Макгваер Артур: другие произведения.

Атоммаш

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры]

[Помощь] Комментарии: 26, последний от 06/11/2010.

© Copyright Макгваер Артур (Rogov1976@km.ru)

Размещен: 21/09/2010, изменен: 10/11/2010. 114k. Статистика.

Глава: Фантастика Оценка: 8.49*29 Ваша оценка:

Аннотация:

Очередной перенос. Теперь - нашего современника, физика-ядерщика Матвея Макарова в

тело Матвея Петровича Бронштейна, без подавления сознания последнего. В 1923г. Итак, вам
предстоит окунуться в атмосферу 20х, советской зарождающейся науки.

АТОММАШ

Глава1. Одержимость из машины.

Глава, в которой наш современник попадает в тело несостоявшегося гения двадцатого века -
Матвея Петровича Бронштейна.

- Что сказать о себе? Я был Матвем Олеговичем Макаровым - рядовым МНС, окончил
МИФИ ещё до окончания перестройки, в 90г. Получил диплом. Специальность "Машины и
аппараты химических производств".

При поступлении в институт, я как теперь понимаю, был восторженным дураком, если
честно говорить. Знай я как на самом деле обстоят дела в бывшей советской, а ныне
российской ядерной промышленности - держался бы от атомных производств подальше.

Никаких перспектив для человека со стороны. В лучшем случае - долгое восхождение по

карьерной лестнице, требующее не столько научных, сколько административных и притом
специфических знаний. В ядерной промышленности было чёткое разделение по группам,
контролирующим то или иное направление. Так что ждала меня унылая работа технолога.
Возможно мне не повезло - некоторым моим однокурсникам, кто поехал работать на станции,
удалось постепенно выбиться. Но я на пять лет застрял в должности инженера по
безопасности.
 Помню своё первое впечатление после прибытия на ПО "Маяк". Больше всего меня
потрясло то, как взвешивали лаборанты плутоний в контейнерах - на обычных весах, вроде
тех, что стояли в советское время в продуктовых магазинах. И это после стольких лет
развития ядерной индустрии! Тогда мне стало понятно, откуда вырос Чернобыль.

О других особенностях поздней советской науки упоминать не буду - об этом много писали
в своё время. И о невозможности самостоятельных исследований, и о необходимости
отдавать свои разработки непосредственному начальству. Мне это надоело и я уехал за
рубеж, по приглашению немецкой фирмы.

Чтож, за рубежом, платили действительно больше, чем в Новороссии. Но вот отношения,

были пожалуй пожёстче, чем на родине. Фактически мне выпала участь научного
чернорабочего, горбатящего на фирму. Впрочем, медицинскую страховку я получил, и
исправно оплачивал её, что и позволило мне после обнаружения онкологии получить лечение
в Германии.

Мой лечащий врач Алексей оказался также эммигрантом из России, более удачливым -
сумел сделать карьеру и вести собственные разработки. Его предложение испытать на себе
новые способы лечения и привели к описанным ниже событиям.

- Матвей, традиционное лечение тебе не поможет. Весьма запущенный случай. Знаю я эту
химиотерапию - облысеешь, раздолбаешь иммунитет, а в результате если и выздоровеешь, то
станешь инвалидом. Тогда как есть другая возможность - стимуляция иммунитета.

Собственно в организме есть всё для уничтожения раковых клеток. Но из-за множества
причин организм не может мобилизовать свои силы.

Я разработал новый метод лечения - при помощи стимуляции мозга. Уже есть
положительные результаты. Кстати, если выздоровеешь, то будешь обладателем
олимпийского здровья, возможно сможешь сознательно контролировать деятельность своего
организма. Тут такие возможности открываются...

Следующий месяц пошёл весьма бурно. Мне могли бы завидовать наркоманы всей планеты
- таких мощных галлюцинаций не переживал наверно ещё никто. Особенно пикантным было
то, что Алексей сумел отождествить элементы бреда с физологическими реакциями и научил
меня управлять теми функциями организма, которые обычно в сознании себя не проявляют.

Рак отступил. Опухоль уменьшилась в размере, наступила устойчивая ремиссия. Я был рад
этому, и простил Алексею месяц галлюцинаций. Как оказалось, преждевременно.

Как я уже начал понимать, Алексей экспериментировал на мне, пользуясь тем, что я
согласился на опытное лечение добровольно.

Особенно его заинтересовали очень яркие галлюцинации, скорее даже погружения в

своеобразную "виртуальную реальность", которые вызывала у меня его экспериментальная
установка последнее время. Мне казалось, что я становлюсь другим человеком -
первоначально это был охотник неолита, затем - галерный раб, умудрившийся сбежать от
хозяев во время стоянки судна - я никак не мог понять что это за судно и кто были его
хозяева - ничего похожего в передачах про историю древнего мира не видел. В последнем
перед событием эксперименте мне при "погружении", как я стал называть эти
психологические опыты, показалось, что я гимназист из начала двадцатого века.

В тот день, я читал книгу из серии "ЖЗЛ" о Матвее Бронштейне. Вечером в палату пришёл
Алексей и повёл меня в лабораторию.

- Знаешь, Матвей, я тоже рискнул повести опыт, на себе, конечно - предупредил мой вопрос
он. Потрясающие переживания! Я как будто стал Сергеем Брюхоненко.

- А кто это такой? - спросил я Алексея.

- Ну, старик, ты совсем дремучий! Это мощный чел, хирург-экспериментатор из начала

двадцатого века, считай дедушка трансплантологии!

- Так я, Алексей, к твоему сведению, физик, и знать о врачах прошлого не могу. Этот
Брюхоненко хоть известен?

- Увы, не как Альберт Эйнштейн - отозвался Алексей.

- Так чего ты хочешь от меня? - в этом вопросе было заключено сразу два смысла - что ты
хочешь, не могу я знать про гениев медицины, и что ты будешь сейчас делать?

- Поучаствовать в эксперименте. Понимаешь, кажется я нащупал что-то экстраординарное -

с лихорадочным блеском в глазах ответил Алексей. Мне как раз нужна помощь физика.
Похоже эти галлюцианции не совсем галлюцинации - возможно это настоящее погружение в
прошлое!

- Ну ты и фантазёр! - вырвалось у меня. Считаешь, что изобрёл психологическую машину

времени?

- Не считаю, уверен! Матвей, ты понимаешь, какие открываются возможности?

- Примерно представляю. Впрочем, это ещё не доказано - возможно просто эффектные

галлюцинации.

- Ты согласен на эксперимент?

- Блин, в принципе не против. Вот только ты меня уморить можешь.

- Не боись! Ты только побольше подробностей запомни - напуствовал меня Алексей. И

попробуй сделать в прошлом закладку.

Я лёг на кушетку сооружённой на базе томографа Алексеем установки. Аппарат мог следить
за активностью каждой клетки мозга и кроме этого, избирательно стимулировать их.
 Алексей сел за пульт, вывел на экран какие-то таблички с настройками параметров и дальше
я не помню - провалился в вихрь галлюцинаций.

Матвей Петрович Бронштейн медленно приходил в себя. Открыл глаза - взгляд упёрся в
плохо побеленный потолок, извёстку побелки пересекали многочисленные трещины, кое-где
побелка отвалилась. С трудом повернул голову - тело плохо слушалось приказов сознания.
Взгляд упал на стол, полку с книгами, настенный календарь. Дата на календаре 25 февраля
1923 года почему-то потрясла его.

- Что со мной? - возникла в голове Матвея Бронштейна первая за эту ночь, наполненную
нескончаемым кошмаром, мысль. Матвей силился вспомнить, что ему снилось - что-то
ужасное, раз память отказывалась выдавать воспоминания, оберегая только что
оформившееся ясное сознание.

Поняв, что спать категорически не стоит, Матвей с трудом встал с постели, нашарил ногой
под кроватью шлёпанцы. Подошёл к столу, взял очки. Расплывающиеся контуры комнаты
стали чёткими. В окно светила полная Луна, и её свет, разгоняющий темноту, помог Матвею
зажечь керосиновую лампу. Взяв лампу, Матвей прошёл в соседнюю комнату, где стоял
большой трельяж - составное зеркало в человеческий рост.

Всмотревшись в себя, Бронштейн почувствовал, как на него накатывает оторопь - он не

узнавал себя. Казалось, что на него из зеркала смотрит другой парень - незнакомый, в очках.

Это замешательство словно открыло плотину для воспоминаний - диких, невероятных

воспоминаний о... будущем.

- Ого! Как раз закончилась гражданская война. Впереди семь лет НЭПа. Можно
относительно свободно ездить за границу - пронеслись в голове мысли.

- Ты кто?

- Что значит кто? - Матвей Макаров!

- Я Матвей Бронштейн - появилась в голове мысль-возражение. Ччёрт, кажется у меня

галюцинации - сам с собой разговариваю - подумал мой тёзка.

- Так вот что такое одержимость! В мыслях Матвея Бронштейна пронеслось вспомнание
читаного им рассказа о мальчике одержимом бесом. Тогда он посчитал, что это очередные
досужие выдумки, ничего с реальностью не имеющие, и сочиняемые писаками для
одурачивания простодушных читателей.

То, что его теперешнее состояние можно было охарактеризовать именно как одержимость,
не представляло сомнений.
 - Матвей Бронштейн?! Тот самый Матвей Бронштейн из троицы Гамов-Ландау-Бронштейн.
Нихрена себе глюк! Мысли словно продирались сквозь толщу ваты.

Похоже мои мысли Матвей Бронштейн слышал также как и свои, потому что следующей
его мыслью было - только раздвоения личности мне не хватало. Хотя говорят что от голода
галлюцинации бывают. И кто такие эти Ландау и Гамов?

Матвей Бронштейн прошёл в коридор, где в конце был установлен вполне цивильный
рукомойник. С краном. Правда вода в кране отсутствовала и Матвей ополоснул лицо ледяной
водой из ведра, очевидно желая взбодриться и прогнать странное наваждение. Я понял, что
пора переходить к более активным действиям.

Я перехватил управление телом, и пошёл обратно в комнату. Чем вызвал у Бронштейна

паническую реакцию - ещё бы, как вы себя почуствовали бы, если ваше тело вдруг
отказалось вам повиноваться?

- Так, начал думать я, нам нужно объясниться. Ты не бредишь, Матвей, хотя у тебя
действительно раздвоение личности. Теперь о том, кто я.

Я - Матвей Макаров, инженер-ядерщик из 21века. Попал в твою голову в результате

медицинского эксперимента. Хотя может быть я просто галлюцинирую.

- Невероятно! - Матвей Бронштейн был испуган, удивлён и заинтригован. Испуган - а кому

понравиться делить своё тело с пришлым сознанием. Удивлён - тем что его тёзка как
оказывается, был вроде обычным человеком... правда из будущего. Заинтригован - а кто бы
не заинтересовался возможностью узнать будущее.

- Ты из будущего, ведь так получается - оформилась чёткая мысль. И как там? Построили
коммунизм?

Эта наивная мысль вызвала у моего сознания взрыв смеха. Хотя причина вопроса была
понятна - ещё бы! Только что свершилась революция, все полны надежд...

- Увы и ах, Матвей, но коммунизма не получилось. Получился социализм, и то весьма

недоделанный, который благополучно скончался в 90г двадцатого века. Хотя у СССР - так
вскоре назовут Российскую Империю...

- Уже назвали.

- Что?

- Название СССР было принято в прошлом году - ответил Матвей.

- Ну так вот, у СССР были весьма впечатляющие достижения в 50-60х годах нынешнего
века. Космос за нами! - мысленно выпалил я. Но в моём времени это уже в прошлом, а в
настоящем - дикий капитализм Новороссии.
 Реакция Матвея Бронштейна была своеобразной - сильное огорчение, даже потрясение от
краха идеалов революции, радость по поводу того, что кое-что удалось сделать. И наконец
недоверие - с какой стати доверять бреду?

- Ты сказал, что ты - инженер-ядерщик - задал вопрос, собравшись с мыслями, Матвей

Бронштейн. Что это за профессия? Вроде пушечные ядра канули в прошлое - добавилась к
чёткой мысли смутная.

- Ядерное производство - это не что иное как производство, связанное с получением

внутриатомной энергии - ответил я.

- Чтооо?!!!!!!! - потрясение и восторг Бронштейна был просто неописуем. Вы овладели

энергией атома?!!! Как?!!! На каком принципе?!! - Матвея охватило радостное возбуждение.

- На основе деления ядер урана нейтронами - нейтральными частицами из атомного ядра.

Которые входят в него наряду с протонами - ядрами атомов водорода. Реакция
самоподдерживающаяся, не требует подвода энергии извне. Правда из природных изотопов
делится нейтронами только уран-235, которого в природном уране всего 0,7%. Остальной
уран, преимущественно уран-238, требует конверсии в синтетический элемент плутоний-239.

- Здорово! - Матвей искренне радовался своему приобщению к этой великой по нынешним

временам тайне.

- Погодь радоваться - я осадил восторг Бронштейна. Ты ещё не знаешь, что это за срач такой
- искусственные радиоактивные вещества. Когда в местечке Чернобыль, что на Украине
недалеко от Киева в 1986г. взорвался реактор, пришлось отселять людей из
тридцатикилометровой зоны вокруг реактора. Сотни тысяч людей попали под выбросы и
облучились.

- Но ведь радиация полезна для здоровья - недоумённо спросил Матвей.

- Ага, держи карман шире. Святая простота. Полезна. Ну-ну. Также полезна как есть цианид.
Ты Матвей, иностранные языки знаешь? Французский? Вот и напиши письмо Марии Кюри,
распроси её о состоянии рук, о том какую экзему она заработала, выделяя соли радия без
защиты, и о её самочуствии. Поймёшь многое. Не стоит доверять тому, что пишут
невежественные писаки.

Впрочем, ты сам об этом знаешь - продумал я. Моя отповедь вызвала в памяти Матвея вихрь
воспоминаний прочитанного. В том числе и о радиевых ожогах Анри Беккереля, и о болезни
супруг Кюри. Правда Матвей сразу же подумал, что всё дело как и с лекарствами - в
дозировке. Пришлось вмешаться:

- Запомни, Матвей, полезной радиации не бывает. Занешь почему растения лучше растут, а
животные увеличивают вес при облучении?

- Почему?
 - Потому что невысокая, но превышающая определённый порог радиация, разбивая
биомолекулы, вызывает отравление организма. И организм, защищаясь, начинает
адаптироваться к яду. Вот реакция адаптации и была принята за пользу, приносимую
радиацией.

- А радоновые ванны?

- Что радоновые ванны? Их действие можно уподобить ударам кувалды нерадивого

механика по забарахлившему механизму. Известно, что иногда это помогает - удар ставит
отошедшую деталь на место. Но в целом механизм страдает. Так же и с радиацией.
Возможно, что возникающие яды отравляют болезнетворный агент, а что более вероятно -
активированные защитные силы организма помимо устранения последствий облучения
заодно и устраняют болезнь.

- Если ты специалист по атомной физике, ты должен много знать о её создателях.

- Понятно, тщеславие заговорило. Матвей смутился, его смятение хорошо ощущалась.

- Чтож, могу тебя обрадовать.

- То есть я в будущем известен?

- Мне известна троица талантливых молодых учёных из 20х - ты, Ландау, Гамов. Вы
оставили заметный след в физической науке. Ландау даже стал нобелевским лауреатом.

А вот тебя, Матвей, подвела схожесть твоей фамилии с фамилией Троцкого. Расстреляли
тебя, Матвей Бронштейн, как врага народа в тридцать восьмом году.

- Почему?!! - в вопросе звучало неподдельное потрясение. Я никогда не был врагом

революции!!!

- А дело вовсе не в том, являешся ли ты врагом революции. Вон Георгий Гамов - понял,
куда в СССР ветер подул, и свалил из Союза в 33 году. И сделал карьеру в Америке. А
Ландау чуть не загремел в места не столь отдалённые в 37, спасло заступничество Петра
Капицы. А вот тебя, Матвей, спасать от палачей Ежова - это будущий народный комиссар
внутренних дел СССР, а НКВД - дальнейшее развитие ЧК, было некому. ЧК-ОГПУ-НКВД-
МГБ-КГБ и наконец ФСБ в Новороссии - этапы развития организации, революционного
аналога царской охранки. Ну а причиной ареста помимо сходства твоей фамилии с фамилией
Троцкого является твоя непростительная глупость - ты подписал письмо-воззвание к
рабочему классу СССР о необходимости свержения политбюро. Не разобравшись в том, что
тебя просто используют. Из трёх подписантов того письма - тебя, Шубникова, Ландау выжил
только Ландау - и то, благодаря заступничеству Петра Капицы, которому Ландау был нужен
как сотрудник.

Известие о несправедливом аресте и расстреле так потрясли Бронштейна, что на его глаза
навернулись слёзы.
 - За что?!! - подумал он.

- За что? О, этот вопрос будут задавать тысячи ботанов в недалёком грядущем. В общем - за
то, что ты, как и тысячи других учёных-ботаников забили на политику и обыкновенную
физическую силу, на которой зиждится человечское общество. Слишком уповали на силу
разума, которая конечно сила, но только через взаимодействие с обычной силой - как-то
силой государства, или как знание неприглядных особенностей жизни.

Пока же, извини, но по жизни ты, Матвей - ЛОХ.

Моя отповедь привела Матвея в чуство. Он немного успокоился, одновременно

обидившись.

- Что значит лох?

- ЛОХ - Лицо Обиженное Хулиганами. Пренебрежительное наименование интеллигента

уголовным элементом. Тот, за счёт которого обогащаются. Фактически - раб по
ментальности. Умный и умелый дурак горбатящий на дядю - всё равно какого - государство
там или фирму, за вбитые в его голову фальшивые идеалы. Не понимающий и не хотящий
понимать прозу жизни.

Обида Матвея сменилась возмущением, даже яростью.

- Я не раб! - вслух прокричал он.

- Тихо! - соседей разбудишь. Думай молча - осадил я его.

Пойми, Матвей, простую истину. Твою судьбу в грядущем решать будет следователь из
НКВД, которого накачивали против интиллигентов. Помнишь что сказал Ленин о
интиллигенции? Что она не мозг народа, а говно народа. И знаешь почему?

Потому что в большинстве своём интиллигенция демонстрирует поразительную

нестойкость. Достаточно хорошо избить интиллегента, что бы сломать его. Я не знаю
подробностей твоего допроса, но учитывая, что следователи Ежова широко применяли
пытки, сравнимые с пытками инквизиции, можно предположить, что ты сломался. Подписал
признание. Впрочем на зоне жизнь для осуждённых по политическим статьям хреновая.
Политические - низшая каста на зоне.

Вдобавок, большевики почему-то считают уголовный элемент социально близким. Хотя уже
в моё время уголовный элемент и стал новыми буржуа.

Злость Матвея постепенно прошла, сменившись страхом. Он встал из-за стола, и лёг на
кровать.

- Чтоже делать? - билась мысль в его голове.

- Что делать? - учиться, как говорил Ленин. Ты неграмотен в политике, не понимаешь

многих вещей. Я тебе такое расскажу о большевиках - потрясение тебе гарантированно. И
первым скажу о том, что большая политика находиться вне бытовых моральных ценностей.
Предательство, подлые приёмы - это норма для политиков. Цель оправдывает средства - как
сказал Маккиавели. Кстати. Ты читал его опус?

- Нет. - Очень серьёзное упущение. Это букварь политика. Кстати, твой однофамилиц -
товарищ Троцкий, произнёс как-то примечательную фразу - на любую принципиальность
наших противников мы ответим абсолютной беспринципностью. Ну так вот, Матвей, первое
что ты должен сделать - сменить фамилию на нейтральную. Что бы в будущем не возникало
ненужных коллизий с органами госбезопасности. Сейчас сделать это несложно. Вроде как
Ленин отменил паспорта. Правда, учитывая что ты - еврей, смена фамилии безопасности не
гарантирует. Могут и раскопать. Наилучшим решением было бы чёткое понимание у людей,
что вскоре займут вершины власти, что ты и Троцкий - никакого отношения друг к другу не
имеете.

На будущее я бы рекомендовал тебе сделать ставку на Сталина. Лично познакомиться,

попросить помощи в организации лаборатории - после окончания института.

- Почему?

- Сталин - будущий диктатор СССР. Пойми, Матвей, в ближайшем будущем очень важно
зарекомендовать себя, желательно перед Сталиным с лучшей стороны. Конечно есть ещё и
вариант Гамова - уехать в Америку. Но если ты не боишься рискнуть, то стоило бы
попытаться остаться в СССР - несмотря на грядущие репрессии, добиться в Союзе можно
большего, чем в США. Хотя и там преуспеть можно. Но там ты будешь чужим - всё-таки ты
сформировался в России. На Западе давно идёт борьба за существование, в прямом смысле.
Отношения между людьми жёстче. Хотя в научной среде это пока не так явно, как в бытовой.

То, что при правильном подходе можно хорошо жить в СССР продемонстрирует в
недалёком будущем Трофим Денисович Лысенко - проходимец в науке от биологии, точнее
сельскохозяйственных наук. Несмотря на то, что его брат будет сотрудничать с немецкими
окупационными войсками в грядущей войне с Германией, его не тронули - умел человек
пустить пыль в глаза и заниматься саморекламой. Ну а мы - если я действительно застрял в
твоём теле, могём и большее - с моими подсказками и твоим интеллектом нам обманывать
советское руководство нет нужды.

Матвей Бронштейн пребывал в прострации. Узнать столько и сразу - это и закалённому

человеку непросто, а тут студент, ещё недавно питавший романтические иллюзии насчёт
своего будущего. Так прозреть, как выпало ему - мало кто выдержит.

Близилось утро.

Вот скажи, зачем жить - неожиданная мысль Матвея огорошила меня. Если всё во что ты
верил - всего лишь куча г...на, вложенная в твою голову проходимцами?

- Ну, это ты брось - нужно было срочно выводить Матвея из охватившей его сильнейшей
депрессии. Не ты первый, не ты последний. У политиков работа такая сволочная - мазать
людям глаза г...ном предрассудков. В противном случае они не удерживаются на олимпе. Ты
думаешь, не было политиков, пытавшихся быть честными? Были, только вот почему-то не
удерживались на вершине власти.

- Что, думаешь, смерть - решение всех проблем? Это браток, никому неизвестно. Так что
вполне можешь сменить шило на мыло. Уж лучше попытаться, пока молод и жив, повернуть
жизнь лучшей стороной к себе. Как там пел Макаревич? - не стоит прогибаться под
изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас.

- И разве те же классики марксизма не предупреждали, что жизнь - это борьба? От себя

добавлю - часто борьба без правил.

- Наконец, ты что, решил, что твоя судьба уже предопределена, и тебя неизбежно
расстреляют? Ну так можешь спустить фатализм в сортир - его нет. Будущее
непредопределено и принципиально многовариантно. Это кстати - фундамент квантовой
механики - наличие многовариантности и выбора.

А насчёт говноидеологии - это ты брат, поторопился. Я ведь без издёвки говорил о

недоделанном социализме в СССР. Ежели бы он в принципе был нежизнеспособен, то сдох
бы через десяток лет, и ничем примечательным не был бы отмечен. Как кстати часто и
происходило в странах так называемого "социалистического лагеря", преимущественно
африканских.

А вот в Союзе социализм продержался 70 лет. И были, были крупные успехи - победа над
фашистской Германией, быстрое, всего за пять лет восстановление после тяжелейшей войны,
первый искусственный спутник Земли и первый человек в космосе - наши. И уровень жизни,
или богатства, в 60-70 годы всего в три раза более низкий, чем в передовой стране
капитализма, на которую горбатил весь между прочим мир - США. СССР же ухитрялся ещё и
помогать "странам выбравшим путь построения социализма".

Жить всего в три раза хуже чем американцы, и при этом опираться исключительно на свои
силы - это весьма впечатляющее достижение.

Ж...а в СССР началась, когда ушло старое поколение, которое знало, ради чего жило. В
партию проникли проходимцы, впрочем это естественный процесс - ослаб контроль и
проходимцы почуствовали свободу. Народ забыл, чем ему грозит реставрация капитализма.
И приплыли...
 Глава 2. Крутой разворот судьбы

Глава в которой гимназист Матвей Бронштейн приобщается к тайнам науки будущего и

узнаёт о многовариантности хода времени.

- Значит можно предотвратить будущее, которое уже состоялось? Надежда вспыхнувшая в

сознании Матвея была сильной, было видно, что парню очень хотелось найти выход из
создавшегося положения. Но, это противоречит принципу причинности - подумал он уже как
начинающий физик-теоретик.

- Нифига не противоречит. Ты вот подумай над следующим, вот по улице прошёл человек,
свернул направо. А мог свернуть налево.

- Ну, так в рамках детерминизма его поступок был предопределён движениями атомов в его
голове. И в принципе можно проследить причинно-следственную цепочку сколь угодно
далеко в прошлое.

- Матвей, ты о новой теории Эйнштейна слышал? И о выводах питерского физика Фридмана

на базе этой теории? О нестационарности Вселенной? О том, что Вселенная имела начало?
Если всё предопределено, то куда деваются другие возможности? Почему в начале
Вселенной этот атом полетел направо, а тот - налево? А другие направления?

Ну, так вот, квантовая механика, творцом которой ты кстати, можешь стать - нечего
отдавать приоретет всяким там Луи де Бройлям, Шредингерам, и прочим, основывается на
таком экспериментальном факте, как существование всех возможностей. Пока частицу не
зарегистрировали в конкретном месте, она находиться везде. Правда с разной степенью
вероятности обнаружить её в разных местах. Наиболее вероятно найти её на классической
траектории. Но и в других местах вероятность ненулевая. А что это означает в переводе на
обычный язык? Что одна причина может задавать набор следствий. Будущее
многовариантно, и его можно выбирать. И нет противоречия с причинностью, просто
мировые линии материальных тел ветвяться, образуя реально существующее
функциональное пространство выбора. Это и есть интерпретация квантовой механики, в моё
время наиболее разработанная и популярная.

- То есть утверждать, что это истинное описание, ты не можешь - уточнил Матвей.

- Не могу. Но эксперименты, проведённые в моё время, подтверждали именно гипотезу

существования всех возможностей, допустимых в данной системе.

Квантовую механику и её формулы я помню, так что можешь публиковать статью -

известность тебе гарантирована. Главное - доходчиво описать твою интерпретацию и
предложить контрольные эксперименты. Есть кстати очень интересный вывод из квантовой
механики, кстати, великолепно объясняющий, почему не возникнет противоречий при моём
появлении в твоей голове и сделанных мной пророчеств. Так называемая Многомировая
интерпретация квантовой механики - согласно ей, существует столько реальностей, сколько
возможно исходов в опыте по измерению характеристик квантовой частицы. Отсюда - тот
вариант будущего, который я помню, - один из гигантского числа возможных.

Утро 25 февраля выдалось в Киеве морозным. На небе - ни облачка, дереья покрыты

изморозью. Кутаясь в пальто от пронизывающего ледяного ветра, Матвей шёл по
заснеженным улицам в городскую библиотеку.

Я довольно поверхностно знал биографию Бронштейна, и тот факт, что он пока не учится,
удивил меня. Я также припомнил, что Матвей удивлялся, слыша имена Ландау и Гамова - как
оказалось, о них он пока ничего не знал. Пока шли по улице, Матвей кратко поведал мне
свою биографию - он оказывается, самостоятельно прошёл вместе с братом курс гимназии,
учились они дома, лишь сдавая экстерном экзамены.

В этом году они с братом хотели поступить в киевский электротехникум. Здесь мои
воспоминания о прочитанной когда-то биографии Матвея помочь не могли - я знал лишь о
его питерском периоде жизни.

Отойдя от потрясения - Матвей оказался человеком с сильной психикой, и поняв что его
судьба в его руках, он принялся довольно энергично вносить коррективы в свою жизнь. И
прежде всего решил устранить пробелы в политическом образовании.

Мы - теперь и Матвей всё чаще называл себя таким образом, смирившись с присутствием
ещё одного сознания, зашли в библиотеку. Заказали удивлённому библиотекарю кучу книг по
политике, в том числе и рекомендованного мной Никколо Макиавелли. Как мне стало
понятно из промелькнувших воспоминаний Матвея он был завсегдатаем библиотеки.

Библиотекаря удивила резкая смена интересов Матвея - до этого он брал в основном

учебники, естественно-научную литературу и приключенческие романы. Иногда - сборники
стихов.

Возвращаясь обратно, мы заскочили на базар, и купили мороженой рыбы. Вообще, питался

Бронштейн на удивление скудно. Впрочем, чему удивляться - революция, гражданская война,
НЭП только-только ввели.

Дома, пожарив рыбу на льняном масле, пообедали. Матвей сел и принялся читать
"Государя" Макиавелли - раз это букварь политика, начнём с него - подумал он. В его
сознании при чтении проносились различные эмоции - преимущественно негативные. Читал
Матвей вдумчиво, пытаясь понять рекомендации автора. Через пару часов он закончил
читать и лёг на кровать обдумывая прочитанное. Судя по эмоциям, книга его здорово
разозлила.

- Чёрт их разберёт, этих политиков - после продолжительного раздумья над прочитанным

вслух произнёс Матвей. Похоже для организации дела нужно уметь пользоваться всем.
Однако рекомендации этого итальянца... Совершенно забыты интересы простых людей.
Давить частные интересы ради интересов государства, особенно когда это вопрос жизни и
смерти государства - это понятно. Но государство вообще-то должно защищать интересы
граждан, иначе зачем оно нужно? Те государства, которые об этом забывали, сталкивались с
апатией населения и в конце концов проигрывали битву за существование другим. Пример -
все восточные деспотии, а Макиавелли ратует за именно тип государства, который ближе
востоку. И сам народ тоже хорош - в массе индивидуумы превращаются в довольно
безмозглого голема, руководимого примитивными инстинктами. Вот первый вывод из
прочитанного.

- Ладно уж, на сегодня достаточно - подумал он минутой позже, обращаясь ко мне. Давай
обсудим достижения науки за двадцатый век.

- А что тебя интересует?

- Что-нибудь достаточно простое, что можно было бы проверить опытом.

- Ну, тогда начнём со... со сверхпроводимости. Знаешь что это такое?

- Знаю. Матвей заметно оживился. Читал статью Камерлинг-Оннеса в "Научном вестнике".

В 1911г он обнаружил исчезновение электрического сопротивления в охлаждённом до 4,1К
образце ртути. Затем обнаружил сверхпроводимость свинца при охлаждении до 7,17К. В
1913г Камерлинг-Оннес попытался создать сверхпроводящий магнит и обнаружил
разружение сверхпроводимости сильным током, или магнитным полем, приложенным к
сверхпроводнику, что перечеркнуло надежды на создание сверхмощных магнитов. Вот
вкратце то, что я про сверхпроводимость знаю. А как с ней дела дела обстоят в твоём
времени? Поняли в чём её природа?

- Поняли, и существенно расширили температурный диапазон сверхпроводимости, а также

нашли сверхпроводники выдерживающие колоссальные магнитные поля - до 300 Тесла.

- Тесла? Понятно, что назвали в честь Николы Тёслы. Но сколько это в Гауссах? и зачем
меняли название единицы магнитной индукции?

- За двадцатый век были созданы разные системы физических величин. В моё время
распространена так называемая система СИ, но были ещё СГС.

- Сантиметр - грамм - секунда. Сейчас используется - ответил Матвей. Так как соотносятся
старая и новая единицы измерения магнитной индукции?

- Один к десяти тысячам. 300Т = 3.000.000 Гаусс.

- Впечатляет. А какие температуры сверхповодящего перехода были достигнуты?

- 192К. Это - 81С.

- Ого! Это же выше чем температура кипения жидкого азота?! - Матвей явно
заинтересовался, встал с кровати, подошёл к столу и вытащил из ящика стола толстую
тетрадь и чернильницу-непроливайку с перьевой ручкой.
 - Каков физический механизм сверхпроводимости?

- Это макроскопическое проявление квантовых свойств материи. Все частицы материи

можно разделить на два класса - с целым и дробным спином.

- Ага, спин - это момент собственного вращения частицы, так?

- Не вращения, а кручения пространства. Размерность физического пространства больше

чем 4 измерения. Электромагнитные силы - это по сути, кривизна дополнительного, пятого
измерения пространства.

- Здорово!!! Значит можно описать все взаимодействия природы на основе чисто

геометрических представлений! Как в общей теории относительнсти Эйнштейна! Получается
что пространственно-временной континнум обладает пятью измерениями?

- Минимум 10-12 измерениями. Ты забыл о ядерных силах - удерживающей протоны и

нейтроны вместе - так называемое сильное ядерное взаимодейстие, и ответственной за бета-
распад, превращение нейтрона в протон с излучением электрона - аналогично названное
слабым ядерным взаимодействием. Слабое взаимодействие - это разновидность
электромагнитных сил. Точнее, электромагнитное поле на самом деле обладает ещё одной
компонентой - слабым ядерным взаимодействием. Так что можно говорить о электро-
магнитно-слабом поле.

- Здорово!

Матвей, занявшись любимым делом, преобразился. Исчезла подавленность, глаза

загорелись азартом.

- Так вот, для описания этих сил на языке геометрии и нужны дополнительные
пространственные измерения. Но сразу предупреждаю - теорию всех взаимодействий так и не
создали. По крайней мере общепринятую. Камень претектновения - квантование гравитации.

Впрочем, сейчас толком квантовой теории нет, электродинамика пока только классическая.

- Давай вернёмся к объяснению сверхпроводимости - подумал Матвей.

- Электрон, начал я, это частица со спином 1/2, и массив этих частиц обладает
примечательной особенностью - в одном и том же состоянии физических параметров две
частицы находиться не могут. Поэтому, кстати, газ электронов даже при температруре
абсолютного нуля будет содержать частицы с весьма значительными скоростями. Частицы с
дробным спином все обладают подобным свойством. Их назвали фермионами, в честь
итальянского физика Энрико Ферми. Это частицы, образующие материю.

Частицы с целым спином - 0, 1, 2. Названы бозонами в честь индийского физика Бозе. Они,
в отличии от частиц с дробным спином, наоборот, стремяться скопиться в одном состоянии.
При этом их индивидуальность утрачивается, и они образуют так называемый бозе-
конденсат. Что-то вроде гигантской частицы. Нетрудно сообразить, что эти частицы
образуют силовые поля.

Так вот, в сверхпроводнике, за счёт взаимодействия с положительными ионами - узлами

кристаллической решётки, может возникнуть притяжение двух электронов друг к другу.
Опосредованно, через положительный ион. При этом спины электронов складываются, и
образовавшийся диэлектрон является уже бозоном. Таким образом, в металле возникает
электронное поле, которе движеться по пути наименьшего сопротивления, обходя дефекты
кристаллической решётки ответственные за возникновение электрического сопротивления.

Вот примитивное качественное объяснение сверхпроводимости, и кстати, сверхтекучести

жидкого гелия.

- Сверхтекучесть жидкого гелия? А что это такое?

Я вспомнил, что сверхтекучесть жидкого гелия открыл Пётр Капица в 1938г. Опа!

- Матвей, сверхтекучесть жидкого гелия ещё не открыта. Её в моём варианте истории

открыл Пётр Капица в 1938г. Так что у тебя есть примерно пятнадцать лет на то, что бы
сделать это открытие самому. Это конечно в том случае, если ты не предскажешь её
теоретически в ближайшее время.

Матвей Бронштейн лихорадочно записывал объяснение в тетрадь. Затем попросил меня

привести формулы квантовой механики и долго считал, пытаясь описать сказанное мной
математическими формулами. В конце концов у него получилось что-то вроде элементов и
некоторых формул теории БКШ. Похоже мои знания потихоньку просачивались в сознание
Бронштейна - уж очень невероятным выглядели его прозрения. Мощный интеллект был у
него. А с загрузкой моими знаниями, пусть и в скрытом виде... я впервые понял, что такое
настоящая гениальность.

За окном был вечер, когда он закончил вычисления.

- Какие материалы обладают сверхпроводимостью?

- В моё время было синтезировано множество сверхпроводников. Самый известный -

YBaCuO, металлокерамика с температурой перехода в сверхпроводящее состояние как раз
при температуре жидкого азота. Как его синтезировать, я помню, у нас одно время писали как
изготовить это вещество в... школьной химической лаборатории. Можно попытаться
синтезировать MgB2 - диборид магния. Температура перехода в сверхпроводящее состояние -
40К. Охлаждать можно жидким водородом или неоном, что намного доступнее жидкого
гелия. Для гелиевых температур можно исследовать ниобий-оловянные сплавы. Они самые
простые в обработке из сверхпроводников, после свинца и ртути. Обладают очень хорошими
свойствами как сверхпроводники - можно создавать магнитное поле как раз той величины, о
которой мечтал Камерлинг-Оннес, но обломился с теми материалами, которые ему были
доступны.
 - А рецепт, рецепт этого сверхпроводника, ну того, что при температуре жидкого азота
становиться сверхпроводящим, YBaCuO, ты помнишь?

- Помню. Вот он, адаптированный для школьной лаборатории, правда школы конца
двадцатого века: (см. приложение 1).

Глава 3. Выбирая судьбу...

Размышления о том, как изменить свою судьбу, если она ведёт в тупик.

Вечером пришёл брат Матвея Бронштейна. Между братьями состоялся весьма

примечательный разговор. Увидев кипу политической литературы, и сочинение Макиавелли,
лежащее на столе, брат очень удивился и спросил:

- Что на тебя нашло, Митя? Вроде раньше за тобой интереса к политике не замечал.

- А надо бы интересоваться тем, от чего может зависеть твоя жизнь. И уметь читать между
строк - ответил Матвей. Я вот подумал, и пришёл к выводу, что нашей семье нужно срочно,
пока есть возможность и не ввели паспорта, поменять фамилию на нейтральную.

- Ты чего? - изумился брат. Зачем фамилию менять-то?! Вроде царские порядки миновали.
Антисемитизм нам не грозит - много наших в правительстве большевиков, так что гонения на
евреев канули в лету. У товарища Троцкого кстати, фамилия как у нас - Бронштейн.

- Вот то-то и оно, что Троцкого зовут Бронштейн. Ты что, брат, ничего не понимаешь?
Вспомни, чем кончили вожди французской революции. Марат, Робеспьер. Что тот же
Робеспьер делал со своими противниками. Как арестовывали так называемых врагов
революции и народа - часто по простому подозрению. Ты, что, не понимаешь, что мы ещё не
пережили революционный Термидор? И что-то мне подсказывает, что товарищ Троцкий
будет в числе проигравших. И вообще, ради спокойствия нужно, что бы наша фамилия не
совпадала ни с одной фамилией революционеров. Иначе гильотинируют за компанию, и
разбираться не станут.

- Митя, что за кладбищенские настроения? - изумился брат. Большевики в отличии от

французов более вменяемые и практичные. Зачем им устраивать термидор, они же
победили?!
 - Вот тут-то ты и не прав, брат, - ответил Матвей. Победить-то победили, но у каждого своё
видение дальнейшего строительства мирной жизни. И большевики, кстати, отнюдь не агнцы
божьи - скорее людоеды. Был у меня разговор, со свидетелем, о том, как казнили оставшихся
в Крыму, поверивших обещаниям Фрунзе белогвардейцев. В топках паровозов и пароходов,
как массово топили гардемаринов... Так что людоедов в партии большевиков хватает. И
лучше их не дразнить. А евреям никогда не будет покоя - уж очень мы ненравимся своими
устремлениями жить хорошо.

Так что пока не поздно, давай обсудим, какую фамилию лучше взять. Уж очень момент
сейчас подходящий - многие меняют свои неблагозвучные фамилии на новые,
революционные.

- Ну не знаю, Митя, - растерялся брат. Ты меняй, а я не буду.

- Э, нет, брат. Так не пойдёт. Вскоре введут паспорта, и будут очень дотошно
интересоваться биографией. И если выясниться, что у моей семьи другая фамилия...

- Вот видшь, Митя, парировал брат Матвея Бронштейна, ты сам говоришь, что могут
дотошно интересоваться биографией. И смена фамилии породит лишь лишние подозрения.

- Вообще-то твой брат прав, - заметил я. Если ты, Матвей, станешь знаменитым, то в твоей
биографии будут копаться все, кому не лень. Тогда смена фамилии может оказаться лишней.
Если ты будешь известен среди широкой публики, тогда ненужных ассоциаций между тобой
и Троцким скорее всего не возникнет. Так что оставляй фамилию прежней. Смена фамилии
имеет смысл, если ты не будешь искать известности.

- Вот так бы с самого начала и рассуждал - успокоился Матвей Бронштейн. А то заладил -

смени фамилию, загребут в ЧК.

Брат заметил лежащую в дальнем угле стола тетрадь, и взяв её, стал рассматривать
построения Матвея. Через минуту он воскликнул:

- Что это ты придумал, Митя?! Никак сверхпроводимость объяснил?!! Это же открытие

мирового уровня! И идею дискретных процессов Планка ты существенно развил. А это что?
Сверпроводники с... Боже мой, Митя! Откуда ты взяли эти вещества? Они, что, правда
обладают такими характеристиками?

- Возможно. Я их рассчитал. И прошу, тебя, брат - не трепись об этих моих записях. А то

уведут из-под носа Нобелевскую - пошутил Матвей.

- Ну так публикуй скорее! Не ожидал, что ты так в изучении математики продвинулся. Ты

что, самостоятельно университетский курс матанализа прошёл? Когда? Вроде мы вместе
математику учили...

- Прошёл, брат. Там особенно ничего сложного для меня - подтянуть понимание диффуров,
поподробнее изучить матричное исчисление, кроме этого, помнишь, мы разбирали общую
теорию относительности? - поглубже изучить теорию тензоров. Но с публикацией - это
сочинение пока сырое. Опыты нужны, для подтверждения. И кто мы такие? Даже не
студенты. Так, гимназисты.

- Ну, Митя! Эйнштейн вообще был кем? клерком патентного бюро в Швейцарии. А как
свою СТО опубликовал - сразу мировое признание получил. Публикуйся, нашему народу
нужны свои национальные гении!

- Альберт тем не менее окончил Политехникум - возразил Матвей. Нужно хотя бы

студентом стать.

- Тогда обсудим, куда поступать. Мы ведь решили поступать в электротехникум?

- Решили. Этой весной.

- Знаешь, что, Матвей. Тебе следует поторопиться с получением знаний. Не забывай про
мои. Считай, что университетский курс физики у тебя в голове.

- Так ведь документ, подтверждающий знания нужен.

- Тут тебе, Матвей, повезло. Сейчас, благодаря отдельным личностям в партии

большевиков, Луначарского, Кржижановского, к самородкам из народа отношение очень
тёплое, хорошее. Можешь рассчитывать на поддержку со стороны партии. Ценз, по которому
преимущественное право на поступление будут иметь лица рабоче-крестьянского
происхождения, пока не ввели. Давай попробуем сходить завтра в какое-нибудь киевское
высшее учебное заведение. Какие ты знаешь?

- Киевский политех - в ответе Матвея Бронштейна была тщательно скрываемая робость.

Ещё бы! Он ещё не до конца поверил, что с ним приключилась не болезнь. И что его ответы
на вопросы преподавателей, которые неизбежно будут, особенно если учесть, что Матвей
пойдёт проситься в институт в середине учебного года, будут формироваться под
воздействием, как считал Матвей, психического расстройства. - Ещё в Киеве был
университет, но его расформировали.

- Как расформировали, так и заново воссоздадут. Сейчас же, Матвей, идёт поиск наилучшей
формы организации высшего учебного заведения, отвечающее интересам молодого
Советского государства. Ничего ещё не утряслось. Можешь рассчитывать на поддержку.

- Хорошо, рискнём! - сдался Матвей.

Ночь прошла спокойно. Кошмары мне не снились, поэтому рано утром, часов в шесть я
встал, несмотря на протесты Матвея, которому хотелось ещё поспать, и принялся делать
утреннюю гимнастику, одновременно мысленно разговаривая сам с собой.
 - Не злись, Матвей, начал я, отжимаясь от пола. Помнишь изречение древних - в здоровом
теле здоровый дух? Хотя полное звучание этой поговорки прямо противоположное - в
здоровом теле здоровый дух - большая редкость.

- Ну чего ты встал, ни свет, не заря? - Матвей не склонен был шутить.

- Я не хочу заболеть туберкулёзом - популярной сейчас болезнью интеллигенции. Правда

для профилактики туберкулёза полезнее хорошо питаться и не общаться с больными.

- Физкультура помогает в борьбе с бациллами Коха? - спросил Матвей.

- Помогает.

- Тогда ладно, буду терпеть. Что будем сегодня делать?

- Нужно сходить в какое-нибудь учебное заведение. Лучше всего в бывший Киевский

университет. Кажется на его базе создали физико-химико-математический институт. Из того,
что я помню, сейчас в нём преподаёт группа сильных математиков. А вот физики, увы,
особыми достижениями ни в науке, ни в педагогике не отметились. Впрочем, ты, с моим
появлением, физический курс университета, считай, прошёл. И матанализ с линейной
алгеброй и аналитической геометрией знаешь. Также теорию дифференциальных и
интегральных уравнений. Теорию тензоров.

По физике - общую механику, квантовую теорию, электродинамику...

Кстати, хотел тебя спросить, ты действительно занимался матанализом самостоятельно?

- Немного, вместе с братом. Теорию пределов прошли, начала дифференциальных

уравнений...

- Вот оно в чём дело - вдруг удивился Матвей. Я вчера, когда считал по тому, что ты мне
сообщил про сверхпроводимость, удивился, откуда у меня в памяти всплывают приёмы
решения тех же матриц. А это оказываются твои знания...

- Любопытно. Похоже у нас не может быть тайн друг от друга в принципе. Интересно, как
будут дальше развиваться наши отношения? У меня подозрение, что твой мозг, Матвей, в
конце концов сплавит наши индивидуальности в единое целое.

- То есть ты исчезнешь?

- Не думаю. Просто в один прекрасный день мы станем единым целым, с монолитным

восприятием своей личности. Кстати, Матвей, ты понимаешь, что стал участником
эксперимента, который может ответить на некоторые вопросы, которые раньше были отданы
на откуп всяких мистиков?

- Это какие же?

 - К примеру о соотношении индивидуального и внешнего. Как сознание в мозге человека
возникает.

Матвей пошёл на кухню, растопил печку и принялся жарить оставшуюся со вчерашнего дня
рыбу. Аппетитный запах, заполнивший квартиру, разбудил брата Матвея. Позавтракали,
обсудили предстоящие действия. Брат, узнав, что Матвей собрался в физико-химико-
математический институт, смутился и сказал, что незачем позориться - ведь знаний-то нет. И
смысл идти, если всё равно первый семестр пропущен? Не согласятся, говорил он, узнав, что
брат хочет сдать экстерном экзамены за первый курс и стать студентом. Есть общие
основания для поступления, будем поступать как все - в начале лета.

- Брат, я не хочу терять время. Я знаю полностью университетский курс по физике, так за
чем дело станет?

- Есть положения о принятии в университет. И ты точно уверен, что сможешь пройти

собеседование?

- А почему нет? Сейчас мы живём в революционном государстве. В университете много

вольных слушателей. Так почему бы не попробовать? И учебный план сейчас не жёстко
задан, по правде говоря, каждое высшее учебное заведение преподаёт как ему
заблагорассудиться. Так что вполне, учитывая что иные студенты учатся по восемь лет,
можно договориться о приёме. Посещение лекций и сдача экзаменов-то сейчас свободные.
Приходи и сдавай, когда удобно.

Снег скрипел под ботинками Матвея и его брата. До здания киевского университета нужно
было пройти пару кварталов. Что меня удивило - так это то, что трамвай ходил, - по центру
проспекта, по которому мы шли, прогромыхал старинный вагон, битком набитый людьми.

На порыв Матвея залезть в трамвай на остановке, я произнёс следующую отповедь:

- Туберкулёзом между прочим, в трамваях и общественных заведениях заражались. Харкнет

больной чахоткой на пол, ты втопчешся, прийдёшь домой, снимишь ботинки и вымажешь
руки. Или кашлянет больной в кулак, а затем возьмётся за поручень трамвая - а ты
возьмёшься вслед за ним, и руки не вымоешь. Вот и заражение. Зачем трястись в тесном,
битком набитом людьми вагоне? Лучше пройдёмся по улице, подышим свежим воздухом.
Тем более что тут совсем рядом - метров двести пройти нужно.

27 февраля 1923г было пасмурным. Вчерашняя солнечная погода уступила место тучам, что
с утра затянули небосвод. Шёл редкий снежок.

Университет встретил нас облупившимся фасадом, кое-где были видны выщерблины,

очевидно от пистолетных пуль. Было видно, что ещё недавно в городе стреляли.

Но университетская жизнь кипела ключом - в двери входили и выходили студенты,

преподаватели. Грузчики с тыльной стороны здания грузили уголь с подводы в бункер
университетской котельной. Что приятно удивило меня - значит либо средства есть, либо
позаботилось городское начальство. Можно надеяться что и в лабораториях не пусто. Обойдя
здание, и собравшись с духом - несмотря на мой боевой настрой Матвей заметно
мандражировал, мы пошли в парадный вход, мимо колонн, и открыли дверь...

Преподаватели только что пришли на работу, поэтому найти декана механико-

математического факультета Владислава Сергеевича Каргопольского, его имя было на
дверной табличке деканата, оказалось несложно - он был в помещении, куда мы зашли.

Зайдя в деканат, мы поздоровались и спросили декана, где можно найти его заместителя по
учебной части.

- А по какому поводу вам нужен Николай Петрович? - задал вопрос декан.

- Видете ли... - начал мямлить Матвей. Я понял, что нужно брать инициативу в свои руки,
иначе Матвей своим мямленьем испортит первое и самое важное впечатление.

- Владислав Сергеевич, я гимназист Матвей Бронштейн. Хоть это и звучит нагло, но я

самостоятельно дома прошёл университетский курс физики. Хочу проверить свои знания.
Если окажется, что объём и качество знаний соответствуют программе обучения в физико-
химико-математическом институте, то прошу разрешения сдать экстерном экзамены за курс
физики. Если знаний недостаточно, что бы считать их усвоенными в полном объёме, то
прошу, если продемонстрированный уровень соответствует пройденному первому курсу,
зачислить меня студентом.

- Оригинально и похвально, молодой человек. Но почему бы вам не поступить как все, на

следующий год? Вы можете посещать университет как вольный слушатель уже сейчас.

- Я не хочу терять время. Вы предлагаете потерять мне год, тогда как сейчас мировая
физическая наука переживает сильнейшие изменения. Чем раньше я приобрету знания и
документ подтверждающий их наличие, тем быстрее смогу заняться исследовательской
работой.

- Вот как? И что вы хотите изучать?

- Мне, надеюсь, удалось разобраться в феномене сверхпроводимости, открытой Камерлинг-

Оннесом в 1911г, и нащупать пути создания сверхпроводящих материалов, позволяющих
создавать магниты с высокой напряжённостью магнитного поля. Кроме этого, хотелось бы
поработать с кристаллами. У меня есть интересное предположение, насчёт кристаллов
алюминиевых сплавов. Это исследование может быть важным для государства - стране
нужны прочные алюминиевые сплавы.

- Ну, чтож, стремление похвальное. Поговорите с Николаем Петровичем, он математик, и

может проверить ваши знания по математическому анализу. Он в соседнем помещении...

Николай Петрович после слов приветствия и объяснений сразу же перешёл к проверке

наших с Матвеем знаний. Сначала попросил найти несколько пределов, после того, как
Матвей представил результат, предложил решить линейное дифференциальное уравнение.
Наша беседа длилась полчаса, за это время замдекана успел пройтись по всем разделам
математического анализа.

- Чтож, сказал он в завершение нашей беседы, знания у вас есть. Я поговорю с другими
преподавателями насчёт вашей проверки. Считайте, что экзамен по курсу анализа вы,
молодой человек, сдали. Я ведь специально давал такие задания, на которых студенты
обычно срезаются, делают ошибки. А вы их с ходу решили. Ошиблись всего раз, и то сами
исправили. Так что я вам верю. Зайдите завтра, в это же время, я надеюсь, Иван Алексеевич
согласиться вас проверить. Если и на этот раз вы продемонстрируете похожий результат, то
буду ходатайствовать перед ректором о вашей просьбе.

- Огромное спасибо, профессор. Я пожал Николаю Петровичу руку. До завтра. И последняя

просьба - мне хотелось бы посмотреть лаборатории. Можно?

С осмотром лабораторий никаких сложностей не возникло. Учебный день только начинался,

и лаборанты были на месте. Заглянув в физическую лабораторию, я удивился примитивности
оборудования. Здоровенные, похожие на школьные моего времени, амперметры и
вольтметры, с током отклонения, хорошо, если миллиампер сто, правда были и
чувствительные гальванометры, некое убогое подобие осциллографа - трубка Крукса,
зеркальные осциллографы, несколько рентгеновских трубок и рентгеновский аппарат,
наконец, зайдя в лабораторию низких температур я нашёл то, на наличие чего я тайно
надеялся - машина Линде для сжижения газов.

Каково было же моё разочарование, когда выяснилось, что она не работает.

- А что с ней? - спросил я завхоза Макара Степановича Бульбу, который в этот момент был в
лаборатории низких температур.

- Двигатель не крутиться. Пытались её запустить, но мотор лишь гудит и дым идёт.

- Так, понятно. Сгорела обмотка двигателя. Двигатель трёхфазный асинхронный или

однофазный асинхронный?

- Трёхфазный - с удивлением и немного зауважав грамотного гимназиста, ответил завхоз.

Только перемотать обмотку всё равно нечем - провода нужной толщины нет.

- Я думаю, что смог бы отремонтировать двигатель. У этих асинхронников можно заново

изолировать провод. Я осмотрел двигатель, который буквально дышал стариной и в
некоторой мере - паропанком - массивная станина, провод в матерчатой лакированной
изоляции, и что самое любопытное - обмоточный провод был в тканевой изоляции! То есть
лакировать либо не умели, либо лакированный провод ещё не вошёл в общее употребление.
Провод в моторе был обмотан тонкой хлопчатобумажной нитью два раза в противоположных
направлениях.

- Лучше молодой человек, туда не лазить. Машина заграничная, за неё золотом плачено. А
чертежей и схем аппарата нет. Вот выпишут ремонтника из Германии, тогда и наладят.
 - Гарантийный срок ведь кончился - начал я атаку. Зачем нам немчуру приглашать? Что, в
России своих электриков не найдётся? Между прочим, Макар Степаныч, асинхронный
трёхфазный электродвигатель изобрёл наш соотечественник Михаил Осипович Доливо-
Добровольский. И лишь косность и тупость, а более точно и справедливо - мздоимство
чиновников привело к тому, что эти двигатели производят в основном за рубежом.

А то что чертежей машины нет - не беда. Возьмём хорошего чертёжника или фотографа с
фотографическим аппаратом, и зарисуем либо сфотографируем процесс разборки. Вот и
чертежи будут. Думаю, что здесь достаточно будет демонтировать двигатель. И деньги
сэкономим.

- Ну, Матвей, не знаю. Уж больно ты смел. Берёшься ремонтировать технику о которой

знаешь понаслышке.

- Не понаслышке - нагло возразил я. У меня книга по машинам Линде была, и я её от корки

до корки прочитал. Так что движок перегоревший починить я смогу.

- Ладно, молодой человек, сможете добиться разрешения от заведующего лабораториями и

отремонтируете - буду премного благодарен.

После физической лаборатории настала очередь химической. Лаборант довольно

дружелюбно ответил на мои вопросы насчёт наличия тех или иных соединений. К моему
разочарованию, промелькнула у меня мысль насчёт резервного варианта на случай неудачи
со сверхпроводящей керамикой, самария в чистом виде не было - только в виде смеси с
другими редкоземельными элементами. Иттрий был, но получить его в своё распоряжение
можно было только став сотрудником университета. Был также и уран, и торий, фактически
вся таблица Менделеева была в наличии. Разные органические соединения также
наличествовали.

- Ну чтож, сказал я Матвею, вполне можно развернуться.

Днём в Киеве жизнь бурлила. По проспекту двигались подводы с углём, продуктами.

Спешили по своим делам люди. Снег с улиц не убирали, так что идти пришлось по
протоптанным в снегу тропинкам вместо тротуаров. Матвей зашёл в только что открывшийся
частный продовольственный магазин, но, с тоской осмотрев прилавки, ломившиеся от
товаров, был вынужден уйти, так ничего и не купив - цифры на ценниках превышали цены на
рынке раза в три. Эта сценка до боли напомнила мне начало 90г 20в - ситуации были
тождественными - в государственных магазинах ничего нет, но в частных - изобилие по
спекулятивным ценам.

Даже на базаре выбор был не особенно велик - сказывался развал сельского хозяйства.
Купив снова рыбу, немного чёрного хлеба, чая и льняного масла, Матвей пошёл домой. Его
брат покинул нас ещё в университете - он, как оказалось, работал электриком - ладил
электропроводку в открывающихся учреждениях.
 Семья Бронштейнов жила скромно, можно сказать бедно, несмотря на то, что родители
Матвея были врачами - сказалась революция и гражданская война. Отец и мать Матвея
уехали по делам в Москву. Что за дела были у родителей Матвея, мне выяснить так и не
удалось.

- Слушай, а не слишком ли мы себя в университете нагло повели?

- Не думаю. Максимум, что нам грозит - то, что борзого абитуриента будут нещадно гонять,
проверяя знания. Внимание к своей скромной персоне ты привлёк, так что главное сейчас - не
ударить перед экзаменаторами в грязь лицом.

- А с мотором? Надеюсь, что ты сможешь отремонтировать его?

- Не думаю, что здесь будет проблема. Завхоз не согласился? Значит, в лучшем случае
просто поинтересуются, знаешь ли ты теорию асинхронных машин. У нас другая проблема -
в ближайшее время о сверхпроводниках можно забыть, раз нет жидкого азота.

И ещё - не выбалтывай новые знания. Тут даже не в авторских правах дело. Случайно
сказанным ты можешь деформировать историю мировой науки. А некоторые открытия -
весьма опасны для человечества в том виде, в каком оно существует сейчас.

- Слушай, ведь мы, как не крути, будем заниматься плагиатом - проснулась совесть Матвея.
Люди напрягались, продирались через породу пустых гипотез, а мы выдадим за своё
созданное не нами.

- Решительно не вижу здесь ничего зазорного. Во-первых, ты стал свидетелем и

реципиентом переноса сознания. Значит, информация может перемещаться от человека к
человеку минуя обычные каналы передачи.

Во-вторых, возможно, процессы, лежащие в моём переносе в твою голову, реализуются

чаще, и в более слабом виде. И тогда в голову того же учёного приходит новая идея.

Вот к примеру, Менделеев, увидел свою таблицу во сне. А ты - вообразил себе двойника.

- Значит всё может оказаться галлюцинацией? Бредом наяву? И твои вещества - просто
вымысел?

- А чего гадать? Проверь! И убедишься, правда это или нет. Насчёт того, можно ли доверять
моим сообщениям - если не будешь вмешиваться в ход истории, то предсказать на
десятилетия основные политические и другие события общественной и научной жизни я
могу. Вот к примеру - Ленин умрёт в следующем году, в январе.

- Правда?!!! - Матвей испытал неподдельное огорчение. И никак нельзя помочь ему

выздороветь?

- При нынешнем состоянии медицины - нет.

 - Что ты говорил, насчёт опасности непродуманного вмешательства в историю? - минутой
позже, отойдя от потрясения, сказал Матвей.

- Тут лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Вот к примеру, что может породить
овладение тайной использования внутриатомной энергии.

Я поудобнее сел на кровати и принялся воображать:

- В небе над городом летит самолёт. Б-29, "Enola Gay" - чётко видно на старых кадрах
кинохроники. От самолёта отделяется бомба. Над бомбой раскрывается парашют. Через
несколько минут чудовищный взрыв сносит город с лица земли.

Следующая картинка - разрушенный город, по которому как зомби, восставшие из ада, идут
обгоревшие люди.

Дальше - больше.

Вновь картина фильма, на этот раз цветная. Матерящийся главный инженер Чернобыльской
АЭС заставляет оператора вывести все управляющие стержни из реактора.
Неконтролируемый разгон реактора, тепловой взрыв, разрушающий энергоблок. На мирно
спящий город надвигается облако радиоактивных веществ.

А вот ещё - из области медицины:

Индусский городок. Вечер. Внезапно останавливается автомобиль, из него выскакивают

головорезы и хватают прохожего. Дальнейшая его судьба - подпольный медицинский центр
по пересадке органов, прохожего разбирают на запчасти.

- Вот тебе примеры преждевременного знания. Что произойдёт, как ты думаешь, если сейчас
мир узнает об атомной энергии? Последний же сюжет - о том, какие научные исследования
не стоит вести - ведь пересадка органов от одного человека к другому автоматически
сформирует бандитский рынок органов. Лучше Брюхоненко и Демихов занялись бы
проблемой искусственного выращивания органов из клеток реципиента - право дело, будет
лучше во всех смыслах - и доноры не нужны, и пересаженный орган приживётся намного
лучше.

Матвей долго сидел, потрясённый увиденным. Затем обратился ко мне:

- Расскажи про своё время, я как-то и забыл, что в моей голове обосновался пришелец из
будущего.

- Тебе потрясений мало? Лучше потом, устал я.

На этот раз Матвею снились кошмары. Горящие от ядерных взрывов города, торговля
человечиной в продуктовых магазинах, и прочая жуть - разыгравшееся воображение Матвея
извлекало из нашей общей памяти, преимущественно моей, фрагменты виденных когда-то
фильмов ужасов, кинохронику боевых действий и прочую чернуху.

От таких сновидений у нас разболелась голова, и мне пришлось брать управление нашим
общим телом в свои "руки".

Встав с постели, я оделся, и вышел на улицу. Морозный воздух освежил меня. Матвей также
проснулся, и недовольно сказал - чего поднялся? Ночь ещё!

- От твоих кошмаров у меня сна никакого нет. Терпеть устал. Эх, сколько говна телевидение
вместе с видео в голову оказывается вложило!

- Так это были эпизоды из фильмов?! Хорошие же фильмы у вас снимают!

- Ну, в бывшем СССР фильмы ужасов почти не снимали. Так что это западная и азиатская
продукция.

- Что делать будем?

- Подышим свежим воздухом, походим вокруг дома, глядишь, и удасться заснуть без
сновидений.

Некоторое время мы молча ходили вокруг дома, в котором жил Матвей. Тьма рассеивалась
лишь лунным светом. Людей на улице не было - всё-таки три часа ночи.

Затем, взглянув на ночное небо, где были видны яркие звёзды и Луна, Матвей вдруг
спросил:

- Ты говорил, что наша страна первой вышла в космос? Когда это было? На Луне
высаживались?

- 4 октября 1957г в СССР был запущен первый искуственный спутник Земли. Через четыре
года 12 апреля 1961г в космос был запущен первый космонавт в истории человечества -
Юрий Гагарин. Он облетел вокруг земного шара один раз.

- Ух ты! Здорово - подумал Матвей.

- Погоди радоваться. Начали то мы за здравие, а вот дальше...

Первый выход в космос - наш, но это не очень заметное событие на фоне того же запуска
первого спутника и человека. Наши соперники - а ими стали к 60г американцы, США,
решили во что бы то ни стало опередить нас в высадке на Луне. И поскольку они сделали
лунный реванш национальной программой, а у нас обрадовавшись первым успехам
допустили шатания и разброд в реализации лунной программы, американцы нас сделали.

Первыми высадились на Луне в 69г. Нейл Армстронг сделал свой шаг на лунный грунт и
этим маленьким шагом восстановил престиж Америки как ведущей научно-технической
державы.
 У нас же, после победы в гонке престижей американцев, сделали гордый вид, что мы и не
планировали посылать человека на Луну. Послали автоматические тележки с
исследовательским оборудованием - Луноходы-1 и 2. Дальше наша космическая программа
ничем особенным не блистала - и первичный облёт планет-гигантов - Юпитера, Сатурна,
Урана, Нептуна выполнили американские автоматические зонды, и на Марс успешно
высадились американские научные станции Викинг. Хотя наша марсианская станция их
опередила, но сразу же после посадки и передачи небольшого участка панорамы вышла из
строя.

Несколько больше нам повезло в исследованиях Венеры - целая флотилия автоматических

межпланетных станций успешно наблюдала поверхность Венеры при помощи радиоволн и
совершила посадку на её грунт. Кроме этого, были созданы околоземные обитаемые станции,
но они быстро приелись народу и зримых успехов, кроме увеличения срока пребывания в
невесомости, у них не было. Чисто научные и технологические успехи не в счёт - они как
правило не привлекают пристального внимания публики. Ну, а затем СССР развалился, и
космонавтика вообще отошла на второй план...

Несмотря на минутное огорчение по поводу фактического провала российской космической

программы, радость по поводу того, что оказывается прорыв в космос - дело недалёкого
будущего, охватила Матвея.

- А что нашли на планетах? - с замиранием духа от причастности к великим тайнам космоса,

спросил Матвей. Чуствовалось, что астрономией Матвей интересовался давно. Читал книги
Жюля Верна, Циолковского, других популяризаторов космонавтики. Пытался сам делать
рассчёты реактивных аппаратов.

- Марс - ледяная пустыня. Среднее давление на поверхности - в сто раз меньше чем на
Земле. Грунт - вечная мерзлота, пыль, песок, выветренные скалы из базальта. На полюсах -
шапки из водяного льда с примесью твёрдой углекислоты. Самые большие вулканы в
Солнечной Системе - Арсия, Снега Олимпа. Потухшие. Состав атмосферы - более девяноста
процентов - углекислый газ, затем азот и аргон. Остальных газов очень мало.

- А жизнь, жизнь на Марсе есть? - с нетерпением спросил Матвей.

- Увы, это так и не выяснили.

- Как?!! Ты же сказал, что на Марс садились научные станции?!

- А вот так. Ты что, подумал что на этих станция были люди?! Святая простота! Это были
довольно примитивные автоматические устройства. И хотя попытка найти жизнь была
предусмотрена, эксперименты дали противоречивые результаты.

- Как же так?! Что там сложного - микроскоп поставить и просматривать песок!

 - Почему-то решили исследовать по-другому, путём выращивания марсианских
микроорганизмов на питательных средах и анализа газов после прокаливания субстрата. Не
получилось - в песках Марса много перекиси водорода, перхлоратов.

- А на других планетах? На Венере - ты говорил, что на неё успешно высадились?!

- А на Венере - самый настоящий ад. Давление 90 атмосфер на поверхности, температура -

около 450 С, атмосфера состоит преимущественно из углекислоты, а знаменитые
венерианские облака как оказалось, состоят из пара и капелек серной кислоты. Воды почти
нет, разве что в верхних слоях облаков. Опять же, есть ли на Венере жизнь - не ясно, вроде
могла бы существовать в облаках, где температура не превышает 100 С. Спускаемые
аппараты больше часа не выживали. Передавали панораму, данные об атмосфере и
окружающем грунте и выходли из строя от перегрева.

- А другие планеты?

- У Юпитера спутники интересными оказались. Ио - самый близкий к Юпитеру большой

спутник оказался царством действующих вулканов. Вулкан на вулкане и вулканом погоняет.
Воды нет, спутник состоит из камня и сернистых соединений железа.

- Как на маленьком спутнике Юпитера могут быть действующие вулканы? Он же остыть

давно должен! Как Луна - на ней действующих вулканов не замечено.

- У Юпитерианских спутников есть такая особенность, как приливной разогрев. Ио и Европа

вращаются в резонансе 2 к 1, то есть за один оборот Европы Ио оборачивается два раза.
Спутник Европа крупный, и в результате синхронная с Европой орбита Ио оказывается
устойчивой. Орбита Ио эллиптическая, в результате изменения расстояния до Юпитера на Ио
действуют приливные силы. Как гармошку растягивают и сжимают Ио, приливы достигают
300 м высоты, и это в каменном теле спутника! Отсюда выделение огромного количества
тепла, питающего вулканы.

- На Европе приливной разогрев тоже действует, но в двадцать раз слабее чем на Ио,
поэтому вода на спутнике сохранилась, и образовала океан, покрытый километровой толщей
льда.

- Океан на спутнике Юпитера? Здорово! Не ожидал ничего подобного!

- Океан есть ещё на спутнике Ганимеде, а вот Каллисто - мёртвое небесное тело, так как
приливы на ней неощутимы.

- Ещё до моего переноса в твою голову успели изучить систему Сатурна. На крупнейшем
спутнике Сатурна Титане - азотная атмосфера, плотнее чем на Земле в полтора раза! И моря с
озёрами из жидкого метана на полюсах. Кругооборот метана - метановые облака, дожди, реки
впадающие в озёра жидкого природного газа. Дюны из ледяного песка - при температуре
жидкого метана водяной лёд - вполне горная порода наподобие базальта. А на небольшом
ледяном спутнике Энцеладе также нашли подлёдный океан, причём вода по трещинам
поднимается к поверхности и фонтанирует в космос!

- Здорово! - восхитился Матвей. О таком и не предполагают в наше время!

- Вот и возможность прославиться - напиши научно-популярную статью, а лучше -

фантастический рассказ, где и обыграй эти особенности небесных тел Солнечной Системы.

- Действительно, стоит попробовать!

- Слушай, - немного позже обратился ко мне Матвей, глядя на звёздное небо. Луна зашла за
горизонт, и звёзды буквально высыпали на небо. Какие созвездия ты знаешь?

- Большую и Малую Медведицу, Кассиопею, Дракона, Ориона - я указал на созвездия.

Больше как-то не помню, хотя астрономией интересовался с детства, но больше результатами
космических исследований, а вот наблюдения не проводил.

- Жаль, хотя дело поправимое. А как с астрономическими наблюдениями в ваше время

обстоит?

- Ну, много чего пооткрывали. Белые карлики, нейтронные звёзды, чёрные дыры - трупы
сгоревших звёзд. Природу вспышек новых и сверхновых звёзд. Планеты у других звёзд.

- Планеты?! Как? Это ж какие телескопы у вас построены! С каким размером зеркала, раз
увидели планеты у других звёзд?!

- Размеры зеркал телескопов действительно большие. Их научились собирать из

шестиугольных кусков и делать гибкими, что бы подстраивать их кривизну. Даже придумали
как дрожание атмосферы убрать - компенсацией искажений противоискажениями за счёт
рассчитанной деформации зеркала. Размер зеркал - шесть, восемь и даже десять метров в
диаметре. Строят телескоп с сорокаметровым зеркалом, точнее строили на момент моего
переноса в твою голову.

- А как планеты наблюдали? Даже сорока метров недостаточно. Я читал что для этого нужен
телескоп с диаметром зеркала двести метров.

- А разные ухищрения на что? Свет звезды можно закрыть при помощи экрана, или
использовать интерференцию. К тому же есть способы определения наличия планет по
собственному движению звезды.

- По отклонению от среднего положения? Это Бессель ещё в прошлом веке предложил и

открыл таким образом спутник Сириуса, так называемый Сириус В - как раз первый белый
карлик - проявил осведомлённость в астрономической науке Матвей.

- Нет, этим методом открыть планеты не удалось. По крайней мере основное количество
планет было обнаружено двумя другими методами - при помощи спектрального анализа,
позволяющего выявить за счёт эффекта Допплера линейную скорость звезды и при помощи
затмений, вызываемых при прохождении планеты по звёздному диску. Последний метод
очень чуствительный, самое главное, что расстояние от Солнечной Системы до наблюдаемой
звезды большого значения не имеет, даже открыли таким способом планету у звезды в
другой галактике - Туманности Андромеды!

И я, кстати, помню положение звёзд на небе, у которых таким образом открыли планеты. И
что самое замечательное - я запомнил координаты звезды, у которой ослабление света при
прохождении планеты достигает почти 15%! С помощью фотоэлектронного умножителя их
можно было бы открыть уже сейчас! Если точно знать, где искать. Достаточно очень
скромного телескопа с диаметром главного зеркала сантиметров сорок. Вполне по силам
изготовить самому.

- А какие они, планеты у других звёзд?

- Будешь удивлён, но Солнечная Система нетипична. Хотя, быть может, это наблюдательная
селекция - что проще заметить, то и наблюдают. Чаще встречаются планетные системы, где у
звезды на расстоянии нескольких миллионов, от силы десятков миллионов километров
обращаются планеты величиной с... Юпитер! Кстати, если займёшься поисками планет у
других звёзд, придётся выдержать настоящий научный шторм - большинство-то астрономов
думает, что планетые системы других звёзд похожи на Солнечную! Придётся несладко.

Ещё было открыто так называемое реликтовое излучение - доказательство того, что
Вселенная возникала в результате Большого Взрыва, по крайней мере миллиарды лет, а
точнее примерно тринадцать с половиной миллиардов лет назад космическое пространство
было заполнено излучением с температурой многие... октильоны градусов!!! Которое с тех
пор остыло до нескольких градусов выше абсолютного нуля из-за расширения Вселенной
согласно теории Большого Взрыва.

Это излучение тоже несложно зарегистрировать, если знать, что оно из себя представляет -
равномерный радиофон по всему небу, спектр реликтового излучения соответствует спектру
излучения абсолютно чёрного тела с температурой 2,725 кельвина. Достаточно будет
чуствительного приёмника.

- Ещё - произошла реформа в описании строения Солнечной Системы.

Плутон, это не планета, а так называемая ледяная карликовая планета - новый класс
небесных тел.

- Подожди, какой Плутон? Это планета?

- Раньше считалась девятой планетой Солнечной Системы.

- Но сейчас ведь известно всего восемь планет! Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер,
Сатурн, Уран, Нептун - перечислил планеты, известные на 1923г Матвей Бронштейн.

- Тьфу ты, мысленно выругался я. Совсем запамятовал! - В 1930 году американец Клайд
Томбо обнаружил новый объект в Солнечной системе, дальше от Солнца, чем Нептун, и
назвал его Плутоном. В 50-ых годах Койпер, разрабатывая гипотезу о возникновении планет
в результате конденсации газопылевой туманности, предсказал наличие за орбитой Нептуна
второго пояса астероидов. В 80-ом году Фернандес косвенно подтвердил наличие этого
пояса, анализируя орбиты короткопериодических комет. А с конца 80-ых, используя
последние технические новинки - очень чувствительные детекторы света и
автоматизированную обработку огромных массивов снимков, астрономы начали открывать
принадлежащие этому поясу астероиды или даже лучше сказать планетоиды. Некоторые из
них были даже больше Плутона. Например, нашли ещё более крупный планетоид - Эриду.
Объект находится в 96,7 а. е. (14,5 млрд км) от Солнца. Орбита сильно вытянутая,
максимальное расстояние до Солнца составляет 97,61 а. е. (14,6023 млрд км), минимальное -
37,808 а. е. (5,65598 млрд км). Период обращения вокруг Солнца составляет 557 лет, а орбита
наклонена под углом 44,177 градусов к плоскости эклиптики.

- А что такое нейтроные звёзды и чёрные дыры?

- Знаешь, Матвей, давай потом, а? Нам ещё завтра, точнее уже сегодня в десять часов утра
сдавать экзамены. Давай поспим? Никуда от тебя мои знания не убегут, ещё будет много
дней, недель, месяцов и лет всё обсудить.

Мы пошли домой, на часах было пять утра. На этот раз наш сон был спокойный.

Глава 4. Студент.

Глава, в которой Матвею удаётся-таки поступить в ВУЗ и потрясти преподов.

Размышления.

Срок прибытия на экзамен Матвей чуть не проспал. Сказалась бессоная ночь. Лишь
благодаря брату мы вышли из дома вовремя, что бы успеть, пришлось отказаться от завтрака.

В университете мы зашли в деканат физического факультета и декан проводил Бронштейна

в свободную аудиторию, где уже сидели трое преподавателей - математик Граве Дмитрий
Александрович и двое физиков.

Гоняли нас по курсу математики и физики нещадно. То, что Матвей неизменно
демонстрировал хорошое знание предмета, раззадорило физиков, и они в конце концов,
захотели чем-нибудь уесть любознательного, но нагловатого абитуриента, который
возмутительно быстро решал довольно сложные задания, вдобавок часто оригинальными
способами, что заставляло преподавателей напрягать свой интеллект, дабы разобраться в
предложенном решении. Особенно возмутил их тот факт, что на вопрос, а по какой
литературе обучался абитуриент, нам пришлось изворачиваться, ведь не будешь же
приводить в качестве примера учебники и задачники, авторы которых ещё их и не написали?!
 - Проблема, подумал я, а Бронштейн добавил - те учебники, что я с братом штудировали...
маловато будет.

- Всё равно говори их названия - потребовал я - хоть что-то. Не тяни.

Матвей промямлил: - я изучал математический анализ по этим учебникам (список).

Дмитрий Александрович внимательно выслушал ответ и спросил:

- С анализом, молодой человек, всё ясно, но вот по каким источникам вы учили

аналитическую геометрию и линейную алгебру?

- И учебники по физике неплохо бы было назвать - встрял один из физиков.

Дотошность преподов меня несколько разозлила, ну какое им дело до того, по каким

учебникам я учился? Видно моё раздражение проявилось на нашем общем с Матвеем
Петровичем лице, потому что тот же физик добавил:

- Молодой человек, поймите, почему я и мои коллеги вас так подробно выспрашиваем об
источниках вашего знания.

Я занимаюсь преподаванием физики студентам уже двадцать лет. И учебную литературу, а

также предлагаемые в ней методики доказательства теорем и практические задания знаю. Вы
же только что продемонстрировали совершенно новый подход в решении типичных задач,
замечу - задач с подковыркой, на них студенты обычно делают ошибки. Вот мне и
любопытно, где вы эти приёмы взяли. Ведь, поймите меня правильно, сейчас формируется
новый облик учебного процесса, и оригинальные методики нам не помешают. Помогите нам
найти эти учебники.

- Приехали, обречённо подумал я. Матвей растерянно проговорил вслух:

- А чем решения отличаются от обычных?

- Много чем - ответил физик. В первом приближении - лучшей проработкой. А также

совершенно необычным взглядом на очевидные казалось бы вещи. Вот например ваш ответ
по задаче на определение растворимости вещества:

- В данном опыте необходимо учесть взаимодействие молекул воды с ионами медного

купороса, дабы правильно найти константы диссоциации. Растворённый медный купорос
распадается на аквакомплекс Cu[(H2O)4]2+, Cu[(H2O)4OH]+, H5O2+ и сольватированный
комплекс SO4[H2O]n2-, где число n зависит от концентрации раствора.

Вы понимаете, что теоретически рассчитали константу диссоциации? Тогда как вообще-то

требовалось написать общую формулу. Неплохо, если вы знаете таблицу зависимости
константы диссоциации от концентрации раствора. НО ВЫ ВЫЧИСЛИЛИ константу!
Которую вообще-то определяют эмпирическим путём. И что поразило меня - ваш метод её
вычисления дал результат, совпадающий до третьего знака с определённым
экспериментально!

- Мать! - подумал я. Вот так и засыпаются на кажущемся очевидным. Ну не историк науки!

- возопил я в ответ на панические мысли Бронштейна.

- Что делать? Внезапно мне в голову пришла довольно хулиганская мысль, и не взирая на
испуганные возражения владельца ныне общего тела, я ответил:

- Ээ... Товарищи. Понимаете ли в чём тут дело. Неловко как-то говорить...

- Ничего, Матвей Петрович, подбодрил меня физик, говорите.

- В общем, год назад, когда я и брат задумали самостоятельно учить анализ, я, прикинув
объём необходимой к изучению литературы, был подавлен её количеством. И вот, иду я как-
то по улице, и вижу книготорговца. Подошёл, посмотрел на разложенные книги и вижу некий
опус, под заголовком "Власть Над Собой" некоего Субраманьяна Чандрасекхара. Сей
индусский философ-йог в данной книжке предлагал методики овладения своим организмом
так, что оторопь берёт. Вот пример глав, которые я прочитал:

- Методика овладения абсолютной памятью. Как приобрести свойство запоминать без

напряжения, то что нужно. Или вот такая глава:

- Духи организма. Их язык, как подчинить их себе и добиться телесной гармонии.

На лицах преподавателей появились скептические улыбки.

- Угу, и я также улыбался, как вы сейчас - продолжил я своё повествование. И решил - а

чего бы не прочитать? Абсолютная память при учёбе - это то что нужно. Вот с этой главой я
и ознакомился прежде всего. Прочитал методику. Решил попробовать - и вдруг понял, что
помню всё, что в этой главе написано. Затем прочитал главу о духах организма. Ну а дальше -
вмешался торговец. Сказал, что покупай или проваливай. Я цену спросил - а торговец
заломил её. Я торговаться - а он ни в какую не хочет уступать. Выхватил книгу у меня из рук
и чуть было пенделя не отвесил.

Преподы с трудом удерживались от того, что бы не заржать во весь голос. У дотошного

физика даже слёзы на глазах выступили.

- Ну вот, продолжил вдохновенно врать я, пошёл я в библиотеку, взял учебник матана,

читаю и применяю методику из книги йогина. И - помню всё с первого раза! Так за вечер и
прочёл весь учебник. Затем пошёл и взял аналитическую геометрию - и тоже выучил весь
учебник, успел до закрытия библиотеки. Взял задачник, переписал примеры в тетрадь и вняв
настойчивым требованиям библиотекаря, пошёл домой.

Преподаватели не выдержали и засмеялись во весь голос.

Я невозмутимо продолжил:

- Памятью действительно оказалось возможным управлять по этой методике. Так что я

начал читать всё, что счёл нужным. В том числе, брал в научном отделе библиотеки всякие
разности, типа монографий малоизвестных старорежимных учёных. За год прочитал книжек
наверно несколько сот, а может и тысяч. И точно прочитал пару сот монографий. Вот только
авторами я не заморачивался, не запоминал их фамилии...

- Молодой человек, хватит..., не выдержал Дмитрий Александрович. Хватит сказку

рассказывать.

- Я не вру - насупился Матвей. Методика дейсвует.

- А вот и проверим сейчас - задорно произнёс Граве. Ну-ка, что у нас тут - математик встал
и подошёл к шкафу с научной литературой. Думаю это подойдёт, он вытащил какой-то
учебник или труд, и подошёл ко мне. Вот, прочитайте и запомните эту страницу.

- Ты чего делаешь?!! - мысленно вопил Матвей Бронштейн мне. Какой йог? Ты же сейчас
провалишся!

- А вот хрен! - дерзко возразил я. Алексей меня не зря своим методикам учил. Я вспомнил,
какое мысленное усилие вызывает приступ улучшенного запоминания, и взял предложенную
Граве книгу.

- Матвей, запомни-ка ты вот это - Дмитрий Александрович указал на заголовок. Там было
написано - "Проблема четырёх красок".

Бегло просмотрев её формулировку и описание, то что уместилось на предложенной к

запоминанию странице, я протянул книгу Граве и сказал - пожалуйста, проверяйте.

Без запинки продиктовав, чем вызвал удивлённый взгляд математика, я продолжил -

решения эта проблема не имеет. Пока. А формулировка содержит неточность. Не разделены
примеры конечных и бесконечных, но очерчивающих конечную площадь границ. В случае
бесконечных по длине границ, окружающих конечную площадь, возможны ситуации, когда
для раскраски карты требуется большее количество красок.
 Теперь математик смотрел на меня с удивлением.

- Что ж, в способности запоминать вы нас убедили - прервал затянувшееся молчание физик.

Раз уж вы имеете собственное мнение по поводу проблемы четырёх красок, и претендуете на
знания за весь курс физики, надо сказать не без оснований, тогда, молодой человек, вот вам
последний вопрос:

- Какое на ваш взгляд место занимает эфир в современной картине мироздания?

- Я имею собственное мнение по этому поводу - начал Матвей. Хотя в настоящее время
считается, что эфир изгнан из физической картины мира, в результате опытов Майкельсона-
Морли, которые не нашли эфирного ветра, в реальности, я считаю, дело обстоит сложнее.
Мировая среда безусловно существует, не может не существовать. Это следует хотя бы из
гипотезы Планка, о квантах энергии.

Для того, что бы придать гипотезе квантов завершённость, я дополнил её принципом

неопределённости.

Согласно ему, элементарные частицы материи не могут одновременно обладать

определёнными значениями координаты местоположения и импульса. Отсюда следует, что
даже совершенно пустое пространство, из которого удалены всё вещество и поле, и
температура которого равна абсолютному нулю, тем не менее будет наполнено "нулевыми
биениями" эфира, которые, скорее всего, подобны реальным частицам - фотонам,
электронам, протонам. Соотношение неопределённости записывается так, Матвей записал
формулу, как видете коэффициент в нём - постоянная Планка.

- Молодой человек, как вы представляете себе элементарную частицу, одну из

характеристик которой нельзя определить точно в принципе?! - возмутился физик.

- Очень просто. Эта проблема давно решена в дифференциальном исчислении и теории

функциональных пространств. Просто функциональное пространство реально и обычное
пространство-время, в котором мы существуем, является его подмножеством. Если мы
зафиксируем одну из характеристик частицы, дополнительная к зафиксированной
характеристике примет все возможные в данном эксперименте значения. Таким образом,
кстати, решается извечный вопрос о соотношении случайного и определённого. Случайность
носит фундаментальную, а не наблюдательную, природу.
 Отсюда следует черезвычайно мощный вывод - сослагательность истории. То есть будущее
не предопределено, более того, из каждого момента времени вырастают альтернативные
развития событий. Отсюда также следует множественность реальностей и множественность
Вселенных.

- Ну, молодой человек, выдохнул потрясённый наглостью даже не студента, а гимназиста

физик. Вы хоть понимаете, что утверждаете?

- Понимаю. Это ни что иное, как интерпертация квантов Планка, совместимая со здравым
смыслом. Хотя выводы из неё потрясают воображение. Вы хотели узнать моё мнение по
теории эфира? Вы узнали. Эфир есть, его проявление очень просто обнаружить - нужно всего
лишь взять две тщательно отполированные металлические пластины, и приблизив их друг к
другу, зарегистрировать притяжение между ними. Характер изменения притяжения между
пластинами будет изменяться в зависимости от расстояния разделяющего пластины по
такому вот закону - Матвей написал очередную формулу. Как видете, эти силы нарастают по
экспоненте при сближении пластин, и играют существенную роль в мире атомов и молекул.
Вызываются эти силы тем обстоятельством, что между проводящими пластинами не могут
существовать электромагнитные колебания эфира с длинами волн больше расстояния между
пластинами. Отсюда, со стороны эфира возникает давление, стремящееся сблизить пластины.
Более того, отсюда следует, что энергия пустоты между пластинами отрицательна - а это ещё
одно свидетельство в пользу эфира, так как обладать энергией может лишь материальная
среда. И соответственно, согласно общей теории относительности, гравитация, создаваемая
таким эфиром, будет силой отталкивания, а не притяжения. Таким образом, можно понять
природу космологической постоянной, введёной Эйнштейном. Это ни что иное, как энергия
мирового эфира.

Но существующие теории эфира неудовлетворительны, и требуют, образно говоря, правки

"кувалдой и ломом" математики, на базе гипотезы квантов Планка.

- Хватит! - не выдержал один из физиков. Вы знаете физику в объёме университетского

курса, даже больше! Но вот с вашими гипотезами, молодой человек, я согласиться не могу...

- Так за чем же дело встало? - удивился Матвей. Экспериментально обнаружимое следствие

из моей гипотезы вы знаете, и проверить его можно на существующим университетском
оборудовании, хотя конечно будет много сложностей.

Было видно, что последнее объяснение Матвея поразило учёных. Во всяком случае задело
за живое. Но впечатление от экзамена было хорошее, поэтому вердикт экзаменаторов был
таков - можно зачислить на четвёртый курс физико-химико-математического института -
нужно было проделать лабораторные работы, которые были обязательны. И выбрать
специальность.
 - Зачем ты выдумал эту историю с йогином? - укоризненно выговаривал мне двойник, когда
наше общее тело вышло за порог института и пошло домой.

- Затем, что меня достала дотошность преподов. Названия учебников им подавай! А самим
в архивах полазить, подышать книжной пылью?! Эх, Бронштейн, если бы ты знал, сколько
прозрений и откровений погибает по пыльным углам архивов!

Та же специальная теория относительности, ведь была разработана инженером Санкт-

Петербуржской дистанции Николаевской железной дороги Петровым, ещё в восьмидесятые
годы прошлого века. Но понимания у сотрудников Физико-Технического Института не
нашла.

- Да ну! - изумился Матвей. Не может быть!

- Может. Если доведётся съездить в Питер, можно будет посмотреть.

- Так как же всё-таки с йогином? - вернулся к интересующему его вопросу Бронштейн.

Правда что ли?

- Не правда. Так тебе йогины и выдадут реальные методики контроля над телом. Те что
веками отрабатывали. Ага, щаз. Они-то и друг с другом ими не охотно деляться. Вот всякое
философское говнецо, мозговые высеры на бумаге излагать - это они горазды.

- Но твоя методика работает!!! - возмутился Бронштейн. Это действительно потрясает! Я

ведь ощутил те изменения, которые ты вызвал в моём сознании. И результат налицо - я
каждую букву той страницы до сих пор помню.

- Эту методику разработал опираясь на невероятно сложную технику будущего, фактически

мозговой сканер, позволяющий отождествить мысли и физические процессы в нейронах -
клетках мозга, которые и составляют материальные носители процесса мышления, мой
лечащий врач Алексей. Гений и засранец - он, пользуясь моим любопытством и болезнью,
экспериментировал на мне. Я чуть с ума от галлюцинаций не сошёл.

Матвей Бронштейн заворожённо внимал мне.

- Вот Алексей и поэкспериментировал на мне, разработал методику самоуправления своими

внутренними биохимическими процессами. Испытал их на мне. Я и выздоровел, раздавил
свою болезнь - рак лёгких. При последних словах Матвей так удивился и был потрясён, что
подпрыгнул.

- Ты победил РАК?!!!!! Это... болезнь ведь неизлечима! Такой диагноз как у тебя - это ж
смертный приговор!
 - Я представь себе, выздоровел. Овладел имунной системой и под чутким руководством
Алексея, съел патологически изменённые клетки. При этих словах Матвей вздрогнул.

Я продолжил:

- Управляя лейкоцитами - фактически - клетками-чекистами, ЧК организма. Чётко указал

им врага.

- Охренеть! - вырвалось у Матвея. ТЫ МОНСТР!

- Не-а. Всего лишь чуть более обычного продвинутый индивид. И то с подачи врача
Алексея. Вылечить-то он меня вылечил, но вот потом... Провёл эксперимент, по
психическому путешествию во времени, и результат - я в твоей голове. Тело моё там, скорее
всего погибло. Или перешло в вегетативное состояние. Это когда высшая нервная активность
отсутствует. Алексею скорее всего, всыпали люлей - ведь он меня получается, убил. ТАМ.

- Немыслимо! - продолжал восторгаться с оттенком ужаса и сдерживаемой истерики

Матвей. Тогда у меня просьба.

- Какая?

- Видешь на моём носу велосипед?

- Очки? Я подавил мысленный смешок.

- Они самые, проклятые. Зрение у меня дрянное. Близорукость. Можешь помочь?

- Попытаюсь. Так, с кондачка, трудно что-то обещать.

- Пытайся! - Матвей был настроен очень решительно. Видно с очками у него были связаны
какие-то неприятные воспоминания.

Мы шли по проспекту. Прогромыхал трамвай. Матвей вспомнил, что неплохо бы зайти на

рынок, купить чего-нибудь съестного. Мы пошли на базар.

Киевский базар - место колоритное. Характерная украиньска мова деревенских торговцев,

разноцветные платья цыганок, гадающих желающим. Цыгане-то как раз и стали причиной
дальнейших событий. Заглядевшись на гадалку, которая разводила очередного лоха, мы
стали свидетелями потасовки между ромалами и комсомольцами.

Внезапно на середину площади, которую облюбовали цыгане, вышли парни в характерных

шинелях, и начали громко вещать народу о пережитках прошого - гадалках. О том что
стыдно быть суеверным и кормить мошенников.
 Цыгане не остались в долгу. Откуда-то выкатились дюжие цыганские парни и завязалась
потасовка. Комсомольцы лупили цыган, те - комсомольцев.

Народ собрался посмотреть зрелище, начали заключать пари, кто одержит верх. Недалеко
от нас сцепились дюжий цыган и невысокий комсомолец. Откуда-то прилетела, очевидно
выброшенная мощным пинком, гитара.

Цыган явно одерживал верх над комсомольцем. Мы решили вмешаться. Приглядев дрын,
Матвей схватил его и огрел забияку по голове. Цыган потерял сознание и комсомолец смог
освободиться из его захвата.

Постепенно схватка закончилась. Вдали раздался свисток постового, и цыгане сочли за

благо ретироваться.

Комсомольцы вставали, отряхивали снег. Несколько ребят осталось лежать на снегу -

возможно оглушённые или даже убитые. Похоже цыгане не погнушались перейти к
поножовщине. Лежавших комсомольцев погрузили на телегу, и повезли в госпиталь. Мы
помогли погрузить раненых. Убитых не было, а вот с ножевыми ранениями оказалось
четверо. Ещё один комсомолец был оглушён во время драки ударом по голове и ещё не
пришёл в себя. Прибежавший постовой расспросил нас о происшествии. Затем он в
сопровождении трёх вызвавшихся помогать комсомольцев повёл задёржанных цыган в
участок. Комсомолец, которому мы помогли в драке, закончив говорить с милиционером,
подошёл к Матвею.

- Товарищ, спасибо! - произнёс спасённый нами комсомолец. Разговорились. Оказалось,

парня зовут Николай Островский. Подобрав гитару, он пошёл с Матвеем, разговаривая о
разном.

- Вот же невезуха! - жаловался Николай. Приехал вчера из Изяславля в Киев, зашёл в

Киевский комитет комсомола, ребята попросили поддержать их в антирелигиозной акции,
тут на цыган этих наткнулись. Не могу глядеть, как мошенники дурачат людей.

- Это понятно. Но похоже, что вы, комсомольцы, уподобились здесь Дон Кихоту - боролись
с ветряными мельницами. Чтоб цыган обуздать, нужно брать их баронов за чуствительное
место - кошелёк. Вообще цыгане - народ пройдошливый. С Киевского рынка спровадите, так
на завтра где-нибудь ещё обоснуются - ответил Матвей.

- Матвей, внезапно спросил Николай, а где ты работаешь?

- Я студент, учусь. В Киевском физико-химико-математическом институте.

- Вот как? И кем будешь после окончания учёбы?

- Пока не знаю. Всё интересно. Не только физика, химия тоже, и биология. Сейчас же,
Николай, научная революция в мире свершается! Старые представления о мире оказались
неполными, им на смену грядут новые. А это в свою очередь даёт новые возможности для
техники.

Некоторое недоверие в глазах Островского к Матвею, возникшее после наших слов о

студенчестве, рассеялось после того, как я упомянул о научной революции.

- Вот скажи мне, Матвей, - начал с характерной интонацией комсомольского агитатора

Николай, - что ты думаешь о мировой революции?

- Николай, я, увы, не профессиональный революционер, и в головы товарищей,

руководящих партией большевиков, заглянуть не могу. И мировой баланс вооружённых сил я
плохо представляю. Я ведь научник. Всё свободное время, с самого начала мировой войны
книги по науке читал. Так что могу говорить только о том, что знаю. Из марксизма я с
диалектическим принципом познакомился и, опираясь на него, сумел создать теорию,
описывающую мельчайшие частички вещества - атомы и молекулы.

- Знаешь ли ты, Николай, насколько в новом обществе, которое строят большевики, будут
нужны новые научне знания?

- Это ещё почему? - удивился Николай. Для укрепления Советской власти нужны новые
фабрики и заводы. Наука здесь причём?

- Притом, Николай, что наука позволяет более эффективно использовать мощность

промышленности. Там, где раньше из единицы сырья производили один продукт, с новыми
научными знаниями можно произвести два. С теми же затратами рабочего труда, что и
раньше. Раз перед партией большевиков стоит задача восстановления старых фабрик и
заводов и строительство новых, то во весь рост встаёт проблема - какими должны быть новые
фабрики и заводы?

- А что тут думать? Есть же образцы старых производств? По ним и нужно строить новые.
 - Неправильно. Ведь старые производства обслуживали интересы прежде всего европейской
буржуазии, которой они принадлежали. А сейчас нужно создавать производства под нужды
СССР. Я вот подумал: - в старых архивах технических учебных заведений накопилось много
технических проектов, которые не были реализованы царским правительством. И, опираясь
на них, можно было бы существенно сократить расходы страны на разработку новых
производств.

- А для чего новые производства? - Николай искренне недоумевал и не мог понять, зачем
нужны фабрики с новыми технологиями.

- Ну вот, Николай, к примеру - производство резины или иначе каучука. Для автомобильных
шин, шлангов и прочего. Сейчас для производства резины используют природный каучук,
который добывают из сока дерева гевея, что растёт только в тёплых странах, а у нас - нет.
Понятно?

- Понятно. Но чем заменить этот сок?

- Синтетическим каучуком. Его можно производить из спирта. А подобной технологии пока

не существует, хотя её можно разработать - до войны велись исследования и найден способ
химического получения из спирта бутадиенового или иначе дивинилового каучука.

- Понял. Что ж, Матвей, дело полезное. Учись.

- У меня, Николай, есть к комсомольцам предложение. Что если организовать

комсомольский журнал для повышения рабочей квалификации, для ознакомления рабочих с
тайнами ремесла и изучения наук?

- Я за, - ответил Николай. Но кто будет этот журнал составлять?

- Могу я, - напросился Матвей. Я знаю достаточно, чтобы в одиночку несколько номеров

написать. От тебя же, Николай, нужна помощь - я никого в комитете комсомола не знаю.
Поговори с секретарём Киевского комитета, а я за неделю подготовлю макет журнала.
 - Макет?

- Это так называется вручную написанный и оформленный журнал, по которому затем

печатают в типографии.

- Это можно. А где тебя искать, Матвей?

- В корпусе бывшего Киевского университета. Зайди и спроси Матвея Бронштейна.

- Ну тогда до встречи! Обязательно поговорю с секретарём, дело стоящее!

- Да, вот кстати, Николай протянул мне гитару, - гитара от тех цыган осталась. Мне она без
надобности, увы, играть не умею. Возьмёшь?

- Возьму. Матвей взял гитару и осмотрел её. Несколько потрёпанная, засаленная, с

проломленным корпусом, она тем не менее глухо тренькнула, когда он дёрнул струну. -
Жаль, что инструмент поломали - прокомментировал повреждения Николай.

- Ничего, отремонтирую - ответил Матвей.

Попрощавшись с Николаем, мы пошли домой.

На недоумённый вопрос Бронштейна, зачем нам гитара, я ответил - пусть будет. Я на гитаре
умею играть, можно будет сыграть на вечеринках что-нибудь из известного мне репертуара.

- Действительно, как я мог забыть, что ты из будущего и должен знать массу новых
неизвестных ныне песен.
 - Это что, я знаю не просто новые песни, а новые музыкальные стили. К примеру рок-н-
ролл. Что по русски означает "трясущиеся камни", "потрясём основы" или просто
приглашение покружиться, потрястись.

Молодёжь в 60х годах этого века от рок-н-рола просто с ума сходила. Любопытно будет
выяснить, в чём корни популярности рока - то ли в умонастроениях эпохи, тогда рок здесь и
сейчас будет не понят и фурора не произведёт, или причина - в совершенствовании
музыкальных инструменов и появившихся возможностях для самовыражения музыкантов.
Тогда - сделать необходимые инструменты, и - можно не только на научном горизонте
засиять ака сверхновая, но и на культурном - в музыке переворот устроить. Кстати, в том, из
моего мира прошлом, ну где я не появился в твоей голове и тебя расстреляли, мысленно
продолжил я монолог внимательно слушающему меня сознанию Бронштнейна, ты в конце
двадцатых познакомился с Гамовым и Ландау, и вашу троицу назвали "джаз-банд". Строили
из себя этаких хулиганистых гениев. Так что имидж великого музыканта, или хотя бы
известного, придётся впору.

Бронштейн задумчиво хмыкнул и подумал:

- Нужно будет проверить. Какие музыкальные инструменты нужны для рок-н-рола?

- Ну, преимущественно электрогитары и барабаны. Простенькую схемку электроусилителя

на лампах, что позволит из обычной гитары сделать электро, я помню. Достанем лампы и
можно будет сначала в институте, в кружке самодеятельности попробовать выступить -
ответил я.

- А без ламп можно? - спросил Бронштейн.

- Без усилителя звука фигня получиться. Слишком тихо.

- Я на пианино умею играть - внезапно сказал мне Матвей.

- Ну, пианино в будущем как-то не котируется. Хотя навыки игры на клавишах могут
пригодиться для игры на синтезаторе к примеру.

- Синтезатор? Что это?

- Чисто электронный клавишный музыкальный инструмент.

- А что ты можешь из репертуара предложить?

- Много чего, я помню слова довольно многих песен. Хватит не на один шлягер.
 - Шлягер?

- Это так называют удачную песню, музыку, которую начинают напевать и часто слушать
миллионы обычных граждан.

- Слово уродское, как-то оно мне не нравиться - мысленно произнёс Бронштейн.

- Не нравиться, не будем его вводить в оборот.

- Слушай, после довольно продолжительного молчания вновь обратился ко Матвей. Как у

вас в будущем обстоят дела с киноиндустрией? Я помню, этой ночю мне кошмары снились, а
ты сказал, что это из увиденных тобой ещё там фильмов сюжеты.

- Опа! - воскликнул я. А ведь это ещё целый пласт знаний, что может сделать тебе имя!
Сейчас правда кино немое, но это дело поправимое. Сделать аппарат для записи звука на
киноплёнку несложно. И есть у меня сюжет для фантастического малобюджетного, но очень
занимательного фильма, вдобавок фильма изготовленного буквально на просьбу Владимира
Ильича.

- Что за фильм такой?

- "Кин-дза-дза". Ильич как-то раз сказал товарищу Богданову, автору "Красной Звезды" -
это наш советский роман о Марсе и марсианах, что неплохо бы написать фантастический
роман, где изобразить хищническое разграбление буржуазией природных богатств нашей
планеты. Так в "Кин-дза-дза" это предложение выполнено буквально, и с таким подтекстом -
закачаешься.

Далее, вплоть до подъезда дома, где жил Бронштейн, я пересказывал ему сюжет и
показывал картинки из фильма.

Прийдя домой, мы приготовили скромный ужин - меня уже начало доставать полуголодное
состояние семьи Бронштейнов, и я задумался, где бы раздобыть нормальной жрачки.

Затем, развалившись на постели - что для Матвея вообще-то было нехарактерно, и он,
спустя небольшое время, увидев, что я не собираюсь заняться чем-то полезным, прочитал
мне суровую отповедь, и нам пришлось заняться делом - решили создать макет журнала для
молодёжи. Так, на всякий случай. Толчком послужило следующее:

- Помнишь того парня, с базара? Лицо у него мне показалось смутно знакомым. И фамилия
тоже. Как его звали?
 - Николай Островский. А что?

- Вроде он... А вспомнил! Это же автор "Как закалялась сталь"! Культовый роман о
комсомольцах.

- Никогда не слышал о таком произведении. Что значить культовый?

- Конечно не слышал. Он ведь его ещё не написал! Культовый - значит подобный библии.
Жалко парня.

- Почему?

- Он сил своих не рассчитал. Надорвался. И заболел - после купания в ледяной воде и

других малополезных для здоровья происшествий, у него развилась слепота и паралич. Писал
книгу он уже парализованный. Жалко. Литературный талант у него есть. Ему бы
своевременно перейти на литературное поприще - был бы знаменитым советским писателем,
и в отличии от многих совлитераторов совершенно заслуженно. Надо бы с ним ещё разок
встретиться. Он человек увлекающийся, его можно было бы мобилизовать на создание тех же
школ повышения квалификации молодых рабочих.

- Макаров, а зачем нам это?

- А это будет мегаплюс нам перед лицом правительства большевиков. Ты же понимаешь,

что мы не только в теории можем своё веское слово сказать, но и в практике?

- Ну не знаю. Обычно теоретики плохие практики.

- Это предрассудок. Точнее, при обычном течении научного процесса на другое просто
времени не остаётся. Но не в нашем случае.

- Ну хорошо, что будем делать?

- Создадим молодёжный журнал.

- Макаров, ты, мне кажеться, черезмерно разбрасываешься. То хочешь меня великим

музыкантом сделать, то великим режиссёром. Теперь вот журнал выдумал.

- Всё чики-пуки. С музыкой и кино может быстро не получиться - нужны инструменты и

киноаппаратура. И играть как следует придётся учиться. Это дело долгое. А вот написать
журнал - можно прямо сейчас. С моими-то знаниями, ты можешь быть литератором-
многостаночником. В одиночку научно-популярный журнал выпускать много лет. Такой, что
американская "Популярная Механика" рядом с ним - ерунда.

- Выглядет заманчиво. Ведь собственный журнал можно сделать рупором своих идей?

- Можно, до поры до времени. О "своём" журнале можешь и не мечтать - забыл, какая

власть на дворе? А вот некоторое время побыть главным редактором - можно. Отсюда и
исходи.
 - Слушай, а что мы излагать в нём будем?

- У тебя пишущая машинка есть - перебил я Матвея.

- У отца была, "Ундервуд".

- Тащи.

Зайдя в кабинет отца и приставив к шкафу стул, Матвей снял со шкафа машинку и
осмотрел её. Рядом с пишущей машинкой стоял деревянный ящичек с чернильными лентами.
Заправив ленту, Матвей опробовал агрегат. Буквы на бумаге пропечатывались чётко.
Осмотрев раскладку - дореволюционную, с ятъями, ижицами и прочими буквами старого
алфавита, Матвей положил пальцы на клавиатуру и извлёк из памяти Макарова
воспоминания о методе слепой десятипальцевой печати. Раскладка отличалась от
компьютерной, к которой привык Макаров, незначительно, поэтому после двух часов печати
Матвей Бронштейн довольно уверенно набивал текст.

Сначала я составил макет журнала - расписал разделы и темы. Перед этим, я выбирал
название для журнала. Сначала хотел назвать его "Наука и Жизнь", но Матвей сказал, что
такой журнал уже существовал до революции. Подумав, я вдруг вспомнил о "Технике-
Молодёжи". Классный журнал! Кажется начал выпускаться в моей реальности с 33г. Так что
аж десять лет у нас в запасе было. Я вспомнил рубрикацию журнала, добавил от себя, и
напечатав план, приступил к работе. Матвей время от времени помогал мне своими знаниями
текущей действительности. Вспоминал забытые в наше время книги популяризаторов науки,
из которых мне был известен разве что Камиль Фламмарион, удерживал меня от
опрометчивых откровений. Постепенно объём журнала, а его мы решили сделать
шестидесятистраничным, заполнялся текстом. Я вовремя вспомнил о замечательных книгах,
которые написал сам Матвей, в тридцатых, чем невероятно его смутил, и заинтриговал.
Выдержки из этих книг - "Солнечное вещество", "Электроны и атомы", мы использовали для
заполнения рубрики, посвящённой научно-популярным рассказам для молодых рабочих и
специалистов.

Пришёл брат Матвея. Треск пишущей машинки привлёк его внимание.

- Митя, зачем ты взял пишущую машинку отца? - возмутился он. Разве ты не помнишь, что
он строго-настрого запретил нам её трогать? И листы бумаги кстати, как и чернильную ленту
сейчас невозможно купить.
 - Брат, раз я взял, значит очень нужно - парировал Матвей реплику брата. Я журнал
печатаю. А там - шестьдесят страниц.

- Журнал? Зачем? Брат Матвея подошёл к столу и заинтересованно стал разглядывать листы
испечатанной нами бумаги. Затем посмотрел на то, как Матвей печатает, и воскликнул:

- Ты что, Митя, научился печатать всеми десятью пальцами?

- Ага, ответили мы, и как видишь, освоил новую грамматику.

- Действительно, удивился брат, разглядывая напечатанное нами. Когда успел?

- Самостоятельно в библиотеке освоил, там есть справочники по новой грамматике.

Брат впрочем, уже не слушал Матвея, а погрузился в чтение напечатанного. Минут через
десять, он взял макет обложки журнала, над которой мы трудились почти час, и воскликнул:

- Боже! Матвей, откуда у тебя литературный талант? Сначала теория сверхпроводимости, а

теперь вот журнал. Ведь ты это всё сам напечатал?!!

- Естественно. Меня кстати, приняли в КФХМИ.

Брат потрясённо уставился на меня.

- Сегодня?! - только и сумел выговорить он.

- Сегодня. Я студент. Причём принят на ЧЕТВЁРТЫЙ КУРС!

Потрясение было столь велико, что брат Матвея сел на кровать.

- Митя, наконец сумел проговорить он, что происходит? Откуда у тебя эти таланты? Я ведь
с тобой занимался, и помню, как мы продирались сквозь премудрости анализа. И вдруг такое!

- Если хочешь понять, что произошло со мной, сходи в библиотеку и возьми повесть
Вивиана Итина "Страна Гонгури". Или её более ранний вариант - "Открытие Риэля". Кстати,
это первый в Стране Советов фантастический роман. Так вот, я попал в ситуацию,
аналогичную той, в которую попал красноармеец Гелий.

Глаза брата округлились и он выпалил:

 - Причём здесь фантастика? Я не читал книги, о которой ты говоришь. Что произошло?

- Брат, н е г о в о р и н и к о м у! Матвей начал рассказывать о произошедшем с ним

позавчера.

Брат Матвея, слушая его, то и дело, что называется, подбирал отпавшую челюсть. Наконец,
он пришёл в себя.

- Так у тебя в голове поселился пришелец из будущего?! Вот это да! - Из будущего, и увы,
оно оказалось как сейчас принято выражаться, антисоветским.

Макгваер Артур: другие произведения.

Атоммаш. Новые главы.

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры]

[Помощь] Комментарии: 17, последний от 04/11/2010.

© Copyright Макгваер Артур (Rogov1976@km.ru)

Размещен: 27/09/2010, изменен: 26/10/2010. 101k. Статистика.

Глава: Фантастика Оценка: 8.81*33 Ваша оценка:

Аннотация:

Здесь выкладывается свежая прода по Атоммашу.

Глава 4. Студент.

Глава, в которой Матвею удаётся-таки поступить в ВУЗ и потрясти преподов.

Размышления.

Срок прибытия на экзамен Матвей чуть не проспал. Сказалась бессоная ночь. Лишь
благодаря брату мы вышли из дома вовремя, что бы успеть, пришлось отказаться от завтрака.

В университете мы зашли в деканат физического факультета и декан проводил Бронштейна

в свободную аудиторию, где уже сидели трое преподавателей - математик Граве Дмитрий
Александрович и двое физиков.
 Гоняли нас по курсу математики и физики нещадно. То, что Матвей неизменно
демонстрировал хорошое знание предмета, раззадорило физиков, и они в конце концов,
захотели чем-нибудь уесть любознательного, но нагловатого абитуриента, который
возмутительно быстро решал довольно сложные задания, вдобавок часто оригинальными
способами, что заставляло преподавателей напрягать свой интеллект, дабы разобраться в
предложенном решении. Особенно возмутил их тот факт, что на вопрос, а по какой
литературе обучался абитуриент, нам пришлось изворачиваться, ведь не будешь же
приводить в качестве примера учебники и задачники, авторы которых ещё их и не написали?!

- Проблема, подумал я, а Бронштейн добавил - те учебники, что я с братом штудировали...

маловато будет.

- Всё равно говори их названия - потребовал я - хоть что-то. Не тяни.

Матвей промямлил: - я изучал математический анализ по этим учебникам (список).

Дмитрий Александрович внимательно выслушал ответ и спросил:

- С анализом, молодой человек, всё ясно, но вот по каким источникам вы учили

аналитическую геометрию и линейную алгебру?

- И учебники по физике неплохо бы было назвать - встрял один из физиков.

Дотошность преподов меня несколько разозлила, ну какое им дело до того, по каким

учебникам я учился? Видно моё раздражение проявилось на нашем общем с Матвеем
Петровичем лице, потому что тот же физик добавил:

- Молодой человек, поймите, почему я и мои коллеги вас так подробно выспрашиваем об
источниках вашего знания.

Я занимаюсь преподаванием физики студентам уже двадцать лет. И учебную литературу, а

также предлагаемые в ней методики доказательства теорем и практические задания знаю. Вы
же только что продемонстрировали совершенно новый подход в решении типичных задач,
замечу - задач с подковыркой, на них студенты обычно делают ошибки. Вот мне и
любопытно, где вы эти приёмы взяли. Ведь, поймите меня правильно, сейчас формируется
новый облик учебного процесса, и оригинальные методики нам не помешают. Помогите нам
найти эти учебники.

- Приехали, обречённо подумал я. Матвей растерянно проговорил вслух:

- А чем решения отличаются от обычных?

 - Много чем - ответил физик. В первом приближении - лучшей проработкой. А также
совершенно необычным взглядом на очевидные казалось бы вещи. Вот например ваш ответ
по задаче на определение растворимости вещества:

- В данном опыте необходимо учесть взаимодействие молекул воды с ионами медного

купороса, дабы правильно найти константы диссоциации. Растворённый медный купорос
распадается на аквакомплекс Cu[(H2O)4]2+, Cu[(H2O)4OH]+, H5O2+ и сольватированный
комплекс SO4[H2O]n2-, где число n зависит от концентрации раствора.

Вы понимаете, что теоретически рассчитали константу диссоциации? Тогда как вообще-то

требовалось написать общую формулу. Неплохо, если вы знаете таблицу зависимости
константы диссоциации от концентрации раствора. НО ВЫ ВЫЧИСЛИЛИ константу!
Которую вообще-то определяют эмпирическим путём. И что поразило меня - ваш метод её
вычисления дал результат, совпадающий до третьего знака с определённым
экспериментально!

- Мать! - подумал я. Вот так и засыпаются на кажущемся очевидным. Ну не историк науки!

- возопил я в ответ на панические мысли Бронштейна.

- Что делать? Внезапно мне в голову пришла довольно хулиганская мысль, и не взирая на
испуганные возражения владельца ныне общего тела, я ответил:

- Ээ... Товарищи. Понимаете ли в чём тут дело. Неловко как-то говорить...

- Ничего, Матвей Петрович, подбодрил меня физик, говорите.

- В общем, год назад, когда я и брат задумали самостоятельно учить анализ, я, прикинув
объём необходимой к изучению литературы, был подавлен её количеством. И вот, иду я как-
то по улице, и вижу книготорговца. Подошёл, посмотрел на разложенные книги и вижу некий
опус, под заголовком "Власть Над Собой" некоего Субраманьяна Чандрасекхара. Сей
индусский философ-йог в данной книжке предлагал методики овладения своим организмом
так, что оторопь берёт. Вот пример глав, которые я прочитал:

- Методика овладения абсолютной памятью. Как приобрести свойство запоминать без

напряжения, то что нужно. Или вот такая глава:

- Духи организма. Их язык, как подчинить их себе и добиться телесной гармонии.

На лицах преподавателей появились скептические улыбки.

- Угу, и я также улыбался, как вы сейчас - продолжил я своё повествование. И решил - а

чего бы не прочитать? Абсолютная память при учёбе - это то что нужно. Вот с этой главой я
и ознакомился прежде всего. Прочитал методику. Решил попробовать - и вдруг понял, что
помню всё, что в этой главе написано. Затем прочитал главу о духах организма. Ну а дальше -
вмешался торговец. Сказал, что покупай или проваливай. Я цену спросил - а торговец
заломил её. Я торговаться - а он ни в какую не хочет уступать. Выхватил книгу у меня из рук
и чуть было пенделя не отвесил.

Преподы с трудом удерживались от того, что бы не заржать во весь голос. У дотошного

физика даже слёзы на глазах выступили.

- Ну вот, продолжил вдохновенно врать я, пошёл я в библиотеку, взял учебник матана,

читаю и применяю методику из книги йогина. И - помню всё с первого раза! Так за вечер и
прочёл весь учебник. Затем пошёл и взял аналитическую геометрию - и тоже выучил весь
учебник, успел до закрытия библиотеки. Взял задачник, переписал примеры в тетрадь и вняв
настойчивым требованиям библиотекаря, пошёл домой.

Преподаватели не выдержали и засмеялись во весь голос.

Я невозмутимо продолжил:

- Памятью действительно оказалось возможным управлять по этой методике. Так что я

начал читать всё, что счёл нужным. В том числе, брал в научном отделе библиотеки всякие
разности, типа монографий малоизвестных старорежимных учёных. За год прочитал книжек
наверно несколько сот, а может и тысяч. И точно прочитал пару сот монографий. Вот только
авторами я не заморачивался, не запоминал их фамилии...

- Молодой человек, хватит..., не выдержал Дмитрий Александрович. Хватит сказку

рассказывать.

- Я не вру - насупился Матвей. Методика дейсвует.

- А вот и проверим сейчас - задорно произнёс Граве. Ну-ка, что у нас тут - математик встал
и подошёл к шкафу с научной литературой. Думаю это подойдёт, он вытащил какой-то
учебник или труд, и подошёл ко мне. Вот, прочитайте и запомните эту страницу.

- Ты чего делаешь?!! - мысленно вопил Матвей Бронштейн мне. Какой йог? Ты же сейчас
провалишся!
 - А вот хрен! - дерзко возразил я. Алексей меня не зря своим методикам учил. Я вспомнил,
какое мысленное усилие вызывает приступ улучшенного запоминания, и взял предложенную
Граве книгу.

- Матвей, запомни-ка ты вот это - Дмитрий Александрович указал на заголовок. Там было
написано - "Проблема четырёх красок".

Бегло просмотрев её формулировку и описание, то что уместилось на предложенной к

запоминанию странице, я протянул книгу Граве и сказал - пожалуйста, проверяйте.

Без запинки продиктовав, чем вызвал удивлённый взгляд математика, я продолжил -

решения эта проблема не имеет. Пока. А формулировка содержит неточность. Не разделены
примеры конечных и бесконечных, но очерчивающих конечную площадь границ. В случае
бесконечных по длине границ, окружающих конечную площадь, возможны ситуации, когда
для раскраски карты требуется большее количество красок.

Теперь математик смотрел на меня с удивлением.

- Что ж, в способности запоминать вы нас убедили - прервал затянувшееся молчание физик.

Раз уж вы имеете собственное мнение по поводу проблемы четырёх красок, и претендуете на
знания за весь курс физики, надо сказать не без оснований, тогда, молодой человек, вот вам
последний вопрос:

- Какое на ваш взгляд место занимает эфир в современной картине мироздания?

- Я имею собственное мнение по этому поводу - начал Матвей. Хотя в настоящее время
считается, что эфир изгнан из физической картины мира, в результате опытов Майкельсона-
Морли, которые не нашли эфирного ветра, в реальности, я считаю, дело обстоит сложнее.
Мировая среда безусловно существует, не может не существовать. Это следует хотя бы из
гипотезы Планка, о квантах энергии.

Для того, что бы придать гипотезе квантов завершённость, я дополнил её принципом

неопределённости.

Согласно ему, элементарные частицы материи не могут одновременно обладать

определёнными значениями координаты местоположения и импульса. Отсюда следует, что
даже совершенно пустое пространство, из которого удалены всё вещество и поле, и
температура которого равна абсолютному нулю, тем не менее будет наполнено "нулевыми
биениями" эфира, которые, скорее всего, подобны реальным частицам - фотонам,
электронам, протонам. Соотношение неопределённости записывается так, Матвей записал
формулу, как видете коэффициент в нём - постоянная Планка.
 - Молодой человек, как вы представляете себе элементарную частицу, одну из
характеристик которой нельзя определить точно в принципе?! - возмутился физик.

- Очень просто. Эта проблема давно решена в дифференциальном исчислении и теории

функциональных пространств. Просто функциональное пространство реально и обычное
пространство-время, в котором мы существуем, является его подмножеством. Если мы
зафиксируем одну из характеристик частицы, дополнительная к зафиксированной
характеристике примет все возможные в данном эксперименте значения. Таким образом,
кстати, решается извечный вопрос о соотношении случайного и определённого. Случайность
носит фундаментальную, а не наблюдательную, природу.

Отсюда следует черезвычайно мощный вывод - сослагательность истории. То есть будущее

не предопределено, более того, из каждого момента времени вырастают альтернативные
развития событий. Отсюда также следует множественность реальностей и множественность
Вселенных.

- Ну, молодой человек, выдохнул потрясённый наглостью даже не студента, а гимназиста

физик. Вы хоть понимаете, что утверждаете?

- Понимаю. Это ни что иное, как интерпертация квантов Планка, совместимая со здравым
смыслом. Хотя выводы из неё потрясают воображение. Вы хотели узнать моё мнение по
теории эфира? Вы узнали. Эфир есть, его проявление очень просто обнаружить - нужно всего
лишь взять две тщательно отполированные металлические пластины, и приблизив их друг к
другу, зарегистрировать притяжение между ними. Характер изменения притяжения между
пластинами будет изменяться в зависимости от расстояния разделяющего пластины по
такому вот закону - Матвей написал очередную формулу. Как видете, эти силы нарастают по
экспоненте при сближении пластин, и играют существенную роль в мире атомов и молекул.
Вызываются эти силы тем обстоятельством, что между проводящими пластинами не могут
существовать электромагнитные колебания эфира с длинами волн больше расстояния между
пластинами. Отсюда, со стороны эфира возникает давление, стремящееся сблизить пластины.
Более того, отсюда следует, что энергия пустоты между пластинами отрицательна - а это ещё
одно свидетельство в пользу эфира, так как обладать энергией может лишь материальная
среда. И соответственно, согласно общей теории относительности, гравитация, создаваемая
таким эфиром, будет силой отталкивания, а не притяжения. Таким образом, можно понять
природу космологической постоянной, введёной Эйнштейном. Это ни что иное, как энергия
мирового эфира.

Но существующие теории эфира неудовлетворительны, и требуют, образно говоря, правки

"кувалдой и ломом" математики, на базе гипотезы квантов Планка.
 - Хватит! - не выдержал один из физиков. Вы знаете физику в объёме университетского
курса, даже больше! Но вот с вашими гипотезами, молодой человек, я согласиться не могу...

- Так за чем же дело встало? - удивился Матвей. Экспериментально обнаружимое следствие

из моей гипотезы вы знаете, и проверить его можно на существующим университетском
оборудовании, хотя конечно будет много сложностей.

Было видно, что последнее объяснение Матвея поразило учёных. Во всяком случае задело
за живое. Но впечатление от экзамена было хорошее, поэтому вердикт экзаменаторов был
таков - можно зачислить на четвёртый курс физико-химико-математического института -
нужно было проделать лабораторные работы, которые были обязательны. И выбрать
специальность.

- Зачем ты выдумал эту историю с йогином? - укоризненно выговаривал мне двойник, когда
наше общее тело вышло за порог института и пошло домой.

- Затем, что меня достала дотошность преподов. Названия учебников им подавай! А самим
в архивах полазить, подышать книжной пылью?! Эх, Бронштейн, если бы ты знал, сколько
прозрений и откровений погибает по пыльным углам архивов!

Та же специальная теория относительности, ведь была разработана инженером Санкт-

Петербуржской дистанции Николаевской железной дороги Петровым, ещё в восьмидесятые
годы прошлого века. Но понимания у сотрудников Физико-Технического Института не
нашла.

- Да ну! - изумился Матвей. Не может быть!

- Может. Если доведётся съездить в Питер, можно будет посмотреть.

- Так как же всё-таки с йогином? - вернулся к интересующему его вопросу Бронштейн.

Правда что ли?

- Не правда. Так тебе йогины и выдадут реальные методики контроля над телом. Те что
веками отрабатывали. Ага, щаз. Они-то и друг с другом ими не охотно деляться. Вот всякое
философское говнецо, мозговые высеры на бумаге излагать - это они горазды.

- Но твоя методика работает!!! - возмутился Бронштейн. Это действительно потрясает! Я

ведь ощутил те изменения, которые ты вызвал в моём сознании. И результат налицо - я
каждую букву той страницы до сих пор помню.

- Эту методику разработал опираясь на невероятно сложную технику будущего, фактически

мозговой сканер, позволяющий отождествить мысли и физические процессы в нейронах -
клетках мозга, которые и составляют материальные носители процесса мышления, мой
лечащий врач Алексей. Гений и засранец - он, пользуясь моим любопытством и болезнью,
экспериментировал на мне. Я чуть с ума от галлюцинаций не сошёл.

Матвей Бронштейн заворожённо внимал мне.

- Вот Алексей и поэкспериментировал на мне, разработал методику самоуправления своими

внутренними биохимическими процессами. Испытал их на мне. Я и выздоровел, раздавил
свою болезнь - рак лёгких. При последних словах Матвей так удивился и был потрясён, что
подпрыгнул.

- Ты победил РАК?!!!!! Это... болезнь ведь неизлечима! Такой диагноз как у тебя - это ж
смертный приговор!

- Я представь себе, выздоровел. Овладел имунной системой и под чутким руководством

Алексея, съел патологически изменённые клетки. При этих словах Матвей вздрогнул.

Я продолжил:

- Управляя лейкоцитами - фактически - клетками-чекистами, ЧК организма. Чётко указал

им врага.

- Охренеть! - вырвалось у Матвея. ТЫ МОНСТР!

- Не-а. Всего лишь чуть более обычного продвинутый индивид. И то с подачи врача
Алексея. Вылечить-то он меня вылечил, но вот потом... Провёл эксперимент, по
психическому путешествию во времени, и результат - я в твоей голове. Тело моё там, скорее
всего погибло. Или перешло в вегетативное состояние. Это когда высшая нервная активность
отсутствует. Алексею скорее всего, всыпали люлей - ведь он меня получается, убил. ТАМ.

- Немыслимо! - продолжал восторгаться с оттенком ужаса и сдерживаемой истерики

Матвей. Тогда у меня просьба.

- Какая?

- Видешь на моём носу велосипед?

- Очки? Я подавил мысленный смешок.

- Они самые, проклятые. Зрение у меня дрянное. Близорукость. Можешь помочь?

- Попытаюсь. Так, с кондачка, трудно что-то обещать.

- Пытайся! - Матвей был настроен очень решительно. Видно с очками у него были связаны
какие-то неприятные воспоминания.
 Мы шли по проспекту. Прогромыхал трамвай. Матвей вспомнил, что неплохо бы зайти на
рынок, купить чего-нибудь съестного. Мы пошли на базар.

Киевский базар - место колоритное. Характерная украиньска мова деревенских торговцев,

разноцветные платья цыганок, гадающих желающим. Цыгане-то как раз и стали причиной
дальнейших событий. Заглядевшись на гадалку, которая разводила очередного лоха, мы
стали свидетелями потасовки между ромалами и комсомольцами.

Внезапно на середину площади, которую облюбовали цыгане, вышли парни в характерных

шинелях, и начали громко вещать народу о пережитках прошого - гадалках. О том что
стыдно быть суеверным и кормить мошенников.

Цыгане не остались в долгу. Откуда-то выкатились дюжие цыганские парни и завязалась

потасовка. Комсомольцы лупили цыган, те - комсомольцев.

Народ собрался посмотреть зрелище, начали заключать пари, кто одержит верх. Недалеко
от нас сцепились дюжий цыган и невысокий комсомолец. Откуда-то прилетела, очевидно
выброшенная мощным пинком, гитара.

Цыган явно одерживал верх над комсомольцем. Мы решили вмешаться. Приглядев дрын,
Матвей схватил его и огрел забияку по голове. Цыган потерял сознание и комсомолец смог
освободиться из его захвата.

Постепенно схватка закончилась. Вдали раздался свисток постового, и цыгане сочли за

благо ретироваться.

Комсомольцы вставали, отряхивали снег. Несколько ребят осталось лежать на снегу -

возможно их или убили, или оглушили.

- Товарищ, спасибо! - произнёс спасённый нами комсомолец. Разговорились. Оказалось,

парня зовут Николай Островский. Подобрав гитару, он пошёл с Матвеем, разговаривая о
разном.

- Вот же невезуха! - жаловался Николай. Приехал вчера из Изяславля в Киев, зашёл в

Киевский комитет комсомола, ребята попросили поддержать их в антирелигиозной акции,
тут на цыган этих наткнулись. Не могу глядеть, как мошенники дурачат людей.

- Это понятно. Но похоже, что вы, комсомольцы, уподобились здесь Дон Кихоту - боролись
с ветряными мельницами. Чтоб цыган обуздать, нужно брать их баронов за чуствительное
место - кошелёк. Вообще цыгане - народ пройдошливый. С Киевского рынка спровадите, так
на завтра где-нибудь ещё обоснуются - ответил Матвей.

- Матвей, внезапно спросил Николай, а где ты работаешь?

 - Я студент, учусь. В Киевском физико-химико-математическом институте.

- Вот как? И кем будешь после окончания учёбы?

- Пока не знаю. Всё интересно. Не только физика, химия тоже, и биология. Сейчас же,
Николай, научная революция в мире свершается! Старые представления о мире оказались
неполными, им на смену грядут новые. А это в свою очередь даёт новые возможности для
техники.

Попрощавшись с Николаем, мы пошли домой.

Гитару, что бесхозной осталась сиротливо лежать на грязном снегу, я подобрал, а на

недоумённый вопрос Матвея, ответил - пусть будет. Я на гитаре умею играть, можно будет
сыграть на вечеринках что-нибудь из известного мне репертуара.

- Действительно, как я мог забыть, что ты из будущего и должен знать массу новых
неизвестных ныне песен - ответил мне Бронштейн.

- Это что, я знаю не просто новые песни, а новые музыкальные стили. К примеру рок-н-
ролл. Что по русски означает "трясущиеся камни", "потрясём основы" или просто
приглашение покружиться, потрястись.

Молодёжь в 60х годах этого века от рок-н-рола просто с ума сходила. Любопытно будет
выяснить, в чём корни популярности рока - то ли в умонастроениях эпохи, тогда рок здесь и
сейчас будет не понят и фурора не произведёт, или причина - в совершенствовании
музыкальных инструменов и появившихся возможностях для самовыражения музыкантов.
Тогда - сделать необходимые инструменты, и - можно не только на научном горизонте
засиять ака сверхновая, но и на культурном - в музыке переворот устроить. Кстати, в том, из
моего мира прошлом, ну где я не появился в твоей голове и тебя расстреляли, мысленно
продолжил я монолог внимательно слушающему меня сознанию Бронштнейна, ты в конце
двадцатых познакомился с Гамовым и Ландау, и вашу троицу назвали "джаз-банд". Строили
из себя этаких хулиганистых гениев. Так что имидж великого музыканта, или хотя бы
известного, придётся впору.

Бронштейн задумчиво хмыкнул и подумал:

- Нужно будет проверить. Какие музыкальные инструменты нужны для рок-н-рола?

- Ну, преимущественно электрогитары и барабаны. Простенькую схемку электроусилителя

на лампах, что позволит из обычной гитары сделать электро, я помню. Достанем лампы и
можно будет сначала в институте, в кружке самодеятельности попробовать выступить -
ответил я.

- А без ламп можно? - спросил Бронштейн.

- Без усилителя звука фигня получиться. Слишком тихо.

- Я на пианино умею играть - внезапно сказал мне Матвей.

- Ну, пианино в будущем как-то не котируется. Хотя навыки игры на клавишах могут
пригодиться для игры на синтезаторе к примеру.

- Синтезатор? Что это?

- Чисто электронный клавишный музыкальный инструмент.

- А что ты можешь из репертуара предложить?

- Много чего, я помню слова довольно многих песен. Хватит не на один шлягер.

- Шлягер?

- Это так называют удачную песню, музыку, которую начинают напевать и часто слушать
миллионы обычных граждан.

- Слово уродское, как-то оно мне не нравиться - мысленно произнёс Бронштейн.

- Не нравиться, не будем его вводить в оборот.

- Слушай, после довольно продолжительного молчания вновь обратился ко Матвей. Как у

вас в будущем обстоят дела с киноиндустрией? Я помню, этой ночю мне кошмары снились, а
ты сказал, что это из увиденных тобой ещё там фильмов сюжеты.

- Опа! - воскликнул я. А ведь это ещё целый пласт знаний, что может сделать тебе имя!
Сейчас правда кино немое, но это дело поправимое. Сделать аппарат для записи звука на
киноплёнку несложно. И есть у меня сюжет для фантастического малобюджетного, но очень
занимательного фильма, вдобавок фильма изготовленного буквально на просьбу Владимира
Ильича.

- Что за фильм такой?

- "Кин-дза-дза". Ильич как-то раз сказал товарищу Богданову, автору "Красной Звезды" -
это наш советский роман о Марсе и марсианах, что неплохо бы написать фантастический
роман, где изобразить хищническое разграбление буржуазией природных богатств нашей
планеты. Так в "Кин-дза-дза" это предложение выполнено буквально, и с таким подтекстом -
закачаешься.

Далее, вплоть до подъезда дома, где жил Бронштейн, я пересказывал ему сюжет и
показывал картинки из фильма.

Прийдя домой, мы приготовили скромный ужин - меня уже начало доставать полуголодное
состояние семьи Бронштейнов, и я задумался, где бы раздобыть нормальной жрачки.

Затем, развалившись на постели - что для Матвея вообще-то было нехарактерно, и он,
спустя небольшое время, увидев, что я не собираюсь заняться чем-то полезным, прочитал
мне суровую отповедь, и нам пришлось заняться делом - решили создать макет журнала для
молодёжи. Так, на всякий случай. Толчком послужило следующее:

- Помнишь того парня, с базара? Лицо у него мне показалось смутно знакомым. И фамилия
тоже. Как его звали?

- Николай Островский. А что?

- Вроде он... А вспомнил! Это же автор "Как закалялась сталь"! Культовый роман о
комсомольцах.

- Никогда не слышал о таком произведении. Что значить культовый?

- Конечно не слышал. Он ведь его ещё не написал! Культовый - значит подобный библии.
Жалко парня.

- Почему?

- Он сил своих не рассчитал. Надорвался. И заболел - после купания в ледяной воде и

других малополезных для здоровья происшествий, у него развилась слепота и паралич. Писал
книгу он уже парализованный. Жалко. Литературный талант у него есть. Ему бы
своевременно перейти на литературное поприще - был бы знаменитым советским писателем,
и в отличии от многих совлитераторов совершенно заслуженно. Надо бы с ним ещё разок
встретиться. Он человек увлекающийся, его можно было бы мобилизовать на создание тех же
школ повышения квалификации молодых рабочих.

- Макаров, а зачем нам это?

- А это будет мегаплюс нам перед лицом правительства большевиков. Ты же понимаешь,

что мы не только в теории можем своё веское слово сказать, но и в практике?
 - Ну не знаю. Обычно теоретики плохие практики.

- Это предрассудок. Точнее, при обычном течении научного процесса на другое просто
времени не остаётся. Но не в нашем случае.

- Ну хорошо, что будем делать?

- Создадим молодёжный журнал.

- Макаров, ты, мне кажеться, черезмерно разбрасываешься. То хочешь меня великим

музыкантом сделать, то великим режиссёром. Теперь вот журнал выдумал.

- Всё чики-пуки. С музыкой и кино может быстро не получиться - нужны инструменты и

киноаппаратура. И играть как следует придётся учиться. Это дело долгое. А вот написать
журнал - можно прямо сейчас. С моими-то знаниями, ты можешь быть литератором-
многостаночником. В одиночку научно-популярный журнал выпускать много лет. Такой, что
американская "Популярная Механика" рядом с ним - ерунда.

- Выглядет заманчиво. Ведь собственный журнал можно сделать рупором своих идей?

- Можно, до поры до времени. О "своём" журнале можешь и не мечтать - забыл, какая

власть на дворе? А вот некоторое время побыть главным редактором - можно. Отсюда и
исходи.

- Слушай, а что мы излагать в нём будем?

- У тебя пишущая машинка есть - перебил я Матвея.

- У отца была, "Ундервуд".

- Тащи.

Зайдя в кабинет отца и приставив к шкафу стул, Матвей снял со шкафа машинку и
осмотрел её. Рядом с пишущей машинкой стоял деревянный ящичек с чернильными лентами.
Заправив ленту, Матвей опробовал агрегат. Буквы на бумаге пропечатывались чётко.
Осмотрев раскладку - дореволюционную, с ятъями, ижицами и прочими буквами старого
алфавита, Матвей положил пальцы на клавиатуру и извлёк из памяти Макарова
воспоминания о методе слепой десятипальцевой печати. Раскладка отличалась от
компьютерной, к которой привык Макаров, незначительно, поэтому после двух часов печати
Матвей Бронштейн довольно уверенно набивал текст.

Сначала я составил макет журнала - расписал разделы и темы. Перед этим, я выбирал
название для журнала. Сначала хотел назвать его "Наука и Жизнь", но Матвей сказал, что
такой журнал уже существовал до революции. Подумав, я вдруг вспомнил о "Технике-
Молодёжи". Классный журнал! Кажется начал выпускаться в моей реальности с 33г. Так что
аж десять лет у нас в запасе было. Я вспомнил рубрикацию журнала, добавил от себя, и
напечатав план, приступил к работе. Матвей время от времени помогал мне своими знаниями
текущей действительности. Вспоминал забытые в наше время книги популяризаторов науки,
из которых мне был известен разве что Камиль Фламмарион, удерживал меня от
опрометчивых откровений. Постепенно объём журнала, а его мы решили сделать
шестидесятистраничным, заполнялся текстом. Я вовремя вспомнил о замечательных книгах,
которые написал сам Матвей, в тридцатых, чем невероятно его смутил, и заинтриговал.
Выдержки из этих книг - "Солнечное вещество", "Электроны и атомы", мы использовали для
заполнения рубрики, посвящённой научно-популярным рассказам для молодых рабочих и
специалистов.

Пришёл брат Матвея. Треск пишущей машинки привлёк его внимание.

- Митя, зачем ты взял пишущую машинку отца? - возмутился он. Разве ты не помнишь, что
он строго-настрого запретил нам её трогать? И листы бумаги кстати, как и чернильную ленту
сейчас невозможно купить.

- Брат, раз я взял, значит очень нужно - парировал Матвей реплику брата. Я журнал
печатаю. А там - шестьдесят страниц.

- Журнал? Зачем? Брат Матвея подошёл к столу и заинтересованно стал разглядывать листы
испечатанной нами бумаги. Затем посмотрел на то, как Матвей печатает, и воскликнул:

- Ты что, Митя, научился печатать всеми десятью пальцами?

- Ага, ответили мы, и как видишь, освоил новую грамматику.

- Действительно, удивился брат, разглядывая напечатанное нами. Когда успел?

- Самостоятельно в библиотеке освоил, там есть справочники по новой грамматике.

Брат впрочем, уже не слушал Матвея, а погрузился в чтение напечатанного. Минут через
десять, он взял макет обложки журнала, над которой мы трудились почти час, и воскликнул:

- Боже! Матвей, откуда у тебя литературный талант? Сначала теория сверхпроводимости, а

теперь вот журнал. Ведь ты это всё сам напечатал?!!
 - Естественно. Меня кстати, приняли в КФХМИ.

Брат потрясённо уставился на меня.

- Сегодня?! - только и сумел выговорить он.

- Сегодня. Я студент. Причём принят на ЧЕТВЁРТЫЙ КУРС!

Потрясение было столь велико, что брат Матвея сел на кровать.

- Митя, наконец сумел проговорить он, что происходит? Откуда у тебя эти таланты? Я ведь
с тобой занимался, и помню, как мы продирались сквозь премудрости анализа. И вдруг такое!

- Если хочешь понять, что произошло со мной, сходи в библиотеку и возьми повесть
Вивиана Итина "Страна Гонгури". Или её более ранний вариант - "Открытие Риэля". Кстати,
это первый в Стране Советов фантастический роман. Так вот, я попал в ситуацию,
аналогичную той, в которую попал красноармеец Гелий.

Глаза брата округлились и он выпалил:

- Причём здесь фантастика? Я не читал книги, о которой ты говоришь. Что произошло?

- Брат, н е г о в о р и н и к о м у! Матвей начал рассказывать о произошедшем с ним

позавчера.

Брат Матвея, слушая его, то и дело, что называется, подбирал отпавшую челюсть. Наконец,
он пришёл в себя.

- Так у тебя в голове поселился пришелец из будущего?! Вот это да! - Из будущего, и увы,
оно оказалось как сейчас принято выражаться, антисоветским.

Брат долго не мог прийти в себя от потрясения, забрасывал Матвея вопросами. На что мы
ответили - не стоит узнавать то, о знании чего можно потом пожалеть. Впрочем, кое о чём
Матвей брату всё же рассказал. Например, о грядущем геноциде европейских евреев, цыган.
О войне с Советским Союзом. О том, что нужно не допустить до власти в Германии
нацистскую партию любой ценой.
 Когда брат немного пришёл в себя, он вновь вернулся к журналу.

- Матвей, я знаю одного знакомого издателя, твой журнал он мог бы напечатать.

- Брат, пусть это будет запасной вариант. Для случая, если мне не удастся издать журнал
через комитет комсомола.

- А зачем ты хочешь лезть туда? Ведь ты сам говорил, что мы ещё не пережили
революционный термидор. Теперь-то я понял, что ты имел в виду.

- Нифига ты не понял. Я тебе о терроре 37 г ничего не рассказывал. Так что всё будет
зависеть от того, насколько я сильно вмешаюсь в политику.

- Митя, брат успокоившись, снова стал обращаться ко мне по-домашнему, ты же хотел идти
по научной стезе, зачем тебе политика?

- В этом веке учёные не смогут быть в стороне от политики. Особенно выдающиеся и

известные. Поскольку наука стала инновационным локомотивом промышленности, и от её
развития зависит, будет ли существовать государство как независимая единица политической
жизни Земли, учёные будут под пристальным наблюдением "Большого Брата".

- Большого Брата?

- Извини, это я использовал знания пришельца, в будущем так называют спецслужбы типа
тайной полиции или само государство. Из-за всё усиливающегося вмешательства в частную
жизнь граждан. Так вот, заниматься наукой без внимания политиков к твоему делу, если оно
стало значимым для судеб государства, не получиться.

- Митя, но ведь ты хочешь прославится как выдающийся теоретик. Наподобие Альберта

Эйнштейна.

- А что, Эйнштейна не используют политики? - парировал я. Ещё как используют, и в

дальнейшем это только усилится. К тому же, зная развитие страны, допущенные
стратегические ошибки и просчёты, почему бы и не попытаться их исправить?

- Не знаю Митя, мне просто страшно. Ты столько всего мне рассказал... Как быть нам,
скажи? Может действительно фамилию сменить?

- Незачем. По здравому рассуждению, я пришёл к выводу, что это излишне. К тому же из

нашей семьи пострадал только я и то по своей глупости. Вот как раз использовать себя я
более не намерен позволять. Для этого и журнал, и публичность. И прошу тебя, брат, не
рассказывай никому о том, что я тебе сказал. Если хочешь остаться в живых.

Брат дёрнулся, посмотрел на Матвея и сказал:

 - Буду нем как могила. Затем добавил - давай лучше твой журнал обсудим.

Взяв стопку листов, брат ещё раз рассмотрел нарисованную Матвеем обложку.

Надо сказать, что выглядела она впечатляюще. На лицевой странице обложки был
изображён могучий пролетарий, молотом разбивающий голову буржую, на котором была
надпись - буржуазная экономическая теория. Вместо крови в стороны разлетались купюры,
закладные и прочие бумаги. Надпись на рисунке гласила - Долой Хрематистику! Государству
рабочих и крестьян - новую экономическую теорию!

Статью, которой был посвящён рисунок, Матвей успел напечатать до прихода брата. В ней
подробно вскрывалась классовая сущность экономических понятий, начиная от показателей
бухгалтерского учёта и заканчивая показателями прибыли. На примере простых
экономических моделей показывалась сущность взаимодействия экономических механизмов
- получение максимальной денежной прибыли. Затем опять же на примере несложных
экономических моделей показывалась ущербность подобной оптимизации и приводились
примеры альтернативных экономических показателей, которые позволяли проводить
оптимизацию по конечному продукту. Сравнением этих экономических моделей
показывалась неизбежно вытекающая из хрематистической оптимизации неэффективность
использования ресурсов и их разбазаривание. Брата статья впечатлила. Очень. Настолько, что
пришлось прекратить печатать новые журнальные статьи, и полностью переключиться на
обсуждение. Глубоко за полночь мы, наконец, легли спать. Предстоял новый учебный день.

Глава 5. Студент.

Глава, в которой Матвей начинает учиться и работать.

Будильник, это трескучее чудовище, которое мы позаимствовали из кабинета отца Матвея

вместе с пишущей машинкой, взревел над ухом, буквально сбросив тело Бронштейна с
кровати.

Почесывая ушибленную коленку, Матвей обратился ко мне:

- И зачем ты поставил будильник на шесть тридцать? Нам ведь в институт к девяти. Хватило
бы и часа. Мне спать ещё хочется.

- Привыкай к новому, здоровому образу жизни - парировал я. Ты ведь хочешь быть

здоровым, сильным?

- А кто не хочет?
 - Хе-хе, не жил ты в моё время... Допризывники например хотят быть больными - едко
заметил я.

- Кто это? - удивился Матвей.

- Мог бы и сообразить - подначил я его. От слова "призыв". А куда может призвать

молодого парня его родное государство? Конечно же, в армию.

- Так что, изумился Матвей, служить стало настолько плохо, что молодые парни готовы
пожертвовать здоровьем?

- Служить вообще-то, особенно в военное время, эгоистически настроенному молодому

человеку хочется, как раковую опухоль иметь. Ведь с его точки зрения он находиться в
армии на положении солдата-раба. А в моё-то время солдат в армии хорошо, если один раз из
автомата стрелял за всё время службы. В остальное время службы - горбатил на отцов-
командиров. То дачу кому-нибудь строить из старшего офицерского состава, то
бессмысленным трудом заниматься. На сознающих себе цену интеллектуалов это
действовало особенно угнетающе. Некоторые вообще в дурку готовы были лечь, лишь бы
получить справку, дающую законное право откосить от армии.

- Подожди, почему ты сказал, "старшему офицерскому составу". Получается, что

офицерские звания вернули?

- Молодец, с иронией произнёс я. Сам догадался.

Я приступил к утренней гимнастике. Размяв мышцы, мы прошли на кухню, и приготовили

нехитрый завтрак. Он был столь скуден, что я не выдержал и подумал - может нам какого-
нибудь нэпмана раскулачить? Или скоммуниздить нормальную еду на складе того же
нэпманского продуктового магазинчика, в который позавчера заходили?

- Ты что - испугался Матвей. Это ж воровство или грабёж получается! Арестуют и в тюрьму
посадят, а то и расстреляют!

- А что?! Советское правительство объявило грабителей и воров социально близким

элементом. Так что на снисходительность советского правосудия можешь рассчитывать.
Вообще, непорядок. Что ведь получается, - начал я давить на разум Матвея, что молодой
советский гений, работы которого в будущем принесут Стране Советов не один миллиард
золотых червонцев, не может позволить себе чёрной икорки на белом хлебе к нормальному
стаканчику красного винца? Для улучшения мозговой деятельности, и лучшего
кроветворения. А в это время социально чуждый, откровенно буржуазный элемент жрёт
МОЮ ПАЙКУ в три горла?!! Что сказали большевики по этому поводу? Что нужно
экспроприировать экспроприаторов. Ведь нэпманы откровенно грабят общество!
 Матвей не нашелся, что и сказать. Он был просто до глубины души потрясён моей
бесцеремонностью и неожиданным взглядом на реалии текущих дел.

Я продолжил:

- А если я, взяв то, что согласно коммунистической идеологии, моё по праву, оказываюсь в
положении преступника, то ЧЬИ же интересы на самом деле защищает Советское
Правительство? И нахрена мне тогда рвать ради такого государства жилы?

Матвей что называется выпал в осадок, впал в ступор. Несколько минут его не было слышно
в нашей общей голове. Затем он произнёс:

- Макаров, ты понимаешь, что ты ЧУДОВИЩЕ!

- Не согласен, парировал я. Это ты, Матвей, по-прежнему ЛОХ! Хотя и еврей. Не можешь
избавиться от рабьей морали, вбитой в тебя ушлыми морализаторами старого режима.
Надеешься всё на "добренького царя". Что гласит коммунистическая идеология? От каждого
по способностям, каждому по потребностям. Потребности могут быть разными. Разумными и
не очень. А то и откровенно хапужескими. Но нормальное, здоровое питание - это
ультимативно! разумная потребность. Вот так вот.

Снова Матвей впал в ступор. Затем робко спросил:

- Когда на дело идём?

Услышав это, я не выдержал и расхохотался.

- Ты что, решил, что я серьёзно рассчитываю не сегодня-завтра грабануть кого-нибуть?

Матвей облегчённо вздохнул.

Разбуженный нашим хохотом и вкусным запахом жареной рыбы, идущий с кухни,

проснулся брат Матвея.

Зайдя на кухню, он пожелал нам доброго утра, поковырялся в сковороде, положил себе на
тарелку кусок рыбы и принялся завтракать.

Я прошёл обратно в комнату Матвея, взял написанный нами вчера макет журнала, он был
ещё далёк от завершения, и бегло просмотрел плоды нашего вчерашнего упражнения за
пишущей машинкой. За вечер мы успели: нарисовать обложку, написать статью "Советский
Паровой Транспорт" и "Долой Хрематистику! Государству рабочих и крестьян - новую
экономическую теорию!", а также начало фантастического романа, в качестве основы для
которого я предложил взять роман Адамова "Тайна двух океанов". Просмотрев напечатанное
на предмет наличия ошибок, я собрал пронумерованные листы в пачку и отложил в сторону.

- Ну что, Матвей, обратился я к прежнему владельцу тела, попытаюсь выполнить твою

просьбу насчёт очков.

- Так быстро? Остался всего час до начала занятий. Ты успеешь?

- Предварительная оценка масштаба предстоящей работы никогда не помешает - ответил я.

Затем, вспомнив науку Алексея, заглянул в своё новое тело.

Я ковырялся в процессах идущих внутри организма уже полчаса, когда произошло

неожиданное. Я, дабы освежить память о клеточном восприятии, нырнул в глубины
воспоминаний наших с Алексеем опытов надо мной. И тут я вдруг обнаружил... послание
Алексея:

- Макаров, если ты вспомнишь это, значит, мой опыт удался. Прошу у тебя прощения за то,
что экспериментировал над тобой. Как ты возможно уже догадываешься, мои опыты
преследовали не только медицинские цели. Скажу сразу - целью была разработка
психологического комплекса для задачи автоевгеники. Ты мужик умный, поэтому что такое
автоевгеника наверное сам догадаешься. Возможность своими "руками" улучшить свое тело.
Встроенная в мозг. По-сути, старик, это способ перейти на новую ступень развития разумных
существ.

Если у меня всё получилось, ты должен обнаружить в теле реципиента такую фичу -
клеточный завод, подчиняющийся мысленным приказам. Плюс система автотестирования.
Если ты нашёл моё послание, а завод ещё не нашёл, то вот код его активации. Далее шёл
набор бессмысленных фраз, которые я должен был проговорить вслух.

- Клеточный завод, или клеточная нанофабрика, к сожалению из тех, что называются

"сделай сам". Кроме инструментария, короткого справочника по основным функциям, и
простой системы самотестирования тут больше ничего нет. Извини, старик, но объём работы
просто титанический. Хотя я вхожу в "союз семи", даже у нас ещё нет полноценной базы
данных по этим проблемам. Всё только начинается. Удачи тебе, Матвей!

Теперь был потрясён не только старый владелец тела, но и я.

Бронштейн испуганно спросил - ЧТО ЭТО?

 - Это Митя, наш с тобой билет в "сверхчеловеки". Или даже в "постчеловеки". Как
получиться. Вот только это меня совсем не радует.

- Почему?

- А ты что, думаешь, Алексей - это добренький Санта-Клаус? Мол, вот тебе дитятко
волшебная палочка, пользуйся. Ага, щаз. Какие цели Алексей преследовал, наделяя меня этой
фичей? Я быть подчинённым какого-либо очередного "Тёмного Властелина" не намерен! А в
этой "клеточной нанофабрике" наверняка есть куча закладок. Так что возможно, для нас
лучше было бы, если бы она вообще со мной не перенеслась.

- Как можно перебросить что-либо помимо сознания? - изумился Бронштейн. Я думал, что
из будущего перенеслось только твоё сознание.

- Хы-хы - грустно усмехнулся я. А информация - это и есть сознание. А если её можно

перебросить, то почему бы и не добавить что-либо кроме моей личности?

- Но я не понимаю, как можно заставить в моём организме возникнуть что-либо отличное от

обычных органических тел?

- А тут всё просто, по крайней мере, на первый взгляд. Клетки тела - это молекулярные
заводы. Тебе не обидно, Матвей Бронштейн, что, обладая такой удивительной машиной как
собственное тело, ты не можешь ей управлять на всех уровнях?

- Обидно - ответил Матвей, поняв, к чему я клоню. Хотелось бы действительно, мочь

приказывать, клеткам тела, осознано. - Ага, соображаешь, что тогда твоя близорукость - всего
лишь досадное недоразумение. Только вот этим ящиком Пандоры я чего-то очкую
пользоваться. Ладно, уже, пошли в институт, опаздываем.

Весь путь от дома до университета, который мы проделали пешком, Бронштейн подавленно

молчал. И лишь когда сквозь падающий с пасмурного неба снег показалось красное
кирпичное здание бывшего киевского университета, а ныне пристаница аж трёх учебных
заведений, в числе которых был и КФХМИ, Матвей нарушил молчание и спросил:

- Расскажи, Макаров, поподробнее, что это у вас там такое открыли, что стало возможно
менять природу человека?!

- Это долго рассказывать, Митя. Очень много чего открыли за двадцатый век. Так много,
что человечество вплотную к тридцатым годам следующего, двадцать первого века подошло
к границе своего существования.

- Это КАК? Я себе будущее человечества представлял...

- Митя. Неважно как ты себе его представлял, всё равно эти представления были далеки от
реальности.

- Это почему?
 - Знаний у тебя для этого мало. Слышал такую поговорку - человек предполагает, а БОГ
располагает?

- Слышал, а причём она здесь? Или... Матвей запнулся - у вас доказали существование
БОГА?!

- Достоверных доказательств с научной точки зрения и у нас нет. По крайней мере пока я
был у себя, их не было. Но мы отвлеклись.

- Хорошо, Матвей вернулся к началу разговора, в чём ошибка предсказателей будущего?

- А что ты читал из предсказаний о будущем человечества?

- Ну Герберта Уэллса читал.

- Машину Времени?

- Не только. Работу Уэллса, где он предсказывал, что в будущем...

- Это где он предсказал превращение человека в осминога? И использовал потом эту идею в
"Войне Миров"? Я не выдержал и заржал.

- Ты чего? - обиженно спросил Бронштейн.

- Работа Уэллса - типичный образчик того, как будущее предсказывать не стоит. Опираясь
на научные данные своего времени, врач по профессии Уэллс нагородил кучу чуши.

- Это почему?

- А потому, что он проигнорировал такой факт как дальнейшее развитие науки и наличие
могущественного частного интереса. Ведь совершенно же ясно, что то, что открыто ныне -
вершина айсберга. А сколько ещё непознанного! Ты как начинающий учёный должен же это
понимать. Например, совершенно ещё не ясна природа живого. Я тебе уже подсказал кое-что
- живой организм - это система клеток, каждая из которых - это молекулярный завод.
Очевидно, что принципы его работы могут быть познаны. Отсюда - появляется возможность
произвольно менять клеточную организацию человека. И вуаля - естественная эволюция
заменяется генной инженерией! и биотехнологиями. А познав принципы молекулярных
реакций и их организацию можно вообще создать молекулярные заводы, отличные от тех,
что создала природа - это так называемые в моё время нанотехнологии, хотя их правильнее
было бы назвать молекулярными и атомными технологиями. Искусство манипулировать
отдельными частичками материи, что называется, поштучно, и по заданному плану.

- ???

- Создали устройства для таких манипуляций. Например АСМ - атомный силовой

микроскоп. Который даёт увеличение несколько миллионов раз и позволяет поштучно!
перемещать атомы из одной точки подложки в другую. Кстати, он настолько прост, что его
уже сейчас можно было бы сделать. Собственно АСМ - дальнейшее развитие профилографа,
устройства для измерения шероховатости поверхности.

Матвей Бронштейн потрясённо слушал меня. Затем робко спросил:

- Но почему из всего этого вытекает конец истории человечества?

- Из этого вытекает не просто конец человеческой истории, а конец истории биологически

единого человечества. Если ранее... В этот момент я открыл парадную дверь университета и
зашёл внутрь.

- Митя, давай попозже вернёмся к этому вопросу. Например на лекции?

Бронштейн, увидев, что мы уже в корпусе КФХМИ, мысленно кивнул мне и мы пошли в
аудиторию - послушать лекции профессора Петренко Евгения Владимировича по общей
теории относительности. Посещение лекций было свободным, учебый план позволял
студенту самостоятельно выбирать кого из преподавателей слушать. Ещё вчера, во время
сдачи вступительных экзаменов, мы выяснили учебный план, и по нему предстояло сделать и
сдать пару десятков лабораторных работ и написать курсовые. После лекции профессор
Петренко должен был принимать лабы, и мы решили послушать ОТО в его интерпретации.

Зашли в аудиторию. Там уже собрался студенческий народ - в основном парни лет
двадцати-двадцати пяти. На их фоне Бронштейн выглядел пацаном.

- Ты куда, паря - обратился к Матвею парень в рабочей спецовке. - Первокурсники в

восьмой аудитории, матанализ сейчас слушать будут.

- Я новенький, ответил Матвей. Поступил на четвёртый курс.

- На четвёртый? - недоверичиво переспросил парень. Заливаешь! Больно молодой ишшо!

В этот момент в аудиторию вошёл профессор. Мы, точнее наше общее тело быстро прошли
на пустую "камчатку" и заняли место. Из холщёвой сумки Матвей достал пару листов бумаги
и карандаш - писать пером мы оба по вполне понятным причинам опасались. Неудобно,
можно пролить чернила, и будут кляксы. Зачем мучиться? Если есть старый добрый
карандаш.

Профессор оглядел аудиторию, мы узнали в нём вчерашнего дотошного вопрошателя по

теории эфира. Увидев Матвея, профессор произнёс:

- Товарищи студенты! Представляю вам Матвея Петровича Бронштейна - вашего

сокурсника и чертовски талантливого молодого человека! После такого заявления студенты-
четверокурсники заозирались и наконец уставились на нас.

Я ощутил, как Матвея охватило смятение из-за похвалы профессора. Затем он сказал,
обращаясь к студентам-сокурсникам:
 - Ребята, товарищи! Евгений Владимирович хвалят меня не совсем заслуженно. Похвалить
нужно автора книги "Власть Над Собой", без его философско-психологических изысканий я
бы ничего не смог сделать. И вряд ли поступил бы в этом году в институт.

- Что за книга такая? - спросил парень в рабочей спецовке.

- Матвей Петрович, - начал пояснять профессор, - обяснил свои экстраординарные знания

приёмной комиссии тем, что прочитав несколько глав из упомянутой им книги, освоил метод
абсолютного запоминания. Так, чтобы сразу запомнить то, что читаешь. А ненужное - не
запоминать. К прискорбию членов приёмной комиссии Матвей счёл названия и авторов
учебников и научных трудов, по которым он учился, мелочью, не достойной его внимания, -
с иронией закочил Петренко. По словам Матвея, он за год прочитал около тысячи книг и
рукописей!

Парень, что разговаривал с нами, потрясённо присвистнул и произнёс:

- Ну ты даёшь! Силён, коли не брешишь. Тысяча учебников за год?! И если я правильно

понял, ты их все наизусть помнишь?!!

- Угу, - пробурчал Бронштейн. И я не только по физике и математике учебники и научные

труды читал. Но и по химии, биологии, геологии...

Услышав это, студенты зашумели. Затем кто-то крикнул:

- Матвей, а ты можешь нас научить этому методу запоминания?

- А почему бы и нет? - ответил Бронштейн. Затем мысленно добавил, не без доли

мстительности:

- Заварил кашу, Макаров, вот и расхлёбывай!

- А почему бы и нет? - повторил я вопрос Бронштейна. Могём!

- Ребята! - обратился я к аудитории. Я не против обучить методу суперзапоминания тех,

кому это интересно. Но для этого нужно организовать курсы мнемоников. Если учёный совет
поддержит предложение, будут занятия. А теперь давайте-ка послушаем лекцию Евгения
Владимировича. Уже десять минут учебного времени прошло!

Профессор заметно смутился и приступил к лекции.

Прослушав вводную часть лекции, где для меня не было ничего нового, я обратился к
сознанию Бронштейна:

- Ну как, хочешь узнать, что принесли новейшие достижения в биологии и молекулярной

инженерии человечеству?
 - Давай! - отозвался Матвей.

- Значится так. К концу двадцатого века был прочитан геном человека. То есть
содержащееся в каждой человеческой клетке, конкретно - в ядре, описание химического
плана строения человека, его создания из оплодотворённой яйцеклетки и последующего
управления биохимическими функциями организма.

- Постой, Макаров, прервал меня Бронштейн, - что такое геном человека?

- Если по-быстрому, то это своеобразный свиток с текстом, написанном при помощи

молекул-букв самой Природой. За миллиарды лет эволюции жизни на Земле.

Бронштейн потрясённо внимал мне, причём его так захватило постижение этой тайны, что
наше общее тело перестало дышать.

- Существует всего пять букв-молекул, - аденин, гуанин, тимин, цитозин, урацил. Эти
буквы-молекулы образуют полимер-свиток, иначе называемый дезоксирибонуклеиновой
кислотой, сокращённо ДНК, открытой Иоганном Фридрихом Мишером в 1869 году.

В ДНК используется четыре нуклеотида - аденин (А), гуанин (G), цитозин (С), тимин (T),
иначе обозначаемые русскими буквами А, Г, Ц и Т. Эти буквы составляют основной алфавит
генетического кода. Кроме ДНК существует и так называемая РНК. Она соотносится с ДНК
так же, как соотносится рукопись, скопированная с библиотечной книги, с самой
библиотекой. Короче, РНК - переносчик информации из ДНК-библиотеки к молекулярному
станку, собирающему по этой молекулярной рукописи белок. Кстати, тут возможна прямая
аналогия с программируемым ткацким станком Жаккарда.

В РНК используются те же нуклеотиды, за исключением тимина, который заменён похожим

нуклеотидом - урацилом, который обозначается буквой У. В молекулах ДНК и РНК
нуклеотиды выстраиваются в цепочки, и, таким образом, получаются последовательности
генетических букв.

Для построения белков в природе используется 20 различных аминокислот. Каждый белок

представляет собой цепочку или несколько цепочек аминокислот в строго определённой
последовательности. Эта последовательность определяет строение белка, а следовательно,
все его биологические свойства. Набор аминокислот также универсален для почти всех
живых организмов.

Реализация генетической информации в живых клетках (то есть синтез белка, кодируемого
геном) осуществляется при помощи двух матричных процессов: транскрипции (то есть
синтеза иРНК на матрице ДНК) и трансляции генетического кода в аминокислотную
последовательность (синтез полипептидной цепи на матрице иРНК). Для кодирования 20
аминокислот, а также сигнала "стоп", означающего конец белковой последовательности,
достаточно трёх последовательных нуклеотидов. Набор из трёх нуклеотидов называется
триплетом.

Свойства генетического кода:

1. Триплетность - значащей единицей кода является сочетание трёх нуклеотидов (триплет,

или кодон).

2.Непрерывность - между триплетами нет знаков препинания, то есть информация

считывается непрерывно.

3.Неперекрываемость - один и тот же нуклеотид не может входить одновременно в состав

двух или более триплетов (не соблюдается для некоторых перекрывающихся генов вирусов,
митохондрий и бактерий, которые кодируют несколько белков, считывающихся со сдвигом
рамки).

4.Однозначность (специфичность) - определённый кодон соответствует только одной

аминокислоте (однако, кодон UGA у Euplotes crassus кодирует две аминокислоты - цистеин и
селеноцистеин).

5.Вырожденность (избыточность) - одной и той же аминокислоте может соответствовать

несколько кодонов.

6.Универсальность - генетический код работает одинаково в организмах разного уровня

сложности - от вирусов до человека, на этом основаны методы генной инженерии; есть ряд
исключений.

7.Помехоустойчивость - мутации замен нуклеотидов, не приводящие к смене класса

кодируемой аминокислоты, называют консервативными; мутации замен нуклеотидов,
приводящие к смене класса кодируемой аминокислоты, называют радикальными.

- Вот вкратце так, - закончил я отвечать на вопрос Бронштейна. Так вот, прочитали геном
человека, всего в нём оказалось около трёх миллиардов оснований, то есть геном человека -
это в книжном измерении примерно сто томов по тысяче страниц в каждом. Глава книги в
понятиях библиотеки ДНК - это ген, элементарный носитель наследственных свойств.

- Кроме этого выдающегося достижения генетики, необходимо упомянуть и о компьютерах,

или электронных вычислительных машинах, без которых генная инженерия была бы
невозможной, или очень сильно стеснена в своих возможностях по анализу и расшифровке
принципов работы молекулярного завода по имени живая клетка.

Компьютеры начиная с конца шестидесятых годов этого столетия развивались по

экспоненте - каждые восемь месяцев появлялось новое арифметическое вычислительное
устройство, в два раза более производительное, чем предыдущее.

К две тысячи тридцатым годам мощности компьютеров стали такими, что стало возможно
проектировать на них новые органнелы клеток, более того - создавать новые клетки с
заданными свойствами. Что привело к возможности реализации автоевгеники - улучшения
биологических показателей отдельного индивидуума, от исцеления наследственных
заболеваний и улучшения биологических показателей организма, типа устранения той же
близорукости, до создания новых органов чувств, например радио приёмо-передатчика,
непосредственно встроенного в мозг, улучшения внешних показателей - например,
неувядающая красота человеческого тела стала реальной, реальным стало существенное
продление человеческой жизни. До нескольких тысяч лет!

Автоевгеника отличается от ныне известной евгеники так же, как отличается скульптор,
осознанно ваяющий статую, от диковинных продуктов выветривания, созданных
природными стихиями - ветром, дождём, морозом, солнечными лучами, водой.

Теперь мы подошли к самому главному. Как ты уже понял, Бронштейн, эти технологии
открыли перед человечеством бездну могущества и горы хлеба.

Но, подобно тому, как наблюдая из космоса поверхность Земли и видя дворцы, опрометчиво
делать вывод, что в них и живёт человечество, так же опрометчиво было бы считать, что
подобные технологии стали общедоступными. Нет, всё-таки плодами этих технологий могли
пользоваться многие, у кого мошна тугая, но как только на горизонте замаячила перспектива
создавать людей с заданными свойствами, эти технологии тихо ушли в тень. Как я тебе уже
говорил, коммунизма не будет. Отсюда - классовая структура общества сохраняется, и более
того, в моё время - это две тысячи тридцатые - умным стало ясно, что неизбежен распад
человечества на "генетически продвинутых" или "высших", следующую ступень развития
разума, фактически сверхлюдей, и обычных людей, иначе хомо вульгарис.

Теперь учти, что на это наложилась проблема перенаселённости Земли - число людей к две
тысячи тридцатым достигло десяти миллиардов человек. Тогда как достойное существание
планета может обеспечить лишь для пяти миллиардов, а богатую и шикарную жизнь - лишь
для пятисот миллионов. Ну так вот, понятное дело, что "высшие" попытаются решить эту
проблему максимально благоприятно для себя, за счёт всех остальных, как и было испокон
веков. В лучшем случае будет проведено сокращение населения, например, при помощи
эпидемий, вызывающих бесплодие. Это очень гуманный вариант на самом деле, -
отреагировал я на возмущённую мысль Матвея. Реальность, скорее всего, окажется гораздо
хуже.
 Вот в чём здесь дело:

Те же биотехнологии и генная инженерия позволили создать "креаторы". Креатор - это

кусок генетического кода, упакованного в особую белковую оболочку, способного проникать
сквозь стенки клеток организма и встраиваться в их ядра. Кстати, возбудители некоторых
болезней, таких, например, как оспа, полиомиелит, бешенство - это как раз креаторы и есть.
Их роль в природе - регулирование численности видов живых существ. Но они - это лишь
вершина айсберга. Креаторы или вирусы, это их прежнее название, означает "яд", гораздо
многочисленнее, чем это принято считать. И вообще-то вызывать болезни - это лишь
крохотная часть функций вирусов, иначе креаторов. Основная функция креаторов -
неполовой, горизонтальный перенос генетической информации от одного живого существа к
другому. Именно креаторы отвечают за то, что живущие на дереве насекомые очень быстро,
кстати, приобретают сходство с ветками, цветками, корой. Они же отвечают и за
параллелизмы в эволюции. Креатор - это фактически записка от одного организма к другому.
Неболезнетворные креаторы встраиваясь в геном клетки, переносят в его информацию,
захваченную с собой от другого организма. При определённых условиях они могут
активироваться, и тогда клетка произведёт новые креаторы, в которых помимо генетических
последовательностей, кодирующих сам креатор, его белковую оболочку, будет и
определённый кусок генома клетки. Кстати, насморки - это как раз действие таких креаторов,
которые отвечают за сезонную перенастройку функций организма. Конечно, среди них
находится целая гамма разных креаторов или вирусов, отвечающих за разные функции. От
оптимизации параметров носоглотки под соответствующий сезон до уничтожения
ослабленных или проживающих скученно особей. Отсюда и неоднозначность последствий
насморка.

Ладно, вернёмся к основной теме. Особым образом сконструированные креаторы способны

вызвать тотальную перестройку организма. Например, создать в мозге радиостанцию.
Перестроить нейросети, отвечающие за архетипы - врождённые стратегии поведения.
Понимаешь, к чему я клоню?

- Мать-биомать!!! - пронеслось в сознании Бронштейна. Это ж... такой политический

инструмент!

- Угу, грустно заметил я. Инструмент окончательного и необратимого закабаления народа.

- Матвей Петрович! - кто-то потряс нас за плечо. Выйдя из состояния внутреннего диалога,
мы уставились на профессора, который не поленился подняться на "камчатку".

- Что?

- Я вас зову, попрошу рассказать студентам о вашей теории эфира, и от себя - как вы
смотрите на ОТО в общей картине мира, а вы не реагируете.
 - Извините, профессор. Задумался. Так что совершенно отключился от реальности. Полезное
качество - сверхсосредоточение, особенно на шумных вокзалах. Позволяет с пользой
провести время ожидания. - Хорошо, Матвей. Расскажите аудитории о вашей квантовой
теории эфира, студенты очень заинтересовались.

Алексей Павлович Ковальчук (1900 г - 1968 г.) Выдающийся советский металлург.

В 1923 г. - простой рабочий киевского депо. Столкнувшись с саботажем со стороны спецов,

решил заняться самообразованием. Благо что Советская власть дала возможность трудовому
народу обучаться в высших учебных заведениях бесплатно. Посещение лекций было
свободным. Первоначально он ничего на лекциях не понимал. Но задора и упорства хватило,
что бы выяснить, что нужно изучать.

Самостоятельно пройдя материал по физике и математике за старшие классы гимназии,

Ковальчук потихоньку стал понимать, о чём говорят профессора. Высшие учебные заведения
Киева он посещал уже второй год, и накопив знаний, решил получить диплом КФХМИ.
Изучить специальность материаловеда.

Поскольку лекции можно было посещать свободно, Андрей слушал, помимо необходимого,
то, что было ему интересно.

Первого марта двадцать третьего года Алексей решил послушать лекцию профессора
Петренко, посвящённую общей теории относительности. Почему? Казалось бы странный
интерес молодого рабочего. Причиной был ажиотаж в научных журналах и даже простых
газетах, где упоминалось, что мол, ОТО Эйнштейна объяснила строение Вселенной. Алексею
стало любопытно, что это за теория, и он пришёл на лекцию.

Естественно, он ничего не понял из объяснений профессора. Символы Кристоффеля и

прочие премудрости, вроде тензоров были тогда ему непонятны. Всё что удалось понять к
концу лекции - так это то, что Эйнштейн своей теорией объединил пространство и время с
материей. Мол, она определяет их строение и свойства.

В конце лекции профессор попросил молодого парня, только что принятого по его словам в
институт, прокомментировать продиктованную лекцию.

Матвей Бронштейн, а это был он, прошёл к доске и произнёс следующее:

- Товарищи! Только что наш преподаватель, профессор Петренко Евгений Владимирович

прочитал нам лекцию по Общей Теории Относительности. Судя по вашей реакции, мало кто
понял, о чём она. Вдобавок решений уравнений этой теории в общем или хотя-бы мало-
мальски интересном виде пока почти нет, хотя наш соотечественник, питерский физик
Фридман, Александр Александрович, нашёл решения ОТО, описывающие нестационарную,
то есть эволюционирующую как целое с течением времени, Вселенную.

- Кроме этого Евгений Владимирович попросил меня рассказать о моей гипотезе насчёт
мирового эфира.

- С чего начать?

Решили послушать о эфирной гипотезе Матвея. Интересно было, чем молодой, фактически
пацан ещё, студент, которому максимум - на первый курс идти, сумел удивить профессуру.

Матвей поинтересовался, кто из нас проходил диффуры. Затем рассказал о том, как
немецкий физик Макс Планк в начале века предложил гипотезу квантов энергии. Мол
существуют наименьшие порции действия. И это помогло решить ряд проблем, связанных с
парадоксами излучения.

Затем он рассказал о волновой теории света. И о том, что физики столкнулись с

парадоксами, когда начали изучать действие света на вещество. Мол волны не могут
выбивать электроны из металла, что обнаружил русский физик Столетов и назвал это явление
фотоэффектом. Они для этого должны быть частицами. С другой стороны многие явления
оптики очень хорошо объясняются гипотезой, что свет - волны.

- Я, рассказывал дальше Матвей, ознакомившись с диалектическим принципом единства и

борьбы противоположностей, решил опираясь на него, объединить обе эти гипотезы. Ввести
диалектическое единство волны и частицы. Причем именно как борящиеся
противоположности - если в опыте свет, к примеру, ведёт себя как волны, его свойства как
потока частиц ослаблены и наоборот.

- Диалектическое единство разных интерпретаций природы фотона натолкнуло меня на

мысль, что это может привести к тому, что такие характеристики фотона как его
местоположение и импульс также являются диалектическим единстом противоположностей,
что проявляется в их несовместимости - а именно, зная точное местоположение фотона,
нельзя сказать, каким импульсом он обладает, и наоборот. Исследуя математические
последствия введения диалектики в описание мельчайших частиц материи, я понял, что
нашёл легко проверяемое опытом решение многих фундаментальных философских проблем -
например таких, как ответ на вопрос - что такое случайность? или являются ли все события в
мире жёстко предопределёнными? Из которого кстати, вытекают и ответы на например
юридические вопросы, такие как вопрос о том, можно ли преступника считать виновным в
преступлении?

- Ведь если всё предопределено, то его поступок неизбежен как продукт развёртывания
причинно-следственных связей, уходящих корнями в сколь угодно далёкое прошлое
Вселенной. То есть в преступлении виновата... Вселенная!!!

- Если же существует выбор, не предопределённый жёстко причинно-следственными

связями окружающего мира, то есть существует свобода воли, то в этом случае, в
зависимости, кстати, от количества этой свободы, ответственность за выбор лежит на
преступнике. Вот вам товарищи пример приложения физики к... юриспруденции.

- Какое отношение это имеет к диалектическому единству местоположения мельчайшей

частицы материи и её импульсу? Такое, что если местоположение дискретно, то импульс -
континуум, и наоборот. То есть находящаяся в определённом месте частица обладает сразу
ВСЕМИ ВОЗМОЖНЫМИ значениями импульса!!! Что уже давно исследуется в математике,
на примере функциональных пространств в теоретической механике. Только раньше это
считалось просто математическим приёмом, безотносительно к реальности.

- Если у нас есть континуум, то легко можно получить и волны, ведь волны - это
континууальное математическое построение. Таким образом легко и наглядно объясняется
диалектическое единство волна-частица. Но что это будут за волны? Это волны материи.
Причём, поскольку мы имеем дело со всеми возможными значениями таких физических
величин как координата частицы и её импульс, то это будут не просто волны, а волны
ВЕРОЯТНОСТИ!!! Вероятности обнаружить частицу в данном месте и вероятность того, что
она обладает данным значением импульса. Ибо каждое конкретное событие есть продукт
взаимодействия регистратора с исследуемым объектом, и в силу того, что мы регистрируем
именно единичное действие, происходит выделение из множества возможных единственного
случайного(!) значения исследуемой характеристики. В силу дискретности процесса
регистрации. То есть при исследовании мельчайших частиц материи результат эксперимента
зависит от условий проведения опыта! Отвлечение от кажущихся несущественными деталей
может очень сильно искажать полученный результат по сравнению с вычисленным.
 - Теперь вернёмся к ОТО. Её изюминка, произведшая фурор среди научной братии, -
пересмотр положения концепций пространства-времени. Если раньше пространство и время
рассматривались как сцена, на которой происходит действо физических событий, то теперь
сцена участвует в представлении, иначе - материя определяет геометрию пространства-
времени!

- В самом деле. Как мы регистрируем свойства пространства-времени? Если разобраться

подробнее, то окажется, что свойства пространства-времени нами узнаются при помощи
фотона - кванта света. Но тогда свойства фотона и определяют свойства пространства-
времени! Иначе событие, не взаимодействующая с нами посредством обмена квантами
энергии, выпадает из действительности, регистрируемой нашими органами чувств, либо
измерителями-регистраторами. Действительность, данная нам в ощущениях - это как раз и
есть в конечном счёте производимая при помощи фотонов структура пространства и времени.

- Я пошёл дальше Эйнштейна - он всего лишь предположил, что простанственно-временной

континуум обладает геометрией, задаваемой распределением материальных тел. Я же
утверждаю, что материя ПОРОЖДАЕТ пространство и время! То есть пространственно-
временной континуум имеет генераторную природу. Для описания же материи достаточно
пространственно-временных единиц измерения. Так как в силу диалектического единства и
материю можно описать как многомерное пространство-время сложной топологии.

- Подождите, Матвей Петрович, - прервал Бронштейна профессор. Но ведь есть ещё масса!
С ней как быть? Масса в единицах измерения длины и времени не описывается!

- Ошибаетесь, ещё как описывает! - хотел выпалить Матвей, но Макаров успел вмешаться, и
заменить хамский выпад вежливым разъяснением:

- Максвелл, в прошлом веке, опираясь на третьий закон Кеплера, указал возможную

размерность массы в пространственно-временных единицах. Кубический метр на квадрат
секунды.

Сделав внушение черезмерно увлёкшемуся Бронштейну, Макаров передал ему управление.

 - Вернёмся к моей гипотезе насчёт мировой среды. Раз материя и пространство время -
едины, и описываются с единых позиций, то тогда мы получаем неизбежность существования
мировой среды. Почему? Диалектическое единство координат частицы и её импульса
приводит к интересному следствию - появлению принципа неопределённости или меры
свободы элементарной частицы. То есть частица свободна в выборе своего места пребывания
и значения импульса, которые связаны вот таким вот соотношением:

дельтаХ умножить на дельтаР больше или равно половине приведённой постоянной Планка.

- Теперь выясним, что это означает в философском плане:

Существует Реальное как потенциал всех возможностей. Из него через Действие-Выбор,

кстати, имеющее свои границы, выделяется Действительное. То что дано нам в ощущениях.

- Пустота, из которой удалено всё вещество и кванты взаимодействий, такие как фотоны и
гравитоны, о последних поподробнее позже, нарушает прицип неопределённости. Отсюда,
она должно содержать фантомную материю - быстро возникающие и исчезающие частицы,
которые и порождают Эфир - материальную среду, передающую взаимодействия.

- Две металлические пластины в ваккуме будут деформировать однородность эфира - ведь

между ними не могут существовать частицы-переносчики взаимодействия, волны
вероятности которых больше расстояния между пластинами. Отсюда - между пластинами
возникнет притяжение, обратно пропорциональное четвёртой степени расстояния между
пластинами. Эта сила, однозначно подтверждающая существование Мирового Эфира, может
быть обнаружена уже сейчас, на существующем институтском оборудовании.

- Теперь вернёмся к ОТО - продолжил лекцию Матвей. У уравнений, что написал Евгений
Владимирович на доске, есть несколько любопытных частных решений. Например вот такое,
предложенное Карлом Шварцшильдом:

- Оно описывает сферически-симметричный массивный объект, который своей гравитацией

будет удерживать даже свет на границе, описываемой вот этим уравнением: Rg = 2GM/с2.
Любопытно, что это уравнение совпадает с уравнением для тёмной звезды Лапласа-
Митчелла, которые придумали его, опираясь на корпускулярную теорию Ньютора.
Корпускулярная и волновая гипотезы по отдельности порождают взаимно противоположные
ошибки, если при их помощи пытаться описать массивное тело, как это проделали Митчелл и
Лаплас. Поэтому, несмотря на то, что они исходили из ошибочного описания гравитации и
света, результат они получили верный. Этот объект, который можно назвать звездой ЛМ, как
видно из уравнения, обладает гигантской массой. Например, при плотности вещества,
сравнимом с плотностью воды, его масса будет равна ста миллионам солнечных! Отсюда,
учитывая недавнее открытие астрономов - а именно, факт, что звёзды образуют звёздные
острова - галактики, разумно предположить, что подобный объект расположен в центре
Галактики и образует её гравитационный скелет.

Самым занимательным же в сказанном мной является возможность получить немедленную

практическую отдачу от упомянутой мной математики ОТО!

Тут аудитория не выдержала. Раздались выкрики:

- Каким образом?! Это ж описания космических объектов!

- Очень просто. Давайте подумаем, как сделать модель звезды ЛМ, демонстрирующей её
характерное свойство - затягивать в себя свет. Надеюсь идею изобретения поняли?

Ковальчук встал со своего места и проговорил:

- Дык если сделать устройство, затягивающее свет, то... можно получить отличный
нагреватель, работающий на солнечном свету!

Бронштейн согласился со Алексеем, и рассказал, как сделать такое устройство из... разных
сортов стекла, с разными коэффициентами преломления. Трубы из такого стекла будут
затягивать в себя свет, и разогревать теплоноситель до очень высоких температур. Для
условий Крыма к примеру, или среднеазиатских пустынь это было бы неплохое средство
сбора световой энергии.

Прозвучал звонок и студенты поспешили на перемену. Собравшаяся у окна группа

четверокурсников обсуждала предстоящие лабораторные работы.

- Ну какого чёрта ты выделывался перед аудиторией? - выговаривал я Бронштейну после

окончания занятий. Мы отошли к окну, пережидая перемену, после которой предстояла сдача
лабораторных работ. Чуть профессора не оскорбил! Хорошо, я вмешался, заменил твоё
хамство нейтральными фразами. Матвей виновато молчал.

- И вообще, будь осмотрителен! Я тебе уже говорил насчёт искажений истории науки и к
чему они могут привести.
 - Матвей, вот ты где! - к нам подошёл парень в спецовке, тот самый, что забросал кучей
вопросов нас на лекции.

- Привет, - ответил я и спросил: - Есть вопросы?

- Есть. Я Алексей Ковальчук. Правда, что концентратор солнечного света так сделать
можно? Или ты для красного словца упомянул о применении математики ОТО в решении
технических задач?

- Концентратор сделать можно. Только нужно будет освоить варку новых сортов стёкл, хотя
бы в лаборатории. А про математику - так ведь разные науки изучают одну и ту же природу.
Так что ничего удивительно, что математические описания можно использовать для задач
создания новой техники. Вот тебе такая возможность. С радиолампами знаком?

- Немного.

- А с их теорией?

- Поверхностно. Описания триода читал.

- М-да. Ладно. Проблема при разработке новых типов ламп заключается в том, что решить
уравнения, описывающие движение электронов от катода к аноду, сложно. Ввиду их
громоздкости. Но можно найти некий аналог движения электронов. И разработка новых
типов ламп упроститься чрезвычайно. Вообще, Алексей, что тебя в науку привело?

- Дык разобраться сам в предмете захотел. Как тот или иной материал получить, от чего его
свойства зависят.

- Тему ты себе выбрал обширную, - заметил я. Материаловедение - это ж огромный массив

знаний! Что за материалы ты конкретно изучить хочешь?

- Ну, сплавы металлов. От чего их свойства зависят.

- Тогда рекомендую тебе Дмитрия Константиновича Чернова - он о сплавах железа ещё в

прошлом веке труды издал. Масса интересного. К этим работам добавить бы исследования на
современном оборудовании и с использованием современных научных знаний - получился
бы эпохальный труд, "Капитал" металлургов. А для нужд советской металлургии - так
вообще конфетка. Есть у меня мнение, после прочтения книг наших металлистов, что нужно
разрабатывать новые методы выплавки и обработки металлов. Дабы оставить мировую
металлургическую промышленность в глухих отстающих. Что даст нашей стране
стратегическое превосходство над буржуями, а народу - великолепные товары, те же
велосипеды, например - с лёгкой, как пёрышко, рамой, и в то же время невероятно прочные и
стойкие к погодным невзгодам.

- Алексей, знаешь, что секрет булатных сталей нашим металлургом разгадан?

 - В первый раз слышу. А кто этот секрет разгадал?

- Павел Петрович Аносов. Опять же в прошлом веке. Вот только его методики получения
булата неудобные для современной промышленности. Неплохо было бы их адаптировать под
новые технологии или вообще разработать принципиально новые, лучше старых. Булат ведь
самая простая легированная сталь, а характеристики его позволяют делать великолепные
резцы для обработки металла.

- Или вот о порошковой металлургии слышал? - Алексей покачал головой.

- Плохо, Алексей. Ведь ещё в царской Росии Соболевский Петр Григорьевич, русский
металург, разработал этот метод в 1826 г. Для изотовления платиновых империалов. Но
метод хорошо приспосабливается и для других металлов. А ведь порошковая металлургия -
это возможность вообще исключить металлообработку из процесса изготовления
металлических изделий. То есть в стружку металл уходить не будет. А знаешь ли ты, сколько
металла при токарных работах теряется?

- Знаю, я в депо работаю, так что знаком. До трети от веса уходит.

- Вот, а если ещё учесть потери при других операциях с будущей деталью... Получается, что,
исключив потери металла, можно как бы удвоить его выпуск! А экономия рабочего времени!
Есть, например, такое свойство у металлов вблизи точки их плавления - сверхпластичность.
Когда металл - даже самые прочные стали или хрупкие вещества типа вольфрама -
становится мягким, как воск. И можно слабым прессом точно выпрессовывать детали. И даже
добиться того, что чистовая обработка будет не нужна.

- Эге, Бронштейн! Сверхпластичность металлов ещё не открыли! - мысленно одёрнул я

Матвея.

- Разве? Соболевский как раз сверхпластичность раскалённой платины и открыл! Так что
всё в порядке.

Любопытно было посмотреть на Алексея Ковальчука. При рассказе об отечественных

металлургах его глаза загорелись. Чувствовалось, что парень очень сильно увлечён нашим
рассказом.

- Так что, Матвей, получается, русские, ещё царские мастера-металлурги утёрли нос
мировой металлургии? Но почему тогда у нас такая слабая была промышленность? Почему
выпуск металла до революции был меньше, чем в Германии?
 - Так просто же всё, Алексей! Одно дело изобрести новый технологический процесс. И
другое дело - довести его до промышленного уровня. Это во-первых. А второй и самой
главной причиной было то, что царские чиновники не заинтересованы в развитии этих
технологий. Потому что ничего с них для себя, любимых, не имели. Сложно было
конкурировать с зубастыми западными промышленниками. А вот торговать ресурсами, лесом
там, нефтью, зерном, - намного проще. Той же Германии деваться было некуда - своих
ресурсов мало, они все уже поделены. Вот и вертелись ужом немецкие инженеры, дабы
пфенниг лишний в карман положить. Учились использовать с толком то, что страна имеет. А
у нас - толкнул пеньку за рубеж, англицкой или голландской судостроительной компании - и
вуаля, строй себе замок! Россия богата природными ресурсами. Это её и благословение, и
проклятие. В зависимости от государственной власти Россия может сделать невероятный
рывок в промышленности, оставив за собой позади весь мир, либо превратиться в новый
Китай - полуколонию или вообще колонию ведущих промышленных держав мира. При царе
к последнему варианту всё и шло. И даже сейчас нельзя сказать, что такой путь для нас
миновал - ещё много торговцев Родиной спят и видят, как бы им продать СССР и набить
карманы золотом.

- Эт точно! - воскликнул Ковальчук. Я вот сам с этим на производстве столкнулся. Не хотят

старые спецы делиться знаниями.

- Ну так учись, а я тебе помогу силы сберечь. Чтобы не продираться сквозь породу пустых
предположений, а сразу бить рудную жилу открытий!

- Ну, Матвей! Если поможешь книги правильные найти, по гроб обязан буду!

- Трёх авторов я тебе уже назвал, читай их труды. Думаю, в институтской или городской
библиотеке они есть. Алексей записал имена. Прозвенел звонок, и мы отправились делать
лабораторные.

Глава 6. Поиск единомышленников.

Глава, в которой Матвей понимает неизбежность работы в команде.

 Среди выпускников и преподавателей Киевского университета есть ряд видных деятелей
Российской империи, СССР, Украины и других государств: писатели М. А. Алданов, М. А.
Булгаков, Я.Ивашкевич, С. Д. Кржижановский и К. Г. Паустовский; философы Н. А. Бердяев,
В. Н. Ильин; историки В. Б. Антонович, М. С. Грушевский, А. К. Елачич, Е. В. Тарле;
математик Н. М. Крылов; кибернетик В. М. Глушков; физики М. П. Авенариус, Н. Н.
Боголюбов и А. И. Быховский; астрономы С. К. Всехсвятский и О. Ю. Шмидт; химик С. Н.
Реформатский; медики С. П. Алферьев, В. Ф. Войно-Ясенецкий (архиепископ Лука), В. А.
Караваев, Г. Н. Минх и Н. В. Склифосовский; художник Н. Н. Ге; композитор Н. В. Лысенко;
архитектор В. И. Беретти; политики П. Б. Аксельрод, С. П. Белецкий, А. Я. Вышинский, Я. Б.
Гамарник, М. С. Грушевский, Л. М. Кравчук, А. В. Луначарский, М. Н. Саакашвили, Д. В.
Табачник, М. С. Урицкий, В. М. Чорновил, экономисты А. П. Гош, Н. П. Яснопольский, В. С.
Гвоздецкий - пришло мне в голову, когда мы шли по коридору главного корпуса бывшего
киевского университета в лабораторию низких температур.

Жаль, что эта короткая справка, виденная мной когда-то на просторах Интернета, несла
мало полезной информации. Конечно, интересно было вспомнить, а Бронштейну узнать, что
писатель Булгаков, например, учился в том же здании, где ныне расположился КФХМИ. Но
вот главного - кто из учёных бывшего киевского университета что из себя представляет,
вспомнить не удавалось. Всплыла лишь фамилия Плотникова Владимира Александровича -
специалиста по химии неводных растворителей, который должен был работать в это время в
одном из созданных на базе киевского университета институтов.

Задумавшись, пытаясь вспомнить ещё фамилии известных учёных, чья судьба была связана
с Киевом, я совершенно не замечал, куда иду, и... сбил с ног пацана лет четырнадцати,
который шёл с солдатским сидором, набитым книгами, за плечами. От удара плохо
завязанный сидор развязался, и книжки рассыпались по полу.

- Чёрт, - ругнулся Матвей. Извини, пацан. Кто ты?

- Боголюбов Коля, Николай, - ответил пацан.

Фамилия и имя, произнесённая мальцом, что-то сдвинули в моей памяти о будущем, и я

переспросил:

- А отчество твоё как?

- Николаевич, - насупившись и потирая шишку на лбу, ответил Коля Боголюбов.

Я взял одну из упавших книжек и прочитал название: - "Теоретическая Механика". Взял

следующую: - "Теория центробежного регулятора".

- Вот так буквари! - прокомментировал я.

 - А тебе чего? - обиженно ответил Коля. Мне интересно, учусь по ним.

- Того, что я восхищён твоими знаниями! Ты же ещё пацан, мелкий, а уже в диффурах
сечёшь!

Я понял, кто передо мной. Николай Николаевич Боголюбов! Один из создателей теории
БКШ!

Теория БКШ (Теория Бардина, Купера, Шриффера) - микроскопическая теория

сверхпроводников. В её основе лежит концепция куперовской пары: коррелированного
состояния электронов с противоположными спинами и импульсами. В 1972 году создатели
теории были удостоены Нобелевской премии по физике. Одновременно микроскопическая
теория сверхпроводимости была построена с использованием так называемых
преобразований Боголюбова (англ.) Н. Н. Боголюбовым, показавшим, что сверхпроводимость
можно рассматривать как сверхтекучесть электронного газа.

Вот так встреча! Нужно было попытаться загладить неловкость.

- Извини, Коля! Задумался, не смотрел по сторонам. Я Матвей Петрович Бронштейн, тоже

молодой да ранний - поступил пару дней назад на четвёртый курс.

- Матвей?! Матвей Бронштейн?!! - изумился мальчишка. Я о тебе слышал, папа

рассказывал. Это ты предложил новую теорию мирового эфира на базе гипотезы Планка о
квантах действия? Папа мне рассказывал, что её можно уже сейчас проверить и в институте
начали подготовку эксперимента по обнаружению эфирного давления!

- Угу, я, - скромно подтвердили мы. Вот сдал сейчас лабораторные работы по физике за
первый курс. Сейчас иду в лабораторию низких температур - буду ремонтировать двигатель
ожижителя воздуха Линде.

- Можно с тобой? - робко спросил Коля.

- Можно. Даже нужно. А куда ты книги несёшь?

- В университетскую библиотеку. Папа сказал, чтобы я их отнёс, я их уже прочитал.

- А понял, о чём в них речь идёт? - спросил я, направляясь на этаж, где расположилась
лаборатория.

- Понял.

- Хорошо, вот сейчас проверю. Какая проблема с центробежными регуляторами паровых

машин возникла в середине прошлого века?
 - Регулятор Уатта оказался неустойчивым, - бодро выпалил Николай. Из-за того, что резко
улучшились средства металлообработки и стали широко использоваться смазочные масла,
регулятор Уатта стал вместо стабилизации работы паровой машины, наоборот, раскачивать
частоту вращения вала, так что произошли многочисленные поломки на разных фабриках в
Англии.

- Молодец, - похвалил я парнишку. А почему регулятор Уатта перестал выполнять свою

функцию?

- Как раз из-за того, что их стали слишком хорошо делать. Полировать вал, на котором
закреплены противовесы, смазывать его. Из-за этого трение необходимое для стабилизации
работы регулятора, сильно понизилось и в маятнике, которым, по-сути и являются
противовесы, стал возможен резонанс. Это из дифференциального уравнения, описывающего
регулятор, следует, - с гордостью закончил Коля.

Я и Коля зашли в лабораторию криогеники, как я про себя, по старой памяти, называл
лабораторию низких температур. В ней меня уже поджидал институтский слесарь Потапыч,
который должен был принести ключи для снятия со станины и разборки перегоревшего
двигателя компрессора. Скептически посмотрев на меня, он отдал мне ключи и произнёс:

- Посмотрим, что ты, салага, можешь.

Машина Линде для ожижения воздуха стояла в углу лаборатории, у окна. На корпусе были
видны следы ржавчины - следствие того, что лаборатория пару лет простояла с выбитым
стеклом.

Взяв здоровенный трубный ключ - попытка открутить приржавевшие гайки обычным

рожковым успехом не увенчалась, я, как следует зажав гайку, налёг изо всех сил и стронул
её. Затем так же, изрядно упираясь, сорвал остальные три. Шпильки мне удалось не сломать и
не повредить резьбы на них. Открутив гайки рожковым ключом, я снял двигатель. Он был
весьма увесистым, так что пришлось просить помощи у Потапыча. Коля тоже помогал
транспортировать мотор на деревянный верстак, что по моей просьбе принес слесарь.

Двигатель компрессора, пяти киловатт мощности, с шильдиком на немецком языке, был

изготовлен из чугуна. Изготовлен очень тщательно - немецкое качество чуствовалось
буквально в каждой детали.

Открутив шпильки, удерживающие крышки двигателя, я, осторожно постукивая молотком

через деревянный брусок, снял одну из крышек электродвигателя. Мне повезло -
неисправность была видна невооружённым глазом. Провод одной из трёх обмоток почернел,
а на одной из секций он вообще оплавился. Было видно, что в двигателе произошло нехилое
КЗ.

Сняв вторую крышку двигателя, я убедился, что ротор неслабо прикипел к статору, из-за
ржавления. Выбив ротор полупудовой кувалдой под неодобрительные взгляды Потапыча -
мол кто ж так разбирает, вал погнёшь! - я осмотрел его. Против опасений слесаря, погнуть
вал было непросто - он был сантиметров пять толщиной. Сам барабан ротора был залит не
алюминием, как это делают у асинхронников в наше время, а медью! Медные прутки,
пропущенные через отверстия в барабане ротора, соединялись друг с другом боковыми
медными крышками в "беличье колесо". Гальваническая пара медь-железо барабана и
послужила причиной ржавления и аварии.

Коля Боголюбов заворожённо смотрел на процесс разборки двигателя. Очевидно, как и

большинство мальчишек его возраста, ему было интересно, как устроены машины.

- Итак, - вынес я свой вердикт. Починить можно, работать будет. Потапыч с сомнением
посмотрел на части двигателя.

- Как ты его чинить думаешь? Ротор весь заржавел, сейчас как ни ставь его на место - всё
равно цеплять будет статор! - Как, как, - сварливо ответил я. - А притир на что? Токарный
станок есть в институте? Потапыч посмотрел на меня удивлённо. Вот и нужно выточить
деревянные притиры, для ротора и статора. Абразивом снять ржавчину и восстановить
геометрию. Затем вытащить сгоревшую обмотку и ввостановить её. Работы на неделю.

Отправив Потапыча вытачивать притиры, я занялся компрессором машины Линде.

Проверил, легко ли крутиться его вал. К моему облегчению, он был исправен. Так что в
причине поломки я не ошибся. Достаточно отремонтировать двигатель и будет жидкий
воздух, то, без чего опыты со высокотемпературным сверхпроводником немыслимы.

Коля Боголюбов, когда слесарь Потапыч ушёл, а я занялся осмотром компрессора, выждав
время, спросил меня:

- Чем ты, Матвей, хочешь заняться?

- Много чем, Коля. Вот смотри, ты ведь кроме теории ничего не знаешь. Я вот сумею
починить асинхронный электродвигатель, а ты?
 Коля Боголюбов насупился и ответил:

- А зачем нужно быть мастером на все руки? В науке есть теоретики, и есть практики.
Каждый на своём месте.

- Ответ неправильный. Двойка, - парировал я его выпад.

Вот послушай, Коля, страшную сказку про умного мальчика:

- Жил да был на свете мальчик Коля Боголюбов. Он был умный мальчик, даже гениальный.
И была ему интересна физическая наука. Но вот ручки измарать в масле машинном он
боялся.

Коля подозрительно засопел.

- И стал Коля чистым теоретиком. Не заботился о том, чтобы простой научный люд его
понять легко мог. Шли годы, мальчик вырос, возмужал, получил учёную степень. И как-то
раз услышал уже молодой мужчина о проблеме сверхпроводимости. Мол, что это такое? И
стал Николай Николаевич Боголюбов эту проблему теоретически исследовать. Много он
чернил исписал, стал знаменит и известен... в узком кругу таких же, как он сам,
специалистов. И решил наконец Николай Николаевич Боголюбов проблему
сверхпроводимости.

Вот ОНО - Великое Достижение! Достойное Нобелевской премии! Цель Жизни Учёного!

Но увы, пока Николай Николаевич решал свои заумные уравнения, которые кроме него
мало кто понимал, быстрые, деловые и расторопные американские исследователи, решили
эту проблему без него. И раструбили на весь свет!

И дали им Нобелевскую премию, а Николаю Николаевичу Боголюбову не дали. Ибо был он

широко известным в узких кругах специалистом. Чистым теоретиком.

Коля насупился и обиженым тоном произнёс:

 - Нечего дразнить! Что такое сверхпроводимость, я знаю, а объяснение ей ещё не найдено!
У самого Каммерлинг-Оннеса только описания опытов есть! И сам ты, Матвей, плохо, что
такое сверхпроводимость, знаешь, если думаешь на этой холодильной машине получить
нужную температуру! Это ведь машина Линде для ожижения воздуха! Воздуха, а не гелия! А
чтобы сверхпроводимость получить, нужен холод, который жидкий гелий создаёт!

- Рад за тебя, Коля, что ты знаешь о сверхпроводимости. А вот насчёт того, что мол я не
могу знать, как физически описывается сверхпроводимость, ошибаешься! Смог я понять, что
это такое, и даже более - предсказать, в каких веществах этот феномен будет наблюдаться
при температуре жидкого азота.

- Врёшь! - запальчиво выпалил Коля. - На этой загадке крупнейшие мировые учёные

срезались, голову ломали, но ничего для объяснения придумать не смогли! А ты, значит,
такой умный, взял и объяснил!

- Ага, - парировал я. - Ты, Коля, одно забыл - я новую теорию эфира придумал. Да так, что
учёные в институте, услышав о ней, не отмахнулись, а эксперимент по проверке следствия из
неё готовят! Так что, хоть это и звучит нескромно, я знаю о феномене сверхпроводимости
поболее твоих западных учёных.

Коля замолчал, затем его любопытство взяло верх, и он спросил скептическим тоном:

- И что это за теория такая? В чём ошибались учёные, изучавшие сверхпроводимость?

- А вот это, Коля, я тебе раскажу, если ты мне поможешь в опыте получения
азотнотемпературного сверхпроводника. Я ВЫЧИСЛИЛ, в каком веществе при температуре
жидкого азота возможна сверхпроводимость, и хочу поставить опыт по его синтезу и
проверке. Для этого я и ремонтирую двигатель компрессора машины Линде. Серьёзно, Коля,
тут действительно Нобелевской премией пахнет.

- Хорошо, подумаю, - ответил Николай и направился к двери лаборатории.

Немного прибрав в лаборатории - она была довольно запущенной, и, как я выяснил,

лаборанта из-за нерабочего состояния главного агрегата не было - я отправился домой.
 Заскочив на рынок, мы обнаружили, что цены на продукты подскочили - рыба и масло
поднялись в цене, и не на проценты, а сразу в полтора раза! Это сильно меня разозлило, и
идея грабануть продовольственный склад коммерческой лавки вновь овладела моим разумом.

Бронштейн испуганно притих, поняв, о чём я размышляю. Подойдя к нэпманскому

магазинчику, я, идя обычным шагом и в обычном направлении, чтобы не привлекать
внимания, пристально его осмотрел, запоминая мельчайшие детали, затем зашёл внутрь и
осмотрел ассортимент предлагавшихся продуктов.

Конечно, это был не супермаркет. Но два сорта свежевыпеченного хлеба, мясо, сало,
копчёные окорока, копчёная рыба, вино, коровье масло, сметана, молоко наличиствовали.
Цены и здесь уже успели вырасти и превышали цену на базаре в полтора раза.

Выйдя из магазина, я по дуге обошёл его, заглянув за тыльную сторону здания. Сзади
магазинчика располагался огорожённый кирпичным забором дворик, в котором сквозь
открытые ворота был виден добротный склад, куда с подводы переносили мешки с мукой.

Всмотревшись в дверь склада, я понял, что запирается она на навесной замок. В здании
магазинчика была дверь, ясно, что за ней расположена комнатка сторожа. Тщательно
запомнив всё, я отправился домой.

Дома пришлось поужинать запечённой в углях печки рыбой и кипятком вместо чая. Заварка
пару дней как закончилась.

Я прошёл в комнату Матвея, семейство Бронштейнов жило в трёхкомнатной квартире, и её

не уплотнили пока. Во всяком случае, посторонних не было. Одна комната была отведена под
кабинет отца, вторая была спальней родителей Матвея Бронштейна, а третья была Матвея.
Брат жил в комнате родителей, пока они отсутствовали.

Пришёл брат. Я пожаловался на то, что цены на продовольственном рынке подскочили, он

посочуствовал мне, показал пачку чая, которую ему выдали вместо оплаты за проведённую
проводку. Затем он сказал:

- Митя, тебя спрашивал Павел Андреевич. Руководитель Общества любителей мироведения.

Ты уже третий день отсутствуешь. Спрашивал, кстати, ты ли автор новой эфирной теории?

- А ты что ему сказал?

 - Сказал, что ты поступил в институт. Павел Андреевич поздравил тебя. И попросил завтра
зайти.

- Зайду.

Я прошёл в свою комнату, сел за стол, взял в руки макет журнала и задумался.

Было восемь вечера, когда мы уселись за пишмашинку и задумались о том, чем ещё
заполнить макет журнала "ТМ". Спустя пару минут в комнату зашёл брат Матвея - Исидор
Бронштейн и спросил:

- Как были дела в институте?

- Всё нормально, Изя. Дали задание - починить электродвигатель ожижителя воздуха.

Точнее, я сам напросился.

- И как?

- Сначала не доверяли. Мол, кто я такой? Знаю ли электротехнику и теорию асинхронных

машин? Короче, сегодня, когда я должен был делать лабораторные работы за второй курс, ко
мне подошёл Пётр Максимович и предложил сделать их по асинхронным двигателям.
Теорию их я ему отбарабанил за пять минут, да так, что Пётр Максимович аж очки уронил!
Он, оказываеся, и не догадывался, что асинхронные двигатели обратимы! То есть их можно
использовать как генераторы, если вращать вал быстрее частоты приложенного к обмоткам
переменного тока. Он мне дал "неизвестный движок" с сорванным шильдиком, попросил
определить его параметры и дать рекомендацию на его использование. Я за час управился.
Сказал, что движок на две восемьсот - три тысячи оборотов, сто десять - сто семнадцать
вольт, шестьдесят герц, сто ватт, скорее всего, от центрифуги. Тогда он поставил мне за
теорию "отлично" и сказал, что я могу ремонтировать машину Линде. Вот я и возился с ней
вторую половину дня.

- А холодильную машину ты, как я догадываюсь, хочешь использовать...

- Не холодильную машину, а ожижитель воздуха, - парировали мы. Холодильная машина,

она холод вырабатывает, а машина Линда - жидкий воздух!

- Хорошо, Митя, пусть машина Линде. Ты, я так понимаю, займёшься сверхпроводниками?

- Попробую. Синтез сверхпроводника, у которого критическая температура выше, чем

температура жидкого азота или воздуха, дело сложное. Не знаю, позволят ли мне собрать
установку для синтеза. Но если позволят - обязательно попытаюсь.
 - Кстати, Митя, о твоей теории эфира уже заговорили. Я слышал, как твоё имя упомянули
два преподавателя электротехникума в разговоре между собой. Мол, есть в КФХМИ такой
студент, что ещё вчера поступил, а уже выдал новое слово в теории эфира. И сетуют, мол, что
такая простая мысль об обнаружении эфира, как померять его давление на пластины
плоского конденсатора, никому в голову не пришла.

Реплика брата зародила в моей душе сомнение. А тем ли я занимаюсь? В конце концов, мой,
Макарова, опыт научной жизни двадцать первого века говорил за то, что пока не добьёшься
проверяемого результата и не опубликуешься, лучше не трепаться о своих догадках. Иначе
банально сопрут идеи. И нагло, с рыбьим выражением глаз, в которые так хочется засветить
чем-нибудь тяжёлым, с миной протестанстского священника будут утверждать, что ничего от
тебя не слышали.

Матвей на такое возмутился, мол, что за грязные мысли?

Я в свою очередь рассказал ему о нравах в науке двадцать первого века, чем вверг его в
уныние. Затем я вытащил лист чистой бумаги, на которой уже хотел печатать, и начал писать
следующее письмо на французском языке, пользуясь тем, что Матвей его очень хорошо знал.
Вообще, братья Бронштейны успели выучить... десять языков! Французский, немецкий,
английский, украинский, идиш, русский... Я пошутил, что для полноты не мешало бы освоить
и китайский с корейским, намекая на будущую роль этих стран в мировой экономике. На что
Матвей Бронштейн деловито ответил - сделаем. (Матвей Петрович Бронштейн действительно
знал около десятка языков. Этот факт взят из его биографии, описанной в серии "НАУЧНО-
БИОГРАФИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА". Брошюра "Матвей Петрович Бронштейн". Год
издания - 1990.)

Первое письмо мы решили написать в Париж, Марии Кюри и её дочери, Ирен. Сначала мы
представились, кратко рассказали о себе - естественно излагал свою биографию Бронштейн -
после изложили суть открытия эфирного давления. После шло краткое изложение основ
квантовой теории. Самый минимум, который и без нас открыли бы в следующие десять лет.

Ещё один лист мы посвятили биологическим аспектам радиационного воздействия на

человеческий организм, последствиям облучения, описанию техники безопасности при
работе с полонием и радием. И наконец, попросили Кюри, если им не жалко, прислать
пятьдесят микрограмм радия, для опытов, или больше, если есть возможность.
 Мы также написали письмо с изложением теории квантового эфира в "Nature", любопытно,
опубликуют или нет? В принципе, сейчас опубликоваться в этом престижном научном
журнале было относительно несложно. Опубликовали же Эйнштейна? Когда он ещё был
клерком патентного бюро. И национальность наша, возможно, поспособствует.

Отправив письма адресатам, мы вернулись домой и снова засели за печать журнала "ТМ".

Уже начав печатать журнальную статью, посвящённую электросварке, я вспомнил, что мы

забыли отправить письмо Эйнштейну. Снова пришлось отставить пишущую машинку в
сторону и размышлять над содержанием письма творцу СТО и ОТО.

Мне пришла в голову озорная мысль, правда, она требовала на свою реализацию времени. Я
хотел огорошить Эйнштейныча теорией петлевой квантовой гравитации. Чем она хороша -
тем, что не требуется введение многомерного пространства, по крайней мере, в явном виде, и
идеология её достаточно проста, хотя и нужно осваивать математику теории графов.

Зато гравитоны вводятся естественным образом, понятен смысл наименьшей ячейки

пространства-времени и много других математических плюшек. Хотя, представив, как
бедный Альберт будет продираться сквозь математику КПГ, я преисполнился к нему
сочувствия. Без компьютеров Эйнштейну будет кисло.

Но тут Матвей Бронштейн проявил неожиданную принципиальность. Мол, нехорошо

воровать чужое, тем более без необходимости. Мол, теория петлевой квантовой гравитаци не
являлась в моё, Макарова время, общепринятой, и нечего мол, создавать ложные направления
исследований. Нужно скромнее быть.

- Незачем предъявлять мировому научному сообществу галактические претензии, как

говорят в твоё время, Макаров! Лучше расскажи о моих работах - ведь по твоим
воспоминаниям я первый сделал работу в теории квантовой гравитации!!!

Сначала я припомнил последние работы самого Матвея Петровича Бронштейна,

опубликованные в "ЖЭТФ" незадолго до трагических событий, повлекших расстрел Матвея.
Вместе мы постепенно за три часа восстановили текст той статьи. Написали
предшествующий лист с принципами квантования, дабы Альберт понял, что откуда берётся.
И на этом закончили - письмо Эйнштейну хотелось написать обстоятельно, с разбором
разных решений ОТО, в том числе и с сингулярностями, математически показать
неизбежность квантования в сильных гравитационных полях и упомянуть о теории
нестационарной Вселенной Фридмана Александра Александровича. Вспомнив о Фридмане, я
вдруг припомнил, что он умрёт от тифа в 1925 г. Так что нужно было написать письмо ещё и
ему.

Фридману мы написали письмо в том же духе, что и в журнал "Nature". Предложили идею,
как реализовать "Большой Взрыв" - рождение Вселенной, основываясь на нашей теории
квантового эфира и лямбда-члене уравнеий ОТО. Сбегали повторно на почту и отправили это
письмо.

Затем, когда почтовый работник забрал наше письмо Фридману, и мы уже собрались идти
домой, Бронштейн хлопнул по нашему общему лбу и мысленно произнёс:

- Мы с тобой Макаров, просто сказочные тормоза! А в наши, советские научные журналы,

письма ведь не отправили! Могут потом прицепиться! Прямо на почте, купив на
неистраченные деньги бумагу и конверт с марками, слава Богу, на почте они продавались, мы
прямо в зале почты написали письмо в "Журнал Русского физико-химического общества", с
текстом на русском, копирующем по смыслу текст в журнал "Nature".

Наутро, не поев, ибо нечего было, голодные и от этого злые, мы отправились на занятия.

Стоило только нам зайти в лабораторию, как Матвея окликнули. Повернувшись, я увидел
молодого преподавателя, лет двадцати пяти-тридцати. Он подошёл и поздоровался,
представился:

- Тартаковский Пётр Саввич. Хотел тебя, Матвей, расспросить о придуманной тобой теории
квантов Планка. Мне Пётр Максимович рассказал, что ты сумел построить логически
завершённую теорию атомов и взаимодействий на базе гипотезы Планка. Честно говоря, мне
не вериться.

- Тартаковский?! В моём сознании забрезжили воспоминания о прочитанном. Кажется, он

вёл физическую секцию киевского студенческого кружка исследователей природы. Это его
занятия посещал Матвей Бронштейн в моём прошом, начиная с 1925 г. Здесь наша встреча
произошла быстрее. И я вспомнил, что Тартаковский отчаянно пытался разобраться в
квантовой теории сам. Так что его интерес к нашим "упражнениям в квантах" был
закономерен.

- И вам доброго утра, Пётр Саввич. Что Вас интересует?

- Принципы и формулы твоей квантовой теории эфира.

 - Ну, Пётр Саввич, я не только эфир объяснил при помощи квантов Планка. Я полную,
завершённую теорию строения вещества на базе теории квантов разработал.

На лице Тартаковского промелькнуло выражение сильного потрясения. Затем появился

закономерный скепсис.

- Невероятно, - произнёс он. И какие выводы из неё следуют?

- Ну, к примеру, мне удалось объяснить периодический закон Дмитрия Ивановича

Менделеева. Опираясь на строение электронных оболочек атомов, вытекающее из квантовой
электродинамики. Осталось посчитать конкретные спектры. Для водорода я уже посчитал.

- И как, устроен, по-твоему атом? - было видно, что Пётра Саввича охватил сильный азарт
исследователя.

- Это, Пётр Саввич, нужно целую лекцию, и не один день, читать. А я сейчас занят. Сижу,
паяю, машину Линде починяю.

- Тогда у меня предложение, Матвей. Вечером будут занятия физической секции киевского
студенческого кружка исследователей природы. Ты бы мог прочитать лекции по твоей
теории?

- Почему нет, Пётр Саввич, почитаю.

- Хорошо, тогда мы тебя ждём в двадцатой аудитории после пяти вечера.

- Приду.

Тартаковский, ушёл и мы занялись двигателем.

Вытащить обмотки из статора в отличие от асинхронных движков моего времени, оказалось

несложным - немецкое качество. Настоящее, без дураков. Вытащив деревянные перегородки
из секций, мы вынули две обмотки. Пригоревшую пришлось аккуратно выколачивать при
помощи деревяшки и молотка.

Целые обмотки опасений не вызывали. Подгорелых мест мы не нашли, поэтому слегка

почистив от ржавчины, положили в тазик с трансформаторным маслом - пропитываться.

Зато сгоревшая обмотка представляла из себя руины. Медный провод обмоток изолировался
нитью, пропитанной каким-то лаком, возможно, олифой. Классического лакированного
провода не было. Толщина провода была около миллиметра.
 Трудность восстановления сгоревшей обмотки была в том, что, помимо слипшихся,
сварившихся проводов, была секция, где провод просто расплавился от межвиткового
замыкания.

С трудом разматывая обгоревший провод, мы приняли решение обжигать отмотанное в

пламени керосиновой лампы, очищая провод таким способом от испорченной изоляции. Так,
постепенно, мы размотали целые секции провода и дошли до оплавленных витков. В самом
начале работы мы сняли размеры секций для изготовления намоточного шаблона.

От оплавленного места на секции витки пришлось отрывать и обжигать, складывая их

отдельно. Единственная возможность сохранить прежнюю длину - спаять все куски в один.
Наконец к полудню работа по размотке сгоревшей обмотки была завершена. Сходили к
химикам и взяли у них 1% раствор азотной кислоты - для очистки провода от окалины. Кроме
кислоты мы взяли и паяльник в физическом кабинете. Это был простой Г-образный кусок
меди с деревянной ручкой, нагреваемый пламенем керосиновой лампы. Канифоль нам не
дали, но свинца для пайки не пожалели. Впрочем, азотной кислоты оказалось достаточно. На
пайку кусков провода ушёл час, затем мы смотали провод в бухту и промыли её в кипятке.
Высушили и приступили к изготовлению станочка для обмотки провода х/б нитью. Банку
олифы нам выделил завхоз.

Потапыч изготовил притиры, и я, отвлёкшись от работы над станочком, пошёл с ним, катя
на тележке части двигателя, в слесарку. Там я помог закрепить в токарном станке ротор и
снять с него ржавчину притиром. Затем похожая операция была поделана над статором, за
тем исключением, что в станке закрепили притир. Промыв их в бочке с керосином, я собрал
остов двигателя и проверил, как крутится вал. Всё было в порядке - вал легко, без задеваний
ротором статора крутился на подшипниках боковых крышек. Кстати, подшипники мотора
были отнюдь не те, что можно обнаружить в электромоторах большой мощности моего
времени. Это были подшипники скольжения, с баббитовыми вкладышами, кстати, слегка
конусные узкой частью наружу, что подразумевало регулировку затяжки крышек с целью
добиться свободного безлюфтового вращения вала.

Успешное исцеление двигателя от заедания снискало мне долю уважения в глазах

Потапыча. Во всяком случае, он перестал считать меня неумехой, взявшимся не за своё дело.
Я же скромно умолчал о том, что предпринятое мной лечение неизбежно должно было
увеличить зазор между статором и ротором, увеличив рассеяние магнитного потока и
понизив КПД двигателя. Что должно было повлечь за собой его более сильный разогрев.
Поэтому я попросил Потапыча выточить в вале двигателя отверстие со стороны,
противоположной соединительной муфте, и, нарезав резьбу, вкрутить ввёртыш для
крепления вентилятора охлаждения. Так, на всякий случай. Ведь по произведённым в уме
Бронштейном расчётам, по результатам обмера "похудевших" статора и ротора штангелем,
из-за возросшего рассеяния пара сотен ватт тепловыделения добавились. Оставив Потапыча
вырезать из листа железа "пропеллер", я пошёл в лабораторию доделывать обмоточный
станочек.

Работа была довольно однообразной, и, чтобы не скучать, мы мысленно беседовали на

разные темы.

Строгая деревяшку под рамку подачи нити, я рассказывал Бронштейну о своём времени.

- Макаров, вот что такое "историческая сингулярность"? - внезапно спросил меня Матвей.
Что такое математическая сингулярность, я знаю, и встречающаяся в решениях ОТО - то же.
Но вот какое отношение этот термин имеет к истории?

- Практически такое же, как и к физике.

- ??? Сингулярности - это в переводе на русский особенности, - продолжил спрашивать меня

Бронштейн. В математике так называют точки, в которых значение функции обращается в
ноль или бесконечность.

- Вернёмся к истории - предложил я.

- Если я правильно понял, - судя по эмоциональному фону, Бронштейн не на шутку был

взволнован, сингулярность истории - это обращение некоторых характеристик, описывающих
исторический процесс в нули или бесконечности?!

- Правильно. Но вот что это может быть, человеку с твоим, Бронштейн, мировоззрением,
представить невозможно. Вспомни Уэллса, его людей-осминогов будущего и как они, по
мнению Герберта, возникли. Очевидная чушь. А вот что может быть в реальности...

Например, следующее:

- Маркс написал, что условия для возникновения коммунизма создадуться тогда, когда
машина полностью заменит рабочего и последний станет надсмотрщиком над ней,
исключившись из процесса труда. Но в том-то и дело, что предложенное Марксом решение -
не единственное из возможных!

- В истории человечества уже был эксперимент, показавший, что наиболее вероятно при
появлении автоматизированных производств. Это история Древнего Рима.
 - Постой, Макаров. Я что-то не понимаю, к чему ты клонишь? Ведь Древний Рим - это
рабовладельческое общество! Как можно проводить аналогию между ним и обществом
автоматизированных производств?

- Таки можно. Ведь Рабы Рима - аналог автоматизированного производства. Которое

позволило императорам Рима содержать охлос - чернь, деклассированных граждан Города.
Знаменитое "Хлеба и Зрелищ" - это как раз пример того, к чему будет эволюционировать
народ, подкармливаемый правящим классом. Толпа сволочных бездельников. Но даже не это
главное.

Владельцы автоматизированных производств, а как ты мог убедиться из моей памяти, в

моём будущем дело обстояло именно так, могут подкармливать народ, это им будет
обходиться не очень дорого, зато даст мощные рычаги влияния. Таким образом, рабочий
класс исчёзнет, и исчезнет его мессианское свойство, которое разглядел или придумал Маркс.
Возникнет метастабильное состояние общества, которое продержиться до самой
Сингулярности.

- Теперь же, Бронштейн, следи за рассуждениями:

- Первоначально те, из которых произошли феодалы были всего лишь управляющими

поселения, зачастую выборными. Всего двадцатикратное увеличение военной мощи
средневекового рыцаря в процессе становления феодализма над обученными(!) в народном
ополчении крестьянами позволил феодалам практически не считаться с интересами простого
народа. А что уж говорить о не обученных военному искусству людях! Таких средневековый
рыцарь мог разогнать несколько сотен!

Новое время, с его машинным производством и призывными армиями, сокрушило

феодализм и породило уникальную историческую ситуацию, прямо противоречащую
интересу правящих классов держать простой народ в невежестве. Сила государства окзалась
зависящей от образованности, прежде всего технической, простых граждан. Но такая
ситуация будет длиться до тех пор, пока не возникнет ПОЛНОСТЬЮ автоматизированное
производство! ПОЛНОСТЬЮ - означает, что в том числе и инженерный, и научно-
исследовательский труд станут НЕНУЖНЫМИ! Таким образом, Бронштейн, мы приходим к
потрясающему выводу о том, что ИНЖЕНЕРЫ И УЧЁНЫЕ - это тоже РАБОЧИЙ КЛАСС!

Система автоматизированного инжиниринга позволит довести смутно оформленную идею

до реальной вещи за считанные недели, а то и часы, против многих лет нашего времени! Что
говорить - ты сам, Матвей, твоё тело, хотя ты этого ещё и не понял, становятся таким
производством! В интеллектуально-инженерном плане! Зацени своё превосходство над...
далеко не глупыми современниками и содрогнись!

- Почему я должен бояться? - удивился Матвей.

- Вот почему:
 Иметь в собственности завод - несколько накладно, не правда ли? Его могут отнять, те же
понявшие, куда клонится ситуация, простые граждане. И какой отсюда может сделать вывод
собственник? Что является самой священной и неприкосновенной собственностью?

- Тело?!

- В точку! И мы приходим..., приходим к концепции "ВЫСШЕГО", или если по-простому...

ДЕМОНА!

- ЭТО ЕЩЁ ПОЧЕМУ?!!!!! - потрясение, которое испытало сознание Бронштейна, было

невероятно мощным.

- А ты включи воображение, Бронштейн! Вообрази себе уже НЕЧЕЛОВЕКА, но ещё с

человеческим мировоззренимем. Какой он вывод сделает из следующего:

- Он может:

Быть бессмертным, здоровым, вечно молодым и красивым нечеловеческой красотой,

сильнее человека до нескольких сот раз!, выживать, а то и жить в ваккуме и под водой
неограниченное время, в искусстве драки ему нет равных среди обычных людей, он может
легко, усилием воли, вырастить в своём теле, ну... к примеру, зародыш... ЗВЕЗДОЛЁТА!
Дальше - помещаешь зародыш в раствор солей металлов и подводишь энергию, либо
добавляешь топливо - и вуаля - ЛИЧНЫЙ ЗВЕЗДОЛЁТ! Но и это не всё. Можно изменять
себя - к примеру, самому стать звездолётом! Можно сменить свой облик, отпечатки пальцев,
цвет кожи, или к примеру пол!

- Нихрена себе! - выдохнул изумлённый Бронштейн.

- А это ещё цветочки! Ягодки, они вот такие:

Для человеческой истории это будет означать, что само человечество как общность
биологически равных существ прекращает своё существование.

"Высший" по своей индивидуальной мощи будет сильнее обычных людей в сотни, тысячи
раз! Такого будет сложно остановить даже хорошо вооружённым войскам специального
назначения!

В свою очередь "Высший" столкнётся просто с океаном зависти и ненависти. Что быстро
сделает его мизантропом. И это, заметь, в том случае, когда изначально "Высший" обычных
людей не презирал.

Но, имеются веские основания считать, что среди "Высших" будет очень много тех, для кого
человечество - отработанный материал, выполнившее своё предназначение - породить их,
"Высших". Которым уже не будут нужны прежние общественные отношения. Не нужно
прежнее общество.

"Высший" хочет жить, например, в чистом, покорно служащим ему мире, а вокруг - толпы
быдла, ещё не осознавшего, что к ним пришёл ХОЗЯИН! И неизбежно СВЕРХНАСИЛИЕ со
стороны "Высших" по отношению к обычным людям. ЖЕЛЕЗНОЙ РУКОЙ "быдло" загонят
в стойло. ОДНО ИЗ ПОСЛЕДСТВИЙ появления "Высших" - возврат на новом историческом
витке к неофеодализму. Когда выжившие в АПОКАЛИПСИСЕ простые люди превращаются,
например, в "гламурных крестьян". Декоративные крестьяне, сугубо для услаждения взора
"Высшего" пасторальными картинами. Этот вариант, пожалуй, не самый худший для
простых граждан, есть и вообще жуткие, когда простых людей, для закрепления раболепия...
ЛОБОТОМИРУЮТ, делая безупречными рабами. Массово ставят на них опыты, выводя
всяких диковинных монстриков типа терианантропов, всевозможных "декоративных" людей
типа гоблинов, гномов, эльфов и др.

Наука движется в таком постсингуляром обществе "Богами", и прерогатива исключительно

их. Для простонародья наука исчезает, сменяясь... магией. Свободные от моральных
ограничений общества "Высшие" порождают такой УЖАС, что виденные тобой в моих
воспоминаниях триллеры - лишь развлечение младенца-дьявола.

После этой лекции Матвей Бронштейн надолго замолчал в нашей общей голове,
переваривая услышанное. Мы успели собрать станочек до наступления ночи и, проверив, как
движутся его части, отправились домой.

Уже на улице сознание Бронштейна вновь обратилось ко мне:

- Так что же делать, Макаров?! Куды бечь?

- Куды-куды. Никуды. Как говорил один писатель нашего времени:

- Не забывайте, вам ещё нужно спасти этот мир!

Для нас с тобой это означает, что, возможно, наша миссия - вправить мозги СовСоюзу. Или
ты думаешь, что перемещение из одной эпохи в другую происходят просто так?

Ответом мне было удивлённое молчание Бронштейна. Затем он сказал:

- Ты утверждал, что твоё появление в моей голове - работа некой машины. Что, воздействуя
на мозг донора, переносит сознание в реципиента.
 - Утверждал. И сейчас готов подписаться под каждым словом. Только вот напрягает меня
странность - уж больно просто перенос получился. Сделал Алексей свой супертомограф, и я
раз - и в твоей голове! Тогда почему подобных нам одержимых не видно?

- Ну, исходя из того, что ты мне говорил, мы уже на другой мировой линии. И из твоего
будущего попасть к нам очень затруднительно, если вообще возможно.

- Ответ неверный, - не согласился я. Чем, собственно, является машина Алексея? Краешком

комплекса, обеспечивающим его владельцу вездевидение.

- Вездесущность? - поправил меня Бронштейн.

- Именно вездевидение. Ведь если нигде нельзя скрыться, то получается, те, кто
контролирует подобный агрегат, получают статус Бога.

Этакий получается Аргус, от которого не скроешься. Вообще, Бронштейн, вот представь

себе, как будут развиваться спецслужбы? Каков предел развития тайной полиции?

- Ох, ничего себе ты вопросы задаёшь! - изумился Бронштейн. Я могу лишь делать
предположения. Хотя... То, что произошло со мной и что вытекает из твоих знаний... Аргус и
получается!

- Хорошо. А вот теперь подумаем, на чьей он стороне?

- Хм, - Бронштейн задумался. В свете тобой сказанного... увы, скорее всего, на своей
собственной. Или...

- Именно что или, - заметил я. Ты не забывай о глобальных свойствах Вселенной. Какой

набор возможных типов социальной эволюции они задают?

- А причём здесь свойства Вселенной? - удивился Бронштейн.

- А притом, что ты её часть. И отсюда, её свойства задают набор твоих возможностей.

- Ммм, логично, - согласился со мной Бронштейн.

- Кстати, хочу тебя спросить, - обратился я к Матвею. Ты правда в детстве, когда у тебя с
дедом вышел спор насчёт существования Бога, в качестве доказательства предложил встать
на стул, плюнуть в потолок и произнести:

- Бога нет.

И, мол, если тебя поразит молния, значит, Бог есть. Иначе - Бога нет. Ты понял, как он, если
он существует, а похоже, это так, тебя наказал?
 Ответом мне было потрясённое молчание Матвея. Затем он начал рассказывать, как было
дело:

- Дед мой был человеком религиозным, и, обнаружив безбожность воспитания меня и брата,
он сразу же начал наставлять нас на путь истинный. Перед нами встала первая проблема
мировоззренческого характера. Ее решение было важным событием нашей духовной жизни.
Решение это опиралось на ... эксперимент, который заключался в следующем. Надо встать в
центре комнаты и громко крикнуть: 'Бог - дурак!' Если богохульника сразу же не разразит
гром небесный, то значит, это вовсе не богохульство, а просто проверка - рискованная, но
зато прямая. Конечно, без теоретического анализа ситуации, сам по себе эксперимент мало в
чем может убедить, даже если экспериментатору нет еще 13 лет. И умственное напряжение, с
которым мы с братом самостоятельно выработали убеждение, что 'боганет', запомнилось нам
надолго. Ну, а если у человека есть способность самостоятельно решать подобные сложные
проблемы, то авторитет собственного деда, даже освященный многовековой традицией,
значит немногое. И деду пришлось оставить нас, своих внуков, в покое. Тем более, что
никаких других поводов для недовольства мы не давали. За нами почти не водилось детских
шалостей, мы любили читать и читали запоем.

- А теперь ... - ты всерьёз думаешь, что это Старик меня так стукнул? Тобой?!

- А почему нет? Есть же вполне материалистические концепции Бога. Как

сверхцивилизации. В свете сказанного мной о "Высших" - почему нет? Чем
сверхцивилизация не бог?

- Но ведь всё-таки молния меня не поразила, - упрямо возразил Матвей.

- А чем тебе выстрел из пистолета, которым тебя уконтропупили в моём 1938 году, не гром
и молния?! Кстати, туземцы выстрел из ружья или пистолета как гром и молнию и
воспринимали. Так что в твоей казни есть ещё и тонкая издёвка - тебя приравняли к туземцу!

- Блин, действительно... - испытывая чувство неловкости согласился Бронштейн.

- Ну так вот. Исходя из факта, что толп туристов из будущего, осаждающих исторические
достопримечательности, нет, получаем следующие возможности:

- Путешествия во времени невозможны. Это опровергается фактом моего присутствия.

- Путешествия во времени находятся под строгим контролем - очень похоже на это. Значит,
я не просто так в твоей голове образовался. Мне разрешили. Иначе ничего бы у Алексея не
получилось. А вот зачем? Думаем. Время попадания - тысяча девятсот двадцать третий год.
Самое начало Советского Союза. Значит, в будущем, возможно, из-за отсутствия СССР,
кисло. Значит, моя и твоя миссия отныне - исцелить СССР от совка, к примеру, от маразмов,
что вели либо к превращению его в чудовище, наподобие перестроечного Китая из моего
времени, или для... существенной проработки концепции того же социализма и коммунизма.
Для этого и сохранили тебе жизнь, послав меня. Бронштейн молчал. В который раз за этот
день он был потрясён так, что не находил слов.

Дом Бронштейнов, - сразу после своего попадания я не обратил на него пристального

внимания, считая его обычным доходным домом, - как оказалось, был в личной
собственности семейства и прежде принадлежал деду Матвея.

Большой, сельского типа, огороженный деревянным заборчиком, он располагался, как

выразились бы в двадцать первом веке, в частном секторе центра Киева.

Подходя к дому, я увидел сани, запряжённые лошадью, стоящие во дворике.

- Бронштейн, а как вас, не пытались уплотнить?

- А это что такое?

- Ну, это когда в городе возникает нехватка жилья, по причине понаехавших из деревень
работников, нанявшихся на заводы, для решения жилищного вопроса в принудительном
порядке жителей многоквартирных домов уплотняют, подселяя к ним нуждающихся.
Превращая квартиры в коммуналки.

- Не-а, ничего подобного не было. Мы вообще-то не против были бы сдать комнату, но

желающих нет.

- Понятно, пока в стране не началась индустриализация, уплотнения были редким явлением,

в основном происходили в Ленинграде и Москве. Интересно, кто это приехал?

- Наверно, родители вернулись, - ответил Бронштейн, - батя с матушкой и сестрой

подрядились в бригаду медиков, проехаться по окрестным деревням и полечить население. В
обмен на продукты питания.

Стоило Матвею Бронштейну упомянуть про еду, как желудок заиграл марш, напоминая о
том, что мы ничего не ели с прошлого дня.
 Уже в прихожей нам в нос ударил такой аппетитный запах жарящейся яичницы, что
сознание помутилось от приступа голода. Быстро раздевшись, мы прошли на кухню.

- Митя! - воскликнула сестра, глядя на голодного Матвея. - Ты где был?

- В институте. Исидор не рассказывал?

- Нет, он ещё не пришёл, - ответил отец. - А что ты делал в институте? Кстати, что за
институт?

- КФХМИ. Киевский Физико-Химико-Математический Институт, - пояснил Матвей. -

Находится на месте бывшего киевского университета. Меня приняли на четвёртый курс.

- На четвёртый? - в голосе отца было слышно сильное удивление.

- Угу. Мне удалось преподавателей ВУЗа своими знаниями потрясти. Не зря мы с братом
корпели над книгами. Все задания по теоретической части институтского курса сдал с ходу,
сейчас сдаю практические задания.

- Митя, поздравляю! - отец крепко пожал Матвею руку. - Рад за тебя! Но почему ты решил
остаться в Киеве? Ты же хотел в Ленинград ехать, поступать в инженерно-физический?

- Ну, я подумал, - а нафига мне в даль переться? У меня здесь дом, так что проблем с
жильём не будет. А там его ещё найти нужно и платить за проживание. Я столько знаю, как
выяснилось, что учиться у москалей и питерцов мне в общем-то и нечему. Всё, что они могли
бы мне дать, я уже знаю. А вот выдвинуться здесь, при некоторой смекалке, будет проще. В
Москве и Питере слишком много ушлого народа от науки.

Отец и мать Бронштейна потрясённо уставились на сына. Затем отец произнёс - не замечал
за тобой, Митя, такого практицизма. Что ж, дерзай, только вот не пожалей потом, всё-таки
столицы Империи!

- Батя, - парировал я его пожелание. Жалеть совершенно не о чем. Дома, как говорится,
лучше, стены помогают. А в Питер не поздно через год-другой поехать. Думаю, уже к лету я
наш КФХМИ окончу.
 Снова родители Матвея уставились на нас в немом изумлении. Сестра, так вообще, села на
стул и пристально разглядывала брата.

- Мам, - вспомнил Матвей о цели своего прихода на кухню. - Поесть можно? Со вчерашнего
дня голодаю.

Мама Матвея положила кусок одуряюще аппетитно пахнувшей яичницы в тарелку, отрезала
ломоть деревенского пшеничного хлеба и, протянула ужин нам. Затем она достала из печки
чугунок с поспевшей курицей и стала делить её на порции.

Мы принялись есть и буквально за пару минут очистили тарелку от содержимого. Мама

положила ещё яичницы и кусочек курицы. Потрясение, вызванное нашим заявлением,
прошло, и родители с сестрой также принялись за ужин.

- Как съездили в командировку? Много больных?

- Хватает, - коротко ответил отец. - В основном тифом болеют. Вот, продукты нам с собой
дали за лечение.

- А продуктов хватит хотя бы на месяц?

- На неделю хватит, а затем снова нужно будет практикой заняться.

- А почему ты, пап, не откроешь у себя частную практику? Сейчас ведь же можно,
большевики разрешили.

- Проблемы, сын. Где принимать пациентов? В больнице работать удобнее.

Закончив ужинать, мы прошли в свою комнату и, сев за пишмашинку, продолжили

печатать "ТМ". Внезапно я ощутил, что за спиной кто-то стоит. Оглянувшись, я увидел отца,
который задумчиво разглядывал листы напечатанного нами журнала.

Заметив, что я смотрю на него, отец произнёс:

- Митя, что это ты задумал?

 - Журнал для молодых рабочих и специалистов-комсомольцев. Очень своевременный
журнал. Старые спецы неохотно делятся своими знаниями с молодыми и что греха таить,
весьма бесцеремонными по отношению к старой интеллигенции комсомольцами. А перед
страной стоит, как я недавно понял, задача индустриализации. Если большевики хотят
избежать повторной интервенции, а её можно избежать только создав мощную
промышленность, выпускающую современное оружие в достаточном количестве, дабы
остановить агрессора, они неизбежно будут проводить индустриализацию - масштабное
развёртывание по всей стране строительства новых фабрик и заводов. Так что вакансий в
этом поистине тектоническом сдвиге экономики открывается множество.

Я и решил попытаться, оперевшись на свои знания, создать журнал, желательно под

патронажем киевского комитета комсомола. Это значительно упростит издательсткие
хлопоты и добавит журналу авторитета.

Отец помолчал, разглядывая обложку и оглавление журнала, а затем спросил:

- Ты его назвал "Техника-Молодёжи". Почему так? У тебя же здесь не только о технике

повествуется. Вот статья о экономике, а это раздел фантастической литературы.

- А это пап, для того, что бы журнал завоевал как можно большую молодёжную аудиторию.
Читать чисто о технических прожектах - желающие есть, но мало. А так, как я его оформил -
аудитория будет значительно больше, чем в случае чисто технического журнала. Я "ТМ"
позиционирую как журнал для молодых комсомольцев и просто беспартийных
интересующихся новейшими достижениями науки и техники. Вот сейчас печатаю рассказ о
необычной подводной лодке. "Тайны Мирового Океана".

Отец взял только что отпечатанные мной страницы и погрузился в чтение:

Тайны мирового океана.

Темные глубины холодных вод Атлантики бороздил тупой нос невиданной ещё в мире
подводной лодки. Могучая энергия преобразования атомов разогревала свинцовый
теплоноситель, тот в свою очередь испарял воду в парогенераторе, а получившийся
перегретый до 550 С пар давлением сто атмосфер с мощью сотни тысяч лошадей крутил
турбины лодки. Поэтому скорость машины была огромна - пятьдесят узлов! И это в
подводном положении!

Корпус лодки был покрыт резиной, образовывающей подобие кожи кашалота, что
уменьшало лобовое сопротивление движению в воде и снижало шум, материалом корпуса же
была вовсе не легированная нержавеющая сталь, как можно было подумать, а совершенно
неведомый прежде металлургии металл - титан.

На рубке лодки были видны буквы, складывающиеся в название - Комсомолец.

Командир подводной лодки подошёл к пульту управления. Мощные эхолокаторы,

работающие на принципе излучения и приёма ультразвуковых колебаний, позволяли
обозревать воду перед лодкой, несмотря на тьму глубин океана. Сейчас лодка сбавляла ход -
её локаторы обнаружили корпус терпящего бедствие океанического лайнера...

- Мощно! - одобрительно крякнул батя, закончив чтение. Потрясён! Сын, у тебя не только
склонность к наукам, но и литературный талант нешуточный! Советую напечатать "Тайны
Мирового Океана" отдельной книгой и издать. Могу помочь - у меня есть знакомый издатель.

- Пап, давай не торопиться. Сначала я попытаюсь издаться через комитет комсомола. А вот
если после нескольких попыток не получится, вот тогда можно будет использовать твои
связи.

- Почему, сын?! - отец пристально посмотрел на нас.

- Потому, что если я издамся под патронажем киевского комитета комсомола, то издание
будет как бы от его имени, что сразу осадит недоброжелателей. А частным изданиям в
складывающейся истории, увы, суждена недолгая жизнь. Максимум до начала тридцатых.

Отец задумчиво смотрел на Матвея, о чём-то размышляя.

- И ещё пап. Ты же врач. Хочешь, я покажу тебе путь, как стать известным и знаменитым,
как Луи Пастер?
 - Ты, Митя, прям как искуситель - улыбнулся отец. Как ты можешь указать мне путь к
известности на медицинском поприще? Ты же не врач?

- Не врач, но читал о медицине и биологии живых организмов достаточно. Пару недель

назад попалась мне заметка в научном журнале об открытии английского фармацевта - новом
типе лекарств, сульфаниламидах. Там упоминалась формула и немного о способе получения
мощного антибактериального вещества - белого стрептоцида. Должен лечить широкий класс
болезней, вызываемых стрептококками.

- Митя, создание нового лекарства - это долгий и тернистый путь, - начал возражать отец. А
ты хочешь лихим кавалеристским наскоком решить сложнейшую медицинскую задачу.

- А почему бы и не попробовать, пап? Ведь есть много пациентов при смерти, которым
ждать нет возможности. Так почему бы, раз уж они обречены, не дать им возможность
сыграть в медицинскую рулетку? Использовать их, с их согласия, конечно, в качестве
добровольцев? При правильном подходе, создание и внедрение новых лекарств можно
сократить до двух лет - года.

Отец Матвея покачал головой и возразил - подсудное дело, сын. Можешь сесть по статье,
КАК ОТРАВИТЕЛЬ.

- Ничего пап. Поставлю вопрос на обсуждение, на одном из совещаний комсомольцев.

Спросим разрешения у старших товарищей по партии. Разрешат - тогда всё будет законно.

- Митя, - отец увёл разговор в сторону. - Вот скажи мне, что с тобой случилось? Когда я с
мамой и сестрой уезжали, за тобой ничего подобного вот этому - он кивнул на журнал, я не
замечал. И вдруг такое!

- Взрослею, пап. Осознал скоротечность жизни. Поэтому тороплюсь жить, - кратко и

загадочно ответили мы оба.

- Что-то ты, сынок, от ответа уходишь, - тон отца показывал его непреклонность в желании
разобраться в причинах такого резкого изменения поведения Матвея. - В твоём возрасте
молодые люди если о чём и задумываются, так это о девушках и проблемах неразделённой
любви.

- Пап, - поняв, что отец не успокоится, пока не выстроит картину событий, объясняющую
такие поразительные перемены в поведении сына, мы, посоветовавшись друг с другом
решили приоткрыть отцу часть правды, - приснился мне неделю назад странный сон. О моём
будущем. Вот о чём он:

Тёмный подвал. Меня, избитого, поднимают с пола пинком, и толкают в проём, к выходу из
тюремной камеры. Я иду по мрачному, обшарпанному коридору. Вдруг - удар по затылку,
вспышка белого света и... ничего. Я проснулся тогда. Затем ко мне пришло..., воспоминанием
это назвать трудно, скорее всего, предвидение. Как будет развиваться моя жизнь, если ей
позволить течь так, как это было раньше.

- И что же ты прозрел сын?

- Тяжело говорить, пап. Это не на один день разговора. Кстати, хотел тебя спросить, у нас
инструменты, ну там молотки, пилы, рубанок есть?

- А зачем тебе они?

- Для изготовления спортивных снарядов. Надоело быть задохликом. Как говорили древние
греки - в здоровом теле здоровый дух!

- Нужно в чулане посмотреть, кажется от деда какие-то инструменты остались. Ладно сын,
поговорим об этом завтра. Отец вздохнул и ушёл к себе в кабинет.

Мы продолжили печатать, и закончили набивать текст часов в десять вечера, набрав текст
статьи, посвящённой изготовлению ламп накаливания "вольфрам на сапфире". Статья
расказывала об этих лампах, их необычайной долговечности, улучшенном световом потоке
благодаря более высокой температуре накала, и значительно более высоком КПД, чем у
обычных ламп накаливания. В статье доказывалось, что несколько более дорогие на
начальном этапе выпуска лампы позволят в кратчайшие сроки, при незначительных в
масштабе страны затратах решить проблему источников света благодаря своей
долговечности.

Закончив с текстом журнала, мы ещё раз просмотрели его. Оставалось только закончить
рисунки к тексту, и макет готов. Ещё оставалось два дня, на доводку.

Вспомнив свой комп, я в который раз пожалел, что его нет со мной. Хоть пишущая машинка
и облегчила наш труд, необходимость напрягаться, чтобы не делать ошибки, сильно нас
утомляла. Тем не менее, текст был набит практически без ошибок - всё-таки Матвей был
прилежен в изучении русского языка.

Устав, мы собрали напечатанные листы в стопку, и легли спать.

Интерлюдия. Реакция Марии и Ирен Кюри на письмо Бронштейна, посвящённое квантовой

теории эфира.

Мария Кюри взяла со стола кипу писем, что принёс почтальон, и, позвав дочь, принялась
рассортировывать их. Руки женщины-физика всегда были спрятаны под тонкими лайковыми
перчатками. Мария редко снимала их. Язвы, что обезображивали кисти рук, было тяжело
видеть дочери, а что говорить о неподготовленном человеке. Эти язвы не заживали, -
напоминание о безрассудных годах молодости, когда они с Пьером, полные надежд,
выделяли радий.

- Мам, - привлекла внимание Марии дочь, - смотри, письмо из России. Из Киева.

- Странно, обычно адрес отправителя - Москва или Петербург, - прокомментировала

находку дочери Мария. Кажется, его новая власть переименовала в Петроград. Но Киев?
Мария Кюри взяла конверт необычного письма и аккуратно вскрыла его ножиком для
конвертов.

Перед её глазами на великолепном французском языке предстал текст следующего

содержания:
 - Уважаемая мадам Кюри! Я, пока скромный студент Киевского Физико-Химико-
Математического Института, Матвей Петрович Бронштейн, решил представить на ваш суд
одно черезвычайно любопытное математическое построение, посвящённое квантовой
механике и её приложению к описанию эфира, а также простой способ обнаружения эфира,
точнее, его давления на пластины плоского незаряженного конденсатора...

Мария Кюри погрузилась в чтение.

- Мам, о чём пишет этот русский студент?

Мария не ответила. Чем больше она вчитывалась в строчки письма, тем сильнее
становилось её волнение, из-за невероятных вещей, которые простым, убедительным языком,
очень аккуратно прибегая к математическим выкладкам, описывал этот неизвестный студент.

Особенно заворожили Кюри математические выкладки, посвящённые расчётам

спектральной линии водорода.

Мария села за стол и, взяв справочник по физике, перепроверила расчёты, приведённые в

письме. Всё сошлось, математика этого студента была безукоризненной.

Дальнейшее чтение письма укрепило Марию в мысли, что этот Бронштейн сумел найти
объяснение тем многочисленным противоречащим обычным физическим взглядам фактам,
что уже десятилетие никак не хотели укладываться в стройную картину мира.

В конце письма шло обстоятельное описание последствий радиационного облучения.

- Ирен, - позвала дочь Мария, - посмотри. Это может быть важным. Этот русский студент
взял на себя смелость рекомендовать нам технику безопасности при работе с полонием. И его
аргументы весьма убедительны.

На просьбу прислать немного радия "для опытов" Мария Кюри отреагировала с улыбкой. -
Почему нет? Молодой человек явно незаурядная личность. Пятьдесят микрограмм? Вполне
можно выделить. Любопытно, что он задумал? Зачем ему радий?
 Мария Кюри подозвала дочь и начала диктовать ей ответное письмо этому загадочному
русскому студенту.

Через неделю:

Ирэн Кюри взяла в руки сосуд с ртутью и пипеткой набрала пару кубических миллиметров
этого тяжёлого жидкого металла. Затем капнула из пипетки в маленький химический стакан,
в котором был раствор хлорида радия.

Взяв электрод, запаянный в стеклянную трубку, так, что бы из трубки снизу торчал
крошечный кусочек провода, она ввела его в каплю ртути. Другой электрод, угольный,
подвесила в растворе над каплей ртути. Подключила источник тока - гальваническую
батарею, так, что на электрод в стеклянной трубке был подан "-", а на угольный электрод -
"+". Затем, смотря на амперметр, включённый в цепь, Ирэн по секундомеру отмерила
количество заряда, необходимое для выделения пятидесяти микрограмм радия, и отключив
ток, быстро вытянула каплю ртути с растворённым в ней радием пипеткой из стаканчика. На
руках Ирэн Кюри были резиновые перчатки, а стаканчик был прикрыт свинцовой пластиной -
Ирэн, посоветовавшись с мамой, решила придерживаться рекомендаций загадочного
киевского студента.

Положив каплю ртути с растворённым в ней радием в микропробирку, Ирэн залила каплю
керосином и плотно закрыла пробирку пробкой, нерастворимой в керосине, а для надёжности
ещё залила пробку мастикой. Затем измерила при помощи электроскопа активность капли
ртути.

- Чуть больше пятидесяти микрограмм, судя по скорости разрядки электроскопа, подумала

она. Обмотав пробирку ватой, она взяла небольшой свинцовый контейнер с плотно
завинчивающейся крышкой, - изготовлен сей предмет был так же по чертежам загадочного
студента, сопровождавших описание мер безопасности при работе с радиоактивными
препаратами, - и поместила в него пробирку завинтив после крышку.

- Можно отправлять, - подумала она, упаковывая контейнер в бандероль. Интересно, для

чего этому Бронштейну всё-таки такое малое количество радия?

Ответное письмо от Кюри Бронштейну:

 - Уважаемый месье Бронштейн! Прежде всего хочу поблагодарить Вас от имени
исследователей радия за заботу о нашем здоровье. Ваши рекомендации, такие простые и
очевидные после их прочтения, существенно повысили безопасность работ с
радиоактивными веществами. Как жаль, что до таких простых методов безопасности мы с
Пьером не додумались тогда... Выполняем вашу просьбу - в бандероли, которую Вы, как мы
надеемся, получили, находиться запрошенное вами.

...

Извините за любопытство, но всё-таки, зачем вам понадобился радий? Желаем успехов в

исследованиях!

На следующий день, сразу как только мы вошли в лабораторию, продолжить работы с

мотором, к нам зашёл Пётр Саввич Тартаковский и попенял на то, что Матвей не выполнил
обещание прочитать лекцию.

- Матвей Петрович, - спокойным, но твёрдым голосом выговаривал нам Тартаковский, - мы

вас ждали целый час! А вы ушли и даже не предупредили о том, что не придёте.

- Пётр Саввич! - я спешно искал оправдание своей забывчивости. Бронштейн молчал, но по

эмоциональному фону ощущалось, что ему стыдно. Поймите и меня. Я уже вторую неделю
голодаю, питаюсь так скудно, что чуство голода не прекращается ни на минуту. А позавчера
я вообще не ел, так что все мои мысли, пока я работал с двигателем, вращались вокруг еды. Я
домой ушёл, в надежде, что брат принёс что-нибудь съестное...

- Матвей, и ты молчал? Сказал бы, мы бы похлопотали о пайке. Скинулись бы на крайний

случай.

- Пётр Саввич! Не хотел беспокоить вас, да и стыдно побираться...

- Это вы зря, вынужденное голодание плохо кончается.

 - Пётр Саввич. Раз уж я вчера пропустил доклад, то могу, если аудитории ещё интересно,
его сегодня зачитать.

- Матвей, конечно, интересно! Давай уж, как вчера договаривались - в пять часов.

- Хорошо, буду. На этот раз точно. А что бы исключить всякие неожиданности, Пётр
Саввич, пусть кто-нибудь заглянет в лабораторию часа в четыре, напомнит.

Договорившись о времени и месте доклада, мы погрузились в работу.

Нить на складе института нашлась, хлопчатобумажная. Так что мы обматывали

востановленный медный провод ею и, намотав метр длины, кистью обмазывали олифой.
Нить наматывалась на круглый, обработанный токарем Потапычем деревянный брусок,
пропитанный снаружи парафином. Это должно было исключить прилипание нити.

Провозившись до трёх с проводом и наконец закончив это утомительное и однообразное

занятие, мы за оставшийся час поместили две целых обмотки на свои места в статоре мотора,
и точно в четыре в лабораторию зашёл давешний паренёк, с которым мы пару дней назад
столкнулись в коридоре. Напомнив о докладе, пацан помог мне перенести брусок с
намотанным вокруг него востановленным проводом в институтскую котельную, где мы его
оставили просушиваться под личную расписку кочегара Семён Семёныча.

- Если не сопрут, хотя не должны, кроме кочегара в котельной больше никого не бывает, то
уже через пару дней мотор можно будет окончательно собрать, - с этими мыслями мы пошли
в аудиторию читать доклад.

Наиболее часто задававшим нам вопросы по докладу оказался всё тот же неугомонный Пётр
Саввич Тартаковский. Большинство же присутствующих в основном спрашивали о моём
видении эфира. Физиков старой школы очень порадовала возможность наконец навести
порядок в теории эфира, и на математику теории квантов они обращали мало внимания, в
основном сосредоточившись на решении проблем опыта обнаружения эфирного давления.
Как оказалось, подготовка к этому опыту уже шла полным ходом.

Пётр Саввич же буквально забросал нас вопросами, касающимися КМ и её приложения к

электродинамике Максвелла. Решение одного вопроса влекло за собой появление нескольких
новых, и так шаг за шагом мы изложили Пётру Саввичу практически все основы КЭД. Идея
электронных орбиталей, их формы, изменение форм при взаимодействии атомов, зонная
теория металлов - всё это произвело на него неизгладимое впечатление. Особенно его задевал
тот факт, что на любой вопрос мы практически сразу давали ответ, с формулами, фактами.
Мне приходилось следить за тем, чтобы не проболтаться, как о само собой разумеющемся, об
опытах, которые ещё не были осуществлены. Так теорию электронных орбиталей мы вывели
как следствие предложенного строения атома.

На вопрос Петра Саввича о строении атомного ядра, который он задал в конце доклада, мы
сказали, что для его описания в первом приближении подойдёт "пудинговая" теория
Томсона, ранее предлагавшаяся для самого атома. С поправками, сам пудинг - это силовое
поле новой природы - так называемое "клеевое" ядерное поле, а изюминки пудинга -
положительно заряженные протоны - ядра атмов лёгкого изотопа водорода и, по-видимому,
нейтральные частицы массой чуть тяжелее протона. Распадающиеся в свободном состоянии в
течении достаточно короткого времени на электрон, протон и лишённый заряда
антиэлектрон. Последнее наше допущение вызвало со стороны Тартаковского массу упрёков,
в основном аргументированных тем, что нарушается принцип Оккама.

В ответ мы пожали плечами и, "выжав стотонным прессом математического анализа" крохи

железно подтверждаемых математикой следствий из твёрдо установленных фактов, таких
как: масса протона, масса электрона, масса альфа-частицы, масса атомов углерода и
кислорода, ядерные реакции, осуществлённые Резерфордом, загнали Пётра Саввича в угол -
возразить по-существу он не мог. Тогда мы объявили наши допущения гипотезами и
предложили провести серию опытов по их проверке. О том, что это будут за опыты, мы
уговорили Пётра Саввича провести на следующей недели ещё один доклад.

Тартаковский, однако, не успокоился и потребовал, чтобы Матвей своей дипломной работой

выбрал именно эту тему - тему сегодняшнего доклада. Пётр Саввич был чрезвычайно
взволнован, после окончания доклада сел за стол и принялся записывать в тетрадь формулы,
которыми я и Бронштейн исписали доску.

Устав от многочасового доклада, мы вышли из аудитории. Уже стемнело. Выйдя из корпуса

института, мы увидели комсомольца, это оказался Николай.

- Здорово, Матвей! А я тебя уже пару часов дожидаюсь. Спросил тебя - а ты какой-то доклад
зачитываешь.
 В общем так, поговорил я с секретарём киевского комитета комсомола. Он потребовал,
чтобы ты пришёл послезавтра утром, часов в десять, к нему и принёс журнал. Так что давай,
готовься. Кстати, как у тебя над журналом работа продвигается? Что-то не верится мне, что
ты за неделю целый журнал напишешь!

- А ты, Николай, завтра приходи в институт, желательно утром, к девяти - посмотришь.

Сможешь?

- Смогу. Посмотрю, что ты там придумал.

Разговорившись, мы пошли по проспекту к дому Бронштейна.

Идя, мы разговаривали с Николаем о разном. Меня, Макарова, интересовала его эпопея с

прокладкой узкоколейки к угольным складам. На вопрос, почему так долго комсомольцы
возились с укладкой рельс, ведь норматив для бригады путеукладчиков устанавливал норму
уложенных рельс в четыре-пять километров в день, Николай ответил, что рельсы и шпалы-то
отнюдь не лежали на складе, их приходилось выкорчевывать с другого, заброшенного пути и
тащить на своём горбу к месту укладки. Отсюда и малый темп.

Затем поговорили об актуальности освещённых в первом номере "ТМ" тем. Чем сильно
заинтересовали Островского. Не доходя квартала до дома Матвея Николай попрощался.

Дома мы ударными темпами закончили иллюстрации к первому номеру журнала, и

несмотря на попытки отца поговорить о происходящем, сославшись на усталость после
учебно-трудового дня, легли спать.

На следующий день, как и обещал, Николай пришёл к девяти, даже чуть раньше - без пяти
девять. Видно его очень заинтриговал наш вчерашний разговор.

Журнал, прошитый по корешку, он рассматривал очень пристально, затем погрузился в

чтение. Я и Бронштейн продолжили работу с мотором. Сходили в котельную, проверили как
сохнет провод. Затем почистили от накопившейся пыли и смазали механизм компрессора.
Осмотрели приёмную ёмкость машины Линде на предмет засоров, продули трубопровод.
Больше делать было нечего, и я предложил пройтись по лабораториям, поговорить с
исследователями. Николай с головой ушёл в чтение журнала. Судя по лихорадочному
взгляду, которым Островский буравил текст, журнал удался.

Прикинув, сколько примерно будет читать Николай, мы пошли к химикам. В лаборатории

был Владимир Александрович Плотников, который что-то рассматривал в колбе. Мы
поздоровались и слово за слово, разговорились о предмете исследований Владимира
Александровича - химии неводных растворов.

- Владимир Александрович, вот у меня есть к вам интересное предложение. Как раз по
неводным растворам.

- Слушаю вас.

- Возможно вы знаете, что на данный момент существует проблема с перезаряжаемыми

источниками постоянного тока, в просторечии электрическими аккумуляторами. Свинцово-
сернокислотные аккумуляторы слишком тяжелы, и запасают мало ампер-часов.

- Ну да, есть такая проблема. Особенно она остро стоит на подводном флоте - из-за низких
ТТХ свинцовых батарей запас подводного хода лодок мал.

- Ну так вот, Владимир Александрович, проскочила у меня намедни одна мысль. Что если
использовать в аккумуляторе не тяжёлый металл свинец в качестве катода, а самый лёгкий
металл - литий.

- А что вы предполагаете, молодой человек, использовать в качестве электролита?

Плотников заинтересованно ожидал ответа. - Я понимаю, что раз вы обратились ко мне, это
неводный электролит. Но что это за вещество?

- Я тут немного посчитал опираясь на свою теорию атомно-молекулярного строения

материи, Владимир Александрович, и пришёл к выводу, что нужно использовать следующие
вещества:

- Итак, органический электролит для перезаряжаемых литиевых источников тока.

Электролит представляет собой раствор 0,5-2 гмоль/л гексафторарсената лития в смеси
органических растворителей пропиленкарбоната 10-94 об. % 2-метилтетрагидрофурана 5-89
об.% и 2-метилфурана 0,1-5 об.%. Указанный электролит обеспечивает высокую
эффективность циклирования при больших плотностях тока.

Для подавления образования литиевых дендритов, прорастающих сквозь сепаратор

отделяющий карбоновый анод от литиевого катода и, могущих, учитывая почти в сто раз
большую энергоотдачу аккумулятора в отличии от свинцового на единицу массы, вызвать его
взрыв, используется вот эта присадка: этиловый эфир трифторуксусной кислоты. Он создаёт
глазурирующий эффект, исключающий образование дендритов, и дающий гладкое литиевое
зеркало на катоде при зарядке. Для повышения токоотдачи при разрядке используется
фуллерид лития. Он, абсорбируясь на катоде при разрядке, резко повышает за счёт индукции
кавернообразования, площадь поверхности катода, и таким образом увеличивает токоотдачу.
 Владимир Александрович уставился на нас, потряс головой и сказал, - пожалуйста, ещё раз,
Матвей, повтори, то, что ты только что произнёс, помедленне, и сначала ответь на вопрос: -
что такое фуллерид лития?

- Ептыть, пронеслось у меня в голове. Фуллерен-то ещё не открыли! Снова проговорился!

- Фуллерен, Владимир Александрович, точнее, футболлен, я оговорился, - я, Макаров,

решил дать веществам, входящим в класс аллотропных модификаций углерода известных в
моё время под именем фуллерены новые названия, ведь здесь Бакминстер Фуллер ещё ходил
под стол, а молекула С60 очень похожа на футбольный мяч, - это такая молекула углерода,
С60, которая имеет вид футбольного мяча. Образуется при испарении углерода с угольных
электродов в разряжённой атмосфере инертного газа, например аргона, из-за того, что слои
молекул графита отрываются от материала электродов и сворачиваются в... футбольные
мячики. Композицию пятиугольников и шестиугольников, в вершинах которых расположены
атомы углерода. Причём помимо С60 образуются ещё и тубулены - свернувшиеся в цилиндр
углеродные плоскости графита. Возможен также регбиллен - молекула его С70, имеет вид
мяча для игры в регби. Не исключены и другие молекулы-многогранники. Но самым
устойчивым является именно С60, футболлен.

От такого заявления Плотников аж сел, на стул, и жалобно заметил:

- Матвей, но эти вещества, очевидно новые аллотропные модификации углерода - это

только твоя фантазия! Их ведь нет, нигде в справочниках я не обнаруживал такую
аллотропную форму углерода! Графит есть, алмаз есть, сажа есть, футболлена нет.

- А между прочим, Владимир Александрович, сажа-то как раз и содержит в себе футболлен,
тубулен и регбилен, помимо графита. Возможно в ней есть также карбин - ещё одна
аллотропная форма углерода, линейно упорядоченная. Я это всё посчитал, основываясь на
теории экстремумов, эти формы упорядочения атомов углерода наиболее устойчивы. Так что
дело лишь на несложным экспериментом по их синтезу. Как, берётесь?

- Не знаю, Матвей. Это нарушает мой план работ.

- А что вы исследуете?
 - Как раз вещества, подобные тем, что ты указал для неводного электролита своего
литиевого аккумулятора. Я могу их исследовать.

- Вот и договорились, Владимир Александрович! Дело-то полезное, стране нужное, отсюда -

при правильном поднесении материала и готовых образцов аккумуляторов можно
рассчитывать на существенную помощь институту и исследователям со стороны
правительства. Емкие аккумуляторы нужны и пойдут на ура.

- Хорошо, Матвей, уговорил!

Глядя на закрывшуюся дверь, Владимир Александрович Плотников думал:

- Нет, но каков букварь! Ещё неделя не прошла с момента приёма в институт, а уже
предлагает поменять план исследований! Интересно, как он Это мог рассчитать? - Плотников
посмотрел на листок бумаги с записанными формулами и короткими инструкциями по
синтезу приведённых веществ.

Мы вернулись в лабораторию низких температур и нас сразу же атаковал Островский.

Журнал ему понравился, он забросал нас вопросами. По его мнению, в среде комсомольцев
журнал был, как говорили в моё, Макарова, время, обречён на успех. Нареканий со стороны
идеологии не было, всё было правильно. Николай не мог поверить, что я написал этот номер
в одиночку. Пришлось убеждать его, я рассказал историю с книгой йогина, чем жутко его
заинтриговал.

- Матвей, я вот подумал, что в институте твоём нет комсомольской ячейки. Непорядок, -
внезапно сменил тему разговора Николай. Институт буквально забит старорежимной
профессурой, и непохоже, что здесь работают в интересах нашей страны. Вот смотри - ты
только неделю как в институт поступил, а уже понял, что необходима смычка между
трудящимся классом и научными работниками. Вот ты, Матвей - действительно научный
работник. Видно, что ты за дело Страны Советов болеешь, тебе не всё равно, как будет
проводиться индустриализация СССР. А вот профессура институтская, похоже, совершенно
равнодушна к задаче индустриализации. Посмотрел я, с трудом у ректора вытребовав, копию
плана учебной и исследовательской деятельности. Пришлось мне на ректора надавить,
сказать, что секретарь комитета комсомола затребовал. - И Николай протянул мне лист
бумаги. - Не вижу в нём упоминания работ по конкретным проблемам предприятий Киева.
Вот у тебя описывается сварка. Я с ребятами из депо говорил, им как раз не хватает знаний
по сварке. У тебя она в "Технике", в первом же номере, подробно рассматривается. А в
планах работ института - её нет. Или вот, поговорил я вчера, пока тебя ждал, с одним
рабочим с твоего курса, которому ты посоветовал книги ещё дореволюционных металлургов
почитать. Аносов там и другие. Так представь, нет в плане работ института исследований по
стали и её сплавам. Есть, правда, работы по боевым отравляющим веществам, а в остальном,
кроме как преподавательскую работу, план института ничего особенного не
предусматривает.

- А чего ты хотел, Николай? Институт у нас, если честно, захолустный. Нового

оборудования со времён царя Гороха не завозили. Хорошо хоть, среди старого оборудования
есть инструменты и машины, что позволяют при некоторой смекалке всё же
исследовательскую работу вести. А профессура - ты сам сказал, Николай, что старорежимная.
Старые методы ведения научной деятельности у них уже в мозг въелись. Так что их
бесполезно винить - они делают то, что со своей вершины понимания считают нужным.
Вдобавок, не забывай, что они до дрожи в коленях боятся, хоть и не показывают этого. ЧК у
них озноб при одном упоминании вызвает. Боятся сделать что-то не так, за что придётся
отвечать, хотя бы по статье "растрата". Так что они выбрали самый безопасный путь решения
проблем - заняться чисто преподавательской деятельностью и чистой наукой, в основном
теоретизированием.

Вообще, один прогрессивный исследователь во Франции, сочуствующий революционерам,

сказал, что новые идеи и методы работы в науке не столько усваиваются старым персоналом,
сколько этот персонал вымирает, а пришедшая ему на смену молодёжь усваивает новое
сразу.

Только вот других учёных нам, Николай, взять неоткуда. Западные специалисты к нам не
поедут, ибо платить нам им нечем. Отсюда - нужно использовать тех спецов, что в наличии.
Вот только власть им давать в деле организации нового научно-исследовательского процесса
нельзя. Пусть учат учеников и уходят на пенсию, коли своей научной деятельностю
последнюю заслужили. Только вот старая профессура, особенно та, что не столько научной,
сколько административной деятельностью занималась, костьми ляжет, а свои привилегии не
отдаст. Ибо боиться нищеты, хлебнула в революцию.

С другой стороны, они новую власть боятся, так что сейчас, Николай, как ни странно,
действительно благоприятный момент для молодых рабочих, кои действительно обладают
склонностью к исследовательской работе, повышать свою квалификацию и вести научные
изыскания, - сколь угодно смелые прожекты топить старая профессура боится, особенно если
исследователь работает по заданию правительства.

Но! Не забудем и о врагах. Особенно тех, кто видит в науке возможность сладко есть и
хорошо спать, ничего практичного не делая. Подобные типы часто, пользуясь
покладистостью действительно талантливых исследователей, делают из них "научных
негров". Ты, Николай, не забывай, что не только внешний враг есть у нас, но и внутренний.
 - Я не забываю. Такое невозможно забыть, я же комсомолец всё-таки. Так как с идеей
комсомольской ячейки?

- Я за, - ответили мы. Только если хотите добиться дела, а не пустой говорильни, придётся
мне её секретарём становиться. А я не комсомолец.

- Так напиши заявление! Я тебе рекомендацию дам и с ребятами поговорю, так что подписи
соберём! Ты парень толковый, тебе и руководить! Вот завтра придёшь в комитет комсомола,
к десяти приходи, и подай заявление на приём в ряды комсомольцев!

- Обязательно приду!

Островский ушёл, а мы пошли домой.

Дома мы сразу заглянули в чулан и извлекли на свет божий набор плотницких

инструментов. Хотя дед Бронштейна и не был плотником, а мелким торговцем, как всякий
уважающий себя домовитый хозяин он собрал набор инструментов, необходимых при
мелком ремонте дома.

Так что мы нашли деревянный рубанок, лучковую пилу и набор полотен к ней, ножовку,
топор, молоток, угольники, линейку, набор долот и стамесок, точильные камни разной
зернистости. Кроме этого в чулане нашлись и доски. Прикинув вид спортинвентаря, я
отобрал несколько досок, взял ножовку и рубанок, коробку с гвоздями, молоток и отнёс всё
это в свою комнату.

Мы энергично пилили доски под турник для подтягивания, который решили поставить у
стены за изголовьем кровати, когда в комнату зашёл отец и решительно потребовал, чтобы
Матвей прошёл к нему для разговора.

Батя провёл Матвея в комнату, сел в кресло и, глядя в глаза, начал допрос:

- Митя, что происходит? Я поговорил с Исидором, он мне рассказал...

 - Пап, неважно, что тебе Изя рассказывал. Важно, что я ему наплёл. Я недавно прочитал
одну увлекательную книжку, некого Вивиана Итина "Открытие Риэля". Очень любопытный
сюжетный ход - красноармеец из нашего времени, Гелий, при помощи врача-месмериста
переносится... ну, как Вивиан описал, можно сказать, что во вселенную внутри атома.
Обыгрывается планетарная модель атома. Раз электроны вращаются вокруг атомного ядра,
как планеты вокруг Солнца, то почему бы не продолжить аналогию дальше? Электроны-
планеты во всём подобны настоящим планетам, и на них есть жизнь, в том числе и разумная.
Вот туда и перенёсся сознанием красноармеец Гелий, став инженером Риэлем. Мне сам
расказ не понравился. Как говорится, первый блин комом. Хотя это первый научно-
фантастический рассказ в нашей стране, изданный при новой власти. Мне не понравилось то,
что опыт пребывания красноармейца Гелия в теле инженера Риэля ничем Гелию в его
катастрофической ситуации не помог, - а Гелию, между прочим, грозит расстрел, ибо
находится он в белогвардейской тюрьме, и жить ему всего до следующего дня. Итин мог бы
выдумать какой-нибудь... ну хоть китайский бокс, и как мобилизовать силы своего
организма. Так, чтобы "беляков долбил недаром - убивал одним ударом". Прекрасный мог бы
получиться боевик, роман о красноармейце-Геркулесе. А Вивиан скатился к слезливой
истории для дамочек. Мол, инженер Риэль слаб духом оказался - не выдержал видений Гелия
реалий гражданской войны в России. И это при том, что в самом рассказе упоминается, как
соотечественники Риэля, высадившись на другую планету, ничтоже сумнящееся обращают
аборигенов в рабство, когда им начинает не хватать рабочих рук. Короче, меня захватила
сама идея психологического путешествия во времени и пространстве.

Отец внимательно слушал.

- Ну так вот, - продолжил Бронштейн повествование, - начал я фантазировать на эту тему.

Не так изощрённо, как Вивиан, попроще, в духе Герберта Уэллса - размышлять о
психологической машине времени. Но дальше обычных фантазий на эту тему, что можно
прочитать у того же Уэллса, мне до недавнего времени продвинуться не удавалось. И вот
недавно я увидел у книготорговца любопытную книгу индусского философа Субраманьяна
Чандрасекхара "Власть Над Собой". Сумел до того, как книготорговец разорался, что
"покупай или убирайся", прочитать две главы: "Абсолютная Память" и "Духи Тела".

В этих главах масса интересного и неожиданного. Вообще, стиль книги резко отличается от
обычных философский умствований на подобные темы. Минимум теории, максимум
практических и, что особенно впечатляет - понятных рекомендаций по овладению силами
своего организма.

Абсолютную память действительно, следуя рекомендациям этого йогина, удалось вызвать.

 - Матвей, - перебил отец, - у тебя и так память неплохая.

- Это совсем не то. Тут ведь такое дело, батя, прочитаешь с соответствующим психическим
напряжением книгу - и помнишь её от корки до корки, так, что даже пятнышки на страницах
можешь указать.

После прочтения этой книги я вновь вернулся к своим фантазиям насчёт психологических
путешествий и вообразил себе двойника, живущего в двадцать первом веке. И получилось,
действительно вообразил себя в двадцать первом веке. Отличный сюжет может получиться
для фантастического рассказа!

- Митя, а как понимать твои выходки? Ты брату то фамилию предлагал изменить, то

пророчествовал о грядущих гонениях на наш народ, то о великой войне с германцем
говорил...

- Батя, тут же ничего сложного нет. Всё просчитывается! Ну вот, например, возьмём войну с
немцем. Германия сейчас что? унижена, поставлена на колени и ограблена. НО НЕ
СЛОМЛЕНА! Дух тевтонский только раззадорен и обозлён! Так что неизбежен всплеск
крайней формы национализма. Теперь подумаем, пойдёт ли АНТАНТА на добитие
Германии, в случае, если та нарушит Версальские договорённости? Скорее всего, нет, и
причина - наша страна. СССР. Ибо после провала интервенции и укрепления Советской
власти те же англичане и американцы видят угрозу в нас. Мало того, что мы не развалились и
не превратились в сырьевой регион мира, о чём тайно мечтали англичане и американцы, так
мы ещё и идеологию выдумали такую, что она заставляет вздрагивать мировую буржуазию!
Но вот посчитав расходы на войну, они на нас не полезут, если не будут уверены в победе
малой кровью и затратами. И что отсюда следует? Что Германию попытаются, обязательно
попытаются натравить на нас, соблазняя нашими природными богатствами. Дальше
прикидываем возможности восстановления Германии и приходим к выводу, что полезут они
на нас годах в сороковых - самое позднее.

Отец немного успокоился и перевёл разговор на другую тему:

- Сын, а что ты имел в виду, когда говорил о том, что можешь сделать меня вторым
Пастером? Любопытно, откуда у тебя такие амбиции?
 - А что тут думать, пап? Подумай сам. Что сейчас медицина есть? Набор рецептов, по
принципу: такие симптомы - назначаем такое лечение. Глубокого понимания механизма
болезней нет, всё пока на уровне, которого достиг Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм
Парацельс: болезнь - это нарушение правильного протекания химических реакций в
организме по разным причинам, и лечение состоит в том, чтобы вернуть химические реакции
организма в правильное русло. Глубочайшая по временам Парацельса догадка, только вот
пока к коренной революции мышления врачей она не привела, оставшись общим
утверждением. В то же время уже есть работы тысяч "безвестных титанов медицины", на
плечах которых, подобно Ньютону, может подняться новый гений медицины, такой, что
Пастер карликом будет по сравнению с ним. Что Пастер открыл? Что было его самым
важным достижением?

Пастер, показав микробиологическую сущность брожения и многих болезней человека, стал

одним из основоположников микробиологии и иммунологии. Его работы в области строения
кристаллов и явления поляризации легли в основу стереохимии. Также Пастер поставил
точку в многовековом споре о самозарождении некоторых форм жизни в настоящее время,
опытным путем доказав невозможность этого. Плюс пастеризация - обеззараживание
питательных для микроорганизмов веществ путём их нагревания. Конечно, достижения
крупные.

Но можно шагнуть и дальше, просто обобщив накопившийся за столетие фактологический и

теоретический материал. Вот только незадача в том, неясно, что выбрать путеводной звездой,
дабы отделить зёрна от плевел, первичные факты от второстепенных. Нет понимания
глубинных механизмов работы клеток и их систем, т. е. точного описания феномена жизни.

Я же могу попытаться с твоей помощью, батя, создать инженерную медицину,

рассматривающую тело человека с позиций инженерной науки, вдобавок с учётом специфики
строения живых тел.

То есть найти ответы на такие вопросы:

Что такое живая клетка? - Мой ответ - молекулярный завод.

Что такое органеллы клетки? - Мой ответ - молекулярные станки.

И так далее. Но это всё теория. Хорошая теория подобна карте - упрощает поиски
технологий. Для того, чтобы прославиться, достаточно разработать новые классы
эффективных лекарств. Вот в этом я и могу помочь тебе, пап.

- Что ж, я не против, Митя. Хотя мне непонятно, какое отношение к медицине имеет
физика?
 - О, пап, это ты зря! Я в физике увидел как раз объяснение того, что такое живое. И причину
того, что до сих пор нет понимания жизни. Оказывается, всё дело было в том, что физики
использовали в своих теориях линейные приближения или, по-простому, изучали мёртвое.

- А ты, значит, придумал НЕЛИНЕЙНЫЕ приближения?

- Угу. Только вот для соответствующих дифференциальных уравнений нет аналитических

решений в большинстве случаев. Но дело поправимое...

- Ладно, сын, я в математике не очень хорошо понимаю. Вот что простого ты можешь
посоветовать в медицине? Какие новые взгляды?

- Тут, батя, я лучше напишу. Разберусь со своими мыслями и изложу на бумаге.

Сегодня, утром третьего марта тысяча девятьсот двадцать третьего года, на улицах Киева
дул сильный порывистый и морозный ветер. Небо затянуто тучами, что низко нависли над
землёй и из которых сыпется мелкий снежок, подхватываемый у земли ветром и
превращаемый им в позёмку. Холодно. Температура по сравнению с прошедшей парой дней
снизилась на десяток градусов. Надо же, уже весна, а непогода разбушевалась, как зимой! -
Эти мысли обуревали меня, когда наше общее с Бронштейном тело, сильно наклонившись
вперёд под порывами ледяного ветра, упрямо шло к цели - зданию, где обосновался киевский
комитет комсомола.

Прошла уже неделя, как я живу в этом новом для себя мире. Эмоции словно кто-то
отключил, во всяком случае переживаний по поводу произошедшего у меня не было. В
сущности, в своём прошлом-будущем я не оставил ничего, что бы заслуживало непрерывных
терзаний по поводу невозможности вернуться. С женой я давно развёлся, ещё при переезде на
ПМЖ в Германию, когда она выяснила тот неприятный факт, что жить придётся в гостинице,
лет пять, прежде чем станет возможным обзавестись своим домом. Это её категорически не
устраивало. Детей у нас не было, жена была против - сначала, мол, давай домом обзаведёмся,
деньжат поднакопим, а затем уж можно и о детях разговор завести.

Родители мои умерли ещё до моего переезда в Германию - сказались годы работы отца и
матери на Редкинском химкомбинате. Друзей, таких, чтобы сожалеть о невозможности
общения, у меня не было - отношения с коллегами в Германии сложились сугубо деловые.
Впрочем, новое время, делячество, захватывающее мир двадцать первого века, было
недружелюбным к дружбе - вот такой вот невесёлый каламбур.

Так что меня ничего не держало. Единственное, что серьёзно напрягло в переносе в
прошлое, в начало двадцатого века, так это тот факт, что удобства, привычные мне, здесь
отсутствовали. Но как оказалось, приспособиться можно, и даже довольно быстро.

Ещё один факт, раздражавший меня поначалу - необходимость делить тело с его прежним
хозяином, быстро сошёл на нет. С Матвеем Бронштейном было интересно мысленно
разговаривать, а судя по его эмоциональному фону, нервное потрясение, которое он испытал,
выключило у него эмоции, дабы сохранить рассудок. Или же ослабление эмоций Бронштейна
было результатом влияния моей психики, а отсутствие сильных эмоций у меня - делом рук
Алексея, - он придумал их отключать, для того чтобы снизить нагрузку на мою психику при
опытах.

Снег поскрипывал под разношенными ботинками, морозец был градусов десять, на улицах
людей было мало. Вот наконец и здание комитета комсомола. Под него комсомольцы
экспроприировали особняк какого-то купца.

Я подошёл к парадной двери, открыл её, и в лицо ударил поток крепко накуренного воздуха.
Хе-хе, отнюдь не того, что вы, жители испорченного двадцать первого века, подумали,
обычный табачный дым. Здесь, в это относительно чистое и незагрязнённое паразитическими
мемами, типа мема "ширяться - это круто!" время, идея курить коноплю многим и в голову-то
вряд ли могла прийти. Хотя кокаин, например, был довольно распространён. Но из него не
делали "чёрного героя", как это было характерно для моего времени, чёрным пиаром
обеспечивая ему рекламу. Нюхает кто-то кокаин - ну и ладно, это сугубо его личное дело.
Вдобавок кокаин свободно продавался в аптеках, по довольно-таки умеренной цене. Что
исключало криминализацию его продажи, делая её бессмысленной.

Поднявшись по обшарпанной, в выбоинах от пистолетных пуль леснице, я прошёл по

коридору второго этажа и открыл дверь в кабинет секретаря. Расположение кабинетов мне
ещё вчера рассказал Островский.

Секретарь был у себя. Из-за непогоды посетителей вообще не было, и ждать приёма нам не
пришлось.
 - Чего надо? - довольно недружелюбно спросил нас секретарь, оторвавшись от чтения
каких-то бумаг, лежавших на столе, за которым он сидел. Рядом в пепельнице, сделанной из
какого-то разбитого предмета, лежала дымящаяся самокрутка.

- Здорово комсомолу! - решил я в немного хамоватой манере, присущей по моему мнению

представителям рабочего класса, начать переговоры. Я Матвей Бронштейн. Обо мне тебе
должен был рассказать Николай Островский. Говорил с секретарём комсомольской
организации я, Матвей Макаров. Бронштейн, будучи типичным "домашним мальчиком" и не
набравшись ещё манер, которые он в моей истории приобрёл в Питере, сильно робел и
постоянно терял нить разговора в подобных ситуациях.

- А..., журналист! Как же, помню. Николай мне все уши прожужжал о твоём журнале. Так
что самому стало интересно, что за журнал такой. Принёс?

Я вытащил из холщовой сумки журнал.

Увидев макет, секретарь удивлённо крякнул, что-то типа "О как! Я ожидал рукопись", взял
макет и принялся его разглядывать.

- Сам писал?

- Конечно!

- И рисунки?

- Отож!

- Брешешь! Я как руководитель знаю, сколько времени потребно, чтобы простую стенгазету
оформить, а тут целый журнал!

- Дык я над ним год работал, а оформить в бумаге - недели достаточно!

- Ладно, почитаю, что ты тут написал. Секретарь погрузился в чтение. Судя по тому, что
секретарь не комментировал прочитанное, материал журнальных статей его сильно
заинтересовал, буквально захватил внимание.

Прошло полчаса. Я терпеливо ждал вердикта секретаря, сев на табурет, стоявший у окна, и
разглядывая редких прохожих, спешивших по своим делам.

В дверь постучали, затем в дверной проём просунулась вихрастая голова молодого парня.
 - Сеня, к тебе можно?

Секретарь оторвался от чтения журнала и недовольным тоном произнёс: - чего там?

- Уголь привезли, нужно перегрузить в бункер, а народу мало!

- Обождёте, я занят.

Голова скрылась, хлопнув дверью. Секретарь ещё читал минут пять, затем поднял глаза от
текста и, глядя на нас, заговорил:

- Вот брешешь-же, что один такой журнал написал!

- Журнал-то как хоть, удался? - у меня появилось нехорошее подозрение, что идея с
журналом провалилась.

- Удался, паря, УДАЛСЯ! - с ударением на последнее слово чуть ли не выкрикнул секретарь.

Ты хоть понимаешь, какое ты дело сделал!

- Представляю. На "носу" нашей страны индустриализация, то бишь массовое строительство

новых фабрик и заводов. Так что, по моему мнению, журнал своевременный. Как, Семён,
можно его издать от имени киевского комитета комсомола? Там на первой странице всё
описано, кстати, от чьего имени журнал издаётся и его цели.

Секретарь задумчиво посмотрел на нас.

- Журнал очень нужный. И издать от нашего имени его вполне можно. Только вот тот факт,
что ты ОДИН его создал...

- Не укладывается в идею о коллективном творчестве? Так за чем же дело встало? Давай

обсудим его редколлегию - ответил я. А насчёт моего авторства - можешь не сомневаться. Я
тысячи книг прочитал, прежде чем идею этого журнала ухватить смог. Так что ничего
удивительного.

- Хорошо. ОДОБРЯЮ и буду пробивать журнал в издательстве. А ты, - секретарь ткнул в

нас самокруткой, - пиши заявление!

- О приёме в комсомол?

- А о чём же ещё? Ты хоть представляешь, какую проблему создал?! АВТОР

КОМСОМОЛЬСКОГО ЖУРНАЛА И... НЕ КОМСОМОЛЕЦ!
 Я взял протянутый секретарём лист бумаги и под его диктовку написал заявление.

- Матвей, считай, что два голоса за тебя есть. Николая и мой. А вот остальные придётся
заслужить. Пока твой статус будет: кандитат в члены коммунистического союза молодёжи.
Будешь на испытательном сроке.

- Отлично, Семён! Макет журнала когда принести?

- Оставь, я покажу его в главлите.

- Не потеряй его, Семён, и смотри, чтобы не заныкал кто! - Не потеряю. Такие документы не
теряют. Слушай, время есть, может расскажешь о себе? Николай говорил, что ты студент.

Мои родители происходят из простых семей провинциальных евреев, которые жили в черте
оседлости, проведённой царским правительством. Семья отца сумела с трудом выучить его, и
после окончания медицинского факультета Киевского университета он стал врачом. Мать же
образования не получила, лишь сумела научиться читать и писать.

Желая вырваться из нищеты, ещё задолго до того, как идеи революции овладели массами,
мои родители сделали ставку на образование. При царе добиться сносного уровня жизни, тем
более будучи инородцем, можно было только став специалистом в какой-нибудь редкой, но
востребованной профессии.

Свой культ точного знания отец сумел привить и мне с братом. Всячески поощряя наш
интерес к точным наукам. Расчёт был очень простой - чтобы выжить, России неизбежно
потребуются высококлассные специалисты, например, инженеры, учёные, управляющие.
Поскольку никаких полезных знакомств с царскими сильными мира сего у нашей семьи,
позволявших надеяться на возможность продвинуться по карьерной лестнице управленцев,
не было, отец решил сделать ставку на научные и инженерные специальности. Поэтому
естественные науки - таким как физика и химия был отдан приоритет. Разнообразные книги
по естественным наукам, особенно написанные хорошим научно-популярным языком стали
нашими букварями. Действительно интересно, как устроен мир, как человек может поставить
себе на службу силы природы. Мы с братом так увлеклись естественными науками, что в
буквальном смысле не заметили ни первую мировую войну, ни революцию.

- Ничего себе! Не заметить важнейшие события политической жизни страны! - Семён очень
сильно удивился.
 - А ты представь себе, Семён, что у тебя есть увлечение. Такое, что забываешь, день или
ночь на дворе. Дни летят как часы, годы - как недели. Но вот недавно, пару лет назад,
попалась мне статья Ленина "Материализм и эмпириокритицизм". Через неё я узнал о работе
Энгельса "Диалектика природы". Так я познакомился с марксистско-ленинским учением о
развитии природы и общества, о значении социальных революций и их неизбежности. В
дальнейшем, заинтересовавшись политической жизнью нашей страны - ныне СССР, читая
газеты, я вдруг увидел, что правительство большевиков испытывает серьёзные трудности с
кадрами, такими как учёные, инженеры, особенно серьёзным делает вопрос кадров тот факт,
что старые специалисты за редчайшим исключением поражены духом шкурничества,
считают, что при новой власти достойная жизнь им не светит, и в своей массе эмигрируют из
СССР. Но это полбеды. Нет кадров советских учёных и инженеров, а также экономистов,
которые сумели бы проанализировать накопленные человечеством знания в своих областях
деятельности и создать новую, приспособленную под интересы государства рабочих и
крестьян экономическую теорию, а также дать новые технологии промышленного
производства, не заточенные под "дешёвую рабсилу" сверхэксплуатируемого рабочего
класса, наоборот, позволяющие рабочему и крестьянину разорвать вековой порочный круг
низкой эффективности собственного труда.

НЭП, кстати, как пишет Ленин - вынужденное тактическое отступление, связанное с тем,
что знаний о мирном строительстве жизни, экономики страны нет. Его нужно создавать с
нуля, затачивая под классовые интересы трудового народа. НЭП - это попытка использовать
старые знания, общественные отношения для того, что бы выиграть время, потребное для
создания теоретических знаний о новой экономике страны. После того как знания будут
накоплены, будет проводиться индустриализация - масштабное строительство новых фабрик
и заводов. Иначе нас сомнут окружающие страны - их привлекают наши природные
богатства. А успешно противостоять им мы можем только оперевшись на мощь нашего ВПК
- военно-промышленного комплекса, или, по-простому, совокупности военных и
гражданских заводов, конструкторских бюро, разрабатывающих новые виды вооружений, и
армию, которую будут вооружать новым оружием.

- Это для того, чтобы вырваться из состояния "папуаса", так? Это у тебя в журнале
написано, - спросил Семён.

- Конечно. Иначе устаревшее оружие будет бесполезно. Задача, которая меня

заинтересовала - подготовка научно-инженерных кадров для нашей страны, огромна и
необъятна. Например, чтобы разбираться в том же вопросе производства современных сталей
и сплавов, нужно минимум прочитать полторы сотни добротно освещающих вопрос книг по
металлургии. Я был в отчаянии - необходимость прочитать минимум пять-десять тысяч книг
делала мою попытку помочь правительству большевиков рекомендациями, основанными на
накопленном русской наукой знании, невыполнимой. Я уже согласился с выводом, что такую
гору мне в одиночку не поднять и нужно заняться более реальным - к примеру, стать просто
хорошим исследователем.

И вот год назад я шёл по проспекту и увидел книжную лавку. Решил посмотреть, что за
книги. И увидел "Власть Над Собой" Субраманьяна Чандрасекхара. Книга о знаниях йогов-
практиков. Ну, подумал, что очередной философско-религиозный бред. Взял книгу, стал
просматривать оглавление. Сразу бросилась в глаза глава "Абсолютная Память". Как
приобрести способность запоминать с первого раза нужное, а ненужное - не запоминать.
Затем я прочитал главу "Духи Тела"...

Семён пренебрежительно хмыкнул.

- Духи тела? Сразу видно, что поп индусский писал. Материалистическое мировоззрение
отвергает существование духов и прочей религиозной чепухи. Странно, чего ты, Матвей,
повёлся на этот бред?

- Я и не повёлся. Прочитал для интереса. Меня потом книготорговец, видя, что я читаю
книгу и не собираюсь её покупать, а у меня денег на неё не было, погнал, мол, покупай или
убирайся. Я пошёл в библиотеку, стал читать книгу по математике, досадуя, что не могу
запомнить теоремы наизусть. Вспомнил рекомендации индуса, применил - и помню книгу по
матану от корки до корки! Так я научился запоминать научные книги с первого раза. В день
прочитывал по одной-две книги, и за год прочитал их около тысячи. Научных! книг,
монографий и диссертаций разных старорежимных учёных. А потом... количество перешло в
качество. В голове словно бомба взорвалась. Я вдруг понял, какие из прочитанных мной книг
- дельные, а какие - научное мошенничество, написанное исключительно для выбивания из
царского правительста жизненных благ. Увидел, как старорежимная профессура
эксплуатировала безвестных талантливых самоучек из народа. И наконец понял, что моих
знаний достаточно для решения задачи о создании новой экономической теории,
приспособленной под нужды нашего государства. Я осознал классовую сущность
экономической теории!!! Увидел, как экономические показатели, что используются в
бухучёте, делопроизводстве, заточены под выкачивание средств из рабочего люда.

- А теории прибавочной стоимости что, недостаточно? - вкрадчиво спросил Семён.

- Это лишь один из способов эксплуатации. Их гораздо больше, чем можно вообразить.
Рента, к примеру, обирает арендаторов. Банковское кредитование выкачивает финансы из
простых граждан и предпринимателей, имеющих дело в производстве. Понял как возникают
циклические экономические кризисы.

- Хорошо, допустим, я тебе поверил, - произнёс Семён. Хотя в йогина я не верю. Но можно
и проверить, - с этими словами он достал томик "Капитала", открыл его и протянув нам,
приказал, - вот, читай эти две страницы, посмотрю, как ты запоминать умеешь.

Я взял том и повторил то упражнение, которым сумел заинтриговать профессуру в

институте. Вернув книгу Семёну, сказал - проверяй.
 Уже через десяток строк воспроизведённого наизусть текста лицо Семёна вытянулось в
удивлении, и, дослушав мою диктовку, он сказал:

- Однако! Ладно, верю. Научить сможешь?

- От тебя зависит. Нужно кружок мнемоников организовать.

- Кружок кого?

- Мнемоников. По-простому - запоминальников, но так не звучит. А мнемос - это память по

латыни. Мнемоник - гораздо проще выговорить.

- Ладно. Завтра можешь прийти? Обсудим твои предложения на собрании.

- Могу.

- Тогда утром, часам к десяти приходи. А сейчас извини, но нужно ребятам помочь уголь
перегрузить. А то обидятся, посчитают, что я зазнался. Кстати, о комсомольской ячейке в
институте тебе Николай говорил?

- Вчера.

- Ну вот тебе первое задание от руководства комсомола. На следующей неделе поговори со

студентами из института, выясни их происхождение и выбери тех, с кем можно было бы
ячейку организовать. Кстати, пара комсомольцев в институте, кажись, есть.

С этими словами Семён накинул на плечи старое, поношеное драповое пальто и пошёл
помогать грузить уголь. Я вышел из здания вместе с ним. Уголь с подводы выгрузили за
зданием, и теперь пятеро комсомольцев лопатами закидывали его в бункер. Я решил немного
им помочь, также взял лопату. Вместе мы за десять минут перекидали большую часть угля. Я
попрощался с ребятами и пошёл в институт.

Высохшая от жара топки котельной восстановленная обмотка нашлась на том месте, куда я
её повесил для просушки. Убедившись, что лак не липнет к пальцам, я забрал моток
изолированного медного провода и пошёл в лабораторию.

Работа по всыпке третьей, восстановленной обмотки заняла три часа - из-за несколько
увеличившегося диаметра изолированного провода пришлось повозиться, тщательно
укладывая его в пазы. Удалось уложить провод полностью далеко не с первого раза. Лишь
вооружившись деревянной лопаточкой и тщательно укладывая витки в пазы, мне удалось
полностью затолкать в них провод. Закрыв пазы вырезанными по моим чертежам Потапычем
деревянными уплотнителями, я смог приступить к сборке мотора. Наконец он собран.
Пришлось покрутить стяжные штанги, регулируя подшипники мотора, добиваясь
свободного, но без люфтов прокручивания вала. Затем установил вентилятор.
 Внутренне напрягшись, подключил, закрепив на верстаке, его в трёхфазную сеть.

Мотор бодро раскрутился и тихо загудел, гоняя вентилятором воздух по лаборатории.

Запаха палёной обмотки не было, и я выключив мотор, собрал аппарат Линде. Включил его.
Компресор бодро затарахтел клапанами, качая воздух. Через пару минут шипяший воздух,
выходивший из приёмной ёмкости для жидкого воздуха, закурился морозным паром. Выждав
ещё десяток минут, я открыл сливной краник емкости, и в подставленный лабораторный
стакан полилась кипящая прозрачная жидкость - сжиженный воздух. Померяв его
температуру газовым термометром, я, не выключая ожижитель, пошёл к профессору
докладывать о проделанной работе.

Группа преподавателей, что взял с собой ... придирчиво осмотрела работающую машину
Линде и... мне засчитали ремонт как лабораторные за целый курс.

Аппарат показал 90% производительности от паспортной, мотор не перегревался. Когда я

пришёл с зачёткой, заполненной свежими оценками, обратно в лабораторию, в неё уже
заходили сотрудники института, разнося жидкий воздух в дьюарах.

- Итак, Бронштейн, операция "ВТСП в двадцатых" преодолела самый трудный этап своего
осуществления. Пора приниматься за синтез...

Полный радостного ожидания, я прошёл в лабораторию химиков и попросил вещества,

необходимые для синтеза азотнотемпературного сверхпроводника. Окись меди и карбонат
бария мне выдали без проблем, а вот с окисью иттрия возникли сложности. Она в институте
вроде должна была быть, как наследие с ещё дореволюционных времён. Всё же уважающее
себя научное и учебное заведение, каким был Киевский университет, обязан иметь в своём
распоряжении почти всю таблицу Менделеева, все элементы, хотя бы в виде своих
природных соединений. И на складе химлаборатории они присутствовали. И это ещё что!
Уцелело почти всё лабораторное оборудование. Даже платиновые термопары, платиновые и
золотые тигли, нагреватели. Вот что значит техническая неграмотность грабителей!
Киевский университет, судя по всему, и не рассматривался ими как хранилище ценностей.
Так что инструменты были. Другое дело, что были трудности со снабжением, и химические
вещества, особенно из разряда органических веществ сложного состава, были в дефиците. На
моё счастье, ни окись меди, ни более редкий карбонат бария к ним не относились. Карбонат
бария КФХМИ получал самостоятельно - еще одно отличие от моих, Макарова, времён, здесь
высшие учебные заведения не брезговали производить реактивы собственными силами,
карбонат получали из сульфата бария, который заимствовали в... госпитале, после его
использования больными в качестве небезызвестной проходившим рентген желудочно-
кишечного тракта "бариевой каши".
 Но вот иттрий, который, как оказалось, относился к числу редких земель, в виде окиси
отсутствовал. Поэтому лаборант заартачился, несмотря на мои заверения, что в опыте иттрий
не расходуется и его можно будет потом выделить обратно. Оказалось, что иттрий был в виде
образца руды, увесистой глыбы пудового веса. Вдобавок, я, вспомнив особенности синтеза
азотнотемпературного сверхпроводника YBaCuO, понял, что мои трудности только
начинаются. Для синтеза были необходимы кислородная атмосфера вокруг синтезируемого
образца и печь с регулируемой температурой. Вздохнув, я забрал склянки с окисью меди и
карбонатом бария и пошёл к ректору.

Ректор, Бунге Олег Николаевич, экономист по профессии, встретил нас благожелательно.

- Матвей! Рад тебя видеть! Заходи, поговорим, - произнёс он. Это правда, что машина Линде
работает?

- Правда, Олег Николаевич. Я гарантирую пару лет безукоризненной непрерывной работы

аппарата. Немцы своим качеством славятся, а я приложил все усилия, чтобы ремонт был
достоин изготовителя. Конечно, олифа и лён в качестве изоляции провода - это не совсем то,
что использовал производитель мотора, но сойдёт, если не создавать в лаборатории сырость.

- А что, через два года аппарат выйдет из строя? - подколол нас ректор.

- С чего вы взяли, Олег Николаевич?

- Так ты же только что сказал, что гарантируешь всего пару лет безукоризненной работы.

- Нет, Олег Николаевич, это вы меня неправильно поняли. Через два года аппарат
запылится, смазка в движущихся частях окаменеет, и потребуются профилактические
работы. А сам аппарат лет сто проработает, только ухаживай за ним.

- Что ж, весьма отрадно. Молодец! - похвалил нас ректор.

- У меня к вам, Олег Николаевич, большая просьба.

- Слушаю, Матвей.

- Я хочу провести опыт по синтезу сверхпроводника, который становится сверхпроводящим

при температуре жидкого азота.

- Это случайно не тот эффект, что обнаружил Каммерлинг-Оннес в одна тысяча девятьсот
одинадцатом году? Полного исчезновения сопротивления электрическому току в ртути при
температуре кипения жидкого гелия?

- Он самый. Я рассчитал, опираясь на свою теорию строения вещества, что подобный

эффект будет наблюдатся уже при температуре кипения жидкого азота в металлокерамике
состава YBaCuO. Затраты на его синтез копеечные, только моё свободное время. Материалы
и оборудование не расходуются, кроме электротока. Мне нужен иттрий, печь с регулируемой
температурой и кислород. Кислород я могу получить при помощи машины Линде. Печь с
терморегулятором есть у химиков. Завтра они не работают, так что я мог бы попользоваться
печкой. Разрешите, Олег Николаевич! Затраты копеечные, и всё необходимое для синтеза
сверхпроводника в нашем институте есть. А результат - мировая слава! Утрём нос самому
Хайке Каммерлинг-Оннесу!

- Матвей, всё-таки сверхпроводимость наблюдалась при очень низких температурах. Ни

один материал, что исследовал Каммерлинг-Оннес, не переходил в сверхпроводящее
состояние при температуре выше 10К. А ты хочешь обнаружить этот феномен при
температуре 77,4К! Ведь более низкую температуру машина Линде создать не может!

- Так ведь я, Олег Николаевич, понял, что такое сверхпроводимость! Опираясь как раз на
свою теорию квантового эфира!

- Орригинально, молодой человек! Вы значит, смогли этот феномен понять, а вся мировая
наука - нет?!

- Именно так, Олег Николаевич. Я не глупее Хайке Каммерлинг-Оннеса и знаю, пожалуй,

что и поболее его. Мой разум незашорен устаревшими представлениями классической
физики, тем не менее я знаю всё, что выдвигали физики за последние пару сот лет в своей
науке. Это не бахвальство. Я действительно прочитал тысячи книг, монографий и прочих
диссертаций по физике, химии. Не верите - спросите моих экзаменаторов. И вот я предлагаю
вам простой опыт, очень мало затрагивающий ресурсы института, копеечный по своей сути,
вдобавок институт может получить в своё распоряжение новые вещества - окись иттрия, мой
сверхпроводник, а вы, Олег Николаевич, не хотите дать разрешение. В то время как партия
большевиков ТРЕБУЕТ от советских исследователей разработки новых технологий и
материалов. Вы же упускаете возможность прославить институт и получить лучшее
финансирование, фактически ничем не рискуя. Товарищи по партии, коммунисты, что
контролируют деятельность института, могут не понять подобного упрямства.

При этих словах Олег Николаевич подобрался, вытащил из кармана пиджака носовой
платок и вытер вдруг вспотевший лоб.

- Хорошо, Матвей. Уговорил. Действительно, если, как Вы говорите, этот опыт не будет
стоить институту ничего, отчего бы и не провести его? Что вам нужно?

- Весь иттрий, что находиться пока в образце иттрийсодержащей руды в коллекции. Валун
весом в пуд излишен в коллекции, а вот полкило чистой окиси иттрия не помешает. На сам
опыт уйдёт от силы сотня грамм окиси. Нужна печь, на пару дней, синтез металлокерамики
заданных свойств - дело долгое и поспешность недопустима, так как сверхпроводящая фаза
чувствительна к скорости охлаждения образца и содержанию кислорода в нём. Мне нужно,
чтобы в лабораторию низких температур подавался электрический ток два дня
круглосуточно. Эти условия не чрезмерны?

- Нет. Что ж, Матвей, дерзайте. Я не против. Ректор выписал нам бумагу, разрешающую
взять в химической лаборатории требуемые материалы и оборудование.

Поблагодарив ректора и попрощавшись, мы отправились в лабораторию химиков.

На этот раз, прочитав бумагу за подписью ректора, лаборант препятствий чинить не стал.
По его лицу было видно, что надругательство над образцом минерала, содержащего иттрий,
ему не по душе, но он терпеливо смотрел, как мы раскололи камень на две части, меньшую
отдали лаборанту, а большую часть забрали с собой, захватив также набор кислот, щелочей и
химической посуды для выделения искомого вещества.

Разбив образец руды на мелкие куски, без проблем входящие в чугунную ступку, я целый
вечер размалывал руду в мелкий порошок. Затем, вспомнив лабораторный метод выделения
окиси иттрия, принялся химичить. Уже стемнело, когда я закончил возню и устало
разглядывал плоды моего труда - склянку с примерно полукилограммом окиси иттрия.
Отсыпав около сотни грамм, я отнёс остальное в химическую лабораторию. Затем вернулся к
себе, помыл и почистил химическую посуду, вернул её лаборанту из химлаборатории. Моя
аккуратность ему понравлась - мы ничего не разбили и вернули химпосуду чистой.

Заперев склянки с исходными для синтеза сверхпроводящей иттриевой металлокерамики

веществами в шкафу, мы пошли домой.

Уже выйдя из института, я вдруг вспомнил ещё одну особенность иттрия как представителя
редкоземельных элементов и выругался.

- Ты чего? - удивился Бронштейн.

- Ж.опа, Матвей, Ж.ОПА!!! С этим иттрием. Руда, из которой мы его выделили, - ксенотим.
Фосфат иттрия и лантаноидов. Я вот вспомнил кое-что о его переработке:

"Минералов, в которых обнаружен иттрий, известно больше сотни. Он есть в полевых

шпатах и слюдах, минералах железа, кальция и марганца, в цериевых, урановых и ториевых
рудах. Но даже если примесь иттрия сравнительно велика - 1...5% (напомним, что медная
руда, содержащая 3% Cu, считается очень богатой), извлечь чистый иттрий чрезвычайно
трудно. Мешает сходство, прежде всего сходство с другими редкими землями и, более
отдаленное - с кальцием, цирконием и гафнием, ураном и торием, другими
"крупноатомными" элементами (радиус ионов 0,8...1,2 Ǻ).

Иттрий плотно заперт в кристаллической решетке минерала, и вырвать его оттуда далеко не
просто. Правда, сейчас уже во многих странах налажено попутное извлечение иттрия при
переработке цериевых, урановых и ториевых руд; как источник элемента ?39 используют и
некоторые минералы самого иттрия, прежде всего бастнезит. Но во всех случаях извлечение
этого металла - дело трудное и долгое.

Вот как, к примеру, получают иттрий из ксенотима.

Казалось бы, просто. Формула минерала - YPО4. Давно известно, что лучше всего
восстанавливать иттрий из его галогенидов. Значит, нужно провести обменную реакцию:
вместо фосфата иттрия получить фторид или хлорид, а затем восстановить его. Всего две
производственных стадии - чего проще!

Но просто все лишь на бумаге. В действительности в ксенотиме, уже обогащенном на

магнитном сепараторе, всего 36% Y2O3 (в виде фосфата) и 24% окислов других
редкоземельных элементов. И здесь мешает ставшая уже притчей во языцех общность всех
этих элементов.

"Вскрывают" минерал, обрабатывая его серной кислотой при высокой температуре.

Полученный раствор подают на ионообменную колонну, заполненную катионообменной
смолой. Избирательная способность катионита не слишком высока: он принимает почти все
трехвалентные положительно заряженные ионы. Значит, на этой стадии иттрий отделяется
лишь от "неродственных" элементов, а редкоземельные остаются в колонне вместе с ним.

Чтобы "смыть" иттрий с катионита, через колонку начинают пропускать элюент - раствор
этилендиаминтетрауксусной кислоты. Такой "душ" полезен потому, что на этой стадии
образуются комплексные соединения иттрия и других редких земель, отличающиеся одно от
другого больше, чем классические соединения этих элементов, отчего ионы иттрия и ионы
прочих редкоземельных элементов удерживаются катионитом с неодинаковой силой. Значит,
в разных фракциях элюента будут преобладать уже разные элементы.

Отобрав иттриевую фракцию и подвергнув ее дополнительной очистке, на нее

воздействуют щавелевой кислотой и получают оксалат иттрия. Его прокаливают, превращая
в окись. Этим способом на 12 колоннах (высотой 3 и диаметром 0,75 м) за месяц получают
чуть больше 100 кг Y2O3. Впрочем, считать месячную производительность неразумно:
процесс длится два месяца. Выход 99,9%-ной окиси иттрия за два месяца - 225 кг."

- Действительно - ж.опа, - растерянно согласился со мной Бронштейн. Что будем делать?

Получается, что синтез сверхпроводника накрылся медным тазом?

- Будем разрабатывать переработку редкоземельных элементов! Я помню, что в моё время

редкоземельные элементы разделяли при помощи лазера с перестраиваемой частотой,
рабочая среда лазера - органическая жидкость, я как раз над такой установкой работал сразу
как прибыл в Германию.

Блин, придётся изобретать лазер!

 - Лазер? Что это такое? - удивился Бронштейн.

- Световой квантовый генератор монохроматичных и когерентных фотонов. Кстати,

Эйнштейн уже написал работу о вынужденном излучении возбуждённых атомов, из которой
и следует возможность создания лазера.

Домой добрались без приключений. Когда мы открыли дверь в дом, в нос ударил сводящий
с ума запах жареной картошки. Вся семья собралась за столом и приступила к ужину.

Отец рассказал о событиях дня в киевском госпитале, затем обратился ко мне и сказал, что
переговорил со своим начальством и получил добро на испытание новых препаратов.

Брат рассказал о своей работе по прокладке проводки в административных зданиях.

Немного рассказал о киевской ТЭЦ-1, по нашей просьбе.

Затем, выпив неплохой чай, заваренный из травы "иван-чай", сушёными пучками которой
бригаду врачей, куда входили мать, отец и сестра, одарили благодарные за исцеление от тифа
крестьяне, мы прошли в свою комнату и сели за стол.

Взяв лист бумаги и карандаш, я приступил к выкладкам по тому, что знал о переработке
редкоземельных руд. Увы, все методы, что могли дать быстрый результат, требовали либо
лазерных технологий, которых ныне не было, либо экзотических реагентов. Впрочем,
напрягая память и используя интеллект Бронштейна как архивариуса, приводящего в порядок
довольно-таки сумбурно уложенные в моё, Макарова сознание, данные, накопленные мной за
всю мою трудовую жизнь, удалось вспомнить формулу стереомолекулы фторорганического
вещества, гиперселективно связывающегося с иттрием в присутствии других похожих на
него ионов, тех же лантаноидов. Затем удалось частично восстановить путь его получения.
Однако "тёмных мест" в его синтезе было больше, и стало ясно, что без расчётов и
экспериментов получить это вещество не удастся.

Чтобы снять последствия сильного огорчения по поводу невозможности в ближайшее время

получить чистый иттрий, мы немного посчитали возможность синтеза сверхпроводника с
использованием "грязного" иттрия и окончательно убедились, что азотнотемпературный
сверхпроводник таким образом получить не удастся.

Вздохнув, я встал из-за стола и прошёл к турнику, который мы установили в углу комнаты,
сразу за спинкой кровати. Схватив перекладину обратным хватом - так подтягиваться проще,
особенно учитывая нетренированные руки Бронштейна, и повисев на турнике, я с трудом
сумел подтянуться восемь раз.
 В комнату зашёл Исидор, сел на свою кровать - мы теперь жили в одной комнате, остальные
заняли родители и сестра.

Посмотрев на наши упражнения, он сказал:

- Значит, ты мне, Митя, про двойника из будущего наврал?

- Что значит "наврал"? - возразили мы. Этот двойник - порождение моего разума, как
"демоний" у Сократа. Очень любопытно попытаться посмотреть на мир глазами человека
следующего века. Если смотреть со стороны идеалистических учений, то можно сказать, что
в меня вселился дух инженера из будущего. Кстати, будущее, возможно, таким будет,
закачаешся, Изя!

А если смотреть на этого двойника с точки зрения материалистического мировоззрения, то я

вызвал у себя управляемое мною же расщепление сознания на две личности, только, в
отличие от больных, у меня это более походит на "вживание в актёрскую роль по
Станиславскому".

- А что в будущем такого? Насколько оно отличается от наших представлений о нём? -

заинтересовавшись, спросил брат.

- Ну, вот тебе, Изя, такая сногсшибательная идея:

- эпоха, в которой мы живём, назовём её "техноген", время становления искусств управлять

природой, скоротечна и сменится эпохой... МАГИИ!!!!!

- ЧЕГО? - брат, вытаращив глаза, смотрел на нас. Какая магия? Ты в своём уме?

- Эх, брат, нет у тебя воображения подкованного наукой! Что тут сложного? Техника
обладает тенденцией к чему? - к усложнению! Рано или поздно, а скорее всего примерно к
2045 плюс-минус десяток лет она усложнится настолько, что станет сравнима по сложности с
живыми организмами. И одному человеку, я имею в виду именно обычного человека,
подобного нам, будет не под силу понять, как она функционирует. В то же время
сверхсложные механизмы, по сложности догнавшие и превзошедшие живые организмы
несомненно будут обладать сознанием и способностью к самостоятельным инженерным
изысканиям. И тогда что? - наука как таковая для большинства населения исчезнет,
сменившись магией. Кстати, это великолепно объясняет, почему, если предположить, что
ясновидцы хоть изредка прозревали что-то существенное в будущем, они чаще всего
рисовали магический мир, а не технический, как сейчас принято.

- Не может такого быть! - выдохнул брат. Ведь развитие общества обслуживает интересы
конкретных классов! Люди просто не будут создавать такие машины!

- Эх, брат, не понимаешь ты, в чём тут дело! Не смогут они не пытаться создавать такие
машины, или что ещё более потрясает воображение, менять свою природу, дабы не стать
аутсайдерами в гонке развития, и не свалиться к подножию трофической пирамиды, где
проигравшего ждёт неописуемый ад!

- Ну ты даёшь, Митя! Какой ад?! Ведь в будущем будет коммунизм, ведь у нас, в России это
учение победило! - Эх, Изя! Думай сам, а не заимствуй знания в готовом виде, ибо ты лишь
можешь догадываться, с какой целью их вкладывают в твою голову! Непосредственное
знакомство с источниками политических знаний, из, что называется, помнишь удививший
тебя томик Макиавелли?, первых рук, вызвало у меня сильное сомнение, что коммунизм -
единственное возможное будущее народов Земли. Всё гораздо разнообразнее, и может быть
невероятно жутким!

- Что то я не понимаю, о какой жути ты говоришь, Митя?

- Дык всё, Изя, просто. Вспомним как возникали государства. Когда количество
накопленного человечеством знания о методах охоты и войны между племенами превысила
уровень знаний о приёмах большой драки, и для того чтобы стать успешным охотником и
воином нужно было полжизни учиться, а численность людей, в среднем проживающих на
одном квадратном километре поверхности Земли превысило тот порог, за которым
межплеменные встречи стали частыми и обострилась конкуренция за пищевые ресурсы
дикой природы, некоторым могущественным говнюкам - преимущественно вождям племён и
их миньонам пришла в голову простая мысль:

- а что если не убивать членов соседнего враждебного племени, а заставить их платить дань?
Так произошло формирование первых государств. Как правильно, но слишком беззубо
опредилил Маркс, государство изначально было бандой, которая поставила на счётчик всех
окружающих. И сумела расправиться с теми, кто дань платить не хотел.

- Поставила на что? Митя, какой счётчик?

- Поставить на счётчик - это заставить платить поборы с процентами. Это выражение,

кстати, характеризует придуманный мной мир. В котором СССР из-за допущенных ошибок
прекратил существование. Так вот, после его распада буквально за пару лет, невзирая на все
привитые нормы морали, впрочем, несколько медленнее, надо признать, чем это происходило
в ёкнувшихся буржуазных странах, возникли банды, которые обложили данью идиотов,
думавших, что пришло время свободного предпринимательства.
 Эти бандиты, их кстати, называют рэкетирами - американское словцо употребляемое
гангстерами, принуждали предпринимателей отдавать им часть выручки, а тех кто не
соглашался - убивали. Вот и всё, Изя.

Что можно по аналогии представить в будущем? Невзирая на любые законы, если в

результате техноэволюции появится сверхмощный и сверхумный монстр, он неизбежно
нагнёт человечество. И не поможет человечеству накопленное оружие, ибо обычные люди,
вооружённые хоть каким оружием, будут в силу ограниченности физических возможностей
простого человека тем же против технодемона, что и аборигены Африки и Америки против
европейских колонизаторов. Вдобавок такой монстр не будет сам драться, предоставляя
право защищать свои интересы армии своих миньонов.

И в отличии от прежних времён, когда для того, чтобы пользоваться армией, нужно было
быть властителем, обладать богатствами, или же быть убедительным религиозным лидером,
то есть нужно было убедить солдат идти воевать за твои интересы, купив в простейшем
случае их верность, то теперь, контролируя разум миньонов, такой безо всяких кавычек
демон, может просто использовать их как биомашины, безукоризненно, конечно в меру
сообразительности демона, выполняющие предопределённые им функции.

Обычные люди, армии и прочие, ещё не успевшие приобщиться к мощи, навсегда попадают
в разряд "низших". Поскольку демон(ы) сделают всё, что в их силах, что бы не дать
остальному человечеству такой мощщи. Поскольку такой демон будет очень долгоживущим,
и естественным образом убить его может только его глупость. Собственно такие "демоны" в
человечьем обличии постоянно появлялись на протяжении человеческой истории,
демонстрируя нам тот ад, который они несут обычным людям. Китайский первый император
Цинь Ши-Хуанди, монгольский хан ханов Чингисхан, и гораздо менее известные
европейские тираны названным азиатам подстать.

НО в прошлом, из-за слабой медицины и техники, они были обречены умереть естественной
смертью. И с их смертью их тирания кончалась. А теперь - у кандидатов на роль очередного
"тёмного властелина" есть шанс стать бессмертным и независящим от мнения своих
подданых. Правда есть сложности. В одиночку быть чем-то динамично развивающимся
сложно, так что у простых людей есть маленький шанс уконтропупить монстра, самими став
монстрами сравнимой или близкой мощщи. Вот только простому человеку в таком мире
обламываются только синяки и шишки в лучшем случае, а в худшем - чудовищные,
неописуемые страдания вмозжения в полное рабство. Вот так вот. Так что сними розовые
очки, брат, веры в лучшее будущее человечества. Будущее может быть беспощадным.
 - Что-то мне не верится, что такое возможно, Митя. А как же простые люди? Или даже те, от
кого зависит работа защитных организаций государства? Ведь они по-твоему, тоже ведь
получается, пролетают? Будут смотреть на назревающий катаклизм как стадо баранов?

- А тут будет очень много решать случай. Ситуация напоминает горение пороховой шашки
- то место, куда попала первая искра, и задаёт фронт горения всему массиву пороха. Кто не
успел - тот опоздал. Причём навсегда, в отличии от прежних времён, когда можно было
дождаться "оттепели". В описываемой ситуации человечество "уходят", как это неоднократно
случалось в истории Земли, более эффективные в достижении своих целей существа.

- И что, никаких шансов остановить этот ужас нет?

- Почему же? Есть, тольк они требуют постоянного напряжения сил "людей доброй воли".
И есть ещё одна гадость. Связанная с расширением идей либерализма за рамки допустимого.
Что позволяет извратить саму суть либеральной идеи, превратив её в инструмент
установления тирании в конечном итоге.

- Если честно, Митя, нарисованная тобой картинка напоминает горячечный бред. Ну посуди
сам, - начал спорить Исидор, - ты описал своих монстров как сверхиндивидуалистов. Но ведь
промышленность и наука - это коллективное творчество. И революционные события в России
опровергают твой мрачный прогноз. Ведь дав бой эксплоататорам и победив, рабочий класс
сделает всё возможное, чтобы ему вновь не сели на шею.

- Изя, не переоценивай возможности рабочего класса. В производстве продуктов

потребления участвуют широчайшие слои населения планеты Земля, а вот используют их в
своих целях - наоборот, ужайшие. Ты хоть знаешь, брат, как распределена собственность по
населению буржуазных стран? 90% богатства, выражённого в продуктах, земле и прочих
ценностях, принадлежит от силы 20% населения этих стран!

- Ну так мы, в СССР, эту практику сломали! - не согласился Исидор. По закону недра, земля,
водные ресурсы и прочие природные богатства в СССР принадлежат народу!

- Знаешь что, Изя, у тебя нет знаний, на которые ты мог бы опереться, и поэтому твои
возражения носят схоластический характер. Декларировать-то можно что угодно. Хоть то,
что папа римский непогрешим. А вот как оно на самом деле...

И, в конце концов, до описанных мной ужасов ещё много лет пройдёт. Мы, скорее всего, не
доживём. Так что нас должно волновать более близкое будущее. А именно - возможность
второй великой войны, зачинщиком которой, скорее всего, станет Германия, события в
нашей стране, могущие привести к перерождению государства в буржуазное. НЭП-то далеко
не безобиден.

- Вот с этого-то и нужно было начинать, - стал горячиться Исидор. А то выдумал чушь,
демонов там, ещё бы до Апокалипсиса договорился...

- А что? Изя, прекрасная мысль! Напишу-ка я роман "Апокалипсис", о смене видового

состава человечества и кардинальном его преображении. Всяко лучше будет, чем читать
современную макулатуру, где дальше восстания машин мысль продолжить не могут. С этими
словами я лёг в свою кровать и заснул.

Утром, заскочив в институт перед походом в комитет комсомола, я с удивлением

обнаружил, что в пустынном из-за выходных дней здании института жизнь всё-таки
теплится. Меня встретил Плотников и сказал, что надо бы зайти к ректору. Кроме этого, он
обрадовал меня сообщением о том, что синтез предложенных мной электролитов ему удался,
и более того - получился литиевый аккумулятор с близкими к заявленным мной
характеристиками. Сходив в лабораторию и посмотрев на прототип литиевого аккумулятора,
бодро выдававшего три с половиной вольта при токовой нагрузке в ампер, я отправился к
ректору.

Бунге был у себя и сразу перешёл к делу:

- Матвей, что ж ты мне вчера не сказал об аккумуляторе? Меня вчера Владимир

Александрович чуть в инфаркт не загнал, примчался вечером и огорошил новостью, что с
твоей подачи изобрёл аккумулятор, переворачивающий все представления о
электрохимических накопителях энергии!

Как, кстати, с иттрием, получилось?

- Эх, Олег Николаевич, опростоволосился я. Забыл, что иттрий относится к числу

редкоземельных элементов. Его ж теперь ещё нужно выделить из полученной мной смеси
окислов. А загрязнённый иттрий использовать бесполезно, сверхпроводящая фаза не
образуется.

- А какой степени чистоты нужен иттрий?

 - Три девятки нужно, и по весу хотя бы грамма два.

- Ну, если два грамма, то я могу в политехническом на кафедре химии поспрашивать. Вроде
есть у них чистая окись иттрия. Пару грамм должны дать.

- Тогда, Олег Николаевич, есть у меня ещё просьба. Знаете ли вы, можно достать в Киеве на
время, на неделю хотя бы, препарат радия?

- Матвей, зачем тебе радий?

- Для проверки идеи о строении атомного ядра. Возможно, в состав атомного ядра входят
наряду с протонами - ядрами простейших по своему строению атомов водорода, также и
нейтральные частицы новой природы, а вовсе не связанные электроны и протоны, как сейчас
считают многие исследователи.

- Вот как. Хорошо, думаю, с радием могу тебе помочь. Есть у меня знакомый зубной врач, у
которого был препарат радия. Вот даст ли только, не знаю. Радий очень дорого стоит.

- А вы скажите ему, что в институте изобретён новый материал для зубного протезирования,
который перевернёт стоматологию!

- О как! Ну ты, Матвей, и прожектёр! Хорошо, попробую его уговорить. Пока ничего не
обещаю. Что хоть за материал такой?

- Плавленный корунд. Не отторгается челюстью и хорошо приживается в лунке удалённого

зуба.

- Сапфировые зубы значит. Ладно, Матвей, поговорю.

 Новость об успешном испытании аккумулятора и готовность ректора помочь обрадовали
нас. Попрощавшись с ректором, мы пошли в комитет комсомола и по дороге разговаривали
друг с другом о предстоящем выступлении.

Управлял телом Бронштейн, а я кратко подводил итоги прошедшей недели и, мысленно

советуясь с ним, обдумывал, что говорить на встрече с комсомольцами.

Сегодня рано утром сразу после короткой физзарядки Матвей Бронштейн напомнил мне о
моём обещании заняться его зрением.

Я сел на стул и прогрузился в самоанализ, приёмы которого были отработаны в опытах

Алексея надо мной. Тщательно вспоминая наши опыты и разговоры после них, обсуждения
психологических процессов в моём мозге, отождествлении ощущений с физическими
процессами в нервной ткани, я исследовал мозг Бронштейна, изыскивая возможности
повлиять на структуру его глаз.

С точки зрения обычной инженерии и оптики задача устранения близорукости сводилась к

сжатию глазного яблока на миллиметры, дабы хрусталики, который у Матвея Бронштейна
были вполне "исправны" и эластичны, смогли наконец сфокусировать изображение на
сечатке без помощи очков.

Внутриглазное давление у Бронштейна было повышенное, судя по ощущениям, так что я

довёл его до нормы - как помнил. Это действительно чуть-чуть помогло, и дальность чёткого
различения предметов увеличилась.

Однако как сжать само глазное яблоко... Пальцами мне удалось так деформировать глаз, что
он вполне чётко различил далёкие предметы. Но вот ощущения... Резь в глазе, необходимость
искусственно, хотя бы при помощи золотых накладок, поддерживать его форму... Оптимизма
это не добавляло, решение задачи восстановления нормального зрения по всему видно,
выходило долгим.

В конце концов, я пришёл к выводу, что деформировать глазное яблоко, приведя его в
норму, всё-таки можно. При помощи управляемого апоптоза клеток стенки глазного яблока.
Вот только для этого нужно было существенно нарастить нервные окончания в стенке,
вдобавок из нейронов, ответственных за выработку гормонов, отдающих приказы
лейкоцитам, так, чтобы они уже в свою очередь, подобно наноманипуляторам, удалили
лишние клеточные слои, изменив таким образом форму глаз.

Тщательно "запрограммировав" процесс, я запустил его для левого глаза. Бронштейн,

который внимательно следил за моими действиями, удивился, почему только для одного
глаза, на что я ответил, удивив и испугав его, - нужно проверить концепцию лечения. Чтобы
не остаться слепым, пока испытаем на левом глазу.
 Вспомнив и обсудив утрённие занятия йогой, мы перешли на обсуждение предстоящего
выступления. В общении с преподавателями института и незнакомыми людьми Бронштейн
пока терялся. Типичный синдром ботаника, воспитанного в излишне вежливой семье.
Поэтому все деловые переговоры на себя брал я. Вот и сейчас мы распределили свои роли
так:

речь перед комсой толкаю я, а Бронштейн берёт на себя научные пояснения. Его ум был, к
моей зависти, гораздо лучше структурирован и чёток, чем мой.

Готовясь выступать перед аудиторией малообразованных рабочих парней, я вспомнил

элементы НЛП - нейролингвистического программирования, которое с таким мастерством
использовали на закате СССР Кашпировский и прочие Чумаки. Начав было изучать приёмы
НЛП, я в конце концов бросил это занятие. На моих современников они почти не оказывали
действия. На немецких коллег - вообще никакого. Что бы там ни говорили о
зомбированности населения европейских стран, судя по моему опыту, это было
преувеличением. Рядовые, а что уж говорить о высокопоставленных, граждане, судя по
всему, выработали иммунитет, ежечасно закаляя свою доверчивость в потоках рекламы,
льющейся откуда ни попадя.

Помня о провале "второго пришествия Кашпировского", я сгорал от любопытства -

окажутся ли приёмы НЛП эффективны в двадцатых годах двадцатого века, когда о НЛП
вообще не знали. Были только интуитивно наработанные разными проходимцами и
шарлатанами методики. Интересно, удастся ли мне, опираясь на разработки конца двадцатого
- начала двадцать первого века, захватить внимание аудитории? Судя по успеху разных
харизматиков, от скромного сельского учителя Муссолини до бесноватого художника, успех
был предопределён. Ресурсы доверчивости, судя по успеху незамысловатой пропаганды
агитпропа, были просто заоблачными.

Мои мысли не понравились Матвею Бронштейну. Он счёл продуманную манипуляцию

чувствами людей аморальной. Я в который раз прочитал ему отповедь:

- Считая их аморальными и отказываясь ими пользоваться в ситуации, когда правда на

твоей стороне, ты отказываешся вооружиться перед лицом проходимцев, которые, кстати,
никаких моральных переживаний не испытывают. С другой стороны, я согласен, что НЛП -
это фактор разложения морали, ибо обезоруживает людей, разрушая эффективность
интуитивного ощущения морального облика собеседника.

- Всё равно гадко.

- Увы, придётся применить. Впрочем, я думаю, хватит и обычных речей. Сейчас же всплеск
энтузиазма по всей стране. Считают, что можно концентрацией усилий и ударным трудом
буквально за считанные годы построить новый мир. А мы попытаемся энтузиастов
вооружить правильным применением сил.
 В комитете комсомола нас встретил секретарь Семён. Прошли в аудиторию, оборудованную
из бывшего зала особняка. В накуренном зале стояли десятки стульев, многие с
поломанными ножками и спинками, очевидно, сохранившихся ещё со времён старых хозяев,
на которых сидели комсомольцы, пришёдшие на собрание. Среди них мы увидели Николая.

Комсомольцы довольно активно обсуждали мой журнал. По репликам я понял, что их

больше всего заинтересовали "Тайны мирового океана".

Когда мы с Семёном вошли в зал, шум прекратился, и головы споривших обернулись к нам.

- Вот, ребята, знакомьтесь - Матвей Петрович Бронштейн. Автор "ТМ", кандидат в

комсомольцы.

- Привет, Матвей! - выкрикнул со своего места Николай. Можешь объяснить, что за

торпеды у твоего "Комсомольца"? У тебя написано, что одна торпеда без проблем топит
дредноут.

- Ребята! - перекрывая гомон собравшихся, начал речь Семён. Обсуждение фантастического

рассказа из журнала подождёт. У нас на повестке совещания выбор состава редколлегии
журнала.

- Матвея Бронштейна в главреды! - выкрикнул Николай. Кроме него никто не сможет за

месяц такой журнал ваять!

После получасовых споров мою кандидатуру поддержали. На роль штатного журналиста

мною был выдвинут Николай. Ещё пару человек также взяли журналистами. Семён вызвался
помочь с проверкой политической выдержанности материала журнала. Маленький коллектив
редколлегии журнала обрёл свой состав.

После его утверждения Семён рассказал о результатах своего похода в ГлавЛит. Никаких
нареканий журнал не вызвал, наоборот, его одобрили и порекомендовали к скорейшему
изданию как чрезвычайно полезный в деле просвещения и повышения квалификации
молодых рабочих и специалистов печатный орган комсомола.

Затем мы, с уже выбранной редколлегией, обсудили... заглавную страницу журнала,

посвящённую описанию его целей и задач, а также обращению к комсомольцам СССР. На
этом организационные вопросы были исчерпаны, и нас забросали вопросами по статьям
журнала.
 Я рассказал немного о том, что за спецторпеды были на "Комсомольце", без особых
подробностей относительно их конструкции. Слово взял рабочий из киевского паровозного
депо и попросил поподробнее рассказать о котле Добля. Он же долго расспрашивал об
устройстве сварочного трансформатора. Наконец, в три часа дня собрание завершилось.
Меня весьма удивило, что на нём было мало народу, но Семён объяснил, что в собрании
участвовали секретари комсомольских ячеек.

Когда мы пришли домой, Бронштейн высказал здравую мысль о том, что неплохо бы
составить план действий, которые необходимо предпринять, коль мы хотим определять
облик индустриализации СССР.

Я ответил ему его же словами, которые Матвей Бронштейн высказал в тридцатых, при
попытке планировать деятельность научных учреждений: - "Любой план - суть
предсказание". И вообразил шарж на Бронштейна, который я видел в книге, посвящённой его
биографии.

Матвей смутился, но тем не менее справедливо заметил, что нужно вести хотя бы дневник.
На это я ему ответил следующее:

- Дневник - твой первый предатель. Именно дневники спецслужбы используют для

выявления тех или иных фактов биографии подследственного.

- Но ведь мы вроде как застраховались от преследования государственными спецслужбами?

- удивился он.

- Дурень! Мы, что называется, влезли из огня да в полымя! Единственное преимущество над
прежней ситуацией, в русле которой текла твоя жизнь, что описана в прочитанной мной
твоей автобиографии, следующее: - у нас, возможно, появится политический рычаг.

- Так что, мы эту неделю занимались усложнением нашей жизни и уязвимости? - с

возмущением мысленно выпалил Бронштейн.

- А ты чего хотел? Отсидеться в сторонке?

- Заниматься научной деятельностью без помех!

- А не получится! Не та сейчас эпоха! Если честно, то вообще, в истории человечества

спокойных эпох почти и не было!

Возмущённому сознанию Бронштейна пришлось согласиться с моими доводами. Сев за

письменный стол, мы рассеянно уставились в окно. Каждый размышлял о своём. Затем
Матвей обратился ко мне и спросил:
 - Расскажи о космосе. Резкой сменой тем он, видимо, пытался снять ощущаемое и мной
внутреннее напряжение. - Ты в тот раз не договорил о его диковинах. Что такое нейтронные
звёзды и чёрные дыры?

- Ну, это в моё, начала двадцать первого века время, любимые темы научно-популярных и
претендующих на этот статус телевизионных передач.

- Нейтронная звезда, судя по названию, состоит из нейтронов, так ведь? - попытался

догадаться Бронштейн. И судя по всему, её плотность равна плотности атомного ядра. Что во
много раз превышает плотность вещества звезды белого карлика, открытого директором
Кёнигсбергской обсерватории Фридрихом Бесселем в 1844 г. Отсюда - звезда должна быть
крайне мала. Как же их умудрились открыть?

- Забываешь, что такой карлик мал, но могуч. И если рядом есть газ, который может падать
на него...

- Постой, я понял. Падающий газ обеспечит такой маленькой звезде, даже не звезде, а
небесному телу, астрофизическому объекту, колоссальную светимость на уровне ярчайших
звёзд. Правильно?

- Угу. То, что ты описал - это миниквазар. Образуется, когда две звезды обращаются вокруг
друг друга. Одна - нейтронная, а вторая обычная, достигшая в процессе звёздной эволюции
предела Роша.

- Понятно. Предел Роша - это я знаю, радиус орбиты, на котором жидкое, гравитационно
слабо связанное тело теряет устойчивость.

- Нейтронная звезда может выдать себя не только при помощи свечения падающего газа, -
продолжил я. Она, как ты уже понял, маленькая. Километров тридцать в диаметре, как у
астероида. А масса - больше солнечной. Так что гравитация на поверхности чудовищная,
ускорение свободного падения примерно в сто миллиардов раз выше, чем на Земле.

- Здорово! Это ведь получается готовая лаборатория по проверке Общей Теории

Относительности Эйнштейна! - обрадовался Матвей. И кстати, я посчитал, что нейтронная
звезда будет более эффективно перерабатывать массу падающего газа в энергию, чем
реакция, превращающая водород звезд в гелий. Речь идёт о десятке процентов.

- Кроме чудовищной гравитации этот объект неимоверно плотен. А тебе, Бронштейн,

должно быть известно, что атомные ядра обладают собственным магнитным моментом, то
есть являются маленькими магнитиками или иначе - магнитными диполями. Это свойство
составляющих их протонов и НЕЙТРОНОВ. Отсюда следует вывод - нейтронная звезда
может обладать чудовищным магнитным полем. Таким мощным, что может намагнитится
даже сам вакуум, или квантовый эфир по твоей теории!

- Намагниченная пустота?! - Матвея очень заинтриговала эта возможность. Он взял лист

бумаги, карандаш и начал считать.
 - Но, Макаров, - возмущённым тоном немного позже спросил он. Для намагничивания
эфира нужно магнитное поле в... квинтильон раз сильнее земного! Тут просто кубический
сантиметр пустоты, пронизанный таким полем, будет весить тонн девять! Оно же породит
такие силы отталкивания магнитных силовых линий друг от друга, что просто разорвёт
звезду, даже состоящую из нейтронов!

- Так и есть. Намагничивающие вакуум нейтронные звёзды называются магнитары.

Магнитное поле у них такое мощное, что периодически ломает кору нейтронной звезды,
порождая чрезвычайно сильные выбросы элементарных частиц, ядер железа, протонов,
которые по мощности сравнимы со всей энергией Солнца, излучённой за сто тысяч лет! И эта
МОЩЬ выделяется в области пространства от силы несколько кубических километров
объёмом!

- Так вот откуда берутся космические лучи! - с восторгом от своей догадки мысленно
выпалил Матвей. Их недавно открыли, а Милликен буквально пару лет назад провёл их
исследование.

- Не, Бронштейн, прародители космических лучей - это гораздо более разнообразные

физические процессы. Видишь ли, среди космических лучей попадаются частицы с поистине
запредельной энергией. Такой, что ОДНА ЭЛЕМЕНТАРНАЯ ЧАСТИЦА МОЖЕТ...
ОПРОКИНУТЬ... СТАКАН! ПОЛНЫЙ! ИЛИ ВЫЗВАТЬ ЛУЧЕВУЮ БОЛЕЗНЬ ЧЕЛОВЕКА.
ЕДИНСТВЕННАЯ ЧАСТИЦА!

- Не может быть! - потрясённо возразил Бронштейн. Это какая ж у них энергия! Единицы
джоулей на частицу?!

- Лучше выразить эту энергию в массе ускоренной частицы. Так вот, попадаются протоны с
энергией движения, превышающей их массу, надеюсь, ты помнишь, что масса и энергия
эквивалентны?, в десять миллиардов раз и более превышающую их массу покоя!

- Невероятно! Действительно, взрыва магнитного поля магнитара недостаточно!

- Нейтронные звёзды, - начал я рассеивать мрак непонимания Бронштейна, - действительно

ответствены за некоторые виды космических лучей. Ты мог бы сообразить, что нейтронная
звезда будет очень быстро вращаться...

- Это само собой разумеется, - возмутился моим сомнением в его интеллектуальных

способностях Матвей.

- Может быть, но ты не увидел выводов их этого. Если оси, проходящие через полюса
магнитного поля и вращения, не совпадают друг с другом...

- Получится ускоритель элементарных частиц! - выпалил пришедую ему только что догадку
Бронштейн. Но, всё-таки, как образуются те частицы с поистине чудовищными энергиями?

- А тут мы плавно переходим ко второму заданному тобой вопросу.

 - О чёрных дырах?

- Угу. Попробуй сам додуматься, что это такое, тем более что я уже кое-что о них тебе
рассказывал. Помнишь рассказ на лекции о звёздах Лапласа-Митчелла и концентраторе
солнечного света?

- Хм. Бронштейн взял в руки лист бумаги и нарисовав сферу, принялся считать. - Исходя из
сообщённого тобой факта существования нейтронных звёзд - кстати, как и когда их открыли?
- и самого термина "чёрная дыра", можно предположить, что ЧД - это объект, который
притягивает к себе даже свет. Или, согласно общей теории относительности, так искривляет
пространство вокруг себя, что кванты света не могут более покинуть эту область
пространства. Если увеличивать массу нейтронной звезды, то при массе > 3 солнечных и
образуется такой объект. А как их обнаружили? Ведь у них нет твёрдой поверхности? Всё
будет проваливатся за некую границу, на которой первая космическая скорость становится
равной световой.

- Горизонт событий. Так назвается эта граница - просветил я Бронштейна.

- Как этот объект может излучать? Ведь он не просто тёмный, он поглощает свет!

- За счёт падающего на него газа. В газе образуются неустойчивости, потоки, которые

сталкиваются друг с другом при падении на ЧД, разогреваются и начинают очень сильно
излучать. Коэффициент переработки массы в энергию здесь самый высокий из
существующих в природе - может превышать тридцать процентов. Очевидно, что
сверхгорячий газ вблизи горизонта событий будет источником мощнейших электрических и
магнитных полей. Для сверхмассивных ЧД в центрах Галактик...

- Постой, так что, наша Галактика не единственная?!! - сильно удивился Матвей.

- Их множество. Туманность Андромеды - это ближайшая к нам галактика, кстати. И мы с

ней, судя по фиолетовому смещению допплеровских линий в спектрах излучающего газа
этой галактики, что свидетельствует о её приближении, столкнёмся. Через несколько
миллиардов лет. Так вот, сверхмассивные чёрные дыры в центрах галактик - это их
гравитационные скелеты. Образовавшиеся при слиянии ЧД звёздных масс, в процессе
падения галактических объектов к центру Галактики. ЧД в центре нашей Галактики весит
около 3,7 миллионов масс Солнца.

Электрические поля, создаваемые падающим на такую ЧД газом, могут достигать ста

квинтиллионов вольт. Вот тебе и ускоритель, придающий элементарным частицам такие
невероятные кинетические энергии, что я упоминул выше.

- Понятно. Это всё нужно обсчитать.

- Кое-что уже рассчитано другими - ЧД теоретически, на базе СТО и ОТО изучал Карл
Шварцшильд. Правда невращающиеся. Вообще, кроме работ Карла Шварцшильда трудов по
ЧД пока нету, так что вот тебе ещё поле деятельности.
 Закончив беседу на астрофизическую тему, мы положили лист бумаги, исчерканный
формулами, и, сходив поужинав, продолжили разговор о космосе.

- Бронштейн, а ты знаешь, что изготовить космическую ракету, способную вынести

кинокамеру за пределы земной атмосферы и сфотографировать земной шар целиком со
стороны, можно уже сейчас?

- Макаров, ты же сам говорил, что ракеты-носители космических аппаратов невероятно

сложны!

- Говорил, но вот вспомнил одну вещь. Я как-то раз видел в сети - ну ты уже знаешь, что
такое Интернет, ответил я на недоумённую мысль Матвея - чертежи чрезвычайно простой
ракеты, без какого-либо управления и стабилизации кроме физических, которая поднялась на
высоту 117 км. А всё то, что выше 100 км, уже находится в космосе. Ракета фактически -
один корпус и твёрдое топливо, которое представляет из себя так называемую "карамельку" -
сплав калийной селитры и... сахара!

Сделать её можно... корпус из - старых газет, эпоксидной термостойкой смолы, сопло - из

графитового блока, состав топлива ты знаешь.

Давай Матвей, в следующем номере "ТМ" объявим о создании ГИРД.

- ГИРД? Что за организация такая?

- ГИРД в моём варианте истории был организован энтузиастами исследования ракет как
способа, указанного ещё Циолковским, выйти в космос.

Вот его краткая история:

Осенью 1931 г. при Осоавиахиме были организованы московская и ленинградская группы

изучения реактивного движения (ГИРД), объединявшие на общественных началах
энтузиастов ракетного дела. МосГИРД, получившая название центральной, оказывала
помощь группам и кружкам по изучению реактивного движения в других городах СССР. В
1934 г. пропагандистские и просветительные функции возложены на вновь организованную
Реактивную группу Центрального совета Осоавиахима, успешно продолжавшую работать до
конца 30-х годов и создавшую ряд оригинальных небольших экспериментальных ракет.

Сами ГИРД-овцы в шутку расшифровывали аббревиатуру как "Группа Инженеров

Работающих Даром". В 30-е годы сотрудники лаборатории работали на своем интересе и не
получали никаких зарплат.
 Мы с тобой, Бронштейн, можем стать основателями ГИРД в этой истории. Тиснем статью в
журнале о ракетах и организуем в пригороде Киева, как называли такие научно-технические
городки, технопарк. Наподобие Менло-парка Эдисона, но без буржуазных извращений. Кто
поимённо участвовал в организации ГИРД в моём варианте истории, я помню, и эти
инженеры, скорее всего, откликнутся даже сейчас.

А квалифицированные, И САМОЕ ГЛАВНОЕ - ГОРЯЩИЕ ЭНТУЗИАЗМОМ И ГОТОВЫЕ

ТРУДИТЬСЯ БЕСПЛАТНО ИНЖЕНЕРЫ, вооружённые моими передовыми идеями в
области ракетостроения, вполне могут повторить запуск ракеты в космос из моего
воспоминания. Такая ракета даже спутник - искусственное небесное тело может запустить,
если её масштабировать или сделать многоступенчатой.

Зная, что спирт-кислородные и керосин-кислородные жидкостные ракетные движки -

магистральный путь развития ракетного двигателестроения, мы можем запустить спутник, а
то и космонавта, есть у меня до очумения простая схема возвращаемого космического
аппарата, ещё в двадцатых. Представляешь, какой мировой резонанс будет после успешных
запусков?!

- Ты, Макаров, кое-что забыл, - ехидным тоном возразил Бронштейн. Пусть даже у нас всё
получится. С пусками ракет. Но как только будет достигнут успех, мы же станем
невыездными! Ракеты, летающие в космос - это же, очевидно, оружие! Тот же план
стратегических бомбардировок Дуэ накрывается медным тазом! Самолёты, как бы они
высоко ни летели, с твоими ракетами, особенно если их сделать наводящимися на цель,
можно успешно сбивать!

- Зря ты сомневаешься в моей предусмотрительности, Матвей. Нам с ракетами возиться

будет некогда. Так что просто подарим товарищам из ГИРД-а, Кондратюку там, Цандеру,
Тихонравову, если он ещё не в коротких штанишка бегает, концепцию космического РН.

У меня промелькнула мысль. Смотри, идея - просто пенальти в ворота мировой политики!
Авторитет нам это может придать просто чудовищный, на уровне Ильича, не ниже! В нашей
фантастической литературе часто обыгрывается сюжет, как обижаемого на Западе буржуями
инженера или учёного приглашают в нашу страну и он буквально, получив в руки мощь
передовой советской науки и техники, переворачивает промышленность! Так вот,
кандидатура есть - Роберт Годдард. Пионер ракетостроения, первым разработал и испытал
жидкостный ракетный двигатель! Американец, его родная печать буквально смешала с
грязью. Насмехаются постоянно. Почему бы его не пригласить к нам? Сразу убиваем кучу
зайцев - получаем инженера-энтузиаста экстра-класса, лишаем американов гения
ракетостроения.
- Ну, что, Бронштейн, поговорили?

- Поговорили, а что?

- Приступаем к очередной порции йогических процедур. Нужно же овладевать своим

организмом! Я погрузился в восприятие протекающих в теле Матвея процессов так, как меня
учил Алексей.

Я, тщательно избегая трогать подозрительные группы нейронов, дабы не запустить процесс

формирования клеточного фабрикатора Алексея, которого я опасался, приступил к
прослушиванию.

- Матвей, знаешь что? - спустя пару часов "медитаций" обратился я к Бронштейну. Ты,
похоже, заражён нематодой.

- ЧЕГО?! Какой нематодой? Бронштейн, отвлёкшись от беседы с братом, удивлённо и с

долей страха слушал меня. Брат удивлённо смотрел на внезапно замолчавшего Матвея.

- Это такой паразитический червячок. Наподобие трихинеллы, только безобиднее. Ну, на

первый взгляд. Такой бурной реакции отторжения, как трихинелла, он не вызывает. Живёт в
кровеносной системе, в долгосрочной перспективе может вызвать болезни сердца.

Реакцией Матвея на это заявление стал такой мощный рвотный позыв, что его вывернуло
прямо в комнате.

- Бронштейн, успокойся! Из крови ты этого паразита не выблюешь!

- Ааа... - чуть было не завопил Матвей. Ты что-нибудь можешь сделать?

- Могу.

- Может, ты ошибся? - робко мысленно спросил Бронштейн, вытирая пол принесённой

братом тряпкой.

- Нет, вряд ли. Вот почувствуй. Слышишь гудение? Это шумит нервная система паразита. А
теперь прочувствуй общий фон своего организма. Чувствуешь? Их, червячков, тысяч десять,
наверно.

- Десять тысяч?!! - с ужасом переспросил Матвей.

- Скорее всего. А вот теперь чувствуешь? Покалывание в руке? Это червячок буравит стенку
кровеносного сосуда.

- ... !!!
 - Матвей, не паникуй! Заражён ими ты давно, ничего плохого с тех пор не произошло. Кто
только не живёт на самом деле в теле человека! А с моими-то возможностями! Вполне можно
"перевоспитать" паразита. В духе Мичурина.

- Эт...то что такое?! - дрожа, спросил Матвей.

- А ты подумай! Ведь нематода - готовый, созданный самой природой бионический

микроманипулятор-робот! Он после переделки пригодится для тонких манипуляций внутри
организма. Тромбы удалить, жировой налёт на стенках кровеносных сосудов почистить.
Опухолевые клетки удалить. Другим паразитам заселиться не дать.

Матвей потрясённо слушал меня, а затем выдал: - Ну ты, Макаров, и...

После установления диагноза Бронштейн был в подавленном состоянии, очень неприятно

узнать, что в тебе копошится какая-то гадость. Чтобы вывести из депрессии, пришлось
отвлечь его от мрачных мыслей, напомнив об операции на левом глазе.

Взяв нарисованную окулярную таблицу, мы закрепили её на стене и, медленно отходя,

принялись проверять остроту зрения. Хотя прошло всего ничего, левый глаз видел удалённые
значки уже заметно лучше, чем правый. Сев на стул, я мысленно проверил ход процесса
сжатия левого глаза. Пока нейропрограмма выполнялась как было запланировано.

- Матвей, - обратился я к Бронштейну, - если дела пойдут в таком же ключе и дальше, то

через месяц, ты будешь видеть без очков. Заодно можно попытаться повысить остроту
зрения.

- Здорово. Бронштейн немного отошёл от потрясения. Так ты считаешь, что глист не

причинит вреда?

- Не успеет. Я ещё у себя читал, что нематода к пятидесяти годам может вызвать инфаркт,
но в молодом организме её присутствие не ощущается. А с моей помощью ей вообще не
светит тебе вредить.

- Эх, хочется верить.

- Не сомневайся. Кстати, забыл тебя спросить, что за неприятные воспоминания у тебя

связаны с очками?

- Давняя история, - ответил Матвей. Я лет пять назад, научившись ездить на отцовском
велосипеде, возвращался из дома деда на нашу дачу, где мы жили во время революции - так
было безопаснее, у дачников ничего не было, и в захолустном местечке бандиты почти не
появлялись. Так вот, еду я на велосипеде, и вдруг бац - налетел на бревно, лежащее поперек
дороги. Очки потерял...

- И оказалось, что бревно подложила местная гопота, чтобы ссадить тебя с велосипеда? -
высказал я свою догадку.

- Нет, бревно лежало там случайно, видно, упало с телеги, вёзшей дрова. Просто я раздавил
задним колесом велосипеда очки, и пришлось ехать вслепую. Ну и свернул не туда. А там -
действительно были грабители. Дали мне по голове так, что я сознание потерял, и украли
велосипед, часть одежды и ботинки.

- Тебе повезло, что тебя оглушили, - прокомментировал я историю. Могли и убить, по

революционному-то беспределу.

- Угу, - согласился Бронштейн. Я когда в себя пришёл, от того, что меня дёргали за ногу,
услышал:

- Жидок-то как, готов? Может, добавить для надёжности?

- Готов.

Вот я и не рыпался, дождался, когда грабители уйдут, и побежал в одних трусах домой.

- А почему гопники тебя голым не бросили?

Матвей смутился и, выждав немного, признался:

- У меня в бессознательном состоянии мышцы расслабились... Не стали грабители трусы

забирать, побрезговали.

Закончив смеяться, я ободрил Бронштейна:

- Вот видишь, прошёл по лезвию ножа. Всё, что не калечит и не убивает, делает нас крепче.

Я уже заметил, что Матвей чрезвычайно осторожен. Этим, по-видимому, а также

предусмотрительностью родителей и объяснялся тот факт, что революцию и гражданскую
войну, разгул бандитизма, семья Бронштейнов пережила благополучно. Сам Бронштейн,
когда шёл в институт, магазин или базар, тщательно избегал подозрительных личностей. А
если приходилось идти поздно вечером, то он двигался как разведчик на задании. Отсюда и
отсутствие неприятных встреч.

- Бронштейн, хорошо, что мы с тобой на эту тему заговорили. Сам должен понять, что,
начав участвовать в политической жизни города, ты неизбежно столкнешься с
необходимостью общаться, в том числе и с потенциальной гопотой.

- Почему?
 - Рабочий класс, увы, состоит из разного элемента. В том числе и несознательного, а то и
откровенно связанного с уголовниками. Так что нужно тебе учиться, как поставить себя.
Главное, чтобы эти типы не почувствовали в тебе слабину. Иначе просто не смогут не
напасть - у этих типов натура такая, хищная. Одним словом, дави в себе жертву.

- Это почему я жертва?

- А ты подумай.

Бронштейн некоторое время пытался сообразить, в чём здесь подвох. Затем удручённо
произнёс:

- Не понимаю.

- Эх, что ж тут понимать? Вежливость, если она не подкреплена определённой мимикой,
начал вспоминать я курс НЛП, воспринимается как проявление слабости. А если вежливость
ещё и заискивающая - жди беды.

- А как нужно говорить?

Я встал со стула и подошёл к зеркалу:

- Следи за мимикой лица. Представь, что за зеркалом стоит хамоватый представитель

рабочего класса. Я сделал жёсткое, скучающее выражение лица, лениво сплюнул и ровным,
твёрдым голосом проговорил: - Дарова. Я Матвей. Чаво нада?

- Понял?

- Ты изобразил хама.

- Правильно. Хамство в гопотнической и близкой к оной среде - признак уверенности в

своих силах. С обычными рабочими и комсомольцами нужно просто держать ровный тон, ни
в коем случае не говорить заискивающим или избыточно вежливым тоном. Нельзя выкать.
Обращаться к ровесникам нужно на ты. Понятно?

- Понятно.

- Кроме этого, учти, есть отморозки. Которые если решили тебя достать, их не отпугнёшь.
Таких нужно ломать физическими действиями.

- Погоди, то есть драться?

- Конечно. Поскольку среди гопоты много всякой швали, то и ножом могут пощекотать. Так
что нужно учиться, первоначально - простейшим приёмам самообороны без оружия. Хотя и
последнее бы не помешало. Ведь Ленин разрешил ношение индивидуального оружия.

- Погоди, как это, самооборона без оружия? Разве может безоружный человек, не
вооружённый хотя бы дубинкой, противостоять вооружённому?
 - Смотря как вооружённому. Если у нападающего волына...

- Что?

- Пистолет или обрез к примеру. Обрез - это охотничье ружьё с отпиленными по цевье
стволами. Удобен в скрытном ношении - стволы не мешают. Так вот, в такой ситуации лучше
стоять и не рыпаться. Парень с пушкой всегда прав. Иначе отправишься в страну предков. А
вот если нападающий с ножом, тут могут быть варианты. Про китайский бокс слышал?

- Слышал, читал о боксёрских восстаниях в Китае. А что, боксёры в Китае как-то по-
особенному боксируют?

- В точку. Существует множество всевозможных боевых искусств в Китае, Корее, Вьетнаме,

Японии. У украинцев и русских тоже есть нечто подобное - например, боевое искусство
драки казачьих пластунов. Но я знаю, увы, поверхностно, именно восточные драки - просто
потому, что азиаты их хорошо разрекламировали в фильмах. Типа "Кулаки как динамит",
"Белый дракон" и другие. Фильмы ф топку - это очевидное фуфло. Рассчитанное на
зрелищность. Рельное боевое искусство очень скупо на движения. Его основная задача -
обезвреживание противника минимальными усилиями обороняющегося. Кстати, сами
боксёрские войны показали, что боевые искусства - вещь полезная, но против вооружённого
огнестрелом не срабатывает в большинстве случаев. Я помню кое-что из айкидо - это такой
вид самообороны. Увы, я не был прилежным учеником. Так что придётся нам с тобой,
Бронштейн, хе-хе, изобретать свой вид самообороны. В сущности, задача сводится к
обращению энергии движений противника против него.

Матвей очень внимательно слушал наш мысленный разговор.

- Увы, я не мастер боевых искусств. Учиться айкидо нужно долго, дольше, чем обычным
боевым искусствам, типа каратэ, кун-фу. Так что у меня в запасе всего лишь знание
нескольких приёмов. Не знаю, будут ли они эффективны.

- Макаров, ты, я так понимаю, хочешь сказать, что я с твоей помощью могу придумать
новые приёмы драки?

- Можно было бы попытаться, но судя по всему, у нас банально не хватит на это свободного
времени.

- Но ведь ещё есть огнестрельное оружие. Револьвер вполне можно носить с собой. Законы
СССР это разрешают. Но вот где его взять?

- На местах бывших ожесточённых боёв РККА и белогвардейцев. Обязательно какой-нибудь

завалящий наганчик найдётся. Ведь здесь, под Киевом, были ожесточённые бои.

- Хорошо. А чем можно вооружиться сейчас?

 - Ножом.

Не откладывая дело в долгий ящик, мы прошли на кухню, выбрали среди лежавших в ящике
обеденного стола ножей подходящий по весу, отломали у него примитивную рукоятку и взяв
из кладовки точильные камни разной зернистости, топорик и деревяшку, пошли к себе в
комнату, делать боевой метательный нож.

За этим занятием нас и застал вернувшийся с работы отец.

- Митя, чем это ты занят?

- Боевой нож делаю. Дабы вооружиться против грабителей.

- Митя... - отец был ошарашен нашей прямотой, - ты что, сможешь пырнуть человека
ножом?

- И пырнуть, и метнуть в него нож, если он будет угрожать моей жизни, - агрессивно
ответил Матвей.

- Митя, ты же не убийца! Зачем тебе оружие?

- Именно потому, пап, что я мирный человек, я и вооружаюсь. Сейчас времена неспокойные.
В Киеве что ни день, то разбойное нападение или убийство. Раньше мы столкновения с
грабителями избегали, следуя старой еврейской мудрости - не высовывайся. Но так вечно
жить нельзя. Я вступил в комсомол, занялся общественной работой. Контакты мои с людьми
сомнительной морали участятся. Ведь среди рабочих много, увы, всяких. Не исключено, что
кто-то из них захочит "пощупать за кошелёк" говорливого жидка. Ведь существует стойкий
стереотип - если ты еврей, то у тебя просто не может не быть загашника с золотыми.

Отец при этих словах вздрогнул. Заметив это, мы его спросили прямо:

- Судя по твоей реакции, пап, точно ведь что-то есть. Вот и подкрепление правоты моих
слов. А богатый и безоружный - это готовая жертва для грабителей. Ведь могут и вломиться в
дом, есть банды в Киеве, этим промышляющие.

Отец задумчиво посмотрел на сына, и покачав головой, вышел из комнаты.

Бунге вышел из здания политехнического института. Похлопал карман пальто, убедившись,

что пробирка с двумя граммами чистой, ЧДА степени очистки, окиси иттрия на месте.

Идя по протоптанной в снегу дорожке, директор института размышлял о событиях

последней недели.
 - Матвей Бронштейн. Очень убедительный молодой человек. Да что лукавить - талантище!
Бунге вспомнил предварительные результаты опыта по обнаружению эфирного давления,
или эффекта Бронштейна, как всё чаще физики-эфирщики, буквально воспрявшие духом
после ознакомления с теорией этого мальчишки, называли явление.

Опыт был сложен, фактически эффект Бронштейна был зарегистрирован на пределе

чувствительности имевшихся в институте приборов. На следующей неделе была
запланирована повторная серия опытов. Но у большинства сомнения в её успешном
завершении уже рассеялось. Отчасти вера физиков института в теорию Матвея была
обусловлена страстным желанием вырваться из безвестности. КФХМИ был, чего греха таить,
захолустным институтом. Украина - это не Россия. Основные научные кадры и оборудование
концентрировались в Москве и Питере. Тем более отрадным был факт, что молодой
способный человек не поехал в столицы, а сумел найти такое поле деятельности, которое и в
родном городе могло принести славу исследователю и его альма-матер.

Именно тем фактом, что слова и идеи Матвея Петровича Бронштейна оказались
подкреплены результатами, и объяснялась вера директора института, и его готовность
помочь молодому и наглому студенту. Особенно сильное впечатление на Бунге произвела
реакция Тартаковского. По его словам, Матвей был гением из гениев. Формулы, что Матвей
небрежно написал на доске, излагая свои идеи Петру Саввичу, настолько хорошо объясняли
результаты измерения спектров, что привели Тартаковского в состояние неистовства. Пётр
Саввич потерял покой и уже второй день напролёт что-то монтировал в своей лаборатории,
привлекая к созданию установки других физиков.

Идеи Бронштейна были шансом. Шансом заявить возглавляемому Бунге институту о себе не
только в Союзе, а и во всём мире. Встать вровень со столичными университетами. Особенно
радовал директора тот факт, что гениальный студент оказался не просто выдающимся
теоретиком, но и незаурядным экспериментаторам. А его слова "используй то, что под
рукою, и не ищи себе другое", сказанное им в ответ на замечание электротехника Бориса
Аркадьевича Шатурина по поводу использования неподходящих на его взгляд материалов
при ремонте мотора компрессора, стали вообще девизом экспериментаторов института.

А изобретение принципиально нового аккумулятора электрической энергии? Представить

страшно, - использовать литий, этот сверхактивный щелочной металл, реагирующий с азотом
воздуха уже при комнатной температуре! И аккумулятор удался. Причём уже опытный
образец был достаточно стабилен при перезарядке.

Бунге поверил в гений Бронштейна. Поэтому и превозмог себя, пошёл в политехнический за

чистым иттрием.

Теперь директор шёл к своему знакомому, стоматологу, просить радий.

 В хлопотах директора была доля и чисто шкурного интереса - ведь со славой институт
приобретал и рычаги влияния. На институт, в котором совершены прорывные открытия,
переворачивающие старые представления о природе и дающие новые возможности для
развития электротехники, химии органического синтеза, обязательно обратят внимание. И
появится возможность вытребовать себе дополнительные средства. Заключить договора на
разработку новых технологий с предприятиями Киева. Отсюда - возможность улучшить
материальное положение сотрудников в ближайшей перспективе, в том числе и самого Олега
Николаевича.

В любом случае, Бунге чувствовал, что Матвей пробъётся. Не мытьём, так катанием. Не в
Киеве, так где-нибудь ещё. Вплоть до организации собственного НИИ. А учитывая, что
Бронштейн был, судя по его реплике о возможном недовольстве ответственных товарищей по
партии упущенными институтом возможностями, знаком с кем-то из представителей новой
власти, конфликтовать с ним могло оказаться себе дороже.

Знакомый стоматолог Олега Николаевича - Онуфрий Порьфирьевич Радченко оказался у

себя.

- Какими судьбами, Олег Николаевич?! - радушно поприветствовал он Бунге. Ещё с

университетской скамьи Бунге и Радченко были хорошими знакомыми.

- Вот, случилась оказия - улыбаясь, начал разговор Бунге. Решил проведать старинного
приятеля. Как дела идут?

- Налаживаются помаленьку. Тяжёлые годы позади, у народа появилась честно и не очень

заработанная копейка, и потянулись ко мне на приём страждущие по зубной части. Зубы-то
лечить всегда нужно будет.

- Ты, посмотрю, не бедствуешь, - оглядев квартиру Радченко, совмещённую с рабочим

кабинетом стоматолога, дверь из которого выходила прямо на улицу, произнёс Бунге.

- Это достижение последнего года. Как приняли НЭП, так спустя полгода и пошёл клиент.
Вот и прибарахлился, - не без доли самолюбования ответил Онуфрий. А ко мне у тебя как,
Олег, есть дело? Может, зубы полечить?

- Нет, Онуфрий. Есть у меня к тебе деловое предложение.

- Слушаю, - глаза стоматолога зажглись огоньком интереса.

- Я сейчас директор киевского физико-химико-математического института. Так что и у меня

возможности в связи с НЭП-ом расширились. Мой институт разрабатывает в том числе и
медицинскую технику. Есть предложение к тебе - как смотришь на зубные импланты?

- Это штифты?
 - Нет, это целиком изготовленные из молочно-белого лейкосапфира зубы, которые можно
установить на место удалённых гнилушек.

- Ух ты! - недоверчиво удивился Радченко. Что-то я не слышал о таком методе

зубопротезирования.

- Тёмный ты, Онуфрий - укоризненно произнёс Бунге. Опыты по пересадке на место

удалённых зубов их заменителей-протезов проводят чуть ли не со времён античности.

- Вот как?! - в голосе стоматолога прозвучало неприкрытое изумление. Удивил, ничего не

скажешь. Я стоматолог, а о таких достижениях древних не слышал.

- Естественно, не слышал, - парировал Бунге, вспоминая рассказанную Матвеем

Бронштейном историю об археологических находках черепов с металлическими протезами.
Это недавно обнаружили. А у нас в институте решили проверить.

- Ладно, Олег, кончай ходить вокруг да около, говори, за чем пришёл.

- У тебя был радий.

- Был и сейчас есть. Я им бородавки у пациентов свожу. Так тебе радий нужен?

- Институту нужен. Коль одолжишь, на стоимость радия можешь заказ в институте сделать.
Любой - от зубоврачебных инструментов до протезов.

- Вот как?! Предложение интересное. У меня есть пятьдесят миллиграммов радия. Купил
ещё в старые времена, обошлось в пять тысяч рублей.

- Ну так как, дашь? Радий в опыте, что будут проводить в институте, не расходуется, так что
через месяц получишь его в целости и сохранности обратно.

Стоматолог задумался. Предложение помощи со стороны института выглядело заманчиво.

- Ладно, Олег, бери, - с этими словами Радченко подошёл к шкафу с медикаментами,

стоящему в углу комнаты, и взял с полки маленькую пробирку с препаратом радия.

- Только, Олег, поосторожнее с ним, - предупредил Бунге Онуфрий, передавая ему

пробирку. К коже не прижимай, держи от тела подальше - иначе ожог заработаешь.

- Онуфрий, спасибо тебе, - Бунге с чувством пожал на прощание руку стоматолога. Заходи в
институт, у нас масса интересного, в том числе и по твоей части намечается.

Положив пробирку с радием во внешний карман пальто, подальше от тела, Бунге пошёл в
институт.

Лёгкость, с которой Радченко согласился растаться с препаратом радия, имела простое

объяснение. Радий, купленный Онуфрием Порьфирьевичем на волне ажиотажа вокруг него,
на честно заработанные, сейчас большей частью лежал без толку. Продать его не
представлялось возможным - слишком малую цену давали за него скупщики, а пациентов,
которым требовалась радиевая терапия, было очень мало - в основном обращались по поводу
сведения бородавок. Так что возможность получить бесплатную, считай, помощь со стороны
научного заведения была интересной. Посмотрев вослед уходящему Бунге, Радченко
хмыкнул и вернулся в квартиру, плотно закрыв двери на замок.

Воскресенье, нерабочий день университета, мы провели дома, разбираясь с

накопившимися домашними делами. С утра прибрав комнату, что заняло у нас три часа, мы
занялись обустройством интерьера.

Пишушая машинка после разговора с отцом прочно заняла место на столе Матвея. Туда же
перекочевал запас бумаги и ящичек с запасными лентами к машинке. За спинкой кровати был
ещё ранее установлен турник для подтягивания. Электричества в доме Бронштейнов небыло,
оно вообще по нынешним временам было редкостью - даже не все административные здания
в Киеве были электрифицированы, хотя в институте электроэнергия производилась, от
собственной министанции, работавшей на угле.

Топили в доме Бронштейнов скупо - дрова и уголь стоили весьма дорого, поэтому дом
нагревался преимуществнно теплом кухонной печки.

Закончив приборку и передвижение мебели, мы зябко поёжились - в комнате хорошо, если

температура выше десяти градусов тепла.

Бронштейн попросил меня представить, как выглядела типичная квартира начала двадцать
первого века. Я стал вспоминать свой дом, который буквально за год до событий сумел
приобрести в пригороде Бонна.

В зимний период я отапливал этот небольшой загородный дом деревом, обрезками и

ветвями, листьями, которые срезал и убирал при чистке садика перед моим домом. Печка
Буллерьян обеспечивала предельно экономный расход топлива.

Печка-то как раз и заинтересовала Матвея Бронштейна. Сравнив её отопительные

способности с обычной буржуйкой, он оценил её экономичность - более чем в тридцать раз
меньший расход топлива! И загорелся воспроизвести её. Пришлось достать лист бумаги,
взять в руки карандаш, линейку и циркуль "козья ножка", и начать вспоминать особенности
конструкции буллерьяна.

В процессе черчения и связанных с ним расчётов я вспомнил свой инженерный калькулятор.

Бронштейн тоже его увидел в моём воображении, и поинтересовался, почему у
"арифмометра" серый экран. Я сказал что это жидкокристаллический индикатор. Завязалась
беседа, в процессе которой я припомнил формулу и принципы синтеза нематического
кристалла, свои занятия в химическом кружке, где мне и удалось ещё школьником получить
это вещество. Затем я стал припоминать свою бурную на эксперименты юность и вспомнил о
суперконденсаторах, иначе ионисторах, чем сильно заинтриговал Бронштейна.

Вести какие-либо записи, могущие дать в руки посторонним излишние подробности о

наших "прозрениях", мы отказались ещё ранее. Поэтому сейчас просто вспоминали те или
иные устройства или технологии.

После описания ионистора, чья неправдоподобно гигантская емкость заряда - единицы и

десятки фарад на кубический сантиметр поразила воображение Бронштейна, мы перешли на
обсуждение "электростанции Теслы", которую я собственноручно изготовил из подручных
материалов - автомобильных катушек зажигания и прочего накопившегося хлама. Пять
киловатт, что позволяла снять эта электростанция, заряжали гироскопический накопитель
энергии фирмы "Дженерал Электрик", на двадцать мегаджоулей, списанный с накопительной
подстанции города из-за поломки контроллера рекуперационного генератора маховика.
Починив схему, я, уложившись в скромную цену восемьсот марок, стал владельцем
полноценного гироаккумулятора, новый же стоил двацать тысяч. Так что электроэнергия у
меня была в доме своя.

Бронштейн же загорелся сделать такое же устройство для дома. Мне пришлось его
осаживать - гироаккумулятор был по нынешним временам слишком сложной конструкцией.

Но Матвей не успокоился, справедливо заметив, что в качестве накопителя энергии можно

использовать и изобретённый нами литиевый аккумулятор.

После "домашней электростанции" наступила очередь биотехнологий и достижений генной

инженерии, плавно перешедшая в обсуждение принципов и природы переноса моего
сознания в голову Бронштейна.

Поскольку врач Алексей подробно консультировался со мной по поводу своего томографа, я

немало узнал о своём мозге и о принципах его функционирования. Бронштейн подробно
выспрашивал меня о них, переходя ко всё более и более мелкие подробностиям. Затем он
взял листы бумаги и принялся что-то считать. Я, разглядывая его формулы, вдруг с
потрясением понял, что он строит теорию... сознания, принцип и "физические механизмы"
возникновения его в человеческом мозге!

Впрочем, объём знаний, необходимый для корректного описания феномена сознания,

просто необъятен, поэтому мы сделали лишь робкий шаг.

Как стало уже доброй традицией, мы закончили раздумывать и вспоминать поздно вечером,
чуть не пропустив ужин. Лишь благодаря сестре Матвей не остался голодным.
 Встав рано утром, сделав зарядку, одевшись и пробежав вокруг дома несколько кругов, мы
пошли в институт.

За ночь погода переменилась, и весьма резко. Наконец-то стала чувствоваться близость

весны! Температура воздуха повысилась, и снег, что покрывал улицы, начал ощутимо
подтаивать.

- Скоро придётся надевать галоши, - прокомментировал происходящие перемены в природе

Бронштейн.

Солнце выглянуло из-за домов, и из ещё голых вершин деревьев раздалось звонкое и
задорное треньканье синичек. На дороге стайка воробышков что-то склёвывала из
лошадиных орехов. Аккуратно ступая по начавшему таять насту на тротуаре, чтобы не
подскользнуться, мы продвигались к зданию университета.

После моих рассказов о туберкулёзе Бронштейн стал черезвычайно брезгливым, хоть и

старался не подавать виду. Об общественном транспорте можно было забыть. В институт мы
ходили исключительно пешком, стараясь избегать близости толп людей. Вернувшись домой,
Бронштейн обязательно мыл руки, после того как снимал одёжду и ботинки. В институте он
старался не касаться руками лица. По-моему, это был уже перебор, но пока я не критиковал
его.

Управлять телом я предоставлял хозяину, лишь изредка вмешиваясь.

В здании университета нас сразу же атаковал Тартаковский.

- Матвей, иди к директору, он ищет тебя, сказал мне, чтобы я тебя, как появишься, к нему
направил. И после директора - зайди ко мне в лабораторию, есть вопросы по твоей теории.

Удивившись, мы пошли к директору.

- Здравствуй, Матвей! - поприветствовал нас директор, как только мы открыли дверь.

- И вам не болеть, Николай Христианович!

- Я достал те вещества, что ты у меня спрашивал, - сразу перешёл к делу директор. Вот
иттрий, а вот радий - Николай Христианович вытащил из ящика стола две пробирки.

- Николай Христианович, ВЫ ЧТО, РАДИЙ БЕЗ КОНТЕЙНЕРА, В КАРМАНЕ ПАЛЬТО

НЕСЛИ?!!! - шокированно спросил я директора.
 - В чем дело, Матвей?! - удивился директор. Онуфрий Порфирьевич - помнишь, я тебе
говорил о знакомом стоматологе? - это он предупредил меня насчёт излучения радия, так что
я его аккуратно нёс.

- Николай Христианович, как долго он у вас был?

- Ну, наверно, где-то с час. Директор заметно напрягся.

- Сколько радия в пробирке?

- Пятьдесят миллиграмм.

- Значит, активность, т. е. количество распадов в секунду около полутора гигабеккерелей. А

экспозиционная доза составила, если, как вы говорите, пробирка рядом с вами около часа,
пара рентген. Уже могут быть лёгкие проявления лучевой болезни.

- Матвей, ты о чём?! - испуганно проговорил Николай Христианович. Какая лучевая

болезнь?

- Эх, Николай Христианович! Радий очень опасен, на самом деле. А если его здесь
пятьдесять миллиграмм...

Вот послушайте, что я узнал о радии в библиотеке:

Радий чрезвычайно радиотоксичен. В организме он ведёт себя подобно кальцию - около 80

% поступившего в организм радия накапливается в костной ткани. Большие концентрации
радия вызывают остеопороз, самопроизвольные переломы костей и злокачественные опухоли
костей и кроветворной ткани. Опасность представляет также радон - газообразный
радиоактивный продукт распада радия.

Так что нужно его срочно поместить в контейнер, изготовленный из свинца!

- Матвей, но у Онуфрия он лежит уже десяток лет, и здоровье его в порядке! - возразил
директор.

- Значит, ему очень повезло. Хотя я думаю, что придирчивый осмотр выявит лёгкие
проявления хронической лучевой болезни.

Директор отодвинулся от пробирки с радием подальше.

 - Николай Христианович, раз уж вы подверглись действию радиационного излучения, то
вам желательно было бы съесть таблетку витамина С, это широко известный
противоцинготный препарат.

- А почему ты решил, Матвей, что он поможет?

- Дык всё просто. Витамин С - сильный антиоксидант. Увидев на лице директора

непонимание, мы продолжили объяснение:

- Антиоксидант - это вещество, нейтрализующее свободные радикалы - обломки молекул

белков, жиров и других молекул широко встречающихся в живом организме, с несвязанными
электронными парами, и поэтому черезвычайно химически активные. Они резко усиливают
эффект действия ионизирующего излучения, вызывая тяжёлые поражения внутренних
органов человека, которые и называются лучевой болезнью.

Забрав пробирку с иттрием, мы скрутили бумажный кулёк и аккуратно положили в него

пробирку с радием. На том месте, где лежала соль радия, стекло пробирки успело почернеть.
У нас возникли вполне серьёзные опасения за целостность пробирки. Кулёк потребовался для
того, чтобы не брать пробирку пальцами.

Быстро перенеся пробирку к себе в лабораторию, я взял другую пробирку, более крупного
размера, и положил в неё принесённую.

Затем взял кусок свинца, а мне его удалось забрать со склада пару килограмм, пошёл в
химическую лабораторию, где была муфельная печь. Расплавив, я залил его в быстро
изготовленную гипсовую форму, получив после застывания свинца контейнер для радия.

Когда я извлекал отлитый контейнер из гипса, в лабораторию вошёл директор. Видно, его
сильно напугал наш рассказ.

- Матвей, вот ты где! Что ж ты меня не предупредил об опасности? - в голосе Николая

Христиановича прозвучал упрёк.

- Николай Христианович! Я ж думал, что препарат радия будет в контейнере! Я буквально

ошалел, когда увидел, что такое опасное вещество хранится в простой пробирке!

- Ладно, Матвей, не обижайся.

Закончив изготавливать контейнер, я направился к себе в лабораторию низких температур.

Взяв упакованный в две пробирки радий, я зашёл с ним в "чулан", где хранились вёдра и
швабры. В темноте радий весьма ярко светился. Засунув пробирки с радием в контейнер, я
закрыл его свинцовой пробкой и поставил на шкаф в лаборатории, подальше от себя и
посетителей.

Отсутствие в институте дозиметра, а я выяснил ещё на прошлой неделе этот прискорбный

факт, делало задачу его изготовления насущной необходимостью. Я стал вспоминать
конструкцию счётчика Гейгера и устройство его датчика.

За рисованием схемы датчика и застал нас Тартаковский, которому надоело ждать

Бронштейна.

- Матвей, срочно нужна твоя помощь! - категорично заявил он.

Отложив чертёж газоразрядного датчика, я пошёл за Тартаковским.

- Вот, Матвей, мой прибор для изучения спектров газа. Тартаковский показал мне
собранную установку, где баллон с газом был окружён ртутными лампами и зеркалами. Что-
то мне эта установка Петра Саввича напомнила.

- Это ж лазер! - мысленно воскликнул я, вспомнив где видел похожую конструкцию из

зеркал и ламп-вспышек. Энциклопедия "Юный Техник"!

- Пётр Саввич, а что собственно вы хотите добиться в этой установке?

- Матвей, помнишь, ты упоминал работу Эйнштейна о индуцированном излучении?

- Помню. А что?

- Вот, собрал установку. Смотри:

- вот здесь, - Тартаковский указал на стеклянный баллон установленный в центре, -

находятся пары ртути. А вот это - ртутные лапы, возбуждающие, как ты мне говорил, своим
ультрафиолетовым излучением внешние электронные оболочки атомов, заставляя электроны
переходить на более высокий энергетический уровень...

- Так вы, Пётр Саввич, хотите зарегистрировать вынужденное излучение атомов паров
ртути? Не получится! - Почему, Матвей? Действительно не выходит.
 - Начну с того, Пётр Саввич, - начал посвящать я Тартаковского в премудрости
лазеростроения, - что пары ртути не самое удачное рабочее тело для генератора
монохроматических и когерентных колебаний светового излучения. Тут будет очень важным
следующий параметр, - я, Макаров, прошёл к чёрной доске и записал формулы, - время
жизни возбуждённого состояния атомов или молекул рабочего тела. Избавлю Вас от
утомительных расчётов, самым лучшим рабочим телом в условиях дефицита материалов и
инструментов, Пётр Саввич, будет углекислый газ, возможно, его смесь с азотом. У него как
раз есть долгоживущий метастабильный уровень электронной орбитали в молекуле. Правда,
излучение будет инфракрасным, с длиной волны света 10,6 микрометров.

Далее, зеркала у Вас, очевидно, оптический резонатор. Для ультрафиолета нужна очень
высокая точность полировки зеркал. Вообще, чем зеркала более плоские, тем лучше. Для
надёжной генерации излучения желательно, чтобы отражённый луч как можно дольше
возвращался в рабочую среду. Опять же для инфракрасного зеркала требования к точности
полировки поверхности ниже, и намного, чем для ультрафиолетового излучения.

Наконец, способ накачки рабочего тела энергией. Лучше всего использовать в наших
условиях тлеющий электрический разряд.

Тартаковский внимательно слушал нас и записывал пояснения в лабораторный журнал.

- Итак, вырисовываются основные проблемы создания ГЕМОКОКОС-а.

- ГЕМОКОКОС? - удивился Тартаковский. Причём здесь кровь и кокос?

- Абрревиатура. ГЕнератор МОнохроматических и КОгерентных КОлебаний Света.

- Забавно. Пётр Саввич улыбнулся.

- Если ГЕМОКОКОС не нравится, то можно назвать генератор LASER - от английских слов

Light Amplification by Stimulated Emission of Radiation. Кстати, по-русски слово ЛАЗЕР -
перевёртыш слова РЕЗАЛ. А этот генератор действительно позволит получать луч, например
теплового излучения, режущий любой материал, благо что его из-за как раз
монохроматичности и когерентности будет возможно сфокусировать в точку, диаметр
которой равен длине волны излучения. Сами можете представить, какая энергия будет
приложена к этой точке, и какая мощность теплового излучения может быть достигнута.

В лаборатории Тартаковского мы пробыли почти до закрытия института.

Выйдя из лаборатории, мы наткнулись на Николая. Он протянул нам новенький, ещё

пахнущий типографской краской журнал.
 - Вот, Матвей, отпечатали. Сегодня начали тиражировать. Ребята-комсомольцы из
типографии, прочитав твой журнал, решили вчера объявить воскресник, и закончить набор.
Сейчас печатают, первые партии уже разносят в книжные магазины и киоски.

- Спасибо, Николай, хорошая новость. Не ожидал, что так быстро среагируют.

- Товарищ Васильев, из киевского отделения Главлита, очень был твоим журналом

впечатлён. Потребовал, что бы печатали в первую очередь. Наряду с "Правдой". Мол
выдающийся журнал, то, что нужно комсомолу.

Бронштейн, слушая в свой адрес незаслуженную по его мнению похвалу, покраснел.

Николай среагировал на это так:

- Ты чего? Журнал удался, понимаешь! Нет ему, по словам Васильева, аналогов, и кстати, с
тобой он хочет встретится.

- Честно говоря, Николай, я ожидал более сдержанной реакции. А тут вдруг такое быстрое
признание...

- Ну, твои статьи великолепно раскрывают тему классовой сущности старого общества и
отвечают на вопрос, что делать? строителям общества нового. ТЫ Матвей, не представляешь,
как нужны сейчас такие издания!

***

Интерлюдия:

Прошло две недели. 9 марта 1923г. Москва, Горки.

Секретарь Ленина просматривала пришедшую вождю корреспонденцию, сортируя её по

значимости - пошатнувшееся в последнее время здоровье Ильича не позволяло тому
просматривать письма самостоятельно. Было и настоятельное пожелание от товарища
Сталина не беспокоить Владимира Ильича без острой необходимости.

Привычным движением открыв мешок с письмами, секретарь принялась сортировать их,

раскладывая по адресам и темам.

Мешок был разобран до половины, когда на глаза секретарю попался невзрачный конверт,
на котором было крупными печатными буквами написано - "К вопросу о выборе наилучшего
пути индустриализации СССР". Внизу стоял адрес отправителя и подпись - Матвей Петрович
Бронштейн.

- Хм, подумала секретарь. Похоже, кто-то из родственников нашего трибуна революции

пишет. Глаз секретаря зацепился взором за другой прямоугольный конверт, на этот раз
побольше, бандерольный. Взяв его в руки, секретарь прочитала - новый журнал для
повышения научной и технической грамотности молодых рабочих и специалистов СССР.
Одобрен киевским главлитом. Первый, пилотный номер.

Заинтригованная секретарша аккуратно разрезала конверт бандероли и извлекла журнал.

Обложка журнала была украшена высококачественными чёрно-белыми литографиями.
Вверху шел текст названия журнала, выполненный крупными буквами - "Техника-
Молодёжи", февральский выпуск. Пилотный номер. 1923г.

Перелистнув обложку, секретарь посмотрела на список редколлегии журнала. Её удивила

следующая запись - редколлегия журнала в процессе утверждения. На данный момент
постоянного состава не имеет. Автор идеи журнала и всех статей в данном выпуске - Матвей
Петрович Бронштейн. Статьи журнала обсуждены и одобрены - далее шёл список из
фамилий киевских комсомольцев, всего их было десять.

Посмотрев на оглавление, секретарь окончательно ушла в чтение этого весьма хорошо

оформленного журнала с очень доходчиво прописанными статьями. А раздел научной
фантастики так увлёк секретаря, что вошедшему Сталину пришлось потрясти зачитавшуюся
секретаршу за плечо.

- Ой, извините. Очень интересный журнал тут товарищу Ленину прислали.

- Можно? Сталин протянул руку.

Взяв журнал, он бегло стал просматривать его страницы. Внезапно взгляд Иосифа зацепился
за оглавление статьи:

- Отражение классовой сущности буржуазного общества в экономических показателях,

технологических производственных цепочках на фабриках, ассортименте выпускаемого
станочного парка. Сталин углубился в чтение статьи. Чем больше он читал её, тем крепче в
его уме формировалась мысль, что наконец-то найден дееспособный теоретик, в отличие от
бесплодных болтунов, просто и наглядно умеющий раскрыть основу эксплуатации.

- Судя по всему, киевские товарищи нашли в своих рядах весьма дельного человека, -
закончив читать, произнёс Сталин. Думаю, изложенное в письме и журнале заслуживает
внимания Ленина. Передайте ему журнал и письмо.

Заполучив в свои руки наконец чистую окись иттрия, я начал готовиться к синтезу
сверхпроводника. Договорился с директором института, позаимствовал у химиков на пару
дней муфельную печь и тигли, керамическую трубку для подачи в тигель испаряющегося
кислорода из дьюара. Проверил и настроил термометр, который представлял из себя
термопару, подключённую к гальванометру.

Сходил домой и предупредил родных, что задержусь на ночь в институте.

Тартаковский, который с головой ушёл в создание лазера, - я его понимал, ещё бы!
изобрести уэллсовский генератор теплового луча, как у марсиан в "Войне Миров", также
решил воспользоваться тем, что электричество будет в институте пару суток непрерывно, и
добился разрешения у директора работать ночью. При этом Пётр Саввич беззастенчиво
отвлекал меня от моего опыта, так что в конце концов мне пришлось заявить ему прямым
текстом, чтобы не мешал.

Тщательно обсудив со мной конструкцию лазера, Тартаковский взял со склада широкую

стеклянную трубку, из таких трубок штатный стеклодув института Макар Павлович Потапов
делал химическую посуду по заказам лабораторий - стаканы, воронки, и напряг стеклодува
изготовить из неё корпус газового лазера.

В трубке были просверлены отверстия для шлангов подачи углекислоты и электродов

накачки рабочего тела. С торцов Пётр Саввич установил два зеркала, представлявшие из себя
тщательно отполированные посеребрённые стеклянные поверхности.

В качестве источника высокого напряжения Пётр Саввич использовал пару катушек

Румкорфа, соединённых в мостовую схему по моей подсказке. При помощи простейшего
релейного драйвера на них подавались импульсы напряжения частотой четыреста герц, и на
выходе катушек появлялись импульсы до восьмидесяти киловольт амплитудой.

Рассматривая в очередной раз выросшую на столе конструкцию, я пришёл к выводу, что

опыт у Петра Саввича получится. Для фокусировки теплового луча с моей подачи
Тартаковский приспособил зеркало от самодельного телескопа системы Ньютона, что
обнаружился в запасниках института. Собрав луч лазера в точку, куда был помещён кусочек
платиновой проволки, Тартаковский расчитывал таким образом обнаружить факт генерации
лазерного излучения.

Вернувшись в свою лабораторию, я приступил к синтезу сверхпроводника. Собственно,

ничего сложного в нём не было, я отлично помнил рекомендации из книги
"Сверхпроводники", что читал ещё в свою бытность школьником. Тщательно перемешав
исходные реактивы, я загрузил смесь в тигель, установил трубку подачи кислорода и
включил печь. Затем принялся, вручную выдерживая режим охлаждения, синтезировать
сверхпроводник.
 Хоть синтез и был утомителен, время летело быстро - мы разговаривали друг с другом, и
ночь за окном сменилась рассветом. Целый день ушёл на продолжение процедуры
охлаждения получившейся керамики. Наконец я извлёк тигель из печи и, загрузив керамику
правильного чёрного цвета без прозелени под винтовой пресс, выпрессовал из неё пару
таблеток.

По мере того, как эксперимент подходил к завершающей фазе, душевное напряжение тоже
росло. Получится или нет? Вообще-то неудачный опыт ничего не решал - его можно было
повторить. Но не хотелось злоупотреблять доброжелательностью директора института. Я и
так его напряг, из-за меня Николай Христианович, возможно, облучился. Так что хотелось,
чтобы опыт удался с первого раза.

Набрав в дьюар жидкого воздуха из приёмной ёмкости ожижителя воздуха Линде, я

положил таблетку иттрий-барий-медной металлокерамики в чашку Петри и залил её жидким
воздухом. Затем положил сверху на таблетку магнит из развалившейся магнитной защёлки
центрифуги - её мотор я как раз исследовал неделю назад. Центрифуга, оказавшаяся во время
революции в лаборатории низких температур под окном, из-за разбитого стекла попала под
воздействие атмосферных осадков и сгнила. Теперь её хотели восстановить, ибо с
оборудованием институт испытывал серьёзные проблемы. Магнит мне всё-таки дали.

Сдув закрывающий обзор холодный туман конденсирующихся над поверхностью жидкого

воздуха паров воды, я увидел, что магнит завис над таблеткой. Когда жидкий воздух
испарился из чашки Петри полностью, магнит повисел в воздухе и упал на таблетку.

- Ура! - выкрикнул я. Получилось!

Я сходил в физическую лабораторию и пригласил пару профессоров зафиксировать и

подтвердить открытие. Узнав, что получен сверхпроводник, переходящий в сверхпроводящее
состояние при температуре жидкого воздуха, они немедленно отправились со мной, захватив
гальванометр для измерения проводимости образца.

Глядя на левитирующий магнит, один из физиков резонно заметил:

- это может быть следствием того, что ваша металлокерамика, Матвей, всего лишь
диамагнетик.
 - Нет, Василий Васильевич, - парировал я, - это "эффект гроба Магомета", возникающий
потому, что сверхпроводник выталкивает магнитное поле из себя. Подносимый к
сверхпроводнику магнит наводит в нём незатухающие токи, магнитное поле которых
направлено противоположно полю магнита.

Физики приступили к измерению проводимости образца. Через несколько минут Василий

Васильевич задумчиво произнёс:

- Проводимость образца превышает проводимость чистого серебра в... миллион раз. Что ж,
Матвей, поздравляю от всей души вас, похоже, вы-таки добились своего.

В этот момент дверь в лабораторию распахнулась и в неё вбежал Тартаковский. Обведя нас
лихорадочно горящим глазами, он выпалил:

- Есть тепловой луч! Платиновую проволочку испарил!

Я пошёл за Петром Саввичем, вместе с физиками, смотреть на работу первого в мире

газового лазера.

Заполучив в свои руки наконец чистую окись иттрия, я начал готовиться к синтезу
сверхпроводника. Договорился с директором института, позаимствовал у химиков на пару
дней муфельную печь и тигли, керамическую трубку для подачи в тигель испаряющегося
кислорода из дьюара. Проверил и настроил термометр, который представлял из себя
термопару, подключённую к гальванометру.

Сходил домой и предупредил родных, что задержусь на ночь в институте.

Тартаковский, который с головой ушёл в создание лазера, - я его понимал, ещё бы!
изобрести уэллсовский генератор теплового луча, как у марсиан в "Войне Миров", также
решил воспользоваться тем, что электричество будет в институте пару суток непрерывно, и
добился разрешения у директора работать ночью. При этом Пётр Саввич беззастенчиво
отвлекал меня от моего опыта, так что в конце концов мне пришлось заявить ему прямым
текстом, чтобы не мешал.

Тщательно обсудив со мной конструкцию лазера, Тартаковский взял со склада широкую

стеклянную трубку, из таких трубок штатный стеклодув института Макар Павлович Потапов
делал химическую посуду по заказам лабораторий - стаканы, воронки, и напряг стеклодува
изготовить из неё корпус газового лазера.
 В трубке были просверлены отверстия для шлангов подачи углекислоты и электродов
накачки рабочего тела. С торцов Пётр Саввич установил два зеркала, представлявшие из себя
тщательно отполированные посеребрённые стеклянные поверхности.

В качестве источника высокого напряжения Пётр Саввич использовал пару катушек

Румкорфа, соединённых в мостовую схему по моей подсказке. При помощи простейшего
релейного драйвера на них подавались импульсы напряжения частотой четыреста герц, и на
выходе катушек появлялись импульсы до восьмидесяти киловольт амплитудой.

Рассматривая в очередной раз выросшую на столе конструкцию, я пришёл к выводу, что

опыт у Петра Саввича получится. Для фокусировки теплового луча с моей подачи
Тартаковский приспособил зеркало от самодельного телескопа системы Ньютона, что
обнаружился в запасниках института. Собрав луч лазера в точку, куда был помещён кусочек
платиновой проволки, Тартаковский расчитывал таким образом обнаружить факт генерации
лазерного излучения.

Вернувшись в свою лабораторию, я приступил к синтезу сверхпроводника. Собственно,

ничего сложного в нём не было, я отлично помнил рекомендации из книги
"Сверхпроводники", что читал ещё в свою бытность школьником. Тщательно перемешав
исходные реактивы, я загрузил смесь в тигель, установил трубку подачи кислорода и
включил печь. Затем принялся, вручную выдерживая режим охлаждения, синтезировать
сверхпроводник.

Хоть синтез и был утомителен, время летело быстро - мы разговаривали друг с другом, и
ночь за окном сменилась рассветом. Целый день ушёл на продолжение процедуры
охлаждения получившейся керамики. Наконец я извлёк тигель из печи и, загрузив керамику
правильного чёрного цвета без прозелени под винтовой пресс, выпрессовал из неё пару
таблеток.

По мере того, как эксперимент подходил к завершающей фазе, душевное напряжение тоже
росло. Получится или нет? Вообще-то неудачный опыт ничего не решал - его можно было
повторить. Но не хотелось злоупотреблять доброжелательностью директора института. Я и
так его напряг, из-за меня Николай Христианович, возможно, облучился. Так что хотелось,
чтобы опыт удался с первого раза.

Набрав в дьюар жидкого воздуха из приёмной ёмкости ожижителя воздуха Линде, я

положил таблетку иттрий-барий-медной металлокерамики в чашку Петри и залил её жидким
воздухом. Затем положил сверху на таблетку магнит из развалившейся магнитной защёлки
центрифуги - её мотор я как раз исследовал неделю назад. Центрифуга, оказавшаяся во время
революции в лаборатории низких температур под окном, из-за разбитого стекла попала под
воздействие атмосферных осадков и сгнила. Теперь её хотели восстановить, ибо с
оборудованием институт испытывал серьёзные проблемы. Магнит мне всё-таки дали.

Сдув закрывающий обзор холодный туман конденсирующихся над поверхностью жидкого

воздуха паров воды, я увидел, что магнит завис над таблеткой. Когда жидкий воздух
испарился из чашки Петри полностью, магнит повисел в воздухе и упал на таблетку.

- Ура! - выкрикнул я. Получилось!

Я сходил в физическую лабораторию и пригласил пару профессоров зафиксировать и

подтвердить открытие. Узнав, что получен сверхпроводник, переходящий в сверхпроводящее
состояние при температуре жидкого воздуха, они немедленно отправились со мной, захватив
гальванометр для измерения проводимости образца.

Глядя на левитирующий магнит, один из физиков резонно заметил:

- это может быть следствием того, что ваша металлокерамика, Матвей, всего лишь
диамагнетик.

- Нет, Василий Васильевич, - парировал я, - это "эффект гроба Магомета", возникающий

потому, что сверхпроводник выталкивает магнитное поле из себя. Подносимый к
сверхпроводнику магнит наводит в нём незатухающие токи, магнитное поле которых
направлено противоположно полю магнита.

Физики приступили к измерению проводимости образца. Через несколько минут Василий

Васильевич задумчиво произнёс:

- Проводимость образца превышает проводимость чистого серебра в... миллион раз. Что ж,
Матвей, поздравляю от всей души вас, похоже, вы-таки добились своего.

В этот момент дверь в лабораторию распахнулась и в неё вбежал Тартаковский. Обведя нас
лихорадочно горящим глазами, он выпалил:

- Есть тепловой луч! Платиновую проволочку испарил!

 Я пошёл за Петром Саввичем, вместе с физиками, смотреть на работу первого в мире
газового лазера.

Группа из нас, Тартаковского и двух профессоров быстро шли по коридору в лабораторию

оптики, где находился первый в истории мировой физической науки лазер. По пути нам
встретился директор, который шёл, как оказывается, ко мне, выяснить, чем закончился опыт.

- Добрый день, Матвей, - поприветствовал он нас. Как опыт?

- Удался, Николай Христианович. Вот Василий Васильевич может подтвердить. Есть

азотнотемпературный сверхпроводник!

- Правда?! Невероятно! - Директор был так взволнован, что вспотел, и, достав платок из
кармана пиджака, вытер лоб.

- И это ещё не всё, Николай Христианович, - вмешался в наш разговор Тартаковский. Мне
тоже удался мой опыт. Создан генератор теплового монохроматического и когерентного
излучения.

- Это то устройство, что Вы назвали так смешно, кажется ГЕМОКОКОС?

- Оно самое! Идите с нами, увидите своими глазами!

Директор пошёл с нами.

В лаборатории Тартаковского я увидел, наконец окончательно собранный углекислотный

лазер. Рабочим телом для него служил разрежённый воздух, в котором кислород был заменён
углекислотой путём сжигания строго отмерянной навески активированного угля, а затем,
чтобы убрать моноокись углерода, полученная газовая смесь пропускалась через
раскалённую трёхокись железа. Она же, трёхокись железа, была регенератором рабочего
тела.

Тартаковский включил генератор высокого напряжения, и взяв зажатую в держателе тонкую

платиновую проволоку, её использовали в спектроскопическом определении состава
вещества - петелькой из проволоки брали образец исследуемого вещества, внёс её в фокус
луча. Проволока тотчас же накалилась до белого свечения.
 - Ну что ж, Пётр Саввич, заговорил я. Принимайте мои поздравления. Генератор
действительно удался. Осталось лишь доказать, что излучение монохроматичное и
когерентное. Берите проволочную дифракционную решётку и изучайте.

- Матвей, - профессор оптики обратился почему-то ко мне, а не к Тартаковскому, но ведь

получение монохроматичного и когерентного излучения электромагнитных волн
невозможно! Запрещено законами природы, в частности, вторым началом термодинамики,
ведь что такое монохроматичность и когерентность? Это одноцветность, то есть одинаковая
длина волны у каждой волны света, а также полная согласованность фаз и поляризаций
световых волн! Как такое может быть, если световые волны излучаются, как мне говорил
Пётр Саввич, хаотически движущимися молекулами углекислого газа?

- Максим Васильевич! Я, конечно, знаю, что вы ярый противник теории относительности, и

квантовой механики, но поверьте, без хотя бы знания матаппарата теории квантов, пусть
даже чисто механически, без понимания истинной природы квантовой механики, понять, в
чём здесь дело, невозможно. Поэтому позвольте ответить вам стихами:

- В целях природы обузданья,

- Дабы развеять неученья тьму,

- Берём картину мирозданья,

- И просто смотрим, что к чему!

В конце концов, царь доказательств - эксперимент. И если в нём получено монохроматичное

и когерентное излучение, имеющее черезвычайно большое значение для промышленности
СССР, в частности, при помощи импульсов такого излучения можно будет пробивать
отверстия в часовых рубинах и других сверхтвёрдых материалах буквально за секунды
против десятков минут, а то и часов сверления, то нужно править теорию. Давайте лучше
посмотрим, что за луч получился у Петра Саввича.

- Матвей, не мог успокоится Максимов. Я знаю, что Пётр Саввич при создании этой
установки опирался на твою концепцию квантовой механики и интерпретацию работы
Эйнштейна о вынужденном излучении атомов. Может пояснишь, почему ты так уверен, что
излучение будет монохроматичным и когерентным?
 - Давайте сначала, Максим Васильевич, опыт проведём, а потом уж и рассуждать будет над
чем.

- Хорошо. Максимов выжидательно посмотрел на Тартаковского. Тот взял дифракционную

решётку и крохотную термопару, подключённую к гальванометру. Убрал фокусирующее
тепловой луч зеркало и поставив вместо него дифракционную решётку, принялся при
помощи термопары строить интерференционную картину.

- Как видите, картина распределения теплового потока подтверждает когерентность

излучения. Сложнее с монохроматичностью, термопара недостаточно чувствительна для
точного отображения распределения потока теплового излучения. Но можно показать, что
сложение двух лучей приводит к полному их гашению в определённой точке пространства,
что невозможно в случае полихроматичности излучения.

Было видно, что Максим Васильевич остался при своём мнении, но спорить он не стал.

Директор института ещё раз поздравил нас.

Профессора и директор ушли.

- Пётр Саввич, я тут посчитал немного, возможно удасться повторить опыт, но уже с парами
ртути. Излучение должно получиться сине-зелёным, что позволит сразу доказать его
монохроматичность и когерентность, что называется наглядно, при минимуме оборудования,
вдобавок можно будет воспользоваться фотопластинкой для регистрации интерфереционной
картины.

- Матвей, так что ж ты мне сразу не помог?! - возмутился Тартаковский.

- Потому что ртутный лазер заметно сложнее углекислотного. А на базе углекислотного

лазера можно быстро создать промышленный станок.

Пётр Саввич, теперь, когда вы убедились, что установка работает, что вы должны сделать? -
спросили мы Тартаковского.
 - ? Провести полный цикл исследований, установить точно параметры установки,
окончательно убедиться, что это действительно генератор когерентного и
монохроматического света, точнее, теплового излучения! - ответил Тартаковский.

- Это понятно, но также необходимо срочно написать письма с описанием эксперимента в

ведущие научные журналы Союза и мира!

- Матвей, а не слишком ли ты торопишься?! - возмущённо возразил Тартаковский. Мы ещё с

параметрами излучения толком не разобрались, а ты уже хочешь публиковаться!

- А сколько, по-вашему, займёт времени доставка письма по адресатам и набор, в случае,

если редакция одобрит статьи изложенные в письмах, в печать?

- Не знаю точно, но вообще-то около пары месяцев, не меньше.

- Ну вот, за это время мы и убедимся, что установка именно то, что мы заявляем.

- Матвей, откуда ты уверен, что установка генерирует именно монохроматическое и

когерентное излучение?

- Так вы только что ведь собственноручно это доказали! Измерив тепловой поток за
дифракционной решёткой! - удивились мы.

- Опыт с термопарой недостаточно чувствителен, - парировал Тартаковский. Ты же сам это

говорил. Возможно, есть тепловые волны с иной длиной волны, чтобы утверждать о
монохроматичности излучения.

- Пётр Саввич, я понимаю ваши опасения. Но поверьте мне, я ЗНАЮ, вы же сами видели
формулы, что излучение именно такое. Разброс длин волн черезвычайно мал. Менее
процента от всего излучения, даже намного менее одного процента. Так что можно писать
уже об открытии. И знаете почему? Потому что идея этого опыта буквально носится в
воздухе! - я решил дожать Тартаковского. Я, Матвей Бронштейн, хочу чистой победы, так
чтобы не получилось, что кроме нас, спустя пару недель после нас, какой-нибудь английский,
к примеру, исследователь, да хотя бы тот же Резерфорд, испортил нам чистое, выражаясь
языком футбольных болельщиков, пенальти в ворота мировой науки. Престиж, Пётр Саввич,
что бы там ни говорили - вещь в науке важная. От него зависит, к примеру, финансирование
нашего института. А как вы знаете, москвичи и питерцы снабжаются приборами и
материалами лучше нас.

- Матвей, к чему такой практицизм?! В конце концов, это даже неприлично! - начал
возмущаться Тартаковский. И что будет в случае, если наши утверждения о когерентности и
монохроматичности полученного теплового излучения не подтвердятся?

- Подтвердятся, Пётр Саввич. Особенно когда мы построим такой генератор для видимых
длин волн света. Просто мне обидно за нашу науку. Очень много открытий, хотя бы то же
радио, были сделаны нашими учёными раньше зарубежных коллег, а знают на западе отнюдь
не наших исследователей.

- Хорошо, Матвей, - сдался Тартаковский. Пиши письма в журналы.

- Вот и отлично, Пётр Саввич! Вот прямо сейчас и напишем. Я сходил за писчими
принадлежностями и приступил к изложению сущности своего, азотнотемпературного
сверхпроводника и нашего с Петром Саввичем открытия. На четырёх языках, в пяти
экземплярах. Тартаковский, кстати, настоял, чтобы изобретателем лазера был не только он, я
хотел отдать честь изобретения ему, но Пётр Саввич проявил принципиальность, так что мне
пришлось писать и о своём участии. Через пару часов я закончил излагать суть сделанных
нами открытий, и мы пошли к ректору, завизировать письма. У Николая Христиановича мы
встретили корреспондента газеты "Правда" - директор тоже не терял времени даром и
озаботился фиксацией даты открытий при участии прессы.

Корреспондент прошёл сначала в мою лабораторию. Я представился студентом КФХМИ,

экстерном сдающий экзамены за полный институтский курс, по свободному, самостоятельно
составленному и утверждённому ректором учебному плану. Назначенного директором
старшим лаборантом лаборатории низких температур.

Вначале я показал корреспонденту опыт со сверхпроводником и даже написал ему

правильную с научной точки зрения статью об открытии, затем рассказал об эпопее с
ремонтом ожижителя воздуха Линде подручными средствами, не забыв упомянуть, что таким
образом Советскому государству сэкономлено несколько сот червонцев, что пришлось бы
заплатить немецкому специалисту за ремонт.

После мы прошли в оптическую лабораторию, где Тартаковский, сбиваясь от волнения,

поведал корреспонденту суть открытия.

Корреспондент, впечатлённый моим изобретением, сверхпроводником, был буквально

ошарашен лазером. А чёткое указание, что это прежде всего не оружие, а инструмент,
вызвало с его стороны ожесточённые споры. В конце концов, мне удалось убедить весьма
неглупого, в отличие от моего, Макарова, времени, корреспондента в том, что боевой
треножник марсиан - всего лишь утопия господина Уэллса.

- Гораздо важнее тот факт, что подобный генератор теплового излучения - великолепный
инструмент для обработки сверхтвёрдых и сверхпрочных материалов. Например, камни для
часов резко сбросят в себестоимости, ибо самая дорогая часть их изготовления - это
сверление отверстий для осей шестеренок часов.

- Но, Матвей, разве нельзя использовать тепловой луч для уничтожения врага? - очень
удивлялся корреспондент. - А чего гадать, Юрий Владимирович? Вот у нас прототип
генератора, давайте и исследуем возможность использования теплового луча как оружия! На
моделях возможной боевой техники противника.
 - Как видите, Юрий Владимирович, - прокомментировал я результаты опыта с моделью
самолёта, - тепловой луч не в состоянии прожечь броню быстро движущейся и
маневрирующей цели. Ведь в реальном боевом столкновении цели - вражеская боевая
техника и солдаты - не будут стоять истуканами, дожидаясь, когда их прожжёт луч. Поэтому,
даже если пренебречь рассеиванием луча на пылевых частицах, уничтожить лазером танк,
кавалериста, аэроплан невозможно. Даже если мощность луча составит киловатт и более, что
в свою очередь влечёт за собой резкое увеличение массы генератора - ведь помимо
излучающей тепло среды, нужно заботится и о об охлаждении отражающих луч зеркал и
поверхностей, через которые он проходит. Установку мощностью киловатт десять можно
смонтировать на броневике, типа БА, но кроме как обжигать солдат противника на
расстоянии прямой видимости, она более ничего полезного в боевом смысле не сможет.
Потому что невозможно на расстоянии километра - а это наиболее естественное растояние
для использования хрупкой установки - удержать тепловой луч в одной точке цели, что
необходимо для уверенной её резки. Вдобавок достаточно покрасить цели в белый цвет или
отполировать металлические поверхности, и тепловое действие луча, и так невеликое на
таком расстоянии, сойдёт до пренебрежимо малых величин.

Совсем другое дело - промышленность. Тут цель зафиксирована и находится на небольшом

расстоянии от генератора теплового луча. Двигая поддон с закреплённой деталью, можно при
мощности генератора киловатт десять уверенно резать стали и другие сплавы какой угодно
прочности, керамику, стекло, пробивать часовые камни и фильеры для получения
искусственных волокон ткани, сваривать детали без изменения химического состава сварного
шва по сравнению со свариваемым материалом, или вот, например, генератором малой
мощности, ватт сто, чрезвычайно точно нарезать плашки для штучного паркета затейливой
формы, что сделает наборные паркетные полы очень дешёвыми и доступными народу.

Вывод: по соотношению боевая эффективность/цена генератор теплового луча проигрывает

тому же пулемёту, и тем более артилеррии.

Корреспондент, послушав мои доводы, согласился с ними. В этот момент открылась дверь,
и неугомонный ректор объявил нам:

- Пётр Саввич и Матвей Петрович! Идите в актовый зал, вас там ждут!

Как оказалось, научный персонал института, узнав о свершившихся в его стенах только что
двух! выдающихся открытиях одновременно, и так уже возбуждённый открытием эфирного
давления, про которое мы, Макаров и Бронштейн, замотанные эпопеей с ремонтом
ожижителя воздуха и работой над сверхпроводником и лазером уже начали забывать, пришёл
в состояние неистовства и требовал срочного совещания, посвящённого произошедшим
событиям. Директор не стал откладывать совещание и решил его провести в четыре часа
пополудни.

Глава Признание.

Актовый зал института был набит учёными битком. Люди стояли в проходах и даже в
коридоре. Помимо сотрудников нашего института, которых я, благодаря абсолютной памяти,
уже знал всех в лицо и поимённо, присутствовали сотрудники и других учебных и
исследовательских заведений Киева. Нами была замечена группа врачей, среди которых
Бронштейн со смущением узнал своего отца.

За кафедру вышел ректор и, поприветствовав собравшихся, произнёс краткую, но яркую и

насышенную эпитетами речь. Корреспондент "Правды" пришёл на совещание вместе с нами
и сейчас что-то записывал в блокнот. Мы, я и Пётр Саввич, скромно стояли около кафедры.

- Теперь я прошу Матвея Петровича Бронштейна, который и является вдохновителем и

непосредственным участником совершённых в нашем институте открытий, подняться на
сцену и пояснить присутствующим их суть, - вызвал нас ректор.

Поднявшись на сцену, я, Макаров, осмотрел собравшуюся в актовом зале аудиторию.

Благодаря тому, что мы находились на возвышении, лица практически всех присутствующих
были хорошо видны, и мне было интересно, какую реакцию на исследователей-
профессионалов старой закалки производит молодой выскочка.

На большинстве лиц была доброжелательная заинтересованность, а на некоторых - и

откровенная заинтригованность. Мой взгляд ненадолго привлекла группка "эфирщиков", с
которой я всю прошлую неделю обсуждал нюансы обнаружения эфирного давления.

"Эфирщики", судя по беседам с ними, находившиеся в растерянности из-за демарша

Майкельсона и Эйнштейна, буквально воспряли духом, обнаружив предсказанное мной
эфирное давление и вовсю корпели над своими теориями, с радостью находя такие решения,
которые предсказывали и объясняли предложенный мной эффект. Наивные! Их теории были
насквозь классическими, квантовой механики, хотя бы в неявном виде, там даже в проекте не
было. Исключение составлял лишь Василий Петрович Акулов - единственный эфирщик,
который трепетно записал мои формулы, выводящие "Эффект Бронштейна" из принципов
квантовой механики, а кроме этого внимательно воспринявший моё объяснение квантового
дуализма волна-частица через концепцию солитонов - уединённых волн Кортевега - де
Фриза. Акулов не поленился поискать во всех библиотеках Киева хоть какое-нибудь
упоминание работ Фриза, и к его радости, поиск принёс плоды в виде двух трудов этого
исследователя. Один из них и был посвящён солитонам.

Мой взгляд перешёл на группу математиков. Они смотрели на меня спокойно. Ну-ну. За
математику я ещё и не брался как следует, но бомба, которая разорвёт их олимпийское
спокойствие в клочья, у меня уже была заготовлена - это была омега-теорема, строго
доказывающая бесконечность аксиоматических допущений. И принципиальную
невозможность построения завершённого здания математики.

Химики смотрели на меня с интересом и любопытством - синтез Плотниковым под моим

руководством новых веществ не прошёл незамеченным.

А вот и граждане, смотрящие на меня насторожено, а то и откровенно злобно. Один из них

был уже мне знаком - оптик Максимов. Двое других, видимо, представляли киевский
политех. Я тщательно запомнил их лица - возможных противников нужно знать в лицо.

Пока я разглядывал аудиторию, Бронштейн, видимо, решив, что затянувшаяся пауза -

призыв к действию для него, промямлил:

- Товарищи. Николай Христианович наговорил тут мне кучу комплиментов, но мне

непонятно, почему вы так отреагировали... Вроде мои гипотезы вытекают из существующих
на данный момент трудов. Сверхпроводник - из трудов Камерлинг-Оннеса, квантовый
генератор света - из статьи Эйнштейна, посвящённой вынужденному излучению атомов,
концепция эфирного давления вообще была сформулирована Лиссажем, правда, для
объяснения природы силы гравитации.

Что тут началось! В зале поднялся шум, послышались отдельные выкрики:

- Он ещё и издевается! ТРИ РАБОТЫ НОБЕЛЕВСКОГО УРОВНЯ ЗА НЕПОЛНЫЕ ДВЕ

НЕДЕЛИ!

Шум прекратил ректор, поднявшись со своего места, он заявил:

- Матвей, Вы понимаете, что произошло?! В захолустном, не побоюсь этого слова,

институте, в провинции, плохо снабжающейся приборами и материалами для исследований,
молодой и НЕВЕРОЯТНО ТАЛАНТЛИВЫЙ, ДА ЧТО ТАМ, ГЕНИАЛЬНЫЙ СТУДЕНТ,
только-только зачисленный, студентом стал инициатором ТРЁХ! ОТКРЫТИЙ, меняющих
взгляд на основы физической науки!
 - Так уж и меняющих?! - раздался выкрик откуда-то с задних рядов.

- Именно меняющих! - упрямо повторил ректор. Говорите с Петром Саввичем Тартаковским

- он объяснит суть произошедшего лучше меня.

Я, Макаров, понял, что разговаривать с аудиторией придётся мне, так как Бронштейн
совершенно стушевался после такой реакции зала.

- Хорошо, ВЫ сами назвали меня гением! Тогда что вы хотите услышать первоначально?

- Концепцию и матаппарат квантовой механики! - раздались выкрики.

- Неплохо было бы рассказать, что за гипотезы положены в основание твоих открытий! - это
заговорили представители политеха.

- А что за аккумулятор ты помог изобрести Плотникову, - вставил кто-то, выглядывая из

двери, ведущей в коридор, откуда тоже доносились звуки оживлённого обсуждения
происходящего.

Я отчётливо выделил группу, как я их назвал, скептиков и внимательно вгляделся в их лица,

запоминая. Затем начал читать лекцию:

- В основе моей версии квантовой механики лежит концепция кванта действия,

предложенная в 1900г. Максом Планком для решения проблемы "ультрафиолетовой
катастрофы", связанной с недостаточностью классического объяснения поведения
излучающих осцилляторов, составляющих так называемое "чёрное тело". По-простому,
атомы и молекулы, согласно классической волновой теории света, должны излучать с
бесконечной мощностью, если не предположить, что существует наименьшая порция
действия. Эту порцию действия задаёт введённая Планком постоянная...

Далее я скупо ввёл основные положения квантовой механики, отталкиваясь от них,

построил основы квантовой электродинамики, как следствие этих принципов вывел строение
атома и концепцию электронных орбиталей. Философской интерпретации моих допущений,
вроде интеграла по всем возможным состояниям или матрицы вероятностной плотности я не
делал, ответив на настойчивые призывы объяснить, что под ними подразумевается в
физическом смысле тем, что пока мало экспериментальных данных, а мои личные взгляды
противоречат физической интуиции и рассудку. Рано пока говорить об их истинности.

Даже просто освещение элементов квантовой механики - принципа дополнительности, пси-

функции, матриц вероятности, дискретности электронных энергий на орбиталях-оболочках
атома заняло пять часов. Однако давление аудитории даже по их истечении не только не
ослабло, а наоборот, усилилось. Пришлось кратко объяснить возможный механизм
возникновения сверхпроводимости.

Идея о существований целых классов элементарных частиц и античастиц! вызвало бурю

возмущения аудитории введением лишних сущностей. За античастицы меня чуть не
освистали. Затем центр тяжести разговора сместился на "мою" теорию атомно-молекулярного
строения. Химики вцепились в меня, как клещи, буквально замордовав вопросами.

В конце концов, посмотрев в окно, где уже была глубокая ночь, я взмолился:

- Товарищи! Я, в конце концов, никуда от вас не денусь в ближайшее время! Нельзя же

пытаться за один день изложить то, на построение чего ушёл год! Давайте организуем
семинар, точнее, - я мысленно прикинул объём необходимого теоретического обсуждения с
физиками и химиками, - пару семинаров, посвящённых приложению принципов квантовой
электродинамики к физической и химической науке.

Идея семинара, проводимого по субботам, понравилась и была одобрена большинством

присутствующих. Затем я решил прояснить свой статус:

- Товарищи. Вот вы меня слушаете, и по факту признали ровней. А мой статус в КФХМИ -
студент. Надеюсь, всем понятно, что объёмом знаний, достаточным, чтобы претендовать на
степень, я обладаю?!

- Матвей, - отозвался на мой демарш Николай Христианович. - Этот вопрос уже решён. За
выдающиеся результаты по совокупности ваших работ, - правда, вам нужно срочно их
оформить в письменном виде, - учёный совет решил присвоить вам степень магистра
физических наук без защиты. И предложить должность зав. лабораторией низких температур.

- Я согласен, Николай Христианович. - Вот и хорошо, документы заберёшь завтра у меня.

Домой я шёл вместе с отцом и группой врачей, которых батя пригласил в институт оценить
сына. Фармаколог Виктор Потапович Седых, которому отец рассказал о том, что сын сумел
найти упоминание о действующем начале стрептоцида, расспрашивал меня по пути домой о
том, что за вещество я имел в виду. Я коротко рассказал ему о белом стрептоциде и его
исключительно сильном антибиотическом действии на болезнетворные микроорганизмы.

- По крайней мере лет пятнадцать это будет фактически панацея от множества

бактериальных заболеваний.

- Почему только пятнадцать лет - немного ехидно спросил Виктор Потапович.

- Потому что есть такое явление, как естественный отбор, точнее искусственный в данном
случае, устойчивых к препарату бактерий. Поэтому препарат нужно использовать аккуратно.
 Фармаколог хмыкнул, и попрощавшись с нами ушёл.

- Батя, спросили Бронштейн отца, а как ты узнал, что сегодня будет доклад?

- Случайность. Мы вот тут с коллегами поговорили и решили посетить КФХМИ на предмет

возможности производства лекарств. И тут узнаём, что будет совещание, и главным
выступающим будешь ты! Поздравляю, сын, то, чего ты добился за эти две недели - просто
фантастика!

Петр Саввич Тартаковский просто не находил себе места в связи со свалившимися на его
голову событиями. Установка, что стояла перед ним на лабораторном столе, переворачивала
все мыслимые взгляды на природу электромагнитного излучения. Вместе с Петром Саввичем
в лаборатории оптики находились студенты и оптики, дабы подтвердить, что полученные
результаты Тартаковскому не мерещатся, и нет ошибок в анализе полученных результатов.

Сомнений не было - установка генерировала монохроматическое и когерентное излучение,

что было совершенно немыслимо в рамках прежних представлений. Более того, яростно
перелопачивая груды статей, посвящённых электромагнитному излучению, Пётр Саввич
нашёл статью, где аргументировано доказывалось, что подобное излучение невозможно.
Если Тартаковский был сильно удивлён и потрясён полученными результатами, то оптики-
классики просто не находили себе места - ведь на их глазах, опытным материалом, фактами,
крушилась прежняя картина оптических явлений. Понять, почему установка "ГЕМОКОКОС"
даёт тепловое излучение с такими параметрами было решительно невозможно. Одной из
загадок была засветка фоточувствительного слоя фотопластинки сфокусированным
импульсом теплового излучения установки, именно засветка, а не тепловое разложение
частиц светочувствительного материала, что хорошо было видно под микроскопом, хотя по
всем физическим канонам, это было невозможно - банально не должно было хватить энергии
квантов излучения.

Услышав от только что пришедшего в лабораторию сотрудника института, что Бронштейн -

идейный вдохновитель научной бури, потрясшей институт, пришёл на работу, Пётр Саввич
взял лабораторный журнал, куда были записаны результаты только что проведённых опытов
и решительно направился в лабораторию низких температур.

***

Семён, вожак комсомольцев Киева, подошёл к киоску, торгующему периодикой, с

одобрением посмотрел на пацана, только что купившего февральский номер "ТМ", и
протянув киоскёру пятак, взял свежий номер "Киевской Правды". Просмотрев передовицу,
где сообщалось о международном положении СССР, событиях в мире, Семён зацепился
взглядом за статью, озаглавленную так "Сенсационное открытие киевских учёных!"

Перелистнув первую страницу газеты, Семён обнаружил текст следующего содержания:

- Киевские исследователи природы совершили выдающийся прорыв в деле исследования

окружающего нас мира. Создан аппарат, словно сошедший со страниц фантастического
романа Г. Уэллса - генератор теплового луча. По заявлениям исследователей это сулит
переворот в деле обработки сверхпрочных материалов.

Но и это не всё! Посрамлён голландский исследователь Хайке Каммерлинг-Оннес. Этот

голландец открыл не много ни мало - идеальную проводимость некоторых металлов, типа
свинца и ртути при их очень сильном охлаждении. Но за десятилетие, прошедшее с момента
открытия, эти материалы, увы, не нашли практического применения, поскольку жидкий
гелий для их охлаждения очень дорог. А наши, киевские физики, Матвей Петрович
Бронштейн и Пётр Саввич Тартаковский сумели обойти трудности создать принципиально
новый идеальный проводник, становящийся таковым уже при температуре жидкого азота,
что делает его эксплоатацию в тысячи раз дешевле!

И характеристики нового вещества вполне на уровне - позволяют использовать его для

создания мощных магнитов и сверхэкономичных линий электропередач.

Может показаться что этого уже достаточно, мировая известность киевлянам обеспечена.
Но и это не всё!

ДОКАЗАНО СУЩЕСТВОВАНИЕ ЭФИРА!

Эфир, загадочная материальная субстанция, ответственная за передачу взаимодействий в

природе, столько лет ускользавшая от внимания всех исследователей мира, наконец
обнаружена нашими естествоиспытателями! По производимому им давлению на пластины
плоского конденсатора в вакууме. Опыт необычайно прост и хорошо воспроизводится по
словам исследователей КФХМИ.

Далее шёл обстоятельный рассказ о сути сделаных в институте открытий.

Прочитав статью, Семён присвистнул, и взволнованный зашагал к заднию комитета

комсомола.

- Ничего себе! - подумал он. Хотя саму научную суть Семён и не понял, значение открытий
из коментариев специалистов, напечатанных в конце статьи, он уловил.

- Идеальный проводник. Нужно бы собрать ребят, и пригласить Матвея, пусть раскажет, где
его можно применить...
 ***

Днём позже.

Кремль, кабинет Сталина. Взяв газету "Правда", Иосиф Виссарионыч просмотрел

передовицу, и уже хотел отложить газету в сторону, когда его взгляд запнулся о заголовок
статьи: - "Кивлянами изобретён Уэллсовский генератор теплового луча"...

Прочитав статью, секретарь ЦК ВКП(б) не на шутку разволновался.

- Бисовы щени - мысленно выругался Сталин. Они там в Киеве что, совсем ничего не
понимают? Если это сообщение правда, то с главного редактора "Киевской Правды" голову
нужно снять за головотяпство! Ведь если этот "ГЕМОКОКОС" то же, что и генератор
теплового луча марсиан Уэллса, то ведь это переворот в военной технике! А этот х... ничтоже
сумнящееся опубликовал ТАКОЙ материал в центральной газете Украины! Ну олух, осёл!
Или вредитель...

В кабинет Сталина вошёл, точнее даже не вошёл, а ворвался раскрасневшийся Тухачевский.

Увидев "Правду" он спросил:

- Читали?! И я узнал об этом из газеты...

... Нужно послать ответственного и хорошо разбирающегося в премудростях науки

товарища, пусть выяснит, что там изобрели киевляне - подвёл итог оживлённому
обсуждению Сталин.

***

Редакция английского журнала естествоиспытателей "Природа". Работник, ответственный

за чтение и сортировку приходящей корреспонденции, вчитался в строки письма,
пришедшего из далёкой России. Материал, изложенный в письме был слишком уж
необычным, что бы Джон Мадокс мог счёсть свой уровень компетентности достаточным для
уверенного заключения, и клерк отложил письмо в отдельную папку, идущую на стол к
главному редактору...

... Очень смелая работа - прокомментировал Кельвин ознакомившись с письмом. Честно

говоря, я ничего не могу сейчас сказать конкретно.

- Джентельмены, - в зал клуба, где собирались члены королевского научного общества

Англии вбежал Резерфорд. Вы только почитайте, что пишут! Большевики создали оружие
марсиан!
 - Бредят наверно - невозмутимо прокомментировал сообщение лорд Кельвин. Какой там
генератор теплового луча, в разорённой и нищей России! От голода видно, у большевитских
журналистов начались видения...

Сатирический журнал "Панч" стал первым, отреагировавшим на сообщение из

большевитской России. Карикатура, где умирающий от голода фотограф фотографирует
якобы сделанный умершим русским инженером боевой треножник марсиан, стала весьма
известной и популярной. Но журнал поторопился...

Англия, элитный клуб. Дородный мужчина беседует со своим компаньоном.

- Как думаешь, Чарли, за этим сообщением русских может быть что-то реальное?

- Марсианский луч смерти? Это даже не смешно. Мне жаль, что ты Уинстон, придаёшь
такое внимание жёлтой прессе. Там ещё и не такое напишут.

- И всё же Чарли, всё же. Сообщение опубликовала "Правда". Центральная газета

большевистского правительства. Сомнительно, чтобы центральная газета подняла шум без
повода. Конечно, большевики фантазёры ещё те, но...

- Проверим. Раз из открытия секрета не делают, достаточно будет направить

корреспондента, всё ж мировая сенсация... Но лично я сомневаюсь, что это что-то
существенное... Помнишь эпопею с "лучами Ленарда"?

- Помню. Ладно, пусть высоколобые пока разбираются, что там большевитским фантазёрам
мерещится. У нас проблемы посерьёзнее... индусы вновь начали волноваться.

***

- Этот день меня просто вымотал. Сразу по приходу я направился к ректору. Забрал
новенький диплом, подписал бумаги. Забавно, я - уже не студент, а полноценный сотрудник
института! Наверно я поставил рекорд по скорости обучения - думал Бронштейн,
возвращаясь домой. Ректор потребовал, чтобы я в течении месяца предоставил ему диплом.
Тема - основы квантовой механики и её приложение к теории эфира и электродинамике. Я
настоял, что бы оформить диплом как учебник по квантам. Ведь фактически так оно и
получится.
 Затем ко мне в лабораторию ворвался Пётр Саввич и потребовал, объяснить ему результаты
опытов. Почему сфокусированный импульс теплового луча засвечивает фотоплёнку. Я
объяснил - мол дело в многофотонном возбуждении электронных оболочек атомов
хлористого серебра. Пётр Саввич не поверил сходу, начал спорить. Пришлось ему вновь
вежливо напомнить, что он отвлекает меня от моей работы. Пол дня изучал сверхпроводник,
затем читал лекцию по основам квантовой механики - ректор настоял на ежедневном
семинаре.

***

Поужинав, Матвей зашёл к себе в комнату - печатать диплом. Взгляд его упал на висящую
над изголовьем кровати самодельную окулярную таблицу. Сняв очки, он прищурился и
отходя от таблицы, проверил зрение.

- По сравнению с тем, что было раньше, уже заметно лучше. Внезапно Матвея пронзила
мысль:

- Процесс улучшения зрения! Его же запустил Макаров! О-ё! Макарова-то больше нет, как
мне быть - откровенно запаниковал Бронштейн. Так, спокойствие, только спокойствие.

Усевшись в кровать, Матвей вызвал у себя чувство сосредоточения и начал мысленно

произносить:

- Я - Макаров, я - Макаров, я живу в 2020 году, я чувствую и думаю как человек этого
времени... Постепенно ощущения самого себя стали меняться, и Матвей вновь ощутил то
непередаваемое чувство чужеродности, которое в нём вызывал Макаров, за тем
исключением, что теперь он был по эту сторону психологического барьера.

Матвей Бронштейн исчез. Теперь ощущения молодого парня всецело принадлежали

инженеру из будущего. Вроде бы сознание одно и то же, но вот ощущения - разные.

Макаров осмотрелся, затем припомнив о надвигающейся проблеме, ради которой

Бронштейн и перевоплотился в него, хмыкнул и вызвал у своего нового тела состояние
полной погружённости в процессы происходящие в организме.

- Тэк, что тут у нас. Глаза сжимаются. Вроде нет никаких ошибок - процесс апоптоза клеток
стенки глазного яблока и стягивание его при помощи мышечных спаек идёт как и
задумывалось. Бронштейн зря встревожился, ещё целый месяц впереди, и только по его
истечении процесс нужно будет прервать и вернуть внутреннее строение глаз в норму.

***
 Молодой питерский физик, Фридман Александр Александрович, профессор главной
физической обсерватории Петрограда забрал у почтальона корреспонденцию и прошёл к себе
в лабораторию. Его внимание сразу привлёк конверт из плотной бумаги, выделявшийся на
фоне остальных писем своим обратным адресом.

- Из Киева? - удивлённо подумал Александр Александрович. Вроде бы ни с кем из киевских

исследователей я не переписываюсь. Интересно. Фридман разрезал конверт и углубился в
чтение. Уже через десяток строк Александр Александрович разволновался так, что схватился
за сердце. Неизвестный ему ранее молодой исследователь из Киева просто и обыденно
описывал в своём послании-труде вещи поистине вселенского масштаба.

Александр Александрович и сам увлекался космологией. Но его работы носили характер

анализа следствий из решений уравнений общей теории относительности Альберта
Эйнштейна. Этот же киевлянин, виртуозно владевший математикой ОТО, пошёл гораздо
дальше, чем мог себе позволить Александр Александрович.

Описание механизма рождения Вселенной, невероятные астрофизические процессы,

небесные тела, свойства которых заставляли меркнуть рассудок.

Александр Александрович Фридман был буквально потрясён изложенным. Как защита от

свалившейся на его голову невероятной информации, пришёл скепсис. Закончив читать
письмо, Фридман приступил к проверке выкладок ранее никому не известного, но невероятно
дерзкого молодого киевского естествоиспытателя.

Комсомольское совещание, посвящённое созданию комсомольской ячейки в институте,

протекало бурно. Особенно заинтриговал комсомольцев углекислотный лазер, который они
упорно называли "марсианским лучом". Матвея засыпали вопросами, особенно насчёт
возможного боевого применения. Отповедь, подкреплённую простыми примерами, о
невозможности эффективного боевого применения "луча смерти", комсомольцы восприняли
разочарованно, много спорили.

Тема обсуждения плавно перешла на второй номер журнала "ТМ". В разгар обсуждения
слово взял представитель киевского депо:

- Вот ты, Матвей, написал в "Технике" о возможности создания лёгкой паровой машины, и
утверждаешь, что в условиях нашей страны у неё нет конкурентов. Что мол, ничего
изобретать не нужно - в Америке промышленники Доббль и Стенвей разработали
прямоточный паровой котёл, позволяющий получить пар уже через минуту после зажигания
топки. Мы, комсомольцы-железнодорожники, сейчас восстанавливаем паровозы. Ты Матвей,
как инженер, сможешь котёл, такой как у Доббля, на паровоз установить? Или только в
журнале писать горазд? - ехидно закончил речь представитель депо.
 - А почему нет? У меня правда весь инженерный опыт ограничивается ремонтом
электромотора ожижителя воздуха. Но учусь я быстро. Можно попытаться.

- Тут не пытаться нужно, тут нужен ремонт. Такой, что бы жалоб от паровозных бригад не
было.

- Вкрячить прямоток на обычный локомотив вполне возможно. Если сохранять параметры

пара те же, что и были, то можно обойтись трубами из обычной котловой стали. Я согласен -
произнёс Бронштейн.

- Тогда приходи в депо в воскресенье. Мы воскресник объявили, будем расчищать

территорию под новый цех, заодно и осмотришь разбитые локомотивы, посоветуешь.

После совещания все прошли в залу, где комсомолец-радиолюбитель демонстрировал "чудо

техники" - самодельный радиоприёмник.

При его виде Бронштейн, знавший о грядущем развитии радиотехники, не смог удержать
улыбки. Она не осталась незамеченной радиолюбителем, который обиделся.

- Чего лыбишся? - враждебно начал он. Конечно, у меня не супер, и детали самодельные... -
начал заводится он.

- Я не с тебя смеюсь - ответил Матвей. Просто вспомнил смешное...

- Раскажи, посмеёмся вместе - по-прежнему агрессивно отозвался радиолюбитель.

Припомнив анекдот про радиолюбителя и его жену, чем изрядно развеселил собравшихся
послушать радио, Матвей разрядил обстановку.

***

- Починить сможешь? - обратился к Матвею невысокий крепкого телосложения паренёк,

грустно рассматривавший панель допотопного радиоприёмника.

Бронштейн раздвинул толпящихся около радио комсомольцев и взглянул на монтажную

панель.

- Любопытно посмотреть на дедушку "Спидол", "Альпинистов", "ВЭФ-а". Так, что здесь

есть? Две лампы, одна судя по подключению - диод, вторая - триод. Сопротивления, иначе,
как говорил Макаров, резисторы, отсутствуют как класс. Набор катушек, конденсаторов. Две
батареи - накальная и анодная. Телефон в роли динамика. Схема - детекторный приёмник с
усилением продетектированного звукового сигнала. Иначе - приёмник прямого усиления 0-
V-1.

- Тэк, напряжения на батареях присутствуют - вслух стал комментировать свои действия

Матвей, манипулируя с деталями. Анодная батарея бодро выдала искру, а накальная - судя по
тому как щипали язык её выводы и светились нити ламп тоже была исправна.

Матвей собрал приёмник обратно. Взял в руки телефонную трубку и включив питание,
попытался настроится на станцию. Трубка, щёлкнувшая при подключении батарей, хранила
гробовую тишину.

- Непонятно, вслух проговорил Бронштейн. Нет усиления сигнала. Трубка должна шипеть,
если нет приёма станции, а тут - тишина.

Комсомольцы, собравшиеся вокруг приёмника напряжённо ожидали дальнейшего развития

событий.

Матвей внимательно присмотрелся к усиливающему триоду.

- Вот так мамонт радиотехники! - пронеслось у него в голове. Даже накал - не тусклый
красный, а как у осветительных ламп - почти белый.

Заслонив рукой мешающий разглядеть электроды лампы свет, Матвей обнаружил то, что
однозначно указало на неработоспособность триода - голубоватое свечение вокруг сетки.

- Триод кирдыкнулся - вынес вердикт он. Нужно его отключить, и попробовать принять на
детектор.

- Правда что-ли? - разочаровано протянул радиолюбитель. Лампы же новые! Сам их в

лаборатории делал.

- А что за лаборатория?

- Киевская радиолаборатория. Лампы - "Малютки", мы их собирались производить.

- Судя вот по этому свечению - лампа либо треснула и в ней воздух, либо при её
изготовление использовались грязные материалы, - Матвей указал на голубоватую плазму,
окутывающую сетку лампы. А треснула она скорее всего потому, что выводы вы из
неподходящего металла изготовили. Металл какой для них использовали?

- Медь, а что?

- А стекло какое?

- От бутылок.

- Ну-у... У меди и стекла разная величина температурного расширения, так что

неудивительно, что колба триода треснула.
 Радиолюбитель разочарованно выключил приёмник, вытащил лампу и подключив к
детектору телефонную трубку стал настраивать приём.

- Есть сигнал - его лицо озарилось радостной улыбкой, впрочем тут же сменившееся
озабоченностью - вот только без усилителя тихо очень.

- А давайте поступим так - предложил Матвей. Тот кто слушает - пересказывает содержание
радиопередачи другим?

- Можно - согласился радиолюбитель. Передают новости...

***

Провожая радиолюбителя, который понёс радиоприёмник обратно в лабораторию, Матвей

решил узнать, каким оборудованием обладают энтузиасты радиодела.

По дороге Юра рассказывал о том, как они изготавливали лампы. Матвей же, слушая
рассказ Юрия, вспоминал, что ему известно из памяти Макарова о лампах. Получалось, что
знает он достаточно, что бы произвести революцию в радиотехнике.

- Конечно, пока о кристаллических радиодеталях думать рано, но вот предложить нечто

ламповое я вполне могу. Стержневые лампы. Правда Макаров ими почти не занимался - так,
спаял в детстве карманный радиоприёмник и почитал пару страниц о их изобретении. Но с
другой стороны, по его воспоминаниям выходит, что эти "стержневые" лампы - вообще
апофеоз развития ламп. И просты они черезвычайно. Наконец, я знаю о некоторых
подводных камнях лампостроения - согласовании температурного коэффициента расширения
колбы лампы и вплавленных в неё выводов, необходимости создания глубокого ваккума и
методах его достижения, необходимости тщательной дегазации материала электродов лампы,
наконец, о возможности моделирования стержневых ламп на простом аналоговом
компьютере и принципе его устройства.

- Юра, начал агитацию радиолюбителя Матвей, после того, как они занесли приёмник в
помещение киевской радиолаборатории. Я вот посмотрел - о создании ламп у вас
представления поверхностные. Ну суди сам, перебивая возможное возражение продолжил он.
Колбы ламп вы из бутылочного стекла делаете, а оно не только сильно от тепла расширяется,
а ещё и газы выделяет неслабо, отжиг электродов в атмосфере инертного газа для того, чтобы
вакуум в лампе не портился от выделения впитавшихся в электроды газов не проводите...

- Откуда ты это знаешь? - удивлённо и несколько скептически произнёс Юрий.

- Читал. Правда буржуи конкретно мало сообщают, но догадаться можно. Как ты смотришь
на сотрудничество между радиолабораторией и КФХМИ?
 - Я - положительно. Если нам поможите нормальные лампы делать... Хотя нужно с
руководителем нашим переговорить.

- А как его зовут и где его можно найти?

- Завтра он будет. Михаил Сергеевич Котельников.

- Ого, подумал Матвей. Сам Котельников, это которого теорема Котельникова? Хотя
наверное нет, однофамилец. Тот Котельников в Казани преподавал.

***

Зайдя в субботу на почту, и забрав пришедшую корреспонденцию, Матвей вернулся домой

и приступил к разбору писем.

В основном писали школьники. Техника-Молодёжи за прошедшую пару недель уверенно

заняла первое место среди научно-популярных изданий, потеснив даже журнал Радио-Всем.
По крайней мере в Киеве. Пару дней назад в комитете комсомола Матвей встретился с
ребятами из типографии, и узнал, что поступило много заявок на допечатку тиража.

Первоначально журнал издали в количестве пяти тысяч экземпляров, для пробы. За три дня
журнал разошёлся, причём 90% экземпляров раскупили на третий день, когда слух о новом
журнале разошёлся среди любителей чтения. Реклама нового издания почти не проводилась.

Увидев, что журнал пользуется спросом, напечатали ещё двадцать тысяч. Этот тираж
разошёлся за неделю, и посыпались заказы из других городов.

И вот, вчера, Матвея вызвали в типографию и передали чек, с гонораром. Сумма, указанная
к получению, ошеломила Матвея.

- Опаньки, думал Бронштейн, идя в банк. Это я получается, годовую зарплату отца
заработал. За пару недель!

Надо сказать, вопрос с гонорарами решался в комитете комсомола. Семён проявил

принципиальность, раз Матвей Бронштейн в одиночку полностью создал журнал, то и
гонорар его.

- Всё по закону, по социалистическим принциам - от каждого по способности, каждому - по

труду, твёрдо заявил он, пресекая недовольные выкрики.

Глядя на лица членов новообразованной редколлегии, Матвей, заметил зависть.

 Попытки некоторых горячих голов предложить вообще работать бесплатно, аргументируя
типа - журнал комсомольский, Матвей пресёк таким примером:

- Вот некоторые товарищи предлагают нам, редколлегии "ТМ", работать бесплатно.

Забывая, что вокруг нас отнюдь ещё не коммунизм. А НЭП - гальванизация старых
капиталистических методов хозяйствования. Так что говорить о бесплатности РАНО! Я вот
не могу позволить себе нормально питаться, и уверен, что и многие собравшиеся здесь
недоедают.

А вот к чему ведут неправильно понятые коммунистические идеи, и идеи социальной

справедливости:

- Во Франции, жили и живут исследователи радия Кюри. Пьер Кюри уже умер, а его жена
Мария жива. Исследуя радий с риском для жизни, Кюри разработали технологию его
получения. И встал вопрос - как распорядится сделанным открытием? Можно было бы
запатентовать технологию. Подозреваю, что у Кюри банально не было средств на это. Хотя...
Радий в самом начале стоил очень дорого. Двести тысяч фунтов за грамм. Продав
выделенный радий, Кюри могли оплатить патент.

Но они поступили иначе - опубликовали технологию получения радия в открытой печати.

Рассчитывая таким поступком обеспечить доступность радия всем исследователям. И что в
результате? Радий всё равно оказался доступен только богатым лабораториям, ибо фирмы,
ставшие его производить, продавали его очень дорого. А Кюри не получили даже франка!!!
Тогда как им остро нужна была своя оборудованная лаборатория.

В результате, прибыль, которую Кюри заслужили, осела в карманах дельцов.

А если бы Кюри запатентовали радий? Они бы стали миллионерами. И в отличии от

нуворишей, вполне заслуженно. Обладая доходом от производства радия, могли бы
ВЫДЕЛЯТЬ БЕСПЛАТНО, тем кого сочли бы достойными, по просьбам нуждающимся и не
могущим приобрести радий лабораториям.

То есть в чём глупость поступка Кюри? Они выпустили из рук судьбу своего детища,
надеясь на прогрессивные процессы в обществе. Увы, ничего не вышло.

Нам же, комсомольцам, нужно развиваться. И уклониться от участия в товарно-денежных

отношениях, пока длится НЭП, мы не можем. Отсюда - журнал должен быть платным. А вот
за счёт полученной прибыли мы и сможем делать выборочные бесплатные поставки журнала
нуждающимся.

Со скрипом, но редколлегия согласилась с таким доводом.

 Получив часть денег, Бронштейн наконец-то смог себе позволить зайти в тот коммерческий
продовольственый магазинчик и как следует закупиться. Потратив десять червонцев, он
купил икры, сливочного масла, чая, хлеба, баранины, гречневой крупы, постного масла.

Родители были дома, и когда Матвей зашёл на кухню и стал выкладывать покупки,
воцарилась немая сцена.

Затем отец спросил:

- Митя, откуда всё это?

- А это, батя, мне гонорар выплатили. Вот, на десять червонцев отоварился. В коммерческом
магзине. Вы что, забыли, что я вам рассказывал? Что я в одиночку написал молодёжный
журнал?

- Техника-Молодёжи - глаза отца заблестели. Приняли его?

- Приняли, и уже напечатали двадцать пять тысяч экземпляров. А поскольку я один числюсь
в авторах, то вот и получилось так...

Родителей новость потрясла, был устроен по поводу первого самостоятельного заработка

праздник. Мать приготовила из купленных продуктов такие вкусняшки, что Матвей объелся.

Разбирая письма, Матвей вдруг зацепился взглядом за имя отправителя - Антон Семёнович
Макаренко.

- Неужто тот самый Макаренко из воспоминаний Макарова? Бронштейн отложил письмо в

сторонку.

Ещё через пару минут ему попалось письмо, отправителем которого на этот раз был Сергей
Павлович Королёв. Одесский школьник.

Затем на глаза попалась фамилия Цандер. Затем - Глушко. И ещё пяток-другой известных и
не очень, известных памятью Макарова фамилий. К огорчению Матвея, от Циолковского и
других писем не было, но, подумав, Бронштейн быстро пришёл к выводу, что они ещё не
дошли. Основателю космонавтики по решению редколлегии было отправлено подарочное
издание "ТМ". Особых изысков ребята решили не делать. Написали поздравительную
страницу и вклеили в февральский выпуск "Техники".

Закончив сортировать корреспонденцию, Матвей взял письмо Цандера и разрезав конверт,

извлёк листы бумаги, исписанной мелким почерком. Было видно, что отправитель писал
экономно, дабы расходовать меньше бумаги.
 Письмо начиналось с обращения:

- Главному редактору журнала Техника-Молодёжи Бронштейну М. П.

- Товарищ! Прочитал ваш журнал. Случайно подвернулась оказия, был в Киеве, и мне его
порекомендовали, как один из наиболее граммотно пишуших о науке и технике журналов.

Меня особенно заинтриговала ваша статья о "Ракете Конфедератов". В ней вы утверждаете,

что в ваши руки попала тетрадь с чертежами снаряда, использующего реактивный принцип
движения, так называемой "гибридной силовой установки". И что в шестидесятых годах
прошлого века подобные снаряды неоднократно успешно запускались силами южан.

Я, Фридрих Артурович Цандер, давно интересуюсь проблемами реактивного движения, как

единственной возможности выйти за пределы тяготения земного шара. Был бы очень рад
найти в Вашем лице единомышленника.

Далее Цандер подробно излагал свои взгляды на проблемы осуществления полётов за

пределы земной атмосферы.

Внимательно прочитав письмо, Бронштейн сел за пишмашинку и принялся набивать ответ.

- Цандер - это величина - размышлял в процессе печати Матвей. Я знаю из воспоминаний

Макарова, что он много сделал для пропаганды идей межпланетных полётов. Был фактически
инициатором создания ГИРД. Вот я и изложу ему его идеи. О принципах полёта в космос, о
возможности организации ГИРД, о цельносгораемом носителе космических аппаратов как
альтернативе многоступенчатым носителям...

Посмотрим на его реакцию. Заодно посоветую ему работу Ивана Всеволодовича

Мещерского "Динамика точки переменной массы". Эта работа гораздо лучше описывает
движение космического аппарата, чем работа Циолковского. Кстати, Мещерский! Он же жив!
И кажется, преподаёт в Петербуржском, а ныне Петроградском политехе. Ему тоже нужно
написать. Надо перезнакомить всех, кто по памяти Макарова, работал на космос. Собрать их
под эгидой ГИРД.

Так намного лучше и быстрее получится развивать тематику ракет-носителей.

Закончив писать Цандеру, Матвей встал и прошёл в чулан, где лежал рулон бумаги,
выпрошенный в типографии, под нужды редакции "ТМ". Запасы бумаги, доставшиеся вместе
с пишмашинкой, которую отец отдал сыну, подошли к концу.

Отрезав лист от рулона, Бронштейн принёс его в комнату, заправил в машинку и приступил
к печати письма Мещерскому:
 - Уважаемый Иван Всеволодович! Пишет вам Матвей Петрович Бронштейн, насчёт вашей
работы "Динамика точки переменной массы". Я слышал об этой вашей работе, и пытался её
найти в библиотеках города Киева. Увы, нигде её нет. А работа мне потребовалась в связи с
началом работ по изучению возможности создания тяжёлых ракет-носителей, как
перспективного вида вооружений, так и как аппаратов, вполне способных поднять груз или
исследователя за пределы земной атмосферы. Ваша работа, более глубоко освещающая
движение ракеты, превосходя по глубине изложения материала работу Константина
Эдуардовича Циолковского, со слов человека знакомого с ней, очень бы пригодилась в
качестве учебника.

Поэтому прошу Вас, если есть возможность, выслать её, можно наложенным платежом, в
редакцию журнала "ТМ", главным редактором которого я являюсь.

Также хочу спросить Вас, как вы смотрите на возможность оставить вашу работу в течении
ближайшего года-двух и целиком сосредоточиться на проблеме реактивного движения.
Несмотря на известные проблемы советского технического сообщества, вырисовываются
любопытные возможности, позволяющие уже начиная с этого года вести теоретические и...
практические изыскания в области создания аппаратов для выведения груза на околоземную
орбиту!

...

С уважением Матвей Петрович Бронштейн.

Закончив писать, Матвей запаковал письма в конверты и пошёл на почту - отправить

адресатам.

Возвратившись домой, Бронштейн немного "помедитировал", вызвав в себе личность

Макарова. И своей новой личностью почувствовал дискомфорт.

- Да-а, Бронштейн. Жлоб ты, хоть этого и не чувствуешь! Гонорар получил, а пригласить
отпразновать редколлегию забыл! И ребят из типографии и комитета комсомола забывать не
стоит!

Вздохнув, Матвей вытащил из-под кровати объёмистый баул, что сшил ещё в самом начале
своей эпопеи-авантюры, в расчёте на налёт на коммерческую продлавку. Для этой цели он не
пригодился, и слава богу. Идея грабануть лавку теперь выглядела дикой. Но сам баул
пригодится, завтра, затариться угощением. Надо пригласить ребят, собраться можно в здании
комитета комсомола и отпразновать успех журнала.

Банкет по поводу успешного дебюта молодёжного технического журнала затянулся далеко

за полночь. Матвей Бронштейн, украдкой наблюдая за ребятами, собравшимися в особняке,
ныне здании ЦК комсомола Киева, убедился, что подсказанный опытом Макарова поступок
принёс плоды - зависть и возмущение со стороны остальных членов редколегии прошли, и
можно было рассчитывать на нормальную деловую обстановку.

Празднование успешного принятия нового журнала читателями плавно перешло в

обсуждение перспектив комсомольского движения, затем ребята из комитета комсомола
поинтересовались у Матвея, как идут дела с организацией комсомольской ячейки в
институте.

- Нормально идут, учитывая что всего неделя прошла с момента основания. Выбиваем
помещения под "комсомольские лаборатории". Старая профессура откровенно боится нас
зажимать, хотя есть и недовольные тем фактом, что мы ломаем учебно-исследовательский
процесс. Но и прогрессивных профессоров хватает. Как пример могу назвать Тартаковского,
Плотникова, Граве...

Обсуждение текущих дел институтской ячейки плавно перешло в разговоры о перспективах

научного переустройства мира. Здесь Матвей, припомнив "Сталинский план переустройства
природы", толкнул речь о том, что мол, советская власть, обладая всей полнотой рычагов
управления, могла бы обязать крестьян принять участие в облагораживании природы по
месту их проживания. Рассказал о причинах неурожаев, засух в нижнем течении рек Волга,
Днепр. О возможности резко повысить урожайность, воспользовавшись колоссальным
опытом российских агрономов-подвижников, так-то: Болотова, Докучаева, Вернадского.

Эта лекция произвела на присутствующих комсомольцев крестьянского происхождения

сильнейшее впечатление. Особенно заявление Матвея Бронштейна о том, что мол, он
разгадал тайну плодородия земли. Утверждение, что внеся в землю буквально килограммы на
гектар особых солей тяжёлых металлов, можно довести урожайность к примеру картофеля до
тысячи центнеров с гектара, пшеницы - сто центнеров и более буквально "взорвало мозг"
потомственным крестьянам. Ребята вцепились как клещи в Матвея и не отставали пока он
твёрдо не пообещал продолжить изыскания в области агрономии.

- Да-а - думал позже Матвей, глядя на возбуждённо обсуждающих новость комсомольцев.

Заварил я кашу. Сам того не желая. Нужно впредь быть более осмотрительным. И так уже
нагрузил себя по самое немогу. Ещё и в депо нужно будет консультировать по прямотоку...

Внезапно в голову Бронштейну пришла мысль:

- Ребята, а что если нам создать свою корпорацию?

- ?? Это как? - переспросил Семён.

- Корпорация - это производственный организм, в приложении этого термина к

общественным производственным отношениям, полностью обеспечивающее себя всем
необходимым самостоятельно. В самом ведь деле. Крестьяне, как неоднократно замечал
Владимир Ильич Ленин, заражены духом шкурничества. Мелкие хозяйчики они, одним
словом. Это ни в коем разе не относится к присутствующим здесь комсомольцам
крестьянского происхождения - поспешил Матвей успокоить возмутившихся было ребят. Но
в своей массе крестьяне несознательны, с точки зрения нужд советского государства. Что
произойдёт с сельским хозяйством в ближайшее время, учитывая умонастроения
подавляющего большинства крестьян? Добившись сносного, а с точки зрения беднейшего
крестьянства - великолепного уровня жизни, крестьяне перестанут наращивать объёмы
производства сельхозпродукции. В результате наметившийся было рост производительности
крестьянского труда прекратится. И соответственно, возможности для промышленного роста
СССР будут узкими.

Частное крестьянское хозяйство неспособно дать в большом количестве товарное зерно на

экспорт, тем более это относится к мясу, маслу и другим продуктам. Везде рост
производительности сельскохозяйственного труда в мире достигается укрупнением хозяйств,
и введением машинной обработки земли, ну и как все уже успели услышать, внедрением
удобрений, севооборота и прочего.

Я предлагаю как гарант продовольственной безопасности нашей будущей корпорации, и как

кузницу сельскохозяйственных кадров нового, социалистического типа, создать агрозавод.
Пора уже переносить индустриальные методы в сельское хозяйство. Одновременно это
позволит преобразовать крестьянство в рабочий класс.

Некоторое время комсомольцы молчали, ошеломлённо переваривая новость. Затем

взорвались криками:

- А чего?! Можно!

- Тогда мы должны получить землю под наш проект - подвёл итог обсуждению Матвей.

- Я займусь - кратко ответил Семён. Есть на примете одно местечко. Сколько земли нужно?

- Чем больше, тем лучше. И очень неплохо бы, если рядом будут месторождения полезных
ископаемых. Хоть какая завалящая угольная шахта. Уже развернуться можно. Будем строить
наш, советский Менло-Парк.

- А это что такое? - Очищенная от буржуазных условностей научно-исследовательская

организация. Впервые подобное создал в США Томас Алва Эдисон. А мы его опыт
переработаем, под нужды строительства социализма - закончил совещание Матвей.

На утро следующего дня Матвей смог проснуться только благодаря пронзительному звону
будильника. Предусмотрительно поставив его на десять утра. С трудом встав с постели, с
завистью посмотрев на мирно дрыхнущего брата, Бронштейн, сделав обязательную
утреннюю зарядку, стал собираться в депо. Зарядка лишь по названию была тем, что прийдёт
в голову читателю по прочтению этого слова. На самом деле это была полноценная
физическая тренировка, на час занятий. Помня из памяти Макарова о том, что согласно
тщательно проведённым исследованиям обычная физзарядка, длящаяся десять минут, не
смогла доказать свою полезность, Матвей самостоятельно, найдя в библиотеке труд Евгения
Сандова, разработал, опираясь также на воспоминания Макарова о "клеточной психологии"
которой того научил Алексей, комплекс упражнений развивающих мышцы тела.

Большую роль, в виду недоступности стимуляторов, а также крайне скептического

отношения к ним Макарова, играли "медитации", в процессе которых Матвей принуждал
мозг и железы внутренней секреции вырабатывать больше гормонов, а также стимулировал
рост мышц в определённой пропорции, долженствующей обеспечить оптимальное сочетание
силы и выносливости.

Всё это вместе взятое уже дало первый ощутимый результат, за истекшие полные две
недели - мыщцы Бронштейна утратили дряблость и налились "железом", стали плотными,
хотя объём их пока увеличился незначительно.

Подтянувшись на турнике у изголовья кровати двадцать раз, Матвей закончил упражнения.

- Митя, куда ты собрался? - брат проснулся и вопросительно смотрел на Матвея.

- В депо. Комсомольцы из депо просили их просветить насчёт новых прогрессивных

конструкций парогенераторных установок.

- А... Понятно. Успеха!

Наскоро перехватив оставшегося с ужина жаркого, Бронштейн надел спецовку брата и

пошёл в депо.

На улице отчётливо чувствовалось наступление весны. Установившаяся ясная, солнечная

погода способствовала быстрому таянию снега. Проезжая часть уже освободилась от наста,
пешеходные дорожки также очистились. Идя по разбрякшей от талой воды земле и
периодически стряхивая с ботинок налипшую землю, Матвей разглядывал незнакомую ранее
часть Киева.

В этом направлении по городу он практически не ходил. Выяснив вчера подробно

расположение депо, Матвей теперь искал указанные ориентиры, пытаясь самостоятельно
дойти.

В небе ярко светило солнце, стайки воробьёв увлечённо что-то склёвывали из конских
яблок, что частенько попадались на проезжей части улиц города. Обилие гужевого
транспорта придавало особый "сельский" колорит. И запахи были соответствующими,
совершенно не похожими на запахи города времён Макарова.

Полчаса пешего хода и впереди показались железнодорожные пути. Ориентируясь по ним,

Матвей быстро нашёл депо.

Его ждали. Парень, тот что спровоцировал Матвея на поход к железнодорожникам, проорал
приветствие, конец которого потонул в свистке паровоза, прогромыхавшего через переезд,
ведущий на территорию депо.

Парень, назвавшийся Федором Добровольским, провёл Матвея к полуразрушенным зданиям

складов. Дыхание гражданской, при взгляде на разбитые взрывом стены пакгауза, в
выщерблинах от пуль, ощущалось особенно явственно. Матвей Бронштейн, кусочком
личности Макарова, которая легко вызвалась из глубин объединённой памяти, внезапно
почувствовал всю мощь разворачивавшихся здесь событий.

Рядом с заброшенным пакгаузом стояли три разбитых паровоза. Фёдор указал на них, и
произнёс:

- Вот они, родимые. Отдали их нам, ибо восстановлению с точки зрения мастеров, не
подлежат.

- Как бы и в самом деле так не оказалось - пробормотал Бронштейн.

- Ну, два безнадёжны. У одного раму повело, так что только резать, у другого машину
разбило. А вот у третьего разворочен котёл, а остальные части целы. Мы потому и
пригласили тебя, что хотим попробовать установить на паровоз с повреждённым котлом
прямоток.

Зайдя в пакгауз, Матвей увидел комсомольцев-энтузиастов, человек двадцать, сидевших

вокруг костра на деревянных чурбаках, заменявших им стулья. Увидев Федора и Матвея, они
шумно поприветствовали их и сразу перешли к делу.

Обсуждение модернизации паровоза протекало бурно. С трудом, но Бронштейну удалось

убедить энтузиастов из депо, что простой ремонт-модернизация недостаточен.

- Ребята, не мы одни такие умные. Если мы предложим ещё один восстановленный паровоз,
пусть и с существенным улучшением характеристик, но модернизированный "на коленке", то
есть при помощи методов, не годящихся для широкомасштабного воспроизведения для нужд
советского железнодорожного хозяйства, то нам всего лишь скажут спасибо, может быть
отметят наградами и на этом всё прекратится.
 Нам же нужно сделать так, чтобы наш почин превратился в локомотив надвигающихся
перемен советского железнодорожного хозяйства. И тогда мы сможем дать стране не один
уникальный паровоз, но стать зачинателями советского стим-панка... Матвей поперхнулся,
глядя на недоумённые лица слушателей и поспешил поправится, мысленно ругая память
Макарова, подкузьмившую анахроническим выражением:

- Я хотел сказать, зачинателями революции в деле строительства паровой техники. В самом

деле, вы уже читали, в чём на самом деле причины мировой смены курса в
двигателестроении. Матвею закивали. Статья "Советский паровой транспорт" и была
причиной свершающихся в депо событий.

- Тогда как мы, советские рабочие и инженеры, свободные от условностей буржуазной

экономики... Кто читал мою статью "Долой хрематистику, государству рабочих и крестьян -
новую экономическую теорию!"?

Руки подняли все.

- Так вот, будучи несмотря на НЭП свободными от условностей буржуазной экономики, мы

можем исследовать возможный альтернативный путь развития не только железнодорожной,
но и автомобильной, и даже авиационной техники.

- Паровым двигателям присущ чрезвычайно привлекательный тип потребления топлива -

внешнее сгорание, что резко снижает требования к топливу, и в условиях слабой
обеспеченности СССР в нынешнее время жидкими топливами, при достатке твёрдых топлив
в виде угля, торфа, древесины, эта особенность делает двигательные установки
безразличными к характеру топлива и его загрязнённости посторонними веществами, иначе
паровикам присуща многотопливность.

- Мы можем на базе депо создать не только мастерскую по переделке локомотивов, но и

минизавод по выпуску паровых автобусов и грузовиков, тракторов и генераторов
электроэнергии.

- Что для этого нужно? Прежде всего не пороть горячку. Тщательно подготовить стартовые
условия. А для этого необходимо провести полную инвентаризацию того станочного парка и
оборудования, которые мы можем задействовать в нашем почине. И само собой
разумеющимся является то, что мы должны выбить помещения для опытного цеха.

- Так нам эти пакгаузы отдали! Начальник депо подтвердил! - выкрикнул кто-то.

- Документ на помещения и землю под ними есть? - спросил Матвей.

 - Нет. А зачем? Зачем бюрократию разводить? - возмущённо выкрикнули комсомольцы.

- Затем, ребята, чтобы нас не использовали как дурачков. Мы помещения восстановим, а у

нас, пользуясь тем, что документов нет, их отберут. Нахрена нам такой расклад, а?!

Раздались выкрики сомнения в подобном развитии событий, но Матвей с настойчивостью

парового катка додавил и заставил принять решение о выбивании документов.

После совещания ребята разошлись - часть выяснять инструментальные возможности депо,

часть отправилась в администрацию, решать вопрос о документах.

Несколько ребят остались, среди них был и Фёдор, знакомить Матвея с конструкцией
паровоза.

Глядя на развороченные локомотивы, на торчащие из пролома в котле жаровые трубки,

Матвей вдруг вспомнил кое-что.

- Ребят, - прервал Бронштейн Фёдора, объяснявшего назначение рычагов в кабине

машиниста. - Мне идея сейчас в голову пришла. Как сделать экономичную печь, типа
буржуйки, только в раз двадцать-тридцать меньше топлива потребляющую. Так, что на одной
загрузке дров можно греть помещение всю ночь.

- Что за печка такая? - комсомольцы заинтересовались предложением. Матвей взял в руки

железный прут, валявшийся на земле рядом с путями и принялся чертить схему печки
Буллерьян, конструкция которой только что всплыла из глубин памяти Макарова.

- Да-а, молодой человек, парой часов позже говорил Матвею начальник депо,
раздосадованный предусмотрительностью комсы. Вам в рот палец не клади...

- Вырву с корнем - жёстко, глядя оловянными глазами в глаза начальника, продолжил

Бронштейн. И, как вас там, товарищ...

- Осип. Осип Павлович Вексельберг - представился тот.

 - Ну так вот, я, Осип Павлович, слышал от товарищей из комитета партии такую фразу - в
СССР чиновники - слуги народа.

Вексельберг усмехнулся.

- Товарищ, а может гражданин? Осип Павлович, ваша ухмылка неуместна. Вы, ради
сохранения своей жизни, лучше воспринимайте эту фразу буквально. Иначе товарищи из ЦК
партии и ведомства Феликса Эдмундовича Дзержинского могут подумать о вас нехорошее...
И в лучшем случае вы поедете лес лобзиком пилить, может даже и в Сибирь.

- И... Матвей прервал готового взорваться от беспардонной наглости чиновника, не надо на

меня злиться. Если бы вы, товарищ, надеюсь, все-таки товарищ, прочитали хроники
гражданской войны во Франции, во время Великой Французской Революции, то поняли бы,
что не во мне дело, и борьба классов сейчас только будет нарастать. Я-то что, вашу судьбу
решать вряд ли буду, а вот товарищи из киевского ОГПУ, которые слова о слугах народа
вполне разделяют, могут и не понять вашу деятельность.

Начальник депо, задавив гневную отповедь, шумно выдохнул воздух и со страхом

посмотрел на Матвея.

- И бояться нас не стоит, товарищ - Матвей решил додавить Осипа. Помогайте нам,
предупреждайте о возникающих сложностях - глядите, может еще и награду от
правительства большевиков заработаем вместе.

- Хорошо, Осип Павлович размашисто расписался на документах и вручил их Матвею.

Надеюсь на плодотворное сотрудничество с комсомольцами и вашим институтом.

- Институт не мой, народный, Осип Павлович. Будем решать проблемы народного

хозяйства. Матвей вышел из директорского кабинета. Бумаги на право пользоваться землёй и
помещениями лучше всего было сохранять в сейфе ЦК комитета комсомола, доставшегося
комсомольцам от бывшего хозяина особняка.

- Матвей, - Семён крепко пожал руку Бронштейну, - навёл я справки о свободных

земельных территорях. И даже нашёл место - Комаровка, бывшее поместье землевладельца
Комарова. В пятидесяти километрах от Киева, и на его территории даже есть угольная шахта.
Вот только заниматься сельским хозяйством не выйдет.

- Это почему? Мы же на Украине, вокруг чернозёмы!

- Земля поместья, что нам согласны отдать, изрезана балками. Там речка протекает, а
Комаров землю хищнически эксплоатировал, ну и во время революции за ней не следили,
размыло. Так что оврагами вся территория покрыта.

- А сама усадьба?
 - Что усадьба? Нет её. В гражданскую беляки сделали в подвале усадьбы артиллерийский
склад, снаряды сложили. Ну и рвануло. От зданий одни фундаменты остались.

- А приусадебные постройки? И обычно, если земли роду помещика принадлежали давно, то

там парк должен быть.

- Парк есть. И даже земля под барские огороды, десятин пятнадцать есть.

- А сколько вообще в поместье земли? Сколько нам отдадут?

- Пять тысяч десятин. И всю её отдают.

- Ну так бери скорее!!! То, что оврагов много - не беда, мы там всё одно не только сельским
хозяйством заниматься будем. А что овраги - так это при некоторой смекалке даже хорошо -
площадь земли больше против плоской.

- Ну, раз ты советуешь...

- Бери, бери, не сомневайся. Мощь предложенного мной метода в том и состоит, что его к
разным ситуациям приложить можно.

- Кстати, Матвей, а как мы наш прожект назовём, а? Спрашивают уже. Товарищ Васильев,
из ГлавЛита, помнишь его?, очень за нас болеет. Говорит, что мы мол, локомотив
промышленного развития Киева.

- Ну, так уж и локомотив! - Матвей смутился. Мы же ещё ничего не сделали!

- Да ты что, Матвей! Совсем заснул! Ты такую бучу поднял своим ГЕМОКОКОС-ом! О нём
только и говорят.

- ГЕКС. Не ГЕМОКОКОС. Так короче - поправил Семёна Матвей. Я подумал, и решил, что
опытное комсомольское производство, основанное на естественнонаучных принципах, нужно
назвать КИБЕР - комсомольское исследовательское бюро естественнонаучных разработок.

- А что, название звучное, мне нравится - похвалил придумку Семён.

Поговорив об участке земли, Матвей пошёл домой. Завтра был трудный день - киевские
естествоиспытатели решили провести совещание, на котором предстояло выступать и
Бронштейну.

- Моё воздействие на окружающих, и окружающую научную действительность подобно

подземному ядерному взрыву из воспоминаний Макарова - думал Бронштейн, шагая по
вечерним улицам Киева. Взрыв, мгновенное сотрясение основ и тишина. А затем медленно,
но неукротимо нарастающий процесс обвала пустой породы, сотрясающий землю.
 - Эй, жидок, закурить дашь? - развязный басок перегородившего дорогу массивного типчика
уголовной наружности вырвал Матвея из сосредоточенности на своих мыслях. - Твою ж, -
молча выругался Бронштейн. Мля, берёгся ведь... Вляпался.

Съезд киевских естествоиспытателей проходил в здании оперного театра, его учёным на

пару дней выделил Киевский городской совет. Помимо физиков и химиков со своими
докладами и послушать о новых открытиях собрались и медики, и биологи, и другие учёные.

Сидя в первом ряду, и глядя на сцену, где выступал Тартаковский, Матвей думал о
предстоящем докладе. Совещание, фактический съезд киевских естествоиспытателей,
посвящённый сделанным в КФХМИ сногсшибательным открытиям, шло уже второй час.

Бронштейн вспомнил вчерашнее происшествие и поёжился. Чудом удалось избежать

силового развитя событий. Собственно и здесь память Макарова помогла ему.

Вспомнив кое-что, Матвей сунул руку в карман пальто, и изобразив указательным и

средним пальцами ствол нагана оттопырив подкладку кармана, произнёс:

- Шли бы своей дорогой, любители халявных цигарок. А то щас дырок наставлю - обратно
не заштопаете.

Свет заходящего солнца был достаточно ярок, что бы разглядеть лица гопников, и лицо
заводилы, произнёсшего сакраментальные фразы, показалось Матвею смутно знакомым.

- Колян, - наудачу обратившись к громиле, начал давить Бронштейн, ты бы у "Метрополя"

гоп-стоп делал, там жирных нэпачей пруд пруди. А я вам нашто сдался?

Громила, несколько оторопев от неожиданного развития событий, отшатнулся, освобождая

дорогу. Быстро пройдя мимо гоп-компании, держа их "на прицеле", Матвей пятясь отошёл на
пару десятков шагов, а затем свернув в проулок быстрым шагом пошёл домой.

- Урою Вована, - зло произнёс громила, когда несостоявшаяся жертва ограбления скрылась
из виду. Не сказал, что у жидка пушка.

- А чё, - отозвался один из гоп-компании. Может действительно у Метрополя?

- Не гони. Там чекистов как собак нерезанных. Надо будет Вована тряхнуть, чего не
предупредил.
 Мысли Матвея вновь вернулись к предстоящему докладу. Сразу по двум дисциплинам -
квантовой механике и теории эфира.

Собрав в кучку свои, весьма и весьма скудные знания и добавив знания вселенца, он
тщательно обдумал свои действия. На ежедневно проводимых семинарах, посвящённых
"теории квантов Бронштейна", как вначале иронично, а затем и всерьёз начали называть
коллеги-физики построения Матвея, его уже замучили требованиями дать объяснения по
поводу интерпретации математических формул. Матвей отнекивался, находил всё новые и
новые способы осветить квантовую механику с точки зрения модернизированной эфирной
теории. Но шквал вопросов от коллег не убывал. Объяснения, придуманные Матвеем, были
недостаточны с их точки зрения.

- Что-то меня судьба Эверрета не вдохновляет - мысленно говорил сам с собой Матвей,
припоминая биографию учёного, чья интерпретация в первой третьи двадцать первого века
стала очень широко распространённой и популярной.

- Блин, Энгельс, подкузмил мне со своей "диалектикой природы". Мало того, что Фридрих
по поводу мнимых чисел утверждал, что комплексные числа - выдумка математиков, мол,
природные объекты описывать они не могут, так и на теорию многомерных пространств
нагадил своей статьёй "Естествознание в мире духов".

Повертев головой, Матвей остановил взгляд на группке "ответственных товарищей", что

присутствовали на заседании. Успев перекинуться с ними парой фраз ещё до начала
заседания, Бронштейн понял, что они от него ждут агрессивной, наступательной позиции на
мировоззрение старой профессуры. К счастью, в теории относительности и квантах эти
товарищи не смыслили ни бельмеса, так что Матвей надеялся путём жонглирования цитатами
из трудов Энгельса и Ленина создать впечатление, что его теория квантового эфира - есть ни
что иное, как приложение диалектики к физической науке.

Идея Матвея о том, что пространство и время "порождаются" эфиром, уже стала довольно
известна.

Доклад Матвея прошёл в довольно спокойной обстановке. Отказавшись давать какую-либо

интерпретацию своим выкладкам, он заявил, что пока слишком мало фактического
материала, что бы делать далеко идущие выводы.

- Пока товарищи, есть лишь математические формулы, хорошо описывающие данные

экспериментов. Вот построим оптический ГЕКС, вырастим светоделительные кристаллы - и
можно будет провести серию опытов, по выяснению того, какая же реальность скрывается за
этими формулами.

- Матвей Петрович, - выкрикнул кто-то из зала. А сами вы как считаете?

 - Мои догадки - это пока лишнее. Зачем вводить Вас, возможно, в заблуждение? Вот
поставим с Петром Саввичем, при этих словах Тартаковский поёжился, контрольные опыты,
и определим, что верно, что нет.

Закончив доклад, Бронштейн вышел из-за кафедры и пошёл в коридор, не дожидаясь

остальных докладчиков. Теория эфира по которой они должны были читать доклады, как
точно знал Матвей, перспектив в том виде в котором её использовали в своих трудах
исследователи старой школы не имела.

Третья неделя после того памятного события жизни Бронштейна тоже была богата
событиями.

Защита прошла трудно. Тема диплома - "Концепция и основные формулы квантовой

механики", содержащая массу новых идей и формул, действовала на старую профессуру как
красная тряпка на быка. Лишь благодаря своим необыкновенным способностям Матвей успел
прочитать и запомнить литературу из бывшей университетской библиотеки, содержащую
необходимые для доказательства выдвигаемых положений данные. В основном это были
скудные количеством монографии, посвящённые измерениям спектра различных веществ. В
процессе их изучения, Матвей нашёл несколько ошибок, ускользнувших от внимания
авторов.

С настойчивостью парового молота Бронштейн доказывал основные положения, цитируя

наизусть статьи из монографий. И тем не менее, этих данных катастрофически не хватало.
Поэтому часть справедливых вопросов, заданных исследователями старой школы, остались
без ответа. Что сильно раздражало их, ведь приходилось верить этому выскочке на слово.

Матвей ответил на придирки так:

- Товарищи, у нас есть ГЕКС - волшебный по своей потенциальной аналитической мощи

инструмент. Вот мы с Петром Саввичем доведём наконец до ума ртутный ГЕКС и можно
будет глазом убедиться в тех положениях, что я выдвинул тут.

В конце защиты было проведено голосование. Хотя оно и носило формальный характер,
Матвей ожидал его результатов с трепетом в душе. Результат как и ожидалось, оказался
положительным. Приняв поздравления, молодой учёный, наконец-то признанный коллегами
по всем правилам, усталый шёл домой.
 На политическом поприще за неделю произошли следующие события - Матвея наконец
приняли в комсомол. Против голосов не было, хотя были воздержавшиеся, считавшие, что
происхождение у Матвея сомнительное, и испытательный срок слишком мал.

К концу недели произошло ещё одно событие - Васильев, ставший буквально фанатом
произведений Матвея, пробил в редакции издание книг Бронштейна - "Атомы и электроны" и
"Тайны Мирового Океана". Не ожидавший такого развития событий Бронштейн был
вынужден - ведь рукописей не было, надиктовывать наборщику текст. Против ожидания
работников типографии, опыт удался - работая по вечерам, по три часа, Матвей за оставшееся
до конца недели время успел надиктовать текст.

- Опыт моего будущего коллеги Ландау рулит. Как он из Лифшица говорящую пишущую
машинку сделал, а?! Действительно удобно и быстро.

Знакомство с председателем киевского отделения ГлавЛита имело ещё одно неожиданное

последствие. Разговаривая с Васильевым о текущих событиях в мировой политике, Матвей,
используя методы созданной ещё Сократом майевтики - подталкивания собеседника к
нужным выводам, заставил того понять причины неизбежного поражения возможного
осенью текущего года восстания рабочих в Германии. Оперируя только известными фактами
и заставляя Васильева озвучить "неизвестные", Матвей добился глубокого анализа своим
собеседником причин возможного поражения.

Реакция Васильева на своё "открытие" была похожа на реакцию доктора Ватсона на

"прозрения" Холмса. Его потряс сам факт того, что применяя "научные" методы анализа
общедоступной информации и обыкновенную житейскую сметку, можно довольно легко
вскрыть тайные пружины мировой политики.

Как деятель, болеющий за дело рабочего класса без притворства, Васильев обеспокоился, и
вторую половину недели его не было на рабочем месте - уехал в командировку. Вернулся
Васильев в воскресенье, мрачный, и потребовал что бы Бронштейн срочно поговорил с ним.

Выяснилось, что доложенный самому Дзержинскому "анализ" текущего состояния дел в

подготовке восстания германского рабочего класса буквально задел за живое того, и
Дзержинский, наведя ряд справок, чей характер прямо следовал из доклада Васильева, был не
на шутку обеспокоен вскрывшимся рядом фактов, на которые и требовалось докладом
обратить особое внимание.

Естественно, Железный Феликс не мог не заинтересоваться методами такого анализа.

Результатом стало предложение Васильеву возглавить аналитический отдел при комитете
внешней разведки ОГПУ. Васильев вовремя вспомнил об авторе метода и в результате
Дзержинский захотел сам лично познакомиться с неизвестным ему молодым специалистом.

Узнав, что это один из тех самых изобретателей "марсианского луча", который сейчас занят
очень важным делом - исследованием перспективных направлений промышленного развития
СССР, никак не меньше, по инициативе киевского комсмола, Феликс Эдмундович был
заинтригован. Результатом было распоряжение Дзержинского создать при киевском ОГПУ
учебный отдел, в котором бы проходили подготовку специалисты-политологи. - Не будем
отрывать его от нужного стране дела. И вообще, узнайте об этом Бронштейне как можно
больше.

Головокружение от успехов.

- Блин, как голова-то болит - молча чертыхался Матвей, лёжа на рогожке, покрывавшую
охапку тонких веток. - И ещё этот костотряс - зло подумал он про телегу, которая
неторопливо катилась по уже успевшей подсохнуть дороге.

Группа комсомольцев-энтузиастов, в основном студентов КФХМИ, которых Бронштейн

сагитировал прокатится до Комаровки осмотреть выделенный под опытные производства
полигон неспешно катила на пяти телегах.

Вся предыдущая неделя, четвёртая по счёту после "Открытия Инженера Макарова", как по
аналогии с "Открытием Инженера Риэля" назвал свой случай одержимости Матвей, была
посвящена подготовке к путешествию в Комаровку.

При знакомстве с доступным транспортом, который благодаря неоценимой помощи

Васильева и неистощимой пробивной энергии Семёна удалось выбить у красноармейцев, что
расположились в лагере под Киевом, Бронштейн понял, что поездка на телегах без хоть
какого-нибудь амортизирующего покрытия превратится в сплошное мучение.

Каждый камешек под колесом отдавался ударом, буквально пронизывающим позвоночник.

Благоразумно решив испытать предложенное гужевое транспортное средство, Матвей понял,
что с жёстким ходом телеги нужно что-то срочно делать, иначе и инвалидом недолго стать.

Проблему частично решила подушка из тонких ветвей кустарника, что рос вокруг здания
бывшего киевского университета. Обрезав кусты и навалив охапки веточек на телеги,
застелив получившийся амортизатор рогожей, сумели мало-мальски решить проблему
"костотряса".

Сейчас же глядя на проплывающий вокруг него весенний степной пейзаж, Бронштейн

боролся с сильнейшей головной болью - результатом чудовищного перенапряжения сил,
вызванного авантюрой с доставшимися от Макарова способностями к вмешательству во
внутреннюю деятельность организма.
 Если честно, то Матвей Бронштейн ощутил себя суперменом. Особенно добавило к этой
уверенности то, что рискованный эксперимент с автокоррекцией зрения увенчался
оглушительным успехом. Зрение полностью пришло в норму ещё неделю назад. Созданный
Макаровым клеточный конструкт без малейшего сбоя выполнил своё предназначение и
рассосался, не оставив после себя никаких следов, которые можно было бы выявить внешним
осмотром или "медитацией". Уверовав в свою исключительность, Матвей пустился во все
тяжкие. Прежде всего, обнаружив способность настраивать болевые ощущения и вызывать у
себя искусственный прилив сил, Бронштейн, ничтоже сумнящееся, довёл свой рабочий день
до восемнадцати-двадцати часов в сутки. Что позволило за истекшую неделю переделать
кучу дел. Закончить формирование студенческой комсомольской ячейки в институте,
написать мартовский номер "ТМ", обойти все предприятия Киева, на которых были
комсомольские ячейки и лично познакомиться с комсой. Опираясь на довольно обширные
познания Макарова в психологии, исчисляемые примерно десятком книг, от труда Поршнева
"О начале человеческой истории Проблемы палеопсихологии" до НЛП, он довольно
уверенно выделил из массы комсомольцев тех, кто не испугается тяжёлой учёбы, не отступит
перед трудностями.

Создав "ударный кулак" будущей комсомольской научно-технической исследовательской

организации, Бронштейн выдал ребятам первое задание - собрать на заводах, где они
работают, испорченную технику, те же детали от станков, поломанные резцы и свёрла и т. д.

Добытое сносилось на территорию иститута, где директором комсомольцам-энтузиастам

были отданы пустующие склады на заднем дворе здания университета.

Среди откровенного хлама иногда попадались и ценные приобретения. Как например, моток
медного телеграфного провода, целый патрон токарного станка нестандартного размера,
станина от токарника, резцы, чья длина позволяла надеятся после приварки хвостовика
заточить и использовать их. Куча поломанных отвёрток, клещей, пассатижей, гаечных и
трубных ключей также была восстановлена. И конечно же нужно упомянуть измерительный
инструмент - штангенциркули, нутрометры, микрометры и т. д. Часть из этого
инструментария благодаря институтской слесарке и опыту бывалых рабочих-комсомольцев,
усиленным доставшейся Бронштейну инженерной смекалкой Макарова, было восстановлено.
Иногда методы восстановления, как например, хромирование, или дуговое напыление
металла, вызывали у бывалых рабочих, да что там рабочих - у сотрудников института!, того
же слесаря Потапыча, настоящее "мозготрясение". Тем фактом, что казалось бы необратимое
повреждение инструмента можно преодолеть довольно простыми методами. Когда Потапыч
узнал, что оказывается, износившиеся напильники можно вполне успешно электрохимически
"заточить", восстановив насечку, душа старого рабочего не выдержала и Потапыч стал
посещать "курсы повышения квалификации", лекции на которых читал фактически один
Матвей.
 Невероятная работоспособность Бронштейна вызвала у коллег и комсы чуть ли не
священный трепет. Во всяком случае уважение с их стороны достигло заоблачного уровня.
Матвею стали верить на слово.

И вот срыв. За день до намеченной поездки в Комарово Матвей почувствовал себя странно.
Резко ослабли ощущения тела, казалось, что "душа вот-вот вылетит из тела", от малейшего
толчка.

Вернувшись домой из депо, сославшись на плохое самочувствие, Бронштейн померял себе

температуру. 38С, далеко не норма. Испугавшись странного самочувствия и высокой
температуры, Матвей вызвал у себя "состояние Макарова", погрузившись в медитацию.

Через полчаса он пришёл в состояние сильнейшего испуга - все чувства организма,

избавленные от "глушилок", буквально вопили о сильнейшем переутомлении, грозящем
перейти в коллапс.

Мышцы, которые Бронштейн нещадно "качал", хоть и прибавили в объёме, болели так, что
Матвей чуть не взвыл, когда, решив проверить их состояние, снял болевую блокировку.

Кровь была насыщена продуктами-метаболитами до опасного уровня. Усилием воли

заставив себя успокоится, Бронштейн приступил к самолечению. А что поделаешь, если даже
отец вряд ли был способен понять, что произошло с сыном. Вся его квалификация была лишь
крохотным фрагментом от поистине невообразимых знаний Макарова, "закачанных"
экспериментатором Алексеем в его разум.

"Почистив" мозг от накопившихся шлаков и дыша как паровоз для гипервентиляции лёгких,
Матвей ускорил метаболизм насколько было возможно, и шаг за шагом оценивая нанесённые
им самому себе повреждения на клеточном уровне, приступил к чистке и настройке
организма.

"Отмороженность чувств" здесь сильно помогла. Позволила с холодностью компьютера

принудить клеточные структуры организма действовать согласованно, и поправить ущерб.

Создав и запустив психологический конструкт-драйвер для восстановления в

автоматическом режиме, Матвей вынырнул из состояния самосозерцания и почувствовал
мощный позыв отлить. Болевые ощущения пришлось минимизировать, иначе просто встать с
постели было решительно невозможно. Встав и пройдя в туалет, Матвей обнаружил, что
моча приобрела тёмно-коричневый оттенок и довольно резкий запах разложения.

- Почки! Я же их загнать могу! - проскочила паническая мысль, но задавив панику,

Бронштейн закончил мысль - срочно выпить большое количество воды! Дабы разгрузить
нефроны понизив градиент растворённых веществ.

Пройдя на кухню и борясь с головокружением, Матвей выпил чайник воды и вернувшись в

свою комнату, лёг в постель.
 - Хотя я могу и не проснуться, нужно подремать. Во сне больше сил будет на
восстановление.

Проснулся Матвей рано утром, от сильнейшего позыва. Сходив "по-маленькому", цвет мочи
чуть улучшился, Бронштейн померял себе температуру. Брат и родители спокойно спали, и
Матвей не решился их будить.

- Не буду ничего им говорить. Незачем.

Температура снизилась на градус, и хотя была выше нормы, слабость отступила. Сходив на
кухню, Бронштейн выпил ещё воды и улёгшись в постель, проверил себя.

Уже через десяток минут он сдержано улыбался - организм справился с последствиями

перенапряжения и явно пошёл на поправку.

- Пара дней и буду в порядке. Но впредь нужно быть осторожнее. Хотя нет худа без добра -
я выяснил свой "потолок". К которому лучше не приближаться.

Оптимизация работы нейрогуморальной системы организма, дающая непробиваемое для

инфекций здоровье, позволяла надеяться на отсутствие проблем в виде поражения организма
бактериальной и вирусной инфекцией. Во всяком случае задрав уровень аутогенного
интерферона до максимума, Бронштейн надеялся, что вирусам в его организме делать будет
нечего. Поэтому он решился ехать, несмотря на всё ещё повышенную температуру. - В конце
концов, судя по результатам самопроверки, инфекции нет. А на свежем воздухе, в отличие от
пыльной квартиры, прийти в норму будет легче.

Медленно катится телега, глухо постукивают о степной чернозём копыта лошадей. Высоко
в небе жаворонок что-то задорно тренькает, славя весну, что всё увереннее вступает в свои
права. Снега уже нет, стаял весь, тёплые лучи солнца, что радостно светит с ясного неба
греют ещё болящее тело Матвея, отгоняя прочь мрачные мысли.

Пригороды Киева остались далеко позади, вокруг бескрайняя украинская степь. Трава уже
начала зеленеть, для крестьян наступило время пахоты. Вдали, у самого горизонта появились
едва различимые очертания мазанок безымянного хутора, а чуть ближе к едущим на полигон
комсомольцам виднеются фигурки пахарей, торящих первую борозду.

Разомлев на солнце, Бронштейн незаметно для себя заснул.

Пробуждение было резким, кто-то настойчиво тряс его за плечо.

- Матвей, вставай! Приехали!

 Перед энтузиастами расстилалась изрытая оврагами, часть которых была свежими, ещё не
успевшими просохнуть промоинами, местность - бывшие владения помещика Комарова.
Телеги остановились на высоком, обрывистом берегу речки, - естественной границы бывших
помещичьих угодий.

Сам он сгинул в огне революции, говорят, взорвался вместе со своей усадьбой во время
штурма оной красноармейцами, из-за случайно попавшего в подвал, где был устроен
артсклад, снаряда. Автором меткого выстрела был небезызвестный Бронштейну секретарь
ЦК комсомола Киева Семён Иванович Платов.

- Вот тут мы и дрались, - парень лет двадцати пяти указал на покосившиеся деревянные
столбы с остатками колючей проволоки, что в два ряда огораживали периметр бывшей
усадьбы. Два раза на штурм шли, пока Семён не загнал снаряд аккурат в подвал. Рвануло
знатно, я аж дышать от контузии пару минут не мог.

- Оп-па! Бронштейн, разбуженный Островским, спрыгнул с телеги, поморщился от боли в

мышцах и отключив неприятные ощущения волевым усилием, подошёл к ограждению.
Пощупал проволоку, затем решительно направился к последней, замыкающей телеге, в
которой везли строительные инструмены, предусмотрительно захваченные ещё в Киеве.

В телеги были восстановленные в сооружённой на территории института кузнице лопаты,

топоры, двуручные пилы, коловорот с набором свёрл. Рубанки и другой инструментарий для
обработки дерева.

Взяв маленький ломик-"фомку", с гвоздодёром на конце лапки и пилу-ножовку, Бронштейн

подошёл к покосившемуся столбу и принялся отдирать от него колючку.

- Матвей, зачем столб ковыряешь?

- Дык ребята, посмотрите вокруг.

- А что такое? - Островский, повертев головой, вопросительно уставился на Бронштейна.

- Лес видите?

- Нет, только парк. А, понял! Молодец! - Островский улыбнулся. Правильно придумал!

Нечего деревья в парке валить, когда тут столбов и колючки навалом!

Комсомольцы подошли к Матвею, один из них, глядя на неуверенные движения того,

отобрал инструмент и быстро повыдёргивал гвозди, на которых крепилась колючка.

Переломленный у самой земли некогда прогремевшим неподалёку взрывом, от которого

осталась внушительная воронка, столб упал на землю.

- Отпили у него ту часть, что на землю опиралась. Надо посмотреть, насколько он сгнил.

Ловко орудуя пилой-ножовкой, Макар, потомственный столяр, отрезал от столба кругляш и

протянул Бронштейну.
 - Не сгнила! Давайте соберём столбы и соорудим из них временный домик. И проволку
собрать нужно. Пригодится.

Проработав до заката, комсомольцы успели собрать пару пудов колючки и сотню

деревянных столбов, из которых сейчас мастерили укрытие.

Обрубки столбов, доски найденные на месте бывшего поместья, послужили в качестве

топлива для костра, на котором Денис, ещё один комсомолец-доброволец из крестьян,
готовил нехитрый ужин.

Матвей и Островский, сев на лошадей, причём Бронштейн ехал верхом впервые, лишь
чудом избежав конфуза при посадке, объезжали территорию выделенного комсомольцам
полигона, занося на топографическую карту особенности местности.

- Степь да степь кругом, - напевал Матвей, одновременно нанося самодельным угольным

карандашом, выпуск которых малыми партиями наладили в КФХМИ, контуры местности на
лист бумаги, лежащий на деревянной планшетке.

Самочувствие Бронштейна пришло более-менее в норму, и хотя голова ещё побаливала, да и

мышцы болели весьма ощутимо, основной кризис остался позади. Аккуратно уменьшив
болевые ощущения до сигнального минимума, Матвей смог заняться топографическими
съёмками, одновременно обучая Островского простейшим приёмам картографии.

В качестве опорных точек служили вершины холмов, с которых обозревалась весьма

обширная территория. Такой подход позволял надеятся на быструю съёмку местности,
возможно удалось бы уложиться в один день.

Территория бывшего поместья была вытянута вдоль реки и представляла из себя

неправильный овал, длиной примерно километров десять и восемь километров ширины в
наибольшей своей части.

Осматривая местность, Бронштейн отметил для себя, что когда-то по всей видимости, здесь
рос лес. Его "реликтовые" остатки ещё попадались кое-где в заросших кустарником балках.
Основное дерево - дуб, мог оказаться весьма кстати, для строительства зданий полигона.

Овраги делали невозможным организацию на полигоне сельхозугодий стандартного для

этой эпохи типа, но поскольку предполагалось всё равно экспериментировать с с/х, это не
было с точки зрения Матвея проблемой.
 - А что мы будем здесь делать? Опытные поля - это понятно. Но вот какие предприятия
можно открыть? Тут ведь ни электричества, ни полезных ископаемых...

- Ошибаешся. Уголь есть. Смотри, вот кажется, шахта, о которой говорил Семён, -
Бронштейн указал на невысокое строение характерного вида, виднеющееся вдали.

Вблизи постройка действительно оказалась входом в полузатопленную шахту. Не рискнув

заходить далеко, Матвей и Островский лишь осмотрели вход, и соорудив на скорую руку
факел, прошли до уреза воды, затопившей нижние уровни шахты.

Приятной неожиданностью стало обнаружение рельс, по которым некогда катили вагонетки

с углём.

- Ну вот, Николай, полезные ископаемые в наличии имеются. Пока в виде угля. А значит
наладить простую электростанцию вполне возможно.

- Что-то я никак не могу взять в толк, что же мы тут будем делать, - не согласился Николай.
План развития нужен.

- Увы, Николай, в нашем предприятии планировать заранее - значит обречь себя на неудачу.
Или по крайней мере создать себе лишние трудности.

- Это почему? Вообще, партийные товарищи постоянно напоминают, что введение в

народное хозяйство плана - главное отличие коммунистической экономики от дикой стихии
рынка буржуазных стран, - продолжал упорствовать Островский.

- Николай. Повторять заученные положения из работ классиков марксизма в нашей

ситуации будет неправильно. Нужно же и мозги включать!

Помнишь я вам на лекции, посвящённой значению математического описания

центробежного регулятора рассказывал об "областях хаоса" в решении уравнения? Когда
поведение системы тел, обладающих развитыми обратными связями, становится невозможно
предсказать? Ну так вот, планировать можно тогда, когда ситуация, в которой находится
планирующий, предсказуема, а возводимый общественный организм-институт не слишком
сложный. Иначе, вместо предсказанных результатов, основанных на слишком упрощённой
модели, можно получить "плановый хаос".

- Это как понимать? Плановый хаос? - переспросил заинтригованный Островский.

- Надо будет провести учения, показать ребятам, как, к примеру, попытка перевыполнить
план, при фиксированных фондах сырья, ведёт к дезорганизации производственного
процесса. Ну, а что бы не слишком усложнять, просто, Николай, подумай над следующим:

- Мы, комсомольцы-энтузиасты, можем: - безвозмездно собирать испорченное

оборудование и материалы с предприятий Киева. И как ты знаешь, успешно их
восстанавливать. То, что мы фактически создали с "нуля" для себя источник инструментов,
резко ускорило становление нашей исследовательской организации. Но одновременно мы
оказались в ситуации, когда чётко знать, что будет обнаружено из инструментов завтра, мы
не можем.Как же в такой ситуации планировать?

Ведь если мы зададим себе план, то мы свяжем себя по рукам и ногам его выполнением. А
вот накопив инструменты и материал ... сможем доказать преимущества планового
хозяйства!!!

- Нам сейчас нужно разведку полигона закончить, Николай, и построить хотя бы один
домик для ночёвки. Когда станет ясно, какими ресурсами мы обеспечены, можно будет и
план составлять.

Матвей и Николай выехали на берег речки, что протекала по границе полигона и

Бронштейн, всмотревшись в размытую весенним паводком землю берега воскликнул:

- Глина есть! Будем с кирпичами. А вот там похоже известняк, так что и раствор свой
сможем сделать! Вот смотри, Николай, уже считай, наш полигон обеспечен самым
необходимым:

- Самое главное, это конечно уголь. Топливо для обжига кирпича и извести. Значит,
опираясь только на свои силы, без привлечения дефицитных стройматериалов из Киева мы
уже можем строить на нашем полигоне.

Объезд территории закончили под вечер. Вернувшись в лагерь, что разбили на берегу реки
оставшиеся, успели как раз к ужину.

Ребята закончили до захода солнца навес и сейчас, накидав на землю охапки тонких ветвей
нарезанных с кустов, сидели вокруг костра, поглощая кашу из дроблёной пшеницы.
Уставшие за день комсомольцы поддерживали неторопливую беседу.

- Укрытие это конечно времянка. Переночевать сегодня. Как, Матвей, готов у тебя план
общежития?

- Готов, в голове. Завтра приступим к строительству.

- Мы кроме угля глину и известняк нашли, - вставил реплику Островский. Так что можно
будет свой кирпич делать. Матвей продолжил:
 - Итак, план работ на завтра, - закладка фундамента под общежитие, нужно будет спилить
деревья вокруг воронки, что повалило взрывом, - пустим на доски и дрова, и обязательно
завтра сделаем маятниковую пилу с педальным приводом. Намного удобнее и быстрее будет,
чем вручную доски из брёвен пилить...

Разговор, начавшийся как обсуждение предстоящих строительных работ, постепенно

перешёл на более отвлечённые темы. Поговорили о перспективах мировой революции, затем
кто-то вспомнил о "ракете конфедератов" из первого выпуска "ТМ". Ребят эта тема
заинтересовала, Матвея прямо спросили - а как насчёт возможности сделать такую ракету
сейчас?

- Вполне возможно. Материалы для неё самые простые нужны, так что могём. После того
как построим строения хозяйственного назначения и электростанцию. Думаю до лета можем
успеть. Ракеты - это вообще вещь. Мощный способ обратить на себя внимание и
популяризовать наш почин. А уж если запустить ракету на сто километров и
сфотографировать Землю... Фурор, как говорят журналисты.

Нам ведь что нужно? Чтобы товарищи по партии нас признали и работать не мешали...

- А что мы будем выпускать здесь? Я так понял, что у нас полигон опытных производств? -
спросил кто-то. Будем приспосабливать научные знания для нужд промышленности?

- Выпускать будем мы специалистов. Инженеров, мастеров, научных исследователей нового

типа. Административных работников, которые будут знать, как правильно, по-
социалистически, управлять производством. Вот наша основная продукция. А конкретные
товары - это скорее для рекламы и демонстрации наших возможностей. Хотя очень даже не
помешает впоследствии промышленно развиться. Что мы собственно хотим здесь делать?
Создать и изучить в чистом виде всю цепочку технологий, от добычи сырья и обеспечения
работников продовольствием до выпуска целевой продукции. И посмотреть, сколько
минимально нужно для этого людей. И какие технологии наилучшие. А самым главным
является то, что мы будем очищать технологии производства от бюрократизма и буржуазных
условностей, вроде оптимизации не по выпускаемой продукции и удовлетворению спроса
населения, а по финансовым показателям, что есть самая главная особенность буржуазного
производства, - ответил Матвей.

- Это то, что ты назвал "пятым насосом ПЖ" - со смехом переспросил кто-то.

- Он самый. Хобот буржуазии, которым она отсасывает произведённую рабочими и

крестьянами прибавочную стоимость, "незаметно" для них. Из-за чего, кстати, и возникают
циклические кризисы перепроизводства.
 - А ну-ка, почему кризисы-то возникают? - спросил комсомолец, что задал вопрос о цели
полигона.

- Дык всё проще пареной репы. Рабочие выпускают товары народного потребления. Банки
выпускают деньги, символизирующие стоимость этих товаров. Но вот из-за буржуазного
плутовства, большая часть этих денег оседает в карманах собственников-буржуев,
собственников производств и банков. Им товары народного потребления в общем-то и не
нужны. Так что деньги, которые в норме должны были быть выданы рабочим за
произведённый товар, дабы они его купили, оседают мёртвым грузом на банковских счетах
хозяйчиков, повышая их статус. И рабочие произведённые товары купить не могут. Отсюда
затоваривание при неудовлетворённом спросе. Кризис перепроизводства. Отсюда также
стремление буржуазных государств расширять сферы своего влияния - ведь привлечение
новых рынков, с ещё неразграбленными финансовыми ресурсами, позволяет ослабить на
время действие финансовой удавки.

А мы, комсомольцы, должны найти такие методы хозяйствования, при которых подобные
затыки возникать не будет. Отсюда - долой хрематистику, оптимизирующую производство
по финансовым показателям. Надо оптимизировать по потребляемым продуктам и разумному
спросу.

- Понятно. Дело важное - подвёл итог беседы Островский.

- Ну что, ребята, поговорили и на боковую? - предложил Матвей, глядя на вызвездившееся

небо. Нам завтра рано вставать, нужно будет кучу дел переделать.

Предложение Матвея особых возражений не вызвало, хотя некоторым хотелось ещё

поговорить на разные темы.

Навес, что соорудили ребята, оставшиеся в разбитом близ взорвавшейся усадьбы лагере,
был рассчитан защищать от возможного дождя, но от ночного холода он не защищал. А с
наступлением темноты ощутимо посвежело, ночью температура может и до нуля упасть.

Поэтому обсудив ещё засветло проблему обогрева решили так: - поддерживать огонь в
костре, разведённом напротив выхода из укрытия, при помощи дежурных. Дежурили по часу.

Матвей и тут предложил небольшую рационализацию - сделать таёжный костёр "нодья",

положив в огонь пару подгнивших столбов, что были забракованы.

Навалив хвороста и обрезков, уложили в костёр столбы и принялись устраиваться на ночлег.

На полу укрытия были набросаны приличные охапки всё тех же тонких веточек, что днём
заготовили ребята с окружающих кустов. На них была положена мешковина, на которой,
укрывшись одеждой, устроились ночующие.
 Подобная ночёвка, учитывая антисанитарию, царившую в постреволюционной стране,
могла легко закончиться заболеванием, но и тут Бронштейн проявил смекалку, заставив ребят
в поход надеть чистое, предварительно попарившись в бане. Паре ребят пришлось отказать
из-за их неопрятного вида.

Островский, которому Бронштейн объяснил причины заболевания его ребят из команды, что
строила путь от угольных складов, всецело поддержал Матвея, так что больше вопросов по
поводу необходимости соблюдать чистоту не возникало.

Проверка на вшивость, в буквальном смысле, которую прошли все, также гарантировала

отсутствие проблем.

Лежа на спине, согретый теплом костра, Матвей глядел в небо и думал, что же ему
предпринять дальше. Самочувствие было удовлетворительным, боль в мышцах ещё
досаждала, но вот кровь за прошедший день практически очистилась от вредных веществ.

- Звёзды, - Матвей нашёл взглядом Большую и Малую медведицы, затем, отталкиваясь от

найденных созвездий, нашёл другие, известные ему и вселенцу. Никто в мире не знает того,
что знаю я. Пока лишь гадают, что там. Строят смешные теории, смешные по причине своей
однобокости и убогости, в качестве примера известна ведь только Солнечная система.
Посмотрим, как отреагируют на мой демарш в мартовском номере "ТМ". Матвей решил
проверить реакцию современных астрономов и космологов на концепцию возможного
строения иных планетных систем. Опираясь на разработанный в КФХМИ "химический
интегратор", позволяющий аналогово решать уравнения системы многих гравитационно
связанных тел, Бронштейн, вместе с математиком Лурье, которого ему удалось
заинтересовать концепцией "физической математики", по-сути, наукой об аналоговых
компьютерах, позволяющих решать нелинейные дифуры, а также системы дифуров в
частных производных, неразрешимых аналитически, выдвинул новую концепцию
планетообразования, где наличествовали все памятные Макарову особенности внесолнечных
планетных систем.

- Но что космос. Он пока для нас вещь в себе. Нужно думать о реальных делах. Например, о
том как предотвратить Вторую Мировую. Сейчас же ведь те процессы, что привели к ней, в
самом зародыше. А паровозы, как известно, нужно давить, пока они чайники.

Великая Отечественная Война - очень противоречивое событие в истории СССР, на самом

деле, если понимать нелинейность исторического процесса. С одной стороны - она нанесла
тяжелейший удар по экономике страны. Но с другой - выявила слабости, заставила
приложить гигантские усилия для совершенствования экономики, логистики, оздоровить
состав генералитета и высших чиновников. Кто его знает, что получится, если войны не
будет. Может и хуже быть. Хотя нет, вряд ли. Ведь во время войны погибли в первую
очередь те, кто был локомотивом позитивных социальных сдвигов. Инициативные,
преданные Родине, ответственные. Что спустя пару послевоенных десятилетий аукнулось,
когда ушло поколение старых управленцев пришедших во власть в тридцатых-сороковых.
Тем, что им на смену пришло поколения "младое, кирпичом не битое". Те же Горбачёвы,
Ельцины и прочие. Смогли они, дети "лишенцев", прорваться к вершинам власти, если бы на
фронтах Великой Отечественной не сгорели те, кто по праву должен был править страной?
Есть характерный пример из памяти Макарова - Пётр Миронович Машеров. А если бы
подобные ему остались живы? В Горбачах и Ельциных не было бы нужды.

- Нас утро встречает прохладой, - напевая Матвей умывался водой расположенного

неподалёку от места ночёвки родника. Ночью ощутимо посвежело, и проснувшись от холода,
Бронштейн обнаружил, что костёр, за которым должен был следить уснувший на посту
дежурный, прогорел. Тлеющие угли давали мало тепла, и холод проник в укрытие.

Впрочем, это не было проблемой. Восток уже ярко алел, и из-за горизонта должно было вот-
вот появиться Солнце.

Матвей встал, осторожно перешагнул спящих у выхода из укрытия, и пошёл умываться. Для
того, что бы взбодриться - холодная вода очень этому способствует.

Небольшой бочажек, наполняемый водой родника, что бил на склоне балки, обнаруженный
вчера, послужил умывальней. Взбодрившись, Матвей прошёлся до воронки, заглянул в неё.

Здоровенная воронка на месте бывшего поместья наполнилась талой водой. Сила взрыва
создавшая её, была исполинской. Рвануло-то несколько десятков тонн фугасных снарядов,
судя по рассказам воевавших. Глубина воронки, как на глаз определил Матвей, не менее
двадцати метров, а ширина - метров шестьдесят, а то и больше. До половины воронка была
заполнена тёмной водой, что натекла в неё во время таяния снегового покрова.

Используя воронку как ориентир, Матвей, вспомнив план поместья, что ему показали в
городском архиве, прикинув расположение бывших хозпостроек, принялся искать их
останки.

Через десять минут упорного продирания сквозь довольно колючий кустарник боярышника,
чертыханий и даже матов, когда колючие ветки больно кололи руки, Матвей наконец нашёл
фундаменты уничтоженных взрывом конюшни, сараев, пристроек.

Камень из фундаментов, а также остатки кирпичной кладки были приятной добавкой к

обнаруженным ещё вчера торфу и глине.

От динамического удара при взрыве кладка кирпичей потеряла прочность, и теперь их

можно было шатать рукой и даже руками вырвать из кладки.
 Закончив осмотры будущих каменоломен, Матвей вернулся в лагерь, взял с подводы свой
"баул", и вытащив из него стопку листов, принялся набрасывать план будущих хозпостроек
полигона.

За этим занятием его и застал Василий Потапов.

- Здорово Матвей! Ты, как я посмотрю, уже встал и делом занялся. Бужу остальных. Дав
подзатыльника спящему дежурному Олегу Прохорову, Василий громко свистнул, разбудив
всех остальных.

Заранее подготовленный инструмент вгрызался в дерево легко, ходко. Перво-наперво

комсомольцы изготовили вспомогательные инструменты, вроде козел для распилки досок,
деревянного верстака, и т. д. Особое внимание и труд были уделены маятниковой пиле,
которую сделали с особым тщанием.

Педальный привод, "коленвал" из брёвен, можно было крутить сразу впятером, что давало
пиле необходимую для уверенного роспуска брёвен на доски мощность. Облегчал верчение
привода маховик, фактически запасное тележное колесо, обод которого для увеличения
инерции обмотали колючкой.

Пятеро ребят, сев на специально изготовленные "табуретки", дружно нажали ногами на

"коленвал" и рама, с зажатыми в ней полотнами от всем известных двуручных пил, мощно
заходила вверх-вниз, вгрызаясь в бревно, что сползало на пилы под действием собственного
веса. Бревно распустили на четыре двухдюймовые доски за десять минут. Пила ребятам
понравилась, Матвей удостоился дружеских похвал и одобрительного похлопывания по
плечу.

Эпопея с маятниковой пилой, в смысле её изготовления, окончилась аккурат к обеду, и

несмотря на протестующие реплики работавших на ней энтузиастов, был объявлен
обеденный перерыв.
Двое ребят, вызвавшихся наловить рыбы, успели до обеда поставить поперек речки
бредешок, и теперь в чугунке проголодавшихся комсомольцев поджидала уха, сваренная из
свежевыловленных ершей и окуней с плотвой.
После обеда часть ребят осталась распускать брёвна на доски и брусы, а остальные пошли
копать глину. Из напиленных досок изготовили формы, и теперь они дожидались ушедших за
глиной гончаров.

Вторая половина дня была потрачена помимо заготовки глины и изготовления кирпичей,
также на очистку места под будущее общежитие, установку фундамента, на который пустили
битый кирпич из разрушенной усадьбы, и на возведение из брусов стен здания. Кирпичная
крошка скреплялась раствором из собственноручно выделанной жжёной извести, что
получали обжигая мергель в найденных на месте пристроек бывшей усадьбы металлических
печных трубах. В специально изготовленной для получения извести печке в накалённые до
жёлтого свечения чугунные трубы совковой лопатой забрасывали мергель, покручивая их,
лежащих концами на камнях облицовывающих края очага кузнечными щипцами за край.
Трубы были уложены под небольшим наклоном, и прокалившийся мергель сам собой
ссыпался в устланную камнями яму вырытую рядом с обжиговой, а затем, после остывания,
проливался водой. При этом крупные куски обожжёного мергеля рассыпались, и получалась
масса, очень похожая на цемент. Её мешали с глиной и песком, а затем, смешав с кирпичным
боем, укладывали в прокопанные под фундамент траншеи. Пригодилась и колючая
проволока, оставшаяся после намотки маховика маятниковой пилы. Её использовали вместо
арматуры, укладывая кольцами поверх нижнего слоя кирпично-известковой смеси. Затем
кольца проволки закрыли верхним слоем смеси и тщательно утрамбовали.
К ночи успели закончить возводить стены, вместо крыши натянули мешковину, для защиты
от ветра. Судя по всему установилась ясная погода, и дождя в ближайшие дни можно было не
опасаться.

Озаботились строители и защитой дерева от гниения, тем более, что древесина брусов,
изготовленных из бывших столбов защитного ограждения, возможно была заражена грибком
древесной гнили. Для его уничтожения брусы пропитали десятипроцентным раствором
медного купороса, мешок которого предусмотрительно был взят в институте.

Разведя огонь в очаге, нагрели коробку будущего общежития и с уже большим комфортом
устроились на ночлег.

Так прошла неделя...

За истекшую неделю энтузиасты успели много чего переделать. Перво-наперво сразу после
коробки комнаты для сна сделали нужник. Вырыли яму, при помощи "скользящей опалубки"
сделали за пару дней "бетонный" короб, что бы добро в землю не уходило. Поставили над
ямой "скворечник". Закончили жилое помещение под общежитие, накрыли крышу и
настелили пол. Крышу сделали "ломаной", так, чтобы получился приличный второй этаж, где
по проекту Бронштейна должен был быть чертёжный зал совмещённый с администрацией.
Накрыли её собственноручно изготовленной черепицей. Заготовки черепиц были сделаны
ещё в начале недели, за четыре солнечных дня они просохли, и их загрузили в только что
построенную обжиговую печь. Через сутки из неё извлекли первые несколько сот звонких
черепиц и сразу же покрыли ими крышу.

Дождя не было, стояла ясная погода. Днём уже было ощутимо жарко, а вот ночью - иногда
даже прихватывал морозец. Самым же замечательным был тот факт, что ни комаров, ни
мошки, ни слепней ещё не было - март месяц, до середины мая этой мерзости не будет.
Помимо построенной первой спальной комнаты, где были установлены трёхярусные нары
на сто человек, успели закончить кухню, открытую, под навесом, и спортзал. Спальная
комната, несмотря на казарменное устройство, получилась просторной и светлой. Тридцать
нар, стоявших у стены в ряд, оставляли немалое пространство для перемещения.

Окна, изготовленные из кусков боя оконного стекла, что расщедрившись отдало начальство
стекольного завода, представляли из себя рамы, составленные из маленьких стеклянных
квадратиков, что нарезали из боя сапфировыми стеклорезами. Эти инструменты делал лично
сам Матвей. Теперь его труды проходили проверку у опытных стекольщиков, и судя по
одобрительным восклицаниям, они удались.

Ещё комсомольцы возводили лекционный зал. Строили охотно, поняв его необходимость.
Записывать лекции на колодах, что напилили из стволов поваленных взрывом деревьев
парка, было, как говориться, "зело неудобно". Занятия по повышению квалификации вёл
Матвей Бронштейн и несколько опытных рабочих и студентов КФХМИ ежедневно.
 В перспективе была баня, пока мылись в речке, её холодная вода и вызвала разговоры о
необходимости срочно строить баню. Также были запланированы прачечная, сушилка и
душевая.

Мастерские пока возводилсь без стен, под навесами, из всех запланированых построек к
концу недели успели построить только кузню и обжиговую печь.

У печки постепенно накапливался штабель из обожённых самодельных кирпичей.

Невысокого качества, даже по сравнению с пятидесяткой из памяти Макарова. Матвей, найдя
среди комсомольцев профессионального потомственного кирпичных дел мастера, точнее его
сына, тщательно распросил о ремесле. Добавил знания Макарова о химии керметов и вместе
они помимо выпуска классического красного кирпича занялись экспериментами по
получению разных керамик. Уже был и успех - огнеупорный кирпич, из которого выложили
под обжиговой печи и клали сейчас печь для получения кокса из торфа и дерева, а также печь
для обжига мергеля.

Оживился пейзаж и у торфоразработок. Туда направляли вновь прибывших добровольцев.

Пока они резали торф и раскладывали его блоки на холме, где были останки построек
прежних хозяев торфяника, для просушки. Кроме этого, были демонтированы рельсы и
привезены в основной лагерь энтузиастов технопарка, для сохранности и для строительства
подъёмного крана. Надобность подобного устройства уже ощущалась.

Лошадей, что со скрипом согласились выделить в расквартированной под Киевом

кавалерийской части, холили и берегли. Мыли каждый день, хорошо кормили. Давали соль.
За это коники отрабатывали днём по полной - таскали телеги с разнообразными грузами из
Киева и чтобы не ехать обратно порожними, везли в город торф.

Кроме этих работ, были и чисто сельскохозяйственной направленности - вспашка

заброшенных барских огородов, формовка "узких гряд Миттлайдера". Их правда,
недовольные "разбазариванием" земли, ибо по этому методу гряды узкие, а проходы -
наоборот широкие, комсомольцы крестьянского происхождения иронично назвали "грядки
Бронштейна" и упорно отказывались их называть так, как их назвал Матвей, - узкие грядки.

Конфликт между "крестьянами" и "учёными" по поводу огорода достиг нешуточного

размаха, и пришлось вместо того, что бы все огороды сделать по-новому, часть - примерно
треть, - всё же завоёванный у комсы авторитет Бронштейна что-то да значил, сделать по
старой, проверенной веками крестьянской технологии.

Поскольку ни суперфосфата, ни амоннийных, ни калиевых удобрений не было пока не то

что в продаже, а даже в проекте, вместо них Бронштейн предложил заложить в гряды
конский навоз.
В расположенной неподалёку, в пятнадцати километрах кавалерийской части этого добра
было навалом. Кавалеристы посмеивались над комсомольцами, собирающими в телеги
"конские яблоки".

Заложив в гряды органическое удобрение, его присыпали десятисантиметровым слоем

огородной земли, затем сверху насыпали мергеля, благо что он был не чисто кальциевым, а
смешанным - магнезиально-кальциевым, что очень обрадовало Матвея, ибо магний - это
мезоэлемент, очень необходимый для формирования хлоропластов в растениях. Так что одно
минеральное удобрение комсе подарила сама природа.

Микроэлементы были заготовлены Матвеем по памяти Макарова ещё заранее, и

здоровенный баул с мешочками необходимых солей дожидался своей очереди.

К воскресенью огороды были вспаханы, и часть "крестьян" уехали к родственникам за

семенами.

***

Встав сегодня, в воскресенье, с восходом Солнца Матвей прошёл в спортзал и приступил к

атлетическим упражнениям.
- Всё-таки спать даже на нарах и без постельного белья пока, куда удобнее чем на охапке
хвороста!
Его привычка вставать с восходом Солнца, послужила признанию со стороны "крестьян", по
крайней мере рассеяла их представление о горожанине Бронштейне как о городском
лежебоке. И вообще, добавила толику авторитета.

Глядя на свой торс в привезённое из дома зеркало, позаимствованное в трельяже, Матвей

удовлетворённо хмыкнул.
- Прогресс есть. Хоть я и сглупил с самонастройкой, силёнок у меня прибавилось.
Мышцы туловища уже не были дряблыми тряпочками типичного "ботана". Хотя и не было
известно здесь и сейчас подобное словцо, но вот заменяющее его "очкарик", как втайне
опасался Матвей, за ним не закрепилось. Возможно потому, что от очков он быстро
избавился.

Восстановленное зрение Матвею очень нравилось. По единице каждый глаз, максимально

чёткое начиная от двадцати сантиметров вблизи и до бесконечности.

Кстати, факт улучшения зрения не прошёл незамеченным ни для родных, ни для врачей
института.
Отец прямо спросил сына: - Митя, почему ты не носишь очки?

- Почему без очков? - переспросил Матвей, невинно глядя на отца. А что, это плохо?
- Нет сын, если не мешает видеть. У тебя же сильная близорукость! По улице ходить без
очков опасно - неровен час, собьёт транспорт.
- Ну, я при помощи специальных тренировок восстановил себе зрение. У меня сейчас по
единице каждый глаз.
- Правда?!
- А давай проверим. Видишь, я на стену повесил окулярную таблицу? Матвей прошёл на
противоположный край комнаты и сел за стул. Проверяй!
Через пару минут сильно удивлённый отец был вынужден признать, что отныне зрение сына
не вызывает нареканий.
- Что за упражнения такие, Митя?
- Помнишь я тебе про книгу йогина рассказывал?
- Помню. Я через свои каналы попробовал найти её, но увы...
- Не беда. Я помню по крайней мере две главы, этого более чем достаточно.
- Так как ты исправил зрение?
 - Близорукость пап, это генетически, то есть наследственным веществом, определяемый
недостаток зрения. Характерен для тех, чьи пещерные предки были собирателями корений.
Поскольку для них важно зрение вблизи, поэтому и закрепилась у них близорукость, которая
позволяет хорошо видеть вблизи. Дальнозоркость же - это болезнь охотников, которым
важно видеть добычу, тех же промысловых животных, на большом расстоянии.
- Остроумная гипотеза, сын, объяснить недостатки зрения предысторией человечества.
Значит наше семейство восходит к собирателям корений? Но как ты, Матвей, сумел
преодолеть врождённый, по твоим словам, недостаток зрения?
- Просто. Глазное яблоко у человека растёт лет до двадцати пяти. Самый активный рост
совпадает с фазой активного роста всего тела. Если на глаза надеть специальные формочки,
естественно безопасные для роговицы, и носить их, то глаз примет ту форму, которую они
ему зададут. Это способ избежать близорукости у детей. Неудобный.
Я же пошёл по другому пути - использовал описанную у йога гимнастику для мышц
хрусталика, а также массаж глазных яблок, способствующий их сплющиванию. Ведь
близорукость вызывается удлинением глазных яблок. Ну и получилось!
Отец ничего не сказал на эту речь сына, хмыкнул и ушёл к себе.
В институте же Матвей свёл историю с очками к недоразумению - мол, ошиблись врачи.

Закончив рассматривать плоды своих усилий по совершенствованию физического состояния

тела, Матвей приступил к упражнениям. Подтянулся на турнике, затем отжался несколько
десятков раз, разогревая мышцы, помассировал руки выгоняя молочную кислоту из мышц и
приступил к изометрическим упражнениям по системе Александра Засса. Крохи информации
о них Бронштейну удалось найти в подшивке старых газет. Гораздо больше информации
удалось вытащить из памяти Макарова, который пытался заниматься атлетикой.
Спортзал, строительство которого окончили буквально вчера, был пока беден
спортинвентарём. Турники, "козёл", кольца, самодельная штанга и гантели, - вот и весь
инвентарь.
Через полчаса в спортзал вошёл Островский, посмотрел на упражнения Бронштейна и тоже
приступил к упражнениям. Напуганный, хоть и не подавший виду Николай, узнав от Матвея
о возможных проблемах с позвоночником и глазами, очень даже проникся необходимостью
физической культуры.
Постепенно спортзал заполнился проснувшимися ребятами. Общей для всех побудки не
было. Можно было свободно вставать в любое время от шести до восьми часов. Тех кто спал
дольше, безжалостно будили.
Занятия физкультурой длились около часа-полутора. Меньшее время занятий не давало
эффекта, как точно выяснил Бронштейн, поговорив с киевскими атлетами-профессионалами,
в основном это были артисты киевского цирка.
Пример Матвея, буквально на глазах превращающегося из задохлика в атлета оказался
настолько заразителен для комсомольцев, что никого агитировать заниматься физкультурой
не пришлось - наоборот, потребовалось регламентировать посещение спортзала, чтобы
избежать его переполнения.

Закончив занятия, Матвей вышел наружу и побежал к речке - смыть пот и умыться. С
разбегу, прямо в одежде - шортах и майке он плюхнулся в воду, и фыркая два раза переплыл
речку. Затем вышел на берег, отжал майку и шорты, и опять же бегом направился к
кирпичной мастерской, посмотреть на результат обжига экспериментальной партии
черепицы.
Первоначальные опыты с керамикой, что называется, были из тех, о которых говорят -
первый блин комом. Нет, черепица в руках не разваливалась, но вот насчёт того, что она
переживёт на крыше хотя бы год, Матвей начал сомневаться. Опытная партия черепицы была
из глины, что замесили с стеклянным порошком из обрезков стекла оставшихся после
застекления окон. По замыслу Матвея, прокалённая стекляно-глиняная черепица должна
была быть значительно прочнее и водонепроницаемее предыдущих партий.

Матвей сидел около штабеля только что выгруженной из печи партии черепицы и
испытывал образец, когда к нему подбежал Олег Прохоров - дежурный по общежитию и
лихорадочно выпалил:
- Матвей, там товарищи ответственные приехали! На автомобиле! И с ними сам
Тухачевский! Тебя требуют!

Тухачевский приехал на двух автомобилях. Довольно потрёпанный Ролс-Ройс и Руссо-Балт,

видимо бывшие игрушки богатых горожан Киева, остановились напротив строящегося
корпуса общежития.
Командующего западным фронтом сопровождала внушительная группа из специалистов. Во
всяком случае, Бронштейн узнал в одном из гражданских Михаила Александровича Бонч-
Бруевича, по фотографии на почтовой марке, которую видел Макаров в некой глобальной
информационной сети "Интернет" будущего.
- Внушительная "комиссия", подумал Матвей подходя к Михаилу Николаевичу, которого он
тоже опознал.

- Здравствуйте товарищи! Я Матвей Петрович Бронштейн. С чем пожаловали?

- Матвей Бронштейн?! - Тухачевский подошёл к Матвею и крепко пожал руку. Вот ты
каков!
- Северный олень? - решил немного схохмить для разрядки нервного напряжения
Бронштейн.
- Почему северный олень? - удивился комфронта. - Молод ты, как я погляжу, совсем пацан,
а бучу успел заварить немалую! Это ж подумать только! Изобрёл марсианский тепловой луч,
безо всяких скидок, осуществил фантазию Уэллса в реальности!
Матвей немного покраснел - хотя он и предполагал сильную реакцию на построенный
"совместно" с Тартаковским лазер, похвала знаменитого военачальника смутила его.
- Матвей, а почему ты всё-таки считаешь, что твой генератор тепловых лучей "ГЕКС" как
оружие бесперспективен?! - начал распрос Тухачевский. Я собственными глазами в
лаборатории видел, как ваш новый "ГЕКС", всего-то сотню ватт мощностью, режет кирпич!
- Михаил Николаевич, тут лекцию нужно прочитать. Не всё так просто... ГЕКС лучше
использовать как дальнометр и прицел, а вот как оружие... ну разве что ослеплять
противника, и то до тех пор, пока он не догадается защитные очки изготовить... В станке-то
кирпич близко и неподвижен, а противник на поле боя далеко и бегает... удержать луч на
противнике проблема...

Беседа с приехавшими заняла весь день. Со слов Тухачевского, которого заинтригованный

Матвей подробно расспросил, интерес к его персоне был вызван тем, что буквально все
сотрудники института упоминали его как автора открытий.
- Вот и ещё одно кардинальное отличие от времён Макарова. Отчасти дело в достаточно
сильном культе честности среди учёных этого времени, но и в не последнюю очередь - в
страхе перед новой властью. Не получилось у меня спрятаться за спины исследователей
КФХМИ. Всё равно "уши" торчат, - не без некоторой доли самолюбования подумал тогда
Матвей.
 Михаил Александрович Бонч-Бруевич приехал по другой причине. Сотрудничество с
киевской лабораторией радиоламп также не осталось незамеченным. Новый стержневой
лучевой тетрод "Малыш", с совершенно уникальными характеристиками по нынешним
временам, и довольно простой и дешёвый в производстве, буквально потряс умы
радиолюбителей Киева, и не только Киева. Но и это не всё, оригинальные схемотехнические
решения, предложенные Матвеем, в частности, магнитная антенна и феррит для неё, схема
супергетеродина на одной лампе - пентоде "Буревестник", ещё одной совместной разработки
комсомольцев КФХМИ и Ламповой Лаборатории помимо "Малыша", что считалось
принципиально невозможным из-за классического подхода к проектированию радиосхем,
кристаллический диод - улучшенная версия кристаллического детектора Лосева, захватили
внимание радиолюбителей. Пока в Киеве, но судя по тому разговору, что начал Михаил
Александрович, новости разнеслись уже по всей стране.

- Вот мой супер на одной лампе, - Матвей достал из кармана портативный приёмник.
Выполненый в формате "плеера" на магнитной ленте, что был популярен во времена
Макарова, с восьмидесятых годов текущего века, он осуществлял приём ДВ диапазона на
магнитную антенну, и выводил звук на самодельные наушники, выполненные по "мотивам"
наушников от магнитофонного плеера "Панасоник", которые Макаров как-то раз разобрал,
дабы устранить обрыв проволочки магнитной катушки. Невероятная простота изготовления
этих наушников буквально заворожила Бронштейна и во время своих лекций и занятий в
радиолаборатории Матвей воспроизвёл наушники. Чем вызвал очередной "разрыв мозга"
киевским радиолюбителям. В самом деле, "наушники Бронштейна" были буквально во всём
"круче" существующих конструкций, те же "Телефункен" рядом с "наушниками Бронштейна"
выглядели как грубая поделка дикаря, по всем параметрам проигрывая им.
Несмотря на свою простоту, всего-то делов - колечко навитое из лакированной медной
проволочки приклееное фенол-формальдегидным клеем к целлулоидной мембране,
самодельный магнит на основе нитрида железа, и выточенный собственноручно деревянный
корпус, наушники превосходили по диапазону воспроизводимых без существенного
искажения звуков - от 18Гц до 25кГц все существующие мировые образцы. Теперь же
Матвею пришлось выслушивать от Бонч-Бруевича буквально шквал вопросов, а также
срочно думать, что ответить на настойчивые предложения Михаила Александровича
переехать работать в Нижнегородскую радиолабораторию.
- Михаил Александрович, увы, на ваше предложение переехать в Нижнегородскую
лабораторию отвечу отказом.
- Почему, Матвей? У нас хорошо оборудованная лаборатория.
- Тем не менее, Михаил Александрович, карманный супергетеродин на одной лампе сделали
я со товарищи, а не у вас. Значит, есть и ещё нечто, одной обеспеченности приборами
недостаточно. Это нечто - отсутствие административных ограничений. МЫ работаем без
душащей опёки некомпетентных чиновников от науки. Сами, по собственному разумению.
Чего у Вас, в нижнегородской лаборатории нет.

Бронштейн отлично помнил памятью Макарова историю Нижнегородской

радиолаборатории.
- И знаете что, давайте, лучше Вы к нам перебирайтесь. Видите, у нас тут полным ходом
идёт строительство? Безо всяких государственных дотаций и кредитов, на чистом,
незамутнённом революционном энтузиазме, на "подножном корме" создаются технологии
оставляющие весь мир далеко позади.
- Кстати, у Вас там в Нижнем, кажется, работает изобретатель кристадина - Олег
Владимирович Лосев. Приглашаем и его. Скажите ему, что мы, комсомольцы-радиотехники
Киева сумели разгадать секрет его кристадина и добиться повторяемости характеристик
прибора.
- Вот, кстати, видите - Матвей показал на монтажной плате крохотный диод - аналог Д9
мира Макарова - это "сын" кристадина - аналог лампы-диода, благодаря которому
потребление мощности приёмником снижено вдвое.

- Матвей, хорошо, над приглашением подумаю и Олегу Владимировичу наш разговор

передам. Давай лучше опробуем сейчас твой приёмник, как-то не верится, что он работает.
Сама концепция супергетеродина на одной лампе невероятна. Столько изобретателей билось
над решением этой задачи...

Бронштейн сдвинув ползунок выключателя, включил приёмник, затем покрутил движок

переменного конденсатора, настраивая на радиостанцию. Протянул Бонч-Бруевичу изящные
наушники.
На лице Михаила Александровича проступило выражение сильнейшего удивления.
- Не может быть! Работает! Приём громкий и без искажений!
Послушав ряд радиостанций, Бонч-Бруевич снял наушники и потрясённо взглянул на
Бронштейна, затем снова стал рассматривать приёмник.

- Я всё не могу понять, как такое возможно?! - в конце концов воскликнул он. Ведь у Вас тут
совершенно новые, принципиально новые радиоэлементы! И как ты Матвей, заставил лампу
работать сразу и генератором, и УВЧ, и УПЧ, и УЗЧ?! Сколько вас работало над
приёмником?
- Работал весь коллектив комсомольской ячейки КФХМИ и Ламповой Лаборатории. Месяц.
- Месяц?!!! Бонч-Бруевич застыл с выражением лица, про которое говорят - потерял
челюсть от изумления. Как месяц?! Тут новинок, да здесь всё практически не имеющее
мировых аналогов, на много лет исследований!
- Ну, Михаил Александрович, так уж и лет! Работать нужно быстрее. У СССР нет
десятилетий на раскачивание научно-технического прогресса, заимствование устаревших
западных технологий. Нам нужна научно-техническая революция. Ибо лет через семнадцать-
двадцать оправившийся от первой, да-да, именно первой, ибо будут и другие, мировой
войны, Запад вновь устроет нам военное испытание! К этому времени мы должны быть
сильны настолько, чтобы порвать агрессора как Тузик грелку!
- К тому же вы ошибаетесь когда говорите, что вот здесь, Матвей постучал по деревянной
коробочке приёмника ногтем, абсолютно новые технологии. На самом деле, я собрал их по
крохам из сотен газет, монографий, журналов, сложил в кучку и обработал где было
необходимо своим умом, удаляя и исправляя специально заложённые в описания хитрыми
западными инженерами ошибки, опираясь на свою новую теорию атомно-молекулярного
строения вещества. Результат перед вами.
Вот например, оригинальное схемотехническое решение - использовать одну лампу сразу в
четырёх процессах. Обычный рефлексный принцип. Дважды использовать триод в трактах
УВЧ и УЗЧ уже давно известный приём. Я же придумал, как используя высокодобротные
фильтры использовать триод или его аналог четырежды. Наладка приёмника и самое
пожалуй сложное - разводка платы, подбор размещения деталей стоили трудов. Влияние
расположения фильтров на качество работы приёмника в данной конструкции очень сильное.
Пентод "Буревестник". Я, вместо того, что бы "парить себе мозг" заведомо неразрешимой
аналитически задачей решения диффуравнений, описывающих движение электронов в полях
электродов лампы, придумал как спросить об этих решениях Природу. И обнаружил,
"поигравшись" количеством сеток, впрочем их правильнее будет назвать стержневыми
электростатическими линзами, на придуманном мной аналоговом вычислителе, решения для
аж двух принципиально новых ламп - лучевого тетрода и пентода. Тетрод, впрочем, известен
с 1919 года, но моя конструкция тетрода полностью оригинальна. Что позволило решить
проблему динатронного эффекта и приблизиться в "Малыше" и "Буревестнике" к предельным
характеристикам.

- Матвей, но ведь всё равно, фронт работ тут огромен! Вот посмотри, у тебя даже
переменный конденсатор новой конструкции!
- Это всего лишь результат тщательно отлаженного взаимодействия группы разработчиков.
Каждый элемент приёмника разрабатывал свой инженер. Правда мне пришлось вместо того,
чтобы руководить общим направлением работ, консультировать первоначально практически
непрерывно каждого из них, но за месяц ребята поднакопили опыта и знаний, и сейчас уже
могут на многие вопросы ответить самостоятельно.
Месяц на каждую деталь и технологию её изготовления - вполне достаточно. Ну а если над
каждой деталью работает свой исследователь - то за счёт распараллеливания можно
уложиться в месяц и для всего приёмника.

- Верится, честно говоря, с трудом. Расскажи, Матвей, как вы к примеру, додумались вот до
этого? - Бонч-Бруевич указал на коробочку блока КПЕ.

- Это блок конденсаторов переменной ёмкости. Эбонитовая коробочка, в которой и

находятся сегментные поворотные пластины переменных коденсаторов, заполненная
специальным маслом с высокой диэлектрической проницаемостью. Ось поворотного
механизма проходит через втулку из нового пластического вещества - фторопласта.
Волшебный по своим характеристикам пластический материал! Настоящая пластиковая
платина! Так удалось добиться отсутствия девиаций резонансной частоты колебательного
контура.

Бонч-Бруевич ещё довольно долго расспрашивал Матвея, пока подошедший Тухачевский не

потребовал Бронштейна объяснить ему кое-что.

- Матвей, без обиняков начал комфронта. Вот ребята мне тут показали, а ты Михаилу
Александровичу рассказал о ваших успехах. Честно говоря не ожидал! Вы, ребята, обратился
комфронта к собравшимся вокруг комсомольцам, настоящие волшебники! Без ничего столько
сделали! Но вот об безопасности не подумали...
- Подумали, Михаил Николаевич. Я подумал. Вы одно не учитываете. Буржуйским
разведкам нужно время, чтобы среагировать. Пока сообщение о новых открытиях дойдёт за
рубеж, пока руководство иностранных разведок поверит, что сообщения в газетах - не
очередная утка, пока придёт приказ шпионам заняться сбором информации... Месяц пройдёт.
- Но вы не думайте, что мы беспечны. Мы пытались обращаться в ОГПУ и другие
организации, чтобы они выделили нам охрану. Вот, Василий Каменев, комсомолец, чекист, -
прикомандирован к нам. Мы также подали заявление на разрешение ношения оружия. Но
пока реакции нет, всё общают разобраться. Вы уж помогите нам... А оружие мы и сами
можем сделать, разрешили бы.
- Сами... А позвольте узнать, что вы хотите сделать?
- Если разрешат, Матвей подошёл к висевшей во дворе грифельной доске, на которой мелом
писали текущий график работ, и принялся чертить, мы сделаем вот это - на доске появилось
схематическое изображение томми-гана. Пистолет-пулемёт, под пистолетные патроны. Или
вообще, на новых боеприпасах. Разрешение только нужно, ведь недавно закон приняли, по
которому самочинное изготовление оружия жёстко карается. А мы бы и минные поля где
надо поставили бы собственными силами, мы оригинальную противопехотную мину
придумали.
- Вот так значит... Как говорил баснописец Крылов, а слона-то и не приметил.
- У меня к вам, Михаил Николаевич, ещё одна просьба есть. На складах, доставшхися РККА
от царского режима, осталось много устаревшего оружия. К примеру пулемёты Гатлинга. Я
вот подумал - они всё равно без дела пылятся, почему бы нам не поработать с ним. Поставить
пулемёт на автомобильное шасси, на поворотную платформу, приделать вместо рукоятки
электромотор, сделать удобный механизм наведения - получится дальнейшее развитие идеи
тачанки - мобильная пулемётная точка. А разместив оптимально броню... Да что я всё вас
агитирую, тут видеть надо, - Матвей широким жестом пригласил Тухачевского в мастерскую.

- Вот тут у нас уже мастерят, есть листы металла. Бронштейн взял лист пятимиллиметрового
железа.
Такой лист железа пробивается пистолетной пулей. У вас я смотрю, Михаил Николаевич,
револьвер есть, прострелите лист.
Недоумевающий Тухачевский вытащил из кобуры револьвер и выстрелил в лист металла.
Образовалась аккуратное отверстие на месте, куда попала пуля.
- А вот теперь я поставлю лист металла под углом. Стреляйте снова. Нет, не нужно
поднимать револьвер. Пусть пуля летит под углом.
Тухачевский выстрелил снова.
- Видите? Пуля срикошетировала, и обыкновенное железо не пробило! Вот вам и простая
находка для бронирования авто. Этот приём позволит в разы снизить массу брони.

Тухачевский покачал головой, и восхищённо произнёс:

- Орлы! Знаете, что ребята, прикреплю-ка я к вам расположенную рядом кавалерийскую
часть, и охрана будет, и помощь. Пулемёт Гатлинга я вам достану. И разрешение на оружие
будет. Но чтоб через неделю у вас был режимный объект! А то чёрт знает что творится!
Техника, за пределами разумения текущей военной мысли под открытым небом стоит, без
охраны, так ведь получается!
- А вот здесь, кстати, Михаил Николаевич, есть интересные мысли. Вот что например, с
вашей точки зрения, нужно делать с раскрытым шпионом?

- Что-что, допросить и по всей строгости революционного закона!

- Ожидаемый ответ, но не единственно возможный. Гораздо выгоднее, Михаил Николаевич,
такого шпиона кормить дезинформаций. - Это к Феликсу Эдмундовичу. Я такие вопросы
решать увы, не уполномочен.

***

Лекции по стержневым лампам, полное название курса звучало так:

- "Введение в теорию ламп с управлением электронным потоком электростатическими
линзами", вызвали у завсегдатаев киевской ламповой лаборатории неподдельный интерес.
Юрий на следующий день после памятной неудачной демонстрации радиоприёмника
познакомил Бронштейна с заведующим лабораторией, и после краткого знакомства Михаил
Сергеевич был весьма заинтригован предложением Матвея попытаться сделать лампы нового
типа. Тогда же был решён вопрос и о вечерних часовых лекциях по теории ламп.
 Выяснилось, что ламповая лаборатория функционирует как добровольческое объединение
радиолюбителей, или "радиозайцев", ибо радиодеятельность граждан пока законодательно
была никак не урегулирована, а в отношении частных радиодеятелей действовали
запретительные декреты. Чтобы избежать преследования заинтересованные в развитии
радиотехники энтузиасты, в основном студенты и преподаватели политехнического
института, и организовали "Ламповую Лабораторию".

Формально лаборатория относилась к киевскому политеху, но на практике стала местом

сбора всех радиолюбителей Киева, благо что их было немного.
Скудное оснащение лаборатории измерительной техникой преодолевалось находчивостью и
изобретательностью членов лаборатории.
Память Макарова ничего не сообщила Бронштейну относительно значения этой
лаборатории в последующем становлении радиосвязи в СССР. Это могло означать одно -
успехами Ламповая Лаборатория похвастаться не могла, и видимо была расформирована в
недалёком будущем, когда началось упорядочение вольницы, что ныне царила в сфере
высшего образования.

Отсутствие чётко оформленных учебных планов, по правде говоря каждый преподаватель в

вузах Киева читал лекции как ему заблагорассудится, с одной стороны было благом, - ибо
создавало уникальную ситуацию, когда для введения нового не нужны были многочисленные
согласования, но с другой - взваливало на плечи обучающегося весь груз ответственности за
качество полученного образования.
Макаров оценил царящий бардак в сфере высшего образования как уникальный шанс
Бронштейну в кратчайшие сроки выделиться.

Подумав над формой сотрудничества с Ламповой Лабораторией, Бронштейн предложил

Котельникову, заведующему оной, сотрудничество с комитетом комсомола и вообще - с
комсомольцами Киева. Михаил Сергеевич, внимательно выслушав предложение Матвея,
согласился.

После этих организационных вопросов встал вопрос выбора цели деятельности

лаборатории. Предложение попытаться своими силами создать новый тип ламп, а в случае
удачи - создать собственную радиостанцию, которую можно было позиционировать как
учреждение киевского комитета комсомола, члены ламповой лаборатории встретили очень
положительно, поскольку, как пояснил Матвей, позиционирование радиостанции как органа
ВЛКСМ снимает многие организационно-правовые вопросы. Впрочем, часть исследователей
усомнились в возможности быстро создать радиостанцию.

Возражения в основном носили тот характер, что лаборатория очень слабо оснащена
требуемым оборудованием. Да и разработка принципиально новых ламп - путь рискованный.
С трудом, но Матвею удалось убедить сотрудников лаборатории хотя бы попытаться сделать
новые лампы.
Решение этих вопросов заняло три дня, и добившись согласия, Бронштейн приступил к
формированию "исследовательской команды".
Память Макарова в вопросе решения проблем, связанных с разработкой ламп, сыграла
неоценимую услугу. Хоть и были знания Макарова отрывочны и не систематизированы, всё-
таки их оказалось достаточно для оглушительного успеха спустя неделю после начала работ.
 Вместо триода "Малютка", который уже показал свою сложность и плохую
воспроизводимость, решили делать стержневой лучевой тетрод. Матвей объяснил, как при
помощи особого расположения сеточных стержней можно добиться практического
отсутствия тока сетки - основного источника самовозбуждения триодов классической схемы,
а введением ещё одной сетки - сильно ослабить динатронный эффект.

Руководителю Ламповой Лаборатории Котельникову пришлось поверить Матвею на слово,

ибо систему диффуров описывающую движение электронов в лампе решить было
невозможно. Правда, Бронштейн и тут сумел буквально заинтриговать Михаила Сергеевича
концепцией "физической математики", а именно - созданием аналоговых вычислителей,
способных путём подбора максимально точно приближающихся к математической модели
физических процессов заменить решение уравнений измерениями характеристик процесса в
"вычислителе". Для моделирования стержневых ламп, как помнил Макаров, было достаточно
изготовить кусок тонкой резины большой площади, и растянув его на оправке, при помощи
штырей моделировать распределение электростатических полей. Но первую пробную
конструкцию делали вообще без расчётов. Примерно прикинув расположение стержней,
Матвей, сделав их внутри полыми, при помощи "кривых" штырьков, вставляющихся в
каналы, намеревался исследовать всевозможные расположения электродов, что называется,
опытным путём. Это могло оказаться даже быстрее, чем дожидаться, пока комсомольцы
КФХМИ закончат возиться с установкой по получению изопрена. Ибо резины в Киеве не
было, а те кусочки, что находили вызвавшиеся помогать исследователям комсомольцы-
рабочие, на мембрану вычислителя не годились.

Группа Плотникова, переживающая буквально взрыв исследовательской деятельности,

очень далеко продвинулась в теории неводных растворителей - с подачи опять же
Бронштейна, внёсшего ясность в дотоле чисто эмпирические по большей мере поиски
Владимира Александровича. Более того, донорно-акцепторная теория кислот и оснований, в
реальности Макарова носящих название "кислот и оснований Льюиса", теперь была создана
именно в КФХМИ, группой Плотникова-Бронштейна, буквально на полгода раньше самого
Гилберта Ньютона Льюиса. Коллизия с публикацией теории "Электронная теория кислот и
оснований, расширенная на случаи неводных растворителей" могла получиться знатная.
Было интересно понаблюдать в ближайшем будущем за реакцией физикохимиков мира.

Именно Плотникову и студентам-комсомольцам, что с подачи Бронштейна составили

исследовательскую группу, занявшуюся изучением перспектив неводных растворителей в
качестве рабочих сред для осуществления экзотических, но важных для народного хозяйства
синтезов, удалось буквально перевернуть за пару недель такие разделы прикладной
технологии, как гальванопластика, гальваностегия и... выращивание изделий из металлов и
их поатомных(!) композиций. Что вызвало у участников исследований состояние, близкое к
оглушённости - ведь по мере продвижения работ всем участникам становилось ясно, что они
ни много не мало - похоронили традиционную металлургию и металлообработку! Заменив её
на порядок более дешёвым и значительно менее затратным "гидро"металлургическим
процессом. Гидро в скобках потому, что для осуществления к примеру, получения алюминия
из безводного хлорида, использовался электролиз в смеси жидкой углекислоты и ещё некоего
"секретного" компонента, что уменьшило затраты на получение тонны алюминия вполовину
по сравнению с криолитным методом.

Но и это не всё! Группа исследователей катализаторов тоже была в состоянии близком к

потрясению. Ещё бы! Синтез катализаторов, которые могли осуществлять "прецизионные" по
выходу целевого продукта синтезы, концепция "катализатора-молекулярного станка",
буквально ошеломили бывалых химиков. В частности, был решён вопрос по синтезу
изопрена из... светильного газа - смеси водорода и моноокиси углерода. Причём при
температурах, не превышающих температуру кипящей воды! Конечно, пока все эти новые
технологии существовали в виде уникального лабораторного оборудования, но тем не
менее...

Особое возбуждение среди химиков вызвал факт обнаружения в неводных растворителях

процесса мультикомпонентного осаждения металлов из раствора под действием
электрического тока. Так называемые "клатомы", кластер-атомы, ведущие себя как единый
атом другого металла, позволяли осаждать на подложку уже готовый полиметаллический
"сплав".
Ещё одно выдающееся открытие - получение железа из карбонила электролизом и
получение самого карбонила железа из гексацианоферрата калия, в просторечии красной
кровяной соли, обменной реакцией в жидкой углекислоте - восстановлением
гексацианоферрата светильным газом! Позволяло методом гальванопластики получить из
сверхчистого железа электроды для будущих стержневых ламп.
А метод "осаждения клатомов" позволил получить сплав барий-торий, исследования
электронной эмиссии в вакууме которого решили вопрос с материалом для катода косвенного
подогрева.
Помимо этих работ, связанных с созданием стержневой лампы, велись и работы по
разработке принципиально новых конденсаторов, резисторов и даже кристаллических
детекторов.

За счёт очень чёткого управления и непрерывной консультации трудящихся над

прорывными технологиями исследователей, а также непрерывным подсказкам в случае
затруднения, с созданием базы для изготовления первой лампы удалось уложиться в две
недели! Конечно, немаловажную роль играли знания Бронштейна, позволяющие сразу набело
делать многие установки. Зряче искать технологические цепочки.
Первая лампа - лучевой тетрод, который по аналогии с неудавшейся лампой "Малютка"
назвали "Малыш", ибо он был ещё меньше, позволила подобрать оптимальное расположение
управляющих стержней, а самое главное - убедить скептиков в осуществимости задуманного.
После убедительной демонстрации лампы-стенда, буквально весь персонал Ламповой
Лаборатории охватил энтузиазм. Люди поверили, что им, на примитивном оборудовании, с
минимумом измерительной аппаратуры под силу состязаться с "гигантами" мировой
ламповой индустрии наподобие "Телефункен". Эту компанию наиболее часто вспоминали в
Ламповой Лаборатории, ибо значительная, если не вся часть, оборудования была
изготовлены в Германии.
После тетрода Бронштейн без особого труда сагитировал коллектив Ламповой Лаборатории
попытаться изготовить пентод. После подбора расположения электродов приступили к
малосерийному производству ламп. Пентод назвали "Буревестник", ибо он действительно
предвещал скорую бурю в радиоэлектронике.

Первые партии ламп использовали для создания остро необходимой измерительной

аппаратуры. И прежде всего осциллографов.
Память Макарова и здесь пришла на выручку. Самый первый осциллограф, который
Макаров достал ещё в детстве - С-1, низкочастотный ламповый, верхний предел измерения
частоты - сто килогерц, был воссоздан в Ламповой Лаборатории. В качестве электронно-
лучевой трубки послужила трубка Крукса, что скрепя сердце отдали в физической
лаборатории КФХМИ, в обмен на ламповый авометр.
Насытив лабораторию измерительным оборудованием, приступили к конструированию
радиопередатчика...

***

Доставшиеся с личностью Макарова навыки лабораторной работы позволили М. П.

Бронштейну без напряжения и усилий по переламыванию стереотипов поведения стать
хорошим экспериментатором в дополнение к уже существующему таланту теоретика.
Сразу после окончания работ над двигателем машины Линде, Бронштейн, познакомившись
со слесарем Потапычем, выточил пишущие узлы для десятка авторучек, а затем, смешав
берлинскую лазурь с льняным маслом и касторкой, получил пасту для заполнения стержня.
Стержень авторучки - обыкновенная медная трубка, с одной стороны нарезана резьба для
закручивания пишущего узла, с другой - пористая пробка, предохраняющая пасту от
высыхания. Впрочем, авторучки пока не вышли из стадии экспериментов, и заполнять
лабораторые журналы в КФХМИ предпочитали старым добрым карандашом.

***

Разговор с приехавшими представителями армии и специалистами длился до вечера. Лишь

когда солнце коснулось линии горизонта, приехавшие засобирались в обратный путь.
Помимо Бонч-Бруевича, в составе "комиссии" были несколько химиков, буквально
доставших Матвея своими распросами о его "теории нелинейных электрохимических
процессов", "гиперселективном катализе", "теории накопителей электрохимической энергии".
Ладно бы они распрашивали с прилежанием учеников об особенностях созданных в КФХМИ
группой Плотникова технических диковин. Так нет же! Они пытались спорить, например
московский профессор Александров, направленный трестом "Мосшина" выяснить, правдивы
ли слухи о том, что в Киеве сумели получить искусственный каучук, с пеной у рта доказывал,
что "гиперселективный катализ", обеспечивающий выход только одного продукта,
принципиально мол, невозможен. На что Бронштейн в конце концов, раздражённый
апломбом представителя классической химии, ответил:
- Мне безразлично, что ВЫ считаете по этому поводу. Я признаю лишь эксперимент как
истину в последней инстанции. А вам, Макар Фёдорович, лучше не мешать мне работать.
Иначе ваш "энтузиазм" в попытке доказать невозможность получения стереорегулярного
изопренового каучука из светильного газа можно расценить как задание иностранных
разведок помешать Союзу создать свою резинотехническую промышленность.
При этих словах бойкий профессор осёкся и побледнел. Больше он не пытался критиковать.

Тухачевский собирался было уехать ещё пару часов назад, но "Ролс-Ройс" вдруг, впопреки
своей марке, наотрез отказался запускаться. Водитель все это время пытался его завести, и
наконец, сдавшись, сообщил комфронта о неприятности. Тот же решил обратиться за
помощью к комсомольцам.
Сняли двигатель - пусковую рукоятку невозможно было провернуть. Разобрали. Оказалось,
что лопнул коленвал, и заклинил двигатель.
Посмотрев на разобранный двигатель и только что извлечённые из него половинки
коленвала, Матвей произнёс:
 - Упс! Тяжёлая поломка. У нас нет увы, возможности быстро починить авто, Михаил
Николаевич. Двигатель судя по всему, "кормили" дрянным топливом, вот коленвал и не
выдержал.
Раздражённый Тухачевский экспроприировал "Руссо-Балт". Выписав комсомольцам бумагу,
о том, что неисправный "Роллс-Ройс" передан им для изучения образца английской
автомобильной техники, комфронта укатил по своим делам. Пассажиры "Руссо-Балта",
которым не нашлось места, остались ночевать в технопарке. Остался с ними и Бонч-Бруевич,
посмотреть на сеанс радиосвязи с комитетом комсомола.
На втором этаже только что отстроенного здания расположилась радиостанция. Михаил
Александрович сел на скамью рядом с радистом и с интересом стал следить за его работой.
Тот включил станцию, надел наушники с микрофоном, и покрутив верньер подстройки
частоты, настроился. Вызвав станцию в Киеве, радист, посмотрев на собравшихся вокруг
любопытных, включил динамики громкого приёма.
- Алло, вызывает "Кибер"! Приём!
- "Кибер", говорит радиостанция КФХМИ. К вам отправили груз. Оборудование
химлаборатории. С ним едут следующие сопровождающие, - радиооператор института
перечислил фамилии и имена, среди которых Матвей услышал и имя своего брата.
- Что Исидору у нас понадобилось? - удивился он.
- Кроме перечисленных к вам едут кинооператоры. Приехали из Москвы, снимали фильму о
институте. Очень хотят с Бронштейном поговорить. Главные у них Вертов и Кауфман.
Снимают документальный фильм "Кино-Глаз".
- Оп! Вот и первые советские кинодокументалисты нарисовались! - припомнил кое-что
памятью Макарова Бронштейн. Только вот они кажется в 24г. свой "Кино-Глаз" сняли. Или в
том году была премьера? Тогда как раз должны! Интересно, в той истории они снимали
только в Москве и Подмосковье. Неужто от моих дел уже такие круги по истории пошли, что
начались глобальные изменения?

***

Груз и киношники прибыли в Комарово ночью, аккурат к полуночи. Вообще-то они должны
были приехать вместе с Тухачевским, но задержались в КФХМИ, снимая рекомендованные
спецами объекты. Особенно много внимания уделили новому станку для изготовления
часовых камней. Лазер, или по новой терминологии ГЕКС, не только пробивал в часовых
корундах отверстия, но и был приспособлен для изготовления самих камней. Плюс простое
управление с механическим программированием. Станок, за счёт интерферометра
Майкельсона на вспомогательном ртутном лазере обеспечивающий невиданную точность
позиционирования луча, буквально захватил внимание кинодокуменалистов. Поэтому они
остались снимать подробности.

Уставшие ребята тем не менее нашли в себе силы разгрузить телеги. Группа
кинодокументалистов прибыла как оказалось, не просто так, а с заданием от ЦК партии -
проверить слухи "о киевском феномене", и привезти документальные подтвержения или
опровержения слухов.

Матвей подошёл к брату и начал распрашивать его о цели приезда.

- Почему приехать решил? Работы в Киеве электрику пока нет. Проводить проводку в
здании республиканского комитета партии закончили, ну ещё в паре трестов провели и всё.
Вот решился к вам податься. Электрик не нужен?
 - Нужен конечно. Только неудобно, могут подумать, что я семейственность развожу. Хотя
что я говорю! Конечно оставайся, Исидор.
- Митя, отец просил тебя, как только представится возможность, приехать домой. С тобой
хочет поговорить один человек...
- Что за человек?
- Отец не говорил, сказал только, что важно.

***

Вместе с деятелями кинематографического искусства прибыли представители московского

издательства "Молодая Гвардия" командированные с заданием написать очерк о
комсомольцах - тружениках науки. Несмотря на полночь, журналисты буквально завалили
вопросами персонал технопарка.
До всего им было дело. Особенно живой интерес к жизни "киберовцев" и техническим
диковинам проявил молодой писатель, как он представился, "Жюль-Верн Страны Советов"
Виктор Алексеевич Гончаров.
Услышав его фамилию, Матвей вдруг припомнил кое-что из литературного багажа
Макарова.
- Виктор Гончаров? Это не тот ли фантаст, что написал один из первых НФ-романов СССР в
стиле "космической оперы"? Кажется "Психо-Машина". Ну-ка проверим:
- Виктор, это не ты ли случаем, роман "Психо-Машина" написал? Это где про разумных
слонят - жителей Луны?
Гончаров, запнувшись, прервал свой монолог вопросов которым он засыпал Бронштейна и
удивлённо спросил:
- Откуда ты знаешь об этом романе? Я его вообще только задумал, первую главу написал.
Упс, - снова прокол, молча подумал Матвей.
- Слышал о нём. А вообще о чём роман?
- О борьбе инопланетных пролетариев с новыми формами угнетения. О том, что мировой
капитал будет использовать любые достижения науки с целью упрочить свою власть, и
рабочие должны быть бдительны - не стоит обольщаться малой победой над представителями
буржуазии в одной отдельно взятой стране. Возможна, при шапкозакидательских
настроениях пролетариата, и реставрация старых порядков. У меня "слонята" упустили
контроль за своими учёными, а те их заковали в цепи психического контроля, разрушив
завоевания рабочего класса.
- Мощно! То что нужно сейчас для подрастающего поколения! - отреагировал Бронштейн.
Давай его обсудим. Я тебе могу много посоветовать чего, дабы достоверность романа
поднять.
- Ну, Гончаров смутился, там не только научная достоверность требуется. Вообще-то я
хотел высмеять в романе некоторых товарищей...
- Иронический роман дело хорошее, вот только цели не всегда достигает. Ибо ирония
понятна только в контексте.
Договорились на завтра обсудить идею романа поподробнее.

Сидя на втором этаже и читая отчёты за прошедший день, Матвей задумался над
произведёнными им "вбросами" информации.
- С лампами наверно особых проблем не будет. Всё-таки в русле развития электроники. А
вот с новыми химическими технологиями наверно не стоит торопиться. Не хватало ещё
чтобы немцы изобрели аналоги VX-газов. И, кстати, как насчёт изложения новых идей в
фантастике? С одной стороны идея "параллельных миров", которые я могу подарить
Гончарову, во времена Макарова особых изменений не вызвала. Но с другой - я ведь получил
знания Макарова как раз из-за реализации этой идеи.

Наутро, позавтракав, Бронштейн и Гончаров обсудили проблемы советской научной

фантастики. Под натиском железной логики Матвея, а также едких замечаний и освещения
некоторых подробностей политической и психологической жизни современников, Гончаров
внёс изменения в свой роман. С целью повышения количества читателей Виктор заменил
"слонят", согласившись, что это неудачная придумка, на... "твилекк", генетически
выведенных сексуальных рабов... атлантов. Атланты позиционировались как
человекоподобные инопланетяне, у которых окончательно победил кастовый капитализм.
Дальше-больше. Рабы, захватив звездолёт, удрали на Землю... захолустную колонию
атлантов. Произвели бомбовый удар по Атлантиде - главной базе-колонии своих хозяев и
обеспечили себе безопасность. Попытка поселиться на Земле, однако, провалилась, ибо
повстанцы оказались беззащитны перед земными инфекциями. Тогда они построили
колонию на Луне, изредка наведываясь на Землю для забора образцов флоры и фауны. Затем,
при попытке "улучшить" свою породу, "твиллеки" создали гибридов, которые и захватили
власть, поскольку отличались "комплексом превосходства" в отличие от своих создателей,
которые страдали прямо противоположным синдромом.

Предполагалась осветить в романе и вопрос происхождения человечества.

Люди позиционировались как проект атлантов. Выводились из человекообразных обезьян с
целью изучения разнообразия возможных разумных форм жизни, похожих на самих
атлантов, с целью дать хозяевам новые генетические особенности, повышающие
приспособленность. Причём метод выведения был, что называется, из репертуара "фильмов
ужасов". Был создан вид хищных обезьян, охотившийся на остальных представителей
приматов. Так атлантами сто тысяч лет назад был запущен процесс "гонки мозгов", ибо
глупые в людоедской Африке не выживали. В конце концов, продвинутые палеоантропы
бежали с "континента кошмаров", положив начало древнейшей человеческой популяции.

Гончарова так в конце концов захватила предлагаемая Бронштейном переделка, что он

принялся записывать возможные сюжетные ходы в записную книжку. Идея "параллельных
миров", взамен "копий Земли", которые Гончаров рассматривал исключительно как
литературный приём, была воспринята Виктором на "ура". Роман "Психо-Машина" плавно
сменил название на "Гилберверс", от термина "гилбертово пространство" - в данном случае
пространство всех возможностей. Идея множества реальностей в романе тесно связывалась с
так называемой "многомировой интерпретацией" квантовой механики. А также
использовалась для демонстрации идей альтернативной истории. Пришельцы с Земли, в лице
революционного студента и его приятеля-рабочего получив доступ к "машине возможностей"
в конце романа исследуют разные пути развития человеческой цивилизации. Действительно
разные, а не вариации на тему коммунистического будущего, как в изначальном романе
Гончарова. Среди разных вариантов будущего была показана и альтернатива Макарова - как
мир, где руководство СССР предало свою страну и народ.

Закончив обсуждение, Матвей вдруг понял, что только что создал советского гения НФ,
пожалуй что и покрупнее Алексея Толстого, с его "Аэлитой".
Проговорив на литературные темы до полудня, Матвей внял наконец настойчивым
требованиям остальной группы деятелей исскуства, недовольных тем, что внимание главного
"босса" оккупировал Виктор, и приступил к демонстрациям достижений "киберовцев".
 Собственно, остальные комсомольцы технопарка тоже не сидели без дела. Показали и
разъяснили в меру своей компетенции. Так что Матвею нужно было всего лишь прояснить
несколько вопросов.

- Основная цель "Кибера"? Подготовка кадров для индустриализации СССР. Вы должны

знать, как авангард культурных деятелей СССР, начал Матвей, что наша страна пока является
страной аграрной. От пристального взгляда Бронштейна не ускользнул факт, что некоторые
из присутствующих покраснели. Видимо были некомпетентны и осознали это.
- А практика Великой Войны и Революции показала, что в текущем столетии шанс на
суверенность и экономическую свободу будет лишь у промышенно развитых государств.
Надо ли напоминать Вам, товарищи, что СССР пока по этим показателям уступает
остальному миру. Самый тяжёлый вопрос, как это не покажется спорным, отнюдь не слабое
финансирование строительства новых фабрик и заводов. Поскольку территория нашей
страны позволяет ей быть автономной в отличие от например стран Европы, той же
Германии. У нас есть вроде бы всё - и сырьё для фабрик и заводов, хотя бы и в виде пока не
разработанных месторождений - парировал Матвей готовое сорваться возражение одного из
корреспондентов. Есть пусть и неквалифицированная рабчая сила. Её столько, что стыдно
сказать - в стране безработица! Есть крестьянство. Этого достаточно чтобы сделать рывок.
НО! У нас крайне мало технически граммотных ответственных работников! Доставшаяся же
нам от царского режима научно-техническая "элита", увы малочисленна, и в своём
большинстве не хочет сотрудничать с новой властью.
Поэтому для руководства СССР уже стала самоочевидной необходимость массовой
подготовки специалистов, плоть от плоти представителей революционных классов страны.
Мы же, комсомольцы Киева, решили, дабы не терять время, опереться в лице наиболее
образованных представителей рабочего класса на накопленные мировой и в частности -
русской наукой знания. Найти решения существующих проблем производства и
обеспеченности СССР сырьём. И самое главное - создать кузницу кадров технических
специалистов.
"Кибер" - это полигон подготовки исследователей, инженеров, администраторов нового
типа. Основная наша продукция - это кадры. Всё подчинено этой цели.
- А промышленная продукция? - выкрикнул кто-то. Вы же производите товары!
- Но это не самоцель! Хотя одной из задач "Кибера" является строительство опытных
заводов и фабрик на новых технических принципах, максимально отвечающих интересам
государства рабочих и крестьян.

- Матвей, я всё-таки не могу понять, как Вы собиратетесь развиваться без финансирования?

Что вы по-простому говоря, есть будете? Работники должны питаться, и хорошо, вон сколько
у вас тут задумано и строится. И как Союзу обойтись без кредитов и займов, закупок
оборудования на Западе?

- Совсем обойтись без закупок оборудования не получится. Поскольку нужно добиться

максимальной скорости раздувания промышленного строительства в СССР. Также нужно
учесть, что финансово-промышленные круги Запада сделают всё от них зависящее, что бы
нам помешать проводить индустриализацию. Но можно ослабить хватку мирового капитала,
воспользовавшись трудностями, например, Германии.
Германии некуда сбывать продукцию своих заводов. Колонии у неё отобрали. Плюс
выплата репараций, которые ложатся тяжким бременем на народ Германии и на её
промышленный капитал кстати, тоже.
 - Вернёмся к делам в нашей стране. На самом деле, меня вот, больше удивляет следующее -
зачем нам займы? Ведь займ, и тем более кредит - это такая штука - берёшь чужие деньги и
на время, жёстко оговорённое кстати, а отдаёшь свои, навсегда, и вдобавок больше чем взял.
Я вижу ситуацию так: - сидят на тысячах завалинок советские мужики. В своих квартирах
сидят сотни советских рабочих. И ждут дядю с тугой мошной, вся функция которого -
запустить с помощью денег, которые кстати, мужики затем отдадут этому дяде в БОЛЬШЕМ
количестве, чем он им ссудил, процесс обмена между крестьянами и рабочими.
Спрашивается, а что мешает им договориться друг с другом без денег? И отдавать заметную
часть произведённого продукта дяде из-за бугра не придётся. Раньше этому мешало то, что
фабрики и земля фактически народу не принадлежали. И на "договорившихся" крестьянина и
рабочего сразу спускали цепных псов царского режима - жандармов, а в тяжёлых случаях и
армию, особенно казаки отметились. Плавным многолетним отъёмом благоустроенной земли
у мужика в Сибири, к примеру.
Но сейчас-то власть декретируется как народная! Тогда, какого х... крестьянин и рабочий
дурака валяют? Нах... им банкир?
- Мой ответ - сознательности им не хватает, - продолжил Матвей. Глубинного понимания
своих интересов. Нет ещё у человечества таких знаний, либо они рассеяны по сотням
малоизвестных общин. И незнание это не просто так возникло - его холили и лелеяли
предшествовашие правящие эксплуататорские классы. Мы же в "Кибере" это незнание
устраняем. Изучаем, сколько нужно крестьянского труда для обеспечения труда рабочего.
Как новые научные методы хозяйствования на общем труде крестьянина и рабочего
сказываются.

- Хорошо, вот вы добъётесь успеха, хотя это пока неочевидно, - продолжил спор Кауфман.
Но как перенести этот опыт на весь народ СССР? Людям ведь зарплату платить нужно,
именно поэтому и требуются в конечном итоге кредиты.
- Тупость самого дрянного пошиба! - внезапно в крайнем раздражении выпалил Матвей.
Кредиты на зарплаты - это путь к контрреволюционному перевороту в стране! К повторной
интервенции Антанты!
Как можно решить проблему взаимодействия трудящихся классов в СССР? Да просто
заставить, выяснив научно нормы потребления делиться, крестьянина и рабочего,
произведённым товаром друг с другом, без оглядки на наличие у обоих денег. Заставить их
пробить "потенциальный барьер" отсутствия денег, а точнее - денежного стартового
капитала. Насилие, кстати, настоящее чудо. Злое чудо, но тем не менее. Если сила есть,
можно решить множество проблем - хватило бы ума у управляющего только. Недаром же
говорят - не знаешь - научим, не хочешь - заставим. А далее, с появлением реального товара в
больших количествах автоматически появится и денежная масса, от реализации
произведённого. Нужно лишь о законе спроса и предложения не забывать.

- То есть ты Матвей, призываешь к восстановлению военного коммунизма?

- Только в тех случаях, когда без него никак. И притом временно - для пробивания "барьера
безденежья". Например, в деле масштабного строительства новых заводов и модернизации
старых. Финансовые же институты государства должны быть сугубо вспомогательными.
Никакого банковского процента! Советский банк должен быть просто хранилищем финансов.
Естественно, такая политика должна проводится в отношении только советских участников
финансовой системы. В чём собственно функция "правильного" некоммерческого банка? В
том, что он осуществляет выпуск и распределение... денег, количество которых привязано к
количеству произведённых товаров и согласовано с оборотом денежной массы.
 С военным коммунизмом же следующая сложность - очень чувствителен к качеству
управляющих. А их как я упоминал, мало. По-настоящему сведущих в технике совслужащих.
Потому что одно дело - свершить революцию, здесь одни знания требуются, и совсем другое
- управлять заводом, а тем более понять, куда этот завод развивать. Тут много подводных
камней. На самом деле, я что предлагаю - не болтать попусту, ибо болтовня ничего не даёт.
Нет знаний, как нужно строить промышленность под нужды государства рабочих и крестьян,
всё впервые происходит. Вместо болтовни провести эксперимент, и так выяснить у самой
реальности, что можно сделать.

- Любопытно, - вмешался Вертов. Под таким углом нам остальные товарищи из "Кибера"
свою деятельность не раскрывали. Матвей, раскажи-ка подробнее, как у вас тут всё устроено.
Что за мастерские рассказывать не нужно, ребята уже прояснили этот вопрос.

***

- Вот что вы, Роман, знаете о древнейших цивилизациях? - задал неожиданный вопрос
кинотехнику Борисову Бронштейн. Вопрос оказался неожиданным, Роман, двадцатилетний
специалист по киноаппаратуре, а по совместительству - и отвечающий за проявку отснятых
лент, менее всего ожидал подобного вопроса от Матвея. Борисов оторвался от разглядывания
опытного образца ацетатцеллюлозной киноленты и недоумённо посмотрел на Бронштейна.
- Я конечно интересуюсь вопросами древних цивилизаций. Вот даже поставил на совещании
нашей съёмочной группы вопрос о съёмках поселений древних греков в Крыму, раз уж нам
выделили финансы для поездки по стране. Что ты имеешь в виду?
- Какой на твоей взгляд уровень развития был у древних? Это ведь очень интересный на
самом деле вопрос.
- Ну какой, у Энгельса написано, что древние цивилизации потихоньку освоили сначала
бронзу, затем перешли к железу... Тут случилось средневековье, а затем - Реформация и
наступило Новое Время.
- М-дя, и это говорит любитель древностей...
- Я между прочим, всю доступную мне в Москве информацию об античном мире прочитал, -
немного обиделся Роман.
- Хорошо, вот и проверим сейчас. Кто изобрёл бетон первым в мире?
- Бетон?! Вроде его в начале девятнадцатого века стали широко применять в строительстве.
Что-то похожее на бетон было у римлян...
- Ну хорошо, хоть о римском бетоне ты слышал. А знаешь ли ты, что египетские пирамиды
построены из бетона?
- Из бетона?! Хорош разыгрывать! Их строили рабы, всю жизнь фараона возводили
гробницу, из привозного известняка. Даже каменоломни сохранились.
- Вот именно, каменоломни для добычи известняка. Из которого готовили цемент, а затем
отливали бетонные блоки прямо на месте возводимой пирамиды.
- Ну знаешь, это твои фантазии. Факты где?
- Эх, Роман! Читал Конан-Дойля, "Шерлок Холмс"?
- Ну читал, а причём здесь великий сыщик?
- Его дедуктивный метод помнишь?
- Помню, а причём здесь он? Вроде у тебя Матвей, возможности съездить к пирамидам не
было? Или была?
- Для того, что бы сделать выдающееся археологическое открытие нет необходимости
ездить по миру. Иногда достаточно свежим, "незамыленным" взглядом посмотреть на уже
добытые археологами материалы. Вот я обратил внимание, что на фотографиях
известняковых блоков, из которых сложены пирамиды в Гизе, есть чётко указывающие на их
изготовление блоки со следами... следами опалубки! Иначе очень трудно понять, как на
известняковом монолите отпечаталась текстура деревянных досок!
- Хм. А ведь действительно, видел я что-то подобное. Но к чему ты вообще, Матвей, начал
этот разговор?
- К тому, Роман, что реальный ход истории - это не непрерывное восхождение к вершинам
цивилизации. Судя уже по тем же блокам из египетских пирамид, цивилизация на Земле
неоднократно достигала весьма высокого уровня. И пытливых археологов ждут потрясающие
открытия...
- Ну ждут, нам-то что с этого?
- Эх, совсем ты не любопытный, Роман. Для исследователя это существенный дефект. И
просто, для общего развития полезно. А применительно к целям возглавляемой мной
организации, опыт древних цивилизаций, особенно технологические приёмы, позволяющие
прежде всего строить долговечные сооружения, не помешал бы. Рецепт бетона судя по всему,
из Египта попал в Древнюю Грецию, а затем в Рим. Кстати, сами пирамиды были
многоцелевыми сооружениями. Не только роль гробниц играли.
- А какую ещё?
- Ну, хотя бы были... электростанциями, собирающими атмосферное электричество.
- Электростанциями?!! Бетон ещё можно понять, но электричество в античном мире?! Полно
фантазировать!
- И тем не менее дедуктивный метод Шерлока Холмса, применённый к фотографиям фресок
из пирамид Гизы весьма прозрачно намекает на знакомство египетских жрецов, или даже
техножрецов, так правильнее, с высоковольтными электроустановками.
- Ну, Матвей, это уже ни в какие ворота не вписывается... Пирамиды - электростанции! Надо
же такое придумать!
- Роман, то, что мы сейчас видим на месте пирамид - это ободранный труп былого величия.
Пирамиды были облицованы мраморными плитами, а на их вершине был покрытый золотом
замковый камень. Так вот, если от этого камня провести металлическую нить вглубь
пирамиды, то и получится электростанция, собирающая атмосферное электричество. А уже
от него можно было запитать... газосветные лампы.
- ЧЕГО?!!
- Пройдём в соседнюю мастерскую, я тебе покажу кое-что...

***

Во время разборки автомобиля проводилась тщательная фотографическая съёмка всех

действий, и составлялась "технологическая карта", как назвал этот вид документов
Бронштейн. Он сумел-таки убедить приехавших кинодокументалистов пожертвовать часть
фотографической ленты на нужды технической комиссии комсомольцев "Кибера".
- Убить Роллс-ройс - это надо постараться, прокомментировал Матвей результаты разборки
двигателя. Чем его интересно заправляли? Вот посмотри, - Матвей указал на характерные
следы детонации топлива, отпечатавшиеся на головках поршней. Днища поршней имели вид
"изрядно пожёванных".
- А что такое "детонация"? - спросил Бронштейна механик Василий Хрущёв, чей опыт
автосервиса исчёрпывался ремонтом пары бронемобилей.
- Ну, по нынешним временам, это и правда зверь редкий, - ответил Матвей. Детонация - это
сверхбыстрое, за микросекунды, вместо плавного, за миллисекунды, сгорание топливно-
воздушной смеси в цилиндре двигателя.
 - Микро и милли. Миллионные и тысячные доли секунды. Получается, что при детонации
топливо сгорает в тысячу раз быстрее? - блеснул недавно приобретёнными знаниями
Василий.
- Угу, подтвердил вывод Василия Матвей.
- Значит топливо в цилиндрах не горит, а взрывается в случае детонации. Отсюда - удары по
днищам поршней и стенкам цилиндра раскалёнными газами, как при взрыве. То есть как бы
происходит "детонация", а не поджиг топливно-воздушной смеси, - продолжил анализ
Василий. Понятно, откуда такое название этой неполадке. Но почему она происходит?
- Потому что смесь топлива с воздухом - это потенциальная взрывчатая смесь. Вопрос лишь
в давлении, при котором она взорвётся. Некоторые вещества, будучи распылены в воздухе,
при поджиге сразу взрывают, а есть, которые просто горят. Например угольная пыль в
воздухе взрывается, а пары изооктана - спокойно сгорают. Видно заправили в баки машины
как раз что-то из разряда дающих взрывчатые воздушные смеси. Хотя я ума не приложу, что
это могло быть - ведь двигатель Роллс-ройса настолько неприхотлив, что работает даже на
керосине.
- Может это дефект коленвала? - робко предложил кто-то.
- Исключено! Роллс-ройсы делались для очень богатой публики, - королей, владельцев
заводов, газет, пароходов... Качество сборки в данном случае исключительное! Вы сами
можете видеть - ни одного заусенца на деталях, каждая шестерёнка буквально вылизана! Я
так скажу, для этого автомобиля проработать сто лет без поломки - само собой
разумеющееся, возразил Матвей. Так что это наше, рассеянское достижение, тяжёлое
наследие царского режима - безалаберность и доходящая до идиотизма некомпетентность.
Угробили Роллс-ройс! Знай мир наших водятлов, неубиваемых вещей нет!
К счастью для целостности физиономии Матвея, водитель Роллс-ройса уехал вместе с
Тухачевским.
- Что делать будем? - спросил Матвея Василий. - А что? Варить коленвал конечно, нужно же
набираться опыта. И изучать мастерство английских автомобилистов. Главным инженером в
фирме Роллса и Ройса был Ройс, кстати, выходец из небогатой семьи. Ну а если простой
талантливый английский инженер сумел придумать авто, то неужто мы, наследники
гениальных Чернова и Нартова, не сможем его починить как минимум, а как максимум -
разгадать все технические тайны английских автомобилестроителей?! Которые неизбежно
отпечатались на деталях авто и пытливому следопыту-технологу, вооружённому
дедуктивным методом, настроенном всем багажом инженерных знаний текущего
исторического периода как открытая книга? Поставим королевский стандарт качества
английских автомобилестроителей на службу народу Советского Союза!

***

Из-за большой административной нагрузки, которую взвалил на свои плечи Матвей

Бронштейн, он в конце-концов переехал на второй этаж, где расположились чертёжная и его
рабочий уголок. Перевезённая из дому с согласия отца, пишущая машинка не знала роздыху.
Помимо печати очередного макета "ТМ", который уверенно завоёвывал всесоюзную
популярность и уже издавался в пяти крупных городах СССР, печатались и черновики
фантастических рассказов, и учебники. За прошедшие неполных четыре месяца Матвей успел
напечатать кроме "ТМ" "Тайны Мирового Океана", восстановленные по памяти Макарова
"Электроны, атомы и их ядра", "Солнечное вещество", "Строение вещества", "Квантовая
механика для любознательных". Благодаря дару Макарова управлять почти всеми функциями
организма, у обычных людей почти не встречающегося, Бронштейну удалось добиться
существенного успеха в овладении премудростями машинописи. Ошибки в набиваемом им
тексте почти не встречались, а благодаря многодневной практике печати скорость набора
текста достигла шестисот знаков в минуту. Правда такой темп можно было выдержать только
минут десять, затем нужно было дать кистям рук отдохнуть пару минут. Печатание на
пишущей машинке обычно занимало три-пять часов максимум, по вечерам. В полночь
Матвей за редкими исключениями ложился спать, а чтобы не терять времени, он частенько
спал на рабочем месте, установив там изготовленную силами киберовцев раскладушку из
дуба.

Физическое развитие Матвея прогрессировало. Через пару месяцев "интилигентская" худоба

и щуплость бесследно пропали. Торс Матвея теперь напоминал торс умеренно накачанного
культуриста. Руки прибавили в обхвате бицепсов раза так три по сравнению с тем что было
до начала событий.
Метательные ножи, что изготовил Бронштейн из пары кухонных, заняли прочное место под
рубахой. Каждое утро Матвей тренировался в их метании, в ростовую мишень из досок.

Стройплощадка "Кибера" также сильно изменилась за прошедшие месяцы. Выросли

строения мастерских, закончили корпуса кирпичного заводика. Возвели электростанцию,
изготовленную из парового цилиндра одного из разобранных паровозов и самодельного
синхронного трёхфазного генератора на сто киловатт. Прямоточный котёл, первый опытный
экземпляр что изготовили энтузиасты депо, пару недель назад позволил запустить станцию.
Работала она на торфе.
Помимо этой электростанции, обеспечивавшей наиболее энергоёмкие работы строящегося
технопарка, были изготовлены несколько ветряков и "электростанция Теслы",
обеспечивавшие текущее потребление электроэнергии.

Электрификация зданий была под руководством брата Матвея Исидора благополучно

завершена. Твердотельные лампочки, а также несколько опытных газоразрядных разогнали
вечерний и ночной мрак в строениях технопарка.

Отдельно шли работы на сельскохозяйственном направлении. Посланные по домам ходоки -

комсомольцы крестьянского происхождения принесли с собой посевной материал, а
некоторые ребята сумели даже упросить родных поделиться живностью - цыплятами,
гусятами и тремя поросёнками. Однако в большинстве родные проявляли скупость. Пара
картофелен, щепоть семян укропа, петрушки, моркови, немного семян красной свеклы и
капусты - вот чаще всего был "улов" возратившихся назад в комунну комсомольцев.
Некоторые вообще не вернулись - родные клещами вцепились в сыновей, стремясь оставить
их для полевых весенних работ.

Тем не менее этого оказалось достаточно. Полсотни ребят, посланные по домам "поскрести
по сусекам" добыли полторы сотни картофелен и вполне достаточное количество семян.
Семена огурцов и помидоров также были в наличии.
Как уже упоминалось, особенно приятным сюрпризом была живность, что привезли с собой
трое пареньков. Их семьи, недавно лишившиеся кормильцев, упросили киберовцев взять их к
себе, обещая отработать. Поэтому в конце посёлка полигона срочно возводилось общежитие
"для семейных".

Картофель прорастили и разрезали по глазкам, получив пятьсот саженцев, которые были

бережно высажены на подготовленные гряды по новым технологиям. Органо-минеральные
удобрения и хорошая подготовка почвы сделали своё дело - саженцы дружно пошли в рост.
Высаженнй ранее редис уже успел потрясти киберовцев крестьянского происхождения своим
исполинским размером. Каждый корнеплод был по сто граммов весом в среднем, а один
вымахал аж на полкило! Так что в "метод огородничества по-Бронштейну" крестьянские
парни поверили безоговорочно. Что привело к положительным результатам - слухи о "солях
плодородия" разнеслись по окрестным деревням как огонь при пожаре, и к киберовцем
потянулись ходоки из окрестных деревень, выменять чудодейственное средство. За
стограммовый мешочек "плодородия земли" давали поросёнка. За кило - телёнка. За науку
хозяйствовать по-новому - жеребёнка или даже коня. Хотя с лошадьми благодаря
Тухачевскому, который выполнил своё обещание о прикреплении кавалерийской части к
полигону, проблем как раз не было.

Благодаря этому комсомольцы сумели к началу лета полностью заполнить живностью

свежеотстроенный скотный двор. К ранее доставленным цыплятам и поросятам прибавились
новые и теперь живность мычала, хрюкала, квохтала. Были приняты и меры
санэпидпрофилактики, дабы не заразить "старичков" хоздвора болезнями "новичков". И меры
предосторожности оказались не лишними - несколько обменянных животных оказались-таки
больными. Но благодаря карантину эпизоотия не получилась.

Поваленные и просто лишние деревья бывшего помещичего парка были спилены и

распущены на доски. Их хватило для отстройки. Теперь за брёвнами ездили в балки, где вели
лесозаготовки. Причём опять-таки Матвею удалось своим авторитетом заставить ребят не
только валить лес, но и думать о будущем - сажать новые деревья. Те породы, вроде тополя,
которые могли укореняться ветвями, и высаживались соответственно - в сырых местах в
землю просто втыкались струбленные ветви разделываемых деревьев. Каждая десятая ветка
укоренилась. Другие породы деревьев, типа сосен и елей, рассаживали выкапывая с
соблюдением мер предосторожности, дабы не повредить корни проростков, с делянок
будущих лесозаготовок на освободившиеся земли. Некоторые делянки после раскорчёвки
пней превращали в пашни. Конноармейцы, поступившие в распоряжение Бронштейна, после
подтверждения приказа Тухачевским, разрешили-таки использовать коней в различных
работах. Что сразу в разы увеличило производительность труда.

Матвей, закончив печатать статью "Основы квантовой гравитации", откинулся на спинку

восстановленного мягкого стула, что был найден в развалинах господской усадьбы, и
приступил к "медитации". Так он с подачи Макарова назвал свои сеансы "самопогружения и
самонастройки". По понятным причинам Матвей не рассказывал о них остальным, а в случае
если его заставали за "медитацией", говорил что просто немного вздремнул, дабы
восстановить силы.
Перенапряжение сил, которое чуть не убило его, не прошло даром. Матвей, тестируя своей
организм, с испугом обнаружил, что восстановление прошло не полностью, и при отсутствии
активного самолечения у него могут развится заболевания подобные тем, которыми страдал
Островский. Поэтому каждый день перед сном он посвящал час-два "медитациям", с
настойчивостью китайского каллиграфа настраивая функции организма. Активная настройка
дала результаты - состояние здоровья неуклонно улучшалось, хотя, анализируя тонкие
процессы восстановления, Матвей пришёл к выводу, что из-за гибели довольно
значительного количества клеток организма ему потребовалось мобилизовать ресурс
стволовых клеток костного мозга, что в конечном итоге отняло у него десяток лет жизни.
- Впрочем, если я буду продолжать в том же духе, я в конце концов сумею и эту проблему
решить.
 Однако было кое-что ещё, что вызывало у Матвея усиливающуюся тревогу - это был
"чёрный ящик", группа нейронов подвергшихся особой модификации тем неведомым
излучением, что преодолев толщу времён, вписало в его мозг личность Макарова. Странное
слово IDDQD, хорошо хоть оно было на английском и случайно проговорить его было
непросто, вдобавок оно ничего не означало на текущем языке британцев, активирующее это
нервное ядро, постоянно держало ум Матвея в напряжении, дабы случайно его не
произнести.
Матвей попытался, что называется, "просмотреть код", как называл такой анализ Макаров,
но увы, - судя по всему прицип активации этой группы нейронов был своеобразен и резко
отличался от того, что знал о особенностях работы нейронных сетей мозга пришелец. Так что
приходилось вновь и вновь пытаться подобрать "ключик" к этой загадке. Остро
чувствовалась неполнота знаний Макарова в данной проблеме.

***

Раз в неделю, обычно в понедельник, Матвей отправлялся в Киев - встретится с коллегами в

институте, прочитать лекции по квантовой механике и теории атомно-молекулярного
строения вещества. Долгий путь до города - а ехать на лошади приходилось часов восемь,
изрядно его раздражал. Нужно было вставать часов в пять, и трястись в седле почти до
полудня. Поэтому деятельный ум Бронштейна искал выход.
- Попробовать сделать мотоцикл что ли? А из чего? Конечно, кое-какие детали мы
выращивать из раствора по гипсо-угольным матрицам можем. Но ведь мотоцикл - это не
только металлические трубки на раму, резина на колёса и т. д. Это ещё и двигатель. И если с
механикой можно более-менее разобраться, то вот с электрикой... Хотя...
На помощь опять пришёл бездонный багаж знаний Макарова. Пришли воспоминания
детства пришельца, вспомнился первый мопед, собственноручно собранный из останков трёх
"газуль" - так в будущем назвали односкоростные мотовелосипеды, выпускавшийся на
различных велозаводах СССР. Двигатель "Д", изобретённый в пятидесятых годах двадцатого
века Филлипом Филилповичем Прибыловым оказался несмотря на довольно примитивную
конструкцию настолько удачным, что его позже, уже в двадцать первом веке стали
копировать китайцы. Более того, этот движок в пятидесятых занял первое место на
международной выставке.
Но "Д" всё же отличался капризным нравом и малой мощностью. Крепление шестерён и
магнита было в нём неудачным и часто становилось источником многочисленных проблем.
Но ведь были ещё и двигатели авиамоделей. Серия МК, КД... Макаров успел застать излёт
советского движения юных техников. Бесплатно посещал аж два кружка - электроники и
авиамодельный. Так что в его памяти отпечатался богатый запас знаний, накопленный
энтузиастами самоделок.
- Ну чтож, попробуем сообразить на основе известного... - Матвей придвинул к себе
чертёжные инструменты и принялся за работу.
Через пару часов из-под карандаша вышел чертёж простого двигателя, который Матвей, не
долго думая назвал Д1. Гибрид Д4 и дизельного авиамодельного моторчика МК-12В. С
калильной свечой принудительного поджига, для упрощения запуска.
Двигатель обсудили на заседании технического собрания киберовцев и решили попытаться
изготовить. Через неделю части движка, выращенные по моделям из растворов солей разных
металлов - от железа и никеля, до алюминия и титана, были готовы. Провели балансировку
коленчатого вала с установленными шатуном и поршнем, добиваясь равновесия механизма в
любом положении шатуна. Что исключило сильные вибрации из-за дисбаланса. Слегка
обработав притирами, подгоняя детали друг к другу, двигатель собрали. По внешнему виду
он, по бездонной памяти Макарова, был похож на китайский вариант моторчика Прибылого.
За тем исключением, что вместо свечи был установлен контрпоршень, позволявший
выбирать степень сжатия. И отсутствовало магнето. В контрпоршень сбоку была вкручена
свеча калильного зажигания.
Вот его характеристики:
- объём камеры сгорания 100см3. Матвей помня о недостатках "Д" сделал движок
помощнее. По расчётам выходило, что вполне реально снять с нового двигателя до восьми
лошадиных сил.
- подшипники - для шеек коленвала - скольжения, конусные, с несколькими
промежуточными вкладышами для уменьшения трения. Для нижней головки шатуна -
цилиндрические скольжения, того же типа для верхней головки шатуна. Благодаря
герметичным подшипникам шеек коленвала не требовались сальники. В трущихся частях
подшипников использовался эффект "плакирования" медью, дающее гарантии целостности
подшипников даже в отсутствии достаточной смазки.

Топливо - авиамодельное. Смесь керосина, самодельного смазочного масла

"Экспериментальная СД-1", и диметилового эфира, что научились получать в лабораторной
установке из светильного газа. Двадцать литров нового топлива, залитого в
свежеизготовленную канистру, выращенную из алюминия внутри покрытой слоем графита
гипсовой камеры по воспоминаниям о форме подобных сосудов для топлива Макарова, было
доставлено с очередным грузом на полигон. И двигатель заработал. Погоняв его сутки и
спалив канистру топлива, движок разобрали и исследовали последствия длительной работы
под нагрузкой, которой служил электрогенератор - дабы не пропадала энергия мотора зря.
Двигатель удался. Это было ясно с первого же взгляда на разложенные по чистой холстине
детали - никаких следов задиров, повышенного трения. Материалы для частей Д-1 удалось
подобрать правильные с первого раза.
Матвей сформировал из загоревшихся идеей выпустить серию движков энтузиастов группу,
и все вместе они приступили к обсуждению "концепта" возможного на базе этого движка
транспортного средства. В конце концов кто-то вспомнил самокат, как самое простое
двухколёсное средство передвижения.

Прошла ещё неделя. На опытной установке по синтезу изопрена получили первые пуды
сырой резины. Часть её тут же экспроприировали "самокатчики", пустив на самодельные
колёса-"дутики". С металлическим кордом из нержавеющей стали, проволка для которого
синтезировалась методом осаждения клатомов "железо-никель-титан" на затравку, эти колёса
не требовали воздушных камер, поскольку и без сжатого воздуха обладали необходимой
упругостью и жёсткостью.

К концу текущей недели собрали самокат. На взгляд Матвея, памятью Макарова, получился
футуристического вида моторизованный аппарат, который не стыдно было бы представить на
конкурс даже во времена вселенца. Сейчас же это было вообще что-то запредельное по
внешнему виду. Блестящие хромом руль и диски колёс, эбеново-чёрная доска-подножка.
Сияющий двигатель над задним колесом. "Дудонатор-крякалка" для распугивания
зазевавшихся пешеходов и предупреждения извозчиков, сияющая полированной латунью.
Руль складывался и взяв его за трубу, мотосамокат можно было переносить в руках - вес
самоката получился умеренным, около пуда.

На следующий день Матвей вместе с ребятами осмотрев самокат приступили к испытаниям.

К первому мотопробегу "Кибер-Киев".
 Поставив самокат на подножку, Матвей подключил самодельный накальный свинцовый
аккумулятор к свече зажигания и проверив подачу топлива в карбюратор, аналог К-34Д из
истории Макарова, а также, выжато ли сцепление, дёрнул за шнур армстартера. Движок
бодро затарахтел. Бронштейн отключил аккумулятор и отдал его помощнику, а сам вращая
винт контрпоршня подобрал оптимальное сжатие топливной смеси. Убрал подножку.
Отталкиваясь ногой от земли, разогнал мотосамокат и отпустил сцепление...
Самокат резво рванулся вперёд, чуть не опрокинув ездока. Мощность двигателя оказалась
даже избыточной - самокат очень чутко реагировал на малейшее движение ручкой газа.
Характер у нового транспорта оказался "злой", даже "бешеный". Моторчик на испытаниях
спокойно раскручивался до десяти тысяч оборотв - наследие "авиамодельного"
происхождения. Это в свою очередь позволяло односкоростному самокату разгонятся до
большой скорости. Вырулив на ровный участок просёлочной дороги, Матвей без особого
труда разогнался до шестидесяти километров в час. И это был не предел, запас хода ручки
газа оставался ещё большой.
- Аппаратик получился с норовом. Чуть зазеваешся - того гляди убежит из-под ног. И ехать
неудобно на большие расстояния, - подвёл итог спустя полчаса дороги первым ходовым
испытаниям Бронштейн.
Самодельный спидометр совмещённый с тахометром и одометром, закреплённый на руле,
имел шкалу до ста километров в час. Однако Матвей, ехавший без шлема и защитных
накладок на руки и колени, решил не испытывать судьбу и не стал разгонятся ещё сильнее.
Благодаря глушителю, скопированному с глушителей скутеров, тарахтел самокат не сильно.
По нонешним временам, так даже очень тихо. Тем не менее проезд Матвея на мотосамокате
по Киеву превратился в шоу. Народ останавливался на улицах, мальчишки оглушительно
свистели и бежали вослед. Фотограф, снимавший около входа в городской парк желающих,
прервал съёмку парочки влюблённых, и разинув от удивления рот смотрел на проезжающий
мотосамокат. Затем, энергично чертыхнувшись, он собрал фотоаппарат и решительно
зашагал вслед уехавшему самокату.

Посмотреть на новинку вышли практически все сотрудники и студенты КФХМИ. Ещё через
час примчался фотограф и упросил Матвея позировать при съёмке на самокате. И он оказался
не одинок - еще чуть спустя от любопытных и представителей прессы в маленьком
внутреннем дворике здания киевского университета стало не протолкнуться - практически
все представители издающихся в городе печатных изданий посчитали своим долгом
поприсутствовать на невольной презентации новинки транспорта. Причиной такого
ажиотажа оказался совершенно непривычный для двадцатых дизайн мотосамоката.
Пришедший из будущего облик мотосамоката впечатлил современников Бронштейна.
Настолько, что Матвея и его команду назвали зачинателями нового направления в дизайне
транспорта.

Сложив наконец многострадальный самокат, перед этим в течении получаса позируя

фотографу, который непременно хотел запечатлеть для истории новое техническое чудо,
Матвей Бронштейн смог пройти к себе в лабораторию.
Из её окна был хорошо виден задний двор института где уже два месяца кипела "стройка
века". Возможно, учитывая её значимость, и без кавычек.
Столкнувшись с тотальным дефицитом даже простых расходных материалов и совершенно
"пещерным" уровнем приборно-инструментального оснащения, команда комсомольцев-
энтузиастов, первым решением только что организованной комсомольской ячейки приняло
план преодоления дефицита научного оборудования. План был составлен по всем канонам
"делового плана", что Матвей извлёк из бездонной памяти своего альтер-эго, но тем не менее
многое пришлось "изобретать" на ходу. Скрупулёзно выяснив квалификацию сотрудников,
Бронштейн добился через ректора закрепления их в качестве лаборантов в различных
лабораториях так, чтобы должности дополняли друг друга и позволяли членам ячейки быть в
курсе нужд лабораторий института. Через пару недель приехавшему на очередную
"планёрку" Матвею был представлен список требуемого. Добавив в него ещё около сотни
позиций с подачи Матвея, приступили к подготовительной части работы.

Выделенные комсомольцам пустующие помещения институтского корпуса и складов были

почищены от мусора, электрифицированы и снабжены основными частями интерьера любой
уважающей себя лаборатории - стеллажами и столами. Их частично восстановили из
имеющихся в запасниках института поломанных, а частично - привезли с полигона.
Электрификация повлекла за собой решение ещё одной проблемы - дефицита топлива для
институтской электростанции. Доставшаяся институту как наследие киевского университета
электростанция вполне покрывала текущие нужды в электроэнергии, и даже позволяла
расширить фронт исследований. Но вот топлива, каменного угля, выделяемого городским
советом из фондов города, нехватало для круглосуточной работы электростанции.
Комсомольцы предложили использовать торф, что стали добывать на полигоне, но...
столкнулись с неприятным фактом - топка парового котла станции была расчитана именно на
каменный уголь, и на торфе работала неохотно, мощность силового агрегата станции сильно
проседала при переходе на торф. Эту проблему месяц назад удалось решить совместными
усилиями комсомольцев паровозного депо и института, соорудив ожижитель-ректификатор
воздуха, что позволило повысив содержание кислорода в поступающем в топку воздухе
добиться той же теплопроизводительности на торфе, что и на угле. Заодно "воздушный
ректификатор" позволил получать из атмосферного воздуха инертные газы, в том числе и
гелий. Накопление гелия давало перспективу криогенной лаборатории, которой официально
руководил Бронштейн, выйти на "гелиевые температуры" и вновь ошарашить научный мир
сногсшибательными открытиями.

Вернёмся, однако, к самым первым неделям.

Наступил период "побирушничества". Когда через комсомольцев работавших на
производствах, доставались различные детали и запчасти, а иногда - как с энтузиастами
стекольного завода, даже выполнялись заказы на выпуск необходимого лабораторного
оборудования типа пробирок, реторт, и т. д. Впрочем, в случае со стекольным заводом
комсомольцы института оказали вполне материальную помощь, оптимизировав состав
стекольной шихты и расширив таким образом ресурсную базу стекольного завода более
доступным сырьём, а также пообещав решить проблему со снабжением горючим.

После подготовительного этапа, собрав необходимый "инструментальный минимум",

начался третий этап - развёртывания опытно-промышленного производства. На возводимых
темпами "Великой Отечественной" полупромышленных установках планировалось
осуществить производство аммиака, изопрена, изооктана, отладить производство
генераторного газа по парокислородной схеме. Кроме этого институт планировал полностью
обеспечить себя химическими расходными материалами, синтез которых должен был быть
налажен во вновь отстроенных лабораториях.
Появляющиеся материалы позволили развить обмен с другими институтами Киева, в
частности, получить из политеха и геологического образцы полиметаллических руд, на
которые у Бронштейна были далеко идущие планы.
 Сейчас же Бронштейн обдумывал "пределы роста" - стоит ли расширять "планов громадьё"
или уже пора останавливаться. В принципе, непрерывно растущая квалификация соратников,
обучаемых по "методу капитана Врунгеля" которым тот обучал помощника Лома
английскому языку, то есть с азов и одновременно - более-менее понятных вершин
технологических процессов, своеобразное обращение принципа разделения труда, позволяла
и дальше продвигать авантюрные начинания. Но. Матвей боялся крупной неудачей смазать
эффект "научного чуда". Действительно, в среде коллег несмотря на присущий учёным
скептицизм, из-за непрерывной череды прорывных успехов "группы Бронштейна" куда
помимо членов комсомольской ячейки вошли и "старожилы" института вроде Плотникова и
Тартаковского, на Бронштейна уже смотрели как на второго Леонардо да Винчи. Что
порождало кроме позитивных моментов - например, директор института верил Матвею на
слово, поддерживая его во всех начинаниях, так и негативные - вроде зависти и подспудного
мелкого вредительства со стороны некоторых коллег. Именно нарастающий конфликт с
некоторыми сотрудниками института, подвизающимися на административном поприще и
воспринимавших как само собой разумеющееся, что студенческий и младший научный
состав института должен делиться с ними своими работами, но столкнувшихся с необычайно
последовательной оппозицией "группы Бронштейна", и послужили причиной переноса
"центра тяжести" исследовательской работы на полигон.
Памятью Макарова Бронштейн знал, сколь изобретательными в мелких, а порой и
судьбоносных гадостях могут быть "обиженные", особенно если они обладают незаурядным
умом.

Жесточайшее неприятие у подобных деятелей вызвала реализованная Бронштейном, для

задачи скорейшего выявления научных склонностей коллег, методика непрерывного
протоколирования работы исследовательского коллектива.
В специальный журнал скрупулёзно заносилось, кто выдвинул ту или иную идею, кто
предложил те или иные изменения, обработал результаты и т. д. В результате такого анализа
стало возможно подбирать "ударные группы", с невероятной по нонешним временам
скоростью выдающие практические технологии и правящие теорию.

Оппозиционеры побаивались Матвея. Руководствуясь наставлениями НЛП, доказавшими в

предварительных "жизненных опытах" свою практичность, Матвей создал у них стойкое
убеждение, что ему лично покровительствует "Железный Феликс". Что Матвею дано ОГПУ
задание выявлять "научных вредителей". Эта убеждённость сыграла позитивную роль,
хорошо притормозив развитие конфликта. Но всё же Матвей решил воспользоваться
рекомендацией Маккиавелли - выйти из-под плотной опеки своих оппонентов. Для чего
собственно и была предпринята авантюра со строительством полигона. Однако энтузиазм
бывших рабочих парней, добившихся на пустом месте впечатляющего результата,
фактически реализовавших мечту просветителей девятнадцатого века о научно-техническом
фаланстере, внёс существенные коррективы в планы самого Матвея. Теперь он верил, что
ему по плечу самые сногсшибательные авантюры. Вроде запуска в текущем году ракеты,
способной выйти за пределы земной атмосферы и сфотографировать Землю со стороны.

Сейчас предстояло оценить результаты подобной тактики.

Матвей, убедившись, что дверь в лабораторию закрыта на крючок, подошёл к шкафу. С
недавних пор там нашли приют множество измерительных приборов. От изготовленных
силами киевской ламповой лаборатории дозиметра со стрелочным индикатором,
многоканального осциллографа с электромеханической развёрткой на базе зеркального
винта, до самостоятельно сделанных "киберовцами" низкотемпературных термометров.
Приборы задорно поблёскивали с полок полированными корпусами. Матвей остановил свой
взгляд на осциллографе и взглянув на дверь, вытащил из нагрудного кармана свою уже
ставшую знаменитой "мыльницу"-радиоприёмник. Взял наушники и вставил в неприметное
гнездо на корпусе осцилла. Пощёлкал переключателями, запуская скрытый в недрах прибора
звукозаписывающий агрегат.
- "Ну-ка, послушаем, что в моём отсутствии обо мне говорят..."

Быстро спрятав наушники, Матвей подошёл к двери и спросил:

- Кого нелёгкая принесла?! Я с радием занят, не беспокойте по пустякам!
- Матвей Петрович! К вам тут один господин из самой Германии приехал! Говорит,
представитель фирмы И. Г. Фарбениндустри. Хочет обсудить с вами важное предложение. -
Ух ты! - Бронштейн несколько удивился такому ответу. Неужто прослышали о наших
достижениях в органическом синтезе?! Вроде бы я публичных заявлений представителям
прессы о нашем успешном синтезе стереорегулярного изопренового каучука не делал. Хотя...
могли среагировать на статью в "Технике", где рассказывалось о подступах к решению этой
проблемы на примере дивинилового каучука, синтезированного в России до первой мировой.

Нежданным посетителем оказался невысокий плотный человек, в деловом костюме и

шляпе-котелке, вышедший навстречу Матвею из директорского кабинета.
Его лицо показалось Бронштейну знакомым.

- Никак не могу отделаться от ощущения, что я его уже где-то видел. И как бы не один раз...
Кажется даже в газете. Так-так... Да это же сам ДОКТОР ГАЗ! Фриц Габер собственной
персоной! Изобретатель химического оружия! Человек, чей образ стал эталоном для
изображения в бесчисленных фильмах будущего учёного-маньяка! Вот так сюрприз!
Интересно, правильно я его узнал? Сейчас проверю:

- Доктор Фриц Габер, если не ошибаюсь? - спросил на чистом немецком Матвей. Знание
немецкого, неплохое и у самого Матвея, было значительно расширено обширными
познаниями Макарова, которому пришлось изъясняться на этом языке начала двадцать
первого века почти десять лет, по причине места проживания и работы.

- К вашим услугам, вы не ошиблись, я действительно Фриц Габер, - подтвердил догадку

Матвея, слегка поклонившись, немец.
- Матвей Петрович Бронштейн. Слушаю Вас.

- Вы тот самый Матвей Бронштейн, о котором столько говорят?

- Как видите. Тот самый.
- Невероятно! Вы слишком молоды, чтобы быть тем, о ком я столько наслышан! О Вас,
молодой человек, говорят во всех сколь-нибудь значимых университетах Европы! Мой друг,
Альберт Эйнштейн, прознав о моей поездке в Россию, попросил передать вам вот это - Габер
протянул Матвею объёмистый конверт.
Матвей аккуратно принял его, и пригласив Габера следовать за собой, прошёл к себе в
лабораторию. Положил конверт на полку шкафа с препаратами и усадив посетителя на стул,
продолжил разговор:
- Слушаю Вас, доктор. Хоть я и молод, но не настолько наивен, чтобы считать целью вашего
приезда желание посмотреть на мою скромную персону.
- Вы правы. Меня командировали в Россию с целью проверить достоверность слухов о
синтезе искусственного каучука. Якобы в вашем институте эту проблему решили, причём
очень выгодным с точки зрения доступности сырья способом. Если это правда, то И. Г.
Фарбен, где я занимаю должность научного консультанта, мне предоставлено право сделать
вашему институту предложение.
- Тогда Вам прямиком к директору.
- С господином Бунге я уже говорил. Он указал на Вас как на источник всех нововведений в
институте.

Вот ведь как получается! - подумал Матвей. Блин, фактически я буду вести деловые
переговоры. А хитрый Габер попытается на халяву выяснить подробности синтеза. Ага щаз...
будет тебе балалайка, будет и барабан.

- Но всё же, как тяжело удержать язык за зубами и не хвастаться, думал Матвей, провожая
Габера в химическую лабораторию. План, на скорую руку придуманный Бронштейном
заключался в том, чтобы продемонстрировать дотошному немцу процесс синтеза
бутадиенового каучука из спирта. Достаточно привлекательная и в то же время не слишком
прорывная технология. Ибо как помнил вселенец, бутадиеновый или дивиниловый каучук
был изрядной гадостью по сравнению с природным прототипом. Холодноломкость, низкая
устойчивость к износу... дивинил проигрывал природному изопреновому каучуку. Так что
"обувка" для немецких "Мерцедесов" получится не очень.

- Доктор, взаимность за взаимность. Я покажу вам что мы сумели достичь на ниве

покорения тайн получения каучука, а вы прочитаете нам лекцию по общему состоянию
химии и особенно химии оргсинтеза в Германии.
- Я согласен. Если вы проявите любезность и ответите на мои вопросы, можете задавать
любые свои.

Матвей вёл немецкого химика во вновь отстроенные корпуса химических лабораторий,

скорее даже опытных цехов, ибо в этих помещениях расположилось оборудование, которому
слово "лабораторное" не очень подходило, а вот "полупромышленное" - в самый раз.
Путь пролегал мимо помещения, где расположилась буквально вчера запущенная колонна
аммиачного синтеза и вышедший из лаборатории химик-технолог Александр Потапов, в
прошлом рабочий красильной фабрики, увидев Матвея тотчас же забросал его вопросами
относительно характеристик, выданных только что установкой.

- Матвей, температура реакционной смеси 300 С достаточна? Вроде вышли на скорость

получения ста литров аммиака в час...
- Александр, знакомься - Фриц Габер. Создатель "процесса Габера" - получения аммиака
путём каталитического окисления азотом водорода. По которому мы и делали наш аппарат.
- САМ ГАБЕР?! Вот это да... в глазах молодого химика, смотрящего на немца, промелькнул
неподдельный восторг.
- О чем вы говорите? - спросил на немецком Габер, вопросительно посмотрев на Матвея.
- О Вашем способе получения аммиака. За этой дверью, ответил на недоумённый взгляд
немца Бронштейн, расположена установка высокого давления, для получения аммиака из
азота воздуха и водорода.
Габер, услышав эти слова, оживился, и решительно направился к двери лаборатории.
Матвей и Александр поспешили за ним.
Открыв дверь, Фриц Габер увидел оплетённый трубками ствол четырёхдюймового
устаревшего артиллерийского орудия, служивший реакционной камерой. Рядом стучал
компрессор высокого давления. В окошке приёмной ёмкости, куда стекал получающийся
аммиак была видна жидкость.
Габер придирчиво осмотрел установку, постучал пальцем по манометру высокого давления
и задал Александру через Матвея несколько вопросов. Затем выдал резюме осмотра:
- Надо сказать, Матвей, что вам как ведущему инженеру этого проекта нельзя отказать в
проницательности. Мне нечего добавить, Вы сумели полностью разгадать все подробности
моего процесса. И необходимость использовать в качестве катализатора пирофорное железо,
и специальное покрытие камеры синтеза - всё это для вас оказывается не секрет. Чтож,
поскольку советское правительство не признаёт авторского права, могу лишь поздравить вас.
Вы гениальный естествоиспытатель.

- Ну, доктор, не преувеличивайте. Ньютон как-то сказал, что достиг того, чего достиг лишь
потому, что стоял на плечах титанов. Я ничего бы не добился без помощников, таких как
Алексей - вчерашних рабочих, освоивших премудрости химии, и без предшественников,
таких как химики нашего института, и вообще, России. Таких как Зелинский...
- Господин Зелинский? Знаю, знаю... Он поломал германской армии всю идею химической
войны... Из-за его фильтрующего противогаза пришлось разрабатывать жуткую отраву
вместо простых хлора и фосгена.
- Так вы, Габер, до сих пор считаете, что использование отравляющих веществ было
оправдано? - удивился Матвей.
- Считал и считаю! - сварливо отозвался Габер. На войне как на войне! К чему эти
лицемерные рассуждения о "недопустимости" и "бесчеловечности" химического оружия!
Что, по-вашему, Матвей, лучше смерть от ранения или контузии?! Уж если запрещать
"бесчеловечное" оружие, то начинать нужно с артиллерии!
Было видно, что вопросом о химоружии Матвей наступил на больную мозоль немца. Но
такой демарш нельзя было оставлять без ответа.

- Вы, очевидно, патриот Германии?

- Патриот, и считаю, что Германия в современном мире занимает неподобающее место.
- Очень странно, доктор Габер, особенно если учесть что по происхождению Вы еврей!
- Я прежде всего НЕМЕЦ! и только потом еврей! Я все свои силы посвятил делу
процветания моей Родины! - возмущённо выпалил Габер.
- Увы, доктор Габер, но для реальных ХОЗЯЕВ Германии Вы прежде всего ЕВРЕЙ, и только
потом немец! Если ещё более точно - вы еврей, сформировавшийся в немецком "культурном
поле". Увы, грядущие немецкие политики не оценят ваш патриотизм. Однажды, доктор
Габер, вы придёте к дверям родного университета, и увидите на ней табличку - "Евреям и
собакам вход воспрещён". Признайтесь себе в том, что для истинных, "биологических"
немцев вы ЧУЖОЙ.
- Чёрт побери, мальчишка! - взорвался Габер. Кто вам дал право так разговаривать со
мной!..
- Кто дал право? - перебил вдохнувшего воздух и прервавшегося Габера Бронштейн, не
давая ему продолжить отповедь. Всевышний! Когда дал мне выдающийся по ВАШИМ же
словам интеллект. Достаточный, чтобы понять куда пойдёт в ближайшее время политическое
развитие Германии. Вы что, не понимаете в какой стране ВЫ живёте? Не понимаете, почему
Германия проиграла ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ?
- Как будто Вы понимаете! Предательство, ошибочный выбор союзников - вот причины
поражения моей страны!
- Увы, Ваш анализ, доктор, убог и неполон. Осмелюсь доказать Вам, что истинная причина
поражения Германии вовсе не в этом!
 - И в чём по-вашему?! - возмущёным тоном произнёс Габер.
- Основная причина в том, что Германия опоздала к разделу мира. А в современном мире
кто не успел - тот опоздал. Даже при более благоприятном развитии событий войны
Германия всё равно её бы проиграла исключительно по причине необратимо изменившегося
по сравнению с девятнадцатым веком геополитического и геостратегического ландшафта! То
есть времена "папуасов", доктор Габер, с которыми можно было иметь дела простыми
методами, считайте - решать вопросы голой военной силой, безвозвратно прошли! Германия
сделала чудовищную ошибку, впрочем, как и Британия, и Россия, что вообще развязали эту
войну!
- И как по-вашему нужно было действовать? - скептическим тоном спросил Габер.
- Увы, могу лишь гадать. На одно лишь требую, чтобы вы обратили внимание, как патриот
Германии. Что по итогам прошедшей войны ВСЕ европейские страны, на территории
которых велись боевые действия, понесли ущерб больший, чем получили выгоду. Даже
Британия...
- Что Вы имеете в виду?! Разве не Британии и её охвостью - Франции достались выплаты по
наложенной на мою страну контрибуции, неподъёмным грузом легшей на плечи германского
народа?
- Увы, доктор Габер, вы очевидно не просматривали соответствующие финансовые сводки.
Иначе бы вы увидели, кто реальный победитель в Первой Мировой Войне - Америка!
Достаточно упомянуть, что до ПМВ Североамериканские Соединённые Штаты были
должником Англии, а теперь они - её кредитор. Именно САСШ продемонстрировали новый
подход к извлечению доходов из военных действий!
- Почему Вы назвали Великую Войну первой мировой?
- Потому, что очевидно, аппетиты САСШ не удовлетворены. Как Соединённые Штаты
рассматривали события в Европе? Война для них - рычаг смены мирового лидера, которым
до недавнего времени была Британия. Уничтожения или по крайней мере ослабления
европейского капитала. Причина ПМВ - амбиции Германии, на которых изящно сыграли
американские политики и бизнесмены. Британии война была не нужна, но их подвела
гордыня. Считать себя самыми-самыми, буквально в упор не замечая, что буквально всё
британское уже устарело. Устарела их политическая система, взгляды, техника. Сейчас
самый динамически развивающийся игрок на мировой арене бизнеса и политики - САСШ.
Именно они стояли за многими событиями Великой Войны и даже за её началом.
Поймите, доктор Габер, что Германия не может победить военной силой. Её окружают
далеко не папуасы, и "маленькой победоносной войны" не получится. Нужен принципиально
иной подход к мировой политике, дабы добиться успеха - потеснить Британию и снять позор
Версальского договора.
Но речь даже не об этом. В современном мире правят деньги. И их особенно много
скопилось у САСШ. И не в интересах денежных мешков этой страны позволить немцам
выбрать дееспособное прагматическое правительство. Поэтому будут вброшены огромные
денежные средства на политическую арену Германии, дабы вызвать к жизни самые
реакционные и по возможности ТУПЫЕ политические силы. Очевидно, что в Германии
грядёт самый оголтелый национализм. А кого испокон веков делали крайними при
политических потрясениях? Евреев. И Ваш патриотизм, Габер, будет просто смешон.

- Матвей, о чём ты с Габером столько говорил? - спросил Бронштейна Александр, досадуя

на себя из-за того, что не понимает немецкий.
- Вербую его. Габер - это величина! Неплохо бы его заполучить как лектора и исследователя
КФХМИ. Подвожу доктора к мысли о том, что Германии он - чужой.
 Лабораторную установку для синтеза бутадиена из этилового спирта Габер рассматривал
придирчиво, чуть ли не обнюхал её, задал множество вопросов, выясняя принцип получения
мономера из спирта. Матвей, отвечая на вопросы доктора, постепенно свёл разговор к
обсуждению необходимости применять бентонитовые глины для катализа процесса или
научиться получать их искусственно. Изложив таким образом Габеру процесс Лебедева без
излишних подробностей. Типа где конкретно можно взять глину с необходимыми
каталитическими свойствами. Зато основательно выпытал доктора на предмет его знаний о
катализе.

Проведя на лабораторной установке опыт получения бутадиена, Габер тем не менее остался
сильно неудовлетворённым, и в конце задал вопрос относительно возможности получения
этилового спирта из светильного газа. Якобы он слышал ещё в Москве, при разговоре с
тамошними химиками о том, что "мол в Киеве научились получать резину из светильного
газа".

Матвею не осталось ничего другого, как продемонстрировать получение метанола и этанола

из указанного доктором полупродукта. Иначе вся затея с "балалайкой и барабаном" начинала
выглядеть подозрительно. Упомянув процесс Фишера - Тропша как источник вдохновения
для начала работ по собственным разработкам в области синтеза синтетических спиртов,
Матвей вызвал новый шквал вопросов Габера.

В конце концов Бронштейн прямо заявил дотошному доктору:

- Интересующие объединение фирм "Фарбен" подробности будут освещены только в случае
согласия объединения построить в России группу химзаводов. Совместно мы, доктор, можем
добиться положительных результатов достаточно быстро, думаю пары лет хватит. И таким
образом полностью снять проблему зависимости немецкой промышленности от поставок
нефти. Вообще, правительство СССР заинтересовано в сотрудничестве с промышленниками
Германии. Нам нужна своя химическая промышленность. У нас есть сырьё, так необходимое
Германии. Так что почему бы и нет?

- Матвей, я хотел предложить от имени "Фарбен", как уполномоченный представитель,

сотрудничество с вашим институтом. Объединение согласно построить в Киеве завод, в
обмен на доступ к разрабатываемым в вашем институте технологиям. Судя по тому, что вы
мне продемонстрировали, сотрудничество стоит развивать. На правительственном уровне
вопрос согласован.

- Очень хорошо, доктор. Очевидно, не будь этой договорённости, Вас бы тут не было.
Кстати, как Вы смотрите на предложение провести семинар для наших химиков?

- Положительно. Судя по вашим нападкам на мой патриотизм, Вам бы хотелось заполучить

меня как лектора?
- Естественно, доктор.
- Я не доверяю большевикам. Так что переезд в СССР исключён, - отрезал Габер.
- Доктор, я не говорил Вам о принятии гражданства СССР, - возразил Матвей. Почему бы
вам просто лет пять не почитать лекции в нашем институте? Стараниями группы
комсомольцев-исследователей он быстро догоняет остальной учёный мир, и у нас вы
сможете заниматься исследованиями, которые в Германии сейчас из-за известных событий
проводить затруднительно.
 В лекционном зале собрались все химики института. Даже в проходах стояли
любопытствующие студенты - послушать лекции самого Доктора Газа! Фрица Габера
буквально забросали вопросами, на которые тот чаще давал короткие, но достаточно полные
ответы. Отказался Габер освещать вопросы разработки новых видов химоружия, хотя по
старым, тому же хлорпикрину, или "гуманному газу", как назвал его Габер, он рассказал
много полезного. Переводчиком выступал Матвей, и он, несмотря на попытки немца уйти от
некоторых вопросов, сумел-таки заставить того намёками выдать сведения о ведущихся под
его руководством, точнее ведшихся, разработках нового класса отравляющих веществ -
нервно-паралитических. По допущенным оговоркам, речь шла о синтезе зомана.

- Ого, когда ещё начали по этому отравляющему веществу работы! - удивился Матвей.
Распросы о химоружии постепенно перешли на возможность применить накопленный опыт
для мирных целей - в частности защиты посевов и складов от животных и насекомых-
вредителей. И тут Габер потряс Матвея, предложив рецепт простого инсектицида под
фирменным названием... "Циклон-Б"!
Матвей же, справедливо сославшись на ядовитость этого инсектицида для человека,
предложил исследовать монобромметан как возможного кандидата на роль простого и
безопасного инсектицида. Были предложения и со стороны других химиков. Один даже
договорился до идеи... бинарного химоружия. Матвей услышав это предложение, оторопел, и
переводить немцу полное содержание вопроса не стал.
- Нефиг, нефиг наталкивать такого титана химии на правильные мысли.

Затем разговор химиков ушёл в плоскость опыта применения химоружия в прошедшей

войне. Габер как ни старался, уйти от ответов не смог - ответы давал Матвей, а
красноречивое молчание немца освещало вопрос лучше слов. В конце концов Габер сдался
под натиском железной логики аудитории, как он думал, и рассказал подробности опыта
применения разных БОВ, в том числе и на восточном фронте, а также во время спецоперации
в... Тамбовской области, совместной операции немецких специалистов и частей РККА. Что
заставило оторопеть часть аудитории.

Матвею удалось-таки заставить доктора признать неэффективность химического оружия.

Его людоедский характер и опасность массированного применения для самой Германии. Ибо
высокая плотность городских застроек делает города Германии просто-таки идеальной целью
для химических бомб.
- Химоружие доктор, опоздало со своим появлением на свет! И слава богу! - сказал на
немецком Габеру Бронштейн. Против папуасов, тех же зулусов Африки или маори Новой
Зеландии, попортивших немало крови колониальным войскам своим воинственным духом и
прямо-таки дьявольской смекалкой, это было бы уберваффе. Но не против просвещённых и
искушённых в науке европейцев. Великая Война, как Вы уже начинаете понимать, принесла
лишь ущерб воевавшим сторонам.

Англия. Потеряла свою правящую элиту, буквально забитую как скот на бойне во время
идиотских атак, проводимых по старым военным представлениям о ведении наступательного
боя, на той же Сомме и других местах боёв. Именно английский патриотизм и
воинственность уничтожили будущих управляющих колониями. Так что Англия будет
испытывать катастрофический дефицит толковых колониальных служащих.
 Франция. Французы окончательно стали... хреньцузами. Патриотические силы этой страны,
готовые не болтать о патриотизме, а реально защищать свою страну, основательно
прорежены...

Фриц Габер покидал этот, как он мысленно думал про себя, "чёртов институт" в
растроенных чувствах. Выяснить удалось не очень много. Придётся говорить в отчёте
неприятные боссам, отправившим его в эту командировку, факты и вещи. Разведать
практически ничего не удалось, а вот ущерб для своего самолюбия... Габер чувствовал себя
круглым дураком.

Ещё в первый момент знакомства с Габером Бронштейну показалось, что что-то в их

встрече неправильно. Уже во время лекции когда Габер упомянул о согласованности его
приезда в КФХМИ с советским правительством, Матвей вспомнил, что иностранцев
приехавших в СССР, а тем более с деловым визитом, всегда сопровождали "ответственные
товарищи". Хотя бы в лице переводчика. А Габер встретил его совершенно один.

- Доктор Габер, - спросил Матвей у немца, сопровождая того на вокзал, а вы один в Киев
приехали?
- Нет, ваше правительство любезно предоставило мне переводчика. Увы, буквально в
кабинете директора того скрутил жестокий приступ диареи. Так что если бы не ваше и
директора знание немецкого мне пришлось бы ждать...

- А где он сейчас, и как его зовут?

- Евгений Архипович Моршанов. Его проводили в лазарет института.
- Понятно. Матвей задумался.

- Очень уж вовремя сопровождающий "заболел". Подозрительно как-то. Словно специально,

дабы оставить меня и Габера наедине. А учитывая, КТО такой Габер, как бы не он сам
составчик для "необходимой диареи" разработал. И применил тоже. Всё-таки доктор
настоящий маньяк! Надо быть осторожным. Кстати, тот пакет, от якобы Эйнштейна... Тот
ещё пакетик может оказаться. Придётся его распаковывать в спецбоксе, что мы для работы с
ядовитыми реагентами придумали... А если там химический таймер? Вот затык. Хотя вряд
ли, судя по "гуманности" отравления Моршанова, если там есть яд, то расчёт именно на то,
что я открою его сам, голыми руками. Ну, доктор, большая свинцовая медаль имени Джека
Потрошителя тебе обеспечена, если в пакете будет кака. Достанем, у комсомола под моим
руководством скоро руки длинные станут. Чёрт, не хочется как-то верить в возможность
существования таких ушлёпков, но увы, они есть - это заговорила в Бронштейне его
исконная, сформировавшаяся ещё до Макарова часть психики.

Вот ведь смех! - продолжил размышлять Матвей. Макаров как-то мне рассказал о
френологии. О том, что для её "опровержения" взяли набор фотографий, где были
перемешаны портреты разных людей - от профессора до головореза. И руководствуясь
рекомендациями этого учения, портрет профессора был признан изображением личности,
страдающей "маниакально-депрессивным психозом". Тогда как головореза назвали весёлым
компанейским парнем. Ну и вывод - раз профессора определили так, а головореза - этак, то
френология - лженаука. А вот передо мной настоящий учёный-головорез, причастный к
гибели, мучениям и инвалидности тысяч людей. И по Галлю его физиономию можно
классифицировать вполне правильно.
 Проводив Габера до поезда, Матвей на прощание крепко пожал тому руку, несмотря на
попытку немца избежать рукопожатия и произнёс следующее:
- Надеюсь на Ваш интеллект исследователя, доктор. Что Вы сумеете преодолеть в своём
сознании "орднунг головного мозга", тяжелейшее психическое расстройство на самом деле,
вызываемое особеностями "культурного поля" страны, в которой Вы проживаете. Что Вы
найдёте в себе силы избавиться от доминирования извилины Вашего мозга, протоптанной
тяжёлым кованным прусским сапогом, и наконец-то сможете преодолеть свою политическую
идиотию. Поймёте смысл китайского проклятия "Чтоб ты жил в эпоху перемен" и осознаете,
как оно соотносится с вами. Поймёте, что ваш немецкий патриотизм - в новых условиях не
обеспечит вам ни признания, ни благоденствия.

Лицо Фрица Габера покрылось багровыми пятнами и он, ничего не ответив, быстро
поднялся в вагон.
Матвей повернулся и пошёл обратно в институт, не дожидаясь отправления поезда.

Вернувшись в КФХМИ, он прошёл в свою лабораторию, надел резиновые перчатки и

тканевую повязку на лицо, взял недавно изготовленные в институте полиэтиленовые пакеты,
что хранились в дальнем уголке подсобного помещения и упаковал переданный ему немцем
конверт с посланием Эйнштейна. На конверте не было видно никаких подозрительных пятен,
тем не менее Матвей протёр раствором хлорной извести то место на полке шкафа, где лежал
конверт.

Затем он пошёл в недавно организованную лабораторию "опасных веществ". Собственно

говоря, учитывая профиль института, а КФХМИ должен был помимо всего прочего
заниматься и исследованиями отравляющих веществ, такая лаборатория уже была. Но, вновь
организованная комсомольской ячейкой, превосходила старую по всем параметрам.

- Стас, можно я займу "горячий бокс"? - обратился Матвей к лаборанту.

- Занимай, сегодня он свободен. А что хочешь делать?
- Письмо вот, переданное Габером хочу вскрыть. А учитывая, кем был наш сегодняшний
лектор, и странную диарею его сопровождающего...
- Твою мааать...! - вырвалось у Станислава. Ты думаешь...?
- Не уверен, но уж очень подозрительно.

Тщательно подготовив бокс, Матвей положил в него письмо, закрыл шлюз, и продев руки в
толстостенные резиновые перчатки, скальпелем аккуратно разрезал конверт.
На первый взгляд, в нём ничего особенного не было. Стоящий рядом Стас недоумённо
хмыкнул и произнёс:
- Нет ничего, обычное письмо.
Матвей тем не менее тщательно осмотрел развёрнутые листы послания, затем взял кисточку
для смахивания пыли и обработав ей каждый лист, к удивлению Станислава наскрёб
маленькую горку какой-то пыли. Аккуратно перенёс её в герметично закупоривающуюся
пробирку для микроанализа. Затем Матвей приступил к чтению письма Эйнштейна,
переписывая его.

Письмо действительно было составлено Альбертом. Особенности изложения были присущи

именно Эйнштейну, как помнил объединённой памятью Матвей. Великий учёный был, без
преувеличения, потрясён следствиями выведенными киевским студентом из его трудов.
Задавал массу вопросов. Особенно Эйнштейна поразил факт экспериментального
обнаружения давления эфира, недавно подтверждённый в берлинском университете.
Закончив читать письмо, Матвей приступил к исследованию собранной пыли. Честно
говоря, он не ожидал найти ничего особенного - обычная бумажная пыль, но решил на всякий
случай подстраховаться. По воспоминаниям Макарова, наиболее вероятным ядом, если бы
Габеру действительно было поручено его отравить, мог бы быть какой-нибудь медленно
действующий яд наподобие мышьяка. Но подумав, Бронштейн решил, что это слишком
просто. Поэтому, вспомнив оговорку Габера о эфирах фосфоновой кислоты, проверил пыль
на их наличие. И практически сразу же получил... положительный результат.
Матвей остолбенел. Рядом раздался сдавленный возглас Стаса, наблюдавшего за анализом: -
ббб-ля-яяя!

Преодолев потрясение, Матвей приступил к изучению яда. Это действительно оказался

эфир фосфоновой кислоты, с мышьякоорганическим соединением вдобавок. Ни один
стандартный анализ способами типичными для этой эпохи наличия в пыли мышьяка и
фосфора не показывал, а вот методы и реактивы Макарова вскрывали сущность вещества
легко.
По требованию Матвея Станислав сбегал за лабораторными мышами. Действие на них яда
оказалось необычным. Мыши... не погибали. Зато ощутимо на глаз дурнели.
Пронаблюдав за поведением мышек, Матвей понял, что для точного выявления характера
действия яда придётся провести полноценное многодневное исследование с проверкой
когнитивных способностей животных. Однако характер яда благодаря памяти вселенца был
для Бронштейна очевиден.
- Сууука. Габер. Очевидно, это так называемый "дебиллум" или "тормозок". Яд
поражающий когнитивные способности человека, оглупляющий его одним словом.
Ушлёпки... Итак, Матвей, период беззаботной деятельности окончился. Пора принимать
меры, а то и не заметишь, как спровадят на тот свет.

Рабочий день в институте подошёл к концу, и Матвей поставив на самокат ящики с

инструментами и печкой Буллерьян, покатил домой. На "печки Бронштейна" и инструменты
уже была целая очередь из желающих их приобрести в зачёт зарплаты. Пришлось
разыгрывать лотерею, по инициативе Бронштейна, которому не хотелось выглядеть в глазах
соратников "жлобеющим" и использующим ресурсы "Кибера" для личных целей. Разыграли
место в очереди, и Бронштейн оказался в ней восьмым. Теперь вот она подошла и Матвей
забрал заказанное.

Путь до дому пролетел на мотосамокате быстро. В конце дороги Матвей сел на ящики и...
вспомнил идею скутера, иначе - мотороллера. Ящики очень удобно образовывали
"скамеечку". Тяжёлые, суммарным весом далеко за сотню килограмм, которые заматеревший
Матвей тем не менее уверенно поднял на самокат самостоятельно, они не мешали движению
- восмисильный движок справлялся с нагрузкой без проблем.

Дома Матвея встретили родители и сестра. Самокат не остался незамеченным, вызвав

немалое потрясение. Печка была, после оглашения её характеристик, встречена на ура. А
когда Матвей сказал, что скоро в доме будет электричество, родные пришли просто в
восторг.

Поужинали. Отец рассказал о том, как в госпитале идут испытания нового препарата -
белого стрептоцида.
 - Препарат удался, Митя. Его действие буквально ломает картину течения заболевания.

На улице стемнело. Часы-ходики с боем, самоделка-копия с найденных на развалинах,

которую во время очередного посещения привёз с полигона Матвей, пробили десять часов
вечера.

Бронштейн отправился к себе в комнату, готовится ко сну, как вдруг в дверь дома
постучали. Осторожный стук повторился через десять секунд.
Матвей на цыпочках подошёл к боковому окошку дома и рассмотрел на крыльце фигурку
невысокого человека.
В это время к нему приблизился отец и сказал - Митя, Исидор должен был тебя
предупредить...
- Об одном человеке, желающем со мной пообщаться?

Отец кивнул и впустил припозднившегося посетителя.

Незнакомец поздоровался и прошёл в комнату. Матвей присмотрелся к его лицу,
освещённому светом подвешенного под потолок самодельного карманного фонарика,
заменившего керосиновую лампу. Лицо его оказалось знакомым.

- Абрам Ааронович?! Какими судьбами? Я вообще-то не верующий...

- Матвей, обратился к Бронштейну настоятель киевской синагоги. Нам надо серьёзно
поговорить…

Беседа с Абрамом Аароновичем длилась почти час. Начав с дежурных похвал молодому
гению, раввин плавно перешёл на тему о долге каждого еврея перед народом Израиля.
Матвей внимательно слушал священника, и за бесстрастным взглядом скрывалась
напряжённая работа ума над вопросом - какую линию поведения лучше всего в данном
случае выбрать? Фактически сейчас его пытались вежливо вербовать, прикрывая факт
приятными на слух рассуждениями о многовековой истории еврейского народа.
- Матвей, вот хочу тебя спросить, - с укоризненной интонацией в голосе сменил тему
разговора Абрам Ааронович. Почему у тебя в "Кибере" так мало евреев? Ведь ты сам - еврей,
а соратников себе выбрал из числа гоев.
Последняя фраза резанула слух. Матвей сам по себе взгляды на евреев и остальных не
разделял. Считая, что нужно сначала разобраться с тем, что за человек перед тобой и только
потом выносить суждения. Нотка пренебрежения, скользнувшая в голосе раввина, зацепила.

- Почему сразу гои, Абрам Ааронович? Отличные парни, как нельзя лучше подходящие на
те роли, на которые я их подбирал. Вместо говорильни умеют делать дело и стремятся
учиться.
- И неужели среди кандидатов не нашлось представителй родного народа?
- Те, кто мне попался, не прошли "пробу".
- Что за проба?
- Мне нужны были те, кто не только головой работать умеют, но и простого труда не
чураются. А также понимают толк в товариществе. Увы, те кандидатуры которые мне
попались, на том или ином срезались. Но с другой стороны - есть и прошедшие - мой брат, ну
и Михаила Михельсона можно в качестве примера привести.
- Всего три человека на полторы тысячи! Это даже не капля в море.
 - А остальные что, не люди? Знаете что, Абрам Ааронович, такое отношение к
представителям нации, среди которых Вы живёте, неизбежно породит реакцию. А оно Вам
надо? Вокруг Вас же не дикари Африки обитают. Да и дикари умели удивлять
колонизаторов. Вспомнить тех же маори Новой Зеландии. Подумать только! Первобытные
воины заставили правительство Великобритании считаться с собой и подписать договор. И
более-менее его соблюдать. А почему? Потому что изобретательные людоеды. И вообще,
Абрам Ааронович. Кто вас ко мне направил? Неужто бредни черносотенцев о всемирном
окупационном еврейском правительстве имеют за собой основания?

Услышав из уст Матвея сакраментальные слова о пресловутом ЗОГ, Абрам Ааронович

рассмеялся.
- Матвей, ну какое всемирное правительство! Ты же умный человек, должен понять в чём
дело! До всемирного правительства далеко, так, что даже перспективы пока ещё не ясны.
Перед мировым же сионистским движением ныне стоят простые цели. И ты должен знать,
что цель ?1 - возвращение под контроль еврейского народа исконных земель еврейского
государства - Израиля. Его воссоздание. Для достижения этой цели работаю и я. Как еврей,
ты, Матвей, должен понимать свою ответственность.
Направили же меня к тебе уважаемые люди. Ты, Матвей, не представляешь, какой резонанс
приобрели твои дела!

Из дальнейшей беседы стало ясно, что успехи "Кибер"-а не остались незамеченными. Кто-то
даже умудрился произвести подсчёт роста капитала организации, и после получения
результата чуть не повредился в рассудке. Более ста процентов в месяц! Конечно, построить
на пустом месте мастерскую, не то же самое, что построить завод. Но вместо ожидаемого
спада "Кибер" в последнем месяце истекшего квартала продемонстрировал уже более
двухсот процентов роста. И это не при махинациях спекулятивным капиталом, не за счёт
торговли горилкой, а в считавшейся традиционно консервативной отрасли производства
инструментов и оборудования! Было от чего разволноваться даже бывалым гешефтмахерам.
Как выяснилось из недомолвок, пристальное наблюдение за "Кибером" заинтересованных
лиц и безуспешные поиски подвоха в конце концов и подтолкнули предпринимателей
еврейской национальности послать переговорщика. Разузнать что и как. На статьи о
экономфизике, от которых деловые люди первоначально отмахнулись как от чепухи, теперь
обратили пристальное внимание. Однако выводы из них... Бывалым дельцам становилось
жутко от осознания того факта, что их ухищрения - довольно легко просчитываются
математически. Имеют собственные законы. Более того, открывались такие истины, которые
в иных родах считались тайной тайн, и хранились за семью печатями. А тут они легко
выводятся из совершенно на первый взгляд не связанных с бизнесом посылок!

В конце концов, Матвей понял, что хочет от него посланник.

- Я могу преподавать новые методы хозяйствования. Но не сейчас, такие дела с кондачка не
делаются, - Абрам Ааронович согласно покивал головой.

Проводив посетителя, Матвей задумался.

- Согласно теории катастроф я достиг "критической точки". События вокруг меня с этого
дня понесутся галопом. Пора предупреждать родных о возникших угрозах. Надо уговорить
семью переехать на полигон - всё же там мы будем лучше защищены...

- Всё же как мне хотелось послать раввина с его разглагольствованиями о "долге"! Сказка о
долге в разговоре - характерный признак того, что тебя считают за "совка". А ведь не будь у
меня "прививки Макаровым", наслушавшегося этих сказок ещё в детстве, мог бы и купиться
на рассуждения. Очень уж складно у него получалось. Матвей поудобнее уселся на кресло и
достав лист бумаги, взял в руку самодельную авторучку. После беседы сон как рукой сняло.

- Так хотелось сказать:

- Абрам Ароныч, вот ты говоришь, Израиль, Израиль. А что ж ты здесь, а не в Израиле, раз
уж так за него ратуешь? Общаешься тут со всякими гоями нехорошими. Хочешь строить
Израиль - вали в Палестину и строй его, а мне тут мозги не полощи. У меня другие планы. Но
так тоже нельзя. Община в Киеве, как мне удалось выяснить, сильная, имеет разветвлённые
связи за рубежом. Задираться будет просто глупо.
- Вот что "уважаемым людям" говорить? Ведь они от меня хотят не много ни мало - методик
совершенствования своей деятельности. А оно мне нужно? И с изложением материала
экономфизики прокол.

Чтобы успокоится, Матвей занялся расчетами в квантовой гравитации. Работы самого

Матвея, вложенные в его голову пришельцем, подстегнули его интерес к этому разделу
физической науки. Постепенно чувство тревоги, вызванное произошедшими за день
событиями угасло и Бронштейн всецело погрузился в анализ природы "квантового эфира",
как он назвал ваккум теорий времён Макарова. Было уже далеко за полночь, как вдруг
Матвей, вглядевшись в только что написанную строчку формул, потрясённо откинулся на
спинку кресла и расширившимися от изумления глазами уставился в пустоту.
- Неужто это возможно?! Получать энергию из ваккума, конкретнее - из лямбда-члена
уравнений Эйнштейна или более понятным физическими терминами - скалярного поля
квантового эфира? Ведь это не много ни мало - "перпетуум-мобиле" третьего рода! Если
перпетуум-мобиле первого рода должен нарушать закон сохранения энергии, перпетуум-
мобиле второго рода - закон неубывания энтропии, то перпетуум-мобиле третьего рода
просто черпает энергию из "Большого Взрыва". Но Боже Мой! Ведь по этому уравнению
получается, что такую установку можно собрать из уже существующего оборудования! И это
не всё! Как известно, любой источник энергии потенциально может родить... Бомбу! А тут
получается не много ни мало - Папа Всех Бомб! Белый коллапсар, Матвей избегал в своих
работах и лекциях использовать термин "чёрные дыры", считая его неточным, порождающим
скабрезные ассоциации и использовал термин "коллапсар" - Роджер Пенроуз пусть со своим
термином идёт лесом - подумал тогда Матвей, когда Макаров объяснил ему происхождение
выражения, способный разнести вдребезги не то что планету - звёздную систему, а то и
галактику! И это не всё - антиколлапс помимо извержения энергии мог породить и
абсолютный хаос, и посути, являлся... Молотом Хаоса!
Щадящий режим можно было запустить в довольно простой установке. И хотя сверхвзрыв
получить вряд ли удастся, источник неограниченного количества энергии, любой степени
упорядоченности, ограниченный лишь свойствами материала установки, был вполне
реализуем на оборудовании... хотя бы и железнодорожного депо!
- Ну и ну! Получается, когда я говорил ребятам, что на их оборудовании можно не то, что
новый паровоз изготовить, а и звездолёт вполне, я не преувеличивал! Ведь такой источник
энергии - это то, что нужно звездолёту!
Принявшись за расчёты практической реализации устройства, Бронштейн впрочем,
довольно скоро убедился, что мощность установки будет не очень большой - мегаватт на
тонну массы. Впрочем, для паровоза, работающего на энергии... Большого Взрыва этого было
вполне достаточно.
 - Строго говоря, любая материя состоит и соответственно любой двигатель работают на той
самой энергии, породившей Вселенную. Но... этот источник энергии не требует подвода
какого-либо вещественного топлива.
Закончив расчёты, Матвей полюбовался на них, запоминая, а затем взял спички и сжёг
листы бумаги.
- Нефиг, нефиг. Если какой-то сраный каучук подвиг учёного не из последних попытаться
меня устранить... Хотя, а с чего я взял, что покушение на меня организовал Габер? Или даже
руководство "Фарбен"?

Матвей лёг в постель, накрылся одеялом и уставился в потолок. Едва видный в свете
ущербной Луны, что светила в окно комнаты, тот загадочно ухмылялся извилистыми
трещинами побелки. Сон всё не приходил.
- Вот и ещё одна работа на завтра - побелить потолок в комнате. Благо что извёстку я в
дедовых запасах нашёл. Можно будет капитальный ремонт дома провести.
Хотя, наверно нет. Лишняя работа. Нужно будет завтра уговорить родных переехать к нам.
Иначе вполне могут и их прихватить... Те, кто на меня покушение... уже вчера, ходики как
раз пробили полночь, организовал. Вот невезуха! Только-только в силу вошли, жизнь
налаживаться стала - и полезла мразота всякая. Всё же я наивный мальчик пока, даже знания
Макарова тут не особо помогли. Да и повыделываться захотелось, если честно.

Матвей улыбнулся. Создание в Киеве постоянно действующей радиостанции "Голос

комсомола", как оказалось, к немалому удивлению самого Бронштейна, ознаменовало начало
радиовещания на постоянной основе в СССР. Что вызвало скандал в Москве. Тамошних
радиодел мастеров вызвали в Совнарком и как следует вздрючили. Разнос им устроили
страшный. Костерили за всё - и за "копание" и некомпетентность, и за неумение
воспользоваться существующим заделом. Критика в общем-то была несправедливой - на
своём уровне знаний и возможностей московские радиотехники делали всё от них зависящее
для скорейшего развёртывания радиовещания. Строилась крупная радиостанция. В
следующему году должен был быть первый эфир.

Не вышло у москвичей стать первыми. Московские власти оскорбились. Ещё бы! Тут
понимаешь, столица, внимание, закупки лучшего оборудования за рубежом. И проиграли -
кому?! Занюханному Киеву, и что особенно обидно - самодельщикам!
Резонанс происшествие получило всесоюзный. Даже больной Ильич заинтересовался и взял
дело под свой контроль, несмотря на протесты врачей.
Видимо именно вмешательством Ленина и был вызван срочный заказ радиооборудования в
Киеве, а не в Германии. И финансирование для строительства на базе киевской
радиолаборатории полноценного радиозавода ассигновали. Однако ж скандал продолжал
раскручиватся. Прежде всего потому, что приехавшие из Москвы специалисты были
ошарашены тем фактом, что в Киеве оказывается, не просто воспроизвели существующие
образцы радиоэлементов! Нет, там ни много не мало - ухитрились разработать ВСЮ
технологическую цепочку производства радиоэлементов! И закупать за рубежом
оборудование для завода было бесполезно - западные радиокомпании отстали от киевских
ухарей!

Выяснив, что инициатором революции в советском радиостроении был небезызвестный

"Кибер", заказчики оказались в сложном положении - нужно было закрывать уже
подписанные контракты с немецкими фирмачами и... В общем дело закончилось тем, что
Ленин лично продавил решение делать ставку на киевлян.
 - А ведь это ещё только цветочки! Ягодки пойдут тогда, когда сообразят, какие перспективы
открываются перед спецслужбами. Пока за исключением более совершенных
схемотехнических решений радиопередающей аппаратуры новшеств показано не было. Хотя
уже миниатюрные приёмники возбудили военных. Воспользовавшись инерцией
технического мышления органов, Матвей решил сыграть свою партию - зная как делать
звукозаписывающие устройства с высокой плотностью записи, не магнитофоны, нет, а куда
более совершенные оптические звукозаписывающие устройства, он изготовил
прослушивающие аппараты, замаскированные под... кирпичи или встроенные в подаренные
организациям радиоприёмники и получил возможность выяснить в первую очередь истинное
отношение к себе и своим соратникам. Поскольку обслуживали радиоприёмники опять же
киберовцы, то и убрать незаметно ставшую ненужной прослушку было вполне по силам.

На подходе были принципиально новые аппараты прослушки, позволяющие не рисковать

возможным раскрытием инкогнито, поскольку не требовалось их размещение
непосредственно в интересующих Матвея зданиях. Например, здании киевского ОГПУ. Из
воспоминаний Макарова следовало, что там типы были ещё те. Хотя личное знакомство с
комсомольцами-чекистами, во время заседаний киевского комитета комсомола, гнетущего
впечатления на Матвея не произвело. Но прояснить расклад сил и истинные цели некоторых
сотрудников ОГПУ не помешало бы. Бронштейн понимал,что такая организация как ОГПУ
будет привлекать к себе проходимцев и дельцов,как мёд-пчёл. Во всяком случае, им чисто
аналитически были вычислены и взяты "на карандаш" типы занимавшиеся "эксами"
нэпманов в целях личного обогащения. А также выявлены возможные члены фактически
мафиознай групировки, опять же из членов ОГПУ.

- Эти типы вполне могут стать серьёзным препятствием для моих планов освоения рынка
Киева и превращения "Кибера" в экономического тяжеловеса. Правда они не столь искушены
как их аналоги во времена Макарова. Простаки они, одним словом, сначала действуют, затем
думают. Анализ ситуации, опять же по Макаровским временам, делают неглубокий. Что
закономерно - они же вчерашние... гопники зачастую, кроме личного жизненного опыта у
них нет иных знаний.
Бардак в городе им только на руку. И бить их нужно будет ой как жёстко и быстро.
Матвей поёжился. Необходимость не просто влезть в политику, а занятся её активным
формированием пугала.
- Это ж получается, что мне нужно будет стать... профессором Мориарти советского
разлива, если брать аналогии у Конан-Дойля. Эх, так и заиграться недолго. С другой стороны,
если я хочу действительно поменять курс страны, то хочешь не хочешь придётся влезть в
политику по уши. Одних технических нововведений недостаточно... Бронштейн вспомнил
послевоенный расцвет промышленности в СССР и то, чем в конце концов всё закончилось.
- Собственно, если я хочу построить мир свой мечты, то и мастерок мне в руки... Ныть
бесполезно, только испортишь всё.

Чтобы немного отвлечься Матвей стал думать о своём открытии.

- Проверить его несложно. В особом образом приготовленной среде должно наблюдаться
необъяснимое энерговыделение. Установка довольно простая, не токамак однако. Можно
вообще вписать её в план проводимых работ по созданию прямотока. Ладно, убедимся, что и
как, а там и планы можно будет строить.
 Мысли снова перескочили, в этот раз на тему развития сотрудничества "Кибера" с заводами
Киева. Оно, сотрудничество, развивалось как говорят не по дням, а по часам. Каждый день по
радиосвязи киевского университета приходили всё новые и новые заказы.
Например, электромотор, разработанный группой Плотникова, асинхронный
электростатический, не требовавший меди для обмоток, "распробовали" сначала в депо,
электрифицировав токарные, сверлильные и фрезерные станки и избавившись от опасного
механического привода. Затем о новинке узнали на других предприятиях, и на "Кибер"
посыпались заказы. Количество заказанных двигателей уже превысило тысячу штук.
Мастерская полигона, постепенно превращающаяся в полноценное опытно-промышленное
предприятие, работала круглосуточно, дабы выполнить заказ. Что особенно радовало
заказчиков, "киберовцы" часто вместо живых денег забирали у заказчиков с их точки
зрения... металлолом - безнадёжно испорченное и выработавшее ресурс оборудование и
инструменты. Впрочем, сырья для производства уже стало не хватать.

Настоящий ажиотаж испытывал спрос на измерительное оборудование. Простые

индикаторные тестеры-щупы и авометры с маркой "Кибер", представляющей из себя
известную современникам Макарова пентаграмму советского знака качества, где слово
"СССР" было заменено на "Кибер", шли нарасхват. Осциллографы, что ежедневно
изготавливали на полигоне из доставляемых с радиолаборатории деталей, скоро должны
были вызвать скандал, сравнимый по своему масштабу с открытием постоянного
радиовещания в Киеве. Ибо им вообще не было мировых аналогов.

Денежные суммы, переводимые на счёт "Кибера", уже перевалили за четырёхзначные числа.

Так что стало возможным не только платить зарплату "киберовцем", но и нанимать
специалистов, а также поставить вопрос об освоении месторождений полезных ископаемых.
В вопросе сырья природа ещё раз пошла навстречу энтузиастам. Под слоем торфа в торфяном
карьере была обнаружена железная руда. Слой толщиной три метра тянулся вдоль бывшего
болота и содержал как прикинули молодые геологи, вызванные на полигон, полмиллиона
тонн руды. Для старта вполне достаточно. Но для развития нужны не только железо, торф и
цемент. Нужны были полиметаллические руды, а учитывая, как говорили во времена
Макарова "хай-тек" направленность развития полигона, желательна была бы вся таблица
Менделеева, особенно - редкоземельные элементы.

В "Кибере" наладили производство небольших партий алюминия и титана. И если

алюминий добывали из глины, то за титановой рудой приходилось ездить за тридевять
земель - хорошо что в геологическом институте нашлись работы посвящённые
месторождениями титанистого железняка.
Ещё одна проблема, которую предстояло решать, впрочем, скорее не проблема, а
преимущество - заключалось в том, что разработанные на полигоне технологии получения
металлических и металлокомпозитных изделий выламывалось из существующей парадигмы
получения и обработки металлов и изделий из них. Преимуществом являлось то, что
благодаря своей радикальности, технологии "гидрометаллургии" ставили зарождающуюся
промышленность СССР в равное положение с мировой - ибо ни одна страна в мире подобных
производств не имела.

Здесь Матвей напрямую воспользовался опытом Макарова. Тот досконально знал методы
получения чистых и сверхчистых металлов путём обработки их руд в неводных растворах.
Аммиак, жидкая углекислота, различные органические растворители, извлекающие из руды
исключительно целевой элемент, - меняли сам облик металлургии.
 Увы, Макаров хорошо знал лишь восемнадцать технологических цепочек, ибо работал над
ними когда-то. Ещё около сотни он более-менее представлял. Остальные пришлось
разрабатывать самим. И сразу сказалось отсутствие необходимого оборудования. Тех же
квантовых компьютеров для решения задач квантовой химии и вычисления нужных молекул.
Например, катализаторов. Благодаря знаниям и чутью Макарова удалось их синтезировать
для получения из генераторного газа:
Каучука - бутадиеновго и изопренового,
Карбоновых кислот - муравьиной, уксусной и... стеариновой!,
Предельных углеводородов - изооктана,
Композитов из углеродных молекулярных трубок с заданными свойствами. Хотя с
заданными свойствами удалось получить всего три типа "тубуленов".
Кроме этого удалось немного продвинуться в технологии осаждения мультиэлементных
композитов из неводных растворов, получить образцы около полутора десятка
полиметаллических сплавов. Из них только получение нержавейки и сверхтвёрдого покрытия
композитом на основе победита были доведены до стадии воспроизводящхся процессов...
Остальные процессы требовали гигантского количества экспериментов для доводки. Ибо в
отсутствии сверхмощной вычислительной техники - только опыт мог ответить на задачи из
квантовой химии.
Часы пробили два часа ночи, и Матвей, утомлённый бессоницей, прибегнул к
радикальному средству. Вызвав усилием воли состояние "Макарова", он заставил себя
заснуть.
Сон про не сон, но сон!

Матвей размеренно дышал во сне, и посторонний наблюдатель, присутствуй он в комнате,

не увидел бы ничего, что могло бы заставить его посчитать состояние спящего чем-либо
иным как здоровым глубоким сном. А между тем, тот факт что Матвей заснул в "режиме
Макарова", то есть фактически сменил свою личность на личность пришельца привела к
любопытным и далеко идущим последствиям.

В "режиме Макарова" Бронштейн проводил свои "медитации" или "погружения в

подсознание", когда то, что обычно не попадает в сферу активного сознания человека,
становится доступно. Причиной подобных небезопасных в общем-то опытов с психикой
было то, что Макаров намного лучше Бронштейна понимал природу изменённых состояний
психики и отработал до автоматизма управление нейрогуморальной активностью нервной
сети ранее собственного, а ныне и приёмного организма.

Во время сна происходило "тестирование" накопленных за день изменений. Тонкий анализ

чувств позволял безо всякого оборудования, благо чувства были "откалиброваны" и связаны
с реальными процессами происходящими в теле ещё врачём Алексеем, ставить себе диагноз,
ощущая реальное физическое состояние.

Последствия перенапряжения были полностью преодолены. Организм реципиента

Бронштейна достиг минимального физического совершенства, однако слово "минимальный"
не должно вводить в заблуждение. Минимальным оно было с точки зрения гипотетического
сверх- или постчеловека будущего. Эти новые существа "людены" - "игруны", мать их за
ногу, говаривал Макаров, были во времена Макарова - 20е годы следующего столетия только
в самом начале своего становления. "Усовершенствование" человеческого тела, за счёт
особым образом генномодифицированных стволовых клеток стало популярным в мире
"золотого миллиарда". Пока речь шла только об "оптимизации" человеческого организма,
расширении его свойств на уже существующем биологическом фундаменте. Альтернативный
путь - интеграции достижений нанотехнологий, когда наномашинами были неорганические
молекулярные конструкты пока не стал доминировать над путём совершенствования
существующего генного человеческого материала, тем не менее и тут первые успехи уже
были. Вроде внедрения чипов сотовой связи, позволявшей быть "телепатом" и общаться с
подобными себе молча и на большом расстоянии, дозиметрических чипов, позволявших
буквально ощущать радиацию и знать её характеристики, навигационных чипов и т. д.
Особенно широко подобная практика вошла в жизнь элитных частей спецвойск.
"Модифицированные" суперсолдаты как тузик грелку рвали террористические
мусульманские группировки и несмотря на отчаянную помощь им со стороны аравийских
шейхов и других "скоробогатых" покровителей к середине двадцатых террористы полностью
попали под контроль мировой олигархии, преимущественно состоящей из влиятельных семей
США, Европы, в меньшей степени - Юго-Восточной Азии. Полностью их не уничтожили -
зачем? "Ручные" террористы прекрасно оттягивали капиталы своих не подозревающих худое
покровителей, оставляя им меньше средств для политической деятельности и служили
прекрасным тренажёром.

Каналы, посвящённые достижениям науки, были полны слезливых и трогательных историй

о прозревших слепцах, полжизни проведших в полной темноте. Мало кто знал точно, что на
военных и инвалидах отрабатываются технологии созидания тел будущих "истинных хозяев
Земли". Лишь небольшая горстка собственников подобных производств имела возможность
беспрепятственно и без опасений за свою свободу и полноценность интегрировать такие
устройства в собственный организм. Хотя пока генномодифицированные стволовые клетки и
чипы, кардинально расширяющие возможности человека только разрабатывалось, в
доступные военным и инвалидам "апгрейды" закладывались различные "подляны".
Срабатывания которых приводили к разным проблемам. Чаще всего, впрочем, "фичи" просто
переставали работать, с чем к своей ярости познакомились бывшие военные, отказавшиеся от
предложений, от которых, видимо, нельзя было отказываться, после своего увольнения из
рядов военнослужащих.

Знакомство Макарова с фактами срабатывания "закладок" и привело его к вполне

оправданному опасению пользоваться "блоком IDDQD", к удивлению и донора и реципиента
сформировавшимся в мозге Бронштейна.
Впрочем сверхподозрительный Макаров не питал иллюзий по поводу возможности "не
воспользоваться" этим блоком. Вполне возможно, в нём был некий аналог таймера,
приводящий к его автоматической активизации по истечению некоего запрограммированного
срока. И в простейшем случае мозг Бронштейна начал бы излучать в КВ диапазоне некие
сигналы, скорее всего тщательно замаскированные под природные радиошумы. Давая таким
образом знать о своей готовности "тайным высшим" также переселившимся в этот мир, в
других реципиентов. И Бронштейн, став "маяком", автоматически привлёк бы их внимание.
Последствия могли быть самыми разными, но учитывая жёсткую ориентацию "высших" на
доминирование - малоприятных или вообще не допустимых. Вроде превращения в "научного
конька-горбунка", возможно и не осознающего, на чьи интересы он работает.
Пару недель назад, после создания чувствительного радиоприёмника, воспринимающего
радиоволны в широком диапазоне, Матвей принялся сканировать свой мозг на предмет
подозрительной активности. Но пока ничего тревожного обнаружено не было.

Поэтому Матвей продолжил, сознанием Макарова, дальнейшие изыскания по

самосовершенствованию. Одной из возможных функций "блока IDDQD" был сбор созданных
Бронштейном-Макаровым фич и передача их истинному хозяину. Самой неприятной
возможностью могла быть погружённость в "Матрицу" - искусственную симуляцию мира
1923 года. Правда Макаров знал, что подобные симуляции всегда вторичны от реальности и
порождают множество "глюков" в искусственном мире. Причём "глюки" происходят
достаточно часто, что бы их не заметить. Ничего подобного вокруг не наблюдалось, что
привело Макарова в конце концов к выводу о том, что вокруг - настоящая, первичная
реальность.

Сознание Макарова, ставшее единым целым с сознанием Бронштейна, сочло возможным

заняться дальнейшим расширением возможностей тела.
Закончив самотестирование, установив, что нанесённые перенапряжением повреждения
организма устранены полностью, ценой сокращения резерва стволовых клеток костного
мозга, Макаров задумался, что бы такого учудить дальше?

В памяти услужливо всплыло воспоминание об "одомашнивании" обнаруженных в теле

Матвея паразитических нематод.
- Я обещал - теперь уже самому себе - попытаться сделать из них биороботов для тонких
манипуляций внутри организма, - разговаривал сам с собой во сне Матвей.
- Пора приниматься за работу.

Первое что предстояло сделать - поймать нематоду внутри тела и подключится к её нервной
системе. Причём так, что бы получить возможность вмешиваться в клеточные и
биохимические процессы, протекающие в организме паразита. С тем, что бы заставить его
выполнять заданные действия. Поскольку Макаров уже неплохо овладел "химической речью
клеток" и понимал значение слов-молекул, можно было попытаться, учитвая невероятную
консервативность строения биохимии живых существ природы Земли, использовать их для
трансформации пленённой нематоды, надеясь, что слова-молекулы "подойдут" к
биохимической системе червячка.

- Тело человека ПРИРОДА, увы, лепила "левой пяткой". Простой пример - особенность
функционирования клеток, приводящая при развитой регенерации, как у простых существ,
типа той же нематоды, к повышенной вероятности онкологии. Поэтому при тяжёлых
повреждениях организм человека ремонтирует себя плохо. Пример - обширные ранения. При
заживлении которых образуются шрамы и ткани повреждённых органов заменяются не
тождественными, а шрамовыми. Нематоды-боты могли бы воспрепятствовать подобному
процессу. Также они могли бы поедать патологически изменённые ткани, отказывающиеся
слушаться приказов нервной и медиаторной систем и переваривая их выделять полезные
организму-хозяину, хозяину теперь в полном, а не ироническом как ранее, смысле, вещества -
продукты переработки патогена. Ну и на "сладкое" - комплексом из нематод плюс вирусы
можно было бы заражать иные организмы, получая контроль над ними. Полевая так сказать
клеточная и генная инженерия.

- Кстати, - пришедшая вдруг мысль была настолько самоочевидной и настойчивой, что

буквально оглушила сознание Матвея. А что если попытаться вылечить ЛЕНИНА! Заодно
установив "телепатическую" или правильнее "радиотелепатическую" связь? Что даст
возможность подкидывать Ильичу разные весьма по нынешним временам нетривиальные
идеи. А что? В самом деле, если до осени успею "приручить нематоду", то можно, а встречу с
Лениным организовать крайне необходимо, при рукопожатии например, "заразить" Ильича
биороботом, и не торопясь, тщательно исследовать его болезнь, а учитывая мой
автомедицинский уровень и попытаться его вылечить! Заодно узнаю, чем он на самом деле
болел. А то по некоторым источникам - наследственная болезнь, от которой умер ещё его
отец, а по другим - вроде как обыкновенный хронический сифилис. Здоровый Ильич - это как
раз фактор, отменяющий известное мне развитие политических событий в Союзе без
чрезмерных усилий с моей стороны. И вообще, любопытно сохранить жизнь такому, без
дураков, выдающемуся политику.

Сквозь сон в сознание Макарова вторгся какой-то настойчивый и резкий звук. Спустя
мгновение он понял, что это звонит будильник.
- Пора вставать, - плавно перетекая из "состояния Макарова" в своё родное подумал
просыпающийся Матвей.

Кошмар Владимира Ильича.

Этим, 1923 годом, который стал предпоследним в жизни вождя мирового пролетариата
известной Макарову истории, здоровье Ильича сильно подкосилось. Болезнь, об истинной
природе которой спорили почти на протяжении века, разъедала тело Ленина и к ужасу его
самого, а также близких и родных привела к деменции - впадению в маразм. Во время редких
периодов прояснения сознания Ленин, понимая всю безнадёжность своего положения, тем не
менее не сдавался и напряжением всех своих сил пытался восстановить свой рассудок. Но
чем дальше заходило течение болезни, тем очевиднее становилась тщетность этих попыток.
В конце концов Ленин, чтобы не позориться и не остаться в памяти потомков разбитым
маразматиком, предложил Кобе - Сталину, отравить его. Осторожный Сталин отверг это
предложение. Рисковать он не хотел, а близкая смерть лидера партии и так уже была
очевидна, чтобы ещё её торопить.

Летним вечером, второго июня Ильич, устав бороться с постепенно одолевающим его
параличём, забылся в тревожном сне.
Снилась же Ленину, с его точки зрения, совершеннейшая чушь.
По мере того, как измученный разум погружался в пучины Морфея, головная боль,
терзавшая его, отступила. Сознание вдруг прояснилось, и впервые за последние три года
Ленин ощутил себя полноценным. Сквозь смутные образы сна вдруг проступили черты
комнаты. Ленин огляделся. Он находился в небольшой комнатке, обставленной как каюта
корабля. Рядом с дверью находилось зеркало, в котором Ильич с немалым удивлением
увидел самого себя - молодого, в строгом костюме-тройке, но без галстука. Ощущения были
настролько реальными, что Ленин, понимая что он на самом деле спит, даже несколько раз
ущипнул себя. Боль и синяк на месте щипка были вполне реальными и Владимир Ильич
растерялся.

- Я же вроде бы сплю? Решительный характер Ленина взял верх над растерянностью и

Ильич направился к выходу из комнаты. Подёргав за рукоять он в конце концов обнаружил,
что дверь сдвигается вбок. За ней обнаружился коридор, по которому Ленин решительно
двинулся в сторону, как он предположил, палубы корабля.

Взгляд Ильича зацепился за какую-то неправильность. Рядом с выходом из коридора

обнаружилось необычное окошко. На нём, сменяя друг друга, появлялись и исчезали
картины. Приглядевшись, Ленин обнаружил на некоторых из изображений текст. Причём
написанный родной киррилицей, вот только смысл фраз был понятен лишь частично.
 - Владимир Ильич? Вот вы где! - голос, раздавшийся сбоку, заставил недоумевающего
Ленина вздрогнуть. Резко повернув голову он увидел человека в форме, с любопытством его
разглядывающего.
- Кто Вы? Где я? - предельно лаконично рубленными фразами спросил Ленин.
- Представлюсь. Иван Ильич Русаков. Ваш куратор на борту исследовательской станции
НИИ Экспериментальной Истории "Мозгодав". Вас, Владимир Ильич, выдернули из вашей
исторической последовательности для очень важного предложения. Важного и лично Вам, и
тому делу, которому вы посвятили свою жизнь. Надеюсь, вашей политической борьбой
руководило отнюдь не только желание отомстить лично за смерть брата царю Николаю
Второму?

- Прекратите паясничать! - внезапно крайне раздражаясь, рявкнул Ленин. Смерть брата и

мои мотивы - не вашего ума дело! Ещё раз спрашиваю, где я? Что за станция "Мозгодав"?
Это океанский лайнер? Как Вы меня похитили из Горок?

- Пройдёмте на "палубу" - предложил "куратор". Там вы сами всё поймёте.

Разозлённый своей беспомощностью и наглостью собеседника, Ленин, потоптавшись на

месте, последовал за ним. Поднявшись по невысокой лесенке, - точно корабль, подумал было
Ильич, вышли на "палубу" - просторное помещение, стены которого были снабжены
громадными панорамными иллюминаторами. То, что Ленин увидел в них, на мгновение
повергло его в ступор. Прежде всего тем, что в окна была видна тьма, усеянная яркими
блёстками.

- Как ночное небо, - пришла ассоциация. Прямо в центре был виден глобус. Очень
реалистическое изображение земного шара - как если бы кому-то в голову пришла бы блажь
изобразить на глобусе не только океаны и континенты, но и облака. Впрочем, ассоциация с
глобусом была неточной, - вокруг "глобуса" разливалось нетолстым кольцом сияние, которое
можно было отождествить лишь с атмосферой неведомой планеты. Именно неведомой, -
приглядевшись, Ленин увидел некую неправильность в изображении океанов и континентов
на "глобусе", - суши было явно не меньше, чем морей и очертания их сильно отличались от
известных.

- Я на междупланетном корабле?! Злость на наглость собеседника прошла, сменившись

любопытством. Вы, я так понимаю, житель иной, отличной от Земли планеты?
Инопланетчик?

- Первая часть вашей догадки верна, Владимир Ильич, а вот другая - увы, нет. Я по
происхождению землянин. Что следует хотя бы из моего имени. Нужно также добавить,
Владимир Ильич, что Вы не только переместились в пространстве, но и во времени. Вы
находитесь на борту исследовательской станции "Мозгодав", входящей в состав космических
сил ССГР. Союз Советских Галактических Республик, - увидев недоумённый взгляд Ленина
пояснил Иван. Мой мир - воплощённая мечта многих из ваших соратников. Например
Богданова, Александра Александровича. Помните его "Красную Звезду"?

Потрясённый на этот раз Ленин молча кивнул. Затем, преодолев внезапно накатившую
робость спросил - так зачем вы, товарищ, выдернули меня сюда?
 - Для обсуждения возможности помощи и лично Вам, и тому делу, которому Вы посвятили
себя. Дело в том, что то, что вы видите - лишь возможность развития вашего мира, но отнюдь
не неизбежность. Кстати, я должен кое-что Вам пояснить - с этими словами Иван вытащил из
кармана форменной куртки небольшой прибор и нажал на клавишу. Как во сне, окружение
Ленина и его собеседника переменилось, став сценой аудитории, в которой присутствовали
сотни академического вида людей, пристально разглядывающих выступающих.
- Что это было?! - ошеломление Ленина явственно сквозило в его вопросе.
- Вы, Владимир Ильич, находитесь здесь не по-настоящему. То есть, при помощи особой
машины на нашей станции ваше сознание загружено в исскусственный аналог человеческого
мозга. Который порождает особую "искусственную реальность", создаваемую подключенной
к нему мощной вычислительной машиной.

Потрясённый Ленин молчал, не в силах что-либо произнести. Иван, между тем, продолжил:
- Итак, вы видели НАШ мир, который с очень хорошим приближением реализует ВАШУ и
ВАШИХ соратников мечту, тех кто искренне работал и работает на дело преобразования
общества в России. Используя возможности машины, в которую погружено ваше сознание, я
от имени коллектива исследователей исторических последовательностей хочу также показать
и возможную для вас альтернативу.
С этими словами Иван что-то нажал и окружающая Ленина реальность снова переменилась.
Став просто запредельным кошмаром. Ленин обнаружил себя сидящем в... котле с кипящей
смолой, а вокруг резвились бранясь всевозможными ругательствами... всамделишные черти!
Вот один из чертей, морда которого отнюдь не выглядела как морда классического чёрта из
православной эсхатологии, а скорее представляла из себя непрерывно меняющуюся харю,
составленную из множества лиц среди которых потрясённый Ленин распознал физиономию
Николая Второго, Столыпина, Колчака, а также многие другие, неизвестные, выхватил из-за
спины киянку и что есть мочи огрел шокированного Ильича по голове. Шок был настолько
силён, что боль от непрерывно жарящейся плоти совершенно не доходила до Ленина, но удар
вернул тысячекратно усиленное болезненное состояние. Рассудок померк, а в следующий миг
Ленин вновь обнаружил себя стоящим на сцене.
- То что Вы только что ощутили - это возможный исход в случае краха. Краха Дела Вашей
Жизни.
- Мать вашу, - шок Ленина был настолько силён, что разговаривать Ильич мог только
матами. Что это было такое,-непечатное выражение-!?
- А сообразите! Вся необходимая информация у Вас уже есть.
- Так, Ленин преодолел шок от испуга и начал рассуждать. Я нахожусь в как вы сказали,
машине... назовём её машиной иллюзий. Тогда, -непечатное выражение- если подобным
завладеют наши враги...
- То они покажут Вам и Вашим товарищам, где раки зимуют. И поскольку вы публичная
личность, Владимир Ильич, а появление таких машин отделяет от вашего времени
промежуток всего в столетие-другое, вас не забудут. Ни приверженцы вашего Дела, ни ваши
лютые враги. С Вашей в том числе подачи, была подвергнута гонениям Православная
Церковь. А эта организация живуча. Уничтожить её не получится, даже не пытайтесь.
Сумеете каким-либо чудом очистить Россию от православия, - не поможет. Есть и
Православная Зарубежная Церковь, созданная бежавшими на Запад клириками. Кроме
православия также не стоит забывать и о других религиях. Подумайте лучше, какую славу вы
создаёте большевикам борьбой с религией среди верующих? И среди священников довольно
очень мстительных типов. Неужели вы думаете, Владимир Ильич, что клерикалы оставят Вас
в покое, когда дотянутся до чего-то подобного "машине иллюзий"? Даже после вашей
смерти, которая как оказывается, в связи с обнаружившейся возможностью путешествий во
времени, не абсолютна?!

- Что Вы предлагаете делать? - испуг и ярость прошли, сменившись решимостью.

- Понизить, насколько это в силах человеческих, вероятность подобного исхода. Дабы мир
"котлов и чертей", более обще - миры "господ и быдла", стали как можно менее вероятны.