О, как прекрасна Саломея

в эту ночь!

Посмотри на небо. Вид луны мне странен. Как будто дева юная мертва.

Да, это странно.

Словно танцует царевна

на серебряных ногах кружась.

Медленный танец луны.

Она как мертвая женщина.

Смотри, как медленно движется.

Какой шум!

Что за дикие звери ревут там?

Иудеи.

Они всегда так.

Спорят о своей вере.

Я нахожу, что смешно

спорить о таких вещах.

Как красива принцесса Саломея

сегодня вечером!

Все так, но на нее смотреть

слишком долго не безопасно.

Не надо так смотреть на людей.

Может случиться несчастье.

Как хороша принцесса Саломея

сегодня вечером!

У тетрарха мрачный вид.

Да, он смотрит во тьму.

- Что видит он?

- Я не знаю.

Принцесса бледна как мел.

Ни разу не видал ее такой.

Она похожа на отражение белой розы

в серебряном зеркале.

Не надо смотреть на нее.

Ты слишком много смотришь на неё!
Может случиться несчастье!

Другой придет за мною,

Он сильнее чем я.

Я не достоин развязать ремни

сандалий Его.

Когда Он придет, пустыня возликует.

Она расцветет, как лилия.

Глаза слепых увидят свет,

Он придет, и уши глухих разомкнутся.

Заставь его замолчать!

Зачем, ведь он святой.

Он всегда говорит вздор.

Он очень добр.

Каждый раз, принеся ему еду,

он благодарит меня.

Кто он такой?

- Он пророк.
- Как его зовут?

- Иоканаан.
- Где жил раньше?

Там, в пустыне. И за ним всегда шла толпа учеников.

Чему ж он учил?

Нам то, что он говорит, не понять.

Можно его увидеть?

Нет. Тетрарх не позволяет.

Принцесса встает!
Она выходит из-за стола!

Скрывая гнев свой, идет сюда.

Ты весь дрожишь…

- Да. Она к нам идет…

- Закрой глаза… Кличешь беду.

Шаги заблудшей в ночи голубки.

Там оставаться я не желаю...

Тетрарх… Как упорно смотрит он на меня!

Своими глазами крота

из-под дрожащих век!

Странно, что муж моей матери

так на меня смотрит.

Здесь тихо и свежо.

Наконец здесь можно дышать!

А там иудейские споры душат всё.

Иудеи на куски готовы рвать друг друга

за святость торы.

и египтяне, молчаливые, хитрые,

и римляне, грубые, тяжеловесные,

ругающиеся.

Ах, как я ненавижу римлян!

Ты принесешь беду.
Зачем смотреть на нее?

Как ярко светит нам луна.

Она совсем как маленький

серебряный цветок.

Лунный цветок, он непорочен.

Он не был осквернен.

Он пришел, Господь!

Он пришел, Сын Человеческий!

Кто это? Чей голос слышу я?

Это пророк, принцесса.

А! Это пророк, которого боится тетрарх?

Об этом мы ничего не знаем, принцесса.

Зовет он себя - Иоканаан, он пророк.

Желаешь, чтобы тебе принесли носилки,

принцесса? В саду тепло и тихо.

Он говорит чудовищные вещи о моей матери,

верно?

Мы никогда не понимаем,
что он говорит, принцесса.

Да, он говорит чудовищные вещи о ней.

Принцесса, тетрарх просит тебя,

чтобы ты вернулась в зал, ко всем.

Я не вернусь туда!

А этот пророк, он что,.. старик?

Принцесса, лучше было бы вернуться.

Позволь мне проводить тебя.

Пророк... старик?

Нет, принцесса, он совсем молодой.

О, дрожи, земля Палестины!

Переломится бич того, кто сек тебя.

Знай, что из семени змия выйдет василиск ада.

То, что родит он, то птица поглотит!

Какой странный голос!

Мне хотелось бы говорить с ним.

Принцесса, тетрарх не хочет,

чтобы с ним говорили.

Он запретил даже Первосвященнику

говорить с ним.

Я хочу говорить с ним.

Это невозможно, принцесса.

Хочу говорить с ним. Слышишь, приведите его.

Не мне решать, принцесса.

Как там жутко и темно.

Ужасно, должно быть, сидеть

в такой темной дыре!

На могилу похоже...

Вы не поняли меня? Выведите его сюда!

- Я хочу его видеть.

- Принцесса, не требуй этого от нас.

Я этого ждал. Я знал, час несчастье входит к нам.

Это сделаешь ты… Для меня. Так ведь? Нарработ?

Ты это сможешь, я верю.

Ты это сделаешь для меня?

Я только посмотрю на него,.. взгляд и не больше.

О нем так много говорили.

Не даром он внушил тетрарху страх.

Но тетрарх строжайше запретил

вести с ним разговоры и выпускать наружу. .

Ты нарушишь запрет… для меня, Нарработ,

и завтра, когда я в своих носилках

поравняюсь с дверями торгующих идолами,

я уроню для тебя маленький цветок,

маленький зеленый цветок.

Принцесса, я не могу, я не могу.

Ты это сделаешь для меня, Нарработ.

Ты же знаешь, что сделаешь это.

И завтра, я посмотрю на тебя сквозь

кисейные завесы,

я посмотрю на тебя, Нарработ,

и, может быть, я улыбнусь тебе.

Посмотри на меня, Нарработ.

Посмотри на меня.

А, ты знаешь наверно, что ты

сделаешь то, о чем я тебя прошу.

Ты сделаешь то, что я прошу,

ты сделаешь, я знаю, что ты сделаешь.

Эй, поднимайте его наверх.

Принцесса Саломея хочет его видеть.
Это приказ.

Так где ж он, тот сосуд наполненный скверной?

Где тот, что однажды

в одежде из серебра

умрет перед лицом всего народа?

Скажите, чтобы он пришел сюда,

дабы он внял голосу того,
кто взывал в пустынях и в дворцах царей отринуть зло

- О ком говорит он?

- Этого никогда не знаешь, принцесса.

Где та,

что, увидев мужчин,

на стене изображенных,

глаза свои окуная в похоть

разделяла с халдеями ложе?

- Он говорит о моей матери.

- О, нет, принцесса.

Да, он говорит о моей матери.

Где та, что отдалась

военачальнику ассирийцев,

Где та, что отдавалась юношам Египта,

одетым в полотно и гиацинты,

носящим золотые щиты

и серебряные шлемы,
им, что рослы телом?

Пусть встанет она с ложа бесстыдства

своего, с ложа кровосмешения,

и услышит слова того,

кто приуготовляет путь Господень,

дабы покаялась во грехах своих.

Хотя она и не раскается никогда,

пусть придет, ибо Господь

уже держит бич в руках Своих!

Но он ужасен,

он ужасен.

Не оставайся здесь, принцесса,

я прошу тебя.

Самое ужасное - это его глаза.

Точно черные пещеры, где живут драконы,

Точно черные озера, возмущенные

призрачными лунами...

Вы думаете, он будет еще говорить?

Не оставайся здесь, принцесса,
не оставайся здесь.

Как он худ!

Он похож на тонкую фигуру

из слоновой кости.

Я уверена, что он целомудрен,

как месяц.

Его тело, должно быть, очень холодное,

как слоновая кость...

Я хочу видеть его вблизи.

Нет, нет, принцесса.

- Мне надо посмотреть на него вблизи.

- Принцесса, принцесса!

Что это за женщина смотрит на меня?

Я не хочу, чтобы она смотрела на меня.

Почему она смотрит на меня своими

золотыми глазами под золотыми веками?

Я не знаю, кто она.

Не хочу знать, кто она.

Пусть она уйдет.

Не с ней хочу я говорить.

Я Саломея, дочь Иродиады,

принцесса Иудеи.

Прочь! Дочь Вавилона!

Не приближайся к избраннику Господню!

Твоя мать наполнила землю

вином своих злодеяний,

и крик грехов ее достиг ушей Господних.

Говори еще, Иоканаан.

Твой голос пьянит меня.

Принцесса! Принцесса!

Говори еще. Говори еще, Иоканаан,

и скажи мне, что мне делать.

Дочь Содома! Не приближайся!

Лучше закрой покрывалом свое лицо,

посыпь голову пеплом

и беги в пустыню

искать Сына Человеческого!

Кто это Сын Человеческий?

Он так же красив, как ты, Иоканаан?

Прочь! Прочь!

Я слышу во дворце взмахи крыльев

ангела смерти.

Принцесса, я молю тебя, вернись!

Иоканаан!

Я влюблена в твое тело, Иоканаан!

Твое тело белое, как лилия луга,

который еще никогда не косили.

Твое тело белое, как снега,

что лежат на горах Иудеи.

Розы в саду аравийской царицы

не так белы, как твое тело.

Ни розы, ни стопы утренней зари,

скользящей по листьям,

ни лик луны, когда она покоится

на лоне моря...

Нет ничего на свете белее твоего тела.

Дай мне коснуться твоего тела!

Прочь, дочь Вавилона!

Через женщину зло пришло в мир.

Не говори со мной!
Я не хочу слушать тебя.

Я слушаю только слова Господа Бога.

Твое тело отвратительно.

Оно как тело прокаженного.

Оно точно выбеленная стена,

по которой прошли ехидны,

точно выбеленная стена,

где скорпионы устроили свое гнездо.

Оно точно выбеленная гробница,

которая полна мерзостей.

Оно ужасно, оно ужасно, твое тело!..

Я в твои волосы влюблена, Иоканаан.

Твои волосы похожи на гроздья винограда

на гроздья черного винограда,

что висят в виноградниках Эдома.

Твои волосы, как кедры ливанские,

что дают тень львам и разбойникам...

Длинные черные ночи,

когда луна не показывается,

когда звезды боятся показаться,

не так черны.

Молчание, живущее в лесах, не так черно.

Нет ничего на свете чернее твоих волос...

Дай мне коснуться твоих волос.

Прочь, дочь Содома!

Не прикасайся ко мне.

Нельзя осквернять храм Господа Бога.

Твои волосы ужасны!

Они покрыты грязью и пылью.

Они как терновый венок,

что положили тебе на лоб.

Точно узел черных змей,

которые вьются вокруг твоей шеи.

Мне не нравится твоя шея.

Мне не нравятся твои волосы...

Я в рот твой влюблена, Иоканаан.

Он как алая перевязь

на башне из слоновой кости.

Он как гранат, разрезанный ножом

из слоновой кости.

Цветы граната,
что цветут в садах Тира, -

более красные, чем розы, - не так красны.

Красные крики боевых труб,

возвещающих прибытие царей
и внушающих страх врагам,

не так красны, как твой рот.

Твой рот краснее, чем ноги тех,

что мнут виноград в давильнях.

Он краснее, чем ноги голубей,

которые живут в храмах.

Твой рот, как ветка коралла,

что рыбаки нашли в сумерках моря.

Он точно киноварь, что моавитяне

находят в рудниках Моавии.

Нет ничего на свете краснее

твоего рта...

Дай мне поцеловать твой рот.

Никогда! Дочь Вавилона! Дочь Содома!

Никогда!

Я поцелую твой рот, Иоканаан!

Я поцелую твой рот!

Принцесса, принцесса, ты как цвет

мирты, ты голубка из голубок,

не смотри на этого человека!

Не говори ему таких вещей.

Я не могу это вынести...

Я поцелую твой рот, Иоканаан!

Я поцелую твой рот!

Я поцелую твой рот, Иоканаан!

- И не страшно тебе, дочь Иродиады?

- Я поцелую твой рот, Иоканаан!

Дочь прелюбодеяния, есть один человек,

который может спасти тебя.

Иди и ищи Его. Ищи!

Он в лодке на море Галилейском

и говорит к Своим ученикам.

Встань на колени на берегу моря

и зови Его по имени.

Когда Он придет к тебе, -

он приходит ко всем, кто зовет Его, -

прострись у ног Его

и проси прощения грехам своим.

Дай мне поцеловать твой рот, Иоканаан!

Будь проклята, дочь кровосмесительницы

матери! Будь проклята!

Я поцелую твой рот, Иоканаан!

Я не хочу тебя видеть.

Ты проклята, Саломея!

Ты проклята! Ты проклята! Ты проклята!

Где Саломея? Где принцесса?

Почему она не вернулась на пир,

как я просил её?

А! Вот она!

Не надо смотреть на нее.

Ты все время смотришь на нее!

Какая странная луна сегодня!

Ведь правда, она очень странная?

Она как истеричная женщина,

которая всюду ищет любовников.

Она идет шатаясь среди облаков,

как пьяная женщина...

Нет. Луна как луна, и все тут.

Пойдем домой...

Я останусь здесь!
Манассия, постелите ковры там.

Зажгите факелы!
Я выпью еще вина с моими гостями.

А! Я поскользнулся,

я поскользнулся на крови!
Это дурной знак.

Почему здесь кровь?.. И этот труп?

Почему здесь труп?

Да и кто это такой?

Я не хочу его видеть!

- Это наш начальник, владыка.

- Я не давал приказания убить его.

Он сам убил себя, владыка.

Это мне кажется странным.

Молодой сириец был очень красив.

Я вспоминаю, я видел,
как томно он смотрел на Саломею;

Унесите его...

Здесь холодно.

Здесь ветер.

- Ведь, правда, здесь ветер?..

- Нет, здесь нет ветра.

Нет, здесь ветер...

И я слышу в воздухе что-то подобное

взмахам крыльев, гигантских крыльев.

- А ты не слышишь?
- Я ничего не слышу.

Теперь и я не слышу их, но я слышал.

Это был, верно, ветер. Теперь прошло.

Но нет, я еще их слышу.

А ты не слышишь?

Совсем как взмахи крыльев.

- Ты болен. Пойдем домой.

- Я не болен!

Это твоя дочь

больна.

Я никогда не видел её такой бледной.

- Я тебе говорила, не смотри на нее!

- Налейте вина!

Саломея, подойди
и выпей немного вина со мной.

Чудесное вино. Сам Цезарь прислал его мне в дар.

Омочи твои маленькие красные губы

в этом кубке, и потом я осушу его.
Я не хочу пить, тетрарх.

Ты слышишь, как она мне отвечает, твоя дочь?

Она права.

- Почему ты на нее все смотришь?

- Принесите плодов!

Саломея, подойди
и съешь со мной плодов.

Я люблю видеть след твоих

маленьких зубов на плодах.

Откуси маленький кусочек от этого плода,

а потом я съем то, что останется.

Я не хочу есть, тетрарх.

Вот как ты воспитала ее, твою дочь.

Моя дочь и я царского рода,

а твой дед пас верблюдов!

И к тому же он был вор!

Саломея, подойди, сядь ко мне,

я дам тебе престол твоей матери.

Я не устала, тетрарх.

- Вот видишь, как она обращается с тобой.

- Принесите...

Что это мне надо?

Я не знаю.

Ах! Ах! Вспомнил...

Время настало!

Настал день, о котором я говорил.

Вели ему замолчать! Этот человек

изрыгает поношенья на меня.

Он ничего не говорил против тебя.

И к тому же он великий пророк.

Я не верю в пророков. А ты боишься его.

- Я никого не боюсь.
- Нет, ты боишься его.
Почему ты его не выдашь иудеям,
которые уже шесть месяцев у тебя его просят?

Владыка, действительно было бы

лучше выдать его нам.

Довольно! Я вам его не выдам.

Это святой человек,

этот человек видел Бога.

Это невозможно,

никто не видел Бога

после пророка Илии.

Он последний видел Бога.

В наше время Бог не показывается.

Он скрывается. И потому
в стране такие великие бедствия.

Наконец, это еще неизвестно, видел ли

действительно пророк Илия Бога.

Вернее, он видел тень Бога.

Бог никогда не скрывается.

Он является всегда и во всём.

Бог так же во зле, как и в добре.

Не надо этого говорить.

Эта мысль опасная.

Она вышла из александрийских школ.

А греки - язычники.

Никогда нельзя знать, как Бог свершает,

ибо пути Его неисповедимы.

Нужно только быть покорным всему.

Бог очень силен.

Это верно. Бог страшен.

Но этот человек никогда не видел Бога.

Никто не видел Бога со времени

пророка Илии.

Вели им замолчать!

А я слышал, что говорят, будто

Иоканаан - сам ваш пророк Илия.

Это невозможно! Со времени

пророка Илии прошло более трехсот лет.

Я убежден, что он пророк Илия.

Этого не может быть...

Нет, нет, это не пророк Илия!

Вели им замолчать!

День пришел,

день Господень,

и я слышу на горах шаги Того,

Кто будет Спасителем мира.

Что это значит?

Спаситель мира.

Это означает, что пришёл Мессия.

Мессия не пришел.

Он пришел и повсюду творит чудеса.

На свадебном пиру в Галилее

он превратил воду в вино.

Он излечил двух прокаженных

из Капернаума,

одним прикосновением своим.

Большая толпа людей видела,

как он беседовал с ангелами.

Я не верю в чудеса.
Я видела их слишком много!

Ещё свершилось чудо с дочерью Иаира -

он воскресил её.

Он воскрешает мертвых?

Да, владыка. Он воскрешает мертвых.

Я запрещаю ему это делать.

Я не позволяю воскрешать мертвых.

Где он теперь, этот человек?

Он всюду, владыка,
но найти его очень трудно.

- Этот человек должен быть найден.

- Говорят, он в Самарии теперь.
Несколько дней назад
он покинул Самарию;

я думаю, что он сейчас

в окрестностях Иерусалима.

В таком случае найди его и скажи,

что я запрещаю ему воскрешать мёртвых!

А! Блудница! Прелюбодейка!
А! Распутная дочь Вавилона!

Это будет ужасно, если мертвый

будет снова воскрешен!

Вот что говорит Господь Бог.

Вели ему замолчать!

Пусть выпустят на нее толпу людей.

Пусть народ побьет ее камнями.

Какая низость!

Пусть начальники войск пронзят ее своими мечами,

- пусть раздавят ее щитами своими.

- Сделай так, чтобы он замолчал!

Так истреблю Я беззакония земли,

и все женщины научатся не подражать

мерзостям этой женщины.

Ты слышишь, что он говорит обо мне?

Ты терпишь, чтобы так

оскорбляли твою супругу?

Он не называл твоего имени.

В тот день солнце почернеет,

как власяница,

луна будет, как кровь,

и звезды с неба упадут на землю, как

незрелые плоды падают со смоковницы,

и царям земным станет страшно.

Этот пророк говорит, как пьяный...

Я не могу выносить звук его голоса.

Я ненавижу его голос.

Вели ему замолчать!
Саломея, танцуй для меня.

Я не хочу, чтобы она танцевала.

Мне совсем не хочется

танцевать, тетрарх.

Саломея, дочь Иродиады,

танцуй для меня.

- Я не буду танцевать, тетрарх.

- Вот как она слушается тебя!

Саломея, Саломея, танцуй для меня.

Мне очень грустно сегодня вечером.

Если ты будешь танцевать для меня,

ты можешь просить все, что захочешь,

и я дам тебе.

Ты мне дашь все, что я пожелаю, тетрарх?

Не танцуй, дочь моя!

Все, все, о чем ты попросишь меня…

будь это половина моего царства.

- Ты в этом клянешься, тетрарх?

- Я в этом клянусь, Саломея!

- Чем поклянешься ты, тетрарх?

- Жизнью моей, короной моей, богами!

О, Саломея, Саломея, танцуй для меня!

- Ты поклялся, тетрарх.
- Я поклялся, Саломея.

Дочь, не танцуй!

Будь это половина моего царства!

Ты будешь прекрасной царицей,

если пожелаешь половину моего царства.

А! Здесь холодно! Холодный ветер,

и я слышу... Почему я слышу в воздухе

эти взмахи крыльев?

Можно подумать, какая-то большая

черная птица носится над террасой.

Почему я не могу видеть эту птицу?

Взмахи крыльев её ужасны!

Это холодный ветер…
Но нет, здесь совсем не холодно.
Напротив, очень жарко.

Я задыхаюсь, воды, полейте мне на руки!

Дайте мне снегу поесть!

Расстегните мне мантию!

Скорее, скорее расстегните мантию!..

Нет. Оставьте. Это мне больно

от моего венка, от моего венка из роз.

Ах! Наконец я дышу.

Теперь я счастлив.

Ты будешь танцевать для меня, Саломея?

- Я не хочу, чтобы она танцевала.

- Я буду танцевать для тебя, тетрарх.

Кто тот, что пришел из Басры

в своей пурпуровой одежде?

Пойдем к себе. Голос этого человека

приводит меня в исступление,

Я не хочу, чтобы моя дочь танцевала

в то время, как он выкликивает здесь.

- Почему твои одежды обагрены?

- Я не хочу, чтобы она танцевала,

пока ты будешь на нее смотреть так.

Я не хочу, чтобы она танцевала.

Не вставай, супруга моя, это напрасно.

Я не уйду, пока не увижу,

как она танцевала.

Танцуй, Саломея, танцуй для меня!

Не танцуй, дочь моя!

Я готова, тетрарх.

Ах, это чудесно, чудесно!

Ты видишь, она танцевала для меня,

твоя дочь.

Подойди ко мне, Саломея! Подойди, чтобы я мог наградить тебя.

И награда будет заслуженная.

Я дам тебе всё, что ты захочешь.

Что хочешь ты, говори?

Я хочу, чтобы мне сейчас же принесли

на серебряном блюде...

На серебряном блюде? Ну да, конечно,

на серебряном блюде!

Она очаровательна, не правда ли?

Что ты хочешь, чтобы принесли

на серебряном блюде,

дорогая и прекрасная Саломея,

ты, которая

прекраснее всех девушек Иудеи?

Что ты хочешь, чтобы тебе принесли

на серебряном блюде?

Скажи мне! Что бы это ни было,

тебе это дадут.

Мои сокровища принадлежат тебе.

Что же ты желаешь, Саломея?

Голову Иоканаана.

- Нет! Нет, нет, Саломея!

- A! Это хорошо сказано, дочь моя!

Ты не просишь этого.
Не слушай твою мать.

Она всегда подаёт дурные советы.

Не обращай внимания на них.

Я не обращаю внимание на них.

Я не слушаю советы моей матери.

Для моего собственного удовольствия

я прошу на серебряном блюде

голову Иоканаана.

Ты поклялся! Ирод, не забудь,

ты поклялся! Не забудь!

Я знаю. Я поклялся моими богами.

Я хорошо это знаю.

И все же, я умоляю тебя, Саломея,

проси у меня чего-нибудь другого,

проси половину моего царства,

я дам тебе его.

Но не проси у меня то, чего ты просишь.

Я прошу у тебя голову Иоканаана.

Нет, нет, я не хочу.

Ты поклялся, Ирод.

Да, ты поклялся. Все слышали.

Ты поклялся перед всеми.

Молчи. Я говорю не с тобой!

Моя дочь совершенно права,

прося голову этого человека.

Он покрывал меня ругательствами.

Видно, как она любит свою мать.

Не уступай, дочь моя!

Он поклялся, он поклялся.

Молчи. Не говори со мной...

Послушай, Саломея, надо быть разумной,

не правда ли?

Я всегда тебя любил...

Быть может, я слишком любил тебя.

Так не проси же у меня этого...

Отрубленная голова -

некрасивая вещь, не правда ли?

Послушай меня. У меня есть изумруд.

Это самый большой изумруд в мире.

Не правда ли, тебе хочется его?

Пожелай, и я дам тебе его.

Я хочу голову Иоканаана.

Ты не слушаешь меня, ты не слушаешь.

Дай же мне сказать, Саломея!

Голову Иоканаана!

Ты это говоришь только,

чтобы помучить меня,

потому что я смотрел на тебя.

О! О! Вина! Мне пить хочется...

Саломея, Саломея, будем друзьями!

Ну вот, посмотри...

Что это я хотел сказать?

Что такое? Да, вспомнил.

Саломея, ты знаешь моих белых павлинов,

моих красивых белых павлинов,

что гуляют в саду среди мирт?

Ты можешь получить их всех!

Нет ни одного царя на свете,

который обладает такими павлинами,

но я отдам тебе их всех.

Дай мне голову Иоканаана!

- Это хорошо сказано, дочь моя!

- Молчи. Ты кричишь, как хищный зверь.

Ты смешон со своими павлинами.

Я устал от твоего голоса!

Я сказал, замолчи!

Саломея, подумай, что ты делаешь.

Быть может, этот человек послан Богом.

Он святой человек.

Перст Божий коснулся его.

Ты не захочешь, Саломея,
чтобы меня поразило несчастье!

Послушай меня.

Дай мне голову Иоканаана.

А! Вот видишь, ты не слушаешь меня!

Не волнуйся, Саломея.

Посмотри на меня. Я совершенно спокоен.

Послушай, у меня спрятаны драгоценности,

которые не видела даже и мать твоя.
У меня есть ожерелье
из четырех рядов жемчуга.

У меня есть желтые топазы,

как глаза тигров,

и розовые топазы, как глаза голубей,

и зеленые топазы, как глаза кошек.

У мена есть опалы, которые всегда

светятся очень холодным пламенем,

Все я дам тебе!

У меня есть хризолиты и бериллы,

хризопразы и рубины,

сардониксы, и гиацинты, и халцедоны.

Я отдам тебе их все и к ним прибавлю

еще много других вещей.

У меня есть кристалл, на который

не дозволено смотреть женщинам,

В ларчике из перламутра у меня есть

три чудесных бирюзы.

Если их носишь на лбу,

можно воображать то, чего нет.

Эти сокровища бесценны.

Ну, что же ты хочешь, Саломея?

Скажи мне, что ты хочешь, и я дам

тебе это! Кроме одной вещи!

Я дам тебе все, что имею,

кроме одной жизни.

Я дам тебе облачение Первосвященника.

Я дам тебе завесу Святая Святых.

О! О!

Дай мне голову Иоканаана!

Дать ей то, что она просит!

Воистину она дочь своей матери.

Кто взял мое кольцо?

У меня было кольцо на правой руке.

Кто выпил мое вино?

В моем кубке было вино.
Он был полон вина.

Кто-нибудь его выпил?

О, я уверен, случится несчастье с кем-нибудь!

Я нахожу, что моя дочь

хорошо поступила!

Я уверен, что случится несчастье.

Ни звука.

Я ничего не слышу.

Почему он не кричит, этот человек?

Ах, если бы кто-нибудь захотел убить меня,

я бы защищалась,
я бы не хотела страдать...

Ударь, ударь, Нааман,

ударь, говорю я тебе...

Нет, я ничего не слышу.

Ужасное молчание.

А! Что-то упало на землю.

Я слышала, что-то упало.

Это меч палача.

Он боится, этот раб.

Он уронил свой меч.

Он не может убить его.

Он трус, этот раб!

Надо послать солдат.

Поди сюда, ты был другом того,

кто умер, ведь так?

Еще не довольно мертвых.

Скажи солдатам, чтобы они спустились

и принесли мне то, что я прошу,

что обещал мне тетрарх, что мне принадлежит.

Подите сюда, солдаты. Спуститесь и

принесите мне голову этого человека!

Тетрарх, тетрарх, прикажи твоим

солдатам принести мне голову Иоканаана!

А, ты не хотел мне дать поцеловать

твой рот, Иоканаан!

Хорошо, теперь я поцелую его!

Я укушу его зубами своими,

как кусают зрелый плод.

Да, я поцелую твой рот, Иоканаан.

Не говорила ли я тебе? Ведь говорила?

Так вот! Ах, ах!

Я поцелую его теперь!

Но почему ты не смотришь на меня,

Иоканаан?

Твои страшные глаза, которые были полны

гнева и презрения, теперь закрыты.

Почему они закрыты?

Открой глаза свои!

Приподними свои веки, Иоканаан.

Почему ты не смотришь на меня?

Ты боишься меня, Иоканаан,

что не смотришь на меня?..

А язык твой, подобный красной змее,

источающей яды,

он не шевелится больше, он ничего

не говорит теперь, Иоканаан,

Не странно ли это?

Как же случилось, что эта красная

ехидна не шевелится больше?

Ты говорил позорящие слова мне,

Саломее, дочери Иродиады,

принцессе Иудеи!

А теперь я жива еще,

а ты мертв,

и твоя голова принадлежит мне.

Я могу сделать с ней все, что пожелаю!

Я могу бросить ее собакам

и хищным птицам.

Что оставят собаки, съедят птицы...

А! Иоканаан! Иоканаан!
Ты был красив,

Твое тело было как колонна из слоновой

кости на подножии из серебра.

Оно было подобно саду,

полному голубей и серебряных лилий.

Ничего на свете не было белее

твоего тела.

Ничего на свете не было

чернее твоих волос.

В целом свете не было ничего краснее

твоего рта.

Твой голос был жертвенным сосудом,

и, когда я смотрела на тебя,

я слышала странную музыку!

Ах! Почему ты не смотрел на меня,

Иоканаан?

На глаза свои ты надел повязку,

желая видеть только своего Бога.

Ну, что же, ты видел своего Бога,

Иоканаан,

но меня, меня

ты никогда не видал.

Если бы ты меня увидел,

ты полюбил бы меня.

Твоей красоты я жажду!

Тела твоего я хочу!

И ни вино, ни плоды не могут утолить

желанья моего.

Что буду я делать теперь, Иоканаан?

Ни реки, ни моря не погасят

моей страсти.

А! Почему ты не посмотрел на меня?

Если бы ты посмотрел,
ты полюбил бы меня.

Я знаю, ты полюбил бы меня,

потому что тайна любви

больше, чем тайна смерти.

Она чудовищна, твоя дочь,

она совершенно чудовищна.

Я одобряю то, что сделала моя дочь,

и теперь хочу остаться здесь.

А! Заговорила жена кровосмесительница!

Пойдем! Я не хочу оставаться здесь.

Идем, говорю я.

Я уверен, что случится несчастье.

Скроемся в нашем дворце, Иродиада.

Я начинаю бояться.

Манассия, Иссахар, Осия, тушите факелы!

Скройте луну! Скройте звезды!

Должно случиться что-то ужасное!

Я поцеловала твой рот, Иоканаан.

Я поцеловала твой рот.

На твоих губах был горький вкус.

Был это вкус крови?...

Может быть, это вкус любви.

Говорят, у любви горький вкус.

Но всё равно. Всё равно.

Я поцеловала твой рот, Иоканаан,

я поцеловала твой рот!

Убейте эту женщину!