серия

.. клмвя,.

о
 СОЧИНЕНИЯ

АНРИ ДЕ РЕНЪЕ

~~~

Перевод с французского
nод обuцей редакцией
М. А . Кузмина, А . А. Смирнова
и Федора Сологуба

I'.ACADE1'11A.'
 АНРИ ДЕ РЕНЬЕ

НЕОБЬIКВОВЕННЬIЕ
АЮБОВНИКИ

Дважды любимая

Встречи господина де Брео

Необыюювенные любовники

Санкт-Петербург
.северо-Заnад•
1993
ББК 84.4 Фр
Р39 ,
НENRI de REGNIER
CEUVRES

Худо:J/СНUК М. Дроздова
Офор~ение М. Дроздовой при содейстsiШ М. W. Art
Составитеа М. Чугорwш

Статьи:
А. Франжовского, М. Куз.шша, А. Смирн.ова

Текст печатается по изд~

Анри де Ренье. Собрание сочинений. Л: Лcademia, 1923-1926 г.г.

Репье А11ри де
Р 39 Необыкновенные любовники: Романы, рас-
сказы: Пер. с фраiЩ. / Сост. М. Чугорина;
Ил. М. Дроздовой. - СПб.: Северо-Залад,
1993. - 639 с. (Соч. Т. 1).
ISBN 5-8352-0149-4 (т. 1)
ISBN 5-8352-0148-6
Тонкий мастер СТИNI, зстет, влюбленньiЙ в Венецию и
прошлое Франции, Анри де Ренье в своих романах дает
удивительно точный психологический анализ противоре­
чивости человеческих чувств. Одно из таких чувств -
страсть и явмется rлавныw действующиы АИЦОМ произ­
:ведений, включенньJХ в втот сборНИI(. Именно она стано­
вится едииственныw стиwулом, единствеиной пружиной,
напра:вNDОщей постуm<и и поведение repoea.

Перепечатка omileaны:t tNU

и всего прошведtн~а • це.wм - запрещена.
Всякое хо..,..,ерческое испоазоеание даююга произвtдени.я
воз.1е0жно UCКJf/OЧUmtAНO · с ведома издатем.

С Чугорина М., составление, 1993.

ISBN &·8362·0149·4 ('f. 1)
IS8N &.8362·0148-6
С Дроздова М., иллюстрации,
оформление, иллюстрации tla
суnеробложке, 1993.
е Медведев В., макет,
шрифтовое оформление, 1993.
С .. северо-Запад•, оформление, 1993.
Ф Ol/llllliiW!~ Зареrистрированнаи
торговая марка. Охраниется законом.
 ОТ РЕДАКЦИИ

Более пол)'llека наза,ц юи1 Анри де Рен:ъе 6ЫАо известно

в России гораздо лучше, чем сейчас. :к.tж.даJ1 ero новu книrа
немедленно перево,~~ИМсь и прочитывалась всеми: и теми, кто

привык наслаждатьСJI изысканностью CТИJUI или уrонченн:ъJN

психологизмом, и теми, кто в литературе видел только АИШЬ

средство ухода в другой мир, отАИЧНЬIЙ от серой повседнев­

ности. Попумриость Ренье росм, и rmк втой попумриости
nришелСJI на вторую половину 20-х rодов, коrда ленииrра.ц­
ское издательство •Academia• в 19 томах собрало большую
часть nрозаическоrо творчества писатем.

Издательство ·Academia•, основанное в 1922 rollY, с пер­

вых же maroв своей деятельности создало себе прочный
авторитет в книжном мире. Диапазон вьmускаемьос им книг
был чрезвычайно широк: русский и мировой фольклор, рус­
ская и запа,цноевропейская классика, научньrе труды по фи­
лологии, мемуары. Издания •Academia• rотовились круtD~ей­
ШИNИ учеными, писате.IVINИ-пере:водчиками, художниками то­

rо времени, и неудивительно, что болыпшtство выпущенньос

издательством книг отлич:ались обстоятельньJN научно-спра­
вочньJN аппаратом, высоким уровнем текстологической под­
готовки и неорДШiарньiN художественным оформлением, что
делало их маленькими шедеврами книгоиздательского дела.

К числу таких изданий принадлежит и coбpume сочинений

Анри де Ренье. Первоначально планировалось вьmустить 17
томов, затем к ним добавилось еще два. Первый тираж
(колебалСJI от 2500 до 4100 экз. ) быстро paзomeлCJI, и ряд
томов пришлось вьmустить вторьiN издumем. И это можно
объяснить не только популярностью ero автора. К работе
на,ц собранием в качестве переводчикав и консультантов были
привлечены люди, имена которьос дм читателей тех лет
значили ничуть не меньше, чем юи1 самого Ренье: позтьr и
писатели Михаил Алексеевич КузМШ~ (1872-1936) и Федор
Кузьмич Сологуб (Тетерников; 1863-1927), позтьr Максими­
лиан Алекс:ан,t~рович Волоmш~ (1877-1932) и Всеволод Алек­
сан.црович Рождественский (1895-1977), филолоrи-эапа,цники,
nрофессора Алексан.цр Алексан.црович Смирнов (1883-1962)

5
и Борис Аnомонович Кржевский (1887-1954), поэт и пере­
водчик Михаил Леонидович Лозинекий (1886-1955) со сво­
ими ученицами О. И. Бич и О. Н. Брош:ниовской. Для изданил
были также отобраны выходившие ранее переводы Анастасии
Николаевны Чеботаревекой (1875-1922), покойной жены
Сологуба, и Брониславы Матвеевны Рунт (1884-1983), бьm­
mего секретаря журнала ·Весы•, сволченицы В. Я. Брюсова.
Тома оформлял и имюстрировал Нихолай Павлович Акимов
(1901-1968), впоследствии прославленный режиссер Ленин­
rрадского театра Комедии.
Это собрание и было вэлто редакцией за основу при
подготовке настоящего иэданил. Каждый том составлен по
тематико-стилистическому принципу и имеет особое заглавие,
что подчеркивает единство включенных в него проиэведений.
I1Jnъ томов нашего издания полностью nовторJООт двенадцать
томов изданил •Academia•, за единственным исключением:
роман •L'Escapade• (•Шалость•) nечатается по отдельно­
му изданию в nереводе В. Л Рождественского (Л. : Мысль,
(б. г.]). Перевод А. А. Франковекого (Ренье, ·Анри де.
Собрание сочинений. Л: Academia, 1 9 26. Т. XIX: Эскапа,ца /
Пер. Л Л Франковекого) кажется сейчас несколько архаич­
ным. В последнем томе печатаютел стихи Ренье 8 переводе
русских поэтов, иэвАеченные из nериодики начала века, а

также стихи из архивов. Кроме этого, 8 ПрИАожении к плтому

тому печатаеТСJI статья Л Л· Смирнова, знакоМJIЩая с био­
rрафией де Ренье, ВСАед за которой идет статья Вс. ЗельчеНJСо
о судьбе книг Ренье в России, написанная специально М11
нашего изданил, а также впервые nубJ\ИКуемая рецензил
М А. .Куэмина на стихи Ренье в переводе Веры Вертер.
Ка.ж,цьlЙ том снабжен глоссарием.
Редакция надеется, что предпринимаемое ею nереиздание
книг Ренье, долгое время заммчиваемьiХ, откроет ДJ\JI чита­
телей малоизвестную им страницу истории как французской,
так и русской культуры.
ДВАЖДЫ
ЛЮБИМАЯ
La DouЬle Mallresse

РОМАН

1900
 Анри де Ренье - UC'1G1110ЧUme.1ныil .мастер слова, поэт
и poJШZ:НUCm - до сих пор еще, в cyшJIOCtnи, неизвестен в
России. Он прwиЮлежит к числу французов, которых
асmетически не yдoвJJemsopAem зре.тще окружающей их
буржуазной совре.менности и которые невОJJЬНО npeOпo­
lfUttUliOm ей бJU!CtnRJU}4e фор.мы французской культуры
XVII и XVIII века, утsердившиеся во всей тогдашней
Европе. В своих ро.манах: «Дважды .JD06u.мaJl", ((Монаршее
uзвOJU!НUe", ((Встречи г-на де Брео" 1 Анри де Ренье пе­
редает вe.JIUI(oJU!nШ этой ку;rьтуры с восхищение.м че.ло­
века ВJIЮбленного: Пои.менованные ро.маны не.хьзя назвать
в строго.м с.мысле исторически.ми: CJIUШ1CO.М бЛU31(о, слиш­
ко.м трепетно дJIJl автора прош.лое, с.;rишко.м не.мыс.ли.ма
дJIJl него Франu;.u без этого прош.лого. Канвой своих
истор~ских ро.ман.ов Анри де Ренье не .мог 6ы избрать
друеую Э7WX1J. Изображая в других ро.машu совре.мен-

1 Первый из зтих романов - ·La douЬie maitresse• - поя­

вился в 1900 r ., коrда автору бЫJ\о 36 лет; до 8'1'01'0 времени
он вьюпуСТИJ\ нескоJ\ЬКО сборников стихов и ~ рассказов
•Яшмовая трость•. Даты появления двух других романов •Le
Ьоn plaisir• и •Les rencontres de m-r de Breot•: 1 90~ и 1904 rr.

9
ность, он ~и.з.мf!юю npotшmыsaem ее nрОШ6ЬU(, грезит о

~.м. грустит по ~.м. И все же содержание истори14есюа

роJIШ1Юв Ренье, отнесенное во вре.мени к XVIII веху, .моио
быть обусJtов.;rено тп.хько шктроени.uш JUliUUII ХХ века:
.7!Umepamypныx произведений тахого рода в XVIII веке .*Ы
не наШJе.м. Сознание ~возвраmи.мпсти ушедшего, .мшш­
летности С1ШСтья, жосуществи.ш>сти же.ланий напо.лн..яет
nисания Ренье ЖJtaНXOJCUeй, подобной .мeJtaНXoJCUи Bammo,
так остро '4увствовавшао ко~ц еще зaдOJIZo до его
прибли.жения. Но .мeJtaНxoJCUЯ Ренье cвemJtaЯ, печа.ль tzpo-
~нa и очищена гар.моничным, ((KJШCCU14fcкu.м)) его ш:кус­

стsо.м.

Основной те.мой ро.мтюв Репье, ках и всего фран­

цузского ро.мтш, яв.ляется .любовь, разнообразные фор­
.мы, прини.жае.мые ею, UJIU, как предпочитает говорить
Ренье, - ее pQ.JJfUЧ~~Ъre .маски. Натура п«СU8ная и созер­
цатиьшzя, Анри де Ренье приши х мудрому выводу, 14mD
JDОбовь дарит на.м радости, .JUШЬ ecm .*Ы поОчuн.яе.Аtся ее
хаприза.м и дов~е.мся те.м обрll3о.м, в хоторо.м ей
заб.Jfа2орассуди.хссь на.м npeocrtUimЬ. Но ecm ((ее за.мьисают
в один какой-нибуUь аспект, она .мстшп ЗJЮnО_хучной вер­
ности са.мьис жестоки.м, са.мьut ~ и Ctl.INЬUC

Жfl.J11(1Ut рабстsо.м>>. Она превращается в рll3рушипrиьную

страсть, 11. объект ее в UСХJfЮчwп.иьную идею, совершенно
порабОЩQJОШNЮ 14е.Jf0века. С жпоаражае.мым JIUlCmepcmso.м
Ренье изображает в ро.маж ((Дважды JDОби.ма.а» стран­
ную, гротескную, но жобычайно убедитиьную ifJueypy
ЖС1ШСmного французского дворJIНWШ, графа де Гil.1lll1Юo,
.мllUW1Ca, отдавшего жизнь на CJI'iЖeнue призраку едlшст­
веююй .любви, пос.хедовате..~ЬШJ BDn.Jfoщasшtмycя в oбpll3e
двух жриц нас.JfQЖденш 1 • История жизни бедного графа

1 НаскоАЬко притяrатеАЬна ДЛJ1 Ренье теw:а •испеnеJUIЮщей•

АЮбви, видно из его иеоднократного обращеНИJI к ней. Ср.,
напр.. повесть о юношеском )'IIАечении откупщиха Эрбу в
романе •Встречи r-на де Брео•.

10
прерЫ8аетLА описание.м ужwш у балерины Да.мбервwrь -
своеобразной фр~зсхой парафразой ((ПирQI' Л;шmона, -
учасrпнwш которого Нll1ЮiJoбue героев ЛJШтОна с.лавосло­
вJmt бога .JDОбви, woбpaжa.Jl его pa.J.1IU1Uible .11UЧU1ibl, и те.м
са.мьuс дают CUJtЬнee почувствовать трагедию HиxoJIQJl
ftwmдo.
За.мыка.Jl вещь в определенную фор.му, .мы подчuн.яе.м ее
своей ВJJacmu. Чтобы избавиться от ШZS.RЗЫ8ающегося его
со:танию образа, Ренье co1ШIШJI е.му жизнь. Четкие, ясиые,
уравновешенные фор.мы исхусства - вот средспюо спра­
витьсА с хаосо.м жизни и обуреваюШJ4Х ее страстей -
cpeдcmso, сб.Jt:UЖающее Ренье с Э.Jl.JtUШl..Шl, верившими в
цеJlUтелыюсть гар.монии и .меры. Развива.Jl дейспюие своего
ро.мана, Ренье избегает психологичесхого a1Ul.JQLЗa, стра­
шится заzJtЯдшать в душевные г.лубшш; он как бы извне
наб.JDОдает проходящие перед ни.м си.луэты его героев. Его
ро.маи предсtпав.JtЯет ряд сцен и картин, исхусно выбран­
ных по.ложений, остроу.мие которых уг.лубJUtтLА схудны­
.ми, но ntЩil'11UЬHO проду.манньuш ре~Ш.МU действующих
..ащ. Анри де Ренье не пренебрегает никакой .ме.лочью, и
ес.ли его ((сценичностм прибJJUЖает его к Альфреду де
Мюссе, то острота взора роднит с тmси.ми .мacmep(l.МU
фршщузсхой прозы, как Шодер.ло де Лахло и Стендаль, о
которых он tШCmo с признате.льностью вспо.минает. Н о
в то вре.мя, как дву.м названным автора.м свойственна
некотора.Jl сухость и даже жестхость, Ренье испо.лнен
задушевности и совершенно безмобной иронии. Он .JDOбиm
окружаюшр.й .мир, .материю вещей, наслаждение, З1Шет
сладость жuзни ((la douceиr de vivre". Его описания при­
роды - бо.льшей tШСтью природы, об.лаzороженной рука.ми
че.ловека, - изу.мите.льны. Страницы, где изображаются
картшш папского РUАШ с его сада.ми, tjонтана.ми и пус­
tпЫННЬUtи п.лощадя.ми, пршшд.лежат к чис.лу ~их стра­
шщ книги и, .может быть, к чис.лу .лучших страниц

11
.мировой .литературы, nepeдaiOWf-lX впеtШт.trение от Веч­
мго r орода.
Русский ЧUttiQmtJIЬ доJlЖеН быть npu.зшnne.JleH Федору
Со.логубу за перевод прекрасного poМilШl Анри де Ренье;
ках нико.му еще. Со.логубу уда.Jfосъ передать тонкое оtШ­
рование прозы Ренье, синтаксис которой так далек от
синтаксиса проэы руссхой.
А. Фраюсовский
 Марии де Ренье

Сказать по правде, я не совсем-то знаю, почему я написал

этот странный роман и как он возник в моем уме. Несом­
ненно, нечто без м:оеrо ведома наложило на меня свою власть
и принудило меня точно исполнить ero требования.
Вопреки всему я не должен был бы, может быть, оказать
ему то доверие, которого оно требовало, и позволить ему
воплотиться в книге, которая, хотя и удовлетворила мое

воображение, все ·же смущает несколько мое суждение; но

этот причудливый образ r-на де fаландо так часто и так
настойчиво являлся перед моей мыслью, что .я почувствовал

необходимость объяснить ero мне самому. Я изобрел для него

жизнь, чтобы удалить ее от моей, и потом: 11 решился
познакомить с ним: других, чтобы мне лучше удалось позабыть
о нем:.

И вот представлен он так точно, как только возможно,

с теми собыТИJtМИ, которые я вообразил вокруг неrо сооб­
разно с его характером:. Несчастный этот г-н де fаландо. Я
позабоТИАся сочинить о нем: историю, которая подходила ба.1
к нему. Если читатель не увидит в ней того, что я хотел ею
показать, он простит мне мою ошибку, а 11 снесу его
неодобрение и ничего не бур;у от него ж.цать, J\ИП1Ъ бы только
он пожелал извлечь для себя некоторое удовольствие из зтого
.1\ИЦа, которое часто доставляло удовольствие мне.

Впрочем:, 11 не искал ничего иного, как провести по

стеклам: моего фонаря несколько теней во французской
манере; а если ба.1 я захотел поместить на фронтисnисе
портрет моего героя, поверьте, что зто было бы нечто вроде
тех старых фигурок, что мазывались силуэтами и плоско
вырезывали на белой бумаге свои профили черными черни­
лами.
 ПРОЛОГ

Когда г-н де Портебиз углублялся в даль своих

восnоминаний, он не находил там ничего, что от­
носилось бы к его двоюродному дяде, г-ну де
Галандо.
Надо сказать, что наиболее nривычные для nа­
мяти молодого человека лица не nринадлежали его

родным. Его родители охотно доверяли его детство

слугам и его юность учителям, только бы им самим
не брать на себя эти заботы. Таким образом из
лиц склонявшихся над его nлечом во время игр

или учения, когда он nодстегивал волчок или nе­

релистыва.л. книгу, ему nриходили на nамять скорее

служанки и лакеи, училищные сторожа или учи­

теля коллежа, чем кто -нибудь из его семьи. Более

того, ему не только недоставало родных братьев
и сестер, но и дво юродных, а следовательно, теток

и дядей, так как r-н де Галандо; собственно говоря,

был не в счет; nоэтому я думаю, что он не nред­
ставлял никак и никогда это лицо, столь единст­

венное и столь значительное в детстве, лицо, за­

нимающее в глазах ребенка совсем особое место, -

Дядю.

15
 Это место, которое г-н де Галандо мог бы за­
нять в душе своего племянника, осталось таким

образом незанятым в памяти Франсуа де Порте­

биза. Он не знавал этого обычного посетителя,
nриходящего только в известные дни и являюще­

гося чаще всего под видом кротким и добродуш­

ным; он сначала интересуется играми, а позже

лроказами, не бранит вас, и уж вовсе вас не шко­

лит, похлопывает вас по щеке и щиплет вас за ухо,

и оставляет в вас воспоминание об его старости,

странно связанное с памятью о ваших юных летах.

Франсуа, однако, довольно хорошо помнил, что

ему приходилось сльtшать иногда упоминание о

г-не де Галандо, но больше он ничего не знал. r -н

и г-жа де Портебиз мало разговаривали при своем
сыне, который притом же бывал довольно редко
в их обществе. Им не занимались непосредственно
и думали о нем только тогда, когда выбирали
людей, назначенных ходить за ним, и особ, кото­
рым поручалась обязанность его воспитывать. На­
ступила пора коллежа. В приемной он показывался
вовсе не чаще, чем в гостиной. Да и не жалел он
нисколько о родительском доме. Обширный он
был и пустынный, всегда с запряженною каретою
во дворе, потому что г-н и г-жа де Портебиз
выезжали в город во всякий час ночи и дня.
Отпуски, которые он проводил там, совсем не
развлекали его; он скучал, а вечером испытывал

страх в своей комнате; поэтому он без сожаления

возвращался в дортуар, к школьной скамье и к
учительской указке.
Он не помнил, чтобы во время этих побывок в
семье когда-нибудь ему случалось видеть среди
рам, где изображены были на холстах его мать в
образе богини, - складки одежды на плече и нагая
грудь, и его отц - стаканчик с игральными ко­

стями в руке, - также и портрет, который изо-

16
 бражал бы г-на де Галандо и по которому он мог
бы составить хоть какое-нибудь понятие об его
осанке и лице.

Он этому удивлялся, не зная, что помешало дяде

явиться там, хотя бы только в живописи. Не су­
ществовало, в самом деле, между Портебизами и
их кузеном иной связи, кроме родственной, сила
которой, прочная и неожиданная, дала почувство­
вать себя самым счастливым способом, так как
старый дворянин, умирая в Риме, куда он удалился
много лет тому назад, оставил состояние своему

внучатному племяннику.

И вот Франсуа был совершенно ошеломлен

этим даром. Неожиданность этого наследства де­
лала удивление еще более приятным, и счастливый
наследник испытал удовольствие проснуться в од­

но прекрасное утро весьма богатым.

И потому никогда г-н де Галандо не казался ему
более живым, чем теперь, когда он умер . Молодой
человек пытался точно представить себе своего
неожиданного благодетеля, но ему не хватало, ко­
нечно, обычных подсказок, которые помогают в
подобных случаях нашим сомнениям относительно
того, к кому в нас возникает внезапный интерес;
и он напрасно томился, стараясь вообразить, ка­
ким мог быть этот итальянский Галандо, умерший
так кстати для французского Портебиза; за неи­
мением лучшего, он ограничился тем, что пред­

ставлял его не иначе, как под видом монет экю,

,.. серебряный звон которых в его ушах был порож­

.рден этою благополучною кончиною. Он видел его,
как профиль на монете, и потому находил его
очень красивьuи.

Таким же был и Франсуа де Портебиз . Это был

молодой человек двадцати пяти лет, очень краси­
вый на взгляд в своем зеленом мундире с красны­
ми отворотами - косичка хорошо заплетенная и

17
перевязанная на затылке черною лентою. Его во­
инственная осанка заставляла женщин оборачи­
ваться, когда он nроходил по nлощади вместе с

господами де Креанж и д' Ориокур, неразлучными

с ним на параде, как и в игорном доме . Они были
оnытны, все трое, в играх любви и удачи. Они
закладывали брелан, и каждьrй в свою очередь
nронзал чье-нибудь сердце . Вnрочем, все трое бы­
ли бедны, nотому что, если выгоды эnолет скудны,
то выгоды карт неверны; итак, у него, как и у этих

господ, все богатство заключалось в хорошей

внешности и в очень хорошем происхождении, так

как дворпнство его было бессnорное, а осанка

приятная.

К этому nрисоединялось и еще одно: он был

сын столь красивой женщины, что его отец, тол­
стьrй Портебиз, не пренебрег nреимуществом
стать ее мужем, женившись уже nод старость на

прекрасной Жюли де Мосейль, от которой был

рожден красавец Франсуа.
Вnрочем, странное супружество этой nрелест­
ной особы с этим толстобрюхим расnутником было
налажено посредничеством старой госпожи де Га­
ландо, тетки Жюли, а как она это устроила, мы
расскажем. Когда дело было обделано, новобрач­
ная последовала в Париж за своим мужем, кото­
рому экю отсчитанного nриданого nомогли снова

занять приличное nоложение.

Его жена была слишком очаровательна, чтобы

не обратить на себя внимание, а Портебиз был
внимателен к тому, чтобы извлечь nользу из вол­
нения, nроизводимого этим лицом, тонким и све­

жим, этою красотою, чувственною и здоровою,

такою, nо-видимому, простодушною. Он деятельно

развернулся во всех смыслах, nриобрел доверен­
ность и даже разбогател бы, если бы склонность к
игре не была тем барабаном, под грохот которого

18
уходило все привлекаемое флейтою уст этой новой
сирены. Это не обошлось без того, что Портебиз
стал рогоносцем, но он умел быть им с пользою и
добродушием. Его рога были рогами изобилия.
Пентюх и грубиян с виду, он был человек тонкий,
опытный и испорченный; поэтому он щедро наде­
лялся местами доходными, откуда он добывал
средства рисковать на зеленом поле настолько,

чтобы казаться большим игроком и nриобрести

некоторую известность среди бреландистов Двора
и Города. Это ему давало значительность, которая,
в соединении с благосклонностью, приобретаемою
им посредством его супружеской снисходительно­
сти, делала его личностью, хотя и обесславленною,
но с большими возможностями.
Его жена, со своей стороны, никогда не пред­
полагала быть орудием этой сомнительной форту­
ны. Она и не воображала, что можно извлечь из
любви что-нибудь, кроме удовольствия, а из удо­
вольствия что-нибудь, кроме него самого . Что ее
муж думал иначе, до этого ей было мало дела.
Удовлетворенный невольными услугами, которые
она ему оказывала, он не nротивился ее развлече­

ниям на стороне. Поэтому она свободно пользо­

валась своим прирожденным вкусом к кокетни­

чанью, в которое увлекала ее живость ее чувств

и к которому ее, казалось, nредрасполагали са­

мое очарование ее плоти и роскошное изобилие

красоты.

Жюли более возбуждала желания, чем привле­

кала любовь . Она отвечала желанию с такою стре­
мительностью, которая, без сомнения, помрачала
любовь, - столь поспешно удовлетворяла она не­
терпение, которое она причиняла. Поэтому и сама
она не ведала, в какой мере извлекала она пользу
для своего мужа из многих людей, которые знали
по своим издержкам, чего стоит их благосклонно-

19
сти к нему воспользоваться ее благосклонностью
к ним. Совершенно счастливая, она делала счаст­
ливьiМи многих. Но желание проходит вместе с
тем, что его рождает. Его пылкость исходит от
внешности, а она портится раньше всего. Оно,
вполне плотское, сообразуется с плотью; от нее
зависит, и, так как подчиняется ее мош,ному зною,

то и ограничивается длительностью ее ~етения.

Цветение Жюли было великолепно и сочно. Она

прельщала, очаровывала и не удерживала. У нее
были связи, но не было тех союзов, которые сое­
диняют одну с другим двух суженых и длят любовь
между двумя возлюбленными, вопреки ослаблению
тел, которьiМи они наслаждались, и увяданию лиц,

которьiМи они любовались. Маршал де Бонфор,

одним из первых обладавший ею, называл ее до­
вольно забавно •Тысяч<& и одна ночь ... Она улыба­
лась и переходила к другим, всегда прекрасная,

сладострастная и свежая.

Однако настало время, когда нежная улыбка,

оживлявшая это очаровательное лицо, уже не на­

ходила поддержки в юности и когда прекрасная

Жюли все еще была прекрасною Жюли перед тем,

чтобы стать кроме того и прекрасною госпожою
де Портебиз. Она еще оставалась такою, только
красота ее была более зрелою и как бы отяжелt>­
лою, когда она в последний раз появилась среди
тех, которые так скоро ее забудут.
Ужинали у маршала де Бонфора, когда, посреди
второй перемены блюд, толстый Портебиз осунул­
ся внезапно на своем кресле и упал головою на

свою тарелку. Его подняли, - нос испачкан соусом,

и лю.r.о багровое. Старались помочь ему, но все
усилия были тщетны. Вена, вскрытая ланцетом
хирурга, осталась сухою. Он умер, и, когда его
унесли, маршал де Бонфор, садясь за игру, не упу­
стил случая сказать, что в конце концов чудак

20
постуnил так хорошо, как никогда, окончив в хо­

рошем обществе жизнь, которая обычно протека­

ла в обществе наихудшем, и что он долж.ен за это
славить бога .
После этой кончины госпожа де Портебиз ос­
талась в бедности, с сыном, уже подростком. Зер­
кало, с которым она посоветовалась, не оставило

в ней сомнения в том, что ей пора удалиться. Оно

молчаливо показало ей, что ее лицо, так хорошо
ей служившее, не замедлит отказаться от этих
услуг. Позтому она твердо решилась исчезнуть из
этого света, куда она появилась с таким блеском,
которого уже не в состоянии была поддерживать.
Ее приданое уже давно было растрачено, и оста­
лась вдове и ее сыну только земля в Ба-ле-Прэ,
перешедшая к ней от родителей и все еще давав­
шая сборы со своих тощих арпентов 1 • Итак, она
совсем переселилась туда, оставив Франсуа в Па­
риже, в Наваррском коллеже, где г-н де Бонфор
содержал его на свой счет. Старый маршал взял
на себя все заботы о молодом человеке, и Франсуа
опять увидел свою мать только тогда, когда, от­

правляясь на королевскую службу, провел неделю

в Ба-ле-Прэ, прежде чем поехать в свой полк, где
он опять встретил господ де Креанж и д'Ориокур,
с которыми познакомился в Академии. Все трое
получили свои патенты на офицерский чин от
маршала и удивительно бы ли похож и друг на
друга.

В этом-то жилье в Ба-ле-Прэ Франсуа де Пор­

тебиз мысленно видел свою мать, и, болтая о том
о другом на площадке для игры в рюхи, где он

nроrуливался с господами д'Ориокур и де Креанж,

он восстановлял в своей памяти мельчайшие nод­
робности этого дома.

1 Арппта - мера земли, равная 51 акру.

21
 Туда надо бьiАо ехать аллеею захирелых деревь­
ев, которая отделялась от большой дороги и nри­
водила к. замку. Это было квадратное строение с
башенкой на каждом углу. Сводчатый въезд от­
крывал ~остуn во внутренний двор, заросший тра­
вою и крестообразно перерезанный тропинками.
Перед въездом снаружи невысокая дверь вела в
огород. где на грядках. обведенных редкосейным
буксом, взростали рахитичные овош,и и хилые
фруктовые ~еревьл. За плетнями изгороди видне­
лось несколько хижин, скучившихсл в деревушку.

где насчитывалось около дюжины хозяйств.

Участок земли среднего размера вместе с этими
хижинами составлял все, что nриnисывалось к зам­

ку, в большей своей части необитаемому. r -жа де

Портебиз занимала там невысокие комнаты в
нижнем жилье, над которым тянулся этаж горниц

и чердаков.

Она жила там очень уединенно, одетая в платье

из грубой шерсти, прилежно занимаясь хозяйст­
вом, всегда со связкою ключей в руке. Она следила
за кухнею - любила тонкую пищу - и за прачеч­
ною, сохранивши вкус к хорошему белью. Поэто.uу,
если гардероб и не был богат, то шкаф и буфет
были снабжены обильно. Значительная часть скуд­
ного дохода г-жи де Портебиз уnотреблялась на
то, чтобы привозить из города аршины полотна и
короба провизии, потому что плоды из сада и
живность с птичьего двора снабжали ее только
очень жалкою трапезою.

Фермеры платили скудный оброк. Они весьма

уважали г-жу де Портебиз, потому что она с боль­
шим вниманием следила за тем, чтобы не давать
себя одурачивать. Она заботливо рассматривала
масло в маслобойке, зерна в четверике, но она не
могла добиться того, чтобы коровы не скулились
на молоко и бедные посевы - на колось.я.

22
 Окончивши эти нелочные эабо'IЪI, она обЬDСНо­
венно садилась к окну и nряла на самоnрялке. Она
сопровождала свою однообразную работу беспре­
рывными лесНJU.fи, лото.wу что она оставалась ве­

селою и смешливою; но, вместо рождественских

кантов и старушечьих лричитаний, напевала она

вольные куплеты и нескромные nесенки, ПОТО)о()'

что ее ламять была nолна тем, что ходило no устам

в ее доброе старое время, и она себе ворковала.
не заду_мываясь над несознаваемою неnристойно­
стью. Эти нескромности сгранно противоречили
ее одеянию няньки -сказочниць1, но здесь не было
никого, кому бы обратить внимание на эту нескла­
диЦУ. Старая Жанетта ворочала головни в очаге,
а маленький простоватый Жан входил и выходил.
неся какую-нибудь посуду, прежде чем надеть· ко­
ломянковую блузу, чтобы накрывать на стол и
слу.ж.ить за обедом своей госпоже.
Она ела одна, изобильно .и nродолжительно.
Упитанность еще nоддерживала уnругость ее nло­
ти. От своей былой красоты она сохраняла nри­
ятное лицо. Она была полная, с са.мьwи красивьши
на свете руками, и когда у своего зеркала, перед

тем как ло>КИться в nостель, она снимала свою

шемизетку и спускала свою бумазейную юбку, иэ

этого линовища цвета пеnла и увялых листьев она

выходила нагая и пышная, с тяжелыми грудь.ми и

словно наливною спиною.

Франсуа де Портебиз снова видел себя в Ба-ле­

Прэ, лицом к лицу со своею .матерью, сидящиы
nеред большою мискою, разрисованною цветочка­
ми, к которой они оба nриносили равный аnпетит.
Его аnnетит обострялся от деревенского во:щуха.
После обеда он рыскал по nолям на кургузой ло­
шадке, которая вечером приносила его к четырем

башенкам в Ба-ле-Прэ. Ночью он слушал скреже­

тание их ветрочуев. Ветер широкими взмахами

23
nроносился над nолями и останавливался на ми­

нуту nощелкать старыми оковками, nотом мчалсл

дальше и nродолжал свой воздушный nуть. Это

древнее жилище со своим заросшим травою дво­

ром, стоявшее среди nолей, казалось ему nечаль­

ньrм обиталищем. Его окрестности не вознаграж­
дали за то, что было в нем .
Это nлохонькое nоместье Ба-ле-Прэ состояло
из земель жестких и грубых, неnокорньrх nлугу,
трудно возделываемых и дающих скудные сборы.
Колос вырастал короткий; низкорослал трава
вскармливала тощий скот. Крестьянин там был
сварливый и худосочный. Мелкоствольный лесок
давал только хворост да сухоnодстой. Стволы там
были корявые, ветки уродливые, nни рогатые, nе­
рекошенные. Болота nрятали здесь и там свои
тусклые воды, которые исnодтишка точили берега.
Это был nлохой уголок земли, какой-то отброс
nочвы, который был вовсе не nохож на . соседние
земли, зеленые, изобильные, радующие взор.
Это Ба-ле-Прэ углубляло nричудливыми клинь­
ями свою жесткую и неуклюжую землю в окру­

жающее nлодородие. Оно nредставляло собой

враждебный вм~ток, изрезанный сухими борозда­
ми, одетый nлешивою травою. Его синеватые лужи
глядели искоса, его деревья угрожали. Оно имело,
если можно так сказать, злое лицо. Было nосто­
янство в ущербе, к которому издавна местные
владельцы худо или хорошо nрисnособлялись. Они
жили там всегда бедно, нелюдимые и норовистьrе,
елавились своею резкостью и своим дурным харак­

тером и со всеми были в натянуть1х отношениях.

Негостеnриимные, с nорочными наклонностями и
с хитрою изворотливостью, они довольно метко и

назывались-то Мосейлями 1 •

1 По-русски нечто вроде .. назло - поперек•.

24
 Казалось чудом, когда подумать, что нрекраснал
Жюли была рождена в этом гнусном месте, от этих
гнусных людей, и даже от худшего среди них. Она
была запоздалою дочерью от второго брака по­
следнего г-на де Мосейлл, который оставил ее
сиротою в обществе одной только тетки, безумной
больше чем наполовину, как от природьr, так и от
ярости на то, что ее младшая сестра ушла из

Ба-ле-Прэ, по необыкновенному счастью повен­

чавшись с графом де Галандо, от которого поя­
вился на свет в 1 716 году сын, названный Нико­
лаем, который приходилея двоюродным братом
Жюли и, следовательно, стал двоюродным дядею
Франсуа де Портебизу.
Земли господ де Галандо были обширны и хо­
роши. Они окружали со всех сторон владения де
Мосейлей. Четыре башенки в Ба-ле-Прэ смотрели
через их скудные апартаменты, как раскидьrвалось

благородное пространство нив, полей и лесов, - и

вот, по странной прихоти фортуны, все это пере­
шло ныне в счастливые руки Франсуа де Порте­
биза. Маленькое сварливое и хмурое поместье за­
владело большим и сильным имением. Тощие бо­
розды одного продолжились добрыми полями
другого. Рахитичные леса соединились с богатыми
рощами, плешивые поля - с плодородными доли­

нами. Это был союз семи тучных коров с семью

тощими.

Казалось Франсуа де Портебизу, что широкое

дыхание счастия пронеслось над его жизнью. Вет­
рочуи на башенках в Ба-ле-Прэ внезапно повер­
нулись. Ветер стукнул ставнями, открыл окна, смел
nыль; и все это nотому, что кто-то, кого он не

знал, умер в Риме, и nотому что он сам был

человек жизнерадостный, готовый пользоваться
тем, что жизнь дает каждому, а благодаря этому
своевременному наследству и всем тем, что умно-

25
жает богатство жизни. О, какой почтеннь1й дця -
зтот Николай де Галандоl И, стройный в своем
кокетливом с красными обшлагами .мундире, с ко­
сою, хорошо заплетенною и перевязанною на за­

ТЬIЛК.е черною лентою, на игорной nлощадке, ко­

торую он пробегал с господами д' Ориокур и де
Креанж. неразлучными с ним, он позванивал сво­
ими шnорами, .меж тем как тихий внутренний
голос говорил ему на ухо:

- Ну что ж. Франсуа де Портебиз, вы довольны 7

И лрибавлял фальцетом сельского нотариуса,
поправляющего свои очки:

- Господин Нуаркура у трех ключей, господин

Клершана, Сен-Мартен-ле-Пье, Кло-Жоли, Сер­
нант·а, Сен-Жан-ла-Виня и других поместий, вла­
делец замка Поит-о-Бель ...
И он чувствовал в себе лризнательность за
столько непредвиденных благ к этому римлянину
Галандо, который представлялся ему в каком-то
обаянии, неопределенном, но внушительном, стоя
на пьедестале, с мечом у бедра, с кирасою на груди
и в длинном парике, как у Великого Короля, когда
его изображают в виде Цезаря или Августа на
площадях его славных городов или на медалях в

память его побед.

 Часть пер в а я

ПОНТ -О-БЕЛЬ

1
Замок Поит-о-Бель, где родился Николай де Га­
лаНАО 4 июнл 1 716 года, был очень красив и
остался таким, как в этом убедился Франсуа де
Портебиз, когда после смерти своего дяди, сопро­
вождаемый старым управляющим с ключами вру­
ке, открьmавшим для него одну за другой пустын­
ньrе комнаты, он обошел там верхние и нижние
залы со всем вниманием и со всеми приемами,

свойственными осмотрам этого рода.

В замке Понт-о-Бель можно было любоваться
как хорошими размерами вестибюлей, так и сча­
стливым расположением коридоров, совершенною
согласованностью выходов и какими -то возвыша­
ющими общую стройность суровостью и прочно­
стью. Все там, казалось, благоприJI'ГСТВовало жиз­
ни спокойной и упорядоченной. Лестницы своими
широкими переходами и своими просторными
оборотами склон.яли к медленности шагов. По их
ступеням, соразмерным с постуnью, Легко и удобно
было подниматься и спускаться. Библиотека об­
ширная и хорошо снабженная располагала к дол­
гим часам чтенил и размыШJ\ений. Монументаль­
ная столовая казалась построенною для трапез

изобильных и степенных, а гостиные - длл бесед

благопристойных и церемонных, nроходящих более

27
в диалогах стройных и в сентенциях мудрых, чем
в любезностях и околичностях.
Из высоких окон открывался вид на са,дь1, в
которых аллеи были так nравильны, деревья рас­
сажены такими симметричными косыми рядами,
грабиньr так ровны, словно все это было изведено
наружу из nрекрасного внутреннего nорядка. Пе­
ред замком, между двумя гладкими водными зер­

калами, на каменном столе солнечные часы на­

клонньtм углом своего высотомера из бронзы nо­
казывали время дня.

По этим часам г-н де Галандо-отец узнал, что

его сын Николай стоил его матери тяжких усилий,
nотому что было восемь часов утра, когда благо­
родная дама почувствовала первые боли, а в три
часа пополудни прибежали возвестить ее суnругу
в сад, куда он убежал от зрелища естественного
процесса, пристуnы которого его жена терпеливо

переносила, что следствием этого процесса явился

маленький мальчик, у которого все в порядке.

Г -н де Галандо почувствовал большое облегче­
ние. Он взял из своей табакерки большую понюш­
ку табаку, снял свою шляпу, nовесил свой парик
на набалдашник своей трости и торжественно вы­
тер пот со лба. Потом он приказал, чтобы ему
nринесли пить.

Вскоре появился слуга с откуnоренною бутыл­

кою на подносе. Г -н де Галандо налил себе боль­
шой стакан вина, поднял его на высоту своего
глаза и выnил его за здоровье юного Николая.
Потом он наnравился в комнату родильницы для
обычных nриветствий, которые он сократил, уви­
дев на подушках ее бледное лицо и закрытые глаза,
что и умерило его обычную наклонность к долгим
разглагольствованиям. Новорожденный был nред­
ставлен ему на руках у повивальных бабок, крас­
ный, сморщенный и гримасничающий. Он не пре­
рывал их болтовни о том, что пышечка совсем
хорошо сложен и достоин своего отца, и это сде­
лало его очень довольным и собою, и сыном.
Хотя граф де Галандо нелегко выходил из своей
привычной важности, он никогда не был так

28
взволнован с того дня, когда, сирота, богатый,
располагаюiЦИй хорошими землями и звонкою мо­
нетою, он сел в карету и поехал просить у старого
де Мосейля руки его младшей дочери, которую он
пожелал взять в жены, увидевши ее на одном

собрании, где она показалась ему превосходящею

по скромности и по приятности все, что провин­
ция представляла в своих самых отборных краса­
вицах.
Все знали, что старый Мосейль жил в Ба-ле-Прэ,
но никому не было доподлинно известно, что это
был самый сварливый и угрюмый дворянчик, ка­
кого только можно было встретить. Он извлекал
из своей бедности особый яд, сок которого окра­
шивал его желтое лицо и отравлял его вздорливый
характер. Его старомодная одежда, его искривлен­
ная талия и нескладная фигура делали из него
какого-то проказливого уродца, страшившего всех

своим злым языком и придирчивым нравом. Его

дочери, которых он тиранил, гнушались им, а его

сын Юбер не менее их ненавидел его .

Сын не был похож телом на отца, потому что
он был высокий и стройный, но по своим качест­
вам он был нисколько не лучше отца. Если один
своими ядовитыми проделками заслуживал висе­
лицы, то другой за своЮ скотскую жестокость был
достоин плахи. В ожидании случая совершить зло­
деяние, на которое обрекала его порочиость его
натуры, он употреблял силы своего лучшего воз­
раста на то, чтобы преследовать пастушек за плет­
нями и замарашек около печек. Вместо того чтобы
оставаться, как его отец, безвыходно в Ба -ле-Прэ,
он не сидел на месте и появлялся повсюду, так что
мало-помалу стали чувствовать к нему отвращение

за его низкие излишества, из которых наименьшим

было, что он пил чрезмерно и доходил до самого

яростного опьянения.
Стоило посмотреть, как старый Мосейль принял
просьбу этого бедного г-на де Галандо. В дороге
граф приготовил речь и повторял про себя ее
обороты, но не успел сказать и первых слов, по­
тому что г-н де Мосейль в самом начале резко

29
прервал его, так что искатель смутился и кое-как

пробормотал то, что он предполагал произнести

распространенно и осмотрительно. Его отпустили
без ответа после приема самого брюзгливого, и
когда, наконец снизошли на его повторенные до­

могательства, это было сделано в самой досадной

форме, и ему дано было nочувствовать, какую
делают ему милость этим браком, при котором он
укрепил за /Каклиной де Мосейль весьма значи­
тельные выгоды.

)l{аклина с тайною тоскою ждала исхода пере­

говоров. Ба-ле-Прэ в эти дни был ужасен.
Старый Мосейль, пытавшийся подметить что­
нибудь в скрытой радости своей дочери, видел в
ней только, что она рада оставить его, и горько
жаловался на это. Старшая из двух девиц де Мо­
сейль, раздраженная предпочтением, которое ока­
зано ее сестре, постоянно мучила ее своею мсти­
тельною ревностью; она едва не умерла от зависти

и сдержанного гнева, когда nринесли свадебные

наряды, которые граф, из любви и из тщеславия,
подарил очень богатые, и из которых самый кра­
сивый она со злости испортила, разлив на него
масло из лампы, nоднесенной ею близко nод пред­
логом лучше рассмотреть узелок на ткани. Вели­
колеnный шелк с ·разводами оказался никуда не
годным nосле этой мерзкой nроделки. Такое же
несчастие случилось с драгоценным флаконом -
его Юбер де Мосейль взял и выронил из своих
пропитанных вином рук на каменный пол.
Но Жаклина и без того относилась к своему
брату с явным отвращением и даже избегала раз­
говоров с ним, 'Чего он, грубый и надменный, не
стерnел бы, если бы его сестра не имела основа­
тельной причины так открыто презирать его, что
он и переносил, не говоря ни слова и сгибая спину
под этою обидою.
Наконец свадьба состоялась.
Г -н де Мосейль проводил свою дочь к алтарю с
самою своею угрюмою усмешкою. Что касается
брата, он вошел в церковь настолько пьянь1й, что
не мог вновь nодняться на ноги, и остался на

30
скамье, побежденный вином и объятый сном та­
ким крепким, что смычки скрипок, трезвон коло­
колов и трескотня ружейных залпов не .могли раз­
будить его.
Сразу же после венчания молодая графиня на­
чала nриобретать над своим мужем влияние, ко­
торого она никогда не потеряла, и первым упот­

реблением этого влияния было то, что она заста­

вила добродушного Галандо отказать довольно
сухо старому Мосейлю в некоторых выгодах, на
которые тот рассчитывал получить согласие, и

ошибся в этом.
Сварливый дворянин настаивал; но его дочь
воепользовалась его упреками, как предлогом на­

чисто порвать с ним да по той же причине и со

своею сестрою Армандою, которая перенесла свою
.ярость на свою невестку, когда Юбер де Мосейль
женился в свою очередь вскоре после того, как их

отец умер от застарелой подагры и от гнева, при­

чиненного ему поведением его дочери и его зятя,

глухих к его яростным сетованиям.

Г -жа де Галандо не плакала о нем, занятая ук­

реплением своего влияния на мужа, который,
вnрочем, охотно шел на подчинение, для которого
самой nрирадой был создан. Восхищение характе­
ром его жены согласовалось с любовью, которую
внушала ему ее красота. Поэтому г-жа )Каклина
бессnорно царил~ в Понт-о-Беле не только над
душою ее мужа, но и над всем и над всеми.

Если ее поведение было искусно, то ее уnрав­

ление было nревосходно, смелое и в то же врем.я
осмотрительное, осторожное и твердое. Замок был
перестроен. Разломали старое здание и на его ме­
сте воздвигли новое жилище. Архитектура его бы­
ла nрЬстая и nрочная. Г -жа де Галандо присмат­
ривала за всем, заботливо стараясь, чтобы у графа
осталась мысль, будто бы ему многое принадлежит
и в проекте и в исполнении.
Так разными способами она занимала его, со­
храняя для себя возможность по существу зани­
маться всем.

А ему только и надо было найти свой стол

хорошо сервированным, свою одежду обильною и

31
в порядке, и наслаждения ложа, когда им овладе­

вало желание. Она удовлетворяла этому тройному

вкусу, зная, что он очень прихотлив в пище и
суетен в том, что касалось одежды. А что ему
нужно было от нее самой, в том видела она самую
крепкую опору своего могущества и не уставала

поддерживать это влечение, однако с большой

умеренностью, чтобы тем лучше обеспечить его
продолжительность.
Итак, граф был счастлив. Ловкая и твердая рука
наnравляла все вокруг него, заставляла фруктовый
сад приносить плоды и выводила цветьr в клумбах.
Ему оставалось только смаковать сочность и вдьr­
хать аромат. И дом был превосходно устроен, и
угодья процветали.
Клершан славился своими кормовыми травами
и своими большими полями. Хлеба в Нуаркуре у
трех ключей были известны во всей округе хоро­
шим качеством своей соломы и тяжестью своих
колосьев; имя Бычьего Городка оnравдывалось до­
брою молвою об его скоте. В Кло-Жоли и в Сен­
Жан-ла-Вине возрастали хорошие виноградные ло­
зьr. Почва в Серпантах питала сочные гроздья.
Роща содержала самые прекрасные в стране де­
ревья. Благоразумно упорядоченные участки леса
вьrрубались только по необходимости, чтобы ус­
певали вырастать высокие деревья и чтобы лесо­
секи достаточно снабжали дом.
Когда дровосеки с топором на плече, пахари со
стрекалом в руке, виноградари с плетушкою на

спине приходили в Понт-о-Бель наниматься на ка­

кую-нибудь работу или отрабатывать по догово­
рам, г-жа де Галандо умела властно говорить с
ними. Она добилась того, чтобы они стремились
попасть к ней на работу. Поэтому восхищение гра­
фа Жаклиной было без границ и без помехи, тем
более что он видел свою жену всегда прекрасною.
Графиня была красива, когда он женился на
ней; она была красива через несколько лет после
свадьбы, когда родился их сын Николай. Его по­
следний взгляд увидел ее столь же прекрасною,
когда он умирал довольно неожиданно, простояв

32
слишком долго без шляпы в летний день, под
жарким солнцем, перед солнечными часами, между

зеркалами воды, в ожидании полудня.

Это случилось в 1723

г-же де Галандогоду,
было ровно тридцать девять лет, и маленькому
Николаю кончился седьмой год.
Пахароны графа де Галандо, как и вся его
жизнь, совершились в большом порядке . Собра­
лись со всей округи, и дворянство всей провинции
почтило в последний раз одного из лучших своих
сочленов. Через гостиные, задрапированные чер­
ным, прошли перед вдовою в глубоком трауре.
Катафалк был обставлен множеством за.жж.енных
свеч. Крестьяне вынесли на руках и донесли на
своих плечах гроб графа . В церкви читали по ус­
таву; гнусили певчие. Маленькая церковь в Поит­
о-Беле, которую обыкновенно только поселяне на­
полняли своими полевыми запахами, узнала теперь

мускусное благоухание дам в траурных нарядах.

Хоры были слишком тесны, чтобы вместить их.
Втеснились как могли, шелестя юбками и обмени­
ваясь приветствиями. При словах разрешения
склонили головы.

Старые плиты склепов были подняты. Холодный

.воздух подnолья шибанул по носу тех, которые
наклонились над черным отверстием. Туда опусти­
ли останки графа, сердце и внутренности были
положены отдельно в серебряную урну, потому
что этот бедный человек был богатый и моrуще­
ственный владелец. Его эпитафия возвещала об
этом; потом скребок садовника изгладил перед
замком след шагов и колеи, оставшиеся после ка­

рет. Все разошлись; а кадран продолжал показы~

вать по солнцу час своею маленькою угловатою

тенью на камне тепловатом или холодном ..

11
Госпожа де Галандо облеклась в большой вдо­
вий траур и носила его со строгостью исключи­
тельною сверх даже того времени, которое пред-

2 Ренw T,t
33
писывает обычай. Обычаю она последовала, но его
превзошла .

Она отказалась от всяких нарядов, заменив их

тою однообразною одеждою, которой она уже ни­
когда не оставляла. Она заперла навсегда в ларец
драгоценности, украшенною которыми ее муж лю­

бил ее видеть. Богатые платья, которые при слу­

чае, чтобы угодить ему, она вынимала из больших
.lJУбовых шкафов или окованных сундуков, отныне
оставались там, развешанные или сложенные; те,

что еще не были скроены, так и лежали в кусках.

Да и не только в свое одеяние г-жа де Галандо
внесла перемену, пережившую вызвавшие ее об­
стоятельства и такую устойчивую, что по ней
можно было видеть хорошо обдуманное намерение
жить впредь по новому плану. Вскоре она преоб­
разовала вокруг себя все, что допускала в угоду
прихотям покойного графа, - его, чревоугодника
и честолюбца, она тешила в этой двойной его
склонности столом, хорошо снабженным яствами,
и прихожею, хорошо наполненною лакеями.

Нести эти два расхода, на прислугу и на пищу,

она соглашалась из снисхождения, но вовсе этого

не любила; поэтому, оставшись вдовою и сробод­

ною действовать по своей воле, она скоро поло­
жила этому конец. Она рассчитала поварят и при­
служиикав и сохранила при себе только необхо­
димое их число, чтобы открывать дверь и
поворачивать вертел .

Из многочисленных горничных, что были при­

ставлены к ее особе, она сохранила для своих
личных услуг только двух более пожилых, которых
было вполне достаточно, чтобы присматривать за
ее бельем и заботиться об ее гардеробе; а еще
чаще она обходилась и без их помощи, предпочи­
тая одеваться, причесьшаться и чинить кое-что

самой, чеrо она, конечно, не отваживалась делать

при г-не де Галандо, ненавидевшем даже те ма­
ленькие работы, которыми развлекаются обыкно­
венно женщины, - он терпеть не мог, чтобы его
жена занималась ими.
 Простая жизнь у иглы или у наперстка его
раздражала. Он любил, чтобы жили праздно и
чтобы проводили целые часы, сидя один против
другого в широких креслах, очень наряженные,

разговаривая о дожде или о хорошей погоде.

Он · имел вкус только к игре, даже не в карты,
как многие другие, ни в шахматы, например, труд­

IIОСТь которых его быстро утомляла, но в бирюль­

ки, которые забавляли его бесконечно. Оправляя
своею красивою полною рукою кружева манжет,

он разбирал nрихотливую путаницу фигурок, ре­

занных из здешней или из слоновой кости, и вкла­
дывал в эту тактику терпение и сноровку замеча­

тельные. Кроме этого комнатного времяпрепро­

вожде ния всего охотнее он признавал nрогулку на

просторе садов.

Сады в Поит-о -Беле считались очень красивы­

ми, и дорого стоил уход за ними посредством

садовников разных служб- одни для цветов, дру­

гие для деревьев, не считая тех, что смотрели за

плодами, за овощами и за огородными растениями.

Г -жа де Галандо отлично расправилась со всем

этим излишеством. Она оставила у себя некоего
Илера, искусного в разведении питомников, в nри­
вивках и в подрезывании деревьев, способного
держать в порядке ее шпалерники и цветочные

кологрядки; в остальном она положилась на при­

роду, по в~ле которой деревья распускаются сами,

и довольствовалась тем, что время от времени,

при помощи нескольких крестьян, подчищались

грабины и выпаль1вались аллеи, где бедный г-н де

Галандо прогуливалея так часто, нагибаясь, чтобы
порядливо подобрать лист, забытый граблями, ко­
торый находили утром увядшим в его карманах,
когда их выворачивали, чтобы опустошить, чистя
его одежду.

Так как перестали чинить водопроводные трубы

бассейнов, то они стали не так прозрачны, и один
из них, расположенный в ко1ще парка, почти вы­
сох; но г-жа де Галандо прежде всего хотела из­
бежать бремени этих убыточных прикрас.
z• 35
 · Когда все стало по ее воле, она уже ничего здесь
не nеременяла. Она, так сказать, выразила свой
нрав, и этого держалась.

Каждый день она садилась за стол, всегда оди­

наково умеренный и скромный. Она выходила из­
за него, чтобы вернуться в свою горницу, которой
она почти не оставляла и где она nроводила свое

время за молитвами и за счетами, ставши из бла­

гочестивой богомольною, и скорее порядливою,
чем скупою.

Экономия коснулась не только людей . Конюшни

опустели. Граф ненавидел охоту и верховую езду
и никогда не имел ни гончих, ни лошадей под
седло, но его наклонность к пышности и суетность

находили удовлетворение в прекрасных запряжках.

Он видел в этом nризнак дворянина и ни за что

на свете не упустил бы этим пользоваться. Поэ­
тому кормил он несколько пар сильных лошадей,
которых он вывел с большими издержками из
Германии: одна пара - золотисто-рыжие, другая -
белые, третья - серые в яблоках, еще одна - раз
номастные и последняя - чалые мерины, которы­

ми он, по - видимому, немало гордился.

Их-то и заnрягали в большую карету, обитую

внутри красным атласом с золотою бахромою и
украшенную гербовым прибором, в которую сади­
лись г-н и г-жа де Галандо в большом наряде,
чтобы навестить соседей, что случалось каждый
год обыкновенно в первые вешние дни.
Свежий апрельски.й воздух входил в окна с опу­
щенными стеклами. Дорога звенела под копытами
лошадей; иногда на коЛеях карета наклонялась на­
бок, потому что дорога была ра~мыта зимними
дождями; птицы быстрым полетом nрорезывали
небо; заяц выкатьшалея с поля и пересекал дорогу
Встречные крестьяне кланялись. В деревнях, у ·во-·
рот, женщины смотрели 11а проаюсящийся господ-
. с кий экипаж; слышался шум кузницы или скрип
колодезного каната; вдыхали запах стойла или бла­
. гоухание овина; сорванцы, бежавшие за каретою,
останавливались, запыхавшись, тогда как желтая

~обака провежала карету дальше и, уставши лаять

36
на колеса, наконец опережала ее, и видно было,
как она, тяжело дыша, поднимала над кучей кам­
ней лапу и мочилась там, высоко вскинув ляжку
и высунув язык.

Иногда прибытие посетителей будило в собачь­

их конурах нестройный концерт яростных и хрип­
лых голосов и визгливых фальцетов. За решетками
можно было различить красные зевы, налитЬ1е
кровью rубы и острые клыки. Подножка опущена,
дверца открыта, и тогда г-н и г-жа де Галандо
сходили на песок овального двора, перед каменным

подъездом.

В Мете их принимал г-н д'Естанс. Он целовал

руку г-жи де Галандо и фамильярно похлольшм
.по nлечу графа, который переносил эту вольность
во внимание к уважению, которым пользовался в

стране старый дворянин. После нескольких похо­

дов, вследствие раны, залеченной только вполовИ ­
ну, он оставил в чине бригадного генерала службу,
где занимал прекрасное положенИе. Можно бьiло
·видеть на стене его портрет, где он был представ ~
лен во весь рост, с протянутою рукою в оторо ­
ченной золотым кружевом перчатке серой буйво ­
лоnой кЬжи, в кирасе, перекрытой красною лен ­
тою, стоящим на пригорке, где пылала среди

обломков оружия граната.

Довольно большое было расстояние меЖду во­
инственным персонажем, изображенным на хол­
сте, и тем сельским хозяином, который принимал
своих соседей из Поит-о-Беля . Г -н д'Естанс носил
старую · заплатанную одежду из замши, длинньlе
гетры и галоши на толстых гвоздях. Ко всеМу
этому три дня небритая борода.
Его встречали чаще всего с охотничьею сумкою
на боку и с ружьем в руке, потому что его забав­
ллло бить сорок и ворон в ожидании большИх
осенних охот, на которые он выпускал свою свору,
иногда загонявшую зверя даже на земли Поит-о­
Белл.
Эти вторжения вовсе не иравились г-же ·де
Галандо, заботившейся о хорошем состоянии своих
полей, вход в которые она не смела заnрети'1'Ь г-ну

37
д'Естансу, а он в отплату за это соизволение и в
возмещение потравы снабжал службу замка чет­
вертью затравленного зверя и какою-нибудь дру­
гою дичью.

В ближайшем соседстве с г-ном д'Естансом жил

г-н Ле-Мелье, бывший советник в парламенте. Он
был богат и породнился через свою покойную
жену с маркизом де Блимон, который, как и граф
де Галандо, считался одним из значительнейших
землевладельцев того края.

Г -н де Блимон жил в очень старинном замке и

имел, как говорил он в шутку, столько же дочерей,
сколько башен. Тех и других было всего-навсего
десять. Пять барышень де Блимон щеголяли дебе­
ЛЬI.МИ прелестя.ми и цветущим здоровьем . Их до­
родность совсем не соответствовала худобе их от­
ца, и от этого казались еще более чудными его
сложение и невзрачная наружность. Что касается
их .матери, именной королевский указ уже давно
держал ее заточенною в .монастыре, чему .марки~
радовался к.а.ждь1й день, вспоминая проказы, в ко­
торьrх его любезная подруга отваживалась бросать
его честь по всем рукам.

Когда карета г-д де Галандо объедет все поме­

стья, владельцы которых стоили труда у них оста­

навливаться, она направлялась в город. Г -да де

Галандо наведьrвались туда редко и только по не- ·
обходимости, хотя они там владели домом, где,
вnрочем, никогда не проживали и где ставни и

главный вход оставались заnертыми во все nро­

должение гuда .

Их карету видели здесь только у пяти или шести

дверей да еще у двери епископа.
Это был весьма красивый каменный дом. Ели:-~
скоп nребывал в нем редко, 1ю его уважала епар­
хия за его внушительную архипастырскую наруж­

ность, за его мантии в тонком кружеве и за ту

известность, которую он приобрел повсюду как

своими действительными талантами проповедника,
так и своими высокими видами церковной по­
литики, и г-жа де Галандо не упускала случая

38
каждый год облобызать пастырское кольцо своими
nрекрасными холодными губами.
Наоборот, она почти не разжимала их у Берви­
лей. Г -н де Вервиль носил сабо и говорил на ме­
стном наречии. И не совсем охотно г-ж.а де Га­
ландо соглашалась заглянуть на минуту к г-дам дю

Френей.
Эти добрые люди, очень дальние родственники
Мосейлям, владели во Френее nриятным жили­
щем. Входя к ним, вдыхали запах только что ис­
печенного nирожного и дистиллированных эссен­

ций. Г -жа дю Френей славилась уменьем засаха­

ривать фрукты и составлять лакомства по своему
способу. Она являлась вся розовая, с рукавами,
засученными на руках, обсыпанных мелким саха­
ром. Ее заставали на холу работы, когда она сме­
шивала в лоханях тонкие снадобья, из которых она
получала nревосходные сласти и очаровательные

эликсиры. Она знала различные достоинства ли­

монов и лимонной корки, кориандра и гвоздики и
всякой бакалеи, которые служат для услаждения
языка и для ублажения желудка.
Если она славилась искусством угождать вкусу,
она умела также увеселять слух. Дом оглашался
бесnрестанными концертами, так как г-н дю Фре­
ней восхитительно играл на скриnке, а г-жа дю
Френей удивительно аккомпанировала на клавеси­
не своему голосу, который был у нее очаровате.I\.Ь­
ного тембра. I<роме того, это была семья верная
и нежная, объединенная в этом двойном вкусе к
лакомствам и к музыке, но их родство с Мосейлями
делало их подозрительными для злопамятной г-жи
де Галандо.
К тому же, чтобы попасть во Френей, надо было
nроехать совсем близко мимо Ба-ле-Прэ, а для
г-жи де Галандо был отвратителен вид этих четы­
рех башенок, острые вершины которых nронзали
ее память, как зловредные иголки.

Если граф вел себя по отношению к своим

соседям с церемонною вежливостью, то г-ж.а де
Галандо со своей стороны оставалась в высокой
степени сдержанною с их женами. Ее надменный

39
характер удерживал и" в желательном отдалении .
Чем меньше видеться с ними, тем меньше давалось
поводов для их болтовни . Да и недоставало пред­
логов для их сплетен.

Кроме их главной жалобы против г-жи де Га­

ландо на ее чрезвычайную осторожность, их язь1ки
почти не находили в ней тех черт ясных и точных,
которыми снабжает одИа только близость и кото­
рыми питается и укрепляется злоречие; без них
же оно истощается или блуждает ощупью, вооб­
ражает или предполагает, и не имеет для своей
деятельности существенной пищи, за отсутствием
которой оно остается общим, неопределенным и
более колким, чем опасным. Таким образом мы
сами лучше всего выдаем то, чем нас унижают, и

благоразумно не выставляем себя чужим зубам на

растерзание.

Итак, г-жа де Галаида давала возможность бра­

нить ее только вообще, кратко и на расстоянии.
От этого и не воздерживались, особенно в городе,
где она раздражила некоторые nритязания и рас­

строила некоторые начинания.

Кое-кто из этих дам в первые годы замужества
г-жи де Галандо пытались взять приступом, если
можно так выразиться, двери к новой хозяйке
замка. Она отваживала их одну за другою с лов­
костью и с твердостью совершенными и всегда

каким-нибудь искусным приемом достигала своей

цели. Она достаточно отдаляла их от себя и удер­
живала их в таком положении, так что, когда
отношения к ним становились такими, каких она
желала, она уже никогда не допускала их отойти
от той черты, которую умела для них наметить.
В этом она повиновалась не столько расчету,
сколько инстинкту: побуждаемый ее личным рас­
положением, инстинкт вел ее, без сомнения, даль­
ше, чем это было no нраву ее мужу, который очень
хотел оставаться в достаточно хороших отноше­

ниях со всеми, чтобы оnравдать добрую славу веж­

ливого человека, nризнававшуюся за ним повсюду.

По этой причине г-жа де Галандо не шла до конца

в своих склонностях, и большая карета, запряжен--

40
11ая лошадьми из Герма11ии, проодолжала Ка.ждьlИ
год возить чету к исполнению светских обязанно­
стей.
Поэтому, когда граф умер, его вежливо прово­
жали все -те, кого он так вежливо навещал, но его

жена в своем вдовстве увеличила то отдаление, в

котором она всегда держалась. Ее новое состояние

освободило ее на некоторое время от этих еже­
годных повинностей, а потом, когда она могла
вновь приняться за них, некоторые связи прекра­

тились сами собою.

В городе свирепствовала эпидемия оспьr, и она
закрыла три или четыре из тех домов, которые

там навещали г-н и г-жа де Галандо . Г -н д'Естанс

умер в том же году, как и граф, вскоре после него.
Маркиз де Блимон покинул родину со своими
пятью дочерьми: назначенный послом, он увез их
с собою и выдал замуж - двух за немецких баро­
нов, одну в Швабии, другую в Тюрингии, а третью
в Кельнском курфюрстш естве за молодого надвор ­
ного советника, который сделал ее. беременною и
покрыл обиду свадьбою . То, что осталось, привык­
ла очень хорошо к тому, что г -жа де Галандо не
выезжала более из Понт - о - Беля. Другие обязан­
ности ее там удерживали , она предалась им все­
цело.

Земли, составлявшие поместье Поит - о-Бель,

были значительны, и .управление ими было бы
тягостно для женщины не с такою сильною голо­

в ою, как у г-жи де Галандо . Она взяла на себя это

бремя и предалась этим занятиям , еще с большею
заботливостью, чем прежде.
Бог благоприятствовал ее усилиям . Она молилась ·
ему, и, без сомнения, об этом молилась. Религия
заняла большое место в ее жизни. Она не прояв­
ляла, .однако, своего благочестия делами внешнего
м илосердия, потому что всегда оставалась скопи­

домкою, суровою к бедным. Она раздавала немного

милостыни, и епископ, г -н де Ла - Гранжер, почитая
добродетель ее, не мог в такой же степени хвалить
ее сострадательност~. Он говорил · про нее, · что -у •
нее душа сделана . из сухого хлеба, · желал, без . со- J

41
мнения, этим указать на ее честную сухость. Ей
недоставало вдохновения великих христиан. Она
более следовала церкви, чем Христу. Ее вера была
более nравильною, чем действенною; ее набож­
ность не nрибавляла к этой вере никакой мягко­
сти. Порыв ее души был восхождением разума,
наnравленным nрямо вверх и не дающ.им ни изли­

яний, ни росы.
Итак, г-жа де Галандо была одновременно осо­
бою практичною и благочестивою. Ее характер был
nохож на каштан своими острыми и суровыми про­

явлениями, но оставался скрытым в своей внугрен­

ней сущности. Эта жестокость nрикрывалась уже
одним тем, что имела мало случаев обнаруживать­
ся, так как г-жа де Галандо устроила все вокруг
себя в совершенном соответствии с nотребностя­
ми своей природы, чтобы ничто не могло ей про­
тивор~чить, так что было очень трудно nроник­
нуть в ее внутренний мир.
Поэтому, когда аббат Юберте поселился в Поит­
о-Беле, где ему, по епископской рекомендации г-на
де Ла-Гранжера, было в 1730 году поручено вос­
питание юного Николая де Галандо, он видел в
nервое время в его матери только даму благород­
ную и величественную.
Ей было тогда сорок шесть лет, лицо у нее было
nолное и свежее, но с наклонностью к желтизне,

талия запущенная и располневшая, но еще скорее

сухощавая, чем ж.ирна.я, вид очень надменный и

властный. Остальное оставалось для аббата неве­
домым. Вnрочем, он не досадовал на это и nеренес
все свои заботы на юного Николая, который так
неожиданно nопал в его руки.

Пригласить аббата Юберте - это был nревос­

ходньlй выбор. Еще молодой и очень ученый, он
оказался во всех отношениях совершенно сnособ­
ным к тому, чего от него ожидали.

Его уродливость делала в глазах г-жи де Галандо

извинительным его возраст. Ему было тридцать два
года, когда он nоявился в Поит-о-Беле со своим
маленьким багажом, который содержал только
кое-какую nоношенную одежду да несколько книг.

42
:)то было зимою; было холодно и, хотя еще не
поздно, но уже почти темно. Николай встретился
в коридоре с вновь прибьшшим, который добралел
до своей комнаты, чтобы там nривести себя в по­
рядок nрежде, чем сойти вниз и nредставиться
г-же де Галандо. В темноте Николай не мог рас­
смотреть лицо своего учителя.

При свечах аббат Юберте показал широкое ли­

цо, со щеками красными, словно нарумяненными,

губы вывороченные, глаза маленькие и острые,

руки большие, икры худощавые и живот вздутый,
в общем вид благодушный и весельrй. Он носил
кругльrй парик, черный воротник и синие брыжи.
Привлеченный к церкви истинным благочести­
ем, он не нашел в ней для себя настоящего при­
станища. Монашеские ордена были ему противны:
они предлагали ему, каждый по своему уставу,
жизнь нищего, слуги или полицейского; поэтому
не решился он стать ни кордельером, ни франци­
сканцем, ни иезуитом. Обители усиленной молит­
вы или работы, трапистов или картезианцев, пу­
гали его нерушимостью их обетов. Перспектива
монастыря и дисциплины отталкивала его от них

не менее, чем мысль о подчинении настоятелю.

Хотя и священник, он намеревался остаться сво­

бодньrм; быть одновременно служителем бога и
людей - это казалось ему слишком много.
Белое же духовенство его приняла, но здесь он
умер бы . от голода, не рассчитывая ни на покро­
вителя, ни на заступника. Надобно иметь лицо,
чтобы исповедовать, чтобы проповедовать или
чтобы поучать, а его лицо, хоть и был он умен,
красноречив и учен, возбуждало бы смех. Бого­
молки любят, чтобы отпущение грехов преподава­
лось им прекрасною рукою, и слово божие трогает
их только в устах, которые не искажают слишком

по-человечески божественных заповедей. Дея­

тельность воспитателя в знатном доме перед ним

была равным образом заграждена. Хотят настав­

ника с величавою осанкою. Должности домашние
и полковые доставались тем, кто умеет дополнять

43
в них служение не то.>\ько своим достоинством, но
так же, и даже более того, своею наружностью.
Оставались приходы; они редки. Аббату это бы­
ло известно, и еnискоn, г-н де Ла-Гранжер, кото­
рый знал его в Париже и интересовался им, пре­
дупредил его об этом. Не имел возможности лре :­
доставить ему ни одного прихода, nре~т

предложил ему невидную делтельность в пров~н­

ции - восnитание юного Николая де Галандо. Это
давало пропитание, пристанище, скромное жало :­

ванье и, кроме того, возможность ждать, чтобы

освободилось какое-нибудь место. Это сnасало аб­
бата от трудностей жизни - для поддержания ее
плохо служили кое-какие обедни nодешевке, ко­
торых надобно было выклянчивать у дверей риз­
ниц. да кое-какие плохие работы в книжной тор­
говле, едва возмещавшие бумагу, чернила и свечу,
на них затраченные.

Поэтому аббат с радостью оставил Париж 1:f

чердак на верху улицы Святого Якова, где он дрог­
нул зимою и задыхался летом, для пребывания в
ПоИт-о-Беле, где его ожидало отличное ложе и,
если не отличный стол, то, по крайней мере, nища
здоровая и обильная.
Его апnетит слишком много страдал от nостов
бедности и от nодогретых объедков харчевни, а
лотому он не мог не оценить правильного nитания

в замке, и когда, сказав предобеденную молитву,

он садился с салфеткою у подбородка, скрестив
руки на пузе, он испытывал истинное удовольст­

вие; видя, как nодымается крышка с тяжелой ми­

ски, и как. пар от супа сочится влажными капель­

ками на логруженной туда большой серебряной

ложке. Поэтому не скрывал он своей благодарно­
сти к г-ну де Ла-Гран.жеру, а тот, со своей сторо­
·ны, очень дорожил тем, что имел здесь, у себя под
рукою, служителя смиренного и скромного, всегда
расnоложенного составить для него поучение,

речь, лохвальное слово, даже небольшую велико­

постную проnоведь, - то, чем еnискоn украсил
свою ламять и стяжал великую славу человека
красноречивого и сильного в учении церкви ..
44
 Что касается аббата Юберте, он считал себя
счастливым, если, окончив какую-нибудь прекрас­
ную ораторскую речь, он мог огласить ее для сво­

его собственного удовольствия где -нибу~ в углу

сада, где он расхаживал, жестикулируя и пропове­

дывая деревьям, в шапочке, кое-как надетой, в

брыжах, съехавших набок.
Кроме того, его любимым развлечением было -
заnираться в библиотеке и проводить там часы
досуга .

Библиотека была богата и содержала довольно

хорошие произведения. Покойный граф собрал в
ней большое число всякого рода книг, многие на
латинском и греческом язt>tках, все были прочно
nереплетены в крепкую телячью кожу и носили

на лицевой стороне nереплета герб их обладателя,

потому что почтенный · человек занималСя больше
их украшением, чем их содержанием, и смотрел на

них только как на принадлежиость настоящего

дворянина, наряду со своими манжетами, своими

пряжка.ми на башмаках, своею тростью и своею

каретою . Недостаток погребов в .его замке в Поит­
о-Беле не был бы ему тягостнее, чем недостаток
в библиотеке, только он черnал охотнее из погре­
бов, чем из библиотеки. Поэтому не переставал он
осматривать свое книгохранилище, такое значи ­

тельное и соответствующее ходу жизни в его доме

и важности всей его особы. Он приходил туда

каждь1й день после полудня .
Летом в особенности граф наслаждался преиму­
ществами этого места, nотому что комната была
прохладная и тихая. Он усаживалея в большое
кресло кордовекай кожи, перед столом, обреме­
ненным массивною серебряною чернильницею,
снабженным присыпательными порошками всех
цветов и гусиными перьями, которые он заботливо
чинил. В этом занятии он проводил большую часть
времени. Иногда он склонялся над столом, брал
большой лист бумаги и степенно писал там свое
имя, старательно выводя каждую букву и росчерк,
усложняя и приукрашая его, пока не поАучалось

45
что-то вроде арабеск<~, где не найдешь ни начала,
ни конца, и эти сплетения он оставлял сохнуть.
Еще чаще он закидывал свою правую ногу на
левую, ставил свою табакерку на стол, выбирал
какую-нибудь из тех мух, что летали вокруг него,
и внимательно следил за нею глазами, пока не

потеряет ее крылатого следа, потом возобновлял

это упражнение, и кончалось тем, что он засыпал,
склонив голову на плечо и раскрыв рот.

Проснувшись, он заботливо оправлял свое жабо

и свои манжеты, обходил вокруг комнаты, рас­
сматривал заставленные книгами полки, как бы для
того, чтобы через их внешность хорошенько про­
никнуть в то, что они могли содержать, и придавал

задумчивое выражение своему лицу, казалось, хра­

нившему отсвет самых значительных мыслей.

Аббат Юберте с.делал из библиотеки совсем
иное употребление. Ленивые переплеты раекры­
лись в его деятельных руках; книги вышли из

витрин и заполнили стол, покрывшийся быстро

исписываемою бумагою. Он сгибалея над текстами
и возвратил к своему назначению эти прекрасные
орудия науки.
И там же каждый день он давал уроки Николаю
де Галандо. К десяти часам молодой человек при­
ходил со своими тетрадями под мышкой. Аббат,
сидевший там с зари, отодвигал свои бумажонки
и улыбался своему ученику, а тот кланялся ему и
садился перед ним, внимательный и удивленный.

1ll
Николаю де Галандо было ровно четырнадцать
лет, когда он попал под руководство аббата Юбер­
те. Аббат, с его крупным вульгарным лицом, был
человек сердечный и разумный. Задача превосход­
ного воспитания прельщала его неопьrтное усер­

дие, и он взялся за дело более из чести, чем из-за

денег. Он горел желанием сообщить своему уче­
нику то nознание людей и вещей, которое, чувст­
вовал он, было в нем самом.

46
 Хотя и призванием и рясою обреченный науке,
011 все же из-за этого не замыкался от мира и от

nредлагаемых им красот nриродных и безвредных.

Он nостигал земные величия и все разнообразное
зрелище жизни. Он думал, что мир не был nлох,
и что не было зла в том, чтобы принять разре­
шенньrе радости, и особенно те, которые нам дает
наблюдение вселенной и в частности тех мест, где
мы находимся. Поэтому он любил цветы, растения
и деревья, мягкую нежность воздуха или его ко­
лючую живость, текучесть и томность вод, сла­

дость плодов.

Он переносил это любопытство даже и в про­

шлое и находил удовольствие в том, чтобы при
помощи истории, морали ·или искусств представ­
лять, как люди жили прежде, и особенно в древ­
ности. Обычаи и привычки человечества интере­
совали его не меньше, чем зрелище характеров и

игра страстей.
В отношении женщин его теори.я была особливо
превосходною. Не остава.ясь в неведении оnасно­
стей, в которые вовлекает нас грех, и ни одной из
его гибельных приманок, он все же не думал, что
дл.я спасения достаточно закрыть глаза. Он был
уверен, что точное познаnие всемирной жизни
есть во всяком случае наилучшее условие для того,

чтобы хорошо налравллть нашу собственную

жизнь; что прежде всего необходимо быть чело­
веком, держаться в единении с творением и дер­
жаться в прямом подчинении творческому делу.
С этой целью он никогда не проявл.ял той глу­
nой недоверчивости, которою обыкновенно nара­
лизуется добродетель, и придержипалея того мне­
ния, что можно nользоваться всем, nодчиняя свои

желания голосу разума.

В этом смысле он хотел наnравлять своего во<.­
питанника; он желал бы образовать в нем идеи
правильные и здоровые обо всем, и с первых дней
старался войти в этот юный разум таким образом,
чтобы раз навсегда проникнув в его мысль, он мог
осветить ее глубины светом ровным, верным и
nолезным.

47
 Аббат Юберте чувствовал, что в этой зада-.е ему
очень полезно его тонкое понимание душ. Оно
было тем более изощренно, что им о.н был обязан
несчастию, а этот жестокий наставник внушае:l'
тому, кто ему покоряется, я сновидение, необходи­
мое, чтобы проникнуть в те лице м ерные извороты,
которыми ищет мир нас погубить.
Это ясное понимание людей позволило ему дать
себе отчет в том, что он слишком поздно явился
в Поит-о -Бель, где влияние уже решительное и
всемогущее навсегда отметило разум юного Нико ­
лая де Галандо печатью более чем прочною. В его
руки вложили глину уже просохшую, которую рука
его уже не могла обмять по - своему. Надлежало
бы оросить эту душу, умягчить ее и вылепить
заново, но для этого несколько часов обучения,
все, что ревность г-жи де Галандо позволяла сво­
ему сыну ежедневно, было недостаточно, -в луч ­
шем случае можно было, самое большее, украсить
этот разум, но недостижимо было его п ерепла ­
вить .
Аббат скоро увидел положение, принял свое
решение и ограничился возможным.

Под его благоразумным руководством Николай

достигнул довольно значительных усnехов, так что

наконец· давал надежду стать если не эллинистом,

то, по крайней мере, довольно сильным латини­
стом.
Не без раздумья аббат решился направить его
на этот nуть . Он был уверен, что частое обхожде ­
ние с древними возвышает тех, кто ему предается,

и сообщает им, неведемо для них самих, нечто

такое, что надолго отразится в их личностях и в их

нравах. В · этом · они удивительно укреnляются и

воспринимают это, как отличающую их привычку,
и в то же время, nомимо их воли, от этоГо остается
в их языке известное постоянное достоинство,

всегда не /(ишенное благородства. С этой целью

аббат питал юного Николая сущностью лучши"
текстов, оставляя случаю заботу прорастить их в
его памяти и доволъствуясь . тем, что вложил в
своего ученика nрекрасный материал для мьlсли.

4·8
 .. я вверяю ему, - думал аббат, когда, окончив
урок и закрыв книги, они nрогуливались по саду,­

я вверяю ему светильник Психеи, nравда, погас­

ший, но его искра может возгореться .. .
Было хорошо; самшиты пахли горько;
звонил
колокол к завтраку, и аббат, возвращаясь в замок,
не забывал в сенях выбросить лист или цветочек,
что он жевал своими толстыми губами, - он не
смел предстатьперед г-жою де Галандо с этим
украшением, которое он сам считал изящным,

сельским, но слишком фамильярным.

Аббат Юберте очень наблюдал за собою во вре­
мя этих завтраков, чтобы не обнаружить своего
nристрастия к качеству мяса или к смаку плодов.

Г -жа де Галандо, казалось, не обращала никакого

внимания на то, что она ела. Даже один раз, когда
подали кусок испорченной дичи, она съела все, что
у нее было на тарелке, и Николай поступил так
же, потому что по отношению к своей матери он
держал себя в странном порабощении подража­
ния. Казалось, что г-жа де Галандо сохраняет не­
обычайную власть над своим сыном . Было ясно,
что Николай таков, каким он был, не только . по­
тому, что так он был зачат и рожден, но особенно
nотому, что материнская власть делает его тем,

чем она хочет, чтобы он был.

Николай де Г~андо в четырнадцать лет . был
довольно высок и тонок, вследствие того внезаn ~

ного роста, которым он был вдруг выведен из

детства. Противореча телесному развитию, вьrра­
жение лица оставалось ребяческим. Голубые глаза
озаряли нежное и бледное лицо, и оно казалось
почти простоватым - так оно было удлинено, та­
кие расстояния были между его чертами, ч:го это
поражало наблюдателя и смущало его. Длинные
·ноги поддерживали слабое туловище, Большая
правильиость движений согласовалась с обхожде:­
нием вежливым и церемонным. Не было в... Jiем
никакого юношеского огня, и какая ,-т.о. ,С~.НО.:UЫ
.усталость делала его нерешительньrм . и . ~к.. .бы
сом•tезающимся. Ему достаточно бьt/\О ueea•IOI!tiM~e­
щей для занятий и немного места для жизни .
.49
 Маленькое число увиденных им nредметов дало
ему только малое число идей. Одна господствовала
над ним - во всем угождать своей матери. Его
почтение к ней, более чем сыновнее, было безмер­
но. Вне этого он обнаруживал особенную забот­
ливость к хорошему порядку в своей одежде и в
тех маленьких nривычках, к которым он, казалось,

был очень nривязан.

Его мать внедрила в него, среди других, nри­
вычку к искреннему благочестию и отвращение к
греху, отвращение, впрочем, чисто словесное, ни­
сколько не реальное. Он знал в общем существо­
вание вины, но почти совсем не понимал, как она

совершается, потому что ему недоставало случаев

учинять иные вины, кроме самых nростительных, -
ведь не было в нем злобы, и он был почти не в
состоянии грешить с необходимым для этого на­
мерением отяготить простуnок и изощрить обиду.
Так nровел он с самим собою свое уединенное
и суровое детство, и не исnытывал он большой
нужды сливаться с окружающим. Сады в Поит-о­
Беле были единственным nоnрищем его уnражне­
ний телесных и душевных. Часто он nроводил
большую часть своего дня в комнате, куда г-жа
де Галандо обыкновенно удалялась, чтобы рабо­
тать, размышлять и молиться. В ее единственном
и строгом обществе он вырос, занятый тем, что
делалось между этих четырех стен, без отношений
с внешним миром, из которого действительно nоч­
ти ничего не доходило до него.

Он не имел, вnрочем, никакого средства, кото­

рое nомогло бы ему вообразить то, что выходило
эа nределы его непосредственного наблюдения.
Поэтому он думал, очень естественно, что все жи­
вут, как он, и что вся жизнь состоит, как и у него,
в том, чтобы вставать в оnределенное время, nри­
лично одеваться, вести себя благоnристойно и од­
нообразно, молиться богу и, в конце концов, быть
счастливым. Не то чтобы он был лишен рассуди­
тельности, но она уnражнялась на событиях не­
значительных и всегда одинаковых, и неnрерывное
их nовторение как бы сnаяло их в одно единство,

50
о1.:оло которого он nостоянно вращался все в том

ЖL' кругу.

Его окутil{'\И со всех сторон, и он так и держался,

без нетерnе\шя, без любоnытства. Вежливый и
кроткий, он nребывал замкнутым в навыках суще­
ствования без неожиданностей и без желаний. Он
удовлетворялся очень малым; он не знал себя по
воспоминаниям, так как ничто не менялось ни в
нем, ни вокруг него. И не было ни одной из тех
детских радостей или печалей, которые надкалы­
вают душу тайными трещинами и позже становят­
ся источником наших вкусов и наших чувств.

Аббат Юберте скоро расnознал все зто, и, видя

из окон библиотеки, как Николай скромно прогу­
ливается по садам, шагом ровным и мерным, вок­
руг nрудов, он думал, вдыхая своими вывернутыми

ноздрями запахи земли, деревьев и водt>1: •Конечно,

этот молодой человек не получает даже от этого
прекрасного сада удовольствия, которое он дол­

жен был бы в нем nолучить. Он не восхищается

цветами и никогда не постигнет в них гармониче­

ского порядка; в этих аллеях он видит только

место, удобное для ходьбы, где ничто не затруд­
няет шага; и даже в тех стихах Вергилия, которые
мы с ним только что изучали, он схватил только
смысл слов, не уловив того, что кроется под их

внешностью. Но, идя таким образом по ровному

месту, не рискуешь ни вывихом, ни падением. Его
апnетит nравильно изощряется в этом здоровом и

однообразном движении . Николай пообедает хо­

рошо и заснет глубоко; его сон будет пуст, потому
что он не внесет туда образов, которые его вос­
хищают или тревожат. Он думает мало, но он
думает хорошо. На месте этого старого садовника
со скребком он никогда не вообразит кого - нибудь
из тех богов, что посещают смертных, приняв
обычный вид, под которым надобно уметь при­
знать их, а эта ветхая служанка, черпающая воду

из фонтана, никогда не вызовет в нем желаний,

чтобы из воды, над которою она склоняет свое
морщинистое лицо, вышла какая-нибудь неожи­
данная нимфа, сладострастная и зыбкая•.

51
 IV

Годы пребывания аббата Юберте в Понт-о-Беле

не были потеряны для Николая де Галандо. Если
его натура не изменилась в основании, его разум

украсился видимостью приятных познаний . Он да­

же научился рассуждать довольно хорошо о том,

что знал, и кое-как померживать беседу. Он на­

учился немного по-гречески и основательно по­
Аатыни и приобрел поверхностное знание истории.
Аббат поздравлял себя с тем, что извлек наилуч­
шее из этой натуры и nридал ей такое украшение,
которое она могла вынести без разрушения своих
соответствий.
Г -жа де Галандо боялась вначале каких-нибудь
nосягательств отвлечь ее сына от того прямого

авторитета, который она nритязала сохранить над

ним. Мало-помалу она усnокоилась, видя, что аб­
бат Юберте действует умеренно, и даже почувст­
вовала к нему расположение, и выказывала его,

обходясь с аббатом по-семейному и с особенным

уважением. Она ценила, что он разгадал ее наме­
рения и, ВОЙДЯ в ее виды, способствовал осуще­
ствлению ее предположений. Сказать по nравде,
г-жа де Галан;ю любила своего сына так ревниво,
что хотела его совсем сохранить для себя. Да и
привязана она была к нему не только связями
страсти, но и крепкими узами прочного сыновнего

плена. О нз думала, конечно, что она одна призвана

сделать его счастливым, и не допускала ни на
минуту мысли, что он может быть счастлив где­
нибудь без нее. Мысль, что он оставит ее, всегда
была для нее невыносимой. Какая ему нцобность,
например, поступить на службу или tiапомнить при
дворе о службе его nредков? И совсем в глубине
ее души мысль, что он когда-нибудь женится, была
ей равным образом отвратительна.
Аббат Юберте иногда касался этого предмета в
разговорах с г-жею де Галандо, и даже, по мере
того !{Эк Николай входил в годы, он чаще наста­
ивал на этом. Он указывал матери на средства
сохранить сына под свGим крыА0м и у.Аержать его

52
в Поит-о-Беле, представлял ей, что леность сердца
вредна и что любовь матери, как бы велика она
ни была, не заменит жениной любви, как бы она
ни была переменчива; что Николаю скоро испол­
нится двадцать два года, и что следует об этом
позаботиться .
Аббат с некоторым лукавством делал обозрение
девиц, которые могли бы подойти для Николая.
Г -жа де Галандо, столь сдержанная обыкновенно,
теряла тогда всякую меру. Иногда она сурово или
сухо опровергала увещателя, но чаще ее раздра­
жение попадалось в ловушку, и ее гнев снабжал
аббата портретами, в которых христианское мило- '
сердие, отставленное в сторону, уступало место

рвению более жгучему.

Она придавала своей речи резкость невообра­
зимую,- терзал даже тех, кого она не знала, . забы­
вал, что уже пятнадцать лет она почти не выез­

жала из Поит-о-Белл и что она говорит о девицах,

которых никогда не видела, но которым она при­

писывала мнимые странности. Для аббата стало

очевидно, что г-жа де Галандо распалена недове­
рием и ненавистью к лицам ее пола, столь же

удивительными, как для мужчин наиболее угрюмое

презрение.

Однажды, отправившись в город по делам к

епископу, она встретила у него девицу де Пентель
и ее отца. Они жили в Мете, который перешел к
.ним по наследству от г-на д'Естанса, их родствен­
ника. Девица де Пентель была 1~расива и мила.
Восемнадцать лет, богата и прелестна. Когда старая
лошадь рысью опять повлекла карету дорогою в

Поит-о-Бель, аббат Юберте, сопровождавший г~

жу де Галандо, начал с нею один из своих обычных
разгаров, изображая ей приятности этой девушки,
удобный случай заключить такой достойный союз
и множество различных и хорошо сошедШI!IХСЯ ус­
ловий. Г -жа де Галандо сначала нинего не говори­
ла, потом вдруг разразилась:

- Знайте, аббат, - и она ударила его по . колену

ладонью своей · костистой руки, - мой сын . не же"­
·н.итс.Я; теперь, по крайней мере, - ,прибавила она;
53
чтобы исправить действие своих слов. - Нет, аб­
бат, никакой свадьбы, ни с этой Пентель, ни с
другою в настоящее время.
Аббат склонился перед грубостью объяснения.
- Благодаря моим заботам, - продолжала г-жа
де Галандо, - мой сын еще не знает женщин, поч­
ти не видит их; я разумею тех, которые могли бы
привлечь его взоры, хотя вкус мужчин так низок
и так уродлив, что самая несчастная замарашка,
самая грязная пастушка, самая безобразная неряха
могут так же возбудить их желание, и то, что
меньше всего оправдывает это желание, делает его

не менее яростным.

Это было сказано с какою-то злобною горечью

Аббат молчал . Г -жа де Галандо опять заговорила:
-Николай чист. Его чувства спят. Поймите ме­
ня, господин аббат, в той, которая их разбудит, он
увидит только средство их удовлетворить. Поэто­
му я не хочу видеть, как два существа будут свя
заны только обоюдною новизною их одного длJ1
другого Юность их начнется с этой чувственной
приманки, которой грозит опасность погибнуть в
их зрелом возрасте, и оставит она им только со­

жаление о· связи, которую создала страсть, а разум,

может быть, уже не будет одобрять. Ну что ж,
разве я сохранила моего сына от внешних бед
этого рода для того, чтобы приготовить ему эту
опасность под моею собственною кровлею. Нет,
нет, господин аббат, я хочу для нашего Николая
супружества, основанного на мудром уважении, на
дружбе сердец и на согласии чувств ... Этамалень
кая Пентель, без сомнения, нежная и скромная, я
с этим согласна, но она слишком красива... Моя
невестка совсем не будет такою И чтобы все вам
сказать, я все же предпочту, если эти разумные

обстоятельства не представятся, чтобы брак моего

сына покоился только на основах пр иличий и ин·
тересов. Счастие скорее может найтись в отно­
шениях равного состояния и сходного нрава, чем
в самозабвении чувства, которое сеет на своем
пути только тревоги и бедствия. Нет, мой сын не
женится по прихоти. Конечно, я его предостере-

54
гала от заблуждений и увлечений плоти, но в его
юном возрасте им еще очень подвластны, и потому

не соглашусь я играть его судьбою, как в кости.

Позже, да, позже, когда рассудок займет в его
душе то место, которое я там приготовила посред­

ством религии и добродетели, он может выбрать

с моею помощью подругу своей жизни, которая
теперь сумела бы стать только орудием его удо­
вольствий. Тогда уже он не будет повиноваться в
своем выборе пылкости крови и неумеренности
желания; но в ожидании этого, мой дорогой аббат,
я не хочу согласиться ни на то, чтобы защита и
ручательства таинства служили поощрением изли­
шеств натуры, ни на то, чтобы церковь сделать
предлогом всех плотских вежделений.
Она замолчала и стала смотреть в окно. Карета
огибала придорожный крест; видны были обшир­
ньsе поля пшеницы, которые тянулись, золотясь,

до какой-то невозделанной пустоши, в конце ко­

торой, за лесом, различались острые вершины ба­
шенок в Ба-ле-Прэ.
Аббат чувствовал себя еще лишний раз разби­
тьrм. У него, правда, была мысль вовлечь в это
епископа и сделать для г-жиде Галандо вопросом
совести ее упрямство; но он говорил себе, что все
это мало поможет, так как он льстил себя уверен­
ностью, что обладает всем влиянием на нее, какое
можно иметь, а потому никто не достигнет луч­

шего там, где он потерпел неудачу. Притом же не

похоже было на то, чтобы Николай сколько-ни­
будь желал чего бы то ни было, и он казался
совершенно счастливым.
И аббат спрашивал себя после всего, - да и что
бы мог делать с женщиной этот большой олух,
который употребил вчера более трех часов с ви­
димым удовольствием на то, чтобы делать круги
и рикошеты в бассейне, швыряя rуда камни и
плоские кремешки. Не лучше ли будет, в общем,
воспользовавшись добрым расположением г-жи де
Галандо, добиться приобретения кое-каких книг,
недостающих в библиотеке, и жить в согласии с
нею 1 И он хорошо поступил, так как вскоре на-

55
ступило ·такое событие, что все его влияние не
было достаточно велико, чтобы заставить ее при­
нять его последствия.

v
После этого знаменательного разговора между
г-жою де Галандо и аббатом Юберте жизнь в
Понт-о-БеJ\е продолжалась с тем же обычным од­
нообразием. В уме аббата осталось от этого раз­
говора довольно ясное представление о тайне ха­
рактера г-жи де Галандо. Он уловил на деле ее
странный материнский эгоизм. Не заблуждаясь от­
носительно того, что склонность к этому эгоизму
свойственна всем матерям, он и не воображал, что
она может быть так последовательна, так мето­
дична и принципиальна, что она в состоянии под­

крепить себя рассуждениями, очень похожими на

разумные и как бы нисходящими с большой вы­
соты; потому что г-жа де Галандо была принци­
пиально ревнива, и ревность ее доходила до того,

что становилась не столько духовною, сколько,

если можно так сказать, материальною.

В самом деле, уверенная в разуме своего сына,

она не была уверена в его чувствах, а через них
он ускользал от нее и мог подвергнуться опасности

чьего-нибудь чужого господства, против которого

она была бы бессильна. Отсюда это отвращение,
тонкое и вместе с тем сильное, к женитьбе Ни­
колая и эта забавная разборчивость, которую она
охотно проявляла. Аббат, благодаря своей тонко­
сти, распутал довольно хорошо этот моток чувств,

кроме одного пункта, объяснить который ему бы­

ло трудно.

Он не давал себе точного отчета в изумитель­

ном омерзении г-жи де Галандо к плотским свя­
зям. Ее брачные отношения с образцом мужей
должны были бы оставить ей идею об этом, не
столь о'Т"Галкивающую. Было странно, чт(} · такой
порЯдочный и церемонный человек, как покойный
граф, сделал для »ее nотребности тела достойными

56
какого-то горького ужаса, который она обнару­
живала в своих разговорах . Как эта добродетель­
llая вдова узнала худшие излишества страсти 1 Од­
tю только зрелище безобразнейших расnутств мог­
ло бы своим срамом nредуnредить ее до такой
стеnени nротив низменных оnасностей любви.
Церковь, учение которой она знала основатель­
но, потому что была усердною читательницею книг
по богословию и казуистике, разве не позволяла
довольно охотно своим nасомым nредаваться ес­

тественной любви 1 Она осуждает только бесстьJД­

ство и бешенство страсти, и вот именно в этом
г-жа де Галандо искала основания отвратить от
ЛJОбви своего сына, замедлить его знакомство с
женщиною до того срока, который она оnределила
для его зрелости, но который она, конечно, захо­
тела бы отложить и далее, как будто бы боясь не
только за себя - делиться ЛJОбовью, чем была
встревожена ее ревность, но еще и за него -
nробуждения в нем инстинкта, который она рас­
сматривала, как что-то весьма постыдное и недо­

стойное.
Г -жа де Галандо несколько раз возвращалась к
этому nредмету в разговорах с аббатом, и здесь-то
он и узнал о ней то, что мы сказали. Аббат до­
вольствовался тем, что набЛJОдал и слушал, не идя
дальше в изыскании nричин этой странной мании,
без сомнения, давних и, наверное, интересных. Он
ограничивалея тем, что она хотела ему открыть,
когда неnредвиденное событие дало ему возмож­
ность увидеть больше.
Это было в nервые дни осени. Аббат Юберте
ЛJОбил это время года за некоторую меланхолию,
очарование которой он испытал, и за какую-то
туманную тревогу, которую она приводила с собоЮ
и которая бесконечно иравилась его душе. Сверх
того, лето несколько тяготило его, толстого и

грузного. Другая еще маленькая nричина делала

для него милым это время года. ·Тогда созревал
nлод, которым он предnочтительно лакомился. Аб­
бат страстно любил груши. А на wпалерах в Понт­
о-Беле•rруши были изумительные. Покойный граф;

57
охотно смаковавший их, велел посадить груши раз­
ньrх пород, и аббат пользовался этою счастливою
предусмотрительностью. Считая себя немного об­
деляемьrм за столом, он наверстывал это в саду.

Конечно, кроме предпочитаемого им, он не забы­

вал и других плодов, и никакими не пренебрегал.
Он желал бы даже отведать те, о виде и вкусе
которых он читал в рассказах путешественников:

американские гуявы и канарские бананы, плодьr из

Индии и те плоды, которые едят, сидя на корал­
ловых рифах, на берегу фосфоресцирующего мор.я,
морские офицеры, с секирою на боку, окруженные
гримасничающими дикарями, нагими или украшен­

ньrми перьями, с луком в руке и с кольцом в

ноздрях. Но таких не было, и он довольствовался
плодами наших садов.

Смородина и малина забавляли его своею ост­

ротою и ароматом; он ценил вишни, самые кислые

и самые сладкие, самые плотные и самые мяnа1е;

.яблоки ему достаточно нравились. Что касается

персиков, они радовали его бесконечно, преизоби­
лующие соком и те, в которых сладкая влажность
пропитывает весь плод насквозь и разливается в

каждой из его фибр; но груши казались ему до­

стойньuми предпочтения.
Он находил в них разнообразие необычайных
вкусов. Они отзывались поочередно дождем, па­
ЛЬIМ листом и муравьем. У них мясо зернистое или
нежное, кислое или сочное; они обладают каждая
особенною личностью; их вкус индивидуален; их
зрелость продолжительна, начинается она летом,
наполняет осень своими нежньrми неожиданно­

стями и длится до зимы; они пестреют и лоснятся,

как рыбы, и подгнивают, как дичь.
Бедный аббат стал жертвою этой неумеренной
страсти к грушам. С той поры, как приближалось
любимое время года, он уже не переставал каждьrй
день посещать шпалерники. Он в них знал почти
каждую ветку; он следил за каждым плодом, пе­

реживал их гибель, если ветер обрывал их до срока

или если осы подбирались к ним. Иногда он под­
нимал упавшие и с сожалением рассматривал их,

58
д!.!ржа в своей белой руке, которую они заполняли
своеюнезаконченною или болезненною полнотою.
Узнавши их на дереве, он признавал их и в
корзинах, когда их подавали на стол. Не раз он
испытывал горькое разочарование, если г-)Ка де

Галандо или Николай брали то, что он в своих

мыслях nриберегал для себя. Поэтому случалось
ему иногда, из nредусмотрительности, сnасать от

тех неискушенных ртов один из этих nрекрасных

фруктов, замеченных им во время nрогулки, про­

ележеиных в их росте и желанных в их зрелости .

Для этого он спускалея рано утром в сад и nосле

многих колебаний и сомнений наконец отnравлял
в свой карман предмет своего во.жделения и уно­
сил nо кражу к себе в комнату.
Эти частые спасения nреобразовали один из
пузатых ящиков аббатова комода в настояшую
фруктовую. Вечером, возвратившись к себе, сняв
брыжи, завязав над ушами nлаток двумя nолотня­
ньiми рожками, в рубашке и босой, nеред· тем как
лечь в nостель, он открывал nахучую мебель, по­
том, глазом и пальцем выбравши в своем заnасе
свой грех, он деликатно ел его с гримасами лаком­
ки, меж тем как от свечки рисовалась на стене

его тень, фамильярная и nрожорливая.

Одна.жды за столом, когда аббат Юберте под­
стерегал для завершения траnезы превосходную

грушу сорта дамское бедро и, подняв нож, гото­

вился ее взять, вошел старый слуга и ш е пул что -то
г-же де Галандо. Она разрезывала плод, ее лицо
внезаnно окрасилось; резким движением, нахмурив

брови, она закончила разделе 11ие двух половинок;

они одновременно упали на тарелку .

Г -жа де Галандо встала, и аббат и ее сын видели

в окно, как она разговаривала с каким -то креGть­

янином, стоявшим перед нею . Он рассказывал что­

то, делая широкие жесты. Николай и аббат смот­
рели, ничего не говоря, на эту n;штомиму. Человек
был отnущен, г-жа де Галандо возвратилась в за­
мок. Было слышно, как она nрошла через сени и
удалилась в свою комнату .

59
 Спустя несколько минут она велела позвать аб­
бата Юберте, и он тотчас же отправился к ней.
Он нашел ее сидящею в кресле и совершенно
спокойною. Он ждал, чтобы она заговорила пер­
вая. Казалось, что она колеблется, отыскивая вер­
ный тон и средства выразить свою мысль в точной
мере. Аббат заметил эту необычную принужден­
ность, когда она заговорила и сказала ему :

- Господин аббат, этот крестьянин только что

сообщил мне, что мой брат умер.
Аббат сделал движение изумления, которое она
истолковала, как попытку выразить соболезнова­
ние, и остановила его жестом.

- Мы не были очень близки, господин де Мо­

сейль и я. Одна только кровь соединяла довольно
плохо то, что с общего согласия мы развязали. Я
не скажу вам, откуда идет этот разрыв. Он про­
изошел давно. Я могла бы вам сказать, что инте­
ресы разделили нас, а вь1 могли бы мне возразить,
что всякая неприязнь nрекращается смертью. Но
было большее. Господин де Мосейль был гнусный
человек; он заставил меня ненавидеть меня самое.

Я не хочу даже вспоминать о нем. Когда я поки­

дала Ба-ле-Прэ, чтобы выйти замуж за господина
де Галандо, я дала клятву никогда не возвращаться
туда. Я сдержала слово; я его сдержу.
Аббат склонился молчаливо.
Она опять заговорила:
- Когда умер мой отец, я не явилась на его
nогребение. После этого вы можете понять, что
мой брат мог женитьсл и опять жениться без
того, чтобы л при этом присутствовала, как при
его двух свадьбах, так и при его двойном вдовстве,
потому что обе его жены умерли раньше его.
Теперь пришла его очередь; л в это вовсе не буду
вмешиваться . Однако следует принять меры при­
личия; мои чувства меня от этого освободили бы,
если бы л не до.I\Жна была дать моему сыну пример
исполнения известных обязанностей. К вашему
посредству, господин аббат, я прибегаю, чтобы их
исполнить. Вы поедете в Ба-ле-Прэ. Я вполне до­
верлю вам. Вы там устроите все возможно лучше

60
11, возвратившись, дадите мне в этом точный от­
·•~т. Крестьянин, который там, на кухне, довезет
1н1с в своей тележке. Поезжайте же и возвращай­
тесь как можно скорее, nотому что мы приобрели,
мой сын и я, привычку к вам, и нам трудно обой­
тись без вас.
Часом nозже аббат Юберте оставил Поит-о­
Бель, уносимый жесткою рысью руанской лошадки,
а когда, nроехав nять миль, он nрибыл в Ба -ле-Прэ,
Ott уже знал в общем из уст крестьянина, какое
зрелище его там ожидало. Он понял из рассказов
11арня, что смерть г-на де Мосейл.я была только
nагубным следствием жизни расnутной и буйной,
дурные слухи о которой дошли уже до его ушей,
а ныне шняя катастрофа nодтвердила сnраведли ­
tюсть общей молвы .
Еще в свои юные годы Юбер де Мосейль nоказал
себя развратником и nьяницею, а следовательно,
ск отски-грубым, потому что вино и сладострастие
навле кают на человека nрезрение его самого и дру­

гих. Г - н де Мосейль nрезирал себя очень, nотому

что он не nереставал nить и любодействовать. Его
существование сплошь состояло из низких nопоек

и грязных любовных nриключt?ний, nредметы ко­

торых брались все равно где, без всякого выбора и
бе з всякой сдержанности. Кутила расnущенный и
циничный, он бодро переносил беспорядочность
свое й жизни . Женился он nервый раз вскоре nосле
смерти своего отца на молодой буржуазке, Люсье­
не Вальтар, дочери некоего Вальтара, что вышел из .
мужиков и старался казаться благородным; он
nрельстил ее своим видом дворянчика и барскими
nовадками . Как только она поnала в его руки, он
стал обращаться с нею жестоко и бил ее, nока она
не умерла, что случилось nосле четырех лет заму ...
жества, в 1 71 7 году.
Вдовец едва nриметил эту смерть и nродолжал
свое существование, неистовое, буй11ое и низмен­
ное, занимаясь только тем, что осушал бочки с
вином да гонялея за девчонками.

Только nятидесяти семи л..ет, в 1731 году, он

женился вторично на девице Анне де Бастан. Ни-

6.1
что не могло отвратить эту очаровательную особу,
спокойную и кроткую, от оnасности повторить
судьбу бедной Люсьены Вальтар. Ни то, что она
узнала 'о г-не де Мосейле, ни то, что она могла
видеть, ничто на нее не действовало. Девица де
Бастаи любила его.
В нем еще было нечто, за что его можно было
полюбить, потому что в нем еще оставались следы
мужской красоты, он был высок ростом, имел
прекрасный цвет лица и умел бьrгь веселым, когда
случалось, что он не разъярен вином и похотью.

Итак, ничто не отвратило от него нежную и чув­

ствительную девушку, даже и то, что, когда он

приехал к ней во Френей, где она жила у своих

родственников, г-на и г-жи дю Френей, он заснул
в своем кресле; nарик у него растрепался, одежда

была в бесnорядке, .язык заплетался, и несло от

него вином. Она его любила и вышла за него
замуж - она была сирота и вольна расnоряжаться
собою.
Сначала казалось, что, nольщенный внушенною
им страстью, г-н де Мосейль стал вести себя луч­
Ше. Он исправил обычный беспорядок своих
одежд, уменьшил свои выпивки и оставил в покое

кабацких затычек, пастушек с поля и судомоек, с

которыми он в былое время привык обходиться.
Свадьба состоялась. Г -н де Мосейль, казалось, день
ото дн.я укреплялся в своих добрых намерениях.
r -жа де Мосейль забеременела и nроизвела на свет
Jtевочку, которой дали ·имя Жюли.
Г -жа де Мосейль медленно оправлялась nосле
родов. Ребенок был здоров. В кормилицы ему дали
козу, и взяли ухаживать за нею и водить ее на
nастбище маленькую безобразную нищенку, бро­
АИВшую часто около Ба-ле-Прэ: ей г-жа де Мо­
сейль подавала милостыню и интересовалась ею.
Больная не покидала еще своей комнаты . Мосейль,
ухаживая за нею, nроводил около нее долгие часы,

и надобно было, чтобы она заставляла его уйти и

заклинала его заняться чем-нибудь, так как она
видела его красное лицо и руки со вздувшимися
синими жилами.

62
 Однажды вечером, в сумерках, когда ее муж по
ее настояниям вышел, она оставалась одна в своей
комнате, открытое окно которой выходило в сад;
ей показалось, что она слышит шум под своею
оконницею, и, нагнувшись, она увидела под стеною

маленькую хранительнИI..\У козы, схваченную за

горло; сквозь лохмотья ее одежды видна была ее

тщедушная и отвратительная нагота; а на нее на­
бросился, уронивши треуголку, со сбившимел на­
бок париком, с бельем наружу, кошмарным виде­
нием г-н де Мосейль, грубый и ужасный, готовый
изнасиловать ~~ку.
Г -жа ~е Мосейль, ошеломленная, услышала сла­
бый стон и глухое сопение, на которые она отве­
тила вверху произительным криком; и она отчет­
ливо увидела, как поднялась к ней голова ее ис­
пуганного мужа, ужасно ругаясь, и как он,

вскинувшись одним прыжком, убежал, спотыка­

ясь, через капустную rрмку. Г -жа де Мосейль
внезаnно уnала навзничь и оставалась довольно

долго без сознания, а в наступающей ночи восхо­

дило, ироническое и насмешливое, носовое, дре­
безжащее блеяние козы, привязанной веревкою к
колу, около которого она кружилась, с опущенны­

ми рогами и вздувшимел выменем.

Г -жа де Мосейль, тяжело поранившал себя при

падении, промучалась несколько недель и наконец
умерла, оставив мужа неутешным. Он быстро ху­
дел, его брюхо опало, и он погрузился в молчали­
вую меланхо..vtю, которая все возрастала и кончи­

лась тем, что нашли ипохондрика хрипящим на

траве, под опущенными ставнями той самой ком­

наты, где за шесть лет до того умерла его жена.

Он лежал в кровавой луже, с искромсанным жи­

вотом и перерезанным горлом.

Когда пришли установить обстоятельства смер­

ти г-на де Мосейля и поднять его труп, то сначала
думали, что совершено престулление, nотому что

не было оружия, которым могли быть нанесены

его ужасные раны. Только потом нашли его в
руках ~евицьа Арманды де Мосейль, или, точнее,

63
под ее подушкой, куда привели по следу кровавые
отметины.

Девица Арманда, сестра Юбера де Мосейля и

Жаклины де Галандо, была жалкое создание. Давно
уже слабоумная, она блуждала, несчастная, no Ба­
ле-Прэ, одетал в рубище, убранное мишурою. На
ее большой голове, толстогубой и слюнявой, воз­
вышались сложные прически, которые она воздви­

гала своими дрожащими руками и для которых она

уnотребляла все, что ей nоnадалось. Она втыкала
туда nерья из старой метелки, nоднятой ею где­
нибудь в углу, или куриные крылышки, найденные
на nтичьем дворе. Из ее рта nостоянно текли
слюни двумя струями, которые соединялись nод

nодбородком и nадали оттуда каnля за кanлelii nри

Каждом ее движении. При этом угрюмая и nлак­
сивая, так что слезы размывали румяна, которыми

она мазалась. Она терла мокрыми руками накра­

шенные щеки и блуждала так, заnачканная и не­
леnая, таскал с собою старый раздувательный мех,
воображая, что извлекает из него музыкальные
звуки, или вертя целыми часами какую-нибудь бу­
мажную мельничку, украденную еЮ у ее маленькой ·
nлемянницы .>I<юли.
Маньячка nохищала, в самом деле, все, что nо­
nадалось ей nод руку, и nрятала обыкновеннО' свои
покра>КИ в соломенном тiофяке или в каком-ни­
будь закоулке своей комнаты. Ее встречалИ блуж­
дающею в саду или в коридорах, или спускающеюся

с : лестниц на своем сиденьи, а иногда видели, как

·она У"а>КИвалась на дверном nороге и, nодвернув

юбку, nрохлаждалась голым телом на камне. ЗЛоб­
ная· и взбалмошная в то время, когда еще в·ладела
. рассудком, она осталась в безуми-и лукавоЮ и мсти-
:тельною. ··
И вот к этому -то созданию nереходило отныне
nоnечение о маленькой .>I<юли. Ей было восемь лет,
и она была свежая и милая. ·
Аббат Юберте разговаривал об этом nоложении
<;: r-ном дю Френеем, который жил в ближайшем
сос;е4стве с; Ба-ле-Прэ, куда он и nрибыл раньше
аббата, no nер~ому известию о событии, npeдyn-

64
релить о котором г-жу де Галандо он же и послал.
Человек приятный и лобрый, но не..далекий, не­
смотря на свои пятьлесят и олин год. он казался
совсем растерявшимся от смерти своего лвоюрод­

tюго брата и был очень рм прибытию аббата

Юберте, которому сообщил только что рассказан­
ные нами полробности.
Г -н лю Френей, лавно знавший г-на ле Мосейля,
никогда не переставал видеться с ним, несмотря
на е го пьянство и расnутство. Во Френее же г-н
де Мосейль встретил свою вторую жену, несчаст­
ную Анну де Бастаи . Дю Френей совсем не думал,
nринимая по nривычке этого расnутного толстяка,

что он когда - нибудь внушит этой кроткой лееуш­

ке такую и.стинную страсть . Мосейль забавлял чету
дю Френей; nотому что и в своем бражничестве
он сохранял проблески разума и следы ума. Он
нравился им. каким -то прирожденным шутовст­

вом, которое смешило ло слез Г-'ЖУ дю Френей. И

nотому г-н ле Мосейль иногда бывал там. Ведь это
был nочти единственный лом и единственные~­
ди его положения, которых он часто nосещал,
~з гнанный отовсюду и сосланный в кабачки, да и
там всего чаще наедине с бутылкою, nотому что
наконец все стали боятьс,я его змирчивого оnья ­
,нения, и стало вокруr него nусто .

: Он ужинал иногда с г - ном и г-жою дю Френей,

и они, выМя из - з_а стола, nринимались один за
свою скриnку, другая за свой клавесин, а Мосейль
сидел где-нибуль в углу гост~ной. Этот грубый
человек любил музыку и живо чувствовал ее : 0н
отбивал каблуком таl{т, наnевал тихонь~о мотив
своим нмсаженным голосом, nотом, воодушевясь,
nоднимался наконец с волнением и восторгом,

меж тем как оба музыканта согласно nостепенно

nреобразовыв~ коiщерт и ускоряли его лвиже­
ние, так что, начавшись в ариозо, он переходИл в
сарабанду, а Мосейль принималея прыгать, делать
nируэты ·И прелставлял им комедию импровизиро­
ванного танца, которая весеЛ»ла их· бесконечно.
Одна.ждь• · вечером, ко.гда они. олни за свои.t.tи
ищ;трумент~~и. играли;: ;Чтобы доставft1ТЬ друг другу
3 Рены. Т, t
взаимное удовольствие, как часто имели обыкно­
вение делать, они увидели, что дверь внезаnно

распахнулась и вошел Мосейль, угрюмый, растре ­

панный, колени заnачканы землею, без шляпы, он
во весь дух прибежал во Френей, рассказать своим
друзьям о том, что только что произошло под

окнами его жены . Он рыдал и икал. Г -н и г-жа

дю Френей, испуганные его исступлением, прово ­
дили его обратно в Ба-ле-Прэ, и по тому состоя ­
нию, в котором нашли бедную Анну, nоняли, как
велико несчасти е. Они остались у ее изголовья и
ухаживали за нею до того дня, когда она умерла,

не соглашаясь увидеть мужа и говоря, что она

слишком положилась на свои силы, надеясь, что

может перенести причуды его натуры, что пред­

почитает умереть, так как чувствует себя неспо­
собною исnолнить долг, который на себя взяла и
который не может выполнить. Вследствие этого
трагического nроисшествия чета дю Френей разо­
рвала все отношения с г-ном де Мосейлем и толь ­
ко из-за маленькой )Кюли, оставшейся сиротою,
дю Френей снова nоявился в Ба-ле-Прэ.
Уже вечерело, г-н де Мосейль nокоился на
своей постели, между двух заж.женньrх свеч. Ни­
кого не было возле него, комната казалась пустою.
Г -н дю Френей и аббат принялись искать >Кюли -
она исчезла с утра.· Проходя коридором, они уви·
дели свет сквозь щель двери девицы Арманды .
Слабоумная была "3аnерта в своей комнате, и оба
они полюбопытствовали посмотреть в замочную
скважину Она стояла, странно причесанная, и,
подняв свои юбки, нагая до пояса, занималась тем,
что ставила себе клистир и, обеими руками держа
за с.воею спиной шприц. искала для него в стене
опорной точки Эти госnода удалились, пожимая
плечами, и наконец нашли )!(юли.
Девочка спала, совсем одетая, на своей постели;
она еще держала в одной руке закушенное яблоко,
на котором виднелся поверхностный след ее ма­
леньких зубов; другою рукой она крепко-накрепко
сжимала старую банку из-под румян.. Она забав­
лялась, расцвечая себе щеки, как - видела она -
.66
.:tt>лала ее тетка. Это был славный сон, комический
и нежный. Они не стали будить ее.
Было условлено, что Жюли отправится завтра с
г-ном дю Френеем, у которого она будет прово­
.:tить две трети года, и что аббат постарается скло­
нить г-жу де Галандо брать ее к себе на остальное
11ремя.

На следующее утро похоронили г-на де Мосей­

л.я. Несколько человек крестьян, балагуривших и
nодталкивавших друг друга локтями, собрались во
дворе Ба-ле-Прэ. Вынесли гроб и уже собирались
идти, когда девица Армаида совершила свой выход.
Ей удалось вырваться на волю, и, одетая и нама­
занная, она захотела принять участие в церемонии.

Че1Ъtре мужика, по приказу аббата, схватили ее;

Она отбивалась, кричала, но тщетно; ее угомонили
и видели, как она удалялась, яростно передвигая,

под короткою юбкою, высокими сапогами со шпо­

рами, в которые она обулась.
Небольша.я толпа провожающих вышла из цер­
кви и направилась к кладбищу. )!(юли шла скром­
но, под руку с г-ном дю Френеем. Несколько фер­
меров шли за ними. Дорога была ухабистая. Было
слышно, как за изгородью блеяла коза. Это была
старая бородатая коза с дряблым выменем, быв­
шая когда-то кормилицею )f(юли; -rут г-н дю Фре­
ней и аббат заметили, что за кортежем плетется
безобразное и спотыкающееся создание. Они при­
знали в нем зловещую карлицу, которая никогда

не покидала окрестностей замка и время от вре­

мени появлялась там.

Наконец пришли на кладбище. В .яму, вырытую

заранее, опустили г-на де Мосейля. Земля сыпалась
с лопат тяжелыми комьями. Когда обряд окончил­
ся, присутствовавшие разошлись. Стояло там
большое дерево, бросавшее тень на могильный
холмик. Его бурая земля была, как пятно, среди
зеленой муравы. Аббат Юберте и г-н дю Френей,
оставшись одни, сели на траnу, там перелетали

стрекозы, и где они прыгали, гибкая былинка легко

вздрагивала. Жюли забавлялась, гоняясь за ними.
Аббат смотрел на нее, всю светлую, под сомщем.
з•
67
Было жарко, г-н дю Френей вынул машинально из
своего кармана буксовую флейту в трех кусках; он
ее вытер, сложил, тихо дунул в нее, потом тихо

заиграл ариетту. Маленькая )!(юли остановилась

послушать, вся светлая, стоя под солнцем, и так

как был nолдень, вокруг нее не было тени.

Vl
Г -жа де Галандо не nриняла сразу nредложе~:~ия
аббата Юберте и г-на дю Френея относительно ее
nлемянницы Жюли де Мосейль; даже наоборот.
Она наотрез отказалась nринимать ее к себе на
три месяца, которые ребенок не будет nроводить
во Френее. Аббат чувствовал себя в большом за­
труднении, тем более что его чувства участвовали
в этом вместе с сознанием его долга. Он ошущал
в своем сердце искреннюю жалость к осиротевшей
малютке. Какие девочка должна сохранить стран­
ные восnоминания о людях, среди которых она
Жила, между отцом-иr:юхондриком и теткою, nес­
тро-лоскутною и нелеnо.q, слабоумие которой вы­
роЖд.алось иногда в яростные nриnадКИ, когда она
Rаталась вся в nене, nосле чего становилась каж­
дьiй раз еще более оnустившейся идиоткой.
Аббату казалось необходимJ:>JМ удалить Жюли
Как можно скорее от этих вnечатлений, оnасных
и мрачн~:>rх. Ее nребывание во Френее, в этом доме
ласковом и веселом, наnолненном заnахом . nече­
ний, благоуханием эликсиров и музыкальными
концертами, легко заставит ее забыть мало-nомалу
nечальные и злые зрелища Ба-ле-Прэ. С друго~
стороны, чтобы исnравить влияние легкомыслен-.
ного nоnечительства г-на и г-жи дю Френей, он
самым живым образом желал для )!(юли влияни.я
возвышенного и сурового разума г-жи де Галандв,
которая не nреминет внушить ей прочные запо­
веди чести и добродетели и все необходимое из
религии для укреnления в девочке добрых начал.
Аббат убеждал г-жу де Галандо, как ценно будет
ее влияние на ребенка. Он знал, что ее гордосТЬ

68
11с была нечувствительна к могуществу, которое
11риnисывали ее добродетели, и через это надеялся
011 подчинить ее мало -помалу своим намерениям ;
Николай вторил ему своим молчаливым желанием.
Аббат растрогал его участью его маленькой двою­
р дной сестры, и Николай, сердце которого было
лучше, чем разум, исnытывал к ней интерес мило­
сердия. Он присутствовал nри спорах между его
матерью и аббатом, оставаясь при этом, как всегда,
в стороне, потому что, привыкнувши издавна не
действовать самостоятельно, он не был способен
действенно вмешатьсЯ во что бы то ни было.
Г -жа де Галандо уклонялась от велкого реши­
тельного ответа.

Тем не менее, время не терnело, так как аббат

Юберте скоро должен был nокинуть Поит-о-Бель .
Еn ископ, уважавший ученость и верность аббата,
бр ал его к себе секретарем. Г - н де Ла-Гран~ер
должен был ехать в конце осени в Италию, г~~
король поручил ему вести секретные переговоры;

и он увозил с собоiо г - на Юберте, который перед

св оим отъездом уnотреблял все старания, чтобы
в вести маленькую Жюли в Поит-о-Бель . Он от­
крылся в этом г-ну де Ла - Гранж·еру и просил его
ссв ета .
Г -жа де Галандо очень nочитала своего еnиско­
nа, который, в согласии с аббатом, решилс.я в'ос ,..
пользоваться своим · могуществом, чтобы внушить
г-же де Галандо, во имя веры, то, что она отка ­
зывалась сделать во имя родства, и, чтобы с этиМ
покончить, он взял на себя ускорить дело.
Поэтому г-н де Ла-Гранжер предупредил г-жу
де Галандо о своем посещении, под предлогом про- ·
ститьс.я с нею перед его nутешествием, и в один
nрекрасный день, около трех часов, еnJАскоnская
карета въехала во двор в Поит-о-Бель.
Епископ был встречен у кареты аббатом Юберте
и Николаем де Галандо. Николаю было тогда двад:­
цать четь1ре года, и он . был очень смущен и за­
стенчив в своем парадном одеянии, надетом ради·
этого случая. Обменялись учтивостями. Епискоn
изв.инилс.я, что соnровоЖJJ.авший его каноник не

69
выходит по причине ломоты и оцепенения в икрах . ·
Г -н Дюрье nоказал, в самом деле, вид совершен­
ного подагрика. Его тучность заполняла сnлошь
оконце дверцы, которую он закрыл, когда, после

обычных приветствий, опять уселся на заднем ме­

сте кареты, где его и оставили.

Все направились в замок. Епископ шел малень­

кими шагами своих коротких ног. Он был быстрый
и живой и, при своем малом росте, имел властный
вид . Говорили, что он способный человек и ловкий
царедворец. Он прошел большую школу происков
.и познания людей и вывертьшался из всех труд­
ностей к выгоде своих друзей и к замешательству
своих врагов. Так как он познал основательно
u,ерковническую интригу, то и удостоился того,

что его сочли способным справиться с тончайши­

ми делами римской политики. Он чувствовал всю
значительность и всю цену выбора, который оста­
новился на нем. Поэтому в своих успехах ультра­
монтанских сомневался он не более, чем в удаче
предприятия более скромного, которое привело
его сегодня в Поит-о-Бель.
После первых любезностей разговор принял се­
мейственный характер, и г-н де Ла-Гранжер по­
желал посетить сады Беседа продолжалась и там.
Елископ шел рядом с г-жою де Галандо, и она в
первый раз пожалела о состоянии запущенности
и небрежения, в котором находились, из-за недо­
статочной подрезки и чистки, грабины и аллеи.
Пришли на перекресток аллей. Епископ, немно­
го запыхавшийся, остановился и, оглядевшись вок­
руг себя, поднял свои тощие руки:
- Конечно, сударыня, что бы вы ни говорили о
том, что есть, и что бы вы ни думали о том, что
было, это место остается по-прежнему отменно­
прекрасным, и я понимаю сожаления нашего абба­
та, вскоре лекидающего эти спокойные осенения .
И затем он дал понять, что могущественные
интересы заставляют его увезти в Рим г-на Юбер­
те. Он настойчиво говорил о колебаниях аббата,
о его привязаннести к его воспитаннику.

'10
 -Потому что, сударыня, наш аббат вел скромно
и верно большое дело. Он сделал из вашего сына,
r~ри вашей nомощи и nод вашим наблюдением,
дворянина благочестивого и доброго. Я не сомне­
ш1юсь, что госnодин Николай сделался бы таким и
сам собою и что ваших советов было бы доста­
точно, чтобы направить столь счастливо одарен­
ную натуру, но аббат способствовал, со своей сто­
роны, тому, что к сер~. которое вы образовали,
присоединился разум, над питанием и укреnлением
которого он работал наилучшим образом.
Разве Николай не был наnоен античною словес­
н остью, не был nревосходным латинистом? Ели­
скоnу не надо было иного доказательства этому,
чем те прекрасные цицероновы изречения, кото­

рыми они обменялись при его выходе из кареты.

Николаю больше нечему было учиться.
- Вот это все делает человека, - заключил г-н
де Ла -Гранжер, - nритом сnособного не только
nоддержать честь своего дома, но еще и возtsы­

сить ее.

Г -жа де Галан.до, выражая nриличные случаю

сожаления, согласилась довольно охотно на отъезд

аббата, который уже несколько недель не nере­

ставал тревожить ее из-за маленькой )l{юли и
которого она начинала нахо~ить несносным.

Стояла там каменная скамья. Еnискоn и г-жа

Галан.до сели на нее, чтобы продолжать беседу .
Легкий ветер колыхал седые волосы г-жи де Га­
ландо, и г-н де Ла-Гранжер, с немного покраснев­
шим от свежего воздуха носом, слушал с тонким

видом, как она восхваляла nодробно свои материн­

ские труды.

- Да, сударыня, если аббат имел свою долю в

добром восnитании вашего сына, - возразил, когда
она кончила, лукавый nрелат, nользуясь уклоном
разговора, благоnриятным его nроекту, - вы име­
ете в этом вашу долю, и самую прекрасную, кото­

рая является nримером вашей высокой доброде­

тели. Ах! Я nонимаю, сударыня, nашу законную
удовлетворенность и ваше счастие быть освобож­
денною от великой обязанности. Теnерь, когда это

71
пре~расне>е ·дело окончено, вам было бы приятно,•'
мол дорогая дочь, возвратиться в ваш внутренний
J.ЩР, но добро ненасытно. Не думаете ли вы, что
другие заботы вас призывают, и останетесь ли вы
глухи к их голосу?
.я всегда освобождал вас от дел внешних, -
продолжал епископ, улыбаясь, - но бог сохранил·
мл . вас одно, которого вы не ждали. Бог сам
позаботился о новом заполнении вашего досуга.
Он знает все наши нужды, и да>Ке те, о которых
мы сами не думаем. Вам надо взять вашу племян­
ницу Жюли де Мосейль.
Удар был ·жесток. С первых слов г-жа · де Галан-
. до заартачилась с сухостью и решительною над­
менностью. Епископ ничуть не смутился; dн вы ­
.держивал .более жестокие схватКJ-1, участвовал в
'бо,/\ее сильных столкновениях и хорошо · знал все
пути. Он пошел сначала по пути укрощения. По ­
том, не достигнув успеха, он . заговорил в свою

очередь На.ZJ,Менно и сухо, . выпрямившись во весь

свой маленький рост. Его руки, проворные и убеж­

дающие, жестикулировали перед глазами г-жи де

~аландо, и она видела, как мелькала перед нею

кругообразно золотая точка епископского кольца,
и не отвечала ничего. Тогда г-н де Ла-Гранжер
раз.горячился. Он сулил ропот в обществе, говорил
о скандальности этого отказа, из расчета требуя
большего, чем хотел, потом вдруг ограничил обя­
зательство тремя месяцами, чего и добился. Оп ­
ределили время побывки каждый год, от половины
июля до половины октября.
Епископ начал тогда восхвалять ребенка. Г -жа
де Галандо, внезапно поднявшись со скамьи своего
по'ра>Кения, быстрыми шагами пошла к замку . Г - н
де Ла - Гранжер следовал за нею на своих коротких
ногах, распотешенный этим внезапным бегством и
.этим гневом. Встретили Николая и аббата Юберте.
Аббат только что осведомил своего воспитанника
о своем решении и о предполагаемом nутешест ­

вии; оба плакали . Они пошли. пьзади епископа, ·

который· немного отдышался, идя рядом · с г-жою ·'
.де Галандо, наконец замедлившею шаг и обуздав- •
72
1111/'Ю себя. Время от временк_ слышно было, как
бедный Николай· шумно сморкается.
Подошли к карете. Все встали IIORJ'YI"', - когда
дверца отворилась, и все увидели толстого к.ано­

ttика-подагрика, си.девwего" неnокрытою головою

на задней скамейке, а на коленях у него Жюли,
которую епископ тайком привез с собою, - она
ttадела себе на голову парик и на нос очки бедного
г-на Дюрье, а тот, краснь•й и растерявшийся, не
знал, какой ему приня'РЬ вид ·и как избавиться от
надоедалки.

В этом-то забавном положении г-жа де Галандо

познакомилась -:о своею племянницею. Условили.сь,
что она проведет на этот раз два или · три дня в

Поит-о-Беле и что ее проводит . во Френей, откуда

она приехала, аббат, перед тем как ему отправить­
ся к новому месту службы у г-на де Ла-Гранжера,
который, простившись со всеми присутствовавwи-
ми, · ступил на ' подножку ·'
Толстый кучер ·стегнул лошадей; колеса завер­
телись, оставив на дворе Поит-о-Беля, перед г­
жою де Галандо, между балагурящим : аббатом и
смущенным Николаем, прекрасную маленькую де­
вочку, белокурую и своенравную; сквозь очки, ко­
торые ОН'!, заупрямившись, не захотела отдать,

малютка смотрела на исчезавшую большую карету,

где г-н каноник Дюрье признавалея епископу, что
эта милая барышня де Мосейль была сущий дьявол
во 'плоти; и это показалось бы ему еще гораздо
более вероятным, если бы он услыхал за собоЮ
громкий хохот девочки над тремя большими ку­
чами помета, . свежего и дымящегося, оставленного

на мосто!3ой'! в !iекотором расстоянии друг от дру­

га, гнедыми лошадьми г-на де Ла - Гранжера.

Vll
Этот первый приезд Жюли в Поит-о-Бель сов­
nал с приготовлениями к отъезду аббата Юбер:те . .
Николай казался очень . огорченным и проводил
время в .полнрй праздности. Его ограниченная и:

7J
ленивая ~знь поддер~валась в равновесии не­
сколькими опорными точками, и когда главной из
них не стало, он почувствовал словно вывих.

Конечно, г-жа де Галандо оставалась, но она

уже давно сложила с себя на аббата заботу зани­
маться ее сыном. Г -н Юберте добился того, что
заинтересовал его своими работами; он открыл
перед ним обширную область науки о древностях,
и если Николай не погружался в ее глубины, то
все же довольно охотно пробегм по ее поверхнос­
ти. Как только аббат уехал, он прекратил Занятия,
избегал даже библиотеки и коснел в лености; это
несколько обеспокоило г-жу де Галандо, так как
она не знала против нее никакого лекарства и

даже кое в чем себя уnрекала, чему, однако, ее

уверенность довольно быстро положила конец.
Тем не менее она готова была nожалеть о том,,
что с такою заботливостью и с такою бдительно­
стью отвращала сына от всех занятий, которые
были бы приличны его возрасту и которым она
противилась всею силою своей трусости.
В самом деле, Николай де Галандо не знал ничего
из области тех занятий, которыми обычно развле­
кзлись местные дворяне, находившие в охоте и

верховой езде свое главное удовольствие. Его мать

постоянно восставала nротив охоты. Ей казалось
неудобным, чтобы он удалялся от нее на целые
дни, поневоле якшаясь nри этом с соседнею мо­

лодежью. Еще более, чем оnасных зачастую слу­

чайностей травли, баялась она шумных обедов и
у~нов nосле охоты. Она оnасалась, что сын ее
будет возвращаться оттуда с головою, nолною лая
собак, звука рогов, брани доезжачих и вольных
разговоров товарищей; а ими он не замедлил бы
обзавестись, и они принуждали бы его или убегать
из Поит-о-Беля, или вводить туда их ватагу, nри­
сутствие которой для г-жи де Галандо было бы
отвратительно, и которая своим оскорбительным
несходством тревожила бы ее жизнь, возвышен­
ную, уединенную и суровую.

Она боялась, что кроткий и скромный Николай

приобретет в этих сношениях ·ту грубость, о ко-

74
т~)рой она хранила прискорбное воспоминание, так
K<tK от проявлений этой грубости в близких людях
\:1радала в далекие теперь времена своей юности.
Итак, Николай де Галандо не научилс.я ни вла­
деть оружием, ни ездить верхом, так как мать

баялась лошадей из-за постоянных опасностей,

представляемых их норовом. Самые кроткие из
них подвержены неожиданным капризам, и она

часто наnоминала Николаю, что благородные ло­

шади, возившие так величественно ее и ее мужа

в славной четырехколесной карете, однажды по­

несли по дороге из Сен-)Кан-ла-Виня и после бе­
шеной скачки по полям вывалили их в поле JUО­
церны, причем граф упал ничком, а она, во всем
своем убранстве, упала на спину, вверх ногами.
Этот пример служил ей доводом, с помощью ко­
торого она внушала Николаю осторожность и от­
вращение к наездничеству и его nоследствиям.

Отрезав ему таким образом все выходы, она

держала его всецело при себе. Она рассуждала nри
этом, быть может, более последовательно, чем
справедливо, потому что необходимы страсти, что­
бы питать ими наше одиночество, будь то заня­
тость значительными явлениями внутреннего мира

или же nылкий интерес к мелечам, нас окружаю­

щим Но Николай де Галандо имел скорее nривыч­
ки, чем страсти Это они были постоянною тканью
его мыслей и обычными nричинами его действий;
их совокуnность, упорядоченная и завершенная,

составляла для него жизнь ровную и замкнутую,

~1з которой он и не nыталс.я выйти.

Николай де Галандо действительно был свободен
от всяких душевных крайностей Он не испытывал
ни одного из тех глухих движений, которые ведут
вередко ко внезаnным отступлениям, неожидан­

ным и приводящим в замешательство. Даже его

религиозность не развивалась порывами и не уг­

лублялась, и его мысль о боге довольствовалась

заученными упражнениями, ничего к ним не при­
бавляя и ничего не отнимая . Его существование
казалось очерченным заранее, как тень на старых

75
каменных солнечных часах, на которых его отец

некогда любил наf?людать вращение дневных часов.

Все то, что выходило за пределы повседневных
обстоятельств, казалось ему пустым и неясным.
Собою он занимался умеренно, а другими не зани­
мался вовсе; но если он имел в голове мало обра.,.
зов и мыслей, то в сердце у него были чувства
твер,ць1е и постоянные. Он любил искренно и силь ...
но свою мать; поэтому, когда настуnала пора воз­

вращения Жюли в Поит-о-Бель, он разделял дур­

ное настроение г-жи де Галандо по О'М{Ошению к
этой малютке, и девочка встречала от него так же
мало братского привета, как родственного приема
от тетки. Но это чувство, надо сказать, длилось
недолго, и Николай, кроткий, простой и добрый,
не вкладывал в него того постоянства и упорства,
какие вносила в свои отношения г-жа де Галандо.
На другой день после приезда )l{юли в замок
она прогуливалась в садах под наблюдением одной
из двух старых служанок г-жи де Галандо. В Поит­
о-Беле жили только старые люди; поэтому Жюли
была первая юная особа, которую часто видел
здесь Николай. Девочка шла печально; сль1шны
были шаги ее бойких ножек на песке сквозь тя.:.
желую посrупь древней горничной, которая порою
кашляла и тяжело тащилась по дорожке.

Жюли было несколько трудно держаться в тех

рамках, в которые хотела ее поставить ее тетка.

Конечно, г-жа де Галандо согласилась принять

свою nлемянницу по настояниям г-на де Ла-Гран­
жера и из боязни скандала, который ее отказ
непременно бы вызвал, но она исполняла этот долг
неохотно, и Жюли болезненно ощущала на себе
дурное настроение, вызванное этим обязательст­
вом. Ее буйная веселость ударялась крыльями о
сухость тетки, которая с. самого начала сурово
укрощала ее.

Да, конечно, далеко было угрюмому пристанищу

в Поит-о-Беле до любезного дома во Френее, пол­
ного песен и звуков клавесина. Девочка вскоре
поняла это ..
76
 Г -н и г-жа АЮ Френей нежно лелеяли сироТу,
и малютка их обожала. Они отвечали ей безумною
любовью и предполагали даже совсем оставить
девочку у себя, что стоило им очень надменuоrо
письма от г-жи де Галандо с форменным отказом,
настолько сильна в душах любовь к противоречию.
Содержание письма было таково, что г-н и г-.жа
дю Френей с тех пор отпускали Жюли без надеждь1
навестить ее хотя бы один раз, пока она оставалась
в Поит-о-Беле. Это их печалило до того, что г-н
дю Френей целых три дня не дотрагивался ни до
скрипки, ни до флейты, а его жена в то же время
не открывала клавесина, не взбивала сливок, не
толкла сахара.

Перемена . была крута мя Жюли. Там . ей все

сходило; здесь ей ничего не спускали. · Г -жа де
Галандо, высокомерно и. не терпя возражений, на­
ложила на нее свое иго. Она сберегла мя нее, если
мо~ю так выразиться, нечто от своей еще неис­
пользованной суровости. Послушание Николая по­
зволяло ей быть уверенной в легкости господства
над ним и в бесполезности по отношению . к нему
какой бы то ни было строгости; поэтому с Ж.Оли
она употребляла тот запас жестокости и ре.зкост11,1,
которые были до сих пор излишними . Можно было
ждать возмущений, но их вовсе не было. Перед
этим сильным принуждением ребенок склрнялся,
qтчасти от беззаботности, но более от мягкости и
также от легкой приспособляемости к обстоятель­
ства~, свойственной юным существам, - склонял­
ел так, что г-жа . де Галандо была обмануrа в своих
ожиданиях. Она не }-Jаходила в )l(юли ничего, что
заслу~вало бы того нерасположения, которое
она к }-Jей щ1тала. ?то отсутствие сопротивления
не вознаградило ее за то, что она не нашла зДесь
удовлетворения своим nланам. ·
Эти перемены создали из )Кюли .двойственное
существо, как следствие ее двойственного пре­
бывания во · Френее и · в Понт-6-'Беле , Она при­
обрела два порядка привычек, которь1е преобла­
дали в ней попеременно и сделали из нее no~e
чувственную и легкомысленную )Кюли на уЖинах

•77
маршала де Бонфора и одинокую и стеnенную
г-жу де Портебиз, доживающую жизнь в сель­
ском замке Ба-ле-Прэ.
Это быстрое nослушание, если оно и nротиво­
речило тайному желанию г-жи де Галандо, заста­
вило ее необыкновенно уважать свою систему
воспитания и удовлетворяло, по крайней мере, ее
тщеславие. Таким образом одна nокорилась тому,
что ее слушают, другая тому, что она слушается.
Жюли торопилась выучиться тому, что от нее
требовалось, и nодчинялась этому добровольно.
Только она скучала, и ее розовое личико не оза­
рялось улыбкою, как тогда, когда она пачкала себе
щеки свежим вареньем г-жи дю Френей или за­
бавлялась, выпиликивая нестройные звуки на
скрипке г-на дю Френея. Она была весьма озабо­
чена новыми благопристойностями, которые надо
было ей соблюдать, и это nринуждение придавало
малютке очаровательную и комическую важность.

Еще блу~ал в ее глазах остаток веселости, гото­

вый перейти в улыбку, но она тщетно искала в
глазах других ему оnоры и nоддержки, а когда она
встречала суровый взор тетки, то ее порыв кон­
чался nолуужимкою ее пухлых и розовых губ, оча­
ровательною и в то же время пристыженною, с
выражением смущения, разочарования и немного

злости, словно решимости, раз что ее улыбки не

желают, наслаждаться ею наедине с самою собою.
Она находила в предметах и в людях, окружав­
ших ее, тысячу сnособов ими забавляться. Дети
изо всего изобретают особенные события . Камеш­
ки, травы, повороты аллей, форма цветников, ме­
бель, домашняя утварь служили ей для того, чтобы
извлекать из них особые удовольствия, в которых
nогода участвовала не менее, чем другие обстоя­
тельства, таинственные и ей одной nонятные.
Те немногие люди, что в Поит - о-Беле составля­
ли ежедневное зрелище жизни, стали ей привыч­
ны, и она расnознала их с nрирожденною ей тон­
костью. Если, например, общий характер г-жи де
Галандо поневоле ускользал от ее детского разума,
то она инстинктивно и по привычке приобрела

78
столь точное знание ее физиономии, что наперед
читала по ней необходимость остеречься ее раз­
дражения, которое она различала в чертах старой
дамы по гримаске губ или по особенному миганию
глаз. Поэтому она удивительно быстро увертыва­
лась, благоразумная и в то же время дерзкая, с
природным и неодолимым талантом к передразни­

ванию. Она упражнялась в подражании походке и

повадкам тетки или вскарабкивалась на стул, под­
ставляла зеркалу свое личико, которое шутовскою

гримасою карикатурило лицо ее суровой родствен­

ниць•. Она простирала эту забаву до наглости, не
отказываясь от нее даже в присутствии г-жи де
Галандо, которая ничего не замечала.
Как и следовало ожидать, кузен Николай также
не избежал пересмешничанья. Жюли быстро схва­
тила его скучающий и беспечный вид, его повадку
зевать и судорожно подавлять эту зевоту, его вя­
лую походку, его манеру волочить по песку свою
трость, заложа руки за спину и зачастую горбясь,
всю неуклюжесть его высокой фигуры. Именно
·так прогуливаясь в этом саду, ленивый и вечно
нерешительный, Николай часто встречал свою ку­
зину Жюли.
Она не подходила к нему и не заговаривала с
ним, и делала вид, что не видит его, но смотрела

на него исподтишка, быстрым и беглым взглядом.

Чаще всего, когда он встречал ее, она опускала
голову и притворялась играющею и столь внима­
тельною к своей игре, что слегка высовьmала изо
рта тоненький кончик своего розового язычка,
чтобы потом высунуть его во всю длину за спиною
Нmс.олая, удал.явшегося мелкими шагами, заложа
руки под фалды своего кафтана, откуда кончик
носового ПАатка, который рассеянный молодой че­
ловек оставлял торчащим из кармана, казалось,

отвечал на гримасы ребенка.

Обычная прогулка Николая де ra.J\aJЦo не.редк.о
приводила его к скамье, где Жюли играла некото­
рое время днем. Эта скамья опиралась спинкою о
трельяж. отделявший аллею от площадКИ, обстав­
ленной высокими деревь.ями. Углубление образо-

19
выамо нишу, и несколько планок трельяжа, nо­
ломанных в этом месте, давали ребенку возмож­
ность проходить. Плющ устилал почву под деревь­
ями своими листьями, сжатыми в темно-зеленую

чешую; он взбирался на стволы мускулистыми и

мохнатыми жилками. В этом месте было темно . и
nрохладно, что иравилось малютке.

Нередко она nряталась в чаще этого убежища,

засль1wав издали неровную на песке nоходку Ни- .
колая. Она замечала, что он . никогда не забывал,
проходя мимо, искать ее там тлазами; nотом он
удалялся, обычно не ог1щдываясь; но однажды,
быстро обернувшись на легкий шум, он заметил
выглядь~варщее ,из-за тре!\Ьяжа, nозади котррого

Жюли тайком наблюдала за ним, ее шаловливоtr

личико; смеясь и застигнутая врасплох . среди. сво­

его любr,u.tого развлечения, . она непочтительно ,по­

казывала ему язык., высунутый чуть не на арши~:~.
Жюли, размЫUJNIЯ о последствиях своей дерзо­
сти, сИДе~а на скамье, смущенная и тихая. Как нИ
ловко умела она nредупре.жда·р~ nорывы дурного
настроения тетушки Галандо, ей не всегда удава­
лось их совсем избеrнуть. Она · была знакома с·
розгами.

Это бывала целая церемония, и те три раза, что

она их уже nолучала за время своего nребываниЯ
в Понт-о-Беле, оставили в ней воспоминание,
очень жгучее. Торжество происходил.о так. Ста ­
рый· садовник ИJ\ер, за которым nосылали для это­
го случая, входил, держа свои сабо одною · рукою,.
а другою пучок в~точек, в залу, где г-жа де Галандо
восседала с очками на носу, прислонясь к спинке

большого кресла. ИJ\е.р, добрый мал.Ь1й, выбирал из

связки самые сухие хворостинки, которые тотчас
же лрмались; но · у )l{юли, тем не менее, когда она
оnускала юбку, слегка горел зад, а щеки nламенели
от того, что она nлакала заранее, без слез и · безt
страху, лишь бы д~ть тетке · высокое понятие о
строгости · наказания. Поэтому, зав идя, что · Нико-·
лай, возвращаясь, · замедлил шаг и остановился ·ne-;
·Ред скамьею,. она стала бояться ·к ве-черу обьtчного·
- наказания. ' ... • , ..-. ··
80
 lla самом деле Николай' чувствовал себя весьма
(мущенным; он шевелил nесок концом своей тро­
сrи, чтобы придать себе духа. Жюли, которал уже
рt..·шила, что ей теперь делать, лукаво поглядь1ввла
1111 него; потом внезапно счистила своею малень­

tшю рукою листья и песок, покрывавшие скамью,

и. отодва.tнувшись на край, как бы давал место

11ришедшему, она оправила на себе платье и вни­
мательно посмотрела на нетерпеливые кончики
своих ножек, висевших, не касаясь до земли.

Смущение Николая де Галан.до возросло до того,

что, не знал, ни что делать, ни как уйти, он уселся,
ничего не говоря, на самый краешек скамейки,
rазмахивая рукамtt, и его доброе лицо было красно
от неловкости положения.

Жюли не говорила ни слова. Она сидела очень

прямо, очень скромно, сдержанная и лукавая.

Слышно было только постукиванье друг о друга ее

каблуков. В промежутке этих звуков дерево иногда
вздрагивало своею верхушкою. Сухая веточка упала
с вершины, словно из невидимого пучка розог ..
Николай осторожно nоднял ее и nоложил между
ними обоими, потом он встал, снова сел и наконец
внезапно удалился, не без того, чтобы отвесить
низкий поклон кузине Жюли.
Николай стал приходить почти каждый день.
Жюли больше не убегала. Он с интересом наблю­
дал, как она nредав.алась забавам, которые она .для
себя изобретала. Иногда ее там не было, но она
вскоре выходила из-за трельяжа. Она приносила
листья или корни плюща, камешки, сухие ветки,

которыми играла при нем, мало-помалу освоив­

шись с этим молчаливым посетителем. В Понт-о­

Беле почти не говорили. Николай отвечал одно­
сложным" словами на вопросы матери . .>Юоли,
найдя в своем большом кузене благосклонного
слушателя, болтала. Ott внимал ей почтительно и
покорно, не всегда отвечая на бесчисленные· -воп­
росы девочки, лотому что он был ленив умом и
так рассеян. что быстрые скачки ее мысли засти­
гали его врасплох.

81 '
 Жюли была бойка на слова и чиста сердцем.
Она подружилась с этим большим .мальчиком,
бывшим на пятнадцать лет старше ее; но из тон­
кой детской прозорливости она приберегала эту
дружбу для тех минут, когда они бьmа.ли в саду
одни. При г-же де Галандо она оставалась равно­
душною и ничем не обнаруживала этогр товари­
щества. Разве только обменяется с Николаем по­
ни.маюш,им взглядом, так что почтенная дама, сидя
весь день взаперти у себя в комнате, ни за что на
свете не подумала бы, что воспитанник аббата
Юберте предпочитал великим авторам библиотеки
общество девятилетней девочки и забавлялся с
нею, сидя на старой скамье, в конце парка, плете­
нием гирллнд из плюща, выравнивая его словно

лощеные листья, меж тем как >Кюли, смеясь, по­

глаживала своими робкими пальчиками его гибкие
и мохнатые стебли.
Надо сказать, что Николай и )Кюли не всегда
оставались на том же месте, где они встретились.

Часто они обходили кругом по парку, вдоль внеш­

ней ограды. )l<юли шла впереди, а он послушно
следовал за нею всюду, куда ей хотелось: на СОЛJЩе,
которого он очень боялся, и даже под до.ждь,
который пугал его еще более и под которым )!<юли
любила гулять, чтобь1 чувствовать, как его капли
смачивают ее волосы и текут по шее; погода, ко­

торая более двух месяцев была прекрасною, начала

портиться. Приближалась осень и время, когда
Жюли должна была возвратиться· во Френей, что­
бы провести там зиму и весну.
То был дурной день для Николая, когда г-н дю
Френей nриехал за )Кюли. Г -жа де Галандо nриняла
его холодно и сухо простилась с плем~нницею.

Николай не смел ничем обнаружить своего сожа­

ления о своей маленькой подруге. Он проводил ее
до кареты и, nростясь с нею, убежал в сад и сел
на опустевшую скамью. Мох и мрамор ее были
влажны и сыры. Только что шел до.ждь, и Николай,
опустив голову под листьями, которые сыnались

густо, отяжелелые, поднял у ног меж.цу ними сер­

дечко плюща, еще зеленое и блестящее, на кото.-

82
ром трепетала дождевая капля, потом, когда опять

1шчался ливень, он встал и медленно возвратился

'' замок.

Vlll
Когда через год приближалось время возвраще­
IIИЯ Жюли в Поит-о-Бель, г-жа де Галаи,до начала
горько жаловаться. В течение года она не выказала
никакой заботы, чтобы иметь сведения о своей
nлемяннице, и Николай, раб всех настроений ма­
тери, ни разу не посмел предложить ей, что он
съездит за вестями во Френей, чего он весьма
желал.

Г -жа де Галаида резко порицала тамошний об­

раз жизни и тужила о том, что Жюли перей:мет
там, должно быть, такие привычки, которые, ко­
нечно, заставят ее утратить то немнагое из добрых
правил, что она старалась ей внушить. Все зто,
разумеется, должно было испариться при звуках
скрипки и клавесина и среди ароматов печений и
варений, и г-жа де Галаида ворчала на этих людей
за то, что они взялись воспитывать девочку, обу­
чая ее вместо всякого дела пенью и приготовле­

нию сладостей, не позаботившись, наверное, пока­

зать ей хот.я бы цифры или азбуку. Дело не в том,
конечно, чтобы сделать из Жюли ученую . У нее
не будет ни времени, ни случая читать или считать,
ибо, выросши, она не должна будет блистать умом
или искусством управления . Ее ж.дет скромный
брак, с малым достатком и со множеством хозяй­
ственных забот. Приданым ее будет только ее
часть в Ба-ле-Прэ, доходы с которого невелики, да
и те ей придется делить с теткою Армандою, а зто
может подойти лишь мужу посредственного по­
ложения.

Позтому г-жа Галаидо находила полезным учить

племянницу порядку, бережливости, хозяйству и
шитью, всему, что прилично .для бедной девушки,
да еще нескольким религиозным истинам, чтобы
она могла принять свою судьбу такою, какою ус-

83
троит ее бог, насколько он позвслял, по-в~иwому;
ее предвидеть.

Николай не мешал матери говорить. Про себя

он предполагал обучать )Кюли. Не считая себя
настоящим учителем, он находил себя способным
преподать ей начала чтения и письма и открылся
в этом плане матери. Это пришлось ей по вкусу,
так как она видела в этом больше занятие AJVI
сына, чем пользу AJVI племянницы. Согласие было
дано, и теперь можно было видеть Николая в
аллеях парка, с книгою в руках, повторяющим

грамматику или чертящим на песке концом трости

образцьа заглавных букв. Г -жа Галаида с удоволь­

ствием смотрела на то, как он брал на себя эту
роль педагога, а на свою долю сохраняла заботу
направлять поведение своей племянницы и делать
ей нагоняи, подстерегать ее промахи и возвращать
ее к дисциплине, что не заставило себя ждать.
На другой день после того, как .>l<юли снова
вступила во владение своею комнаткою, она про­

снулась рано утром. В своей постели она принялась

с полузакрытыми глазами мурлыкать песенку, по­
том она мало-помалу запела ее. Ее чисТЬJй изеон­
кий голос раздавался в свежей утренней тишине.
Жюли по рассеянности думала, что она еще во
Френее. Она быстро опомнилась и замолчала, со­
всем смущенная, но слишком поздно, так как г-жа
де Галандо, уже проснувшаяся, услышала ее из
своей комнаты, которая была рядом, и тремя су­
хими ударами в стенку дала ей понять всю небла­
гопристойность ее поведения.
Жюли, раздосадованная выговором, прикусила
свою губу, розовую и пухлую, и оставила на ней
отпечаток своих тонких зубов. Она вступала в
очаровательный возрас~, росла и начинала расцве­
тать; в ее лице, нежном и круrJ\ом, простуnало

другое, еще неопределенное, но обещавшее стать

прелестным; ее полное тельце уже мило угонча­

лось, вся ее неопределенная фигура, казалось, ско­

ро найдет AJVI себя точные соотношения. Ей кон­
чался десятый год.

84
 Она скоро заново познакомилась tc Понт-о-Бе­
лсм, с его привычками и с его обитателями. Она
( какою-то прирожденною ловкостью старалась
держаться незаметно, делать мало шума и зани­

мать мало места. Надобно было видеть, как она

r1роворно взбиралась, свежая и талщаяся, на звон­
кие лестницы, пробегала по длинным коридорам и
в обширной комнате, где она занималась шитьем
перед глазами г-жи де rаландо, примостившись на
высоком табурете, посасывала с печальною и хит-:­
рою гримаскою кончик своего пальца, уколотого

острием иглы.

С одним только Николаем она опять станови­

лась такою, какою была в действительности,- де­
вочкою резвою, живою и насмешливою . Верный
знак дружбы для детей- забывать, что находишь­
ся уже не в их возрасте. Как только это равенство
установлено, они nользуются им к своей выгоде с
удивительною легкостью. По~тому взваливала она
на Николая тысячи занятий, весьма простых и
совершенно натуральных в понятии маленькой де­
вочки, но делавших весьма комичным этого боль­
шого юношу, скромного и нескладного; например,

целые часы он забавлялся с нею постройкою на

песке миниатюрных садиков со стенами из кре­

мешков и с деревьями из веточек.

Поистине очаровательно было видеть кузена

Николая за работою: руки запачканы землею, да
так, что он едва осмеливался в таком виде воз­
вращаться в замок, а близ него, раскрытая на
кремешках аллеи, латинская грамматика, которую
честный малый приносил с собою каждый день в
надежде натвердить из нее кое-какие правила
этой причудливой головке .
Только после долгой игры )J(юли соглашалась
сесть на скамью, чтобы слушать урок. Она прини­
малась за складьr с большою серьезностью и с
усердием, все время следя краем глаза за своею
ногою, которую она покачивала мерно, так чтобы
незаметно коснуться до чулка своего рассеянного

наставника и запятнать его пылью. Ее лукавство

кончалось тем, что она громко см~ялась, а ему-

85
щенный Николай даже не знал, над чем она так
смеется. Хорошо или худо, урок продолжался, пок.а
Жюли не соск.альзывала тихонько со скамьи. Это
был конец урок.а, и тогда начинались забавы.
Жюли вкладывала в эту игру оживление и пыл­
кость необычайные. Она никогда не утомлялась
этим развлечением, которому ее кузен подчинялея

со снисходительностью и терпением бесконечны­

ми. Он прятался за деревья как раз так, чтобы его
можно было увидеть; он бегал круnными шагами
как раз так, чтобы его можно было догнать или
чтобы, догнавши малютку, не причинить ей обидьr
и досадьr nочувствовать ее неловкость, чего она
не могла терпеть. Из-за этого между ними возни­
кали ссоры, .яростные и забавные, потому что Ни­
колай nок.азывал, что замечает nлутовство Жюли,
и nротивился ее прихот.ям.
Даже случалось иногда, что он заупрямится по­
настоящему, и вот два товарища заспорят. Нико­
лай забывал свой возраст и обращался с Жюли так,
как будто бы ей было столько же лет, что и ему.
Тогда начинзлись крики,. гнев, они дулись один на
другого, и оба оказьrвались при этом одинаково
упрямыми. Потом наконец здравый смысл возвра­
щался к Николаю, и он оглядывался на себя с
удивлением и смущением - такой длинный, скор­
чивший сердитое лицо, грозящий кулаками, как
десятилетний мальчуган, похожий на цаnлю, по­
ссоривwуюся с коноплянкою.
Чувство этого несоответстви.я клало обыJ<.Но­
венно конец раздору, и Николай соглашался на то,
чего хотела от него Жюли. Вследствие таких при­
мирений девочка добивалась того, что ее забавля­
ло больше всего на свете, а именно прогулки к
зеркалу вод или тотчас же, или на другой день.
То было одно из самых приятных мест в садах
Поит-о-Беля. Покойный граф велел выкопать там
пруд, не очень обширный, но довольно глубокий
и такой чистьtй, что в нем отражались окружав­
шие его прекрасные деревья. Четыре пок.атые
склона муравы окаймляли его четыре края. Узкая
песчаная дорожка огибала его, и ЖюЛif, очень

86
любившал пройти по ней, получала на это позво­
ление только с условием не выпускать руки Ни­
колая.
В этом он оказывался неуступчивым, как из
осторожности, так и ради удовольствия держать

в своих пальцах ручонку, в которой он так живо

чувствовал нетерпение и любопытство. Когда круг
был окончен, Жюли хотела начинать сызнова. Что­
бы не ссориться, простодушный Николай предла­
гал ей идти к тому, что называлось .. мальiМ бас­
сейном•. Жюли бросала последний взгляд на сон­
ную воду, где цепенели ленивые карnы,
просвечивал сквозь воду, голубоватые и зыбкие,
словно полумертвые в своей мясистой бронзе.
Мальrй бассейн лежал повыше большого, в не­
котором от него расстоянии. Он был украшен по
углам морскими изображениями, а в центре Три­
тоном, который подносил витую раковину к rубам,
непомерно надувал при этом щеки.

Г -жа де Галандо, не любившал бесполезных из­

держек, оставляла эту гидравлическую игрушку
разрушаться мало-помалу, но, открыв полусломан­
ные трубы, можно было еще добиться, чтобы тон­
кал струйка воды начала просачиваться из засо­
ренной раковины. Этого было достаточно, чтобы
позабавить Жюли, но не для того, чтобы напол­
нить бассейн, который летом совсем высыхал, так
что ил его луnился под ногою.

Жюли спускалась туда, затем, взобравшись на

спину Тритона, ждала и хлопала в ладоши, когда
Николай поднимал за железное кольцо каменную
плиту и вводил туда нечто вроде ключа, приспо-­

собленного для этого употребления. Обвив шею

своими маленькими руками и прижавшись своею

щекою к щеке морского чудовища, она слушала со

страстным вниманием.

Статуя, более или менее долгое время молчав­

шал, казалось, оживлялась наконец шумом таин­

ственным и неразличимым, закипавшим в ее брон­

зовом теле. Вода медленно входила в нее, тихо
поднималась с легким журчаньем, словно зыбкое
внуrреннее кровообращение. Мало-помалу она до-

·87
стигала груди, как бы разливалась там, потом с ,,
глухим рыганьем проходила горлом, налолн.8А8 рот.

и выливмась в раковину, откуда стекала крмсталь-'· ·

ными струями и ясными капельками.

- Тогда .Жюли толала ногами от радости, и, чтобы

увести ее оттуда, Никол~ю приходилось закрыть
трубы и обещать ей возвратиться вскоре к этому
очаровательному удовольствию. ,
Время · шло, близилась лоловина сентября, и Ни­
колай не пропускал ни одного дня своего добро­
вольного служения. Лишь иногда мать слр.ашивала.
· его, далеко ли подвинулось обучение )l<юли. Она
предполагала, что_ уроки кратки и нелостоянны, и

не думала, чтобы сын посвящал им более времени,

чем было надо; она была довольна исnолнением
лринятой на себя Нйколаем обязанности, и это ей .
казалось в ее сыне признаком серьезного характе­

ра. Николай, наоборот, заботливо скрывал свою

, друЖбу· с ~узиною. То был nотайной уголок ~го
существования, и он ревниво оберегал эту малень­
кую тайну, так сильно занимавшую его сердце.
Впрочем, ему нечего было бояться нескромно­
сти. Сад был пуст. Старый садовник И;\ер один
бродил по саду. Старик nолол или скреб дорожки.
Поработав утром на огороде, днем он возился с
граблями под окнами замка Впроч ем, о его бли­
зости давал знать резкий звук его работы . Притом
же он ненавидел г-жу де Галандо за то запустение,
в котором она держала сады, и почитал только

ламять nокойного графа. Он был неистощим в

лохвалах прежнему порядку жизни в замке, при ­

шедшему теnерь к такому умалению, словно гра ­

финя не боялась, что им всем лерережут горло,

раз что она . хотела жить с таким маль1м чи-слом

людей в таком большом доме и настолько далеко

от деревни, что там не услышали бы криков о
помощи.
Что касается г-жи де Галандо, то она все реже
и реже выходила из дома . Воскресная обедня, и ·
больше никуда . .Хотя она и чувствовала себя очень
хорошо и была и раньi.uе совершенно здорова, · но
она владала в болезни воображаемые; баялась хо-

88
лода, жары, дождя, солнца и ветра. Эта прирож­
дсаtшtя недоверчивость возрастала . с годами и до­
шла до того, что nревратилась в какую-то манию,

·шставлявшую ее опасаться приближения людей ··

11следствие эпидемий, которые они могли занес~и,
сами того не зная, nринося с собою - зар.азу от
других. ПоэтО'1У отказывалась она ·принимат~ у .
себя священника, который, по своему долгу, посе­
щает больных. Когда из города приезжал по ка­
кому-нибудь делу котариус, г-н Ле -Вассер, искус­
ный делец, которому она доверяла и поручала зн-а­
чительные дела, она заставляла его клясть~, ч'l'о
он недавно, у изголовья . умирающего, не составлял·
авещания или не подписывал дарственной. Так,
жила она взаперти, беспокойная, законопаченная,
и, воnреки всему, в ·довольно суровой обстановке;
мало заботясь о своих удобствах, без · в_сякого ис­
тинного снисхождения к себе самой, но зато с
ть1сячью предосторожностей против неведомых
зол, nредупреждаемых рецептами, которыми была
полна у нее книга и набита голова.
В самом .деле, она обнаруживала странное при­
страстие к . лечению себя всевозможными лекарст­
вами, охотнее прибегая к знахарю, Чем к вр,ачу,
тем более что ее крепкое здоровье нуждалось в
лекарствах менее, чем ее причуды - в снадобьях.
Она употребляла много времени на изготовление
их во всех видах - отварах, мазях, nримочках, пла ­

стырях - целая своеобразная аптека. У нее была

близ спальни настоящая фармацевтическая лабо­
ратория, где она запиралась для составления па­

нацей, действие которых она изучала на себе. Этим

она занималась целые дни.

Итак, Николай и Жюли могли проводить дни,

как им хотелось, не опасаясь где-нибудь на пово­
роте дорожки досадной встречи с г-жой де Галан­
до, от которой Жюли получала лишь наставления
да резкие выговоры, а иногда и лекарства, ибо в
известные дни тетка своевластно проnисывала ей
настойки из трав и соки растений, заставлявшие
ее делать гримасы, и без которых она обошлась

89
бы превосходно, так как она была от природы
здорова, свежа и крепка в своей розовой юности.
Сам Николай в его годь1 не был избавлен от
материнского врачевания. Время от времени рано
утром можно было видеть его, когда он, в халате,
придерживая руками живот, поспешно пробегал
по коридорам в уборную.
В дни принятия слабительного г-жа де Галандо
не выпускала его совсем из замка, и он, праздный,
торчал у окон, меж тем как Жюли гуляла в садах
одна. Он пользовался этими вынужденными уеди­
нениями, чтобы писать аббату Юберте. Г -жа де
Галандо читала письмо, обсуждала его содержание
и стиль, и, вложив в него же листок с благодар­
ностью аббату за семена, которые он nрисылал ей
из Рима, где он находился еще вместе с г-ном де
Ла-Гранжером, она заканчивала свое послание сле­
дующими словами: сЧто касается племянницы
моей, Жюли де Мосейль, о которой вы были добры
спрашивать, то я могу сказать лишь весьма немно­

гое. Это маленькая особа, довольно посредствен­

ная, ниЧего не обещающая, хотя она и оказывается
более сдержанною, чем можно было ожидать. Мой
сын, занимающийся ее обучением, уверяет, что
учиться ей будет нетрудно. Впрочем, ее пребыва­
ние здесь на этот раз подходит к концу. Не позже
чем через неделю г-н дю Френей приедет за нею,
чтобы привезти ее к нам опять в будущем году•.

IX
Возвращение Жюли во Френей встречалось
каждь1й год с радостью. К этому готовились за
несколько недель. Г -жа дю Френей изобретала
самые вкусные сласти. Буфе1ЪI наполиялись аро­
матными тарелками и благоухающими банками.
Самое nрекрасное в пристрастии г-жи дю Френей
к сладостям было то, что ни она, ни ее муж до
них не дотрагивались. Оба они не любили сладкого,
и все эти вкусные вещи шли к столу соседей. Г -жа
дю Френей раздавала их всем, кте желал, и можно

90
Сiыло видеть нищих и бедных крестьян, вошедших
110 двор замка, чтобы выпросить кусок хлеба, а
11Ь1ходивших оттуда с набитым ртом и с котомкою,
11олною самых тонких лакомств.

Г -н дю Френей сам первый смеялся над этою

придурью своей жены и охотно подшучивал над
11ею, что сердило ее и заставляло краснеть, пока

она наконец не соглашалась с тем .милым безрас­

судством, которое муж ее вкладывал в песни, в
ариетгь1 и в рефрены.
Он также праздновал на свой лад возвращение
малютки. Он с разнеженным лицом настраивал
свою скрипку, повертывался на каблуках и насви­
стывал плясовую песенку, которая замирала на его

устах по мере его приближения к Поит-о-Белю,

так как r-жа де Галаидо его сильно пугала и он
всегда опасался, что из-за какой-нибудь причуды
эта дама откажетсл без оговорок отдать ему ми­
лую пле.uяннИL\У, с которою ей, конечно, нечего
было делать, ни ей, ни этому длинному простаку
Николаю.
Едва Жюли выходила из берлина, зацелованная,
облелеянная r-жою дю Френей, которая осыпала
ее нежными именами и страстными ласками, ее

вели в приготовленную ей комнату, nокойчик. эле­

rантньiЙ и кок.етливьiЙ. Конечно, не нашли бы во
Френее больших пропорций Поит-о-Беля, но все
там было, наоборот, красиво, удобно и нар.ядно,
устроено по вкусу того времени, уставлено изящ­
ною мебелью, обито светлыми тканями.
Гостиная-ротонда выходила окнами в длинный
сад, в конце которого г-н дю Френей соорудил
павильон для .музыки. Колонны nоддерживали
восьмиугольный фронтон. Здание было украшено
лепными орнаментами и гирляндами и снабжено
пюпитрами для игры на различных инструментах.

Г -н дю Френей проводил там много часов, зани­

маясь музыкою. Жюли приходила часто побродить
вокруг; она слушала гармонию, что просачивалась

наружу сквозь высокие окна, она видела, как r-н

дю Френей стоит, прижав скрипку к. жабо, и как
взмахивают его превосходные кружевные :манже-

91
ты вслед за движением смычка. Он замечал де­
вочку и делал ей знак войти.
Она входила в nавильон не иначе, как с nочти­
тельным любоnытством и на кончиках своих ма­
леньких ножек, ничего не трогала и nриnоднима­
лась на цьюочки, чтобы nосмотреть на черные
щели виолончелей и на окошечки контрабасов.
Время от времени несколько любителей соби­
рались к г-ну дю Френею, чтобы дать коiЩерт.
Там бывали г-н де Пиитель и г-н Ле-Вассер. Они
с таинственным видом вводились в маленькую за­

лу, и к.аждьrй садился на высокий стул перед пю­

nитром. Соответственно их числу они составJ\ЯЛИ
трио, квартет или квинтет. Жюли любила смот­
реть, как они отбивают такт подошвою, вскидьr­
вают голсвою от удовольствия и nодмигивают,
дойдя до удачного nассажа.
Иногда г-н Ле-Мелье, бывший советник nарла­
мента, живший недалеко от г-на дю Френея, nри­
ходил сыграть соло что-нибудь на рылейке. Он в
самом деле отлично играл на этом деревенском

инструменте, и Жюли очень забавляли извлекае­

мые им из рылейки гнусавые звуки. В эти дни
девочка ложилась nоздно, nотому что г-н Ле­
Мелье являлся во Френей только вечером. Он
nроводил свои дни в библиотеке, разбирая вооб­
ражаемьrе nроцессьr, nотому что он не мог уте­
шиться nосле того, как в раздражении nродал свою
должность и в досаде удалился в свое сельское
изгнание. Чтобы рассеять свою тоску, он один
nредставлял собою весь парламент: он выслушивал
стороны, наnравлял следствие, кассировал, отсро­

чивал, зарегистрировывал, угверждал, брал на себя

ведение дела, nрения и nриговоры и давал заклю­

чения, nосле больших и бесполезных изысканий,

по этим вьадуманным тяжбам и этим небьrва.льw
nреступлениям, которые в его воображении ста­
новились наиболее сложными и по возможности
наиболее заnутанными. Потом, еще одушевленный
этими одинокими заседаниями, он обедал быстро
и один, брал свою рьrлейку и, чтобы размять ноги,
играл на ней бесконечные пляски, которые он

92
тщщевал в воображении, если только не отnрав­
л.нлся во Френей провести вечер в обществе.
Он пускалея в путь, полями и дорожками, уже
11 темноте. Рылейка на перевязи, запертая в ко­
жаном мешке, растягивала изобильные складки его
толстого дорожного плаща. Собаки лаяли на дво­
рах спящих хуторов. Болонка г-жи дю Френей,
отлежавшая себе бока под юбкою своей хозяйки,
воднималась на свои лапы и, показывая сквозь
свою шелковистую шерсть свою розовую мор.цу,
яростно тявкала на дверь гостиной.
Она открывалась, и видно было, как в сенях г-н
Ле-Мелье освобождается от своих уборов и сни­
мает свои подбитые мехом калоши, потому что
осенняя грязь останавливала его не более, чем
весенний дождь или зимние снега.
Несмотря на поз;днее время, отправл.ялись в па­
вильон. Г -н дю Френей нес фонарь. Г -жа дю Фре­
ней и Жюли, закутанные, шли за ним. Сад светился
темною белизною, серебристою тенью под звезд­
ным небом. Снег хрустел под ногами. Фонарь рас­
качивал свой движущийся отсвет. Слышен был
звонкий смех )l{юли, потом павильон освещался
i\ giorno.
Г -н Ле-Мелье вынимал тогда из своего мешка
рылейку. Она появлялась, бокастая и пузастая,
круглясь толстым жуком, звучным и спящим. Он
подвязывал ее себе к животу ремнем, потом по­
ворачивал ручку и заставлял ворчать бас и сред­
нюю струну.

Павильон оглашался музыкою хрупкою и скри­

nучею, неровною и хриплою, и г;..н Ле-Мелье на­
чинал исполнять свой бесконечный реnертуар. В
nолночь, по инстинкту, он вынимал из своего бо­
кового кармашка толстые часы, подносил их к
своему уху и заводил на бой. Они вызванивали
тонкий звон, отдаленный, деревенский, если мож­
но так сказать, как будто бой часа доносился вет­
ром, умаленный и ослабленный, с какой-нибудь
сельской башни, там, в ночи.
Тогда г-н Ле-Мелье возвращался в дом, надевал
свой плащ · И . свои калоши и уходил крупными

9Э
шагами, выпивши сначала один или два стаканчика

ликеров г-жи дю Френей. Одну минуrу была

слышна снаружи его походка, nотом шум затихал.

Становилось совсем тихо, а немного nогодя разда­

валел отдаленный лай собаки, и г-н дю Френей
говорил:

- Вот собака с ~ора nриветствует госnодина

Ле-Мелье; он nовернул на дорогу.
И nока г-н Ле-Мелье быстро шагал через обле­
денелое nоле, г-н дю Френей осторожно брал Жю­
ли, заснувшую в кресле, и тихонько уносил в ее
комнату, где г-жа дю Френей укладывала ее сnать
так, что девочка и не nросьmалась.

Итак, Жюли очень иравилось жить во Френее.

Г -жа дю Френей заботилась о ней всячески и,
между nрочим, одевала ее кокетливо, к чему де­

вочка уже не была безучастна. )Кюли возвраща­

лась каждый раз из Поит-о-Беля, с nлатьями, ко­
торые суровая г-жа де Галандо заказывала ей по
старой моде и которые ей шили две старые слу­
жанки, не знавшие искусства nриукрасить простую

ткань и освежить вышедший из моды nокрой.

Г -жа дю Френей, наоборот, заботилась о том, что­
бы одежда ребенка подчеркивала ее nриродную
nрелесть. Поэтому она сама тщательно принаря­
жала ее. На этом она не останавливалась и равным
образом бесnокоилась о ее росте, о ее стройности
и о цвете ее лица, и была озабочена тем, чтобы
девочка nравильно развивалась. При ее возвраще­
нии она неукоснительно nодвергала ее роду исnы­

тания, ошупывая и поворачивая ее во все стороны,

чтобы дать себе точный отчет о состоянии всего

ее маленького тела.

~<юли nокорялась этому обзору охотно и тер­

nеливо. Она любила наряды, рано заметив, что
старые друзья г-на дю Френея уже заглядываются
на ее красивое личико. Они nомогали nринаря­
жать ее, даря ей маленькие прибавки к ее туалету
и кое-какие мелкие драгоценности.

Так все шло хорошо, nока ей не исnолнилось

тринадцать лет. В этот год она вернулась из Поит­
о-Беля сИльно nодурневшею, и все старания г-жи

94
/tk) Френей не могли ничего в этом изменить. Она
11ыросла на несколько дюймов, но ее тело и ее
лицо были, так сказать, в бесnорядке. Рост ее шел
11сстройно. То был невыгодный возраст, и в Жюли
wra невыгодность была nримечательна. Вместе с
wrим она стала nечальною. Тщетно старались раз­
влечь ее. Она, столь общительная, замкнулась в
себе. Прежде такая милая, она стала хмурою, и
добрая чета дю Френей отnравляла ее в Понт-о­
Бель с некоторым бесnокойством. Жюли уверяла,
что хочет nостуnить в монастырь, и они боялись,
как бы наставления г-жи де Галандо не толкнули
ее на этот nуть.
Бедному Николаю nришлось nодчиняться в nро­
должение трех месяцев nечалям своего маленького

друга. Он пользовался этим, чтобы обучить ее

чему-нибудь. Это ему удалось. Вскоре она бегло
читала и nисала. Прежние игры не возобновля­
лись. Николай очень хотел найти что-нибудь для
развлечения nечальной кузины, но он был не ­
сколько беден на вь.думки и не находил необхо­
димых nособий ни в себе, ни в других. Поэтому
Жюли возвратилась во Френей такою, какою вы ­
ехала оттуда.

Однако г-н дю Френей, хотя и nорядочный

человек, но знаток в девочках-nодростках, не за­

медлил заметить nеремену, которая мало-nомалу

совершалась в Жюли и могла бы остатьс:я неnри­

метной для, менее оnытного взгляда . Он находил
ее интересною nод ее nреходящею личиною дур­

нушки. Таящаяся красота, скрывающаяся nрелесть,

nрячущееся очарование являлись ему дремлющими

в этом лице, еще не оnределившемся и, на взгляд

всех других, ничего не обещающем. Г -н дю Френей

подстерегал неожиданность этого близкого рас­
цветания, блеск которого он предвидел и аромат
которого предчувствовал, и он усмехалс.я про себя,
когда г-жа дю Френей жаловалась на нескладиость
Жюли, довольствуясь при общем нееедении сма­
кованием прелестной поры этого преАВесенья,
когда девочки становятс.я девами.
 Зима еще nрошла для >Кюли в каком---го отвра­
щении ко всему, которое ничто не мог.ло nобедить
и которое сказывалось в ее общей унылой нелов­
кости и бледноватой томности. Она оставляла в
глубине шкафов красивые nлатья, которые добрал
г-жа дю Френей заказывала для нее, и уnрямо
носила скромные одеяния, вышедшие из-nод не­

искусных ножниц древних горничных в Поит-о­

Беле. Случалось, что она целыми днями сидела в
своей комнате взаnерти, и наnрасно г-жа дю Фре­
ней с низу лестницы надрывалась звать ее отведать
какую-нибудь конфетку или сказать свое мнение
о каком-нибудь лакомстве. )l(юли не отвечала, и
г-жа дю Френей возвращалась к своим nечам,
безнадежно nомахивал своими nрекрасньtми рука·­
ми, обсыnанными мукою.
Г -н дю Френей с интересом следил за этими
nреход.ящими невзгодами. Иногда удавалось ему
привести с собою )l(юли в музыкальный nавильон.
Она грустно садилась на табурет, он становился
перед нею и брал свою скриnку.
Вместо того чтобы рассеять меланхолию девуш
ки мелодиями живыми и легкими, 011 nитал ее,

наоборот, nеснями наиболее нежными и 11аиболее

томными. Он баюкал ее долгим страстным роnо­
том и старался играть с нежностью и с чувством.

Вся эта любовная музыка наnолняла маленький

звучный павильон. Мало-nомалу смеркалось, и г-н
дю Френей nродолжал в сумраке играть наизусть.
Когда он nриостанавливался, темное молчание от­
вечало ему потрескиванием какого-нибудь дере­
ВЯif' юго инструмента, или даже он слышал· иногда
долгий вздох Жюли. При свечах nотом он видел
ее лицо, еще влажное от слез, - nоnлакали очаро­
вательно-nрекрасные глаза . Она перечувствовала
в эти тревожные дни всю меланхолию, которую ее

существо от природы могло выделить, перечувст­

вовала как бы для того, чтобы наперед освобо­
диться от нее навсегда. Это были ее единственные
слезы, и позднее жизнь уже не исторгала их. Ни
.удовольствия, ни страдания · Никогда не вызывали
ее. слез. Даже сладострастие · опьяняло ее, не раз-

·96
нt'живая, и она всегда nредлагала любви только
улыбку своих прекрасных уст.
Однажды, когда г-н дю Френей поднялся в ком­
tlату Жюли, чтобы nредложить ей послушать му­
зыку в павильоне, он нашел дверь полуоткрытою

и толкнул ее, не делая шума. Девица де Мосейль

стояла спиною к нему, с зеркалом в руке. Ее во-
1\ОСЫ вились на ее затылке. Она была в корсете, и
г-н дю Френей увиде1\, отраженные в стекле, т'он­
кую у1\Ьrбку и очаровательную грудь, на которую
она смотрела и на которой она трогала удивлен­
ным пальцем рождающиеся выпуклости ее малень­

ких персей, прекрасно сформированных.

Г -н дю Френей тихо затворил дверь, ·спустился
напевая с лестницы и выше1\ в сад. Погода была
мягкая. На деревьях вспухали почки. Март кон­
чался в тenl\Ьrx ливнях и в жарком солнце . Г -н дю
Френей чувствовал себя 1\егким и резвым и ре­
шился горячо взяться за то, что он называл про

себя весною Жюли.

Случай представился превосходный
Во всей округе только и говорили, что о прибы ­
тии в город на постой Королевского Лотарингского
полка, - тревоги войны и передвижения войск
nривели его сюда. Г -н Ле-Мелье, присутствовав­
ший при входе в город этой кавалерии, не · устав ад
говорить об этом и повторял на своей ры1\ейке
военные наигрывания труб. В самом деле очень
хорош был этот ISоролевский Лотарингский полк,
единственный во всем государстве, который носил
белые сумки на своих штандартах. Он состоял по
уставу из пяти эскадронов: четь.r ре - тяжелой ка­
валерии и один - 1\егкой; каждый эскадрон обра­
зовывал роту, которою командовали капитан,
штабе -капитан, первый поручи к, второй поручик и
два подпоручика; рота состояла из одного вахми­

стра, одного квартирьера, восьми ефрейторов, од­

ного кадета из дворян, ста пятидесяти двух строе­

вых, двух трубачей, одного литаврщика с его ли­

таврами, одного фельдшера и одного кузнеца.
Это было великолепное зрелище, которое вы­
звало весь город к окнам и воротам, чтобы видеть,
4 Pnt~ Т, 1
97
как они рано утром проходят по главной улице.
Они двигались в полном порядке. Коnыта лошадей
извлекали искры из мостовой. Среди них было
много лошадей в яблоках. Строй заполнял улицу
во всю ширину и даже захватывал тротуар. Тучные
крупы задевали ·стены домов. Пахло кожею и теп­
лою шерстью. Когда солдаты вышли парадом на
площадь, их стало видно лучше. Показался nолков­
ник, маркиз де Видрекур. Он носил эполеты из
серебряной плетеной тесьмы, вперемежку нити с
узлами и прямые нити, без шитья и блесток; под­
полковник носил такую эполету только на левом
плече, тогда как эполета первых поручиков была
ромбическая в клетку из шелка огненного цвета.
Всадники носили камзол синего королевского
сукна с золотистыми отворотами и обшлагами,
плащ светло-серого сукна, стеганный синим, жилет
и штаны белого сукна, nопоны на лошадях также
из синего сукна. Волосы были покрыты маленьки­
ми мешочками из nочерненого опойка, называе­
мьrми в просторечии жабою. Мужчины носили
шляnы о четырех углах, передний круто поднятый,
так же, как и задний, левый горизонтальный и
правый наклоненный, чтобы стекал дождь.
Солдаты были очень хорошо приняты . Все по­
стоянно наведывались на их квартиры. Дамы раз­
влекзлись рассматриванием бараков, лошадей на
привязи, штандарта, охраняемого всадником со
шпагою в руке. Они не боялись ходить по кон­
скому помету, чтобы вблизи ознакомиться с при­
вычками лагеря, офицеры которого принимали их
радушно. Что касается офицеров, то спорили из-за
удовольствия их столовать, и не один из них на­

ходил там хороший ужи_н, хорошую постель и ос­

тальное.

Между ними оказался некий г-н де Портебиз, с

которым г-н дю Френей nознакомился некогда в
Париже, во время одной из своих поездок к инс­
трументальным мастерам столицы, где он запасал­

ея музыкальными приборами. Он остановился в

одной гостинице с офицером. Они понравились
друг другу. Г -н дю Френей продолжил свое пре­
бьсвание в Париже и возвратился оттуда доволь-

98
но-таки пристъtженный, с карманами, опустошен­
ttыми в игорных притонах, куда его ввел его новый
приятель, увлекавшийся ими не менее, чем деви­
цами, завсегдатайками этих мест, всегда готовыми
вытащить обратно выигранное у счастливого пон­
тировщика.

Г -н де Портебиэ таковым быть перестал. Встре­

тясь снова с г-ном дю Френеем, он не скрыл от
него своих неудач, откровенно виня в них неуме­
ренное пристрастие свое к игре и к женщинам.

Эти превратности не слишком испортили его хо­

рошее настроение. Он был еще, перевалив за со­
рок лет, довольно красивый и полный мужчина, с
хорошею выправкою, не дурак поесть и выпить, и

очень естественно, что именно ему г-н дю Френей

открыл проект дать, через неделю после Пасхи бал
господам офицерам полка. Толстый Портебиз, как
его звали, живо откликнулся на это и предложил

взять на себя подробности торжества.

Приготовления шли своим чередом, и все было
устроено к назначенному дню.

Танцевали при фонарях . Длинная галерея зеле ­

ных трельяжей была построена в саду Френеев. В
нее вели четыре портика, через которые входили

и выходили. Обитые бархатом банкетки стояли у

стен. Пять больших люстр сияли среди листвы, и
гирлянды из зелени переплетзлись на потолке. В
одном конце возвышалась эстрада для музыкантов.

Весь сад был имюминован. Лампочки очерчивали

форму цветников, и, так как ночь была на ред­
кость мягкая и прекрасная, все прошло, как лучше
нельзя желать.

Каретъt привозили дам из города и из окрест­

ности. Офицеры и дворяне учтиво толлились вок­
руг них, и от всего этого раздавался радостный
шум шагов, смеха и музыки.

Бал только что был открыт г-ном де Видрекуром

и, визави, г-жою дю Френей, когда вошла Жюли.
Она стояла, освещенная, под портиком из лист­
вы, запыхавшаяся, потому что она прибежала сюда
одним духом, вся смущенная и словно готовая
заплакать. Ее высокий и узкий корсаж обрисовы-

99
вал ее талию, длинную и тонкую над пышностью

фиж.м. Ее нагие и тепловатые плечи слегка дро­

жали. Ее лицо было очаровательно и весьма соот­
ветствовало свежести всей ее фигуры. Она оста­
валась там, неподви.жнал и краснеющая, потом

легкал гримаска ее прекрасных губ разрешилась в

улыбку. Она держала в руке маленький закрытый
веер, который она открыла, и вошла в бальный
зал движением прелестным и смелым.
Ее появление было встречено удивлением и во­
сторгом; как было узнать маленькую >Кюли в этой
прекрасной девице де Мосейль 1 Ее непредвиденная
красота развернулась внезапно. Г -н дю Френей
ликовал. Вокруг нее толпились. Г -н де Видрекур
отпустил ей чисто военный комплимент. А толстяк
Портебиз, который еще накануне обращал на )Кю­
ли столько же внимания, как если бы ее совсем
не было на свете, теперь объявлял каждому, же­
лавшему его выслушать, что он ослеплен этим

Чудом, и от него-то девушка выслушала первые

любезности. Весь вечер он не отходил от. нее и
под руку с нею, когда оконЧился бал, отправился
на луг посмотреть на сельский праздник, где тан­
цевали слуги и крестьяне.

Там г-н Ле-Мелье был зачинщиком веселья.

Вскарабкавшись на бочку, украшенную лентами и
обвитую плюЩом, важный сановник неутомимо
Играл на рылейке. Он отмечал такт ногой и голо­
вой, а вокруг него суетились пары, и в ·ночи,
светлой от факелов, слышался по земле стук сабо
и грубых башмаков, сливавшийся в воздухе с вор­
чанием баса. и гнусавым звуком других струн ры­
лейки. И г-н Ле-Мелье, не nереставая, до утра
.~аставллл бесноваться весь этот народ под звуки
своей славной рылейки от Ганна.

На другое утро во Френее спали долго, а тол­

СТЬiй Портебиз спал плохо, едва несколько часов,
так что, проснувшись и побривши бороду, он вы-

100
ащ·л подышать свежим воздухом и развеять то, что

t>ще оставалось от этого nлохого сна.

Покинув трактир, в котором он остановился,

прt·дnочтя его со своей стороны более nриятным
помещениям, nредложением и удобствами кото­
рых восnользовались другие офицеры, он напра­
вился no улиц.е, которая вела к месту прогулок.

Она была почти пуста, и редкие прохожие, по­

падавшиеся на ней, не тревожили ни его задумчи­
вости, ни его дурноrо настроения. Первая рассе­
ялась, но второе еще длилось, и на ученьи куда он

должен был отправиться, оно выразилось в суро­

вом брюзжаньи, в крепких побранках ИАИ в зама­
хиваньи тростью над спинами неловких, оказав­

шихся недостаточно проворными, вдевая ногу в

стремя или взнуздывая лошадь.

Причиною его неудовольствия были не столько

проступки по службе или вчерашняя усталость,
сколько отвратительное вnечатление, которое он
получил перед зеркалом, пока цирюльник брил ему
бороду. Обыкновенно Портебиз охотно забывал
свои годьr. У него было крепкое здоровье и хоро­
ший аnпетит, и он не чувствовал никакой телесной
слабости; но эти волосы, пробивавшиеся у него на
подбородке, жесткие и уже седые, предуnредили
его утром, что ему уже не двадцать лет. По боль­
шей части он не заботился об этом; но сегодня он
не чувствовал себя равнодушным к этому и сделал
горькую гримасу дерэкому зеркальцу за то, что оно
противопоставило его притязаниям лицо, которое
их уже не оnравдывало.

Он видел в зеркале круглое красноватое лицо,

морщинистые веки, отяжелелый рот, нечистый
подбородок. По правде, изо всей его прежней
наружности остались только живой огонь глаз,
прекрасный и смелый изгиб носа и мощная ширина
лба. Когда он стоял, он, в общем, имел еще при­
емлемый вид, потому что он ловко нес свою туч­
ность, но все же он сожалел о своем лице былых
лет, красотою которого он столько побеждал, а
эти победы привели к тому, чем оно стало теперь.
Обычно эти мысли мало занимали его, и, если он

101
.цумал сегодня о неудобствах зрелого возраста, то
только потому, что вся прелесть юности предстала

ему накануне вечером в образе девицы де Мосейль.

Не то чтобы толстяк чувствовал себя влюблен­
ным. Он уже давно от любви отказался ради на­
слаждения, а чаще всего распутство заменяло ему

и то и другое; но он исnытывал к Жюли живой

интерес и был бы непрочь заинтересовать ее в
свою очередь, быть может, просто потому, что все
интересавались ею. Г -н де Видрекур, полковник.
говорил о ней не умолкал, и в течение нескольких
дней в городе только и было разговоров, что об
удивительной красоте девицы де Мосейль, так что,
если бы г-жа де Галандо и Николай жили в мень­
шем отдалении от всех и каждого, то они могли

бы кое-что услыхать об этом.

Да и дю Френеи не более .цумали об этих толках.
Они веrнулись к своему обычному образу жизни,
но Жюли так и осталась словно преображенная. В
ней теперь жила очаровательная веселость; каза­
лось, что этот вечер огней и танцев озарил и
оживил ее некою новою жизнью.
Она сбегала с лестниц вихрем, смеялась всему и
пела во весь голос. Г -н дю Френей из музыкаль­
ного павильона, где он бойко исnолнял на скрипке
самые живые пьесы своего репертуара, видел, как

она проносится взад и вперед по с~ походкою

легкою, как бы летящею. Она наклонялась, срыва­

ла цветок, долго нюхала его и кокетливо искала
ему место у своего корсажа или в волосах; тогда

очаровательно было смотреть на нее; вниматель­

ная и нерешительная, затем довольная, она пово­

рачивалась на каблуках и исчезала за грабиною.

Добрый г-н дю Френей, прервавший было игру,
опять брался за смычок, а nотом без причины
принималея хохотать один, сам с собою, да так,
что в OКJJax павильона звенели стекла, ибо у этого
лукавого человека смех был легкий, шумный и
словно весь растворенный благоволением и добро­
тою.

Г -жа дю Френей также была восхищена этою

счастливою переменою. Прекрасная и очарова•

102.
тельная в своей юности, она любила красоту и
юность в других. Or ее юности и красоты в ней
осталась зрелость мягкая и нежная. Ее лицо со­
хранило свои прежние красивые чертьJ, а r;.скусные

румяна удерживали на ее щеках цветы, которые

некогда цвели на них. Она была похожа на свой

собственньtй пастельный портрет, с телом нежным
и приnудренным.

Неожиданная красота Жюли изумляла г-жу дю

Френей. Она не уставала любоваться ею и по
десять раз на день, охваченная желанием видеть

ее, искала ее в саду или в доме, поднималась в ее

комнату узнать, не там ли она.

Г -н дю Френей, вместе с женою смеявшийся

над этим радостным волнением, в котором жила
теперь Жюли, заметил очень проницательно, что
наивысший расцвет этого волнения довольно пра­
вильно совпадает с часами, когда толстый Порте­
биз появлялся в замке.
Из его прежних отношений с г-ном дю Френеем
и из принятого им с такою готовнОС'ГЬю участил

в устройстве бала возникла некал близоС'ГЬ между

ним и четою дю Френей. Его прибор всегда был
на столе, и он оставался ужинать заnросто, так
что зачастую он приходил после полудил и прово­

дил там почти весь свой день. С довольно ловкою

откровенностью он рассказал г-ну и г-же дю Фре­
ней о своем восхищении перед Жюли, увер.ял. что
никогда не видывал более красивого лица, столько
свежести и прелести, сообщал им городские раз­
говоры о ней, присоединяя к этому свои похва.лы,
ТIЦательно стараясь при этом накинуть сверх того,

что :могли говорить, чтобы придать св~е:му хвале­

нию тон шутливого преувеличенил, вид игры или

забавной шалости, который позволлл бы ему на­

стаивать на своей влюбленности в девицу де Мо­
сейль, но чтобы при этом не :могли подумать ни
о чем серьезном и не могли бы принлть это иначе,
как развлечение незначительное и не имеющее
последствий .
Г-н дю Френей, человек nростой и бесхитрост­
ньrй, был обманут этими уловками ложного добро-

103
душил и поддался тому, что он считал ребячест­
вом. В его голове не вмещалась мысль, что Пор­
тебиз уже в летах, разорившийся в картежах, име­
ющий сомнительную репутацию, но в сущности
добрый малый, стал бы притязать на нечто, выхо­
дящее из граниu дружеской любезности, с Жюли,
которой он годился в отцьr. Что касается г-жи дю
Френей, то она, вид.q, что Жюли забавляют частые
посещения и комплименты офицера, предоставила
им полную свободу. Муж и жена, таким образом,
каждьrй со своей стороны, потворствовали этой
неосторожности. Они были добрые люди, общи­
тельные и веселые, и не подозревали и не пред­

видели ничего опасного в этой комедии; поэтому

они предоставили Портебизу все случаи прибли­
жаться к Жюли, насколько ему этого хотелось.
Первое, что использовала в себе самой Жюли,
было кокетство, и эта наклонность девушки, ска­
зать по правде, направила наклонности Пьртебиза
и поощрила его намерения . Он начал являться во
Френей без определенной цели, чтобы рассеяться
от скуки, навеваемой на него однообразием служ­
бы и тем, что в городе он находил мало возмож­
ностей следовать своим привычкам и имел мало
средств, чтобы их удовлетворять хоть как-нибудь,
потому что в это время карман его был совсем
пуст и дела шли так плохо, как никогда.

Пребывание во Френее было для него, стало

быть, весьма кстати. Стол был хорош, хозяева
гостеприимны, а присутствие красивой девушки
прибавллло к этому некий интерес, природы ко­
торого, думал об этом, он не объяснял себе, но
действие которого он чувствовал. Вскоре, однако,
он мало-помалу с:гал предвидеть в том, что вначале

и сам, быть может, считал забавною шалостью,

некий поворот и неожиданные возможности, и с
тех пор он все свои заботы направил на то, чтобы
хорошо сыграть партию, в которой он, если ничего
не выиграет, то, по крайней мере, ничего не про­
играет.

С другой стороны, верно то, что Жюли, легко­

мысленная и наивная, видела во всем этом лишь

104
удовольствие быть восхваляемою и предалась ес­
п.•ственной страсти женш,ин созн а вать, что ими
Лk)буются, и слышать, как им это говорят; но ее­
" тнер, дерзкий и исnорченный, хотел, nод nри­
крытием невинной игры, завести дело возмоЖно
дuльше, раз что ему nредставился некоторый шанс
нревратить в nриключение то, что вначале было
лишь невинным кокетничаньем девочки, чувстви­

тельной к ухаживаньям единственного человека,·

который их мог расточать nеред нею.
После nервых подходов Портебиз nринялся дей­
тво вать nланомерно, но вскоре он заметил, что

оворит на языке, намеков которого Жюли, очень

11евинная и совсем неоnытная, вовсе не nонимала .

Портебиз nривык говорить с женщинами или с

девицами, освоившимися с любовью; но Жюли ни­
чего не знала, и пре.)f{Де чем ее соблазнить, надо
было сделать ее способною к тому, чтобы стать
соблазненною.
Оставались неожиданность или случайность . Он
11е nрочь был ими восnользоваться; но с такою
неоnытною особою, как Жюли, он чувствовал в
этом риск. Было, конечно, в ней некоторое nред ­
расп оложение к сладострастию, которое сказыва ­

лось. в ее движениях и в ее обращенИи с какою-то

11 ес кромностью, очаровательною и совершенно ес­

тественною. Жюли внушала мысль о насл~ении;

110 было неизвестно, чувствует ли она к этому
вле чение или желание и nозволит ли ему необхо­
дим ое для этого дерзновение.

Итак, Портебиз принял единственное решение,

которое ему nредставлллось. Так как он не мог
расс читыва'Ть для nривлечения к себе Жюли ни на
свой возраст, ни на -свою наружность, ибо мало
вероятия было в том, чтобы она когда-нибудь
исnытала по отношению к нему одно из тех чувств,

нев ольных и страстных, которые делают из вче­

рашних незнакомцев завтрашних любовников, то

он мог надеяться лишь на неосторожность кокет­

ства или на любоnытство невиннос'Ти, и он nоста­

вил себе долгом nробудить и nодстрекнуть их.

10:5
 При этом-то и nрисутствовали, ничего о том не'
nодозревая, г-н и г -жа дю Френей; г-н дю Френей
смотрел из музыкального nавильона, как Жюли и
любезник nрогуливались в саду или исчезали за
грабинами; г-жа дю Френей nодавала им отведы­
вать свои самые совершенные торты и самые вкус­

ные сласти и оставляла их наедине, облокотивши­

мися о стол, nеред корзинами и чашами, болтать
на nолной свободе.
Вечером в гостиной они усаживались за шир­
мами. Г -н дю Френей дремал, nерелистывал nар­
титуру. Г -жа дю Френей наnоловину засЪтала над
рукодельем. Звонкий смех Жюли или шумная ве­
селость Портебиза время от времени будили их, и
они nоздравляли друг друга взглядом, с маленьки­

ми знаками удовольствия, видя, что Жюли занята,

весела и радостна. Когда . Портебиз уходил, они не
уставали, nри свечах, nоднимаясь сnать, хвалить

того, кто именовался в доме фамильярною клич­

кою •Толстый Друг ...
Толстый Друг не из того был теста, из которого
сделаны любовники робкие и томные, вздыхающие,
молящие, nокорствующие, жалующиеся; развра­

щенность его была широка и деятельна. Он мало

разговаривал о чувствах и не растекалея в тонко­

стях; совсем наоборот, речь его была nрямая и

острая, nочти грубая, так что через него Жюли
знакомилась не столько с упоением любви, сколько
с реальностью ее осуществления .

Ученица делала большие и быстрые усnехи. Тол­

стьrй Друг nодвигалея вnеред смело и цинично, и
в короткое время он nодвинулся так далеко, что

мог уже nомогать своему nреnодаванию рассказа­

ми, раслутньrми и вольными, которые он тайком

всовывал в руки Жюли и nолный набор которых
у него имелся в чемодане. Странно, что он не
nытался перевести с нею на дело то, чему он ее

учил этими разными сnособами. Он имел свое

особенное мнение о любви и требовал от нее
многого; он хотел от нее всего сразу. Молоденькая
глуnы_шка мало nрельщала его, и он был не в таких
летах, чтобы довольствоваться nроказами школь-

l 06
IH\1\<1, а темперамент его не позволял ему забав­
мпъся с коварством старика.

Меж тем Жюли проворными пальцами перели­

пъшала книжонки, которыми ее снабжал Толстый
/lруг. Вечером, в постели, она переворачивала их
(•l't'льte страницы. Свеча горела до поздней ночи,
в она засыпала, ласкаемая сла.дострас-nu.ши обра­
·щми. Она изучила все уловки, которьши обманы­
••ают опекунов и мужей, - задвинутые или ото­
дttинутьtе задвижки, переодевания и маскарады,

1Ъtс.ячу любовных плутней, интриги, в которых лю­

(iовь видит удовольствие, свидания и хитрости,
д1.•рзость и тайну наслаж.дения, подробности уст­
ройства домов свиданий, описание интимных ужи­
нов, - все, что галантная изобретательность при­
думывает, чтобы обострить и облегчить желание.
То были книги игривые, вольные или шаловливые,
нсскромность которых Портебиз пояснял ей по­
том, прикрашивая ее анекдотами из своей личной
жизни, приправляя ее своею смелою и забавною
резвостью, - странные уроки, где смешивалась

распущенность и веселость и от которых Жюли

становилась мечтательною или принималась гром­

ко хохотать, уединенные разговоры, которые до­

брейший г-н дю Френей истолковывал для себя,
как невинную идиллию девочки и старого безза­
ботного холостяка, в суш.ности доброго малого,
несмотря на свое прошлое игрока и гуляки.

Однако дни проходили, и Толстый Друг начинал

чувствовать нетерпение. И вот он решил помочь
Жюли лучше представить себе все то, чем он
наполнил ее ум, и nодставить ее взорам самый
образ ее мыслей. За книгами, которые он ссужал
ей украдкой, последовали гравюры, которые он
nриносил ей тайком.
Он ин ел портфель, довольно туго набитый ри­
сунками всех родов, от галантного до эротическо­

го, от уловок кокетства до nрактики наслаждения.

Он показывал их Жюли, один за другим. Он весьма

облегчил свою задачу, поселившись в самом Фре­
нее и рассчитывая воспользоваться пребыванием
под одною и тою же кровлею. Наконец он откро-

107
веюrо объяснился с Жюли, 1.:оторая теперь отлич­
но понимала, чего он хочет. Он nредложил ей
наслаждение, обещая сохранить тайну.
То было среди грабин. Толстый Портебиз сделал
все, что полагается, стал на колени, говорил о

пламенном своем чувстве, был настойчив и стра­

стен. Жюли выслушала его. Из музыкального па­
вильона слышалась скрипка г-на дю Френел. Воз­
дух был мягкий и теплый. Девица де Мосейль
имела у корсажа прекрасную розу, которая от

резкого движения Портебиза осыпалась наполови­

ну. Жюли с насмешливым реверансом убежала из
засадь1, громко смеясь, и Толстый Друг поднялся,
рассерженный и раздосадованный, тем более что
приближалось время, когда Жюли надлежало воз­
вратиться к г-же де Галандо.
Однако первым уехал Портебиз. Несколько дней
спустя после события в роще Королевский Лота­
рингский полк получил приказ сняться с лагеря и
оставить свои квартиры . Портебиз был разъярен
этою помехою, которая сразу положила конец его

проектам. Он ругалея и чертыхался, укладывая

свой багаж, сожалел не об опасном посеве, кото­
рым он отравил юную душу, но о своей злополуч­
ной заботливости, с которою он так хорошо под­
готовил Жюли к любви, и о том, что сорвать с нее
плод суждено, без сомнения, другим.
Карета, отвозившая .девицу .де Мосейль к г-же
.де Галан.до, отправилась в nyrь в то же утро, когда
королевские лотаринn.J,ЬJ выступили в поход, так
что на одном перекрестке повстречала полк. Итак,
надо было подождать, пока он пройдет, чтобы
продолжать путешествие . Эскадроны производили
сильный шум среди утренних полей. Литаврщики
чередоnались с флейтщиками и трубачами. Сухой
топот лошадей звенел по камням. Порою какая­
нибудь кобыла ржанием звала одного из толстых
першеронов, запряженных в карету. Полковник,
узнав г-на дю Френея, подъехал к дверцам кареты
приветствовать его. Г -н де Видрекур повторил
Жюли тот же комnлимент, что и в вечер бала.
Доблестный маркиз был мало разнообразен и по-

108
IITt!pJtл этот комплимент всем женщинам, приду,..

м.111 <.'ГО однажды и считая с тех пор бесполезным

утруждать себя придумыванием нового .
.>Кюли смотрела на проходящие роты . Всадники
tiJ,JЛИ очень красивы на своих лошадях, одноцвет­
llа.JХ или в .яблоках. Серебряные пуговицы блестели
на солнце, на синем сукне с золотистыми отворо­

тами. Мешочки из лакированной кожи, в просто­

рl'чии называемые жабами и содержавшие волосы
11 своих кожаных сумочках, тр.яслись на загорелых

· 1атылках. Четырехугольные шляпы возвь1шались

над воинственными лицами. Она улыбалась проез­
жавшим мимо офицерам, с которыми она танце­
в<tла.

Портебиз ехал в хвосте, так как Толстый Друг

1-:омандовал последнею ротою, и он, в свою оче­

редь, приблизился к карете, гарцуя на своей вели­

колепной саврасой лошади. )l(юли еще раз увидела
его широкое красноватое лицо, со сморщенными

веками, с отяжелелым ртом, с большим надменным

носом и живыми глазами.

Она облокотилась о раму оющ к корсажу у нее

была приколота роза, как та, что была у нее в
грабинавой роще, и, когда Портебиз прощался с
нею, она со звонким смехом протянула ему полу­

осыпавшийс.я цветок. Портебиз взял его и не­

брежно вдел в петлицу шляпы. Девица де Мосейль
чувствовала на своем лице горячее дыхание нетер­

пеливага скакуна, которого всадник едва сдержи­

вал, потом, после краткого: •до свиданья, мадему­

азель Жюли! .. , оборванного свистом хлыста, она
видела, нак животное взметнулось, поднялось на

дыбы, копытами вверх и крупом вниз, и как г-н

де Портебиэ, пустив лошадь в галоп, возвратился
на свое место, не обернувшись в ее сторону.
Когда г-н дю Френей, печальный, возвратился из
Понт-о-Беля, где он оставил )J<юли на три мес.я,ца
на попечении г-жи де Галандо, то жена о"'идала
его и, ничего не говоря, провела его в спальню

девицы де Мосейль. Комната была пуста и уже

приведена в порядок, шкафы замкнуты, постеАЬ
убрана, и, войдя в нее, г-жа дю Френей подняла

109
nодушку . М;ы снькая к юtжка лежала на белой nро­
стьше. Г - н дю Френей взял брошюру и рассеянн о
раскрыл ее . Она была nокрыта nятнами и отnеча­
тана на nлохой бум аге, как те сборники рассказов
Доброй Няни, что nродзют коробейники. Он nро ­
читал несколько страниц: no мере того, как он

читал, лицо его выражало остолбенелое изумление;

nотом, всnлеснув руками, он выронил книжонку, и

она уnала на nол, открытая на титульном листе, с

заглавием круnными буквами: Советчик Любооi-Шков,

и nод заставкою в виде цветочной корзины: Елев­
тероnолис, год 2000; но удивление г-на дю Френея
еще удвоилось, когда его жена nоказала ему гра­

вюру, где он увидел nастуха и nастушку, лежащими

на холме, среди nосохов и котомок, в nоложении

творящих обряд любви, изображенном столь нату ­

рально, что ничего не терялось для взгляда, а вни­

зу, круnным, им хорошо знакомым nочерком, ко ­

торый они тотчас nризнали, следующие слова, на ­

чертанные несколько раз: «Милая )!<юли, nочему бы
нам не nостуnить так же! ..

Xl
Николай де Галандо ждал на nереднем дворе
приезда )J(юли. Время от времени он вынимал часы
и nодносил их к уху, так как ожидание казалось ему

долгим. Никакой шум не тревожил тишины во дво­

ре. Трава слабо пробивалась на солнце, между пли­
"Гами песчаника. Этиплитки вnервые привлекли
внимание Николая. Они были разных цветов: мно­
го было серых, несколько синеватых, а местами
были nочти розовые. В одном углу два голубя кле­
вали что -то. Николай, nрогуливаясь, nриблизился
к ним; тогда они тяжело nоднялись, низко nроле­

тели над самою его головой, шумно махая крылья­

ми, и опустились в противоnоложном углу, где его

шаги снова сnугнули их, и так nродолжалось до тех

пор, пока они, растревоженные, не улетели совсем.

Николай, оставшись один на дворе, стоял непод­

вижно, словно оцеnенев от зноя.

110
 llilкoнeц щелкан~е бича и громыхание колес
11\!'JUССТИЛИ приближение кареты. r
-н дю Френей
11\'.жно поцеловал )Кюли, и Николай один остался
лицом к лицу с нею.

Два голубя, прилетевшие снова и усевшисся на

1<рыше служб, тихо ворковали.
Николай не узнавал своей кузины в этой кра­
ошой особе, веселой, смелой, со свободными ма­
ttерами, которая стояла перед ним румяная, с алы­

ми губами, в вырезном корсаже, полуоткрывавшем

се пленительную, расцветающую грудь. Перед ним
уже не было маленькой прошлогодней плаксы. Его
обычная робость возросла до .явного смущения, и
011 стоял, растерянно лепеча что-то. Он объяснял
ей, что г-жа де Галандо не совсем здорова, и что
011 очень огорчен, отпустив г-на дю Френея и не
сообщив ему, по поручению своей матери, изви­
ttений в том, что она не может его принять.
Г -жа де Галандо в самом деле сильно постарела
и чувствовала себя довольно плохо. Какой-то бро­
дячий лекарь, введенный в замок несколько меся­
цев тому назад одною из старых служанок, кото­
рой он свел с ноги мозоль, nродал г-же де Галандо
порошки, которые он называл чудодейственными
и помогающими от всех болезней, и злополучное
действие порошков было одною из причин недо­
моганий, что она СJ\ИШКОМ занята сама собою и не
в состоянии заботиться о )!(юли.
В новой красоте своей nлемянницы она не уви­
дела ничего иного, как признак хорошего здо­

ровья; она заметила превосходный цвет ее лица и

совсем не различила прелести его очертаний.
Счастливые nроnорции ее тела показались ей
следствием роста; она не расnознала в них сладо­

страстной nрелести. По этому правильному тело­

сложению она сочла ее жизнесnособною, не уга­
дывая того, что она готова для любви, и осмотрев
ее и сделав несколько зilмечаний, довольно едких,
о пекрое ее платья и о вкусе ее уборов, она снова
спрятала очки в футляр, опять скрестила руки на
косынке и продолжала щупать себе пульс и высо-

J 11
вывать язык nеред зеркальцем, которое она де­

ржала nод руками для этого уnотребления.

Вокруг нее соблюдали тишину. )!(юли, сидя на
стуле, смотрела nоочередно на свои руки, которые

были тонкие и nолные. Николай, на другом стуле,

наnротив нее, представлял довольно жалкую фи­
rypy, не зная хорошенько, как ему вести себя, nока
не добрался наконец на цыnочках до двери, в то
время как его мать свершала свое обычное дре­
мотное вдохновение. Жюли, не смея сойти с места,
имела полную возможность думать о той скуке,
которая ожидала ее в Поttт-о-Беле. Чем ей можно
будет заняться 1 И она принималась думать, что
все-таки ее кузен Николай не так уж nлох. Ему
было ровно тридцать лет, он был худощавый, длин­
ноtюгий. Он носил одежду цвета исnаtrского та­
бака, с полами. немного слишком длинными и че­
ресчур широкими для -него. Притом лицо у него
было костлявое и кроткое, с правильными и про­
стьlми чертами, и в общем вовсе недурное .
На следующий день Николай показал себя nо­
истине самым смущенным человеком в мире. Он
плохо спал и чувствовал себя совсем расстроенным
присутствием Жюли. Тем более, что ott во всем
был нескар на решения. Пустота жизни nриучает,
когда ничто не случается, размышлять о мелочах.

Нерешительность становится времяпреnровожде­

нием; неуверенность - какою -то одинокою игрою.

Поэтому взвешивал он все обстоятельства, прежде

чем решиться на то, чтобы nринять их так или
иначе. Эта мелочность разума не имела, на.до ска­
зать, даже того преимущества, что, сделав однаж­

дь1 выбор, он стоял бы на нем твердо. Он все-таки

продолжал колебаться. Таким образом Николай в
тридцать лет оказывался самым слабым человеком,
не только наряду с другими, но и перед самим

собою. Надеть, например. чулки в полоску или

чулки белые - составляло для него -вопрос, кото­
рый долго держал его в КОr\ебании. Иногда он
возвращался, чтобы л еременить только что н аде­
'J)IЮ пару, а так как он к тому же был рассеян, то

112
t·лу•tалось, что он опять выходил в одном чулке

1юлосатом и другом - белом.

Он был всецело погружен в размышления о том,
как ему вести себя с ~ли. когда встретил ее в
саду. Встреча произошла как раз, когда он еще
только решал этот вопрос, так что, захваченный
врасплох, он церемонно nоклонился своей кузине
и крупными шагами удалился. Эта случайность оп­
ределила его поведение, и в следующие дни он

избегал оставаться наедине с ~ли и nроводил

время, запершись на ключ в библиотеке.
Причины смущения Николая перед девицею де
Мосейль были многообразны. Главною было изме­
ttение в лице, которое делало из нее другую для

него особу. Чувства, которые он сохранял ко вче­

рашвей девочке, уже не шли к сегодняшней мо­
лодой девице. Он не знал, как и о чем говорить с
нею и чем заменить былые игры или nрошлогодвне
уроки, и оставался в недоумении, влекомьай к ней
их nрежним товариществом и отдаляемый от нее
отсутствием того, чем бы его можно было возме­
стить. К этому присоединялся еще смутt•ьай страх .
Аббат Юберте, покидая Николая, счел своим дол­
гом предуnредить его о некоторых оnасностях,
которые он встретит, может быть, на своем nути.
Он внушил Николаю, конечно, умеренно и сдер­
жанно, мысль о том, что есть нечто оnасное в

обществе женщин, и Николай, неnовинньiй в na-

дении, не был чужд сознания о существовании
греха. Мало-помалу, однако, он усnокоился и вы­
шел из своего убежища.
Ловкая Жюли nозаботилась о том, чтобы не
обращать никакого внимания на своего кузена.
Она рассчип.rвала на свою красивую наружность.
Толстый Портебиз много раз говорил ей об ее
очаровательности и восхвалял ее прелести, и она
доверчиво ждала их неизбежного действИя; но
nока она скучала. Николай медлил nокориться ей.
Итак, она сама ускорила события.
Однажды:после полудня она увидела сво~rе· -ку­
зена, сидящего на скамье, где неК:<:WЛ.а-оnи -~при­
выкли встречаться. Николай казался nоrруженным

' ll 3
в глубокие думы и чертил круги концом своей
трости. Жюли вспомнила, что во время обедов он
погллдьrвает на нее исподтишка, и нынче утром,

за столом, ока несколько раз поймала на себе его

взгляд. Сегодня она была очаровательна. Г -жа де
Галандо купила для нее несколько кусков ткани,
простой, но светлой и веселых оттенков. Старые
служанки сшили из нее nлатье по старой моде, как
она носила в прежние годы, но она переделала его
по-своему. В этом милом полотняном платье с
цветочками, с просто закрученными волосами, она

очень напоминала прежнюю маленькую Жюли, и

она, с повадками девочки, скользнула, незамечен­

нал, за скамью, где мечтал Николай. Она вошла в

чащу молодняка. Плющ обвивал деревья и застилал
почву своими зелеными сердцевидными листьями.

Отверстие в трельяже было расширено; она про­

шла.
Она стояла за спиною Николая, задерживал ды­
хание. Вдруг, нагнувшись, она запрокинула его го­
лову и положила обе свои руки ему на глаза.
Потом она перешагнула через скамью и, усевшись
на колени изумленному Николаю, обвила его шею
руками и поцеловала его долгим поцелуем в обе
щеки, шепнув ему на ухо: ·
- Какой ты глупый, бедный мой Николай! ..
Несколько дней продолжалась бесконечная бол­
товня. Подобно тому, как она разыгрывала роль
взрослой барышни перед толстым Портебизом, так
же играла она роль девочки с тощим Николаем.
Они вернулись к братским и товарищеским отно­
шениям былых дней, с тою только разницею, что
в эти игры и в это баловство она вносила все
самые опасные приемы кокетства под видом са­

мого искреннего простодушил.

Как бы то ни было, Николай оказался по-преж­

нему в подчинении всем прихотям Жюли. Через
несколько недель она сделала из него настоящего

себе раба. Он блаженно шел повсюду, куда девуш­

ка хотела его повести, и испытывал к ней молча­
ливое обожание; когда она начинала говорить, он
смотрел на нее с раскрытым ртом и опустив руки.

114
( ), "' з11ала теперь свое моrущество и злоуnотреб­
.1\Jtла им, забавляясь тем, как ее большой кузен
(iа.шал ошеломлен и смущен тем, чего она от него
добивалась.
Так как она стала лакомкою, то он воровал для
щ•е лучшие плоды со шпалер. Персики начинали
созревать. Г -жа де Галандо старательно посылала
их на продажу в город, оставляя только необхо­
димое к столу в Поит-о-Беле. Николай подстерегал
корзины в буфетной, перед их отnравкою на ры­
IЮК. Старый садовник Илер, очень любивший сво­
его молодого господина и во время чистки аллей
nодметивший кое-что из проделок г-на Николая
и девицы Жюли, клал наверх самые лучшие плоды
и смеялся своим беззубым ртом, когда потом уже
не находил их там.

Жюли вкушала их своим прекрасным алым ро­

тиком и любила освежаться ими. Она была nо­
двИ>КНая и неугомонная и не давала Николаю ни
минуты вздохнуть свободно. Они во весь дух го­
нялись друг за другом по аллеям, и Жюли в этих
nерегонках и преследованиях находила предлог
упасть в объятия кузена. Она падала ему на рук.и,
вся разгоряченная и запыхавшаяся; ее маленькие

груди треnетали под ее корсажем в цветочках.

Николай подхватывал ее вначале со смущением, а

nотом с увлечением. Он чувствовал исходящий от
нее влажный аромат кожи, белья и юности.
Иногда, наоборот, она жаловалась на усталость
и истому, притворялась, что не может сделать ни

шаrу. Тогда он должен был померживать ее. Что­

бы помочь ей, он охватывал ее гибкий стан. С
трудом подвигались они вперед. Тогда Николай
предлагал донести ее до скамьи. Она, жеманясь,
соглашалась, становилась грузною, тяготела всею
своею nлотью, ОJ.ЦУЩаемою сквозь ткань, всем сво­

им телом, неподвижным и словно отяжелевшим

от сна.

Летняя пора, которая насrуnила и была очень

жаркая, приостановила их забавы. Надо было най­
ти игры более покойные, и Жюли изобретала са­
мые сладострастные. Она стала томною, нежною

115
и ленивою. Часто проводнли они послеполуденное
время под деревьями, растянувшись на ковре из

плюща. Бродил там аромат горький и крепкий.

Жюли наконец засыпа?\а, и Николай рассматривал
ее красивое успокоенное лицо, в котором уже не

было ни лукавства, ни дерзости, а одна лишь све­

жесть самой прекрасной и нежной юности.
Наконец жара, все еще оставаясь сильною, не­
много спала в следующие· дни. Николай провел
часть послеобеденного времени у матери . Г -жа де
Галандо чувствовала себя довольно плохо в тот
день и должна была удержать при себе сына,
чтобы продиктовать ему письмо к нотариусу, г-ну
Ле-Вассеру, по поводу возобновления контрактов.
Эти диктовки, повторявшиеся время от времени,
были мучительны для Николая, так как он ничего
не понимал в деловом языке, от которС'ГО его мать

старательно держала его вдали. Однако к четырем

часам, окончив работу, он мог выйти, чтобы при­
соединиться к .>!(юли, которая должна была ждать
его у Зеркала Вод или малого бассейна.
Она была там, и Николай, вспомнив старого
Илера, задрожал, завидя ее, так как перед тем,
чтобы прийти сюда, она, должно быть, опустошила
все розовые кусты, если судить по количеству роз,

усыпавших землю под ее ногами. Были там розы

пурпурные и красные, белые - махровые и про­
стые - и огромные розы желтого цвета. Они об­
разовали перед нею благоухающую груду, откуда
она брала по одной, чтобы сплести венок. Неко­
торые из них, слишком распустившиеся, осыпа­
лись, и она собирала лепестки их в тростниковую
корзинку, где, улыбаясь, нюхала их. Иногда она
бросала горсть их в лицо Николаю, сидевшему
рядом, а он одним щелчком отряхивал их с кружев

своей манжеты.
Когда она кончила, оtш принялась тихонько сни­
мать свои башмаки. Николай с удивлением смотрел
на нее. Сняты были и чулки, и по казались ее стопы.
Они были маленькие и белые, и когда, встав, она
оперлась на них, то голубая жилка вздулась на
розовой коже. Николай молча NО.бовался ими. Они

11·6
()t.tли трепетны и тонконервны, слегка пожимаясь
от касаний песка; ноготь большого пальца был по­
хож на маленькую лощеную раковину.

Когда она встала, она приподняла юбку, и Ни­

колай увидел ее голые ноги. Полные икры поддер­
живали гладкие колени. Выше колен показалась
плоть бедра, еще более белая, уже таимая.
Она действовала с нескромностью покойною и
улыбчивою. Благодаря обильным зимним и весен­
ним дождям в бассейне оставалось немного воды.
Дно было заткано мхом, зеленым и щекочущим.
Жюли перешагнула через закраину. Она шла по
воде осторожно, чтобы не замутить ее. В одной
руке она держала венок из роз, а в другой -
корзину с лепестками. Подойдя к Тритону, она
ловко вскарабкалась на цоколь, украшенный рако­
винами. Морской бог высился, зеленоватый и му­
скулистый. Его рука подносила ко рту извитую
раковину. Казалось, что он смеется, выпятив грудь
и надув щеки.

Жюли надела на голову статуи венок из цветов.

Красота роз помолодила мрачную бронзу. Полны­
ми горстями бросала девица де Мосейль лепестки
из корзины; они рассыпались и усеяли зыбкое
зеркало, потом покорные лепестки, захваченные
подводными течениями, оживляющими и самые

застойные воды, сблизились, перевились и образо­

вали подвижной арабеск. Наступил вечер, и на.д
бассейном поднимался запах сумеречной водь1 и
сладостный аромат роз, но Николай де Галандо
видел только одну Жюли, как она, ухватив Тритона
за его металлическую руку, наклонялась к отраж.е­

нию двойного образа, где видела себя стоящею на

чешуйчатой спине чудовища, которое, казалось,
похищало ее, смеющуюся и полунагую, под немые
звуки своей торжествующей раковины.

Х/1

Конечно, приехав в Понт-о-Бель, Жюли, пред­

чувствием тамошней скуки, была приведена к мыс­
ли заняться своим кузеном Николаем. Тем более,

ll7
что он был там единственным мужчиной, над ко­
торым она могла уnражнять новую свою кокетли­

вость и испьrтьшать неизведанную силу своих чар.

К этому присоединялись инстинкт и желание, что­

бы на нее смотрели и ею любовались, потребиость
показать себя, чувствовать прикосновение и ласку,
как у молодого домашнего животного, которое

жмется к хозяину и ищет его руки. У нее была

гибкая и сладострастная спина красивых зверей.
Удивитель но и довольно исключительно было
то, что между нею и ее кузеном никогда не было
произнесено ни одного слова о любви. Все прохо­
дило в играх и забавах, к которым не примешива­
лось ни одного чувства, ни одного оборота, спо­
собного предостеречь Николая о той опасности,
которой он nодвергалея вслепую, с закрытыми гла­
зами; поэтому он просто~шно nредавался прият­

ньrм волнениям, которые он испьrтьrва:л в привьrч­

ном обществе этой красивой девушки, хохотуньи,

резвой и живой. Добрый аббат Юберте, пре~п­
реждая его об опасностях любви, забыл научить
его тому, что сладострастие принимает все формы,
даже самые невинные, которые от этого не менее

страшны.
При одном имени любви Николай уже остере­
галея бы ее nриступ о в. Для защиты у него была
суровость его воспитания, поддержка в прочном

благочестии, все правила осторожности и благо­

разумия, которые ему так заботливо внушались, -
но nроделки Жюли не пробуждали в нем никакой
тревоги. Его незнание чувственных неожиданно­
стей делало его беспомощным перед ними. Он жил
в постоянном волнении, в котором не отдавал себе
отчета, а Жюли не давала ему передышки ни днем,
ни даже ночью.

Полная свобода благоприятствовала им. Г -же де

Галандо поиадабилась комнатка, которую раньше
занимала Жюли рядом с нею, чтобы расширить
помещение, где г-жа де Галандо прятала свои бан­
ки и склянки. То была поистине аптекарская ла­
вочка, всегда у нее под руками. Все там было
старательно снабжено ярлычками и расположено

118
в отличном порядке. У потолка висели большие
связки сушеных трав. Был даже в углу комнаты
целый набор клистирных шприцев разных разме­
ров. Там носился запах ароматический и притор­
ltый, и этот запах, пропитавший одежды г-жи де
Галандо, она повсюду носила с собою.
Чтобы разместить свои лекарства, она удалила
Жюли в конец минного коридора, в который вы­
ходило такж.е и помещение Николая. Как только
пробьет колокол, приглашал тушить огни, и замок
погрузится в сон, начиналась беготня босиком, со
свечками, по плитам коридора. Жюли изобретала
тысячу предлогов, чтобы не дать лечь Николаю, и
в полутьме, перед тем как каждому возвратиться
в свою комнату, были слышны смешки и безмол­
вная возня.

Оставшись одна, Жюли раздевалась до сорочки

и ночного чепчика, потом открывала окно и ждала.

Камины и чердаки замка приваживали множе­

ство летучих мышей. Едва смеркалось, они начи­
нали сновать полетом быстрым и мяnшм. Они
скрещивались, переплетались арабесками и разле­
тались под острыми углами. Они играли, легкие,
проверные и таинственные, над прудами, и, каза­
лось, на языке своих воздушных заклинаний при­
зывали следовать за ними и пытались расколдовать

от его неподвижной зачарованнести бронзовое

крыло солнечных часов.

Свет манил их в комнату. Н ер едко одна из них

влетала туда украдкой. Этого-то именно и ждала
Жюли. Она тихонько открывала свою дверь и
скреблась в дверь своего соседа, который, в халате
с разводами, готовился было уснуть, когда разбу­
женный, в крайнем расстройстве прибегал на по­
мощь к своей кузине.
Николай ненавидел летучих мышей и даже весь­
ма боялся их; поэтому он входил к Жюли, согнув
спину и втянув в плечи голову, неся длинную палку
от метлы, с пучком пакли на конце, которою сни­
мали паутину.

Тогда начиналась погоня в воздухе. Жюли,

скрывшись за занавесками своей кровати, смотре-

119
ла, просунув голову сквозь складки полога, что

делал Николай. Он металея во все углы, махая

руками на непрошеных гостей, так как зачастую в
комнате были уже не одна, а две или три летучие
мыши, взлетевшие к потолку, и которых надо было
выгнать. Они описывали быстрые круги. Их ско­
рость рисовала их глазам бедного Николая умно­
жившимися . Он видел их множество, они пред­
ставлялись ему неуловимыми, наводящими голово­

кружение, потом вдруг все вместе исчезало, и

оставалась только одна, за которой он гонялея до
тех пор, пока палка наконец не достигала ее. Иног­
да она падала на пол, ушибленная, но еще живая,
с тихими жалобными вскриками. Последний удар
приканчивал ее, и она умирала с затихающим тре­

петанием своих nереnончатьrх крыльев. Чаще зве­

рек nадал сразу же, убитый и весь вялый, и оста­
вался лежать на земле, словно оnавший листок.
Тогда Жюли выходила из своего убежища и со
евечаю в руке подходила исследовать жертву. Она
смотрела на ее мохнатое тельце и на раскинутьrе,

нежного, почти растительного строения, широкие

крылья, когтистые, коричневые, прозрачные и су­

хИе, а Николай брал с отвращением и за кончик

это тело и одним швырком выкидывал его за окно

в ночную темь.
Было поздно. Жюли оnять ложилась, а Николай
не уходил без того, чтобы в прощании длительном
и шаловливом не почувствовать под полотном тело

своей пугливой nодруги, гибкое, легкое и теnлое .

От этих прикосновений руки Николая станови­
лись расслабленными и беспокойными . Приходила
охота трогать и щупать. Он треnетал за столом
nод взорами своей матери, чувствуя на своей ноге
ногу Жюли , которая коварно наслаждалась его
смущением.

Что касается Жюли, ее смелость увеличивалась

день ото дня, · и наконец она довела ее до последних

nределов дерзости. Иногда Николай искал пере­

.IО>IШКИ и убежища в комнате г-жи де Галандо. Он
молча садился в кресло, внимательно рассматривая

суровую обстановку,. высокую темно-зеленую

120
••t•~шку стен, nотом nереводил взгля.д·на мать. Она
•нпала или работала, сосредоточенная, в своих
одt•ждах цвета дубовой коры, nричесанная по ста­
JНttнюй моде . Возле нее столик с витыми ножками
l••·•л уставлен сосудами и склянКами. Часто он за­
,.. ,.ш,ал старую даму, державшую в руках широкую

'п·кл.янную nробирку, которую она высоко nодни­

МIIла, и сквозь ее nрозрачность, обращенную к ок­
"У· исследовала качество своей мочи. Потом она
сн1лть ставила на стол дрожащую реторту и снима­

Л!\ большие очки, которыми она nомогала своему

.,рению, сделавшемуел с годами слаб~1м и неясным.
Жюли, чтобы мучить Николая, злоуnотребляла
1той немощью своей тетки, nределы которой она
то•сно измерила. Едва сnасалея он в комнату г-жи
дt' Галандо, как она nриходила туда и настигала
t·r·o. Уже не было ему никакого nокоя. Она по­
t'толнно наводила на него ужас быть nойманным
11 какой-нибудь скрытой игре, которую она зате­
tн\ла даже в nрисутствии своей тетки; Николай
rюистине не знал, куда деться. Для nриличия он
брал какую-нибудь книгу. Г -жа де Галандо доволь-
110 часто уnотребляла большие in folio, содержав­
шие в себе поземельные росписи имения Понт-о­
J>ель и владений, к нему причисленных. Планы в
11их были выnолнены в красках, с искусною точ­
tюстью. Там было изображено верное расnоложе­
llие всех перечисленных местностей с их названи-
11МИ и с их рубежами. Все там было nредставлено
n подробностях: возделанные nоля, новины. ручьи,
луга и кустарники, и даже деревья - большими
:1елеными шарами. Эти nревосходные карты были
украшены извитыми картушами и nышным обрам­
лением. Г -жа де Галандо любила сnравляться с
11ими, и эти осмотры внушали ей некоторую гор­
дость. Конечно, она улучшила и расширила это
r1рекрасное владение с тех пор, как, по воле nо­

койного графа, были изготовлены эти nланы, об­

ширные листьt которых служили Николаю убежи­
щем и ширмою nротив кокетливых уловок Жюли.
За огромными развернутыми страницами Николай
то красwел, то бледнел, а Жюли, nодергивая его за

1 21
уши или заnуская ему за шею nальцы, смотрела

из-за плеча кузена, как nеред ее глазами nроходили

леса, луга, nруды и нивы, составлявшие это nре­
красное графство Поит-о-Бель, владелец которого
повиновался малейшему знаку ее nальчика.
В nрежние годы Жюли с удовольствием ожи­
дала того времени, когда ей надо было возвра­
щаться во Френей; но на этот раз Николай и она
были так заняты друг другом, что время бежало
для них незаметно. Величавая красота и жара сен­
тября помешали им заметить, что он уже nодходил
nочти к концу. r
-жа де Галандо сообщила им об
этом однажды с угрюмым видом, nерелистывал

альманах. Ее раздражение nротив Жюли удвои­

лось. Не nроходило обеда без того, чтобы она не
причинила ей какой-нибудь обиды и с любоnыт­
ством следила за тем, какое это nроизведет вnе­
чатление на ее сына.

Дело в том, что старый садовник, раздраженный

расхищением его роз, nожаловался г-же де Галандо
на это оnустошение, сваливая вс~ вину на Жюли,
заставлявшую Николая делать все, что ей захочет­
ся, так как бедный молодой госnодин был слаб и
кротче ягненка. Этот разговор разбудил ревность
г-жи де Галандо, не nотому, чтобы она nодозревала
хотя что-нибудь из того, что nроисходило в дей­
ствительности; но мысль, что Николай nитает ка­
кое-то доброе чувство к своей кузине, как-то не­
обычайно раздражала ее. Поэтому-то она и дала
себе слово вывести все на чистую воду. Вnрочем,
в то время она была особенно раздражительна. Ее
моча в стеклянной колбе казалась ей дурного ка­
чества и содержащею nесок.

К этому nрисоединилась еще досада, исnытанная

ею, когда она узнала, что ее сестра, девица Армаида
де Мосейль, которую держали взаnерти в Ба-ле­
Прэ, обманула надзиравших за нею и убежала в
nоля. Безумная в самом деле скрылась неизвестно
куда, и г-жа де Галандо nочувствовала большой
стыд, узнав, что кюре деревни Нуаркур у трех
ключей нашел ее утром, nридя служить обедню,
сидевшую на корточках, nодняв юбку, над чашею

122
с щ·".нщешюю водою, к которой она .nримешивала
'"'ды далеко не священные и откуда едва удалось
,.,. 1\ьrтащить, чтобы отnравить ее в Ба-ле-Прэ.
1\ роме этих nричин сильная жара изнуряла г-жу
"''l'аландо - она nлохо nереносила ее, тогда как
llтюлай и Жюли наслаждались ею.
/J.снь св. Космы и Дамиана, 27 сентября, был на
рt•дкость знойный и грозный; большие облака бе­
>~<али на Поит-о-Бель, nрерываемые внезаnными
't~t·рканиями солнца. Сад был nустынен, даже
п:рсбок старого садовника nритих. Жюли и Нико­
Лаlй нашли его лежащим и спящим вблизи розового
1~11етника. После хищения роз он стерег свои po-
'tollьte насаждения. )l{юли сорвала одну из yцeлeв­
lllltx роз и шаловливо осыпала ее лепестки на пот­

•ю~ и загорелое до черноты лицо спящего.

Они тихо шли по горячему песку. Жюли полу­

раскрыла свою косынку. Они искали в саду мес­
't't•чка попрохладнее. Повсюду было душно. У ма­
Лt'ttького бассейна они сели. Раскаленный камень
·щкраины ограждал круг сухого и хрустящего ила.

Обкладка фонтана казалось в нем сварившеюся.

Тритон стоял словно оглушенный и остолбенелый.
Он был весь испеш.рен каnлями солнечного света,
скользившими по его. металлической коже. Нико­
лай пальцем коснулся шеи Жюли. Теплая влаж­
tюсть ожемчуживала ее. Она украдкой глянула на
кузена сквозь полуопущенные ресницы . Он был
бледен, и руки его дрожали. Порою отверделый ил
трескалея с сухим шумом. Вдыхали мягкий и при­
торный заnах горячих листьев и раскаленной зем­
ли. Они задыхались, и )К юли предложила пойти в
библиотеку отдохнуть. Они вернулись фруктовым
садом. Жюли мимоходом сорвала со шnалеры не­
сколько виноградных гроздей.
Они прошли вдоль пруда, а потом nод окном
•·-жи де Галандо, не замечая того, что ст<1рая дама
глядела на них из окна. Дверь в ее комнату была
открыта, и Жюли украдкой заглянула туда. Ее тет­
ка, казалось, спала в кресле. Она даже слегка хра-
11ела, что заставило племянницу рассмеяться.

123
 В библиотеке. куда они вошли, было в самом
деле nрохладно и темно от запертых ставень. Как
раз посреди комнаты стоял большой мраморный
стол флорентинекой работы, на котором мозаикой
были изображены цветы и фрукты. >Кюли поло­
жила nринесенные виноградные кисти на один из

его углов. Николай, тяжело опустившийся в крес­

ло, молчал и следил взглядом за >Кюли, бродившей
взад и вперед. Когда она отходила вглубь, то он
видел ее в голубоватом и мягком полусвете. От
еле сль1шного шума ее шагов он дрожал и тихо и

медленно закрывал глаза. .

>Кюли уселась на одном из углов мозаичного
стола. Она проводила по нему руками и порою
наклонялась, чтобы дотронуться до него своими
горячими губами. Потом она вытянулась на нем
во всю длину и осталась неподвижной в сладостра­
стной позе .
Вдруг она села. Быстрыми пальцами она ощуnала
свой nолураскрытый корсаж, который и расстег­
нула весь. и кокетливым движением плеч она ос­

вободилась от коротких рукавов . Она был:а в лиф­

ЧJ-~Ке, шея и грудь ее были обнажены, и ее малень­
кие, упругие, белые и свежие груди вырвались на
волю. Тогда она снова улеглась. Облокотясь на
сто~ она забавлялась тем, что дотрагивалась до
мрамора кончиками своих грудей. С каждым nри­
косновением приятная свежесть разливалась по ее

телу; особенно ощущала она ее меж.ду лопатками.

Наскучив этою игрою, она повернулась на спи­
ну, взяла одну из виноградных кистей и стала по
одной есть виноградины.
Она ела их медленно, с разбором и лакомясь.
Она держала кисть высоко над собою. Каждое
,АВижение ее руки, поднимавшейся и опускавшейся
к губам, обнаруживало золотистую тень под мыш­
ками.

Кисть мало-nомалу уменьшалась, и вскоре у

>Кюли в руке остался зеленый растительный остов,
в нежном своем строении, где каждая сорванная
виноградинка оставляла словно каnлю ароматной
.
и сладкой жидкости.

124
 t kтаоалась последняя виноградинка; она взяла
,.,. 11альчиками, с вызывающим- смехом бросила ею
11 /lиколая и nопала ему в лицо.
Он nоднялся с кресла, очень бледный. Жюли
.,,,крыла глаза. Она ощущала на своей коже пре­
l''•ll'истое дыхание, на своих губах чьи-то губы,
'llою-то руку у своих грудей; другая рука, более
о.н.•лая и более близкая, углубившалея в складки
ас 1tiки, достигла мякоти бедра и поднималась вверх,
лрожаща.я и холодная, слегка щекоча ее нопями ...
/lотом вдруг она перестала ощущать что-либо и
открыла глаза.

В обрамлении двери, расnахнутой настежь, сто­

"-"" г-жа де Галандо. Она показалась Жюли непо­
t.н-р•юго роста, словно ее высокая прическа в cтa­

pt111tiOM вкусе nочти касалась потолка, потом она

п·ала меньше, и Жюли увидела ее в трех шагах от

'ебя, стоявшую неподвижно. Она слышала, как у
/lиколая стучали зубы.
Одним поворотом поясницы она села на столе,
,·весив ноги . Чтобы не показать себя растерявшей­
,. н, она ка салась роЗового коttчика своей груди с
нидом внимательным и равнодушным. Ее приnод­
шпал Юбка обнажала ее бедро. Спрыгнув tta пол,
она секунду помедлила, надула губки, посмотрела
rюnеременно на тетку и tta своего двоюродного

lipaтa, потом, разразившись хохотом, nрошла мимо

•·-жи де Галандо, сделала ей реверанс и убежала,
11ричем, запирая за собою дверь, она слышала звук
rильной, звонкой и полновесной материнской по­
щечины по лицу прооинившегося сына,

Х/11

Тогда Николай, испуганный и оцеnеневший, дол­

жен был nрисутствовать nри ужасном зрелище
матери, впавшей в неистовство и ярость. Вначале
то были nриступы. гнева, бесконечные раскаты,
(Оnровождаемые исступленными телодвижениями,

rютом из вулкана этого бешенства -потекли более

1111ятные ругательства и брамь, а также слова, ко-

125
торые были ему неnонятны и которые тем более
ужасали его.
Сорок лет nриличия, гордости и чинности ру­
шились . в этом внезаnном nотрясении, влагавшем

в уста старой женщины такие слова, которые едва

ли можно услышать от самых бранчливых селедоч­
ниц и от последних nотаскушек. Все это nоднима­
лось в ней со дна ее nамяти, как nрилив нечистот,
отлагавший на ее устах свою солоноватую и за­
гнившую грязь.

То был язык, на котором, как ей nриходилось

слышать в Ба-ле-Прэ, говорили ее отец и ее брат,
в самых отвратительных ссорах, в которых они

бравились грубо, обрызгивал все вокруг себя

грязью. Старик Мосейль не останавливался nеред
тем, чтобы при дочерях ругать их пьяницу брата
и упрекать его в его развращенности. Он делал
это, пользуясь самой низменной непристойностью
слов, не заботясь о тех ушах, которые их слушали.
Г -жа де Галандо слишком часто слышала в своей
юности эти неблагсродные домашние ссоры, где
все называлось хуже, чем своими именами. Ее брат
nреследовал также и ее всевозможною грязью.

Несчастный, ничего не почитавший, и ее уважал

не более, и терзал ее своими преступными речами
и планами. Сколько раз приходилось ей затыкать
себе уши и отталкивать от себя грубые и п~яные
руки. Рассерженный ее отказом и ее презрением,
цинический негодяй находил удовольствие в том,
что, если не на деле, то, по крайней мере, на словах
выставлял напоказ перед сестрою всю низменность

своих вкусов, - и именно вся эта грязь и вся эта

вонь подступила сейчас к ее горлу путем какого-то
внезапного возврата.

Она увидала у своего сына те же дерзкие и

неоnрятные руки мужчины, добивающегося своего
наслаждения, то же мрачное, схваченное судоро­

гою выражение лица, которое вызывается близо­

стью наслаждения Она дала себе клятву в том,
что Николай избегнет общего низменного закона
природы и что она сделает все, чтобы было так.
А хитрость какой -то девчонки расстраивала все ее

126
111\IHibl. Достаточно было куска живого и свежего
М1ю1, чтобы превратить Николая в мужчину, та­
кт·о же, как и все. Он ошупывал пальцами жен­
,·кую грудь, вдь1хал запах женского тела, искал на

tн.•м ощупью место плотского наслаждения.

Итак, Николай был мужчина! И он также был

·щражен тем родом низменной страсти, удовлет­
tюрению которой они подчиняют все остальное.
'lувственность родилась в нем, и ничто впредь не
~·может остановить в нем ее развития - ни пра­

IН1ла чести, ни предnисания религии, ни какие бы

то ни было соображения. Чему же послужило то
уt.•диненное воспитание, которое она дала ему? Что
\'делали из него ее заботы, ее предосторожности 7
·Вора, который обрывает у меня цветы, похищает
фрукты ради какой-то развратной девчонки, по­
)(Отливого негодяя, который нападает на девушку
у меня на глазах! Ах, висельник, мошенник, тьфу!•
Ибо в гневе своем она путала все вместе, и доносы
садовника Илера, и то, что ей пришлось только
что увидеть, - бегал взад и вперед перед Никола­
~м. одуревши и забывая свои лета, свои болезни,
свою растрепавшуюс.я прическу, из которой се,дые
пряди били ее по виску.
Потом она плакала, говорила с ним почти нежно,
пока не возникал какой-нибудь образ, пробуждав­
ший снова всю ее ярость. Жюли также получила
свою долю оскорблений. При каждом из них Ни­
колай плакал вдвое сильнее, что еще более вьrво­
дило из себя г-жу де Галандо. Она сердилась на
Жюли, потом к своему гневу примешивала бого­
словские выражения. Библейские изречения и об­
рывки псалмов вылетали у нее изо рта вместе с
жаргоном казарм и непристойных мест. Брань про­
должалась непрерывно два часа кряду. Она насту­
r1ала на Николая и грубо встряхивала его эа плечо.
Настал вечер. Подюrвшийся легкий ветер стук­
"Ул ставнею. Г -жа де Галандо распахнула одно из
окошек, седые пряди ее волос затрепетали. Аро­
маты деревьев неслись в комtшту, а г-же де Га­
ландо чудился в них запах греха. Жюли nринесла
tто в своих волосах, в своем ковар1юм теле ма-

127
ленькой девочки, в своих платьях. Этот з<1пах со­
зрел под тенью деревьв парка. Теnерь он заполнял
все пространство, и г-жа де Галандо затыкала себе
нос, плевала на nол. Николай смотрел на нее с
ужасом и не узнавал своей матери в этой фурии
с грубыми движениями, с глухим и хриnлым голо­
сом. Он nочти не видел ее, так как становилось
все темнее, а г-жа де Галандо nродолжала ходить
в темноте. ступая тяжело и сnотыкаясь, молчав­

шая теперь и словно разбитая чрезмерностью

своей ярости, меж тем как Николай держался за
болевшую щеку, сморкался, думал о )Кюли и снова
принималея плакать.

Он nроnлакал всю ночь . Г -жа де Галандо, уходя,

заперла дверь на ключ. Тщетно пытался Николай
раскачать замок; волей-неволей пришлось ему ос­
таться там одному и без света. Замок казался
вымершим. Ни одного звука. Наконец nоказалась
заря. белесая и мутная, и Николай заслышал в саду
чьи-то шаги. Старик садовник Илер nрошел не­
сколько раз взад и вnеред nод окнами, не nодни­

мая головы. Николай, не осмеливалсь окликнуть

его, делал ему отчаянные знаки.

Свет быстро разливалея по небу. розовому от

зари. Николай, свесившись из окна, мог видеть
поверх крыш служб уголок nереднего двора замка.
Серые, розовые и голубые nлитки блестели от
росы. Как и в день приезда Жюли, там nрогули­
вались два толстых голубя. Он узнавал их · шеи с
отливом, их чванную лоходку, их мохнатые ноги.

Он следил за ними взором. Третий прилетел · и сел

рядом с двумя nервыми.

Вдруг они улетели вместе, словно их t<то-то

nотревожил. Николай услышал стук колес, бубен­
чики крестьянской уnряжи, которой он не видел.
Повозка, должно быть, остановилась в другом углу
двора. Стук деревянных башмаков раздавался по­
рою по nлитам, звенел колокольчик. Голуби nоя­
вились снова, их было много, и они оживленно
клевали; nотом они собрались вместе и улетели все
сразу одним взлетом. Угол двора, вымощенный
плитками, остался nуст nод солнцем.

128
 llиколай де Галандо волновался. Слезы начинали
1111овь струиться по его длинному лицу . Жюли
м·•·юtми шагами nрошла по nустынному простран­

'тву. Он ясно различал ее черты. Он· снова увидел

,.,. беззаботное и свежее личико. Она была одета,
ю11' 11ак.ануне . Илер шел за нею. Она исчезла, про­
·шучал колокольчик, проскриnели колеса, раздался

улар бича, и Николаю показалось, что длинный

то11кий ремень его хлестнул его по лицу .
Он провел весь день у окна, не отрывая глаз от
nтпго вымощенного уголка двора, где он увидел

)Кюли в последний раз. Он не дотронулся ни до

L)J1tюгo кушанья, которые ему подавали на моза­

"'"юм столе, и оставался три дня запертым в

Gиблиотеке .
Вечером на третий день за ним nришел Илер и,
11с nроизнеся ни слова, отвел его в помещение

r-жи де Галандо, куда старая служанка nосовето­

tнtла ему входить тихонько. Мать его лежала в
1юстели. Она взглянула на него, не узнав его, и
лежала с погасшим взглядом, изменившимел лицом

и искривленным ртом, без голоса и движения. Он

узнал от служанок, что ее только что подняли в

этом виде, упавшею ничком на пол.

Николай наполнил комнату плачем и воплями,

рвал на себе волосы и бил себя в грудь вплоть до
приезда врача, за которым послали; в ожидании

пришел священник Поит-о-Беля с целью прича­

стить больную и совершить миропомазание. Не
успели доехать до города . Илер встретил на дороге
г-на Пордюбона из Сен-)l(ан-ла-Виня, совершав­
шего свой объезд верхом на своем осле, и привез
его, за неимением лучшего. Он был стар и болтлив,
110 не слишком невежествен . Он пустил ей кровь .
Г -жа де Галащо не умерла. Испытанное ею по­
трясение несколько недель продержало ее между

жизнью и смертью, и она вышла из него разбитая

rtараличом, не владея конечностями, но голова ее.·

была нетронута, и, к несчастью для Николая, вме­

сте с чувствами к ней вернулась и вся злоба ее
обиды. Возмездие было ужасно. Г -жа де Галандо
11е переставала упрекать Николая в том, что она
5 Ром..с. Т, t
129
называла его проступком, и твердить о неблаго­
родстве и низости его. Поэтому у бедного малого
составилось ощущение, что он великий грешник.
и он жил под гнетом своего позора. В силу осо­
бенной казуистической тонкости она запретила
ему локаяться в этом грехе, говоря, что о1Т1ущение

этого греха могло послужить ему предлогом за­

бьrrь его и что истинное покаяние он найдет лишь

в той постоянной нерешимости, в которой она
держала его над адом.

Сколько раз, сидя у изголовья широкой кровати

с колонками, на которой лежала его мать, он дол­
жен был подверrnуться допросу обо всей обста­
новке и всех подробностях его прегрешения.
Ужасная женщина ожесточалась при этом мучи­
тельном воспоминании, и жаль было видеть это
внимательное лицо, при этом неподвижном теле,

в сотый раз слушавшее рассказ о приключении.

Она осыпала его вопросами, никогда не обезору­
живаемая ни наивностью, ни покорностью несча­

стного. Не говоря уже о том, что эти разговоры

снова вызывали в ней гнев. Ее неподвижное тело
не могло послужить его выражением, и он весь

лереходил в ее искаженное лицо и изливалея

сквозь ее уста, в виде уnреков, ругательств и по­
дозрений, так что эта спальня больной наnолня­
лась крикливыми и бранными словами и позорны­
ми лрениями этого бесконечного спора, в котором
обсуж.далось, каким способом поступил Николай
по отношению к скрытной и чувственной девочке.
Тем временем Жюли была далеко. СтарикИлер
отвез ее во Френей вместе с письмом, в котором
г-жа де Галандо требовала для молодой девушки
замужества безотлагательно, а чтобы помочь это­
му, дарила ей в приданое десять тысяч экю, с
условием, чтобы дело было сделано быстро. Она
лрибавляла: •Я не хотела отдать ее в монастырь,
чтобы не запятнать ее присутствием божий дом•.
Г -н и г-жа дю Френей, которые с минуты на­
ходки книги и гравюры жили в постоянном страхе,

были лишь вполовину удивлены скандалу. Они ре­

шили, что всего .лучше вьutать Жю.ли эамуж и дJ\JI

JJO
"·а·щ·о восnользоваться nодарком г-жиде Галандо.
( :ttми они ничего не могли к нему прибавить, так
t<ltt< их достояние заключалось в пожизненном влa­
/tt'IIL1И. Посоветовавшись друг с другом, они пред­
ложили Жюли двух женихов. Но они словно сва­
М1лись с облаков, когда она заявила, что желает
lll•lйти замуж за толстого Портебиза. Вскрикнув,
(ЩИ оба прИШЛИ К ТОЙ МЫСЛИ, ЧТО, В КОJЩе КОJЩОВ,
~му и надл~о исправить то зло, которое он
rtричинил. Итак, Толстому Друrу написали. В ожи­
дшаии его ответа Жюли не выказывала никакого
,·мущения. Портебиз принял девушку и деньги.
Сtнtдьба состоялась в ноябре, во Френее. Молодь1е
у~·хали в тот же день в Париж, и о них более
Шt'lего не было слышно.
Г -н дю Френей вернулся к своим музыкальным
и11струментам, а г-жа дю Френей к своим конфе­
там; но часто по вечерам, когда г-н Ле-Мелье
11риходил к ним в гости, он заставал их с печалью

11 душе и со слезами на глазах. Время шло; они

состарились. Г -н Ле-Мелье скончался от раны, ко­
торую ему причинил укус бешеной собаки на фер­
ме однажды ночью, когда он возвращался домой
11сшком. Ночной голос рылейки раздражал живо­
тtюе.

Г -жа дю Френей несколько месяцев спустя за­

r
болела и больше не встала. -н ДЮ Френей томил­
ел, и наконец ~го нашли мертвым, распростертым

в музыкальном nавильоне . Контрабасы и виолон­

чели глядели на него с любоnытством; было лето,
дверь павильона была раскрыта настежь, и легкий
ветерок незримыми пальцами шевелил листы со­

наты, еще развернутой на пюпитре.

Эта кончина nочти совnала со смертью г-жи де
Галандо, в 17 4 9 го.пу. Три года спустя после про­
исшествия с Жюли Николай очутился в одиноче­
стве в Поит-о-Беле. Г -н Ле-Вассер, уладив дела по
введению в наследство, объявил ему, что благода­
ря бережливости его матери он был одним из
богатейших владельцев в стране.
Как бы то ни было, Николай продолжал жить
в Понт-о·Беле по-прежнему. Он не пьrгался ни

J3l
выехать оттуда, ни разыскать )l<юли. Он прожил
так несколько лет. Его жизнь была самою прав иль­
ною, какую только возможно было себе предста­
вить. Он не видал никого .
Обе старые служанки г-жи де Галандо сконча­
лись одна за другой. Стi:lрик Илер остался один.
Он nокинул свои цветники ради стряnни и варил
яйца, которые г-н де Галандо ходил разыскивать
сам на nтичьем дворе. Он брал из деревни хлеб И
немного мяса, которые он прибавлял к этому сто­
лу. Все вместе обходилось Николаю не дороже
тысячи двухсот или тысячи пятисот ливров в год.

Так все шло вnлоть до смерти старика Илера, то

есть семь лет, до 1756 года.
Когда старика похоронили, Николай, nроводив­
ший на кладбище своего nоследнего слугу, вернул­
ся в Поит-о-Бель. Он шел медленно, оnустив го­
лову. Он вошел в сады через небольшую калитку,
выходившую на дорогу и открывавшуюся невдале­

ке от nруда . Был март месяц; деревья отчетливо

отражались в воде; на одном из них видвелось

сорочье rnездо на раздвоении его обнаженных

ветвей. Маленький бассейн был nолон . Тритон,
мокрый, блестел. Недавно прошел дождь. Большие
лужи зеркалами отсвечивали в аллеях; шаги глу­

боко отnечатывались в размякшей nочве, словно

земля желала сохранить нечто от прохожего. Ни­
колай остановился nеред скамьею, nрислонешюю
к nоломанному трельяжу . Он долго смотрел на
высокие деревья. Стволы уходили вверх, nрямые
· и гладкие. Плющ выстилал землю своею металли­
.ческою ·зеленью.
Г-н де Галаида стоял nеред замком. Между дву­
мя искусственными прудами - каменный столб
солнечных часов. Все окна фасада были заnерты
ставнями, кроме окон библиотеки, остававшихся
открытыми. Когда он вошел, шаги его отдались в
вестибюле. Он сnустился сначала в кухню. Старые
стены поддерживали голый свод. Огромный камин
зиял, как nортик. На вертелах висела паутина.
Кастрюли выстроились в ряд неподалеку от кот­
лов. Здесь и там большие грелки · красной или

1.32
>l..:t·лтой меди. Лежал на столе старый нож и стояла
J<tlрзина с несколькими яйцами.
Г -н де Галандо приблизился к очагу. Здесь ва­
рили и жарили сорок лет то, что он ел ежедневно.

(kромные поленья дров горели в нем для обиль­

•юго стола покойного графа; на угольях согревали
11ростые кушанья его матери. В углу от слабого
оr·ня осталась еще куча золы, где старый Илер пек
Jlйца.
Николай ходил из комнаты в комнату. Чаще
акего он отворял дверь, заглядывал, не входя, и

11ынимал ключ из замка. Скоро у него образовалась

в руке большал их связка. Там был ключ от ком­
Ш\ТЬI, в которой он спал, и ключ от спальни, в
l(оторой умерла его мать. Он вошел в нее на
цыпочках. Широкая кровать с колонками была на
nрежнем месте. Он прошел по аптеке. Связки
сухих трав крошились у потолка и осыпались вниз
пылью. Склянки, пузырьки, бутьrлки серели, по­
крытые пылью. Стирались, пожелтев, чернильные
надписи ярлычков. Аптекарский запах щекотал в
горле.
В библиотеке, где он обычно проводил дни, он
уселся в кресло и оставался около часу неподвиж­

аtым; потом он встал, захлопнул раскрытую книгу

и поставил •ее на полку. Пола его кафтана по

дороге задела угол мозаичного стола. Он вышел,
запер дверь и спустился по лестнице.

Он сходил медленно со ступени на ступень, од­

ною рукою придерживаясь за перила кованого же­

леза, а в другой неся тяжелую связку ключей. В

вестибюле он ВЭ.f!Л трость, надел на голову шляпу.
Выйдя наружу, он задвинул тяжелую щеколду. Ог­
ромный ключ проскрипел.
Он держал их все теперь в руке. Каждый ключ
содержал в себе частицу его прошлого; все они
были тут, и малые, и большие, и блестевшие, и
ржавые; одного только не было, которого он, без
сомнения, не посмел пойти и вынуть из замка в
конце коридора, - ключа от комнаты, где спала
Жюли де Мосейль ...

l33
 Г -н де Галандо пешком прошел пять лье, отде­
ляющих Понт-о-Белъ от города. Он пришел в го­
род вечером и постучал прямо в дверь г-на Ле­
Вассера, с которым он беседовал по секрету и
довольно долго. Почтовая карета в Париж уезжала
в девять часов. Он вошел в заднее отделение, сел,
поставил трость между ногами, скрестил руки на

набалдашнике и оперся на них подбородком. Ло­

шади тронули; бич почтальона щелкнул, и г-н де
Галаида очутился в полной темноте, уносясь гало­
nом по королевскому шоссе.
 Часть вторая

У>КИН С АББАТОМ ЮБЕРТЕ

1
Г -н Лавердон был человек значительный. Все
единогласно отдавали должное его внешности, об­
хождению и даже рассудительности, так как его

обработке nодвергались лучшие головы в Париже .

Он живо чувствовал ту честь, которую они ему
оказывали, nроходя через его руки, а руки у него
были красивые, и он заботливо холил их, говоря,
что они главное орудие его ремесла. Благодаря
своим достоинствам он nриобрел знатную и боль­
шую клиентуру. Он хвалился тем, что знает людей,
и nритязал на звание философа. Ему nрощали эти
nритязания, nотому что никто искуснее его не

умел nриготовить nарик, завить его в локоны или

в кудри или скатать его. Если он несколь~ер ки­

чился своею ловкостью, то еще более чванился он
тем nрименением ее, которое вьmало ewy на долю,

и он с самодовольством nеречислял наиболее за­

мечательные nрически за время своей долголетней
nрактики.

Между ними он отмечал некоторые случаи осо­

бенно значительные и, no его словам, оказавlШiе
влияние даже на дела государстве~П~Ьrе. Так. он
любил nриnоминать, что имел честь бьnъ nосто­
янны.u куафером г-на маршала де Бонфор, чьи

135
громкие пораженил обеспечили ему место и уста­
новили известность, и что г-н канцлер де Вальбен
никому, кроме него, не позволял причесывать себя
в торжественные дни. Как у всех болтунов, у
Лавердона был свой любимый анекдот. Он касался
герцога де Тарденуа, который пригласил его од­
наждьr утром, а вечером сделался министром и

оставался им семь лет до тайного королевского

приказа, ссылавшего его в его поместье, при оrь­

езде в которое он заставил карету ожидать себя,

вопреки неотложному повелению короля, пока

Лавердон не кончил его причесывать и пудрить.

Если Лавердон чванился подобными высокими
случаями своей практики, то бывали в ней и дру­
гие случаи, более интимные, которые он также
Любил припоминать, и его гребень, послуживший
истории, не менее того послужил и любви.
Он высоко ценил свою клиентуру из · модных
людей. Их удачи преисполнлли его гордостью. Он
следил за ними взволнованным взглядом и всегда
был в курсе событий.
К зтому изысканному обществу относил он и
молодого Портебиза.
- Я не думаю, чтобы он пошел далеко по
дороге славы, но он пойдет далеко в любви, -
rоваривал он.

Поэтому он весьма старался угождать ему, осо­

бенно ввиду того, что Портебиз был новичком в
городе и не имел еще никакого видного приклю­

чени.я, которое могло бы его выдвинуть, но г-н

Лавердон предвещал ему большое будущее, рас­
суждал, что он молод, строен и довольно богат.
, Если г-н Лавердон любил деньги у других, то он
не пренебрегал ими и для себя. )Кив.я в достатке
и в то же время не превышал своих средств, он

умел придерживать деньги. Он одевалел изыскан­

но и прилично и на мизинце носил крупный брил­
лиант прекрасной грани.
В таком именно костюме г-н Лавердон сто.ял в
этот день за спицкою кресла, а в кресле сидел

Франсуа де Портебиз, в nеньюаре, занятый своим

туалетом. Г -н Лавердон вертелся вокруг него, по-

136
11равллл локон, приtцуривал глаз; затем отошел на

три шага. Оставалось только попудрить.

Г-н Лавердон этим славился. Разумеется, парики
t·r·o были превосходны и на самый строгий вкус,
tю особенно его манера пудрить была ни с чем
rсссравнима. Человека, напудренного Лавердоном,
у·шавали сразу по какому-то оттенку скромности

и дерзости, тонкости и смелости, nричудливости и

·щконченности.

Г -н де Портебиз прятал лицо в длинный кар­

тонный конус. Он ждал. Г -н Лазердон ходил вок­
руг него вкрадчивыми шагами, с коробкою в руке
и с поднятою на воздух пуховкою.

Вначале то было нессязаемое порхание. Белоку­

рый парик слегка побелел. Лавердон ходил взад и
вnеред. то с резкими, то с едва приметными дви­
жениями. Его бальные башмаки поскрипывали.
Белое облако сгущалось мало-помалу, ароматное и
подвижное; пышная пуховка производила целые

вихри.

Легко, нежно облако спускалось и наконец рас­

сеялось среди молчания, без которого г-н Лаеер­
дон боялся, без сомнения, что возмутит это вол­
шебное действие. Потом он подошел на цьrпочках
к туалету, взял с него маленькое зеркало, смахнув

с него рукавом белый налет, и таинственно шепнул

словечко на ухо г-ну де Портебизу, который, вы­
сунув нос из картонного конуса, встал и сбросил
с себя пеньюар, в то время как г-н Лавердон,
отвесив поклон, убегал, еще весь проникнутьrй тем
чудом, которое он толъко что совершил.

Франсуа де Портебиэ все еще стоял ~ зеркалом

в руке и любовался собою. Его лицо, тщательно
выбритое, nоказалось ему приятным своею све­
жею кожею и своим юношеским румянцем. Он
нашел его достойным того, чтобы понравиться и
другим, как ему самому, тем более что и nлатье
его было от хорошего портного, и прическа уда­
лась. С самого своего nриезда в Париж он чувст­
вовал себя вполне счастливым.
Мать его отказалась ехать вместе с ним и рас­
статься с уединением Еа-ле-Прэ. Она сослалась на

137
свою привычку к простой и спокойной жизни;
также она отклонила предложение переселиться в

Поит-о-Бель, где она нашла бы вместе с жилищем,

отвечающим ее вкусам, и всевозможные удобства,
как в комнатах, так и в садах, которые сын ее

предлагал ей привести в порядок, если ~на захочет

оказать им честь воспользоваться ими по ее ус­
мотрению. Он все еще не мог забыть своего по­
сещения наследственного Поит-о-Беля, откуда он
прямо проехал в Ба-ле-Прэ, и не переставал рас­
хваливать своей матери преимущества и красоты
этого места, когда она прервала его похвалы.

- Не говорите мне об этом месте, - сказала она

ему, - я знала его раньше, чем вы родились, и не

чувствую никакого желания опять его увидеть,

даже и без тех дураков, которые жили там. Ваш

двоюродный дядя Николай был из их числа, и его
глуnая мать тоже. Воспоминание о них испортило
бы мне жизнь там, и мне все время чудился бы
призрак этой старой ханжи и лицо ее придурко­
ватого сына. Я до сих пор спрашиваю себя, чему
же мог его научить его наставник, какой-то тол­
стьrй аббат, живший там, когда я приехала туда
маленькая, и которого звали, кажется, Юберте.
Впоследствии, говорят, он приобрел некоторую из­
вестность в науке.

Но все это было очень давно, сударь, - приба­

вила г-жа де Портебиз, кладя себе на тарелку
крылышко пулярки, которую обносил на большом
блюде маленький лакей Жан, впившийся красными
пальцами в край фаянса.
Г -н де Портебиз сделал еще попытку вернуться
к г-ну де Галандо, но мать оборвала его сразу:
- Оставим это, и позвольте мне 1:\ам сказать,
что ваш дядя меня нисколько не интересует, и что

мы знаем о нем только одно, что может иметь для

нас значение, так как это вас касается. Перед
смертью он сделал лучшее из того, что мог сделать,

потому что его кончина превратила вас в знатного

сеньора. И мне сдается даже- уж раз мы об этом

заговорили, - что вы слишком медлите восполь­
зоваться вашим новым состоянием; не рассчИ'IЪr-

138
ll&acтe же вы употребить тот досуг, который оно
д1н.·т вам, на то, чтобы жить в обществе старой
11ршн1ШJ,Иалки, питающейсл по-крестьянски от
11лодов своей земли и своего сада, и не станете же
11ы ломать себе голову по поводу человека, кото­
рого вы никогда не видели. В самом деле, сын мой,
111.11
хотите взять на себя совершенно излишние
1аботы. Что касается ·Меня, то я считаю, что мы с
вами квиты. Возьмите, однако, еще пулярки. Она
изжарена в самый раз, и маленький лакей передаст
11ам ее, пока она еще дымится. Она с одной из
11аших ферм; я велела взять ее там, потому что на
моих фермах не вскармливаютел подобаiЬJе пуляр­
ки, и владения, доставшисел вам от господина де

Галандо, гораздо ценнее тех, что вь1 унаследуете

когда-нибудь от меня.
Дядя Галандо оставил, в самом деле, прекрасные
земли, но наличными деньгами гораздо меньше,

чем можно было рассчитывать. Г -н Лобен, преем­

ник г-на Ле-Вассера, nредупредил об этом г-на де
Портебиза, когда последний явился повидать его
по поводу наследства своего дяди. Нотариус сооб­
щил ему, что г-н де Галандо, после долгих лет
экономии и значительных сбережений, почти це­
ликом растратил их в конце жизни, суммами, уп­
лаченными ему в Риме через некого г-на Дальфи,
банкира. Несмотря на эти изъяны, в шкатулке еще
хранились значительные запасы, а источник дохо­

дов оставался нетронуть1м. Франсуа запасся необ­

ходимьiМ, простилея со своею матерью и отпра­
вился в Париж, куда и nрибыл с легким сердцем
и с тяжельiМи карманами .

Первою его заботою было купить дом. Он вы­

брал на улице Бонзанфан, вблизи Пале-Рояля, дом
удобный и не очень большой. Дом он наnолнил
хорошею мебелью, конюшню- хорошими лошадь­
ми, а каретный сарай - хорошими каретами. Его
кучер был толст и высок, умел искусно править и
избегать тесноты и топей· Его два лакея хорошо
знали свое дело. Одного из них звали Баском,
другого - Бургундцем, хотя они и были один пи­
кардиец а другой - овернец. Они умело носили

139
ливреи и обнаруживали обычные nороки своей
nрофессии - nошлость и nлутовство, скрытность
и высокомерие.

С этою свитою г-н де Портебиз разъезжал no

Парижу, no своей nрихоти, с гуляний на бульвары,
и nовсюду, где только ему хотелось быть.
По утрам он сnал долго на мягкой постели,
дивясь, что не слышит ни колокола, будившего его
с зарею в Наваррском коллеже, ни сиmала седлать
лошадей, который в полку заставлял его вскаки­
вать на заре и выезжать, ноги в стременах, по­

водья в руке, в обществе своих друзей, г-д де

Креанжа и д'Ориокура.
Все ему казалось желанным. К тому же Париж
в этот день был залит солнцем и особенно наря­
ден. Резкий холодок осушил грязь. Сомще сияло.
Улицы были оживлены. Он загллдь1вал в заледе­
невшие стекла карет, ехавших ему навстречу. Он
видел изящных мужчин, нарядных дам. Распреде­
ление его дня казалось ему особенно приятным.
Различные покуnки, конечно, займут его. Он уже
представлял себе манящие улыбки красивых про­
давщиц. Потом он отправился к графине де Герси,
которал делала вид, что особенно благоволит к
нему.

Г-жа де Герси жила на улице Филь-Сен-Тома­

дю-Лувр. Он встретит у нее, наверное, г-жу де
Мейланк, которал иравилась ему больше и которой
он так же нравился, так как сердцем г-на де
Портебиза усиленно интересовались. Он казался
себе словно ставкою длл соперничавших между
собою кокеток, и, чувствуя свою цену, как ново­
прибывший, он очень дорожился, и твердо решил
дебютировать не иначе, как с блеском, которого
г-жа де Герси не более была в состоянии ему
доставить, чем г-жа де Мейланк способна была бы
ему дать. К тому же он совсем не тороnился и
довольствовался вольными девицами.

Им он был обязан встречею с кавалером де

Герси, и у них-то оба молодых человека, встретив-·
шись снова, упали друг другу в объятия. Они не
виделись с самого коллежа и с этого дня стали

140
11еризлучны, так что кавалер не усnокоился до тех
1юр, nока не nривел своего друга к своей матери.
1· -н де Портебиз стал бывать в доме, и от него
од1юго зависело войти с семьею в более тесные
отношения . Кавалер находил это вnолне естест­
Jн.·tшым и nодшучивал no этому nоводу над своим

другом, который, несмотря на явные авансы г-жи

де Герси, однако, не решался.
Все, бывавшие у нее, замечали nредпочтение,
которое г-жа де Герси оказывала г-ну де Порте­
бизу, и догадывались о той роли, которую она
хотела бы заставить его сыграть. Он встречал там
лучшее общество. Он там нравился. Там всnоми­
ttали его мать, nрекрасную Жюли, и его оща, тол­
стого Портебиза; но никто никогда не говорил ему
о г-не де Галандо, а он знал через г-на Лобена,
что его дядя nровел более десяти лет своей жизни
в Париже. Даже сам г-н де Кербиз ничего не мог
ему сказать об этом, хотя старый дворянин был
живою газетою и более nятидесяти лет заносил в
заnисную книжку все, что касалось двора и города,

особенно no части родословных. Его злоба знала,

как свои nять nальцев, родословные всего того,

что называлось светом, и не стеснялась nри случае

nреnоднести людям недостойные связи и стесни­
тельных родственников. Он как раз сегодня толь­
ко что отмочил хорошую штуку г-ну де Вальбену,
который изо всей родни помнил только nокойного
канцлера, прославившего род, и умалчивал о Валь­
бене, торговавшем травами и клистирными труб­
ками сто лет тому назад на углу улицы Tpyano, под
вывескою Золотого Толкача .
Кавалер, находивший мало удовольствия в этих
разговорах, отвел Франсуа в сторону, и они уело­
вились в следующий четверг отправиться на ужин
к девице Дамбервиль из Оnеры, вместо того чтобы
слушать молодого Вальбена, красного от гнева,
отвечавшего г-ну де Кербизу несколькими язви­
тельными словами, которые старик nредnочел не
слышать, представляясь no своей привычке глухим,
что позволяло ему nритворяться tJезнающим слу­
хов, nередававшихся nочти громко, о прока9ах г-

·"141
жи де Кербиз, чьи жирненькие сорок лет сопер­
ничали с более оби.I\Ьными сорока годами г-жи де
Герси, состязаясь в жеманствах, на которые г-н де
Портебиз чересчур уnорно совсем не хотел отве­
чать. И под их ntевными взорами он просТИJ\ся с
ними, не дожидаясь появления г-жи де Мейланк,
встреченной им как раз на лестнице
Г -н де Портебиз легкими шагами сбежал по
лестнице до вестибюля, где он на стенных часах
увидел, что еще рано и что у него остается время

навестить этого аббата Юберте, о котором гово­

рила его мать и адрес которого он достаJ\. Он
сказаJ\ его Баску, и тот запер дверцу и СТаJ\ снова
на подножку. Лошади тронуАИ. Карета миновала
Новый Мост и через улицу Дофин направилась на
уАИцу Сен-Жак, где обитал ученый муж.

11
Г -н аббат Юберте, член Парижекой Академии
Надписей и Римской Академии Аркадцев, начинал
01Цущать тяжесть годов, хотя он в свои годы
сохранил еще много преимуществ того возраста,

который был у него уже в прошлом. В семьдесят

девять лет он казаJ\ся лет на девять или на десять

моложе. Сохраняя легкость и проворство вследст­

вие превосходного еложенил и неизменно хороше­

го аппе-rита, он испытываJ\, однако же, какую-то

тяжесть в членах и уже не так легко переносил

вес своего тела. Иногда ему было трудно взбирать­

ся вверх по своей улице ИJ\И подниматься к себе
по лестнице на все этажи, возвращаясь после дол­

гой ходьбы пешком по городу.

Если практика жизни наполнила его голову все­
возможными мь1сллыи о всевозможных предме­

тах, - а эти мысли он дерЖВJ\ в полном порЯАКе, -

то она позабыла наполнить его карманы . Поэтому
у него не было ни портшеза, ни кареть1, и, чтобы
попадать туда, куда ему хотелось, он должен был
рассчитывать ТОJ\ЬКО на свои бо.I\Ьшие ноги, обу­
ТЪJе в башмаки с пряжками и с железными гвоз-

142
NIMИ на nодошвах. Его тяжелые шаги раздавались
rю лестницам, и он отчищал грязь о nоловики, так

кок ничто не останавливало аббата, ни снег, ни

rv.язь, никакая неnогода, и, следуя им, он согре­

nuлс.я или освежалея своим ровным и .ясным рас­

rюложением духа.

Его сотоварищи по Академии Надnисей ценили

его за это счастливое настроение, а любителям
было nриятно видеть у себя в кабинете его лицо,
()Зар.явшеес.я при виде какой-нибудь редкости, до­
стоинство и ценность которой он умел восхвалить
лучше, чем они сами. Он был особенны.м знатоком
медалей. Его рука словно исnытывала радость от
прикосновения к nрекрасному нумизматическому

металлу. Приятно было видеть, как он, чтобы луч­

аuе оценить рельеф, наклонял свою .большую го­
лову над раскрытою ладонью и с любопытством и
уважением сгибал спину. Он сам обладал большим
количеством довольно ценных медалей, но то, что
они ему nринадлежали, не заставляло его приnи­
сывать им никакой особенной ценности, кроме
той, которал действительно принадлежала им по
их совершенству или по их редкости.

Аббат Юберте состарился с того времени, когда

он из Понт-о-Беля уехал в Италию, сопровождал
своего епископа. Пока г-н де Ла Гранжер интри­
говал в nрихожих и в ризющах, готовый довести
до благополучного КОJЩа королевские дела, как
только он устроит свои собственные, аббат не
терял времени. Он исходил Рим во всех направле­
ltиях. Он завязал там связи с виднейшими знато­
ками старины.

Г -ну Юберте удалось таким образом собрать

довольно большое число медалей. Но все конча­
ется, и nриходилось возвращаться. Они уехали.
Рим исчез на горизонте . Г -н Юберте уносил от
него сильное впечатление . Он представлялся ему,
со своими соборами и колокольнями, среди пус­
тынной равuины. По ней пробегают мощеные до­
роги; длинные акведуки персрезывают ее своими

каменными шагами, и чудится, будто сльашишь их

вечную и недви-жную гигантскую поступь.

143
 Возвращение было мрачно. Дорогой приходи­
лось переносить досаду и жалобы г-на де Ла Гран­
жера и его обманутого честолюбия. Епископ от
своего поражения сохранил рану и резкость ума,

которые весьма тяжело отэывались на его епархии

и от которых сам он в конце концов скончался.

Что касается аббата Юберте, то он, по-видимо­

му, не уставал жить. С годами его врожденное
дородство перешло в тучность. Его короткие ноги
с трудом поддерживали его большой живот. Его
четверной подбородок свисал на его брыжи; но,
несмотря на его брюхо и на его отвисшую нижнюю
rубу, ум у него оставалс..я не менее ясн:ьlЬl и быс­
трым. Он сохранил свои трудовые привычки. Его
дородное телосложение было словно бочкою для
старого вина., с запахом крепких выжимков. Его
благодушие разливало тонкий аромат.
Своею тучностью он был обязан скорее врож­
денной склонности, чем сидячему, по преимуще­
ству, образу жизни. Его nродолжительные за аль­
пийс~<ие поездки приучили его переносить и жар,
и холод во всей их суровости.
Повсюду он жил здорово и весело, и даже мо­
скиты не касались кожи, обтягивавшей его полные
щеки.

- Я nрощал им, - говорил он, - потому что они

довольно близко напоминали мне самого меня. Я
охотно сравнивал себя с ними, и, отмахиваясь от
их назойливого кружения, я все же извинял им
эту надоедливость. Мы напрасно ненавидим их за
их жу~нье и за их укусы. Мы принимаем за
досадную хлоnотливость то, что не более как след­
ствие их инстинкта. Нашею кровью они стремятся
поддержать свою жизнь и ту крылатую энергию,

которая делает эту жизнь счастливою, подвижною

и, ее~ можно так сказать, универсальною. Они

поступают так же, как л. Мой ум жужжит, как и
они, над всеми nредметами, возвращается к ним,

nодстерегает их, . кружител над ними, не хочет o·r

JiИX оторватьс..я, питается ими и своими легкими

налетами радует свое постоянное любопытство.

1.44
 AGGaт Юберте говорил правду. Любопытный от
рt)/Едения, он · сохранил это свойство и с .вечно
tювым и вечно глубоким интересом относился к
'IJЧ'ЛИJ.ЦУ жизни. Ькедневное повторение ее явле­
tнtй нисколько не утомляло его.
Окончив свой труд. он обычно спускалея с вы­
t:от своего квартала в какую-нибудь местность го­
рода, намеченную заранее, или которую он всего

'tilщe предоставлял оnределить за себя случаю.

Аббат Юберте был неутомимый ходок. Он ша­
Гi.\Л, как ему хотелось, и останавливался, где ему

11здумается, ничуть не стесняясь стоять среди ули­

цы, если nриходила ему охота к этому. Он рас­

сматривал прохожих и окна лавок. Все предметы
~,меют неожиданные соотношения.

Так фруктовщик за своим прилавком забавно

преображался для него в nродавца масок на откры­
том воздухе. Разве вытянутые физиономии груш
не уживались в мирном соседстве с пухлыми рожа­

ми яблок? Разве на щеках айвы не пробивается

юношеский nушок? У баклажана харя nьяного ви­
ноградаря. Пере и к являет румяна светской дамы.
Тыква изображает самого султана турецкого. Пло- ,
дьJ гримасничают, насмехаются, улыбаются, и абба­
ту иравилось наблюдать, как nод их многочислен­
ными личинами скрывается невидимый лик nриро­
дь1, который они разнообразят своими ликами.
И он шел, философствуя таким образом по-сво­
ему . От такого множества различных эвуков под­
нималел большой гул, в котором еливались грохот
колес и щелканье бичей, и весь тот ропот, в ко­
тором. словно дышит сам город. одним из nрехо­

дящих дуновений которого С?Н любил чувствовать

себя.
Аббат Юберте любил Париж и все то, что могло
содействовать его украшению и его возвеличению.
Он радовался ка.ждь1й раз, видя строящийсл дом.
Он ценил крепкое сложение лесов. Молоток ка­
менотеса, рубанок столяра, nила плотника радова­
ли его ухо. Лоnатка каменщика, растворявшего
известь, ласкала его слух. Разумеется, он ув.ажал
искусство живоnиси и те полотна, где художники

145
 пишут нимф и богов, но он не презирал и того,
что более скромные ремесленники наивною кис­
тью изображают на уличных вывесках, где они
посильно стремятся представить к~ому прохо­

жему присутствие и существо различных ремесел

и профессий.
Аббат не презирал ничего. Прогулка по укреп­
лениям была, на его взгляд, не хуже прогулки по
модным у лицам. Он тем же шагом спускалея по
Куртиль, каким и по Кур-ла-Рен, и смотрел на
воду, струяшуюся в фонтанах, думая, что наши дни
не имеют иной цели, чем эта вода. Эти дни на­
полняют нашу память своею жидкою прозрачно­

стью и образуют из нее словно прохладный бас­

сейн, из которого мы пьем миражи, отраженные
там жизнью .

Поэтому ни за что на свете аббат Юберте не

пропустил бы ни одной церемонии, которые бы­
вают народными праздниками в городе. Он стоял
в первых рядах в те вечера, когда давались фей­
ерверки и когда в воздухе так славно пахло поро­

хом, который даже и в столь мирном виде ласкает

• обоняние народа.
Он любил смешиваться с толпою, чтобы внима­
тельно приелушиваться к тому, что говорилось

вокруг него. Он насл~ался силою и красочно­

стью этих разговоров, и ему иравилось открывать

вольными и как бы новыми те образы, которые,

родившись на улице, ищут потом приюта и nол­

учают место в .языке, вnоследствии очищающем и

штампующем их. Он ценил эту древнюю и просто­

народную основу .языка; nоэтому он довольно

справедливо говорил, что затертое изображение

на монете не унижает высокого качества ее ме­
талла, что жизнь следует брать обеими руками, что
грубое остроумие nредместья имеет свою собст­
венную цену не менее, чем самая тонкая медаль
Агригента или Сиракуз. Таким образом, аббат на­
меренно и охотно в своих речах сплетал ученый
.язык с рыночным наречием. Он мог бы, смотря
по обстоятельствам, обедать и у Лукулла, и у Рам­
понно, и у свинопасов в Поршероне, и во дворце

146
'''/'и[lоли. После ученых споров со своими сотова·
р11щами по Академии о каких-нибудь научных или
и,·торических вопросах он любил на обратнuм пути
rюr·лядеть, как нагружают подводу или как отъез­

жnст ломовой, и запыхавшись поднимался вверх

rю своей улице, припоминая оду Горация или брань
rн:тречного пь.яницы.

lll
Карета г-на де Портебиза грохотала по мосто­
ной улицьr Сен-Жак. Лошади тянули за постромки.
Конец бича, взвиваясь, касался их гладких и неж­
ных крупов с напр.ягшимисл от усилия мускулами.

Наконец кони остановились, и г-н де Портебиз

nышел из кареты. Дом был с виду скромный, с
узким фасадом, высокий, с тремя окнами в каждом
этаже. Род сырого коридора вел в небольшой
квадратный дворик. На нижней площадке лестни­
цы играла оборванная девочка.
- Не здесь ли живет господин аббат Юберте? -
спросил г-н де Портебиз.
Девочка не отвечала. Она не была некрасива,
но ее свежие и вымазанные щеки резко блестели
на лице. Она сделала движение, словно защищаясь
от пощечины одною рукою, .меж тем как в другой
держала письмо, пряча его за спину.

Едва начав подниматься по лестнице, r-н де

Портебиз усльrхал крик:
- Господин Юберте живет на самом верху, рас­
писная дверь!
Дверь в квартиру г-на аббата Юберте .являла
довольно странное зрелище. Она была выкрашена
в темно-красный цвет, и посреди ее была довольно
грубо нарисована античная .маска. Ее широкое ли­
цо, курносое, с глазами в виде шаров, с разрисо­

ванными киноварью щеками, смеялось. Чудная

фигура служила потайным окошечком. Изнутри
.можно было смотреть сквозь ее решетчатый рот.
Дверь, впрочем, была приотворена. Г -н де Порте-

J47
биз без церемоний ударил кулаком no носу фаtt­
тастической головы и стал на nороге, не входя.
За дверью виднелась nросторная квадратная
комната. Пол блестел. Стены сверху донизу были
уставлены книгами на деревянных nолках. Легкий
заnах лука говорил обонянию, что кухня была не­
далеко и что пища телесная уживалась рядом с

nищею духовною. Квартира была, no всей вероят­

ности, довольно тесная, если кухонные ароматы
проникали до самой библиотеки. Г -н де Портебиз
сделал несколько шагов и огляделся.

Внизу no стенам тянулся ряд обломков старин­

ньtх камней. Там можно было найти обломки ка­
пителей, на которых виднелись еще завитки акан­
та, куски статуй и другие остатки ску,u.nтуры, а в
одном уrлу, красуясь своею изящною формою, сто­
яла высокая урна зеленоватой бронзы. Г -н де Пор­
тебиз набалдашником своей трости ударил по ок­
руглому брюху древнего сосуда, и из него раздался
звук не то колокола, не то котла, nосле чего г-н

де Портебиз ожидал появления какой-нибудь ста­

р.ой ворчуньи служанки или какого-нибудь гряз­
ного сторожа.

На звук кто-то шел. Появилась очень красивая

девушка лет пятнадцати, темноволосая и живая.

Косынка была завязана у ее тонкой талии. Белый

чепчик открывал умное и наивное лицо. Из-под
короткой круглой юбки виднелись стройные ноги
в мягких туфллх и чулках со стрелками. В руках
она держала медальный шкафчик и шерстяную
тряпку. Она сделала прекрасный реверанс г-ну де
Портебизу.
- Разве господина аббата Юберте нет дома?
- Нет, сударь, он вышел, но я не думаю, чтобы
он долго не вернулся.

Г -н де Портебиз глядел на нее, изумленный ее

молодостью и ее красотою . ·.Этому черту, аббату
Юберте, - подумал он, - должно быть, по крайней
мере, семьдесят пять лет, но тем не менее эта
молоденькая экономка неожиданна. Обычай тре­
бует, чтобы они были стары и уродливы, а здесь
ни того, ни другого. Более того, она очаровательна:

.14 8
IIJЧ'лсстньrе ножки, каких не сыщешь на всем еве­
н·, и глаза, способные всякого бросить к ее ногам.
Добрый аббат, должно быть, в молодости любил
юбки, и бьюсь об заклад, что он nреподал инте­
ресные правила нравственности покойному и поч­
п•tшому дядюшке моему Галандо•.
- Вам неприятно, что вы не застали дома гос­
nодина аббата Юберте 1 Не надо досадовать. Если
вам угодно осмотреть кабинет, то я сумею вам его
rюказать.

Разумеется, у г-на де Портебиза, когда он ехал

сюда, не было ни малейшего желания восторгаться
ржавыми медалями, расписными вазами, бронзо­
выми ожерельями и вообще всем тем, что состав­
ляло кабинет г-на Юберте . Аббат владел довольно
хорошим подбором древностей . Они заполняли
всю его квартиру, состоящую, кроме библиотеки,
еще из двух комнат и одной каморки, где спал г-н
Юберте на широкой постели из красного ситца; ее
высокий пуховик казался намеком на обширную
фигуру спавшего.
Г -н де Портебиз рассеянно взглядывал на пред:­
меты, которые показывала ему молодая девушка.

Она интересовала его гораздо больше, чем эти

древности. В комнате темнело, и она зажгла свечу,
которою освещала их. Она ходила по комнате,
живая и приветливая, потом вдруг бежала к двери
со словами: •Ах, я слышу шаги господина аббата!•
и снова возвращалась к г-ну де Портебиэу.
- Прошу извинения, сударь, мне показалось, что
это он. Но он так не любит торопиться, дорогой
мой старичок. Уж если выйдет из дому, то он
ходит, ходит .. ·. Не говоря о том, что он остзнав­
ливается и беседует с каждым nрохожим. Так -то,
впрочем, и я с ним познакомилась. Я была совсем
маленькая. Меня послали за молоком. Я приносила
его в горшочке . Но возвращалась я домой не сразу
и бегала с шалунами t~ашего квартала. Горшок с
молоком я ставила на землю. Так, однажды, ог­
ромная собака, nробегавшая мимо, осмелилась вьr­
пить молоко. Я боялась вернуться домой и плака­
ла, сидя на камне перед nустым горшком . Я оста-

149
лась бы там до второго nришествия, ·если бы не
аббат Юберте, за руку приведший меня к родным.
Вскоре г-н де Портебиз узнал многое о м-ль
Фаншов от нее самой: как аббат Юберте кончил
тем, что взял на восnитание сиротку, и как она
.ж.ила у него шесть или семь лет с тех пор, как

умерли ее отец и мать. И г-н де Портебиз был в

восхищении от того, что маленькая молочница
превратилась в эту nриятную особу, стоявшую пе­
ред ним и болтавшую так мило, не переставая
время от времени выбегать на лестницу, чтобы
поглядеть через перила, не видно ли г-на аббата.
Г -на де Лортебиза весьма забавляло все это,
равно как и одна мысль, заставлявшая его ульr­

баться украдкой. Где могла ноЧевать м-ль Фан­

шон 7 В квартире не было другой кровати, кроме
кровати аббата, но г-н де Портебиз не допускал
мысли, чтобы молодая девушка могла делить квад­
ратную подушку и красную перину с почтенным
г-ном Юберте, тем более что она говорила о своем
старом покровителе с чисто дочернею простотою,

не допускавшею никаких подозрений.

- Вы не можете себе представить, сударь, до
чего господин аббат был добр ко мне. Он брал
меня с собою на прогулку. Случалось, он иногда
забывал меня в какой-нибудь книжной лавке, так
он был рассеян, но он вскоре заходил · за мною.
Когда он оставлял меня дома, то он не забывал
приносить мне фунтики мелких конфет или бу­
мажные ветряные мельницы. Я дула, чтобы они
вертелись; тогда он смеялся над тем, как я наду­

вала щеки, и его, по-видимому, забавляло приелу­

шиваться к тому, как хрустели у меня на зубах
конфеты; как он защищался, когда я тянулась це­
ловать его моими сладкими губами.
- Но, Фанu.iон, когда вы были маленькой, кто
же надевал на вас платье, кто умывал вас, расче­

сывал вам волосы?

- Да все он же, сударь; я как сейчас вижу его.
Он приносил большой таз с водой и с мылом,
которое пенилось. Я кричала, пряча свой нос, за­
крывала глаза и уши. Потом он забирал мои руки

150
•• с11ои и тер их до тех пор, пока они не станови­
м•с•· чистыми. Он осматривал их вnлоть до ногтей.
1:.му я обязана постоянным старанием, чтобы они
[II•IЛИ у меня всегда чистые, хотя я и отчищаю, не
колеблясь, старые медали и мою сковороды, так
кnк господин Юберте любит nокушать, и сnравед­
ливость требует, чтобы я хоть немного отnлачи­
lнtла ему за те заботы, которые он мне nосвятил,
Jl чтобы я старалась угождать ему в его nристра­
сrиях и в его забавах.
Г -н де Портебиз начинал уже вполне осваивать­
ел с м-ль Фаншон и со всем, что ее касалось. В
11сй. было что-то легкое, гибкое и тонкое. Все это
сливалось в юную грацию, которая легко могла бы
r1ерейти в сладострастие, если бы оттенок чистотьr
и наивности не изливал на нее ту чаруюшую све­
жесть и невинность, которые на самом деле ме­

шали nридавать какой-либо иной смысл ее речам

и задавать себе вопрос, что, собственно, nонимала
она под забавами аббата.
М-ль Фаншон в отсутствие г-на Юберте не раз
занимала его nосетителей, но среди них встреча­
лось немного столь изящных, как г-н де Портебиз;
nоэтому и восхищалась она тонким кружевом его

манжет и блестящим покроем его nлатья, не чув­

ствуя nри виде его никакой неловкости и скорее
nольщенная улыбками и вниманием, которые nре­
красный госnодин уделял ее личику и ее болтовне.
- Тем не менее, мадемуазель Фаншон, вашему
аббату, должно быть, нередко зато nриходилось
трудно с вами в первое время, так как вы не были
еще оnытной хозяйкой, если судить по тому, как
вы дали выпить молоко большой собаке?
- Разумеется, сударь, тем более что я была та­
кая трусиха, такал трусиха ... В Первый вечер он
уложил меня сnать в библиотеке. Потушив свечу,
я лежала с открытьrми глазами. Старые книги на­
чали поскриnывать; им отвечали мыши. Я слыша­
ла, как они бегали мелкими шажками взад и вnере.А
и совсем близко от меня. Одна из них что-то
грызла своими острьrми зубками. Я чуть было не
закричала. Наконец, не в силах выдерживать далее,

151
я встаю, босая, в рубашке, и пробираldсь в комн01ту
господина аббата, откуда сквозь дверные щели я
видела свет . Он спал в своей громадной постели.
От его тяжелого дыхания поднималась и опуска­
лась nростыня, доходившая ему до подбородк01 . Я
успокоилась, nрислушавшись к его храпу. Утром,
проснувшись, он нашел меня свернувшеюся ко­

мочком в кресле. Ноги у меня были, как лед, и на

другой день сделался сильный насморк.
- А что на это сказал аббат 1
- На другой день к вечеру я нашла мою ма-
ленькую кроватку, стоявшею в углу его комнаты.
Чтобы очистить для нее место, он переместил свои
китайские вазы и свои древности. Ах, что это была
за кроватка, сударь! Я протягивалась в ней во всю
длину и засыпала тотчас, а если просыпалась

ночью, то засыпала вновь без страха. У потолка, в

лампе с тремя рожками горел в масле фитиль.
Иногда, вnрочем, я все-таки боялась; но достаточ­
но было мне приподняться в моей постели, чтобы
увидеть господина аббата в его постели, и убе­
диться, что он там под nериной. Кончики шелко­
вого nлатка, которым он nовязывал себе голову,
рисовали на стене две тени, nохожие на рога. Ах,
сударь, я их как сейчас вижу.
- Вы их видите до сих пор, мадемуазель Фан­
шан?
-Ах, сударь, когда мне исполнилось трина.;щать
лет, госnодин аббат nодарил мне обстановку. Но
взгляните сами.

Она расnахнула дверь, довольно искусно скры­

тую деревянною обшивкою, и г-н де Портебиз
увидел хорошенькую комнату с зеркалами и кро­

ватью за драnкровкою .

- Он сказал мне: •Фаншон, ты теперь большая .

Здесь ты будешь у себя• . И он показал мне туалет,
отnер шкаф, в котором висели nлатья и лежало
белье. Он воспользовался, чтобы все это устроить,
легким нездоровьем, которое только что nродер­
жало меня в постели около недели и из которого

я вышла выросшею J1 развившеюся. С этого дня

я nерестала носить детские туфли без каблуков и

152
' т•1ла ходить в ботинках на высоких каблуках. Я
'"'лучила отдельный ключ. Господин Юберте об­
l'''щался со мной, как со взрослою. Его отношения
t.;o мне остались отеческими, но стали более осто­
tюжными. Он стучит в дверь nрежде, чем войти
t.:o мне. Однако по утрам, когда я еще сnлю, он
тюгда входит на цыnочках . Он думает, что я его
11~ вижу, и я предоставляю ему так думать. Он
tюдходит, крадучись, и смотрит, как я сnлю. Ему
71ТО, nо-видимому, доставляет удовольствие, су­

дuрь, а я этому рада, nотому что разве не сnра­

м·дливо, что мой ночной чеnчик и мое утреннее

лицо развлекают его взоры ? Я nеред ним в долrу.
Разве тень от кончиков его фуляра на стене не
достаточно часто усnокаивала мои страхи, для того

•tтобы вид моего чеnчика не мог радовать его

11згляд? Поэтому, засльtша его шаги, я устраиваю
так, чтобы ttезамет~ю nоказать кусочек моей об­
tlаженной руки или моего открытого плеча.
- Вы хорошо говорите, Фаншон, и рассуждаете,
как умная и осторожная девушка, - сказал смеясь

г-н де Портебиз, -и я вижу, что господин Юберте

может рассчитывать на ваш ум так же, как и tta
IIDшe сердце. Одно стоит другого. Но как ни дол­
жен быть счастлив госnодин аббат вашим обще­
(Твом, тем не менее, он иногда отлучается, если

судить по сегодняшнему вечеру, и оставляет вас

одну, как я застал вас. Чем можете вы наnолнить

nаши дни?
- Но я танцую, сударь.
- Вы танцуете, отлично, мадемуазель Фаншон,
110 кто же составляет вам визави? У вас есть
возлюбленвый, и аббат оnлачивает скриnки 1
М-ль Фаншон nринялась хохотать так открыто
и так громко, что господин де Портебиз, хотя и
уверенный в том, что не оскорбил ее, чувствовал
себя, однако, почти уязвленным этою веселостью.
- Да нет, сударь, вы не угадали, и здесь не то,
о чем вы думаете. Чтобы сказать вам все, я Должна
сообщить вам, что господин аббат любит балет.
Он часто ходит в Оперу и страстно желал бы,
чтобы и я когда-нибудь могла выстуnить там;
Чтобы развить мои таланты, он дал мне лучших

153
учителей, и их уроки принесли мне ·пользу. Они
хвалят мои успехи и уже сейчас мне поручают
выходы и небольшие роли. Мадемуазель Дамбер­
виль, по просьбе госnодина Юберте, не отказала
помочь мне советами. Я работаю неустанно, чтобы
оправдать ее внимание ко мне и чтобы понравить­
ся госnодину Юберте. Он любит танец, сударь, и
приятно слушать те превосходные слова, которые
он о нем говорит.

Г -н де Портебиэ с изумлением слушал речи м-ль

Фаншон. С минуту как в воздухе начал распрост­
раняться сильный залах гари. Фаншан убежала и
вскоре вернулась. Она, казалось, была рассержена,
и гримаска досады опускала покрьrгьrе легким

пуwком уголки ее рта.

- Вот, обед господина аббата подгорел... Ах,
боже мой! А господина аббата все еще нету ... На
улицах так много карет! Только бы с ним не слу­
чилось какого несчастияl Не говоря уже о том,
что он часто приносит юшги больше и тяжелее
его самого.

Она жаловалась и почти плакала, держа обеими

руками концы фартучка, которым осторожно ути­
рала уголок глаза, когда в дверь кто-то начал

скрестись.
Девочка, которую г-н де Портебиз видел, когда
входил, внизу лестницы, просунула свою красную

и испачканную рожицу и грязными пальцами про­

тягивала письмо.

- Подай сюда, Нанетта; кто это тебе передал 1

- Высокий лакей.
-Давно ли7
- Сию .минуту.
- Ты лжешь. Вы разрешите мне прочесть, су-
дарь?
•Фаншонетта, не жди меня. Я буду ужинать у
м-ль Да.мбервиль. Я принесу тебе сухарики и кон­
фет. Ты получишь эту записку довольно рано и
сможешь еще пойти к г-ну Дарледалю разучивать
твое па•.
- Видишь, как ты солгала, Нанетта. Почему тьr
не поднялась ко мне тотчас 1 Зачем тьr замарала
эалиску7

154
 llанеТ"Га ничего не отвечала. Она высунула .язык
1t о1р.ятала его как раз во врем.я, чтобы получить
IНIЩСчину, которую отвесила ей легкая рука м-ль
Ф.нtшон.
}fанетта всхлипнула.
- Теперь давай сюда твой нос, - nриказала ей
м -ль Фаншон, ставшая вдруг матерински-заботлИ­
IЮй, вынувшая свой носовой платок и высморкав­
IШ1.Я сопливую девочку, - а теперь убирайся, живо!
Нанетта быстро скатилась с лестницы; слышен
был удалявшийся топот ее грубых башмаков.
- Она злобная, сударь, и никогда не бывает
и11ою; кроме того, она скрытная. Господин аббат
аюместил ее в школу. Так подумайте: она прино­
сила ·в своей корзинке лошадиный помет, чтобы
заражать зловонием классную комнату. Она про­
аюдит дни на дворе или у дверей. Смеется она,
только когда видит хромого или горбатого, или
когда nадает лошадь, или когда бьют собаку. Она
11асмехается над nрохожими. Тогда ей дают поще­
чины. Она это любит . Она ото всех получает ту­
маки. В конце концов ей дают их как милостыню.
l'осподин аббат сам отпускает ей иногда по не­
сколько тумаков, а я, как видите, заканчиваю то

количество тумаков, которое она получает и ко­

торое, несмотря на общие старания, не превышает

того, чего она заслуживала бы.
-Я, со своей стороны, могу попотчивать ее пал­
кою, - сказал г-н де Портебиз, бер.я свою трость,
поставленную было им в угол. Тем более, что .я
теперь отлично припоминаю, что видел у нее в

руках письмо, которое помешало бы мне так долго

ащдоедать вам, сударыня, и позволило бы мне тот­
час просить вас передать господину аббату Юберте
мое сожаление о том, что .я не застал его дома.

Г -н де Портебиз сто.ял на пороге рлдом с этой

высокой зеленой бронзовой урной, в которую он
постучал при входе, и на звук которой появилась
перед ним странная маленькая особа, теперь про­
щавша..яся с ним прекрасным реверансом и друже­
ской улыбкою.

155
 - Господин аббат будет меньше жалеть о том,
что не оказался дома, сударь, если вы были до­
вольны мною; но я не бу~ довольна собою, если
не обраlЦУ вашего вним!ния на эту вазу, которая
относится к глубокой древности и которую гос­
nодин Юберте очень ценит.
М-ль Фаншон своею красивою рукою охватила
один бок урны. Ее белая рука поглаживала зеленую
бронзу. Она nриложилась к ней своею свежею
щекою кокетливо и нежно. Урна была одной вы­
соты с нею, и на ней, в виде ожерелья, висела
карточка, на которой r-н де Портебиз мог nро­
честь следуЮlЦУЮ надnись: •Найдена г-ном де Га­
ландо в Риме в 1768 году .....
Когда дверь за ним закрылась, г-н де Портебиз
стал искать перил ошупью. ·Странно, - сказал он
самому себе. - Я nриезжаю сюда, чтобы повидать
ученого, который знал моего покойного дядю и
мо:Жет кое-что сообщить мне о нем, а поnадаю к
старому чудаку аббату, который подбирает на ули­
це девочек, укладывает их спать в своей каморке
и восnитывает их для балета. Все это заслуживает,
быть может, некоторого удивления, но должен
сознатьСя, что меня это, по меньшей мере, сильно
nозабавило•.
Он nродолжал сnускаться, когда усльrшал голос
м-ль Фаншон. Она свесиласБ через nерила.
- Сударь, cy,lJapь, если вы nойдете смотреть ба­
лет ·Ариадну•, не забудьте в хоре афинянок взгля­
нуть на ту, что держит гирля~ и голубя, и при­
ветствуйте в ней Фаншон, вашу покорную слугу.
Взрыв серебряного смеха озарил темную лест­
ницу, а г-н де Портебиз, поднявший голову вверх,
остуnился, nричем мог nревосходно разбить себе
нос и рисковал сломать себе шею.

IV
Г -н де Портебиэ жаждал увидеть вблизи м-ль
Дамбервиль, члена Королевской Академии музыки
и балета.

156
 ( )JI видел ее ра11ьше в театре, освещенную ог-
1111МИ рампы под слоем румян, в разнообразных
1\IН"'I'Юмах ее ролей, в ее -пышных платьях с подбо-
1•·IМИ, украшенными гирляндами цветов, и высоких

11JН1ческах, среди грациозного сплетения балетных

•l•111yp, которые она оживляла своим изяш,ным,
умным, благородным или страстным танцем. Она
,·ливалась в его уме со сверканием люстр, с ритмом

музыки и с теми сказочными событиями, которые

она изображала и козни которых она распутьшала
,·,юими стремительными и легкими носками. Она
liыла в его памяти непостоянною, изменчивою и
убегающею, окутанною прозрачными газами, свер­
к<tющею огнями бриллиантов . и как бы носящеюся
силою ритма и собственной легкости, в каком-то
движущемся чуде, где она была светящимся цен­
тром и где все лучилось вокруг нее.

Знаменитая артистка казалась ему в этом виде

1юсхититель1юй, в действии своей грации, обнов­
ллвшейся с каждым жестом, с каждым шaro.t.t. Но
1'-11 де Портебиз знал, как мало реальности бывает
в том, из чего порою актрисы создают видимую

маску длл своей иллюзии. как ничтожно количе­

ство nлоти, нервов и костей, из которого они
творят свой очаровательный призрак, и какую
роль играют в нем материальное содействие убо­
ров, поддержка румян и помощь тканей, которыми
о11и себе придают особый блеск, которыми грими­
руются или в которые одеваются.
Именно эта разница и эта неожиданность и
занимали г-на де Портебиза. Он горел ветерпеви­
см попытаться измерить расстояние, существовав­

шее между блистательной и обманчивою сильфи­

дою, пленившею его взоры, и реальным существом,
которое откроет ему просто только себя.
У спокаива.\О его всего более в этом опыте то,
что м-ль Дамбервиль была любима многими. Or ее
бесчисленных поклонников у нее оставались лю­
бовники, а из ее любовников -друзья, что застав­
ляло думать, что за воздушным явлением сущеет­

оовала земная женщина и под маскою - лицо. В

ожидании возможности проверить свое желание

'157
он с восторгом припоминал образ м-ль Дамбер­
виль, танцующей в балете •Ариадна•, бывшем в эту
минугу в моде, и в котором, по отзывам любителей
и газет, прекрасная нимфа превзошла себя.
Сцена изображала дикую местность с высокими
скалами, покрытыми плющом. Среди этого крит­
ского пейзажа сотня молодых людей и сотня де­
вушек, привезенных Тезеем для принесения их в
жертву Минотавру, плакались на свою несчаС'ni)'Ю
судьбу. Передвижением групп смешивали фиrуры.
Потом каждьrй юноша выбирал одну из девушек.
и пары, объединенные общим несчастием, проща­
лись с жизнью и изображали свое отчаяние. Ор­
кестр передавал их ужас. Флейты напоминали па­
стушеские радости, которых злой рок лишал на­
всегда эти молодые жизни, обреченные, согласно
обету, в жертву. Скрипки передавали плач деву­
шек; звуки виолончели, более низкие, передавали
жалобы юношей, а глухое рычание контрабасов
предвещало близкий рев чудовища с бычьею го­
ловою.

В эту минуту появлялся Тезей, ведомый Ариад­

ной. Он был в тунике, отливающей серебром, и в
долмане. Его прическа состояла из пяти локонов,
напудренных добела, над которыми возвышался,
согласно греческой моде, пук волос. Его серебря­
ные ботинки доходили до икр. Ариадна вела его
за руку.

М-ль Дамбервиль славилась богатством и изя­

ществом своих нарядов. На фоне белой тафты
раскрывалась юбка, покрытая серебром и подхва­
ченная бг.нтами из бриллиантов. Плечи закрывал
плащ усеянный блестками, затканный узорами из
цветов и окаймленный легкою бахромою. Ариадна
выступала .мелкими шажками. Все сверкающее со­
оружение ее наряда дрожало огнями. Словно ка­
кая-то блестящая изморозь испарялась вокруг нее.
Ее лицо, с розовыми щечками и красными губами,
улыбалось.
Легкая светозарная статуя, неподвижнал с .ми­
нуту, .мало-помалу оживлялась. Легкими переходи­
ла она шагами от группы к группе, успокаивал

158
~~~·жные жертвы, которые боязливо вопрошали ее;
tютом, посреди них, она останавливалась, подняв­

шись на носки, и все взоры вперялись в ее дви­

жения. Потом поднятою рукою она медленно раз­

матывала длинную золотую нить, грациозным дви­

жением наматывала ее на руку Тезея и указывала

ему на вход в лабиринт, делая знак проникнуть
туда. Простершиеся хоры молили. Контрабасы глу­
хо рычали, трубы издавали воинственные звуки, и
герой исчезал между двух скал в зияющее отвер­
стие рокового вертепа.

Тут начинался танец который, по общим отзы­

вам, .являлся торжеством м-ль Дамбервиль.
Сложные па Ариадны означали собою извилины
лабиринта . Она то осторожно выступала вперед,
то внезапно отбегала, словно перед опасностью,
затем снова выступала, снова останавливалась,

вертелась на одной ноге в серебряном вихре. Она

подражала ходьбе ощупью в потемках, колебаниям
в nуги; изображала ночные ужасы, подземные ко­
вы, наконец, встречу с чудовищем, борьбу, победу,
движение ноги, наступившей на голову зверя, и
возврат к свету. Она бросалась ко входу в лаби­
ринт, задыхающаяся и жаждущая, протягивая руки
ttавстречу победителю, которого еще не было вид­
tю, но чей героиче.ский и спасительный подвиг
возвещался радостью в оркестре.
Не менее восхитительна м-ль Дамбераиль была
в третьем акте, когда Нептун приводит к Ариадне
Вакха. Обитатели морей тут смешиваются с посе­
JVIнами. Тритоны и сирены танцуют рядом. Нере­
идьl и нимфы льют в одну и ту же урну свои
пресные и соленые воды. Море само выбрасывает
на берег колесницу бога виноградарей . Все это
составляло пестрое и танцующее зрелище, велико­

лепное разнообразием поэ, искусным сочетанием

декораций и превосходством техники. Различные
божества изображали двойную стихию, земную и
морскую. Фавны были в масках земляного цвета,
а тритоны в масках лазурных. Они составляли ко­
мический дивертисмент, в котором они тормоши­
ли Ложь, оставленную Ариадне неверным Тезеем:

159
nоследняя изображалась танцовщиком-буфф. ва
деревянной ноге, в одежде, nокрьпой множеством
мелких масок и с nотайным фонарем; балет кон­
чался вакханалией, где среди всевозможных тан­
цующих фигур nоявлялась Ариадна в колеснице
бога, среди виноградных ветвей, тирсов и тамбу­
рююв. Она стояла в одежде, отливавшей золотом,
с тигровой шкурой на плечах и увенчанная виног­
радными гроздьями. Оргиастическое дыхание
вздымало ее грудь, и она nринимала из рук Гебы
кубок божественной юности и вечного восторга.
Публика, отметившая м-ль Дамбераиль с nервых
ее шагов, боготворила ее. Ее карьера была счаст­
ливая и быстрая. Фигурантка, затем дублерша и
наконец солистка, она была знакома с тем, что
театральная слава nредставЛJiет наиболее шумного
и наболее интимного в nохвалах и в известности.
Она возбуждала восторг толпы и заслужила общее
одобрение любителей. Ее жизнь богини и феи
давала ей над людьми власть неодолимую. Они
бросались наперерыв удовлетворять ее малейшие
прихоти. Любовь наградила ее всем, даже богат­
ством.

Каждый хотел иметь м-ль Дамбереиль для себя

одного, так как мужчинам доставляет громадное

наслаждение nрикасаться к естественным элемен­

там, вызвавшим в них иллюзию, и обнимать их,.

если можно так выразиться, в их обнаженности.
Они стремятся к .близости того тела, чей вид вы­
зывал в них желание.
Поэтому м-ль Дамбервиль, знаменитая на сцене,
подвергалась ухаживаниям и в своем будуаре. Ис­
тория ее алькова и анекдоты ее кушетки давали
постоянный материал любовной хронике, и г-н де
Портебиз приказал г-ну Лавердону превзойти са­
мого себя, так как он знал, что иногда м-ль Дам-.
бервиль не оказывалась нечувствительною к . кра­
сивой внешности, и, следуя всего чаще собствен­
ным интересам, не отказывала себе время от
времени в удовлетворении своего каnриза.

Так, ей nриnисывали в эту минуту г-на де Валь­

бена, nлемянника канцлера, который на нее раз-

16 о
орялс.я, и кавалера де Герси, который расточал
лишь то, что молодым людям в его возрасте ничего

IIC стоит. Этот успех, которым он был обязан

tшчествам, по слухам, исключительным, делал г-на

де Герси самым хлыщеватым из мужчин. Он так

t.'ыл уверен в своем значении, что не считал oпac­
IILtiM представить м-ль Дамбервиль своего друга
Портебиза, который, хотя не обладал, быть может,
специальными достоинствами кавалера де Герси,
мог, однако, притязать на свежесть и новизну.

v
М-ль Дамбервиль жила недалеко от. Сены, близ
Шайльо, почти за городом. Там она владела об­
ширными садами, с грабинами и беседками и со
множеством роз, так как она любила, чтобы их
nромат вливалел в воздух, которым она дьuиала.

Ее пристрастие к эссенциям заставило ее одною из

первых принять моду на ароматические лаки, от

которых роскошные обивки и паиели пахнут жас­

мином или фиалкою. Она была чувствительна ко
всему, что усиливает наслаждение жизнью, вплоть

до интимнейших подробностей. Она требовала вок­

руг себя самой изощренной роскоши. Ее изыскан­
tюсть была законом. Поэтому немало было разго­
nоров по поводу уборной, устроенной ею в своем
доме в Шайльо, ·описание которой обошло все
газеты. Сиденье из ароматического дерева, в нише
из расписной грабиньr, было снабжено особо изо­
бретенным тазом с клапаном, а стеклянные шкафы
содержали в себе целую коллекцию интимной по­
суды из фарфора.
Г -н де Портебиз некогда читал это описание
г-дам де Креанжу и д'Ориокуру, и трое юношей в
глухой провинции весьма изумл.ялись такой утон­
чсююсти и такой учтивости, не предполагая, что
один из них когда-нибудь будет ужинать в этом
знаменитом доме, так как в те времена и Франсуа
де Портебиз также совершенно не думал о пре­
имуществах быть внучатным племянником нек.оего
6 Раа.е. Т. 1
161
г-на де Галандо, только теперь ежедневно оцени­
вая полезное действие и благие последетвил этого
обсто.ятельства.
Г -н де Лортебиз не полагал, разумеется, что
м-ль Дамбераиль живет во дворце на манер теат­
ра, но он ожидал. по крайней мере, застать у ее
дверей большqе скоnление карет. Поэтому он бJ>IЛ
в достаточной степени изуилен, когда его карета,
миновав ллоща,дь Людавика XV, проехав Кур-ла­
Рен и еще некоторое пространство, остановилась
у решетки, которал даже оказалась заnертою. Баск
соскочил на землю и стучал до тех пор, пока при­

вратник не вышел из швейцарской. Его скромная

АИврея не предвещала никакой пышности. Он ука­
зал г-ну де Портебизу аллею, которал вела к дому.
Снежок 3алорошил землю; две белые статуи сто­
.яли по обе стороны крыльца. Дверь отворили.
_ Войдл в вестибюль, г-н де Лортебиз отметил
приятное ощущеЮ1е ровной и умеренной теплоты.
Оwтукатуреиньrе стены отражали свет фонаря, го­
реаwего тускло, как ночник. Высокая лечь белого
фВJ1Нса в углу на.каляла свои молочные стенки и
nотихоньку гудела. Два высоких лакел, сидевших
на ковровых стульях, вязали молча. Один из них
провел г-на де Портебиза, толкнул дверь и доло­
жил.

То была большал круглая комната, полуосве­

щенная и жарко натопленная; несколько мужчин

встали, и меж створками ширмы, в каком-то мягко

обитом бочонке, г-н де Портебиз увидел воздуш­
ную фигурку, окутанную газами, и тонкое- мщо, в
котором он узнал, как в наброске и словно в
от~ении, ту самую улыбку, что пленила его на
устах Ариадны.
- А, вот и он! - раздался низкий хриплый голос
кавалера де Герси, который, nодойдя к г-ну де
Портебизу, поцеловал его несколько раз. - А, вот
и он! Разрешите мне, дорогая, представить вам его.
-Я надеюсь, сударь, что вь1 не слишком соску­
читесь в нашем обществе, так как кавалер уверяет,
что вы переносите его комnанию, которая, несом­
ненно, несноснее всего на свете; но он добрый

162
малый, поэтому вам можно это простить. Вы, вe­
IIOJIТJIO, очень давно знаете господина де Герси 1
- Черт побери! - воскликнул кавалер. - Мы
:шакомы с ним спокон века, и вот уже более
месяца, как мь1 с ним не расстаемся. Я всоретил
t-го у веселых девиц, куда меня бросила ваша су­
ровость и куда его приnело желание, так как дела

t•го в этой области еще не урегулированы. Моя

мать, которая от него без ума, весьма желала бы
иметь любовную связь с ним, и если он будет от
атого уклоняться в дальнейшем, то ему уже при­
д~:тсл иметь дело со мною.

-Послушайте, Герси, перестаньте болтать вздор!

Представьте вашего друга этим господам и под­
nйте мне ручную грелку, которая греетел в камине.
Г -н де Герси повиновался и с грациею медведя
принес небольшую серебряную грелку, уже остьt­
вавшую под пеплом.

М-ль Дамбервиль была зябкою. Зимою, не от­

казываясь от легких газов, которыми она окуты­

вала свою красоту, она любила ощущать жар. Ее

дом был изумительно присrюсоблен для этой цели.
Окна и двери закрьшались прочно, а воздух тща­
тельно померживалея теплым и ровным. Ее гиб­
кое тело жило в таимом тепле ватной подбивки.
Г:й это нравилось, и таким образом закутанная
внизу, она сверху сохраняла свои весенние одежды;

и, защищенная от сквозных ветров, спрятав ноги

в подушки, она, обмахиваясь ароматным веером,

небре.жJю подставллла свое лицо непрерывной ла­
ске легкога ветерка.

Г -н де Портебиз находил ее очаровательною; он

с изумлением смотрел ш1 эту изнеженную и при­

зрачную особу, внушавшую мысль о чем-то хруn­

ком и слабом, среди лени ее кисейных покрывал;
и он спрашивал себя, как из этой распустившейс.я
розы могла выйти такая легкая пчелка, чей резвый
nолет ослепил его взоры и до сих пор трепетал в

его памяти.

Первый гость, которому кавалер де Герси nред­

ставил г-на де Портебиза, звался г-н де Пармениль.
6•
163
 Г -н де Пармениль был высокий и красивый
мужчина, худощавый, учтивый и церемонный. Ес­
тествоиспьrтатель и пугешественник, он объехал
весь свет. При виде его чувствовалось, что самые
необычайные зрелища, самые своеобразные нравы,
самые странные обстоятельства не могли заста­
вить его отказаться от своих манер и от своих
nривычек . У антиподов его можно было предста­
вить себе совершенно таким же, каким его видели
здесь. Он смотрел на· вас тем же взглядом, каким
он стал бы разглядьrвать альгонки1ща, караиба или
папуаса.

Про него рассказывали, что, заброшенный ко­

раблекрушением на пустьrнный остров, он прожил
там три года, не спася от бури ничего, кроме своей
трости и ручного саквояжа. Открыв его, он уви­
дел, что из всего имущества уцелели квадратик

зеркала, мыльница и пара бритв. Когда три года

спустя шлюпка с английского корабля пристала к
острову, чтобы запастись пресною водою, коман­
довавший ею офицер встретил прогуливающегося
по берегу совершенно голого человека, выступав­
шего важно, опираясь на трость. Его взяли в таком
виде, и когда он прибыл на корабль, то капитан с
восхищением увидел, что его губы, подбородок и
щеки были чисто выбриты и что достаточно было
дать ему платье, чтобы снова превратить его в
джентльмена, столь же корректного, как если бы
он, вместо того чтобы прожить тридцать шесть
месяцев на манер дикаря, только что вышел из
своего кабинета или из какого-нибудь модного
кружка.
r
-н Гаронар, художник, был еще выше ростом
и худощавее, чем г-н де Пармениль, но держался
на иной, совершенно противоположный лад. Из­
под его расстегнутого жилета вырывалось съехав­

шее набок жабо. Из двух его манжет тончайшего

кружева одна висела, изорванная, у кисти руки. У
г-на Гаронара были нетерпеливые руки, быстрый
взгляд, длинное раздражительное лицо, костлявый
нос и щеки, испачканные табаком. Он не переста­
вал за разговором, за работою погружать пальць1

164
" свою табакерку. У него была целая ко.v.екция
ttСL'tJОзможных табакерок,. которые он вынимал из
к11рманов, забывал положить обратно и оставлял
аuллться на .мебели; из них он ежеминутно брал и
ЩL'nотками рассьmал с~ержимое на платье и ,Аа.Же
еш палитру. Табак примеwивался и к цветной пыли
rro пастелей, и не один из его портретов носил на
щеке, в качестве невольной мушки, ПЬL\ИНК.У та­
бака.
Невзирая на резкость его нрава, на требова­
тельность· его капризов и на уклоны его характера,
мужчины и женщины одинаково добивались бла­
госклонности его карандаша. Он превосходно пе­
редавал лица с их самыми переменчивьами ПО.lq)Об­
еюстя.ми и умел схватывать даже самую их по­

движность. Если люди из общества на вес золота

осnаривали друг у друга моду бьnъ написанньuми
Гаронаром, то немногие любители в тиши деАИЛИ
между собою холсты, рисунки и офорты, в кото­
рых он трактовал для себя и для них тот единст­
венный сюжет, который интересовал его всерьез.
Г -н Гаронар был живописец женского тела в
его наготе и в его красках. Он из)"'ал его со
страстью. Он выслеживал в любви самые потаен­
ные и самые смелые позы и воспроизводил их с
такою свободою и такою точностью, что в них,
чувствовалось, жила сама страсть, само наслажде­
tше. Г ,..н Гаронар не пользовался для этого моде­
лями в собственном смысле; он ненавидел краса­
виц акаде~ических классов и мастерских; но если
11а улице или где-либо в другом месте ему попа­
далась красивая девушка, то он приводил ее к себе,
nросил ее раздеться и забыть о его присутствии.
Иногда он приводил их несколько, заставлял их
резвиться и дразнить· друг друга ~. следя каранда­
шом за их движениями и за их жестами, старался

запечатлеть из них самые естественные и самые

красивые. Его бумага покрывалась наброскаJ.Ш и
эскизами, ~:реди которых он впоследствии находил

живой репертуар одушевленных форм.

По утрам он небрежно перелистывал его, пока
одна из фигур, проходивших перед его глазами, не

165
останавливала на себе его внимания. Тогда он nе­
реносил ее на особый лист и работал над нею
отдельно. Он не nрибавлял к ней ни пейзажа, ни
аксессуаров. Он nреследовал только красоту линий
и правдивость рисунка. Нагота тел выстуnала еще
резче на nустой бумаге, а г-н Гаронар заявлял, что
округлость rруди, изгиб бедра, линия затылка или
ширина сnины сами по себе составляют картину.
Так он составил, сnисав с м-ль Дамбервиль, ве­
ликолепную серию в сотню фигур в натуральном
виде, которые, по словам танцовщиць1, были ис­
торией ее красоты. Она тщательно хранила их и
никому не показьшала. Несколько вещей в том же
роде, с которыми г-н Гаронар едва согласился рас­
статься, принадлежали г-ну Бершеролю и г-ну Пар­
менилю, ревниво оберегавшими их, так что nубли­
ка почти не была знакома с своеобразным талан­
том модного художника, и красавиць1 Парижа и
Версаля, наперебой добивавшиеся чести заnлатить
огромную сумму за свой nортрет, не знали того,
что этот высокий худощавый человек, который
rрубо навязьшал им свои неисnравности и свои
прихоти, был .менее чувствителен к чести изобра­
жать их лицо, нежели к удовольствию наnисать
обнаженною nоследнюю девчонку, лишь бы у нее,
как цинично говорил г-н Гаронар, был гибкий торс
и красивый зад.
Г -да Клерсилли и де Бершероль, к которым Гер­
си nодвел потом г-на де Лортебиза, поклонились
еыу с отменною учтивостью.
Оба они считались умными людьми. Г -н де Бер­
wероль умел все на свете, даже сумел бьrгь бога­
тьw. r-н де Клерсилли хвастал тем, что умел об­
ХОДИ'I'ЬСЯ без богатства. Он называл себя не иначе,
как •бедняк Клерсилли .., и это nрозвище за ним
осталось. Небольшой рост вnолне гармонировал с
его живым и тонким лицом. Рожденный для ин­
триг, он стуnал легко, ходил мягко, готовый еже­
минутно увернуться. Он не входил, а вкрадывался;
не уходил, а скрывался. Он nриотворял двери, не
открывая их настежь. М-ль Дамбераиль nрозвала
его •сквозным ветром•. •На будущую зиму я при-

166
к;\Жу проделать для Клерсилли кошачью лазей­
ку•,- говорила она, смеясь . Казалось в самом деле,
что он остерегается расти, с тем чтобы легче
1ютом сойти в землю. Он был любим женш,инаыи,
11ричем никогда н.е было известно наверное, любит
ли он их. Он считал себя верным. и чувствитель­
••ым и жаловался на то, что ему ни разу не дали

1.юзможнос-m привязаться; вот тут-то он и nлакал

над участью •бедняка Клерсилли•. Он не мог кон­
чить, раз начав рассказывать про то, что он на­
зывал своими любовными неудачаыи. Со всем тем
он не был дурным человеком, но был болтлив,
беспокоен, кокетлив и фатоват, хвастаясь тем, что
обладал по очереди всеми возлюбленными своего
друга Бершероля.
Г -н де Бершероль в сорок пять лет был полон
и румян, со свежим цветом лица, с красивыми,

несколько оплывшими чертами, представительный

и изящный. Ловкий и удачливый финансист, он
посвятил откупам ровно столько времени, сколько

было нужно, чтобы составить себе состояние, и

как. только это было достигнуто, он поспешил их
бросить. Сразу из круnного откуnщика он сделался
большим барином. •Бершероль, - сказал ему г-н
де Клерсилли, - теnерь тебе придется только тра­
тить и освобождаться от богатства?•
Г -н де Бершероль nоследовал совету. Насколько,
в качестве делового человека, его знали за резкого,

прижимистого и недоверчивого, настолько же он

стал теперь вежлив и щедр. Его образ жизни

доставил ему уважение и дружбу света, так как
нигде нельзя было nоесть лучше, чем у него. Ро­
скошью и открытым столом он заглушал упреки,
которые иначе раздавзлись бы по nоводу того, что
он бережет для себя. Ему были благодарны за
употребление, которое он делает из своих денег,
потому что он умел быть кстати и велик.од.ушны.м,
и забывчивым. «Все дело в том, - говаривал он, -
чтобы уметь воздержаться. Откупш,ик.ов упрекают
не столько в том, что они обогащаются, что, в
конце концов, говорит об их здравом смысле и об
их ловкости, сколько в том, что они уnрямо раз-

167
дуваются выше всякой меры, что .является уже
доказательством их жадности и скупости. Ог них
требуют, не без известной справедливости, быст­
роты дл.я приведения себ.я в .приличное состояние.
В самом деле, человек, который · п.ятьдесят лет
nоложил на то, чтобы на>КИТь деньги, сохраняет
nосле этого .долголетнего труда финансовый букет,
который не так-то приятен, и не так скоро испа­
ряется. У него остаетс.я обхождение уличного то­
чильщика, от которого он не может освободиться
всю жизнь. Следует, наоборот, быстро и успешно
проделать работу и как можно скорее убрать свой
навоз. В этом случае ты являешься просто свет­
ским человеком, который имел несчастье нуждать­
ся в обогащении и имел счастье обогатиться•.
Верно, что у маркиза де Бершероля не остава­
лось ничего от прежнего ремесла. Он проявлял
себ.я безупречным джентльменом, любящим пыш­
ность, и великолепным. Он с изяществом и тактом
выражал токкие и умные мысли, составлявшие для

него род непринужденного красноречия . Он об­

наруживал проевещенный вкус к литературе и к
искусствам. Он велИкодушно держал кошелек раз­
в.язанньiМ, а стол постоянно накрытым, и можно

было поклястьс.я, что он всю жизнь только и

делал, что оказывал людям услуги, потому что

он вкладьrвал во все такое великодушие и такую

скромность, что привлекал к себе все сердца и

уничтожал предрассудки, которые люди могли бы
питать по отношению к нему. И г-н де Портебиз
почувствовал, как его тянет к нему с первой же
минуть1, и г-ну де Герси пришлось тащить его за
рукав, чтобы представить его г-ну де Сен-Берену,
оставшемуся последним и чье имя, благодаря стиш­
кам и мадригалам, было известно всякому, считав­
шему себя светским человеком.
- Герси, вы забываете аббата, - сказала м-ль
Дамбервиль.
- Мне сдается скорее, что аббат сам забывает
нас, - ответил г-н де Сен-Берен, - так. как он
спит, словно в церкви, находясь меж тем в одном
из святилищ любви.

168
 Тут г-н де Портебиз увидел в углу гостиной
стuрого толстого аббата, который, сидя в широком
кресле, заnолнял его своим благочестивым телом
и спал глубоким сном, скрестив на животе руки.
Подбородок его покоился на его брыжах, и вся
его фигура дь1шала довольсгвом и по коем. Его
окружили, но он не проснулся. Белая кошечка
r-жи Дамбереиль легко прыгнула к нему на колени
и лизнула розовым .язычком сложенные руки спав­
шего.

- Скорее, Варокур, разбудите его, - сказала м­

ль Дамбервиль, обращаясь к высокой и полной
белокурой жеНIЦИне, только что вошедшей в ком­
нату, - вь1 как раз кстати.

М-ль Варокур из Оперы наклонилась над абба­

том и звучно поцеловала его в обе щеки . Добр.як
открыл глаза; его сонное лицо прояс,нилось, он

испустил радостный вздох . Его широкое краснова­

тое лицо покрылось морщинками, благодушный и
звонкий смех раздался из его уст, сотрясал его
полную фигуру.
Он обхватил м-ль Варокур за талию и поднялся
при этой поддержке.
- Прошу к столу, - сказала м-ль Дамбервиль. -
Господин де Портебиз, вь1 там ближе познакоми­
тесь с аббатом Юберте.
- Ах, сударь, - сказал аббат, - ведь .я хорошо
знал вашего дядюшку, господина де Галандо ...

Vl
В ту минугу, как вошла м-ль де Варокур, лакеи
распахнули двери столовой, и она предстала, зали­
тал светом. Блеск огней оживлял розовый мрамор
nлоских колонн, орддерживавших потолок.
Г -н Гаронар расписал его грациозными фигура­
ми, плясавшими или носившимися по воздуху, и
они, казалось, разыгрывали какой-то воздушный
балет, пленявший взор своим легким ритмом. Сна­
чала бросалось в глаза слцдострастное движение
групп, потом мало-помалу улавливалось сходство с

169
м-ль Дамбервиль, которая была изображена там в
разнообразных nозах, то лежащею, то стоящею, а
в середине комnози1л;и в виде Гебы, с кубком в
руке, склонеllliая, улы,•чнвэ.я и внимательная, словно

nрислушиваясь к до.\етавшим снизу хвал.ам ее мо­

лодости и красоте.

Деревянные nанно, расnисанные в белый цвет,

легкими гирляндами окаймляли детали барелье­
фов. На столиках, у высоких зеркал. сверкали хру­
стальные канделябры. На обоих концах заль1, в
нишах, обнесенных решетка.ыи, две мраморнь1е ста­
'I)'И изображали охотниц. У их ног борзые собаки
nоднимали длинные морды к двум водоемам, из

которых вода лилась в два другие, большей вели­

чины. Эти фонтаны тихо журчали. На столе свечи
канделябров горели ярким nламенем. Белый фар­
форовый сервиз с легкою nозолотою был окружен
nлато из ~вых цветов, со сверкавшим на нем

хрусталем и серебром. В зале, сильно нaтonлelllioй,

темnераrура была жаркал и nриятная. Шаги лакеев,
обутых в ботинки с войлочными подошвами, не
были слышны вокруг стола. Все уселись, nро­
несел легкий шелест шелка и покашливанье аббата
Юберте.
Г -н де Портебиз взглянул на м-ль Дамбервиль,
сидевшую неnодалеку от него. Она освободила свой
стройный стан от nокрывавших ее газовых шар­
фов. Словно потоки света дали возможность вне­
заnно распуститься наготе ее плеч и заставили

созреть округлость ее груди, небольшой, упругой

и манившей из корзинки корсажа. Шея nоддер­
~вала гордо и смело посаженную голову. Черты
лица были чудесны своею соразмерностью. Они
были словно нежно изваяны из как раз достаточ­
ного количества nлоти. Нельзя было не любовать­
ся блеском глаз, изгибом рта, тонким очертанием
носа, nридававшим законченность всему облику
своею редкою определенностью, лоб был увенчан
густою массою волос, которые пудра покрыла своею

легкою изморозью.

М-ль Дамбереиль была в таком виде нео~ан­

на и очаровательна. Казалось, что-то вокруг нее

170
'1'олько что рассеялось . Она словно nревратилась
n прекрасный острый и сверкающий кристалл, как
с11ежинка, которая внезапно получила бы четки~
грани бриллианта.
Г -н JJ.e Пармениль рассматривал ее с высоты
своей ХОЛОJJ.НОЙ НеJJ.Оверчивости, г-н JJ.e Гаронар
бросал на нее искоса быстрые взглядь1. Г -н JJ.e
Сен-Берен улыбался во весь рот. Г -н JJ.e Клерсилли
каnризно на,дувал губы, а г-н JJ.e Берwероль, рас­
цветший и небрежный, опирался о спинку ее сrу­
ла. На гостей снизоwло какое-то общее JJ.Овольст­
во, какое-то оwущение счастья и словно взаимное
согласие наСJU~,ЦИТЬСЯ этим мимолетны.м часом, ко­

торый красоту мыслей и слов nриnравлял nряно­

стью соусов и ароматом вин.

На аббата Юберте nриятно было смотреть. Ве­

селое и сластолюбивое JJ.обро.цуwие оживляло его
широкое лицо, смесь лакомства и JJ.Овольства взду­
вали его пухлый рот. Чувствовалось, что он JJ.ей­
ствительно рц присутствовать и нисколько не

у.цивлен ни тем, что находится здесь, ни что его

видят ЭJJ.есь JJ.Pyrиe. Он знал, что ыуJJ.РеЦЬI всех

времен никогJJ.а не отказывались от уJJ.овольствия

побезрассуJJ.НИчать сообща, и он готовился nри­

нять участие в беседе yJ.toв, достаточно разнооб­
разных для того, чтобы столкновение их было
богато неожиданностями и забавными эпизодами.
Был подан еще только раковый суп. Скромность
прислуги обеспечивала свободу беседы. Но пока
каждый оценивал бархатистый вкус супа . Кавалер
де Герси первый кончил тарелку. У кавалера де
Герси, необыкновенно высокого, необыкновенно
толстого, с .~;~еобыкновенно могучими членами, был
ужасный аппетит. Чтобы его насытить, по надо­
бился бы целый стол. Он ел за четверых и пил
соответственно; но если желудок его был ненасы­
тен, то голова его была менее устойчива, и если
ему почти никогда не удавалось удовлетворить

вполне свой голод, то ему иногда nриходилось

переходить за пределы своей жаждь1 и вследствие
этого чувствовать себя не слишком хорошо. М-ль
Дамбервиль живо восставала против невоздерж-

171
ности кавалера и карала его за нее кратковремен­
НЪIМИ немилостями, которые г-н де Герси перено­
сил с трудом и в которых он утеwался, как и где
мог. Он О'IПрав./\ЯЛСЯ буянить к веселым девицам.
Там его и встретил г-н де Портебиз. Пропьянст­
вовав и npOWЛJIВwиcь с неделю, он возвращался к

м-ль Дамбервиль, которая сменяла гнев на .ми­

лость. Эти бегства к бочке и к буты:лке возвра­
щали ей кавалера де Герси покорным и сокрушен­
нъw, и он старался заслужить прощение. М-ль
Дамбераиль смотрела, как он поглощал огромные
куски. Он был в самом деле прекрасен в этом виде
и составJ\ЯJ\ странный контраст со своим другом,
г-ном де Портебизом, евшим деликатно, с вилочки,
и казавшимся задумчивым и рассеянньw, так что

он вздроmул, когда м-ль Дамбервиль, обращаясь

ко всем гостям, произнесла своим звонким го­

лоском:
- Я не сомневаюсь, господа, что мы доставим
большое удовольствие господину де Портебизу, ес­
ли побеседуем о любви. В возрасте господина де
Портебиза и с его внешностью предмет этот дол­
жен всего более занимать его, и он непременно
почувствует к нам признательность за то, что мы

этим путем отвечаем его сокровенньw мыслям. К

тому же uы все здесь люди опытные в этом деле,
и наши речи будут только полезны и приятны .мо­
лодому человеку, словно созданному, чтобы пони­
мать их. Таким путем мы помержим его мысли в
их естественной склонности, и ему не придется
отрываться от себя, чтобы поинтересоваться нами.
- Факт, - отвечал г-н де Бершероль, - что это
к тому же кратчайший путь для встречи друг с
другом. Это, собственно говоря, перекресток, на
котором сходятся самые различные умы, притом

самьwи различными путями. Статуя Любви стоит

на площадке Сладострастия и в точке пересечения
аллеи Чувства. Я лично с удовольствием приму
участие в этой беседе, но не знаю, много ли вы­
несет из нее господин де Портебиз. И в самом
деле! Разве л, со своей стороны, не знаю, как
.думает каждь1й из нас об этом предмете? Господин

172
де Пармениль расскажет нам о том, как любовь
tщдоизменяется соответственно различным мест­

tюстям и народам. Он будет сравнивать различные

се виды и обычаи. Господин Гаронар опишет нам
то существенное, что он находит в красоте тела.

Господин де Сен-Берен напомнит нам сладчайшие

песни, на которые его вдохновила любовь. Госпо­
дин де Клерсилли познакомит нас с несколькими
приключениями, внушенными любовью. Я. лично,
nодсчитаю вам, во что она обходится. Что касается
Герси, возможно, что он совсем ничего не расска­
жет, а вы, сударь, вы не можете сделать ничего

лучшего, как поведать нам, чего ожидает от любви

тот, кто вnраве ожидать от нее всего.
- Что касается меня, - сказал аббат Юберте, -
я счастлив, что господин де Вершероль оставил
меня в стороне. Мое положение и моя внешность,
впрочем, надеюсь, были бы достаточными для гос­
nодина де Портебиза, чтобы избавить меня от
вмешательства в это дело.

- - nродолжа­
Вы, сударь, вероятно, изумлены,
ла м-ль Дамбервиль, - видя здесь, в нашем обще­
стве, аббата . Это, по меньшей мере, положение
странное для человека его возраста и его харак­

тера, и если ваши годы и ваш нрав nримиряются

с ним вполне естественно, то он, наоборот, nри­

лаживается к нему с некоторым трудом. Вы, ко­
нечно, не позволите себе выразить удивления nри
виде его среди нас, но вы, разумеетсл не можете

не почувствовать некоторого изумления . Разреши­

те, господин аббат, объяснить вас господину де
Портебизу. Не извольте сердиться по-кошачьи и
сидите смирно. Итак, вглядитесь в него, сударь;
вы видите, каким веселым довольством дышит вся

его фигура. Разве вы подумали бы, видя его, что

этот ученый муж занимался когда-либо не тем,
чем он занят в настоящую минугу? Эта бутылка
бургундского nритягивает его к себе, и его лицо
~к бы светится ее отсв~ом. Шея и плечи маде­
муазель Варокур, которые у нее nрекрасны, не
заставляют его отвращать от них свои взоры. А
меж тем, сударь, у него есть принципы .

173
 - А Фаншон? - раздался фальцет г-на де Клер­
силли.

Аббат Юберте поставил стакан на стол и задви­

галея на стуле. Его лицо выражало комический
rneв, и он разводил своими большими мягкими
желтыми руками.

-Да, сударь,- продолжал безжалостный г-н де

Клерсилли, - если вы посетите нашего аббата, то
вместо почтенной экономки, которая лечит при­
падки его подагры и варит ему настойки, вы встре­
тите там пятнадцатилетнюю девочку, которая от­
кроет вам дверь с глубоким реверансом. Что вы
об этом скажете, господин де Портебиз?
-Это доказывает,- отвечал г-н де Портебиз, -.
только то, что господин Юберте любит, когда ему
приелуживает хорошенькое личико.

- Ах, сударь, - кричал аббат, отбиваясь, - не

слушайте этих господ; я взJIЛ к себе в дом Фаншон,
когда она была вот какого роста ...
- И чему, как вы думаете, обучил он малютку? -
визжал Клерсилли.- Шитью, уборам, уходу за бель­
ем и за домом или стряпне? Нет, сударь, вы ни за
что не угцаете, она изучает хореографию.
- Правда, - вмешалась м-ль Дамбервиль, - что
Фаншан танцует еосхитительно.
- И что же, ~ сказал аббат, покорившись, по­
видимому, насмешкам, - разве это не лучше, чем

заставлять ее изнывать за иглою или над домаш­

ним хозяйством? Глаза у нее не будут красные, а

пальцы не будут исколотьr иглою. Танцы благопри­
ятствуют здоровью и возвышают красоту тела.
Они изощряют и ум; чтобы хорошо танцевать,
нужен ум, и у Фаншан его много. Благодаря тан­
цам женщина сохраняет известное положение в

свете, и мужчины благодарны ей за то, что она

изображает перед ними Пастушек, Принцесс и Бо­
гинь. Это побуждает их обращаться к ней, как к
одной из этих фантастических личностей. Разве
нас не оценивают сообразно нашей внешности? И
те образы, с помощью которых мы выражаем вы­
сшее сладострастие, высшую трогательность и вы­

сшее благородство, вызывают к нам общее благо-

174
1\Оление и поднимают нас в воображении всех.
Господин де Портебиз будет постоянно видеть в
мадемуазель Дамбервиль Ариадну. Разве вы со мною
не согласны, сударь 7
- Конечно, согласен, тем более что случай дал
мне честь познакоМИТЬСJI с мадемуазель Фаншон.
Она прекрасна, и бьtЛа ко мне столь добра, что на
днях в ваше отсутствие целый час показывала мне
редкости вашего кабинета. Она поведала мне ис­
торию большой собаки и К)'8Шина молока .
-Как.- воскликнул аббат с гроЬП<иы хохотом,­
вы, сударь, и есть тот молодой дворянин, о кото­
ром Фанwон не перестает говорить и который так.
по-видимому, интересовался моими медалями и
моими JЧ>еаностями7 Ваш художественный вкус
удваивает мое )'88Жение к вам, и .я отнюдь не
думал, чтобы этот неведомый любитель был род­
ной внучатный пле.мJtнник бедного господина де
Галандо, которого близко знал .я когда-то. Но Фан­
шан позабыла ваше иы.я. С маленькой ветреницей
зто случается. Простите ей ее молодость.
-:- 5ереnпесь, аббат, - сказал де 5ерwероль. -
Балет изощряет ум девушек. У вас отнимуr этот
алмаз. Маленький домик недолго обстuить.
- Так что из этого 7 У мен.я, сударь, будет место,
куда пойти поужинать. MoJt старость не ревнива,
и .я никогда не думал запрещать Фанwон составить
счастье хорошего человека.

Все рассмеялись, и аббат вместе с .zжруntми. Он

облокотился о стол. меж тем как лакей клал ему
на тарелку •~рылышко пулярки.

- А чем это худо? -продолжал аббат. -Пред­

положите, что Фаншан выросла бы в доме родных,
которые были люди бедные; разве она избежала
бы общей участи девушек - глупого или жесто­
кого мужа или какого-нибудь грубого или лживо­
го соблазнител.я? Благодаря мне она, по крайней
мере, узнает любовь и страсть при лучших обсто­
ятельствах. Разве не лучше во всех О"Пiошени.ях,
что вместо того чтобы составить удел какого-ни­
будь rруби.яна, она достанется честному, тонкому
и богатому человеку, вроде вас, господин де 5ер-

175
wероль, который бу.nет относиться к ней с обыч­
ным вниманием, бу.nет с нею нежен и любезен?
Бидл красоту в руках простолю.nинов и ~елей
пре.nместий, .я испытываю почти то же чувство,
которое переживал неког.nа, нахо.n.я в руках италь­
.янских муЖИ~WВ благородные медали, обнаружен­
ные в земле их плугом или открытые их киркою

и едва блестевшие на их землиСТЪIХ ладонях.

- Не забудьте, сударь, - со смехом повторила
м-ль Дамбервиль, обраща.ясь к г-ну де Портеби­
зу, - что у аббата есть прющипы. И они даже
npeвocxo.zg.tЬJ. Лучший из них тот, что он думает
то, что говорiiТ, и при случае готов зто выполнить
на деле. Его натура так великодушна, что мирится
со всеми противоречиями. Это - му.nрец. Он на­
божен, честен и чист и будет слушать рассуждения
господина де Пармени.я о религии, которые отвра­
тительны, или цинично-физиологические разгово­
ры госnодина Гаронара. Вольные словечки госпо­
дина де Берwерол.я или господина де Клерсилли не
вызовут в нем удивления, и он мог бы увидеть
меня лежащею рядом с вами, сударь, под носом у
господина .ne Герси, и все-таки он .nоел бы свое
куриное lq)ЫЛЫШКО.
Кавалер, заслыша свое имя, поднял голову от
тарелки и едва не подавился тонкою косточкою.

Но он был привычен к шуткам и выходкам м-ль

Дамбервиль и чаще всего делал вид, что ничего не
слышит. Косточка прошла; Герси выпил большой
стакан вина и снова принялся за еду_, кладя в рот
двойные куски.
- Мадемуазель Да.мбервиль сказала правду, су­
дарь, - продолжал аббат, тяжело вздохнув. - Я
дово~но добродушный наблюдатель окружающе­
го. Природа вложила в меня жажду любви, но мо.я
внешность делала мен.я к ней мало пригодным. Я
понял зто и попробовал от нее отвлечься; .я при­
нял сан, который мен.я от нее избавил и охранял
меня от смешного зрелища, которое встречается

в свете, когда тебя не любят или ты любишь

невпопад. Мой недостаток благо.nаря этой военной
хитрости превратился в добродетель. Не будучи

176
t\l•lltyждeн интересоваться никем в частности, .я
tнтытался заинтересоваться всем. Печальна.я не­
t)бходимость, сударь, изливать на окружающее глу­
боковнугреннее чувство и растрачивать его, не
rн.муча.я взамен. Я полюбил зеМЛJО и природу, жи­
вотньiХ и людей, времена года и их ПЛО.АЬI, словом,
1\СЮ вселенную в ее настоJПЦем и в ее прошлом.

Не сме.я прит.язать на обладание красотою в

живом теле женш,ины, .я искал ее в различньrх и

р11ссе.янньiХ формах- в лицах прохожих. в улыбках

т11•щовщиц и актрис, в рельефе медалей, в профи­
л.ях камей, в позах статуй. И могу, сударь, сказать,
что .я был на.гре.жден за мои трудьr. В моем вооб­
ражении СОЭNlЛЗСЬ оnре.Аеленна.я фигура, котора.я
будет жить, пока .я бylfY жив. Что .я говорю, сама.я
земл.я была ко мне благосклонна, так как однажды
она показала мне точный образ моего вожделени.я.
Древн.я.я латинская земл.я ~ала мне свое лучшее
сокровище, в виде сид.ящей Венеры, которую , .я
открыл и которая сейчас находитс.я в королевском
собрании. Пой.дwге посмотрите на нее, сударь, то
была мо.я единственная любовь.
Аббат Юберте остановился. Его слушали со вни­
манием. Белый котеночек м-ль Дамбервиль, про­
бравшийся в залу, вскочил на стол. Побродив с
минуту, он сел на задние лапы, облизал переднюю
лапку и три раза провел себе ею по мордочке.
- Так, сударь, - снова сказал аббат, - ожидал
я старости. Она пришла; .я желал ее. Долгие годы
подчин.ял .я мои чувства строгой дисциплине. Те­
перь .я уже не боюсь никаких уклонов с их сто­
роны. Они требуют от мен.я так немного, что .я
не колеблюсь удовлетворять их. Вот почему вам,
может быть, и пок.ажетс.я, что .я отдаюсь им. Но
это не так, сударь. Я пользуюсь законным правом.
Фаншан- одно из его преимуществ. Мадемуазель
Дамбераиль - другое; потому что разве это не
исключительное счастье моих лет - мирно наслаж­
даться красотою их юности?
Аббат Юберте говорил долго. На его полном
лице выступили крупные капли пота. К тому же
в запертом зале жара становилась чрезмерною.

177
Порою на обоих концах его слышалось nеременвое
журчание и nадание воды из фонтанов в бассейны.
- Вам следовало бы взять nример с аббата, месье
Гаронар, - лукаво сказал r-н де Клерсилли худож­
нику. - Вы должны бы nодражать его скромности.
И г-н де Клерсилли nринялся рассказывать, как
г-н Гаронар намеревался было, без дальних цере­
моний, исnользовать г-жу де Кербис, nортрет ко­
торой он nисал. На следующий день весь город
должен был узнать об этом, так как г-жа де Кер­
бис сама разносила Э'lj' историю nовсюду.
- О, - холодно ответил-г-н Гаронар, - это не
в nервый раз случается. У меня в. мастерской
найдется более дюжины холстов, nеревернутьrх и
незаконченных по той же причине.
-Я О"ГКазываюсь nонимать эту госnожу !(ер­
бис, -
сказала м-ль Дамбервиль. - Гаронар не ду­
рен собою. К тому же он богат, а какая-нибудь
госnожа де Кербис вовсе не так ·уже озабочена
честью своего мужа. Не nравда ли, госnодин де
Бершероль?
Г -н де Клерсилли, который, наряду со всеми
любовницами г-на де Бершероля, nритязал также
и на г-жу де Кербис, nочел своим долгом nринять
скромный и многозначительный вид.
- Послушайте, Гаронар, как. вы nринялись за
это, черт возьми? Я считал ее -более сговорчивою.
- Деньги, - наставительно сказал г-н де Верше­
роль, словно nродолжал свою мысль, - необходи­
мы в любви. Они нужны. Конечно, деньги не все,
а когда они все, то это довольно отвратительное

зрелихце, особенно когда одна только власть денег

соединяет красоту с уродством. Это о'М'алк.ивает.
Но деньги nревосход.ное орудие, только бы им
nриходилось помогать сносной внешности. Они
одаряют ее внезаnным очарованием и дают вам

средство иметь всех женщин, которых желаешь,

вместо того чтобы иметь только тех, которые сами
желают . Деньги ускоряют, облегчают и nридают
страстям счастливую быстротечность. Они помо­
гают вернее различить тот единый лик, что кро­
ется за сотнею масок любви.

178
 - Иные, однако, nредnочитают знать только один
мtк любви, - вкрадчиво nроизнес г-н де Сен-Бе­
рс.·tt. - Количество любовных приключений играет
для них меньшую роль, чем их длительность. Они
\lll)illlичили бы донною Эльвирою список Дон-Жу­
nllа. Одна женш,ина лучше, быть может, чем три,
три лучше, чем тыСяча, и даже лучше, чеы тысяча
и три.

- Я их имел в этом количестве, - сказал г-н де

llармениль, - правда, они отнюдь не были похожи
одна на другую, так как развились настолько же

друг от друга, насколько разнятся страны, где они

обитали: одни - в снеговых хижинах Лапландии,
другие- в шалашах из древесной коры, построен­
ttых могиканами, или в землянках и лиственных
мчугах негров, если то не были бамбуковые кры­
ши китайцев. Они приносили жертвы всем богам,
а я лишь одному, - Любви.
Раз что разговор принял такой оборот, то он
быстро перешел на анекдоты, и все · эти гос­
nода рассказывали весьма много и весьма забавных
анекдотов, которые были оценены по достоинству .
Каждый утверждал в конце концов, что любовь
разнообразна в самом существе своем и что она
дарит неожиданностями, за которыми не надо ез­

дить так далеко.

- Вам всем известно, - сказал г-н де Берше­

роль, - какую nравильную жизнь я ве.цу относи­

тельно женш,ин и какиw превосходным порядком

руководствуюсь в этом деле, но так было не всегда,

и я сравнительно довольно поздно пришел к тому .

nоведению, за которое хвалю себя каждый день.

В то время, как я расстался с откупами, мне
стукнуло тридЦать восемь лет. До этой поры я
любил немножко без разбору. Разумеется, я вовсе
не хочу быть неблагодарным к тем встречам, ко­
торые доставлял мне случай, между ними были
весьма приятные, против которых мне нечего бы­
ло возражать, но, тем не менее, я стал замечать,

что всеГо чаще я был доволен более самим собою,

чем теми, которые должны были бы усиливать
мое довольство особым характером их любезности.

179
Красота сообщает чувствам таинственную nомощь,
и дело в том, чтобы удачно выбирать эти стимулы
сладострастия. Словом, я заметил, что я рисковал
nрожить жизнь, не имея тех женш,ин, которых я

всего более желал бы иметь, и мне захотелось

этому nомочь.

Вот как я взялся за дело. Я смотрел вокруг себя

более тщательно, чем делал это до тех пор. Мало­
помалу я выяснил себе, какие мща мне нравятся
более других, и составил сnисок тех, кому они
nринадлежали. Сделав это, я nоставил себе зада­
чею и вменил себе в обязанность овладеть, одна
за другой, теми женш,инами, которые были мною
таким образом отмечены. Я достиг этого; я дей­
ствовал с полною свободою ума и добился желан­
ного успеха, ни разу не отклоняясь от намеченного

мною nорядка. Это постоянство имело странным

следствием то, что я стал казаться неверным. Мен.я
стали считать ветреным. Я постарался nроверить
.мою верность, и моrу вам рассказать единственное

отклонение от нее. К тому же нужно было слу­

читься одной из тех неожиданностей любви, о
которых мы только что говорили.

Случилось мне быть в деревне, на охоте, с ружь­

ем в руке, с ягдташем на боку. Он был тяжел. Я
рыскал до самых сумерек по кустарнику, где скры­

взлись молодые куропатки, и заблудился, а когда

настала ночь, то, отбившись от моих людей, не
знал, какою дорогою вернуться в замок. Я заметил
сквозь деревья свет, вошел в хижину, довольно

оnрятную, и поnросил ночлега. Крестьянин принял

меня радушно, не зная меня. Он дал мне поесть,
указал мне на сеновале место на сене и пожелал
мне сnокойной ночи. Едва я лег, как услышал, что
кто-то взбирается 'по лестнице и осторожно идет
по соломе. Я оставил мое ружье внизу и чувство:
вал себя довольно глупо; темно было, как в печи.
Маленький фонарь, данный мне хозяином, погас.
Я сжал кулаки, решив заш,ищаться. Кто-то еле
слышно дышал рядом со мною. Эти вздохи успо­
коили меня, и я начал догадываться, в чем дело.

Разумеется, она не была занесена· в мой список и

180
IIL! входила отнюдь в мои планы; но в данную
Mltllyтy я об этом не думал. Я вытянул руку и
tн:третил под холстом рубашки полную грудь. Я
ощутил нежную и свежую кожу. Я почувствовал
1111 моих губах смачньrй поцелуй, и я отдался этому
оюеобразному ночному приключению.
Должен ли я говорить вам, что оно было вос­
хитительно 1 Я не видел той, что дарила меня
tшслаждение.м и, казалось, разделяла его вместе со

MIIOЮ. Ах, что это была за чудная ночь деревенской

любви! Ароматы сена и тела еливались в легком,
теnлом и душистом воздухе. Заря едва забелела
сквозь щели слухового окна, когда nенье петуха

разбудило меня. Я потихоньку собрал свое платье

и ощуnью наnравился к лестнице, по которой спу­
стился через ступеньку, и убежал в поле. Мне
посчастливилось найти дорогу к замку. Моя немая
красавJ.Ща не произнесла ни слова, и я уносил после

втой неожиданной ночи лишь шорох смятого сена

и таинственное воспоминание о невидимых устах
и неясном очаровательном теле.

- Раз мы вступили на романтический путь, и

так как эти истории занимают, по-видимому, м-ль

Дамбервиль, - сказал г-н де Пармениль, - то я

должен сообщить вам, что я встретил приблизи­
тельно незнакомку господина де Бершероля; толь­
ко из прекрасной дочери Франции она для этого
случая превратилась в китаянку в Китае.
-Мы последуем сударь, за вами всюду, куда вам
будет угодно нас повести, - ответил г-н де Бер­
шероль, - и я горю нетерпением вновь отыскать
мою молчаливую красавицу.

- Вы сейчас узнаете ее, - сказал г-н де Парме­

tlиль, ·И он начал свой рассказ. - Мы пльrли вверх
по Желтой реке, в огромной золоченой джонке,
с зеленым драконом на корме. Берега, поросшие
тростниками, кончились, и мы пльrли уже вдоль
заселенного берега. Он был окаймлен пагодами и
маленькими могилами. Наконец мы причалили в
порте Ганой-Фонг, между двумя высокими сваями,
расписанными и украшенными резными гримасни­

чавшими масками. Вскоре прибыл первый манда-

181
рин; с отменною вежливостью nриветствовал он
нас и пригласил к себе в гости. Его дом, показав­
шийся Нам рОСКОUПIЫМ, СТОЯЛ на берегу ВО.ЦЬI, 8
саду, где было множество киосков и фарфоровая
башня. После целого ряда церемоний нас ввели в
длинный зал, где на небольшой зетраде сидела дочь
нашего хозяина, небесная Тунг-Чанг. Был приго­
товлен ужин, за которым нам подавали множество
страннь1Х блюд. и .мы должны были отведь1вать их
из вежливости и любопьrrства.
Мандарин был старый; на нем было красно-зе­
леное шелковое платье с ),(елкими пуговицами и
род круглой камилавки, из-под которой сзади ви­
села коса.

Все обоwлось прекрасно, и мы простились са­

мым сердечным образом, получив разрешение ос­
тавить нашу джонку в порту, укрепленную на ка­

нате, и пропуск для осмотра окрестностей. На зто

стали уходить мои дни. Я изучал нравы и растения.
Вечером я нередко отправлялся на прогулку по
садам мандарина. Аллеи были посьmаны разно­
цветным песком. Здесь и там, на легких колонках
стояли стеклянные шары, наполненные водою, и
заключали в себе причудливых рыбок. Они были
золотые, с красным, желтым или зеленым отливом,

и словно горбатые, с огромными глазами, резными

плавниками И ДЛИННЫМИ ВОЛОКНИСТЬIМИ усами,

Мне случалось встречать порою небесную Тунг­

Чанг, приходившую корыить их. Мы с нею раекла­
нивались издали, . с жеманством, обычньw в этой
своеобразной стране. Тунг-Чанг была одета в не­
сколько платьев неравной длины и разных цветов,
надетых одно на другое и схваченных у талии
широким поясом, завязанньw спереди. Прическа
ее была высоко взбита, и в ней торчали длинные
шпильки. Она передвигалась крошечными шажка­
ми, на высоких колодках из резного дерева. Когда
я проходил мимо, она искоса взглядывала на меня
своими кокетливьwи узкими глазка!dи.

Однажды вечером, когда я остался в саду позже

обыкновенного, я сидел у подножия фарфоровой
башни. Ожид~ восхода луны, я слушал, как в
темной ночи стонала группа тростников, вдруг я

182
111)'\УИствовал, что кто-то 8 темноте взял .ыен.я за
I'Y"Y. Я встал и nошел. Неяснал фигура увлекала
м~·lt>l за собою и ввела в башню через низкую и
ан:()ольшую дверь, о существовании которой я не
"tlli.lЛ.

Я очутился 8 слабо освещенной ко.ынате. На

t"l'~lle рогатый идол гримасничал над курившимися
L·м:чами в золоченой бумаге. Божественная Тунr­
' I1111Г изнеженно nокоилась на ПОдушюlХ и с,делала
м11е знак сесть около нее. Платье на ней было
аюлураскрьrrо, она отстранила его одним движе­

••ием и ручками прикрыла глаза.

Я понял и почел долгом выполнить то, чего от
a.c~11J1 ожи,дала прекрасная китаянка. Я имел nол­
••ый успех. Ее гибкость, ее подвижность приво.z~ИЛИ
меня в отчаяние. Ее маленькое желтое тело вы­
("Кальзывало из рук. Ее груди довольно близко
ttаломинали два теплые лимона. Она была похожа
tla маленькое животное, задорное и увертливое, и

я нашел ее Не)КНОЮ, влюбленною и весьма оnыт­

ною. Ее косые глазки ульабались на ее лоснящемся
лице. Она издавала пряный залах имбиря, чаю и
ванили и тот креnкий аромат, который остается
на дне старых лаковых коробок. Она произносила
хриnлые звуки, которых я не понимал. Между
двумя наслаждениями она вынула из волос одну

из длинных шnилек с шариком на коiЩе и смеясь

уколола меня в щеку; я вдыхал аромат осьmавwих­

ся роз, наnолнявших своими лепеС'J'К3}.СИ вь1соКие

бронзовые вазы, а с остроконечной крыши фар­
форовой башни, залитой лунным светом, в сереб­
ристом ветерке до меня доносился легкий звон
иоз~нь~ колокольчиков .

•
Разговор разбился на отдельные диалоги после
рассказа г-на де Пармениля. Он передавал шепо­
том на ухо м-ль Дамбервиль некоторые подроб­
tюсти своего китайского прИКЛJОчения, равно как
и г-н де Берwероль, склонившись к м-ль де Вара­
кур, дополнял кое-какими деталями свою деревен-

183
скую любовь. Обе женщины слушали вполовину.
М-ль Варокур улыбалась в пространство, прямо
nеред собою, а м-ль Да.мбервиль своими пальчи­
ками отбивала по тарелке ритмы ТаJЩев, поглядьi­
вая украдкою с возраставшим интересом на г-на
де Портебиэа, вполголоса беседовавu.iего с аббатом
Юберте. Старый аббат, казалось, весьма внима­
тельно слушал то, что ему говорил сосед. Он то
nокачивал головою, то одобрительно надувал три
свои nодбородка. Он поднимал глаза к потолку,
nотом снова опускал на своего собеседника. Г -н
де Портебиз умолк. Аббат вьmил большой стакан
вина и вытер себе rубы ладонью.
- Разумеется, сударь, - сказал он г-ну де Пор­
тебиэу, - интерес, проявляемый вами к памяти
вашего дядюшки, господина де Галандо, и те воп­
росы, которые вам угодно предложить мне о нем,
делают вам честь совершенно особенную. Прежде
чем на них ответить, позвольте мне лохвалить вам

вас самого и вместе с вами одобрить ваще пове­

дение, так как обычно племянники ведут себя
совершенно иначе и в подобном случае посrупают
с пресrупною неблагодарностью. Они тороШJТСЯ
забыть виновника их нового богатства и чувству­
ют к нему благодарность лишь за то, что он умер .
Случается, что они еще упрекают его в том, что
он запоздал. Обычаи этих наследников тем более
предосудительны, что они должны были бы вести
себя иначе, так как всего чаще благодеяние доста­
ется им от кого-нибудь из близких, и приличие
требовало бы не отказывать покойному в тех чув­
ствах, которые они проявляли к нему при жизни .

Что касается вашего случая, сударь, то обстоя­

тельства здесь совсем иные. Вы совершенно не
знали вашего дядюшки, и, как вы оказываете честь

сообщить мне, вы о нем почти никогда не слыхали .

Он не занимал никакого места в ваших привязан­
ностях и не имел никакого лица в ваших воспоми­

наниях, а вы все же озабочены тем, чтобы восста­

новить это лицо силою вашей благодарности.
- От вас только зависит, господин аббат, в са­
мом деле, - отвечал г-н де Портебиз, - положить

184
ктсец той неопределенности, которая, должен ска­
""ть, и вы понимаете зто, менее отягощает мне
,·,·рдце, нежели ум, и которая имеет своеобразный
мnrактер. Я отнюдь не прит.язаю на нарушение
11осмертного поко.я, в который уд8.1\ИJ\СЯ господин
А'-' Галандо; мне бЬVI.о бьr даже непрКЯ'Мiо истор­
r~tть, в некотором роде, тайны его памяти. Нет,
,·ударь, от вас .я жду совершенно иного. Вы позд­
Р"nл.яете мен.я с тем, что л не следовал примеру
обычных наследников, не ощущающих никакого
сожаления по поводу событи.я, которое часто бо­
Лl'С трогает, нежели волнует. Не обманывайтесь,
сударь, и позвольте мне, наоборот, позавидовать
им; как они счастливы. Разве они не были призва­
ttы к изголовью умирающего? Они шли за его
I'JЮбом. Они платили пономарю и могильщику.
Они точно знают облик того, кого они провожают
а могилу. Они кое-что о нем знают; им выражают
соболезнование по поводу понесенной ими утраты.
Они находят в глубине .ящика письма; они получа­
ют старье, чтобы отдать его старьевщикам, порт­
рет, чтобы отнести его на . чердак; что касается
мен.я, то мое положение совсем иное, и судите .его

ttеобычность.
Я получаю наследство от неведомого д.ядюшки,
который дл.я мен.я не имеет ни лица, ни фигуры, ни
сложени.я, - ничего, что могло бы помочь мне
представить себе его в точности. И радИ какого
черта, если .я не могу представить себе его живым,
стану .я убеждать себ.я, что он умер! Его наследство,
если можно так выразиться, висит в пространстве,
и .я не могу присвоить себе то, что мне ни от кого
не достается, так как _дл.я мен.я господин де Галандо
не есть кто-либо. Ничто, в конце концов, не
доказывает мне, что он существовал когда-либо
в действительности. Разве все зто не смешно? И л
nедь не преувеличиваю. Все словно сговорились,
чтобы поДZJ.ержать мое неэнание. Его банкир вРи­
ме, некий господин Дальфи, который мог бы дать
мне о нем сведени.я, только что умер. Господин
Лобен, управл.яющий его эемл.ями, ·никогда его не
видел. От него .я узнал, что дядя жил в Париже.

185
Здесь ни господин де I<ебис, который пятьдесят лет
знает весь город, ни господин Лавердон, который
nолвека убирает головы вс~м выдающимся людям,
о нем ничего не слышали. Что касается моей ма­
тери, то она ничего не желает рассказывать о нем,
и я каким-то чудом узнал от нее ваше имя. Поэ­
тому, сударь, судите о моем удивлении и моей ра­
дости, когда я от вас услышал сейчас, идя к столу,
что вы хорошо знали господина де Галандо, и по­
думайте о том, как я вам бу~ благодарен, если вы
nоможете мне представить себе этого почти несу­
ществующего дядюшку! ..
-Успокойтесь, сударь, ваш дядюшка существо­
вал, - ответил, улыбаясь, аббат, - и я имел честь
даже обучать его в юности в том прекрасном
замке Поит-о-Бель, который он вам, без сомнения,
оставил. Я был приглашен некогда в это имение
к господину де Галандо. То был молодой человек,
кроткий и сговорчивый, и я спрашиваю себя, по­
чему ваша матушка, которую я видел там тогда

еще совсем малюткою, постаралась так преднаме­

ренно забыть своего двоюродного брата Николая;

но это нас не касается. Моя задача оказалась не ­
трудною; мне удалось образовать из него набож­
ного и скромного воспитанника. Чистота его нрава
равнялась кротости его характера. Он не был чужд
литературных вкусов, и я не сомневаюсь, что по­

зже ваш дядя устроил свою жизнь сообразно тем

твердым принцИлам поведения, которыми мы по­
старались его наnитать. Но события помешали мне
до)КДаться плодов моего труда. Наш епископ, гос­
nодин де Ла-Гранжер, увез меня в Рим. Я уехал в
путешествие. Затем однажды мои nисьма остались
без ответа. Время шло. Протекали года, и лишь
много лет спустя я снова встретил господина де

Галандо.
, Несмотря на долгую разлуку, мы тотчас узнали
друг друга и бросились друг другу в объятия, к
великому изумлению прохожих, так как это про­

изошло как раз посредине Нового Моста. Мы шли

в противоположном направлении, и издали, едва

завидя друг друга, мы друг друга узнали. Некраси -

186
•".н внешность не меняется, и мое лицо вследствие
•того удостоилось долговечности; ero внешность

11с показалась .мне слишком изменившеюся, и эта

встреча была мне приятна.
Я узнал от него, что через несколько лет после
смерти матери он отправился в Париж. Я уверен,
что он вел там уединенную жизнь, так как его

ttкусы отнюдь не влекли его ни к мотовству, ни к

распутству. Я не ошибся, но я заметил, что он жил
lt странной праздности и что ум ero совершенно
11с был занят, так что я не мог себе объяснить,
что могло заставить ero предпочесть пребывание
в столице его деревенской жизни в Поит-о-Беле.
Чтобы побороть зту леность, я возымел мысль
sаинтересовать его моими работами и использо­
lщть, с целью заполнить его досуг, те знания, ко­
торыми я постарался обогатить его юность. Я
успел в зтом превыше всех надежд. Несколько
ьремени спуст.я .я ввел его в общество, которое
ему понравилось и где он понравился своею учти­

востью и своею любезностью. Там не занимались

вопросами дня, и беседы велись там не на модные
темы; но зти люди не имели себе равных в знании
всевозможных древностей. Господин де Галандо
усвоил их трудолюбивую, сидячую и размеренную
жизнь. Он и.мел в Марз квартиру, выходившую в
сад. Я как сейчас вижу его в ней, и там, сударь,
хочу помочь вам увидеть его мысленно.

Господин де Галандо, ваш дядя, не был хорош

собой, но и не был безобразен; он был ни молод,
11и стар, казалось, он остановился раз навсегда на

сорокалетнем возрасте и твердо решил не выхо­

дить из него; высокий, худой и несколько сутуло­

ватый; огромный парик окружал его костлявое
лицо. Он носил широкое серое платье, которое,
доносив, заменял таким же. Редко в карманах ero
11е болталась какал-нибудь книга вместе с наnол­
нявшими их медалями, звеневшими друг о друга.

На пальце в перстне он носил дорогой камень, на

котором было что-то выгравировано, и он часто
рассматривал его, поднимал дугою одну из бровей.
Выражение простоты было разлито во всей ero
187
особе, и он мог бы, в силу своей откровенности,
показаться даж.е неумным, если бы его молчали­
вость, его поведение и его добродетель не внушали
к нему такого уваж.ения, что мы между собою
прозвали его Римлянином, не подозревая, чтобы
он когда-либо получил зто прозвище иначе, как в
силу своего благородного характера, строгости
своих нравов и постолнства своей умеренности.
Единственным чувственным пристрастием его бы­
ла любовь к виногра,цу.
Он покуnал самьrй прекрасный виноград, и к
тому же всего чаще оставлял его на столе нетро­
нутьи.с, словно один вид прекрасной грозди уже
удовлетворял его жадность мудреца ...
Аббат Юберте прервал свою речь. Он .привлек
к себе бутылку и налил вино. Г -н де Портебиз
молчал. Дядюшка Галандо, если можно так вьrра­
зиться, облекся в плоть перед его взорами, и,
развеселясь, · словно чтобьr приветствовать этого
нового приwельца, г-н де Портебиз взял бутылку
аббата и в свою очередь налил себе вина. Он допил
вино, когда г-н Юберте снова заговорил:
- Я иногда рассказывал вашему дяде о виног­
раднике моего друга, кардинала Лампарелли. Он
находился в конце его сада, в Риме. Однажды мы
сидели там, в тени виноградных лоз, меж тем как

рабочие невдалеке от нас рыли землю. Выполняя

работу, служаiЦУЮ для забавы, они открыли остат­
ки древностей. В земле находились осколки утвари
и медалей, которые мы постепенно рассматриваЛи,
как вдруг нам пришли доложить, что под киркою
обозначилась рука статуи. Мы бегом поспешили к
месту находки. Ах, сударь, эта рука выходила из
земли наполовину и, будучи лишена кистИ, словно
.молила нас о помощи! Вскоре показались плечи,
потом голова и, наконец, все тело Венеры. Мрамор
сверкал местами из-под покрывавшеJ/1 его глини­
стой коры. Лампарелли плясал от радости, а .я на
коленях, в пыли, целовал прекрасную разбитую
руку. Солнце свётило ярко. Кардинал на этом не
остановился; когда .я вернулся во Францию, он
продолжал уведомлять меня письмами о дальней-

188
ашtх своих находках, и .я думаю, что эти мои рас­
rка\'1Ы сыграли известную роль во внезапном ре­
ащ•1сии вашего дядюшки уехать в один nрекрасный
.AI.'IIb в Рим.
Мое изумление было велико и разделялось все­
t.ш, кто знал господина де Галандо. Ничто из того,
что мы могли е.му сказать, не могло отвратить его

()Т его плана . Мы свыклись с ним, и он привел его

~t исполнение. Он вез с собою письма к кардиналу
Лампарелли. Но, уехав, наш Римлянин перестал нам
t·ообщать о себе. Я за все время получил от него
tн:сго-навсего эту бронзовую урну, которую Фан­
t&юн вам, верно, показывала в моей квартире, на­
Лl'ВО у двери, и которую он nрислал мне около

t't"lдa спустя по nриезде его в Рим. Вот и все . Наши

друзья один за другим перемерли, и .я остался один

И'1 того маленького общества, которым он огра-

1111ЧИЛ свои знакомства. Мы часто говорили там о
tсем, но .я не удивл.яюсь, что им.я его ни1(огда не

достигло ушей господива де Кербис, равно как и

тому, что голова его никогда не попадала в руки

господина Лавердона. Между ними не было ничего

общего. Если бы не вы, .я до сих пор не узнал бы,
что мой бедный Николай скончалс.я.
Не подумайте, сударь, что вы видите меня не­
'•увствительным к его смерти; вы требовали от
меня не сожалений, но точного образа, который
nомог бы вам nредставить себе того, кого уже нет
в живых и кто для вас мог бы никогда не суще­
ствовать. Я сделал, что мог, .я nредставил вас друг
другу. Приветствуйте друг друга, и проститесь с
ним. Поверьте мне, сударь, не останавливайтесь
слишком долго на памяти о том, кто не принад­

лежал к вашей эпохе и был далек от вас по воз­

расту. Вы исполнили возвышенный долг вежливо­
сти к покойно.му, и это стремление делает вам
честь. Празднество nризывает вас. Теперь вы в
мире с вашим дядюшкой, но вы совсем не внима­
тельны к мадемуазель Дамбервиль, которая смот­
рит на вас чрезвычайно любезно. Отдайте ей ваши
взоры; ее ше.я и грудь заслуживают вашего вни-

189
мания, и nослушаем, что скажет госnодин де Бер­
шероль.

В ry минуту, как г-н де Бершероль собирался

говорить, двери с шумом растворились, и лакей
вдруг доложил: г-н Томас Тобисон де Тоттенвуд .
Г -н Тобисон был nоистине необычайного сло­
жения. Его огромное тело нап'олняло всю ширину
безмерного nлатья из красного бархата. Руки его
заканчивались массивными кулаками, мохнатыми

от рыжих волос. Короткий и nышный nарик в

буклях своею nудреною белизной оттенял малино ­
вый цвет квадратного лица, на котором виднелись,
словно в массе вареного мяса, маленькие живые

глазки, еле заметный носик и крошечный ротик,

в форме куриного зада, и сложенный так, словно
он готовился снести яйцо·.
Г -н Т обисон де Тоттенвуд был бы, несомненно,
лицом весьма комическим, если бы его сила, рост
и сложение не внушали к нему уваж.ения; но как

nосмеешься над человеком, шаги которого застав ­

ляли гнугься nол, когда он шагал по нему своими

огромными ногами, обутыми в безмерные башмаки
с nряжк.ами . Так nодошел он к м-ль Дамбервиль,
жестоко nотряс ее руку, nриветствовал собрание
общим nоклоном и молча сел на сrул.
М-ль Дамбервиль, казалось, была вnолне nри ­
вычна к манерам англичанина. Он вынул из кар­
мана и nротянул ей футляр, в котором зак.лючался
'бриллиант чистейшей воды . Пока камень nерехо­
дил из рук в руки вокруг стола, лакей nоставил
nеред госnодином Тобисоном корзину с несколь­
кими бутылками бордо.
Во время своих nриездов в Париж г-н Тобисон
никогда не уnускал случм навестить м-ль Дамбер ­
виль и nоднести ей какой-нибудь nодарок; nоэто ­
му и она nрощала ему его странности и неожи­

данности, так как г-н Тобисон был богат и чу­

даковат. Он много nутешествовал, и его звали
милордом, несмотря на то что он им не был, так
как его старший брат заседал в числе nэров коро ­
левства, а он, младший, разбогател на торговле.
Когда он составил себе состояние, он nокинул

1 90
А11t·лию и никогда более туда не возвращался. Его
аи.дели в Венеции, сре.АИ масок карнавала, в Вене
м Варшаве, в Амстердаме. Он ездил по всей Европе,
М3 конца в конец, с намерением рассеяться, выка­

•tвал ceбJII повсю.АУ J\JОбителем жеmцин, драгоцен­

tюстей и вина, всег,Аа о~rй в красное, огромный,
t.юлчаливый, флегматический и невозмутимьrй.
Он заканчивал, не произнося ни слова, третью
бутылку.
- Разумеется, - ска.зал г-н де Бершеро.ль, - мы
nce любили, к.а.жАJ;>rй по-своему, и вот мы все здесь
n сегодняшний вечер, и в до1ю.льно хорошем со­
стоянии, моrу сказать, все живы и здоровы, и

можем оnровергнуть .цурную репутацию любви.

Все мы с.льrwали рассказы о несчастиях, причиня­
t'мых любовью, и о катастрофах, к которым она
ведет, но сами ничего подобного не исnытали.
Надо признатьсл, что любовь была к нам странным
образом благосклонна и что нам нечего на нее
жаловаться.

- Верно, - возразил г-н де Клерсилли, - что

любовь нам не повредила. Быть может, без нее,
Бершеро.ль, вы были бы немного богаче, так как
вам она обходилась дорого, но без тех затрат,
которые вы на нее делали, я был бы менее счаст­
лив.

- Мы тем более должны радоваться этому, -

отвечал г-н Гаронар, - что любовь производит
1·акже и ужасные опустошения. Я не раз писал
лица мужчин и женщин с определенными следами

ее слез и ее мучений.
- Я думаю, что наше счастье в любви, - сказала
а.с-.ль Дамберви.ль, - зависит главным образом от
той дружеской близости, в которой мы жили с
любовью. Мы предоставляли ей, по ее желанию,
nринимать всевоз.ыожные случайные формы, уве­
ренные, что всег..ца найдем ее по..ц тою маскою, под
которою ей захотелось скрытьсJI, чтобы предстать
11ам. Она была благодарна нам за то, что .мы пови­
lювались ее капризам. Любовь становител опасною
лишь в тех случаях, когда ее замыкают в один

какой-либо аспект. Самая nрирода ее, которая

191
универсальна, восстает против этого насили.я; но
если вместо этого мы предоставим ей свободу вол­
новать нас неожиданностями, в которые она .1\Юбит
р.ядитьс.я, - она признает нашу подат./\ИВость и от­

мечает ее особым вниманием; в противном сдучае

она мстит злополучной верНОС'm самьам жестоким
и самым нелепым, са"ЫМ жалким рабством.
- Я думаю, что ..а...емуаэель Дамбераиль пра­
ва, - сказал г-н де Пармениль, - но .я не знал. что
она такой великий философ. Предположите, в са­
мом деле, что кто-либо из нас любил бы ИСКJ\Ю­
читеJ\Ыiо м-ль Дамбервиль, что вместо ус;щц ее
очарований он требовал бы от нее постоянства
страсти, - разве она была бы тою орелестною
крылатою грациею, которая порхает в наших вос­
поминаниях? Нет, дл.я одного из нас она сделалась
бы особою идеею, дл.я которой он стал бы рабом.
Я видел во врем.я моих лугешествий эти непод­
вижные фигуры, сдужащие дл.я св.ященных куль­
тов. Они выточены из .цраrоценного дерева или из
редкого камн.я и требуют от верующих полного
рабства. Они заставл.яют их простиратьс.я в nыли
и гр.язи и иногда, в качестве жертвы, требуют
самой крови верных.
- Не стоит ходить так далеко, - сказал г-н де
Бершероль, - мы видели женщин, добивавшихс.я
от своих .1\Юбовников самых посдедних гнусностей
и самых низменных усдуг. Они переносили ужас­
нейшие оскорбления, просто потому что ...
Г -н Тобисон де Тоттенвуд прервал г-на де Бер­
wерол.я. Он заговорил по-ангАИЙски, хриплым го­
лосом, сопровождая слова резкими движениями.

Чудак весьма хорошо знал все .языки; но в обще­

стве, оnасаясь вызвать наа.ешки своим своеобраз­
ным произношением, он уnотреблял только род­
ной .язык. Г -н Тобисон не смущалс.я и продолжал
говорить на своем отечественном жаргоне. Гости
перегЛJI,дЬiвались. М-ль Дамбереиль наnоловину
понимала, так как она танцевала на сценах Лондона
и заnомнила кое-что из наречи.я этого города. Г -н
Тобисон все говорил, и это длилось довольно дол­
го; когда он кончил, он положил на стол свои

192
о•·rомные кулаки и разразился громким смехом.
Осе последовали его примеру.
- Вот, приблизительно, что нам рассказал гос­
rюдин Тобисон и что имеет ближайшее отношение
к тому странному положению, в которое любовь
ставит иногда некоторых любовников, - сказал
тогда г-н де Пармениль, который в качестве пре­
восходного лингвиста с таким же успехом мог бы
перевести тираду толстого англичанина на китай­
ский или на персидекий язык. - Итак, несколько
11ремени тому назад он был в Риме, где познако­
мился с одною куртизанкою по имени синьора

Олимпия. Красавица ему нравилась, и он частенько

ходил к ней ночевать.
Однажды утром, когда он еще спал, он увидел,
полуоткрыв глаза, довольно пожилого человека,
который клал на кресло тщательно вычищенное
платье, силтое с себя милордом накануне вечером.
Этот же человек нес в руках и башмаки. Надо вам
сказать, что господин Тобисон, у которого боль­
шие ноги, весьма дорожит хорошим состоянием

своей обуви. В этом отношении ему прихо-"илось

жаловаться на небрежность римской прислуги.
Этот же человек, наоборот, принес ему башмаки,
блестевшие восхитительно . Господин 1'обисон, в
восторге от этой новинки, возымел мысль попро­
сить синьору устуnить ему этого лакея. У слышав
эту просьбу, Олимnия раразилась безумным хохо­
том. Мнию.rй лакей был никем иным, как фран­
цузским дворJIНИНом, весьма богатым. Эта дама не
только вытягиаала из него большие суммы, но и
возлагала на него еамые омерзительные работы по
кладовой, прихожей и спальне.
Рассказ г-на Тобисона был встречен общим
одобрением; e,ua он оыл закончен, как кавалера
де Герси, встав из-за стола, крикнул во все горло
СВОИМ rромкш.t, "fЖплЬIМ ГОЛОСХ)М:
-В добра.IЙ час, госnода! .. Этот дворянин-лакей
мне нравится, и вот, по правде скаsать, пиковое-то
положение! ..
Внезапный восторг кавалера де Герси пробудил
общий шум. Впрочем, ужин подходил к. концу.
7 ,_т. 1
!93
Заnах вин и кушаний еще больше отяжелил и без
того душный воздух. Все говорили сразу, слова
nерекрещивались, не дожидаясь ответов. Г -н Га­
ронар рисовал на бумаге вольные фигуры, перехо­
диешие из рук в руки. Г -н де Бершероль позвани­
вал золотом в своих карманах. Г -н де Сен-Берен
напевал; м-ль Варокур начинала разоблачаться и
nробовала nроизводить перезвон на тарелках. -н r
де Пармениль гоаорил по-китайски сам с собою.
Г -н де Клерсилли пытался встать, но ноги не обе­
щали унести его далеко. Белая кошечка г-жи Дам­
бераиль осторожно nрогуливалась по столу, бродя
меж..у хрусталем и блуждая около Ц5еточного пла­
то, г.а.е быстрым и вороватым движением лапки
она разрывала одну из растрепанных роз, лепестки

которой мягким дождем падали на скатерть.

Беспормок длился довольно долго; наконец,
когда он достиг апогея, танцовщица сделала знак

г-ну де Портебизу, и оба исчезли, сопроеождаемые

белою кошечкою, скользнувшей за ними. Никто не
обратил внимания на их уход. Аббат Юберте спал,
и его большая голова склонялась то к правому, то
к левому плечу. Он не проснулся даже при падении
де Герси, скатившегося под стол, вокруг которого
г-н Томас Тобисон де Тоттенвуд, малиновый, в
своем красном платье, но еще твердо стоявший на
своих огромных С'Ij'пнях, носил на вытянутьrх руках

м-ль деВарокурс подобранным на бедрах платьем

и с обнаженными ляжками .

Vll
Каждое утро пустая карета г-на де Портебиза
останавливалась у решетки дома м-ль Дамбер­
виль, куда Бургундец и Баск являлись аккуратно
за своим господином . С того вечера, когда про­
исходил ужин, он не выходил от танцовщицы. К
полудяю он посылал сказать своим слугам, чтобы
они возвращались домой и не преминули при­
ехать за ним завтра. И так оба плута, проболтав
два часа с привратником, уезжали; но вместо

194
·roro, чтобы стать позади кареты на заnятки, они
с удобством располагались внутри на подушках и
r1риказывали везти себя спокойно домой, словно
з11атные господа.

Они сообщили г-ну Лавердону, когда он, по

обыкновению, пришел причесывать г-на де Пор­
тсбиза, о любовном приключении последнего, и
стараниями г-на Лавердона весть. эта быстро рас­
пространилась по городу. Разумеется, то была не
первая проказа м-ль Дамбервиль; в свои любовные
похождения она вкладывала смелую свободу; но
шум по поводу ее последнего выбора удвоился,
благодаря скандалу, который поднял вокруг него
кавалер де Герси.
Кавалер повсюду носился со своею яростью, и
о11а у него не ослабевала. Он разражалея бранью
против г-на де Портебиза, которого обвинял в
неблагодарности, и против м-ль Дамбервиль, по­
ведение которой nроклинал . Ежечасно он осьшал
неверную свирепыми нацарапанными наспех пись­

мами, которые оставались без ответа.

Ежедневно приходил он обновлять свое бешен­
ство на самое место своего бесчестия и уносил его
обратно, напоив его новою силою. Невзирая на его
крики и его исступления, решетка дома Шайльо
упорно оставалась запертой.
Тщетно вел он nереговоры с привратником, у
которого ни его шум, ни его угрозы не могли вы­

тянуть ничего, кроме того, что м-ль Дамбервиль

отдала приказ никого не пускать, кто бы то ни был.
Г-н де Герси бесился впустую. Когда он утом­
лялся кричать и показывать кулаки своему неви­
димому сопернику, он отирал со лба пот и садился
на тумбу, с которой в приnадке новой ревности
вскакивал внезапно, одним прыжком, и принимал­

ея снова стонать и вопить.

Так продолжалось почти с неделю. Лучше всего

было то, что встречая там ежедневно Баска и
Бургундца, приезжавших туда в те же часы, он в
конце концов сделал их поверенными своего не­
счастия.

7•
195
 Особенно нравился ему Баск. У него было длин­
ное, худое насмешливое лицо, и он с почтением

выслушивал сетования кавалера, не перестававше­

го осыnать бранью г-на де Портебиза. Баск и

Бургундец, по-видимому, с немым удовольствием
слушали, как хозяина их честили мерзавцем, вором

и негодяем. Время от времени они nодталкивали

друг друга локтем и тихонько хихикали. Г -н де
Герси горячился еще пуще. Привратник за решет­
кой хохотал во все горло. Кучер на козлах держал­
ся за живот от смеха. Порою прохожие, приняв
все это за ссору nьяных слуг, хотели вмешаться и

позвать стражу. Кучер успокаивал их, тыча себе

пальцем в лоб и давая понять любопытным, что
бесновавшийся был не в своем уме.
- Да, Баск, твой госnодин - висельник, - рычал
г-н де Герси, - да, Бургундец, он - скот; заnомни
это хорошенько и извлеки из этого nользу; а меж

тем я любил его, этого мальчика; он нравился мне,

и вот как он меня отблагодарил! Он видит меня
пьяным, nод столом, уводит мою любовницу и за­
nирает у меня nод носом ее дверь, и все это без
всякого предупреждения. А меж тем я любил этого
чудака, а теперь я буду принужден проколоть ему
шкуру в двадцати местах и драться с ним на дуэли!
Г -н де Герси принимал тогда соответствующее
лицо.

- Смотри, Баск, - продолжал он, - и ты, Бур­

гундец, смотри! Мы приезжаем на место поединка.
Мы раз.деваемся. Шпаги одинаковой длины. Я на­
падаю, он защищается, я отбиваю, он отступает, я
перехожу в нападение, настигаю его. Он падает ...
Врач наклоняется над ним: .. rоспоJJ.ин де Портебиз
скончался!• - ·Ах! Он скончался, г-н де Портебиз 1
Я, честное слово, сожалею об этом, сударь; он был
хорошим товарищем, вот какова наша жизнь!• И
все это, Баск, понимаешь ли, из-за какой-то деви­
ЦЬI Дамбервильl
И кавалер показывал кулак маленькому домику,
видневшемусл из-за деревьев а коще оле.-еневше­

го сада, который блистал инеем на солнце и, каза­

лось, смеялся в нос над nо кинутым любовником.

196
 - Разве я нуждаюсь в этой Дамбереиль? - про­
.~tолжал г-н де Герси.- Разве мне приятно изобра­
жать пса у ее »ерей? Почему этот дурак не сказал
мне: «Герси ..... Но нет; он поступил со .мною слиш­
ком бесцеремонно; если бы не это, я бы ему ус­
тупил ее от всего сердца; я имел ее столько, сколь­

ко хотел. И сыт и пьянl ..

Баск и Бургундец кивали головами в знак согла­
сия.
- Надоели мне и ее ужины, и ее альков! Неу­
жели ты думаешь, Бургундец, что .мне приятно
садиться за ее стол между старым толстым абба­
том и этим болааном Гаронаром, похожим на во­
робьиное чучело, терпеть шутки дурака де Клер­
силли и выслушивать тира.дьr госпоАИНа де Берше­
роля! Ох, а путешествия госпо.z.ина .в.е Пармениля
и его рассказы npo лапландок и про китаянок! Уж
если на то пошло, я предпочитаю Сен-Берена; он
разыгрывает фата и душку, чтобы понравиться
женш,инам, и отnускает им свои глуnости; но, по

крайней мере, он энает толк в лошадJ~Х и умеет

отличить кобылу от жеребца. Он делает ви.ц, что
вдыхает розы; но, в сущности, ему мил лишь запах
навоза. Ты cnpocИUJЬ меня, Баск, почему я оста­
вался в этом бе;r.ламе?
Баск ни о чем не спрашивал; он по привычке
чесал кончик носа и терпеливо выслушивал иере­
миаду кааалера.

- Что там ,Аелал я, ослиная баuжаl ·Я был лю­

бовником .мцемуа:sель Да.мбервиль. Ты не знаешь,
что значит бы'Г18 АЮбовником .мадеNуазель Дамбер­
виль! Него.-яй твой барин знает это теnерь; он
должен был узнать по за то время, что он заnерт
с нею. Послушай, мне 1С8.ЖеТся, что я менее сер­
жусь на него, бе..rягуl Нет, .я совсем не сержусь
на него. Нет, в самом ,Аеде, если бы он вьrшел из-за
этой решетки, то .я пО,l.Юwел бьr к нему. •Эх, не­
счастнь&й Портеби3, вот что с тобою стало. Лицо
у тебя в арwин, вьtражение унылое! Ты теперь
сговорчи8м; с тобою можно nоб8се..овать. Ах, ну
и дела! Но гоаори. жеl Грудь у нее прекрасна, ну,
а остальное? Xa-xa-xal У нее руки xy.zu,re, и бока

1~7
жесткие . Она уже не очень молода, друг мой, наша
Дамбервильl У нее колкие губы и сухал кожа. Ах!
Портебиз, ты сам во всем виноват!•
Потом .ярость его возгоралась с новою силою.
-Но выходи же оттуда! Что ты с нею делаешь;
выходи жеl Смотрите, он и сегодня, nожалуй, не
выйдет! Итак, зто никогда не кончится!
Так nродолжалось до тех пор, nока не nриходил
лакей сказать сквозь реUJетку два слова Баску и
Бургун;щу и отnравить их домой по nриказу их
госnодина. Кавалер слушал, сжав кулаки. Одежда
была в бесnормке, nарик съехал на сторону.
- Ну, госnодин кавалер, - говорил Баск, - мы
едем. Сегодня зто еще не кончится. Не угодно ли
вам, чтобы мы отвезли вас куда-нибудь, - так вы
nростудитесь, nешком, без ваших слуг, и в таком
виде, что за вами nобеrут по улице? ..
В карете г-н де Герси снова начинал свои жа­
лобы.
- Ах, негодяй, сколько же времени они вместе!
И день, и ночь, я уверен в том, Бургундец, не верь
тому, что я говорил тебе: твой барин- счастлив­
чик. Эта Дамбераиль очаровательна, и я заnрещаю
тебе думать иначе, nотому что она была моею
любовницею, и какою любовницею! Какой огонь!
Какой nыл! И она меня обманула ...
Она nостуnила nравильно, я заслужил это. Я
наnился. Тем хуже для меня. Она заnрещала мне
зто. Вnрочем, надо уметь nереносить измены, когда
любишь; я поnрошу у нее nрощения, она nримет
меня обратно. Ты смеешься, nлут, в любви не бы­
вает стьrда. История, которую рассказал нам в тот
вечер этот красный и толсть1й англичанин, nревос­
ходна. Он nрав, надо уметь доnить стакан до дна.
Остановись здесь, Баск; 11.0 свиданья, мой мальчик.
И г-н де Герси выnрыгивал из каретьr и шел,
размахивал руками, разнося nовсюду свой гнев и
досаду и сам разглашал с треском свое неnриятное

nриключение.

Повсюду о нем было уже известно. Каnриз м-ль

Дамбервиль к г-ну де Портебизу nринимал размеры
общественного события. Газеты nисали о болезни

198
·rntщoвЩIO.\ЬI . В Опере шумели, в других местах на­
чинали волноваться, м-ль Дамбереиль не обращала
Dllимания на самые официальные приказы и пре­
tlсбрегала самыми мудрыми советами. Она упорно
отказывалась выстуnать. Публика требовала ее по­
явления на сцене. Театр гремел свистками и сумя­
тицею. Партер требовал Дамбервиль, а директора
11е могли ее предоставить. Публика требовала, что­
бы объявленный новый балет- .. Сельские похож­
дсния• -заменил собою «Ариадну•. М-ль Дамбер­
виль должна была изображать в нем Сильвию; по­
этому ее присутствие было необходимо.
Ничто не могло сломить ее сопротивления, ни
угрозы, ни мольбы.
Дело дошло до того, что общественное мнение
потребовало наказания непокорной, И для удов­
летворения его было решено заключить м-ль Дам­
береиль в тюрьму Фор-Левек.
То было утром, когда м-ль Дамбервиль, спавшая
с г-ном де Портебизом, услыхала, что. в дверь
стучат именем короля. Она пошла отворить сама,
в чем была. Полицейскому, объявившему, что ему
приказано ее сопровождать, г-н де Портебиз спро­
сонок хотел предъявить протест; но м-ль Дамбер­
еиль заставила его молчать и приказала ему снова
лечь в постель.

-
Там вам смотреть нечего, - сказала она пол­
ицейскому агенту, - что касается вас, - обрати­
лась она к высшему полицейскому чину, - то я
вас .ждала, но я не сомневаюсь, что вы Аадите мне
время проститься с этим дворя~tином, который
находится там, и надеть _ поверх этой рубашки, в
которой вы меня застали, что-либо, в чем я могла
бы показаться на глаза вашим людям и моим.
Когда полицейский удалился, м-ль Дамбервиль
разразилась хохотом в лицо г-ну де Портебизу. Она
уселась на край кровати и смотрела в расстроенное
лицо молодого человека.

-Итак, мой милый любовник, - сказала она

ему, - вот до чего мы с вами дошли! Я должна
засвидетельствовать, что вы были на высоте. Вы
сделали вид, что ищете вашу шпагу; но поблаго-

199
---
дарите меня за то, что я уложила вас снова в
постель. Вы не имеете возможности показать то,
чем могу дать полюбоваться я. А теперь, сердце
мое, шутки в сторону, и выслушайте меня!
Она положила одну руку на простыню, а другою
она покачивала свою белую и мускулистую ножку.
Развившийся локон ласкал ее плечо.
-Во-первых, я должна поблагодарить вас. Бла­
годаря вам я провела весьма приятную неделю, и
надеюсь, что с вашей стороны вь1 не очень об этом
жалеете. Ваша юность отнюдь не скупится расто­
чать себя, а по тому, как вы обращались со мною,
вы не дали мне заметить, чтобы моя уже опере­
дила вашу. Если, несмотря на ваше усердие, вь1 не
равняетесь Герси, то вь1 превосходите его нежно­
стью. Вы оба на высоте и созданы, чтобы понимать
друг друга, к чему вскоре вь1 и придете, так как

я ни минуть• не сомневаюсь в том, что он простит

вас, когда узнает, что вь1 все-таки не заставили

забыть о нем; таким образом, мы все трое извле­

чем выгоду из этqго приключения. Наш кавалер
благодаря этому узнает лишний раз, что я могу
обойтись без него. Итак, он будет nредупрежден,
вы прославитесь, а я отправлюсь в тюрьму.

К этой тройной цели я и стремилась; теперь,

сударь, вам остается выбирать из всех женщин!
Они будут оспаривать друг у друга вашу благо­
склонность; что касается меня, то мне остается
Фор-Левекl
Г -н де Портебиз смотрел на м-ль Дамбервиль в
глубоком изумлении.
- Это мне было нужно, и я открою вам при­
чину. Вы знаете малютку Фаншон, которая живет
у аббата Юберте 1 Она обнаруж.иаает изумитель­
ные способности, скажу даже, восхитительный та­
лант к танцам. Она знает всю мою роль Сильвии
в •СеЛJtских похождениях~> , Она меня заменит.
Бершероль хлопочет об этом. Без этой удачной
военной хитрости никогда ей не дали бы случая
выступить с обеспеченным успехом. Подумайте,
как обрадуется аббат. Он стареет, и я хочу, чтобы
он получил от меня эту радость, прежде чем ум­
рет. Вот и все, сударь; но время бежит, и наш

200
rюлицейский, по всей вероятности, теряет терпе­
trие. Итак, оставьте мою грудь в покое, позовите
моих служанок, и лростимся. В вашем возрасте
любят приключения, а это приключение не может
trc быть в вашем вкусе.

Vlll
После того, как м-ль Дамбереиль была прочно
и досто~олжно посажена в тюрьму Фор -Левек, и
когда г-н де Портебиз вернулся домой, он ощутил
какую-то праздность и досаду. В конце концов он
был одурачен, но игра, разумеется, не могла ему
11е понравиться, и хотя карты и были подобраны
заранее, партия была от этого не менее очарова­
тельной. Он видел себя героем громкого любов­
trого лриключения, и если на его взгляд и для него
причины не казались ему всецело в его пользу, то

тем не менее эта история в глазах света сохраняла

прекрасный вид. О ней говорили повсюду, и «не­
деля г-на де Портебиза» грозила превратиться в
поговорку. r
-н де Портебиз был в моде, и это
заставляло его ощущать некоторое тщеславие. -н r
де Герси, поклявшийся его погубить, не показы­
вался, занятый тем, что стонал и бушевал у ворот
r
тюрьмы Фор-Левек. -н де Портебиз ждал, чтобы
появиться в обществе, первого представления ба­
лета «Сельские похождения», и этот день близился.
Мысль о нем привела ему на память малютку
Фаншон, и он решил отправиться с визитом к
аббату Юберте.
Доехав до верхнего конца улицьr Сен-Жак, он
вышел из кареты и, пройдя мокрый двор, поднялся
ПG темной лестнице. Античная маска, с расписан­
ньши киноварью щеками, смеялась во весь рот на

двери старого собирателя древностей. r -н де Пор­

тебиз толкнул дверь.
М-ль Фаншон сидела посреди комнаты на стуле
с высокою спинкою. Опершись локтями о колена,
она подперла подбородок руками и, казалось, была
погружена в раздумье, глядя перед собой. Ее
взглядьr переходили от обломков пыльных скуль-

201
птур, загромождавших пол, на рлдь1 книг, покры­

вавших стены. Она казалась грустною. При легком

шуме, произведенном г-ном де Портебизом, она
обернула к нему свое хорошенькое личико с пре­
красными и, казалось, заплаканными глазами; уви­

д.я его, она издала слабое восклицание и встала,

скрестив на груди руки.

М-ль Фаншон была в юбочке и в корсаже, что

не по.цхо;щло к ее прическе, покрытой пудрой и
убранной зеленью, щеки ее были слегка нарумяне­
ньа; два розовых пятньашка отмечали их впадинки;

ее подвижный рот дополнял очарование ее лица.

- Ах, это вы, сударь? Как вы меня напугали! А
господина Юберте все еще нет дома! Нанетта вам
ничего не сказала внизу?
-Нанетта мне ничего не сказала, сударыня, и
я нежалею об этом, так как вы дома . Но я
расскажу господину Юберте, чем вы занимаетесь
в его отсутствие. Вы плакали, Фаншон 1
И г-н де Портебиз указал пальцем на две круглые
слезинкИ, сбегавшие по щекам молодой девушки.
-Не говорите ему об этом, сударь, умоляю вас.
Это его огорчит.
И она отерла глаза.
- Что же вас печалит, прекрасная Фаншон?
- Разлука с господином аббатом.
- Разлука с аббатом 7 А почему же вы его по-
кидаете?
- Нцо вам рассказать все по порядку, сударь.
Сегодня утром он посадил меня к себе на колени.
•Фаншон, - сказал он мне нежно, - так хорошо.
Ты - добрая девушка, и я очень люблю тебя, но
нам нцо расстаться. Что тут поделаешь? Не могу
же я, однако, несмотря на мой возраст, жить в
квартире с одной из первых балерин оперы. Те­
перь тобою будут заниматься; имя твое будет сто­
ять в газетах . Можешь вообразить себе прекрас­
ное впечатление. - А где живет эта мадемуазель
Фаншон 7 - Она живет у господина аббата Юбер­
теl - Превосходно. - А это она танцует в балете
.Сельские похождения" 1 Ах, в самом деле! - По­
wимаешь ли ты это, Фаншон? • Тут я заплакала, и

202
011 также плакал; а когда .я предложила, что отка­

жусь от моей роли и останусь до тех пор, пока он

311Хочет, маленькою, ничтожною тющовw,ицею, на
которую никто не обратит внимания, он рассме­
ялся и сказал: -~заться от твоей роли, Фан­
шон 1 Ты не понимаешь того, что говоришь . Роль,
из-за которой мадемуазель Дамбервиль сидит в
·rюрьме!• И он прибавил тъrс.ячу нежных слов, ко­
торые заставили нас плакать еще больше.
М-ль Фаншон за разговором забыла о том, что
она была в юбочке и корсете. Корсет стлгивал ее
тонкую талию и открывал ее грудь, трепетавшую
от волненил.

- И добрый господин Юберте позаботился обо

всем. Он нанял мне маленькую квартирку, по со­
седству с театром, как раз в том доме, где живет
господин Дарледель, мой учитель танцев. Я буду
жить там с теткою Нанетгьr, которую вы вмдели,
и она будет мне прислуживать. Тетка ее беднал
набожная женщина, а аббат будет приходить к нам
три раза в неделю обедать.
- Вот это чудесно, мадемуазель Фаншон, и об
этом нечего плакать!
- Л что будет с господином Юберте? Кто будет
сметать пыль с его медалей? Л потом, ВИАИТе ли,
сударь, .я была счастлива, и всл эта перемена меня
немного пугает. Вчера .я совсем не хотела ~ти на
репетицию, и отвел меня туда госпо,АИн аббат ...
Господин Юберте большой знаток балета. Ах, как
я волноваласьl Но когда .я увцела его СИАЛЩИМ. на
сцене, куда ему принесли стул, .я почу.ствовала
себя легко. Я т-.нцевала. Я вмдела, как он смеялся
от удовольствия, наклонялсл вперед, упираясь в
колени руками, и анезапно откидьrаался назад. Он
делал мне знаки. Я чувствовала себ.я более легкою,
более ловкою; когда .я кончила, .я бросилась ему
на шею. Все барышни, бывшие там, поступили так
же, как и .я . Все бросились его целовать. Он от­
бивался от них силою. Поднялась настоящая сумя­
тица, но его не хотели выпустить. Одна тащила
его за воротник, другая за рукав, так что в конце
концов бе.цньrй господин Юберте был весь белый
от пудры, и надо было вмдеть, как он оправлял

203
свой парик и разглаживал свое жабо, красный от
смущения, но тем не .менее смеющийсяl ..
И Фаншон при этом воспоминании также гром­
ко хохотала. Ее свежие губы открывали белые
зубки. Веселость вз.D;ЬI.Мала ее гибкую шею, а легкие
виноградньrе листья ее nрически колебались слов­
но от ветра. Потом она стала снова серьезною;
казалось, она раз~мывала .
- Что .мне особенно тяжело, сударь, сейчас ска­
жу вам, - nродолжала Фаншон, наклонив головку,
с rри.маскою . - Я горюю не столько о том, что
покидаю госпоJ~ИНа аббата, как о том, что я ему
так многим обязана и не имею никакой возмож­
ности чем-нибудь отплатить ему. Мне бы так хо­
телось .доставить ему удовольствие! Говорят, что
я красива, что мужчины любят молодость и пер­
вый цвет девичьей юности. Ах, как я жалею о том,
что господин аббат в таком возрасте, что не мо­
жет воспользоваться тем, что я отдала бы ему так
охотно! Ах, зачем природа, сделав его таким пре­
старельLМ, отняла у .меня единственный способ,
который nозволил бы мне не остаться в отноше­
нии к нему неблагодарною! Но я говорю глупости,
сударь, извините мою простотуl
r -н де Портебиз, слушая м-ль Фаншон, теперь
жалел о том, что он не заслужил, вместо г-на

аббата Юберте, ее благодарности. Судя по тому,

как она намеревалась вознаграждать благодеяния,
г-н де Портебиз был бы рад оказать ей какие-либо
услуги. Он наж>дил ее очаровательною, все еще
взволнованною ее рассказом.

- Остерегайтесь, сударыня, тревожить ум и

портить себе лицо. Слезы и заботы вредят красо­
те. Для ваших мьrслей найдутся другие темы. По­
думайте о том, что публика ждет от вас не вздохов
и не заплаканных глаз. Чтобы ей понравиться, надо
иметь вид довольства и этим заразить ее. Природа
наделила вас О't8р0ванием, которому искусство

придает свою прелесть. Вы обладаете всем необ­

ходимьLМ для победь1. Мне кажется, что я уже
слышу, как настраивают скрипки. Ах, сударыня,
как я радуюсь мысли увидеть вас завтра в .. сель-

204
сю1х похождениях•! Я представляю себе огни, му­
зыку и целый лес рук, которые вам рукоnлещут.
По мере того, как г-н де Портебиз говорил,
оыра)Кение лица м-ль Фаншон, казалось, следовало
его словам; ее маленькие ножки дрожали. Она
отбежала легкими шагами в глубь комнаты.
М-ль Фаншон танцевала.
Она повивовалась немой музыке, направлявшей
ее движения. Вначале она исполняла красивое па,
словно встречая кого-то. Двумя пальчиками она
грациозно поддерживала юбочку, приnоднимая ее
над своими легкими ногами. Потом она откиды­
валась назад с удивлением . Она колебалась. Она
nодвигалась вnеред с кокетливою медлительно­

стью, чтобы робко выслушать nризнание невиди­

мого пастушка, пыл которого она, казалось, уме­

ряла своими жестами. Ее гибкое тело исполняло

в такт тысячу очаровательных движений . Она де­
лала вид, что рвет цветы, доит овец наполняет

корзины, черnает воду. Она была nоnеременно то

любоnытна, то внимательна, то ветрена, то полна
страсти.
Когда она останавливалась, то слышно было ее
дыхание, nотом она снова уносилась, наnолняя всю

комнату своим легким вихрем. Ее шаги то едва

касались пола, то порою сухо nостукивали по нему

каблуками. Потом вдруг она сразу остановилась с

глубоким реверансом, который обрисовал изящ­
ный изгиб ее тела, приподнял ее короткую юбочку,
открыл в глубине лифчика ее треnетавшую грудь,
наклонил крупные виноградные листья, украшав­

шие ее смеющееся личико с нарум.яненными щеч­

ками, и подчеркнул лукавую линию ее свежих губ.

А г-н де Портебиз, раевеселившийся и восхи­
щенный, изо всех сил апnло,11ировал хорошенькой
таJ-Щовщице, заnыхавшейся и смущенноii, забыв о
странности nоложения, в котором он каходился,

nрисутствуJt, среди книГ и Ме.АаЛей, при репетиции

балетного тuща в квартире ученого аббата Юбер­
те, члена Парижекой АкаАемии Надписей и Рим­
ской Академии Аркц.

205
 IX

Г -н де Пармениль всегда покупал свой табак у

торговца-армянина, стоявшего обычно под де­
ревьями Пале-Рояля, налево, невдалеке от мери­
диана. Он только что nриказал наполнить свою
табакерку и собирался достать оnуда щепотку,
как вдруг увидел г-на де Бершероля и г-на де
Клерсилли, подошедших к нему . Поклонившись
друг другу, все пошли nрогуляться по саду.
- Так как же, сударь, - сnросил г-н де Берше­
роль г-на де Пармениля, - увидим ли мы вас се­
годня вечером в опере? Ходят слухи о ссоре между
господином де Герси и господином де Портебизом
из-за мадемуазель Дамбервиль . Это будет интерес­
ное зрелище. Будете ли вы там?
- По чести, - отвечал г-н де Пармениль, - я
весьма оnасаюсь, что вы будете разочарованы, так
как я сомневаюсь, чтобы г-н де Герси мог поя­
виться где бы то ни было . Итак, вы не знаете, что
с ним случилось. Я прогуливалея третьего дня в
Тюильри с господином Тобисоном де Тоттенвудом.
Там была толпа народа, и ярко-красное платье
нашего англичанина обращало на себя всеобщее
внимание. Господин де Герси подошел к нам; надо
сказать, что кавалер не может утешиться, что он
скатился под стол в тот вечер, когда мы ужинали
вместе, и обвиняет в этом господина Тобисона,
вследствие тостов, которые последний nровозгла­
шал в его честь и на которые тот почитал себя
обязанным отвечать; он не успокоился до тех пор,
пока я не nредложил англичанину от его имен~

реванша на бутьrлках. Господин Тобисон согласил­

ся. Итак, вчера я пригласил их к себе; я уставил
стол винами, запер обоих соперников, nотом ушел
гулять. Я дошел до Королевского Сада, чтобы по­
смотреть маленьких китайских собачек, привезен­
ньrх туда недавно. Это странные животные. У них
голое, сильно пахнущее, словно протухшее, тело,

крошечные хрящеватые ушки, и они словно отли­

ты из мягкой бронзы. Я nозабыл моих гостей и

вернулся домой весьма поздно. Я приказал отпе­
реть. Господин Тобисон должен был раздеться,

206
'tтобы лучше пить, так как я застал его спящим,
совершенно голым и завернутым в скатерть; что
же касается Герси, то он был полумертв. Я при­
казал отвезти его домой, поэтому я сомневаюсь,
чтобы мы увидели того или другого в Опере, так
как считаю, что в таком состоянии они едва ли

способны появитьСJI где бы то ни было; но тем не

менее я отnравлюсь, чтобы приветствовать первое
nыс1)'111\ение .маленькой любимицы доброго аббата.
А как поживает господин Юберте 7
- ДобрJIК обе~у.мел от счастьJI, - сказал смеясь
г-н де КлерсИJ\1\И, -он бежит к костюмеру, отгуда
мчится к парикмахерше, чтобы идти потом к пар­
фюмеру. Я его ТОJ\ЬКО что встретил; он нес в
восовом платке лучшие из своих .медалей, которые
он собиралСJI продать, и зеленый картон, где на­
ходилсJI убор из цветов ДJ\JI Фаншон.
Г -н де БершероJ\Ь осторожно взял щепотку та­
баку из табакерки, протянутой ему г-ном де Пар­
менилем. Все трое, не прерывая беседы, дошли до
конца аллеи. Они повернули обратно и начали
сызнова свою прогулку. В тот день в саду было
много народа. Люди всех состоJiний толкали там
друг друга локтями; г-н де Клерсилли лорнировал
всех направо и налево.

- Ах, - сказал он, - я бьюсь об заклад, что вот

идет сам знаменитый госnодин Лавердон . Какого
черта делает он здесь в этот час? Здесь некого
причесывать; уж не бегает ли он за женщинами
или идет в игорный дом ?
Г -н Лавердон подвигалея медленно, как подоба­
ет важной особе; у него было приятнейшее выра­
жение лица; О.Ает он был в лучшее свое платье.
Г -н де Клерсилли окликнул его:
- Куда зто вы направJ\Jiетесь, мастер Лавердон?
На фа.миJ\Ьярность г-на де Клерсими г -н Ла-
вердон ответил церемонным поклоном.
-К госпоАину де Портебизу, сударь, сделавшему
мне честь nригласить меня, и я предоставлю себя
в его распорАЖение, как предоставИл бы себя и в
ваше распорАЖение, сударь.

- Это бесполезно, у господина Бершероля нет

более любовниц, которые бы .мне нравились. Ска-

207
жите-ка, Лавердон, есть ли у господина де Пор­
тебиза что-нибудь такое, чтобы стоило им зани­
маться?
- У господина де Портебиза есть все, чего он
желает в эту минугу, сударь; он самый модный
человек. в Париж.е, и л такж.е бегу к. нему, - галан­
тно ответил г-н Лавердон, с достоинством покло­
нился и исчез за групnою из трех девиц, которым
г-н де Клерсилли всем трем сразу сделал глазки.
Г -н Лавердон направл.ялся к. дому г-на де Пор­
тебиза. Он легко поднялся по лестнице и нопросил
Баска доложить о нем. У лак.е.я был странный вид.
Его длинное и желтое лицо было вконец расстро­
ено.

- Вомите, господин · Лавердон! - крикнул го­

лос. - А ты останься здесь, негодяй .
И г-н де Портебиз показался в двери.
Так. это ть1 выкинул эту штук.у? Бургундец во
-
всем сознался. Оба вы - отменные мерзавцы. Как
негодяи, которых л кормлю, оплачиваю, одеваю! Я
тебя rtрогон.яю с места, слышишь? Я тебя ...
Лицо Баска подергивалось все более и более;
оно почернело; из безобразного оно превратилося
в страlШiое, из страшного - в ужасное, из ужас­

ного - в жалкое.
Баск. делал усилия заплакать, но не успел до­
стигнуть этого.

Г -н де Портебиз схватил его за ворот, заставил

его перевернуться, пустил его по вестибюлю. По­
том он запер дверь, когда парень скатился и уnал
на пол на чеТ&ереньки.

-Вообразите себе, господин Лавердон, что вче­

ра вечером, nридя домой, л собире.лся лечь. в по ...
стель, к.ак вдруг услышал легкий шум в моем ка­
бинете .. Баск. и Бургун..цец у.ж.е ушли к. себе; я беру
сtвечу; отпираю дверь, тяну к. себе и вывожу на
средину комнаты - угадайте к.ого? Госпожу де
Мейлаик, одетую в nлащ с капюшоном и сконфу­
женную. СуАИТе, Ла&ердон, о моем изумлении и о
моем гневе, ког.ца она рассказьшает мне, заливаясь
слезами, что ее любовь внушила ей эту хитрость
и что она решила до.щ.цаться минуты, когда .я бу/IУ

208
n постели, чтобы пробраТJtся ко мне под одеяла и
IIОСПОЛЬЗОВЗТitСЯ мраком И минутой. Хуже всего
•го, что она была красива в таком виде, одетая с
зоранее обдуманною и умелою· небрежностьЮ; но,
" самом .же деле, человеку в моем положении
иметь какую-то госпожу МеААанк. и даже не ми­
моходом, меж,цу двумя дверями, а на всю ночь!
Я пol"'llorraлcя иставить ее понять мои доводьr;
110 она упорствовала, так что я вынужден был
позвать Баска и Бургундца и приказал им отве3ти
домой мою гостью; но оба негодяя удовольство­
оались тем, что вывели из дома и оставили ее там,
посреди улицьr, одну, без кареты и даже без фо-
11аря ...
Освободившись от ее присутствия, я осведо­
мился о том, какие меры она приняла, чтобы про­
llикнуть ко .мне. Вургуцдец заявляет, что ее впу­
стил Баск. Он, по всей вероятности, врет, в этом
я уверен; но в пор.~UЩе дел человечес~G~х, чтобы
невинный страдал. Я, как вы ви.цели, избил беднягу
Баска, который, как я сльrшу, до сик пор·тихонько
стонет.

r
-н Лавердон выслушал это со скромною и оте­
ческою уЛЬiбкою.
~ение его о г-не де Портебизе становилось
все вьuuе и вьuuе.

- Ах, сударь, это восхитительно, и к тому же

это оправ,дьrаает мои предскаsания. Разве я не
твердил: -.Этот г-н де Портебиs пойдет далеко». И
я пророчу ваы большую tiудущность. Любовь ведет
к славе. Маршал де Бонфор, который был великим
полководцем, всл~ствие уме~ости своих пора­
жений и полного порядка своих отоrуnлений, и
герцог де Тарденуа, который был Вlf,IOIЬIМ придвор­
ньiМ, оба, по слухам, провели бурную молодость,
полную любовных nрИКАDчеиий; ваша юность на­
чинается, словно долженсrвуя сра811J1ТЬСЯ с их мо­
лодостыо, все заОI'аВляет ~ать, что их последу­
ющие судьбы ЯВЛJIJO'I'CII пре.цсказанием того, чем
может оказаться и ваша будущность.
Не переставал говорить, г-н Лавердон пригото­
вил свои гребешки и пуховки. Г-н де Портебиз сел
за свой туалет.

2.09
 - А самое худшее, Лавердон, то, что эта Мей­
ланк смугила своим досадным появлением тот САа­
достньrй образ, который занимал мою мысль. Я
мечтал в то время о восхитительнейшей особе,
которая когда-либо жила на земле и к которой я
пылаю страстью с той минуты, как я ее увидел.
И г-н де Портебиз, погрузив нос в угол картона,
пока г-н Лавердон пудрил его изо всей сильr, уви­
дел, как в глубине его, словно волшебством, вы­
делилась танцующая фиrура, представшая в отда­
лении, но столь ясная и столь отчетлиаая, что

сердце его забилось; и свежий и живой образ м-ль

Фаншон заставил его забыть улыбку м-ль Дамбер­
ВИЛЪ и слезы г-жи де Мейланк. Он видел, как они
мало-помалу исчезали из его умственного взора,
уменьшались, таяли, удалялись. В то же время
исчезало и румяное лицо г-на де Бершероля, ост­
рый профиль г-на де Пармениля, красная физио­
номия аббата Юберте, силуэт г-на де Клерсилли,
сложение г-на Гаронара, огромная представитель­
мая фигура г-на Томаса Тобисона де Тоттенвуда,
на миг увиденное им лицо добряка дяди Галандо,
в коJ-Ще КОJЩОВ несчастного человека, и который,
как с сожалением о нем говорил г-н Лавердон,
никргда, по всей вероятности, не причесывался у
nарикмахера.
 Часть mp еть.-
ГАЛАНДО-РИМЛЯНИН

1
Из всех дорог, ведущих в Рим, Николай де Га­
ландо, отправляясь в этот город, выбрм самую
короткую и самую естественную; nоэтому и nри­

был он туда без всяких nомех 17 мая 1767 года,

как раз в ту минуту, когда на церкви Троицы-на­
Горе nробило nолдень.
Сюда
вnоследствии ежедневно nриходил он
nроверять свои часы; если циферблат часов на
одной из двух башен показывает час nо-итальян­
ски, от захода и до захода сомща, то циферблат
часов на другой башне nоказывает время nо-фран­
цузски, по nрохождению сомща через меридиан; а

г-ну Галандо вvкно было знать точно, на чем

остановилась его nраздность, так как он был nун­
ктуален до щеnетильности к ней, так же как и к
себе. Вне этого он отдавал свое время долгим и
11еопределенным проrулкам по городу, на nервых

rtopax всего охотнее отыскивая высокие места, от­

куда он мог видеть его сразу, на всем nротяжении.

Город nредставлялся ему, соответственно nого­

де, то мягким и туманным, окутанный жидким,
словно струившимел ВО3Д.)'ХОМ, то четкиы и словно

скульnтурным, nод ясным, nрозрачным небом. Со­

боры, колокольни и камnаниллы nоднимались из

211
емугной громады домов. Высокие развалины, ди­
кие и обна)Кенные, словно показывали остов ста­
рого Рима и обрисовывали каменный скелет его
древнего величия. Г -н де Галандо созерцал, опер­
шись на трость, чтимый город, имя которого впер­
вые прозвучало ему в детстве в тех книгах, кото­

рые он читал с добрым аббатом Юберте; потом,

крупно шагая в своих башмаках с медными пряж­
ками, он ходил по его прославленной земле, еще
не остывшей от остатков его прошлого.
У этих остатков, то полувросших в землю, то
всегда Поднимавшихея над нею, была различная
судьба. Время придумало для них новое употреб­
ление; внутри древнего храма поместилась цер­

ковь; к подножию его фундамента приелонилась

лавочка. Обелиски среди площадей были увенчаны
крестом; барельефы, врезанные в стены, связыва­
ли их своими скульптурными кусками. Исполин­
ские термы, обрушившись, покрывали своими об­
ломками многие десятины. Гигантский цирк отда­
вал каменоломам в добычу свои глыбы и пласты.
Колонны, по горло засыnанные поднятием почвы,
nревратились в невысокие тумбы. Землею были
закуnорены пролеты триумфальных арок. Uельrе
кварталы, некогда густо населенные, обратились не
более как в сады. Виноградники покрывали холм
на правом берегу Тибра .
Эта зелень была великим очарованием Рима,
наряду с его водами, которые водопроводы разно­
сили no резервуарам. Они биЛИ вверх бесчислен­
НЬIМИ фонтанами.
Фонтаны были всех видов, они образовывали
то скатерть, то каскад, то струйку. Из раковины
Тритонов они обрызгивали бронзовые спины мор­
ских коней, или изо рта какой-нибудь фантасти­
ческой головы наполняли .водоем со щербатьiМи
краями. Между ними были скромные и пышные,
гулкие, которые шумели, и тихие, которые плакали,

одинокие, уе~иненные и nочти молчавшие. Фонтан

на площади Навои оживлен огромным сооружени­
ем стаоrуй, скал и зверей; фонтан Полина изобра­
жает триумфальную арку, у которой вместо две-

212
JН'Й хрустальнь1й водопад из трех отвесно падаю­
щих скатертей. Иные изображают черепах; но, по­
кидая город, следует напиться из фонтана Треви.
ll11 дне его бассейна BИNiЬI .монеты, которые перед
отъездом бросают в него путешественники, чтобы
обесnечить себе возв~.
Г -н де Галандо любил посещать их; он останав­
ливался перед ними и велушивалея в их разнооб­
разное журчанье, и никому в голову не приходило
мешать ему в этом невинном занятии - до такой
степени привычное любопытство инострсuщев
11риучило прохожих к .манерам, которые в другом

месте .могли бъ1 показатьс.я странными.

Ри.м вообще изумительно поощряет склонность
к nрогулка.м и к уе..!Ufнению. Ри.м двойствен . В не.м,
по желанию, можно уе.Фtнитьс.я от всех и можно
вмешаться в гушу людей и событий; .можно жить
в центре ,21.ел или же вне всяких честолюбий. Та.м
все и знают и не знают .21.руг друга. В нем .можно
обходить прихожие и ризницы, равно как .можно
свобо,д,но блуждать среди развалин и садов.
Г-н де Галандо поль~вался этою второю сво­
бодою. Поэтому он .мало-по.малу узнал Ри.м во всех
подробностях и по,21. различными его аспектами, и
грязный, и .монументальный, и капитолийский, и
транстеверинский, и нар~1й, и клерикальный.
Повсюду он чувствовал себя лревосхо,д,но и еже­
)l.невно хо.дил по ~· Уже у него даже созда­
лись там со6ственньrе привычки. В его приро.21.е
было нечто, помогавшее иы быстро образовывать­
ся; они в нем нахоАИЛИ точки опоры, и подобно
тому, как его часы, поставл~1е по часам церкви
Троицы-на-Горе, покuьrвали время по-француз­
ск.и, так же и г-н де Галандо, среди столь новой
для него обстановки, жил, если .можно так вьtра­
зитьс.я, ПО-гаАаНДОВСКИ.

Во врен.я своих nрогулок он заметил на склоне

холма близ Тибра, в уе..!Ufненно.м квартале, пусто­
вавший особнJIК, весьма отвечавший его вкусам, и
11а котором висела записка. Г·-н Дальфи, которому
он о нем сказал, после искусных переговоров купил
его весьма дешево и выгодно для себя, ибо он

213
получил его от наследников покойного владельца
за кусок хлеба, и г-н де Галандо не подозревал
того, что из суммы, заплаченной им за дом при
посредстве банкира, ловкач положил себе в карман
один из тех случайных барышей, которыми он не
пренебрегал, хотя и был богат, нажившись за со­
рок лет на всевозможных аферах и удачных торг­
овых оборотах. В конце концов, этот г-н Дальфи
был единственным лицом, с которым г-н де Галан­
до поддерживал кое-какие сношения. К нему хо­
дил он за деньгами, которые были ему нужны на
расходы. г -н Дальфи был рабски-почтителен и
болтлив. Тотчас по приезде г-на де Галандо он
предложил ему свои услуги, но последний был
обязан ему только тем, о чем было сказано выше.
Как только записка о сдаче дома была с него
сорвана и ключи вручены г-ну де Галандо, он по­
кинул поспешно для своего нового жилища гос­

тиницу •Золотая Гора• на Испанской площади, где

он остановился по приезде своем в Рим. Его до­
рожная карета еще стояла там в сарае. Итак, в
нее только запрягли пару лошадей и погрузили
сундуки, и хозяин гостиницы без сожалений отпу­
стил этого странного постояльца, который ни с
кем не разговари8ал и из которого он извлек для
себя мало чеСти и выгоды, хотя и не постеснялся
непомерно раздуть счет, который он подал ему
перед отьездом, с насмешливым видом держа в

руке шляпу. Г -н де Галандо уnлатил молча и не

возражал против тех прибавок, которыми хозяин
гостиницы бесС'IЪIДНО увеличил счет; только тут
плут заметил, что жилец его был ни скуn, ни
слишком бережлив, и что только умеренность его
потребностей заставляла его слыть таковым.
Но сколь он ни был умерен, он не мог, однако,
удовольствоваться четырьмя голыми стенами, так

как это было все, что он нашел в своем новом

жилище, и первую ночь по своем переселении он
должен был провести, не раздеваясь, в своей до­
рожной карете. Там и застал его г-н Дальфи, и
банкиру стоило большого труда удержаться от
смеха, видя, как тот сходил с подножки и цере-

214
wоашо шел ему навстречу, причем nлечи и локти
•го были покрьrrъ1 пылью, полы из.t.UrТЬI, а парик.
11олон паутины.

r -н Далъфи иsвинился в своем черес'I)"Р раннем

11риходе, объ.яснив ero нетерпениеJ.S уsнать, .АОВО­
лен ли г-н де ГадаНАо своим новым ЖИ~оJ~ЩеМ. f -н
Дальфи, sная, что оно C06epllleюiO пусто и что г-н
де Галан.АО е,еа ли момет помочь 8ТОМ)' вскоре,
nредвидел сл)"18А ВЬU'О.АНО отделаться от неГО.АНой
Nебели, :s~й ero чердаки. Поетоыу,
уходя, он пообещал как можно скорее прислать
осе необходимое на первое вре.мл. Он перечислил
асе, чем он мог распоАаi'Вть из мебели, посу~r,
ковров, белья. По мере тоrо, как он говорил, г-н
де Га..да.НАо чувствовал, что он освобожАаетс.я от
большой т.яжести, исхо.-.вutей от тру.АНОСТИ до­
стать столько разнообрмных вещей. Он принял
предложение банкира, С&еАЯ ero к самому необхо­
димому, так как тот сrремилс.я прибавитъ к вещам
домашнего обихо.Аа много лиwнего, и г-ну де Га­
ландо пришлось отказатьс.я ОАНОвремеюю как от
клавесина, который он не знал, куда поставить, так
и от четырех карточных столов, с которьwи он не
:sнал, что делать.

Когда продажа была кончена, г-н Дальфи почел

своим долгом перейти к более бескорыстной бе­
седе.

- Итак, сударь, вы теперь настоящий римский

житель, - сказал он, - и не преыинете восполь- -
зоваться удовольствиями, которые доставляет наш
город, развлечеНИJWи, хорошим обществом.
Банкир стал расхваливать театры.
- В наших театрах, сударь, лучшие в мире де­
корации и .музы:ка, Вам не следует оставаться к
ним равнодушным. Человек вawero звания не .мо­
жет быть слеп и глух к красоте. Но вы, по всей
вероятности, предпочитаете игру. Наш •фараон•
славится, и .я умалчиваю об очаровании наших
женш,ин; вы, несомненно, могли уже оценить их
достоинства. Ах, сударь, какие глаза!
И г-н Дальфи подмигнул своим маленьким и
косым глазом.

215
 При слове «Женщины» г-н де Галандо nокраснел
и, казалось, ощутил некоторое смущение. Он не­
сколько раз кашлянул и снял nаутину,. которая си­
дела на воротнике его nлатья и щекотала ему ухо.

- Ах, сударь, - nродолжал г-н Дальфи конфи­

денциальным тоном, - я не нахожу слов, чтобы
хвалить вашу осторожность nеред оnасностями

nола. Наши римские дамы коварны, и я видел, как

блестящие мотыльки nоnадали в их сети. Их слава
nривлекает nутешественников, и не один иностра­

нец уже nоnадал в ловушку. Ах, синьор, женщины!

Женщины!
И г-н Дальфи с лукавым видом nрищелкнул
языком. Его крошечный nрищуренный глаз словно
увеличился, и он к своему nлохому французскому
языку nримешивал итальянские слова, чтобы луч ­
ше выразить свое вожделение. Потом он сразу
остановился, взглянул на г-на де Галандо, чье сму­
щение было очевидно, и заключил:
- Однако интересы более высокого nорядка,
без сомнения, nривели сюда вашу светлость?
r-н де Галандо nосnешил ухватиться за nеремену
темы. Он сообщил nросто г-ну Далъфи, что лю ­
бовь к древности внушила ему желание nоближе
nознакомиться с городом, столь nрославленным в
истории, и что он nриехал сюда с намерением

отыскивать остатки того nрошлого, многие облом­

ки которого, достойные интереса, уже были от­
крыты киркою. Разговор на эту тему nомержи ­
валея еще некоторое время, и г-н де Галандо nо­
благодарил г-на Дальфи, nосле того как банкир
nообещал ему вскоре указать участок земли, год­
ный для раскоnок и находок. На этом они весьма
церемонно nростились друг с другом.

r -н де Галандо нашел, в качестве nривратницы

для купленного им дома, старую женщину, кото ­

рую звали Барбара. Она жила в низенькой :ком­

натке, была :крива на один глаз, смугла и богомоль ­
на. Он взял ее к себе в услужение.
Хлоnоты по хозяйству, однако, не nрерывали
бесконечных молитв, которые она бормотала весь
· день. Подметала ли она nол, стирала ли или стря-

216
1111ла - она ко всем этим занятиям примешивала

IН'рl·бирание четок. Ее главная забота состояла в

ухо,1,е за многочисленною домашнею птицею. Г -н
дt• Галандо был встречен писком нескольких тощих
,,,.шлят; но вскоре, с его согласия, количество их

~tо·,росло. Барбара на деньги своего господина кy­

llllлa прекрасного петуха с высоким гребнем. Meш­
lot с зерном кучами были сложены в ее кухне. Она
доставала из них полные пригоршни зерна, и пти-

11,~>~ жадно клевали его.

Дорожная карета, которую оставили во дворе,

1юд открытым небом, за недостатком места в са­
рае, превратилась в птичник. Куры несли яйца на
1юдушках; петух взбирался на оглобли, цыплята
11скарабкивались на оси и на поперечные спицы
колес, а голуби, которыми Барбара вскоре попол­
нила свой птичий двор, с воркованием усажива-
1\ИСь на крышу кареты, беля ее лак своим меловым
rюметом.

В общем г-н де Галандо был весьма доволен

своим новым жилищем. Барбара вымыла его свер­
ху донизу. Мебель, приелаиная г-ном Дальфи, на­
rюлнила комнаты; но обширные шкафы оставалИсь
nустыми. Г -н де Галандо оставил вдоль стены це-
1\Ый ряд дорожных сундуков, из которых, по мере
надобности, вынимал, что требовалось. Перед отъ­
t'здом из Парижа он заказал себе двенадцать кос­
тюмов, подобных тому, что он носил обычно, и
соответствующее количество париков. Все это ле­
жало в четырех больших сундуках, вместе с бельем
и обувью.
Кроме комнаты, которую занимал г-н де Галан­
АО, он бывал только в столовой, где кушал на столе
1ющеного дерева скромную стряпню своей эко­
llомки. Обычный стол состоял из яиц, овощей и
плодов, к которым порою прибавлялся голубь или
курица; все подавалось на грубой посуде, из кото­
рой Барбара, неловкая и рассеянная, почти каждь1й
день разбивала по нескольку вещей, на осколки
которых она взирала у своих ног, не переставал
nсребирать бесконечные четки, состоявшие попе­
ременно из зерен олив и крупных шариков букса.

217
 В дни, когда бывала гроза, однако, г-ну де Галан­
до приходилось оставаться без ужина, так как Бар­
бара была невидима и глуха к каким бы то ни было
приэываы. Укрывшись в подвале и запершись, она
зажигала там кусочки освященных восковых све­

чей - подарок поиомарей соседней церкви, кото­

рым она взамен давала несколько жирных каплунов

или нежных цыnлят. Когда гром утихал, она полв­

лллась лишь много поз.же, мрачная и полуживал от
страха, и принималась вытирать лужи, которые на­
текли в комнаты от сильного дождя сквозь плохо
прикрытые окна или щели в крыше. Эти ливни в
нескольких местах попортили живопись, покры­

вавшую потолки и стены вилльr. На уцелевших ме­

стах еще можно было различить строгого стиля
мифологические образы и арабески.
Если смотреть с улицьr, то дворец г-на де Га­
ландо по.-нимался, четырехугольный, на высоком
каменном фундаменте. С задней стороны низкая
дверь, в уровень с землею, открывала доступ на

кухню; но настоящий вход был с фасада. Колонны

поддерживали крышу с фронтоном. Окна откры­
вались на уровне с террасою, украшенною антич­
ными вазами. Двойная лестница вела на нее с
каждого конца. Внизу террасы, в каменной нише,
стояла стату л над небольшим фонтаном. Все это
было в сильном запущении.
Позади дворца расстилалел довольно обширный
сад, почти невозделаню.rй. Голуби старой Барбары
садиЛись там на многие кипарисы и на старые
буксы, некогда подстригавшиеся, а теперь полуза­
сохшие, редкая зелень которых обнажала поддер­
живавший ее внутри сухой ствол.
г -н де Галандо нередко уходил и садился в коr-ще
этого сада в ОЖ,ИАании ужина; там стояла мрамор­

ная скамья, на которой он отдыхал. Он вдыхал там

морской ветер, который, по вечерам, долетает по­
рою, чтобьа своим соленым запахом освежить и
очистить римский воз.цух. Часто также, опустив
голову, он тро~ю чертИл . на песке кружки и на
этих земляньJХ медалях рисовал коr-щом палки на­
обум придуманные неясные фигуры и надписи,

218
l"'зобрать которые было невозможно. Сумерки
~·r1ускались медленно; поднималась луна и округля­

Аd в небе свой сверкающий воздушный лик. Он

t'идел там, пока старая Барбара не принималась
кликать его на своем странном жаргоне. Тогда он
ен:тавал и медленными шагами налравлялс.я к дому.

У севшись за стол, он наливал себе большой ста­

кшс воды и проглатывал его с наслаждением. Затем
'"' наnолНял свою тарелку, чаще всего щербатую,
ибо никакал посуда, как бы прочна она ни была, не
могла ужиться в неловких руках Барбары. Что ка­
~UL'ТСЯ хрусталя, то он утекал у нее из рук, как вода,

'I'UK что в один nрекрасный день, перебив один за

другим все графины, она вместо графина поставила
111' стол небольшую амфору из желтой глины.
Она нашла их несколько, различной величины,
1' углу подвала и стала употреблять их на хозяй­
L"J'венные нужды. r
-н де Галандо, приказав пока­
'11\ТЬ их себе на следующий день, заставил опорож­
llить их от Содержавшихея в них масла и оливок.

Они относились к глубокой древности

были и
11собык.новенно изящной формы. Те места, где
11рикреплялись ручки, изображали головы баранов
или маски поселян. Бока их были украшены гир­
ЛJIIJДа.ми из виноградных листьев или буколически­
ми сценами, написанными сильно и щегольски. Г -н
дt' Галандо nриказал поставить их на длинной доске
11nд своею кроватью. Он стал прятать в них деньги,
которые получал от г-на Дальфи и которые при­
сылались ему в виде доходов от его имений во
Франции; и так как он был далек от того, чтобы
тратить все, что банкир получал для него, то ам­
форы, одна за другой, все более и более отягоща­
лись золотом.

На этот-то запас и рассчитывал г-н де Галандо

АЛЯ оnлаты того участка земли, который r-н Даль­
фи, верный своему обещанию, доставил ему. Бан­
кир сдержал слово тем охотнее, что находил для
себя выгоду в этой покупке. ·
То был пустынный участок, лежавший за сте­
нами города, у ворот Салариа. Кое-какие остатки
маленького храма и обломки гробниц виднелись

219
там еще до сих пор. r
-н Дальфи одновременно
доставил и артель рабочих, которые копали землю.
r -н де Галандо некоторое время интересовался
этими работами, которые, однако, не дали больших
результатов, ибо, кроме нескольких камней, по­
крытых полустершимися надnисями, там нашли

только высокую урну зеленоватой бронзы, кото­

рую Николай отослал в подарок г-ну Юберте.
То была единственмая весть, которую он послал
о себе сво&му бывшему учителю. Аббат, со своей
стороны, не знал, куда адресовать письма. Карди­
нал Лампареми, которому аббат наnисал о пребы­
вании своего ученика в Риме, ответил, что фран­
uузский дворянин ни разу не явился к нему на
аудиеi-ЩИЮ и что он никогда ничеrо не слыхал о

вельможе по имени де Галандо. Впрочем, письмо

доброго кардинела было ..-овольно смутно и указы­
вало на несколько ослабленное состояние ума; по­
черк был неразборчив, и прочесть его бы·ло трудно,
а местами так неясен, что аббату Юберте пришлось
откаЗаться от мысли разобрать точно смысл всего
письма, и он ..-олжен был у.довольствоваться лишь
отдельньiМИ неиспорченньiМи местами.

11
Разумеется, г-ну .-е Галащо нетрудно было бы
разузнать о дворце, г;а;е жил кардинал Лампареми.
Всякий указал бы ему монументальное з..цание, близ
Монте-Кавалло, и он, по всей вероятности, не раз
во времJI своих nрогулок про~ мимо высокой
двери, где .-а согбенньiХ исполина под,мрживают
с двух сторон ношу длинного балкона с железною
решеткою, nосреди которой виднеется щит с тре­
мя золотыми С&еТИЛЫIИК8.МИ, горящими в виде па­
стей, которьrе являются гербом саноаника.
Итак, всякий мог &1, наряду с укамнием жи­
лища кар.,нала, осве..омить его о .достуnе к nре­
лату. P~ott.t, в сущности, гордится своими кардина­
лами. Их личности, характеры и nривычки явля­
ются излюбленною темою обсуждения как в

220
11у()лике, так и у частных лиц, как в высшем об­
щt·стве, так и в народе, который любит знать, что
\!1111 делают, и, по меньшей мере, любит повторять
то, что о них говорят. Население города, пepenoл­
llt'lшoгo священниками, пономарями, монахами,

l'дt' все близко или отдаленно связано с церковью,

t.,.. ,·сственно весьма интересуется духовными мща­

М11, и особенно теми, которые в nаnском городе,

'' силу занимаемых ими должностей, участвуют в
r1·o уnравлении и в уnравлении всем государством.
Итак, г-ну де Галандо ежедневно приходилось
ltстречать на улицах эти огромные кареты, заnря­

женные большими nарадными лошадьми, nричем

о,щн из лакеев nри карете держит всем хорошо

111вестный красный зонтик. Он осторожно отхо­

дил к сторонке, чтобы дать карете nроехать.
Сквозь зеркальные стекла, поднятые или опущен­
IIЫе, виднелась -сидящая в глубине кареты фигура
того или иного из Порпорати, ехавшего по како­
му-либо делу или отnравлявшегося на какое-либо
1·оржество.

Среди них были люди самые различные по внеш­

lюсти: толстые, с видом жизнерадостных кутил,

1·ощие, с видом недобрых покойников, физиономии

то блаженные, то лукавые, то nухлые, то костля­
nые. Порою большой гордый нос дополнял чей-ни­
будь острый nрофиль. Тонкие или сухие ноздри
говорили о хитрости или осторожности. Иностран­
цы чванились французскою суетностью. вьtставля­
ли испанскую сnесь, утверждали германскую флег­
му. Большинство из них, однако, были итальянцы
и даже римляне. Эти nод красною мантиею храни­
ли nриметы своего сельского, городского или вель­
можного nроисхождения. Иные из них родились в
лавочке, другие увидели свет во дворце. Некоторые
ранее носили одежду проповедников, нищих или

rюлитических деятелей. Иные вошли в кардиналат

сквозь широко расnахнутые двери, другие же nро­

llикли туда низменными nутями. Дворцовые nepe-

roвopьr или интриги nрихожих доставили карди-
1111ЛЬское достоинство иным. Низменное происхож­
дсние и знатное рождение уживались ря..ом или в

221
добродетели или в честолюбии; но тот же вид над­
менности и лицемерия подбирал эти разнообраз­
ные лица в какое-то тайное родство.
Г -н де Галандо, в качестве доброго римлянина,
стал в конце концов узнавать их по виду. Даже
имена их из уст народных достигли его слуха; он

слышал, как эти имена народ бормотал вполголоса,

nри проезде их по улицам, расступаясь перед вы­
сокими колесами их раззолоченных карет. Неко­
торые из этих имен произносились с уважением,

другие с оттенком насмешки, иные заменялись фа­

мильярным проэвищем, дружеским или преэри­

тельным, сообразно свойствам, которые народ

nриписывал данной личности, ибо скромность ду­
ховньrх лиц не могла помешать распространению

по городу многих историй, в которых народ инс­

тинктивно и довольно верно различал заслуги или

недостойность тех, которые в конце концов могли

быть в один прекрасный день призваны управлять
им, так как всякий кардинал носит в себе зародыш
nалы, а зерно ответственно и за цвет и за nлод.

Не разделяя под этим углом любоnытства пуб­

лики г-н де Галандо мало-помалу научился, однако,
узнавать этих величавых проезжих, могуtЦИХ в один

nрекрасный день стать лалами. Он узнавал карди­

нала Бенариву по его уnряжке вороных и кардина­
ла Барбиволи о по его четверке рыжих жеребцов.
Из гнедьrх кобыл кардинала Ботта одна хромала, и
скуnой старик отнюдь не собирался заменить ее,
равно как и кардинал де Понте-Санто довольство­
вался, чтобы тащить свой старый, изъеденный чер­
ВJIМИ экиnаж двумя парами старых карих лошадей,
на которых остались лишь кожа да кости.

Что касается кардинала Лампарелли, то его уже

нельзя было встретить, так как он и раза в год не
выходил из своего дворца. О нем говорили, что он
очень слаб, и в шутку заявляли, что если светиль­
никам его герба и суждено гореть, то его светиль­
ник не замедлит погаснуть или превратиться в

nышную надгробную свечу. А г-н де Галандо пре­

слокойно позабыл на дне своего дорожного сун­
~ то изящное и почтительное послание, кото-

222
рм аббат Юберте дал ему перед отьездом для
ttручения кардиналу в собственные руки; и за тот
•·од, который он прожил в Риме, не сделав из него
11икакого употребления, воск печатей должен был
1щспуститьсл, а надпись - стереться.
Итак, г-н де Галандо вел самую правильную и
t'nмую однообразную жизнь, обычным увеселением
которой продолжала служить прогулка . Ни одно
t·обытие не смущало ее, если не считать карнавала,
когда с ним случилось приключение, о котором он

t·охранил довольно неприятное воспоминание.

Незнакомый с обычаями города, он вышел в

"тот день, как всегда, не замечал вокруг ничего

t1собенного, как в;q>yr, по несчастной случайности,

1юnал на Корсо именно в ту минуту, когда безумие
масок достигло своего апогея. Улица кишела ими
no всю длину. Кареты ехали по ней в два ряда и
дl'ржались колесо к колесу. Сквозь спущенные oк­
llil карет переряженные мужчины и женщины об­
менивались любезностями и шутками. Кучера, сидя
nысоко на козлах, помахивали бичами, украшенны­
ми лентами . Из окон домоn свешив~сь группы
людей, развертывал длинные ленты или разбрасы­
nая дождь мелких разноцветных бумажек, падав­
ших и кружившихсл, как бесчисленньrй рой легких,
переменчивых бабочек.
Порою проезжала выеокал колесница, в которой
rтояли комические фигуры. Там были гротески и
бергамаски. Физиономии, осыпанные мукою, сме­
IIЛИСЬ нарумяненным лицам . Некоторые из них
11адели на себя маски животных. Птичьи клювы и
сn иные рыла смешивались в кучу. Непомерные
петушиные гребни раскачивались нарл,цу с испо­
линскими ослиными ушами. Громкие взрьtвы хо­
хота приветствовали самые неожиданньrе выдум­

ки. Гримасами отвечали на балагурство.

В одно мгновение г-н де Галандо, оглушенный
криками и ослепленный соЛJЩем, превращавшим·
всю улицу в сплошной цветной водоворот, был
осыпан конфетги, опутан лентами, затормошен,
:1атолкан, осьmан мукою. Он был средоточием всех
движений, предметом всех взрывов хохота. Его

223
неожиданное появление отвечало, неизвестно по­
чему,_ тому ожиданию чего-то необыкновенного,
что составляет затаенное
чувство всякой толпы.
Огоропелый вид его только усиливал общее ве­
селье. Он бросался то в одну сторону, то в другую,
не зная, как выйти оттуда, затеряннь1й в сумятице,
которую он вокруг себя производил. Восхищенная
толпа топала ногами. Мальчишки принялись было
щипать его за икры, как вдруг он почувствовал,

что кто-то набросил на него широкое домино и

надел ему на лицо картонную маску. Какой-нибудь
прохожий захотел, вероятно, таким образом поло­
жить конец перепугу мирного человека, каэавше­
гося упавшим с луны; это неожиданное переоде­
ванье имело счастливое следствие, смешав его с
окруЖЗJОЩИЪt маскарадом, а г-н де fаландо вос­
пользовался им, чтобы, достигнув перекрестка
улиц, убежать со всех ног.
В этом странном наряде явился он домой. Ста­
рая Барбара, при в~Ц,е его, от изумления уронила
из рук .миску, очуrившись лицом к лицу с картон­

ною козлиною головою, которая представилась ее

глазам на плечах ее достопочтенного господина; и

пришла в себя, ТОЛЬКQ увидев, что из-под снятой

маски поява4ЛОСь перепачканное, потное и рас­
строенное лицо г-на де fаландо, так как он едва
мог прийти в себя, он почти заболел от перене­
сенного испуга и более недели не решался выйти
из дому.
Во времл 9ТОГО уединения он большую часть
времени проводмл аблизи 5арбары. Уже раньше,
почти еж.едневно, спускалея он на кухню, где до­

брая .жеюu,ина, с четкаыи на nальцах, расхаживала

ваад и вnеред по обширному полугемному п~е­
щению. ~ там был пропитан запахом увядших
овощей и проrорклого масла, к JС.ОТОрОМу приме­
шивалсл аромат остывшей золь1 и сгоревших дров.
r -н де Г~WUUP ЛJОбил С8,lUtТЬС.Я перед очагом. Сла­
бое и словно ленивое ruuu.tя нагрееало дно старого
ЧfГУННОГО ICO'I'eAКa. Сажа делала его бархатным и
DрИJIТНЫМ на вsгллд. Вода кипела с живым и звуч­
ным wумом. С потолка евемаивались венки луку и

224
•·ирляндь1 чесноку. Порою входила курица и осто­
рожными шагаыи приближалась к о часу. Блеск
u1·11я отражался в блике ее маленького круглого
глаза. Она склевывала зернышко и убегала со всех
.-.опок. Ее коготки сухо царапали моще...Jй пол.
Барбара бь~ саыо ~в~ение; она никог~а не
нереставала тормошиться, не производя, однако,
нри этом никакой большой работы. Ее начальная
кипучая ~еятельность, которую она проявила при
чистке виллы, после во~орения в ней г-на ~е
Гnлащо не возобновлялась. Она пре~оставляла nы­
ли вновь завоевывать пространство, которое она
у нее не оспаривала. Вся ее работа заключалась в
rtодметании кое-как пола в комнате ее хозяина,
чью постель она быстро взбивала, и который, тем
1te менее, не обращал к ней никаких упреков в
лени. Когда он встречал ее на дворе возвращав­
wеюся с ближайшего рынка, нере~ко случалось,
что он брал у нее из рук корзину и саы относил
ее на кухню, где он присаживался, чтобы посмот­
реть, как она вынимала из нее содержимое. Она
ежеминутно требовала от него внимания. Он дол­
жен был отмечать отменную свежесть овощей и,
ttюхая кожуру, наслаждаться ароматом дь1ни, при­

ttесенною ею с рынка.

Он любил дыни желтые, шероховатые, с выnук­

лыми бокаыи, с сочною мякотью. Ему также до­
ставляло удовольствие смотреть, как старая жен­

щина взвешивала на руке апельсины и лимоны и

вдавливала пальцами спелую и дряблую кожу
крупных смокв. Подобно тому, как некогда в
Поит-о-Беле, в просторных сводчатых кухнях заы­
ка, любил он сидеть в обществе молчаливого са­
довника Илера, так и здесь он любил скромную
компанию этой преетзрелой служанки, болтливой
и безобразной. Он начинал хорошо понимать ее
лзык. Для этого ему было ~остаточно исказить
свой латинский язык, который у него с ~етства
Gыл чист, богат и изящен, благодаря стараниям
оGбата Юберте, и который некогда удостоился по­
хвальJ г-на де Ла-Граижера, при выходе из кареты,
no дворе Поит-о-Беля, в тот день, когда он привез
8 Реоо.с. Т 1
225
ту.да ЖюАИ .де МосейАЬ. Этим же смешанным язы­
ком пользовался он во время своих посещенd
пop-moro Коццоли, ког,да он садился в его лавочке,
на улице деАЬ Бабуино, ку,да он захо.цил nорою .AЛJI
кое-каRИХ починок, так как он был очень заботлив
к своей о,дежде; как ни проста она была. он тре­
бовал, чтобы она была безупречно чиста и в пол­
ном порядке.
r -н ,де Галандо познакомился с Джузеппе Коц­
цоли по пово,Ау зтого рокового .маскарада в 17 6 8
ГО,Ау.
Когда по возвращении его из зтой сутолоJСИ
старая Барбара сняла с него .маску, в которой он
прибежал домой, и несколько раз вымыла еыу
лицо, на котором пот образовал кору из покрьr­
вавшей его :муки, г-н де Галандо, оправившись от
волнения, заметил, что главным образом во вреМJI
сумятицьr пострадали полы его платья. Одна иэ
них была почти оторвана. На .местах нескольких
оторванных пуговиц висели жалкие нитки. Ткань,
помятая и изорванная .местами, весьма муждалась

в починке. Тут Барбара дала своему расстроенному

господину адрес Джузепnе Коидоли.
То был внучатный племянник этой старой жен­
щины. По ее словам, он nревосходно умел кроить
и чинить; но г-н де Галандо, прежде чем отпра­
виться, как он намеревался, за помощью иглы и

ножниц .li.AЛ починки понесениого ущерба, осто­

рожно выждал коtЩа карнавала. Только тогда ре­
шился он выйти на улицу, чтобы изг~ следы
своего приКАЮчения, оставившего в нем довольно

горькое воспоминание, в первом пылу которого

он решил было бежать без возврата из города,
rтредставллющего такие опасности для приезж.их.

Словом, в настоящую .минуту он думал ни о чем

ином, как о том, чтобы покинуть Рим. Он думiА
об зтом, бродя вокруг своей дорожной каретьr, все
еще сго.явшей на том же месте, под открытым
небом, во дворе виллы, но уже столь разрушенной
и СТОАЬ заrр.язненной куриным пухо.м и голубиным
пометом, что .мало-помалу ему пришлось отказать­
с.я от мысли залр.ячь в нее лошадей и nycnnъar

226
галопом по дороге во Францию. Его недоброе чyв­
t"I'IIO утихло, но осталась какая-то странная досада
t1ротив Корсо. Он тщательно избегал проходить
rю нему, и всякий раз, им к Коццоли, делал крюк.
Коццоли занимал в глубине двора две темные
комнаты с низким потолком. В одной из них, что
бьала посветлее, он шил. постоянно си.д.я на столе
н поАЖЭВ под себя ноги по-турецки . Он болтал
Оез умолку, вкалывая иглу и вытягивая нитку. Его
обычными слушателями были четыре или п.ять
ьысоких безголовых манекенов, плотно набитых и
одетых в разные принадлежности костюма. Они
и.ужили портному АЛЯ примерки отдельных частей
его работы и АЛЯ проверки правильиости его
кройки. Он считал их вполне за человеческие су­
щества, и во время его речей они замеНJIЛИ ему
щ•достававшую публику. Он их спрашивал. отвечал
им и прислушивался к ним . Г -н де Галандо, слушая
его, проявлял не менее внимания, чем эта немая
н постоянная публика. Усевшись на стуле и поста­
аив свою трость между ногами, как он делал не­

уклонно в ка.ж.дь1й из своих визитов, ставших

вскоре почти ежедневными, он весь превращался

в слух, и Коццоли мог угощать его всевозможными

глупостями, которые только приходили ему в го­
лову.

Можно было бьrrь почти yвepetmЬIM застать

болтливого портиого всегда дома; он отлучалс.я
только для того, чтобы сделать у суконщиков за­
купки, или подобрать у басонщиков приклад не­
обходимый ему для работы, или же чтобы снять
мерку с какого-нибудь важного заказчика, так как
он в своем деле был искусен, и работы у него было
много. Нужны были, по меньшей мере, подобные
случаи, чтобы заставить его разогнуть ноги и сой­
ти со стола, залосненного от употреблеНИJI. Коц­
цоли, стоя, всегда бывал смущен и почти мрачен,
показывая себя людям, со своими короткими но­
гами, с длинным туловищем и большою лохматою
головою, с живыми глазами. Поистине хорошо
чувствовал он себя только сим на скамеечке, с
наперстком и иглою в руках. Расположившись та­
в•
227
ким образом, он начинал говорить. В интересных
местах он останавливался с nоднятою иглою.

Внимание и доверие, которыми облекал его г-н

де Галандо, пробуждали в нем гордость . Коццоли
знал невероятно много, причем никто не мог ска­
зать доnодлинно, как и откуда он это узнавал.

Можно было nодумать, что маленький человечек

каким-то волшебным образом nрисутствовал при
совещаниях вельмож, при сокровенных тайнах са­
новников и в .мыслях каждого человека, - так

много убедительных подробностей и столько за­

разительной уверенности вкладьrвал он в свои рас­
сказы. Он повелевал хроникою улиць• и дворцов,
делами Государства и Религии, игрою честолюбий,
хитросплетениями интриг, nодробностями любов­
ных чувств и страстей, причинами событий и ис­
точниками катастроф, как общественных, так и
частных.

Коццоли никогда не иссякал. Г -н де Галандо

слушал этот nоток слов, как он внимал во время
долгих прогулок неясному шуму водометов. Из них
он почерпал смутное и зыбкое представление о
том, что происходит у людей, о бесчисленных со­
бытиях, крупных и мелких, которые разнообразят
судьбы, оживляют их своею неожиданностью и
вносят в них непрестанные nеремены, составляю­

щие жизнь. Пока Коццоли говорил, .манекены, ка­

залось, молча одобряли его, словно они-то и были
героями того, о чем рассказывал маленький чело­
вечек. а г-н де Галандо, широко раскрыв глаза и
упершись подбородком в рукоять своей трости,
выслушивал не уставая все эти странные, любо­
пытные и поразительные истории, для которых он,

по правде сказать, был так мало создан.

Г -н де Галандо, очевидно, был рожден на свет
специально с тем, чтобы с ним не случалось ничего
ч-резвычайного . В нем всегда было все, чтобы
справляться с самыми обычными, самыми буднич­
ньши и самьши легкими обстоятельствами жизни.
Он был создан, чтобы двигаться по ее слегка на­
клонному скату из ко.ща в конец. не запинаясь,
не оступая_сь; но он был мало приспособлен к тому,

228
'•тобы избегать ее ловушек и прыгать через ее
11роnасти. Провидение, - если можно этим именем
11азвать ту насмешливую силу, которая з11бавляетсл
расстраиванием человеческих замыслов, - устрои­

ло его особым образом. Достаточно было улыбки

девочки и жаркого .,u.1хания ее детского ротика,

чтобы раскоаать ту бурю, из которой бе;tняга Ни­

колай де Галандо вышел навсегда оглушенньш и
ошеломленным.

Этой буре он был обязан тем, что, вместо того

чтобы мирно стариться в тени nрекрасных деревь­
ев Понт-о-Беля, он очутился в Риме, одинокий,
блуждающий, всем чужой, обреченный на уход
старой служанки-итальянки, кривой, черной вор­
чуньи, и на беседы с маленьким балагуром -порт­
ным, так как г-н де Галандо несколько раз на
неделе nриходил в лавочку Коццоли. Коццоли шил;
он вдевал в иглу нитку, nрищурив глаз и подняв

руку, на которой блестел медный наперсток. Вок­

руг него летала его сорока . Она nриnрыгивала по
полу, стуча клювом, на котором виднелись еще

комочки белого сыру, или же, хлопал крыльями,

садилась на того или другого из безголовых м ан е­
кенов, составлявших, вместе с г-ном де Галандо,
снисходительную аудиторию маленького nортного
с улицы дель Бабуино.

111
В довольно уединенном уголке Рима находилось
здание, которое полюбилось г-ну де Галандо. То
была тяжелая и круглая масса, сложенная из кам­
ней и окруженвал колоннами с капител.ями, под­
пиравшими крышу в виде гриба. Небольшал и
неправильнал nлощадь растилалась там, вымощен­

ная круnными каменными плитами, поросшими

травою. На ней в стороне журчал фонтан. Он
состоял из круглого бассейна, откуда поднимался
камень, на котором два морские чудовища спле­

тали свои чешуйчатые хвосты и, обнаженные, на

поднятых руках высоко держали раковину. Обе

229
бронзовые фигуры были изящны и гибки, без на­
пряжения в их двойном и недвижном жесте. Bo.u
юtспадала вокруг них с высокого водоема . Голуби
прилетали и садились на его края, чтобы напиться.
Их шеи с разноцветными отливами вспухали от
на~ения, потом они плавно улетали, с~сь

на теnлую черепичную крышу маленького храма и

там ворковали.
Г -н де Галандо присаживался на край бассейна
или на одну из окружавших его неравных тумб.
Он следил эа полетом голубей и прислушивался к
шуму фонтана. Засоренные трубы фонтана изда­
вали мягкий и хриплый звук; он перемежался, то
слабея, то усиливаясь, с неравньrми промежутка­
ми. Г-н де Галандо так хорошо изучил этот лри­
вычный шум, что порою он слышался ему ночью,
во сне. Он приходи.!\ сюда предпочтительно на
склоне дня. Мало-помалу спускалея вечер. Брон­
зовые фиrуры словно коченели. Очертания верх­
ней раковины чернели на светлом еще небе. В
nоследний раз проворкует последняя голубка. Тог­
да r-н де Галандо вставал, чтобы идти домой; его
день бьт окончен.
Так прожил он несколько лет, и ни один из них
не принес ему никакой перемены, кроме перемены
времен года. Он износил уже пять костюмов из
двенадцати, куnленных им в Париже, и столько же
париков. Когда швы начинали белеть, ткань изна­
шивалась, а локти продырявливал.ись, он отпирал

о.юm из своих дорожных сун.цуков, по-прежнему

сrояаwих у стены, и вьumмал новое ПJ\8ТЬе, точь­
в-точь похожее на предьu.ущее. Старая Барбара
бережно по~ негодное тряпье. Она вешам
его в чyJUUte и вре.uя от вреыени прихо,юtАа ту.­
с ножницами, 'n'Обы отрезать кусок материи, по­
на-добивwийаа AAJI какого-нибдь хоэ.яйственноrо
употребления. Что касаетсл до старых башмаков,
которые выбрасывал ее хозяин, то она дeJUIA8 иs
них кормушки МR птицьr; их можно было увидет.
на дворе, до половины наnолненные sерном, меж
тем как из вывороченных париков r-на JJ..e ГaAatUIO

230
otta устраивала гнезда для несения яиц и д1V1 вы­
сиживания птеJЩов курам и голубям.
Столь nравильная и скромная жизнь, почти бе3
асяких расходов, не мешала, однако, г-ну де Галан­
АО отnравляться к г-ну Дальфи и nолучать часть
тех денег, которые его управляющий nрисылал то­
му из Франции. Истратив из них небольwую сумму.
которая была ему необходима, остальное он мето­
АНЧески опускал в глиняные амфоры, которые
отыскала мя него Барбара и которыми была ус­
тавлена длинная nолка над его кроватью. У каж.дой
из них теnерь брюхо было набито золотом. Бар­
бара и не nодозревала, что хранили в себе их
выnукльrе бока, иначе она J\Иll1ИJ\8Cb бы сна и
покоя, опасаясь воров, так как .двери nлохо эали­

рались, несмотря на огромные ключи, и вилла.

стоявшая в глухом местечке, среди садов и виног­

радников, была достаточно уединена; но она каза­
мсь столь nустъrнною и разрушенною, что никому
ни разу не nришло в голову, чтобы в ней могло
храниться что-либо, кроме паутины и nыли.
Итак. г-н де Галандо, ничем не интересуясь, ни
во что не вмешиваясь, жил в полной неизвесrно­
сти. Никто не занимался им, и Рим с избытком
давал ему все, чего он от него требовал, - покой
и свободу. Мало-nомалу он утратил даже вкус к
древностям, которому он, в простоте души, nри­

писывал цель своего путешествия, так как г-н де

Галандо не ЛJОбил углубляться в размышления и

довольствовался наиболее непосредственнь~
мьrсля.ми, наивно полагая, что совершил nутеше­

ствие из любознательности. Полезная страсть,

привитая ему аббатом Юберте и его друзьями,
вместо того чтобы возрастать среди остатков ста­
рины, где он мог ее удовлетворять, уменьшилась

до того, что почти исчезла из его ума. Урна зеле­

ной бронзы, найденная им у ворот Салариа и от­
правленная аббату, казалось, унесла с собой прах
Галандо-антиквария, чему лучшим доказательст­
вом послужило то презрение, с которым он пре­
вратил вазы старой Барбары в глиняные мешки
для денег.

231
 Так жил г-н де Галандо более nраздно и более
бесцельно, чем когда-либо, и его жизнь, no тому
течению, которое она nринимала, рисковала окон­

читься без того, чтобы он узнал не только то, чему

она должна служить, но хотя бы то, на что ее
уnотребить. Он на самом деле ни в чем не при­
нимал участия; даже религии, которал есть заня­
тие, у него не было. Он входил в церковь только
с целью укрыться там от дождя или от ветра. Он
держался в стороне от всяких nракт111ческих дел.

Жизнь в Риме ничего не изменила в этой nривыч­

ке. Аббат Юберте, знавший Николая в молодости
за ревностного участника таинств и за доброго
христианина, при виде его образа жизни не мог
удержаться, чтобы не сказать в тесном кругу, nо­
жимал плечами, что •если человек nохож на Ни­
колая, то не стоит трудиться отрицать бога .., nод­
разумевая, вероятно, под этим, что на самом деле

жаль, когда люди не пользуются тем, что отсутст­

вие всяких страстей делает им сnасение столь лег­

ким, и таким образом сознательно лишают себя
стольких шансов без труда прийти к своему сnа­
сению.
Если он оставался чужд одиноких радостей, то
он не искал и тех, что доставляют театральные

представления и народные торжества; равным об­

разом держался он вдали и от городских удоволь­

ствий. Он боялСJ;I их шума и распущенности. Он

ненавидел толnу, теснящуюся на nроходе какой­
нибудь процессии, и толкотню, соnровождающую
карнавальr. Равным образом старался он избегать
пения псалмов и криков nростонародья. Его при­
ключение во время карнавала не выходило у него
из памяти, и время от времени он осведомлялся

у Коццоли, не скоро ли настуnят вновь маскарады.

Коццоли успокаивал его.
Он чувствовал к г-ну де Галандо огромное ува­
жение с тех пор, как узнал, что тот богат; однажды
он встретил его у г-на Дальфи, когда относил тому
работу. К01щоли узнал там, что хотя г-н де ГалаНдо
и жил в Риме весьма скромно, но он без труда мог
бы занять и несравненно высшее nоложение и

232
разъезжать в каретах по тем самым улицам, rю

которым он шагал своею вялою походкою. На этом

основании Коццоли расфантазировался, так. как
t.'r·o воображение было склонно все преувеличи­
ltать, и вскоре он наконец почти поверил тому,

•tто г-н де Галандо играет какую-то тайную роль

и выполняет какие-то секретные поручения. Не
то чтобы в глубине души он верил этому дейст­
оительно, но ум его, склонный ко всему призрач­
llому, побуждал его убедиться в этом. Эта мечта
11равилась его природной склонности к выдумкам.
Поэтому он обращался с г-ном де Галандо то глу­
боко почтительно, как с высокими особами, то с
фамильярностью, которую можно себе позволить
с человеком добрым, безобидным и чудаковатым.
Напрасно добряк г-н де Галандо отрицал то, что
11редполагал за ним выдумщик маленький портной,
и утверждал свою непричастность к каким бы то
ни было интригам и делам, - но Коццоли не от­
ставал от него. Г -н де Галандо предоставил бы ему
болтать, не пытаясь его переубедить, если бы ему
не пришлось выдерживать полусерьезные, пол­

ушутливые упреки от маленького человечка. Коц­

цолИ любил читать ему наставления. Он говорил
ему, что он неправ, живя не так, как соответст­

вовало бы его рождению и его средствам, и по­

рицал его, между прочим, за то, что тот не зака­

зывает себе парадного платья, которое с минуты

11а минуту может ему понадобиться, если ему вне­
запно придется раскрыть свое инкогнито .

-
Ах, сударь, - говорил швейный гном, - если
бы ваша светлость разрешили, вы были бы одеты
лучше всех в Риме. Как! - прибавлял он, обраща­
ясь к своим манекенам, - вот г-н де Галандо - он
высок ростом и хорошо сложен. У него под рукой
есть Коццоли, но он не одевается, так как не
значит одеваться, когда человек круглый год носит
простое серое платье с полами в локоть длиною и

грубые чулки . Не правда ли, такое унижение себя

не может nродолжаться. Ты, I<.оццоли, должен по­
ложить ему конец! Раскинем этот великолепный
бархат и скроим из него что-либо достойное его

233
светлости! Давайте ш1пь, nо.11рубать, наunmатъ га­
луны! Живо, O.IIИH рукав, другой рукав, nокрой
хорош1 Платье сидит хорошо. Соберите жабо, на­
тяните nодхоленок! Ах, какой молодЦеватый и до­
стойньrй господин! Куда Oft едет? К паnе? Или к
французско..у nосланнику? Да нет же, сего;щя со­
брание у кн.яu Луккано. Бу.11ет предложен шербет.
Булут играть в фараон. Игра начинается, миюсти­
вые государи! Красный проигрываетl Ставьте
больше! Банк сорванl А кто выиграл? Это - граф
де Г~о. ф~эский дворянин, nриехавший в
Рим в nрошлом году. Его карета no;r.aнa. •Ах. что
за молодец! И как сложенl Черт побери, зто ведь
Коццоли его одевает!•
Разыграв эту щепу, Коццоли не оставался в
убытке. Г -н де Галандо отстаивал свое грубое се­
рое пмтье и не хотел его менять, но он награждал

рвение Коццоли каким-нибудь nодарком ero жене

и./\И дoчepJUol. Синьора бЫАа пекрасива и хокетлива,
но Мариучча и Тереза были недурны собою и
полны обещаний. О,ююй бы.w двенадцать, другой
четьrрналцать .лет. Они О'Пtосили работу заказчи­
кам и возвращались из города поз.IО-IО, с плутова­

'IЪIМИ рожицами, nодталкивая локтем друг Щ)уга и

nосмеиваясь украдкой. Мариучча говори.ла, что ве­

тер растрепал ее волосы, а Тереза, что пуговицы
у ее лифчика не застегиваются, когда они воэвра­
щались домой, одна - всклокоченная, другая - еле
одетая. Однажд;ьr, когда Мариучча отnравилась во
дворец Лампареллм с работою АЛЯ кардинала, она
там так замеwкалась, что сели обедать беэ нее.
Разговор был столь оживленный, что она скольз­
нула на свое .wесто неэамеченною. Говори.ли о г-не
11.е Га..ландо, который мередко с.лужил предметом
бесед в семье Коццоли. Г -жа Коццоли, весьма су­
еверная, считала его ко~ ом. Она знала от гос­
nожи Барбары, что хозяин ее никогда не ходит к
обедне. Что же делал он с тем золотом, которое
он брал у г-на Дальфи, если не тратил его на
заговоры? Разве Барбара не поведала ей и то, что
он нередко разговаривал вслух, ког.11а в комнате не
было никого, чтобы его выслушать, и что три

234
Щ>IПАеик& ОКОJ\еАМ, КОI'да ОН ОДН~ бросил ИМ
.,~рна левою рукою 7 Наконец. тетка сообщила ей
под большим секретом. что г-н JJ.e fаландо хранил
у себя над кроватью, на д.'\ИННОЙ nолке, где они
бьiJ\И аыстроены в рАд, не менее ПОJ\,ZUОЖИНЫ гли­
tеяньrх ваз, расnисанных дьявольс~ иэображ.е­
tеиями, где, no всей вероЯ"mости, он держал вза­
nерти .цухов.

КОЦjЦОли, бояэJ\ИВый О'Г nрироАЫ, начм с бес­

покойством огJVI,lr;ЫВатьс.я no сторонам.
- Не говоря уже о том, что он по пальцам
считает ~ небесных, - серьезно заметила Ма­
риучча, щипавшая себе щеку, чтобь1 не расхохо­
таться, и ногою толкавшая по~ столом Терезу,
которая, чтобы ке фыркнуть, сидела, опустив глаза
в тарелку.

И Мариучча, откинув со лба неnокорную nрядь

волос, щекотавшую ей глаз, о~им духом расска­
зала, как, возвращаясь из .дворца Лампарелли, она
встретиАа на перекрестке г-на де Галандо, стояв­
шего с заnрокинутою головою и с.ледивwtго полет
стаи галок, круживwихс.я над Колизееu.
Г -н де Галандо действительно нередко забавЛЯА­
ся, наблюдая голубей и ворон, носивwихс.я в рим­
ском небе. Бьrrь может, по nримеру древних, гадаА
он таким образом -о своей судьбе, или же, nроще.
в их воздушных забавах искал развлечения во вре­
мя своих однообразных nрогулок.

IV
К ко~ четвертого гоАа nребьmания г-на Ае
Галан.АО в Риме ему .минуло nяТЬАесят nять лет.
Было лето, стояла жара. В yrpo этой rо.Аоащины.
которой он. впрочем. не пр~вал ииакого зна­
чения, он встаА,. по обЫЮfовению, рано. Выwел иs
Аому. В руке у него бьiАА npмropuout С)'WеНЫХ
оливок, коrорые он rpыs на холу, бpoaur на пыль­
ную землю косточки.

Рим еще .-ре.мал. окутаннъsй легким туманом; то

не был пар. а какаJI-то пасмурность 803А)'Х8. Пре.А-

235
меты при этом каз::tлись мягкими по очертаниям

и резкими по краскам. Груда разбросанных город­

ских зданий казалась слов11о скученною. Соборы с
меньшею силою вздымали свои черепашьи щиты

из красных черепиц, коло кольни казались ниже, а

кампаниллы как бы осели. Предметы испытывали

заранее тяготу этого ЗНОЙНОГО дн.я. r
-н де Галандо
чувствовал себ.я усталым. Он остановилс.я и оперс.я
на трость, оки;u,1вая взором огромный город, смесь
его бурого камн.я и темной зелени.
Вдали против него высокие деревья Пинчио
стояли недвижные и четкие.

Он налравл.ялс.я в ту сторону; ему захотелось

посетить тот участок земли, который он куnил по
nриезде в Рим при посредстве банкира Дальфи, и
где, заставив рыть землю, он нашел большую вазу
из зеленой бронзы, отосланную аббату Юберте. Эта
земля находилась за стенами города, у ворот Сала­
риа. Она состояла из необработанного участка, с
росшими на ней несколькими высокими киnариса­
ми, среди которых виднелась еще часть старой об­
валившейс.я стены. Г -н де Галандо сел в ее корот­
кой тени. От начатых им раскопок осталось нечто
вроде огромной раскрытой .ямы, близ которой ва­
л.ялась забытая кирка. Лопата, воткнутая рядом,
стояла отвесно в выемке затвердевшей земли. Ос­
трия кипарисов чернели на .ярко-голубом небе.
Г -н де Галандо подошел к .яме. Немного сухой
земли осыпалось в нее. Заворковал не видимый го­
лубь, и вдрут, пугем какого-то внезапного возвра­
та памяти, г-н де Галандо увидел себ.я стоящим
над .ямою, где некогда схоронили старика садовни­

ка Илера. Ему почудилось, что он находится на

маленьком кладбище Понт-о-Бел.я. Это длилось с
секунду и было неожиданно . Ворковавший голубь
улетел, громко шум.я крыльями. Иллюзия исчезла,
но она была так жива, так определенна, что г-н
де Галандо был потрясен ею, тем более что никогда
не вспоминал о своей nрошлой жизни. Она дл.я
него умерла в тот день, когда, держа в руке ключи
от всех комнат опустевшего Понт-о-Бел.я, он в
последний раз запер входную дверь замка, чтобы

236
никогда более туда не возвращаться. Он оставил
там свое детство, свою юность, все любимые веlЦИ
далеких лет, последний вздох матери, последний
смех Жюли ...
Солнечные лучи nадали отвесно, г-н де Галандо
снял парик, отер лоб, вынул часы и решил направ­
ляться домой. Ему было не по себе, но, тем не
менее, он хотел зайти по дороге к Коццоли, чья
болтовня несколько рассеивала его. К тому же
nортной учил говорить свою сороку, и г-н де
Галандо интересовался успехами болтливой rtТJ.ЩЬI.
Чтобы дойти до улиць• дель Бабуино, г-ну де
Галандо надо было обоМf)'Ть сады вилльr Людовизи,
потом ему оставалось спуститься по леС'Пiицам

Троиць1 - на-Горе, и он должен был уже очутиться

на Испанской площади. Он шел тихо, так как жара
была изнурительна. ДоЙдЯ до перекрестка двух
улиц, он остановился в нерешительности, не зная,

по какой пойти. Прямо перед ним лежал крупный,

неправильной формы булыжник, словно дремав­
ший в пыли. Г -н де Галандо подтолкнул его концом
трости. Камень тяжело покатился по направлению
к уличке налево, и г-н де Галандо пошел за ним,
не подозревая того, что этим движением сейчас
он определил судьбу своей жизни. Он шел, про­
должая подталкивать ногою камень. Шел, опустив
голову и сгорбившись, как с ним нередко случа­
лось. Легкий шорох заставил его поднять глаза.
В этом месте на улииу выходила терраса, окай­
мленная перилами и колонками, над которыми ви­
ноградные лозы образовали беседку и свешивали
вниз свои ветви, к которым nримешивались и

виноградные гроздья. На перилах лежала женlЦИ­

на .. Она вытянулась на теплом камне и, казалось,
спала, повернувшись несколько боком. Были вид­
ны ее волосы, nриподнятые над жирною шеею, ее

гибкая спина, выстуnы ее бедер. Одна из поджа­

ть•х ног nриподнимала край ее платья, и маленькая
ножка высовывалась за nерила. Она была обута в
желтую шелковую туфельку, .n.ержавшуюся на
большом пальце, и легким движением она тихонь­
ко постукивала ее каблуком.

237
 Вероятно, шум камн.я, который г-н JJ.e faлatfAO
катил кончиком своей трости, и который ударился
об стену террасы, прервал легкий сон красав~.
так как она медленно встала, потянулась и села

спиною к улице. В этой позе она была очарова­

тельна. Приподнятъши руками она поправля.ла МJ­
кон в прическе. На шее у нее было ожерелье из
красных кораллов с круnными, неровными зерна­
ми, а в ушах сверкали длинные серьги.

В эТу минугу она, без сомнения, заметила при­

сутетвне г-на де Га.ландо. Она полуобернулась, по­
том, не обращая на него внимания, сорвала ветку
винограда, висевшую на шпалере на высоте ее

руки. Лозы зашелестели.

Она ела виноградинку за виноградинкою, МеА­
ленно, наслаждаясь, держа тяжелую, nьПIIную

кисть перед глазами и то спеша, то останавливаясь,

чтобы повернуть кисть в руке.

Г -н Ае Галандо снизу тревожно следил за ее
движениями. Всякий раз, когда она отправля.ла в
рот сочную, душИС"JУЮ ягоду, он ощущал у себя во
рту восхитительную свежесть; ему казалось, что
он вкушает нечто таинственное и запретное; он

чувствовал какое-то жгучее волнение и истому.

Мертвая тишина висела в душном воздухе.

Николай глядел. Рука его дрожала на набалдаш­
нике его трости. Холодный пот струился по его
лицу. Он чувствовал, как со дна его д3ШИ ПОАНИ­
.малось тонкое и знакомое волнение и мало-помалу
охватывало его всего. Эта молодая женщина с
поднятьши руками и обнаженною грудЬю, евшая
виноград, словно выnлывала из глубины его про­
шлого. Час далекий и забытый возрождался в на­
стоящей минуте. Он стоял ошеломленный, присло­
нясь елиною к стене. Губы его шептали имя, ко­
торое он не nовторял уже долгие ГОАЬI: •.>I<JOAИI
Жюли! .. •
- Олимпия! Олимпия! - раздался в ту же ми­
нугу сильный и весель1й голос.
В саду, ниже террасы открылась калитка. Зала­
яла собака.

238
 - Олимnия, иди же взг./\Лнуть на nла'!Ье, кото­
рое принес мне Коццолиl -nродолжал голос.
- Придите, синьора, - произнес в ту же минуту
высокий фальцет, по которому г-н де Галандо
узнал маленького nортного.

Синьора не двигалась с места. Она быстро nо­

ворачивала в руке виноградную кисть. На ней ос­
тавалась всего одна ягодка; она оборвала ее, с
минуту покатала в пальцах, потом обернулась и с
rромким хохотом бросила ее в г-на де Галандо,
стоявшего с раскрытым ртом, выпученными гла­

зами, дрожавшими коленями и nротянутыми ру­

ками; ягода попала ему nрямо в щеку, отскочила

и уnала на землю, где и осталась лежать, сочная,

золотистая и, словно сахаром, обсыnанная nылью ...

v
Олимnия была названа при рождении Лючией.
Огец ее был одним из тех Аодочников на Тибре,
которых видишь nрича.ливающими свои лодки к

порту Рипетта и у которых на загорелой коже

словно Аежит желтый отсвет древней реки. Труд­
но было сказать с точностью, звали ли его Дж.у­
зеппе или Габриэле, так как мать Лючии отдава­
лась поочередно многим мужчинам, и из тех, что·

водою nрибывают из Остии в Рим, не было ни

одного, который не сжимаА бы 8 своих ~
ее тощую грудь и не оnрокидывал бы ее на мешки
с зерном ИАИ на кучи овощей. В дни получек она
обходила в nшани все кабачхи. Ее резкий голос
сливался с бранью и с хохотом, со стуком кружек
и звоном стаканов. Ее rубам не было чуждо дьr­
хание с запахом вина и чеснока, САИВающее поце­

луй с отрыжкою и икотою.

Обыкновенно она CТOJIA& на набережной, ря.дом
с корзиною апельсинов и лимонов, которые она
nродавала рабочим. Они ОСТiiнавливались перед
нею с тяжестью на nАечах, выбирали плод и, глу­
боко закусив его, шли АаАЬwе. Все знали ее. Жила
она 8 комнате, в жалкой Велабрской лачуге. В ее

239
конуре пахло воском и корками, так как она не
забывала, чтобы лучше продавать свои фрукты,
затепливать тоненькую свечечку nepeA изображе­
нием Мадонны. Она была набожна. Ходили слухи,
что низшие церковнослужители Сан-Джорджио не
опасались осnаривать ее у лодочников и что она

попеременно переходила от возжигателей кадил к

продавцам свежей рыбы.
Or одного-то. из них родилась Лючия. Шесть
лет спустя римлянка скончалась вследствие того,

что была нещадно избита во время ссоры в одной

таверне, где ее таскали за волосы по каменному

nолу, липкому от винной жижи, которую она раз­

бавила кровью из широкой раны, нанесенной ей в
голову; рана эта не была излечена, и наконец она
скончалась от нее, всеми nокинутая, на своем ни­

щенском одре, меж тем как маленькая Лючия,

закусив зеленый лимон, отгоняла жужжавших мух,
роившихся над кровоточившею раною.

Эта смерть превратила маленькую

Лючию в
бродяжку. Она спала на каких-то полатях, кото­
рые ей оставили из жалости . Соседки снабжали ее
кое-какими лохмотьями и время от времени скуд­

ною пищею. Вне этого она промышляла, где могла.

Нередко целыми днями она не возвращалась в свое
жилище. Она вела жизнь маленьких римских ни­
щих, которые похожи на странствующих червей
старых стен этого города. Она выnрашивала ми­
лостьrню у прохожих, бегала за каретами, приста­
вала к иностранцам, надоедала прихожанам при
выходе из церквей и словно чудом ускользала от
колес экипажей, от шлепков лакеев, от ударов
тростью гуляющих; она влачила повсюду свои лох­
мотья, смотрелась, как в зеркало, в водоемы, иг­

рала на ступеньках часовен и показывала прахо­

жим на запачканном лице, из-под взлохмаченных

волос, сверкающую свежесть губ и лукавый блеск

черных глаз.

Особенно льнула она к иностранцам. Она не­

редко бродила по Испанской площади, где они
останавливаются в гостинице Мон-Дор, славящей­
ся своим комфортом и отменным столом. Сенти-

240
мt•нтальные белокурые немецкие графини, приез­
жающие в Рим с юными и румяными членами
аl.'рховного совета, не отказывали ей в небольшой
милостыне, когда они выходили из-за стола, с пол­

ltыми еще ртами. Ее тщедушная фигурка возбуж­

дала жалость. Она показывала сквозь лохмотья
свои острые локти. Добродушные французские
АВОряне, гуляющие по Риму, подняв нос кверху,
nоспешно опускали руку в карман, чтобы отде­
,..оться от ее приставаний. Но она предпочитала
nоджидать английских милордов. Она узнавала их
по их аnоплексическому сложению или по углова-

1ЪIМ чертам лица, по их дородной представитель­

tюсти или по их поджарым фигурам. Она подме­
тила, с каким особенным выражением наиболее
nожилые из них разглядывали ее подвижную ху­
добу тринадцатилетней девочки. Она следовала за
ними во время их прогулки, и когда кто-нибудь
из них находился вдали от прохожих, за поворотом

стены или в тени дерева, она вдруг приподнимала

свое платье вокруг своего маленького тела и от­
важно показывала милорду свою хруnкую и неж­
ную наготу, с янтарным отливом и уже покрытую

тенями. И этот фокус всякий раз приносил ей

tсесколько монет.

Она честно делила свою добычу с товарищем,

который никогда с нею не расставался. Сирота и
tсищий, как и она, он эвалея Анджиолино . Он был
годом старше ее, и они вели общее хозяйство.
Неразлучные и вечно ссорившиеся, они никуда не
ходили один без другого. К тому же Анджиолино
бил ее, воровал у нее деньги. Она топала ногами,
nлакала, но кончала тем, что соглашалась на все,

чего требовал этот бездельник. У него было блед­

tсое лицо, и он был красив.
Меж тем Лючия вырастала. Одна римская дама
увидела ее при выходе из церкви . Она сидела, скор­
чившись, на ступеньке и nлакала. Анджиолино во
время ссоры жестоко избил ее; поэтому девочка
согласилась nоследовать за своею покровительни­
цею, сулившею ей всяческие блага. Г -жа Пьетраг­
рита жила в доме опрятном и спокойном. Образ-

241
 r
ЦОВЫЙ порцок царил там. -жа Пьетраrрита CJ\ЬIA8
набожною и милостивою. Она была на хорошем
сче-rу у духовенства своего прихода. Она обраща­
лась с Лючией как нельзя лучше, отмыла и одем
ее, обучила ее грамоте и пению, приучила ее к
некоторому yxoJ!Y за своим телом, дотоле ей неиз­
вес"'nfому. Лотом, в один прекрасный день, когда та
была в самой поре, она продала ее кардиналу Лам­
парелли. Кардинал АJОбил молоденьких девушек, и
г-жа Пьетрагрита тайком снабжала его ими.
Дворец Ламnареллм был расположен cpe.IOf ро­
скошньrх садов в квартале Монте-Веминале. Лю­
чию ввели в павильон на краю 9ТМХ садов. r -жа
Пьетраrрита сама довела ее до низенькой двери,
открьrвавшейся в стене, шедшей вокруг СЗАа, и
nередала ее на руки слуге, с видом дь.ячка, который
и провел ее в павильон, оставив ее там одну. То
было уединенное место, и безопасность его не раз
была испытана кардиналом . Лючи.я нашла плотно
эапертьrе окна и зажженные канделябры. Она по­
няла, чего от нее желали и что г-жа Пьетрагрита
дала ей понJМЬ обиняками . В ОЖИАании она отве­
дала угощения, приrотовАеиного на маленьком

столике; кардинал застал ее с набитым ртом. Он

так торопился увидеть это диво, о котором ему

столько наговорила r-жа Пьетраrрита, что по ис­

ходе аудиенции он прибежал, не задержавшись
даже, чтобы переменить свое парадное одеяние на
платье, более соответствующее обстоятельствам.
Позтоыу Лючия, при ви.де того, как из пыwноjl
красной одеждьr, уnавшей на пол, вышел аббат в
urraнax, потом госпо.юm в рубашке и наконец муж­
чина, совершенно голый, была охвачена такою ве­
~лостью, 'П"О, когда она отдалась требуемому,
грудь ее колыхалась от смеха, а во рту оставалСJI
СЛВJU(ИЙ вкус от н~оедекноrо варенья.
Лампарелли бъiА в восторге от веселого харак­
тера зтоrо приКАЮчеНМJI и весьма горд своим по­
двигом, так как r-жа Пьетраrрита уверила его в
нетранугой добродетели Лючии; и он ~ал. что
в этом деле про.11ВИЛ удаль, делавшую ему Чec'l'lt

всецело. На самом деле ~верчивый кар.юtнал •

242
Аучwем случае АИшь АОВерwил то, что было пре­
красно начато АнджиоАИНо ПОА галереями, на краю
АОрог, вдоль стен, в сумерки или ночью, в каком­
tеибудь укрытом месте, nривычно.м IUI, где они
r1рятались, как молОАЬiе, гибкие и смелые звери;
110 Ламларелли не подозревал обмана и был дово­
Аен всем не менее того, как если бы имел к тому
(\ольшие основания .
Лючия часто приходила в маленький садовый
павильон. Кончилось тем, что Ламnаредли поселил
re там. Его каприз превратился в пристрастие. Из
шtвильона Лючия переселилась во дворец. на пер­
аых порах под кровлю; потом открьrrо получила
там помещение. Кардинал сходил с ума от своей
новой страсти. Он деАаЛ ради нее тыс.ячи глуnо­
стей и питал к ней такую нео&ьяснимую слабосгь,
'tTO В КоtЩе КОIЩОВ разрешил ДОС'I)'П ВО дворец
Анджиолино.
АНАЖИолино превратилс.я в необыкновенно
красивого малого. Он явилс.я к кардиналу со сми­
ренным и кротким ви.дом и удовольствовался са­

мою скромною должностью. У него были хорошие

манеры, которыми он был обязан одному фран­
цузскому дворянину, г-ну деЛа Терруазу, который,
будучи поражен его красотою, приблизил его к
себе и даже сделал себе из него как бы товарища.
АttдЖИоАИно сохранил от этого чисто итальянского
Приключенил несколько богатых персniей, пода­
ренных ему господином, которые он носил на
пальцах алмазами внутрь, чтобы снаружи не слиш­
ком были заметны вставленные в них драгоценные
камни.

Как только молодой человек устроилс.я на месте,

он стал вести себя с такою гибкостью и таким
искусством, что вскоре приобрел некоторое вли­
llttие на кардинала. Лючия и Анджиолино беспре­
llятственно возобновили свои былые вольные от­
llошения; но, вместо того чтобы бр9дить в лох­
мотьях по улицам Рима, они наслаждались теперь,
будучи вполне сыты и пользуясь довольством, за
спиною кардинала, ничего не ви.девwего. Эта бес­
печальная жизнь тянулась несколько лет, пока,

243
ввиду пошатнувшегася здоровья папы, Лампарел­
ли, имевший виды на тиару и опасавшийся того,
как бы его образ жизни, хотя и свойственный
многим из конклавистов, не повредил ему перед

их ханжеством, употребил то неболыuое количе­

ство здравого смысла, которое у него оставалось,

на полную очистку своего дома, рассчитывая этим

помочь делу своего избрания.

Лючия подняла шум, грозила произвести скандал
и кричать на улицах о том, как понимал кардинал
любовь. Ей было известно многое по этому пред­
мету, так как она присутствовала при последних
вспышках страсти старика и была свидетельницею
тех причуд, которыми он старался, если не оживить

ее пыл, то, по крайней мере, раздуть ее пепел.

Поэтому она могла занять общество различными
подробностями и анекдотами, которые могли бы
скорее пролить свет на фантазии кардинала, неже­
ли осведомить о его добродетели, и которые не
преминули бы позабавить слух конклава.
В ту минуту, когда он открылся, в 1769 го~,
Лючия, под именем Олимпии, была уже несколько
месяцев как водворена в красивом доме вблизи
виллы Людовизи, приобретенном для нее на сред­
ства кардинала Лампарелли, который в дополнение
к этому дару присоединил большую сумму денег и
обстановку. Кардинал предоставил Олимпию ее де­
лам, а сам перешел к своим. Он торопился сменить
кардинальскую шапку на тиару.

Из этого ничего не вышло. Лампарелли необы­

чайно волновался, интриговал, злоумышлял, под­
страивал голосования, набирал приверженцев, со­
ставил свою партию. Ум его был разгорячен этими
искательствами и этими мечтами, а тело его стра­

дало от неудобства келий, от дурного воздуха и от

всех затруднений этой избирательной темницы
Избрание тормозилось, ему так мешали всевоз­
можные происки, что оно грозило затянуться на­

век, если дух святой не введет настоящего поряд­

ка. Двое кардиналов скончались от трудов. Ос­
тальньrе продолжали их таинственную работу.
Запертые в узкие помещения Ватикана, выстроен-

244
111.>1е из досок в меру ширины и высоты галерей и
'nл, они упорствовали. Интриги запутыаались, всех
изнуряя, пока в один прекрасный день избрание
ttc произошло неожщанно . Лампарелли покинул
собор, преисполненный ярости и уничтоженнь1й,
и вернулся к себе полубезумным и неспособны..м
•предь ни к какому делу .

Наоборот, дела Олимпии процаетали. Она была

в достаточной мере снабжена деньгами, чтобы вы­
ждать какого-нибудь счастливого улова. Кроме
ьыгод в виде дома и денег, полученных ею от
Лампарелли, при ней оставалась еще постоянная и
реальная ценность ее тела, которому ее зрелая
юность придала красоту роскошную и сладостра­

стную. Она была гибкая, крепкая и довольно пол­

tсая, у нее была красивая грудь, нежный живот,
упругие бедра и тонкие ноги. Эта красота являлась
живым источником, правильная эксплуатация ко­

торого не замедлила бы принести ей сQстояtше.

Сверх того она имела возле себя, чтобы устанав­
ливать пользование им и обращаться с ним осто­
рожно, драгоценную, бдительную и разумную по­
мощь несравненного Анджиолино.
Он покинул дворец Лампарелли вслед за Олим­
пиею. Первые недели их новой свободы были ка­
ким -то медовым месяцем; большую часть его они
провели в постели. Они любили друг друга низмен­
ною и своеобразною любовью, состоявшей из то­
варищества и разврата, из какой-то неблагсродной
и пылкой нежности, в которую входили и шало в­
ливые игры и ярость любовников. Ласки и побои
псремежались, а после их объятий и ссор в их
взглядах было нечто и мрачное, и нежное.
Когда возврат этой стрnсти улегся, Анджиолшю
вернулся к своим делам. Во время своей бродячей
жизни он приобрел самые разнообр<1зные и полез­
ные таланты. Он уже начал во дворце Лампарелли
развивать некоторые из них; но теперь он нnхо­
дился в таком положении, что мог проявить все

свои способности и всю широту своих достоинств.

Плут сверх того имел весьма приличный вид. Он
был хорошо одет и приятной наружности. Можно

245
быАо. ~о иsвесrиой стеnени, обмануться в ero ма­
'lест&Ц есАИ бы что-то сомнительное не npe.цyn­
peж,u.A.O и не заставJUU\о настораживаться. Неко­
торu mбкостъ сnины 38C'ТII.ВAJIJ\& его МJUUnЪCJI
чересчур Н113'1t0. Его учтивость бым слишком раб­
СitИ-ПО-mстеАЬНОЙ, чтобы в ней можно бьv\о ви­
деть только следствие его природной JUOбeЗIIOCТit.
Or nouv.ocти он быстро перехо.АИА к эаносчиаости,
от нагАОСТИ к ~сти. Он умел прекрасно раз­
ыrрывать шуга и учитывал ту поАЬЗу, IW'1'0p)'ID
можно ПОI\)"'ИТЪ, если бытъ забавньа.w. Эмо1 он
завоевал кардинаАа Ламnарелли, проявJUIВшеrо
особую склонность к nроказам и nритворству. Он
JЮСХИЩаАСЯ в ~ОJ\ИНО ero искусством вывер­
тыватъСJI из затруднения wyncoю. Он C:UeяACJI м
забывал, что nлyr ТОЛЬ((() ЧТо ПОJWN~ДЬ~вал в за­
мочные скважины и пма.ушивм у ~ей.
Истина в тои, 'n'O Анджиолино в глубине .AYWJ1
был тopnuuoм, интриганом, шnионом и закончен­
ным развра"ntИКО.м. Не О.АИН вельможа и не О.АИН
премт обращаАИсь к нему в затрудиительньrх ИJUI
щекотАИВых обс:тоRтельствах. Позтому ero часто
можно было встреnnь в прихожи и ризницах.
Наря.цу с зrmм, не прерывая сношений с просто­
народьеи, он знаА кабатчиков, кареnсмков, ~аю­
щих внаем экипажи, носильщиков и nрочий мел­
кий JUOд. БАаГОдаря атому он всегда бьu npeвoc­
XO.IOJO осведомлен о .-eвytiiJC8Xr oбeщaвWIIII
npeвpii'I'WI"traa & красавиц, и о nарнях. rотовых на
меткий удар IСИНЖаJ\а. Таким обра~м он всеr.­
моr npeAOCТIUSИП, в расnоряжение своих знa'I'НIIDii

ю.иентов сре.АСТВ• для у.-овлетвореНИА их nороков

ИЛИ H&CЬIЩeiDUI ИХ SАОПВМЯТСТВ8, ПOКJUI,AAИB}'IO АIО­

бовницу ИА11 AOBJ«X"" нaeJIIИOf"' убиАцу.

l'1oдcreperaя nроезжих Чере3 Рим, он JIIWIACJI к
JCaЖ.AOiol)' JD них по.. ~ прц.r.огами. FAN
прмехав, они nолучали вiОМ'Г хитрого ~лино.
npe.AAai'88Wero свои уи.уrи. Он моr ~ожить 11111
вСRческие уо.уrи и начинал с преможения nока-

311ТЬ им ropo.. со всеми его nОJQЮбностями и АО­

стопримечатеАЬиост.ями как О"''Хрытыми NUI пуб­
.АИJСИ. так и '1'8ЙНЫМИ. Он ~a.ACJI всаr. Н11НИМ8А

246
uортиры, торговал uозаикою и каuеями. .аобьшал
мощи святъц, BQ..iUIЛ по церквам. театрам и игор­
ным домам. Для АJОбитией музыки он у.ыел пре­
юсходно устраивать квартеты и камерные коJЩер­

ты, так как он быА в лучших отношениях со всею

кликою кулис и пюnитров. скрипачами. актерами.

КАстраТаJ.Си. У неrо было чем удовлетворить caworo

требовательного человека. коr.да тот хотел истра­
тить деньги на nокупки. на музыку, на хороший
стол,. на игру или, nроще, на женщин. что в КОJЩе

коtщов является способом самым обычньш и са­

мым удобным.
Лнджиолино .Аержал лавку красавиц, и 0./\ИМПИJI
'внимала первое место на этой выставке. Она
Jtобровольно подчинялась осторожному и nри­
быльному выбору Анджиолино. и благодаря имен­
но ему nрекрасная римлянка видела, как через ее

альков nрошли самые разнообразные иностранцьt.

Она спала с англичанами, молочио-белая кожа
которых представ.IU'Iет странный контраст с их сан­
ntИНИЧеСКИМ И t<.paCHOBa"''ЪIM ЦВетоМ ЛИЦ&. М~
нкми бывали силачи, расnространявшие вокруг се­
бя запах сырой говцины и з.Аоровой скотобойни.
Другие же, .АЛИнные и тощие, вьrrягивали рядом с
нею костлявые скелеты, дыша коротко и еле

СЛЬIШНо. Иные, .АороАНЬJе, наваливались всею тя­

жестью своего м.яса на ее улругую грудь. Ей до
известной степени нравились немць•: они добро­
~ШНЬI или суровы, меж тем как исnанцы даже в

любовь вносят свою nричудл.ивую сnесь. Что до

французов. то ни один из них не пок.и.дал PИJda, не
nройдя через руки Олимnии. так как они nутеше­
ствуют не иначе, как добиваясь в каждой стране
любовного гостеприимства ее куртизанок. Обычно
все обходилось у Олимпии благополучно и при­
стойно. Там находили удовольствие скромное и
безопасное, так как Анджиолино ненавидел шум и
скандалы и все, что привлекает внимание сыщиков

и полицейских. Он умел, однако, рискнуть кое-чем1

когда дело того стоило, не опасаясь даже непри­
llтных последствий, как это случилось по поводу
того молодого русского вельможи, который вышел

247
от Олимпии с совершенно пустыми карманами, так
как Анджиолино знал все ухищрения игры и все
приемы, с помощью которых обирают неосторож­
ньrх игроков. Он пустил их в ход против наивного
боярина, который после ночи, проведеиной за зе­
леными столами среди статистов, которыми Анд­
жиолино ловко обставил их, очутился утром без
секина1 в кошельках, nринесенных им с собою
разбухшими от золота, и в таком жалостном со­
стоянии, что его подобрали на нижних С'I)'Пеньках
лестниц Троицьr, с оторванными от его платья
алмазными пуговицами, с вывернутыми кармана­

ми, со снятыми с пальцев перстнями и с головою,

настолько одурманенною напитками, которыми

постарались ошеломить его несчастье, что он три

дня не выходил из гостиницьr, страдая и крича на

своем стуле от спазм, раздиравших ему внутрен­

ности.

Олимпия тем более восхищалась проделками Ан­

джиолино и его уменьем устраивать всевозмо.жные
штуки, что сама она не была способна nридумать
и четвертой доли их или подыскать им замену. Ей
недоставало пронырства и сметки, так же как и

приемов, необходимых в любовном обиходе. Оча­

рование и вид ее красоты были ее единственным
оружием. В ней не осталось ничего от той лукавой
маленькой девочки, которая поднимала юбку под
носом у nреетзрелых милордов. С тех пор как ее
бродячая и несбеспеченная жизнь кончилась, бла­
годаря заботам г-жи Пьетрагриты, она выказала
себя вялою, неподвижною и ленивою. Она почти
не выходила из дворца Лампарелли. Едва-едва во
время карнавала проезжала она по Корсо, замаски­
рованная; но раз уже выведенная из апатии, она

становилась вдруг неистовою от шума и веселья, а

потом, на следующий день, снова впадала в свое

бесстрастие, прерываемое лишь вспышками гнева,
заставлявшими ее мгновенно вскакивать, делаться

1 Правильнее оцехин• от фр. oSequin· - старинная монета.

(Пршс.peiJ.)

248
t'f'убою и сварливою, с блуждающим взором и вы­
llущенными вnеред ногrями.

Водворившись в своем доме, она мало-nомалу

t"raлa совсем домоседкою. Она влачила по лестни­
цам и коридорам свои широкие nлатья всех цве­
тов. Зимою она отогревала у жаровен свои застыв­
шие руки и оставалась так целыми часами, с рас­

красневшимися щеками, греясь nеред горящими

угольями. Летом она nроводила долгие часы в

отдыхе и nросыпалась только, чтобы по грызть пе­
'll'нья или обсахаренного миндаля или чтобы по­
дойти к зеркалу. Оглядев свое лицо и свое тело,
она снова шла спать. Много времени проводила
она также под своею виноградною лозою и, лежа

11а балюстраде террасы, ела кисти винограда или

ИIIЬie ПЛОДЫ.

Потом она бродила там и сям в надетых на босу

110ry туфельках желтого шелку, каблуками которых
оtш постукивала и на которые лаяла маленькая
собачка. Она принимала у себя гадальщиц и про­
давцов румян. Равнодушие, с которым она спала с
каждым первым встречным, было полное. Она по­
лагалась в этом на Анджиолино.
Странная смесь роскоши и неряшества пестрила
се дом. От грязи она восходила к утонченному.
Пили из разрозненных, щербатых стаканов, скри­
певших на зубах. Тарелки из простой глины пере­
мешивались с тонким фарфором. Под потолком
виднелись хрустальнь1е люстры, с переливами ра­

дуги, висевшие на пеньковой веревке. На полу

можно было поскользнуться на очистки фруктов
и на ореховую скорлупу. В углу расколотое зеркало
отражало кресло о трех ногах. Олимпия ходила в
разорванных платьях, на которых не было недо­
статка в пятнах. Нередко руки ее были перепач­
каны вареньем. Ее разваливающаяся прическа
11сегда придавала ей вид, словно она только что
11стала с постели. Несмотря на это, некоторая сла­
дострастная грация была разлита во всей ее особе.
Ее очарование исходило, по всей вероятности, из
того, что она всегда, казалось, была готова для
аtаслаждения. Ей были благодарны за то наслаж-

249
.аение, JСОТОрое она .аостаамла, а АнАжио.NОtо от­
нюдь не ревновал, при уСАОвии, 'М'Обы и он вpeloUI
от времени лолучаА свою ~олю. Эти минуты со­
провождВАИсь обычио смехом, шутками и ссорами
и IСОН'18АИСЬ всего чаще слезвыи ОАИмnии, котораа
уrешалась тем, 'ПО с мокрыми щеками, noлyнanu~,

СМА11 на краю кровати и свесив ноги, изо всей СМАЫ

икусывала красньrй аnи.ьсин или жел1ЪtА АИМОН.

Vl
r -н де fаландо в эту ночь совсем не ложилс..
mать.

Пришедши домой, он застал стол накрьrгым.

Обычно ему приходилось сходить вниз на кухню и
наnоминать Барбаре, что время обеда приближа­
лось или что оно давным-давно прошло. Служанка
вставала и, ворча, nоднималась накрывать на стол.

'Барбара с годами легко становилась забыв чи­

вою. Туг она вынимала из шкафа кое-какие ос­
татки, ставила их на огонь подогреть, а сама бе­
жала ~а яйцами. Тогда до г-на де fаландо доно­
сился большой шум со двора. То Барбара,
взобравшись на подножку дорожной кареты и на­
клонившись внутрь ее, осматривала кладку .ющ.

Потревоженные наседки кудахтали, и исnуганная

rтгица хлопала крыльями в вихре поднятых пуха и

зерен. Барбара возвращалась, нес.я в каж.дой рухе

по паре яиц.
Г-н де Галандо терпеливо наб~ все это из
окна. Тихо сгущались сумерки. Сквозь деревья Рим
казался ему фиолетовым и словно отодвинувшим­
ел вдаль, с его крышами и соборами. Колокола на
колокольнях звонили Ave Maria. ОАИн из них был
довольно близко и эвучал медленно, глухо, словно
говорил тихим голосом. То был колокол соседнего
монастыря.

Колокол мало-помалу затихал. Другой, где-то

очень далеко, звучал еще. Потом все умолкали,
кроме него. Можно было nодумать, что он хотел
пробудить уснувших от их постепенного оцепене-

250
••ия, что он nобуждал их возобновJI'ТЬ их бронзо­
•ую хвалу, молил их объединиться снова в общем
tюрыве, в новой звучной гармонии. Но беспло...­
ttьlй призьtв ОЮfНОКОI'О KO.I\OKOM СТ8НОВИ.I\СJI асе
'l'tfшe; он nьrraл еще неско.I\Ько у~ров, потом они
рnздавались ре.юw, с nромежуткаыи, ВПАО'IЪ 11.0 по­
следнего, который долrо звучал в пустом небе. Рим
исчезал мало-пом&Ау: он, казалось, таяА и распу­
rкался во мраке, nока кpyrJUUt серебристая Ауна не
rюдменяла света дня своею ночною nрозрачно­

nъю.
Г -н де ГаJ\а.Н,Ао до./\1"0 смотрел на зто nривычное
~релище и оборачиаалсл только, когда раздавались
1unги Барбары, вносившей nодсвечник и ставившей
t'ro на с:тоА. Свет oзap.IIA тареАКИ с Аежавwею на
11их кучкою овощей И.1\И с округлостью крутых яиц.
кnтавшихСR по таре.лке, и которые обычно за вре­
мя своего nуrеwествия из кухни раскалывалисъ,
стукаясь друг о друга скорАуnками.
Но в 9ТОТ вечер Никомй наше./\ сАучайно ужин
готовым и ожи,дааwим его. У Барбары порою JIIB-
МAOCЬ особенное ycep.2n1e. Дм зто го надо бьl./\о,
чтобы она заметила у своего хозяина rt.I\OXOй Ви.А
r
" выражение слабости. -н де Галандо старИАСJI.
Его ВЫСОКВJI KOCТ.IUIВIUI фигура noxy,lte.l\8. Ero
rv.атье, ~шее шир<ЖИМ, собиралОСЬ в СКАВ.ДКИ на
сnине. Ero ноги К838ЛИСЬ более иссоХПJИМИ. К тому
же он бывал nечмен, и nередко на ходьбе он
оборачиваАСJt с аJ~~Ао.и человека, который САовно
OГJ\.JI,ДЪIВВACJI назц на проЦенную ЖМ:ntЪ.
Каковы бьr ни бьvut причины его tteJtoмoraньJr,
оно было, тем не менее, заметно, и, по меньшей
мере, в нем бЫА8 ви.АНа известиа.11 физическu
усталость. Чтобы npontaть ее, Барбара и зажарила
именно в этот вечер жирную ny.I\JIIj)кy. Поэтому и
стала она за стулом своего господина, чтобы npo-
CAe;onъ АеАствме "а ero anne-nn- зтого JUUCOмoгo
блюда. Ве./\ИКО быАо ее изумление, когда она уви­
Аела, что он оставала nогружеННЬIМ е гАубокуrо
sа.ду'М'IИIЮСТЪ, ПОЛОЖ8 руку Н8 8ИJUCY М не .-иnu~сь.
Он настолько nохо..-и.А Н8 'lеловеа уснувwеrо, 'FI'O
она испугалась. ВИАЯ ero таким, и убежала на кух-

251
ню, где принялась nеребирать четки, моля богn
раскомовать его, так как nодобное равнодушие
перед столь искусно зажаренною nуляркою могло
явиться лишь следствием какого-либо колдовстаа,
которому он, без сомнения, был обязан своим
плохим видом и уnадком своего здоровья.

r -н де Галандо ДОЛГО просидел за столом. Пу­

лярка на оловянном блюде сначала дьшилась, по­
том мало-помалу охлцилась в застывшем nод нею
соусе. Недsижные яйца на тарелке ждали напрас­
но; напрасно горбился и хлеб nод своею золоти­
стою корочкою. Мелкие черные оливки nлавали в
желтом масле. Свеча нагорела, потекла крупными
слезами. Две летучие мыши влетели в окно и при­
нялись под потолком оnисывать бесконечные кру­
ги. r
-н де Галандо все еще не ДВ,1Галсл, и только
когда свет погас и свеча выгорела до дна nодсвеч­
ника, и когда он остался в темноте, он ощуnью

добралел до своей спальни.

Луна освещала комнату; она только что встала,
и г-н де Галандо принялся ходить взад и вперед
ровным и однообразным шагом. Достигнув конца
своей прогулки, он начинал ее снова. Так длилось
долго, и он не думал ложиться сnать. В эту ночь,
первую после той ночи, которую он провел неког­
да в библиотеке Понт-о-Беля, в день, когда его
мать остановила его nокушение на молоденькую
Жюли и заnерла на ключ виновного, - г-н де
Галандо совсем не ложился. В nервый раз позабыл
он раскинугь, как он то делал ежедневно, свое
платье в ногах кровати, на сnинке стула, расnравив

поль1 и свесив рукава, старательно сложить свой

жилет и свои штаны, вытряхнуть пыль иэ чулок

и, . скатав, засунуть их в башмаки, повесить на

трость, приеловенную к стене, свой парик и свою
треуголку.

Мало-помалу nрозрачный и голубоватый воздух

ночи утратил свою серебристость. Он сделалел
серым и nыльным. Луна померкла, nожелтела и
зашла. Наступила заря. На дворе nропел nетух. Г -н
де Галандо, казалось, проснулся от сна на ходу. Он
остановился в своей ходьбе, nростоял минуту в

252
llt•решительности, потом направился к своей по­
L~тели, остававшейся неоткрьrтою, взобрался на
одеяло и, подняв руки, достал с полки, где они

стояли р.ядк.ом, одну из убранных туда глиняных

амфор. Та, которую он взял, была так тяжела, что
" первую минуту он едва не уронил ее; потом
осторожно сел на краю своей кровати, держа ам­
фору меж.zrу колен. Она была прохладна и покрыта
r1ылью; паутина, шелковистая и легкал, делала ее
словно мягкою и почти влажною при прикосно­

nении. Г -н де Галандо долго разбирал украшавшую

се живопись . Горшечник изобразил на ней доволь­
tю странную сцену. Там можно было увидеть длин­
tюбородого мужчину с лысым черепом, стоявшего
tta четвереньках, а у него на спине обнаженную
женщину, верхом, словно на лошади. Одною рукою
она ударяла его тирсом, а в другой она держала,
на уровне своего рта, тяжелую кисть винограда.

Г -н де Галандо теперь держал амфору опроки­

нутою и старался высыпать из нее то золото,

которое содержало в себе ее полное брюхо; но

монеты, опущенные поодиночке в узкое горлыш­

ко, забили отверстие своею плотною массою. -н r

де Галандо постучал пальцем в бок амфоры. Ему
ответил сухой металлический звук.
Вдруг упал один секин, за ним три, потом еще
два, потом быстрый дождь рассыпался по постели.
Г -н де Галандо брал это золото полными пригор­
шнями и лихорадочно засовывал его в карманы.

Карманы его паиталон были скоро полны; он набил

им тогда карманы в полах и в жилете; завязал его

в огромный носовой платок, остальное собрал в

кучу и сnрятал ее под матрас. Потом, встав, он в
последний раз опрокинул амфору.
Один дукат, оставшийся на дне ее, выпал и
кругом покатился по полу, где вскоре и улегся

маленьким золотым кружочком. -н де Галандо r

нагнулся поднять его. Его длинная неуклюжая фи­
rура комически перегнулась пополам. Сделав это,
он направился в вестибюль.
Настал окончательно день. Сомще сверкало
сквозь утренний туман. Г -н де Галандо вышел из

253
ВИN\ЬI. 0н С минуту ПОСТОЯА на верху АеСТ'ЮIЦЬI,
,АВойные перила которой вели во А&Ор. Рим про­
сыпался восхитительно в этот утренний час. весь
росsовый и рыжий, УJ0'1Ю>1Й и монумеитаАЬНЬIЙ •
зтоы нежном и благородном свете. На облупив­
шейся и побелевшей крыше старой дорожной ка­
ретьа тихо ворковаАИ rолуби; время от времени
ОАИН из них улетал в КАубах переливавwихся перь­
ев. РОСАЬiй петух в рамке открьtтой дверщ.r стоял
на о.ююй ноrе; ero гребень, мяn<.ий и красный,
колебался. Or ночи ничего не осталось, кроме »ух
маленьких летучих мьnuей, которых r-н де fал&НАО
заметил. проходя через стоювую, rде, прижавшись
в углу потолха, они висели, сложив крылья, как
»а ночньvс плода,. как две фляги дл.А тени, пьяные
тем мраком, который они выпили.
Спустившись с лестницьr, г-н де Галаида прошел
по двору и вышел быстрыми шагами. Мало-помалу
золото, от.ягощавwее его карманы, замедлило его

шаг. Тибр, через который он nepeweA. катил .жц­

кие и маслянистые волны. На одной из ПАОщадей
был рынок. пара волов с дАИННЫМИ ИЗОгну'!Ъuаt
роrами, запряженные а теле[)', промычали нежно
и глухо. В одной, почти пустой, уличке г-н де
Галандо услыхал. как за ним кто-то бежал. Муж­
чина, прежде чем настиntуть его, исчез в боковом
переулке. На ОАНОм перекрестке сидела на задних
лаnах собака. Она лизала себе одну лапу за другою
и жалобно лаJiла. r
-н де Галандо шел все дальше.
Достигнув угла улицьr Аель Бабуино, он с минуrу
колебался, потом пошел по ней и ускорил war,
чтобы дойти до двери Коццоли.
Коццоли встал с зарею. Он бьJА деятелен и
трудолюбив. Он устраивался на своем столе и при­
нималел кроить и шить. Он работал таким образом
долго до тоrо, как его жена спускалась в мастер­

скую с антресолей, где спала вся семья . Tepesa и

Мариучча были еще ropa~o ленивее. Они доJ\1'0
лежали в постеляк, то спали, то шалили, и надо

было, чтобы отец приходил сам стаскивать их с

матрасов. В назначенный час маленький человек
карабкался по лестнице. Плутовки напрасно при-

254
творЯАИсь спящими, Коццоли не поцавался обма­
ну; CIC.OJ\ЬKO ОНИ НИ прятали НОСЫ ПОА ОДеяАО,
nортной был безжалостен. Одним взмахом руюt
он стаскивал с них проС'IЪJНИ и открьmал их, еtЦе
теплых от сна, раз;r.етых, в о;r.них рубаwюuс, при­
поднятых ИJ\И скомканных, с ГО.I\ЬIМИ ЛЯЖJ(ЗМИ. Он
дразнил их и смеялся нц ними, чтобы заставИТ~~
их встать, радуясь их здоровым личикам м разве­
селенный ви;r.ом их свежей кожи, а они разбега­
лись с хохотом и весеJ\Ьами криками. Но нере.цко
игра принимала АУРНОй оборот. У КоццоАИ нрав
был переменчивый, и в некоторые ;r.ни дурное и
хорошее настроение соприкасались так близко, что
бывало опасно вызвать то или ;r.ругое. Тог;r.а вста­
вание не обхо.аилось без нескольких nощечин, за­
ставлявших плакать Терезу, меж тем как Мариучча,
него.аующая, потирала себе зад, красный от шлепка
или от ухом иглою, которым отец хотел прогнать

ее лень.
Итак, Коццоли сидел один в своей лавочке, ког­
да г-н IJ.e Галан;r.о толкнул ;~.верь и вошел. Коццоли
был так удивлен зтим ранним посещением, что
аэмахнул в воз~е руками и быстро оnуСТКJ\ их,
желая скрьrгь работу, которою он бЬV\ занят. В
самом Аеле, вместо того чтобы кроить или шить
какое-либо мужское nлатье, Коццоли был занят
шитьем маленького платьица из красного муара.

Крошечные штаны, уже оконченные, лежали на

столе, поме него. Они, казалось, быАИ преднаэна­
ченны ;r.ля какого-иибудь кардинала, карлика рос­
том, и заставJVIли предполагать, что какой-кибу.дь
пигмей был ТОJ\ЬКО что воэве.-ен в 1СЗрдинальский
сан и nоручиА Коццоли изготовить ему свой гар­
дероб. Но г-н .-е Галандо казv.ся СТО.I\Ь взволно­
ванным, что вовсе не заметил странной работы
noyntoro, и, S~~Аев nри вхо.;r.е о.-ноrо из примероч­

ных манекенов, он церемонно поклонился ему,

и.овно то была важнu nереона.
Но раз уже усевwись на своем привычном С"JУЛе,
г-н м Г8.Л.8Н.Ао нескоJ\Ьхо nришел в себ,.. РучнаJ1
сорока покинула nлечо КоццоАИ, на котором сиде­
ла, и, nерелетев, села на плечо к нему. Коццоли,

255
со своей стороны, вновь об1'ел все свое превос­
ходство. Сидя, как на насе.::те, на своем столе, он
поглядьrвал сверху на свое1·о раннего посетителя,

ожидая от него какого-либо объяснения его нео­

жиданного визита, так как, невзирая на то, что он

сгорал нетерпением узнать его причину, он упре­

кал бы себя в недостойной слабости, если бы об­

наружил хоть каплю любопытства. Продевая нитку
в иголку, он украдкой поглядывал на г-на де Га­
ландо, делая воnрос чести из того, чтобы тот
заговорил первый. r
-н де Галан.до все еще на это
не решался. Он оставался недви.ж.ным и молчали­
вым. Можно было слышать время от времени
сухой стук клюва сороки и шелест стежков, кото­
рые делал портной. То могло длиться неопреде­
ленное время, благодаря вялости одного и уnрям­
ству другого . Сверху был слышен шаркающий шум
метлы г-жи Коццоли, подметавшей комнату, где
Тереза и Мариучча еще спали.
Наконец г-н де Галан.до кашлянул несколько раз,
притом с умоляющим видом; Коццоли принял этот
признак смущения за первый шаг и долее не вы­
держал. Покашливанне г-на де Галан.до заставило
улететь сороку, покинувшую его плечо для плеча

Коццоли.
- Где, черт возьми, могла ваша светлость nро­
студиться 7 - спросил портной. - У нас разгар ле­
та, так что господин Дальфи вчера только заказал
мне три легких костюма, из которых один серый,
для пыли; она велика в это сухое время, и это она

раздражила вам горло. Не угодно ли вам, ваша

светлость, стакан воды? Тереза или Мариучча при­
несут вам его, хотя вся эта молодежь еще спит;
но J! сейчас подниму их, чтобы идти за водою.
r -н де rаландо сделал жест благодарности.
- Конечно, - nродолжал Коццоли, - Jt должен
заметить вашей светлости, что вы впервые посе­
щаете в такой час мою скромную лавочку, и хо­
рошо, что я встаю вместе с петухами; иначе вы

нашли бы дверь запертою, что вас сильно рассер­

дило бы, так как я бьюсь о заклад что одежда
вашей светлости нуждается в какой-либо спешной

256
починке и что, наверное, надо подшить какой-ни­
Сiудь вырванный клочок или починить что-либо
rюпорченное.

Так как г-в де Галандо все еще не отвечал, то

Коццоли пустился в бесконечные разговоры, с пе­
рсчислением всех nричин, которые могли привести

к нему г-на де Галандо в столь ранний час. У

Коццоли была та особенность, что он был одно­
временно и мечтатель и шут. Его фантазии быстро
переходили в дурачества. Поэтому г-н де Галандо
должен был выслушать, как его раннему nриходу
приписьrвались самые нелепые поводы, так как

мало-помалу дурное настроение маленького порт­

tюго исчезало в том удовольствии, которое ему

доставляли его собственные выдумки.

Смеясь весьма громко, спросил он наконец у
г-на де Галандо, не была ли причиною его nрихода
nросто какая-нибудь ссора со старою Барбарою.
- Когда я говорю о ссоре, то вы меня понима­
ете, ваша светлость. Но я постоянно опасаюсь, как
бы моя достойная тетка, живя бок о бок с такиы
честным господином, как вы, не принесла ему в

дар своей древней добродетели.

Эта выходка обычно возбуждала веселость все­
го дома, и самый отдаленный намек на любовные
похождения тетки Барбары в высшей степени ра­
довал Терезу и ~ариуччу.
Но г-н де Галандо внезапно встал и, покраснев
и бормоча придушенным голосом, сказал портному:
- Господин Коццоли, я пришел поговорить с
nами ...
По мере того как г-н де Галандо говорил, самое
глубокое изумление появлялось на лице Коццоли.
Настала его очередь удивляться. Он машинально
снял свой наперсток и воткнул в клубок иглу. Он
двигал своими скрещенными ногами, откидьtвалс.я

назад. Стоял ли перед ним в самом деле настоящий

г-н де Галандо или какой-нибудь ночной призрак,
которые бродят, по слухам, впотьмах; неужели он
заимствовал внешность и одеяние, обычное для
почтенного дворянина, и пользовался его благо­
родным видом для своего дьявольского воплоще-

9 Рео-. Т 1
257
ния? Нет, то на самом деле был г-н де Гала~Цо,
который, краснея и смущаясь, сnрашивал у него
имя дамы, виденной им накануне, на террасе, бли'
садов вилль1 Людовизи, кушавшею кисть виногра­
да; он nрибавлял в смущении, что nри виде ее он
OUIYJ'ИЛ сильное желание познакомиться с нею и
засвидетельствовать ей свое почтение и желание
пользоваться ее благосклонным обществом, если
ничто этому не препятствует. Он полагал, что друг
его Коццоли, чей голос он случайно слышал в са,цу
синьоры, может добиться для него беседы, кото­
рая даст ему возможность выразить всю прямоту

его намерений и искреннее желание бьrrь полез­

ным столь прекрасной особе. Все это показалось
Коццоли чудовищным, и он сидел, · словно оглушен­
ный, потом вдруг его изумление сменилось неодо­
лимою веселостью, и, спрыгнув со стола, он при­

нялся бегать по комнате, держась за бока, с ты­

сячью прыжков и с радостными визгами .
На этот шум г-жа Коццоли, не зная, что такое
происходит, спустилась вниз с антресолей. Она
была в короткой юбке, волосы ее были всклоко­
чены. Тереза и Мариучча шли за нею следом. Глаза
у них слипались еще со сна, а в волосах был nyx
от подушек. Обе были в рубашках; Мариучча спу­
стила рукавчик своей рубашки и показывала голое
плечо, меж тем как Тереза, подняв подол, без
стеснения чесала ногу там, где ее укусила блоха.
Г -н де Галандо стоял в углу комнаты, опустив
глаза. Наконец Коццоли, задыхаясь от смеха, мог
воскликнуть:

- Знаете ли вы, знаете ли вы ... чего требует от

меня его светлость? Ему угодно, чтобы я свел
его ... ха-ха-ха, чтобы я свел его к одной даме ...
хи-хи-хи ... знаете ... к Олимпии ...
Слова его были прерваны paдOC'nfЬIM воплем;
тогда образовалел поток криков и восклицаний
вокруг бедного г-на де Галандо, оглушенного, сто­
явшего в неловкой позе, с карманами, раздувши­
мися от золота, и вертевшего в руках шляпу. Коц­
цоли хохотал до упаду, г-жа Коццоли упала на стул.
Тереза, прислонясь спиною к стене, смеялась до

258
слез, а Мариучча, взобравшись на стол, плясала там
и хлопала в ладоши, не заботясь о том, что было
видно из-под ее короткой рубашки, меж тем как
сорока, исуганная всем этим шумом, летала под

потолком, хлопая своими бело-черными крыльями.

Vll
Первое свидание г-на де Галандо с синьорою
Олимпиею произошло в четверг. Новый Чичисбей
для этого случая вьmул из одного из своих дорож­

ных сундуков новое платье и свежий парик. После

того как он отв~ся переговорить с Коццоли,
он стал немного спокойнее. Накануне он зашел к
ювелиру, рекомендованному ему г-ном Дал.ьфи, и,
кроме великолепного колье, заказанного им там,

он выбрал еще несколько мелких подарков длл

семьи Коццоли. Портной получил золотой напер­
сток и игольник; жена его нашла длл себя в ко­
робке прекрасные выпукльrе часы; Тереза и Мари­
учча получили серьги, которые они тотчас побе­
жали примерять, и, тряся головою, забавл.ялись
тем, что заставляли их звенеть о щеки. В благо­
дарность за это Коццоли преподал г-ну де Галандо
ряд советов, как вести себя с женщинами, так как
он ни на минугу не сомневался, что французский
дворянин был намерен сделать прекрасную италь­
янку своею любовницею.
Именно так и сообщил он Олимпии, передавая
ей предложения г-на де Галандо. Они были при­
нятьr превосходно. Анджиолино, когда спросили у
него совета, увидел в них верное и скромное обес­
печение, то именно, что им было нужно. Г -н де
Галандо, со всех точек зрения, казался ему прови­
денциальным, и, хот.я хитрец и скинул кое-что с

россказней КоццоАИ, необузданное воображение

которого превращало г-на де Галандо ни более ни
менее, как в переодетого приr-ща, тем не менее
оставалось установленным, что, сведенный к своей
точной стоимости, добрый господин был богат,
неприхотлив и уже стар. Размышляя об этом,
9• 259
мож.но было nрийти к оnасению, что он чудак и
меланхолик, особенно если nринять во внимание
тот образ жизни, который он уже несколько лет
вел в Риме, сумев настолько уединиться, что об­
манул чутье Анджиолино и избежал его ловушек.
Но если взглянуть, глубже, то эти же обстоятель­
ства доказывали, что его внезапная и неожиданная
страсть к синьоре должна была быть тем сильнее,
чем более она nротиворечила его нравам, устано­
вившимся в результате долголетней привычки, от­
вратить от которых его могло лишь совершенно
исключительное событие.
Таким образом здесь nредставлялся, как разумно
судил об этом Анджиолино, nрекрасный случай для
женщинь1, чтобы исnытать свои таланть1. Даже
самое уединение, в котором жил г-н де Галандо,
сnособствовало тому, чтобы его легче обобрать. К
тому же Коццоли ручался за его внешность, гово­
ря, что от него только зависит nревратить г-на де

Галандо в изящного барина. Но Николай, невзирая

на все настояния nортного, не хотел согласиться

и не разрешил одеть себя заново на манер, кото­

рый бы более nриличествовал его новому nоложе­
нию влюбленного.
Итак, в один nрекрасный четверг, около трех
часов nоnолудни, он посетил впервые Олимnию,
одеть1й в свое серое платье, в огромном парике на
голове, в башмаках с nр.яжками на ногах и с тро­
стью в руке . Анджиолино счел осторожным
скрыться и все устроить так, чтобы ни один до­
кучный посетитель не помешал беседе и невзначай
и некстати не прервал бы свидания. Он горячо
рекомендовал Олимпии сообразовать свое поведе­
ние с nоведением г-на де Галандо и подчиниться
его воле, так как он хорошо знал, что иные муж­

чины вносят в этого рода дела nосnешность и

неотложность, меж тем как другие nроявляют на­

меренную и рассчитанную медленность, желая уси­

лить наслаждение тою осторожностью, которою

они его задерживают. Возможно, что г-н де Га­

ландо, столь умеренный во всех своих nроявлени­
лх, был груб и скор в любви, и в этом случае

260
Олимnии было дано nриказание не nротивиться и,
'"ели в том встретится надобность, довести дело
до конца немедленно.

У же с утра, по выходе из ванны, в которой она

пробыла долго и которая была nриnравлена аро­
матами душистых трав, она заменила свою беспо­
рядочную одежду нарядным туалетом.

Олимnия nриняла г-на де Галандо, сидя в вы­

соком кресле, тщательно nричесанная, с закрьrгою
r-рудью, с маленькою собачкою на коленях. Нико­
лай сел на стул наnротив ее. Не было на свете
человека, который был бы смущен более, чем он,
поnеременно то скрещивая, то снова выnрямляя

11оги, то краснея, то бледнея. Олимnия не была

11овичком в nодобного рода встречах; много раз
11аходилась она лицом к лицу с иностранцами, го­
ворившими на языках, в которых она не nонимала

tси слова, но nростота их чувств и очевидность их

11амерений легко заменяли речь мимикою, в зна­
чении которой нельзя было ошибиться, и в кото­
рой, за недостатком nонимания слов, согласие дви­
жений устанавливалось nревосходно. В таких слу­
чаях Олимnия пре...оставллла своей красоте
говорить за себл, и ответ nолучалея незамедли­
тельно. Но г-н де Галандо nрикидьrвался глухим, и
Олимnия не смела nустить в ход те средства, ко­
торые она nрименяла обычно длл возвращения
слова немым.

Ему вскоре nоказалось, что он сидит на этом

месте уже несколько часов; время от времени она

улыбалась, и велкий раз nри этом у г-на де Галандо

краснело nод nариком все лицо, и он nристально

смотрел на кончик своей трости. Было жарко.

Олимnия .цумала о том, как nриятно было бы сей­
час растянуться и уснуть. Едва заметная зевота
тревожила концы ее губ. Положение оставалось
все то же, и сиденье друг против друга длилось.
Олимпия не .решалась заговорить, не зная, как nо­
дойти к этому молчаливому и степенному человеку,
который словно застыл на своем стуле и который
n столь двусмысленное nредприятие вносил столь

почтите~ную благоnристойность. Они nродолжа-

261
1\И сидеть nо-nрежнему, nока маленькая собачка,
долго лежавшая спокойно на коленях Олимпии, не
потянулась, не nодняла ушки, не встала на лаnки,

не взглянула с любоnьrгством на г-на де Галандо и

не тявкнула три раза.
Когда г-н де Галандо вслед за тем удалилс.я,
отвесив церемонный nоклон Олимnии, она оста­
лась в глубоком изумлении, не зная, что nодумать
об этом странном nосещении, исход которого по­
ставил ее в большое затруднение и рассказ о ко­
тОром, по-видимому, весьма смутил Анджиолино,
так как оно nоходило несколько на бегство.
Ничего не случилось. Чудак явился на другой
день, а также и в nоследующие дни. Он всегда
приходил в один и тот же час, зайдя nредвари­
тельно к ювелиру узнать, не готово ли ожерелье.
Потребовалось известное время, чтобы nодобрать
АЛЯ него драгоценные камни, которые должны бьr-
1\И быть прекрасны, и чтобы закончить оnраву их,
которая, согласно желанию г-на де Галандо, дол­
жна была бьп-ь тонкой чеканки. Он сообщал каж­
»tй день Олимnии о ходе работы, так как он
объявил ей о подарке, который он собирался ей
сделать. Она видела в этом первом даре, главным
образом, nредвестие будущих щедрот; но она хо­
тела бы заслужить эти щедроты тем, что всего
более влечет мужчии к благодарности и служит,
тем не менее, женщинам nредлогом требовать от
них всего.

Г -н де Галандо не расставался с самою крайнею

благопристойностью, с величайшею осмотритель­
ностью и самою изысканною церемонностью. Он
говорил теnерь довольно охотно; но Олимпия не
находила в этих старомодных речах тех слов, с ко­

торьwи к ней обращались обычно и которые от­

иосились всего чаще, только к nриемам сладостра­

стия и к nодробностям наслаждения. Она, nравда,

попыталась заnустить в свои ответы г-ну де Галан­
до несколько nриманок этого рода; но он, казалось,

не улавливал их смысла, а когда авансы становились

слишком очевидны, то он, nо-видимому, исnьrтъl­
вал более смущения нежели волнения.

262
 Во всем этом Олиunия скучала ужасно, до sе­
Jюты, тем более что когда г-н де fалан..!tо ухо.IОо«Л
после двух. часов сви;u~ния с нею наедине, ей не­
чего было сообщить Анджиолино, nрибегавшему
и новостями. Он начинаА беспокоиться, зная те­
rtерь, ЧТО Г-Н Ае rамщl(О гораЗАО богаче, чем ОН
считал ero вначале. Ero ~на'IИТельный кре.юrт у
Дальфи заставлял в него верить. Но OЛIOtПIIJI,
переносившая всю тяжесть этих смертельно то­

мительных бесед. была вие себя от скуки, rрани­

чившей с яростью, так что Анд.жиоАИНо стоило
огромного труда помешать ей nорвать с ЭТИJоl меА­
лителем-пустословом. Он уговаривал ее, как ТОАЬ­
ко моr, ""'обы она не nотерям терпениJI. Так как
г-н де Галандо умалчмвал о с&Оих намереииJIХ, то
было условлено, 'IТО она попытает, осторожно и
в удобный момент, дать им такие случаи обнару­
житься, vто они npopвyrCJI неминуемо.

Для этого надо быАО дейстsовать тихонько и

rtостепенно, так, чтобы не сразу испугать робкоrо
гостя. Итак, мало-помалу ОАИМПИя nерешла к бо­
лее вольному обхОЖАенкю. Она снова надевала
открытые nлатья, выгодно выста&лявwие ее кра­
соту. НередJ(о она пела. Нихолай слушал ее с удо­
вольствием и. казаАОСь, внимательно следил за ее

движениями. Олимпия в ca.J.IOM.AeЛe быАа прекрас­

на, с тем чуrьем сладострастм.я, которое застааляло

ее особенно отличатьс.я в позах. намболее nриrQА­

ных, чтобы выгодно отrенить самьrе красивые ли­
нии ее тела. Г -н де Гамндо смотрел с в.~tм
удовольствием, как она ходила вэа.д и &nеред, ела

nлоды, меJLЛенно и Аениво обмахиваАаеь веером.

Он смотрел, как она смеется, и не краснел. Вместо
того чтобы оставаться в комнатах, они nерехо.диJ\И
в сад. Они гуляли по аллеям и по.юс:о.zоtли и обАО­
качиваАИсь на террасе, стоя совсем близко ~ к
другу.

Однаж.ln>а. когда она слишком nocnewнo спусти­

лась с лестницьr, у нее лопнула nодвя:жа. Она
поставила ногу на стуnеньку, чтобы ~JIЗa'IЪ ее;
г-н де Г~t.~tаНДо, выесто того чтобы отаерн;уrьс.я,
смотрел на нее внимательно. Она по.д~U~Ла ПJUI'J'Ьe

263
выше, чем было надо, и долго не nриводила его
снова в порядок.

Под разными предлогами она достигла того, что

он касался ее кожи. Он nрикасался к ней poбJW,
кончиками пальцев, словно боялся. Однаждьr, ког­
да она перевесилась над перилами террасы, листок
с дерева упал ей за платье и скользнул между
лопаток. Она поnросила г-на де Галандо достать
его. Он сделал это церемонно и вежливо, припод­
няв треуголку над своим огромным серым пари­

ком, чтобы лучше видеть; рука у него дрожала, и

он уронил трость на землю.
Когда он входил теперь, она охотно устраива­
лась так, чтобы он застал ее спящею. Она следила
из-под полуопущенных век за смущением г-на де
Галандо. Он ходил вокруг нее, производил шум и
никак не мог разбудить ее, тем более что она не
спала. Олимпия тогда замечала, что он вниматель­
но ее рассматривал. Случайный сон облегчает сча­
стливые непристойности. Но все это ни к чему не
вело. Николай перестал говорить даже об оже­
релье, и Анджиолино спрашивал себя, не издева­
етсл ли он над ними.

Не nроходило, однако, дня, чтобы г-н де Галандо

не пришел к Олимпии, и всякий раз в один и тот
же час. В этот день было жарко, и Олимпия легла
отдохнугь, в ожидании своего обычного посети­
теля. Чтобы лучше ощущать на теле свежесть
постели и воздуха в комнате, она легла нагая.
Спустили занавески и тщательно полили пол. Мок­
рые разводы приятно переплетзлись на нем.
Олимпия заснула, думая о том, что этот круг во­
дяньrх капель был много ниже того колье, которое
обещал подарить ей Николай. Она собиралась се­
годня же напомнить ему о нем ...
Она довольно долго спала на боку, положив
щеку на руку, вытянув одну ногу и слегка подогнув
другую. Одна из ее грудей была легонько прижата
к простыне. Бока ее как бы опали. Самый глубокий
сон реАКо бывает неподвижным, у него есть свои
едва приметньrе движения; тело, само собой, ищет
наиболее удобного положения, так что Олимпия

264
ttеnроизвольно повернулась. Она спала теперь на
спине, заложа руки под голову, груди ее были на
одной высоте, ноги вытянуты. Пышность бедер
еще более оттеняла гладкую округлость колена. В
таком положении она проснулась. Г -н де· Галандо
стоял рядом с кроватью. В руке он держал огром­
ный футляр из красной кожи, и Олимпия видела,
как он достал из него и надел ей на шею велико­
лепное ожерелье из изумрудов. Она почувствовала
на коже свежесть драгоценных камней и металла.
Г -н де Галандо стоял, не двигаясь, и молчал.
Олимпия поняла, что настала решительная минута.
Гибкая и проворная, она схватила его за руки и
силою наклонила его над собою. Его безвольные и
дрожащие руки едва защищались. Внезапно он по­
скользнулся и почти упал на кровать. Трость, шля­
nа и футляр скатились на пол. Вдруг г-н де Галандо
nоднялся. Он стоял на коленях на кровати, вытя­
нув руки с выражением ужаса и вперив взоры в

дверь, которая открывалась медленно, словно для

того, чтобы пропустить кого-то. Николай смотрел

на эту полуоткрытую дверь, словно в нее должен
был войти какой-то призрак, близкий ему, при­
шедший из глубины его прошлого, из его ранней
юности, со знакомыми чертами, с припомнившею- .
ся походкой, потом он взмахнул руками, пробор­
мотал несколько невнятных слов и упал на пол,

меж тем как на пороге двери, открывшейся от

нового толчка, показалась маленькая собачка Ни­
на, и тявканье ее присоединилось к шуму падения
г-на де Галандо, чере~ расnростертое тело которо­
го перешагнула испуганная Олимпия, не остано­
вившись даже, чтобы одеться, и побежала, нагая,
nозвать на помощь, перевешиваясь через перила

лестницы грудью, на которой вокруг шеи сверкало

изумрудное ожерелье.

Vll1
Г -н де Галандо не покидал более дома Олимnии.
Он жил там в уединенной комнате в глубине длин­
ного коридора. Туда-то его nеренесли в обмороке

265
в день странного припадка, случивwеrося с ним

так некстати; между этих-то четырех стен, выбе­

ленных известью, пришел он в себя после обмо­
рока, и, сидя в большом кресле у постели, едва
оправившись от потрясения, познакомился он с
Анджиолино. Плут представился ему под видом
брата Олимпии. Он играл свою роль уверенно,
рассьmался во всякого рода уверениях, клялся, по­

ложа руку на сердце, в благодарности за то, что

столь достойный госnодин nожелал nоинтересо­
ваться ими, давая этим понять г-ну де Галандо,
что его присутствие в доме будет сочтено за честь,
если ему угодно будет ero продлить, -rro его сестра
и он будут счастливы тем уважением, которое им
не замедлит доставить столь .явное проявление его

благоволения. По мере того как он зто говорил,

г-н де rаландо чувствовал, как росло его смущение,
словно его внезапное посягательство того дня за­

ранее оскорбило обязанности гостеприимства.

Мало-помалу он оправился от своего припадка.
Олимnия приходила посидеть с ним в его комнате.
Она не пыталась более возобновить сцену того
дня. Со своей стороны г-н де Галандо, по-видимо­
му, совершенно забыл свою злополучную попьrrку.
Лнджиолино советовал ждать. ·Эти старики чуда­
коваты, - говорил он, - а их капризы зачастую

непонятны. Главное то, чтобы они были щел;ры•.

Uенность изумрудного ожерелья успокаивала
Олимпию на этот счет, но дело было в том, чтобы
на этом не останавливаться. Болезнь послужила
предлогом коснуться вопроса о деньгах. Лнджио­
лино скромно представил список расходов, вызван­

ньrх приказаниями врача. То, как г-н де Галандо

уплатил его, давало понять, что он не будет ска­
редничать ни в одном из подобных случаев.
Этот необычный пансионер, поселившись в до­
ме, усвоил себе особые привычки. По утрам Анд­
жиолино видел, как он брил себе бороду перед
маленьким зеркальцем, повешенным на оконную

задвижку. Он наблюдал за ним. r -н де Галандо

брился тщательно и долго. Нередко он останавли­
вался в нерешительности, с поднятою бритвою, и

266
вертел головою, словно слышал позади себл кого­
нибудь.
Обычно он бывал сnокоен и молчалив, но Ан­
джиолино и Олимnил заметили, что он легко
вздрагивал. Малейший внезапный шум заставлял
его трепетать от неожиданности, и велкий раз,
когда отворллась ~ерь, он, казалось, испьггывал

беглый страх, который сводил ему все лицо и

поднимал вверх одну из его бровей, меж тем как
другал чудно опускалась вниз. Потом он успокаи­
валс.я, его перепуганное лицо утрачивало свою на­

пряженность, и не слышно было звука его трости,

которою его треnетные руки стучали о пол.

Каждое утро в один и тот же час он выходил

из своей комнаты . Его шаги раздавались в кори­
доре. Дойдл до высоких стенных часов, стоявших
на полу в деревянном расписном футляре, он ос­
танавливался с часами в руке и ждал, чтобы они
начали бить. Потом он с грустью отмечал несог­
ласие между стрелками и боем, и он стоял там,
изумленный, как человек, который словно потерял
счет времени, так как он не ходил уже, как преж­

де, проверять часы по франu.узскому времени на

одной из башен церкви Троицы. Он выходил из
дому только, чтобы иногда посетить свою виллу.
Он входил во ~ор. Куры пугались при его
приближении; голуби улетали с крыши почтовой
кареты. В первый раз, когда он снова появился на
кухне, старая Барбара сидела у огнл. Завидя его,
она поднллась и отступила на три шага. Ее длин­
ные четки зазвенели у нее на пальцах; она осенила

себя триждь1 крестным знамением, как если бы ей

прё.дстал дьявол, и некоторое время столла молча;
потом она разразилась.

Николай слушал, опустив голову, обидную речь

своей старой лрислуги. Ее беззубый рот извергал
слюну. Она узнала от своего nлемянника Коццоли,
noчeJ.~y ее господин не воэвра.w.ался в свое жили­

ще. Поэтому и встретила она его сурово. Ее гру­

бый .язык не пощадил Олимпии. Ее презрение бо­
гомол.ки w старой АеВЫ вырвалось наружу.

267
 - Вот какие женщины, - кричала она, потрясая
четками, - привлекают к себе мужчин. Господи,
боже мой/ Такой знатный господин, как ваша свет­
лость, и жить под кровлею греха/ Пресвятая Дева/
Он все бросил, даже не обернувшись. Недаром я
предчувствовала, что что -нибудь случится . Я го­
ворила себе: •Этот господин де Галандо, столь до­
брый, столь разумный, - неверующийl Он не носит
ни образка, ни нарамника•. Сколько обедней от­
служила я за вашу милость/ Как только продам
птицу или голубей, так и несу деньги в соседний
монастьrрь. До того, что брат говорил мне, смеясь:
•Госпожа Барбара, вы отмаливаете пред богом ка­
кой-то старый грех ... И все это ни к чему не
повело. А сколько я нарезывала крестиков ножом
на хлебной корке... А четыре яйца, которые я
всегда раскладывала крестом на тарелке/
И старая, морщинистая и почерневшая рука
служанки потрясала длинные четки яростным дви­

жением, полным отчаяния .

Впоследствии г-н де Галаида тщательно избегал

встреч с Барбарою . Он потихоньку прокрадьrвался
в дом и налравлялся прямо в свою комнату. Ничто
в ней не изменилось после его ухода . Глиняные
амфоры по-прежнему стояли в ряд на пыльной
полке. Он снимал одну из них, опрокидывал ее,
набивал свои карманы и торопился унести свой
груз секинов и дукатов .
Они не удерживались долго в его руках и пе­
реходили скоро в руки Олимпии и Анджиолино.
Требования их росли без конца. Желания Олимпии
устремлялись к тряпкам и драгоценностям, к ко­

торым она будто бы ощущала внезаnное и стра­

стное вожделение; требования Анджиолино осно­
вывались на делах очень неясных, которыми он
морочил г-на де Галандо. Весьма значительные
суммы ушли на них, и добряк потом ни разу не
слышал о тех прекрасных предприятиях, которыми

Анджиолино протрубил ему уши, равно как он

никогда не видел появления тех тканей и тех
драгоценностей, которые так страстно желала
иметь и по которым почти умирала Олимпия.

261
 Мало-помалу она вернулась к своим обычным
nовадкам лакомки и неряхи . Уверенная в красоте
своего тела, она весьма мало бьlла озабочена его
убранством, словно nрирода достаточно nоработа­
ла над этим, создав его гибким, уnругим и nригод­
ttым для любовных игр. Она знала, что то наслаж­
дение, которое мужчины ценят всего выше, мож­

tю одинаково получить и на бедном матрасе, и на

nышном ложе, и что оно не меньше на чердаке,

чем в бу.цуаре, при свете коптящей свечи, чем nри

огнях сверкающей люстры. Она знала, что в этом
деле свежесть ее кожи, упругость ее тела и сла­
дострастная легкость ее движений избавляют ее
от всех ухищрений, к которым должны прибегать
женщины, лишенные этих nреимуществ, природ­

ных и от всего избавляющих.

Поэтому вскоре она перестала стесняться с г­
ном де Галан.до. Она стала снова носить платья в
nятнах и дырах. Она часто брала в руки nлоды или
лакомства, и так как она в то же время была
рассеянна, порывиста и ленива, то зачастую про­

ливала на себя шербеты и варенья, невпоnад вы­

nуская из рук то, что держала, и весьма .мало

беспокоясь о порче своей одежды.

Итак, снова можно было видеть ее в желтых
туфлях на босу ногу, с раскрытою грудью, с закру­
ченными кое-как волосами, с влажным ртом и

смеющимися губами, бродящею вниз и вверх по

дому и nресле.цуемою по пятам своею моською и
г-ном де Галандо, который ходил за нею в своих
грубых башмаках с пряжками, в своем сером
nлатье, сидевшем на нем мешком, так как он еще

nохудел, со своею тощею физиономиею, nод nьiш­

ным nариком, не покидая ее, словно был ее тенью.
Чем чаще он навещал ее, тем менее она с ним
стеснялась. Ее разговор, за которым она некоторое
время следила, вернулся к С8Оей простоте, с тем,
что в нем было nростонародного и циничного, так.
как все заботь1 добрейшей госпожи Пьетрагриты
никогда не могли изrnать из него все его вольно­
сти. Она слишком глубоко носила в себе этот язык
улиц на котором говорила в детстве, чтобы утра-

2'9
тить его совершенно, и кардинал Лампарелли, лю­
бивший его хмельное вдохновение, смеялсл до слез
этим простонародным возвратам, влагавшим в уста
его любовницы соленую и звучную грязь притонов
и распутий.
Обычные застольные гости Олимnии весьма це­
нили эту резкость ее речей. Они забавл.ялись ее
капризными выходюwи. То были, по большей ча­
сти, люди беспорядочной жизни, так как у Анд­
жиолино были своеобразные друзья. Там встреча­
лись голодные аббаты со впальiМИ щеками, искав­
шие где бы nообедать, nевцьr и музыка.нтьr, круnье
игорных домов с проворными и беспокойными
руками, продавцы тряnья, актеры всех родов, ка­

страты, словом, весь сброд, с которым Анджиоли­

но сталкивался в своих разнообразных професси.ях.
В первое время no nереселении г-на де Галандо
они отстранились. Анджиолино ревниво оберегал
своего жильца и не nереносил, когда к нему при­
ближались; но когда он 01.1.\)'ТИЛ уверенность в том
обороте, который принимали события, его бди­
тельность ослабела, и мало-помалу вся шайка nо­
явилась снова.

Этих nосетителей, которые нарушали его при­

вычки, г-н де Галандо ненавидел. Видя его посто­
янно там и более или менее зная, что он там делал,
они обращались с ним с любопытною смесью фа­
мильярности и уважения . Человек, который nла­
тит, внушает всегда почтение, но, тем не менее,
они задавали себе вопрос, почему, раз что, в коJЩе
концов, он у себя дома, не выгонит он ОТ'I)'да всю
их шумную и многочисленную комnанию, которая

была ему, по-видимому, так не по сердЦУ. Поэтому,

уважая его за его богатство, они преэирали его за
его слабость.
Вначале он удалялся nри их приближении и
уступал им место . Его можно было видеть скрыв­
шегосл в саду, сидящего на краю террасы, свесив

ноги и подняв кверху нос. Он окончил тем, что

nопросту оставалсл сидеть в углу галереи, рассе­

янный и мечтательный, меж тем как вокруг него

говорили и шумели: совершенно так, как некогда

270
" Аавчонке Коццоли он по цеАым днлм САушал
боАтовню карлика портного и стрекотанье сороки.
Мало-помалу он приручилсл до того, что стал
садить ел за СТОJ\ среди этой странной компании.
Эти обеды были единственным знаком, отме­
чавшим изобилие новой жизни, в котором жила
теперь Олимпил. Г -н де Галандо дошеА до того,
что покрывал теперь все расходы по дому; но из

тех излишков, что у него выманивали, ничто не

было видно. Оба скуrща прятали все. На стол

только они не скупились. То и дело появлялись
изысканные блюда и сытные кушаньл. Г ости
Олимпии шумно приветствовали блю.да. Вино раз­
вязывало языки. По большей части они были гру­
бы и злобны. ОАИМпил подавала пример и сопро­
вождала одобрением грязные разговоры.
В такие дии г-н де Галандо ничего не пил, не
eJ\ и не произносИА ни СJ\ова. Тем более, что с
появлением вина общество распускалось. Руки
становились еще более свободны....и, чем языки. За
столом находились иногда .аругие женщины, кроме
Олимпии. Они шумно смеллись или кричали от
щиnков. Андж.иолино, nокрывая шум голосов и
стук тареАок, встав, начинал одну из своих шутов­

ских речей, в которых особенно проявлялось его

вдохновение, и произносил тост за здоровье г-на

де Галандо, который, растерявшись, обливалсь по­

том ПОД СВОИМ парИКОМ, 1\ОВИЛ ВИЛКОЮ на тарелке
куски, которых там не было, и делал движение,
словно подносил их ко рту, не замечал, к великой
радости nрисутствующих, что шутник-сосед уже

давно усnел Аовко стащить их.

IX
Содержимое глиняных амфор быстро талло.
Одиа за другой они спускались с полки и нагро­
мождались в угАу комнаты, где г-н де Галандо,
опорожнив, оставлял их. При его приближении они
тихонько АJЮЖЗЛИ. С тoAcn.oot брюхами и корот-

271
кими ручками, они казались каким-то собранием
присевших на корточки коренастых карлиц.

Когда последняя присоединилась к предшество­

вавшим, г-н де [алаJЦо nерестал посещать свою
виллу. Уже давно его пожитки были перенесены
к Олимпии. Он жил там теперь оседло, или, ско­
рее, там жили на его счет, так как у него вытя­

гивали все более" более значительные суммы. Он

брал их теперь у г-на Дальфи, своего банкира.
Долгие годы экономии составили доброму барину
значительные денеж.ные запасы, которые, сверх

его доходов, делали его человеком очень богатым.

r -н Дальфи при этом ловил рыбу в мутной воде.
Г -н де Галандо плохо разбирался в тех счетах,
которые представлял ему банкир и которые он
едва успевал рассмотреть, сnеша избавиться от
присутствия откупщика. r
-н Дальфи, которому
была известна интимная история его доверителя,
не упускал случая при ка>t<Аом nосещении намек­

нуть косвенно на это обстоятельство. Он встречал

его улыбцсь, с лукавым видом, осыпал его знаками
шутливой предупредительности и подмигивания­
ми. Он произносил речи о дорогостоJIIЩИХ причу­
дах красавиц. Истина в том, что он восхищался
безмерно тем, что он называл благородным пове­
дением г-на де Галандо.
Банкир любил женщин, и его жизнь была оже­
сточенною схваткою ме)КД)' его похотливостью и

его скупостью. Поэтому он с уважением относился

к издержкам г-на де Галандо на Олимnию. Еще
немного, и он nрямо расхвалил бы его за них. Он
огракичивалСJII, однако, несколькими общими рас­
суждениями , жалея, что не может nойти дальше.
Г -н де Галандо казалс.JJ ему теnерь человеком, с
которым можно было говорить, 110 который nочти
не отвечал, так как он сnешил nоложить в карма­

ны свои ~каты и свои секины, меж тем как г-н

Дальфи говорил ему, nровож;э.я его и nотягивая

его за рукав : ·Ах, госnодин де Галандо, женщииь1 ...
женщинь1 .....
И когда он смотрел, как тот удал.ялся, широко
шагая, горбясь, тощий и неуклюжий, то он ни

272
минуты не сомневался в том, что он своею колеб­
щеюсл походкою и своим рассеянным ви.дом

1.1\ обязан угомлению .1\Юбовному, которое иссу­

щ ет мозг, заставляет выступать ребра и расслаб:­
ет ноги.

В этом он жестоко ошибался. Уже один ви.д

л.импии, казалось, теперь удовлетворял этого

·транного В.I\Юбленного. Его молчаливое ухажи­

нье лишь раздражало синьору. Эта лентяйка не-
' ви.дела, чтобы вокруг нее ничего не делали. По­
му мальчик-слуга Джакопо, горничная Джулил
1-t старуха кухарка Аделина были постоянно зава­
л ны работою. Мало-помалу, вследствие постоян­
IIОГО присугствия Николая, она привыкла пол.ьзо-
ться его .1\Юбезностью для тысячи мелких домаш­
tих у слуг, которые он оказывал ей с готовностью .
на беспокоила его по двадЦать раз в час, чтобы
nоднять ей платок, подать веер, разрезать или
чистить плод, чтобы принести то или другое.
Он со странным блаженством подчинялея ее
амым бесполезным приказаниям, так как чаще
сего она забывала то, что просила, раньше, чем
о ей давали . Едва возвращался он задыхаясь из
уфетной, с шербетом на подносе, как надо было
нов ь спускаться в сад и вести мочиться малень­

кую собачку . Г -н де Галандо вносил во все это

иэумител.ьную быстроту и неловкость, заставляв­
шие Олимпию, смотря по настроению, то смеяться,
то сердиться . Надо было видеть его тогда, покор­
ного и сконфуженного, с выражением боязни на
длинном наивном лице. Это зашло в конце КОJ-ЩОВ
очень далеко, так как привычка часто переходит
злоупотребление, а г-н де Галандо был чересчур
мужчиной, чтобы, подчинившись одному, не под­
чиниться также и .l{'Pyroмy.

Никакой опасности не было в том, что он ос­

лушается. Дело дошло до того, что когда в дом
ходил старый кастрат Тито БареJ\.1\И, который
есьма развлекал Олимпию своею злобностью, сво­
им фальцетом и своими нарумяненными щеками,
разв е нел.ьзя было видеть, как, по знаку своей
оз.I\Юбленной, достойный дворянин степенно

273
вставал и nодкатывал шуту кресло, в которое тот
садился, nоблагодарив его лишь легким кивком,
nри котором на затылке его мотыльком вилась
черная лента, связывавшая его наnудренный па­
рик. Жаль было nри этом, что, видя, как nоступает
Олимпил, гости nривыкли делать то же и стали
обращаться к г-ну де Галаидо за множеством мел­
ких услуг, которые скорее были делом маленького
лакея Джакоnо.
С другой стороны, случалось, что в конце кон­
цов Олиwпия не могла уже обходиться без г-на де
Галандо. Она звала его nоминугно, лежала ли она
в nостели, сидела ли за своим туалетом. Он при­
сутствовал nри ее nовседневной жизни во всей ее
обнаженности, во всей ее неблагоnристойности,
так что каждый год ему nриходилось немало меш­
ков золота уплачивать за nривилегию соединить

свою священную старость с грехами этой юности,

ленивой и распущенной, и жить под кровлею кур­
тизанки, имея заетольником развратника и него­

дяя в образе Анджиолино.

Добряк г-н де_ Галаида в самом деле, каковы бы
ни были его nростота и наивность, не мог никак
ошибиться в качестве своих гостей: они к тому
же менее всего на свете старзлись скрываться и,

не уставая, рассказывали о nроделках своего ре­

месла. Таким-то образом узнал г-н де Галаида о

nодвигах Анджиолино и о его разнообразных уда­
чах и услыхал, как, совершенно не стесняясь, го­
ворили о г-же Пьетрагрите, и о кардинале Лам­
nарелли, и о многих других лицах. Итак, он узнал,
что та Олимnия, которой он nовиновался бесnре­
кословно, таскалась по умщам и по кабакам, что,
nроисходя из низов, она nоказывала свои лохмотьJI

на всех nерекрестках Рима, и что она составляла

для него довольно странное общество.
Он, казалось, этим не тревожился. Он спокойно
смотрел, как его ,Аеньги переходили в руки двух
мошенников. Более того, он не отдавал себе ни­
какого отчета в крушении своей судьбь1 и- О'nПОдь
не nредставАЯЛ себе в точности жалкую необыч­
ность своего nоложения. У жизни есть особые
хкrрости, чтобы заставлять нас nринимать с no-

274
корностью наихудшие обстоятельства, и пути ее
таковы, что она ведет нас туда, куда хочет, а мы
пого и не замечаем. Возможно, что если бы г-ну
де Галандо показали заранее ту фиrуру, которую
он изобразит собой MCЖJiy Олимпнею и Анджио­
АИНО, то он отказался бы от этого фантастическо­
rо бу.цущего.
Разумеется, он был бы удивлен, если бы увидел
себя в том же зеркале, перед которым ОлимПИJI
причесывала волосы, стоящим позади нее и nода­
ющим ей шпильки, гребень, помаду, не nодозревая
того, что в коtЩе ко.щов он выnолнял nри этом
свое сокровенное и естественное назначение.

И в самом деле, разве он не был рожден для

порабощения? Это расположение уходило далеко
а глубь его nрошлого, и он :мог бы, вглядевшись
r1ристальнее, различить в зеркале, отражавшем его

как бы в обратной перспективе к нему самому,

других госnод де Галандо, различного возраста, но
всех в одинаковой степени услужливых, шчиная с
того, который недавно наблюдал за стряпнею ста­
рой Барбары, и кончая тем, который некогда nо­
могал старику Илеру варить яйца в огромной и
nустынной кухне Поит-о-Беля, или который, с
длинною метлою в руках, гонял летучих мышей в
спальне барышни де Мосейль, или, присев на кор­
точки в усыпанной песком аллее, строил там садь1
из веточек и домики из камешков, чтобы этою
игрою позабавить свою маленькую двоюродную
сестру Жюли . Таким образом, необычное положе­
ttие г-на де Галандо, находившегос.я в распоряже­
нии Олимпии, вполне соответствовало в действи­
тельности его прошлому, и двадцатилетней юноша,
некогда без надобностей глотавший лекарства, да­
ваемые ему матерью, nодготовил пятидесятивось­

милетнего мужчину, вскакивавшего при малейшем

движении итальянки, чтобы ПОДНJ'IТЬ ей веер, опу­
стить штору или бежать куда-либо по воле ее
каnриза.

Мало-помалу, говоря правду, от обслуживания

АИчно особы Олимпии г-н де Галандо спускалея до
общих работ по дому. У него по.я11лялась даже
особенная гордость, свойственная слугам. по по-

275
воду хорошо выполненного возложенного на ни~е
труда. Он уже наивно гордился исполнением не­
которых об.язанностей. Одна, между прочим, под­
нимала его в его собственных глазах.
Олимпия доверяла только ему уход за своею
маленькою собачкою Ниною с тех пор, как застали
Джакопо проделывающим над нею различные
злобные штуки, за что он и был избит А.Jwкио­
лино, так что у него отнялась спина и были по­
мяты бока. С тех пор г-н де Галандо готовил
каждое утро пищу собачке Нине и купал ее в
большой лохани, посреди сада. Зверек относился
к этому довольно спокойно. Он степенно ее на­
мыливал; под его длинною костлявою рукою она

вся утопала в пене; потом он обливал ее, и можно

было видеть, как из ванны выскакивал, среди
брызг мыльной пены, какой -то жирный и сколь­
зкий шар, который тявкал и которого г-н де Га­
ландо, чтобы он скорее просох, побуждал бегать,
делал для этого сам резкие движения. Но иногда
дело шло худо. Нина становилась сварливою и
вызывающею, с лаем кружилась около своего ку­
пальщика, хватала длинные развевающиеся полы
его платья и в конце концов кусала его за икры.

Это зрелище безгранично веселило Олимпию и

Анджиолино, смотревших на него из окна. Они
появлялись там, только что вскочив с постели, и
нередко в весьма недвусмысленной позе. Г -н де
Галандо обращал на их поцелуи или на их смех
безразличный взгляд. Ему не было неизвестно то,
из чего они, впрочем, и не делали никакой тайны.
Он принял все без возражений, как он не замечал,
казалось, и случайных гостей, которых развратник
продолжал nриводить к своей любовнице и кото­
рые проводили ночь с Олимпиею; их башмаки и
платья по утрам в коридоре - он видел- чистил

щеткою маленький Джакопо, посвистывая сквозь

зубы.
Даже и без постоянного доступа в спальню
Олимпии, пре~ставившего ему одмажды молодую
женщину в объятиях Анджиолино, г-н де Галандо
открыл бы их связь, так как, если они не стесняясь
при открытых дверях выставляли напоказ свои
.-.nски, то еще менее старались скрывать свои ссо ­

р•·•· Дом тогда оглашался их криками. Таким об­

рnэом г-н де Галандо оказался свидетелем и их
t'cop, и их примирений. Если ему случалось видеть,
как Анджиолино бесцеремонно опрокидывал свою
1\К)бовницу, то он видал также, как Олимпия лля­
rала полуголая nод палкою своего любовника. То
были ужасные драки, из которых Анджиолино вы­
кодил весь расцараnа1rnь1й ноr-rями, а Олимnия
убегала, заливалсь злыыи слезами.
Они схватывали друг друга за волосы, и среди
оврокинугых стульев, сломанных nредметов, оби­
IЮК, залитых из бугылок и флаконов, которые они
rначала бросали друг другу в голову, они состав­
мли бранчливую и воющую груnпу, около которой
кружилась, жалобно визжа, собачка Нина, меж
тем как г-н де Галандо, когда сцена заканчивалась,
rюднимал с полу мебель, вытирал ПJJТНа от вина
или раздавленных фруктов, сметал в кучки оскол­
ки стекла, убыль которого на следующий день
должны были возмещать его золотые, или же он
стоял неподвижно, свесив голову и опустив руки.
и слушал в открытую дверь, заnереть которую они

да>ке не старались, потехи обоих влюбленных, ко­

торые дааали исход своему гневу в любовной
схватке, соединяя свои nрерьшистые дыхания и

свои тела, вдвойне утомленные.

Г -н де Галандо- слушал ... там были долгие мол­
чания, взJщхи, смех .. . и он прислушивался наnря­

женно, пока зов не заставлял его задрожать вне­

запно. Звали Джакоnо, но г-н де Галандо откли­

калея невольно вместо маленького лакея, словно,

исnолняя его обJtзанности, он вместе с тем уже

разделял и его положение, и он шел туда, неся на

тарелке апельсины и лимоны, которые негоДJiй и

негодяйка съедали под конец эn1х бурных дней длл
освежения рта.

Они закусывали поочередно один и тот же nлод,

а г-н де Галандо, под своим огромным nариком,
тощий, ·в своем поношенном сером платье, накло­
IIЯЛСЯ молча, подбирал с полу корки и очистки.

277
 х

Так как Джакопо еще хромал от удара палкою,

полученного им за какую-то проделку, то поруча ·
ние возложили на г-на де Галандо, который луч­
шего и не заслуживал. Г -н де Галандо шел мален.,.
кими шажками. Он осторожно спускалел по лес­
тнице Троицы, так как в руках он нес доволыю
большой ящик. завернутый в широкий кусок зе­
леной саржи. Время от времени он чувствовал. как
ящик дрожал у него под рукою. То были скачки,
nр.ыжки, внезапные, неожиданные толчки. ПроЙАJI
сотню шагов, он останавливался, ставил ящик 111

землю, снимал шляпу, отирал со лба пот, так как

было жарко, и снова пускалея в путь, тщательно
обходя прохожих, чтобы не задеть их углами сво­
его ящика. Он имел вид разносчика, и было стран­
но, что никто не попросил его показать свой то­
вар. Поэтому он очень обрадовался, когда завидеА
фасад дворца Ламnарелли, так как он был утомлен
своею неожиданною ношею не менее, чем Герку­
Аесы под каменною ношею балкона, вековую TJI·
жесть которого они померживали. Он не обладал,
надо сказать, ни их мускумми, ни их сложением

и, преждевременно состарившись, казался гораздо

дряхлее своих лет, тем более что в последние дни

он был как-то особенно молчалив, необьrчен с
виду, дурно настроен и nлохо себя чувствовал.
Пройдя высокую дверь, он очутился в обшир·
ном вестибю1\е. Помещение кишело многочислен­
ною и nестрою толnою слуг. На банкетках си­
~ли nлуты в цветных ливреях, шумно разговари­

вая между собою. В середине груnпа лакеев играла

в кегли. Игра шла весьма оживленно. Г -н де Га­
мндо заwетил это, получив в ноги один иэ буксо­
вых шаров, чуТь не сваливший его с ног . Никто,
вnрочем, не обратил на него никакого внимаНИJI.
Он заметил в углу двух лакеев. Они сиде1\И на поАу,
скресТив ноги, и играли в карты. Старший из них
nоднял на г-ка де Гал-аидо nрезрительную физио­
номию и на его вопрос ограничился тем, что указаА
ему nаАЬЦе.м на мошенника в галунах, которыА

218
~tlttcoкoмepнo выслушал ero и вьrшел, ничеrо не
tmtетив. r -н де Галандо ждал. стол возле своеrо
wленого .ящика, когда человек вернуЛСR и сделал
•wy знак следовать за собою.
Сначала он прошел длинную галерею. Плоские
моловны античного мрамора поддержиsаАИ рас­
ttмсной потолок, с которого свешивалмсь хрусталь-
•.,е .1\ЮСТf>Ы. Мозаика выстилала nол. Лакей, nро­
•ОАЯ, небрежно сnлюнул в лицо богини, изгибав­
шей в медальоне свое nестревшее в шашку тело.
/tалее небольшал круглая комната с потолком в
~tм.де куnола заключала в себе nюnитры и музы­
мальные инструмеln'ЬI и веда в квадратный зал.
t kромные зеркала украшали стены. На nодставках
tюзвышались бронзовые бiOC"n>r. Перед их тяжелы­
ми металлическими взорами г-н де Галандо, словно
11ризнав эти лица императоров и консулов, столь

часто виденные им некогда на выnуклостях меда­

Аей, на миг выпрямил свой согбенный стан, но

"щик, со своими прыжками и толчками, тянул

книзу его утомленную руку. Открылась дверь, ко­

тора.я вела в сады.

Терраса, обнесенная баАюстрцою и украшеннаJI

•азами, госnодствовала над ними. Внизу арабески
м:s самшита окружали квадратные цветники. Свер­
К11ЛИ водяные бассейны. Налево, в глубине, nод
соснами, виднелс.я каменный nавильон. Лакей тол­
чком в спину и вьrrянутою рукою дм nон.ять г-ну

Ае Га.ла.ндо, что ему следует идти туда.

Кардинал Лампарелли скорее уrопал, нежели си­
Аел в глубоком кресле золоченого дерева, обитом
"рко-красньlМ дамаском. nод складками его платья
красного муара угадьrвалось его золотушное узло­

ватое тело с тщедушнь1Ми членами, заканчивавше­

еся маленьким пергамеwгньrм лицом, ~ которым

АЬrсьrй череп уходи./\ своею макушкою nод круглую

красную шапочку. Его сухие и сморщенные руки,
сведенные судорогою, лихорадочно подергивались.

Они, как и лицо, напоминали своим цветом трут

и мертвые листья. На этом высохшем лице влажньr
были только глаза и рот, откуда беспрерывно т.я­
нулась нить слюны, которую старательно вьrrирал

279
высокмй лакей, стоявший, как на посту, за спиtt ·
кою кардинальского кресла. Порою, замешкавшис~
или наскучив, он медлил выполнить свою обязан­
ность, и тогда старик оборачивалс.я к нему лицом,
с каллею жидкой слюны, тянувшейс.я с его отвис­
лой губы.
На коленях упрелаталежал кардинальскмй бар­
рет, олрокмнутый и наполненный фисташками,
миндалем, орехами. Рядом с ним, на земле, его ши­
рокаполая шляпа с золотыми и красными кмстями

служила блюдом длл расколотых орехов. Его чер­

новатые пальцы черпали попеременно иэ обоих за­
пасов; он с минуту вертел в руках выбранный плод,
потом с усилием бросал его прямо перед собой.
Г -н де Галандо приближался шаг за шагом, не
спуская глаз с этого странного яв,\ения. Так вот
каков этот знаменитый Лампарелли, о котором
некогда говорил ему аббат Юберте и чье имя 011
столь часто слышал в речах КоLЩоли и в устах
Олимпии и Анджиолино. Сосны еле слышно ше­
лестели в воздухе. Изредка взлетала невидимая
птица. Слышен был сухой звук брошенного ореха.
Высокмй лакей рассеянным движением отирал с
губ слюну и вытягивался снова, неподвиж.ный, по­
ложа руку на спинку золоченого кресла с красною

обивкою.
Кардинал сидел перед павильоном, который в
былые времена служил ему местом его тайных
распутств. Сюда-то некогда привела к нему г-жа
Пьетрагрита юную Олимnию . С тех пор в нем
уничтожили переднюю стену и забрали решеткою
отверстие, и перед этим-то просветом каждое по­

сле полудня, когда то позволяла nогода, Лампарел­

ли садился, чтобы насладиться необычным зрели­
щем, которое теперь было почти единственным
удовольствием, способным напитать его злобу, ре­
бячество и безумие.
Обезьяны кардинала Лампарелли, различных по­
род и возрастов, были все одинаково одеты в
красное. На них были красные платья, из-под ко­
торых виднелись короткие штаны, весьма хорошо
сшИ'ТЬ1е и доходившие им до икр. На иных были

280
IILIДeты красные шапочки. У других, с открытыми
а·оловами, за спиною висели, прикреnленные к ви­

'IЪIМ шнуркам вокруг шеи, малиновые шляпы.

Весь этот странный мирок, уродливый и печаль­

ааый, являл лица угрюмые и мрачные, почти чело­
hсческие в слегка озверенной карикаrуре. Там бы­
ли малорослые зверьки, путавшиес.я в своих плать­
~ах, с волосатыми лицами и голубыми щеками.
llскоторые казались чрезвычайно старыми. При­
родные очки из черных волос окружали их впалые

а·лаза под нависшим выпуклым лбом. У иных среди

11лоского лица были вздернутые носы с расширен­
llыми розовыми ноздрями. Иные надували свои
дряблые, обрюзглые щеки. Одни были острижены
" кружок, как нищенствующие братья, другие бы­
ли волосатые, с нескладными бородами, или совер­
шенно безволосые. У всех был вид праздный, ску­
чающий или преступный, глаза стекловидные или
горящие, взоры мрачные или отважные. Одна
обезьяна, слепая, таращила два белые бельма.
Несколько животных, сидя в кружок на кор­
точках, в центре огромной клетки, наблюдали друг
за другом с лукавою важностью, меж тем как две

из них выбирали по очереди друг у друга парази­

тов, давили их под ногтем, а потом, церемонно и

утонченно, предлагали их друг другу в качестве

угощения.

Вдруг одна из обезьян поднялась, встала на ноги,

как человек, пошла, потом запуталась в платье,
снова упала на четвереньки, испустила пронзи­

тельный крик и направилась к одной из своих

товарок, сидевшей прямо перед решеткою, за ко­
торую она держалась своими двумя маленькими,

судорожно сжатыми старческими руками.

То была довольно большая обезьяна, с дряхльiМ

лицом, плаксивым и в то же время ллутоватьiМ.

Она дрожала и порою хрипло кашляла. Она, в виде

контраста, была одета во все белое - в сутане, в
белой шапочке на голове, а за поясом у нее висели
два массивных золотых ключа, эвеневшие друг о

друга при малейшем движении. Она казалась боль-

281
ною и озябшею, и только глаза у нее nостоянно
бегали на неподвижно.м лице.
Г -н де Галандо с удивлением рассматривал зто
обезьянье собрание. Кардинал Ла:мnарелли называл
ero своим конхлаво.м. Чудаковатый старик, обма­
нувшийся в своих nритязаниях на nалскиJi престОА.
с помутившимел от старости и злобы разумом,.
rtf>"';ЦYMM УГУ нечестивую игру и ежедневно nри­
х~ целыми часами любоsаться своим КОlЦ)'НСТ­
веиньш зверинцем. Молчаливый и ханжа в осталь­
ное время, он только здесь находил кое-какое

удовольствие в обществе своих переодетых обезь­

ян. Он хохотал. веселился, называл их по их именам
или, скорее, по именам своих собратьев - по Свя­
тейшей Коллегии, которые он нарек 14Ы. Некото­
рые из кардиналов, над которыми он издевался

таким образом, уже перестали существовать, так

что эти звери изображали собою мертвецов. Что
касается обезьяны, одетой в белое, то он особенно
ее ненавидел. Существовало расnоряжение кор­
мить ее худо, чтобы она умерла. так как эти кон­
чины вызывали радость в Ламnарелли . Но когда
надо было заменить покойника и выбрать ему
nреемника, то это не обходилось без вспышек
гнева и ярости, и когда он, в свою очередь, видел

появление nреемника, одетого паnою, то ошущал

настоящий припадок ревнивого бешенства, стучал

своими ногами, больными подагрою, и плевался
более обычного.
Николай по знаку, поданному лакеем, поставил
ящик перед кардиналом.

Одна из многочисленных nрофессий Анджиоли­

но состояла в том, чтобы пополнять зверинец его
высокоnреосвященства, и он послал сегодня г-на

де Галаида отнести ему двух новых пансионеров.

Первый был малорослой породы и сло&но одет
весь в какое -то волосатое сукно. У него было
маленькое, живое и сморщенное лицо, выражение

nросящее и умное; другой, больше ростом, казался

в самом деле особенно уродливым. Его толстое
брюхо и сгорбленный хребет покоились на кривых
ногах. Его дряблая гру.4ь выдавалась вnepell. Почти

282
без шеи, мешковатый и безобразный, он выставJ\ЯА
грубую и хитрую :морду с выдающи:мис.я страшны­
ми челюстями, с толстыми губами; потом он вне­
запно повернулся и показал свой зад с двумя го­
лыми кружками живого мяса, казавшегося окро­

вавленным.

При виде этих безобразных и вонючих живо­

ТНЬIХ кардинал Ла:мпарелли не :мог удержаться от
смеха. Его желтоватое лицо расцвело, он искал и
делал знаки, что хочет говорить. Он смотрел, ХАО­
пая в ладоши, на высокого лакея с салфеткою,
потом слабым, прерывисты.u и шепелявым голосом
В КОtЩе КОtЩОВ произнес:

- Ах, Джорджио, каков этот черт Анджиолиноf

Только он и способен ... только он ...
Новый nристуn смеха nрервал его, потом он
произнес наконец более отчетливо и гораздо яс­
нее, чем говорил вначале:

- Ах, этот Анджиолино, где достал он такое

чудо?
Он остановился, кашлянул. Его лицо словно
nросветлело. Теперь он глотал слюну, вместо того
чтобы распускать ее, а в глазах его выражалось
особое лукавство. То был один из временных nро­
блесков, возвращавших ему наполовину рассудок,
после которых он тотчас же и быстро вnадал в
свое обычное одряхление. Он продолжал:
- Ведь этот Анджиолино уже доставил :мне Па­
ЛИl..ЩИО, nодумай только, обезьяну, изображаюшую
этого проклятого Палиццио, который голосовал я
Онорелли; обезьяну, достаточно безобразную, что­
бы июбражать Палиццио, болвана Палицциоl
Взгляни-ка на него! Видишь ли ты, как он ссорится
с ФранкавиЛАою?
Палиццио был довольно безобразный макака,
нечистотv.отнъtй и бесстыжий в своем красном
платье . Он стоял nротив Франкавиллы в угрожа­
ющей позе, скрежеща зубами. Фраюсави.м.а же
был из породы павианов, жалкий и трусАНВЫй. Его
длинный хвост виднелся из-под платья. Вдруг Па­
лиццио набросился на этот хвост. Оба животные
покатиАИсь друг на друга с криками ярости, в

l83
свирепой схватке. Палиццио высвободился доволь­
но быстро, и пока Франкавилла убегал с плачем,
он остался на поле битвы, сидя на задних ногах,
во всем своем безобразии, еще воинственном, но
уже удовлетворенном.

Франкавилла дважды обошел вокруг клетки, с

оскорбленным видом, потом вдруг он заметил бе­
лую обезьяну, которая печально кашляла, подошел,
уw.ипнул ее и стал ждать. Больное животное ог­
лянулось кругом, словно умо~я о помощи своих

пасомых, потом оно покорилось, кашлянуло еще

раз и начало взбиратьСJI по перекладинам решетки.

Оно взбиралось мучительно, то поднимаясь, то
снова падая, делая новые усилия и останавливаясь

от боли и одышки. Его плАтье, приподнявшись,

открывало редкую шерсть на его иссохших бедрах.
Штанов на нем не было. Два золотые ключа слабо
позвякивали.

Лампарелли был охвачен новым припадком

смеха.

- Ты видишь, ты видел, - кричал он, теребя

высокого лакея за рукав. - Говори! Отвечай! Разве
он не похож на Онорелли? Посмотри, особенно
когда он чешется... Он болен, сильно болен. Ott
скоро умрет! Ха-ха-ха ...
С минуту он помолчал. Слюна nобежала из угла
его рта, nотом, когда ему отерли губы, он обер­
нулся к г-ну де Галандо, стоявшему рядом со своим
ящиком, с которого он снял и тщательно сложил
вчетверо зеленую саржу.

-Теперь надо будет одеть этих молодцов ... Ты

заставишьприйти сюда Коццоли и снять с них
мерку, знаешь Коццоли, который живет в улице
Бабуино? .. Ты неnременно отыщешь мне Коццо­
ли ... Ты скажешь так.же Лнджиолино, что все бла­
гополучно, - nродолжал он, nонизив голос и кон­
фиденциальным тоном, - белый скоро умрет, и
они выберут меня; они не могут nоступить иначе,
как выбрать меня. Теnерь не то, что в nрошлый
раз, знаешь, когда они избрали Онорелли. Нет,
нет... Взгляни на них, я всех их держу в клетке;
все они тут, начиная с Палиццио и кончая Фран-

284
t<nвиллой, все, все, и .дурак этот Тарталиа, и сума­
('Шедший Барбиволио, и Ботта, и Бенарива, и Пон­
т~санто, и оба Тербано, и толстый, и маленький, и
Оролио, с вонью из носу, и остальные, и три иэ
Испании, и поляк, и л не забыл Тартелли, иезуита;
11ст, все, все, и необходимо, чтобы они меня иэ­
t'рали, когда им надоест сllt,деть здесь и когда они
1111сытятс.я пустыми орехами и прогорклым минда­
лем, и устанут почесывать зад. Ты можешь пере­
дilть Анджиолино, что л держу их всех.
Он остановился на минуту и остался с откры­
'IЪIМ ртом, не в состоянии придумать продолжения
rвоей речи.
- А как поживает добрый Анджиолино, - спро­
('ИЛ он внезапно, - мой любимец Анджиолино?
Хорошо ли ты ему служишь? По крайней мере,
верный ли ты слуга,всегда налицо, когда он тебя
зовет? Ты его не оставляешь одного, по крайней
мере? Слышишь, Джорджио? Он не похож на
тебя, допустившего, чтобы я упал прямо носом в
землю.

И Лампарелли принялся тихо плакать. Высокий

лакей поднял плечи, дотронулся до своего лба и,
nодтолнув локтем г-на де Галандо, показал, за спи­
tюю кардинала, ему нос, меж тем как кардинал

сюсюкал и шептал плача :

- Ты, ты ... ты ... хоро ... ший ... слу ... га .. .

Но голос старика был внезапно заглушен резким
и яростным шумом.

Ссора макаки Палиццио и павиана Франкавиллы

110зобновилась с новой силой, и теперь все обезь-
11/IЬI,
возбужденные этим примером, принимали
участие в борьбе. Свалка стала общею. Злобные,
1.1ызывающие и ожесточенные, они нападали друг

ttaдруга и когтями, и зубами, прыгая, скача и

извивалсь. Кардинал при виде этого заметалея в
своем золоченом кресле. Его желтое лицо сводила
судорога, и он неистово махал руками, похожими

11а сухие листья, поднимаемые ветром .

События шли совсем худо . Красные платья рва­

лись на куски, развевавшисся по воздуху в неисто­

вых руках. В дыры выгЛЯдывало волосатое тело.

215
Там были и атаки, и осмы. Порою ~е груnпы
сталкивались и составляли с этой минуты одну, I'.Ae
противники смешивались в общей битве. Так npo 4

должалось несколько минут, потом без особой

причины настуnИло спокойствие, и сражавшиеСJI
внезаnно очугились Си,д.яlЦИЫИ на задних ногах.

Палиццио, продолжая еще ворчать, братски .обирал

блох на Франкавилле, который смотрел на отку­
шеннь1й и кровоточащий кончик своего хвоста, а
белая обезьяна в папском одеянии, держась одною
рукою за брусок перекладины, другою поднимала
свое платье и с высоты тонкою струею, а nотом
капля за каплею мочилась от страха на песок.

Кардинал откинулся в отуnении на спинку сво­

его кресла, меж тем как из-за сосен приближались
четыре носильщика с портшезом. Когда кардинал
уселся, слуги взялись за палки, а так как г-н .Ае
fаландо приблизился к дверце, чтобы откланяться,
то поймал как раз в свою протянутую шляпу зо­
лотую монету и, ошеломленный, вероятно, долrо
стоял бы, разглядывая ее, до того он от изумления
nоглупел, если бы высокий лакей с салфеткою не
подбросил фамильярным движением и шляпу, и
золотой и не насадил первую на голову, а второй
не вложил в руку г-на де Галандо, дружески под­
талкивая его по направлению к аллее, в которой
уже скрылся красный портшез обезьяньего Кар­
динала.

Г -н де Галандо пошел прямо перед собою, не

оборачиваясь, свесив руки и горбясь. В саду было
пустынно и тихо. Бассейны кротко светились сво­
ими зеркальными водами, словно куски жидкоrо
металла, врезанные с их прозрачностью в зыбкую
поверхность облаков. Он дошел так до лестницы
на террасу. Он с трудом поднимался по ступеняu,
ноги его отяжелели, словно золото, которое он

держал зажатым в ладони руки, потекло по всем

его членам и всех их напитало своею рабскою
тяжестью. Запыхавшись, он остановился. Крики
обезьян и сюсюкающий голос кардинала еще раз­
давались у него в ушах. Ему снова виделся золотой
экю, падающий в его протянутую шляпу, и он еще

286
r,о,овно ощущал пинок в спину, полученный от
аысокого лакеJI. Он испытывал какой-то не.ясный
и покорный стыд, и ему показалось, что кто-то
смотрит на него. Он поднял глаза.
Античная ста'l)'я поднималась на цоколе на верху
Tt.'ppacьr . Эта статуя изображала нагого мужчину, с
1юинскою каскою на голове и с рукою, вытянутою

nовелительным движением . Фигура была безуп­

речной формы, с крепкими и сильными ногами, с
wирокими бедрами, с плоским животом, мускули­
стьrм и полным торсом, с упругою шеею, с правиль­

IIЫМ лицом, изваянная из мрамора, словно из nлоти

живой и в то же время вечной. Он в самом деле

•оображал то, что есть в жизни гармонического и
~морового и что выявляется в человеке точностью

пропорций и благородством стана; были странные

ирония и nротивоnоложность между этою пре­

красною~ величавою мужскою фигурою, вознесен­

ною на пьедестал, и жалкою личностью, которая
смотрела на нее снизу, со своими смешными очер­

таниями, и которая, со своими спустившимися чул ­

ками, в платье с длинными полами, в съехавшем

11абок парике, печально свидетельствовала о том,

во что превратился постепенно игрушка темной и
загадочной судьбы, в руках насмешливой фортуны,
Николай-Луи-Арсен граф де Галандо, владетель
Поит-о-Беля, во Франции, а в Риме принужденный,
живя между куртизанкою Олимпиею и развратни­
ком Андж.иолино, быть не более, как подобием
слуги, исполнявшим поручения вместо Джакопо и
nолучавшим взамен его за свой труд фамильярный
ПодарОК- НИЧТОЖНЫЙ ЭКЮ .

Xl

Ког~ г-н де Галандо очутился, сам не зная как.

за nре,.,.елаwи .АВорца Ла.unареАЛИ, он постоял с
минуту перед .-верью, неуверенно и как-то туnо

разглядь1вая золотой, который, лежа плашмя на

ладони его руки, ловил и отражал лучи заходящего
солнца. БыА редкий конец осеннего дня, ясный и

287
величавый; воздух, сухой и прозрачный, был напи­
тан, казалось, какою-то жидкою энергиею. Боль­
шие цветистые облака проплывали по небу; они
оставались там ровно столько времени, сколько

было нужно, чтобы принять гармонические или

героические очертания, и потом пышно удал.ялись

в своем воздушном великолепии. В чистой и здо­

ровой ясности воздуха предметь1 казались как бы
долговечными, расположенными на их верных рас­
стояниях, с их точными размерами. Дул умеренный
ветерок.

Г -н де Галандо отправился в путь; он шел без

цели, глядя прямо перед собою и сжав кулаки. На
углу какой-нибудь улиць1 он немного медлил, оти­
рая лоб. Ветерок слегка приподнимал .длинные по­
ЛЬJ его платья, и он шел дальше, говоря сам с
собою и размахивая руками.
Рим был великолепен в этот час, сияющий и
ЗОЛОТИСТЬJЙ. r
-н де Галандо ходил долго, пока не
закатилось солнце. Посреди маленькой площади
бил фонтан. Г -н де Галандо остановился; тихо про­
звучал колокол . Он пошел дальше, словно зная те­
перь, куда идти. Мало-помалу за домами начались
сады и виноградники. Он узнал одну небольшую
уличку, побежал по ней, достиг двери, толкнул ее
и очутился посреди мощеного двора. Он стоял пе­
ред своею виллою. Двойная лестница вела на тер­
расу с балюстрадою. Он обошел вокруг дома и
направился к низенькой двери, открывавшей до­
ступ в кухню старой Барбары. Дверь была заперта.
СЛучайно Барбара отлучилась на три дня. Так
как г-н де Галандо целые месяцы не появлялся, то
старая служанка, жившая там на доходь1 со своего
птичника и на жалованье, которое выплачивал ей
г-н Дальфи, подумала, что она без особого вреда
может отлучиться от своего поста . Поэтому она
захватила с собою ключи, поручила свою птиuу
брату соседнего монастыря и, перебрав раз двад­
цать четки, решилась на эту отлучку. Портной
КоtЩоли выдавал замуж дочь свою Мариуччу. В
первый раз за свою жизнь покндал он иголку,
наперсток и ножницы и эалирал свою лавочку

288
lioлee, чем на один час. Конечно, одинокие мaнe­
t<l'IIЫ должны были беседовать об этом событии с
JНжинутою сорокою. Танцевали в трактире, где
Мариучча, после свадьбы своей с трактирщиком,
должна была сидеть за кассою; и тетка Барбара
была приглашсна на свадьбу .
Горестная неожиданность смутила г-на де Га­
ландо. Он, казалось, ничего не понимал, потом
одумался, еще раз обошел вокруг дома, поднялся
rю лестнице на террасу и постучал в парадную

днерь. Она не совсем сходилась, но была тщатель­

аю заперта и крепко держалась на петлях. Он впал
rs уныние и nрисел на последней ступеньке.
Сумерки начинали сгущаться. Г -н де Галандо
1\полголоса бормотал непонятные слова. Он повто­
рял их несколько раз, сначала самому себе, потом
словно обращаясь к кому-то другому: •Это - мой
дом ... Впустите меня. Я хочу войти. Вы отлично
знаете, что я не Джакопо. Я - Галандо, господин
де Галандо, граф де Галандо! ..
При звуке своего имени, nроизнесенного вслух,
он вдруг встал . Лицо его было багрово от гнева.
Он весь дрожал, колени его стучали друг о друга.
Он отошел на несколько шагов, потом, охваченный
внезапным исступлением, вернулся к двери и уда­

рил в нее кулаком и ногою . Никто не признал бы

н этом неожиданном безумце степенного и крот­
кого г-на де Галандо. Можно было подумать, что,
будучи прилипчивым, безумие кардинала разгоря­
чило ему голову и заставило его потерять само­

обладание. Удары глухо раздавались среди тишины.

Дверь не уступала. Тогда он усилил их. Он отходил
и с разбегу обрушивалея на препятствие . Полы его
платья развевались за его спиною. Он все более и
более ожесточался. Вдруг он испустил крик. Длин­
вый гвоздь, конец которого торчал из источенного
червями дерева, поранил его. От боли он раскрыл
руку; золотая монета, зажатая в ней, покатилась,
описала круг и упала на землю с еле nриметным
сухим стуком .

Г -н де Галандо следил за нею взглядом. Ему

представилось, что он, как некогда, держит в руках

10 Pnu.e. Т. 1
289
глиняную амфору, из которой он высыпал дукаты.
Как и сегодня, тогда один дукат покатился круж­
ком. То было на другой день после того, как он
увидел Олимпию, лежавшую на террасе и лакомив­
шуюся виноградом. Разве он не видит ее там и
сейчас, перед собою, как некогда, вытянувшеюся
на каменных перилах балкона? Это она! Желтая
туфля держится на одном большом пальце и хло­
пает о ее голую пятку. У нее открыты плечо и
грудь. Разумеется, это она! Изумрудное ожерелье
горит на ее шее. Он дотрагивается до нее. Руками
ощуnывает ее гибкое тело. Ее тело тает под его
пальцами. Он нагибается над нею. Вдруг он оста­
навливается, сам не зная почему, и вот он уже

nоднимает упавшие одежды, складь1вает их и бе­

режно несет их на руке. Он укладьiВает ожерелье
в футляр, поднимает полуобъеденную кисть ви­
нограда и тихонько удаляется на цыnочJ(ах, неся

на пальцах крошечные туфельки желтого шелка ...

как лакей ... как лакей ...
Ночь настала, светлая и прозрачная. Г -н де Га­
ландо спустился по ступенькам лестницы. СоЙдЯ
вниз, он принялся тихонько плакать. В одном углу
двора, в тени, стояла старая почтовая карета. Он
приблизился к ней медленными шагами. Он бор­
мотал сквозь зубы невнятные слова, среди кото­
рых повторялось слово •уехать». Своею здоровою
рукою, так как другая заставляла его страдать от

раны, нанесенной гвоздем, он отворил дверцу ка­

реты и заглянул внутрь.

Приторный и вместе острый запах вырывался

оттуда. Слабый шум слышался внутри. Она была
полна уснувшими существами. Куры и голуби ста­
рой Барбары дремали там, взобравшись на жерди
или сидя на яйцах. Мало-nомалу они начали nро­
сыпаться. Тревожное кудахтанье отвечало трепету
расправляемых крыльев, потом там началось мол­

чаливое nереселение. Волнение усиливалось. Го­

лубь nролетел над головою г-на де Галандо, меж
тем как перепуганная толстая наседка проскольз­

нула у него между ног.

290
 Весь птичник был теперь на ногах и обращался
о бегство. Заглушенный шум наполнял карету, и
г-н де Галандо, взобравшийся на подножку, испу­
ганный, задеваемый по лицу пугливыми и беглыми
крыльями, среди вихря поднятых зерен и взмет­

нувшегося пуха, опустился на дырявую подушку,

среди перебитых яиц наседок, и, обливаясь слеза­

ми, стуча ногами, в лихорадочном поту, скорчился
на ней, обретя как бы прибежище, словно старая
карета, привезшая его некогда, могла галопом сво­

их воображаемых коней по дорогам Франции вер­

нуть его в его прошлое ...

Xll
Весь день синьор А~олино ходил по рим­
ским улицам, разыскивая г-на де Галандо, который
не появлялся. Куда мог он отправиться? Олимпия
и А~олино были весьма встревожены, тем бо­
лее что они с к~1м днем извлекали все более
обильные средства из французского дворянина,
богатые доходы которого переходили целиком в
руки обоих плутов и в руки г-на Дальфи, так как
банкир принимал деятельное участие в добыче.
Поэтому ·он желал, чтобы г-н де Галандо жил,
какими бы то ни было способами, как можно
дольше. Он объяснил это А~олино и указал
ему предел, до которого он и Олимпия могли
обдирать своего пансионера. Он хотел, чтобы г-н
де Галандо был использован, но не- разорен, так
как боялся неприятностей, которые могут после­
довать за скандалом подобного рода. Поэтому,
когда он замечал у своего клиента плохой вид и
дурной цвет лица, он рекомендовал обоим плутам
остерегаться для него коварства римского клима­

та. Г -н Дальфи занимался г-ном де Галандо тем

более, чем сильнее он был в нем заинтересован.
Итак, прежде всего А~олино бросился к
банкиру, чтобы поведать ему свои тревоги. Г -н
Дальфи ничего не знал. Во дворце Лампарелли
Анджиолино узнал, что г-н де Галандо честно до­
tо•
291
ставил обезьян. Ящик стоял еще там. Но поел
этого следы его исчезали .. Очень далеко уйти 011
не мог без денег.
ОЛИJrfпия и Анджиолино взаимно упрекали дру
друга в бегстве этого добряка. Они, разумеется,
чувствовали, что, быть может, они несколько зло ­
употребляли своею манерою обращаться с ним. Н
вместо того, чтобы признаться в этом, они пред­
почитали по этому поводу ссориться, внутренне

обещая себе выместить на нем одном все беспо ­

койство, которое он им причинил. А между тем
он не шел. Неужели он был вовлечен в какую-ни ­
будь западню? Его внешность отнюдь не была
создана, чтобы соблазнять воров, и Анджиолино,
вечно потешаясь, несмотря на свои беспокойства,
изображал походку и комичные черты старого
дворянина, меж тем как Олимпия заочно бранила
беглеца. В общем, они смеялись желчно, хотя от­
сутствующий уже оставил в их руках богатую жат­
ву; но хуже всего было то, что их обманутые
ожидания в конце концов обращали их друг про­
тив друга.
Утром на второй день после исчезновения г-на
де Галандо дела обстояли очень дурно в спальне,
где Олимпия и Анджиолино лежали еще в посте­
лях. Едва проснувшись, Олимпия принялась охать,
пока Анджиолино, раздраженный, не ответил ей
звонкою пощечиною, свалившею синьору на по­
душку, с которой она вскочила одним прыжком,
и стояла перед своим любовником, извергая гнев­
ные ругательства, с сердитым лицом, готовая на
него наброситься.
В этом положении их застал шум, раздавшийся
·на дворе. Говор людских голосов заставил их по­
дойти босиком к окну. Оно выходило в задней
стене дома на маленькую площадь, обычно пус­
тынную, но сейчас полную народа. Кучки стоявших
на ней женщин смеялись и жестикулировали, и
толпа мальчишек шумела там, nотрясая лохмотья­

ми на своих тщедушных и гибких телах. То были

маленькие нищие, которых такое множество в Ри­
ме и которые надоедают прохожим и играют в

292
кости на плитах улиц, - раболепные и в то же
11ремя наглые. Анджиолино не догадывался, какая
11ричина могла собрать их там, чтобы бросать в
(тену камни, песок и сосновые шишки. Внезапно
ttовая толnа явилась усилить их, среди которой,
ttссомый на плечах своими товарищами, мальчик с
черными и курчавыми, как у барана, волосами
ноднимал на палке мужской парик.
Олимпия и Анджиолино испустили двойной
крик. Это был парик г-на де Галандо.
Г -н де Галандо поднимался по лестнице, и они
слышали его шаги. Когда дверь открылась, он бро­
сился вперед и остановился неподв~о посреди

комнаты.

Его разорванное платье едва держалось у него

1111 спине. Полы были оторваны. Один из его чулок,
так как подвязка лопнула, свалился вдоль ноги,

худой и покрытый длинными седыми волосами. Его

рубашка высовывалась из-за расстегнутого жиле­
та. Он был покрыт пылью. Длинная паутина све­
шивалась с его локтя, а на задней части его штанов
ниднелись, двумя огромными пятнами, засохшие

личные желтки с приставшими к ним пухом и

перьями. Это необычайное одеяние создавало са­

мую изумительную из фигур карнавала, которую
где-либо можно было увидеть, и объясняло пре­
следования шалопаев и их ожесточение против

этого своеобразного чучела. Но до апогея возно­

сила необычайность этого облика и заставила по­
катиться от хохота Анджиолино и Олимпию голова
г-на де Галандо, совершенно лысая, только с не­
сколькими редкими седыми волосами и без своего
обычного парика, за который шалуны спорили на
площади, влепляя одни другим здоровые тумаки,
чтобы завоевать этот необычайный трофей, в от­
сутствии которого несчастный г-н де Галандо
убеждался, украдкой ощупывая свою обнаженную
голову.

Она так и осталась. Джакопо напрасно искал

другого парика на дне дорожных сундуков г-на де

Галандо. Они были пусты и не содержали никакого

nеременнаго платья. Двенадцать париков и две-

293
надцать одинаковых nлатьев, nривезенных им не­

когда из Парижа, были теперь изношены. Поэтому

на другой день, когда он nроснулся, он очутилс.я
лицом к лицу со странною неожиданностью.
Едва nроснувшись, он отnравился в рубашке 1111
поиски своего обычного костюма, но от него ос­
тались только башмаки с nряжка.ми. Остальные
nринадлежности были так испачканы куриным по­
метом и раздавленными яйцами, что их должны
были выбросить на помойку, и для их замены
пришлось прибеrnуть к гардеробу Джакопо, так
как Анджиолино не захотел дать ничего из своих
вещей, и г-н де Галандо, не находя ничего другого
в своем распоряжении, был вынужден довольст­
воваться слишком короткими панталонами, грубы­
ми и в заnлатах, и какою-то зеленоватою курткою.

В этом костюме, не осмеливаясь предстать пе­

ред Олимпиею, он сам по своей воле спустился в
.1\Юдскую, где он должен был выслушивать глупые
шутки горничной Джулии, кухарки Романьолы и
Джакопо, который, подбодренный комическим ви­
дом старого дворянина, сразу потерял то неболь­
шое уважение, которое еще накануне внушали та­
кому nлуту, как он, трость с золотым набалдаш­
ником, nлатье с полами и пышный парик в
старинном вкусе г-на де Галандо.
Он не отвечал на шутки; вообще он ни с кем
не разговаривал, сконфуженный, смущенный, роб­
кий и еще не оправившийся после своего nриК./\JО­
чения; он бродил внизу в вестибюле и скрывалея
при малейшем шуме. Однако он осмелился выйти
в сад. Маленькая собачка Нина играла там. Она
расхаживала взад и вперед по аллеям и как раз

обнюхивала мордочкою буксовый куст, когда она

усльrхала чьи-то шаги. Она подняла голову и по-
смотрела. ·
Г -н де Галандо налравлялся к ней, не видя ее;
но когда собачка заметила его, она принялась ла­
ять на этого nришельца, которого она не узнавала.

Ее гнев перешел в настоящую ярость. Маленькое

~вотное бешено лаяло и кружилось около г-на
де Галандо, которому большого труда стоило за-

294
щитить свои икры, так что, во избежание зубов
\"обачки, он взобрался на балюстраду террасы. Но
llина не сложила оружия. Довольная своею nобе­
дою, она легла калачиком, свернулась клубочком,
и каждый раз, как ее nленник делал nоnытку
слезть, он встречал у своего врага бдительный
ьзгляд и зубы наготове.
Г -н де Галандо жил в доме, словно он был
тенью, nрозрачною и недействительною. Он более
tteсуществовал. Никто с ним не считался . В nер­
вый раз, когда он встретился с .АJwкиолино в
коридоре, он счел себя nроnавшим . .АJwкиолино
nрошел, словно не видя его; но nри каж.D.Ой новой
встрече г-н де Галандо ошущал новый страх. Тогда
он делал вид, что nоглощен каким-либо занятием,
скреб стену или завязывал узелок на своем носо­
вом nлатке. Прошло несколько дней.
Мало-nомалу, г-н де Галандо, казалось, усnоко­
ился. Он дошел даже до того, что nытался обра­
тить внимание на свое nрисутствие. Он ~ и
соnел, но ему не удавалось nривлечь внимание

рассеянного Анджиолино . Нередко nодходил он к

нижним ступеням лестницы, которая вела в сnаль­

ню Олимnии . Он долго nрислушивался. Малейший

шум обращал его в бегство. Один раз он даже
отважился nодняться на несколько стуnеней. Оr­
даленное тявканье Нины заставило его быстро
сnуститься обратно.
Что касается синьоры, то она пребывала неви­
димою. Он с грустью смотрел на Джулию или на
Джакоnо, nроходивших к ней с тарелкою или nод­
носом. Однажды он заметил на столе зажженную
жаровню. На ней сушили белье, которым Олимпия
вытиралась по выходе из ванны. Г -н де Галандо
вдруг не выдержал, и раньше, чем служанка nри­

шла за прибором, он схватил его и скрылся с ним

бегом .
Так достиг он двери в ванную комнату . С ми­
нуту он nомедлил, nотом, толкнув дверь коленом,

как делал зто некогда, он вошел.

Олимпия куnалась; над водою была видна толь­
ко ее голова; заты:лком она оnиралась о край ван-

295
ны и nлавала, вытянувшись во всю длину. Возле
нее стоял Анджиолино с мокрыми руками; он, по
всей вероятности, только что искал под прозрач­
ностью воды влажные прелести своей любовницЬJ.
Г -н де Галандо поставил грелку на столик и
ждал.

Завидя его, Олимпия сразу выпрямилась и села.

Ее торс, со стекавшими с него каплями, показался
над водою. Слышно было легкое волнение водь1 и
шум капель, сбегавших с ее поднятых рук, кото­
рыми она поправляла себе прическу. Блестящие
капельки струились по ее гладкому телу и скоnл.я­
лись под мышками, откуда падали поодиночке,
словно стекая с естественной водоросли, темной
и вьющейс.я. Потом она скрестила руки на груди
и устремила взор на г-на де ГалаJ-!ДО, стоявшего,
прижавшись к стене всем своим телом и обеими
руками с расставленными пальцами.

- Как, это ты? Но откуда же ты .явился? Я

думала, что ты уехал, и уехал, не прост.ясь. А ты
снова здесь? .. Да, в один прекрасный день человек
исчезает, не предупредив даже. Улетела редкая
птица, пропала, исчезла, переселиласьl Его ищут -
напрасно! Знаешь, я сначала подумала, что Лампа­
релли приказал запереть теб.я по ошибке со сво­
ими обезьянами. Оказывается, что нет!. Ты, значит,
пропадал у женщин? Отвечай же! Разве ты нашел
лучше?
Она встала и поддерживала рукою свои мягкие
груди.

Анджиолино спокойно вытирал руки и насмеш­

ливо поглядывал на г-на де Галандо. Олимпия про­
должала:

- Ну что же! Я привыкла к тебе. Послушай,

тебе не было хорошо у нас? В чем ты нас упре­
каешь?
По мере того, как она говорила, она разгор.яча­
лась. Она верила в эту минуту довольно чистосер­
дечно тому, что г-н де Галандо в самом деле ос­
корбил ее. В то же время к ее гневу примешива­
лось намерение раз навсегда отнять у старого

дворянина желание снова обратиться в бегство.

296
Она знала теперь, что она необходима для его
nривычек, и пользовалась властью, которую давала

ей над ним его нужда в ней. Г -н де Галандо слушал

все это молча. Он смущенно проводил рукою по
своему голому черепу и поддергивая штаны, поя­
сок которых, слишком широкий для его худобы,
совсем не держался на боках.
- Разве с нами ты не был счастлив 1 - продол­
жала Олимпия. - Чего тебе недоставало? Тебя
кормят, ты хорошо помещен, о тебе заботятся,
тебя балуют. Все за тобою ухаживают, и Анджи­
олино, и яl .. Он тебе доверяет! Разве он не послал
тебя отнести обезьян Ла.мпарелли, Ла.мпарелли,
кардиналу, который чуть не сделался папою? .. Ты
в доме, как отец. Ты знаешь все, что здесь дела­
ется. Разве от тебя что-нибудь скрывают? Ты
сидишь за столом на лучшем месте. Анджиолино
не упускает случая nредложить тост за твое здо­

ровье. Ты хозяин всего, ты делаешь, что хочешь.

Я тебя очень любила. Ты купал собачку Нину. Ты
мог подниматься наверх и сnускаться вниз, мог

ходить взад и вперед, мог подметать, чистить. Ты

был счастлив, и вот как ты нас отблагодарил!
Живо! Проси у меня прощения, и на коленях!
Анджиолино положил руку на плечо г-на де
Галандо, который склонился, бормоча неnонятные
слова. Олимпия перешагнула через край ванны. Ее
мокрые nятки с каждым шагом оставляли блестев­
ший след. Она шла к г-ну де Галандо, который,
оnустив голову и сложив руки, смотрел, как она
nодходила.

- Живо! Проси прощения! Скажи: .. nрости,

Олимпия, я больше не буду!»
Она трясла его своими сильными руками.
Она сидела теперь верхом у него на сnине и
давила на него своею тяжестью. Между колен она
сжимала впаль1е бока простака, а он, охая, отби­
вался. Олимпия начинала входить во вкус игры.
Ее гнев nерешел в веселье.
- Смелей, вперед! Сбрось меня из седла. Бры­
кайся же! Браво, Галандо!
Большое зеркало отражало эту конную группу.

297
 Внезапно верховал лошадь осела. r -н де
Галандо
упал плашмя на живот, меж тем как Олимпия
вскочила быстрым движением бедер и, обнажен­
ная, стоя и уnерев руки в бока, разразилась гром­
ким взрывом хохота, nричем голова ее заnрокину­
лась назад и мягко дрожали груди, кончики кото­

рых, освеженные водою, nринимали, высыхая, свой

прежний коричневато-розовый цвет.

хш

Анджиолино nришлось водить его рукою, чтобы

он nодписал свою фамилию на заnиске, nредназ­
начавшейся для г-на Дальфи. Анджиолино спу­
стился длл этого на кухню, куда добровольно ук­
рылся г-н де Галандо и откуда он теnерь уже не
выходил; он жил между людскою и вестибюлем,
сделавшись примерным слугой. Он по своему по­
чину занялся работою, которую ему охотно дове­
рили. Ни Джулия, ни Джакоnо, ни тем менее Ро­
маньола не щадили его. Впрочем, никакал работа,
казалось, не отталкивала его, и мало-nомалу он
опустился до работ самых черных и самых низких.
Он выказывал себя на работе деятельным и мол­
чаливым, ходя взад и вnеред без шума.
Можно было видеть его с рукавами, засученны­
ми над его тощими руками, наводившим блеск на
кастрюли и отчищавшим внутренность котлов.

Порою он до того забывался, чистя без коа-ща один

и тот же предмет размеренным движением, что

мог бы, без сомнения, nродолжать эту чистку до

вечера, если бы Джакопо или Романьала не клали
ей коtЩа. Добрая женщина в общем, она застав­
ляла его выnолнять тысячу услуг, не обращаясь с
ним сурово. Джакоnо также nостуnал с ним мягко.
Эти люди, с 1·ех пор как он потерял в их глазах,
если можно так выразиться, качество хозяина,

смотрели на него, как на своего брата, и обраща­

лись с ним хорошо. Романьола, в частности, даже
уважала его за его уменье щиnать nтицу. Он вы­
полнял это весьма хорошо. Сидя на табурете,. он
держал цьшленка между ног и тщательно очищал

298
t•ro от малейших пушинок, nотом, когда голая пти­
ца принимала ж.алкий и дрожащий от холода вид,
011 с любопытством разглядывал мелкие пузырики
11а ее обнаженной коже.
Работа г-на де Галандо не ограничивалась этим.
Он чистил еще овощи. Глаза его плакали от ост­
готы лука и чеснока, и не проходило дня, чтобы
он не nогружал в теnлую воду тарелок и блюд.
Г -н де Галандо мыл nосуду, вытирал пыль, подме­
тал пол, и Дж.акоnо выучил его выбивать платья,
•1истить башмаки и выносить горшки.
Благодаря этому г-н де Галандо ~ довольно
сnокойно. Он покинул свою бывшую комнату и
жил теnерь в первом этаже, недалеко от Дж.акопо;
он ел в людской, и когда за столом ему случалось
услыхать дурные речи по адресу синьоры, то он
краснел и оnускал нос. Разнообразные любоеные
связи Олимпии служили nредметом довольно гру­
бых шуток. Госпожа в этом году nринимала много
11ароду. В Риме был наnлыв иностранцев, прибыли
от которых Анджиолино не хотел лишиться. Таким
образом г-н де Галандо услышал разговоры про
г-на Тобисона де Тоттенвуда. Он даже видел его
nроходящим по вестибюлю и nоднимающимся по
лестнице.

Высокий рост г-на Тобисона, его белый, в круп­

ных локонах, парик, его сангвиническое лицо, его

телосложение, его широкие ступни, обутьrе в ог­

ромные башмаки, и его nросторное малиновое
nлатье произвели на него сильное вnечатление.
Англичанин остановился у синьоры. Он был щедр
и чудаковат; о нем много говорили в людской.
Джакоnо, видевший его в nостели, рассказывал,
что он занимал там ужасающее м~сто и заnолнял
ее всю грудою мускулистого белого мяса, и что
nри каждом движении дерево скриnело nод тяже­

стью исполина.

Г -н де Галандо мог сам nосудить об этом, так

как однажды угром, когда у Дж.акоnо был nриступ
лихорадки, он должен был заменить его и отnра­
виться за одеждою и за башмаками милорда, что­
бы привести их в порядок. Он вошел на цыnочках

299
и вышел тем же сnособом, не увидев ничего, слов­
но ему nредстояло nроникнуть в комнату Людоеда.
Г -н де Галандо nомогал Романьоле надеть на
вертел жирную nулярку, nредназначавшуюся к

ужину, когда Анджиолино внезапно появился в

людской. Он вежливо подошел к старому дворя­
нину и со множеством необычных учтивестей nо­
просил его быть добрым и последовать за ним на
галерею, где их обоих ждали. Смущение г-на де
Галандо б ..rло тем сильнее, что Анджиолино про­
пустил его вперед и уступил ему первенство.

Они застали там г-на Тобисона де Тоттенвуда,

вставшего при их появлении с кресла, в котором

он сидел, и поклонившегося с важностью. Г -н де

Галандо, чтобы не отстать, ответил на поклон ан ­
гличанина французскими реверансами, церемон­
ность которых составляла странный контраст с
зеленоватою курткою, в которую он был одет, и
небольшею шапкою, которую он смущенно вертел
в руках; но его изумление удвоилось, когда, кроме

Олимпии, он увидел там стоявшим во весь свой

карликовый рост и с аршином в руке самого ма­
ленького портного, Коццоли . Озадаченный г-н де
Галандо смотрел в nол и теребил кончик своего
засаленного фартука.
- Вы снимете мерку с госnодина графа де Га­
ландо, - сказал, nомолчав, г-н Тобисон, снова уса­
живаясь в свое кресло, - и я хочу, чтобы nлатье
вышло очень богатым. Пустите в дело хороший
бархат фисташкового цвета и отделайте его nолу­
чше позументом. Не жалейте ничего, и сделайте
как можно скорее.

Г -н де Галандо, смущенный, не возражал. Коц­

цоли вертелся вокруг него и снимал с него мерку

во всех направлениях. Г-н де Галандо расставлял

ноги, сгибал руку, покорно nодчинялея всему.
- Ваша светлость будет довольна, - озабоченно
стрекотал Коццоли. - Позвольте ... Вот теnерь хо­
рошо ... Ах, ваша светлость, вы изволили nохудеть,
хотя вид у вас здоровый . Как, однако же, время
бежит. Вы совсем забыли нашу лавочку. У нашей
Мариуччи родилась девочка; у нашей Терезы -
300
двойня: обилие детей и недостаток отцов, так как
Тереза настолько рассеянна, что забыла обвенчать­
сн в церкви. Извольте повернуться, ваша свет­
лость. Еще МИН)'1'КУ.
Аршин мелькал в руках маленького портного,
то становившегася на корточки, то поднимавше­
rося на цыпочки.

- Ах, этого-то nлатья мне и не хватало. Я по ­

стоянно спрашивал себя: «КОLЩОЛИ, ты одевал мно­
го народу, неужели ты никогда не будешь одевать
господина графа де Галандо ? .. Xa-xa-xal Вы увиди­
те, милорд; кроить буду из цельного бархата. Если
бы моя бедная тетка Барбара могла видеть вас
теперь! Но она скончалась, несчастная женщина,
три дня спустя после свадьбы Мариуччи, от горя,
найдя свой птичник разграбленным, яйца переби­
тыми, наседок разогнанными, а голубей улетевши­
ми на собор Святого Петра ... А знаете, сорока
11омнит еще фамилию вашей светлости, хотя бед­
tшя птица теперь ослеnла на один глаз ...
И г-н КоLЩоли, сложив свой багаж., раскланялся
со всем обществом и скрылся, сделав nируэт.
Г -н Тобисон де Тоттенвуд снова поднялся со
своего кресла .

:_ Теперь, Анджиолино, ты отведешь графу хо­

рошее помещение. Через три дня, одетый как сле­
дует, он снова займет за столом то место, которое
он никогда не должен был покидать и которое
принадлежит его достоинству дворянина, и впредь
ты будешь обращаться с ним, как приличествует
обращаться с человеком его происхождения и его
возраста; и если бы на месте французского вель­
можи, которого ты так третировал, оказался лон­
донский гражданин, я. бы свернул тебе челюсть,
выбил зубы и переломал бы бока.
И, стоя в своей широкой красной одежде, г-н
Тобисон многозначительно сжал свой могучий ку­
лак, покрыть1й рыжеватыми волосами и испещрен­
ный голубоватыми жилками.
Анджиолино закусил губы. Он раскаивался те­
перь в своей болтовне и в том, что он поведал
англичанину историю и положение г-на де Галан-

301
до. Вопреки своей обычной осторожности, он ш1
этот раз устуnил влечению рассказать интересную

сказку и развлечь милорда, а таюке одновременно

внушить ему высокое представление о своей лов­
кости и уме. Он не хотел таюке упустить случал
выставить силу чар Олимпии, так как. очевидно,
из любви к ней французский вельможа более пяти
лет переносил всевозможные тягости, nричем ни

одна из них не ослабляла необычайного упорства,

с которым он охотнее мирился с ними, чем отка­

зался бы от привычки, тем более удивительной,

что причины ее продолжали оставаться непонят­
ньiми и тайными для всех, кто не знал всех обсто­
ятельств жизни г-на де Галандо и того, как про­
шлое в ней тонким и неожиданным узлом свяэьi­
валось с необъяснимым настоящим . Кто бы
подумал, что несчастный, в лице двух любовниц,
служил призраку любви единой и дваждь1 тщет­
ной. Лнджиолино видел в этом только яркую чер­
ту какой -то · странности и превосходный пример
сумасбродства. Поэтому nриложил он к своему
рассказу все старание, уснастил его гаерством и
клоунадою, годными на то, чтобы расширить се­
лезенку милорда.

Итак, окончив рассказ, он ждал, что г-н Тобисон

разразится одним из тех взрывов смеха, от кото­

рых к его лицу моментально приливали волною все

краски грядущей аnоплексии и потрясали все его
исполинское тело какою-то бурею веселья. Обыч­
но, nохохотав, г-н Тобисон становился особенно
щедрым, будучи от природы ипохондриком, и тог­
да минута благоприятствовала тому, чтобы Олим­
nия получила от него один из тех великолепных

драгоценных камней, бога~ый подбор которых он

носил постоянно в своих карманах.

Но на этот раз
результат получился. совсем
иной. Англичанин nребывал холоден. Правда, что
краска залила его лицо; но, вместо того чтобы
разрешиться смехом, она закончилась ужасающим

ударом кулака, который разрушил, вместе со всею

nосудою, стол, за которым он сидел. В ту же
минуту Лнджиолино почувствовал, что его схвати-

302
ли за шиворот и подняли над землею руки милорда,

который извергал во весь голос свои самые креп­

кие проклятия. Когда тревога улеглась, Анджио­
лино, изумленный, услышал, как г-н Тобисон де
Тоттенвуд потребовал, чтобы впредь г-н де Галан­
до занимал в его присутствии место, отвечающее

его положению, и чтобы был положен конец тому

бесчестному обращению, которому его подвергали .
Итак, три дня спустя после этой выходки, за­
кончившейся приглашением Коццоли, г-н де Га­
ландо, одетый в великолепное платье фисташко­
вого цвета, по всем швам украшенное галунами,

появился за столом. Г-н Тобисон, в восторге от

своего дела, пил и ел преизобильно и требовал,
чтобы его новый друг не отставал от него, так что
бедный г-н де Галандо, здоровье которого расша­
тывалось все более и более, пошел спать в весьма
плохом состоянии.

Для него возникало неожиданное неудобство.

Г -н Тобисон проникся к нему дружбою и не мог
уже обходиться без его присутствия, но г-н де
Галаида приближался к своему благодетелю не
иначе, как с большим волнением и с явным ужа­
сом. Высокий рост англичанина, его телосложение,
его огромные кулаки, его низкий голос пугали его.
Малейшее из его движений приводило его в ужас.
За столом у г-на Тобисона была свирепая манера
подносить вилку ко рту и потрясать ножом, за­

ставлявшая бледнеть его робкого соседа. Сверх

того у г-на Тобисона была ужасающая резкость
движений, которую его сила делала еще более
страшною. Его рукопожатия напоминали тиски,
его дружеские похлопывания валили человека с

ног. Поэтому г-н де Галандо жил в постоянном

беспокойстве, и он сто раз предпочел бы чистить
овощи с Джакопо или мыть посуду вместе с Ро­
маньолою, нежели глотать огромные куски крова­

вого м.яса, которые добрейший г-н Тобисон накла­

дывал ему на тарелку, повелительно требуя, чтобы
он нагружал ими свой желудок, n()д тем предло­
гом, что он находил его хилым, слабым и дряхльu.с.

303
 Тем временем пребывnние г-на Тобисона в Рим~·
подходило к концу, и он вскоре должен был уехать
в Неаполь. Было условлено, что Олимпия и Анд­
жиолино будут сопровождать его до Фраскати.
У)Ке давно оба соучастника мечтали приобрести
там виллу, чтобы проводить там в прохладе )Кар­
кое время года. Они бьrли богаты. Англичанин
выказал себя очень щедрым, и г-н де Галандо
продолжал приносить большой доход. Сверх того,
им говорили об имении, которое там продавалось
и, по сведениям, сообщенным о нем старым Тито
Барелли, вполне отвечало их требованиям. Они
намеревались тщательно осмотреть его.
Г -н де Галандо не должен был участвовать в
поездке. Он продолжал худеть и сильно кашлял.
Слабость его все росла. Говядина, которою его пич­
кал г-н Тобисон, не подкрепляла его. Он видимо
таял. Но утром в день отьезда, когда экипажи были
поданы и милорд сидел в своей карете с Олимпиею,
а Анджиолино в наемной, перед тем, как тронуться,
все увидели бе)Кавшего г-на де Галандо, который,
бросившись к мордам лошадей с плачем и криками,
вообразил, что его хотят покинуть и что г-н Тоби­
сон увозит с собою Олимпию на край света. На­
прасно объясняли г-ну де Галандо, что все вернутся
в тот )Ке день к вечеру, он ничего не хотел слышать

и цеплялся за дверцу, как старый упрямый ребенок,

так что г-н Тобисон приказал Анджиолино взять с
собою французского друга, что Анджиолино испол­
нил с проклятиями, отнюдь не стремясь к чести
ехать в компании этого дряхлого манекена в зеле­
ном платье, от которого пахло людскою и объед­
ками, так как г-н де Галандо, невзирая на свое
восстановленное достоинство, все же время от
времени добровольно ходил помогать в работе
Джакопо и Романьоле, около которых он отдыхал
от волнений, причиняемых ему бурною дружбою
г-на Тобисона де Тоттенвуда.
И, катясь по направлению к Фраскати, в свежем
утреннем воздухе, Анджиолино находил, что ми­
лорду давно пора исчезнуть и что г-ну де Галандо
давно пора возвратиться на кухню и переодеться

304
'' свою куртку, и он уже видел, как зелено-попу­
•·айное платье, верх искусства Коццоли, покидает
тощие плечи графа, чтобы, вздетое на палку, по­
('лужить птичьим пугалом .

XIV

Когда кареты остановились перед гостиницею во

Фраскати, то г-н Тобисон и Олимпия вышли из
своего экипажа в состоянии беспорядка, не остав­
лявшем сомнения относительно способа, которым
они коротали долгое время пути. Олимпия кое-как
оnравила свой туалет. Англичанин привел в порл­
док свой парик в крупных локонах, потянулся в
своем огромном красном платье и прищелкнул

1\ЗЬiком. Анджиолино высказал тотчас желание со­

вершить прогулку к виллам. Во Фраскат11 есть ве­
ликолепные вилльr, особенно Бельведер и Мондра­
гона, которые славятел красотою своих тенистых

деревьев, приятностью своих садов и обилием сво­

их вод. Анджиолино уверял, что он страстно любит
водяные забавы и приспособления. Это у него с
детства, когда он, бродяжничал, часто посещал
фонтаны Рима. Он пил их воду, любовался их ска­
тертями и снопами, плескалел в их бассейнах.
Все они были близки ему по тем или другим
воспоминаниям. Ему очень хотелось увидеть фон­
таны Фраскати; они были свидетелями его восхо­
дившей карьеры. Он посещал их некогда с тем
г-ном де Терруазом, французским дворянином, ко­
торый отличил его достоинства, поднял его из
низов и оказал честь его красивой внешности.
Этот богатый и щедрый вельможа, когда каприз
его прошел, оставил молодого человека с туго

набитыми карманами и ценными перстнями на

всех пальцах, так что он мог в приличном виде
nредстать перед кардиналом Лампарелли.
Мирное предложение Анджиолино далеко не
удовлетворяло г-на Тобисона, не проявившего ни­
какого расположения осматривать достопримеча­

тельности, к которым он был совершенно равно-

305
душен, так как у него была довольно своеобразнап
манера путешествовать. За исключением вина и
женщин, которых он мог получить, он доволь110

мало занимался странами, по которым проезжал.

Поэтому охотнее проводил он время в гостиницах.

Там он принимал местных ювелиров, так как был
большим любителем камней и драгоценностей, и
странно было смотреть, как он трогал самые хруп­
кие и самые н~ые из них своими сильными и
грубыми, как у мясника или убийцы, руками. По­
всюду он покупал самые лучшие вещи и отсылал

их в Лондон жене, с которою он никогда не ви­

деЛся и которая жила там одна, маленькая и бе­
зобразная, изукрашенная, как рака, пока ее испо­
линский муж разъезжал по свету, бегая за жен­
щинами и опорожняя буть1лки.
Итак, по желанию г-на Тобисона сели за стол,
и началось бражничанье. Было оnорожнено много
бутылок, что задержало общество далеко за пол­
день. Наконец, осушив последний стакан, г-н То­
бисон объявил, что он сейчас уезжает, и nриказал
закладывать дорожную карету. Анджиолино и
Олимпия вышли, чтобы ускорить выполнение его
приказания, и он остался за столом один, лицом к

лицу с г-ном де Галандо.

Г -н де Галандо сидел молча, оnустив глаза в
свою тарелку, как вдруг удар кулака г-на Тобисона
по столу заставил его вздрогнуть. Этот удар кула­
ком возвещал, что г-н Тобисон хочет говорить; им
он обычно начинал свои речи и соразмерял его со
своим настроением; поэтому иногда удар заставлял

подпрыгивать тарелки, иногда только побуждал

приятно звенеть хрусталь.

Г -н де Галандо, nодняв голову, уже приготовил­

ся слушать. Г -н Т обисон заговорил. Со двора до­
носились возня конюхов, заnрягавших лошадей,
храпенье, стук копыт и звон колокольчиков.
- Если бы вы родились, сударь, в одном из
зеленых графств нашей веселой Англии, то знаете
ли, сударь, что бы я сделал? Я самым осторожным
манером взял бы вас за шиворот и опустил бы вас
на сиденье в моем экипаже. Я сел бы рядом с вами

306
и приказал бы кучеру ударить по лошадям, и в
l'ttлoп, ямщики!
Г -н Т обисон де Тоттенвуд глубоко вздохнул. Г -н
1\L' Галандо съежился и ушел головою в плечи; он
уже видел себя висящим в воздухе в моrучем
кулаке чудака.

- К несчастью для вас, сударь, вы не имеете

чести .быть англичанином, а я, с другой стороны,
11е имею чести знать вас настолько, чтобы быть в
состоянии действовать без вашего согласия и при­
менить к вам лечение, за которое вы, быть может,
пожелали бы и были бы вправе упрекнуть меня,
ибо каждь1й свободен жить, как ему вздумается,
11 каждый должен оставаться хозяином своих при­
чуд. Ваша фантазия, господин француз, это быть
смешным. Это свойственно вашей нации, и я это­
му не удивляюсь. Простите мне, сударь, мою от­
кровенность, но она исходит из того, что я вижу

вас, превращенным в игрушку плута и плутовки,

которые вас грабят, обманывают и издеваются над

вами. Это ваш выбор, поэтому я не имею права
протестовать. Я думал, однако, что вы меня изви­
tlите, без сомнения, за то, что я не мог допустить,
чтобы в моем присутствии и на моих глазах так
обращались с дворянином в вашем положении и
в вашем возрасте. Вот и все. Я сделал это не для
вас, а для себя, так как мне не было приятно знать,
что башмаки, которые я ношу, вычищены челове­
ком знатным, превращенным в слуrу. Мы, англи­
чане, уважаем в человеке его личность и его ка­

чества, но те негодяи, о которых идет речь, по­

видимому, не обращают никак<"'rо внимания ни на

ваше рождение, ни на ваши свойства. Я положил
некоторуЮ закрепу на их фамильярное обращение,
но будьте уверены, граф, что, как только я повер­
нусь спиною, вы снова свалитесь до людской, и ни
мои выговоры, ни зеленое платье, которое вы
носите, отнюдь не застрахуют вас от этого.

Г -н де Галандо внимательно слушал речь агли­

чанина. Г -н Т обисон смерил его с головы до ног,
потом шумно рассмеялся. Его крупное красное ли­
цо сделалось багровым.

307
 - Чем более я гляжу на вас, сударь, тем боле"
убеждаюсь, что у вас нет ничего, чем можно де­
ржать в руках подобных плутов. Хорошего удара
ногою в спину Анджиолино и нескольких здоровых
оплеух по лицу Олимпии было бы достаточно, что­
бы вам с ними расправиться, и вы увидели бы, что
они стали бы кротки, как овечки. Но, дорогой мой,
женщины и живущие с ними развратники - от­
нюдь не ваше дело, а эта пара принадлежит к
наихудшему сорту. Вы попали в осиное гнездо,
откуда вы не выберетесь и где мне больно остав­
лять вас, честное слово Томаса Тобисонаl Если бы
еще вы извлекали какую-либо выгоду из той мер­
зости, в которую вы попали, я бы вас понял.
Конечно, эта Олимпия пригодна для любви, но вы
этим не занимаетесь даже с нею. Она хорошо
знает ремесло постели. У нее свежая кожа и гиб­
кое тело, хотя на мой вкус она и не дает того,
чего от нее можно было бы ожидать. Но это вас
не касается, потому что то употребление, которое
вы из нее делаете, не есть то, о чем я говорю, и

вьr, следовательно, еще лишний раз обмануты ею.

Г -н де Галандо взглянул на г-на Тобисона мо­
лящим взором.

-
Я говорю это, сударь, отнюдь не для того,
чтобьr вас сердить. Каждый любит на свой манер,
и ваш способ, сколь он ни странен, не каж.ется
мне от того менее почтенным, хотя, как я уже

имел честь сказать вам, я не потерпел бы его ни

на минуту со стороны ни одного из моих сооте­

чественников. Итак, предоставляя вам свободу, су­

дарь, превращаться в забаву и игрушку этих ви­
сельников, я, однако, не хочу уехать отсюда, не

предложив вам следующего .

Г -н Тобисон встал. Он выпрямился, огромный
и красный, наряду с г-ном де Галандо, тощим и
зеленым, который встал так же, как и он. Их
разделял стол.

- Я уезжаю, сударь, - сказал торжественно То­

мас Тобисон . -И я увожу вас с собою. Через три
дня мы будем в Неаполе, а через месяц во Фран­
ции. Я вас отвезу туда. Бросьте ту глупую жизнь,
которую вьr тут ведете и где вы представляете,

308
1ювторяю, жалкую фигуру. Олимnия и Андж.иоли­
•ю nри этом лоnнут с досады. В этом не будет
о~·обенной беды, вы в достаточной мере откорми­
JШ их вашими доходами. Скажите слово, и вы
~·•юбодны. Подумайте. Я жду вашего ответа. Bpe-
MJI, в течение которого я налью себе стакан вина.
Я все сказал.
Г -н Тобисон надел шляпу и выбирал бутылку.
Он притянул к себе пустой стакан. Медленно на­
а·ибал он брюхо фьяски. Красная струйка побежала
•~ хрусталь. Г -н Тобисон наливал медленно, искоса
1юглядьавая ласковым и насмешливым взглядом на

а·-на де Галандо.
Г -н де Галандо был бледен, как воск. Крупные
каnли стекали у него со лба. Он дрожал всем
телом. Зубы его стучали. Г -н Тобисон поставил
бутылку на стол; стакан был полон до краев: он
его поднял.

- Итак? - спросил г-н Томас Т обисон де Тот­

тенвуд.

Г -н де Галандо уронил длинные руки вдоль сво­

его тощего тела и, закрыв глаза, троекратно качнув

головою, подал знак отрицания.

- За ваше здоровье, граф де Галандо! - воск­

ликнул громовым голосом г-н Тобисон, и, подняв
высоко локоть, он опорожнил стакан одним духом.
Лицо его побагровело. Потом, сняв шляпу, он по­
дошел к г-ну де Галандо и отвесил ему глубокий
nоклон.

- Мы, агличане, сударь, уважаем людей, кото­

рые идут до конца в исполнении своего долга, в

своей страсти или в преследовании своей прихоти.

Вот почему, сударь, я заявляю, что восхищаюсь
вами. Делать то, что хочешь, в этом - все. Так и
я, сударь, я поклялся, что не увижу Лондона до
тех пор, пока будет жива госnожа Тобисон, кото­
рую я ненавижу. Вот уже двадцать лет, что я
скучаю по всей Европе, так как на всем свете есть
только одно, что может быть мне приятно, сударь,
а именно - под мелким дождичком прогуливаться
по мосту через Темзу.
И г-н Тобисон, повернувшись на своих широких
каблуках, внезапно исчез в открытую дверь.

309
 На дворе щелкнул бич; лошади ударили кол •·
тами о землю; скриnнули оси колес. Потом насту
лила тишина, и г-н де Галандо услышал гол
Олимпии, звавшей его.
Он застал ее с Анджиолино; они, казалось, был11
веселы, насмешливы и, nо-видимому, весьма д
вольны отъездом г-на Тобисона; вехорошая улыбк
бродила на устах развратника. Олимпия посмеивам
лась. Дело теперь было в том, чтобы уnотребить
остаток дня на осмотр вилл, сначала той, котору
Олимпия и Анджиолино хотели куnить и стоимость
которой они рассчитывали, разумеется, стащить
г-на де Галандо, а nотом и тех, которые содержат
достопримечательные nостройки. цветники, ' гроты
и водоnады. Прогулка вышла веселою. Г -н де Га ­
ландо, горбясь более обычного, шел nозади четы,
останавливался вместе с ними и следовал за ними,
таща ноги. Они nолюбовались таким образом Мон ­
'драгоною, но Бельведер nонравился им больше.
Сады расnоложены там террасами, nекрытыми зе ­
ленью и каскадами, и самая большая из них увен­
чана колоннадою с витыми желобками, по которым
вода nоднимается сnиралью. В гротах они дивились
Центавру, трубящему в nастуший рожок, и Фавну,
играющему на флейте nосредством nроводов, до ­
ставляющих воздух в эти инструменты.

Так дошли они до очень красивой статуи Три ­

тона, стоявшей в мраморной нише. Олимnия ос ­
талась в сторонке, а наивный г-н де Галандо nодо ­
шел ближе по nриглашению Андж.иолино, который
nрошел за статую, секрет которой ему был изве ­
стен, и nовернул кран так, что г-н де Галандо
nолучил прямо в лицо такую сильную струю, что

его отбросило навзничь на nлиты, оглушенного

nадением, nосле которого он nоднялся, со стекав­

шими с него ручьями, с nариком, прилиnшим н

висках, в своем зеленом nлатье, со всех швов ко ­

торого текла вода, к радости обоих шутников,

восхищенных тем, что они у nокорной волны nо ­
заимствовали мокрую оnлеуху для своей злобы
nротив безвинного любимца г-на Томаса Тобисона
де Тоттенвуда.

310
 xv
Теперь надо было добиться от г-на де Галандо,
чтобы он поплатился за покупку виллы во Фра­
скати. Г -н Дальфи, с которым посоветовались на
следующий день, согласился на обычные условия,
и Лнджиолино вернулся домой вечером с бумагою
" кармане, на которой недоставало лишь подnиси
благодушного простака. Получить ее было пустяк;
поэтому негодяй весело поужинал наедине со
своею любовницею. Г -н де Галандо совсем не вы­
ходил из своей комнаты после возвращения из
Фраскати, откуда он приехал простуженный и сту­
ча зубами. Вернувшись в дом, он направился в
свою бывшую комнату близ кухни и лег в постель,
куда Романьола, из сострадания к его кашлю, но­
сила ему припарки и горячие настойки. Весело
'акончив вечер, Олимnия и Лнджиолино собира­
лись было лечь спать, как вдруг услыхали цара­
панье в ·дверь. Показалась испуганная физиономия
Джакопо.
- Что случилось? - спросила Олимпия.
- Синьору Галандо очень худо.
- Что ты говоришь, Джакопо?
- Да, синьора, проходя по коридору, я слышал,
как он хрипел. Можно было подумать, что он
сейчас задохнется. Слышен такой шум, словно тя­
вут воду из колодца. Тогда я nоднялся предупре­
дить вас.

- Хорошо, я сейчас туда приду, - сказал Анд­

жиолино с важностью.

Джакопо спустился вниз, оставив дверь неза­

пертою. Олимпия и Лнджиолино молчали. Они
стояли друг против друга, не глядя один на дру­

гого. Свет от лампы рисовал на стене их причуд­

ливые тени. Незапертая дверь зияла своим черным
квадратом.

- Запри же, - сказала Олимпия.

Анджиолино направился к двери и быстро за­
крыл ее, отдернув руку, словно боясь какого-то
невидимого объятия. Они почувствовали себя бо­
лее СПОКОЙНЫМИ.

311
 У них был перед смертью страх нелепый и низ­
кий, особенно у Анджиолино, никогда не видев­
шего труnов. Он предполагал у них вид страшный
и думал, что, раз жизнь отлетела, скелет появлл~

ется немедленно. Он ходил взад и вперед по ком­

нате. Его страх перешел в злобу, он топнул ногою.
- Негодяй! Ах, негодяй! Умереть здесь, в двух
шагах от нас!
Потом он остановился; прошипел комар, сго­
ревший на свечке. Олимпия подняла на плече пе­
рехват сорочки. Был слышен легкий шелест белья
по коже. Анджиолино в затруднении потер себе
подбородок. Щетина его бритой бороды натерла
ему руку.

- В конце концов он отлично умрет и один; кто

заставляет нас сnускаться вниз?
Мысль о том, чтобы идти одному в потемках,
заставляла его дрожать; и он умолял глазами

Олимпию, чтобы она, по крайней мере, предложи­

ла ему nроводить его. Свеча нагорала, он nальцами
снял с нее и прибавил:
- Пусть подыхает без нас!
Оба молчали, думая об одном и том же. Если
г-н де Галандо умрет, не nодnисав расnиски г-на
Дальфи? На этот раз дело касалось суммы значи­
тельной, которая, вместе со всем тем, что они уже
годами вытягивали у nростака, делала их оконча­

тельно богатыми. Они видели себя во Фраскати.

Вилла, которую они только что осматривали, снова
стояла у них перед глазами; она была белая, вся в
зелени, с колоннадою; из окон была видна голая
равнина, вплоть до синей nолоски моря. ОлимnиJI
уже приелушивалась к стуку своих туфелек жел­
того шелку. на мраморной лестнице. Она видела
себя облокотившеюся возле кадки с миртом, на
котором должен сидеть и ворковать голубь . Летом
к ним будут nриезжать гости . Старый Тито Барел­
ли, со своим старушечьим лицом, будет рассказы­
вать им там сnлетни и новости и есть nри этом

добела взбитый шербет, меж тем как по морщи­

нистьJм щекам у него комично будут расnлыватьс.я
румяна. У них будут играть в карты. Она будет

312
1 уnаться в холодной воде . .. Но для этого необхо­
имо, чтобы г-н де Галандо nодписал расписку г-на
Дальфи. Они взглянули друг на друга и прочли в
о их глазах одни и те же мысли.

- Сходи туда, - сказала Олимпия, - где бумага 7

- Нет, сходи ты, - отвечал Анджиолино, - с
'1 о бою он скорее подnишет.
-Да нет же, ведь всегда ть1 водишь его рукою.
Мысль дотронуться до этой руки умирающего,
дер>Кать ее в своей руке, чувствовать ее лихора­
до чный >Кар или ледяной холод заставила задро­
жать Анджиолино. Олимпия посмотрела на него.
на подняла сорочку и почесала себе к9лено, по­
том сnлюнула на пол, пожала плечами и сказала:

-Трус!
Анджиолино, не отвечая, направился к неболь­
шому столику, выдвинул ящик, вынул из него бу­
магу, сложенную вчетверо, и медленно развернул

е Олимпия читала из-за его плеча. Она нагнулась,

nриложила палец к цифре, написанной крупными
букв ами.
- Надо идти туда, - сказали они оба в один
голо с. '
Уже с минуту маленькая собачка Нина, свернув­
шал ея клубочком в ногах кровати, волновалась.
Она открыла глаза, пошевелила одним ухом. Кон­
чила тем, что вскочила на ноги. Ее розовый язычок
высовывался из угла ее рта. Ее когти скребли про­
стьrню. Она тихонько залаяла и поглядела им вслед.
Они спускались по лестнице. Ступени б1;>rли
слов но выше, чем обыкновенно; с каждым шагом
им казалось, что они ступают в яму . Олимпия
несла свечу, Анджиолино маленькую роговую чер­
нильницу и гусиное перо. Они держали друг друга
за руку. Они достигли таким образом вестибюля,
nотом прошли по коридору, который вел в кухню,
и остановились п-еред запертою дверью. Анджио­
лин о поглядел в замочную скважину, потом при­

ложился к ней ухом, прислушиваясь. Он не усльr­

шал никакого шума.

- Он, должно быть, умер, -сказал он, выпрям­

ляясь, - не подняться ли нам наверх?

313
 Олимпия послушала в свою очередь.
- Слышишь ли ты? - спросила она.
Неровное дыхание долетало теперь из-за двери,
то еле слышное, то громкое и хриплое. В проме­
жутках оно жужжало, как муха, или скрипело, как

блок.
- Уйдем отсюда! - прошептал Анджиолино.
Олимпия, не отвечая, отворила дверь.
Комната была просторная и полна мрака, кото­
рый свеча, поднятая высоко, все же не могла рас­
сеять. Голые стены, выбеленные известью, каза­
лись озябшими. Низкий потолок был перереза11
толстьwи балками. На вбитых гвоздях висели пуч­
ки луку, гирлянды чесноку, связки трав. На полу
валялись разбитые кувшины, осколки горшков. По
углам свалена была поломанная мебель. На старом
хромом кресле было разложено фисташковое
платье г-на де Галандо, жалкое и еще мокрое от
.цуша, полученного во Фраскати, с его растянутыми
рукавами, покоробившимися полами, потемневши­
ми галунами, сморщенное и словно солоноватое. На
спинке кресла был мрачно распростерт огромный
парик, словно голова без лица. Все это вместе име­
ло причудливый, странный и уже зловещий вид.
Постель, на которой лежал г-н де Галандо, со­
стояла из соломенного матраца, брошенного на
низкие козлы. Умирающий лежал на спине, руки
его натягивали простыню, судорожно сжимаясь на

ней. На его землистом и обострившемел лице рот

мучительно раскрывался, меж тем как глаза оста­
вались закрытыми. Голый череп светился, словно
восковой; несколько длинных прядей седых волос,
заложенных за уши, загибзлись ко впальw щекам.
Казалось, он был изваян из желтой глины, сухой
и как бы готовой осыпаться под -пальцами.
Олимпия, держа свечу в руке, присела на кро­
вати. Г -н де Галандо открыл глаза; он дышал с
трудом. Олимпия наклонилась над ним .
- Что это мне говорят, мой старый Галандо, что
ты болен 1 Но, по крайней мере, ты не страдаешь 1
Но нет, ты хотел напугать нас 1 Это неnравда, IIC!
так ли 7 .. Ты не голоден ли 1 Не хочешь ли поужи-

314
11&\ТЬ? Накроют на стол. Ну же, вставай; оденься.
Т~о~ наденешь свое красивое зеленое nлатье, кото-

l tОс сшил тебе Коццоли, тот самый Коццоли с улиць1

iаtбуино, который шьет, сидя на столе, с сорокою
IIA nлече. Ты наденешь также парик, твой большой
llltpик. Хочешь, я. тебе помогу? Давай. Ведь ты же
11с захочешь остаться. здесь совсем один 1
Г -н де Галандо смотрел на Олимпию блуждаю­
щим взглядом. Припадок кашля. заставил его при­
rюдня.ться.. Олимпия. хотела взять его за руку. Он
резко отдернул ее. Он то сжимал, то разжимал ее
rюпеременно, потом держал ее раскрытою и, ка­
,алось, внимательно рассматривал пустую ладонь.

Отвращение выразилось на его лице, и он тряс

111\льцами, словно чтобы заставить уnасть с них
11счто отвратительное, без сомнения., образ золо­
той монетьr, которую некогда положил ему в руку
Лампарелли.
- Перестань! - продолжала Олимпия. . - У тебя.
11а руке ничего нет. Рука у тебя вовсе )ie болит.
У тебя рука твердая., как тогда, когда ты подпи­
сываешь свое имя. под расписками Дсiльфи. Зна­
ешь, когда ты внизу пишешь: •Галандо•. Хочешь
rюпробовать подписать еще раз? Ты увидишь, как.
1ъr хорошо подписываешься., и ты перестанешь

считать себя. больным. Постой, кажется., у Анджи­

олино есть бумага. Анджиолино, подай мне чер­
tшльн~ и гусиное перо.

Она пыталась всунуть ему перо между пальцев,

110 это ей не удавалось. Мало-помалу она начинала
терять терпение. Хриплое и короткое дыхание до­
стигало ее лица.

- Подпиши, слышишь! - крикнула она ему

nдруг жестко, превратившись из слащавой, кото­
рою она старалась казаться. до сих пор, в угрожа­

kШ!.)'Ю. - Подписывай! Здесь холодно. Ты видишь,

'ITO я. стою босая. на полу. Я в сорочке, и я. поте­
ряла на лестнице одну из моих туфель, так. я.
торопилась прийти сюда. Подписывай же, подпи­
сывай ... Ах, негодяй!
Резким движением г-н де Галандо откинул оде­
яло. Нищенский и сухой запах шел от лихорадоч-

315
наго ложа, и вдоль кровати свесилась сухая ног1•

с тощим бедром.
Анджиолино, ждавший, сидя на хромом креслt',
вскочил. Теперь он ничего не боялся.
- Пусть его подыхает, если хочет, старый дура~<,
а ты иди спать; Олимпия. Я сумею заставить его
подписать и без таких церемоний. Так вот кeu<l
Неужели ты думаешь, что ты уйдешь от нас та~<,
выхаркнув нам в лицо твою душу старого дурак.11
Взгляните на этого доброго господина! Его скелет
вместо всякого подарка! Даже черви от него от­
кажутся. Довольно мы на него насмотрелись за
пять летl Ну же, скорей! Господина Тобисона здесь
уже нет, мой милый. Ах, ты, пьянчуга, будешь ли
ты подписывать ?
Он страшно выругался и попытался насильно
держать перо между пальцев г-на де Галандо, рука
которого судорожно сжималась. Перо прорывало
бумагу, ничего не выводя на ней. Анджиолино
отпустил кисть; рука, падая вниз, ударилась костью

о дерево кровати.
Олимпия взяла обеими руками свисшую руку
г-на де Галандо. Она принялась говорить ему го­
лосом кротким, жалобным и плаксивым:
- Послушай, мой маленький Галандо, ты ведь не
откажешь мне в этом. Припомни все, что я для
тебя делала, как ты пришел ко мне .. . Ты сел в
кресло. Было жарко. Потом ты принес мне изум­
руды. Я лежала на постели голая. Ты хотел овла­
деть мною. Почему ты испугался; то была малень­
кая собачка Нина. Ты ее так любил. Дай мне
секинов, чтобы куnить ей пирожного и пениетого
мыла. А моя ванна, когда я выходила из воды и с
меня бежали струйки... Да, я знаю, Анджиолино
был неправ; он не должен был посылать тебя
относить обезьян к Лампарелли. Но ты был так
услужлив, ты так любил оказывать услуги! Ты,
должно быть, всегда был таким; это в твоей при­
роде. Тогда забывалось, что ты знатный вельможа,
что у тебя есть земли, леса, деньги. Не надо сер­
диться на нас за это. Смотри, тебе лучше. Хочешь,
Романьала принесет тебе бульону, а Джакопо оп-

316
11 вит тебе постель? Ты дьrшишь легче. Ну же!
дпиши скорее, и ты будешь свободен, ты тогда
ожешь заснуть.
Г -н де Галандо, казалось, понимал. Он слабо
улыбался. Его сухие губы зашевелились.
- Ты хочешь пить? Чего бы ты выпил? Хочешь
1 ин а, лимонаду ? Я пойду принесу винограду; мы
удем есть его вместе, как в тот день, когда ты

увидел меня на террасе. Хочешь? Я лягу на твою

11 остель, рядом с тобою. Я буду держать кисть
ысоко . Я буду поворачивать ее и буду сама класть
·r б е виноградины в рот ...
Сорочка ее упала почти до пояса. Г -н де Галандо
мотрел на нее. Он погладил ее по руке, меж тем
t<DK она всовывала ему в пальцьr перо. Он явно
делал над собой усилие. Сначала кончик пера ца­
апнул бумагу, потом, по-прежнему водимый
лимпиею, г-н де Галандо довольно отчетливо вы­
ел букву Г.
Вдруг он испустил немой крик, остановившийся
у_ него в горле . Его глаза расширились от ужаса;
лимпия повернула голову, и в то время, пока
дверь тихо отворялась от невидимого толчка, она
nочув ствовала, как рука г-на де Галандо в ее руке
астыла и отяжелела. Сломанное перо скрипнуло
в сжатых пальцах.
Анджиолино, стоя, тяжело уронил свечу, и оба,
обезумев от страха, в полной темноте убежали из
комнаты умершего, которую маленькая собачка
Нина, только что вошедшая в нее таким образом,
бходила кругом и обнюхивала, и пока они взби­
ались по лестнице, стуча зубами и с поднявши­
мися на голове волосами, моська взобралась на
постель, и, выпрямившись на лапах, с розовым

JJЗЬiчком в углу рта, она презрительно обнюхала

есчувственное Лffi.\O г-на де Галандо; потом, ос­
торожно почесав себе шею, она спрыгнула на пол,
туч а когтями, и исчезла, легкая, кокетливая и
таин ственная.
 эпилог

Г -да де Креанж и д'Ориокур, неразлучные, на ­

ходились вместе в Париже. Они оба взяли в одно
и то же время отпуск и надеялись провести ег

весело, если это будет угодно игре и жен~нам.

Они рассчитывали при этом, как всегда, на сво
наружность и также на внешность тех, кого при ­

влекают карты к зеленым столам. Они твердо ве ­

рили в то, что эта двойная милость не минует их,
и уже учитывали предстоявшие удовольствия .

Удовольствие увидеться с их другом де Портеби­

зом присоединялось к тем, которых они ждали, и

они не захотели его откла.zr;ьrвать. Поэтому натре­

тий день по приезде своем отправились они на
улицу Бонзанфан, где привратник сообщил им, что
г-н де Портебиз уже не живет здесь, но что 011
живет в своем доме в Нельи, где они наверное
найдут его. Итак, на следующий день спозаранку
приказали они везти себя в указанное место.
Прекрасные тенистые деревья вдоль Сены де­
лали место весьма приятным. Дорогою они выра­
жали изумление, что находят своего друга среди

такого уединения и сельского пейзажа; но краси­

вая внешность жилища и окружавших его садов

оправдала в их глазах вкус их друга.

318
 Проникнув за решетку и войдя в вестибюль,
торый показался им весьма игривой архитекту­
t, они должны были бы застать там Баска и
ургундца, чтобы доложить о них; но оба плута
дко находились на своих постах в nрихожей.
J Iо-видимому, любовь к природе захватила и их в
вою очередь, так как всего чаще они убегали и
11роводили свое время на берегу воды, расставляя
ети и снимая верши. Поэтому г-да де Креанж и
IJ.' Ори о кур не нашли там никого, кто бы мог им
тветить, за исключением хорошенькой субретки,
1JN1 которой здесь было совсем не место и которая
1 стала, чтобы принять их.
Нанетта стала весьма красивой и была nревос­
ходн о сложена; надо думать, однако, что характер

е не улучшился настолько же, как ее внешность,

так как она прикладывала платок к щеке, еще

расной и горевшей от пощечины, которую она

только что получила, от своей хозяйки. Не прохо­
дило дня, чтобы она не получала какого-нибудь
11агоняя в этом роде, так как, если у красавицьr

Фаншон были легкие ноги, то она обладала также

и не менее проверными руками, и сам г-н де

ортебиз испытал бы это, быть может, наверное,

как и Нанетта, если бы его покорность не обезо­
ружи вала его раздражительную и резвую подругу,
так как м-ль Фаншон превратилась в пастушку
этого любовного сельского уединения, где г-н де
Портебиз и она разыгрывали в натуре и не на
шутку «Сельские похождения,.,
Этот восхитительный союз, длительность кото­
рого определялась только любовью и который не
нал иных оков, чем узы любви, привел в отчаяние
г-на Лавердона и вызвал восторг у аббата Юберте.
Г -н Лавердон был беЗутешен. Дл}! него г-н Пор·­
тебиз был пропащим человеком. Изо всех блестя­
щих поприщ которые пророчил ему г -н Лавердон,
он выбрал такое, которое честолюбивому парик­
махеру казалось недостойным большой души. И в
амом деле! Эта малютка Фаншон была девушкою
без весу, годною, самое большее, для краткой за­
бавы после ужина или для мимолетного послеобе-

319
денного наслаждения; девочка без прошлого, у
которой не было даже той заслуги, что за нею
бегали и оспаривали ее друг у друга. К этому г-11
де Портебиз прибавлял еще комизм страсти столь
ревнивой, что отнял девицу у публики, чтобы вер­
нее сохранить ее для себя, лишив себя, таким
образом, случая разделить с кем-нибудь из мини­
стров или из откупщиков сердце, от которого бы­
ло бы забавно получать бескорыстно тайные ми­
лости, меж тем как другой с трудом едва добивалея
бы дорогостоящего благоволения. Так нет жеl Г -11
де Портебиз nреследовал идеальную любовь. Самая
незначительная жена какого-нибудь президента и
глазах г-на Лавердона была лучше, или даже про­
сто жена финансиста, несмотря на то, что г-н де
Портебиз был вnраве nритязать на все, так как
после девицы Дамбераиль и громкого скандала из­
за его связи с нею не было герцогини при дворе,
которая отвергла бы его ухаживания. Разумеется,
г-н Портебиз мог в эту минуту иметь любую жен­
щину. Самые неприступные сделались бы для него
легкими; но подобная мода, когда ничто не под­
новляет ее, быстро проходит. Г -н де Портебиз
славе предпочитал любовь, и г-н Лавердон, пожи­
мая плечами, говорил о нем меланхолически и с
оттенком презрения: «Этого человека уже не сто­
ит причесывать ...
Напротив, добрый аббат Юберте снисходитель­
но, с ясностью и удовлетворением покровительст­
вовал страстной склонности, соединявшей обоих
молодых людей. Он говорил о ней с достоинством
и блаженством, лежа в своем кресле, которого 011
уже более не покидал, так как от его подагры у
него опухли ноги и он ждал, что она подниметсJt

выше и положит конец тому, что аббат в шутку

называл .. неверным сном своей жизни•, так как 011
охотно говорил о своей близкой смерти . Он ожи­
дал этого часа, скрестив неподвижные руки на

своем большом животе, погруженный в мысли

спокойные и навещаемый своими друзьями.
Ни г-н де Бершероль, ни г-н де Пармениль не
уклонялись от выполнения этого долга. Они за-

320
ставали там г-на Гаренара и г-на де Клерсими.
М-ль Варекур nоявлялась там урывками. У ее лю­
бовника был маленький домик близ Люксембурга,
и часто, уходя от него, она - заходила осведомиться

о здоровье аббата. М-ль Дамбервиль, разумеется,

(iыла в этих обстоятельствах очаровательна. Она
11риезжала каждый день. Кавалер де Герси, не лю­
бивший этих зрелищ ожидал свою красавицу вни­
зу, на углу, у винного торговца, так как он не

отходил от нее ни на шаг.

Меж тем оnухоль nоднималась и nредсказывала

близкую развязку. Все друзья, которых nредуnре­
дили, были там. Девица Дамбервиль, стоя nозади
кресла, nоддерживала голову больного. )J<дали с
минугы на минугу nрибытия м-ль Фаншон, кото­
рую было nослано nредуnредить. Аббат nротивил­
ся этому до конца, боясь огорчить свою nрелест­
ную восnитанницу nечальным зрелищем. Она яви­
лась, вся розовая и цветущая молодостью, жизнью

и любовью. На ней было летнее деревенское

nлатье и широкая шляnа белой соломы. Аббат
Юберте улыбнулся ей, так как не мог уже гово­
рить, и пока, стоя на коленях nеред его креслом,

она nокрывала nоцелуями и слезами одну руку

доброго старика, другою он, легким движением,

дружески приветствовал г-на де Портебиза,
скромно остановившегася в дверях, около знаме­

нитой зеленой бронзовой урны.

Когда аббат умер, Фаншон и Франсуа оказались
уnомянутыми в его завещании, она дружески, он -
с nохвалою. Вnрочем, аббат Юберте не забыл ни­
кого. Каждому оставил он что-нибудь, даже ма­
ленькой Нанетте, которая получила, согласно тек­
сту завещания, «восемь золотых экю, завязанных

в узелок индийского платка, и маленькое зеркаль­

це, чтобы глядеть в него на свою щеку, которая
у нее часто бывает красная ... Медали, барельефы,
античные вазы и книги предназначались в коро­

левские кабинет и библиотеку. Аббат Юберте ис­

ключил из этого числа, чтобы завещать ее г-ну де
Портебизу, в знак уважения, большую урну зеле-
11 Ре._. Т. 1
321
ной бронзы, наЙденную некогда в Риме покойным
графом де Галандо.
Смерть г-на аббата Юберте казалась, вследствие
его преклонного возраста, столь естественною, что

она не прервала забав обоих влюбленных. Они

вкушали наслаждения Любви и наслаждения При­
роды. Театром их и прибежищем был дом в Ней­
льи. Все было там весело и изящно, скорее без­
ыскусственно, нежели пышно, так как мода того

времени заключалась в том, чтобы любить друг

друга среди очарований полей и садов. Поэтому
здесь все притязало на идиллию, и г-да де Креанж
и д'Ориокур заметили это, когда лукавая Нанетта
толкнула дверь в залу, где находился г-н де Пор­
тебиз.
Эта зала представляла собою решетчатую бесед­
ку. Г -н де Портебиз сидел посреди комнаты на
табурете. Зеркала на стенах отражали друг в друге
его образ, так что с первого взгляда казалось, что
в комнате несколько человек; но г-н де Портебиз
был всего-навсего единственным из всех пасrуw­
ков зеркал, так как он был одет в костюм, кото­
рый, несмотря на все свое изящество, был, тем не
менее, пастушеским. Высокие гетры из надушен­
ной кожи доходили ему до икр; его ка!dзол неж­
ного цвета был украшен бантиками и буфочками
из лент, пышная волна которых ниспадала у него

с плеча. На нем поверх парика с локонами бь~

большая шляпа, и он упражнялся в игре на во­
лынке, дудку которой он подносил к губам, а раз­
дутый воздухом мех поддерживал на коленах.
Завидя его в таком обличии, Креанж и д'Ори­
окур покатились от хохота, и г-н де Портебиз
присоединился к их веселости, хотя он находил
столь же естественным, как их мундиры, свою

одежду Колена и свой наряд деревенского пария.

- По чести, мой дорогой Франсуа, - сказал г-н
де Креанж, когда они снова опомнились, - .мы
отнюдь не ожидали, что застанем тебя в таком
одеянии. Черт возьми! Ты играешь в изящный
маскарад и представляешь красивого пacrywкal

322
 - Мне сдается, мой Франсуа, - добавил г-н
д'Ориокур, - что и пастушка недалеко, и держу
пари, что она появится вскоре со своим пастушьим
посохом и котомкою.

Г -н де Портебиз принял скромный вид селяни­

на.

- Мы думаем также, - сказал, смеясь, Кре­

анж, -что ты совсем не терпишь волков в твоей
овчарне.

- Креан.ж, - возразил г-н д'Ориокур, - Кре­

ан/К, друг мой, нам здесь нечего делать; мы яви­
лись некстати; Дружба должна его устуnить Люб­
ви. Она царит господином. А мы-то рассчитывали
на тебя, бедный мой Портебиз, что ты сведешь
нас в игорньtе дома и к женщинам!
- Признаюсь, - отвечал г-н де Портебиз, - что
мне было бы весьма трудно сопровождать вас
туда, куда вы хотите, и что там у меня не было
бы обычного вида; но вы будете добры nринять
на сегодня гостеприимство моей Ар~и. Сверх
того, я хочу оправдать в ваших глазах выбор моего
сердца, и я не сомневаюсь, что для этого доста­
точно одного вида Фаншон. Вот и она как раз
возвращается из сада.

М-ль Фаншов была восхитительна. Она шла по

длинной лужайке, нежно стуnая по мягкой траве.
Время от времени она нагибалась, чтобы сорвать
цветок, или бежала, преследуя бабочку. Легкие и
очаровательные, они порхали здесь и там, расцве­

ченные всеми красками лета. Она не ловила их, но

находила nри этом случай вытянуть свои гибкие
руки, наклонить свой тонкий стан и распустить по
воздуху свой шарф. Она не упускала ни одного
случая быть грациозною и прелестною, так как она
знала, что ее движения и позы оставляли в уме ее

возлюбленного сладострастные образы, воспоми­

нание о которых примешивалось, как сны, к лю­
бовной действительности ночных насла)I(Дений
Сверх того, она заметила г-на де Портебиза, сто­
явшего в дверях павильона. Тотчас побежала она
к нему. Воздушные поцелуи, которые она посылала
ему кончиками своих пальчиков, опережали ее бег.
11•
323
Ее шарф развевался за нею, и в таком виде оtщ
подбежав, упала на грудь своему пастушку, голо­
вою к его плечу, с закрытыми глазами, являя всею

собою безрассудство. Когда она снова открыла гла­

за, то увидела г-д де Креанжа и д'Ориокура, кла­
нявшихся ей; она же не могла еще отдышаться и
краснела под своею шляпою в цветах .

Знакомство совершилось быстро . Если Фаншан

являлась безыскусственною и влюбленною наедине
с Франсуа де Портебизом, то она хорошо знала,
что эта красивая игра могла лишь в слабой мере
интересовать посторонних; поэтому с ними она

тотчас же становилась пикантною и остроумною.

Эти господа, опасавшиеся маленькой дурочки, вос­

хищались в ней проворною особою, живою, весе­
лою и даже остроумною.

Во время угощения, которое было подано, об­

менивались самыми разнообразными разговорами,
а когда вышли из-за стола и от.правились гулять

в сад, м-ль Фаншан шла между г-ми де Креанжем

и д'Ориокуром, словно между двумя товарищами,
болтая тысячу глупостей . Любовь, как и следовало,
способствовала этому, г-н де Портебиз шел за
ними, восхищенный этим добрым согласием и гор­
дьrй умом своей возлюбленной. На повороте одной
аллеи Фаншан обернулась, чтобы сказать своему
возлюбленному:
- Ваши друзья очаровательны, сударь, и я nо­
нимаю, почему вас называли неразлучными. Что
касается их, то с ними наверное случалось, что
какое-нибудь сердце не отделяло их друг от друга,
и .я сама, если бы была их возлюбленною, то с
большим трудом принуждена была бы выбирать
между ними .

r -да де Креаж и д'Ориокур nринялись смеяться,

гл.ядя друг на друга .
- Вы и не думали, что сказали так верно, маде­
муазель, - ответил г-н де I<реанж, - и недавно
еще одно любовное приключение, бывшее для нас
общим, послужило нам странным доказательством
того, что вы утверждаете в шутку. Попросите

324
•·осподина д'Ориокура рассказать вам эту историю.
Она вас позабавит.
- Тем более, что мы дошли до хорошего мес­
течка, - сказал г-н де Портебиз. - Сядемте.
Сад постепенно спускалея к Сене пологими лу­
жайками. Вид был тщательно nриноровлен к при­
роде, наподобие видов в Монсо, в Эрменонвиле.
Тут не было недостатка ни в ручейках, ни в ро ­
щице, ни в беседке, ни в деревенских мостиках, а
между деревьями виднелась полуразрушенная ко­
лоннада с капителями, увитыми плющем. Все об­
щество уселось на полукруглую скамью, и г-н

д'Ориокур в следующих словах пристуnил к своему

рассказу:

- Надо вам сказать, сударыня, что наш полк два

месяца тому назад отправился на маневры. Манев­
ры имели целью испытать выносливость молодых
солдат, над~ость верховых лошадей и уменье
офицеров; поэтому маневры были тяжелы и му­
чительны как трудными упражнениями, так. и

длинными переходами. Тем не менее они пришли

к концу . Нам оставалось только вернуться, так. как.
мы были весьма удалены от наших обычных квар­
тир. Возвращение делалось маленькими перехода­
ми, и один из них был отмечен сильною бурею, во
время которой мы промокли до костей. Гром гре­
мел яростно, молнии следовали друг за другом без
перерыва в течение двух часов, после чего ровный
дождик .явился докончить то, что так. хорошо было
начато ливнем.

В то время как. главная часть нашего отряда

устраивалась, как. умела, на деревне, чтобы прове­
сти там ночь, наш авангард, к. которому принад­

лежали мы, Креанж и я, отправился просить ноч­

лега в небольшой замок, остроконечные башенки
которого мы заметили случайно издали под до­
ждливым небом . Наши солдаты приютились в со­
седних хижинах, а мы двое направились к. замку.

Была почти ночь, когда мы, пройдя сводчатую

подземную дверь, очутились в квадратном двори­
ке, обнесенном строениями . Мы сошли с лошадей
и постучали в дверь дома .

325
 Г-н де Портебиз при упоминании квадратного
дворика, сводчатой двери и остроконечных баше­
нок насторожился, сам не зная, nочему.
Г -н д'Ориокур продолжал:
Мы были чудесно nриняты. Высокий камин
-
пылал в обширной зале с низким nотолком. Мес­
тная владелица вышла к нам навстречу. Она каза­
лась крепкою и здоровою, в своей одежде темного
цвета. Мы увидели ее лицо, значительное и nолное.
Она носила связку ключей у пояса и, чтобы при­
ветить нас, покинула свою прялку.

Прежде всего маленький лакей, лет пятнадцати,

одетый в заплатанную куртку, провел нас в наши
комнаты. Бумажное постельное белье, крашеный
пол - в.::е говорило о честной бедности . В общем,
на это указывал уже вид разрушения на дворе и
в конюшнях, куда, как мы видели, отвели наших

лошадей, им не нашлось ни одного товарища. Па­

уки ткали свои паутины по кормовым корытам, и
мыши бегали по nолу, лишенному nодстилки. Ни­
чей деревянный башмак не смущал их прогулок.
Мы находились, по всей вероятности, у какой-ни­
будь небогатой вдовы, и мы решили, что нас здесь
не покормят. Час спустя маленький негодяй nри­
шел звать нас к ужину.

Накрытый стол уже поразил нас своеЮ необык­

новенною чистотою и даже изысканностью убран­
ства и обилием света. Наша хозяйка усадила нас
по обе стороны от себя. При свете мы разглядели
ее лучше. Она, должно быть, была очень хороша
собою и могла еще и теперь считаться красавицею.
Ее сорок лет и некоторая nолнота сохранили све­
жесть и здоровье. Она была nолная и сильная.
Лицо ее, разумеется, утратило свою нежность, но
его веселость была необыкновенно nриятна. Осо­
бой белизны руки и сверкающий цвет лица застав­
ляли предполагать, что и остальное должно было
сохранить тайную свежесть, как нередко случается
в подобных случаях с женщинами этого возраста
и этого склада.

Г -н де Портебиз при этом портрете стал еще

более внимательным.

326
 - Но изумление наше удвоилось, когда мы от­
недали то, что нам было подано. Мы находились
лицом к лицу с самыми сытными и в то же время

самыми тонкими кушаньями. Ах, мадемуазель

Фаншон, какие там были соусы, какие приправыl
Там, в этом старинном замке, готовилась кухня,
достойная княжеского стола. Наши похвалы, ка­
залось, занимали нашу хозяйку; мало-помалу она
оживлЯлась, и вместо провинциальных вздора и
плоскостей, которых мы ожидали, то был разговор
самый веселый, самый пикантный и самый, надо
сказать, вольный. Эта любезная особа вращалась,
по-видимому, в высшем свете и в самом изяiЦНОМ

обществе.
Мало-помалу огонь пряностей дошел до наших
языков. Вин не было. Нам подали одно вино, но
хорошее. Госпожа принесла свои извинения. Здесь
жили так в стороне и в таком постоянном уеди­

нении, что это отзывалось на погребе, и в нем

ничего не было, кроме плохого домашнего вина.
Это значило клеветать на то, что мы пили, и
оскорблять весьма достойное •КОТО•, наполнявшее
наши стаканы. Если наша хозяйка довольствова­
лась им, как обычным, то она, по-видимому, по­
мнила, что пила лучшие вина. Она говорила о них
с видом знатока, и мы спрашивали себя, кто могла
быть в самом деле эта дама, которая обнаруживала
опытность в самых тонких блюдах и знание всех
вкусовых наслаждений.
Так сидели мы, как вдруг Креанж ударил себя
по лбу. Он припомнил, что в его чемодане было
несколько бутылок- превосходного шампанского.
Жена куnца, у которого мы останавливались не­
сколько дней тому назад не захотела отпустить
нас без того, чтобы .м.ьr не увезли с собою несколь­
ко запечатанных бутьiЛок, чтобы распить их, на
память о ней, за здоровье короля. •Вот какие
бывают военные удачи, - сказал Креанж, вернув­
шись и принеся бутьiЛКИ, - храбрецьr внушают
мимолетные чувства. Их завоевания порою бывают
вполне мирные•. Произнеся это, он заставил проб-

327
ку выскочить из бутылки и разливал во все ста­
каны искристое и пенившееся вино.

Его действие было из самых приятных. После

нескольких стаканов оно легкими парами ударило

нам в головы и погрузило нас в восхитительное

волнение. Наша хозяйка, по-видимому, особенно
ощущала его благодетельное действие . Глядя на
нее, можно было подумать, что она пьет любовный
напиток. Молодость возвращалась к ее лицу об­
новленными красками; губы ее окрашивались в
более яркий пурпуровый цвет, а глаза ее находили
взгляды, полные нового огня. Можно было поду­
мать, что искусная рука стирает с прекрасного

портрета пыль времен и обновленная живопись

делает видимым для глаз первоначальный замысел
художника.

Она пила, откинувшись на спинку кресла, улы­

баясь нашим речам и с увлечением отвечая на них.
Мы по очереди рассказывали анекдоты. Она рас­
сказала несколько весьма вольных; эти сладостра­

стные образы возбуждали наши чувства. Она за­

мечала также, что мы не были нечувствительны к
ее преЛестям, и мы помогли ей тверже убедиться
в этом; сидя по обе стороны от нее, мы усиленно
жали ее коленом. Она отвечала, как могла, и была,
по-видимому, весьма довольна этим импровизиро­

ванным торжеством своей красоты, от которой

она слишком рано отказалась, запершись вдали от

света, в этом затерянном замке, и она наслажда­

лась этим возвратом к прошлому, любовные утехи

которого она, по-видимому, не забыла. Мы рабо­
тали, KpeaJ-VК и я, стремясь снова подать ей мысль
о них. Она вполне подходила к нашим планам.
Наше поведение не переставало изумлять ма­
ленького лакея, который нам прислуживал. Он,
как видно, совершенно не был привычен к подо­
бным гостям, и весьма вероятно, что это выходило
из обычаев замка. Возможно, что чаще всего он
видел на этих местах местного деревенского свя­

щенника или каких-нибудь мелкопоместных поме­

щиков из этой округи, как и приличествует со­
ставляться обществу вокруг честной вдовы, уда-

328
лившейся на покой в деревню, чтобы жить там
своими доходами и более отдавать своему долгу,
11ежели своим удовольствиям. Наши развлечения
11ачинали удивлять маленького чудака. Он краснел
и казался сильно разгневанным и на свою хозяйку,
и на нас. Поэтому, когда он увидел, что Креанж
позволил себе несколько особую вольность, он
сразу уронил на пол стопку тарелок, которые де­

ржал в руках, и скрылся бегом.

Это небольшое событие весьма позабавило нас.
Вдруг наша хозяйка поднялась и исчезла. Мы си­
дели так некоторое время, не замечая того, что

мы были крепко-накрепко заперты. Мы были по­

рядочно изумлены, когда увидели себя так обма­
нугыми и плененными. Ругаясь, мы угешались
мыслью, что, быть может, так было лучше. Без
сомнения, наша осторо)КНая подруга хотела заста­

вить нас избежать какого-нибудь разочарования.

Довольная тем, что она навела нас на приятные
мысли, она, вероятно, побоялась, дав им ход, не­
достаточно хорошо осуществить их и предпочла

оставить их в нас нетронугыми. В общем, мы

отдавали себе отчет в том, что неожиданность
играла большую роль в прелести этого приключе­
ния. Нередко красота лица не пер~вала того
беглого мига, в который она предстала нам в виде
мимолетном . Какова была во всем этом роль ос­
трых разговоров и винных паров? И мы снова
принялись пить и доканчивать бугылки, надеясь
на то, что мудрая хозяйка замка, очугившись в
безопасности в своей спальне, пришлет за_ нами
кого-нибудь, чтобы отвести нас в наши комнаты.
Г -н де Портебиз был, по-видимому, успокоен
тем ходом, который принимал рассказ . «Все это
закончится, - подумал он, - какою-нибудь баснею
про служанку, так как Креанж и д'Ориокур далеко
не разборчивы. И потом, о чем я думаю? Черт
меня побери, если .я не вообразил себе, что эти
четыре башенки были башенками Ба-ле-Прэ ... Од­
нако только там и едят изысканно ...
- Мы ждали довольно долго, - продолжал г-н
д'Ориокур, - когда поворот ключа в замке пре-

329
дулредил нас о том, что кто-то входил . Мы испу­
стили крик изумления и радости. Наша хозяйка
стояла перед нами, совершенно преобразясь. На
ней было нарядное платье, правда, в старинном
вкусе, но одно из самых изящных. Величие убран­
ства шло к этой внушительной красоте, более по­
хожей на Кибелу, чем на Диану. В ее руках тре­
петал веер. Румянец, Qживлявший цвет ее лица, и
nудра, покрывавшая ее волосы, сообщали изуми­
тельный блеск ее глазам и всему ее лицу. Казалось,
что она вместе с платьем, которое она носила в

юности, вернула и свою молодость. Она улыбалась

сладострастно. Мы поняли наше счастье. Ей на вид
нельзя было дать тридцати лет, а каждому из нас
было по пятнадцати, так как она не хотела нас
разлучать и доверила нашему совместному жару

заботу утолить ее пыл. Пышное одеяние уступило,

ка~ и его хозяйка, перед нашим рвением, она
смеялась и предоставляла нам действовать, а мы
старзлись изо всех сил. Необычная обстановка
этого приключения, эта женщина, сама собою воз­
рождающаяся, если можно так выразиться, - все
способствовало удвоению наших сил. Ночь прошла
в самых тонких и в самых неистовых наслаждени­

ях; мы поочередно возобновляли их до зари, и в

эту необычайную ночь, когда наши забавы пере­
межались, ее наслаждение казалось нам непрерыв­

ным.

Петух пропел на дворе, когда мы вскочили и

побежали к нашим платьям, так как время было
ехать. Горевшие свечи погасли, одна еще еле мер­
цала, и при ее-то свете мы в последний раз ·взгля­
нули на прекрасную )l{юли, так как под этим
именем, за недостатком настоящего, о котором она

просила нас не осведомляться, она пожелала ос­

таться в нашей памяти. Затем светильня упала, и

мы ощупью добрзлись до двери. Мы слышали про­
щальный вздох, которым она почтила наш отъезд,
и мы вышли, твердо уверенные в том, что мы

видели самый страстный и самый очаровательный

из снов.

330
 Все общество смеялось, не исключал и г-на де
Портебиза, который смеялся желчно, не уверен­
ный в том, решили ли г-да де Креанж и д' Ориокур
nосмеяться над ним, или же эти два ветреника на
самом деле поведали правду, не знал, что то, что

для них было не более как забавным приключени­

ем, было менее забавно для сына красавицы Жюли
де Портебиз .. .
- Лучше всего, быть может, - добавил г-н де
Креанж, - был конец всего этого.
Во дворе мьr нашли нашего фурьера, который
держал nод уздцы наших лошадей; но едва вско­
чили мьr в седла, как были осыпаны градом камней;
один из них даже едва не разбил нос д'Ориокуру,
меж тем как другой задел мое ухо. Мы посмотрели
по направлению к засаде, и велико было наше
изумление, когда мьr увидели стоявшего на nороге

маленького лакея, приелуживавшего нам за сто­

лом, который, набив камнями карманы, осаждал -

нас таким образом.
Фурьер nривел к нам бездельника, ухватив его
за штаны. Он кричал и отбивался, как дьявол. У
него были большие уши, рыж.ие волосы, и л.ицо
было исnещрено веснушками. Он смотрел на нас
с яростью, сжимая кулаки . Чудаку можно было
дать лет nятнадцать. Вдруг гнев его рассеялся, и
он принялся nлакать, а nотом и жалобно хныкать.
Потом Ji!M овладело новое бешенство. •0, негодяи!
Они сnали с госnожою . - И он продолжал: - Лх,
добрые мои господа! Дело в том, что теnерь она
не nожелает уже меня. Разве я знаю эти тонкие
дворянские манеры? Кхи ... кхи ... А между тем это
госnожа меня этому обучила... кхи... кхи... Я сам
об этом и не думал ... кхи ... Это было в nрошлом
году, nод стогом сена ... кхи ... кхи .....
Все общество снова nродолжало прогулку, и,
nокинув аллеи, все шли nрямо по лужайкам . Вечер
сnускалея nостеnенно, было мягко и теnло. Фан­
шан не nереставала смеяться и шутить . Подошл.и
к колоннаде . Она поднимала свой nолукруг колонн
с выемками за каменным поднож.ием в форме
гробницы, на котором стояла выеокал урна зеле-

331
 ной бронзы, та, которую некогда г-н де Галан.до
откопал у ворот Салариа и которую аббат Юбертс
завещал Франсуа де Портебизу. Порою одна из
голубок, которых кормила Фаншон, прилетала и
садилась там на мгновение. Слышны были на ме­
талле легкое царапанье чешуйчатых лапок или тре­
ние жесткого клюва. Потом птица улетала, и ваза
оставалась стоять одиноко.

К этому-то памятнику, который Франсуа де

Портебиз приказал воздвигнуть в память своего
дяди, приходили в сумерки Баск и Бургундец а к
ним присоединялась и хорошенькая Нанетта. Она
прибегала, придерживая платком свою щеку, полу­
чив только что оплеуху, и все трое, не обращая
внимания на величие места, предавзлись мирно, в

тени или в игре лунного света, тысяче маленьких

непристойных забав, не подозревая того, что они
таким образом украшали живыми и подвижными
барельефами пьедестал, возносивший к небу стро­
гую и величественную своею зеленоватою бронзою
урну Галандо-Римлянина.

\
 ВСТРЕЧИ ·
f-НАДЕ БРЕО .
Les Rencontres de М. de Breot

РОМАН

1904
.:.
 За Анри де Ренье установи.лась с.лава искусного сти­
лизатора, и не .юtе, поКJtоНNику и перевод1шку, казалось
бы, ставить под со.юtение эту приятную и солидную
репутацию. Если же стечение об.мm!Чивых види.мостей
заставит подумать, ~то пред.лагае.мьt.жи ниже рассужде­
ния.ми я пытаюсь как бы понизить цену неотье.м.ле.мо.му
свойству Ренье, то это предприNи.мается с искреНNU.М
жeJimtиe.м его возвеличить, те.м боде что са.мо слово
((Cmuдu31ЩUJl)), в общепринято.м, но не впо.лне определеНNо.м
значении его, завершив свой недолгий круг в истории
художествеНNоЙ прозы, почти окончателmо вышло из
.моды.
Возврашрясь к понятию ((сmuлuзация)), я .могу тОJlЬКО
повторить определение, даНNое .мною же уже .много лет
то.му 1-шзад. Во избежание путаницы, .лучше придержи­
ваться .мнения, ~то сmилизаци.я есть ретроспективиое

воспроизведение целико.м uлu частично боJrЬших uлu .мел­

ких фор.м и прие.мов старwиюй литературы. Кожпозиция
повествования, конструкция фраз, выбор выражений, бу­
дучи регулированы по обра.зин едUNичиоео произведеиия uли
munuчecкux вещей даНNоЙ, боде uлu .менее отда.леНNой

335
эпохи, создают сти.лизованную фор.му, котора.я .может
быть оЖШJ.Rена более совре.менш,r.м содержшше.м, UAU
пpeдc1tUlв.JLRmЬ собою са.жодов.леющую зaдfl\ty д.л.я творчr­
ства (всегда в подобных CJIYЧIUX связанного, ограничеюю­
го) художника. Из.лишНR, по.лагаю, нлпо.мшшть, что ttдyx
эпохи», ясновидение прошлого, воспрwтrие данких веков,
как живой совре.меЮtости, нисколько Ш? обуслов.JtШJаетс А
стилизацией. Больше того: че.м вирmуоЗШ?е и точжс
стwrизация, те.м труднее произведению искусства сохра­
нить свою ЖШJость и НR превратиться в архео.wгию быта
и психологический .музей.
Большинство произведений max ЮlЗЫвае.мых CmtUUЗO­
ванных, сохра~iивших реконструктивный эле.мент, как жи­
вописный придаток, как фиеуру ycUJteнuя, коШ?чно, отпа­
дают от отде.ла сmuлизации при 1tUlJCШ4 образо.м уста­
но8.1lеЮtо.м более узко.м критерии.
Как на при.мер сmuлизации, укажу .на ро.ма1i В. Брюсова
иОгнеюшй анzелн, где в фор.му староне.мецкой повести
вШ?сено почти автобиографическое содержФiUе, и на иЛе­
топись се.ла Горохина)} 1 Пушкина, где стwrизацш при­
.менена, как прие.м пародии (срав. ((Остров пингвинов11
А. Фра~iса).
Сmuлизация настолько относится UС1С.ЛЮ1Шmельно 1t
фор.ме, что даже и произведения, которые са.ж tl8тop
преанлзШlf.Ulет д.л.я разряда подделок (как ttПecнu Бwrи­
тисс)} П. Луиса), НR .могут не выскочить из этих ра.жок,
ecJtU жеJU110т coxpaliUmь жизнь.

иВстречи г-на де Брео11 одна из .хучших, из са.мых

заi1ушевных юшг Репье, где острее и ярче, че.м где бы
то ни было, выразU.JШсь его вJtЮб.RеЮtость в старину и
ЖШJое чувствоваliUе старой ФрФiЦUU на рубеже XVll и
XVIII веков. Но .можно JtU ШlЗвать данный ро.ма1i СтиJtU­
зовшты.м? Конечно, нет. Всяко.му, кто хоть поверхносm1ю

1 С таким исхаженньiN названием бы:ла впервые опубАИКо­

вана в ж~але ·Современник•, 1837, т. VП •История сем
Горюхина•. (прим. ред.).

336
з1юко.ж с фраkJ.WЗской IUUlccuчecкoй Jl'Uтepamypou, ясно,
что по фор.же подобная повесть бы.1ш бы не .INЫC.Jl!UШ в
Х V II веке, где богатая систе.~Nатически раэвиваюШflJIС я
фабу.JШ никогда не .жог.ла бы быть за.~Nенена несвязной
рапсодией встре1.1, раэ.жыииениU, onucakuй природы и раэ­
;!оворов. ПодобндЯ tpop.INil - очевидно, поздшlя, иидивиду­
а.льна.я д.!Ul Ренье. Впроче.ж, ((Встре-чи г-на де Бреоп,
раэбирае.жые ках tpop.INil po.INilНQ, не то;rько с точки зрения
Х V II века, представ.uют не .ма.ло своеобраэия. Ca.IN автор
чувствует это, 1.1то видно из его вcmyn.AJ!НU.Я, где он
называет свое произведение ((скорее ко.~Nедиейп. Но, ко­
нечно, это не пьеса, так ках по1.1ти по.лное отсутствие

действия иск.лючает всякую .INЫCJrЬ о дра.INilтическо.ж раэ­

витии. Скорее всего это JСUрико-фwюсофические дшvюги,
связанные едwктво.ж г.лавного собеседника и оживлеюtые
встлвны.жи paccкaэa.INU и .ll'UpичeCКU.~NU пей.за.жа.INU, в кото­
рых почти не знает соперников Ренье. Опять-таки черта
несвойствеюшя не то;rько старинио.жу ро.шшу, но и во­
обще поэзии pakee XIX века.
Острота .же.JШНХо.лических и JDОбовных положений,
.же.лких поэтических сцен, конечно, не .жог.ла существовать

в к.ллссической фр~зской .литературе. Тах чувствовать

и передавать тончайшие оттенки опоэmизироваюtой стл­
рой ФpakU,UU .мог отюоUь не член общества, выведеююго
.лирической вереницей во ((Встречах г-на де Бреоп, а наш
совре.жею-tик, уже знающиii ШlЧIUO и (г.лавное} конец всего
этого быта и строя, невозврати.мо погибшего.
Прие.млJНи сти.лизованны.жи .можно считать введение
вставных расскаэов (партизана Эрбу) и сWtтаксические
обороты .многих тирад. ((Сти.лизаци.я сти..uп особею-tо
зa.~Nemшl в б.лаеочестивых речах обращею-tоео г-на Ле
Варлона де Вериньи, уси.ливаясь к ко~ ро.жана. Переписка,
.~Nе.жуары и церковное красноречие эпохи с.хужи.ли д.!Ul
Ренье очевидными oбpa.зчwca.INU. Хотя нужно за.~Nетить,
что цветистые синтаксически-изысканные периоды вооб-

337
ще свойственны Ренье, неза8Ш'U.Ш) от эпохи, в которой
протекают его повествования.

ttВстречи г-на де Бреоп в ряде сцен, разгс•1оров, то

трагических, то забавных .юобовных эпизодов дают ши­
рокую картину ужетвенной и нравственной жизни XVII
в. Га.лерею тиnов скорее АЮ.жно назвать etuepeeй .миро­
воззрений. Г -н де Брео, тиn бo.JJte wru жнее nllCCU8Нblй,
01tNQcmu по пристрастию Ренье к подобным :rарактера.м,
отчасти по сnеUJЦUЬной npucпocoб.JJtННOcmu таких героев
дJLЯ обозренш портретной еа.лереи эпохи, .мед.JJtННО раз­
вивает свою единственную .юобовь к г-же де Б.лион,
неза.метно к концу ро.мана де.лающуюся бo.JJte О~.ШЩеННЫМ
и одухотворенньuс чувство-*. Развитие и эво.юоция этой
.юобви показаны не в фабу.хистическо'* действии и не в
психо.11оеических QНQJIUJax, а как бы в при.мерах чужих
ув.JJtчений и страстей. Все действие - за ку.хиса.ми, а на
сцене посторонние персонажи продиывают панто.ми.мы
.юобви, в.1fU.JIНШ которых mmc wru иначе отражается на
г.л.авно'* стержне ро.мана.

ГубитеJJЬность и непреодо.тuюсть че.ховечески:r стра­

стей - вот первое по.11ожение.
Тщетность и убожество ре.лиzиозной поАWщи пpomus
них - второе по.11ожение.

Непро~.Шость и поверхностность безбоЖUR, которое

тесно соприкасается с са.м.ы.м закорене.льuс суеверие-*, не

будучи основано на совсе'* других прtшципах, неже.т

богос.11овие - третье.
С виду б.Nl2оустроенное и весе.11ое общество уже об­
речено на исчезновение, неся в са.мой сущности своей
э.JJt~mы еибе.лu и раJJfоженш.
Печшrьное презрение г-на Эрбу, всего добиsшегося
своU-*и труда.ми, цинического .мamepшиucrnJl и диовика,
по:rорониsшего свое единственное чувство, разочарованная
нежность г-на де Брео, то.п.ко под конец увидевшего дд
того чтобы навсегда расстаться, ту, о которой .мечпии

338
все вре.жя, - вот почти eihmcmseюшe по.Jtожения, при
которых .можио пpwwnь бжс111.JlЩУЮ и будто бы весе.;rую
жизнь того общестsа, обреченного на гибе.ль.
Пустая и бессознатеJСЬна.я светехая и.ли провwщиа;rьна.я
жизнь.

Пустая и бессознате.J!Ьна.я с.;rужба корОJtевской 8JIQCmu,

почти уже утрати8шей свой с.мыс.к.
Пустое и бессознате.льное б.л.azotrecmue, внешиш ат­
рибуты реJСUгии, уже по~ряsшей содержанш.
Пустое и бессознате.J!Ьное безбожие, еще не по.лучиs­
ши основтшя свободы и ра:Jу.ма, идеи которых продо.Jt­
жают быть отвлеtrеюш.ми пон.яти.я.ми.
Лична.я .жизнь обуревае.ма губи~;rьны.ми cтpactn..~Utи и
жестокостью.

Прекрасна.я Фpaн.U}lJI XVII в . , в которую ВJDОблен Ренье,

представ.JIЯется нeucцe.lfU.мo бо.льной. Са.мой себе она, ра­
зу.меется, не .мог.ла такой казаться, так как обществу не
дано дара предвидения и даже закоюшй и Jtoeutrecкuй конец
предугадать е.му невоз.можио.
Чувстsеюш.е сцены, соеiJижюше с жестокостью, осо­
беЮtо резки и откровеюш во ((ВстреЧJU: е-на де Брео)}.
Но ни в како.м с.лучае их нt.J!ЬЗЯ с.мешивать с эротически.ми
произведени.я..ми, ставящи.ми себе це;rью производить воз­
буждающее впечат.ление. В дан.но.м же ро.ман.е они и.меют
двоякое знаtrение отнюдь не эротиЧЕского харак~ра. Во­
первых, свои.ми разнообразными удара.ми они направ.JIЯЮт
чувство героя в над.ижащее pyc.Jto, pyc.JtO uдea.JtUcmutrecxoй
чувстви~J!Ьности, которое по тоедаише.му вре.мени, не­
с.мотря на свою UС1СJ1Ючи~ность, .мot.Jto считаться

eiJJmcmseiOto нравстsеннь~.м. Во-вторых, рисуя картину

нравов, они подчерКШJают обш;Ш вывод xнuzu о губи~;rь­
ности tre.Jtoвetrecxux страстей.
Во ((ВстреЧJU: е-на де Брео)) UС1СJ1Ючи~но удfl1Шо
соедwш.лись все воз.можиости д.JU1 Ренье выхазать свое
дарован.ие. Свободная фор.ма, допускающая фшософические

339
разговоры и .лири~есJСШ отступ.пения; широкая картwщ

быта и нравов, начиная с у.личных JIШ.JlЬ~eк, .меJСКUХ

ре.месленников, нищих, вплоть до высокопоставленных .мо­
нахинь и высших сановников; ряд тиnов, жстрая цепь
эпизодов, .тобовных, траги~ских, забавных, все пронизан­
ное остры.м .лириз.мо.м, ~увство.м природы и ~е.лове~о­
стью - все деJШет из этой своеобразной повести за.ме-
1Ulте.льное произведение не то.лько в ряду ро.манов Ренье,
но во всей франuнзской .литературе Х1Х в.
М. Куз.мин
 жер ар а·У ви.ль

ПРFД:УВFДОМЛЕНИЕ

Вот роман, представJVПОщий из себя почти что комедию,

так как собыТИJI в нем часто излагаюте.~~ в форме разговоров,
а действующие лица отличаюТС.II простотой и преувеличен­
ностью, прИIIИЧествующей подмосткам. Тем не менее я пола­
гаю, что, переработай я ·Встречи г-на де Брео• ДN1 сцены,
они едва ли появились бы на ней. Только книга может
вьmести встречающиеСJI в этом романе вольности язьiКа и

мысли, но читатель, надеюсь, не поставит мне этого в вину.

Конечно, .местами шутки -rут грубоваты, но веселое и в

сущности здоровое добродушие оправдает их в глазах тех
лиц. чьи уmи они могли бы покоробить, тем более что иногда
они кac.uoтCJI чувств вполне почтенных, оскорблять которые
я не имел ни малейшего же.лаииJI.
Сильнее всего люди отЛИЧаюТС.II друг от друга взгJ~..~~ДаNИ
не столько на эту жизнь, сколько на будуп\)'Ю, и в данной
книге как раз речь будет и,цти о личностJDС, которые ни во
что не ставили убе~ение, будто какu-то частица нашего
существа переживет нашу земную оболочку. В ХVП веке их
называли вольно.цумцами, и они полагали вместе с Нинон де
Ланкло, что •достойны сож.алеНИ.II те, которые ДNI руковод­
ства в их жизни нуждаютСJI в религии; это доказывает

достаточную ограничеЮlость ума и испорчеiПlОСТЬ сердца•.

PJtД свободомыСNПЦИХ, которых я задалСJI целью здесь

изобразить, говор.IIТ довольно зло о том, что им кажетСJI
предрассудками. Может быть, мне следовало бы воэдержатьСJI
от передачи их рассу~ений, но, во-первых, эти NЪIСЛИ
СОСТавЛ.IIЮТ ИСКЛЮ'IИТеЛЬНО ИХ собствеiПlОСТЬ, а ПОТОМ Я СЧИ­
тал, что они образуют любопьrrную картину нравов, или, как
я говорил, род балаганной и наро'IИТОЙ комедии, кричащие
краски которой намалеваньt по серьезному и важному фону
сюжета, так что вместо подлинного лица нам показаны

только крашеные рты и картонньtе щеки масок.

Каковы бы ни были эти ·Встречи г-на де Брео., я не
хотел обнародовать их без предуведомительных слов. Конечно,
мне могут ответить, что лучший способ избежать необходи­
мости объяснятьСJI - уничтожить произведение. Может быть,
я так бы и сделал, если бы не был убежден, что из этой
книги яснее, чем из какой бы то ни было другой, видно,
что при ПИСUIИИ я ищу единствеiПlО прелестного и всегда

нового наслаждения - заниматьСJI бесполезным делом.

А. Р.
 ГЛАВА ПЕРВАЯ
В которой г-и де Брео видит г-жу де Б.лиои
и встречается с г -ио.м Ле Вар.лоио.м де Верииъи.

Четыре танцующих сильвана в сельских костю­

мах из зеленого бархата и рогатых nариках, г-да
де Гайарден, дела Моринэ, де Бревьер и дю Трон­
куа, расступились nри выходе на сцену г-.жи де

Блион, исполнявшей роль нимфы фонтанов.

Г -жа де Блион nриблизилась к самому краю
подм осток, где горел ряд свечей. Лиственные арки
слу.жили фоном театра nод открытым небом и
обрамляли сцену с боков. Колонны из зелени со­
единялись между собою цветочными гирляндами,
и у подножья каждой карликовые лимонные или
аnельсинные деревца, в крашеных фаянсовых гор­
шках, круглили свои стриженые верхушки, где раз­

личными оттенками блестело золото их плодов.

Все взоры устремились на г-жу де Б ли он. Лицом
она была обращена к nартеру, где общество зани­
мало место и за которым поднимался зеленый
пригорок для тех зрителей, которым не хватило
кресел, табуреток и скамеек. Ведь г-жа маркиза
де Преньелэ собрала у себя в замке Вердюрон
очень многочисленное общество, чтоб развлечь
го различными зрелищами, из которых не nослед­
ним был этот балет в мифологических костюмах.
Первый ряд пар очень nонравился размеренной
армоничностью движений и блеском нарядов.

343
 Действительно, уже те движения, что в данную
минуту показывали г-да дю Тронкуа, де Бревьер,
де ла Моринэ и де Гайарден, в своем уборе лесных
дьяволов, развеселили общество своею странно­
стью и манерою держаться этих ряженых господ.

Но еще большее удовольствие было смотреть на

танцы г-жи де Блион. Миловидная наружность,
прелесть всех ее движений придавали ей несбык­
новенную nривлекательность, усугубляемую еще
необычным и соблазнительным нарядом.
Ее облекала nышная широкая юбка из серебря­
ной nарчи, затканной рисунком, где всевозможные
водяные растения сnлетали свои гибкие стебли
вокруг талии, образуя около бюста род корзины,
в которой покоились ее округлые груди . У г-жи
де Блион была nрекрасная грудь, стройная шея и
nравильное лицо; волосы в локонах все блестели
бриллиантами, так что своей красотой, зеркальной
поверхностью nлатья, сnокойным водоемом nлеч
и nереливающейся бахромой головного убора она
действительно наnоминала фонтан. Она дополняла
это сходство радужным шарфом, который, таJ-ЩУя,
она свивала и развивала. Такое приятное зрелище
было встречено шепотом одобрения.
С дерновой скамьи, на которой устроился г-н
де Брео, он не отрываясь смотрел на г-жу де
Блион. Смелыми и грациозными движениями она
ускользала от нескладных жестов и неловких на­

nадений четырех сильванов в nариках, которые

волновались и горячились около нее и размерен­
ными скачками, исnолненными с совершенством,

старались выразить свое желание утолить жажду

серебристой влагой этой nрекрасной нимфы. Свою

досаду они nередавали разными корчами и изви­
вами, nри чем еще больше выступала странность
их платья и масок; на лицах у них находились

маски, nридававшие им нарочитую и смехотворную

безобразность.
Тем не менее, г-н де Брео не смеялся. Четырем
танцующим сильванам не удавалось вывести его

из созерцательного состояния. Вместо того, чтобы

следить за их играми, он nродолжал наблюдать

344
r·-жу де Блион. Вид ее давал его мыслям совсем
особое наnравление и nробуждал сладострастные
trаклонности. Конечно, уnоительность вердюрон­
ских nразднеств в течение трех дней, когда г-н и
г-жа де Преньелэ ничего не жалели для увеселения
гостей, содействовала такому состоянию духа.
Привлекательное .местоnоложение и благоприят­
l!ая погода доnолняли удовольствие от пребывания
в замке Вердюрон. Хотя жар был сильный, но не
казался чрезмерным, и nрохлада ночей доставляла
отдохновение nосле дневного зноя. Г -жа Преньелэ
так умело распределила занятия дневных и ночных

часов, что чередование это не оставляло желать

11ичего лучшего. Ужины устраивались всегда в раз­

IIЫХ частях сада, один раз даже в итальянском

гроте из раковин, обширном и nричудливо укра­

шенном nодводными диковинами всякого рода.

Было отведено время и для бесед наряду с игрою

в кегли и скачками на nризы. Даже и в этот вечер
после балета должен был быть фейерверк в знак
окончания развлечений, которые соnровождались
полным усnехом и удачей. Положим, каждый ста­
рался изо всех сил, как г-н Комджери, так и г-н
Флороде Беркайэ. Пиротехник Комджери был ма­
леньким смуглым человеком, nриехавшим из Ми­
лана. Uелый день .можно было видеть, как он в
круглой шляпе, с ленточными бантами на nлечах,
nеребегал с .места на .место с зажигательной nалкой
в руке, поправляя колеса, пристраивая ракеты и

nрочие затеи. Между тем г-н Флоро де Беркайэ,

сочинивший балет Сильванов, хлопотал, все время
отирая лоб, чтобы танцы и выходы были хорошо
разучены; из-под сдвинутого парика видна была
рыжая щетина, она же выступала, несмотря на

бритье, у него на щеках, и от нее у него всегда из

подмышек при движении пахло козлом, что всего

ощутительнее было для него самого.

Г -н де Брео продолжал смотреть на г-жу де
Блион, которая стояла в серебряном платье посре­
ди четырех маскированных Сильванов на фоне ос­
вещенной зелени. Не без не которого волнения он
думал, что от тяжелого костюма и от движения

345
nри танцах, несмотря на то, что все происходило

на открытом воздухе, ей должно быть жарко под

облачением нимфы, кожа у нее вл<UКНа и все тело
вспотело. Пот, вероятно, каплями выступил по
всем местам, струится по спине и между грудями,

и мокрое белье плотно прилиnает к телу. И г-н де

Брео внезапно nредставил себе г-жу де Блион со­
вершенно голой, будто серебряное платье вдруг
сделалось nрозрачным, как вода фонтана. Он видел
мысленно длинные ноги, креnкие ляжки, широкие

бедра, нежный живот, полную грудь, белейшую

кожу, и все это так отчетливо и nравдоnодобно,
будто он касается теплого, разморенного тела, так
что он даже открыл рот, чтобы лучше вдыхать
чувственный и здоровый заnах.
Однако он не различал его от других заnахов,
которыми была наnолнена ночь. Чад nлошек и
восковых факелов смешивалея в воздухе с муску­
сом и амброй, исходившими от женских nлатьев.
Мужчины также не отказывались от nользования
пудрой и саше. Теплые волны всего этого доходили
до обоняния г-на де Брео вместе с тонким духом
листьев, цветов и помятой травы, в которых он
тщетно старался найти тот заnах, который им о в­
ладел nри мысли об обнаженном и влажном теле
г-жи де Блион, стоявшей в своем серебряном на­
ряде водяной нимфы между аркадами из зелени,
среди четырех маскированных и рогатых сатиров,

что танцевали вокруг нее под звуки скриnок и

гобоев.
Г -н де Брео продолжал следить прощальньtм
взглядом за г-жей де Блион, которая теnерь уда­
лялась в сопровождении nастухов, уводя с собою
окованных Сильванов, как вдруг глубокий вздох
совсем около него заставил его обернуться. Вздьа­
хавший таким образом был человек хорошего ро­
ста, с лицом сангвиника, в высоком черном парике.
У него были густые брови, большой рот, толстые
губы и круглый подбородок. Вся его фигура была
тяжеловесной и плотной. Он встретился взглядом
с г-ном де Брео. Одно и то же желанье волновало
этих двух людей, но у nоследнего оно выражалось

346
" плотоядной гримасе, пылающих щеках, трясу­
щемся nодбородке, так откровенно, что г-ну де
Брео сделалось не по себе, особенно когда толстяк
довольно грубо толкнул его, nокидая свое место,
что в данную минугу делала вся nублика, в том
числе и г-н де Брео вместе со своим соседом, чьи
мысли он случайно nрочел, но фамилии которого
он не знал.

Между тем он знал по фамилии многих лиц из

общества, собранного маркизою де Преньелэ в зам­
ке Вердюрон. Г -жа де Преньелэ удалялась туда не
столько для пользования чистым воздухом, сколько

для того, чтобы дать случай своим друзьям дока­

зать, что из любви к ней они готовы nреодолеть
грубую мостовую дорог, так как, чтобы попасть к
11ей, нужно было несколько верст сделать в экипа­
же. Г -жа де Преньелэ была женщиной достаточно
остроумной, чтобы стоило nеред нею показать ум,
и считалось хорошим тоном пользоваться у нее

реnутацией умника. Однако не этого добивалея

старый маршал де Серпьер, сгорбленную спину и
трясущийся затылок которого г-н де Брео видел в
двух шагах от себя. Вне военного времени, где
маршал де Серnьер наводил на все местности страх
тем, что всюду его соnровождал целый ряд фурго­
нов, куда он без разбору сваливал все, что находил
для себя подходящим, он мало чем выделялся, если
не считать старомодного платья и привычки везде

nлевать, не только на пол, на землю, но и в воздух,

11а ковры, куда попало, рискуя nоnасть nрямо в

лицо человеку. Г -жа де Преньелэ nереносила этот
недостаток маршала, имея в виду его влияние nри

дворе. Так что за г-ном маршалом очень ухажива­

ли, и он вместе с князем де Тюином был самым
видным лицом в комnании. Г -н князь де Тюин,
младший сын г-на герцога де Монкорнэ, был молод
и красив . Падкий до женщин, он любил, чтобы они
едавались быстро. и еще быстрее бросал их. Не­
смотря на оnасную реnутацию в любовных делах,
он обладал большим очарованием, благодаря nри­
ятной своей внешности и уму. Ум у него был злой,
и он пользовался им без зазрения совести, лрисо-

347
единяя жестокие выnады к своим изменам, дN1

которых он находил оnравдание в тайных несовер­

шенствах, какие можно найти у любой красавицы,
когда nерестаешь верить, что лучше ее никого не

может быть. Г -жа де Преньелэ тем охотнее nро­

щала этот недостаток г-ну князю де Тюину, что она
была уже не в тех летах, чтобы он мог nричинить
ей какие-либо неудобства. Ей оставалось только
удовольствие выслушивать, как князь де Тюин зло­
словит о тех, которые по возрасту могли давать

nищу его насмешкам и которым он таким манером

отnлачивал за их устуnчивость.

Помимо князя де Тюина и маршала де Серnьера,

г-н де Брео мог бы назвать по фамилиям целый
ряд дворян, сановников и финансистов, как на­
nример г-на президента де Нарлэ, г-на де Кадон­
виля и знаменитого г-на Эрбу, партизана, нисколь­
ко не устуnавшего другим в вежливости и обра­
щении. Достаточно знал он и женщин. Не все
были ровесницами г-жи де Преньелэ или г-жи
Шеверю, матери г-жи де Блион, на пополневшем
и довольном лице которой видны были еще остат­
ки красоты, уже не ищущей побед, но от прошлых
сохранившей тот оттенок благодушной веселости,
которая украшает женщин, nереставших быть мо­
лодыми, но в своей юности хорошо знавших лю­
бовь. Если г-жи де Преньелэ и де Шеверю отка­
зались от любви, то г-жа де Гализ де Бодр и многие
другие легко могли ее внушить, равно как и г-жа

де Сиркур, которая не стеснялась отвечать на чув­

ства г-на де Сен-Жермона по отношению к ней.
Г -да де Фразен и де Риго nодчеркивали свое nре­
зрение к женщинам и разговаривали об этом вnол­
голоса между собой, жеманясь. Г -н де Брео отошел
от них и снова встретился с господином, только

что бывшим его соседом. Толстяк, окруженный

группой людей, жестикулировал. Фамилияг-жиде
Блион донеслась до слуха г-на де Брео. Он охотно
присоединился бы к похвалам, расточаемым по ее
адресу, но те, которыми он хотел бы ее наградить,
были не совсем удобны для произнесения вслух,
так что он оставил nри себе открытия, сделанные

348
им сквозь серебряное платье нимфы, и то, какою
на предстала ему на мгновение, дозволяя видеть

во и сокровеннейшие nрелести и самое строение

в оей красоты.

В таких размышлениях он ш ел следом за ком­

nани ей до того места, куда nрив ел их м а ркиз де
реньелэ и откуда лучше всего можно было лю­
оваться фейерверком, только что За,ж)Кенным г­
IlOM Конджери из Милана. Это была терраса с
балюстрадой перед замком . Все заняли места, что­
бы удобнее наслаждаться огненным зрелищем,
долженствующим ознаменовать собою конец nраз­
днества. Впрочем, самые неутомимые могли еще
танцевать под звуки скрипок всю ночь до утра,
меж тем как остальные отправились бы немного
тдохнуть; многие должны были с раннего утра
засесть в кареты, чтобы посnеть в Париж, покуда
олнечный жар не сделался слишком сильным.
Они, конечно, не преминут распространить по го­
роду новость, что г-н и г-жа де Преньелэ сумели
в течение трех дней подряд в замке Вердюрон
доставить развлечение, помеще ние и угощение

больше, чем шестидесяти персонам, из которых

многие были весьма имениты, и все это было так
благоустроено, что каждый получил то, чего хотел,
у в сех была отдеJ.U>ная кровать и отдельная ком­
ната, исключая некоторых, кого пришлось поме­
стить вместе.

Так например, г-н де Брео, как только nрибыл,

был отведен в помещение, где уже находились г-да
де Фразен и де Риго. Увидя их, г-н де Брео, ко­
торому вовсе не улыбалось проводить ночь в та­
кой компании, велел лакею nровести его на квар­
тиру г-на Флоро де Беркайэ . Тот принял его как
нельзя лучше, хотя для спанья был только матрац
tta полу, да и то для этого nришлось потревожить

молоденькую служанку, которая как раз в эту ночь

пала около г-на де Беркайэ, в чем последний
чень извинялся перед г-ном де Брео. Г -н де Брео
отлично выспался. Положим, главная работа у г-на

349
де Беркайэ с девушкой была уже окончена, так
что он разбудил ее только на рассвете для легкого
прощанья, скорее деликатного, чем пылкого.

Г -н де Беркайэ именно для свидания с этой

девушкой и покинул только что г-на де Брео,
рядом с которым 011 дивилсл искусным ракетам.
Громкие аплодисменты, вызванные миланскими
выдумками г-на Конджери, привели г-на Флоро де
Беркайэ в раздражение. Его бесило, что пораховые
затеи имеют не меньший успех, чем те, в которых
он претендовал быть знатоком и для которых тре­
бовалась изощренность остроумия, знание мифо­
логии и способность создать из этого зрелище,
приятное не только по красоте костюмов, но и по

скрытому смыслу и по намекам, в нем заключен­

ным. Ведь в своем балете с сильванами г-н де

Беркайэ аллегорически изобразил, как маркиз де
Преньелэ обратил сельское безлюдье Вердюрона в
сад утех, где он вызвал к жизни фонтаны и водь1.
Не это ли должна была обозначать прекрасная
нимфа, победительница деревенских рогатых бо­
жеств? Но большая часть nублики увидала во всем
этом только танцы в костюмах. И г-н Флоро де
Беркайэ проклинал свое ремесло, жалея о муках,
которые оно ему доставляло, меж тем как италь­

янский шарлатан привлекзет к себе общее внима­

ние, зажигая порох, заключенный в картонных
трубочках, и производя этим в небе цветную за­
баву, воздушную трескотню.

Высказав эти соображения, полные горечи, г-11

де Беркайэ оставил г-на де Брео, а сам пошел
спать, что советовал сделать и своему собеседнику.
Но г-ну де Брео спать не хотелось, и он безлюдие
садов предпочел матрацу, с которого СЛЬIШIЮ было
бы, как шуршит своим сенником г-н де Беркайз
во славу молоденькой сЛужанки, дожидавшейся
его дома. К тому же ночь продолжала быть вели­
колепной. Запах пороха и ракет г-на Конджери

350
рассеялся, и темнота была чистой, почти прозрач­
tюй. Плошки догорали вдоль цветников, обрамляя
их своим неравномерно расположенным светом.

Там и сям гаснущие фонари еще освещали боскет.

Кривые дорожки наконец привели г-на де Брео
к театру из кустов. Последние факелы там умира­
ли. Г -н де Брео присел на минуту на дерновую
скамью, откуда он смотрел на танцы г-жиде Бли­
он. Он хотел бы, чтобы она вновь пред ним пред­
стала. Он закрыл глаза. Образ прекрасной нимфы
возник из глубины его памяти, блестящий, но в
крайне уменьшенном виде, с точной, но словно
удаленной окраской. Г -н де Брео не ощутил по
отношению к ней желания, только что испытан­
tюго, но почувствовал евеобразное удовлетворение
nри мысли, что в мире существует особа с таким
совершенным телом.

Находясь всецело под властью подобных мыс­

лей, г-н де Брео поднялся. Ветерок пробегал по
деревьям над его головой и доносил до слуха звуки
скрипок. Он направился к месту танцев, отыски­
вая, как мог, дорогу в лабиринте кустарников.
Дойдя до перекрестка, он остановился в нереши­
тельности. Ему показалось, что он слышит жалоб­
ный голос, то прекращавший, то снова возобнов­
лявщий свои стоны. Г -н де Брео сделал несколько
шагов. Он находился у грота из раковин. Вход туда
был еще иллюминован. На пороге стоял человек.
nреклонив колени. Тень его удлиненно падала пе­
ред ним на пол. Эта личность, по-видимому, на­
ходилась в расстроенных чувствах. С непокрытой
головой, он изо всех сил бил себя кулаком в грудь.
Присмотревшись, г-н де Брео к великому своему
удивлению узнал в нем того человека, который
только что вздыхал так шумно поме него при

nоявлении г-жи де Блион на сцене в кругу рогатых

сильванов.

Г -н де Брео решил удалиться, не разузнавая

более подробно, что этот незнакомец там делает,
как вдруг тот сам обратился к нему со следующими
словами:

351
 - Кто бы вы ни были, сударь, не бойтесь по·
дойти ко мне. Я не тот, за кого вы могли бы мею1
принять. Я не безумный злоумышленник, не кол ·
дун, скребущий землю, чтобы найти клад, не икn­
ющий, упившийся пьяница, хотя последний грубый
образ слишком хорош для того, что я собой пред·
ставляю перед самим собою и перед господом бо­
го м. Мне нет необходимости выдумывать на себ.н
всяческие низости, чтобы почувствовать свою, по­
тому что человек через грех теряет свое место о

мироздании и падает до самой низкой стуnени, и

я, сударь, жалкий грешник.
И он снова ударил себя в грудь. На лице его,
которое г-н де Брео помнил в краске желания во
время танцев г-жи де Блион, теnерь явственно
можно было nрочитать смущение и искреннее от­
вращение к самому себе. Углы его полного рта
спустились в унылой гримасе.
- Посмотрите на меня, сударь, - продолжал 011
через минуту, - и научитесь, как слаб человек без
божественной помощи и без поддержки его ми­
лосердия . Мы не более, как прах, сударь; но если
наш состав тленен, то нетленна та искра, котора..'1

·его одухотворяет. Мы умираем, а она остается.

Небо ее nринимает, или она nрисоединяется к
геенскому огню. Не ужасно ли сознавать это, хотя
госnодь вселил в нас это сознание, как доказатель­
ство своей любви и заботы о нас?
Он остановился и перевел дыхание, как человек,
nривычный к произнесению речей.
- Вас, без сомнения, удивляет, - nродолжал
он, - что в состоянии расстройства, в котором вы
меня видите, в моих словах есть известная nосле­

довательность и довольно правильные обороты.

Это следствие привычки к словесным занятиям. Я
преусnеваю в них, даже снискал известную славу,

но - увы! - к чему она послужит мне в nоследний

день? Господь глух. Приговоры его ужасны, и ни­
какое красноречие не смягчит их справедливости,

не умалит их строгости.

Незнакомец поднялся. Г -ну де Брео стало оче­

видным, что nлатье незнакомца не в надлежащем

352
и благоnристойном nорядке . Грешник находился,
если можно так выразиться, в самом греховном

облачении: камзол расстегнут, белье скомкано,

штаны сnущены. При nриближении г-на де Брео
ов немного оnравился.

- Как, это вы, сударь? - nроизнес он, беря его

'а руку, самым естественным тоном. - Хотя я
совершенно не знаю вашей фамилии, но наруж­
ttость вашу nриnоминаю отлично. Только что Я
кидел в ваших глазах оnасное nламя, ведущее к

худшим ошибкам. И вы в женщинах любите не их

душу, а тело, и я готов nоклясться, что в делах

любви вьr идете по греховной стезе.

Г -н де Брео не nротестовал и улыбнулся.
- Не смейтесь, - с жаром воскликнул тол­
стяк, - не смейтесь! Значит, вам, сударь, совер­
шенно неизвестно, с кем вы имеете дело?
Г -н де Брео думал, что тот назовет свою фами­
лию. Ему было любоnытно знать, кто этот человек,
с кем он так странно встретился. Незнакомец от­
стуnил на несколько шагов .

- Вам, сударь, это неизвестно? С nрокл.ятымl

На его лице изобразился nодлинный ужас, и он
~акрьrл глаза руками, словно для того, чтобы
скрыть видение геенского огня. Затем он грузно
опустился на скамью из раковин. Слышно было,
как ветер nробегает по листьям да звучат скриnки.
- А между тем я - порядочный человек, - сно-
1\а начал незнакомец nосле довольно nродолжи­
тельного молчания, - и во мне есть страх божий.
Я восnитан в уважении к его законам и заповедям.
Я сообразую с ними свою жизнь, насколько могу,
и должен сказать, что соблюдение их обычно не
11редставляет для меня большого труда. У меня нет
гордости; мне кажется, т<;>, что я открываюсь вам,

служит этому доказательством. Кроме того, я не

скуп. У меня есть состояние, и я трачу его до­
вольно щедро. Я оставляю его нетронутьrм и не
допускаю увеличиваться, пользуясь только дохода­

ми. Дом у меня nревосходно поставлен . Выезд и

nлатье соответствуют моему nоложению и званию.

Я исполняю свои обязанности и занимаю надле-

12 Ренw. Т. 1
353
ж.ащие мне должности. Значит, я не ленив. Гнев
.я испытываю nочти исключительно nротив самого

себя. Чревоугодие мое незначительно. Своих дру­

зей .я угощаю лучше, чем сам ем, и совсем не пью
вина, оnасаясь nохмелья. Тем не менее, питатьс..
.я люблю. Но меня удовлетворяет nростейша.я nи­
ща, только бы ее было в достаточном количестве.
Тело у меня сильное, и его креnость требует су­
щественных блюд. Не nравда ли, это- изображе­
ние nорядочного человека? Не ~етс.я ли вам,
что nодобный человек живет согласно божьей
воле? Я еще не сказал вам, что ко все.му это.му .я
человек религиозный. Не благоприятные ли эти
условия для сnасения души? По-видимому, мое
сnасение должно было бы считаться обесnечен­
ным. Вот некто, можно сказать, кто внидет в
царствие небесное, если и не теми путями, какими
его достигают благочестивые люди и святые, то
по крайней мере широкой дорогой, открытой для
общей массы избранников.
Он снова остановился, и голос его окреn. Уг­
лубленность грота, у входа в который они сидели,
усиливала звуки.

-И все это, сударь, ни к чему!- продолжал он

с горечью. - И все nотому, что природа вложила
в меня инстинкт, который меня губит.
Он nоправил оnять сnустившиеся штаны.
- Почему, сударь, я обречен nовиноваться де­
мону моих чресел? Он увлекает меня ко греху и
доведет до nреисnодней.
Это слово всякий раз, как незнакомец его про­
износил, вызывало на его чертах выражение истин­

ного страха. Пот крупными каплями выступал на

его лбу, по которому он провел волосатой рукой.
- Я делал все, чтобы сдерживать себя, - про­
должал он, - и госnодь до сих пор не дал мне

своей благодати, без которой все заботы человека

о самом себе - только тщетные усилия, его же
истощающие. Я люблю женщин, сударь. И эта
наклонность сильнее моей воли. Я знаю себя от­
лично в этом отношении, сознаю все свое бессилие
и свою гнусность. Это же чувство отклонило меня

354
от брака. Вы, наверно, nредставите мне сейчас
довод, что, взяв жену, притом красивую, я .мог бы
дать законный исход страсти, с которой я не в
силах совладать. Что же, вы хотите, чтобы я оск­
вернил суnружеское ложе бесnорядочною nохотью
и к заблу~ению страсти nрисовокупил преступ­
ное nрелюбодеяние? Впрочем, к чему эти беспо­
лезные уловки 1 Грех мой во мне.
И он ударил кулаком в свою крепкую грудь.
- Не думайте, однако, сударь, что я свой грех
люблю, что я им наслаждаюсь. Наоборот, я его
ненавижу: и в других и во мне он кажется самым

отвратительным. Через него человек себя унижает

до состояния скота; руки его щупают, нос обоняет,
рот исnускает слюну и весь пыл тела приводит к

короткому и смешному содроганию. И в этом-то,

сударь, я провел большую часть своей жизни. Если
бы еще я был молод, у меня были бы некоторые
извинения, но я уже не молод. Каждый день при­
ближает меня к гибели, и она неизбежна, если
только какое-нибудь великое событие меня цели­
ком не изменит, или госnодь не возродит во .мне
человека, свойственного моей nрироде, каким вам
я не желаю быть, сударь, кто бы вы ни были.
Он nосмотрел в лицо г-ну де Брео; тот не
шелохнулся.

-Но нет, сударь, вы не nохожи на меня. Поло­

жим, когда только что мьr смотрели на ТЗJ-ЩЬI гос­
nожи де Блион и наши взгляды, еще полные ее
образа, встретились, я nрочел в ваших глазах то же
желание, которое испьrгывал сам; но вот теперь я
вас вижу здесь, лицо ваше сnокойно, од~а в
nорядке; .м~ тем, как вы можете видеть, у меня
белье смято, парик на боку, камзол расстегнут.
Он вздохнул еще раз, но на этот раз, по-види­
мому, не столько от горечи, сколько от сожаления,

nотому что речь свою он nродолжал в тоне более

умеренном.

-М~ тем удалился я в этот грот исключи­

тельно ДJ\JI того, чтобы испросить помощи божией
и помолиться, дабы рассеялось смущение, в кото­
рое привело меня столь языческое зрелище. К
12•
355
тому же, признаюсь, я не охотник до фейерверкоа
и ракет. Все эти огни, от которых загорается небо,
и все эти петарды, трещащие nрямо над ухом,

заставляют меня думать о геенском пламени. Мне

nредставляютс.я его .языки, и мое обоняние с ужа­
сом сльrwит запах паленого в воздухе. Итак, все
время, пока длилась зта шумиха, .я самым спокой­
ным образом nросидел внутри этой неэатейливой
морской пещеры. Я удобно размеСТИJ\ся в своего
рода нише и между двух мо.I\ИТВ, чтобы рассеять
свои ЫЬIСJ\И, nрин.ялся обдумьmать некоторые ча­
стносrи своего ремеСJ\8. Речи подготов.I\ЯЮтся луч­
ше всего в молчании, сударь. Когда составляешь
их таким образом, они получаются более пышными
и правильно развитьwи.

Я пробыл в таком положении довольно долгое

время и собирался выйти из своего убежища и
отnравиться спать. Я уже радовался доброму след­
ствию молитв и уединения, как вдруг я усльtшал,

что песок грота заскрипел под чьими -то шагами.

Две женщины вошли сюда. По-видимому, они по­

кинули почему-то бал и не заметили моего присут­
ствия. Я собирался дать знак им каким-нибудь
движением, чтобы избежать риска подслушать не­
вольно их тайньtй разговор, в котором, очевидно,
они нуждались, но очень скоро мне стало .ясно, что

.я оwибался относительно их намерений и что они

пришли сюда не для разговоров, а для того, чтобы
на свободе исполнить естественную надобность.
Они подобрали платья и со смехом принялись об­
легчаться. Ах, сударь! Пути дьявола сокровенны, и
чем только он не пользуется, чтоб уловить нас!
Почему .я не обратился в бегство? Но мог ли .я
думать, что созерцание отnравления столь отвра­

тительного не наведет меня только на справедли­

вые размьtwления о низости нашей натуры и о

нашем ничтожестве 1 Поверите ли, сударь, что это
зрелище, вместо ожидаемого впечатления, произ­

вело на мен_с:~ совсем обратное действие 1 Я ринулся

из тени моего убежища. Одна из женщин поспела
вскочить и убежать, взвизгнув, другая же, сударь ...
И толстяк удрученно поник головою.

356
 - Право, то, что вы мне сейчас рассказали, су­
/Щрь, - отвечал ему через минуту г-н де Брео с
тменной учтивостью, - нисколько меня не удив­
ляет Природа вложила в нас различные склонно­
ти, и та, что побудила вас к вашему поступку, не
является таким исключением, как вы думаете.

Можн о быть вполне порядочным человеком и лю­

ить в женщинах самые низкие и обыденные свой­
тв а их тела. Это не препятствует быть рассуди­
тельным в различного рода вопросах . И даже в
данн ом случ а е, что в конце концов вы сделали

тако го, что заслуживало бы с вашей стороны столь

горьких упреков? Какие настоящие угрызения со­
вести могут тут иметь место, кроме тех, что вам

амому заблагорассудилось испытать? Конечно, я

не спорю, было бы более тонко пустить в ход
люб овь и чувство там, где вы применили только
илу и смелость, но и самый изысканный любовник
поступает с любимым предметом в конечном счете
всегда так же, как и вы поступили в только что

расс казанном вами случае .

Незнакомец слушал очень внимательно г-на де

Б рео, не прерывая его речи .
- То, что более другого во всем данном проис­
шествии заслуживает порицания и чего я реши­

тель но не одобряю, - продолжал г-н де Брео, -

это насилие, к которому вы прибегли, чтобы сло­
мить сопротивление этой дамы. Конечно, нет ни­
чего неестественного в том, что мы следуем на­

шему желанию, особенно когда мы в силах это

делать; но следует удостовериться, не принуждает

ли оно другого человека поступать против его

желания. Разумеется, дама, о которой вы мне го­

ворили, пришла в этот грот из раковин, и в мыслях

не имея, что с нею по ступят так, как вы с ней

поступили. Она явилась сюда, чтобы удовлетво­
рить вполне почтенную потребность, и вы совер­
шен но напрасно заставили ее послужить к удов­

летв орению вашей потреб ности . Вот мое мнение

на этот счет, сударь, и простите смелость, с кото­
рой я его высказываю .

357
 Незадолго до того, как г-н де Брео nринялсл
говорить, начало рассветать. Небо забелело над
деревьями. r
-ну де Брео nоказалось, что лицо не­
знакомца осветилось легкой улыбкой, от которой
еживились у него глаза и губы стали не такими
печальными. Темные брови его разгладились, и он
отвечал г-ну де Брео, почти хорохорясь:
- Ваши слова, сударь, конечно, не лишены
смысла. Женщины так уступчивы к просьбам, что
совершенно бесполезно прибегать к насилию. Ко­
нечно, доступность их в этом отношении может

служить оправданием человеку, который захотел

бы nредвосхитить ее. По-видимому, все они соот­
ветствуют своему назначению. Не составляет ис­
ключения и госnожа дю Тронкуа. Ведь это она и
была здесь, сударь. А муж ее с такою естествен­
ностью изображал, танцуя, одного из рогатых
сильванов госпожи де Блион!
И толстяк расхохотался во все горло. Затем
внезапно он снова нахмурился и, nонизив голос,

жалобно произнес:
- Все равно, сударь, я совершил прегрешение,
потому что господь запретил нам такие поступки.
Г -н де Брео в свою ()чередь рассмеялся.
-Запрещению истек срок. Бог состарился, и
боюсь, что не только свои заnреты, но и самого-то
себя он не помнит.
Незнакомец взглянул на г-на де Брео с беспо­
койством и строгостью.
- Может быть, вы из безбожников, сударь 1
Судя по вашим речам, вы очень снисходительны к
людям, но страха божьего там не видно. Может
быть, вы не верите в существование бога?
- Слишком смело было бы, сударь, - мягко от­
вечал г-н де Брео, - утверждать, что его нет, но,
может быть, еще ответственнее признать его су­
ществование. Мне кажется, для него совершенно
достаточно, чтобы доnускали существование его
возможным.
Незнакомец nоднялся и молча смерил г-на де
Брео взглядом. На его одежде были следы мокрого
песку, по которому он валялся с г-жой дю Тронкуа,
и он принялся возбужденно ходить, не думая о

358
том, что nри каждом движении у него видно было
нижнее белье.
- Как, сударь, существование его возможно 1
Как, возможно? 1 Не доказывает ли все, что он
есть? Мы сами, которых он создал, мир, в котором
мы находимся, гармония сфер и течение звезд,
вплоть до этой nрекрасной зари, что занялась на
востоке!
И, nодняв nерст, он указал на небо. Там про­
стирались нежно наложенные, прозрачные и nыш­

ные краски. Скрипки бала умолкли, и ПТИЦЬI на­

чали щебетать. Мокрые камушки тихо блестели по
nеску в аллеях. Вердюронские садь1 были очарова­
телыrы в утренней свежести. Незнакомец схватил
г-ва де Брео за руку. Они шли молча.
При повороте обсаженной кустами дорожки
открылся замок. Г -н де Брео, казалось, хотел вы­
свободить свою руку. Сnутник его удержал.
- Не думайте, сударь, что .я вас так и оставлю.
Не лучше ли вместе вернуться в Париж 1 Я при­
казал людям быть готовыми чуть свет. Экипаж у
меня неплохой, и в дороге мы побеседуем о мно­
гом. Природа наделила меня известньам красноре­
чием, и лучшего ему применения я не найду, как
обратив вас к истинам, от которых вы мне каже­
тесь далеки. Господь послал вас мне навстречу,
чтобы .я привел J'aC к нему. Это будет к обоюдной
nользе для нас обоих. Кто знает, не ниспошлет ли
он мне в обмен за душу, которую .я nриведу к нему
из тьмы нечестия и вольнодумства, ту благодать,
без которой В'I)'Не человек борется nротив греха 1
Не лишайте мен.я этого случая и скажите мне,
сударь, как я должен вас называть, как вас нарекли
ваши родители при рождении, потому что, если с

вами nредстоит много хлопот, то привести они

должны не столько к таинству nокаяни.я, сколько

к таинству крещения.

- Мое им.я - Арман, сударь, и зовусь я госпо­

дином де Брео.
- Ну так, госnодин де Брео, мен.я зовут госпо­
дин Ле Варлон де Вериньи, .я стряпчий при Боль­
шом Совете и бедный грешник.

359
 И г-н Ле Варлон де Вериньи открыл черепахо­
вую табакерку, взял щепотку табаку и, положив
ее в широкую ноздрю, весело хлопнул по плечу
г-на де Брео, словно берл ero в свое владение с
понимающим видом человека, взявшегося за дело.

Они обогнули замок и дошли до коюошен, перед

которыми было выстроено в р.яд множество ка­
рет. Карета г-на Ле Варлона 11.е ВерЮIЬи, внутри
обитал шелком огненного цвета, была запряжена
лошuьми в .яблоках. Перед тем, как сесть в нее,
г-н де Брео, извинившись, сказал, что ему ну)КНо
зайти в свою комнату отдать кое-какие распоря­
жения слуге.
Он вошел в замок. Там все спали. -н де Брео r
nрошел через обширный зал, где было еще не
убрано со стола. Фрукты, рассьшавшиеся из кор­
зин, лежали рядом с недопитьwи стаканами. Пче­
льr, залетевшие через открьnъ1е окна, ползали и

жужжали. Уткнувшись носом в тарелку, г-н де

Преньелэ храпел на стуле. Это был жирный хромой
r
человечек небольшого роста. -н де Брео посмот­
рел на него с любопытством. Он руководил оса­
дами и переходами, а теперь в его ведении был
распормок трапез и балетов. Вместо полета бомб
он наблюдал теперь в небе фейерверки г-на Кон­
джери, МИЛВJЩа. r
-н де Брео оставил г-на де Пре­
ньелэ храпеть, сколько ему угодно, и поднялся по
лестнице.

Идя по коридору, он смотрел на карточки у

закрьnъrх дверей с именами гостей, занимавших
отведенные г-ном де Преньелэ для них комнаты.
Так он прошел и мимо запертого помещения г-жи
де Блион. Прекрасная нимфа, вероятно, вкушала
покой после грациозной усталости от танцев. Г -н
де Брео тихонько вздохнул при этой мысли. Он не
останавливаясь проследовал мимо дверей г-на
маршала де Серnьера, но с удивлением заметил,
что вход в жилище г-жи дю Тронкуа открыт на­
стежь, и на квадратном матраце спит мертвым

сном г-н дю Тронкуа, не снявший даже нарядного

костюма рогатого сильвана. Ид.я дальше, он встре­
тился со скользившей вдоль стены дамой, в кото-

360
 ой он узнал г-жу дю Тронкуа. Ей самой, казалось,
·ыло неприятно, что ее застали на заре бродящей
по закоулкам, по которым г-н де Брео продолжал
вой путь . Он дошел до дверей г-на Флоро де
Беркайэ и тихонько поднял щеколду.
Комната была залита солнцем, и поперек кро-
ати спал г-н де Беркайэ, совсем голый и весь
золотистый от света, опенявшеrо е го рыжие во ­
лосы на теле. В комнате стоял запах стойла и
козла. Что касается до служанки, она, наверное,
уже улизнула. Г -н де Брео нашел свой плащ отдал
аспоряжения лакею и снова спустился к г-ну Ле
Варлону де Вериньи, ожидавшему его у кареты.
Он уже сел в нее и nригласил г-на де Брео
занять место около него.

- Пожалуйте, сударь, и поедемте. По дороге я

зн аю одного священника; воспользуюсь им, чтобы
получить отпущение грехов, и закажу несколько

об еден за успешное ваше обращение. Я ведь тв ер­

до надеюсь привести вас туда, сударь, куда все

равно придется прийти, как бы остроумны вы ни

были и каким бы вольнодумцем сами себя ни
считали.

И г-н Ле Варлон де Вериньи фамильярно по­

хло пал своего нового друга по плечу.

Кучер тронул кнутом по крупам в яблоках своих

лошадей. Карета качнулась и выехала за золоченую
решетку, служившую воротами Вердюрону . Г -н Ле
Варлон де Верин1Ьи вытянул ноги, поправил парик
и, взяв сливу из корзинки, которую он поставил

п еред собой на скамейку, чтобы освежаться во

в ремя дороги, nоложил ее целиком в рот. Сочная
слюна nоказалась у него на губах. Потом он поднял
руку, чтобы nривлечь внимание.
Г -н де Брео в свою очередь выбрал сливу в
корзинке. Он осторожно держал ее двумя паль­
цами. Казалось, она была из нагретого агата. Он
вонзил в нее ноготь ...
Бог, сударь ... - произнес г-н Ле Варлон де
-
В ериньи и через опущенное стекло дверцы вьшлю­
нул косточку, которая на солнце казалась совсем
золотой.

361
 ГЛАВА ВТОРАЯ
Каки..м образо.м е-н де Брео
завяза.JI знакомство с е-но.м Ф.лоро де БеркаUз

Если с г-ном Ле Варлоном де Вериньи г-н де

Брео встретился при обстоятельствах довольно ис­
ключительных, условия, nри которых несколько

.месяцев то.му назад он завязал знакомство с г-ном

Флора де Берк.айэ, тоже представляли некоторые
особенности.
Ежегодно при наступлении весны г-н Флора де
Берк.айэ впадал в дурное расположение духа, ко­
торое живо обращалось бы в черную меланхолию,
если бы он не прибегал к. лекарству, которое он
не уnускал случая при.менять, как. только чувство­

вал в нем nотребность. Итак., в одно прекрасное

утро г-н Флора де Берк.айэ задул свечу, надел
шляnу, положил ключ nод сенник. и вышел на
улицу. Как. только он вышел, он начал шумно
вдьiхать воздух, громко ступать по мостовой и,
совсем развеселившись, поднял свою козлиную
.морду, чтобы посмотреть снизу на узкое и высокое
окно чердака, где он в течение стольких ночей -
на плечах рубище, под ногами солома - мучился
за маленьким некрашеным столом, закапанным

чернилами, nодбирая точные рифмы, приятно зву­

чащие, или составляя выдумки, могущие быть за­
нятными для зрителя. И те и другие в смысле
наrрадь1 доставили ему как похваль1, лестные для

его тщеславного сердца, так и кое-какие кошель­

ки, наполненные золотыми, что позволяло ему

поддерживать свой гений.

Талант свой он nрименял то к оде, то к сонету,
то к мадригалу, эпиграмме и балету. Однако ему
было несколько затруднительно nриспособляться
к. господствующему вкусу, требующему, чтобы все
было одинаково очищено, представляло новые и
возвышенные мысли, куда не входило бы ничего
избитого и вульгарного. Г -н де Беркайэ часто го­
варивал, что ремесло это не легко и что занимать­
ся и.м следовало бы со всеми удобствами, сидя на
хороших пуховых подушках, а не торчать на соло-

362
менном стуле, который только протирает штаны
да колет и царапает ягодицы.

Бедность представлялась ему довольно плохим

условием, чтобы производить превосходные вещи,
которых ожидают от поэтов, и нетапленное лого­

вище казалось ему неподходящим местом, чтобы

обирать туда богов и богинь и приРлашать ми­
фологических героев за тем,. чтобы из их приклю­
чений извлечь картины для танцев или аллегори­
ческих изображ.ений. Кроме того, эти знаменитые
личности Долго ломаются раньше, чем согласятся
навестить кого-нибудь, у кого для их приема есть
только край сенника и в чьей берлоге вместо
лавров вокруг чела они найдут только вязаный
колпак, надв инутый от холода на уши и затылок.
Если бы еще г-н Флоро де Беркайз мог пись­
менно изложить то, что обычно приходило ему в
голову, это помогло бы делу . У него был известный
вкус к смешной nародии, и он мог бы отличиться
в этом роде искусства, но по несчастной случай­
ности, которую он немало оnлакивал, мода на та ­

кие произведения прошла, а прежде не знала гра­

ниц. Грубые шутки, которыми nрежде развлека­

лось лучшее общество, теnерь не были занятны
для самого заурядного. Требовалось благородство,
nышность и галантность . Больше не выносили ве­
селых грубостей, от здоровой откровенности ко­
торых до колик смеялись добрые люди и в которых
находило удовольствие даж.е изысканное обще­
ство . Теnерь эта грязь и шутовство занимали толь­
ко челядь. И г-н Флоро де Беркайз очень жалел
о nоследствиях этой утонченности, потому что
чувствовал в себе что-то шутливое и насмешливое,
что приходилось ему, в силу того, что он называл

бедствием своего времени, хранить для себя. Для

nропитания рн nринужден был nользоваться та­
лантом, ему не свойственным. Тем не менее, он
старался бодро переносить эти затруднения и nри­
давать своим nроизведениям учтивость_ и возмож­

ную пристойность, чтобы снискать одобрение зна­

токов.

363
 Маркиза де Преньелэ, nокровительствовавш"''
г-ну Флоро де Беркайэ, была неnреклонна на этот
счет. Низкое или тривиальное слово жестоко t't'
оскорбляло, так что г-н де Беркайэ тщательно воз··
держивалея от них в ее nрисутствии. Ему достато••­
ных трудов стоило заставить ее nереносить уже его

наружность, в которой не было ничего воз&ышеtt­

ного, и козлиный запах. Чтобы найти в nоследнем
сходство с баснословными фавнами и сильванами,
фигурирующими в его балетах, nонадобилась вся
мифология его стихов. К счастью, маркиз де Пре­
ньелэ был покладистее своей жены, принадлежа к
тому времени, когда людей веселило то, что теперь
навлекало на себя порицание и о чем он сохранил
восnоминания молодости. Иногда г-н Флоро де
Беркайэ на ухо в уголках говорил ему такие шуточ­
ки, за которые его тотчас выставили бы из каби­
нета, где госnожа де Преньелэ возглавляла кружок
светлых умов и nорядочных людей.
Г -н Флоро де Беркайэ вознаграждал себя за
эти стеснения, nосещая таверны и кабачки. Музу
свою он оставлял за дверями, nеред тем как
входить, и поnадал в компанию, где он мог быть
нарасnашку. От вина языки развязывались. Воль­
ности, изгнанные модой из книг, там находили
себе nриют. Г -н Флоро де Беркайз разливалея
там такими речами, которых ни в каком другом

месте он бы себе не позволил, равно как и пить

так неумеренно, что он неукоснительно делал в

подобных случаях. Оnьянение г-на де Беркайз

было опасно. Его натура высказывалась во всей
своей естественности, а известно, что не всегда
мы представляем из себя в точности то, чем
казатьс.я заставляют нас обычаи и хорошее об­
щество. Можно это было наблюдать на nримере
г-на де Беркайэ во время его бесnутства: тогда
он оказывался затейником и любителем сально­
сти. Кстати сказать, не он один вел себя таким
образом: и сам князь де Тюин не брезговал
принимать участие в этих кабацких забавах, где
его дерзости и кощунство не уступали в цинизме

и грязи ничему, что говорилось вокруг него са-

364
моrо рискованного, а госnода эти в своих выра­

жениях не стеснялись. И г-н де Беркайз не ронял

ебя на этих пирушках. Облокотившись на стол.
н вел себя барином, поrлощал пищу, курил из
длинной глиняной трубки вонючий табак и щипал
служанок.
Действительно, они наравне с пьянством и ку­
рением служили одним из утешений для г-на Фло­
ро де Беркайз в жизненнь1Х невзгодах и преврат­
ностях судьбы. Хотя ему было уже за сорок, у него
сохранилась телесная крепоеть и довольно пылкий
темперамент, о чем саидете'J\Ь'СТВовали румянец в
лице, живой взгляд и рыжие волосы на теле. Эти
наружные nризнаки вполне оправдьrвались при ис­
пытании. К тому же в этом отношении г-н де
Беркайз был мудрецом на свой лад . Он не предъ­
являл никаких особых требований, кроме необхо­
димых для удовлетворения ero наклонностей. Для
этого достаточно было женского тела, независимо
от его цвета и пропорЦJ'IИ, АJШJь бы оно охотно
отдавалось. Г -н де Беркайз не любил затруднений
и сопротивлений. По его словам то, что он соби­
рался делать, настолько естественно, что не заслу­

живает особенного труда, и кроме того нет необ­

ходимости заниматься выбором, если в общем -то,
что попадается под руку, вполне равноценно тому,

что с превеликим трудом О1Ъrскивали бы за три­

девять земель. Так что г-н Флоро де Беркайз не
утруждал себя и довольствовался тем, что попа­
далось под руку. А рука его, как служанки скоро
замечали, была смела и проворна.
Говорил он также для собственного оправдания,
что, так как любовь есть потребность, как и вся­
кая другая, то служанки, назначение которых в

том и состоит, чтобы следить за потребностями,

которые мы можем иметь, отлично могут удов­

летв орять и эту. Он добавлял, что, в силу своего

ремесла, они как раз к этому наиболее приспособ­
лены. Усталость, сопряженная с ним, требует вы­
носливости и услужливости. Так что всегда ес.ть
возможность среди приелуживающих девиц встре­
тить крепких, которые в конце концов будут очень

365
рады, окончив работу, которой они добывают себе
пропитание, найти другую для разнообразия. Об­
ратите внимание еще и на то, что, по большей
части простушки, они отлично подходят к подо­

бному занятию, делая его здоровым и приятным

своей неnосредственностью, которая существует
только у nростонародья, откуда и они происходят.

Что за ва.ж.ность, если у них деревенский говор,

раз дело идет не о речах или комплиментах, а о

работе всего тела, nриводящей к обоюдному на­

слаждению, место действия для которого безраз­
лично и которое можно вкушать с одинаковым

усnехом на холстине сенника и на самом тонком,

отлично выстиранном белье!
Эти мудрые соображения не nозволяли г-ну
Флоро де Беркайэ направлять свое желание на
более высокую цель. Он выставлял на вид, что
дамы, пожелавшие наставить рога мужьям, легко

могли бы жаловаться на его козлиный запах, тем

более, нужно сознаться, - заканчивал он шутли­
во, - что подобного рода упра.ж.нения усиливают
в человеке его естественные выделения и это мо­
жет обеспокоить жеманниц меж тем как добрые
девушки, nривыкшие убирать постель и выносить
помои, не будут на это обращать внимания.
Двойное это занятие - юбками и кабачком -
померживало обычно г-на Флоро де Беркайз в
довольно хорошем настроении, особенно в те дни,
когда ему за столом легко удавалось найти образ
для сонета, острую мысль для эпиграммы, нов.,lе

фигуры для балета. Тем не менее, в известное

время го.д.а он делалея nечален и впадал в странное

расслабление. Чернила сохли в его чернильнице,

трубка гасла. Когда его собутьrльники по пятницам
затевали яичницу с салом, nриправляя ее отбор­
ным богохульством и изысканным сквернословием,
он оставался .молчаливым в своем углу, не удоста­
ивая бутылки ни одним взглядом, не делая попыт­
ки пощупать служанку. В это состояние он при­
ходил при первых весенних днях, как только от

солнца подсохнет парижекал грязь, зазеленеют де­

ревья на Кур-ла-Рен или на Королевской площади

366
и наново зацве'rуТ беседочки в загородных кабач­
ках. С началом всего этого г-н Флора де Беркайз
мрачнел все более и более, пока не нас-туnал день,
когда он уже не мог дольше выдерживать. Он
спускалея из своей берлоги, заперев дверь и по­
ложив ключ под сенник, чтобы отправиться за
город - потому что ежеrодно за город убегал в
это время г-н Флоро ~~ое Беркайэ.
Для этой прогулки r-н де аеркайэ, не заботя­
щийся вообще о своем туалете, вынимал из шкафа,
что там было лучшего. Он надевал самую тонкую
рубашку, самое чистое nлатье, на голову самый
густой парик. Одевшись '1\аКИМ образом, он с зарей
отправлялся в путь. Тоl\Ько что он проходил за­
ставы и выходил из Парижа, как принималея на­
певать на самый нелепый мотив свои сочинения,
состоящие из набора бес(;ВЯЗНЬIХ слов, но которые
заставляли его смеяться всю дорогу. Г -н де Бер­
кайз развлекалея по пути, В~~>l.делывал тысячи ;rу­
рачеств, так. что многие оборачивались посмотреть
на прохожего, который то прыгал, то скакал, то
шел размеренным шагом. Иногда r-н де Беркайз
останавливался и долго лежал во рву или на луго­

вой траве, потом внезапно перелезал через изго­

родь, обнимал ствол дерева, пускал блинчики по
болотным лужам. Так. что ему нужно было много
дней употребить, чтобы вдоль Сены дойти до
Фонтенбло и добраться до хижины, где была хар­
чевня, называемая Вальван. В какое бы время дня
он туда ни приходил, он прежде всего требовал
постель и кувшин с вином. Опорожнив его, он
ложился и спал, покуда не просыпался сам. Если
было темно, он снова засыпал до следующей sарм.
Встав с петухами, г-н Флоро де Беркайз тща­
тельно одевалея и спускалея с лестниць1. Сена, вся
серебряная, протекала вдоль леса, отражавшегося
отчасти в воде. Г -н де Беркайз кликал перевозчика.
Тяжелая лодка пересекала течение наискось и при­
ставала к противоположному берегу. Перевозчик с
удивлением смотрел, как господин, сидевший спо­
койно на скамейке, соскочив на берег, бросается
плашмя на землю, словно желая ее поцеловать, и,

367
поднявшись, отвешивает низкий поклон деревьям,
после чего скрывается под их кров. Таким спосо­
бом г-н де Беркайз выражал свое почтение приро­
де и объединялся с безмолвием, чтобы освежить
ощущение нашей человеческой суw.ности.
Г -н де Беркайз не думал, чтобы наша душа
отличалась от нашего тела и имела более длитель­
ное существование. Совокупность наших атомов­
только одна из случайностей обширной вселенной.
Мы в достаточной мере подобны окружающим нас
вещам, как бы мы себя ни дурачили на этот счет.
Это именно и объяснял г-н Флоро де Беркайз г-ну
де Брео, сидящему насупротив него за одним сто­
лом в маленьком трактирчике, где они только что

встретились и впервые вступили в разговор.

- Не странно ли, сударь, - говорил г-н Флоро де

Беркайэ, вытирая локти и коленки, зазелеиные тра­
вой, по которой он целый день валялся, - всю
жизнь рассматривать nрироду только в тех формах,
которые наложил на нее человеJ(, и в том виде,

который он ей придал, когда у нее столько других

образов, которыми она обязана самой себе? Конеч­
но, улицы, экипа.;.ки, дома - зрелище приятное, но

0110 нас заставляет считать человека не за то, что

011 есть на самом деле. Не заключается ли в этом

известная опасность, и не находимся ли мы в

странном заблуждении, принимая состояние, в ко­

тором человек живет, за наиболее ему свойствен­
ное и за точный показатель его способностей ? Оно
наталкивает нас на мысль, что в человеке кроме

того, что он смертен и разделяет общую судьбу

существ, есть еще нечто бессмертное, откуда про­
истекает, сударь, гордость, от которой ему следует
освободиться. Многие светлые умы, к счастью, су­
мели стать выше этого предрассудка и покорно

признали, что в нас нет ничего, чего бы не было в

окружающем, и что, по nравде сказать, мы - толь­

ко разновидность материи. Надеюсь, общество та­

ких господ доставило бы вам удовольствие. Ваши
рассуждения доказали мне, что вы наш единомыш­

ленник в главнейшем пункте, и я очень рад этому,

36 8
сударь, nотому что ваша наружность с nервого же

взгляда внушила мне невыразимое уважение.

Г-н де Брео nоблагодарил г-на де Беркайз за

nрекрасные слова и nоднял стакан за его здоровье.

По мере того, как г-н де Беркайз наnолнял и

осушал свой стакан, он все более удалялся от
философических тем, на которые вначале он бе­
седовал с г-ном де Брео, и nерешел на nредметы
более частного характера, вроде качества вин, nо­
даваемых в различных кабачках Парижа, и досто­
инства nриелуживающих девиц. Г -н де Брео мало­
nомалу убедился, что, если он и согласен с новым
своим другом относительно nроисхо~ения и на­

значения человечества, то совершенно расходится

во взгNI.ZI,ax на женщин и в манере держаться с

ними, даже если оба nартнера имеют честь nри­

надлежать к людям, неверующим в бога.
По nравде сказать, г-н де Брео поnросту думал,
что даже наилучшим образом обоснованное без­
божие не обязывает людей есть nрожорливо, уnи­
ваться сверх меры, курить трубку, сквернословя и
nосылая по адресу небес дикие вызовы, и сnать с
nервой встречной, что с одинаковым усnехом мо­
гут делать и святоши и вольнодумцы. Г -н де Брео
из этого делал вывод, что самое оnределенное

безбожие может обходиться без nоказной сторо­

ны и трескотни и соблюдать во всех своих nро я в­
лениях сдержанность, что более nодобает nоря­
дочному человеку, чем слишком открыто заявлять,

что идешь вразрез с общеnринятыми мнениями.

Он высказал это г-ну де Беркайэ.
- Вы nравы, - ответил тот, - и если бы вам
удалось убедить в этом наших вольнодумцев, вы
оказали бы большую услугу нашей nартии, которая
хороша тем, что учит нас жить сообразно nрироде,
в то же время отводит от суеверий, отклоняет от
самонадеянного мнения, будто человек занимает в
мире какое-то особенное место, исключительность
которого nривлекает к нему особливое внимание
создателя. В этой тщеславной суетности святош и
заключается nричина моего нерасnоложения к

ним. Они были бы недовольны, если бы не думали,

369
что бог интересуется непосредственно их особами
и их nоведением руководствуется в своих поступ­

ках. Ваше поведение, сударь, мне nредставляетс.я

удивительно мудрым, и, не надеясь когда-нибудь
быть в состоянии nодражать ему, я был бы сча­
стлив узнать, как вы достигли этих принципов.

Расскажите мне, сударь, пока я еще в состоянии

вас слушать, потому что от этого винца у менJI
начинает шуметь в голове и я боюсь, что через
минуту я не так, как теперь, буду способен выслу­
шивать, на чем основаны ваши принципы и кто
вы такой.
- Скажу вам nрежде всего, сударь, - начал г-н
де Брео, - что я дворянин . Если я говорю о своем
сословии, то не смотрите на это, как на nризнак

тщеславия, а скорее как на результат скромности,

которой я пожелал бы всем, кто, как я, nринад­

лежит к хорошим, но не знаменитым семьям. Если
бы она была знаменита, мне достаточно было бы
назвать свою фамилию, чтобы вы уже были убеж­
дены в моих достоинствах, и мне не приходилось

бы nрилагать стараний рассеять ваше вполне за­

конное незнание моей фамилии. Мы зовемся де
Брео; это nредставляет собою кое-что в нашей
nровинции и не говорит почти ничего тому, кто

не из Берри. Там родился я, так же со мною и во

мне родились те nринципы, которые снискали ва­

ше одобрение. Нужно полагать, действительно,

что мысль о человеческой ничтожности свойст­
венна по nрироде лю.дям, 1'ак как достаточно мне
было жить, чтобы мало-помалу убедиться в ее
сnраведливости. Я видел, как постепенно укрепля­
лась ее незаметная сила, nокуда в один nрекрасный
день не стало мне ясно, что нужно решитьс.я быть
тем, чем создала нас природа, то есть чем-то nре­

хо.дящим и тленным. Конечно, и мне говорили, как

всем, что в нас находится нечто, что нас nережи­
вет, но, nризнаться, такого рода бессмертие всегда
мне было не по вкусу и ничего мне не говорило.
Если бы во власти бога было заставить нас пере­
жить нашу тленную оболочку, ему было бы так
же легко сохранять нас в nрежнем виде, вместо

370
того чтобы давать нам второе существование за
счет первого. Короче сказать, я ограничился убеж­
дением, что живу я только однажды, и на том

стою. Это чувство отнюдь не сделало меня печаль­

ньtм, наоборот, вложило в меня сильное желание
быть счастливым и как можно лучше восnользо­
ваться временем, пока длится это вnолне земное

и только земное существование. Я люблю наслаж­

дения и вкусил некоторые из них. Одно из самых
моих любимых - играть на лютне. Я умею с nри­
ятностью сопровождать голос, если он не безоб­
разен. Нахожу я исключительное наслаж,цение и в
соnряжении своего тела с телом женщины. В nо­
добных занятиях провел я годы моей жизни
вnлоть до двадцать шестого года, который мне
теnерь идет.

Вы возразите, сударь, что можно было бы найти

более целесообразное применение своим молодым
годам, но в оnравдание я скажу, что мне не пред­

ставлялось случая действовать иначе. По nравде

сказать, я чувствую себя способным на прекрасные
постуnки, как и велкий другой, но ничто никогда
меня не вызывало на них, потому что по рожде­

нию своему я не был предназначен к nоприщу,

связанному со славой. К тому же судьба не nоза­
ботилась nослать мне на nомощь каких-либо не­
счастий или неудач, что тем более досадно, что no
характеру я не nринадлежу к тем людям, которые

хлоnочут о создании событий, чреватых большими

последствиями, и охотно уnражняютел в этом.

Всему свое время, и настуnает такой момент,

когда принимаешь решение, о котором менее все­

го думал. Вот и я таким же образом вздумал

покинуть провинцию и отправиться в Париж, и
вот на этом nути вы меня сегодня и встречаете.

Я устуnил уnрекам, которыми осыnали меня за

мою праздность, но согласился ее нарушить только

потому, что nришел к убеждению, что лучше вnос­

ледствии оnять к ней вернуться, чем держаться за
нее с уnрямством, о котором могу пожалеть, когда
будет уnущено время.

371
 Не правда ли, сударь, Париж - такой город, в
котором судьба охотнее, чем где бы то ни было,
берет свою жертву за шиворот 7 Мне думалось, что
хоть один раз мне следовало бы самому предоста­
вить себя в ее распоряжение, посещая м~ста, где
скорее всего можно рассчитывать на неожиданные
встречи. После ЭТОЙ попытки, если капризная оо­
rиня во мне не нуЖА&ется и пройдет мимо, мне
останется только, не говоря ни слова, вернуться
обратно туда, где я жил до сих пор, и жить без
неудово.I\ЬС'Т'Вия, не навлекая на себя упреков, что
я уклонился от испьrrаний, которым каждый дол­
жен подвергать себя добровольно.
r
-н Флоро де Беркайз внимательно слушал речь
г-на де Брео. В продолжении ее он несколько раз
одобрительно кивал головой, что, конечно, можно
было приписать. не столько интересу к рассказу,
сколько некоторой отяжеленности в голове от
чрезмерно выпитого вина . Так что отвечал он
ласково, заплетающимся ·языком.
-Весьма опасаюсь, как бы вы раньше, чем
предnолагали, не отnравились обратно в свою про­
винцию, и я даже удивЛJПОсь, что вам вздумалось
ее покинуть. Не имели ли вы там всех удобств,
кров и пищу и лютню, на которой вы играли и
приятного занятия которою вполне достаточно,
чтобы заполнить часы, что проходят ежедневно
между обедом и временем ложиться спать? Луч­
шей жизни вы здесь не наЙдете . Если бы вы были
обременены суевериями, я понял бы, что вы при­
ехали к нам с целью освободиться от самых тяже­
льrх из них; но ваш ум вполне здрав и не требует
улучшений. Если бы для веры в бога остались
только вы да я, дело было бы скоро прикончено.
Но какого дьявола ищете вы в Париже? Люди с
сердцем едва ли там к месту. Теперь не так, как
в смутные времена, когда порядочному человеку
открывалась масса удобных случаев и возможно­
стей, а по лестнице удач взбирались те, у кого ноги
посмелее.

Да, сударь, все это совсем изменилось . Нужно

вам сказать, что теперь повсюду царствует столь

372
хорошо установленный моrущественным и входя­
щим во всякие мелочи королем порядок. что каж­

дьiй nредставляет собою лишь звено цеnи и колесо

общего механизма. У всякого свое ремесло, и мне
сдается, что ваше заключается в игре на лютне,

как мое в писании стихов. Будемте этого nридер­

живаться, и считайте еще за счастье, что ваш
талант ценится хорошим обществом, потому что
гораздо более увлекаются искусством извлекать
звуки из струн, чем уменьем вызывать из своего

воображения благородные, грациозные и галант­

ные образы. Таков дух времени, сударь. Мы ничего
с ним не можем поделать, а он с нами может очень

многое.

Потому я вас должен предупредить, что нече­

стивцьi не на очень хорошем счету в краях, куда

вы намерены встуnить. Король не ханжа, но nри­

вержен к религии и любит, чтобы показывали
религиозность. даже когда ею вовсе не обладают.
Вы увидите, до какого положения доведены наши
вольнодумцы: они nереговариваются шепотом или

заnираются в низких залах кабачков. Положение

вольнодумцев очень ухудшилось, и если нам про­

щаютел кое-какие вольности nротив религии, то

только в силу наших бесnорядочных нравов, так

что причин нашего образа мыслей скорее ищут в
nопустJ1тельстве, которое он предоставляет расnу­

щенности, чем в особенном расположении ума.

Вот, сударь, как обстоит дело, и скоро настуnит
время, когда я nринужден буду постоянно жить в
этом лесу, где я люблю по весне бродить, nреда­
ваясь мечтам и раздумью. Там вы меня встретите
не в человеческом уже костюме, а голого на чет­

вереньках, так как я nредпочту уподобиться зверю

и питаться травою, чем вернуться к расnростра­

ненному заблуждению и снова верить, что я из

себя nредставляю какое-то исключение, а не nре­
ходящее и обреченное на гибель создание, создан­
ное необъяснимой игрой природы и не имеющее
в отмеренном для его жизни nромежутке времени

другой цели, кроме смерти, и не имеющее о своей

373
сущности иных познаний, кроме уверенности в
предстоящем не бытии.
На этом и остановимся. Вот ведут вашу лошадь.
Итак, расстанемся. Увидимся вновь в Париже, а
пока· вы будете ехать, я воспользуюсь приятным
настроением, в которое меня привело это ВИJЩО,

и подумаю о маленьком балете, заказанном мне

маркизою де Преньелэ для исполнения в замке
Вердюрон. Я буду обдумывать выходы и вариации,
допивая за ваше здоровье эту бутылку, которая
сама танцует у меня перед глазами.

И г-н Флоро де Беркайэ посоловевшими глазами

поглядел, как г-н де Брео тихонько поехал по
дороге вдоль реки, а сам привлек на колени к себе
деревенскую служанку, меняющую бутылки.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Где и в како..ч по;южении снова находит г-н де Брео
г-на Ле Вар.лона де Вериньи.

Некоторое время после происшествия в Вердю­

роне г-н де Брео не видал г-на Ле Варлона де
Вериньи. Он заявился в особняк на самом краю
острова С.-Луи, где проживал г-н Ле Варлон, по­
благодарить его за то, что тот довез его в своей
карете, и за добрые наставления в религии во
время пути, пока они оба лакомились крупными
сливами с мелкими косточками; но в прихожей ему
сказали, что г-на Ле Варлона нет дома.
На первый раз г-н де Брео заметил только вы­
сокие окна и закругленный фасад прекрасного
обиталища г-на Ле Варлона. Выстроено оно было
лет десять тому назад. Говорили втихомолку, что
для того, чтобы получить деньги на постройку, г-н
Ле Варлон усиленно советовал младшей сестре
своей, Клодине Ле Варлон, последовать примеру
своей старшей, Маргариты Ле Варлон, постриг­
шейся в монастыре Пор-Рояль-де-Шан и приняв­
шей имя матери Юлии-Анжелики.

374
 Эта Клодина, не будучи слишком привязана к
.миру, может быть, не вздумала бы от него отре­
каться, если бы брат не представил ей в ярких
красках опасности, каким подвергаются в свете,

будучи, как она, приятной внешности и застенчи­

вого характера. Этот добрый брат был так красно­
речив и настойчив в своих речах, что кроткая ба­
рышня, под впечатлением описания современных
нравов, решила постричься у кармелиток в Шайо.
Это успешное обращение было не из последних
дел, на которые г-н Ле Варлон де Вериньи рассчи­
тывал. чтобы в глазах божьих загладить тяжесть
своих прегрешений. Господь не мог не бьrгь бла­
годарным ему за то, что тот к подножию его
алтаря привел столь чистую, как у этой настоящей
агниць1, душу. Она пребывала там денно и нощно,
как заступница грешнику, и г-н Ле Варлон чувст­
вовал себя более уверенным, зная, что в месте
благом есть у него предстательница, чьи молитвы
до известной степени восполняют промахи в по­
ведении брата, так как г-н Ле Варлон оплакивал
свои ошибки и, трепеща за их последствия, не
находил в самом себе сил для исправления . Так что
он употребил все усилия, чтобы побудить свою
сестру к этому благочестивому и душеспаситель­
ному шагу. Когда же он увидел ее за решеткой
всерьез и уже в одежде послушницы, он испытал

святую радость и возблагодарил небо за то, что

оно одарило его столь естественным и действен­
ным красноречием, которое привело в овчарню

эrу послушную овечку. Он охотно перебирал в

памяти все речи, что он держал к этой покорной
пасомой, краски и линии для которых он брал из
собственного запаса, так как он лучше кого бы то
ни было знал опасности, которые представляет
жизнь в миру.

Это была одна из прекраснейших ораторских

речей, которую г-н Ле Варлон де Вериньи когда­
либо произносил и которою он был доволен, хотя
обращена она была к простой девушке, не способ­
ной оценить, как должно, обороты и последова­
тельность доводов. Тем не менее г-н Ле Варлон де

375
Вериньи не жалел, что потратил свой талант, раз
он был вознагражден по заслугам. С этих пор
сестра его находилась nод хорошей защитой от
мирских козней и неистовств. Более того, она так
прониклась сознанием бренности земных благ, что
пожелала письменно отказаться от своего имуще­

ства (ее собственная долл в котором была значи­

тельна) в пользу брата, прилагавшего с такою неж­
ностью усилия к тому, чтобы отвлечь ее ото всего
подверженного гибели и неразрывнь1ми узами
привязать к тому, что длится вечно и в чем за­

ключается и наше бессмертие, так как истинная

наша жизнь не в нас, а в госnоде боге .
Раз сестра в новом своем положении пожелала
донага совлечься всех достояний, г-ну Ле Варлону
ничего не оставалось, когда дело было сделано, как
nринять то, что не представляет никакой ценности
в глазах человека, отрекшегося от самого себя.
Разумеется, он мог бы на эти деньги основать
какое-нибудь богоугодное заведение, но ценность
этого постуnка бым бы ничтожна по сравнению
с тем, который он только что совершил. Поэтому
он счел более целесообразным употребить вновь
nолученное богатство на nостройку дома, который
был бы его достоин.
Так именно и поступил г-н Ле Варлон де Ве­
риньи. Дом свой он обставил изысканной мебелью,
светлыми и прозрачными зеркалами, в которые он
гляделся с большим удовольствием, не задумыва­
ясь о том, что та, которая должна была бы в них
отражаться, молится, склонив колени, на голом

nолу и сnит с власяницей на теле в тесной келье.

Г -н Ле Варлон считал, что все устроилось пре­
краснейшим образом, и одобрял свое доброе де­
ло, когда вспоминал о нем, как поступок, обес­
nечивающий спасение души сестры его Клодины
и вместе с тем поднявший его в глазах его
старшей. Мать Юлия-Анжелика Ле Вnрлон в этом
случае оказала ему некоторое уважение, в кото­

ром с давних пор отказывала ему, как человеку,

увлеченному на дурные пути, где так легко ут­

ратить вечное блаженство.

376
 Мать Юлия-АJtжелш<а, женщина высокомерная
и несдержанная, один из светочей Пор-Рояля, счи­
'rала, что спасти свою душу дело нелегкое и что в

миру его достигнуть трудно. Она полагала, что для

'Гого, чтобы заслужить царЕ:тво небесное, нужна
ежеминутная работа над самим собою и что не
излишне nрисовокупить к этому полное удаление

от мира и строгое одиночество. Ревностная го-

ельщица, она присоединяла еще к этому пост и
молитву и все-таки была убеждена, что все эти
редства недостаточны для увенчания успехом это­
го трудного nредприятия без особой поддержки
со стороны господа бога и без помощи его благо­
дати, которая одна делает наши старания и наши

нам ерения не тщетными. Так что на брата она

м отрела, как на человека, сnасение которого да­

леко не обесnечено, если не nридет на nомощь

какое-нибудь чудесное стечение обстоятельств,
рассчитывать на которое не следует, так как гос­

nодь обычно nосылает его только тем, кто с жа­

ром, которому ничто не может противиться, тем,

кто вымолит его у скупого и нещедрого неба .

Между тем неожиданное поведение г-на Ле
Варлона де Вериньи в монастырском деле застави­
ло мать Юлию-Анжелику признать, что в этом
закоренелом грешнике есть кое-что неnлохое и
что для него не погасла слабая надежда nодняться
со временем из своей грязи. Несмотря на свои
nрегрешения, г-н Ле Варлов не был то, что назы­
вается безбожником: он был только до постыдной
степени плотским человеком. Хотя он не соблюдал
заповедей божиих, он сохранял по крайней мере
некоторый страх перед его судом, так как не пе­
рестав ал изыскивать каких - нибудь себе оnравда­
ний у нашего судьи. И так как мать Юлия-Анже­
лика вернула некоторое расnоложение брату, ко­
торо го обрекла было уже на окончательную
гибель, то и г-н Ле Варлон не замедлил nочувст­
во вать возобновление ее интереса к нему. Но это
му стоило жестоких объяснений, в которых мать
IОлия-Анжелика пыталась открыть ему глаза на
в сю нечистоту его состояния.

377
 Случалось довольно часто, что мать Юлия-Ан­
желика вызывала к себе брата. Он всегда дрожал
всем телом, идя туда, потому что приглашали его

только в тех случаях, когда г-н Ле Варлон де

Вериньи, поддавшись nьiЛКости своей натуры, со­
вершал какие-нибудь слишком выходящие из ряда
вон проказы. Мать Юлия-Анжелика всякий pa:t
бывала в точности о них осведомлена. Несколько
ловких и незаметных личностей, на которых было
возложено это поручение, незамедлительно доно­

сили ей все, что этого касалось. И тогда г-ну Лс

Варлону де Вериньи приходилось подвергаться
строгим выговорам и суровым наставлениям. Бед­
няга и не пытался уклониться от этого. Поджавши
хвост, он садился в карету и отдавал приказание
ехать в Шан. Не без ужаса он смотрел, как у
решетки приемной показываетс.я грозная мать
Юлия-Анжелика с пожелтевшим и раздраженным
лицом и красным большим крестом поперек худого
тела. Он склонял голову под тяжестью поношений
и поднимал ее только после того, как до его слуха

долетало, что он не более, как жалкий грешник,

которого только и ждет геенский огонь, И верная
пожива дьяволу.

Подобно своему брату, мать Юлия-Анжелика

обладала природным красноречием, и г-н Ле Вар­
лон де Вериньи чувствовал, как мороз у него про­
бегает по коже и пот течет по спине, когда она
описывала ему будущие муки. С некоторого вре­
мени к своим наставлениям мать Юлия-Анжелика
присоединяла еще очень обидные замечания, яко­
бы для предупреждения несчастного, что он ста­
реет, что заметно по досадному ожирению, что

краснота его лица не предвещает ничего хорошего,

что, может быть, недолго ему придется вести та­

кую ж.изнь, что неожиданный апоплексический
удар очень легко может прекратить его сущест­

вование и что в подобных случаях смерть насту­

пает так быстро, что часто не успевают сосредо­
точиться, покаяться и исповедоваться, так что

весьма возможно, что прямо из греховного пла-

378
мени он перейдет в геенский огонь и не СМО)Кет
жаловаться, что не был о том предупрежден.
Подобные речи, когда г-н Ле Варлон де Вериньи
их слышал, потрясали его до мозга костей и на
изв естное время действовали охлаждающим обра­
ом . Он вел себя бо,лее сдержанно и избегал дья­
ольс ких козней, но демон скоро преодолевал все
ти усилия . Он знал, в чем камень преткновения
для г-на Ле Варлона де Вериньи, и предоставлял
му удобные случаи вернуться к своим заблу)КДе­
IIИЯМ. Немного ну)КНо было для этого; и таким-то
образом г-н Ле Варлен де Вериньи попался в ло­
ушку и в сельском гроте Вердюрона nри ви.це
поднятых юбок г-жи дю Тронкуа.

Как раз после головомо~и, которой г-н Ле

Варлон де Вериньи подвергся за приключение в
гроте, и встретил его случайно г-н де Брео. Г -жа
де Гайарден, находившалея тогда вместе с г-жой
дю Тронкуа и благополучно избежавшая опасно-
ти, болтала об этом случае направо и налево.
Слухи об этом обычным путем вскоре достигли до
ушей матери Юлии-Анжелики, из чего воспосле­
довало приглашение г-ну Ле Варлону де Вериньи
пожаловать, на которое он охотно не отозвался

бы, но уклониться от которого не посмел. Напа­

дение было ужасно и упорно. Мать Юлия-Анже­
лика ставила в вину брату не столько самый по-
тупок, сколько обстоятельства, при которых он
был совершен. Значит, он теперь уже не доволь­
ствовался любезностью грешниц и молчанием по­
стельного белья, теперь ему потребуется выстав­
лять свои гнусности напоказ, скоро он будет при­
глашать зрителей на свои гадости. Мать
!Олия-Анжелика была бесподобна. Она объявила
г - ну Ле Варлон де Вериньи, что она потеряла
Наде)КДу на его исправление, что дьявол не бродит
ок руг него, а сидит в нем, как в животе еван­

гельских свиней, - и с таким шумом захлопнула

решетку у него под носом, что он остолбенел и
так и остал~ в обалдении.

379
 Он еще не совсем от него отошел, когда г-н Jll'
Брео уви.цел его идущим к нему навстречу в одной
из уединенных аллей Кур-ла-Рен. Г -н Ле Варлон дr
Вериньи, выйдя из экиnажа, nрохаживался nоп1 ·
хоньку, чтобы nрийти в себя. Г -н де Брео заметил
расстроенный его вид и обескураженное выраж~· ·
ние лица.

- Ах, сударь, - nроизнес г-н Ле Варлон де 81.!-

риньи, nредварительно вздохнув, - вы видите пе ­
ред собою человека в отчаяньи, и виною этого
состояния - я сам. Не дивитесь, что встречаеп•
меня, nолного горьких размышлений. Не грустно
ли чувствовать, как в тебе уменьшается власть нм
самим собою, и не находить больше способности
к улучшению?
И г-н Ле Варлон де Вериньи развел своиJiщ
толстыми руками.

- Могу вас заверить, - nродолжал он, - да вы

и сами были этому свидетелем, что как бы низко
я ни оnускался, у меня оставалось желание nод­

няться; но теnерь, должен вам nризнаться, я nо­

терял эту способность, бывшую как бы последней

силой в моей слабости, nоследней возможностыо
к возвышению в моем nадении. Я дошел до того,
что жалею, зачем я верую в бога, когда эта верп
заставляет меня только бояться его осуждения и
не дает никаких заслуг, чтобы nривлечь к себе его
милосердие .

После векоторого молчания г-н Ле Варлон де

Вериньи снова начал:
- Будь я, по крайней мере, человеком, как вы,
откровенно не верующим, я нашел бы оnравданщ~
жизни по своему вкусу, и у меня было бы nре­
имущества вести себя без угрызений совести за
свои склонности, на которые я смотрел бы nросто,
как на неизбежные свойства моей nрироды. Я не
думал бы о том, чтобы им соnротивляться и со­
жалеть об их nоследствиях. Ах, если бы наши
nостуnки не имели никакого отношения к вечно­

сти! Какое сnокойствие, какое облегчение, какая

сладость каждой минуrы! И разве не точно таково
ваше состояние, если только вас не поколебал тот

380
 азговор, что мы вели с вами в карете, если он не
повлиял на ваши мысли, конечно, не одобряемые
мною, но обеспечивающие вам спокойствие духа,
которое л в вас наблюдал и которое, по-видимому,
вы сохранлете и до сего дня 7
Г -н де Врео подтвердил г-ну Ле Варлону де
Вериньи, что, действительно, ero манера смотреть
на вещи, принJIТ&Л им раз навсегда, не изменилась.
Тот остановился и снова зав~
- Вы счастливы, су..црь, и позвольте мне в ва­
шем лице выразить почтительное удивление чело-
еку, столь крепкому в своих убеждРнилх, что
ничто не может его поколебать. Как! Всегда воль­
ны вы жить, как вам заблагорассудится. Вы мо­
жете быть сообразно обстоятельствам холериком,
скуrщом, чревоугодником, сластолюбцем и делать
из вашего тела какое угодно употребление, будучи
уверены, что никто не потребует у него отчета в
его действиях, когда оно лишител возможности их
производить. Это, сударь, дает вам презрение ко
велкой стесненности и опасную свободу вашим
дерзаниям. Меж тем как я! ..
И г-н Ле Варлон де Вериньи поднял руки и в
отчалнии снова их опустил.

- Если бы я был в вашем возрасте, сударь, - он

понизил голос и огляделся по сторонам, - я не
ручаюсь за себя; может быть, я бы постарался
осв ободиться от этой непреложной веры, которал
как бы стреноживает мем и портит лучшие ми­
нуты жизни, а у последней все меньше и меньше
вероятностей быть настолько продолжительной,
чтобы по существу стоило ее переделывать. За это
нужно было бы приниматься своевременно. Какал
польза напоследок делаться безбожником, хотя л
чув ствую, что и теперь получил бы от этого об­
легчение, так как, если л сильно раздражен против

самого себя, то не особенно доволен и господом

богом. Действительно, что же это за признак до­
бротьr - оставлять человека без поддержки про­
тив страстей, настоящий виновник которых тот,
кто создал нам это тело и не помогает сдерживать
го от уклонений ? Меня же бесит мысль, что

381
придетсл держать ответ за свое тело после тог<',

как .я бу~ лишен его, между тем как мне tte

позволено было использовать его спокойно и 110
было оказано помощи в опасностях, куда ввергали
мен.я воспаляющие вожделения, ко'Горые, не будь
у мен.я в голове страха nеред адом, были бы лишь
приятным призыв ом к наслаждению ...
- Но поче.му же ... - начал, помолчав, г-н де
Брео, - поче.му же вы не попытаетесь уничтожить
в себе то, что составляет ваше несчастие 1 Я имею
в виду не воспаляющие вожделения, но, наоборот,
ту ложную уверенность, в которой вы нахо.цитесь,
что они служат к вашей гибели. Думаете ли вы,
что вера есть природное свойство человека, что
пон.ятие о ней не есть следствие nривычки к та­
кому пон.ятию 1 Была ли бы она нам так необхо­
дима, если бы с детства нам не внушали, что мы
без нее не можем обойтись 1 Мне кажется скорее,
что мы об.язаны ею больше другим, чем самим
себе, и, если можно научиться вере в бога, то
также можно и разучиться. И так же, как вы,
сударь, на обратном пути из Вердюрона, когда .мы
ехали вместе, пытались придать мне то, чего, на

ваш взгл.яд мне не хватало, поче.му не поnробовать

мне в свою очередь избавить вас от того, что, по
ваше.му собственному признанию, вам представля­
ется излишним и служит только к тому, чтобы
мучить вас во врем.я ваших наслаждений, бу~и
в то же время бессильным обуздать ваши наклон­
ности 1 Не думайте, однако, что .я возьму на себ.я
задачу, все трудности которой .я понимаю; но я
знаю человека, который отлично с нею справится
и, .может быть, сумеет достигнуть того, чтобы вы
могли обходиться без предрассудков, делающих ва­
шу жизнь печальной. Это один из лучших наших
безбожников, сударь. Рассуждает он превосходно.
Хотя это не его специальность, .я уверен, он не
откажется побеседовать с вами на тему, которал
нас интересует, и не сомневаюсь, что, вый.ц.я из
его рук, вы освободитесь от этих пут, которые
созданы не дл.я таких людей, как вы, и с которыми
вам нечего делать.

382
 Выражение лица г-на Ле Варлона де Верию.и
очень забавляло г-на де Брео . На нем можно было
nрочитать и любопытство, желание испробовать
диковинное средство и боязнь решиться на это.
Эта борьба отражалась на чертах г - на Ле Варлона
де Вериньи сменой разнообразных и забавных вы­
ражений. Наконец он решил спросить у г-на де
Брео, как фамилия этого nроповедника навьто­
рот . Г -н де Брео назвал г-на Флоро де Беркайэ.
- Не судите по внеUJНОсти, сударь, - ответил
r-н де Брео, когда г-н Ле Вармm де Вериньи указал
му на положение, занимаемое в свете г-ном Фло­
ро де Беркайэ, - и вспомните, что язычники были
просвещены людьми из простого народа. Ноги,
обутые в грубые сандалии, разнесли по вселенной
то, что долгое время называлось истиной. По­
звольте же мне послать вам этого апостола, за­
брызганного грязью, который за бесценок наска­
жет вам удивительных вещей, и они успокоят
ваши мысли .

После того как г-н Ле Варлон де Вериньи, пол­

ушутя-полусерьезно условившись с г-ном де Брео
насчет дня, когда г-н Флоро де Беркайз нанесет
ему апостольский визит, снова сел в экипаж, г-н
де Брео снова стал наблюдать прохожих. В тот
день было много гуляющих и царило большое
оживление: встречи, nриветствия. Г -н де Брео за­
метил много важных личностей, которых он знал
в лицо. В дверцах кареты показалась морщинистая
физиономия старого маршала де Серпьера. Князь
Тю ин проезжал в своем экипаже. Г -н де Брео
обратил внимание на его черты, смелые и резкие,
которым улыбка придавала острую и едкую пре­
лесть. И г-н де Брео не мог отогнать мысли, что
все это общество, гуляющее взад и вперед, отлич­
но себя чувствует, пребывая в том же греховном
состоянии, которое так мучит бедного г- на Ле
Варлон де Вериньи . И правда, разве телесное на­
слаждение не общее всем нам занятие? Разве не
для того, чтобы взаимно побуждать друг друга к
ним, мужчины и женщины наряжаются, расклани­
ваются, толкаются, приближаются, льстят один

383
другому? Какой другой грех так откровенно при­
знается, как nлотский? Не всякий сознается, что
он груб, завистлив, скуп, но открыто выдает себл
за nовесу, шалуна, развратника; более щеnетиль­
ные прикрь1вают свое сластолюiие любовью, но
кого же обманет этот маскарад? Самые деликат­
ные и самые грубые - все сходятся на одном. Так
что он находил, что г-н Ле Варлон де Вериньи
слишком много церемоний уделяет вещи, столь
общераспространенной и приятной, которая ему,
Арману де Брео, казалась совершенно естествен­
ной, раз сама природа приказывает нам ее и снаб­
дила средствами к осуществлению. Г -н де Брео не
раз испытал на себе эти требования природы и в
частности всnомнил недавнее желание, загоревше­

есЯ в нем на Вердюронском празднике nри виде

прекрасной г-жи де Блион, танцевавшей в балете
Сильванов среди зелени и освещения, одетой о
серебристое nлатье, делавшее ее nодобной самой
нимфе источников. Еще и теnерь он nочувствовал
сладостную дрожь, мысленно себе представив ее
обнаженной и струящейся nод своим прозрачным
убранством.
С той ночи г-н де Брео часто думал о г-же де
Блион, так что он не nокинул Кур-ла-Рен, nока не
удостоверился, что ее кареты там нет . После Вер­
дюронского вечера он встретил ее только раз и то

с бархатной маской на лице, что не nомешало ему

узнать ее по nоходке и манере держать себя.

С такими мыслями г-н де Брео отправился

домой, не забыв, однако, что обещал г-ну Ле
Варлону де Вериньи nослать к нему как можно
скорее г-на Флоро де Беркайэ. Но nредвкушение
занятной беседы, где г-н Флоро де Беркайз пу­
стит в ход лучшие доводы, чтобы обратить г-на
Ле Варлону де Вериньи, не смогло рассеять его
любовную меланхолию, и, зайдя к лютнику за
струнами для своей лютни, он выбирал без обыч­
ной тщательности и nочти не глядя взял кишеч­
ную струну, которую с nоклоном и с улыбкой

384
nредложила ему хорошенькая Маргарита Жеро,
nродавщица в .. Серебряной Лире•.
Г -н де Брео жил в доме на улице Пти-Мюск, где
он снимал помещение. С фасада дом был узкий,
ысокий и довольно обвалившийся, но возмож­
ность пользоваться садиком во дворе делаАа для

него более переносимыми разных соседей, самыми

неприятными из которых были господа по фами­
лии Курбуан, жившие этажом выше его. Г -н Кур­
буан с женою занимались продажей всевозможных
вещей, главным образом старого и перелицован­
ного платья . У них можно было очень дешево
обмундироваться и всегда был выбор довольно
хорошего платья, так как то, что для одних уже

негодно к употреблению, для других как раз го­

дится. Г - н Курбуан, по-видимому, был очень опыт­
ньш человеком в составлении полной экипировки.
Это был гаденький человечек, сгорбленный и под­
слеповатый, а жена его - дородная кумушка,
крикливая и себе на уме. По делам торговли в дом
ходили всякого рода подозрительные личности, так

что г-н де Брео никогда не оставлял, когда выхо­

дил, ключа ни от дверей, ни от сундуков, где у
него хранилось платье, белье и несколько лютен,
из которых одной, с деревянной инкрустацией, он
весьма дорожил.

Ее-то г-н де Брео и вынул из футляра, чтобы

натянуть струну, принесенную от лютника, и по­

пробовать ее в садике. Г -н де Брео любил там

посидеть в сумерках, хотя место бь·tло довольно
уныльш, стесненным высокими стенами, с несколь­

кими чахльши деревьями, листья которых начали

осыпаться на мокрые дорожки . Был конец сентяб­

ря. Уже больше месяца прошло со времени Вердю­
ронского праздника. Г -н де Брео провел по стру­
нам, которые печально зазвучали. Образ г-жи де
Блион вновь nредстал перед ним, очаровательный,
серебристый и обнаженный . Он опустил глаза и
вместо блистательного виденья увидел девчурку,
которая на него смотрела . Это была дочь тех самых
Курбуанов. Ей могло б..rть, самое большее, лет ПJIТ­
надцать. Она была худа, с бледньiМ и тщедушным
13 Реоо.е. т. 1
385
лицом, одета в слишком широкое и длинное по ее
небольшому росту и хилому телу nлатье, так как
К}'рбуаны выбирали из своего старья ей костюмы.
Звали ее Аннетой, и она часто приходила слушать,
как г-н де Брео играет на лютне. Она стояла около
него спокойно и внимательно.
Г -н Флоро де Берк.айэ, покупавший иногда у
Курбуанов белье или тряпки какие-нибудь, когда
маркиз де Преньелэ слишком затягивал обновле­
ние его туалета, застал раз его в этом обществе .
. Девочка при его появлении убежала. Г -н де Бер­
кайз поздравил г-на де Брео с подобной ученJЩей,
сделав хитрый, понимающий вид.
Г -н де Брео пожал nлечами, но г-н Флоро де
Беркайз ответил со смехом, что он знает немало
людей, которые не отказались бы от этой плоско­
грудой худышки, что это не по нем, но кому-ни­
будь может nодойти, и, что-то бормоча, удалился,

Г -н Флоро де Беркайз без особого восторга

встретил предложение со стороны г-на де Брео
сделаться наставником г-ну Ле Варлону де Вериньи
в деле nереработки самого себя. Г-н де Беркайз,
в своем логовище среди горшков и склянок. бЬIJ\
не в духе. Г -н и г-жа де Преньелэ не избежали
его желчи. Он обвинял их в массе неприятностей,
которые его постигли после Вердюронского праз­
дника. Прежде всего, служаночка, с которой в
nостели застал его г-н де Брео, под свежей к.ожей
скрывала болезнь, лечение которой стоит недеше­
во. Кошелек, полученный им от г-на и г-жи де
Преньелэ в награду за его балет Сильванов, ока­
зался довольно легковесным. Очевидно, всuкньае
баре становятся скуnыми . r
-н де Беркайз ОТ души
nроклинал свое ремесло, которое не дает nроnи­

тания и средств на лечение. Он заявил, что все

ему опротивело до тоwнотьа.

- - воскликнул он, с гримасой

Ах, баре, баре!
nроглатывая настой из горьких трав. - Они почти
не чувствуют благодарности за то, что для них
делаешь. Я не знаю этого Ле Варлона де Вериньи,

386
о котором вы мне говорите и который, по вашим
словам, нуждается во мне, чтобы л его наставил
жить сообразно природе. Но уверены ли вы, Ч"ГО
в случае, если л сумею освободить его от хлама,
загромождающего ему мозги, он сохранит какое­
либо воспоминание об оказанной ему услуге 1 Мо­
жет бьrrь, он отсчитает звонкой монетой услов­
ленную nлату, но будет ли он помнить об учителе,
который преподал ему свобо.юtЬiе мысли 1 Нет,
когда из святоши л сделаю его свободомыслящим,
он будет хвастаться, что сам дошел до этого, и
приnишет себе всю заслугу. В конце концов, nо­
добная неблаrодарность не nе'lалит меня, и не
думайте, что л способен потом пожалеть, что со­
общил ему убеждения, от коrорых хочу избавиться
в его пользу. Профессил безбожника больше ни­
чего не стоит, и пришло время, когда следует
веровать в бога, так. что весьма возможно, что вы
будете свидетелем в один прекрасный день, как. л
перейду на эту сторону, причем, надеюсь, сударь,
раз л вмешаюсь в это дело, выйти с честью из
этого положения, как и из велкого другого.
Г-н де Брео поздравил г-на q)Aopo де Беркайз
с новым направлением мыслей и, указав ему, где
живет г-н Ле Варлон де Вериньи, удалился. Он был
в слишком грустном настроении, так. что зрелище

человеческого безумия не так его развлекало, как.

в другое какое-нибу,li.Ь время. Мь1сли о г-же де
Блион продолжали его беспокоить, тем более что
несколько дней тому назад он услышал, бу~о г-н
де Блион, несмотря на поз;n~ее время года, увозит
свою жену в имение, где они предполагают про­
вести зиму. И г-н де Брео представ./\Л)\ себе пре­
красную нимфу источников в заточении, одиноче­
стве·, подверженной перемене погоды и обнажен­
ной под серебристым платьем, словно в гль1бе
прозрачного льда .

Время отъезда г-жи де Блион уже настуnило, а

г-н де Брео не искал встречи ни с г-ном Ле Вар­
лоном де Вериньи, ни с г-ном Флоро де Беркайэ,
tз•
387
и не узнавал, что вышло из того предприятия, длд

которого он свел их. Октябрь был дождлив, и г-11

де Брео почти не выходил из дому. Его тревожили
грязные дороги, по которым переваливалась каре­

та г-жиде Блион. Чтобы отвлечься от этих забот

или - скорее - для соnровождения их, г-н де Брео
играл на лютне, открыв окно в садик, так как

воздух был еще тепел и последние ласточки летали

по серому небу. Однажды днем, когда г-н де Брео
был занят зтим времяnреnровождением, он из ок­
на увидел г-на Флоро де Беркайз, беседовавшего
в глубине садика с г-ном Курбуаном. Без сомнения,
они еговаривались насчет цены какого-нибудь ста­
рого ПАаТЬЯ, и г-н де Брео собирался окликнуть
г-на де Беркайз и сnросить его, как идут дела с
г-ном Ле Варлоном де Вериньи, но г-н де Беркайз
внезапно исчез, а Курбуан низко раскланивался
ему вслед как будто разговор шел не о покупке
обносков. f -н де Брео закрыл окно, так как ста­
новилось nрохладно, и сnрятал лютню в футляр.
Благозвучным струнам не удалось развлечь его
грусть, но он и на следующий день nрибег к их
помощи для облегчения страданий, как вдруг он
услышал, что в двери его скребутся . Маленькая
Аннета вошла и села перед ним, не говоря ни
слова. r
-н де Брео заметил, что у нее расстроенное
ЛJ.ЩО и рот готов заплакать. Понемногу темнело.
Он перестал играть. Девочка в темноте вздохнула.
Ему показалось, что она хочет что-то сказать, как
вдруг ее с лестниць1 позвала мать; девочка вздрог­

нула и исчезла, ничего не сказав.

Оставшись один, г-н де Б.рео вспомнил, что

обещал маркизе де Преньелэ занести ноты. На
обратном nути зашел он в трактир, поужинал цып­
ленком и бутылкой вина, и, когда вернулся домой,
было уже совершенно темно, и ночной сторож
давно уже прозвонил. f -н де Брео собирался лечь
спать, как вдруг услышал, что снаружи кто-то

ходит. Он тихо открыл окно, выходящее в сад. Два

человека там, остановившись, разговаривали, и,
хотя они говорили вполголоса, г-ну де Брео пока­
залось, что один из них - г-н Флороде Беркайэ.

388
Затем; обменявшись неразборчивыми фразами,
мужчины разошлись.

Г -н де Брео от окна бросился к двери. Шаги

поднимались по лестнице. Г -н де Брео через сква­
жину замка увидел, как прошел посетитель. Он был
толстым, закутан в темный плащ шляпа надвинута
на глаза. С площадки, где жили Курбуаны, чья-то
рука над nролетом лестницы держала факел: зна­
чит, они ожидали этого ночного посещения .

Г -н де Брео в нерешительности, вместо того

чтобы лечь в постель, сел в кресло. Так он подо­
ждал несколько минут. Конечно, Курбуаны обде­
лывали какое-нибудь важное дело, требовавшее
секрета; он собирался начать раздеваться, как ус­
лышал, что над его головой тяжело и осторожно
шагают. Вдруг заглушенный крик, еще раз . Пото­
лок был плотный, но все-таки он отчетливо узнал
голос маленькой Аннеты. Шум продолжалt:я. Вроде
борьбы. По комнате бегали. С грохотом опроки­
дьJВалась мебель. Снова раздались приглушеиные
стоны и смолкли.

Г -н де Брео ринулся на лестницу. Плечом сбил

задвижку с двери Курбуанов. Оба сидели на узлах
с тряпками, между ними на табурете чадила свеч­
ка. При виде г-на де Брео они встали, будто желая
загородить ему дорогу. От удара кулаком они по­
валились на тряпье, жена ничком, муж навзничь,

выпустив из рук стопку золотых монет, рассыпав­

шихся на пол. Не обращая на них больше внима­

ния, г-н де Брео схватил подсвечник и прошел
дальше.

Комната, куда он вошел, скупо освещалась од­

ним факелом . На развороченной постели со свис­
шими до nолу nростынями расnласталось тело.

Угловатые члены маленькой Аннеты были совер­

шенно обнажены. Волосы, старательно зачесанные
шиньоном, не растреnались . Худые ноги тряслись,
и коленки щелкали 0,.5;на о другую с сухим стуком.

Г -н де Брео noдowel\. Руки у девочки были nокры­

ты синяками, а на шее видны были следы ногтей,
сдавливавших ее. Он наклонился к ней . Ребенок
открыл глаза. Придя немного в себя, она натянула

389
на голое тело разорванную рубашку, села, свесив
ноги, и разрыдалась, закрыв лицо руками, причем

на тощей спине .ясно обозначился хребет .

Г -н де Брео огл.яделс.я вокруг. В углу, носом
уткнувшись в стенку, находился толстый господин.
Испуганный, жалкий, дрожащий, он обернулс.я,
сложив руки, - и при свечке г-н де Брео узнал, в
этом обычном для него положении, г-на Ле Вар­
лона де Вериньи в таком виде, в каком уже видел
его однажды: парик съехал на бок, белье в беспо­
рлдке, жирное, красное и потное лицо искажено -
на этот раз похотью, удивлением и страхом.

Между тем Курбуаны, поднявшись после паде­

ния, тоже просунулись в двери. Г -н де Брео на­
nравилс.я к ним. Они слушали, что он скажет,
опустив голову. Маленькая Аннета перестала пла­
кать и приелушивалась к переговорам . Когда они
кончились, г-н де Брео подошел к г-ну Ле Варлону
де Вериньи и дал ему знак следовать за ним. Тол­
стяк покорно повиновался. Придя в комнату г-на
де Брео, он шлепнулс.я на сундук. Он не смотрел
на г-на де Брео, молча стоявшего перед ним, а
уставилс.я в потолок, ослабев, опустив руки на
колени. Неизвестно, сколько времени он провел
бы в таком состоянии, если бы г-н де Брео не
вывел его из оцепенения словами:

- Ну-с, господин Ле Варлов де Вериньи!

Толстяк воздел вздугьrе свои руки и опять уро­
нил их, произнес.я хрипль1м голосом:

- Не зовите меня, сударь, больше этим именем .

Оно обозначает человека, которым я перестал
бьnъ и который всегда будет для меня предметом
ужаса и отвращения.

Он прибавил с самоуничижением :
- Ведь того, о ком вы говорите, сударь, вы
только что застали в положении, не только недо­

стойном христианина, но свойственном настояще­

му преступнику, подлежащему законной ответст­
венности.

Г-н де Брео утвердительно кивнул головой.

- Однако же, - продолжал г-н Ле Варлов де
Вериньи, - для своего наказания не на людское

390
правосудие я рассчитываю. Я слишком хорошо его
знаю, чтобы мне не было известно, что существу­
ют преступники, которых .оно избегает карать, и
я боюсь, что принадлежу к числу подобных. Я
опасаюсь с его стороны поблажек, которых вовсе
не желаю. Потому-то я обращаюсь к суду божь­
ему, так как он не обращает внимания на звание
и положение судимых, и мы все равны перед его
справедливостью и строгостью. В его-то руки я
себя и вручаю.
Помолчав, он снова начал:
- Не думайте, суАарь, что он будет иметь дело
с закоренелым нечистивцем или с бесповоротным
безбожником. Нет, ваш Фюро де Беркайз и все
его рассуждения не имели никакого успеха. Он не
скупился ни на доказательства, ни на уnоАОблеиия,
вообще исчерпал свою задачу АО конца. Не от него
зависело, чтобы я сделался одниы из столпов воль­
нодумцев. Но обязан этим я е.му, потому что я
воспользовался не столько его наставмниями,
сколько его услужливостью. Она-то и привела ме­
ня сюда, сударь. Думалось, что она доставит мне
только наслажмине или по крайней мере то, что
я по своей низости счwrал таковым. Но пуrи про­
видения таинственны и неиспов~. Господь
сделал своим ору;u.~ем маленькую де~ которую
господин де Беркайз отыскал в трущ , и унич­
тожил во мне прежнего человека. Его больше нет,
сударь. И причиной тому весьма неож.и.данное
происшествие.

Г -н Ле Варлон ,де Вериньи помолчал с минуту.

-По правде сказать, требовалось по меньшей
мере удивительное стечение обсто.ятеАЬСТВ, чтобы
извлечь меня из той rрязи, в которую .11 nоминутно
возвращалс.я. Вы видели меНJI в ней АВа.жАЬI, и
сегодня в особенно позорной обстановке. Пусть
хоть зто зрелище послужит вам на ПOA~a3fl Научи­
тесь, куда заводит страсть к женщинам, которую
вы считаете естественной потребностью и над ко­
торой часто подшучиваете. Узнайте, к каким на­
сильственным и яростным ПОС"'')'ПКUU она приво­
дит и как может сделать из нас то, что она сделала,
как видите, из меня.

391
 Г -н де Брео продолжал слушать г-на Ле Варлона
де Вериньи.
-Да, сударь, я рассчитывал скромненько и 'ти­
хомолку удовлетворить этого рода желание, когдu

господин Флоро де Беркайз меж доводами своих

рассуждений указал мне на дочку этих добрых
людей. Раз я не в силах изгнать вожделения из
моих чресел, не лучше ли обставить тайной свои
простуnки 7 Вы знаете, какие досадные слухи воз­
будило мое приключение в гроте с госпожой дю
Тронкуаl Раз мой грех сильнее меня, мне казалось
предnочтительнее не давать ему такой огласки.
·Предnриятие, которое мне предлагал господИн де
Беркайэ, казалось мне скромным и пристойным. Я
согласился пойти вместе с ним, и в настоящую
минуту, сударь, он ждет меня внизу в карете, не

предnолагая, в какое место он должен будет от­

везти меня отсюда.

Г -н Ле Варлон де Вериньи перевел дыханье.

- Приехав сюда, он передал меня с рук на руки
этим честным людям, которым я отсчитал услов­

ленную сумму. Они уверили меня, что все сойдет

благополучно, что меня ожидают, что особа, о
которой идет речь, предупреждена, ко мне распо­
ложена наилучшим образом, и что я без сомненья
останусь ею доволен, особенно если я соблаговолю
не обращать внимания на недостаток опытности,
вполне извинительный в столь юном возрасте. С
этими словами мне открыли двери в комнату, где

вы меня и нашли. Освещена она была плохо, одним

светильником. Я осторожно подошел к кровати.
Малютка заснула и спала так крепко, что я мог,
не будя ее, откинуть одеяло и приподнять ей
рубашку. Я увидел ее тело. Оно не было ни пре­
красно, ни соблазнительно. Я долго созерцал его.
Решительно, она казалась мне слишком молодой и
не в моем вкусе, так что, может быть, Jl ушел бы,
если бы неблагоразумно не протянул руку туда, где
и взглядам не следовало бы задерживаться.
В ту же минуту, сударь, я почувствовал, что по
мне пробежал огонь: пламя меня обожгло. Малют­
ка проснулась. Она, казалось, не удивилась моему

392
присутствию, о котором ее, наверно, предуnреди­
ли, мило у лыбну лась, но nокраснела, увидя себя
раскрытой, и живо поправила рубашку. Я позво­
лил себе некоторые вольности, но, к моему удИв­
лению, она так защищалась, что я сделал более
энергичные nопытки. Она соnротивлялась и ти­
хонько умоляла меня уйти; но эти просьбы, кото­
рые могли быть одним притворством, только уси­
лили мою смелость и заставили подумать, что ма­
лютке все это не вnервые. Так что я хотел живее
кончить дело. Тогда-то она и принялась кричать
и звать на помощь. Эти крики; вместо того чтобы
охладить меня, еще больше воспламенили. Я схва­
тил ее, она отбивалась, наконец вырвалась и при­
нялась бегать по комнате. Пришлось вдоволь по­
гоняться за ней. Наконец я схватил ее за рубашку,
и мы упали на постель. Она всерьез звала на
nомощь. Что делать, сударь, я сдавил ей горло.
Мало-помалу она переставала защищаться, я при­
жал ее тело своим. Она смотрела на меня расши­
ренными глазами. Что за мгновенье, сударь! Я
чувствовал, как она подо мною тает, как сам на

ней таю; но по мере того, как я nроникал в нее

всем существом своего греха, мне показалось, что

лицо у нее на Глазах меняется и делается ужасным.

Прямо физиономия дьявола, сударь, и этот дьявол
был тем, что жил внутри меня и показывался мне
во всей своей неприглядности; в жилах своих я
ощутил адский огонь, пылающим водоемом и пла­
менной струей которого я становился.
Г -н Ле Варлон де Вериньи поднялся, весь зады­
хаясь от своей греховности. Тень от него, брошен­
ная светом свечи на стену, была уродлива и ужас­
на. Г -н де Брео молчал. Г -н Ле Варлон де Вериньи
снова начал с удвоенной экзальтированностью:
Здесь-то, здесь-то, сударь, и открылось чудо
-
благодати/- Пути господни от нас сокрыты . Нужно
было, чтобы я дошел до этой точки гнусности и
nозора, дабы стало ясно, что без nомощи божьей
человек не властен над самим собою. Таким обра­
зом, владыка благ земных и небесных допустил

393
мен.я опуститься до подобия самых низких и опас·
ных животных. Руки мои хватали, ногги царапали.
Господь захотел, чтобы благодать его застала мен.11
в таком унизительном положении. Ах, сударь, как
рассказать вам, чтобы вы поверили? В эту ужаса­
ющую минугу мне казалось, что грехооность из

мен.я выходит с тем, чтобы никогда больше в мен.11

не возвращаться. Я, так сказать, опорожнился от
нее. Я словно выздоровел после того, как оtщ
истекла из моей плоти и была логлощена другоА
плотью. У мен.я остались от нее лишь ужас, ломота
и усталость.
И г-н Ле Варлон де Вериньи протянул затекшие
ноги.
- Я сказал вам правду сейчас. Да, перед вами
уже не тот господин Ле Варлон, каким вы знали
его раньше, pacnynп.tй и развратный. С вами раз­
говаривает совсем другой человек, который вспо­
минает о прежнем только для того, чтобы опла­
кивать его постыднь1е дела. Этот вновь пришед­
ший полон преrреwений, но искренне решился
получить прощение и вести для этого праведную

жизнь, и никакие суровости не отклонят его от

этого пути. Это покаявное устремление совсем не
то, что вы о нем можете думать. Не смотрите на
него, как на легкое угрызение совести, которое

подчас грешник испытывает в промежуток между

отвращением после содеянного греха и пылким

желанием совершить новый. Нет! Я чувствую себ.я

сильным в моем решении и уверен в бу.дущем. Тем
не менее, как бы сильна ни была мо.я уверенность
и убежденность в новом моем наnравлении, не
думайте, что .я ПОАВергну их испытанию со сторо­
ньr соблазнов. Я пре.N1Олагаю уе.ZJ;Инитьс.я в пусты­
ню. Вы воэразите мне, быть может, что .я мог бы
ЖАать не так долго и воспользоваться одной из
тех пере.дь~~~~ек, о которых .я вам рассказывал. Увыl
Неужели бы вы хотели, чтобы свое уе,.v.~нение .я
загрязнил мечистотою моих мьrслей? Я бы населил
одиночество .жеАЗНи.ями своей плоти, меж тем как
теперь .я возьму туда с собою лишь телесную обо­
лочку, в которой злое сем.я уже иссохло и не будет
произрастать. Приключение этой ночи таково, что

394
грех окег во мне свои последние огни и угас в
обетвенном пеnле. Я уже выбрал и место для
воего уединения. В Пор-Рояль-де-Шан отвезет
меня карета, стоящая внизу. Вам известна святая
слав а этого уб~ща. Среди тамошних отшельни­
ков тот, кто в мйру был госnодином Ле Варлоном
де Вериньи, nостарается сделаться достойным бла­
годати, которую нисnослал ему госnодь и которую,

от души желаю, чтоб он ниспослал и вам, сударь,

как и мне, ибо, без него и без его участия в борьбе
nротив нас самих, что бы мы были ?
Г -н Ле Варлон де Вериньи умолк. Г -н де Брео
поnравил нагоревшую свечку. У Курбуанов больше
не слышно было никакого шума. В темном садике
тихо каnало nосле дождя.

- Конечно, сударь, - отвечал г-н де Брео, - все

это nрекрасно. Но эта девочка, может быть, вовсе
не заслуживала чести быть причиной столь силь­
ньrх переворотов, и nровидение nостуnило с ней
довольно бесцеремонно. Прибавлю только, что вам
завидую. У вас есть бог, который вам nрощает то,
чего я сам себе не простил бы, если бы со мной
случилось что-нибудь nодобное. Вnрочем, nредnо­
ложить это довольно трудно, так как, если я и

считаю наслаждение, доставляемое женским телом,

вполне естественным, то нужно no крайней мере,

чтобы женщины были согласны на то, чего мы от
них требуем. Поэтому я совершенно не nонимаю,
чтобы кого-нибудь nринуждали к этому обманом
ли, деньгами ли или насилием. За исключением это­
го, мне кажется, что всякий может жить, как ему
угодно, и играть на лютне по-своему.

Тут г-н де Брео, заметив, что его лютня по

недосмотру осталась лежать на столе, заботливо
сnрятал ее в футляр, между тем как Ле Варлон де
Вериньи немного был удивлен, что этот маленький
nровинциальньrй вольнодумец недостаточно nро­
никся уважением к человеку, так внезаnно и таким

тонким образом отмеченному божьей благодатью.

И г-н Ле Варлон де Вериньи, nодтянув штаны и
поnравив белье, откланялся г-ну де Брео и важной
постуnью наnравился по божьему пути.

395
 Г ЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Что за.мыш.лял г-н Эрбу, парпшзан 1 ,
и какое пред.ложение cдeJUU г-ну де Брео

Маркиза де Преньелэ объявила, что очень до­

вольна услугами маленькой Аннеты Курбуан, ко ·
торую г-н де Брео поместил к ней, чтобы удалить
от родителей. Честные эти люди без больших за­
труднений согласились на ~елание г-на де Брео.
По-видимому, они несколько растерялись от по­
следствий ночного посещения г-на Ле Варлона де
Вериньи и начинали думать, что не так легко, как
принято думать, извлекать пользу из тех возмож­

ностей, что предоставлены нам провидением в ка­

честве подеперья для недостаточности нашего со­

стояния. Конечно, как результат приключения, у

них остался кошелек с золотом, переданный им
г-ном Ле Варлоном де Вериньи, но в ушах у них
не перестали звучать и нотации, на которые не
скупился г-н де Брео. Он дал им понять, что
начальник полиции недолюбливает такого рода
торговли, какой они пробавали заняться, так что
супруги Курбуаны готовы были на этом и о стан о­
виться. Казалось, они примирились с уделом про­
давать тряпки и старье, вместо того чтобы искать
обогащения более коротким и прибыльным путем.
Потому они охотно позволили г-ну де Брео увести
с собою их дочь Аннету, чтобы препроводить ее
к маркизе де Преньелэ, где она должна была по­
могать этой даме в разных ухищрениях туалета, к
которым она неукоснительно прибегала ~1й
день, чтобы быть в состоянии принимать высшее
общество и не отпугивать своею внешностью лю­
дей, которых привлекало к ней изящество ее ума.
Она нуждалась в ком-нибудь, кто бы помогал
ей в этих заботах. Итак, юная Аннета до~а была
научиться причесывать, одевать, подавать рубаш­
ку, натягивать чулки и оказывать всевозможные

услуги, в вознаграждение за которые она получала

от г-~ де Преньелэ постель, стол и одно экю о

1 О'J't(упщик налогов. (Пршt. ,1ер.)

396
месяц. В короткое время она довольно хорошо
освоилась со своими обязанностями. Она поnра­
вилась, пополнела и сделалась почти хорошенькой,
что не ускользнуло от вниманияг-жиде Преньелэ,
так что она велела спать девушке в комнате рядом
с собою, ключ от которой она прятала себе под
nодушку. Она не хотела, чтобы с ее любимицей
случилась как.а.я-нибудь неприятность, и стара­
тельно держала ее в стороне от лакеев и прочей
челяди, тем более что по ее наблюдениям, кото­
рыми она поделилась с г-ном де Брео, малютка
нисколько не жалела о том, что меньше чем два

месяца тому назад была изнасилована ...

- Да, да, - говорила r-жа де Преньелэ, - ни­
сколечко, даже меньше, чем полагалось бы. Ко­
нечно, я согласна, очень естественно, что подобное
приключение сначала кажется заслуживающим
особого внимания, но вскоре а.tешивается с мел­
кими явлениями, из которых составляется обыч­
ная жизнь изо дня в день. Потому вполне спра­
ведливо, чтобы в памяти оно заняло свое место,
не отличаясь почти ото всего, что его окружает .
Я не говорю, что после подобного случая нужно
все время ходить, опустив голову, и проливать
слезы, но считаю, что нет необходимости задирать
нос и выставлять это наnоказ. Разумеется, ваша
Аннета далека от такой крайности, но уверяю вас,
что она вспоминает не без удовольствия о том,
что с нею произошло, и, подавая мне чулки или
рубашку, своим многозначительным видом словно
говорит, что я не имела чести nройти через руки
господина Ле Варлона де Вериньи, человека из
общества и стряпчего при Большом Совете.
Г -н Эрбу, партизан, ецАевwий вместе с г-ном де
Брео у кровати маркизы де Преньелз, громко рас­
хохотался; несколько Тllllle вторил ему г-н де Брео.
- Не стыдно ли вам, господа, - заметила живо
г-жа де Преньелз, - так хохотать 1 Смех этот не
совсем уместен, по-моему, так как относится не

столько к этой девочке, наивное хвастовство ко­

торой вас забавляет, ско.I\Ько к бедному господину
Ле Варлону де Вериньи, над которым вы издевае-

397
тесь. А между тем, госnода, если бы вы nотруди­
лись исследовать происхождение вашей веселости,
я уверена, вы бы nокраснели. Сущность ее заклю­
чается в образе, не имеющем в себе ничего ни
прекрасного, ни возвышенного. Вы смеетесь над
вещью, самая мысль о которой должна была бы
вас оскорблять; для этого достаточно было бы
простого обращения занятной идеи в подлинное
зрелище. При подобном испытании неужели вы
продолжали бы насмехаться над грубыми или не­
ловкими приемами человека, желающего достиг­

нуть своей цели? А между тем это именно и

занимает вас в данную минуту. Вы представляете
себе господина Ле Варлона де Вериньи в положе­
ниях, п-rусность которых бы:ла бы вам невыносима,
как свидетелям. Я уверена, что вы оба бросились
бы на помощь жертве. Да разве вы, господин де
Брео, не сделали этого? Но вот человеческий умl
Он слаб и с трудом удерживает полученные впе­
чатления. Самые сильные скоро бледнеют. На из­
вестном расстоянии они получают совсем другой
вид, чем прежде нам казались, и воспоминание,

которое мы о них сохраняем, далеко не таково,

каким оно должно было бы быть, если бы память

удерживала точно то, что видели наши глаза. Кое­
что общего имеется и в легкости, с какой прощаем
мы себе известные поступки, которые, без всякого
сомнения, показались бы нам не..цостойными нас,
если бы отдаленность, куда торопимся мы их ото­
слать по нашему равнодушию, не подставляла вме­

сто их настоящего вида размалеванные маски.

- Часто я наблюдал еще следующее, - робко

вставил г-н де Брео, - что слова также не всегда
сохраняют в полном весе свое значение, и часто
порядочные люди говорят о поступках столь же­

стоких и низких с таким спокойствием, которое

вовсе не служит доказательством, что они сами
сnособны были бы их совершать и не испытывают
к ним отвращения. Эта, вовсе не похвалъная, при­
вычка приводит к тому, что, судя по разговорам,

людей можно считать гораздо более грубыми и

злыми, чем они есть на самом деле. Многие походя

398
говорят о драках и убийствах, не имея ни малей­
шей склонности ни к тому, ни к другому, и были
бы крайне удивлены, если бы им в руки дали шпагу
или палку для употребления, о котором они так
свободно разговаривают. Кто сгоряча не желал,
чтобы черт побрал его друзей, а если бы тотчас
черт с вилами пришел исполнять его желание, он

за полы бы стал удерживать своих друзей.

- Это все верно, - согласился г-н Эрбу, - но
часто бывает наоборот. Конечно, есть слова, не
сохранившие тесной св.язи со своим смыслом, так
что следует быть осмотрительным с их употреб­
лением, если мы хотим nроизвести ИJ8t должное

впечатление; но существуют и такие, которые, бу­

.дучи отделень1 от точного своего смысла, говорят
гораздо больше человеку, не потрудивwемуся дать
им надлежащий оборот и не за.цумьrвающемуся над
тем, что они за собою скрывают. Я знаю такие
выражения, которые с самого же начала не вну­

шают к себе довери.я. Раз навсегда решили, что

они не имеют оправ.-ани.я, и к ним уже не воз­

вращаются, и .никто не согласится, что, .может

быть, при ближайшем рассмотрении они уже не
так плохи, как кажутся. Прибавлю, что дурная
слава за многими словами установилась по различ­
НЬIМ причинам. Если бы даже все они обозначали
поступки, сами по себе пр~.а.осудитеЛЬН~»ае, следо­
вало бы обратить внимание на услови.я, при кото­
рьrх они имели место. Например, я, раsумеется,
допускаю, что не ttу'КИО никого насиловать, что

акт этот сопровождается pJI,l\O.u движений и ухва­

ток. которые нам не могут нравиться, особенно в
других. Между тем раньше окончательного осуж­
дения нужно было &1 исследовать, не имеют ли
эти плотские злоуnQТР86ления оправдания в изве­
стньrх телесных потробиостях, и, чтобы беспово­
ротно осудить столь распространенный образ дей­
ствия и с их названием сое~нить представление

о неизбежном позоре, приличней было бы удосто­

вериться, нет ли у о,ю~ого из двух действующих
лиц необходимь1х для совершения этого действИJI
веских оправданий и .действительно ли второе ли-

399
цо так пострадало, как это принято думать. Случай
с вашей Аннетой, по-моему, совсем сюда не под­
ходит, раз она, судя по вашим словам, не столь уж

огорчена этим nроисшествием, а скорее ...

Г -н Эрбу не кончил своих рассуждений, nотому
что г-жа де Преньелэ с живостью его прервала:
- Ах, су~рь, можно ли говорить с такою лег­
костью о событии, имевшем столь значительные
последствия! Я имею в виду не эту малютку, ко­
торая через четверть часа уже извлекла из всего

этого больше nользы, чем вреда, но бедного гос­

подина Ле Варлона де Вериньиl Я не хочу сказать,
что nриключение для него не было плодотворным,
раз ему он обязан сnасением своей души, но очу­
тился он в довольно досадном положении. Вдруг
человек отрывается от светской средь1 и ведется
благодатью в уединение, где он занимается самым
строгим умерщвлением nлоти! Все подробности
этого испытания устанавливаются сестрой его, ма­
терью Юлией-Анжеликой, и не бесnокойтесь, она
будет следить неукоснительно, чтобы это не была
пустая формальность . Действительно, нашему дру­
гу nредстоит не спокойное завершение, в благо­
разумном о,...иночестве, существования, уже очи­

щенного тем состоянием души, которым обыкно­

венно диктуются подобные решения. Нет, господа,
ему досталась . большая и нелегкая задача возро­
диться и обновиться в самом себе. Кстати, не
доказывает ли это обстоятельство превосходства
нашей религии 1 Даже в подобном грешнике она
сохранила достаточно сильные корни, чтобы из
грязи вырос тернистый цветок покаяния. Не дол­
жно ли это заставить задуматься безбо.жников
вроде вас и показать вам, что очерствение ваше

не так застраховано, как вы полагаете, от внезап­

ного вмешательства благо,.,.ети 1

- Обращайтесь к нему, маркиза, -возразил г-н
Эрбу, партизан, - а не ко мне. Правда, говорят,
госnодин де Брео вольнодумец, что очень возмож­
но; но не находите ли вы, что он скорей покож
на язычника, чем на рассудительного атеиста 1 Я
подозреваю скорее, что он не столько не верит в

400
бога, сколько почитает более тайные божества.
Он любит мифологию поэтов, извлекает из лютни
звуки, которые могли бы ласкать слух самого
Аnоллона. Не поклоняется ли он сельским и nо­
левым демонам, наядам и нимфам, обитаюlЦИМ в
ручьях и источниках? Не так ли, госnодин де Брео?
Г -н де Брео не отвечал и слегка nокраснел. Он
сnрашивал себя, случайно ли nоnали слова г-на
Эрбу в цель, или тот намекает на нимфу источни­
ков , которая в дни Вердюрона предстала ему столь
nрекрасной n.од чертами г-жиде Блион. Положим,
г-н де Брео никому не поверял своего чувства, но
он не мог удержаться и рассnрашивал одних и

других насчет г-жи де Блион; исnодволь он собрал

сведения о ее характере и nривычках. Может
быть, он недостаточно скрыл восхищение, которое
исnытывал nри виде такой nрелести и красоты ?
Но г-н Эрбу, не обращая внимания на то, что г-н
де Брео nокраснел и вnал в задумчивость, обра­
тился теnерь к г-же де Преньелэ:
- Что касается до меня, сударыня, вы доЛ>КНЬI
серьезно отказаться от мысли считать меня в чис­

ле нечестивцев, nотому что я лично с закрытыми

глазами nринимаю все учение нашей религии. По­

ложим, я не считаю этого за особенную заслугу.
Я слишком оnределенно и совершенно особенным
образом заинтересован в том, чтобы веровать.
Хотел бы я знать, как так нет будущей жизни, и
~ nоказал бы тому, кто попытался бы доказывать
мне nротивное!
И г-н Эрбу сделал угрожающий жест вообра­
жаемому смельчаку рукой.
- Да, су..-арыня, - nродолжал он уверенно, nо­
глядывая блестящими и насмешливыми глазами на
г-на де &рео, -да, судары1:1я, это так, и сознайтесь,
я был бь1 дураком, если бы захотел, чтобы было
иначе.

Г - н Эрбу nомолчал и снова начал с убежденным

видом:

- Вы легко поймете ход моих мыслей, если со­

благоволите проследить его . От рождения, суда­
рыня, я не был снабжен пышным гардеробом, в

401
каком вы менл сейчас видите, и возможностью
играть какую-нибудь роль. Настоящего своего по­
ложения я добился исключительно постоянньi.М
усилием и упорными стараниями. Но я не думаю
на этом остановиться. Разве это все - быть бога­
тым, хотя многие ограничиваются именно ЗТИJ.f,

что мне представляется наименьцшм из того, на

что рассчитывать имеет право такой человек, как

я 1 Нет, нет! У менл есrь некоторые тщеславные
замыслы, осуществление которых я приниыаю

близко к сердцу; но, как бы искусно л за них ни

брался, как бы ни старался - за успех ручаться не
моrу. В то же время неудача бым бы мне непе­
реносима, потому на случай .я и прин.ял свои меры.
Я пробил себе дорогу, маркиза, и был бы в отча­
янии, если бы в конце этого прекрасного пути
оказалась только черна.я дьiра, где .я протянулс.я

бы недвижно и бескровно на веки вечные. Нет,

черта с два! Так не ~АЖИо быть. И мне более,
чем кому бы то ни было, нужна друга.я жизнь, раэ
она поможет мне Аобитw:я в ней того, чего л не
успею достигнуть в зтой жизни.
И г-н Эрбу nринял серьезньrй и скромный вид.
-Разумеется, су.царыня, .я далеко не жалуюсь на
место, которое занимаю в этом свете. Оно бы
вполне удовлетворило человека, ищущего только

денег. Мое место доставило мне весь почет, кото­

рый оно могло дать, но, тем не менее, в своем
происхождении я чувствую недостаток, последст­
вия которого ОJ..UУТ'ИТельны. Хотя светские люди,
желающие почтить мен.я своим благоволением,
высказывают по отношению ко мне всяческую

благосклонность, им затруднwгельно считать меня

за одного из своих. Хотя бь1 л прожил еще сто
лет, мне бы не удаАось уничтожить в их представ­
лении эту разницу, которал им кажется значитель­
ной, насколько мне- ничтожной. В этом-то имен­
но отношении, маркиза, господь бог и устраивает
мои дела, и с моей стороны было бы глуnо не
веровать в него. Какое место более nриспособлено
для прекращени.я всех этих неравенств, о которых
я вам говорил, чем его рай? Неужели вы думаете,

402
что среди его избранников имеет какое-либо зна­
чение земное наше происхождение? Меж ними
может царить лишь какое-то братское отношение,
как между детьми одного общего отца. Так что в
другой мир .я переношу свиданье с теми, кто на
этом свете жалел дл.я меня поклона или отдавал

мне его с таким видом, словно думал: •Ах, вот и

почтеннейший господин Эрбу, партизан! .. Пусть
они тороп.ятс.я здесь на земле использовать все,
что им полагается. Я их жду там, в небе! Это
ожидание должно в ваших глазах заверить пол­

нейшее мое повиновение заповедям религии, ре­

лигИи, прибавлю .я, маркиза, тем более достойной
удивления, что на наше вечное блаженство и бу­
душую ж.изнь она смотрит не как на личную воз­

можность и преимущество отдельных людей, но

как на достоверное достижение, которое может
получить всякий, исполняющий известные обязан­
ности, предлагаемые нам церковью, обеспечиваю­
щей нам наверняка необходимые последствия, к
которым .я привержен всею силою моей заинте­
ресованности, маркиза, и упованием на осуществ­
ление заве-nrейшей моей мечтьr.
Г -н де Брео не без удивления прислушивался к
словам г-на Эрбу, не уверенный, шутит ли тот или
говорит серьезно. Было довольно трудно прочесть
что-нибудь на ЛJЩе г-на Эрбу. Лицо у г-на Эрбу
было широкое, крепко выделанное, здоровое, с
правильно расположенными чертами, все части те­

ла были также соответственньrх пропорций. Хотя

г-ну Эрбу было под пятьдесят, он был осанист и
представителен. Все в нем казалось необыкновен­
но уместным и ничто не останавливало на себе
внимания; то же, что можно было заметить, до­
ставляло спокойное удовлетворение зрению, не
привлекая его особенным образом. Одет он был
как раз соответственно своей внешности . Г -н Эрбу
был богат, но не старался, чтобы это было заме-nrо
по его платью или по чему другому. Он не тще­
славился своими деньгами, но извлекал из них

всевозможные удобства и приятности по части

обстановки, стола и женщин. Он отлично умел

403
пользоваться всем этим, зная по опыту, как недо­

статок в этих вещах может быть горек и тягосте11;

потому что он nринимал все меры, чтобы быть
всегда обеспеченным в этом отношении. Поти­
хоньку говорили даже, что ему бы это не так
удавалось, если бы он двадцать раз не подвергалСА
риску быть повешенны:м. Избаолялея он так ловко
и удачно, что от виселиць1 не оставалось других
следов, кроме веревки, К.ОТО}?а.я, как известно, при­
носит счастье. Так что г-н Эрбу досыта издевалСJI
над маршалом де Серпьером и над его подводами
с добычей, которую тот привозил из своих кампа­
ний. Он говаривал, что из-за каких-то ста тысяч
экю не стоило откровенно выстав.I\ЯТЬ себя гра­
бителем и мошенником. И с презрением добавлял,
что, если бы он захотел воровать так неосторожно
и грубо, он был бы боnче короля.
Пока г-н де Брео рассматривал г-на Эрбу, тот
nринялся смеяться, видя раздраженное выражение
JUЩa у г-жи де Преньелэ.
- Господин де Брео, если вы .1\Юбите читать
мысли по наружности, посмотрите лучше на мар­
кизу, и вы увидите, что она считает меня небла­
гораэумньrм и заносчивым. Мое упование на бога
кажется ей подоэрите./\Ьным, и она считает, что .я
дальше нахожусь от царства небесного, чем этот
господин Ле Варлон де Вериньи, раскаяние кото­
рого так умиляет ее, и несомненно она думает, что

я должен был бы последовать его примеру, так

как она nредnолагает, что мне найдется, в чем
каяться, побольше, чем этому распутнику! Конеч­
но, что касается жеНIЦИН, чтобы не отклоняться
от вопроса, на моей душе есть кое-какие nроделки,
которыми гордиться не приходится, но их нельзя

смешивать с поведением nочтенного господина Ле

Варлона де Вериньи, заведшим его туда, где мне,
может бьпъ, было бы не место.
Выражение лица г-жи де Преньелэ давало по­
нять, что она не расположена слушать продол­

жения.

- Господин Ле Варлон де Вериньи, - спокойно

продоJ\Ж8.1\ г-н Эрбу, - напрасно удовлетворил при

404
помощи этой малютки довольно вульгарное игру­
бое желание, проистекающее исключительно от
известного жара в теле, которому подвержены все

люди. Хотя чувствуешь и в себеподобные позывы,

тем не менее, когда на других видишь неприкры­

тьrми и резкими их последствия, они внушают

отвращение. Но предположим, что вместо этого

цинического увлечения господин Ле Варлон деВе­
риньи почувствовал к данной Аннете Курбуан то,
что мы называем любовью. В таком случае нам
показалось бы вполне естественным, что он силой
илИ хитростью хотел достигнуть своей цели, пото­
му что любовь имеет свои привилегии и оправды­
вает средства в силу своей отличительной способ­
ности делать обязательно необходимым для нас
лицо, на которое она направлена. Она создает
странные потребности. Но кому придет в голову
оскорбляться ее опасной требовательностью? Так
что, как я уже сказал, не только хитрость и наси­

лие, но даже самое дерзкое похищение и утончен­

нейший обман внезапно для всех делаются почти

допусти.мьtми, раз они служат любви . Все согласны
на этот счет, так как всякий знает, к каким край­
ностям отчаяния и скорби приводит лишение лю­
бимого предмета. Так что, если бы кто мне сказал,
что он обуреваем одним из этих неизлечимых
чувств, я посоветовал бы ему скорее не отступать
ни перед каким злодеянием, чем рисковать сохра­
нить в ;rywe сожаления, что ты не поцеловал губ,
не коснулся уголка тела, который отравмет нашу
жизнь и мутит самый источник нашего счастья.
Г -н де Брео, заслушавшись г-на Эрбу, покраснел
еще раз, .думая о г-же де Блион, и в задумчивости
своей, может быть, не заметил бы, что г-н Эрбу
уже прощается с г-жей де Преньелэ, если бы тот
не обратился к нему со словами:
- Прюtодите завтра ко мне, сударь . Я вам рас­
скажу историю, ~оказывающую правду моих слов,

поистине золотых, как я могу судить лучше, чем

кто бы то ни было.
После чего г-н Эрбу удалился, оставив г-на де
Брео на~е с г-жой де Преньелэ.

405
 - Ах, сударь, - сказала она после минутного
молчания г-ну де Брео, который тоже собирался
уходить, не столько боясь надокучить, сколько из
желания предоставить свободу обычному течению
своих мыслей, для чего пригоднее одиночество,
чем общество, - ах, сударь, если бы вы были не
тем, что вы на самом деле, а тем, чем вы должны

были бы быть, я бы вам от души не посоветовала

водить компанию с госnодином Эрбуl Но вы за­
няли особое положение, так что нужно добиться,
чтобы он простил вам всякую манеру играть на
лютне. Если бы вы не были безбожником, вам бы
следовало за три версты обегать этого господина!
Есть верующие, вера которых имеет такие обос­
нования и носит такой характер, что оскорбляет
и приводит в отчаяние всякого, кто исповедует ту
же религию. И господин Эрбу принадлежит к по­
добным ужасным людям, которые способны от­
вратить от религии, до того несносно быть их
единоверцем!
И г-жа де Преньелэ подняла глаза к небу с
выражением отчаяния. Потом продолжала:
- Да, сударь, этот господин Эрбу прямо ужас­
ный человек! Вы слышали, что он только что го­
ворил 7 Как вам нравится это бесстыдство и упря­
мое желание выдвинуться, так что неба он ищет,
как такого места, где ему удобнее еще продолжать
осуществление своих видов и планов и где он

может получить еще излишек, которого не моа•

добиться на земле? Ведь это же значит злоупот­
реблять обещанием господа бога и недостойным
образом превратно толковать божественные на­
мерения! Хуже всего, что вот такой господин Эрбу
может оправдать свои слова и достигнуть царства

небесного, как и всякий другой, даже лучше мно­

гих. Ведь, что ни говорите, этот господин Эрбу
вполне христианин. Он точно исполняет предпи­
сания нашей религии. Он ходит к обедне в свой
приход, часто причащается. Он в меру подает ми­
лостьrню. Он все делает, чтобы обеспечить себе
спасение души, и достаточно богат, чтобы застав­
лять других за себя делать то, где не обязательно

406
ваше непосредственное участие. Ах, сударь, сколь­
ких людей он может привлечь к этому делу! У него
ни· в чем нет недостатка. И помощь, получаемал
от таинств, и убеждения духовенства, и молитвы
братств . И это такой человек, что достигнет того,
чего ;хругие достигнут с большим трудом, а мь1
никогда не достигнем - я без помощи милосердия
божия, вь1 же без особой его милости, которал по
отношению к вам, сударь, далеко не обеспечена.
Тогда как вот такой господин Эрбу так хорошо
примет свои меры, что все обойдется самьw при­
ЯТНЬIМ и им предусмотренньw манером.

И г-жа де Преньелэ, раздраженная не на шутку,

отпустила г-на де Брео, твердо решившегася не
пренебрегать приглашением на завтра, сделанным
ему г-ном Эрбу, партизаном.

ГЛАВА ПЯТАЯ
Повесть о JII06вu, с.мерти и страюtо.м погребении
герцогини де Гриньи.

- Я не всегда жил в хорошем обществе, су­

дарь, - начал г-н Эрбу, - и познакомился с ним
уже тогда, когда от первоначального моего поло­
жения у меня осталось лишь воспоминание; часто

помнил я об этом хуже, чем окружающие меня

люди. Но я не хочу рассказывать вам, какими сред­
ствами я пользовался, чтобы выйти из мрака неиз­
вестности, хотя это и могло бы быть небесполез­
нъuм для молодого человека, только что в~ив­
шего на жизненное поприще. Ничего л не буду
говорить и о ~енлх, что привели менл из ничто­

жества, в котором я родился, до положения, в

котором вы меня нахо.юпе в настоящее время. Не
собираюсь я перечислять вам и благоnриобретен­
ное мною состояние, ни объяснять вам обстоя­
тельства, при которых оно было составлено. Подо­
бное хвастовство было бы признаком плоского ума,
которому доставляет довольно низкое удовольст­
вие тщеславно выставлять напоказ богатства, пе-

407
речень которых гораздо меньше имеет значения,

нежели употребление, которое из них делают.

Надеюсь, если вы не закрывали глаз на то, что
вас здесь окружает, вы не сочтете, что я без толку
тратил свои деньги. Дом этот не слишком безоб­
разен на вид, и думается, что порядок, заведенный
в нем, и недурно приготовленные блюда, что нам
подавали в столовой, не заслуживают упреков; те­
перь .я мог бы провести вас в кабинет, там есть
хорошие картины; но достаточно этого вида из

окна на сад. Боскеты только что покрылись зе­

ленью, и фонтаны блестят при луне, безупречно
круглой и серебряной.

Г -н Эрбу сделал небольшую паузу и удобнее

расположилс.я в своем кресле .

- Я хочу рассказать вам, сударь, о давно про­

шедших уже временах. Но мне бы не хотелось,
чтобы вы подумали, что я буду старатьс.я удивить
вас контрастами или достигнуть романических эф­
фектов. Я не гонюсь также за тем, чтобы насто­
ящее мое богатство повысить в цене моею преж­
нею нищетою, или представить вам все убожество
былых дней для оттенения раззолоченмости тепе­
решних; но для того, чтобы лучше понять пред­
стояшую повесть, соблаговолите мысленно пере­
нестись из этих мест в места, где я родилс.я.

Относительно своего рождения упомяну толькп

о том, что по торопливости, доказывавшей уже
тогда мою удивительную уверенность в судьбе, я
появился на свет раньше определенного срока.

Были до такой степени неподготовлены к моему

несвоевременному появлению, что даже не запас­
лись пеленками, в которые обычно пеленают но­
ворожденных. Меня завернули в кусок старого
полотна, а так как дело происходило зимою и было
холодно, то прикрыли мен q еще отрезком попав­

шегос.я под руку генуэзского бархата чудного алого

цвета, затканного сплошь золотом. Увы, сударь! В
этом можно видеть не столько предзнаменование
и залог будущей моей судьбы, сколько свидетель-

408
тво о ремесле моего отца, так как добрый человек.
ыл не более, чем бедный обойщик. Он часто на
~ому заканчивал заказы, исполняемые им довольно
искусно, так. что в нашей лачуге иногда валялись
уски драгаценнейших материй вроде той, которая
огревала мои маленькие закоченевшие члены.

Я не буду злоупотреблять вашей любезностью

и вашим вниманием, не буду приводить никахих
черт из моего детства. Одной вышеприведенной
,достаточно, чтобы показать, как. бедно и скромно
но было. Пропущу л и то, что я был очень милым
ебенк.ом . Это способствовало тому, что родители
мои без неудавольетвил делили со мною хлеб, за­
аботанный в поте лица. Как бы там ни было,
nища, которую они мне предлагали, шла мне впрок,

и я сделалел полным и крепким, каким оставался

продолжение всей моей жизни. Первые шаги
вичем особенным не отличались. В ряду мелких
обытий я подрос, и мне надели уже штанишки.
аучилсл я, как и все, пользоваться своими рука­

ми, ногами, глазами. Наконец л был в состоянии

ыражать свои мысли. Они были наивны и простьr,
Gnолне соответствуя моему возрасту . Так же ес­
тественно обратился я в шалуна, которому грозила
опасность сделаться скороспелым бездельником.
Другими словами, мне было лет семь-восемь,
как раз то время, когда начинает образовываться
характер . Я был отличным представителем своего
озраста . Вам случалось, наверно, не раз встречать
на улице мальчишек, очень похожих на меня. Они
тлично себя чувствуют в своих драных штанах и
аплатанном белье. То в одиночку, то ватагой, они
оаландаютсл в канавах, бросают камнями в собак.,
егают за экипажами, пристают к прохожим и
разбегаются, только если на них замахнугься пал-
ой и кулаком. Они - поистине городской бич;
улицы загораживают своей возней, ругаются, де­
рутся. Таким-то вы и меня можете легко себе
nредставить. Все, что по правилам полагаетел в
таком возрасте, я исполнял неукоснительно и от­

личалсл от своих товарищей только тем, что слегка

ttачинал задумываться о том, что в будущем менл

409
ожидает. Должен nризнаться, что делал я это не
исключительно по своему nочину, но разговоры

моих родителей относительно моей будущности

зародили в моей голове мысли, которые там ук·
реnились.
Действительно, они, мало стесняясь, говорили
nри мне о своих делах и еще меньше - о том, что

имело касательство до моей маленькой особы. Та·

ким образом я узнал, что настоящее мое состоя­
ние, которое было мне очень по JJYWe, весьма
неnрочно. Я считал в порядке вещей, возвращаясь
после шатанья, нахоАИТЬ ломоть све,?Кего хлеба и
.миску разогретого супа; поэтому я был очень обе·
скураж.ен, когда услышал, что когда·нибудь nри·
дется это питание снискивать не кривляньем и
повесничаньем, а чем-то другим. Мысль о какой
бы то ни было работе сразу показалась мне невы·
носимой.
Огцовская nрофессия и скромный заработок,
который она давала, нисколько меня не привлека·
ли. Разумеется, материал мне нравился. Я любил
куски материи, которые давали о~ для обработ·
ки. Я восхищался плотным и изящным тканьем,
арабесками, цветами, красками и оттенками. Я
восхищался шнурами, сплетенными искусно из
одинакового или разноцветного шелка, аграман­

том, бахромой. Огец мой пользовался ими с боль·

шой ловкостью. Особенно славился он уменьеы
располагать и комбинировать их так, чтобы они
nроизводили наибольшее впечатление. Он зани­
мался ,~раnировкой и обивкой мебели; но я испы­
тъrвал AOCВJIY, ВИА.Я, как. он работает, си.ця на сквер­
ной деревянной табуретке, своими уставшими и
загрубелыми руками нц nрекрасной мебелью, и
.мне казалось более естественю.IМ хорошенько раз­
валиться на ней, чтобы оценить вnолне ее мяг­
кость И ЗАаСТИЧНОСТЬ.
Скоро я заметил, что большинство ремесел, ко·
торыми занимались наши сосеАи, nриносили им не
больше выгодь1, чем отцовское, и что, кроме того,
есть чрезвычайно тягостные и опасные профес­
сии. Во время своих шатаний по улицам я имел

410
лучаи наблюдать их. Мне известны различные ра­
боты, над которыми трудител и стараетел мелкий
~д . Видывал я труд кровельщиков и каменщиков,
~ак они карабкаются на крыши домов, кроя их
череnицей или железом, как, забравшись на лест­
)t ицьr, кладут кирnичи и замазывают их цементом.
Я зажимал уши от топора плотников, пилы к.аме­
)ютесов, молотка кузнецов, бьющих по наковальне,
~ скрипел зуб01ми, когда слышал визг рубанка. Я
~бедился, что для всех подобных работ нужны
реnкие руки да спина, и не имел никакого жела­

IIИЯ заняться какою-либо из них. Через слуховое

окно, случалось, видел я, как пекарь потеет у своей
квашни и булочник у печи. Как у праздношатаю­
щегосл, времени у меня было мн ого, и я хорошо
;узнал, как кузнец, подняв лошади ноrу, подnали-

зет копыто. У водоноса коромысло с ведрами

ттягивает плечи; у возчика глотка надрывается

кричать и руки сведет щелкать бичом. Думалось

мне, однако, что существуют же положеi!ия, при
которых вы можете расхаживать, задрав нос, в

хор ошем платье, с праздным и равнодушным ви­

дом, и которые не требуют такой затраты сил. Но

насчет этого я имел виды самые неопределенные:

я понимал отлично, что скоро пора будет пере-

тать бегать по улицам, а nридется засесть в ма­
тер скую, лавку или ларек.

По слабости характера и непостижимой доброте

в оей, родители меня не торопили. Я подрастал;
110 всякий раз, как заходила речь о прекращении
моего бездельни чанья, я принималея плакать и
жаловаться; это на них действовало, и я продол­
жал жить по-прежнему, с тою только разницей,
что лохмотья, на которые я раньше не обращал
uнимания, стали мне казаться меня недостойными.
Хотя я платья не берег, я постоянно требовал
лучшего Матушка из сил выбивалась, чтобы меня
удовлетв орить в этом отношении и водить меня

чистенько . Искусная швея, она добивалась того,

'tто одет я был пристойно. Я был очень горд своей
\ммуницией, и нужно было видеть, как я посмат-
ив ал на нишую рвань, что толnилась на приход-

411
ской паnерти. Однако у них было nреимуществ<1,
что они могли сами себя кормить, nрося милостьt ­
ню, что в суlЦНости такой же nромысел, как и
всякое другое ремесло. Поверите ли, сударь, .я стал
суетным, и смотреть на nростонародье мне было
nротивно. Господа и дамы больше пленяли моr
зрение, а оно у меня было острое и от него tt~
ускользали никакие мелочи их костюма или наруж··
ности.

В это же время я начал замечать красоту жен­

щин. Меня уже очаровывали цвет их лица, св еже··
сть кожи, общая грациозность. При встрече с ни­
ми что-то неизъяснимое по мне разливалось. Мнf'
было тринадцать лет, и конечно лучше было бы
бросить лень и шатанье, когда матушка трудилась
по дому, а отец без устали работал. Но, nриэнатьСJI,
эта мысль почти не nриходила мне в голову, а если

и nриходила, то ненадолго. По nравде сказать, Jl

как можно реже бывал дома и nредnочитал бегать
по улицам и развлекаться по-своему.

Неподалеку от места, где мьJ жили, находилс11

довольно большой загороженный пустырь. Посре ·
ди дикой травы стояло там несколько старых де­
ревьев, когда-то служивших тенистым nриютом в

саду. Находились там остатки развалившегоСJI

фонтана, из которого вода вытекала, как попало.
Я часто убегал в это пустынное место. В стене
были отверстия, которыми я ловко пользовалСJI.
Я с удовольствием nроскальзывал в это убежище,
уверенный, что най.цу тут уединение и прохла.цу.
Я ложился на траву и иногда спал там. Никому 11
голову не nриходило меня тревожить. Я смотреА
на это место, как на свою собственность, и 0110
казалось мне таким подходящим к тому, что .я там

делал, что не nредставлялось возможным другое

ему применение. Я был бы искренне возмущеtt,

если бы кто пришел -туда мешать мне.
И вот ОАНаждьl летом, пробродив по обыкно­
вению полдня и nроглазев на nроезжающие каре­

ты, .я направился к люGимому месту.

Красивые лошади, изысканные туалеты, разно·
образная пестрота толльt, собравшейся, чтобы се 4

412
 л показать, всячески стараясь выставить себя как
можно лучше, так на меня подействовали, что я
совсем позабыл про ломоть хлеба, что я спрятал
карман, чтобы закусить. Дойдя до пустыря, я
ытащил свою горбушку и с апnетитом принялся
ее есть, заnивая водою из фонтана. Я так насы­
тился, что, видя вечер близким, решил не возвра­
щаться домой. Все виденное мною за день nогру­
жало меня в приятнейшую мечтательность, так
что я лег на сnину, чтобы лучше наслаждаться тем,
что воображение приведет мне на ум. Воздух был
теnел и сладостен; через ветки, колеблемые легким
етром, было видно, все в звездах, небо. Я nри­
слушивался к шелесту листьев, как вдруг заметил,

что к нему nримешиваются звуки музыки. Мало­

помалу они выделились из общего шороха и одни
авладели моим вниманием . Поверите ли, сударь,
л слушал и чувствовал слезы на глазах . Они под­
стуnали все сильнее и сладостнее, и л не старался

их сдерживать.

Я бы nровел так всю ночь, если бы внезаnный

вук шагов не заставил меня вздрогнуть; кто-то

кроме меня проник на пустырь. Я очень исnугался

и вскочил на ноги как раз вовремя, а то на мое

распростертое тело наткнулся бы посетитель, ли­

цом к лиuу с которым я очутился. Его заставило
тетуnить мое неожиданное присутствие, которое

го, nо-видимому, смутило так же, как л удивился

го nоявлению. Незваный гость был невысоким

1 осподином, полненьким, одет он был в черное и
о руке держал флейту. Мой рост его, очевидно,
спокоил, и он очень вежливо осведомился, что я

делаю в такой nоздний час в этом заброшенном

месте . Что касается до него, так он часто сюда
r1риходит играть на флейте nри луне и в молчании
tючи размышлять о своем искусстве ... В подобной
бстановке он лучше всего может судить о npa-
' иль н ости своего дыхания. .. Сказав так, он без
теснения уселся на траву и заnел на своем инст­

рументе. Вблизи музыка его была еще nрекраснее.

Я снова nочувствовал, что глаза мои наполняются
лезами. Он заметил мои вздохи и, nрервав игру,

413
спросил меня о причине. Я ответил, что звук~t
флейты - единственная причина. Казалось, он был
очень доволен моим ответом и задал мне несколь­

ко вопросов, после чего он пожелал узнать, как .11

эовусь, сколько мне лет, кто мои родители
tH! и
приятно ли было бы мне научиться, подобно ему,
исполнять разные арии. Он прибавил, что как ра1
ему нужен ученик, что он принадлежит к труппе
.музыкантов, которые по приглаwению дают кон­

цертьr, что, в случае у меня обнаружатся какие­

нибудь способности, он постарается найти им при­
менение, так что я скоро буду в состоянии ока­
эьmать ему помощь. Закончил он свою речь
сообщением, что зовется он Жан Пюселар и живет
у Трех Сrупеней. Так что в конце концов с этого
пустыря я вышел, сударь, вместе с мастером Пю­
селаром, который поручил мне нести его флейту.
Нес я ее, как сами можете полагать, будто 0111
была из чистого золота.
Пюселар этот был превосходным человеком. Бе­
ря флейту в руки, он становился серьезным, как
никто, и играл, опустив глаза с большой важно­
стью; но, как только инструмент был спрятан в
футляр, он делалея веселеньким и шутливым и
легко приходил в радостное настроение. Я каждое
утро ходил к нему на уроки с большим жаром. С
первых же уроков он соблаговолил высказать мне,
что мною доволен. Он обещал мне, что, если .н
буду продолжать с таким же усердием, то могу не
то, что бы сравняться с ним, но и не слишком
пристьiДИТЬ такого учителя, как он. И на самом
деле .я сделал такие быстрые успехи, что вдоволь­
но короткое врем.я научился не только разбирать
ключи и ноты, но был в состоянии прилично и с­
полиять свою партию в небольшой труппе .музы­
кантов, которых мэтр Пюселар водил с собою по
домам, чтобы оживлять ари.ями с вариациями трn··
пеэы или играть для танцев тем, кто любит это
развлечение.

Этих зан.ятий было недостаточно для моих ста­

раний. Я беспрестанно стремился усовершенство­
ваться в своем ремесле. Эти старания возбуждали

414
восхищение отца моего и матери. Они не уставали
меня слушать. Матушка, скрестив руки, благода­
рила небо, даровавшее ей такого сына, а отец
кивал головой О! удовольствия, на минуту пере­
ставал натягивать материю и набивать галуны.
Еще лучшее впечатление произвела, когда .я стал
приносить кое-какие деньги домой. Мэтр Пюселар
давал мне их, когда бывал мною доволен, что слу­
чалось довольно часто. Мои родители начали не
на шутку находить превосходным, что не принуж­

дали меня ни к одному из занятий, к которым я

выказывал такое отвращение, раз .я сам выбрал
себе поче-n~ое и прибыльное ремесло. В околотке
на меня перестали указывать пальцами, как на

лентяя и бездельника; наоборот, .я сделался каким­

то чудом в глазах соседей. Я был горд новым своим
положением и корчил из себя уже человека со
значением, так что, проходя с флейтой под мыш­
кой мимо нашей прих~ской церкви, .я каждый раз
бросал несколько копеек в деревянные чашки ни­
щих на паперти. Я их знал всех по имени, и они
издали приветствовали .меня тоже по имени, что­

бы выманить милостыню. Этот народ знает, как

приятно быть выделенным из общей массы, и что
имя, которое мы носим, кажется нам значитель­

нее, будучи произнесено другими и передаваемо

из уст в уста, хотя бы то были изголодавшиеся
пасти вместо звонкой глотки Известности.
Тем временем мэтр Пюселар, мой учитель, про­
должал давать мне уроки. Один за другим он пе­
редаnал мне секреты своего искусства. Однажды
вечером мы решили пойти упражняться на пус­
тьrрь, о котором .я упоминал. Мы предвкушали
удовольствие, как при луне будем перекликаться
один с другим; но, когда мы пришли на намеченное

место, к нашему удивлению оно оказалось все пе­

ревороченным. Большинство деревьев было сруб­
лено. Часть почвы перекопана рвами. Место на­
шего уединения было испорчено и уничтожено,
так что мы ни с чем должны были вернуться
обратно.

415
 На следующий день первым делом я nостаралс 11
узнать о nричине таких nеремен. На мои рассnро­
сы смеялись и удивлялись, как я не знаю, чтu

герцог де Гринь и, которому это место nринадле ·

жало, решил его застроить. Работы не только на­
чались, но герцог даже отдал nриказание вести их
с возможной быстротой. Эта неосведомленность
лучше всяких слов может вам служить доказатель­

ством, насколько мои музыкальные занятия де­

ржали меня вдали от всего и насколько внима­

тельнее я прислушивался к звукам флейты, чем к

уличным слухам.

Вам может показаться, сударь, что известие об

этой nостройке должно было бы быть для менл
безразлично и что в нем не было ничего такого,
что могло бы меня заинтересовать дольше, чем на
минуту. Однако это оказалось не так. Я часто об
этом думал, и не nротекало дн.я, чтобы .я не no-
сещал этого места. То оно nриходилось ·no дороге,
то .я делал крюк из любопытства, объяснений ко­
торому я не искал, и подолгу про стаивал, наблю­
дал, как работают. Спешность работ была достой ­
на удивления. Очевидно, герцога де Гриньи очень
слушались и лучше было исnолнять его волю, так
как плотники и каменщики не жалели труда. Так
что nостройка подв-игалась на глазах. Особняк гер­
цога де Гриньи обещал сделаться прекрасным зда­
нием, вnолне достойным такоrо важного лица.
Герцог де Гриньи иногда сам захаживал удостове­
риться, точно ли свобразуются с его намерениями,
Однажды я увидал, как он выходил из кареты. Это
был человек cpe.IOIИX лет, полнокровный и креn­
кий. Он без страха перелезал через балки и бревна,
чтобы во вс~м дать себе отчет. Я слушал, как вдали
раздавался его голос, и пошел домой только после
того, как он об}'атно сел в карету.
Я ПJ'О.АОлжад оставаться довольным своей уча­
стью и со.провож,Jtать мо·его учителя, мэтра Пюсе­
лара, повею~, куда ему было угодно водить меня.
Наша мален~окая труnпа очень хорошо исnолн.ялn
арии, которые аыбирал с тонким вкусом мэтр Пю­
селар или сам сочинял удивительно талантливо. 011

416
умел придавать им соответствие с блюдами, кото­
рые подавали на стол. Были арии для супов, для
второго, для жаркого, для сладкого, и все они
отлично подходили. Последние особенно бывали
удачны, и, должно быть, было истинным наслаж­
дением откусывать тающее печенье или брать в
рот душистый торт в такт с нашей музыкой. Я
исполнял свою партию с большим прилежанием,
не отвлекаясь ни смехом гостей, ни стуком посудь1
и рюмок. Иногда, впрочем, на минуту .я приходил
в волнение, и дыхание мое становилось менее пра­

вильньw, когда ко мне оборачивалось какое-ни­

будь женское лицо или соседи начинали шептать­
ся, глядя на меня. За обедами часто встречались
красивые лица, которым вино придавало смелости.

Они рассматривали меня благосклонно, так как в

пятнцдцать лет наружность у меня бь~ свеже­
нькой, но строгий взгляд мэтра Пюселара возвра­
щал меня к моим трелям и репризам.
Но во всякое другое время, кроме концертов, у
мэтра Пюселара характер был уживчивый, и, как
я уже упоминал, он не прочь был повеселиться.
Часто он предлагал мне пойти развлечься и, счи­
тая, что музыка располагает к сладострастию,

удивлялся моей скромности. Эта мо.я сдержан­

ность внушила ему даже менее лестное обо мне
мнение, чем зто было с самого начала. Он пред­
полагал во мне больше пылкости. Так что, по его
словам, .я хорошо делаю, что ограничиваюсь своим
положением исполнителя и не пытаюсь сочинять.
Для последнего необходима пламенность ума и ис­
кра изобретательности, которыми, по его мнению,
я не обладал.
Возвращаясь домой однажды вечером, я заду­
мался над его словами. Я любил бродить так по
молчаливым, темным и пустым улицам, и редко
случалось, чтобы я прямо дошел домой, не заходя
к особняку герцога де Гриньи. Несколько недель
уж, как он был кончен, но еще никто в нем не
жил. Высокий черный фасад его приводил меня в
восхищение. Накануне еще л долго стоял, рассмат­
ривая колонны портала; они выходили на квадрат-

14 Pna.e. Т. 1
417
ную nлощадь, так что можно было ОТС'1)'11ИТЬ, что­
бы лучше иметь общее впечатление, - и я был
восхищен nрекрасными тенями, рисовавшимися на
мостовой от света полумесяца, выглядьrвавшего
из-за крыши . Но в тот вечер, о котором я вам
рассказываю, небо было облачным и ночная тень
так глубока, что я с сожалением вспоминал о
вчерашнем. Так я шел, опустив голову, как вдруг
на углу переулка неожиданное зрелище заставило
меня поднять глаза.

Окна в особняке де Гриньи все были освещены,

а на nлощади ливрейные лакеи держали зажжен­
ные факелы. Они сопровождали раззолоченную
карету и уже почти въехали в ворота, как вдруг
лошади, чего-то испугавшись, быстро попятились.
Сильные животньrе чуть не встали на дыбы от
страха. Двигаться вперед они не хотели . Лакеи с
факелами суетились, что еще усиливало беспокой­
ство лошадей, так что в конце концов дверца
открылась, и я увмел, что на землю соскочил
госnодин, в котором я тотчас признал герцога Jte
Гриньи, и, обернувшись, протянул руку Jtaмe, что­
бы помочь ей покинуть карету в опасности. На
ней был длинный плащ и бархатная маска, которую
она сняла с лица, как только почувствовала поА
своими высокими каблуками твердую почву, что
САелано было ею весьма легко и свободно. После
чего она огляделась вокруг .

Ах, cyJtapь, вообразите себе свежее, почти де­

тское лицо, прелестный овал, очаровательный рот,
превосходный цвет кожи и тончайшие пышные
золотистые волосы! На ней было платье из сереб­
ристого шелка, затканное цветами и ветками, а в

руках она держала большую алую розу, которая

при свете факелов, казалось, сочилась кровью.
Между тем герцог де Гриньи опять предложил
свою руку герцогине, и, оставив карету с бешено
бьющимися лошадьми, они направились ко входу;
при этом герцог поднял руку, словно делал пояс­
нение своей супруге, и они исчезли из моих глаз.
Я оставался на месте, ошалелый, ошеломленный.
Когда л пришел в себя площадь была пуста. Ка-

418
реты не было. Только два факела догорали в жес­
лезных кольцах, куда их всунули по обе стороны
закрытых дверей. У розы, которую держала гер­
цогиня, осыпалось несколько красных лепестков,

казавшихся каnлями алой крови на голой и мол­

чаливой мостовой.

r -н Эрбу на минуту остановился. Его широкое

лицо горело, словно от отблес~ тех, когда-то го­
ревших факелов, все освещенное старинными вос­
поминаниями. Он глубоко вздохнул. словно чело­
век, залыхавшийся от бега- далекого и без пере­
дышки в глубь nрошлого, и nродо.лжа.л
следующим образом:
- Свадьба герцога де Гриньи с барышней де
Барандэн была странной историей. Она была очень
молоденькой, когда на нее обратил внимание гер..;.
цог и влюбился безумно с первого взгляда. Он сам
был не стар, не безобразен и очень богат, так что,
когда он открыл родителям барышни де Бара!iдэн
свое намерение жениться на их дочери, они были
ослеплены такой несоразмерно блестящей перс­
пективой. Каково же было их удивление, когда
nри сообщении ей об этом она, вместо того чтобы
захлопать в ладоши, побледнела и лишилась чувств;
Сначала они подумали, что этот обморок можно
объяснить неожиданной радостью, но вскоре nри­
нуждены были отказаться от такой мысли, когда
дочь им nризналась, что втайне любит знакомого
молодого дворянина, по фамилии де Серак, и что
они уже поклялись друг другу в верности. Этот
господин де Серак был соседом по имению с гос­
пожею де Бара!iдэн, nричем у обоих поместья были
небольшие. У господина де Бара!iдэна был ветхий
замок вблизи такого же, не лучше, где жило се­
мейство де Серак. Господин де Бара!iдэн вот уже
несколько времени, как покинул это местоnребы­
вание, пригодное только для того, чтобы заживо
похоронить себя во всеобщем забвении, и поехал
выдвинуться nри дворе. Там-то барышня де Ба­
рандэн снова встретилась с моло.zхьrм де Серакоы,
н•
'419
с которым она в детстве играла и который тоже
искал счастья в Париже. Фортуны, капризной бо­
гини случая, он там не встретил, но другая богиня
предстала пред ним в лице барышни де Барандэн.
Барышня де Барандэн не решилась открыться в
своей любви, так как господин де Серак был беде••.
Они поджидали для этого какого-нибудь счастли­
вого случая. Предложение герцога не .дало воз­
можности им дольше ждать.

Мало было надеждь1, что родители барышни де

Барандэн пожертвуют господином де Гриньи в
пользу господина де Серака. Но слезами и моль­
бами она достигла того, что герцога де Гриньи
предупредили о состоянии ее сердu,а, на что гос­

подин и госпо>Ка де Барандэн согласились очень

неохотно, но барышня де Барандэн очень рассчи­
тывала, что зто сообщение охладит пыл господина
де Гриньи, что он сообразит, что любовь его не
может быть разделена особой, так откровенно во
всеусльrшание объявляющей, что она любит дру­
гого. Господин де Гриньи принял все это без вол­
нения и просил передать барышне де Барандэн,
что он ни в коем случае от нее не отказывается
и сделает все возможное, чтобы доказать это. Он
действительно это и сделал по-своему. Через не­
которое время он подошел во время игры в мяч
к господину де Сераку, затеял с ним ссору и вызвал
на дуэль. Местом поединка был выбран как раз
пустырь, принадлежавший герцогу де Гриньи.
Борьба была упорной с обеих сторон, противники
выказали храбрость и пыл недюжинный. Господин
де Гриньи был тяжело ранен, а господин де Серак
убит.
Поведение барышни де Барандэн при данных
обстоятельствах было более чем странным. Она
выслушала без всяких признаков волнения, кроме
страшной бледности, известие о смерти господина
де Серака и спросила только, по правилам ли про­
исходила дуэль. Ее удостоверили, что все произош­
ло со строжайшим соблюдением обычаев . После
этого она долго молчала, наконец с величайшим
спокойствием объявила, что, так как волл божия

420
проявилась на господине де Сераке, то она, ба­
рышня де Барандэн, не может противиться тому,
чтобы та же волл осуществилась и по отношению
к герцоrу де Гриньи, и выйдет за него замуж, раз
этого от нее желают.

Это решение немало удивило людей, знавших

положение дела. Много толковали относительно
причуд женского сердца. Более рассудительные
полагали, что, если кончина господина де Серака
произвела впечатление на барышню де Барандэн,
то она не осталась равнодушной и к тому, что
господин де Гриньирисковал при этом своею жиз­
нью. Таким образом она как бы доказывала, что
любовь она ценит выше, чем любовников, и что
ей дороже возможность быть любимой, чем судьба
того, кого она любила. Находились и такие, кото­
рые уверяли, что барышня де Барандэн была по­
просту особа расчетливая и открыто делала то, что
другие длл приличия скрывали. Подобную откро­
венность скорее одобряли и считали, что в конце
концов свою нежность по отношению к господину

де Сераку она достаточно доказала, предпочитал

его, бедняка, господину де Гриньи, и что, наконец,
при жизни он имел столь прекрасные знаки любви,
что после смерти ему не в чем ее упрекать.
Господин де Гриньи был очень рад узнать о
таком расположении по отношению к нему ба­
рышни де Барандэн. Он проклинал рану, мешав­
шую ему лететь к ногам его красавицы . Он ни
минуты не думал, что в глубине души у нее может
быть неприязненное к нему чувство за смерть
господина де Серака. Разве он не был готов заме­
нить ДЛЛ нее ПОКОЙIЮГО? 1( ТОМУ Же ГОСПОДИН де
Гриньи был так уверен в своих достоинствах и в
преимуществах своего происхождения, что не со­

мневался в том, что честь быть его избранницей

заставит барышню де Барандэн позабыть о неболь­
шой неприятности, которую он ей nричинил. Сча­
стье быть герцогиней де Гриньи стоит того, чтобы
отказаться даже против воли от скромной участи
быть женою мелкого дворянина. Таким образом
пред алтарем барышня де Барандэн получила об-

421
ручальное кольцо из тех же рук, которые так
ловко отправили на тот свет молодого господина
де Серака.
Хотя этому браку предшествовали только что
рассказанные мною события, так что он мог ка­
заться довольно странным, господину де Гриньи,
по-видимому, не приходилось раскаиваться. К то­
му же он по многим причинам мог быть доволен:
nрежде всего потому, что жена его бы:ла красави­
цей, затем потому, что она оказалась превосхо.дной
супругой.
Так и следовало быть, потому что герцог де
Гриньи, который до сей поры, несмотр.я на свое
богатство, не считался щедрым, быстро расnро­
стился с обычной своей скаредностью. Не только
он ни в чем ей не отказывал в смысле платьев и
украшений, но он первый ее уговаривал не скры­
вать, чего бы она могла пожелать, чтобы быть
прелестнее и изысканнее всех на свете. Он одоб­
рлл все издержки, которые ей приходили в голову,
и осыnал ее самьши дорогими подарками. Ничего
не было дл.я нее слишком дорогого: ни nышнейшие
платья, ни самые сверкающие драгоценности.
Правда, она еще более увеличивала их цену nре­
лестью своего лица и всей фигуры. Изысканности
зти nридавали ей большую красоrу, а она обладала
способностью, ей одной свойственной, что все, -rro
было на ней надето и принадлежало ей одной,
казалось еще прекраснее. Покойный господин JJ.e
Серак не узнал бы в этой светской даме, пышно
разодетой, скромной барышни, руку которой он
оспаривал у герцога де Гриньи.
По желанию ли жены, или из любезности, но
господин де Гриньи вскоре объявил, что находит
особняк, где они жили близ Арсенала, слишком
тесным, и высказал намерение построить другой,
приятнее и удобнее. Через короткое время стало
известно, что он решил соорудить нечто достойное
блистательной особы, внесшей в его дом столько
блеска и счастья. Место дл.я нового жилища скоро
было выбрано. Герцогу JJ.e Гриньи как раз принц­
лежал обширный и весьма пригодный АЛЯ его цели

422
кусок земли, тот самый, на котором был yбwr
бедный господин де Серак . План господина .Ае
Гриньи осуществлен был быстро. И когда, как я
вам уже сказывал, я увидел однажды вечером, как

он с герцогиней выходил из кареты при свете

факелов, они в первый раз вступали во вновь
построенный дом.

Г -н де Брео начал живо интересоваться расска­

зом г-на Эрбу.
- С этого вечера, сударь, вся моя жизнь, все
мои .uысли сосредоточились около этоrо особняка
де Гриньи. По каким бы улицам я ни шел, они
незаметно приводили меня к тому же месту. Едва
я взг.I\JIДЬrвал на его портал, сердце мое начинало
биться. Не проходило дня, чтобы я не nриходил
смотреть на него. И влекло меня, не как nрежде,
не смутное любопытство, но неnреодолимая сила.
Иногда во время музыкальных уnражнений, сидя
в своей лачуге, я вдруг чувствовал, что дыхания у
меня вдруг не хватает и одеревеневшие пальць1
тяжелеют на флейте. В эти .uинутьr некий демон
овладевал мною. Я на середине бросал кадеiЩИю
и бежал стремглав к особняку де Гриньи. Случа­
лось, подобное же безумие охватывало меня в то
время, как я вторил мэтру Пюселару, и ТО.I\.ЬКО
уважение к нему удерживало меня, чтобы не бро­
сить его и не помчаться к роковому месту. Ум мой
болезненно был этим занят, и успехи в искусстве
моем nриостановились. Господин Пюселар жалел
о моей рассеянности, но не угадывал ее причины.
Часто он с горечью говаривал о кажущихся спо­
собностях, которые открываются у молодьrх людей,
но на деле оказываются лишь пустыми надеждами,

оnровергаемыми слишком скоро. Но, будучи чело­

веком вежливым, он вьrражался обиняками, смысл
которых я отлично понимал и на которые у меня

не находилось ответа.
Дос-rаточно было мне увидеть особняк де
Гриньи, как исчезал весь стыд и уnреки совести.
Он представлялся мне местом необычайным. Я

423
испытывал зависть к людям, туда входившим и

выходившим оттуда. Они казались мне отмечен­

НЬLМи чем-то, что отличало их от остальных смер­
тньrх. Количество этих избранников было значи­
тельно, так как у герцога и герцогини де Гриньи
была многочисленная челядь и бывало порядочно
посетителей. Выходили из экипажей роскошно
одетые господа и дамы, но не занятность этого

зрелища заставляла меня простаивать у ворот

особняка де Гриньи, а надежда на какое-то другое
событие, одна мысль о котором приводила меня в
крайнее волнение.
Герцогиня де Гриньи выезжала иногда из дому
отдать визиты, то одна, то в сопровождении мужа.

Она всю карету озаряла светом и блеском своей

красоты. Ах, сударь, это прямо чудо, что меня
двадцать раз не переехала ее карета ... увернуться

в сторону я бы никак не мог, в таком восхищенном

столбняке я находился. Я стоял неподеижно, ус­
тавившись на это чудесное лицо, и долгое время

спустя, когда оно уже исчезло, я оставался вне

себя, ничего не видя. Таким образом я изучил его

во всех подробностях. Я знал точный цвет рта,
строение кожи, и с каждым разом это прелестное

зрелище восхищало меня все более и более.

Так что жизнь я вел одновременно полную вол­
нений и крайне однообраз~. Один день отли­
чался от другого лишь тем, видел ли я герцогиню
де Гриньи или был лишен этого счастья. Все ос­
тальное представляло смутную неопределенность,

где я действовал, не отдавая себе отчета в своих

поступках. Подобное состояние могло бы долго
продолжаться. Всю зиму я так дежурил, и ничто
меня не могло удержать от этого странного безу­
мия, ни грязь, ни лед, ни снег. Нужно было иметь
такое крепкое здоровье, как у меня, чтобы не
слечь от этих ожиданий, во время которых ничто
не в состоянии было меня отвлечь.
Я стал замечать, что вот уже несколько недель,
как герцогиня выезжает по большей части одна.
Красота ее осталась прежней, но выражение как­
то изменилось. У нее был уже не тот застенчивый

424
и скромный вид, nридававший ей столько очаро­
вания. Теnерь она бросала вокруг взгляды доволь­
но высокомерные и смелые. Я не старался объяс­
нить себе этой nеремены, я только восхищался
новой nрелестью, как вдруг случайно мне сделалась
известной nричина этого изменения, и об этом
стоит рассказать.

В один nрекрасный день госnодин Пюселар, мой

учитель, был nриглашен к госnодину де Бертонье­
ру, nозвавшему к себе гостей и nожелавшему nо­
веселить их во время траnезы музыкой . Мэтр П.ю­
селар nредуnредил меня, что я понадоблюсь, и уве­
щевал меня не nоддаваться рассеянности, о

которой он очень скорбел. Я обещал ему быть

внимательным и исnолнять свою nартию более
уверенно, чем обычно. Все шло nревосходно, и мы
так _старались, что, nо-видимому, нами остались
очень довольны. Во время минутного отдыха, что­
бы не вnасть в мечтательность, я стал приелуши­
ваться к разговорам вокруг. Кто-то из гостей упо­
мянул npo герцогиню де Гриньи-и она стала nред­
метом общей беседы. Я весь обратился в слух и не
nроронил ни слова, тем более что госnода эти го­
ворили во весь голос. Давно nрошло то время,
когда герцогиня де Гриньи могла считаться nри­
мерной суnругой... Это заявление было встречено
смехом, доказывавшим если не сnраведливость его,

то по меньшей мере - что оно никого не удивило

настолько, чтобы его стали опровергать. Слухи эти
были, очевидно, достаточно расnространены, раз их
можно было так открыто nовторять.
Значит, грешки герцогини были так общеизве­
стны, что могли служить nредметом застольной
болтовни. Герцог де Гриньи ничего о них не знал
и не выказывал никаких nризнаков ревности по
отношению к своей жене. Наоборот, еще на днях
он принял при дворе новую должность, которая
часто будет держать его вдали от суnруги. Довер­
чивость госnодина де Гриньи усиливала веселость
гостей.
Да, вот что, сударь, я неожиданно услышал:
госпожа де Гриньи заводила романы с кем угод-

425
но ... Я задыхался; в лицо мне бросилась краска
гнева и негодования, потому что все слышанное

мною казалось мне клеветою, чудовищным оскор­

блением, за которое хотелось сейчас же наказать.

Я готов был броситься и задушить этих гостей.
Вот была бы картина, сударь: музыкантишка вроде
меня вдруг налетает с кулаками на почтенных лю­

дей! Было бы забавное зрелище - подобный за­

щитник репутаций и новоявленный герой! Ничего
подобного не произошло, сударь. Как справедливо,
что очень скоро в этом мире приучаемся мы не
быть тем, чем хотели быl Вместо того 'М'обы вы­
ступить в качестве мстителя за добродетель, что
бурлило внутри меня, я всем показал себя лишь
послушным помощником господина Пюселара; по
первому знаку своего учителя я снова принялся
извлекать из флейты чистьtе звуки, хотя дыхание
мое еще прерывалось от волнения, от которого
сердце мое так сильно билось, что я сльtшал даже
сквозь одеж.цу его стуки.

Этот вечер оставил во мне после себя странное

чувство. Я вынес из него отвращение к человече­
ской злобе, и те, которые так оскорбляли особу,
казавшуюся мне чем-то вроде божества, казались
мне худшими людьми, каких только можно себе
представить. Конечно, пустые их речи не были в
состоянии поколебать моего представления о гер­
цогине де Гриньи. Разве не достаточно было ви­
.цеть ее проезжающей в карете, чтобы убедиться
в ее добродетели? Даже сама смелость, замечаемая
в ее лице, не была ли доказательством высокомер­
ного пренебрежения к обвинениям, вся низость
которых была ей, конечно, известна 1 Итак, все
способствовало укреплению во мне почтительного
восхищения по отношению к этой даме, которым
я был преисполнен, и тем не менее, поверите ли,
сударь, кое-что в моих мыслях подверглось изме­
нению.

В мои думы о госпоже де Гриньи, которым я

охотно предавался и которые имели характер поч­
тительного восхищения, начали закрадываться и
другие помысль1, для меня самого не совсем ясные,

426
но беспокоившие меня . Они приходили внезапно,
поыимо воли, и я не мог ни предотвратить их, ни

избавиться от них, тем более что облекались они

в живые и соблазнительные формьr. Я часrо на­
блюдал за лицом и туалетом герцогини, зрелище
это ласкало мои глаза, но я не воображал себе
ничего больше того, что видел. Дело пошло совсем
по-другому после наглых слов, которые при .мне
были произнесены. Они подействовали на мой ум
помимо моей воли. Я начал понемногу, незаметно
для себя, приходить к заключению, что пыumое
убранство герцогини скрывает такое же тело, как
у всех женщин. Сначала эта мысль появилась бегло
и неопределенно, на один миг, и задержался я на
ней ровно сrолько, чтобы поспеть отогнать ее, но
возвращалась она так часто, что скоро я свыкся с
тем, что было в ней дерзкого и смелого. Я не
избегал ее, как следовало бы. Напротив, я вызывал
ее в себе, так что в конце концов малейшие под­
робности ее стали мне привычны. Дойд.я до этой
точки, я пошел и дальше. Да ... у этой прекрасной
дамы есть тело, как у всякой другой, и это тело
служит не только для того, чтобы носить на себе
материи. Оно имеет еще иные применения, о ко­
торых я знал только понасльrшке, не соображая
точно, в чем они состоят; тем не менее я был
уверен, что герцогиня позволяет другим вольно­

сти, малейшая из которых показалась бы мне чу­

десной. Свои губы она предоставляла поцелу.ям.
Поцелуями покрывались ее руки и nлечи. Она не
только допускала это, она сама отвечала на поце­

луи. Это по крайней мере было мне известно, что

к этому приходят с женщинами, и от одной по­
добной мысли я был вне себ.я. Легко можете себе
представить, что такие размьrшления, благодаря
моей молодости, в одно и то же вреыя и воэбуж ..
дали и смущали меня, так что я то предавался им
с восхищением, то с ужасом О'IТОНЯЛ их от себя.
Я ненавидел самого себя за то, что на минуту
поддался клеветническим наветам. Разве все рос­
сказни о герцогине не были ложью и вы.цумкой 1
И внезапно та, которую я только что воображал

427
себе с невероятной фамильярностью, снова отдn­
лялась и делалась тем, чем и не должна была бы
никогда переставать быть для меня - самой до­
бродетельной дамой в королевстве.
Тем не менее, несмотря на доводь1 рассудка,
волнения мои не уменьшались. Я плохо спал и
потерял аппетит. Все время, что мог я урвать от
работы, бродил я около особняка де Гриньи . Дн.я
мне не хватало на зто похвальное занятие, и А
посвящал ему часть ночи. Я следил, освещены ли
окна, или свет потушен, я караулил. когда она

выезжает и возвращается обратно. Должен при­

знаться, что я не заметил ничего особенного, что
подтверждало бы то, что открыто повторялось
уже в народе, а именно, что герцогиня пускает к

себе в дом любовников, что их много и они часто

меняются. Эти слухи меня мучили. Я бы хотел
собственными глазами проникнуть через толстые
стены особняка. Я мечтал под каким-нибудь пред­
логом пробраться 'l)'да. План этот был одним из
излюбленных моих мечтаний. Я придумывал тыся­
чу махинаций, все неисполнимьrх. Я жил все времл
в лихорадочном состоянии, рассеянный ко всему
окружающему.

Как ни был я слеп, с течением времени при­

шлось мне заметить, что странное мое поведение

заставило господина Пюселара изменить свое от­

ношение ко мне, что отозвалось и на его обраще­
нии. С того вечера, как мьr с ним встретились при
луне на пустыре, где теперь возвышается особняк
де Гриньи, он выказывал ко мне живейший, неос­
лабевавший интерес, и я многим был ему обязан.
Он дал мне флейту в руки и научил ею пользо­
ваться. Как только я был в состоянии прилично
применять свои способности, он принял меня в
свою труппу и дал таким образом средство к су­
ществованию . Но теперь он гораздо реже прибегал
к моей помощи. Вполне естественно, что терпение
его истощилось, так как постоянная моя рассеян­

ность мешала мне выказывать и то малое искус­

ство, что я приобрел; конечно, он не хотел рис­

ковать и боялся, что я буду причиной нестройно-

428
сти в его оркестре . Действительно, слишком часто
я или вступал не вовремя или фальшивил, что
самым неприятным образом нарушало унисон. Так
что не раз, прощаясь со мной после концерта, он
не nриглашал меня участвовать в ближайшем. На­
оборот, он старался тайком от меня назначить
остальным музыкантам место следующей встречи.
Они еговаривались потихоньку и держались от
меня в стороне.
Это секретничанье меня не особенно огорчало:
занятьrй всецело тем, о чем уже говорил вам, я не
тяготился свободным временем. Я пользовался им
для того, чтобы бродить около особняка де
Гриньи. Лицезрение герцогини волновало меня все
более и более . При виде ее кареты у меня .дрожали
поджилки и выступала испарина. Часто л nринуж­
ден был идти домой и ложиться на свой матрац.
Однажды я так валялся, nредаваясь своим ду­
мам, как вдруг в мою дверь тихонько постучали.

Вошел мэтр Пюселар. Я целую неделю его не видел.

Он сел со смущенным видом и сказал, что, дейст­
вительно, все это время во мне не нуждался, но
что, если я хочу, сегодня вечером л могу пойти с
ним и Жаком Сегэном давать концерт в дом, куда
он ходил уже несколько раз с Сегэном и Ван-Куль­
пом. Сегэн и Ван-Кульп были обычные сотовари­
щи мэтра Пюселара. Сегэн играл на скрипке, а
Ван-Кульп на лютне. Последний, будучи нездоров,
не выходил несколько дней из дому. Тогда мэтр
Пюселар вспомнил обо мне.
Когда я согласился на предложение, мэтр Пю­
селар понизил голос. Он nризнался, что сначала у
него были колебанил насчет меня: л ему казался
слишком молод, но в конце концов в пятнадцать
лет можно уже не разбал'IЪrвать секретов. Он взял
с меня клятву не говорить, куда мы пойдем, при­
бавив, что в наших общих интересах будет помал­
кивать. Я обещал, что не буду нарушать молчания.
Он сказал, что в конце концов мне хорошо запла­
тят, и ушел, прося не опоздать к месту встречи и
одеться чистенько.

429
 Я .явился в условленный час на место, указанно!!
мне мэтром Пюселаром, который вскоре пришел с
Сегэном. Их таинственность возбудила мое любо­
пытство. Они дали мне знак следовать за ними.
Ночь уже окончательно наступила. Преданный
обычным своим мечтаниям, я не обращал внима­
ния, по какой дороге мы идем, как вдруг, после
многочисленных поворотов, мэтр Пюселар остано­
вился перед потайной калиткой, проделанной в
высокой стене, за которой можно было различить
деревья сада, тотчас же признанного мною за сад

при особняке де Гриньи. Я сразу начал дрожать

всем телом, покуда .uэтр Пюселар тихонько встав­
.1\ЯЛ ключ в замочную скважину и убеждал нас не
шуметь и ступать осторожно.
Мы прошли мимо нескольких груnп деревьев по
простой аллее между загородей из кустарников. В
ко.ще аллеи на круглой площадке журчал фонтан.
Вода стекала в бассейн. Вдали дом де Гриньи пред­
ставлялся темной и сnящей громадой. Мы подошли
к не.uу. Мэтр Пюселар постучался в маленькую
дверцу, она открылась, и мы очутились в темном
коридоре. Мы спустились вниз на несколько сту­
пеней. Мэтр Пюселар подталкивал меня в спину.
Мы вошли в блестяще освещенный зал, где был
накрьrr стол . На нем находились блюда и вина, а
сбоку р.ядьrwком два стула. Мэтр Пюселар расста­
вил нас в р.яд, а сам поместился у стола. Мы ждали.
Сердu,е мое билось. Ах, сударь, оно забилось еще
сильнее, и я думал, что оно совсем разобьется,
когда .я увидел, что в залу вошла сама герцогиня
де Гриньи в изящнейшем наряде; золотистые во­
лосьr ее были чу.цесно причесаны, грудь открьrrа.
За нею шел граф де Бертоньер. Что делал он в
такой поздний час у герцогини 1 Что делали мы
сами? Что означал этот тайный ужин 1 Тем вре­
менем они сели за стол . Сегэн настраивал скрипку.
Мэтр Пюселар и .я попробовали свои флейты. Я
думал, что не найду дыханья для звуков. Но удив­
лению моему тут еще не настал конец .
Вообразите себе мое состояние и положение, в
котором я находился. Герцогиня, как только села

430
за ужин, принялась громко смеяться. Она часто
nодносила ко рту свой бокал и сама наливала графу
де Вертоньеру. Тот был молод и красив, но я не
мог прийти в себя от его манер и разговора. В
ответ на его А&усмысленности и даже сальности
герцогиня О'I'К.ИДЬrвалась на сnинку стула с разго­
ревшимся от вина лицом, и, вместо того чтобы
серАИТЬся на некоторые жесты и вольности, она
только пуще хохотала. Оба, nо-видимому, забыли
о нашем присутствии. Мэтр Пюселар как ни в чем
не бывало продолжал играть на флейте, я следовал
его примеру, сам не зная как, не спускал глаз с
nредставлявшегося .моим взорам зрелища.
ГоспоJJ.Ин де Бертоньер скоро окончательно на­
пился. Он принялся буянить, бить посу.цу, кричал
и пел во все горло. Иногда этот сумасшедший
шум прорезывал хохот герцогини. Полуобнажен­
ная, распустив волосы, она побуждала к буйству.
Лицо ее, раскрасневшееся не от стыда, а от
СJ\ВJJ.Острастия, казалось лицом вакханки. Щеки
горели, как во время оргий. Ах, сударь, как она
была прекрасна в 8'ГОМ грубом бесстыдстве, вся
nылающая развратом!
Мэтр Пюселар перестал играть. Было C.I\ЬIWHO,
как вино выливается из буrылочного горльrшка. У
меня зуб на зуб не попадал. Я прислонился к стене,
чтобы не упасть.
Мне казалось, 'ПО потолок на меня обрушится,
в голове и ушах страшно шумело. Я смотрел на
герцогиню; мало-помалу глаза ее расwирились и
nриняли выражение ненависти, мести и дикой ра­
дости. Меня пронзил этот взгляд, мимо меня на­
правленный на кого-то, чье появление, обнару­
женное мною, когда я внезапно повернул голову,
заставило меня отскочить в угол комнаты, в то

время как господин де Бертоньер, сразу отрезвев,

выпрыгнул через окно в сад.
На пороге взломанных дверей стоял герцог де
Гриньи. Свет падал прямо ему в лицо. Я узнал его
скорее по черному парику, голубой ленте и темно­
му платью, чем по чертам, которые необыкновен­
ная бледность nревратила в восковую .uаску. В вы-

431
соких сапогах со шпорами, в руке он сжимал руко­
ять охоничьего хлыста. Кто мог ему донести? Впос­
ледствии я вспомнил про нездоровье Ван-Кульпа,
но в данную минугу я был в полном недоумении от
nроисходящего и в ужасе от того, что будет.
Герцог сделал шаг вперед. Жена его сделала то
же самое. Она больше не смеялась. Она поправ­
ляла спустившийся чулок. Обнаженная белая грудь
ее выnадала из расстегнутого корсажа. Герцог и
она смотрели друг на друга. Вдруг она еще ниже
наклонилась, смочила пальцы в луже вина, что

краснела на полу, и брызнула в лицо мужу; тот

вытер каnли отворотом рукава. И я усль1шал, как
герцогиня nроизнесла слова, смысл которых .я по­

нял только позднее:

- Ты отомщен, Серак/
Свист бича прервал ее . Плетеный ремень по­
лоснул белые nлечи, оставив на них красную по­
лосу. ХЛь1ст свистнул второй раз. Герцогиня не
двигалась, будто обратилась в статую. Удары по­
сыnались без nромаха. Герцог де Гриньи наносил
их изо всей силы. Плетка рвала материю и биче­
вала тело. Герцог ступил назад и обеими руками
сжал руколтку. У герцогини на этот раз вырвался
ужасный крик, и она уnала ничком.
Теnерь она на nолу без памяти вь~ от боли.
Господин де Гриньи оканчивал свое ужасное заня­
тие. Он сорвал оставшиеся лоскутки nлатья и на­
ступил саnогом на истерзанное тело. Он не пере­
ставал бить ... Длинный парик подскакивал за сnи­
ною. Герцогиня больше не кричала. Герцог грубо,
ногой перевернул это окровавленное, недв~ое
и голое тело, потом нагнулся, закрутил вокруг руки
золотистые кудри, и .я видел, как он nоволок за

собою окрашенную пурпуром добычу и исчез за

потайною .z~Верью, через которую и вошел.
Я наблю,рл за этой сценой, онемев от страха и
ужаса, из своего угла. Ветерок, проникший в от­
крытое окно, оживил мен.я и высушил пот на лбу.
Мэтра Пюселара уже не было. Я был один. При­
слушался - все тихо. В коридоре темно. Я вз.ял
один из горевших еще факелов и нашел дорогу,

432
по которой мы пришли сюда. На дворе была тем­
ная ночь. Большие черные облака кучились в небе.
Я снова прошел аллею из кустарников и добрался
до фонтана . Он по-прежнему струил воду в бас­
сейн. Я сел на камень и заплакал. Потом вышел
из сада и nернулся домой. Я заболел горячкой.
Когда л поправился, л узнал, что мэтр Пюселар
покинул город, Сегэн тоже, равно как и Ван-Кульп.
Флейта сделалась мне ненавистной; л снова, как
прежде, принллсл бродить по городу и б ездельни­
чать. Родители приписали это болезни и думали,
что у менл голова не совсем в порядке. Я стал
очень молчалив и ни с кем не разговаривал.

Г -н Эрбу умолк на довольно продолжительное

время. Г -н де Брео из уважения не нарушал мол­
чания и ждал, когда г-н Эрбу найдет возможность
продолжать свой рассказ.
- Герцог де Гриньи, - снова начал г-н Эрбу, -
казалось, был искренно опечален смертью своей
жены, последовавшей около четырех месяцев по­
сле описанных мною событий.
С того времени господин де Гриньи не перестал
выезжать из дому и возвращаться, как обычно, у
всех на глазах, но герцогиня не сопровождала гер­
цога, что, впрочем, и прежде случалось, а остава­
лась у себл взаперти. Когда у него спрашивали,
почему ее больше не видно вместе с ним, он
отвечал очень просто, что доктора предписали ей
не выходить по причине холодов, что от простуды

у нее пропал голос, так что не сльrшно, что она

говорит.

Родителей герцогини, поехавших ее навестить,

не приняли, но на следующий день они получили
от нее письмо, где она подтверждала известие о
своей болезни, прибавллл, что она воспользуется
этим временным уединением, чтобы подумать не­
много о спасении души. Добрые люди успокоились
и не обратили достаточного внимания на почерк,
которым было написано письмо и который мог бы
им показатьсл не совсем похожим на почерк гер-

433
цоrини ;J.e Гриньи, порадова.лись, что 1J.ОЧЬ их ИJ.Сеет
таю1е мысли, так как IJ.O них тоже дошли слухи
насчет ее поведения, и, не придавал им слишком
большой веры, они все-таки подумали, что недур­
но было бы, если бы благочестивое настроение
госпожи де Гриньи положило конец этим сnлет­
ням. Господин де Гриньи с видом откровенности
и ;J.обродушия рассказывал о том, что совершенно
неожиданно жена его пристрастилась к ;J.омосед­
ству. При случае он даже подшучивал над этим,
но с оттенком некоторого почтения по отноше­
нию к особе, так хорошо использовавшей телесные
немощи длл iJ.УХОвного усовершенствования.
На самом деле герцоrиня не только скрывалась
от посторонних взглядов, но дома даже слуrи ее не
видали. В ее комнату был вхож только господин де
Гриньи, уносивший ключ от дверей в кармане. Гер­
цогиня не прибегала к помощи служанок во время
одевания и, говорят, сама делала постель в виде
зпитимии. Господину де Гриньи, по-видимому, но­
вый образ жизни герцоrини казался вполне прием­
лемьам; J.Сож.но ;J.аже было заметить некоторое вли­
яние на него самого, так как прежде он позволм
себе время от времени быть грубьам и предаваться
гневу, теперь же сделалел самым кротким и терпе­
ливым в мире человеком. Эту перемену заметили
и люди, терпевшие раньше от его вспышек. Теперь
были довольны, что от них избавились, и, подозре­
вал, что до некоторой степени они были обязаны
этим его жене, были ей за зто благодарны. Так что
пришли к убеждению, что слишком скоро поверили
сnлетням, распускаемьам злыми языкu.си про гос­
пожу де Гриньи, и что нужно это загладить. Нет
ничего непостояннее, как общественное мнение, в
смь1сле репутации, и госпожа де Гриньи, только что
всеми осуж.п.аемал, вдруг сделалась безупречной
женщиной; как раз в разгаре общего расположеНИJI
внезапно распространилась новость, что герцоrиmо

нашли в кровати .мертвой и наскоро созванные

врачи J.Согли только констатировать смерть, не
знал, ЧеJ.СУ приписать столь непредвиденное и го­
рестное событие. Скорбь об этой смерти была все-

434
общей, и никто не сомневался, что герцог де
Гриньи был неутешен.
Набальзамированное тело герцогини было в
nолной сохранности. Единственную странность
nредставляло несколько не совсем заживших руб­
цов. Герцог, проливая слезы, объяснял, что это
следы бичеваний, которым в порыве покаяния
предавалась госпожа де Гриньи. Люди, которым
эта подробность сделалась известной, увидели в
пламенном желании герцогини карать самое себ.я
доказательство того, что она получила, наверное,
какое-нибудь предзнаменование близкой кончины,
потому так неожиданно и бесповоротно удалилась
от общества. Герцог разделял это мнение. Со своей
стороны он добавлял, что часто уговаривал жену
умерить свое суровое рвение, но она и слушать
ничего не хотела, в таком религиозном порыве на­
ходилась; как пример,- он приводил странное заве­
щание, найденное после нее в бумагах. Она выра­
жала волю, чтобы тело ее отвезли в имение роди­
телей, где она родилась, добавляла, чтобы
перевозили его без всякой торжественности и что­
бы никакой процессии не было, кроме семи нищих
из ее прихода, в засвИдетельствование того, что
хоронят останки не мирской светской дамы, а сми­
ренной грешницьr перед господом богом.
Г-н ~бу вздохнул.
-
Всего ужаснее в этой смерти герцогини де
Гриньи не то, что я вам уже сообщил, а то, что
хочу еще рассказать, а именно с какой дьявольской
изобретательностью герцог де Гриньи задумал вы­
полнить последнюю волю своей жены и обратить
духовный порыв в чудовищную комедию. Нена­
висть должна бьта бы прекращаться со смертью
того, кто нам ненавистеl-i, но герцог де Гриньи и
за гробом преследовал ry, которой он не прощал
желаниJI по-своему отомстить за убийство обожа­
емого возлюбленного. Он должен был удовлетво­
рить свою обиду, как насытил свой гнев и ярость.
К ударам хльrста, которыми он терзал тело винов­
ной, к SVJY, с помощью которого он завершил
тайком свое дело, он прибавил нечто, о чем мне

435
сле.п.ует рассказать вам, сударь, хотя едва ли мне
удастел передать весь нелепый и издевательский
у~с всего этого.

Г -н де Брео усугубил внимание, и г-н Эрбу

продо~ сле.п.ующим образом:
- Герцог с лицемерным сокрушением сообщал
окружающим волю герцогини по пово.п.у ее похо­
рон и объявил, что он решил в точности согласо­
ваться с желанием, ею высказанным. Сначала по­
думали, что от скорби у него помутился рассудок
и что это не более как странность, свойственим
первым минугам горя, но развиться которой не
дадут здравые соображения. Но от таких предпо­
ложений пришлось отказаться; очень скоро убе­
дились, что герцог действительно намеревается
выполнить то, что говорил. Тщетно родители гос­
пожи де Гриньи хотели противостать тому, что
замышлял их зять. Они выставляли ему на вид всю
непристойность подобного обращения с дорогим
прахом, чтобы везли его по дороге с такими убо­
гими прово~тыми. Они упорно старались его
убедить, но он заткнул им рот, отдав приказание
сейчас же найти ему в приходе семь нищих, пре­
дупредить их, что от них требуется, и дер~ть
наготове. После чего он отвернулся от господина
и госпожи де Барандэн.
Добрые люди находили, что не стоило иметь
дочерью герцогиню, раз она будет покоитьсл в
глуши провинции и совершит туда nyrь в назван­
ной обстановке, которую она сама выбрала, но
которал жестоко оскорбляла их самолюбие, - по­
тому что оно действительно бь~о сильно задето
процессией, приготовляемой герцогом.
В Париже нет недостатка в нищих и гольrшах.
Их толпами можно встретить на улицах; пропита­
ние свое они снискивают где могут, и их больше
чем нужно протягивает руку на папертях. Там у
них постоянные места . Они стараютел тронуrь
благочестивые души видом своих уродств. Mt-~orиe,
за неимением природных уродств и болезней, ny-
436
екают в ход поддельные, которые они делают тем
более безобразными, что они от них не страдают
и что слу~т они для возбу~ения сострадания.
Таким образом нищета обращается в ремесло.
Орудиями слу~т им раны и рубища, а так как
средства эти не дороги, то и людей, занимающихсл
подобным промыслом, находител не малое коли­
чество. Так что герцогским послаиным нетрудно
было заручиться тем, что ему было нужно, и на­
нять семь молодцов, которые в своих рваных лох­
мотьях должны были изобр~ть свиту той, ко­
торая была прелестнейшей и богатейшей из жен­
щин.

Между тем молва о странных похоронах доволь­

но быстро распространилась и дошла до моих
ушей. Со времени смерти госпожи де Гриньи л
жил в необыкновенном состоянии духа, где были
смешаны чувства горечи и у~са. Как! Это тело,
роскошную красоту которого л видел в ту корот­
кую и роковую ночь, гниет обезображенное! Те­
перь его везут неведомо куда и заточат в гробни­
цу! Почему мною не были изведаны, как господи­
ном де Бертоньером, его ласки и прелести 1 Эта
мысль оставляла в уме ужасающую oбJ,i,Ziy и жгучее
сожаление . Так что л испытывал непреодолимый
соблазн присутствовать при предстоящей церемо­
нии; может .быть, при виде, как опускают в землю
то, что было герцогиней де Гриньи, л освобожусь
от жестокого желания, жало которого меня пре­
следовало, и найду забвение, приличествующее
этим событиям, отравленное воспоминание о ко­
торых могло быть для меня только пагубным. С
другой стороны, надругание, которое мстительный
супруг хотел присоединить к своим жестокостям,

налагало, казалось мне, на меня обязанность не

по кидать той, которой л так восхищалсл. В эти
минуты герцогиня переставала для меня быть по­
луобнаженной женщиной, застигнутой врасплох во
время прелюбодеяния; она снова делалась благо­
родной дамой, ~кой я ее видел однажды вечером,
выходящей иэ кареты при свете факелов перед
подъездом особняка де Гриньи, и образ которой

437
я сохранил залечатленным в своем сердце. Ее-то
и я хотел соnровождать до могилы и почтить
своими слезами.
Приняв такое решение, л стал думать о средст­
вах его выполнения. У меня оставалось немного
денег, заработанных на концертах мэтра Пюселара.
С этими сбережениями л и направился к церкви,
где герцогские слуги nроизводили свой набор. Я с
давнего времени знаком бь~ со всеми ни~и с
паперти; этим самым л ин о гда и давал, nроходя,

мелочь. Между ними бь~ некто Жан Ракуйо. Но

лице у него бь~а короста, что делало его доста­
точно безобразным, но не приводило в дурное
расположение духа, потому что по вечерам он ее

соскабливал, а наутро делал новую. Наловчившись

в таких проделках, он снискивал себе пропитание.
Я не сомневался, что этот молодец одним из пер­
вых нанялся на должность, о которой л говорил.
Я не ошибся. Сейчас же .я сообщил ему свой план.
Дело ШJ\О попросту о том, чтобы он в данном
случае устуnил мне свое место. Он бь~ очень
удивлен моей просьбой, но не видел никаких пре·
п.ятствий к подобному обману. Так что на пред­
ложение он согласился, хот.я и не понимал, какое
мне удовольствие тащиться за гробом; но деньги
убедили его, и даже он стал находить, что так
будет очень хорошо. Мьа столковались. Он обещал
мне одолжить свои лохмоть.я, нужные дЛ.я моей
новой роли, и изобразить на лице у мен.я коросту
так же искусно, как он делал на своем. Загрими­
ровав меня таким образом, он пре.дулредил това­
рищей о замене; мне оставалось только пойти к
особняку де Гриньи под вечер, - и никто ничего
не заметил.

Когда .я .явился к особн.яку де Гриньи, .я быА

очень взволнован. Меня послали к месту, где уже
собрались мои товарищи. В низкой и темной зале
смутно КОПОШИJ\ИСЬ тени. Не успел .Я туда ВОЙТИ,
как чуть не задохся от дурного запаха, хотя я и
привык к зловонию, исходившему от лохмотьев,

которыми меня снабдил .добрейший Жан Ракуйо.

Мне не дали долго раздумывать нц неловкостью

438
своего положения: два лакея меня грубо схватили,
один набросил на меня что-то вроде длинного
развевающегося nлатья, другой сшиб у меня с го­
ловы шляпу и наnялил картонную корону. Взбе­
шенный и озадаченный, я только что хотел спро­
сить, что все это значит, как nринесли свет, и я

мог оглядеться.

Что за зрелище, сударь! Я готов был сбросить

с себя шутовское nлатье и бумажный венец. Ка­
кого странного карнавала оказался я участником!
Одного за другим я узнавал актеров и nонял ли­
цемерного и отвратительного зачинщика всего

этого. Первым бросились мне в глаза Жан Гильбер,

горбун, и Люси Робин. Лицо ей разрисовали яр­
ко-розовой краской, как свиное рыло, через рас­
стегнутый лиф видны были ее груди, как тыквы,
и, раскачиваясь худым и костлявым телом, она

приnодымала юбку над башмаками с большими

бантами; на рыжых и нечесаных космах была гир­
лян.да из цветов; вырядившись таким манером, она

жеманилась вызывающим образом. Горбун же,

весь в черном, таскал за собой nлоский мешок.
Далее - Шарль Лангрю, одетый в желтое, в каске
со свивающимися змеями и с нашитыми на сnине
языками. Толстый Клод Лардуа, в красном, опи­
рался на алебарду рядом с Жаком Раrуаром,
сnлошь обмотанным веревками, на которых были
повешены сосиски и колбаса,- и, наконец огром­
llая Жюстина Лекра, страдающая водянкой, словно
набитая пухом, кривая и лоснящаяся, со всегда
полусонным лицом. У каждого на шее висела над­
пись, какую и мне надели; на моей золотыми
буквам и было наnисано: Г орд о с т ь; на других я
прочитал: Любострастие, Скупость, Зависть,
Гнев, Чревоугодие, Леность. Ввиду того что
герцогиня де. Гриньи выразила желание быть по­
гребенной как nростая грешница, герцог и решил
дать ей в качестве свить• фиrуры, олицетворяю­
щи е самые грехи.

На nлощади собралась большая толпа, когда,

наряженные таким манером, мы вышли из особ-·
11лка де Гриньи, чтобы сесть на повозки, на кото-

439
рых нам предстояло ехать. Соседи пришли поди­
виться на ту, что, презрев мирскую пышность,
хотела, чтобы правожали ее одни бедняки. Такое
отречение нравится простонародью; оно видит в

этом знак смирения и доказательство, что мы от­

личаемся от него только по условиям жизни, а 11с

по существу. Они любят, когда и мы признаем

равенство всех перед лицом смерти, и они одоб­
ряли герцогиню де Гриньи за то, что, умирая, она
вспомнила про общий для всех нас удел. Но, когда
они увидели наше появление, на минугу они были
поражены. Им было бы понятно, что за телом
знатной дамы идут семеро нищих, так как перед
правосудием божиим она сама не более, как ни­
щая, просящая его о милосердии. Но что они
могли подумать о представившемся их глазам зре­
лище? Почувствовали ли они все его неприличие
и издевательство? Я не ручаюсь за это, но при
нашем появлении пробежал глухой ропот, заста­
вивший поднять голову герцога, стоявшего в глу­
боком трауре за гробом своей жены, уже водру­
женном на дроги.

Минута была странной, сударь. У меня мельк­

нула мысль, что в нас запустят камнями и стащат

с нас наши тряпки. Факелы, высоко поднятые

слугами, ярко освещали все наше скоморошество.

Я уже поднес руки к своей короне из золотой

бумаги, как вдруг посреди наступившего молчания
раздался взрыв смеха, за ним другой, третий, пя­
ТЬiй, десятый, рты раскрылись, лица побагровели;
переходя от соседа к соседу, смех заразил всю
площадь, женщин, стариков, мужчин, детей, фа­
кельщиков, наконец нас самих. Да, сударь, Сласто­
любие, изображаемое Люси Рабин, и горбун Жан
Гильбер-Скупость - надрывзлись от смеха, Шарль
Лангрю-Зависть, толстый Лардуа-Гнев и Жак Ра­
гуар, олицетворявший Чревоугодие, - держались
за бока, у Жюстины Лекра-Лености - трясся ог­
ромный живот от хохота; все хохотали, кроме гер­
цога де Гриньи, который не смеялся и дал знак
кучеру трогать в гущу толпы, забывшей, что за
нашим маскарадом таится тем не менее подлинное

лицо смерти.

440
 Г -н Эрбу nеревел дыхание и nродолжал:
- Повозка, на которой я находился, следовала
неnосредственно за дрогами, где nомещался гроб
герцогини де Гриньи. Четверо герцогских слуг с
факелами верхами ехали за ним по неровной мо­
стовой, на которой он ужасно колыхался . Я не мог
еще nрийти в себя от нашего отъезда. Этот смех,
эти крики звенели еще у меня в ушах. Мне было
жарко. Я вытер nот с лица и всnомнил, что на
мне корона. Мало-nомалу всnомнил и роль, кото­
рую я исnолнял в этом мрачном фарсе. Мне сде­
лалось очень стыдно, и, чтобы отогнать мысли, л
огляделся вокруг.

В глубине nовозки сидел толстый Лардуа рлдом

с толстухой Жюстиной Лекра; на nередней скаме­
ечке вместе со мною Жак Рагуар: Гнев, Леность,
Чревоугодие и Гордость путешествовали в комnа­
нии. От отвращения у меня nерехватило горло, и
я стал смотреть в дверцы. Улицы, по которым мь1
проезжали, были почти безлюдны. Повозка кати­
лась все время по скверной мостовой. Иногда про­
хожий останавливался, nораженвый странной на­
шей nроцессией, и исчезал во мраке.
Наконец мы выехали из Парижа. Факелы осве­
щали nридорожные деревья. Мы встречали каретьr,
которые уступали нам дорогу. Я слышал, как чер­
тыхались кучера, слышал свист кнутов и в ответ

ругательства герцогских лакеев. Мои сnутники сна­

чала молчали, потом начали nереговариватьсл.

Языки у них развязались. Лардуа- Гнев- вытащил

из своих тряпок бутылку вина. Они вели беседу не
стесняясь. Я думал, что полные событий, свидете­
лями которых им пришлось быть, они и о них будут
разговаривать; но, к моему великому удивлению,

они толковали об уловках своего ремесла, о ссорах

и всяких мелочах своего жалкого существования

так же спокойно, как если бы они находились на

паnерти с чашкой в руках, а не участвовали в нео­
бычайном приключении, толкнувшем меня в их об­
щество. Об этом они не обронили ни слова. Я
последовал их nримеру, и, nока они болтали о своих
делах, я молча сидел в углу.

441
 Хорошо, если бы так продолжалось во время
всего пути и мне не пришлось бы вам рассказывать
о гадостях, при которых я должен был присутст­
вовать и от описания которых я бы охотно вас
избавил! .. Между тем .мы продолжали наш путь;
дорога была неважной, и на ухабах .мь1 валились
один на другого. Рагуар пользовался случаем и
щипал при этом Жюстину, которая негодовала и
давала ему отпор. Вдруг весь цуг остановился, одна
из лошадей у погребальных дрог упала и порвала
постромку. Когда ее подняли, оказалось, что она
охромела. Старший лакей объявил, что .мы дота­
щимся до первого постоялого двора, где постарв­

емся добыть новую лошадь.

Скоро мы добрались до деревни. В гостинице
все спали, но мы принялись колотить в двери и
подняли весь дом на ноги. Трактирщик показался
у окна в вязаном колпаке. При виде факелов и
карет он несколько смягчился. Он подумал, что
имеет дело с каким-нибудь именитым пуrешест­
венником и поспешно спустился отворить нам.

Нельзя описать его остолбенения при виде на­

шего маскарада. Пришлось старшему лакею серь­
езно объяснять ему, что мы - грехи герцогини де
Гриньи, которую мы сопровождаем к месту по­
следнего упокоения. Этот непристойный шут го­
роховый так задурил голову дворнику, что тот,
ничего не поняв из того, что ему тут толковали,

счел за лучшее низехонько раскланяться и пригла­

сить на кухню тех, кого он учтивейшим образом
называл .. господами грехами •.
Сами понимаете, что, как только зажгли свечи,
все потребовали вина. От герцогской щедрости у
всех карманы были полны звонкой монетой. Пред­
ставляете себе, какой поднялся шум и гам? Соб­
ственного голоса не сль1шно было, и уж что дела­
лось, глаза бы не глядели! Толстая Жюстина, сидя
на коленях у Жака Paryapa, опорожняла свой ста­
канчик. А Люси Робин легла на стол, и ее накачи­
вал вином Шарль Лангрю. Сами лакеи разошлись
и пили за здоровье герцога. Вытащили трубки и
закурили, так что дым над нами стоял облаком.

442
Присоединились к ним и кучера и стали щелкать
бичами над головами у всех. Странность общей
картины усиливалась еще от мишурного блеска
наших костюмов, так. что случайные постояльцы
гоСТИНЮJ,ЬJ, потревоженные от сна нашим шумом,

спустились, чтобы с порога залы позабавиться не­

жданной потехой.
Наконец меня стало муrить от вина и табачного
дь1Ма, и л вышел на двор освежиться . Or осве­
щенных окон гостиниць1 на землю падал беглый
фантастический свет, и этот деревенский кабачок,
в оконных рамах которого вырисовьrвались при­

чудливые тени, напоминал преисподнюю, где мы

были бы очень уместны в наших убранствах и

дьявольских облачениях.
Не имея желания возвращаться в это пекло, я
скрылся в одной из отпряженных карет . Там раз­
мьJшлял я о своей злополучной затее, но тем не
менее испытывал громадное желание довести ее

до конца и проводить до места упокоения гроб

герцогини. Увы, сударь! Звон стаканов, разлитое
вино приводили мне на память другое пиршество,
более изысканное и более чувственное, и я снова
увидел в полуобнаженной прелести ту, что лежала
теперь меж четырех тесных досок, колыхаясь на

~ом ухабе и сопровождаемая оскорбительной

свитой, которою в виде издевательства после
смерти снабдил ее тот, чье имя теперь выклики­
валось крикливыми и хриплыми голосами.
Занималась заря, когда решили продолжать
путь. Лакеи шатались и едва могли попасть в
седла. Со мной в повозку на этот раз сели Люси
Робин, Шарль Лангрю и Жан Гильбер: Любостра­
стие, Зависть и Скупость. Все трое были до того
пьяны, что сейчас же уснули. До коtЩа жизни не
забуду, сударь, сколь отвратителен был их сон,
прерываемьrй икотой и рычанием. Робин была
особенно мерзка. Смокшее от вина платье прили­
пало к худому ее телу, и вокруг закрьnъrх глаз ясно

обозначились кровавые круги. Уже совсем рассве­

ло, и при дневном свете она казалась еще ужаснее.

443
 Утро обещало быть превосходным. Дорога шлu
среди прекрасно возделанных полей и лугов, по­
крытых легким rуманом, который с насrуплением
дня мало-помалу рассеялся. Мы ехали вдоль речки,
текущей под ивами то ровно, то по камушкам. Я
дышал здоровым и чистым воздухом. Я хотел бы
выскочить из повозки, зачумленной от грязи и
спертого воздуха, где Робин спала разиня рот и
Лангрю с Жаном Гильбером храnели вовсю. Да,
сударь, я хотел бы вырваться, пуститься бежать
по траве, сбросить свою позолоченную корону и
выкупаться в этой свежей и прозрачной воде. В
первый раз за долгое время я вспомнил о своей
флейточке, чистой и звучной, из которой я извле­
кал когда-то мелодичные ноты. Отчего ее не было
со мною? Я бы растянулся под деревом и музыкой
подражал бы журчанию вод и щебетанию птиц.
К трем-четьrрем часам пополудни мы должны
были добраться до местности, которую в своем
завещании герцогиня де Гриньи обозначила, как
место, где она желала, чтобы уnокоилось ее тело,
покрытое землей, по которой еще ребенком она
бегала, играя с господином де Сераком . У Солинь­
яна дорога сворачивает к замку господина де Ба­
рандэн. Было уже два часа, а мы все еще не
добрзлись до этого городка. Когда мьr выехали из
гостиницы, никто из кучеров и лакеев не потру­

дились спросить, по той ли дороге мьа едем, так

как от ночных возлияний голова у них была не в
порядке . Расспросы отложили они до ближайшей
деревни; скоро она показалась в глубине долины.
Достигши, мьr услышали звуки музыки и, выехав
на площадь,_ увидали, что жители были заняты
танцами под липками при звуках вольшок и там­

буринов.
Ряд наших ппвозок удивил несколько танцую­
щих, а когда они увидели верховых лакеев, то
посторонились, чтобы дать дорогу. Акробаты и
актеры приостановили свою рабоrу. Кто пил, не
допил бутылки. Когда мь1 очутились посреди всего
этого народа, удивление на лицах сменилось замет­
ною радостью, и один из сельчан, казавшийся вро-

444
де ихнего старшины, вежливо раскланялсл nеред
старшим лакеем. При взгляде на наш маскарц
добрым людям nришло в голову, что МЬI - труnпа
странствующих актеров, и выборный из них nри­
шел нас nросить показать свои таланты на их
деревенском nразднике. Пришлось их вывести из
заблуждения и nризнатьсл, что комnания наша
совсем не та, за что они ее принимают, и что нам
не до та.щев и представлений, что в большом
сундуке, что едет nеред нами, - не костюмы ДJVI
nереодевания, а тело герцогини де Гриньи, которое
нужно кратчайшим nутем доставить до места веч­
ного уnокоения.
Тут-то мы и узнали, что ошиблись дорогой и
что нужно пересечь наискосок, если мы засветло
хотим доехать до замка господина де Барандэн.
Известие зто в повозках бьто встречено с боль­
шим неудовольствием. Седоки жаловались, что
они очень устали от дороги. У них пересохло в
горле, а вид бутылок только возбуждает жажду.
Так что дальше мы тронулись, сделав большой
запас, к большому соблазну всех этих добрых лю­
дей, крестившихс.я, когда мы nроезжали мимо них,
nричем у них мелькаЛа мысль, что, быть может,
мы - полоумные, которых везут в какой-нибудь
сумасшедший дом и которым для удобнейшего вы­
nолнения этого намерения придумали роли, под­
ходящие по роду их безумия.
Меж тем по мере того, как мы подвигзлись
прямой дорогой, указанной нам, характер местно­
сти измен.ялсл. Природа становилась дикою, высо­
кие скалы меж кривых деревьев чередавались с

песчаными, бесплодными равнинами. В самых воз­

деланных государствах встречаютел такие неблаго­
дарные места, которые могут приводить в отчая­

ние труд.ящихсл людей незначительностью резуль­

татов от их трудов. Местность, где мы находились,
мало-помалу начала нам казаться ужасной, тем
более, что сумерки придавали ей странный вид и
все предметы принимали несвойственные им очер­
тания. Люси Робин перестала пить. и Шарль Лан­
грю выбросил пустую бутьrлку через дверцы каре-

445
1ЪI. Что касается Жана Гильбера, он все склонялсл
nод тяжестью своего горба и бормотал молитвы
беззубым ртом. Я сам поддался неприлтному впе­
чатлению, особенно усилившемусл, когда мы въе­
хали в аллею высоких кряжистых дубов, кривые
ветки которых, казалось, нам угрожали и под по­
кровом которых было темно, как в узкой, длинной
пещере.
Дорога зта кончалась бедной деревушкой, ску­
чившейсл вокруг маленькой церкви. Вдали видны
были две остроконечные башни от замка господи­
на де Барандэна. Неприветливый был вид, сударь,
у этого старого жилища с его постройками и баш­
нями; окружен он был зеленоватой водою, где
мрачно он отражался. Довольно обширные служ­
бы высились в некотором расстолнии . Ллrушки
квакали в поросших тростником рвах. Ле-rучие
.мыши чертили темный воздух. С трудом л ыоr
поверить, что из этого непривлекательного места
.могло произойти привлекательное златокудрое со­
здание, превратившеесл из барышни де Барандэн
в герцогиню де Гриньи. Покуда л размышлял об
этом, лакеи старались у замка докричаться. Держа
зажженные факелы, они подняли · страшный шум
у подъемного моста. Наконец у окна показалась
какал-то странная фигура. Это был седой человек,
казавшийсл очень недовольным, что его потрево­
жили; так что, когда старший лакей прокричал,
что от него требуется, человек грубо ответил. что
им от господина де Барандэна распоряженил не
nолучено, что людям, ему неизвестным, дверей он
не откроет, и что, если мы будем топтаться там у
рва, он нам сумеет доказать, что нет никакой
выгодь1 находиться от него в таком близком рас­
стоянии. При этих словах он навел на нас свой
мушкет и без велкого сомнения выстрелил бы,
если бы назойливые негодли не отскочили и не
спрлтались за кареты. В это времл деревенские
жители, привлеченные криками и светом факелов,
прибежали к нам на помощь.
Узнав, что в гробу нашем барышил де Барандэн,
они очень этим опечалились. Герцогиня в памлть

446
дней, nроведеиных ею в этих местах, присьJЛаЛа
обильные пожертвования. Добрые крестьяне эти
уверили нас, что от замкового смотрителя ничего
не .ztобьешься и что, если с ним nро.ztолжать пере­
говоры, он снова примется за пальбу. С другой
стороны, по их словам, деревенский священник в
отлучке и вернется только завтра, а у него с собой
ключ от церкви. Остаются только службы, где
можно найти nристанище. Они предложили при­
нести туда корма для лошадей, а для нас соломы.
Утром священник вернется и совершит погребе­
ние, относительно которого герцог де Гриньи не
е.ztелал никаких распоряжений, так же как и гос­
по.ztа де Баращэн не озаботились, чтобы тело их
дочери nринято было надлежащим образом в зам­
ке. В глубине души они не могли nростить ей
сумасбродного завещания, сумасбродно выполнен­
ного герцогом, и смиренномудреной причуды ис­
тлевать в провинциальной глуши, отправясь тy.zta
в сопровождении комnании грехов в маскарадных
костюмах.

Г -н Эрбу умолк. Г -н де Брео хотел поторопИть

его с окончанием, но тот сам про.~оолжал:
- Нам пришлось расположиться в конюшне, со­
хранившейся лучше других полуразвалившихся по­
строек. Втащили в какой -то сарай дроги с гробом
герцогини. Солома, которую нам дали .ztеревенские
жители, к счастью, оказалась сухой, но такими же
сухими оказались хлеб и сыр, которыми они нас
снаб.ztили. Съев несколько кусков, я растянулся на
спине и закрыл глаза. Крестьяне нам оставили два
больших роговых фонаря . Они кое-как освещали
конюшню. По временам я открывал глаза. Я видел.
как вповалку лежали участники нашей странной
поездки. Маски храnели. Непо.ztалеку от меня по­
коилась Люси Робин рядом с Лардуа. Чревоугодие,
Зависть, Гнев, Леность, Сластолюбие и Скупость
спали, один другого крепче. Жюстина Лекра и Жан
Гильбер, горбун, лежали бок о бок, Глаза у меня
снова закрылись, веки стали как свинцовые.

447
 Не знаю, долго ли я спал; проснулся оттого, что
зашуршала солома. Немного погодя поДНялся Жан
Гильбер и вышел тихими шагами. Горбатая тень
прогримасничала по стене и исчезла. Через минуту
я увидел, как Жак Рагуар сделал то же самое;
потом все успокоилось. Маленькая летучая мышь
все прилетала к огню от фонаря. Лошади глухо
били копытами о землю. Жан Гильбер и Жах
Рагуар не возвращались. Так прошло некоторое
время, как вдруг я вздрогнул от подозрения. На
четвереньках я дополз до двери.

Ночь была темной, но звездной. Я медленно

вдыхал воздух. Глаза мало-помалу привыкли к тем­
ноте. Через минуту я заметил слабый свет у по­
ворота стены, за которым как раз находился сарай,
где стоял гроб герцогини. Я медленно направился
в ту сторону. Мокрая трава заглушала мои шаги.
Я еще ступил вперед и вышел на полный свет ... и
вот что, сударь, я увидел; Жан Гильбер, горбун, с
факелом в руке стоял перед гробом, на который
Жак Рагуар поставил ногу. Чтобы взломать гро­
бовую крышку, он воткнул туда острие алебардь1,
входившей в состав костюма Гнева для Клода Лар­
дуа. Рагуар пользовался им, как ломом. Время от
времени он пыхтел от усилия. Горбун пальцем
указывал ему, в каком месте следует нажать, то
поднимая, то опуская факел, от которого по земле
шевелились страшные тени. Негодяи, надеясь, что
1-1а герцогине, без сомнения, надеты какие-нибудь
драгоценности, задумали украсть перстни и подве­

ски, которые, по их мнению, не могли не украшать

~толь именитую покойницу, и, чтобы вырвать их

от могилы, не остановились перед отвратительным
предщ>иятием. При виде этой кощунственной ра­
боты я почувствовал омерзение. Я хотел позвать
на помощь, но ни звука не вышло у меня из горла,

и я остался недвижно, без сил, без слов.

Они продолжали свое гнусное занятие. Доски
трещали от нажимов. Я отчетливо видел каждое
их движение. Мало-помалу крышка начала подда­
ваться. Я онемел от ужаса и едва дьашал от лю­
бопытства. Та, которою я так часто восхищался в

448
ее нарядах, которую я видел полуобнаженной в ту
ужасную ночь, одна мысль о которой приводила
меня в трепет, та, останки которой я сопровождал
до этого места в постыдном маскарадном костюме,

она, сударь, готова была предстать предо мною в

nоследний раз в погребальном убранстве. От этой
мысли, сударь, холод проникал до мозга костей.
Вдруr крышка отскочила, и Рагуар упал на­
взничь. Жан Гильбер бросился вперед; высоко nод­
няв факел одной рукою, другою он стал шарить в
открытом гробу; я видел, как двигалась его длинная
рука. Горб придавал ему вид nаука, чудовищного и
свирепого. Paryap тоже наклонился над гробом и
вытягивал оттуда что-то вроде золотой кудели, на­
вив на кулак; это он тянул волосы герцогини.
Я хотел накинуться на негодяя и споткнулся о
большой камень. Не помню, как я бросил его под
ноги Жану Гильберу, который выпустил факел из
рук. Рагуар глухо крикнул. Я слышал их дьrхание.
Они nробежали мимо, не заметив меня, и скрылись
в ночном мраке. Факел на земле трещал, угасая.
Мои руки так дрожали, что я едва мог схватить
его. Медленно я приблизился. Герцогиня лежала в
гробу, покрытал таким тонким саваном, что все
формы ее тела были заметны. Смерть не лишила
ее гибкости. Она лежала на боку; я не видел ее
лица, а только распущенные пышные косы, кото­

рые, казалось, тянулись ко мне, хотели обвиться

вокруг рук, колен, окружить меня бесчисленными
извивами. Они росли и приближались. Они были
из золота, из пламени ... Привлекали как клад, си­
яли как костер ...
Догоревший факел обжег меня, я тоже его
бросил; золотые косы угасли.
Я отскочил. Как добрался я до конюшни, где
стояли лошади, сам не знаю. Когда я пришел в себ.я,
я уже несся по полю, уцепившись за гриву лошади.

Край неба белел от зари. Топот копыт раздавался

у меня в ушах. Я был не бог весть каким наездни­
ком, так что нужно приписать чуду, что я так долго

продержался на лошади. Она метнулась о сторону,

и я свалился. Головой я стукнулся о nень, и только
15 "-.Т.1
449
много часов спустя люди графа де Рагьера подо·
брали меня и, давши подкрепительной настойки,
отвели к своему господину, думая его позабавить
странной личностью, размалеванной, как скоморох,
и одетой, как карточный король.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Что г-н Эрбу, napmUJaн, добfЮUА к повести,
рассказанной г-ну де Брео.

Г -н Эрбу перестал говорить. Г -н де Врео тоже

пребывал в задумчивости и молча осматривался.
Все вокруr достаточно ясно говорило, какой путь
г-н Эрбу совершил с того yrpa, когда люди графа
де Рагьера подобрали его на дороге в коспоме
греха. Г -н де Врео вывел заключение, что никогда
не нужно отчаиваться, так как у судьбы есть свои
nyrи, которыми она ведет нас к желанной АЛЯ нее,
часто нам самим неожиданной, цели. БлагодарJI
удивительному капризу рока, и г-н Эрбу, начавший
свое существование в лачуге бедного обойщика,
оканчивал его в доме, украшенном драгоценней­
шей обстановкой среди всех ухищрений роскоши
и наслаждений. Г -н Эрбу был богат и, без сомне­
ния, был счастлив. Мог ли он спустя столько вре­
мени исльnъrвать настоящее волнение от приклю­
чения ранней юности, только что рассказанного
г-ну де Брео 1 А между тем последний в течение
рассказа не раз замечал у г-на Эрбу признаки
взволнованности, как будто память об этой исто­
рии бь~ совсем св~ей и горячей.
Г -н де Брео раздумывал об этом, как вдруг г-н
Эрбу прервал эти размышления довольно неожи­
данно.

- Вы задаете себе вопрос - я уверен в этом, -

как мог я так живо вспомнить эту историю, когда
после нее было столько всевозможных приключе­
ний 1 Действительно, воспоминание об этом обла­
дает удивительной живучестью, которая должна
была бы уrратиться во время длинного, исполнен ..

450
ного превратностей, пути, совершенного мной с
той минуты до настоящего времени. Деньги труд­
ней приобретаются, чем слава. Искусство разбога­
теть не легко, сударь, и л очень рано узнал лише­

ния, налагаемые необходимостью на тех, которые

ничего не имеют и ничего собою не nредставляют.
К числу их л отнесу то, что мне пришлось посту­
пить в услужение к графу де Рагьеру, потому что
свой карточный костюм я сменил на ливрею, кото­
рая, нужно признаться, была как бы первым ука­
занием судьбы. Из такого положения не выбе­
решься, сложив руки, и вы можете себе предста­
вить, чему мне пришлось подвергаться и что

предпринимать, чтобы добиться известного вам

чуда. Не будет хвастовством сказать, что тут тре­
буется не только удача, но и смелость и известная
сnособность. Как угодно представляйте себе этот
nодъем по лестнице без стуnеней. Удалея ли бы он
мне без помощи тайной силы? Эта сила пришла ко
мне как раз из только что рассказанной истории.
Г -н Эрбу помолчал с минуту и вздохнул .
- У меня родилось, сударь, безумное желание
сделаться богатым.
Г -н де Брео взглянул на г-на Эрбу.
- Да, сударь, и овладело оно мною помимо моей
воли, покуда я мчался почти без сознания, уцепив­
шись за гриву своей лошади. В своих глазах л
уносил цвет золотых кос герцогини. Они сияли в
моей памяти, как воспоминание о красоте, и в эти
минуты, сударь, я nостиг раз навсегда ужас быть
бедным.
Г -н Эрбу заговорил с новым воодушевлением:
- Действительно, разве не бедности и ничтож­
ному положению л обязан был ужасными сожа­
лениями, которые терзали мне сердце и заставляли
слезы течь по щекам? Ах, как хотел бы я быть не
скромным флейтистом из труппы мэтра Пюселара,
а молодым вельможей, вроде господина де Бер­
тоньераl Конечно, л добился бы знаков располо­
женил со стороны герцогини де Гриньи, которой
руководила не столько жажда наслаждений, сколь­
ко чувство мести. Как всякий другой, и я мог бы
ts• 451
помочь ей удовлетворить досаду на герцога, убив­
шего молодого госnодина де Серакаl Должен nри­
бавить, что сожаление это, длившееся не одну
минуту, а всю мою жизнь, еще и теnерь чувству­
ется мною с силой и горечью, которых время не
ослабило. Тогда же я решил избегать всяких nо­
водов для подобных сожалений и, как только nол­
учил возможность, постарался поставить себя в
этом отношении в такое nоложение, в каком на­
хожусь и до сей nоры.
Я дал себе клятву, раз я nочувствую к женщине
какое-либо желание, употребить все усилия, чтобы
удовлетворить его, особенно если 'IYJ' замешана так
называемая любовь. Мне не хотелось еще раз nе­
режить ужасные муки и nостоянную скорбь, что я
исnытывал оттого, что лишен был герцогини де
Гриньи. В этих целях я поставил себе безумной
задачей разбогатеть, что есть лучшее средство до­
биться исполнения своих желаний. Благодаря моим
деньгам мне не случалось любить без того, чтобы
по крайней мере не делали вида, что отвечают на
мою любовь. Не скажу, чтобы это обходилось де­
шево, но у господина Эрбу достаточно средств,
чтобы дать nрекраснейшей все, что она заnросит,
и ни одна из них не подумала просить так дорого,

чтобы я не мог еще повысить этой цены .

Таким образом, я могу не таить в своей душе
бесплодных и неразделенных желаний, причиняю­
щих жестокие мучения, и nользуюсь вплоть до лет,
которые нельзя назвать юными, хорошим распо­
ложением духа и хорошею внешностью, пусть в

мыслях я и возвращаюсь иногда к этому приклю­

чению, о котором советую вам поразмыслить, так
как оно содержит в себе небесnолезный урок, хотя
для меня это одно из самых тяжких воспоминаний,
раз ничто в мире, сударь, не может сделать быв­
шее не бывшим!
Когда г-н Эрбу перестал говорить и г-н де Брео
хотел с ним расnроститься, явился лакей с докла­
дом, что князь де Тю ин желает видеть г-на Эрбу.
- Вот и прекрасно! - воскликнул г-н Эрбу, об­
ращаясь к г-ну де Брео, после того как велел лакею

452
просить князя де Тюина, остававшегося в своей
карете. - Он приехал кстати, чтобы рассеять нас
от мыслей, в которые мы погрузились, и которые
рассказ мой вам навеял, а во мне разбудил. Тем
более что то, что нам сейчас расскажет господин
де Тюин, может служить добавлением к моим сло­
вам. Я вам указывал средство избежать любовных
опасностей; бьюсь об заJ<Лад, что господин де Тюин
обучит вас другому способу, так что вы сможете
выбрать из них любой, чтобы излечиться от не­
которой меланхолии, которая видна у вас в глазах
и не предвещает ничего доброго.
Выход князя де Тюина был великолепен. Нако­
нец-то г-н де Брео мог вблизи лицезреть этого
вельможу, которого до сих пор видел только из­
дали. Итак, г-н де Брео рассмотрел его вниматель­
но. Нельзя было представить себе человека более
статного и более надменного, чем князь де Тю ин.
Естественно, что разговор г-на Эрбу и г-на де
Тюина касался любовных дел. Наконец г-н Эрбу
задал вопрос г-ну де Тюину, по-прежнему ли он
влюблен в г-жу де Горб.
- Влюблен! Влюблен! - ответил тот. - Но вы
задались целью выставить меня в глазах вашего
друга смешною и отсталою личностью!
И князь де Тюин в шутку принял оскорблен­
ный вид.
- Не правда ли, сударь, - продолжал князь, об­
ращаясь к г-ну де Брео, - ничего не может быть
отвратительнее и ничтожнее, как влюбиться в
женщину, как приставать к ней, умолять, обещать,
лгать, чтобы добиться от нее такой вещи, которой
она первал должна была бы желать с вашей сто­
роны 1 Вот самое противное в мире занятие! Кроме
того, ведь это еще не все: а назначать свидания,
устранять препятствия, делать встречи безопасны­
ми, - скорей это служба для лакея, чем развлече­
ние АЛЛ дворянина! Как можно с легким сердцем
опуститься до такого положения 1 Если женщины
предъявляют права на любовь, пускай они прини­
маются за дело иначе, а не только требуют от нас
исполнения этих скучнейших обязанностей, еде-

453
лавшихся прямо невыполиимымиl Если бы еще со­
противление их было искренним, то была бы хоть
заслуга с их стороны, что они действуют наперекор
своей воле; но ведь представьте себе, что самое
заветное их желание и состоит в том самом, до­

биваться чего они нас принуждают с такими тру­

дами и заботами! Любить 1 Признайтесь, сударь,
что стоит труда лишь позволять себя любить! Быть
любимым - это едИнственно что мо~о выносить,
если делать осмотрительный выбор. Действитель­
но, настала пора женlЦИнаы показать себя такими,
какими они должны быть, а нам оставаться сами­
ми собой; и л не думаю, сударь, чтобы вы, недавно
приехавший в столицу и обладающий известной
внешностью, увеличили собою pя..ztЬI устарелых
ГЛУJЩОВ, которые следуют еще старой моде, меж
тем как существует более новая и более удобная,
для которой вы мне кажетесь созданным. Во вся­
ком случае, надеюсь, что если у вас будут планы
насчет какой-нибудЬ женщины, то вы ей дадите
понлть, что отнюдЬ не противитесь ее намеренилы
относительно вас.

Покуда князь де Тюин так говорил, г-н де Брео,

почтительно слушал его слова, смотрел в окно,
выходившее в сад г-на Эрбу. Среди подстрижен­
НЬIХ кустов фонтан распускалея в сияющих струях,
и г-ну де Брео казалось, что он видит влажную и
обнаженную фиrуру обитающей там нимфы, при­
ведшей ему на память струящееся и серебристое
очарование прелестной г-жи де Блион.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В которой снова noRвJt.Reтcя, iJJt.R того
1Uпобы исчезнуть, г-н Ф.11оро де Беркаiiэ.

То, что испытывал г-н де Брео к хорошенькой

Маргарите Жеро, было совсем не похоже ни на
жаркое и безудержное желание, подобное тому,
какое ему описывал г-н Эрбу, партизан, в своей
повести о герцогине де Гриньи, ни на мительное

454
и меланхолическое чувство, которое в нем самом
возбуждало лицезрение прекрасной г-жи де Блион;
но тем не менее ему доставляло некоторое удо­

вольствие смотреть на полное и улыбающееся лицо

этой молодой женщины. Ее любезность простира­
лась до того, что г-ну де Брео не возбранялось
продолжить это лицо белой и бархатистой шеей и
в меру полной грудью, скрытыми косынкой, и далее
скрытыми уже под платьем круглым станом, ров­

ными бедрами, гладким животом и крепкими но­

гами, стройными, с изящными С'IJ'ПНЯМИ .
Чтобы получить возможность наслаждаться
всеми этими прелестями, г-ну де Брео достаточно
было несколько раз сходить в лавку Жеро, лют­
ника, под вывеской ·Серебряная Лира•. Случайно
он зашел rуда однажды и смог убедиться, что
посетители встречают там хороший прием . Любез­
ная Маргарита Жеро старалась угодить каждому и
дать представление, что .. Серебряная Лира.. по
богатому выбору товара и обходительности первая
лавка в околотке.

Г -н де Брео был приблизительно такого же

мнения. Действительно, испьnъ1ваешь некоторое
удовольствие, когда при покупке какой-нибудь ве­
щи видишь, что продают вам весело, услужливо, и
деньги, следуемые за купленный предмет, перехо­
дят не в скрюченные пальцы, которые того и гляди

вас оцарапают, а в руки, которые берут их с таким

видом, будто принимают их на память о вас, а не
как должную плаrу. Именно такое впечатление
умела производить ловкая продавщица у лютни­

ка - с такой охотой выполняла она свои обязан­

нести. Так что г-н де Брео довольно часто заха­
живал в ·Серебряную Лиру•.
К тому же он обратил внимание на превосход­
ное качество струн для лютни, которые там отпу­

скали, и что звук., издаваемый ими, был полон и

нежен. Жеро выражал благодарность за пахвалы
его товару, а любезная Маргарита Жеро не прези­
рала комплиментов по поводу ее наружности. Да­
же мэтр Жеро не особенно оскорблялся, когда до
его ушей кое-что долетало, хотя слух его более

45-5
тонко воспринимал звуки Настраивавшихея инст­
рументов, чем то, что говорилось вокруг. Он был
человеком покладистым и занятым своими делами.

Он возился в своей лавке, покуда ухаживали за

его женой. Он сметал пыль, перетирал свои инс­
трументы и приводил их в порядок, а г-жа Жеро
за выручкой отвечала на любезности.
Лавка мзтра Жеро была очень приятным мес­
том. Всевозможные инструменты составляли есте­
ственное ее украшение, в одно и то же время

необычайное и nышное по разнообразию форм и

по материалу, который иногда бывал очень цен­
ным. Некоторые были сделаны из редкого дерева
с инкрустациями из перламутра и слоновой кости,
другие были занятны на вид причудливостью сво­
его построения. Закругленные вырезы скрипок че­
редовались с круглыми тамбуринами, разделяя со­
седство со стройной или узловатой тонкостью
флейт и пиколок. Все эти инструменты rирлянда­
ми, в ряд висели вдоль стен, а некоторые даже
были подвешены к потолку и еле заметно кача­
лись. Толстопузал лютня казалась бескрылой пти­
цей, готовой снести свое звучное яйцо.
Это зрелище очень развлекало г-на де Брео, и
он довольно часто мечтательно его созерцал. Ма-
1\О-помалу ему начинало казаться, что все эти ин­

струменты оживают; ему чудился беззвучный кон­

церт, к которому nрисоединялся серебристый смех
хорошенькой nродавщицы, у которой белые зубы
бЫЛИ СЛОВНО ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ, ДОСТОЙНОЙ В виде
инкрустации занять место в ручке виолы или в
боках лютни, а светлые волосы должны были бы
прелестно вибрировать под смычком. Это наводи­
ло г-на де Брео на мысль о наружности молодой
·женщины. Наnравление этих мыслей, очевидно,
слишком ясно отражалось на его лице, так что она

могла заметить их ход. Маргарита, казалось, не

была этим недовольна. Мало-помалу присутствие
г-на де Брео сделалось настолько ей приятным,
что она стала придумывать, как бы встретиться с
нкм не при народе и не на глазах у мэтра Жеро,
который, не будучи ревнив, тем не менее был

456
мужем и, хотя был логлощен своими зан.ятиями,
не мог не заметить, чем занимается его жена,
nерегллдьrвалсь с г-ном де Брео.
Мэтр Жеро гордился тем, что в его лавке в
точности можно найти все, чего захочет человек,
играющий на каком-нибудь инструменте; nотому
он был несколько раздосадован, когда в один пре­
красный день г-н де Брео сnросил у него струн
известного сорта, которых случайно в лавке не
оказалось. Сначала он начал божиться, что ничего
nодобного не существует, но nод конец смущен­
ный неnолнотой своих товаров, стал увер.ять, что
отлично понимает, что ему нужно, и к следующему
дню достанет. Г -н де Брео вежливо отвечал, что
это не так спешно, и забыл было про обещание
лютника, как вдруг на следующий день, после по­
лудня, он услышал, что к нему стучатся. Двери
открылись, и с удивлением он увидел на пороге
самое Маргариту Жеро, с опущенными глазами,
державшую в руке маленький сверточек.
Скромно она стуnила вперед. Она не так живо
и быстро взгллдьrвала, как когда она за выручкой
встречала покупателей. Г -н де Брео церемонно на­
чал благодарить ее за то, что она потрудилась
побеспокоиться, и запутался в словах, как вдруг,
громко расхохотавшись, она прикрыла за собой
дверь и поцеловала его в губы ...

Она довольно часто приходила навещать г-на де

Брео, и каждь1~ раз они оставались довольны друг
другом. Маргарита была пламенна и благочестива.
Она охотно предоставляла в распоряжение воз­
любленного часы обедни и время, оnределенное на
nокупки, предлоги ДЛJ1 которых она придумывала,
чтобы объяснить мужу свое отсутствие в лавке.
Это составляло более или менее порядочный заnас
времени, которым они пользавались как могли
лучше: то г-н де Брео делал беспорядок в костюме
молодой женщины ровно настолько, насколько это
было необходимо, то он раздевал ее донага, чтобы
насладиться всем ее телом. Насмотревшись на ее

457
белизну, пока она стояла, он укладывал ее на свою
кровать и сам растягивался рядом с нею. Ему
доставляло удовольствие чувствовать своей кожей
ее кожу, не потому, чтобы он по-настоящему лю­
бил свою любовницу, но он был молод, стояла
весна, и нет никакой неnриятности испытывать
желание, длящееся настолько лишь, чтобы ошу­
щать легкое нетерпение.
Однажды, когда они дошли до минуты, следую­
щей за более сладкими, в дверь внезапно посту­
чали. Г -н де Брео едва посnел вскочить на ноги, а
Маргарита - натянуть на голову простыню, как на
пороге показался г-н Флоро де Берк.айэ. То, что
предстало его взорам, не оставляло никакого со­

мнения, что он пришел не вовремя, но он не

показал виду, вошел в комнату, держа шляпу в

руке, и раскланялся по всем правилам голому телу

Маргариты и г-ну де Брео, насnех надевавшему

кальсоны; потом, не смущаясь, сел на стул, стояв­

ший nоблизости, и, nомолчав минуту, обратился к

г-ну де Брео. Тот примирился с положением дел,
подумав, что в конце концов во время вердюрон­

ск.их · празднеств г-н де Беркайэ принял его тоже

в постели, лежа с рыжей служанкой, и что при­
родные потребности для всех одинаковы. Поэтому
он не мог удержаться от смеха, когда г-н де Бер­
кайэ сказал ему:
- Как, сударь, вы все такой же, и вкус к nодоб­
ньiм ребячествам у вас еще не прошел 1
И г-н де Беркайэ указал на то, что прекрасная
лютница старалась как можно лучше скрыть от

нескромного nосетителя.

- Конечно, - любезно nродолжал г-н Флоро де

Беркайэ, - если у вас сердЦе еще лежит к подо­
бным забавам, я могу только рукоnлескать вашему
вь1бору. По-видимому, у этой молодой женщины,
лица которой я не вижу, прекрасная внешность. Я
редко встречал с восхищением более свежую кожу,
хотя и не всегда - а я имею в этом кое-какой
оnыт- лучшие плоды бывают безопасны. В конце
концов, если я имею основание поздрави~ вас, то
и мое несколько внезапное появление имеет неко-

458·
торое извинение. Может быть, л прервал вас в тот
момент, на котором не любят задер.живаться. Умо­
ллю вас, сударь, продолжать, не обращая внимани.я
на мое присутствие. У меня так много важных тем
для раздумь.я тем временем, что вид ваш меня не

смутит. Так что, сударь, поступайте так, как если

бы мен.я здесь не было, а когда вы кончите, .я
объясню вам цель своего посещени.я.
r
-н де Беркайз поло.жил на стол свою шляnу.
Видя, что, по-видимому, г-н де Брео не собирается
ничего другого делать, как только его слушать, он

прибавил:
- Вы должны, сударь, дать .мне пятнадцать экю
взаймы.
r -н де Брео попробовал опустить руку в карман,
забыв, в каком костюме он находится.
- Да, сударь, п.ятнадцать экю, - продолжал г-н
де Беркайэ. - Увер.яю вас, что это не для того,
чтобы пропить их в кабаке или чтобы исполнить
какую-нибудь причуду. С тех пор, как мы виделись
с вами, .я от .многих вещей отказался, и образ
мыслей у .мен.я совсем не тот, как тогда; но все­
таки нужно есть, сударь, потому что человек жив
и хлебом тоже, а не только словом, исходлiЦИм из
уст божьих.
r
-н де Беркайз испустил глубокий вздох из глу­
бины впалого .живота.
- Вы удивллетесь, сударь, видя меня в таком
состоянии? - продолжал г-н Флороде Беркайэ. -
Что у меня нет денег, это не должно вас удивллть:
поэты обычно не взысканы фортуной. Но вам
кажется странным, что л не одушевлен более пла­
менем нечестия, которое некогда не допускало

меня произнести имя божие, не сопровождал его

насмешками, что так иравились князю де Тюину и
передавались из уст в уста. Таковы были мои
привычки, когда в прошлом году мы встретились

с вами на постоялом дворе, и .я был счастлив,

найдя в вас человека, который сходился прибли­
зительно со мной во взглядах на сущность вещей,
хотя и по-другому выражал свои мысли.

459
 Слова г-на де Беркайз заставили улыбнутьсл
г-на де Брео. Они привели на память последст­
вия этой встречи с г-ном де Беркайэ. Он был
многим ему обязан и в частности знакомством с
маркизой де Преньелэ, а на ее празднике в Вер­
дюроне он беседовал с г-ном Ле Варлоном де
Вериньи и видел ТСlJ-Щ}"ющей г-жу де Блион. Ко­
нечно, тело .молодой женщины, которая лежала
здесь на постели и которую он поглаживал рукою,

чтобы она запаслась терпением, было нежно,

стройно и прелестно на вид. Он заключил это по
взглядам, которые украдкой бросал в ту сторону
г-н Флоро де Беркайэ. Г -н де Брео вполне ценил
наслаждение располагать этим телом по своему

усмотрению, но он хорошо знал, что, как только

прекрасная Маргарита покроет себя материей и

придет в обычный вид, он через минуту переста­
нет об этом думать. r
-н де Брео часто уже испы­
тывал, как легко забывает он о своей любовнице.
Тогда он с живостью начинал мечтать о другом,
не ее теле. Оно предстало ему на мгновенье, слов­
но нагое, под серебристой проэрачностью наряда,
оживленное музыкой и светом, будто в волшеб­
ном, танцующем видении. И г-жа де Блион с такою
точностью, с такою остротою пришла ему на па­

мять, что он закрыл глаза и ему стоило труда

отвечать на слова г-на Флора де Беркайэ.
- Действительно, сударь, перемена, происшед­
шая в вас, достойна удивления, но мне кажется,
что она началась уже тогда, когда я навестил вас,

чтобы попросить вас любезно преподать господи­

ну Ле Варлону де Вериньи тот образ мыслей, от
которого теперь вы так далеки. Уже тогда про­
фессия безбожника, как вы выражаетесь, начала
казаться вам не столь прекрасной, и вы давали мне
понять, что в коJЩе концов могли бы бьrrь спо­
собным, как и любой человек, веровать в бога. И
если, действительно, вы приняли подобное реше­
ние; мне бы очень интересно было узнать от вас
самих, как с вами случилось то, чего, по правде
сказать, я все-таки не ожидал.

460
 -Я сейчас все вам расскажу,- скромно ответил
г-н Флора де Беркайэ, - и в подробностях, с усло­
вием, что эта прекрасная дама прикроетел одеялом,
потому что вид ее начинает менл волновать и ...
Маргарита Жеро, держа все времл лицо тща­
тельно закутанным, натянула с помоLЦЬю г-на де
Брео простьrню и на остальные части тела. Г -н
Флора де Беркайэ, по-видимому, удовлетворился
этим и продолжал следующим образом:
- Вы должны знать, сударь, что некоторые со­
бытия, о tс.оторых л умолчу, очень повредили мне
во мнении некоторых особ. Нам прощают все, что
касается наших собственных удовольствий, но не
люблт, чтобы мы занимались удовольствиями дру­
гих; вам самим известно, как в таких случаях на­
зывают нашу услужливость. Случай с господином
Ле Варлоном де Вериньи пошатнул мое положение
в обществе. Если бы л длл себл приберег эту
маленькую Аннету Курбуан, все обошлоа. бы как
нельзя лучше ... Ну, да все равно ... Прибавьте к
тому же, что кошелек маркизы де Преньелэ от­
крывался все с большим и большим трудом . Она
довольно кисло принимала .мои произведенил,

обьлвив, что воображение у менл иссякло и ут­

ратилась та nламенность, которал придавала блеск
моим писаниям. Правда, что шипучесть мол при­
утихла. Обычно л от простьrх смертных заимство­
вал черты, которыми наделял своих богинь, а жал­
кое состояние, в которое привела меня вердюрон­
ск.ая служаночка, не давало мне возможности
поддерживать свое вдохновение привычным пита­

нием. И вот л в своей норе - совсем один, с

высохшей чернильницей и кувшином взвара. Не­
здоровье удерживает менл от посещения кабаков.
Прощай, вино, питье залпом, трубка, яичница с
салом и все распутства, служащие привилегией и
как бы отличительным признаком вольнодумца!
От нечест1t1л у менл осталось только само нече­
стие. Что же это за нечестивец который ложител
спать с курами, встает с петухами, не предается

плотским грехам и живет, как любой бедняк? Хо­

рошее занятие, надо признатьсл, не веровать в

461
бога, если это не сопровождается разрешением
того, чего другие лишают себя в ожидании буду­
щей жизни, где им сторицей воздастся за воздер­
жание здесь на земле! Это чистейшее надуватель­
ство, сударь, и, не желая больше быть в дураках,
я ре~ ускорить дело начистоту!
Г -н Флоро де Беркайэ сделал движение, будто
перескочил ручей, и продолжал:
- Признатьс.я, что своим обращением я рассчи­
тьmал восстановить свое блестящее положение в
обществе. Мне казалось, что этим я завоюю все
сердца и добьюсь всеобщего расположения. Этим
возвращением к богу я оказываю поддержку ре­
лигии, которал должна была бы ответить тем же.
Что же может более прибавить ценности вере, как
не пример в_озвращения к ней человека, до сей
поры столь наnоказ обходившегос.я без нее? Тако­
во было мое мнение, сударь, тем более что обра­
щение мое не было следствием особой милости
божией, на которую, без сомнения, трудно рассчи­
тывать, но проистекало из вполне рассудительного

побуждения, находящегос.я, так сказать, у каждого

под рукой; не порыв, где сам собой не управляешь,
а определенная и серьезная наклонность, пробу­
дить которую может всякий человек, исполненный
добрь~ намерений.
Г -н де Беркайэ на минуту умолк.
- Вы ждете, сударь, - насмешливо начал он
опять, - что я вам буду живописать все затруд­
нения, которые пришлось мне одолеть в себе са­
мом, чтобы дойти до теперешнего состояния? Вы
воображаете, что я с трудом искоренял в себе
долголетние и глубокие корни нечестия и цепкие
пни мыслей, к которым я привык? Вам хотелось
бы испытаний, порывов, новых падений, покаяний,
подвигов - всего, что принято в подобных случа­
ях? Не обольщайтесь надеждой, сударь. Нет ниче­
го легче и удобнее, и я уверен, что, когда придет
для вас срок, вы сами этого не заметите, как и я.

Г -н де Беркайэ остановился. ~аргарита ~еро

начинала терять терпение под простыней. Она

462
сделала движение, причем одна нога опять открьа­

лась. Г -н де Беркайз nродолжал:

- Все дело, как я имел честь вам докладывать, в
наступившей минуте. Не трудитесь рассуждать и
доказывать. Доводы за веру и против нее совер­
шенно равны. Мы имели свои для того, чтобы быть
безбожниками, другие имеют свои, чтобы не быть
ими. Одни стоят других, сударь, все дело в выборе,
nричем не следует рассматривать эти доводы слиш­
ком подробно. Уверовать в бога почти· то же самое,
что nроглотить пилюлю, относительно которой не
спорят и не разбирают, из чего она составлена, а
просто ожидают счастливого результата.

Г -н де Беркайз сделал горлом движение, будто

nроглотил довольно крупный предмет, отчего на
худой шее его поднялся кадь1к.
- Не смейтесь, сударь, - снова начал г-н Флоро
де Беркайэ. - Делать так делать! И .я решил со­
nровождать свое обращение всеми признаками,
чтобы доказать, что оно бесповоротно и чисто­
nробно. Начал я с того, что видоизменил свою
.манеру выражаться. Быть может, нас судят скорее
по словам, чем по делам. Я отрекся от резких и
живых выражений, к которым .я имел nривычку,
и заменил их языком елейным, основательным и
убежденным. Веце .я появлялся крайне благоnри­
стойно, стал посещать церкви, присутствовал на
nроповедях и церковных nроцессиях. Начал зло­
употреблять таинствами. Я излишествовал за тра­
пезой господней. Сочинял гимны и кантики. На­
илучшие я носил к маркизе де Преньелз. Она
выслушала их рассеянно, очень похвалила и не дала

ни копейки. Везде повторялось то же самое; вот

почему. я и явился к вам в надежде встретить у

вас лучший прием.

Г -н Флоро де Беркайз погрузился на минуту в

задумчивость. Маргарита Жеро воепользовалась
этим времене,м, чтобы высунуть нос из-под одеяла
и посмотреть, каков из себя этот докучный посе­
титель. Г -н де Беркайз был не в авантаже. Цвет

463
лица его, не поддерживаемый больше вином, ли­
шился красок. Он казался жалким и опустившим­
ся, и к природному его козлиному запаху приме­
шивался душок ризницьr. Он продолжал безмолв­
ствовать, как вдруг воскликнул:
Странный народ, сударь, эти верующие хри­
-
стиане! Одни находят столь естественным, когда
начинают разделять их мнение, что не видят в

этом никакой заслуги и ничего, заслуживающего

внимания, другие даже оскорбляются тем, что от­
казываешься от мнения, противополо~ого ихне­

му. Им кажется, что для других совершенно до­

статочно быть безбожниками. Увер.яю вас, они
смотрели на мое обращение, как на неуместную
фамильярность. Они сочли это за некоторого рода
наглую попытку сравняться с ними и не оставались
нечувствительными к подобной дерзости. Некото­
рым, наконец. не нравится, чтобы число безбож­
ников уменьwалось. Разве безбо~ики - не от­
верженньrе, паршивые стада, заранее обреченные
гневу господнему? В день Страшного суда право­
судие божие, занятое тем, как бы построже нака­
зать нечестивцев, не будет слишком подробно рас­
сматривать nроступки обыкновенных грешников,
которые, благодаря подобному накоплению, отде­
лаются гораздо легче. Таким образом, сударь, все
от мен.я отвернулись, и .я вынужден обращаться к
такому нечестивuу, как вы.

Г-н де Брео бь~ вполне расположен прийти на

помощь бедному г-ну Флоро де Беркайэ, но перед
этим спросил у него, почему, не найдя в религии
того, чего ожидал от нее, он не вернулся к преж­
r
нему своему образу мыслей. -н де Беркайз пожал
плечами с безнадежньLМ видом, потом вдруг по­
краснел и поднялся, ударив кулаком по столу.
Подумайте, сударь, как они были бы довольны
-
и как возгордились бы при этомl Неужели для
того, чтобы уверовать в бога, ну~о всегда иметь
эту веру 1 Вы хотели бы, чтобьr Флоро де Беркайз
на себе доказал неопровержимость этого и nри­
знал себя неспособньLМ исполнить то, за что взял­
ся 1 Да, я спасусь несмотря ни на кого, и что бы

464
там ни говорили, я докажу им, что это вовсе не
так трудно, как он~~t считают. Славную рожу скор­
чит добрая маркиза де Преньелэ_, когда увидит, что
я являюсь на нгбо, да еще в монаwескоы платье,
так как я хочу, сударь, сделаться именно таковым.
Мне говорили о хижине отшельника неподалеку
от той гостиниць1, где .мы с вами встретились.
Последний отшельник исчез вместе со служаноч­
кой, которая, помните, подавала на.м вино. Я хочу
заменить его. Хижина - чистенькая, на опушке.
Местность людная, жить можно удобно. Крестья­
не богомольны, проез.жие щедры и .милостивы.
Туда .я и удалюсь. Огращу бороду. У старого Кур­
буана найду, во что одеться. На это и пойдут ваши
деньги. Не сомневаюсь, что и вы когда-нибудь
навестите меня; нечестие имеет свой срок, и все
приедается, даже прекрасные девицы, вроде той,
что у вас сейчас под рукой. Ну, оставляю вас,
зани.майтесь вашими делами, а я nойду по своим,
потому что, сударь, раз взялся верить в бога, нуж­
но действовать начистоту.
И г-н де Беркайэ, спрятав в карман данные ему
г-ном де Брео экю, ушел, не закрыв дверей, а за
ним поднялась вся голая на кровати прекрасная
Маргарита Жеро, очень похожая на искушение,
являющееся отшельникам на деревенских картинах

фламандских художников.

Г ЛАВА ВОСЬМАЯ
О то.м, KllX е-н Ле Вар.11он iJe Вериньи от души,
НО smyнe nOKШIJICЯ, U О iJобро.м COBCme,
iJанно.м е~ сJШвны.м е-но.м iJe Ла Бежисьеро.м.

Покуда карета везла г-на Ле Варлона де Вериньи

из логовища .маленькой Аннеты Курбуан к .мона­
стырю Пор-Рояль-де-Шан, он составлял в уме пре­
красное слово. Он рассчитывал обратиться с ним
к сестре своей, .матери Юлии-Анжелике Ле Варлон,
когда та покажется у решетки в приемной. Все
время переезда по ночным улицам, где раздавался

465
звук коnыт по мостовой и лила свой свет рогатu
луна, не торопясь обду.ыьmал он периоды, готовясь
произнести их с надлежащим благолеnием. Жест
усиливает слово, и г-н Ле Варлон де Вериньи
льстил себя некоторой надеждой, что впечатление,
которое производят его слова, увеличиваются от
манеры их произношения. Мать Юлия-Анжелика
узнает выраженными в слове, красота и пристой·
ность которого не ускользнут от ее внимания,
причины, приведшие ее брата в столь ранний час
к пустыне, которой он мамеревалея более не по­
ки.дать, и куда он нес не столько остатки грешного
человека, сколько задатки святого. И г-н Ле Вар­
лон де Вериньи исnьnъrвал некоторую гордость от
нового своего поло~ения.
У него было чувство, что он, взятый сам по
себе, у~е представляет собою зрелище не лишен­
ное величия, раз на нем проявилась особая благо­
дать бо~я. Разумеется, бог позволяет иногда лю­
дям, к к.оторьu.с особенно благоволит, сразу изба­
виться от греха, но чаще всего он удаляет их от
rреховности uало-помалу, так сказать, шаг за ша­
гом: очень немногим дано освободиться так сразу,
одним скачком, и с таким треском очутиться за
пределами демонской власти. Разве способ, кото­
рьu.с очистился он от своей скверны, не ставит его
в глазах людей на некоторого рода пьедестал, и не
представляет ли он своей особой удивительный
nример того, как прекраснейшим образом мо~о
в один день разорвать с тем, что служило всю
~знь жалкой привычкой 1 Так что г-н Ле Варлон
де Вериньи не был бы очень удивлен, если бы
увидел, что со всех сторон сбегаются люди, теснясь
по краям дороги, чтобы насладиться великолt:п­
ньrм и редким зрелищем, какое nредставляла со­
бою его nерсона.
Он АО~ен был, однако, nризнаться, что проезд
его совершенно не nроизводил того вnечатления,
которое ему так ~во рисовалось. Дорога nродол­
жала быть безлюдной. По мере того, как карета
nодвигалась, луна заходила, и свет ее становился
менее ярким . Мрак, который она nереставала раз-

466
гонять, казалось, снова сгущался, но мало-помалу
стал утрачивать свою черноту. Он делалел менее
плотным, казался уже прозрачным, и г-н Ле Вар­
лон де Вериньи различал контуры деревьев и ха­
рактер местности. Она была безлюдна и погружена
в сон. В деревеньке, через которую проезжала
карета, ставни были закрыты и двери залертьr,
никто не показывался на пороге посмотреть, как
лошади г-на Ле Варлона де Вериньи рысцой везут
его к господу богу. Так что г-н Ле Варлон де
Вериньи, высунувшийся было из двери, снова от­
кинулся с некоторой досадой на подушки и при­
нялся сызнова строить периоды своей речи и от­
тачивать красноречивые фразы.
Меж тем зар.я начала заниматься, и карета при­
ближалась к Пор-Роялю. Г -н Ле Варлон тороnился
доехать.Наконец показались монастьrрские nо­
стройки в уединенной долине. Пели nетухи. Ти­
хонько зв.якал колокол. Собака зала.яла на остано­
вившуюс.я карету, и г-н Ле Варлон де Вериньи,
сойд.я с nодножки, решительно nозвонился у во­
рот. Будучи впущен, он велел отвести себ.я в при­
емную и поnросил вызвать к окошечку мать

Юлию-Анжелику.

Г -н Ле Варлон де Вериньи, оставшись один, с

уверенностью огл.янулс.я. Ему было хорошо изве­
стно это благочестивое место, и раньше он всегда
nроникал сюда не без некоторого трепета. Голые
стены эти казались ему обычно грозными, и ре­
шетка эта nредставл.ялась ему оnасной. Сколько
раз подвергалел он здесь выговорам со стороны
матери Юлии-Анжелики и видел, как желтое лицо
ее желтело еще больше от гнева и отвращени.яl
Сколько раз на этом самом месте .мать Юлил-Ан­
желика предупреждала его, что он стремител к
бездне и что бездна эта, в которую он низринется,
полна гр.язи и nламени! Тогда он только сгибал
сnину, но сейчас - иное делоl Так что он шагал по
nрие.мной, стуча каблуками по nлитам, вnолголоса
для пробы будил эхо, чтобы знать, как зазвучит

467
его речь и как воспримет ее слух матери Юлии­
Анжелики. Матушка не поверит своим ушам при
столь неожиданном и счастливом известии, чудес­

ный смысл которого, приписывая всю честь этого

обращения всецело господу богу, не преминет вы­
звать некоторое уважение и по отношению к тому,

кто оказался предметом столь ясно выраженной и

н~анной благодати.
Как все великие ораторы, - эти неизменные
образцы, - и г-н Ле Варлон де Вериньи приступил
прямо к сущности дела, так что мать Юлия-Анже­
лика, как только показалась у решетки, сейчас же
узнала, к чему клонится речь. Г -н Ле Варлон де
Вериньи приступил к изложению ряда относящих­
ся к делу соображений, как вдруг был прерван
самым сухим образом, а именно ему было сказано,
что .место, куда он намеревается войти, отнюдь не
козий загон, а овчарня, что сюда являются не в
таком виде, покрьrгыми греховною нечистотою, но

очистившись уже покаянием, что зто - собрани~

благочестивых людей, сошедшихся для жития в
боге, а не скопление грешников, что нужно пред­
варительно проверить, согласятся ли эти господа

принять, как своего, человека такого сорта, что

он может внушить им некоторое отвращение, если

искренность его слов не подкреплена еще никаки­

ми поступками. Мать Юлия-Анжелика присовоку­

пила к этому довольно много жестких слов и
кончила тем, что предложила г-ну Ле Варлону де
Вериньи смирненько здесь подождать, пока она
позаботится узнать, будет ли его просьба уважена,
или его отошлют к специалистам по великим по­
каянны.м делам, которые с помош,ью таинств, как

ударами валька, грязные души обращают в чистые.

Г -н Ле Варлон де Вериньи опешил. Он ожидал,
что перед ним настежь распахнут двери и при.мут

его с выражением радости, и вот он очутился в

пустой комнате с голыми стенами, с деревянными
скамьями, скорее в положении лакея, ищущего

.места, чем знаменитого кающегося грешника. Тем

не менее, чувствуя себя готовым пройти через все,

468
что окажется нужным, он сел на одну из скамеек
и nогрузился в размышления.

Мысли его не сделались менее тревожными, так

как бедный г-н Ле Варлон де Вериньи беспокоился
в глубине души, какие эпитимии ему готовят. У
него уже саднели плечи, словно от ударов плетей,
а тело чесалось, как от колючей власяниць1. Дере­
вянные скамейки не предвещали ничего хорошего.
В какое подземелье отведут его 7 Он воображал
солому, кружку С ВОДОЙ, ОКНО ПОД ПОТОЛКОМ И
череп. Чем будут его кормить 7 Не будучи лаком­
кой, он не пренебрегал обильной и питательной
пищей. Он вообще проголодался, а никто не по­
являлся. Очевидно, обсуждался вопрос о нем. Он
спрашивал себя, не лучше ли, nожалуй, было бы,
если бы ему отказали в доступе в это благочести­
вое убежище и он отправился бы попросту испо­
ведаться приходекому священнику в своих гнусно­

стях; но с другой стороны страх перед адом не

давал ему покоя. Он в самом деле увидел лик
дьявола в чертах этой девочки и совсем nо-насто­
ящему чувствовал склонность nеременить образ
жизни. Лучше было бы, если бы пришли к нему
на помощь в этом влечении, чем оставлять тут
томиться в ожидании, которому, по-видимому, не

предвиделось коJ-Ща.

По временам г-н Ле Варлон де Вериньи в не­

терпении вставал и принималея ходить по прием­

ной. Было уже за полдень. Проволочки эти, без

сомнения, были первой эпитимьей и первым и с­
кусом, и он решил ему подвергнуться . Он растя­
нулся на деревянной скамье и приготовился со­
снуть. Bepoнrno, ему предстояло еще немало стро­
гостей, и он благоразумно решил, насколько мог,
nодготовиться ...

Разбудила ото сна г-на Ле Варлона де Вериньи

чья-то рука, которая трясла его довольно грубо,
меж тем как чей -то голос говорил:
- Ну, сударь, идемте: я вам укажу вашу ком­
нату.

469
 Личность, произносившал эти слова, стоя пере.А
г-ном Ле Варлоном де Вериньи, была коренастого
сложения и с наружностью дооольно заурядной.
Полное красное мщо, изборожденное морщинами,
маленькие живые глазки, беззубый широкий рот,
коротко подстриженные волосы с проседью. Боль­
шие руки, жилистые и волосатые. На нем было
темное nлатье и деревяинал обувь. Вид у него был
деревенский и церковный, не то рабочего с фермы,
не то пономаря. Г -н Ле Варлон де Вериньи по­
смотрел на него. Несомненно, это был какой-ни­
бу~ служитель, которому поручено было прове­
сти его. И г-н Ле Варлон поднялся, чтобы идти за
ним, со скамейки, на которой лежал. такой жест­
кой, что у него все кости разломило. Провожатый,
видя, что он потягивается, принялся смеяться.

-Ну, ну, сударь, можно подумать, что вы при­

выкли к постели помягче .

Г -н Ле Варлон де Вериньи не любил фамильяр­

ности и во всяком другом случае оборвал бы мо­
лодца, которому вздумалось бы подшучивать нц
ним, но тот принадl\ежал, очевидно, тоже к свя­
тьш мужам и находился в таком месте, где человек

саыьrй незначительный, раз он благочестив, имеет

пр е имущество над грешником.

Выйдя из приемной, г-н Ле Варлон де Верииьи

прошел р.яд пустьrнных дворов. Наконец он достm:
довольно обширного сада, окруженного высокими
стенами и разбитого на квадраты, как огород.
Виднелись там плодовые деревья, раС'JУЩИе у стен­
ки или на полной воле. Так как был конец осени,
деревья начинали уже ронять желтеющие листья.
Человек, за которым шел г-н Ле Варлон де Ве­
риньи, то нахлонллся, чтобы поднять упавшее яб­
локо, то пошупывал запоздавшие на ветках груши.
Подошвы его скрипели по гравию дорожки. Г -н
Ле Варлон де Вериньи со вздохом вспомнил о
теплых и сочных сливах, которые он ел в обществе
г-на де Брео, когда они вместе возвращались из
Вердюрона; еще глубже вздохнул при мысли о

470
'лишком недозрелом nлоде, отведать который так
некстати посоветовал ему г-н Флоро де Беркайэ.
Конечно, г-н де Брео распространит слух об уда­
лении из мира г-на Ле Варлона !J.e Вериньи, и
последний почувствовал от этой мысли некоторое
удовлетворение. Кто услышал эту новость, навер­
но уже представляет себе его коленопреклонен­
ньш на каменном полу, rотовьш запеть псалом, на
самом же деле он проходит просто-напросто по
фруктовому са.ду вслед за служителем в деревян­
НЬIХ башмаках.
Теы временем дошли они до опрятного доволь­
но строения, куда проводник г-на Ле Варлона де
Вериньи пригласил его войти. Сам он при входе
разулся и пошел бесшумными шагами по штучному
полу прихожей. Простота дома и его выбеленные
стены являли вид приятной свежести. Лестница с
деревянными перилами вела к длинному коридору,
в который выходил ряд совершенно одинаковых
дверей. На каждой была надпись с именем, и г-н
Ле Варлон де Вериньи мог прочесть и свое на
одной из дверей, ведущей в маленькую комнату,
беленькую, где в качестве мебели стояла кровать
с сенником, стул и деревянный стол. На нем были
две прикрытых тарелки и кусок хлеба. Вид всего
этого доставил удовольствие г-ну Ле Варлону де
Вериньи. Он был голоден .
- Вот для подкрепления ваших сил, сударь! -
сказал ему разутый человек, открывая тарелку с
простым супом и другую с отварной зеленью. -
Покушайте, если угодно, сколько вам нужно; я
подожду, когда кончите, и я СКЗ)КУ вам, что имею

сказать.

Указав г-ну Ле Варлону де Вериньи на единст­

венный находившийся здесь стул, сам он без це­
ремонии присел на край кровати.
Г -н Ле Варлон де Вериньи большими глотками
проглотил свой постный суп, потом принялся за
зелень, причем сделал гримасу: зелень показалась

ему безвкусной и недоваренной.

- Хе, хе, сударь, пища, кажется, вам не по вкусу,
но вы привыкнете. Овощи неважно приготовлены,

471
а на грядке прекрасно выглядели. Я знаю их, сам
за ними ходил. Люблю садоводство, сударь, и здесь
предоставляют на мое усмотрение выращивать,

что мне угодно. Янедостоин этой милости и, будь

я рассудителен, киркой своей скорей выкопал бы
яму, чтобы зарьrгь свой сгнивший остов, чем
взрывать землю и заставлять ее производить пи­

тание для жалкого моего плотского состава, жизнь

которого поддерживать и оспаривать у червей,

которым оно пойдет на пишу, не стоит; но в
земной юдоли нужно ждать часа воли божьей.
Поэтому-то я сюда и удалился; до прихода в это
место следовал я путям века сего и, видя, что ведут
они к величайшим опасностям в другом мире, я
принял решение, результаты которого вы видите,
так как присутствовать при первой вашей у нас
трапезе и первых шагах вашего покаяния имеет

честь господин де Ла Бежисьер.

И г-н де Ла Бежисьер засмеялся всеми чертами
своего розового, несмотря на седину, лица .

Г -н де Ла Бежисьер поступил на службу пят­

надцати лет, и единственным занятием его было
находиться повсюду, где происходила драка, так

что к пятидесяти годам он неоднократно совершал

поступки, допустимые на войне. Но если среди них

есть полезные действия и героические, то в до­
статочном количестве есть и дурные, преступные;

они-то и дали мысль, в известный момент, г-ну де

Бежисьеру, что стоит переменить образ жизни.
Проникнутый действием благодати, он удалился в
Пор-Рояль, чтобы там искупить свою вину, состо­
явшую в том, что он был мужчиной. Его обраще­
ние, о котором теперь уже забыли, в свое время
произвело не который шум. Г -н де Ла Бежисьер
сам про себя забыл. Он вел незаметную и простую
жизнь. Иногда, впрочем, правильные гряды напо­
минали ему выстроенные войска, и он обращался
со своим заступом. так, словно рыл окопы . Круглая
форма плода в его глазах являлась подобием бом­
бы или ядра. Лейка звякала, как задетая кираса.
Но он не задерживался на всем этом и быстро

472.
возвращался к обычному течению мыслей, где сме­
шивались божья благость и уход за овощами.
- Да, сударь, - говорил г-н де Ла Бежисьер г-ну
Ле Варлону де Вериньи, с трудом жевавшему ка­
кие-то бобы, жесткие, как кожа, - мне свет из­
вестен, и я покинул мир с тем, чтобы туда не
возвращаться больше. Впрочем,
о я вспоминаю
нем без сожаления. То, что кажется нам в миру
самым необходимым, забывается быстро в тиши
уединения. Не думайте, однако, что мы тут праз­
дны и бездельны. Далеко не так! Дело не только
в том, чтобы возделывать землю в поте лица сво­
его; нужно также образовывать свою душу и свой
ум, выпальrвать сорные травы, засевать зернами

благочестия, орошать молитвами, чтобы произра­

стали здоровые и достойные плоды, которые спе­
льrми упадут с ветки в корзину нашего спасения
в час последнего сбора nлодов. Ах, как я хотел бы
преподавать вам это двойное садоводство! Ведь
мне поручено помогать вам советами первое вре­

мя вашего пребывания здесь. Но должен вам ска­

зать: не на меня одного возложена эта обязан­
ность; госпQЦин Раво вам лучше, чем я, поможет
своею мудростью. Да вот как раз Ott сам идет вам
представиться и приветствовать вас!
Через открытую дверь действительно вошел ма­
ленький черный человечек, сухой, бедно одетый, с
круглой скуфейкой на голове, который что-то
шептал. Он поклонился г-ну Ле Варлону де Ве­
риньи, тот отвесил ответный поклон и должен был
прислушаться к его словам - такой слабый и еле
слышный голос был у г-на Раво.
- Р,аз вьt к нам приняты, сударь, располагайте
нами по вашему усмотрению. Господь здесь для
всех, и мьr будем счастливы, если сможем помочь
вам войти с ним в непрерывные сношения, что
составляет прелесть и наrр~ нашего отшельни­
чества. Время вам покажется здесь коротким, если
вы сумеете надлежащим образом им пользоваться.
Г осподин де Ла Бежисьер, вероятно, советовал вам
физический труд, но я прибавлю, что такой труд
не имеет значения без труда духовного. Они дол-

473
жнь1 чередоваться, и сам господин де Ла Бежисьер
может служить при.мером: он умеет работать за­
С'I)'ПО.М, но так же превосходно владеет пером и
пишет .маленькие поучительные садовые басенки,
из которых некоторые могут служить образчиками
благочестия и здравого смысла.
При этой похвале г-н де Ла Бежисьер покрас­
нел, а г-н Раво продолжал еще тише:
- Что касается .меня, то, быть .может, господин
де Ла Бежисьер сказывал вам, что я занимаюсь
переводами и комментированием некоторых мест
Священного писания и отдельных произведений
отцов церкви. Но определенные часы я отвожу и
физической работе. Ежедневно я хожу к колодЦУ
и вытаскиваю ведра с водой. Мне кажется, что
подобное занятие подходит человеку, ищущему ис­
тину, и представляет бесхитростный образ этих
исканий. Крепко надеюсь, что и вы разделите свое
время на две части, одну для работ, другую для
занятий, и что, если заботу об одной берет на себя
господин де Ла Бежисьер, вь1 .мне позволите ру­
ководить вами в другой. Остальную часть дня,
сударь, вы будете посвящать молитве. Тут уж ни­
кто не .может вам nомочь. Бог один расnолагает
собственной милостью. Желаю вам nолучить ее в
избытке. Теnерь же, госnодин де Ла Бежисьер,
nредоставим госnодина Ле Варлона де Вериньи его
мыслям. Ему есть о чем nораздумать, и необходимо
nобыть в одиночестве.
На этом г-да де Ла Бежисьер и Раво откланя­
лись г-ну Ле Варлону де Вериньи. Оставшись
один, он стал nрислушиваться, как удалялись их

шаги, тяжелые и глухие у г-на де Ла Бежисьера

и легкие, сухие у г-на Раво . От одного в комнате
остался заnах листьев и земли, от другого - бу­
маги и чернил ...

День не прошел без того, чтобы г-н Ле Варлон

де Вериньи не свиделся снова с матерью Юлией­
Анжеликой. Она приняла его снова в приемной.
Г -н Ле Варлон де Вериньи ждал благочестивых

474
наставлений. Ничуть ни бывало! Мать Юлия-Ан­
желика высказала только желание, чтобы ее брат
прежде всего привел в порядок свои земные дела.

Она указала ему ряд мероприятий в этом направ­

лении и заставила дать ей полномочия для их
выполнения, так что г-н Ле Варлон де Вериньи
вернулся в комнату, передав своей сестре право
уnравлять и распоряжаться по своему усмотрению
его имуществом. Надежные люди должны были
уnотреблять доходы с него на дела благотвори­
тельности, так как он сам в этом мире не нуждался

уже ни в чем, кроме божьего милосердия.

Г -и Ле Варлои де Верииьи еще размышлял о
новом своем положении, когда вошел мальчик­

слуга с подносом . Это была та же похлебка и

зелень, что и днем, не было только г-на де Ла
Бежисьера, 'П'обы приправить их своей беседой.
Стемнело. Чадящая свеча освещала комнату. Г -ну
Ле Варлону де Вериньи было не по себе . Однако
он принялся за е~ и покончил все дочиста. Нужно
же было подкрепить жалкую плоть, которой обя­
зан он был тем, что находится в безлюдной глуши,
сидит на хромоногом стуле перед опль1вающей
свечкой, которая скоро погаснет, и он погрузится
во .мрак и молчание одинокого и затерянного ме­
ста, предоставленный, быть может, в добычу ис­
кушениям дьявола, так как нечистый дух - вместе
с тем и дух тьмы, и темнота всегда небезопасиа
грешнику.

РазмыlllЛJIЯ таким образом, г-и Ле Варлон де

Верииьи собирался уже ложиться спать, как вдруг
усль1шал, что по коридору ходят. Прислушавшись,
он узнал сухую и торопливую походку г-на Раво.
Г -н Раво занимал келью направо, рядом с г-ном
Л е Варлоном де Вериньи. В коридоре раздались
другие шаги . Тяжелые и грузные, они выдавали
г-на де Ла Бежисьера. Носками своих деревянных
башмаков, которые он нес в руках, он постучался
в двери. Г -н де Ла Бежисьер возвращался из сада,
где прошелся перед сном . Он сел на стул и подул
на палы~•·

475
 - Да, сударь, незаметно время летит! Вот и
осень! Вечером туманно, и земля сыра. Завтра, если
угодно, я покажу вам вашу работу. Ведь не за тем
же вы явились сюда, чтобы лентяйничать и бить
баклуши? Ну, спокойной но"'и, постарайтесь за­
снуть хорошенько. Если дьявол начнет вас беспо­
коить, вам стоит только ПОСТ}"''ать в стенку. Я
сплю чутко и сей"'ас же вско'l)'. Стану для вас на
молитву, чтобы помочь вам в борьбе с неqистьiМ.
Если этого будет недостаточно, придется разбу­
дить господина Раво, спящего рядом с вами, и
втроем-то, сударь, мы чего-нибудь добьемся.
Г -н Ле Варлон де Вериньи не без тревоги
смотрел, как уходит г-н де Ла Бежисьер. С том­
лением он подумывал, не появится ли дьявол,
которого он избежал в его соблазнительных фор­
мах в виде каком-нибудь ужасном и отталкива­
ющем, взбешенный, что добыча, на которую он
мог рассчитывать, неожиданньiМ образом вьrрва­
на у него из рук. Так что после того, как свечка
догорела, он продолжал довольно долго лежать,

не смыкая глаз, причем его мало успокаивало

молчание, царившее в доме, нарушаемое лишь

деревенским и воинственным храпом г-на де Ла

Бежисьера, храпом, к которому по временам при­
мешивалось короткое, сдерживаемое покашлива­

ние превосходного г-на Раво.

Возможно, как рассказывал в вечер приключе­

ния с маленькой Курбуан г-ну де Брео г-н Ле
Варлон де Вериньи, что он через нее окончательно
опорожнился от своей греховности, так как теперь
он чувствовал себя в состоянии странного спокой­
ствия, и ничто не смущало его в занятиях, в ко­
торых прошло первое время его пор-рояльекого
отдохновения. Он работал, молился и спал совер­
шенно исnравным образом. Ему не приходилось
будить ни г-на Раво, ни r-на де Ла Бежисьера.
Утром он встал; голова свежа, тело бодро. Эти
господа, однако, не скрывали от него, что пере­
дышка эта, очень может быть, не более как уловка

476
со стороны дьявола, и что, несмотря на все, нужно
nодготовиться ко встрече с ним, если тому взду­
мается прибегнуть к искушению; очень важно на
nодобный случай запастись всеми предохранитель­
ными средствами, доставляемыми религией.
Г-н Ле Варлон де Вериньи не пренебрег ~.
но начал успокаиваться и думать, что он на самом

деле освободился от тягостного влечения к греху,

от которого исцелился столь чудесньLМ образом.
Разумеется, г-н Ле Варлон де Вериньи знал, кем
ниспослана эта перемена к лучшему, и не переста­

вал благодарить за зто господа бога: господь взлл

на себя главный труд, а именно поддерживать его
в новом его состоянии. Г -н Ле Варлон де Вериньи
не был так тщеславен, чтобы заслугу в этом при­
nисывать себе самому. Скорее он полагал, что
святость места внушила уважение демону и что у
того почти не было желания проникнуть на риск
за благочестивое ограждение. Так что он сам пре­
исполнилсл необыкновенным почтением к этому
месту. Ничего на свете не было более прекрасного
и удивительного! Ему иравились и местоположение
и nостройки. Самь1й воздух, который там вдьiХали,
казался ему исполненньiМ несравнимых свойств.
Чувство зто поддерживало в нем веселое и до­
вольное настроение, ясно сквозившее в его словах

и чертах его лица. Все подробности существования

казались ему удобньiМи и приятными, и он испол­
нял свои разные обязанности с удивительной ра­
достью и готовностью. Ничто не отталкивало его,
не утомляло: ни посредственность nищи, ни про­
должительность церковных служб, ни однообразие
дней. Г -н Ле Варлон де Вериньи был поистине
счастливейшим из смертных, проводя время с та­
ким увлечением и необычайной веселостью, что
рай начиналел длл него уже с настолщей минуты.
Поутру, чуть забрезжит рассвет, он первым про­
сыпался на зов приелуживающего мальчика, кото­

рый с фонарем в руках обходил коридор и стучался

по очереди в каждую дверь; затем сейчас же бо..;
сиком соскакивал с кровати . Одевалел он довольно
ловко без посторонней помощи. По правде ска-

477
зать, этому он научился благодаря своим связям с
женщинами. Ему довольно часто nриходилось раз­
деваться донага в любое время дня и быстро раз­
бираться в nлатье, лежавшем в беспорядке там,
куда он его сбросил для удобства. Он благодарил
бога за то, что к его nрославлению и служению
обращена была эта nривычка, оставшалея еще от
времени, когда он подчинялея своей плоти и мало
.цумал о душе . Он испытывал некоторое утешение
от сознания, что прошлые его излишества приучи­

ли его по крайней мере натягивать чу.I\КИ и штаны

и застегивать пуговицы на жилете без посторон­
ней помощи. Не было нуж.дь1, чтобы подавали ему
рубашку и завязывали галстук. Что касается до
парика, так он от него совсем отказался. Он носил
свои волосы в натуральном виде. Снарядившись,
он обувалея в грубые башмаки и, помолившись,
начинал свой день.
Осень круто кончилась, и сразу настала глубо­
кая зима. СоЛJЩе поздно вставало и рано ложи­
лось, но тем не менее известное количество часов

подлежало занятиям. По совету г-на де Ла Бе­

жисьера и г-на Раво г-н Ле Варлон де Вериньи
расnределил свои занятия раз навсегда и строго

придерживмел этого расписания. За молитвой

следовала работа, прерываемал ради церковных
служб. Г -н Ле Варлон де Вериньи не пропускал ни
одной, присутствуя на них с большим чувством
веры и благочестил и ведя себя наипоучительней­
wим образом. Он любил сливать свой голос с
голосами окружающих, и так как он обладал го­
лосом сильным, то он узнавал тембр его среди тех,
с которыми он его соединял. У него было также
впечатление, что бог его слушает лучше, чем дру­
гих. В конце концов господь не мог не заметить,
что г-н Ле Варлон де Вериньи воспевает ему хвалы
и стараетел изо всех сил. чтобы они звучали гроы­
че и достигали ушей всевышнего. Так что случа­
лось, что иногда к ко~ службы он оставался без
голоса и от него валил пар, словно новый ро.­
фимиаыа.

478
 В таком-то виде, еще не отдь1шавшись от псал­
мов и антифонов, он приходил к себе в келью, где
ждал его г-н Раво. Г -н Раво переводил и коммен­
тировал Св. писание, но перевод его был более
точен, чем благозвучен, и комментарии более су­
щественны, чем изящны. Г -н Ле Варлон де Ве­
риньи был ему очень полезен: привычка к хоро­
шему языку дает навык в выборе слов и оборотов.
С этой точки зрения г-н Ле Варлон де Вериньи
просматривал ученые труды г-на Раво. Он прида­
вал им лоск и приятность, которых им не хвата­

ло, - и г-н Раво с восторгом видел, как тексты

Св. писания облекаются в совершенную и блестя­
щую форму и как размышления, извлеченные им
оnуда, уже не представляют собою бесформенную
груду, но располагаются в достойном удивления
порядке. Так что г-н Раво и г-н Ле Варлон де
Вериньи отлично ладили друг с другом, и только
приход г-на де Ла Бежисьера мог оторвать г-на
Ле Варлона от пера и чернильницы и заставить
его взять в руки заступ.
r
-н де Ла Бежисьер клятвенно обещал посвя­
тить г-на Ле Варлона де Вериньи в садовые рабо­
ты, но время года было неблагаприятно и прихо­
дилось дожидаться весны. Чтобы закалить его в
труде и приучить к работе, г-н де Ла Бежисьер
уводил его в лес собирать сухие ветки и связьтать
их в вязанки.

Не было лучшего зрелища, как г-н де Ла Бе­

жисьер за работой. Ни снег, покрывавший зеылю,
ни стужа, заморозившая почву, ни грязь, по ко­
торой хлюпали его деревянные башмаки, ничто не
останавливало его рвения, не охлаждало его жара.
Никакая ноша не была тлжела Дl\JI его плеч. Г -на
Ле Варлона де Вериньи подстрекало соревнование.
Он хотел, чтобы его вязанка была такой же вели­
чины, как у г-на Бежисьера, так что зачастую они
возвращались оба нагруженные ветвями и, идя
рядом, так перепутывались своими вязанками, что
с трудом могли их распутать. Всякий раз, складьJ­
вая свою ношу на земь, г-н де Ла Бежисьер по­
вторял, что это - дрова, похищенные из чистили-

419
ща, что они по крайней мере не будут им поджа­
ривать бока, когда придется им проходить через
его огонь перед тем, как они займут свои места,
уготовленные им в раю.
r -н
Ле Варлон де Вериньи всегда громко сме­
ллея на эти слова. В глубине души он тоже над­
еллея избежать чистилища: как раз для этого-то
он и занимался с г-ном Раво, пел на клиросе и
собирал валежник с г-ном де Ла Бежисьером. Не
для того ли он отказался от мира 7 Его обращение
было полньо.t и бесповоротньw. По этому поводу
он удивлялся даже той легкости, с какою порвал
путы греха, бывшего для него таким ·привычньо.t
и застарельо.t и вдруг вылетевшего у него из ума.
Он даже задавал себе вопрос, как можно так долго
быть привлзанньw к жалким привычкам, от ко­
торых столь легко избавиться, и отсутствие кото­
рых так мало ощутимо.
Одна.ждь1 он признался в этом r-ну Раво. Чер­
ньrй человечек посмотрел на него через очки. Он
был невзрачен и хил. Мысль, что r-н Раво когда­
нибудь мог испытывать плотское желание, пока­
залась бы странной. Так что он тихонечко ответ­
ствовал г-ну Ле Варлону де Вериньи:
-Мне всегда, сударь, были не особенно по вку­
су так называемые наслаждения, в частности же
то, которое доставллется женщинами, и общество
их меня не волновало. Как прикажете мне инте­
ресоваться личностлми столь пустьо.tи, из которых
почти ни одна не знает ни еврейского языка, ни
латинского, ни греческого, и которые выражают
только в банальных фразах мысли, лишенные вся­
кого интереса 7 Так что с моей стороны почти нет
заслуги, что л избег их сетей; но если л не под­
вергалея этому искушению, то дьявол не избавил
меня от других, и будьте уверены, сударь, что они
были немальа.ми, раз защиты от них я принужден
был искать в этом святом убежище.
И добрый г-н Раво погрузил перо свое в чер­
нильницу, как погружают пальцьr в кропильницу.
Он вспоминал об ученых диспутах, во вре.мя ко­
торых он позволял обуревать себл mеву и злосло-

480
вию. Люди науки вносят в словопрения необычай­
ную необузданность и озлобление, потому что вся­
кий считает, что истина, выставляемая им, более
обоснована, чем у других, и как приобретают они
ее с величайшим терпением, так. и пропаведуют и
защищают с таким жаром, что часто доказатель­
ства заменяют оскорблениями, и иногда мо~о
наблюдать, что изящнейшие, тончайшие ыьrсли
поддерживаются самым грубым образом и средст­
вами, которым мож.но только удивляться.

Г -н де Ла Бежисьер, с которым иногда по этому

же поводу беседовал г-н Ле Варлон де Вериньи,
отвечал иначе:

- Тем лучше для вас, сударь, если дьявол вас

оставил в покое. Что касается меня, то мне, не­
смотря на мой возраст, случается думать, ну, вы
знаете, о чем. И вы, мой друг, остерегайтесь и
бойтесь возврата. Огонь чувств сокровенен и
иногда оставляет в нас коварные искры. К счастью,
здесь вы защищены от искушений, но, если вы
вернетесь в мир, вы подвергнетесь, может быть,
большим опасностям, чем думаете.
Г -н Ле Варлон де Вериньи покачивал головой и
начинал смеяться. Мысль вернуться в мир казалась
ему забавной. Что бы он там стал делать без
парика и в грубых башмаках? Кроме того, он ни­
когда не был так счастлив, как теперь, живя в
одиночестве. Он испытывал чувство безоnасности
и необыкновенного облегчения. Он не nредстав­
лял себе другого счастья, как nоправлять фразы
г-на Раво и носить свои вязанки бок о бок с г-ном
де Ла Бежисьер.
- Тем лучше, друг мой, тем лучше! _. nовторял
тот. - Останемся там, где мы находимся; nоверь­
те мне, мы избрали благую часть. По nравде
сказать, мне даже стыдно за себя, что я ее
избрал. Сознайтесь, что здесь мы удалены и за­
щищены от опасности, и что в конце концов это

все-таки маленькое nлутовство - устраивать для

себя особое nоложение ценою небольших лише­
ний и некоторой строгости по отношению к
самим себе. Разве мы не завладели для себя
16 Рею.е. Т. 1
481
nреимуществом, которое nорою кажется мне гру­

бым захватом? Не nрекраснее ли, не благороднее

ли было бы nодвергаться общим условиям и
искать жизни в боге, не покидая мира? Восполь­
зуемся охраной, созданной нами же, не слишком,
однако, на нее полагаясь. Ах, друг мой, укреnим
нашу защиту, и · пусть завтра наши вязанки будут
круглы и полновесны, чтобы в случае необходи­
мости можно было ими заткнуть брешь и чтобы
они nомогли нам отбить nристуn врага. ,
Для того чтобы держать душу настороже и в
достаточной твердости, у г-на де Ла Бежисьера
единственным средством были его вязанки да са­
доводство; теперь он к ним присоединил ряд дру­

гих духовных уnражнений, вроде умерщвления

nлоти и бичевания. По его примеру и г-н Ле
Варлон де Вериньи решился попробовать эти же
средства. Теперь, когда спасение его души казалось
ему уже обеспеченным, у него стали появляться
другие честолюбивые замыслы. Вместо того чтобы
смиренно nроскользнуть в рай, как бы через по­
дворотню, отчего бы не войти ему через раскры­
тые двери следом за славным г-ном де Ла Бе­
жисьером, который явится туда, держа в руках
свои деревянные башмаки и неся на спине вязанку
сухих веток, которые вдруг зацветут и сделаются

зеленее, чем пальмы nрисноблаженных.

Между тем слухи об удалении из мира и пока­

янии г-на Ле Варлона де Вериньи распространи­
лись по Парижу. Сначала сомневались, что это
надолго, но пришлось согласиться, что г-н Ле Вар­
лон де Вериньи принялся не на шутку за самоис­
nравление, так как nрошло уже много месяцев, а

его все не было видно. Маркиза де Преньелэ зая­

вила, что г-н Ле Варлон из такого теста, что может
сделаться святым. Г -жа дю Тронкуа чрезвычайно
гордилась тем, что nолучила в вердюронском гроте

nоследние знаки внимания столь благочестивой

личности, и охотно попросила бы г-жу де Пренье-

482
лэ водрузить среди раковин надпись, излагающую

подробности памятного приключения, завершение

которого служило предметом всеобщих обсужде­
ний. Многие, когда погода стала лучше, просили у
г-на Ле Варлона де Вериньи позволения посетить
его в его затворничестве, но он очень вежливо

отвечал, чтобы они не беспокоились, так. как. вид

его не имеет в себе ничего, заслуживающего их
присутствия, и они найдут в нем только бедного
человека, занятого колкой дров и унавоживанием
садовых гряд.

Сад в этом году обещал быть гордостью слав­

ного г-на де Ла Бежисьера и щедро вознаградить
его за труды . Хорошая погода, наступившая вне­
запно, казалось, должна была установиться и со­
здавала самые выгодные условия для богатого
урожая плодов и овощей . Небо было нежным, и
г-н Ле Варлон де Вериньи, приходя к г-ну Раво
на занятия, находил окно кельи открьnЪiм; в него

входил приятный запах листьев и воздуха, сме­

шиваясь с запахом старых книг. Это соединение
производило какое-то умиротворяющее действие
и вызывало у честного г-на Раво легкую улыбку
на желтом и бледном лице. Г -н Раво продолжал
оставаться доволен г-ном Ле Варлоном де Ве­
риньи. Решительно никто лучше его не знал
толку, как разместить слова в прекрасной после­
довательности и придать фразам выгодную для
них звучность. Сам г-н Раво не придавал боль­
шого значения тщетным, на его взгляд, украше­

ниям. В своих работах он главным образом стре­

мился к точности смысла и правильиости истол­

кования, но он должен был сознаться, что

хорошо написанные произведения легче могут
быть прочитаны и что публику отпугивает не
только непонятность трактуемых тем, но и не­

гладкий, корявый слог. Если бы дело шло об его

собственных мыслях, г-ну Раво было бы довольно
безразлично, много ли у него слушателей; но дело
16•
483
шло о словах божиих, . и было очень важно рас­
nространить их и nроложить им дорогу в мир.

Так что ничем не следовало nренебрегать для

этой цели, и ловкость, с которою г-н Ле Варлон
де Вериньи обращал в гладкие самые трудные
места и умел их делать понятными, преисполняла

восторгом г-на Раво и доставляла ему подлинное

удовольствие. Он воспылал к г-ну Ле Варлону де
Вериньи искренней симпатией и почти радовался
событию, которое nривело к нему в уединение
столь драгоценного сотрудника. Он хотел бы ни
на шаг не отпускать его от себя и иногда упрекал
г-на де Ла Бежисьера за то, что тот слишком
часто его похищает и так запаривает земляными

работами, что пот со лба капает у него на бумагу.

- Я нисколько не осуждаю, - повторял г-н Ра­
во, - физического труда, я сам принимаю в нем
участие, вытаскивая ежедневно ведра из колодu,а;

но, раз я вытащил положенные двенадцать ведер,

вы меня не заставите вытаскивать еще, между тем

как господин де Ла Бежисьер скорее сократит свои

молитвы, чем не польет свой горох или не подре­
жет грушевых деревьев.
Г -н де Ла Бежисьер кротко уль1бался на слова
г-на Раво, продолжая тянуть за рукав по направ­
лению к саду г-на Ле Варлона де Вериньи, чтобы
показать ему, как там все растет и идет на лад.

Г -н де Ла Бежисьер был счастлив и хотел разде­

лить свое удовольствие с г-ном Ле Варлоном де
Верин ..и, но с некоторого времени г-н Ле Варлон
де Вериньи казался озабоченным и удрученным.
Случалось, что в течение многих минут он был
рассеян и чем-то поглощен; это не была углублен­
ность в самого себя, как бывает при мысленных
молитвах, но служило указанием, что размышляют

о том, что помимо воли приходит в голову. Не­

сомненно, в г-не Ле Варлоне де Вериньи .что-то
происходило . Менее всего он был похож на чело­
века, который слабеет в своем решении . Наоборот,
он удваивал эпитимии и строгости, выказывая се­

бя все более и более жестоким к самому себе, но

484
он утратил довольство и хорошее располо)Кение

духа, которыми было отмечено первое время его

пребывания в уединении, эту радость, что освобо­
дился от греха, смеющееся выра)Кение, разлитое

по его широкому ли~, словно оно постоянно было

обращено к восходящему соли~ новой жизни.

Однажды, работая в саду на солнцепеке, он

воткнул заС'I)'П в землю и удалился в аллею из

кустарников, где было немного тени. Он сидел

довольно грустно на скамейке, опустив голову и
отирая пот со лба, как вдруг увидел, что к нему
идет г-н де Ла Бежисьер. Г -ну де Ла Б~сьеру
тоже было жарко. Красное лицо его лоснилось, и
скулы казались мокрыми. Толстая рубашка из гру­
бого холста приоткрьiлась на груди, перосшей во­
лосами, по которым тек пот. Для прохлады он снял
деревянные башмаки и шел босиком. В каждой
руке держал он по лейке и время от времени
стукал их одну о другую с воинственным звоном.
ПодоЙДЯ к г-ну Ле Варлону де Вериньи, он сел
рядом на скамейку и вытащил из пятки застряв­
шую занозу. Уныние г-на Ле Варлона де Вериньи
беспокоило доброго г-на де Ла Б~сьера, и он
хотел бы освободить его ум от заботы, которая
его трево)КИТ, так же как он освободил свою КО)КУ
от острой щепки, вонзившейся туда; но он хоро­
шенько не знал, как приС'I)'Пить к этому. Он не­
сколько раз кашлянул, чтобы привлечь внимание
г-на Ле Варлона де Вериньи, но так как тот про­
должал молчать, он толкнул его локтем.

-Ну вот, сударь,- проговорил он для начала,­

ка)Кется, погода - как на заказ, и сад наш обещает
быть прекраснейшим. Слава и хвала создателю,
примявшему трудь1 рук наших. Он награждает на­
ши страданья, что доказывает, что наши усилия

ему приятны, так что я воспрял духом. Одно меня

огорчает - что вы не испытываете, по-видимому,

такого же чувства, что я, и в вашем обличьи

видны уныние и безнадежность, не свойственные

485
вашей nрироде, и происходят они, вероятно, от
каких-нибудь особенных обстоятельств. Расспра­
шивать о них вас я не собираюсь, но рц был бы
помочь, если это в моей власти.
Г -н Ле Варлон де Вериньи на слова г-на де Ла
Бежисьера глубоко вздохнул, что побудило того
продолжать.

- Ваша у;q>ученность нагоняет на меня тоску;

я часто о ней думаю. Жизнь, которую здесь ведут,
столь р011ная с виду, скрывает иногда тайные труд­
ности. Намереюtе жить согласно воле божией
встречает некоторые nрепятствия, которые нахо­
дwгся в нас самих; мне пришло в голову, что и вы

переживаете одну из тех минут колебания, пре­

одолеть которые стоит большого труда. Потому я
и решил просить вас совершенно откровенно до­

веритьСJI мне и сказать, что вас беспокоит и при­

водит в смущение.

Г -н Ле Варлон де Вериньи сделал движение на

скамейке, где он сидел, так что повернулся к г-ну
де Ла Бежисьеру.
- Быть может, - nродолжал г-н де Ла Бежись­
ер, - вопрос мой кажется вам смелым и даже
назойливым; .я этому не удиаился бы. Разве мало
здесь у нас искусных людей, отлично умеющих
руководствовать душами и знающих лучше, чем

кто бы то ни было, в чем они нуждаются! Наши

духовники и наставники достойны удивления. В
делах веры они знают все до тонкости и рассуж­
дают об этом и в целом и в частностях. Не странно
ли, что простой садовник, вроде мен.я, хочет брать­
ся за их дело 1 Но они люди святые, от мира
удалены, потому я и предлагаю вам свой скромнь1й
совет. Грех, приведший вас сюда, им знаком только
понаслышке, меж тем как я имел несчастье доста­

точно совершать его, чтобы быть в состолнии если

не дать вам полезный совет, то по крайней мере
посочувствовать вашему затруднению и борьбе,
потому что, очевидно, какое-нибудь волнение по­
добного рода повергло вас в уныние, в котором я
вас вижу.

486
 r
-н де Ла Бежисьер умолк. Он почесывал свою
голую загрубевшую пятку в том месте, где была
только что вынутая им заноза. Г -н Ле Варлон де
Вериньи испустил еще более глубокий вздох и
наконец сказал г-ну де Ла Бежисьеру:
- Увы, сударь, раз вы меня спрашиваете, не
утаю ничего и, описывая свое состояние таким,

как оно есть, л получу некоторое утешение. Вы

увидите в моем признании описание человека, ко­

торый думал сделать как можно лучше и который

оказался совсем не в таком прекрасном положе­

нии, как можно было предполагать и как предпо­

лагал он сам. С вами говорит несчастный, и вы
услышите повесть о самом странном повороте,

какой только может быть. Ах, сударь . . . ·

r -н де
Ла Бежисьер оставил в покое свою пятку
и приложил руку к уху, так как был глуховат; и
г-н Ле Варлон начал следующим образом:
- Господь, сударь, nроизводит нас на свет по
своему желанию, и мы не можем его упрекать за

то, чем ему заблагорассудится нас сделать. Но слу­

чается, что он вкладывает в нас несколько склон­
ностей, достаточно различных, чтобы вступить в
борьбу и поддерживать равновесие между собою,
так что долгое время мы nребываем в нереши­
тельности, не зная в точности, что мы собою
nредставляем. Что касается меня, со мной было
не так. С самой той минуты, что я себя помню, я
находил в себе склонность к женщинам, и она
начала проявляться так рано, что, весьма вероят­

но, я с нею уже родился, так как первые признаки

этой пагубной страсти были так необузданны и

определенны, что заставляли предполагать в ней
nроисхождение более раннее, чем те пролвления,
какими я мог выказать ее силу... Одним словом,
сударь, чтобы быть коротким и не задерживаться,
скажу вам только, что, начиная с того дня, как

обнаружилась во мне эта плачевная склонность,

она неnрерывно и постепенно забирала все больше
власти надо мной, так что с течением моей жизни
я совершенно ею был порабощен, и затем она

487
стала вовлекать меня в поступки самые преступ­

ные и досадные. Итак, сударь, женщины сделались

главным моим занятием, и грех, состоящий в том,
чтобы поступать с ними согласно движениям при­
роды, стал моим самым обычным грехом, и пре­
имущественным, в который я впадал со слабостью
и постоянством, которых ничем нельзя было пре­
одолеть.

Не буду вести рассказа о моих заблуждениях и

живописать свой облик грешника. Вид женщин
приводил меня в состояние самое беспорядочное.
Заметьте, что, к несчастью, мне вовсе не было
нужно, чтобы они были красивы. Я готов был
удовлетворять себя где угодно и с кем угодно. Ах,
как счастливы лакомки, ищущие совершенства лиц

и телосложения! Не чудеснейшая ли это защита?

Но как мало нужно настоящему грешнику!
Добрый г-н де Ла Бежисьер покачал головой
при этой истине, и г-н Ле Варлон де Вериньи
продолжал:

- Да, сударь, я был именно таковым, каким

описал себя вам; во всех других отношениях я был
довольно порядочным человеком. Говорю вам это
не из хвастовства, а для того, чтобы показать вам,
что сущность моей природы не была дурной. Ис­
ключая того, что касалось плотского греха, я вел
себя благопристойно. Спасительная мысль о моей
гнусности удаляла меня от гордости. Когда при
мне хвалили мою наружность или способность мою
к делам, в уме у меня были причины, чтобы уни­
зить себя в своих глазах. Достаточно было пред­
ставить себе, какое животное во мне живет, и я
видел не того г-на Ле Варлона де Вериньи, кото­
рому я слышал некоторые похвалы, а замечал дру­

гого, который, выйдя из салона или после при­

дворного приема, будет представлять довольно
странную фигуру, так как человек, сударь, ища
наслаждение, вы сами знаете где, не прекрасен и

не возвышен. Положение тела в любви, сударь,

совсем неказисто, и природа, когда мы хотим удов­

летворить инстинкт, вложенный ею в нас, пред-

488
писывает нам движения, которые, доставляя на­

шему телу внутреннюю приятность, не имеют

внешней прелести, так что самый изяш,ный кава­

лер и наиболее совершенная его помощница об­
разуют вместе чудовищную группу, которую ми­
фология могла бы поставить наряду с кентаврами.
Я не был горд и не был также скуп. Склонность
к женщинам приучает легко тратить деньги и пла­
тить без колебания сколько нужно, для того чтобы
они благосклонно нас принимали. Им же я обязан
и тем, что не сделался чревоугодником. Любовные
упражнения развивали во мне аппетит, и я пред­

почитал есть скорее для восстановления сил, чем

для наслаждения тонкими яствами. Так что, су­
дарь, по-видимому, мой обычный грех предохранял
меня от большинства остальных. Они растворили
всю власть свою надо мной в его власти, и я мог
думать, согласитесь сами, что если бы мне удалось
когда-нибудь уничтожить в себе это непреодоли­
мое влечение, устремляющее меня всегда к делам

плоти, я бы сразу сделался христианином не худ­

шим, чем всякий другой, и был бы столь же спо­
собен, как все, к спасению души.
Г -н Ле Варлон помолчал с минуту, потом про­
должал:

- Случилось обстоятельство, · рассказывать о

котором я не буду, и о котором вы без сомнения
знаете... Грех, который я считал непреодолимым,
вдруг потерял для меня свою пагубную привлека­
тельность. Я воспользовался этой передышкой и
устремился в уединение. Вы видели, как я вошел
в это прибежище, и сами даже разбудили меня,
когда я спал на скамейке в приемной, еще весь
разбитый и ошеломленный внезапным действием
неожиданной благодати. Вы предупреждали меня
тогда об опасности возврата к старому и совето­
вали быть на страже. Я ожидал каких-либо при­
знаков этого. Старое мое существо не появлялось.
Ах, сударь, какова была моя радость, радость че­
ловека, чувствующего себя спасенным и уверенно­
го, что если и следует еще загладить прошль1е

489
nростуnки, то по крайней мере будущее его обес­
nечено!
Г -н Ле Варлов де Вериньи nоднялся и стоял
nеред г-ном деЛа Бежисьером. Он nрокричал ему:
- Зверь nал, сударь, зверь nал, и я ношу nеред
собой его тяжелую и неодушевленную шкуру. И
будь вы, сударь, не nочтенным старцем, а совер­
шенно обнаженной женщиной, я бы не исnытал
по отношению к вам ни малейшего движения nо­
хоти.

Добрый г-н де Ла Бежисьер nривскочил nри

.мысли, что мог бы быть совершенно обнаженной
женщиной; он стыдливо залахнул на волосатой
груди рубашку из толстого небеленого nолотна,
между тем как г-н Ле Варлон де Вериньи снова
начал, nонизив голос:

- И тем не менее, сударь, грех nродолжает жить

во .мне, он не вздымается больше в .моей nлоти,
он лолзет в ней, коnошится, кишит. Он nробегает
по .мне, грызет меня, колет. Он не nребывает в
одном месте моего я, но занимает всю область
.моего духа.

И г-н Ле Варлов де Вериньи сделал гримасу

отвращения, СЛО8НО человек, чувствующий, как на
нем кишмя кишат невидимые насекомые.

- Да, сударь, таково мое nлачевное состояние.

Конечно, я больше не любострастен, но я вместо
того чре8оуго.w.лив, ленив и скуп. Взамен единст­
венного греха мен.11 мучат и владеют мною мно­

жество их! Они не таковы, сударь, как. мой старый

грех, у них нет внезапных nриступов, которые

всецело ввергали меня в мое хотенье и nри кото­

рых, стоило его неистовству nройти, я все же
оставался довольно хорошим человеком, немного
опечаленным и сокрушенным тем, что с ним nро­

изошло. Новые же nришельцьr, наоборот, тайком

nроникшив меня, понемногу овладели моими мыс­

лями и заnолонили мое одиночество. Это близкие

товарищи, домашние, не покидающие меня, и от
которых ничто меня не отвлекает. Они приходят,
уходят, во мне ночуют с тем большим удобством,

490
что у них нет случаев покидать меня и нет выхода,

через которые они могли бы меня освободить от

своего ~у~я и облегчить от своих укусов.
Г -н Ле Варлон де Вериньи отошел на несколько
шагов, потом быстро приблизился к г-ну де Ла
Б~сьеру и резко потряс его за плечо .
- Скюките, сударь, разве поло~ение мое не
жалкое и не смешное 7 Вы видите перед собой
ленивца, который работает, копает землю, в~ет
вязанки, покрывает бумагу буквами; чревоугодни­
ка, который питается легкими овощами, пьет воду
из кувшина; гордеца, у которого нет других сви­

детелей его гордости, кроме его самого, скуrща,

который не располагает своим добром и у кото­
рого нет ни гроша в кармане. И между тем я
таков, каким я себя описал, и вот в какое нео~­
данное общество я попал. Вот что я здесь обрел,
и вот каков я подле вас.

И г-н Ле Варлон де Вериньи, запыхавшись, рас­

красневшись от стыда и гнева, грузно упал на

скамью рядом с г-ном де Ла Б~сьером .

-Ах, сударь, зачем господь извлек меня из мир­
ской жизни и привел сюда! И то, что мне казалось
бо~ественною милостью, не есть ли скорее ухищ­
рение небесной казни? Зачем не остался я при
старом своем грехе! Для совершения его требава­
лись подходтцие случаи, не всегда встречаемые,
тогда как новые грехи мучат меня непрестанно, и

все одинокие дни, все долгие ночи без перерыва

я томлюсь ими.

Г -н Ле Варлон де Вериньи закрыл лицо руками,

как человек, подавленный истинным отчаянием.
Г -н де Ла Б~сьер перестал чесать себе пятку.
-Я обещал вам, сударь, высказать свое скром­
ное мнение по поводу того, что вы мне с~ете,

и сейчас я столь ~е .мало, как минуту тому назад,

намерен уклониться от своего обещания. Я на
самом деле думаю, что вы не созданы для такого
места, где мы находимся. Люди, удаляющиеся в
подобные места, ~елают наверняка получить цар­
ство небесное и ставят все целиком на ~ ставку;

491
очень боюсь, что у вас не хватит силы довести эту
игру до конца. У вас хорошие карты на руках, но
кто может поручиться, что тем не менее вы не
проиграете. Да, входя сюда, вы оставили свой ба­
гаж за дверью, но в подкладке остались еще крош­

ки, которыми, помимо вашей воли, питается ваш

дух. Я не говорю, что вы в этом виноваты, но этой
пыли оказалось достаточно, чтобы некоторые ча­
сти вас самих вз,цулись и опухоль теперь вам оче­
видна; излечение я вижу лишь в том, что сейчас
вам посо&е'I)'Ю. На вашем месте я вернулся бы в
.мир, даже если вы примете свой прежний облик,
который там оставили. Прежний вы, .может быть,
не хуже теперешнего, так как грехи, открьn·ые

вами здесь в себе, полны свежести, которую ничто

еще не истощило; они слишком полны сил и но­
визны, чтобы вы могли надеяться видеть их конец
в этом уединении, благотворное действие которо­
го они сделают бесполезным.
Возвращайтесь, сударь, но не отчаивайтесь из-за
этого в вашем спасении. Везде могут быть счаст­
ливые случаи, и, кто знает, может быть, в проме­
жутке между двумя приступами вашего обычного
греха вы найдете время для небольшого покаяния,
вполне достаточного, чтобы позволить нам при­
стойно предстать пред господом, если ему угодно
будет призвать нас к себе в одну из этих минут.
Я вижу отлично, что вы мечтали о несколько
другом положении в царствии небесном, не о nо­
ложении человека, пробравшегося туда незаметно;
но найти себе там местечко- это тоже уже кое­
что, nоверьте старому солдату; не беда, что про­
никнете вы туда не через брешь, а в мешке с
мукой или в вязанке сена.
И добрый г-н де Ла Бежисьер опустил на землю
босые ноги, меж тем как г-н Ле Варлон де Вериньи
смотрел по направлению к маленькой зеленой ка­
литке, выходившей в глубине сада на nоле. На
толстом ключе паук соткал паутину, и, повиснув

на прямой паутинке, его безобразное и хруnкое

туловище, казалось, отмечало часы на воздушном
циферблате, качаясь на отвесной нити.

492
 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ
В которой г-н де Брео
noкynlleт зе.леньШ бархатный коспио.м
и снова видится с г-жою де Б.ююн.

Уже больше года nрошло, как госnодин де Брео

nрибыл в Париж, если и не в nоисках фортуньr,
так как его дела всегда ему казались во вnолне
nриличном состоянии, то точнее для того, чтобы
nредоставить себя в расnоряжение случал в тех
именно местах, где ему открыто nолное неожи­
данности nоnрище. Стоит только ожидать чего­
нибудь, как будешь находить все, что с тобой
случается, менее замечательным, чем то, о чем

мечтал заранее. И когда г-н де Брео думал о раз­

личных обстоятельствах своего nребывания в го­
роде, столь знаменитом всякого рода nриключени­

лми, он не мог не согласиться, что ему лично

удалось заметить события лишь довольно обыкно­
венные и ни одного такого, которое делало бы вас
другим человеком. Г-н де Брео так и оставался
г-ном де Брео и для себя и для других . Думал он
так же, как и nрежде, и не изменился в noc'I)'IIкax.

Правда, в его nамяти все больше и больше nри­

бавлллось личностей довольно необычных, из-за
которых в конце концов стоило nриехать из nро­

винции, настолько знакомство с ними было любо­

nытно и общение nриятно.
Первой из этих фигур nриходила в голову г-на
де Брео фигура Флоро де Беркайэ. Он как сейчас
видел nодробности nервой встречи с ним: крытая
галерейка, где аnрельский вечер колыхал только
что расnустившиеся листья, цвет вина в стаканах,

хромоногий стол и само лщо г-на Флоро де Бер­

кайэ, с его длинным носом, рыжей щетиной, срос­
шимися бровями, разноцветными глазами, его ши­
рокий рот, вакхический и красноречивый. Восnо­
минания г-на де Брео всегда начинались с этой
гостиницьr, увитой виноградом, у Вальвенского мо­
ста. Они там не останавливались, а следовали за
г-ном де Беркайз от кабачка к кабачку. Г -н де

493
Брео им .1\Юбовался в табачном дыму среди шумных
богохульств, но вскоре затем из этого тумана и
грохота выстуnал другой Беркайз с вытянутым ли­
цом и опущенными глазами, из вольнодумца сде­

лавшийся святошей, от которого пахло святой во­

дой и ризницей.
Если обращение г-на де Беркайз вызывало не­
которое изумление г-на де Брео, то не менее по­
разительное зрелище представлял г-н Ле Варлон
де Вериньи, налравившийся по nути сnасения. Да,
славный пугь от вердюронского грота и лачуги
маленькой Аннеты Курбуан к благочестивому
уединению Пор-Рояля! Раздумья эти естествеЮiо
nриводили г-на де Брео к маркизе де Преньелэ. В
памяти его незамедлительно вставал и г-н Эрбу,
nартизан, со странной и мрачной повестью о гер­
цогине де Гриньи и о семи смертных грехах. Он
слышал, казалось, тонкую и нежную флейту уче­
ника .мэтра Пюселара. Она быстро nриводила г-на
де Брео в лавку ЛКУmика, где царила хорошенькая
Маргарита Жеро. Как после ее гибкого с вежего
тела постель пахла здоровым заnахом молодосrиl
Г -н де Брео закрывал глаза и впадал в глубокую
задумчивость. Под закрьПЪIМИ веками мрак мало­
nо.малу светлел. Показывались отдаленные огни;
приближаясь, они образовывали как бы световую
рамnу, за которой вьrрисовывались аркады из зе­
лени; через них входила, прыгая и кривллясь, толпа

рогатых сильванов. Длинные парики их свешива­

лись на сельские костюмы из зеленого бархата;
внезапно наступило затишье, и г-н де Брео отчет­
ливо сльrшал шелест листьев, незаме-niо перехо­

дивший в журчанье во;r;ьr. Г -н де Брео О11J3'Щал,

как прелестная свежесть разливается по всем его

членам nри ви..це неясной фигуры, подобной неу­

ловимому пару, которая мало-помалу nринимала
человеческий образ и делалась женщиной, все бо­
лее и более различимой. Она была одета в сереб­
ряное платье, которое, казалось, струилось по ней,
как движ)'IЦаяСЯ волна, и г-н де Брео, восторженно
задьrхаясь, снова ви..цел, как танцует г-жа де Блион,

494
словно в тот вердюронский вечер, когда она была
самой нимфой источников.
Пробуждаясь от этого сна наяву, г-н де Брео
исnьnъ1вал, как никогда, желание, чтобы какая­
нибудь необычайнм удача, внезапная благоnрият­
ность судьбы вывела его из посредственности, вы­
делила из общей массы, и жалел. что он nродол­
жает оставаться такой неза.ыетной АИчностью.
Вnрочем, к чему бы зто послужило 1 Доставило ли
бы это ему возможность nриблизиться к г-же Ае
Блион 1 Восторг, возбужденный ее танцами, и ве­
личайшие похвалы ее грации и красоте побудили
ревнивого г-на де Блиона nребывать с того вре­
мени с женой в одном из его поместий, где он
держал ее в полном одиночестве, не разрешая

пользоваться ничьим обществом, кроме его.

Страннее всего было то, что г-н де Блион, доволь­
но ограниченный толстяк, женился на ней два года
тому назад только по семейным соображениям,
для поддержаниJI дома. Нужны были злополучные
похвальr, что при нем расточали достоинства.ы это­
го живого чуда, чтобы он узнал. каким сокрови­
щем он обладает, попросту удовлетворяя свои ес­
тественные потребности без лишних .мудрствова­
ний. Как только наш молодец пон.ял ценность того,
что он до сих пор почти презирал, тотчас же стал

nро.являть не уважение, с которым всегда должен

был бы к ней относитьСJI, а самую грубую и дикую

ревность, nервым следствием которой было реше­
ние запр.ятать r-жу де Блион от всех аэоров~ Но,
хот.я жена асецело 6ыАа в его вАЗСТИ, он продол­
жал быть полон nомзрений. Меж тем, не нахом
в деревне успокоеНИJI, он вспомнил там некоторые
свои вкусы, заглохшие было в городе, - иначе
говоря, охоту, - так что немалую часть времени

он гонялея с собаками и слугами за круnной и

мелкой дичью. Пока он рыскал по nолям и лесам,
г-жа ,це Блион си.цем дома. Бу.цучи воплощенной
кротостью, она никому не жаловалась на подобное
обращение. В письмах, которые она писала своей
матери, г-же де Шеврю, и г-же JJ.e Преньелэ, не
содержалось никаких жалоб. Ецинственно, в чем

495
она упрекала своего мужа, это в том, что в свое
отсутствие он поручает следить за каждьw ее дви­

жением наемньw людям, которые могут подумать,

что поводом к таким предосторожностям служит

не лишенная оснований ревность со стороны г-на

де Блиона, а действительные основания, которые
она могла подать к этому.

Г -н де Брео через молву узнал все, что касалось

г-жи де Блион. Мысль, что он ее больше не увидит,
казалась ему невыносимой. Пребывани е в Париже
сделалось ему противным . Развлечения стали ка­
заться нелепьwи, зрелища- лишенными интереса.
Потихоньку он начал подумывать о своей провин­
ции. Как раз у него там был дом с садиком, ожив­
ленньw несколькими ручейками. Стоило только
направить их течение, чтобы устроить фонтан. Их
разделенные силь1, соединяясь, образуют бьющую
струю, и он отлично знал, какой нимфе посвятит
этот фонтан. Там будет проводить он свои дни,
играл на лютне и вспоминал.

Мысли о меланхолическом уединении все боль­

ше укреплллись в его уме, и наконец он решил
привести свой план в исполнение. Он остановился
на том, чтобы исчезнуть, ни с кем не прощалсь.
Г -н де Беркайз был в своем убежище, г-н Ле
Варлон де Вериньи очищал свои грехи в Пор-Ро­
яле. Г -н Эрбу, партизан, находился в Вердюроне у
г-жи де Преньелэ. Ему оставалось только уло­
житься. Накануне отъезда он спрятал лютню в
кожаный футляр и пошел в последний раз к Мар­
гарите Жеро, купить струны. Она продавала ему,
не обращал на него особенного внимания, будто
они встречались только у прилавка.
Домой г-н де Брео пошел через сад. где в про­
шлом году маленькал Аннета Курбуан слушала, как
он играет на лютне. Оrец и мать Курбуаны как
раз занимались там рассматриванием узла со ста­
рьw платьем. Там было старье велкого рода, и
простые лохмотья, и другое, еще в довольно хо­

рошем состоянии. Жена Курбуана их сортировала.

В ту минуту, как проходил г-н де Брео, отец Кур­
буан вытащил из кучи странный предмет, вид ко-

496
торого поразил г-на де Брео: зто был пышный
парик с двум.ч золочеными рогами. В то же вре.м.ч
жена Курбуана стала встряхивать зеленое бархат­
ное платье необыкновенного покро.ч. r -н де Брео
задрожал. Как могли эти маскарадные обноски
достаться в лалы Курбуанов 7 Ог кого они, от г-на
дю Тронкуа, от г-на де Гайардена, или от какого
другого вердюронского сильвана? Очевидно, одно­
му из них принадлежали этот гр.чзный костюм и
парик с рогами, - и г-н де Брео снова увидел перед
собой nривычный и тсuщующий образ nрекрасной
г-жиде Блион. Он сnросил у удивленных Курбуа­
нов о цене за эти обноски, заплатил и поднялся в
свою комнату. Он nрисоединил парик и костюм к
своему багажу и до сумерек просидел, устав.ч глаза
в пол. На следующий день он уезжал.
Слуга, соnровождавший г-на де Брео и заме­
тивший, что у него невеселый вид, очень уди­
вился посреди второго дн.ч пути, увидл, что вне­

запно у него исчезло печальное выражение и что

вдруг, nрервав молчание, г-н де Брео запел пол­

ным голосом, лохлолывал лошадь по шее, словно
уговаривал ее nрибавить шагу. Но .маль1й изумил­
ел еще больше, когда на перекрестке хоз.чин его,
вместо того чтобы взлть налево, куда шла их
дорога, уверенно поехал направо, насмешливо на
него посматривал. Г -н де Брео внимательно вы­
слушал замечание, высказанное этим дурнем, но

вместо того чтобы ответить что-нибудь на него,

nришпорил свою лошадь, так что разговорщику

ничего не осталось делать, как пуститься ему

вдогонку. Таким образом, вместо того чтобы за­
ночевать в Рютиньи, путешественники заночевали
в Варжеле, откуда они выехали так рано, что
засветло добрались до Ворье и на следующий день
были в Корвентоне, где и остановились в гости­
шще •Золотал Лиса•.
Корвентон - .маленький городок, очень чис­
тенький, в чем они убедились, проехав его из
конца в конец, чтобы добратьсл до гостиницы,
находившейсл в главном конце наклонной, но
хорошо вымощенной улицы. Как только лошади

497
были отведены в конюшню, г-н де Брео заказал
ужин. В противность предь!Д)'ЩИМ .zr.ням г-н де
Брео приказал накрыть себе в общем зале и
подать лучшего вина. Покушав и достаточно вы­
пив, он спросил у хозяина гостиницьr, нет ли в

окрестностях какой-нибудь достопримечательно­

сти, которую стоило бы посмотреть. Гостиник,
отвечая на волросы г-на де Брео, все время ыял
свой колпак в руках и все оборачивался к ка­
кой-то личности, сидевшей около камина и, по­
видимому, с большим интересом прислушивав­
wейся к словам г-на де Брео. По знаку, данному
трактирщиком, человек этот подошел к столу и

с готовностью принял участие в разговоре.

Как только новый собеседник откланялся г-ну
де Брео и трактирщик повторил ему вопрос путе­
шественника, он без церемоний сел на табуретку
и налил себе в стакан остаток вина, который и
выпил с таким удовольствием, что г-н де Брео
немедленно спросил другую бутылку. Покуда ее
откуnоривали, незнакомец наговорил тысячу при­

ятных вещей молодо.wу человеку по поводу того,

как удивительно встретить в таком глухом ме~,

как Корвентон, .zr.ворянина столь представительно­

го и просвещенного. Правда, много людей путе­
шествуют для развлечения, но очень немногие -
для обогащения своих сведений, и редко кто в
дороге заботитс.я о АJОбопьrгных вещах, которые
случай предоставляет возможность ви..цеть.
- Сильно сомневаюсь, сударь, чтобы вы здесь
долго пробыли, если только вас не задержит ка­
кое-нибудь дело, так как мало во Франции мест
более обыкновенных, чем это. Местность почти
дикая и не представляет собою ничего примеча­
тельного. Частью покрьrга дремучими лесами. Ку­
сочки выкорчеванные, доА>Кен сознаться, плодо­

родны, но их так мало, что по одному этому можно

судить о лени и косности обитателей. Что касается

до города, то лучшее в нем - это гостиница, ко­

торая npeвocxo.zr.нa, как вы сами можете видеть, и

где так безукоризненно кормят, что я прихожу
cю.zr.a отдыхать от той пищи, что подают в замке,

498
в котором я имею честь жительствовать и кото­
рый, как и сам я, принадлежит господину графу.
Конечно, господин граф - вельможа, и дом его -
жилище великолепное; но тем не менее, правда и
то, что к столу подают так много дичины и убо­
ины, что я испытываю в желудке некоторое от­

вращение и время от времени лечу его здесь блю­

дами, может быть не столь изысканньши, но более
приятньiМи на мой личный вкус.
Незнакомец запил этот длинный период добрым
стаканом вина и продолжал:

-
Погреб здесь, сударь, тоже заслуживает вни­
мания, и я ему оказываю честь. Не заключайте из
этого, тем не менее, что подвалы замка не снаб­
жены в достаточном количестве всевозможными

винами; но граф старательно бережет ключи от

них, не от скупости, а по известным соображени­
ям. Он утверждает, что божественная влага плохо
действует на сообразительность, притупляет зре­
ние, ослабляет слух, и потому он запрещает мне к
ней прибегать, так как ему очень важно, чтобы .я
все видел и точнейшим образом знал, что nроис­
ходит в замке. Таковы взгляды на этот счет гос­
подина графа, сударь; передаю их, как есть, - мо­
жете сами судить об их основательности .
Г -н де Брео любезно слушал слова незнакомца,
заботясь, чтобы стакан у того не оставался пус­
тым, и изредка поднося свой к губам. Казалось, он
бь~ заинтересован рассказом и наконец невинно
спросил, кто этот г-н граф, о котором так часто
идет речь.

-Точно такая личность, как я вам описывал, -

знатный вельможа; могу прибавить, что фамили.я
его - граф де Блион. Когда завтра будете уезжать
из Корвентона, вам будет виден замок, где он
живет и где равным образом обитает и ваш по­
корный слуга, который охотно сделал бы АЛЯ вас,
что в его власти. Должность моя - оказывать
услуги, да и природная склонность побуждает мен.я
быть обязательным по отношению к ближним.
Когда бь~ лроизнесена фамили.я де Блион, г-н
де Брео вздроni)'л, но сдержался и только побла-

499
годарил незнакомца за честные его предложения,
выражая сожаление, что не имеет возмоЯUtости

ими воспользоваться, так как спешньrе дела вы­

зывают его в Эрсиньер и

он завтра чугь свет
отnравляется в путь. Незнакомец очень жалел. что
г-н де Брео должен уезжать. Вино ли выпитое
было крепко, или с неnривычки он не выдержал
его действия, но незнакомец проникалея все боль­
шим доверием к г-ну де Брео. Он рассказал меж.zsу
nрочим, что был женат дважды и дваж.п;ьr овДовел.
что первая супруга, nриятная и лицом и телом,

доставила ему горе, умерев слишком рано, а вто­

рая, сварливого характера, к его удовольствию, не

слишком зажилась на свете, наконец что зовут его

Юссонуа и что он - полицейский сыщик.

- Да, сударь, - продолжал он, - такова моя
должность, и я очень рад, что вы, узнав это, не

выказали никакого неодобрения. Многие высказы­

вают неблагожелательство к людям, занимающим­
ся подобным ремеслом, но должен заметить, что
nрезрение, до которого даже они доходят по от­

ношению к нам, происходит исключительно от не­

правильности в ходе мыслей. В чем, в коJЩе кон­

цов, можно нас так уж уnрекать 1 Что мы заии­
маемся чужими делами 1 Оrвечу прежде всего, что
не мы одни это делаем. Большинство людей только
это и делает из любопытства или по докучной
заботливости, а у министров и нет других обязан­
ностей. Так что это обвинение несостоятельно;
затем, если бы мы в свою пользу применяли ту
nрозорливость, какую мы проявляем на чужой
службе, мы бы оказались выше похвал и все пре­
возносили бы наш ум и изобретательность. То, что
мы наши способности предоставляем в распоря­
жение ближних, незаслуженно унижает нас в их
же глазах. А между т.ем, сударь, кто решится оп­
ровергать по-настоящему нашу полезность в этом
мире? Разве наша вина, что человеческая злоба
сделала нас необходимыми, и разве сnраведливо,
что эта же злоба уnрекает нас за пользу, которую
сама из нас извлекает? Скорее это могло бы обес­
печить нам уважение, в котором нам без причины

500
отказывают. Нашу заслугу следовало бы высоко
ценить, потому что это действительно заслуга -
разобраться в тайных происках каждого и, искусно
распутав нити интриг, сплести из них веревку и

стянуть петлю,. в которую попадется шея самих

интриганов.

Г -н Юссонуа горько усмехнулся и залпом осушил

стакан.

- Да, сударь, - снова он начал, - я бешусь,

когда подумаю, что мы собою nредставляем и кем
мы должны были бы быть. Остановлюсь еще на
одном пункте, чтобы вы яснее почувствовали не­
сnраведливость отношения к нам. Обратите толь­
ко, прошу вас, внимание, как поступает общество
со священниками и в частности с духовниками.

Как высоко ставят их знание и опыт! В них видят

настоящих знатоков человеческой природы. Счи­
тается, что им вполне известны элементы, ее со­

ставляющие, в самых сокровенных подробностях.

Черта с два! Стоит ли подымать такой шум! Как
же могло бы быть иначе? Эти господа были бы
идиотами, если бы не пользовались, притом безо
всякого с их стороны усилия, слухами, доходящими
до их ушей, стоит им только шире их раскрыть.
Разве все наперебой не стараются на ухо им объ­
яснить механизм чувств и тайные пружины стра­
стей? Им все поверяют, самое черное преступле­
ние и мимолетную мысль. Сам человек все про
себя им рассказывает в подробностях, и все его
планы и nредложения открыты им до самых скры­

тьrх тайников. Теперь сообразите, сударь, насколь­

ко это доверие выгодно: ведь все те господа на

все зло, о котором им докладывают, способны

ответить отпущением грехов, меж тем как дурные
поступки, которые нам удается раскрыть, пробуж­
дают человеческое правосудие. Расстояние между
ними и нами - это расстояние между крестом и

виселицей.
Г -н Юссонуа 1-{а минуту остановился, выпил, по­
ставил пустой стакан на стол - и продолжал пре­
рванную речь:

501
 - В конце концов и мы и они, сударь, приходим
приблизительно к одному и тому же, но заслуг
больше у нас. Нам недостаточно сидеть несколько
часов в день за решеткой, чтобы быть осведом­
ленными о велкого рода делах. Удаетел нам это
ценою массы усилий, ухищрений, иногда даже свя­
занных с большими опасностями. Нам приходител
ничем не пренебрегать, и пути самые необычай­
ные, самые низкие нам знакомы и привычны. Мы
прибегаем ко множеству выдумок, которые неред­
ко бывают удивительными. Это не меш-ает, сударь,
тому, чтобы вместо почтения к нам ставили нас
очень низко и считались с нами только в случаях

крайней необходимости.
По мере опустошения бутылок г-н де Врео узнал
от г-на Юссонуа интереснейшие вещи и главней­
шие подвиги, которыми прославилась карьера че­

ловека, закончившаяел довольно мизерно, по при­

знанию самого г-на Юссонуа, службой у графа де

Влиона.
- Он неплохой человек, - вздохнув, продолжал
г-н Юссонуа, - и я не стыжусь быть ему полез­
НЬIМ, хотя он ничего от меня не требует такого,
что было бы достойно человека, оказuшегоел на
высоте в самых затруднительных положениях; у

него мне даже не бывает случая применитъ свои

способности, но иногда нужен некоторый отдьrх,
и тот, что я встречаю здесь, дает успокоение и

телу и духу. Но со временем я надеюсь выйти

отсюда для больших предприятий, если только от
праздности не утрачу тонкости, для нас необходи­
мой, и для сохранениJI которой в полной свежести,
быть может, нужно непрестанно ее упражнять. А
здесь, сударь, у меня работы меньше даже, че.м
предполагает добрейший господин де Блион.
r
-н Юссонуа приостановился и, наклонившись
к г-ну де Брео, подмигнул, щелкнул языком и
конфидеtЩИально молвил:
- Жена у него хорошенькая!
Г-н де Брео готов бьт убить г-на Юссонуа -
одной из пустых бутьток, стоявших на столе, но
сдержался.

502
 - Не замечали ли вы, - продолжал г-н Юссо­
нуа, - что достаточно жене быть кокеткой, чтобы
муж жил с ней в полнейшей безопасности? А
господин де Блион дрожит от страха, как бы ему
не наставили рога, меж тем как жена его, что

всего замечательнее, отличается самой испытанной

и nрочной добродетелью. С того дня, как я при­
ставлен следить и надзирать за нею, я ни разу не
замечал в ее поведении чего-нибудь, что указыва­
ло бы на желание перемен. Госпожа де Блион,
сударь, женщина честная, кроткаJr, ровная и пра­

юtлЬная. Самое строгое одиночество она перено­

сит терпеливо, и ум ее не посещают nрихоти,

смущающие зачастую женщин, живущих в свете,

и нередко не покидающие их и в уединении. А
между тем нет такой предосторожности, которой
бы не предпринял по отношению к своей жене
граф де Блион. Я поделился с нии своими наблю­
дениями. Он, казалось, был удовлетворен, но ре­
вность его не получила никакого облегчения; и он
предписал мне не ослаблять своей бдительности,
все время старательно наблюдать за достуnом в
замок и за людьми, находящимис.я проездом в го­

роде, так как он боится любовных покушений,

думая, что красота его жены должна была оста­
вить по себе в Париже воспоминание достаточно
сильное, чтобы какой-нибудь влюбленный, придя
в отчаяние· от ее отсутствия, захотел попытаться,
если не достигнуть до нее самой, то доставить ей
какое-либо доказательство своей любви. Так что,
сударь, вместо того чтобы сидеть тут с вами, пить
вино и толковать по душам, я должен был бы,
наоборот, стараться искусно разузнать ваши наме­
рения и удостовериться, что вы не один из тех

ухаживателей, которых больше всего боител граф,

и защищать от которых графиню, проникая в их
виды и разрушая их планы, составляет мою задачу.
Г-н де Брео принялся хохотать при последних
словах г-на Юссонуа. Слова начали застревать у
того в горле, перемешиваясь икотой. Количество
выпитого вина заметно было не только по баг­
ровым щекам и слипающимс.я глазам, но и по

503
несвязиости речи. Г -н Юссонуа, поговорив о дру­
гих вещах, причем ясно было, что в голове
у него немного путается, вернулся снова к г-ну
де Блиону.
- У него только один настоящий недостаток,
сударь, но он немаловажный - воnрос о вине, о
котором я вам только что говорил и по которому
он упрямо не хочет ничего слушать. Что бы он
сказал, сударь, если бы мог меня видеть в таком
состоянии! Доверие его ко мне сильно поколеба­
лось бы. Хе-хе-хе ... тем более что на завтра на­
значена охота и его целый день не буАет дома ...
Друг Юссонуа, будь бдителен! .. Ну, графиня оста­
нется довольна. Когда графа не бывает, она поль­
зуется случаем, чтобы помечтать в ca.zxy. Я там ее
оставляю и не надоедаю ей. У женщин от одино­
чества бывают дикие мысли . .. а старый черт Юс­
сонуа не хуже других! Друг Юссонуа, бу~ь бдите­
лен! Все женщины, сударь, все женщины ... хи-хи­
хи ... Ну, молодой человек, за здоровье гра ...
Стакан г-на де Брео был опущен на стол, а не
разбился вдребезги об голову г-на Юссонуа только
потому, что тот сам тяжело склонил саою голову

среди бутылок. Г -н Юссонуа был совершенно nьян.

Г-н де Брео и трактирщик тщетно старались его
поставить на ноги -он снова падал как бездьrхан­
ная масса; пришлось отнести его на кровать, где

он и остался храпеть, меж тем как г-н де Брео

отправился спать, чтобы на другой день с зарей
быть уже на ногах.
Г -н де Брео начал ворочаться на постели, и
остаток сна у него nропал от громкого лая собак
и щелканья бичей. Он босиком подбежал к окну.
Оно выходило на главную улицу Корвентона, где
при рассвете мостовая еле белела. Весь этот шум
поутру производил охотничий выезд графа де Бли­
она . Слуги ударяли длинными бичами, и собаки
рвались с привязи. Г -н де Брео видел только спину
г-на де Блиона и толстый круп лошади в яблоках,
на которой он крепко сидел. Ни шум, поднятый
сворой, ни топот копыт не разбудили г-на Юссо­
нуа, в чем г-н де Брео убедился, войдя уже одетым

504
в комнату сонули. Пьяница продолжал храnеть, но,
очевидно, от привычки к ремеслу, когда нужно, у

него сохранялся тонкий слух, потому что вдруг он

пошевелился и открыл глаза. Огупелое выражение
сейчас же исчезло с его багрового и воспаленного
лица, и г-н де Брео был весьма удивлен, когда
услышал, как тот пьяным еще голосом, но доста­

точно раздельно произнес :

- Ах, это вы, сударь. Что вы на это скажете?
Вот к каким результатам приводит сиденье на
воде, к которому принуждает меня граф. Четыре,
пять жалких бутылок во что меня обратили!
Прежде было не так, и в вине .я почерпал уди­
вительную ясность ума. Бывало, соблаговолят по­
ручить мне важное какое-нибудь дело, сейчас же
отправляюсь обдумывать его в трактир. Выстав­
лю на стол столько буrылок, сколько в деле
замешано лиц и, опорожнив их, замечаю, что в

мен.я как бьr входит сама сущность противоречи­

вьrх мнений, так что мне остается только посту­
пать соответственно.

И г-н Юссонуа громко расхохотался, затем сон­

ная голова его снова упала на подушку.
Перед отъездом г-н де Брео поручил г-на Юс­
сонуа ХОЗЯИну ГОСТИНИЦЬI.

- Не беспокойтесь, сударь, не в первый раз

приходится нам ухаживать за господином Юссонуа
в таком состоянии. Часть днJII он будет высыпаться
как следует, после чего почувствует себя свежим
и бодрым. Все-таки, неправда ли, славный человек
господин Юссонуа? Всегда-то весел, вежлив, шу­
тит. Представьте себе: когда он отправляется сюда
покутить немного, он дома в замке на постель
свою обязательно кладет чучело, очень на него
похожее, так что в случае господину графу взду­
мается подняться в его комнату и искать его, что

случалось не раз, он подумает, что тот еще спит,

и, закрыв двери, на цыпочках уйдет обратно, что­
бы не потревожить сна такого верного слуги, ус­
нувшего от усталости после утомительных трудов.

Если бы г - н де Брео вздумал выслушивать до

конца похвалы, расточаемые трактирщиком г-ну

505
Юссонуа, ему бы пришлось до заката простоять,
занеся ногу в стремя, но наконец он сел в седло

и простилея с хозяином гостиницы. Слуга его тоже

вскочил на свою лошадку, и оба исчезли в конце
главной улицы Корвентона, выходящей за город,
где они пустились рысью вплоть до леска, в пол­

уверсте от города на склоне холма.

Доехав туда, г-н де Брео углубился в чащу.

Выбравшись на полянку, он приказал слуге привя­
зать лошадей к пню и дожидаться его там до
вечера. Если же до ночи г-н де Брео не вернется,
то моло.п.цу дан был приказ не беспокоиться и
отправляться, куда ему угодно, с поручением до­

ставить переданное ему письмо одному кузену г-на

де Брео, которого звали г-н де Брео де Ла Рош и

которому оно было адресовано. После чего г-н де
Брео вынул из своего чемодана довольно большой,
тщательно завязанный узел и, не прибавив ни
слова, удалился, раздвигая перед собою ветки.

Было уже наверно два часа пополудни, когда

г-жа де Блион решилась покинуть покои и выйти
в сад, к чему приглашала ее прекрасная погода,
один из тех дней, которыми иногда с очарователь­
ной мягкостью заканчивается осень. Кажется, буд­
то вернулось лето, но с налетом меланхолии, что

придает его возврату новую, более тонкую пре­

лесть. Солнце еще греет, и к сохранившейся зелени
деревьев примешиваются различные краски, при­

дающие им какую-то неопределенную пышность.

Г -жа де Блион очень любила такие дни. Журчанье

вод и шелест листьев образовали в молчании садов
гармонический движущийся шорох. Сначала г-жа
де Блион прогуливалась вдоль цветников, украшав­
ших замковую террасу. То поправляла цветочный
стебель, то словно торопилась дойти до поворота
аллей, где останавливалась на минуту в нереши­
тельности. На ней была черная бархатная полума­
ска в предохранение от загара; прекрасные ее руки

в перчатках держали букет осенних роз, с которых

падал по временам на песок умирающий лепесток.

506
 У террасы, по которой проrуливалась г-жа де
Блион, была каменная балюстрада. Г -жа де Блион
облокотилась на нее. ВзгЛJiд. ее обниыал внизу
большую зеркальную поверхность плоской воды,
от которой расхо.дились три аллеи в виде гусиной
лаnки. Они были обсажены большими деревьями,
а правая и левая украшенw редко поставленными

статуями морских божеств, поддерживающих пло­

ские чаши, из которых на них стекали неnрерыв­
ные струи. Средняя аллея, сжатая двумя шпалера­
ми кустарника, к концу расширялась полукругом,

где она раз.zq>облялась на аркады и колонны, ок­

ружавшие бассейн, посреАИ которого била струя
воды, снова спадая радужным дождем. Несколько
скамеек было предоставлено АЛЯ спокойного лю­
бования этим прекрасным зрелищем.
На одной из них г-жа де Блион любила сидеть,
мечтая. Мысли у нее не всегда были приятны.
Думая о самой себе, она не испытывала того
удовольствия, какое обычно нахо,~V~Т женхцины в
этом занятии. Ей было несколько печально ду­
мать о судьбе своей красоты. До некоторой сте­
пени она досадовала на нее за то, что та подвигла

ее мужа к таким необычайным крайностям. За­

тем мечтания ее переходили на другое. От неко­
торых на лице ее пояалялось выражение смуще­

ния и сожаления, и она оставалась сидеть на

скамеЙКе, прислушиваясь к журчанию водь1 и

шороху листъев, из которых многие начали уже

опцать, усеивм землю своими маленькими золо­

тьrми и пурпурными полумасками, словно сорван­

ными с лица самой осени.
Так она и в этот день смо-q>ела, как медленно
падают они, словно повиснув в прозрачном возду­
хе, как вдруг ей послышалСJI легкий скрип песка
за древесной шпалерой, к которой была приело­
иена скамейка, и в то же врем.11 несколько nтиц
слетело с дерева. Кто потревожил их по кой? Г -жа
де Блион nрислушалась. Ничто не нарушало тиши­
ны. Два падающих листа оnустились и коснулись
воды в бассейне. Г -жа де Блион наблюдала за ними
с минуту, потом обвела глазами вокруг, и вдруг

507
крик готов был сорваться с ее rуб, но остановился
в горле от неожиданности того, что она увидела.

В отверстие шпалеры просунулась голова. Длин­

ные локоны обрамляли неожиданное лицо, над
которым высились два позолоченных рог<а. Вдруг
кустарник раздвинулся, и г-жа де Блион увидела
перед нею стоящей всю фИгуру человека, необьr­
чайную и напоминаюшую лесную пастораль. Туло­
вище одето было в костюм зеленого бархата, но
на ногах не было копыт, или они были скрыты
элегантнЬIМи сапогами. Сильван простирал к ней
руки, но так как г-жа де Блион сделала движение
бежать, обитатель лесов вместо того чтобы наки­
нуться на свою добычу, бросился на колени, и из
его уст до слуха г-жи де Блион донеслись благо­
звучные и размеренные слова:

- О, не бегите, очаровательная, - так говорил

он, - и не показывайте с такою жестокостью,
что вы не одобряете моего присутствия в этом
саду! Всегда в лесах и рощах водились подобные
мне существа, и их вид, каким бы диким он ни
был, не имеет в себе ничего ужасного дл.я взора.
Наш удел - не в том, чтоб вредить . Ошибочно
кое-какие злые проказы приписаны нам баснос­
ловием. И если некогда это и было справедливо,
то время нас исправило, и век, в котором мь1

живем, распространил даже до глухих наших и

уединенных убежищ свою вежливость и обходи­

тельность. Так, ноги наши остерегаются топтать
цветы. Наши руки не похищают больше, как
встарь, яиц и птенчиков из гнезд. Сами рога не
служат больше дл.я того, чтобы ударять врага.
Мы МJ.1ролюбивы и добры. Нам мил запах листвы
и зеркало ручьев. И потому, вместо того чтобы
бежать, будьте доброжелательны к одному из
нас. Правда, нет у него подарка дл.я подношения,
ни гроздий, сладостных на вкус, ни цветущих
гирлянд, ничего, что обычно расnолагает к бла­
госклонному приему незнакомца, тем не менее

примите его почитание и не доставляйте ему

неудовольстви.я видеть, как красавица, обожаемая

508
им, выказывает к нему ужас, какого он не за­
служил и от которого никогда не утешится.

Речь Сильвана, казалось, несколько успокоила

г-жу де Блион. Не вставая с колен, он продолжал
нежным и убеждающим голосом:
- К тому же разве я для вас уже совершенно
неиэвестен 1 Порывшись в памяти, вы, может
быть, отыщете далекое и слабое воспоминание о
моей наружности. Неужели она вам так чужда 1
Как, этот зеленый бархатный костюм, эти позоло­
ченные рога не приводят ничего вам на ум 1 Мы
не всегда в виде умоляющих предстаем очам кра­
савиц. Иногда нас оживляет резвая веселость. На­
ши лица бывают озарены смехом. Музыка уnрав­
ляет движениями наших членов. Однажды вече­
ром я .видел, как некоторые из нас плясали вокруг

танцующей нимфы. Она была желанна и прекрас­

на, в серебряной одежде, как нимфа источников.
О, зрелище блаженной ночи, воепоминанье о тебе
преследует меня доныне! Не столь счастливый, как
мои собратья, я не был закован в цепи руками
победительной нимфы, но я присутствовал при
этих играх, и если ...
При намеке на Вердюронский праздник г-жа де
Блион покраснела: ее щеки быстро покрылись пур­
пуровым румянцем.

- Берегитесь, слишком смелый Сильван, бере­

гитесь!- вскричала она.- Бойтесь вступать слиш­
ком дерзко и безрассудно в эти места. Здесь не
найдете вы того, чего ищете . Нимфы, о которой
вы говорите, больше не существует; я ее не знаю,
мне неизвестно, была ли она на самом деле, а не
в пустом сновидении. К тому же знайте, что хо­
зяин этих деревьев, этих фонтанов неблагасклонен
к Сильванам И' нимфам. Не любит он, чтобы гуляли
среди его листвы, смотрелись в поверхность его
вод. В его садах небезопасно. Сторожевые псы
хранят входные аллеи. Смотрите, как бы они не
сбежались, оскалив зубы и разинув пасть. Мне
кажется, я уже слышу, как они бегут за вами по
пятам, и лай их раздается у меня в ушах. Бегите,
Сильван, пока есть время! Не ждите, чтобы они

509
схватили вас за икры и разорвали ваше тело. А то
содранная с вас кожа будет сохнуть на какой-ни­
будь ветке. Какую .могу оказать я вам защиту, и
кто знает, сама-то я ...
Она умолкла. Оба стали прислушиваться. Лис­
тья глухо шумели в трепете невидимого ветра,

словно желая шорохом своим подтвердить слова

г-жи де Блион.
-Пускай,- снова начал после .молчания лесной
обитатель, - пускай за дерзкое проникновение сю­
да заnлачу я смертью; в вашей власти сделать ее
сладостной и достойной зависти. Случается, что
красота чувствует сострадание к любви. Когда бы
.МОИ губы .МОГЛИ ТОЛЬКО коснуться ЭТОЙ руки, ЧТО
делает .мне знак удалиться! Быть .может, эта .ми­
лость изменила бы .мой внешний вид и позволила
бы найти свой настоящий облик ...
И г-н де Брео, так как это был он, освободив­
шись от костюма и рогатого парика, придававших
е.му странный вид, поднялся на ноги и подошел к
г-же де Блион. Видя, что та при его приближении
стуnила назад, как будто на этот раз она на самом
деле собиралась бежать, он печально улыбнулся и
с грустью произнес:

- Сударыня, не бойтесь. Неужели вы думаете,

что .я поступлю с вами хуже, 4е.м лесной полузверь,
шкуру которого .я только что снял? Нет, нет,
сударыня. Если бы .я хотел прибегнуrь к силе,
чтобы добиться от вас того, что заслужить готов
я был бы всею жизнью, неужели я не воспользо­
вался бы маскарадным костюмом, который покрыл
бы .мое насилие 1 Все это ряженье мне было нужно
лишь для того, чтобы сюда проникнуть, упасть к
вашим ногам и ва.м сказать, что есть на свете
человек,. чьи ум и сердце заняты вашей красотой.
Г -жа де Блион сделала движение остановить
его, но г-н де Брео продолжал;
- Я даже не скажу вам, как я зовусь. Мое имя
скромно и вам незнако.мо. Я вас люблю, сударыня,
вот все, что важно знать вам относительно .меня.

С тех пор как я вас увидел, ваш образ непрестанно

стоит передо мною. Им заняты .мои мысли. Он

510
сопутствует .моим желаниям. Конечно, я мог бы
скрыть от вас чувства, меня одушевляющие, и не
подвергать их опасности быть отвергнуть1ми вами.
Вместо того чтобы громко вам их высказать, я мог
бы питать их втайне и избегнуть горечи встретить
безразличие с вашей стороны. Тогда в своем не­
счастьи винил бы я свое молчание и свою робость.
От вас мне остался бы только очаровательный
образ, сокровище моих воспоминаний, которым я
в мечтах свободно могу располагать по своему
усмотрению. Ваша красота без запретов не сдела­
лась ли бы послушным наслаждением моих ночей?
Нагая, лежа рядом со ШIОЮ, она повиновалась бы
.моим капризам, так как ничто не заш,итит жен­

ш,ину от мечтаний мужчины. Они должны мирить­

ся с неизвестными и неизбежными любовниками,
которым они не могут отказать в воображаемых
ласках. Почему бы мне так не поступить, судары­
ня? Но должен признатьСJI, что я считаю за не­
которого рода низость злоупотреблять даже тенью
любимой, а я вас люблю, сударыня, и то, чего от
вас ж.е.лаю, не пустой призрак. Это вы сами, ваше
очаровательное тело и прелестное лицо, созданные

~ любви и на~ения.
Фоwган журчал тихонько .меж неподвижных де­
ревьев, пока г-н де Брео так говорил. Когда он
умолк, г-жа де Блион некоторое время пребывала
безмо.I\Вной, наконец голосом, которому она ста­
ралась придать уверенность, начала:
- Любовь, сударь? Кто вам сказал, что я хочу
такой любви, о которой вы говорите? Ах, все вы
одинаковы, и мужчины даже не предполагают, на­
сколько слова их самые искренние - оскорбитель­
ны. Как! Разве любовь, что вы предлагаете, не
состоит из наслаждения, которое доставит вам

первая встречная и которого вы от нас требуете,

не справляясь, находим ли мы удовольствие в этих

ласках, кончающихся тем, что быстро пониж.ают

нас в ваших глазах, потому что, если раньше они
представлялись вам чем-то особенным и прелест­
ным, то вскоре начинают казаться чем-то таким,

в чем все женш,ины равны между собою, так что

5l1
вы даже не видите оснований к благодарности,
которую вы нам обещали 1
Г -жа де Влион продолжала, все более ожив­
ллясь:

- Вы оказываете мне честь, испытывая ко мне

желание, которое современный язык зовет любо­
вью, и я охотно верю, что это движение ваших

чувств искренне и даже что в нем есть некоторая

подлинная сила и увлечение; но, говоря по правде,

долговечно ли оно? Оно возникло, сударь; от ми­
молетного впечатления, развившегося в незанятом

уме и в одиноком воображении, но неизвестно,

останется ли оно после прикосновения наших тел,
после поцелуя наших уст. Во мне вы видели лишь
зыбкий образ, который вам понравился, нравится
еще и теперь, и возродить иллюзию которого вы

ищете во мне. Увы, сударь, уверены ли вы, что я

такова, как ваше воепоминанье? Вы не боитесь
испытания действительностью? Женское тело не
всегда таково, каким оно кажется под складками

одежды, удаленное подмостками, и то, чего вы

желаете от моего тела, поведет вас к новым от­

крытиям, которые, быть может, будут не в мою
пользу. То, что вь1 зовете любовью, придает лицам
неожиданные выражения. По вкусу ли придется
вам мое лицо, и не пожалеете ли вь1 об образе,
созданном вами и еще закрывающем от ваших глаз

тот, который может показаться вам до такой сте­

nени различным, что вь1 не найдете утешения от
перемены, в которой вь1 ничего не выиграли 1
Она продолжала:
- Я думаю, сударь, вь1 не преминете уверять
меня, что ваше желание приобрело от впечатле­
ния, его породившего, силу, которой я должна
быть только довольна, и что многие женщины не
отказались бы принять поклонение такого рода и
такой пламенности, которое внушается не всеми.
Ах, сударь, разве nодобный образ мыслей так рас­
пространен ? Я в самом деле думаю, что мы тоньше
в этом отношении, чем nредставляют себе муж­
чины. Вы думаете, мы очень заботимся об этих
восторгах, из которых большинство женщин из-

512
влекает больше, может быть, тщеславия, чем удо­
вольствия? Тело наше нежно и хруnко, сударь.
Настолько ли нравится ему, как это утверждают,
быть потрясенным во всем существе натиском,
чаще его утомляющим, чем пленяющим? Силе
мужчин мы скорее подчиняемся, чем наслаждаем­

ся ею. Эти яростные и повторяющиеся порывы

скорее нас удивляют, чем забавляют, и я знаю
многих женщин, которые предпочли бы этим гру­
боватым доказательствам внимания иные, более
сдержанные ласки, более скромные, что нас вол­
нуют и тревожат сильнее, чем определенность,

которую спешите вы нам предложить. И я часто

думала, что любовь совсем другое, чем то, что вы
из нее сделали, и я охотно вам скажу, какую я ее

себе воображаю.
Г -жа де Блион, опустив глаза, продолжала, по­
низив голос, как будто она говорила сама себе,
хотя обращалась к г-ну де Брео:
- Неужели, правда, нет ничего слаще того те­
лесного наслаждения, к чему большинство любов­
ников сводят свои искания и встречи и в чем, по
их мнению, заключается высшая точка их блажен­
ства и предел взаимных, может быть, подлинных
влечений? Хорошо, если бы для того, чтобы этого
достигнуть, они могли только следовать обоюдной
склонности, влекущей их туда. Но разве это часто
случается? Наоборот, сколько приходится им пре­
одолевать препятствий и опасностей! К каким об­
ходам и хитростям приходится им прибегатьl На
что они не отваживаются, чтобы добиться минуты
вульгарного блаженства? Если бы еще им доста­
точно было вкусить однажды! Но мы замечаем,
что они прину.ждены его возобновлять, и эта не­
обходимость в nовторнь~ впечатлениях не дока­
зывает ли нам, насколько оно легко и летуче, раз
нет в нем nостоянства, способного наполнить на­
всегда воеnоминанье и до старости оставаться его

постоя.нной радостью? Ах, сударь, не тщетно ли

любовники такого рода стремятся заключать один
др,угого в цепи объятий, которые их связьrвают,
17 Рао.с.Т.1
513
не соединяя! Подобные мысли всегда удаляли меня
от этих способов любви, заставляя предполагать,
что существуют другие. Разве, сударь, это не спо­
соб, например, знать, что существует человек, ко­
торьrй мечтает о вас нежно и тайно и о котором
мы также мечтаем, человек, который всегда с на­
ми, ,12,аже когда его нет, и с которым мы не рас­

станемс.t~, который нас понимает и которого мы

понимаем без слов, который составляет половину
нас самих и с которы1оf мьr составляем одно? Что
нам тогда до времени и расстояния! Если два че­
ловека однаждьr испытали подобное чувство, то
не образовалось ли между ними чего-то вечного
и неразрывного, что заслуживает названия любви?
Подобная любовь, сударь, единственно кажется
вполне достойной тонкой и пламенной души. По­
клонение такого человека я бы приняла навсегда,
и о нем часто мечтала в моем уединении. Я вооб­
ражала себе у него на лице почтительность, неж­
ность, дружественность, и в таком-то виде я хо­

тела б~r, сударь, сохранить о вас воспоминание.

Ничто так не смягчило бы моей печали и скорби,
как сохранение этого вашего образа, которого не
стерло бы время из моего сердца, где ему нашлось
бы тайное место и где он уничтожил бы тот,
)Q'угой, под которым вьr ко мне сейчас явились и
лесные лохмотья которого свидетельствуют о на­

мерениях, для меня оскорбительных, и о планах,

которые 11 охотно предала бы забвению .
Г -жа де Блион умолкла и смотрела на г-на де
Брео. Она была бледна, и губы ее слегка дрожали.
Г -н де Брео был безмолвен. Слезы текли у него из
глаз. Он с восторгом взирал на г-жу де Блион,
стоявшую перед ним. Она наС'Тj'Лила ногой на ро­
гатьrй nерик. Позади ее фонтан взвивал туманно­
серебристую струю . Г -ну де Брео показалось, что
он видит в последний раз танцующее тело, рассе­
ивающееСJI как влажный дым, словно нимфа этих
вод исчезла навсегда. Он почувствовал себя гото­
вьl.М лишиться чувств и отвечал умирающим голо­

сом г-же де Блион:

514
 - Раз вы этого хотите, сударыня ...
Он не докончил. Она обе руки положила себе
на сердце, словно для того, чтобы укрепить слово,
только что услышанное ею, и, закрыв глаза, взды­

хая, прошептала: '

- ,Благодарю вас.
Роза из букета, который был у нее в руке,
осыпалась, как альrй аромат.
r -жа де Блион удалялась. Она шла ВДОЛЬ бас­
сейна. r -н де Брео, не двигаясь, смотрел, как она
уходила. Вдруг она обернулась, слегка вскрикнув.
Уже г-н де Брео обнимал ее. Она покачнулась,
мягко уступал. Г -н де Брео поддержал ее в своих
объятиях. Наступило продолжительное молчание.
Листья тихо падали на пушистый мох, где в сол­
нечном луче блестел златорогий парик. Фонтан в
последнем усилии выбросил сияющую струю.

Когда к четырем часам вечера г-н Юссонуа,

очнувшись наконец от похмелья, покинул гости­

ницу в Корвентоне, он направился еще нетверды­

ми шагами к замку. Но перед тем, как вернуться
туда, он захотел обойти парк, чтобы освидетель­
ствовать, все ли в порядке. Проходя мимо волчьей
ямы, он удивился, заметив на одном острие кусок
зеленого бархата, как будто кто-то, пробираясь,
разорвал свое платье. Г -н Юссонуа покачал голо­
вой и спрятал лоскуток в карман. Перед замком
г-н Юссонуа встретил г-жу де Блион, возвращав­
шуюс.я из сада. У нее был такой рассеянный вид,
что она даже не ответила на поклон г-на Юссонуа.
Подобное обращение показалось ему настолько
небывальrм, что он почувствовал потребность об­
думать это в уединении. Так он дошел до площад­
ки, где находился большой фонтан. Последний луч
солнца пронизывал бьющую струю. Г -н Юссонуа
обошел бассейн. Он с удовольствием стал мечтать,
как было бы хорошо, если бы вода в нем обрати­
лась в благородное вино, будучи в этот день в
вакхическом настроении, как вдруг запнулся ногой
17•
515
о какой-то nредмет. Он наклонился поднять его.
Это был парик. Он не похож был на те, которые
обыкновенно видишь на головах порядочных лю­
дей, и показался г-ну Юссонуа подозрительным и
странным. Два маленьких рожка, коротких и по­
золоченных, выступали из белокурой гривы и тор­
чали кривыми остриями из завитых кудрей. Г-ц
Юссонуа в недоумении зажал его в кулак и пово­
рачивал с озабоченным видом.
r -н Юссонуа б~IЛ обеспокоен, так как под этим
рогаты.м париком ему представилось лицо, кото­

рое, в конце концов, могло быть только лицом

графа де Блиона.
~ НЕОБЫКНОВЕПНЬШ
АЮБОВНИКИ
Les Amants Singu/iers

РАССКАЗЫ

1901
 Вьиш!dший в свет в 19 О 1 г. сборник из трех рассказов
(<НеобыКiiовеюме .любовники)) (((Les Amanls singuliers))) яв­
.11.ЯЕmся оджJй из са.мых ярких точек на пути творчества
Анри де Peme. Он приходится на са.мую середину его
(а8тор родился в 186 4 г.) и подобен перекрестку, где
встреmи.лись в необычаШю выразитиьной и живой ifюр.ме
основные черты Peme - JtUpuчecxoгo no.mиl и Ренье -
рассказчика.

Тахое соединение нaAtemtUOCЬ уже в преdыдуш;а опы­

тах художествеююй прозы Ренье - в некоторых р«ска­
зах его ((Яшмовой mpocmw' (1897} и в его <<Био~
uевере" (1899). Но в ((Необыкновеюш.х .хюбовниках" mto
CJIU.Я1Шe - тоньше и совершеннее. А вжсте с те~ s
сборнихе э~ - в особеиности во второ~ из трех его
рассказов - .*Ы нахо~ сдiJы того психй.IОгиз~, ост­
рого, но всегда .~егкого и порою чуть-чуть иронического,
который за год перед те~ уже сказа.жА в neptuМC из
ро.мтюв Ренье, ((ДважiJы .люби~аsм (19 00), и вскоре еще
по.тее обнаруЖWI себя в сдUуюш;а ро~ его - ((По­
JtУНОЧШlЯ сваiJьба)) и ((КаникуАЫ скро.ююго .шuодого че.JЮ­
века" (оба - 19 03 г.).
519
 Во .миогих ~ кнша Эttf4 - tпиtШЧНеUшее из
произведений Ренье. Вре.м.я действш - UЗJtЮблеюю.я и.м
эпоха XVll и XVIll веков, .место дейсmsия - И11Ul.ЛUЯ (в
последне.м рассказе - Венеция) и.ли фрfl1Ш8зская пpo8WiЦWI.
Во все.м - прозрQ1ШШI о~т.лщюсть образов, поэтизация
вещесmsетой жи:ти, пе1ШтЬ uди.л.trи1Шости и нежной .мe­
.лaнxo.JtUU, сти.листическая закончеЮtОсть. Но одной сто­
роной своей ((Необыкновенные .JtЮбовникю' выступают из
ряда всего оста.льного: и.меЮtо, нигде более, Шl протяже­
нии всего msopчecmsa Ренье, .мы не встре1Ше.м передачи
такого сгущеЮtОго и штряжеЮtОго чувсmsа страсти.

Эти.м опреде.JСJ~ется внутренний тон кнши: .молодость,

оостиzшая конеtШОй зpeJIOcmu и СUАЫ выражения. И ec.JtU,
вслед за Ренье, .мы охотно ШlЗва.ли бы сборпик его ttКрас­
ным три.лисmюпсо.мп, то не пото.му то.лько,"""что трижды
.льется здесь кровъ, но вообще оттого, что во всех
поступках и чувсmsах персонажей с.лышuтся голос крови,
густой и горячей, струящейся в их жи.лах и при.ливающей
х сердцу.
Единой те.мой этого храсивого триптиха с.лужит без­
рассудная и роковая CUJra .JtЮбовной страсти, в трех
основных и :жестохих прояsлениях ее: чувсmsенности,

ревности и .мести. CpeiJнu:U из рассказов, ((Соперникп,

несхо.лько выде.JtЯется трезвостью своей .манеры и игривой
сухостью иронии (не ЗШlJitеНаtnе.ЛЬНО JJU, что действие его
происходит во Франции ?}, освежая эти.м си.льно .JtUриче­
ский, одноврежнно нежный и мовещиii тон, создавае.ш,Ш
дву.м.я ((ита.льтски.мип paccкaзa.JitU, его обра.м.JtЯЮщи.ми. Но
внутреЮtеii Шlnряженности и n.tUl.мeiOtocти чувства от
этого в не.м не .меньше ...
В цело.м ((Необыкновенные .JtЮбовникип - удивительное
по свое.му ис-кусству изображение стихиiiноii природы
страсти, очищенное и облагороженное те.м, что оно
от.лито в xpиcm.a.Jt.JtUчecкu ясную и полную четко го спо­

хойствия фор.му. И это делает книгу Ренье своеобразны.м

шедевро.м.

А. С.мирнов
 Иэ втих трех историй наиболее ДАИННU ~~<:е-таки еще не
настолысо ДАИННа, чтобы я не исnытывал некоторого затруд­
нения, nредлагu их nублике, так как Jto Франции, где, как
АЮбят говорить, ничего больше не читают, наоборот, мне
кажется, возник заметный интерес к толстым книrам, кото­
рого эта книжка не в состоянии удовлетворить. И, несмотря
на это, я решаюсь утверждать, что достоинство этого брелана 1
новем именно в их умышленной сжатости.
Нихто, я думаю, не оскорбит меня, nодумав, что я не сумел
бы растянуrь содержание nредлагаемых рассказов и сделать
каждый из них тем, чем мне именно не хотелось их видеть.
Вот такими, как бы мало ни были они nохожи на то, чем
бы надлежало им быть, я nредлагаю их тем, кто не захочет
уnрекнуть · их в краткости. Л ты, рассудительный читатель,
соедини, если хочешь, в твоей nCUV~ти или в твоем забвении,
с •Трилистником черным• и с •Трилистником белым• этот
трилистник, который no nраву может назваться красным, nо­
тому что кровь эдесь течет три раза: иэ горла двух Коркороне,
иэ груди Бальтазара Альдрамина и из nроломленного nод се­
дым nариком череnа несчастного г-на де Ла Томасьера.

А. Р.

1 Бреланом в азартной игре того же наименованил называ­

лось такое nоложение, когда все три сданные одному игроку
карты были равного достоинства, напр., три туза, три десятки.
Игрою в брелан особенно увлекались nри Людовике XIV.
 ЖЕНЩИНА ИЗ МРАМОРА

Г-же Бюато

Клянусь, что, встретив Джульеrгу дель Рокко, я

совсем не думал увидеть ее нагою .
Это случилось в летний день, довольно nрият­
ньrй, хотя чистота и проэрачность воздуха не были
так совершенны, как в некоторые ;7;НИ, красота
которых nочти божественна. Ни облачка на небе,
но сухой пар мутил его сияние . Ж.ара, xoтJI и не
предвещала грозы, была ТJiгостна. И поэтому, про­
бродив довольно долго за городом, я почувствовал
ceбJI утащенным.
Однако Jl продолжал и.цти. Дорога круто под­
нималась в гору. Несмотря на свою усталость, я
решил добраться до nроселка, ведущего к верхней
ферме Рокко, откуда открывается широкий вид на
окрестности и болотиСJЪrе излучины Моттероне.
Там растут сосновые леса . Воздух там гораздо здо­
ровее, чем в низкой долине, и я хотел пролежать
до аечера в тени деревьев, чтобы возвратиться в
город по освеженным и уже сумеречным дорогам.
На ферме, конечно, я найду чем поужинать- кув­
шин молока, оливки и кисть винограда .

Для сокращения nути мне нужно было nройти

через виноградник старого Бернарда. Уже более
пяти лет я не видел доброго старика; все эти пять

523
лет усердие к работе держало меня взаперти в
моем доме. Ничто не могло устоять перед этим
внезапным увЛечением, ни любовь к удовольстви­
ям, ни привычная леность, ни даже мои гастроно­

мические пристрастия. Я, когда-то такой ценитель

.яств и плодов, ни разу не присел за стол. Кусок
хлеба, съеденный стоя, и наскоро выпитый стакан
вина составляли всю мою трапезу. И подумать
только, что прежде .я с нетерпением поджидал

прихода старого Бернарда, чтобы посмотреть, как

он со своим ослом появл.яется из-за угла Травяной
площади!
Он заносил толстую палку из терновника над
серым крупом осла, сухие копыта которого посту­
кивали по гладким камням. Я слышал, как малень­
кая Джульетта смеялась между корзинками, куда
он сажал ее, чтобы взять с собой на рынок. В руках
у девочки были тычинки ирисов, собранные на
берегу Моттероне; она оборачивалась на дедушки­
ны прокл.ятия и на естественные звуки осла. Так,
Бернарда привозил мне плоды и овощи, приберегая
для меня самые лучшие среди тех, которые он
потом продавал на площади.

Старик, надменный и рассудительный, казалось,

гордился моим вниманием, но с того дня, как я

перестал интересоватьс.я приближением осла и вы­

бором из корзины того, что мне приходилось по
вкусу, он счел себя оскорбленным в свое~ гордости
огородника и мало-помалу сам прекратил выпол­

нение таких обязанностей. С этого времени я его

· больше не видел и не рассчитывал когда-либо уви­
деть, потому что он был стар, а годы в его возрасте
И Т.ЯГОСТНЫ И КОВарны.

Мои же дни, протекавшие, как я уже говорил,

в домашнем одиночестве, оказались дл.я меня, слава

богу, особенно плодотворны. Если поле старого

Бернарда принесло за это время много прекрасных
земных плодов, то мое поле, хотя и в другом роде,

было не менее урожайным, потому что, надлежит

вам знать, в эти пять лет я из ученика стал мас­

тером своего ремесла.

524
 Должен сознаться, я ощущал от этих быстрых
успехов и большую радость, и большой страх. Те­
перь мне надо было стать достойным подобной
удачи и оправдать ее в моих собственных глазах
той пользой, которую я мог бы из нее извлечь,
потому что наиболее важный долг человека - не
тот, к которому его обязывают другие, но тот,
который он саы налагает на себя.
С этих пор смутному волнению моих .мыслей
стало тесно в четырех стенах. Я блуждал по городу,
беспокойный и возбужденный; я выходил в поля
и старался искать уединения то на берегах Мотте­
роме, то в горах. Я взлезал на их откосы и садился
на скалу, а не то, лежа на высоком берегу, слушал,
как струится желтая илистая речная вода или тре­
пещут на своих влажных стеблях сухие листья тро­
стников. Молчание .камней и журчанье волны по­
очередно питали мои уединенные размышления.

То, что я вплоть до дня, о котором рассказываю,

не посещал вновь ни ферму Рокко, ни ее сосновый
лес, было простой случайностью. Прежде я часто
бывал здесь. Лес изобиловал дикими голубями, и
я любил сбивать их из самострела. В этой стрельбе
я достиг большой ловкости. Мои стрелы никогда
не пролетали мимо намеченной цели; но я давно
уже отказался от этой напрасной игры. Не с под­
стерегающим взглядом, не с трепетными руками
мамеревалея я сегодня, объятый тоскою, посидеть
у красных стволов. Мне хотелось протянуться
здесь, закрыв уши и сомкнув веки, и хоть на час

усыпить тревогу моей души.

Я достиг виноградника Бернардо. Он поднимал­
ся уступами. Спелый виноград евешивалея со своих
дугообразньrх подпорок. Я сорвал ягоду с одной из
гроздий. Ее теплая и сладкая вялость не доставила
мне никакого удовольствия, и я выплюнул слиш­
ком сахаристую кожицу. Кто-то jасмеялся позади
меня. Я обернулся.
Перед большой корзинкой, полной винограда,
стояла девушка. Она высоко занесла руку к виног­
радной кисти и показалась мне одновременно гиб-

525
кой и сильной. Красота ее тела ощущалась под
nлатьем и рубашкой из простого полотна.

С детства .я был настолько внимателен к формам

живых существ и вещей, что простаИ!~ал долгие
часы, наблюдал фиrуры~ которые образуются об­
лаками, рисуются nрожилками камней, намечаются
на узелках коры. Я различал в них все, что угады­
вается, смутное и таинственное, в том, на что мь1

долго смотрим. Я любил пейзажи, меня интересо­

вали животные. На охоте, даже преследу.я их, .я
любовался их бегом или полетом.
Так жил .я, чтобы видеть жизнь. Я изведал
войну и любовь. Жест, которым скрещиваются
шnаги или соединяются губы, с одинаковою стра­
стью захватывал меня. Однажды моя любовнЮJ,а
обняла меня таким очаровательным движением,
что мне захотелось заnечатлеть воспоминание о
нем иначе, чем только в моей памяти. Память
людей так неверна, что даже образы, наиболее
неж.но нас взволновавшие, летучи и недолговечны

в ней. Из сознания этой ее хруnкости родилось

искусство - из желания nридать своими средства­

ми прочность тому, что без их помощи оказыва­

ется мимолетным. Я хотел подражать тому, что
так прекрасно делают другие. Но увы, я не обладал
божественным ремеслом. На бумаге у меня цояв­
лялись лишь бесформенные знаки, закреплялись
лишь незначащие образы. Я плакал от ярости и
бессилия.
Мне нужно было всему учиться сначала . Я на­
учился. Двадцать раз я был готов отказаться. Я
трудился с ожесточением. Прошло пять лет, nреж­
де чем .я узнал, как смешивать краски и обтачивать
мрамор, создавал подобие сущего. Мне оставалось
только выбрать nредмет, который бы я захотел
увековечить . Я решил, что им будет тело жен­
щины, в память о той, чей поцелуй открыл
мне глаза ...
526
 Тем временем сборщица винограда кончила сре­
зывать отгянутую кисть. Она бросила ее в корзину
nоверх других. Она не смеJIЛЗсь больше и смотрела
на меня.

- Ягодьr слишком теnльr, синьор, чтобы уrо-'\ИТЬ

вашу жажду, - сказала она мне nриятным и сnо­
койньr.м голосом.- Они будут хороши только, ког­
да охлцятс.я. Но если вашу милость мучит жажда,
у.-остойте дойти со мной до ферыьr. Наш коло.-ец
св~ и де~ будет очень р~ снова увидеть
вашу милость, если вы не забыли старого Бернарда.
И она сноаа nринялась сме.ятьСJI. Мне показа­
лось, что я ее узнал.
- Но ведь в таком случае, - сказал я ей, - 'IЪI
маленькая Джулье"М"а, которая nривозила мне на
осле оливки, ирисы и дыни! Тебя сажали среди
корзин. Какая ты теnерь большая и красивая!
- Да, - отвечала она, краснея, - я Джульетга,
внучка старого Бернарда, и я выросла.
Она поднJIЛа корзину. Ивовые nрутья заскрипе­
ли, выгибiUIСь nод т.яжестью гроздий, но она силь­
ными руками захватила ушки и поставила ношу
себе на nлечо. Все ее тело наnряглось, чтобы под­
держать т.RЖ.есть. Я ви.-ел, как бедром натягива­
лась ткань. Она пошла впереди меня.
Я шел за ней. Ее волосы, поднЯ'IЪrе к затылку,
скручивались там могучим узлом. Она шла уверен­
ным и ровньr.м шагом. Ее крепкие груди кругли­
лись. Шероховата.JII ткань ее платья была словно
из гибкого камня, и она представЛJiлась в ней
изваянною линиями благородными и сильными. Ее
обнаженные, словно из теплого мрамора, руки и
шея довершали в ней сходство со статуей. Так. как.
было жарко, пятно от пота смочило между nлеча­
ми ее рубашку.
Ферма была квадратным строением посреди вы­
мощенного двора. При нашем nриближении затяв­
кала собака; в хлеву замычал бык. Овцьr жалобно
блСJIЛИ в овчарне. СтаР"rй Бернарда появилСJI на
пороге .-вери.

Он совсем не изменилСJI за эти пять лет; только

его ,11,1\Инна.я белая борода стала еще ,11,1\Иннее и

527
белее. Я с восхищением смотрел на его руки; они
были широкие и землистые. Старик весь был nо­
хож на раС'I)'Щее дерево . Волосы вились на лбу,
как сухой мох, а борода сnадала, как волокнистая
трава. Его голые ноги соединялись с землей, nодо­
бно коренастым nням. Грубал кора его лица иuела
щель для рта и узловатый нарост в виде носа.
Живые глаза казались двумя дождевыми каплями,
а уши наnоминали те хрящеватые грибы, которые
растут nод старыми стволами. Вид у него был
лесной и растительный.
Он nринял меня радушно, но с некоторой важ­
ностью. Быть может, он был недоволен, видя меня
nришедшим вместе с Джулье-rгой, и оnасался с
моей стороны одного из тех любовных nредnрия­
тий, от которых госnода не считают нужным воз­
держиваться с хорошенькими крестьянками.

Джульетта, не говоря ни слова, nоставила на

стол nлетеную бутьiЛКу и кружку свежей воды
вместе с блюдом черных оливок, nосле чего быстро
исчезла. Мы остались одни . Бер11ардо молчал и
смотрел на меня, nокусьrвал свою длинную бороду.
Молчание длилось довольно долго.
-Ты находишь ее красивой, нашу Джульетту7-
вдруг сnросил он, наливал мне вина.

Я ничего не ответил. Он nродолжал:

- Она красива, не nравда ли 1
Он снова nомолчал, затем, nоложив локти на
стол, добавил, когда я осушил свой стакан:
- Почему бы тебе не сделать ее изображения
из дерева или камня 1
Его язык развязался, как в те давние времена,
когда он долго расхваливал достоинства тех или

иных nлодов, nротягивал их мне грубоватою рукою

nод облезлым хребтом своего осла.
- Оба синьора Коркороне, твои друзья, часто
говорили мне о тебе в те годы, когда .я тебя не
видел. Знаешь, два Коркоронеl Это хорошие гос­
nода. Я когда-то служил на войне nод начальством
их деда, nоэтому они раскланиваются со мной и
разговаривают заnросто . Это хорошие госnода.
Длинный гибок как лук, а маленький - живой как

528
стрела. Они рассказали мне, что ты хорошо нау­
чился расnисывать и высекать из камня фигуры,
что тьа можешь, если захочешь, заново сделать
заnрестольный образ, ~роде того, который сгорел
во время nожара в Санта Кьяра, или nочинить
апостолов на дверях Сан Микеле, у которых дурные
времена отбили носы или руки. Джульетта красива
и разумна, и мне хотелось бы увидеть ее в образе
святой. Ее изображение всегда стояло бы среди
молитв, свечей и ладана. Это nринесло бы ей сча­
стье, nрибавило бы разума и благочестия.
- Увы, - отвечал я, - ть1 ошибаешься, Бернар­
до! Я совсем не леnлю и не рисую святых; я пре­
доставляю этот труд другим, более искусным и
более благочестивым. Что касается меня, то я
ограничиваюсь точным изображением вида вещей,
в особенности тела и лиц человеческих.
Он nровел рукой по бороде.
- Коркороне ввели тебя в заблуждение, Бер­
нардо.

- Я видел, как отрывали из-nод земли старин­

ные стаrуи, - тихо, как бы про себя сказал ста­
рик. - Они nролежали там сотни лет. На них не
было ни одежды, ни головных уборов; они были
совершенно нагие. Никто, однако, не смеялся, и
все смотрели на них с уважением. Я думаю, это
оттого, что их находили nрекрасными.

И он продолжал еще тише:

- Я видел, как открывали могилы и разбивали
окованные медью гробницы. В них лежали скелеты,
эавернуть1е в расшитые золотом ткани. Все зажи­
мали носы, а некоторые толкали эти кости ногой.
Это было во время войны, когда мы взяли Гвешию
и грабили герцогские могилы ...
И старый Бернардо рассказал мне несколько бо­
евых подвигов своей юности, когда он шел под
знаменами славного Коркороне. Я докончил бу­
тылку и оливки. Старик проводил меня до двери.
- Извини меня, что я не иду дальше, ноги у
меня тяжелы.

Он оставил меня одного. Я наnравился к сосно­

вому лесу. Когда я вошел в него, встревоженные

529
голуби перестали ворковать. Некоторые из них
снялись с мест, громко хлопая крыльями. Чешуй­
чатая шишка упала к моим ногам .

•
Нет, в самом деле, - как я уже сказал и еще раз
повторяю, - когда я встретил Джульетrу в виног­
раднике, я совершенно не думал уви.п.еп. ее нагою;
и прибав.I\Ю еще: когда я уви.п.ел ее нагое тело, я
не ОIЦУТИ.I\ в моем теле никакого желания. _
Она приходила ко мне каждое утро, • тот самый
час, в какой явилась впервые . Два .-н.я cnycтJr после
.моего посещения старого Бернардо я уви.п.ел, как
она вошла в комнату, где я работал. Я подумал,
что она несет мне какую-нибудь потерянную мною
вещь. Я ждал, пока она заговорит, и смотрел на
нее с улыбкой.
Ничего не сказаа, она стала раздеваться. Она
делала это так, словно исполняла приказание. Ког­
да она оказалась совсем нагаJr, она посмотрела мне

в лицо и осталась неподви~ой.

Долгие дни Jl пребывал наедине с ее красотой.
Дверь моя была заперта для всех. Прихо,zщли и
торговцьr мраwором и продавцы цветной глины:
это были самые обычные мои посетители. Оба
синьора Коркороне также хотели меня ви.цеть и
удал.ялись, очень удивленные тем, что приШJ\И по­

налрасну.

Обычно они входили ко мне, когда им вздума­

ется. Во время самого сурового моего затворни­
чества они проникали в мое уединение. Я их лю­
бил. Наши отцьr знали ~уг друга и всегда принад­
лежали к одной партии. В дни нашей юности мы
также обнажали шпаrу за одно и то же дело, и
наша кровь проливалась в одних и тех же битвах.
Двоюродные братьJI (они были детьми двух сы­
новей славного Коркороне, под начальством кото­
рого служил Бернар.-о), они были мало похожи
друг на друга, но тесная дружба связывала их
лучше, че.м родство, или чем могло бы связать
сходство в осанке и в чертах лица. Один был

53()
высокого роста, другой маленького. Оба очень
красивы собою. Они жили в двух соседних дворцах,
и все было общее между ними, вплоть до женщин,
которыми не раз они делились по-братски. Один
получал от них больше любви, другой извлекал из
них больше наслаждения . Альберто де Коркорон е,
меньший ростом, проявлял себя nылким и чувст­
венным; Конрадо де Коркороне, высокий, казался
ласковым и мечтательным. Альберто вел себя со
своими любовницами страстно, Конрадо - нежно.
Поэтому любовницы Конрадо довольно быстро за­
бывали, что он их любил, а любовницы Альберто
долго помнили его любовь.
Они были моими друзьями, и л находил удо­
вольствие в их обществе. В их присутствии я ра­
ботал свободно. Им были интересны мои усилия.
Они вставали передо мной: Конрадо - положив
руку на плечо Альберто, а Альберто - обняв рукой
за талию Конрадо, потому что они были неравного
роста, столь же, как и различны по характеру.

Костюм их был и прост и богат вместе с тем, и

каждь1й сбоку носил кинжал. На рукояти кинжала
Альберто сверкал большой рубин, которому в кин­
жале Конрадо соответствовала овальная жемчу­
жина.

Однако мне пришлось отказаться от свиданий с

моими Коркороне, потому что Джульетга занимала
меня целиком, и руки, и мысль. Итак, л наnисал
им о том, почему мне необходимо одиночество, и
обещал известить их, как только труд мой будет
закончен.

Я со страстью изучал изумительное тело, кото­

рое Джульетта, неподвижная и молчаливая, каж­
дьlй день являла моему взору. Я то зарисовывал
его, то писал красками, то лепил, чтобы понять его
пропорции, строение и линии. И мне уже остава­
лось только высечь его из мрамора.
Я добыл для этого чистую и великолепную глы­
бу; она была слегка розового цвета, как крепкая
плоть, которую можно резать, не проливая крови.

И все же Джульетта вздрагивала при каждом ударе

резца,. словно в камне л касался ее тела, и словно

531
тайное сочувствие соединяло ее живую плоть с
веществом, которое оживлялось мало-по.малу ее
формою.
А я работал с жаром и радостью. Статуя уже
обозначалась в обтесанной глыбе. Образ рождался
медленно. Я торопил его чудесное освобождение.
Я отрывал от него грубую кору. Наконец .мрамор
ожил.
Джульетта тревожно не сводила с меня взора.
Она безмолвно присутствовала при этом рождении
ее самой. Прошла еще неделя, и в следую~
пятницу, в сумерках, я отбросил молоток. Моя
работа была кончена - статуя, вся белая, стояла в
мягкой полумгле.
Легкий шум заставил .меня повернуть голову.
Джульетта .медленными шагами приблизилась к
статуе. Она нежно обняла .мрамор, который, каза­
лось, ответил ее ласке, и прижалась своими тлен­

ными губами к вечным губам. Их две улыбки со­

прикоснулись. После этого прощанья Джульетта
оделась. В ту .минуту, когда она наnравлялась к
выходу, дверь отворилась и оба Коркороне пока­
зались на пороге. Я предупредил их накануне, что­
бы они пришли ко .мне в этот день. Они посторо­
нились, чтобы пропустить Джульетту. Она прошла
между ними.

-Это внучка старого Бернардо,- сказал я им.-

С ее тела я лепил эту статую. .
Я взял пальцами щепотку . мраморной пыли.
Сверкающий порошок струился, как в импровизи­
рованных песочных часах, и я не подозревал, что
его бег отметил прохождение торжественного часа .

•
Я ощущал большую усталость. Труд истощил
мои силь1, и я пытался восстановить их сном и
едой; я очень много ел и спал. Никогда еще мясо
не казалось мне столь питательным и плоды столь

вкусными. Я вспоминал о тех плодах, которые nри­

возил мне когда-то на своем осле старый Бернарда.
Но был ли среди них хоть один, который бы стоил

532
прекрасного плотского nлода, удивительного тела
Джульетты7
Я больше не видел ни ее, ни даже братьев
Коркороне. Мол уединенная жизнь отдалила от
меня прочих моих друзей. Я жил теnерь, ничего
не знал о том, что делается на свете. Я не знал
ничего из того, что происходит за стеной моего
сада. По временам дикий голубь nролетал по небу.
Я видел его летучую тень в воде бассейна и думал
о сосновом лесе, о ферме Рокко, о Бернардо и о
Джулье'М'е.
Давно уже л хотел отнести девушке какой-ни­
будь подарок в благодарность за ее помощь и
старанье. Я отnравился наконец к ювелиру. Там я
выбрал кольцо и коралловые серьги . Это было
nустяком в сравнении с теми камнями, над оnра­

вой которых мастер в то время трудился. Он nо­

казал мне одно ожерелье из рубинов и другое из
жемчуга. Каждое из них было заказано одним из
синьоров Коркороне.
Несколько дней сnустя л отnравился на ферму
Бернардо. Я оставил за собQю плоские берега Мот­
тероне, одолел трудный nод'Ьем и прошел через
виноградник. Подойдл к дому, л нашел дверь на
замке. Один только хлев был открыт, но и он был
nуст. Дом казался nокинутьiМ.
Я крикнул; никто не отозвался. Где же могли
бьnъ Бернардо и Джулье'М'а? Я решил nройти в
сосновый лес. Ни единой птиць1 на ветвях; ни
единого дуновения в вершинах. Кристаллические
каnли смолы стекали вдоль красноватых стволов.

Иглы устилали землю; когда л шел, не было сльrшно

шагов.

Я сел. Показался реб~нок. Он собирал сосновые

шишки, которьiМи наполнял большой сетчатый ме­
шок, висевший у него через плечо. Это был маль­
чик лет двенадцати. Я позвал его. Он остановился.
- Не знаешь ли ты, где старый Бернардо 1
Ребенок nерекрестился. Я nонял, что Бернардо
умер. Он действительно умер на прошлой неделе.
С маленькой деревенской колокОльни, которую я
заметил сквозь деревья, отзвучал nохоронный

533
звон. Теперь Бернардо спал под кладбищенс~
кипарисами . Что могло быть проще? Он был стар,
и все .мы умрем.

Мальчик снова стал собирать сосновые шишки.

- А Джульет'rа 1 - сnросил я его.
Он засмеялСJI, показывм свои белые зубы, за­
щелкал языком, подражаJI стуку копыт погоняемой
лошади, затем сделал пальцами знак, изображаю­
щий птицу, которая улетает.
В лесу было тихо, ни один голубь в нем не
ворковал.

Джульетта была воз.I\Юбленной Альберто Корко­

роне . Она гуЛJiла с ним по городу в пышных одеж­
дах и богатых уборах. Ожерелье из крупньrх руби­
нов обвивало ее белую шею. Все знали это, кроме
мен.я одного, бьiТЬ может. Я СJ\учайно увидел их
вместе некоторое врем.я cnycтJII, когда переходи.l\
моттеранекий мост. Я шел с намерением разыскать
мальчика, встреченного мною в тот раз, и сгово­

ритьСJI с его ро.IОfЬrми, чтобы он приходил ко мне

служить моделью .NVI задуманного мною барелье­
фа. Мне хотелось изобразить хоровод детей моря
и лесов, играющих сосновыми шишками и водо­

рослями, мохом и раковинами. Возвраu.уtJ~сь, я

встретил Альберто и Джум.етту. Был прекрасный
зимний день. Осенние доЖАИ окончИJ\Ись, и часто
бывавшая желтой вода реки очистилась от своей
грJIIзи. Зеленая и чиста.я, она текла по.- крутой
аркой. Облокотясь о перила моста, я СJ\едил за едва
ощутимым движением волны. Длинные плавучие
травы были похожи на распущенные волосы.
Можно было подумать, что невидимые нимфы бе­
гут под проэрачностью вод и покаэывают только
свои речные косы . Долгое журчание, текучее и
шелковистое, убаюкивало сонм моих смутных мыс­
лей. Я пребывал в этом состоянии, когда стук.
копыт известил меня, что какие-то всадники взби­
раются на мост. Я узнал Альберто и Джульетту.
Подъехав сзади меня, они остановИJ\Ись, чтобы
дать отдьrшаться лошадям. Он сидел на черном

534
коне, она - на рыжей кобыле. Лошади шли бок о
бок. Рука Альберто лежала вокруг талии Дж.ульет­
ты. Я остерегся обернуться и заговорить с ними;
тайное чувство удержало меня, побудив склонить­
ся над перилами, и .я продолжал гл.я.деть, как течет
вода. Когда .я поднял голову, любовники исчезли,
не узнав меня, потому что любовь видит только
самое себя.
Я возвращался к себе, думая об этой встрече и
о детях лесов и моря, которых .я хотел соединить
в один любовный круг, изваянный на цоколе ста­
туи Дж.ульетты. Я мысленно видел ее мраморный
образ. У входа в дом .я столкнулся лицом к лицу с
Конрадо Коркороне. Я почувствовал, что это он,
хотя глубокая перемена сделала его почти неузна­
ваемым. Его высокий рост был как будто надлом­
лен. Лихорадочною бледностью rускнело его лицо.
Он едва отвечал на мои слова. Великая скорбь,
казалось, владела им. Он беспокойно ходил взад и
вперед. Я не решался его расспрашивать, но он
сам, с мучительным усилием, почти шепотом, хотя

мы были одни, спросил меня, где находится статуя

Дж.ульетты.
Я привел его к ней. Обнаженный мр8.мор словно
жил и дышал. Мне показалось, что при виде его
Конрадо готов лишиться чувств, и .я заметил, что
он плакал.

Страшную и простую историю' рассказал мне

Конрадо Коркороне.
Выйдя от меня в тот день, когда они встретили
Дж.ульетту, оба двоюродных брата, обычно вместе
возвращавшиес.я в свой двойной дворец на Старой
Площади, внезаnно расстались.
Я почувствовал, - ·сказал мне Конрадо, - что с
этой минутьr судьбы наши разъединились. Дж.уль­
етта встала между нами. Мы оба полюбили одну и
ту же женщину и на этот раз почувствовали себя
врагами.

В самом деле, между ними началось немое со­

перничество. Они больше не говорили между со­
бой. Оба стремились к Дж.ульетте. Под предлогом
посещения старого Бернардо, который лежал боль-

535
ньiМ, они к.аждь1й день ездили на ферму Рокко.
Они сменяли друг друга у изголовья старика и
около Джульетты. Иногда они встречались на до­
роге, когда один поднимался, другой спускался.
Мы обменивались тогда убийственньiМИ
взглядами. Я не знаю, что нам мешало кинуться
друг на друга. Не понимаю также, - говорил мне
Конрада, - Что мешало мне, когда я видел Альбер­
то проходящим со своей возлюбленной под моими
окнами, выйти им навстречу и оскорбить его над­
менное счастье.

Джульетте,- продолжал он после · краткого

молчания, - я не был неприятен, но я не был
убежден, что она не любит Альберто. Увы, вскоре
я получил ревнивую уверенность в последнем.

Это произошло на другой день после смерти

старого Бернарда. Конрадо был с Джульеттой в
сосновом лесу. Появился Альберто. Оба мужчины
предложили ей сделать немедленный выбор между
ними.

-Ах, -вскричал Конрада,- я ~бил ее ... Она

улыбалась Альберто, и эта улыбка была насмешкой
надо мной. Альберто был любим. Ему было назна­
чено целовать этот прекрасный рот, пить его ды­
хание, сжимать в объятиях это тело, а я, я ...
Он стоял на пороге, готовый уйти. Взор его не
мог расстаться со статуей Джу льетты. Длинная
слеза стекала по его щеке. Я ощутил в своем сердце
меланхолическую жалость. Ночью я его увидел во
сне. Слеза не высохла на его мертвенно бледно~
щеке.

Утром я велел перенести к нему статую Джуль­

етты. «Возьми ее, - писал я ему. - Она твоя; nусть
она утешает твое одиночество. Не благодари меня.
Да поможет тебе вечная против живущей!»

•
Каждый год, при возвращении весны, в городе
устраивались маскированные nразднества. Одни из
них собирали знатных синьоров с их женами; на
них старались появляться в nолном великолепии;

536
но л предпочитал этим величественным удоволь­
ствиям маскарады более свободного круга, куда
молодые люди приводили своих возлюбленных и
где куртизанки заменяли матрон. Вот там л с удив­
лением и встретил Альберто Коркороне. Увидев
менл, он уклонился в сторону и сел на другом
конце стола. Джульетта, находившалел рядом с
ним, приветствовала меня грациозным кивком го­
ловы. Она nоказалась мне удивительно nрекрас­
ной, но необычайно бледной.
Когда все вышли в сад nодышать свежим воз­
духом, л nрошел на террасу. Моттеране струился
у nодиожил стены с нежным и глубоким шумом.
Отсветы фонарей качались в нем. Заnах мутной
водь1 nоднимался от реки, смешиваясь украдкой с
благоуханием ночных цветов. Когда я возвращался
в дом, на nовороте одной из аллей меня остановил
Альберто.
- Я хочу nоговорить с тобой! - сказал он от­
рывистым и глухим голосом, в котором л nочув­

ствовал скрытый гнев.

Мы сели на скамью. В темноте л слышал, как
ножны его кинжала цараnали камень. Должно
быть, нееидимал рука Альберто теребила рукоять.
- Ты отдал статую Конрадо 1 - внезаnно сnро­
сил он nосле минуты молчания.

Я наклонил голову, но в темноте ему показалось,

что л ничего не ответил, и он nовторил жестким
голосом:

- Ты отдал статую Конрада?

-Да.
Легкий ветер колебал листву. Минутами нас оза­
ряло мерцание висячего фонаря. Альберто смотрел
на меня с бешенством. На рукояти рубин краснел
каnлею крови.

- Ты ревнуешь! - сказал я ему.

Я говорил ему долго, очень резко и сурово. Он
оставался мрачным и молчаливым. Вдруг он раз­
разился внезаnным смехом.

- Ты nрав, я ошибаюсь . Я на тебя сердился. Не

все ли равно теnерь, будет ли эта статуя здесь или
там. Что значит nустое, мертвое изображение 1 Я

537
уж думал идти к Конрадо и отнять эту статую; и
если бы л его увидел, л бы его убил. Нет, биться
за женщину из мрамора, когда мы не бились за
женщину из nлоти! Ха, ха!
Он, казалось, вдруг повеселел от этой мысли и,
положив руку на мое плечо, шептал .мне на ухо:
- Какое это должно быть мучение! Он любит
ее, а она неподвижна, холо.!{на, молчалива и бес­
страстна. Он говорит, она не отвечает. Сколько
бы ни ходил он вокруг нее, пустые глаза ее не
видят его. Кажется, что она есть, но ее никогда
не будет. Да, в самом деле, л был неправ. Бедный
Конрадо! Он любил ее; а л, л люблю ее и обладаю
ею. Посмотри, как она прекрасна.
Джульетта подХодила к нам. Взошла луна, тяже­
лал и желтая. Издали доносилась музыка. Джуль­
етта села рядом с Альберто. Одной рукой он взлл
ее руку, а другую положил на обнаженную грудь
своей возлюбленной. Он ласкал ее линии и напря­
женной ладонью приподнимал округлость; потом,
раздвинув пальцы, пропустил между ними подобно
рубину кольца острый и мясистонежный сосок
слегка ~авленной груди. Альберто искоса глядел
на меня. Он следил за мной. И мне кажется, что,
если бы .я обнаружил самый легкий признак же­
лания, он убил бы меня.
Он по-разному продолжал ласкать сладостную
грудь Джульетты. Я оставался бесстрастным и не
опускал глаз.
Мы покинули тень деревьев и все трое напра­
вились в дом. Ветер колыхал фонари. Это был
тяжелый и лихорадочный, можно сказать, подо­
зрительный ветер. Город, впрочем, часто бывал
нездоровым, в особенности весной и осенью. Ды­
шащие заразой извивы Моттероне порождают
опасные испарения. В такое время года лихорадка
царит непрерывно, и поэтому здешние женщины
часто слабы, бессильliы и болезненны. Вот почему,
когда л увидел Джульеrгу в винограднике старого .
Бернарде, с корзиной, полною винограда, ее здо­
ровая красота так поразила меня. Горному воздуху,
запаху стойл, смолистому благоуханию сосен была

538
она обязана своею сладкой и великолеnной
плотью. Но краски ее щек погасли. В этот вечер
nод глазами у нее были синеватые круги, лицо
nобледнело, и если бы я захотел изобразить ее
средстааыи своего искусстаа, то в качестве мате­
риала я nрибегнул бы не к ослеnительной белизне
мрамора, а к темноватым тонам бронзы .

•
Действие нездорового воздуха начало сказы­
ваться еще ~о осени. С nервыми летними жарами
на город обрушилась внезаnная и ужасим эnиде­
мия. Болезнь была столь же жестокой, как и стре­
мительной. Колокола каж...ое угро возвещали не­
ожиданные nохороны. Одной из nоследних жертв
этого бедствия была Джульетта. Я уже заранее
прочел приближение смерти на ее лице. Она умер­
ла.

В гроб nоложили не бледную умершую, а сине­

ва'n>tй труn. Она не унесла с собой того образа
высшей красоты, который в наших глазах иногда
nридает nокидаю~м нас сходство с людьми жи­
вьwи, но nогруженными в сон. Понадобилось си­
лой разомкнуть руки Альберто, охl"'атившие nри­
готовленное к погребению и уже тлеющее тело, и
оторвать его губы от губ, тронутых гниением. Он
с отчаянием цеплллся за то, что было желанием
его любви. Ког.21.а могила nриняла останки nрекрас­
ной Джульеттьr, ее возлюбленного увели шатаю­
щимел и nочти безумньrм от скорби. Я nомогал
nомерживать несчастного. Наше мрачное шест­
вие .медленно тянулось по улицам. Наконец мы
nрибыли на Старую Площадь. Я невольно ПО.li.НЯЛ
глаза и nосмотрел на соседниji с дворцом Альберто
дворец. г.де жил Конрадо. Окна, обыкноаеюtо за­
nертые, сегодня бьiЛИ откра.(ТЬr настежь. Но во
дворце Альберто окна замкнулись над его отчая­
нием. Альберто жил уединенно в дальних комнатах
своего дома. Он избегал дневного света. Он по
целым дням оставался неnодвижным, устремив

взор к невидимому образу.

539
 Я часто навещал его в эти скорбные дни. В
nервый же раз, когда я направился к нему, .мне
ловстречался на Старой Площади Конрада. Его вид
чрезвычайно лоразил .меня. Таинственная радость
озаряла его лицо. Я уже подходил к нему, когда
он издали сделал .мне загадочный знак и скрылся,
лриложив палец к губам. Его поведение лоражало
не только меня одного. Все, кто его видели, заме­
чали то же самое. Я узнал, · что он часто гуляет по
улицам; он ни с кем не разговаривал, но иногда
пел на ходу. Случалось даже, что его видели сидя­
щим под виноградными лозами в беседке. Он nри­
казывал ставить на стол два стакана. Он наполнял
их, но осушал всегда только один. Эти рассказы
возбудили мое любопытство. Я пошел ловидаться
с ним. Меня не nриняли. Несколько дней спустя
.мне подали письмо. Конрадо писал мне: •друг,
Джульетта вернулась. Тленное, тело, в котором го­
рела ее жизнь, телерь стало лрахом. Отныне она
живет в вечной фор~е, которую ты nриготовил
для нее из несокрушимого мрамора. Благодарю
тебя, я счастлив•.

•
Альберто поднялся, с усилием сделал несколько
шагов и снова уnал в кресло. Он сказал мне:
- Кончено, ее больше нет. Черви завершили
свое подземное дело. Я боролся изо всех сил и
больше не могу . Они пожрали тело Джульетты в
ее могиле, они разрушили его в моей памяти. Она
прах; она забвение. Я лрисутствовал, минута за
.минутой, при этом двойном исчезновении. Я чув­
ствовал, как крошится тело и как растворяется
воспоминание. Если бы я открыл ее гроб, я нашел
бы там лишь неясный прах, подобный тому пеплу,
который она оставила в моих мыслях. Закрыв глаза,
я не вижу ее больше; она стала для меня темной
и лакрытой мраком.
На следуюЩий день он добавил:
- Если бы я ее увидел снова, хотя бы на одно
мгновение, нелодвиж.ной и бездушной, какой ты

540
изваял ее когда-то в мраморе, мне кажется, что
она возродилась бы во мне . Мои глаза восnриняли
бы ее форму, и мо.я душа вернула бы ей жизнь.
Ах, зачем ты отдал статую Конрадоl
Еще несколько дней спустя он сказал мне:
- Ах, ты nричинил большое несчастье.
Потом он. пробормотал несколько невн.ятных
слов . Зубы его скрежетали . Он быстро шагал взад
и вперед; выбившись из сил, он опять сел, и .я
услышал его бормотанье:
- я пойду, .я пойду, .я пойду ...
Он ушел. Что произошло между двумя Корко­
роне? Как случилось, что Альберто nроник к Кон­
радо? Никто этого не мог узнать. Только их нашли
обоих утром мертвыми у ног статуи Джульетты. У
одного в сердце - лезвие киижала с жемчужиной
на рукояти; у другого в горле - лезвие киижала с
рубином на рукояти; и их двойная кровь слилась
на плитах в одну красную лужу.

Высохшее пятно еще виднелось там, когда на

обратном пути с кладбища я посетил дворец Кон­
радо. При входе туда .я никого не встретил. Под
моей одеждой я спрятал крепкий молоток. Я про­
ник в залу, где находилась статуя. Я посмотрел на
нее в последний раз, потом поднял руку и тяжело
ударил.

С каждьiМ ударом от мрамора отлетали куски,

и он по крывалея бельiМи рубцами. Благородный
камень кричал или стонал от обиды, смотря по
тому, ударяло или царапало его железо. Он сопро­
тивлялся моим усилиям всей своей живой твердо­
стью. Это была скорее битва, чем разрушение.
Острый осколок отскочил мне в лоб; выступила
кровь . Какая-то .ярость, сменившалея затем диким
бешенством, охватила меня . Порой мне станови­
лось стыдно, как если бь1 .я бил женщину. Порой
мне ~залось, что .я защищаюсь от врага . Я исnы­
тывал странный гнев, нечто безумное, непонятное.
Я неистово дробил груди, округлость которых вы­
щербилась . Руки были разбиты; .я принялся за ко­
лени; сначала надломилась одна нога, потом другая,

и статуя покачнулась; она рухнула ничком на плиты

541
пола. Теперь это была лишь бесформенная глыба.
Пощаженная голова откололась и подкатилась к
моим ногам. Я поднял ее. Она была тяжела и
совершенно не тронута. Я завернул ее в свой плащ
и вышел из города.

Я шел долго. Моттероне отливал мертвенно-си­

ним светом среди охровqй долины. Я наnравился
в горы. Достигнув соснового леса, я стал на колени
и начал рыть землю. Я положил в нее мраморную
голову, сначала поцеловав в rубы ее губительную
и смертоносную красоту. Там покоится она и те­
перь; среди краснь~ стволов, где смола как будто
плачет благоуханными и прозрачньши слезами.
 СОПЕРНИК

Режи де Гурм.сну

Первым следствием смерти г-на де Ла Томасьера

было то, что в убийстве обвинили г-на д'Эгизи.
Обстоятельства складьJВались так, что всеобщее
nодозрение л~ало именно на него. 11 сентября
1687 года г-надеЛа Томасьера нашли в разорван­
ной одежде, с череnом, nроломленным nод воло­
сяньrм убором ларика, в местности, называемой
лерекрестком Жиске, в имении г-на д'Эгизи. По­
ведение этого дворянина по отношению к г-ну де

Ла Томасьеру nозволяло думать, что и:менно он,

скорее, чем кто-либо другой, мог так расnравиться
с человеком, вызвавшим, как все знали, его злобу
и ненависть. Г-н д'Эгизи позаботился обнару~ть
эти свои чувства и довести до всеобщего сведения
то оскорбление, которое позволил себе по отно­
шению к его особе г-н де Ла Томасьер. Его обида
стала общиы достоянием, и теперь он испытывал.
сколь неудобно слишком громко высказывать свои
чувства и всем поверять личные недовольства, ко­

торые более nриличествует держать при себе.

Как бы ни был раздражителен и nриметно свар­
лив г-н д'Эгиэи, все же от колкости и неу~вчи­
вости его характера было еще далеко до nреступ­
ления, которого ничто не могло извинить, даже

543
выставленное им на вид оскорбление, на которое
жаловался этот мстительный дворянин.
Г -н д'Эгизи в самом деле месяцев шесть перед
тем просил у г-на де Ла Томасьера руки его дочери.
Ради этой цели в один прекрасный день выехал он
в своей карете из замка Жиске, усевшись на по­
тертых подушках своей тощей персоной, которая
подскакивала от каждого толчка, - до того она
была легка и мало весома. Выйдя из кареты, г-н
д'Эгизи не забыл, по своему обыкновению, взгля­
нуть на лошадей. Они были довольно жирны и
казались прилично откормленными. Он держал их
из гордости, хотя у него, собственно говоря, не
было на это средств, так как доходы его были уме­
ренны. Его обветшалый замок доказывал это . Там
скудно питались, и говорили, что запряжка часто
ела лучше, чем хозяин, который не останавливался
перед тем, чтобы поrуже подтянуть свой пояс, но
только бы округлить брюхо своих лошадей.
Вообще же говоря, карета его служила предме­
то.м шуток в таком городке, как Курж~-л' Абен, где
многие видные обитатели, даже из самых имени­
тьrх, обходились без нее и довольствовались либо
портшезом, либо мулом, а то и просто ходили в
галошах, по вечерам предшествуемые фонарями,
чтобы освещать мостовую. Ла Томасьер принадле­
жал к их числу, так же как и господа де Парфон­
валь, де Ранrур и цногие другие дворяне этих :мест.
r -н де Валанглен, обладатель особняка на больШой
площади, считавшегося очень красивым, поставил

свою кареrу в сарай, а в конюшнях держал только

лошадей для верховой езды. Г -н д'Эгизи тем упор­
нее придерживался этой роскоши, которая, как
ему цзалось, выделяла его среди всех других. Он
дорожил своей каретой. Он был ей обязан прият­
ной возможностью сотрясать колесами мостовую
и обрызгивать грязью прохожих. Часто он даже
посылал ее порожняком прокатиться по городу
или постоять у какой-нибудь лавки, чтобы напом­
нить буржуа и хозяйкам о существовании в окре­
стностях Кур~ г-на д'Эгизи, который не ходит
пешком, подобно черни. Поэтому он не сомневался

544
в том, что г-н де Ла Томасьер, которого он так.
часто встречал на дороге и приветствовал из-за

занавесок, ответит не иначе, к.ак. быстрым согла­

сием на предложение, сулящее ему такого зятя.

С этими .мыслями г-н д'Эгизи вошел в дом, где

жил г-н де Ла Томасьер. Это было большое стро­
ение, хорошо выглядевшее, с вымощенным дво­

ром. Белые и черные, подобно шашечной доске,

плиты сеней звенели под каблуками. Лестница с
коваными перилами была широка и удобна. Все
указывало на тот благоразумный достаток, кото­
рый явhllетея признаком бережливого богатства.
Г -н де ла Томасьер .мог бы выставить его напоказ,
если бы он не предпочитал увеличивать свое со­
стояние, экономя .доходьr . Курж~ для этого было
по.дхо.д.ящим местом. Г -н де Ла Томасьер у.далился
сю.да, про.дав свою .должность в парла.менте. При­
чиною этого у.даления было вовсе не состояние
здоровья, а просто-напросто то, что отецг-жиде

Ла Томасьер оставил им, умирая, свой дом в КуржЕ!

и два участка земли в Корни и в Бируэ, которые
приносили большой дохо.д и оказались достаточно
хороши, чтобы г-н деЛа Томасьер, сое.динив при­
носимые ими доходьr с тем, что он имел сам, мог

устроить жизнь, как ему нравится; но он ограни­

чил расходьr своими потребностями и вкусами, ко­
торые отнюдь не принуждали к большим затратам
ни других, ни его самого . Г -ну д'Эгизи все эти
подробности были хорошо известны, и он уже
пре.двкушал день, когда все это прекрасное имение
перейдет к нему через посредство девищ.r де Ла
Томасьер, внешность, сложение и манеры которой
вдобавок иравились ему настолько, что помогли
бы ему дождаться, с при.даны.м в руках, чего-ни­
будь более существенного и прочного, чем любовь
и красота. Не то чтобы г-ну д'Эгизи не иравилась
девица де Ла Томасьер сама по себе, но он не мог
пренебрегать теми выгодами, которыми она, по­
мимо себя, обладала по рождению и по богатству.
Итак, едва усевшись с добряком де Ла Томась­
еr.ом, круглым, толстым и склонньw к одышке, г-н
д Эгизи тотчас же приступил к делу. Он был вы-
18 Раа.е. т. 1
545
слушан как на аудиенции. Отец, казалось, помнил
о том, что был когда-то членом магистрата. На
нем был огромный седой парик, и он рассматривал
серебряные пряжки своих башмаков. Д'Эгизи
.ждал, что г-н де Ла Томасьер прервет его на
первом слове и бросится ему в объяти.я. Поэтому
он остановился сам после своего вступления. Де
Ла Томасьер дал ему высказаться до конца. Без
сомнения, за это врем.я деЛа Томасьер обдумывал
сугь своего ответа. Он был ясен, потому что по
существу это был отказ. Выражения, подьrсканные
АЛЯ того, чтобы смягчить удар, не достигли, бьrrь
может, своей цели, потому что речь эта вздернула
маленького г-на д'Эгизи на дьrбы. Краснота его
JUЩa выразила его душевное раздражение . Он
охотно бы схватил за горло де Ла Томасьера, тем
более что досада, которую он испьrтьrвал, не нахо­
дила себе выхода. Даже переход до кареты в со­
провождении толстяка деЛа Томасьера ничего не
дал ему. Fдинственное, что ему оставалось, зто
было с такой силой хлопнуть дверцами, что стекла
со звоном разбились и выпали по кусочкам, в то
время как внутри кареты он изрыгал mевные про
кл.яти.я и топал в бешенстве ногами.
Эта обида, всем ставшая известною и доведен­
ная до крайней степени скорою помолвкой девицьr
де Ла Томасьер с г-ном де Валангленом, дала ос­
нование hодозревать, что г-н д'Эгизи мог быть
замешан в несчастном случае, так кстати постиг­

шем его врага. Многие этому поверили, и ""кто

не принял во внимание того, что и по росту и по

сложению своему г-н д'Эгизи отнюдь не был спо­

собньrм на подобное дело - убить одним ударом
Ла Томасьера, которому, несмотря на его возраст,
судьба не отказала ни в силах, ни в храбрости; но
г-на д'Эгизи не любили. Однако же пришлось из­
менить мнение, когда через несколько дней после
смерти и похорон г-надеЛа Томасьера открылось,
что виновник - некто иной, как некий Пьер Гра­
·фар, работник на ферме в округе Пти-Кло, при­
надлежащей монастыр? .. Божьи Девственнш~l•.
В саыом деле, он соэнался в том, что убил своиы

546
железным заступом г-на Оноре-Марка-Франсуа
Фарфэн деЛа Томасьера, бывшего советника пар­
ламеита, владельца Корни, Бируэ и других мест,
эастав его однаж,дь1 на краю рва со своей невестой
Перетой Жилон. Этот Пьер Графар был грубый
маль1й, ревнивый и сильный, если судить по состо­
янию, в каком была найдена его жертва.
Правосудие было оповещено бродячим музы­
кантом. Проходя .мимо, он заметил труn и пре.zr.ло­
жил провести к нему всех желающих. Оmравились
в дорогу на закате дня. Этот человек шел впереди.
Рылейка висела у него на перевязи, а на плече
сидела маленькая танцующая обезьянка, которая
своими гримасами забавляла судейских, так что
идти было очень весело.
Пришла ночь, и зажгли фонари. Г -н де Валанr­
лен, который в сопровождении двух лакеев воз­
вращался верхом из своего замка Болиньона, уви­
дел шествие, когда оно выходило из Курж~. Он
осведомился о причине этой ночной nрогулки и,
решив, согласно всему услышанному, что дело ка­

сается какого-нибудь значительного человека, по­

вернул KOИJI и присоединился ко всем, чтобы по­
сыотреть, в чем дело.

Быстрота его коня увлекла его вперед . Время

от времени г-н де Валанглен останавливал его и
оглядывался. Бегль1е отсветы фонарей озаряли ко­
Аею и откос дороги. Порою скатьrвался камень:
дорога в Жиске, идущая в гору, была неровная.
Наконец достигли перекрестка.
Пересечение двух дорог образовывало открытое
пространство. Кругом простирались поля, спокой­
ные и темные. Маленький дуб, узловатьrй и коре­
настьrй, как палица, вырисовывался, черный, на
пустом небе.
Все остановились. Музыкант с рылейкой и
обезьянкой на плече указал .место. Г -н де Валаиглен
держал своего коня под уздцы. Опущенный фо­
нарь осветил башмак с серебряной пряжкой, чу­
лок, потом полу кафтана и, наконец седой парик,
потому что по койник лежал ничком. Два человека
наклонились и перевернули безжизненное тело, в

547
котором, к своему ужасу, г-н де Валанглен по .1\ИJlY
узнал г-надеЛа Томасьера. На его большом блед­
ном лице глаза оставались открытыми, и кровь
вытекала через ноздри. Когда сняли парик, все
увидели на лысом череnе широкую красную рану.
Г -н де Валанглен велел положить тело на лошадь
одного из своих лакеев, где его привязали подпру­

гой; затем, пока акrуариус писал что-то на своем

колене и его гусиное перо скрипело на бумаге, он
вскочил в семо и галопом направился в Курж~.
Благо.царя этой встрече и этому галопу во весь
опор г-жа деЛа Томасьери ее дочь были предуn­
реждены о своем несчастье прежде, чем узнали о
нем во всем его объеме . Г -н де Валанглен застал
обеих женщин спокойными и занятыми. Мать чи­
тала книгу, а дочь вышивала. Когда его ввели к
ним, он в оправдание позднего часа своего прихода

сослался на желание побеседовать с г-ном де Ла

Томасьером и прикинулся удивленным, что тот еще
не возвратился. •Неосторожно находиться так
поздно вне дома. На дорогах неспокойно, и легко
может случиться несчастье. Самые непредвиден­
ные беды иногда бывали самыми близкими, и ве­
личайшие из них угрожают нам каждое мгновенье.
Это не всегда касается нас самих, но часто тех,
кого мы любим ..... По мере того как г-н де Валан­
глен гов~рил, девица де Ла Томасьер смотрела на
него с беспокойством, которое еще увеличивала
странность его вида . Г -жа де Ла Томасьер СЛуu..iала
его безмятежно, ничего не понимая, и только уви­
дев слезы своей дочери, она сообразила, что посе­
щение г-на де Валанглена возвещает какую-то пло­
хую новость. Он приложил все старания, чтобы
раскрыть им истину nостепенно. Но они сразу
поняли все, когда печальное шествие вошло во

двор и когда они заметили, что г-н де Ла Томасьер

мертв. Это было видно по его окровавленному
.1\ИUj'. На дворе было очень светло; соседи принесли
rуда факелы. Любопытные теснили друг друга.
Весть об убийстве переходила из уст в уста, пока
не достигла ушей девицы де Ла Томасьер. Ее ры­
дания удвоились.

548
 Таким-то образом г-н де Ла Томасьер, перене­
сенный на руках, возвратился в последний раз в
свой дом, где еще утром он ходил быстрыми ша­
гами. Чтобы донести его до постели, прошли через
столовую. Приготовленный для него ужин еще
оставался на столе. Обыкновенно он бывал очень
голоден в те вечера, когда возвращался поздно.
Между двумя канделябрами виднелись мясо и nи­
рож.ки. Серебряная посуда сверкала на прекрасной
скатерти. Посредине округло возвышалась корзина
с фруктами. Еще недавно было удовольствием
смотреть, как г-н де Ла Томасьер кусает спелый
персик или сочную грушу, или высасывает виног­

рад, -хотя гроздьям его он и предпочитал бутьiЛ­

ку, - и тогда видеть, как он сжимает nьiЛЬное

брюшко бутылки той же самой пухлой рукой, паль­

ЦЬJ которой задели края скатерти, когда его про­
носили мимо.

В ту минуту, когда его клали на постель, поя­

вился кюре из церкви Сен-Грегуар. Видя, что его
молитвы бесполезны, аббат Вирлон взял на себя
заботу утешать г-жу де Ла Томасьер, которал сво­
ими криками наполняла всю комнату и, опустив­

шись всей своей тяжестью на широкое кресло,

простирала к телу мужа свои коротенькие руки.
Г -н де Валанглен должен был оттеснить людей,
толпившихся у порога, между которыми пробрался
и игрец со своей обезьянкой, грызшей яблоко,
которое она стащила с прибора г-на де Ла Томась­
ера. Г -н де Валанглен принудил всех выйти. Слу­
жанки принесли белье и тазы для омовения усоп­
шего. Девица де Ла Томасьер следила за всем и
расп,оряжалась. Она больше не плакала. Г -н де
Валанглен смотрел на нее и находил, что она пре­
красна.

В красоте ее не было ничего миловидного и

мелкого. Черты ее лица были резки, и цвет его
ослепителен. В ней было нечто твердое и прямое.
Форма ее рта подходила к улыбке, открывавшей
белые и здоровые зубы. Она казалась старше своих
лет, и трудно было встретить в девушке ее возра­
ста больше благоразумия и выдержки. Крепкое

549
здоровье делало ее nриспособленной к жизни. Ее
благочестие было точным и не мелочньiМ. Все зто
бесконечно иравилось г-ну де Валанглену. Она
nринимала его любовь, не пугаясь некоторой сме­
Jюсти его выражений, в которых он не без пыла
nроявлял свое восхищение ею. Девмца де Ла То­
:масьер не оскорблялась тем, что ее желали : краска
ее щек не вызывалась лицемерием стыда, но скорее
свидетельствовала о полнокровном теле, способ­
ном ·К любовному волнению; девица де Ла Томасьер
скрывала свой nриродньrй жар под той своего рода
сдержанностью, которая мешает девушке . обнару­
живать в себе что-либо иное сверх того, что тре­
бует показывать обычай. Эта сдержанность каза­
лась очаровательной г-ну де Валанглену, равно как
и некоторая живость взгляда, в которой он видел
nредвещание многих наслаждений.
Он многого ожидал от этого союза, в котором
все, по-видимому, отвечало его желанию. Это за­
ставляло Валанглена быть снисходительньiМ к глу­
nостиг-жидеЛа Томасьери к nроказам будущего
тестя. В этом последнем, хотя и nритуnлеюnи~
годами, все же сохранялась любовь к чувственным
наслаждениям. Она была сильна в нем под горно­
стаем магистратуры и осталась такою же, когда он

отказался от судейской шапочки. Достаточно было

бутьrлки из его погреба или nромелькнувших вос­
поминаний о временах юности, чтобы пробудить
в Ла Томасьере влечение к женщинам, - глаВную
склонность его жизни, еще оставшуюся в нем,

несмотря на его возраст и намерение уnорядочить

ее. Частые рецидивы показывали, что ему этого

не достигнуть. Когда им овладевало желание, ни­
что не могло удержать его дома; вид доброй г-жи
деЛа Томасьер, читающей какую-нибудь книrу или
разбирающей ящики своих шкафов, не доставлял
ему никакого удовольствия; его библиотека спаса­
ла его не более, чем nриятное расположение дома,
из окон которого был виден сад, отлого спускав­
шийся к реке. Всякое общество становилось ему
тогда невыносимым. Даже nрисутствие дочери,
nрохо~ей перед его глазами в своей здоровой

550
красоте, вместо того чтобы остановить, еще более
увеличивало в нем силу его желания. Оно бывало
настолько острым и порывистым, что для скорей­
шего и свободнейшего его удовлетворения он до­
вольствовался при случае первой встречной. Улов­
ки ухаживания, посредством которых добиваются,
что дамы и горожанки, внимая тому, что им го­

ворят, склоняются к тому, что хотят с ними сде­

лать, казались ему несносными. Таким путем Ла
Томасьер, в молодости любивший женщин, под
старость стал гоняться за последними из них. Ни
одна из его служанок не ускользнула от его объ­
ятий. Самые грязные юбки в Куржё доставЛЯJ\И
e.wy усладу. В своих владениях, Корни и Бируз, он
не пренебрегал работницами с ферм; он возвра­
щался от них с крохами навоза на своих коленях
и кусочками солоыьа в парике. На несколько миль
в округе не было хугора, около которого бы он
не бродил. За несколько экю он находил там ПИUJiY,
которой хотел, не разбираясь ни в возрасте, ни в
чистоплотности. Из этих походов он возвращался
залыхавшимся и разбитым; в такие вечера г-жа де
Ла Томасьер видела, как он засыпал в своем кресле,
едва выйдя из-за стола.
О похождениях г-на Ла Томасьера было изве­
стно в Куржё, но уважение, которое к нему пи­
тали, нисколько от этого не страдало. Г -н де Ва­
ланглен был осведомлен на этот счет, как и все.
Часто на охоте или на прогу лк.е он встречал Ла
Томасьера, скитавшегося, по своему обычаю; в nо­
исках паС'тушек или гусятниц. Он весело привет­
ствовал его и быстро проезжал мимо. За это
скромное поведение старик nроникалея особен­
НЬIМ уважением к г-ну де Валанглену, который
отчасти этому был обязан той благосклонности, с
какою Ла Томасьер принял его сватовство. Поэ­
тому Валанглен исnытывал некоторую nечаль, ви.дя
г-на де Ла Томасьера расnростертым на его ложе
между двух свечей, с обнiUКенньхм череnом и ру­
ками, скрещенными над веточкой букса .
Начал брезжить рассвет, когда г-н де Валанглен
удалился. Он поклонился вдове, которая спала в
своем кресле. Девица деЛа Томасьер молча прово-

551
дила его до ворот, где он и распростился с нею. Or
зари светлело небо. Возвращаясь домой, г-н де Ва­
ланглен пошел вдоль ограды монастыря «Божьи
Девственницы•; маленький утренний колокол тихо
звонил там вполголоса, словно подзывая кого-то;
потом он повернул за угол улички и ничего уже

больше не слышал, кроме своих шагов на .мостовой .

•
На следующий день после похорон г-н де Ва­
ланглен отправился к г-же де Ла Томасьер .. Внимая
рассказу о печальной церемонии, добрая дама про­
лила обильные слезы. Сама она сльrшала только
колокола, звонившие все утро; ей было приятно
узнать все подробности погребения. Они вполне
.могли удовлетворить тщеславие, которое мы вно­

сим даже в то, что должно было бы служить

здравым уроком для нашей гордости; есть, видимо,
какой-то почет в том, что нас эскортируют по
дороге к небытию, и г-жа де Ла То.масьер не
оказалась нечувствительной к тому, что ее мужа
к месту посл~него успокоения правожало боль­
шое собрание лиц разного общественного положе­
ния, запрудивших улицу и заполнивших церковь со
всеми ее притворами.

Под плитами одной из часовен г-н де Ла То­

масьер обрел себе гробницу. Никто из друзей его
не преминул воздать ему последний долг, как и
сам он не отказал бьr в этом любому из них. -да r
де Парфонваль и де Рантур выделялись в первом
ряду; было отмечено также присутствие г-на
д'Эгизи. Оно вызвало некоторое перешептывание,
которое перешло бьr в ропот, если бы г-н де
Валанглен, не одобрявший подозрений против г-на
д'Эгизи, не счел своей обязанностью заметным
образом поклониться ему. Маленький человечек
принял это приветствие с гордостью и непости­

жимой спесью, настолько вид г-на де Валанглена,

распоряжавшегося церемонией, напоминал ему об
обидной неудаче в деле, в котором другой достиг
такого быстрого успеха.

552
 Девица де Ла Томасьер, казалось, не разделяла
интереса, проявленного ее .матерью к рассказу г-на
де Валаиглена. Она хранила .молчание, опустив гла­
за. r
-н де Валанглен наблюАал ее безмолвие и пе­
чаль. Таким образом, когда г-жа де Ла Томасьер,
поднявшись для каких-то хозяйственных распоря­
жений, оставила их вдвоем, г-н де Валанrлен ОIЦУ­
тил некоторую неловкость от положения, которое
обычно бывало для него наиболее приятной частью
его посещений, ибо тогда он свободно аьrражал
девице. де Ла То.масьер свои чувства к ней; но на
этот раз, чтобы завязать бесе~, он приступил к.
предмету более общего характера и более отвеча­
ющему положению. r
-н де Валанглен распростра­
нился о краткости зе.много существования и о пре­
вратностях, коим оно подвержено. Он порицал бе­
зумие тех, кто черпает в счастии некоторую

уверенность в его прочности. Он перешел к утра­

там, которые нам случается переносить. •Без со­
мнения, одна из самых жестоких - утрата оща,
хотя провидение и заботится о том, чтобы облег­
чать ее нам, уча принимать ее как необходимое
следствие закона приро.D;Ьr, согласно которому те,
кто встуnили раньше нас в жизнь, опережают нас
и в смерти. Мы обязаны им жизнью, как обязаны
и тем, что такж.е умрем: такова уж общая повин­
ность и неизбежная судьба•. К этому рассуждению
он приоое.цинил все то, что .мог подсказать ему
разум; тем временем девица де Ла То.масьер не
прерывала его речи, а когда он кончил ее, видимо,

не хотела ответить. Она продолжала сидеть, непод­

вижная в своем траурном платье. Свежий воздух
лился в открытые окна. Была середина сентября.
Плодовые деревья в саду, тщательно подстрижен­
ньrе в виде пира.мид, тянулись правильными алле­
ями; тоnоля на берегу реки тихо дрожали своей
неровной листвой. Г-н де Валанглен в смущении
пытался дать разговору иное направление. Девица
де Ла Томасьер, без сомнения, почувствовала,
какой оборот хочет он придать е.му, и жестом ос­
тановила его.
- Не ищите, сударь, - сказала она г-ну де Ва­
ланглену, - дальнейших слов угешения и извините

553
меня, если .я плохо отвечаю на те речи, за которые
должна быть вам блаJ'9дарна. Вы очень деликатно
избавили меня от того, чеrо я больше всего на
свете бо.ялась. Сейчас, сударь, обстоятельства та­
ковы, что личные чувства мало уместны, и я вам
очень признательна за то, что вы nре.D.Метом раз­

говора избрали ЫЬIСЛИ, ПОАобающие каждому перед

АИЦОМ смерти, не примеши8ая к ниы ничего из
того, что я вынуж.-ена была бы nросить вас вре­
меюю оставить 8 стороне. Вы сами настолько
пошли навстречу мне, что подобное согласие меж­
ду нами дает мне смелость высказать вам свое

желание JJ.O конца.

r -н
.де Валанглен ПOКJ\OHИJI.CJI.
Я легче решилась бы обратиться к вам со
-
своей nросьбой, если бы вы не приучили .uеня к
мысли, что она может nричинить вам некоторое

огорчение. Ваша доброта ко мне виною тому, что

я, не колебмсь, прошу вас вновь пролвить ее; вы,
без вс.якоrо сомнения, согласитесь, суАарь, если я
попрошу вас, 8 течение некоторого времени не
искать встречи со мною. Пусть подобное желание
не покажется вам оскорбительным; об этом про­
сит душа, нуж.дающалсл в размышлении и уедине­
нии. Я скажу даже, что это - обязанность, нала­
гаемая на меня обстоятельствами, и вы по доброй
воле поможете мне ее выполнить. Есть собьП'Ия,
настолько внезащ-iые, что они повергают нас в

полное расстройство, и тогда необходимо бывает

вникнуть в их значение, чтобы понять заключаю­
щийсл в них урок. Таково и несчастье, поразившее
меня. Я все еще захвачена им и хочу в одиночестве
постаратьсл постигнуть его смысл. Вы отнесетесь
с ув~ением к этому моему искреннему желанию.
Ваше отсутствие поможет мне не рассеиваться.
Дев~ де Ла Томасьер помолчала с минуту и
продолжала:
- Наш долг по отношению к тем, кого мы те­
ряем, не кончаетел с их смертью; он длится и

принимает неожиданные формы. Любовь детей к

родителям в особенности предъявляет свои тре­
бо.вания. Она в некоторых случаях говорит даже
голосом, которого за нею раньше не знали . Именно

554
этому голосу я и намереваюсь внимать. Молитва
поможет мне расслышать в нем определенную вo­
JUO. Серьезность вашего чувства ко мне дает мне
право просить у вас этого необычного доказатель­
ства. Я увижу в нем знак того, что мой достойный
отец не ошибся в том уважении, которое он ока­
зывал вам, и в том выборе, который он мне со­
ветовал САелать.
,При имени своего спца девица де Ла То.масьер
залилась слезами.

- Вообще, - продолжала она, - ум его был

.ясен, а сер.zще - еще лучше, и я удивJVUОсь, nочему

господь не принял этого во внимание и не noщa­

.IOIЛ ero, послав смерть, столь ужасную по своей
неnредви.денности и внезаnности; но нам не nод­
обает обсуждать божественные эамьrсльr; они пре­
восхоДJIТ наш разум и в нем не нуж.даются.

Эта нео&.rчайна.я речь сильно удивила г-на де

Валанглена. Девица де Ла То.масьер проявила себя
в ней человеком, которого он не знал раньше.
Вnрочем, все это было не чем иным, как следст­
вием законной скорби. Дело сводилось к тому,
чтобы дать время этой юной JtYWe оnравиться от
тяжелого у.-ара, который обрушился на нее столь
неожиданно. Более того, г-н Валанглен из эrоизма
nредnочитал. бьrгь может, преАоставить господу
позаботиться об утешении прекрасной печальни­
ЦЬJ, в-место того чтобы брать такую заботу на себ.я.
К этому делу он чувствовал себ.я мало способным,
так как ему казалось нетрудньtм забыть смерть
г-на де Ла Томасьера. Его дочь и сама ощутит зто,
когда истощит свою nраведную скорбь. Ее благо­
честие поможет ей в этом. Г -н де Валанглен
вспомнил, что и сам он в некоторых случа.ях вне­
запно обращался к богу и извлекал из этого наи­
лучшие результаты, хотя обычно он бывал более
тверд в вере, нежели усерден в делах релиrии. Так
он истолковывал в девице деЛа Томасьер ее при­
хоть уединmъс.я, замкнуться и погруэитъс.я в мо­
литву. Он все же был этим несколько удивлен, но
причину своего удивлени.я объяснял тем, что до
сей поры больше обращал внимания на физиче­
ское сложение своей невесть1, чем на подробности

555
ее характера. Сказать правду, он мало о нем бес­
покоился, рассудив, что в суnружеской жизни со­
держится слишком много общих интересов, чтобы
нельзя было найти взаимное согласие, необходи­
мое для nридания браку приятности и прочности;
что же касается небольшого дополнения, служа­
щего к его украшению, то красота девицы де Ла
Томасьер была достаточной, чтобы его обеспечить .
Все это побудило его довольно снисходительно
подчиниться выраженному ею желанию. Он обе­
щал девЮJ,е де Ла Томасьер не искать встречи с
нею в течение целого месяца. По прошествии же
этого времени он рассчитывал найти ее такою же,
как прежде. Тогда будет назначен день свадьбы.
r-н де Валанглен за четверть часа не проронил об
этом ни одного слова. Девица деЛа Томасьер была
слишком погружена в другие мысли, чтобы напом­
нить ему о чем-либо подобном. Он удержался от
всяких намеков на этот счет и остерегся сделать
гримасу, когда девица де Ла Томасьер заговорила
о духовной помощи, которую она рассчитывает
получить от г-жи де Ларно. Это была настоятель­
юща монастьrря •Божьи Девственницы .., дальняя
родственнЮJ,а г-на де Валанглена, которую он счи­
тал совершеннейшей дурой. При других обстоя­
тельствах он не скрыл бы своего мнения по этому
поводу от девиць1 де Ла Томасьер, но он подумал,
что скука, которую она найдет в разговорах и
советах этой старой дамы, сухой и черствой, бы­
стро возбудит в девице де Ла Томасьер желание
вернуться к более мирским мыслям.
Когда все было таким образом решено, девица
де Ла Томасьер, прежде чем отпустить г-на де
Валанглена, обратилась к нему с последней прось­
бой. Ее мать горячо желала, чтобы на месте пре­
ступления был воздвигнут крест в память этого
горестного и мрачного события. Она поручала г-ну
де Валанглену позаботиться об этом благочестивом
деле. Он обещал заняться им немедленно и сделать
так, чтобы изображение того, кто умер за грехи
мира, возвышалось на том самом месте, где Ла
Томасьер погиб вследствие своих собственных пре­
грешений.

556
 •
Кюре и катnул церкви Сен-Грегуар, запрошен­
ные г-ном де Валаигленам по поводу воли г-жи
де Ла Томасьер и его дочери, отнеслись к этой
.мысли настолько благосклонно, что даже выразили
желание обратить этот· акт благочестия в публич­
ную церемонию, к которой будет nривлечен весь
город. Вообще говоря, никогда не бывает лишним
nред взорами людей еще одно изображение их
спасителя: оно должно не только освящать своим

nрисутствием церкви илИ бьП'ь на видном месте у

каждого очага, но и оживлять перекрестки и быть
повсюду.
- Видите ли, сударь, - говорил аббат Вирлон
г-ну де Валанглену, - в наше время господь слиш­
ком скрывает себя и мало делает для того, чтобы
поднЯть благочестие и вызвать набожность. Он
не утруждает себя и nредставляет все хлопоты
нам. В nрежние времена, сударь, бывалр не так.
Он действовал лучше и больше. Бог не пренебрегал
тем, чтобы .являть себя лично. Его зримое nрисут­
ствие воспламеняло ревность верующих и поддер­
живало в них веру. lil наши дни он больше не берет
на себя заботу .являться видимым образом, и это,
сударь, между нами, nриносит ему самому ущерб;
я говорю ему это каждое утро в своих молитвах;

но, увы, в святых высотах не внемлют голосу кюре

церкви Сен-Грегуар.
И г-н Вирлон опустил углы рта, очень большого
на исхудалом лице.

-
Я nрекрасно знаю, сударь, - nроодолжал он, -
что это не .является необходимостью; но согласи­
тесь со мной, по меньшей мере, что это не было
бесполезно и что в чудесах б..rла своя хорошая
сторона. Люди забывчивы, и надо помогать их
памяти. За неимением лучшего, не вынуждены ли
мы пользоваться дереа.янными или восковыми

изображениями, чтобы восстановлять бога в сер­

дцах народа? Поэтому, сударь, намерение г-жи де
Ла Томасьер есть намерение души истинно хри­
стианской, и его можно только одобрить.

557
 И г-н Вирлон тотчас же указал г-ну де Валанг­
лену резчика, сnособного сделать изображение,
nрекрасное и с достаточным сходством . Это был
маленький рыжий человеl(,. живший в одной из
лавчонок, в nредместьи за рекой, около моста. Г -н
де Валанг.лен нашел егов лавке среди стружек.
занятого обтесыванием АОСКИ. Мастер Люшу по­
ведал ему о своих талантах. По недостатку заказов,
он бЬV\ приведен к необходимости опуститься до
презрею~ого столярничества. Он выразил готов­
ность бросить все, чтобы заняТЬСR исключительно
зтой работой, з~еряя г-на де Валанглена, что
окончит ее меньше, чем в меслц, и что ею оста­

нутся ДОВОJ\ЬНЬI.

Мастер Люwу сдержал CDoe слово, как и г-н

Вирлон не изменил своему. За неделю до намечен­
ного срока он объявил во время своей проповеди,
что распятие г-надеЛа То.масьер будет водружено
с большиы торжесгвом на перекрестке Жиск.е в
ближайшее воскресенье, . после вечерней службы.
Верующие nонесут его на плечах nроцессией по
улицам до назначенного .места. В заключение он
призывал весь nриход присоединиться к шествию,

nрибавл.яя, что он сам и весь каnитул при.мут в

этом участие, как для того, чтобы восславить бога
в его образе, так и для того, чтобы почтить до­
стойного г-на де Ла Томасьера.
Г -жа де Ла То.масьер была извещена об этом
nрекрасном nлане г-ном де Валангленом, котор.ый
только что вернулся из своего замка Болиньона,
где он проводил время своего изntания. Он пред­
уведомил о своем посещении, для того чтобы де­
вица де Ла Томасьер могла избежать встречи с
ним. И в самом деле, она не вьцпла к его nриходу.
Поэтому вдова могла вдосталь наговориться. Ее не
приходилось nросить об этом, так как она от при­
роды была болтлива. Она поблагодарила г-на де
Вал.англена за ту точность, с какой он выполнил
свое обещание, и побранила свою дочь за то, что
она принудила его к такому обещанию. Горе мо­
лодой души, причиненное ей смертью отца, служи-

558
ло извинением для такой причуды. Г -н де Валанг­
лен должен был затем выслушать несколько слез­
ных излияний и жалоб, как и немало бесполезных
и излишних речей, в которых перемешивались раз­
личные тревоги старой дамы. Не последнее .место
среди них ааиимало ее здоровье, и при это.u при­

шлось пощуnать опухоли на ее руках.

Нет сомнения, дочь ее сделала бы лучше, заняв­

шись приготовлением компрессов и мазей для ма­
тери, вместо того чтобы nроводить дни в прием­
ной монастыря. Тем не менее, г-жа деЛа Томасьер
принялась хвалить г-жу де Ларно. Девица де Ла
Томасьер была обязана этой святой женщине ве­
ликим утешением. Что .может быть естественнее,
когда не имеешь около себя прирожденного уте­
шителя, каким является добрый муж? И г-жа де
Ла Томасьер своими вздохами позволяла думать,
что в собственном муже она находила средство от
многих горестей.
Сказать правду, г-н де Валанглен недолюбливал
монастьrри, хотя и был человеком религиозным.
Монастырский устав сжимает душу своей рабской
механичностью или возбуждает ее опасными уn­
ражнениями. И он сnрашивал себя, что хорошего
могла извлечь для себя девица де Ла Томасьер из
общества г-жи де Ларно. Раз или два в год он
навещал свою б.лагочестивую родственницу, чтобы
nоговорить с ней через решетку. Она прислоняла
к ней свое желтое и суровое лицо . Какая разница
со ЗАоровой и свежей внешностью девицы де Ла
Томасьер~ Об этом думал он, идя ВАОЛЬ стен мо­
нас'IЪrрл •Божьи Девственницы•. В первый раз он
заметил их высоту. Фасад монаС'1Ъrр.я ему не nо­
нравился, и он ощутил неприятное чувство, думая

о том, что девица де Ла Томасьер кажАОе утро

переступает его порог для долтих часов уединения,
вместо того чтобы в nрекрасные дни ранней осени
прогуливаться по аллеям сада в печали, которая

рассеялась бы сама собой на свежем воз~е, nри

созерцании текущих вод и желтеющих тополей на
берегу реки.

559
 Встреча с мастером Люшу nрервала эти размыш­
ления. Крошечный человече~ стоял так близко от
стены, что, казалось, терся об нее спиной, как
кошка. Он заговорил, похлопыва.я одну о другую
свои огромные руки. Собственными этими руками
он оттесал, вылепил и раскрасил изображение спа­
сителя. Оставалось только изобразить .язвы. Мас­
тер Люшу обещал, что они будут свежие и крова­
вые.

Процессия, которая должна была доставить ше­

девр мастера Люшу на перекресток Жиске, высту­
пила с паперти церкви Сен-Грегуар в воскресенье,
после вечерней службы. Улиць1 были украшены
полотнищами материй и гирляндами из листьев.
Ткани свешивались из окон. День был свежий и
ясный. Собрался народ из ближних деревень. Все
Курж~ было на ногах.
Крест двинулся в пуrь с паперти на плечах
'двенадцати дворян. В числе их были г-да де Пар­
фонеаль и де Рантур, а также и г-н д'Эгизи, ма­
ленькая фигурка которого сгибалась под тяжестыо
ноши. Скоро nришлось сменить эти первые руки
другими, более сильными. Надо было пройти более
мили по мостовым Курж~ и по щебню большой
дороги, и г-н де Валанглен с удовольствием уступил
свое место толстому кузнецу Виньону, чьи мускулы
более подходили АЛЯ такой тяжести. Продвигались
вперед медленно. Движение шагающих придавало
распятию какую-то трагичность и жизненность.

Раскинутые руки, казалось, опирались о плечи не­

сущих. Это была довольно грубо вырезанная из
дерева фигура, раскрашенная в яркие цвета; мас­
тер Люшу постарался проявить все свое искусство.
Ребра выступали из тощих боков; голова никла под
огромным терновым венцом. Пять .язв были обоз­
начены пятью красными пятнами. Сделанная так,
чтобы ее можно было видеть издалека, эта фигура
вблизи была чудовиuцной и nри толчках от пере­
носки принимала внезапные ракурсы, которые

придавали ей почти устрашающий вид.

560
 Уже миновали городскую черту, и nроцессия
шла МежАу изгородей вдоль дороги. Г -н де Валан­
глен обернулся, чтобы обозреть ее. Она nродви­
галась медленно, в полном порядке, под стук сапог

и деревянньJХ башмаков. Хоругви развевались над

стеснившимися головами. Позади шли женш,ины.
Многие несли зажженньrе свечи, и, когда nреры­
валось пение псалмов, шум шагов один наполнял

поля. Впереди выступали духовенство и городские

власти.

Портшез г-жи де Ла Томасьер доС'tИГ перекре­

стка Жиске раньше nроцессии. Она вьnuла из него
вместе с дочерью. Г -н де Валанглен поклонился ей
и занял место рялом с каретой г-на д'Эгизи, ко­
торая ожщала там своего хозяина, чтобы отвезти .
его домой, так как. если г-н д'Эгизи и соблаговолил
соnрово.юnь изображение господа пешком, то все
же ему хотелось показать людям, что такой способ
передвижения не входит в его обычай. Он уже .
доказал зто, nриехав в карете на nрошлой неделе
посмотреть, как бу.цут вешать Пьера Графара,
убийuу г-на де Ла Томасьера. Зрелище это, каза­
лось, доставило ему величайшее удовольствие.
На том самом .месте, где было совершено убий­
ство, был уже nриготовлен ка.менньrй цоколь,
nредназначенный для подножья деревянного кре­
ста. Толпа теснилась, чтобы увидеть nроцедуру.
Она оказалась сложной и весьма nродолжитель-­
ной, несмотря на то, что все было подготовлено
заранее. Наконец мало-помалу, тяжелый столб
поднялся перед внимательными взорами толпы, с

минуту покачался на сдерживающих его веревках,

вошел в гнездо и укрепился, так что каждьrй мог

видеть перед собой вставшее nрямо божественное
изображение. Оно раскинуло в небе свои окровав­
ленные руки, nростирая раскрашенный торс и вы­
тянутые ноги, в то 11ремя как голова, склоненная

под тернием венца, смотрела вниз на людей, кото­

рых Христос nришел очистить от греха.

561
 Все бросились на колени. Слышно было, как
плакали жешцины; залаяла маленькая собачка, и
кюре церкви Сен-Грегуар заnел; осТе deum•.
Было уже поздно, и день клонился к закату,
когда толпа рассеялась. Мало-ломалу последние
кучки исчезли за поворотом дороги. Уехала карета
r-на д'Эгизи, и на перекрестке остался только
nортшез г-жи де Ла Томасьер, все еще стоявшей
на коленях в траве, рядом со своей дочерью. Г -н
де Валанглен дожидался, чтобы поговорить с ними,
когда они кончат молиться. Девица деЛа Томасьер
кончила первой. Грузная дама поднялась с трудом,
и ей трудно было бы усесться в портшез, если бы
г-н де Валанглен не помог ей. Она испускала глу­
бокие вздохи.
Вот уже целый месяц, как г-н де Валанглен,
следуя своему обещанию, совершенно не видел
девицыдеЛа Томасьер; и он чувствовал себя впра­
ве надеяться на некоторую награду за покорность,

с какою подчинился ее желанию. Хотя место мало

подходило для беседьr, он рассчитывал, однако, ус­
лышать несколько слов, которые показали бы, что
время его отсутствия было достаточно продолжи­
тельным. В этой надежде он низко оnустил свою
шляnу nеред девицей де Ла Томасьер, но не мог
не заметить в ней смущения, no меньшей мере
столь же странного, как и молчание, которое она,

усаживаясь рядом с матерью, нарушила лишь , су­

хим: «Благодарю вас, сударь!• Затем носильщики

взялись за палки и двинулись в путь, оставив г-на

де Валанглена раЗ}.(ЬIШЛ.ЯТЬ о странностях такого

обращения.
Он мог бы долго так просто.ять, настолько он
погрузился в задумчивость, если бы внезаnно за­
лаявшая маленькал собачка не начала беrоть вок­
руг него и тереться о его ногу; г-н де Валанглен
хотел было отбросить ее ударом носка, как вдруг
заметил, что она держит в своих зубах белую бу­
мажку. Это, несомненно, было nисьмо, выронен­
ное кем-нибудь из nрисутствующих, когда он ста-

562
новилея на колени. r -н де Валанглен решил воз­
вратить его кому надлежит, как только он орочтет

адрес, - так как было уже С.ЛИlШ(()М темно, чтобы

разобрать его сейчас же. Ночь почти насrупила, и
г-н де Ва.ланглен пустился в обратный путь к Курже,
меж.цу тем как собачка-вес'IНИК. в темноте и на
ветру, продолжала свой резкий и затихающий лай •

•
Когда г-н де Ва.ланглен вернулся к себе и лакеем
были зажжены восковые свечи, он заметил, что
письмо было адресовано ему. На конверте стояло
его имя, наnисанное круnным и твердьu.с почер­

ком. Сломав печать, он внизу листа nрочел подпись

девицы де Ла Томасьер. Г -н де Ва.ланглен не был
настолько молод, чтобы ему не nриходилось уже
раньше терпеть от женщин. Нет почти человека,
который в уголке своей памяти не хранил бы
какого-либо уnрека на их счет. В самом деле, из­
вестно, каким образом лучшие из них без колеба­
ния поступают с людьми, которых они наиболее
любят. Каждый, кто только подумает, припомнит
в их поведении какую-щ1будь прискорбную не­
справедливость. О,~~;ним приходится жаловаться на
их жестокость, ,~~;ругие не моrуг пахвалиться их
.~~;обротай, но все вспомнят о том, что в них есть
изменчивого, делающего иенадежною как самую

спокойную из них, так и самую губительную. r -н

де Ва.ланглен, как и каждь1й из нас, в силу обсто­
ятельств своей жизни мог бы собрать немало до­
казательств того, чего следует бояться, когда лю­
бишь. Он очень хорошо понимал, сколь многим
рискуешь, полагая свое счастье в любви, так как
знал, что оно зависит не просто от случая, порою

благоnриятствующего, но от каприза, яв.ляющегося

постоянной угрозой. Он испытал Э1J' истину в
разное время своей жизни и при разных обстоя­
тельствах, но он верил, что благополучно покончи.л
с подобным непостолнством и нашеЛ в лице деви-

563
цьr де Ла Томасьер то, к чему человек сорока лет
более всего стремится, именно то, на чем можно
основать свое спокойствие и уверенность в за­
втрашнем дне. Поэтому по мере того, как он про­
бегал письмо, на лице его отражались удивление и
возбуждение, вскоре перешедшие в бешенство.
Впечатление от JП1Сьма было таково, что он
вскочил, скоыкав в руке бумагу. Шляпа его поле­
тела в угол залы, а кулак, опустившийсл на стол.
заставил подпрыгнуть медный канделябр. У него
было лицо человека, вышедшего из себя, ибо он
был так взбешен, что мог дойти до грубостей и
оскорблений. Таким образом, в первом порыве
гнева целая буря проклятий вылетела из его уст.
Когда припадок утих, - а продолжалел он добрые
четверть часа, - г-н де Валанглен вернулсл к пись­
му. Он не принадлежал к числу тех, кто отдаетсл
первому порьmу, и оказалсл в состоянии охладить

свою горячность, чтобы здраво обсудить то, что

показалось ему наиболее оскорбительным. Он
снова перечел то, что писала ему девица де Ла
Томасьер.

((Прежде t(е.м перейти к настоящей це.лu этого пиС"Ь.Жа,

я не JШliO, как у.мо.л.ять вас, t(тобы вы не отнес.лись п.лохо
к признанию, которое Jl на.мереваюсь ва.м сде.лать. Правда,
.мж это т.я..же;rо сде.лать сей'ШС, но я доJIЖШl сказать,
что .мне было бы еще т.я..же;rее, ес.лu бы какое-нибуаь
зе.мное ~вcmso побуждuо .менR к поведению, к которо.му
.меня вынуждает, по отношению к ва.м, бOJU!e высокая и
боде JWeyщtcmseюшя причwш. Мне бbl.JfO бы, сударь,
стыдно при.знаты:Sl ва.м в одно.м из тех капризов серiЩа,
которые сто.JrЬко девушек, не ко.леб;uсь, обращают в закон
своих распо.JfОжений и в основу своих поступхов. Я не
прwшд.лежу к tШC.JtY их, и я надеюсь, t(mo вы не станете
с.мешивать .IWtнJl с ни.ми. Я дорожу ваши..м уважение.м, и
.мне ХО1(ется надеяться, t(mй вы не откажете .мне в не.м
и тогда, когда вы выс;rушаете .меня.

564
 Это уважеюи!, сударь, которое состаs.иет все, чего
я впреUь ~еу ожидшnь от вас, никогда не каз/UОСЬ ~
достаточно в~ до событш, пос.луЖШJшего неизбеж­
ной пpu'ЧUIW'й того, что сейчtlс происходит. Я всееда очень
~ ваше pt1C1W.xoжeнue и готова бым жиать даже,
чтобы оно впос..едствии CmJU() че.м-то бо.хьши..м, ecJtU бы
госпоUь позв<UU..J, чтобы .мы Ж1UU в союзе, проект кото­
рого ВНJZЧААе он как буОто одобрsи, а теперъ стuсенш, за
что я е.му б.XIlZoдapНII. Он втайне пре0Нi13Н11чщ жня дАЯ
wюго де.ла. Таково его решение. Я повинуюсь его приха­
занию. Он на:пиzчш ~. сударь, новую и страишую обя­
ЗQЮЮсmь, и чтобы сообразоваться с его на.мерени.я.ми, я
прошу вас сейчас освободить жня от обешрни.я, которое
я бо..ее не в cocтoJIНUU выпо.юшть и которы.м не чувствую
себя бoJree свЯJаююй. Я почувствова.Nl, сударь, что я уже
перестаю npuшiJJreжшnь себе. Лишь постепеюю ясно по­
н.suа я, че.му до.хжш~ я посвятить себя. Во вре.мя этой
ра.муки и оОиночества, Н11 которые вы сто.хь ве.хикодуиию
iJtUU свое сое.исш, pa.J.NЫUUeNUe пос.жужи.хо ~ к то.му,
что созрио и вжuне опреiJишось реше11ие, которое я
ceiitшc ва.м u:uoжy и которое вы не ~жете не одобрить.
MOJtUmвa, сударь, по~е.жJJ ~ в это.м ucnыmaнuu. Я
обратwrась за по.мощью и совето.м к ~ .муiJры.м и
б.XIlZoчecmu8ЬUI. Они yкpenuJtU во ~ ~е Ш~.мерение, и
ec.JIU Ш~.мерение это причинит ва.м бсuь, то при.мите ее
как до.юо вашего уtшrтия в б.ХQZочестиво.м и угоднож боеу
дие, которое я 7Ul1IU.ШliO и которо.му Ш~.мереШI отдать все
свои CU.IJbl и всю жи:па..

Я посвящаю себя с.жуженwо де.ху освобожденш одной

дуиш. Мой отец у.мер, еы зшrете еде и при каких обсто­
яте.хьствах. Это 6ьu че.ховек и грешник. Ec.JIU правосудие
господне и сурово, то .-аиосердие его безграниtШо, но
то.хьхо .мы iJoJJЖНЫ те.м tn01Шte yдotUtmвopmrь перво.му,
че.- бо.хьшеео проси.м у второго. И кто JН~~em, какой до.лz
обЯJан уn.wпшпь ~й беUный отец божесm8еюю.му cyдuu,
ecJtU даже он pactWJfOЖJU к себе .мuJJocepдue божествен­
ного cnacume.u? И че.м .может он с ни.- расС1Штаться?
Лишь ужасньuш .мученииш и страшньutи хара.ми. Ах,

565
сударь, от одной ...ЫСАU об mw.м :rо.АОд проНU3Ы8ает .меня
iJo .мама костей. Могу JrU А покинуть его в .тw.м бедст­
веншмt состо..нии, не riO.мblШ..(U прийти к ниtу Шl по­
.-ющь ? Он iJu .мне .жwзнь ЭU~Ную: не дCUЭICНil JrU я пы­
таться по.JЮ1СЬ иtу в его жизни И1ОШй?
Чwamuuщe не неприсжупно. Его tWl.Ш Y.Nef'AemCA ,ш)­
~- ан. .может р~ его нери! Об .тw.м А и
буду Npocwttn. бога uжiJыU iJeм., omiJaв UI1J SJаЖН «е
c.ou ihш. Пусть он воJЬ.АШn u:r. Они ~мжат. e.lflY.
Мирская жwнь ~ бы жш от эmoto ве.лшсого дUJL
ИсrупАеНШ души - 3iliJti1Ш mpyihuu и требуюш;u от НllC
все:r наших сш. ГоспоiJь ttpu.мem .IIOU си..сы. Я предоста8.110
иtу u:r, ttnwбы ан воспо.tЬЗОВiUСА wcu по сtюе.му ус.мот­
рению и чтобы вceЦt'.lfo omiJtlmbl.a е.~еу, и прошу вас воз­
вратwпь JМНе распор.ажение собой.
Когда вы по.хучите это пшо.ш>, .а буду уже в .мона­
стыре ,.Божьи Девстsенющы". Простите .мне, что А
то.нько теперь извещаю вас об эmo.Jt непре..жожно.м. реше­
нии. Я :romull избавwпь вас от p~Z.Uoвop~~, J(оторый 6ьи
бы~ д.и Н« обоих. Не сожuейте об 3ft10.*.
cyiJapь; все, 1fnW вы .МО2.1Ш бы .~Сне выас4Z3ать, окахетсА
беспо.Jrе.ЭНЫJ/l. Реиш.АЮсmь бынет непокшеби.ма, когда де.~tо
uiJeт о спасеюш души, mt.м боде - души отца. Да будет
дано .мне cдe.JIIlmЬ ее досrпоUшШ пребывания в .местах, д.а
которых она npe~ и которые я ca.Jta надеюсь
зас.хужить, не СШОJО своих iJoбpoiJtme.Aeй, но по .мшости
божьей, равно JCQ1( ЖUIZIO, чтобы и на tюе, сударь, пpo­
ЯSUJrUCь CJUZвmre и особJJUВые дoк4Z3ame.JrЬCmsa ~cmu его».

Девица де Ла Томасьер утром того дня, когда

было назначено шествие с крестом, приготовила
для своей матери письмо почти такого же содер­
жания. Она рассчитывала на следующий день после
полудня выйти, как всегда, из дому и отправиться
в монастырь •Божьи Девственницы», откуда r-жа
де Ларно должна была отослать эти два пакета
каждый по его адресу. С таким намерением напи­
са& письма, она ;~.ержал.а их при себе, но конверт,
предназначенный г-ну де Валанглену, выпал так,

566
'ПО она этого не заметила. Вот таким образом этот
.АВ<>рянин оказался случайно предупреж.Аенньш на­
кануне вечером о том, 'П'О он должен был узнать
только на следующий день. В его расnоряжении
была целая ночь, чтобы nоразмыслить, как следует
поступить. Самым естественным было повидаться
с девицей де Ла То.ыасьер, чего как раз .молодая
девушка хотела иэбеmуть. Это ей не удалось, по­
тому 'П'О на следующий день в деСJrТЬ часов утра
она увидела г-на де Вамнrлена вхоДJIЩИ),( в залу,
rде она находилась вмесrе со своей матерью. Что­
бы не быть задержанным служанками, Валанглен
прошел через сад.

При виде его девица де Ла То.масьер быстро

nоднялась и широко nерекрестилась. r -н де Валан­
глен, не здороваясь с г-жой де Ла Томасьер, ко­
торая оставалась в своем кресле, nораженная его

неожиданным приходом, направился прямо к .мо­

лодой девушке. Она встретила его с твер~остью,

хотя могла заметить в его взгляде непривычный
оrонь, а письмо, разорванное на четыре части и

брошенное nеред нею на паркет, предупредило

девицу де Ла Томасьер, что столкновение будет
тяжелым; ей nридала силу .мужественно встретить
наnадение сама резкость его.

Облегчив себя тем, что разорвал письмо, г-н

де Валанглен заговорил уже nочти спокойньu.с
голосом:

- Простите мне эту горячность, сударьrnя. По­

смотрите, ветер уже готов унести свидетельство

как вашего nроступка, так и моего.

Резкий nорыв воздуха от двери, оставленной

г-ном де Валаигленам открьrгой и затем захлоп­
нувшейся, закружил клочки бумаги.
- Что касается того, что наnисано на этих ли­
стках, я ему придаю не больше значения, чем nу­
стому сну. Оставим эти глуnости и nоговорим о
вещах более серьезных. Нам нужно уговориться о
делах, нас близко касающихся ...

567
 Девица де Ла Томасьер смотрела на г-на де
Валанrлена. Она не могла себе объяснить, каким
образом письмо уже попало к нему в руки, но
выясн.JIТЬ это обстоятельство было не вре.мл.
- Кроме того, - nродолжал он, - если бы я
устуnил В!:UUИМ насто.лнилм, я бы расканвалея веч­
но, и в один прекрасный день вы оказались бы
вnраве уnрекнуть меня за то, что я nредоставил
вас самой себе, вместо того чтобы защитить вас
от МЬJСЛей, которые, nравда, весьма великодушнь1,
но одобрены мною бьrгь не могут. Союз, который
нас уже соединяет, дает мне право помешать вам
выполнить намерение подобного рода, наимень­
шим последствием которого было бы отчаяние
пор.ядочного человека, который располагает ва­
шим слоеом и хранит его.
Г -н· де Валанглен nроизнес последние слова
тверды.м и громким голосом. Г -жа деЛа Томасьер,
думал, что речь идет о любовной размолвке, хотела
уже вмешаться в разговор. Короткое «Оставьте,
матушка!• резко прервало ее и зас1'авило добрую
даму снова опуститься в кресло.
- А вы, сударь, - сказала девица де Ла Томась­
ер, - чего вы требуете от меня? Мне нечего ска­
зать вам, чего бы вы уже не знали. Случай пре­
дупредИJ\ мое намерение. Оно избавило бы меня
от разговора, в котором не ветречаетел никакой
надобности. Оставим его, сударь, если вь1 не хо­
тите, чтобы я покинула это место ради другого,
где мне давно следовало бы быть, так как тогда я
избежала бьr этого испытания, которому вы, про­
тив моей воли, меня подвергаете.
В глубине души г-н де Валанглен думал, что до­
статочно будет ему появиться перед девицей де Ла
Томасьер, чтобы увидеть ее смущенной в ее планах.
Он рассчитывал неожиданностью своего посеще­
ния привести молодую девушку в замешательство.
Хитрость с nисьмом казалась ему ясным знаком
того, что девица деЛа Томасьер, опасаясь встречи
с ним, тем самым выдавала некоторую боязнь по­
чувствовать колебания. К тому же стиль письма
показался ему настолько неожиданным, что он за­
подозрил здесь участие г-жи де Ларно. Что каса-

568
ется левиць• ле Ла Томасьер, толостаточно приве­
сти ей разумные ловодь1, чтобы она обратилась к
иным чувствам. Он считал ее за особу со здравым
смьJслом и уравновеwенньw характером . Но твер­
дьrй и приnоднятый тон, каким она ответила на его
уnрек. ,nоказывал уnорство, которое могло быть
оnасньw, и он уже начал .цумать, что то, что каза­

лось ему причулой благочестия, лишенной всякой

возмо)КНОСТИ, могло стать чем-то более серьезным.
Он nочувствовал оnасность и приготовился защи­
щать свои права; ибо, если ему и nредставлялось
делом добрьw, чтобыдеЛа Томасьер nоскорее вы­
шел из чистилища, он все же находил жестоким,

чтобы это совершилось за его. счет. Его смущение

было, видю.tо, очень сильным, если он решился nри­
бегнуть к содействиюг-жидеЛа Томасьер . Г -н де
Валанглен, вообще говоря, мало считался с доброй
дамой. Теnерь он заметил, что ее дочь nостаралась
скрыть от нее свое решение, и рассчитал, что если
он внезаnно его обнаружит ей, то она станет ис­
nускать громкие крики и присоединит к его усилию
свои, чтобы удержать в миру существо, столь не­
обхолимое ей в ее привычках.
Итак, из уст г-на де Валанглена г-жа де Ла
Томасьер узнала о заброшенности и одиночестве,
которые ей угрожали. r
-н ле Валанглен не оши­
бался, и действие его слов превзошло его ожида­
ния. Жалобыг-жидеЛа Томасьер были шумны и
nатетичны. Эгоизм старой женщины, боящейся
быть покинутой, наивно примешивался к печали
матери, которой тяжело терять любимую дочь. Ее
отчаяние, прИ всей его искренности, могло бы
рассмешить всякого иного, кроме ее дочери и
г-на де Валанглена. Добрая дама стонала и оnла­
кивала свою судьбу. По мере того, как текли слова,
отвисльrе щеки вздрагивали на ее nухлом лице и

nальць1 коротких рук шевелились; она договори­

лась до того, что, по ее словам, г-ну де Ла Томась­
еру очень хорошо в чистилище и что он отлично

сумеет освободиться из него сам, так как эта хит­

рая лиса nри жизни выnутывалась из гораздо худ­
ших nоложений. Затем она nринялась охать, наnо­
миная дочери о заботах, которые та ей nричиняла

569
с самого ~етства, об отварах и снадобьях, которы­
ми она лечила ее при маленьких заболеваниях, не
забыв при этом и лромывательных, которые она
ей устраивала для сохранени.я здоровь.я и хорошего
цвета лица. И она вытирала свои расnухшие глаза.
nолные слез, стекавших по др.яблым щекам.
Девица де Ла Томасьер оставалась с виду бес­
чувственной к этому зрелищу. Когда оно кончи­
лось и г-жа де Ла Т омасьер снова уселась в свое
кресло, молодая ~евушка обра'Т"ИJ\ась к г-ну ~е
Валанглену:
- По.любуйтесь, сударь, на дело рук ваших ..•
Неужели же вы .Аумаете остановить мен.я п)'стьLМИ
словами, когда подобное зрелище не в состолнии
мен.я удержать?
Затру~нение г-на ~е Валанглена увеличилось
еще от того, что он не замечал ни слез на лице

девицы де Ла Томасьер, ни смущения в ее голосе,

ибо она nрибавила самым сnокойным и реши•
тельным тоном:

- Я noi<.J\JIJ\Зcь, что больше не nроведу ни одной

ночи nод этой крышей и что у мен.я телерь уже
нет иного жилища, кроме ~ома гослодн.я. Прощай­
те, матушка!
И она сделала шаг к выходу.
Г -жа деЛа Томасьер лодн.я.лась с кресла . Скорбь
ее сменилась mевом. Лицо nобагровело. Она nо­
дошла прямо к дочери с nоднятой рукой; поще­
чина прозвучала на гладкой щеке.
- А теnерь, матушка, вы мне nозволите уйти? -
холодно сказала девица де Ла Томасьер.
Это было уже слишком: г-жа де Ла Томасьер
едва не задох.лась от ярости. Вдруг она рухнула
тяжелой массой; ее расnростертое тело загороди­
ло дверь.
- Ты не уйдешь, дурная дочь, или тебе nридется
настулить ногами на тело матери.

Девица деЛа Томасьер локолебалась одно крат­

кое мгновение, затем лерекрестилась и легко ле­

решагнула живое лрел.ятствие. Валанглен увидел

ее щиколотку и nодкладку юбки. Достигнув nо­
рога, она обернулась в nоследний раз с таким
торжествующим и удовлетворенным видом, что

570
г-н де Валанrлен, который хотел броситься к ней,
чтобы сделать последнюю попытку, сразу остано­
вился, настолько он почувствовал всю бесполез­
ность ее. Дверь захлоnнулась. Были сльпины толь­
ко nрерывистые вздохи, испускаемые r-жой де Да
Томасьер, все еще расnростертой на полу. Он под­
нял ее и позвал служанок. Одна из них сказала
ему, что девJЩа де Ла Томасьер только что вьПW\8,
Он удалился так же, как и nришел, через сад. День
был nроэрачньrй и nрекрасный, и желтые листья
тополей падали один за другим в солнечных лучах .

•
Уход в монастырь девицьr де Ла Томасьер стал
nредметом общего обсуждения, и кто хотел узнать
об этом nодробнее, мог выслушать рассказ из уст
самой r-жи де Ла Томасьер. Все сколько-нибудь
значительные обитатели города nриходили наве­
стить покинутую и nрослушать подробности столь
удивительного nроисшествия. Добрая дама, поль­
щенная интересом, который она вызвала к себе
nервый раз в своей жизни, охотно и без устали
повторяла свой рассказ. Она nрибавляла к нему,
для некоторых, восnроизведение всего, что nро­
изошло nри последнем разговоре, доходя до того,

что ~1валась на том самом месте, где она

упала в этот памятный день. Тем временем языки

работали. Одни порицали бесчувственную дочь,
которая ради воображаемого долга nокинула в
одиночестве nреетзрелую мать. Другие отмечали,
что г-жа де Ла Томасьер, по-видимому, довольно
легко утешилась в своей потере, которая, в сое­
динении с угратой мужа, должна была сделать ее
безутешной. Истина была в том, что r-жа де Ла
Томасьер нашла в своем двойном несчастин неко­
торое облегчение, nравда, единственное, но от
этого не :менее для нее ценное. Будучи до край­
ности лакомкой, она всегда встречала nрепятствие
этому своему влечению со стороны Ла Томасьера,
который не nозволял ей с полной свободой nред­
аваться ему, из опасенил, чтобы тучность, к кото-

571
рой его жена была весьма nредрасположена, не
увеличилась до смешного. Девица де Ла Томасьер,
со своей стороны, совершенно так же поступала
со своей матерью, так что теперь первый раз в
жизни г-жа деЛа Томасьер могла поесть вдоволь.
Никого не было рядом, чтобы ее удерживать, и
эта свобода служила ей вознаграждением за мно­
гие горести.
По отношению к ее дочери мнения расходились.
Некоторые восхваляли чуткость ее совести. Они
удивлялись благородству ее дочерней жертвы и
громко заявляли, что монастырь •Божьи Девствен­
ницьr• скрывает теперь под своей кровлей истин­
ную святую, которую в один прекрасный день без
сомнения канонизируют. Духовенство, которому
пришлось высказаться по этому поводу, выразило
большую сдержанность. Господа члены капитула
поговаривали между собой, что настоятельница
монастыря •Божьи Девственницы•, г-жа де Ларно,
превысила свои обязанности наставницы и что
одни лишь священнослужители имеют право ре­

шать о религиозном призвании и предписывать

душам то, что им надлежит: не прибегать к их

премудрости - это значит подвергать себя опас­
ности печальных ошибок. Так как ни г-жа де
Ларно, ни девица де Ла Томасьер не спросили их
мнения, то они затаили обиду против обеих и
покачивали головами. Некоторые из них, менее
сдержанные, намекали, что мудро распределяемая

милостыня или какое-либо благочестивое пожер­

твование могли бы столь же хорошо привести к
цели, представляя еще то преимущества, что они

освободили бы девицу де Ла Томасьер от избран­

ной ею для себя участи, которая вела к отказу от
светской жизни, а вместе с тем молодости и сво­
боды. Один говорил даже, что, раз Ла Томасьер
умер такой смертью, то возможно, что все подо­
бные усилия напрасны, но что, с другой стороны,
если внезапное раскаяние спасло его от ада, то

чистилище, как бы там ни было, все же не такое

место, чтобы церковь в конце концов не сумела
освободить его оттуда с помощью особых средств,
которыми она располагает и которые она бывает

572
счастлива предоставить на пользу верующим. Но
девица деЛа Томасьер не пожелала никого посвя­
щать в свои намерения, которые она считала сво­
им се..мейным долгом и которому она притязала
осуществить по собственному разумению.
Что касается г-на Вирлона, то он взял сторону
девиць1 де Ла Томасьер, ибо видел в ее постуnке
перст провидения. Вступление в число божьих
девственниц такой решительной и пылкой души
будет большим благом для монастыря. Правда, мо­
нахини там nримерны по своему послушанию и
добродетели, но им недостает nламенности. Деви­
ца де Ла Томасьер nринесет туда святую заразу,
потому что nламенность передается как огонь,
который есть образ ее . Г -н Вирлон уже сравнивал
девицу де Ла Томасьер с горящей головней, пада­
ющей среди сухого дерева ... монастырь, - часто
повторял он, - создан не для того, чтобы отшли­
фовывать благочестие. Он создан, чтобы рождать
СВЯТЫХ•.

Но если в Курж~ и говорили о девице де Ла

Томасьер, то также занимались и г-ном де Валан­
гленом . Все nриходившие к нему находили его
дверь запертой. Это послужило nредлогом утвер­
ждать, что он наnоловину сошел с ума и подавлен
до отчаяния столь жестоким и неожиданным со­
бытием. Некоторые nриnисывали ему, помимо пе­
чали о девице де Ла Томасьер, также сожаление о
тех богатствах, которые она должна была ему при­
нести: не то чтобы его собственные средства были
умеренны, но каждый nредполагал, что у него бы­
ло законное желание увеличить их путем этого

брака, и такое соображение тем более казалось

всем nравдоподобным, что почти каждЬIЙ разделил
бы его, если бы попал в сходное положение.
Истина заключалась в том, что г-н де Валанглен
после этого nроисшествия ощущал упорную тоску,
которую время не ослабляло. Скорее наоборот. В
самом деле, по свойству нашей природы мы склон­
ны то, чего больше нет и что могло бы быть, видеть
в благоприятном свете; поэтому г-н де Валанглен с
живостью nредставлял себе то, что было им утра­
чено; никогда еще не иравилась ему девица де Ла

573
Томасьер столь сильно, как теперь, когда он чув­
ствовал. насколько бесполезно желать ее. Толстu
стена .монастыря, вместо того чтобы скрьnъ от него
перспективу про~го, заставляла видеть его яс­

нее, как бы сквозь кристалл, увеличивающий его

ценность и делающий его более живым.
Надо полагать, что он действительно страдал.
потому что по истечении нескольких недель он
появился с '1'аКИ14 из.менившимся и печальным ли­

цом, что никто не рисковал с ним заговаривать. И

раньше часто не решались на это, пото.му что он

всегда бывал довольно порывистьtм и резким, хотя

при случае бывал вежливьtм и даже услуЖливьtм.
Впрочем, он вообще выходил из дому только в су­
мерки, АЛЯ короткой проrулк.и, всегда одной и той
же, которую он совершал медленными шагами
вдоль высокой стены монастыря .. Божьи Девствен­
ницы•. В течение примерно часа, запрятав нос в
плащ - потому что зима уже наС'I)'Пила, - г-н де
Валанглен стучал каблуками по замерзшей и гулкой
земле. В лунные вечера он 3адерживался там доль­
ше, следя, как тает свет ее ущербленного полуме­
сяца на стене, или как она тихо восходит над сте­
ною, круглая и белая, подобно облатке причастия.
За исключением этого, г-н де Валанглен оста­
вался дома. Слуги слышали, как в поздний час ночи
он шагал взад и вперед по дощатому полу своей
комнатьr, то молча, то исnуская шумные лрокля­

тия, а утром они находили свечу догоревшей до

самого ободка nодсвечника . Иногда он спускалея
в конюшни. Проход между крупами лошадей, раз­
горяченньrх их необычайным отдыхом, был небе­
заnасен. r
-н де Валанглен был хороший наездник
и держал· АЛЯ личного nользования лошадей луч­
шего качества. Он отважно и умело объезжал их,
так как служил некогда офицером королевской
кавалерии. Or этой службы он сохранил пристра­
стие к лошадJIЫ и оружию. Множество сортов
оружия было развешено у него по стенам: шnаги,
nистолетьr, мушкетьr; он меланхолически поглядьr­

вал на них, думал о том, что если бы он, как

прежде, находился во главе своего эскадрона, ему
ничего бы не стоило быстро овладеть воротами

574
.монастыря. Он уже видел, как он гарцует на коне
по плитам монастырского двора среди перепуган­

ных монахинь, как хватает поперек тела девицу де

Ла Томасьер, кладет ее позади себя на круп коня
и уносится с ней галопом, невзирая на ее нагруд­
ник, монашеский чепец и крестные знамения. Но
времена переменились. Крепкие засовы и толстые
стены хранили беглянку в безопасности. И г-н де
Валанглен горько уnрекал себя за то, что ничего
не предпринял по отношению к девице де Ла
То.масьер, кроме словесных убеждений, а также -
что не добился от нее раньше некоторых вольно­
стей, которые делают брак необходимьw и вслед­
ствие которых она не могла бы, как зто было ею
сделано, ускользнуть от простого обещания; он
сильно сожалел о своей неуместной сдержанности,
в которой ему теперь приходилось раскаиваться.
В Курж~ уже постепенно начали забывать о г-не
де Валанглене, как вдруг в один прекрасный день,
около полудня, подъезд его особняка внезапно
распахнулся, и увидели, как он выходит в сопро­
вождении двух лакеев. Тотчас же все головы вы­
сунулись из окон, глядевших на площадь . Зрелище
стоило того, чтобы на него посмотреть. Г -н де
Валанглен вскочил на одного из своих коней. Едва
очугившись на свободе, резвый конь принялся бе­
шено рваться и вставать на дыбы. Он бил копы­
тами по мостовой и делал опасные скачки. Все
ждали, что г-н де Валанглен упадет и разобьется,
но он смирил коня и исчез за поворотом улицы,

не без того, чтобы г-жа Люсиль, лавочница, сказала

г-же Бабу, своей соседке, что г-н де Валанглен
выглядит весьма видным мужчиной и что девица
де Ла Томасьер постуnила очень глупо, отказав­
шись от такого мужа.

Однако г-н де Валанглен покинул свой город­

ской дом вовсе не для того, чтобы заставить всех
подивиться на свое искусство наездника, а чтобы
вернуться в свой замок Болиньон и до ко•ща про­
вести там зиму в еще более строгом одиночестве.
В тот же вечер зто стало известньw в Курж~, и
отмечено было, что г-н де Валанглен удачно вы-

575
брал место, подходящее к его ипохондрии. Она
могла свободно находить себе пишу в этом уеди­
ненном обиталище среди лесов, в· четырех с лиш­
ним милях за Жиске, где жил г-н д'Эгизи. Было
замечено также, что г-н де Валанглен уехал, ни с
кем не nростившись, даже с г-жой де Ла Томасьер,
здоровье которой было неважно и начало страдать
от слишком обильных обедов, которым она nред­
авалась с чрезмерной последовательностью и сво­
бодой.
Такое поведение г-на де Валанглена подверг­
лось довольно суроаому осуждению. В глубине
.цуши КЗЖАЬIЙ был недоволен тем, что он обхо­
дился без чужой помощи и хранил свою скорбь
про себя, никому ее не поверял, - до такой
стеnени в сострадании и жалости, которое .мы
исnытываем к несчастью, всегда содержится доля

любоnытства к тому, как страдающий переносит

свое горе, а также тайная .мысль, что в nодобном
положении мы перенесли бы его лучше. Ибо в
человеке все - тщеславие . А кроме того, нам
ка.ж.ется, что .мы имеем nрава на своего ближнего
и что есть нечто высокомерное в желании стра­
дать про себя и на свой лад.
Эту вину г-на де Валанглена все живо чувство­
вали в Курж~. После того как он раньше замкнулся
у себя, теnерь г-н де Валанглен вовсе ускользнул,
с .явным намерением бежать от всех утешений.
Поэтому все твердо решили оставить его, сколько
ему захочется, в его одиночестве и не подвергать
себя тяготам плохих дорог из желания повидать
человека, который по собственному желанию уда­
лился от себе nодобных, как если бы их общество
было ему не только бесполезно, но даже докучливо
и ненавистно. Итак, его не станут теперь пресле­
довать в глубине nринадлежащих ему лесов, кото­
рые должны были выглядеть в это вре.м.я года
очень оголенными и очень .мрачными, nотому что
была уже середина .января . f -н де Валанглен .мог
nре,цвидеть то, что ~ало его в Болиньоне, по
резкому ветру, не перестававшему дуть ему в лицо
во время nути, но он .мало обращал на это вни­
мания, тщательно следя, чтобы конь его не сво-

576
рачивал в сторону, как будто хотел посредством
этого упражнения образно показать, что он решил
впредь наложить уз/IУ на увлечения своего ума и
сердца.

•
Г -н де Валанглен ежедневно приказывал осед­
лать одного из своих коней и совершал на нем
длинные прогулки в окрестностях. Он возвращался
только к вечеру с тяжелой головой, потому что в
усталости своего коня искал только усталости соб­
ственной. Она помогала тому рассеянию мыслей,
которое приходит на свежем воздухе, и г-н де
Валанглен старался найти в движении средство от
своей меланхолии. Вид замка мало способствовал
ее удалению. Одиночество чувствуется полнее в
огромном жилище, чем в маленьком. Оно увели­
чивается от окружающей нас пустоты и возрастает
от широкого вокруг нас пространства. Болиньон в
этом отношении не оставлял желать лучшего.

Единственной оживленной и теплой частью его

были конюшни. Г -н де Валанглен пополнял их мно­
гочисленными приобретениями. Он· отдавал пред­
почтение резвым и норовистым животным. Ему
доставляло удовольствие объезжать их, рискуя
сломать себе шею, так что слуги, видя его садя­
щимся на коня, ждали каждый раз, что он уже не
вернется.

r -н де валанглен nровел уже nорядочно времени

в этих одиноких развлечениях. Однаждь1, когда он
вернулся с такой nрогулки, ему сообщили, что г-н
д'Эгизи приезжал посетить его. На песке двора еще
можно было заметить следы от колес его кареты.
Г -н де Валанглен был весьма удивлен этим посеще­
нием, вспоминал о нем день или два, а затем пере­

стал /IУМать и nродолжал свои верховые прогулки.

Они были не совсем обыкновенны, ибо он возвра­

щался из них с покрасневшими шпорами. Он иска­
лечил при этом несколько лошадей; он требовал от
них всего, что только возможно. Он пускал их в
бешеный галоп, и они несли его наудачу через поля,
если только он не заставлял их перескакивать самые

19 Рею.е. Т 1
577
высокие изгороди и самые глубокие рвы, как будто
ему хотелось nоочередно то достигнуть, то избе­
жать чего-то такого, с чем он не мог ни соединить­

ел, ни разделиться и что дразнило вызовом его

икры и дыхание его коня. Иногда он даже nускалея

вскачь наудалую, закрыв глаза, словно для того,

чтобы увеличить наслаждение оnасностью, кото­

рой себя nодвергал. И вот однажды, отдавшись
вслепую продолжительному галоnу, он, совершенно
не ожидая этого, очутился во дворе замка )Киске,
в двух шагах от г-на д'Эгизи, который вежливо
приветстоовал его и, nриняв это неволыюе прибы­
тие за ответный визит, преможил ему зайти в дом,
чтобы передохнуть минутку. Г -н де Валанглен nри­
нял предложение и соскочил со своего выбивше­
гося из сил коня.
Без сомнения, г-ну д'Эгизи дался D руки один
из тех случаев, когда самый одинокий и хмурый
человек исnытывает nотребность в общении с
другими. Г -н де Валанглен nоследовал за ним в
низкий зал, где nылал камин. Г -н д'Эгизи, очень
похожий всем своим видом на nерсонаж комедии,
стал звать по именам воображаемых лаJ<еев. Их
всех заменял ему единственный слуга, и не раз
маленькому человечку nриходилось самому мыть
колеса или чистить скребницей лошадей, вnрягае­
МЬIХ в карету, которою он так тщеславился. В этот
день слуги не было дома. Г -н д'Эгизи прекрасно
знал, что он отnравился nокуnать овес: поэтому,
несколько раз позвав его во все горло, он сам
nошел и вынул из буфета блюдо, графин и два
стакана. Он наnолнил их розоватым вином, при­
щелкнул языком и, nосле краткого молчания, вдруг
обратился к г-ну де Валанглену, сушившему у ка­
мина свои сапоги:

- Клянусь честью, сударь, я счастлив видеть вас,

потому что я обязан вам благодарностью· и давно
хотел вам ее выразить. Я слишком в долrу перед
вами в одном деле, о котором вы знаете, чтобы
допустить со своей стороны неблагодари ость. В то
время, как вся клика из Курж~ с готовностью
соглашалась с тем, что я в состоянии был совер­
шить преступление, которое вменяла мне выдумка

578
глуnой толлы, вы один защитили меня от этих
проклятых языков и оди11 усомнились в том, что
.я способен убить челоnека иначе, нежели в закон­
ном поединке, по всем правилам чести, как дво­

рянин, который мстит за себя, а не поступает

подобно мужлану, убивающему из-за угла без вы­
зова и секундантов. Такие вещи, сударь, не забы­
ваются и сами заставляют забыть многое, ибо, -
добавил он, ободренный молчанием г-на де Валан­
глена, - у меня имелось достаточно оснований вас
ненавидеть, и я ненавидел вас, как ненавидsrг че­
ловека, являющегося причиной невознаградимого
~ерба и безграничного оскорбления.
- Вы видите, сударь, - отвечал холодно и про­
сто г-н де Валанглен, - что небеса вняли вашей
досаде и приняли на себя заботу о вашей обиде.
Они проявили даже крайнюю суровость, чтобы
удовлетворить их. Они от1:1яли у меня девиuу де
Ла Томасьер в ту самую минуту, когда я уже думал,
что она принадлежит мне. Они привлекли ее с
внезапной непреодолимостью, так, что мы оба по­
теряли ее, вы - не имея возможности ее получить,
а я -удержать. Это составляет некоторое разли­
чие между нами, и преимущества, сударь, не на
.моей стороне, ибо, будь вы моим злейшим врагом,
я не пожелал бы вам оказаться на моем месте и
терпеть мои мучения.

Г -н де Валанглен сам удивился, что так загово­

рил. Он огляделся вокруг себя, как если бы не
вполне понимал, где он находится. Огонь потре­
скивал в камине. Вино краснело в стаканах. Г -н
д'Эгизи вертелся на стуле своей маленькой забав­
ной персоной. Лицо его терялось в локонах об­
ширн9го парика. Г -н де Валанглен смотрел на него
внимательно и спрашивал себя, неужели это дей­
ствительно он сам, ведущий беседу с человеком,
которого он едва знает, притом более всего с его
смешной стороны и, во всяком случае, недостаточ­
но, чтобы обсуждать с ним· такой интимный и
горестный предмет. Не сам ли он затворился в
пустынном Болиньоне для того, чтобы никто не
мог докучать ему расспросами о том, что ему
хотелось утаить от всех? Он бежал в уединение
19•
579
от всякого неуместного любопытства; он подавил
в себе желание найти утешение для своей печали
в том, чтобы с кем-нибудь поделиться ею; он
запретил себе поверять свои мысли кому-либо
кроме самого себя, и потому он внезапно удивился
тому, что высказал самые потайные из них како­
му-то г-ну д'Эгизи, которого, повстречайся тот
ему на улицах Курж~, он удостоил бы лишь самого
сухого поклона и самого холодного приветствия.
Странная непоследовательностьl Но разве не
бывают минуты, когда язык наш сильнее нашего
молчания, когда субстанция накопившегося .в нас
страдания выстуnает, можно сказать, как пот, в
невольных словах? Эта необходимость столь силь­
на, что она предает нас первому встречному, при­

чем даже наше изумление не успевает помешать

нам так поступить.

- Хотя, подобно вам, я хорошо вижу разницу

между нами, - отвечал г-н д'Эгизи, - разница эта
представляется мне иною, и не к моей выгоде.
Позвольте мне, сударь, объяснить ее по-своему, и
окажите мне честь некоторым терпением.
Г -н де Валанглен приблизил свои руки к огню
и стал греть их попеременно.

- Подумайте, сударь, - продолжал г-н д'Эги­

зи, - о состоянии, в котором я оказался, когда
этот старый негодяй де Ла Томасьер столь тяго­
стньw образом отказал мне в руке своей дочери.
Я любил ее, сударь, так же, быть может, Как.
любили ее и вы. Прибавьте к этому, что отКаз был
чрезвычайно вежлив. Хитрая лиса не сказала мне
ничего такого, чем бы я мог оскорбиться, но его
пренебрежение не было для меня от этого менее
жгучим. Вы скажете мне, сударь, и я не стану вам
возражать, что я не заслу.жил чести, которой до­
могался, и ':fТО девица де Ла Томасьер была до­
стойна лучшего человека, нежели л? Вы в этом
правы, сударь, и дальнейшее доказало это, ибо вы
достигли успеха там, где я потерпел неудачу, так

как вы получили согласие и от ее отца и от нее

самой, и, не случись непредвиденного обстоятель­

ства, она была бы теперь вашей женой.

580
 - Все это хорошо, сударь, - прервал его г-н де
Валанглен, - но не делает ли именно это судьбу
мою столь горькой и смешной 7 Разве вы не видите
в этом самом nричину моего отчаяния и моего

желания покончить с ним своей смертью? Ибо не

моя вина в том, что мой конь уже двадцать раз
не дал мне сломать себе шею! В настоящую минугу
.я говорю вам об этом спокойно, но это не должно
вас обманывать: я вскоре вновь nредамся бешен­
ству, которое меня терзает и не дает мне ни
минугы nокоя. Может ли кто-нибудь не вnасть в
отчаяние, утратив такую nрекрасную надежду 7
Какал игра судьбы, сударь, уже видеть себя на
пороге желанного супружества, как вдруг за ва­

шим счастьем захлопывается ужасная дверь мона­

стьrряl Прибавьте к этому, что девица де Ла То­

масьер сама решилась на то, что совершила, вnолне

независимая в своей жестокости, и во имя такого

предлога, сударь, упорство в котором до сих пор

заставляет меня краснеть за нее.

- И опять-таки я в этом с вами не согласен,

сударь, - возразил г-н д'Эгизи, и его маленькое
лицо приняло торжествующее и важное выраже­
ние. -Позволительно ли мне говорить вам о себе
и осмелиться на сравнение между нами 7 Без со­
мнения, отказ в таком драгоценном благоnолучии
со стороны старого де Ла Томасьера задел мен.я
очень живо, но не думаете ли вы, что успех, ко­
торого достигли вы, nоразил меня еще сильнее 7 Я
плакал от бешенства, видя в ваших руках ту, ко­
торая ускользнула из моих. У ревности, сударь,
есть тонкие и скрытые мучения. Я испьrгал их
вполне. Я вас ненавидел, сударь, и вы должнь1
простить мне странное чистосердечие, с каким .я
этого от вас не скрываю. Если я когда-нибудь
желал страстно чьей-либо смерти, то не смерти
старого развратникаЛа Томасьера, а вашей, сударь,
человека богатого и счастливого, похитившего у
меня сокровище, которого лишила меня глупая

воля вздорного старика и отсугствие средств при­

нудить его.

Вы скажете, что мне нетрудно было бы обна­

ружить вам свое неудовольствие и найти предлог

581
к ссоре? Я так и хотел сделать, когда вы покло­
нились мне в церкви, в день похорон г-на де Ла
Томасьера. Но вы не знаете, сударь, что значит
быть слабым и маленького роста. Поединок с вами/
Такой карлик. как я, рискует в нем самым смеш­
ным образом быть обезоруженным и nроколотьш,
как ляrуwка, а у меня не было никакой охотьr,
чтобы меня отвезли домой истекающим кровью,
на подушках моей кареты; я решился стерпеть
ужасное зрелище счастливого сопернИRа. Ах, су­
дарь, какое это мученье, и как мало означает

смерть любимого существа в сравнении с _видом

другого, который им любим/ Я терял девицу де Ла
Томасьер, и терял ее по вине человека, существа,
созданного, как и я, если хотите - лучше, чем я,

но все же созданного из костей и плоти, подобно

мне самому!
Другой человек отнял ее у менл, чтобы rово­
рить с ней так, как мог бы говорить я, чтобы
ласкать ее так, как стал бы ее ласкать я. Вот,
сударь, положение, в которое я был nриведен, и
покажется ли вам странным, что оно способно
пробудить чувство ненависти и желание мести 7
О, я испытал их и еще более мучился первым от
того, что не находил в себе мужества осуществить
второе. Я хотел бы раздавить вас колесами моей
кареты. Я поехал смотреть, как будут вешать Пье­
ра Трафара; я почти готов был приветствовать
его - не потому, что он убил этого толстого Ла
Томасьера, которому достаточно было бы и аnоп­
лексии, а потому, что он отомстил за нанесенное

ему оскорбление; я хотел бедному малому, сумев­

шему убить, оказать честь своим nрисутствием
при его казни.

И маленький д'Эгизи, трепещущий в своем крес­

ле от давней обиды и вновь вспыхнувшего гнева,
вовсе не казался более смешным г-ну де Валанглену.
- Все проходит, сударь, - продолжал г-н д'Эги­
зи, - и я клянусь вам, что во мне ничего более не
сохранилось от яда моей прежней неnриязни. Убе­
дитесь же лишний раз на таком примере в не­
устойчивости души человеческой, которая столь
же непостоянна в ненависти, как и в любви, и

582
ностарайтесь увидеть в этом предвещание того,
что вам суждено выздороветь так же, как выздо­
ровел я. Разве у вас нет причин угешиться, каких
не было у меня? Вас, сударь, по крайней мере,
девица де Ла Томасьер не покинула ради другого,
вам подобного. Вам не угрожало увидеть ее ког­
да-нибудь проходящей под руку с кавалером, ко­
торый захватил ваше .место и играет вашу роль.
Благодетельные стены «Божьих Девственниц• хра­
нят нас от этого ненавистного зрелища. Мона­
С1Ъrрь позволяет вам бьrгь уверенным в ней на­
всегда. Что говорю я, сударь 1 Она больше не
женщина и в силу этого не может более быть
предметом ваших сожалений, ибо то, чего вы ис­
кали в ней, более не существует. Она отдалась
богу. О, прекрасный соперник, который известен
нам лишь по имени и у которого нет ни формы,
ни лицаl Разве это не успокоительно 1 Стоит ли
так печалиться, если то, что потеряно, никому не
принадлежит? На вашем .месте я бы, скорее, нашел
причину гордиться, так как для того, чтобы от­
вратить это сердце от вашего, понадобилось не
более и не менее, как влечение к предвечному.
Поверьте мне, сударь, вы принесены в жертву
вовсе не из тщетной заботы извлечь из чистилища
этого беднягу Ла То.масьера; это ТОJ\ЬКО предлог и
случайность. Вините лучше девицу деЛа Томасьер
в том, что она действовала в силу какого-то тай­
ного призвания, которое неведо.мо ей самой и
которое обнаружилось бы в ней, даже несмотря
на брак, любовь и детей. И тогда вместо жены вы
получили бы злую и страстную святошу, которая
есть худший и самый злокозненный вид из всех
жен и которая омрачила бы ваши дни своей одер­
жимостью и причудами благочестия.
Наnротив, будьте довольны тем, что девица де
Ла Томасьер сама постигла и другим обнаружила
свойства своего характера, и возблагодарите гос­
пода за то, что сделал он. Он вернул себе то, что
ему принадлежало и что вам всегда принадлежало
бы только наnоловину. В"озблагодарите его за эту
добрую помощь и покажите себя столь же разум­
ным, как стал разумен я, узнав о том, что вы сочли

583
несчастием, но что для меня явилось - как должно

бы быть им и для вас - большим облегчением.

И г-н д'Эгизи прибавил еще тысячу соображе­
ний по тому же поводу, с такой последовательно­
стью и правильностью, на которые г-н де Валан­
глен не считал его раньше способным: настолько
склонны мы судить людей по их внешности, на
основании приятности их манер или смешных черт
характера, совершенно не занимаясь тем, что кро­
етел внутри их и под тем, чем они кажутся. Это
столь обычное заблуждение заставляло г-на де
Валанглена принимать г-на д'Эгизи за глуrща, в то
время как в девице де Ла Томасьер, судя по лицу
ее, он предполагал качества хорошей супруги и
хозяйки, что ею было столь необычайным образом
опровергнуто .
Когда г-н де Валанглен, покинув г-на д'Эгизи,
вскочил в седло, он впервые за долгое время не

пришпорил коня, а позволил ему идти ровным

шагом. Этой скромной и непривычной постуnью
вернулся он в Болиньон, откуда в ближайшие дни
не выезжал вовсе. Густой снег покрьrвал землю, и
г-н де Валанглен, прижав нос к стеклу, рассматри­
вал поля. Неровности сглаживались под белой
пылью, и ничто не могло быть более подходящим,
чем это однообразие, чтобы успокоить своим мол­
чанием самую смятенную душу, ибо, мо.>юю ска­
зать, оно хоронит под своим саваном прошлое,
стирал все краски и сливал все формы.
Было ли то следствием этого зрелища, или ока­
зали действие на его душу речи г-на д'Эгизи, или
же, наконец, печаль его избыла свой срок, но толь­
ко в поведении г-на .z.e
В~глена произошла боль­
шал перемена. Самая продолжительная скорбь из­
нашивается сама собой, и случается, что мы про­
должаем ее ОI.Ц)'Щать, можно сказать, по привычке,
так что в конце коJ-Щов нам даже трудно бывает
без нее обходиться, и мы позволяем ей угнетать
нас, не имея мужества стряхнуть эти, ставшие уже

воображаемыми, оковы. В таких случаях достаточ­

но бывает малейшего повода, чтобы предупредить
нас о том, что тяжесть сильно уменьшилась и что
сбросить ее можно самым легким усилием. Какое-

584
нибудь случайное обстоятельство извеLЦает нас о
том, что наша леность приносит нам вред, и это
дает нам оружие против нее. Одним помогают не­
которые незначительные события, других ищеляю-т
весенний воздух или встреча приятного лица; тем
полезно путешествовать, этим- оставаться на ме­

сте. Наиболее погрузившиеся в свое горе ожидают

лишь какой-либо новинки, чтобы она его рассеяла.
На г-на де Валанглена разговор с г-ном д'Эгизи
произвел именно такое действие. Образ девицы де
Ла Томасьер начал мало-помалу удаляться от него,
становясь неясным, и он делалея к нему нечувсr­
вительньw. Уверенность в том, что она, в коще
кощов, принадлежит только боrу, необычайно ус­
покаивала его, и он почерпал в ней нечто вроде
эгоистического удовлетворения. Вскоре он стал ис­
кать иных впечатлений вокруг себя. Приближение
весны, прежде всего, обратило его внимание на
зазеленевшие леса, окружаюLЦИе Болиньон. Эти ме­
ста, к которьw он вновь ОlЦ)'ТИЛ сильную любовь,
показались ему лишенньwи различных веLЦей, ко­
торые ему захотелось завести как можно скорее .
Он велел вызвать из Курж~ рабочих. Они выпол­
нили ряд работ, которые приятно заняли его. Перед
замком был вырыт прямоугольный бассейн, кото­
рый надлежало украсить статуями. Эти фиrуры не
выбрасывали фонтанов, но грациозно гляделись в
окружаюLЦИе воды, чудесно отражавшие их повто­
ренные бронзовые тела. В лесу прорубили несколь­
ко аллей, в том числе одну очень широкую, ведуJЦуЮ
к манежу из зелени; здесь г-н де Валанглен мог
гарцевать, как ему вздумается. Разница была велика
между этим Валаигленам и тем другим, который
зимой скакал по дорогам, опустив повода .
Эти перемены, а таюке сельские красоты Бо­
линьона, о которых распространялся в Курж~ г-н
д'Эгизи, останавлиаа&ШИЙ свою карету у всех во­
рот, чтобы рассказать о них, достав.или г-ну де
Валанглену посещения господ де Парфонваля и де
Рантура. Они нашли его очень nриветливьw и
слегка пополневшим. Он им все показал и отпустил
их весьма довольньwи. Он отдал им визит . В те-

585
чение лета он несколько раз появJ\Я.I\СЯ в Курж~;
год спустя примерно nосле смерти толстяка Ла
Томасьера. случившейся, как известно, в середине
сентября, он явился засвидетельствовать свое поч­
тение его вдове. Г -жа де Ла Томасьер показалась
ему ужасной. Она приняла его с необычайным
ра.zJ:уШием и веселостью, и он спрашивал себя, вы­
ходя от нее, неужели зто та самая особа, которую
он видел на полу, поперек порога, в тот день, КQгда
ее дочь с такой живостью переступила через рух­
нувшее тело .мамаши. Казалось, она совершенно
забы:ла о своем горе. Г -н де Валанглен осведо.мился
у нее о затворнице. Г -жа деЛа Томасьер гордилась
ею; слава святости ее дочери начала распростра­

няться. Она почти что благословляла ее счастливое

призвание, видимо, совершенно забыв, что оно
вызвано было еще совсем недавней смертью. На­
добно сознаться, она вовсе об этом более не IJУ­
мала. Разве не занимался кто-то другой теы, чтобы
извлечь Ла Томасьера из чистилища, где он иску­
пал, без соынения; свое неумеренное пристрастие
к пастушкам и служанкам 1 Ибо г-жа де Ла То­
масьер отнюдь не скрывала, что у нее были осно­
вания жаловаться на своего мужа в отношении
супружеской верности, которую он должен был
хранить к ней, но которую не слишком-то соблю­
дал, хотя она и была всегда готова пожертвовать
частицей своего спокойствия, чтобы удержать его
возле себя, предоставляя ему радости, которые он
предпочитал искать в другом месте. И толстая
г-жа де Ла Томасьер жеманилась так, словно ее
рыхлые и дряблые прелести могли быть заманчи­
вьш блюдом ДJ\Я того, кто захотел бы их отведать.
Все это г-н де Валанглен на следующий день
пересказал г-ну д'Эгизи. Они вместе посмеялись.
Оба дворянина часто навещали друг друга, и каж­
дый из щtх не мог больше обходиться без другого.
Г -н д'Эгиэи заба.вJ\Я.I\ г-на де Валанглена своим
чудачеством и живостью характера, и r-н де Ва­
ланглен nитал к нему чувство признательности.
Постояинь•е сношения поддерживались MCЖIJY
Жиске и Болиньоном, где тощие лоша.ди из каре1Ъ1

586
г-на д'Эги3И о'Т'ЪеАались на овсах г-на де Валанг­
лена до такой степени, что животы их едва не
лопались, а подпруги трещали .

•
Монастырь •Божьи Девствею-tицьr• в Курже был
основан около 16 20 года усердием г-жи де Ла
Колардери. Благочестивая дама управляла им в те­
чение тридцати лет с удивительной твердостью.
Эта первоначальная строгость несколько ослаби­
лась впоследствии и была восстановлена тоJ\Ько
влас'П-Iостью г-жи де Ларно, которая в 16 7 3 году
принЯJ\а на себя управление общиной .
Эта г-жа де Ларно была женщина высокого
роста, тощая и с желтым лицом. Она ввела стро­
гую дисциплину, не терпя никаких отступлений. В
монастыре •Божьи Девственницы» молились и ра­
ботали с совершенной правильностью . Все до
мельчайших подробностей было размерено. Г -жа
де Ларно во все лично вникала. Она могла убе­
диться, насколько тщатеJ\Ьно поддерживается ус­
тановленный ею порядок, и, несмотря на это, все
же удивлялась тому, что стоJ\Ь превосходные
принципы совершенствования не приносят лучших
плодов. Видя такое служение ему, господь не мог
не чувствовать себя довольным, но он не обнару­
живал своего удовлетворения какой-либо особен­
ной .ыилостъю. Г -жа де Ларно вынуждена была с
горечью это отметить. Он оказывал своим служи­
тельницам лишь обь:чное благоволение, то, в ко­
тором никогда не отказывает и на которое не
скупится, но он не желал избрать из ее стада особо
отмеченную овцу, как это иногда угодно бывало
ему делать, чтобы поднять ее до себя и повести
ее к высотам своего взыскания.

Монахини в Курж~ были хорошими монахинями,

очень преданными своим обязанностям, которые
они выnоАНяли наивоэможно лучше. Однако ни
одна иэ них не достигаJ\а высшей степени благо­
чеС'ТИJI, превосходящей уровень ее сестер. Г -жа де
Ларно стра.цала от того отвержения, в котором

587
бог оставлял дом ее, где она все устроила в на­
дежде создать из него одну из тех овчарен, откуда

господь выбирает своих пасхальных агtщев. Она

часто ставила ему в укор равно~ие, которое он

проявлял к тяжкому ее труду подготовления душ

к его приходу.

Тщетно искала г-жа де Ларно способов борьбы

с недостаточной пламенностью своих дочерей, в
чем она усматривала причину такого к ним отно­
шения. Она призывала на помощь себе проповед­
ников.
Они явились всех родов и стали пытаться про­
будить эти сонные души, сообщив .живость и по­
рыв их полету. Их старания не имели успеха. Ни
рассуждения, ни звучность голосов не достигали

цели, несмотря на то, что г-жа де Ларно помогала

делу суровыми постами и хорошо обдуманными
испытаниями. Ничто не приносило плодов, и она
уже стала проклинать свое стадо, которое своим
топтаньем на месте начало истощать ее терпение.

Ни одна душа среди этих душ не выделялась не­

которого рода духовной жаждой, более пламенной
и страстной .
Она была удивлена таким отсутствием удачи и
загоралась от этого каким-то неистовством благо­
честия. Но однажды ей показалось, что великий
день настал . Кюре церкви Сен-Грегуар привел к ней
одног.о нищенствующего монаха, которого он на­
шел на кухне ползающим на животе в поисках пищи
около кучи отбросов. Это бы:л рослый малый, ры­
жеволосый и наделенный зычным голосом. Он про­
поведовал на перекрестках и казался исполненным

наития, Г -н Вирлон предло.жил его г-же де Ларно.

В течение целой недели святой мужлан честил мо­
нахинь, испуганных его исступленными жестами и

тривиальной яростью его слов. Его огромная мох­

натая рука, выступавшая из засаленного рукава,
размахивала распятием из крепкого дерева. Как по­
следствие этой проповеди, одна из сестер впала в
экстаз, приписывая себе видения. Вся община со­
бралась глядеть в восхищении, как она лежала на
соломенной подстилке в своей келье, с закативши­
мися глазами и что-то бормочущими губами. По-

588
пробоеали заставить ее говорить, но ничего не до­
бились, кроме несообразностей и чепухи. Обман
жестоко раздражал г-жу де Ларно; но ее гнев еще
более увеличилсл, когда было обнаружено, что до­
брый братец уходя, обменял свое деревянное рас­
пятие на богатый серебряный крест, найденный им
в ризнице, ключи от которой хранились у монахини,
удостоивwейсл видений.
Г -жа де Ларно умолчала о своей двойной неуда­
че, а через несколько месяцев после того к ней
пришла девица де Ла Томасьер, чтобы посовето­
ватьсл относительно мук совести, в которых она
пребьrвала, и своей тревоги насчет вечного удела
души своего покойного оща. С первого же свида­
ния молодая девушка сама раскрыла г-же де Ларно
то, что задумала. Г -жу де Ларно во всем этом до­
вольно мало заботила участь, предстоявшая в ином
мире бедняге Ла Томасьеру; ее более заняло дру­
гое - что она встретила в его дочери то, чего так

часто искала, именно, душу пламенную и твердую,

способную на такие чувства. Намерения девицы де

Ла Томасьер обнаруживали в ней необычайную
тонкость души и смелый характер, если она ни ми­
нуты не поколебалась очертя голову пуститьсл в
путь, на котором первым лишением был отказ от
мира и самой себя, не считая того, что nлоды этой
жертвы оставались сомнительными.

Из всего этого г-жа де Ларно сделала вывод, что,

освободившись со временем от несколько веразум­
ного стремления оказать пользу ближнему nри та­
ких обстоятельствах, когда самые близкие охотно
его покидают, девица де Ла Томасьер еделаетел за­
мечательной подвижницей. В ней были nылкость
устремления, смелость, nорыв, которые ведут к вы­
сотЗJ.t, и твердость в однажды предпринятом, ко­
торая создает святых. Г ~жа де Ларно чувствовала
в себе силу сделать святую из души такого закала.
Чем только могла бы она стать в ее руках!
Случай был слишком благоприятен, чтобы г-жа
де Ларно могла ему противитьсл; поэтому, как
женщина разумная и опытная, она встретила до­

вольно холодно желание девицы де Ла Томасьер

принять монашество и отказатьсл от мира; она

589
nривела возражения, как раз nригодньае для того,
чтобы укрепить уnорство молодой девушки. Лов­
кая Ларно вначале nритворилась испуганной нео­
бычайностью и величием подобной участи. Этим
она польстила чувству тщеславия девицы де Ла
Томасьер от сознания, что она делает нечто вы­
деляющее ее среди других и возвышающее над
общим уровнем.
Мало-помалу, однако, и словно нехотя г-жа де
Ларно начала соглашаться с ее намерениями. Она
стала намекать на несомненность спасения г-на де
Ла Томасьера. Почему бы самому господу не дать
ей в один прекрасный день уверенности, что жер­
тва ее nринята и сочтена достаточной 1 Возможно,
что она когда-нибудь получит от него самого бла­
гую весть, и нет сомнения, что после того, как
будет погашен счет, в котором она сама пойдет в
nридачу, господь не оставит ее. И г-жа де Ларно
внушала девице де Ла Томасьер надежду на одно
из тех мисmческих сое.Аинений, в которых ГОСПОАЬ
становится суnругом, соединение столь постоян­
ное, глубокое и АЛИТельное, что она найдет в нем
с избытком возмещение тех сер.Аечньа радостей,
от которых откажется. Что такое земная любовь
перед любовью небесной, и можно ли колебаться
.между той и другой, в то время как первая из них
по природе своей неполна и неnрочна, а вторая -
неизменна и совершенна?
r -жа де Ларно повела дело так искусно, что
достигла · уже известных нам результатов и nол­

учила в полное свое обладание JIYWY, всецело ей

nреданную, которую оставалось только направлять
к вершинам созерцания и мистических чувств.

В г-же де Ларно было нечто от сводницы, и

возможно, что в миру она выполняла бы wry ус­
лужливую роль. Для себя самой она стремилась
лишь к руководству и к наведению .диаJ,Иnлины,

не имея, в сущности, никаких сил в себе, чтобы

пойти )J.альше сухого, nривычного и намеренного
благочестия; она была честолюбива только за дру··
гих, довом.ствуясь тем, чтобы со своих низин слу­
жить им проводником, не И1.fея возможНости по­
следовать за НИ1.fИ по их пуги.

590
 Таким-то образом она нашла в девице де Ла
Томасьер nламенность и подъем духа, исполнившие
ее радости; и она решила восnользоваться nред­
ставившимел ей наконец случаем доСТИПI)'ТЬ того,
чего ей больше всего хотелось, - особенного знака
божественной благодати, честь которой отметила
бы не только ту, которая стала предметом ее, но
и то место, где она проявилась. Чтобы сказать все
до конца, г-жа де Ларно мечтала не более и не
менее, как о чуде, в котором и она nриняла бы
близкое участие и которое дало бы монастырю, а
в особенности его настоятельнице, ни с чем не­
сравнимую славу. Ей удалось убедить в этом деви­
цу де Ла Томасьер, которая приняла возможность
такого чуда с необыкновенной готовностью. Что­
бы вымолить прощение бедняге Ла Томасьеру, его
дочь решила подняться к богу шагами, которых
ничто не . могло остановить; этот не вполне обыч­
ный nуть казался обеим женщинам наиболее ко­
роткой дорогой к тому, чего им хотелось достиг­
нуть, каждой по разным nричинам, но с одинако­
вой горячностью.
Восхождение девицы де Ла Томасьер светлой
тропою было изумительным и беспрерывным. r-
жа де Ларно скоро осведомила о нем всех. С тех
пор как монастырь ее заключал в своих стенах

особу, обещавшую такие великие собьrrия, г-жа

де Ларно приняла важный и таинегвенный вид.
Довольство ее увеличивалось, и она не влцела
собой от радости; Так продоАЖ.а.Лось целое лето.
Осень прошла бы совершенно так же, если бы к
середине октября, когда исnолнился год со дня
постуnления в монастырь девицьr де Ла Томасьер,
удовлетворение г-жи де Ларно не возросло еще
более. Это произошло тог~, когда девица де Ла
Томасьер призналась ей в некоторых nоАучеюrых
ею знамениях, предшесгвующих милости, которую
она испрашивала у всевышнего.
Г -жа де Ларно приняла это признание с за га­
енным восторгом, ибо обнаруживать что-либо из
своих чувств было не в ее характере. Она ограни­
чилась тем, что стала увещевать девицу де Ла
Томасьер увеличить свое рвение и настойчивосгь.

591
Могущество молитвы столь велико, что она может
принудить бога исполнить просимое: она приоб­
ретет власть над ним; и г-жа де Ларно сгорала от
нетерпения, так как все оставалось по-прежнему.
Девица де Ла Томасьер наnряженным слухом жда­
ла небесного зова. Лишь в первые весенние дни
она узнала внутренним откровением о месте, где

должна была произойти чудесная встреча.

В коJЩе сада, возле огорода, находилась неболь­
шая грабиновая роща: она-то и была указана де­
вице де Ла Томасьер ее предчувствием. Она уда­
лялась туда каждое утро для молитвы. Несколько
раз ей уже казалось, что nоследняя завеса готова
сейчас уnасть, и она обретала в этом какое-то
чувство сдержанности, терпения и спокойствия,
которое дается уверенностью в ожидаемом и не­
минуемом событии.
Г -жа де Ларно пахудела за это время. Медли­
тельность убивала ее. Душевная ясность девицьr
де Ла Томасьер выводила ее из себя. Ей хотелось,
чтобы она ускорила приближение божественного
часа покаянием и умерщвлением плоти. Но девица
де Ла Томасьер кротко от этого отказалась. Если
бы г-жа де Ларно посмела, она бы заперла эту
глуnую гордую девчонку в ее келье или в часовне,

которые, кстати сказать, являются более благо­

приятным местом для явления божьего, чем уго­
лок среди подстриженных деревьев, в двух шагах

от салата и тыкв.

Когда дев~а де Ла Томасьер удалялась в рощу,

г-жа де Ларно бродила вокруг и наблюдала за ней
сквозь листву, в волнении прохаживаясь по алле­
ям. И вот в одну из пятниц, в начале мая, г-жа
де Ларно увидела, как дев~а де Ла Томасьер вы­
шла из своего убежища раньше, чем это обыкно­
венно бывало, и наnравилась ей навстречу. Она
уже хотела произнести свое обычное: •Ну как,
дочь моя?», когда дев~а деЛа Томасьер крикнула
ей издалека:
- Ах, матушка, он приходил в три часа попо­
лудни! Я видела его так же, как вижу вас.
Г -жа де Ларно чуть не уnала навзничь: она
пришла в себя от удивления лишь для того, чтобы

592
сильнее ощутить досаду, вызванную в ней расска­
зом девиць1 де Ла Томасьер. Он nриходил, он уте­
шил ее и nринял ее жертву. Он сделал ее одной
из своих .цуховных суnруг. Г -жа де Лар но сухо
поджала губы. Ее монастырь заслуживал лучшего,
чем это маленькое чудо без всякого блеска. Она
воображала видение, полное молний, ужаса и экс­
таза, тря~ся землю и разверстые небеса, а
nриходилось довольствоваться этим, можно ска­
зать, огородным появлением в убогой грабинавой
рощице! Когда же девицу деЛа Томасьер сnросили,
как выглядел ·ее небесный суnруг, она ответила,
что это был высокий молодой человек простова­
того вида, с очень добрым .1\ИЦОМ ...
Однако, как бы там ни было, чудо определенно
свершилось, и нцлежало извлечь из него подоба­
ющую пользу. Г -н Вирлон был уведомлен первый;
он долго расспрашивал .Аевицу де Ла Томасьер. Ее
ответы были вполне убедительны. Небесный суп­
руг являлся ей часто. Их беседы были сердечны и
размеренны.

-Он от..цьiХает возле меня ото всех тех, кто его

тревожат и докучают ему. Я ничего не прошу у
него. Иногда он молча слушает пенье птиц и под­
нимает с земли аеточки, которые перебирает сво­
ими пальцами.

Г -жа де Ларно, по совету г-на Вирлона, решила

довести о совершившемел до сведения епископа,

г-на де Ла Бигуржера, который выказал живейший

интерес и обещал лично прибыть в Курже, как
только закончит курс лечения в Эгду, где он в это
время пил воды. Было решено держать все в тайне
до того дня, когда об этом можно будет провоз­
гласить по всей епархии и по всему королевству;
тем временем девица де Ла Томасьер продолжала
каждьrй день ходить в грабиновую рощу, под пре­
зрительЮ»I.МИ взглядами г-жи де Ларно.

Г -н де Валанглен охотно уклонился бы от при­

сутствия на обеде, куда он был приглашен г-ми
канониками, чтобы встретиться там с г-ном де Ла
Бигуржером, с которым он познакомился когда-то

593
на водах в Эгду, в те времена, когда, не помыШАЯя
еще о женитьбе, г-н де Валанглен сзд1.1Л туда раз­
влечься игрою и любовными приключениями; но
г-н д'Эгизи настоял на том, чтобы он принял это
пr.иглашение и отправился туда без него. Г -н
д Эгизи в эти дни испьrгывал жестокие страдания,
так как сломал себе ногу, когда опрокинулась вме­
сте с ним его знаменитал карета, при пробе пары
гнедых лошадей, которых ему подарил г-н де Ва­
ланглен. Оба дворянина виделись очень часто. Г -н
де Валанглен воспользовался этой дружбой, чтобы
на свои средства привести в порядок Жиске, гро­
зившее полным разрушением. Г -н д'Эгизи охотно
принимал такие знаки любезности и взамен воз­
награждал друга зрелищем своих чудачеств и

странностей. Г-н де Валанглен вполне удовлетво­

рялся этой оригинальной платой; он находил ее
выгодной, так как она его развлекала. Итак, кон­
чилось тем, что он устуnил насто.яни.ям г-на д'Эги­
зи и отправился в Курж~ засвидетельствовать свое
почтение г-ну де Ла Бигуржеру.
Обед состоялся в большом зале капитула; за стол
сели около полудня. Собрание было многолюдньи.t.
Оно включало в себя, не считая духовенства, пят­
надцать человек гостей. Никто не отказался от при­
глашения, столько же из-за хорошего угощения,

как и ради чести побывать в обществе г-на де Ла

Бигуржера, который редко посещал Курж~, огра­
ничивая свои пастырские объезды ближайшими
местностями. Этот прелат был человек тонкий и
разумный. Поэто~у он сразу же понял выгоду от
видений девиць• деЛа Томасьер. Он уже предвку­
шал, как толnы любопьnпых будут стекаться в Кур­
~. а зто еще тем более удобно, что Курж~ распо­
ложено на дороге в Эгду, куда ездит лучшее обще­
ство той области и двора принимать ванны и искать
у теплого пара и стакана целебных сил, чтобы поль­
зоваться здоровьем в течение остальной части года.
Теперь г-н де Бигуржер сможет предложить совсем
рядом с телесньuи лекарством также и лекарство
духовное, так что злополучные глотатели воды и
неудачливые купальщики, которые не обретут ис­
целения ни в источниках, ни в ваннах, лолучат воз-

594
мо.жность искать, посредством паломничества в
Куржё, если не полнейшего облегчения, то, по
крайней мере, благодати терпения, помогающей пе­
реносить тяготу недугов.

Больше сказать, г-н де Ла Бигуржер, вместо того,

чтобы, подобно г-же де Ларно, сожалеть о таком
интимном и обыденном характере чуда, предсказы­
вал ему прекрасную будущность. Его уверенность
не имела границ. Он, однако, пожелал лично озна­
комиться с подробностями божественного явле­
ния. Признания девицыдеЛа Томасьер могли обе­
зоружить людей самых маловерных; г-н де Ла Би­
гуржер был настолько ими удовлетворен, что
решил обнародовать в тот же день весть о чуде и
предложить населению Курж~ восславить господа,
соизволившего даровать городу такое доказатель­
ство своей благодати, ибо он избрал его для своего
зримого появления среди всех других городов епар­

хии; но г-н де Ла Бигуржер, как человек предус­

мотрительный, задумал прежде всего убедить в
этой святой вести тех лиц ум коих от природь1
склонен к сомнению, - а таковые, к сожалению,

были среди высшего дворянства Курж~, к примеру

сказать, хотя бы г-н де Рантур, всегда расположен­
ный посмеяться над предметами священными. Не
вполне можно было быть уверенным и в г-не де
Парфонвале, его друге, как и в некоторых еще дру­
гих. t -н де Ла Бигуржер полагал, что, собрав их всех
за столом и возвестив им JtИчно о собьrrии, он
лучше всего добьется от них его признания, так как
они не осмелятся отказать в нем ему прямо в лицо.
А раз это будет достигнуто, то большинство поря­
дочных людей присоединятся к их мнению в силу
подражания. Что же касается остального населе­
ния, а также болтливой толпы женщин, то они
настолько готовы принимать чудесные доказатель­
ства того, во что они верят, что епископ считал
совершенно бесполезным заниматься ими и сосре­
доточил все свое внимание на избранном обществе,
которое ему хотелось убедить прежде всего.
Он дожидался для этого КОIЩа oбeJta, который
был обильным и лакомым, ибо замечено было, что
вина и вкусные яства хорошо настраивают умы и

595
склоняют их к благодушию, хотя бы скоропрехо­
дящему. Поэтому лишь тогда, когда он почувство­
вал, что гости находятся в желательном для него

состоянии, им было отдано распоряжение закрыть

двери и удалить лакеев. Это приказание, произие­
сенное громким голосом, удивило всех, и взоры

присутствующих обратились к прелату. Молчание

установилось само собой; г-н де Ла Бигуржер три
раза слегка кашлянул.

Г -н де Ла Бигуржер вообще был красноречив,

но в этот день он говорил лучше, чем кто-либо в
мире. Он начал с восхваления Куржё, численности
и достоинства его дворянства. Он похвалил его
приверженность религии. Все это заслуживало на­
грады . Она заставила долго себя ждать, но от
этого должна оказаться еще более ослепительной.
Час возмещения пробил.
Все преисполнились внимания. Г -н де Рантур
nриставил к уху ладонь трубкой, чтобы лучше СЛЬI­
шать; г-н Вирлон улыбнулся блаженно, насколько
это ему позволяло его тощее лицо. Каждый, каза­
лось, уже слышал наперед то, что собирался ска­
зать г-н де Ла Бигуржер.
- Бог не бывает неблагодарен, господа, и дока­
зательства заботы его не могли замедлить явиться.
Он дает их нам сегодня и доставляет вашему епи­
скопу радость возвестить об этом. Бог среди нас,
господа, хотя вы этого и не подозревали. ..я
приду, яко тать .. , говорится в евангелии: Sicut fur ...
И он пришел; он пришел взять среди нас душу из
мира, чтобы она стала благочестивой избраннИцей
его предпочтения; он удалил ее от всех самых

дорогих привязанностей, чтобы сделать ее более

достойной его. Она сделалась его собственностью.
Он избрал ее, и избрал в ней нас. Он явился ей,
и та, которую он так осчастливил, господа, вам
известна ...
И тут г-н де Ла Бигуржер назвал имя девицы
де Ла Томасьер. Это вызвало ропот удивления и
одобрения. Все тайком посматривали на г-на де
Валанглена. Г-н деЛа Бигуржер продо~

596
 - Ах, господа, какал милость и какал честь! Он
мог бы послать ей одного из своих свлтьiХ или
ангелов, своих обычных вестников. Но он захотел
лучшего. Он лвилсл сам, лично, из трех своих
ипостасей, выбрал, чтобы открыться этой душе,
столь трогательной и прекрасной, ту, на которую
возложены все наши надеждьr, ибо она уже была
принесена в жертву за нас. Нет, не грозный бог
Синая предстал девице де Ла Томасьер, но бог
нежности и мира, сам Иисус, божественный суnруг,
и не таким, господа, каким он умер на кресте, но

таким, каким сидел у очага Марфы и Марии, бе­

седуя с ними. Ах, господа, какал радость для нашей
сестры узреть лицо спасителя, не увенчанное тер­

ниями, но сияющее юностью, добротою и любовью!

Г -н де Ла Бигуржер огляделся вокруг себя. По
выражению лиц он почувствовал, что дело выиг­

рано. Запах яств приятно смешивалел с ароматом

вин. Лакеи, подслушивавшие у полуnритворенных
дверей, крестились.
- Вот, господа, - продолжал г-н де Ла Бигур­
жер, - то, что желал я вам сообщить. Я хотел вас
уведомить первыми. Скоро вы присоедините ваши
голоса к тем, что будут прославллть это чудо. Я
счел ну.жным засвидетельствовать перед вами его

подлинность, и, позвольте мне прибавить, я наде­

юсь на то, что ~аловерных не окажется и что наша

Ла Томасьер не встретит своего .. томаса• 1 •

Эта игра слов имела потрясающий успех. Все
поднялись с радостным шумом. Образавались
груnпы. Г-н Вирлон переходил от одной из них
к другой, чтобы поддерживать энтузиазм. Г -на де
Ла Бигуржера осьшали приветствиями, как будто
все это было его личным делом и доказательством
его хорошего управления епархией. Было около
трех часов пополудни, когда г-н де Ла Бигуржер
сообщил о своем желании пройти в монастырь.
Выход был шумным. Г -н де Рантур, идя под руку
с г-ном де Парфонвалем, насмешливо улыбался.

1 Апостол Фоwа. (Пpu.tt.ncp.)

597
Г -н де Валанглен следовал за толпой в глубокой
задумчивости.

У лиць• были полны народа, как в воскресный

день. r
-жа де Ларно, со своей стороны, созвала в
монастырскую приемную пятнадцать из числа на­
иболее деятельных в благочестии дам, чтобы со­
общить им новость: с помощью их языков весть
тотчас же обежала весь город; встречные задавали
другу одни и те же вопросы. На площади
.zq>yr
перед монастьiрем собралась большая толпа. На­
шлись негодники, которые, взлезши на деревья,

кричали во все горло: •да здравствует Иисус Хри­

стос!• Работали локтями; было жарко, потому что
дело nроисходило в августе. СоЛJЩе сияло.
Прибытие г-на де Ла Бигуржера проложила в
толпе дорогу. Он благославлял своим кольцом на­
право и налево, с довольным и ·возбужденньш
видом, и, поднявшись на ступеньки порога дома

•Божьих Девственниц•, он обернулся.

На площади началась давка. Г -н де Валанглен
почувСтвовал себя стиснутьrм . B.ztpyr шеnот nробе­
жал из уст в уста. Сейчас должно было nробить
Чет&iре часа: в эту минуту обыкновенно девице де
Ла Томасьер являлось божественное видение. Вод­
ворилось глубокое молчание, nродолжавшееся до­
брых две четверти часа. r
-н де Ла Бигуржер снова
nолвился на пороге. Он nоднял руку и сделал знак.
что хоч-ет говорить: •Иисус был здесь•. Оглуши­
тельные клики восторга были ответом на · эту
весть . Люди бросали в воздух шляпы и махали
руками. Женщины плакали, стоя на коленях . В зто
самое время принялся звонить монастъiрСКИй ко­
локол. К нему присоединился благовест церкви
Сен-Грегуар. Маленькие и большие колокола со­
стязались между собою. Волнение достигло своего
высшего предела. Со.мще ПаАИЛО жестоко. Пот
струился по мщам. Старуха нищенка, присев возле
тумбы, отбросила свои костыли с криком •Иисус,
Иисус! Я исцелиласьl•, в то время как колокола
эвонили так громко, что казались совсем близкими,
и г-ну де Валанглену казалось, что он СЛЬIШИТ их
у себя в самих ушах, - до того rудела у него голова.

598
 •
. Г -нде Валанглен наблюдал всю эту сцену с
каким-то особенным тягостным чувством. Его
волновали смутные мысли, и он уделял больше
внимания попыткам уяснить их себе, нежели тому,
что происходило вокруг. При всяких других обсто­
ятельствах он отнесся бы к этому чуду если не с
полным неверием, то, по меньшей мере, с безраз­
личием, и, во всяком случае, без того своеобраз­
ного любоnытства, какое оно вызвало в нем в тот
день. Он ощутил его при первых же словах г-на
де Ла Бигуржера, и теперь исnытывал смущение,
которого не мог себе объяснить. Было ли тому
виною зрелище народного волнения, порыва этих

добрых людей отпраздновать честь, которую ока­

зывало им небо? Но во всем этом было много
такого, что скорее могло бы развлечь мысли. Во­
сторженные приветствия, крики, псалмы обнару­
живали лишь затруднение, которое свойственно
людям, желающим выразить самь1е глубокие свои
чувства, и то смехотворное, что содержится в
проявлении своего довольства посредством nрыж­
ков, криков и махания шляпами.

Необъяснимая тоска г-на де Валанглена стала

еще мучительней, когда, покинув nлощадь, где еще
не улеглось волнение, он вернулся домой, чтобы
приказать оседлать своего коня. Он не нашел ни
одного человека в конюшнях. Оба конюха, без
сомнения, находились в каком-нибудь кабачке,
чтобы, с бутьJ.ЛКой в руках, отпраздновать событие
дня. И так как день клонился к закату, а г-н де
Валанглен сnешил, сам не зная поче.му, вернуться
домой, то он решил обойтись без чужой помощи.
Еыу~ вообще говоря, хотелось, перед тем как вер­
нуrься в Болиньон, заехать в Жиске к г-ну д'Эmзи,
чтобы рассказать ему обо всем происшедшем.
Когда он проезжал через город, жители начали
убирать у ЛИЦЬI флагами и развешивать цветные
фонари. Девушки и парни уже танцевали на лу­
жайке у городского вала . Они обнимали друг дру­
га, и каблуки в такт ударялись о зеылю. Мастер
Люшу, вновь променявший резьбу на nлотничест-

599
во, сколачивал из досок имnровизированную эст­
раду. Люди nроходили с песнями, и г-н де Валан­
глен должен был круто повернуть коня, чтобы не
раздавить пьяного.

Ему нелегко бь~о избегнуть этого несчастного

случая, ибо он весь был погружен в свои мысли.
Они быстро nроносились в его голове, и он ста­
рался что-нЩ>удь понять в их юsижении; ему зто
удалось, ибо, выезжая из I<урж~, он заметил -
невозможно бь~о в том сомневаться, - что глав­
ным nредметом их бь~а девJ..Ща де Ла Томасьер.
Она занимала его ум. Ее образ вставал nред ним
со всей своей ясностью. Такие возвраты nрошлого
случаются нередко, но г-н де Валанглен никак не
ож.идал этого- настолько мысль его бь~ свобод­
на от всего, что имело отношение к этим воспо­
минаниям.

Дорога, которой ехал г-н де Валанглен, шла в

гору по кремнистому склону от самого города.
Конь плелся шагом. Поля были молчаливы. На
одном из поворотов подъема г-н де Валанглен
остановился: С этого места открывался цельньm
вид на I<урж~ .
В мягком свете угасающего ясного дня город
выступал, распростертый вдоль обоих берегов ре­
ки, со своими кривыми уЛJ..Щами, площадями, мо­
стами, домами, садами. Видны бь~ все подробно­
сти. Вокруг массивной колокольни Сен-Грегуар
описывали круги стаи ворон, встревоженные гу­
лом колоколов, которые бь~ еще отсюда отчет­
ливо слышны. Г -н де Валанглен испустил долгий
вздох. Можно бь~о заметить темные строения
монастыря и длинный nрямоугольник его сада.
Особняк де Ла Томасьера, поблизости от него,
можно бь~о узнать по его флюгерам. Дым под­
нимался из трубы; без сомнения, г-жа де Ла То­
масьер готовилась отnраздновать обильным ужи­
ном святую славу своей дочери и мистическое
соединение ее с супругом . Черт возьми, это полу­
чше, чем земной брак с г-ном де Валангленомl И
в еще ясном свете дня г-н де Валанглен различил
там внизу грабиновую рощу, где nроисходили бо­
жественные встречи. Низенькие деревца образо-

600
вывали зеленое пятно. Никакое чудесное сияние
не отмечало их для взора, и, однако, именно там
девица де Ла Томасьер проводила время в беседах
с сыном человеческим.

Чувство глубокой муки, тайной и разъедающей,

мало-помалу охватило г-на де Валанглена. Он стра­
дал. когда девица де Ла Томасьер взяла назад свое
слово, но то, что он испытывал сегодня, было
глухой и сгустившейся горечью. Однако ему со­
всем не приходила, как некогда, .мысль в голову
предать .монастырь пламени, и он был чужд яро­
сти, которая его тогда терзала. Он не дуldал боль­
ше о том, чтобы пустить коня в галоп по полям,
дабы расточить свой гнев и неистовство. Он ос­
тавался неподвижным, чувствуя, как поднимается
и растет в нем что-то жестокое и жгучее, от чего
разрывается сердце, в то время как голова оста­

ется холодной и спокойной.

Правда, в свое время девица де Ла Томасьер
оставила его, но только для того, чтобы отдаться
богу, и эта отдача, которая в начале была для него
причиной отчаяния, впоследствии сделалась источ­
ником утешения. Слова г-на д'Эгизи еще звучали
в его памяти. Что сказал бы он теперь? Бог! .. Но
для девицьr де Ла Томасьер, как и для г-на де
Валанглена, это не был уже кто-то далекий, неиз­
вестный, бесформенный, невидимыйl Для нее это
был супруг, для него - соперник. И соперник ~от
был здесь, сам, лично! Он сошел с просторов веч­
ности, он принял образ - и какой образ! - не
чудесный и устрашающий, но самый простой и
самый опасный, образ чеЛовека! И у г-на де Ва­
ланглена на свежем. вечернем воздухе выступил
пот от тоски и ревности.

Г -н де Валанглен реrшовал к богу. И какими

только уловками, какой хитростью этот бог, став­
ший человеком, привлек к себе ее IJYWY, под каким
предлогом долга, какой изобретательной хитро­
стью 1 И г-н де Валанглен терзался до боли. Это
происходило не от бешенства, не от гнева, но от
досады, от обидь1, от ненависти; и вдруг он погнал
коня, словно желая, освободившись от вида Кур­
же, его ДОМОВ И МОНаСТЬiрЯ, беж.ать ОТ .МЫСЛИ,

601
которая пронзала ему сердце и от которой no
всему его телу разливалась едкая ~елчь nечали.

Конь несся тяжелым галоnом, ибо зто было

сильное животное. Вдруг он остановился. Г -н де
Валанглен nоднял глаза . Враг был перед ним. То
было распятие, соору~енное г-~ой де Ла Томась­
ер на перекрестке Жиске. Последние лучи дня,
казалось, nридавали иэобр~ению наrуральную
жизнь. У~е нельзя было различить мелких под­
робностей и красок, и видно было только дв~е­
ние рук, расnростертьvс и вытянутых словно для
объятия.
У r-на де Валанrлена затмилось в глазах, и он
едва не упал. Ненависть вnилась в его сердце
своими острыми зубами. Он не замечал ни терно­
вого веJЩа, ни язв, ни гвоздей. Он видел в боге
лишь человеческий торс. Это был он, враг, сопер­
ник. И г-н де Валанглен, упершись носка.ми в стре­
мена и nоднявшись во весь свой высокий рост,
вышитой ко~ной перчаткой надвинул шляпу на
парик и, надменный, суровый и nреэритеАЬный,
проехал мкыо, не склонившись.
 КР А1ХАЯ )КИЗНЬ БАЛЪТАЗАРА
АЛЬДР М1ИНА, ВЕНЕЦИАНЦА

Я достаточно хорошо знал синьора Бальтазара

Альдрамина при жизни, чтобы, мертвый, он мог
говорить к вам моими устами. Его же уста никогда
не откроются больше ДJUJ того, чтобы смеяться,
петь песни, пить джеi-Щанское вино, есть nьенц­

ские фиги, как и вообще ДJUJ чего бы то ни было,

ибо он покоится под каменной плитой церкви Сан
Стефано, скрестив руки на груди над красным
рубцом раны, положившей конец его краткой жиз­
ни в третий день марта 1779 года.
Ему было около тридцати лет. Подобно тому,
как некогда ОТЦЬJ наши, и мь1 знали друг друга с

самого детства. Мы потеряли их почти одновре­

менно и будучи почти в одноы возрасте. Наши
дворць1 стояли рядоы, почти касаясь друг друга, и

их отражения, сыешиваясь в воде канала, сливали

там свои различные цвета. Фасад дворца Альдра­

мина, весь белый, был украшен двумя неравными
розетками из розового мрамора, похожими на оt<,а­

менелые цветы; наш дворец, Вимани, был красно­

ватого оттеНЮi. Из трех С'I)'Пенек его водяного
подъезда две были стертъiЫИ и гладкими, а третья
скользкой и влажной, потому что ее то заливала.
то обнажала волна.

603
 Почти ежедневно Альдрамин спускалея по ним
то утром, то в полдень, то вечером, при свете

факелов. Его гондола кольrхалась, в то время как

он отталкивал ее одной ногой, занося другую на
порог моего дома. Я слышал тогда внизу лестниць1
его зовущий голос; ибо он говорил шумно и любил
смеяться: мы широко пользовались нашей молодо­
стью. Именно он увлекал меня обычно к наслаж­
дениям. Он вносил в них разнообразную и чрез­
мерную пылкость: ему требовались целый день и
целая ночь, соединенные вместе, чтобь1 удовлет­
ворить все обилие желаний, которые составляли
сущность его жизни. Любовь среди них занимала
первое место.
Альдрамин был любим и любил меня. Нас обыч­
но видели вместе на nразднествах и прогулках.
Чтобы еще меньше разлучаться, мы выбирали лю­
бовницами подруг, так что они не отдаляли нас
друг от друга, и, выходя от них, мы отnравлялись

на острова Лагуны nодкреnиться ракушками и ры­

бой. Мы не пренебрегали ни одним из развлечений,
nредлагаемых Городом Наслаждений. Они бывали
крайне разнообразны. Сколько часов nроводили
мы в приемных женских монастырей, заглядывая
в полуоткрытые нагрудники монахинь, слушая их
шебетанье, лакомясь сухими сладостями или nри­
хлебывая шербет! Сколько ночей потратили мы у
столов за •фараоном», спуская свое золото или
выигрывая чужие цехины! Сколько раз, в дни кар­
навала, носились мы по городу, шугя и дурачась!
При выходе с маскарада мы скользили в nлащах
вдоль стен узких улиц. Звезды бледнели в небе
перед зарей, когда мы достигали набережных; со­
.леный ветер вздувал вокруг нас одеж.,п;ь1, и мы
чувствовали, как nод нашими цветными масками

по разгоряченным лицам nробегает ласкающее дьr­

хание утра.
Так nротекали года нашей юности. Девушки Ве­
неции делали их легкими и наполняли любовью.
Колыханье гондол убаюки&ало наши досуги; песни
и смех своим милым шумом развеселяли их. Дале­
кое эхо прошлого еще звучит у меня в ушах. Мои

604
воспоминания об этих счастливых днях еще более
переливчаты и многочисленны, чем изгибы вене­
цианских каналов. И мне к~ется, что я бы мог
бесконечно длить такую жизнь, не желая ничего
иного. Мне не хотелось видеть никаких изменений
вокруг себя, разве только в улыбках женщин, что­
бы их уста были всегда свежими для моих уст.
Но Лльдрамин думал иначе. Сердце мое сжи­
малось при взгляде на запертые окна его дворца,

где розетки из розового мрамора продолжали

нежно распускаться на белом зеленеющем фасаде.

Альдрамин отправился в далекое странствие: ему
захотелось проехаться по свету. Он пробыл в
отлучке три года и вернулся так же неожиданно,

как и уехал. Однажды утром я услышал внизу

лестницы его зовущий голос, а вечером я уже
сидел напротив него за карточным столом. Наша
прежняя ~знь возобновилась и длилась вплоть
до дня, когда необъяснимое событие положило
его навсегда под плиты церкви Сан Стефана, с
руками, скрещенными над кровавым рубцом ра­
ны... Вот почему ныне вынужден он говорить
моими устами, чтобы быть вами услышанным; я,
Лоренцо Вимани, хочу передать вам не то, что я
знаю, но то, что я сам вообразил себе о его
~зни, затем, чтобы объяснить себе его смерть, -
я хочу передать то, что, казалось, поведал мне

однажды вечером в красном сосновом лесу мой

друг, Бальтазар Альдрамин, Венецианец .

•
«Одн~r, Лоренцо, я был на набережной
Скьявоне вместе с моей возлюбленной, синьорой
Бальби, которая любит оставаться на соЛJЩе, по­
тому что ее белокурые волосы принимают от этого
оттенок золота, который, как она полагала, должен
мне нравиться; она не пренебрегала ничем из того,
что могло бы привлечь меня к ее красоте. Итак,
чтобы побыть возможно дольше, она вздумала за­
няться бросаньем зерен кру~в~ся вокруг нее

605
голубям. В другое время я нашел бы удовольствие
в этой забаве. Зерна разлетались из ее рук. как
золотая пыль, но я был нечувствителен к ее nре­
лести и, вместо того чтобы восхищаться, как nри­
личествовало бы, nрекрасной дамой, я больше сле­
дил за скромными птицами, которым она так не­
принужденно рассыпала корм. Их было там не
менее дюжины. У них были гладкие перья, чешуй­
чатые лапки, коралловые клювы и сизые горлыш­

ки. Голуби эти были жирны и откормлены, и все

же они жадно клевали зерна и набивалИ себе зобы
этой рабской пищей. Она быстро nривлекала но­
вых гостей. Они слетались, опускаясь тяжело и
грузно. В эту минуту я обратил взор к сверкающей
лагуне. Большая серебристая чайка с хрилль1м кри­
ком пролетела над водой. Сильная и быстрая, она
разрезала воздух своими острыми крыльями, и при

виде этого контраста я принялся размышлять о

себе самом. Мне казалось, что морская птица дает
.мне добрый совет. Сегодня - здесь, завтра - там,
всегда живая и подвижная, в то время как голуби
на телльrх плитах nродо~ют драться из-за корма.
О, Лореицо, я понял этот воздушный урок!
С этого дня, Лоренцо, .мною овладело намерение
увидеть свет и поискать наслаждений в его измен­
чивом .многообразии. Я сжал тебя в своих объя­
тиях, тебя, самого дорогого и лучшего из моих
друзей; потом простилея с синьорой Бальби и на­
правился к банкирам. В их услужливые руки я
передал сумму денег, необходимую для жизни моей
всюду, куда бы я ни вздумал поехать, сумму, кото­
рая бы мне позволила вести крупную карточную
игру, одеваться по моде страны и была бы доста­
точною для всяких расходов, какие мне только

вздумалось бы произвести.
Я уехал. Гондола высадила меня на материк.
Меня крайне веселила мысль, что я могу устре­
миться nрямо вперед, не опасаясь оказаться снова

на лреж.нем месте, как это слишком часто случа­

ется среди улиц и каналов Венеции, извилины ко­

торых в коице концов nриводят нас, помимо на­
шего желания, на то же самое место, откуда .мы

606
вышли, так что, в итоге круженья по ним, кажется,
что встречаешься с самим собой. Впредь этого не
должно было быть, и л был уверен, что дорога
приведет меня к чему-то новому. Уже новизна
моей кареты забавляла меня. В ней было простор­
но и мягко, и я располож.ился в ней весьма удоб­
ньrм образом. Я ощущал большую радость, увели­
чивавшуюся с каждым оборотом колес, с каждьrм
деревом, nробегающим мимо. Маленькал собаЧка,
ожесточенно nреследовавшал лошадей своим бе­
wеньrм лаем, рассмешила меня до слез - настолько
был л расnоложен находить забаву в самых незна­
чащих мелочах.

Я решил заехать по пути на виллу моего старого

АЯдИ Андреа Бальдипьеро, расnоложенную не бо­
лее, чем в nяти милях от Местре, чтобы проститься
с ним. Эта вилла- удивительное строение, и сады
ее великолепны. Сенатор сам заботится о ней и
постоянно руководит работами. Здесь проводит он
лучшие свои дни. Воздух здесь целителен, и старый
Бальдиnьеро немало обязан ему силами своей
крепкой старости: он не знает немощей продол­
жительной жизни, хотя жизнь его значительно
перешла nредел, поставленный обычному сущест­
вованию. Его дни были исполнены замечательных
,Аеяний. Он видел свет. Это человек упорный и
тонкий, много любивший женщин, женщин всех
стран. Он все еще прекрасен собой на вид, хот.я
он мало nоказывается и проводит время довольно

уединенно, либо в своем доме, либо в. благоухаю­

щем одиночестве своих садов.

Он nринял меня, однако, весьма ра.цушно, хотя

.я и заметил на лице его некоторое беспокойство.
Разговаривая, он лакусывал локон своего длинного
белого nарика, и, казалось, ему не сИделось на
месте в то время, как я рассказывал ему о своем

отъезде и о цели своего путешествия. Он одобрил

мое намерение и предлож.ил дать мне несколько

писем, которые могли бы оказаться мне полезны­

ми. Итак, он оставил меня, чтобы nойти наnисать
их, и л видел, как исчез в гАубине галереи его
затканный цветами халат, полы которого тихо

607
скользили по мрамору, оставляя за собой аромат
мускуса и амбры.
По этим ароматам и легкому неудовольствию,
которого он не мог скрыть, от моего приезда я

заключил, что, без сомнения, поnал к нему как раз

в момент какого-нибудь любовного предприятия,
для которого мое присутствие является помехой.
О сенаторе ходили слухи, что, несмотря на свои
годы, он не лишал себя уАовольствий, которые
долгое время были его главным развлечением и
наиболее существенным занятием. Говорили даже,
что для удовлетворения своих прихотей он не ос­
танавливался перед некоторой дерзоСТ~»ю, которая
делала его оnасньш для мужей и ощов. Он не
пренебрегал ничем ради достижения с~оей цели:
ни насилием, ни хитростью, ни вообще какими бы
то ни было прямьши или окольньши путями. Рас­
сказывали даже о ловушках и nохищениях, при

этом всегда так искусно задуманных и так удачно

выnолненных, что о них пробегала лишь смутная
молва, без малейшей оnределенности и улик. Быть
может, я помешал осуществлению одной из затей
nодобного рода? Поэтому я дал себе слово не
докучать ему долго своим nосещением и уехать

тотчас же, как только получу от него обещанные

им письма, составлением которых он сейчас был
занят. Он должен был дать мне nисьма на Риы и
на Париж, так как я колебался, с которого из этих
двух городов начать мне свое nутешествие; Сто­
лица Франции соблазняла меня более, и я скло­
нялся к тому, чтобы сперва заняться ею.
При этой мысли я nоглядел на свое отражение
в стенном зеркале и нашел, что внешность моя
весьма недурна. Шелковый камзол, вышитый жи­
лет, башмаки с бриллиантовьши пряжками произ­
водили настолько выгодное впечатление, что могли

удовлетворить самому требовательному вкусу.

Мои глаза сверкали особенньш огнем. Мне каза­
лось, что с такой счастливой наружностью я .моrу
рассчитьrвать на самые заманчивые nриключения,

ибо прекрасные дамы Франции слывут не слишком

скупыми на .милости для тех, кто дает себе труд

608
заслужить их посредством некоторых из тех тон­

костей, к которым они обыкновенно так чувстви­

тельны. Поэтому я вез с собой немалый запас
золотых венецианских цепочек и тончайших кру­
жев, не считая множества .ящичков с миниатюра­

ми, очень подходящих в качестве подарков.

Прогуливаясь по саду, я воображал себе тысячу

приключений, которые не могут ускользнуть от
меня. Женщины составляли, естественно, их глав­
ный предмет. Я видел, как оживают для меня
очарования любви, не думая о том, что она всюду
одинакова, и что страны и обычаи вносят в нее
лишь незначительные различия. Несмотря на это,
.я нисколько не сомневался, что мне удастс.я от­
крыть в ней много чудесного и неожиданного. Во
мне возникали внезапные желания, и я уже видел
себя перенесенным в романическую страну! Меня
бы сильно удивило, если бы кто-нибудь внезапно
напомнил мне, что я нахожусь в нескольких милях

от Венеции, в садах сенатора Андреа Бальдипье­

ро, - настолько я чувствовал себя вышедшим за
пределы своей обыденной жизни, удаленны.м от
привьrчной обстановки и сразу перенесшимс.я в
область самых приятных и изумительных событий.
Это ожидание чего-то непредвиденного заставля­
ло наиболее простые предметы принимать в моем
воображении самые странные формы. Каждь1й по­
ворот аллей, где я проходил по ровному и тонкому
песку, казалось, готовил мне неожиданные воз­

можности. Подстриженный купол букса представ­

л.ялс.я мне скрывающим какие-то тайньr в пустоте
своей яйцевидной зелени.
С э-тими мыслями я подошел к гроту из ракушек.
Вход в него был закрыт диким виноградом. Во
вс.якое другое время я проник бы туда просто для
того, чтобы насладиться свежестью подземелья,
ибо снаружи было очень жарко, хотя было уже
далеко за полдень; но сейчас я решилс.я на это
лишь с бьющимс.я сердцем, как если бы изгибы
этой сельской пещеры должны были привести ме­
ня к чему-то такому, от чего зависело если не мое

20 Раа.с. Т. 1
609
счастье, то, по крайней мере, неисчислимый ряд
приключений.
Внугри грот являлсл приятным убежищем. Вода
сочилась между влажных раковин и собиралась в
два водоема . В свод было вправлено несколько
nтиц и животных из золоченой бронзы, которые
разделяли .мечтания одинокого посетителя. Следу­
ющая зала, более темная, составляла продолжение
первой, а третья совершенно тонула во мраке.
Слышно было только, как капля за каплей падала
вода, словно для того, чтобы отмечать на этих
часах, устроенных самой природой, монотонные
часы молчания. Почва была так неровна, что ·в
поисках пути сквозь темноту я рисковал вывихнуть

себе ногу. Я забрался в какой-то узкий проход, где

вскоре пришлось идти, наполовину согнувшись.

Острия раковин царапали мне плечи, и я уже начал

утомляться эти.ми препятствиями, хитро при.цу­

манными, без велкого сомнения, длл того чтобы

при выходе из темноты повысить удовольствие от

вновь обретенного дневного света и легкости воз­

духа. Я не ошибся . Выход из грота обнаруживал
удивитель~ перспективу, образуе~ совокуп­
ностью садов, видимых с самой выгодной для них
точки, главным фасадом виллы и стройным рядом
ее колоннады. Балюстрада крыши выделялась на
чистом своде неба. Я вдохнул в себя горький залах
буксов и сладкое благоуханье апельсиновых де­
ревьев.
Впитывая в себя этот двойной аромат, я слу­
чайно заметил, что из всех окон вилль1 одно было
тщательно закрыто. Эта странная особенность
nривлекла мое внимание, и я стал рассматривать

плотные опущенные ставни. Все другие окна фа­

сада сверкали своими стеклами в лучах заходлщего

сомща. Что означали эти герметически прикрытые

ставни? Я весь был погружен в мысли об .этом,
когда чья-то рука легла на мое плечо. То была рука
сенатора Бальдипьеро; другою он мне протягивал
письма, приготовленные им для меня. Я поблаго­
дарил его и сообщил о своем намерении немедлен­
но двинуться далее в пугь. Было еще достаточно

610
рано, чтобы усnеть добраться на ночлег в Нолетrу.
К моему большому удивлению, он не захотел с этим
согласиться и стал удерживать меня на ночь. Кон­
чилось тем, что я принял его предложени~, и мы
продлили нашу nрогулку по саду. Он nоказал мне
различные места его, где я еще не усnел nобывать.
Сенатор волочил по nеску nолы своего длинного
затканного цветами халата; стуnая, он опирался на
высокую трость из черного терновника .
Правду сказать, Андреа Бальдипьеро не нуждал­
ся в nоддержке этой трости. Он был еще креnок
и полон сил, хотя седые волосы жесткими иглами
пробивались сквозь кожу его бритых щек. Мы
остановились nеред ста'l)'ей, которая украшала зе­
лень одного из боскетов. Бальдиnьеро стал хвалить
ее наго'l)' в выражениях, которые свидетельство­
вали о его вкусе к прекрасным формам, и я вос­
хищался манерой, с какою он обозначил линии
этой лесной нимфы концом своей трости, золотой
набалдашник которой сверкал между nальцев его
креnкой волосатой руки.
Настуnил час обеда, оказавшегося тонким
и
продолжительным. Его nодавали слуги-негры
в
большом круглом зале, сплошь украшенном зерка­
лами, где они молчаливо скользили вокруг нас.
Зеркала причудливо умножали их до такой стеnени,
что от мнимого числа их рябило в глазах . Над их
курчавыми волосами вздымались желтые шелко­

вые тюрбаны, на которых колыхались легкие

перья. Золоть1е кольца висели в их ушах. Черные
руки наливали нам в бокалы мое любимое джен­
цанское вино . По мере того, как мы пили, во мне
возрастало приятное самочувствие, в то время как

лицо сенатора nостеnенно омрачалось. Он следил

за тем, как я ем и nью, сам не nритрагиваясь ни

к тарелке своей, ни к бокалу. Мой аnпетит был

достоен подражания; путешествие еще более уве­
личило его. Не следовало ли заnас-mсь силами,
чтобы быть готовым к предстоящим nриключени­
ям, которые могут оказаться самого разнообраз­
ного свойства, если судить о них по рассказам тех,
кто видел свет. Никогда еще не чувствовал я себя
zo• 611
в лучшем настроении. Вино вызвало на моем лице
здоровый обильный румянец, на который сенатор,
казалось, смотрел с завистью, хотя, как мне пред­

став.I\Я.I\ось, ему нечему было завидовать, ибо и

тело и дух в нем сохранились в совершенстве.
Однако, nристальнее всматриваясь при свечах
в его лицо, .я уловил на нем .явные признаки

утомлени.я. Повли.яла ли здесь усталость от нашей

долгой nрогулки по садам или какая-либо другая
nричина 7 Не казалс.я ли старый Бальдипьеро с
виду крепче, чем он был на самом деле 7 Он уже
находилс.я в тех летах, когда сил остаетс.я лишь
столько, сколько нужно для поддержания жизни;
их может хватить еще надолго, если не требовать
от них большего, чем то, что они могут дать.
Говорили, будто сенатор неохотно мирилс.я со
своей старостью, и добавляли, что при случае он
не nрочь помолодеть, - более, чем это бы сле­
довало, и, быть может, менее, чем ему самому
бы этого хотелось.
Мало-помалу среди разговора он сам перешел
к жалобам на то, о чем я ·уже подозревал. Он
хвалил мое счастье и nротивопостав.I\Я.I\ ему пла­
чевность своей старости. При этом он nроявил
необычайную горечь. Впрочем, я слушал его до­
вольно рассеянно, так как мне все это казалось

естественной участью, на которую все мы обре­

чены и более или менее скорое наступление ко­
торой дол.жно побуждать нас пользоватьс.я на­
стоящим как можно лучше. Поэтому, пока он
говорил, я продол.жал пить дженцанское вино и

лакомитьс.я плодами. Негры принесли в плетеных

серебряных корзинах прекраснейшие плоды, и я,
отве~в их, воспользовалс.я случаем воздать честь

гостеприимному хозяину. Он изысканно извинил­

ел, что неожиданность моего прибытия помешала
ему предложить мне иные развлечения, кроме
своих садов и стола, присоединив к ним лишь

уединенную беседу с угрюмым стариком и не

украсив трапезу гостями или хотя бы музыкой.
Я отвечал ему, что не испытываю потребности
ни в том, ни в другом, что пребывание с ним

612
наедине мне очень приятно, если только мне не
приходится уnрекнуть себя за то, что я смутил
его одиночество, и что я с большой радостью
пользуюсь обстоятельствами, доставившими мне
удовольствие беседы с ним. Он дал мне кончить,
потом, покачивая головой, сказал, что моя лю­
безность бесконечно АЛЯ него лестна, и что он
готов даже поверить, что в настояшую минуту я

говорю правду, но что вскорости я стану .цумать

по-иному, когда мне придется лечь в постель в
полном одиночестве между двух простыней, что,
конечно, плохое дело .цля молодого человека, в

особенности .цля такого, который любит женщин.

При слове «женщина .. я внезапно подумал, сам
не знаю почему, о закрытом окне, которое неза­

долго перед тем занимало мои мысли. Я посмотрел

на сенатора. Теперь мы были совсем одни в зер­
кальном зале . Приелуживавшие нам негры бесшум­
но скрылись. Мне казалось, что люстра тихо пока­
чивается и ее сверкающее колыхание повторяется

в зеркалах тьrсячью огней . Я много выпил джен­

цанского вина; очищая одну из тех сочных и крас­
иьrх пьенцских фиг, которые я так люблю, я слушал
голос сенатора. Он доходил как будто издалека и,
казалось, принадлежал не только ему одному, но

и всем тем Бальдипьеро, которых я видел во мно­

жестве окружавших меня зеркал. Я испьrгывал
удивление, в котором с трудом отдавал себе отчет
и которое происходило, без сомнения, от странно­
сти сделанного мне в '!УГУ минуту предложения. Я
внезапно услышал, что стоит мне только встать -
и меня проведут в темную комнату с закрьrгыми
ставнями, которая меня перед этим занимала! Там
я застану в постели СПЯIЦУЮ женщину. Я должен
был своей честью поручиться в том, что не стану
разузнавать, кто она и откуда явилась . Меня пре­
дуnредили, что я, наверное, встречу некоторое со­
противление, но, нцо думать, окажусь настолько

мужчиной, что сумею преодолеть его . Это имело

основание: меня внезапно охватило неистовое же­
лание. Я вскочил с места. Все Бальдипьеро, рассы­
панные в зеркалах, поднялись одновременно со

613
мной, но лишь один из них взял меня за руку и
вышел вместе со мной из зеркального зала.
За его порогом, в пустынной вилле всюду было
темно. Сенатор указывал мне путь. Мы поднялись
по ступенькам лестнИ1.1РI. Длинный халат моего хо­
зяина волочился по мраморным ступеням с мягким

глухим шорохом. Мои каблуки стучали по ним.

После множества поворотов мы остановились. Я
услышал звон ключей. Один из них HaJIJ3'IIaл замок;
дверь мягко подалась на смазанных петлях, и меня

за плечи толкнули вперед.

Я очутился один в темноте, посреди глубокого

молчания. Я прислушался. Мне показалось, что я
слышу тихое размеренное дыхание. Воздух в тем­
ноте был жаркий и надушенный. Я подошел к
невидимой спящей. Я был совсем близко от нее.
Я протянул руку и дотронулся до обнаженной и
нежной кожи, которая вздрогнула от моего при­
косновения; моя другая рука скользнула наудачу,
и .я ощутил черты ~а и тепль1й полуоткрьnъ1й
рот.
То была странная, загадочная ночь; немая и
.яростная борьба. Ее тело выскальзывало и осво­
бождалось из моих объятий с удивительной силой
и гибкостью, и не было иного шума, кроме нашего
сливающегося дь1хани.я. Борьба длилась долго; за­
тем силь1 незнакомки уступили, тело ослабело, руки
упали, и одновременно разжались колени . Влаж­
НЬiй пот покрывал ее живот, мокрые волосы при­
липали к моей щеке. Я победил. Несколько часов
.я оставался сплетенньiМ с этим телом. Я его осязал
и дышал им, ничего не видя, прильнув щекой к
неведомому лицу. Меня мучило бешеное желание
узнать, каковы черть1 его, и бешеное сожаление
при мысли о том, что я никогда не увижу его из-за

глупой клятвы, - и мое темное желание вымещало

это на теле женщины, безучастном и сладостном.
Я не знаю в точности, сколько времени прошло
в этих ласках и в этих мыслях; наконец я вновь

оказался у двери. Я толкнул ее плечом; она не

поддавалась, как будто кто-то всей своей тяже­
стью налегал на нее снаружи. Я услышал за нею

614
шорох ткани и леП(Ие убегающие шаги. Я толк.нул
дверь снова. Она открылась. Я сделал несколько
шагов за порогом. Раннее утро брезжило в коJЩе
корr.цора. Я готов был вернутьсл в комнату, чтобы
удовлетворить свое любопытство. Мне припомни­
лась данная мною клятва; л nустилсл бежать и
вскоре достиг леС'mицы. Переднлл была пуста. Я
прошел под колоннадой. Воздух был напоен утрен­
ним благоуханием апельсинньvс деревьев. Мол ка­
рета, уже запрлженнал, ждала менл во дворе. Я
сел в нее и, как только она тронулась в путь,

погрузилсл в глубокий сон.

Разнообразие путешествия отвлекло менл мало­
помалу от мечтательности, в которую л погружал­
сл, вспоминал об этом странном приключении. Я
не знал, что о нем подумать, и оно казалось мне
необълсни.мым. Кто была эта неведомал, безмол­
вная женщина? Что означало странное поведение
сенатора Бальдипьеро? Сказалел ли л орудием его
злобы или мстительности 1 Бьnъ может, он просто
хотел доставить мне удовольствие и, чтобы увели­
чить его, окружил таинственностью 1 В КОIЩе кон­
цов, он слыл немного чудаком, и л сам был склонен
считать его таким. Я терллсл в догадках.
Я приехал в Милан. Мое пребывание в зтом
городе затлнулось. Я посещал там игорные дома и
вращалсл в лучшем обществе. Несколько женщин
отметили менл, в особенности одна из них, ради
которой л оставалсл там больше меслца, так как
она часто предоставляла .мне прилтные случаи ви­
деть ее то в театре, то на прогулке, то у себл в
доме. Она принимала менл ночью, при свечах, и
нисколько не скрьmала от менл своего лица и тела.
Это ослабило воспоминание о моей незнакомке,
так. что л почти совершенно забыл о ней, когда
направилсл во Фрuщию.
В Париже л нашел, что удовольствия зтого пре­
красного города своим изобилием и утонченноС'ГЬю
превосходят все самое лучшее, что только можно
себе вообразить. Мой день весь состолл из раз­
личных развлечений. То были КОJЩеуrъt, балы, ко­
медия. Письма сенатора Бальдипьеро оказались для

615
меня чрезвычайно nолезными и доставили мне
знакомство со многими значительными лицами.

Водоворот, в котором я жил, мешал мне сожалеть

о Венеции и о моих друзьях. Вnрочем, они и сами,
казалось, забыли обо мне, даже и ты, Лоренцо,
nодобно другим. Так прошло около года.
У меня была тогда любовница, девица Перон­
валь. Она была маленькая, живая и восхитительно
тсuщевала. Я последовал за нею в Лондон, куда ее
увлекло ремесло и куда она повезла меня с собой
для удовольствия; но она слишком открыто nоже­

лала доставлять его и милорду Брукбому, чтобы

мое чувство могло с этим nримириться. Мы рас­
стались. Возвратясь, я нашел у себя толстый nакет,
прибывший из Италии. В нем было длинное nисьмо
сенатора Бальдиnьеро. Он nисал мне о различных
вещах, наnоминал мне о дженцанском вине и nьеi-Щ­

ских фигах и сообщал о том, как закончилось nри­

ключение, в которое - он в этом очень извинял­

ел - ему пришлось замешать меня, хотя и таким

способом, что это могло доставить мне только

одно удовольствие. Я должен был составить себе
о нем очень странное мнение, ибо не вnолне обыч­
но устуnать свое место и отстраняться в nользу

другого.

tU'вы, ;ной дороеой n.JteJНЯНIOIJC, - nuca.JI .мне сен.атор, -

коеда-нибудь вы изведаете са;нu печа.лu старости. Я не­
достаточно уче.л свои еоаы, когда mm'iнo и с бесконечны;ни
трудносrtU~JНи 1toxumwr из ;неста, где она жи.л.а, эту пре­
красную девушку, лица которой вы не видели. Она нахо­
ди.ласъ у .меня уже бо.лее двух неде.JtЬ, и я ни разу не
оказа.лся в состоянии обойтисъ с ней, как требова.ла не­
обходиJНость. Отсюда то дурное состояние духа, в ко­
торо;н вы ;неня эacnuvru. Ваш вид еще бо.лее способствова.JI
JНОе.му раздражению. Как я завидова.Jt вашей юноспш! Тое­
да-то и зRiJyJНa.JI я свой ночной nлtiН. Коеда вы сели за
сто.л в зерка.пьно;н 3/l.Jre, я твердо решщ открыть д.ля вас
потаiiную ко.мшппу, где по;неща.ласъ JНОЯ прекрасная n.Jteн­
нuцa. ЭtпиJН я хоти ей похазать, что все :же я, по

616
.метшей .мере, .R8Jf.ЯIOCЬ в.иDыкой ее суаt.бы. Я шЮеялся
также на то, что жe.JlllНШ обJШдать ее те.жож скорее
пройдет во .мне при JttЫCJIU о счаспuивож сопернихе. Не
раз уже JttЫC.JЬ, -что JDОби.мой женш;той обJШдает другой,
omspQЩQJUl .меня от нее. Почувствовать, что вoЗJDOб.JteiOUlJl
тебе неверна, ЧDСто бывает хороши.м .лекарствож от
JDОбви, и я ожиОи от своей выду.мки циите.хьного об.лег­
чения, которое вaJtt ничего не cтowro .мне доспuиnтrь.
Вот поче.му вmOJDCНyA я вас за п.лечи в ату темную
ко.мшzту; но, побуждае.мый KaкuJtt-тo .юобопытствож, я ,
npwюжwr ухо к двери... Я C.#!fШIU вtiШУ борьбу, oб'ЬJlntUJI,
вздохи, JttO.жчaнue; потож б"''Ьба нача.жась снова, и я ycJrЫ­
ШtU г.хухое во.тение и невuдu.мый шуж. О, неожиданность!
Ужасающая ревность cmtUa терзаmь JttOIO старую nJtomь,
пробудиsшуюся от своего сщепенения. Я уже двtWирть раз
готов 6ыJf войти, и ecJIU, когдt~ вы tп0.11КНУ"'" дверь, я
убежи по коридору, то amo потожу, что я не JttOг бы
вынести вашего видt~ без u.скушени.я убить вас, о чеж я
сожа.J~еА бы впос.ледсmвии, так ках Jl обязан вaJtt бoJCЬШUJtt
бАt~годеяниеж. Ревность вызывает уiJи.вите.zьные пос.лед­
ствия, и она вoзвptlmU.1Ul .мне ещы прежиих .1em, кoтopЫJttU
я и воспоJСЬзовt~Аея в тот же вечер.

Моя nJreiOШЦII, казtUОсь, вскоре настОJСЬко npUJttUpwracь

со cвOUJtt по.ложениеж, что я nepecnuu держать ее вэt~­
перти. Зеркальный Зa.JI ompaзwr в своих бесчис.ленньrх эер­
КQJШХ ее пре.;rесть и красоту. Мои ctlilbl напо.лни.писо
отзвукож ее .легких шагов. Это были очаровате;rьньrе дни,
и жоя старость обяэаЮJ UJttU вaJtt. Иногда JttЫ зиодили в
грот из ртсушек, где ее го.лос бы.л бо.лее свеж и .ж.лодичен,
чеж кап.ли, tшд(l1()ЩШ из трещин ка.Jttней в Jб(JJU(Ue водое.мьr.
Я бы.л cчacmJIU8. Моя JDOбOSНUUfl, пo-вшhlJttoжy, пpocmwra
.мне свое похищение и те .меры, которые Jl предпринял
ptlдu обладания ее красотой. Новая жизнь, каза.Jtось, нра­
вwrась ей. Она приобриа cmoJCЬ полную в.ласть над жоей
дуlшJй, что я под конец во всеж ей приэнаАся. Ей ста.ло
известно ваше UJttЯ и pno вы такой. Она нeнaвuiJum вас
тах же, как нeнaвuiJum жня.
Кt~Ждый вечер она ШlJfUSaeт .мне боки дженирнского
вина. Ках прекрасна бывает она, когда подниJttает cвOUJttU
тонки.ми pyкaJttU темное cmeuo пузtlтой бymыJrкu! Вино

617
стр~я в бoxtU: это старинное стеио, мекое, 3tJieНO­
вamoe, проХJШдное д.и уст. Я с восхищение.м подношу его
к еуба.м. Я 3Шl10, что к вину, которое я пью, cmapattrUЬнo
при.мешан яО. Она CtuUZ пршотов.иет едва за..метньШ
пороиюк. Дeilt:meш его уже сказыsается 1UJ .мне: кровь
постепеюш Х6/Шеет в .моих .жrиах; но ЖUJНЬ .жJJl не
стоит защиты, когда nt~~XWC nyme.N стре.м.ятся ускорить
ее конец. К ~rе.му oml(tl3bl84mЬ женшрне в ШJCJIIl:JICдeнuu
.мести? Каждый вetrep я с уJtЫбtсой OcyшtiiO еибиьный
бохи. Но вы, дорогой JtiOй 1UUUНNI«, еще .жuоды и
зас..уживаете предупреждения. Поем .меня дOJIЖНil ШJ­
стать ваша OtU!peiJь; я прочи угрозу ва.м в UIIЗax smoй
странной девушки. Остереtайтесь. Я %O&ty отхрыть ва.м
опtЮЮсть, которой вы noilвepeaemecь, и lmti.IN uсхупить
вину свою перед ва.ми. ОШJ, быть .жJжет, не cmo.a уж
ве.жwса. Эта незршиu уtроза, НQ8UСШQЯ над вашей еОJWвой,
по.может ва.м насJUWиться все.м прекрасным с еще бОJrЬшей
сшой и пьuо.м. Мо.10дость CAUJID(O.М доверчиsа к завтраш­
не.му дню. По6.и2одаритг же .меня за то, что я при6авш
к BIIUIШt ШJС.Хil:Жденшut недостава.вшу10 шс остроту. Про­
щайте. Мои руки начинают %СU.Одеть, Быть .может,
сегодн.я веtrеро.м старый БаJrЬдипьеро выпьет свой пос.хед­
ний 60XIW1.

Сенатор был nрав: начиная с этого дня, новое

чувство возникло во .мне. Я находилСя в таком
состоянии .цуха, какого раньше не мог себе nред­
ставить. Некто посягал на мою жизнь и стремился,
по крайней мере в мыслях, остановить ее течение.
Не от одной лишь nриродьr зависело теперь на­
значение часа моей смерти; некто иной исполнял
ее обязанность, чтобы ускорить зто мгновение.
Для кого-то моя смерть перестала теперь быть
обыденным .явлением и сделалась желанным собы­
тием, которого он добивалея способом, .2V\JI меня
неведом:ьtм и способньtм случайно и внезапно nри­
вести меня к ней. Более того, у меня не было
никакого способа отвратить невидимую угрозу или
nредуnредить ее действие . Уже одно то, что я
живу, делало меня уязвИ1.СЬu.с.

618
 Какая перемена! До той поры я жил, если мож­
но так выразиться, со всеобщего согласия. Вокруг
меня была некая готовность померживать мое
существование. Все, кто меня окружали, охотно
содействовали тому; сколько людей, знакомых мне
или незнакомых, трудилось прямо или косвенно,

чтобы давать мне возможность пользоваться тем

удивительным благом, которое зовется жизнью! У
булочника, месившего для меня хлеб, у портного,
кроившего для меня платье, не было иного жела­
ния и иной цели. Для меня люди сеяли и собирали
жатву. Нет возможности перечислить всех лиц,
работающих на одну человеческую жизнь! Человек
является центром всех усилий. Переходя от глав­
ного к мелочам, парикмахер или учитель танцев

не так же ли трудятся ради развлечений и укра­

шения того же самого существования, которое

другие обеспечивают в наиболее для него необхо­

димом? Я был, так сказать, созданием их общего
дела. Случись какое-либо нездоровье, доктор и
аптекарь сейчас здесь на месте, чтобы сократить
течение болезни и предупредить ее последствия.
Мы охотно лодсмеиваемся над этими славными
людьми и забываем про те усилия, которые они
совершают, чтобы получить возможность услу­
жить нам. Это не легкий труд - знать строение
человеческого тела и уметь извлекать из природы
средства, чтобы исправлять то, что она сама по­
степенно разр~ает.
Одним словом, я пользовался всеобщим потвор­
ством, оберегавшим меня до известной степени от
опасностей и утомления, которые бывают в жиз­
ни, когда приходится всецело самому поддержи­

вать и щ<ранять ее. Другие предвидели и удовлет­

воряли все мои потребности, оставляя мне только
желание, которое способно поддерживать в чело­
веке благотворное движение. И вдруг одно неве­
домое лицо отказывалось от участия в этой общей
угодливости! Мало того, . оно собиралось действо­
вать наперекор ей. Оно объявляло себя моим вра­
гом. Среди всех этих добрых стремлений выделя­
лось одно, злое. И чего же хотела эта воля? Моей
смерти. Она желала ее, как удовлетаорения за

619
оскорбление, в котором я играл лишь роль слепого
орудия. Она, конечно, достигнет своего. Быть мо­
жет, завтра же. И тем успешнее, что я не знал ни
имени, ни лица этой женщины.
Во всем этом было нечто, способное смутить
мою беспечность. Признаюсь, сначала я так к это­
му и отнесся, но чувство это длилось недолго, и я

вскоре стал о~ать своеобразное удовлетворе­

ние. Старый сенатор Бальдипьеро сказал npaв.liY.
Нависшая надо мною угроза, будучи достаточно
отдаленной, чтобы не стать навязчивой, помогала
мне полнее жить настоящим ввиду неверности
будущего. Лица женщин nриобрели в моих глазах
совершенно новый интерес: я искал среди них свою
незнакомку. Хотя мало было вероятия, что я
встречу ее здесь, во всей этой истории было слиш­
ком много случайного, чтобы не ожидать и в даль­
нейшем вмешательства в мою жизнь случая, кото­
рый рано или поздно способен свести меня лицом
к лииу с моим врагом. Известие о смерти старого
Бальдипьеро, полученное мной вскоре после того,
поддерживало во мне некоторое время эти мысли.
Старик завещал мне, умирая, свою виллу со всей
находящейся в ней обстановкой.
Я не спешил вступать в обладание этим прекрас­
НЬIМ местом. Я был в это время влюблен в одну
знатную даму, которую окружал своим пылким по­
клонением. Любовь к ней заставила меня все за­
быть: и завещание сенатора, и продолжительность
моего отсутствия, и опасность, о которой я был
nредупрежден. Что значат яд или кинжал для того,
кого любовь ранит своими жесточайшими стрелами
и терзает своим острейшим ядом?
Примерно по истечении года, который я отчасти
nровел в путешествии, rп:.ггаясь осв.ободиться от
моей несчастной страсти, я почувствовал внезап­
ное желание увидеть вновь свою родину, а в осо­

бенности нашу Венецию. Я находился тогда в Ам­

стердаме, который напоминает ее своими канала­
ми, но не сравнится с ней ни цветом своего неба,
ни улыбкой своих женщин. Сидя за игорньtм сто­
лом, я то выигрывал, то проиrръrвал, и вдруг среди

620
монет, рассыпанных на сукне, натолкнулся на зо­

лотой цехин. Я взял его и перевернул в своей руке.

Крылатый лев был отчеканен на его гражданском
металле. И в этот миг я увидел нашу Венецию, ее
бесчисленные каналы, ее небо, дворць1 и компани­
лы, розетки из розового мрамора на дворце Альд­
рамина и красноватый фасад твоего дома, ЛореiЩО,
с его тремя стуnеньками водного подъезда . Я вне­
запно очутился мысленно на набережной Скьяво­
не, как в тот день, когда, стоя рядом с синьорой
Бальби, я решил отправиться в путешествие. Боль­
шая белая чайка пролетала в прозрачном воздухе
лагуны. Синьора Бальби бросала зерна голубям.
Они были жирными, хорошо откормленными. Мне
показалось, что я беру одного из них в свои руки;
он теплый и белый, и на его проколотом кинжалом
горле - алое как кровь пятно.
Несколько недель спустя я уже был на пути в
Италию. Путешествие мое прошло без всяких со­
бытий; проездом я побывал на вилле, которую мне
завещал сенатор Бальдипьеро. Стояла прекрасная
погода, и сады благоухали. Я обошел все комнаты,
предшествуемый слугами-неграми, которые от­
крывали передо мной все двери; но среди комнат
я не мог узнать той, куда я вощел в тревожную и
сладостную ночь, о гибельных последствиях кото­
рой сообщал мне в своем письме старый сенатор.
Солнце всюду проникало через стекла окон; всюду
царили порядок и тишина . Я велел подать себе
обед в зеркальном зале. И я спрашивал себя, не
была ли вся эта история ночным видением, вы­
званным дже•щанским вином. Не было ли также
и письмо сенатора продолжением его шутки?
Правда, этот странный человек умер, но его смерть
была событием слишком естественным в его годы,
чтобы для ее ускорения понадобилось чье-либо
постороннее участие. Впрочем, я решил отложить
выяснение всего этого на будущее.
О, Лоренцо, прибыв в Венецию, я прежде всего
наnравился к тебе. Как в былые времена, я вы­
прыгнул из качающейся гондолы и поднялся по

621
трем сrуnенькам твоего nорога, стершимся от дви­

жения воды. Как в былъ1е времена, .я nозвал теб.я

снизу лестниць1, и 'IЪI ответил на мой зов. Призна­
юсь, .я nочувствовал в этот раз неожиданную ре­

вность. Ты был не один, у теб.я находился :молодой

дворянин, который nоднялся при моем nоявлении.
Он был строен и прекрасно сложен; в руках у него
был :музыкальный инструмент, который он не­
брежно бросил на стол рассеянным и непринуж­
денным движением, взирая на теб.я с любовью. И
.я внезапно ошутил от его присутствия некоторое

неудовольствие. Не был ли он твоим другом и не

занял ли он около теб.я место, на которое .я, как
:мне казалось, имел исключительное nраво? Но .я
преодолел в себе это неприятное чувство лервой
MИJiY'IЪI. Я подумал о своем продолжительном от­
сугствии и о том, что .я сам виноват, оставаясь так

долго вдали от теб.я, и, вместо того чтобы на него

сердиться, .я лоблагодарил юношу за то, что он
утешал теб.я во время моей бродяжнической не­
верности. Он лрин.ял мою любезность с большим
достоинством и учтивостью, и ты соединил наши

руки в своих .

И вот .я стал, подобно тебе, другом Леонелло.

Впоследствии .я узнал nодробности вашего зна­
комства. Леонемо был родом из Палермо. Он
сообщил, что родные nослали его в Венецию,
чтобы он мог усвоить себе обычаи света. Он жил
здесь уже около года и, казалось, совершенно

забыл свой родной город ради нашего. У него

был настоящий сицилийский тип красО'IЪI: живые
выразительные глаза, тонкий нос, очаровательный
рот, нетронутый пушком, гибкий стан и граци­
озная поступь. Я обратил внимание на его ма­
ленькие руки . В общении его характер одинаково
нравился мне как своей мягкостью, так и сдер­
жанностью. Он не любил женщин и заботливо
остерегалея их; думаю, что он был благочестив;
но, не разделяя наших развлечений, он все же
охотно присоедин.ялс.я к ним.

622
 Мы вновь со всем пылом предались наслажде­
ниям юности . Наша молодость, однако, уже под­
ходила к концу, а юность Леонелло, во всем ее
блеске, тщетно являла нам пример благоразумия.
Как в nрежние годы, садились мьr за стол в игор­
ных домах острова и за зеленое сукно •фараона».
Картонные маски скрывали наши лица. Мы весе­
лились. Нельзя не быть веселыми в Венеции, а ведь
ты и я венецишщы. Леонемо улыбался с серьез­
ностью при виде наших безумств.
Карнавал 1779 года был совершенно исключи­
тельным по блеску и оживленности. Развлечения
были изобильны, и, в качестве одного из них, мы
уговорились провести один день на моей вилле.
Когда дело было решено, я отправился вnеред,
чтобы заранее сделать некоторые nриготовлени я.
Ты, Леонемо и еще несколько друзей должны
были присоединиться ко мне на следующий день,
а еще через день на вилле должно было собраться
многочисленное общество. Исключительно хоро­
шая погоАа nозволила зажечь в садах фонари. Зре­
лище обещало быть при.ятным.
«Вы оказались верны своему слову. Я увидел,
как вы подъехали в условленный час с пятью из
ваших друзей. Вы все были под масками, и р.яд
ваших карет представлял красивое зрелище . Я по­
вел вас всю.цу, чтобы вы могли видеть nриготов­
ления к празднику. Предполаrался бал при свечах
в гро"tе из ракушек и ужин, сервированный в
зеркальном зале. Мы прошли туда, чтобы поnро­
бовать освещение. Я взял Леонемо под руку. Он
смеялся, об.махива.ясь, как веером, своей картонной
маской. Я приказал лакеям закрыть окна и, опу­
стив шторы, создать полнейшую темноту, чтобы
нам можно было лучше судить о яркости канде­
лябров. Мы погрузились во мрак, ибо вокруг нас
в эту минуту была совершенная темнота. Я крик­
нул слугам, чтобы они скорее зажигали свечи и не
оставляли нас так долго в темноте, и вдруг я

почувствовал, как что-то острое и холодное nрон­

зает мою грудь, проникал в самое серАЦе, и что

рот мой полон крови ... ,.
623
 •
Когда лри зажженн:ых свечах мы подняли Баль­
тазара Альдрамина, мы увидели, что в его груди
торчит кинжал. Острие, без сомнения, задело сер­
дце, потому что Альдрамин был мертв. Потрясен­
ные и онемевшие, мы все семеро стояли вокруг

него. Тут были Лудовико Барбариго, Николо Воре­

дан, Антонио Пирмиани, Джулио Бопароль, Оrrа­
вио Вернуцци, Леонемо и я, все - друзья Альдра­
мина, из которых каждьrй пожертвовал бы собой,
чтобы спасти его жизнь, ибо мы его любили, и он
любил нас. Никогда не было среди нас никакого
соперничества, никаких ссор - ничего, кроме чув­

ства уважения и любви.

Итак, Бальтазар Альдрамин сам лишил себя жиз­
ни! Собственной рукой вонзил он в себя смерто­
носный клинок! Но почему же так покончил он с
собой? Разве не был он молод, богат и счастлив?
Какую скорбь утаил он от нас всех? Мы стояли,
недвижимые и мрачные, и лица наши были так же
белы, как обсыпанный мукой картон наших масок,
которые мы еще держалИ в руках. Да, Альдрамин
убил себя; мы не могли отвести глаз от таинствен­
ного трупа: одинаково чудовиuцное и неизбежное
подозрение одновременно возникало у всех нас.
Не нанес ли кто-нибудь из нас Альдрамину смер­
тельный удар, польЗуясь темнотой? В душе у каж­
дого есть свои тайны, и бывает столько скрытых
помыслов! Но в таком случае кто же это сделал?
Кто был виновником этого темного злодеяния?
Тот или этот? Кто?
Тягостное молчание охватило нас, и, не смея
взглянуть друг другу в лицо, мы уже ловили наши

взгляды в зеркалах, отражавших и умножавших

наши лица вокруг бездыханного тела Бальтазара

Альдрамина: его труnы, видимые во множестве
зеркал, казалось, обличали каждого из нас .
После того, как Альдрамина похоронили в цер­
~и Сан Стефано, где покоится он теперь со скре­
щенными над кровавым рубцом раны руками, нас
продолжала преследовать та же тоска. Барбариго,

624
Воредан, Пирмиани, Ботгароль - все мы уже не
могли nри наших встречах не чувствовать неволь­
ного взаимного недоверия. Мы едва осыеливались
подавать друг другу руки.

Это злосчастное стеснение столь ожесточило

нас, что довело Ботгароля и Барбариго до nоедин­
ка. Они скрестили шnаги по какому-то пустому
поводу, которым они nрикрыли истинную nричину
ссоры. Ботгароль был смертельно ранен, и Барба­
риго должен был бежать на материк.
Я вnал в глубокое уныние; я не мог утешиться
после смерти Альдрамина. Леонемо старался меня
развлечь. Чудесно играл на различных музыкаль­
ньrх инструментах, он этим пытался рассеять мою

меланхолию. Я продолжал видеться с ним еже­

дневно. Никогда не внушал он сердuу моему ни­
каких подозрений. Его нежность и искренность
настолько удаляли от меня э-rу мысль, что л ни

разу не сказал ему ни слова о том, что так мучи­

тельно тревожило меня. Как-то раз л встретил
Воредана. Он спрQсил меня о Леонемо, который
с некоторого времени поселился в моем дворце; л
сообщил ему об этом.
•Берегись темноты!• - крикнул он мне с не­
добрым смехом. Несnравемивость этого nодозре­
ния уязвила мое серцде - так дружен был л с
Леонемо.
Видя, как увеличивается со дня на день мое стра­
дание, Леонемо nредложил мне отправиться в пу­
тешествие. Он уверял, что у него есть дела в Риме
и что nисьма из Палермо nризывают его съездить
туда. Я сделал вид, что nоверил этому nредлоrу,
который был придуман только для того, чтобы по­
будить меня nеременить место. Пребыванне в Ве­
неции стало мне неnриятным. Колокола церкви Сан
Стефано, находившейся поблизости нашего дворца,
заставляли меня содрогаться: они nробуждали во
мне жестокое воспоминание об Альдрамине. Я со­
гласился на nоездку. Наши nриготовления были бы­
стро закончены. Мы спустились по трем ступеням
порога, стертым nрозрачной водой. Я несколько
раз обернулся, чтобы взглянуть на белый фасад

625
дворца Альдрамина. Дождь оживил розетки из ро­
зового мрамора: они казались двумя нежными, едва

затянувши.мися ранами.

Мы пустились в путь, Леонелло и я, в одной

карете. Нам хотелось остановиться для ночлега в
ПьеtЩе, но ночь застала нас довольно еще далеко
от города, посреди сосновог~ леса, где было уже
темно. Когда мы готовились выехать из леса, мы
усльrшали громкие крики. Шайка воров окружила
нашу карету. Наиболее дерзкие из них размахивали
факелами под самым носом вздыбивwихся лоша­
дей, в то время как ,другие уставили на нас IJYлa
пистолетов. Наши слуги бежали.
Тщетно пытались мы освободиться. Наши шпаги
оказались бесполезными. В одно мгновение я был
схвачен и связан; повязка пекрыла мои глаза. По­
следнее, что я видел, было - как Леонелло отби­
валея от раз~ойников. Затем два человека взяли
.меня, один за голову, ,другой за ноги, и отнесли в
Сторону довольно далеко. Потом, опустив меня,
они заставили меня идти вперед, подталкивая в

nлечи. Почва, усыпанная хвоей, скользила под мо­

ими ногами . Когда мы остановились, я почувство­
вал, как с меня снимают одежду, после чего меня

привязали к сосновому стволу; кора царапала мне

спину; кожа прилипала к смоле.

Я слышал топот ног вокруг себя. Вскоре возоб­

новился шум борьбы. По-видимому, Леонелло под­
вергалея тому же, что и я, но он оказывал сильное

сопротивление, судя по глухому шуму, достигавше­

му моих ушей. Я трепетал за Леонелло, боясь, как
бы не пострадал он, защищаясь. Я хотел крикнуть
ему, что в подобных схватках самое лучшее -по­
кориться и что нет пользы от сопротивления не­

избеж.ному, но платок, затыкавший мне рот, делал

меня немым . Наконец все стихло. Я уже начал
думать, что разбойники кончили свое дело, как
вдруг раздался взрыв смеха, к которому при.меши­

вались шумные восклицания. Это про~олжалось

одно мгновение, nотом все смолкло. Нападавшие
на нас, без сомнеКИJ~, скрылись, у,.!l;овлетворенные

626
своим делом. Один лишь ветер тихо шумел в вер­
шинах деревьев. Ночные птицы быстро проноси-
1\Ись с заглушенным полетом. Время от времени
сосновая шишка падала на мягкую зеылю.

Так стояли мы, Леонемо и я, среди пустынного

леса, оба - привязанные к сосновым стволам. На­
ше положение было не из приятных, но, вместо
того чтобы размыШЛJJТЬ о его неудобствах, я стал
пьrга:гься найти им облегчение. Повязка, прикры­
вавшая мне глаза, слегка ослабела, и мало-помалу
мне удалось сбросить ее. Я осмотрелся вокруг.
Факел, готовый погаснуть, еще горел невысоко
над землей, куда он был воткнут. Он освещал
красноватые стволы: к одному из них было при­
вязано нагое тело. То был Леонемо. Порыв ветра
раздул факел. Конечно, это был он. Его белое тело
выделялось светлым пятном на фоне ночи; но был
ли то ночной обман зрения или какое-то странное
волшебство? Это тело было телом женщины; и,
однако же, это был все-таки Леонелло. Он отвер­
нул лицо от меня, и мне виден был лишь затылок
с гладко остриженными волосами. Но я узнал бы
его по руке, маленькой и тонкой руке, прижатой
к коре.

Женщина! Я почувствовал, как поднимается и

растет во мне страшное и нео>КИ.данное подозре­

ние. Женщина! .. Что же тогда означает это пере­

одеванье и эта таинственность? Женщина? .. Лео­
немо был женщиной! У дар кинжала, алая рана,
Альдрамин ...
Факел внезапно погас. Платок сжимал мне рот,
но мысли волновались во мне. Они возникали,
смутные и неопределенные, но мало-помалу они
проя<:нились. Истина встала предо мной, и мне
казалось, что сам Альдрамин рассказал мне то, что
я передал вам.

Поутру nроходивший мимо дровосек освободил

меня, перерезав на мне веревки. Я лишился чувств
от усталости и скорби: когда я nришел в себя, я
лежал на земле. Я nриnомнил все. Взгляд мой
устремился к дереву, где я видел nрив.яз;ннюй ту,

627
которую я nринимал за Леонемо. Место было
пусто. Без сомнения, незнакомке удалось освобо­
диться и убежать. Я nодошел к стволу. Путь1 в
одном месте стерли кору. Я nоднял с земли nо­
рвавшуюся веревку. Дровосек nоложил ее в свой
мешок, чтобы связывать ею свой хворост, и мы
молча дошли до его хижины; там он дал мне грубую
одежду, в которой я и вернулся в Венецию без
всяких nомех. Колокола Сан Стефано звучали в
алевшем небе; древний фасад дворца Альдрамина
смотрелся в воды канала, где отражались его кро­

ваво-мраморные щиты.
 ГЛОССАРИVI

Авrуст, Октавиан (63 до н. э. - 14 н. в. ) - риwскнй юmе­

ратор с 27 до н. э. Во вреNЯ его лравлеНИJI риwское государство
достигло наивысшего расцвета.

Агригент (Архагант) - древнегреческий полис (город-госу­

дарство) на юге о-ва Сицилwr. Во вреNЯ Первой Пунической
войны (262 ~о н. э.) был захвачен pJWJ\ЯНaюt.

Axaдet.OUI На,юmсей и Изящной Словесности - основана в

1663 году Жаном Батжтом КоАЬбером (1619 - 1683), мини­
стром французского хором Людовиха XIV. Первоначально со­
стояла из четырех членов Французской Ах~NИИ, в чьи обя­
эанности вхо~о состuление надписей на монументах и ме­
далях. Впоследствии поле ее деятеАЬности значите.IIЬно
расширилось.

Акант - архитектурное украшение в форме листьев одно­

ИNенного растеНИJI, впервые испоАЬэоаанкое греческиw скуАЬ­
птором и ар)СИ'J'еJ(тором I<aмJonxow из Кормифа во второй
половине V в. до н. э.

ААьгоНКИIЩЫ (Алгонкен~оr) - канадское плаu ,-икарей. С

легкой руки знаменитого французского драматурга Бомарше
(1732-1799), употребИJtшего слово •альгонкинец• в (Воей ко­
wедии •Сеаим.ский цирюАЬних, или Тщетная предосторож­
НОСТЬ• (1775, д. П, явл ХШ; в рус. пер. ето слово не сохранено),
оно стало нармцатеАЬньiN .AJ\11 обо:~~~аченюr грубого, необраэо­
ванного человека.

Амбра - воскоподобное вещество, испоАЬзующееСJI в пар­

фюмерии дм эакреnлеНИJI аромата духов.

Антифон - в христианской литургии - песнопение, попе­

ременно исполняемое либо ~умя хорами, либо священником
и хором. Антифоны первоначально ПОЯВИJ\ИСЬ в греческой цер­
кви, но уже в IV в. получили широкое распространение на
Западе.

Басонщик - изготовитель шерстяной тесьмы (басона) дм

нашивок на форменную одеж.цу или дм обивки мебели.

Бельведер - круглая вышка, надстройка над зданиеw или

беседка на вo3ВWIDeiUIOW месте.

629
 Берлин (или берлина) - ви,ц крытой ,nорожной комсхи,
впервые сконструированной в БерJIИНе.

Боскет - чопорно отделанный и подстриженный садик.

Брелан - азартная карто'Uiая иrра или серия трех одинахо­

вых карт в этой иrре; ранее тах пазывались игорные дома во
Франции при Каfле IX (1560-1574); запрещенная при Людо­
вике XIV (1643- 715), ко времени действия романа эта иrра
постепенно возрож,цалась.

Бухс (или буксус) - о,ю~о из названий самшита, небольшого

вечнозеленого дерева, часто использовавшегОСJI ДЛJ1 создани.'l
•зеленых стен•; обла,Аает очень крепкой древесиной желтого
цвета, хоторая ценител ках поделочный материал.

Вахх (pu.tt. мшр.; tреч. - Дионис) - бог виноrрадарства и

винодеЛЮI, его с:путюосами бы.IIИ сатиры, C1LUНbl и НШiфЫ. Пер­
воначально изображалел пожилым бородаТЬIМ мужчиной,
впоследствии - прехрас:ным юношей. .
Ваюсаюс:а - уч~а оргий, СВJПЦеннодействий в мистериюс
B{D(xa, носивших вкстатичес:хий харахтер. Во вpeNJI оргий ПЬJI­
ные вахханхи и сатиры с mupctUtU в руках сокрушали все на
своем пути, охваченные СВJПЦенным безумием. Оии, САЗВJI бо­
жество, кричали •ЭвоЗ, Вакх!•, били в тамбурины, иrрали на
флейтах, mумеАИ трещотками, упивались хровыо растерзанных
диких зверей, вырывали с корИ.IIМИ деревь.11, высекали тир­
сами из ЗемJ\И мед и мо.лоiСо. Обычно оргии проводи.лись раз
в два rода.

&х..истр - унтер-офицерский чин в IСавалерии и хонной

артимерии.

Великий 1Сороль (также Король-Со.vще)- прозвище Людо­

вика XIV (1638-1715), фр;uщуэскоrо IСОром (1643-1715). Из­
вестно NНожество поР1'Ретов, медалей и скульrrrур. изобража­
ющих Людовика XIV. боАьшu часть которых исполнена в тра­
дици.IIХ IV\аССИЦИзма: ДЛJ1 них харахтерны пьппность,
аллегоричность, ПОСТОJIННОе воспроизведение одних и тех же
атрибуrов (римская тога, .лавровый венок, скипетр и т. п. ).
ВерГИАИЙ, Публий Марон (70 до н. а. - 19 н. в. ) -римский
позт. НаибоАее значительное ero произведение - впическu
поэма ·Энеи,ца., ориентированна.~~ на повмы Гомера, - стала
национальным зпосом pиNJUDI.

Виола - общее наэl!lание струнных с:мьrчковых инструментов.

Собственно •вИОАОЙ• наэывалел выше.цший из употребмНИ.II
инструмент, по веАИЧИИе больше, чем скрИПl<а, но меньше вио­
АончеАИ.

Геба (ереч. ~.) - боГИН.II цветущей юности, дочь Зевс:а и

Геры. Во вреШ~ nиров боrов на О.моте по,циоск.ла им нектар
и амброзию.

630
 Гораций, ФАаЮ< Квинт (65 до и. а. - 8 н. а. ) - р101ский
nоат. Знаменит своиwи одами, сатирами, ПOCJ\.iUUUDOI. Его
оду •Памкrник• nереводили М В. Ломоносов, Г. Р. Державин,
Л С. Пушкин.

Гурыон, Реwи lf,e (1858-1915) - французский nисатель н

критик, основатель и редактор журнала .меркюр де Франс•,
орrаиа французских сиwвоАИстов, в котором nечатаАся Ренье.
l!ro твор'lеству Гурмон nоаurтил статью, воше,цшую sатем в
•Кнюу ыа.сок• (1896-1898, рус. пер. 1913).

ДжеJЩано - ropOlf.OX в ИтаАИИ, в обмети Лацио; знаменит

своиыи виногра,цникамн. Производство ДжеJЩансхоrо вина,
основным nотребителем которого .являет<:JI соседний Ри:ы -
rлавная отраСJIЬ ropolf.CXOro хозяйства.

ДжоНIКа - деревянное !КИТайское nарусное двух-трехка'IТо­

вое су.дно Д1V1 ре'IНОГО и прибрежного nлаваюиr; иыеет очень
широiКИе и высоко npиnoДIUIТЬJe нос и корму и четырехмач­
товые паруса.

Диана (JN& мир.) - бOПOIJI раститеАЫIОС'П(, оАИЦетворение

Ауны, считалась nокровительJDЩей рожениц. Отождествлмаа.
с: гре'lесхой Артеwидой - боrиней охоты и животньDС, ве'IНой
девственницей.

Долмаи (НАН доломан) - род xop011toro n.мтъ.11, которое

пристеrиваетс:.~~ nоверх мун.дира. В ХVП веке венrерские r:ycapw
распространиАИ моду на атот род Olf.eждbl в Западной &pone.
Дортуар - общая сnальная комната в учебных эuедениюс и
wонастьiрях.

ЕванrеJ\ЬСIКИе свиньи.- Соr.мсно ЕванrеЛИJО (Мф. VIП, 28-34;

Мх. V, 1-17; Лк. VIП, 26-36) Иисус ИСЦеАИЛ бесноватого (НАН
бесноватьDС), nрН1Каэав одоленвшиы ero бесам выйти иэ него
и вой11( в свиней, nOCAe 'lего те брОСИАИа. в wope и уrонули.

Желтая река - река Хуанхэ на востоке Кита.ll, о.дна иэ ве­

АИЧайших рек Аэии, начало берет в Тибете, в~ет в Же.лтое
wope.

Иезуить1 - члень1 хатоАИЧесхого wонашесхоrо ордена ·Об­

щество Иисуса•, основаиного в 1534 r. в Париже С.. Иrнатием
ЛойоАой (1491 ?-1556). Основные наnравАеНИ.II разносторон­
ней Де.IIТеЛЬНОС'П( иезуитов, оставившей немuоважный САед в
истории Евроnы - борьба с epeCJDOt, wиссионерство и npeno-
,..uaниe. В 17 6 4 r. иезуиты 6ЫАИ изmаны из Франции, семь
Ает сnуст.11 nапа Климент XlV рас:nуа<ает орден [восстановАен
в 1814 r.).

631
 Казуистика - богословское учение о пределах и мере греха
в различных CJnyaциJIX. Особенное распросrранение ПОЛ)'ЧИЛО
в XVП-XIX вв.

Каноник -штатный священнослужитеJIЬ епархиального ка­

федрального собора, состоящий членом IVualmya
Кант - wногоголосое песнопение, обычно на релиrиозный
текст, иcno.IIИJieмoe без сопровождения.

КапитеJIЬ - nластичесюс выделеним верХКNI часть столба

или колонны.

l<aiunyл - комеl'ИR .цуховных J1ИЦ при епиасопе, ведавшая

делаwи приходасого и монашеского духовенства.

Караибы - плеwена абориrенов с МаАых Антильских осrро­

вов в Карибскоw wope.

Карwели'П(И - основанное в 1451 г. женасое отделение

монашеского ордена карwелитов (по имени горы Карwил в
Палестине, где уеДИНJL'\Ись пророки Илия и Елисей). Сам: орден
был создан во второй половине XII века БертоJIЬдоw Калаwб­
рийСКИN (ум. 1187}. Монастырь карыелиток нахоДИАСЯв Шайо,
пригороде Парижа.

Картезианць1 - монашеский орден, основанный 11 1 О 84 г.

Св. Бруно КeJIЬHCICИN ( ок. 1 О 4 О -11 О 1 ) и утвержденный папой
в 1170 г. По уставу картезианць1 обязаны были собАЮдать
строrие посты и wолчание, свои доходы они ynoтpeбJ\.IIJ\И на
посrройку церквей. Женасое отделение ордена возникло 110
Франции в 1229 г.

Квартирьер - офицер или нижний чин, при передвижении

войаса высылавшийся вперед дJ\.11 обеспечения личного состава
квартирами или разбивки бивака.

I<ибела (ерtч. миф. ) - боrиня wатеринсхой СИJ\ЬI и плодоро­

дия. В честь I<ибeJIЬJ весной cnpuJ\.IIJ\И праздник, во вреNЯ
которого жрецы наносили друг друrу кровавые раны, а ново­
посвященные oacoПJ\.IIJ\И себя.
Позднее в Риме Кибела почиталась как покровитеJIЬница
благосостояния городов и всего государства.

I<итайские собачки - ошибка nаwяти Ренье: первые собаки

китайских nород (nекинее и чау-чау) nоявились в Евроnе тоJIЬ­
ко во второй nоловине XIX в.

КоНКдаВ - собр;анке кардиналов дJ\.11 избрания нового папы.

Согласно nop~y. утверж..:ниоwу в XII веке, Конклавы nроис­
ходят в наглухо закрытом по~ (отаода их название: мт.
·Conclave• -запертая комната). В ревуJ\Ьтате КоНКдаВа на место
умершего папы Климента Х1П 15 февраля 17 6 9 года был избран
Климент XlV (в миру Джованни-Винченцо ГанrанеАJ\И, 1705-
1774).

632
 Кордельеры - орден французских фр~анце1, основанньiА,
по преданию, королем Людовихом IX (С.. Людовихом, 1214-
1270).
Корсо - знаменитая улица в центре Рима.

Св. Косьма и Дамнан - два брата, согласно легенде - врачи,

иcцeJVIJimиe больных наложением рук и крестным знамением.
Культ их возних в Сирии, затем в V в. перешел в Рим. Попу­
мриость втих святых основывалась на представлении, что и

по смерти они сохранили способность к чудес:н:ым исцеленияw.

Их день празднуется 27 сентября (по Грегорианекому кален­
дарю).

Лабиринт (ереч. жшр.) - дворец. из которого невозможно

найти выхода. Критский лабиринт, в котором ЖИ.11 Минотавр,
убитый Tt3ttм, был построен Дедалом (отцом Икара) подзем­
лей по образцу enmeтcкoro лабиринта, насчитъJВаВшеrо 3000
комнат.

Ланкло, Анна (прозвище Нинон де Ланкло, 1616 !по др.

источникам 1620] - 170 5) - знаменита~~ французская курти­
занка; ее салон посещали :все знаменитости той впохи - прющ
Конде, герцог Ришелье, писатели Схаррон, Вольтер, Мольер,
Ларошфуко; славилась красотой и остроумием. Изданные под
именем Нинон де Ланкло письма (1764, 2 тома; 1790) и ме­
муары (1852, 8 томов) на самом дем ей не принадлежат
(сохранилось около десяти поДJIИННЬIХ писеfо').
ЛапландиJI - природнu область на севере Скан,цинавии с
тун.цровым и таежным ландшафтом.

Ливр - основная денежнu единица Франции до введеНИJI

в 1799г. франка.

Магистрат - совокуmtость городских учреждений.

Мускус - nахучий продукт животного или растительного nро­

исхождения, обмдает цеННЫNИ nарфюмерными свойсnами.

Нимфы (ереч. жшj.) - божества природы, раз.IIИЧались со­

гласно местам обитания (реки, озера - наяды; море - нимфы;
горы и леса - ореады; деревья - дриадьt). Изображались в вще
молодьiХ девушек, nроводящих время в nении, играх, хороводах.

•Опера• (с 1875 ·Гранд-Опере{.)- оперньiА театр, основан­

ньiА в1671 r . в Париже писателем Пьером Перреном (1610-
1675) и композитором Робером Камбером (1628-1677); про-

633
сущеСТ8оаал 8 меСJЩев. В сле.цующем rоду no nротекции Лю­
довиха XIV театр 1'новь открывает коwnозитор и хореоrраф
Жан-Батист Люми (1632-1687), офrщиально переиwеновав­
ший его в •Королевскую Академию музыки•. На протяжении
большей части XVIП века, т. е. во вреNЯ действJVI романа Ренье,
театр разыещался во дворце Пале-Рояль. После nожара дворца
в 17 6 3 г. он менял поыещениJI; современное здание •Гранд­
Оnера• построено в 1874 г.

Панаце.~~ - лекарство от всех болезней. Поисками панацеи

активно эанимались средневеJ<овые ~. В rреческой ми­
фологии Панаце.~~ - дочь бога врачевания АсклеПИJI.

Першерон - nорода лошадей-тяжеловозов, выведенная в

начале XIX в. во Франции в р-не Перш. Во вpebl.ll действJVI
романа nершеронов еще не сущеСТ8оаало.

Пop-PoJIJIЬ-Дe-IIIAн - знаменитый женский монастырь не­

nода.леJ<у от Парижа, основанный в 1204 r. В ХVП в. монастырь
становится кр)'ПНЬIМ научным и куль'I)'рНЫN це~ом, при нем
нахо.ц_wr себе приют многие писатели и ученьrе (Паскаль, Р.аСИIС
и JЧ'.). В 1710 r. монасn.~рь, ставший оплотом JIНсениэwа -
неортодоJ<сального теченЮ~ философской и богословской
ыыс.ли, осужденного официа.льной церковью - бЫА разрушен
no прихазу Архиепископа Парижскоrо.
Прелат - nочетное нарицательное название .лиц риwской
церкви, занимающих высшие должиОС'nf в иерархии.

Психея (ept11..11Jlф.) - олицетворение души. Римский писатель

Аnу.лей ( ок. 124 н. в. - ? ) поместил в свой [оман •Метамор­
фозы• (.золотой осем) ВCТUII)'JI> новему о Амуре и Психее,
в J<оторой объе,циии.л и nереработал 1Ч'евние МИфы: Психе.~~
выходит замуж за неизвестного ыужчину с условием никогда
не пытаться увидеть .лица своего супруга. Но однажды ночью
.любоПЫТСТ8о nобе.ци.ло. Она зажигает лампу и IIИ,АИТ, что рядом
с: ней спит Амур. Зачарованная его красотой, Пс:ихея случайно
капает на СПJIЩего гopJI'IИN маслом со с:ветильюоса, будит его,
и он исчезает. Чтобы вернуть себе мужа, Психе.~~ должна была
пройти ыножество .1\ИШений и испытаний, но в конце концов
обретает его. Сюжет об Амуре и Психее бы.л очень попумрен
среди художников и скульпторов.

Пьенца -небольшой город в италь.IIНской области Тоскана,

неnодалеку от Сиены. Основная отрасль хозяйства ЛьеJЩЫ -
выращивание фиr и о.ливоJ<.

Рампонно, Жан ( 17 24-180 2) - знаменитьrй содержатель

артистического хабаре в Париже. Его ИNЯ быстро стало нари­
цательным благодаря бесчислеJIНЬIW анекдотам, водевИЛJIN и
коыическим операм, среди авторов которых был. наприwер,
Вольтер.

634
 РиNСJ<ая Академия Арка.tЩев - художестве101ое общество,
основанное в 1690 г. ИТаJ\ЬJIНСJ<ИМ правоведом Джованни Гра­
еина (1664-1712). Каждый член Академии получаА имя аркад­
ского пастуха, вэ.RТое из античной букоJIИЧеСJ<ой .IIИТературы.

Рылейха - струнный музыкальный инструмент наподобие

АИрЫ. Как правиАо, иcпo.IIЬЭOвaJICJI 11И1ЦИЫИ броДJtЧИNИ певцаии.

Сатиры (ере... ииф.) - демоны ПАОдородия, спуrнихи Вакха,

нar.IIЬie, похотJIИВые, нас:меШJIИВые существа; иэображ.ались коз­
лоногими, с небо.IIЬШИNИ рожками на голове.

Св.RТейшая Комеi'И.II - собрание кардинаАов, высших после

папы должностных лиц катоJ\ИЧеСJ<ой церi(Ви.

Сильван (ршt. ишр.) - бог лесов, луrов, усадеб и садов. Лоз­

ДJJее приобрел функции xpaиитeJIJI дома, имеНИJI и его границ.
защитника земе.IIЬНЬIХ вJ1.1,деиий. Изображалел в хрестьJIНСJ<Ой
одежде, с серпом и ПАодами, вместе с собакой ИJ1И змеей (также
почитавmейсл как храиите.IIЬиица дома).
Синай - гора в Аравии, на которой Моисею, выводившему
иэрi\ИJ\Ьский народ из Еrипта, JIВИACJI Бог и ДаА изрi\ИJ\Ьт.янам
Захон в виде деС.RТИ заповедей на ~ух камеюtых Скрижалях
Завета: на первой СХрИЖаАИ - четыре заповеди, содержащие
познание и почитание нетииного Бога; на другой - оста.IIЬные
шесть, содержащие обязанности человека перед ero бJIИЖНИМИ.

Сирахузы - древнегреческий поJIИс (город-государство) на

юго-востоке Сицилии. В 211 r. в ходе Второй ЛуничесКой
войны завоеван рИЫJU~Нами.

Сирены ( tpe1«. жшр.) - Э.IIЬie демоны, изображ.ались как птицы

с женскими rоловаии. Обла,даJ\И волшебны:ми голосами, кото­
рыми заманиваАИ пpoiJJIЬIВallmиx мимо их острова мopJII(OB и
nожираАИ их.

Тамбурин - муэыкальНЬIЙ инструмент типа бубна.

Тезей (ИJ\И Тесей) - мифоАоrичесхий греческий герой, рож­
денньiЙ от двух отцов - бога морей Лосейдона и афинского
царя Эгея. На о-ве Крит убил Минотавра - чудовище с телоw
человека и головой быха, обитавшее в ~. которому раз
в дев.IIТЬ лет приносИJ\И в жертву семь юношей и семь девушех.
Выбраться из Лабиринта Теэсй смог то.I\Ько с помощью клубка
золотой нити, который ему дала дочь критсхоrо царя Миноса
Ариадна. Взамен Тезей обещаА жеЮIТЬся на Ариа.цне, но на
обратном пути в Афины бросил ее на о-ве Нахсос. Там ее
нашеА и ВЗJIЛ себе в жены Вакr.

Тиара - головной убор римСJ<оrо п~ в виде золотого

трехъярусного купом.

635
 Тиволи - энамеНИТЬIЙ увеселнтеАWIЫЙ с.ц в центре n.арижа.
в xvm в.было извеС'ПIО ~а с:а,ца Тиволи.

Тирс - жезл Вакха и его спуmиков, увитый плющом и

виноградными .1\ИСГЬ.IDlИ и оканчивающийся наверху сосновой
шишкой.

Траппистw - монашеский орден, основанный в 1666 г. Ар­

маном-Жаном де Ранее (1626-1700), насто.RТелем монастыря
Ла-Трапп в департаменте Ори на северо-эапа,це Франции. Устав
траппистов бЫА очень суроаь... и, в чаС'Пiости, включал обет
молчания. ВаОСМДСТIJИИ прИ11ЦессоА ЛfИ3ОЙ де Конде (1724-
17 57) было основано женское отделеRИе ордена.
Тритон (грtч. мшр.) - морское божество, сын Посейдона;
иэображаАся с рыбьим хвостом вместо ног, с трезубцем и, Rак
правИАО, дуюЩИМ В paкO.ul)'.

Туника - род рубашки ДJ\ННОIО до Rолен.

• Тысяча и одна ночь• - nамятних средневеtс.овоА арабсRой
литературы, сборник сказок nерсидаого И.11И индийского про­
исхождения, окончатеАЬно с.11ожившийся к XV в. На француз­
ский язьn< вnервые был переведек (не ПОJ\НОСГЬIО) Антуаном
Галлаком (1646-1715) и из..ан в 1704-1717 гг. в 12 томах.
Этот nеревод noAЬЗOВ&JICJI огромной nопу..vrрностью и nосАу­
ЖИА основой .АЛЯ nepeao,~~a • Т.1СJ111И и одной не-· nочти на
все евроnейские ЯЭЬП<И, в том -сле и на русский (1763-1774).

Д'Увиль, Жерар (наст. ИNJI Мария Эредна; 1876-1963)

французаая nозтесса и романистка, жена Ренье с 1896 г.

Фавн (ршс. мшр.) - бог плодородия, nокровнтеАЬ аотовод­

ства и эемледе.I\ИJI. Во множественном -еле фавны - лесные
.цухи, отождествАJIВшиеся с CllmUJ'IUIU.

Фараон - азартная карточная игра с участием банкомета.

Проникнув во Францию из Италии, фараон был очень nony-
..vrpeн во время действия романа.

Фигурантка - тuщовщица балета, участвующая тоАЬко в

груnnовых сценах, статистка.

Св. Фома - о~ иэ Д8ен~ати Лпосто.11ов. Недоверчивость

Фоwьr, требовавшего у Христа доказатеАЬств Ero воскресения,
вошла в nоговорку (Фома неверующий).
Францисканцьr - като.IIИЧеский монашеский орден, осно­
ванный в 1207-1209 гг. в Ита./\ИИ Св. Франциском Ассизеким
(1181/1182-1226). По уставу францисханцьr не имели .1\ИЧНОЙ
собственности и nостоJIННОГО ЖИАЬJI и до.I\ЖНЬI были кормить­
ся nодаянием. Францисханская проповедь аскетичеаого
и,цеала сыграла важнейшую роАЬ в истории христиансхой
куАЬтуры.

636
 Фуляр - шейиьхй платок.
Фурии (pu..t4. JIU.ф.) - боrиии мщеНИJI, эащитницЬJ нравствен­
ных устоев. Изображались в виде страшных старух со змеJIМИ
в волосах, с фахемми н бичами, с капающей изо рта кровью.
При своем появлении производили страшньlЙ шуw.

Фурьер - офицер в свите прюща, посы:лаеМЬIЙ вперед ДNI

обеспечеНИJI ему на,цлежащего npиewa.

Цезарь, fай ЮАИЙ (100/102-44 до н. а.) - знаменитый

римский ПОАИТИЧеСI<ИЙ деятеАЬ И ПОАI<ОВОДеЦ.

Цехин - золотая монета, чеJ<аиившаяся с 1280 r. в Венеции,

эатеw в других итальJIНСJ<ИХ городах; испоАЬэоваласъ как ме.l\l<ая
раэменна.11 монета.

Экю (букв. •ЩИТ•) -старинная французехая монета, быв­

шая в обращении с ХШ в. по 1834 r.; ко вреwени действия
роwана золотые экю устуnиАИ wесто серебряньiN.
ЭПИТИЫИJ1 - в христианской церкви - наказание за rрехи,
налагаемое духовньiN АИЦОм и добровоАЬно испоАН.IIемое каю­
щимся. Формы эпитимии - пост, ДАИТеАЬная мо.IIИТВа, палом­
ничество, раздача МИАостыни.

Ягдташ - ОХОТНИЧЬ./1 c:yr.o<a ДN1 ДИЧИ.

Sicut fur... ( •Как тать•) - слова focnoдa в ОткровениИ Св.

Иоанна Богослова (XVI, 1 5 ) .• ее. иду как тать: блажен бодрст­
вующий и хранJПЦИЙ одежду свою, чтобы не ходить ему нагим
и чтобы не увидеАИ срамоты его•.

Те Deum eaudatnus (•Teб.ll, Боже, славим•) - знаменитый

катоАИЧеский гимн; его авторство приписывалось Св. Амвро­
сию Медиоланекому (340-397) и его учеНИI<у Св. Августину
(354-430): во врем.11 службы в Миланском соборе они, npИД.II
в реАИГИозньlЙ экстаз, поочередно импровизировали куплеты
гимна.
 СОДЕР>КАНИЕ

От реда.IЩИИ 5

Дваждьr любимая
Перевод Ф. Соло~ба

Предисловие. А Фрат:овский. 9
Пролог . ..... . 15
Часть первая. ПОНТ -0-l>ЕЛЬ . . 27
Часть вторая. УЖИН С АББАТОМ ЮБЕРТЕ 1 35
Часть третья. ГАМНДО-РИМЛЯНИН 211
Эпилог 318

Встречи г-на де Брео

Перевод М А. Кузмина

Предисловие. М. Кузюш 335

Глава первая. В :которой г-н де Брео видит г-жу де
Блион и встречается с г-но~ Ле Варлоном де Ве-
ринъи . . . . . . . . . . 343
Глава вторая. Ка.:киы- образом г-н де Брео завязал зна-
комство с г-ном Флоро де Беркайэ 362
Глава третья. Где и в каком положении снова находит
г-н де Брео г-на Ле Варлона де Веринъи 37 4
Глава четвертая. Что замышлял г-н Эрбу, партизан, и
какое предложение сделал г-ну де Брео 396
Глава пятая. Повесть о любви, смерти и странном по-
гребении герцогини де Гринъи . . . . . . 407
Глава шестая. Что г-н Эрбу, партизан, добавил :к пове-
сти, рассказанной г-ну де Брео 4 50
Глава седьмu. В которой aroaa noJDSляeт<:JI, ДAJI тоrо,
чтобы исчеэнуn., r-н ФАоро де Беркайз 454
Глава восьмаJI. О том, как r-н Ле ВарАон де Вериньи
от души. но втуне noкaJrACJI, и о добром со:вете,
данном ему с;о.авньш r-ном де Ла Бежмсьером 465
Глава дeв.IIТaJI и nocAeДНJLII. В которой r-н де Брео на-
де:вает зеленый бархатньlЙ костюм и аrова :видит-
СJI с r-жою де БАИон . . . . . . . . . . . . . . 493

Необыкновенные любовники
Переtюд lk. .А. Ро:ждеспиннскоw и .А. .А. CtulpнtНUJ

ЛредиСАовие. А А Смирнов . . . . . . . • • • • 519

Женщина из мрамора . . . . . . . . . . . . . . 523
Соперник . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 543
Краткu жизнь Бальтазара Алъдрамина, Венециuща 603

ГАО<;сарий 629
 АНРИ ДЕ РЕНЪЕ

НЕОБЫКНОВЕЮiЫЕ
JtЮБОВНИI<И

СОЧИНЕНИЯ, ТОМ 1

Ответственный редахтор Марина ЧугО'f'UН4

Художественный редактор Д.итриi1 МайстрtнКо
Технический редактор TamьRI/4 Раткевvч
Верстка Е.ины Черновой
Корректоры: Люll)dИМ Быстрова, Марианна Луnенко

Подписано к nечати с оригинала-макета 12.03.93.

Формат 84 Х 108 1 / з2. Гарнитура Palatino. Печать высокая.
Уел. nеч. л. 28,6. Тираж 100 000 экз. Изд. N2 149. Заказ 349.
Цена свободная.

Издательство «Северо-Заnад•
191187, Санкт-Петербург, ул. Шпалерная, 18

Отnечатано с оригина..1а-макета в ГПП «Печатный Двор•.

197110, Санкт-Петербург, Чкаловекий пр., 15.
 <•- Я думаю, что наше счастье в любви < ... > зави­
сит главным образом от той дружеской близости, в
которой мы жили с любовью. Мы nредоставляли ей по
ее желанию, nринимать всевозможные случайные фор­
мы, уверенные, что всегда найдем ее nод тою маскою,
nод которою ей захотелось скрыться, чтобы предстать
нам. Она была благодарна нам за то, что мы повино­
вались ее капризам. Любовь становится опасною лишь
в тех случаях, когда ее замыкают в один какой-либо
аспект. Самая nрирода ее, которая универсальна, вос­
стает против этого насилия; но если, вместо этого, мы

предоставим ей свободу волновать нас неожиданностя­

ми, в которые она любит рядиться, - она признает
нашу податливость, и отмечает ее особым вниманием;
в противном случае она мстит злополучной верности
самым жестоким и самым нелеnым, самым жалким

рабством. •>

Анри де Ренье