МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Государственное образовательное бюджетное учреждение

высшего профессионального образования
«ПЕРМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ
ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Государственное образовательное бюджетное учреждение
высшего профессионального образования
«ПЕРМСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ
АКАДЕМИЯ ИМЕНИ АКАДЕМИКА Д.Н. ПРЯНИШНИКОВА»

К.В. ПАТЫРБАЕВА, В.В. КОЗЛОВ, Е.Ю. МАЗУР,

Г.М. КОНОБЕЕВ, Д.В. МАЗУР, К.Д. МАРИЦАС,
М.И. ПАТЫРБАЕВА

ИДЕНТИЧНОСТЬ:
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И
СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ

КОЛЛЕКТИВНАЯ МОНОГРАФИЯ

Пермь 2012
УДК 101.1:316
ББК 87.6
П 20
Научный редактор – к. филос. н. К.В. Патырбаева

Патырбаева К.В.
П 20 Идентичность: социально-психологические и социально-
философские аспекты: коллективная монография / К.В.
Патырбаева, В.В. Козлов, Е.Ю. Мазур, Г.М. Конобеев,
Д.В. Мазур, К. Марицас, М.И. Патырбаева; науч. ред.
К.В. Патырбаева; Перм. гос. нац. иссл. ун-т. – Пермь,
2012. – 250 с.

ISBN 978-5-7944-1837-8

Данная книга является опытом социально-психологического и социально-

философского осмысления феномена идентичности, с акцентом на профессиональную
и трудовую идентичность, как наиболее важных видов идентичности, составляющих
базис человеческой личности. В работе представлен психологический анализ понятия
«идентичность», «профессиональная идентичность»; дан философский анализ основа-
ний для формирования трудовой идентичности субъекта труда в постиндустриальном
обществе; связаны понятия «идентичность» и «творчество»; «идентичность» и «язык».
Монография может быть интересна психологам, философам, студентам гумани-
тарных специальностей, аспирантам, а также широкому кругу читателей, интересую-
щихся проблемами современности.
Козлов В.В., Мазур Е.Ю. – глава I.
Патырбаева К.В. – глава II (параграфы 2.1., 2.1, 2.3, 2.4, 2.5, 2.6.1, 2.6.2, 2.6.3, 2.6.4,
2.6.5.)
Патырбаева М.И., Патырбаева К.В. – глава II (параграфы 2.6.6., 2.6.7)
Конобеев Г.М., Мазур Д.В. – глава III.
Марицас К.Д. – Приложение.
УДК 101.1:316
ББК 87.6
Печатается по решению кафедры психологии развития
Пермского государственного национального исследовательского университета

Рецензенты: проф. каф. социальной психологии Челябинск. филиала Ун-та РАО и

каф. политологии и политического управления РАНХ и ГС при Президенте РФ, д-р
психол. наук, проф. Г.Г. Горелова; кафедра психологии Школы гуманитарных наук
Дальневосточного федерального ун-та
ISBN 978-5-7944-1837-8 © Патырбаева К.В., Козлов В.В., Мазур Е.Ю., Мазур Д.В.,
Конобеев Г.М., Марицас К.Д., Патырбаева М.И., 2012
© Пермский государственный национальный исследова-
тельский университет, 2012

2
 ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение……………………………………………………………………….. 4
Глава 1. Профессиональная идентичность как социально-психологический
феномен …………………………………………………………………………. 6
1.1. Проблема идентичности в социально-гуманитарных науках …………
6
1.2. Основные психологические подходы к исследованию идентичности … 12
1.3.Анализ понятия идентичности в зарубежной и отечественной психоло-
гии ………………………………………………………………………………. 30
1.4.Соотношение понятий «идентичность», «идентификация» и их смысло-
вое наполнение……………………………………………………………… 37
1.5.Профессия, социально-профессиональная группа, профессионализм …. 49
1.6.Профессиональное самоопределение как основа профессиональной
идентичности …………………………………………………………………… 53
1.7.Профессиональная идентичность личности и проблемы её формирова-
ния ……………………………………………………………………………... 66
Глава 2. Трудовая деятельность и идентичность личности на современном
этапе развития общества: социально-философские аспекты………………. 88
2.1. О понятии трудовой идентичности…………………………………….. 88
2.2. Кризис трудовой идентичности в концепциях развитого индустриаль-
ного общества ………………………………………………………………… 90
2.3. Источники человеческой идентичности в концепциях постиндустри-
ального общества (на примере работ Дж. Гэлбрейта, Д. Белла, М. Ка-
стельса)…………………………………………………………………………… 10
…. 1
2.4. Современное общество труд и человек в постмодернизме Ж. Бодрийяра 12
или как возможна идентичность в обществе потребления? ….................. 0
2.5. Америка в поисках новой идентичности: концепция свободного агента 12
Д. Пинка……………………………………………………………………….. 7
2.6. Труд и субъект труда постиндустриального общества в современной 14
научной философии ………………………………………………………….. 6
Глава 3. Творчество, идентичность личности и мужество творить………. 20
7
3.1. Творческая природа человека, смысл и стадии творчества……………. 20
7
3.2. Стадии творческого цикла………………………………………………... 20
9
3.3. Смысл творчества…………………………………………………………. 21
0
3.4. Творчество и идентичность………………………………………………. 21
0
3.5. Мышление и творчество………………………………………………….. 21
3
3.6. Мужество творить…………………………………………………………. 21
6
Приложение. Language and art in the context of human's identity 22
(Язык и искусство в контексте человеческой идентичности)……………… 1
3
Заключение……………………………………………………………………… 23
4
Библиографический список…………………………………………………… 23
6
Сведения об авторах……………………………………………………………. 24
9

4
 Введение

Проблема идентичности – это величайший и единственный вопрос, который

может быть понят о человеческом существовании. Это всегда было секретом… и
только в наше время мы приближаемся к эксплицитному осознанию этого.
Х. Гантрип
Предлагаемая книга является опытом творческого осмысления
феномена идентичности, который сегодня многими авторами осмысляется
как сложная и многогранная проблема современного человека. В работе
соединяются два подхода – социально-психологический и социально-
философский, которые являются самостоятельными областями научного
знания.
Проблема идентичности – одна из ключевых как для
психологического, так и для философского знания. Актуальность изучения
данного феномена в начале двадцать первого столетия продиктована
требованиями самой изменяющейся реальности. Известно, что
человечество стоит на пороге новой социальной реальности, для
наименования которой исследователи используют различные термины –
«постиндустриальное общество» (Д. Белл), «супериндустриальное
общество» (Э. Тоффлер), «информациональное общество» (М. Кастельс).
Становление нового типа общества, начавшееся с семидесятых годов
прошлого столетия, связано со столь быстрыми переменами в социальной,
политической, технологической реальностях, что скорость этих перемен
вызывает, по словам Э. Тоффлера, «шок будущего» – особого
психологического состояния, когда человек оказывается в своеобразной
фрустрации, теряет адаптивные способности к быстро меняющейся
реальности. Естественно, что «под удар», в первую очередь, попадает
человеческая идентичность – понимание человеком своего «Я», своего
нового места в социальной действительности, отношений с окружением.
Наш век – это период стремительных трансформаций, происходящих
в современном обществе. Человеку становится всё сложнее поддерживать
внутреннюю согласованность и устойчивость «Я». В настоящее время
происходит утрата устоявшихся границ, ценностей социальных категорий,
посредством которых человек определяет себя, своё место в изменяющем-
ся социуме, другими словами, наблюдается кризис идентичности лично-
сти. Всё это вкупе усливает проблему личностного выбора, меру персо-
нальной ответственности человека. Одновременно происходят процессы
обнаружения человеком себя «здесь и сейчас», открытия и освоения новых
горизонтов видения самого себя, мира и себя в этом динамичном, услож-
няющемся информационном мире, а также действия в подобном мире.
Вышесказанное, безусловно, стимулирует осмысление личностью процес-
сов социального самоопределения.
В монографии рассматриваются феномены профессиональной (первая
глава) и трудовой (вторая глава) идентичности. Данные типы идентичности

5
выбраны авторами не случайно. Известно, что трудовая,
преобразовательная деятельность – это важнейшее сущностное свойство
человека, способ его существования. Поэтому, социальные трансформации
затрагивают, по мнению авторов, прежде всего, данные виды
идентичности. Анализируется различие понятий «профессиональная
идентичность» и «трудовая идентичность»: последняя понимается как
более широкое понятие, имеющее отношение к идентичности человека, как
представителю определенного социально-исторического типа индивидов
(например, как представителю доиндустриального, индустриального и
постиндустриального обществ), тогда как понятие «профессиональная
идентичность» уже в том смысле, что соотносится с человеком, как
представителем определенной социально-профессиональной группы. При
этом данные типы иденичности тесным образом связаны друг с другом,
активно взаимодействуя и формируя целостное человеческое «Я».
Первая глава монографии представляет собой глубокий социально-
психологический анализ понятия «идентичность», рассматриваются
основные психологические подходы к исследованию идентичности,
предпринят анализ понятия идентичности в рамках зарубежной и
отечественной психологии, проведено соотношение понятий
«идентичность» и «идентифкация», рассматрен феномен
профессиональной идентичности и механизмы его формирования.
Во второй главе настоящей работы предлагается социально-
философский анализ ряда социально-философских концепций
современного общества – акцент сделан на формировании нового типа
субъекта трудовой деятельности (субъекта постиндустриального общества)
и выявлении черт его новой трудовой идентичности.
Третья глава является логичным продолжением первой и второй глав,
она связывает идентичность с важнейшей особенностью человека –
способностью к творчеству и мужеством в этом процессе.
В приложение вынесена интересная и оригинальная статья
болгарского ученого, которая представляет собой неординарный взгляд
автора на проблему происхождения языка, а также связывает феномен
языка с идентичностью человека. Согласно данной статье, язык может
выступать как средство формирования человеческой идентичности, а
иногда, как возможность присвоить чужую идентичность.
Таким образом, книга целостно объединяет ряд авторских текстов,
апеллирующих к идентичности как междисциплинарному, многомерному
феномену.
Надеемся, что книга будет интересна широкому кругу читателей,
интересующихся проблемой идентичности личности и в целом
осмыслением современности, как сложного, противоречивого этапа
перехода к постиндустриальному обществу.

К.В. Патырбаева, Е.Ю. Мазур

6
 1. Профессиональная идентичность как социально-психологический
феномен

1.1. Проблема идентичности в социально-гуманитарных науках

Проблема идентичности сохраняет свою актуальность в
междисциплинарном дискурсе социально-гуманитарного знания
достаточно продолжительное время. Понятие «идентичность» оказалось
широко востребованным в различных гуманитарных науках таких, как
философия, социология, психология, культурная и социальная
антропология, культурология, этология, в гендерных и политических
науках. Сегодня потребность человека в идентичности выходит по
значимости на одно из первых мест. Эту ситуацию предсказывал ещё в
начале 70-х годов XX века Клод Леви-Стросс, который утверждал, что
кризис идентичности станет новой бедой века. Учёный прогнозировал
изменение статуса проблемы идентичности из социально-философского в
междисциплинарный.1
Действительно, как отмечает И.Г. Яковенко, «…концепт идентичности
переживает перманентную проблематизацию. Феномен идентичности
интерпретируют и реинтерпретируют, выявляют новые аспекты и грани
этого явления, вписывают его в свежие дисциплинарные пространства и
теоретические контексты»2.
Проблема идентичности оказалась сложной и многогранной для
современного человека. Её осмысление позволяет «более глубокое и
нюансированное понимание субъектности индивида как в контексте
общества и культуры, так и в сложностных условиях постсовременности»3.
В данном параграфе мы ставим задачу выяснить что представляет
собой эта проблема для философии, социологии и психологии, какова
природа, суть, а также понимание этого феномена исследователями, чей
научный интерес связан с проблематикой идентичности.
Существуют исследования, проведённые на перекрестье разных
дисциплин. Так, М.В. Заковоротная объединяет философские,
психологические, социологические, культурологические интерпретации
идентичности.4 Данные исследования проведены и в русле интегративной
парадигмы психологии, которая глубоко разрабатывается В.В.Козловым.5
Подобные разработки предполагают постоянный исследовательский труд в
разных областях социальной теории: философии, социологии, психологии,

1
См.: Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985.
2
Яковенко И.Г. Идентичность и диалог // Вопросы социальной теории. 2010. Т.IV. С. 513.
3
Резник Ю.М., Тлостанова М.В. Заключение // Современный человек в поисках идентичности: утрата и
обретение идентичности. С. 414.
4
См.: Заковоротная М.В. Идентичность человека: социально-философские аспекты. Ростов-на-
Дону.,1999.
5
См.: Козлов В.В. Интергративная психология: Пути духовного поиска, или освящение
повседневности. М., 2007.

7
экономике, экономической теории, социальной географии, экологии и
других науках.
Философы пытаются ответить на вопрос о нормативном образе
«самости». Главными философскими вопросами в теории идентичности
являются: каким идеалам следовать в жизни? Так ли хороши те ценности,
на которые мы ориентируемся? Как в постоянных исторических
трансформациях человек находит фундамент для жизненных свершений?
Как разрешить кризис коллективной и индивидуальной идентичности?
Социологи оценивают идентичность с точки зрения общества и его
институтов. Идентичность для социолога – это комплекс ролей и статусов,
организованных адекватно социальной системе. Профессия,
социоэкономический статус, пол, раса, образовательный уровень и т.д. –
это основные составляющие идентичности в социологическом плане.
В психологии идентичность понимается как результат работы
индивидуальных и социальных процессов. С одной стороны, идентичность
как выражение внутренних процессов, «нечто» существующее внутри
индивида, часть «персоны». С другой, по мнению О.Н. Павловой,
общественные системы, контекст – это то, что может накладывать
отпечаток на индивида6.
Исследователи социогуманитарного знания отмечают, что наш век –
это период стремительных трансформаций в общественных отношениях,
экономических, политических, культурных. Человеку становится всё
сложнее поддерживать внутреннюю согласованность и устойчивость «Я».
В настоящее время происходит утрата устоявшихся границ и ценностей
социальных категорий, посредством которых человек определяет себя, своё
место в социуме, другими словами наблюдается кризис идентичности на
уровне самосознания как отдельной личности, так и в рамках поколений
(Г.М. Андреева, Е.П. Белинская, В.В. Козлов, Н.М. Лебедева, В.Н.
Павленко, Т.Г. Стефаненко, Н.Л. Иванова и др.). В силу этих причин
возникает нестабильность человеческой культуры, обеспечивающей
существование и развитие человечества «как уникального планетарного
феномена, ядром которого является духовность»7. Утрата «смыслоценного
отношения» к миру, к другим, к собственному «Я», обострение проблемы
личностного выбора и меры персональной ответственности характерны
для нашего современного общества.
В связи с этим у человека возникает потребность в выработке
собственных оснований для осуществления выбора и проектирования
жизненной стратегии в целом. Человек формирует «систему личностных
смыслов, определяющих индивидуальные варианты ценностных
ориентаций и личностное регулирование поведения. … Человек обретает

6
См.: Павлова О.Н. Идентичность: история формирования взглядов и её структурные особенности. М.,
2001.
7
Конобеев Г.М. Духовность и власть в трансформации российского общества // Вестник ХГАЭП. 2005.
№1. С. 83.

8
устойчивость только в самом себе, устойчивость динамическую,
устойчивость внутреннего устремления к Я, внутреннего назначения»8.
Можно говорить о том, что идентичность является «стержнем» вокруг
которого объединяется личность.
Вышесказанное инициирует стремление исследователей к
теоретическому осмыслению процесса социального самоопределения
личности. Сегодня исследуются и общие проблемы самоидентификации, и
конкретные направления: социальная, личностная, гендерная,
профессиональная, этническая (национальная), религиозная идентичности
и т.д.
Примерно с середины-конца 70-х годов XX века термин
«идентичность» прочно входит в словарь социально-гуманитарных наук. В
1977 году во Франции выходит коллективная монография под названием
«Идентичность». Книга является отчётом о работе семинара,
посвящённого идентичности и объединившего представителей самых
разных областей знания – от этнологии и лингвистики до литературной
критики.9 В 1979 году в Германии выходит междисциплинарный сборник
аналогичной тематики. В этот же период понятие «идентичность»
проникает во все справочные издания, энциклопедии, словари. Начиная с
80-х г поток сочинений, выносящих в заголовок слово «идентичность»,
становится практически необозримым».10
Известно, что личностное развитие человека возможно только в
социуме, причём важную роль играет социальная группа, к которой
человек принадлежит. В ходе многочисленных актов социального
взаимодействия с другими, человек начинает всё глубже осознавать «Кто
Я?», «Каков Я?» и т.д. По мнению А.А. Яшиной, одним из значимых
условий, влияющих на развитие идентичности личности, является роль
«значимых других».11
Так, согласно философу Труфановой Е.О., чувство идентичности
позволяет человеку понимать, кем он является, и позволяет сочетать
различные проявления многогранности личности, возникающие в ходе
социальных интеракций с другими людьми в различных ситуациях. Автор
полагает, что человеческое Я есть сложносоставная система, в которой
сочетается множество Я-образов, каждый из которых отображает
особенности поведения данной личности, фокуса познавательной
деятельности, специфику психических реакций в различных ситуациях
социального взаимодействия.12

8
Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность: теория, эксперимент, тренинг: Уч. пособие М.,
Воронеж, 2004.
9
См.: Benois J.-M. (ed.), L'identite. Seminaire interdisciplinaire dirige par Le vi-Strauuss. P. 1977.
10
См.: Малахов В.С. Неудобства с идентичностью // Вопросы философии.1988. № 2. С. 43–53.
11
См.: Яшина А.А. Профессиональная идентичность молодого преподавателя вуза. Дис. …канд. психол.
наук. Волгоград. 2004.
12
См.: Труфанова Е.О.Человек в лабиринте идентичностей // Вопросы философии. 2010. № 2. С. 13–23.
9
 В самом общем понимании идентичность означает «… осознание
принадлежности объекта (субъекта) другому объекту (субъекту) как части
и целого, особенного и всеобщего. Главным характерным признаком и
основанием данного понятия является тождественность самому себе»13. Из
этого следует, что идентичность – термин, выражающий систему
отношений, обязательно предполагает наличие «другого». Этот термин
определяет взаимоотношения двух или нескольких связанных между собой
сущностей так, что провозглашает их тождество или равенство14.
Исследуя онтологический аспект проблемы идентичности А.И.
Шарофостов отмечает, что сам человек и мир, в который он включается
представляет собой «множественную реальность». Идентификация
направлена не только на отождествление человека с социальной
реальностью, но и предстаёт как упорядочивание реальностей, в которых
разворачивается и может быть развёрнуто бытие человека. Онтологическое
чувство бытия несводимо к простому «я есть». Ни один человек не
ограничиться признанием внутри себя «я есть». В любом случае «я есть»
будет стремиться к более развёрнутому «я есть где и как?». Другими
словами, человек будет постоянно стремиться утвердить или укрепить
чувство бытия на основе связанности с другими15.
Для того, чтобы понять суть феномена идентичности, считаем
необходимым обратиться к этимологии данного слова. Например, у И.Г.
Яковенко, находим, что этимологический корень понятия «идентичность»
имеет отношение к латинскому «idem» – что-то, что достаточно долгий
промежуток времени остается тем же. Ближайшие понятия:
позднелатинское identifico (отождествляю) и английское identity –
аккумулируют смыслы, связанные с качественной определенностью и
принадлежностью к некоторому множеству.16 Следует остановиться на
работе П. Рикёра «Повествовательная идентичность»17, в которой
отмечается, что в образовании корня слова «идентичность» участвуют два
латинских слова: «idem» и «ipse». Из этого следует, что в этом слове
происходит наложение друг на друга двух разных значений. Согласно
первому из них, «idem», «идентичный» – это синоним «в высшей степени
сходного», «аналогичного», «один и тот же», что заключает в себе некую
форму неизменности во времени. Их противоположностью являются слова
«различный», «изменяющийся». Во втором значении, в смысле «ipse»,

13
Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Этнология. М.: Академия; Высшая школа, 2000. С. 154.
14
См.: Wodak R., Cilliah. de, Reisinge M., Liebhart K. The Discursive Construction of National Identity. Ed-
inburg: Edinburg University Press, 1999. P. 11.
15
См.: Шарофостов А.И. Онтологический аспект проблемы идентичности. Антропологическая
соразмерность. Материалы (сб-к докладов) 3-ей Всероссийской научной конференции. Казань КГТУ.
2011. С. 348–355.
16
См.: Яковенко И.Г. Базовые идентичности и социокультурные основания их трансформации: факторы,
тренды, сценарии / И.Г. Яковенко // Мир Психологии. 2004.№ 3 (38). С. 28–37.
17
См.: Рикёр П. Повествовательная идентичность. Пер. К. Дрязгунова URL:
http://www.philosophy.ru/library/ricoeur/iden.html (Дата обращения 16.07.2011 г.).

10
термин «идентичный» связан с понятием «самости» (ipseite), self, «себя
самого». Индивид тождествен самому себе. Противоположностью здесь
могут служить слова «другой», «иной». Это второе значение заключает в
себе лишь определение непрерывности, устойчивости, постоянства во
времени.
Из выше проведенного краткого анализа можно сделать вывод о
диалектической природе идентичности, нашедшей свой выход в
многочисленных установленных связях между постоянством и
изменением, тождественности самому себе и ощущению внутри себя
Иного и Другого, которые и соответствуют пониманию и определению
феномена идентичности.18
Также считаем важным обратить внимание на неоднозначность
трактовок понятия «идентичность». Так, Э. Эриксон отмечал, что
«идентичность в самом общем смысле совпадает во многом с тем, что
целым рядом исследователей включается в понятие «Я» в самых
различных его формах: «Я» – концепции», «Я – системы», «Я – опыта»19.
О.Н. Павлова, анализируя трактовки понятия «идентичность», отмечала,
что термины Эго, Я, селф, самость, самосознание, идентичность иногда
могут заменять друг друга, отграничиваться один от другого, порой
обладать двойным смыслом. В зависимости от области применения и
специфики теоретических предпочтений различных психологических
теорий и их авторов, принятых в их пределах наименований разных
концепций, мы имеем обозначение фактически одного и того же
содержания, скрывающегося за разнообразными словесными
обозначениями. Кроме этого, кристаллизация теории идентичности
происходила из формирования теории Я-концепции, совместно развивалась
с ней. Теория идентичности также неразрывно связана с Я-концепцией и
трудно отделима от неё. Психолог метафорически формулирует разницу:
как определить точную границу между сердцевиной и древесиной в
замкнутой функционирующей биологической системе дерева, хотя при
условности принятых границ, и у древесины и сердцевины существуют
различные функциональные особенности, необходимые для
жизнедеятельности дерева, по которым и выделяют в одном едином
массиве ствола дерева эти две различные взаимодействующие части. Автор
полагает, что данная аналогия вполне подходит и к взаимным отношениям
между «Я» и идентичностью. Можно представить, что идентичность
составляет самую сокровенную сердцевину, а точнее, её «Я».20
Понимание же идентичности по праву связывают с именем и
работами Э. Эриксона, так как его взгляд на понимание идентичности есть
базовая позиция и отправная точка для всех последующих исследователей
идентичности. Идентичность понимается им как «субъективное чувство и

18
См.: Павлова О.Н. Указ. соч. С. 9.
19
См.: Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.: Прогресс. 1996. – 344 с.
20
См.: Павлова О.Н. Указ. соч. С. 11-13.
11
наблюдаемое качество личной самотождественности и непрерывности
(постоянства), соединённое с определённой верой в тождественность и
непрерывность некоторой картины мира, разделяемой с другими
людьми»21.
Идентичность определяется психологом как важнейшая
характеристика целостности, самостоятельности и зрелости личности.
Идентичность – это тождественность самому себе. Обладать
идентичностью – значит, иметь личностно принимаемый образ себя во
всём богатстве отношений личности к окружающему миру, чувство
адекватности и стабильности владения личностью собственным Я
независимо от внешних и внутренних изменений, способность личности к
полноценному решению задач, возникающих перед ней на каждом этапе её
развития. Согласно Э. Эриксону, понятие идентичности присутствует по
всему «маршруту полного жизненного цикла» человека – восемь основных
взаимосвязанных стадий развития, каждая из которых определена
проблемой или кризисной ситуацией, которая может быть разрешена для
дальнейшего беспрепятственного течения процесса развития. Быть
идентичным, по Э. Эриксону, значит переживать хронологию своей жизни
как единое целое.22
Вообще, основу эриксоновского понимания идентичности заложил У.
Джеймс. Он не употреблял этого термина, а называл его характером, но
скорее это «субъективное вдохновенное остропереживаемое ощущение
тождества и целостности является переживанием идентичности, чем
характером, в общеупотребительном значении этого слова»23.
М.В. Заковоротная считает, что становление идентичности
заключается в процессе тяжёлого выбора между легко приобретаемым Я –
заимствованным, скопированным, и Я, которое создаётся собственными
усилиями и стараниями.24 Согласно социальному философу, идентичность
– это «модель жизни, позволяющая разделить «Я» и окружающий мир,
определить соотношение внутреннего и внешнего для человека, конечного
и бесконечного, адаптации и самозащиты, упорядочить разнообразие в
целях самореализации и самоописания»25. Здесь мы усматриваем
процессуальный и функциональный характер рассматриваемого феномена.
З. Фрейд в своих работах обращался к идентичности в различных
смыслах. Так, он впервые употребляет термин идентичность в «Толковании
сновидений» и рассматривает его в контексте восприятия личностью
окружающей действительности26. Во втором случае в более позднее время
он употребляет понятие идентичность в этническом смысле, и третье
21
Erikson E. Psychosocial Identity // In.: A Way of Looking at Things. Selected Papers / Ed. By S. Schlein.
N.Y., 1995.
22
См.: Эриксон Эрик Г. Детство и общество. СПб., 1996.
23
Павлова О.Н. Указ. соч. С. 20.
24
См.: Заковоротная М.В. Указ. соч.
25
Заковоротная М.В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты: автореф. дис. … д-ра
философ. Наук. Ростов-на-Дону, 1999. С. 12.
26
См.: Фрейд З. Толкование сновидений. Ереван, 1991.
12
упоминание идентичности как финала идентификационного процесса в
личности встречается в его труде «Проект научной психологии». Таким
образом, «целью и завершением всех мыслительных процессов является
достижение состояния идентичности»27.
К. Ясперс в труде «Общая психопатология» описывает идентичность
как один из четырёх формальных признаков сознания «Я». Первый признак
– это чувство деятельности – осознание себя в качестве активного
существа, второй – сознание собственного единства: в каждый данный
момент я сознаю, что я один. Третий – осознание собственной
идентичности, что означает, я остаюсь тем, кем был всегда, и четвертый
это осознание того, что «Я» отлично от всего остального мира. Как пример
нарушенного осознания собственной идентичности во времени К. Ясперс
приводит виньетки из клинических случаев больных шизофренией,
которые утверждают о своей жизни до начала психоза, что это были не они
сами, а кто-то другой.28
Анализируя проблему идентичности, Л.Б. Шнейдер высказала
мнение, пожалуй, большинства исследователей, что общей для всех
социальных наук является точка зрения о том, что идентичность есть
результат активного процесса, отражающего представления субъекта о
себе, собственном пути развития и сопровождающийся ощущением
сильного «Я» в собственной непрерывности, тождественности и
определённости.29 Это даёт возможность человеку воспринимать свою
жизнь как опыт продолжительности и единства сознания, целостности
жизненных целей и повседневных поступков, действий и их значений,
которые позволяют действовать последовательно. Словом, идентичность
есть последовательность психической жизни человека.

1.2.Основные психологические подходы к исследованию идентичности

Категория идентичности чрезвычайно активно разрабатывается в

современной зарубежной психологии и выступает предметом анализа
различных теоретических направлений. Так, с позиции психоанализа
любое психическое явление должно быть раскрыто в трёх аспектах:
динамическом, энергетическом и структурном. В русле этого подхода
разработка понятия идентичность велась с точки зрения его структурно-
динамических характеристик. Исследователи прибегают к процессуальной
и содержательной стороне идентичности, благодаря чему прошлое,
настоящее и будущее переживаются человеком как единое целое,
собственное бытие личности воспринимается как неизменное.30

27
Павлова О.Н. Указ. соч. С. 23.
28
См.: Ясперс К. Общая психопатология. М., 1997.
29
См.: Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность (Структура, генезис и условия становления). Дис.
…д-ра психол. наук. Москва. 2002.
30
См.: Иванова Н.Л., Румянцева Т.В. Социальная идентичность: теория и практика. М.: Изд-во СГУ.
2009. С. 17.
13
 Ярким представителем психоаналитического подхода к изучению
идентичности является Э. Эриксон. Исследуя динамическую адаптивную
функцию идентичности, психолог ввёл понятие кризисов личностной
идентичности и подчёркивал их неразрывную связь с кризисами
общественного развития.31 Он определил идентичность как внутреннюю
непрерывность и тождественность личности, имеющую форму
динамического процесса, который продолжается на протяжении всей
жизни человека.32
Нужно отметить, что Э. Эриксон в своих работах ограничился
теоретическим анализом проблемы и понятия идентичности и не прибегал
для этих целей к экспериментальным исследованиям, поэтому его
определения, как справедливо отмечают ряд исследователей33, является
достаточно широкими, метафоричными и слабо поддаются
операционализации. Однако он сформулировал основные представления об
идентичности, наметил содержание идентичности, элементы
индивидуального опыта, выражающиеся в специфических чувствах.
В целях дальнейшего анализа профессиональной идентичности
сделаем акцент на главных идеях, представленных в его работах.
В работе «Идентичность: юность и кризис» он показывает, что
идентичность – это сложнейший процесс, локализованный в ядре
индивидуальности, но также и процесс общественной культуры. Понятие
идентичности соотносимо с процессом постоянного, непрекращающегося
развития личности. Оно позволяет человеку ощущать себя в настоящем в
связи с прошлым и будущим. Психолог остроумно замечает, что человек –
это не археологический курган, где история расположена пластами, а
существо, которое по мере взросления делает своё прошлое частью
будущего, а любую прошлую среду, с которой он взаимодействовал, частью
своего настоящего окружения. Чувство идентичности позволяет
реализовать способность видеть свою жизнь в контексте непрерывности
как ретроспективно, так и в перспективе.34
Идентичность – это тождественность самому себе. Обладать
идентичностью – значит иметь твёрдо усвоенный и личностно
принимаемый образ себя во всём многообразии отношений личности к
окружающему миру, чувство адекватности и стабильности владения
личностью собственным Я независимо от внешних и внутренних
изменений (ситуации, роли, самовосприятия); способность личности к
полноценному решению задач, возникающих перед ней на каждом этапе её
развития. Идентичность описывается как ядро в структуре Я, как
31
См.: Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис.
32
См.: Эриксон Эрик Г. Детство и общество.
33
См.: Антонова Н.В. Проблема личностной идентичности в интерпретации современного психоанализа,
интеракционизма и когнитивной психологии // Вопросы психологии. 1996. № 1. С. 131-143; Иванова Н.Л.
Социальная идентичность и проблемы образования: Монография. Ярославль, 2001; Поварёнков Ю.П.
Психологическая характеристика профессиональной идентичности // Кризис идентичности и проблемы
становления гражданского общества. Сборник научных трудов. Ярославль, 2003.
34
См.: Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис.
14
субъективное и вдохновенное ощущение тождества и целостности, как
процесс организации жизненного опыта в индивидуальное Я, как
сложнейшая связь индивидуального и социального, сконцентрированного в
данной проблеме.35
Большое внимание в концепции Э. Эриксона уделяется проблеме
становления идентичности. Относительно содержания идентичности он
даёт следующее определение: «Это конфигурация, которая возникает
путём успешного эго-синтеза и ре-синтеза в течение детства. Эта
конфигурация постепенно объединяет конституционные задатки, базовые
потребности, способности, значимые идентификации, эффективные
защиты, успешные сублимации и постоянные роли».36 Другими словами,
процесс становления идентичности описывается как конфигурация,
которая постепенно складывается в детстве путём последовательных «я-
синтезов» и перекристаллизаций.37
В психоаналитическом направлении понятие идентичности тесно
связано с социальной реальностью. Так, ещё З. Фрейд признавал
социальную сторону эго-идеала, а в развитии идентичности он выделял два
равнозначных процесса: биологический – когда организм становится
иерархической организацией среди живых органических систем в
жизненном цикле и социальный – когда организмы систематизируются в
группы, которые географически, исторически и культурно определены.38
Э.Эриксон вслед за ним, описывая идентичность, приблизил её к
изменяющейся социальной реальности. Для описания социума он
использует термин «окружение». Э.Эриксон признаёт: человеческое
окружение социально, внешний мир эго составлен из эго других, которые
значимы для него в том плане, что упорядочивают внутренний мир
человека, включаются в него и, более того, влияют на готовность принять
сам способ, которым упорядочивают свой мир и включают в него
человека.39
Итак, в концепции Э. Эриксона отчётливо прослеживается попытка
создания целостного интергативного подхода к изучению личности, что
проявляется в его понимании идентичности. Идентичность имеет
организующую функцию в развитии личности – это понятие является для
автора концепции центральным при рассмотрении вопроса о стадиях
психосоциального развития.40 Идентичность представляется как сложное
личностное образование, как некая многоуровневая структура. Э.Эриксон
выделяет три основных уровня анализа человеческой природы
35
См.: Эриксон Э. Молодой Лютер. Психоаналитическое историческое исследование. М., 1996.
36
Мищенко Т.В. Становление профессиональной идентичности у студентов педагогического вуза. Дис.
…канд. психол. наук. Ярославль. 2005. С. 18.
37
См.: Толстых А.В. Неизвестный классик: Предисловие // Эриксон Э. Идентичность юность и кризис.
М., 1996. С.5–19.
38
См.: Яшина А.А. Профессиональная идентичность молодого преподавателя вуза. Дис. … канд. психол.
наук. Ярославль. 2007. С. 27–28.
39
См.: Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис.
40
См.: Эриксон Э. Молодой Лютер. Психоаналитическое историческое исследование.
15
(соответственно идентичности): индивидуальный, личностный и
социальный:
– на индивидуальном уровне идентичность – это результат осознания
человеком собственной временной протяжённости;
– на личностном уровне идентичность – это ощущение человеком
собственной неповторимости, уникальности своего жизненного опыта,
обуславливающее некоторую тождественность самому себе;
– на социальном уровне идентичность – это личностный конструкт,
который отражает внутреннюю солидарность человека с социальными,
групповыми идеалами и стандартами.41
Жизненный цикл человека Э.Эриксон назвал эпигенезом
идентичности. Он создал эпигенетическую программу развития, выделив в
ней восемь стадий, каждая из которых имеет свою центральную проблему,
требующую разрешения. Развитие происходит с помощью рефлексии,
происходящей на всех уровнях ментального функционирования, с
помощью чего индивид оценивает себя в сравнении с «Другим» и той
типологией, которая для него значима. Каждая стадия вносит своей
непосредственный вклад в развитие идентичности.
Последователи Э. Эриксона предприняли попытку дать более строгое
и операциональное определение идентичности. В соответствии с этим
можно привести примеры статусной модели идентичности Дж. Марсиа и
М. Фридман, концепцию ценностно-волевого аспекта развития
идентичности Э. Уотермана.
Так, Дж. Марсиа рассматривает идентичность как «структуру эго –
внутреннюю самосоздающуюся, динамическую организацию
потребностей, способностей, убеждений и индивидуальной истории»42..
Согласно Ю.П. Поварёнкову, для операционализации понятия Дж. Марсиа
выдвинул положение о том, что данная гипотетическая структура
проявляется феноменологически через наблюдаемые паттерны «решения
проблем».43 Решение каждой жизненной проблемы вносит определённый
вклад в достижение идентичности, усиливает эго, наполняет его
содержанием, раскрывает сильные и слабые стороны. По мере принятия
все более разнообразных решений относительно себя и своей жизни
развивается структура идентичности, повышается осознание своих
сильных и слабых сторон, целенаправленности и осмысленности своей
жизни. Статусная модель идентичности Дж. Марсиа включает в себя два
параметра: 1) наличие или отсутствие кризиса – состояния поиска
идентичности; 2) наличие или отсутствие единиц идентичности –
личностно значимых целей, ценностей и убеждений. В соответствии с этим
Дж. Марсиа выделил четыре состояния, или статуса идентичности:

41
См.: Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А. Социальная психология личности. М., 2001.
42
Антонова Н.В. Указ. соч. С. 131–143.
43
См.: Поварёнков Ю.П. Психологическая характеристика профессиональной идентичности.
16
 1. Достигнутая идентичность. Этим статусом обладает человек,
прошедший период кризиса и самоисследований и сформировавший
определённую совокупность личностно значимых для него целей,
ценностей и убеждений. Такой человек знает, кто он и чего он хочет, и
соответственно структурирует свою жизнь. Таким людям свойственно
чувство доверия, стабильности, оптимизм в отношении будущего.
Осознание трудностей не уменьшает стремления придерживаться
избранного направления. Свои цели, ценности и убеждения такой человек
переживает как личностно значимые и обеспечивающие ему чувство
направленности и осмысленности жизни.
2. Мораторий. Этот термин Дж. Марсиа использует по отношению к
человеку, находящемуся в состоянии кризиса идентичности и активно
пытающемуся разрешить его, пробуя различные варианты. Такой человек
постоянно находится в состоянии поиска информации, полезной для
разрешения кризиса (чтение литературы о различных возможностях,
беседы с друзьями, родителями, реальное экспериментирование со
стилями жизни). На ранних стадиях такого поиска человек переживает
чувства радостного ожидания и любопытства.
3. Преждевременная идентичность. Этот статус приписывается
человеку, который никогда не переживал состояния кризиса идентичности,
но тем не менее обладает определённым набором целей, ценностей и
убеждений. Содержание и сила этих элементов идентичности могут быть
такими же, как у людей, достигших идентичности, различен же процесс их
формирования. У людей с преждевременной идентичностью её элементы
формируются на раннем этапе жизни, и не в результате самостоятельного
поиска и выбора, а в основном вследствие идентификации с родителями
или другими значимыми людьми. Принятые таким образом ценности и
убеждения могут быть сходными с родительскими или отражать ожидания
значимых людей.
4. Диффузная идентичность. Такое состояние идентичности характерно
для людей, которые не имеют прочных целей, ценностей и убеждений и
которые не пытаются активно сформировать их. Они или никогда не
находились в состоянии кризиса идентичности, или оказались
неспособными решить возникшие проблемы. При отсутствии ясного
чувства идентичности люди переживают ряд негативных состояний,
включая пессимизм, апатию, ненаправленную злобу, отчуждение, тревогу,
чувства беспомощности и безнадёжности.
Таким образом, идентичность развивается по мере разрешения
значимых социальных проблем, принятия значимых решений, в ситуации
социального выбора и предстаёт как динамическая организация
потребностей, способностей, убеждений и собственной истории.

17
 В работах Э. Уотермана акцентируется внимание на ценностно-
волевых аспектах феномена идентичность.44 Э. Уотерман считает, что
идентичность связана с наличием у человека чёткого самоопределения,
включающего выбор целей, ценностей и убеждений, которым человек
следует в жизни.45 Э. Уотерман называет их элементами идентичности.
Они формируются в результате выбора среди различных альтернативных
вариантов в период кризиса идентичности и являются основанием для
определения смысла жизни, направления деятельности и поведения.
Можно полагать, что Э. Уотерман рассматривает идентичность с
процессуальной и содержательной сторон. Во-первых, процесс
формирования и существования идентичности охватывает средства, с
помощью которых человек идентифицирует, оценивает и отбирает
ценности, цели и убеждения, которые впоследствии станут элементами его
идентичности. Во-вторых, идентичность невозможно рассматривать без
учета содержательной специфики целей, ценностей и убеждений, которые
человек выбирает. Каждый элемент идентичности соотносится с какой-
либо определённой сферой человеческой жизни. Э. Уотерман выделяет
четыре сферы жизни, наиболее значимые для формирования идентичности:
1) выбор профессии и профессионального пути (профессия); 2) принятие и
переоценка религиозных и моральных убеждений (религия и мораль); 3)
выработка политических взглядов (политика); 4) принятие набора
социальных ролей, включая половые роли и ожидания в отношении
супружества и родительства (сфера социальных ролей). Это позволяет
сделать вывод о том, что подобным образом в науке сформулирована
проблема видов идентичности.
Э. Уотерман подчеркивает, что исследование идентичности
необходимо вести по двум указанным направлениям, рассматривая
процессуальную и содержательные стороны в их единстве и взаимосвязи,
что даст возможность не только проследить пути формирования
идентичности, но и понять значения для личности выборов, сделанных в
той или иной сфере жизни.
Таким образом, психоаналитический подход раскрывает нам
понимание идентичности как феномена, имеющего динамический и
структурный характер, тесно связанного с непрекращающимся процессом
развития личности человека.
В рамках символического интеракционизма, анализирующего
символические аспекты социальных взаимодействий и опирающегося на
идею социального происхождения Я, исследования идентичности
связывают преимущественно с работами Д. Мида, который изучал
становление личности под влиянием взаимодействий с другими людьми.46
44
См.: Waterman A.S. Identity development from adolescence to adulthood: An extension of theory and a
review // Devel. Psychol. – 1982. – V.18. – № 3. – P. 341–358.
45
См.: Антонова Н.В. Указ. соч. С. 131–143; Поварёнков Ю.П. Указ. соч.
46
См.: Mead G. H. The social psychology. Chicago. 1956; Mead G. H. The philosophy of the act. Chicago.
1950.
18
 Изучение идентичности и Я-концепции связывают с работами Дж. Г.
Мида, Ч. Кули, Р. Фогельсона, И. Гоффмана и др.
Так, Ч. Кули ввёл понятие Я-концепция как представление человека о
самом себе, которое является субъективным отражением мнения
окружающих.47 Это представление человека о том, как его оценивают
другие, существенно влияет на его идентичность. Личность формируется в
результате многочисленных взаимодействий с другими людьми. В
результате этого человек создаёт своё «зеркальное Я», состоящее из трёх
элементов: как меня воспринимают другие; как они реагируют на то, что
видят во мне; как я отвечаю на восприятие других. Важную роль в
становлении «Я-концепции» играет взаимодействие с группой самой
близкой человеку, которую Ч. Кули назвал первичной (семья,
неформальные объединения, профессиональная группа и др.). Группы
вырабатывают собственные только им характерные сущности, различные
миры, которые меняются в ходе взаимодействия по мере изменения общих
для членов группы значений. В этом смысле идентичность может
выступать частью Я-концепции, ответственной за осознание человеком
своей групповой принадлежности.
Можно сказать, что понятие идентичности в представлениях Ч. Кули
относится к области самосознания личности и складывается из обобщения
человеческих реакций на мнение о нём окружающих людей. Она
появляется в результате взаимодействия с другими людьми, усвоения
общественных норм, ценностей, способов деятельности. Первичные
группы (семья, друзья, коллеги и т.д.) играют особую роль и
непосредственно влияют на социализацию личности и формирование
представления о себе и своём месте среди других людей. Поэтому
идентичность у Ч. Кули представляет собой своеобразное отражение
обобщённых интеракций, имеющих место в ходе личностного,
неформального, непосредственного общения.48
И. Гоффман отмечает, что идентичность осуществляется во
взаимодействии, понимаемом как процесс означивания. Он вводит понятие
знака. Знак – это любой признак человека, который используется им в
ситуации взаимодействия для подчёркивания некоторых качеств, своего
отличия от других49.
Р. Фогельсон предложил модель борьбы идентичностей. Он полагает,
что в человеке происходит борьба между четырьмя видами идентичности:
реальная идентичность (я сегодня); идеальная идентичность (каким я
хочу быть); негативная, вызывающая страх (каким я не хочу быть) и
предъявляемая идентичность (набор образов, которые индивид
транслирует другим людям с тем, чтобы повлиять на оценку ими своей
идентичности). Человек, включённый в борьбу идентичностей старается

47
См.: Cooley C.H. Social Process. NY.1918. Pp. 19–21.
48
См.: Jandy C., C.H. Cooley, his life and his social theory.NY.1942.
49
См.: Гоффман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М., 2000.
19
приблизить реальную идентичность к идеальной и максимизировать
дистанцию между реальной и негативной идентичностью. Это достигается
путём манипулирования предъявляемой идентичностью в социальном
взаимодействии.50
Именно в ходе взаимодействия происходят осознание и принятие
оценок и мнений других людей о самом себе. Человек – это «не одинокий
остров», он является носителем той или иной социальной роли, через
усвоение которой осуществляется его самоопределение.51 Это находит
отражение в различных обобщённых оценках индивида другими людьми,
что у Дж. Г. Мида получило название Me.
Под идентичностью (или «Я») Дж. Г. Мид понимал способность
человека воспринимать своё поведение и жизнь как связанное, единое
целое и подчёркивал значение когнитивных процессов, особенно
рефлексии, позволяющей субъекту в процессе взаимодействия
предвосхищать установку партнёра и воспринимать себя с точки зрения
партнёра, т.е. осуществлять «принятие роли другого». При этом внимание
акцентировалось на выборе репертуаров идентичности и необходимости их
подтверждения «другими» в процессах интеракции52.
Анализируя развитие представлений об идентичности Дж. Г. Мида,
Н.Л. Иванова акцентирует внимание на трёх ключевых его утверждениях,
которые подчёркивают различные аспекты взаимоотношения между
индивидом и обществом:
– личность есть отражение сущности и значения социальных влияний,
поэтому человек реагирует на окружающих в зависимости от
индивидуальных значений, которыми он наделяет окружающих;
– индивидуальные значения являются продуктом социального
взаимодействия, поэтому личность определяется социальными условиями;
– личность понимается как динамический, саморефлексирующийся
процесс, проявляющийся в диалектике между «Я» и отражением оценок
других (Ме), которые образуют единое целое.53
Таким образом, идентичность рассматривается Дж. Мидом как
феномен, формирующийся в ходе социального взаимодействия. В
понимании Д. Мида идентичность – это способность к целостному
восприятию себя и социального мира, поэтому структура идентичности
включает в себя не просто единство элементов, а их связи между собой и с
целым.
Дж. Г. Мид выделяет два основных уровня идентичности:
неосознаваемый и осознаваемый, которые рассматриваются им как два
генетически и логически связанных уровня идентичности, демонстрируют

50
См.: Дмитриева Н.В. Идентичность в норме и патологии. Новосибирск, НГПУ.
51
См.: Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М., 1986.
52
См.: Matteson D.R. Adolescence today / D.R. Matteson. Sex roles and the search for identity. Homewoood
(III), 1975. P. 250.
53
См.: Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности. Дис. …д-ра психол. наук.
Ярославль. 2003. С. 28–29.
20
переход от неосознанно принятых человеком норм, ролей и привычек
другого к осмысленному отношению к себе и своему поведению.
Мышление в этом процессе выступает инструментом приспособления
человека к реальности.
Символические категории, выработанные в языке, являются одним из
инструментов возникновения осознанной идентичности54. Человек может
называть свои характеристики и сопоставить их с характеристиками
других людей. Более того, он выбирает цели, ценности, потребности, т.е.
задаёт содержание идентичности, а общество корректирует нормы и
законы её существования. Так формируются аспекты Я и Мы в
идентичности. Я – это часть идентичности, которая отражает
неповторимость, индивидуальность реакций человека на социальную
ситуацию и является самодетерминацией. Мы – это аспект идентичности,
связанный с усвоенными человеком социально детерминированными
особенностями, привычками, действиями, являющийся социальной
детерминацией. Это как бы «обобщённый другой в индивидууме». Так как
идентичность рассматривается Дж. Г. Мидом как некая целостность, то
человек стремиться достичь переживания себя как единого целого в
гармоничной связи с окружающим миром. Если же возникает
противоречивое влияние различных социальных групп, то реакцией будет
появление соответственно различных идентичностей, что может повлиять
на противоречивость поведения и прогнозирования55.
Исходя из современной интерпретации этой концепции, идентичность
включает в себя взаимосвязанные полюсы: тождество и различие,
субъективное и объективное. Следовательно основными компонентами
идентичности являются: взгляд человека на самого себя – его
самоидентичность, то есть то, как он воспринимает свою социальную
позицию по отношению к другим; точка зрения других на социальную
позицию человека – его социальная идентичность. Она отражает то, как
индивид воспринимает, характеризует, оценивает и переживает самого себя
в качестве своеобразного объекта, то есть деятеля, носителя общественных
отношений56. Ю.Л. Качанов показывает, что социальная идентичность
входит в структуру генерализованных, значимых отношений личности
посредством ценностно-смыслового отождествления с позицией в
социальном пространстве. Поэтому «смыслообразующая функция»
является центральной в социальной идентичности, что придаёт ей
личностную значимость. В концепции Дж. Мида усматривается
противопоставление между социальным и личностным «Я». Это
проявляется на уровне осознаваемой личности, которая, с одной стороны,
задана в обобщённых категориях языка, но, с другой, несет в себе момент
относительной свободы от социума. По мнению Н.Л. Ивановой, эта идея
54
См.: Mead G. H. The philosophy of the act. Chicago. 1950.
55
См.: Mead G. H. Mind, self and Society. Chicago. 1934.
56
См.: Качанов Ю.Л. Проблема ситуационной и трансверсальной идентичности личности как агента
социальных отношений // Психология самосознания. Самара. Бахрах-М. С. 613–623.
21
привела таких учёных как И. Гоффман, Р. Фогельсон, Ш. Струкер57 к
развитию представлений о типах идентичности и внутренней
противоречивости структуры идентичности человека58.
Ш. Струкер, автор концепции структурного символического
интеракционизма специально не выделяет индивидуальную или
социальную идентичность, но подчёркивает социальный контекст
идентичности. Согласно его взглядам, структурные черты личности
запечатлеваются в частичных идентичностях и отражают понимание
людьми своего участия в социальном взаимодействии. Идентичность – это
интериоризированная роль, определяемая соответственно социальными
позициями человека. Идентичность конструируется и влияет на поведение
человека. Она является продуктом представления социальных ролей в
общностях разного размера и значимости для человека. В процессе
взаимодействия происходит концептуализация себя или интериоризация
определённых ролей, что и формирует идентичность. Для Ш. Струкера
идентичность – важная концептуальная характеристика личности,
возникающая под влиянием общества и ответственная за организацию
социального поведения.59
Человек вступает в многочисленные социальные связи и исполняет
большое количество социальных ролей, которые отражаются в поведении,
проявлении эмоций и, соответственно, по-разному влияют на социальное
взаимодействие. Социальные роли, включая в себя данные от рождения
идентичности, постепенно конструируются в структуру идентичности,
которая представляет собой иерархическую последовательность различных
интериоризированных ролей.
Ю. Хабермас предпринял попытку преодолеть противоречие между
социальной и личностной идентичностями, так как Я в трактовке
символического интеракционизма не может включать либо одно либо
другое.60 По его убеждению, Я-идентичность образуется из совокупности
личностной и социальной идентичностей, понимаемых как два её
измерения и обеспечивающих баланс. Другими словами, структура
идентичности, по Ю. Хабермасу, представляет собой две пересекающиеся
оси координат: вертикальная – личностная идентичность, горизонтальная –
социальная идентичность. Точка пересечения координат – это и есть Я-
идентичность, баланс между личностной и социальной идентичностями.

57
См.: Fogelson R.D. Person, self and identity. Some anthropological retrospect, circumspect and prospects //
Psychological theories of the self: process of a conflict on new approaches to the self, held March. 27 – Apr. 1.
1979; Goffman E. Stigma: Notes on the management of spoiled identity. Engleewood Cliffs, 1963; Goffman E.
The neglected situation // American Anthropology. 1964. Vol. 66. N 5. Part 2; Stryker S, Symbolic Interaction-
ism: A social Version. Menlo Park. CA, 1980; Stryker S. Identity theory: Developments and extensions / Self
and Identity. NY, 1986. Pp. 89-104; Stryker S., Stratham E.A., Symbolic interaction and role theory / Handbook
of social psychology. NY., 1985. Vol. 1. Pp. 311–378.
58
См.: Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности. Дис. …д-ра психол. наук.
Ярославль, 2003. С. 34.
59
См.: Иванова Н.Л., Конева Е.В. Социальная идентичность и профессиональный опыт личности.
Ярославль, 2003. С.16.
60
Антонова Н.В. Указ. соч. С. 131–143.
22
 Установление и поддержание этого баланса происходит с помощью
техник взаимодействия, среди которых исключительное значение
отводится языку. В процессе взаимодействия человек проясняет свою
идентичность, в личностной идентичности проявляется стремление
человека к своей индивидуальности, неповторимости, в а социальной –
стремление соответствовать нормативным ожиданиям партнёра. Это
противоречие представляет собой дилемму в поведении и жизни человека:
быть как все или быть отличным от других. В реальном взаимодействии
человек всегда стремится к поиску компромисса между этими двумя
сторонами.61
Можно полагать, что данный подход расширил представления о
социальной идентичности через анализ влияния социального окружения на
представления человека о себе. Следовательно, в научных представлениях
о идентичности чётко прослеживается идея о наличии в ней двух аспектов
– личностного, связанного с уникальностью проявлений человека, и
социального, вектором которого является внешнее окружение.
Заслуживает внимания бихевиористический (ситуативный) подход. В
русле бихевиористического (ситуативного) подхода исследование
феномена идентичности связывают с именами М. Шерифа, Д. Кемпбелла и
др. В этом подходе внимание исследователей было направлено на изучение
роли ситуации в развитии межгрупповых процессов, ввиду этого
наблюдается сведение к минимуму личностного уровня анализа
межгруппового взаимодействия.
М. Шериф первым начал изучать групповое и межгрупповое
поведение.62 В его исследованиях идентичность как психологический
феномен выступала следствием осознания человеком своей причастности к
какой-либо группе, что может происходить под влиянием реальных
межгрупповых действий. Он показал, что под влиянием извне введённого
фактора – соревнование (конкуренция) в условиях ограниченных ресурсов,
можно изменить взаимодействие между группами.
Таким образом, им было проведено изучение процесса возникновения
межгрупповых отношений и соответственно влияние различных факторов,
например, соревнование, изменение целей, совместная деятельность и т.д.
Исследования М. Шерифа и его единомышленников показали, что человек,
включённый в определённые межгрупповые отношения, принимает
конкретное групповое членство и действует сообразно групповым нормам,
а также то, что значимую роль в его поведении начинают играть не
личностные, а социальные факторы.
Другой видный представитель этого направления Д. Кемпбелл развил
идеи М.Шерифа о природе межгруппового конфликта, что также оказало

61
См.: Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995. С. 150.
62
См.: Sherif M. In common predicament: Social psychology of intergroup conflict and cooperation. Boston,
1996; Sherif M. Sherif C. W. An outline of socialpsychology (rev.edn.).NY, 1956.
23
влияние на дальнейшие исследования феномена идентичности.63 Учёный
считал, что отношения конкуренции, сопровождающиеся
предвосхищением реальной угрозы, основаны на реальном конфликте
интересов между группами, независимо от времени его возникновения.
Конфликт интересов проявляется в ряде показателей, характеризующих
отношения в группе и поведение её членов:
- враждебность отдельных членов группы к сопернику или источнику
угрозы;
- увеличение групповой солидарности;
- более ясное осознание членами своей группы групповой
принадлежности (рост идентичности);
- повышение непроницаемости групповых границ;
- повышение значимости групповых норм и тенденции членов группы
соблюдать их;
- усиление директивных воздействий по отношению к нарушителям
групповых норм.
Как справедливо считает Н.Л. Иванова, идентичность как отдельный
предмет исследования не обозначена в данных работах представителей
этого направления, но она стройно вплетена в процесс межгруппового
конфликта и является его следствием64.
В рамках когнитивного подхода представителями которого являются
А. Тэшфел, Дж. Тёрнер, Г. Брейкуэлл и др. идентичность понимается как
когнитивная система, выполняющая роль регуляции поведения в
соответствующих условиях. Идея о наличии двух аспектов идентичности –
личностного и социального наиболее полно воплотилась в ставшей уже
классической теории социальной идентичности А. Тэшфела и Дж. Тёрнера.
Авторами утверждается, что личностная идентичность формируется на
основе идентификации физических, интеллектуальных и нравственных
качеств, социальная идентичность – результат идентификации человека с
конкретной общностью: расой, национальностью, полом,
профессиональной группой и т.д.
Так, А. Тэшфел исходит из понятия социальной категоризации. Он
приходит к понятию «межличностный – межгрупповой континуум», в
котором располагаются все поведенческие реакции человека. На одном
полюсе можно расположить варианты социального поведения человека,
обусловленные фактом группового членства, на другом – такие формы
социального взаимодействия, которые определяются индивидуальными
характеристиками участников (человек действует как более или менее
независимое существо, принимающее решение на основе собственных
критериев). «Переход» с одного полюса на другой рассматривается

63
См.: Cempbell D.T. Qualitative knowing in action research. Kurt Lewin Award address. New Orleans, 1974;
Cempbell D.T. Stereotypes and the perception of group differences // American Psychologist. 1967. Pp. 817–
829.
64
См.: Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности. Дис. …д-ра психол. наук.
Ярославль, 2003. С. 4.
24
учёным как проявление социальной и личностной идентичности. При этом
важно заметить, что подобное деление не есть деление между индивидом и
чем-то другим: и в том и в другом случае человек действует как некоторая
целостность. Это, скорее всего, расстановка акцентов: индивид сам по себе
или индивид как часть группы. В одном случае человек действует как
более или менее независимое существо, принимающее решение на основе
каких-либо собственных критериев, во втором – как член группы,
выполняющий соответствующие требования группы.65
По сути, в теории А. Тешфела был решён вопрос о соотношении и
противоречивости групповых и личностных начал в человеке. Личностная
и социальная идентичность представлены не как полярные,
взаимоисключающие процессы, а скорее как две стороны одной медали,
каждая из которых не может существовать без другой. Кроме того,
личностная идентичность социальна по своей природе.
Важно отметить, что А. Тешфел говорит и о том, что, поскольку
членство в группах связано с позитивной или негативной социальной
оценкой, то и сама социальная идентичность человека может быть
позитивной или негативной. У каждого человека есть стремление к
положительному, «хорошему» образу себя, соответственно одной из
основных закономерностей в динамике социальной идентичности будет
стремление человека к достижению или сохранению позитивной
социальной идентичности.66
В целом, когнитивную теорию социальной идентичности А. Тэшфела
можно представить в шести постулатах67:
1. Социальная идентичность складывается из тех аспектов
«образа Я», которые вытекают из восприятия индивидом себя как члена
определённых социальных групп.
2. Индивиды стремятся к сохранению или повышению своей
самооценки, то есть стремятся к положительному образу себя.
3. Социальные группы (или категории) и членство в них связаны
с сопутствующей им положительной или отрицательной оценкой, Оценка
собственной группы индивидом определяется взаимоотношениями с
некоторыми другими группами через социальное сравнение ценностно-
значимых качеств и характеристик.
4. Сравнение, результатом которого становится положительное
отличие своей группы от чужой, порождает высокий престиж,
отрицательное – низкий.
Из этих постулатов можно вывести ряд следствий:
- индивиды стремятся к достижению или к сохранению позитивной
социальной идентичности;

65
Иванова Н.Л., Румянцева Т.В. Социальная идентичность: теория и практика. М.: Изд-во СГУ, 2009. С.
32; Антонова Н.В. Указ. соч. С. 131-143.
66
Tajfel H. Social stereotypes and social groups//Intergroup Behavior. Oxford, 1981б.
67
Агеев В.С., Толмасова А.К. Теория социальной идентичности и её эмпирические верификации //
Психология самосознания. Хрестоматия. Самара. «Бахрах». М., 2003. С. 624 – 638.
25
 - позитивная социальная идентичность основана на благоприятных
сравнениях ингруппы с несколькими релевантными аутгруппами;
- члены группы стремятся дифференцировать, отделить свою группу
от других групп;
- существует, по меньшей мере, три класса переменных, которые
оказывают влияние на межгрупповую дифференциацию в конкретных
социальных ситуациях:
1) индивиды должны осознавать принадлежность к группе как один из
аспектов своей личности, субъективно идентифицировать себя с
релевантной группой;
2) социальная ситуация должна быть такой, чтобы имели место
межгрупповые сравнения, которые дают возможность выбора и
оценивания релевантных качеств;
3) ингруппы не сравнивают себя с каждой мысленно доступной
аутгруппой (аутгруппа должна восприниматься как релевантная для
сравнения).
5. Цель дифференциации – сохранить или достигнуть
превосходства над аутгруппой по некоторым параметрам.
6. Когда социальная идентичность не удовлетворяет членов
группы, они стремятся либо покинуть группу, к которой в данный момент
принадлежат, и присоединиться к более высоко оцениваемой ими группе,
либо сделать так, чтобы их настоящая группа стала позитивно отличной от
других.
Это основные характеристики социальной идентичности.
Несмотря на то, что А. Тэшфел и Дж. Тёрнер находились в одном
концептуальном направлении, в их подходах к социальной идентичности
наблюдаются различия в отношении причин возникновения и
существования социальной идентичности.
Дж. Тёрнер в своем подходе опирается на идею биополярного
континуума идентичности и вводит понятие самокатегоризации –
когнитивного группирования себя с некоторым классом идентичных
объектов, в результате чего формируются элементы идентичности «Я»,
позволяющие человеку систематизировать свой социальный опыт и
ориентироваться в своём социальном окружении.68
Согласно Дж. Тёрнеру, если проводить связь между личностной и
социальной идентичностью и допустить, что восприятие себя изменяется
вдоль континуума, то перемещение вдоль этого континуума идентичности
будет вызывать социальное поведение или как межперсональное, или как
межгрупповое. Межгрупповое поведение проявляется как результат, а не
причина восприятия себя. Это вводит процесс формирования социальной
идентичности в рамки процесса самокатегоризации, которая вытекает из
социальной категоризации «Себя» и является каузальной базой групповых

68
См.: Tajfel H. An integrative theory of intergroup conflict / H. Tajfel, J.C. Turner // The social psychology of
intergroup relations. / Ed. By W. C. Austin, S. Worchel. – Nontrey, Calif.: Brooks / Cole, 1979. – P. 35.
26
процессов. В результате учёный формирует следующее понятие
социальной группы, которая по его представлениям является собранием
индивидов, признающих социальную категоризацию «Себя» и
действующих на её основе.69
Таким образом, в основе данной концепции находятся потребности в
социальной ориентации и принадлежности к общностям, которые
заставляют индивидов категоризировать себя и своё окружение. Кроме
того, личностные и социальные составляющие идентичности являются
частью единого целого.
Следует сказать, что среди современных междисциплинарных
подходов в исследовании идентичности выделяется конструкционистское
направление, в котором идентичность рассматривается как область
социального познания.
Конструкционистская (конструктивная) модель анализа получила
распространение в современной науке под влиянием идей когнитивной
психологии. Сущность данной модели заключается в признании
социального конструирования реальности, что приводит к образованию
культурного единства группы, которое становится смыслом существования
группы. Эту модель применила Т.Г. Стефаненко к исследованию
этнической идентичности.70 По её мнению, этническая идентичность
выступает как один из ключевых социальных конструктов, возникающих в
процессе субъективного отражения и активного построения индивидом
социальной реальности. Культурное единство этнической группы следует
рассматривать как результат и смысл существования.
Согласно автору, работающей в русле концепции «современной
социальной идентичности», на примере исследования этнических
общностей психологическая общность, а этнос рассматривается как
психологическая общность, способна выполнять важные для каждого
человека функции:
- ориентировать в окружающем мире, поставляя относительно
упорядоченную информацию;
- задавать общие жизненные ценности;
- защищать, отвечая за социальное и физическое самочувствие.
Этнос (социальную группу) Т.Г. Стефаненко определяет как группу
людей, осознающих себя её членами на основе любых признаков,
воспринимаемых как естественные и устойчивые этнодифференцирующие
характеристики. Одновременно, отдавая предпочтение когнитивному
процессу идентификации, она подчёркивает связь когнитивных и
эмоциональных процессов самоопределения в социальном пространстве,

69
См.: Сушков И.Р. Социально-психологическая теория Дж. Тернера // Психологический журнал. – 1993.
- № 3. – С.117.
70
См.: Стефаненко Т. Г. Социальная психология энтической идентичности. Дис. …д-ра психол. наук. М.
МГУ. 1999; Стефаненко Т.Г.Этнопсихология. М., 1999.
27
рассматривая идентификационный процесс как понимание, восприятие,
оценивание, переживание своей принадлежности группе.71
Т.Г. Стефаненко также отмечает, что впервые конструкционистский
взгляд на этнические общности был отмечен в труде норвежского этнолога
Ф. Барта, который описал этническую группу как особую форму
социальной организации, структура которой создаётся в процессе
социальной категоризации – отнесения себя и других к определённым
категориям.72
Согласно конструкционистскому подходу структура социальной
организации создаётся в процессе социальной категоризации, который
заключается в отнесении себя и других к определённым социальным
категориям. Эти категории изменяются в результате действия различных
факторов, связанных с социальными, экономическими и политическими
условиями.
Существуют полярные точки зрения на саму суть пространства
группы: реально оно или субъективно. Взгляды сторонников
конструкционистского подхода разделились на две точки зрения. Согласно
одной, подчёркивается наличие реальных границ между группами,
например, между нациями, проживающими на одной территории. Согласно
другой, реальные границы весьма условны, главное, что формируется в
сознании человека, определяет его субъективную границу и проявляется в
коллективном сознании, воображении.73
Согласно первой точке зрения, параметры группы задаются для
маркировки отличий и установления границ, в рамках которых эти отличия
имеют действие. Представители теории социальной идентичности
придерживаются второй точки зрения, так как субъективный характер
пространства группы и отражение его в самосознании конкретного
человека наиболее важен для развития представлений о социальной
идентичности.74
В настоящее время конструктивистский подход всё больше
применяется при исследовании социальной идентичности, поскольку
позволяет выявить роль целенаправленных усилий со стороны людей,
направленных на создание определённых идентичностей. Особенно это
ярко прослеживается в инструменталистском подходе, согласно которому
общности рассматриваются как некие социальные конструкции,
возникающие и развивающиеся в результате целенаправленных усилий со
стороны людей и создаваемых ими институтов.75

71
См.: Чуланов В.А. Теоретические подходы в исследовании социальной идентичности // Вестник
ЮРГТУ. – 2008. – № 1. – С. 10–11.
72
Barth F. Enduring and Emerging Issues in the Analysis of Ethnicity // The Anthropogy of Ethnicity / Beyond
«Ethnic Groups and Boundaries». Amsterdam, 1994.
73
Стефаненко Т. Г. Социальная психология энтической идентичности; Стефаненко Т.Г.Этнопсихология.
М., 1999.
74
Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности.
75
Там же; Семья, гендер, культура: материалы международных конференций 1994-1995. М. 1997;
Стефаненко Т. Г. Социальная психология энтической идентичности.
28
 Социологи П. Бергер и Т. Лукман отмечают, что индивиды как бы
конструируют социальную реальность в контексте данной культуры,
продуцируют модели социальных взаимоотношений, опираясь на
собственные индивидные свойства и свойства других социальных
субъектов, которые, в свою очередь, проявляются во взаимоотношениях с
ними.76 Идентичность, по мнению авторов трактата, является
своеобразным компонентом процесса социализации, который позволяет
установить успешность социализации как таковой.
Дж. Келли в качестве объяснения формирования идентичности
предложил систему конструктов. Он разработал теорию личностных
конструктов, основанную на философии конструктивного
77
альтернативизма. Каждый человек, имеющий дело с миром, может дать
альтернативные истолкования ситуации или объектов, доступные для
выбора. Главная функция человеческой психики, по мнению Дж. Келли,
заключается в исследовании реальности, прогнозировании будущего и
контроле над поведением. Поведение – это не только реакция на
обстоятельства, но и прогноз будущего. Каждый человек в каком-то смысле
– исследователь. Он строит гипотезы, взвешивает, оценивает данные
опыта и несовпадение индивидуальных мнений, стимулирует факты. Этот
процесс принимает форму конструирования.
Термин «конструирование» употребляется автором концепции как
синоним интерпретации, толкования. Интерпретируя реальность, воздвигая
системы конструктов, словом, воспринимая окружающий мир, человек уже
как-то относится к нему, поэтому поведение человека определяется не
просто реальностью самой по себе, а её преломлением через субъективную
призму конструирования. Специфическое понимание психики определило
выбор основной единицы анализа личности – конструкта. Дж. Келли так
определяет его: «Конструкт – это симультанная констатация сходства и
различия».78 Конструкт является своего рода отношением, в котором
какие-то вещи истолковываются как сходные и, одновременно, отличные от
других. Причём отношение проявляется как личностное изобретение,
истолкование, которое накладывается на реальность. Например, дихотомия
хороший – плохой может носить бесконечное множество субъективных
толкований. На основании этих биополярных понятий человек
констатирует сходство, различие и исключает события, которые
невозможно описать по этим критериям.
По мнению Дж. Келли, именно конструкты представляют особый
интерес для исследователя, пытающегося изучать личность. Конструкты
образуют конструктивные системы, специфические у каждого конкретного
человека. Реальные люди выделяют в объектах различные признаки.
Анализируют реальность своим способом. Будучи единой формулировкой

76
См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.
77
См.: Келли Д. Теория личности. Психология личностных конструктов. СПб, 2000.
78
Там же. С. 139.
29
сходства и различия, конструкт, в представлении Дж. Келли, формируется
на базе трёх элементов (объектов), два из которых должны восприниматься
как сходные между собой и третий как отличный от первых двух.
Система конструктов представляет собой внутреннюю схему, которая
обеспечивает возможность интерпретации внешних событий и явлений. По
Дж. Келли, функционирование любого конструкта имеет целью
предсказание событий, то человек получает возможность предвидения
событий, конструируя их повторяемость.
Следовательно, в психологии Дж. Келли конструкт выступает в роли
фундаментальной категории, из которой исходят конкретные
представления о механизмах психической деятельности.
Ядро личности составляет система конструктов; это та многогранная
призма, через которую преломляются внешние воздействия. Структурный
анализ Дж. Келли в первую очередь применим к личностной
конструктивной системе, но остальные компоненты, составляющие
личность не выпадают из поля зрения автора теории. Вполне закономерно
возникает вопрос: как с позиции конструктивной теории рассматриваются
другие особенности, компоненты личности.79
Как отмечает Н.Л. Иванова, конструктивный подход применим к
анализу формирования социальной идентичности, потому как «в контексте
этого подхода социальная идентичность может рассматриваться как
динамическая система конструктов, в которой сосредоточены
представления человека о самом себе как представителе социальных
общностей, сопровождающиеся оценочными и смысловыми
проявлениями». Более того, обращение к положениям конструктивистской
теории позволяет легче описать социальный уровень определения
идентичности, потому что понятие «личностный конструкт» отражает
внутреннюю солидарность человека с социальными, групповыми идеалами
и стандартами и тем самым помогает процессу категоризации Я.80
Можно говорить о том, что в конструкционистском подходе общей
прослеживается тенденция рассматривать социальную идентичность в
контексте социализации личности в связи с поиском ответа на вопрос: к
какой группе принадлежит человек, какой смысл, эмоциональный тон,
социально-структурные последствия имеет для него принадлежность к
социальной общности.
Таким образом, предпринятый анализ особенностей интерпретации
проблемы идентичности в теоретических подходах зарубежных авторов
показывает, что рассмотренные подходы не противоречат, а скорее могут
выступать как взаимодополняющие и взаимообогащающие друг друга,
выступают неким синтезом, выделяя в качестве объекта исследования
различные стороны феномена идентичности.

79
Роговин М.С. Чувственный образ и мысль // Вопросы философии. – 1969. - № 9. – С. 44–55.
80
Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности. С.64–65; Белинская Е.П.,
Тихомандридцкая О.А. Указ. соч.
30
 1.3. Анализ понятия идентичности в зарубежной и отечественной
психологии
Чтобы уяснить суть понятия идентичности обратимся к словарям.
Современный толковый словарь русского языка определяет идентичный
(от лат. identicus - тождественный) как полностью совпадающий с кем-,
чем-л. или точно соответствующий кому-, чему-л.; тождественный81.
Большой словарь иностранных слов трактует идентичность (лат. identicus
«соответственный») как полная тождественность.82 Данные определения,
на наш взгляд, не разняться, а скорее дополняют друг друга.
Вместе с тем, теоретический анализ проблемы идентичности
показывает, что в области психологии существует много исходных
понятий, которые употребляются исследователями как синонимичные.
Понятие «идентичность» часто используется наряду с Я-концепцией,
самосознанием, «образом Я». Считаем, что необходимо выявить сущность
этих категорий в зарубежной и отечественной психологии для того, чтобы
уяснить специфику термина «идентичность».
В западной психологии понятие идентичности в основном
соотносится с понятиями «Я-концепция» и «Образ Я». При этом понятие
«Я-концепция» не всегда однозначно трактуется исследователями.
У. Джеймс один из первых психологов, который начал заниматься
разработкой проблемы Я-концепции. Он выделил две её составляющие: Я-
сознающее и Я-как-объект. По мысли психолога, Я-как-объект – это все то,
что человек может назвать своим. В этой области У. Джеймс выделяет
четыре составляющих и располагает их в порядке значимости: духовное Я,
материальное Я, социальное Я, физическое Я. Согласно У. Джеймсу,
самооценка зависит от притязаний человека, от тех его целей, которые он
желает достичь. Известен такой «постулат Джеймса»: наша самооценка
зависит от того, кем мы хотели бы стать, какое положение хотели бы занять
в этом мире. Это служит точкой отсчета в оценке нами собственных
успехов и неудач.83
Автор теории «зеркального Я» Ч. Кули утверждал, что личность и
общество имеют общий генезис и, следовательно, представление об
изолированном и независимом эго – это иллюзия. Личность фактически
определяется социальными условиями. Ориентиром для Я-концепции
является Я-другого человека, то есть представление индивида о том, что
думают о нём другие. Ч. Кули первым подчеркнул значение субъективно
интерпретируемой обратной связи, получаемой от других людей, как
главного источника данных о собственном Я («что они обо мне думают»).
Он предложил это в теории «зеркального Я», которое возникает на основе
символического взаимодействия индивида с разнообразными первичными
81
Современный толковый словарь русского языка. М., 2004. С. 233.
82
Большой словарь иностранных слов. М., 2005. С. 223.
83
Сосновская А.М. Журналист: личность и профессионал (психология идентичности). СПб, 2005. С. 60-
61.
31
группами, членом которых он является. По его мнению, «Я - концепция»
формируется в осуществляемом методом проб и ошибок процессе, в ходе
которого усваиваются ценности, установки и роли.
Ориентируясь на идеи Ч. Кули о «зеркальном Я», Дж. Мид полагал,
что становление человеческого Я как целостного психического явления,
есть не что иное, как происходящий внутри индивида социальный процесс,
в рамках которого возникают выделенные У. Джеймсом Я – сознающее (I)
и Я- как- объект (Me). Дж. Мид предположил, что через усвоение культуры
(как сложной совокупности символов, обладающих общими значениями
для всех членов общества) человек способен предсказывать как поведение
другого человека, так и то, как этот другой человек предсказывает наше
собственное поведение. Дж. Мид предполагал, что самоопределение
человека как носителя той или иной роли осуществляется путём осознания
и принятия тех представлений, которые существуют у других людей
относительно этого человека. В результате в сознании человека возникает
то, что Дж. Мид называл термином Me, понимая под этим обобщённую
оценку индивида другими людьми, то есть «обобщённым
(генерализованным) Другим». Другими словами, Me является тем, как
выглядит в глазах других «Я-как- объект». Дж. Мид считал, Me образуют
усвоенные человеком установки (значения и ценности), I – это то, как
человек в качестве субъекта психической деятельности воспринимает ту
часть собственного Я, которая обозначена как Me. Совокупность I и Me,
как и у У.Джеймса, образуют собственно личностное, или интергальное Я
(Self).
Так происходит постепенная интериоризация социальных требований,
норм и моделей поведения, которые преобразуются в индивидуальные
ценности и включаются в Я-концепцию.
Представитель психоаналитического подхода Э.Эриксон
рассматривает «Я-концепцию» через призму эго-идентичности и
определяет её не просто как сумму принятых ролей, но и как определённое
сочетание идентификаций и возможностей индивида, как они
воспринимаются им на основе опыта взаимодействия с окружающим
миром, а также как знание о том, как реагируют на него окружающие. Цель
личности, по Э.Эриксону, единство с собой, целостность и зрелость.84
Представитель гуманистической психологии и основатель «клиент-
центрированной терапии» К. Роджерс полагает, что «Я-концепция» - это
сложная структурированная картина, существующая в сознании индивида
и включающая как собственно Я, так и отношения, в которые оно может
вступать, а также позитивные и негативные ценности, связанные с
воспринимаемыми качествами и отношениями Я в прошлом, настоящем и
будущем.85

84
См.: Эриксон Э. Идентичность: Юность и кризис.
85
Роджерс К.Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека. М., 1994.
32
 Выделим некоторые положения теории К.Роджерса, иллюстрирующие
его представления о Я-концепции:
- человек живёт главным образом в своём индивидуальном и
субъективном мире;
- Я-концепция возникает на основе взаимодействия с социальной
средой;
- Я-концепция – это система самовосприятий;
- Я-концепция выступает как наиболее важная детерминанта ответных
реакций на окружение;
- вместе с Я-концепцией развивается потребность в позитивном
отношении со стороны окружающих;
- человеческий организм представляет собой единое целое с одним
внутренним мотивом – тенденцией к самоактуализации;
- развитие Я-концепции – это не просто процесс накапливания данных
опыта, условных реакций и навязанных другими представлений. Я-
концепция представляет собой определённую систему. Изменение одного
её аспекта может полностью изменить природу целого86. Подчеркнем, что в
понимании К. Роджерса «Я-концепция» мыслится как структурированная и
динамическая система, возникающая на основе взаимодействия индивида
и социальной среды. Согласно К.Роджерсу, природа человека позитивна и
движется к социализации, самоактуализации и зрелости. Соответственно
черты «полноценно функционирующего человека» - это открытость опыту,
свобода, доверие к своему организму, творчество, самоактуализация и
зрелость.
Х. Ремшмидт, рассматривая соотношение «Я-концепции» и
идентичности различает «Я» и «самость», где под «Я» понимается
«организованная система взглядов, установок личности и
обуславливающих её неповторимость, тождественность самой себе и
неизменность», «самость» это «совокупность индивидуальных восприятий
и воспоминаний». Идентичность определяется как осознание личностью
тождественности самой себе, а также осознание «непрерывности» во
времени собственной личности и связанное с этим ощущение, что другие
также признают это»87. Таким образом, Х. Ремшмидт подчёркивает
различие между идентичностью и «Я-концепцией». В «Я-концепции» все
существенные признаки самости выражаются абстрактно в представлении,
как самого человека, так и окружающих. «Я-концепция», по его мнению,
является теорией самого себя, она зависит от изменений социального
окружения и общественных отношений, это личностное образование более
изменчиво, чем идентичность.
Вышеприведённые определения «Я-концепции», безусловно,
заслуживают внимания и свидетельствуют о том, что каждый автор

86
Сосновская А.М. Указ. соч. С. 63.
87
Ремшмидт Х. Подростковый и юношеский возраст: Проблемы становления личности. М.,1994. С. 118–
119.
33
рассматривает её содержание и структуру лишь в рамках собственной
научной теории.
Интерес для нашего дальнейшего понимания идентичности
представляет теория «Я-концепции» Р. Бернса. Р. Бернс отмечает: ««Я-
концепция» определяет не просто то, что собой представляет индивид, но и
то, что он о себе думает, как смотрит на свое деятельностное начало и
возможности развития в будущем»88. Согласно Р. Бернсу, Я-концепция - это
множественные установки человека по отношению к себе в этом мире,
целостная система представлений о себе. Я-концепция как систему
установок на себя включает три составляющих:
1. Когнитивный компонент: «образ Я» - представление индивида о
самом себе, т.е. основные характеристики нашего привычного
самовосприятия (ролевые, статусные, психологические).
2. Аффективный компонент: самооценка – аффективная оценка этого
представления, которая может обладать различной интенсивностью,
поскольку конкретные черты образа Я могут вызывать более или менее
сильные эмоции, связанные с их принятием или осуждением. Самооценка
отражает степень развития у индивида чувства самоуважения, ощущения
собственной ценности и позитивного отношения ко всему тому, что входит
в сферу собственного Я.
3. Поведенческий компонент: потенциальная поведенческая реакция,
то есть конкретные действия, которые могут быть вызваны «образом Я» и
самооценкой89. Итак, понятие «идентичность» в западной психологии
рассматривается в диаде «Я-концепция» - «Образ Я». При этом в той или
иной степени «Я-концепция» принимается за эквивалент идентичности.
В отечественной психологии, как отмечает Л.Б. Шнейдер,
представления об идентичности связаны с исследованиями самосознания и
самоотношения, «образом Я», самоопределения и социализации личности,
где под социализацией традиционно понимается процесс усвоения
социальных норм, умений и правил. Нормы, цели, ценности и убеждения
являются некими элементами идентичности, определяющими
аффективную окраску отдельных образов «Я».
Впервые проблема самосознания была поставлена Л.С. Выготским.
Он понимал самосознание как генетически более высокую форму
сознания, как этап развития сознания, который подготовлен развитием
речи, произвольных движений и ростом самостоятельности90. А.Н.
Леонтьев, рассматривая самосознание, считал, что в осознании человеком
себя как личности надо различать знание о себе и осознание себя91.
А.Г. Спиркин понимает самосознание как осознание и оценку
человеком своих действий, их результатов, мыслей, чувств, морального

88
Бернс Р. Развитие «Я-концепции» и воспитание. М., 1986. С. 30.
89
Там же. С. 32.
90
Выготский Л.С. Проблемы развития психики. Собр. Соч., Т.3. М., 1983.
91
Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2 т. М., Педагогика, 1983.
34
облика и интересов, идеалов и мотивов поведения, целостную оценку
самого себя и своего места в жизни92.
В.В. Столин понимает идентичность как самосознание личности,
имеющее многогранную структуру, которое включает в себя выявление
индивидом своей социальной целостности, уникальности и смысла своего
бытия, формирование и изменение представлений о своём будущем,
прошлом и настоящем93. Рассматривая человека как субъекта деятельности,
проявляющего свою активность на разных уровнях, полагает, что как в
процессе жизнедеятельности организма формируется схема тела, так и у
индивида формируется адекватный его общественному и деятельному
существованию образ самого себя (феноменологическое Я). «Процесс
развития самого субъекта, рассмотренный под углом зрения возникновения
его феноменального Я, обладающего важными функциями в деятельности
субъекта, и есть процесс развития его самосознания»94. Соотнося процессы
самосознания с уровнями активности человека как организма, индивида и
личности, он выделяет три уровня самосознания:
I – «…самовыделение и принятие себя в расчёт (в двигательных
актах)»;
II – самосознание индивида, т.е. принятие точки зрения другого на
себя, идентификация с родителями, с ролями, становление самоконтроля;
III – самосознание личности, как выявление своей социальной
ценности и смысла бытия, формирование представления о своём прошлом,
настоящем и будущем.95
Основываясь на такой разноуровневой модели самосознания,
размышляя над идеей А.Н. Леонтьева о личностном смысле, В.В. Столин
приходит к мысли о существовании единицы самосознания – «смысла Я»,
которая частично тождественна самооценке и выполняет адаптивную
функцию в отношении к деятельности субъекта. В.В. Столин полагает, что
«смысл Я» порождается как отношение к мотиву или цели релевантных их
достижению качеств субъекта и оформляется в самосознании в значениях
(когнитивных конструкциях) и эмоциональных переживаниях96.
Следовательно, осознание себя личностью основывается на решении
внутренних противоречий, которые порождаются реальной
действительностью что определяет диалогический характер самосознания
личности. В процессе многочисленных внутренних диалогов формируется
«образ Я», как отмечает В.В. Столин: «Образ Я – продукт самосознания»97.
В представлениях И.С. Кона идентичность (самость) есть один из
аспектов проблемы «Я» - «Эго» (субъектность) и «образ Я». «Эго» как
регулятивный механизм предполагает преемственность психической

92
См.: Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М., 1972.
93
См.: Столин В.В. Самопознание личности М., 1983.
94
Там же. С. 74.
95
Там же. С. 100.
96
Там же. С. 122.
97
Там же. С. 182.
35
деятельности и наличие информации о самом себе. «Образ Я» как бы
достраивается и одновременно корректирует её.98 Проблема человеческого
Я красной нитью проходит через всё его творчество. И.С. Кон отмечает:
«Совокупность психических процессов посредством которых индивид
осознаёт себя в качестве субъекта деятельности называется
самосознанием, а его представления о самом себе складываются в
определённый “образ Я”».99 По И.С. Кону, «образ Я» есть установочная
система личности, включающая отношение к самому себе; осознание и
самооценку своих отдельных свойств и качеств; физические
характеристики (восприятие и описание своего тела и внешности). Таким
образом, «образ Я» это совокупность представлений индивида о самом
себе.
И.И. Чеснокова определяет самосознание как «сложный психический
процесс, сущность которого состоит в восприятии личностью
многочисленных образов самой себя в различных ситуациях деятельности
и поведения, во всех формах взаимодействия с другими людьми и в
соединении этих образов в единое целостное образование – в
представление, а затем в понятие собственного Я как субъекта, отличного
от других субъектов; формирование совершенного, глубокого и
100
адекватного образа Я».
В отечественной психологии существуют различные мнения
относительно компонентов, входящих в структуру самосознания. В.С.
Мерлин включает в структуру самосознания четыре компонента: сознание
своей тождественности, сознание собственного Я, осознание своих
психических свойств и определённую систему социально-нравственных
самооценок101, Л.Д. Олейник – шесть компонентов: самочувствие,
самопознание, самооценка, самокритичность, самоконтроль и
102
саморегуляция.
В.С. Мухина автор концепции становления структуры самосознания
личности характеризует самосознание как «универсальную, исторически
сложившуюся и социально-обусловленную психологическую структуру,
присущую каждому социализированному индивиду, состоящую из звеньев,
которые составляют содержание ключевых переживаний личности и
выступают внутренними факторами рефлексии, её отношения к самой себе
и окружающему миру».103 Центральным механизмом структурирования
самосознания является идентификация. Согласно этой концепции,

98
См.: Кон И.С. Открытие Я. М., 1989.
99
Там же. С. 9.
100
Чеснокова И.И. Проблема самосознания в психологии. М., 1977. С. 30.
101
См.: Мерлин В.С. Проблемы экспериментальной психологии личности // Учёные записки Пермского
пед. ун-та. Т.77. 1970.
102
См.: Олейник Л.Д. Индивидуальное самосознание и пути его формирования. Автореф. дис. канд.
философ. наук. М., 1975.
103
Павлов С. М. Психологические особенности этнической идентичности детей коренных малочисленных народов
севера (на материале исследования младших школьников ханты, лесных ненцев): автореф. дис …. канд.
психол. наук. М., 2001.
36
самосознание человека как личности содержит пять звеньев: 1 –
идентификация с образом тела, именем и заменяющим его местоимением
«Я», индивидуальная духовная сущность человека; 2 – притязание на
признание; 3 – половая идентификация; 4 – психологическое время
личности (индивидуальное прошлое, настоящее, будущее); 5 – социальное
пространство личности (права и обязанности).
Итак, нужно отметить, что в отечественной психологии проблема
идентичности решается в сложившейся последовательной триаде: сознание
– самосознание – образ Я. Идентичность в той или иной мере трактовалась
как эквивалент самосознания.
В современной психологии под самосознанием понимается
совокупность психических процессов и их объединение, посредством
которых человек осознает самого себя. В результате осознания человек
получает представления о самом себе, а целостная система всех
представлений является «Я-концепцией» личности. Другими словами, «Я-
концепция» личности – продукт самосознания. Оперирование термином
«самосознание» в отечественной психологии соответствует термину «Я -
концепция» в западной. Л.Б. Шнейдер, сопоставив оба направления
научного поиска в зарубежной и отечественной психологии, схематично
это представила так104:
сознание – самосознание – образ Я
||
Я-концепция – образ Я
|
идентичность

Мы согласны с Л.Б. Шнейдер, которая вслед за В.С. Малаховым

утверждает, что термины «идентичность» и «самосознание» не являются
взаимозаменяемыми и тождественными понятиями. Самосознание в
философии и психологии традиционно понимают как выделение человеком
себя из объективного мира, осознание и оценку своего отношения к миру,
себя как личности, своих поступков, действий, мыслей, чувств, желаний,
интересов. Идентичность традиционно понимают как переживание
тождественности, определённости и целостности, то есть единицей
анализа идентичности выступает «Образ Я».105
Подводя итог данному анализу можно полагать, что отечественный
подход к феномену идентичности относит выделение человеком своей
социальной ценности, смысла своего бытия, формирование и изменение
человеком представлений о своём будущем, прошлом и настоящем,
формирование ценностных ориентаций, а формирование и развитие

104
См.: Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность: структура, генезис и условия становления. Дис.
…д-ра психол. наук. М. 2001. С. 39.
105
Там же. С. 39-40; Малахов В.С. Неудобства с идентичностью // Вопросы философии. – 1998. – № 2. –
С. 43–54.

37
идентичности рассматривается как результат решения личностью
значимых ситуаций.
Л.Б. Шнейдер определяет идентичность как сложный феномен,
«многослойную психическую реальность», включающую различные
уровни сознания, индивидуальные и коллективные, онтогенетические и
социогенетические основания.
Выделяют три уровня описания термина идентичности:
1)рационалистический (целостность, неделимость, натуральность
личности как интегральное свойство), человек таков, каким он кажется;
2)понятийный (отражает конкретно-научное содержание,
определяемое исследователями, представляет степень соответствия
человека группе, полу, этносу, роду и др.).
3)глубинный, или иррациональный (отражает самость, вещь в себе,
«это такая драгоценность, которая оказывается ею не только по внешнему
виду, но она такова по существу»).106
Идентичность может пониматься и как чувство, и как сумма знаний о
себе, и как поведенческое единство, то есть она выступает как «сложный
интегративный феномен». По мнению Л.Б. Шнейдер, идентичность есть
синтез таких характеристик человека, как тождественность, целостность и
определённость в уникальную структуру, присвоение и изменение (по Л.Б.
Шнейдер – переструктурирование) которой происходит в результате
адаптации и переориентации в постоянно меняющейся и
107
преображающейся среде.

1.4. Соотношение понятий «идентичность», «идентификация» и их

смысловое наполнение
Проблема соотношения идентичности и идентификации, а также
содержания этих понятий в социальной психологии обусловлена целым
рядом объективных причин: повышенной динамичностью происходящих
изменений в обществе, и их значительностью; кризисами разного уровня и
типа сложности, оказывающих воздействие на состояние общества и его
развитие; трансформацией, а порой и разрывом многочисленных связей и
отношений, что приводит к состоянию нестабильности и параллельно с
этими процессами, происходит открытие и освоение новых пространств
видения человеком самого себя, мира и себя в этом динамичном,
усложняющемся информационном мире, действия в подобном мире. Это
свидетельствует о возникновении активности процессов интеграции и
разъединения сил, позиций, целей индивидов, групп, различного уровня
объединений, то есть таких событий, которые не просто обостряют
проблему выбора человеком своего места, а усиливают её значимость,

106
См.: Дериси О.Н. Человеческая подлинность / Это человек: Антология. М., 1995. С. 156–159.
107
Л.Б. Шнейдер. Личностная, гендерная и профессиональная идентичность: теория и методы
диагностики. М., 2007. С. 13.
38
обостряют вопросы определения и самоопределения, раскрытие своих
позиций и соотнесения их.
Чётче и острее, на новом витке осмысления современного кризисного
и динамичного мира задаётся главный вопрос идентичности личности
(группы, сообщества): кто Я, кто Мы? Другими словами, обостряется
проблема субъектности человека, его объективное соотнесение себя как
«уникального» индивида с другими, его встраивание в социум как условие
функционирования его Я в этом обществе.
Возникновение феномена идентификации связано со становлением
человека в процессе антропогенеза, становления самого общества,
развитии самого социального вообще. «Быть человеком – значит
относиться к другому, к миру и себе как самостоятельно существующей
реальности».108
В связи с тем, что необходимым условием становления субъектов
деятельности были процессы определения себя по отношению к цели
деятельности, её ценности, к предмету деятельности, к другому, то
первоначально это происходило на самом примитивном уровне при полном
слиянии индивида в своём субъектном выражении с родовым
коллективном как главным субъектом социальной и исторической
действительности. Исследователи вполне справедливо замечают, что это
первая и «индивидуумная», и «социальная идентификация индивида»,
положившая начало отношениям (к самому себе, к другому, к коллективу,
соотнесения себя с ними) (выделено нами – Е.М.), что стало ситуацией
«отношений собственно человеческих».
Следовательно, появление отношения как собственно человеческого
качества обеспечивало возможность идентификации и необходимость
идентичности, порождающих углубление и расширение отношений
человека к себе в мире.
В результате дифференциации и интеграции систем отношений
общества усложнялись формы, типы, усиливались различия уровней
идентификации индивидов по отношению к семье, роду, к разным
социальным группам, этносу, государству и т.д. Объективно
развёртывалась и становилась структурообразующей многоуровневая и
многоплановая, зависящая от степени и характера развития общества
идентификация, как постоянно действующий компонент объективного
определения индивидного существования в обществе и развития как
индивида, личности, субъекта, включаемого в системы отношений в
рамках различных форм их социальной организации.
Можно утверждать, что идентификация выступает как социально
задаваемый феномен. Причём социальное, вслед за Э.В. Сайко, мы
понимаем в его реальном, сущностном значении, а именно как особое
явление в Универсуме бытия, особое состояние как результата и условия

108
Батищев Г.С. Философская концепция человека и креативности в наследии С.Л. Рубинштейна/ Г.С.
Батищев // Вопросы философии. – 1989. – № 4. – С. 105.
39
постоянного воспроизводства и свойства социальной эволюции и
основания Социума.109 В итоге, социальное – «это весь мир человека как
результат становления и развёртывания его деятельности в процессе
социальной эволюции».110 Идентификация выступает как результат и
форма отношений, и как условие развития. Она выступает обязательным
структурным компонентом процесса развития и саморазвития индивида,
вписывающего себя в социальный мир на соответствующем и исторически
возможном уровне идентификации с его разными структурами и
субъектами.
Таким образом, идентификация выступает необходимым моментом
функционирования индивида, находящегося в обществе и его вбирающем.
Смысл идентификации – обнаружение себя в социальном мире во всей
сложности его структурно-содержательной организации и, главное, – это
«субъектная представленность» индивида в данном процессе.
Чтобы успешно жить, действовать, развиваться, человек должен
принадлежать к определённой группе, определённому социально-
профессиональному сообществу, принятие которыми полагает принятие
индивидом их целей, ценностей, норм поведения и отношений. Принятие
таковых предполагает его субъектную позицию как члена группы, члена
социально-профессионального сообщества, связанного с определёнными
формами, структурами, содержанием деятельности, отражающей
определённую коллективную целостность.
В любой социальной структуре человек выступает как определённый
индивид, личность со своей личностной позицией и возможностями, как
субъект жизнедеятельности. Однако по отношению к социальным
структурам человек выступает «как действующий субъект», который несёт
цели, ценности, задачи определённого социально-профессионального
сообщества и только потом уже как имеющий определённые личностные
качества и определённые индивидные возможности, так как коллектив
нуждается, прежде всего, в действенной позиции индивида. Вместе с тем,
идентификация индивида с группой, социально-профессиональным
сообществом приобретает важный смысл в формировании его индивидных
и личностных качеств. Включаясь в деятельность определённого
социально-профессионального сообщества, человек при всех его
индивидуальных особенностях присваивает нормы соответствующего
поведения, цели, ценности, принципы, формы отношений, свойственные
данному социально-профессиональному сообществу, структурируя формы
своих отношений, как субъект социального действия.
Тем не менее, человек может отождествлять себя с другими, принимая
ценности других и формируя себя соответствующим образом или создавая
свой собственный образ. При различных формах идентификации,

109
Сайко Э.В. Идентификация как способ социального бытия и идентичность как форма субъектного
самоосуществления / Э.В. Сайко // Мир психологии. – 2004. – № 2 (38). – С.6.
110
Там же. С. 7.
40
свойственных человеку в его становлении и развитии, главным является
социализация человека, то есть вхождение в системы отношений
конкретного сообщества, при реализации своей социальной сущности в
социальной среде его нахождения. Социализация выступает как целостный
процесс, реализуемый развитием двух разных его составляющих, но в
единстве осуществляемых процессов индивидуализации и социализации
индивида в отногенезе111, на всём протяжении его, определяющих развитие
его Я как феномена социального мира, реализуемого в системе отношений
Социума. В процессе социализации индивида, понимаемом как
осуществление Я в Социуме, в его двуедином проявлении как процессов
индивидуализации (утверждения и внутреннего роста Я) и социализации
(как приобщения себя к обществу) идентификация «прессингует
актуализацию социализации как принятия социальных по смыслу норм в
самых разных формах их проявления в разных социальных структурах»112.
Происходит обнаружение Я по отношению ко всему другому миру,
окружающему человека, отождествление с выбранными другими, с
разными структурными компонентами социума (группой, социально-
профессиональным сообществом, отдельными людьми и т.д.).
Поэтому смысл идентификации заключается в обнаружении себя в
обществе, введении себя в качестве субъектно-значимого в
соответствующее социально-профессиональное сообщество, в рамках
которого человек приобретает свою субъектность, выполняя определённую
деятельность. Находя, обнаруживая себя в обществе, человек оттачивает
себя в нём, принимая одни предъявляемые ему требования, отвергая
другие, но исходя из внутренне осмысливаемой (неосмысливаемой),
реально действенной в его
выборе позиции носителя социального, представителя Социума, в
котором он утверждает и формирует своё Я.
Таким образом, идентификация - основной механизм социализации
индивида, проявляющийся через эмоционально-устойчивое
отождествление индивида с группой, социально-профессиональным
сообществом, принятие социальной роли, осознание групповой
принадлежности, в результате чего индивид утверждает и развивает себя,
своё Я.
Процесс идентификации имеет постоянно воссоздаваемый результат –
особое качество человека – идентичность, которая определяется
совокупностью присвоенных качеств, норм, ценностей, интегрируемых
индивидом в своё Я. Идентифицируясь, человек приобретает эти
соответствующие субъектные и личностные характеристики.
Следовательно, идентичность – это то, чем обладает индивид, присваивая
или отвергая в процессе идентификации.
111
Сайко Э.В. Социализация и индивидуализация как исторически опосредованные механизмы
формирования субъектов исторического действия / Э.В. Сайко // Мир психологии. – 1998. – № 1 (13). – С.
102–114; Эриксон Э. Идентичность: Юность и кризис.
112
Сайко Э.В. Указ. соч. С. 8.
41
 Идентичность предполагает одновременно и выделение себя из
конкретно-исторического социума, и свою принадлежность к социуму в
конкретно-историческом времени как существа социального.
Идентичность человека обязательно включает реальную, им же
задаваемую социальную позицию, не обязательно осознанную, его
идентификацию со структурами социума и поэтому предполагает
социальную идентичность, как продукт идентификации, в качестве
необходимого компонента идентичности, постоянного «обсуждения»
своего уникального Я в социальной среде своего функционирования. Это
определяет не только личностный компонент идентичности, но и
социальный, как определяющий идентичность индивида в его индивидном
и личностном самоопределении, где эти компоненты модифицируются и
интегрируются в идентичности Я индивида, личности.
Сама концепция развития идентичности предполагает рассмотрение
отношений, складывающихся в континууме «Я-Другой», в результате
идентичность может определяться ориентациями на социальное окружение
и на уникальность самого человека.113 По сути, это два аспекта одного
процесса, который приводит к формированию идентичности, имеющий в
основе критерии социального и личностного характера. Ещё Э.Эриксон
считал, что групповая идентичность и эго-идентичность развиваются
параллельно друг другу и последняя является более устойчивой, чем
первая. Однако другие исследователи полагают, что оба эти вида образуют
единую линию развития, в которой идентичность является интеграцией
представлений о себе как об отдельной личности, так и о члене
определённой социальной группы.
Таким образом, идентичность понимается как социальный феномен,
который формируется и развивается посредством самоопределения
относительно базовых отношений Я с социальным окружением. Более
того, выступая социальным феноменом по своей сути, идентичность имеет
индивидуальную природу своего существования, индивидуальное
содержание.
А.А. Бодалёв замечает, что при актуализации феномена
идентификации и при объективировании его эффекта – идентичности
подтверждается справедливость ставшей классической формулы С.Л.
Рубинштейна: «Внешнее преломляется через внутреннее».114 Говоря о
времени вступления во взрослость, автор отмечает, что именно от
«внутреннего» зависит, какие процессы идентификации пойдут у человека
и какой у них будет результат в смысле их влияния на его развитие.
Содержание «внутреннего», по-разному откликающегося на воздействие
«внешнего», прежде всего определяют сформировавшиеся потребности,
интересы, склонности и стоящие за ними и уже как-то усвоенные
113
См.: Муратов В.В. Особенности развития идентичности в условиях социально-экономических
преобразований / А.А. Муратов // Мир психологии. – 2004. – № 2 (38). – С.38.
114
Бодалёв А.А. О характеристиках идентификации и идентичности на ступени взрослости / А.А.
Бодалёв // Мир психологии. – 2004. – № 2 (38). – С. 96.
42
человеком основные ценности жизни и культуры или псевдоценности,
интегрирующиеся в плохо или хорошо осознаваемом смысле жизни и
сильнейшим образом влияющие на характер целей, которые ставит перед
собой человек и на достижение которых он направляет свою
жизнедеятельность.
Живя в обществе, человек, безусловно, подвергается его
воздействиям. Каждое историческое время накладывает отпечаток как на
содержание, так и на форму «внутреннего», о котором говорил С.Л.
Рубинштейн. И каждый раз оно по-особому объективируется и
конкретизируется во «внешнем».
Действительно, идентичность - это то, чем владеет индивид,
присваивая или отрицая в процессе идентификации правила, нормы,
принципы, цели, ценности и т.д. Другими словами, в результате
развёртывания двуединого неразрывного потока индивидуализации –
социализации и совершающейся при этом идентификации индивида
идентичность – это интегрированный результат, обеспечивающий некую
устойчивость и воспроизводство себя в своих присвоенных ценностях,
целях изменение расширение которых осуществляется через «контроль»
постоянно воспроизводимого Я, устойчивого «Я-индивида».
В целом, можно полагать, что выступая социальным феноменом по
своей сути, идентичность имеет индивидуальную природу своего
существования, индивидуальное содержание, по причине уникальности,
неповторимости самого человека. Однако идентичность выражает
индивидную форму присвоения индивидом социальной сущности, которая
реализуется в нём как в силу принадлежности его к человеку, так и
благодаря тому уровню целей, ценностей, которые имеют социальное
основание своих интересов как существа социального, присвоение норм,
правил групп, социально-профессиональных сообществ, в которые входит
индивид, в которых его социальная сущность выражается в отношении к
себе в группе (сообществе) и к группе (сообществу), другим, потому как
только в общении, деятельности, жизнедеятельности, словом,
общественных связях, человек может реализовать свои особенности и
почувствовать себя субъектно-значимым, осознать и проявить свою
идентичность.
Вышеизложенное представляет для нас большую ценность, и является
не «вещью самой по себе», а представляет некоторую мировоззренческую
базу, исходное понимание и осмысление сущности феноменов
идентификации и идентичности.
Говоря о соотношении идентификации и идентичности, следует
остановиться на исследовании Д.В. Колесова, который соотнес
представление об идентичности в логике и психологии. Автор полагает,
что в логике идентичность – это вывод об отсутствии различий:
одинаковость, неотличимость, полное совпадение черт сравниваемых
объектов, процессов, явлений окружающего мира. В психологии

43
идентичность – это переживание индивидом своего единства с кем-либо (с
самим собой, другим индивидом, группой) или своей приверженности к
чему-либо (идее, принципу, «делу»). И это, действительно, так. Когда речь
идёт об идентичности, мы всегда понимаем, что одной из её сторон
выступает индивид, а другой – иные существа, либо иные объекты,
процессы, явления. Однако возникает правомерный вопрос: почему
возможна идентичность, если одинаковых индивидов не существует по
определению? Дело в том, что само понятие «индивид» означает
«отличающийся от любого другого» и в психологии справедливо
провозглашается «неповторимость» каждого человеческого существа.
Таким образом, идентичность в логике – это следствие отсутствия
различий между сравниваемыми объектами, идентичность в психологии
имеет место быть, несмотря на различия, вопреки им.
Характеризуя идентичность, Д.В. Колесов отмечает: «Идентичность -
типичное явление человеческого бытия, не случайное и не редкое. Оно
выражает некоторую потребность. Идентичность даёт индивиду всё то, чем
располагает та группа индивидов, с которой данный индивид себя
идентифицирует, единство с которой переживает. Идентичность позволяет
индивиду присваивать себе часть тех достоинств и преимуществ, которыми
располагает объект его идентификации: силу, богатство, деловые и
политические возможности. Поэтому идентичность может становиться
потребным результатом потребности в более эффективном и надёжном
осуществлении индивидом своей жизнедеятельности. Так что в
семантическое поле понятия «идентичность» входит и понятие выбора…
Идентичность – это отношение, наполняемое положительными эмоциями,
в первую очередь радостью и уверенностью индивида в своём положении,
так как благодаря идентичности оно представляется более прочным и
надёжным. Отношение – это связь, наполненная оценкой. В случае
идентичности связь эта достаточно прочная, а оценка – положительная. С
отрицательно им оцениваемым индивид никогда не станет себя
идентифицировать – ему сначала придётся сменить отрицательную оценку
на положительную».115
В литературе, кроме понятий идентичность и идентификация,
встречается термин идентифицирование. Считаем важным рассмотреть
все эти понятия. Толковый словарь русского языка гласит:
«Идентифицировать – установить (-навливать) совпадение,
116
идентичность». . Большой словарь иностранных слов определяет:
«Идентификация (с фр. Identification < identique «идентичный») -
отождествление, соотнесение с образцом или моделью»117. Анализ
литературных источников показывает, что ведущим механизмом развития
идентичности является идентификация. З. Фрейд первым стал
115
Колесов Д.В. Антиномии природы человека и психология различия. (К проблеме идентификации и
идентичности, идентичности и толерантности) // Мир психологии. – 2004. – № 3. – С. 16.
116
Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. М., 1996. С. 231.
117
Большой словарь иностранных слов. М., 2005. С. 222.
44
использовать это понятие в психологии. Он применял его для
интерпретации патологической депрессии, позднее – для анализа
сновидений и способов усвоения детьми образцов поведения значимых
других.
В настоящее время в психологии процесс идентификации проявляется  
в трёх пересекающихся областях психической реальности: «Во-первых,
идентификация это процесс объединения субъектом себя с другим
индивидом или группой на основании устоявшейся связи, а также
включение в свой внутренний мир и принятие как собственных норм,
ценностей, образцов… Во-вторых, идентификация – это представление,
видение субъектом другого человека как продолжения себя самого… В-
третьих, идентификация – это механизм постановки субъектом себя на
место другого…».118
Если обратиться к психологическому содержанию, то в первом
значении идентификация выступает механизмом порождения и развития
идентичности. Причём психологический смысл этого понятия заключается
в сопоставлении, сравнении субъектом системы своих ценностей и
ценностей, которым нужно соответствовать, в принятии необходимых
ценностей и отказе от тех, которые не нужны, в конечном итоге, в
отождествлении себя с кем-либо и чем-либо. Реализация данного
механизма будет видоизменяться в зависимости от того, какая
идентичность формируется социальная или личностная. В первом случае
субъект идентифицирует изменения, которые произошли с ним к
настоящему времени, во втором – он сравнивает их с некими социальными
образцами или представлениями о них.
Д.В. Колесов справедливо полагает, что содержание понятий
«идентификация» и «идентифицирование» во многом совпадает, они оба
означают процесс – поиск индивидом свой идентичности, то есть некоего
постоянного переживания (единства, сплочённости, общности). Тогда
идентичность – это особое психическое состояние (устойчивое
переживание) индивида, а идентификация и идентифицирование – это
процесс его достижения, осознанный или неосознанный поиск индивидом
оснований для этого состояния. Ведь понятие «состояние» содержит в себе
в качестве обязательного понятие поддержание в смысле опоры, помощи,
содействии, одобрении, согласии, присоединении. Следовательно,
идентичность может иметь и ситуационный характер – это не раз и
навсегда достигнутое и закрепившееся, а то, что требует поддержания.
Поэтому, как и всякое переживание, идентичность может становиться и
более яркой и актуальной, и менее.119 Идентифицирование – это только
процесс достижения, а идентификация – это ещё и явление, обобщающее
все три данных понятия. Необходимо различать психический процесс и
достигаемый посредством его результат (состояние).

118
Козлов В.В. Указ. соч. С. 177.
119
Колесов Д.В. Указ. соч. С. 18.
45
 Согласно работам Д.В. Колесова, идентифицирование – это
оперирование значимостью различий: формирование их оценки как
незначимых или формирование положительной их оценки. Достигнутая
этими двумя путями идентичность разделяется на непосредственную и
опосредованную. Вторым психическим механизмом достижения
идентичности является психическая проекция, то есть мысленное
наложение своего образа на образ объекта идентификации и мысленное
«удаление» различий, так как они могут не только наделяться
положительной значимостью, но и преобразовываться в неразличимые,
которые можно и не принимать во внимание. Отсюда их незначимость, но
не в связи с оценкой их содержания, а в связи с масштабностью.
Таким образом, следует полагать, что идентичность и идентификация
это не синонимы, это термины, призванные обозначать разные явления.
Идентичность понимается как некоторое состояние относительно
конечного результата самоотождествления (выделено нами – Е.М.).
Идентификация подразумевает процесс, психологические и социальные
механизмы, ведущие к идентичности как состоянию. Идентификация
является одним из механизмов межличностного познания наряду с
интерпретацией, атрибуцией, рефлексией и представляет собой
отождествление себя с другим человеком.
В.А. Ядов, «разводит» понятия идентичность и идентификация,
употребляет их для «обозначения некоторого состояния (идентичность) и
процесса (идентификация), ведущего к данному состоянию»120.
Е.А. Володарская считает, что идентичность может быть представлена
как конечный результат, а идентификация – длящийся во времени процесс,
способ формирования идентичности.121 Исследуя идентификацию
личности в супружеской паре, Ю.Ю. Дмитрук понимает под
идентификацией процесс становления идентичности вообще (независимо
от её выделяемых разновидностей).122
Мы полагаем, что говорить о идентичности как о конечном
завершённом процессе можно весьма условно, так как идентичность, по
мнению В.С. Мухиной, а мы солидарны с её мнением, есть состояние
относительно конечного результата самоотождествления123.Более того,
обращаясь к позиции А.В. Брушлинского о том, что психическое имеет
процессуальный характер, считаем, что идентичность, являясь
«относительно конечным результатом» идентификации, сама есть процесс,
активнейшим образом влияющим на другие протекающие психические
процессы. Следовательно, это состояние (идентичность) не есть раз и

120
Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной иден-
тичности // Психология самосознания. Хрестоматия. Самара, 2000. С. 597.
121
Володарская Е.А. Социально-психологические факторы идентификации учёного с научной шко-
лой. Дис... канд. психол. наук. М., 1994.
122
Дмитрук Ю.Ю. Идентификация личности в супружеской паре как фактор субъективного благопо-
лучия в семейных отношениях. Дис… канд. психол. наук. П.-К., 2004.
123
Мухина В.С. Возрастная психология: феноменология развития, детство, отрочество. М., 2000.
46
навсегда достигнутое и неизменное, а оно динамично, подвижно,
процессуально.
Затрагивая проблему постоянства идентичности, необходимо
отметить и социологические исследования последних лет, которые
трактуют данное понятие как изменчивую, условную и социально
детерминируемую конструкцию.124 Действительно, идентичность не
является ни чем-то постоянным, ни крайне изменчивым, так как она тесно
связана с трансформациями социальной среды.125 Понятие идентичности
(исключая значение термина, используемое в математике и логике) никогда
не обозначает нечто статическое, неизменное или прочное, а всегда – нечто
расположенное в потоке времени, изменяющееся и развивающееся.126
Уместно отметить высказывание С. Холла, который подчёркивает, что
идентичность всегда «в процессе», всегда формируется.127 Н.Элиас
подчёркивает, что понятие человеческой идентичности соотносится с
процессом и пока не будет разработано ясное понятие процесса и особенно
понятие развития, «понятийная проблема человеческой идентичности
будет оставаться трудной, фактически неразрешимой».128 Словом, процесс
поиска идентичности никогда не прекращается. «В данной точке
временного континуума мы можем сказать, что нашли своё «я», то есть
достигли идентичности. Но в следующий момент что-то нарушает
равновесие, и идентичность становится отправной точкой нового поиска. В
этой связи понятие идентичности напоминает математическое понимание
предела, когда все члены последовательности (промежуточные
идентичности) разнятся от некоего числа «а» (окончательная
идентичность) сколь угодно мало, но тем не менее не достигают его».129
Проведённый анализ соотношения понятий идентичность,
идентификация (идентифицирование) показывает, что идентичность
предоставляет индивиду всё то, чем располагает та группа индивидов, с
которой данный индивид себя идентифицирует, единство с которой он
переживает. Идентичность позволяет ему присваивать часть тех
достоинств и преимуществ, которыми располагает объект его
идентификации.
Представляется важным акцентировать внимание на понимании
идентичности с высоты интегративного подхода. В.В. Козлов считает, что с
точки зрения интегративного подхода, личность – не некая монолитная
сущность, а система внутренних идентичностей или я-идентификаций,
придающих структуру и смысл бытию в мире человека. Личность как

124
См.: Beck U. Rick Society. Towards a new Modernity. London. Sage, 1992.
125
См.: Смирнова А.Г., Киселёв И.Ю. Идентичность в меняющемся мире. Ярославль, 2002. С.5.
126
См.: Wodak R., Cilliah. de, Reisinge M., Liebhart K. The Discursive Construction of National Identity.
Edinburg: Edinburg University Press, 1999. 224 p. С. 11.
127
См.: Hall S. Introduktion: Epistemic Communities and the Dynamics of International Policy Coordination / P.
Hall. Knowledge, Power, and International Policy Coordination. // International Organization, 1992. № 1. Issue
46. 1992. P. 1–35.
128
См.: Элиас Н. Общество инвалидов. М.: Праксис. 2001. С. 256-257.
129
См.: Смирнова А.Г., Киселёв И.Ю. Указ. соч. С. 15.
47
некое целостное понимание человеком самого себя это не только способ
генерализации прошлого опыта, но и семантическое пространство, которое
помогает человеку интегрировать и объяснять свое поведение.
Множество этих я–идентификаций обусловлены, навязаны и
извлекаются из места личности в социальной структуре, другие творчески
и избирательно строятся из материала языков сознания в синтезе с
прошлым опытом поведения.
В соответствии с концепцией В.В.Козлова, я–идентификации – наши
фундаментальные элементы самоопределения и именно они формируют
наше предположение-представление о своей сущности.
Одновременно это самоопределение – понимание человеком самого
себя активно. Это понимание и действие в бытие – здесь в соответствии со
своим пониманием себя. Оно является базовой тенденцией (от латинского
слова tendere – «напрягать»), направленной на осмысление самого себя в
мире людей и объективной реальности. Оно необходимо человеку для того,
чтобы понять самого себя, определить, что он есть, какое место занимает в
мире.
То, что личность является сложной интегрированной системой,
представляется фактом неоспоримым. При более детальном рассмотрении
мы можем установить, что личность состоит из совокупности подсистем,
которые мы для простоты обозначим «Я». Таким образом, мы на
следующем приближении можем увидеть некую сложную
многокомпонентную сетчатую структуру.
Подсистемы (компоненты) «Я» мы можем обозначить как «я». Это
устойчивые констелляции, сгустки человеческого опыта, формы, с
которыми человек идентифицируется, считает их своими, собой.
Независимо от того, каково содержание форм и каким переживанием та
или иная форма наполнена, человек отождествляет эти формы с самим
собой и обозначает их, как «я», с позитивной полярностью.
В.В. Козлов считает, что действительность переживается личностью и
группой через такие формы уподобления, отождествления себя с другими
людьми и явлениями, как непосредственное эмоциональное вчувствование,
идентификация, эмоциональное заражение, объединение различных
явлений через сопричастие, а не через выявление логических
противоречий и различий между объектами по тем или иным
существенным признакам.
Идентификацию В.В.Козлов понимает не только как социально-
психологическую способность встать на точку зрения партнера и не
отождествляет с пониманием или взаимным уподоблением людей друг
другу. Идентификация включает все эти элементы, но в понимании В.В.
Козлова это интегральное, эмоционально переживаемое, отождествление с
устойчивыми констелляциями человеческого опыта, которые осознаются и
интерпретируются как «свои» и выступают в качестве своеобразного
регулятора его поведения и деятельности. Одновременно «Я» выступает

48
как объект уподобления в качестве социально-психологического
образования, на который идет ориентация и с которым сличается
реализуемое личностное и групповое поведение.
Представление человека о себе В.В. Козлов обозначает как
осознаваемое глобальное «Я», и это свое представление о себе он может
описать, интерпретировать. На уровне группы это чувство и осознание
«Мы». Каждая личность и группа уникальны в системе описаний,
осмыслений, интерпретаций этого «Я». Они оказывают систематическое и
глубокое влияние на то, как перерабатывается индивидом информация,
касающаяся его Я. Например, если человек обладает Я-схемой, связанной с
лидерством, он будет более чувствительным к вещам, релевантным
лидерству как в своем поведении, так и в поведении других. Он будет
реагировать на свой социальный опыт в соответствие с гипотезами и
генерализациями, обеспечиваемыми его схемой Я.130
Таким образом, в концепции В.В. Козлова, основателя интегративной
психологии, личность есть целостное понимание человеком самого себя,
«глобальное поле смыслов самоидентификации индивидуального сознания
с собой как психосоциально целостным существом», глобальное «Я»131.
Целостность личности представляет собой систему внутренних
идентичностей или «Я-идентификаций», придающих структуру и смысл
бытию человека. Как сложная интегрированная система (глобальное «Я»)
личность состоит из подсистем «Я» (глобальных трёх подструктур «Я»:
«материальное Я», «социальное Я», «духовное Я», каждая из которых
имеет свой некий центр, системообразующий и интегрирующий фактор),
которые определённым образом взаимосвязаны между собой,
взаимовлияют друг на друга, взаимодействуют и взаимообусловливают
друг друга. Кроме того, внутренние структуры этих глобальных
компонентов также между собой взаимосвязаны и взаимообусловлены.
Система внутренних идентичностей («Я-идентификаций») являет собой
устойчивые констелляции, сгустки опыта и формы, с которыми личность
отождествляется, идентифицируется. А идентификация, по мысли учёного,
– это интегральное, эмоционально переживаемое отождествление с
устойчивыми констелляциями человеческого опыта, что осознаются и
интерпретируются как «свои» и выступают регуляторами поведения и
деятельности.
Опираясь на анализ литературных источников, можно полагать, что
идентичность – это особое психическое состояние (устойчивое
переживание) индивида, не статичное, а динамичное и процессуальное,
идентификация и идентифицирование – это процесс его достижения,
осознанный или неосознанный поиск индивидом оснований для этого
состояния. Именно способность человека к идентификации как механизму,

130
См.: Козлов В.В. Интегративная психология: Пути духовного поиска, или освящение повседневности.
М., 2007.
131
Там же. С. 176.
49
процессу, ведущему к социализации, и проявление идентичности как
состояния динамичного и процессуального представляется важным
фактором развития общества и человека.

1.5. Профессия, социально-профессиональная группа,

профессионализм

Одной из ведущих сфер личностного развития, целью и смыслом

жизни социальной реализации и самосовершенствования человека
является профессиональная сфера. Именно она образует основную форму
активности человека и ей посвящена значительная часть нашей жизни. Для
большинства из нас профессиональная сфера предоставляет возможность
удовлетворить всю гамму потребностей, раскрыть способности, утвердить
себя как личность, достигнуть определённого социального статуса.
Словом, именно в ней, на наш взгляд, человек может выступать как
самоактуализирующаяся личность и как субъект самоутверждения.
В начале XX века А.Ф. Лазурский отмечал: «Когда подходящая
профессия найдена, то она очень скоро придаёт всему облику человека
значительную определённость и законченность. Благодаря многократному
повторению укрепляются и, так сказать, кристаллизуются в определённых
профессиональных проявлениях те черты, которые наиболее характерны
для данного индивидуума и которые заставили его остановиться именно на
этой профессии, в то время как всё остальное отходит на задний план,
становится малозаметным…».132
Согласно Е.И.Степановой, трудовая деятельность выступает
средством, либо фактором, ускоряющим развитие человека, под её
влиянием происходит формирование жизненных позиций и ориентации,
определение планов на будущее, социализация личности.133
По мнению Л.П. Гримак, профессия выступает «одной из форм
реализации личности человека в повседневной жизни».134
В современном контексте понятие «профессия» рассматривается как
устойчивый и относительно широкий род трудовой деятельности,
являющийся источником дохода, предусматривающий определённую
совокупность теоретических знаний, практического опыта и трудовых
навыков и определяемый разделением труда, а также его функциональным
содержанием; либо большая группа людей, объединённая общим родом
занятий, трудовой деятельностью. Совокупность профессий и их
взаимосвязь составляет профессиональную структуру общества.135
132
Акиндинова И.А. Самоактуализация личности в различных типах организации профессиональной
деятельности // Психолого-педагогические проблемы развития личности в современных условиях:
Психология и педагогика в общественной практике. СПб, 2000. С. 29–36. URL:
http://hpsy.ru/public/x1129.htm (Дата обращения 25.11.2010 г).
133
См.: Степанова Е.И. Психология взрослых – основа акмеологии. СПб, 1995.
134
См.: Гримак Л.П. Резервы человеческой психики: Введение в психологию активности. М.:
Политиздат, 1987. С. 150.
135
См.: Социологический словарь. Сост. А.А. Грицанов и др. М., 2003. С. 815.
50
 На наш взгляд, это, хотя и полное, но требующее более глубокого
раскрытия определение.
Термин «профессия» происходит от лат. profession и означает род
трудовой деятельности, занятий, требующий специальных теоретических и
практических навыков, специальность.136
Существует множество определений профессии, в частности,
классическое определение профессии, данное Е.А. Климовым. По его
мнению, профессия – это сфера общества, объединённая общей
деятельностью, область приложения сил человека, в которой он
осуществляет свои трудовые функции.137
Представляет интерес синонимический ряд данного понятия:
occupation – занятие, род занятий, профессия; professional – профессионал,
специалист; trade – занятие, ремесло, профессия; vocation – призвание,
склонность, профессия; работа – work, labour, task, job; work – работа, труд,
дело, действие, занятие; labour – труд, работа, усилие; task – урочная
работа, задача; job – работа, труд, дело, задание, урок, служба.
Е.А. Климов выделяет четыре разных значения термина «профессия»:
- общность людей, занятых в определённой области, отрасли труда;
- область деятельности как множество трудовых постов;
- работа, процесс деятельности в определённой области;
- качественная определённость человека, имеющего некоторые
умения, знания, опыт, личные качества.138
В дополнение к этим значениям В.Д. Брагина относит и социальную
позицию человека.139
Г.Б. Кораблёва полагает, что «сущность профессии заключается в
способности обеспечивать единство общества и личности,
зафиксированное в конкретной позиции индивида или группы в системе
общественного разделения труда, и служит их воспроизводству».
«Профессия есть вид специализированной деятельности, требующий
определённого уровня теоретической и практической подготовки
работников, являющийся в силу схожести основных функций основанием
для объединения людей в профессиональную общность».140
В.С. Цукерман определяет профессию как категорию, обозначающую
часть социального пространства. Он акцентирует внимание не на
механизмах и самой деятельности, а на рамках социального пространства,

136
См.: Современный толковый словарь русского языка. М., 2002. С. 337.
137
См.: Субботина Л.Ю. Личность в системе профессиональной подготовки. Учебное пособие / Институт
«Открытое Общество». Российское психологическое общество. Ярославль. 2003. С. 7.
138
См.: Климов Е.А. Психология профессионального самоопределения. Ростов-на-Дону, 1996. С. 176–
196.
139
См.: Брагина В.Д. Влияние представлений о выбранной профессии на профессиональное
самоопределение учащейся молодёжи. Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 1976.
140
См.: Кораблёва Г.Б. Профессия и образование: социологический аспект взаимосвязи. Екатеринбург.
Изд-во Урал. гос. проф. -пед. ун-та,1999. С. 71.
51
в котором эта деятельность осуществляется.141 По логике автора,
определённую часть социального пространства, в которой осуществляется
и развёртывается профессиональная деятельность, занимает
профессиональная группа.
Можно говорить о том, что профессиональная принадлежность
выступает одним из оснований объединения людей в социальные
профессиональные сообщества, группы.
По мнению А.В. Цвык, социальная группа как целостное и устойчивое
образование, является своеобразным социальным «микроорганизмом»,
связывающим индивида и общество, опосредующим и проводящем как
общественное воздействие на личность, так и личностное влияние на
общественную жизнь.142 Следовательно, трудовая (профессиональная)
деятельность выступает социально интегрирующим фактором,
включающим в себя человека и его дело (профессию), социально-
профессиональную группу и профессиональную деятельность конкретной
группы.
Исследователи выделяют следующие признаки, характеризующие
социально-профессиональную группу:
- совместная профессиональная деятельность, предполагающая
объединение представителей данной профессии на основе общих задач и
целей деятельности;
- совместное «пространственно-временное» бытие, создающее
предпосылки профессионального общения между людьми;
- разделение функций между членами данной профессиональной
организации, что ведёт к координации действий, установлению
профессиональных коммуникаций, обмену информацией.143
К вышеуказанным признакам мы относим формирование
специфических, присущих только данной социально-профессиональной
группе ценностей профессиональной культуры и норм поведения,
закреплённых в кодексе профессиональной этики, типа профессионального
мышления и мировоззрения, а также то, что само социально-
профессиональное сообщество выступает условием самореализации,
саморазвития и самосовершенствования личности в профессиональной
деятельности, служит формированием позитивной профессиональной
идентичности.
Таким образом, профессия выступает как социальный институт, как
определённая социальная общность, как разновидность социальной
группы.

141
См.: Цукерман В.С. Сущность и сфера профессиональной культуры // Вестник Челябинской
государственной академии культуры и искусств. Серия 3: Культурологические науки. – Челябинск. –
2003. – № 3. – С. 99.
142
См.: Цвык В.А. Социально-профессиональный статус личности и престиж профессии. Вестник
Тюменского государственного университета. – 2009. – № 4. – С. 44–52.
143
Там же. С. 44–52.
52
 Сама профессия, её престиж задают социальный смысл и создают для
личности условия, которые ориентируют её на профессиональное
саморазвитие и совершенствование, а, значит, задают позитивную
профессиональную идентичность.
В целом же, профессия, профессиональный путь, профессиональная
карьера актуализируют проблему идентичности в профессиональной
сфере, в плане становления профессионализма. В этой связи уместно
привести постановку проблемы идентичности Э. Фромма, где
идентичность понимается им как единство человека и его дела: я есть то,
что я делаю.
Согласно теории Д. Сьюпера о «конгруэнтности Я-концепции и
профессии», человек неосознанно ищет профессию, в которой будет
сохранять соответствие своим представлениям о себе, а «входя в
профессию», он будет искать осуществления этого соответствия.144 Таким
образом, профессиональная деятельность будет успешной только тогда,
когда обретет свойство отражать и воплощать через себя личность. Если
нет единой и целостной личности, если человек не способен раскрыть
сущность своего «Я», ни о каком воплощении не может быть и речи.
Продолжая, считаем необходимым рассмотреть понятия
«профессионал» и «профессионализм».
Профессионал – это человек, рассматриваемый целостно: как
индивид, личность, субъект деятельности, индивидуальность. Он
реализует себя в труде, достигая социально-обусловленных
профессиональных результатов. Понятие «профессионализм» нельзя
ограничить только лишь характеристиками высококвалифицированного
труда, как считает С.А. Дружилов, «это и особое мировоззрение
человека».145 По мнению Е.А. Климова, а мы согласны с ним,
профессионализм «…не просто некий высший уровень знаний, умений и
результатов человека в данной области деятельности, а … определённая
системная организация сознания, психики человека…».146 Кроме того,
М.С. Роговин подчёркивал, что системный подход к изучаемым явлениям
…означает более глубокий и полный анализ изучаемых объектов.147
С.А. Дружилов, рассматривая профессионализм как системное
образование, исходит из следующих условий:
- профессионализм как интегральное свойство – это совокупность
наиболее устойчивых и постоянно проявляющихся особенностей человека-
профессионала, обеспечивающих определённый качественно-
количественный уровень его профессиональной деятельности;
- профессионализм как процесс основывается на выделении его
временных характеристик: длительности и устойчивости фаз и стадий;

144
См.: Super D.E. Vokation development. N.Y., 1957.
145
См.: Дружилов С.А. Профессионализм человека как объект психологического изучения: системный
подход // Вестник Балтийской педагогической академии. Спб., 2003. Вып. 52. С.40–46.
146
См.: Климов Е.А. Образ мира в разнотипных профессиях. М., 1995. С. 9.
147
См.: Роговин М.С. Структурно-уровневые теории в психологии. Ярославль, 1977.
53
 - профессионализм как состояние человека-профессионала отражает
зафиксированное сознанием субъекта на определенный момент времени
интегральное ощущение комфорта/дискомфорта отдельных подсистем или
всего организма в целом.148
А.К. Маркова предлагает различать «нормативный профессионализм»,
под которым подразумевается совокупность личностных характеристик
человека, необходимых для успешного выполнения труда, нормативного
удовлетворения требованиям профессии и «реальный профессионализм»,
под которым подразумевается совокупность, набор психических качеств,
благодаря которым профессионализм становится внутренней
149
характеристикой личности человека.
Следовательно, принимая системность за основной принцип
объяснения и принцип деления психической деятельности человека на
процессуальное и потенциальное В.Н. Мясищева, мы считаем, что
возможно рассматривать профессионала одновременно как открытую
систему, находящуюся в постоянном и активном взаимодействии с миром,
что обеспечивает процессуальность этого явления, и как «закрытую»
систему, вследствие внутренней взаимосвязанности её элементов
(индивида, личности, субъекта деятельности, индивидуальности) и
состояний, что обеспечивает потенциальность данного явления.150

1.6. Профессиональное самоопределение

как основа профессиональной идентичности личности
Профессиональное самоопределение – это одна из важнейших
проблем в жизни каждого человека. Данная проблема может
рассматриваться в контексте жизненного и личностного смысла,
самоактуализации.
Смысл жизни как способ отношения к миру реализуется личностью в
профессии. Действительно, самоопределение предполагает не только
самореализацию в деятельности, но и расширение своих личностных
возможностей, способность «выходить за рамки самого себя», находить
новые смыслы в конкретном деле и во всей своей жизни.151
В этой связи представляется важным обратиться к С.Л. Рубинштейну,
который выделял два основных способа жизненного пути личности.152
Первый способ – это жизнь, не выходящая за рамки связей, в которых
живёт человек, где каждое отношение – это отношение к отдельным
явлениям, но не к жизни в целом. При таком отношении человек не
способен подняться над своим бытием для его осмысления. Второй способ
связан с бурным развитием рефлексии, с мысленным выходом человека за
148
См.: Дружилов С.А. Системный подход к изучению психологического феномена профессионализма
человека / С.А. Дружилов // Вестник Томского Педагогического университета. – 2005.– Вып. 1 (45). –
Серия: Психология – С.51–55.
149
См.: Маркова А.К. Психология профессионализма / А.К. Маркова. – М.: МГУ, 1996. – 308 с.
150
См.: Мясищев В.Н. Психология отношений. М., Воронеж, 1995.
151
См.: Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.
152
См.: Рубинштейн С.Л. Человек и мир. М., 1997.
54
пределы своих связей, которые обусловливают бытие человека. Но это
состояние является переходным, поскольку в результате процесса
дискредитации всей ценностной системы личность не может предохранить
свою систему Я от разрушения, потому, что, даже осознав своё наличное
бытие, нужно ещё найти внутренние резервы, силы для его изменения.
Только понимание необходимости преобразований не означает и не
повлечёт его реального изменения.  
А.Р. Фонарёв говорит о третьей форме активности личности, которая
связана с ломкой старых форм, установившихся отношений, активным
движениям к новым смыслам, что потребует и нового отношения к
окружающей действительности. В соответствии со способами
осуществления жизненного пути, обозначенных С.Л. Рубинштейном, он
выделяет три модуса человеческого бытия: обладания, социальных
достижений и служения.
Модусами определяется, как используются различные
индивидуальные особенности в процессе реальной жизнедеятельности и в
профессиональной деятельности – ведут ли они к росту, развитию
человека, стагнации или регрессу. Авторам кратко описываются
обозначенные им модусы.
Так, при модусе обладания другой человек является объектом,
средством достижения собственных целей, нравственные преграды при
этом отсутствуют, что делает истинный профессионализм практически
недостижимым. При жизненном модусе социальных достижений
основным отношением к жизни является соперничество, что
сопровождается повышенной тревожностью, неуверенностью в своих
силах, что вкупе препятствует становлению личности профессионала. При
модусе служения основным жизненным отношением является любовь к
другим людям, что позволяет человеку выходить за пределы своих
актуальных возможностей.
Индивиды, живущие в соответствии с модусом обладания, для
которых основными устремлениями в жизни являются эгоистические, на
первых порах успешно адаптируются к профессиональной деятельности,
однако затем быстро наступает стагнация, и они останавливаются в
профессиональном росте в силу использования ролевой формы общения. У
них затруднено использование и проявление в деятельности даже
имеющихся способностей. Следовательно, неизбежно наступает регресс
личности, а деятельность распадается на слабо связанные или вовсе
несвязанные обусловленные ситуационной необходимостью операции.
Индивиды, для которых основным способом существования является
модус социальных достижений, используют личностную форму общения и
могут встать в соответствующее отношение к собственной
жизнедеятельности, но они не всегда находят внутренние ресурсы для
изменения своего наличного бытия, что обусловливает стагнацию
имеющихся способностей. Как сложится их дальнейшая судьба, зависит от

55
того, какую ценностную систему они могут построить. Возможно как
восхождение к модусу служения, тогда произойдёт качественный скачёк в
уровне их профессионализма, так и снижение до модуса обладания, что
приведёт к регрессу личности и деструкции деятельности.
Люди, живущие в соответствии с модусом служения, основной
формой взаимодействия которых с миром является духовное общение,
содержащее невербализуемый, со-бытийный компонент, за счёт создания
духовного «облака» удваивают свои способности, что, безусловно,
качественно сказывается на их становлении как профессионалов.
Поэтому смысл жизни, по мнению А.Р. Фонарёва, можно приобрести
только в духовном бытии, выражающемся в модусе служения. При двух
других есть только конкретная цель, что ведёт к большему или меньшему
регрессу личности и распаду профессиональной деятельности на
составляющие её элементы.153
В.В. Козлов отмечает, что «смысл жизни является
системообразующим, интегративным фактором деятельности человека…»,
«Смысл жизни – это то, что делает человека личностью и
индивидуальностью».154 Можно сказать, что смысл жизни, смысл
профессиональной деятельности это «ценности чрезвычайного высокого
порядка», это своеобразная зона бифуркации, зона большой свободы,
творчества, сознательного выхода «из тоски стабильности жизни», выхода
за пределы «налаженности жизни», «застоя в самосовершенствовании»,
автоматизма в зону «дестабилизации, безумия беспорядка», поиска,
устремлений и развития.
С. Гроф говорит о том, что духовность – чрезвычайно важная и
благотворная составляющая жизни, которая питает и придает смысл
человеческой жизни. Таким образом, «духовность как атрибут
психического,  высшая ступень его развития, выражаясь в смыслах, в той
или иной степени обуславливает жизнь человека или сообщества».155
Л.И. Анцыферова установила наличие взаимосвязи между смыслом
жизни и особом отношении профессионала высокой квалификации к
своему труду. Для профессионала труд становится центральной жизненной
ценностью, основанием жизненного самоопределения личности,
источником самоуважения, способом самоактуализации.156
В.А. Петровский отмечает, что для профессионала характерно
гиперфункционирование. Это «состояние вдохновения, представляющее
расширение спектра сознания, создается, по всей видимости, через
одновременное достижение предельных значений эмоциональной
153
См.: Фонарёв А.Р. Профессиональная деятельность как смысл жизни и акме профессионала / А.Р.
Фонарёв // Мир психологии. – 2001. – № 2. – С. 104–109.
154
См.: Козлов В.В. Интегративная психология: Пути духовного поиска, или освящение повседневности.
М., 2007. С. 196, 269.
155
См.: Федоркина А.П. Психология смысла и вершинная психология // Мир психологии. – 2001. – № 2. –
С. 60.
156
См.: Анцыферова Л.И. К психологии личности как развивающейся системы // Психология
формирования и развития личности. М., 1981. С. 3–19.
56
активации, рационального мышления, сверхчувственного (архетипического
и трансличностного) постижения мира. Возникающее состояние
характеризуется непредсказуемостью, неуправляемостью процесса со
стороны субъекта, а результат этого процесса представляет, с одной
стороны, глубинное постижение до сих пор закрытой истины и, с другой
стороны, более или менее точное, рациональное выражение»157.
Таким образом, для профессионала характерно чувство слияния со
своими действиями, полная управляемость ситуацией, её контроль, чувство
единения со всем сущим на Земле, когда субъект до такой степени рас-
ширяет свои границы, что становится больше своего индивидуального
«Я».
Вышесказанное позволяет сделать вывод, что конгруэнтность смысла
жизни и смысла профессиональной деятельности приводит личность к
успешной жизненной и профессиональной самореализации, успешности в
целом, психологическому благополучию. В противоположных случаях
может фиксироваться неустойчивость личности, повышенная тревожность,
утрата собственного Я, регресс личности.
Представляется, что сущность самоопределения напрямую связана с
поиском и  нахождением личностного смысла в своей жизни, выбираемом
деле. Полагаем, что этот процесс заложен в самой человеческой природе,
это внутренняя интенция человека.
Понятие профессионального самоопределения личности тесно
связано понятиями, характеризующими профессиональный путь личности:
идентификация, становление, развитие, самореализация в профессии.
Так, идентификация предполагает формирование личностных
особенностей профессионала, в которых проявляются его представления о
своём месте в социальной и профессиональной среде, уровень
деятельности, что определяет отношение профессионала к
действительности.
Профессиональное становление подразумевает определённые этапы,
связанные со специфическими психофизиологическими и социально-
психологическими особенностями, обеспечивающими успешное
выполнение профессиональной деятельности.
Профессиональное развитие включает закономерное изменение
индивида и личности в ходе профессиональной деятельности. Данный
процесс, характеризуется количественными, качественными,
структурными перестройками, что обеспечивает нормальное
функционирование человека как субъекта труда.
Самореализация в профессии в нашем понимании – это
осуществление себя, как обнаружение, и вследствие этого развитие своих
возможностей: обогащение смыслов деятельности и поведения, раскрытие

157
См.: Новожилова Ю.В. Динамика смысловой сферы педагогов высшей школы с разной
профессиональной направленностью. Хабаровск, 2008. С. 53.
57
и усиление способностей, свободы индивидуального развития и
творчества, что в целом способствует процессу саморазвития личности.
Понятно, что профессиональное самоопределение охватывает и
включает в себя выше перечисленные понятия.
Традиционно профессиональное самоопределение соотносится с
активностью личности. Вопросам активности, целостности, открытости,
динамичности и саморазвитию личности уделяли внимание в своих
концепциях многие отечественные и зарубежные ученые.
Так, активная позиция человека в собственном становлении, развитии,
деятельности и взаимодействии с окружающими подчёркивается К.А.
Альбухановой-Славской. По её мнению, активность служит как
своеобразным «посредником» между людьми как элементами социальной
системы, так и «… той необходимой мерой социальных и личных
взаимодействий, посредством которых они осуществляются оптимально, с
наименьшими потерями и затратами».158 Ценной является мысль и о том,
что формирование внутреннего Я человека невозможно без постоянного
внешнего испытания им самого себя. При этом взаимодействие с людьми и
их реакция на те или иные его проявления позволяет индивиду получить
своеобразный «отклик», подтверждающий или опровергающий
адекватность способа его действия, общения, что даёт ему основания
«быть более уверенным в себе».159
С.Л. Рубинштейн подчёркивает активную, деятельную позицию
самого человека в обеспечении собственного психического роста,
личностного самосовершенствования и развития. Автор показывает
механизм этого динамического процесса через противоречивую
взаимосвязь индивида с окружающей средой и людьми: «Своими
действиями я непрерывно взрываю, изменяю ситуацию, в которой я
нахожусь, а вместе с тем непрерывно
выхожу за пределы самого себя. Этот выход … не есть отрицание
моей сущности …, это – её становление и вместе с тем реализация…
Отрицается только моё наличное бытие, моя завершённость,
конечность».160
Можно сказать, что, по мнению С.Л. Рубинштейна, именно
взаимодействие с ближайшей средой и людьми служит источником
саморазвития личности, средством обеспечения его самореализации и
стимулом личностного роста, который осуществляется непрерывно на
протяжении всей жизни человека.
А.Н. Леонтьев утверждает, что в качестве инициатора
непосредственного контакта с миром выступает сама личность как
существо, обладающее внутренним источником активности. Данная мысль
позволяет нам полагать, что углубление процесса саморазвития и движение
158
См.: Альбуханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль. 1991. – 299 с. С. 80.
159
Там же. С. 101.
160
Рубинштейн С.Л. Человек и мир // Методологические и теоретические проблемы психологии. М.,
1969. С. 348–374.
58
личности по ступеням своего совершенствования невозможно без
укрепления его субъектности во взаимодействии с окружающим миром и
людьми. В таких контактах внутреннее человека (его психические
процессы и состояния, мотивы, потребности, интересы и т.д.) получает
возможность для своего изменения. Согласно А.Н. Леонтьеву, именно во
внешнем находят поле для своей актуализации внутренние потенциалы
личности, которые в нём переходят из возможности в действительность,
конкретизируются, развиваются, обогащаются и преобразовывают своего
носителя - субъекта. При этом сам преобразованный субъект выступает как
«преломляющий в своих текущих состояниях внешние воздействия», то
есть как вполне самостоятельный и активный деятель.161
О.Н. Крутова, базируясь на том, что окружающий человека мир есть
общественные отношения, считает, что на личность оказывает влияние
совокупность взаимодействий людей в различных формах –
непосредственных и опосредованных, в которые включена и она сама.162
Действительность, реальный мир человека, а также культура, по её
мнению, есть «взаимодействие людей, процесс их деятельности,
совокупность её результатов». Включение в субъектные отношения
способствует пробуждению импульсов к саморазвитию, обеспечивает
постоянное стремление к сознательному самоизменению.163 Такая
личность способна к самоанализу, самооценке, рефлексии. Она умеет стать
выше конкретной ситуации, стремится к осмысленным действиям, к
выбору позиции, поступку и ответственности за него, способна к
совместной коллективной деятельности и сотрудничеству.
Вышеперечисленное даёт личности возможность «… самостоятельно
ориентироваться в социальном – человеческом – пространстве»164.
Видение личности как уникальной целостной системы, открытой
внешним влияниям, динамичной и опирающейся на внутренне присущий
ей источник собственной активности прослеживается в работах Г. Олпорта,
А. Маслоу, К.Роджерса и др.
Г. Олпорт определяет личность как динамичную (мотивированную)
развивающуюся систему, как то, что индивидуум представляет собой –
внутреннее «нечто», детерминирующее характер взаимодействия человека
с миром.165 Главное в личности – не зависимость от прошлого, а жизнь в
настоящем, предполагающая реализацию индивидом своих личностных
потенциалов, его самоактуализацию. Важной в плане исследуемой нами
проблемы является также мысль о том, что «развитие человека как
открытой системы происходит всегда во взаимосвязи, во

161
См.: Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1981.
162
См.: Крутова О.Н. Философия воспитания: альтернативный вариант // Шварцман К.А., Коновалова
Л.В., Крутова О.Н. Воспитание: новые подходы к вечной теме. М., 1993. С. 120.
163
Крутова О.Н. Указ. соч. С.198.
164
Там же. С. 127.
165
См.: Олпорт Г. Становление личности. М., 2002.
59
взаимоотношениях с другими людьми. При этом индивид не только отдаёт
что-то окружению, но и сам получает от него».166
Взглядам Г. Олпорта близки взгляды А. Маслоу, автора концепции
целостного подхода к человеку и оригинальной модели личностной
мотивации, в рамках которой он особо выделяет потребность личности в
самоактуализации как реализации своих потенций, способностей и
талантов, как её «полноценного развития».167 Стремление человека к
самоактуализации А. Маслоу считает основным источником человеческой
деятельности, поведения и поступков. Данная потребность, по мнению
автора концепции, составляет ядро человека.168
К.Р. Роджерс полагает, что Я-концепция личности есть
фундаментальный компонент в её структуре, она формируется в процессе
взаимодействия субъекта с окружающей социальной средой. Не
абсолютизируя влияние среды, К. Роджерс полагает наличие у человека
прежнего опыта в качестве причины того, что условия среды сами по себе
не определяют его поведение, как не определяют его сами по себе
внутренние стимулы, идущие непосредственно от индивида: «Человек
живёт, действует и развивается под влиянием некоторой особой, как бы
промежуточной реальности, представляющей собой опыт индивида с
окружающими его условиями».169 Таким образом, реализуется особая роль
взаимодействия в развитии социализированной личности. Определяя в
качестве центрального звена в структуре личности самосознание и
самооценку, К. Роджерс утверждает, что «… личность становится видимой
для нас посредством отношений с другими».170 Самоактуализацию
личности как основного мотива её поведения К. Роджерс связывает с
вопросами её взаимодействия с действительностью. Согласно автору,
стремление к самоактуализации не уменьшает, а увеличивает напряжение в
системе «человек – окружающий мир», что побуждает человека к поиску
новых стимулов и возможностей роста.171
Представляется, что взаимодействие с окружающими выступает
значимым фактором личностного развития человека. Вместе с тем хотим
заметить, согласно К. Роджерсу, не всякое взаимодействие способно
позитивно влиять на личностное развитие субъекта. Следовательно, особая
роль принадлежит «помогающим отношениям», значимым, референтным.
Необходимо отметить, что В.В.Козлов в своих работах исходит из
того, что любая личность и группа совершенны и уникальны172. Они
уникальны, потому что:

166
Зейгарник Б.В. Теории личности в зарубежной психологии. М., 1982. С.42.
167
Маслоу А. Психология бытия. М., Киев, 1997. С. 15.
190
Зейгарник Б.В. Указ. соч. С. 43–54.
168
Там же. С. 43–54.
169
Роджерс К.Р. Указ. соч. С. 94.
170
Теории личности в западно-европейской и американской психологии. Хрестоматия по психологии
личности. Самара, 1996. С. 385.
171
Роджерс К.Р. Указ. соч. С. 18.
172
Козлов В.В. Указ. соч. С. 175–176.
60
 1) имеют уникальную структуру по системе своих отождествлений с
идеями, социальными статусами, ценностями, тенденциями,
направленностью и материальными объектами;
2) имеют уникальную систему воспитания и формирования,
жизненный путь;
3) имеют уникальный язык взаимодействий с миром.
Человек и группа разговаривают с миром не только на уровне
словесного языка, но и на уровне эмоций, языка символов, языка знаков,
телесностью.
Единство этих трех компонентов (структура, эволюция и язык
взаимодействия с реальностью) и создают личность и группу, которые
бесподобны в прямом и самом непосредственном понимании этого слова.
Нет ни одной личности и группы в социальной реальности, которая была
бы похожа на другую.
Первое, что важно для В.В.Козлова в понимании личности и групп, –
это их уникальность и самоценность: каждый человек, любая человеческая
общность, все человечество совершенны и уникальны в любую секунду
своего существования.
Полагаем, что исследование профессиональной идентичности
продуктивнее рассматривать с позиций профессионального
самоопределения и социализации личности. Чтобы соотнести
профессиональную идентичность и профессиональное самоопределение
необходимо рассмотреть сущность профессионального самоопределения в
отечественных исследованиях.
В своих работах Е.А. Климов отмечал, что профессиональное
самоопределение – содержательный процесс, имеющий своё развитие .173
Показателями этого развития являются изменения в сфере таких
важнейших параметров личности, как её профессиональная
направленность и профессиональное самосознание. Рассматривая
профессиональное самоопределение как деятельность, принимающую то
или иное содержание в зависимости от этапа развития человека как
субъекта труда174, он выделяет два уровня профессионального
самоопределения:
-гностический – перестройка сознания и самосознания;
-практический – реальные изменения социального статуса человека.175
Согласно Н.С. Пряжникову профессиональное самоопределение
заключается в самостоятельном и осознанном нахождении смыслов
выбираемой или уже выполняемой работы и всей жизнедеятельности в

173
Климов Е.А. Как выбрать профессию. М., 1990; Климов Е.А. Педагогический труд: психологические
составляющие. М., 2004; Климов Е.А. Психология профессионала. М., Воронеж, 1996; Климов Е.А. Путь
в профессию. Л., 1974; Климов И.А. Психосоциальные механизмы возникновения кризиса идентичности
// Трансформация идентификационных структур в современной России. М., 2001. С. 54–82.
174
Климов Е.А. Психология профессионального самоопределения. Ростов-на-Дону, 1996.
175
Климов Е.А. Психолого-педагогические проблемы профессиональной консультации. – М.: Знание.
Сер. «Педагогика и психология». – 1983. – № 2. – С. 58–61.
61
конкретной культурно-исторической ситуации, а также нахождения смысла
в процессе самоопределения. Автор считает, что главным аспектом
профессионального самоопределения является формирование внутренней
готовности самостоятельно и осознанно планировать, корректировать и
реализовывать перспективы своего развития (профессионального,
жизненного и личностного).176 Разумеется, формирование этой готовности
выдвигается в качестве идеальной цели, потому как в реальности достичь
её удаётся очень редко, но идеалы, по убеждению автора, существуют не
для того, чтобы их достигать, а для того, чтобы указывать направления
своих стремлений. Данная мысль для нашего исследования является очень
важной.
Профессиональное самоопределение понимается и как событие,
которое в корне влияет на дальнейшую жизнь человека: самооценку,
отношение к самому себе, взаимоотношения с самим собой и др. Пожалуй,
трудно назвать хотя бы один аспект образа жизни, на который бы
существенным образом не влиял бы выбор профессии, сделанный
человеком.177
Многие авторы подчёркивают социальный смысл самоопределения,
потому что профессиональная деятельность влияет на образ жизни
человека. Согласно Е.А. Климову, данный процесс должен рассматриваться
не в «эгоистическом смысле, а в приобщении к обществу, к цивилизации, к
культуре».178 Более того, ценность человека в собственных глазах во
многом зависит от его положения в обществе. Другими словами, общество
является благотворной средой и в то же время зеркалом значимости
личности.179
Профессиональное самоопределение – это развёрнутый и длящийся во
времени процесс. Исследователи подразделяют его на ряд этапов,
продолжительность которых зависит от социальных условий и
индивидуальных особенностей развития. Наиболее полно их описал И.С.
Кон.180
По мнению исследователей, к числу важных, ключевых этапов
профессионального самоопределения личности относится период обучения
в вузе, зачастую определяющий весь ход дальнейшей жизни человека.

176
См.: Климов Е.А. Указ. соч.; Пряжников Н.С. Активизирующие опросники профессионального и
личностного самоопределения. М., Воронеж, 1997.; Пряжников Н.С. Профессиональное и личностное
самоопределение. М., Воронеж, 1996; Пряжников Н.С. Профессиональное самоопределение в культурно-
исторической перспективе // Вопросы психологии. – 1996. – № 1. – С. 62–72.; Пряжников Н.С.
Психологический смысл труда. М., Воронеж, 1997; Пряжников Н.С., Пряжникова Е.Ю. Психология труда
и человеческого достоинства. М., 2004.
177
См.: Леонтьев Д.А., Шелобанова Е.В. Профессиональное самоопределение как построение образов
возможного будущего // Вопросы психологии. 2001. – №1. – С. 57–66.
178
См.: Климов Е.А. Развивающийся человек в мире профессий. Обнинск, 1993.
179
См.: Баскаков В.Ю. Хрестоматия по телесно-ориентированной психотерапии и психотехнике. М., 1993.
180
См.: Кон И.С. Психология ранней юности. М., 1989.
62
Именно в этот период начинает формироваться профессиональная
идентичность.181
Профессиональное самоопределение, как считают исследователи,
зависит от ряда факторов, среди которых традиционно выделяются уровень
развития личности, интерес к делу, способности, особенности семьи
(статусный, образовательный, материальный), условия воспитания и
обучения, социальная престижность профессий и т.д. Некоторые факторы
достаточно стабильны – роль образовательного уровня семьи, наличие
способностей к делу, другие, наоборот, динамичны – материальные
факторы, изменение престижа ряда профессий и пр.182
Таким образом, профессиональное самоопределение личности
сопровождается изменением представлений человека о себе, своём месте в
профессиональном и социальном мире, т.е. обретением профессиональной
идентичности. Этот процесс находится в основе профессионального
становления, превращения индивида в профессионала.
И.Б. Ханина полагает, что место профессиональной составляющей в
картине мира современного человека связано с действующими
культурными канонами, сложившимся разделением труда и устоявшимися
ценностями в цивилизованном обществе.183
В настоящее время профессиональное самоопределение
рассматривается как длительный процесс внутреннего, субъективного
плана, поиск человеком «своей» профессии и «себя в профессии»,
определение для себя профессиональных позиций и перспектив,
достижение их. В этом понимании профессиональное самоопределение
есть такой этап социализации, внутри которого человек приобретает
готовность к самостоятельной профессиональной деятельности, т.е.
становится субъектом деятельности.184 Т.В. Мищенко дополняет, «… став
субъектом деятельности, человек в целом завершает тем самым своё общее
профессиональное самоопределение, не прекращая своего
профессионального развития, кроме того, продолжаются другие
специфические виды профессионального самоопределения».185
Сопоставляя понятия «профессиональное самоопределение» и
«профессиональная идентичность», Л.Б. Шнейдер считает, что понятие
«профессиональное самоопределение» в одних отношениях шире понятия
«профессиональная идентичность», в других – уже.186 Шире, так как
профессиональное самоопределение охватывает больший диапазон
возможностей, уже – так как в основном относится к выбору, поиску

181
См.: Буякас Т.М. О проблемах становления чувства самоидентичности у студентов-психологов //
Вестник МГУ. Серия 14. Психология. 2000. – №1. – С.56–62.
182
См.: Иванова Н.Л. Самоопределение личности в бизнесе. М., Ярославль, 2007.
183
См.: Ханина И.Б. К вопросу о профессиональной составляющей в структуре образа мира //Вестник
МГУ. – №3. – 1990. С. 42–50.
184
См: Профессиональная идентичность и память: опыт генетической реконструкции // Мир психологии.
– 2001. – № 1. – С. 64–78.
185
Мищенко Т.В. Указ. соч. С. 53.
186
Шнейдер Л.Б. Указ. соч. С. 64–78.
63
(профессии, смыслов профессиональной деятельности, способов её
реализации). Профессиональная идентичность уже, так как является
категорией профессионального самосознания, отражает единство
профессионального менталитета и мастерства, порождается
профессиональным опытом и профессиональным общением.
Профессиональная идентичность шире, так как связывает воедино судьбу и
истину, реальность и ментальность, сознание и поведение.
Опираясь на определение Н.С. Пряжникова, где профессиональное
самосознание понимается как «нахождение смыслов выполняемой
работы»187, Л.Б. Шнейдер утверждает, что профессиональное
самоопределение предшествует профессиональной идентичности. В этой
терминологии профессиональная идентичность является самостоятельным
и осознанным владением смыслами выполняемой работы. Если
профессиональное самоопределение – это проектирование и строительство
трудового и, в целом, жизненного пути, то профессиональная
идентичность – это освоение завершённого строительства.188
Мы разделяем точку зрения автора и считаем, что профессиональная
идентичность – это совершенно иной положительный результат
профессионального самоопределения личности.
Связь профессионального самоопределения и самосознания личности
усматривается в работах Т.М. Буякас в исследовании формировании
идентичности в ходе профессионального становления в студенческий
период. Т.М. Буякас, говоря о профессиональном самоопределении,
развивает идею о том, что представление человека о самом себе – это
важнейшая детерминанта профессионального становления. Человек
неосознанно ищет профессию, в которой он будет сохранять соответствие
своим представлениям о себе, а, «входя» в профессию, будет искать
осуществления этого соответствия.189
В соответствии с концепцией самоактуализации А. Маслоу
особенности профессиональной идентичности проявляются в посвящении
личностью всего себя без остатка своему делу, в служении своему
призванию.190 По мнению А. Маслу, такие люди увлечённые, посвятившие
себя любимому делу, «внеположному» по отношению к их «Я». Автор
концепции полагает, что скорее речь идёт не о «увлечённости и
преданности делу», «служению» и «миссии», потому как эти языковые
категории не в состоянии передать страстность, самозабвенность и
искренность отношений таких людей к своей «работе», а уместнее вести
речь о «судьбе» и «предназначении». А. Маслоу проводит яркое
187
См.: Пряжников Н.С. Профессиональное и личностное самоопределение.
188
Шнейдер Л.Б. Указ. соч. С. 64–78.
189
См.: Буякас Т.М. Процесс обучения как диалог между профессиональным и личностным становлением
// Вестник МГУ. Серия 14. Психология. 2001. №2. С. 69–77.; Буякас Т.М. Проблема и психотехника
самоопределения личности // Вопросы психологии. – 2002. – №2. – С. 28–39.
190
См.: Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. Спб, 1997; Маслоу А. Новые рубежи
человеческой природы. М., 1999.

64
эмоциональное сравнение, он отмечает, что в таких случаях человек и его
работа «подходят друг другу, как ключ к замку, а замок к ключу, они
откликаются друг на друга, как пение сливается с музыкой в высшей
гармонии».191 Он утверждает: «Люди, работающие по призванию,
идентифицируют своё «Я» с любимым делом. Работа становится
определяющей характеристикой их «Я», его частью».192 Если спросить
самоактуализированного, влюблённого в свою работу человека: «Кто ты?»,
его ответ будет выражен в терминах его призвания, например: «я адвокат»,
«я мать», «я психиатр», «я художник». Следовательно, человек сообщает,
что он идентифицирует себя со своим призванием, именно оно обозначает
и определяет его сущность. Дело, которому посвящает себя
самоактуализированный человек, выступает как носитель, инструмент или
воплощение сущностных ценностей.193 Например, для адвоката, его
адвокатская практика важна не сама по себе, но как инструмент
достижения справедливости. Для прокурорского работника, его
профессиональная деятельность важна как инструмент достижения
соблюдения законности и правопорядка в обществе. Для врача, его
врачебная деятельность важна как инструмент достижения выздоровления
больного и т.д.
По мнению А. Маслоу, сущностные ценности перекликаются с
высшими ценностями, они идентичны им. Самоактуализированные люди
испытывают особую любовь к этим ценностям, получают удовольствие от
них как посредством работы по призванию и от самой работы, так и
независимо от неё. Такие люди становятся «метамотивированы». Высшие
ценности или метамотивы перестают быть интрапсихическими и
становятся в равной степени внутренними и внешними. Действующие на
человека изнутри метапотребности и идущая извне необходимость
откликаются друг на друга, выступают друг для друга стимулом и
реакцией. Человек практически не различает их, они сливаются для него,
равно как и для окружения, то есть происходит стирание грани между «Я»
и «не-Я», другими словами происходит трансценденция.
Таким образом, для самоактуализированного, профессионально
идентичного человека, исполняющего конкретную работу, например, служа
закону, науке, преподаванию и т.д., то есть подчиняющегося
конвенциональным требованиям профессии или призванию, мотивы к
работе более сущностны, более высоки, чем собственно необходимо.
Служба Закону для него является средством достижения некой иной,
высшей цели, соответственно законности и справедливости, истине,
стремлении к совершенству и т.д.

191
См.: Маслоу А.Г. Дальние пределы человеческой психики.
192
Там же. С. 320.
193
См.: Там же.
65
 Нужно заметить, неоспоримым является факт о том, что
профессиональное самоопределение теснейшим образом связано с
процессом личностного развития человека.
Во многих работах, посвящённых профессиональному
самоопределению, прослеживается связь этого психологического явления с
личностным развитием. Н.С. Пряжников считает, что профессиональное и
личностное развитие имеет много общего и в высших своих проявлениях
почти сливаются. Профессиональное самоопределение выступает в
качестве существенного компонента общего процесса развития личности,
который не сводится к акту выбора профессии, а выступает
содержательным процессом духовного развития личности. И в то же время
он выделяет два принципиальных отличия:
-профессиональное самоопределение более конкретно, его проще
оформить официально (например, получить диплом и т.д.), личностное
самоопределение – это более сложное понятие (диплом «на личность» пока
ещё не выдают);
-профессиональное самоопределение зависит от внешних
(благоприятных) условий, а личностное – от самого человека, кроме того,
часто именно плохие условия позволяют кому-то проявить себя по-
настоящему.194
Личностная готовность к процессу самоопределения является
важнейшим его компонентом. В работе Е.И. Головаха, показано, что с
одной стороны, особенности личностного развития оказывают
существенное влияние на процесс профессионального самоопределения и
на результаты профессиональной деятельности, а, с другой стороны, само
формирование личности в значительной степени происходит в ходе
профессионального самоопределения, профессиональной деятельности и
под её влиянием.195
Таким образом, профессиональное самоопределение актуализируется
в контексте личностного и жизненного смысла, самоактуализации
личности. Процесс профессионального самоопределения непосредственно
связан с активностью личности и личностным развитием профессионала.
Результатом профессионального самоопределения, который в идеале
сопровождается профессиональным развитием, выступает
профессиональная идентичность, которая предстаёт как личностная
характеристика профессионала, связанная с представлениями о себе, своём
месте в профессиональной среде, его личностными ценностями, смыслами.
Следовательно, профессиональная идентичность предстаёт как
положительный результат профессионального самоопределения, что ведёт
личность к успешной жизненной и профессиональной самореализации,
успешности в целом, психологическому благополучию.

194
Пряжников Н.С. Психологический смысл труда.
195
Головаха Е.И. Жизненные перспективы и профессиональное самоопределение молодежи. Киев, 1988.
66
 1.7. Профессиональная идентичность личности
и проблемы её формирования
Феномен профессиональной идентичности в отечественных
исследованиях опирается на принципы системности и структурности
психических явлений, генетическую взаимосвязанность уровней
идентичности, исследование формирования идентичности в процессе
освоения и выполнения профессиональной деятельности. Это происходит
по причине сформировавшейся методологической традиции и
фундаментальных концепций отечественных исследователей, в частности,
системогенеза в профессиональной деятельности196, профессионального
становления личности197, трудовой деятельности198 и др.
Так, в рамках концепции профессионального становления личности
Ю.П. Поварёнкова профессиональная идентичность рассматривается как
явление системное, динамичное, уровневое, тесно связанное с другими
элементами профессионального развития человека: профессиональным
самоопределением, профессиональной самооценкой и профессиональной
деформацией. Ю.П. Поварёнков при анализе профессиональной
идентичности выделяет три основных аспекта: 1) как ведущая тенденция
становления субъекта профессионального пути и ведущий показатель его
профессионального развития; 2) как эмоциональное состояние, которое
переживается человеком на различных этапах профессионального пути,
оно возникает на основе отношения к профессиональной деятельности и
профессионализации в целом как средству социализации, самореализации
и удовлетворения притязаний личности, а также на основе отношения
личности к себе как субъекту профессионального пути, профессионалу; 3)
как подструктура субъекта профессионального пути, которая реализуется в
форме функциональной системы, нацеленного на достижение некоторого
уровня профессиональной идентичности.
Функциональная система профессиональной идентичности включает
в себя качества субъекта, которые «задают» содержание и направленность
профессиональной идентичности и обеспечивают ее достижение, развитие.
В качестве элементов профессиональной идентичности выступают
потребности, интересы, установки, убеждения и другие компоненты
мотивационной сферы личности, которые реализуются и удовлетворяются
в процессе профессионального пути. Средствами достижения
профессиональной идентичности являются соответствующие знания и
способности, которые обеспечивают реализацию активности,
направленной на достижение заданной профессиональной
199
идентичности.

196
См.: Шадриков В.Д. Проблемы системогенеза в профессиональной деятельности. М., 1982.
197
См.: Поварёнков Ю.П. Психологическое содержание профессионального становления человека. М.,
2002.
198
См.: Климов Е.А. Человек как субъект труда и проблемы психологии // Вопросы психологии. – 1984. -
№ 4. – С. 5–14.
199
См.: Поварёнков Ю.П. Указ. соч.
67
 Можно полагать, что основания для выделения профессиональной
идентичности в качестве самостоятельного психологического понятия
вытекают из содержания и логики теоретического и экспериментального
исследования идентичности. Данный анализ в своих работах провёл Ю.П.
Поварёнков.200
Превращение индивида в профессионала относится к категории
фундаментальных научных проблем, актуальность которой определяется
высокой значимостью профессиональной деятельности как для общества,
так и для каждого индивида. В рамках концепции профессионального
становления личности Ю.П. Поварёнкова, превращение индивида в
профессионала рассматривается как процесс формирования субъекта
профессионального пути, способного решать весь комплекс задач
профессиональной деятельности и профессионального развития.201
Формирование субъекта профессионального пути осуществляется
через разрешение системы противоречий, которые задаются базовым
противоречием между социально-профессиональными требованиями к
человеку, с одной стороны, и его желаниями, возможностями по их
реализации, с другой.
Острота данного противоречия, по справедливому замечанию К.М.
Гуревич во многом зависит от уровня сформированности
202
профессиональной пригодности человека. С позиций разрабатываемой
им концепции конгруэнтности, профессиональная пригодность выступает
и как предпосылка, и как результат разрешения ведущего противоречия
профессионального развития. Конгруэнтность в русле данной концепции
свидетельствует о степени соответствия возможностей человека
профессиональным требованиям и степени соответствия содержания,
условий деятельности потребностям и притязаниям человека. В связи с
этим выделяются две группы критериев профессионального развития -
объективные и субъективные.203
К числу объективных критериев Ю.П. Поварёнков прежде всего
относит продуктивность, так как именно она показывает насколько
успешно человек реализует предъявляемые ему профессиональные
требования. В качестве одного из ведущих субъективных критериев им
200
См.: Поварёнков Ю.П. Психологическая характристика профессиональной идентичности // Кризис
идентичности и проблемы становления гражданского общества. Сб. науч. трудов. Ярославль, 2003. С.
154–163; Поварёнков Ю.П. Формирование профессиональной идентичности (на материале деятельности
учителя)// Ярославский педагогический вестник. – 1999. – № 1–2. С. 79–85.
201
См.: Поварёнков Ю.П. Психологическое содержание профессионального становления человека;
Поварёнков Ю.П. Психологическое становление профессионала. Ярославль, 2000.
202
См.: Гуревич К.М. Овладение профессиональным мастерством как проблема дифференциальной
психофизиологии / Психофизиологические вопросы становления профессионала. Вып. 1. М., 1977. С. 3–
9; Гуревич К.М. Профессиональная пригодность и проблема закрепления кадров / Вопросы теории и
практики профориентации. М., 1972. С. 69–76; Гуревич К.М. Профессиональная пригодность и основные
свойства нервной системы. М., 1970; Гуревич К.М. Некоторые психофизиологические вопросы
формирования оператора // Психофизиологические вопросы становления профессионала. М., 1976.
203
См.: Маркова А.К. Психологические критерии и ступени профессионализации учителя // Педагогика. –
1995. – № 6. – С. 55–63; Поварёнков Ю.П. Системогенетическая концепция профессионального
становления человека // Идея системностив современной психологии. М., 2005. С. 260–285.
68
рассматривается профессиональная идентичность, которая, по мнению
учёного, свидетельствует о степени соответствия профессиональной
деятельности, профессионализации в целом, а также ожиданиям и
притязаниям человека.
Итак, с позиций психологической концепции профессионального
становления личности, профессиональная идентичность проявляется и
реализуется в ходе профессионального становления в различных
формах.204 Во-первых, как целостное эмоциональное состояние или
чувство профессиональной идентичности; во-вторых, как основная
тенденция и критерий профессионального развития человека; в-третьих,
как некоторая функциональная система субъекта профессионального пути,
ориентированная на достижение профессиональной идентичности.
В зависимости от стадии профессионального пути чувство
профессиональной идентичности может иметь разное содержание, тем не
менее, оно всегда переживается как положительное отношение индивида к
профессии, как желание трудиться в данных условиях и по данной
специальности, как стремление к оптимальному выполнению
профессиональной деятельности. Чувство профессиональной
идентичности сопровождается ощущением защищённости, верой в свои
реальные и потенциальные возможности. Гордостью за свою профессию,
пониманием её важности и нужности. Чувство профессиональной
идентичности – это чувство удовлетворённости собой, результатами своего
труда, перспективами своего роста и условиями своего труда. Это чувство
опирается на положительное отношение человека к выбранной профессии
и профессионализации в целом как средству саморазвития и
самоактуализации личности.
Как видно, содержательно обретение профессиональной
идентичности осуществляется человеком через постановку перед собой
конкретных вопросов и поиск ответов на них. Таковыми вопросами
выступают: Какая мне нужна профессия? Насколько данная профессия
соответствует моим возможностям и желаниям? Насколько хорошим
профессионалом я являюсь? Смогу ли реализоваться в данном виде труда?
Позволяет ли профессия зарабатывать необходимые средства? и др.
Содержание таких вопросов определяет направления и формы
развития профессиональной идентичности, а также показатели, по
которым возможна оценка её уровня.
В концепции профессионального становления личности Ю.П.
Поварёнкова, профессиональная идентичность, выступающая как критерий
профессионального развития свидетельствует о качественных и
количественных особенностях принятия человеком:
а) себя как профессионала;
б) конкретной профессиональной деятельности как способа
самореализации и удовлетворения потребностей;
204
См.: Поварёнков Ю.П. Психологическое становление профессионала.
69
 в) системы и норм, характерных для данной профессиональной
общности.205
В соответствии с этим предположением, учёным выделяются три
основные линии развития профессиональной идентичности и,
соответственно, три группы параметров, которые можно использовать для
оценки уровня её сформированности.
Первая группа параметров характеризует отношение человека к себе
как будущему и действующему профессионалу. Здесь речь идёт о реальной
или прогнозируемой профессиональной самооценке. Такая точка зрения на
профессиональную идентичность моделирует процесс идентификации,
который зафиксирован в рамках когнитивного подхода к развитию
идентичности. Несомненно, в основе данного подхода лежит
представление о формировании профессиональной идентичности, как
результате проецирования реальной профессиональной Я-концепции
субъекта на идеальную, с последующей перестройкой первой.
Принимаемая субъектом близость между идеальной и реальной Я-
концепциями является основанием для обретения чувства
профессиональной идентичности и основанием для её последующего
развития.
Вторая группа параметров характеризует отношение человека к
содержанию, условиям профессиональной деятельности и
профессионализации в целом. В психологии эти показатели традиционно
используются для оценки удовлетворённости человека трудом.
Удовлетворённость трудом бывает общая и парциальная. Последняя
характеризует различные стороны профессиональной деятельности:
условия и содержание труда, уровень оплаты, взаимоотношения в
коллективе, возможности продвижения по службе и др. С точки зрения
профессиональной идентичности, значимость этих сторон деятельности
может сильно варьироваться в зависимости от индивидуальных
особенностей человека. Данный подход изучения профессиональной
идентичности, в отличие от предыдущего, моделирует процесс
идентификации, который описывается в рамках мотивационного подхода к
определению идентичности. В этом случае в качестве ведущего элемента
профессиональной идентичности выступает не идеальная
профессиональная Я-концепция, а представление человека об идеальном
мотивационном потенциале профессиональной идентичности. На это
представление проецируется представление человека о реальных
возможностях конкретной профессиональной деятельности по
удовлетворению потребностей и созданию условий для самореализации.
На основании данной процедуры и происходит формирование
профессиональной идентичности.

205
См.: Поварёнков Ю.П. Психологическое содержание профессионального становления человека;
Поварёнков Ю.П. Психологическое становление профессионала.
70
 Третья группа параметров связана с оценкой отношения человека к
системе ценностей и норм, традициям и ритуалам, характерным для
каждой профессиональной общности. Этот аспект оценки
профессиональной идентичности разработан в меньшей степени. Данный
порядок оценивания моделирует процесс идентификации, который
описывается в рамках ценностного подхода к развитию идентичности.
Суть развития профессиональной идентичности при таком понимании
заключается в проецировании собственной системы профессиональных
ценностей и позиций на представление о ценностях и позициях, которые,
по мнению субъекта, характерны для конкретной профессиональной
общности. На основе сопоставления ценностей происходит принятие
решения об уровне профессиональной идентичности. На основе же
принятия ценностей профессиональной общности и их сопоставления с
индивидуальными, происходит корректировка и развитие последних.
Согласно мнению Ю.П. Поварёнкова, профессиональная
идентичность является системным образованием, а её формирование
происходит на основе целого комплекса различных механизмов:
когнитивного, мотивационного и ценностного.206 Допустимо, что между
названными механизмами на разных этапах профессионализации могут
возникать противоречия и нестыковки (например, человеку нравится
профессия, но не удовлетворяет уровень собственного профессионализма;
или его устраивает уровень профессионализма, но не нравится система
ценностей и традиций профессиональной общности и многие др.)
В силу действия закона неравномерности и гетерохронности развития,
возможны ситуации, когда отдельные механизмы начинают играть
ведущую роль, а другие второстепенную. В некоторых случаях
профессиональная идентичность формируется и реализуется на основе
лишь одного механизма, который по тем или иным причинам является
ключевым. Несмотря на преобладание отдельных механизмов, их
редукцию, наличие противоречивых отношений между ними, они
действуют, как целостное образование, функция которого состоит в том,
чтобы помочь человеку разобраться в проблемах своего
профессионального становления и реализации. На этом пути человеку
приходится решать достаточно сложные и важные для него проблемы
(продолжать трудиться по данной профессии или сменить её; оправдывает
данная профессия мои ожидания или нет; позволяет ли данная профессия
реализоваться и удовлетворять актуальные потребности и др.).
Очень важен для понимания сущности профессиональной
идентичности её анализ на уровне содержания функциональной системы,
потому как именно он позволяет раскрыть сам процесс обретения
человеком профессиональной идентичности и приблизиться к ответу на

206
См.: Поварёнков Ю.П. Формирование профессиональной идентичности (на материале деятельности
учителя) // Ярославский педагогический вестник. – 1999. – № 1–2. – С. 79–85.
71
вопрос, как человек выстраивает свою профессиональную идентичность на
различных этапах профессионального становления.
Опираясь на принципы психологического анализа системы
профессиональной деятельности В.Д. Шадрикова, функциональная
система профессиональной идентичности может рассмотрена на двух
уровнях: операциональном и на уровне профессионально важных качеств и
профессионально значимых качеств.207 Основными элементами
операциональной составляющей функциональной системы выступают
цель (представление о необходимом уровне идентичности), программа
действий по её обретению, представления о субъективных и объективных
факторах, влияющих на её достижение, реальные действия и поступки по
её достижению, контроль за уровнем профессиональной идентичности,
регулирование способа её достижения или содержания цели.
Цель функциональной системы профессиональной идентичности
является «элементом», или «единицей» идентичности в понимании Дж.
Марсиа и Э. Уотермана и др. исследователей, потому она может выступать
в форме представления об оптимальном состоянии профессиональной
идентичности, в форме идеальной или антиидеальной Я-концепции, в
форме представления об идеальном мотивационном потенциале профессии
и др.
Можно сказать, что цель в структуре функциональной системы это то,
с чем пытаются себя идентифицировать человек. Важными компонентами
функциональной системы профессиональной идентичности являются
мотивы. Анализ их содержания позволяет ответить на вопрос, зачем
человек стремиться к обретению профессиональной идентичности, какой
она для него имеет смысл.
Таким образом, фиксация понятия функциональной системы
профессиональной идентичности задаёт новый ракурс изучения
идентичности и позволяет выделить особые формы социально-
психологической активности, ориентированные на достижение заданного
уровня профессиональной идентичности. Содержание данной активности,
которая выше названа профессиональной идентификацией, раскрывается
через операциональную подструктуру функциональной системы и
обнаруживает тесную связь с другим механизмом профессионального
развития человека: профессиональным самоопределением.
В отечественных исследованиях показывается, что профессиональная
идентичность – продукт длительного личностного и профессионального
развития, который появляется на достаточно высоких уровнях овладения

207
См.: Шадриков В.Д. Деятельность и способности. М., 1994.; Шадриков В.Д. «О содержании понятий
«способности» и «одарённость»» // Психологический журнал. – 1983. – Т. 4. – № 5. – С. 3-10; Шадриков
В.Д. Проблемы профессиональных способностей // Психологический журнал. – 1982. – № 5. – С. 13–26;
Шадриков В.Д. Проблемы системогенеза в профессиональной деятельности. М., 1982; Шадриков В.Д.
Психология деятельности и способности человека. М., 1996.

72
профессией и выступает как устойчивое согласование основных элементов
профессионального процесса.
В концепции профессиогенеза Е.П. Ермолаевой эта идея полно
представлена.208 По мнению автора, профессиональная идентичность
выступает регулятором, выполняющим стабилизирующую и
209
преобразующую функции. Стабилизирующая функция
профессиональной идентичности заключается в обеспечении необходимой
степени профессионального центризма и устойчивой профессионально-
ментальной позиции, параметрами которой являются: константность
(способность к сопротивлению изменениям), адаптивность (способность к
разрушению неадекватных профессиональных стереотипов), дистантность
(представление о месте профессии в семантическом, информационном и
межкультурном профессиональном пространстве).
Преобразующая функция, связанная с направленностью на развитие и
смену профессиональной позиции, зависит от диапазона изменения
профессионально важных качеств и степени идентификации себя с
профессией (возможности адаптации выше у людей с широкой
идентификацией), дистанцирования образа своей профессии от других
(профессиональная самоизоляция затрудняет адаптацию в изменившихся
условиях и «наведение мостов» при переходе в иное профессиональное
пространство), системности или «рыхлости» структуры идентичности.
В основе профессиогенеза лежит цикличность динамики
преобразующего, стабилизирующего и реализующего компонентов.
Обладающими профессиональной идентичностью могут считаться
только те, кто имеет как стабилизирующую, так и преобразующую
функции, что обеспечивает возможности преобразования и саморазвития
профессионала.210
В этом подходе профессиональная идентичность рассматривается как
компонент личности, обеспечивающий успешную профессиональную
адаптацию, и как доминантный фактор профессиональной карьеры,
базирующийся на компетентности, профпригодности, интересе к работе и
балансе со средой. Всё это вкупе обеспечивает возможности
преобразования и саморазвития профессионала.
Уместно обратиться к работам К.А. Альбухановой-Славской, в
которых развивается интересный подход к типологии идентичности на
основе обращения к таким сложным явлениям как структура жизненного
пути (жизненная позиция, жизненная линия, смысл жизни). Автор

208
См.: Ермолаева Е.П. Профессиональная идентичность и маргинализм: концепция и реальность (статья
первая) // Психологический журнал. – 2001. – Т. 22. – № 4. – С. 51-59; Ермолаева Е.П. Психология
профессионального маргинализма в социально значимых видах труда (статья вторая) // Психологический
журнал. – 2001. – Т. 22. – № 5. – С. 69–78; Ермолаева Е.П. Преобразующие и идентификационные
аспекты профессиогенеза // Психологический журнал. – 1998. – Т. 19. – № 4. – С. 80–87.
209
См.: Ермолаева Е.П. Профессиональная идентичность и маргинализм: концепция и реальность (статья
первая) // Психологический журнал. – 2001. – Т. 22. – № 4. – С. 51–59.
210
См.: Ермолаева Е.П. Преобразующие и идентификационные аспекты профессиогенеза //
Психологический журнал. – 2001. – Т. 19. - № 4. – С. 51–59.
73
выделяет следующие типы идентичности в соответствии с особенностями
самовыражения личности в профессии211:
1 тип. Самовыражение происходит через выбор профессии, которая
максимально близка к характеристикам личности. В этом случае
жизненная перспектива связана с повторением ситуаций, позволяющих
личности реализовывать свои возможности.
2 тип. Выбирается профессия, дающая возможность личности
двигаться по ступеням профессионального мастерства. В этом случае
возникает движение, которое влечёт за собой качественные изменения
профессиональных позиций, с перспективой их повышения. В основе
профессионального движения лежат требования и задачи трудовой
деятельности, а так же развитие способностей личности.
3 тип. Самовыражение в профессии происходит через
совершенствование и развитие личностных качеств и способностей.
Профессия актуализирует способности личности, находящиеся в
потенциальном состоянии, открывая тем самым перспективы развития
личности.
4 тип. Самовыражение человека основано на развитии способностей и
самоконтроля, самоанализа, планирования творческой активности. В этом
случае личность способна к движению и развитию в профессии. А также к
преобразованию условий труда в направлении необходимом для
реализации собственных способностей.
Т.В. Мищенко рассматривает профессиональную идентичность в
контексте профессиональной деятельности, благодаря которой субъект
выстраивает способ профессионального взаимодействия с миром и
обретает смысл самоуважения. Автор обращает внимание на личностные
характеристики, которые обеспечивают ориентацию в мире профессий,
условиям более полной реализации личностного потенциала в
деятельности, а также прогнозированию возможных последствий выбора
профессии. Профессиональная идентичность, согласно её мнению,
предполагает функциональное и экзистенциальное сопряжение человека и
профессии. Это включает понимание человеком профессии, принятие
своей профессии, принятие себя в профессии, принятие ценностей
профессионального сообщества, а также умение хорошо и с пользой для
других выполнять свои профессиональные функции.212
Следует сказать, что в таком понимании профессиональной
идентичности усматривается широкий когнитивный контекст этого

211
См.: Альбуханова-Славская К.А. Деятельность и психология личности. М., 1980; Альбуханова-
Славская К.А. О путях построения психологии личности // Психологический журнал. – 1983. – № 1. – С.
14–29.
212
См.: Мищенко Т.В. Определение содержание понятия профессиональной идентичности // Кризис
идентичности и проблемы становления гражданского общества в России. Ярославль. 2003. С. 168–176;
Мищенко Т.В. Становление профессиональной идентичности у студентов педагогического вуза: Дис. …
канд. психол. наук. Ярославль, 2005.
74
психологического феномена, без которого невозможно «понимание своей
профессии».
Е.Н. Кирьянова определяет профессиональную идентичность как
устойчивое согласование индивидуальных признаков, условий и
содержания профессии, обеспечивающее достижение на конкретном этапе
определённого, субъективного уровня профессионализма,
обусловливающее дальнейший профессиональный рост и возможность
переноса сформированных навыков и умений в изменённые условия
деятельности.213
Данное исследование показало, что профессиональная идентичность
носит интегративный характер и является универсальным основанием
адаптации специалистов в профессиональной сфере в рамках иной
культуры. Это позволяет сделать вывод о многокомпонентности структуры
идентичности. Наряду с высоким уровнем профессионализма,
способностью к применению умений и навыков в условиях нового
профессионального пространства в её структуру входят коммуникативные
способности, сформированность эмоционально-волевой сферы,
активность, решительность, стрессоустойчивость и следование этическим
нормами профессионального сообщества.
А.А. Яшина определяет профессиональную идентичность как
интегративное образование личности, в котором конструируется
представление человека о значимых признаках, разделяемых ценностях и
целях профессиональной группы, представление о своём месте в этой
группе, сопровождается чувством принятия совей профессиональной
принадлежности и служит одним из критериев профессионализма. На
примере молодого преподавателя вуза она выделяет четыре фактора
профессиональной идентичности:
1. Эмоционально-оценочное отношение к работе. Этот фактор
отражает комплекс переживаний молодого преподавателя, связанных с
членством в соответствующей профессиональной группе.
2. Профессиональная позиция преподавателя вуза. Данный фактор
отражает представления молодого преподавателя об условиях
профессионализма, связанных с особой профессиональной позицией. Этот
фактор отражает ценностно-смысловое содержание профессиональной
идентичности.
3. Критерии состоявшегося преподавателя. Этот фактор выражает
представления о значимых характеристиках своей профессиональной
группы, о критериях, которые позволяют судить о степени овладения
профессиональной ролью.
4. Социальные влияния. Данный фактор включает представления о
значимых отношениях, векторе их влияния на молодого преподавателя.

213
См.: Кирьянова Е.Н. «Культурный шок», или Почему мы выбираем похожих сотрудников? //
Управление персоналом. – 2000. – № 3. – С. 34–38.
75
 Автор расширяет понимание профессиональной идентичности и
определяет его как формируемую в процессе жизнедеятельности
характеристику, как социальный проект, созданный в определённом
контексте. В связи с этим, по её мнению, большое значение должно
отводится практике социального взаимодействия и профессиональной
коммуникации.214
Заслуживает внимания тот факт, что в отечественных исследованиях
дискутируется вопрос о месте профессиональной идентичности в общей
структуре идентичности личности, а именно в отношении к полюсам
«социальный - личностный». Исследователи полагают, что идентичность -
личностное образование, поэтому профессиональная идентичность
является частью идентичности личностной.215
Понятие «профессиональная идентичность» в ряде концепций
выступает конкретизацией понятия «личностная идентичность»
применительно к содержанию и условиям профессионального становления
человека. Необходимость введения понятия «профессиональная
идентичность» вызвана тем, что профессиональное становление личности
выступает ведущей формой обретения (развития и формирования)
идентичности.216
Н.Л. Иванова и Е.В. Конева полагают, что профессиональная
идентичность не может быть подвидом личностной идентичности, так как
связана с определённым групповым членством.217
Личностный характер ей придает такой компонент идентичности как
система ценностей, сопровождающая восприятие группового членства.
Поскольку профессионализация основана на переоценке сложившейся
системы ценностей и осознании собственных профессионально-важных
качеств, возникает иллюзия, что профессиональная идентичность и
личностная – это явления одного порядка.
Авторы считают, что профессиональную идентичность плодотворнее
рассматривать в качестве подвида социальной идентичности, обладающего
всеми общими признаками социальной идентичности и соответственными
закономерностями её формирования. В таком случае профессиональная

214
См.: Яшина А.А. Профессиональная идентичность молодого преподавателя вуза. Дис. … канд.
психол. наук. Волгоград, 2007.
215
См.: Поварёнков Ю.П. Психологический анализ закономерностей познания производственной
ситуации // Познавательные процессы: теория, эксперимент, практика. Сб-к науч. трудов ЯрГУ. 1990. С.
125–136; Поварёнков Ю.П. Формирование профессиональной идентичности (на материале деятельности
учителя)// Ярославский педагогический вестник. – 1999. – № 1–2. – С. 79–85; Поварёнков Ю.П.
Психологическое становление профессионала; Поварёнков Ю.П. Профессионализация и жизненный путь
личности // Проблемы социальной психологии XXI столетия. Т. 2. Яр. 2001. С. 259–272; Поварёнков Ю.П.
Психологическое содержание профессионального становления человека.
216
См.: Поварёнков Ю.П. Формирование профессиональной идентичности (на материале деятельности
учителя)// Ярославский педагогический вестник. – 1999. – № 1–2. – С. 79–85; Поварёнков Ю.П.
Профессионализация и жизненный путь личности // Проблемы социальной психологии XXI столетия. Т.
2. Яр. 2001. С. 259-272; Поварёнков Ю.П. Психологическое содержание профессионального становления
человека.
217
См.: Иванова Н.Л., Конева Е.В. Социальная идентичность и профессиональный опыт личности.
Ярославль, 2003.
76
идентичность обладает всеми основными качествами социальной
идентичности, связанными с самоопределением в социальной группе,
принятием группового членства, позитивным отношением к нему, ролью
категоризации и сравнения и т.д. Профессиональная идентичность как
подвид социальной идентичности, является личностным качеством,
поэтому появляется в ходе личностного и профессионального становления
и оказывает влияние на многие аспекты жизни человека.
Таким образом, авторы рассматривают профессиональную
идентичность как «область самосознания личности, в которой
прижизненно в ходе взаимодействия конструируется индивидуальное
эмоционально окрашенное знание собственной принадлежности к
отдельным социальным общностям».218 Соответственно этому знанию у
человека формируется определённая система ценностей, формы поведения.
В этом определении подчёркивается значимость и взаимосвязь трёх
основных вопросов социального самоопределения личности:
- «Кто я?» – вопрос собственно идентичности, направленный на
получение знаний о самом себе в контексте существующих социальных
отношений;
- «Какой я?» – вопрос ценностей, направленный на осознание
смысловых компонентов своего Я, на развитие представлений об атрибутах
должного по отношению к различным ситуациям и людям;
- «Что и как я делаю?» – вопрос поведения, эффективно ответить на
который возможно осознав первые два.
Рассматривая расположение профессиональной идентичности в
соотношении полюсов «социальный – личностный», мы попытались
представить понимание профессиональной идентичности авторов Н.Л.
Ивановой и Е.В. Коневой в виде следующей схемы, расположенной ниже:

218
Иванова Н.Л., Конева Е.В. Указ. соч. C. 55.
77
 ПИ как вид СИ, её связь с
определённым групповым
сообществом:
- самоопределение в группе;
- принятие группового членства;
- позитивное отношение к группе;
- категоризация;
- сравнение и т.д.
ПИ – личностное качество:
- ценностно-смысловые установки;
- профессионально-важные
качества;
- субъективное отношение к
собственной профессиональной
принадлежности и т.д.

СИ – социальная идентичность
ПИ – профессиональная идентичность
ЛИ – личностная идентичность

Схема 1. Место профессиональной идентичности в континууме

«социальный - личностный»

Как видно, во-первых, профессиональная идентичность относится к

числу таких понятий, в которых ярко выражено концептуальное
представление человека о своём месте в профессиональной группе или
общности. Во-вторых, это представление в процессе идентификации
сопровождается определёнными ценностно-смысловыми установками,
субъективным отношением к собственной профессиональной
принадлежности, то есть профессиональная идентичность предстаёт как
личностное образование. В ходе профессионального становления субъект
труда идентифицирует себя с представителями своей профессии, своей
профессиональной группы, коллектива, которые владеют теми или иными
профессиональными качествами, либо самим собой как профессионалом
на определённых стадиях развития. Именно поэтому вслед за указанными
авторами мы считаем, что перспективнее профессиональную идентичность
рассматривать как вид социальной идентичности, а не личностной,
поскольку ценностно-смысловой компонент идентичности сопровождает
восприятие группового членства и придаёт данной психологической
категории личностный характер.
78
 Следует особо остановиться на одной из наиболее разработанных
концепций профессиональной идентичности Л.Б. Шнейдер.219 Автор
обосновывает оригинальную идею генезиса профессиональной
идентичности, опираясь на подход В.Я. Ляудис, в котором приведена
взаимосвязь хронотопов памяти с типами личностной самоорганизации и
прогнозирования будущего. Автор проводит хронотопический анализ
идентичности. Так, она использует выделенные этапы развития памяти как
ступени становления идентичности, что позволяет по-новому посмотреть
на природу профессиональной идентичности.220
Явление профессиональной идентичности Л.Б. Шнейдер
рассматривает как результат профессионального самоопределения, что
проявляется в осознании себя представителем определённой профессии и
профессионального сообщества, отождествлении / дифференциации себя с
делом и Другими, в когнитивно-эмоционально-поведенческих
221
самоописаниях Я.
Системный анализ, позволяющий воспроизвести научную картину
генезиса, детерминации и репрезентации во взаимосвязи и
взаимообусловленности психических связей и при сохранении
психической целостности приведён в таблице 1222:

Таблица 1. Системный и структурный анализ генезиса, детерминации

и репрезентации идентичности

исходная образующая сознание - самосознание

механизмы детерминации идентичности репрезентации
идентичности
1. порождающий общение опыт речь
механизм
1а. динамические персонализация самоопределение самоорганизация
аспекты
порождающего
механизма
1б. соотношение мы-они детерминизм- внешнее
неопределённость многообразие –
внутренний мир
2. исполнительный идентификация- идентификация- речь
механизм отчуждение отчуждение
2а. объекты Значимые Дело Я, позиция
идентификации- Другие Профессия
отчуждения
3. реализующий отношения ситуации Образ Я
механизм

219
Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность: структура, генезис и условия становления. Дис. …д-
ра. психол. наук. М. 2001.
220
Шнейдер Л.Б. Тренинг профессиональной идентичности. М.. Воронеж: МОДЭК: Московский
психолого-социальный институт, 2004. – 205 с.
221
Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность и память: опыт генетической реконструкции / Л.Б.
Шнейдер // Мир психологии. – 2001 . - № 1. – С. 64 – 78.
222
Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность: структура, генезис и условия становления. Дис. …д-
ра. психол. наук. М. 2001. С. 15.
79
3а. конкретизация ритуалы образ профессии самоописание
реализующего
механизма
4. описательный когниции- когниции- объективные-
механизм эмоции- эмоции- эмоциональные-
поведение поведение функциональные
характеристики
5. структурная основа прототипы смыслы, ценности
идентичности хронотопы
6. содержательные тождественность определённость целостность
аспекты структуры
идентичности

Из таблицы видно, что профессиональная идентичность

детерминирована профессиональным общением и опытом,
репрезентируется посредством речевой активности через самоописания
«образа Я», в котором присутствуют когнитивные, аффективные,
поведенческие составляющие. В этой логике «Образ Я» является
средством выражения профессиональной идентичности.
Профессиональная идентичность структурируется смыслами,
хронотопами, ценностями и прототипами, в динамическом аспекте её
«строят» персонализация, самоопределение, самоорганизация и рефлексия,
характеризуют тождественность, определённость и целостность.
Профессиональная идентичность, по мнению Л.Б. Шнейдер, «это не только
осознание своей тождественности с профессиональной общностью, но и её
оценка, психологическая значимость членства в ней, разделяемые
профессиональные чувства, своеобразная ментальность, ощущение своей
профессиональной компетентности, самостоятельности и
самоэффективности, т.е. переживание своей профессиональной
223
целостности и определённости».
Структурно профессиональная идентичность в исследовании Л.Б.
Шнейдер представлена следующими компонентами, которые в Я-
концепции часто определяют как совокупность установок «на себя»:
- когнитивный (профессиональные знания и убеждения);
- эмоциональный (эмоционально-оценочное отношение к
профессиональным убеждениям и знаниям, к самому себе как «деятелю»);
- поведенческий (соответствующая реакция, выражающаяся в
поведении).
Описаны уровни профессиональной идентичности:
Невыраженная профессиональная идентичность. Человек осознаёт
дальние и ближние профессиональные цели, стремится освоить дело,
приобрести опыт, который на этом уровне равен нулю. Также стремится
найти своё место в существующих профессиональных отношениях.

223
См.: Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность: структура, генезис и условия становления. С.
103.
80
Соответствие человека и профессии устанавливается в модальности
«хочу». Характеристика субъекта деятельности – мечтающий.
Профессиональная идентичность выраженная, пассивная.
Профессиональная деятельность осуществляется по образцу,
устанавливаются профессиональные требования, есть представление о
своих профессиональных возможностях. Устанавливаются
профессиональные контакты. Соответствие человека и профессии
устанавливается в модальности «знаю». Характеристика субъекта
деятельности – осведомлённый.
Профессиональная идентичность активная. Происходит реализация
профессиональных целей, формирование индивидуального стиля
деятельности, накопление опыта, профессиональные контакты
расширяются. Соответствие человека и профессии устанавливается в
модальности «могу». Характеристика субъекта деятельности – умелый.
Профессиональная идентичность устойчивая. Профессиональная
деятельность выполняется свободно, происходит повышение уровня
притязаний, поиск сложных профессиональных задач. Человек ощущает
значимость профессиональных контактов, осознаёт свою
профессиональную неповторимость. Появляется желание передавать свой
опыт другим. Соответствие человека и профессии устанавливается в
модальности «делаю». Характеристика субъекта деятельности –
творческий.
Таким образом, в концепции Л.Б. Шнейдер, профессиональная
идентичность по сути предстаёт как некий синтез, «аспект специфической
интеграции личностной и социальной идентичности в профессиональной
реальности».224
И.Ю. Хамитова считает, что обретение профессиональной
идентичности крайне важно в профессиональной деятельности, так как в
дальнейшем профессиональная идентичность служит стабильной системой
координат для обретения смысла в работе и жизни.225 Автор выделяет
шесть стадий развития профессиональной идентичности психотерапевта.
Мы полагаем, что эти стадии вполне могут быть применены и к другим
профессиям социономического типа, в частности, к прокурорским
работникам – молодым специалистам.
Стадия 1. Возбуждение и тревога предвкушения. Данной стадии
свойственна диффузная тревога и возбуждение, захватывающее чувство
новизны. Это стадию можно назвать «прелюдией становления
профессионала». На данном этапе развития профессиональной
идентичности важна поддержка окружения.
Стадия 2. Зависимость и идентификация. Эта стадия характеризуется
недостатком уверенности в себе, сомнением в самих себе и своих силах.
224
Шнейдер Л.Б. Личностная, генедерная и профессиональная идентичность: теория и методы
диагностики. М., 2007. С. 48.
225
См.: Хамитова И.Ю.Развитие профессиональной идентичности психотерапевта. Шесть стадий
супервизии // Семейная психология и семейная терапия. – 1999. – № 3. – С. 84–98.
81
Самые важные вопросы этой стадии: «В чём конкретно заключается моя
работа?», «Действительно ли я обладаю всем тем, чтобы успешно
выполнить эту работу?». На данной стадии развития профессиональной
идентичности необходимо справиться с «голодом подтверждения», помочь
выработке росту доверия к себе и своей профессиональной деятельности.
Стадия 3. Деятельность и продолжающаяся зависимость. На этой
стадии возможно движение от пассивности и зависимости к частичной
автономии и активности. С одной стороны, возросшая ответственность за
процесс выполнения профессиональной деятельности, с другой –
осознание чувства всемогущества приводят к колебанию субъекта труда от
переоценки своих возможностей до неверной недооценки их.
Стадия 4. Насыщение и принятие самостоятельности. Субъекту труда
приходит осознание, что он является специалистом. В течение развития
этой фазы профессиональной идентичности специалист более осмысленно
подходит к профессиональной деятельности, становится более
естественным и зрелым.
Стадия 5. Идентичность и независимость. На данной стадии
профессиональной идентичности период профессионального взросления
может длиться как несколько лет, так и всю профессиональную жизнь. На
этой стадии вероятно «застревание». Субъект труда характеризуется
сложившейся системой координат, поглощён увеличением своей
профессиональной автономии.
Стадия 6. Спокойствие и коллегиальность. Основные чувства
субъекта труда, достигшего этой стадии, - спокойствие, стабильность,
коллегиальность. Тревожность, пассивность, зависимость уже в прошлом,
доминирует чувство спокойствия. Эмоциональные подъёмы и спады,
распространённые на ранних стадиях развития профессиональной
идентичности, значительно ослаблены. Ощущение чувства
профессионального самопринятия получает подтверждение и от коллег.
Происходит интеграция с профессиональным сообществом, что
выражается в способе построения отношений с коллегами.
Следовательно, на пути обретения профессиональной идентичности
субъект труда последовательно проходит ряд стадий. Однако развитие
профессиональной идентичности не заканчивается и не останавливается,
что может выражаться в передаче собственного опыта и знаний, словом,
наставничестве.
Нужно заметить, что профессия как основание для построения
профессиональной идентичности не имеет чётко выраженных
дифференцирующих признаков, например, как в случае гендерной или
этнической идентичности. Поэтому, с одной стороны, повышается
значимость внутренней работы личности по поиску этих
дифференцирующих признаков, с другой стороны, усиливается роль
профессионального сообщества, «значимого другого» в построении этих
признаков.

82
 Известно, что сложившиеся традиции в исследовании отношений,
значимости других определяются взглядами Б.Г. Ананьева. А.Г. Асмолова,
М.М. Бахтина, А.А. Бодалёва, И.С. Кона, А.А. Кроника, А.Ф. Лазурского,
В.Н. Мясищева, А.В. Петровского, В.А. Петровского, А.А. Ухтомского и
др.
По мнению В.С. Малахова, идентичность складывается в результате
самоотнесения с коллективом, являющегося для данного индивида
значимым.226 В этом заключении акцент переносится на референтное
профессиональное сообщество, именно ему отводится значимая роль в
становлении профессиональной идентичности.
Представители символического интеракционизма считают, что
самость, или идентичность, складывается из свойств, продуцируемых в
ходе социального взаимодействия. Идентичность – изначально социальное
образование. Дж Мид, Ч. Кули рассматривают идентичность не просто как
результат социального взаимодействия, но и как фактор, обусловливающий
социальную интеракцию.
Бергер П. и Лукман Т. убеждены, что идентичность формируется
социальными процессами, причём социальные процессы связаны с
конструированием и поддержанием идентичности и детерминируются
социальной структурой.227
По мнению Д.Н. Завалишиной, освоение человеком норм, ценностей,
традиций соответствующей профессиональной группы, есть когнитивная
составляющая профессиональной идентичности.228 Можно сказать, что
этот процесс обусловлен проявлениями внутренних ресурсов, сил,
установок на пути профессионального становления личности и её
развития.229 Другими словами, этот процесс можно назвать осознанием
группового членства по отношению к соответствующей профессиональной
группе.
Н.Л. Иванова и Е.Н. Конева считают, что необходимо дополнить
когнитивный компонент профессиональной идентичности особенностями
отражения субъектом профессиональной деятельности профессиональной
среды. Помимо осознания себя как профессионала в процессе
идентификации происходит осознание себя внутри профессиональной
среды, себя как части профессионального пространства.
По их мнению, введение в психологический обиход термина
«профессиональное пространство» обусловлено использованием для
описания этого феномена различных других терминов, таких как
«профессиональный ландшафт», «профессиональное поле»230, «образ мира
226
См.: Малахов В.С. Неудобства с идентичностью // Вопросы философии. – 1998. – № 2. – С. 43–53.
227
См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания.
М., 1995.
228
См.: Завалишина Д.Н. Способы идентификации человека с профессией // Психология субъекта
профессиональной деятельности. М., 2001. С. 104-128.
229
См.: Бодров В.А. Профессиогенетический подход к проблеме формирования профессионала //
Психология субъекта профессиональной деятельности. М., 2001. С. 54–71.
230
См.: Кашапов М.М. Психология педагогического мышления. СПб, 2000.
83
в профессиях»231, «видение профессиональной среды»232,
«профессиональная реальность»233.
На эвристичность понятия «пространство» обращает внимание в
своих трудах Э.Ф. Зеер. По его мнению, в понятии «пространство»
заключается возможность объединения разнокачественных социально-
психологических явлений, не имеющих общего логического основания.
Упорядочивание осуществляется для решения определённой проблемы на
основе смыслового
взаимодействия конструктов, детерминирующих развитие друг друга.
Говоря о профессионально-образовательном пространстве, Э.Ф. Зеер
отмечал такую его особенность как открытость, что означает динамичное
равновесие взаимодействующих параметров системы. Признание
открытости пространства предполагает возможность его самоорганизации
и саморазвития. Открытость исключает ограниченность, замкнутость,
предельность профессионального пространства.234
Наряду с понятием «пространство» в психологии встречаются
понятия «ситуация», «среда». Многие исследователи указывают на
важность ситуационных причин в личностных проявлениях, поскольку
поведение определяет ситуация как она дана субъекту в его переживании,
как она существует для него.235
Д. Магнуссон считает необходимым различать несколько уровней
ситуации: реальная ситуация в её внешних объективных проявлениях как
часть окружения; воспринимаемая ситуация – это реальная ситуация,
которая воспринимается, интерпретируется, конструируется участником
этой ситуации; жизненные ситуации – это часть мира, которую можно
воспринимать, осваивать как имеющую отношение к человеку.236
М. Тышкова видит ситуацию «как систему взаимоотношений человека
с окружающим миром, которая является значимой с точки жизни, развития
и деятельности личности».237
Бурлачук Л.Ф. и Михайлова Н.Б. считают, что ситуацию можно
определить как совокупность элементов среды; либо фрагмент среды на
определённом этапе жизнедеятельности субъекта.238

231
См.: Конева Е.В. Особенности индивидуальной классификации опыта в мышлении профессионала //
Практическое мышление: специфика обобщения, природа вербализации и реализуемости знаний.
Ярославль, 1997. С. 31–46.; Конева Е. В. Применение учебных знаний в профессиональной деятельности
на разных этапах становления профессионала // Психология субъекта профессиональной деятельности.
М-Ярославль, 2001. С. 207–221.
232
См.: Касьянова К. О русском национальном характере. М., 1994.
233
См.: Новиков В.В. Социальная психология: феномен и наука / В.В. Новиков. – М.: Изд-во Ин-та
Психотерапии, 2003.
234
См.: Зеер Э.Ф. Профессионально-образовательное пространство личности: синергетический подход /
Э.Ф. Зеер // Образование и наука. – 3003. – № 5 (23). – С. 79–90.
235
См.: Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. М.: Аспект Пресс. 1999. – 429 с.
236
См.: Магнуссон Д. Ситуационный анализ: эмпирические исследования соотношений выходов и
ситуаций / Д. Магнуссон // Психологический журнал. – 1983. – Т. – № 2. – С. 28–33.
237
Духновский С.В. Психологическое сопровождение подростков в критических ситуациях. Курган, 2003.
С. 7.
84
 Согласно Е.Е. Даниловой, ситуация – это момент диалектического
процесса взаимодействия субъекта и его окружения.239
С.В. Духновский определяет ситуацию как феномен, представляющий
собой взаимодействие между индивидом и окружающей природной,
предметной и социальной действительностью. Переживание ситуации как
единица человеческого опыта, связанная с прошлым, настоящим и
будущим субъекта, выступает системообразующим фактором, приводящим
к объединению условий и обстоятельств внешнего мира в целостную
системно организованную ситуацию. В актуальную жизненную ситуацию
человек как бы привносит «осадок» всей своей индивидуальной
истории.240
Наиболее всесторонний анализ проблематики ситуации предпринят
С.А. Трифоновой, которая выделяет несколько различных подходов к её
пониманию:
1. Ситуация как объективное явление;
2. Ситуация как фактор, лишь опосредующий активность личности;
3. Ситуация как результат сложного взаимодействия личности и
окружающей действительности;
4. Ситуация как субъективное образование.241
В рамках третьего подхода автор делает акцент на рассмотрение
активной позиции самого участника ситуации, выделяя следующие
структурные компоненты ситуации: объективная среда жизнедеятельности;
субъект, действующий в данном ситуационном контексте; взаимодействие
между ними, результатом которого является ситуация, как она понимается
индивидом.242
Следовательно, ситуация как объективное явление отождествляется
многими авторами с понятием среды, среда в свою очередь, устойчива и
длительна, ситуация всегда субъективна и кратковременна. Считаем, что
субъективность всегда включена в генезис ситуации в качестве
важнейшего, составного звена.
В «теории возможностей» Дж. Гибсона среда по отношению к
человеку выступает в качестве объекта, обладающими определёнными
объективными свойствами, выступает как поле возможностей.
А.А. Яшина определяет профессиональную среду как объективное
явление, наполненное специфическим содержанием, которое
транслируется молодому специалисту через призму систем, ритуалов,
профессиональных дискурсов. Такие нормы задают направление развития

238
См.: Бурлачук Л.Ф., Михайлова Н.Б. К психологической теории ситуации / Л.Ф. Бурлачук, Н.Б. Н.Б.
Михайлова // Психологический журнал. – 2002. - № 1. – С. 5–17.
239
См.: Данилова Е.Е. Психологический анализ трудных ситуаций и способов овладения ими у детей 9-
11 лет. Дис. …канд. психол. наук. М., 1990.
240
См.: Духновский С.В. Указ. соч.
241
См.: Трифонова С.А. Некоторые вопросы психологии ситуации: Метод. Указания. Ярославль, 2000.
242
См.: Трифонова С.А. Субъективная ситуация: содержание, формирование, способы построения. Дис.
… канд. психол. наук. Ярославль, 1999.
85
профессиональной идентичности и фасилитируют этот процесс,
одновременно являясь объектом идентификации.243
Иванова Н.Л. и Конева Е.В. определяют профессиональное
пространство «как систему объектов, с которыми имеет дело
профессионал, общность людей, с которыми он взаимодействует, круг
событий, которые имеют отношение к реализации его профессиональных
функций, а также степень включенности в эти события» (выделено нами –
М.Е.).244 Подобное понимание профессионального пространства
обнаруживает его связь с профессиональной идентичностью, как
ощущение человеком себя как профессионала – представление себя внутри
некоторого круга людей, объектов, событий и обязанностей, т.е. «я как
профессионал» - это «то, что я умею и должен делать». Кроме того, важно,
в каком социальном и материальном окружении реализуются
профессиональные обязанности и функции. Данное окружение тоже
составляет часть самоощущения профессионала.245
Нам представляется, что понятие «профессиональное пространство»
наиболее полное и ёмкое, включает в себя выше обозначенные термины,
такие как «профессиональный ландшафт», «профессиональное поле» и др.,
а также в некотором смысле понятия среды и ситуации. Кроме того, это
понятие охватывает и внутреннюю составляющую профессиональной
деятельности – профессиональную идентичность, которая выражается в
осознании, ощущении себя членом определённого профессионального
сообщества, психологической со-причастности к сообществу, а также себя
как профессионала. Профессиональное пространство является некой
областью, в которой формируется личность субъекта труда, складывается
социально-профессиональный тип личности с определёнными ценностно-
смысловыми установками, убеждениями и т.д.
Итак, опираясь на обзор и анализ литературы в области социально-
гуманитарных наук, в частности, социальной философии, социальной
психологии, психологии личности, психологии труда, мы пришли к
следующим выводам.
Идентичность – это область самосознания личности, в которой
сосредоточено представление индивида о себе, собственном пути развития.
Идентичность – «сложный интегративный феномен», синтез таких
характеристик человека как тождественность, целостность и
определённость, она есть последовательность психической жизни
человека.
Идентичность, являясь психическим процессом, активнейшим
образом влияет на другие протекающие психические процессы.
Следовательно, идентичность – это особое психическое состояние не раз и

243
См.: Яшина А.А. Профессиональная идентичность молодого преподавателя вуза. Дис. … канд.
психол. наук. Волгоград, 2007.
244
См.: Иванова Н.Л., Конева Е.В. Профессиональная идентичность и профессиональное пространство //
Мир психологии. – 2004. – № 2 (38). – С. 148–157. – С. 152.
245
Иванова Н.Л., Конева Е.В. Указ. соч. С. 148–157.
86
навсегда достигнутое и неизменное, статичное, а динамичное, подвижное,
процессуальное.
Идентификация представляет собой отождествление и выступает
интегральным эмоционально переживаемым процессом, включающим
психологические и социальные механизмы, ведущие к достижению
идентичности как состояния, поиску оснований для достижения этого
состояния.
Таким образом, способность человека к идентификации как
механизму, процессу, ведущему к социализации, и проявление
идентичности как состояния динамичного и процессуального является
важным фактором развития человека, общества.
Феномен профессиональной идентичности определённым образом
связан с понятиями профессия, социально-профессиональная группа,
профессионализм.
Профессиональная идентичность выступает системным, динамичным,
многоуровневым психологическим явлением, напрямую связанным с
профессиональным самоопределением, профессиональным
самосознанием, профессиональным пространством и профессиональным
развитием.
Профессиональная идентичность является результатом
профессионального самоопределения личности, что проявляется в
осознании себя представителем определённой профессии и социально-
профессионального сообщества (группы), отождествлении себя с ними, с
делом и «значимыми Другими». Словом, это совершенно иной
положительный результат профессионального самоопределения личности,
уровень развития профессионала.
Профессиональная идентичность выступает доминантным фактором
карьеры, основывающимся на компетентности, профессиональной
пригодности, интересе к работе; обеспечивает успешную самореализацию
личности в профессии и позволяет наиболее полно реализовать
личностный потенциал в профессиональной деятельности.
Профессиональная идентичность может выступать как сфера
самоактуализации личности в деятельности, что проявляется в посвящении
себя Делу, метамотивированности в деятельности, то есть речь идёт не
просто о компетентности, профессионализме, мастерстве, а о
должествовании, служении.
Профессиональная идентичность как социально-психологический
феномен является подвидом социальной идентичности и, следовательно,
обладает всеми основными качествами социальной идентичности,
связанными с самоопределением в социальной группе, принятием
группового членства, позитивным отношением к нему, ролью
категоризации, сравнения и т.д. В ней чётко выражено концептуальное
представление человека о своём месте в профессиональной группе, а
ценностно-смысловой компонент сопровождает восприятие группового

87
членства и придаёт данной психологической категории личностный
характер. Из этого следует, что профессиональная идентичность
появляется в ходе личностного и профессионального становления и
оказывает влияние на многие аспекты жизни человека.
Профессиональная идентичность обретается в профессиональном
пространстве, а именно возникает осознание и переживание себя как
профессионала, что даёт уверенность в себе, способствует укреплению
собственной идентичности и адаптирует личность во взаимодействии с
окружающими, ведёт к стабилизации собственных убеждений. В
результате, происходит осознание своих профессионально-важных качеств,
позитивного самовосприятия, чувства защищённости в своей
профессиональной группе, а также личностного и профессионального
развития.
Таким образом, мы понимаем профессиональную идентичность как
область самосознания личности, динамическую психологическую
категорию, являющуюся результатом профессионального самоопределения
личности, что проявляется в конструировании знания собственной
принадлежности к определённому социально-профессиональному
сообществу, осознание и переживание себя как профессионала, что
выступает фактором, влияющем на успешность самореализации в
профессии, психологическое благополучие и личностное развитие
профессионала.
В качестве перспектив исследования феномена профессиональной
идентичности, авторам представляется важным рассмотреть
рефлексивность как личностную характристику профессионала в струтуре
этого феномена.

88
 Глава 2. Трудовая деятельность и идентичность личности на совре-
менном этапе развития общества: социально-философские аспекты

2.1. О понятии трудовой идентичности

Идентичность – сложный и многогранный феномен. В наиболее об-

щем виде идентичность является свойством индивида сохранять свое «Я».
В словарях можно найти следующее определение идентичности.
Идентичность (англ. identity) – свойство психики человека в концентриро-
ванном виде выражать для него то, как он представляет себе свою принад-
лежность к различным социальным, национальным, профессиональным,
языковым, политическим, религиозным, расовым и другим группам или
иным общностям, или отождествление себя с тем или иным человеком как
воплощением присущих этим группам или общностям свойств. Понимание
человеком себя "как такового", как личности предполагает установление
им как своего отличия от других людей, так и своего сходства с ними в со-
ответствии с признаками, характеризующими его идентичность, что, в
свою очередь, является совершенно необходимым условием для того, что-
бы он оставался "самим собой" в изменяющемся мире.246
Одним из видов идентичности является трудовая идентичность. Она
является, по нашему мнению, ключевой для человека в любую историче-
скую эпоху.
Согласно Л. Фейджину и М. Литтлу, труд выполняет семь важней-
ших функций в жизни человека:
1) Работа – источник идентичности, поскольку через работу люди катего-
ризируются в терминах класса, статуса и влияния, устанавливают свое
место в социальной иерархии и групповых объединениях. Здесь речь
идет о трудовой идентичности.
2) Работа – источник отношений вне рамок нуклеарной семьи, обогащает
рамки межличностных отношений.
3) Работа – источник обязательной деятельности, вне ее день человека
оказывается неорганизован, человек пассивен.
4) Труд создает условия для развития профессиональных навыков и твор-
ческих способностей, что дает возможность гордиться своими способ-
ностями, повышает самооценку, создает чувство уверенности и без-
опасности.
5) Труд – фактор, структурирующий психологическое время, фактор, за-
полняющий и организующий день.
6) Труд – источник целеполагания. Это то, что связывает с миром, други-
ми людьми. Потеря работы приводит к ощущению беспомощности, от-
чужденности, бессмысленности.

246
См.: Идентичность // Свободная энциклопедия «Википедия». URL:
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%B8%D1%87%D
0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C (дата обращения: 10.01.2012 г.)
89
 7) Труд – источник дохода и создает возможность контроля своей жиз-
ни.247

Трудовую идентичность можно понимать как отнесение человеком

себя к какой-либо профессиональной группе (профессии), тогда, вероятно,
мы будем иметь дело с профессиональной идентичностью.
Также мы можем взять шире – мы можем рассматривать человека
как определенного социально-исторического типа индивида. Тогда его
трудовая идентичность будет определяться через отнесенность индивида
к той или иной исторической форме труда.
Представления индивидов о целях труда, мотивах трудовой деятель-
ности, а также ценностях, формируемых трудом, понимание себя, своего
места в трудовом процессе через осознание трудового функционала, нако-
нец, своего места в обществе, будут различными в зависимости от того,
каким трудом занят человек: работает он на конвейере, где организация
труда построена на принципах Тейлора–Форда; или же индивид является
субъектом высокотехнологичного автоматизированного производства; ли-
бо перед нами человек, выступающий в качестве «свободного агента» сам
себе обеспечивающий занятость, сам определяющий цели своего труда.
В данной главе мы рассмотрим ряд концепций, в которых представ-
лены трансформации трудовой сферы с середины XX до начала XXI века.
Акцент сделан на изменения представлений об индивиде, участвующем в
трудовом процессе.
В главе представлен ряд кризисных теорий труда и трудовой иден-
тичности человека середины XX века (например, концепции «смерти тру-
да», «смерти трудовой этики»). Также в данной главе анализируется кон-
цепция общества потребления Ж. Бодрийяра, которая также может быть
отнесена к «кризисным» теориям, поскольку выводом этой концепции бу-
дет, фактически, отрицание возможности идентичности человека (возмож-
ной окажется лишь «персонализация»).
Также в данной главе представлен анализ ряда концепций «позитив-
ного» содержания: теория постиндустриального общества, концепция
«свободного агента» Д. Пинка; современная «научная философия». Дан-
ные теории не являются непосредственно теориями человеческой иден-
тичности, однако, они анализируют особенности трудовых процессов на
современном этапе социально-экономического развития, включая измене-
ния субъекта труда.
В данной главе, пожалуй, так и не будет дан ответ на вопрос: какова
же сегодня идентичность субъекта современного общества. Однако пред-
ставлено поле концепций, которое может послужить дальнейшей опорой
исследователям в анализе этого непростого феномена – идентичности.

247
См.: Полякова Н.Л. От трудового общества к информационному: западная социология об изменении
социальной роли труда. М., 1990.
90
 2.2. Кризис трудовой идентичности в концепциях
развитого индустриального общества

Трансформации в социально-экономической сфере в первой половине

XX века находят теоретическое осмысление в целом ряде концепций соци-
ально-философского характера, достаточно неоднородных по своему со-
держанию.
В 30–60-е гг. ХХ века произошли решительные изменения в
технической и технологической сферах. По словам Н. Поляковой, техника
«ворвалась в жизнь в качестве совершенно новых возможностей для
каждого человека».248
Новые технические возможности радикальным образом изменили
отношение к пространству и времени, создали новые коммуникативные
системы отношений, новые типы поведения в трудовой сфере и в сферах
быта и отдыха, сформировали новые типы потребления, новые рынки
товаров. Радикальным образом изменилась сфера труда и производства.
Появилась совершенно новая номенклатура товаров. Были созданы новые
профессии, потребовавшие совершенно новой квалификации, значительно
более высокой подготовки и высокого уровня технической компетенции.
Изменения в трудовой сфере повлекли за собой изменения в образе
жизни, способе мышления индивида. Появились новые мотивационные
механизмы, новые ценности. Все сложнее становится объяснить поведение
индивида на основе парадигмы «человека экономического»,
господствовавшей ранее в социально-философской и экономической
литературе.
Социальные изменения, как казалось на первый взгляд, приводят к
концу «трудового общества».
Эйфория, вызванная ощущением того, что теперь человек
освобождается от труда как тяжелой физической работы, приводит к
появлению различного рода теорий «смерти труда», «смерти трудовой
этики», ученые этого периода даже говорят об «аллергии к труду».
Подобного рода теории, на наш взгляд, можно отнести к «кризисным
теориям». Они появились на «сломе» старого общества, когда
предпосылки нового экономического строя уже появились, но находятся
еще в зачаточном, «свернутом состоянии».
Эти теории в своеобразном виде отразили кризис идентичности.
Прежняя идентичность, детерминированная индустриальным способом
ведения хозяйства, уже рушилась, а новая еще не сложилась.
Одни из первых попыток осмысления трансформаций в
производственной сфере и их влияние на человека, представлены в
концепциях индустриального общества 50–70-х гг. ХХ века. В данном
аспекте интересны идеи Р. Блонера, Г. Маркузе, Г. Брейвермана, Г.
Сэлэмана и П. Томпсона, А. Горца.
248
Полякова Н.Л. Указ. соч. М., 1990. С. 238
91
 В середине XX века как ответ на технологические изменения появля-
ются теории «нового рабочего класса». Суть этих концепций состоит в
том, что рабочий класс в развитых областях индустриального производ-
ства под влиянием процесса автоматизации претерпевает решительную
трансформацию, наблюдается появление совершенно нового, качественно
отличного по характеру своего труда, квалификации, психологическим и
социальным характеристикам типа рабочего, то есть рабочего с новым ти-
пом идентичности.
Большую известность в дискуссии о новом рабочем классе получило
ставшее классическим исследование Роберта Блонера. Он считал, что си-
туация в сфере труда носит сложный и дифференцированный характер.
Ключом к данным переменам он видел преобразования технологического
характера. Он полагал, что современная ему технология очень неоднород-
на и в ней идет процесс структурной дифференциации. Различные отрасли
различаются между собой технологией, разделением труда, социальной
организацией и экономической структурой. Главным из этих четырех фак-
торов, определяющим все остальные, является, по Р. Блонеру, технология.
Именно технология определяет тип и основные трудовые операции, тип и
уровень рабочей силы, экономические и инженерные ресурсы249.
Для определения того, как влияют различные технологии на рабочего
и его социальное и психологическое самочувствие, Р. Блонер провел ис-
следование в четырех отраслях, а именно, в печатной, текстильной, авто-
мобильной, химической. Оказалось, что эти четыре отрасли отличались
друг от друга не только по типу используемой технологии, но и представ-
ляли собой четыре последовательных типа ее развития. Так, печать имеет
во многом уникальный, не стандартизированный характер производства и
производимого продукта, низкий уровень механизации и тип труда, харак-
терный для ремесленной технологии. Текстильное производство более вы-
соко механизировано и стандартизировано, производственный процесс
осуществляется рабочими, которые «руководят» машинами. Это машинная
технология. Автомобильная промышленность – это конвейерная техноло-
гия с присущей ей высоко рационализированной организацией труда,
фрагментарным и низко квалифицированным трудом. Химическая про-
мышленность характеризуется использованием непрерывного технологи-
ческого процесса, полной автоматизацией. Это автоматизированная техно-
логия. Печать (ремесленная) и химическая (автоматизированная) промыш-
ленность представляют собою два противоположных исторических полюса
развития технологии, машинная технология и конвейерная – промежуточ-
ные. В результате своего исследования Р. Блонер делает вывод, что разли-
чия в технологии определяют не только природу и характер труда, они
обусловливают и различные психологические реакции у рабочих. Именно
технология в различной степени определяет чувство беспомощности, огра-

249
См.: Полякова Н.Л. Указ. соч.

92
ниченности свободы и подконтрольности у рабочего. Как считает Р. Бло-
нер, технологические факторы имеют громадное значение для чувства са-
моотчужденности, поскольку определяют ритм и скорость работы, ее ре-
зультат и качество. Поскольку технология определяет размер предприятия,
то, делает вывод Р. Блонер, ее следствием являются социальная атмосфера
и социальная интеграция на предприятии, структура и форма социальных
групп, дисциплина и тип контроля. Технология определяет также профес-
сиональную и квалификационную структуру, возможности для социально-
го продвижения и нормы социального взаимодействия.250
Р. Блонер предложил теорию трех типов рабочего труда. Развитие
технологии и механизации приводит к сдвигу в требованиях, предъявляе-
мых к рабочему. Ремесленные технологии характеризуются традицион-
ным, «ручным» умением, использованием простых ручных инструментов,
тогда как при автоматизированной технологии рабочий не только не мани-
пулирует руками производимым продуктом, но и не видит его. Его функ-
цией являются контроль, наладка машин и фиксирование операций, произ-
водимых автоматизированной системой. Главное требование, предъявляе-
мое к рабочему, – это уже не умение и мастерство, а ответственность.
Вместо умелого рабочего появляется ответственный рабочий. Более того,
парадоксальным (по мнению Р. Блонера) образом автоматизированное
производство увеличивает традиционное мастерство и повышает квалифи-
кацию, которая основывается не на умении, физически реализуемом в про-
изводственном процессе, а на способности к принятию решения. Автома-
тизация ведет к возникновению квалификации нового качества, которая в
совокупности с ответственностью порождает новое социальное качество и
достоинство рабочего.251
Между этими двумя отраслями помещаются отрасли с машинной и
конвейерной технологией. Для них характерны невысокие требования к
мастерству и ответственности, и они являют собою зафиксированный про-
цесс дисквалификации труда. «Сдвиг от мастерства к ответственности –
наиболее важная историческая тенденция в эволюции труда рабочего. От-
носительный упадок квалификации и стандартизация труда, рассматрива-
емые в перспективе этого движения и в перспективе будущего, представ-
ляют собою позитивное явление», – считает Р. Блонер.252
Природа производственного труда при автоматизированной техноло-
гии создает возможность для рабочего удовлетворять свои личные и соци-
альные нужды, самому определять ритм работы, что совершенно невоз-
можно при машинной технологии, а тем более при конвейерном производ-
стве.

250
См.: Полякова Н. Л. XX век в социологических теориях общества.
251
См.: Полякова Н.Л. От трудового общества к информационному: западная социология об
изменении социальной роли труда. М., 2004.
252
Цит. по: Там же. С. 29
93
 И при машинной, и при конвейерной технологии рабочие имеют оди-
наково низкий уровень квалификации и одинаковую заработную плату.
Относительное отсутствие профессиональной дифференциации по квали-
фикации, статусу и ответственности создает индустриальное «массовое
общество», в котором отсутствуют возможности для реального продвиже-
ния и карьеры, и имеется высокая степень социального отчуждения.
В автоматизированных отраслях ситуация иная. Автоматика требует
рабочих с различной квалификацией и различным уровнем ответственно-
сти, а сам труд рабочих приближается к труду служащего или даже мене-
джера, она имеет изменчивый характер и состоит в ответственном контро-
ле. Такие рабочие, по мнению Р. Блонера, максимально интегрированы в
компанию, разделяют ее цели и ценности, минимально агрессивны, что
обеспечивается также низким уровнем отчуждения.
Концепция Р. Блонера вызвала критику со стороны ряда социологов.
Критика касалась тезиса, согласно которому автоматизация ведет к инте-
грации рабочего с предприятием, его целями и ценностями. В то же время
идея появления нового типа квалификации, в основе которой лежит ответ-
ственность, нашла широкую поддержку253.
По нашему мнению, ценным в концепции Р. Блонера являются подме-
ченные им изменения в рабочей силе, появление работника нового типа с
зачатками новой идентичности. Одним из существенных компонентов
такой новой идентичности является ответственность. Как показала ис-
тория, с развитием автоматизированного труда значение квалификации ра-
ботника, его ответственности только усиливаются. Однако Р. Блонер объ-
яснял данные трансформации, исходя из типа технологии, а не из развития
самого труда, в связи с чем, возникновение подобных качеств у работника
расцениваются им как парадоксально появившиеся (то есть не должные
возникнуть).
Об определенных изменениях рабочего класса в связи с внедрением
автоматики писал Г. Маркузе. Он выделил ряд факторов данной транс-
формации.
По его мнению, механизация и автоматизация во все увеличивающей-
ся степени уменьшают количество и интенсивность затрачиваемой в труде
физической энергии. В этом плане они действительно облегчают труд в
чисто физическом смысле слова, но его изматывающее, отупляющее, нече-
ловеческое порабощение усиливается благодаря скорости трудовых опера-
ций, машинному контролю, причем не посредством готового произведен-
ного продукта, а посредством жестокого алгоритма операций, изоляции их
друг от друга. Постореннему наблюдателю за работой на конвейере может
показаться, что совместная расчлененная работа приводит к появлению
«нового общего климата», установлению более крепких солидаристских
отношений. Но, отмечает Маркузе, это не так, поскольку технологическое
единство не создает единства психологического. Рабочий расходует уже не
253
См.: Полякова Н. Л. XX век в социологических теориях общества.
94
столько свою физическую, сколько психическую и умственную энергию.
Вместе с тем, Маркузе интересует технологическое изменение, которое
привело к исчезновению машины как индивидуального инструмента про-
изводства. Автоматизация, как считает Маркузе, качественно меняет от-
ношение между мертвым и живым трудом. По его мнению, наступил мо-
мент, когда производительность определяется машинами, а не индивиду-
альной выработкой, причем само изменение индивидуальной выработки
становится невозможным. Маркузе соглашается с Д. Беллом в том, что ав-
томатика в самом широком смысле кладет конец работе. Уже невозможно
измерить вклад отдельного рабочего, измерению поддается только исполь-
зование оборудования. Эти изменения в характере работы и инструментов
производства, отмечает Маркузе, изменяют установки и сознание рабоче-
го, а, следовательно, его трудовую идентичность.254
По мнению Г. Маркузе, в развитии автоматизации присутствуют две
противоположные тенденции. С одной стороны, налицо негативные черты
автоматизации: интенсификация труда, технологическая безработица, уси-
ление позиций управленческого аппарата, увеличивающееся бессилие и
смирение части рабочих, уменьшение возможностей вертикальной мо-
бильности. С другой стороны, присутствует противоположная тенденция,
особенности технологического процесса генерируют взаимозависимость и
способствуют интеграции рабочих с местом их работы.255
При этом Маркузе считает, что автоматизация несовместима с обще-
ством, основывающемся на частной собственности и эксплуатации челове-
ческого труда в процессе производства.256
Согласно Маркузе, уже К. Маркс предвидел перспективы автоматиза-
ции. По мнению ученого, автоматизация разорвет цепи, привязывающие
человека к машине, являющейся механизмом его порабощения, а полная
автоматизация в сфере производства откроет свободное время как такое
социальное измерение, в котором частное и социетальное человеческое
существование будет само себя конструировать. Это будет означать пере-
ход к новой цивилизации.257
Интерес к новым тенденциям в развитии труда не остались без внима-
ния и в неомарксистских концепциях, которые были заинтересованы,
прежде всего, в макросоциологических исследованиях производства в це-
лом и ряда других структурных компонентов современного им западного
общества.
Неомарксистское направление достаточно активно проявило себя в
дискуссии о новом рабочем классе. В рамках этой дискуссии можно выде-
лить две точки зрения. Первая связывает появление нового рабочего класса
254
См.: Полякова Н.Л. От трудового общества к информационному: западная социология об
изменении социальной роли труда.
255
См.: Полякова Н. Л. XX век в социологических теориях общества.
256
См.: Маркузе Г. Одномерный человек. М., 2003.
257
См.: Полякова Н.Л. От трудового общества к информационному: западная социология об
изменении социальной роли труда.
95
с обусловленным процессом автоматизации, изменением характера труда,
с появлением нового типа квалификации и пр. Вторая связывает появление
нового рабочего класса не столько с процессом автоматизации, сколько со
структурными изменениями в экономике и восходит к идеям менеджериз-
ма и теории среднего рабочего класса Ч.Р. Миллса, ряду идей К. Маркса.
Основной тезис сторонников второй точки зрения состоит в том, что но-
вый рабочий класс составляют инженеры и техники, мастерство и знания
которых становятся фрагментарными, рутинизированными, хотя и хорошо
оплачиваются, в результате знания, полученные в колледже, они не могут
применить, что приводит к снижению уровня их профессионализма. Таким
образом, речь идет, по сути, о деградации труда.
Проблемам «деградации» промышленного труда, снижения уровня
квалификации рабочих и нивелирования этой квалификации посвящены
работы Гарри Брейвермана. Концентрированным выражением этих идей
служит «тезис Брейвермана», получивший широкое распространение в ли-
тературе 70–80-х гг. XX века. «Тезис Брейвермана» говорит о том, что в
автоматизированных производствах не только не наблюдается процесс
обогащения, усложнения труда и появления более умелого рабочего, но
налицо обратный процесс.258 Причем, согласно Брейверману, умение рабо-
чих падает и в абсолютном смысле (как традиционное умение ремесленни-
ков), и в относительном. Брейверман полагает, что чем больше наука ста-
новится частью процесса труда, тем меньше рабочий понимает его. Чем
сложнее производимый машиной продукт, тем меньшим контролем обла-
дает над ним рабочий.
Согласно Брейверману, утверждение о том, что прогресс автоматиза-
ции требует лучше обученного, более образованного рабочего и ведет к
обогащению содержания труда, основывается на двух аргументах. Во-
первых, указывается сдвиг основной массы рабочих из одной квалифика-
ционной категории в другую (уменьшение группы неквалифицированных
рабочих и увеличение группы рабочих средней квалификации и операто-
ров); во-вторых, отмечается увеличение средней продолжительности пери-
ода обучения.259
Что касается первого аргумента, то он, по мнению Брейвермана, не
является вполне адекватным, поскольку связан с принятой системой клас-
сификации. Второй аргумент, по Брейверману, также несостоятелен, по-
скольку сфера производства и сфера образования не связаны друг с дру-
гом. Образование является социальным институтом, функционирующим
по своим собственным установлениям и нормам. Увеличение периода об-
разования привело к тому, что население стало более образованным, одна-

258
См.: Макарова М.Н. «Конец труда»: миф и реальность постиндустриализма //
Экономическая социология. 2007. Т. 8. № 1. URL: http: // ecsoc.msses.ru (дата обращения:
08.06.2009 г.)
259
См.: Полякова Н.Л. От трудового общества к информационному: западная социология об
изменении социальной роли труда.
96
ко никак не повлияло на содержание труда и соответственно на требуемую
квалификацию в промышленности.
В общем, позицию Брейвермана можно свести к следующим момен-
там. Во-первых, система современного ему производства, процесс автома-
тизации, приводит к деградации труда, снижению уровня квалификации
рабочих, общей их усредненности. Во-вторых, потеря рабочими квалифи-
кации приводит к их практически абсолютной взаимозависимости, делает
их беззащитными перед лицом менеджериального контроля, жесткой си-
стемы организации труда, которая способствует утере квалификации. В-
третьих, автоматизация конторского труда сводит на нет различия между
конторой и цехом, приводит к расширению рабочего класса за счет рабо-
чих сферы обслуживания.
В 80-е гг. «тезис Брейвермана» получил развитие и поддержку в
«школе трудового процесса», крупнейшими представителями которой яв-
ляются Г. Сэлэмэн и П. Томпсон.
Историческая практика в целом показала несостоятельность позиции
Брейвермана – особенно в аспекте деградации труда работников и сниже-
нии их квалификации. Напротив, современная история показывает, что,
чем сложнее автоматизированное производство, чем более «высокие» тех-
нологии используются в этом процессе, тем выше требуемый уровень об-
разования и квалификации работника. В то же время, по нашему мнению,
Брейверманом поставлен важный вопрос о том, должен ли понимать ра-
ботник процесс производства, в то время как данное производство все бо-
лее «онаучивается»? На этот вопрос, по нашему мнению, можно ответить
исходя из понимания сущности современной формы автоматизированного
труда.
К неомарксистским концепциям относится также концепция нового
рабочего класса А. Горца. Горц кладет в основу своей концепции анализ
экономической рациональности и функционализации труда в капиталисти-
ческом обществе. Горц отмечает, что по своей природе промышленное
производство препятствует тому, чтобы труд переживался как живое твор-
ческое суверенное человеческое воздействие на материю. Кроме того, с
развитием промышленного производства происходило и развитие «макро-
социального разделения труда», которое Горц четко отличает от тейлори-
анского дробления (перцеллизации) задач в рамках отдельного предприя-
тия. Особое значение, по Горцу, здесь имеет бесконечная специализация
знания, которая препятствует тому, чтобы даже индивиды, образующие
«коллективного трудящегося производителя» того или иного продукта,
могли стать в полном смысле слова субъектами производства этого про-
дукта, овладели всеми техническими и социальными условиями данного
производства. Трудящиеся, по мнению Горца, могут завоевать права на
самоуправление и на рабочий контроль, но эти права, завоеванные на том
или ином конкретном предприятии, не дадут им возможности овладеть
своей судьбой и смыслом своего труда. Проблема появления «рабочих но-

97
вого типа» также интересует Горца. В связи с этим важным для него явля-
ется вопрос: «Способна ли новая элита труда, идентифицирующаяся со
своим ремеслом, осуществить эмансипацию всех сфер социальной жизни
индивидов?» Чтобы дать ответ на этот и некоторые другие, связанные с
ним, вопросы, необходимо определить, восстанавливается ли автономия
труда одновременно в следующих трех измерениях: организация процесса
труда (труд становится автономным, если он организует сам себя); отно-
шение к продукту, который должен произвести труд (труд становится ав-
тономным, если свободно осуществляет задачу, которую задает себе сам);
содержание труда как характер деятельности и те способности человека,
которые требуются (труд становится автономным, если позволяет реализо-
вываться тому человеку, который работает). Горц анализирует ситуацию в
этих трех измерениях и делает ряд выводов.
Во-первых, он выяснил, что труд в автономных группах, где члены
этих групп сами распределяют свои задачи, заботятся о машинах и контро-
лируют качество продукции, в значительной мере ослабляет степень гете-
рономности, свойственной труду, построенному на тейлористских прин-
ципах. Однако этот труд не устраняет гетерономию, а лишь перемещает ее:
внутри группы индивиды действительно обладают определенной автоно-
мией, но задача всей группы определяется извне. В данном случае группы,
а не индивиды функционируют как винтики машины.
Во-вторых, отчуждение от продукта носит в определенных отноше-
ниях еще более тотальный характер, чем на «тейлоризированных заводах».
Ни природа, ни качество, ни параметры продукта или полуфабриката не
зависят от членов групп этого «нового труда». Они не являются специали-
стами продукта, они специалисты ремонта, регулирования, программиро-
вания какого-то типа машин.
В-третьих, труд рабочего нового типа не создает в действительности
условий для полноценной человеческой самореализации. Этот труд нельзя
уподоблять реализации «полного» завершенного ремесла.260
В результате, Горц делает вывод о том, что «новый тип труда» не
способен стать источником личной идентичности и совершенствования.
Разделение труда сделало возможным использование огромного объема
знаний. Но каждый индивид владеет лишь ничтожно малой частицей зна-
ний. Культура труда, раздробившись на тысячи кусочков специализиро-
ванных знаний, оказалась отделенной от культуры повседневной жизни.
Профессиональные знания не дают индивиду ориентации в мире, не поз-
воляют управлять течением жизни, не указывают смысла мира. Живущий
во фрагментированном мире, постоянно подвергающийся мегатехнологи-
ческой агрессии индивид не в состоянии объединить свой мир в опыте.
Одновременно, продолжает Горц, идет процесс сведения труда до мини-
мума. Индустриальные страны производят все больше богатства все

260
См.: Полякова Н.Л. Указ. соч.

98
меньшим количеством труда. Однако они не создали культуру труда, кото-
рая развивала бы в полной мере индивидуальные способности, позволяла
бы индивидам «свободно» развиваться во время принадлежащего им вре-
мени посредством добровольного сотрудничества, научной, художествен-
ной, образовательной и иной деятельности. Таким образом, Горц сформу-
лировал концепцию «нового рабочего класса», у которого, однако, отрица-
ет способность «идентифицироваться со своим ремеслом и осуществить
освобождение всех сфер социальной жизни»261.
Мы видим достаточно противоречивые суждения авторов данного пе-
риода – одни указывают на прогрессивные тенденции в развитии труда и
формирование новой идентичности, другие говорят о том, что, несмотря на
технологический прогресс производственной сферы, новый труд не может
быть источником идентичности человека.
В этот же период появляются достаточно радикальные концепции,
декларировавшие «смерть трудовой этики».
Это утверждение появилось в 1968–1975 годы. Для этого периода
также характерны утверждения о «росте абсентеизма», «утере моральной
заинтересованности в труде», «аллергии к труду», о «сопротивлении к тру-
ду» и т.п. В этот же период появляются работы, посвященные новой безра-
ботице. По нашему мнению, эти идеи выражают пик кризиса трудовой
идентичности, вызванной трансформациями в трудовой сфере.
Можно выделить два подхода в рассмотрении феномена «смерти тру-
довой этики»: 1) контркультурный и 2) академический подход.
Контркультурное направление представлено взглядами Ч. Рейча и Т.
Роззака. Они полагали, что отношение молодежи к труду меняется. Авто-
ры высказывали сомнение, что труд – основа социальной жизни (а, следо-
вательно, и идентичности) индивида. По их мнению, стали размыты поня-
тия трудовой этики, ценности труда, профессионального сознания. Труд
перестал быть ценностью, стал средством зарабатывания на жизнь. Это
направление отрицает не труд как таковой, а имперсональный, отчужден-
ный, дегуманизированный труд гигантских промышленных структур ин-
дустриального общества. По мнению Теодора Роззака, современному об-
ществу угрожает гигантизм современной цивилизации. По его мнению, па-
губно то, что такие институты как семья, образование, работа не представ-
ляют единых образований. В результате, становление личности происхо-
дит в трех разъединенных сферах, тогда как необходимо их единство: 1)
семья н в дружеском окружении, соседстве, общении; 2) работа должна
иметь формы самоуправления; 3) образование нуждается в защите от эко-
номических и политических сил. По мнению Т. Роззака, работа – это необ-
ходимое условие человеческого существования, не выживания, а открытия
«Я» в человеке. Для этого работа не должна быть фрагментарной, разо-
рванной. Труд должен быть осмысленным. Человек должен отвечать за

261
См.: Дамье В. Социальная философия Андре Горца. URL:
http://zhurnal.lib.ru/m/magid_m_n/gorz.shtml (дата обращения: 08.02.2009 г.)
99
труд и его результаты. Для этого необходимо дать рабочим адаптировать
технику к своим навыкам и мастерству. Он также говорил о кооперативах
как альтернативной экономике (как свободных объединений людей)
Забегая вперед, отметим, что, как будет показано в параграфе 2.5.
данной главы, в современной американской экономике появилась обратная
тенденция. Современные технологии создают возможности для человека
работать в качестве «свободного агента» (термин Д. Пинка), не отделяя
труд от общения с семьей, друзьями, коллегами. Однако в середине XX ве-
ка еще не было очевидно, к чему приведут технологические и производ-
ственные инновации.
Академическое направление по вопросам трансформации трудовой
этики представлено взглядами Андре Горца, Ральфа Дарендорфа, Клауса
Оффе.
Согласно, К. Оффе, работа перестает играть центральную роль в жиз-
ни людей. Причины – кризис труда, рост безработицы, разделение профес-
сии и образования. Проблема в том, отмечает ученый, что сфера труда раз-
вивается очень быстрыми темпами и образование не успевает за ней.
По мнению К. Оффе, работа воспринимается центральным компонен-
том человеческого существования, если она воспринимается как мораль-
ный долг и социально-экономическая необходимость.
К. Оффе отмечает, что мораль упала, так как работа приобрела такой
характер, что человек не может в ней участвовать осознанно, как морально
и духовно действующий агент.
С точки зрения стратегии бизнеса вполне рационально сделать произ-
водство независимым от человеческого фактора, так как он определяет не-
определенность и отклонения. Но такая рационализация производства
приводит к деградации и дисквалификации труда, утере моральной заин-
тересованности в труде, рабочей гордости и общественного признания
труда.
Вывод К. Оффе: труд перестал быть главной ценностью, а работа пе-
рестала быть центральным фактором социально-экономической жизни ин-
дивида.
На этом мы закончим обзор «кризисных концепций» человеческой
идентичности. Общее для данных концепций – своеобразная растерян-
ность перед теми изменениями, которые начались с середины XX века.
Концепции индустриального общества 50–70-х гг. XX века, по сути, пред-
ставляют собой осмысление начального этапа процесса автоматизации
производства.
Данные исследования являются важной вехой в развитии представле-
ний о новой форме труда, их авторы поставили ряд проблемных вопросов,
своеобразных «вызовов», на которые должна будет ответить социальная
наука в будущем.
Важно и то, что рассмотренные авторы не отрицали ведущей роли ма-
териального труда в развитии общества, хотя и уделяли неодинаковое

100
внимание различным аспектам автоматизации и по-разному оценивали по-
следствия автоматизации. Так, Р. Блонер уделял значительное внимание
технологической стороне данного процесса, выступая, по сути, как техно-
логический детерминист. Исследовав четыре типа технологий (ремеслен-
ную, машинную, конвейерную, автоматизированную), он показал влияние
технологии на другие явления социального характера и дал положитель-
ную оценку автоматизации труда. В свою очередь, Г. Маркузе раскрыл по-
ложительные и отрицательные последствия процесса автоматизации. Так-
же автор достаточно проницательно заметил, что автоматизация производ-
ства и существование частной собственности несовместимы. В противопо-
ложность обозначенным идеям, Г. Брейверман настаивает на деградации
труда в связи с его автоматизацией, дает отрицательную оценку автомати-
зации в целом. Он формулирует сложную проблему все возрастающего от-
чуждения труда, опасности непонимания рабочими всего технологическо-
го процесса, о фрагментарности их знания. Со своей стороны, А. Горц, не
давая строго отрицательной оценки автоматизации, все же с опасением от-
носится к новому типу труда и утверждает, что он не способствует саморе-
ализации и развитию работника в труде.
Несмотря на развернувшуюся дискуссию, все эти идеи свидетельство-
вали о том, что начались решительные трансформации в трудовой сфере,
что новый тип труда принципиально отличается от предыдущих его типов,
что формируется новый субъект труда с новой идентичностью. Как было
отмечено выше, это были первые попытки осмысления радикальных
трансформаций в системе материального производства. Дальнейшее раз-
витие производственной сферы, закрепление новых способов производства
способствовало укреплению новой трудовой идентичности и привело к
появлению новых концепций. Среди теоретического багажа, с которым мы
имеем дело в начале XX века, есть концепции, «позитивно» раскрывающие
произошедшие изменения, как бы преодолевшие кризис в осмыслении
идентичности, с которыми столкнулись более ранние мыслители. К таким
концепциям, по нашему мнению, можно отнести теорию постиндустри-
ального общества, идеи современной научной философии (современной
формы исторического материализма), концепцию свободного агента Д.
Пинка. С другой стороны, сегодня существуют идеи, продолжающие
настаивать на невозможности обретения идентичности, о кризисе субъекта
и даже о смерти социального. В качестве примера современных «кризис-
ных» концепций будет рассмотрена постмодернистическая философия
Жана Бодрийяра в параграфе 2.4. настоящей главы.

101
 2.3. Источники человеческой идентичности
в концепциях постиндустриального общества
(на примере работ Дж. Гэлбрейта, Д. Белла, М. Кастельса)

2.3.1. Новое индустриальное общество Дж. Гэлбрейта: сущность,

мотивы деятельности и источники идентичности техноструктуры

Представитель институционального направления в экономике Дж.

Гэлбрейт написал ключевую для становления теории постиндустриального
общества работу, которая называется «Новое индустриальное общество»
Несмотря на то, что современное общество ученый называет не «постин-
дустриальным», а «новым индустриальным», в своем фундаментальном
труде он предлагает нетривиальное осмысление социально-экономических
процессов, которые укладываются в схему теории постиндустриализма.
С первых страниц своей книги Дж. Гэлбрейт указывает на фундамен-
тальные перемены, которые происходят в современном обществе. «Сам
факт перемен, – пишет он, – не вызывает никаких сомнений. В течение по-
следних семидесяти лет… нововведения были огромны… Самое очевид-
ное из них – применение все более сложной и совершенной техники в сфе-
ре материального производства. Машины заменили примитивный ручной
труд, и, по мере того как они все шире пользуются для управления други-
ми машинами, они начинают выполнять более простые функции человече-
ского мозга».262
Главная причина перемен – это технико-технологические факторы, в
связи с чем, Дж. Гэлбрейта иногда упрекают в технократизме. Тем не ме-
нее, мысль Дж. Гэлбрейта движется дальше – от изменений в технической
организации современного производства до трансформаций в мотивах лю-
дей, составляющих ядро современной индустриальной системы. Такая из-
начальная теоретико-методологическая установка накладывает определен-
ные ограничения: источники изменения в индивидах оказываются непо-
средственно исходящими от потребностей обслуживания сложной техники
и управления сложным производством. Однако выводы, к которым прихо-
дит Дж. Гэлбрейт, тем не менее, заслуживают внимания, так как указыва-
ют на серьезные трансформации и в системе ведения хозяйства, и в самом
человеке. В итоге, Дж. Гэлбрейт делает серьезные выводы об отношении
отдельной личности к своему труду.
Дж. Гэлбрейт выделяет шесть следствий использования современной
техники:
1) Возрастает отрезок времени между началом и завершением той
или иной работы.
2) Возрастает участвующий в производстве капитал и затраты.

262
Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. М., 2004. С. 14–15.
102
 3) С развитием техники, время и деньги, расходуемые в процессе
производства, все более привязываются к выполнению какой-либо одной
задачи.
4) Современная техника требует специальной рабочей силы.
5) Неизбежным спутником специализации является организация.
6) Появляется необходимость планирования – решение задач
должно осуществляться тем способом, чтобы оно оказалось правильным
не только для настоящего времени, но и для всего периода в будущем.263
Далее, ключевым для концепции Дж. Гэлбрейта моментом является
анализ планирующей системы и ее основного звена – «зрелой корпора-
ции».
Основой крупной корпорации по Гэлбрейту служит соединение пере-
довой техники с массированным применением капитала. Он выделяет две
стадии в развитии корпорации. Первую он связывает с господством «пред-
принимательской корпорации», которая контролируется отдельным чело-
веком (предпринимателем). Это возможно, потому что размер предприятия
и простота операций еще позволяет отдельному лицу, контролирующему
ее капиталы, пользоваться единоличной властью.
Со временем отдельные предприниматели постепенно теряют едино-
личный контроль над корпоративной собственностью. Власть в корпора-
ции неизбежно переходит к специальной группе людей, которая направля-
ет деятельность предприятия, является его мозгом. Такую группу людей
Гэлбрейт называет техноструктурой. Техноструктура охватывает всех, кто
обладает специальными знаниями, способностями или опытом группового
принятия решений.
И на предприятии, и в обществе власть перешла не к отдельным лич-
ностям, а к организациям. Современное экономическое общество – это
синтез групповой индивидуальности (и, следовательно, новой идентично-
сти). Эта новая индивидуальность с точки зрения достижения целей обще-
ства намного превосходит личность как таковую.
В основу новой идентичности ложатся владение специальным знани-
ем и умение сотрудничать.
Носителями новой идентичности становятся специалисты, владею-
щие знанием, которое они получают в системе образования, и которые за-
тем становятся частью техноструктуры.
Умение сотрудничать также становится важнейшей характеристикой,
которой должен обладать индивид в развитой индустриальной экономике.
В современной экономике значительное число решений (и все важные ре-
шения) принимаются на основе информации, которой располагает не от-
дельный человек, а большое количество людей. Эти решения основывают-
ся на специальных научных и технических знаниях, на накопленных ин-
формации и опыте, на профессиональном чутье или интеллектуальной ин-
туиции множества лиц. А это, в свою очередь, определяется последующей
263
Гэлбрейт Дж. Указ. соч. С. 40.
103
информацией, которую собирают, анализируют и истолковывают специа-
листы, использующие высокотехнологичное оборудование.
Сегодня существует необходимость в объединении знаний, которую
Дж. Гэлбрейт обосновывает следующим образом:
1) Знания самых обыкновенных людей, имеющих узкую и гибкую
подготовку, в рамках и с помощью соответствующих организаций объеди-
няются со знаниями других специально подготовленных, но таких же ря-
довых людей. Тем самым снимается и необходимость в особо одаренных
людях, а результаты такой деятельности, хотя и менее вдохновляющей,
значительно лучше поддаются прогнозу.
2) Прогресс техники, планирование требует людей, располагаю-
щих различной информацией или специально подготовленных для получе-
ния нужной информации. Нужны люди, обладающие знаниями, которые
позволяют предусматривать потребности и обеспечивать предложение ра-
бочей силы, материалов и прочих условий производства; люди, которые
обладают знаниями, необходимыми для того, чтобы разработать плановую
стратегию и соответствующим образом убеждать покупателей приобретать
продукцию по этим ценам; люди, которые обладают нужной информацией,
позволяющей им эффективно сотрудничать с властями и следить, чтобы
власти действовали в нужном направлении, люди, способные организовать
поток информации, необходимой для выполнения задач.
По мнению Дж. Гэлбрейта, наиболее типичной формой работы по
управлению современной хозяйственной системой является работа коми-
тетов и заседаний. Общение в комитете позволяет каждому члену прове-
рить интеллектуальные возможности коллег и степень надежности инфор-
мации. Решение, принимаемое в современном предприятии – это продукт
деятельности не отдельных личностей, а групп. Главное в этом процессе,
по мнению Гэлбрейта – это сотрудничество.
Существует общее правило: если принятие решений требует специа-
лизированных знаний группы людей, оно может быть с уверенностью пе-
ресмотрено только на основе аналогичных знаний аналогичной группы.
Почти все вопросы, идет ли речь о зарождении идей и характере раз-
работки, о том, чтобы осуществить предложение или отвергнуть его, ре-
шаются в глубинных звеньях компании, а не менеджерами. Подлинное
право принимать решения принадлежит инженерам, плановикам и прочим
специалистам.264
Важным моментом является самостоятельность группы. Нельзя вме-
шиваться или отменять ее решения по своеволию или капризу, иначе дей-
ствия группы примут безответственный характер.
Главная роль руководства предприятия в данном процессе – опреде-
лить состав группы, которая принимает решения. Вместо предпринимателя
направляющей силой предприятия считается администрация. Она пред-

264
Гэлбрейт Дж. Указ. соч. С. 112.
104
ставляет собой некую коллективную единицу с трудом поддающуюся точ-
ному определению.
Не существует специального термина для обозначения всех тех, кто
участвует в процессе принятия решений группой или в организации, кото-
рую они составляют. Гэлбрейт называет эту организацию технострукту-
рой.
Техноструктура – это аппарат для объединения и анализа информа-
ции, доставляемой множеством людей, с тем, чтобы прийти к решениям,
выходящим за пределы компетентности каждого в отдельности. Техно-
структура также требует высокой степени самостоятельности.
Гэлбрейт полагает, что необходимо познать истинные цели техно-
структуры и методы их осуществления. Проблема целей начинается между
личностью и организацией, в данном случае, техноструктурой.
Гэлбрейт задается вопросом, каким образом можно заставить людей
отказаться от своих личных стремлений в интересах совместной работы.
По его мнению, это может быть: 1) принуждение; 2) денежный мотив; 3)
осознание того, что цели группы важнее собственных интересов (отож-
дествление); 4) стремление привести цели организации в соответствие со
своими собственными целями (адаптация).
Названные выше пункты составляют систему мотивов. Они могут по-
разному сочетаться друг с другом. Причем, в различных типах обществ эти
мотивы сочетаются по-разному.
Эволюцию мотивов в ракурсе эволюции типов обществ у Гэлбрейта
выстраивается в следующую схему:
Тип общества Источник власти Мотив деятельности
Доиндустриальное общество Власть связана с землей Главный мотив – принужде-
ние
Индустриальное общество Власть связана с капиталом Главный движущий фактор –
денежная оплата
Новое индустриальное обще- Власть связана со знаниями, Главные мотивы – приспо-
ство которыми обладают группы собление и отождествление

Дж. Гэлбрейт критикует традиционную схему корпорации. Сегодня

принятое решение проходит в организации путь снизу вверх. Развитую
корпорацию можно представить в виде серии концентрических окружно-
стей.
1. В самой внешней окружности в развитой корпорации располага-
ются рядовые акционеры. Их связь с корпорацией носит чисто денежный
характер. Типичный акционер не солидаризируется с целями корпорации,
не стремится он и повлиять на эти цели. Его забота о том, как получить
наибольшую прибыль.
2. Следующий (к центру) круг занимают производственные рабочие.
Мотивы становятся смешанными. Рабочий находится в тесной связи с ор-
ганизацией. Мотивы производственного рабочего представляют собой со-
четание мотивов денежного вознаграждения и отождествления целей. Их
комбинация зависит от положения дел в отрасли и фирме (характер рабо-
105
ты, уровень заработной платы, частота увольнений). Автоматизация про-
изводства оказывает положительное влияние на мотивы рабочего.
3. Далее следуют мастера, бригадиры, а так же конторские служа-
щие, работники сбытовых отделов и другие рядовые работники из числа
белых воротничков.
4. Техники, инженеры, руководители отделов продаж, конструкто-
ры и другие специалисты, которые составляют техноструктуру. Барье-
ры на пути к отождествлению целей исчезают. Чувство принуждения от-
сутствует, нет препятствий для одобрения целей нанимающей организа-
ции. Для менеджера работа и другие стороны жизни находятся в единстве.
Организация удовлетворяет его нужды достаточно полно, поэтому стимул
к отождествлению целей задействован в полной мере.
Новый характер принимает занятость. В новом индустриальном об-
ществе удельный вес пролетариата в синих воротничках сокращается, его
влияние падает.
Безработица принимает новый характер. С одной стороны, на рынке
труда оказываются те, кто не пригоден для найма (unemployable), с другой
стороны имеется нехватка специалистов.
Обычно в новой индустриальной системе безработные подразделяют-
ся на следующие категории:
1) Те, кто непригоден для найма из-за недостаточного образования;
2) Те, кто недостаточно мобилен в профессиональном или географи-
ческом отношении из-за отсутствия образования;
3) Те, кто имел специальность и квалификацию, на которую нет
спроса, и не может, по причинам, не связанным с образованием, переква-
лифицироваться в соответствии со спросом.
В новом индустриальном обществе имеются большие и при этом да-
лее растущие потребности в высококвалифицированных специалистах.
Для этих целей требуется образованная, а не просто квалифицированная
рабочая сила. Снижается потребность в производственных рабочих (синих
воротничках), как квалифицированных, так и неквалифицированных – их
вытесняют машины. Повышается потребность в высокообразованных спе-
циалистах (белых воротничках).
На начальных стадиях индустриализации для работы в конторе требо-
валось небольшое число специалистов различной квалификации: менедже-
ров, инженеров, клерков и пр. Широкое основание общества состояло из
большого числа рабочих, выполнявших однообразные операции, для кото-
рых даже грамотность была роскошью.
Этой пирамиде соответствовала и система образования. Население в
массе своей получало начальное образование, требовавшее минимальных
расходов. Высшее образование получало меньшинство.
Сегодня модель меняется. Модель «пирамиды» заменяет модель «ур-
ны». Основание урны – самую узкую ее часть – составляет ограниченный
спрос на труд, связанный с мускульными и однообразными операциями,

106
легко поддающимися механизации Среднюю, наиболее широкую часть
урны, формирует потребность в белых воротничках. Далее, вверх, урна
вновь сужается – ее составляет потребность в представителях технострук-
туры – потребность в людях с административными, организаторскими,
плановыми способностями, в ученых, инженерах и пр.
Когда ведущим экономическим ресурсом был капитал, существовал
социальный конфликт между богатыми и бедными. В наше время, по мне-
нию Гэлбрейта, людей разделяет образование. Число безработных попол-
няется теми, кто обладает недостаточным образованием. В то же время
растет число вакантных мест для высококвалифицированных специали-
стов.265
Кроме того, сегодня возрастает влияние педагогов и ученых.
«На сцене появляется быстро растущая прослойка педагогов и уче-
ных, – пишет Дж. Гэлбрейт, – На своих флангах эта группа смыкается с
учеными и инженерами, работающими в рамках техноструктуры, журна-
листами, писателями и работниками искусств, занятыми вне ее. Наиболее
прямое влияние индустриальная система оказывает на рост числа педаго-
гов и ученых, работающих в школах, колледжах, университетах, исследо-
вательских институтах. Место, занимаемое этими людьми в индустриаль-
ной системе во многом похоже на то, которое на ранних стадиях индустри-
ального развития занимали банкиры и финансисты»266.
Когда решающую роль играл капитал, необходима была сеть банков,
аккумулирующих сбережения и поставляющих капитал. Сегодня главное –
знания, поэтому увеличивается потребность в высококвалифицированных
специалистах, что способствует росту числа учебных заведений.
Когда решающую роль играли сбережения и капитал, наиболее вос-
хваляемой социальной добродетелью была бережливость. Сегодня важ-
нейшей задачей общества становится образование.
На ранних этапах индустриального развития сословие педагогов и
ученых было малочисленным и маловлиятельным, чем объясняется факт,
что средства для финансирования высшего образования поступали от со-
стоятельных людей либо в форме пожертвования, либо в форме платы за
обучения детей.
В новом индустриальном обществе подобно сословию педагогов и
ученых представители техноструктуры не руководствуются больше де-
нежными мотивами. В результате, обе эти группы солидаризируются с
общественными целями или с интересами организаций, служащих обще-
ственным целям. Обе эти группы стремятся приспособить общественные
цели к своим целям.
Если между ними и есть различия, полагает Гэлбрейт, то оно не в си-
стеме мотивов, а в преследуемых целях.

265
Гэлбрейт Дж. Указ. соч. С. 400.
266
Там же. С. 402.
107
 На стадии развитой индустриализации сословие педагогов и ученых
не является малочисленным. Его содержание уже более не зависит от
частных доходов и богатств – преобладающая часть средств поступает от
государства.
Гэлбрейт утверждает, что сегодня техноструктура оказывается в глу-
бокой зависимости от сословия педагогов и ученых, так как оно поставляет
ей кадры.
Техноструктура должна поддерживать тесную связь с учеными, чтобы
быть достаточно уверенной, что она не отстает от научных и технических
достижений.
Подводя итоги, можно отметить, что центральным субъектом новой
индустриальной системы Дж. Гэлбрейта являются представители техно-
структуры. Потребность в них определена логикой развития индустриаль-
ной системы, в частности техническими ее особенностями. Источником
идентичности, формирующим мотивы поведения индивидов, является со-
временная корпорация, побуждающая и поощряющая личность поставить
ее цели на место своих собственных. Основой для формирования и под-
держания идентичности выступает система образования и сотрудничество
различных специалистов друг с другом в рамках техноструктуры.
  
2.3.2. Постиндустриальное общество,
технократы и технократическое мышление в теории Д. Белла

Отцом теории постиндустриального общества заслуженно считается

Д. Белл. Тем не менее, стоит отметить, что «первый образ» теории возник
несколько раннее, в первой половине XX века. Первый блок в фундаменте
этой теории был заложен институциональным подходом, предложившим
учитывать исследование технологических аспектов организации обще-
ственного производства. Например, Т. Веблен сделал попытку объединить
анализ промышленной системы с изучением институциональной структу-
ры общества.
В этой теории были сформулированы понятия о секторах обществен-
ного производства и выявлены внутренние закономерности хозяйственно-
го развития, не зависящие от политической системы.
В конце 40-х годов в работах К. Кларка и Ж. Фурастье был сформули-
рован методологический принцип будущей теории постиндустриального
общества, а именно разделение общества на три сектора:
1. Первичный (аграрный);
2. Вторичный (индустриальный);
3. Третичный (сфера услуг).
Вторым важным методологическим принципом стало понятие о том,
что при экономическом росте значение третичного сектора возрастает.
В 60-х годах XX века само понятие постиндустриализма распростра-
няется и популяризируется. Внимание к технике и ее влиянию на социаль-

108
ную сферу обостряется. К этому периоду относится лекция Д. Белла в
Зальцбурге, где он впервые предложил теорию постиндустриального об-
щества в общих чертах.
В 60-е–70-е годы ученые стараются дать имена новому обществу. Ни-
же приведен перечень некоторых терминов, используемых учеными того
периода для обозначения социальных трансформаций, которых упоминает
сам Д. Белл в «Грядущем постиндустриальном обществе» в 1973 году.

Ученый Терминология, используемая для обозначения

социальных трансформаций, нового общества
А. Сен-Симон «люди будущего»
Р. Дарендорф «посткапиталистического общество», «общество
сервисного класса»
Дж. Лихтхейм «постбуржуазное общество»
А. Этциони «постсовременное общество»
К. Боулдинг «постцивилизованное общество»
С. Бир «постколлективистская политика»
Зб. Бжезинский «технотронная эра»
М. Эллюль «технологическое общество»
Б. Гросс «мобильная революция»
Э. Тоффлер «супериндустриальное общество»

Концепция постиндустриального общества Д. Белла оперирует изме-

нениями в общественной структуре, уделяет внимание трансформации
экономики, системе занятости, новым взаимоотношениям между теорией и
практикой, в особенности, между наукой и технологией.
В качестве системообразующих компонентов нового строя Д. Белл
выделяет пять ключевых:
1. В экономическом секторе происходит переход от производства то-
варов к производству услуг.
2. В структуре занятости происходит доминирование профессиональ-
ного и технического класса.
3. Осевым принципом нового общества выступают теоретические
знания как источники нововведений и формулирования политики.
4. Важная роль принадлежит технике и технологическим оценкам.
5. В процессе принятия решений ведущую роль занимает новая «ин-
теллектуальная технология».
Первым и простейшим критерием становящегося постиндустриально-
го общества часто выступает рост занятости в сфере услуг, к которым Д.
Белл относит:
1. Личные услуги: магазины розничной торговли, прачечные, салоны
красоты и т.п.;
2. Деловые услуги: банковское дело и финансы, страхование, торгов-
ля недвижимостью;
3. Транспорт, коммуникации, коммунальное хозяйство;
4. Здравоохранение, образование, научно-исследовательская деятель-
ность и управление.
109
 Именно развитие и рост последней категории является, согласно Д.
Беллу, решающим фактором для постиндустриального общества.
Экспансия этого сектора отражается в росте новой интеллигенции –
представителей университетов, исследовательских центров, профессио-
нальной сферы и управления.
В постиндустриальном обществе кардинальным образом перестраива-
ется структура занятости. Важным становится не только то, где работают
люди, а какой вид труда они выполняют.
В свое время индустриализация породила полуквалифицированных
рабочих, которые за несколько недель могли быть подготовлены для вы-
полнения простых операций, применяемых в машинном производстве.
В индустриальном обществе полуквалифицированные рабочие пре-
вращаются в крупнейшую категорию рабочей силы.
Развитие постиндустриальной экономики способствовало росту тех
видов труда, в которых были задействованы «белые воротнички». В США
в 1956 году их число впервые в истории индустриальной цивилизации пре-
высило количество «синих воротничков». А 1970 году «белые воротнички»
количественно превосходили «синих воротничков» в пропорции 5/4. Воз-
растает роль ученых и инженеров. Профессиональные и технические ра-
ботники становятся «сердцевиной постиндустриального общества».267
В постиндустриальном обществе особую роль играет знание. Разуме-
ется, знания необходимы для функционирования любого общества. Однако
постиндустриальное общество отличает то, что изменился сам характер
знания. Главным при принятии решений и управлении переменами стало
доминирование теоретического знания, превалирование теории над эмпи-
ризмом. В результате, складываются новые взаимоотношения между
наукой и технологиями. Сочетание науки, технологии и экономики симво-
лизируется в последние годы словами «исследование и развитие» (research
and development). Именно отсюда возникли наукоемкие отрасли индустрии
(компьютерная, электронная, оптическая, полимерных материалов), кото-
рые все более доминируют в производственном секторе общества и обес-
печивают индустриально развитым странам ведущую роль в циклах вы-
пуска товаров. Но такая, основанная на науке индустрия, не похожа на со-
зданную в XIX веке промышленность тем, что зависит, прежде всего, от
теоретической работы, предваряющей производство изделий.
Продвижения в любой области становятся все более зависимыми от
первичности теоретической работы. Фактические теоретическое знание все
более становится стратегическим ресурсом, осевым социальным принци-
пом, а университеты, исследовательские организации, где оно кодифици-
руется и обогащается, оказываются осевыми структурами нарождающейся
цивилизации.

267
Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.,
2004.
110
 Главным действующим лицом, истинным субъектом постиндустри-
ального общества является профессиональный и технический класс. «Жре-
цами нового строя» объявляются ученые, инженеры, технократы.268
Наиболее явной чертой новой рабочей силы является уровень полу-
ченного ею формального образования. Для новой рабочей силы, по мне-
нию Д. Белла, характерна также культурная гомогенность.
Вообще, проблемой развитого индустриального общества является
само определение рабочего класса. Относятся ли к нему «фабричные рабо-
чие», «промышленные рабочие», «синие воротнички», становящиеся все
сокращающимся меньшинством в постиндустриальном обществе? Явля-
ются ли пролетариатом или рабочим классом все, кто работает за жалова-
ние или заработную плату? На эти вопросы пытались дать ответы и ученые
до Д. Белла, на которых он сам ссылается. Например, Ч. Миллс («Белый
воротничок», 1951), Э. Ледерер и др. используют понятие «новый средний
класс», который, не будучи самостоятельным, должен склоняться к под-
держке либо предпринимателей, либо пролетариата. С. Малле использует
понятие «новый рабочий класс» (1963). По его мысли, инженеры и техники
– «новый рабочий класс», частично замещающий прежний и имеющий за-
датки революционного лидера. Они представляют собой новый рабочий
класс, даже если их труд хорошо вознаграждается, так как их способности
неизбежно упрощаются, фрагментизируются и рутинизируются, и они не
всегда могут реализовать те профессиональные навыки, которые они полу-
чили в процессе образования. На самом деле, эта идея была не нова и при-
сутствовала уже у Т. Веблена, А. Горца и пр.
В 50-е годы XX века становится очевидной широкомасштабная
трансформация в характере самого квалифицированного труда, когда ин-
женеры и технические работники быстро проникали в наиболее техноло-
гически развитые отрасли – аэрокосмическую, компьютерную, электрони-
ку, нефтепереработку, оптику, химию полимеров. Наконец, эта новая стра-
та не только стала в профессиональном аспекте исключительно важной, но
и начала заменять квалифицированных рабочих как центральный элемент
хозяйственного процесса.
Д. Белл в «Грядущем постиндустриальном обществе» также не обхо-
дит вниманием этот новый зарождающийся класс. Он анализирует класс
специалистов и технического персонала, численность которого с 1947 года
1964 год более чем удвоилась (с 3,8 млн. до 8,5 млн. человек).
В рамках класса специалистов самую значительную группу составля-
ют преподаватели – более 25% всех лиц, включенных по переписи в кате-
горию специалистов и технических работников.
Инженеры – вторая по численности профессиональная группа в ука-
занной категории. Численность инженеров с 1950 по 1966 год увеличилась
более чем на 80% – с 535 тыс. до 1 млн. человек. Основными причинами
этому Д. Белл называет рост наукоемких отраслей промышленности, таких
268
Белл. Д. Указ. соч. С 22.
111
как электроника, космическая и ракетная техника, научное приборострое-
ние, ядерная энергетика и компьютерная техника, а также увеличение пе-
риода времени, требуемого для разработки и производства продукции в
связи с усложнением процессов производства.
К инженерам близки техники и научно-технические работники, чис-
ленность которых возросла с 450 тыс. человек в 1960 году до 650 тыс. че-
ловек в середине 1966 года (7% категории специалистов и технических ра-
ботников).
Важнейшей группой в обществе, где теоретическое знание становится
осевым принципом, являются ученые. Темпы роста данной группы, в срав-
нении со всеми другими профессиональными группами, особенно впечат-
ляет. Д. Белл приводит следующие данные. С 1930 г. по 1964 г. Число уче-
ных возросло с 46 тыс. до 475 тыс. человек. Если с 1930 г. по 1965 г. чис-
ленность всей рабочей силы США возросла на 50%, то число инженеров
возросло на 370%, а ученых – на 930%. Этот рост идет параллельно с де-
мократизацией высшего образования, осуществляемого в масштабах, ко-
торых мир ранее не видел. Ни одно общество никогда ранее не пыталось
обеспечить систематическое формальное образование своей молодежи в
возрасте до 19–20 и даже 22 лет. Так же, как в 20-е годы XX века было
принято решение обеспечить каждому ребенку в стране среднее образова-
ние, то в середине XX века был взят курс на обеспечение высшего образо-
вания для всех способных молодых людей страны.
Д. Белл анализирует численность обучающихся в вузах (за 1964–1970-
е гг.), ученые степени, присвоенные вузами (с 1869 по 1964 гг.), распреде-
ление ученых степеней по научным дисциплинам (1954–1964 гг.). Числен-
ность обучающихся в вузах и число присваиваемых степеней с каждым го-
дом возрастала. Если проанализировать распределение ученых степеней по
уровню и дисциплинам, то, отмечает Д. Белл, можно выявить интересный
факт. Как в 1954 году, так и в 1964 году около 72–73% количества присва-
иваемых степеней бакалавра приходилось на социальные и гуманитарные
науки и только 26–28% – на естественные и математические науки. Карти-
на присвоенных докторских степеней выглядит по-другому. В оба периода
она составляет 50% докторских степеней в естественных и математических
науках. Д. Белл делает вывод, что данная цифра отражает два факта:
1) среднее время, требуемое для получения степени доктора в есте-
ственных науках значительно меньше, чем в социальных и гуманитарных
науках;
2) возможность удачного трудоустройства для специалистов в есте-
ственных и точных науках зависит от наличия докторской степени в зна-
чительно большей мере, чем в других сферах деятельности.
Один из выводов Д. Белла состоит в том, что главный ресурс постин-
дустриального общества – его научные кадры, которые он определяет как
совокупность лиц, занимающихся любой научной работой, требующей

112
знаний или подготовки, эквивалентной образованию в объеме не менее че-
тырех лет обучения в колледже.
Важной проблемой постиндустриального общества является обеспе-
чение достаточного количества подготовленных профессиональных и тех-
нических кадров. Несмотря на эпизодические спады, увеличение спроса на
них в обозримом будущем будет продолжаться, полагает ученый, и это
представляет собой уникальное, по его мнению, явление в человеческой
истории.
Изменения в главном субъекте общественного развития, по Д. Беллу,
очевидны. Весь детализированный анализ статистики занятости, образова-
ния, ученых степеней – это обоснование появления нового субъекта обще-
ства.
«Если в предыдущем столетии, – пишет Д. Белл, – господствующими
фигурами были предприниматели, бизнесмены, промышленные руководи-
тели, то “новыми людьми” оказываются ученые, математики, экономисты
и создатели новой интеллектуальной технологии».269
Новый субъект общества обладает особым типом мировоззрения, ко-
торый Д. Белл называет «технократическим мировоззрением».270
«Технократом, – пишет Д. Белл, – часто называют человека, осу-
ществляющего руководство по причине своей технической компетентно-
сти. Однако технократический тип мышления есть нечто большее, чем
просто вопрос техники. В своем акценте на логический, практический,
упорядоченный, четный подход к задачам, к разрешению проблем, в своей
основанности на расчетах, точности, измерениях и концептуальности этот
тип мышления противоположен традиционным и общепринятым религи-
озным, эстетическим и интуитивным его формам».271
Таким образом, в постиндустриальном обществе техническое знание
становится основой новой идентичности, «технократического мировоз-
зрения» нового субъекта (состоящего из ученых, инженером, техников), а
образование – средством формирования этой идентичности и, в конечном
счете, способом достижения власти в постиндустриальном обществе.272
2.3.3. Труд, субъект труда и занятость
в информациональном обществе М. Кастельса

М. Кастельс – один из виднейших ученых, вслед за Д. Беллом, со-

здавший интерпретацию социально-экономических трансформаций совре-
менного общества. В 1996–1998 гг. М. Кастельс публикует трехтомный
труд «Информационная эпоха. Экономика, общество и культура», первый
том которого был опубликован в 2000 году в России. М. Кастельс носит

269
Белл Д. Указ соч. С. 463.
270
Там же. С. 468.
271
Белл Д. Указ. соч. С. 468.
272
См.: Там же. С. 482
113
ряд уточнений в теорию постиндустриального общества, в том числе, от-
носительно специфики труда и свойств его субъекта.
М. Кастельс называет новый тип общества информациональным.
Главная черта нового общества – информационализм, понимаемый как
ориентация на технологическое развитие, накопление знаний и более вы-
сокий уровень сложности в обработке информации. В фундаменте нового
типа общества, начавшем формироваться в 70-е годы XX века, лежит но-
вая информационно-технологическая парадигма, которая характеризуется
следующим:
1. Информация выступает в качестве сырья и продукта технологии, а
не просто как информация, предназначенная для воздействия на техноло-
гию;
2. Всеохватность эффектов новых технологий;
3. Сетевая логика любой системы: на место пирамидальных структур
в экономике в эпоху информационализма приходит сетевая структура, ко-
торая обеспечивает наибольшую динамичность и гибкость экономических
систем;
4. Гибкость информационно-технологической парадигмы;
5. Растущая конвергенция конкретных технологий в высоко интегри-
рованной системе, в которой старые, изолированные технологические тра-
ектории становятся неразличимыми. В информационной системе интегри-
руются микроэлектроника, телекоммуникации, оптическая электроника,
компьютеры, Интернет, биотехнология.
Значительное место в концепции М. Кастельса занимает анализ изме-
нений в сфере занятости. В третьей главе, которая называется «Сетевое
предприятие: культура, институты и организация информациональной
экономики», М. Кастельс указывает, что структурная перестройка эконо-
мики в 1980-х годах привела к ряду организационных трансформаций.
Первая и наиболее значимая тенденция организационной революции –
переход от массового производства к гибкому производству, от фордизма
к постфордизму. Модель массового производства была основана на повы-
шении производительности за счет экономии на масштабе производства в
конвейерном механизированном процессе изготовления стандартизиро-
ванной продукции, при условии контроля обширного рынка со стороны
специфической организации – крупной корпорации, построенной на прин-
ципе вертикальной интеграции и институализированного социального и
технического разделения труда. Эти принципы были встроены в методы
менеджмента под названием «тейлоризм» и научная «организация труда».
Когда спрос сделался непредсказуемым ни по количеству, ни по качеству,
когда рынки во всем мире диверсифицировались и стали с трудом подда-
ваться контролю; когда темп технологических изменений сделал устарев-
шим узкоспециализированное производственное оборудование, система
массового производства стала слишком жесткой и дорогой для новой эко-

114
номики, актуальной стала гибкая производственная система (гибкая специ-
ализация).
Вторая тенденция связана с кризисом крупной корпорации и высокой
жизнеспособностью малых и средних фирм как агентов инновации и ис-
точников создания новых рабочих мест. Кризис связан с традиционной ор-
ганизационной моделью, основанной на вертикальной интеграции, а также
иерархическом функциональном управлении линейно-аппаратной систе-
мой строгого технического и социального разделения труда на фирме. Но-
вая организационная модель получила название «тойотизм». Система той-
отизма основана на сотрудничестве между менеджментом и рабочими,
многофункциональной рабочей силе, тотальном контроле качества и сни-
жении неопределенности. Возникли новые методы менеджмента, источни-
ком которых стали японские фирмы. Существенные успехи в производи-
тельности и конкурентоспособности, достигнутые японскими автомобиль-
ными фирмами, приписывались в значительной мере этой менеджерской
революции. В литературе по менеджменту тойотизм противопоставляется
фордизму как новая победоносная формула, приспособленная к глобаль-
ной экономике и гибкой производственной системе. Основными элемен-
тами этой системы являются: система снабжения «канбан» (точно-в-срок),
«тотальный контроль качества», заинтересованность рабочих в производ-
ственном процессе путем использования командной работы (team work),
децентрализованной инициативы, большой автономности решений непо-
средственно в цехах, вознаграждения за результаты командной работы,
снижения значения «символов статуса» в повседневной жизни предприя-
тия.
По мнению М. Кастельса, возможно, культура была важным фактором
в зарождении тойотизма (особенно в создании консенсуса, модели сотруд-
ничества в командной работе), но не это главное. Модель хорошо работает
и в японской фирме, и в Европе, и в США, некоторые элементы были
успешно внедрены американскими и германскими заводами. С момента
появления системы тойотизма в 1948 прошло достаточно времени для усо-
вершенствования системы. Результативность модели предполагает также
отсутствие крупных сбоев в общем процессе производства или распреде-
ления, она основана на допущении «пяти нулевых величин»: нулевой де-
фектности деталей, неисправности станков, запасов, задержек, бумажной
работы. Таких результатов можно добиться при отсутствии перебоев в ра-
боте, тотальном контроле над рабочей силой, абсолютно надежных по-
ставщиках и адекватно предсказуемых рынках. Тойотизм – система ме-
неджмента, сконструированная, скорее, для снижения неопределенности,
чем для повышения приспособляемости. Гибкость заключается не в про-
дукции, а в процессе производства. Истинный характер тойотизма, отли-
чающий его от фордизма, связан не с отношениями между фирмами, но с
отношениями между менеджментом и рабочими. Как утверждал Кориа на
международном семинаре в Токио, тойотизм – это оригинальный и новый

115
способ управления трудовым процессом: центральная и отличительная
черта японского пути состояла в деспециализации рабочих-специалистов и
вместо размещения их в разных точках процесса – в превращении их в
многофункциональных специалистов. Известный японский экономист
Аоки, на которого М. Кастельс также активно опирается, подчеркивал, что
организация труда есть ключ к успеху японских фирм. Для японской фир-
мы важна способность группы рабочих справляться с локальными непри-
ятностями автономно, способность, которая развивается через обучение в
процессе работы и обмена знаниями в цеху. Икудзиро Нонака на базе сво-
их исследований крупных компаний предложил простую и интересную
модель зарождения знаний в фирме. Эти идеи также оказались в фокусе
внимания М. Кастельса. То, что И. Нонака называет «компанией, создаю-
щей знания», основано на организационном взаимодействии между «яв-
ным знанием» и «неявным знанием» у источника инновации. Он доказыва-
ет, что большинство знаний, накапливающихся на фирме, почерпнуто из
опыта и не может быть передано рабочим через чрезмерно формализован-
ные процедуры управления. Кроме того, источники инновации умножают-
ся, когда организация способна установить мосты для перевода неявного
знания в явное, явного в неявное, неявного в неявное и явного в явное. Та-
ким образом, не только опыт рабочих передается и распространяется, уве-
личивая формальную совокупность знаний в компании, но и знание, со-
зданное во внешнем мире, может быть включено в неявные привычки ра-
ботников, позволяя им вырабатывать собственные приемы и улучшать
стандартные процедуры в экономической системе, где инновация имеет
критическую важность. Этот организационный процесс требует полного
участия рабочих в инновационном процессе, чтобы они не прятали свои
неявные знания, не хранили их только для собственной выгоды. Это также
требует стабильности рабочей силы в компании, а от компании – распро-
странять явные знания среди своих рабочих.
Для информациональной экономики становится характерна «горизон-
тальная корпорация» как новый тип организации, противоположный вер-
тикальной корпорации эпохи индустриализма. М. Кастельс выделяет семь
главных тенденций горизонтальной корпорации:
1) Организация, строящаяся вокруг процесса, а не задачи;
2) Плоская иерархия;
3) Командный менеджмент;
4) Измерение результатов по удовлетворению покупателя;
5) Вознаграждение, основанное на результатах работы команды;
6) Максимизация контактов с поставщиками и покупателями;
7) Информирование, обучение и переподготовка сотрудников на всех
уровнях.273

273
Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. М.,2001. С. 168.
116
 В информациональном обществе кардинальную трансформацию так-
же претерпевает труд и занятость. Один из результатов такой трансформа-
ции – появление сетевых работников, работников с гибким рабочим днем.
М. Кастельс выделяет три классических для теории постиндустриа-
лизма утверждения и предсказания относительно сферы труда и занятости:
1. Источником производительности и роста становится знание, рас-
пространяемое на все области экономической деятельности через
обработку информации.
2. Происходит переход от производства товаров к производству услуг.
3. В новой экономике будет расти значение профессий, связанных с
высокой насыщенностью их представителей информацией и знани-
ями. Занятость в менеджменте, потребность в профессионалах и
техниках будет расти быстрее, чем в любых других занятиях и со-
ставит ядро новой социальной структуры.274
Также М. Кастельс значительное внимание уделяет формированию
новой профессиональной структуры. Основное положение теорий постин-
дустриализма гласит, что люди, вовлеченные в различные виды деятельно-
сти, начинают занимать новые позиции в профессиональной структуре. По
мере движения к информациональному обществу будет возрастать значи-
мость позиции менеджеров, профессионалов, техников, параллельно будет
снижаться доля рабочих на позициях специалистов и операторов, и будет
возрастать численность клерков и продавцов.
М. Кастельс анализирует структуру занятости за два периода: 1920–
1970 и 1970–1990. Главное различие между двумя периодами: в течение
первого периода рассматриваемые общества (страны большой семерки)
стали постсельскохозяйственными, а во второй период они стали постин-
дустриальными. Для первого периода характерно сокращение сельскохо-
зяйственной занятости, во втором периоде произошло сокращение занято-
сти в промышленном секторе. М. Кастельс отмечает, что во второй период
(1970–1990-е гг.) в странах большой семерки (кроме Японии) имеется тен-
денция к быстрому росту занятости в области обработки информации.
В Японии наблюдался только умеренный рост информационной заня-
тости за последние 50 лет – с 0,3 до 0,4 %, и еще более медленный рост за
последние 20 лет – с 0,4 до 0,5%.
Таким образом, общество, которое делает наиболее сильный упор на
информационные технологии, в котором высокие технологии играют са-
мую значительную роль в производительности и конкурентоспособности,
имеет самый низкий уровень занятости в обработке информации и самый
низкий темп прогресса такой занятости.
М. Кастельс делает вывод, что, вероятно, расширение информацион-
ной занятости и развитие информационного общества – различные, хотя и
взаимосвязанные процессы. Исследователь отмечает интересный факт, что
Япония и Германия являются странами с наиболее значительной занято-
274
Там же. С. 199.
117
стью в промышленности и самым низким соотношением занятости в обра-
ботке информации и сфере товарных операций, а для Японии, которая
продемонстрировала самый быстрый рост производительности, характер-
ны самые низкие темпы роста информационной занятости в течение всего
столетия. М. Кастельс предполагает, что, возможно, обработка информа-
ции является наиболее продуктивной тогда, когда она встроена в матери-
альное производство или сферу товарных операций, вместо того, чтобы
выделиться в отдельный вид деятельности в ускоряющемся разделении
труда. Из того, что информация является определяющим компонентом
функционирования экономики и организации общества, вовсе не следует,
что большинство рабочих мест находится или будет находиться в сфере
обработки информации. По нашему мнению, это достаточно интересная
идея, которую необходимо развивать далее.
Обобщая, М. Кастельс выделяет следующие фундаментальные черты
в сфере занятости в информациональных обществах:
1. Вытеснение сельскохозяйственной занятости.
2. Постоянное сокращение традиционной промышленной занятости.
3. Развитие услуг производителям и социальных услуг, с акцентом на
деловые услуги в первой категории и услуги здравоохранения во вто-
рой категории во второй группе.
4. Растущая диверсификация сферы услуг как источника рабочих мест.
5. Быстрый рост управленческих, профессиональных и технических ра-
бочих мест.
6. Формирование пролетариата «белых воротничков», составленного из
конторских служащих и работников торговли.
7. Одновременный рост на верхнем и нижнем уровне профессиональной
структуры.
8. Относительная модернизация профессиональной структуры во време-
ни, с более высоким ростом доли занятий, которые требуют высшей
квалификации и высокого уровня образования, по сравнению с ростом
категорий низшего уровня.

М. Кастельс выделяет две модели эволюции структуры занятости.

Первую модель он называет «моделью экономики услуг». Она пред-
ставлена такими странами, как США, Объединенным королевством и Ка-
надой. Она характеризуется быстрым вытеснением промышленной занято-
сти после 1970 года, по мере ускорения темпов движения к информализа-
ции. Устранив почти всю сельскохозяйственную занятость, эта модель де-
лает акцент на совершенно новой структуре занятости, где дифференциа-
ция услуг становится ключевым элементом в анализе социальной структу-
ры. В этой модели упор делается скорее на услуги по управлению капита-
лом, чем на услуги производителям, а так же продолжается расширение
сектора социальных услуг из-за стремительного роста числа рабочих мест
в здравоохранении и в меньшей степени в сфере образования. Она также

118
характеризуется расширением управленческой занятости, которая включа-
ет значительное количество менеджеров среднего уровня.
Вторую модель М. Кастельс называет «моделью индустриального
производства». Она, по его мнению, характерна для Японии и Германии.
Здесь наблюдается снижение занятости в промышленности, но они про-
должают поддерживать ее на относительно высоком уровне (1/4 рабочей
силы). Они перестраивают производственную деятельность в соответствии
с новой социотехнической парадигмой. Эта модель предполагает снижение
численности рабочих мест в промышленности, и в то же время она укреп-
ляет промышленную деятельность. Услуги производителям здесь намного
более важны, чем финансовые.
Значительное место в концепции М. Кастельса занимает проблема
субъекта труда в обществе, базирующемся на информациональной пара-
дигме.
По мнению М. Кастельса, ключевое место займет сетевой работник
как необходимый агент сетевого предприятия, появление которого стало
возможным благодаря новым информационным технологиям.
Именно сетевой работник – новый тип субъекта, обладающий новой
трудовой идентичностью.
Субъект информационального труда в концепции М. Кастельса ока-
зывается дифференцированным – в зависимости от выполняемых задач,
способности устанавливать связи с другими сетевыми работниками, а так-
же в зависимости от вклада в процесс принятия решений. В зависимости от
выполняемой задачи М. Кастельс выделяет следующих типов субъекта:
Тип работника (субъект) Выполняемая задача
Командиры Принятие стратегических решений и планирование

Дизайнеры Приспособление, упаковка, нацеливание инноваций

Интеграторы Управление отношениями между решениями, иннова-
цией, дизайном и исполнением, принимающее в расчет
средства, доступные организации для достижения по-
ставленных целей
Операторы Исполнение задач по собственной инициативе и в со-
ответствии с собственным пониманием
Управляемые люди Исполнение вспомогательных, заранее запрограммиро-
(«человеческие роботы») ванных задач, которые не могут быть автоматизирова-
ны

Эта типология дополняется М. Кастельсом другой, относящейся к по-

требности и способности каждой задачи и ее исполнителя связаться с дру-
гими работниками в реальном времени, будь то в той же самой организа-
ции или общей системе сетевого предприятия. Согласно этой способности
М. Кастельс выделяет следующие позиции:

119
Тип работника (субъект)
Сетевики-универсалы (networkers)
Сетевики-операторы (networked)
Внесетевые рабочие
Способность связываться с другими ра-
ботниками
По собственной инициативе устанавлива-
ют связи (например, в проектных работах)
и прокладывают курс сетевого предприя-
тия
Работают on-line, но не решают, когда,
как, почему и с кем
Привязаны к своим специфическим зада-
чам определенными, не интерактивными,
односторонними инструкциями

Наконец, по критерию способности вносить вклад в процесс принятия

решений М. Кастельс выделяет следующие типы субъектов:

Тип работника (субъект) Вклад в процесс принятия решений

Субъекты принятия решений Вносят окончательные решения
Участники Включены в процесс принятия решений
Исполнители Исполняют решения

Подведем итоги. Концепция информационального общества М. Ка-

стельса является логическим продолжением теории постиндустриального
общества Д. Белла. В работе М. Кастельса упор делается на ключевую роль
информационных технологий в становлении нового общества. Он полага-
ет, что в основе нового типа общества лежит новая информационно-
технологическая парадигма. Она же определяет особенности труда и иден-
тичность субъекта в информациональном обществе. М. Кастельс, в целом,
поддерживает идею предшественников о том, что значение профессий,
связанных с высокой насыщенностью их представителей информацией и
знаниями, в новом типе общества будет возрастать. При этом для обозна-
чения нового типа работника М. Кастельс предпочитает термин «сетевой
работник». Логика его деятельности, стиль мышления, выполняемые зада-
чи, средства их достижения определяются логикой сети, которая в свою
очередь детерминирована спецификой информационных технологий. М.
Кастельс уделяет большое внимание моделям трансформации занятости в
странах большой семерки, особенностям в сфере труда и занятости, логике
функционирования сетевого предприятия и даже дает ряд типологий субъ-
екта нового общества, которые мы воспроизвели выше.

120
 2.4. Современное общество труд и человек
в постмодернизме Ж. Бодрийяра
или как возможна идентичность в обществе потребления?
 
Творчество французского социолога и философа Жана Бодрийяра за-
нимает важное место в развитии постмодернистического философского
видения состояния современного общества. Ж. Бодрийяр в свое время ис-
пытал сильное влияние К. Маркса, Э. Дюркгейма, структуралистов, М.
Фуко. К основным работам философа относятся «Система вещей», «По-
требительское общество», «Критика политической экономии знака»,
«Символический обмен и смерть», «Америка» и др.
Непосредственно проблема идентичности человека как отдельная фи-
лософская проблема Ж. Бодрийяром не ставится и не решается.
Однако, тем не менее, проблема идентичности человека, вопрос о том,
каким образом вообще возможна идентичность человека в типе общества,
который Ж. Бодрийяр называет обществом потребления, в работах Ж. Бод-
рийяра присутствует.
Реконструируем некоторые идеи, которые Ж. Бодрийяр излагает в
своих ключевых работах, – «Общество потребления» и «Символический
обмен и смерть» – и попытаемся дать ответ на вопрос, что является источ-
ником идентичности человека в постмодернистическом обществе.
Ж. Бодрийяр в работе «Общество потребления» обращается к анализу
состояния современного общества. Однако особенностью его подхода яв-
ляется не анализ с точки зрения производства, а анализ потребления.
В своей работе Ж. Бодрийяр подвергает анализу и критике существу-
ющие мифы об обществе изобилия и формулирует собственное видение
происходящего. Современное общество, по мнению Ж. Бодрийяра, – это не
общество изобилия, а общество потребления. Центральным феноменом
данного общества является процесс потребления. Однако следует заметить
вслед за Ж. Бодрийяром, что потребление существовало и на предшеству-
ющих стадиях развития общества, но только на стадии постмодернизма
потребление приобретает особое значение, несет совершенно иную смыс-
ловую нагрузку, чем ранее.
В современном обществе люди оказываются окруженными не столько
другими людьми, сколько объектами потребления.
Современное общество, по мнению Ж. Бодрийяра, переживает время
вещей: мы живем в их ритме и в соответствии с их непрерывной последо-
вательностью.
Черта современного общества – это изобилие, даже нагромождение
предметов. Предметы оказываются организованными особым образом: они
составляют ансамбль (символами таких, особо организованных и пред-
ставленных в изобилии товаров, а, возможно, и всего общества потребле-
ния в целом являются коммерческий центр Дрогстор и самый большой

121
коммерческий центр Европы «Парли–2»). Предметы соблазняют покупате-
ля, вызывают у него инерционное принуждение.
Потребление составляет сегодня важнейшую характеристику человека
в современном обществе. Современное общество – это, прежде всего, об-
щество потребления. Субъект такого общества – потребитель. Собственно
говоря, человек общества потребления оказывается лишенным статуса
субъекта. Он действует и потребляет не потому, что он этого хочет этого,
делая сознательный выбор, а потому, что им управляет код сигнификации.
Для современного человека характерно не просто потребление для
удовлетворения нужд, базовых потребностей (в современных развитых
обществах они и так удовлетворены), а знаковое потребление, выступаю-
щее кодом, языком общения между людьми.
Общество потребления – это отказ от действительности на основе по-
требления знаков. Место потребления – это повседневная жизнь.
Ж. Бодрийяр в книге «Общество потребления» осуществляет исследо-
вание феномена потребления в структурном отношении ко всем другим
видам общественного поведения. Опираясь на обширный статистический
материал, Ж. Бодрийяр убедительно иллюстрирует рост потребления.
Ж. Бодрийяр называет ряд негативных последствий, к которому ведет
непрерывный быстрый рост производства и потребления. Это: 1) деграда-
ция среды обитания; 2) культурный вред; 3) текучесть рабочей силы и не-
стабильность занятости; 4) чувство общей неуверенности; 5) неспособ-
ность всех людей удерживать ритм, задаваемый системой; 6) расходование
произведенного системой производства излишка на поддержание этой си-
стемы; 7) разбалансированность внутреннего функционирования системы;
8) расточительство.
По мнению Ж. Бодрийяра, несмотря на наблюдаемый рост производ-
ства, обилие продаваемых благ, современное общество, все же, нельзя
назвать обществом изобилия. Обществом изобилия, скорее, было общество
первобытных людей, которые не были одержимы предметами. Изобилие –
это не количество произведенных вещей, оно не измеряется цифрами, а
выражается в отношениях людей, в мироощущении человека и уверенно-
сти в том, что средств для удовлетворения потребностей достаточно. В
нашем обществе есть лишь только знаки изобилия. Вместо изобилия мы
имеем потребление. Современное общество – это общество роста, обще-
ство потребления. В таком обществе есть лишь формальное равенство пе-
ред объектом. Реальное же неравенство сохраняется (в США сохраняется
более 20% бедных). Бедность общество потребления победить не в силах.
Потребление выступает сегодня как система значений, как язык.
Предметы, которые человек потребляет, служат не просто наслаждению,
удовлетворению потребностей – они служит как вещи, но действуют как
элементы (знаки) комфорта и престижа. Они соотносят человека с опреде-
ленной социальной группой или статусом.

122
 Человек общества потребления никогда не потребляет предмет в его
потребительной ценности, он всегда потребляет его как знак статусной
иерархии. Потребление определенных объектов либо приближает человека
к определенной группе, или отдаляет от нее.
Обращение, покупка, продажа, присвоение различных благ и вещей
составляет сегодня язык, кодекс, согласно которому целое общество обща-
ется и разговаривает.
В обществе потребления дискурс вещей и их производства, дискурс
объекта потребления как знаковой функции структурирует поведения че-
ловека.
Ж. Бодрийяр настаивает, что сегодня существует даже принуждение к
наслаждению, которое человеку навязывается СМИ.
СМИ внушают человеку, что он должен постоянно развивать свою по-
требительскую активность, он должен попробовать все.
Выбор человека в области потребления только кажется свободным, на
деле человек испытывает принуждение к дифференциации. Из всего мно-
гообразия потребностей, система производства поощряет и удовлетворяет
только адекватные ей потребности. В такой системе существуют только
потребности роста, потребности расширенного воспроизводства капитала
и производительных сил. Производство ориентируется на нужды капитала,
так же как и потребление вынуждено подчиниться этим нуждам.
Для общества потребления характерна индивидуалистическая идеоло-
гия. Как член производства человек может быть связан с другими индиви-
дами (через разделение труда, совместный труд), как потребитель «человек
вновь становится одиноким», «потребление направлено на разговор с со-
бой»275.
Объекты вытесняют из жизни человека других людей, а сам он исче-
зает как субъект.
С одной стороны через потребление человек стремится найти персо-
нальность, стремится к отличию. Однако в обществе потребления это ста-
новится невозможным. Персонализирующие различия не противопостав-
ляют индивидов друг другу, они иерархизированы в соответствии с беско-
нечной лестницей и сближаются при помощи моделей, в зависимости от
которых они производятся и воспроизводятся.
Дифференцироваться становится равнозначным тому, чтобы сбли-
зиться с моделью, определять себя в зависимости от модели, от модного
скомбинированного образа (этот образ может навязываться человеку
СМИ). Весь процесс потребления оказывается подчиненным искусственно
умножающимся моделям. Общество потребления уничтожает реальные
различия между людьми, делает однообразными личности и продукты.

275
Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структура. М., 2006. С. 118.
123
 Персонализация (как стремление к статусу, высокому жизненному
уровню) реально основывается не на вещах или благах самих по себе, а
только лишь на различиях, которые эти вещи символизируют.
Определенные вещи символизируют определенный статус, обще-
ственное положение, то есть становятся знаками и критерием отнесения
индивида к той или иной социальной группе. Потребляя данные вещи, их
знаковое, символическое значение, человек соотносит себя с той или иной
социальной группой. Через потребление конкретных знаков люди уподоб-
ляются тем, кто потребляет сходные знаки, и становятся отличными от тех
людей, кто эти знаки не потребляет.
В обществе потребления код контролирует, какие предметы люди по-
требляют, и что они делают. Людям может казаться, что за деньги они мо-
гут приобрести все, что угодно. Но на самом деле они могут захотеть лишь
то, что потребляет группа, к которой они принадлежат, то, что диктует ха-
рактерный для данной группы код сигнификации. Именно код сигнифика-
ции ограничивает выбор людей. В обществе постмодерна люди покупают
не то, в чем нуждаются, а что им приписывает код. Это система «управля-
емой персонализации», которая осознается индивидом как свобода. Свобо-
да в обществе потребления – это свобода проецировать желания на произ-
веденные товары. Потребляя товары, человек впадает в «успокоительную
регрессию вещей». При этом предметы утрачивают функцию полезности,
которая замещается функцией соблазна. На место потребительской стои-
мости приходит символическая стоимость.
Вещи становятся символами престижа, власти, благополучии. Знаки
служат дифференциации, принадлежности к конкретной группе. Труд и
занятость состоят в симуляции труда, чтобы каждый член общества был
помечен кодом принадлежности к системе.
Дифференциация людей с помощью объектов потребления как бы за-
меняет собой реальные противоречия общественной жизни. Заметными
становятся не реальные отличия и противоречия, а различия в стиле по-
требления.
В обществе потребления реальные личности исчезают. Субъект обще-
ства потребления – это персонализированный индивид, отличный от дру-
гих, но в то же время соответствующий определенным моделям и кодексу
(как и другие индивиды данной группы). Люди начинают следовать опре-
деленным моделям, которые, в свою очередь, производятся СМИ и стано-
вятся отличительными знаками. Вместо реальных интересов и страстей
повсюду наблюдается лишь игровая деятельность с объектами, где люди
манипулируют объектами-знаками, не испытывая при этом ничего, кроме
простого любопытства. Реальные отношения между людьми исчезают.
Люди погружаются в ирреальный мир знаков. Это означает, по Ж. Бодрий-
яру, конец социального.
В работе «Символический обмен и смерть» Ж. Бодрийяр формулирует
схему развития человечества, включающую три стадии:

124
 1) Первобытное (докапиталистическое общество);
2) Буржуазно-капиталистическая цивилизация;
3) Современная стадия постмодерна, для которой характерна замена
культурных и экономических ценностей предшествующей эпохи симуля-
крами.
Этим трем стадиям развития общества соответствуют три историче-
ских порядка симулякров:
1) Подделка, действующая на основе естественного закона ценности;
2) Производство, действующее на основе рыночного закона стоимо-
сти;
3) Симуляция, действующая на основе структурного закона ценности.
В целом, стадия постмодерна является логическим продолжением,
венцом развития капиталистического общества – гиперкапиталистическим
строем, как называет ее сам Ж. Бодрийяр.276
Значительную часть книги «Символический обмен и смерть» занимает
анализ общественного производства и труда – Бодрийяр пытается опре-
делить их статус и роль в обществе, основанном на симулякрах, на знако-
вом потреблении и соответствующих отношениях.
Труд, подобно другим вещам, оказывается только знаком среди зна-
ков. Он производится и потребляется, как и все остальное. Он не является
«специфическим местом исторического праксиса», но, как и большинство
других практик, является теперь «просто набором сигналетических опера-
ций». Он включается в общее оформление, знаковое обрамление жизни.
Раньше (в обществах, предшествующих постмодерну) труд был про-
изводительным, был пронизан целенаправленностью. В обществе постмо-
дерна все обстоит иначе – «теперь… труд не является производительным,
он стал воспроизводительным, воспроизводящим предназначенность к
труду как установку целого общества, которое уже и само не знает, хочет-
ся ли ему что-то производить».277 По мнению Ж, Бодрийяра, сегодня необ-
ходимость воспроизводить труд существует только лишь как рефлекс, мо-
раль, консенсус, регуляция, принцип реальности. В обществе постмодерна
становится абсолютно неважным, что производит такой труд, главное, он
воспроизводит сам себя. Труд сегодня – это «социальная симулятивная мо-
дель», – заключает Бодрийяр.278
Такой труд (также и в форме досуга) заполняет всю нашу жизнь как
фундаментальная репрессия и контроль, как необходимость постоянно
чем-то заниматься во время и в месте, предписанная вездесущим кодом.
Люди должны быть приставлены к делу. Отношение, которое складывает-
ся сегодня к труду и включающее гибкое расписание, подвижность кадров,
переквалификацию; постоянное профессиональное обучение; автономия и

276
См.: Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000.
277
Там же. С. 59.
278
Бодрийяр Ж. Указ. соч. С. 60.
125
самоуправление; децентрализация трудового процесса – все это лишь по-
пытка встроить человека (и производство) в систему потребления.
Ж. Бодрийяр отмечает, что для наименования современного работника
даже используется особый термин – «производственный агент». Сегодня
мы имеем дело не с рабочим, а производственным агентом. Для него ха-
рактерна не эксплуатация, делающая его сырьем в трудовых процессах, а
мобильность, взаимозаменяемость, делающая его бесполезным придатком
основного капитала. По мысли Ж. Бодрийяра, термин «производственный
агент» знаменует собой предельный вариант «рабочего, стоящего рядом с
производством».
На фабрику становится похожим все общество в целом. Фабрика как
таковая должна исчезнуть, труд должен потерять специфический характер,
и тогда капитал сможет преобразиться, распространив свою форму до
масштабов всего общества.
В своей законченной форме, не соотносясь более ни с каким опреде-
ленным производством, труд больше не находится и в отношении эквива-
лентности с заработной платой. Заработная плата ничему больше не экви-
валентна и не пропорциональна, она представляет собой таинство вроде
крещения, делающее вас полноценным гражданином политического соци-
ума капитала. Иначе говоря, заработная плата также начинает носить сим-
волический характер, симулякризируется.
В итоге Ж. Бодрийяр создает своеобразную концепцию «конца труда»,
«конца субъекта», «конца социального», изложенную в постмодернистиче-
ском стиле философствования.
В творчестве Ж. Бодрийяра акценты смещаются от производства к по-
треблению. Главным свойством человека оказывается не способность про-
изводить, а способность потреблять. Причем желание, что именно и как
именно потреблять исходит не глубин человеческой природы, а определя-
ется извне – абстрактным кодом сигнификации. То, что человек считает
свободой, оказывается заданной матрицей возможных вариантов потреб-
ления. Человек, стремящийся к самоопределению, идентификации оказы-
вается не индивидуальностью, а лишь персонифицированным индивидом.
Он отличается от одной группы людей и соотносится с другими людьми
через систему знаков, которые он потребляет.
Идентичность в обществе потребления оказывается невозможной,
возможной является лишь персонализация. В своей деятельности люди
начинают следовать определенным моделям, которые производятся СМИ
и являются частью кода сигнификации. В обществе потребления исчезают
реальные интересы – люди движимы лишь простым любопытством. Дея-
тельность с предметами преобразуется в манипуляцию с объектами. Дру-
гие люди также начинают восприниматься как объекты. Реальные отно-
шения между людьми исчезают. Человек растворяется в мире симулякров,
сам становится симулякром – ложной копией того, что можно назвать
настоящим человеком.

126
 Анализ феномена потребления Ж. Бодрийяром, безусловно, является
вкладом в современную философию – никто до него не уделял данной
сфере должного внимания.
Можно согласиться с Ж. Бодрийяром о возможности покупки и по-
требления предмета, прежде всего, как знака (престижа, отнесенности к
какой-либо социальной группе и пр.). По нашему мнению, это обусловлено
самой логикой капитализма, когда на достаточно высокой стадии развития
общества базовые (биологические и социальные) потребности большин-
ства людей уже удовлетворены. Сам Бодрийяр также неоднократно отме-
чает факт, что общество потребления – это продолжение развития капита-
листического общества.
Верными «помощниками» капитализма в формировании системы по-
требностей являются реклама и СМИ – именно они участвуют в создании
«кода сигнификации», который в дальнейшем управляет поведением лю-
дей. По нашему мнению, Бодрийяр отмечает манипулятивные наклонности
капиталистического общества – капитал стремится к контролю сознания и
поведения людей. Хотя Ж. Бодрийяр и не использует в данном случае тер-
мины High-tech (высокие технологии) и High-hume (высокие социогумани-
тарные технологии), но речь, по-видимому, идет именно о них. Например,
рекламные технологии является ярким примером High-hume. Высокие со-
циогуманитарные технологии обычно определяются как технологии,
направленные на манипуляцию человеческим сознанием. Они могут ис-
пользоваться в различных целях и, вероятно, в условиях господства капи-
тала целью их использования будут интересы самого капитала, то есть эти
технологии будут использованы для управления поведением потребителя.
В этом смысле Ж. Бодрийяр абсолютно прав, когда говорит о том, что у
потребителя есть иллюзия, что он свободно выбирает предметы потребле-
ния, на самом же деле он потребляет то, что предписывает ему система
производства. Однако сведение всех сфер жизни общества, в том числе
труда и системы производства, к сфере потребления нельзя считать полно-
стью оправданным.
Часто Ж. Бодрийяром утверждается, постулируется (а не доказывает-
ся) исчезновение производительного труда, переход от производительного
к воспроизводительному труду. Различные трансформации в трудовой
сфере, позволяющие труду не быть привязанным к одному месту, гибкие
условия труда, возможность работы дома, широкое распространение сфе-
ры услуг – все это свидетельствует, по мнению Бодрийяра, о том, что те-
перь труд – везде, а значит, и нигде. Мысль о том, что труд теряет функ-
цию производства общественного богатства и выступает лишь знаком со-
циализации, предписывающим человеку быть занятым чем-нибудь, быть
«при деле», не имеет, на наш взгляд достаточных оснований уже потому,
что сам процесс производства не анализируется Ж. Бодрийяром. К этой
мысли он приходит по логике общества потребления: в таком обществе все
может быть потреблено и все может выступать в виде симулякра.

127
 Интересно, что Ж. Бодрийяр говорит о разрушении стоимостного от-
ношения – меновая стоимость перестает «работать» и «зарплата больше
ничему не эквивалентна и не пропорциональна». Однако Ж. Бодрийяр
ищет основы не в самом производстве (производство он вообще не анали-
зирует), а в сфере обмена. Бодрийяр говорит о «символическом обмене»,
«символической стоимости». Философ ищет основы разрушения стои-
мостного отношения в симулякризации, в функционировании предметов
как знаков чего-либо. В то же время, современный марксизм, опираясь на
работы самого К. Маркса, доказывает, что разрушение стоимостного от-
ношения связано с появлением всеобщего труда, с разрушением абстракт-
ного труда.279 Данные моменты, Бодрийяром не анализируются, тогда как,
по нашему мнению, настоящий анализ разрушения феномена стоимости
должен начинаться именно с анализа материального производства.

2.5. Америка в поисках новой идентичности:

концепция свободного агента Д. Пинка

Д. Пинк, написавший книгу «Нация свободных агентов», посвятил ее

новому субъекту экономики – свободному агенту, для которого характерен
новый трудовой стиль и новый образ жизни. Для написания данной книги
Д. Пинк провел «полевое исследование», он много путешествовал, встре-
чаясь и беседуя с людьми, которых он называет «независимыми работни-
ками». В свое время Д. Пинк сам пережил определенный мировоззренче-
ский кризис, заставивший его поменять работу. Вопрос о том: почему лю-
ди готовы оставить постоянное место работы и стать «независимыми ра-
ботниками», а так же то, к каким последствиям это приводит, становится
для книги Д. Пинка одним из основных.
В целом, концепция «свободного агента» («независимого работника»)
Д. Пинка написана в одном ключе с работами Р. Флориды – автора кон-
цепции «креативного класса» – и, возможно, послужила теоретической ос-
новой для работ последнего.
В концепции Д. Пинка осуществляется противопоставление двух ти-
пов человеческой идентичности – «человека организации» и «свободного
агента».
Одна из главных концептуальных идей Д. Пинка – это конец человека
организации. Человек организации – обобщенное наименование для инди-
видов как наемных работников, трудящихся на условиях полной занятости
на определенную компанию (организацию) и получающих заработную
плату.
По мнению Д. Пинка, конец XX и начало XXI столетия характеризу-
ются тем, что во всех отраслях и регионах экономики США занятость пе-
реживает очень серьезные трансформации: «Миллионы жителей США, как

279
См.: Орлов В.В. Философия экономики. Пермь, 2006.
128
и все больше граждан других стран, отказываются от одного из самых дол-
госрочных результатов промышленной революции, постоянного рабочего
места, и создают новые формы занятости. Они становятся самостоятель-
ными работниками умственного труда, владельцами домашнего бизнеса,
временными и постоянно-временными работниками, фрилансерами и «е-
лансерами», независимыми контракторами и специалистами, микро-
предпринимателями и «инфо-предпринимателями», консультантами с не-
полной занятостью, временными администраторами, специалистами по
устранению неисправностей по вызову и «солистами», постоянно работа-
ющими в одиночку. Многие из тех, у кого по-прежнему номинально есть
рабочее место, трудятся в условиях, которые, по сути, позволяют считать
их скорее свободными агентами, чем традиционными работниками. Они
общаются с помощью компьютера. Они переходят из компании в компа-
нию. Они создают предприятия, которые юридически являются их работо-
дателями, но сами фактически зависят от их труда. Еще они меняют или
вынуждены менять стабильную зарплату на оплату труда по результатам –
комиссионное вознаграждение, акционерные опционы и бонусы, огово-
ренные в контрактах».280
Знание об этих новых независимых работниках, по мнению Д. Пинка,
имеет первостепенное значение для осмысления как трудовой деятельно-
сти отдельно взятым индивидом, так и для понимания будущего экономи-
ческого развития стран и регионов.281
Свободный агент – это, прежде всего, отрицание человека организа-
ции, его целей, формы занятости, образа жизни, которым он вынужден
жить. Иначе говоря, это обретение новой идентичности. Концепция чело-
века организации была разработана в середине XX века У. Уайтом. Поня-
тие «человек организации» раскрывало квинтэссенцию американского ра-
ботника. Человек организации – это чаще всего мужчина, который отказы-
вался от своей индивидуальности и амбиций ради служения крупной орга-
низации, вознаграждавшей его за пожертвование регулярной заработной
платой, обещанием стабильной работы и надежного места под солнцем.
Люди организации, с одной стороны, проповедовали индивидуализм, од-
нако, с другой стороны, они довольствовались хорошей работой с доста-
точной заработной платой и достойной пенсией и симпатичным домом в
приятном месте, населенной людьми, как можно более похожими на них.
Они придерживались особой «социальной этики», в центре которой была
организация: катехизис трудовой этики гласил, что если вы преданны ор-
ганизации, она будет преданна вам. Чувство принадлежности значило
больше, чем индивидуальность, а коллективизм – больше, чем возмож-
ность самовыражения. У. Уайт обнаружил, что трудовая этика человека
организации распространяется далеко за пределы корпораций – с ней мож-

280
Пинк Д. Нация свободных агентов: как новые независимые работники меняют жизнь
Америки. М., 2005. С. 26–27.
281
См.: Там же.
129
но было встретиться и в университетах, и в лабораториях. Отношение кор-
пораций к работникам в тот период можно назвать термином «корпора-
тивный патернализм» – компания являлась как бы родителем для своих
тружеников, относилась к своим сотрудникам с родительской заботой и
попечительством. В эпоху человека организации существовали общепри-
нятые представления о работе – это голубой или белый воротничок, рабо-
чие ботинки, серый фланелевый костюм. Люди обычно приходили на ра-
боту в одно и то же время и уходили домой стройными рядами. Для еди-
нообразной работы нужны были единообразные работники».
Организация и управление трудом строились на основе управленче-
ских технологий Ф. Тейлора. В основе его теории научного управления
лежали повторяемость, рутинизация, стандартизация и «наилучший спо-
соб» (one best way) трудовых операций. Этот метод всецело соответствовал
массовому производству (машинного типа).
Однако ситуация изменилась в конце 1980-х и особенно в 1990-е го-
ды, когда начался отход от массового производства. Система Тэйлора
(Taylorism) перестает работать, когда мы говорим о «свободном агенте». В
основе экономики свободных агентов лежит персонализация, кастомиза-
ция и интересы личности. Д. Пинк называет это индивидуальным подхо-
дом к трудовым отношениям (tailorism). В условиях индивидуального под-
хода свободные агенты строят свою трудовую жизнь в соответствии со
своими потребностями и желаниями, отказываясь от стандартных ценно-
стей, правил и форм трудовой занятости. Индивидуальный подход к тру-
довым отношениям является противоположностью этики единого корпора-
тивного стандарта, характерного для эпохи Человека Организации.
С появлением «свободного агента» начинается пересмотр главных
представлений о работе и жизни в современных США. Новые взгляды со-
стоят в следующем:
1. Трансформируется привязанность к работе. В отличие от «вертикаль-
ной» привязанности индивида к своей организации, привязанность
свободных агентов носит «горизонтальный» характер. Это привязан-
ность не к рабочему месту, не к организации как к работодателю, а
искренняя преданность своим клиентам, коллегам, бывшим сотрудни-
кам, командам, профессии, проектам, отраслям.
2. Рабочая сила находится в свободном движении и работает без учета
общественного договора о трудоустройстве. Сегодня на первом месте
– общественный договор между обществом и свободным агентом,
предполагающий, что человек обменивает свой талант на возможно-
сти.
3. Рост перестает рассматриваться как главный критерий экономическо-
го успеха.
4. Экономическая защищенность свободного агента приобретает новый
характер: в ее основе лежит диверсифицированный портфель заказов,
потребителей, проектов.

130
 5. Для большинства свободных агентов характерно стирание границы
между работой и семьей.
6. Меняется роль женщин. По мнению Д. Пинта, женщины «вполне мо-
гут стать лидерами экономики свободных агентов».282
7. Рост числа свободных агентов способствует укреплению социальных
связей, созданию общности. Свободные агенты способны создавать
«истинную общность», основанную на правильно понимаемых инди-
видуальных интересах.
8. Сегодня не индивиды заинтересованы в организации, а наоборот, ор-
ганизации в индивидах. Если работники – свободные агенты, то их
можно заинтересовать или поставить перед ними сложную задачу, но
не удержать.
9. Система образования, особенно школы, отстают от реальности, где
ведущую роль занимает свободный агент. По мнению Д. Пинка, мно-
гие реформы в области образования были направлены для совершен-
ствования тейлористских решений для тейлористской рабочей силы.
Д. Пинк указывает, что при подсчете количества свободных агентов
возникают сложности. «Проблема заключается в том, – пишет он, – что
свободные агенты, а также все больший процент трудящихся не очень хо-
рошо вписываются в категории «работодатель» и «работник» Свободные
агенты не являются ни работодателями, ни работниками; они одновремен-
но те и другие… Постоянные работники – как цветы. Пока они растут на
клумбе, они способны лишь слегка покачиваться от ветра, но перемещать-
ся в пространстве могут только в том случае, если какая-то внешняя сила
вырывает их с корнем, лишая жизни или ставя ее под угрозу. Свободные
агенты больше похожи на пчел. Они перелетают с места на место, делают
свое дело и затем летят дальше. Насколько сосчитать цветы проще, чем
пчел, настолько же сосчитать постоянных работников проще, чем свобод-
ных агентов».283
По мнению Д. Пинка, для удобства статистических расчетов необхо-
димо выделить различные категории (типы) новых работников. Он дает
классификацию, включающую три типа свободных агентов:
1. «Солисты» или самостоятельные работники. Это наиболее распро-
страненный тип. К нему могут быть отнесены люди, работающие на
себя, обычно в одиночку, переходящие от одного проекта к другому и
продающие свои услуги. При этом они добровольно переходят в ста-
тус «свободного агента». Для наименования данного типа занятости
также часто используют термин «фрилансинг» (от английского «free
lance» – вольный копейщик). Используемое первоначально даже с
презрением, сегодня термин «фрилансинг» (freelancing) используется
с большим уважением. Как отмечает Д. Пинк, названия многих совре-
менных профессиональных ассоциаций включают слова freelance или

282
Пинк Д. Указ. соч. С. 38.
283
Там же. С. 42.
131
 freelancers. В данной категории работников возникла даже специфиче-
ская подкатегория, которую профессор Массачусетского технологиче-
ского института Том Мэлоун назвал «е-лансерами» (e-lancers). «Е-
лансеры» ищут работу через Интернет, создают виртуальные команды
для выполнения определенных проектов, а по их завершению вновь
расходятся в виртуальном пространстве. Термин «фрилансер» (free-
lancer) носит разговорный характер. Его синонимом в современной
юридической литературе выступает термин «независимый контрак-
тор», определяющий нового типа работника через отрицание. Незави-
симый контрактор – это не наемный работник, он не состоит в дли-
тельных (постоянных) отношениях с одним работодателем. Также для
обозначения «солистов» используются такие термины как консуль-
танты (consultants), пермалансерами (permalancers)284, техно-ковбоями
(techno-cowboys), наемными стрелками (hired guns), одинокими бродя-
гами (lone rangers), гуру (gurus), кочевниками (nomads), цыганами
(gypsies), таксистами (cab drivers) и охотниками за информацией (in-
formation backpackers285), орлами-одиночками (lone eagles), портфель-
ными работниками» (portfolio worker). Компания Aquent Partners, спе-
циализирующаяся на найме временных работников использует термин
«независимые профессионалы» (Independent professionals). У «соли-
стов» есть целый портфель клиентов, задач и ролей, а не единствен-
ная функция, узкая задача и один работодатель. Число людей, зани-
мающихся индивидуальной трудовой деятельностью, в США возрос с
1998 года по 2000 год с 22% до 26% и по данным ежегодного обсле-
дования независимой рабочей силы Aquent Index – 33 млн. (почти чет-
верть от общего количества занятых). Прогнозы говорят о возможном
дальнейшем росте данной категории занятости, поскольку, согласно
исследованию 1996 года, более 80% обследуемых предпочитали свой
статус «независимого контрактора» работе на работодателя. При этом
они имели доход примерно на 15% выше, чем их коллеги, работаю-
щие по найму.
2. Временные работники. Они, в отличие от первой группы, часто вы-
нуждены становиться свободными агентами не по собственной воле.
Согласно исследованиям, «большинство временных работников пред-
почло бы изменить свой статус, если бы условия рынка труда или их
личное положение изменилось. Они могут быть разделены на две
большие группы: 1) высокооплачиваемые высококлассные специали-
сты своего дела (например, временные директора, призванные спасти
какую-либо фирму); 2) временные квалифицированные или низкоква-
лифицированные работники, которые получают оплату за свой труд,

284
Так называют тех, кто начинает работать по контракту и желает сохранить этот
статус, даже если ему предлагают постоянную работу.
285
Часто так называют свободных агентов, работающих в СМИ.
132
 но не имеют привилегий, которыми обладают «полноправные» со-
трудники компании.
3. Микропредприниматели. В настоящее время растет число очень ма-
лых предприятий, где работает иногда 2–3 человека, некоторые из них
могут работать на временной основе, занимаясь своим делом помимо
основной работы. Другие работаю в отраслях, в которых оплата про-
изводится наличными, и потому ускользают от внимания государ-
ственных статистических служб. Количественные оценки микропред-
приятий в США расходятся, однако, как правило, называется цифра
около 20 млн. и более. Ранее существовавший стереотип, что работа
на дому – это, преимущественно, женская работа, сегодня может быть
опровергнут. По данным исследований в США более половины
надомных работников – мужчины. «Среднему надомному работнику
44 года, он женат, имеет специальное образование (помимо среднего)
и занимается работой на дому почти десять лет».286 При этом влияние
женщин в сфере микропредпринимательства также растет. Большин-
ство такого рода предприятий могут быть отнесены к двум типам: 1)
предприятия по техническому обслуживанию (уборка, ремонт, строи-
тельство); 2) предприятия, оказывающие услуги другим предприятиям
(обработка данных, графика, бухгалтерский учет). Достаточно инте-
ресной разновидностью подобного рода предприятий являются нано-
корпорации (nanocorp) (термин Джима Симонса и Тимлина Бабицки)
– «ужасно маленькие предприятия», причем размер такого предприя-
тия отражает личные предпочтения владельцев и лежит в основе кон-
курентной стратегии.
Количество свободных агентов, обеспечивающих самих себя занято-
стью, превышает количество рабочих занятых в промышленности, их даже
больше, чем количество госслужащих. Д. Пинк даже использует следую-
щее сравнение: «в американской экономике свободных агентов почти
вдвое больше, чем членов профсоюзов».287 В целом, на момент написания
книги Д. Пинком и по его подсчетам, количество «солистов» составляло
около 16,5 млн., «временных работников» – 3,5 млн., микропредпринима-
телей – 13 млн. Всего в США насчитывается около 33 млн. свободных
агентов, что составляет четверть от общего количества занятых.
Для того чтобы «свободный агент» исторически начал свое существо-
вание, по мнению Д. Пинка, были необходимы «четыре ингридиента»:
1. Должны были измениться отношения между индивидом и организа-
цией. Ранее индивиды делали то, что предписывала им корпорация, а
корпорация обеспечивала им пожизненную занятость (например, ком-
пания IBM гарантировала своим сотрудникам, что никогда не уволит
их). С определенного времени (1980–1990-е годы) подобная политика

286
Пинк Д. Указ. соч. С. 52.
287
Там же. С. 55.
133
 стала трудновыполнимой. Патерналистские отношения между инди-
видом и корпорацией разрушились.
2. Должны были сформироваться новые технологии. До промышлен-
ной революции было достаточно мало людей имеющих «работу» как
официальную занятость. Если не считать немногочисленных солдат и
священников, почти никто не работал в крупных организациях. У ос-
новной массы трудящихся в этом не было потребностей. До промыш-
ленной революции люди могли легко приобрести и хранить дома то,
что необходимо для производства на дому. Только когда средства
производства стали слишком дороги и громоздки для того, чтобы
держать их дома и поддерживать в работоспособном состоянии сила-
ми одного человека, началось доминирование крупных организаций.
В условиях индустриальной экономики средства производства были
слишком дороги и сложны для одного человека и уже не помещались
в доме. Сегодня, во многом благодаря результатам информационной
революции, средства производства вновь стали доступными, недоро-
гими, возможными для хранения дома и обслуживания одним челове-
ком – имеется в виду, прежде всего, компьютер, программное обеспе-
чение. По некоторым оценкам, сегодня на пять человек приходится
три компьютера, а домашний офис способен обеспечивать «такую же
вычислительную мощность, как начинка космического корабля
«Аполлон-11».288 Многие устройства становятся портативными. По
словам Д. Пинка, «это делает средства производства подобными рако-
вине улитки, то есть технологическому «дому», который работники
умственного труда всегда могут носить с собой».289
3. Должен был быть сформирован определенный уровень благосостоя-
ния. Д. Пинк говорит о том, что к 1990-м годам уровень жизни средне-
го класса достиг определенного достаточно высокого уровня. По его
мнению, «когда ожидание комфорта вытесняет страх перед бедно-
стью, функции занятости расширяются. Работа становится не просто
источником средств к существованию. Люди начинают работать не
просто для того, чтобы заработать деньги, но и для того, чтобы напол-
нить смыслом свою жизнь. Если человеку не нужно беспокоиться о
жилье и об удовлетворении других первоочередных потребностей, он
вполне может заниматься тем, что ему нравится, то есть тем, что поз-
воляет удовлетворять духовные потребности. Поскольку работа в
корпорации оказывается лишенной смысла, все больше работников
становится свободными агентами».290 Работа стала возможностью для
самореализации. В эпоху недорогих компьютеров, беспроводных пор-
тативных устройств, широкого распространения и дешевизны доступа
к Интернет трудящиеся могут быть собственниками своих компакт-

288
Пинк Д. Указ. соч. С. 61.
289
Там же. С. 61.
290
Пинк Д. С. 63.
134
 ных и высокоэффективных средств производства. Данный феномен Д.
Пинк условно называет «цифровой марксизм».291
4. Должны были произойти радикальные изменения в структуре и дея-
тельности организаций. Сегодня «период полураспада» организаций
сокращается – организации возникают и исчезают гораздо быстрее,
чем ранее. «Жизненный цикл компаний сжался, как время в интерне-
те», – отмечает Д. Пинк.292
Названные выше четыре «ингридиента» обеспечивают, по мнению Д.
Пинка, появление независимых работников.
Для человека организации работа означала отказ от себя и подавление
своей индивидуальности ради достижения внешней цели. Кальвинистская
этика, соответствовавшая раннему этапу развития капитализма, призывала
к самопожертвованию. Сегодня трудовая этика переживает серьезные
трансформации.
В свое время А. Маслоу доказал, что человек – это нечто большее, чем
просто фрейдистский клубок подсознательных побуждений. Человеческая
мотивация имеет более глубокие причины и более глубокую цель, а имен-
но – самоактуализацию, которая способствует раскрытию заложенных в
человека талантов и потенциальных возможностей. По мнению Д. Пинка,
именно пирамида Маслоу с потребностью в самоактуализации на ее вер-
шине – это ключ к пониманию свободных агентов как новой рабочей силы.
Когда базовые потребности людей удовлетворены, они стремятся к работе,
наполненной смыслом. Новую трудовую этику свободного агента состав-
ляют четыре ценности: свобода, возможность оставаться самим собой,
ответственность, собственные критерии успеха.
Свобода как возможность поступать по своей воле стала основой
осмысленной работы. Каждый понимает самостоятельность по-своему.
Для кого-то самостоятельность – это, прежде всего, свобода слова, для ко-
го-то – возможность выбирать проекты, в которых участвовать, для боль-
шинства свободных агентов свобода означает мобильность, разнообразие
и контроль. Михали Чиксентмихали293, психолог из Чикагского универси-

291
Там же. С. 65.
292
Там же. С. 64.
293
В работе «Flow: The Psychology of Optimal Experience» Чиксентмихайи знакомит читате-
лей с теорией, согласно которой люди наиболее счастливы, если пребывают в особом потоко-
вом состоянии — напоминающем Дзен состоянии полного единения с деятельностью и ситуа-
цией. Состояние потока можно считать оптимальным состоянием внутренней мотивации,
при которой человек полностью включён в то, что он делает. Вероятно, каждый испытывал
это ощущение, характеризующееся свободой, радостью, чувством полного удовлетворения и
мастерства, когда некоторые потребности, в том числе и базовые, обычно игнорируются.
Человек забывает о времени, голоде, своей социальной роли и т. д. В интервью журналу
«Wired» Чиксентмихайи описывает поток следующим образом: [Б]ыть полностью вовлечён-
ным в деятельность ради неё самой. Эго отпадает. Время летит. Каждое действие, движе-
ние, мысль следует из предыдущей, словно играешь джаз. Всё твоё существо вовлечено, и ты
применяешь свои умения на пределе. Чтобы достичь состояния потока, необходимо найти
равновесие между сложностью задачи и навыком субъекта. Если задача слишком легка, пото-
ковое состояние не может быть достигнуто.Потоковое состояние также подразумевает
135
тета, писал, что «работа, требующая высокой квалификации и выполняе-
мая по собственной воле, делает личность более сложной» и что нет ниче-
го более разрушительного для личности, чем неквалифицированная рабо-
та, выполняемая по принуждению. По данным исследования, выполненно-
го Университетом Джона Хопкинса, у работников, почти не имеющих са-
мостоятельность, вероятность смерти от сердечных заболеваний на 70%
выше, чем у работников, которые в основном работают самостоятельно.294
Для некоторых свободных агентов высшим проявлением свободы является
свобода совести – их заставляли уходить из крупной организации этиче-
ские соображения (по данным 1999 года 30% работников сталкивались с
неэтичным поведением на работе). Некоторые американские компании
пытались завоевать или купить свободу личности – окружая опекой своих
сотрудников, обещая обогатиться при помощи акционерных опционов и
пр. Некоторые компании пытались создать культ корпорации и даже убеж-
дали своих сотрудников сделать татуировки с логотипом компании. В та-
ких корпорациях есть несколько общих признаков – ревностное служение,
харизматическое лидерство, отрыв сотрудников от семьи. Сегодня некото-
рые компании используют сложные программы для отслеживания пере-
писки своих сотрудников и их обращений к сайтам. Неудивительно, что
свободные агенты часто называют традиционную работу «добровольным
пленом», затем многие приходят к мысли, что единственная возможность
стать свободным – это работать на себя. Традиционная работа мешает
оставаться самим собой – многие свободные агенты вспоминали, что на
прежней работе им приходилось притворяться и маскироваться, приходи-
лось «носить маску», «делать лицо», «надевать броню», и только дома они
могли вновь становиться тем, кто они есть на самом деле.295 Говоря об от-
чуждении в своем знаменитом «Капитале» Маркс как бы предупреждал
трудящихся: «Товарищи, вы – больше не вы». Новая трудовая этика сво-
бодных агентов сегодня допускает, а иногда даже требует самовыражения.
Для многих свободных агентов работа неотделима от собственного «я».
Это имеет свои плюсы. Однако если работа глубоко проникла в ваше «я»,
от нее сложнее абстрагироваться, а это значит, что работа может целиком
поглотить человека и даже подавить его личность. Решению данной про-
блемы Д. Пинк не уделяет особого внимания – он только обозначает ее как
проблему и двигается дальше, выделяя помимо свободы и стремления
оставаться самим собой третий важный компонент новой трудовой этики –

некоторого рода сфокусированное внимание; было замечено, что сознавае-

мая медитация (безучастное свидетельствование), йога и боевые искусства, похоже, улучша-
ют способность человека к достижению потокового состояния. Поток можно описать как
состояние, при котором внимание, мотивация и ситуация соединяются, вызывая нечто вроде
продуктивной гармонии или обратной связи (по материалам Википедии. Статья «Чиксентми-
хайи, Михай»).
294
Пинк Д. Указ. соч. С. 74.
295
Пинк. Д. Указ. соч. С. 77.
136
это ответственность, понимаемая как способность отвечать за работу своей
головой и репутацией.
По мнению многих свободных агентов, на традиционной работе
управленческая пирамида обычно распыляет ответственность (не всегда
работнику ясно: плохо или хорошо он выполняет свою работу). Когда же
человек работает, как свободный агент, в его распоряжении огромная сте-
пень свободы и в то же время – очень большая ответственность. Для мно-
гих свободных агентов ответственность неотделима от свободы, от нее же
(ответственности) зависит и степень удовлетворения от работы. Один из
консультантов в шутку даже называет себя «результантом» – это иллю-
стрирует нам новое отношение к работе, не известное «человеку организа-
ции». Для многих свободных агентов деньги перестают быть главным сти-
мулом к работе. Одно из исследований в 1999 году показало, что деньги не
являются главным побудительным мотивом для девяти из десяти респон-
дентов: они заявили, что основным фактором, повлиявшим на их решение
стать независимыми работниками, была возможность устанавливать соб-
ственные приоритеты и ни от кого не зависеть.296 Одной из причин, застав-
лявшей людей покидать их старую работу часто была скука, как следствие
невозможности самостоятельно решать сложные задачи и постоянно
учиться. Исследователи из Американской ассоциации менеджмента при-
шли к выводу, что лучший способ удержать сотрудников компании – это
не повышение зарплат или предоставление дополнительных льгот, а вве-
дение гибкого графика, продолжительного оплачиваемого отпуска и со-
здание возможностей для обучения. Иными словами, лучшая стратегия
управления персоналом – не банальный подкуп, а отношение к работникам
как к свободным агентам.
Продвижение по службе, как традиционный стимул к труду, также
перестает быть значимым для свободных агентов, тогда как для человека
организации успех определялся его служебным положением. Д. Пинк ис-
пользует интересную мысль для иллюстрации отношения к служебному
продвижению свободными агентами. Он называет это принципом анти-
Питера. Согласно принципу Питера, люди продвигаются по служебной
иерархической лестнице до тех пор, пока не получают должность, на кото-
рой они оказываются некомпетентны. Согласно новому принципу анти-
Питера, сформулированному Д. Пинком, люди продвигаются по служеб-
ной лестнице до тех пор, пока они получают от этого удовольствие – когда
удовольствие исчезает, талантливые работники (прежде всего, люди твор-
ческого склада и изобретатели) увольняются.297
Свободные агенты склонны к тому, чтобы самим формулировать кри-
терии успеха.

296
Там же. С. 83.
297
Пинк Д. Указ. соч. С. 85.
137
 Для свободных агентов радостная работа сама по себе часто является
добродетелью – сама себе служит наградой. Д. Пинк приводит некоторые
высказывания свободных агентов, служащих подтверждению этому:
 Если ты должен работать, работай упорно и получай от этого удоволь-
ствие, если можешь (Сара Джалали).
 Я сам решаю, что мне делать, и делаю то, что мне кажется наиболее
сложным и увлекательным. И лишь иногда я говорю себе: «Я делают
это, потому что за это мне хорошо заплатят». (Дайана Джэкоб).
 Выполнять работу, которая приносит удовлетворение, - это и есть сво-
бода. (Ллойд Лемонс).
Д. Пинк резюмирует новое трудовое кредо современных работников
следующим образом: «Упорный труд ради награды в будущем нередко
приносит пользу, но работа должна иметь ценность сама по себе. Посколь-
ку ни одна должность не вечна, всегда есть другие варианты, и никто не
страдает от бедности. От того, что делаешь, вполне можно получать удо-
вольствие. Делай хорошо ту работу, которая позволяет по-настоящему вы-
разить себя. Используй свою свободу для того, чтобы взять на себя ответ-
ственность за работу. Сам решай, что такое успех. И если ты не получаешь
удовольствия, хотя бы время от времени, значит, ты делаешь что-то не
то».298
Появление «свободного агента» оказывает влияние также на транс-
формацию трудового договора – меняются две ключевые ценности трудо-
вого договора эпохи организационного человека: социальная защищен-
ность и преданность организации. Раньше молодые работники, устраивав-
шиеся на работу, думали, что они будут работать на одну и ту же компа-
нию очень долго, возможно, всю жизнь. Классический (то есть правиль-
ный) ответ на вопрос молодому кандидату на должность: «Кем вы себя ви-
дите через пять или десять лет?» должен был звучать так: «Я думаю, что
через пять или десять лет я буду работать в этой же компании на более вы-
сокой должности и стремиться занять еще более высокую». С этого време-
ни многое изменилось. Жизненный цикл компаний сократился – гарантии
социальной защищенности становятся часто лишь пустыми обещаниями.
Свободные агенты используют ту же стратегию, что и инвесторы на не-
устойчивых рынках: поскольку им приходится нести более высокие риски,
они стараются максимально страховать их. Сегодня необходима диверси-
фикация работы, поскольку нет гарантии занятости. Диверсификация, то
есть распределение риска за счет использования независимым работником
портфеля проектов, подрядчиков, навыков и заказчиков, – это оптимальная
стратегия хеджирования. Также есть и другие методы страхования, напри-
мер, работа по совместительству (во времена человека организации работа
по совместительству была табу, сегодня совместительство вновь «реабили-
тируется»). В эпоху свободных агентов работа по совместительству стано-

298
Там же. С. 89
138
вится способом диверсификации вложений человеческого капитала и стра-
хованием риска банкротства компании или ликвидации рабочего места. Д.
Пинк приводит пример с работниками Силиконовой долины, которые
осуществляют хеджирование, работая в различных компаниях по году,
чтобы набрать акционерные опционы в различных компаниях, то есть ди-
версифицирует портфель компаний. Другим способом снижения рисков
является сокращение размера компании.
Претерпевает также изменения понятие преданности компании. Пере-
стает занимать центральное место «вертикальная преданность», когда ра-
ботник преданно выполняет все поручения начальника, а последний также
предан работнику в предоставлении различных благ. «Но на самом деле, –
полагает Д. Пинк, – именно вертикальная преданность, которая иногда
удобна, в целом весьма опасна. Например, глубокая привязанность к одной
организации может нанести ущерб личности. Длительная работа на одного
работодателя может привести к притуплению навыков и нарушить контакт
с быстро меняющимся миром, в результате чего преданность может пре-
вратиться в зависимость».299 При этом Д. Пинк отмечает, что преданность
не исчезает полностью, она начинает носить иной характер. «Преданность,
которую вы найдете, будет уже не вертикальной, а горизонтальной, рас-
пространяющейся не снизу вверх и сверху вниз, а во всех направлениях», –
делает вывод исследователь.300 Речь идет не просто о преданности началь-
ству (тем более, что часто начальством для свободного агента выступает
он сам), а о преданности командам, коллегам, бывшим коллегам. Такого
рода преданности, по мнению Д. Пинка, способствует своеобразный «ра-
зумный эгоизм»: «если вы – свободный агент, то ваши контакты – это ваш
страховочный трос».301 Еще одной формой горизонтальной преданности
является преданность свободных агентов своему цеху: не имея связей в
профессиональной среде, труднее повышать квалификацию, оставаться в
курсе современных тенденций и находить новые заказы. Этим объясняется
быстрый рост количества членов профессиональных ассоциаций (объеди-
нений людей, имеющих общий род занятий) и сокращение количества чле-
нов отраслевых профсоюзов (объединений людей, работающих на одного
работодателя). Также свободные агенты выражают свою преданность про-
ектам и продуктам, в этом проявляется своеобразная «гордость мастера»
(которыми, по словам Д. Пинка, и считают себя многие свободные агенты).
Помимо прочего, возрастает преданность семье: те, кто работает дома,
чтобы быть ближе к детям; те, кто работает на условиях неполной занято-
сти, чтобы лучше выполнять семейные обязанности, – все эти люди, по
мнению Д. Пинка, демонстрируют горизонтальную преданность.
Вертикальная и горизонтальная преданность отличаются не только
количественно, но и качественно. Если в основе вертикальной лояльности

299
Пинк Д. Указ. соч. С. 101.
300
Там же. С. 102.
301
Там же. С. 102.
139
лежала одна прочная связь, то горизонтальная преданность предполагает
множество связей различной прочности и продолжительности. Вертикаль-
ную лояльность можно сравнить с толстой веревкой, горизонтальную – с
тонкой паутиной.
Таким образом, социальная защищенность сегодня достигается не
преданностью крупной организации, но путем страхования рисков и ди-
версификации портфеля клиентов, подрядчиков и проектов. Преданность,
ранее носившая вертикальный характер, сегодня распространяется во всех
направлениях – она становится преданностью коллегам, команде, профес-
сии, семье. На место связок «начальник–подчиненный», «босс–сотрудник»
приходят связки «коллега–коллега», «бизнес – бизнес». Свободные агенты
не являются подчиненными, они – равные среди равных.
Результатом будет новая суть трудового договора: свободные агенты
меняют свой талант на возможности (в эпоху человека организации трудо-
вой договор выглядел как «преданность в обмен на социальную защищен-
ность). Возможности, которые свободные агенты получают в обмен на та-
лант, могут иметь различную форму. Это может быть возможность пора-
ботать над интересным проектом, приобрести новые навыки, познакомить-
ся с новыми людьми и увеличить сеть своих связей, получить удоволь-
ствие и, конечно, заработать. Возможности, понимаемые как деньги, зна-
ния, удовольствия и связи – вот то, к чему стремятся свободные агенты и
что должны им предоставить организации и покупатели.
Для свободного агента важной характеристикой становится график
работы и меняется отношение ко времени. В индустриальной системе про-
изводства значение времени были иными, чем сейчас. Время было основ-
ной единицей, на самих работников смотрели как на человеко-часы, кото-
рые работодатель мог купить и использовать по своему усмотрению (а
именно – выжать из них все возможное). Представление о работе как о че-
ловеко-часах привело к возникновению почасовой оплаты. На новом рабо-
чем месте большинство работников (свободные агенты или наемные ра-
ботники) – это уже не просто человеко-часы. Многие из них продают
больше, чем свое рабочее время – они продают знания, талант, опыт, идеи,
творческие способности, умение решать проблемы, то есть то, что трудно
измерить и еще сложнее сосчитать (особенно используя систему Тэйлора).
Многие работники нового типа берут оплату за конкретный проект или
решение определенной задачи, а не за часы рабочего времени: важны ре-
зультаты труда, а не время физического присутствия на рабочем месте, не
то, сколько часов и когда ты работал. Свободные агенты создают соб-
ственные схемы труда и отдыха, они сами контролируют свой график и в
этом заключается основной плюс их работы. Минусами являются размы-
тость границ между рабочим и свободным временем и непредсказуемость.
Закономерно возникает вопрос: уходя с традиционной работы, не
остаются ли свободные агенты в изоляции? На этот вопрос Д. Пинк дает
отрицательный ответ – свободные агенты не работают в одиночку, они со-

140
здают новые организации, заменяющие сообщества коллег (они существу-
ют в форме FAN-клубов, «мозговых центров», конфедераций, сетей пред-
принимателей, объединений «выпускников компании» и других добро-
вольных объединений). Это неструктурированные организации, создавае-
мые «снизу». Их членов связывает горизонтальная преданность друг к дру-
гу, они призваны укреплять человеческие и профессиональные связи. От-
ношения между членами подобных объединений носят неформальный ха-
рактер, отличаются гибкостью, могут носить временный характер и отли-
чаются большой подвижностью отношений между членами. Эти факты
разрушают мнение, что американское общество становится фрагментиро-
ванным, происходит разрушение сообщества.
Новая схема отношений свободных агентов знаменует собой явление,
которое социолог Барри Уэллман называет процессом массового перехода
«от изолированных ячеек к социальным сетям».302 Для свободных агентов
слабые связи порой оказываются ценнее прочных, а количество контактов
независимого работника – важнее их качества. Д. Пинк уверен, что «сила
слабых связей имеет принципиальное значение для понимания организа-
ционной структуры свободных агентов. Такие редкие отношения связыва-
ют свободных агентов с людьми, имеющими другой круг знакомых, от-
личный от их круга. Именно потому, что эти связи слабы, они позволяют
свободному агенту получать новые идеи, информацию и возможности».303
Д. Пинк полагает, что «организационная структура свободных агентов
подвижна и поэтому менее иерархична. Человек, с которым свободный
агент на равных трудился над одним проектом, при выполнении другого
вполне может стать боссом. Сегодняшний субподрядчик завтра может
стать клиентом. В этом смысле организационная структура свободных
агентов больше похожа на человеческий мозг, чем на традиционную орга-
низационную структуру. В нашем мозгу связи между старыми и новыми
нервными клетками постоянно меняются, возникают новые связи, а нейро-
ны постоянно образуют новые «дорожки» друг к другу. Именно так мы
думает, учимся и запоминаем. Это – одна из причин, по которым организа-
ционная структура свободного агента, возможно, в большей степени со-
звучна человеческой природе, чем традиционная организационная струк-
тура XX века».304
Некоторые исследователи, например, Марьянски и Тернер, полагают,
что именно организационная структура свободных агентов (а не жесткая
вертикальная организационная структура корпорации) лучше сочетается с
человеческой природой и нашим эволюционным наследием. Кроме того,
отмечает Д. Пинк, организационная структура свободных агентов, то есть
сеть, гораздо больше похожа на Интернет, а это наводит мысль о том, что

302
Пинк Д. Указ. соч. С. 147.
303
Там же. С. 148.
304
Пинк Д. Указ. соч. С. 149.
141
свободные агенты в большей степени приспособлены к жизни в век ин-
формации, чем сотрудники традиционных корпораций.305
Организационная структура свободных агентов имеет своего рода
«операционную систему», понимаемую как своеобразный код, позволяю-
щий системе работать без сбоев. По мнению Д. Пинка, такой операцион-
ной системой является доверие. Некоторые ученые считают, что «взаим-
ный альтруизм» заложен в человека генетически – предок человека должен
быть делиться со своими соплеменниками, чем обеспечивалась взаимопо-
мощь.
Далее, Д. Пинк показывает, что к настоящему времени сложилась це-
лая инфраструктура, служащая основой работы свободных агентов. Она
включает копировально-множительные центры, кафе, книжные магазины,
бизнес-центры, Интернет, почтовые учреждения, службы экспресс-
доставки. Такая система не управляется из единого центра, а носит само-
организующийся характер и состоит из частных предприятий.
В современную эпоху появились новые профессии, необходимые для
успешного функционирования «рынка талантов». Наиболее характерными
из них являются:
1) антерпренеры – посредники, связывающие покупателей, ищущих
талантливых работников, с самими талантливыми свободными агентами,
нуждающимися в проектах;
2) агенты (в том числе, агенты талантов) – они представляют инте-
ресы независимых работников, ведут от их имени переговоры и дают им
советы по личным и профессиональным вопросам;
3) тренеры – они играют роль консультантов по проблемам работы, а
также помогают свободным агентам справляться с личностными пробле-
мами, связанными с трудом и жизнью.
Изменения происходят и в семейной жизни свободных агентов. Инду-
стриальная экономика разделяла работу и семью, экономика свободных
агентов их воссоединяет: свободные агенты смешивают работу и семью.
Сегодня растет число малых и средних семейных предприятий (они обес-
печивают примерно 60% рабочих мест в мире). Частыми становятся браки
между свободными агентами (до индустриальной экономики супруги так-
же часто работали вместе).
Однако современная экономическая политика иногда не отвечает реа-
лиям – свободные агенты в США часто сталкиваются с проблемами полу-
чения медицинской страховки (которая привязана к работодателю). Про-
блемы с налоговым законодательством, а также местные законы о зониро-
вании, устанавливающие четкие границы между рабочими и жилыми зо-
нами и предусматривающие жесткие ограничения для предпринимателей
надомников, сегодня составляют круг нерешенных проблем для свободных
агентов. Также существуют проблемы при получении медицинской стра-
ховки, пенсии и акционерных опционов у так называемых постоянно-
305
Там же. С. 150.
142
временных работников (permatemp) – людей, работающих вместе с посто-
янными работниками, выполняющих аналогичную работу, однако имею-
щих статус временного работника (например, «летуны» – бродящие вре-
менные работники, которые бесконечно и бессмысленно меняют место ра-
боты, заменяя неработающих сотрудников; или временные работники «од-
норазового использования», нанимаемые во время авралов и быстро
увольняемые, когда работа нормализуется).
В эпоху свободных агентов меняются понимание того, до какого вре-
мени люди должны работать. В XIX веке люди работали до того времени,
пока у них были силы. В XX веке они работали до ухода в отставку или
выхода на пенсию. В XXI веке люди будут работать до тех пор, пока не
достигнут нового, еще не имеющего названия этапа жизни. Д. Пинк
утверждает, что в эпоху Интернета выход на пенсию примет иной вид.
Пинк называет ее «е-пенсией»: вместо того, чтобы полностью оставить ра-
боту люди будут продолжать трудиться в качестве свободных агентов,
находя вакаенсии и выполняя заказы при помощи Интернета. В подтвер-
ждение неизбежности этой тенденции Пинк приводит ряд демографиче-
ских фактов:
1) американцы стали жить дольше и лучше (средняя продолжитель-
ность жизни приближается к 76 годам);
2) Пожилые американцы готовы, хотят и могут работать;
3) В будущем американцы хотят работать на своих собственных усло-
виях;
4) Пожилые американцы готовы использовать возможности Интерне-
та.
Исследователь феномена свободных агентов считает, что кардиналь-
ные изменения ожидают также систему образование. Он заявляет, что
«средняя школа в том виде, в каком мы ее знаем, прекратит свое существо-
вание. Ее заменит и дополнит система образования, ориентированная на
практику, более соответствующая экономике свободных агентов. А этика
самообразования, усвоенная в юности, будет помогать и в зрелом возрасте,
снижая ценность полученных в колледже дипломов и увеличивая ценность
неформальных, самостоятельных методов обучения».306 По мнению, Д.
Пинка, школа прежнего образца, система среднего образования индустри-
альной экономики, всецело соответствовала обществу «человека организа-
ции», которому в будущем предстояло работать на заводах, фабриках, в
корпорациях. Подобно тому, как на заводе об окончании рабочего дня со-
общал гудок, в школе эту роль выполнял звонок. Рейтинговую систему
оценок в школе в будущем заменяет дифференцированная оплата труда,
согласно ставкам. Д. Пинк не говорит об уничтожении системы общего
образования вообще, он говорит о том, что система образования должна
отвечать современным реалиям. Школа должна измениться. Кроме того,
возможно, увеличится роль обучения на дому.
306
Пинк Д. Указ. соч. С. 246.
143
 Далее Д. Пинк задается вопросом: «Где в будущем будет работать
свободный агент?» Ответ на этот вопрос должно дать понимание послед-
ствий информационной революции. «Цифровая революция и развитие бес-
проводной связи радикально изменили законы бизнеса, – пишет он, – мы
стали виртуальными. Мы стали мобильными. А если у человека есть воз-
можность находиться где угодно, то неважно, где именно он находится».307
Развитие экономики свободных агентов изменит понятие «место работы».
Таким местом может стать личный кабинет работника у себя дома. Такой
тип офисов Д. Пинк образно называет «личным штатом Айдахо». Это бу-
дет место для спокойной работы, требующей сосредоточенности. Также
возможны офисы второго типа. Д. Пинк называет их «лежками лося» – это
«своеобразные клубы по интересам свободных агентов, места, где они
смогут провести время, поболтать о вчерашней серии комедийного сериа-
ла, которую они смотрели через сеть или поработать вместе с коллегами
над проектами, требующими непосредственного взаимодействия».308 Это
будет место для совместной работы и общения, наполовину паб, в котором
собираются друзья, наполовину бизнес-центр. Эти новые разновидности
офисов, по мнению Д. Пинка, приведут к изменениям ситуации на рынке
жилой и коммерческой недвижимости – должны будут измениться дизайн
и назначение дома, возможен также бум в строительстве и обустройстве
жилья.
Развитие экономики свободных агентов, вероятно, также приведет к
трансформации финансовых инструментов. Возможно, появятся новые
финансовые инструменты, которые Д. Пинк называет FAN-облигации, и,
возможно, даже к выпуску индивидуальных акций.
Политика также должна измениться. Ранее были указаны сложности,
в сфере медицинского страхования, налогообложения и пр., с которыми
сегодня сталкиваются свободные агенты. По мысли Д. Пинка, развитие
экономики свободных агентов приведет к своеобразному Новому эконо-
мическому курсу, где центральным элементом механизма медицинского
страхования и пенсионного обеспечения, а также защиты прав трудящихся
будет не корпорация, а человек. Этот курс, по прогнозу Д. Пинка, будет
нацелен на упрощение системы налогообложения, микрофинансирование
получателей социальных пособий, защиту прав временных работников и
развитие системы индивидуальных счетов для страхования по безработи-
це. По мнению исследователя, необходима политика «точно в срок», кото-
рая состоит в удовлетворении текущего политического спроса в режиме
реального времени.309
Далее, по мнению Д. Пинка, должен измениться подход к карьере. Он
отмечает различные модели, которые мог бы применить свободный агент.

307
Пинк Д. Указ. соч. С. 246.
308
Там же. С. 249.
309
Пинк Д. Указ. соч. С. 284.
144
Однако обобщенная модель, которую мог бы применить профессионал,
имеющий семью, может состоять из следующих этапов:
1) Начальный этап интенсивной работы (работа на условиях полной за-
нятости в старой или вновь создаваемой компании);
2) Отход от напряженной работы в связи с выполнением родительских
обязанностей (менее интенсивная работа на условиях частичной заня-
тости или работа в качестве свободного агента в связи с рождением
детей);
3) Этап интенсивной работы в период, когда дети выросли (новый этап
интенсивной работы на прежней работе или на новом месте);
4) Е-пенсия.
Профиль карьеры свободного агента будет зависеть от индивидуаль-
ных предпочтений. Новая карьера, возможно, будет менее линейной и по-
следовательной. По мнению Клифа Хакима, написавшего книгу, «Все мы
работаем на самих себя», служебную лестницу сегодня заменяет решетка
или сетка: мы уже не поднимаемся по лестнице, а движемся по паутине. Д.
Пинк сравнивает будущую карьеру свободных агентов с конструктором
Lego. «Продвижение по службе будет напоминать не движение вверх по
служебной лестнице, ступень за ступенью, в заранее установленной после-
довательности, а будет осуществляться самыми разнообразными способа-
ми. Люди будут создавать и перестраивать свою карьеру, подобно тому,
как дети собирают и разбирают конструкции из Lego. Элементами таких
конструкций будут контракты, знания, навыки, желания и имеющиеся
возможности. Люди будут создавать временные конструкции на основе
свободного и часто неожиданного сочетания этих элементов».310
Менеджеры, в том виде, как мы их знаем сегодня, вероятно, исчезнут.
Их заменят эксперты в области формирования команд талантов и специа-
листов для выполнения конкретных проектов.
Так выглядят трансформации экономической, политической, обыден-
ной жизни «свободного агента» как их видит Д. Пинк.
По нашему мнению, Д. Пинк вносит значительный вклад в развитие
представлений о том, кто такой работник нового типа. Однако исследова-
тель ограничивается лишь той сферой труда, которая может быть вынесена
за рамки традиционной корпорации. Д. Пинк рассматривает широкий круг
людей различных профессий, которые предпочли самозанятость работе на
организацию. Здесь оказываются люди как материального, так и нематери-
ального труда. Однако Д. Пинк сам это оговаривает в своей работе, что
свободным агентом могут стать люди, которые могут использовать став-
шие сегодня доступными, недорогими, удобными для хранения в домаш-
них условиях инструменты, в первую очередь, электронную аппаратуру,
возможности Интернет. Описанные трансформации в ценностях, стиле
жизни, организации труда и отдыха и пр., по нашему мнению, достаточно
точно отражают то, как сегодня может работать и жить один из ведущих
310
Там же. С. 296.
145
типов работников всеобщего труда – создателей программных продуктов.
Будучи материальным (это труд по созданию абстрактных материальных
структур311) этот труд уже не является привязанным к определенному ра-
бочему месту, может выполняться дома и требует от работника соответ-
ствующих знаний и квалификации и оборудования (компьютера), который
сегодня доступен для содержания в домашних условиях. Однако в стороне
остаются отрасли и предприятия, которые используют сложную, дорогую
технику и технологии, недоступные для владения отдельным человеком.
По нашему мнению, необходимо дальнейшее глубокое исследование дру-
гих не менее важных сфер общественного производства. Возможно, те
особенности свободных агентов, которые выделяет Д. Пинк, окажутся
свойственными и работникам организаций, занимающихся характерным
для постиндустриальной экономики трудом. Д. Пинк отмечает, что можно
работать как свободный агент, даже если формально человек работает в
какой-либо организации.
Несомненным преимуществом исследования, по нашему мнению, яв-
ляется то, что оно носило «полевой» характер – Д. Пинк встречался, об-
щался, наблюдал за образом жизни и анкетировал тех людей, которых он
называет «свободным агентом».
Однако характер исследования можно определить как феноменологи-
ческое описание. По нашему мнению, необходимо дальнейшее глубокое
философское (сущностное) осмысление изменений. Необходимо выделить
понятие «субъекта современного общества», дать типологизацию субъек-
тов, исходя из типов труда. Вероятно, «свободный агент» как один из ти-
пов субъекта современного общества (например, программист или эксперт
в области формирования команд талантов) также займет определенное ме-
сто в классификации. Однако необходимо дальнейшее осмысление того,
кто же является действительным субъектом современного общества.

311
См. Орлов В.В. Философия экономики. Пермь, 2006.
146
 2.6. Труд и субъект труда постиндустриального общества
в современной научной философии

2.6.1. Понятие «научной философии»

Термин «научная философия» используется Пермской школой фило-

софии для обозначения своей философской концепции, базирующейся на
марксизме, являющейся его логическим продолжением и разработкой его
базовых концептов, включая идею единого закономерного мирового про-
цесса и трудовую парадигму. Эта форма философии разрабатывается ка-
федрой философии в Пермском государственном университете с 60-х го-
дов XX века под руководством профессора В.В. Орлова. Большое внима-
ние в Пермской школе научной философии уделяется проблеме труда. Ос-
новное теоретическое описание сущности современной формы труда из-
ложено В.В. Орловыми и Т.С. Васильевой в монографии «Философия эко-
номики». Заслуживает внимания ряд публикаций, посвященных пробле-
мам постиндустриального общества, труда в его различных аспектах в
ежегодных научных сборниках «Новые идеи в философии», публикуемых
кафедрой философии Пермского классического университета с 1967 года.
Автором данной главы в 2009 году была защищена кандидатская диссер-
тация по философским проблемам труда под руководством профессора
В.В. Орлова, а в 2010 году подготовлена и издана монография – «Особен-
ности современной формы труда и работник нового типа»312, написанная в
рамках традиции Пермской школы научной философии.
Руководителем и главным идеологом пермской школы научной фило-
софии В.В. Орловым издан ряд научных трудов, в которых дается интер-
претация современных социально-экономических трансформаций, вклю-
чая тенденции постиндустриализации. Одной из ключевых работ В.В. Ор-
лова социально-философского цикла, являющейся, по нашему мнению,
интеллектуальным фундаментом, над которым должна надстраиваться
концепция современного труда и его субъекта – это монография «Филосо-
фия экономики». В центре внимания «Философии экономики» – современ-
ная марксистская трудовая парадигма в философии и политэкономии, в ее
сопоставлении с парадигмами экономикс, «философии хозяйства», теории
постиндустриального общества. Одним из ключевых, по нашему мнению,
моментов этой работы является анализ теории постиндустриального обще-
ства. В частности, здесь показано, что теория постиндустриального обще-
ства не противоречит марксистской социальной философии. Просто эта
два разных пласта описания социальной действительности. Теория пост-
индустриального общества, по мнению В.В. Орлова, – это феноменологи-
ческое описание социально-экономической реальности. Теория постинду-
стриального общества в своем исследовании опирается на огромный пласт
фактического материала, но не идет дальше феноменологического описа-
312
Патырбаева К.В. Особенности современной формы труда и работник нового типа. Пермь, 2010.
147
ния. В свою очередь современная форма научной философии стремится
исследовать сущность трансформационных процессов в экономике и об-
ществе в конце XX и начале XXI века. В работе «Философия экономики»
В.В. Орлов дает обоснование марксистской интерпретации этой теории на
базе понятия «научного», или «всеобщего», труда введенного К. Марксом.
Это означает, что феномен постиндустриального общества оказывается
объяснимым из особенностей развития материального производства, кото-
рое усложняется и базируется сегодня не на машинном труде (являющего-
ся основой индустриального общества), а на автоматизированном, всеоб-
щем или научном труде (все три термина используются как синонимы).
Непосредственно проблема идентичности Пермской школой научной
философии не разрабатывалась. Однако, можно предположить, что исходя
из концепции научной философии, основа идентичности – человеческая
сущность, определяемая, в конечном счете, способностью к материально-
му труду. Поэтому истоками идентичности субъекта постиндустриального
общества должен быть новый тип труда – всеобщий труд. Особенности
понимания современным человеком своего «я», целей деятельности, цен-
ностей, смысла своего существования следует, по нашему мнению искать в
современной форме материального труда.
Выступая главной сущностной силой человека, труд определяет иден-
тичность человека – его представления о себе, своем «Я», его ценности,
мотивы, смысложизненные ориентации.
По нашему мнению, идентичность может быть интерпретирована как
осмысление и осознание человеком специфики развития собственной сущ-
ности (определяемой материальным трудом).
Каждой исторической форме труда соответствует свой исторический
тип индивида313, а, значит, и определенная идентичность.
Анализ особенностей труда на современном этапе социально-
экономического развития будет представлен нами чуть ниже. Однако
прежде стоит сделать небольшой экскурс в историю марксистской соци-
альной философии и кратно воспроизвести базовые положения трудовой
парадигмы в марксистской философии.

2.6.2. Проблема труда в марксистской социальной философии

Проблема труда занимает ключевое место в марксистской философии.

Именно труд, его сущность, противоречия, основные типы и формы пред-
ставляют собой центральные моменты материалистического понимания
истории. К заслугам марксистской философии принадлежит разработка ею
различных аспектов теории труда. В частности, в рамках данной концеп-
ции труд рассматривается как важнейшая сущностная сила человека, как
способ существования социальной формы материи; раскрыто всеобщее,
особенное и единичное в труде; выявлены диалектические противоречия
313
См.: Васильева Т.С., Орлов В.В. Социальная философия. Пермь, 2002.
148
труда как источники его развития; установлены исторические формы тру-
да; исследуются особенности абстрактного и конкретного труда и пр. Сто-
ит отметить, что до марксизма и после него не существовало какой-либо
философской или экономической школы, которая бы настолько глубоко
интересовалась проблемой сущности труда и настолько далеко продвину-
лась в ее понимании, что подтверждается на основе предложенного ниже
обзора основных теоретических моментов марксистской теории труда.
Вопрос о сущности труда в марксизме неразрывно генетически свя-
зан с решением проблемы сущности человека. Труд был определен К.
Марксом и Ф. Энгельсом как способ развития человека, социальной фор-
мы материи.
«Людей, – писали К. Маркс и Ф. Энгельс, – можно отличать от жи-
вотных по сознанию, по религии – вообще по чему угодно. Сами они
начинают отличать себя от животных, как только начинают производить
необходимые им средства к жизни, – шаг, который обусловлен их телесной
организацией. Производя необходимые им средства к жизни, люди кос-
венным образом производят и самоё свою материальную жизнь»314.
Согласно марксистской концепции, сущностью человека является ма-
териальный труд, под которым понимается способность человека присо-
единять к собственным сущностным силам сущностные силы природы,
ставить под контроль и использовать в своей преобразовательной деятель-
ности природные процессы различной степени сложности. При этом, чем
более сложными природными процессами овладевает человек, тем слож-
нее труд и тем более развита человеческая сущность.
Выступая как основной способ и средство существования человека,
материальный труд есть реализация и преобразование самого человека,
непрерывный процесс порождения, генерации социального бытия, по-
скольку труд непрерывно производит, порождает человека из окружающих
его природных условий.
Будучи важнейшим, наряду с сознанием, проявлением человеческой
сущности, труд представляет собой единство всеобщего, особенного и
единичного (индивидуального), которые составляют основную структуру
человеческой сущности. Противоречия между всеобщим, особенным и ин-
дивидуальным, согласно марксистской концепции, являются наиболее об-
щими противоречиями человеческой сущности и человеческого труда.
Во всеобщем плане, фиксируемом всеобщей концепцией человека,
труд выступает как наивысшая форма материальной активности, высший
способ движения и развития высшей формы материи – человека. Согласно
научной философии, в труде в обобщенном и сокращенном виде представ-
лено основное содержание бесконечно многообразных форм движения и
развития материи, благодаря чему труд выступает как всеобщая и универ-
сальная форма движения и развития. Непосредственно всеобщность и уни-

314
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.3. Изд. 2-е. М., 1962. С. 19.

149
версальность труда выражаются в том, что труд приложим к любым фор-
мам материи, бесконечному качественному многообразию мира. В силу
такой универсальности в «пламени труда» могут преобразовываться лю-
бые качества бесконечного многообразного вещей и явлений. Труд в этом
смысле является потенциально бесконечным и содержит в себе возмож-
ность и необходимость бесконечного существования человека, бесконеч-
ной и неисчерпаемой человеческой сущности315.
В особенном плане труд предстает как процесс преобразования при-
роды и самого человека, описываемый в терминах общественной жизни,
применительно к общественным явлениям, процессам, структурам и т.д.
Особенный план имплицитно включает в себя всеобщее и универсальное в
природе человеческого труда.
Труд включает и единичные моменты, поскольку в качестве субъекта
труда выступает каждый индивид в отдельности, а в качестве предмета
труда единичные вещи и единичные свойства вещей. В отношении к каж-
дому человеку в отдельности труд выступает как индивидуальное по сущ-
ности свойство.
Важным в понимании труда марксистской философией является вы-
явление его субстанциального характера и поиск источников самодвиже-
ния в самом труде. Имеется в виду обнаруженное марксистской философи-
ей основное экономическое противоречие труда, лежащее в основе соци-
ального прогресса и состоящее в том, что в природе труда заложено пре-
вышение издержек на поддержание труда, рабочей силы результатами тру-
да. Иначе говоря, труд способен создавать больше материальных благ, чем
необходимо для его собственного поддержания, то есть труд по своей при-
роде является избыточным. Избыточность труда имеет качественную и ко-
личественную стороны. С качественной стороны она заключается в созда-
нии качественно более сложного продукта. С количественной (собственно
«экономической») стороны труд создает больше средств потребления, чем
необходимо для его осуществления. Это означает, что труд обладает фун-
даментальной способностью к самовозрастанию, выступает как самовоз-
растающий процесс. По мнению В.В. Орлова, это исходное и фундамен-
тальное противоречие труда является высшим выражением противоречия
развития вообще, состоящего в том, что развивающаяся реальность, объек-
тивный мир всегда «сложнее самого себя».316
Способность труда к самовозрастанию определяется, во-первых, бес-
конечным характером природы (мир как единый закономерный мировой
процесс), и, во-вторых, бесконечной, универсальной, всеобщей природой
человека как высшей формы материи. Как уже отмечалось выше, одной из
коренных особенностей труда является присоединение сил природы к си-
лам человека. Имея всеобщее, универсальное содержание, являясь микро-
космом, в сокращенном и обобщенном виде несущим в себе бесконечное

315
См.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Труд и социализм. Пермь, 1991.
316
См.: Там же. С. 33.
150
многообразие мира, человек способен к присоединению к своим силам
любых безграничных сил природы, что делает избыточность труда в тен-
денции неограниченной и бесконечной.
В классическом марксизме также особое внимание уделялось проти-
воречиям между трудом вообще и конкретным трудом, общественным и
индивидуальным трудом, умственным и материальным (в том числе, фи-
зическим) трудом, производством и воспроизводством труда, производ-
ством и потреблением, распределением и обменом труда и пр.
Рассматривая труд как особенное (социальное) явление, классический
марксизм обнаружил в нем общие признаки труда вообще, безотноситель-
но к его историческим формам, и его исторические формы или типы. Ис-
торические формы труда – это ступени развития труда. В своем главном
произведении, в «Капитале», К. Маркс достаточно подробно изложил ха-
рактеристики основных исторических форм труда (ручного, машинного,
автоматизированного), определил движущие причины их смены. Основное
внимание им было уделено современной ему форме труда, который в от-
ношении к используемой в данном труде техники получил наименование
машинного. Также в марксизме выделяется и второй ряд исторических
форм труда, связанный с последовательностью общественно-исторических
формаций, – первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный, ка-
питалистический и коммунистический труд. Марксисткой философией
утверждается, что труд вообще и исторические формы труда находятся в
сложном и противоречивом взаимодействии. Диалектика этого взаимодей-
ствия такова, что каждая из противоположностей, обладая самостоятель-
ным импульсом развития, в то же время развивается, отталкиваясь от «сво-
ей противоположности». С усложнением форм труда усложняется и общая
способность к труду, труд вообще. Как более сложная, каждая новая форма
труда нуждается в более развитой общей способности к труду. Общее
(труд вообще) находится в непрерывном развитии, которое определяется
противоречивым взаимодействием общего и особенного.
Согласно классическому марксизму, труд имеет опосредованный ха-
рактер, поскольку труд осуществляется посредством орудий труда, кото-
рые имеют вещное, природное, осязаемое, чувственное бытие. Преобразо-
ванная человеком вещь не теряет своего природного (хотя и измененного)
бытия. В «Капитале» Маркс раскрыл глубокое различие между природ-
ным, вещественным, чувственным существованием продуктов человече-
ского труда и социальным, «сверхчувственным» существованием человека
(как социального существа) и человеческих отношений. Таким образом, К.
Маркс различает природное бытие используемых человеком средств воз-
действия на природу и социальное бытие человека. Соотношение труда и
орудий труда, по К. Марксу, есть соотношение высшего (социального) и
низшего (природного). С одной стороны, орудия труда как низшее не вы-
ражают всего богатства человека, его сущностных сил. Однако в орудиях
труда овеществляются сущностные силы человека. В силу этого, по Марк-

151
су, они служат мерилом развития человеческой рабочей силы и показате-
лем тех общественных отношений, при которых совершается труд.
С позиции марксизма развитие труда происходит по мере его разделе-
ния и интеграции (кооперации), специализации и универсализации. Марк-
сизм доказал, что разделение и кооперация труда имеют всеобщий и исто-
рический характер. При этом, согласно марксизму, непосредственным ис-
точником развития труда служит не кооперация, а дифференциация труда,
разделение его на различные «стороны». Кооперация труда по своей диа-
лектической сути представляет собой выражение единства разделенного,
посредством процесса раздвоения, труда. Взаимодействие разделения тру-
да и кооперации труда выступает, таким образом, выражением диалектики
противоречия и единства противоположностей. Как противоречие, так и
единство играют активную роль в развитии, однако ведущим, определяю-
щим источником развития, выступает непосредственно разделение труда.
Как показано научной философией, важнейшими историческими
формами разделения труда, в которых обнаруживается диалектическая
природа этого разделения, является раздвоение труда на умственный и фи-
зический. Разделение труда по самой своей природе есть разделение сущ-
ностных сил человека. Как говорил Маркс, оно произрастает на той почве,
которую образуют различные природные особенности людей. Поэтому в
каждую историческую эпоху характер и степень разделения труда зависе-
ли от уровня развития сущностных сил человека, их способностей и по-
требностей. Вместе с тем, благодаря углублению разделения физического
и умственного труда и формированию на этой основе новых форм коопе-
рации, росли сущностные силы человека и эффективность производства. С
определенного момента в качестве ведущего фактора развития производи-
тельных сил выступает не углубление существующего разделения труда, а
его преодоление посредством сближения умственного и физического труда
в автоматизированном производстве. Далее, марксистской философией до-
казано, что противоположность физического и умственного труда является
одной из важнейших основ существования классов, которые различаются,
прежде всего, по отношению к средствам производства. В рамках анализа
феномена собственности на разных ступенях развития общества (в различ-
ных общественно-экономических формациях) в зависимости от степени
развития производительных сил доказано, что, чем сложнее характер ору-
дий труда, тем сильнее потребность в общественной собственности на
средства производства, без которой дальнейшее присвоение человеком ко-
лоссальных сил природы оказывается невозможным.
Таким образом, труд в марксистской философии выступает как цен-
тральная проблема, имеющая множество разноплановых аспектов. Заслуга
К. Маркса, по нашему мнению, состоит в том, что его теоретический ана-
лиз проник глубоко в сущность рассматриваемых им феноменов. Несмотря
на то, что многое он просто не успел осуществить, его важнейшей заслу-
гой, по нашему мнению, является осознание материального труда как сущ-

152
ности человека и выявление его субстанциального характера. Теоретиче-
ское осмысление различных аспектов труда, представленных в многочис-
ленных работах, начиная с «Немецкой идеологии», где происходит окон-
чательное оформление трудовой теории человеческой сущности, и закан-
чивая «Капиталом», не имеет себе равных ни в предшествующей, ни в по-
следующей философской мысли. Доказательность, упор на эмпирическую
базу, практическое подтверждение многих идей марксисткой философии
позволяет ее оценить как научную философию.
На основании этого, теоретико-методологическим основанием наше-
го дальнейшего исследования особенностей современного труда послужил
исторический материализм (с его понятийно-терминологическим аппара-
том), особенно в аспекте понимания природы материального труда и об-
щих тенденций его развития.
В современном обществоведении зачастую происходит отказ от марк-
сизма, в результате чего, по словам Т.М. Михайловой, «образуется мето-
дологический вакуум, выражающийся в появлении работ, далеких от по-
нимания сущности происходящего, не отвечающих научным критери-
ям».317 Своеобразие момента состоит в том, что отказ от марксизма сопро-
вождается зачастую и отрицанием законов истории вообще, и усилением
попыток идеалистического и эклектического объяснения материальных
общественных процессов. Именно по этой причине в монографии в каче-
стве методологической основы исследования современного труда берется
диалектико-материалистическое понимание истории. Такой социально-
философский материалистический подход позволяет объективно взглянуть
на проблемы труда, выявить основные тенденции развития современного
производства, более обоснованно подойти к оценке изменений, происхо-
дящих в трудовой деятельности. Выбор материалистической методологии
предопределяется и тем, что она наиболее полно раскрывает основные ме-
ханизмы функционирования и развития производства как объективной ре-
альности, основы общественного бытия, позволяет более глубоко проник-
нуть в сущность социально-трудовых отношений в различные периоды ис-
тории, увидеть причины, предпосылки и способы решения возникших
проблем.
Интересно, что исходя из своей концепции труда, К. Марксом была
высказана гипотеза о необходимости возникновения нового типа труда,
которая вытекала из самой логики развития сущностных сил человека.
Речь идет о понятии научного (всеобщего, автоматизированного) труда,
которое встречается в подготовительных работах к «Капиталу» и в третьем
томе «Капитала». Гипотеза Маркса сегодня находит себе подтверждение в
объективном ходе исторического процесса.
Вслед за Марксом, мы будем использовать все три термина (научный,
всеобщий, автоматизированный труд) для наименования новой формы

317
Михайлова Т.М. Труд: опыт социально-философского изучения. М., 1999. С. 7
153
труда в качестве синонимов. Трактовка идеи научного (всеобщего, автома-
тизированного) труда и ее доработка на основе данных современных част-
ных наук в ключе научной философии предложена нами во второй главе
книги.
Опираясь на абстрактно-всеобщую концепцию материального труда
как сущностной силы человека, мы попробуем разработать рамочную кон-
кретно-всеобщую концепцию современного типа труда, являющегося фун-
даментом формирования человеческой идентичности.

2.6.3. Сущность современной формы материального труда

Продолжая традицию классического марксизма, современная форма

научной философии, в основе которой лежат диалектический и историче-
ский материализм, придает проблеме труда ключевое значение.
Отдельное место в современной научной философии занимает иссле-
дование особенностей современного (постиндустриального, информаци-
онного) общества и соответствующего ему типа труда. Значительным
преимуществом современной формы научной философии перед другими
концепциями, включая социологическую теорию постиндустриального
общества, является ее сущностный характер.
Согласно современной научной философии, формирование постинду-
стриального общества связано с развитием материального труда, возник-
новением его более сложной формы, становлением научного (всеобщего,
автоматизированного) труда318, в отличие от западного варианта теории
постиндустриального общества, которая связывает сущность постинду-
стриального общества с развитием сферы услуг. Дело в том, что теория
постиндустриального общества собрала достаточно объемный фактиче-
ский материал, но предложила лишь его феноменологическое описание.
Философское осмысление экономики постиндустриального типа требует
глубокого исследования сущности соответствующей ей исторической
формы труда, выявления из его многообразных феноменологических про-
явлений внутреннего, глубинного, существенного. Эта форма труда, по
нашему мнению должна быть глубинным основанием развития общества,
являться существенной, магистральной, вытекающей из логики всего
предшествующего развития. Такой формой труда должен быть материаль-
ный труд как сущность человека. Соглашаясь с учеными Пермской уни-
верситетской школы философии, можно утверждать, что формой труда,
лежащей в основании постиндустриальных трансформаций, является науч-
ный (всеобщий, автоматизированный) труд, возникновение которого под-
готовлено логикой развития материального производства. Как будет пока-
зано в дальнейшем, рост сферы услуг, принимаемый теоретиками постин-

318
См. Орлов В.В., Васильева Т.С. Философия экономики. Пермь, 2005; Орлов В.В. Избранные
статьи В.В. Орлова. URL: www.marxism-leninism.narod.ru/index.files/Stati.htm (дата обращения:
30.06.2009 г.)
154
дустриализма за главную особенность новой экономики, является произ-
водным от развития материального производства, его объективных по-
требностей.
Появление и дальнейшее развитие всеобщего труда обусловлено со-
вершенствованием, усложнением общей способности человека к матери-
альному труду, освоением и присоединением к собственным сущностным
силам новых, более сложных сил природы.
Известно, что наиболее общей сущностью труда,
его «субстанцией» являются действующие сущностные силы человека, ко-
торые могут существовать и развиваться, только присоединяя к своей ис-
ходной (природной и социальной) активности силы природы, сами по себе
безграничные.319 Способность человека к материальному труду – это,
прежде всего, его способность присоединять к собственным сущностным
силам сущностные силы природы, ставить под контроль все более слож-
ные природные процессы. Уровень развития труда – есть функция того
многообразия качеств внешнего мира, которые он ассимилирует, преобра-
зует и использует. Эволюция материального труда, возникновение его
наиболее крупных общественно-исторических форм связана с «освоением»
человеком все более сложных, глубинных «пластов» сущностных сил
природы, природных закономерностей. Следовательно, возникновение в
XX веке всеобщего труда обусловлено более высоким уровнем развития
сущностных сил человека.
В глубинном философском аспекте научный (всеобщий, автоматизи-
рованный) труд представляет собой проявление всеобщих творческих сил
человека, благодаря которым человек становится способным использовать
новые мощные силы природы на научной основе (наука становится важ-
нейшей, непосредственной производительной силой).
Всестороннее развитие сущностных сил человека как субъекта всеоб-
щего труда проявляется, прежде всего, в развитии способностей – практи-
ческом освоении закономерностей всех известных форм движения мате-
рии и преобразовании их в технологию производства.
Как известно, в каждой из известных нам основных форм материи
(физической, химической, биологической) заключен огромный фонд воз-
можностей, которые не могут быть реализованы природой, поскольку ей
не хватает той сложности и направленности, которые присущи человеку
как универсальному существу. Средства труда выступают как результат
«доразвития» природы человеком, реализации нереализованных ею воз-
можностей. Овладение природой может осуществляться человеком только
по логике способов развития основных форм материи (физического и хи-
мического субстратного синтеза и биологических превращений), которые
и составляют основу технологии 320.

319
См.: Васильева Т.С., Орлов В.В. Социальная философия.
320
См.: Там же.
155
 Ручной тип труда в его развитом виде был связан с эмпирическим
освоением человеком преимущественно внешних сторон макромира, ис-
пользованием наиболее простых природных явлений и процессов для пре-
образования их в технологию производства. Проникновение человека в не-
которые сущностные стороны макромира открывает возможность форми-
рования способности к более сложному машинному труду. Дальнейшая
эволюция машинного труда связана с присвоением человеком глубинных,
сущностных сторон макромира, охватывающего известные нам основные
формы материи – физическую, химическую, биологическую и социаль-
ную.321
Возникновение всеобщего труда связано с освоением человеком глу-
бинных закономерностей макро- и микромира. Автоматизация позволяет
человеку искусственно создавать и использовать такие сложные техноло-
гические процессы, режимы которых несовместимы с естественной средой
обитания человека (с человеческой биологией), выходят за пределы его
сенсорных возможностей, требований безопасности труда и пр. Практиче-
ская реализация подобных технологических процессов становится возмож-
ной только при условии исключения непосредственного участия человека
в этих процессах, то есть при автоматизации производства. Как отмечает
А.И. Анчишкин, такие технологические процессы и режимы с самого
начала должны создаваться как автоматизированные 322.
Например, в условиях современного высокотехнологичного автомати-
зированного производства минеральных удобрений на заводе ОАО «Ми-
неральные удобрения» (г. Пермь) на установке «Аммиак» используются:
высокие температуры (до 1000˚ С); высокие давления (природный газ и
водород давлением до 260 атмосфер, аммиак давлением до 230 атмосфер);
компрессора со скоростью вращения до 10 000 об/мин; насосы производи-
тельностью 1600 м3/ч (в час перекачивает до 30 железнодорожных ци-
стерн); вещества первого класса опасности для человека (N2H4 – гидразин-
гидрат, являющийся сильнейшим окислителем; V2O5 – оксид ванадия, об-
ладающий свойствами, который накапливается в организме человека, не
выводится из него и может вызвать необратимые изменения).323
По мнению А.И. Анчишкина, к числу сложнейших технологических
процессов, которые «выходят за пределы сенсорных возможностей чело-
века», относятся, прежде всего, сверхскоростные процессы, например,
транспортные; ряд процессов физических и химических преобразований,
связанных с использованием высоких температур, радиации, токсичных
веществ; работа оборудования в недоступной человеку среде.324

321
См.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Указ. соч.
322
См.: Анчишкин А.И. Наука. Техника. Экономика. М., 1989. 
323
См.: Инструкция A-S-T-1 по пуску производства аммиака (действующая инструкция, ОАО
«Минеральные удобрения»). Пермь, 1985; Инструкция А-Т-5 по эксплуатации отделения
очистки газа от двуокиси углерода («Бенфийлд») и метанирования (действующая инструкция,
ОАО «Минеральные удобрения»). Пермь, 1985.
324
См.: Анчишкин А.И. Указ. соч. С. 190
156
 В условиях всеобщего труда человек вовлекает в преобразовательный
(трудовой) процесс колоссально возрастающие в своих масштабах (в срав-
нении с предшествующими типами труда) природные области, вплоть до
планеты в целом и последовательности других космических структур (в
перспективе).325 Это количественная сторона, характеризующая научный
(всеобщий, автоматизированный) труд.
В качественном плане возникновение научного (всеобщего, автомати-
зированного) труда означает возросшую глубину переработки природы.
Как отмечает В.В. Орлов, «количественно уменьшающимися «порциями
труда» как такового, вооруженного вновь привлеченными мощными сила-
ми природы (электроника, ядерная, а в обозримом будущем еще более
мощные силы природы) человек производит все более глубокое каче-
ственное преобразование природы и самого себя, чем каменным топором
или паровой машиной».326
На сегодняшний день глубина способности человека к материальному
труду позволяет осуществлять преобразования на микро- и наноуровне,
манипулировать отдельными атомами.
Научный (всеобщий, автоматизированный) труд – есть результат
развития человека, его родовой сущности.
Известно, что среди основных противоречий, определяющих развитие
человека, первостепенное значение имеют противоречия между его родо-
вой (универсальной) и индивидуальной (ограниченной) сущностью, спо-
собностью к бесконечному развитию и конечными, конкретно-
историческими возможностями реализации сущностных сил.327
Данное противоречие разрешается в бесконечном развитии труда как
человеческой сущности, преодоления, отрицания ее ограниченной кон-
кретно-исторической формы. Как отмечает Л.А. Мусаелян, «общество раз-
вивается от примитивной универсальности человеческих индивидов ко все
более всестороннему и свободному их развитию».328
В начале истории (в условиях примитивного ручного труда) неразви-
тая, неразвернутая универсальная сущность человека наличествовала в ин-
дивидах в форме абстрактного бытия. Здесь родовая и индивидуальная
сущность в силу своей неразвитости и неопределенности совпадали. По-
следующее общественное разделение труда привело к расщеплению еди-
ной человеческой сущности на родовую и индивидуальную, что соответ-
ствует развитому ручному и машинному труду. Наконец, возникновение
научного (всеобщего, автоматизированного) труда создает действительные
основания для всестороннего, всеобщего развертывания сущностных сил

325
См.: Орлов В.В. Философия и экономика. «Рамочная» философская концепция современной
трудовой теории стоимости // Избранные статьи В.В. Орлова. URL: www.marxism-
leninism.narod.ru/index.files/Stati.htm (дата обращения: 30.06.2009 г.)
326
Там же.
327
Мусаелян Л.А. Концепция исторического процесса К. Маркса: человеческий контекст //
Новые идеи в философии. Т. 1. Пермь, 2006. Вып. 15. С. 55–56
328
Там же. С. 56
157
человека в силу самой природы человеческой сущности, стремящейся к
«единству, всесторонности и целостности»329.
Всеобщий труд представляет собой процесс по управлению «всеми си-
лами природы»330. Индивид, занятый подобным трудом, сам выступает как
универсальная сила природы и потому оказывается носителем родовой
сущности человека331.
«Всеобщность» современной формы труда проявляется, прежде всего,
в его универсальности, его «приложимости» к любым формам материи,
любому по сложности уровню материи. Это становится возможным благо-
даря управлению природными процессами на научной основе.
Всеобщий материальный труд – практическое воплощение науки,
насыщенный наукой материальный труд, технологическое применение
науки, что было показано еще К. Марксом. Именно в этом плане К. Маркс
называет новую форму труда научным, а науку называет непосредственной
производительной силой. «Этот труд, – писал Маркс, – имеет научный ха-
рактер, … он вместе с тем представляет собой всеобщий труд, является
напряжением человека не как определенным образом выдрессированной
силы природы, а как такого субъекта, который выступает в процессе про-
изводства не в чисто природной, естественно сложившейся форме, а в виде
деятельности, управляющей всеми силами природы».332 В «Экономических
рукописях 1857–1859 гг.» он подчеркивал: «Развитие основного капитала
является показателем того, до какой степени всеобщее общественное зна-
ние превратилось в непосредственную производительную силу, и отсюда –
показателем того, до какой степени условия самого общественного жиз-
ненного процесса подчинены контролю всеобщего интеллекта и преобра-
зованы в соответствии с ним; до какой степени общественные производи-
тельные силы созданы не только в форме знания, но и как непосредствен-
ные органы общественной практики, реального жизненного процесса».333
«Всеобщим является всякий научный труд, всякое открытие, всякое изоб-
ретение», – писал он.334
Данной стороне научного (всеобщего) труда уделил значительное
внимание в своей работе А.И. Анчишкин.335 Однако ученый не проводит
четкого различия между всеобщим материальным и всеобщим нематери-
альным трудом. Прежде всего, под всеобщим трудом он понимает труд в
науке, труд ученых. «Всеобщность» такого труда, по мнению ученого,
определяется всеобщим характером научных знаний.336 К важнейшей осо-
бенности научного труда А.И. Анчишкин относит «кооперацию во време-

329
См.: Мусаелян Л.А. Указ. соч. С. 55–56
330
Маркс К., Энгельс Ф. Ф. 46, ч. II. С. 110
331
См.: Там же.
332
Маркс К., Энгельс Ф. Т. 46, ч. II. С. 110
333
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. II. С. 215.
334
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. I. С. 116
335
См.: Анчишкин А.И. Указ. соч.
336
См.: Там же. С. 53
158
ни». Изредка исследователь говорит о всеобщем труде, как труде, в кото-
ром соединяются труд и наука, связывая его формирование с развитием
способности человека.337 Однако определение природы всеобщего труда
через раскрытие всеобщих родовых сущностных сил человека А.И. Анчиш-
кин, к сожалению, не использовал.
Развитие современной экономики, переход к постиндустриальному
способу развития подтверждает многократно возросшую (по сравнению с
доиндустриальным и индустриальным этапами) роль научного знания. Од-
нако это не означает превалирование производства знаний над материаль-
ным производством. Более того, отсюда не следует вывод о дематериали-
зации труда, сделанный в свое время рядом отечественных ученых, вклю-
чая И.И. Чангли, В.М. Межуева, В.С. Библера, В.Л. Иноземцева338.
Возможно, подобные трактовки имели и имеют место в работах оте-
чественных ученых в связи с недостаточностью разработки и понятия все-
общего труда, введенного в науку К. Марксом. Как уже отмечалось выше,
понятие всеобщего труда не получило в трудах К. Маркса окончательного
оформления и всесторонней проработки. Прямое разъяснение его дано в
третьем томе «Капитала» в очень кратком виде, без развернутого теорети-
ческого анализа. Известно, что к понятию всеобщего труда Маркс изредка
обращался в подготовительных работах к «Капиталу».
Также в этих работах понятие всеобщего труда в явном и прямом виде
отнесено К. Марксом к науке и художественному творчеству. Наука –
«продукт всеобщего исторического развития, абстрактно выражающий ее
квинтэссенцию», «всеобщий духовный продукт общественного разви-
тия».339 Наука воплощается в машинах – «овеществленной силе знания»,
что в будущем неизбежно приводит к превращению непосредственного
труда из главного фактора производства во второстепенный. Машины –
«непосредственные органы общественной практики», воплощающие в себе
всеобщий научный труд.340
С изложенных позиций всеобщим трудом оказывается, на первый
взгляд, только духовный труд, наука и искусство. Однако отнесение все-
общего труда исключительно к сфере духовного производства ошибочно.
Как показано В.В. Орловым, нельзя избежать логического противоречия,
если рассматривать науку и машины (овеществленный научный труд) как
носителей всеобщего (имеющими всеобщее содержание) в отличие от ма-
териального труда, который оказывается особенным, частичным, физиче-
ским трудом. «С этих позиций, – пишет В.В. Орлов, – остается необъясни-

337
См.: Анчишкин А.И. Указ. соч. С. 57
338
См.: Чангли И.И. Труд: Социологические аспекты теории и методологии исследования. М.,
2002; Иноземцев В.Л. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М., 1998;
Библер В.С. Мышление как творчество. М., 1975.
339
Маркс К. Экономические рукописи 1861–1863 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 1980. Т.
48. С. 59
340
Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 1969. Т.
46. Ч. 2. С. 215
159
мым, каким образом всеобщее знание воплощается в машинах и функцио-
нирует в них, минуя стадию самого труда, лишенного всеобщего содер-
жания. Всеобщее содержание, – продолжает он, – может быть перенесено в
машину только посредством труда, поскольку машины создаются непо-
средственно трудом. Машина как воплощение всеобщих сил знания может
функционировать при условии, что к ней прилагается адекватный всеоб-
щий труд. Всеобщие силы природы, вовлекаемые машиной в обществен-
ное производство, могут быть разбужены только материальным трудом,
обладающим силой всеобщего, воплощающего в себе всеобщее. Или, ина-
че, всеобщие силы природы и знания могут быть вовлечены в производ-
ственный процесс только тогда, когда приходит в движение всеобщее в
сущности человека как материального практического существа»341.
Труд в науке, труд ученых по производству новых знаний по своей
природе – нематериальный, духовный труд, хоть и несет в себе всеобщее
содержание. Масштабы научного знания и его значение в новой экономике
(постиндустриального типа) неуклонно возрастают: многократно возросло
количество ученых, увеличилось количество университетов, занятых про-
изводством новых знаний, на производстве открываются лаборатории,
научно-исследовательские центры и пр., осуществляющие научно-
исследовательские разработки.
Однако возрастающие масштабы производства научных знаний не де-
лают труд в науке основополагающим для экономического развития. Науч-
ные знания (в том числе и фундаментальные идеи) приобретают практиче-
скую ценность тогда, когда приобретают форму инновации (материализо-
ванного знания, нововведения) когда научное знание и материальный труд
соединяются, когда материальное производство начинает осуществляться
на научной основе.
Материальный труд, осуществляемый на научной основе, становится
всеобщим и ложится в основу экономического развития общества. Ис-
пользование в преобразовательной деятельности человека природных сил
колоссальной мощности возможно только тогда, когда наука «срастается»
с производством. Преобразовательная деятельность человека, базирующа-
яся на глубоком (научном) понимании сущностных сторон природных про-
цессов, вовлекаемых в трудовой процесс, в перспективе бесконечна, как
бесконечна человеческая природа и человеческое познание. Осуществляя
производственный процесс, преобразовательную деятельность, на научной
основе человек, в конечном счете, развивает себя как социальное матери-
альное существо.
Важнейшим элементом современной системы материального произ-
водства, осуществляемого на научной основе, является экспериментальная
деятельность. В.В. Орлов отмечает, что «в систему научной деятельности
входит эксперимент, который является фрагментом материальной дея-

341
Орлов В.В., Васильева Т.С. Труд и социализм. С. 45
160
тельности, общественно-исторической практики. По мере научно-
технического прогресса, развития технологии научных исследований, со-
вокупная масса или система экспериментов превращается во все более са-
мостоятельный вид материального производства».342 «Не будет … чрез-
мерной фантазией заключить, – пишет он, – что в более или менее обозри-
мом будущем экспериментальное производство станет важнейшей сфе-
рой общественного материального производства, в то время как непо-
средственное производство материальных благ – лишь ее приложени-
ем».343 Можно предположить, что экспериментальное производство явля-
ется специфической формой всеобщего труда, требующей в перспективе
отдельного исследования.
Всеобщий (автоматизированный) материальный труд, реализуемый на
научной основе, позволяет управлять сложнейшими природными процес-
сами, присоединять к собственным «сущностным силам» все более слож-
ные силы природы, используя их в преобразовательной деятельности.
«Онаученность» современного труда делает его действительно всеобщим,
универсальным, приложимым к природным областям любой сложности.
Вообще, материальный труд по своей сути является универсальным,
выражая бесконечную природу человека как микрокосма, аккумулирую-
щего в себе бесконечное развитие материи. Человек, как известно, – инте-
грально-социальное существо, несущее в себе бесконечность в «сверну-
том» виде.344
Универсальность материального труда предполагает возможность
преобразования материи (природы) любых уровней сложности. Однако эта
возможность действительно актуализируется лишь с возникновением
научного (всеобщего, автоматизированного) труда. Всеобщий труд – это
деятельностная форма проявления всеобщего в человеке.
Согласно Марксу, всеобщий труд – это не «непосредственные затраты
рабочей силы» (под которыми Маркс явно понимает физический труд), а
«присвоение собственной всеобщей производительной силы». Иными сло-
вами всеобщий труд есть выражение не непосредственных физических,
всегда ограниченных, сил человека, а реализация его глубинных, всеобщих
способностей, родовых и индивидуальных «сущностных сил».345
Во всеобщем труде, сущность человека выступает в своей целостно-
сти, что связано, прежде всего, с преодолением разделения физического и
умственного труда. Автоматизация труда предполагает сокращение значи-
тельной доли физических нагрузок на организм человека, доминирующих
на предшествующих этапах развития производства (ручного и машинного

342
Орлов В.В. К проблеме структуры производства в постиндустриальном обществе // Новые
идеи в философии. Т. 1. Пермь, 2008. Вып. 17. С. 207
343
Там же. С. 207
344
См., напр.: Орлов В.В. История человеческого интеллекта Ч. 1, 2. Предыстория – миф –
религия – Просвещение – Кант – Гегель – Современный интеллект. Пермь, 2002.
345
См.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Философия экономики.
161
труда), что связано с объективацией в автоматических орудиях труда про-
изводственных функций, ранее выполнявшихся человеком.346
В условиях автоматизации человек освобождается от выполнения
значительного числа рутинных операций и передает автоматам функции
(исполнительная, энергетическая, управленческая), которые ранее (в усло-
виях ручного и машинного труда) выполнял сам.347
Это означает, что во всеобщем труде коренным образом меняется
роль человека в производственном процессе. Он превращается из непо-
средственного участника этого процесса (осуществляющего преимуще-
ственно физический труд) в его контролера и регулировщика.348 Переста-
вая быть непосредственным участником производственного процесса, по-
нимаемого в широком смысле как всякое преобразование материалов,
энергии и информации, человек сохраняет за собой функции управле-
ния.349
Передача большей части функций, ранее выполнявшихся человеком,
не означает снижение роли живого труда. Машине передается, во-первых,
только та часть функций, которая играет ведущую роль в непосредствен-
ном процессе труда, а, во-вторых, менее творческая их часть. Наиболее
творческая часть труда всегда осуществляется человеком. Граница между
творческими функциями человека и функциями, осуществляемыми маши-
ной, постоянно менялась на протяжении развития труда. Вначале человек
доводил выполняемые им операции до виртуозного, искусного исполнения
и только потом передавал их машине. С передачей части выполняемых им
функций машине у него появлялись новые творческие функции. Как верно
отмечают Т.С Васильева и В.В. Орлов, особенно ярко это перераспределе-
ние функций между машиной и человеком выражено в развитии автомати-
зированных систем, где на человека возлагаются наиболее творческие и
ответственные функции принятия решений в экстремальных ситуациях.350
Творческий характер всеобщего труда предполагает выполнение челове-
ком наиболее сложных, «интеллектуальных функций», автоматизация ко-
торых представляется затруднительной в силу сложности последних. Под
творческими функциями в условиях автоматизации необходимо понимать
функции контроля и принятия решений (особенно в экстренных ситуаци-
ях), а также ряд функций, связанных с повышением эффективности про-
цесса производства (в том числе, проектирование и автоматизация произ-
водства).
В данном аспекте уместно вспомнить идеи А.Н. Леонтьева, который,
различая «действия» и «операции» (как элементы производственного про-
цесса), утверждал, что машины, в отличие от человека, могут выполнять
346
См.: Товмасян С.С. Философские проблемы труда и техники. М., 1972.
347
См.: Там же.
348
Орлов В.В. Постиндустриальное общество, или третий сценарий К. Маркса. URL:
www.marxism-leninism.narod.ru/index.files/Stati.htm (дата обращения: 30.06.2009 г.)
349
См.: Анчишкин А.И. Указ. соч. С. 188 
350
См.: Васильева Т.С., Орлов В.В. Социальная философия.
162
только операции как чисто технический состав действий, который всегда
может быть формализован, экстериоризован, и, следовательно, передан
машине.351
С возникновением всеобщего (автоматизированного) труда происхо-
дит возврат к целостному, универсальному, творческому труду (подобно
труду ремесленника) на новой основе. Преодоление разделения труда на
умственный и физический труд приводит к преодолению «расщепления»
сущности человека, ее универсализации, единству. Появляется возмож-
ность для универсального развития родовых черт (человеческой сущности)
в индивидуализированной форме труда.
Понятие рода в философии имеет два взаимосвязанных смысла: чело-
век вообще и человечество в целом. Родовое в человеке – все, что свой-
ственно каждому человеку, человеку вообще. Под родовыми свойствами
человека понимаются также все присущие человечеству как совокупности
людей признаки. Родовые черты существуют только через реальных инди-
видов. Индивидуальное – не внешнее выражение человеческой сущности,
а необходимый родовой момент или черта человеческой сущности. В сущ-
ности человека заложено быть индивидуальностью, несущей в себе черты
рода.352
В условиях научного (всеобщего, автоматизированного) труда сущ-
ность человека предстает не «расщепленной», а единой, целостной, уни-
версальной в результате преодоления разделения труда на умственный и
физический. В этом смысле родовое и индивидуальное в человеческой
сущности совпадают. В то же время сущностные силы человека макси-
мально индивидуализируются. В своем развитии всеобщий труд приобре-
тает все более универсальные черты, теряя прежнюю жесткую специали-
зированность и ограниченность. Преобладающее значение в таком труде
начинают играть общая универсальная способность к труду и наиболее
универсальные приемы труда или операции, которые могут безболезненно
переноситься из одних видов труда в другие.353 В то же время получает
развитие индивидуальное в человеческой сущности. Труд в наукоемком
производстве в первую очередь зависит от индивидуальных способностей
и потому предполагает не внешнее погашение неравных способностей ин-
дивидов, а реальное уничтожение этого неравенства посредством развития
задатков и способностей каждого индивида.354
Разделение труда сохраняется и в автоматизированном производстве,
однако оно (в тенденции) не порабощает личность, не уменьшает возмож-
ностей для развития ее способностей, поскольку это творческий труд, со-

351
См.: Леонтьев А.Н. Леонтьев А.Н. Автоматизация и человек// НТР и человек. М., 1977.
352
См.: Орлов В.В. История человеческого интеллекта. Ч. 1, 2. Предыстория – миф – религия –
Просвещение – Кант – Гегель – Современный интеллект.
353
См.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Труд и социализм.
354
См.: Васильева Т.С., Орлов В.В. Социальная философия.
163
четающий знания и умения в деятельности одного человека (соединение
труда и мысли).
В автоматизированном производстве получает развитие общая спо-
собность к труду, на основе который выходят на передний план, развива-
ются и частные способности, которые сами по себе приобретают целост-
ный характер.355
Чем сложнее труд, «чем сложнее производимое индивидами обще-
ственное и индивидуальное бытие, тем выше степень идентичности чело-
вечества своей сущности»356, тем выше степень тождества родового и ин-
дивидуального.
С ослаблением роли «непосредственного труда», то есть физических
затрат, гигантски возрастает мощь конкретного труда, общей способности
к труду, всеобщего в труде. Это означает, что развитие научного (всеобще-
го, автоматизированного) труда приводит к постепенному снижению (а в
тенденции к исчезновению) роли абстрактного труда в развитии обще-
ства и возрастанию роли конкретного труда в создании общественного
богатства, что приводит к фундаментальным социальным трансформаци-
ям, в частности, разрушению феномена стоимости.
Идея разрушения феномена стоимости как следствие формирования
всеобщего труда в неявном виде присутствует в трудах К. Маркса. Совре-
менную интерпретацию обозначенной тенденции предложил В.В. Ор-
лов.357
Данная идея, по нашему мнению, достаточно интересна и значима для
понимания природы современного труда и заслуживает более подробного
рассмотрения.
Согласно К. Марксу, абстрактный труд представляет собой «труд во-
обще», «расходование человеческой рабочей силы», «просто человеческий
труд», «затрата человеческого труда вообще»; это «расходование простой
рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого
обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием», это «про-
стой средний труд», который «хотя и носит различный характер в различ-
ных странах и в различные культурные эпохи, тем не менее, для каждого
определенного общества есть нечто данное».358
Абстрактный труд – это усредненный труд, измеряемый общественно
необходимым рабочим временем, т. е. временем, «которое требуется для
изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличных обще-
ственно нормальных условиях производства и при среднем в данном об-
ществе уровне умелости и интенсивности труда». Физиологической осно-
вой абстрактного труда выступает «производительное расходование чело-
355
См.: Чернова Т.Г. Диалектика общих и частных способностей к труду // Новые идеи в
философии. Т. 1. Пермь, 2006. Вып. 15.
356
Мусаелян Л.А. Концепция исторического процесса К. Маркса: человеческий контекст //
Новые идеи в философии. Т. 1. Пермь, 2006. Вып. 15.
357
См.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Философия экономики.
358
Маркс К. Капитал. Т. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т 23. С 52
164
веческого мозга, мускулов, нервов, рук и т.д.».359 Абстрактный труд вы-
ступает как «труд вообще», в том смысле, что это есть усредненные затра-
ты рабочей силы как таковые. Остальное содержание общего и всеобщего
в труде не поддается процессу материального абстрагирования, абстраги-
руются лишь усредненные затраты труда как такового. При этом произво-
дительная сила, как одна из решающих общих характеристик труда явля-
ется характеристикой не абстрактного, а конкретного труда.360
Именно абстрактный труд выступает как непосредственный физиче-
ский труд, стоимость, овеществленный в товаре материальный физический
труд. Физический труд осуществляется при участии умственного труда,
однако абстрактный труд и стоимость выступают как воплощения непо-
средственного материального физического труда. Феномены абстрактного
труда и стоимости основываются на исторически определенной пропорции
и взаимодействии физического и умственного труда. Известно, что стои-
мостное отношение возникает тогда и только тогда, когда существует со-
ответствие между производимыми вещами (и услугами) и порциями аб-
страктного труда, превращающимися в стоимостное мерило вещественно-
го богатства. Показателем такого соответствия становится рабочее время.
С переходом ко всеобщему (автоматизированному) труду, сопровож-
дающимся ростом значения науки, превращением ее в непосредственную
производительную силу, возрастанием роли умственного труда, преодоле-
нием разделения умственного и физического труда эта пропорциональ-
ность, как коренное основание товарного производства, неуклонно и неза-
метно разрушается, что приводит к вырождению феномена стоимости,
«абстракции» труда и, следовательно, товарного производства.
Согласно Марксу, по мере развития крупной промышленности «сози-
дание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего
времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, ко-
торые приводятся в движение в течение рабочего времени и … не находят-
ся ни в каком соответствии с непосредственным рабочим временем… , а
зависят, скорее, от общего уровня науки … и от прогресса техники, или от
применения этой науки к производству».361
Как верно заметил В.В. Орлов, превращение абстрактного труда во
второстепенный фактор производства, общественного прогресса отнюдь не
означает превращения во второстепенный фактор общественного развития
материального труда вообще. «Напротив, – пишет он, – роль материально-
го труда и вместе с ним умственного труда неизмеримо возрастает, на пер-
вый план в труде выходят не непосредственные затраты физической рабо-
чей силы как таковой, не ограниченный потенциал физического труда… , а
359
Маркс К. Указ. соч. Там же. С. 53
360
См.: Орлов В.В. Философия и экономика. «Рамочная» философская концепция современной
трудовой теории стоимости // Избранные статьи В.В. Орлова. URL: www.marxism-
leninism.narod.ru/index.files/Stati.htm (дата обращения: 30.06.2009 г.)
361
Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 48. С.
212–213
165
“присвоение собственной всеобщей производительной силы человека”, то
есть всеобщий человеческий труд, всеобщее в природе человека и труда,
его всеобщие сущностные силы».362
Таким образом, возникновение всеобщего труда приводит к преодо-
лению разделения физического и умственного труда, «вырождению» аб-
стракции труда, а значит, и к неуклонному разрушению пропорционально-
сти между потребительными стоимостями и стоимостями, вещественным и
стоимостным богатством, то есть разрушение стоимостного отношения как
основы товарного производства, рыночного хозяйства.

2.6.4. Технико-технологические аспекты развития современной

формы материального труда

Известно, что орудия труда служат мерилом развития рабочей силы,

или способности к труду. Как мерило развития труда, сущностных сил че-
ловека, они дают возможность судить о различных исторических этапах и
даже предсказывать направление дальнейшего развития общества.
Выражением совершенствования способностей человека к материаль-
ному труду при переходе к научному (всеобщему, автоматизированному)
труду является сложная автоматическая техника и соответствующие тех-
нологии.
Автоматизация производства имеет длительную историю. Существует
мнение, что «автоматизация на самом деле появилась практически сразу
же с возникновением производства».363 Согласно А.И. Анчишкинку, за-
рождение автоматов уходит в глубину веков, а первым автоматом, имев-
шим практическое значение, были часы.364 Действительно, самодейству-
ющие устройства – прообразы современных автоматов появились в глубо-
кой древности. Однако в условиях мелкого кустарного и полукустарного
производства вплоть до XVIII века практического применения они не по-
лучили и, оставаясь занимательными «игрушками», свидетельствовали
лишь о высоком искусстве древних мастеров. Промышленная революция
создала необходимые условия для механизации производства, в первую
очередь, прядильного, ткацкого, металло- и деревообрабатывающего. К.
Маркс увидел в этом процессе принципиально новое направление техни-
ческого прогресса и подсказал переход от применения отдельных машин к
автоматической системе машин. Автоматизация производства как локаль-
ное явление возникла в середине XIX века, когда начали складываться си-
стемы машин, охватывавшие целые технологические процессы. К середине

362
Орлов В.В. Философия и экономика. «Рамочная» философская концепция современной
трудовой теории стоимости // Избранные статьи В.В. Орлова. URL: www.marxism-
lenonism.narod.ru/index.files/Stati.htm (дата обращения: 30.06.2009 г.)
363
Автоматизация производства. URL: www.ingener.info/pages-page-3.html (дата обращения:
17.055.2009 г.)
364
См.: Анчишкин А.И. Указ. соч.  

166
XX века (с появлением микроэлектроники и полупроводниковых техноло-
гий) автоматизация стала массовым явлением и превратилась в один из
главных признаков современной научно-технической революции.365
Согласно И.Ф. Кефели, средства автоматизации физического труда
прошли в своем развитии следующие этапы: 1800 – 1808 гг. – изобретение
Ж.М. Жаккаром механического устройства программного управления
ткацким станком; 1866 – 1867 гг. – изобретение П.П. Княгинским элек-
тромеханического автомата-наборщика; 1923 г. – создание Келлером ко-
пировального станка со следящим электроприводом (программное управ-
ление на основе электричества); 1952 г. – первое применение ЭВМ для
группового управления станками; 1970 г. – начало перехода к созданию
систем программного управления станками (и роботами) на базе микро-
ЭВМ и микропроцессоров.366
Именно последний этап И.Ф. Кефели называет началом современного
этапа автоматизации производства.367
Автоматизация состоит в применении технических средств, освобож-
дающих человека частично или полностью от непосредственного участия в
процессах получения, преобразования, передачи и использования материа-
лов, энергии или информации. «Когда рабочая машина, – писал К. Маркс,
– выполняет все движения, необходимые для обработки сырого материала,
без содействия человека и нуждается лишь в контроле со стороны рабоче-
го, мы имеем перед собой автоматическую систему машин…».368
Технические (точнее, технологические) предпосылки автоматизации
складываются тогда, когда уже механизированы основные рабочие и вспо-
могательные процессы, то есть достигнута комплексная механизация про-
изводства. Технологические условия автоматизации созревали тем быст-
рее, чем в большей мере то или иное производство становилось непрерыв-
ным. Поэтому автоматизация начала относительно широко применяться в
тех отраслях, где процесс производства непрерывен в силу своей техноло-
гической природы (например, химическая промышленность).369
На начальном этапе автоматизация охватывала в основном узкий круг
непрерывных производств с жестко заданным режимом работы, носила де-
терминированный характер, в них не действовал принцип обратных свя-
зей.
Чтобы технологический процесс, его параметры могли автоматически
регулироваться в зависимости от получаемого результата, от изменений
состава и качества используемых материалов и энергии, от внешних воз-
действий, необходимо было создание комплексной системы технических
средств (датчиков; контрольно-измерительных приборов; методов автома-

365
Анчишкин А.И. Указ. соч. С. 187
366
См.: Кефели И.Ф. Указ. соч.
367
См.: Там же.
368
Маркс К. Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 392
369
См.: Анчишкин А.И. Указ. соч. С. 188
167
тизированной обработки информации; способов корректировки производ-
ственных процессов).
Создание электронной техники поставило управление автоматизиро-
ванными производствами и более сложными системами на адекватную ма-
териальную базу, включило в процесс автоматизации все отрасли произ-
водства и сферы труда. Как отмечают исследователи, в создании электрон-
ной техники, ее главного элемента – ЭВМ слилось несколько потоков
научно-технического прогресса: электро- и радиосвязи, вычислительной и
другой измерительной техники, науки о функционировании больших си-
стем (кибернетики, технической кибернетики).370
Значение электронной техники определяется такими ее свойствами,
как способность обрабатывать информацию в реальном масштабе времени;
обеспечивать благодаря миниатюризации каждый рабочий орган индиви-
дуальным электронным устройством; с помощью каналов связи создавать
условия для согласованного функционирования больших систем; накапли-
вать в неограниченных масштабах и систематизировать информацию. Со-
четание этих свойств не только позволяет автоматизировать любой техно-
логический процесс, но и создает предпосылки автоматизации больших
систем – технических, производственных, экономических. Именно элек-
тронная техника открыла дорогу для массовой автоматизации. Только при
использовании электроники могут возникнуть такие технологические про-
цессы, режимы которых выходят за пределы сенсорных возможностей че-
ловека.371
Как отмечает Э.А. Араб-Оглы, «если в первой половине нашего века
наиболее передовой уровень технологии отражали электрификация народ-
ного хозяйства и на этой основе механизация производства, то во второй
половине XX в., в условиях научно-технической революции, он связывался
с комплексной автоматизацией, а сейчас, на пороге XXI в. и в обозримом
будущем, – с роботизацией производства».372
По оценке известного американского исследователя Р. Аткинсона, так
же, как сталь была ключевым материалом индустриальной экономики, по-
лупроводники являются ключевым материалом сегодня.373
Как уже отмечалось ранее, отражением способности человека к мате-
риальному труду является уровень развития технологий. При характери-
стике современного этапа развития материального производства использу-
ется понятие высокие технологии, или High-Tech.
Существуют различные подходы к определению понятия High-Tech, в
частности:

370
См.: Анчишкин А.И. Указ. соч. С. 189
371
Там же. С. 189
372
Араб-Оглы Э.А. Обозримое будущее: Социально-экономические последствия НТР: год 2000.
М., 1986. С. 45
373
См.: R.D. Atkinson. The past and future of America’s economy. MPG Books Ltd. 2004. 357 p.
168
 1) высокая технология – совокупность информации, знаний, опыта,
материальных средств при разработке, создании и производстве новой
продукции и процессов в любой отрасли экономики, имеющих характери-
стики высшего мирового уровня374;
2) под высокими технологиями понимают любое сложное по испол-
нению, но при этом простое в использовании устройство, применение ко-
торого позволяет добиться таких результатов, о которых раньше не прихо-
дилось и мечтать375;
3) к высоким технологиям относят технологии, основанные на высоко
абстрактных научных теориях и использующие научные знания о глубин-
ных свойствах вещества, энергии и информации, а технику называют со-
временной не по дате выпуска, а по степени ее наукоемкости и принад-
лежности миру высоких технологий376;
4) высокие технологии – инженерная деятельность по созданию но-
вых изделий и технологий, если она основана на сильных ноу-хау, на пра-
вилах сильного мышления377;
5) термин «высокие технологии» крайне относителен и в настоящее
время часто употребим для принципиально новых технологий, особенно в
области электроники, ракетно-космических исследований, атомных произ-
водств, самолетостроения и т.п.378;
6) высокие технологии – совокупность информации, знаний, опыта,
материальных средств, используемых при разработке, создании и произ-
водстве как новых (ранее неизвестных) продукции и процессов, так и для
улучшения качества и удешевления производства известных продуктов379;
7) высокие технологии – термин, которым обозначаются передовые
технологии, имеющие инновационный, революционный характер.380
8) высокие технологии – условное обозначение наукоемкой универ-
сальной, многофункциональной, многоцелевой технологии, имеющей ши-
рокую сферу применения, способной вызвать цепную реакцию нововведе-
ний, обеспечивающей более оптимальное по сравнению с предшествую-

374
Определение понятия «высокая технология»: URL: http://www.glossary.ru/ (дата обращения:
17.055.2009 г.)
375
Черкасский С. Как не стать мастерской ненужных вещей // Новые рынки. 2001. № 2. URL:
http://b-news.narod.ru/management/kkak_3.htm (дата обращения: 11.11.2007 г.)
376
Козлов Б.И. Современная техника: в поисках оснований постиндустриального развития //
Высокие технологии и современная цивилизация: Материалы научной конференции. URL:
http://www.safety.spbstu.ru/el-book/www.philosophy.ru/iphras/library/tech/vysok.html (дата
обращения: 15.05.2009 г.)
377
Табунщиков Ю.А. Здания высоких технологий – возможности современного строительства //
Архитектура и строительство Москвы. 2004. № 2–3. URL:
http://www.asm.rusk.ru/04/asm2_3/asm2_1.htm (дата обращения: 02.02.2009 г.)
378
Лузгин Б.Н. Обратная сторона высоких технологий. URL: http://www.lpur.tsu.ru/Public/
art2002/sbornik/003.htm (дата обращения: 14.05.2009 г.)
379
Большая российская энциклопедия. Т. 6. М., 2006. С. 131
380
Лоусон Т., Гэррод Д. Социология. М., 2000. С. 58
169
щими технологиями соотношение затрат и результатов и оказывающей по-
зитивное воздействие на социальную сферу381.
Каждая из предложенных дефиниций схватывает определенные ас-
пекты сущности High-Tech, обобщив которые можно дать интегральное
определение феномена High-Tech. По нашему мнению, под высокими тех-
нологиями следует понимать, прежде всего, технологии, направленные на
глубокую переработку и преобразование всех уровней известных форм
материи (физической, химической, биологической, социальной) с учетом
способа движения и развития каждой формы материи, сформированные
на основе фундаментальных научных идей и открытий.
По оценке Е.А. Жуковой, феномен High-Tech не является характер-
ным исключительно для постиндустриального этапа развития, а существо-
вал и в предыдущих типах экономики. Например, в индустриальном обще-
стве к их числу можно отнести железнодорожный транспорт, производство
электроэнергии, телефон, телевизор и др. Е.А. Жукова ставит закономер-
ный вопрос, в чем отличие современных высоких технологий от высоких
технологий предыдущих периодов общественного развития и почему
именно сегодня говорят о феномене High-Tech?382
К числу отличительных черт современных высоких технологий эко-
номисты относят такие черты, как высокая наукоемкость, высокая ско-
рость внедрения и ротации, структурная перестройка экономики, измене-
ние процессов организации производства и методов управления и ряд дру-
гих (данные черты выделяются со второй трети XX века).383
Согласно Е.А. Жуковой, данные черты можно дополнить такой осо-
бенностью современных высоких технологий, как их способность к само-
организации, а также способность вызывать эффект самоорганизации со-
циокультурных систем (например, сеть Интернет).384
В мировой практике к высоким технологиям, как правило, относят
микроэлектронику, коммуникационную технику, биотехнологии, создание
новых материалов, микромеханику и те производственные технологии, в
которых непосредственно использованы новейшие достижения физики,
химии, механики и информатики.385 По сути, названные технологии отра-
жают основные направления развития НТР.
По мнению Е.А. Жуковой, к базовым технологиям феномена High-
Tech относятся био- и нанотехнологии, а системообразующими являются
информационные технологии.386
Дадим краткий обобщенный анализ особенностей био-, нано- и ин-
формационных технологий под углом зрения данного исследования,

381
Экономическая энциклопедия. М.: Экономика, 1999. С. 833 
382
См.: Жукова Е.А. Проблема классификации высоких технологий // Вестник ТГПУ. 2008.
Выпуск 1 (75). С. 42
383
См.: Там же. С. 42
384
См.: Там же. С. 44
385
См.: Там же.
386
См.: Там же. С. 41
170
углубляя понимание всеобщего труда как нового уровня развития сущ-
ностных сил человека.
Специфика развития биотехнологий. Биотехнология – это любая
технология, которая использует живые организмы или субстанции, выде-
ленные из этих организмов, для изготовления или модификации продукта,
улучшения растений или животных либо создания микроорганизмов для
специфических целей. Биотехнологией называют также науку об исполь-
зовании живых процессов в производстве. Основу биотехнологии состав-
ляет генная (генетическая) инженерия, представляющая собой совокуп-
ность методов и подходов, имеющих целью получение биологических
структур с программируемыми, передающимися по наследству свойства-
ми, которые невозможно получить традиционными методами селекции.
Бурное развитие компьютерной индустрии и нанотехнологий способ-
ствовало тому, что исследования в сфере биотехнологии приобретают чер-
ты индустриального характера, что говорит об органической связи данного
типа технологий и научного (всеобщего, автоматизированного) труда.
Возникла индустриальная (промышленная) молекулярная биология,
наиболее яркими и важнейшими продуктами которой стали биологические
микрочипы (биочипы), сочетающие в себе подходы биотехнологии с нано-
технологиями. Секвенирование ДНК за последние 30 лет превратилось из
уникальной лабораторной методики в промышленный процесс. Анализ по-
казал, что прогресс биотехнологии невозможен без разработки специали-
зированных аппаратных, алгоритмических и программных средств.387
Спецификой отрасли биотехнологий является тесная связь фундамен-
тальных исследований и сопутствующих им прикладных разработок. Зача-
стую между нами нет временного разрыва: к промышленному освоению
нового биотехнологического процесса и производству готовой продукции
в биоиндустрии приступают практически одновременно.388
Биотехнологическая отрасль (в частности, в России), как правило,
включает в себя: 1) производство биотехнологических фармацевтических
продуктов (медицинская биотехнология); 2) производство биотехнологи-
ческих препаратов для сельского хозяйства (сельскохозяйственная биотех-
нология); 3) производство ферментов и ферментных препаратов; 4) произ-
водство дрожжей и живых культур микроорганизмов; 5) производство
биотехнологических препаратов для добывающих отраслей промышленно-
сти; 6) гидролизную промышленность; 7) производство биотехнологиче-
ских препаратов для защиты окружающей среды.389

387
См.: Жукова Е.А. Указ. соч.
388
См.: Миролюбова Т.В. Теоретические и методологические аспекты государственного
регулирования экономики в субъекте Федерации. Пермь, 2008. С. 350
389
См.: Там же. С. 350
171
 Биотехнологии открывают возможности для воздействия на функцио-
нальные возможности тела человека, обсуждаются возможности «биотех-
нологической модернизации» человеческих возможностей390.
Биотехнологии отражают колоссально возросшие по сложности спо-
собности человека к материальному труду, освоение и использование в
преобразовательной деятельности особенностей, закономерностей, воз-
можностей биологической формы материи. Продуктом использования
биотехнологий в процессе научного (всеобщего, автоматизированного) ма-
териального труда являются новые биологические структуры.
Специфика информационных технологий. Существует большое
количество различных подходов к пониманию информационных техноло-
гий.
Обобщая дефиниции, информационные технологии можно опреде-
лить как технологии, предназначенные для обработки информации, про-
дуктом которых является информация.
Информационные технологии предполагают, что в качестве сырья,
предмета и продукта труда выступает информация.
Современные информационные технологии можно называть высоки-
ми информационными технологиями с целью их отличия от ранее суще-
ствовавших информационных технологий. Высокие информационные тех-
нологии базируются на использовании современной вычислительной тех-
ники и телекоммуникаций.391
Возросшие масштабы и значение информационных технологий по-
служили основанием для переноса данной технологической характеристи-
ки на целую эпоху, которую называют информационной или, в терминах
М. Кастельса, информациональной.
Информационные технологии обладают интегрирующим свойством
по отношению как к научному знанию в целом, так и ко всем остальным
технологиям, способствуют рационализации и автоматизации большинства
видов деятельности392.
В.В. Орловым высказана мысль, что в основе современной информа-
ционной технологии лежит принципиально новая историческая форма ма-
териального труда.393
Для обоснования данной идеи В.В. Орлов подробно разбирает поня-
тие «информация». Он показывает, что в теории постиндустриализма, фи-
лософской, социологической и др. литературе информация привычно трак-
туется как мысль, духовный феномен, а обработка информации – как ин-
теллектуальный труд, что является заблуждением, связанным с поверх-
ностным пониманием введенного Н. Винером понятия.394 Известно, что
390
См.: Жукова Е.А. Hi-Tech: динамика взаимодействий науки, общества и технологий:
автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук.
391
См. Там же.
392
См.: Там же.
393
См.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Философия экономики.
394
См.: Там же. С. 223
172
Винер понимал информацию как меру упорядоченности в системах с об-
ратной связью (управлением). В.В. Орлов идет дальше, и на основе глубо-
кого философского анализа утверждает, что информация выступает как
явление материального мира, материальных систем, является абстракт-
ной материальной структурой.395 Он отмечает, что информация, конечно,
«может осознаваться и выступать в идеальной форме, но в самих компью-
терах и связанных с ними системах остается ничем иным, как абстрактны-
ми материальными структурами».396 В этом плане в основе сложнейшей
технологии по производства информации (компьютерного труда397) лежит
специфическая форма материального труда – производство абстрактных
материальных структур.398 «Возникновение производства абстрактных ма-
териальных структур…, – пишет В.В. Орлов, – самое поразительное до-
стижение современного общества, современной “информациональной”
технологии».399 И более того, по мнению В.В. Орлова, «производство аб-
страктных материальных структур – главная форма всеобщего, научного
труда».400
В.В. Орловым выявлен ряд особенностей компьютерного труда.
1. Новая форма труда связана с принципиально новым предметом
труда, средством и продуктом труда. Предмет и продукт компьютерного
труда не имеет предметной формы, а представляет собой отношение, или
абстрактную структуру;
2. Компьютерный труд обладает глубоко общественным характером.
Как и научный (всеобщий, автоматизированный) труд в целом, компью-
терный труд преодолевает разделение умственного и физического труда,
представляет собой непосредственно общественный труд, сила и преиму-
щество которого – в интегрированности (технологической, программной,
пространственной и т.д.), а не в единстве разделенного;
3. Важной особенностью компьютерного труда как производства аб-
страктных материальных структур является принципиально новое единство
материального и интеллектуального труда. Информация может осозна-
ваться, оказываясь в этом случае духовным продуктом. Информация как
абстрактные материальные структуры и информация как интеллектуаль-
ный продукт, или знание, оказываются изоморфными, абстрактно-
структурно тождественными. Такое тождество материального и духовного
возникает в человеческой деятельности впервые. Однако в мыслительную,
духовную форму переходит только часть информации. По мере развития
науки и технологии все большая часть производимой информации будет

395
См.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Указ. соч. С. 223.
396
Орлов В.В. Постиндустриальное общество, кризис, Россия // Новые идеи в философии. Т. 1.
Пермь, 2009. Вып. 18. С. 10
397
См.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Философия экономики.
398
Там же. С. 224
399
Орлов В.В. Постиндустриальное общество, кризис, Россия // Новые идеи в философии. Т. 1.
Пермь, 2009. Вып. 18. С. 10.
400
Орлов В.В., Васильева Т.С. Философия экономики. С. 224
173
оставаться в технологических циклах, в которых она будет производиться,
обрабатываться и реализовываться в производимом продукте неинформа-
ционной природы.401
Особенность современного этапа развития информационных техноло-
гий характеризуется необычайно высокой степенью их интеграции во все
сферы человеческой деятельности. К концу XX в. информационные техно-
логии превратились в базу многих других важных технологий, в том числе
в основу развития самих себя.
Особенности становления нанотехнологий. Научной основой нано-
технологий является расшифровка атомно-молекулярного строения ве-
ществ, в результате чего стало возможным, соединяя определенным обра-
зом отдельные атомы и молекулы, получать искусственно синтезирован-
ные неорганические и органические вещества (кристаллы, полимеры, бел-
ковые молекулы и др.).
Освоение сущностных сторон микромира, в частности процессов,
происходящих в атомном и молекулярном масштабах, создало основу для
возникновения нанопроизводства и нанотехнологий. Возникновение нано-
технологий – отражение глубинного процесса развития человеческой сущ-
ности, способности человека к материальному труду. Создание и исполь-
зование нанотехнологий – не что иное как проникновение человека на
атомарный и молекулярный уровень физической реальности в результате
создания единого описания всех структурных уровней электронного стро-
ения вещества. По мнению А.А. Потапова, «атом – это альфа и омега со-
временного этапа становления технологии»402 и, по нашему мнению, – со-
временного и будущего производства. Формирование и практическое ис-
пользование нанотехнологий – это не что иное как отражение способности
человека манипулировать отдельными атомами, реализованная в трудовом
процессе нового качества. Нанотехнологии – это шаг к принципиально но-
вым технологиям, основанным на освоении управляемого синтеза матери-
алов и изделий путем поатомной сборки.403
Нанотехнология предполагает манипуляции с материалами и устрой-
ствами очень малого размера. В частности, это преднамеренное примене-
ние производственных процессов и технологий на молекулярном уровне в
целях достижения желаемого результата, производство материалов, ком-
плектующих и расходных материалов с уникальными характеристиками404.
Говоря о наночастицах, обычно подразумевают размеры от 0,1 нм до
100 нм, тогда как размеры большинства атомов лежат в интервале от 0,1 до
0,2 нм, ширина молекулы ДНК примерно 2 нм, характерный размер клетки

401
См.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Указ. соч.
402
См.: Потапов А.А. Атом: ключ к созданию основ нанотехнологии. URL:
http://www.sciteclibrary.ru/rus/catalog/pages/9729.html (дата обращения: 03.06.2009 г.)
403
См.: Нанотехнология в ближайшем десятилетии. М., 2002.; Потапов А.А. Состояние и пер-
спективы построения теоретических основ механосинтеза // Нанотехника. 2005. № 4.
404
См.: Что такое нанотехнологии? URL: http://ru.tech-faq.com/nanotechnology.shtml (дата
обращения: 01.07.2009 г.)
174
крови приблизительно 7500 нм, диаметр человеческого волоса —
80 000 нм.405
По некоторым прогнозам, ожидается, что нанотехнологии обеспечат
существенный прорыв в компьютерных технологиях, в медицине, а также
и в военном деле.406
Можно предположить, что «синтез» нано- и компьютерных техноло-
гий создаст основу для нового этапа развития автоматизированного и
компьютеризированного производства.
Потенциал нанотехнологий (в том числе и производственный) очень
высок, что служит основанием для включения наноисследований в число
приоритетных направлений научно-технического развития всех развитых
стран.
Уже сегодня можно выделить несколько основных областей будущего
применения нанотехнологий в производстве: 1) сверхпрочные нанокри-
сталлические материалы; 2) тонкопленочные и гетероструктурные компо-
ненты микроэлектроники и оптотроники, позволяющие в перспективе со-
здать квантовые компьютеры; 3) магнитомягкие и магнитотвердые матери-
алы, нанопористые материалы для химической промышленности; 4) инте-
грированные мироэлектромеханические устройства; 5) топливные элемен-
ты, электрические аккумуляторы и другие высокоэффективные преобразо-
ватели энергии; 6) биосовместимые ткани для трансплантации, лекар-
ственные препараты, нанороботы.407
По нашему мнению, нанотехнологии имеют значительный потенциал
для использования их в материальном производстве. Например, уже сего-
дня для сложного манипулирования веществом разрабатываются програм-
мируемые универсальные микророботы.408
В связи с развитием нанотехнологий А.Ю. Внутских утверждает воз-
можность возникновения принципиально новой производственной пара-
дигмы, возможность осуществлять производство «снизу вверх».409 Р.Д.
Аткинсон говорит о важности нанотехнологий, называя их наряду с ин-
формационными и биотехнологиями ключевыми для формирования новой
экономики.410 Значение нанотехнологий как «первых ласточек» новых тех-
нологий постиндустриальной экономики отмечает и В.В. Орлов.411
По мнению А.А. Потапова, «визуализация отдельных атомов и от-
крывшаяся сегодня возможность манипулирования ими стали эпохальным
405
См.: Что такое нанотехнологии? URL: http://ru.tech-faq.com/nanotechnology.shtml (дата
обращения: 01.07.2009 г.)
406
См.: Там же.
407
См.: Внутских А.Ю. К постановке проблемы философских оснований концепции
нанореволюции // Новые идеи в философии. Т. 1. Пермь, 2009. Вып. 18.
408
См.: НАН - упущенные возможности. URL: https://golosa.info/node/423 (дата обращения:
02.07.2009 г.)
409
См.: Внутских А.Ю. Указ. соч.
410
См.: R.D. Atkinson. The past and future of America’s economy. MPG Books Ltd. 2004. 357 p.
411
См.: Орлов В.В. Постиндустриальное общество, или третий сценарий К. Маркса. URL:
www.marxism-leninism.narod.ru/index.files/Stati.htm (дата обращения: 30.06.2009 г.)
175
событием в истории человеческой цивилизации. Изобретение атомно-
молекулярных манипуляторов приблизило человека к осуществлению его
исконной мечты о создании искусственной природы, полностью подвласт-
ной разуму».412
Можно предположить, что наноэлектроника является логическим
продолжением и следующим этапом в развитии электроники и микро-
электроники, положивших начало эре автоматизации и компьютериза-
ции. Соответственно, будущее развитие всеобщего труда напрямую связа-
но с нанотехнологиями. Не случайно, наноэлектроника (наряду с генной
инженерией человека и животных, информатизацией, интернет-сетями)
относится, по мнению Ю.В. Яковца, к «ядру» формирующегося сегодня
шестого технологического уклада, соответствующего постиндустриально-
му обществу.413
Сегодня нанотехнологии включаются в список «критических техноло-
гий» большинства развитых государств и выделяются в качестве приори-
тетных и необходимых в социально-экономическом развитии форсайтны-
ми компаниями, занимающимися экспертным прогнозированием будуще-
го таких стран, как США, Япония, Великобритания, Россия и др.414
Встречаются очень оптимистичные прогнозы развития нанотехноло-
гий, обещающие решение многих, в том числе глобальных, проблем чело-
вечества. Не останавливаясь подробно на всевозможных прогнозах, выде-
лим некоторые возможные направления, связанные, по нашему мнению, с
возможностью дальнейшего совершенствования научного (всеобщего, ав-
томатизированного) производства.
По некоторым оценкам, нанотехнологии способствуют полной, выс-
шей степени автоматизации производства и должны привести к новому
этапу его развития – нанофабрикам.415
Предполагается, что благодаря нанотехнологям будут осуществлены
прорывы в области информационных технологий (новая элементная база,
новые запоминающие устройства, оптическая передача информации и др.)
и биотехнологий (биодатчики, ДНК-чипы, расшифровка геномов и мн.др.).
Более того, Е.А. Жукова утверждает, что развитие нанотехнологий
было бы невозможно без развития вычислительной техники, так как в
разработке нанотехнологий очень велика роль компьютерного моделиро-
вания и многочисленных сложных расчетов.
«Соединение» нанотехнологий и автоматизации может осуществ-
ляться различными способами.
Во-первых, возможна автоматизация нанотехнологического произ-
водства – автоматизация создания наноструктур с нанометровой точно-

412
См.: Потапов А.А. Указ. соч.
413
Яковец Ю.В. Эпохальные инновации XXI века. М., 2004. С 146
414
См.: Переслегин С. Новые карты будущего, или Анти-Рэнд. М., 2009.
415
См.: НАН – упущенные возможности. URL: https://golosa.info/node/423 (дата обращения:
02.07.2009 г.)
176
стью. На сегодняшний день уже существуют разработки по автоматизации
нанотехнологического производства. Например, инженеры из Университе-
та Дьюка в США объединили методы автоматизированного проектирова-
ния и производства для создания наноструктур с нанометровой точностью.
Новое достижение представляет собой использование программного обес-
печения, подобного управляющему современными фрезеровочными стан-
ками, для управления атомно-силовым микроскопом. Система способна
изготавливать с высокой точностью (порядка 1 нм) трёхмерные нанострук-
туры диоксида кремния. Исследователи продемонстрировали возможность
визуализировать трёхмерную структуру и тут же автоматически изготав-
ливать её. По оценкам экспертов, новое достижение может сделать до-
ступным для нанотехнологий использование языка макроскопического
производства, что позволит привлечь работников, не являющихся экспер-
тами по нанотехнологиям, но знакомых с методами автоматизированного
проектирования и производства по опыту в макроскопической промыш-
ленности416.
Во-вторых, возможно создание программируемых молекулярных ро-
ботов (нанороботов), которые по своей природе и назначению представ-
ляют собой автоматизированные системы наноуровня. Высказана точка
зрения, что применение нанотехнологий в перспективе сделает возможным
замену традиционных методов производства сборкой молекулярными ро-
ботами предметов потребления непосредственно из атомов и молекул,
вплоть до персональных синтезаторов и копирующих устройств, позволя-
ющих изготовить любой предмет. Существуют проекты создания системы
«нанокомпьютер – наноманипулятор», с помощью которой можно будет
организовать сборочные автоматизированные комплексы, способные со-
бирать любые макроскопические объекты по заранее снятой либо разрабо-
танной трехмерной сетке расположения атомов. Сформулирована идея о
возможности автоматического строительства орбитальных систем, само-
собирающихся колоний на Луне и Марсе, любых строений в мировом оке-
ане, на поверхности земли и в воздухе (эксперты прогнозируют это в 2050
гг.).417
Несмотря на то, что обозначенные «проекты» на сегодняшний день
имеют вероятностный характер, практически не вызывает сомнения
огромный потенциал нанотехнологий в развитии научного (всеобщего, ав-
томатизированного) труда на новой основе.
Итак, био-, нано- и информационные технологии являются ключевы-
ми в системе High-Tech.

416
См.: Автоматизация нанотехнологического производства // Деловая пресса. номер 31(404) -
32(405) от 10.08.2007. URL:
http://www.businesspress.ru/newspaper/article_mId_37_aId_427305.html (дата обращения:
01.04.2009 г.)
417
См.: Перспективы применения нанотехнологий. URL:
http://www.techtender.ru/nano/nanopersp.htm (дата обращения: 17.06.2009 г.)
177
 Определенный прогноз развития технологической стороны станов-
ления и развития постиндустриального общества предложен известным
отечественным ученым Ю.В. Яковцом. По его мнению, главной особенно-
стью технологического развития мира в начале наступившего столетия
станет реализация эпохальных нововведений, лежащих в основе формиру-
ющегося постиндустриального технологического способа производства.
Ю.В. Яковец называет следующие основные черты, принципиальные осо-
бенности рождающегося постиндустриального технологического способа
производства:
Во-первых, для нового технологического способа производства харак-
терна гуманизация технологий. Индустриальные технологии превратили
человека в придаток, составной элемент системы машин и достигли
наибольших успехов в развитии военной техники, создании оружия массо-
вого уничтожения, поставивших под вопрос само существование челове-
чества. Постиндустриальные технологии должны его высвободить. Гума-
низация технологий, по мнению ученого, пойдет в трех основных направ-
лениях: 1) автоматизация, роботизация и информатизация производства,
освобождающие человека от тяжелого физического и монотонного труда,
оставляющие за ним интеллектуальные функции по разработке, проекти-
рованию и созданию систем машин и технологий и контролю за их функ-
ционированием; 2) увеличение доли инноваций, направленных на расши-
рение производства высококачественных товаров и услуг личного потреб-
ления, непосредственное удовлетворение постоянно растущих материаль-
ных и духовных потребностей человека; 3) относительное, а затем и абсо-
лютное сокращение доли производства вооружений и направленных на их
совершенствования инноваций, которые занимали приоритетное место в
индустриальном обществе.
Во-вторых, отличительным признаком постиндустриальных техноло-
гий и инноваций станет их экологизация, что находит выражение в инно-
вациях: 1) направленных на уменьшение загрязнения окружающей при-
родной среды, сокращение вредных выбросов в атмосферу, водную среду;
2) обеспечивающих переход к возобновляемым видам энергии и природ-
ного сырья, воспроизводство природно-сырьевой базы.
В-третьих, отличительным признаком постиндустриальных техноло-
гий и инноваций является глобализация технологических инноваций.
В-четвертых, отличительным признаком постиндустриальных техно-
логий и инноваций должно стать сокращение длительности жизненного
цикла поколений техники (технологий) и технологических укладов, уско-
рение пульсации инновационного обновления производства.
В-пятых, важнейшей чертой постиндустриального технологического
способа производства должно стать сближение темпов и уровней иннова-
ционно-технологического развития отраслей, стран, цивилизаций.418

418
Яковец Ю.В. Эпохальные инновации XXI века. М., 2004.
178
 Все пять сформулированных признаков постиндустриального техно-
логического способа производства рассматриваются Ю.В. Яковцом как
возможные перспективные тенденции.
Постиндустриальный способ производства связывается Ю.В. Яковцом
с шестым и седьмым технологическими укладами (соответственно с ше-
стым и седьмым Кондратьевскими циклами). По его мнению, «о структуре
и эпицентре седьмого технологического уклада пока нельзя сказать ничего
определенного, кроме того, что именно он в полной мере отразит основные
черты постиндустриального технологического способа производства, тре-
бования гуманистически-ноосферной постиндустриальной цивилизации.
Однако о структуре шестого технологического уклада, по оценкам учено-
го, уже можно составить более или менее определенное представление,
поскольку его фундаментальные основы закладываются уже сейчас и во
многом продолжают генетические тенденции, заложенные в пятом техно-
логическом укладе».419
Ядром шестого технологического уклада Ю.В. Яковец полагает нано-
электронику, генную инженерию человека и животных, информатизацию
(II уровня), интернет-сети. В число важнейших производственных техно-
логий шестого технологического уклада он относит гибкие системы, без-
людные производства, безотходные экологически чистые технологии, не-
традиционные энергоресурсы, водородную энергетику, новые поколения
материалов, глобальные системы связи (в том числе, транспортные), кос-
мические технологии420.

2.6.5. Биологическая основа современной формы труда

Материальный труд, понимаемый как способность человека ставить

под контроль природные процессы, приводить в действие природные си-
лы, используя их в преобразовательной деятельности, имеет свою биоло-
гическую (физиологическую) основу. Научный (всеобщий, автоматизиро-
ванный) труд, представляя собой новую форму материального труда, име-
ет более сложную, нежели ручной или машинный труд, биологическую
основу. Автоматизированный труд предполагает сохранение и усложнение
биологической основы труда, проявляющейся в сокращении мышечных и
возрастании нервных (психических) нагрузок на организм человека421. Рас-
смотрим более подробно особенности развития его биологической основы.
Известно, что ручной и машинный типы труда совершенствовали
преимущественно мышечную деятельность, поскольку сам труд был тяже-
лым физическим трудом. Переход к автоматизированному производству,

419
Яковец Ю.В. Указ. соч. С. 145
420
См.: Там же. С. 146
421
См.: Васильева Т.С., Орлов В.В. Проблема соотношения биологического и социального.
Пермь, 1996. 

179
связанный с управлением сложными природными процессами на научной
основе и объективацией в машине трудовых функций, ранее выполняв-
шихся человеком, способствует доминированию творческого труда, остав-
ляя за субъектом наиболее интеллектуальные функции. Данная специфика
определяет разнообразные и высокие требования к психическим качествам
человека при осуществлении деятельности, предполагающей:
 Развитые общие и специальные интеллектуальные способности;
 Устойчивость эмоционально-волевых процессов;
 Высокую стабильность двигательных навыков (хорошая координа-
ция движений, легкость образования и переделки двигательных стереоти-
пов);
 Пониженную физическую активность;
 Высокое психическое напряжение.422
Последовательное раскрытие вышеперечисленных особенностей поз-
волит более или менее полно раскрыть специфику биологической основы
автоматизированного типа труда.
Анализ общих и специальных интеллектуальных способностей работ-
ников автоматизированных производств показывает, что работники авто-
матизированного типа труда должны обладать быстротой и гибкостью
мышления, высокой концентрацией внимания, большой скоростью вос-
приятия и переработки информации423.
Возрастание быстроты и гибкости мышления обусловлено ролью че-
ловека в автоматизированном труде, а именно функциями наблюдения и
контроля, необходимостью принятия решений в экстренных ситуациях.
Например, нажатие кнопки оператором на пульте управления предполагает
срочные, точные сенсомоторные реакции на полученные с помощью орга-
нов чувств сигналы, опосредованные системой технических знаний и ло-
гическим мышлением. Правомерно заключить, что автоматизированное
производство способствует развитию гибкого, логического мышления,
контакт с компьютером способствует развитию инструментального и ра-
ционального мышления, развитию аналитико-синтетической деятельности
мозга. Именно развитие логического, гибкого мышления и способности к
аналитико-синтетической деятельности необходимы для принятия и реали-
зации решений. Нарушения при реализации этих функций приводит к ло-
гическим (эвристическим) и операционным ошибкам424.
Необходимо отметить, что совместная деятельность первой и второй
сигнальных систем (при ведущей роли первой сигнальной системы) обу-

422
Патырбаева К.В. Биологическая основа современного типа труда // Новые идеи в филосо-
фии. Пермь, 2007. Вып. 16.
423
См.: Там же.
424
См.: Обухова Л.Е. Автоматизированное производство и человек. М., 1984; Смолян Г.Л. Че-
ловек и компьютер. Социально-философские аспекты автоматизации управления и обработки
информации. М., 1981.
 

180
словливает диалектическую связь между развитием мышления и ощуще-
ний. Автоматизированное производство способствует не только развитию
мышления, но и прогрессу ощущений (анализаторов), что связано с непо-
средственным влиянием условий труда на повышение чувствительности
анализаторных систем, включенных в процесс труда; с прогрессивным
развитием орудий труда, которые расширяют поле чувствительности по-
знания, способствуя развитию чувственности; с обратным влиянием логи-
ческого мышления, имеющего своим источником чувственное познание,
на совершенствование способов этого познания.425
Осуществление человеком функций наблюдения и контроля способ-
ствует прогрессу анализаторов, так как именно перцептивно-
апперцептивный аппарат, связанный с восприятием информации, домини-
рует в наблюдении, причем большая нагрузка приходится на зрение и на
слух. Ошибки, связанные с нарушением деятельности перцептивно-
апперцептивного аппарата, называют сенсорными ошибками. Они связаны
с неправильным восприятием информации. Необходимо отметить, что
наблюдение в рамках автоматизированного производства принимает фор-
му сложной деятельности, связанной со слежением: преследующим и ком-
пенсаторным, одномерным и двухмерным, зрительным, зрительно-
слуховым и т.д.
Кроме того, экстраполяция данных наблюдений, срочные двигатель-
ные реакции при дистанционном управлении механизмами автоматическо-
го производства включают реакции предвидения изменения работы этих
механизмов.
Среди требований к интеллектуальным способностям работников ав-
томатизированного труда необходимо особо выделить развитое внимание.
Роль этого качества ярко проявляется в тех видах деятельности в условиях
автоматизации, где требуется одновременное выполнение различных дей-
ствий в очень сжатые сроки.426
Важнейшими свойствами работников автоматизированного труда яв-
ляются свойства сосредоточения, распределения и переключения внима-
ния. Переключение внимания осуществляется путем преднамеренного из-
менения человеком направленности своей деятельности. Например, это ка-
чество особенно важно для операторов при аварийной ситуации, измене-
нии режима работы машин или в целом всего процесса.
Не менее важным фактором успешной работы в условиях автоматиза-
ции является требование эмоциональной устойчивости, которая проявля-
ется в виде устойчивости моторных, сенсорных и умственных компонен-
тов деятельности при возникшем эмоциональном переживании.
Устойчивость эмоционально-волевых процессов во многом зависит от
свойств нервной системы и темперамента, среди них: легкость и скорость
возникновения интеллектуальных и эмоционально-волевых процессов, их

425
См.: Патырбаева К.В. Указ. соч.
426
См.: Там же.
181
динамика и устойчивость, сопротивление всем внешним и внутренним
сбивающим факторам, пластичность – ригидность деятельности, ее актив-
ность, способность переносить психическое напряжение разной степени и
восстанавливать работоспособность.
В свете учения И.П. Павлова В.Д. Небылицын выдвинул гипотезу о
наличии связи между некоторыми качествами работников автоматизиро-
ванного труда и основными свойствами его нервной системы. Так, он свя-
зывает свойство долговременной выносливости с силой нервной системы;
выносливость к экстренному напряжению и перенапряжению – с силой
нервной системы по отношению к возбуждению и с уравновешенностью
нервных процессов; помехоустойчивость к действиям факторов среды – с
силой основных нервных процессов; реакцию на непредвиденные раздра-
жители – с функцией уравновешенности процессов возбуждения и тормо-
жения.
Известно, что особенности нервной системы определяют тип темпе-
рамента. Естественно предположить, что возможна дифференциация типов
темперамента с учетом степени соответствия рабочим качествам, необхо-
димым при работе в условиях автоматизированного производства. Напри-
мер, тип нервной системы, соответствующий темпераменту холерика (об-
ладающего сильной неуравновешенной нервной системой), в наибольшей
степени коррелирует с рабочими качествами, необходимыми работнику
автоматизированного труда. Однако исследователи отмечают, что в каж-
дом типе темперамента есть как положительные, так и отрицательные осо-
бенности.427
Неизбежным следствием автоматизации, оказывающим негативное
влияние на биологию человека, является пониженная физическая актив-
ность. Для обозначения этого состояния используется термин гипокинезия
или гиподинамия.428
Явление гиподинамии возникает вследствие существенного снижения
физической активности на рабочем месте, что связано с объективацией
двигательной, рабочей, передаточной функций, выполнение которых в
предшествующих типах труда требовало определенной физической актив-
ности – современное человечество в 30 – 50 раз меньше выполняет мы-
шечной работы, чем 100 лет назад. Осуществление операторами функций
наблюдения и контроля способствует возникновению гиподинамии. Отри-
цательные последствия гиподинамии связаны с риском возникновения ря-
да заболеваний (сердечнососудистых заболеваний, заболеваний пищевари-
тельной системы). Под влиянием гипокинезии в составе микрофлоры ки-
шечника начинают преобладать формы, усиливающие гнилостные процес-
сы, которые могут привести к самоотравлению организма. Не исключено,
что хроническое самоотравление играет значительную роль в развитии
атеросклероза. При чрезмерной интенсивности работы физиологические

427
См.: Обухова Л.Е. Указ. соч.
428
См.: Там же.
182
сдвиги могут перейти в стойкие функциональные, а затем и в органические
изменения, приводящие к профессиональной патологии.429
Из-за высокого умственного напряжения и низкой физической актив-
ности возникает диспропорция между активностью высших центров го-
ловного мозга и пассивностью центров, регулирующих деятельности
мышц, что неблагоприятно сказывается на функциональном и психологи-
ческом состоянии человека430. В качестве профилактики гипокинезии со-
временные предприятия стремятся организовать активную досуговую дея-
тельность своих работников (например, предоставление тренажерного за-
ла). Возможность избежать отрицательных последствия гиподинамии во
многом зависит от культурно-образовательного уровня самих работников,
их воспитания, хобби, привычек. Кроме того, тенденция, заключающаяся в
предоставлении работникам возможности относительно самостоятельно
организовать свое рабочее место и режим работы, может способствовать
предотвращению отрицательных последствий (хотя бы в психологическом
плане) малоподвижного труда.
Наконец, работа в условиях автоматизированного производства во
многом связана с повышенным эмоциональным напряжением. Для описа-
ния этого состояния в литературе употребляется термин «стресс», «психо-
логическая напряженность», «психическое напряжение», «эмоциональное
напряжение», «нервное напряжение», «нервно-психическое напряжение».
Возникновение нервно-психического напряжения в условиях автома-
тизации может быть связано с рядом факторов: переутомлением; выполне-
нием работы высокой ответственности; постоянным «страхом», ожидани-
ем возможных аварийных ситуаций; необходимостью быстрого принятия
решения и экстренного действия при непредвиденных (аварийных) ситуа-
циях в условиях большого объема информации и дефицита времени; моно-
тонностью работы (особенно на начальных стадиях автоматизации), сущ-
ность которой в том, что в результате периодически повторяющегося воз-
действия раздражителей на определенную группу нервных клеток возни-
кают процессы торможения – «долбление в одну клетку».431
Действие данных факторов находит выражение в потере быстроты ре-
акции, раннем утомлении рабочих, появляются ослабление и хроническое
переутомление нервной системы и различные нервно-психические заболе-
вания.
Эмоциональное напряжение сопровождают сдвиги вегетативного ха-
рактера, например, изменение температуры разных участков кожи, увели-
чение электрической активности неработающих мышц, длительные изме-
нения функционального состояния системы регуляции крови. Выражен-
429
См.: Обухова Л.Е. Указ. соч.; Бароян Р. Автоматизация и здоровье трудящихся // Рабочий
класс и современный мир. 1972. № 2; Бароян Р.О. Под угрозой здоровье (рецензия на книгу
С.А. Ершова «США: капиталистическое производство и здоровье трудящихся») // Рабочий
класс и современный мир. 1973. № 5.
430
См.: Обухова Л.Е. Указ. соч.
431
См.: Патырбаева К.В. Указ. соч.
183
ность этих изменений зависит от степени адаптации и тренированности
операторов.
В зависимости от типа нервной системы эмоциональное напряжение
может протекать с преобладанием возбуждения или торможения. Возбуж-
дение и расторможенность работающих на пультах управления сопровож-
дается непредусмотренными действиями (переключение рычагов управле-
ния, включение и выключение контрольных приборов, частая перепровер-
ка действий и т.д.). Возбудимые и тормозимые типы эмоционального
напряжения влекут за собой различные вегето-сосудистые реакции: уча-
щение сердечных сокращений и дыхания, повышение кровяного давления,
изменение окраски лица, обильное потоотделение, чувство тяжести в обла-
сти сердца, общая слабость.
При эмоциональном напряжении в нормальных формах происходит
мобилизация резервов организма, помогающая человеку успешно решать
профессиональные задачи. Однако сильная и длительная нагрузка на нерв-
ную систему может привести к развитию «запредельных форм эмоцио-
нального напряжения». Эти состояния особенно опасны. По клиническим
проявлениям запредельные формы эмоционального напряжения сходны с
картиной нарушения психической деятельности.432
На основе вышесказанного можно сделать вывод о влиянии нового
типа труда на его биологическую основу, появлении новых специфических
требований к психофизиологическим особенностям человека, необходи-
мости учета общего состояния здоровья, психофизиологических характе-
ристик при подборе персонала, организации труда и управлении человече-
скими ресурсами нового качества. Дальнейшее исследование биологиче-
ской основы современного типа труда может иметь значение как для более
глубокого философского понимания изменений, происходящих в совре-
менном мире, так и для экономической теории, одним из приоритетных
направлений развития которой является исследование человеческого по-
тенциала как фактора экономического роста.

2.6.6. Современная форма материального труда

и особенности развития производства постиндустриального типа

Развитие высокотехнологичного автоматизированного производства

способствовало развитию других сфер производства, в частности сервис-
ного и креативного секторов. При этом в производстве нового типа наблю-
даются интегративные тенденции: усиление взаимосвязей, взаимовлияния
высокотехнологичного материального производства и сферы услуг. Сер-
висный сектор, особенно общественные услуги, выступает сегодня как од-
на из важнейших (но не основополагающих для современного общества)
форм труда, который является вспомогательным по отношению к совре-
менному материальному труду, обеспечивая его эффективное функциони-
432
См.: Обухова Л.Е. Указ. соч.
184
рование и участвуя в производстве субъекта труда. Рассмотрим данную
тенденцию более подробно.
Известно, что с середины XX века сфера услуг росла очень быстрыми
темпами. Причем лидером в становлении и прогрессе на протяжении про-
шлого века являются США. В США доля занятых в сфере услуг увеличи-
лась с 29 % в 1900 г. до 77 % в 2000 г. 433 Сфера сервиса предоставляет 63
% рабочих мест во Франции, 41 % в ФРГ, 35 % в Италии.
Сегодня в развитых странах доля доходов от сферы услуг в структуре
ВВП составляет 70 % и более434. В США третичный сектор обеспечивает
более 70 % ВНП, в ЕС – около 63 % ВВП, в Японии – 59 %435.
Тенденция трансформации структуры ВВП существует и в России. По
данным Федеральной службы государственной статистики, доля доходов
от сферы услуг выросла с 32,6 % в 1990 г. до 51.9% в 2004 г436.
За прошедшие сто лет сфера услуг кардинально преобразовалась. В
начале XX века круг предоставляемых услуг был ограничен, а в общей
структуре преобладали торговля, транспорт, бытовые услуги и крупный
массив домашней прислуги. Ныне насчитывается более 160 видов услуг
(по классификации ВТО), причем на первый план выдвинулись отрасли,
основанные на использовании сложного интеллектуального труда437.
Существуют разнообразные определения понятия «услуга». Обобщая
существующие дефиниции, можно определить услугу как набор действий,
выполненных с помощью орудий труда или без их значимого участия,
направленных на материальные объекты и/или процессы с целью получе-
ния общественно или индивидуально значимого результата в виде каче-
ственного изменения материального или духовного состояния объекта или
его более эффективного функционирования.
Сферой услуг называется часть производства, производящая услуги.
Согласно современным отечественным исследователям данной проблемы
услуга в качестве основополагающего сущностного признака включает
единый процесс производства и персонального субъективного потребле-
ния438.
Специализированный процесс соединения производителя услуг с ин-
дивидуально конкретным потребителем, целеполагающее доведение до
потребителя самого труда и его результатов носит название «сервис» или
«обслуживание».
Предоставление услуги не предполагает предоставления потребителю
осязаемого, овеществленного продукта. Процесс обслуживания, как пра-

433
Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет. М., 2003. С. 156
434
См.: Балаева А., Предводителева М. Сфера услуг в мировой экономике: тенденции развития
// Мировая экономика и международные отношения. 2007. № 3. С. 23-28
435
Сфера услуг: проблемы и перспективы развития. Том 1. Формирование сферы услуг – М.,
2000. С. 156
436
См.: Балаева А., Предводителева М. Указ. соч. С. 23
437
См.: Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет.
438
См.: Сфера услуг: проблемы и перспективы развития. Том 1. Формирование сферы услуг.
185
вило, индивидуален, поливариантен, в своей конструкции носит творче-
ский характер, дифференцирован по времени, месту, срокам и способам
предоставления услуг. Как неоднократно отмечается сторонниками теории
постиндустриального общества, в основе услуги лежит субъект-субъектное
взаимодействие. Это утверждение можно принять с некоторыми оговорка-
ми, поскольку оно будет верным, только когда речь идет об услугах не-
производственного типа.
Сфера услуг объединяет чрезвычайно неоднородные отрасли не толь-
ко по темпам роста новых рабочих мест, но и по квалификационной струк-
туре рабочей силы. С классификацией видов услуг существуют определен-
ные сложности. Так коллектив авторов Российского государственного
университета туризма и сервиса в своей многотомной монографии дают
достаточно подробный обзор всем существующим на настоящий момент
классификациям услуг439. Причем, по их мнению, ни одна из предложен-
ных классификаций (в том числе и их собственная) не оказывается достой-
ной для того, чтобы считать ее окончательной.
По нашему мнению, классификация услуг, предложенная данными
исследователями, является достаточно полной, включая в себя440:
 производственный сервис (услуги непосредственно входящие в про-
изводство товара; услуги по ремонту и содержанию в исправном состоя-
нии техники и оборудования; услуги по технической подготовке продукта
к вводу в эксплуатацию и поддержание его технико-эксплуатационных ха-
рактеристик в границах запрограммированных параметров; услуги на базе
использования высоких технологий, включая производство программных
продуктов и телекоммуникационных услуг);
 сервис сферы общественного устройства/назначения (деятельность
органов государственного и общественного управления, политических
партий, общественных организаций);
 социально-культурный сервис (культурные и общественные услуги,
включая здравоохранение, физкультуру и спорт, медицинское обслужива-
ние, науку);
 интеллектуальный сервис (экономический, юридический, образова-
тельный, информационный);
 сервис в сфере обращения товаров и услуг (услуги торговли, обще-
ственного питания, услуги рынков, коммуникативной сферы);
 хозяйственный сервис (коммунальные услуги, сфера бытового об-
служивания населения).
Д. Белл предложил достаточно удобную и часто используемую клас-
сификацию услуг. Развивая идею А. Фишера и К. Кларка, он разделил об-
щественное производство на сектора и отнес сферу услуг к третичному,

439
См.: Сфера услуг: проблемы и перспективы развития. Том 1. Формирование сферы услуг.
С. 156
440
Там же. С. 156
186
четвертичному и пятеричному секторам. Д. Белл выделил следующие виды
услуг:
 Услуги, непосредственно связанные с производством (транспорт и
коммунальное хозяйство);
 Услуги по распределению и торговле, а также финансово-кредитные и
страховые услуги;
 Профессиональные и деловые (такие, например, как обработка инфор-
мации);
 Услуги по социально-культурному обслуживанию населения (туристи-
ческие компании, шоу-бизнес, индустрия спорта и отдыха, средства
массовой информации);
 Общественные услуги (здравоохранение, образование, научные иссле-
дования и административные службы)441.
При этом в соответствии с секторальной моделью хозяйства третич-
ный сектор включает транспорт и коммунальное хозяйство; четвертичный
- торговлю, страхование, операции с недвижимостью, финансовые услуги;
пятеричный - здравоохранение, образование, исследовательскую деятель-
ность, государственное управление и отдых442.
Становление сферы услуг – универсальный процесс, свойственный
всем странам. Но, как отмечают исследователи, реализуется он в каждой из
них по мере вызревания внутренних предпосылок, в прямой зависимости
от уровня экономического развития443.
По мнению Л. Демидовой, определяющими факторами активного раз-
вития сервисной сферы являются научно-техническая революция и струк-
турно-технологическая перестройка материального производства444. Эти
же факторы подчеркивают А. Балаева и М. Предводителева445.
Причем важнейшей предпосылкой развития сферы услуг, по нашему
мнению, является развитие высокотехнологичного «онаученного» произ-
водства на основе автоматизированного типа труда.
По нашему мнению, между развитием автоматизированного труда и
ростом сервисного сектора экономики существует определенная связь. Не-
смотря на то, что сервисный сектор растет быстрыми темпами, развитие
сферы услуг не субстанциально, а обусловлено развитием материального
производства, его потребностями и потребностями субъекта высоко-
технологичного труда. Такой вывод позволяют сделать данные частных
(преимущественно социально-экономических) наук.
Стоит отметить, что сфера производства и сервисный сектор были
связаны и на предшествующих этапах развития труда (например, произ-

441
См.: Белл Д. Указ. соч.
442
См.: Балаева А., Предводителева М. Указ. соч. С. 25
443
См.: Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет. С. 156
444
См.: Демидова Л. Сфера услуг в постиндустриальной экономике // Мировая экономика и
международные отношения. 1999. № 2.
445
См.: Балаева А., Предводителева М. Указ. соч.
187
водственные или материальные услуги и машинное производство), однако
возрастание роли сервисного сектора в социально-экономическом разви-
тии, его количественный и качественный рост характерен именно для со-
временной эпохи446.
Анализируя современные тенденции, отечественные исследователи
отмечают, что сокращение занятости в промышленности не означает
«ненужность» этой отрасли хозяйства для экономики. Развитие промыш-
ленности (даже при условии снижения занятости) является решающим для
достижения высокой производительности и эффективности всего эконо-
мического механизма. Более того, определенная часть услуг является как
бы продолжением промышленного производства447. По подсчетам С.
Кохена и Дж. Цусмана, в США 24 % ВВП представляют собой добавлен-
ную стоимость, производимую фирмами обрабатывающей промышленно-
сти, а еще 25 % ВВП производят компании сферы услуг, напрямую свя-
занные с обрабатывающей промышленностью. Важно отметить, что две
страны с наиболее высокими темпами роста производительности труда,
Япония и Германия, имеют самую высокую долю промышленной занято-
сти. Единственной отраслью народного хозяйства, занятость в которой со-
кращалась на протяжении прошлого столетия, было сельское хозяйство,
служащее «резервуаром, из которого черпали трудовые ресурсы другие
отрасли экономики»448.
Вплоть до начала 70-х годов развитие сферы услуг происходило не за
счет сокращения доли обрабатывающей промышленности, а преимуще-
ственно за счет перераспределения занятости из сельского хозяйства, и
лишь затем сфера услуг стала отраслью экономики, численность занятости
в которой стала возрастать не только в абсолютном, но и в относительном
значении.
По мнению отечественных ученых, важнейшая причина развития сфе-
ры услуг – глубинные преобразования в системе общественных потребно-
стей449.
Усложнение техники, технологий, структуры производства, рост жиз-
ненного уровня населения и его социальной активности, а также совер-
шенствование самого человека вследствие повышения образовательного и
культурного уровня и т.д. последовательно расширяли спектр потребно-
стей производства и населения далеко за пределы их видов, удовлетворяе-
мых вещным производством450.
Важнейшая закономерность эволюции сферы услуг заключается в
том, что она развивается не в изоляции от материального производства, а

446
Патырбаева К.В., Патырбаева М.И. К вопросу о роли сферы услуг в современной воспроиз-
водственной системе // Состояние и перспективы развития сервиса: образование, управление,
технологии. Самара, 2008.
447
См.: Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет.
448
См.: Там же.
449
См.: Сфера услуг: проблемы и перспективы развития. Том 1. Формирование сферы услуг.
450
См.: Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет.
188
в интеграции этих видов деятельности, и от глубины интеграции во мно-
гом зависит эффективность современного хозяйства.
Как отмечает В.А. Медведев, «складывается взаимное воздействие
сферы материального производства и сферы услуг. Повышение эффектив-
ности производства способствует более интенсивному развитию сферы
услуг, расширение же последней, качественное развитие и совершенство-
вание ее оказывает обратное позитивное воздействие на сферу материаль-
ного производства»451.
Рост взаимодействия и взаимопроникновения вещной продукции и
услуг идет по нескольким направлениям. В промышленности умножаются
трудовые функции, выраженные в форме услуги, неуклонно увеличивается
численность инженерно-технического, административного и т.д. персонала
и степень его участия в производстве вещного продукта. По мере роста
производства товаров и услуг многократно разветвляются и усложняются
межотраслевые связи этих секторов: в услугах повышаются уровень и ка-
чество материального оснащения и обеспечения, а вещном производстве
расходы на услуги становятся все более крупной статьей общих производ-
ственных издержек. Особенно велики расходы на услуги в высокотехноло-
гичных промышленных отраслях и в самих отраслях этой сферы452.
Согласно результатам современных исследований, в последние деся-
тилетия XX века взаимосвязь двух типов хозяйственной деятельности под-
нимается на новую ступень: в новых технологиях универсального примене-
ния услуги и вещный продукт практически неразделимы, сливаются во-
едино. Причем наиболее рельефно это взаимопроникновение выражено в
отраслях услуг информационно-коммуникационного комплекса, медиа-
бизнесе, издательском деле.453
Особое значение в постиндустриальной модели экономики занимают
«продвинутые», наукоинтенсивные виды услуг. По мнению ученых, к та-
ким отраслям относятся, прежде всего, телекоммуникации, информацион-
но-компьютерные и другие деловые и профессиональные услуги, которые
«в сочетании с инновационными промышленными отраслями образуют
ныне движущее ядро хозяйства развитых стран». 454 Так, в США доля
услуг в высокотехнологичном инновационном комплексе оценивается
примерно в 1/3455.
Устойчив перелив общественных ресурсов в услуги социальной и гу-
манитарной ориентации, формирующие самого человека и как личность, и
как участника производства: в образование, медицину, различные виды
обслуживания свободного времени населения (креативный сектор эконо-
мики, включая креативные индустрии).

451
См.: Медведев В.А. Воспроизводство и приоритеты развития. М., 2004. С. 176
452
См.: Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет.
453
См.: Там же.
454
Там же. С. 171
455
Там же. С. 171
189
 Так с 1929 по 2000 г. численность работающих в сфере образования и
здравоохранения в США увеличилась в 6,0 раз; численность занятых в ре-
креационных услугах – в 5,5 раз456.
Одновременно увеличиваются расходы государства на образование,
здравоохранение и другие социальные цели. Так, с 1955 по 1970 гг. доля
данных расходов в общих бюджетных расходах США увеличились с 14,5
до 20,8 %457.
Эти данные свидетельствуют о том, что в условиях высокотехноло-
гичного (автоматизированного) производства постиндустриального типа
особое значение приобретают услуги, обеспечивающие его эффективное
функционирование (производственные услуги) и услуги, направленные на
производство и воспроизводство субъекта этого производства. Безуслов-
но, остальные виды сервиса также играют существенную роль в развитии
постиндустриальной экономической системы, однако, по нашему мнению,
«стратегическими» будут являться лишь те виды сервиса, которые непо-
средственно связаны с глубинными основаниями современного общества, а
именно те сферы, которые обеспечивают эффективное развитие матери-
ального производства и его субъекта.
Известно, что роль человека в современном (антропоцентричном458)
производстве является как никогда высокой. Причем субъект труда совре-
менной экономики должен обладать определенным «человеческим капита-
лом». Развитие новой экономики ставится в прямую зависимость от разви-
тия определенных способностей человека, которые и формируют «челове-
ческий капитал». При этом такого субъекта экономика должна постоянно
воспроизводить. Так, создатель теории эндогенного экономического роста
Р. Лукас видит основной из источников развития новой экономики в вос-
производстве человеческого капитала и его последующем воздействии на
производство конечной продукции459.
Человек в условиях новой, постиндустриальной экономики должен
обладать необходимыми физиологическими и психическими качествами
(которые поддаются тренировке), иметь определенные знания и умения
(которые человек получает в системе образования), быть готовым посто-
янно их пополнять (идея «пожизненного обучения»), уметь их грамотно
применить (чему должны способствовать эффективные системы организа-
ции труда).
Как отмечает Н. Иванов, в новой экономике усложняются связи меж-
ду сферами подготовки кадров и производства в широком смысле460. В

456
Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет. С. 170
457
Там же. С. 163
458
См.: Гаузнер Н., Иванов Н. Инновационная экономика и человеческие ресурсы // Мировая
экономика и международные отношения. 1994. № 3. С. 16–29
459
См.: Иванов Н. Человеческий капитал и глобализация // Мировая экономика и международ-
ные отношения. 2004. № 9.
460
См.: Там же.
190
связи с этим, экономистам приходится отказаться от упрощенной модели
зависимости:
наука → образование → производство → потребление
и вместо этого использовать более сложную модель, включающую
комплекс прямых и обратных связей внутри саморазвивающейся системы
(материального производства), которую Н. Иванов представляет так461:
производство

образование
наука

потребление

Рис. 1. Модель современной системы материального производства

(по Н. Иванову)
Н. Иванов подчеркивает усложнение функционирования современно-
го производства, усиление связей с образованием и наукой, наличие пря-
мых и обратных связей между ними, их взаимодействие, взаимовлияние и
взаимозависимость.
Далее Н. Иванов утверждает, что современное производство – двух-
секторная модель, рассматривающая производство человеческого капитала
как промежуточную модель.462
Сегодня «человеческий капитал» (прежде всего, способности челове-
ка) оказывает непосредственное влияние на процесс производства, а для
того, чтобы человеческий капитал был эффективным, необходимо его эф-
фективное производство и воспроизводство. Фактически это означает це-
ленаправленное воспроизводство человека как социального материального
существа, который должен обладать необходимыми физическими, психи-
ческими, умственными способностями и механизмами их реализации.
Современные экономисты выделяют семь фондов формирования че-
ловеческого капитала: образование; подготовку и переподготовку кадров
на производстве; науку; здоровье, включая расходы на здравоохранение и
физическую культуру; мобильность; культуру.463
Это означает, что в формировании человеческого капитала среди про-
чего участвуют образование, физическая культура и спорт, здравоохране-
ние, то есть сфера общественных услуг.
По мнению В.А. Медведева, «в современной экономике социальная
сфера стала важнейшим фактором и источником экономического роста,
так как возможности поступательного развития экономики оказались
напрямую связанными с качественным развитием созидательных способ-

461
См.: Иванов Н. Указ. соч.
462
См.: Там же.
463
См.: Там же.
191
ностей человека. Определяющее влияние на качество рабочей силы оказы-
вает образование, ее профессиональная подготовка, важную роль в ее
формировании играют здравоохранение, культурное обслуживание, все те
сферы деятельности, которые формируют человеческий капитал»464.
Сегодня главной функцией сферы услуг является целенаправленное
производство и воспроизводство человека как интегрально-социального
материального существа в соответствии с потребностями современного
высокотехнологичного производства.
В свое время В.В. Орловым высказана замечательная идея о физкуль-
туре и спорте как сфере материального производства, направленного на
производство биологической основы человека как социально-
интегрального существа465.
Развивая мысль В.В. Орлова, в сферу специфического производства,
производства человека как социально-интегрального существа, могут быть
включены: и физическая культура, и образование, и здравоохранение, ко-
торые приобретают особое значение в формировании и функционировании
новой экономики.
При этом физическая культура и спорт могут быть отнесены к мате-
риальному, а образование – к духовному производству человека как инте-
грально-социального существа.
Материальное производство человека физической культурой и здра-
воохранением представляет собой, прежде всего, «производство человека
как физического, точнее, биологического существа, биологического осно-
вания социального человека». По мнению В.В. Орлова, на современном
этапе происходит «развитие и дифференциация материального способа
производства, включающего в себя, в качестве своей относительно са-
мостоятельной отрасли, производство человеческого организма»466.
В условиях перехода общества к постиндустриальному способу раз-
вития значение производства человеческого организма, биологического ос-
нования социального человека многократно возрастает. Со второй полови-
ны XX в. происходит интенсивный процесс вытеснения физического труда
умственным. Как известно, именно физический труд представлял собой
производительный труд в течение тысячелетий и именно он наряду с непо-
средственной функцией производства материальных благ выполнял весьма
важную функцию физического поддержания человеческого организма,
биологической целостности человеческих популяций. С резким сокраще-
нием физического компонента труда последний перестает быть средством
поддержания нормальной человеческой биологии, что ставит под угрозу
биологическое качество человека и человеческих популяций. Обозначен-
ные тенденции, как верно заметил В.В. Орлов, способствуют выделению

464
Медведев В.А. Указ. соч. С. 176
465
См.: Орлов В.В. К проблеме структуры производства в постиндустриальном обществе // Но-
вые идеи в философии. Т. 1. Пермь, 2008. Вып. 17.
466
См.: Орлов В.В. Указ. соч.
192
производства биологии человека из общего процесса материального про-
изводства в самостоятельную сферу производства467.
По мнению В.А. Медведева, бытовое обслуживание также способно
оказывать влияние на моральное и физиологическое состояние работни-
ка468, однако, по нашему мнению, непосредственного участия в производ-
стве «человеческого капитала» участия не принимает.
В нематериальном производстве человека, направленном на развитие
духовных «сущностных сил» человека, главную роль играет образование.
Диалектическое единство этих двух специфических типов производ-
ства, по нашему мнению, способствуют гармоничному формированию ду-
ховной и материальной сторон субъекта труда и служат важнейшей ос-
новой для обеспечения универсализации функций работника, выполняю-
щего сложный материальный (научный, всеобщий, автоматизированный)
труд.
Образование, здравоохранение, физическая культура и спорт направ-
лены на преобразование и развитие человека как наисложнейшего матери-
ального существа. При этом они опираются на закономерности функцио-
нирования человека как целостного интегрально-социального существа,
учитывая его психические, в том числе, познавательные способности –
общие для человека вообще и индивидуальные для конкретного человека
(образование); особенности функционирования и развития человеческой
биологии (здравоохранение и физическая культура), химической основы
биологии человека (фармакология и медицина). Так особенности суще-
ствования и развития человека как социально-интегрального существа
превращаются в технологии воздействия на него (например, образователь-
ные технологии) и становятся основой его преобразования (развития),
представляя собой самые сложные технологии, направленные на самое
сложное материальное существо – человека. Не случайно именно сегодня
появился термин «социогуманитарные технологии» (High-Hume), отража-
ющий инструменты и технологии воздействия на человека (его материаль-
ную природу и сознание)469. При этом перспективы их развития являются
неограниченными, поскольку природа человека бесконечна.
Важной особенностью общественных услуг является их нерыночный
характер. Общественные услуги определяются Беллом как некоммер-
ческие, нерыночные. Ученый делает вывод, что одной из важнейших про-
блем постиндустриальной экономики является «развитие нерыночной эко-
467
См.: Орлов В.В. Указ. соч. С. 206.
468
См.: Медведев В.А. Указ. соч. С. 178
469
См.: Попов А.В., Хайрутдинов А.Р. Региональное развитие как процесс реализации будуще-
го территориальных общностей: Роль социо-гуманитарных технологий // Пространственная
организация Пермского края и сопредельных территорий. Пермь, 2008; Чупрасова В.И. Совре-
менные технологии в образовании. URL: http://window.edu.ru/window_catalog/ re-
dir?id=40929&file=dvgu050.pdf (дата обращения: 02.07.2008 г.); Жукова Е.А. Hi-Tech и Hi-hume:
новые требования к подготовке профессионала // Вестник ТГПУ. Выпуск 5(49); Жукова Е.А.
Человек в плену hi-hume // Вестник ТГПУ. Выпуск 11(74). Серия: Гуманитарные науки (эконо-
мика).  
193
номики благосостояния и отсутствие адекватных механизмов оценки об-
щественных благ»470.
Нерыночный характер общественных услуг многократно акцентиро-
вался В.В. Орловым. Так в монографии «Философия экономики» им изло-
жена собственная версия природы сферы услуг. По мнению В.В. Орлова,
«развитие сферы общественных услуг, которые имеют нерыночный харак-
тер, представляет собой одно из важнейших проявлений глобального про-
цесса внутреннего вырождения рыночной экономики, которое ведет к ко-
ренному изменению человеческой цивилизации»471.
Как отмечает В.В. Орлов, «сфера производства человека как биологи-
ческого существа, человеческой популяции является явно нерыночной»472,
так же как наука и образование не имеют рыночного характера, но обла-
дают неиссякаемым инновационным потенциалом. Еще Марксом наука,
искусство, образование и т.п. рассматривались как явления нерыночного
характера473.
Интересно, что именно нерыночные услуги оказываются «стратегиче-
скими», наиболее значимыми, существенными для функционирования и
развития современного производства и постиндустриальной экономики,
обеспечивая производство самого главного и ценного элемента – человека.

2.6.7. Особенности работника постиндустриального типа

как основа новой идентичности
Становление экономики постиндустриального типа обусловлено,
прежде всего, развитием нового типа материального производства – высо-
котехнологичного материального труда, основанного на практическом
преобразовании все более глубоких уровней материи.
Развитие труда предполагает формирование и развитие работника но-
вого типа, работника эпохи постиндустриального общества. Понятие
«работник эпохи постиндустриальной экономики», по нашему мнению,
отражает новый социально-экономический тип индивида как результат
постиндустриальной трансформации производства (понимаемого в широ-
ком смысле), принципиально отличный от работников эпохи индустриаль-
ного (машинного) и доиндустриального (ручного) труда. Понятие «работ-
ник эпохи постиндустриальной экономики» объединяет индивидов раз-
личных профессий, включая рабочих высокотехнологичных автоматизиро-
ванных производств и работников четвертичного и пятеричного секторов
экономики (как наиболее характерных для постиндустриальной экономи-
ки), то есть работников, появление которых обусловлено трендами пост-
индустриализации.
470
Белл Д. Указ. соч.
471
См.: Орлов В.В. К проблеме структуры производства в постиндустриальном обществе // Но-
вые идеи в философии. Т. 1. Пермь, 2008. Вып. 17. С. 206
472
См.: Там же.
473
См.: Орлов В.В. Постиндустриальное общество, кризис, Россия // Новые идеи в философии.
Т. 1. Пермь, 2008. Вып. 18.
194
 Развитие всеобщего труда, усложнение его содержания (рост творче-
ской составляющей), универсализация труда и, в тенденции, преодоление
разделения физического и умственного труда составляют основу формиро-
вания ряда универсальных черт, присущих работнику постиндустриаль-
ного типа: становление новых способностей и потребностей, формирова-
ние трудового сознания нового типа, включая новые ценности и мотиваци-
онные установки.
Становление всеобщего труда связано с развитием более высокой
способности человека к материальной деятельности. Известно, что в мате-
риальном компоненте способностей к материальной деятельности выде-
ляются анатомо-физиологический и собственно социальный уровни.474
Анатомо-физиологический уровень рассматривался в разделе 2.4 настоя-
щей работы («Биологическая основа современной формы материального
труда»), поэтому в данном параграфе в фокус внимания помещен социаль-
ный компонент способности к всеобщему материальному труду.
Важнейшей чертой работника нового (постиндустриального, иннова-
ционного) типа является высокий уровень креативности.
Под креативностью (от англ. creativity) в монографии понимается
уровень творческой одаренности (способности к творчеству). Причем кре-
ативность рассматривается как несводимая к интеллекту способность це-
лостной личности. Процесс реализации креативности выступает как твор-
чество – деятельность, результатом которой является создание новых ма-
териальных и духовных ценностей или новых схем и алгоритмов создания
этих ценностей. Творческий процесс предполагает наличие у личности ряда
способностей, мотивов, знаний и умений, благодаря которым создается
продукт, отличающийся новизной, оригинальностью, уникальностью.
Согласно научной социальной философии, материальный труд
представляет собой процесс преобразования природы все более сложных
уровней, присоединения к сущностным силам человека бесконечных
сущностных сил природы, доразвития человеком невключенного низшего,
создания новых, сверхприродных по сложности объектов. Материальный
труд по своей сущности представляет собой творческий процесс,
понимаемый как процесс создания нового, не существующего в природе
(сверхприродного), как процесс реализации бесконечных творческих
сущностных сил человека.
По нашему мнению, элемент творчества присутствует в любом
трудовом процессе, совершаемом человеком. При этом труд отдельного
индивида на различных исторических ступенях развития производства
(ручной, машинный, автоматизированный труд) имеет различную
творческую наполняемость. Как нами показано во второй главе,
расщепление человеческой сущности в результате разделения труда на
умственный и физический сводит творческое содержание труда каждого
отдельного работника до минимума (например, труд на конвейере в эпоху
474
См.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Труд и социализм. С. 22.
195
машинного производства). Однако даже в индустриальную эпоху труд
совокупного работника, процесс труда, взятый в целом, от начала до
конца, является процессом творческим, создающим новое, сверхприродное
по сложности бытие.
С переходом к автоматизированному производству, в результате
преодоления разделения физического и умственного труда происходит
возврат к целостному, универсальному труду, способствующему
реализации творческого (креативного) потенциала каждого отдельного
работника.
В условиях автоматизации человек передает наиболее шаблонные,
рутинные операции (исполнительские функции) системам автоматов,
оставляя за собой более сложные, наименее поддающиеся алгоритмизации
и автоматизации творческие функции: целевую, поисковую, планирую-
щую, управленческую, контролирующую. Выполнение человеком данных
функций и составляет творческое содержание (характер) труда и разви-
вает у работника более высокий (по сравнению с предыдущими эпохами)
уровень креативности.
Развитие креативности работника нового типа на современном этапе
предполагает: 1) многогранную изобретательность, способность
оценивать ситуацию и находить пути решения сложных комплексных
необычных задач; 2) способность посмотреть на ситуацию под
неожиданным углом, это интеллектуальная позиция, раскрывающая весь
спектр возможностей и определенный подход к проблеме, который
направлен на поиск новых сторон решения; 3) способность к
обнаружению и постановке проблем, а также способность к
генерированию большого количества проблем; 4) способность к
продуцированию разнообразных идей; 5) способность продуцировать
отдельные ассоциации, необычные ответы, нестандартные решения
(оригинальность); 6) способность усовершенствовать объект, добавляя
детали; 7) способность к синтезу; 8) способность идти на риск (по словам
Р. Флориды, «творческая деятельность носит подрывной характер, так как
разбивает стереотипы мышления и поведения»); 9) определенные
личностные свойства: необыкновенную напряженность внимания,
незаурядную энергию, упорство, настойчивость в преодолении
возникающих трудностей, преодоление умственных границ и перегородок,
специфическую способность к тяжелому упорному труду.
Одним из главных проявлений творческого характера современного
материального труда является, по нашему мнению, участие работников в
развитии производства (проектирование, поиск рационализаторских реше-
ний, совершенствование методов производства, поиск более совершенных
решений технических, организационных и других проблем). Так, у боль-
шинства работников различных профессий, обладающих средним специ-
альным, высшим образованием и научной подготовкой, доля рабочего
времени, непосредственно связанного с решением различных вопросов

196
развития производства, возросла до 70 – 80 % (с 30 – 50 % в индустриаль-
ную эпоху).475 Участие работника нового типа в совершенствовании про-
изводства предполагает не столько проектирование новых продуктов,
сколько создание новых схем или алгоритмов для создания этих продук-
тов476 или, по Р. Флориде, создание новых форм.477
Теоретической позиции, противоположной изложенной выше, при-
держивается автор теории «креативного класса» Р. Флорида. По его мне-
нию, творческий характер, креативность является важнейшей чертой со-
временного трудового процесса, за исключением работников материально-
го труда. Для обозначения людей, в деятельности которых особое значение
имеет креативность, Р. Флорида вводит понятие «креативный класс».
Флорида понимает «класс» как «совокупность людей, обладающих общи-
ми интересами и склонных думать, чувствовать и вести себя сходно».478
Ведущим в новом обществе, согласно Р. Флориде, является «креативный
класс», состоящий из «суперкреативного ядра» и «креативных профессио-
налов». В суперкреативное ядро, по его мнению, входят профессии в обла-
сти программирования и математики, в области архитектуры и инженерно-
го дела, в области естественных и социальных наук, в области образова-
ния, воспитания, библиотечного дела, в области искусства, дизайна, раз-
влечений, спорта, СМИ. К креативным профессионалам Флорида относит
управленческие профессии, профессии в области бизнеса, финансов, права,
профессии в области здравоохранения (врачи и технические специалисты).
Далее вслед за креативным классом следует «рабочий класс», куда ученый
отнес профессии в области строительства и добычи полезных ископаемых,
профессии в области монтажных работ, технического обслуживания и ре-
монта, производственные профессии, профессии в области транспорта и
перевозок. Завершают классификацию «обслуживающий класс» (профес-
сии, связанные с общественным питанием, продажами, охранной деятель-
ностью и пр.) и «сельское хозяйство» (фермерские профессии, связанные с
рыболовством и лесоводством)479.
Так, по мнению ученого, рабочие, в том числе и
высокотехнологичных производств, не относятся к «креативному классу».
В составе «креативного класса» оказались, по сути, только профессии
«пятеричного» сектора экономики.
Конечно, Флорида делает достаточно много оговорок относительно
того, что креативность присуща человеку как виду480, что креативность не
ограничивается креативным классом, что «в труде фабричных рабочих и

475
См.: Громцова О.В. Современные подходы к стимулированию инновационной активности
персонала // Философия образования. 2008. № 1.
476
См.: Высоковский А. Креативность как ресурс. URL: http://www.strana-
oz.ru/?numid=25&article=1105 (дата обращения: 10.06.2009)
477
См.: Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М., 2007.
478
Там же. С. 23
479
См.: Там же.
480
См.: Там же. С. 19, 50
197
даже самого низкооплачиваемого обслуживающего персонала всегда был
свой творческий элемент», что «доля креативности во многих рабочих и
сервисных профессиях постоянно растет».481 Однако, по Флориде, степень
креативности работников материального труда (даже
высокотехнологичных производств) все же недостаточна, чтобы отнести
их к «креативному классу».
В принципе, достаточно логичный вывод, исходя из того содержания,
которое ученый вкладывает в понятие «креативность». В конечном счете,
креативность, по Флориде, сводится лишь к мыслительной деятельности,
способности производить идеи. Именно идеи, согласно ученому, являются
двигателем общественного прогресса. Согласно идее Р. Флориды, все
ключевые этапы развития человечества (зарождение организованного
земледелия, появление современной системы торговли и
профессиональной специализации, развитие промышленного капитализма
и организационная эпоха) обусловлены развитием человеческой
креативности как способности к мыслительному творчеству, что, в итоге,
приводит к становлению «креативной эпохи».482 Креативность как
способность к материальному творчеству не принимается ученым во
внимание. Отсюда становится ясным, почему к «креативному классу», по
Флориде, относятся лишь «труженики» пятеричного сектора экономики,
работники умственного труда, нематериального производства.
Материальная деятельность, материальный труд в принципе не
рассматриваются им на предмет наличия креативности, что является, по
нашему мнению, ошибочным. Креативность как важнейшая сущностная
черта материального труда (проявления которой рассмотрены нами выше)
осталась, к сожалению, не исследованной Р. Флоридой, что, пожалуй, не
входило в его задачи и не следовало из его методологии.
Иную, более радикальную точку зрения, высказывает В.Л. Иноземцев.
Отрицая позицию, согласно которой элемент творчества присутствует в
любом трудовом процессе, совершаемом человеком, а исторические фор-
мы творчества зависят от исторических форм труда, он считает, что твор-
чество и труд – это разные формы, или, скорее, этапы развития более ши-
рокого понятия «деятельность». По мнению ученого, человеческая актив-
ность эволюционирует от предтрудовой деятельности к труду и, наконец, к
творческой деятельности.
Творчество трактуется им как процесс, в котором получает свою реа-
лизацию внутренний побудительный мотив деятельности, в котором раз-
виваются человеческие способности. Оно выступает как феномен, опреде-
ляемый не материальными условиями существования индивидом, как
труд, а более высокими (надутилитарными) мотивами.
«Материальные условия существования индивидов», «материальные
потребности», «материальная мотивация» в трактовке В.Л. Иноземцева

481
Флорида Р. Указ. соч. С. 19, 24
482
См.: Там же. С. 72
198
понимаются упрощенно как «утилитарные», тождественные денежному
достатку, доходу, денежному вознаграждению. В этом плане деятельность
человека, мотивируемая получением денежного дохода (и, в конечном сче-
те, направленная на удовлетворение простейших биологических потребно-
стей) называется «трудом». Тогда как деятельность, приносящая субъекту
внутреннее удовлетворение за счет самосовершенствования себя в этой де-
ятельности, будет считаться творчеством. Различие между «трудом» и
«творчеством», по Иноземцеву, сводится, в итоге, к субъективному вос-
приятию человеком процесса труда: приносит ли он удовлетворение и
ощущение самосовершенствования или же мотивирован «внешними» при-
чинами. «Основные отличия творчества от труда наблюдаются во внут-
ренних мотивах и структуре деятельности, но не в ее результатах, – пишет
он, – Такое понимание творческого процесса предполагает, что для его
анализа могут применяться лишь субъективные оценки, в то время как
труд и его результаты в большинстве случаев оцениваются объективным
образом… субъективный характер самореализации человека является ос-
новным моментов определения творческого характера деятельности».483
По нашему мнению, одной из главных ошибок Иноземцева является
неверное понимание «материальных условий существования индивидов»,
«материальных потребностей». В лучшем случае материальные потребно-
сти трактуются им тождественными биологическим потребностям, в худ-
шем – понимаются равнозначными материальному (= денежному) доходу,
а потому оказываются «внешними» мотивами, исходящими не из самого
человеческого индивида, а из внешних для него условий. Кроме того, ве-
дущими в человеческой деятельности оказываются не способности челове-
ка (ученый вообще не обращается к анализу способностей), включая спо-
собность к труду, материальному и духовному творчеству, а потребности
человека.
Современная научная философия понимает потребность как нужду в
чем либо, обусловленную противоречием между наличным и
необходимым состоянием человека. При этом потребности разделяются на
материальные и духовные. Материальные потребности – это потребности
человека как специфического материального существа в обеспечении и
развитии своего материального существования. Поскольку человек –
социально-интегральное существо, он нуждается и в природных, и в
собственно социальных условиях. Поэтому его материальные потребности
подразделяются на биологические (простые) и социальные (сложные). К
первым относятся потребности в пище, одежде, жилище, соответствующей
природной среде как условия нормального существования и отдыха,
безопасности и т.д. Эти потребности связаны с обеспечением нормальной
жизнедеятельности человеческого организма. Вероятно, именно данные
потребности человека Иноземцевым трактуются как внешние

483
Иноземцев В.Л. Понятия творчества в современной экономической теории // За десять лет. К
концепции постэкономического общества. М., 1998. С. 114–145
199
побудительные мотивы. Однако эти потребности не могут выступать
внешним побудительным мотивом, поскольку исходят из природы самого
человека (пусть и не являются собственно «человеческими»,
«социальными»), обеспечивая нормальное существование биологического
основания человека (биологии человека как включенного низшего). Кроме
того, современная научная философия выделяет в структуре человеческих
потребностей и более сложные – собственно социальные потребности, к
которым, прежде всего, относятся потребности в труде (как основном
условии, средстве и способе человеческого существования) и общении (как
обмене различными видами деятельности). Причем, являясь интегрально-
социальными, они включают свою специфически биологическую основу
(которая поэтому не может быть «внешним» побудительным мотивом).
Данные потребности являются материальными не потому, что имеют
внешний (экономический) побудительный мотив (какими они предстают в
упрощенной трактовке В.Л. Иноземцева), а потому, что они объективны,
не зависят от человеческого сознания в том плане, что человек должен их
удовлетворять, чтобы оставаться человеком, социально-интегральным
существом.
Слабым моментом в концепции В.Л. Иноземцева является отсутствие
доказательств того, что трудовая деятельность не направлена на
совершенствование самого человека, его способностей. Это положение
остается ни откуда не следующим постулатом. Кроме того, становление
творчества обусловлено субъективными желаниями человека,
следующими не из условий материальной жизни, а из самого человека (его
«внутренних побуждений»). Именно субъективное отношение человека к
себе самому, производственной деятельности, миру оказывается, по
Иноземцеву, определяющим для хозяйственного прогресса. «Оказывается,
что на хозяйственный прогресс влияют не только и не столько
вовлеченные в оборот информация и знания, сколько характер восприятия
человеком окружающего мира, его отношение к самому себе и себе
подобным, – пишет он, – … и прогресс информационного производства, и
характер постиндустриальной хозяйственной системы как таковой
оказываются зависимыми от потребностей человека в самореализации».484
Тогда как с позиций научной социальной философии материальный
труд выступает как непосредственное производство человеком своей
собственной сущности. В процессе труда развивается человек, постоянно
совершенствуются его способности в результате присоединения к
собственным сущностным силам все более сложных сущностных сил
природы. Являясь наивысшей формой активности материи, труд обладает
способностью к самовозрастанию, превышению самого себя. Мысль тоже
способна к самовозрастанию, но лишь в той мере, в какой она есть
правильное отражение объективного мира, материального бытия человека.
«Характер восприятия человеком окружающего мира, его отношение к
484
Иноземцев В.Л. Указ соч. С. 104
200
самому себе и себе подобным» не изменится, пока не возникнут
объективные условия, отражением которых и станет новый взгляд
человека на мир и самого себя. Должны измениться способности человека,
измениться производственный процесс, которые сделают необходимостью
постоянное совершенствование человеком себя. Должен сформироваться
новый тип материального труда, требующий все большего вовлечения
креативности, способности человека к материальному творчеству. Таким
трудом, как показано выше, является всеобщий труд, способствующий
универсальному развитию человеческой сущности, преодолевающий
разделение физического и умственного труда, обусловливающий
формирование индивида, способного реализовать творческое содержание
всеобщего труда в собственной трудовой деятельности. Именно из самого
труда, из развития материальных способностей человека к всеобщему
труду появляется потребность в самосовершенствовании, поскольку сам
труд как целостный и универсальный процесс нуждается в целостном
индивидууме, виртуозно владеющим не отдельной трудовой операцией, а
сложным комплексом постоянно совершенствующихся трудовых
операций. Всеобщий труд, представляя собой практическое воплощение
науки, требует от работника фундаментальной теоретической подготовки,
глубокое понимание производственных процессов, постоянное пополнение
этих знаний (в том числе и через самообразование) и творческое их
применение в собственной трудовой деятельности. По нашему мнению, не
потребность (желание) человека в самосовершенствовании обусловливает
изменение характера труда и отношения к труду, а сам труд (более высокая
способность к материальному труду) формирует потребности более
высокого порядка и отношение к труду как ценности, как первой
человеческой потребности.
Именно содержание нового труда обусловливает формирование у ра-
ботников новых ценностей в 70–80-е гг. XX в. Новые ценности многими
учеными были поняты как постматериалистические, надутилитарные, не-
материальные (П. Сорокин, Р. Инглхарт, У. Митчелл, Д. Янкелович, К. Бе-
цольд, В.Л. Иноземцев). Также ценности работника нового типа исследо-
вались в работах Э. Вильховченко, Дж. Гэлбрэйта, И. Нонака и Х. Такеучи,
М. Витцеля, В. Срики, Р. Флориды.
Толкование ценностей нового работника как нематериальных по сво-
ей природе (то есть чуждых материальной деятельности вообще) является
неточным. По нашему мнению, новые ценности отражают ориентацию ра-
ботника не на удовлетворение первичных материальных (физиологиче-
ских) потребностей, а на удовлетворение сложных материальных потреб-
ностей, в том числе, потребности в творческом труде.
У работников нового типа складывается особое отношение к труду,
его условиям. Ценностями работников постиндустриального общества яв-
ляются: 1) возможность проявления творчества в трудовой деятельно-
сти: гибкие условия труда, разнообразие, участие в принятии решений,

201
индивидуальность, автономность; 2) «меритократия»: высокая оценка
личных способностей и заслуг, признание со стороны коллег; 3) самосто-
ятельность в трудовом процессе: самомотивация, самовыражение, само-
ответственность, самостоятельная постановка целей и самоконтроль в сле-
довании им; 4) совершенствование себя в трудовой деятельности: поиск
внутреннего удовлетворения и гармонии, стремление к новому опыту,
стремление к повышению квалификации; 5) высокая оплата труда (соот-
ветственно квалификации и профессионализму).
Возникновение этих ценностей, по нашему мнению, обусловлено из-
менением содержания труда, его универсализацией, наполнением его
творческим содержанием. Полноценная реализация универсальных спо-
собностей человека требует новых условий труда, самостоятельности и
возможности совершенствования себя в трудовой деятельности (чтобы
быть способным выполнять все более сложный труд). Новые ценности
возникают как результат творческого содержания труда и способствуют
дальнейшему развитию креативности как способности работника к творче-
ству.
Креативность, как качество современного работника, сопряжена с
развитием квалификационного уровня, профессионализма. Работник
постиндустриальной экономики – это креативный профессионал
(высококвалифицированный работник).
Понятие «квалификация» – достаточно сложное, комплексное, много-
уровневое понятие, интегрирующее разнообразные личностные и профес-
сиональные качества индивида.
Структуру квалификации можно выделить исходя из структуры спо-
собностей человека, включающей общую и частные способности к труду.
Общей способности к труду соответствует общепрофессиональная квали-
фикация, применимая к широкому спектру специальностей. Частные спо-
собности к труду составляют основу специальной квалификации.
Развитие и формирование общих способностей к труду и познанию
сегодня выходят на первый план, что обусловлено формированием всеоб-
щего труда и, как следствие, «гибкостью специализации», «гибкостью
оборудования», «гибкостью производственных процессов». Сегодня наука
становится непосредственной производительной силой. Соответственно и
подготовка рабочей силы должна быть ориентирована на развитие общей
способности к труду и познанию, на творческое применение специалистом
своих способностей в длительной перспективе, в системе профессий, кото-
рые появятся через 15–20 лет в условиях быстро меняющейся техники.
Рост общей способности к труду происходит за счет профессиональ-
ной подготовки, включающей в себя высокий образовательный уровень (за
счет получения высшего образования).
Если ранее (например, в индустриальную эпоху) ведущим фактором,
определяющим квалификацию работника, был опыт работы, то сегодня в
условиях высокотехнологического производства (постиндустриального

202
типа) на первый план выдвигаются требования постоянного обновления и
пополнения знаний. Это связано с развитием всеобщего труда, в котором,
как показано ранее, наука становится непосредственной производительной
силой, производство «онаучивается», постоянно развивается и обновляется
на основе внедрения последних научных разработок. Соответственно, ра-
ботник должен постоянно совершенствовать свою способность к труду,
свои профессиональные знания.
Узкая профессиональная подготовка и эмпирические навыки (опыт)
становятся для рабочего уже недостаточными, требуется уже более высо-
кий уровень общих и специальных знаний и политехническая подготовка,
которые создают основу для более легкого и быстрого освоения новых ви-
дов машин и технологических процессов.
Профессиональная подготовка человека в образовательной системе
закладывает прочную базу профессиональной деятельности, в наибольшей
степени реализующую личностные способности, его трудовой потенциал.
Поскольку в условиях постиндустриальной экономики знания (осо-
бенно технические знания и навыки) быстро устаревают, важнейшим свой-
ством работника нового типа становится сама способность обучаться, а
также различные навыки обращения со знаниями (использование имею-
щихся, получение новых и пр.). Сокращение жизненного цикла знаний и
профессиональных навыков обусловливают требование непрерывности
образования и регулярного повышения квалификации, что предполагает
постоянное возвращение работника в систему высшего образования для
того, чтобы приобретать, применять, а также обновлять знания и навыки,
необходимые в профессиональной деятельности.
Уже сегодня за весь период профессиональной деятельности (пример-
но 40 лет) каждый специалист должен повышать свою квалификацию 5 – 8
раз.485
Наличие высшего образования (а иногда и ученой степени) сегодня
оказывается важнейшим требованием к работнику, желающему оставаться
в “авангарде современной рабочей силы”. «Аттестат когда-то оконченной
средней школы и свидетельство о профессиональных курсах, может быть,
и позволяют иногда избежать безработицы, но удерживают чаще всего на
периферийных участках экономики», – замечает И. Бушмарин.486
Согласно официальным статистическим данным, за последние годы
показатель образованности в общемировом масштабе неуклонно повыша-
ется. Если в середине века более 1/3 населения мира не имело даже базово-
го образования, то к началу XXI столетия их число уменьшилось до 1/4,

485
См.: Скоблякова И.В. Критерии развития постиндустриального общества и роль
человеческого капитала. URL: http://bali.ostu.ru/umc/arhiv/2006/1/Skobliykova.doc (дата обращения:
01.08.2009 г.)
486
Бушмарин И. Формирование трудовых ресурсов: опыт Запада и России // Мировая
экономика и международные отношения. 2005. №2. С. 51
203
несмотря на то, что население планеты за этот же период выросло с 3 до 6
млрд. человек.487
В странах ОЭСР доля работников с высшим образованием с 1975 по
2000 г. возросла с 22 до 41 %, то есть почти вдвое, но и этого недостаточно
для удовлетворения спроса на квалифицированные кадры.488 По данным
2007 года, в 24 странах ОЭСР диплом о законченном высшем образовании
имеют в среднем 36% взрослого населения. За последние десять лет удво-
илось количество выпускников вузов в Австрии, Финляндии, Италии, Пор-
тугалии, Словакии и Швейцарии.489
Расходы на образование в среднем по странам ОЭСР составляют 6,2%
совокупного ВВП (в 2006 году 5,9% ВВП). На эту статью расходов прихо-
дится в среднем до 13,4% всех социальных затрат: в Чехии, Германии,
Греции, Италии и Японии — менее 10%, в Мексике и Новой Зеландии —
более 20%. С 1995 по 2004 год расходы на поддержку всех уровней обра-
зования в странах ОЭСР выросли в среднем на 42%.
Во всех странах ОЭСР главным донором отрасли выступает государ-
ство – в 2004 году в среднем 87% затрат на образование финансировались
из государственных источников. Участие государства в развитии и финан-
сирования данной отрасли можно истолковать как понимание стратегиче-
ского значения и нерыночного характера сферы образования (и шире –
сферы общественных услуг).
Учитывая особенности работника нового типа, современные системы
подготовки и переподготовки кадров делают особый упор на творческий
элемент в обучении. Обучающийся выступает здесь не как пассивный
субъект, который должен усвоить определенный объем информации, а как
активный субъект развития своих способностей.490
В способности к труду также можно выделить частные способности,
или способности к определенным профессиям. Диалектика общей способ-
ности к труду и частных способностей такова, что одно развивается на базе
другого. Общая способность развивается на базе частных способностей, и
наоборот. Все они имеют внутренние источники развития, но ведущей
стороной является общая способность к труду.
Если в формировании общих навыков ведущим является система
высшего образования, то развитие специальных навыков работника проис-
ходит, как правило, непосредственно в процессе трудовой деятельности,
включая: 1) обучение во время работы (подготовка универсала широкого
спектра деятельности, многопрофильного рабочего), при котором началь-
ники и более опытные работники во время работы показывают, как надо

487
См.: Кызы Мусаева С.Б. Человеческий капитал как один из источников равновесного
экономического роста // Философия хозяйства. 2008. № 5. С. 118–128
488
См.: Арыстанбекова А. Экономика, основанная на знаниях // Мировая экономика и между-
народные отношения. 2008. № 6. С. 33
489
См.: Образование в странах ОЭСР. Тенденции 2007 года. URL:
http://demoscope.ru/weekly/2009/0375/analit04.php (дата обращения: 01.06.2009 г.)
490
См.: Скоблякова И.В. Указ. соч.
204
работать, в результате чего работник обретает рабочие навыки, получает
умение ставить и решать проблемы, учится активно относиться к инициа-
тивному решению задач; 2) обучение вне работы, проводимое на фирме и
вне ее в форме краткосрочных курсов; 3) самообразование.491 Часто внут-
рифирменная подготовка кадров осуществляется в рамках корпоративных
университетов, представляющих собой своеобразный симбиоз высшей
школы и производства и направленных на создание прикладных (практи-
ческих) знаний и навыков у персонала.492
Формирование специальных навыков, частных способностей к труду
направлено на развитие духовной и материальной составляющей способ-
ности к труду: работник нового типа должен широко смотреть на произ-
водство и обладать определенной гибкостью, способностью к постоянной
смене деятельности, выполнению многообразных трудовых операций.
Высокую роль образования как важнейшей составляющей современ-
ной рабочей силы подтверждает и теория человеческого капитала.
В наиболее общем виде «человеческий капитал» определяется как
«воплощенный в человеке запас способностей, знаний, навыков и мотива-
ций».493 В узком смысле одной из форм капитала является образование.
Человеческим его называют потому, что эта форма становится частью че-
ловека, а капиталом полагается вследствие того, что представляет собой
источник будущих заработков.
Ключевым моментом теории человеческого капитала является поло-
жение, что росту уровня образования соответствует экономическая отдача
в виде прироста дохода (заработной платы).
Сторонники этой теории разработали количественные методы анализа
эффективности вложений («человеческих инвестиций») в образование, ме-
дицинское обслуживание, подготовку на производстве, миграцию, рожде-
ние и уход за детьми, их денежной отдачи для общества и семьи. Главное
внимание в этом анализе уделяется производимым способностям человека
и дифференциации доходов, вызываемой различными уровнями инвести-
ций в их производство. Согласно теории человеческого капитала, инвести-
ции в человека, в развитие его способностей обусловливают рост доходов,
потому и являются для трудящегося индивида капиталом.
В то же время теория человеческого капитала имеет ряд неточностей.
Основатели и последователи концепции человеческого капитала допусти-
ли смешение двух разных категорий и подмену понятия «квалифициро-
ванная рабочая сила» термином «человеческий капитал». Ряд важных
свойств и действий, связанных с человеческими способностями к труду (в
современном высокоразвитом состоянии), приписывается «человеческому

491
Армстронг М. Практика управления человеческими ресурсами. 8-е издание / Перев. с англ.
под ред. С.К. Мордовина. СПб., 2004.
492
Там же. С. 24
493
Щетинин В. Человеческий капитал и неоднозначность его трактовки // Мировая экономика и
международные отношения. 2001. № 12. С. 42
205
капиталу». Однако еще К. Маркс в третьем томе «Капитала» критиковал
ряд классиков буржуазной политэкономии за уподобление рабочей силы
капиталу, который будто бы приносит процент в виде заработной платы.
По его справедливому мнению, два обстоятельства опровергают это лож-
ное утверждение: рабочий должен трудиться, чтобы получить эти процен-
ты, и он не может превратить капитальную стоимость своей рабочей силы
в звонкую монету путем передачи другому. «Более того, годовая стои-
мость его рабочей силы равна его средней годовой заработной плате, и
своим трудом он должен возместить для покупателя рабочей силы именно
эту стоимость плюс прибавочную стоимость, то есть ее прирост».494 К.
Маркс определенно разграничивал социально-экономическую форму реа-
лизации способностей человека к труду в рамках процесса производства,
при котором рабочая сила имеет форму товара, принадлежащего юридиче-
ски свободному наемному работнику. Путем купли-продажи она отчужда-
ется от работника, приобретая форму переменного капитала, принадлежа-
щего предпринимателю. Маркс считает совершенно неправильным утвер-
ждение А. Смита о том, что часть капитала, затраченная на содержание
производительного труда, выполнив функцию капитала для предпринима-
теля, образует доход для рабочих.495 Полную ясность в эту проблему вно-
сит констатация Маркса: «Мы должны проводить следующее различие:
рабочая сила в руках рабочего является товаром, а не капиталом; ею обу-
словливается доход для него лишь постольку, поскольку он может посто-
янно повторять ее продажу; в качестве капитала она функционирует после
продажи в руках капиталиста, во время самого процесса производства».
Именно купля и продажа рабочей силы увековечивает ее «в качестве эле-
мента капитала; вследствие этого капитал представляется созидателем то-
варов».496
Следовательно, нынешняя трактовка понятия «человеческий капитал»
является уязвимой, носит эклектичный характер, поскольку механически
соединяет разнородные категории «рабочая сила» и «капитал». На самом
деле, понятие человеческого капитала не тождественно понятию рабочей
силы. «Человеческий капитал» означает лишь капитализированную стои-
мость рабочей силы как совокупности физических и духовных способно-
стей, которыми обладает человеческий организм и которые используются
людьми для производства тех или иных потребительских благ.
«Человеческий капитал», как и многие броские термины, представля-
ет собой метафору, то есть перенесение свойств одного явления на другое
на основе некоего общего для них признака. Сторонники концепции «че-
ловеческого капитала», используя многозначность слова «человеческий
капитал», размывают терминологическое значение этой категории. «Ей
приписываются многие признаки свойственные современному человеку, –

494
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч II. М., 1962. С. 8
495
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 24. Ч II. М., 1962. С. 427
496
Там же. С. 428
206
отмечает В. Щетинин, – богатый запас знаний, развитые способности,
определяемые высоким интеллектуальным потенциалом, возросшие затра-
ты на его образование и др. Между тем ключевым признаком этой новой
категории выступает слово “капитал”».497
«Открытый» в XX веке «человеческий капитал» оказывается тожде-
ственным переменному капиталу, описанному в свое время К. Марксом.
Не случайно ключевой составной частью определения понятия «рабочая
сила» у Маркса и у теоретиков человеческого капитала оказывается один и
тот же компонент – человеческие способности.498 Тогда как рабочая сила
(пусть и высококвалифицированная) капиталом для своего владельца (ра-
ботника) не является, «в качестве капитала она функционирует после про-
дажи, в руках капиталиста, во время самого процесса производства».499
Западные экономисты рассматривают эффект от вложений в человека
как нечто самостоятельное, оторванное от самого процесса труда. За пер-
воисточник производительного результата ими выдаются инвестиции как
таковые, а не человеческий труд, с чем согласиться нельзя, поскольку ка-
питаловложения в человека формируют лишь способности человека к тру-
ду, но без живого труда они не реализуются, а значит, стоимости не созда-
ют и даже не сохраняют.500
Таким образом, для характеристики работника нового типа нами вы-
бран термин высокая квалификация (профессионализм), а не капитал. Со-
временный работник, работник нового типа эпохи становления постинду-
стриализма, обладает не высоким «человеческим капиталом», а высокой
квалификацией (профессионализмом), которые могут стать капиталом в
руках работодателей, если будет продан товар «высококвалифицированная
рабочая сила».

497
Щетинин В. Человеческий и вещественный капитал: общность и различие // Мировая
экономика и международные отношения. 2003. № 8. С. 58
498
Щетинин В. Человеческий капитал и неоднозначность его трактовки // Мировая экономика и
международные отношения. 2001. № 12. С. 46
499
Там же. С. 46
500
Там же. С. 47
207
 Глава 3. Творчество, идентичность личности и мужество творить

В данной главе авторы рассматривают творческую природу челове-

ка, смысл и стадии творческого цикла, показывают соотношение мышле-
ния и творчества, а также полагают, что творчество через познание мира и
самого себя помогают человеку обрести идентичность. Считая Россию
творчески одарённой, талантливой представляется значимым показать му-
жество как важнейшее условие реализации творчества во всех сферах дея-
тельности для развития и сохранения российской цивилизации.
3.1. Творческая природа человека, смысл и стадии творчества
Творческая природа человека поразительна. Человек подготовлен к
творчеству в процессе эволюции, поэтому он не может не творить. В.В. Ро-
занов в статье «Новая религиозно-философская концепция Николая Бердя-
ева» пишет, что человек создан Творцом гениальным (не непременно гени-
ем) и гениальность он должен раскрыть в себе творческой активностью,
победить все лично-эгоистическое и лично-самолюбивое, всякий страх
собственной гибели, всякую оглядку на других…501
Современный философский словарь представляет творчество как
«деятельность людей, направленная на создание нового, никогда ранее не
бывшего. В творчестве не только создается нечто новое, но и развиваются
сущностные силы человека, его способности и мастерство».502 В русской
религиозной философии понимание творчества связано с именем русского
религиозного философа Н.А. Бердяева, который писал, что «творчество
есть высшая форма проявления человеческой жизни, что творческий акт
всегда есть освобождение и преодоление, что творчество невозможно без
свободы и есть не что иное, как самореализация, объективизация её».
Творчество – единственный вид деятельности, который делает человека
человеком.503 Творческая деятельность – это преобразующий продуктив-
ный процесс, в котором «… привычные формулы адаптивного поведения
«потому что» и «для того чтобы» заменяются формулой «несмотря на», т.е.
момент творчества представляется неким спонтанным актом».504
«В творчестве человека, - отмечал Бердяев, помимо сознательного,
присутствует и бессознательный элемент. Таково, прежде всего творчество
художника: он творит, как правило, не отдавая себе отчета о собственном
процессе деятельности и не будучи способным затем объяснить его».505 В
этих
определениях общим подчеркивается неразрывная связь творческой дея-
тельности человека с развитием его личности, а точнее – саморазвитием,

501
Ильин В.П. Психология творчества. Питер, 2009. С. 265.
502
Современная философия: Словарь и хрестоматия. Ростов-на-Дону. Феникс, 1995. С. 76.
503
Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Основы теоретической психологии. М., 1998. С. 76.
504
Юнг К. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному
творчеству // Хрестоматия по психологии художественного творчества. М., 1996. С. 6.
505
Современная философия: Словарь и хрестоматия. С. 162.
208
как конструированием самого себя для продуктивного и успешного осу-
ществления своего социального предназначения.
Подразумевая наличие обязательного условия – свободу, В.В. Зень-
ковский в статье «Проблема творчества», анализируя книгу Н.А. Бердяева
«Смысл творчества. Опыт оправдания человека», отмечает, что «сознание
творческой мощи, творческое мироотношение не может развернуться у нас
в душе при настроении смирения».506 Более того, сам Н.А. Бердяев в этой
же книге считает, что традиционная христианская мораль возвращает нас
назад. Она не достаточна для создания простора для творческих сил, зову-
щих нас вперёд. Говоря об этом, он видел выход в переходе от морали по-
слушания и смирения к морали творчества, в освобождении морали от
утилитаризма.507 Новая мораль должна освободиться от психологии по-
слушания, от психологии подавленности, сковывающей творческие силы
человека. Не исполнение закона, что лишь предваряет моральное творче-
ство, а создание новой жизни, создание космоса из мирового хаоса – вот в
чём состоит созревшая моральная потребность человека508. Новый путь
морали – «через жертву к творчеству, через отречение от мира и его со-
блазнительных благ к творчеству мира иного и иной жизни». Однако глав-
ное в том, что моральное самочувствие нового человека «переросло уже
закон послушания, изобличающий зло и приспособляющийся к его усло-
виям. Мораль хочет быть творчеством высшей правды жизни и высшего
бытия».509 Отсюда понимание глубокой жажды простора творческим за-
мыслам и борьба со всем тем, что сковывает творческие порывы человека,
свободу творчества.
Творчество от производства отличает уникальность его результата,
что проявляется во вкладывании автора в материал неких несводимых к
трудовым операциям или к чисто логическому выводу возможностей.
Творчество в конечном результате выражает какие-то аспекты личности
творца. Именно этот факт придаёт продуктам творчества дополнительную
ценность в сравнении с продуктами производства.
Спонтанность генерации творческой идеи кроется в ее источнике – в
бессознательном, интуитивном. При этом не важно, в каком виде этот им-
пульс проявляется: в форме «побочного продукта действия» (Я.А. Поно-
марев), «подсказки» (Б.М. Кедров) или «инстинктивной видовой програм-
мы» (В.М. Вильчек). Важно, что признание творческого импульса есть
продукт бессознательного. В докладе «Об отношении аналитической пси-

506
Зеньковский В.В. Проблема творчества. По поводу книга Н.А. Бердяева «Смысл
творчества». Опыт оправдания человека» в кн.: Н.А. Бердяев: pro et contra.Кн. 1. СПб., 1994. С.
286.
507
Бердяев Н. Смысл творчества (опыт оправдания человека). М.: Г.А. Лемана и С.И.
Сахарова, 1916. С. 265, 268. URL: http://www.117.mhost.ru/books/smisl_tvorchestva.rar
(дата обращения 26.02.2010 г).
508
Н. Бердяев. Указ. соч. С. 257.
509
Там же. С. 256.
209
хологии к поэтико-художественному творчеству» К. Юнг отмечал: «Бес-
сознательный второй план … даёт о себе знать, специфически влияя на
содержание сознательного. К примеру, он производит продукт фантазии
своеобразного свойства».510 В своей книге «Мужество творить» Ролло
Мэй отмечает, что, по мнению Карла Юнга, существует полярность, некая
оппозиция между бессознательным опытом и сознанием. Эта связь имеет
компенсаторный характер: сознание господствует над необузданными ир-
рациональными капризами бессознательного, в то время как бессознатель-
ное не даёт сознанию опуститься до уровня банальности, пустоты, скучной
рациональности. Бессознательная сторона личности, которая до этого вре-
мени подавлялась, неожиданно проявляется и начинает господствовать,
прорывается сквозь барьеры нашего сознательного способа мышления.
Ролло Мэй считает, что внутри личности происходит резкое столкновение
сознательного мышления и озарения. Причём, переживая озарение, вос-
приятие не притупляется, а обостряется. Бессознательное является глубо-
ким уровнем человеческой психики, и когда оно проникает в сознание,
наступает интенсификация сознания. Бессознательное не только усиливает
интеллектуальные способности, но и активизирует процессы восприя-
тия.511
3.2. Стадии творческого цикла
В отечественной науке проблема стадий (актов, этапов, ступеней,
фаз, моментов и т.п.) творчества исследовалась Б.А. Лезиным примени-
тельно к художественному творчеству. Он выделял стадии труда, бессо-
знательной работы и вдохновения. П.К. Энгельмейер считал, что весь
творческий процесс следует подразделять на акты: желания, знания и уме-
ния. Ф.Ю. Левинсон-Лессинг, рассматривая научное творчество, полагал,
что этот процесс слагается из трёх элементов: 1) накопления фактов путём
наблюдений и экспериментов, 2) возникновения идеи в фантазии, 3) про-
верки и развития идеи. В зарубежной науке такие исследователи как Рибо,
Уоллес, Гельмгольц, Пуанкаре, Адамар, Гордон предлагали аналогичные
стадии творческого процесса. Однако общим является следующее:
Первый этап (сознательная работа) – подготовка – особое деятель-
ное состояние, являющееся предпосылкой для интуитивного проблеска
новой идеи.
Второй этап (бессознательная работа) – созревание – бессознатель-
ная работа над проблемой, инкубация направляющей идеи.
Третий этап (переход бессознательного в сознание) – вдохновение -
в результате бессознательной работы в сферу сознания поступает идея
изобретения, открытия, вначале в гипотетическом виде. Данный этап явля-
ется центральным этапом, характеризуется внезапным прозрением, т.е.
510
Юнг К. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному
творчеству // Хрестоматия по психологии художественного творчества. М., 1996. С. 24.
511
Мэй Ролло. Мужество творить. Очерк психологии творчества. Львов: Инициатива. М.:
Институт общегуманитарных исследований. 2001. С. 51-53.

210
наличием в творческом процессе инсайт512.
Четвёртый этап (сознательная работа) – развитие идеи, её оконча-
тельное оформление и проверка.
3.3. Смысл творчества
Смысл творчества определяется внутренней особенностью индивида,
степенью его свободы и пониманием трансцендентности (от лат.
transcendere – переступать), т.е. выхода за пределы самого себя. Важно не
просто обогатить мир новой материей, но и осознать необходимость самой
мысли для совершенствования себя, для противления злу, исходящему из
бердяевского «некосма», для нахождения в себе «той бесконечной имма-
нентной помощи», позволяющей раскрыть в себе «силы Бога». Иначе не
будет взаимоотдачи между миром и Творцом.
Для всякого творчества, пишет известный ученый-рефлексолог В.М.
Бехтерев, необходима та или иная степень одарённости и соответствующее
воспитание, созидающее навыки в работе. Последнее развивает склонность
в сторону выявления природных дарований, благодаря чему, в конце кон-
цов, возникает почти непреодолимое стремление к творческой деятельно-
сти. Непосредственным же определением её задач является окружающая
среда в форме данной природы, материальной культуры и социальной об-
становки, последней – в особенности.513 Н.А. Бердяев в своей знаменитой
книге «Смысл творчества (Опыт оправдания человека)» писал: «Наступа-
ют времена в жизни человечества, когда оно должно помочь само себе, со-
знав, что отсутствие трансцендентной помощи не есть беспомощность, ибо
бесконечную имманентную помощь найдет человек в себе самом, если
дерзнет раскрыть в себе творческим актом все силы Бога и мира, мира
подлинного в свободе от «мира» призрачного. Как раскрыть в себе «все
силы Бога»? Философ сам даёт ответ. Нельзя недооценивать необходи-
мость трудолюбия и целеустремленности для достижения «мира подлин-
ного в свободе», т. е. «дерзновенную уверенность и решимость». Способ-
ность к напряжённому умственному и физическому труду, умение выдер-
жать не только напряжение от подобной деятельности, но и «жертвенное
страдание творчества», потому что «выход из себя есть обретение себя,
своего ядра. И мы можем и должны почувствовать себя настоящими
людьми, с ядром личности».514
3.4. Творчество и идентичность
Творчество – феномен человеческого бытия. Оно играет важнейшую
роль в осмыслении и определении человеческого «движения-развития»,
что выступает главной действующей силой в организации жизнедеятель-
ности человека и прогресса общества. Способность изобретать, преобразо-
вывать и

  Пономарёв А.Я. Психология творчества. М.: Наука. 1976. С. 147; Петровский А.В.,
512

Ярошевский М.Г. Указ. соч. С. 50.

513
Пономарёв А.Я. Указ.соч. С. 151.
514
 Бердяев Н. Указ. соч.
211
открывать мир, заложена в антропогенезе, в становлении «системной це-
лостности особой определённости – человек».515 Можно сказать, что спо-
собность к творчеству заложена в сущностные характеристики человека, в
самом становлении человека, «в его всеобщности». Само же творчество
составляет специфику человека и выступает его видовым свойством, опре-
деляющим процесс становления, развития и прогресса человечества в це-
лом.
В.В. Козлов, автор книги «Психология творчества: Свет, сумерки и
тёмная ночь души», пишет: «Среди многочисленных качеств человеческо-
го сознания наиболее интригующей и загадочной является его способность
к творчеству – к приобретению принципиально нового знания о человеке,
окружающем его мире и способах его преобразования, знания, которым не
располагали предшествующие поколения, которые надо добыть, а не полу-
чить в готовом виде от своих предшественников и современников».516
Творчество значимо и психологически, и социально, и экономически и
эволюционно, потому что прогрессивное движение человечества напря-
мую связано с творческим процессом и с людьми, которые созидают но-
вое. Именно неутомимая жажда творчества ведёт к развитию не только ин-
дивидуальной личности, но и способствует прогрессу общества в целом,
становлению человеческой культуры.517 К сказанному мы хотим добавить,
что «неутомимая жажда творчества» способствует нахождению себя в
этом многообразном мире, образа Я, смысла своего существования, т.е.
нахождению и обретению своей идентичности, что проявляется в тожде-
ственности самому себе, укреплении собственной сущности, последова-
тельности своей жизни. Другими словами, в процессе творчества человек
формирует «систему личностных смыслов», формирует устойчивость
внутреннего устремления к «Я», тем самым «выковывая» свои ценности,
убеждения, словом личностную идентичность.518
Действительно, в процессе социализации человек знакомится со
всем тем, что уже создано Цивилизацией, в том числе и с результатами
творчества других людей. Затем человек становится способным открыть в
себе способности к творчеству. В качестве предпосылок творчества, по
мнению Э.В. Сайко, выступают особенные психологические условия: со-
циально-экономическое окружение человека в лице семьи, обеспечиваю-
щей его жизненное существование в социальном пространстве, и конкрет-
ный круг неформального референтного общения. Именно наставники (ро-
дители, учителя и т.д.), транслируя культурные традиции, а также друзья и
единомышленники (в живом общении с которыми эти традиции ассимили-
руются, перестраиваются) служат микрокультурной средой, которая явля-
515
 Сайко Э.В. Субъект: созидатель и носитель социального. М.; Воронеж, 2006.
516
 Козлов В.В. Психология творчества: Свет, сумерки и тёмная ночь души. М., 2008. С. 13.
517
 См.: Там же.
518
 Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность: теория, эксперимент, тренинг: Уч. пособие. М.,
Воронеж, 2004.

212
ется непосредственным катализатором для развития в субъекте его творче-
ских способностей.519 Однако способность к творчеству зависит от «самой
личности творца». Как отмечают исследователи, рассматривать деятель-
ность творца в отрыве от его личности немыслимо, потому что «какие бы
произведения художественного творчества мы бы ни взяли, они всегда со-
греты индивидуальными переживаниями, чувствами, размышлениями: они
всегда воплощают в себе всю полноту внутреннего мира человека», и, сле-
довательно, результаты творчества опосредованы не только характером
творческого процесса, но и самой личностью творца.520
В числе свойств, которые отличают творческую личность, выделяют
следующие:
1. Перцептивные способности (необыкновенная напряжённость вни-
мания, восприимчивость, впечатлительность), интеллектуальные
особенности (интуиция, фантазия, выдумка, дар предвидения, об-
ширность знаний), характерологические особенности (уклонение
от шаблона, оригинальность, упорство, высокая самоорганизация,
колоссальная работоспособность) (Я.А. Пономарёв);
2. Доминирующая роль познавательной мотивации, исследователь-
ская творческая активность, выражающаяся в способности к обна-
ружению нового, в постановке и решении проблем; возможности
достижения оригинальных решений, возможности прогнозирова-
ния и предвосхищения, способности к созданию идеальных этало-
нов. Обеспечивающих высокие эстетические, нравственные и ин-
теллектуальные оценки (А.М. Матюшкин);
3. Интеллектуальная активность, интегрирующая в себе умственные
и мотивационные факторы (Д.Б. Богоявленская);
4. Зоркость в поисках проблем, способность к свёртыванию длинной
цепи рассуждений, «боковое» мышление, цельность восприятия,
готовность памяти, гибкость мышления, способность к оценочным
действиям, легкость генерирования идей, беглость речи, способ-
ность к доработке, легкость ассоциирования, наличие чувства
юмора (А.Н. Лук);
5. Мотивационно-творческая активность в органическом единстве с
высоким уровнем творческих способностей (В.И. Андреев);
6. Способность совершать действия, выходящие за рамки обычных
явлений, но не противоречащие законам природы, наличие чувства
грядущего, богатство фантазии и интуиция, интерес к новому и не-
обычному (П. Торренс);
7. Независимость и самостоятельность, склонность к риску, актив-
ность, любознательность, неудовлетворённость существующим,
нестандартность мышления, готовность принимать решения,

519
 Сайко Э.В. Указ. соч.
520
Козлов В.В. Указ. соч. С. 14.
213
 стремление к признанию, внутренняя мотивация, готовность к ро-
сту (К. Тейлор, Э. Роу);
8. Способность замечать и формулировать альтернативы, проявлять
фантазию, умение ставить вопросы и избегать поверхностных
формулировок, упорство, независимая позиция, готовность к рис-
ку, хорошее чувство юмора, активный интерес к изучаемой про-
блеме (А. Матейко);
9. Стремление к самореализации, поглощённость делом как призва-
нием, аутентичность личности, уверенность в своих силах, инициа-
тивность и гибкость, критичность и высокая степень рефлексии (А.
Маслоу).521
Из этого следует, что приоритет отдаётся творческой активности
личности как результату «постоянной, продуктивной внутренней работы
человека над собой как рефлексивно культивируемой им собственной це-
лостной, творческой индивидуальности».522 Только сам субъект, развива-
ющий себя как обращённая в мир активная, утверждающаяся в нем лич-
ность, «рефлексивно обособляется в актах творчества», сосредотачивается
на самовыражении своего миропонимания, продуктивно созидая «соб-
ственную индивидуальность». Несмотря на свою детерминированность
природно-социальным миром, человек всегда выходит за свои пределы и
обращён к своему демиурговому качеству в своих творческих актах523. В
этом, на наш взгляд, и проявляется идентичность человека, выступающая
смыслообразующим элементом личности, который оказывает влияние на
смыслы, мышление человека. Идентичность сопровождается ощущением
тождественности самому себе, целостности своей личности, собственной
социальной ценности, смыслом своего существования и, главное, резуль-
татом решения значимых для себя ситуаций.
Человек становится человеком, когда осознаёт свою идентичность в
разных сферах, в том числе и в мире творчества, будь это творчество в
науке или искусстве. Творчество – это высшая форма активности сознания.
В процессе творчества человек реализует эту способность своего сознания,
тем самым развивая свою сущность.
3.5. Мышление и творчество
Считается, что мышление тесно связано с открытием нового, творче-
ством. Известный психолог начала ХХ века О. Зельц различал мышление
продуктивное и репродуктивное. Продуктивное мышление отличает появ-
ление нового продукта: знания, материального объекта, произведения ис-
кусства. Это различение использовал М. Вертхаймер, который проводил
грань между мышлением, основанным на инсайте (озарении), новом пони-
мании отношений между элементами, и заученными навыками. В отече-
521
Козлов В.В. Указ. соч. С. 15–16.
522
Семёнов И.Н. Творчество и человеческий капитал: рефлексивно-психологические
аспекты взаимодействия и развития / И.Н. Семёнов // Мир психологии. 2010. № 2. С. 39.
523
Козлов В.В. Указ. соч.

214
ственной психологии разделение продуктивного и репродуктивного мыш-
ления проводила З.И. Калмыкова. Однако с этими исследователями не со-
гласен А.В. Брушлинский, который, как нам представляется, совершенно
справедливо считает, что в самом понятии мышления заложено появление
нового. В противном случае речь идет не о мышлении, а о памяти. Дей-
ствительно, если мышление основано на переходе от одного состояния ре-
презентации к другому, то оно неизбежно связано с новизной. Все выше-
сказанное не исключает того, что мышление может быть в большей или
меньшей степени творческим.
Творчество не может быть отождествлено с мышлением. В этой свя-
зи интересным является представление литературоведа и лингвиста Д.Н.
Овсянико-Куликовского о центральном звене механизма творческой дея-
тельности - интуиции, который он связывал с бессознательной работой.524
Творчество возможно не только в познании, но и в искусстве. Для
этого часто требуется познание, но оно не составляет сущность прекрасно-
го. Например, психологический роман XIX века включал много интерес-
ных психологических наблюдений. Это придаёт дополнительный интерес
художественной литературе, но не составляют ее суть: не будет считаться
произведением искусства учебник по психологии, даже если содержащие-
ся в нем знания во много раз богаче тех, что можно найти во всех романах
Л.Н. Толстого. В еще большей мере подобные замечания относятся к му-
зыке или живописи. Способность к творчеству или креативности формиру-
ется и развивается у человека в процессе деятельности. Ядро креативности
составляет творческое мышление. Если мышление – это высший уровень
психической, познавательной деятельности человека, в процессе которой
происходит обобщённое опосредованное речью и прошлым опытом отра-
жение действительности в её существенных связях и отношениях525, то
мышление творческое имеет свои отличительные черты. Оно: пластично,
т.е. творческие люди предлагают множество решений в тех случаях, когда
обычный человек может найти лишь одно или два; подвижно, т.е. для
творческого мышления не составляет труда перейти от одного аспекта
проблемы к другому, не ограничивайтесь одной единственной точной зре-
ния; оригинально, т.е. порождает неожиданные, небанальные, непривыч-
ные решения.526
Один из первых, кто предпринял попытку дать ответ на вопрос, что
такое творческое мышление, был Дж. Гилфорд. В работах, посвящённых
креативности (творческому мышлению), он изложил свою концепцию, со-
гласно которой уровень развития креативности определяется доминирова-
нием в мышлении четырех особенностей. Во-первых, оригинальность и не-
обычность высказанных идей, стремление к интеллектуальной новизне.

524
Пономарёв А.С. Указ.соч. С. 150.
525
Психология: Учебник для педагогических вузов. М., 2005. С. 206.
526
Столяренко Л.Д. Основы психологии в экзаменационных вопросах и ответах. Ростов
н/Д, 2003. С. 115.
215
Во-вторых, творческого человека отличает семантическая гибкость, т.е.
способность видеть объект под новым углом зрения, способность обнару-
жить возможность нового использования данного объекта. В-третьих, в
творческом мышлении всегда присутствует такая черта, как образная адап-
тивная гибкость, т.е. способность изменить восприятие объекта таким об-
разом, чтобы видеть его новые, скрытые стороны. В-четвёртых, человек с
творческим мышлением отличается от других людей способностью проду-
цировать разнообразные идеи в неопределённой ситуации, в частности в
такой, которая не содержит предпосылок к формированию новых идей.
Такая способность творческого мышления была названа Дж. Гилфордом
семантической спонтанной гибкостью.527 Выделяют следующие парамет-
ры творческого мышления: богатство мысли (количество новых идей в
единицу времени); гибкость мысли (скорость переключения с одной зада-
чи на другую); оригинальность; любознательность; способность к разра-
ботке гипотезы; иррелевантность – логическая независимость реакции от
стимула; фантастичность – оторванность ответа от реальности при нали-
чии определённой логической связи стимула и реакции.
Эти параметры творческого мышления входят в состав кубической
модели Гилфорда – «дивергентное мышление», которое определяется как
«тип мышления идущего в различных направлениях». Это мышление до-
пускает варьирование путей решения проблемы, приводит к неожиданным
выводам и результатам.528
Вообще же исследователи считают, что для творческого открытия
необходимо два типа мышления: дивергентное и конвергентное. Дивер-
гентное мышление предстаёт как боковое, периферическое, мышление
«около проблемы».529 Как писал С.Л. Рубинштейн: «Когда точка, требую-
щая рационализации, изменения, введения чего-то нового найдена, заме-
чена, осознана и как бы засела в сознании изобретателя, начинается свое-
образный процесс стягивания к этой точке и вбирания в неё самых различ-
ных знаний, которые приходят к нему на ум: все эти наблюдения и факты
как бы примеряются к центральной точке и согласуются с задачей, владе-
ющей мыслью изобретателя».530
Конвергентное мышление ориентирует творческий поиск на элемен-
ты пространства, имеющие очевидное отношение к проблеме, т.е. осу-
ществляется векторно. Как считает С. Медник, что, чем более область про-
странства, в которой находится решение, отделена от проблемы, тем зна-
чимее роль дивергентного мышления в его поиске. И наоборот, значение

527
Маклаков А.Г. Общая психология: Учебник для вузов. Питер, 2007. С. 322-323.
528
Столяренко Л.Д. Указ. соч. С. 116
529
Дружинин В.Н. Психология и психодиагностика общих способностей. URL:
http://psicom.ru/psihologiya-i-psihod041.html (дата обращения 24.02.2010 г).
530
Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1964. С. 228.
216
конвергентного мышления возрастает, когда принцип решения уже
найден, но идея нуждается в материализации.531
3.6. Мужество творить
Почему многие люди, обладающие творческими способностями, не
смогли себя реализовать? Г. Линдсей, К. Халл, Р. Томпсон обнаружили,
что проявлению творческих способностей мешает не только недостаточное
развитие определённых способностей, но и наличие определённых лич-
ностных черт: склонность к конформизму; боязнь показаться глупым или
смешным; боязнь критиковать других из-за возмездия с их стороны; за-
вышенная оценка значимости своих собственных идей; два конкурирую-
щих между собой типа мышления: критическое и творческое.532
Мужество – обязательное условие творческого самовыражения.
Нужно победить в себе «страх перед ничто». Жить будущим – значит со-
вершить прыжок в неизвестное, а на это решаются немногие. Мужество
нужно для того, чтобы состоялось бытие и становление человека. Человек
становится человеком благодаря сознательному выбору и своему участию
в нём. Ролло Мэй писал, что мы должны полностью отдаваться делу и в то
же время осознавать, что можем совершить ошибку. Это диалектическое
противоречие между убеждённостью и неуверенностью свойственно выс-
шим уровням мужества. Это честность. А претендующие на абсолютную
истинность своих аргументов люди опасны. Лучше сомневаться, интуи-
тивно, подсознательно чувствовать верный путь и при этом идти вперёд.
Такой человек более гибок и открыт для нового знания.
В своей книге «Мужество творить» (Очерк психологии творчества)
Ролло Мэй выделяет:
- физическое мужество. Где тело человека необходимо для воспита-
ния чувств, а не для жестокости, для способности слушать телом, «мыс-
лить телом» по Ницше. Тело как объект эмпатии, выражение собственного
«я», как эстетическая категория, что такое представление формируется под
влиянием йоги, медитации, восточных учений и практик.
- нравственное мужество. Где ценность – это способность уважать
человеческое достоинство уже потому, что перед тобой человек. Источни-
ком такого мужества является умение отождествлять себя со страданиями
других. Это «мужество постижения», так как оно зависит от умения позво-
лять своему «я» видеть страдания других людей.
- социальное мужество. Это мужество солидарности с другими
людьми, способность поступиться собственным «я» в надежде обрести не-
что более важное: человеческую близость. Это мужество требует внести
собственное «я» в качестве вклада в человеческий союз, что требует от
каждого предельной искренности, психического и духовного единения.
Важно не только развивать собственное «я», но и участвовать в «я» других,

531
Феномен творчества в контексте научного познания (психолого-педагогические аспекты
проблемы). URL: http://www.psi.lib.ru/statyi/sbornik/fent.htm (дата обращения 10.02.2010 г).
532
Маклаков А.Г. Указ. соч. С. 324–325.
217
что является необходимым условием самореализации. В этой человече-
ском союзе важно как отъединение (сохранение спокойствия духа для
вслушивания в своё глубинное «я»), так и объединение (солидарность, со-
причастность).
Самое высшее из всех видов мужества – мужество творчества.
Каждая профессия требует творческого мужества. И творческого человека,
кто дерзнул встреться с «истинным опытом», создать «новые формы, но-
вые символы, новые принципы на основе которых можно строить новое
общество» ждёт тяжёлая работа кузнеца – ««в кузнице души» выковывать
такое, что придаст ценность человеческой жизни». Творчество – это не
только преодоление, устранение «мёртвых структур, символов, не выпол-
няющих свои функции», это создание нового, а именно, выражаясь мета-
форой Джойса: творить – значит выковывать формы в кузнице собствен-
ной души»533. Творческий человек возможно в полной мере и не отдаёт се-
бе отчёт в том, что он делает, творит что-то новое. Он просто работает и
делает своё дело всей жизни, интенционально, природно заданно. Творче-
скому человеку необходимо мужественно преодолеть как внешнее, так и
внутреннее сопротивление. Еще полтора века тому назад, Эмерсон писал:
«Повсюду общество состоит в заговоре против мужества людей, входящих
в него… Если ты не подчиняешься обычаям света, он мстит тебе своим
неудовольствием».534 Но он же призывал доверять себе и творческому ге-
нию, который живет в нас – чего бы это нам ни стоило. Внешние препят-
ствия для творчества существуют – но не нужно считать их непреодоли-
мыми. Намного важнее разобраться с нашими внутренними препятствия-
ми, а именно – с нашей тягой к консерватизму. Именно на него следует об-
ратить внимание в первую очередь. Когда события неоднократно повторя-
ются, и ничего нового не происходит, у вовлеченного в них человека при-
тупляется восприятие. Он начинает жить и действовать «на автопилоте»,
как заведенный механизм. Уровень осознанности резко снижается, а с ним
– и уровень жизненной энергии, которая проявляется через человека. Про-
ецируя свое внутреннее состояние на внешний мир, человек перестает осо-
знавать динамичную природу жизни. Он не ищет и не замечает нового ни в
себе, ни в своем окружении. За консерватизмом часто стоит боязнь поте-
рять то хорошее, что уже есть, и неверие в то, что будущее способно при-
нести нам нечто великое и прекрасное. Страх – характерный признак
невежества. Для того чтобы справиться с консерватизмом, требуется не-
многое – поддерживать остроту чувств и внимательность на должном
уровне, а также знать о важности роста и становления. Мы хотим стабиль-
ности? Но мир не стоит на месте, и поэтому для сохранения равновесия
необходимо двигаться вперед. Остановка чревата падением.

533
Ролло М. Указ. соч. С. 20-21.
534
Яшурин А. Беседы об истине. URL: http://www.liveinternet.ru/users/2072169/post71776548/
(дата обращения 22.02.2010 г).
218
 Российское общество создали россияне, им же и предстоит разви-
вать, усовершенствовать его, делать счастливее, гармоничнее, чище. Исто-
рия показывает, что поиск «высшего предназначения» является неотъем-
лемой чертой «русской цивилизации».535 Историческое развитие русского
народа показывает, что русский человек постепенно утрачивал мужество к
творчеству, что позволяет уверенно строить будущее. Процесс историче-
ского развития нашей цивилизации не только не давал возможности рус-
скому человеку осуществить свое творческо-социальное предназначение,
но и всячески пресекал любые попытки его проявления. Это проявилось в
период Российской Империи, когда нравственное, социальное и творче-
ское мужество было практически уничтожено из-за многолетней эксплуа-
тации широких слоёв населения; когда мизерные идеи малой горстки ли-
бералов (декабристы, Лорис–Меликов, партия кадетов) ограничить само-
державную власть были встречены ожесточенным сопротивлением дво-
рянства и императора. В большинстве случаев русский человек обладал и
обладает недостатком мужества творчества. Яркий пример – Александр I,
который, под давлением привилегированного дворянского сословия не
осмелился подписать документ о преобразовании России на конституци-
онных началах. Ему не хватило силы воли, стойкости характера и твердо-
сти духа, чтобы сделать это. Справедливо утверждение – «попадая под
влияние толпы, мы возвращаемся в каменный век».
Что может сделать один человек против всего общества, настроенно-
го на его подчинение? Думается, что ответ очевиден. Инициатива, стрем-
ление к новому, уважение других и сострадание к ним попросту исчезли
из-за страха перед новой объективной действительностью, воспитания мо-
лодого поколения по принципу «сиди и не высовывайся». Установление
советской доктрины развития российского общества не просто обобщило
этот негатив, но и еще более аккумулировало его. В мае 1922 года В. И.
Ленин предложил заменить применение смертной казни для активно вы-
ступающих против советской власти высылкой за границу. Затем, на «фи-
лософском пароходе» 1922 года гениальнейшие умы российской науки
были попросту выдворены с родины и отправлены за границу. А кто же
выступал против советской власти? Это творческие личности, личности,
которых нельзя запрограммировать, которые не боялись выразить свой
взгляд на новую действительность. Тенденция на уничтожение творческо-
го стержня была доведена до максимума в период власти Сталина. Теперь,
игра джаза на пианино и чтение стихотворений европейских классиков по-
эзии рассматривались как космополитизм и низкопоклонство перед Запа-
дом.
Проблема феномена творчества человека осознается для выживания,
развития и сохранения нашей цивилизации. Думается, если творческий по-
тенциал заложен эволюцией, то развитие возможно только в опоре на его
совершенствование.
535
Дугин А. Обществоведение для граждан Новой России. М., 2007. С. 141.
219
 Имеет ли место мужество выразить его в социально-политической
сфере? Конечно, нет. Что оно предполагает в данной сфере? Во-первых,
это преданность своему народу, желание кардинально улучшить его соци-
ально-экономическое положение. Во-вторых, это небоязнь обратить вни-
мание государства на проблемы собственной деградации. Наблюдаем ли
мы это? Отчасти, так как извращенное понимание этого приводит к тому,
что для чиновников собственная выгода важнее интересов общества.
Что же сегодня мешает русскому человеку реализовать свой творче-
ский потенциал? Этот вопрос имеет глубокие исторические корни. Страх
перед новизной, принцип «сиди и не высовывайся» дополняются новыми
факторами. Лень, тунеядство, безделье, пессимизм вкупе с такими гло-
бальными социальными проблемами как алкоголизм, табакокурение,
наркомания, лудомания, преступность создают плацдарм для того, что
творчески одаренные (пускай даже они об этом не догадываются) русские
люди творчески бесплодны в своей основной массе.
Переборов эти пороки, а для этого необходимо мужество, он созре-
вает для работы над проблемой и производит инкубацию направляющей
идеи. Затем он начинает искать вдохновение, что впоследствии выведет
его на внезапное прозрение. А где его искать? В деградирующем обще-
стве? В обществе, в котором работают только законы «ты мне – я тебе»? В
обществе где сознательно губят творческую инициативу, проявляют нега-
тивное отношение к новой идеи и даже в простом безразличии (нигилизме)
к ней? Говорят, что во время шторма любой порт подойдёт. Думается, что
в данном случае это справедливо лишь отчасти. Нельзя кидаться из край-
ности в крайность, т.е. попадать под влияние субъективно-объективного
временного периода в творчестве. Как и любое другое, его нужно защи-
щать, переживать, страдать за него. К сожалению, это умеют делать лишь
единицы. Но творчески мыслящий человек, истинный Творец, всегда
найдет те необходимые ему ориентиры, которые в дальнейшем позволят
реализовать свою идею. Просто важно знать, где искать их. Развивать свою
идею, проверять и оформлять её также необходимо, как заниматься повсе-
дневными делами, ведь человек не может сидеть без дела. Этот момент
важен, поскольку именно сейчас появляется завершенный образ свой идеи,
мысли. Но, опять же, русский человек может натолкнуться на новые пре-
пятствия, создаваемые для него все тем же обществом, государством. От
них порой зависит судьба всей творческой работы вообще. Очень тяжел
удар по личности Творца, когда его разработанную и доведенную до со-
вершенства идею не принимают, если, скажем, она в их убеждении раска-
чивает лодку социальной напряженности. Для России это особенно акту-
ально. Творцы из-за этого попросту отказываются от своих замыслов, то-
пят свою печаль и обиду в алкоголе, в лучшем случае просто откладывают
свои работы в долгий ящик. Очень мало людей, кто способен противосто-
ять этой буре. Думается, что они не просто имеют мужество к творчеству;
их волю, стойкость, титаническую целеустремленность нельзя недооце-

220
нить. Как бы ни складывались внешние обстоятельства, это никак не за-
трагивает Творческого человека, ибо Он трансцендентен миру объек-
тов536. Внешние обстоятельства подавляют лишь тех, кто слаб духом и
пребывает в неведении, что, к сожалению, характерно для большей части
человечества. Это все равно, что нищий завладел бы королевским троном,
а истинный правитель позволил себе превратиться в слугу, который ждет
милостей от нищего, щеголяющего в королевских одеждах. Можно про-
явить сострадание и пожалеть правителя, искренне считающего себя слу-
гой. Однако он не может винить в своем положении никого, кроме самого
себя, поскольку способен в любой момент вернуть власть в свои руки. Ес-
ли же он этого не делает, то заслуживает не сочувствия, а лишь презрения.
Человек является человеком лишь благодаря своей способности к творче-
скому мышлению (и в той мере, в какой он обладает ею). А творцом он
становится тогда, когда поток его мысли направляет его внимание к свое-
му детищу.

536
Меррел-Вольф Франклин. Пробуждение в Сверхсознании: Гносеология как Путь в иные из-
мерения. М., 2009. С. 368.
221
 ПРИЛОЖЕНИЕ

Language and art in the context of human's identity

(Язык и искусство в контексте человеческой идентичности)

Constantinos MARITSAS
MA in Philosophy
6, Liule Burgas st., 1505 Sofia
Bulgaria

Abstract. The problem of human language and art were studied in the context of the
definition “civilization” on the basis of Darwin’s theory. The author defines
civilization as “survival of the weak”. The author supposes that language and art were
invented by the men to describe their heroic deeds for the women in order to be
selected by them for reproduction. In other words, language and art became a selection
criterions together with beauty and presents. Finally, the author defines language and
art.

Keywords: art, evolution theory, language, lie, liying, poetry, prose, syntax,
grammar

INTRODUCTION. LANGUAGE, LIE AND HUMAN IDENTITY.

"Given the current level of our knowledge, I do not think that the question of
the origin of language may find an answer" (McMahon, 2003: p. 440). Language, I be-
lieve, is invented to enable men to tell women their feats, so women can choose men
for reproduction. Since the civilization is the survival of the weak, the language is in-
vented to enable weak men to describe their false deeds to women so that they can
choose them. "If the lie is the tool, used by the weak creatures to survive, the mind
needs to be improved in lies and deceit - for others and to itself." (Papagiorgi, 2001: p.
156). It is the language, as I have already mentioned, that becomes the criterion for se-
lection. By lying, the weakest man can reproduce causing admiration and be chosen by
women. As Steven Pinker rightly says, "in the case of systems, such as the language, it
is not easy to imagine the selection process that has created them." (Pinker, 2000: p.
400). This process is civilization, the survival of the weak with criteria being the song,
the beauty and the gifts. (Maritsas, 2007).
May be, "man invented the language to satisfy his deep need to complain"
(Pinker, 2000: p. 37). Man invents the language to satisfy his deep need to be chosen
by women for reproduction. Using language, the man lies to assert himself as a hero.
Actually, the purpose of language is to formulate lies.
If the aim of the language is the truth, there will be no need of the language -
everyone knows the truth: "Why even the most sincere speakers rarely state the truth,
the whole truth and nothing but the truth?" (Pinker, 2000: p. 254). People say: you
learn the truth from a child and a crazy man. To lie, you need a mind, a thought. The
aim of language is the lie, we all know the truth. "I killed the bear” is probably the first
lie told by a weak man to a woman in order to intercourse with her. This is the answer
to the question: "... if the real prerequisite for the use of language requires another per-
son, whom the first person turned to?" (Pinker, 2000: p. 411). The man spoke to a
woman! Therefore, man is a good speaker, and woman is a good listener.
222
 I guess the process of language development is as follows: the first weak man
had to describe the false fact with the phrase-lie, "I killed the bear”. The man had ges-
tures, yelling and masking at his disposal. The weak man must pretend to be the strong
one, the one that really killed the bear. A generation comes, however, where the weak
imitate the previous generation, not the powerful. Thus, the principle according which
the weak man imitated the powerful one disappeared. The weak men prevailed, and
the phrase "I killed the" has lost its necessity. Thus, gestures, shouts and masking be-
came a dance, a song and clothes.
So, language originates from the phrase-lie: "I killed the bear”. This phrase re-
veals the picture, where the man kills the bear. According to Kosti Papagiorgi, "the
word hides in itself a story, an empirical story" (Papagiorgi, 2001: p. 140). And that is
so! Each new lie, every new picture, created by the male fantasy, has to be expressed
by something old and familiar and "every new thing refers to something old, some-
thing in the past." (Papagiorgi, 2001: 99). Today, there are phrases like: "nun = stubble
in the field", "house = roof-tile", "almond blooming = bride", "a camel = ship in the
desert”, and like: "sources from the supporters", "work makes belly", "women's back",
etc. Every new thing today is also expressed by old pictures.
Which is the first picture, however, which started the above process? What man
has available to describe the pictures, which he wants to communicate to the woman?
Just his body. The first picture was the male body. The creation of language starts on
the basis of the male body. As Giambattista Vico wrote, "in all languages, the largest
part of the terms that denote inanimate objects are taken from the names of the human
body, from its various parts, feelings and its sufferings. For instance, a peak is called a
head or a beginning, face of back is used to indicate the front or rear, each hole is the
mouth, we say beads about the grapelets, we say teeth of the comb, beard of the roots,
throat of the gorge, also we say a handful for a few people, heart instead of a center,
which the Latins called umbilicus, a leg – for end or base. The fruits have flesh, we say
ore vein (lode), the wine is the blood of grapes, and the earth has guts, the sky laughs,
the wind whistles and the water mumbles" (Giambattista Vico, La science nouvelle,
1725, Gallimard, p. 146–147, from Papagiorgi, 2001: p. 153).
Here, I dare propose an experiment, based on the following: "The psychologist
George Miller asked various people to repeat exactly what they hear from a tape with
sentences, accompanied by noises at the background. People were able to cope best
with grammatically correct sentences that had meaning, and did not cope with the
grammatically correct sentences without meaning and with grammatically incorrect
sentences with meaning, and the worst was with grammatically incorrect and meaning-
less sentences." (Pinker, pp. 207–209). Miller considered men and women together
(“people”). If this experiment repeats with men and women separately, then, if women
cope better than men, this will be evidence that my hypothesis for the creation of the
language is correct. If men and women cope in one and the same way, then the as-
sumption is incorrect and the following applies: "...the requirements that the genders
face, are in practice similar to most of the other cognitive functions, including lan-
guage, and it would surprise me if differences between them with regard to their for-
mulation exist." (Pinker, 2000: p. 446).
In Kosti Papagiorgi’s book I have discerned the thought which is very essential
for my assertions. A centuries-long revolution was necessary in order that a sentence
of the primitive man (with the signs, the screaming, the convulsions) showing that he

223
is hungry is transformed into a sentence of the civilized man who politely asks for
food (with rhythm, syntax, grammar and pronunciation) (Papagiorgi, 2001: p. 61).
The primitive man, who had just to express that he was hungry, has usually died
of hunger. Kittens, puppies, calves, which do not struggle to suck and only indicate
that they are starving, die rejected by their own mother. By analogy, according to
Frans de Vaal, a professor of primate behavior: "A chimpanzee, who wants to partici-
pate in a quarrel, does not lose time in making gestures, and attacks immediately".537 It
turned out that language is designed to resolve solved problems, but that is not so. The
primitive man having no language and being hungry ate or died of starvation. Lan-
guage was created to become a criterion for selection. I would like to make some
changes in Papagiorgi’s thought: both the primitive and the civilized man wants and
asks for not food but a woman for reproduction, but each reaches his purpose by his
own means: the primitive man – by the signs, the screaming, the convulsions and the
civilized man – by rhythm, syntax, grammar and pronunciation.
The aim of the primitive man was the survival of the species and of himself.
With language as a criterion for selection the survival of the species is ensured.
The language is able to be interpretated as way for creation of human identity.
Language helps to create new identity or steal another’s identity. "I killed the bear” is
probably the first lie told by a weak man to a woman in order to intercourse with her.
And it is the first step to new identity.

DEVELOPMENT OF LANGUAGE
The principles of language originate and development explanation can be ap-
plied to every life phenomenon. The actual entropy of an expanding language or em-
pire is constantly rising over time but the maximum possible entropy increases faster
with the conquest of new territories or new words. (See Fig. 1).

Figure 1. Diagramm time-entropy.

Therefore, over time, language or empire are moving away from death. Lan-
guage or empire may not increase forever (reduced entropy). At some point they will
reach the minimum relative entropy and thereafter the entropy will increase until it
passes an ultimate value, after which the death or disintegration come. At the time of
minimum entropy, the empire will collapse and new countries will be formed, the lan-
guage will disappear and new languages will be created, so the circle goes on. The

537 Newspaper To Vima, Athens, 22.01.2006.

224
same applies to any living phenomenon. Any living phenomenon plunges into the en-
tropy, reducing its own entropy. These dives represent the evolution.

Figure 2. Birth, life and death of language.

Let's see the analytical development of the Greek language (See Fig. 2).
Item 1: The Genesis of the Greek language.
Language is born from the song when it came to the point of its smallest entro-
py. Therefore, "the Greek language has a melodic pronunciation." (Hanson and Heath,
1999: p. 235). The emphasis of ancient Greek is essentially "musical” (melodic, can-
tabile), not dynamic as in the modern Greek language. The stress depends mainly on
the height of the voice, rather than on its intensity.
Line 1–2: The life of the Greek language.
In life the entropy of language is reduced, the complexity and organization of
language, its grammar and syntax become more complicate. The Greek verb acquires
over 350 types, seven tenses appear. The noun receives about 10 forms and three nu-
merical types. (Hanson and Heath, 1999: p. 229).
Item 2: The birth of other languages.
At this point, language has reached the lowest possible entropy. The birth of the
other languages is described as follows: “The ancient Greek language, which from 500
BC to 1500 AD is recorded in the richest literature of the old world ... is retained dur-
ing these 20 centuries as a single language almost by force ... In fact, since from the
third and fourth century of its survival, the ancient Greek coexists with its other living
and operating ethnic forms different from it.“ (Siamakis, 1988: p. 61). Thus, during the
3rd or 4th century, the language reaches the lowest entropy and brings to existence
other languages. We can say that it has created a whole "family": “Variations of the
alphabet derive from one another, so mother and daughter variations, fraternal, cousin,
family, as well as family options can come into existence, as happens in tribes and
ethnic groups, languages, religions, heresies.” (Siamakis, 1988: p. 515).
Line 2–3: The ageing of language.
During the aging process, the entropy of the language increases, which reduces
its complexity and organization. Language is simplified. Many types of verbs and
nouns disappear, only two numerical types remain. The monotonic system (one single
accent system) outweighs the polytonic (more accents) one.
Item 3: The Death of language.
Language reaches the point of the greatest entropy, i. e. complete disorganiza-
tion and inevitably disappears. The ancient Greek and Latin give you an example of
that fact.

225
 Beyond the purely physical interpretation of the graph entropy-time diagram,
we can look at the development of the language from a cultural perspective as well
(See Fig. 2):
Item 1: The genesis of the Greek language.
As I stressed, language is brought to existence by the weak man as a criterion
for being chosen by women as opposed to the power of the strong man. Using lan-
guage, the weak men lies to women, trying to seduce them.
Line 1–2: The life of the Greek language.
To be chosen by women, the weak man needs a sophisticated language to for-
mulate a credible lie. Thus the grammar, syntax and the overall structure of a complex
language were created.
Item 2: The birth of other languages.
When ultimately the struggle for reproduction is transferred from the strong to
the weak, the women start to select men using the language as a criterion. Any weak
man should have not only a good capacity for lie but also a good command of lan-
guage.
Line 2–3: The ageing of language.
Upon the weak men’s prevailing, the language ceased to be a criterion for selec-
tion –everybody could talk and lie. Consequently, the lies and the language any more
cannot be a selection criterion. There is no need of a complex language and the lan-
guage slowly gets simplified and declines. Men are forced to find another criterion for
selection.
In other words:
Human language is unconsciously developed by the positive feedback:
more lies => rich language, rich language => more lies.
When the positive feedback leads the lies and language to the maximum level
of development, then the language ceases to be a criterion for selection – all men say
the same lies and use the same language. It is time to find another criterion for selec-
tion, which will replace the obsolete role of language as criterion of selection.
So, taking account of the abovementioned it is possible to get clear: why does
the process of the unconscious language complication gives a way now to its recog-
nized simplification.
There is a link between song (language), beauty and property – three criterion
of selection. The words – keys to any language are the verbs “to be” and “to have”.
The verb “to be” relates to the realization of the selection of men from women on the
grounds of outer appearance: “I am handsome.” The verb “to have” relates to the se-
lection on the ground of property: “I have property”. If civilization was based on other
selection criteria, for example, running or fishing, the key words would have been “to
run”: “I run fast” and “to fish”: “I fish successfully”. The English language has taken
them directly from the Greek: “είμαι” – “I am” and “έχω” – “I have”. What’s more, all
languages exhibit characteristic resemblances, basically in primary concepts, like the
verb “to be” and “to have”.

POETRY AND PROSE

Slowly the interest of women was transferred from the content, which was re-
peated and was already well known, to the form. Thus Poetry was born:
Poetry is the beautiful male language that describes the exploits of male heroes.

226
 Gradually, women start to talk with the men. However, they do not need a lan-
guage to describe the heroic deeds. They just start using the existing language as a tool
to simplify communication with each other in performance of their daily tasks. So
prose is the female language that describes daily life.
I am impressed by the view of Samuel Coleridge538: "Prose – words in a perfect
order. Poetry – the best words in a perfect order”. I agree with Coleridge by adding the
following to its definitions: poetry – the best words in a perfect order for the men-
heroes.
The zenith and apotheosis of Poetry is the Homer's Odyssey – the best words in
perfect order for the men-heroes.
“SONG ONE
Tell me, O Muse, of the man of many devices, who wandered
full many ways after he had sacked the sacred citadel of Troy.
Many were the men whose cities he saw and whose mind he learned,
aye, and many the woes he suffered in his heart upon the sea,
seeking to win his own life.”539

S(UBJECT) O(BJECT) V(ERB) TO S(UBJECT) V(ERB) O(BJECT)

As I have already exposed, language started from the phrase-lie "I killed the
bear" – the phrase depicts the picture describing how the man kills the bear. In fact, the
man has to describe the following story: "I went to hunt. I saw a bear. After a fight, I
killed it." Using the language of people at that time, the story reads as follows: "Aaa
Gru Grap” (I Bear Killed).
The indeclinable series of words in the sentence shows both the effect and the
chronological sequence of events - the man first goes to hunt, then spots the bear and
then kills it. It is clear that the man can not kill the bear before he sees it! The word
order is as follows: S(ubject) O(direct object) V(erb) – SOV. This is the word order of
the prehistoric people who speak from first-person singular. If the bear has killed the
man, it is clear that no one can tell this story. In this case, there is no doubt who has
killed whom, no matter whether the story is true or false!
The initial word order SOV (in our case – bring/ ball/ hoop) is observed in the
human-dolphin communication. In the National Geographic Magazine I read the next:
"To communicate with the dolphins, Herman and his team invent a language with
movement of hands and a very simple syntax rules. For example, hand movement up
and down with his fist clenched, means "ring", and another movement – stretched
arms above the head means "ball". The gesture for "come here", but with only one
hand means "fetch". In response to the “hoop, ball, fetch” commands, the dolphin
Akayamakay pushes the ball into the hoop. If the order of words, however, changes to
the "ball, hoop, fetch”, the dolphin brings the hoop to the ball. Over time, it manages
to understand commands with complex syntax, such as “right, basket, left, frisbee, in-
side” and to put the frisbee, located to the left, in the basket which is to the right. If the

538 Samuel Taylor Coleridge (21 October 1772 – 25 July 1834) was an English poet, critic and philosopher

who was, along with his friend William Wordsworth, one of the founders of the Romantic Movement in
England and one of the Lake Poets.
539 The English version taken from:

http://www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3Atext%3A1999.01.0136&redirect=true
227
order of the commands "left" and "right" is changed, the actions of Akayamakay
change.” 540
However, a generation comes to an existence that has to tell the story "of the
glorious ancestors” from a third person: “The hero/man goes to hunt. He spots a bear.
After a fight, he kills it." The SOV syntax is expressed as follows: "Man Bear Killed”.
The audience can not understand clearly who kills whom - the man kills the
bear or the bear kills the man (the story is communicated by a third person!):
Α. "The hero/man goes to hunt. He sees a bear. After a fight, he kills it." – The
man kills the bear.
B. "The hero/man goes to hunt. He spots a bear. After a fight it kills him." –
The bear kills the man.
Then the word order SVO – S(ubject) V(erb) O(direct object) comes into exist-
ence: "The man kills a bear. {"Vincent is not faced with the question of how the
change has begun in terms of S–O–V to S–V–O, but noted that, as the main order S–
O–V and the anaphoric sentences begin to precede the noun, this will create difficul-
ties in understanding the central subordinate structures." (McMahon, 2003: p. 227). I
believe he has done well not to address the problem ...} In this case, the order of words
does not reflect the chronology of actions – the man cannot kill the bear before he sees
it – but transmits the essence of the story.

SYNTAX AND GRAMMAR

The syntax tries to communicate the story by the word order of the indeclinable
words. In syntax the declinations are expressed by the word order:
Word (Subject)position1 Word (Verb)position2 Word (Direct object)position3 -
SVO.
By grammar words become independent of their position in the sentence.
"Meillet (1912) claims that the motive for grammatization lies in the pursuit of speak-
ers for greater expressiveness” (McMahon, 2003: 237).
Where Ν words are necessary to create a story, the possible sentences are as
much as the possible, nonrecurring combinations of words. Namely, the possible sen-
tences are Ν! (Ν factorial), where (as in Eq.1):
Ν! = 1x2x3x……x(N-1)xN (1)
For Ν = 3 => Ν! = 1x2x3 = 6
For Ν = 4 => Ν! = 1x2x3x4 = 24
For Ν = 5 => Ν! = 1x2x3x4x5 = 120
………………………………………………………
For Ν = 10 => Ν! = 1x2x3x4x5x6x7x8x9x10 = 3.628.800

Exampe: For the fact: “He kills her”, we have 3 words: “he”, “kill” and “she”,
and 3! = 3x2x1 = 6 potentiality to description it (See Table 1):

Table 1. Declinable words and indeclinable words.

540 The National Geographic Magazine (2008). Athens, March 2008, p. 20.
228
 He1 kills2 her3 He1 kill2 she3
Declinable words Indeclinable
(syntax and words
grammar) (syntax)

e ills er e ill he

e er ills e he ill

ills e er ill e he

er e ills he e ill

ills er e ill he e

er ills e he ill e

Only a few combinations using only the syntax (the location of words) clearly
communicate the story. With grammar all the combinations clearly communicate the
story. "The order of words in the phrase is changed when the grammar and syntax are
created” (Stupi, 2004: p. 23). But: "As regards the parameters concerning the order of
the parts in the sentence, there is a large difference between languages with a particu-
lar syntactic order, and those such as warbiri and dyirbal, where every possible se-
quence of parts of the sentence gives the correct sentence." (McMahon, 2003: p. 217).
People, who use these languages, have solved the problem without using the grammar
and syntax.
According to Kentaro Abe and Dai Watanabe: “Whether the computational sys-
tems in language perception involve specific abilities in humans is debated. The vocal-
izations of songbirds share many features with human speech, but whether songbirds
possess a similar computational ability to process auditory information as humans is
unknown. We analyzed their spontaneous discrimination of auditory stimuli and found
that the Bengalese finch (Lonchura striata var. domestica) can use the syntactical in-
formation processing of syllables to discriminate songs). These finches were also able
to acquire artificial grammatical rules from synthesized syllable strings and to discrim-
inate novel auditory information according to them. We found that a specific brain re-
gion was involved in such discrimination and that this ability was acquired postnatally
through the encounter with various conspecific songs. Our results indicate that passer-
ine songbirds spontaneously acquire the ability to process hierarchical structures, an
ability that was previously supposed to be specific to humans.” (Abe K. &
Watanabe D., 2011)

CREATION OF ARITHMETIC
As mentioned above, human language began with the phrase-lie "I killed the
bear." It was the first lie with which the weak man managed to charm the woman.
From that moment on, every weak man had to invent a better lie to stand a chance of
being elected by a woman. Obviously, the second lie with which the weak competitor
tried to conquer the woman was: "I killed ... two bears." This phrase-lie was yet anoth-
er big step forward. Arithmetic was born. The next steps were obvious: "I killed ...
three bears", " I killed ... two bears and three wolves." However, there came a genera-
tion when the weak ones copied the previous generation and not the strong ones. And
the lie turned into: "The two hunters killed three bears and five wolves."
229
 And what is true for arithmetic, also holds true for language:
In essence, human arithmetic developed from the positive feedback:
More lies => more arithmetic, more arithmetic => more lies.

Which, however, was the first icon, whereof the above procedure started? What
did the man have at his disposal to explain the numbers he wanted to the woman? Only
his body. The first numbers were expressed by the (male) body. Arithmetic was creat-
ed on the basis of the male body, with the use of fingers and their parts in particular
(See Fig. 3).

Figure 3. Fingers and numbers.

The first numbers the man used to create his lies, had to be demonstrated easily
and, obviously, to be easily understood by the audience, the women. At the same time,
they had to be easy to memorise and recall. Logically, these numbers were as follows:
3: three parts of a finger
4: four fingers
5: four fingers and thumb and
10: the ten fingers.

With these numbers, man created the following numeral systems:

Ternary numeral system, based on the parts of the fingers:
1 trio (finger) = 3 parts [10(3) = 3(10)].
2 trios (fingers) = 6 parts [20(3) = 6(10)].
3 trios (fingers) = 9 parts [100(3) = 9(10)].
4 trios (fingers) = 12 parts [110(3) = 12(10)].

Hyper ternary numeral system, based on the parts of the fingers plus the thumb:
1 hypertrio = 1 trio (finger) + 1 thumb = 3 +1 = 4.
2 hypertrios = 2 trios (fingers) + 1 thumb = 6+1= 7
3 hypertrios = 3 trios (fingers) + 1 thumb = 9 +1 = 10.
4 hypertrios = 4 trios (fingers) + 1 thumb = 12 +1 = 13.

Decimal numeral system, based on the ten fingers of both hands:

1 finger (a ten) x 10 fingers (units) = 10
2 fingers (tens) x 10 fingers (units) = 20
3 fingers (tens) x 10 fingers (units) = 30
4 fingers (tens) x 10 fingers (units) = 40 (See Fig. 4).

230
Figure 4. 4 fingers (tens) x 10 fingers (units) = 40.
…
10 fingers (tens) x 10 fingers (units) = 100

Duodecimal numeral system, based on 12 parts of the fingers:

1 finger x 12 parts (units) = 12
2 fingers x 12 parts (units) = 24
3 fingers x 12 parts (units) = 36
4 fingers x 12 parts (units) = 48
5 fingers x 12 parts (units) = 60

All the above numbers are based on the human body, they are easily formed,
memorised and understood. Many of these numbers have come to us and are still used
today. I will mention just a few examples:
- 3: Poseidon’s trident, Holy Trinity, the three little pigs ...
- 7: wonders of the World, ancient sages, rainbow colors, days of the week …
- 12: gods of Ancient Greece (13 with Dionysos), Apostles of Christianity (13
with Christ), months of the year, hours of the day and night ...
- 40: forty heroes ... (See Fig. 4)
- 60: minutes in an hour ...

And an example from the folk tradition of Kafiristan: "They would send (40)
people and a (1) large goat to the sanctuary; five (5) people from each group would
face the altar and would three (3) times solemnly ask if Tayban was ready to accept
their gift. If the goat shook three (3) times, this was considered a positive response and
the animal was killed." (Jettmar, 1986: p. 221).

DEFINITIONS OF LIE AND LYING

First, I will give the definition of the lie and lying, because the creation of lan-
guage and art rests on it. A universally accepted definition of lie and lying does not
exist. David Livingstone Smith (2004) has an extremely broad definition of lying: “I
define lying as any form of behavior the function of which is to provide others with
false information or to deprive them of true information.” (p. 14). Warren Shibles
(1985) defines lying as follows: “A lie is merely a contradiction between belief (self-
talk) and expression” (p. 33). Sissela Bok (1978) says the following about lying: “I
shall define as a lie any intentionally deceptive message that is stated. Such statements
are most often made verbally or in writing, but can of course also be conveyed via
smoke signals, Morse code, sign language, and the like. Deception, then, is the larger
category, and lying forms part of it.” (pp. 13–14). Harry Frankfurt (1992) has a defini-
tion of lying: “Lying is a rather complicated act. Someone who tells a lie invariably
attempts to deceive his victims about matters of two distinct kinds: first, about the state

231
of affairs to which he explicitly refers and of which he is purporting to give a correct
account; second, about his own beliefs and what is going on in his mind.” (p. 5).

As we have already said, the first human lie is: "I killed the bear," illustrated by a
weak man in order to embezzle the heroism of the strong man. In other words, the lie
of the weak man is the truth of the strong one. Following the need to create it, we can
already give the definitions of lie and lying:
The lie is the someone else’s truth.
The lying is the usurpation of someone else’s truth.

The powerful male kills the animal – the truth (See Fig. 5). The weak male usurp the
strong male’s truth with the purpose of being selected by the female for reproduction -
the lying (See Fig. 6). The weak male always wanted to find and usurp the truth of the
strong male; until today.

Fig. 5 The the truth of Fig. 6. The lie of the weak man
the strong man.

Take for example Koko the Gorilla. When her handlers confronted her after she tore a
steel sink out of its mooring, she signed "cat did it" and pointed at her innocent pet kit-
ten. Perhaps the Koko example lends credence to the idea that lying comes with lan-
guage. The more elaborate the language, the more elaborate the lying. Koko has
learned to sign over 1000 words (See Fig. 7).The more words she knows, the easier it
is for her to lie. Perhaps all animals have within them the tendency to deceive, but only
with language is that tendency able to fully blossom. Still, it doesn't mean that animals
without complex language abilities don't bluff or lie. In a 1995 issue of the Journal of
Theoretical Biology, a University of Rochester biologist Eldridge Adams published
the results of research that show that animals of the same species bluff to get what they
want. Specifically, he showed that a species of crustacean called Gonodactylus bredini
have the ability to bluff stronger opponents into giving up a fight. Many animals and
insects have an inborn ability to camouflage themselves in order to hide from prey.
Camouflage is a form of deception. It isn't in an animal's best interest to draw attention
to itself. The more it blends, the longer it lives. Is it possible that deception is not only
a natural instinct of all living creatures, but that it is absolutely essential to survival?
After all, those who lie (whether they be human or otherwise), often do so for their
own gain - to avoid punishment, embarrassment, or harm. The better a creature is at
lying, bluffing, and deceiving, the more likely it is to survive in this world. Lying is all
about deceiving predators and surviving - whether it is an insect changing its colors or
a human lying to a boss who might fire him and take away his income and means of
survival. Could one reason that humans have evolved as much as we have be precisely
232
this - that we are the world's best tricksters and liars? Does mastering the art of deceit
mean mastering the world?
How and why do frogs lie? Since a croak is the auditory condition for green frogs to
decide their correspondent size, some small male frogs, and toads as well, whose odds
of finding a mate and passing on their genes are critically against them, may “lower
their voices to make themselves sound bigger” and the misleading big-bodied croaks
should “intimidate frogs that would beat them in a fair fight”. “ females, which in
most frogs are mute.” (Lorenz, 2008, p. 121). (See Fig. 8).
The petit frog appropriates the truth of the powerful one to win the female to pass its
own genes to the next generation.

Fig. 7 Fig. 8 Fig. 9

DEFINITIONS OF LANGUAGE AND ART

“Messrs. Wallace and Trimen have likewise described several equally striking cases of
imitation in the Lepidoptera of the Malay Archipelago and Africa, and with some other
insects. Mr. Wallace has also detected one such case with birds, but we have none with
the larger quadrupeds. The much greater frequency of imitation with insects than with
other animals, is probably the consequence of their small size; insects cannot defend
themselves, excepting indeed the kinds furnished with a sting, and I have never heard
of an instance of such kinds mocking other insects, though they are mocked; insects
cannot easily escape by flight from the larger animals which prey on them; therefore,
speaking metaphorically, they are reduced, like most weak creatures, to trickery and
dissimulation.” (Darwin Ch., The Origin of the Species, Chapter XIV Recapitulation
and Conclusion). American ethologists J. T. Rowell, S. P. Ellner and H. K. Reeve
(2006) show that lie and dishonesty are widespread among the animals: “In green tree
frogs Rana clamitans some small males exaggerate their quality by lowering their
acoustic pitch to resemble that of larger males (Bee et al. 2000). False alarm signals
may be given to divert rivals from food sources or mating opportunities, as in the
shrikes Lanio versicolor and Thamnomanes schistogynus (Munn 1986). Deception has
been observed in all primate groups, and differences in deception rate among primate
species correlate with neocortex size, suggesting that benefits from deception may
have been a driver of neocortex expansion”. The better a creature is at lying, bluffing,
and deceiving, the more likely it is to survive in this world. Lying is all about deceiv-
ing predators and surviving - whether it is an insect changing its colors or a human ly-
ing to a boss who might fire him and take away his income and means of survival.
Could one reason that humans have evolved as much as we have be precisely this -
that we are the world's best tricksters and liars? Does mastering the art of deceit mean
mastering the world?
Finally, the definition of language and art for every living being is:
Language and art are the tools of lying for every living beings:

233
Language: Usurping the truth by the weak male from the strong male with the purpose
of being selected by the females for reproduction using its own body organs as instru-
ments.
Here language is the body language, the voice language, the gesticulation language.
This definition is for every living being, animal or human.
Art: Usurping the truth by the weak male from the strong male with the purpose of be-
ing selected by the females for reproduction using the nature materials as instruments.
Here art is the body language, the voice language, the gesticulation language. This def-
inition is for every living being, animal or human.

CONCLUSION

In this work I showed that language and art can be explained on the ground of Dar-
win’s theory. But it is necessary to define the concept of civilization and its selection
criteria. On the basis of the Darwinian theory I define civilization as “survival of the
weak”.
I have shown in this article that language and art have been created unconsciously by
the weak male. The aim was for the weak male, the creator of civilization, to survive
by means of the lie. Language and art created as forms of lying. After achieving the
aim, the surviving of the weak human, lying, subsequently language and art became
unnecessary. Thus civilized man found himself with instrument, the language, which
was useless. And it was then that he discovered new necessities – communication:
truth, philosophy, science, commerce, etc. Thus, language and art became … human
language and art. Until this very day… And everything started from the lie: “I killed
the bear”.
REFERENCES
1. Abe K. & Watanabe D., (2011). Songbirds possess the spontaneous ability to discriminate syntactic rules,
Nature Neuroscience, 26 June 2011, doi:10.1038/nn.2869.
(http://www.nature.com/neuro/journal/vaop/ncurrent/full/nn.2869.html#/author-information)
2. Adams E. (1995). The Cost of Threat Displays and the Stability of Deceptive Communication, Journal of
Theoretical Biolog, 175, 405-421.
3. Bok S., (1978). Lying: Moral Choice in Public and Private Life. NY: Random House.
4. Darwin, Ch. (1997). The origin of the species (Η Καταγωγή των Ειδών). Patra Hellas: University of Patra
Press.
5. Frankfurt H., (1992). “The Faintest Passion,” in Necessity, Volition and Love. Cambridge: Cambridge
University Press.
6. Hanson, Victor and Heath, John (1999). Who Killed Homer? (Ποιος σκότωσε τον Όμηρο;), Athens:
Kaktos.
7. Jettmar, K. (1986). Religions of Hindukush (Религии Гиндукуша). Moskow: Nauka.
8. Lorenz K. (1966) On Agression, New York: Bantam Books.
9. Maritsas C., (2007). Civilization and natural selection, Sofia, University press.
10. McMahon, April. (2003). Understanding Language Change (Ιστορική γλωσσολογία), Athens: Me-
techmio.
11. Papagiorgi, K. (Παπαγιώργη Κ.) (2001). Oils vinegars (Λάδια ξίδια). Athens: Kastaniotis.
12. Pinker, St. (2000). The Language Instinct (Το Γλωσσικό Ένστικτο), Athens: Katoptro.
13. Rowell J., Ellner S. and Reeve H., (2006). Why Animals Lie: How Dishonesty and Belief Can Coexist in a
Signaling System, The American Naturalist, v. 168. № 6. p. E 180 – E 204.
14. Shibles W., (1985). Lying: A Critical Analysis. Whitewater, WI: The Language Press.
15. Siamakis K. (Σιαμάκης Κ.), (1988). The Alphabet (Το αλφάβητο), Thessaloniki.
16. Smith D., (2004). Why We Lie: The Evolutionary Roots of Deception and the Unconscious Mind. NY:
St. Martin’s Press.
17. Stoupi M. (Στούπη Μ.), (2004). The greek melody language (Η Ελληνική μελωδική γλώσσα), Athens:
Dodoni.

234
 Заключение
Настоящее исследование было посвящено определению сущности,
особенностей, структуры, факторов формирования, тенденций развития
идентичности, с акцентом на профессиональную и трудовую идентич-
ность. Идея соединить два подхода к феномену идентичности – социально-
психологического и социально-философского, в целом, по мнению авто-
ров, удалась. Результатом стал целостный текст, в котором представлен
теоретический анализ понимания идентичности в психологии, в котором
прослеживается идея наличия в ней двух аспектов – личностного, связан-
ного с уникальностью проявлений человека, и социального, вектором ко-
торого является внешнее окружение; анализ тенденций развития трудовой
идентичности при переходе в постиндустриальное общество с позиций со-
циальной философии; выявлены концептуальные связи между такими по-
нятиями, как идентичность – творчество, идентичность – язык.
В первой главе «Профессиональная идентичность как социально-
психологический феномен» раскрыты проблема идентичности в социаль-
но-гуманитарных науках: философии, социологии и психологии, природа,
суть, а также понимание этого феномена исследователями указанных обла-
стей знания; представлен обзор основных психологических подходов к ис-
следованию идентичности; дан глубокий анализ понятия идентичности в
зарубежной (Ч.Кули, Дж. Мид, К.Роджерс, Р.Бернс и др.) и отечественной
психологии (Л.С.Выготский, А.Г.Спиркин, В.В.Столин, И.С.Кон,
И.И.Чеснокова, В.С.Мерлин, В.С.Мухина, Л.Б.Шнейдер и др.); соотнесены
понятия «идентичность» и «идентификация», раскрыто их смысловое
наполнение, акцентировано, что идентичность – психическая категория, а,
значит, она динамична, подвижна и процессуальна; особое внимание уде-
лено профессиональной идентичности как виду социальной идентичности,
что обосновывается, и механизмам ее формирования.
Во второй главе монографии, называющейся «Трудовая деятельность
и идентичность личности на современном этапе развития общества: соци-
ально-философские аспекты» дается социально-философский анализ со-
стояния современного общества – оно рассматривается как переходное к
постиндустриальной стадии развития. По мнению авторов, социально-
экономические трансформации, детерминированные, прежде всего, разви-
тием сферы материального производства, приводят к формированию ново-
го исторического типа труда, новому типу субъекта труда и новой трудо-
вой идентичности. Поскольку постиндустриальное общество находится в
стадии становления, то о новой трудовой идентичности также можно гово-
рить не как о законченном, а как формирующемся феномене. Задача вы-
членения новой идентичности затруднена многообразием социально-
философских концепций нового общества. Во второй главе монографии
представлен анализ ряда «кризисных» концепций современного общества
и человеческой идентичности – к ним авторы относят ряд концепций раз-
витого индустриального общества 50–70-х годов XX столетия, а также не-

235
которые постмодернистические концепции (в монографии в качестве при-
мера рассматривается теория Ж. Бодрийяра). По мнению авторов, данные
коцепции фиксируют лишь негативную сторону проблемы – разрушение
старой трудовой идентичности, однако не дают ответа на вопрос о том, ка-
кая трудовая идентичность может быть сформирована в условиях нового
способа производства. Кроме того, авторами выделяются ряд «позитив-
ных» концепций, с упором на которые можно выделить некоторые черты
формирующейся новой идентичности. В качестве таких концепций взяты
теории постиндустриального общества (Дж. Гэлбрейт, М. Кастельс, Д.
Белл), концепция свободного агента Д. Пинка, идеи «научной философии»,
базирующейся на марксистской трудовой парадигме. Центральным пара-
графом второй главы стал параграф 2.6., в котором раскрыты теоретико-
методологические основания «научной философии» и показаны ее пре-
имущества перед другими подходами (в частности, претензия на анализ
сущностных сторон действительности). В данном параграфе авторы уде-
лили внимание понятию «всеобщего труда» как материальной основе
постиндустриального общества. Через выявление сущносных характери-
стик всеобщего труда выводятся сущностные характеристики субъекта
труда и черты его новой идентичности. Исследование показало, что суще-
ствует ряд особенностей, свойственных работникам постиндустриального
типа и составляющих базовые моменты новой трудовой идентичности. К
их числу относятся креативность, высокий профессионализм (квалифика-
ция), развитые общие и специальные способности к труду, новые ценност-
ные установки, включая индивидуальность самомотивацию и самоответ-
ственность, автономность, творчество, совершенствование себя, гибкость.
В третьей главе книги акцент сделан на глубокой взаимозависимости
понятий «творчество» и «идентичность». Авторами были раскрыты такие
вопросы как творческая природа человека, смысл и стадии творчества;
стадии творческого цикла; смысл творчества; творчество и идентичность;
мышление и творчество; мужество творить. Анализ данных проблем со-
ставляет смысловое наполнение параграфов главы, которые могут быть
рассмотрены как «точки роста» теории идентичности.
Наконец приложение дополняет общий замысел работы, связав фено-
мен идентичности с еще одной важной стороной человеческой жизни –
языком.
По мнению авторов монографии, цель, которая была изначально по-
ставлена при работе над книгой, а именно – показать многранность фено-
мена идентичности и дать выход проблемы идентичности из теоретиче-
ской плоскости к анализу социальной реальности, в целом, достигнута.
Дальнейшее развитие общества, переход его в стадию развитого постинду-
стриализма, думаем, даст новый материал для анализа идентичности чело-
века.
Коллектив авторов

236
 Библиографический список

1. Автоматизация нанотехнологического производства // Деловая пресса. номер

31(404)–32(405) от 10.08.2007. URL:
http://www.businesspress.ru/newspaper/article_mId_37_aId_427305.html (дата
обращения: 01.04.2009 г.)
2. Агеев В.С., Толмасова А.К. Теория социальной идентичности и её эмпирические
верификации // Психология самосознания. Хрестоматия. – М., 2003. – С. 624–638.
3. Акиндинова И.А. Самоактуализация личности в различных типах организации
профессиональной деятельности // Психолого-педагогические проблемы развития
личности в современных условиях: Психология и педагогика в общественной
практике. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 2000. – С. 29–36.
4. Альбуханова-Славская К.А. Деятельность и психология личности. – М.: Наука.
1980. – 334 с.
5. Альбуханова-Славская К.А. О путях построения психологии личности //
Психологический журнал. – 1983. – № 1. – С. 14–29.
6. Альбуханова-Славская К.А. Стратегия жизни. – М.: Мысль. 1991. – 299 с.
7. Антонова Н.В. Проблема личностной идентичности в интерпретации
современного психоанализа, интеракционизма и когнитивной психологии //
Вопросы психологии. 1996. – № 1. – С. 131–143.
8. Анцыферова Л.И. К психологии личности как развивающейся системы // Психо-
логия формирования и развития личности. – М.: Наука, 1981. – С. 3–19.
9. Анчишкин А.И. Наука. Техника. Экономика / А.И. Анчишкин. – М.: «Экономи-
ка», 1989. – 383 с.
10. Араб-Оглы Э.А. Обозримое будущее: Социально-экономические последствия
НТР: год 2000 / Э.А. Араб-Оглы. – М.: Мысль, 1986. – 205 с.
11. Армстронг М. Практика управления человеческими ресурсами. 8-е издание / М.
Армстронг. – СПб.: Питер, 2004. – 832 с.
12. Арыстанбекова А. Экономика, основанная на знаниях // Мировая экономика и
международные отношения. – 2008. – № 6. – С. 30–33
13. Балаева А., Предводителева М. Сфера услуг в мировой экономике: тенденции
развития // Мировая экономика и международные отношения. 2007. № 3. С. 23-28
14. Бароян Р.О. Под угрозой здоровье (рецензия на книгу С.А. Ершова «США:
капиталистическое производство и здоровье трудящихся») // Рабочий класс и
современный мир. – 1973. – № 5.
15. Баскаков В.Ю. Хрестоматия по телесно-ориентированной психотерапии и
психотехнике. – М.: НПО «Психотехника», 1993. – 144 с.
16. Батищев Г.С. Философская концепция человека и креативности в наследии С.Л.
Рубинштейна/ Г.С. Батищев // Вопросы философии. – 1989. – № 4. – С. 105.
17. Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А. Социальная психология личности: учебное
пособие для вузов. – М.: Аспект Пресс, 2001. – 301 с.
18. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозиро-
вания / Пер. с англ. Изд. 2-е испр. И доп. – М.: Academia, 2004. – 788 с.
19. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по
социологии знания. – М.: Медиум, 1995. – 323 с.
20. Бердяев  Н. Смысл творчества (опыт оправдания человека). М.: Г.А. Лемана и
С.И. Сахарова, 1916. URL: http://www.117.mhost.ru/books/smisl_tvorchestva.rar
(дата обращения: 26.02.2010 г).
21. Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. – М.: Прогресс, 1986. – 420 с.
22. Библер В.С. Мышление как творчество / В.С. Библер. – М.: Политиздат, 1975. –
400 с.

237
23. Бодалёв А.А. О характеристиках идентификации и идентичности на ступени
взрослости // Мир психологии. – 2004. – № 2 (38).
24. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структура. М.: Культурная ре-
волюция; Республика; 2006. – 269 с. – (Мыслители XX века).
25. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. – М.: Добросвет, 2000. – 387 с.
26. Бодрийяр Ж. Система вещей. – М.: РУДОМИНО, 2001.
27. Бодров В.А. Профессиогенетический подход к проблеме формирования
профессионала // Психология субъекта профессиональной деятельности. – М.:
Ярославль, 2001. – С. 54–71.
28. Большая российская энциклопедия. Т. 6. М., 2006.
29. Большой словарь иностранных слов / Сост. А. Ю. Москвин. – М.: ЗАО
Центрполиграф, 2005.
30. Брагина В.Д. Влияние представлений о выбранной профессии на
профессиональное самоопределение учащейся молодёжи. Автореф. дис. … канд.
психол. наук. – М., 1976.
31. Бурлачук Л.Ф., Михайлова Н.Б. К психологической теории ситуации //
Психологический журнал. – 2002. - № 1. – С. 5–17.
32. Буякас Т.М. О проблемах становления чувства самоидентичности у студентов-
психологов // Вестник МГУ. Серия 14. Психология. 2000. – №1. – С. 56–62.
33. Буякас Т.М. Проблема и психотехника самоопределения личности // Вопросы
психологии. – 2002. – №2. – С. 28–39.
34. Буякас Т.М. Процесс обучения как диалог между профессиональным и
личностным становлением // Вестник МГУ. Серия 14. Психология. – 2001. – №2. –
С. 69–77.
35. Васильева Т.С. Социальная философия: учеб. пособие / Т.С. Васильева, В.В. Ор-
лов. – Пермь, 2002. – 331 с.
36. Внутских А.Ю. К постановке проблемы философских оснований концепции
нанореволюции // Новые идеи в философии. Вып. 18: межвуз. сб. науч. тр.: в 2 т. /
Перм. ун-т. – Пермь, 2009. – Т. 1. – С. 97–102
37. Володарская Е.А. Социально-психологические факторы идентификации учёного с
научной школой. Дис... канд. психол. наук. – М., 1994.
38. Выготский Л.С. Проблемы развития психики. Собр. Соч., Т.3. М., 1983.
39. Высоковский А. Креативность как ресурс. URL: http://www.strana-
oz.ru/?numid=25&article=1105 (дата обращения: 10.06.2009)
40. Галкин Д.В., Грицанов А.А. Бодрийяр // Новейший философский словарь. Пост-
модернизм / гл. науч. ред. и сост. А.А. Грицанов. – Мн.: Современный литератор,
2007. – 816с. – С. 58–65.
41. Головаха Е.И. Жизненные перспективы и профессиональное самоопределение
молодежи. – Киев: Наукова Думка, 1988 – 144 с.
42. Гоффман И. Представление себя другим в повседневной жизни. – М.: ЖСМО-
Пресс, 2000. – 243 с.
43. Гримак Л.П. Резервы человеческой психики: Введение в психологию активности.
– М.: Политиздат, 1987.
44. Грицанов А.А., Кацук Н.Л. Жан Бодрийяр / А.А. Грицанов, Н.Л. Кацюк. – Мн.:
Книжный дом, 2008. – 256 с. – (Мыслители XX столетия).
45. Гуревич К.М. Некоторые психофизиологические вопросы формирования
оператора // Психофизиологические вопросы становления профессионала. – М.,
1976.
46. Гуревич К.М. Овладение профессиональным мастерством как проблема
дифференциальной психофизиологии // Психофизиологические вопросы
становления профессионала. – Вып. 1. – 1977. – С. 3–9.

238
47. Гуревич К.М. Профессиональная пригодность и основные свойства нервной
системы. – М.: Наука, 1970. – 272 с.
48. Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. М.: АСТ, Транзиткнига, Terra
Fantastica, 2004. – 602 с.
49. Дамье В. Социальная философия Андре Горца. URL:
http://zhurnal.lib.ru/m/magid_m_n/gorz.shtml (дата обращения: 08.02.2009 г.)
50. Данилова Е.Е. Психологический анализ трудных ситуаций и способов овладения
ими у детей 9-11 лет. Дис. …канд. психол. наук. М., 1990.
51. Дериси О.Н. Человеческая подлинность // Это человек: Антология. – М.: Высшая
школа, 1995. – С. 156–159.
52. Дмитриева Н.В. Идентичность в норме и патологии /Н.В. Дмитриева, Ц.П.
Короленко, Е.Н. Загоруйка. – Новосибирск, НГПУ. – 256 с.
53. Дмитрук Ю.Ю. Идентификация личности в супружеской паре как фактор субъ-
ективного благополучия в семейных отношениях. Дис… канд. психол. наук. П. –
К., 2004.
54. Дружилов С.А. Профессионализм человека как объект психологического
изучения: системный подход // Вестник Балтийской педагогической академии. –
Спб., 2003. – Вып. 52. – С.40–46.
55. Дружилов С.А. Системный подход к изучению психологического феномена
профессионализма человека / С.А. Дружилов // Вестник Томского
Педагогического университета. –2005.– Вып. 1 (45). – Серия: Психология – С.51–
55.
56. Дружинин В.Н. Психология и психодиагностика общих способностей.URL:
http://psicom.ru/psihologiya-i-psihod041.html (Дата обращения: 24.02.2010 г).
57. Дугин А. Обществоведение для граждан Новой России. М.: Евразийское
Движение. 2007. – 784 с.
58. Духновский С.В. Психологическое сопровождение подростков в критических
ситуациях. – Курган: Изд-во Курганского государственного университета, 2003. –
124 с.
59. Ермолаева Е.П. Преобразующие и идентификационные аспекты профессиогенеза
// Психологический журнал. – 1998. – Т. 19. – № 4. – С. 80–87.
60. Ермолаева Е.П. Профессиональная идентичность и маргинализм: концепция и
реальность (статья первая) // Психологический журнал. – 2001. – Т. 22. – № 4. – С.
51–59.
61. Ермолаева Е.П. Психология профессионального маргинализма в социально
значимых видах труда (статья вторая) // Психологический журнал. – 2001. – Т. 22.
– № 5. – С. 69–78.
62. Жукова Е.А. Hi-Tech и Hi-hume: новые требования к подготовке профессионала //
Вестник ТГПУ. – Выпуск 5(49). – Серия: Гуманитарные науки (экономика). – С.
70–72
63. Жукова Е.А. Hi-Tech: динамика взаимодействий науки, общества и технологий:
автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских
наук. – Томск, 2007. – 40 с.
64. Жукова Е.А. Проблема классификации высоких технологий // Вестник ТГПУ. –
2008. – Выпуск 1 (75). – С. 34–46.
65. Жукова Е.А. Человек в плену hi-hume // Вестник ТГПУ. – Выпуск 11(74). –Серия:
Гуманитарные науки (экономика). – С. 29–35.
66. Завалишина Д.Н. Способы идентификации человека с профессией // Психология
субъекта профессиональной деятельности. – М., Ярославль, 2001. С. 104–128.
67. Заковоротная М.В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты:
автореф. дис. … д-ра философ. Наук. Ростов-на-Дону, 1999.

239
68. Заковоротная М.В. Идентичность человека: социально-философские аспекты.
Ростов-на-Дону. Изд-во Северокавказского научного центра высшей школы. 1999.
– 200 с.
69. Зеер Э.Ф. Профессионально-образовательное пространство личности:
синергетический подход // Образование и наука. – 3003. – № 5 (23). – С. 79–90.
70. Зейгарник Б.В. Теории личности в зарубежной психологии. – М.: Изд-во МГУ,
1982. – 464 с.
71. Зеньковский В.В. Проблема творчества. По поводу книга Н.А. Бердяева «Смысл
творчества». Опыт оправдания человека» в кн.: Н.А. Бердяев: pro et contra.Кн. 1. –
СПб.: РХГИ, 1994. (Русский путь, т. 1). – 572 с.
72. Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности. Дис. …д-ра
психол. наук. – Ярославль, 2003.
73. Иванова Н.Л. Самоопределение личности в бизнесе: Монография. – М.,
Ярославль: МАПН – «Аверс-Плюс», 2007. – 204 с.
74. Иванова Н.Л. Социальная идентичность и проблемы образования: Монография. –
Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2001. – 228 с.
75. Иванова Н.Л., Конева Е.В. Профессиональная идентичность и профессиональное
пространство // Мир психологии. – 2004. – № 2 (38). – С. 148–157.
76. Иванова Н.Л., Конева Е.В. Социальная идентичность и профессиональный опыт
личности: Монография. Ярославль, 2003. – 132 с.
77. Иванова Н.Л., Румянцева Т.В. Социальная идентичность: теория и практика. – М.:
Изд-во СГУ, 2009.
78. Ильин В.П. Психология творчества. Питер, 2009. – 448 с.
79. Иноземцев В.Л. За десять лет. К концепции постэкономического общества / В.Л.
Иноземцев. – М.: Academia, 1998. – 576 с.
80. Иноземцев В.Л. За пределами экономического общества: постиндустриальные
теории и постэкономические тенденции в современном мире / В.Л. Иноземцев. –
М.: Academia, Наука, 1998. – 640с.
81. Иноземцев В.Л. Социобиологическая природа противоречий XXI века. URL:
http://www.nationalsecurity.ru/library/00047/index.htm (дата обращения: 13.04.2009
г.)
82. Инструкция A-S-T-1 по пуску производства аммиака (действующая инструкция,
ОАО «Минеральные удобрения»). Пермь, 1985; Инструкция А-Т-5 по
эксплуатации отделения очистки газа от двуокиси углерода («Бенфийлд») и
метанирования (действующая инструкция, ОАО «Минеральные удобрения»).
Пермь, 1985.
83. Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. М., 2001.
84. Касьянова К. О русском национальном характере. – М.: Ин-т нац. модели
экономик , 1994. – 367 с.
85. Качанов Ю.Л. Проблема ситуационной и трансверсальной идентичности
личности как агента социальных отношений // Психология самосознания. С. 613–
623.
86. Кашапов М.М. Психология педагогического мышления. – СПб.: Алетейя, 2000. –
463 с.
87. Келли Д. Теория личности. Психология личностных конструктов. – СПб.: Речь,
2000. – 249 с.
88. Кирьянова Е.Н. «Культурный шок», или Почему мы выбираем похожих
сотрудников? // Управление персоналом. – 2000. - № 3. – С. 34–38.
89. Климов Е.А. Как выбрать профессию. М.: Просвещение, 1990. – 159 с.
90. Климов Е.А. Образ мира в разнотипных профессиях: учебное пособие. – М.: МГУ,
1995. – 224 с.

240
91. Климов Е.А. Педагогический труд: психологические составляющие. – М.: Изд-во
Моск. Ун-та: Академия, 2004. – 240 с.
92. Климов Е.А. Психология профессионала. – М.: изд-во «Институт практической
психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. – 400 с.
93. Климов Е.А. Психология профессионального самоопределения. – Ростов-на-Дону:
Феникс, 1996. – 512 с.
94. Климов Е.А. Психолого-педагогические проблемы профессиональной консульта-
ции. М.: Знание. Сер. «Педагогика и психология». – 1983. – № 2. – С. 58–61.
95. Климов Е.А. Психолого-педагогические проблемы профессиональной
консультации. – М.: Знание. Сер. «Педагогика и психология». – 1983. – № 2. – С.
58–61.
96. Климов Е.А. Путь в профессию. – Л.: Лениздат. 1974. – 190 с.
97. Климов Е.А. Развивающийся человек в мире профессий. – Обнинск: МГУ, 1993. –
56 с.
98. Климов Е.А. Человек как субъект труда и проблемы психологии // Вопросы
психологии. – 1984. – № 4. – С. 5–14.
99. Климов И.А. Психосоциальные механизмы возникновения кризиса идентичности
// Трансформация идентификационных структур в современной России. – М.,
2001. – С. 54–82.
100. Козлов Б.И. Современная техника: в поисках оснований постиндустриального
развития // Высокие технологии и современная цивилизация: Материалы научной
конференции. URL: http://www.safety.spbstu.ru/el-
book/www.philosophy.ru/iphras/library/tech/vysok.html (дата обращения: 15.05.2009
г.)
101. Козлов В.В. Интегративная психология: Пути духовного поиска, или освящение
повседневности. – М.: Психотерапия, 2007. – 528 с.
102. Козлов В.В. Психология творчества: Свет, сумерки и тёмная ночь души. М.:
ГАЛА – Издательство, 2008. – 110 с.
103. Колесов Д.В. Антиномии природы человека и психология различия. (К проблеме
идентификации и идентичности, идентичности и толерантности) // Мир психоло-
гии. – 2004. – № 3. – С. 9–19.
104. Кон И.С. Открытие Я. М.: Политиздат, 1989. – 44 с.
105. Кон И.С. Психология ранней юности. –М.: Просвещение. 1989. – 256 с.
106. Конева Е. В. Применение учебных знаний в профессиональной деятельности на
разных этапах становления профессионала // Психология субъекта
профессиональной деятельности. – М., Ярославль, 2001. – С. 207–221.
107. Конева Е.В. Особенности индивидуальной классификации опыта в мышлении
профессионала // Практическое мышление: специфика обобщения, природа
вербализации и реализуемости знаний. – Ярославль, 1997. – С. 31–46.
108. Конобеев Г.М. Духовность и власть в трансформации российского общества //
Вестник ХГАЭП. – 2005. – №1.
109. Кораблёва Г.Б. Профессия и образование: социологический аспект взаимосвязи.
Екатеринбург. Изд-во Урал. гос. проф.–пед. ун-та,1999. – 284 с.
110. Кравченко С.А. Социологический постмодернизм: теоретические источники, кон-
цепции, словарь терминов: монография / С.А. Кравченко – М.: Моск. Гос. ин-т
междунар. Отношений (ун-т) МИД России, кафедра социологии. – 2010. – 397 с.
111. Крутова О.Н. Философия воспитания: альтернативный вариант / Шварцман К.А.,
Коновалова Л.В., Крутова О.Н. // Воспитание: новые подходы к вечной теме. –
М.: Луч, 1993. – 301 с.
112. Кызы Мусаева С.Б. Человеческий капитал как один из источников равновесного
экономического роста // Философия хозяйства. 2008. № 5. С. 118–128

241
113. Леви-Стросс К. Структурная антропология. – М.: Главная редакция восточной
литературы. 1985. – 536 с.
114. Леонтьев А.Н. Автоматизация и человек// НТР и человек / ред-сост. А.А. Зворыкин,
Ф.В. Россельс. – М., 1977
115. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2 т. М., Педагогика,
1983.
116. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. – М.: Изд-во МГУ, 1981. – 584 с.
117. Леонтьев Д.А., Шелобанова Е.В. Профессиональное самоопределение как
построение образов возможного будущего // Вопросы психологии. – 2001. – №1. –
С. 57–66.
118. Лоусон Т. Социология. А-Я: Словарь-справочник / Т. Лоусон, Д. Гэррод. – М.:
ФАИР-ПРЕСС, 2000. – 608 с.
119. Лузгин Б.Н. Обратная сторона высоких технологий. URL:
http://www.lpur.tsu.ru/Public/ art2002/sbornik/003.htm (дата обращения: 14.05.2009
г.)
120. Магнуссон Д. Ситуационный анализ: эмпирические исследования соотношений
выходов и ситуаций / Д. Магнуссон // Психологический журнал. – 1983. – Т. – №
2. – С. 28–33.
121. Макарова М.Н. «Конец труда»: миф и реальность постиндустриализма //
Экономическая социология. 2007. Т. 8. № 1. URL: http: // ecsoc.msses.ru (дата
обращения: 08.06.2009 г.)
122. Маклаков А.Г. Общая психология: Учебник для вузов. – Питер, 2007.
123. Малахов В.С. Неудобства с идентичностью / В.С. Малахов // Вопросы
философии. – 1988. – № 2. – С. 43–53.
124. Маркова А.К. Психологические критерии и ступени профессионализации учителя
/ А.К. Маркова // Педагогика. – 1995. – № 6. – С. 55–63.
125. Маркова А.К. Психология профессионализма / А.К. Маркова. – М.: МГУ, 1996. –
308 с.
126. Маркс К. Капитал. Т. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т 23.
127. Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
1969. Т. 46. Ч. 2.
128. Маркс К. Экономические рукописи 1861–1863 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
1980. Т. 48.
129. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. I.
130. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. II.
131. Маркс К., Энгельс Ф. Ф. 46, ч. II.
132. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.3. Изд. 2-е. М., 1962.
133. Маркузе Г. Одномерный человек / Г. Маркузе. – М.: ООО «Изд-во АСТ»: ЗАО
НПП «Ермак», 2003. – 331 с.
134. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. – Спб.: Изд. Группа
«Евразия», 1997. – 430 с.
135. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы. – М.: Смысл, 1999. – 289 с.
136. Медведев В.А. Воспроизводство и приоритеты развития / В.А. Медведев. – М.:
Экономика, 2004. – 205 с.
137. Мерлин В.С. Проблемы экспериментальной психологии личности // Учёные
записки Пермского пед. ун-та. Т.77.1970.
138. Меррел-Вольф Франклин. Пробуждение в Сверхсознании: Гносеология как Путь
в иные измерения / Пер. с англ. – М.: ООО Издательство «София», 2009.
139. Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет / Под ред. И.С Королева. –
М.: Юристъ, 2003. – 604 с.

242
140. Миролюбова Т.В. Теоретические и методологические аспекты государственного
регулирования экономики в субъекте Федерации: монография / Т.В. Миролюбова;
Перм. гос. ун-т. – Пермь, 2008. – 402 с.
141. Михайлова Т.М. Труд: опыт социально-философского изучения / Т.М. Михайло-
ва. – М.: Academia, 1999. – 184 с.
142. Мищенко Т.В. Определение содержание понятия профессиональной идентичности
// Кризис идентичности и проблемы становления гражданского общества в
России. – Ярославль, 2003. – С. 168–176.
143. Мищенко Т.В. Становление профессиональной идентичности у студентов
педагогического вуза. Дис. …канд. психол. наук. Ярославль, 2005.
144. Муратов В.В. Особенности развития идентичности в условиях социально-
экономических преобразований / А.А. Муратов // Мир психологии. – 2004. – № 2
(38). – С.38.
145. Мусаелян Л.А. Концепция исторического процесса К. Маркса: человеческий кон-
текст // Новые идеи в философии. Т. 1. Пермь, 2006. Вып. 15. С. 55–56
146. Мухина В.С. Возрастная психология: феноменология развития, детство, отроче-
ство. М.: Издательский центр «Академия». 2000. – 456 с.
147. Мясищев В.Н. Психология отношений. – М.: Институт практической психологии,
Воронеж: НПО МОДЭК, 1995. – 356 с.
148. НАН – упущенные возможности. URL: https://golosa.info/node/423 (дата
обращения: 02.07.2009 г.)
149. Нанотехнология в ближайшем десятилетии. // Под ред. Роко М.К., Уильямса Р.С.
и Аливисатоса П. М.: Мир, 2002. – 291 с.
150. Новиков В.В. Социальная психология: феномен и наука. – М.: Изд-во Ин-та
Психотерапии, 2003. – 344 с.
151. Новожилова Ю.В. Динамика смысловой сферы педагогов высшей школы с разной
профессиональной направленностью. Хабаровск, 2008.
152. Образование в странах ОЭСР. Тенденции 2007 года. URL:
http://demoscope.ru/weekly/2009/0375/analit04.php (дата обращения: 01.06.2009 г.)
153. Обухова Л.Е. Автоматизированное производство и человек. – М.: Наука, 1984. –
149 с.
154. Обухова Л.Е. Автоматизированное производство и человек. – М.: Наука, 1984. –
149 с.
155. Олейник Л.Д. Индивидуальное самосознание и пути его формирования. Автореф.
дис. канд. философ. наук. – М., 1975. – 18 с.
156. Олпорт Г. Становление личности. – М.: Смысл, 2002. – 462 с.
157. Орлов В.В. Избранные статьи В.В. Орлова. URL: www.marxism-
leninism.narod.ru/index.files/Stati.htm (дата обращения: 30.06.2009 г.)
158. Орлов В.В. История человеческого интеллекта Ч. 1, 2. Предыстория – миф –
религия – Просвещение – Кант – Гегель – Современный интеллект. Избранные
труды / В.В. Орлов. – Пермь: 2002. – 363 с.
159. Орлов В.В. К проблеме структуры производства в постиндустриальном обществе
// Новые идеи в философии. Вып. 17: в 2 т. / Перм. гос. ун-т. – Пермь, 2008. – Т.1.
– С. 203–208
160. Орлов В.В. Постиндустриальное общество, или третий сценарий К. Маркса. URL:
www.marxism-leninism.narod.ru/index.files/Stati.htm (дата обращения: 30.06.2009 г.)
161. Орлов В.В. Постиндустриальное общество, кризис, Россия // Новые идеи в фило-
софии. Вып. 18. Актуальные проблемы научной философии: межвузовский сб.
науч. трудов (по материалам Всерос. науч. конф., Пермь, 16 – 18 апреля 2009 г.): в
2 т. / Перм. гос. ун-т. – Пермь, 2009. – Т.1. – С. 5–19.
162. Орлов В.В. Труд и социализм / В.В. Орлов, Т.С. Васильева. – Пермь, 1991. – 204 с.

243
163. Орлов В.В. Философия экономики / В.В. Орлов, Т.С. Васильева; Пермский ун-т. –
Пермь, 2006. – 266с.
164. Павлов С. М. Психологические особенности этнической идентичности детей
коренных малочисленных народов севера (на материале исследования младших
школьников ханты, лесных ненцев): автореф. дис …. канд. психол. наук. М., 2001.
165. Павлова О.Н. Идентичность: история формирования взглядов и её структурные
особенности. – М.: Институт Психоанализа, 2001. – 124 с.
166. Патырбаева К.В. Биологическая основа современного типа труда // Новые идеи в
философии. Вып. 16: Актуальные проблемы научной философии. – Пермь, 2007. –
С. 179–189
167. Патырбаева К.В. Особенности современной формы труда и работник нового типа:
монография / К.В. Патырбаева; науч. ред. В.В. Орлов; Перм. гос. ун-т. – Пермь,
2010. – 175 с.
168. Патырбаева К.В., Патырбаева М.И. К вопросу о роли сферы услуг в современной
воспроизводственной системе // Состояние и перспективы развития сервиса: об-
разование, управление, технологии. – Самара, Самар. отд-ние Литфонда 2008. – С.
148–151
169. Переслегин С. Новые карты будущего, или Анти-Рэнд / С. Переслегин. – М.:АСТ:
АСТ Москва, Terra-fantastica, 2009. – 701 с.
170. Перспективы применения нанотехнологий. URL:
http://www.techtender.ru/nano/nanopersp.htm (дата обращения: 17.06.2009 г.)
171. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Основы теоретической психологии. М.: ИН-
ФРА-М, 1998.
172. Пинк Д. Нация свободных агентов: как новые независимые работники меняют
жизнь Америки. М., Издательский дом «Секрет фирмы», 2005. – 327 с.
173. Поварёнков Ю.П. Профессионализация и жизненный путь личности / Поварёнков
Ю.П. // Проблемы социальной психологии XXI столетия. – Т. 2. – Ярославль,
2001. – С. 259–272.
174. Поварёнков Ю.П. Психологическая характеристика профессиональной
идентичности // Кризис идентичности и проблемы становления гражданского
общества. Сборник научных трудов. – Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2003. – С. 154–
163.
175. Поварёнков Ю.П. Психологический анализ закономерностей познания
производственной ситуации // Познавательные процессы: теория, эксперимент,
практика. Сб-к науч. трудов ЯрГУ. – Ярославль, 1990. – С. 125-136.
176. Поварёнков Ю.П. Психологическое содержание профессионального становления
человека. – М.: Изд-во УРАО, 2002. – 160 с.
177. Поварёнков Ю.П. Психологическое становление профессионала: уч. пособие. –
Ярославль: Изд-во ЯГПУ. 2000. – 98 с.
178. Поварёнков Ю.П. Системогенетическая концепция профессионального
становления человека // Идея системностив современной психологии. – М.:
ПИРАО, 2005. – С. 260–285.
179. Поварёнков Ю.П. Формирование профессиональной идентичности (на материале
деятельности учителя) // Ярославский педагогический вестник. – 1999. – № 1–2.
С. 79–85.
180. Полякова Н.Л. XX век в социологических теориях общества / Н.Л. Полякова. –
М.: Логос, 2004. – 384 с.
181. Полякова Н.Л. От трудового общества к информационному: западная социология
об изменении социальной роли труда / Н.Л. Полякова. – М.: Наука, 1990. – 132 с.
182. Пономарёв А.Я. Психология творчества. М.: Наука. 1976.
183. Попов А.В., Хайрутдинов А.Р. Региональное развитие как процесс реализации бу-
дущего территориальных общностей: Роль социо-гуманитарных технологий //
244
 Пространственная организация Пермского края и сопредельных территорий. –
Пермь: ПГУ, 2008. – С. 314–319
184. Потапов А.А. Атом: ключ к созданию основ нанотехнологии. URL:
http://www.sciteclibrary.ru/rus/catalog/pages/9729.html (дата обращения: 03.06.2009
г.)
185. Потапов А.А. Состояние и перспективы построения теоретических основ механо-
синтеза // Нанотехника. – 2005. – № 4. – С. 32–46.
186. Профессиональная идентичность и память: опыт генетической реконструкции //
Мир психологии. – 2001. – № 1. – С. 64–78.
187. Пряжников Н.С. Активизирующие опросники профессионального и личностного
самоопределения. – М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж:
НПО «МОДЭК», 1997. – 80 с.
188. Пряжников Н.С. Профессиональное и личностное самоопределение. – М.: Изд-во
«Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. – 256 с.
189. Пряжников Н.С. Профессиональное самоопределение в культурно-исторической
перспективе // Вопросы психологии. – 1996. – № 1. – С. 62–72.
190. Пряжников Н.С. Психологический смысл труда. – М.: Изд-во «Институт
практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1997. – 352 с.
191. Пряжников Н.С., Пряжникова Е.Ю. Психология труда и человеческого
достоинства. – М.: ACADEMIA, 2004. – 480 с.
192. Психология: Учебник для педагогических вузов / Под ред. Б.А. Сосновского. –
М.: Юрайт-Издат, 2005.
193. Резник Ю.М., Тлостанова М.В. Заключение // Современный человек в поисках
идентичности: утрата и обретение идентичности.
194. Ремшмидт Х. Подростковый и юношеский возраст: Проблемы становления
личности. М.: Мир.1994. – С. 118–119.
195. Рикёр П. Повествовательная идентичность. Пер. К. Дрязгунова URL:
http://www.philosophy.ru/library/ricoeur/iden.html (Дата обращения 16.07.2011 г.).
196. Роговин М.С. Структурно-уровневые теории в психологии. – Ярославль: ЯрГУ,
1977. – 80 с.
197. Роговин М.С. Чувственный образ и мысль // Вопросы философии. – 1969. – № 9. –
С. 44–55.
198. Роджерс К.Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека. – М.: Издательская
группа «Прогресс», «Универс». 1994. – 480 с.
199. Ролло Мэй. Мужество творить. Очерк психологии творчества. Львов: Инициати-
ва. М.: Институт общегуманитарных исследований. 2001.
200. Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. – М.: Аспект Пресс. 1999. – 429 с.
201. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1964.
202. Рубинштейн С.Л. Человек и мир // Методологические и теоретические проблемы
психологии. – М.: Политиздат, 1969. – С. 348–374
203. Рубинштейн С.Л. Человек и мир. – М.: Наука, 1997. – 190 с.
204. Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Этнология. – М.: Академия; Высшая школа,
2000.
205. Сайко Э.В. Идентификация как способ социального бытия и идентичность как
форма субъектного самоосуществления // Мир психологии. – 2004. – № 2 (38).
206. Сайко Э.В. Социализация и индивидуализация как исторически опосредованные
механизмы формирования субъектов исторического действия // Мир психологии. –
1998. – № 1 (13). – С. 102–114.
207. Сайко Э.В. Субъект в пространственно-временном континууме социальной эво-
люции и структуре пространства социума. М.: Наука, 2004.
208. Сайко Э.В. Субъект: созидатель и носитель социального. М.; Воронеж: МОДЭК,
МПСИ, 2006.
245
209. Самарская Е.А. Жан Бодрийяр и его вселенная знаков (послесловие) // Бодрийяр
Ж. Общество потребления. Его мифы и структура. М.: Культурная революция;
Республика; 2006. – 269 с. – (Мыслители XX века).
210. Семёнов И.Н. Творчество и человеческий капитал: рефлексивно- психологи-
ческие аспекты взаимодействия и развития / И.Н. Семёнов // Мир психологии. –
2010. – № 2. – С. 37-51.
211. Семья, гендер, культура: материалы международных конференций 1994–1995. М.,
1997.
212. Скоблякова И.В. Критерии развития постиндустриального общества и роль
человеческого капитала. URL: http://bali.ostu.ru/umc/arhiv/2006/1/Skobliykova.doc
(дата обращения: 01.08.2009 г.)
213. Смирнова А.Г., Киселёв И.Ю. Идентичность в меняющемся мире: Учеб. Пособие.
Ярославль, 2002.
214. Смолян Г.Л. Человек и компьютер. Социально-философские аспекты автоматиза-
ции управления и обработки информации / Г.Л. Смолян. – М.: Изд-во политиче-
ской литературы, 1981. – 192 с.
215. Современная философия: Словарь и хрестоматия. Ростов-на-Дону. Феникс, 1995.
– 511 с.
216. Современный толковый словарь русского языка. – М.: Ридерз Дайджест, 2004.
217. Современный толковый словарь русского языка. – М., 2002.
218. Сосновская А.М. Журналист: личность и профессионал (психология
идентичности). – СПб.: Роза Мира, 2005. – 206 с. – С. 60–61.
219. Социологический словарь. Сост. А.А. Грицанов и др. – М., 2003.
220. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. – М.: Политиздат, 1972. – 303 с.
221. Степанова Е.И. Психология взрослых – основа акмеологии. – СПб: Изд-во
Акмеологической академии, 1995. – 450 с.
222. Стефаненко Т. Г. Социальная психология энтической идентичности. Дис. …д-ра
психол. наук. М., МГУ, 1999.
223. Стефаненко Т.Г.Этнопсихология. – М.: Институт психологии РАН,
«Академический проект», 1999. – 320 с.
224. Столин В.В. Самопознание личности. – М.: МГУ, 1983. – 284 с.
225. Столяренко Л.Д. Основы психологии в экзаменационных вопросах и ответах. –
Ростов н/Д: Феникс, 2003. – 443.
226. Субботина Л.Ю. Личность в системе профессиональной подготовки. Учебное
пособие / Институт «Открытое Общество». Российское психологическое
общество. Ярославль, 2003.
227. Сушков И.Р. Социально-психологическая теория Дж. Тернера // Психологический
журнал. – 1993. – № 3.
228. Сфера услуг: проблемы и перспективы развития. Том 1. Формирование сферы
услуг – М., Вега интел XXI, 2000. – 448 c.
229. Табунщиков Ю.А. Здания высоких технологий – возможности современного
строительства // Архитектура и строительство Москвы. 2004. № 2–3. URL:
http://www.asm.rusk.ru/04/asm2_3/asm2_1.htm (дата обращения: 02.02.2009 г.)
230. Теории личности в западно-европейской и американской психологии. Хрестома-
тия по психологии личности / Под ред. Д.Я. Райгородского. Самара: Издательский
Дом «БАХРАХ, 1996. – 480 с.
231. Товмасян С.С. Философские проблемы труда и техники / С.С. Товмасян. – М.:
Мысль, 1972. – 278с.
232. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений /
Российская АН.; Российский фонд культуры; – 3-е изд., стереотипное – М.: АЗЪ,
1996.

246
233. Толстых А.В. Неизвестный классик: Предисловие // Эриксон Э. Идентичность
юность и кризис. – М.: Издательская группа «Прогресс», 1996. – С.5–19.
234. Трифонова С.А. Субъективная ситуация: содержание, формирование, способы
построения. Дис. … канд. психол. наук. Ярославль, 1999.
235. Федоркина А.П. Психология смысла и вершинная психология / А.П. Федоркина //
Мир психологии. – 2001. – № 2. – С. 60.
236. Феномен творчества в контексте научного познания (психолого-педагогические
аспекты проблемы). URL: http://www.psi.lib.ru/statyi/sbornik/fent.htm (дата обра-
щения 10.02.2010 г).
237. Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее / Р. Флорида. –
М.: Издательский дом «Классика – XXI», 2007. – 421 с.
238. Фонарёв А.Р. Профессиональная деятельность как смысл жизни и акме
профессионала / А.Р. Фонарёв // Мир психологии. 2001. – № 2. – С. 104–109.
239. Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.: Прогресс, 1990. – 368 с.
240. Фрейд З. Толкование сновидений. – Ереван: Камар, 1991. – 448 с.
241. Фурс В.Н. Радикальная социальная теория Жана Бодрийяра // Социологический
журнал, 2002, № 1. URL: http://www.socjournal.ru/article/482 (дата обращения:
03.01.2012)
242. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. – М.: АО «КАМ1», 1995. – 650
с.
243. Хамитова И.Ю.Развитие профессиональной идентичности психотерапевта. Шесть
стадий супервизии // Семейная психология и семейная терапия. – 1999. – № 3. – С.
84–98.
244. Ханина И.Б. К вопросу о профессиональной составляющей в структуре образа
мира. // Вестник МГУ. – №3. – 1990. С. 42–50.
245. Цвык В.А. Социально-профессиональный статус личности и престиж профессии.
Вестник Тюменского государственного университета. – 2009. – № 4. – С. 44–52.
246. Цукерман В.С. Сущность и сфера профессиональной культуры // Вестник
Челябинской государственной академии культуры и искусств. Серия 3:
Культурологические науки. – 2003. – № 3.
247. Чангли И.И. Труд: Социологические аспекты теории и методологии исследования
/ И.И. Чангли. – М.: Центр соц. прогнозирования, 2002. – 452 с.
248. Черкасский С. Как не стать мастерской ненужных вещей // Новые рынки. 2001. №
2. URL: http://b-news.narod.ru/management/kkak_3.htm (дата обращения: 11.11.2007
г.)
249. Чернова Т.Г. Диалектика общих и частных способностей к труду // Новые идеи в
философии. Вып. 15: в 2 т. / Перм. ун-т. – Пермь, 2006. – Т. 1. – С. 157–164
250. Чеснокова И.И. Проблема самосознания в психологии. – М.: Наука, 1977.
251. Чуланов В.А. Теоретические подходы в исследовании социальной идентичности //
Вестник ЮРГТУ. – 2008. – № 1.
252. Чупрасова В.И. Современные технологии в образовании. URL:
http://window.edu.ru/window_catalog/ redir?id=40929&file=dvgu050.pdf (дата
обращения: 02.07.2008 г.)
253. Шадриков В.Д. «О содержании понятий «способности» и «одарённость»» / В.Д.
Шадриков // Психологический журнал. – 1983. – Т. 4. – № 5. – С. 3–10.
254. Шадриков В.Д. Деятельность и способности. – М.: Изд. корпорация «Логос»,
1994. – 316 с.
255. Шадриков В.Д. Проблемы профессиональных способностей // Психологический
журнал. – 1982. – № 5. – С. 13–26.
256. Шадриков В.Д. Проблемы системогенеза в профессиональной деятельности. – М.:
Наука, 1982. – 185 с.

247
257. Шадриков В.Д. Психология деятельности и способности человека. – М.: Изд.
корпорация «Логос», 1996. – 320 с.
258. Шарофостов А.И. Онтологический аспект проблемы идентичности.
Антропологическая соразмерность. Материалы (сб-к докладов) третьей
Всероссийской научной конференции. – Казань КГТУ, 2011. – С. 348–355.
259. Шнейдер Л.Б. Личностная, генедерная и профессиональная идентичность: теория
и методы диагностики. – М.: Московский психолого-социальный институт. 2007. –
128 с.
260. Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность и память: опыт генетической
реконструкции / Л.Б. Шнейдер // Мир психологии. – 2001 . – № 1. – С. 64–78.
261. Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность: структура, генезис и условия
становления. Дис. …д-ра психол. наук. М. 2001.
262. Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность: теория, эксперимент, тренинг:
Уч. Пособие. – М.: психол.-соц. ин-та; Воронеж: изд-во НПО «МОДЭК», 2004.
263. Шнейдер Л.Б. Профессиональная идентичность: теория, эксперимент, тренинг: Уч.
пособие Москва: психол.–соц. ин-та; Воронеж: изд-во НПО «МОДЭК». 2004. –
600 с.
264. Шнейдер Л.Б. Тренинг профессиональной идентичности. – М.. Воронеж:
МОДЭК: Московский психолого-социальный институт, 2004. – 205 с.
265. Щетинин В. Человеческий и вещественный капитал: общность и различие // Ми-
ровая экономика и международные отношения. – 2003. – № 8. – С. 55–61
266. Щетинин В. Человеческий капитал и неоднозначность его трактовки // Мировая
экономика и международные отношения. – 2001. – № 12. –С. 42–49
267. Экономическая энциклопедия. / Ин-т экономики РАН; Гл.ред. Л.И.Абалкин. – М.:
Экономика, 1999. – 1055 с.
268. Элиас Н. Общество инвалидов. М.: Праксис. 2001. С. 256–257.
269. Эрик Г. Эриксон. Детство и общество. – СПб.: Ленато, АСТ, фонд
«Университетская книга», 1996. – 592 с.
270. Эриксон Э. Молодой Лютер. Психоаналитическое историческое исследование. –
М.: Московский философский фонд «Медиум», 1996. – 560 с.
271. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. – М.: Прогресс, 1996. – 344 с.
272. Юнг К. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному
творчеству // Хрестоматия по психологии художественного творчества. М., 1996.
273. Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования
социальной идентичности // Психология самосознания. Хрестоматия. – Самара,
2000.
274. Яковенко И.Г. Базовые идентичности и социокультурные основания их
трансформации: факторы, тренды, сценарии // Мир Психологии. – 2004. – № 3
(38). – С. 28–37.
275. Яковенко И.Г. Идентичность и диалог // Вопросы социальной теории. – 2010. –
Т.IV.
276. Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций / Ю.В. Яковец. – 2-е
изд. – М.: Экономика, 2001. – 346 с.
277. Яковец Ю.В. Закон смены поколений и перспективы социально-экономического
развития России / Ю.В. Яковец. – М.: МФК, 2003. – 39 с.
278. Яковец Ю.В. Циклы. Кризисы. Прогнозы / Ю.В. Яковец. – М.: Наука, 1999. – 448
с.
279. Яковец Ю.В. Эпохальные инновации XXI века / Ю.В. Яковец. – М.: Экономика,
2004. – 444 с.
280. Ясперс К. Общая психопатология. – М.: Практика, 1997. – 1056 с.
281. Яшина А.А. Профессиональная идентичность молодого преподавателя вуза. Дис.
…канд. психол. наук. Волгоград. 2004.
248
282. Яшурин А. Беседы об истине. URL:
http://www.liveinternet.ru/users/2072169/post71776548/ (дата обращения 22.02.2010
г).
283. Barth F. Enduring and Emerging Issues in the Analysis of Ethnicity // The Anthropogy
of Ethnicity /Beyond «Ethnic Groups and Boundaries». Amsterdam, 1994
284. Beck U. Rick Society. Towards a new Modernity. London. Sage, 1992.
285. Benois J.-M. (ed.), L'identite. Seminaire interdisciplinaire dirige par Le vi-Strauuss. P.
1977.
286. Cempbell D.T. Qualitative knowing in action research. Kurt Lewin Award address. New
Orleans, 1974.
287. Cempbell D.T. Stereotypes and the perception of group differences // American
Psychologist. 1967, 22. Pp. 817-829.
288. Cooley C.H. Social Process. NY.1918. Pp. 19-21.
289. Erikson E. Psychosocial Identity // In.: A Way of Looking at Things. Selected Papers /
Ed. By S. Schlein. N.Y., 1995.
290. Fogelson R.D. Person, self and identity. Some anthropological retrospect, circumspect
and prospects // Psychological theories of the self: process of a conflict on new
approaches to the self, held March. 27 – Apr. 1. 1979.
291. Goffman E. Stigma: Notes on the management of spoiled identity. Engleewood Cliffs,
1963.
292. Goffman E. The neglected situation // American Anthropology. 1964. Vol. 66. N 5. Part
2.
293. Hall S. Introduktion: Epistemic Communities and the Dynamics of International Policy
Coordination / P. Hall. Knowledge, Power, and International Policy Coordination. //
International Organization, 1992. № 1. Issue 46. 1992. P. 1-35.
294. Jandy C., C.H. Cooley, his life and his social theory.NY.1942.
295. Matteson D.R. Adolescence todey / D.R. Matteson. Sex roles and the search for identity.
– Homewoood (III), Dorsey press. 1975. – 400 p. С. 250.
296. Mead G. H. Mind, self and Society. Chicago. 1934; Mead G. H. The philosophy of the
act. Chicago. 1950.
297. Sherif M. In common predicament: Social psychology of intergroup conflict and
cooperation. Boston, 1996.
298. Sherif M. Sherif C. W. An outline of socialpsychology (rev.edn.).NY, 1956.
299. Stryker S. Identity theory: Developments and extensions / Self and Identity. NY, 1986.
Pp. 89-104.
300. Stryker S. Symbolic Interactionism: A social Version. Menlo Park. CA, 1980.
301. Stryker S., Stratham E.A., Symbolic interaction and role theory / Handbook of social
psychology. NY., 1985. Vol. 1. Pp. 311-378.
302. Super D.E. Vokation development. N.Y., 1957.
303. Tajfel H. An integrative theory of intergroup conflict / H. Tajfel, J.C. Turner // The
social psychology of intergroup relations. / Ed. By W. C. Austin, S. Worchel. – Nontrey,
Calif.: Brooks / Cole, 1979. – P. 33-47. С. 35.
304. Tajfel H. Social stereotypes and social groups//Intergroup Behavior. Oxford, 1981б.
305. Waterman A.S. Identity development from adolescence to adulthood: An extension of
theory and a review // Devel. Psychol. – 1982. – V.18. - № 3. – P. 341–358.
306. Wodak R., Cilliah. de, Reisinge M., Liebhart K. The Discursive Construction of
National Identity. Edinburg: Edinburg University Press, 1999. 224 p.
307. Wodak R., Cilliah. de, Reisinge M., Liebhart K. The Discursive Construction of
National Identity. Edinburg: Edinburg University Press, 1999. 224 p. С. 11.

249
 Сведения об авторах:
 
Патырбаева Ксения Вадимовна – кандидат философских наук,
старший преподаватель кафедры философии ФГБОУ ВПО Пермская
ГСХА; старший преподаватель кафедры прикладной математики и инфор-
матики ФГБОУ ВПО «Пермский государственный национальный исследо-
вательский университет»; докторант кафедры философии ФГБОУ ВПО
«Пермский государственный национальный исследовательский универси-
тет» (г. Пермь, Российская Федерация, e-mail: philosmatem@mail.ru).

Козлов Владимир Васильевич – Президент Международной Акаде-

мии Психологических наук, доктор психологических наук, профессор ка-
федры социальной и политической психологии ФГБОУ ВПО «Ярослав-
ский государственный университет имени П.Г.Демидова» (г. Ярославаль,
Российская Федерация).

Мазур Елена Юрьевна – старший преподаватель кафедры специаль-

ной психологии ФГБОУ ВПО «Дальневосточный государственный гума-
нитарный университет» (г. Хабаровск, Российская Федерация, e-mail: ma-
zureu@yandex.ru).

Конобеев Геннадий Михайлович – кандидат философских наук, до-

цент кафедры гуманитарных дисциплин ФГБОУ ВПО «Хабаровская ака-
демия экономики и права» (г. Хабаровск, Российская Федерация).

Мазур Дмитрий Владимирович – студент третьего курса юридиче-

ского факультета ФГБОУ ВПО «Хабаровская академия экономики и пра-
ва» (г. Хабаровск, Российская Федерация»).

Марицас Константинос Димитриос – магистр философии, Софий-

ский Университет имени «Св. Климента Охридского» (София, Болгария, e-
mail: kmar@abv.).

Патырбаева Марина Ивановна – педагог-психолог высшей квали-

фикационной категории, МАДОУ «Центр развития ребенка – детский сад
№ 35» (г. Пермь, Российская Федерация, e-mail: hrizantema64@mail.ru).

250
 Научное издание

Патырбаева Ксения Вадимовна

Козлов Владимир Васильевич
Мазур Елена Юрьевна
Конобеев Геннадий Михайлович
Мазур Дмитрий Владимирович
Марицас Константинос Димитриос
Патырбаева Марина Ивановна

ИДЕНТИЧНОСТЬ: СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ
И СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ
Коллективная монография

Издается в авторской редакции

Компьютерная верстка К.В. Патырбаевой
Дизайн обложки А.В. Патырбаевой

Подписано в печать «14» февраля 2012 г.

Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 14,53.
Тираж 300 экз. Заказ 37.

Редакционно-издательский отдел
Пермского государственного университета
614990 г. Пермь, ул. Букирева 15

Отпечатано на ризографе ООО Учебный центр «Информатика»

614990 г. Пермь, ул. Букирева, 15

251