Тимоти Л.

Томас

Концепции и элементы российской военной мысли

Август 2019
Предисловие
Технологии резко увеличили скорость принятия решений, расширили спектр
военной мысли (от стратегической до планетарной) и сосредоточили больше
внимания на инновационном мышлении и принятии рисков. В этом докладе
«Русская военная мысль: концепции и элементы» рассматривается влияние
технологий на военную мысль, а также учитывается историческое наследие
последних, перенесенное с советского на российский период. Таким
образом, в докладе рассматриваются две проблемы: традиционные и
связанные с достижениями информационной эпохи. Первоначально в
докладе рассматриваются некоторые концепции советской эпохи, которые до
сих пор в моде, такие как формы и методы ведения войны, прогнозирование
и начальный период войны, среди прочих. Прошлое остается важным для
настоящего и продолжает влиять на то, как Россия анализирует свой
ситуационный контекст. Далее, как эти основные понятия применяются к
достижениям информационной эпохи. Например, есть российские статьи о
формах и методах (традиционное мышление) сетецентрических условий,
аэрокосмической обороны и кибернетических проблем (информационное
мышление), среди прочих. Прогнозирование должно оценивать влияние
войны на природу оружия на основе новых физических принципов.
Скорость киберопераций указывает на то, что силы должны быть готовы
сейчас к начальному периоду войны (IPW). Планирование завтрашнего дня
для внезапной атаки более чем на день запаздывает, поскольку кибер-IPW
может привести к прекращению конфликта до его начала.
Отчет состоит из двенадцати глав. Первая глава дает общее введение в тему
военной мысли. Вторая глава предлагает некоторую историческую и
текущую контекстную информацию о российской военной мысли, включая
то, что ожидается от военных офицеров сегодня. В третьей главе
рассматривается важность влияния военного искусства на мыслительные
процессы. В четвертой главе рассказывается об использовании Россией
концепции рефлексивного управления, которая является способом
манипулирования или обмана мыслительных процессов противника. Глава
пятая обновляет русское использование асимметричных и косвенных
операций. В шестой главе обсуждается концепция дезорганизации в России
и ее влияние на вопросы управления и контроля. В седьмой главе
предлагается рассмотреть девять российских кибер-информационных
проблем. В восьмой главе рассматривается невидимый аспект
информационной среды (подводные кабели, спутники, электроны и т. Д.). В
девятой главе рассматривается дискуссия 2017 года о понятии «война» в
России. В десятой главе рассматриваются российские прогнозы будущей
войны. В одиннадцатой главе дается краткое изложение мыслей начальника
Генштаба Валерия Герасимова. Глава двенадцатая предлагает несколько
выводов о русской военной мысли.Доклад интересен тем, что фокусируется
на чисто русской военной мысли. Он пытается избежать зеркального
отражения западных концепций (гибрид, серая зона и т. Д.) В российском
военном мышлении. Он представляет собой первое целенаправленное
исследование на тему военной мысли со времени издания книги «Советское
военное мышление» 1981 года. Отчет никоим образом не заменяет этот том,
а дополняет его.
Тимоти Томас,
Специалист по информационным операциям EUCOM,
MITRE Corporation, 2019
Подтверждения
Автор несет полную ответственность за отбор и анализ материалов данной
работы.
Хотя есть много людей, которые помогали в подготовке этой работы, автор
хотел бы выразить признательность за поддержку нескольких лиц. Во-
первых, доктор Гарольд Оренштейн из Ливенворта, штат Канзас,
заслуживает особого признания. Он переводил многочисленные ключевые
документы с русского на английский, как постоянно отмечают сноски. Без
его поддержки в этом отчете не хватило бы многих ключевых деталей. Во-
вторых, автор хотел бы выразить свою благодарность полковнику Майклу
Джексону, бывшему J39 Европейского командования, который поддерживал
и поощрял эту работу вместе с двумя важными сотрудниками, Крисом
Киршманом и Аланом Балом. Наконец, сотрудники MITER, которые
помогли с редактированием и очисткой глав, сыграли важную роль в
продвижении продукта. Джо Ангьял, Мэтт Иджер и Марион Мишо были
ключевыми игроками, которые провели много часов, работая над главами
отчета. Дэвид Клири помог с форматированием конечного продукта. Я
искренне благодарю всех вас за вашу помощь.Первый вопрос: изменились ли
тактики СМИ со временем? 7-1
Второе соображение: русские шаблоны влияния 7-2
Третье соображение: военные управления для Cyber 7-4
Вопрос четвертый: кибер и начальный период войны 7-5
 Пятое соображение: предупреждение вмешательства президента в выборы 7-
6
Рассмотрение шестое: беспокойство российских кибер-планировщиков 7-6
Рассмотрение седьмого: рефлексивное управление и кибер 7-7
Рассмотрение восьмого: есть ли «кибер мертвая рука»? 7-8
Вопрос девятый: операции влияния на поле битвы 7-8
Выводы 7-9
8 электронов, подводные кабели, спутники и творческая мысль: российские
военные
Невидимая информационная среда 8-1
Введение 8-1
Обзор 8-1
Новые разработки 8-2
Информационные стратегии 8-2
Роль информации в начальный период войны (IPW) 8-5
Стратегические операции по уничтожению критически важных целей
(SODCIT) 8-6
Формы и методы использования информации 8-8
Информационное и цифровое сдерживание 8-9
Информационные войска 8-13
Информационно-технические и информационно-психологические
возможности 8-14
Старые концепции все еще в моде 8-26
Выводы 8-30
9 Военные России обсуждают определение войны 9-1
Введение 9-1
Обсуждения 2018 и 2019 годов 9-1
Ведение войны 9-3
Война Войны 9-3
Дебаты 2017 года о войне 9-4
Статьи в журнале Академии военных наук (АМС) 9-5
Статьи в журнале Военная мысль 9-15
Две статьи о классификации войны 9-18
Армейский сборник (армейский журнал) 9-18
Журнал Академии военных наук 9-21
Выводы 9-22
10 российских прогнозов будущей войны 10-1
Введение 10-1
Некоторые взгляды российских синоптиков 10-2
Созерцая будущую войну 10-4
Выводы 10-9
11 Начальник Генштаба России Валерий Герасимов: формирование
вооруженных сил России и
Военная мысль 11-1
Введение 11-1
Часть первая: Справочная информация 11-1
Часть вторая: проблемы Герасимова с Западом 11-2
Часть третья: интервью и презентации Герасимова, не входящие в состав
АМС 11-3
Часть четвертая: презентации на AMS 11-7
Речь 2013 года на AMS - формы и методы ведения войны 11-8
Презентация 2014 года в АМС - роль Генерального штаба и изменение
характера войны 11-9
Речь 2015 года на АМС - уроки Великой Отечественной войны на сегодня
11-11
Презентация 2016 года в AMS - США.Гибридные проблемы и счетчики к
ним 11-12
Презентация AMS 2017 - Современная война, элементы мышления 11-13
Презентация AMS 2018 - Будущие войны 11-14
Презентация AMS 2019 - новые мысли о военной стратегии 11-15
Выводы 11-17
12 Выводы 12-1
Введение 12-1
Преодоление западных стереотипов 12-1
Схожи ли гражданские и военные образцы мышления в России? 12-4
Выводы 12-7
Приложение А Русская асимметричная мысль и дезорганизация А-1
A.1 Приложение 1. Краткая история использования термина «асимметрия»
A-1
A.2 Приложение 2: Расширенные определения асимметрии A-3
А.3 Приложение 3: Расширенное определение дезорганизации А-5
Приложение B Российская классификация современных военных
конфликтов B-1
Приложение C Сокращения C-1
1. Введение
Есть много вопросов, которые мотивировали разработку этого отчета. Тем
не менее, два основных - это необходимость информировать западных
аналитиков о военном мыслительном процессе России, который отличается
от западного; и необходимость продемонстрировать, что западное
зеркальное отображение своих концепций на русском мышлении не всегда
работает, будь то концепции гибридной войны, мышления, запрещающие
доступ в зону доступа (A2AD), или концепции серой зоны. Россия не
использует многие из концепций, которые использует Запад, и те, которые
она использует, могут интерпретироваться по-разному или иметь другие
проблемы, связанные с ними. Существует также много предположений о
российской военной мысли, основанных на ложных посылках.
Первоначально в докладе рассматриваются некоторые конкретные
мыслительные процессы российских военных, в том числе те, которые редко
когда-либо обсуждаются на Западе. Эти концепции включают в себя
дезорганизацию противоборствующих сил, рефлексивное управление ими,
изучение многочисленных форм и методов применения силы по отраслям
обслуживания, а также поиск инновационных способов использования
военного искусства, среди прочих вопросов.
Существуют и другие концепции, такие как косвенные и асимметричные
операции, которые многие страны изучают, но осуществляют их различными
способами в соответствии с национальными ценностями и традициями.
Россия не является исключением из этого процесса, так как несколько
авторов написали о косвенных и асимметричных операциях. Даже
определение и понятие «война» пересматривается Россией. В 2017 году
среди военных специалистов в России была продолжительная дискуссия на
тему войны. В этих статьях изучалось, изменили ли невоенные проблемы, в
том числе гражданское использование кибернетических возможностей,
характер войны. Как только стало очевидно, что кибероружие потенциально
может уничтожить власть государства или механизмы государственного
контроля со специальными операциями по уничтожению критических
объектов инфраструктуры (SODCIT), определение войны, по-видимому,
заслуживает пересмотра.
В течение последних двух десятилетий российская военная мысль также
извлекла выгоду из проведения серьезного анализа «извлеченных уроков» из
боевых операций своих сил в Чечне, Украине, а теперь и Сирии. Начальник
Генерального штаба России Валерий Герасимов подчеркнул необходимость
извлекать уроки не только из конфликтов, в которых участвовали российские
операции, но и из тех, которые предпринял Запад, например, в Афганистане
и Ираке, и они это сделали.
Недавние события инициируют новые формы и методы ведения войны и
требуют новых прогнозов относительно развивающегося характера будущей
войны. Например, российский военно-промышленный комплекс разработал
новые возможности радиоэлектронной борьбы, которые обеспечивают
дополнительную защиту для внутреннего командования и управления

3 Русское военное искусство и творческое применение знаний

Разработка новых видов оружия, практический опыт, приобретенный в
Сирии и в различных учениях, а также анализ современных военных
конфликтов дали толчок развитию теории военного искусства69. Начальник
Генерального штаба Валерий Герасимов, 2018 г.
Вступление
Согласно российской военной мысли, традиционными составляющими
военного искусства являются стратегия, оперативное искусство и тактика.
Современные военные технологии стирают некоторые из этих различий и
создают новые формы и методы ведения войны в других. В 2015 году во
время боевых действий в Сирии поступали сообщения о возможном
использовании термобарического огнемета Солнцепек. Он способен
расчистить территорию в четыре гектара, что, как заметил автор, похоже на
детонацию ядерного боеприпаса сверхнизкой мощности70. То есть огнемет
со стратегическим воздействием.
Российский полковник (в отставке) Владимир Денисов отметил в декабре
2018 года, что за последние годы в военном искусстве произошли только два
существенных изменения: концепции немецкого блицкрига и глубокого
удара советских войск.71 Интересно, что кибератака содержит как блицкриг
со скоростью электронов и способностью нанести глубокий удар по
инфраструктуре противника в любой точке земного шара. Таким образом,
технология превратила два наиболее важных изменения в истории военного
искусства Денисова в одну современную планетарную операцию. Различия
стираются.
Нередко изучаются российские технологические инновации, которые
оказывают тактическое воздействие на формы и методы ведения войны.
Особенно это касается разработок по использованию средств разведки и
радиоэлектронной борьбы, которые сделали поле битвы более заметным и
управляемым. Российское военное искусство ценит творческое
использование знаний и опыта поля битвы от командиров и ученых, которые
позволяют такие разработки. Разговор между ними помогает сфокусировать
исследовательские приоритеты и стимулирует разработки, которые
обеспечивают возможности, необходимые для конкуренции в современном
конфликте. Результаты этих разговоров иногда можно найти в средствах
массовой информации. Например, в заявке 2014 года указывалось, что
роботизированная рыба находилась в стадии разработки, которая выступает в
качестве бесшумного беспилотника и используется в военных
разведывательных и разминирующих операциях.72 В 2016 году было
заявлено, что Россия разрабатывает снайперскую винтовку большого
калибра, в которой используется 23 мм пули. Это может якобы отключить
вражеские танки и уничтожить бронетехнику. Один взвод «мини-пушек»
будет запланирован в каждой мотострелковой роте снайперов. Армейская
пехотная бригада имеет такую роту.73
Кроме того, новые прорывы в применении технологий могут также
теоретически изменить соотношение сил (COF) на поле битвы. Например,
это может быть впервые в истории, когда контингент радиоэлектронной
борьбы, оснащенный новейшим высокотехнологичным оборудованием,
может фактически ослабить частотные возможности противника и
полностью дезорганизовать его возможности командования и управления
(С2). Это изменит COF в результате.
В этой главе сначала будет дано определение военного искусства с
российской точки зрения, а затем предложены технологические разработки
2016–2019 годов, которые привносят новые инновации в поле тактической
битвы. Одна напоминает о двух русских идеях, которые соответствуют
важности военного искусства: что «мысль вступает в битву первой» 74 и что
Россия научилась «сражаться умением, а не цифрами» 75.
Определения военного искусства
Военный энциклопедический словарь Министерства обороны определяет
военное искусство как «теорию и практику подготовки и проведения
военных операций ... оно состоит из стратегии, оперативного искусства и
тактики, которые тесно взаимосвязаны» 76. Было отмечено, что
«историческое и этнические особенности, географические условия и другие
факторы » 77 также влияют на понимание и развитие нации в военном
искусстве.
Идея «подготовки к военным операциям и их проведения» заключается в
том, где технологии оказывают наибольшее влияние. Российские офицеры
понимают военное искусство не только как стратегию, оперативное
искусство и тактику, но и как командир умело использует свои знания для
достижения неожиданности над противником или для запуска
нетрадиционной / уникальной операции. Это подтверждается другим
русским определением военного искусства:
Военное искусство - это сфера теоретической и практической деятельности,
которая включает в себя умение создавать знания с учетом конкретных
условий ситуации при подготовке и проведении военных действий (боевых
действий), где помимо знаний развито творческое мышление и высокая
Организационные и сильные качества характера необходимы для командира.
Идея творческого мышления издавна была критерием в российской военной
мысли. Например, российский стратег Александр Свечин несколько лет
назад резюмировал следующее:
По словам Свечина, основным содержанием «Истории военного искусства»
были изменения в формах и методах ведения войны, которые происходили в
зависимости от экономических, политических и военно-технологических
предпосылок. Он видел цель военного искусства в обеспечении основы
высшего образования и военных дисциплин, а также в содействии развитию
самостоятельного мышления у командиров, их способности творить и быстро
развиваться в военных делах.79
Творческое использование технологий проявляется не только в командире,
но и в мыслях ученых военно-промышленного комплекса, где
инновационные решения проблем приводят к необходимости помогать
военнослужащим. Российский фонд перспективных исследований является
домом для многих из этих разработок.
 Следующее обсуждение и перечень технологических достижений /
исследований подчеркивают, как ученый и офицер / солдат
взаимодействовали для создания творческих приложений военного
искусства. Некоторые из этих обменов наблюдаются в результате действий
России в Сирии, в то время как другие являются более репрезентативными
для уникальных (например, косвенных или асимметричных) применений
технологий, соответствующих требованиям ситуации.
Оружие и военное искусство: 2016-2019
За последние несколько лет новые применения технологий привели к новым
разработкам в военном искусстве. Многие из этих достижений связаны с
тем, как различные виды оружия используются в соответствии с
современными тенденциями. Это особенно относится к использованию
дронов / БПЛА (или их счетчиков) и к новым разработкам в лазерных
технологиях. Здесь ученые либо отвечают на их обсуждения с солдатами для
нового и лучшего оборудования; или ученые придумывают новые способы
использования оружия, рассматривая их различные свойства и передавая
свои предложения военным властям. Военные теоретики отмечают, что
новые тактические методы и требования современного тактического
искусства должны быть «основаны на возможностях новейшей военной
техники против старых методов ведения боя, которые перестали
соответствовать сложившимся условиям».
Тенденции изменились за эти годы, и они отражены в списках, которые
следуют ниже. Однако сначала вспоминается, как меняются тенденции. В
2016 году президент Путин сосредоточил внимание на разведывательных
системах, термобарических боеприпасах и лазерах как на важных областях,
которые не должны сталкиваться с сокращением расходов. Он также
выделил информационную поддержку, системы связи, электромагнитное
оружие, оружие, основанное на новых физических принципах, и
высокоточное оружие, как другие области чрезвычайной важности. К 2018
году точка зрения начальника Генерального штаба Валерия Герасимова стала
более общей при описании тенденций изменения характера вооруженных
конфликтов, возможно, потому, что многие из желаний Путина уже были
достигнуты или работа над ними началась. Герасимов отметил, что
робототехнические комплексы, информационная сфера и высокоточное
вооружение были одними из главных особенностей будущих конфликтов.
Вместе с тем он добавил, что приоритетными целями уничтожения являются
задачи государства C2 и экономические цели; и что существует возможность
конфликта на различных стратегических участках, что предопределяет
необходимость создания объединенных группировок войск и сил. Таким
образом, в то время как Путин сосредоточился на конкретном оружии,
Герасимов был более склонен уделять как можно больше внимания тому, как
такое оружие может применяться. Он призывал к творческому подходу к
использованию такого оружия и его применению среди солдат и ученых, то
есть к новым способам рассмотрения вопроса об осуществлении военного
искусства.
В этом разделе освещаются некоторые технологические достижения,
изложенные в российских СМИ, которые имеют скорее тактическое, чем
стратегическое значение. Цель состоит в том, чтобы показать, что умение и
креативность, а не обязательно численность, ведут российские военные
усилия по достижению господства на поле боя. Каждое развитие позволяет
тактические миссии в армии, военно-морского и аэрокосмического
компонентов вооруженных сил.
2016:
1. Научные исследования под кодовым названием Alabuga включают
экспериментальную разработку микроволнового импульсного оружия,
которое может отключить электронику в радиусе 3,5 км. Его эффект может
привести к слепоте или физическому повреждению электронных плат и
систем. В дальнейших исследованиях планируется создать
электромагнитное оружие, которое включает в себя снаряды, бомбы и ракеты
со специальными генераторами магнитного взрыва.
2. Автомобили серии Armata должны быть оснащены разведывательным
беспилотником, известным как Птеродакти. Это легкий беспилотный
летательный аппарат, соединенный с боевой машиной гибким кабелем,
который позволяет автомобилю отслеживать ситуации на холмах или в
местах, где видимость ограничена. Он может кружить в радиусе 50-100
метров вокруг транспортного средства, оснащен радиолокационным и
тепловизионным устройством и может достигать высоты в несколько
десятков метров.
3. Конструкторское бюро Арсенала вооружает группу космических
аппаратов оружием радиоэлектронной борьбы и атомными
электростанциями. Последний позволяет устанавливать передатчики
радиопомех широкого диапазона на борту
5 Асимметричная концепция России: на основе военного искусства,
геополитики и риска
Я должен сказать, что наши расходы на оборону составляют лишь двадцать
пятую часть расходов в Соединенных Штатах. Но мы, конечно, подумали,
как сохранить нашу национальную безопасность. Наши ответы будут очень
эффективными и асимметричными - Президент Владимир Путин, 2007 185
Вступление
В течение последних нескольких лет американские аналитики много писали
о тактике гибридной войны в России. Финляндия даже разработала
гибридный институт войны. Российские военные, с другой стороны, лишь
косвенно признались в использовании гибридных методов, приравнивая эту
концепцию чаще всего к российскому методу «нового типа». Термин
«гибрид», на самом деле, помещен в скобки после термина «новый тип» в
статьях, что подразумевает его второстепенную роль в важности. Даже
начальник Генштаба Валерий Герасимов еще в 2017 году заявил, что еще
слишком рано называть российские методы «гибридными». 186 Вместо этого
Россия заявляет, что именно Запад использует эту концепцию,
разработанную США, против России.
Западное увлечение гибридными темами отвлекло внимание от других
российских военных концепций, которые остаются в использовании. С 1990-
х годов часто появлялись асимметричные операции. После распада
Советского Союза Россия считала себя слабым противником военного
превосходства США. В результате асимметричные операции стали их
противодействием. Например, в 2004 году генерал-майор в отставке
Владимир Белоус отметил, что исследования показывают, насколько
асимметричные меры предпочтительнее с точки зрения экономической
эффективности. Он предложил три контрмеры противоракетной обороны:
улучшение стратегических наступательных вооружений (таких как
способность маневрировать в фазе усиления); разработка новых методов
применения этих вооружений (использование мелких траекторий или
приманок); или поиск новых средств и методов нанесения ударов по
объектам системы ПРО (например, ослепляющим разведывательным
системам) .187
Более современные асимметричные счетчики включают технические
разработки, предложение о преимущественном использовании
стратегических ракет 188, применение военного искусства (неожиданность,
масса, обман и т. Д.), Размещение специального оружия в геолокации за
пределами России (Куба, Венесуэла) эксплуатация коэффициентов
плотности цели (места расположения электростанций в Европе) 189 и
использование запрещенного оружия, 190 среди других мер. Все такие
действия были специально заявлены как «асимметричные».
В этой главе основное внимание уделяется использованию асимметричной
мысли в России. Сначала будет определена тема, а также термины военное
искусство и риск. Затем будет предложено, как эта концепция будет
пониматься как операция, форма и метод российской военной мысли и
логики. За этим обсуждением последуют несколько примеров современного
использования асимметрии в последнее десятилетие, включая его
использование в качестве геополитического инструмента. Многие из этих
оценок сделаны не только Министерством обороны, но и людьми в Кремле,
включая президента Путина и даже бухгалтеров (которые ищут дешевые
асимметричные счетчики).
Определения асимметрии, военного искусства и риска
В общем, асимметричные действия - это те действия, которые являются
неожиданными и зависят от использования уязвимостей в ситуации
противника. Принципы военного искусства (неожиданность, масса, обман и
т. Д.) Часто используются в качестве ключевых элементов при разработке
асимметричной операции. Риск зависит от оценки лидера ситуации. Каждый
раз, когда планируется асимметричная операция, она содержит элементы
риска (удивит ли работа? Возьмет ли противник «приманку» операции
обмана и т. Д.).
В 2018 году популярный российский военный журнал Military Thought
выпустил трехтомный набор терминов. Он предлагает самые свежие
примеры того, как термины определяются и понимаются российскими
военными лидерами. В трехтомном наборе терминов указано следующее
относительно асимметричных операций, военного искусства и риска.
Предлагаются только краткие, загадочные резюме этих определений из
набора терминов, поскольку некоторые определения охватывают две или три
страницы (более подробное объяснение асимметрии предлагается в
Приложении A):
• Асимметричные операции: стратегия борьбы слабой стороны с сильной.
Это стратегия, используемая чаще всего для конфликтов между неравными
врагами в отношении экономического развития или уровня военной силы.
• Военное искусство: сфера теоретико-практических действий, в которых
творческие знания применяются к конкретным ситуациям с использованием
творческого мышления, организации, принципов и воли.
• Риск: наличие ситуации или возможность возникновения ситуации, когда
создаются предпосылки (потенциальные накапливаются) для
противодействия реализации национальных ценностей, интересов и целей и
обеспечения национальной безопасности.
Последнее определение предполагает, что страна (система, идеология и т.
Д.) Подвергается риску при возникновении условий, внутренних или
внешних (подразумеваемых, но не указанных прямо в определении), которые
противоречат (возможность потери) национальным ценностям, интересам,
цели и / или национальная безопасность. Рискованное решение Путина о
приобретении Крыма соответствует этим критериям. Где асимметричные
операции вписываются в российскую военную мысль?
Операция определяется как совокупность сражений, сражений, ударов и
маневров, связанных по цели, задаче, месту и времени. Таким образом,
асимметричная операция, вероятно, будет представлять только один элемент
общего операционного плана. Преобладающим российским военно-
аналитическим форматом является дальнейшее изучение форм и методов
разработки и реализации асимметричной операции. Эта методология
используется для анализа не только асимметричных операций, но также
артиллерийских, кибернетических, аэрокосмических и других военных
операций. О. В. Король и Н. Л. Ромас отметили, что форма описывает
организацию боевого действия. Именно так организуются операции,
сражения и удары для выполнения задания, будь то наступательное,
оборонительное или асимметричное. М. Г. Валеев и Н. Л. Ромас определили
метод ведения войны как особый способ, с помощью которого войска
выполняют свою миссию, применяя действия, характерные для сути метода,
или объединяя процессы, приемы и правила их использования. Они
отметили, что войсковое вооружение (то есть оружие) и принципы военного
искусства являются важнейшими компонентами методов. Таким образом,
асимметричные операции будут представлять собой концепцию, которая
выражается через форму (организацию) и метод (конкретное оружие или
использование принципов военного искусства) для проведения такой
операции. Асимметричная организация (форма) может быть невоенной.
Асимметричное оружие может быть запрещено. Асимметричным
использованием военного искусства может быть его использование в
качестве рефлексивного инструмента управления (чтобы заставить
противника сделать что-то для себя, что он фактически делает для своего
противника, используя обман или другие средства).
Источники асимметрии
В целом, для всех стран развитие асимметричного мышления зависит от
адекватного понимания уязвимостей, присущих тому, как противник думает
и формулирует решения, а также его национальные интересы. Он также
опирается на понимание нации эволюционирующего характера военных и
невоенных операций в информационную эпоху и их уязвимости. Эти
уязвимости могут быть использованы посредством творческого
использования геополитики, науки, военного искусства и других источников.
Здесь предлагается только четыре примера потенциальных источников
русской асимметричной мысли: неожиданность, системная война,
дезорганизация и косвенные операции. Многие более четко могут быть
предложены. Сюрприз - это элемент военного искусства. Системная война -
это признание в российской мысли, что развивающаяся война больше не
является силой в силе, а системой в системе. Дезорганизация - актуальная
тема, обсуждаемая в российских периодических изданиях, которая
предполагает способность вызывать хаос в способности командования и
управления противника. Косвенные операции часто связаны с
асимметричной операцией. Если операция не является прямой, ее
асимметричное смещение будет косвенной операцией.
• Сюрприз: в 2018 году В. В. Андреев писал об использовании
неожиданности для достижения военных целей. Принцип военного
искусства, неожиданность может вызвать изменения потенциалов
противоборства через неожиданные атаки. Это может вызвать панику у
противоборствующей силы и отнять у него инициативу. Сюрприз - это
асимметричный вариант, который может позволить слабой силе победить
более сильную. Это требует правильного использования решительности,
своевременности, преемственности и инициативы. Пространственные и
географические факторы также играют важную роль в управлении
сюрпризом. Шесть основных методов управления неожиданностью были
перечислены:
o Неожиданный способ нанесения удара.
o Скрытность подготовки к удару.
o Неожиданность времени проведения забастовки.
o Дезинформация.
o Неожиданность места нанесения удара.
o Уникальность применяемого оружия.
Используя концепцию рефлексивного управления (не называя ее), Андреев
отметил, что «необходимо навязать противнику собственные современные
методы создания условий для внезапных операций». Сюрприз может
проявляться не только в уничтожении огнем. возможности, но и в
функционирующих системах государства, таких как дипломатическая,
экономическая, информационная и кибер сфера. Это обусловлено
«развитием концепции« новых форм войны ».»
• Системная война. В первые дни нового тысячелетия российские офицеры
часто писали о том, что война больше не будет вестись только силой.
Наблюдение за действиями США в Ираке и Афганистане оправдало эту
обеспокоенность и вызвало революцию в военной мысли в России, где
акцент сместился на систему системных сражений в космосе. Бывший
генерал-майор Виктор Рябчук, обсуждая боевые системы, заявил, что, хотя
могут существовать значительные различия между боевыми системами
противоборствующих сторон, менее развитые системы могут успешно
бороться с превосходящим противником, если он обладает какой-либо силой.
Однако самое важное обсуждение асимметричных операций в 2010 году
было проведено на страницах журнала «Военная мысль». Авторы С. Г.
Чекинов и С. А. Богданов написали, что, по мнению этого автора, является
наиболее обширным описанием русского мышления об асимметричных
операциях. Их схема асимметричных шаблонов военных действий очень
напоминает военные действия, которые Россия и президент Путин
разработали в современную эпоху для защиты военной безопасности
Родины. Они определили асимметричный подход следующим образом:
Именно совокупность форм и методов использования сил и средств,
основанных на неидентичных способностях сторон, позволяет избежать
(уменьшить последствия) конфронтации или прямого вооруженного
столкновения с потенциальным противником. Асимметричные операции в
военной сфере могут включать:
o реализация мер, вызывающих опасения у противной стороны относительно
намерений и ответных шагов Российской Федерации;
o демонстрация готовности и возможностей группировки войск (сил)
Российской Федерации в стратегическом секторе для отражения вторжения с
последствиями, неприемлемыми для агрессора;
o и действия войск (сил) по сдерживанию потенциального противника,
предусматривающие гарантированное поражение его наиболее уязвимых
военных и других стратегически важных и потенциально опасных объектов с
целью убедить его в бесполезности атаки.221
Интересно, что тема «формы и методы» (изложенная выше) использовалась
в статье как минимум шесть раз.
Сегодня концепция глобализации отражает растущую взаимозависимость
наций и людей, указывает на то, что другие типы безопасности, особенно
невоенные (политическая, экономическая, информационная и т. Д.), Теперь
используются более активно. 222 Стратегия косвенного подхода, которая
тесно связан с асимметричными операциями, характеризуется множеством
форм и методов используемых военных операций, таких как
информационные, дистанционные или бесконтактные противостояния, или
операции с использованием электронного огня или противоспутниковых
операций. Некоторые операции вводят в заблуждение или удивляют
противников, в то время как другие запугивают или подрывают их авторитет.
Операции по информационному влиянию теперь могут выполнять
стратегические задачи, включая дезорганизацию военных и государственных
систем управления и контроля. Для обеспечения безопасности Российской
Федерации страна должна предпринять «асимметричные меры, которые
должны носить системный, комплексный характер, сочетать политические,
дипломатические, информационные, экономические, военные и другие
усилия.223
Асимметричные отношения по своей природе парадоксальны в том смысле,
что слабые могут нанести урон сильным путем использования невоенных
действий или использования уязвимостей у более сильного противника.
Асимметричные операции могут быть непредсказуемыми, поскольку они
могут полагаться на использование запрещенных средств. Они также могут
проецировать неспособность более сильной стороны защищать позицию от
более слабого, но инновационного противника.
Другим важным аспектом асимметричных операций является то, что успех
военной кампании может зависеть от взаимодействия военных и невоенных
факторов, а не только от принудительного потенциала двух
противоборствующих сторон.225 Авторы отмечают, что:
В современных условиях асимметричные операции характеризуются
качественным различием в использовании новых (нетрадиционных) средств
вооруженной борьбы и формах и методах ведения этой борьбы как со
стороны (слабых, так и сильных) противоборствующих сторон, а также их
определение конечных целей военной кампании, полностью
противоположных заявленным.
Авторы закончили свою статью зловещим примечанием, описывающим
применение асимметричных операций на основе высокоточных боеприпасов,
а также использование диверсионных и разведывательных команд в
европейской среде. Это создало бы предпосылки для того, чтобы заставить
противника прекратить действия на выгодных для России условиях. Цели
могут включать европейские экономические объекты и другие типы
инфраструктуры, важные для выживания населения. Это могут быть
государственные или военные объекты управления и контроля,
промышленные предприятия, топливно-энергетический сектор, критически
важные средства связи и объекты, представляющие значительную опасность
(плотины, атомные электростанции, химические заводы и т. Д.). 227
Сочетание прямого а асимметричные средства объяснялись следующим
образом:
Следовательно, прямые военные меры по защите национальных интересов
России и предотвращению и отражению возможной агрессии должны
сочетать как прямые (симметричные) операции, предусматривающие
подготовку и проведение операций, с категориальными целями победы над
группировками (силами) вторжения войск противника, так и реализацией
асимметричных мер, основное содержание которых может заключаться в
нанесении ему неприемлемого ущерба в других (невоенных) сферах
безопасности.228
В 2012 году президент Путин заявил, что для противодействия
американскому проекту противоракетной обороны России «нужно будет
либо создать противоракетную оборону для себя, либо дать какой-то
асимметричный ответ». потребует реальных испытаний (риск!).Поэтому,
добавил Путин, Россия усилит свои силы ПВО, системы ПВО вокруг Москвы
и базы стратегических сил. Он также построит новые станции слежения и
создаст «такие системы, для которых системы ПРО США не будут
препятствием». 230 Приоритетами, которые он перечислил, были
«стратегические ядерные силы, войска аэрокосмической обороны, авиация,
космические системы и комплексы, разведка, электронная война». , связи и
системы автоматического управления ». 231 Более печальная статья 2012
года, составленная генерал-майором России, гласила, что одним из видов
асимметричных действий, которые могут быть применены российскими
вооруженными силами, будут нанесение упреждающих ударов с
использованием высокоэффективного и точного оружия против критически
важные объекты, разрушение которых привело бы к потере стабильности в
государстве противника.232
В 2013 году, написав о характере войны нового поколения, Чекинов и
Богданов заявили, что асимметричные действия помогут искоренить
превосходство противника посредством использования косвенных действий
и невоенных мер. Этот подход будет опираться на достижение
информационного превосходства, чтобы помочь осуществить эти действия и
меры. 233 В своем выступлении на Общественном совете Военно-
промышленной комиссии генерал Гареев подчеркнул следующее:
При сравнительной слабости нашего экономического потенциала
желательно сделать основной упор на асимметричные средства и методы
действий. Мы знаем, например, что современные ведущие государства
осуществляют связь, навигацию, разведку и все командование и контроль над
стратегическими ядерными, противоракетными оборонами и высокоточными
боеприпасами в космосе. Разбивка всей этой системы электронными и
другими асимметричными активами может в значительной степени
уменьшить это преимущество противостоящей защиты.
Начальник Генштаба России Валерий Герасимов в 2013 году отметил, что
значение асимметричных и косвенных операций возрастает. Он заявил, что
роль военной науки заключается в «создании целостной теории
асимметричных операций» 235 и что новые формы и методы борьбы должны
включать асимметричные и косвенные действия.236 Невоенные методы,
заявил Герасимов, являются новыми формами и методами конфликта. Они
могут быть выражены в виде политического давления, использования
экономических санкций, блокады морских, воздушных и сухопутных
коммуникаций и введения международных миротворческих контингентов
под предлогом защиты прав человека и гуманитарных операций.237
В 2014 году Гареев в своем выступлении в Академии военных наук заявил,
что «должное внимание должно быть уделено развитию сил общего
назначения», где основной акцент должен быть сделан на «асимметричных
системах и методах нейтрализации технологического превосходства
противника. В том же месте Герасимов отметил, что «Особое внимание
следует уделить разработке всеобъемлющей теории косвенных и
асимметричных действий, осуществляемых различными федеральными
органами исполнительной власти на основе единого плана в поддержку
превентивной нейтрализации угроз Военная безопасность России »239 и,
опять же, меняющийся характер войны включает использование
асимметричных и косвенных операций.240 Таким образом, в 2013 и 2014
годах Герасимов призвал к разработке всеобъемлющей теории
асимметричных операций исследователями на академия.
В обширной статье 2015 года с описанием войны «нового типа» генерал-
лейтенант Андрей Картаполов, в то время начальник оперативного
управления Генерального штаба России, рассказывал об асимметричных
операциях. Он заявил, что для развертывания Вооруженных сил
разрабатываются нестандартные формы и методы. Они будут использовать
раскрытие уязвимых районов, которые дают наилучший эффект при
минимальных затратах собственных сил и ресурсов. Эти эффекты могут
включать операции спецназа, иностранных агентов, различные формы
информационного воздействия, а также политические, экономические и
другие невоенные формы деятельности. Каждый конфликт требует
различного набора асимметричных операций, которые соответствуют логике
под рукой. Они должны быть своевременными и скоординированными,
часто используя различные отделы правительственной организации.
Асимметричные операции проводятся с целью устранения (нейтрализации)
преимуществ противника при одновременном нанесении ему урона с
минимальными затратами. Он перечислил принципы асимметричных
операций следующим образом:
• скрытность подготовки и проведения операций;
 • убеждение слабой стороны использовать запрещенные средства для
ведения военных действий;
• Концентрация усилий против наиболее уязвимых мест (целей) противника.
• Поиск и выявление слабых мест противника;
• наложение на противника

6 Подключение GPS-помех с российской концепцией A2AD

... решение проблем создания и поддержания превосходства в силах и
средствах по операционным (стратегическим) осям на необходимом уровне -
главное для достижения цели операции. В связи с этим одной из ключевых
задач становится дезорганизация пространственно распределенной системы
командования и контроля оперативного резерва противника - снижение
темпа его продвижения до требуемого уровня .250
Вступление
С российской точки зрения название этой статьи вводит в заблуждение.
Согласно Военной энциклопедии России, нет никакого российского
эквивалента концепции A2AD Запада. Это западная конструкция, которая
предполагает, что Россия может запретить доступ на свою территорию,
используя свое оружие и ракеты в наступательных или оборонительных
операциях против Запада.
Тем не менее, существует российский термин / концепция, который
описывает метод отказа в доступе на его территорию. Этот термин -
«дезорганизация», и он является темой этой статьи, тем более, что этот
термин применяется к нарушению С2 с использованием возможностей
радиоэлектронной борьбы (РЭБ) при таких обстоятельствах, как глушение
GPS. Дезорганизация призвана нарушить элементы информационной среды.
Понятие C2D, означающее дезорганизацию командования и управления,
должно быть лучше понято западными аналитиками как способ для
российских войск добиться превосходства в противостоянии A2AD.
Недавние действия российских самолетов по глушению GPS в Норвегии и
Финляндии свидетельствуют об этой попытке дезорганизовать противника.
Премьер-министр Финляндии Юха Сипила заявил, что «это не шутка.
Воздушная безопасность простых людей находится под угрозой », -
говорится о помехах GPS в Лапландии во время недавних учений НАТО.
Норвежские власти заявили, что вмешательство было осуществлено
русскими.251 Министр иностранных дел Финляндии Тимо Сойни пообещал
представить парламенту доклад о предполагаемых помехах России.252 В
настоящее время дезорганизация ограничена самолетами, но планы России
явно сосредоточены на многочисленных командованиях. и вопросы
контроля.
Эта статья первоначально отмечает, как концепция дезорганизации возросла
в важности. Затем он разделяет обсуждение на две части. В первой части
обсуждается использование Россией концепции дезорганизации в Сирии, а
также мысли русских о ее возможном использовании против национальных
государств. Вторая часть рассматривает несколько недавних и важных
ссылок на дезорганизацию, которые появились в работе российских авторов
РЭБ. Обсуждение также демонстрирует, как REB и кинетика работают
вместе, чтобы выиграть будущие противостояния.Фон
Очень редко западные оценки российских возможностей фокусировались на
концепции дезорганизации, скорее всего потому, что эта концепция тихо
скрывалась на заднем плане. Это, кажется, меняется. В середине 2017 года в
дискуссии C2 говорилось, что необходимо создать специальную подгруппу
по дезорганизации. К концу 2017 года авторы РЭБ заявили, что «План
дезорганизации С2» теперь является частью планирования РЭБ. Был ли план
работой подгруппы, неизвестно, но сроки предполагают, что это
правдоподобно. Кроме того, в 2017 году авторитетный журнал Military
Thought опубликовал четыре статьи с концепцией дезорганизации в
названии.
Усилия России по дезорганизации направлены на то, чтобы разорвать /
заблокировать соединения C2 противника, как мягкими (REB, кибер, и т. Д.),
Так и жесткими (физическое уничтожение) средствами. Эта концепция
обсуждалась как минимум с начала 1990-х годов. Дезорганизация С2
противника может лишить его способности координировать и интегрировать
почти все аспекты его планов, будь то материально-техническое
обеспечение, использование средств огневой поддержки или его
командование войсками на местах. Успехи дезорганизации приводят к
превосходству России в принятии решений и шансам на победу в конфликте.
Западные планировщики в основном, по понятным причинам,
сосредоточились на том, что они считают попытками России добиться
превосходства над A2AD с различными видами вооружений. Ракеты обычно
изображаются с схематическими дугами, которые обозначают их радиус
действия и, следовательно, способность поражать западную территорию.
Документ Агентства военной разведки США (DIA) 2017 года «Россия:
военная мощь» гласил, что российские планы A2AD выполняются с
использованием информационных операций (которые по своему содержанию
ближе всего к дезорганизации, поскольку фокусируются на информационном
контроле), стратегических воздушных операций, интегрированных систем
противовоздушной обороны, и современные возможности точного удара.
«Экономист» в специальном отчете «Будущее войны» в январе 2018 года
опубликовал схему Европы, накрытую российскими ракетными дугами, и
легенду «Возможности отказа в доступе к территории / России».
Российские теоретики считают, что Запад является агрессором (отрицая, что
их действия в Крыму и Украине ускорили реакцию Запада), и, наряду с
использованием ракет, разработали план дезорганизации, чтобы разрушить
или атаковать узлы С2, чтобы замедлить поддержку противника, темп
заранее и другие виды деятельности. Поскольку можно ожидать, что Россия
будет использовать свою концепцию ракет и дезорганизации
интегрированным образом, аналитикам еще многое предстоит подумать о
форме будущих военных возможностей России. Дезорганизация является
приоритетной задачей здесь.Часть первая: дезорганизация контроля: от
Сирии до будущей войны
В России ведется серьезное обсуждение, чтобы определить концепцию
дезорганизации, определить ее цели и установить вероятные цели усилий по
дезорганизации C2. Несколько статей, опубликованных в 2017 году,
предлагают хорошее описание концепции, включая дорожную карту для ее
дальнейшего развития. Однако семена дезорганизации были посажены еще в
1990 году, и интерес к этой концепции сохранялся на различных
дискуссионных форумах. Например, два важных военных автора, С. Г.
Чекинов и С. А. Богданов, использовали термин «дезорганизация» в
нескольких своих статьях с 2010 года.
В 2015 году Россия вступила в бой с ИГИЛ в Сирии. Год спустя «Военная
мысль» опубликовала статью «Дезорганизация командования и контроля
незаконных вооруженных группировок (ОГВ) во время
контртеррористических операций». Российский боевой опыт и уроки,
извлеченные в ходе его недавних войн в Чечне, показали, что блокирование и
уничтожение незаконных вооруженных группировок в значительной степени
зависит об эффективности дезорганизации противника С2. Когда командир
IAG находился в контрольной группе, использовалась зональная электронная
блокировка. Когда командир был найден какой-то На расстоянии от зоны
боевых действий использовались как зональная, так и точечная электронная
блокировка, или было рекомендовано уничтожение командира с
использованием беспилотников. Был сделан вывод, что дезорганизация
функций органов IAG C2 позволила дезориентировать боевиков,
деморализовать их и быстро уничтожить их.258 Многие из тех же
концепций, вероятно, будут использоваться для противостояния более
крупным противникам.
 В другом примере, на этот раз с 2016 года, российский офицер отметил
следующее при обсуждении дезорганизации командования и управления,
темпа продвижения вперед и соотношения сил:
... решение проблем создания и поддержания превосходства в силах и
средствах по операционным (стратегическим) осям на необходимом уровне -
главное для достижения цели операции. В связи с этим одной из ключевых
задач становится дезорганизация пространственно распределенной системы
командования и контроля оперативного резерва противника - снижение
темпа его продвижения до требуемого уровня .259
Отмечено, что дезорганизация управления и контроля противника на
начальном этапе боевых действий позволяет ускорить выполнение задач и
целей. Радиоэлектронные средства уничтожения и авиационные активы
занимают лидирующие позиции в решении задач, связанных с
дезорганизацией командования и контроля оперативных резервов. Когда
объем своевременной информации уменьшается, также снижается
эффективность командования и управления и принятия решений.
Блокировка каналов передачи информации на 40-60 процентов может
уменьшить соотношение сил продвигающейся стороны в два раза, например,
с 6: 1 до 3: 1. 260
Тема дезорганизации была освещена в российских дискуссиях в 2017 году.
Четыре статьи в журнале Military Thought суммированы здесь (с названиями)
в порядке их появления.
Военная мысль (6/17): «О комплексном поражении противника и способах
его применения при дезорганизации командования и управления»
Генерал-майор С. И. Пасичник писал, что для победы над противником
основной оперативной задачей является дезорганизация контроля
противника над своими войсками и оружием. Электронный и
информационный бум этого столетия предложил новые методы, помимо
силы, такие как использование оружия электромагнитного излучения для
отключения электронных активов. Это оружие будет использоваться в
сочетании с традиционной огневой мощью и электронным уроном, таким как
электронное подавление.261
Пасичник считает, что необходимо создать подгруппу для «дезорганизации
противоборствующих тел С2, в которую должны входить офицеры,
являющиеся экспертами в области электронного и огневого повреждения
информационных систем агрессора в операциях (боевых действиях)».262
Чтобы эффективно дезорганизовать C2 противника, необходимо: собрать
силы и активы REB, необходимые для победы над информационными
системами; определить задачи для электронного и противопожарного
согласования ущерба; разработать временные модели для комплексного
повреждения конкретных систем противника; и разработать подходы для
оценки комплексного ущерба этим системам. 263
Военная мысль (8/17): «К вопросу о дезорганизации командования войсками
(силами) и оружием»
Авторы этой статьи считают, что Военный энциклопедический словарь
Ракетных войск стратегического назначения лучше всего определил
управление войсками:
Командование и управление войсками - это целенаправленная деятельность
командиров (начальников), штабов и других командно-контрольных органов
по руководству подчиненными войсками путем выработки и организации
выполнения контрольных действий (решений) и постановки задач
подчиненным и последовательность и методы их выполнения,
обеспечивающие наиболее эффективную реализацию потенциальных
возможностей войск для выполнения поставленных задач по подготовке и
ведению боевых действий.264
Задачи командования и управления должны учитывать оценку информации
о ситуации и прогнозы возможных изменений в действиях войск, а также
контроль и анализ выполнения поставленных задач. Информация,
компьютеры, средства хранения информации, автоматизированные системы
C2 и телекоммуникационные системы составляют техническую основу
систем C2.265
Авторы пишут, что система C2 является объектом дезорганизации, что
приводит к следующему определению:
Дезорганизация командования и управления - это процесс, направленный на
нарушение функционирования системы командования и управления или ее
элементов, приводящий, по сути, к состоянию дезорганизации командования
и управления, которое не позволяет эффективно выполнять назначенные
функции. задачи отрядов.266
Дезорганизация требует заметного распада С2. Были перечислены три типа:
коллапс (противник теряет С2 войск, а дружественная эффективность выше
0,7); разрушение (дезорганизация только периодически теряется,
эффективность составляет менее 0,7, но более 0,4); и препятствие (обмен
информацией сокращается, но потери C2 не происходит, эффективность
составляет более 0,2, но менее 0,4). Если эффективность дезорганизации
составляет менее 0,2, то система противника все еще считается стабильной.
Используя эти критерии, другим способом измерения дезорганизации
командования и контроля войск и вооружений противника является
«совокупность скоординированных мер и действий, направленных на
существенное сокращение возможностей или полное прекращение
функционирования его органов и технических ресурсов для командования».
и контроль над войсками и оружием ». 267
Целью дезорганизации является помешать органам С2 получать или
искажать указанную информацию; снижение своевременности и качества
решений; и препятствующие передаче действия C2. Авторы добавили, что
убийство командира противника и его персонала является наилучшим
способом обеспечения дезорганизации. Цели дезорганизации включают:
лиц, принимающих решения, командные пункты, информационные ресурсы
о ситуации, автоматизированные системы C2 и их программное обеспечение,
ресурсы передачи информации и телекоммуникационные каналы.
Разрушение огня, вмешательства REB, программные и аппаратные эффекты
и дезинформация могут вызвать дезорганизацию.
Структура C2 иерархии противника также может быть дезорганизована в
результате «фрагментации», такой как устранение элементов системы
управления информацией. Фрагментация может быть выборочной, парной
или групповой, с использованием любого из методов, описанных выше.
Цели фрагментации включают физическое исключение лиц, принимающих
решения, из процесса C2, изоляцию их от информации или блокирование
REB или информации, которая служит лицам, принимающим решения.
Авторы отметили, что нет никакого документа планирования, чтобы
дезорганизовать вражеского C2, и что план дезорганизации должен быть
разработан для последующих версий нормативных документов.
Военная мысль (9/17): «О положениях теории дезорганизации управления
войсками (силами)»
В этой статье обсуждается теория дезорганизации C2. Эффективность
систем C2 при различных формах воздействия (таких как электронное,
огневое или электромагнитное) была исследована на наличие слабых мест и
мест для внедрения методов дезорганизации. Дезорганизация С2 может
привести к превосходству С2 для российских войск и способности влиять на
операции. Было отмечено, что «в ближайшие годы получение превосходства
в С2 станет основной задачей группировок войск в операциях». Теория еще
не созрела, утверждают авторы, поскольку она все еще требует разработки
базовых концепций, дезорганизации активов, форм и методы, место в
структуре военной науки и методология оценки эффективности
дезорганизации C2.Теория должна в конечном итоге стать независимой
частью оперативного искусства и тактики, поскольку усилия по
дезорганизации С2 «определены как основная задача для войск, выполнение
которых является необходимой предпосылкой для достижения успеха в
выполнении других оперативных (тактических) задач». Дезорганизация цель
состоит в том, чтобы уменьшить «или полностью исключить его [С2]
функционирование в соответствии с присущей ему целью», тем самым
уменьшая возможности противника С2 «реализовать контролируемый боевой
потенциал войск или военного формирования». Эффективность
дезорганизации можно классифицировать как устойчивую, затрудненную,
нарушенную или подорвано.
Цели дезорганизации C2 - это автоматизированные системы управления или
информационные системы. Три метода дезорганизации - это изоляция,
разделение и разрыв. Изоляция искажает взаимодействие оперативной
(тактической) группы между элементами ее боевого порядка. Дивизия
снижает потенциал удара и огня, искажая взаимодействие между
вооружением и оперативными группами. Разрыв уменьшает огневую мощь
или ударную силу, искажая взаимодействие внутри функционально
однородной группы сил.
Военная мысль (11/17): «Определение методов дезорганизации вражеского
командования войсками и оружием»
В этой статье обсуждались методы дезорганизации командования и
управления. Первоначально действия противника должны быть уточнены.
Затем создается описательная модель C2 противника, в которой
рассматриваются элементы и процессы исполнения, тактические задачи,
критические органы C2 в процессе противника и элементы информационной
поддержки. Модель поддерживает план дезорганизации в отношении
конкретных направлений, которые может предпринять противник при
выполнении заданий, и помогает в управлении управлением огнем
противника C2. Временные изменения в тактической ситуации влияют на то,
какие эффекты выбираются. Определяется минимальное количество
объектов, которые будут затронуты пожаром и использованием РЭБ. Для
«фрагментации» вражеского С2 используются три метода: одиночный
(выбран один орган С2); парный (выбрано два органа С2); и группа (три или
более выбранных органа). Выбранный тип эффектов помогает определить
силы и средства, которые будут использоваться. Основными методами
дезорганизации являются радиоэлектронная блокада органов С2 и
радиоэлектронная блокировка элементов информационного обеспечения.
Затем выделяются надлежащие ресурсы для достижения дезорганизации.
Часть вторая: РЭБ и дезорганизация
РЭБ стал основным методом отказа в общении и информации противникам и
их дезорганизации. Например, в статье 2017 года генерал-лейтенант РБ
Юрий Ласточкин упомянул о способности РЭБ дезорганизовать войска и
оружие противника восемь раз. Ласточкин и два других автора рассказали о
том, как развивается оперативное искусство в связи с совершенствованием
вооружения и способами ведения боя. Было отмечено, что возможности
всегда определяли методы. Усовершенствования оружия привели к
появлению новых оперативных задач для РБ и позволили силам
дезорганизовать вражеские войска и оружие и дать отпор воздушно-
космическим атакам. Разрушение схемы, искажение или уничтожение
информации, или простое электронное подавление - все это способствует
дезорганизации C2.
Несколько других статей РЭБ в 2017 и 2018 годах в «Военной мысли»
касались концепции дезорганизации, но не всегда непосредственно касались
проблемы C2. Например, специалисты REB были проинструктированы о
том, как противостоять злоумышленникам и роботам противника с помощью
новых задач и методов дезорганизации. Задачи включали в себя
организацию наземных и воздушных сил и средств РББ, а также специальное
программное обеспечение для дезорганизации беспилотных летательных
аппаратов и роботизированного контроля. Для этого необходимо, чтобы
специалисты REB понимали БПЛА и роботы потенциального противника, их
характеристики и методологии использования, назначение функций
оборудования, системы управления, активы REB и системы наведения. Не
менее важным является понимание российских методов использования таких
активов для дезорганизации систем противника. В одном из обсуждений
было отмечено, что заслуживает тщательного изучения конкретное
содержание «Плана дезорганизации контроля над вражескими войсками».
Активы РЭБ теперь предназначены для выполнения оперативной задачи
«дезорганизации контроля противника». В прошлом использование огневых
операций и силы характеризовало контроль дезорганизации, но теперь
интеллектуальные методы дезорганизации, такие как «программное
воздействие на сложное оружие», начали появляются чаще. Похоже, что с
новым статусом РЭБ как подразделения службы дезорганизация управления
может быть назначена силам РЭБ. Должен быть установлен план
рациональной численности и методической поддержки органов управления
РБК Сухопутных войск.
В другой статье «Боевой мысли 2017» описывалось использование РЭБ не в
оперативном искусстве, как советовал Ласточкин, а в тактических ситуациях.
Поскольку информационная область в настоящее время считается ключевым
элементом военной среды, С2 от тактического до стратегического царства
стала приоритетной целью.Силы и средства РЭБ в качестве оперативной
группы «осуществляют оперативное обеспечение выполнения основных
тактических задач в бою подразделением Сухопутных войск», и эти силы
предназначены для выполнения следующих задач: отключение электронных
средств противника; технический контроль за электронными контрмерами;
противодействие противнику разведывательным техническим средствам;
маскировка своих войск; дезорганизация вражеских войск и систем оружия
C2; снижение эффективности применения оружия и электронного оружия
противника; и обеспечение стабильности дружественных сил в управлении
своими собственными войсками и оружием. Основными документами
планирования будут «План дезорганизации противника С2» и «План
использования сил и активов РБ в операциях».
В 2018 году C2 и дезорганизация противоборствующей силы обсуждались в
статье, в которой термин C2 использовался более 20 раз, а термин
дезорганизация - около 13 раз. Авторы заявили, что «превосходство в С2
составляет компонент превосходства над противником». Два важных
компонента С2 - это способность дезорганизовать С2 противника и
стабилизировать российский С2. С2 дезорганизация противника является
основной оперативной задачей для формирования наземных сил в боевых
действиях. Изоляция злоумышленника от информации C2 не позволяет ему
получать своевременную информационную поддержку. На сегодняшнем
поле битвы специальное программное обеспечение и REB могут
дезорганизовать процесс принятия решений, компенсируя военные и
технологические преимущества за счет сокращения своевременности
состязательных планов и эффективности высокоточного оружия. Возможно,
сигналы GPS находятся в фокусе РЭБ.
В октябре 2018 года сообщалось, что электромагнитное оружие «можно
рассматривать как дальнейшее развитие устройств радиоэлектронной
борьбы. Пока они могут работать на расстоянии нескольких десятков
километров ... ». Это сверхвысокочастотное оружие отключает
радиоэлектронные и оптические элементы оборудования и оружия, но также
дезорганизует управление. В другом сообщении отмечается, что
планируется «установить электромагнитные пушки на российские
беспилотные летательные аппараты 6-го поколения».
Выводы
Хотя у России, похоже, нет конкретной концепции A2AD, у нее есть
различные возможности, которые могут выполнить эту миссию. Концепция
дезорганизации, возможно, является ключевой. Это было частью российской
военной мысли, по крайней мере, три десятилетия, если не раньше, и требует
немедленного рассмотрения. Разрушение намерений и планов противника
является намеченной целью концепции и лежит в основе использования
многих видов российского оружия, от информационных операций до
подводных кабелей и (в центре внимания этой работы) вопросов управления
и контроля. Недавние сбои GPS вблизи российских границ указывают на то,
что работа по подавлению сигналов GPS явно проходит испытания. Такие
прерывания похожи на то, как будет выглядеть нарушение возможностей C2.
Лидеры в Норвегии и Финляндии не удивлялись методам, которые
дезорганизуют оборудование для определения местоположения. Премьер-
министр Финляндии Юха Сипила заявил, что «это не шутка. Воздушная
безопасность простых людей находится под угрозой », - говорится о помехах
GPS в Лапландии во время недавних учений НАТО. Норвежские власти
заявили, что вмешательство было осуществлено русскими. Министр
иностранных дел Финляндии Тимо Сойни пообещал представить парламенту
доклад о предполагаемых помехах России. Таким образом, концепция
дезорганизации России может быть применена к различным возможностям
(C2, авиалайнеры, дроны и т. Д.).
Было заявлено, что дезорганизация командования и управления является
процессом, препятствующим эффективному выполнению противником
поставленных задач. Были определены три типа дезорганизации: коллапс,
разрушение и препятствие. Эти «типы» иногда появляются в описаниях
русских упражнений. Например, 20 сентября пресс-служба Восточного
военного округа написала, что система радиоэлектронной борьбы
"Борисоглебск-2" использовалась для разрушения системы управления
войсками, принадлежавшей условному противнику.
Помимо типов дезорганизации, в двух статьях обсуждались различные
методы и способы дезорганизации противника путем фрагментации одного
или нескольких органов С2: одного, парного и сгруппированного. Вместе
типы дезорганизации и методы фрагментации составляют меры,
направленные на существенное сокращение возможностей или полное
прекращение функционирования технических ресурсов противника для
контроля.
Дезорганизация вопросов управления и контроля - это метод России,
позволяющий достичь одной части того, что Запад назвал бы превосходством
A2AD. При разработке плана дезорганизации РЭБ следует внимательно
следить. Добиться превосходства REB нелегко, поскольку оно может
включать в себя знание БПЛА и роботов противника, процессов
командования и управления, методологий занятости, функций оборудования
и систем управления, не говоря уже о том, как использовать российские
средства дезорганизации.
Развитие возможностей С2 в России остается центром внимания для России.
Министр обороны Сергей Шойгу недавно отметил, что новые задачи для
систем С2 Вооруженных сил, связанные с информатизацией, возросли.
Автоматизация увеличилась в семь раз в отношении записи, анализа и
обобщения данных на всех уровнях C2. Время на обмен информацией между
военными органами С2 сократилось в 30 раз, добавил он.Тем временем
президент Путин и другие военные чиновники озвучили много значительных
достижений в российском оружии и ракетах. Возможно, концепция
дезорганизации все еще созревает или, возможно, это секретный
асимметричный счетчик западного оружия, на который часто ссылаются
Путин и другие.
Эта концепция заслуживает немедленного рассмотрения со стороны Запада в
качестве средства, которое российские военные могут использовать (или
используют) в различных ситуациях. Разработка серьезных мер
безопасности и противодействия российским планам дезорганизации,
особенно в том, что касается вопросов управления и контроля, являются
жизненно важными областями для будущего внимания.

7 Российский контекст для кибер-информационных проблем: девять мыслей

для размышления
Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков о популярности Ким Кардашьян и
ее поклонниках:
У нее нет интеллекта [службы], нет министерства внутренних дел, нет
министерства обороны, нет К.Г.Б ... Новая реальность создает прекрасную
возможность для массовых беспорядков.
Вступление
С 1980-х годов отношение Кремля к веку информации изменилось и
эволюционировало. Во времена Советского Союза средства массовой
информации и телевидение, в том числе Xerox и факсы, строго
контролировались, поскольку доступ к информации или ее распространение
были связаны с элементами власти. С распадом Советского Союза в 1991
году информационный контроль постепенно улетучился. Однако российские
агентства вскоре поняли, что новые разработки, такие как Интернет,
предоставляют доступ к информации всем, у кого есть ссылка. Недавнее
заявление Пескова о популярности Кардашяна и его способности достигать
миллионов последователей без каких-либо правительственных учреждений
демонстрирует это признание. По-видимому, неограниченные данные стали
доступны бесплатно, и отдельные лица или группы могли связываться с
лицами, имеющими сходные интересы (за- или антиправительственные и т.
Д.), И становиться влиятельными сегментами общества, обладающими, по
крайней мере, возможностью вести переписку между собой без контроля со
стороны правительства. В конце концов руководство России решило загнать
эту новую власть, тем более что Кремль стал свидетелем свержения
правительств из-за «цветных революций». Последние являются
революциями, которые активизируются и интегрируются благодаря
широкому использованию сотовых телефонов и других информационных
технологий и устройств.
К 2013 году, когда проблемы в Украине привлекли внимание России и всего
мира, российское руководство решило сделать еще один шаг к внутреннему
информационному контролю, поскольку оно увидело веские причины для
проведения информационных наступательных операций за рубежом
самостоятельно и попыток повлиять на население в своем мышлении или
просто манипулировать СМИ. Был восстановлен внутренний контроль
(посредством законодательства и государственного захвата средств связи), и
было необходимо внешнее влияние за рубежом. Последний случай был
реализован с помощью множества тактик (поддельные фотографии,
использование интернет-троллей, односторонние репортажи и т. Д.),
Которые манипулировали общественным мнением в соответствии с
российской интерпретацией объективной реальности. Через средства
массовой информации, такие как Russia Today (RT) и Спутник, Россия
получила доступ как к соотечественникам, находящимся в других странах (в
бывших странах или республиках Варшавского договора), так и к
многочисленным внешним рынкам СМИ, которые с радостью принимают
российские рубли и предлагают пакеты российского телевидения.Следующее
обсуждение охватывает девять современных проблем кибер / влияния,
связанных с российскими военными или гражданскими структурами и их
попытками контролировать информационные программы. В нем
представлены взгляды с удивительной точки зрения на подход России к
своим методам контроля над собственным населением и методам получения
стратегического пропагандистского преимущества за рубежом.
Первый вопрос: изменились ли тактики СМИ со временем?
Владимир Рыжков, депутат Государственной Думы России с 1993 по 2007
год, а ныне политический аналитик, подробно описал свой разговор с
пропагандистским опытом бывшего сотрудника КБГ в Афганистане с 1980-х
годов, в котором он изложил советские принципы информационной
кампании. , Методы, упомянутые Рыжковым из его беседы в КГБ,
перечислены ниже, а в скобках приведен пример аналогичного метода,
используемого Россией на Украине:
• Необходимо убедить население в том, что правительство действует
правильно и что враг виновен в разжигании кризиса (виноваты
протестующие на Майдане, новое правительство связано с фашистами,
экстремистами, США и Западом, что «настоящие агрессоры»).
 • Кремль создает мифы о страшных преследованиях русскоязычного
населения (врачи-спины создали виртуальную реальность, которая, казалось,
находила правильный баланс между правдой и вымыслом, хотя
расследование по правам человека независимым европейским агентством по
правам человека не нашло нарушения или преследования русскоязычной
общественности в Крыму).
• Враг должен быть демонизирован (для этого был использован лидер
украинского правого сектора Дмитрий Ярош. Более того, умеренные силы
были представлены как неонацисты, и была выявлена негативная справочная
информация о новых лидерах Украины).
• Власти замаскировали свои агрессивные действия как гуманитарные (у
России была гуманитарная необходимость защитить «беззащитных» русских
в Крыму от событий, произошедших в Киеве).
• Кремль оправдывает свои методы, ссылаясь на предполагаемые действия
противника (США пытаются захватить Украину, поэтому мы должны
защищать свои исконные территории).
• Власть должна быть представлена как законная и законная (крымчане
имеют право на самоопределение).
• Военная пропаганда зависит от тоталитарного подхода (внутри страны
Россия расправлялась с телеканалами Rain и Lenta.ru за то, что она
транслировала точки зрения оппозиции, и ранее заставила замолчать
средства массовой информации в Крыму, когда их силы вмешались, вытянув
Черноморское телевидение, местную станцию, которая поддерживала новое
правительство в Киеве, с эфира).
В Украине также было проведено множество других видов кибернетической
и информационной деятельности. Была попытка вмешаться в украинские
выборы, и была развернута обширная информационно-психологическая
кампания на поле боя посредством манипуляций или предупреждений по
поводу использования украинскими солдатами сотового телефона.
Второе соображение: русские шаблоны влияния
При рассмотрении первой выше предложен один такой шаблон с точки
зрения сотрудника КГБ. Другой вопрос обсуждался в книге «Красная
паутина», где авторы Андрей Солдатов и Ирина Бороган разработали
шаблон, с помощью которого можно понять внутренний подход Кремля к
контролю над СМИ. Они отметили, что парламент создает поток
репрессивного законодательства, в котором используются трещины в ранее
опубликованных правилах и положениях; хактивисты и тролли нападают и
преследуют либералов в Интернете, выдавая себя за кого-то, кроме
сторонника Кремля; Роскомнадзор [Федеральная служба России по надзору
в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций
СМИ] предоставляется право подвергать цензуре и фильтровать Интернет;
Связанные с Кремлем олигархи финансируют и захватывают медиа-
компании; конкретные производители выбираются для предоставления
оборудования для наблюдения; и паранойя Путина противников связывает
эти действия вместе, приводя к угрозам и запугиванию. Система Путина
эффективна, если люди уверены, что Кремль контролирует ситуацию. Эта
динамика трансформируется, когда возникает кризис, и сообщение должно
передаваться в режиме реального времени.
В статье, опубликованной в 2014 году в Российском журнале Академии
военных наук, три автора из Беларуси описали шаблон другого типа,
предложив мнение о том, что они назвали продолжающейся информационно-
психологической конфронтацией. Они считают, что Запад победил в
информационно-психологической войне (экономической и информационной
войне) в начале 1990-х годов. Они назвали это войной «нового поколения»,
поскольку противостояние отвергло настоящее оружие. Они утверждают,
что информационно-психологическая война стала признанной формой
военного искусства. Это чрезвычайно важное утверждение, которое
западные аналитики должны серьезно рассмотреть в отношении его значения
и выражения.
Затем авторы обсудили цели, тенденции и информационные меры таких
противостояний. Во-первых, они перечислили 13 способов достижения
целей информационно-психологического противостояния. Во-вторых, они
перечислили пять направлений, которые будут определять характер
информационно-психологических противостояний в ближайшее время.
Наконец, при планировании и реализации мер для информационно-
психологического противостояния они перечислили пять принципов,
которыми должны руководствоваться действия. Цели будут обсуждаться
далее, наряду с тенденциями. Авторы отмечают, что основными целями
информационно-психологического противостояния являются смена режима,
увеличение времени для принятия решений и средств контроля над людьми.
Эти цели достигаются с помощью следующих методов:
• Изменение моральных ценностей граждан
• Создание недостатка духовности
• Разрушение традиций и воспитание негативного отношения к культурному
наследию.
• манипулирование общественным сознанием
• дезорганизация систем и создание препятствий
• дестабилизирующие политические отношения
• обострение политической борьбы и провоцирование репрессий
• Сокращение информационной поддержки
• дезинформирование, подрыв и дискредитация административных органов
• Провоцирование социальных, политических, национальных и религиозных
конфликтов.
• Мобилизация протестов и забастовок
• Подрыв авторитета
• нанесение ущерба интересам государства
Тенденции, определяющие характер информационно-психологических
противостояний: смещение агрессии из военно-географической области в
информационно-психологическое поле; роль телевидения в возникновении
конфликта; влияние западной идеологии на ценности общества; отсутствие
прямого вторжения и разрушения; и необратимость последствий
противостояния. Методами манипулирования телевидением в средствах
массовой информации были: откровенная ложь; сокрытие важной
информации; погружение информации в болото мусора; замена
терминологии и использование неясных понятий и терминов; введение табу
в определенные разделы новостей; признание важности изображений
(использование известных личностей с влиянием); и передачу негативной
информации, которая воспринимается слушателем как лучшая, чем
позитивная новость. Хотя источником этой информации является
белорусская, а не российская, она все же дает представление о ценностях и
публикуется в важном журнале.
Один из последних шаблонов, который использовался как для уничтожения
MH-17, так и для отравления Сергея Скрипаля, представляет собой
методологию противостояния обвинениям в истинной, но разрушительной
природе. Когда происходит событие, первоначальный ответ состоит в том,
чтобы (1) отрицать вину и участие (2) немедленно начать редактирование
реальности и создание «доказательств» или «обоснования» участия другой
стороны, чтобы включить вражеские силы в зону атаки ( 3) обратиться с
просьбой привлечь Россию к расследованию (4) создать впечатление, что
Россия просто реагирует на нападения, и (5) сделать примирительные
заявления, например, что Россия «отстранена от ненужных эмоций». Между
тем российским гражданам отказано в доступе к многим компенсационной
информации.
Третье соображение: военные управления для кибер
В «Оборонном брифинге номер один» от 2017 года автор Алексей Рамм
предложил определения, информацию о силе и механизмы защиты
российских кибер-информационных концепций. Информационная операция
была определена как использование специально подготовленной
информации против вооруженных сил противника, военного или
политического руководства или населения для достижения военных,
социальных и политических целей. Кибероперация была определена как
атака на информационные технические системы противника с целью
нарушения их работы или кражи или удаления конфиденциальной
информации. Цели изменились от разрушения социальных сетей до
воздействия на целевую аудиторию каждого. Рамм отмечает, что Главное
разведывательное управление Генерального штаба курирует
информационные операции. Он отмечает, что есть основания полагать, что
здесь руководит 12-е управление. В Академии Генерального штаба для
старших офицеров организован курс подготовки по оборонительным мерам
против информационных и киберопераций противника, а также по
подготовке наступательных операций собственными силами России.
Естественно, Федеральная служба безопасности или ФСБ занимается кибер-
операциями для правительства и его граждан. Наконец, Рамм утверждает,
что защитные меры для военных включают в себя «Военный Интернет»,
защищенную сеть с небольшим количеством соединений. Таким образом,
концепция, упомянутая выше в 2012 году, вновь появилась здесь в 2017 году.
Министерство обороны также имеет Главное управление по защите
государственных секретов (также известное как 8-е управление) и Главное
управление по развитию информации и коммуникаций. Кати по технике.
В феврале 2017 года министр обороны Сергей Шойгу заявил, что в России
созданы силы информационной операции. Его комментарии заставили
поверить, что это были силы психологической операции, поскольку он
сказал, что они более эффективны, чем старое контрпропагандистское
управление. Затем он добавил, что пропаганда «должна быть умной,
грамотной и эффективной».
Начальник Управления анализа КГБ СССР Владимир Рубанов заявил, что
российские кибер-войска насчитывают 1000 военнослужащих и что
информационное пространство теперь так же важно, как наземные, морские
и аэрокосмические театры военных действий.314 Александр Перенджиев,
эксперт Ассоциации Военно-политических ученых, заявил, что сегодня
победа достигается в виртуальном пространстве, а не на поле боя в реальном
мире. Далее в отчете отмечено, что:
 Согласно информации на официальном сайте Министерства обороны, в
структуре департамента на данный момент есть несколько подразделений, в
зону ответственности которых могут входить информационные
операции.Прежде всего это Главное (разведывательное) управление, Главное
управление по развитию информационных и телекоммуникационных
технологий под руководством полковника Максима Бетса, а также
Управление пресс-службы и информации, возглавляемое генерал-майором
Игорем Конашенковым. 6-я научная рота Главного штаба, расположенная в
Краснодаре, вероятно, также играет определенную роль.
В статье добавлено, что Российская академия Генерального штаба ведет
курс по информационному конфликту.
Вопрос четвертый: кибер и начальный период войны
Исходя из собственного опыта, российские лидеры считают, что готовность
Вооруженных Сил к бою оказала наибольшее влияние на ход и исход
вооруженной борьбы. Способность использовать кибернетические и
информационные средства до того, как произойдет такая борьба, значительно
повысила важность концепции «начального периода войны (IPW)». Такие
средства могут служить ключевым информационным связям или повреждать
целые системы, обеспечивая победу до первой битвы. , IPW была впервые
определена в 1920-х годах. В 2012 году было определено, что воюющие
государства проводят военные операции с участием групп своих
вооруженных сил, которые «развернуты до начала войны для достижения
стратегических целей ближнего радиуса действия или для создания
благоприятных условий для развертывания своих основных сил и
продолжения дополнительных операций». .»316
Кибер-имплантаты являются одним из наиболее инвазивных инструментов,
которые могут быть «развернуты» вперед путем их внедрения в чужие
системы в мирное время и остаются способными в течение долгого времени
после введения достигать краткосрочных или долгосрочных целей (либо
проводить разведку, либо уничтожать системы при активации). Из-за таких
научных достижений представляется, что защита критически важной
инфраструктуры и киберресурсов от кибератак может даже превалировать
над другими факторами в начале конфликта. Информационные технологии,
высокоточное оружие, технологии разведки и радиоэлектронной борьбы, а
также автоматизированные процедуры контроля создают новые проблемы и
угрозы в IPW для других стран. Многие считают, что IPW будет иметь
решающее значение для исхода войны. Государство, которое планирует
агрессию, будет использовать мирное время или период угрозы для вирусов
растений, дезорганизовывать системы страны, на которую оно хочет напасть,
и запускать широкомасштабные целевые информационные операции и
интенсивную разведывательную деятельность.
Возможно, из-за озабоченности по поводу кибербезопасности США в IPW
Федеральное бюро расследований США (а ранее и правительство Украины)
решило больше не мириться с использованием антивирусных решений
Касперского, продукта, который продается в магазинах и рекламируется на
известные радиостанции.Возможно ли, что ФБР опасалось, что Касперский
сможет внедрить вирусную или логическую бомбу в свою критическую
информационную область, которая обеспечит России превосходство в
информации, если когда-либо разовьется IPW между Россией и США? В
статье Wall Street Journal отмечается, что антивирус Касперского находится в
списке потенциальных проблем Министерства обороны с 2004 года. В 2013
году Агентство военной разведки опубликовало оценку угроз для компании в
Пентагоне. Американские официальные лица отмечают, что продукты
фирмы использовались в качестве инструмента для шпионажа в системах в
США.317 Не обсуждалось, могли ли продукты также содержать вредоносное
ПО, которое может сидеть, ждать и получать команды по команде, чтобы
вызвать банковские операции, инфраструктура или другие виды ущерба во
время стресса.
Пятое соображение: предупреждение о вмешательстве в президентские
выборы
В течение последних двух лет почти каждая европейская страна когда-то
насторожила свои кибер-силы для возможного вмешательства со стороны
российских хакеров или кибер-воинов. Это особенно верно в преддверии
выборов в этих странах. Их предупреждения основаны на нахождении
активных индикаторов разведывательной деятельности, исходящей из
России. Между тем, Россия продолжает отвергать любое соучастие перед
лицом неопровержимых доказательств.
Хотя чрезвычайно трудно понять, насколько широко распространены такие
дискуссии в России, а также место и масштабы их киберпланирования, есть
хотя бы один исторический пример, достойный упоминания. В своем письме
в «Армейском сборнике» («Армейский журнал») в октябре 2004 года автор
Борис Родионов обсуждал оружие влияния. В жуткой ссылке на проблемы,
связанные с президентскими выборами в США 2016 года и выборами в
Европе, в статье дважды упоминалось влияние на выборы. Одна из этих
ссылок гласит следующее:
Сегодня уже можно предсказать эволюцию цели оружия; от оружия
уничтожения до оружия сдерживания и затем оружия влияния. Используя
такое оружие, можно будет оказывать долгосрочное контролирующее
воздействие на людей и, следовательно, на ход и результаты избирательных
кампаний, на принятие решений президентами, премьер-министрами и
другими высокопоставленными лицами, и в этом способ контролировать
весь мир.318
Опять же, эта статья появилась в 2004 году! Далее в статье указывалось, что
именно использование операций по информационному влиянию в начале
1990-х годов привело к тому, что СССР прекратил свое существование как
сверхдержава. Это отсылка к убеждению, что США осуществили своего
рода информационно-психологическую атаку на СССР, что способствовало
распаду нации.
Шестое соображение: беспокойство российских кибер-планировщиков
Во время конференции, проводившейся в 2010 году в России в Гармиш-
Германии, члена российской делегации попросили оценить угрозы в порядке
их восприятия в России. Интересно, что модели эскалации были
перечислены первыми. Его озабоченность явно заключалась в том, что
кибер-обмен мог ошибочно выйти из-под контроля, особенно из-за
использования некоторыми странами суррогатов или анонимных актеров,
предпринимающих действия, которые ответственные правительственные
чиновники никогда не рассмотрят. Риск, связанный с такими азартными
играми, был просто слишком высок. Вторым в списке угроз была защита
гражданской инфраструктуры от атак, которые могут привести к краху
ключевых банковских или сервисных (газовых, электрических и т. Д.)
Организаций, что приведет к хаосу или путанице. Защита критически
важной инфраструктуры была названа приоритетной задачей. Следующими
были определения, так как считалось, что способность определять такие
понятия, как кибератаки, кибернетическое право или другие вопросы,
является ключом к сохранению контроля над проблемами, связанными с
киберпространством, и предоставляет место не только для обсуждения, но и
для общего понимания проблем угроз. , Менее тревожным для человека
была угроза промышленного шпионажа, скорее всего потому, что российские
разработчики программного обеспечения стали настолько искусными и
агрессивными в этой области. И для России, и для США здесь есть вопросы,
которые необходимо обсудить и решить. Мирное время - это место для
обсуждения моделей эскалации и способов предотвращения выхода из-под
контроля кибер-проблем, а не после того, как эскалация произойдет.
Рассмотрение седьмого: рефлексивное управление и кибер
В течение по крайней мере последних 30 лет российские военные
использовали концепцию, известную как рефлексивный контроль (RC). В
своей простейшей форме это означает заставить кого-то делать для себя то,
что он делает для вас. Простая попытка фишинга по электронной почте
идеально подходит под это определение, поскольку инициатор атаки
заставляет человека что-то сделать для себя (откройте файл, чтобы увидеть,
что там происходит на основании вводящей в заблуждение информации в
электронном письме), что позволяет вирусу в систему. Таким образом,
инициатор электронной почты достигает своей цели, поскольку действие
получателя электронной почты выполняет вашу работу. Пример такой
операции произошел во время президентских выборов 2012 года в России. В
спам-сообщениях, пропагандирующих митинг против президентской
кампании Владимира Путина 2012 года, содержался документ под названием
«Инструкции о наших действиях в митинге против Путина». В приложении
содержалось вредоносное ПО, а программное обеспечение перезаписывало
файлы и запускало код, который вызывал сбой компьютеров.Использование
аналогий работает таким же образом, так как на основании аналогии человек
верит (русские в 2014 году заявили, что многие украинцы, участвовавшие в
антиправительственных демонстрациях в Киеве, были нацистами), что он
(она) ( русский) должен бороться с ними, поскольку аналогия опирается на
рефлексивный ответ россиян на воспоминания о Второй мировой войне.
В 2011 году российские военные опубликовали документ, известный как
«Концептуальные взгляды на деятельность Вооруженных сил Российской
Федерации в информационном пространстве». В определении
информационной войны обсуждался ущерб, нанесенный информационным
системам, потенциальный ущерб стабильности общества через «промывая
мозги», и, в конце определения, заявил, что противостояние
информационной войны «заставляет государство принимать решения в
интересах противоборствующей стороны». Таким образом, при определении
информационной войны русские включали концепцию RC, хотя
большинство Западные читатели этого определения не заметят.
В 2015 году В. Г. Казаков и А. Н. Киришин написали статью о РЦ для
журнала Академии военных наук. Они отметили, что командиру нужна
специальная группа (за пределами Таблицы организации и снаряжения) с
информационно-психологической квалификацией для разработки и передачи
использования мер RC вместе с действиями командного управления
(«готовность выполнять поставленные задачи»). Это делается путем
распространения «информационных пакетов» на поле боя.
Информационный пакет может быть поддельной передачей
радиоэлектронной борьбы, которая влияет на условия. Это объяснение
сопровождалось диаграммой, показывающей, как командный контроль и RC
сочетаются друг с другом, чтобы манипулировать процессом принятия
решений противником.
Рассмотрение восьмого: есть ли «кибер мертвая рука»?
В 1985 году Советский Союз протестировал и поставил в состояние
повышенной готовности систему, известную как Периметр. Он был
предназначен для нанесения ядерного удара по США, если его ядерное
оружие уничтожило лидеров и командные системы СССР до того, как они
смогли нанести ответный удар [или если удар с помощью электронной войны
лишил возможности управления и контроля ракетных сил СССР]. Система
состояла из пусков ракет из секретного бункера, который на самом деле мог
«сбрасывать» коды на межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) в
случае, если руководство наций стало беспомощным и не могло передавать
коды в пусковую систему Казбека.
Во времена напряженности система (и офицеры в бункере) могут
активироваться способом «предварительной подготовки». Система
«Периметр», очевидно, будет использоваться не только в случае потери
контакта с руководством, но и в том случае, если специальные датчики будут
также указывать «радиоактивность, сейсмические удары и атмосферное
избыточное давление» - все признаки ядерного удара. В этом смысле
система была полуавтоматической, поскольку ее использование все еще
зависело от людей в бункере, принимающих окончательное решение. Была
также предусмотрена автоматическая система («мертвая рука»), но, по-
видимому, от нее отказались, поскольку она опиралась исключительно на
компьютеры и выводила людей из процесса запуска.
В 2011 году в журнале Military Thought сообщалось, что в Вооруженных
силах России есть перспективы для так называемого «военного (боевого)
Интернета». Информация рассматривалась как решающий фактор в
достижении стратегического и оперативно-тактического превосходства над
противником на поле боя. Информационное превосходство позволяет
быстро и своевременно принимать решения на современном поле боя.
Усовершенствования в системе стратегического контроля путем установки
цифрового и телекоммуникационного оборудования были определены в
качестве приоритетных по этим причинам. Было отмечено, что многие люди,
пишущие на эту тему, как правило, поддерживают развитие нового
российского сегмента, Интранет, Российская Федерация », и что он« может
быть защищен от внешних угроз и не подвергаться риску зависимости от
иностранной помощи в решении технических проблем ».
Вопрос девятый: Операции влияния на поле боя
На поле боя операции в киберпространстве сигнализируют о вступлении
России в совершенно новый тип войны. По мнению экспертов, это
комбинация информации и информационной инфраструктуры, разработанная
и используемая на поле битвы для формирования, генерации,
преобразования, транзита, использования и хранения информации в
компьютерах и компьютерных сетях. Киберпространство необходимо для
операций в любой современной системе управления и является наиболее
приоритетным элементом боевого пространства в широком смысле. Авторы
одной статьи отметили, что «формирование киберпространства как новой
сферы боевых действий требует пересмотра представлений о формах и
методах боевых действий, а также о содержании командования и управления
тактическими военными формированиями». Некоторые из Говорят, что
формами и методами являются кибервойна, кибер-взаимодействие, кибер-
действие и кибератака
В 2014 году генерал-майор в отставке Х. И. Сайфетдинов пишет о боевых
операциях. Он определил информационную войну как сознательное
использование информации, чтобы позволить пользователю достичь своих
политических, экономических, военных или любых других целей.329 Цель
таких операций состоит в том, чтобы получить и удержать информационное
превосходство над противником и создать благоприятные условия для
Вооруженные силы. Операции должны проводиться постоянно, в мирное и
военное время.330 Задачи информационной операции включают мониторинг
источников информации для выявления, оценки и прогнозирования
информационных угроз для России; обманывать противников относительно
планов и намерений России; дезорганизация правительственного и военного
потенциала противника; нарушение психологической устойчивости сил
противника; и поддержание морального и психологического состояния
дружественных сил.331 Подсистемы системы информационных операций
будут включать способность атаковать технические информационные
возможности противника и защищать дружественные системы от атак
противника; программные и аппаратные возможности; разведка, чтобы
включить возможности электронной разведки; электронная война; и
психологическая война против противника, в то же время защищая
дружественные силы от подобных атак противника.332
В 2016 году полковник К. А. Троценко обсудил оперативно-тактические
уровни управления. Вначале он обсуждал базовую структуру и понимание
информационных противостояний в России. Его объяснение содержало
знакомое разделение информационных операций на информационно-
технические (компьютеры, электроника и т. Д.) И информационно-
психологические (влияющие на общественные и вооруженные силы
противника). Он добавил, что это определение является стратегическим. На
тактическом и оперативном уровнях основное внимание уделяется
организации возможностей управления и радиоэлектронной борьбы.333.
Достижение тактической цели может быть определено степенью
информационного превосходства над оппонентом и временем, доступным
для предотвращения действий противника. Он объясняет:
Таким образом, информационное противоборство при подготовке и
проведении тактических действий подразумевает комплекс мер по
организации и осуществлению контроля, разведки, радиоэлектронной
борьбы, безопасности, тактической маскировки, огневого уничтожения
систем управления противником, использования высокоманевренных
подразделений и определенных видов. маневров, скоординированных с
точки зрения времени, места, миссии и направленных на достижение
превосходства в контроле, обмане и предупреждении противника в его
действиях.
Выводы
Эта статья была разработана, чтобы показать, что российский подход к
кибернетическим и информационным операциям продуман и новаторский,
ориентированный на то, чтобы быть скрытым.
8 Электроны, подводные кабели, спутники и креативная мысль:
невидимая информационная среда российских военных
В случае глобального конфликта крайне важно уничтожить группу
спутников противника, чтобы лишить его связи, навигации и возможности
вести разведку. Таким образом, возникает идея создания таких
перехватчиков. Например, в СССР были проведены испытания, в ходе
которых один спутник приближался к другому и взрывался, поражая цель
осколками.
Вступление
Несколько месяцев назад генерал армии США сидел за столом и смотрел на
карту России. Он сказал, что может представить себе, где русские бригады
могут находиться в каждом военном округе на этом чисто картографическом
изображении. Что он не знал и о чем спрашивал, так это «что я не вижу».
Следующее обсуждение предлагает одну оценку вещей, не видимых,
сосредотачиваясь на многомерной информационной среде. Это сложно
оценить. Во время холодной войны мы все знали, что такое танк и кто его
потенциальные враги. В век информации выяснение намерений электрона и
его происхождения (противника или суррогата) представляет собой гораздо
более трудную задачу в оценке того, кто действительно может или не может
напасть на кого. Также трудно наблюдать за предметами, которые находятся
вне поля зрения (электронные сети, спутники и подводные кабели, все
ключевые источники информации и связи), а также на том, проверяются ли
они или манипулируют иностранными организациями.
Обзор
Российские вооруженные силы быстро вступили в информационную эпоху,
создавая информационные войска и информационные компании, а также
огромное количество новых средств точного вооружения и разведки
(беспилотные летательные аппараты, спутники и т. Д.). Военные
сотрудничают с многочисленными отечественными информационными и
компьютерными ресурсами (Kaspersky, Dr.Web и др.). Эти силы, наряду с
аэрокосмическими и радиоэлектронными подразделениями, разрабатывают
способы наблюдения за противниками или манипулирования ими, обучаясь
дезорганизовывать органы управления и контроля; осматривать или
нейтрализовать спутники; подключите подводные кабели; создание
информационных, космических и океанских театров военных действий
(ТВД), с которых происходят действия; заранее подготовиться к начальному
периоду войны; прогнозировать влияние информационного века на
поведение войны; и другие связанные с этим виды деятельности.
Подавляющее большинство материалов этой главы посвящено нынешнему
подходу России к приобретению и управлению новыми операционными
возможностями.Новые стратегии и порядок действий перечислены в первую
очередь ниже, поскольку они используют новые научные открытия, чтобы
раскрыть инновационные способы использования разведывательных средств,
высокоточного оружия, военного искусства или теорий сдерживания.
Возможно, более важным является то, как российские теоретики расширили
свое видение использования таких активов на всей планете. Обсуждаются
также два компонента российской компоненты информационной войны,
которые также присутствуют с 1990-х годов: информационно-технические и
информационно-психологические разработки.
В конце главы обсуждаются международные стратегии, которые
использовались годами. Еще два современных документа («Концептуальные
взгляды 2011 года» и «Военная доктрина 2014 года») демонстрируют
перенос конкретных целей с 1990-х годов в современную эпоху, которую
Россия все еще надеется достичь. Эти документы сосредоточены вокруг
правил, положений и терминологии для использования информационных
ресурсов. Ранние презентации российских экспертов российских экспертов
были посвящены определению информационного оружия и других терминов.
Такие цели все еще востребованы сегодня, как четко указывают документы.
Презентация российского генерала Мажа или Игоря Дылевского, эксперта по
информационной войне, состоявшаяся в апреле 2018 года, демонстрирует
современное применение того же процесса.
Таким образом, российский военный подход к эпохе информации явно
многогранен и требует постоянного изучения. Следующий план
представляет порядок, в котором темы представлены в этой главе:
• Информационные активы и стратегии
• Роль информации в начальный период войны
• Стратегическая операция по уничтожению критически важных целей
(SODCIT)
• формы и способы использования информации
• Информационное и цифровое сдерживание
• Информационные войска
• Информационно-технические и информационно-психологические
возможности
• Восстановление военно-политических офицеров в силах
• Концептуальные взгляды военных и военная доктрина 2014 года
• Презентация генерал-майора Игоря Дылевского в 2018 году на 6-й
Московской конференции по международной безопасности
Каждая тема выделена жирным шрифтом ниже, чтобы читатели могли
быстро найти разделы, в которых они могут быть более заинтересованы.
Новые разработки
Информационные стратегии
При рассмотрении российских информационных стратегий необходимо
проанализировать три ключевых момента. Во-первых, масштаб таких
операций. Российские аналитики указывают, что информационные
возможности, что неудивительно, расширились от конкретных территорий до
планетарного масштаба. Теперь можно поражать цели ракетами или
электронами в любой точке планеты.Возможно, в России обсуждается
информационное TVD, где можно найти планетарную концепцию операций.
Второй момент заключается в том, что для того, чтобы информационная
стратегия была успешной, информационное превосходство должно быть
достигнуто, и это предполагает способность прерывать, если необходимо,
информационные потоки противника. В связи с этим Россия уделяет особое
внимание носителям информации, а именно подводным кабелям, спутникам
и средствам радиоэлектронной борьбы, в качестве вопросов, которые
необходимо контролировать, чтобы не допустить уничтожения командных и
контрольных возможностей иностранных сил. В-третьих, остается
возможность создавать информационные потоки, а не прерывать их и
обманывать противника информацией, специально разработанной для его
потребления. Такие возможности в России называются рефлексивным
контролем противника. Все эти моменты более подробно объясняются ниже.
В своем выступлении в 2010 году российский аналитик С.Г. Чекинов
отметил, что «орбитальное оружие, способное поражать ключевые военные
цели в любой точке планеты, придаст глобальный аспект вооруженной
борьбе». Его ссылка на глобальный аспект вооруженной борьбы была
подтверждена другими и указывает на теоретический переход от
рассмотрения войны в стратегическом масштабе к планетарному.
Информационные стратегии, использующие глобальное информационное
пространство, используют информационные и цифровые активы для
воздействия на ситуации и лиц, принимающих решения. В 2013 году в
«Русском армейском журнале» была опубликована статья генерал-майора
Владимира Слипченко, известного своей творческой мыслью. Слипченко
писал, что превосходство над оппонентом возможно только после того, как
будет обеспечено превосходство в информации, мобильности и быстроте
реакции. Требовалось точное огневое и информационное воздействие на
экономические структуры и военные цели. Слипченко назвал этот способ
поведения бесконтактной войной. Наиболее важно то, что он подчеркнул,
что в такой войне информационное противостояние будет непрерывным и
покинет операционный и стратегический уровни и приобретет планетарный
масштаб. Однако главной целью такого противостояния по-прежнему
является поддержание собственной информационной безопасности и
снижение безопасности потенциального противника. Чекинов и Слипченко
не одиноки в размышлениях о планетарных концепциях влияния.
Такие понятия, как информационные стратегии и войны планетарного
масштаба, разрабатываются в недрах Генерального штаба в Москве.
Начальник Генштаба России Валерий Герасимов, цитируя советского
военного теоретика Александра Свечина в отношении стратегии, иногда
отмечал, что у каждой ситуации своя логика. Таким образом, состав
стратегии не фиксирован, а полностью гибок.Это зависит от творческой
мысли, чтобы наилучшим образом использовать рассматриваемые
обстоятельства, и выбор будет оставаться скрытым, пока не будет
использован. Имея в своем распоряжении множество ракет, спутников,
подводных кабелей и электронных сетей, стратегии зависят от творческого
подхода и новаторства командиров для использования ситуации под рукой.
Подводные кабели и спутники играют огромную роль в качестве активов,
местоположение которых может быть известно, но их местоположение
настолько широко (планетарно), что за ними можно наблюдать только с
перерывами, возможно, когда звучит предупреждение. Это не только их
местоположение, но и их функция, которая может быть невидимой. До тех
пор, пока функция такого оборудования не обсуждается открыто или
фактически не используется (или проверяется иностранным лицом), его
функция остается секретной. Те же сомнения относятся и к применению
военного искусства. Как будут использоваться силы, остается секретом, пока
они не будут развернуты.
Что касается подводных кабелей, в российском отчете за 2014 год
указывалось, что океанографическое исследовательское судно «Янтарь»
может погружаться на глубину более 6000 метров. Диапазон задач, которые
он может решить, широк и интересен, например, «получение информации по
подводным межконтинентальным коммуникационным кабелям стран НАТО,
по которым передается самая секретная и конфиденциальная информация
нашего партнера». Британский отчет 2017 года отметил, что Россия могла
использовать не только «Янтарь», но и подводные беспилотники для атаки на
сетевые кабели, несущие интернет и телефонную связь по всему миру. В
другом отчете российского происхождения за 2017 год отмечается, что
«Янтарь» является «уникальным плавучим доком для мини-подводных лодок
и беспилотных подводных лодок» и что они представляют собой кабель для
подключения к информационным кабелям на дне моря. В российском отчете
за 2018 год указывалось, что США особенно обеспокоены защитой
подводных коммуникаций и что их повреждение может привести к
широкомасштабной дезорганизации коммуникаций. 342 Очевидно, что
русские знают о чувствительности, связанной с этими кабелями.
Информационные потоки также могут быть нарушены противоспутниковым
(ASAT) вооружением. Вопросы спутникового наблюдения или уничтожения
обсуждаются в России более 60 лет. Несмотря на то, что существует
несколько типов сбоев со спутника, первым для обсуждения является Tirada-
2S, поскольку он предназначен для вмешательства в информационные
потоки. Предполагается, что система способна к радиоэлектронному
подавлению или глушению спутников связи, включая полное отключение
спутников. 343 Тирада наземная, подавляет электронный аппарат противника
с помощью импульса и, вероятно, получает обозначение цели от России.
Система предупреждения о ракетном нападении. Новый российский боевой
лазер, система Peresvet, ослепляет спутники344 и может выполнять функцию,
аналогичную, среди прочего, как Tirada.
В российском инвентаре есть другие типы спутников, которые, хотя и не
влияют непосредственно на информационные потоки, будут выполнять такие
действия просто из-за последствий их других функций. В 2017 году Россия
объявила, что разработала как «спутники-убийцы», так и маневрирующие
инспекционные спутники, которые приближаются и осматривают другие
спутники. Как отметил один военный эксперт:
В случае глобального конфликта крайне важно уничтожить группу
спутников противника, чтобы лишить его связи, навигации и возможности
вести разведку. Таким образом, возникает идея создания таких
перехватчиков. Например, в СССР были проведены испытания, в ходе
которых один спутник приближался к другому и взрывался, поражая цель
осколками.345
Инспекция может, используя видимый, инфракрасный и ультрафиолетовый
диапазоны, собирать данные и передавать их в центр управления.346. Если
данные указывают на то, что спутник осуществляет связь, центр управления
может отправить сообщение в Tirada, чтобы отключить его. Спутник-
инспектор также может быть оснащен электронным разведывательным
набором или приспособлен для атакующего оружия, «будь то энергетическая
пушка, микро-ракеты или просто мешок с гвоздями». 347 В отчете конца
2018 года отмечалось, что существуют различные виды оружия ASAT. в
инвентаре россии. Ракета ASAT Kontakt может быть запущена с самолета
МиГ-31; зенитно-ракетный комплекс С-500 «Прометей» предназначен для
перехвата орбитальных аппаратов; и космическая ракета "Нудол" является
частью системы ПРО А-235, способной перехватывать на дальности до 1500
километров.348
Возможности REB являются еще одним способом прерывания
информационных потоков.Снова ссылаясь на объяснение Чекиновым
военных тенденций XXI века, он отметил следующее:
Таким образом, устройства радиоэлектронной борьбы размещаются рядом с
ядерным и обычным оружием, и сама электронная война превращается из
своего рода оперативной (боевой) поддержки в один из ключевых элементов
боевых действий. В свете прошлого опыта, доля электронного подавления в
дезорганизации системы управления противника и подрыв его
боевой потенциал составляет около трети. В долгосрочной перспективе он
может возрасти и оказать более существенное влияние на эффективность
воздушных атак и ударов другим оружием.349
РЭБ стал основным методом, чтобы запретить коммуникации и потоки
информации противникам и дезорганизовать их. Например, главный
генерал-лейтенант РБ Юрий Ласточкин в статье 2017 года упоминал о
способности РЭБ дезорганизовывать вражеские войска и вооружение восемь
раз. 350 Он и два других автора рассказали о том, как развивается
оперативное искусство в связи с улучшением вооружения и способами
ведения боя. , Было отмечено, что возможности всегда определяли методы.
Усовершенствования оружия привели к новым операционным задачам для
РБ и позволили силам дезорганизовать вражеские войска и оружие и дать
отпор аэрокосмическим атакам.351 Разрушение схем, искажение или
уничтожение информации, или простое электронное подавление - все это
способствует усилиям по дезорганизации С2.352 Методы REB будет
основным способом вызвать хаос в С2 противника.
Российские теоретики понимают, что способность прерывать
информационные потоки или использовать информацию для обмана
противника - это методы, которые необходимо разрабатывать и готовить в
мирное время. Это требует составления карты информационной сети
противника и, если возможно, сбора информации о таких системах, чтобы
иметь возможность нарушать или влиять на них в любой момент. Такой
доступ позволяет российским силам подготовиться к завоеванию
инициативы, которую они называют начальным периодом войны.
Роль информации в начальный период войны (IPW)
В статье Wall Street Journal от 11 января 2018 года обсуждались успехи
российских хакеров в отношении энергосистемы США. Роберт Сильверс,
бывший помощник секретаря по киберполитике в Homeland Security,
отметил, что «то, что сделала Россия, подготовило поле битвы, не нажимая
на спусковой крючок». 353 Едва ли есть лучшее описание концепции IPW в
России.
Готовность к начальному периоду любой войны постоянно находилась в
центре внимания Советского Союза, а теперь и России. Скорее всего, это
прямой результат уроков, извлеченных из советского опыта во Второй
мировой войне, когда нация не была должным образом подготовлена к войне
с Германией и пережила ранние неудачи.Сейчас, в век информации, где
информационное превосходство так важно для успеха, IPW приобрела еще
большее значение.
Важное обсуждение информации и IPW проводилось на страницах Военной
мысли. IPW было определено так: когда воюющие государства проводят
операции до начала войны для достижения целей или создания
благоприятных условий для назначения своих основных сил. 354
Космическое пространство, информационная война и новые возможности
оружия - все это помогает сформировать форму, необходимую для IPW. Это
оружие позволяет сторонам до начала операций скрывать статус и намерения
своих вооруженных сил и характер любых запланированных атак. Что еще
более важно: «По всей вероятности, от страны-агрессора следует ожидать,
еще в мирное время, начать широкомасштабную целевую информационную
операцию и интенсивные разведывательные действия, включая ряд
связанных и тесно скоординированных действий».
Было отмечено, что IPW войн нового поколения будет иметь решающее
значение для исхода будущей войны. Такие войны будут включать запуск
информационных операций, включая технические и психологические атаки,
а также электронные операции. Информационные операции, электронные и
огневые удары дезорганизуют правительственные системы, деморализуют
население и не позволяют лидерам объединять силы для отражения агрессии.
Достижение информационного превосходства требуется в таких областях,
как средства массовой информации, чтобы вызвать хаос и неразбериху в
правительстве и военном управлении противника. Основные усилия в
информационной борьбе должны быть направлены против
правительственных и военных систем контроля противника, обеспечивая при
этом защиту национальных информационных ресурсов от влияния
противника. Российская подготовка IPW включает трансляции, чтобы
подготовить экономику и общественность к войне; мобилизация резервов;
перемещение воинских частей; передача ложной информации для обмана
противника разведкой; и кампания по информированию общественности о
мотивах и намерениях противника.
Возможно, из-за озабоченности по поводу кибербезопасности США в IPW,
Федеральное бюро расследований США (а ранее и правительство Украины)
решило больше не мириться с продажей антивирусных решений российского
производства, выпускаемых в России. магазины и реклама на известных
радиостанциях в США. В недавней статье Wall Street Journal отмечалось, что
антивирусное решение «Касперского» находится в списке потенциальных
проблем Министерства обороны с 2004 года. В 2013 году Агентство военной
разведки опубликовало оценку угроз для компании в
Пентагоне.Представители США отмечают, что продукты фирмы
использовались в качестве инструмента для слежки за системами в США.
Надлежащая подготовка IPW включает в себя планирование немедленного
осуществления, как превентивного, так и после возникновения конфликта,
стратегических операций по уничтожению критически важных целей. Эти
планы помогают российским силам обеспечить себе инициативу в будущих
столкновениях.
Стратегические операции по уничтожению критически важных целей
(SODCIT)
В российской военной доктрине 2014 года отмечалось, что информация
может воздействовать на противника на всю глубину его территории в
глобальном информационном пространстве. Это заставляет национальную
военную цель США не допустить, чтобы «противники государства угрожали
родине США и интересам США, обеспечивая при этом безопасность
союзников».
Кибероперации, которые, по-видимому, не имеют границ, скорее всего,
являются одним из аспектов концепции SODCIT России, поскольку она
позволяет России воздействовать на врага на всю глубину его территории в
глобальном информационном пространстве. Концепция SODCIT
подразумевает глубокое проникновение в тыл противника и угрозы там
политической, экономической, военной и информационной инфраструктурам
и целям стратегического значения. В открытой военной литературе очень
мало информации об этой концепции, но она, по-видимому, обсуждалась в
России в течение нескольких лет и, ввиду ее стратегических последствий,
чрезвычайно важна, но все же близка.
В 2010 году в статье «Красная звезда» отмечалось, что изменения в
характере войн будут отражаться в различных формах использования
Вооруженных сил. Автор статьи, Марина Елисеева, пишет, что «разработана
стратегическая операция по уничтожению критически важных объектов».
361 Генерал-полковник в отставке Виктор Барынкин добавил, что «стало
целесообразным объединять стратегические оборонительные и
наступательные операции и стратегические операции на океанском театре
военных действий». военные действия в единую стратегическую операцию
». 362 Похоже, это граничит с планетарной, а не стратегической операцией.
В 2013 году журнал Air-Space Defense опубликовал статью о формах и
методах ведения боя в космосе. Это добавило «пространство» к
стратегической операции Барынкина, отмеченной выше, заявив:
Можно использовать различные космические системы в поддержку каждой
из этих операций. Таким образом, поддержка стратегической операции по
уничтожению критически важных вражеских целей
требует использования космических средств разведки этих целей;
электронные разведывательные активы; средства метеорологической
разведки в интересах правильного подбора боевого оружия и методов его
боевого применения; и космические системы навигации, связи,
ретрансляции и оценки удара. 363
Статья 2014 года, в которой упоминалась концепция SODCIT, была найдена
в «Военной мысли».Было указано, что при определении боевых задач,
комбинаций, методов и вариантов высокоточных боеприпасов (PGM)
большой дальности, которые поддерживаются информационной
инфраструктурой), занятость в операциях может быть представлена в
соответствии с подпроцессом с ранжированием по приоритету:
• определение параметров концепции организации планирования и
проведения демонстрационных ударов ПГМ дальнего действия;
• обоснование вариаций концепции ограниченных ударов для обострения
военного конфликта и принуждения противника прекратить вооруженную
конфронтацию;
• Разработка концепции стратегической операции по уничтожению
критически важных объектов противника. 364
Авторы добавили, что при создании специальной математической и
программной поддержки (SMPO) для применения сил МПГ на большие
расстояния необходимо выделить центральное место для использования
против систем со сложной структурой целей. Расчеты должны быть
ориентированы на сопоставление боевых возможностей группировок ПГМ
большой дальности с целями оружия; и проблемы оптимизации могут
использоваться для решения эксплуатационных проблем, включая:
• определение состава сил (оружия) МПГ большой дальности для
выполнения задач по уничтожению ключевых объектов в операциях сил
общего назначения ВС РФ;
• Определение состава МПГ дальнего радиуса действия для участия в
стратегической операции по уничтожению критически важных объектов
[СОКВО] .365 (стратегическая операция по поражению критических
объектов).
Наконец, в 2015 году Аэрокосмические войска (VKS) отметили, что их
миссия должна была сделать следующее: разведать аэрокосмическую
ситуацию; раскрыть начало воздушно-космической воздушно-ракетной
атаки; уведомить об этом государственные и военные органы управления;
отражать агрессию в аэрокосмической сфере; защищать средства управления
высшими эшелонами государственного и военного управления,
административно-политические центры, промышленные и экономические
районы, а также важные объекты страны и группировки войск от нападений
из космоса и с воздуха; уничтожать критически важные объекты и войска
противника, применяя обычное и ядерное оружие (термин «стратегическая
операция» отсутствовал, но, добавляя термин «ядерные», стратегические
операции, по-видимому, подразумевались); оказывать авиационную
поддержку и поддержку боевым действиям войск подразделений
Вооруженных сил и боевого вооружения; и поддерживать пуски
космических кораблей (пуски MBR [ICBM]) и управление ими в
орбитальном полете.366
 Таким образом, хотя этот термин используется экономно, он наблюдается в
определенных местах. Его использование в сочетании с аэрокосмическими
силами или высокоточными боеприпасами имеет большое значение,
поскольку они оба обладают возможностями дальнего радиуса действия до
глубины территории противника в любой точке земного шара. Российские
теоретики планетарной войны должны находить такие понятия
опьяняющими.
Формы и методы использования информации
Неотъемлемым элементом мыслительного процесса российских
планировщиков является изучение форм и методов использования
возможностей. Этот элемент относится и к информационным темам, как
продемонстрировал С. А. Комов, который несколько лет назад написал
статью «О методах и формах ведения информационной войны», и многими
авторами после него, которые освещали аналогичные вопросы. В недавней
российской военной статье о военно-политическом учебном плане армии на
2019 год формы и методы были упомянуты в нескольких категориях.
Определение формы и метода вместе с их использованием в
информационном смысле приведено ниже:
«Форма» - это организация, которая в отношении информационной войны
может включать такие элементы международных СМИ, как Russia Today или
Sputnik, или военные разработки, такие как создание «научных компаний» по
кибернетике и радиоэлектронной борьбе; кибер-корпус, о котором было
объявлено. в 2013 году, но по которым не было предоставлено никакой
дополнительной информации; информационная операция сил, объявленная в
2017 году; и Фонд перспективных исследований,
Россия эквивалентна американскому Агентству перспективных
исследовательских проектов в области обороны. Эти формы или
организации реализуют методы.
«Методы» разбиты на две части: оружие и военное искусство. Оружие
включает в себя хакеров, методы рефлексивного управления, троллей,
дезинформацию, возможности сдерживания, спутники-убийцы и других
агентов уничтожения или влияния. Военное искусство включает в себя
использование косвенных и асимметричных возможностей для достижения
конкретных целей, таких как использование свободной прессы Запада или
косвенное нападение на кибер-инфраструктуру другой нации.
Отличный контингент авторов сценариев в России гарантирует, что в
течение многих лет страна будет сильна в написании программного
обеспечения как оружия, которое может подслушивать, убеждать или
уничтожать.369
Важно продолжать изучать информационные формы и методы конфликта.
Они могут быть одними из самых подсознательных или вводящих в
заблуждение форм манипуляции и всегда обновляются в российских кругах
информационной войны.
Информационное и цифровое сдерживание
В 2015 и 2016 годах украинская власть была отключена из-за кибератаки,
которая, по мнению украинских экспертов, произошла в Москве. Согласно
статье Wired, опубликованной в 2017 году, на сетке США также было
обнаружено так называемое вредоносное ПО Black Energy, вызывающее эти
события. Автор суммировал события следующим образом:
Выключив свет в Киеве - и продемонстрировав, что он способен проникнуть
в американскую сеть, - Москва посылает сообщение, предупреждая США не
пытаться атаковать в стиле Stuxnet Россию или ее союзников, таких как
сирийский диктатор Башар Асад. С этой точки зрения, это все игра
сдерживания.
Важно знать, как Россия определяет и использует свои концепции
сдерживания, чтобы проблемы не выходили из-под контроля просто из-за
неправильного понимания терминологии или практики. Российское и
американское понимание таких терминов, как ядерное сдерживание,
неядерное сдерживание и информационное сдерживание, может различаться
или не существовать в обеих странах. Хорошо известно, что ключевым
компонентом театральной стратегии EUCOM является предотвращение
конфликтов.
В последнее десятилетие было несколько российских военных или
гражданских способов определения сдерживания. В 2008 году отставной
генерал армии Махмут Гареев, президент Академии военных наук,
определил стратегическое сдерживание как асимметричный подход и часть
комплекса взаимосвязанных политических, дипломатических,
информационных, экономических, военных и других мер, которые
сдерживают, сокращают или предотвращать угрозы и агрессивные действия
любого государства или коалиции государств с угрозами неприемлемых
последствий в результате ответных действий.371 В Концептуальных взглядах
Министерства обороны Российской Федерации на деятельность
Вооруженных сил Российской Федерации в информационном пространстве
2011 года, Считалось, что сдерживание существует как средство
предотвращения конфликтов в информационном пространстве следующим
образом:
 Сдерживание и предотвращение конфликтов: разработка системы
информационной безопасности для Вооруженных сил Российской
Федерации, которая может сдерживать и разрешать военные конфликты в
информационном пространстве; оставаться в состоянии постоянной
готовности; расширить группу государств-партнеров; заключить под эгидой
ООН договор о международной информационной безопасности; установить
контроль над эскалацией конфликта; принять приоритетные меры для
противодействия развитию и распространению конфликта; нейтрализовать
факторы, ведущие к распространению конфликта; и формировать
общественное мнение означает ограничивать способность подстрекателей к
дальнейшей эскалации конфликта.
В 2012 году в «Военной мысли» два автора отметили, что типами
сдерживания являются те, которые связаны с угрозой применения силы, или
те, которые являются невоенными и косвенными (асимметричными). Сила
может быть либо наступательной, либо мощной оборонительной целевой
группой; это может быть ультиматум; или это может быть использование
информационной кампании, чтобы ввести противника в заблуждение
относительно способности России противостоять агрессии и тем самым
удержать его от действий.373. В 2015 году Стратегия национальной
безопасности России определила стратегическое сдерживание как результат
взаимосвязанных политических, военных, военно-технических,
дипломатические, экономические, информационные и другие меры, включая
поддержание потенциала ядерного сдерживания.
Для того чтобы сдерживать или противостоять угрозам (которые, как
представляется, включают в себя концепцию быстрого глобального удара
США, глобальную систему противоракетной обороны (ПРО), цветные
революции, кибератаки и угрозу ИГИЛ для юга) России, сотрудники Путина
используют некоторые старые методы и разработка новых. Естественно,
ядерное сдерживание остается на вершине списка способов противодействия
угрозам со стороны США. У России есть два условия для сдерживания,
сдерживания и устрашения. Военные используют первое гораздо чаще, чем
второе, и определяют его как сдерживание, используемое для ограничения
разработки оружия или использования военных действий. Последнее
определяется как сдерживание путем запугивания или страха. По сути,
условия кажутся дополнительными. Напугать кого-то может привести к их
сдерживанию. Содержание кого-то может привести к тому, что он будет
напуган.
Обсуждение сдерживания в информационную эпоху в 2016 году появилось в
журнале Military Thought. Он был написан несколькими российскими
специалистами по информации с рекомендациями о том, как избежать
конфликта век информации. С одной стороны, отмечают авторы,
сдерживание основывается на наращивании военного потенциала
государства, а с другой стороны, предотвращение военных конфликтов часто
основывается на пропорциональном сокращении военного потенциала.
Представляется, что совместное функционирование этих двух пунктов
необходимо для стабилизации международной обстановки. Тем не менее,
новые средства сдерживания конфликта развиваются. В то время как
холодная война в первую очередь была свидетелем ядерного сдерживания,
последовал период неядерного сдерживания с акцентом на точное оружие.
Появившаяся потенциальная новая сдерживающая тенденция - это
«враждебная информационная» (информационно-техническая,
информационно-психологическая) деятельность, которая может нарушать
суверенитет государства или вмешиваться во внутренние дела государства.
Авторы сослались на издание Военной доктрины России 2014 года в разделе
«Организация и ведение информационной борьбы», где заявлено, что задачей
Вооруженных сил является развитие сил и средств информационного
противостояния, которые могут сдерживать противники. «Средства»
информационного противоборства (борьбы), перечисленные авторами,
включают следующее:
• технические разведывательные ресурсы (используются для получения
информации путем распределения параметров различных типов физических
полей);
• информационные ресурсы (информация, используемая для воздействия на
знания, моральные ценности, мотивы и стереотипы поведения отдельных
лиц, коллективов и общественного сознания с целью формирования
определенных форм поведения);
• Психотронные ресурсы (позволяют скрытно контролировать сознание,
психологические процессы и поведение людей);
• специальные аппаратные и программные эффекты (компьютерные вирусы,
черви и троянские программы, используемые для кражи, уничтожения и / или
изменения информации о базах данных, блокирования их доступа или
нарушения функций компьютера);
• И ресурсы для защиты информации (технические, криптографические и
программные ресурсы, предназначенные для ограничения сбора информации
из-за утечки).
Новые средства стратегического сдерживания теперь включают
информационное оружие, отмечают авторы. Должен существовать метод
выбора целей в соответствии с критериями «экономической эффективности».
Необходимо контролировать влияние атак на экономику, финансовые
системы и информационную инфраструктуру. Поскольку информационное
оружие может применяться в сочетании с высокоточным оружием,
необходимо определить необходимое количество ресурсов для неядерного
(точного и информационного) сдерживания. Наконец, необходимо
учитывать мысли руководства противника, то есть неядерное нападение
может заставить противника прибегнуть к ядерным или неядерным
средствам.
Россия использовала другие формы информационного сдерживания. В
ноябре 2015 года российское телевидение использовало информацию в
качестве сдерживающего фактора, когда оно передавало изображения
предполагаемой «совершенно секретной» схемы российской военно-морской
торпеды «Статус-6». Предполагается, что торпеда несет ядерные боеголовки
и может пролетать до 10 000 километров, что делает ее способной нанести
удар по западным берегам США и вызвать цунами в этом процессе.
Российская пресса обозначила эту акцию как «преднамеренное обжижение»
для доставки информационной бомбы. Торпеда была бы невозможна ни для
Prompt Global Strike, ни для Global ABM для обнаружения или перехвата.
Интересно, что разработка торпеды может быть еще не завершена, но только
предложение такой возможности может помочь удержать противника,
который не уверен в обоснованности претензии.В 2017 году российский
военный эксперт Валерий Мухин отметил, что использование инспекторских
спутников может послужить серьезным сдерживающим фактором. Это
связано с тем, что с помощью этой системы Россия может проверить,
являются ли заявленные функции спутника верными или нет. Такой спутник
может маневрировать между орбитами и эффективен в мирное время.
Недостаток информации также может служить сдерживающим фактором.
Российский спутник «припарковался между двумя спутниками Intelsat на
геосинхронной орбите в течение пяти месяцев этого года» и время от
времени маневрировал с точностью до десяти километров от этих
транспортных средств. Роскосмос отказался комментировать этот вопрос, и
российское министерство обороны заявило, что оно «изучит ситуацию». В
результате этого маневрирования отсутствует конкретная информация
относительно «подразумеваемых» целей спутника (то есть ему не хватает
информации) (атака, разведка). , осмотр?), что не может быть установлено.
Таким образом, отсутствие информации может служить таким же
сдерживающим фактором, как и ее наличие.
Что касается правового сдерживания, то Россия использует ООН для
поддержки своих юридических претензий на районы, которые, по ее словам,
находятся в пределах провозглашенных «национальных интересов» страны.
Это относится к Арктике, где Россия потратила много времени и денег на
картографирование Арктического моря. Если российские представители
смогут доказать свою правоту с помощью изображений или цифр,
основанных на цифровом картографировании района, он сможет
зарезервировать для себя эксклюзивный доступ к нефтегазовым богатствам
региона. По сути, Россия будет удерживать другие страны региона от
использования цифровых (информационных) активов.
Возможно, что еще более важно, Россия хочет резолюции ООН по
специфике информационной сферы. Это включает критерии для типов
информационных эффектов и актов агрессии; способ регулирования
идентификации и аутентификации источников информационного
воздействия; и стандарты для исследования информационных эффектов,
чтобы включить метод сбора доказательств.
Здесь следует сделать вывод, что Россия заметила, что технический прогресс
меняет средства и параметры, с помощью которых можно сдерживать
противника. Российские лидеры, похоже, полагают, что, раскрывая
возможности оружия, как Путин сделал в своем мартовском обращении к
нации, описавшее новое оружие, и как Россия сделала это ранее со своей
торпедой «Статус-6», эту угрозу можно нейтрализовать с помощью того, что
можно назвать информационным сдерживанием. то есть снова и снова
заявляя, что в мире не существует аналогичных систем для противодействия
российскому оборудованию. Характер международных отношений также
меняется, поскольку сейчас мы в гораздо большей степени связаны во всем
мире, чем когда-либо прежде - средствами массовой информации,
спутниками и оптическим волокном. Россия работает над созданием системы
стратегического сдерживания, которая использует преимущества этих
изменений, как ядерных, так и неядерных, для сдерживания и запугивания
своих соседей и их партнеров.
И последнее соображение на будущее - добавит ли искусственный интеллект
или открытия квантовых компьютеров неожиданный тип сдерживания,
который будет сдерживанием, основанным на способности смотреть в кибер-
систему любого противника. Военные вложили средства во множество
новых технологий, которые позволят России влиять на события в тех
направлениях, которые они желают на поле битвы. Согласно одному отчету,
Ростелеком проведет испытания сети передачи данных с использованием
квантовых технологий в начале 2019 года.
Военные пишут об искусственном интеллекте с 1996 года, когда они
опубликовали такую статью в «Армейском сборнике». Официальный сайт
президента Путина отметил, что главной целью нового парка под названием
«Эра Технополис» является создание военных систем искусственного
интеллекта и поддерживающих технологий. Это будет место для работы
молодых ученых с техническими возможностями. Разумеется, существует
беспокойство по поводу последствий использования искусственного
интеллекта. Например, вице-спикер Госдумы России заявил, что в
ближайшее время необходима скорейшая подготовка законов об
искусственном интеллекте. Существуют этические вопросы, которые
необходимо учитывать, а также способы компенсации роботизированных
ошибок или способы обработки законов об авторском праве. Также будет
усиливаться социальная напряженность, поскольку рабочие места будут
потеряны для роботов.
Однако военные не считают эти проблемы слишком стесняющими.
Заместитель министра обороны Юрий Борисов отметил, что «технологии
искусственного интеллекта помогут обеспечить эффективные контрмеры в
информационном пространстве». «Кто может контролировать это
[информационное пространство], тот, кто правильно организовывает
контрмеры, является победителем». Как оружие, так и природа Он отмечает,
что конфликты меняются, требуются высокая скорость, высокая точность и
высокая производительность, и искусственный интеллект помогает
обеспечить эти атрибуты.
В сентябре 2018 года состоялось дополнительное обсуждение Фонда
перспективных исследований и его работы по искусственному интеллекту.
Заместитель генерального директора фонда Сергей Гарбук сказал, что он
понимает искусственный интеллект как «технологии, которые позволяют
выполнять ряд прикладных задач, которые человек хорошо выполняет
благодаря своим естественным интеллектуальным возможностям».
Интеллектуальные задачи - это определение форм, обработка человеческой
речи разделение объектов на фоне сложных объектов и прогнозирование
поведения сложных систем. Конкурсы, организованные фондом, посвящены
конверсионному комплексу.
Речевая речь на текст, распознавание лиц в сложных условиях, создание
технологий интерпретации аэрокосмических изображений для
идентификации скрытых структур и технологий для автоматизированного
интеллектуального мониторинга операций оператора, выполняемых
вручную, для выявления отклонений от установленных процедур.
Информационные войска
Российский военный эксперт Александр Перенджиев, работающий на
Ассоциацию военных политологов, отметил, что победа теперь достигается в
виртуальном пространстве не меньше, чем на поле боя. Бывший начальник
Советского управления КГБ по анализу Владимир Рубанов отметил, что
«информационное пространство реально становится сферой военной
деятельности наравне с театрами военных действий на суше, на море и в
авиакосмическом пространстве». В результате развивается информационная
операция войск стал другим приоритетом, особенно потому, что Россия
чувствовала, что ей не хватает специфических сил на современном поле
битвы, где информационное пространство играет все большую роль.
В феврале 2017 года этот недостаток был исправлен, когда министр обороны
Сергей Шойгу заявил, что были созданы информационные операции. Он
отметил, что они более эффективны и сильнее, чем старое управление,
известное как контрпропаганда. Кроме того, в Академии Генерального
штаба, как сообщается, сейчас преподают занятия по информационным
конфликтам. Шойгу заявил, что войска должны отличаться в результате
наступательных действий, и что киберпространство является областью
ответственности для информационных войск. Заявив, что он не намерен
призывать хакеров к оружию, он по-прежнему рассматривает передовых
специалистов в области кибер-технологий как «незаменимых», а также видит
миссию специалистов по пропаганде. В настоящее время три выдающихся
специалиста несут большую пропагандистскую нагрузку для нации, и они
должны быть дополнены новыми механизмами поддержки. В департаменте
информации и печати МИДа Мария Захарова; в пресс-службе Министерства
обороны и информации Управления генерал-майор Игорь Конашенков; и у
пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова.
Контроль над действиями войск в Интернете является еще одной областью
интереса российской военной политики. В последнем законе «О статусе
военнослужащих» говорится, что военнослужащим запрещается раскрывать
в Интернете или в средствах массовой информации любую информацию «о
себе и своих коллегах, которая может раскрыть их официальное назначение,
подробности их официальной деятельности или их местонахождение ».
Фотографии, видео и геотеги в социальных сетях были специально
упомянуты. «Одноклассники» (одноклассники), «ВКонтакте» (в контакте) и
«Фейсбук» были сайтами и социальными сетями, особенно упоминаемыми
как неиспользуемые. Запрет не распространяется на граждан, уволенных из
Вооруженных Сил. Также будет проводиться мониторинг онлайн-
активности студентов в военных институтах. Сообщается, что программы
InfoWatch Traffic и Device Monitor могут обнаруживать как
конфиденциальные файлы в потоке данных, так и нелояльных сотрудников,
сообщает екатеринбургский сайт Znak.com.
Помимо исправления этих внутренних проблем, военная разведывательная
служба, ГРУ (Российская военная разведывательная служба), участвовала во
множестве операций по оказанию влияния за рубежом, и, похоже, их
деятельность не имеет ограничений. В выпуске «Обороны Москвы» за
январь 2017 года под названием «Российская информационная и
кибероперация» указывалось, что 12-е Главное управление ГРУ может
отвечать за информационную войну и кибероперации. В том же отчете
отмечается, что в 2012 году Министерство обороны России создало
киберкомандование, то есть за пять лет до того, как Шойгу объявил о
создании информационных войск. Было заявлено, что целью командования
являются глобальные и широкомасштабные информационные операции,
ориентированные как на отдельные провинции, так и на целые страны или
континенты.
Одним из важных обвинений в деятельности ГРУ был отчет в The Daily
Beast, в котором утверждалось, что Guccifer 2.0, предполагаемый хакер,
который предоставил WikiLeaks украденные электронные письма из
Национального комитета Демократической партии, был оперативником ГРУ.
Пытаясь выглядеть как одинокий румынский хакер, Гуччифер однажды не
смог «активировать VPN-клиент перед входом в систему. В результате он
оставил реальный московский адрес интернет-протокола в журналах
серверов американской компании социальных сетей ». IP-адрес позволил
американским следователям идентифицировать Guccifer 2.0 как сотрудника
ГРУ и адрес (улица Гризодубовой в Москве, Штаб-квартира ГРУ), где он
работал.
Информационно-технические и информационно-психологические
возможности
По крайней мере, за последние 25 лет Россия разбила свою теорию
информационной войны на информационно-техническую и информационно-
психологическую категории. Сегодня эти два аспекта более интегрированы,
чем когда-либо прежде. Например, информационно-техническая кибератака
на банковскую индустрию другой страны подвергает или манипулирует
данными о банковской индустрии, которые вызывают страх или даже
информационно-психологическую панику среди населения в целом. Или
подумайте, как воздействие информационно-технического достижения,
такого как торпеда «Статус-6» (теперь известная как «Посейдон»), которая
может быть вооружена ядерным оружием, может оказать огромное влияние
на информационно-психологическую стабильность прибрежного региона
США, которая может быть цель такой торпеды. Они работают вместе.
В 2015 году российские офицеры в отставке С. Г. Чекинов и С. А. Богданов
заявили, что для успеха будущих военных действий необходима
информационная стратегия, обеспечивающая информационное
превосходство над противником. Это может быть достигнуто в сфере
средств массовой информации путем разжигания хаоса и путаницы в стране
и прививания идей насилия, предательства и безнравственности для
деморализации общественности. Такие информационно-психологические
атаки требуют, с точки зрения России, того, чтобы все средства массовой
информации были поставлены под контроль правительства, и направляли
основные усилия в информационной борьбе против правительственных и
военных систем контроля возможных агрессоров. Информационное
превосходство может даже создать условия для правительства для
достижения своих политических целей в мирное время. Что касается
информационно-технических атак, то хаос может усилиться, когда начнутся
атаки на аппаратное и программное обеспечение информационной и
телекоммуникационной среды противника с целью его нанесения ущерба.
В статье за 2017 год в Журнале Академии военных наук в Москве говорится,
что скрываться от сил влияния сложно, поскольку они развивают как
сознательное, так и подсознательное влияние на людей. Технологии влияния
теперь способны создавать информационно-психологические и
информационно-технические эффекты, превосходящие эффекты систем
вооружения и техники. Цель информационных действий - перенаправить
силы с уничтожения противника на безоговорочное подчинение его.
Некоторые действия влияния эквивалентны применению военной силы.
Авторы добавляют, что современная власть опирается на перечень
следующих средств (или стратегий) для реалистичного ведения
информационной войны. Они сгруппированы здесь в три группы: основные
средства информационной войны, средства информационной поддержки и
регулярные вооруженные силы. Все играют разные информационно-
технические и информационно-психологические сдерживающие роли:
A. Первичная: подготовка групп по планированию и ведению
информационной войны; разработка теории информационной войны и
истории ее ведения; правовые рамки, позволяющие вести информационную
войну в мирное и военное время; развитие организованных структур для
ведения информационной войны; и использование всемирно известных
ученых.
Б. Поддержка: технический интеллект; специализированная
разведывательная служба; навигационные средства; возможности
радиоэлектронной борьбы; развитие информационно-
телекоммуникационной сети; высокоскоростные компьютеры и сложное
программное обеспечение; внутренние медиацентры по всему миру;
правозащитные организации; и киноиндустрия, аудиовизуальная индустрия
и индустрия компьютерных (виртуальных) игр.
C. Регулярные: стратегические ядерные силы; системы противоракетной
обороны; высокоточные боеприпасы; военно-морские силы; и спецназ.
 Информационная война в настоящее время является предпочтительным
методом нападения, поскольку она может использоваться свободно, а
ядерное оружие - нет. Новые формы и методы использования информации
будут применяться на основе технологических достижений XXI века.
Основой для долгосрочного успеха станет подготовка ключевых групп
персонала для ведения информационной войны. Будущее информационное
могущество будет основано на подготовке молодых людей к участию в
исследованиях по информационной войне, особенно в математике и физике в
старших классах. Эти темы увеличат количество часов, преподаваемых на
два часа в неделю.
Термины «информационно-технический» и «информационно-
психологический» до сих пор широко используются такими офицерами, как
начальник Генштаба Валерий Герасимов. Например, в презентации
Герасимова в Академии военных наук в 2018 году он отметил, что роль как
информационно-технических, так и информационно-психологических акций
возрастает. В других случаях эти два аспекта информационной войны часто
подразумеваются, но прямо не указываются. Например, в документе 2011
года «Концептуальные взгляды на деятельность Вооруженных сил
Российской Федерации в информационном пространстве», рассмотренном
выше, авторы разделили определение информационной войны на четыре
части. Отношение частей к информационно-технической и информационно-
психологической составляющим очевидно. Первая часть - противостояние,
призванное нанести ущерб процессам и ресурсам информационных систем, а
также критически важным структурам (информационно-техническим).
Второй - конфронтация с целью подрыва политической, экономической и
социальной системы России (может включать активные меры,
информационно-технические или информационно-психологические
меры).Третья задача заключалась в проведении массовых психологических
манипуляций с населением с целью дестабилизации его и государства
(информационно-психологического). Наконец, целью конфронтации было
заставить государство принимать решения, которые отвечают интересам его
противника (что является ссылкой на компонент дезинформации, а именно
на рефлексивный контроль) .407 Некоторые недавние информационно-
технические и информационно-психологические наблюдения следовать.
Информационно-технический
Информационно-технический аспект теории информационной войны в
России хорошо освещен в области вооружений. Большая часть оружия
сегодня обладает определенной степенью информационно-технического
качества и в значительной степени зависит от использования алгоритма. К
таким разработкам относятся кибер-силы, высокоточное оружие,
спутниковые функции, средства радиоэлектронной борьбы, радары и
множество других единиц оборудования, в которых используются цифровые
компоненты. Здесь рассматриваются информационно-технические системы,
которые управляют вопросами информационной безопасности для
Министерства обороны.
Было несколько технологических проблем, которые помогают России
обеспечить получение информационного превосходства для своих
внутренних систем. В 2016 году военные завершили создание системы связи
«Закрытый сегмент передачи данных», независимой от Интернета. Он
доступен только на специальных лицензированных компьютерах с
использованием специальной операционной системы Министерства
обороны408. В мае 2018 года было отмечено, что либо этот проект, либо
очень похожий на него «получил повышение» в виде статьи бюджета для
«обеспечения создание интегрированной сети связи для нужд национальной
обороны, национальной безопасности и правоохранительных органов ». 409
Министр связи и массовых коммуникаций России Николай Никифоров
заявил в статье, что в России можно создать резервный элемент
инфраструктуры Интернета.410
Другие технические вопросы также обсуждались. Во-первых, Министерство
обороны сообщило, что больше не доверяет операционной системе Windows,
полагаясь вместо этого на российскую операционную систему Astra Linux.
Российский федеральный центр оборонных операций основан на этой
системе. Предполагается, что однажды система будет загружена на
специальные смартфоны и планшеты. Система безопасности включает в
себя российские процессоры Elbrus, Baykal-Tl и Komdiv, сердце поколения
суперкомпьютеров. Далее было отмечено, что в Astra Linux:
В комплект операционной системы входит офисное приложение LibreOffice.
Система электронного документооборота Pergament используется для
безопасной связи. Для создания и редактирования цифровых карт и планов
городов можно установить приложение геоинформации
Panorama.Операционная система совместима с такими популярными
российскими программными продуктами, как учетная система 1S и
антивирусные программы Kaspersky и Dr.Web.411
Во-вторых, Россия делает успехи в развитии систем квантовой криптологии
и постквантовых криптографических систем. Они необходимы для защиты
информации, такой как будущие атаки, генерируемые квантовыми
компьютерами противника.412 В одном недавнем отчете отмечалось, что
Россия ожидает, что ее первый квантовый компьютер появится осенью 2021
года. Он будет иметь не менее 50 кубитов и будет способен создавать более
точные прогнозы погоды, иметь возможность взламывать коды и
устанавливать сложные пароли, а также улучшать прогнозы новых
материаловедения, технических проблем и свойств фармакологических
препаратов.413
В-третьих, строится парковый комплекс, известный как Эра Технополис. В
его задачи входит разработка инновационных технологий, помощь в
сокращении времени, необходимого для изготовления оружия и специальной
техники, а также подготовка высококвалифицированных кадров для военных
исследовательских институтов. Технополис работает на «элиту российской
армии» и призван обеспечить лидерство страны в военно-технической сфере.
Он состоит из трех кластеров: научно-исследовательский, научно-
образовательный и научно-производственный. Эра Технополис является еще
одним шагом на пути к восстановлению центральных научно-
исследовательских институтов и прикладных исследований в военных
учреждениях.414
В России создано 12 различных научных компаний, одна из которых
занимается информационной безопасностью. Эти компании включают
специально отобранных молодых студентов из университета, которым
разрешено выполнять свои военные обязанности, а также эксперты в этой
области из военно-промышленного комплекса, что позволяет им учиться у
квалифицированных ученых. Компания по информационной безопасности
работает три года. У компании есть несколько функций: она помогает
проводить исследования и наряду с математиками помогает проверять
использование различных криптографических протоколов и устройств;
проводит исследования.
Эти компании включают специально отобранных молодых студентов из
университета, которым разрешено выполнять свои военные обязанности, а
также эксперты в этой области из военно-промышленного комплекса, что
позволяет им учиться у квалифицированных ученых. Компания по
информационной безопасности работает три года. У компании есть
несколько функций: она помогает проводить исследования и наряду с
математиками помогает проверять использование различных
криптографических протоколов и устройств; проводит исследования в
области специальных коммуникаций и различных видов электронного
оборудования; и проводит исследования вместе с системными
программистами, работающими в области информационной безопасности.
Компания позволяет молодежи участвовать в военной науке, расширять
сотрудничество с оборонными предприятиями, улучшать качество научной
работы и охранять государственную тайну.415
Наконец, российское министерство обороны разработало «военный
интернет» с закрытым доступом (термин «Интранет» не использовался в
статье, описывающей систему). Поскольку число компьютеризированных
процессов возросло вместе с количеством источников информации, такая
система помогает формировать безопасную информационную и
телекоммуникационную инфраструктуру с использованием технологий,
основанных на отечественных разработках.416 Первое упоминание об этой
системе появилось в 2016 году в докладе Red Star Online:
Развертывание Вооруженными Силами России военного Интернета, системы
связи, официально названной «Сегмент секретной передачи данных» (ZSPD),
завершен. Военная сеть не подключена к глобальной сети Интернет, и все
подключенные к ней компьютеры имеют защиту от подключений к
несертифицированным флеш-накопителям и внешним жестким дискам. По
сообщениям, военнослужащие имеют собственную службу электронной
почты, а военный Интернет - свои сайты. Домашняя страница сети доступна
по адресу «mil.zs». Доступ доступен на сертифицированных компьютерах,
которые работают в мобильной системе вооруженных сил. Это
государственные секреты
Служба охраны, также известная как Восьмое управление Генерального
штаба, выполняет аттестацию. Авторы отмечают, что в американском
примере было много дыр с разными протоколами и сетями под разным
управлением. Так много подключений к Интернету позволило кому-то вроде
Эдварда Сноудена нанести серьезный ущерб США. В российской статье
говорится, что военные надеются избежать такого ущерба.
Позже было объявлено, что российский военно-промышленный комплекс
получит собственный секретный Интернет, обозначенный как «Система
защищенных коммуникаций» (Система Защищенных Связей или СЗС).
Работа над системой должна была быть завершена в конце 2017 года. Как
оборонные предприятия, так и научные компании будут использовать
систему и смогут передавать данные с полосой пропускания не менее 10
Мбит / с. В сети будут работать только специальные операционные системы
Astra Linux, использующие мобильную систему вооруженных сил.
Информационно-психологическая
Информационно-психологические меры часто обсуждаются в российских
военных журналах. Эти дискуссии редко становятся первыми на Западе, но
они жизненно важны для понимания авторитарного режима. Военные
офицеры считают, что информационно-психологические аспекты
информационной войны больше не являются «дополнениями», а являются
ключевыми компонентами ведения войны. В статьях обсуждается не то, что
делает Россия, а то, что, по их мнению, Запад делает с Россией.
 Обсуждение ниже начинается со статьи за 2015 год из журнала Military
Thought, за которой следуют три статьи из журнала Академии военных наук
(AMS) (все три из 2017 года) и две статьи за 2018 год из журнала Journal of
Army. В статьях описывается то, что Россия считает попытками Запада
дестабилизировать ценности российского общества и спровоцировать там
цветную революцию. Люди Запада посчитали бы, что список методов,
которые авторы России утверждают, что первый использует против второго,
- это то, что последний делает с первым!
В статье 2015 года в журнале Military Thought обсуждался информационно-
психологический аспект информационной войны. Авторы описали
информацию как стратегический национальный ресурс, который проникает
во все сферы жизни, что делает проблематичным коллективное обеспечение
безопасности личности, общества, государства и его институтов. Авторы
определили информационную войну (ИВ) так, что, по их мнению, противник
будет использовать эту концепцию против России. Эти способы включали
использование технологий для создания заведомо ложной информации или
искажения существующей информации. Такое использование ИВ призвано
оказывать влияние на гражданских лиц и военнослужащих других государств
посредством распространения информации; и наносить ущерб
информационным процессам и системам противника для достижения
информационного превосходства. Они отмечают, что информационное
воздействие достигается путем искажения фактов или навязывания
эмоционального восприятия, благоприятного для влияющей стороны.
Практикуется использование информационных вакуумов и чуждых идей, и
предпринимаются попытки вовлечь Россию в нежелательные конфликты,
вызвать у россиян публичную ненависть к своему государству или устроить
цветную революцию. Таким образом создается образ России, который
является тираническим, отсталым и агрессивным. Использование
дезинформации или клеветнической информации помогает развить
пораженческое настроение. Снижение малайзийского авиалайнера в июле
2014 года является показателем этого вида деятельности. [Примечание:
опять же, это как Россия интерпретирует события для своих солдат. Как
известно, международный форум осудил русскую версию событий и прямо
обвинил Россию или повстанцев в трагедии, но российские теоретики
отказываются принять эту проверенную точку зрения.]
Остальная часть статьи была более общей, описывающей мощь
сегодняшнего использования информационных технологий.
Распространение информации через Интернет и социальные сети может с
одной стороны разрушить ценности, культуру и язык; или использоваться в
системах для точного управления современным вооружением. Авторы
отмечают, что центр тяжести смещается. Это больше не связано с
использованием только силы, но переходит к информационным методам и
средствам, использующим скрытые и другие тонкие возможности. Война в
целом становится сверхтехнологичной, где информатизация и
автоматизированные системы имеют решающее значение для победы.
Информационные параметры определяют эффективность современного
оружия, особенно тех, которые задействованы в радиоэлектронной борьбе.
Информационное противостояние стало настолько великим, что период
между войной и миром стирается. Холодные войны приобретают
масштабный и политический эффект. Информационные инфраструктуры
находятся под постоянной угрозой крупных бедствий. Противоборствующие
силы могут теперь вызывать аварии, дезорганизовывать государственное
управление и функционирование финансовых систем, а также приводить к
поражению, просто приводя в действие определенную информацию или
киберкомпоненты через компьютерные сети.
В первой статье AMS 2017 года было указано, что технологическое
порабощение заменило военную колонизацию в качестве основного метода
приобретения территории. Манипулирование людьми включает создание
информации и изображений, где изображение становится более важным, чем
сам контент. Перекодирование сознания населения является важнейшим
аспектом информационной революции, а объектом такого влияния является
подсознание. Здесь сила повествований и значений играет большую роль.
Социальные технологии - это совокупность сил и средств, связанных между
собой более мелкими целями (психологическими, информационными и
идеологическими), нацеленными на достижение поставленной более крупной
цели, независимо от интересов и целей общества и населения, на которое
воздействуют. Использование этих технологий для разрушения
государственности включает в себя разрушение традиций, религиозных
норм, общих этнокультурных характеристик, сетей, которые объединяют
центральные и региональные отношения, и системы образования. Это
достигается с использованием скрытых подрывных технологий и
инструментов для разрушения внутренних связей государственности; и
обеспечение абсолютного геополитического господства государства-
агрессора над государственным устройством страны, подвергшейся
нападению, и лишение его экономической и ресурсной самодостаточности,
среди прочих вопросов. Автор описывает, как инициируется цветная
революция, термин, применяемый к методам, используемым для смены
режима (в Украине ее называли оранжевой революцией, а в Грузии -
революцией роз):
• Социально-политическая и экономическая система страны
дестабилизируется, погружая ее в состояние «контролируемого хаоса».
 • Создаются условия для «управляемого хаоса» в трансформируемой
государственной системе для привлечения оппозиционного центра.
• Агрессор концентрирует усилия на создании новой государственной
системы.
• Наконец, агрессор решает эту задачу укрепления государственных
институтов страны, находящихся под ее контролем, путем формирования,
обучения и оснащения силовых и административных структур некогда
атакованного государства.
Во второй статье AMS от 2017 года авторы утверждают, что эпоха
информационной войны стала объективной реальностью для всех стран.
Информационный «технологический режим» стимулирует разнообразные
возможности для информационно-психологического воздействия на людей,
включая способность двигать поведение сознания общества в нужном
направлении. Революционные ситуации создаются в целевых государствах,
которые затем допускают смену режима. Цель информационных действий -
перенаправить интересы населения на безусловное подчинение. Это
многонаправленный подход невоенного характера, и в результате он может
быть эквивалентен прямому применению военной силы.
Что еще более важно, авторы перечисляют 21 способ (как информационно-
технический, так и информационно-психологический), который необходим
современным державам для ведения информационной войны без учета
Организации Объединенных Наций и других государств мира.
Инвентаризация первоначально перечисляла несколько ветвей
обслуживания, но затем перечисляла несколько IW средств: технический
интеллект; специализированные разведывательные службы; навигационные
средства; возможности радиоэлектронной борьбы; глобальные системы
связи; и высокоскоростные компьютеры и сложное программное
обеспечение. Конкретные компоненты IW были:
• Международные медиа центры
• Военные базы за рубежом
• многочисленные правозащитные организации и правозащитная
деятельность за рубежом
• Киноиндустрия и индустрия по производству компьютерных
(виртуальных) игр.
• Частные военные компании
• Систематическое обучение тому, как планировать и вести
информационную войну.
• Теория об информационной войне и послужной список ее ведения.
• Правовая основа, позволяющая вести информационную войну во времена
мира и войны.
• Организованные структуры для ведения информационной войны
• Необходимость использования всемирно известных ученых, таких как
нобелевские лауреаты
Авторы отмечают, что информационно-психологические аспекты войны
больше не будут рассматриваться как «дополнения», а скорее как ключевые
компоненты ведения войны. Это предпочтительный метод атаки, и он будет
использоваться для обучения и ведения информационной войны, а также в
сценариях. Формы и методы его применения будут опираться на прорывные
технологии XXI века. Подготовка ключевых групп персонала для ведения
информационной войны станет основой для долгосрочного успеха.
Увеличение количества часов, посвященных математике и физике в старших
классах, обеспечит Россию будущей силой в информационной сфере.
В третьей статье за 2017 год в AMS авторы перечислили основные причины
и условия для обострения информационной борьбы до уровня
информационной войны. Шестнадцать причин были перечислены, но только
несколько были связаны с информационными вопросами. Они включали
следующие причины, связанные с информационной эскалацией: увеличилось
количество ресурсов, предназначенных для воздействия на человеческое
сознание и подсознание, причем конечной целью является контроль
поведения; гегемония Запада в нанотехнологиях, биотехнологиях,
информационных и телекоммуникационных технологиях, энергетике и науке
в целом на основе новой технической структуры - информации - заставила
другие страны реагировать тем же; и тот факт, что информационная война
может сделать любое государство уязвимым для революционной ситуации
посредством комплексного использования эффектов различных
информационных ресурсов и технологий.
Авторы в своем заключении отметили, что три категории (технические
ресурсы для разведки; ресурсы и технологии, которые производят
информационно-технические и информационно-психологические эффекты; а
также методы и формы их применения) в настоящее время позволяют вести
войну ненасильственным способом.
В сентябре 2018 года в журнале «Армейский сборник» (Army Journal) была
опубликована статья на тему информационно-психологической войны,
которую авторы назвали типом «необъявленной войны». В ходе дискуссии
отмечалось, что такие войны не имеют понятия фронта и тыла, поскольку все
население страны и ее государственный аппарат являются целями. Авторы
выделили приоритеты шести стратегических приоритетов, которые
противник может использовать для достижения своих целей, а именно:
мировоззрение, хронология, экономическое обоснование, оружие геноцида и
оружие уничтожения, в этом порядке.436 Информационно-психологические
эффекты являются частью ведения войны четвертого поколения (4GW),
целью которых является взломать код культуры противника и подчинить
противника своей воле. Эта стратегия использовалась США в Ираке,
Афганистане, Ливии, Сирии и Украине. Таким образом, опять же, эта статья,
как и другие, рассматривает то, что авторы считают стратегией Запада или
США.437
Было перечислено восемь принципов этой стратегии: асимметричный
конфликт; мобильность; взаимодействие с веб-сайтом; «Война без правил»;
хаос; спецэффекты; автономные или полуавтономные боевые команды; и
индивидуализация ответственности или «победа без управления». Затем
авторы заявили, что Операции по поддержке военной информации США
(MISO) являются стратегией 4GW. Последние, добавляют они, предлагают
широкий набор технологий, которые формируют тактику MISO и
направлены на исчерпание военных и финансовых ресурсов вражеской
страны. Эта тактика включает в себя незаконное применение стандартов
внутреннего и международного права; экономические и политические
санкции, такие как организация цветных революций, демонстраций,
митингов и т. д .; тактика террора, такая как организация повстанческих
движений; тактика разрушения семейных ценностей; и высокоскоростные
операции, такие как высокотехнологичная психологическая война, состоящая
из манипулирования средствами массовой информации.438 Авторы пришли
к следующему заключению:
Информационно-психологическая война затрагивает бессознательные,
иррациональные состояния людей, их эмоции, чувства, инстинкты,
предрассудки, предубеждения и мифологические конструкции населения
потенциального врага ... Это достигается путем массового ознакомления
людей с множество ложных стереотипов восприятия и мышления, а также
извращенных представлений о взглядах, доминирующих в их среде, а также
о событиях, происходящих в мире.439
Похоже, что для тех западных аналитиков, которые следят за российской
пропагандой и манипулированием СМИ / социальными сетями, эти авторы
обсуждают российскую тактику, а не политику MISO.
Очередной выпуск «Армейского сборника» продолжил дискуссию. Первые
страницы статьи продолжали подвергать пропаганде западную пропаганду,
отмечая, что идеологическая война Запада основывается на мыслях
Геббельса; что государственные деятели лгут и лгут, выражая ненависть к
России; и что вы можете объявить любого героем, даже фюрера по имени
Адольф. Пилотов США обвиняли в бомбардировках школ, лазаретов и
больниц.440 Возможно, такой купорос предназначен для морально-
психологического ожесточения солдат по отношению к тем, кто на Западе,
особенно с учетом восстановления заместителей командиров по
политическим вопросам в Вооруженных силах, так как описано ниже.
В статье говорится, что западная цивилизация разработала оружие
четвертого поколения, которое будет использовано против ее врагов. Запад
влияет на людей через использование социальной психологии, информации и
дезинформации, которые умножаются на возможности Интернета.
Молодежь - цель таких действий. Чтобы противостоять угрозе, необходима
сильная идеология, которая помогает людям понять суть происходящих в
мире событий.441
В конце статьи автор отметил, что Америка или европейцы попытаются
подготовить сознание русского населения к восприятию инопланетных
ценностей и идеологии. Успех здесь будет означать более быстрый путь к
«бескровному» захвату государства. Для этого Запад должен подготовить
русское население к антироссийскому так:
Сначала подорвать доверие к государственной власти, посеять сомнения в ее
легитимности, затем подвергнуть критике национальные, духовные,
моральные, культурные и социальные традиции, а затем включить механизм
свержения старых идолов и обожествления новых. Таким образом,
подрастающее поколение со временем превращается в главную
разрушительную силу внутри своей страны.
Чтобы противодействовать таким усилиям, требуется восстановление
сильной идеологии. Недооценка роли идеологии в воспитании граждан
России вызывает обеспокоенность. Идеология позволяет людям «понять
суть конкретного события». 443 Без идеологии, агитации и пропаганды
невозможно думать, что будущий государственный или политический
деятель сможет продвинуть Россию вперед. Отмечается, что идеология
«представляет собой часть общественного сознания, в которой взгляды, идеи,
теории и учения того или иного класса об обществе и социальных
отношениях систематизированы и теоретически обоснованы». 444 Кажется,
что это не так. Автор часто вспоминает, что сегодня в России автор
приходит к выводу.445 Для западного мнения заявления автора напоминают
то, что проповедовали советские комиссары. Восстановление военно-
политических офицеров в силах 30 июля 2018 года президент Путин
назначил бывшего главу Западного военного округа (и бывшего начальника
начальника оперативного управления Генерального штаба) генерал-
полковника Андрея Картаполова заместителем министра обороны России и
начальником Главного военно-политического управления. Директорат
(GVPU) Вооруженных сил.446 Директорат, новый, указывает, что
российские вооруженные силы отступают от старой системы политических
чиновников, чтобы справиться с воздействием невоенных тенденций
(социальные медиа и т. Д.) На моральный дух солдата. Развитие сильного
патриотического воспитания в солдат требуется по мнению министерства
обороны. Картаполов будет работать над повышением моральной и
психологической устойчивости военнослужащих через управление.
В 1991 году российский военно-политический штаб был назван Главным
военно-политическим управлением Вооруженных сил СССР, которому
поручено заниматься вопросами морального и психологического состояния
военнослужащих. В 1992 году управление было переименовано в Главное
управление / Управление кадровой работы. Однако более двух десятилетий
спустя было сочтено неуместным решать многие проблемы, которые в
настоящее время осложняют жизнь молодых военнослужащих, например их
доступ к информации в Интернете.
В феврале 2018 года была предложена идея создания Главного управления
политической работы. Обоснование нового предложения заключалось в том,
что военнослужащим вооруженных сил требуется объяснение относительно
того, какие рычаги кибер-систем и информационной пропаганды
используются против них, чтобы подорвать их моральный облик и
дискредитировать имидж России, что является частью того, что некоторые
считают глобальной информацией и психологическое противостояние.
Администрация будет расширенной версией Главного управления кадровой
работы (ГУРЛС или ГУРЛС]). GURLS организовал образовательные
мероприятия, эмоциональную и психологическую поддержку и
дисциплинарную работу. Он способствовал государственно-
патриотическому воспитанию кадров, осуществлял меры по социальной
защите военнослужащих, организовывал культурную и досуговую работу, а
также координировал взаимодействие различных учреждений и религиозных
объединений. В подчинении организации находятся Центр военно-
патриотической работы Вооруженных сил Российской Федерации, Центр
психологической работы Вооруженных сил Российской Федерации и 49-й
Центр экипировки и снаряжения.
В августовском отчете говорилось, что новое Главное военно-политическое
управление повлияет на систему средств массовой информации
Министерства обороны. Был задан вопрос о том, должны ли военные газеты
военных округов и флотов быть переданы новой организации. Это обеспечит
соучастие задач и целей в армии. Только главная военная газета «Красная
звезда» останется независимой от военно-политических образований.
В начале сентября 2018 г. Картаполов отметил, что защита солдатского
патриотизма необходима, потому что против России ведется нескрываемая
информационная война, состоящая из пропаганды, обмана и подавления
российской точки зрения, которые могут изменить сознание общества и
привести к серьезным последствиям. Однако он не предложил никаких
примеров. Он добавил, что военно-политические органы будут работать как с
населением, так и с военными, в частности с молодежью и молодым
поколением. Он отметил, что одной из причин восстановления Главного
военно-политического управления были недостатки, отмеченные во время
конфликта в Сирии. Он заявил, что «мы увидели, что на этапе выполнения
боевого задания те методы, приемы и формы, которые были изложены в
системе, не функционировали в полной мере и не были столь
эффективными». Он выявил недостаток в том, что он назвал «социально-
государственные учебные программы».
Картаполов отметил, что администрация похожа на советскую
предшественницу, но минус компонент коммунистической партии.
Советская система разработала методы, способы и формы передачи важной
информации солдатам. Содержание будет отличаться от советских времен,
но формы и методы останутся прежними. Это необходимо, чтобы
противостоять информационной войне вокруг России и изменению
политического сознания общества, считает Картаполов. Предлагает защиту
информации для персонала и формирует военнослужащих с твердым
убеждением в необходимости служить Отечеству.
Идеологической основой станут история России, культурные традиции ее
народа и убежденность в том, что Россия должна жить и развиваться.
Строится главный собор для Вооруженных сил, который станет учебным
центром для военного духовенства. Вера в Бога и вера в дело служения
Родине очень близки, и капелланы могут формировать веру солдата в Бога, а
политические деятели формируют веру в страну и справедливость его дела.
Последний также должен работать с социальными сетями, поскольку
планшет должен стать оружием политического работника. Администрации
подчинены две подгруппы: Департамент культуры и Управление по работе с
гражданскими апелляциями.
Есть три этапа формирования военно-политических структур. Первый этап -
формирование Главного военно-политического управления, которое должно
было завершиться с 1 октября 2018 года, включая переаттестацию нынешних
сотрудников. Второй этап должен был быть завершен к 1 декабря 2018 года,
когда будет сформирована система военно-политических структур. Третий
этап будет завершен где-то в сентябре 2019 года, когда будет завершена
система подготовки кадров. Кадр будет ориентирован на конкретную
отрасль обслуживания или боевое вооружение. Работа с людьми заменит
работу с группами. В конце концов священники и политработники окажутся
на фронте, в окопах. Планируется, что психологи будут военнослужащими, а
не гражданским персоналом, и даже можно занимать должности
политработников на уровне взвода. Предполагается, что должность
заместителя командующего по военно-политической работе должна стать
желанным шагом к формированию будущих крупных военных командиров.
Роль духовенства будет расширена, и Картаполов будет отмечать, что
церковь будет призвана служить центром духовного образования и центром
исторического просвещения.
В ноябре 2018 года стало известно, что заместители командира роты по
политическим вопросам были размещены в мотострелковых компаниях, и
они будут подчиняться непосредственно командирам роты. У них будут
многочисленные обязанности:
• привить подчиненным глубокое понимание политики государства в
обеспечении обороны
• Развитие у военнослужащих патриотизма и верности воинской обязанности
и военной присяге
• Отвечать за профессиональную подготовку и идеологические убеждения
• Понимать преданность своего прямого подчиненного религиозным
конфессиям, индивидуальным психологическим, эмоциональным,
политическим и военно-профессиональным качествам и особым качествам
• Убедитесь, что наркотики не используются, или чрезмерное употребление
алкоголя
• Поддерживать связь с родственниками и друзьями солдат и сержантов,
выполняющих призывную службу
• Организация досуга и групп самодеятельности
• Готовить еженедельные отчеты о выдающихся военнослужащих для
газеты, радиожурнала и демонстрации новостей на стенде.
• привить солдатам уверенность в своем оружии и готовность выполнять
боевые задачи в любых условиях
• Определите солдат с плохим отношением и установите их на истинный
путь
 Новую технику будет поддерживать военно-политическое управление.
Недавно Россия объявила о выпуске мультимедийного вездехода,
обладающего образовательным и психологическим потенциалом. Каждый
военный округ должен получить две мобильные многофункциональные
информационные системы (ПМИК). Это фургон, который перевозит
мультимедийное оборудование для «воспитательной» работы и организации
досуга. Транспортное средство также может выпускать в электронном виде
листовки с боевыми новостями, газеты, буклеты о правилах и т. Д.
Цифровые продукты могут распространяться через сеть Wi-Fi.
Выше было отмечено, что второй этап формирования военно-политических
учреждений будет завершен к 1 декабря 2018 года. 19 декабря Картаполов
заявил, что подчиненными Военно-политическому управлению структурами
являются Министерство культуры Министерства обороны и его организации
и учреждения ( Центральный музей Вооруженных сил, Центральный
академический театр Российской армии, Центральный Дом Российской
армии и все творческие коллективы), а также Управление Министерства
обороны по работе с обращениями граждан. В том же интервью Картаполов
рассказал о развитии Главного храма Вооруженных сил. Было бы чествовать
победу в Великой Отечественной войне. Уникальный комплекс в
окрестностях храма будет называться «Дорога памяти» с фотографиями
мусульман, христиан, евреев, буддистов и других.
Как отмечалось ранее, в отношении ограниченного использования
социальных сетей Министерство обороны рекомендовало военнослужащим
не только прекратить использование социальных сетей, таких как
«Одноклассники», «ВКонтакте», Facebook и другие, но также отключить
геолокационные сервисы на мобильных телефонах и воздерживаться от
постов в Интернете. Чиновники предупреждают, что иностранные
спецслужбы отслеживают пользовательские данные, что может привести к
сбою в работе. Солдатов просили не публиковать неуместные
межнациональные или межконфессиональные сообщения, а родственников
солдат просили не распространять информацию о служебной деятельности
своих солдат. Вместо смартфонов офицерам и военнослужащим
рекомендовалось использовать кнопочные телефоны, которые не имеют
возможности фотографирования или геолокации, но могут отправлять SMS-
сообщения.
И последнее замечание: в ноябрьском выпуске «Армейского сборника» за
2018 год содержалась большая статья о военно-политическом учебном плане
на год. В нем освещались конкретные темы для офицеров, солдат,
вступивших в Вооруженные силы по контрактам, и солдат, призванных в
армию.
Старые концепции все еще в моде
Информационный век, как показано выше, полон новых средств для
противодействия или сдерживания противостоящей силы. Однако в
российской «дорожной карте» остается сильное желание воплотить в жизнь
несколько идей, которые впервые возникли в 1990-х годах, но никогда не
были одобрены международной организацией. Было несколько
выступлений, которые Россия сделала в Организации Объединенных Наций в
отношении правил и положений, которые, по ее мнению, должны были
соблюдать страны в эпоху информации, а также определения конкретной
терминологии. В то время, когда представителям США казалось, что такие
терминологические требования будут направлены на то, чтобы ограничить
то, что США могли сделать, и поэтому никакого соглашения достигнуто не
было.
Российские военные продолжают обсуждать темы, аналогичные тем,
которые они впервые выдвинули в ООН в своих официальных документах.
Два важных документа обсуждаются здесь. Первый документ 2011 года об
информационном пространстве. Второй - это обновление концепций,
связанных с информацией, в Военной доктрине России 2014 года, последнее
из которых она написала в настоящее время. Он предложил свое видение
информационного пространства в документе 2011 года, и некоторые
соображения были обновлены в военной доктрине 2014 года. В поддержку
этих взглядов выступил генерал-майор Игорь Дылевский на 6-й
Международной конференции по безопасности в Москве в 2018 году. Его
презентация, также кратко изложенная ниже, демонстрирует
преемственность российских информационных целей за последние 25 лет.
Концептуальные взгляды на деятельность Вооруженных Сил Российской
Федерации в информационном пространстве (CV) 2011
Это первый официальный документ Министерства обороны России, в
котором обсуждается появление глобального информационного
пространства, определяемого как «Сфера деятельности, связанной с
генерацией, разработкой, преобразованием, передачей, использованием и
хранением информации, которая влияет на в частности, индивидуальное и
общественное сознание, информационная инфраструктура и сама
информация ».
В резюме определяются терминология, принципы, правила и меры по
укреплению доверия к информационному пространству с военной точки
зрения, добавляя, что в Вооруженных силах России «сложилась целостная
система, которая призвана обеспечить эффективное сдерживание,
предотвращение и разрешение военных конфликтов в информационном
пространстве ». К сожалению, Россия часто нарушает многие из
перечисленных принципов и правил.
Принципы:
- Принцип законности отмечает, что РФ руководствуется нормами
международного права, которые требуют соблюдения уважения к
национальному суверенитету (в Крыму и на Донбассе Россия не соблюдала
этот пункт), невмешательства во внутренние дела другие государства (взлом
в большинстве европейских стран сводит на нет этот пункт) и неприменение
силы или угроза применения силы. Международное гуманитарное право
ограничивает неизбирательное использование информации
оружие (последние определены в резюме как «информационные технологии,
системы и методы, используемые для ведения информационной войны») и
запрещение коварных методов ведения информационной войны. Другие
принципы заключаются в следующем:
- Принцип «приоритета» заключается в сборе актуальной и достоверной
информации об угрозах, а также о защите информационных ресурсов.
- Принцип «интеграции» направлен на использование всех ресурсов,
включая деятельность персонала и операции с войсками, включая сбор
разведывательных данных, оперативный обман, радиоэлектронную борьбу,
связь, безопасное и автоматическое управление и контроль, работу с
информацией о персонале и защиту информационных систем от всех виды
эффектов.
- Принцип «взаимодействия» координирует работу федеральных органов
исполнительной власти. o Принцип «сотрудничества» направлен на создание
режима международного права, который регулирует, в частности, военную
деятельность государств в глобальном информационном пространстве.
- Наконец, принцип «инновации» просто ищет высококвалифицированный
персонал для решения проблем информационной безопасности.
Правила.
Первое правило связано со «сдерживанием и предотвращением конфликтов».
Это правило должно включать систему:
o сдерживать конфликты в информационном пространстве
o держать ресурсы в состоянии готовности противостоять угрозам
информационного пространства;
o организовать сотрудничество между государствами-партнерами;
o заключить договор ООН о международной информационной безопасности;
o Принять меры для выявления ранних конфликтов в информационном
пространстве.
o Факторы контроля над эскалацией конфликта.
o Противодействовать конфликтам.
o Предотвратить распространение конфликта.
o Нейтрализовать факторы, ведущие к конфликту.
o И объяснить международному сообществу причины и причины
конфликтов.
Второе правило касается разрешения конфликтов. Конфликты должны
решаться путем переговоров и примирения, должны, по возможности,
предотвращаться и должны осуществлять права индивидуальной или
коллективной самообороны на этапе кризиса в информационном
пространстве. Ответные действия должны определяться с учетом
безопасности других государств, силы должны быть развернуты на
территориях других государств в соответствии с международным правом, а
российские и зарубежные СМИ должны быть информированы о
развивающейся ситуации.
Меры укрепления доверия: эти меры включают обмен понятиями для
обеспечения безопасности в информационном пространстве, обмен
информацией о кризисных событиях и угрозах в информационном
пространстве, а также консультирование по вопросам, представляющим
интерес для сторон.
Военная доктрина 2014
В этом документе отмечены несколько способов, которыми информация
стала важной. Отмечены две внешние информационные тенденции: одна -
смещение военных опасностей и военных угроз в информационное
пространство; и другое - использование информационных и
коммуникационных технологий для военно-политических целей, таких как
осуществление действий, которые противоречат международному праву и
направлены на суверенитет, политическую независимость и
территориальную целостность государств. Внутренняя информационная
опасность включала попытки дезорганизовать не только функции
государственных органов, но и информационную инфраструктуру
Российской Федерации; и деятельность, которая оказывает информационное
воздействие на население, прежде всего на молодежь, с целью подрыва
исторических, духовных и патриотических традиций России.
 В доктрине отмечалось, что особенностями современных конфликтов
являются комплексное использование силы и информации и других
невоенных мер; использование систем управления информацией; и
способность навязывать противнику одновременный эффект на всю глубину
его территории в глобальном информационном пространстве. Чтобы
сдерживать конфликт, современные информационные технологии
необходимы для снижения риска использования информационных и
коммуникационных технологий в военно-политических целях, что
противоречит международному праву и суверенитету наций. Что касается
военных организаций, необходимо информационное взаимодействие между
федеральными органами исполнительной власти и др .; и системы
информационной безопасности должны быть обновлены. Наконец, что
касается вооружений, необходимо создать силы и средства противостояния
информации; системы обмена информацией должны быть модернизированы
таким образом, чтобы информационное пространство Вооруженных сил
было объединено с информационным пространством Российской Федерации;
а информационные системы управления должны быть созданы и
интегрированы с системами управления огнем и автоматизированными
объектами управления и контроля стратегического, оперативно-
стратегического, оперативного, оперативно-тактического и тактического
уровней.
Доктрина считала необходимым развивать диалог с другими странами об их
подходах к противодействию военным опасностям и угрозам. Таким
образом, широкомасштабное использование информационных и
коммуникационных технологий в военно-политических целях может быть
выявлено до того, как они достигают точки, когда конфликт неизбежен.
Выступление генерал-майора Дылевского на 6-й Московской конференции
по международной безопасности
Генерал-майор Дылевский известен своими многочисленными статьями в
«Военной мысли» о российских и американских информационных
операциях. Он тот, кто понимает позицию России и хорошо ориентируется.
Его выступление в 2018 году на Международной конференции по
безопасности было во многом повторением того, что Россия делала в
отношении информационных технологий либо с начала 1990-х годов в ООН
(ООН), либо после «цветных революций», которые произошли во всем мире
после 2000 года. Презентация содержала три основных вопроса для
обсуждения. Первым было его беспокойство по поводу режимов, свергнутых
с помощью современных технологий. Он отметил, что дезинформация,
экстремистские заявления, расистские флешмобы и трансграничные
компьютерные атаки на критически важные объекты могут привести к
социальным взрывам. Технологии могут обладать способностью оказывать
информационно-психологическое влияние и приводить к цветным
революциям. Большой интерес вызвал его комментарий о том, что
информационно-психологические воздействия, приводящие к цветным
революциям, «гораздо более разрушительны для экономики страны,
социальной сферы и других сфер жизнедеятельности, чем те, которые
возникают в результате разрушения отдельных критически важных
объектов» 481. Удивительно, что его комментарии подчеркнут важность
информационно-психологических действий. Чтобы изменить чей-то
информационно-психологический характер, могут потребоваться месяцы или
годы, в то время как уничтожение критического объекта может быть
достигнуто за считанные минуты или часы после принятия решения.
Похоже, что внимание России к информационно-психологической
деятельности порой граничит с паранойей, поскольку обсуждение
восприятия Россией информационно-психологических достижений Запада
против России было описано ранее.
Вторым предметом обсуждения Дылевского было его особое внимание на
специальных информационных технологиях, ресурсах и методах, которые
называются информационным оружием. Дискуссии об информационном
оружии и попытках его контроля изучались в России уже много лет.
Шанхайская организация сотрудничества предложила определение
информационного оружия выше. Такое оружие может: установить контроль
над противником; вмешиваться в работу автоматических систем противника
и некоторых видов оружия; оказывать влияние на командование и личный
состав вооруженных сил; и влиять на население.
Третьим предметом обсуждения стал запрос Дылевского о дополнительных
законах, направленных на уменьшение вероятности использования
информационного оружия при нападении. В частности, он спросил,
допускает ли статья 51 Устава ООН право на самооборону или коллективную
защиту в случае информационной атаки. Тем не менее, он отметил, что в
международном праве отсутствует определение термина «вооруженное
нападение, связанное с применением информационного оружия».Кроме того,
если злоумышленником является лицо, действующее не по приказу
государственного органа, а как террорист, экстремист или наемник, то их
нельзя рассматривать как источник вооруженного нападения, как его
определяет ООН. Таким образом, на данный момент нет ясности
относительно того, есть ли основания для проведения ответных атак с
использованием информационного оружия против неопределенного или
неясного источника информационной атаки.
 Дилевский расширил свою презентацию обсуждением информационной
сферы, которая не имеет определенных границ, как физическая среда. В
российской доктрине информационной безопасности отмечается, что
информационная сфера включает
Общая сумма информации, аппаратных и программных средств,
информационных систем, интернет-сайтов, сетей связи, субъектов
информационных технологий, деятельность которых связана с
формированием и обработкой информации, с разработкой и использованием
этих технологий, а также с обеспечением информационной безопасности, а
также совокупности механизмов регулирования соответствующих
общественных отношений.
Однако как традиционное оружие, так и информационные технологии могут
влиять на активы информационной сферы. Такое воздействие должно
рассматриваться как акт агрессии и квалифицироваться как нарушение
суверенитета другого государства, отмечает он. Опять же, однако, это
зависит от идентификации источника атаки. Наконец, он обсудил
ответственность государства за использование информационного оружия.
Здесь он снова ссылается на отсутствие закона, поскольку комбатанты уже не
просто вооруженные силы двух государств, а могут быть определены в
многочисленных категориях (частные армии, террористы, повстанцы и т. Д.)
Комбатантов. Определение комбатанта, действующего в информационном
пространстве, должно быть сделано в соответствии с методологией
международного права.483
Это не первый раз, когда Дылевский обсуждал эти вопросы. Например, в
2015 году он и еще четыре эксперта по информации рассказали о том, что, по
их мнению, необходимо для обеспечения информационной безопасности.
Они охватили многие из тех же вопросов, которые Дилевский будет
обсуждать в своем обращении в 2018 году. Первоначально авторы обвинили
НАТО и США в том, что террористы используют информацию для обучения
и вербовки людей, в использовании информации в качестве оружия против
иранских ядерных объектов и в использовании информации в качестве
метода подрывной деятельности, который привел к «цветным революциям»,
которые свергли лидеров.484 Авторы продвигали концепцию «режима
нераспространения информационного оружия». Они также отметили, что
существует множество технических и юридических вопросов, которые
необходимо решить.485
Варианты информационного оружия, которые авторы перечислили для
сокращения в 2015 году:
 Электромагнитное оружие (радиоглушители, электромагнитное импульсное
оружие и оружие направленной энергии); программное оружие
(компьютерные вирусы, компьютерные работы, троянские программы,
скрытые утилиты управления и т. д.); и аппаратное оружие (закладки для
разрешения несанкционированного доступа к компьютерной информации,
загрузки и передачи ее адресату и проведения атак на компьютерные сети с
целью изменения или уничтожения информации, хранящейся и
циркулирующей в них) .
Международный режим нераспространения информационного оружия был
определен следующим образом:
Система шаблонов, принципов, норм, правил и процедур для
предотвращения распространения информационного оружия,
кодифицированных в международных соглашениях и национальных законах,
а также международных и национальных агентствах, в которых участвуют
все члены мирового сообщества и неправительственные организации. У них
есть полный запрет информационного оружия как их конечная цель.
Остальная часть статьи была посвящена необходимости диалога, мерам по
укреплению доверия, обмену национальными концепциями гарантий
безопасности в информационной среде, оперативному обмену информацией
о критических событиях и консультациям по деятельности в
информационной среде. Принцип равной и неразделимой безопасности всех
членов мирового сообщества также должен соблюдаться.
Выводы
Есть много вещей, связанных с веком информации, которые нельзя увидеть.
В то время как электроны, проходящие через провода, являются наиболее
невидимыми с точки зрения как намерения, так и местоположения, другие
информационные ресурсы или компоненты, возможно, скрытые по
местоположению или на стадии разработки, становятся очевидными только
после их выражения и обнаружения в новых вооружениях. В то время как
мышление Генерального штаба доступно в некоторых случаях, по большей
части оно также остается скрытым.
Западным аналитикам нужно будет внимательно следить за прогнозами
российской будущей войны, развитием событий в военном искусстве и
формированием информационных форм и методов ведения войны. Мысли
всегда первыми вступают в бой, и российские военные поощряют творчество
и инновации в военном искусстве.
Еще одна важная область, вызывающая озабоченность, - это мысли России о
IPW и растущий интерес к планетарной войне. Во-первых, российские
хакеры, по-видимому, причастны к попытке размещения вредоносного ПО в
сетях широкого круга стран Европы и Северной Америки. Вряд ли есть
нация в том, кого бы не коснулись. Успешная установка вредоносного ПО
помогает обеспечить превосходство информации во время конфликтов и
позволяет России сохранять преимущество в IPW. Он предлагает
возможности для инициирования и применения концепции, такой как
SODCIT, во времена конфликтов. Информационный век предложил
превосходной и талантливой группе авторов алгоритмов в России
возможность исследовать и разведывать системы других наций, особенно
при поддержке авторитарного режима. Во-вторых, что касается планетарной
войны, хотя эта концепция редко упоминается (Чекинов и Слипченко могут
быть единственными, кто упомянул эту идею конкретно на сегодняшний
день) Российские декларации об информации, космосе и океанских театрах
военных действий свидетельствуют о планетарной заинтересованности в
планировании. Как и российский интерес к глобальному информационному
пространству. Спутники и кабели позволяют нациям протянуть руку и
прикоснуться к другой нации по другую сторону земного шара с точностью и
силой, как никогда раньше.
Некоторые из пунктов, перечисленных в этом обзоре, были предложены в
российской Доктрине информационной безопасности 2016 года,
политической директиве. Пять инициатив в документе предложили способы
обеспечения информационной безопасности на оборонной арене. Этими
инициативами были: стратегическое сдерживание и предотвращение
военных конфликтов, возникающих в результате использования
информационных технологий; совершенствование системы
информационной безопасности, включая силы и средства информационной
войны; прогнозирование, обнаружение и оценка информационных угроз;
защита интересов РФ в информационном пространстве; и нейтрализация
информационных и психологических атак.Все эти пункты были доработаны,
как указано выше.
Таким образом, нынешний подход России к оспариванию или контролю
многомерной информационной среды является обширным. Это смесь старых
и новых стратегий. В целом справедливо сказать, что российские военные
идут в ногу с новыми достижениями в области научных достижений и тем,
как их можно использовать в области применения оружия. Некоторые виды
использования являются обманчивыми, а другие непрозрачными. Есть много
вещей, которые нужно остерегаться, как видимых, так и невидимых.
Используемые в настоящее время информационные стратегии включают в
себя обновленные механизмы рефлексивного контроля, новое планирование
дезорганизации, косвенное и асимметричное использование невоенной
деятельности и новые и творческие применения военного искусства.
Российские теоретики разработали различные виды средств защиты
информации (средства массовой информации, юридические, спутниковые
проверки и т. Д.), Чтобы держать противников в страхе. Такая работа
указывает на то, что министерство обороны намерено использовать все виды
информационных ресурсов, чтобы помочь удержать любого противника от
посягательств на то, что Россия считает своим территориальным
суверенитетом, будь то территория бывшего СССР или новые ресурсы в
Арктике. Россия поддерживает такие усилия информационными войсками.
Российские информационные операции давно разбиты на информационно-
технические и информационно-психологические подразделы, и эта
тенденция сохраняется. Первый может иметь наступательный или
оборонительный технический характер и связан не только с
информационными системами, но также с компонентами, которые позволяют
использовать высокоточное оружие и другие виды оружия. Информационно-
психологический аспект более конкретно предназначен для предупреждения
и защиты военнослужащих и населения от информационно-психологических
атак, которые могут проводить потенциальные противники. Министерство
обороны явно обеспокоено тем, что его солдаты могут подвергаться влиянию
противников, почти до паранойи. В противном случае, почему бы они
решили восстановить свою традицию военно-политического управления,
которое отвечает за защиту морального и патриотического рвения
военнослужащих.
Следует отметить, что Концептуальные воззрения военных 2011 года и
Военная доктрина 2014 года (последняя доктрина) предлагали некоторые из
более традиционных ориентиров и терминологии. Эти взгляды были
поддержаны презентацией в 2018 году эксперта по информационной войне
генерала майора Дылевского, который дал понять, что Россия не перестает
преследовать старые цели при разработке новых. Российский теоретик
Сергей Чекинов отметил в 2010 году следующее:
Диалектическое развитие современных процессов вооруженной борьбы дает
основание утверждать, что информационная составляющая вооруженной
борьбы будет приобретать все больший вес в войнах XXI века. Его значение
будет возрастать, поскольку войска будут снабжаться системами
вооружения, основанными на широкомасштабном применении
информационных технологий, быстродействующих систем разведки и связи,
автоматизированных систем управления войсками и оружием, систем
радиоэлектронной борьбы и т. Д.
Мысли Чекинова и других были правильно предсказаны некоторые
изменения, которые принесут информационные технологии. В этом
документе предпринята попытка вывести влияние этих и других
информационных компонентов на первый план. Похоже, что Россия
использует технологии и работает в мирное время, чтобы «подготовиться к
сдерживанию», внедряя свои теории IPW и дезорганизации и работая над
созданием новых форм и методов использования информационного военного
искусства для получения инициативы в потенциальных конфликтах. Он
также продолжает исследовать использование невоенной информационной
силы. Важно понять, как российские военные думают о будущем конфликте
и как они будут применять свои теории. В общем, Западу есть над чем
подумать и над чем поработать, чтобы понять, чем занимается Россия.
9 Военные России обсуждают определение войны
В западных СМИ комбинация таких методов получила название «гибридная
война».
Однако все еще преждевременно использовать этот термин в качестве
установленного.
Вступление
Начальник Генштаба России Валерий Герасимов в марте 2017 года отметил
о войне, что «в Военной доктрине Российской Федерации это [война]
называется формой разрешения межгосударственных или
внутригосударственных противоречий с применением военной силы». 492 В
Однако в первой половине 2017 года в России проводилось подробное
исследование, чтобы выяснить, изменили ли современные технологии и
условия определение войны. Война в настоящее время настолько
разрушительна (благодаря точным целям и увеличенным выходам) и
прозрачна (через спутниковые снимки, датчики, устройства прослушивания и
т. Д.), Что форсировать вооруженную борьбу между основными странами,
обладающими этими возможностями, представляется менее вероятным, чем
во времена холодной войны, хотя это не исключено в таких областях, как
страны Балтии.
В 2017 году российские военные эксперты, от действующих и отставных
офицеров до кандидатов на докторские диссертации, провели серьезное
обсуждение потенциальных путей пересмотра «войны» в соответствии с
этими событиями. Дискуссия, как представляется, началась в 2016 году,
когда, например, Российская академия Генерального штаба провела
конференцию о значении термина «война» в современных условиях. На
заседании Совета безопасности России в том же году был также рассмотрен
вопрос определения войны, проанализированы особенности и тенденции
возникновения и развития войны. Эти первые обсуждения, очевидно,
положили начало широкому обмену мнениями между экспертами.
 Эксперты не сошлись во мнении о новом определении войны. Вместо этого
они провели широкомасштабную дискуссию, в которой некоторые аналитики
утверждали, что одни только военные средства полностью не исчезли,
особенно когда крупные державы (Россия; США) противостоят меньшим
державам (Украина; Ирак, соответственно), в то время как другие эксперты
наращивают невоенные средства. войны на новый уровень важности и даже
предполагал потенциал таких средств для захвата территории или вызвать
политические изменения. Герасимов планировал созвать форум в августе
2017 года для обсуждения результатов обменов. Никакого отчета с этой
встречи еще не было.
Из-за отсутствия окончательного заявления относительно войны, эта статья
состоит из двух частей. Часть первая охватывает два коротких обсуждения
войны после подробного обсуждения в 2017 году.Здесь включено описание
войны из статьи 2018 года в журнале Академии военных наук; и описание
войны из презентации начальника Генштаба России Валерия Герасимова в
Академии военных наук в 2019 году, опубликованной в газете «Красная
звезда». Эти статьи предполагают, что определение войны действительно
расширилось. Выступление Герасимова было особенно поразительным из-за
его многочисленных упоминаний термина «ведение войны». Часть вторая
подробно описывает дискуссию 2017 года среди военных аналитиков.
Обсуждения 2018 и 2019 годов
Неизвестно, были ли эти две статьи результатом обсуждений 2017 года, но
это возможно.
Первая статья представляет собой краткое изложение многочисленных
невоенных аспектов современного периода,
в то время как вторая статья недвусмысленно описывает, как вести войну в
обновленной классической форме.
В середине 2018 года два автора написали на тему «Типология войны:
основы философского анализа». Они определили войну как вооруженную
борьбу между государствами, различными социальными группами
(классами) или народами (нациями). В прошлом ядерное оружие начало
обсуждать изменения в характере войны. Такое вооружение изменило
ощущение того, что война может фактически стать продолжением политики
другими средствами, поскольку политические цели вряд ли могут быть
достигнуты, если человечество будет уничтожено. Это привело к поиску
новых форм и методов ведения войны. Классическая война отошла на
второй план, но наличие ядерного оружия не обеспечило суверенитет и
целостность государства. Это связано с тем, что, по мнению авторов,
современные времена порождают типы войн, которые раньше были просто
дикими фантазиями - кибер-война, сетевая война, психологическая война и
биологическая война. Информационная, экономическая и террористическая
война становится естественной. Авторы отмечают, что такая война нового
типа может начаться без уведомления или объявления войны.
Авторы считают, что военное принуждение меняется из-за участия крупных
международных организаций и даже корпораций. Последние манипулируют
умами и делают сознание человека и общества объектом принуждения как
способа помочь контролировать геополитическую ситуацию. Конфликты
переходят в фазу «низкой интенсивности», где электронное оружие столь же
опасно, как и ядерное, и его использование намного дешевле. Новые фронты
войны - культурный, этнический, религиозный и т. д. Четкая граница между
войной и миром отсутствует. Государства могут «использовать тактику
нерегулярных формирований», а «нерегулярные формирования могут
использовать существующие передовые технологии». Таким образом, эта
статья посвящена изменяющемуся характеру войны. Статья начальника
Генерального штаба Герасимова была посвящена как военным, так и
невоенным вопросам. Он часто обсуждал «войну» в своих выступлениях на
протяжении многих лет в Академии военных наук. Например, при сравнении
его семи речей в Академии слова / фразы «формы и методы», «невоенный»,
«асимметричный», «информация», «командование и контроль» и «война»
были проверены на предмет их соответствия. частота использования. В
каждом случае 2013–2019 годов чаще всего использовалось слово «война», за
исключением 2014 года, когда командование и контроль использовались
чаще.
Герасимов использовал термин «война» 12 раз в своей презентации в 2018
году со ссылками на такие темы, как состояние войны, будущая война,
локальная война, объявленная или необъявленная война. Были также ссылки
на определение стратегии, которое Герасимов определил, отметив, что,
поскольку каждая война имеет свою собственную логику. Его выступление в
2018 году было более примечательным из-за его сосредоточенности на
будущей войне и использования (три раза) термина «всеобъемлющее
уничтожение» вражеских сил.
В 2019 году Герасимов использовал термин «война» 27 раз. Использование
касалось 15 различных тем, некоторые из которых использовались более
одного раза: от подготовки войны, предотвращения войны или будущей
войны до видов, характера, состояния или результатов войны. Тем не менее,
термины «ведение войны» и «война заработной платы» выделялись,
поскольку они использовались восемь раз (ведение войны использовалось
только дважды во всех его предыдущих презентациях вместе взятых)
следующим образом:
Ведение войны
• Принцип ведения войны основан на скоординированном применении
военных и невоенных мер при решающей роли Вооруженных сил, которая
получила развитие в современных условиях.
• Поэтому поиск рациональных стратегий ведения войны против
меняющегося врага приобретает первостепенное значение для развития
теории и практики военной стратегии.
• Нам необходимо прояснить суть и содержание военной стратегии и
принципы предотвращения войны, подготовки к войне и ведения войны.
• Тем не менее, вопросы подготовки и ведения войны, прежде всего
Вооруженными Силами, составляют основное содержание военной
стратегии.
Вести войну
• Военная стратегия как наука ». «Искусство командования и управления»
возникла в начале прошлого века и была разработана на основе исследования
опыта войн. В общем виде стратегия представляет собой систему знаний и
действий по предотвращению, подготовке и ведению войны ».
• Они [Запад] готовятся вести войны против «высокотехнологичного врага»,
используя высокоточные боеприпасы [PGM] с воздуха, моря и космоса, с
активным ведением информационной войны.• В этих условиях наши
Вооруженные силы должны быть готовы вести войны и вооруженные
конфликты нового типа, используя классические и асимметричные методы
действий.
• Развитие стратегии как науки должно охватывать два направления:
развитие системы знаний о войне и совершенствование практической
деятельности по предотвращению, подготовке и ведению войны.
Главной темой презентации Герасимова в 2019 году были векторы
стратегии. Таким образом, презентация должна выделяться с акцентом на
военные и невоенные методы реализации стратегии и должна быть
тщательно изучена. Он отметил, что ответом России на действия США
является стратегия активной обороны, которая предусматривает комплекс
мер по упреждающей нейтрализации угроз национальной безопасности.
Проблема вытеснения вновь наводит на мысль о важности IPW, где заранее
ведется подготовка к возможному будущему применению методов военного
времени. Герасимов добавил, что развитие стратегии как науки должно
охватывать развитие системы знаний о войне. Таким образом, еще в марте
2019 года он по-прежнему настаивал на получении дополнительной
информации о современных характеристиках войны, заходя настолько
далеко, что запрашивал «систему знаний» о войне.
Дебаты о войне 2017 года
Обсуждение 2017 года, предшествовавшее двум вышеупомянутым статьям,
было долгим, широким и глубоким. Например, война рассматривалась во
многих военных журналах, включая Вестник Академии Военных Наук (АВН
или Журнал Академии Военных Наук (АВН), Военная Мысль (ВМ или
Военная Мысль), Армейский Сборник (АС) или Army Journal) и др. Первый
выпуск AVN за 2017 год был особенно плодотворным, предлагая восемь
связанных с войной статей по таким темам, как интерпретация и аспекты
войны, а также ее характер, сущность и стратегии. Во втором выпуске AVN
2017 года содержалось четыре таких статьи, основной из которых является
обращение начальника Генштаба Валерия Герасимова о сущности
современных войн на ежегодной конференции Академии.
Военная мысль, хотя и содержала меньше статей с заголовком «война», к
маю 2017 года опубликовала четыре статьи, в том числе статью полковника
(в отставке) С. Г. Чекинова и генерал-лейтенанта (в отставке) С. А. Богданова
о характере и содержании войны. Эти два офицера в отставке являются
автором статьи о войне нового поколения 2013 года, которая вызвала такой
ажиотаж на Западе и привела к тому, что собрались целые команды для
изучения их концепции. Другие авторы «Военной мысли» в начале 2017 года
обсуждали подготовку к войне и тему коалиционной войны, а в июльском
выпуске Army Journal обсуждались уровни классификации войны. Хотя все
упомянутые статьи здесь не рассматриваются, наиболее важными считаются.
Тема была под микроскопом в ряде мест.
В этих статьях 2017 года есть много определяющих моментов. Вот
несколько из них:
• Герасимов, когда обсуждал гибридную войну в марте, отметил, что «в
западных СМИ комбинация таких методов получила название« гибридная
война ». Однако все еще преждевременно использовать этот термин в
качестве установленного». 500
• Генерал армии Махмут А. Гареев и генерал-майор в отставке Николай
Иванович Турко заявили, что Россия имеет право «объявлять состояние
войны не только в том случае, если это необходимо для выполнения
международных договоров, но и в результате оценки масштаба и степени
угроз для ее национальной безопасности (в отношении экономики, идеологии
или информационной сферы)».501
 • Более красочно Александр А. Бартош заявил по аналогии, что «цветная
революция, похожая на ядовитый гриб, может произрастать в почве, хорошо
управляемой теми, кто ведет гибридные войны» 502.
• Александр Иванович Калистратов перечислил девять способов борьбы с
гибридом в России
военные действия Запада.503
• Валерий Киселев отметил, что «поведенческие войны» включают
манипулирование поведенческими алгоритмами, привычками, стереотипами
деятельности и т. д., которые были установлены в нас нашими социальными
группами, биографиями и культурной средой. 504
• Чекинов и Богданов продолжали подчеркивать, что военные средства по-
прежнему оставались наиболее заметным способом ведения войны, отмечая в
2017 году, что «главной особенностью войны остаются акты насилия».
Однако они также описали переход от эпохи человеческих обществ к эра
супер обществ и ее спроектированных и управляемых войн, «войны нового
типа». 505
В этой статье будут рассмотрены взгляды этих и других авторов на
возникающие в войне тенденции и определения. Обсуждение начинается со
взгляда на статьи АВН., начиная со статей Герасимова и задач, которые он
поставил перед Академией военных наук. Ниже кратко изложены основные
положения нескольких других журнальных статей.
Возникают три четких направления: невоенные проблемы и нетрадиционные
методы приобретают все большее значение и должны рассматриваться
вместе с военными, когда речь идет о войне; сущность этой войны, несмотря
на невоенные проблемы, остается вооруженным конфликтом; и эта
гибридная война продолжает опровергаться несколькими авторами как
российский метод борьбы, утверждая вместо этого, что гибридная война - это
западный путь войны, с которым должна столкнуться Россия. Вместо этого
российские теоретики сосредотачиваются на войне нового типа. 506 Другие
популярные темы, которые обсуждаются, включают асимметричные,
косвенные и стратегии информационной войны.
Статьи в журнале Академии военных наук (АМС)
Начальник Генерального штаба генерал Валерий Васильевич Герасимов
Генерал армии Валерий Васильевич Герасимов является начальником
Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации. Он является
членом Совета безопасности Российской Федерации и Героем Российской
Федерации. Из его презентации 2017 года в Академии военных наук можно
многое узнать о тенденциях в применении военной силы, как военной, так и
невоенной. Герасимов отметил, что Военная доктрина Российской
Федерации 2014 года определила войну как форму разрешения
межгосударственных или внутригосударственных конфликтов с
использованием военной силы. Это определение находится в стадии анализа,
основываясь на его комментариях в данной презентации.
Одним из основных вопросов, которые он рассматривает, является
деятельность, которая не подпадает под определение агрессии. Он заявляет,
что «в западных СМИ комбинация таких методов получила название«
гибридная война ». Однако пока еще преждевременно использовать этот
термин в качестве установленного.507 Это была постоянная тема российских
военных офицеров на протяжении последних нескольких лет, что именно
Запад использует гибридные войны, а не Россию. Президент Владимир
Путин недавно поддержал точку зрения Герасимова. В мае 2017 года он
заявил в интервью газете Le Figaro, что нет необходимости «придумывать
мифические угрозы России, гибридные войны и так далее». Это ваше
собственное воображение [Запада], а потом вы пугаете себя и исходя из этого
формулируете политическую перспективу ». 508
Герасимов заявил, что в настоящее время конфликты характеризуются
изменениями в соотношении различных видов борьбы (военной,
экономической и т. Д.) К общему политическому успеху войны. Стоимость
вооружений играет роль в выборе методов военных действий. Появились
новые формы применения силы, такие как цифровые средства массовой
информации и социальные сети, в то время как доминирование информации
остается «непременным условием боевых действий».
Герасимов отметил, что анализ на сегодняшний день показывает, что
границы между состоянием войны и миром стираются. Например, в Сирии
США и НАТО использовали гибридные методы ведения боевых действий,
которые были описаны как одновременное использование традиционных и
нетрадиционных действий военных и невоенных средств. Гибридные
действия используют лозунги, предназначенные для защиты демократии или
внедрения демократических ценностей в страну без насилия. Протестный
потенциал населения является «исполнителем» этих методов, используя
невоенные формы и средства с беспрецедентными технологическими
возможностями, которые могут вызвать крах жизненно важных функций
государства, таких как энергетика, банковское дело, экономика, информация
или другие сферы. Однако это не изменило взглядов Герасимова на общий
характер войны, поскольку он добавил, что «сущность войн в современности
и в обозримом будущем останется неизменной». Их главная особенность -
наличие вооруженной борьбы ». Здесь он имеет в виду насильственные
военные действия.
В августе 2017 года на форуме «Армия-2017» состоялся круглый стол, на
котором обсуждалась тема «Современная война и вооруженные конфликты:
характеристики и особенности». Это, казалось, сигнализировало, что будет
какая-то форма закрытия темы войны и ее развивающегося характера.
Никаких резюме этого форума не было произведено до настоящего времени.
Прогнозирование будущих угроз остается важным инструментом военной
мысли, поскольку это способ стратегического расчета того, какие
возможности необходимы для сдерживания возникающих угроз и
опасностей. Выполнение этих требований также помогает восстановить
доверие страны к Вооруженным силам. Герасимов отмечает, что сирийский
опыт требует практики, которая всегда не могла опираться на военную
науку.Многие операции были решены на месте, что свидетельствует о том,
что Россия «продемонстрировала свое умение вести войну нового типа,
организовывать коалиции и работать с партнерами», и продемонстрировало,
что Россия может проводить операции в отдаленном театре.
Герасимов завершил свою речь, предложив то, что он считает
приоритетными задачами военной науки в ближайшие месяцы. Первое - это
необходимость изучения новых форм противостояния и эффективных
методов противодействия им. Второе - определение мер по
противодействию «гибридным» войнам, направленным на Россию. В-
третьих, необходимо изучить особенности современных военных конфликтов
и разработать эффективные формы и методы работы в различных условиях.
Наконец, организация войск на отдаленных театрах военных действий
(Арктика?) Требует отдельного исследования.
Генерал армии Махмут Ахметович Гареев и генерал (в отставке) Николай
Иванович Турко
Генерал армии Махмут Ахметович Гареев - президент Академии военных
наук, а генерал-майор Николай Иванович Турко (в отставке) - один из его
ближайших сотрудников и доктор военных наук. По сообщениям
российских чиновников, Гареев является офицером, который разработал
концепцию, известную как группа оперативного маневра. Он участвовал в
битве Второй мировой войны за Курск, а также участвовал в войне в
Афганистане в 1980-х годах. Турко вел серию курсов в Академии
Генерального штаба в России, где он был профессором. Он часто писал на
темы, связанные с информацией.
Эти авторы отмечают, что война, как правило, представляет собой
вооруженное столкновение различных государств или коалицию государств с
целью разрешения возникающих между ними антагонистических
конфликтов.516 Но главной особенностью первого этапа современной войны
больше не является вооруженное столкновение. Скорее, это активное
использование «жестких» невоенных средств в сочетании с «мягкими»
нетрадиционными средствами (прежде всего, информацией), где цель
состоит в перераспределении ролей и функций стран вместо уничтожения
врага. Политический процесс поднимается до второй (более высокой) фазы
войны, когда используются военные средства.517 Таким образом, эти авторы
видят две фазы войны, одну невоенную и одну, описанную как
использование военных операций.
На первом этапе массовое использование кибернетических и
радиоэлектронных ресурсов направлено на дезорганизацию всей
экономической и финансовой системы противоборствующих стран.
Потенциальная моральная и психологическая подрывная деятельность
некоторых стран изнутри, как это произошло с распадом Советского Союза и
других стран, может произойти из-за использования информационных
технологий.518. Некоторые ученые считают, что война уже идет в мирное
время.519
Современные условия изменили способ развязывания войны, хотя
российские законы по-прежнему указывают на то, что война начинается с
началом военных действий. Например, в статье 18 Федерального закона
Российской Федерации «Об обороне», принятого 3 июля 2016 года,
говорится следующее:
Состояние войны объявляется федеральным законом в случае вооруженного
нападения на Российскую Федерацию со стороны другого государства или
группы государств, а также в случае необходимости выполнения
международных соглашений Российской Федерации. Военное время
начинается в момент объявления состояния войны или фактического начала
военных действий и истекает в момент объявления о прекращении военных
действий, но не раньше, чем их фактическое прекращение.520
Затем Гареев и Турко призывают внести изменения в закон, отметив, что
Россия имеет право «объявлять состояние войны не только в том случае, если
это необходимо для выполнения международных договоров, но также в
результате оценки масштабов и степени угроз. ”К его национальной
безопасности (в отношении экономики, идеологии или информационной
сферы). В качестве оправдания они добавили, что концепция НАТО 1949
года допускала участие вооруженных формирований НАТО за пределами его
территорий в случае прерывания потока жизненно важных ресурсов.
 Сложность современной международной ситуации служит основой для
повышения готовности страны отразить явно враждебные действия
военными и невоенными средствами. В регионах, где проводятся
антитеррористические операции, может быть введена «военная ситуация»
или «чрезвычайная ситуация». В настоящее время нет защиты, если
противник использует кибернетические, информационные, психологические
или иные эффекты против населения России. Соответствующие ответные
действия должны координироваться на правительственном уровне, чтобы
каждая страна могла объявлять состояние войны исходя из своих
собственных национальных интересов. Задача научного сообщества - понять
суть войны.
Александр Владимирович Долгополов
Полковник Александр Владимирович Долгополов - выпускник Высшего
военного авиационного электронного училища в Харькове. Служил
штурманом-оператором на дальнемагистральном самолете и начальником
штаба авиационного полка. В 2010 году стал заместителем начальника
Центра военно-стратегических исследований Военной академии
Генерального штаба. Не известно, находится ли он все еще в этом
положении.
Он писал, что существуют нерешенные вопросы относительно характера и
сущности войны, что требует уточнения определения современной войны в
связи с новыми средствами и методами ее ведения. Такое разъяснение имело
место и в прошлом. А. Снесарев и Александр Свечин, два известных
российских и советских военных теоретика в начале 20-го века, внесли
значительный вклад в развитие «науки о войне». В своих исследованиях они
отметили, что война как явление «является следствием не только
политических, но и экономических и социальных отношений ». Таким
образом, они поняли, что война была не просто военной функцией. Свечин,
в частности, отметил в своей двухтомной работе «Стратегия классических
военных работ», что «война ведется не только на вооруженном фронте, но и
на классовом и экономическом фронтах. Снесарев в своем обзоре Стратегии
Свечина в 1926 году отметил, что война может вестись не только мечом, но и
другими способами, такими как агитация, разрушение экономики противника
или восстановление собственных сил.
Долгополов выделил четыре основных направления, которые влияют на
формирование нового подхода к войне. Во-первых, это появление новых
актеров (персона, предметы). Он заявляет, что «в некоторой степени война
является продолжением политики не только государства, но и
цивилизованных образований (несуществующих или квазигосударств)».
Примером этого может быть так называемое «Исламское государство».
который по сути не является государством. Второе направление - разработка
новых военно-теоретических концепций, таких как партизанская война,
террористическая или асимметричная война, где один из субъектов войны не
является государством, но может даже быть неправительственной
организацией. В прошлом, если суть целей войны основывалась на
расширении жизненного пространства и консолидации экономической мощи,
сегодня приоритетным представляется обеспечение политического влияния и
доминирования во всех регионах мира.
Третьим направлением, определяющим сущность современной войны,
является быстрое развитие высоких технологий. Они революционизируют
средства военной силы и меняют способы ведения войны, например,
посредством бесконтактных противостояний. Наконец, четвертое
направление - появление новых сфер и соответствующих методов
противостояния, которые, несомненно, обусловлены массовым внедрением
информационных и коммуникационных технологий в теорию и практику. Не
менее важным является широкое распространение других типов
конфронтации (экономической, информационной, политической и т. Д.) В
рамках войны.530 Последнее включает изменение / разрушение сознания
противоборствующей стороны, также известное как консциентальная война.
Его цель состоит в том, чтобы изменить ориентацию человеческих
ценностей, и это делается не с применением военной силы, а с помощью
действий в информационной сфере. Таким образом, изменения в сущности
войны обусловлены как существенным расширением средств (особенно
невоенных) противостояния, так и изменениями в порядке и
последовательности применения военных и невоенных средств во время
войны531.
Кульминационным этапом войны с Долгополовым, как и с Герасимовым,
остается применение средств вооруженной борьбы. Занятость в
вооруженных силах является обязательным условием для определения
«войны.532 В результате теперь нужно рассмотреть два взгляда на войну, в
то время как истина может быть найдена где-то посередине:
Один (классический, традиционный) взгляд состоит в том, что основным
предметом военной науки, наряду с вопросами развития вооруженных сил,
их технического оснащения, военной экономики, военной подготовки и
воспитания, является вооруженная борьба. Другая (расширенная) точка
зрения рассматривается как предмет военной науки как в целом, так и на том
же уровне, что и вооруженная борьба; он предлагает другие виды борьбы
(информационная, дипломатическая, экономическая, кибернетическая и т. д.)
в качестве предмета исследования.
 В современных военных конфликтах все чаще используются косвенные и
асимметричные методы действий. Это обстоятельство обуславливает
необходимость изучения возможностей различных типов конфронтации в
интересах обеспечения военной безопасности и ведения войны534.
Долгополов добавил, что эти идеи были подтверждены, по большей части, по
сути, содержанием концепции « война нового типа »(гибридная война:
вставка Долгополова), которая возникла в военных конфликтах в Ираке,
Ливии и Сирии.535 Здесь он, кажется, выделяет методы США.
Евгений Анатольевич Дербин
Евгений Анатольевич Дербин - генерал-майор в запасах и профессор
кафедры информационной безопасности при Лингвистическом университете
при Правительстве России. Он заявил, что его статья была попыткой понять
возможности и пути выхода из ситуации концептуального застоя в
отношении концепции войны. Он отметил, что толкования международно-
правовых стандартов о войне устарели, поскольку они связывают войну со
вступлением в определенное состояние отношений между государствами и
связывают это с публичной «декларацией». Кроме того, война сопряжена с
использованием определенного Тип ресурсов для давления на противника,
определяемый технологической волной инноваций, - традиционно средства
физического уничтожения. Он добавляет, что в настоящее время «при
разрешении конфликтов между государствами это перестает быть
необходимым условием для достижения цели, поскольку возможности
средств разрушения теперь вышли за пределы разрушения физических
возможностей живых существ.
Александр Александрович Бартош (2016)
Александр Александрович Бартош - директор Информационного центра по
вопросам международной безопасности Московского государственного
лингвистического университета. В его статье основное внимание уделялось
вопросам информационной войны и предлагались способы их применения
против склонности Запада, по мнению Бартоша, к использованию
информационных технологий (ИТ) для развития и достижения успеха в
использовании цветных революций и гибридной войны. Эта статья была
опубликована в 2016 году. Она используется здесь, потому что Бартош
опубликовал вторую дополнительную статью с таким же названием в 2017
году.
Подрывные ИТ-методы, по его мнению, привели к все более хаотичным
международным отношениям из-за сегодняшней конкурентной среды. Эта
среда способствовала возникновению новых типов конфликтов, сочетающих
традиционную военную мощь с политическим, информационным,
финансовым и другими компонентами.544 Эти события связаны с
деятельностью Соединенных Штатов, которые, как он считает,
способствовали государственному перевороту в Украине. Непрямые
стратегии также находятся на подъеме: Запад устраивает цветные революции
и гибридные войны, которые вводят управляемый хаос с военной силой, уже
не единственный игрок.545 Теперь страны манипулируют восприятием и
фальсифицируют исторические факты с помощью информационных
технологий. Информационная война использует информационные
технологии и средства массовой информации для достижения
геополитических целей. Он также используется в войне, чтобы получить
односторонние преимущества в сборе, обработке и использовании
информации на поле боя.
Бартош подчеркнул цель своей статьи, когда заявил, что она посвящена
стратегиям информационной войны, связанным с подрывными
информационно-психологическими операциями против страны. Он считает,
что США и НАТО поддерживают последовательное выполнение подрывных
киберопераций в рамках своих стратегий информационной войны. Эти
стратегии, рассматриваемые как ключевой военно-политический инструмент,
характеризуются преднамеренными и запланированными мерами, которые
влияют на осведомленность всех социальных групп, чтобы исказить
восприятие и дезорганизовать любые контрмеры против агрессии. Цветные
революции используются против относительно небольшого числа целей, в то
время как масштабы гибридной войны могут охватить все население страны
в течение длительного периода времени. В заключение, добавляет Бартош,
«одной из главных целей информационной войны является информирование
общественности и отдельных лиц, а также подсознания, особенно молодежи,
элиты и военнослужащих». 547
В статье приводятся два определения информационной войны. Первым был
специалист по информационной войне Игорь Николаевич Панарин, который
заявил, что
Информационная война - это многоплановая забастовка, т.е.сочетание
операций ИТ против правительства и системы военного контроля противника
и военно-политического руководства, которое даже в мирное время могло бы
принять благоприятные решения для инициирующей стороны и во время
конфликта полностью парализовало бы контрольную инфраструктуру
противника.548
Бартош считал, что определение Панарина было сбалансированным с точки
зрения его человеческих и технических аспектов.
Второе определение, сделанное А. М. Соколовой, определило
информационную войну как противостояние ИТ и медиа. Он предназначен
для достижения политических целей:
Информационная война - это совокупность мер, направленных на
достижение превосходства над противником путем воздействия на его ИТ-
системы, процессы и сети, а также на общественность и отдельных лиц,
включая военнослужащих, осведомленность и подсознание, и в то же время
защищать собственную ИТ-среду. 0,549
Бартош подытожил этот раздел, отметив, что сегодняшние политические
реалии требуют более широкого использования ИТ и коммуникационных
технологий в конфликтах с участием спецслужб. Информационная война в
настоящее время является нападением на информационное пространство
противоборствующей стороны для достижения стратегических целей. Здесь
основное внимание уделяется подрыву когнитивных аспектов деятельности в
стране-жертве, где разрушаются системы убеждений и внедряются ложные
экономические и моральные предположения. Он отмечает, что «цветные
революции» и «гибридные войны» являются примерами «многогранных
конфликтов, характеризующихся целенаправленным и адаптивным
использованием военной силы, экономического удушения и подрывных
операций ИТ». Адаптивность является ключевой характеристикой любой
стратегии информационной войны, определяемой как « способность
обеспечить адекватный ответ на изменяющуюся среду или запросить у
систем более низкого уровня, процесс настройки возможностей и их
использования в соответствии с изменяющейся средой.
Адаптивное управление использует стратегию управляемого хаоса,
основанную на корректировке целей ИТ-операций для изменения внешних
или внутренних обстоятельств для достижения цели с необходимой
эффективностью. Использование нескольких типов адаптивных стратегий
может быть частью единого плана ведения информационной войны.
Стратегии уничтожения и истощения обсуждаются в статье Бартоша 2017
года, которая является следующей.
Александр Александрович Бартош (2017)
В этой статье основное внимание уделялось использованию
информационной войны и технологической деятельности, призванной
вызвать смену режима посредством, по словам автора А. А. Бартоша,
стратегий уничтожения или истощения в сочетании с цветными
революциями и гибридной войной. Очевидно, что целью этих стратегий, по
мнению Бартоша, является Россия. Например, он заявляет, что «мы можем
сделать вывод, что гибридная война против России велась в течение
длительного периода времени, причем информационная технология является
ее наиболее важной составляющей». Далее он добавляет, что противники,
использующие тактику гибридной войны, сочетают косвенные меры с
угрозой военной агрессии против России, заставляя страну увеличивать
военные расходы.
Бартош отмечает, что цветные революции и гибридные войны - это
конфликты, которые объединяют традиционную военную мощь с другими
компонентами (политическими, финансовыми и т. Д.). Эти последние
компоненты дополняются косвенными стратегиями, предназначенными для
того, чтобы проникать противоречивой информацией в умы людей и
правящей элиты, которые используют следующие компоненты:
• обсуждение внутренней коррупции
• Список предполагаемых внутренних обид, таких как различия в уровнях
доходов, неадекватность группы элиты, отсутствие мобильности в сторону
повышения, а также здравоохранение, образование, судебная система,
социальное обеспечение, этнические и межрелигиозные проблемы
• Список воспринимаемых внешних проблем, таких как нестабильность и
недовольство, вызванные иностранными и национальными СМИ.
• Представление искаженных исторических и идеологических идей, ложно
истолкованных ценностей и интересов, а также эмоциональных призывов и
лозунгов, основанных на национальных
идентичность
[Автор: это суммирование звучит как то, что русские делают с Западом.
Облитерация сочетается с цветными революциями, а истощение - с гибридом
ниже.]
Использование этой тактики, по мнению Бартоша, квалифицируется как
стратегия уничтожения из-за быстрых темпов и реализации противоречивой
информации, которую можно усилить с помощью информационно-
психологических технологий.
Для цветных революций это будет означать динамическое свержение
правительства и, как следствие, смену режима. Чтобы ускорить процесс, в
какой-то момент происходит событие (например, провоцирует
правоохранительные органы использовать ненужную силу, выдвигает на
первый план несправедливые судебные решения и т. Д.), И
«манипулируемые массы предъявляют свои бескомпромиссные требования к
властям». Нет запланированного поражения вооруженные силы в этом
сценарии. Начальный этап стратегии уничтожения предполагает
кропотливый сбор информации и может занять очень много времени.За этим
следует мощный лобовой удар в течение короткого периода времени (в
некоторых случаях всего несколько недель) для достижения какого-то
значительного политического результата.
Если стратегия уничтожения не сработает, агрессор перейдет на гибридную
стратегию, направленную на исчерпание целевой страны, используя широкий
спектр мер, особенно кибер-ударов, предназначенных для нанесения
косвенного эффекта истощения. Ослабляя свои ресурсы, государство-
агрессор вызывает психологическую нестабильность, способную нарушить
единство и целостность целевого государства. Бартош отмечает, что «в
рамках этой стратегии важная роль отводится разрушению традиционных
моральных ценностей и переформатированию культурной жизни и систем
убеждений». Стратегии исчерпания применяют санкции, разрушают
правящую элиту, подрывают экономику и уменьшают волю населения, цель
состоит в том, чтобы вынудить целевую страну непомерным военным
расходам.
Бартош добавляет, что после достижения критической точки принятия
решения о введении государственного переворота ситуация возвращается к
стратегии уничтожения путем инициирования цветной революции.
Интересная аналогия, которую он использует, состоит в том, что цветная
революция, похожая на ядовитый гриб, может расти в почве, хорошо
ухоженной теми, кто ведет гибридные войны. Таким образом, он
подразумевает, что цветная революция может произойти либо сама по себе,
либо как продолжение гибридных военных действий. Стратегии истощения
и уничтожения представляют собой разрушительный тандем (переход от
уничтожения к истощению и обратно к уничтожению), которые нацелены на
критические элементы современного мира и создают хаос в целевых странах.
Один из выводов, к которому пришел Бартош, заключается в том, что
возможности информационной войны, нацеленные на большие слои
населения России, делают насущной задачей разработку контрмер
информационно-психологической войны и методов контроля и защиты
киберпространства. «Эффективность сегодняшней российской стратегии
противодействия информационной войне, - отмечает он, - в значительной
степени зависит от четкого осознания и понимания наших национальных
ценностей и интересов, а также от научного обоснования их иерархии и
определения приоритетов». Национальные ценности должны быть
содействие (особенно системы культуры и убеждений), восстановление
чувства исторической памяти и самоидентификации, «мягкая» сила,
разработанная для противодействия подрывным стратегиям
информационной войны, и модель, предназначенная для нанесения
превентивных контр-ударов по информационно-психологическим
технологиям.
Николай Николаевич Болотов
Николай Николаевич Болотов - доктор военных наук, сотрудник Научно-
исследовательской лаборатории по информационной безопасности Военной
академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации.
Его статья посвящена войне в информационной сфере.
Болотов пишет, что под войной понимается совокупность вооруженной
борьбы с насильственными действиями в качестве основного и решающего
средства. Другие средства давления, такие как невоенные действия,
работают только с большими вооруженными силами в резерве, что
заставляет более слабую сторону подчиняться воле другой стороны. 564
Однако, одна сфера борьбы или войны встречается в обеих военных а
невоенные операции - это противостояния в информационной сфере.
Под информационной войной понимаются операции, предпринимаемые для
достижения информационного превосходства путем воздействия на
информационные и информационные системы противника при
одновременной защите собственных систем. Важность информации
возвысила ее до формы самостоятельного оружия. Информационное оружие
- это средство уничтожения, искажения или кражи большого количества
информации и извлечения из него необходимой информации после
проникновения в ее систему безопасности. Такое оружие может применяться
тайно, наносить непоправимый ущерб, не нарушая границ или суверенитета
другой нации, задействовать как военные, так и гражданские кибер-силы, и
приводить к незначительным потерям и высоким последствиям. Такое
оружие в основном невидимое, несмертельное, селективное и
масштабируемое.565. Его цель - добиться информационного превосходства,
определяемого как достижение и поддержание благоприятной ситуации в
информационной сфере для решения оперативных задач группировок сил.
Он характеризуется превосходным функционированием и стабильностью
информационных структур по сравнению с потенциальными противниками.
Болотов отмечает, что только после достижения информационного
превосходства могут быть решены другие задачи (воздух, земля, море и
космос). Задачи, связанные с информацией, включают получение
разведывательных данных, получение несанкционированного доступа к
информационным ресурсам противника, распространение дезинформации,
подавление элементов информационной инфраструктуры противника, а
также разрушение или разрушение информационных систем.566
 Прежде чем разразится конфликт, создается информационная ситуация,
благоприятная для действий собственных сил. После начала военных
действий все ограничения, в том числе связанные с соблюдением норм и
законов, снимаются. Электронные удары и применение
высокотехнологичного оружия наносят удары по важным целям
информационной инфраструктуры противника, а силы и средства
информационных операций вводятся в действие. Затем было сделано
следующее заявление:
В последнее время технологии получили новое развитие в отношении
оказания информационно-психологического давления на массовое сознание с
целью манипулирования общественным мнением. Это было подтверждено
опытом военных действий в Сирии, где США и их союзники, враги
законного президента Сирии Башара Асада, который ведет непримиримую
войну против ИГИЛ, развязали против него широкомасштабную войну в
информационной сфере. сфера, с целью свержения законного правительства.
Болотов обвинил Запад в подготовке специально подготовленной
дезинформации для воздействия на общественное мнение; и обвинил
западные новостные ресурсы в регулярном распространении лжи и
полуправды. Западная методология предполагает, что иностранные
официальные лица ссылаются на неправительственные источники, которые
сообщают об участии России, - это какое-то событие. Тогда западные СМИ
раскручивают атаку, утверждая, что Россия
действия грубые и неэффективные. Информация передается через
сфабрикованные информационные пакеты. Пострадавшая сторона не может
провести свою собственную работу по разъяснению информации, поскольку
они должны сосредоточить свои усилия на проверке этих пакетов и
подготовке опровержений.568 [Автор: с западной точки зрения, этот метод
точно отслеживает то, с чем российская пропаганда и их легион тролли
пытаются добиться дезинформации, направленной на Запад.]
Болотов завершил свою статью двумя интересными мыслями. Во-первых,
он заявил, что операции в информационной сфере решают задачи, которые
сопоставимы по масштабу и важности с задачами, которые решаются с
использованием огневых ресурсов, и, таким образом, приравнивают
информационные операции к действиям военного типа. Во-вторых, он
отметил, что информационные операции «в будущем необходимо
рассматривать как многообещающий самостоятельный вид боевых действий,
благодаря которому могут быть достигнуты решающие результаты»
Сергей Геннадьевич Чекинов и Сергей Алексеевич Богданов
Сергей Геннадьевич Чекинов (последний известный ориентир) - начальник
Центра военно-стратегических исследований Военной академии
Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, профессор.
Он полковник в запасах. Генерал-лейтенант Богданов Сергей Алексеевич -
доктор военных наук, профессор, один из главных научных сотрудников
Центра военно-стратегических исследований Генерального штаба.
Эти авторы считают, что преждевременно менять концепцию войны, даже
если сегодня она характеризуется не только силой, но и другими
ненасильственными средствами для решения проблем международных
отношений.570 Многие факторы (политика, цели, прогнозируемые масштаб
военных действий, а также экономический, моральный и психологический
потенциал противостоящих государств) влияют на содержание войны. Они
отмечают, что:
Возрастающая роль других форм борьбы (экономической, идеологической,
психологической, информационной и др.), На наш взгляд, не меняет характер
будущих войн; вооруженная борьба остается решающим фактором в
вооруженной борьбе, но она будет активно использоваться со всеми другими
детьми конфронтации. Это оказало влияние не только и не так сильно на
«физическое царство» субъектов войны (индивида, армии (государство), а
также в сфере духовного, психологического, психического.
Затем авторы описывают различные типы войн. Традиционная война
возникает тогда, когда цели достигаются путем насильственных действий,
когда нетрадиционные способы просто дополняют деятельность
вооруженных сил572. Однако Чекинов и Богданов добавляют, что цель
традиционной войны «заключается не в уничтожении растущего числа
военных сил противника», а скорее в создание условий, «где их
использование неэффективно», приводящее к полному поражению врага.573
Бесконтактная война, как следует из этого термина, является другим типом
войны, в которой военные, экономические, моральные и психологические
возможности государства позволяют наносить удары. множество разных
целей. Однако, по мнению авторов, сомнительно, что будущие войны будут
бесконтактными.
Информационная война - это третий тип, который по своей природе и
содержанию состоит в том, чтобы вооружить информацию, компьютеры и
коммуникационные технологии, чтобы подавить врага или дезорганизовать
его управление и ввести хаос. Другой целью информационной войны
является деморализация вражеского персонала и широких слоев населения.
В информационной сфере сознание человека также является целью
нападения. Сетевая война - это тип войны, который описывается как война,
основанная на нелинейности, сложности и хаосе, и характеризуется быстрым
контролем и самосинхронизацией. Как утверждают авторы, быстрое
командование и контроль - это не цель, а своевременное использование
преимуществ и преимуществ.
Гибридные акции, по мнению Чекинова и Богданова, становятся основным
способом обеспечения реализации национальных интересов. Они
рассматриваются как своего рода военные действия и конфронтация, которые
позволяют использовать косвенные действия. Суть его заключается в
ведении военных действий регулярными воинскими частями и отрядами
негосударственных субъектов. Генералы НАТО считают, что этот тип войны
дает им явное преимущество, добавляют они.
Чекинов и Богданов также обсуждают то, что они называют холодной
войной или войной нового типа, которая прогрессирует в процессе
глобализации. Управление войной нового типа предназначено не только для
мирового господства на Западе, но и для управления процессами в его
интересах. Война нового типа использует невоенные средства, такие как
политическое давление, информационный саботаж, работа служб
безопасности, хитрая дипломатия и спекуляции по гуманитарным вопросам.
Это гарантирует, что процессы разрабатываются и управляются, и что
насильственная «вестернизация» других народов мира является главной
целью оружия. Война нового типа предполагает не только завоевание, но и
передел мира. Существует состояние постоянной войны этого нового типа,
где исчезают различия между военными и мирными средствами. Он
разбивает завоеванные страны на враждующие части, создавая для себя
«пятую колонну». Это не война, которую человек воспринимает, а
преподносится массам как пропаганда, поскольку люди пытаются избежать
войны. Затем они делают два заявления, которые, по крайней мере, просто
причудливы, что «Россия останется врагом Запада» и что Запад успокоится
«только тогда, когда наша страна и наш народ будут переведены в состояние,
достойное насмешек и презрению «.
Наконец, авторы кратко обсуждают экологические войны против
человечества, которые предназначены для владения жизненно важными
ресурсами (плодородными землями, лесами, пресноводными источниками,
минеральными ресурсами, нефтью и т. Д.), Которые мало сочувствуют
влиянию окружающей среды на население. Будут потребители природных
ресурсов и страны-доноры.
В заключение Чекинов и Богданов заявляют, что, несмотря на требования
некоторых пересмотреть сущность и содержание войны, применение
вооруженной силы является основным критерием для разграничения войны
как особого периода противостояния. Любая война показала, что
использовались некоторые военные и невоенные формы борьбы.Однако
главной особенностью войны остаются акты насилия. Содержание
изменений заключалось в переходе от эпохи человеческих обществ к эпохе
суперобществ и к разработанным и управляемым войнам, войне нового типа.
Валерий Александрович Киселев
Валерий Александрович Киселев - полковник в отставке и профессор
Академии объединенных вооружений Вооруженных Сил Российской
Федерации. Он пишет, что возникли две точки зрения на то, как ведется
война. Во-первых, современные войны призваны уничтожить вооруженные
силы страны и ее экономическую инфраструктуру без использования
наземных войск, только космического оружия. Во-вторых, войны могут
захватить территорию, в конечном итоге полагаясь на сухопутные силы для
достижения целей войны. В обоих примерах использование высокоточного
оружия начинает активную фазу конфликта после того, как ему
предшествуют дипломатические, экономические и финансовые шаги.
Однако существует третий тип войны, и он опирается на незаконные
вооруженные формирования или частные военные компании. Во всех
случаях Киселев относится к конфликтам, в которые были вовлечены
военные США.
Нелегальные вооруженные формирования на самом деле, по мнению
Киселева, являются основным элементом так называемой гибридной войны.
Эти формирования включают боевые крылья экстремистских религиозных
организаций, таких как салафизм и ваххабизм. К таким организациям
присоединяются две новые сферы боевых действий: космос и информация.
Это значит, что бой будет сильно отличаться от прошлого. Киселев
добавляет, что «наличие или отсутствие активов, методов и форм
информационной войны может существенно повлиять на исход не только
одной операции, но и всей военной операции». Он добавляет, что для
технологически развитых стран киберпространство может быть
рассматривается как оперативная среда для боевых действий. Последнее
может проводиться в форме отдельных операций компьютерной сети, или
действия могут сочетаться с радиоэлектронной борьбой, психологическими
операциями и действиями по нанесению ущерба от огня для уничтожения
активов противника. Такие угрозы могут принимать форму криминальных
террористических организаций, отдельных хакеров или кибер-сообществ или
даже секретных служб некоторых государств.
Киселев считает, что в будущих войнах информационное противостояние
будет играть заметную роль в виде комплекса мер, направленных на оказание
влияния на волю, эмоции, поведение, психологию и мораль противника.
Информационная конфронтация подразумевает атаки не только на
информацию, но и на информационные сети, особенно те, которые
принимают решения. Основные формы и методы информационного
противоборства будут включать психологические операции, обеспечение
безопасности данных, обмана противников, радиоэлектронной борьбы,
операций компьютерной сети и физического уничтожения активов и целей
противника, а также другие вопросы. Ожидается, что информация и
кибервойна объединятся и обеспечат прямую и обратную связь между
психическими изменениями, такими как психов и нейровирусов. Виды
войны, которые он предполагает [Автор: если трудно было расшифровать,
обсуждал ли он американские или российские методы], будут включать в
себя технические и информационные противостояния, поведенческие войны
и подрывные действия внутренней политики. Поведенческие войны
привлекли особое внимание, поскольку Киселев описал их как новый тип
войны, который является оружием завтрашнего дня:
В основе этого лежит манипулирование алгоритмами поведения,
привычками, стереотипами деятельности и т. Д.
которые были установлены в нас нашей социальной группой, а также
нашими биографиями и культурными
окружающая обстановка. Короче говоря, инструменты для поведенческой
войны работают, отделяя привычку
от ранее сформированного вида деятельности, ситуации, которая
сформировала последнюю, и использования моделей поведения для
достижения других целей.588
Затем Киселев утверждает, что сетевой центризм превратился в
когнитивный центризм, что требует больше военной научной мысли по
этому вопросу. Добавил он:
Говоря о когнитивном центризме, нужно прежде всего понять, чему мы
должны учить войска и особенно командиров. И только на основе передовых
представлений о характере и содержании будущей войны мы можем
обнаружить тенденции в военной мысли, формах и методах боевых действий,
а затем выработать и создать соответствующую материальную базу для
боевой оперативной подготовки со всем этим в уме.589
Будущая война должна предусматривать, как гиперзвуковые управляемые
ракеты большой дальности (такие как российский планер Ю-71) будут
работать с системами разведки и удара и системами радиоэлектронной
борьбы, чтобы раскрыть планы и цели противника, а затем вывести их с
правильной смесью воздействия средства контроля и уничтожения.
Системы разведки и удара должны разрабатываться в сочетании с
высокоточным оружием, а не по отдельности.
Наконец, Киселев отмечает, что соотношение между оружием и
специализированной техникой будет продолжать увеличиваться по
сравнению с количеством необходимых военнослужащих. Технология будет
по-прежнему определять тактику.591 Оборудование и оружие - не
единственные факторы, которые следует учитывать, добавляет он, поскольку
значение асимметричных действий по устранению неблагоприятных
преимуществ продолжает расти. Асимметричные действия включают в себя
сохранение в тайне подготовки к боевым действиям, выявление слабостей
противника, сосредоточение внимания на уязвимых местах (объектах)
противников и навязывание противнику собственной версии конфликта
(своей воли). Однако насыщение офицеров и военнослужащих высоким
моральным духом остается важнейшим условием успеха в будущей войне.В
заключение Киселев отметил, что теория войны нового типа должна быть
разработана, и «жизненно важно развить теорию асимметричных и
косвенных действий в условиях, когда противник действует с коалицией»,
где они сохраняют численное и технологическое превосходство.
Две статьи о классификации войны
Две статьи в 2017 году освещали одну и ту же тему - классификацию войны.
Первый был опубликован в «Армейском сборнике» («Журнал армии»)
Александром Ивановичем Калистратовым, а второй - Ольгой Михайловичем
Горшечниковым, Александром Ивановичем Малышевым и Юрием
Федоровичем Пивоваровым - в АВН. Эти два сравниваются здесь для целей
анализа.
Армейский сборник (армейский журнал)
Александр Иванович Калистратов
Подполковник в отставке Александр Иванович Калистратов работал
профессором на кафедре оперативного искусства Военной академии
Вооруженных Сил Российской Федерации. Он известен в военных кругах
своими работами по истории военного искусства. Его работа по этим и
другим вопросам часто занимает видное место в журнале Military Thought.
Калистров написал интересную статью о различных способах мышления в
отношении классификации войны в 2017 году. Однако он явно
сосредоточился на определении и обсуждении гибридной войны, поскольку
он не особо останавливался на классификациях войны, как первоначально
указывалось. Он описал гибридную войну как смешанный тип войны,
сочетающий стратегии непрямых действий и сокрушительные противники.
Он писал, что 70-80 процентов этих типов войн используют косвенные
стратегии и 20-30 процентов используют вооруженное насилие. Основным
методом их использования является форсирование кризиса с использованием
«пятой колонны» для создания разделений внутри государственной системы
и тем самым углубления кризиса. В таком случае вооруженная оппозиция
будет использовать прямые или косвенные средства, чтобы привести к
власти политическую силу. Он заявляет, что этот термин происходит от
Соединенных Штатов.
Он отметил, что гибридные войны стали особенно эффективными благодаря
мощному развитию средств массовой информации и коммуникационных
технологий. Они позволяют оппозиции влиять на человеческое сознание и
подсознание масс людей, чтобы совершать непослушание и саботаж.
Калистратов выделил три формы гибридной войны следующим образом:
когда «пятая колонна» долгое время «готовила почву» для внешней агрессии,
проводимой под видом гуманитарных целей и ограниченного применения
военной силы; когда вооруженные силы агрессора в короткие сроки
разрушают государственную инфраструктуру, а «пятая колонна»
устанавливает беспрепятственный захват территории страны и последующий
контроль над ней; и когда вооруженные силы агрессора и «пятая колонна»
действуют синхронно и последовательно в выполнении каждой
стратегической задачи. Здесь вооруженные силы агрессора достигают
максимальных успехов под видом «невинного» идеологического прикрытия.
Наиболее характерные черты современной «гибридной» войны были
описаны следующим образом:
• Изменение соотношения боевых и не боевых действий
противоборствующих сторон в пользу не боевых аспектов.
• Установление контроля над системой государственного управления
страной, воздействуя на нее посредством «агентов влияния» среди правящей
элиты данной страны и ее силовых структур.
• Создание в рамках государственного устройства страны-жертвы
специального организационного механизма «внешнего контроля»,
позволяющего установить косвенный и скрытый контроль над процессами
жизнедеятельности той стороны, которая подвергается агрессия
• длительный подготовительный период, связанный с переориентацией или
разрушением традиционных ценностей нации-жертвы, превращая их в
психологические установки и мифы активной стороны
• Подрыв духовных и нравственных основ народа с последующим
разрушением основных принципов существования нации.
 • формирование у населения массового сознания того, что внешняя агрессия
- это цивилизованная трансформация отсталого общества в другое, которое
имеет более высокую степень развития
• Отсутствие четкой иерархии и регулярности взаимодействия с элементами
разрушительных сил страны-жертвы в сетевой структуре активной стороны
• Применение наиболее эффективного оружия против критически важных
целей государства и против его вооруженных сил при строгом соблюдении
ограничения на массовое применение современных средств уничтожения.
• ведение широкомасштабной вооруженной борьбы под идеологическим
прикрытием. Как правило, это якобы борьба за права человека, за
установление демократии в чужой стране, за свободу предпринимательства,
против распространения оружия массового уничтожения, за защиту экологии
и т. Д.
• «добровольная» передача стратегически важных ресурсов или участков ее
территории стране геополитическому врагу под эгидой шага на пути
развития общества
Особый интерес вызывает тот факт, что в своей статье Калистратов
использовал методологию ведения боя нового типа генерала-полковника
Западного военного округа России Андрея Картаполова для описания
гибридной войны в 2015 году, приравнивая, таким образом, две в своей
версии и проценты, которые он использовал выше для косвенного и прямые
стратегии также впервые появились в статье Картаполова.Он также
использовал определение «войны» начальника Генерального штаба Валерия
Герасимова из выступления последнего в Академии военных наук в марте
2017 года, в котором Герасимов отметил, что еще слишком рано
классифицировать войну как гибридную. Касистратов спросил: «Как же
тогда противостоять стратегиям таких гибридных войн? Для этого
необходимо сделать следующее: »
• Поддерживать стабильность государственных и общественных институтов
и общественного сознания против любых попыток внешних и внутренних
сил исказить и трансформировать общественно-политическую систему
страны.
• Противодействовать любым попыткам уничтожить суверенитет путем
использования различных информационных технологий. Важно эффективно
распространять в реальном времени правдивую информацию о положении
дел в стране.
• Научитесь навязывать свои правила игры и отстаивать правильную
интерпретацию событий в глобальном информационном поле.
 • Поддержание на необходимом уровне индекса общественного оптимизма
населения и стабильности кадров в государственном аппарате и силовых
структурах на основе формирования национальной идеи и национальной
идеологии, а также успеха в области защиты суверенитета страны. и
национальные интересы
• Организовать эффективную деятельность внешней и внутренней разведки.
• Принять своевременные и решительные меры, чтобы изолировать лидеров
разрушительной оппозиции, закрыть органы СМИ, которые поддерживают
такую оппозицию, и заблокировать финансовые потоки из-за рубежа.
• Своевременно вводить военное положение и строго соблюдать законы
военного времени.
• решительно подавить массовые беспорядки и случаи проявления анархии,
саботажа и непослушания
• Поддерживать боеспособность и боеготовность Вооруженных сил на
уровне, гарантирующем существенный урон любому потенциальному
противнику в случае агрессии ».
Этот список может также относиться к тому, как США должны
противостоять российским операциям влияния.
Журнал Академии военных наук
Олег Михайлович Горшечников, Александр Иванович Малышев и Юрий
Федорович Пивоваров
Ольге Михайлович Горшечников - начальник научно-исследовательского
отдела военной истории Военной академии Генерального штаба. Александр
Иванович Малышев и Юрий Федорович Пивоваров - старшие коллеги в
одном месте.
Эти авторы были явно антизападными в своей презентации. Они отметили,
что появились радикальные силы, где Запад пытался форсировать
демократию, создавать оппозиционные силы, захватывать власть, убивать
или удалять политических лидеров, распускать силовую структуру и
вызывать социально-экономическую нестабильность. Они начинают с того,
что отмечают, что обсуждение типологии современных войн и вооруженных
конфликтов связано с тем, что конфликты уже не являются простым
социально-политическим явлением. Сегодняшняя вооруженная борьба, по
их мнению, является результатом так называемого парадокса хаоса, когда
сильные армии уступают поле битвы более слабым и более плохо
организованным вражеским силам.
 По их мнению, западный метод - гибридные операции - используется для
навязывания демократии некоторым регионам мира. Для этого используются
гибридные операции. Они описываются как нечто, возникшее в начале XXI
века, когда сочетались традиционные и нетрадиционные способы борьбы.
Их хаотическое использование может даже преодолеть хорошо
подготовленную силу, поскольку они используют другую модель
пространства-времени, где экономические и другие формы борьбы
начинаются задолго до использования средств вооруженной борьбы.
Горшечников, Малышев и Пивоваров пишут, что для России военный
конфликт определяется как форма разрешения конфликтов с применением
военной силы. Он охватывает все виды противостояния. Авторы видят три
характеристики современных военных конфликтов, каждая из которых
зависит от целей сторон: являются ли они агрессивными (угроза миру, акт
агрессии с целью незаконного приобретения власти и / или ресурсов);
освобождение (защита от агрессии, индивидуальной или коллективной); или
поддержание мира (борьба за мир путем использования вооруженных сил в
качестве третьей стороны в конфликте). Вооруженная борьба остается
основной формой противостояния. Авторы определяют войну как
социально-политический кризисный феномен, представляющий собой
особую форму разрешения конфликтов между государствами, в ходе
которых противоборствующие стороны, помимо форм борьбы в мирное
время, переходят к вооруженной борьбе и состоянию действий, которое
отличается от мир.
Первостепенный интерес в статье была диаграмма того, как авторы
классифицировали современные вооруженные конфликты.Были упомянуты
три характеристики конфликта (агрессивный, освободительный и
миротворческий). Также были перечислены другие атрибуты с конкретными
подэлементами (см. Приложение B для фактической схемы из журнала
Академии военных наук):
• в отношении военно-политических целей: военный конфликт; война
(крупномасштабная, региональная и локальная); и вооруженный конфликт
(международный и внутренний).
• В отношении методов развязывания конфликта: внезапное нападение;
постепенное вовлечение; после стратегического развертывания; и тайные
операции.
• По предметам: военная интервенция; гражданская война; этнические
конфликты; военная экспансия; и военный переворот.
• В отношении среды поведения: аэрокосмическая, наземная, морская и
информационная.
• В отношении участников: коалиция, государства и частные лица.
• В отношении принципов применения сил: классические операции;
асимметричные операции; сетевые операции; и гибридные операции.
• Что касается динамичности сторон: маневр операций; позиционные
операции; ответные операции; упреждающие операции; и блокадные
операции.
• По продолжительности: блицкриг (до нескольких дней);
быстродействующий (до нескольких месяцев); затяжной (до нескольких
лет); и долго (более десяти лет).
• В отношении форм: стратегические операции и действия; боевые
действия; совместные спецоперации и акции; операции по принуждению
мира к агрессору; миротворческие операции и акции; и
контртеррористические операции и действия.
• по видам: наступательные (контрнаступительные) операции;
оборонительные операции; вооруженная борьба за восстановление
конституционного порядка; вооруженная борьба с терроризмом;
вооруженная борьба против сепаратизма, экстремизма и национализма.
• в отношении методов давления на противника: одновременные операции;
последовательные операции; взятие под контроль региона (территории);
изоляция района военных (боевых) операций; диверсии и партизанские
действия.
• В отношении используемых ресурсов: с применением ядерного оружия,
ОМУ или оружия, основанного на новых физических принципах; и
использование обычных вооружений или информационно-психологических
ресурсов.
Выводы
Обширное российское военное обсуждение войны выше, как представляется,
состоит из двух частей при анализе. Во-первых, в нем описываются
тенденции в мире и то, как эти тенденции и события меняют характеристики
войны и как ее понимают и рассматривают. Хотя многие россияне по-
прежнему считают войну фактическим использованием военного конфликта,
растет понимание ряда невоенных проблем, которые стали настолько
могущественными, что могут вызвать территориальные или политические
изменения. Во-вторых, в дискуссии часто говорится о том, что Запад
нападает на Россию в невоенной сфере деятельности. Представители Запада,
читающие российские дискуссии, считают, что атаки - это то, что Россия
делает против них. То есть каждая сторона видит вещи по-разному. Россия
заявляет, что она является «атакованной», «манипулируемой» или «жертвой»
этих проблем, и ее руководство видит заговоры повсюду. Запад, однако,
склонен искать российские обвинения против Запада, отражающие то, что
именно Россия делает против них, особенно нападая на Запад и манипулируя
им с помощью средств массовой информации, использования троллей или
использования цифр. Действия России во время выборов в США 2016 года
свидетельствуют о том, что эти обвинения против России не являются
надуманными.
Обсуждение показало, что изучение войны в России охватывает, но не
ограничивается следующими темами: методы и концепции борьбы с
невоенной деятельностью; особенности невоенных действий; новые
действующие лица (частные армии, нелегальные группы и т. д.) и
технологии; вопросы объявления войны; информационные технологии,
усиленные стратегии истощения и уничтожения; и необходимость в России
развивать сильные ценности и националистическую мысль для
противодействия информационно-психологическим ударам и гибридной
военной деятельности Запада. Один автор отметил, что информационные
операции можно даже рассматривать как самостоятельный тип боевой
операции, в которой могут быть получены решающие результаты.
После 2017 года обсуждение войны замедлилось, что, вероятно,
свидетельствует о том, что в отношении ее определения были приняты
конкретные решения. Только около четырех статей в год, посвященных
войне, были обнаружены в таких публикациях, как Журнал Академии
военных наук и военной мысли в 2018 году. Большинство из них посвящены
войне в связи с гибридными операциями Запада или информационно-
психологическими действиями Запада, направленными на Россию. , В
ближайшее время ожидается, что Россия опубликует новую военную
доктрину. В этом документе Запад может найти убедительные
доказательства того, изменилось ли определение войны после
продолжительных дискуссий 2017 года или нет. Тем временем аналитикам
будет целесообразно ознакомиться со всеми вариантами, предложенными
специалистами, поскольку их комбинация может в конечном итоге
возникнуть у военных лиц, принимающих решения.
10 российских прогнозов будущей войны
Мысль первая вступает в битву. Действительно, мысль - это оружие …
Вступление
Стратеги во всем мире изучают не только причины прошлых конфликтов, но
и то, как прогнозировать и готовиться к новым. Прогнозирование формы
будущих войн помогает определить, какие возможности нужны странам для
того, чтобы помешать потенциальным противникам, и какие проблемы
следует включить в бюджетные запросы. Изучение будущих сценариев
войны других стран, очевидно, также может привести к улучшению
внутреннего планирования. Российские аналитики не являются
исключением из таких исследований. Его теоретики постоянно преследуют
понимание того, как война может развиваться и разворачиваться.
Российские планировщики будущей войны вводят в свой анализ
современные тенденции (научные открытия и т. Д.), Которые приводят к
конкретным прогнозам (прогнозам) относительно того, как может
разворачиваться будущая война и каково ее содержание. Эти прогнозы
также определяются логикой имеющегося ситуационного контекста, такого
как геополитические условия или потенциал использования ресурсов. Затем
рассматриваются и выбираются новые формы (организации, тип операций) и
методы (новое вооружение и военное искусство) борьбы с будущими
конфликтами, которые включают определение типа силовых соотношений,
необходимых для победы в будущих военных сражениях.
Прогнозирование является ключом к планированию будущей войны,
поскольку оно приводит к наиболее вероятным сценариям будущей войны,
когда они пытаются избежать «путей, которые ведут в никуда», и принимают
те, которые «помогают избежать ошибок». Это требует, чтобы Россия
обновила свои прогнозные прогнозы по на регулярной основе, чтобы
бороться с темпами научных и других разработок. Например, постоянная
актуальность помогает определить, каким образом разработки в области
кибер или информационных технологий, такие как создание направленной
энергии, высокоточного оружия и экологического или инфразвукового
оружия, повлияют на планы на будущее.
Растущее значение для прогнозирования имеют то, что российские офицеры
давно называют IPW. Чтобы должным образом подготовиться к
изменяющейся среде IPW, в мирное время требуются оперативные
корректировки. Как отметил один видный российский офицер, генерал
армии Махмут Гареев, если конфликт неизбежен, ранее сформулированные
сценарии и модели боевых действий должны будут быть реализованы из-за
скорости и мобильности современных операций. Планирование завтрашнего
дня для неожиданного развития сегодня (гиперзвуковое оружие)
задерживается более чем на день, так как воздействие современной
информационной среды на IPW может даже привести к прекращению
конфликта до его начала, если будут уничтожены или скомпрометированы
достаточные возможности / ресурсы.
Эта глава посвящена объективному и открыто выраженному подходу
военных к планированию будущей войны. Сначала рассматривается теория
прогнозирования и то, как она помогает планировщикам в подготовке к
будущей войне, а также анализ того, как Россия смотрит на облик
современного IPW. Затем он рассматривает мысли нескольких аналитиков, в
том числе начальника Генерального штаба, о компонентах будущей войны и
о том, как ее можно провести.
Некоторые взгляды российских синоптиков
Прогнозирование было частью российской военной мысли на протяжении
десятилетий. В работе 1975 года по теме прогнозирования термин был
определен следующим образом:
Изучение военно-политической обстановки, характера войны в будущем,
перспектив развития стратегии, оперативного искусства и тактики,
качественного и количественного состава средств вооруженного конфликта
(своего и противника), перспектив для развития потенциала военной
экономики в будущем и прогнозирования стратегических и тактических
планов противника.610
Современные авторы обновили концепцию, но только незначительными
способами. Генерал-майор (рез.) В.В. Круглов, который писал о
прогнозировании и будущей войне в 1998, 2016 и 2017 годах, отметил в 2016
году, что прогнозирование готовит государство к самым неожиданным
векторам развития, прогнозирует глобальные изменения на ближайшие 20-30
лет и оценивает угрозы для страны через 30-50 лет. Круглов отметил, что
президент Владимир Путин запросил работу над новой, качественно иной
«умной» системой военного анализа и планирования. Требуются типы
оружия, характер войны и более точные прогнозы развития военной,
политической и стратегической ситуации.611
Круглов добавил, что разработать матрицу вооруженной борьбы для
синоптиков сложно. Оружие, формы и методы использования
формирований, особенности театра и другие вопросы часто меняются. По
мере изменения технологических и интеллектуальных стандартов меняется
характер войн и будущей вооруженной борьбы.612 Он рекомендовал делать
прогнозы и оценки каждые три-шесть месяцев.613
В 2017 году Круглов и ЛТК В. И. Якупов предложили несколько важных
моментов, которые следует учитывать в связи с возросшей важностью
прогнозирования. Они заявили:
Причина в том, что вооруженная борьба неуклонно усложняется, существует
синергизм между военными и невоенными средствами противостояния и
множество других факторов. Появляются новые сферы (континуумы)
военного противостояния: информационно-коммуникационные,
сознательные (психологические) и когнитивные (область мышления).
Вскоре появятся новые виды оружия, а значит, и новые сферы борьбы
(которых мало, или они только прогнозируются).614
Авторы исключили крупномасштабную войну, но отметили, что
прогнозируемые риски могут привести к возникновению конфронтации.
Однако начинать такой конфликт без предопределенного успеха - опасно.
Прогнозы Surefire являются обязательными, требующими глубоких знаний
теории прогнозирования и методологических навыков.615
Авторы объяснили, что объективной трудностью прогнозирования является
просто неравномерность прогресса знаний. Учитывая, что количество нано и
других технологий увеличивается примерно на 35 процентов в год, трудно
предсказать, какие страны сделают какие открытия и как они повлияют на их
вооруженные силы. Кроме того, активное и скрытое использование
невоенных средств чрезвычайно трудно «проанализировать, рассмотреть и
формализовать, и это еще более усложняет процесс прогнозирования
вооруженной борьбы и межгосударственной конфронтации». Эти
прогнозисты не упоминают ожидаемые изменения, которые будут
вызванные квантовыми вычислениями, искусственным интеллектом и
другими открытиями, которые могут удвоить трудности прогнозирования.
Прогнозирование использования нового оружия с скрытыми (кибер) или
неожиданными характеристиками заставило российских аналитиков
сосредоточиться на растущей важности IPW. Те страны, которые получают
инициативу в IPW из-за заранее спланированных сценариев, с большей
вероятностью достигнут первоначального успеха, который может даже
привести к быстрому покорению противника. Скорее всего,
сосредоточенность России на IPW является прямым результатом советского
опыта во Второй мировой войне, когда страна не была должным образом
подготовлена к войне с Германией и пережила ранние неудачи. Теперь, в
эпоху кибер, информационное превосходство стало решающим фактором
успеха в IPW. Россия должна начать формировать информационную (и
геополитическую) среду в своих интересах в мирное время. Усилия могут
включать в себя установку кибирусов в важные системы инфраструктуры
противника, захват частот радиоэлектронной борьбы и рабочих параметров
оборудования потенциального противника, шифрование частот системы
глобального позиционирования или проведение разведки на ключевых
подводных кабелях для целей шпионажа или уничтожения.
Дипломатические, экономические и другие условия также являются
потенциальными объектами манипуляций, чтобы обеспечить победу в IPW.
Российские военные часто обсуждают IPW. Например, в ходе дискуссии
«Военная мысль 2012 года» МЗП была определена как операция, проводимая
до начала войны для достижения целей или создания благоприятных условий
для развертывания их основных сил. Космическое пространство,
информационная война и новые возможности оружия, как говорили, помогли
создать условия, благоприятные для IPW.Что еще более важно: «По всей
вероятности, от страны-агрессора следует ожидать, еще в мирное время,
начать широкомасштабную целевую информационную операцию и
интенсивные разведывательные действия, включая ряд связанных и тесно
скоординированных действий». Таким образом, если противник Ожидается,
что они будут действовать таким образом, что Россия должна либо
противостоять этим действиям, либо, что более вероятно, взять на себя
инициативу для достижения контроля в IPW. Авторы отмечают, что IPW
будет включать в себя информационные операции, которые включают
технические и психологические атаки, а также электронные операции и
огневые удары по дезорганизации правительственных систем,
деморализации населения и недопущению объединения усилий лидеров для
отражения агрессии. Достижение информационного превосходства и
использование средств массовой информации вызовут хаос и смятение в
правительственных и военных системах управления и контроля противника.
В 2015 году два автора добавили свой вклад в обсуждение IPW. Они писали,
что современная военная цель состоит в том, чтобы поставить противника на
грань поражения в начале боевых действий, что достигается путем
разрушения его политической и экономической ситуации с использованием
сгенерированных ИТ-технологий психологических и других типов военных
действий; и отключив контроль над страной и вооруженными силами
противников посредством нападений на стратегические объекты и
инфраструктуру. Способность манипулировать общественным мнением и
использовать преимущества несмертельного оружия также изучается.
Возможно, из-за озабоченности по поводу кибербезопасности США в IPW
Федеральное бюро расследований США (а ранее и правительство Украины)
решило больше не разрешать продажу антивирусных решений российского
производства «Касперского», которые продаются в магазины и реклама на
видных радиостанциях. Такие продукты, возможно, предлагали возможность
вставлять вирусную или логическую бомбу в критически важную
информационную область, которая обеспечила бы России превосходство в
информации в IPW. В недавней статье в Wall Street Journal отмечалось, что
антивирус Касперского находится в списке потенциальных проблем
Министерства обороны с 2004 года. В 2013 году Агентство военной разведки
опубликовало оценку угроз для компании в Пентагоне. Официальные лица
США отмечают, что продукты фирмы использовались в качестве
инструмента для слежки за системами в США.
Созерцая будущую войну
После рассмотрения тенденций в военных делах и того, как противник
может использовать силу или манипулирование контекстом в IPW, теоретики
обдумывают, как может разворачиваться будущая война. Нижеследующее
резюме 2012-2018 годов о будущей войне, задуманное несколькими
российскими офицерами и гражданскими лицами, дает существенное
представление о возможном поведении будущей войны.
В 2012 г. Г. А. Налетов, выступая в журнале Академии военных наук,
исследовал влияние будущей войны на развитие новых форм и методов
ведения войны. Налетов заявил, что внешне формы военных операций мало
изменились и включают в себя войну, вооруженные конфликты, операции,
забастовки, сражения и боевые действия, в то время как их содержание
существенно изменилось. Вооруженная борьба качественно отличается в
отношении вооружений и способов их применения. Он перечислил огневой
удар, электронный удар, роботизированный, аэрокосмический, воздушно-
мобильный, воздушный удар, информационный разведывательный удар,
контрразведывательные операции и другие действия, как некоторые из них.
Налетов заметил, что боевые и некомбатные формы действий сходятся; что
оборонительные операции будут более динамичными с точки зрения
маневренных ответных ударов или упреждающих ударов; и что будущие
операции будут состоять из косвенных, бесконтактных и активно
упреждающих эффектов. Он заявил, что настало время «расширить арсенал
ресурсов» для ведения вооруженной борьбы, чтобы включить оружие,
основанное на новых физических принципах (АЭС). Они будут включать
геофизические, инфразвуковые, климатические, лазерные, озоновые,
радиологические, ускорительные (лучевые), электромагнитные,
направленной энергии (сверхточные лучевые), несмертельные (против
персонала: психотропные препараты, инфразвуковое оружие; и против
материальных средств: электромагнитное оружие, ресурсы для
радиоэлектронного подавления и физического воздействия на компьютеры,
биотехнические и химические ресурсы, которые портят продукты), а также
генетическое, этническое, акустическое и радиочастотное оружие. Скорость
принятия решений, темп и интенсивность конфликтов будут увеличиваться,
тогда как временные параметры (время выполнения миссий) уменьшаются.
Оперативная скорость и интенсивность не дадут врагу время организовать
контрмеры. Космическая область увеличится в важности, и ядерная область
найдет свое бремя несколько уменьшенным. Это, писал Налетов, «основные
мнения о разработке новых форм и методов ведения будущей вооруженной
борьбы».
 Авторы П. А. Дульнев и В. И. Орлянский, написавшие несколько лет спустя
в том же журнале, также отметили растущее значение космоса. Космическое
оружие или военное вредоносное ПО, использованное впервые, извлекают
выгоду из неожиданности и полностью реализуют другие принципы
оперативного искусства. Важнейшей целью будет достижение космического
превосходства в будущих войнах. Авторы заявили:
Поэтому уже в ближайшее время можно ожидать появления новых форм
военных действий в ближнем космосе - космических операций (военных
действий), направленных на поражение орбитальных расстановок сил,
подавление систем радиосвязи в космосе, блокирование орбитальных
расстановок сил и средств в определенных областях пространства и т. д. 628
В 2013 году «Русский армейский журнал» опубликовал статью, которую
генерал-майор Владимир Слипченко, по-видимому, написал перед смертью
несколькими годами ранее. Странно, что эта статья не появилась раньше,
поскольку он был одним из самых популярных военных авторов в России в
предыдущие два десятилетия. Слипченко писал, что превосходство над
оппонентом возможно только после того, как будет обеспечено
превосходство в информации, мобильности и быстроте реакции.
Требовалось точное огневое и информационное воздействие на
экономические структуры и военные цели. Слипченко назвал это
бесконтактной войной. В такой войне информационная конфронтация будет
непрерывной, и она покинет операционный и стратегический уровни и
приобретет планетарный масштаб.629
Основной целью информационной конфронтации является поддержание
собственной информационной безопасности и снижение потенциального
противника. 630 Боевые системы повторного удара будут широко
использоваться для обнаружения и нанесения ударов по различным типам
целей. Это, с точки зрения Слипченко, радикально изменит содержание и
характер войны, поскольку:
В такой бесконтактной войне столкнутся не массы сил, а системы
самообороны и оборонительного боя. Их возможности характеризуются не
количественным и качественным превосходством одной из сторон, а скорее
структурными и организационными факторами, единообразием и
эффективностью командования и управления, а также функциональным
качеством систем связи и наведения и других связей во всех областях.
Круглое сопровождение военных действий.631
Он и другие российские аналитики подчеркивают важность структуры и
организации, а не количества и качества.
 Также в 2013 году генерал-лейтенант Виктор Виноградов высказал свои
предположения о том, как война может разворачиваться в будущем. У IPW
будет характерный сюрприз, и он может включать в себя использование
оружия на основе АЭС, что быстро направит войну на применение оружия
массового уничтожения.632. В нападении и защите будут использоваться
следующие различия:
• Растущая роль первого электронного и огневого удара
• Решить в достижении целей операции
• Динамичный и маневренный стиль боя
• Большая роль для высокоэффективных ударов
• Напряженная борьба, чтобы захватить и удержать инициативу
• Внезапные изменения в ситуации и тактике
• более широкое распространение одновременных боевых действий
• И растущая роль и значение защиты
Наконец, в знак признательности военному искусству Виноградов заявил,
что на ход и исход операций будет влиять мнение потенциального
противника о том, как будут применяться передовые вооружения и операции.
В 2015 году С. Г. Чекинов и С. А. Богданов, два из самых популярных
российских военных авторов с обширным опытом (написавших о косвенной
войне, асимметричной войне, войне 21-го века и т. Д.), Обсуждали
прогнозирование и будущую войну в журнале «Военная мысль». Они
отмечают, что прогнозирование отражает то, как развивается
геостратегическая ситуация, как меняются межгосударственные отношения и
как эти изменения влияют на военное искусство. Для достижения своих
целей военные должны «решительно» отказаться от жестких орудий
современного военного искусства. Возможно, это подразумевает
расширенное использование более косвенных и асимметричных ответов на
восприятие угрозы.
Долгосрочное прогнозирование »приобрело значение общегосударственной
задачи. Ничто не заменит долгосрочного прогнозирования тенденций
развития геостратегической ситуации ... »Прогнозирование должно
учитывать, что концепция войны расширяется и включает в себя
экономические, идеологические, психологические, информационные и
другие области, а не просто вооружение. Авторы поддерживают
утверждение о том, что все усилия первоначально будут связаны с
достижением информационного превосходства, отмечая, что
«информационная война в новых условиях будет отправной точкой каждого
действия, которое теперь называется новым типом войны (гибридной
войной) в который широко используется средствами массовой информации
и глобальными компьютерными сетями». Информационное оружие
парализует компьютерные системы, управляющие войсками и оружием, и
лишает противника функций передачи информации. Компьютеры
превратятся в стратегическое оружие будущих войн.
Авторы полагают, что будущие войны начнутся со стратегической
радиоэлектронной борьбы и аэрокосмической атаки, дополненной
крылатыми ракетами, системами разведывательно-ударной и огневой
доставки, а также беспилотными летательными аппаратами и роботами.
Цель - подавляющее превосходство везде. Скорость, синхронизация и
параллелизм будут решающими факторами для военных операций,
поскольку совместные целевые группы и их ударные средства
контролируются в режиме реального времени с использованием
компьютеров, телекоммуникаций и спутниковой связи.
Затем авторы предложили несколько нестандартных мыслей о будущей
войне, которые также были упомянуты Налетовым. Они заявили, что
нетрадиционные вооружения могут вызвать землетрясения, тайфуны или
сильные ливни, что приведет к разрушению экономики и усилению
напряженности среди населения в стране-противнике. Кроме того,
космическое атакующее оружие, орбитальные космические станции,
автоматическое управление оружием и новое оружие повышенной
разрушительной силы, дальности и точности потребуют новых форм и
методов ведения войны. Электромагнитное, информационное и
инфразвуковое оружие может быть использовано против сил, экономических
объектов, правительственных и военных систем управления и центров
производства энергии.
Наконец, основные отличия будущих войн: оружие, разработанное на АЭС;
уменьшение значения ядерного оружия; стратегические операции как
основная форма выполнения стратегических задач; и унифицированная
система сбора и обработки информации посредством интеграции
возможностей космической, воздушной и наземной разведки для
распределения целей. По словам Чекинова и Боданова, начальный период
будущей войны с компетентными вражескими силами продлится не менее
месяца, а завершающий период должен завершиться как можно скорее.
В 2017 году В. А. Киселев, профессор Российской академии
комбинированных вооружений, обсудил в «Военной мысли» две линии
мышления о том, как ведутся военные действия сегодня и в будущем. Во-
первых, войны призваны уничтожить военные и экономическую
инфраструктуру страны без использования сухопутных войск, только
космического оружия. Во-вторых, все еще можно вести войны, чтобы
захватить территорию, в конечном итоге полагаясь на сухопутные силы для
достижения целей войны. В обоих примерах использование высокоточного
оружия начинает активную фазу конфликта после того, как ему
предшествуют дипломатические, экономические и финансовые шаги.
Киселев также предложил третий тип войны, который основан на
незаконных вооруженных формированиях или частных военных компаниях.
В каждом из приведенных им случаев Киселев ссылается на конфликты, в
которые были вовлечены американские военные, не упоминая, что все три
типа использовались Россией в Сирии, если кто-то интерполирует спецназ
как наземные силы.
Киселев сосредоточился на событиях в природе будущей войны.
Он заявил, что
• Космос и информация - две новые самостоятельные сферы боевых
действий.
• Основные цели и критические объекты будут атакованы точным огнем,
электронными и информационными атаками.
• Системы разведывательного удара и системы радиоэлектронной борьбы
должны использоваться совместно.
• Технологической составляющей будущей войны станет оружие,
основанное на новых физических принципах.
• И информационное противостояние (в форме комплекса мер,
направленных на оказание влияния на волю, эмоции, поведение, психологию
и мораль противника) будет играть заметную роль.
Ожидается, что информация и кибервойна будут слиты и обеспечат прямую
и обратную связь между тем, что он назвал Psywars и Neurowars [дальнейшее
объяснение ни одного термина не было предложено]. Поведенческие войны
привлекли его особое внимание, назвав их не только новым типом войны, но
и оружием завтрашнего дня:
В основе этих [поведенческих войн] лежит манипулирование алгоритмами
поведения, привычками, стереотипами деятельности и т. Д., Которые были
установлены в нас нашей социальной группой, а также нашей биографией и
культурной средой. Короче говоря, инструменты для поведенческой войны
работают, отделяя привычку от ранее сформированного вида деятельности,
ситуацию, которая сформировала последнюю, и используя образцы
поведения для достижения других целей.649
 В заключение Киселев отметил, что теория войны нового типа должна быть
разработана, и «жизненно важно развивать теорию асимметричных и
косвенных действий в условиях, когда противник действует с
коалиционными группировками», и сохраняет численное и технологическое
превосходство. Асимметричные действия включают в себя секретность,
нахождение слабых сторон и уязвимых объектов в противнике и навязывание
противнику собственной версии конфликта.651
Генерал армии Махмут Гареев, один из величайших военных теоретиков
России, заявил в 2017 году, что главным врагом военного искусства является
«стереотипный и схематичный подход». 652 Гареев отметил в отношении
будущей войны, что:
Что касается операций и военных действий в будущем, то можно
предположить, что они будут различаться по своим увеличенным масштабам,
участию разнородных сил, оснащенных сложной гетерогенной боевой
техникой, высокому уровню динамичности и маневренности, отсутствию
согласованного фронты, резко и быстро меняющаяся ситуация, яростная
борьба за захват и сохранение инициативы и сильный элемент
радиоэлектронной борьбы. Все это существенно усложнит управление
войсками и военно-морскими силами.653
Высокий уровень планирования станет главной предпосылкой успеха, и
ранее сформулированные сценарии и модели боевых действий должны будут
быть реализованы из-за скорости и мобильности современных операций.654.
Это, кажется, утверждение Гареева о том, что эти модели и сценарии должны
быть готов к начальному периоду войны.
В ноябре 2017 года в своем выступлении в коллегии Министерства обороны
начальник Генерального штаба В. В. Герасимов обсудил, какие силы Россия
должна планировать использовать в случае войны. Он заявил, что основные
военные усилия будут и впредь направляться на развитие ядерных и
неядерных сил, которые определены как ракеты точного наведения и ракеты
Калибр и Искандер-М. Другие усилия включали упор на обеспечение
эшелонированной системы аэрокосмической обороны, совершенствование
системы командования и управления в России, совершенствование
организационного развития сил общего назначения, создание
самодостаточных группировок войск и сил по стратегическим направлениям
и переоснащение вооруженных сил государством. современные системы.
Герасимов обсудил необходимость повышения готовности и вооружения
военных округов. Он отметил, что были улучшены БПЛА, возможности
командования и управления и системы радиоэлектронной борьбы.656
Комментарий Герасимова об усилении вооружения военных округов
предполагает корректировку соотношения сил в каждом из них.
 Наконец, в 2018 году в Академии военных наук Герасимов представил то,
что он назвал очертаниями вероятной будущей войны. Такие конфликты
будут характеризоваться широким применением высокоточного оружия и
других видов нового оружия, таких как робототехника. Приоритетные цели
уничтожения будут включать экономические и государственные системы
управления, а информационная сфера и пространство будут динамически
задействованы. Наконец, особая роль будет отводиться противодействию
системам связи, разведки и навигации. Герасимов отметил, что
беспилотники, с одной стороны, являются свидетелями развития будущих
многоцелевых комплексов, которые делают вероятными как
разведывательные, так и ударные задачи. С другой стороны, российские
ученые разрабатывают футуристические системы для противостояния
состязательному использованию БПЛА с оружием на базе АЭС. Он
предусматривает использование точных средств, в том числе гиперзвуковых,
для смещения «основной части» стратегического сдерживания с ядерных сил
на неядерные. Роль органов управления и контроля возрастает в отношении
принятия решений, и будущие исследования должны быть направлены на
улучшение этой области. Опыт локальной войны и сирийские операции дали
«новый импульс к совершенствованию системы комплексного уничтожения
противника.Также следует отметить, что в своем выступлении Герасимов
трижды использовал термин «всеобъемлющее уничтожение». В 2013 году он
отметил, что невоенные средства будут использоваться над военными в
соотношении 4: 1. В 2018 году было мало упоминаний о невоенных

Этот анализ российского будущие военного мышления в течение последних

шести лет показывает, что изменяющийся и динамический процесс, который
постоянно обновляется. Целый ряд различных вооружений (АЭС,
экологическое, ультразвуковое и т. Д.), Очевидно, находится в стадии
разработки. Были также предупреждения российских аналитиков
«отказаться решительно» жесткие каноны военного искусства и разработать
новые методы ее проведения.
Три вопроса выделены из анализа. Во-первых, это необходимость
полностью планировать IPW сейчас в мирное время. Требуются конкретные
сценарии. Во-вторых было предупреждение, что использование
информационной технологии в КПР может закончить войну до того, как
начинается, если, например, информационной инфраструктуры или
управления и контроля узлов полностью выведены из строя. В-третьих, и,
возможно, самое главное, было предупреждение о том, деструктивный
характер современника войны, в связи с растущими возможностями даже
обычных вооружений, могли бы быстро превратить лиц, принимающих
решения с использованием оружия массового уничтожения. Вскоре появятся
новые сферы борьбы (квантовая и т. Д.), Которые пока не так много
очевидны, что усложнит прогнозирование. Эти переменные будут вступать в
вооруженную борьбу матрицу, влияющие на формы и способы боевых
действий, конкретных характеристик театра, а также другие вопросы, такие
как невоенных тенденции.
Информационная война была указана точка старта для всех новых-видов
войны, так как даже средства массовой информации и глобальные
компьютерные сети могут участвовать. Важное значение имеет изучение
асимметричных, непрямых воздействий и аэрокосмических операций.
Наконец, приоритетными целями уничтожения в будущей войне были
объявлены системы экономического и государственного контроля.
Убеждение Герасимова в необходимости «всеобъемлющего уничтожения» не
было обнадеживающим. Подготовка к будущей войне также будет включать
в себя присвоение особой роли противодействию системам связи, разведки и
навигации.
Россия будет продолжать оценивать все аспекты своей рабочей среды и
искать места, где может получить эксплуатационное преимущество в фазе
открытия любого будущего конфликта. Вспоминаются мудрые слова ныне
покойного России генерал-майора В. Д. Рябчука, который отметил, что
«мысль является первым вступить в бой. Действительно, мысль - это
оружие.
11 Начальник Генштаба России Валерий Герасимов: формирование
вооруженных сил и военной мысли России
Это необычайно сложно ... предсказать военную ситуацию. Для каждой
войны необходимо выработать особую линию стратегического поведения,
каждая война представляет собой особый случай, который требует
установления собственной логики, а не применения какого-либо
стереотипного паттерна.
Вступление
Нынешний начальник Генерального штаба России Валерий Герасимов
руководит Генеральным штабом более шести лет. Вместе с президентом
Владимиром Путиным и министром обороны Сергеем Шойгу он организовал
крупное обновление вооруженных сил. В настоящее время силы
располагают тысячами единиц нового оборудования и многочисленными
новыми организациями для улучшения своего командования и контроля.
Возможно, столь же важным является то, что Герасимов руководил
омоложением военной мысли в России, мотивируя профессоров и
инструкторов обучать офицеров в Академии Генерального штаба (GSA)
способами использования их знаний для разработки новых концепций в
военном искусстве, а также форм и методов борьбы. , Сотрудникам
рекомендуется проявлять новаторство и креативность в этой деятельности.
Герасимов также собрал и поделился опытом офицеров и солдат, которые
участвовали в боевых действиях в Чечне, Украине и Сирии на таких
форумах, как AMS; и он поделился наблюдениями Генерального штаба за
иностранными военными операциями в Афганистане и Ираке.
Последующее обсуждение срока пребывания Герасимова разделено на
четыре части. Во-первых, создается история Герасимова, что
свидетельствует о его обширной командной ответственности и опыте. Во-
вторых, у Герасимова проблемы с Западом. Оказывается, что многие из них -
это проблемы, порожденные самим собой, вызванные склонностью России
избегать ответственности (например, нежелание признать ответственность за
крушение малайзийского авиалайнера, порождение ложных историй о том,
что его сила не в Украине и т. Д.) , В-третьих, приводится краткое
изложение некоторых наиболее важных интервью или презентаций
Герасимова в других местах, помимо AMS. Наконец, есть краткое изложение
важных моментов из семи презентаций, которые он сделал в AMS за 2013–
2019 гг., Каждая из которых внесла свой вклад в то, как российские военные
операции рассматриваются за рубежом.
Часть первая: история вопроса
Генерал армии Валерий Герасимов родился в 1955 году в Казани.
Первоначально он служил в танковых или моторизованных винтовочных
заданиях. В 1997 году окончил Российскую академию Генерального штаба и
вскоре после этого служил в Чечне.С 2003 по 2005 год он занимал должность
начальника штаба в Дальневосточном военном округе, а затем стал
начальником Главного управления боевой подготовки Вооруженных Сил
России. В 2006 году назначен командующим войсками Ленинградской
области, а в 2009 году командующим войсками Московского военного
округа. В 2010 году он стал заместителем начальника Генерального штаба, в
2012 году - командующим Центральным военным округом, а в ноябре 2012
года - начальником Генерального штаба и первым заместителем министра
обороны. 663 Он, очевидно, командовал Парадом Победы на Красной
площади, честь, с 2009¬2012. Таким образом, его командный опыт трудно
превзойти. Кроме того, он известен требовательным профессионализмом от
силы.
В качестве заместителя начальника Генерального штаба Герасимов помогал
внедрять цифровые технологии для сил (с акцентом на вопросы
командования и управления), помогал создать совместную систему
противовоздушной обороны с Содружеством Независимых Государств
(СНГ), а также помогал в переговорах с НАТО. на военное сотрудничество.
Он проявил особый интерес к системе противоракетной обороны США,
заявив в
2011, что это нарушает стратегический баланс ядерных сил. В 2012 году,
выступая на конференции в министерстве обороны, он заявил, что система
США представляет угрозу для способности России поражать цели в США.
Он показал компьютерные изображения потенциальных траекторий полета,
чтобы продемонстрировать, что, с его точки зрения, системы обороны США
в Польше и Румынии были направлены против российских ракет, а не против
иранских, как заявили США. Он также заявил, что США и Россия должны
«использовать возможности радаров друг друга для противодействия
ракетным угрозам». О сотрудничестве не могло быть и речи, и он
продолжает встречаться с американскими председателями Объединенного
комитета начальников штабов по сей день.
Бывший начальник Главного штаба Ракетных войск стратегического
назначения, генерал-полковник (в отставке) Виктор Есин назвал Герасимова
«обладающим превосходными творческими навыками в качестве лидера и
эффективностью в качестве организатора». Он должен был покончить с
хаосом последние годы, предшествовавшие его назначению, по мнению
Есина. Еще одно дополнение, интересное и важное, была выплачена ему
журналисткой Анной Политковской, которая была застрелена в Москве
нападавшими возле ее квартиры. Она была критиком чеченского конфликта
и президента Путина, но писала, что Герасимов - «человек, который смог
сохранить офицерскую честь» во время войны.
Президент Путин заявил, что основными задачами Герасимова будет
«перевооружение армии и флота» и улучшение «как структуры, так и
командования войсками».Дополнительной задачей было бы наладить
стабильные отношения с оборонно-промышленным комплексом. Путин
отметил, что «ситуация в науке и технике постоянно меняется, и появляются
новые средства ведения войны», что делает творческие навыки Герасимова
важными для использования новых средств ведения войны. 15 ноября
2012 Герасимов был назначен в Совет безопасности России.
Часть вторая: проблемы Герасимова с Западом
Герасимов сделал многочисленные выдающиеся презентации своему
офицерскому корпусу. Однако они часто включают обвинения против
Запада. Герасимов указывает на предполагаемые западные угрозы и
опасности для России в том, что Запад будет рассматривать реакцию на
действия России, а не угрозы. Герасимов игнорирует российские
территориальные завоевания или полуправду над ситуационным контекстом
и обвиняет «цветные революции», направленные с Запада, чтобы отвлечь
внимание от захвата Кремлем земель. Несмотря на то, что на Украине видны
изображения украинских автомобилей или текстовые сообщения российских
солдат, находящихся на земле в Украине, военные Герасимова отрицает
оккупацию украинской территории. Изречение бывшего президента
Рональда Рейгана «доверяй, но проверяй» не действует в эпоху Путина,
поскольку Россия отвергает даже результаты проверки по таким
изображениям и телефонным сообщениям. Кремль продолжает
манипулировать объективной реальностью по своему желанию такими
отказами от ответственности, что привело к ответной реакции Запада в
форме потери доверия к гражданским и военным властям России.
На эти вопросы указывается здесь, поскольку обсуждения Герасимовым
военных вопросов и его антизападные заявления должны быть поставлены в
какой-то ситуационный контекст. Отрицание русских является частью
общего мышления среди российских лидеров, которые кажутся опьяненными
своей собственной паранойей и подозрениями, которые вызывают фантазии
о поведении Запада.
Действия имеют последствия. Вот несколько примеров. Многочисленные
кибер-вторжения России, некоторые военные, в западные страны объединили
их против России. Доносы последнего вызывают только дальнейшее
ухудшение доверия к России. Почти каждая страна в Европе и Северной
Америке стала жертвой российской кибератаки. США даже дали российским
властям имена российских военнослужащих, стоящих за терактами, что
указывает на то, что Герасимов прекрасно знал, какие операции проводились.
В других случаях только российской военной разведке было предъявлено
обвинение. Сумма этих сборов к настоящему времени должна составить
около 15 стран. Это не Украина в 2014 году, где эта одна страна пострадала
от давления России на руководство Киева.Это 15 или около того наций,
которые независимо выражают одинаковую заботу о том, чтобы стать целью,
и их вина обвиняет непосредственно в том же виновнике. Такие
неопровержимые доказательства стоили России не только доверия, но и ее
авторитета.
Второй пример - обвинения Запада в том, что Россия нарушила договор INF.
Это стало причиной разрушения договора. Российские заявления о том, что
они не нарушили договор, были встречены со скептицизмом, поскольку их
авторитет невелик. Договоры также рухнули из-за захвата Кремлем Крыма и
ввода войск в Восточную Украину, которую Герасимов обвиняет в Западе.
Наконец, Герасимов постоянно отмечает, что российское вооружение не
имеет аналогов на Западе. Россия разработала и в настоящее время
использует оружие, основанное на новых физических принципах, которые
поддерживают намерение Герасимова построить концепцию неядерного
стратегического сдерживания, которая может быть использована для того,
чтобы напугать нации в соответствии. Если аналогов этому оружию нет,
разве Запад не должен бояться России, а Россия - другим? Если бы США
действительно стремились «поставить Россию на свое место», как
утверждает Герасимов, не следовало ли это сделать в 1990-х годах, когда
Россия находилась в самом слабом состоянии за десятилетия и не имела
высокотехнологичного оружия? Запад не предпринял такой попытки.
Таким образом, читателю предлагается помнить об этих моментах при
рассмотрении многих выступлений Герасимова, в которых описываются
многие успехи, достигнутые Россией в приобретении новых вооружений и
сил, которые могут, по его мнению, удержать любого противника. Работа
военно-промышленного комплекса России, безусловно, заслуживает
внимания. Но другая сторона его выступлений - их резкие обвинения в
опасностях и угрозах, связанных с действиями Запада, при игнорировании
причин, связанных с ними. Однако поднятые выше вопросы демонстрируют,
как паранойя и подозрения авторитарного режима могут повлиять на их
восприятие Запада и, наоборот, восприятие Запада Россией.
Часть третья: интервью и презентации Герасимова, не связанные с AMS
2012
Интервью Герасимова в конце 2012 года включали обсуждение важности
академии и несколько комментариев о роли военных в Сирии. В своем
выступлении на российском телевидении, говоря о праздновании годовщины
GSA, Герасимов отметил, что внимание академии к стратегическим
исследованиям и экономике, «коренной причине любой войны, любого
конфликта», имеет важное значение. Таким образом, интервью дало
зрителям почувствовать интерес Герасимова к невоенным вопросам.
2013
В январе 2013 года Герасимов предостерег от иностранной интервенции в
Сирии, которая, по его словам, будет иметь катастрофические последствия
для региона. Он отмечает, что накопление оружия создает повышенные
риски и может привести к потенциальным провокациям. Днем позже он
отметил, что вывод Международных сил содействия безопасности из
Афганистана может спровоцировать радикальные силы в этой стране. Он
явно заинтересован в том, чтобы Сирия была свободна от внешнего влияния,
но был заинтересован в получении помощи в Афганистане.
2014
 На Третьей международной конференции по безопасности в Москве
Герасимов и другие военные лидеры должны были обсудить «цветные
революции» во многих регионах мира, особенно на Ближнем Востоке и в
Северной Африке. Тем не менее, большая часть обсуждения была
сосредоточена на Украине. Он отметил, что в Украине разворачивается
другая цветная революция, которая постепенно движется к гражданской
войне. Власти там применяют адаптивный подход к применению силы
против безоружного населения на востоке страны. Естественно, выводы
Герасимова резко отличаются от того, как Запад рассматривает ситуацию
там, где было продемонстрировано участие российских войск. В этом
проблема участия России, а не применения силы Украиной против
собственного народа.
В конце 2014 года Герасимов подвел итоги года. Первоочередными
задачами были укрепление ядерного сдерживания, перевооружение с
применением современного оружия и создание сил в Крыму. Главным
событием в его оценке стало развитие Командного центра национальной
обороны. Последнее позволяет Министерству обороны отслеживать
ситуацию в режиме реального времени. Также было создано Совместное
стратегическое командование, ориентированное на Северный флот. В целом
Герасимов заявил, что боеспособность Вооруженных Сил возросла на 30
процентов. Однако пресс-служба и информационное управление
Министерства обороны России отметили, что около двух недель назад на
встрече с иностранными военными атташе Герасимов использовал
значительную часть своего выступления, чтобы обвинить США и Запад в
том, что они вызвали нестабильность, и заявил, что в большой степени
отклонение от того, что на Западе известно, что «Россия не является
стороной конфликта на Украине, поскольку это прямо противоречит ее
национальным интересам и многовековой истории русского и украинского
народов». Очевидно, это идет вразрез со всеми изображениями российских
селфи и западных изображений, которые доказывают обратное.
2015
В январе Герасимов сосредоточил свое внимание на реагировании на
систему противоракетной обороны США, заявив, что она изменила военно-
политическую ситуацию. Он обвинил США в нарушении Договора о
ядерных силах средней дальности (INF) и Договора о старте-3. Он заявил,
что в результате военным приоритетом является улучшение качества
стратегических ядерных сил.
В мае 2015 года журнал «Армейский сборник» опубликовал презентацию
Герасимова на четвертой Московской конференции по международной
безопасности. Он заявил, что именно США, НАТО и ЕС пытаются
«поставить Россию на свое место» после принципиальной и независимой
позиции последней в отношении урегулирования ситуации на Украине.
Герасимов отметил, что НАТО расширяет свою структуру на восток в
направлении западной границы России. Такое отношение разрушает
архитектуру безопасности и равную безопасность всех государств. Границам
также угрожают замороженные конфликты на постсоветском пространстве,
такие как Приднестровье в Молдавии, Абхазии и Южной Осетии, а также в
Армении и Азербайджане. Размораживание их несет угрозу вооруженных
столкновений в непосредственной близости от района. Угроза глобального
терроризма также не может быть забыта.
В декабре Герасимов подвел итоги года следующим образом: основными
приоритетами являются способность поддерживать стратегические
наступательные и оборонительные силы на уровнях, обеспечивающих
сдерживание агрессии против России; необходимость наращивания
аэрокосмических сил и потенциала ударных сил, а также информационных и
командно-контрольных систем для поддержки сдерживания; и
необходимость совершенствования системы исследований и разработок.
2016
По сообщениям, пятая Международная конференция по безопасности в
Москве была предназначена для обсуждения проблем, связанных с
терроризмом, сотрудничеством, безопасностью и Азиатско-Тихоокеанским
регионом. Цветные революции, проблемы на Ближнем Востоке и в
Центральной Азии, а также роль военных в обеспечении стабильности в
странах также должны были быть рассмотрены.Официального отчета с
комментариями Герасимова не было, и все, что известно о его выступлении,
включено сюда из различных источников. Он заявил, что арабская весна
привела к миграционному хаосу в Европе; российские советники помогают
командованию сирийской армии планировать боевые действия; и что
терроризм невозможно победить без военной силы.
В своей статье в «Красной звезде» в сентябре Герасимов рассказал о своих
впечатлениях от «Кавказ-2016», ежегодных огромных военных учений, на
этот раз организованных в Южном военном округе. Целью учений было
решение проблемы территориальной обороны. Идея состоит в том, чтобы
включить в одну миссию национальную экономику, сотрудников
Министерства обороны, Министерства внутренних дел, Федеральной службы
безопасности, Национальной гвардии и МЧС. Мобилизационные
приоритеты и планы были также рассмотрены. Информационной войне было
уделено пристальное внимание впервые. Герасимов отметил, что
«информационная война сравнима с эффективным сражением и может на
каком-то этапе даже превалировать».
2017
Герасимов сделал одну из своих самых важных презентаций в декабре 2017
года, поэтому этот раздел немного длиннее других. В журнале «Военная
мысль» он рассказал о том, чего он достиг, выполнив план, который
президент Путин разработал и осуществил указом в мае 2012 года. Майский
указ Путина был полностью опубликован в том же году в военной газете
«Красная звезда». В частности, он отметил, что вооруженные силы должны
быть оснащены до 70 процентов современными моделями вооружений и
специальной техники к 2020 году. Приоритетными событиями Путина (в том
порядке, в котором они были заявлены) были силы ядерного сдерживания;
системы противовоздушной и космической обороны; системы связи,
разведки, управления войсками и радиоэлектронной борьбы; беспилотные
летательные аппараты (БПЛА); роботизированные системы удара;
современная транспортная авиация; высокоточное оружие и средства
борьбы с ним; и системы индивидуальной защиты обслуживающего
персонала. ВМФ привлек внимание к разработке средств защиты Арктики и
Дальнего Востока, а Путин заявил, что для государственных программ
вооружений планируется новая система анализа и стратегического
планирования в интересах противодействия угрозам национальной
безопасности на 30-50 лет.
Герасимов заявил в своей статье «Военная мысль» 2017 года, что его
основные усилия были направлены на готовность стратегических ядерных и
неядерных сил, аэрокосмическую оборону, совершенствование систем
управления и контроля, а также развитие сил общего назначения и создание
самодостаточных группировок. Неядерные силы включали высокоточные
боеприпасы, включая ракеты «Искандер-М» и «Калибр». Герасимов добавил,
что «в целом доля современных образцов вооружений в наземных,
воздушных и военно-морских стратегических ядерных силах была доведена
до 74 процентов». Таким образом, его комментарии оказались его табелем
успеваемости как он выполнил указания Путина с 2012 года и, если цифры
верны, он справился довольно хорошо.
Что касается каждой области, то в статье Герасимова перечислено несколько
конкретных систем, которые стали основными разработками за последние
пять лет. Он заявил, что с помощью МПГ гиперзвуковые ракеты переносят
стратегические задачи сдерживания из ядерной в неядерную сферу.
Модернизация радаров Воронеж и Дарьял, Днепр и Поволжье позволила
устранить пробелы в северной и южной частях страны. За последние пять
лет было запущено 55 военных космических кораблей, которые по мере
необходимости обеспечивают связь, разведку и навигационную
информацию. Для 38 единиц и подразделений, активированных за последние
пять лет, было поставлено более 1800 БПЛА для их оснащения. Они могут
проводить разведку на глубине до 500 км и могут использовать возможности
радиоэлектронной борьбы и поддержку для разведывательно-ударных и
разведывательно-огневых петель доставки. Радиостанции Azart
обеспечивали связь в районах, где встречались противодействующие
электронные контрмеры. Новые модели радиоэлектронной борьбы, всего
около девятнадцати, вместе с 2000 комплексами нового поколения вошли в
перечень, расширив диапазон поражения и противодействия примерно в 3,5
раза. Ресурсы EW на беспилотниках могут блокировать радиосвязь в
радиусе до 100 километров. Срочные инспекции - это, по сути, оперативно-
тактические учения, которые репетируют полный пакет заданий, особенно по
стратегическим направлениям. В настоящее время два батальона имеют
контрактный персонал, а третий укомплектован призывниками в каждом
полку и бригаде. Было отмечено, что обязательным требованием является
репетиция проблем, связанных с использованием разведывательно-пожарных
и разведывательно-ударных шлейфов.
Остальная часть статьи Герасимова 2017 года была посвящена опыту России
в Сирии. Боевой опыт активизировал новые формы применения
Вооруженных сил и методы ведения боевых действий. Обсуждались
вопросы использования разведывательно-ударных и разведывательно-
огневых средств доставки, разработанных на тактическом уровне.
Последний реализовал принцип «одна цель - одна бомба», где огонь был
организован по зональному принципу. Вблизи зон поражения
использовались стрелец и бомбардировщик Су-24М. В зонах среднего
поражения (до 500 километров) использовались бомбардировщики Су-24 и
истребители Су-33 с использованием МПГ. Среди пожаров дальнего радиуса
действия были крылатые ракеты морского базирования "Калибр", крылатая
ракета воздушного базирования Х-101 и бомбардировщики Ту-22м3 для зоны
поражения огнем радиусом 4000 километров.
Также в декабре 2017 года Герасимов обсудил операции в Сирии с Виктором
Баранцем. Он заявил, что первой миссией, с которой столкнулись
Вооруженные силы, было выявление и уничтожение центров управления
противника. Герасимов сказал, что самой сложной задачей для Генерального
штаба была организация сотрудничества с правительственными войсками
Сирии и всеми другими вовлеченными группами. Противодействие
террористам использованием автомобильных бомб было еще одной
проблемой, поскольку они часто бросали несколько транспортных средств на
оборонительную позицию или контрольно-пропускной пункт одновременно.
Наконец, в среднем в Сирии ежедневно находилось в воздухе 60-70 БПЛА.
Они помогают координировать использование разведывательно-ударных и
разведывательно-огневых петель. По словам Герасимова, было проведено
несколько конференций по сирийской кампании и опубликована целая серия
руководств, обобщающих этот опыт.
2018
В декабре 2018 года Герасимов обратился к военным атташе в Москве. Он
заявил, что существует растущий потенциал для конфликта и что борьба за
энергию, воду, продукты питания и другие ресурсы усиливается. Адрес был
похож на тот, который он предоставил в 2014 году в связи с его критикой
Запада. Герасимов заявил, что Вашингтон хочет сдержать Россию и
дискредитировать ее роль в международных делах. Он заявил, что
предполагаемая угроза со стороны России вынудила НАТО увеличить свое
военное присутствие вблизи границ России. Он заявил, что Россия не
наращивает численность своих Вооруженных сил и не участвует в гонке
вооружений (однако в большинстве интервью он подчеркивает работу
России над новым оружием и ее планы по количественному наращиванию
своих сил). Все, что США делают или делали в Сирии, было раскритиковано
Герасимовым во время его выступления. Он зашел так далеко, что сказал,
что одна из бомбардировок западной коалиции стерла город Ракку с лица
земли.Безответственные действия США, добавил он, продемонстрировали
полное равнодушие к стабилизации обстановки в этом регионе. После этой
постоянной бомбардировки Запада, а также только похвалы за усилия России
в Сирии, Герасимов заявил, что в 2018 году в вооруженные силы России
были внесены некоторые улучшения. Боевой потенциал Сил был повышен,
ядерные и неядерные силы поддерживали высокий уровень боеготовности,
была создана многоуровневая система аэрокосмической обороны, улучшена
подготовка системы командования и управления.
Часть четвертая: презентации на AMS
Каждый февраль или март в Академии военных наук проводится общее
собрание. Открывает конференцию президент Академии генерал армии
Махмут Гареев. Герасимов является выступающим. Ниже приведены семь
презентаций, которые он сделал. Эти презентации первоначально включали
многочисленные таблицы и графики, но эта привычка закончилась в 2016
году. Теперь только фотография Герасимова и его презентация включены в
Журнал Академии военных наук, где публикуется его презентация, обычно в
первом издании года.
Речь 2013 года на AMS - формы и методы ведения войны
В выступлении Герасимова было несколько важных аспектов, наиболее
известных из семи, которые он сделал. Во-первых, он использовал термин
«военные конфликты нового типа» для описания конфликтов, которые по
своим последствиям сопоставимы с «обычной» войной. Термин новый тип
получил распространение в российских военных и используется многими
российскими военными авторами до настоящего времени. Во-вторых, он
призвал создать «целостную теорию асимметричных операций». Он отметил,
что асимметричные действия включают использование сил специальных
операций, внутреннюю оппозицию для создания «движущегося фронта
борьбы» и информационные эффекты. Это, конечно, требует, чтобы
западные аналитики понимали, как Россия далее определяет асимметрию и
расширение концепции для военного использования. В-третьих, он описал
многочисленные новые тенденции в характере войны. Они были:
• Различия между состояниями войны и мира стираются.
• Войны больше не объявляются и не следуют стереотипным образцам
прошлого.
• Территория безопасных государств может быть превращена в арену
вооруженной борьбы за месяцы или дни.
• Правила войны изменились.
• Невоенные методы для достижения целей выросли. Методы оппозиции
используют политические, экономические, информационные, гуманитарные
и другие невоенные меры.
• Военные методы включают в себя скрытые меры, такие как
информационное противостояние, поддержание мира, управление кризисами
и силы специальных операций.
• Военные методы более динамичны, энергичны и эффективны с
использованием дистанционных бесконтактных эффектов.
• Различия между стратегическим, оперативным и тактическим уровнями
операций (а также между наступательным и оборонительным) стираются.
• Прецизионное оружие, оружие, основанное на новых физических
принципах, и робототехника внедряются в военные дела.
Наконец, одиннадцать раз Герасимов ссылался на необходимость разработки
новых форм и методов ведения войны.В частности, он заявил, что
разрабатываются улучшенные формы и методы информационного
воздействия и что необходимо разработать новые формы и методы для
следующих целей: асимметричные операции и использование группировок
сил, эксплуатация систем аэрокосмической обороны и использование
российских сил за пределами ее границ, и формы и методы всесторонних
систем поддержки. Таким образом, западные аналитики должны понять, как
Россия понимает термины формы и методы.
 В своем выступлении Герасимов также упомянул, используя цитаты, двух
известных советских военных теоретиков. Они представляют из советского
периода, как думать о начальном периоде войны и военной стратегии, и
концепции, похоже, перенесли в современную мысль Герасимова. Он
процитировал бывшего командира дивизии Георгия Самойловича Иссерсона
так:
Война, в общем, не объявлена. Это просто начинается с вооруженных сил,
которые были развернуты заранее. Мобилизация и концентрация связаны не
с периодом после возникновения состояния войны, как это произошло в 1914
году, а скорее незаметно, проводимым постепенно, задолго до этого.
Использование Россией кибер-проблем для проникновения и
картографирования информационной инфраструктуры другой страны
соответствовало бы пониманию Иссерсона начального периода войны.
Герасимов процитировал выдающегося советского военного ученого
Александра Свечина по стратегии:
Это необычайно сложно ... предсказать военную ситуацию. Для каждой
войны необходимо выработать особую линию стратегического поведения,
каждая война представляет собой особый случай, который требует
установления собственной логики, а не применения какого-либо
стереотипного паттерна.705
Герасимов предшествовал своей цитате из Свечина, отметив, что Россия не
должна копировать зарубежный опыт и пытаться «догнать» ведущие страны.
Скорее Россия должна разрабатывать свои собственные формы и методы и
полагаться на военную науку.706 Возможно, по этой причине Россия много
лет избегала гибридной войны и больше внимания уделяла методам ведения
войны нового типа.
С презентацией было связано шесть таблиц. Два из них, «Роль невоенных
методов в разрешении межгосударственных конфликтов» и «Изменяющийся
характер вооруженной борьбы», часто появлялись в военных журналах на
Западе. Первый отметил, что невоенные методы разрешения вооруженных
конфликтов используются в соотношении 4: 1 по сравнению с военными
методами. В последней таблице перечислены как традиционные, так и новые
формы и методы конфликта. Другие четыре графика были:
• Формы и методы военных действий на примере афганской войны
• Тенденции развития робототехнических средств в ВВС США
• Оперативное использование формирований вооруженных сил за пределами
территории Российской Федерации.
• Основные задачи военной науки 707
Презентация 2014 года в АМС - роль Генерального штаба и изменение
характера войны
Суть презентации Герасимова в 2014 году состояла в том, чтобы обсудить,
как была организована оборона страны, с акцентом на роль Генерального
штаба, меняющуюся природу войны и требования к военно-промышленному
комплексу. Деятельность Генерального штаба была примерно одинаковой:
основное внимание уделялось стратегическому планированию, развитию
Вооруженных сил и военной организации России в целом, включая
координацию деятельности исполнительной власти. Изменения в
вооруженной борьбе включали в себя ее быстро меняющийся характер и
использование военных и невоенных ресурсов. Использование
неправительственных международных организаций и частных военных
компаний приобрело больший вес в достижении военно-политических
целей.708
В новом Плане обороны России обсуждались меры по защите нации и
переход от мирного времени к военному времени, такие как место, время,
направления, силы, средства и ресурсы, необходимые для координации. Был
разработан стратегический план сдерживания, чтобы убедить потенциальных
агрессоров в бесполезности любого нападения на российскую территорию.
План обороны положил начало созданию новой редакции Статуи военного
планирования в Российской Федерации, в которой указывается
последовательность использования плана обороны, документы, которые его
составляют, а также государственные органы и органы военного управления.
которые несут ответственность за разработку документов. Государственные
и военные объекты были объединены в Национальный центр управления
обороной.
Что касается руководства Генштаба военно-научным комплексом, то
необходимо решить несколько задач. Главное - рекомендовать наиболее
эффективный состав Вооруженных сил и оптимальное соотношение сил и
средств для вооруженной борьбы. Вторая задача - прогнозировать и
оценивать угрозы для России, раскрывая их как можно раньше, чтобы
создать «всеобъемлющую теорию косвенных и асимметричных действий,
предпринимаемых различными федеральными органами исполнительной
власти». Последняя задача - разработать формы использования силовых
группировок. и методы их работы, а также их оптимальный состав. Это
требует изучения боевого опыта в различных конфликтах и выделения новых
военно-технических тенденций. Особое внимание требуется в области
робототехники, телекоммуникационной инфраструктуры, стратегического
сдерживания и аэрокосмических сил. Важно разработать как военные, так и
невоенные меры в современных боевых условиях и оценить их баланс.
Разрабатывается план формирования «основных законов современного
международного противостояния с учетом использования так называемой«
мягкой силы »».
В презентации Герасимова было одиннадцать столов. Они были:
• Задачи Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации.
• Изменения в характере вооруженной борьбы
• Изменения, внесенные в Федеральный закон «Об обороне» до 5 апреля
2013 г.
• Административная система военной организации Российской Федерации
• Формы оперативной готовности с участием федеральных органов
исполнительной власти
• Цель и задачи военно-научного комплекса Вооруженных Сил Российской
Федерации.
• Развитие военно-научного комплекса Вооруженных Сил Российской
Федерации в 2013 году
• Схема структуры будущего военно-научного комплекса Вооруженных Сил
Российской Федерации.
• Приоритетные направления в разработке и создании систем вооружения.
• Формирование единой базы научных знаний
• Тенденции совместной работы Министерства обороны России и Академии
военных наук.
Таблица, связанная с «Изменениями в характере войны», приведена ниже. В
нем изложено понимание Россией современных конфликтов и ответы на эти
изменения. После заголовка было сформулировано предложение
«Применение политических, дипломатических, экономических и других
невоенных мер в сочетании с применением военной силы», за которым
следуют нижеследующие маркеры (первые две записи напоминают
аналитикам о стратегической операции России). уничтожить критические
объекты инфраструктуры):
• снижение военно-экономического потенциала государства путем
разрушения жизненно важных объектов его военной и гражданской
инфраструктуры.
• Одновременное воздействие против войск и целей противника на всю
глубину его территории
• Вооруженная борьба одновременно на всех физических носителях и в
информационной сфере
• Управление силами и средствами в единой информационной сфере
• Массовое применение высокоточного оружия, широкомасштабное
использование сил специальных операций, робототехнических систем и
вооружений на основе новых физических принципов.
• Использование асимметричных и косвенных операций
• Начало военных действий группировками сил мирного времени
• Маневренные бесконтактные боевые действия межсервисных группировок
• и участие военно-гражданского компонента.
Речь 2015 года на AMS - уроки Великой Отечественной войны на сегодня
В презентации Герасимова в 2015 году были перечислены уроки,
извлеченные из Великой Отечественной войны (ВОВ или Второй мировой
войны), и какие новые обязанности Генеральный штаб накопил за последние
75 лет. Уроки GPW были следующими:
• Органы государственного управления нуждались в реструктуризации,
чтобы структуры мирного времени были очень похожи на укомплектование
военного времени, что заняло слишком много времени в ВП.
• Структурам командования и управления нужна заранее единая система,
чтобы командиры понимали, какие решения могут быть приняты независимо
в начале агрессии противника, особенно после внезапной атаки.
• Необходимо наладить сотрудничество между службами и филиалами,
включая создание групп межсервисных сил на театрах военных действий и
под единым командованием в мирное время.
• Технические возможности стратегического руководства должны быть
созданы в мирное время, особенно управление войсками.
Чтобы обеспечить сильное командование и контроль, а также учесть уроки,
извлеченные из ВОВ, Россия создала Центр управления национальной
обороной для обеспечения государственного контроля. Центр предназначен
для прогнозирования развития ситуации, оказания информационной
поддержки руководящим решениям и координации деятельности
федеральных органов исполнительной власти. Указ Генерального штаба
2013 года, в котором определены его обязанности, поддерживает это
развитие. Генеральный штаб отвечает за стратегическое планирование в
области обороны; обеспечение военной безопасности государства; развитие
вооруженных сил; командование и контроль Вооруженных сил;
координация деятельности федеральных органов исполнительной власти;
разработка плана обороны Российской Федерации; и координация
деятельности органов государственной власти. Для повышения лидерских
способностей государственных органов в Академии Генерального штаба был
организован специальный учебный курс. Таким образом, Россия извлекает
все возможное из опыта ВПП, который применяется, и развивает военное
искусство в послевоенный период. В рамках статьи были подготовлены две
диаграммы. Один из них был озаглавлен «Анализ и прогноз развития
ситуации», в котором перечислены некоторые области, которые необходимо
отслеживать; и «Органы стратегического командования и управления
военной организации Российской Федерации», в которых перечислены
некоторые области и центры, которые следят за ситуацией или принимают
участие в выполнении требований.
Презентация 2016 года в AMS - США. Гибридные проблемы и счетчики к
ним
Презентация Герасимова, по-видимому, состояла из четырех основных
частей: описание опасностей гибридной войны, которую ведут другие
страны; найти способ работать с США в Сирии; описать организационные
изменения в Министерстве обороны России для борьбы с гибридным
воздействием; и информировать исследователей о том, что требуются новые
формы и методы использования различных военных и невоенных действий
территориальной обороны. Последний пункт, таким образом, еще раз
поддерживает речь Герасимова 2013 года, которая была ориентирована на
формы и методы ведения войны.
Что касается гибридной войны, он отметил, что методы меняются в
направлении применения политических, экономических, информационных и
других невоенных мер, подкрепляемых военными мерами. Использование
внутренних оппозиционных сил, а также партизанские и диверсионные
методы сводят к минимуму необходимость вооруженных действий. Цветные
революции, определяемые как государственная революция, организованная
извне, используются для достижения военно-политических целей.
Использование таких косвенных и асимметричных методов лишает
противоборствующую сторону суверенитета без применения военной силы.
Это были западные гибридные угрозы, с которыми столкнулась Россия.
Затем Герасимов обсудил необходимость сотрудничества с США в Сирии,
заявив, что только Россия и США могут остановить войну, несмотря на их
различные политические интересы и цели. Он добавил, что обе стороны
провели подготовительные работы, с тем чтобы боевые действия могли быть
немедленно прекращены 27 февраля 2016 года. Был проведен обмен
информацией о прекращении огня и было достигнуто общее понимание
границ.
Далее Герасимов подчеркнул необходимость консолидации усилий всех
органов государственной власти по противодействию гибридным операциям.
Одни военные не были достаточным ответом на проблему. Например, сорок
девять органов государственной власти работали над Планом обороны на
2016–2020 годы, который указывает на то, что для противодействия
гибридным действиям могут использоваться иные, чем военные, методы.
Были найдены способы нейтрализации опасностей и угроз из-за рубежа,
таких как гибридные методы давления. Наконец, Герасимов заявил, что
необходимо разработать формы и методы применения силовых группировок
и процедуры для военных и невоенных действий. Командные и контрольные
элементы военной организации государства имеют первостепенное значение
для обеспечения
укрепление исполнительной власти. Национальный центр командования и
управления обороной Российской Федерации обеспечивает военно-
политическое лидерство страны в кризисной ситуации. Герасимов заявил,
что будущие направления исследований включают в себя: разработку форм
стратегических операций для Вооруженных сил; совершенствование
наступательных и оборонительных сил и средств борьбы в космическом и
информационном отношении; и разработка оперативно-стратегических
требований к оружию и системам командования и управления. Таким
образом, он ясно дает понять, что стратегические вопросы являются
наиболее важными для АМС и Генерального штаба.
Презентация AMS 2017 - Современная война, элементы мышления
Эта презентация была сосредоточена на обсуждении большинства элементов
военной мысли (тенденции, прогнозирование, а также формы и методы
ведения войны - стратегия почти не упоминалась). Гибридная война была
определена как предложение Америки, которое «относится к действиям,
которые происходят в период, который не может быть связан исключительно
с войной или миром». Он определил войну в соответствии с Военной
доктриной России, заявив, что это «форма решения межгосударственные
или внутригосударственные конфликты с применением вооруженных сил ».
Он добавил, что в 2016 году в Академии Генерального штаба было
организовано обсуждение концепции войны.
Конфликты между ними в ХХ и ХХI веках отличаются друг от друга по
составу участников, применяемому оружию, а также формам и методам
действий войск. Кроме того, изменилось соотношение вклада одного типа
конфликта в другой. По словам Герасимова, США продемонстрировали
использование новых форм в конфликте с Ливией, где были задействованы
бесполетные зоны, морская блокада и частные военные компании.
Социальные сети также использовались для повышения информационно-
психологического воздействия операции. Сирия, с другой стороны, была
описана как гибридная операция США. Герасимов заявил, что считает
использование термина гибридная война в качестве установленного термина
преждевременным в настоящее время.
Затем Герасимов более подробно описал разворачивающиеся тенденции,
проблемы прогнозирования, а также формы и методы борьбы. Тенденции
развития включали стирание границы между состоянием войны и миром; и
расширение спектра причин и подходов к использованию военной силы,
например, для поддержки экономических интересов государства. Методы
обсуждались далее. Он заявил, что они движутся в направлении широкого
использования политических, экономических, дипломатических,
информационных и других невоенных мер, поддерживаемых протестным
потенциалом населения. Использование прогнозов для оценки опасностей и
угроз для России также растет. Это поставило одну задачу на первое место в
списке защиты страны, которая заключается в создании мощного
стратегического потенциала сдерживания. Казалось бы, сдерживание через
способности, материальные и духовные.
Герасимов заявил, что возможности России теперь включают способность
решать стратегические задачи на отдаленном театре военных действий.
Вооруженные силы продемонстрировали способность вести войну нового
типа, включая работу с союзниками и организацию коалиций. В заключение
он вновь обратился к AMS с просьбой изучить новые формы
межгосударственного противостояния и разработать эффективные методы
противодействия им. Это относится к разработке счетчиков к гибридным
методам войны Запада. Новые формы и методы действий войск в различных
условиях также нуждаются в изучении, особенно в организации
перегруппировки сил на отдаленных театрах военных действий.732
Презентация AMS 2018 - Будущие войны
Герасимов начал эту презентацию, отметив, что на военные операции
влияют три важные тенденции: те, что влияют на содержание операций;
демонстрирующие улучшение системы комплексного уничтожения
противника; и те, которые демонстрируют улучшения в разработке
оружия.733 Он добавил, что требуемый тип Вооруженных сил зависит от
качества прогнозирования вариантов военно-политической ситуации в
мире.734 В этой связи он отметил, что пространственный масштаб
конфликта расширяется в то время, когда временная подготовка
Вооруженных Сил уменьшается. Одновременные и непрерывные операции
заменяют последовательные операции, и границы театров военных действий
расширяются. Цели теперь включают экономический потенциал страны,
удаленной от зоны военных действий, и превосходство командования и
управления стало необходимостью для победы.Ожидается, что будущие
войны будут включать высокоточные боеприпасы, цели государственного
контроля, использование информации и космических средств, а также
необходимость противостоять коммуникационным, разведывательным и
навигационным возможностям противников. Он добавил, что каждый
конфликт имеет свои отличительные черты.735
В настоящее время существует необходимость в разработке групп
межсервисных сил для различных стратегических направлений. Работа
ведется на автоматизированной межсервисной разведывательно-ударной
системе, которая может сократить время от разведки до удара в 2,5 раза.
Подразделения сухопутных войск укомплектованы по принципу двух
батальонов контрактников и одного батальона призывников. Новое
вооружение сместит акцент с задач ядерного стратегического сдерживания
на силы неядерного стратегического сдерживания.736
Ближе к концу своего выступления Герасимов заявил, что сегодня от
Генерального штаба требуются научно обоснованные рекомендации по
трудоустройству и развитию Вооруженных сил. Это требование включает в
себя следующее:
В первую очередь это связано с повышением достоверности
разрабатываемых сценариев и долгосрочных прогнозов развития военно-
политической и стратегической обстановки. Приоритетными задачами в
военной науке должны стать изучение будущих тенденций
межгосударственного противостояния, форм использования вооруженных
сил, методов ведения боевых действий и боевых действий в будущих
военных конфликтах. Важной является проработка вопроса о содержании
боевых действий на оперативном и тактическом уровнях.
Содержание операций на операционном уровне, скорее всего, указывает на
оперативный дизайн. В этом параграфе Герасимов охватывает все основные
элементы развития операций - изучение тенденций, прогнозирование
стратегической ситуации, разработку форм и методов и применение их к
операциям.
Презентация AMS 2019 года - новые мысли о военной стратегии
Презентация Герасимова была сосредоточена на нескольких темах, которые
он освещал в предыдущих выступлениях (робототехника, беспилотники,
новое оружие), что создало впечатление, что ученые и теоретики не
получают его сообщения, и поэтому ему пришлось снова подчеркнуть эти
темы. Задачи военной науки, термин, который он использовал 16 раз,
считалось одним из двух основных направлений презентации.
Другим направлением был термин «военная стратегия», который он
использовал 24 раза, и его определение термина сильно отличалось от его
предыдущих обсуждений. В прошлом, в двух разных беседах AMS, он
утверждал, что «у каждого конфликта есть своя логика», что подразумевало,
что стратегия не была исправлена, а зависела от логики ситуации. Был один
случай, когда он приблизился к заявлению об этом выражении в 2019 году,
отметив, что «необходимо сформировать принципы общего, универсального
характера и принципы действий применительно к ситуации, которая
конкретно складывается».
Однако в ходе этой презентации он предлагал множество способов
понимания стратегии, включая следующие:
• Военная стратегия как наука - это искусство управления и контроля.
• Стратегия представляет собой систему знаний и действий по
предотвращению, подготовке и ведению войны.
• Поиск рациональных стратегий ведения войны против меняющегося врага
приобретает первостепенное значение для развития теории и практики
военной стратегии.
• Формы и методы использования Вооруженных сил для поддержки
стратегического сдерживания являются важным аспектом военной стратегии.
• Военная стратегия прошла этапы эволюции от стратегии уничтожения,
стратегии истощения и стратегий глобальной войны, ядерного сдерживания и
косвенных действий.• Реакцией России на действия США является стратегия
активной обороны, которая предусматривает комплекс мер по упреждающей
нейтрализации угроз национальной безопасности.
• Развитие стратегии как науки должно охватывать развитие системы знаний
о войне и совершенствование практической деятельности по
предотвращению, подготовке и ведению войны.
• Стратегия должна предусматривать прогнозирование характера будущей
войны и разработку новых стратегий их ведения.
• Известный российский полководец Александр Васильевич Суворов
отметил, что «Теория без практики мертва», и поэтому невозможно
представить практическую деятельность военной стратегии без ее научного
обоснования.
 • Актуальной задачей военной стратегии является обоснование и
совершенствование мер ядерного и неядерного сдерживания.
• Опыт России в Сирии сыграл важную роль в разработке стратегии,
поскольку выполнение задач за пределами российской территории является
частью стратегии ограниченных действий.
Герасимов перечислил некоторые дополнительные пункты в отношении
опыта военных в Сирии, которые, как представляется, имеют более общее
применение. Во-первых, он заявил, что наиболее важными условиями
реализации стратегии ограниченных действий являются победа и удержание
информационного превосходства; упреждающая готовность систем
командования и управления и комплексной поддержки; и скрытое
развертывание необходимых группировок. Во-вторых, обоснованы новые
методы действий войск. Военная стратегия состоит из планирования и
координации совместных военных и невоенных действий российской
группировки войск и силовых элементов участвующих государств.
Далее Герасимов выделил четыре направления развития стратегии. Первая
включает в себя создание и развитие единой системы объединенных сил и
средств разведки, поражения, управления войсками и управления огнем на
основе современных информационных и телекоммуникационных
технологий. Второе направление предполагает использование военных
робототехнических комплексов, особенно БПЛА. Третье направление -
противодействие противоборствующим БПЛА и ПГМ. Решающую роль
здесь будут играть силы и средства радиоэлектронной борьбы. Наконец,
повышение боевой мощи Вооруженных Сил является приоритетным
направлением, определяемым численным и качественным составом войск, их
силой и экипировкой, их боевым духом и подготовкой, а также их боевой
готовностью и эффективностью. Другими вопросами, которые считались
важными в теории и практике военной стратегии, были контроль над
миссиями территориальной обороны в периоды эскалации угроз или
кризисных ситуаций; и обоснование комплексной системы защиты
критически важных объектов инфраструктуры государства, когда
злоумышленник может попытаться использовать атаки на них, чтобы
дестабилизировать ситуацию или создать хаос и неконтролируемость.
Наконец, Герасимов заявил, что необходимы новые подходы для создания
связей между экономикой и военной стратегией. Стратегия должна ответить
на следующие вопросы: «Для чего возможна война и в каких направлениях
подготовить экономику? Как обеспечить его живучесть и стабильность? И
как более целесообразно размещать объекты экономики с учетом их защиты?
»Все вышеперечисленные стратегии.
 Были два других аспекта презентации, достойных внимания. Во-первых,
Герасимов продолжил свою антизападную и антиамериканскую диатрибу,
которую он начал в декабре 2018 года, когда выступал перед военными
атташе в Москве. Он заявил, что геополитические соперники (кто, кроме
США и Запада?) Готовы вести войны с использованием высокоточных
боеприпасов и информационной войны. Он отмечает, что цель США состоит
в том, чтобы ликвидировать государственность нежелательных стран и
изменить законно избранные государственные органы (Россия, Венесуэла -
это спор, который оспаривают большинство европейских стран и США). Он
отмечает, что Пентагон разработал стратегию военных действий «троянский
конь», о которой мало кто слышал в США. Предполагается, что в пятой
колонне СМИ и других элементов дестабилизируется ситуация, за которой
следуют удары МПГ по важным целям. Кроме того, Герасимов заявил, что
США и НАТО сейчас находятся на границах России (без упоминания
причины, по которой Россия взяла Крым у Украины и вмешалась в страны
восточного сектора);
что США разрушают договоры о контроле над вооружениями (не утверждая,
что это произошло из-за российских нарушений); и что США развивают
космические войска (не говоря уже о русских мыслях по тому же вопросу).
Наконец, Герасимов перечислил несколько принципов предотвращения,
подготовки и ведения войны. Предотвращение войн осуществляется путем
предвидения военно-политических и стратегических ситуаций и выявления
угроз и опасностей. Предварительная подготовка осуществляется путем
обеспечения постоянной боевой и мобилизационной готовности. Ведение
войны требует скоординированного использования военных и невоенных
мер. Использование неожиданности и скорости принятия решений позволяет
России опередить противника в случае войны и обеспечивает стратегическую
инициативу. Эти принципы достойны интереса западных аналитиков.
Выводы
Герасимов командовал военными округами, служил в Чечне, организовывал
и руководил боями на Украине и в Сирии, а также помогал в закупке
большого количества оружия и другой техники в военно-промышленном
комплексе. Он поставил в известность офицерский корпус, профессоров и
ученых, чтобы обновить военную мысль, выявить тенденции и,
следовательно, угрозы для России, предложить новые теории стратегии и
асимметричной войны, а также организовать счетчики для множества
потенциальных угроз, будь то БПЛА системы радиоэлектронной борьбы,
структуры командования и управления или спутники. Он говорил о войне
нового типа и упоминал гибридную войну, когда говорил о Западе и США в
частности. Он также увлекся идеологией отказа от ответственности за свои
действия, как и другие кремлевские лидеры, заставляя военное мышление во
многих отношениях напоминать мышление советского периода.
Из многочисленных презентаций Герасимова есть несколько важных
выводов, которые предлагают области для западного внимания:
• Он неоднократно просил разработать новые формы и методы ведения
войны, будь то противостояние гибридным военным возможностям Запада
или террористические действия в Сирии или как противостоять новым
конфликтам. Крайне важно, чтобы западные аналитики понимали, как форма
и метод могут быть определены и развиты дальше. Очень мало западных
аналитиков, которые знают, что означает каждый термин, хотя русские
используют эти термины неоднократно.
• Российским офицерам и ученым приказывают не стереотипировать боевые
сценарии, а быть готовыми к разработке новых инновационных и творческих
средств ведения боя. Герасимов сосредоточился на том, чтобы заставить
офицеров учиться проявлять инициативу и своевременно принимать
решения. Русским офицерам велено понимать как классические, так и
асимметричные виды боя. Последнее может включать новые формы
военного искусства. Это требует постоянного изучения меняющейся
природы войны.
• Офицерам говорят, что они должны быть готовы к начальному периоду
войны, что заставляет их сосредоточить свое внимание на подготовке сил в
мирное время и сосредоточиться на достижении информационного
превосходства, двух важных вопросов для успеха; и производить
обновленные расчеты необходимого соотношения сил (качественно, а также
количественно), поскольку на корреляцию больше всего влияют
информационные технологии.
• Совместно с военно-промышленным комплексом Герасимов разрабатывает
оружие, основанное на новых физических принципах, которые будут
одновременно противостоять высокотехнологичному оружию противника и
обеспечат реализацию стратегического неядерного сдерживания для России в
отношении потенциальных противников.Герасимов - достойный начальник
Генерального штаба, который гарантирует, что Путин и нация получат
вооруженные силы, как количественные, так и качественные, которые
обеспечат безопасность нации. Между тем, на Западе мы надеемся, что он не
уклоняется от ответственности за свои действия и обвиняет их в схемах
участия Запада, которые далеки от реальности. Он профессионал и
добросовестный офицер, но это не значит, что его собственный советский и
российский образ мышления не может привести его на неверный путь.
12 Выводы
Вступление
Эта работа была сосредоточена на концепциях и элементах, которые
составляют российскую военную мысль, и на том, как они могут быть
применены. Понимание военной мысли важно, поскольку анализ шаблона
мысли другой нации помогает оценить, что они могут делать дальше и
почему; помогает разоблачать и устранять зеркальное отображение
дружественных мыслей на оппонента; и помогает с новыми взглядами на
стратегию, оперативное искусство и тактику для дружественных сил.
Основываясь на главах в этом отчете, в которых указаны некоторые
конкретные образцы или качества российской военной мысли, можно
надеяться, что аналитики смогут различить важные элементы российской
мысли и то, как эти элементы могут быть применены к новым
технологическим разработкам. Суммирование этих точек находится в
первом разделе этих выводов.
За этим разделом следует краткий анализ того, совпадают ли российские
военные концепции с концепциями Кремля. Если это правда, это может
указывать на более тесное сотрудничество между двумя, чем первоначально
предполагалось; или это может указывать на то, что в России существует
особая традиция мышления, которая применима как к гражданским, так и к
военным лицам, принимающим решения. Определенные стимулы угрозы
могут привести к общим культурным реакциям как в военных, так и в
политических делах. Например, риск, развитие альтернативных реалий и
другие методы проведения операций (косвенные, асимметричные, невоенные
и т. Д.), По-видимому, представляют собой методы, применяемые как
военными, так и гражданскими учреждениями.
Преодоление западных стереотипов
Есть много западных журналистов и несколько военных аналитиков,
которые приписывают действиям России «гибрид» по своей природе. Есть и
другие западные авторы, которые ищут русскую деятельность в серой зоне.
Это примеры зеркального отображения западного мыслительного процесса в
отношении России, и они приводят к стереотипным ответам, которые
упускают фокус российской деятельности и планирования.
Однако существует вероятность, что русский термин «война нового типа» в
некоторой степени является синонимом гибрида, поскольку военные авторы
иногда помещают термин «гибрид» в скобках после слова «новый тип».
Хотя это предположение о некоторой совместимости следует принимать во
внимание, более примечательно, что трудно найти видного военного
чиновника, который явно поддерживает гибридную войну в качестве
основной российской концепции. Девяносто девять процентов российских
военных авторов утверждают, что гибрид - это тип войны, которую Запад
ведет против России.
Начальник Генерального штаба Валерий Герасимов отметил в 2017 году, что
еще слишком рано утверждать, что происходящее в военных действиях носит
гибридный характер. Президент Путин поддержал точку зрения Герасимова
в том же году, заявив, что нет необходимости «придумывать мифические
угрозы России, гибридные войны и так далее». Это ваше собственное
воображение [Запада], а затем вы пугаете себя и исходя из этого
формулируете политическую перспективу ». На российской конференции по
безопасности в апреле 2019 года в Москве состоялась специальная сессия по
западным концепциям, на которой обсуждались гибридные действия и
цветные революции. Далее подкрепляя российские утверждения, что это
методы, используемые Западом против России.
Несмотря на эти западные обвинения, российские военные продолжают
использовать свои традиционные строительные блоки военной мысли.
Герасимов поручает Академии военных наук ежегодно разрабатывать новые
формы и методы мышления, и есть рекомендации чаще пересматривать
прогнозы потенциальной войны, причем некоторые аналитики рекомендуют
такую работу каждые 3-5 месяцев.
Элементы, выделенные в этой публикации, пытались привлечь внимание
читателя к традиционным строительным блокам, составляющим российский
военный мыслительный процесс. В произвольном порядке следующие
термины суммируют основные моменты многочисленных глав:
• Прогнозирование
• Формы и методы борьбы
• соотношение сил
• дезорганизация вражеских сил
• Рефлексивный контроль
• асимметричные и косвенные операции
• равная безопасность
• военное искусство
• информационно-технические и информационно-психологические
мероприятия
• военные и невоенные методы конфликта
• Война нового типа
• Оперативный дизайн
• Тенденции в войне
• Различные применения теории сдерживания
• объективная реальность
Эти термины отражают глубокое понимание российской военной мысли.
Хотя этот отчет охватывал последние несколько лет, большинство этих
категорий можно найти в российских статьях пятьдесят лет назад. Они также
появляются почти ежемесячно, указывая на их приоритетность в развитии
военной мысли. Далее следует быстрый поиск с января по апрель 2019 года,
чтобы продемонстрировать, как часто появляются эти координационные
центры (это лишь случайная выборка из нескольких тем и глав):
Что касается военного искусства, последние применения инновационного
использования военных знаний включают тактику передвижения минометов,
беспилотный летательный аппарат с автоматическим карабином 12-го
калибра для уничтожения летающих объектов, новую тактику артиллерии и
использование «танковых каруселей и сирийских насыпей». Кроме того, три
из первых четырех выпусков «Военной мысли» в 2019 году имели раздел под
названием «Военное искусство», и каждый из них содержал две статьи,
связанные с этой темой.
Что касается асимметричных операций, то было отмечено, что идеальный
асимметричный ответ влечет за собой неожиданность для потенциального
противника, заставляющего его «радикально изменить идеологию военно-
технических разработок в конкретной области военных действий и понести
расходы, которые превышают наши на порядка 1-2. »
Что касается помех GPS, в Калининграде разворачивается система
радиоэлектронной борьбы Мурманск-БН с возможностью подавления
каналов управления и контроля в радиусе до 8000 км. Кибернетические и
информационные операции были освещены в статье «Военная мысль», в
которой подчеркивалась важность модернизации надземных
радиолокационных станций, чтобы они стали важным оборонительным
информационным оружием.
Что касается спутников, то Алексей Рамм, популярный российский
журналист, освещающий российскую военную технику, отметил о системе
Нудол, что «можно предположить, что Нудол способен сражаться не только с
межконтинентальными ракетами, но также со спутниками, а также
пилотируемыми космическими кораблями».
 Что касается зеркального отображения и стереотипирования, выпуск 2 в
2019 году журнала «Военная мысль» включал статью «О гибридной природе
будущих войн и вооруженных конфликтов. «Речь шла о западном
употреблении термина« гибрид », а не об использовании Россией гибридных
концепций.
Что касается Герасимова, то в его обращении к Академии военных наук в
2019 году отмечалось, что в России создается единая система средств
разведки и атаки для «обнаружения и обозначения цели и нанесения точных
ударов по критической инфраструктуре в почти реальном масштабе
времени». стратегическим и оперативно-тактическим неядерным оружием ».
Однако его комментарий о нанесении удара по критически важной
инфраструктуре заставляет поверить, что Россия готовится к военным
приготовлениям. Напомним также, что в своей презентации в Академии в
2019 году Герасимов 27 раз использовал термин «война».
Западные аналитики были бы лучше осведомлены о содержании и
направленности российской военной мысли, если бы больше внимания было
уделено этим основным элементам. Кроме того, понимание того, как
различные элементы русской мысли могут быть интегрированы в
операционный дизайн, также важно. Например, российские авторы
неоднократно заявляли, что одновременные операции являются одним из
будущих способов применения оружия. Такие комментарии должны
соблюдаться и тщательно рассматриваться. Одновременные операции,
включающие в себя несколько из перечисленных выше элементов, могут
создать реальные проблемы для сил, расположенных против российских
военных. Два таких примера (гипотетические) следуют.
Российская операция по рефлексивному контролю может включать простой
трехэтапный процесс: угрожать определенной границе развертыванием
войск; посмотрите реакцию с другой стороны границы, где войска
мобилизованы в определенных местах и количествах (рефлексивный ответ,
где силы что-то делают для себя [укрепляют свою оборону], что они
фактически делают для России [показывая России, какие силы они будет
применяться против такого наращивания]); а затем Россия вносит
коррективы в соотношение сил в этой конкретной области, чтобы иметь
преимущество в количестве и возможностях в случае конфликта. То есть
российская операция по рефлексивному контролю может использоваться для
корректировки в мирное время ее соотношения сил.
В другом примере, когда напряженность достигла масштабов кризиса по обе
стороны границы, международные наблюдатели наблюдают за тем, кто
инициирует контакт и, следовательно, какая сторона несет большую
ответственность за начало конфликта. Когда Россия поймет, что у нее есть
преимущество в соотношении сил, она может рассмотреть возможность
отправки фальшивой российской радиопередачи о том, что российские
войска перемещаются через границу. Если перехватчики EW на другой
стороне кризиса считают, что перехват является реальным, они будут
вынуждены перебросить войска в этот район и, таким образом, начать
военные действия против России, «пока не стало слишком поздно. В этом
случае перехват EW может обмануть противоборствующую силу, чтобы она
сначала действовала, снова используя рефлексивный контроль, и показала
мировому сообществу, что Россия реагирует только на конфликт, начатый
другой стороной.
Такие примеры показывают, что важно изучить и понять элементы
мыслительного процесса оппонента и то, как они могут использовать свои
концепции. Гибридные определения с западной точки зрения обычно
предлагают сочетание дипломатических, кибернетических, экономических,
невоенных и военных проблем. На Западе редко обсуждают военное
искусство, дезорганизацию вооруженных сил, формы и методы ведения
войны или методологию рефлексивного управления силами. Вот почему
важно иметь общее понимание русских концепций. Он может предложить
способ видеть сквозь туман понятий, элементов и даже терминологии.
В настоящее время многие страны уделяют внимание искусственному
интеллекту и квантовым вычислениям. Такие события будут провоцировать
развитие новых форм и методов борьбы, новых способов навязывания
противнику асимметричных методов или новых разработок в области
применения военного искусства или рефлексивного контроля. При
внимательном изучении этих вопросов внимание аналитика должно быть
сосредоточено на выявлении факторов, способствующих принятию военных
решений. Гибридные проблемы, хотя и важно помнить, дают аналитикам
меньше материала для рассмотрения при разработке специфического
мышления противника.
Схожи ли гражданские и военные образцы мышления в России?
В 2019 году британский автор Кейр Джайлс написал книгу «Московские
правила», в которой описываются кремлевские, а не военные мыслительные
процессы. Здесь перечислены некоторые из сходств между русской военной
мыслью, описанной в этом отчете, и работой Джайлза (далее именуемой
Кремлем, что означает гражданское лидерство России), а также одним или
двумя другими источниками. Абзацы, которые следуют за первым списком
цитат из этой работы, взяты из материала выше. За ним следует пример
кремлевской мысли из книги Джайлса или из другого источника.
 В этом сообщении отмечается, что российские военные сбили малайзийский
авиалайнер MH-17 и уже несколько лет имеют свои силы в Восточной
Украине. Российские военные создали свои собственные альтернативные
реалии (они предложили множество способов, которыми произошел
инцидент, отличающийся от единодушного западного анализа), и отрицали
причастность в обоих случаях, даже несмотря на то, что имелись
неопровержимые доказательства (голосовые перехваты авиалайнеров
сбивались в первом случае, накладные расходы). образы сил на местах во
втором) от международного сообщества о том, что Россия действительно
была виновником в обоих случаях. Россия предложила почти десять
различных способов сбить авиалайнер, каждый в соответствии с версией его
альтернативных реалий. Аналогичным образом, в отношении сил в Украине
Россия продолжает отрицать присутствие там солдат, если только они не
находятся в отпуске и не хотят воевать против Украины. Джайлс отметил,
что российские СМИ создают альтернативную реальность, которая отделяет
лидеров страны от западной рациональности. Россия озабочена
субъективным представлением об истине. Другие авторы, некоторые из
русских порядочных людей, такие как Аркадий Островский, придерживались
того же мнения, что российские лидеры изобретают свою собственную
реальность, чтобы соответствовать сложившейся ситуации. Книжный
указатель Островского даже имеет запись с темой «СМИ» и подзаголовком
«изобретает реальность».
В этом отчете отмечается, что одной из наиболее важных российских
военных тем является достижение информационного и ситуационного
превосходства в начальный период войны (IPW). Большинство аналитиков
считают, что мы сейчас в IPW. Джайлс заявляет, что в 2015 году президент
Путин отметил, что «пятьдесят лет назад я узнал одно правило на улицах
Ленинграда: если драка неизбежна, вы должны ударить первым». 758 Можно
ожидать, что, если Путин столкнется с ситуацией там, где противостояние
неизбежно, он был бы склонен нанести удар первым. Неясно, будут ли
средства для этого ядерными или неядерными, но подготовка к IPW будет
иметь решающее значение для успеха. В этом отчете отмечается, что у
вооруженных сил России есть несколько исторических проблем, общих с ее
советским прошлым, таких как IPW, глубокие удары и военно-политические
офицеры. Военные неизменно предлагали свою версию событий и сражений,
которые происходили во время Великой Отечественной войны (Второй
мировой войны), даже несмотря на противоречивые сведения и исторические
разоблачения, которые считались не заслуживающими рассмотрения.
Джайлз описывает, как Кремль политизирует историю для ее собственного
использования и переписывает главы для школьных учебников, даже в свете
новых и неопровержимых исторических свидетельств обратного. Прошлые
жизни в настоящем, которые являются предметом переговоров и податливы
для властей, но неоспоримы для всех остальных. 759 И военное, и
гражданское руководство создают альтернативные реальности с
историческими фактами.
В этом отчете указывалось, что в 1990-х годах были предприняты
многочисленные попытки Запада помочь российским военным, особенно с
разъяснениями вопросов миротворчества, военной страховки и способов
поддержки Конгрессом военных (объяснение Трикаре, Ассоциации армии
США и т. Д.). В России и на Западе проводились многочисленные
конференции с участием военных обеих сторон, на которых обсуждалось
множество тем (кроме военных действий, операций по поддержанию мира
всех типов и т. Д.). Джайлз отмечает, что Кремлю также помогли
многочисленные события, несмотря на дефлированное положение России в
мире в 1990-х годах. Эти усилия включали предоставление России места
СССР в Совете Безопасности ООН и членство в G-8.760. Когда Россия была в
самой слабой точке зрения, Запад пытался помочь поставить ее на ноги. Эти
усилия теперь потеряны для российского руководства, которое
рассматривает любые западные советы или продвижение как угрозу.
В этом отчете говорилось, что при обсуждении нового значения слова
«война» Чекинов и Богданов, два из ведущих российских военных
аналитиков, заявили, что существует состояние перманентной войны этого
нового типа, где исчезают различия между военными и мирными средствами.
Запад разделяет завоеванные страны на враждующие части, создавая «пятую
колонну», которую они могут использовать по мере необходимости.761
Начальник Генштаба Герасимов заявил, что у Пентагона есть стратегия, суть
которой заключается в активном использовании «протестного потенциала
пятой колонны», «Это дестабилизирует ситуацию наряду с одновременным
нанесением точечных ракетных ударов по важным целям». 762 Джайлз
заявляет, что президент Путин использовал тот же термин, и предупредил о
«действиях пятой колонны, разрозненной группы национальных
предателей». 763 Другие сообщения средств массовой информации,
направленные Кремлем, обсуждали использование влияния в качестве пятой
колонны. Это сообщение цитировалось начальником Генштаба Герасимовым
неоднократно. В одной из этих презентаций в Академии военных наук в
2014 году он подчеркнул важность своего Центра управления национальной
обороной, из которого контролируются Вооруженные силы. Центр
также, добавляет Джайлз, «механизм для всех правительственных
министерств, находящихся под командованием того же Генерального штаба
во время кризиса». 764 При мобилизации все сектора экономики и вся
гражданская промышленность попадут под это учреждение.
 В этом отчете было отмечено, что российские военные постоянно
увеличивают военные расходы для противодействия угрозе сдерживания со
стороны Запада. Президент Путин высказал точно такую же озабоченность.
В своем обращении к Федеральному Собранию России в декабре 2014 года
он отметил, что «политика сдерживания была изобретена не вчера. Он
проводился против нашей страны в течение многих лет ... »765. В России
существует термин« сдерживание », который переводится как сдерживание,
поэтому в России сдерживание можно понимать как еще один метод
сдерживания против России.
В этом отчете подчеркивается, что российские военные верят в важность
тщательной оценки ситуации и, при необходимости, рискуют. В военном
учебнике 1991 года было указано, что риск является высшим проявлением
военного мастерства, опыта, выносливости и способности командира.766 В
статье, опубликованной в 2016 году в отношении иностранных дел в
отношении Крыма, президент Путин, как сообщается, признал, что
тщательно Взвешивание ситуации, разворачивающейся в Киеве, привело к
тому, что Россия сочла операцию, которая не была хорошо спланирована, и
что решение о вмешательстве было спонтанным767. Автор этой статьи,
Даниэль Трейсман, заявил, что Путин сказал ему об этом на приеме в Сочи в
октябре 2015 года.768 Трейсман добавил, что он чувствует, что Путин -
импровизатор, игрок и рисковый человек.
В этом отчете отмечается, что в России существуют особые термины, такие
как тенденции, прогнозирование, расчеты соотношения сил, формы и методы
и т. Д., Которые делают российские оценки потенциальных конфронтаций
последовательными в отношении модели мышления, которая поддерживает
их принятие решений. Точно так же Джайлз отмечает, что в его книге
«утверждается, что в истории России и в социальной и географической
реальности существуют непротиворечивые темы, побуждающие ее лидеров
действовать согласованно, когда они сталкиваются с трудностями».
аналитики отмечали эти темы в прошлом? Скорее всего, это из-за
зависимости от стереотипных западных терминов.
Этот небольшой пример предлагает некоторые доказательства аналогичной
мысли как в российском военном ведомстве, так и в Кремле. Зная, что
российское руководство участвует в разработке альтернативных реалий и
субъективных версий истины, западные государственные деятели и военные
чиновники должны быть особенно осведомлены об этих культурных
наклонностях. В противном случае их благие намерения могут либо уйти в
никуда, либо манипулировать ими без их понимания.
11 апреля 2019 года три выдающихся американских государственных
деятеля, Джордж П. Шульц, Уильям Дж. Перри и Сэм Нанн написали статью
с изложением мнения по ядерным вопросам для Wall Street Journal. Они
отметили, что угроза ядерной войны все еще остается с нами, особенно в
эпоху, когда кибератаки могут уничтожить системы ядерного
предупреждения и командования и контроля (напомним, что в этом докладе
подчеркивается цель России дезорганизовать возможности С2 противник).
Государственные деятели предложили подход, состоящий из трех шагов:
обратиться к неблагополучной политике США в отношении России; пусть
президенты Трамп и Путин объявят совместную декларацию, в которой
подтверждается, что ядерная война не может быть выиграна и никогда не
должна вестись; и пусть США и Россия обсудят рамки стратегической
стабильности, которые отражают как текущий период глобальной
дестабилизации, так и появляющиеся военные технологии.
Государственные деятели призвали США и Россию выработать общее
видение стабильного мира и определить инструменты и политические
инициативы для достижения этой цели. Статья закончилась так:
Крайне важно, чтобы мы возобновили взаимодействие с Россией в областях,
представляющих общий фундаментальный интерес для обеих стран, включая
уменьшение зависимости от ядерного оружия, недопущение его
использования в нестабильных руках, предотвращение его использования и,
в конечном итоге, прекращение его использования в качестве угрозы для
мира.
Это звуковые заявления. Несколько недель спустя, 30 апреля, в том же
журнале была опубликована статья бывшего президента Советского Союза
Михаила Горбачева. Он поддержал позицию государственных деятелей и
добавил больше беспокойства и причин бояться «безумия ядерного
сдерживания. Горбачев отметил, что техническая, человеческая или
компьютерная ошибка может привести к выпуску ядерного оружия, несмотря
на концепции сдерживания. То есть он заявлял, что необходимо сделать еще
больше для проверки ядерных средств в эпоху, когда скорость запуска
современного гиперзвукового оружия в случае запуска может помешать
отзыву оружия в случае случайного запуска.
Однако при Горбачеве, кажется, говорить и соглашаться с формами
стратегической стабильности было более мыслимо и выполнимо. Сегодня
переговорщики с меньшим опытом должны иметь дело с другой Россией и
другим пониманием реальности. Например, вот уже несколько лет
российские лидеры высмеивают обвинения Запада (исходящие почти от
каждой европейской страны) в том, что Россия участвовала в проведении
кибератак на инфраструктуру этих стран. Россия либо проигнорировала,
либо отвергла эти обвинения как фантазии. Даже когда российские
злоумышленники были перечислены по имени и агентству, Россия ответила
только комментариями о том, что эти обвинения были просто западными
уловками и угрозами без какой-либо сущности.
Россия заявила, что никогда не будет милитаризировать Арктику, но она это
сделала. Это означает, что Западу придется работать усерднее, чтобы вести
переговоры с путинским режимом и его подозрительным и почти
параноидальным подходом к вопросам безопасности. Кремль и его
вооруженные силы, похоже, заинтересованы в том, чтобы рисковать чаще,
чем в прошлом, поскольку Россия теперь снова чувствует себя сильной и
считает Запад более слабым, чем был. Поскольку риск является «высшим
проявлением военного мастерства, опыта, выносливости и умения
командующего», такие командиры, как Путин и Герасимов, могут искать
места для применения таких преимуществ.
Выводы
Русский мыслительный процесс представляет собой сложную смесь
видения, обмана, сдерживания, откровенной власти, новаторского
мышления, подготовки и развития альтернативных реальностей. Видение и
предвидение сильно влияют на стремление России обеспечить превосходство
в начальный период войны. Обман включает в себя рефлексивные
контрольные операции и меры сдерживания, осуществляемые с помощью
правовых, информационных, демонстрационных или иных средств
сдерживания или запугивания противников. Власть находится в российском
военно-промышленном комплексе, который производит ядерные и
нестратегические ядерные силы, оружие, основанное на новых физических
принципах, и способность проникать глубоко в сердце другой нации с кибер-
возможностями. Инновации наиболее очевидны в новых применениях
военного искусства и использовании дезорганизации информации
противника и возможностей C2.На подготовку влияют советское прошлое и
российское присутствие, начиная с методов, прошедших через годы, и
заканчивая сегодняшними уроками, извлеченными из наблюдения за
действиями иностранных армий или из их собственного опыта.
Альтернативные реалии и переписывание истории дают определенные
основания для конкретных ситуаций.
Применение предпочтений Запада к русской мысли не учитывает
конкретные направления военной мысли, обсуждаемые в этом отчете. Без
понимания этих различных методов мышления невозможно понять, что
Россия делает со своими противниками и как она планирует нынешние и
будущие операции. Осознание концепций и элементов, составляющих
российскую военную мысль, поможет западным аналитикам лучше
подготовиться к неприятию Россией объективной реальности и
опровержению всех признаков ее причастности к преступным действиям. В
ретроспективе это включает отказ России от ответственности за такие дела,
как перестрелка MH-17, отравления Скрипаля и кибератаки и другие.
Русская военная мысль опирается на традиционные строительные блоки.
Она также созерцательна и интерактивна с разворачивающейся технической
базой перед ней. Тщательно следуя тенденциям и постоянно обновляя
прогнозы, военные информируются и могут решать новые задачи. Когда для
противодействия конкретным угрозам безопасности России требуются
конкретные возможности, разрабатываются формы и методы для
обеспечения необходимых организаций и методов, включая
последовательность событий и операционный план для достижения
успешных результатов.
В целом, методология России, ее формулировка, особая направленность и
обоснование ее действий отличаются от военной мысли на Западе. Россия
будет использовать многие из пунктов, перечисленных в этом отчете, чтобы
лучше подготовиться к конфронтации с будущими противниками, и,
надеюсь, Запад не станет одним из них. Однако разумно внимательно
изучать и рассматривать русскую мысль «на всякий случай».
Приложение А Русская асимметричная мысль и дезорганизация
В этом приложении есть три приложения: (1) краткая история использования
термина «асимметрия». (2) расширенное определение асимметрии. (3)
расширенное определение дезорганизации.
A.1 Приложение 1: Краткая история использования термина
«асимметрия»
В этом разделе будет использоваться формат маркера, чтобы предложить
список российских военных экспертов, обсуждающих асимметричные
действия с 1998 по 2007 год.
• 1998 год. Полковник Сергей Модестов отметил, что при защите России
нация должна искать «оптимальные формы и средства проведения
асимметричных оборонительных действий при защите своего
информационного ресурса».
• 1999 г .: генерал-майор И. Г. Коротченко, заведующий кафедрой военного
искусства Академии Генерального штаба, заявил, что Россия должна «отойти
от принципа противодействия силе и перейти к принципу асимметричного
реагирования…»
• 1999 год. Министр обороны России маршал Игорь Сергеев заявил, что
Вооруженным силам следует добиваться «компенсации за избежание прямой
военно-технической конкуренции с наиболее развитыми странами путем
создания« асимметричных »средств для вооруженного конфликта,
позволяющих уничтожить наиболее уязвимы функциональные элементы
основных систем и ключевые цели инфраструктуры противника ».
• 2000 год: российские офицеры отметили, что концентрации на
западноевропейской атомной электростанции были выше, чем в европейском
секторе России, асимметрия с высокой целевой плотностью, которую Россия
может угрожать серьезными последствиями. Это упрощает расчеты
достаточности для нестратегических сил России.
• 2001 год. Депутат Госдумы Андрей Кокошин отметил, что асимметричный
подход России к стратегической оборонной инициативе президента США
Рональда Рейгана «основан на том, кто умнее, а не на том, кто производит
больше железа».
• 2001 год: Владимир Слипченко, отвечая на выход США из договора по
ПРО, отметил, что асимметричный ответ России должен включать в себя
возобновление патрулирования маршрутов с помощью железнодорожных
МБР "Тополь"; снятие ограничений по Договору о сокращении
стратегических наступательных вооружений 1 (СНВ-1); больше полагаться
на комплексы ТОПОЛ-М; и, возможно, выход из договора INF от 1987 года.
• 2002 год: журналист Михаил Лавров отметил, что президент Путин,
готовясь к визиту США в 2001 году, заявил в отношении асимметрии, что
если США создадут национальный
В рамках системы противоракетной обороны Россия может вернуться к
размещению на своих МБР нескольких транспортных средств,
предназначенных для повторного въезда, вместо одиночных боеголовок.
• 2003 год. Генерал армии Махмут Гареев, президент Академии военных
наук, заявил, что будущая война теперь будет более гибкой, с
использованием большего количества средств и методов, включая невоенные
и нетрадиционные. Он добавил, что соотношение между прямыми и
косвенными действиями изменилось. Последнее включает в себя
продолжительное политическое, экономическое и морально-психологическое
воздействие на врага, призванное дезинформировать его и подорвать его
желание сражаться. [Хотя термин «асимметричный» не используется, он
использует термины «косвенный» и «невоенный».]
• 2004: генерал-майор в отставке Владимир Белоус отметил, что
исследования показывают, насколько асимметричные меры
предпочтительнее с точки зрения экономической эффективности. Он
предложил три контрмеры противоракетной обороны: улучшение
стратегических наступательных вооружений (таких как способность
маневрировать в фазе усиления); разработка новых методов применения
этих вооружений (использование мелких траекторий или приманок); или
поиск новых средств и методов нанесения ударов по объектам системы
противоракетной обороны (например, ослепляющим системам разведки).
• 2004 год. В докладе отмечается, что высокопоставленный представитель
Министерства обороны заявил, что в Москве разработана асимметричная и
современная техническая система. Тем самым Кремль не боится западных
противоракетных сил. Наличие оружия также приведет к снижению цен и
контрактов противоракетной обороны.
• 2005 год. Полковник Раскин отметил, что асимметричная война ведется
невоенными формами насилия, и существует широкое использование
психологического, экологического, экономического и биологического
воздействия на отдельное государство.
• 2005 год. Генерал армии Гареев писал, что когда ведется война против
технологически превосходящего противника, необходимо делать упор на
разработку средств радиоэлектронной борьбы и «других более дешевых
асимметричных средств вооруженного боя» со сценариями и планами,
которые отражают особенности современной войны.
• 2006: полковник Маначинский отметил, что тактика иногда основана на
ресурсах, которые может предоставить сторона. Слабые ищут слабости в
защите сильных, очень похоже на битву между Давидом и Голиафом.
Сегодня эта тенденция направлена на борьбу с повстанцами. Может также
существовать асимметричная способность стран мобилизовать общество на
борьбу с повстанцами.
• 2007 г.: бывший секретарь Совета безопасности России Андрей Кокошин
отметил, что асимметричные меры обеспечат стратегическую стабильность,
и они должны включать
технологические, оперативно-стратегические и оперативно-тактические
решения. Россия не будет делать то, что делает другая сторона, но пойдет
своим путем.
• 2007 г .: Михаил Растопшин заявил, что МБР «Тополь-М» с маневренными
машинами для повторного въезда является нынешним асимметричным
ответом на интриги США. Он добавил, что концепция асимметрии «состоит
в том, чтобы отказаться от прямого противодействия противостоянию с
развитыми в военном отношении государствами путем выявления и
использования существующих уязвимостей нынешнего и нового вооружения
потенциального противника».
А.2 Приложение 2. Расширенные определения асимметрии ™ *
Асимметричные действия (Asymmetric Operations) - стратегия борьбы слабой
стороны с сильной.
В международных отношениях последних лет понятие асимметрии чаще
всего используется для характеристики конфликта между врагами, которые
неравны в отношении экономического развития и уровня военной силы.
Асимметрия в международных отношениях, как правило, свидетельствует об
их парадоксальном характере, когда слабый враг способен нанести серьезный
ущерб и даже навязать свою волю более сильному субъекту, тогда как
последний, несмотря на то, что представляется явным преимуществом, не
может всегда отстаивать свои интересы и подчинять их первым.
Анализ действий противоборствующих сторон в партизанской войне в
разные периоды времени и в условиях оккупации, колониального правления
и в ходе национально-освободительных движений позволил политологам и
военным специалистам отнести их к категории асимметричных действий.
уже в 1960-х годах. Определив совпадающие формы и методы этой
конфронтации в этих конфликтах, можно определить несколько основных
особенностей асимметричных операций:
• непредсказуемость исхода боевых действий при явной диспропорции
соотношения сил, средств и возможностей стороны
• Использование слабой стороной стратегии поиска слабых сторон сильной
стороны и использование ею запрещенных средств ведения вооруженной
борьбы и косвенной военной операции.
• неспособность сильной стороны отстаивать свои позиции или надежно
подавлять войска (силы) слабого противника
В большинстве таких войн (вооруженных конфликтов) слабый враг не
способен одержать военную победу над сильным. Однако он, как правило,
может успешно диктовать ход и содержание военных действий, которые
являются выгодными для него самого. Другими словами, использование
асимметричных операций часто позволяет слабому врагу добиться
политической победы, ради которой используется сила, с точки зрения
классического определения войны.
Асимметричное противостояние в сетевой войне
• Асимметричные угрозы (асимметричные угрозы) - использование фактора
неожиданности во всех его операционных и стратегических измерениях;
использование оружия методами, которые США не планируют.• Асимметрия
(асимметричность) - противодействие противнику при захвате огня и
тактическая инициатива, вытеснение его в действиях по принципу «первым
разведать - первым нанести удар»; применение БПЛА ближнего и дальнего
действия на всей глубине развертывания противника, сопряжение действий
средств поражения с системами разведывательно-информационной
поддержки; использование небольших беспилотных беспилотных
летательных аппаратов, наземных комплексных забастовочных комплексов и
роботов; опередить цикл разведки противника; использование «сетевых»
принципов контроля над вооружениями; применение энергетических ударов
и оружия на основе новых физических принципов в сочетании с
применением оружия ближнего и дальнего действия с оптическими,
лазерными и радиолокационными навигационными системами; обеспечение
динамичности боевых действий во всех сферах - на суше, в воздухе и в
информационной сфере; держать врага постоянно в напряжении;
Выполнение требования в 3-7 раз увеличить глубину информационно-
энергетических воздействий на противника и в 1,5-2 раза увеличить
интенсивность нанесения огневого удара.
Асимметричное направление развития вооружения и военной и специальной
техники (ВВСТ) в условиях ведения сетецентрической войны (ассиметричное
направление развития ВВСТ в условиях ведения сетецентрической войны) -
создание моделей, обеспечивающих кратковременные эффекты с
отключением ресурсов противника в течение определенного периода
времени и внезапного сбоя в воспроизведении сетецентрических систем
противника с переходом к «ручному» управлению и контролю на
тактическом уровне вплоть до батальона.
Тенденции в разработке эффективных средств противодействия вероятному
В области компоновочных решений (компоновочные решения) необходимо
создавать модели:
• которые имеют возможность распределять свойства (функции) по
отдельным элементам в их составе (подсистемах, машинах)
• Это позволяет сформировать не линейный, а скорее планарный порядок
сражения на достаточно большой территории («боевой рой»)
• которые имеют уменьшенные весовые и габаритные характеристики, с
целью увеличения количества вражеских целей
В области улучшения разрушительной и подавляющей силы необходимо
разрабатывать ресурсы, которые обеспечивают:
• уничтожение воздушного противника над собственной территорией -
стационарные (мобильные) средства ПВО; БПЛА, работающие против
крылатых ракет (Roc); тактическое оружие массового уничтожения на
уровне бригады (батальона, роты) (воздушно-взрывные боеприпасы
сверхнизкой высоты);
• воздействие на территорию (инфраструктуру) противника - фиксированные
(мобильные) артиллерийские ресурсы; тяжелые ударные беспилотники;
тактическое оружие массового поражения на уровне бригады (батальона,
роты); борьба с вражеским сетевым командованием и управлением. то есть
создание барьерных электромагнитных линий с боеприпасами, которые
генерируют электромагнитные волны в широком диапазоне, например, мины
с электромагнитным полем или модели для стрельбы ракетами,
предназначенные для рассеивания боевых элементов и агрессивных
материалов или изделий.
В области защиты необходимо разработать ресурсы для следующего:
• защита подразделений на основе новых физических принципов (луч,
разгоняющие «зонтики» над своими силами и средствами);
• Создание электронных моделей ВВСТ;
• противодействие аэрозолям, позволяющее «обволакивать» субъединицы в
целом, вплоть до компании;
• «Активная» защита - сверхмалые ракеты и ракеты для борьбы с мини- и
микроструктурами противника; поверхности с «активной» защитой,
способной противостоять вражеским ресурсам проникновения или
уничтожать такие ресурсы; «Охранять» мини-, микро- и нано-роботов для
самых разнообразных сред обитания, включая пространство, окружающую
среду и даже клетки организма; летающие минные поля на базе БПЛА.
В сфере мобильности необходимо развивать ресурсы:
• которые работают в трехмерном пространстве (3D-защита);
• для динамической перегруппировки моделей, когда существует опасность
разрушения области, на которой они расположены;
• Поддерживать оборонительные маневры. В рамках организации
командования и управления по сетевому принципу в будущем необходимо
будет создать и внедрить ресурсы для поддержки процедуры коллективного
формулирования и принятия решений, а также алгоритмы представления
информации в форма визуально ориентированных динамических моделей
решаемой задачи, позволяющая задействовать интуитивные способности и
ассоциативное мышление людей при решении задач. Этот процесс
разведывательно-информационной поддержки превращает каждый боевой
ресурс в информационно-ударный (огневой) комплекс. При этом
отключение командного пункта может не влиять на боевую устойчивость
военного формирования в течение гораздо более длительного времени,
поскольку сетевой ориентированный принцип информационного
взаимодействия исполнительных элементов позволяет им поддерживать
системные свойства системы. форсировать группировку в течение
достаточно длительного периода. Это особенно важно в современных
условиях, когда способность дезорганизовать систему управления и контроля
значительно возросла. Для реализации этой концепции каждый боевой
ресурс должен быть снабжен специальным набором цифровых ресурсов,
включая ресурсы для обработки информации, приемник навигационной
системы, ультракоротковолновое радио и радиоресурсы автоматизированной
системы определения местоположения, идентификации, и передача данных.
А.3 Приложение третье: расширенное определение дезорганизации
• Сложность командования и управления (затруднение управления) - степень
дезорганизации командования и управления, при которой обмен
информацией уменьшается на разных уровнях командования и управления и
нарушается централизованная работа системы командования и управления.
Потеря командования и управления войсками не происходит.
• Дезорганизация вражеского командования и управления войсками и
оружием (дезорганизация управления войсками и оружием противника) -
совокупность скоординированных мер и действий, направленных на
существенное сокращение возможностей или полное прекращение функций
его [вражеских] органов и технических средств. ресурсы управления
войсками и оружием.
Целью дезорганизации командования и управления вражескими войсками и
оружием является лишение его способности организационно и эффективно
выполнять боевые задачи с использованием его войск и оружия. Целями
воздействия при дезорганизации командования и управления войсками и
оружием противника являются должностные лица органов управления и
контроля, прежде всего лица, принимающие решения; командные посты;
ресурсы для получения ситуационной информации (разведывательные
ресурсы, ресурсы для освещения ситуации); автоматизированные системы
командования и управления; ресурсы для обработки, хранения и
отображения информации с их программными и информационными
ресурсами; ресурсы для передачи информации (ресурсы связи [обмен
данными]); телекоммуникационные каналы (каналы связи, каналы обмена
данными).
• Фрагментация (фрагментация) - основной метод дезорганизации
управления и контроля. Он состоит в исключении из процесса управления и
контроля на конкретном этапе тех элементов информационно-управляющей
системы, без которых в условиях изменяющейся оперативной обстановки,
разработка соответствующих действий по командованию и управлению, их
связь и их реализация невозможно.
Приложение C
Сокращения
Термин - Определение
4GW - Война четвертого поколения
A2AD - Антенна Анти-Доступ Отказ
Противоракетная ракета - ПРО
Академия военных наук - АМС
ASAT - Anti-Satellite
АВН - Журнал Академии военных наук
C2 - командование и управление
C4ISR - командование, управление, связь, компьютер, разведка, наблюдение
и разведка
СНГ - Содружество Независимых Государств
COF - Соотношение сил
Информационное пространство - CV
DIA - Defense Intelligence Agency
EW - Electronic Warfare
ФСБ - Федеральная служба безопасности
Система глобального позиционирования - GPS
ВОВ - Великая Отечественная война (или Вторая мировая война)
ГРУ - Российская военная разведка
Академия Генерального штаба - GSA
ГУРЛС - Главное управление кадровой работы
Главное военно-политическое управление - ГВПУ
IAG - незаконных вооруженных групп
МБР - Межконтинентальная баллистическая ракета
INF - Договор о ядерных силах средней дальности
IPW - начальный период войны
Информационные технологии
IW - Information Warfare
КГБ - Комитет по государственной безопасности
Светодиодный светодиод
MISO - Военно-информационная поддержка операций
MLRS - Мульти ракета-носитель
МО - Министерство обороны
Организация Североатлантического договора - НАТО
АЭС - новые физические принципы
Прецизионные боеприпасы - PGM
PMIK - Мобильные многофункциональные информационные системы
RC - рефлексивное управление
РЭБ - Радиоэлектронная война
RT - Russia Today
SODCIT - Специальные операции по уничтожению критически важных
объектов инфраструктуры
СНВ - Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений
СЗС - Защищенная система связи (Система Защищенных Связей)
Термин - Определение
TO & E - Таблица организации и оборудования
ТВД - Театры военных действий
БПЛА - Беспилотные летательные аппараты
ООН – Организация Объединённых Наций
ВКС - Аэрокосмические войска
В. М. – Журнал «Военная мысль»
ВВСТ - Оружие и военная и спецтехника
ZSPD - Секретный сегмент передачи данных