Как мы видели, приверженность Анаксагора элеатским принципам исключает возможность

подлинного появления или ухода из жизни. Это также исключает реальные качественные изменения
и трансформации. Когда теплая жидкость остывает (кажется), горячая жидкость становится холодной;
когда ребенок ест пищу (например, молоко и хлеб), молоко и хлеб (кажется) превращаются в плоть,
кровь и кости. И все же Анаксагор возражает против этих утверждений, потому что они влекут за
собой, что горячее перестает быть, а холод появляется в жидкости, и что хлеб и молоко разрушаются,
в то время как появляются плоть, кровь и кости. Его решение состоит в том, чтобы утверждать, что не
только «все было вместе» в первоначальной смеси, но что все есть во всем во все времена. Если в
молоке и хлебе уже есть кровь и кости, то рост ребенка можно объяснить накоплением этих
ингредиентов из хлеба и молока и их усвоением субстанцией тела ребенка, а не преобразованием.
хлеба и молока во что-то другое. Кроме того, если в жидкости есть и горячее, и холодное, горячее не
исчезает, когда жидкость остывает, и не возникает холода из того, что не является (или даже из того,
что не холодно). Наиболее четкое заявление об этом содержится в Анаксагоре B10, цитата из
следующего отрывка:

Когда Анаксагор открыл старую веру в то, что ничто не исходит из того, чего не существует, он
покончил с возникновением и ввел диссоциацию вместо возникновения. Ибо он по глупости сказал,
что все смешано друг с другом, но по мере своего роста они разъединяются. Ведь в одной и той же
семенной жидкости есть волосы, ногти, вены и артерии, сухожилия и кости, и бывает, что они
незаметны из-за малых размеров частей, но когда они растут, они постепенно отделяются. «Ибо как, -
говорит он, - волосы могут происходить из того, что не есть волосы, и плоть из того, что не плоть?» Он
утверждал это не только о телах, но и о цветах. Ибо он сказал, что черное есть белое, а белое -
черным. И он установил то же самое в отношении веса, считая, что легкий смешивается с тяжелым и
наоборот. (ДК 59 B10; отрывок из произведения анонимного схолиаста из сочинения Григория
Назианзина IV в. Н. Э. [2])

Хотя древние интерпретаторы (включая этого схолиаста и Симплициуса) и современные (хороший

пример - Гатри, 1965) видели в стремлении объяснить питание и рост основной мотивации для
принятия принципа Все во всем, более вероятно, что Анаксагор «Принятие общего метафизического
принципа неприменения приводит его к утверждению, что все есть во всем (Schofield 1981, Curd
2007). Питание и рост - это просто особенно явные примеры изменений, которые исключаются как
фундаментально реальные, если нет становления.

Принцип «Все во всем» утверждает вездесущность ингредиентов. Во всем есть смесь всех
ингредиентов: каждый ингредиент всегда присутствует везде. Этот принцип является
фундаментальным принципом теории Анаксагора и приводит к трудностям интерпретации (см.,
Например, дебаты между Мэтьюзом 2002 и 2005 гг. И Сиско 2005 г.). Если все есть во всем, должно
быть взаимопроникновение ингредиентов, поскольку в одном и том же пространстве должно быть
много ингредиентов. В самом деле, этот принцип требует, чтобы все ингредиенты всегда находились
в каждом пространстве (здесь также играет роль принцип «не наименьшее или наибольшее»: см.
Раздел 2.3). Это позволит любому ингредиенту появиться из смеси путем накопления (или, будучи
несмешанным, погрузиться в один) в любой момент в любое время, и, таким образом, допустит
появление (или исчезновение) вещей или качеств.
Некоторые ученые предположили, что Анаксагор считал эти ингредиенты очень маленькими
частицами (Vlastos 1950, Guthrie 1965, Sider 2005, Lewis 2000). Но частица должна быть наименьшим
количеством какого-либо ингредиента, занимая некоторое пространство сама по себе - без каких-
либо других ингредиентов в ней. Мало того, что принцип «ни малейшего, ни самого большого»
исключает это (см. Раздел 2.3), но и частичная интерпретация кажется несовместимой с принципом
«все во всем». Для теории Анаксагора крайне важно, чтобы (в действительности) не было таких
чистых кусочков или объемов любого типа ингредиента.

Вместо этого можно представить себе ингредиенты как жидкости, такие как пасты или жидкости,
которые можно смазывать вместе, с разными участками смеси, характеризующимися разной
относительной плотностью ингредиентов, которые, тем не менее, находятся в ней повсюду. Каждый
действительно настоящий ингредиент может быть смешан с любым другим, и поэтому он будет
содержаться в любой части смеси и, в принципе, заметно извлечен из нее путем накопления или
увеличения концентрации. Различная плотность ингредиентов учитывает различия в феноменальном
характере смеси. Наблюдателю разные области могут показаться более горячими или холодными,
более сладкими или более горькими, более красными, чем зелеными и т. Д., И это правильно. По
мере изменения относительной концентрации ингредиентов в любой области смеси (из-за смеси и
разделения, вызванного вращением исходной смеси ингредиентов), феноменальный характер этой
области смеси будет меняться. Интригующий отчет (Marmodoro 2015, 2017) предполагает, что
анаксагорейские ингредиенты не являются материальными; скорее они являются примитивными
физическими качественными способностями или диспозициями (на языке современной метафизики
они «грубые»).