Руслан Вугарович Надтока

Симфония войны: частные военные компании и наёмники в

современных вооруженных конфликтах

«Симфония войны: частные военные компании и наёмники в современных вооруженных

конфликтах»:
ISBN 978-5-907078-01-7
Аннотация

Монография представляет собой первую попытку переосмыслить события последних лет

и провести универсальный разбор институтов наёмничества. Читатель сможет
познакомиться с таким явлением глобализации, как «военный аутсорсинг», а также
проследить логику развития нетрадиционных субъектов международного права – частных
военных компаний в контексте крупнейших вооруженных конфликтов и совершаемых
преступлений конца ХХ – начала ХХI века.

Руслан Вугарович Надтока

Симфония войны: частные военные компании и наёмники в
современных вооруженных конфликтах
© Надтока Р. В., 2018
© Научно-издательский центр «Логос», 2018

***
 2

Вместо введения

Существует достаточно широкий взгляд на складывающуюся веками дилемму войны и

мира. Многие социальные группы, представители религиозных, политических кругов долгое
время убеждали себя в том, что главной целью нашего поколения должен быть мир любой
ценой. У легко разделяемых по множеству социально-психологических критериев сообществ,
несмотря на грозные удары бесконечных и опасных интерпретаций слова «мир», общим
остается одно-единственное убеждение: для большинства из нас недостаточно ограничиться
сохранением жизни. Учитывая, что в поддержании стабильности и спокойствия
государств-наций, имеющих выраженный набор ценностей, суверенитет играет заметную роль,
каждый из нас стремится естественным образом продолжать жить и развиваться в условиях
максимальной общественной свободы.
Потребность в ней для отдельного человека всё теснее связывается со свободой всех людей.
В условиях глобализации нужда в свободе выходит за рамки одного государства, затрагивая
множество субъектов отношений. Но не все из них полны решимости неукоснительно и
последовательно её беречь и тем более умирать за неё. При этом нельзя отрицать, что
государство, обладая легитимным институтом насилия, на протяжении веков оберегало своих
граждан от внешних угроз с помощью негласного договора. С эпохальной сменой моделей
отношений, опираясь на национализм, государство использовало силу, формируя, содержа,
укрепляя для использования в крайних случаях совокупную военную мощь, соразмерную
угрозам и коррелирующую с правилами войны. В соответствии с тактикой и стратегией своего
времени, не без опоры на научно-технический прогресс, политическое и военное командование
сильнейших держав пробовало новые способы ведения боевых действий. Корифеи
военно-политической мысли и их современники задействовали более продвинутые,
оригинальные способы обеспечения не только безопасности, но и «места под солнцем» для
своего сообщества, что на раннем этапе выражалось в кулуарных политических играх в рамках
европейской континентальной модели отношений и военных маневрах при династических
спорах, а на позднем – в агрессивном экспансионизме, который подогревали переосмысленные
националистические проекты. Возлагая надежды на творческую гениальность командиров и
генералов, лидеры по-иному смотрели на вопросы укомплектования армий, их дробления,
поиска баланса в использовании тяжелой техники и сухопутных частей ради достижения
максимальной эффективности на открытых театрах военных действий.
Мир пребывает в постоянном движении, и его преобразования меняют конфигурацию
пространственных связей, заставляя все субъекты отношений: как отдельного человека, так и
целые государства, народы – следовать за трендами. История последнего столетия
продемонстрировала, как далеко может зайти человечество, не брезгуя сомнительными
достижениями и противоречащими здравому смыслу идеями. Из богатого набора событий,
связанных с появлением деструктивных факторов на рубеже ХХ и ХХI веков, определивших
поступательное, нарастающее движение на пути к мировому хаосу и перенапряжению сил,
особенно выделяются те, рождение которых застало врасплох лучших стратегов и теоретиков
военного искусства.
Первым событием стало появление и распространение ядерного оружия, наращивание
ядерных потенциалов, которые предопределили вектор «военно-политического тупика»
в дилемме вооружений. Ядерное оружие одним своим видом вселяло ужас в правителей
молодых государств. Невозможность вести войну «по правилам» обрекла военные
командования великих держав на моментальный паралич. Очень сложно представить тему,
которая могла бы потребовать большего внутреннего смирения при подходе к ней с научных
позиций, чем проблема роли ядерного оружия во внешней политике. Долгое хождение по
лоскуту противостояния двух социально-политических систем в бессмысленной гонке
закончилось ожиданием стремительных тектонических изменений в сторону мира в конце ХХ
века. Как показала история, роль ядерной триады, распространение влияния обогащенных
элементов урана и плутония во внутренней и внешней политике стала чудовищно весомой и
 3

даже в какой-то степени определяющей. Нестабильные участники «шахматной доски» 1

мирового порядка смогли получить в своё распоряжение мощнейшее средство
самоуничтожения, причем это произошло в тот момент, когда антагонизм между нациями и
государствами достиг апогея, обострился как никогда ранее.
Распространение средств массового уничтожения стало не только колоссальной по своим
масштабам и степени угрозой, но и получило статус неразрешимой проблемы. Усугубляющие
обстоятельства в виде приобщения малых стран к ядерным немирным технологиям, а также
распад социалистической системы, Союза Советских Социалистических Республик,
приблизили международные отношения к состоянию большей анархии и неопределенности.
Беспрецедентное по своим масштабам разрушение Ялтинско-Потсдамской системы
международных отношений, повлекшее за собой переформатирование границ и мышления по
принципу «домино», появление новых форм международных хозяйственных связей, стало
головной болью не только для нового поколения политических экспертов, консультантов и
президентов, но и обычных граждан, несущих бремя страданий на себе. В этом плане
показательны примеры замороженных конфликтов и цветных революций, субъекты которых
взрастили нонконформистов с националистическими взглядами и обостренным чувством
социальной исключительности. Подобная реструктуризация внутренних ресурсов заставила
мир оказаться на пороге катастрофы, вероятность которой с каждым днем значительно
возрастает. Об этом также говорит рост этнической, конфессиональной неприязни,
маятниковые колебания консервативных, леворадикальных и либеральных политических сил,
переоценивающих свои возможности в томных попытках предложить свои «надежные»
варианты обеспечения национальных интересов. Они, подобно вирусу, распространяют
болезнь популизма под влиянием удивительно иррациональных обстоятельств ренессанса
варварского этатизма и религиозного тоталитаризма.
Именно в этот период воля и решимость международного сообщества достигла точки
бифуркации. Баланс сил на глобальной арене сменился с биполярности в сторону
выжидательной позиции государств мира при неформальном лидерстве Соединенных Штатов
Америки. При наступлении «плюралистической однополярности» 2 перманентной эйфории
свободы и демократии проблем накопилось столько, что их аккумулирующая энергия
высвободилась и обернулась против прогрессивного человечества. Сам процесс
высвобождения производился не государствами-противниками, а через утверждающиеся
негосударственные локальные группы, которые оформлялись в мировых процессах
постепенно, в конце концов достигнув своего апогея. Эти группы, по своим целям и
происхождению более зловещие, представляющие угрозу миру, стабильности и
существованию человечества, заявили о себе беспрецедентными террористическими актами.
Это явление получило общее название как в рабочих документах наднациональных
организаций и союзов, так и среди экспертов – международный терроризм.
Международный терроризм, как и множество других повстанческих или преступных
сетевых структур, передающих информацию друг другу в любой точке мира и
координирующих свои планы, стал возможным благодаря еще одному феномену – осознанию
глобализационных процессов, объективно протекающих под влиянием смены мировоззрения и
технологического развития. Под влиянием глобализации складывается модель всесторонней,
многоуровневой формы взаимодействия национальных государств, закрепившая свою
ценность после образования, утверждения и развития первых серьезных интеграционных
объединений. Однако не изжившее себя политическое многообразие, поддерживаемое
консерватизмом позиций, приводит в действие механизмы современной автаркии. При,
казалось бы, высокой степени проработанности механизмов на бумаге, на деле
государственные союзы представляют собой набор хрупких, неустойчивых элементов, которые
могут дать сбой в результате малейшей деформации, как это произошло с крупнейшими
проектами международного разделения труда и экономико-политической интеграции в
Европейском Союзе (после бесконтрольного расширения, экономического и миграционного
1 Бжезинский Збигнев. Великая шахматная доска. – М.: Международные отношения, 2010. – 256 с.

2 Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и методологии политического анализа международных отношений. – М.: НОФМО, 2002. – 390 c.
 4

кризиса и феномена Brexit); внутри Южноамериканского общего рынка (в результате

политических противоречий, амбиций отдельных его членов и неустойчивости режимов);
в условиях Североамериканского соглашения о зоне свободной торговли (после смены
политического курса США и победы Дональда Трампа в президентской гонке).
В результате умышленно культивируемых трансформаций произошло лобовое
столкновение интересов молодых элит с грузом гипертрофированных проблем, доставшихся в
наследство от занимавших политические кабинеты деятелей ушедшей эпохи. Страх перед
будущим довлеет над желанием оставить всё «как есть», а властная жажда представить насилие
в качестве заветной панацеи от всех проблем уже создали питательную почву для
международного терроризма. Именно террор с его информационным сопровождением,
интерпретацией событий и наклеенным как бы нарочно на конкретную социальную и
культурную общность ярлыком встал сегодня на одну ступень с проблемой несостоявшихся
государств и уже обогнал по степени заинтересованности проблемы экономических кризисов,
свойственных открытым и зависимым экономикам с умеренным государственным
регулированием. Это тот самый терроризм с его нехарактерным, но в то же время
соответствующим технологическим возможностям и инструментам насилием и принуждением.
Вновь вырвались наружу накапливаемые годами территориальные, этнические,
экономические и религиозные противоречия, которые более не были обременены
сдерживающими их силами. Итогом стал системный кризис, в котором обычным людям
уготована роль беспомощных жертв.
Потеряв внешнюю направляющую руку политики, целые нации и народы оказались
предоставлены сами себе. Нельзя сказать, что у конкретных государств существуют
спланированные и выверенные решения по выходу из сложившейся неопределенности: никто
не имеет ясно сформулированного представления о будущем системы миропорядка, контуры
которой только начали вырисовываться на полях информационной и экономической войны.
Пользуясь едва заметным параличом больного старика и асинхронностью международных
институтов из-за очевидных противоречий, державы оттягивают поиск выхода из кризиса и не
могут прийти к консенсусу. На задворках спора о том, является ли наш мир однополярным или
многополярным, террор набирал обороты, превратившись в эпидемию.
Заполучив в свой арсенал результаты научно-технического прогресса – так называемые
«неядерные» и информационно-психологические методы воздействия на потенциального
противника, суверенные державы, демонстрируя свою военно-техническую и
политико-экономическую независимость, всё чаще, вопреки идеям мирового единения,
действуют вне блоковых структур для решения задач, соответствующих их собственному
пониманию национальных интересов. Отбрасывая точку зрения о схожести национальных
интересов, и, соответственно, общей ответственности за действия, наносящие вред
человечеству, «потенциальными противниками» продолжают оставаться одни и те же вечные
соперники, идеализирующиеся в национальных государствах современности, множащиеся в
международном пространстве под напором гражданских войн и самоопределения с небывалой
скоростью. Однако, обладая многообразными и совершенными видами вооружений,
современной промышленностью и проработанной логистикой, имея доступ к сетевым
возможностям, суверенные государства стали как никогда ранее уязвимы. И дело не только в
накалённой до предела международной обстановке (валютно-финансовое неблагополучие,
хакерские атаки, чрезвычайные ситуации, вооруженные интервенции и т. д.), но и в новой
угрозе радикальных террористических сетевых структур, рекрутирующих «сочувствующих» по
всему миру. Они используют тактику «пчелиного роя», возникая из ниоткуда, совершают акты
агрессии, аккумулируя свой разрушительный потенциал.
О природе таких радикальных структур было и еще будет сказано немало. Лидеры
балансирующих на грани легитимности организаций обладают огромным спектром
возможностей, действуют удаленно друг от друга, используя достижения гражданского сектора
в области высоких технологий. В отличие от террористов эпохи первых арабо-израильских
конфликтов и деколонизации, современный террор имеет мощный аппарат пропаганды и
разветвленную инфраструктуру, контурами напоминающую квазигосударственное
образование. Как показали недавние события на территории Европейского Союза,
 5

постсоветского пространства, Юго-Восточной Азии, персидского залива и государств

Африканского Союза, даже продвинутые системы безопасности, высокие расходы на оборону
и усиление охраны объектов государственного значения, патрулирование общественных мест и
зон массового скопления людей не гарантируют защиты граждан от действий
террористических групп и их пособников. В условиях мирового экономического кризиса
стандартные процедуры защиты могут позволить себе далеко не все суверенные государства.
Халатность и попустительство сотрудников египетского аэропорта, ставшие достоянием
общественности после трагедии российского авиаперевозчика, а также европейских служб
аэропортов3 – явный тому пример4.
Но что можно сказать о современной войне, в которой слабеющий суверенитет занял
оборонительную позицию по отношению к транснациональной паутине, атакующей по всем
фронтам? Какой ответ даёт государство на выпады децентрализованных субъектов,
находящихся во внутреннем противоречии с самими собой, однако хорошо подготовленных и
идеологически организованных? Несмотря на прогресс и высокие затраты по такой статье
бюджета, как «Оборона и безопасность», налицо низкая эффективность в деле использования
новейших систем вооружения. Отсутствует оперативная, достоверная стратегическая
информация о вероятном противнике. Проведение специальных операций вышло на новый
уровень и требует ограниченной условиями концентрации ресурсов и рационального
взаимодействия с отдельными видами техники и оборудования. Присущая странам устаревшая
система управления национальными силами обороны, наряду с использованием старых
концепций мобильной развертки войсковых соединений, блокирующих оперативное
дислоцирование ударных отрядов в зоне непосредственных боевых действий, обрекает их на
заведомый провал или заставляет заплатить высокую цену. Один из последних примеров –
тяжелые потери, в том числе среди мирного населения, которые, несмотря на победу, понесли
филиппинская армия и морская пехота при поддержке Пекина и Канберры в кровопролитных
боях с боевиками исламского государства за город Марави. 5
До сих пор нет объективной информации о степени готовности внутренних систем
управления службами чрезвычайной ситуации государств, отвечающих за своевременную и
адекватную реакцию на возникающие угрозы нового характера.
Возврат к открытому милитаризму, сопровождающийся анархией и разжиганием точечных
конфликтов, с присущими современной шаткой системе миропорядка разложением
международного права, гражданскими войнами и социально-экономическими потрясениями,
все больше превращается из антиутопии в реальный прогноз. Конфликт России с западными
партнерами, углубление ближневосточного кризиса и крушение надежд на формирование
новой и прочной антитеррористической коалиции – это питательная почва для множества
вопросов об альтернативных путях выхода из затяжного кризиса и попыток разобраться в том,
какие факторы и скрытые тенденции были упущены.
Нельзя пройти мимо белых пятен в данных разведслужб и систем бесперебойного
снабжения внутренних войск ограниченной, но своевременной информацией о деятельности
потенциальных противников в лице негосударственных организаций, бандформирований и
иных групп, представляющих опасность для национальной безопасности, что подтверждается
растущей нагрузкой на эти службы и частыми международными скандалами, отличающимися
своей пестротой. Возникает вакуум политического влияния.
На площадку выходят новые глобальные игроки, успешно предлагающие свои решения
молодым государствам с целью получения беспрепятственного доступа к ресурсам. Как
прокариоты, испытывающие особую любовь к влаге и кислотности, внутренние и внешние
противоречия стали главной площадкой для интеграции вооруженных групп, так называемых
«наемников», в зоны, отличающиеся социальными, экономическими и политическими
потрясениями. В то же время возникшее бесформенное пространство стало частично

3 Ireland is not safe from terror threat // EU Commissioner warns URL: https://www.irishtimes. com/news/crime-and-law/ireland-is-not-safe-from-terror-threat-eu-commissioner-warns-1.3042644 (Дата
обращения 24.09.2017)

4 Рейс 9268. Год спустя // Life.ru URL: https://life.ru/t/life78/923716/rieis_9268_ghod_spustia (Дата обращения 24.09.2017)

5 Филиппинские военные с помощью иностранцев добивают боевиков в Марави // lenta.ru URL: https://lenta.ru/articles/2017/07/18/marawi_battle/ (Дата обращения 25.09.2017)
 6

заполняться безработными военнослужащими, попавшими в затруднительное финансовое

положение. Именно разрозненные остатки этой группы экономически трудоспособного
населения, стремящиеся поднять свой уровень жизни в новой среде и не сумевшие
адаптироваться или найти альтернативный подход к решению своих проблем, чаще всего
пополняли частные военные и охранные компании.
Феномен частных военных компаний (ЧВК) стал ключевым промежуточным звеном в
долгосрочной эволюции военно-гражданских отношений. Наряду с развитием «наемничества»
они стали ответом на глобальные вызовы эпохи, продемонстрировали конкурентоспособность
с армиями национальных государств. Оформившись в государствах Европы и Северной
Америки в конце ХХ века, ЧВК стали популярной формой легального объединения
профессионалов во всех уголках планеты, а подконтрольная им инфраструктура, спектр их
возможностей и проведенных операций растет в геометрической прогрессии.
Цель данной работы – не просто раскрыть феномен частных военных компаний и наёмных
вооруженных групп, но и понять логику их использования в условиях системного мирового
кризиса. Автор предлагает посмотреть на частные военные компании изнутри, предугадать их
судьбу и определить истинные масштабы разворачивающейся за нашими спинами
колоссальной военной машины, завоевавшей доверие политиков и бизнесменов, способной
сметать на своем пути любых недоброжелателей и критиков. В первой главе дается краткая
историческая справка о зарождении и развитии наёмничества, происходит актуализация
вопросов незаконного их применения и специфики процесса вербовки. Вторая глава посвящена
частным военным компаниям как продукту эволюции традиционной модели взаимодействия
государства с частным сектором. Здесь предлагается классификация и этимологизация частных
военных и охранных компаний, критерии их определения и идентификация сфер
непосредственного сотрудничества с заказчиками. В третьей главе на примере Ближнего
Востока, стран Африки и постсоветского пространства проведен анализ «боевого крещения»
наемников и сотрудников частных военных компаний, результатов их деятельности и
постконфликтного урегулирования. Четвертая глава посвящена специфике взаимодействия
ЧВК с Организацией Объединенных Наций, проблемам терроризма и экстремизма, на войну с
которыми национальные государства приглашают добровольцев по найму. Пятая и шестая
главы посвящены национальным и международным преступлениям, актам агрессии и иным
незаконным действиям, совершаемым сотрудниками частных военных компаний, а также
наемниками. В этих главах дается правовая оценка итогов многолетних переговоров и
голосований по вопросам регулирования деятельности частных военных компаний и подобных
им организаций наемнического типа на международном, региональном и национальном
уровнях. Безопасность становится ограниченным и все менее доступным частным благом, а
сочетание государственного и частного подходов к её обеспечению может стать и выгодным, и
опасным. Кроме того, исследование предупреждает о возможных политических экстерналиях,
с одной стороны, играющих роль разменной монеты, с другой – оказывающих влияние на
комплекс факторов в вопросах выбора, создания или привлечения частных военных
подрядчиков для выполнения контракта. По итогам обзора основных проблем и особенностей
ЧВК предоставляется возможность выбрать для себя ответ на вопрос о том, нужны ли
традиционным участникам современных международных отношений частные военные и
охранные компании.
Исследование не обходит стороной и риски «нового турбулентного тысячелетия». Они
формировались параллельно с внешнеполитической повесткой крупнейших держав,
экспансией рынка частных военных и охранных компаний, распространением международного
терроризма.
Из книги можно почерпнуть для себя нестандартные идеи относительно того, как сделать
практику приватизации некоторых аспектов обеспечения безопасности не такой болезненной и
более ценной для реализации общественных интересов.

Методология

Любое успешное исследование, претендующее даже на ограниченную научность, требует

 7

адекватной и соразмерной методологии, четкой постановки целей и задач. Поддерживая

высокую планку, не будем считать лишним оставить этот раздел для ознакомления с текущей
ситуацией.
Отвечая на вопрос о степени научной разработанности заявленной в книге проблематики,
нужно исходить из двух принципиальных положений. Первое заключается в непрерывном
исследовании таких тем, как глобализация, международная безопасность, терроризм и
преступность. Здесь будет не лишним отметить как западных (У. Бек, М. Хардт, А. Негри, А.
Тойнби, Р. Робинсон, Дж. Най, Э. Бёрк, К. Дойч, Г. Моргентау и другие), так и отечественных
специалистов (Чумаков А.Н., Мазур И.И., Цыганков П.А., Дробот Г.А., Ляхов Е.Г., Иванов
С.М., Латыпов У.Р., Ильинский И.М., Рогозин Д.О. и другие). Не исключались авторитетные
концептуальные наработки историков, юристов, политологов, философов и социологов,
исследующих проблемы взаимодействия армии и общества, специфику международного
терроризма как явления и мотивы поведения новых акторов международных отношений –
частных военных компаний. Будет уместным указать на значимость глобализационных и
конфликтогенных парадигм, сопутствующих раскрытию генезиса международного терроризма
и противостояния государства-нации региональным сообществам. Последнее опирается на
очевидный факт явного отсутствия как продвинутых исследований на тему частных военных
компаний и наёмников, так и систематизированных трудов, рассматривающих ЧВК
комплексно, без отрыва от социально-политических событий. Несмотря на повышенный
интерес отечественного научного сообщества к исследованиям в области частных военных
компаний и наёмников (в том числе со стороны таких специалистов, как, например, Кашников
Б.Н., Коновалов И.П., Валецкий О.В., Волеводз А.Г, Неелов В.М., Новикова Д.О., Михайленко
А.Н., Сафранчук И.А., Старцун В.Н., Троицкий С.В., Хажметов К.А, Небольсина М.А.,
Никитин А.И.), остается неудовлетворенной острая потребность в новых идеях и подходах, на
которых заостряют внимание представители западной научной мысли. Сегодня
исследовательские центры в США, Великобритании, ЕС вместе с журналистами, юристами,
историками и политическими экспертами продолжают выпускать заметное число
узкоспециальной литературы на тему взаимодействия власти с частными военными
организациями. Среди наиболее известных авторов – П. Сингер, М. Гордон, Р. Абрахамсен, Д.
Авант, Д. Айзенберг, Э. Бирпарк, Д. Брукс, С. Гумедзе, К. Кинзи, Д. Кокейн, Э. Крахманн.
В целом превалирует тенденция повышения уровня конфиденциальности деятельности
частных военных структур, соответственно имеющих право отказаться от публикаций отчётов,
материалов, отражающих содержание и подходы организации, информацию о потерях среди
персонала в зонах боевых действий, на особо охраняемых объектах или в результате отдельных
инцидентов.
Для проведения всех необходимых исследований, предшествующих написанию работы,
были использованы:
– метод ситуационного анализа (или кейс-метод), позволяющий погрузиться в проблему и
детально рассмотреть её аспекты. Данный метод экстраполировался на механизмы
корпоративного взаимодействия аппарата частных военных организаций. Дескриптивный
метод оказал важную помощь в использовании сформированной научным сообществом
терминологии, а также позволил рассмотреть конструкт отношений частных военных
консалтинговых фирм с террористическими организациями через призму
описательно-оценочного подхода;
– структурно-функциональный анализ. Метод связан с системным подходом, требующим
рассматривать изучаемое явление как целостное системное образование, все элементы
которого связаны между собой. Каждый элемент выполняет свою функцию в системе.
Военно-политические инструменты в арсенале государств, использующиеся для
противодействия международному терроризму, рассматривались как набор структурных
компонентов, каждый из которых выполняет свою функцию.
– институциональный анализ, суть которого сводится к изучению институтов ЧВК через
совокупность утверждающих или ограничивающих их деятельность международно-правовых
актов, конвенций и иных документов. Сами ЧВК могут быть рассмотрены через призму
социального института. Дополняет методологический инструментарий контент-анализ.
 8

– казуальный и типологический анализ при экстраполяции социально-психологических

факторов на фундамент корпоративных процессов и взаимоотношений с третьими субъектами,
а также поиск причинно-следственных связей дальнейшим соподчинением групповой и
тенденциозной динамике. Дополняет и систематизирует методологический инструментарий
контент-анализ.
Что касается источников, то их основу можно охарактеризовать как умеренно
ограниченную. Их можно разделить на четыре группы:
Первая группа: набор информации, определяемый посредством изучения официальных
материалов, связанных с Интернет-ресурсами, сайтами, посвященными частным военным
компаниям, а также международному терроризму. Обозначенные ресурсы позволяют
идентифицировать весь масштаб деятельности, сложившиеся международные связи, общий
баланс вооружений и приблизительную численность персонала частных военных компаний, а
также зоны непосредственного конфликта интересов. Зачастую именно Интернет-ресурсы
позволяют получить представление о действующем правовом режиме в той или иной стране,
исходя из которого ЧВК предоставляют пакет услуг своим потенциальным клиентам.
Вторая группа: документы, имеющие международно-правовой статус. Они приближают к
пониманию реальных полномочий частных военных компаний, нерешенных вопросов по
проблеме терроризма, общей степени озабоченности всего международного сообщества
деятельностью частных военных компаний. Комплекс международно-правовых документов
позволяет рассматривать существующие в юридической практике отдельных суверенов
запретительные меры, ограничивающие или вовсе запрещающие размещение и использование
частных военных компаний в зонах боевых действий. К числу подобных документов относят
резолюции, принятые рядом комитетов Организации Объединённых Наций, Европейским
союзом, Организацией Африканского Единства и иными региональными организациями. Сюда
входят многосторонние конвенции, отвечающие на многие вопросы об особенностях
современного характера ведения войны, решения, принятые на законодательном уровне, а
также судебные прецеденты.
Третья группа: информация, доступная для ознакомления государственным и
негосударственным организациям, содержащая важные данные для углубления исследования.
Сюда можно включить официальные отчеты и расследования структурных подразделений
ООН, доклады национальных комитетов, комиссий, их соответствующих ведомств и
специализированных институтов, публичные выступления с умеренными и громкими
инициативами отдельных политических сил, авторитетов, глав террористических организаций,
способных оказать существенное влияние на смену общего вектора. Получаемый набор
информации позволяет сформировать исчерпывающее представление о масштабах угроз и
вызовов, стоящих перед нациями, и дает карт-бланш на новые наработки в области
компетенции организаций в рамках сложившегося режима в XXI веке.
Четвертая группа: средства массовой информации (СМИ). Основной источник критической,
статистической информации, содействующий раскрытию латентных и открытых актов
насилия, использования персонала ЧВК, а также воздействия на мирное население при
проведении соответствующих поставленным задачам операций. Средства массовой
информации сегодня стали катализатором сильнейшей волны расследований и критики,
связанных с превышением должностных полномочий, содействием террористам и их
спонсированием. Они проводят собственные, подкрепленные логическими фактами и
неопровержимыми уликами, расследования.

Глава 1
Наёмники

Десятилетия западноевропейская, и, безусловно, российская общественная мысль была

насквозь пронизана мнением, что наёмники и частная армия являются опасными с точки
зрения возможных последствий их использования. В ретроспективе оплачиваемые рекруты не
раз приводили государство и его оборонную мощь на тропу морального и материального
разложения. С рьяным оптимизмом и продолжительным успехом советниками и членами
 9

генеральных штабов держав обосновывались и доказывались утверждения, отрицающие или

нивелирующие эффективность наёмных войск в национальных или интернациональных
армиях. Серьёзным аргументом выступала значительная степень «ренегатства» покупаемых
стражей, так как наёмники нередко становились перебежчиками. Невзирая на подобные
предостережения, наемники всё же пользовались особым спросом. Они были в цене у
королевской свиты, лакеев великих империй и крупных республик.

Наёмники в древности

История наёмников (по-другому известных как солдаты удачи, дикие гуси войны,
фрилансеры) прослеживается с самого зарождения крупных речных цивилизаций. В эпоху
зарождения рабовладельческого строя цари и знать, балансируя между интересами кланов, за
особую плату нанимали уже обученных военному искусству людей, принадлежавших к
высшему и среднему сословиям, для устранения своих ярых противников и претендентов на
престол. В подобных действиях явно прослеживался культ наемничества: вольные солдаты
пользовались возможностью приобретать общественные блага, совмещая их с военным делом.
Упоминания и свидетельства о наёмниках остались в исторических очерках античной
Греции, 6 Египетского и Персидского царства, древнего Шумера 7 . Сохранились записки
Ксенофонта, 8 описавшего повседневный быт греческих наемников в IV веке до нашей эры.
Согласно Ксенофонту, наемные войска, высадившиеся на острове Керкира, молниеносно
осадили крепости города и, ворвавшись внутрь, стали беспощадно грабить всё, что попадалось
под руку. Они сжигали хижины, уничтожали представлявшие ценность винные погреба,
вытаптывали посевы, угоняли и убивали домашний скот. Воины были настолько неистовы и
избирательны, что не желали пить ничего, кроме отборных сортов вина.
Период существования Римской империи отмечен небывалым всплеском использования
наёмных войск. Интерес к наемным солдатам был связан, с одной стороны, с развитием
профессиональной армии при племяннике Цезаря – Августе, с другой – с утверждением своей
власти через завоевание новых территорий. При Августе и его последователях периода
расцвета империи римские войска органично соединялись с армиями небольших
дружественных государств, формально независимых от Рима. Со временем государства,
расположенные во Фракии, Азии и Северной Африке, одно за другим были присоединены к
империи, а войска приобщены к вспомогательным частям римской армии. Платили таким
войскам и оставшимся без дела наемникам меньше, чем римским легионерам. Тем не менее
наёмники добровольно пополняли её ряды, чтобы получить гарантированное гражданство
империи при увольнении. Общая служба в наемных иностранных войсках, как и срок службы
легионеров, составляла от 25 до 30 лет.
Вспомогательные войска имели снаряжение, соответствующее местным традициям, боевым
возможностям и специализации наёмников. Галлы были хорошими кавалеристами, критяне –
лучниками, а жители Востока сражались пешими группами, вооружившись копьями и мечами.
Речи Адриана, обращенные к африканской армии, проливают свет на подробности быта
наёмников, которые обучались обращению с пращой. Многие были защищены простейшими
шлемами, рубахами из металлических колец или чешуек. Такое снаряжение, несомненно, было
проще легионерских панцирей из пластин, являясь не самым худшим выбором из всех
возможных: зачастую солдаты носили только короткие туники. Вместо зарекомендовавшего
себя в кровавых битвах тяжелого метательного копья, стоявшего на вооружении у доблестных
легионеров, иностранцы имели при себе лишь легкую пику. В дополнение к пике кавалеристы
могли носить небольшой пучок дротиков в колчане, свисавшем за спиной.
Вспомогательная армия оказала серьезное влияние на развитие Рима, выполняя
тактическую функцию размещения с флангов во время расширения территорий и боев с

6 Л. П. Маринович, Э. Д. Фролов. Греческое наемничество IV в. до н. э. и кризис полиса. – М: Наука, 1975.

7 Хрестоматия по истории древнего Востока. Коллектив авторов (И.М.Дьяконов, В.В.Струве, Н.И.Конрад, В.М.Алексеев, В.И.Кальянов, О.Д.Берлев,Б.Б.Пиотровский и др.). Под редакцией
В.В.Струве и Д.Г.Редера. – М.: Издательство восточной литературы, 1963.

8 Маринович Л.П.Греческое наемничество IV века до н. э. и кризис полиса. – М.: Наука, 1975.

 10

врагами империи. С 27 года до н. э. вплоть до 380 года н. э. имперская армия и её войска не

потерпели ни одного полного поражения от врагов, хотя некоторые крупные отступления и
гибель императоров всё-таки случались.
Безусловно, не всё было гладко и в самом Риме, нередким явлением для которого стали
восстания на недавно завоеванных землях. Обычно такие восстания организовывали римские
наёмники на этнорелигиозной почве. Политика дисциплины и превентивный подход к
выявлению небольших групп предателей позволяли не повторять ошибок эпохи восстания
Спартака и давала всё еще устойчивому римскому государству карт-бланш на маневры.
Известно, что в 17 году н. э. некий Такфаринат, обученный военному делу в римских частях
иностранными наемниками, сумел поднять восстание в Нумидии (территория Африки),
которое продолжалось 7 лет – до 24 года н. э. Это не застало врасплох царя соседней
Мавритании: он остался верен римлянам и сумел вместе с царем Фракии отправить большое
количество войск, которое влилось в ряды армии полководца Долателлы, подавившего мятеж.
Такфаринат погиб в битве с римлянами. Благодаря верности царя Мавритании, который был
убит в Риме несколько лет спустя, его страна удостоилась чести стать провинцией империи.
Аналогичная судьба в 44 году постигла и Фракию.
До нас дошло немало историй военных операций, в которых принимали участие
иностранные наёмники. Еще одним, но уже позитивным примером вовлеченности наёмников
стала успешная операция против Англии, которая считалась серьезной военно-политической
ошибкой: по мнению римских политиков, осуществление столь дальнего похода – чистое
безумие. Население Британии было недовольно вассальными отношениями с римскими
колонистами. Последние осуществляли повальную романизацию жителей с уничтожением их
самобытности. Произвол неконтролируемых чиновников (казнокрадство, убийства и
изнасилования) вызвал серьезнейшие волнения. Под ударами мятежников пали поселения
Колчестер и Сент-Олбанс, которые обнаружили, по мнению Тацита, 9 первую слабость римлян
– их оборонительные сооружения. По приказу главы восстания Боудикки, небритты и римляне
подверглись физическому уничтожению.
Узнав о случившейся трагедии, командующий Гай Светоний выдвинулся на восток в
Честер, где к нему присоединился отряд воинов двадцатого легиона и с новыми силами занял
Лондиний. Имея под копьями небольшой по численности отряд легкой пехоты (10 тысяч
человек) и разрозненные части двадцатого и четырнадцатого легиона, Светоний нашел
позицию для обороны с прикрытием флангов лесными массивами с тыла и «полем боя»
впереди. Он построил свои войска в лучших традициях римской тактики, где наемникам была
отведена особая роль. Когда началось сражение, римлянам удалось железно удерживать свои
позиции. После оскудения запасов для метательных орудий бриттов, легионы при поддержке
наёмников провели сокрушительную контратаку, построившись клином. Бритты были разбиты.
Соотношение убитых равнялось 80 тысячам человек против четырех сотен римских подданных
и наёмников. Хребет очередного восстания был сломан. Наёмники продолжали служить
римской армии вплоть до самого падения Рима от германских племен и наступления тёмных
веков.

Наёмники в средние века

Значительной вехой в развитии законов и обычаев наёмничества явилась эпоха средних

веков. На рассвете новых форм отношений они стали ценным инструментом политического и
экономического доминирования. Во многом это было связано с трансформацией
экономического уклада, появлением и укрупнением системы феодализма на большей части
европейского континента, а также с его скачкообразным и достаточно бурным
(сопровождающимся революциями и народными волнениями) переходом на
капиталистические рельсы ведения хозяйства, что потребовало дополнительного ресурсного
потенциала.
В эпоху позднего средневековья уже устоявшаяся военно-подданническая организация

9 Хофман Никерсон. Войны в эпоху Римской империи и в Средние века (под редакцией Карповой В.Л.). – М.: Центрполиграф, 2008. – С. 256.
 11

народных ополчений теряла эффективность. Она становилась неуправляемой, пропадала

свойственная ей единая структура. В результате закономерных изменений, укрупнения феодов
и территориальной экспансии малых и крупных княжеств возникла острая необходимость в
создании династических союзов и связей между правителями и феодалами. В тоже время
давали о себе знать сложности, связанные с недостаточной вооруженностью крестьян в
военное время и их неготовностью к военным походам, отражающим жизненно важные
интересы правящих династий. 10 Отсутствие у ополченцев навыков и фактических
возможностей обучения владению новым для той эпохи оружием (впервые появляются
огнестрельные орудия, так называемые «аркебузы», «петринали» 11 ) стали серьезной
проблемой для королевской знати. Власть нуждалась в постоянном, четко налаженном и строго
подчиняющемся приказам войске, поддерживающем интриги внутри династий. На авансцену
малых конфликтов выходят добровольцы, формирующие армию на основе двустороннего
12
контракта .
В дальнейшем система контрактов подверглась трансформации и стала использоваться
13
повсеместно. Управляющие городами , а также зажиточные представители высших сословий
стали нанимать обученных военному делу людей для личных нужд и охраны границ. По мере
упадка городских ополчений и местных дружин возрастала роль наёмнических войск.
Возрождение в отстраиваемых городах ремесел привело к важным экономическим
изменениям. Теперь у местных жителей появилось больше денежных средств, что на практике
позволяло откупаться от участия в войне в обмен на scutagium (так называемые
оборонительные деньги). 14 На собраниях по такому случаю деньги уходили на покупку
наемных воинов. Ко второй половине XV века феодальная армия была полностью заменена
наёмными профессионалами.
В условиях ослабленной войнами Италии, города которой часто имели возможность
напрямую использовать в своих интересах противоречия между монархами, князьями и
аристократами, была сформирована одна из первых групп мобильных наёмников средних
веков, известная как кондотьеры (condottieri). 15 Ставшие центрами богатства и
производственной мощи, города вели свою политическую игру, ориентируя дипломатию на
бартерный обмен оружием и продовольствием ради достижения тактических интересов. После
оттеснения маленьких городов на обочину особо выделились пять городских центров: Венеция,
Генуя, Милан, Рим и Флоренция. В отличие от периодов доминирования ранних империй,
осуществлявших, по сути, рациональное вовлечение вновь захваченных территорий,
средневековые города были похожи на компании, нещадно эксплуатирующие людские и
земельные ресурсы. 16 С таким отношением и формами экономической дискриминации при
захвате малых городов в орбиту частных интересов трудно было говорить об искренней
лояльности населения и местного ополчения. Другое дело – наёмные войска, хоть и стоящие
целого состояния, зато готовые устроить при удобном случае масштабные диверсии,
демонстрируя навыки скрытной работы.
Итак, экономическое и культурное превосходство городов, при относительной слабости
итальянской армии, сделало возможным облегчение военного бремени подданных за счет
иностранных наёмников. Известный всему миру флорентийский политический мыслитель,
историк, философ и военный теоретик Николло Макиавелли в своём трактате «Государь»,
наблюдая царящий в Италии хаос, так писал о проблеме отбора рекрутов: «Наемные и
союзнические войска бесполезны и опасны; никогда не будет ни прочной, ни долговечной та

10 Контамин Ф. Война в Средние века / Пер. с фр. Ю.П. Малинина, А.Ю.Карачинского, М.Ю. Некрасова; – СПб.: Ювента, 2001. – 414.

11 Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV–XVIII вв. Том 1.Структуры повседневности. Возможное и невозможное – М.: Прогресс, 1986. – 623 с.

12 12. Lewis N. В. The Summons of the English Feudal Levy, 5 April 1327

13 Lyon B. D. «From Fief to Indenture» Année, 1958, Volume 36, Num 2, pp. 528–530.

14 Prestwich М. «War, Politics and Finance under Edward I», Totowa, NJ: Rowmanand Littlefield, 1972.

15 Browning O. «The Age Of The Condottieri: A Short History Of Medieval Italy From 1409–1530», LLC. Kessinger Publishing,2006, P.280

16 Об особенностях итальянских городов в этот период см.: G. Chittolini, «Cities, City-States, and Regional States in North-Central Italy», in C. Tilly and W.P. Blockmans, eds., Cities and the rise
of States in Europe, AD 1000 to 1800 (Boulder: Westview Press, 1989), p. 28–44.
 12

власть, которая опирается на наемное войско, ибо наемники честолюбивы, распущенны,

склонны к раздорам, задиристы с друзьями и трусливы с врагом, вероломны и нечестивы;
поражение их отсрочено лишь настолько, насколько отсрочен решительный приступ; в мирное
же время они разорят тебя не хуже, чем в военное неприятель.
Объясняется это тем, что не страсть и не какое-либо другое побуждение удерживает их в
бою, а только скудное жалованье, что, конечно, недостаточно для того, чтобы им захотелось
пожертвовать за тебя жизнью».17
В эпоху географических открытий кондотьеры оказали неоценимую помощь испанским
наёмникам и провинциалам, совместно с которыми участвовали в разграблении древних
народов Южной и Северной Америки. 18 По прибытии обратно «на европейскую землю»
кондотьеры обязаны были расплатиться со своими подчиненными. Армия наёмников, обычно
возглавляемая наёмным командующим, в большинстве случаев сохраняла верность правителю
до тех пор, пока последний был в состоянии покрывать её расходы. Как только выплаты
прекращались, начиналась анархия: иногда разбогатевшие наёмники присоединялись к
образовавшимся в Европе общественным течениям и принимали участие в государственных
переворотах, примыкали к разбойным группировкам или просто занимались мародерством.

Наёмники в Новое время

Период до XIX характеризуется фактической цикличностью в выборе средств военного

вмешательства. Наёмники (испанцы, швейцарцы, итальянцы, французы и т. д.) всё еще
представали перед правителями крупных империй и формирующихся буржуазных республик
как легальная, но не совсем эффективная альтернатива национальной армии. Несмотря на
процесс огосударствления армии, её национализации, начало которому положила Великая
французская революция, наёмники не ушли со сцены европейского концерта держав. При
болезненном переходе на национальные рельсы, что сопровождалось давлением со стороны
центральной власти и новой бюрократии, институту наёмничества удалось не просто уцелеть,
но и трансформироваться под натиском требований, предъявляемых к вооруженным силам
нового поколения, а значит, соответствовать масштабу и характеру войн; интересам
монархических и республиканских режимов власти. Последние остро нуждались в
максимальной автономности войск, а также в оперативном пополнении кадрового состава (в
большей степени данное правило касалось «морского льва» – Британской Империи:
управляемой ею Ост-Индийской компании требовался качественный контроль над заморскими
территориями).
Говоря о наёмниках в эпоху нового времени, мы подразумеваем множество сравнительно
небольших военных структур, имеющих различные названия и часто оказывающихся в
эпицентре сражений между европейскими государствами.19 Основной гарантией выполнения
всех норм и обязательств между вооруженными группами и официальной администрацией
становится система личных договоренностей с лидером наёмнических войск, который, будучи
независимым в своих действиях, преследовал корыстные цели и нередко ее нарушал.
Наёмники были одним из рычагов для поддержания интересов западных держав как на
континенте, так и в колониях. Американский путешественник Уильям Уокер благодаря отряду
наёмников смог захватить и единолично править Никарагуа в течение целого года
(1856–1857).20
Известны случаи использования наёмников и в Крымской войне 1853–1856 годов. Таким
был известный отряд французского иностранного легиона, сыгравший не самую последнюю
21
роль в сражениях . В созданный указом короля Луи Филиппа легион вербовали людей из

17 Муравьева Г. Оригинальное издание: Макиавелли Н. Избранные произведения. – М.: Художественная литература,1982. – 503 с.

18 Разыграев А. В. Итальянские кондотьеры XIV–XV веков. – «Сержант», № 4, 1997. – С.183

19 Агапеев А. Опыт истории развития стратегии и тактики наёмных и постоянных армий новых государств. – Вып. I СПб.: Столич. скоропеч., 1902. – 371 c

20 Richard Harding Davis. «Real Soldiers of Fortune». New-York: Charles Scribner's sons, 1906.

21 21. Саймон Д. Французский Иностранный Легион. – Париж, 1997. – С.42.

 13

22
швейцарских, испанских и итальянских армий . Вооруженные отряды легиона приняли
участие в сражении на Альме и должны были осадить Севастополь. Однако легионеры не
обладали достаточным доверием штаба, поэтому им приходилось заниматься лишь
траншейными работами. Примечателен тот факт, что уровень дезертирства французских
легионеров был самым высоким среди всего военного контингента, развернутого на
территории Турции. Кроме французского легиона, существовали также и «экзотические»
британские (британско-турецкий, британо-немецкий, британо-шведский), 23 русские
(польско-украинский) легионы, полностью укомплектованные наемными офицерами. Важно
отметить, что такие легионы, в том числе Британская бригада гурков 1815 года или
Иностранный легион, не являлись полностью наёмническими и входили в состав
национальных армий. С небольшими изменениями именно такой институт наёмничества
сохранился вплоть до XX века.

Наёмники в ХХ веке

Время не стояло на месте, как и не оставалось статичным отношение к вольным солдатам.

Две мировые войны перевернули представление о безопасности. Они стали апогеем
высвобождения деструктивных сил, олицетворением политической воли и морального долга. В
трагической обстановке подчинения и экономического истощения обнажились проблемы
регионального, технологического и доктринально-идеологического подхода к военному делу.
Была выбрана опасная тропа для специфической реализации накопленного опыта. Апологетика
новых политических идей, коррелирующая с доведенными до блеска
опытно-конструкторскими разработками, агрессивная демонстрация инженерной мысли – вот
главный итог нескончаемых поисков баланса между мобильностью и огневой мощью
потерявших былой блеск империй. Страх перед новой войной и эйфория в преддверии
грядущих перемен, а также планомерная работа мировой дипломатии привели к практическим
шагам по созданию универсальной международной организации – Организации Объединенных
Наций. В основном документе Организации – её Уставе, в статье 4 указывается, что «все
Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях
от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или
политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом,
несовместимым с Целями Объединенных Наций».24 Казалось, что в новом мировом порядке
нет места для вооруженных фрилансеров. Деятельность наёмников и их вербовка подверглась
острой критике и открыто осуждалась международным сообществом. Брошенные на произвол
судьбы солдаты стали объектом манипуляции в целях применения военных талантов для
подрыва безопасности наспех собранных национально-территориальных образований и
независимых государств, требовавших особого к себе отношения. Бывшие солдаты войны
переквалифицировались в военных советников и занимались планированием боевых операций,
подготовкой сухопутных и воздушных соединений к столкновениям с врагами. Они стояли у
истоков создания множества разведывательных служб.
Загвоздка постконфликтного урегулирования континентальных противоречий заключалась
в непредсказуемости миростроительства, сопровождающегося начавшейся конфронтацией
между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки, 25 завязанной на ядерном
оружии и непримиримых позициях двух мировых систем. Прослеживалось отсутствие
симпатий между режимами по ключевым вопросам, что порождало острое, почти
патологическое недоверие и навязчивое желание приготовиться к катастрофе. Подходить к
предметному спору с позиции силы и реагировать на кризис вооруженным путем казалось
неразумным.
22 Журнал Button Lines № 88 январь1997 г. London стр. 14–19.

23 John Colborne and Frederic Brine «Memorials of the brave. A list of the Crimea and Scutari». Second edition,pp. 18–58.

24 Устав ООН: 70-я годовщина подписания (Официальный сайт Организации Объединенных Наций) URL: http://www.un.org/ru/documents/charter/chapter1.shtml (Дата обращения
08.03.2017)

25 История Холодной войны: персоналии, хронология. URL: http://www.coldwar.ru/ (Дата обращения 08.03.2017)
 14

Параллельно набирали обороты объективно запущенные процессы распада колониальной

системы. Активное лоббирование вопроса о деколонизации в британском парламенте
происходит параллельно с крушением некогда прочных связей с доминионами, с отменой
мандатов и внутренними изменениями, вызванными внезапным уходом с территории колоний
европейских государств. Коренное население и поселенцы получили право на самоопределение
при катастрофически разном уровне развития. За стенами правительственных кабинетов
возникла дискуссия о перспективах государственности бывших колоний, конструирования
этничности, культивирования националистических идей, прикрываемых социальной
справедливостью. Стало очевидным, что поиск удачной модели устройства независимых
государств, развитие их политических институтов и зарождение национального права, в
большинстве своём переросшие во внутреннюю борьбу за власть, стали вопросом жизни и
смерти для государства-нации. Как показали события второй половины ХХ века, с позволения
опорных держав нового миропорядка, молодым индепендистским сообществам был дан
«зеленый свет» на обход действующих международных соглашений. Нарушая всё еще не
закрепленную легитимно территориальную целостность и суверенитет новых независимых
государств, наёмники из Европы, Азии, Северной Америки, приступили к активной борьбе
внутри возникших режимов совместно с национальными освободительными движениями или
против них.
Сражаясь на стороне как вооруженных бандформирований, так и оппозиционных
группировок, они нередко действовали по поручению внешних сил, отнюдь не
руководствующихся национальными интересами. Журналисты и репортеры-миротворцы стали
говорить «о внешней безликой армии», меняющей расклад сил в пользу действующих
политических группировок в зоне войны. Самым известным стало выступление наёмников в
бельгийском Конго. С 1960 по 1967 годы в новом государстве царила анархия,
жизнеспособность которой поддерживалось борьбой кланов и восстанием в провинции
Катанга. Развернувшийся хаос стал питательной средой для работы наемных солдат,
приезжавших в регион по скромным объявлениям в прессе и благодаря частным организациям,
подобным «Mission Marissal». Большие группы английских, бельгийских, французских и
южноафриканских наемников орудовали в неконтролируемых зонах неокрепшего,
раздираемого противоречиями африканского государства, перманентно вступая в бои.
Именно Конго стало первой площадкой открытого вызова войскам ООН. Отправленный на
решение кризиса с Катангой эфиопский контингент ООН не раз натыкался на наёмников, в
результате боев с которыми обе стороны несли потери. Именно тогда возник первый
юридический спор о том, какие процедуры и акты может применить организация для
предотвращения вербовки и использования «диких гусей» войны. Однако из-за отсутствия
регулирования этой сферы наемников отпускали. Они продолжили свое участия в
вооруженных конфликтах с новой силой.
В Родезии только в период с 1965 по 1979 года, находясь в состоянии гражданской
войны,26 правительство премьер-министра Яна Смита вербовало иностранных добровольцев,
которые приезжали из таких государств, как США, Израиль, Франция, Ирландия,
Великобритания, ЮАР, Португалия, Италия, Канада, Новая Зеландия и Австралия. Наёмники
оказывали поддержку основным силам и проводили систематические чистки населения в
важных стратегических пунктах.
В то же время мировую известность получило беспрецедентное по своей открытости
вторжение иностранных наёмных войск на территорию Анголы, боровшейся за свою
независимость в рамках народного движения с 1961 по 1975 годы. Руководствуясь отнюдь не
платоническими мотивами дружбы, США в рамках программы поддержки Португалии,
ориентируясь на сугубо экономические интересы, отправили агентов ЦРУ 27 для фактического
командования наёмными убийцами. Наемники действовали с дозволения западноевропейских
государств и видели своей главной целью подавление борьбы за независимость. Несмотря на
огромные усилия и капиталовложения в завербованную армию, Анголе удалось добиться
26 Войны в Южной Африке. Родезия. «История Холодной войны: персоналии, хронология». URL: http://www.coldwar.ru/conflicts/afrika/rodezia.php (Дата обращения 08.03.2017)

27 Вальдес Виво, Рауль. Ангола: крах мифа о наёмниках / Рауль Вальдес Виво; пер. с исп. В. Волкова и В. Чиркова. – М.: Прогресс, 1977.
 15

независимости, лишив больших прибылей транснациональные корпорации, разместившие на

её территории инфраструктуру. Убытки понесли United Steel, Excon Mobil, Tenneco,
28
Johannesburg Corporation, Ürangezehlschäft, Total .
Наёмники использовались Соединенным Королевством в мятежном суннитском Йемене в
1962–1967 годах для противодействия режиму Абдалы Саллала. Тогда под надзором
разведывательного бюро МИ-6 в расход шли военные советники и технические специалисты
вместе с силами специальных операций. Наёмников также заметили в Нигерии, Съерра-Леоне
и даже на Сейшельских островах. Участие наемников в операции под кодовым названием
«Наковальня» на Сейшелах привело к судебным разбирательствам в Южно-Африканской
Республике и весьма реальным приговорам от полугода до пяти лет за воздушный терроризм.
Перечисленные примеры лишь подтверждают сложившийся во второй половине XX века
тренд: использование наёмных войск стало частью новой политической игры и
расползавшейся по миру теневой экономики. Наёмники оказались яркой демонстрацией
влияния негосударственных организации и великих держав в продвижении частных и
национальных интересов. Подобная практика считалась неприемлемой и вызывала
скоординированный протест со стороны международных организаций, ассоциаций
журналистов, малых государств – жертв.

Тренды регионализации

Наемники29 не могут быть привязаны к одному региону мира. По просьбе нанимающей

стороны, без конкретных пожеланий, они отправляются в места исполнения заказа, будь то
линия огня в охваченной войне страной или тихий, бесконфликтный район, город, государство.
Они могут позволить себе действовать практически в любой точке планеты.
Весь ХХ век неоднократно предпринимались попытки дать определение термину
«наемник». Обращаясь к основам международного права, в Статье 47 второго раздела третьей
части Дополнительного протокола Женевской Конвенции 1949 года мы находим следующее
определение:
«1. Наемник не имеет права на статус комбатанта или военнопленного.
2. Наемник – это любое лицо, которое:
а) специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в
вооруженном конфликте;
b) фактически принимает непосредственное участие в военных действиях; с) принимает
участие в военных действиях, руководствуясь, главным образом, желанием получить личную
выгоду, и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны,
находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее
вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций,
входящим в личный состав вооруженных сил данной стороны;
d) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно
проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте;
e) не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте; и f) не
послано государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для
выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных
сил».30
В общих словах, это бывшие солдаты, которые по найму или вербовке, за сдельную,
авансовую или фиксированную плату выполняют особые, специализированные задачи на
оговоренной территории пребывания. Вместо того чтобы сражаться за своё государство и его
легитимное правительство или просто проходить службу в существующих силовых
ведомствах, они предлагают свои услуги другим клиентам: национальным правительствам,

28 Там же. С. 76–81.

29 Часто используется английская дефиниция «freelancer», что в переводе на русский язык означает «вольный копьеносец, оруженосец». В последнее время актуален термин «contractor».
Однако по природе своего происхождения и вне контекста он используется по отношению к сотрудникам частных военных компаний, речь о которых пойдет в Главе 4.

30 Дополнительный протокол к Женевской Конвенции 1949 г. URL: https://www.icrc.org/ rus/assets/files/2013/ap_i_rus.pdf (Дата обращения 08.03.2017)
 16

политическим партиям, международным организациям, транснациональным корпорациям и

иным группам за существенное материальное вознаграждение.
Согласно общему мнению, наёмник вступает в вооружённый конфликт не из
идеологических, национальных, политических соображений. На самом деле это не так.
Некоторые «солдаты удачи» говорят о том, что побудительным мотивом их деятельности
является не извлечение прибыли, а скорее, цели альтруистического, религиозного,
гедонистического, идеологического характера, их верность «правому делу». Однако при любых
обстоятельствах мерой результатов работы наемников была и остается совокупность
экономических гарантий нанимателя. Валюта постоянно подогревает интерес к сражениям и
совершению умышленных нападений, самопожертвований в ходе конфликта, к которому
субъекты имеют непосредственное отношение.
Как и в случае со многими преступными сообществами, зачастую мы можем выделить
несколько категорий причин, побуждающих граждан вставать на тропу войны. Рассмотрим их
подробнее:
1. Отсутствие материальных благ
Невозможность трудоустройства; отсутствие навыков, отличных от военных; нехватка
денежных средств для обеспечения минимальных потребностей человека как представителя
определенной социальной группы. Это могут быть и иные экономические причины: коррупция,
гиперинфляция, перебои с поставкой продовольствия, низкий уровень жизни в стране и, как
следствие, – отсутствие альтернативного заработка. Эти причины касаются прежде всего
бывших военнослужащих, офицеров, потерявших родину, работу, должность, подвергнутых
политическому остракизму или сокращению из-за идеологических взглядов, бывших
сотрудников министерства внутренних дел, разведслужб, а также заключенных. Сюда следует
включить и несовершеннолетних, ставших жертвами конфликтов, завербованных
экстремистами, сепаратистами, религиозными фанатиками или иными лицами и
организациями для ведения психологической войны, а также граждан, страдающих от нищеты,
отсутствия крова, инфраструктуры и находящихся в безвыходном положении. Они видят
возможность заработать через вовлеченность в боевые действия, что подтверждается их
примыканием к различным группировкам наёмнического типа.
2. Идеологические убеждения и особая психология
Специалистам в области поведенческой психологии (бихевиоризма) знакомы случаи
психического расстройства, связанные с боевыми действиями. После завершения Второй
Мировой войны миллионы людей, шесть лет просидевших в окопах, оказались выброшены на
улицу. Победители и проигравшие, понимая сложность ситуации, не спешили к сокращениям
армии. Этим объясняется попытка так называемого периода адаптации, как, например, в СССР,
где руководством партии во главе с председателем Президиума Верховного Совета
Н.С.Хрущевым было принято решение о снижении численности солдат в действующей армии.
Люди, чей вклад в победу оказался решающим, стали основной силой для всенародного
строительства доступного жилья и освоения целинных земель Союза. 31 Подобной практике
следовали и другие государства. Однако в региональных конфликтах переориентировать
энергию масс в созидательное русло с точки зрения государственного управления нелегко.
Военный шовинизм, доходящий до абсурда культ орудий уничтожения, ностальгия по службе,
жажда мести за убитых товарищей и родных, а то и просто особые представления о
справедливости вместе с психическими отклонениями заставляют бывшего солдата идти в
наёмники.
Как правило, психологическое расстройство проявляется уже в первых в боях. Оно
сопровождается рвотой, тошнотой, проблемами с функционированием мочевого пузыря и
кишечника. Возвращаясь на родину, многие солдаты становятся неадекватными, не могут
заснуть ночью или же у них случаются галлюцинации на уровне «белой горячки» 32 и
неоправданные всплески насилия. Организм, которому приходилось долгое время
осуществлять мобилизацию внутренних резервов и работать на физический износ, привыкает к
31 Сокращение Вооруженных Сил СССР в середине 50-х годов// Военные архивы России. 1993 г. № 1. – С. 270–309.

32 Сенявская Е.С. Психология войны в XX веке: исторический опыт России. – М.: РОССПЭН, 1999.
 17

такому ритму и требует очередного сеанса. Иначе говоря, наемники становятся зависимыми от
своей работы. Они видят в таких командировках возможность самореализации. Аналогичные
процессы происходят у наркобольных, нуждающихся в очередной дозе препарата, без
употребления которого возникает мучительная ломка. Профессиональные военнослужащие,
оказавшись без работы в результате демобилизации или сокращения вооруженных сил в своей
стране, и ветераны войны видят в наемничестве возможность получения такой дозы.
3. Безвыходное положение, не связанное с наёмничеством
В эту категорию попадают как подростки, угнанные в рабство, насильственно
используемые в качестве наёмников, так и оказавшиеся перед выбором жизни и смерти
обычные жители разрываемой войной территории. Зачастую это умышленно удерживаемые
вооруженным формированием, организацией или государством лица, проходящие
идеологическую обработку и подвергаемые пыткам, зверствам, унижающему достоинство
человека обращению. Недавний пример – скрывающие своё истинное лицо радикальные
джихадистские и псевдоисламистские наёмники и боевики, действующие против федеральных
войск в Чечне, 33 или добровольцы движения «Талибан» в отдельных районах Ближнего
Востока.34 Практику похищений и использования людей мы видим во все еще сохраняющей
свое влияние децентрализованной «сетевой» террористической организации «Исламское
государство».35
В стандартной модели экономического обмена фрилансеры способны получать заказы от
правительственных структур, оппозиционных групп, национальных движений, сил
сопротивления, террористов, бандформирований, криминальных организаций. Сегодня
наемники вышли на уровень международной организованной преступности и оказываются во
всё более тесных связях с группами, торгующими наркотиками в странах Азии, Африки и
Америки, переправляющими людей в Средней Азии, промышляющими торговлей оружием с
воюющими сторонами, особенно в период Арабской весны 36 и в странах Лиги Арабских
Государств. 37 Наемники предлагают услуги военных специалистов, разрабатывают
собственные методы ведения боевых операций. Они не связывают или не ограничивают себя
установленными нормами международного права, включая нормы международного
гуманитарного права. 38 Это очень важно для нанимающих их субъектов, поскольку
регулярные войска могут не подчиниться приказам, противоречащим универсальным
международным правам.
Государства и транснациональные корпорации играют с наёмной армией, чтобы не
подвергать риску жизнь своих сотрудников и персонала. Это позволило наёмникам стать
опорой для идей и практики безграничного произвола. Какое – либо отсутствие сдерживающих
барьеров, благодаря размещению «диких гусей» войны в регионе, позволяет правительствам
долгое время скрывать свое участие в замороженных и действующих конфликтах.
Пестрота задач, на решение которых претендуют наёмные отряды смерти, может быть
дифференцирована по нескольким критериям (группам), что поставит точку в их
классификации. Важным источником, подпитывающим наёмников более сложными и
креативными задачами, продолжает оставаться Департамент обороны Соединенных Штатов
Америки и профильные учреждения Пентагона. 39 Доступные материалы и сводки
Центрального командования США поощряют фактическое присутствие транснациональных
корпораций. Создается общая картина вовлечения наёмников в политический дискурс. Особого
упоминания заслуживает влияющая на их активность палитра эндогенных и экзогенных

33 Гродненский Н. Первая чеченская. – Минск: ФУАинформ, 2007. – С. 282–285.

34 Белокреницкий В.Я., Сикоев Р.Р. Движение Талибан и перспективы Афганистана и Пакистана. – М.: Институт востоковедения РАН, 2014. – С. 216.

35 Вайс Хасан: Исламское государство. Армия террора/ М.Ж Альпина нон-фикшн, 2016 – С.346.

36 Арабская весна 2011 года. Системный мониторинг глобальных и региональных рисков/ Отв. ред. А. В.Коротаев, Ю.В.Зинькина,А.С.Ходунов. – М.:Либроком/URSS, 2012. – С.28–76

37 Michael Doran, «Pan-Arabism before Nasser: Egyptian Power Politics and the Palestine Question»/ Oxford University Press, 1999.p 71–78/

38 Организация Объединенных Наций и международное гуманитарное право // ООН URL: http://www.un.org/ru/humanitarian/law/ (Дата обращения 08.03.2017)

39 National Reports Series 02/08 The American Way: Private Military Contractors & U.S. Law After 9/11 «PRIV-WAR Report – The United States of America»
 18

факторов.40 Итак, спрос и предложение на «рынке смерти» формируют:

А. Вооруженный конфликт
Вооруженные конфликты имеют вполне четкую классификацию. По направленности они
могут быть как внешними, так и внутренними; по степени вовлеченности факторов
международного права – региональными, международными; по природе и соотношению сил –
симметричными, асимметричными, ограниченными. Сам факт наличия вооруженного
конфликта становится главным стимулом к вербовке. Национальным армиям приходится
создавать транзитные пути для поставок вооружений и продовольствия союзникам, повышать
квалификацию новобранцев в полевых условиях, решать логистические задачи и выполнять
тайные спецоперации, диверсии. Ограниченный характер ресурсов каждой из ниш военного
дела заполняется привлеченными добровольцами. Их совокупные возможности соответствуют
поставленным задачам в локализованном пространстве. Вполне естественным стало
делегирование работ по обеспечению электронно-аналитического, радиочастотного
взаимодействия третьим сторонам.
Все больше стран склонны доверять новому и уникальному субъекту отношений –
легальным частным военным компаниям, речь о которых пойдет в следующей главе. Сейчас
лишь отметим, что взаимодействие и корреляция между такими субъектами, как «частные
военные компании» и «наёмники», куда сложнее. Прежде всего это непосредственное
разделение полномочий внутри частных военных компаний, которые в условиях рыночной
конкуренции и снижения издержек нанимают местное население в районе боевых действий,
которое охотно идет воевать под нейтральным флагом. И рекрутированная локальная группа, и
трансграничные наёмники рассматривают конкретный вооруженный конфликт как сферу
интересов отдельных субъектов. Местное население приобретает статус одного из главных
действующих игроков в одном из наиболее опасных видов работы на нанимателя, где
локомотивом участия становятся экономические обстоятельства.
Обычно частные военные компании оказывают поддержку противоборствующим сторонам
на основе легального соглашения. Они обеспечивают транспортировку боевых единиц
техники, ведают охраной стратегических резервов, предоставляют разведывательные данные и
проводят мониторинг местности. Иногда сотрудники частных военных компаний могут быть
втянуты в вооруженные столкновения. Согласно международному праву, такой вариант
развития событий должен приводить к уголовной ответственности. 41
Б. Политика сегрегации и экономическая отсталость
Политика сегрегации, увеличивающая разрыв между социальными группами, является
питательной средой для потенциальной гражданской войны. Бедность и отсутствие
финансовой безопасности, социальная отчужденность делают невозможным существование
группы индивидов, подпитываемых традиционным укладом жизни. Происходит дисфункция в
социальном окружении: возникают перебои в коммуникационных узлах связи. Ухудшение
условий труда, усложнение способов получения конечного продукта и его географическая
ограниченность, низкая эластичность приводят к экономическому взрыву.
Самоподдерживающийся механизм органического сообщества ломается, приспособление к
новой реальности заставляет людей в прямом смысле бороться за «место под солнцем». Слабая
потенция власти и отсутствие предпосылок к формированию гражданского общества
провоцируют рост привлекательности наемничества как варианта трудоустройства и вовлекают
в процесс легальные/нелегальные военные организации. Последние активно поставляют
оружие, экипировку, средства связи и другие индивидуальные устройства для поддержания
боеспособности. Социальное напряжение агрегирует необходимые условия интеграции
военизированных групп для поддержания безопасности пехотинцев регулярной армии
государства-клиента в регионе присутствия. Нет ничего удивительного в получаемых от
заинтересованных сторон дотациях в пользу наемников, что является одним из механизмов
40 На основе докладов шестой сессии Генеральной Ассамблеи, пункта 34, по повестке «Предотвращение вооруженных конфликтов», а также сведениям о степени достижения
поставленных Целей Развития Тысячелетия.

41 В данном случае мы подразумеваем деятельность нелегальную: использование наёмников, как не представленных частными военными компаниями и организациями, так и
представленных, но действующих в нарушение международного права и принимающих активное участие в боевых столкновениях. Такие наёмники неформально могут быть интегрированы в
систему частных охранных и военных организаций. Это и есть бюджетный вариант поддержки государственных служащих (Охрана стратегических объектов, транспортировка заключенных и
беженцев, восстановление или уничтожение инфраструктуры).
 19

безукоризненного подчинения клиенту.

В. Интересы третьих сторон и заработная плата
Заинтересованность третьих сторон: государств, косвенно связанных с конфликтом;
транснациональных корпораций, бандформирований, участников сообществ и других –
важный побуждающий мотив к вербовке. Участие в связанных с риском операциях – очень
прибыльное занятие как для вербовщиков, так и для поставщиков рабочей силы, включая
торговцев оружием, которые в общей сложности получают выгоду, особенно если конфликт
будет длиться бесконечно долго. Транснациональные компании, эксплуатирующие природные
ресурсы в политически нестабильном и незащищенном регионе, могут также поощрять
присутствие наемников, используя их либо для охраны своих предприятий, либо для
построения собственной вооруженной группы, которая лучше всего послужит интересам
компании.
Пройдя серьезные этапы эволюции, институт наёмничества по своему предназначению,
мотивам и роли с недавних пор стал занимать подчиненное место. Использование наемников
стало нарративом так называемого алармистского индикатора. Они оказались рискованным, но
очень полезными инструментом в багаже правительств, оппозиции и преступных групп. По
мере развития технологий наёмники становятся скорее деструктивным элементом, нежели
стабилизатором. Постепенно уходя в тень, они все чаще передают эстафету новой «машине
войны» – частным военным и охранным компаниям (ЧВОК/ЧВК).

Глава 2
Частные военные компании

Новый элемент безопасности

На протяжении всего существования человечеству приходилось защищать свои завоевания

и права как с помощью превентивных переговоров и торга, так и путем естественной борьбы с
неприятелем. Эволюция отношений между сообществами людей позволила запустить колесо
войны за жизненное пространство и сохранение идентичности в лучших традициях
примордиализма. Возникла потребность в регулярной армии, защищающей то, что
впоследствии, после включения государства в систему международных отношений, назовут
«национальными интересами». В свою очередь, прогресс не стоял на месте…
С новыми способами производства, развитием капиталистических отношений открывались
невиданные ранее концепции войны, а совершенствование орудий насилия стало причиной
появления уникальных родов войск. Апогеем этого процесса стала последовательная
разработка и применение в середине ХХ века оружия массового уничтожения (ОМУ) и средств
его доставки.
К сожалению, ни существенный прогресс в области вооружений, ни устойчивое положение
двух противоборствующих идеологий не смогли исключить институт воинской повинности. И
если всеобщая мобилизация в отдельные этапы развития человечества была оправдана, 42то на
рубеже последних десятилетий эффективность вооруженных сил, сформированных по старой
модели, является весьма сомнительной 43. Определенную роль играют и этические принципы,
и проблема прав человека, которые закреплены во «Всеобщей декларации прав человека
ООН»44. В обществе давно идёт спор о том, нужна ли вообще призывная армия. Американская
писательница и философ Алиса Зиновьевна Розенбаум утверждала, что «из всех тоталитарных
нарушений прав личности при смешанной экономической системе призыв на военную службу,
наверное, самое страшное. Это надругательство над правами. Военный призыв отрицает

42 Так, например, благодаря оперативному действию советского руководства и всеобщей мобилизации, Красной Армии удалось остановить германскую милитаристскую машину в конце
1941 г URL: http://militera.lib.ru/research/suvorov2/17.html (Дата обращения 02.04.2017)

43 Hidden cameras reveal how US soldiers 'shop' for wives to get more pay, benefits URL: http://www.today.com/news/us-soldiers-shop-wives-get-more-pay-benefits-2D80186882 (Дата обращения
02.04.2017)

44 Всеобщая декларация прав человека. Принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года.
 20

фундаментальное право человека – право на жизнь – и устанавливает основной принцип

тоталитаризма, согласно которому жизнь человека принадлежит государству, и государство
может потребовать пожертвовать ею в войне»45.
Существующая замена призыву – контрактная армия 46 – является слишком
обременительной даже по меркам государств «золотого миллиарда». Лидер по числу
контрактников, Соединенные Штаты Америки, собираются и дальше осуществлять процедуры
сокращения в вооруженных силах из-за катастрофического денежного бремени и смены
стратегических приоритетов47.
Совершенно логично, что развивающиеся страны, в том числе Российская Федерация,
перенаселенные Индия и Китай вряд ли позволят себе переход на контрактную армию в
полном объеме, по крайней мере, в ближайшие десять лет. Однако возникает вполне серьёзный
и понятный вопрос: можно ли объединить мобильность, манёвренность, скрытность,
использование новейших технических достижений и при этом нести минимальную
ответственность за жизни людей и не оказаться на острие общественного презрения
национального государства? Естественно, речь не идёт об отказе от стандартного
комплектования армий или ломке их структур. Рецепт успеха, предложенный региональными
организациями, в условиях сдачи позиций мировому терроризму в виде создания сил быстрого
реагирования 48 выглядит весьма неубедительным. Речь должна идти о многоразовом
использовании вооруженных групп как альтернативной силы, не слишком затратной, но
успешно защищающей государственные и национальные интересы не только в
стране-нанимателе, но и за рубежом. В этой ситуации требуется нечто новое.
Сравнительно новым элементов как в структурном, негосударственном плане, так и в
политической и военной системе, можно по праву назвать частные военные компании. Эти
военные структуры получили массовую известность после активной полевой работы с
войсками международной коалиции в государствах Ближнего Востока.
Частные военные компании являются новой отраслью. Они стали результатом эволюции
военного предпринимательства в условиях всепроникающей глобализации. Финансовый
размах отрасли очень сложно подвергнуть какому-либо беспристрастному анализу.
Конфиденциальный характер проводимых операций и заключаемых контрактов не позволяет
достоверно судить о годовой выручке крупнейших компаний. Согласно отчету европейской
49
комиссии, только за один год оборот европейских ЧВК превышал миллиарды долларов , а
общемировая статистика показывает, что в 2016 он достигал 300 миллиардов и сегодня
пробивает отметку в 500 миллиардов долларов. Несмотря на ряд ограничительных мер, каждый
последующий год средний прирост в данном сегменте мирового рынка частных военных услуг
будет составлять от 8 % до 30 %.
Вместе с потоком финансовых средств растет и количество компаний с рыночной
капитализацией от десятков тысяч до 40 миллиардов долларов. На данный момент по всей
планете действует более трех тысяч ЧВК, расположенных более чем в 60 странах мира. Самые
крупные ЧВК расположены в развитых странах: США, Великобритании, Израиле, Италии,
Франции, ЮАР, ФРГ, Южной Кореи Японии, Канаде. Зона их ответственности и постоянной
вовлеченности – Ближний Восток (охрана частных корпораций, замороженные и действующие
конфликты на территории постсоветского пространства), в меньшей степени – страны Африки
южнее Сахары; Юго-Восточная и Центральная Азия, Латинская Америка. Безусловными
лидерами на рынке частных военных структур остаются американские, британские, канадские
и израильские компании. В силу своей совокупной мощи им вряд ли можно противопоставить
организации из развивающихся стран.

45 Айн Рэнд; «Капитализм. Незнакомый идеал» // Capitalism: The Unknown Ideal. – М.: «Альпина Паблишер», 2011. – С. 422–426. ISBN 978-5-9614-1471-4

46 Benefits of prior service army reserve URL: http://www.goarmy.com/careers-and-jobs/ current-and-prior-service/continue-serving/army-reserve-prior-service/ps-benefits.html (Дата обращения
02.04.2017)

47 Военный бюджет США. Что может себе позволить Америка // Вести. ру URL: http:// www.vestifinance.ru/articles/41963 (Дата обращения 02.04.2017)

48 Силы быстрого реагирования НАТО URL: http://www.nato.int/cps/ru/natohq/topics_49755. htm (Дата обращения 02.04.2017)

49 EU Report // 17 May 2017 № A8-0191/2017

 21

Краткосрочные прогнозы, создаваемые специалистами из России и США 50 , показывают,

что военные коммерческие организации будут приобретать всё большее влияние на внутри- и
внешнеполитические процессы. Здесь важно дать некоторые пояснения.
Частные военные компании в традиционном смысле обрели плоть и кровь в западной
частнопредпринимательской среде. Для продвинутых сообществ вне зависимости от
политического курса контракторы – важный атрибут вовлеченности в миротворческие
операции и военные акции, основанные на синтезе сотрудничества корпоративного сектора с
институтами исполнительной власти. Отдельно взятые страны делают безуспешные попытки
имитировать наличие коммерческих структур, выполняющих работы военных подрядчиков.
Поэтому в каждом отдельном случае необходимо убедиться, что для государства ЧВК не
являются лишь прикрытой тривиальными аргументами аббревиатурой, под которой скрыта
очередная уродливая попытка использовать государственные ресурсы для создания
государственной компании, выходящей в своих корыстных планах за пределы национального и
международного законодательства. Любое отождествление государственных военных
компаний с ЧВК может стать очередным доказательством нежизнеспособности выбранной
экономической модели развития, указывая на прямую монополию и перевирание основ
рыночной конкуренции, сопряженных с политическим умыслом.
При рассмотрении частных военных компаний можно наблюдать ряд трудностей, с
которыми сталкиваются традиционные субъекты международных отношений в вопросах
конвенциональной войны и демонстрации преимуществ. Первая трудность – серьёзная
ограниченность в использовании вооруженных сил в силу их дороговизны и низкой
результативности. Достаточно вспомнить, что стоимость запуска одной ракеты по территории
потенциального неприятеля может обойтись для налогоплательщика в несколько тысяч
долларов.
Вторая трудность – реалистичность создания достаточных условий для предотвращения
утечек информации (важный фактор для проведения тайных операций, защиты национальных
интересов). Это требует максимальной концентрации ресурсов при использовании выбранных
параметров. Такие приготовления в эпоху киберсистем и транспарентного взаимодействия с
общественностью заранее обрекают на неудачу.
Третья трудность – низкая степень мобильности национальных войск развивающихся стран
и несовершенство их управления. Уже известная проблема Север-Юг получает развитие за счет
появления специфических интерпретаций. Пример одной из них – неспособность молодых
демократий адекватно реагировать на внешние вызовы.
Четвертая трудность – высокие бюджетные затраты на развитие тяжелого машиностроения
(военные заказы, научно-технические разработки уже не дают желанного эффекта в условиях
конкурентного международного разделения труда, открытости экономик и свободного
предпринимательства). Сохраняя за собой статус основного инвестора военных проектов,
государство, в противовес внешним инвестициям в отрасли, находится в вечно закрепленном
статусе «догоняющего развития».
Пятая трудность – нехватка профессиональных кадров и высококлассных специалистов в
области дешифровки, применения цифровых технологий и иных технических специальностей.
Набор уязвимостей государств демонстрирует дыры в безопасности, которые пытаются
залатать, в том числе с помощью использования набирающей популярность частной военной
силы.
Особое место принадлежит вопросу о степени научной проработанности проблематики
исследования частных военных компании и деятельности их персонала, включая наёмников.
Во-первых, изучение феномена ЧВК составляет многоуровневое проблемное поле и требует
междисциплинарного подхода. Во-вторых, наличие авторских работ и коллективных статей так
и не привело к появлению комплексного исследования, охватывающего большую часть
аспектов итогов применения и эффективности частных военных и охранных организаций,
дающего хрестоматийный и теоретико-методологический ответы на вопросы о роли, месте и
влиянии на иные субъекты отношений.
50 Частные военные компании: легализация наемных убийц или армия будущего? Обзор. URL: http://rapsinews.ru/international_publication/20140707/271667681.html (Дата обращения
02.04.2017)
 22

Впервые интерес к теме частных военных компаний и охранных организаций стал

проявляться за рубежом в 90-е годы ХХ века. Предметом внимания со стороны западных
коллег, в соответствии с традицией либеральной демократии, стало исследование
организационного рекрутинга бывших военные с привязкой к нарушениям прав и свобод
человека, роли в неформальном насилии и участию в преступных сообществах. Не обходили
стороной и вопросы оптимизации управления, законодательного регулирования и
социологических исследований. В целом, зарубежная историография по данному вопросу
связана с научно-познавательными хрестоматийными исследованиями Питера Уоррена
Сингера «Корпоративные войны» 51 и Джереми Скэйхилла «Блэквотер» 52 . Серьезный вклад
внесли такие специалисты, как Daniel C., Boyne S., Cancian M., Goulet Y., Phinney D., Venter A.
Частные военные компании стали излюбленной темой для интернациональных
расследований и докладов профильных комитетов Организации Объединенных Наций, а также
сборников статей и отчетов Стокгольмского Института исследования проблем мира, 53
54
Института стратегических исследований и различных некоммерческих фондов,
журналистских и общественных публикаций в средствах массовой информации. Говоря об
отечественном исследовательском интересе, важно отметить катастрофическую скудность
материала и критически низкое число публикаций. Это связано, с одной стороны, с
отсутствием легального опыта деятельности частных военных компаний на территории России,
с другой – с кратким упоминанием контракторов в научных работах по смежным дисциплинам,
посвященных военно-экономическим и политическим событиям. Проблемой занимаются и
отечественные политологи, историки, международники, например, Волеводз А.Г., Валецкий
О.В., Кашников Б.Н., Коновалов И.П., Михайленко А.Н., Неелов В.М., Новикова Д.О.,
Никитин А.И., Небольсина М.А., Старцун В.Н, Уваров Н.М и другие.
В противовес узкоспециализированным проблемам экономического и частноправового
характера, отечественные исследователи концентрируют внимание на международном
публичном праве, статусе частных военных компаний, а также определении их значения для
национальной и региональной безопасности, не обходя стороной основные принципы создания
подобных компаний в Российской Федерации.

Субъекты военного аутсорсинга

При попытке осознанного отождествления наемников с системой частных военных компаний
происходит невольное столкновение терминологий, в связи с чем требуется сопоставление
существующего набора разнородных по смыслу и содержанию дефиниций. Подобный сбор
данных по крупицам представляет особую трудность для любого исследователя. Поиск особого
идейного и институционального кода, различающего обычных наёмников и профессиональных
работников, принадлежащих конкретной коммерческой структуре, суть первичного анализа.
Согласно американскому подходу, частные военные компании можно определить как
специализированные учреждения, отвечающие за проведение военного аутсорсинга как внутри
штатов, так и за пределами США, но в зоне ответственного нанимателя. Они оказывают
стимулирующую функцию и являются проводником «приватизации военного дела», с
последующей денационализацией войны. В этом смысле частные военные компании по сфере
применения и внешнему статусу полностью интернациональны, и при поверхностном их
рассмотрении можно наблюдать в них внесистемность, подобную той, что характерна для
современного терроризма.

51 Singer P.W. Corporate Warriors: The Rise of the Privatized Military Industry and Its Ramifications for International Security / P.W. Singer. – The MIT Press, 2009.Р.316.

52 Скейхилл Дж. Blackwater. Самая могущественная наемная армия в мире./ Институт внешнеполитических исследований и инициатив, 2016. – C.480

53 Stockholm international peace research institute URL: https://www.sipri.org/ (Дата обращения 02.04.2017)

54 Институт стратегических исследований. – https://riss.ru/ (Дата обращения 02.04.2017)

 23

Специфический характер статуса частных военных компаний достигается за счет

лингвистического хаоса, распространяющегося через печатную и электронную прессу.
Материалы 2014–2017 годов изобилуют хаотичными терминологическими рядами, называя
частные военные компании «частными охранными агентствами»[55], «частной военизированной
охраной»[56], «военными подрядчиками», «легальными наёмниками» и т. д.
Частные военные компании, охранные и военные фирмы можно различать в зависимости от
контекста. Это разные наименования для военных и деловых организаций, которые тесно
связаны друг с другом по смыслу, иерархической структуре, но имеют разные функции, цели и
задачи. В специализированной литературе, кроме нормативно-правовых актов международного
значения, существуют свои подходы к определению частных военных компаний. Млинарчик
Д.Т, редактор журнала «Regent University Journal of International Law», говорит о ЧВК как о
предприятии, представляющем собой корпоративную эволюцию многовековой профессии
наёмников. Некоторые исследователи считают некорректным применение в общем значении
терминов «частные охранные агентства и компании» и «частные военные компании».
Американец Питер Уоррен отказывается от присвоения частным военным компаниям
какого-либо определения. Он заменяет ЧВК словосочетанием «частные приватизированные
фирмы»[57]. Иностранные специалисты по вопросам охранных и военных компаний сходятся во
мнении, что ЧВК представляют собой «юридически созданные международные фирмы,
предлагающие услуги, которые предполагают возможность осуществлять силовые акции
легального характера на регулярной основе, военными или полувоенными средствами, а также
совершенствовать, передавать, упрощать средства для обеспечения безопасности клиента,
сдерживать или ослаблять потенциал угрожающих ему субъектов и предоставлять ему всю
необходимую информацию по требованию»[58].
Специализированные военные словари США обобщают и упрощают термин ЧВК, указывая,
что это частные коммерческие военные организации, которые осуществляют военную
подготовку и экспертизу, а в некоторых случаях предоставляют персонал и оборудование для
иностранных клиентов.
В отечественном военно-политическом словаре под редакцией Д. О. Рогозина можно найти
такое определение: «Частные военные компании – это уполномоченные нанимающим
государством негосударственные предприятия, специализирующиеся на выполнении ряда
задач вооружённых сил, в том числе в локальных конфликтах» [59].
В «Документе Монтрё»[60], действующем с 2008 года, в качестве универсальной
международной рекомендации и кодекса поведения была применена обобщающая модель,
объединяющая частные военные и охранные компании (ЧВОК).
Сегодня термин ЧВОК официально фигурирует в Организации Объединенных Наций и
соответствующих исследованиях при нормативно-правовом анализе проблемы. В самом
документе даётся следующий набор определений:
1) «ЧВОК» – это частные предпринимательские субъекты, которые оказывают военные
и/или охранные услуги, независимо от того, как они себя характеризуют. Военные и охранные
услуги включают, в частности, вооруженную охрану и защиту людей и объектов, например
транспортных колонн, зданий и других мест; техобслуживание и эксплуатацию боевых
комплексов; содержание под стражей заключенных; и консультирование или подготовку
местных военнослужащих и охранников.
2) «Персонал ЧВОК» – это лица, принятые на работу посредством прямого найма или по
контракту с ЧВОК, включая ее служащих и руководителей.
3) «Государства-контрагенты» – это государства, которые непосредственно заключают с
ЧВОК контракты об оказании услуг, в том числе, в соответствующих случаях, когда такие
ЧВОК заключают субконтракты с другими ЧВОК»[61].
Существуют и более краткие определения: в частности, И.П.Коновалов и О.В. Валецкий
указывают, что под ЧВК можно подразумевать «официальные военные бизнес-структуры».[62]
 24

Представленные определения разнообразны, и некоторые из них органически дополняют друг

друга. Они не искажают действительной картины, которая говорит нам о частных военных
компаниях как о коммерческих массовых явлениях XXI века. По мнению автора, правильно
использовать термин «частные военные компании», а сотрудников таких организаций называть
не наёмниками, а «контракторами»[63].
Дефиниции, которые применяются в сфере приватизированной войны, в каком-то смысле не
могут быть универсальными. Каждая частная военная компания оказывает свой набор услуг
или создается как фиктивная организация для прикрытия подпольной деятельности
государства в угоду национальным и частным интересам. В любом случае, мы не можем
обобщить всю деятельность в одном определении, перечисляя такие обязанности перед
заказчиком, как оборона; разминирование; транспортировка опасных грузов; охрана
дипломатических сотрудников, первых лиц государства, заложников, свидетелей, оружия;
поддержка с воздуха в боестолкновениях; картография местности; рекогносцировка и.т.д.
Чрезмерно детализированный подход станет серьезной головной болью и займет множество
страниц. О сложности проблемы говорят и неожиданные трудности, связанные с
интерпретацией понятий «частная безопасность» и «государственная безопасность», которые
антагонистичны по своему содержанию. Дело в том, что частная безопасность достигается за
счет снижения государственной безопасности, и наоборот. ЧВК как субъекта права
стимулирует национальное государство, обеспечивая при этом основные контракты для
процветания отрасли, ключевым исполнителем которых выступают ЧВК.
Глобальная и национальная монопсония противоречит устоявшимся пониманиям частной
безопасност». Например, Американское общество промышленной безопасности (ASIS)
International[64] спустя годы дискуссий приняла за основу частной
безопасности«неправительственную, частную практику защиты людей, собственности и
информации, проведения расследований, а также другие способы защиты активов
организации»[65]. Можно лишь строить предположения, о каком типе неправительственной
частной практики защиты людей идет речь. Если подходить к этой проблеме со стороны
защиты собственности и активов организации (при условии, что ЧВК занимаются
преимущественно частными заказами для выступающих в качестве «субъектов» государств), то
совершенно непонятна применимость термина «организация» к государству. По мнению ASIS,
частная безопасность играет ключевую роль в деле защиты частного сектора и его критической
инфраструктуры[66]. Учитывая угрозы и риски, для решения которых субъекты
предпринимательства обращаются к коммерческому военному бизнесу, приводится градация
по восемнадцати элементам безопасности:
1. Физическая безопасность.
2. Безопасность персонала.
3. Безопасность информационных систем и коммуникационной инфраструктуры.
4. Проведение расследований.
5. Предотвращение потерь, 6. Управление рисками.
7. Поиск правовых методов решения проблем.
8. Планирование чрезвычайных ситуаций и непредвиденных обстоятельств.
9. Противопожарная защита.
10. Управление кризисом.
11. Борьба с бедствиями.
12. Антитеррористическая деятельность.
13. Конкурентная разведка.
14. Исполнительная защита.
15. Борьба с насилием со стороны подразделений самой организации.
16. Предупреждение преступности.
 25

17. Предупреждение преступности с проектной работы.

18. Архитектура и техника безопасности.
Противоречивость терминов «частный» и «государственный» заставляет задуматься: можно ли
обеспечить частную безопасность, не разрушая государственную? В любом случае, ЧВК
являются выражением чего-то несравненно большего, чем обычная сделка по защите клиента
и/или участию в войне. Отличаясь от обычных охранных предприятий (ЧОПов) и действуя в
размытом правовом поле, частные военные компании получают статус «новых
неконтролируемых, автономных субъектов международного права, занимающихся
коммерческой деятельностью, специализированных на безопасности услугах, вне
зависимости от места действия и типа заказчика, а также имеющих в своей
организационной структуре добровольно нанятый персонал, не подчиняющийся
вооруженным силам национальных государств». Использование такого определения
нивелирует подмеченную еще Девидом Айзенбергом путаницу между группой разнородных
терминов «частный», «безопасность» и «охрана», где особым каркасом выступает военный
бизнес.
Особый расцвет ЧВК пришелся на 90-е годы ХХ века. Они продвигали свои услуги по
обучению национальных армий более чем в 40 странах мира и активно участвовали
практически во всех существовавших конфликтах. Активную внешнюю работу можно
объяснить резким сокращением тяжелых и лёгких вооружений в Европе [67] из-за нахлынувшей
политики разрядки и крушения социализма. Подписание Парижского договора «об обычных
вооружённых силах в Европе»[68]стало причиной появления на мировом рынке как военных
специалистов среднего и высшего звена, так и стрелкового оружия, наземной воздушной и
морской техники. Изменился характер боевых операций, был окончательно поставлен крест на
массовой мобилизации. Как показали события в Югославии и Приднестровье, роль авиации и
точечных ракетных ударов только возрастала.
На передовые позиции защиты от агрессии вышли мобильные отряды, обладающие полной
информацией о противнике. Солдаты все чаще действовали в условиях стесненной городской
среды, имея в запасе лишь ограниченную техническими и климатическими факторами
оперативную воздушную поддержку. Потребность в мобильных отрядах компенсировалась
наёмниками.
Оставила свой нескромный отпечаток и смена парадигмы международных отношений.
Важным звеном в длинной цепочке распространения «побочных эффектов» глобализации
явилось образование нестабильности, связанной с распадом сверхдержавы и дружественных ей
режимов.
Подпитывая интерес частных структур в отлаженном механизме вторжений,
государства-заказчики расширили портфель компетенций контракторов, подарив им свои
внутренние рынки. Такой шаг вызвал жесточайшую конкуренцию за право обслуживания
муниципальных, федеральных и окружных систем безопасности. Специализация ЧВК по
конкретным отраслям зависит от множества условий, в которых они оказываются. Это может
быть военный бизнес в зачаточном состоянии, имеющий лимитированный капитал и
обслуживающий несколько государственных контрактов, или крепкая организация с
характерными признаками трансграничности и транснациональности.
Оценивая потенциал и направления деятельности ЧВК, И.П.Коновалов условно разделяет их на
четыре типа:
1. Компании военных услуг (military provider company), принимающие участие
непосредственно в боевых операциях;
2. Компании консалтинга (military consulting company), занимающиеся обучением и
консультированием;
3. Логистические компании (military support company), обеспечивающие преимущественно
тыловые работы.
 26

4. Охранные компании (private security companies), выполняющие весь спектр работ по обороне
и защите объектов и субъектов заказа[69].
Очень сложно идентифицировать ЧВК по таким параметрам, как структура управления;
позиционирование для заказчика и разграничение обязанностей. Не прибегая к очередному
«изобретению велосипеда», стоит упомянуть, что ЧВК выбирают свою специализацию
комплексно. Тон им задают ограниченность персонала и материально-технических
возможностей, национальный и законодательный запрет и скачкообразная слабо
прогнозируемая конъюнктура. Следуя законам рынка, отдельные ЧВК выбрали для себя
узкоспециализированные ниши, где они уверенно удерживают передовые позиции. Они
зарекомендовали себя как надёжного поставщика услуг.
Выбиваются из общей картины универсальные организации, влияние и возможности которых
столь велики, что позволяют им адаптироваться под колебания спроса и предложения,
определять установленные правила игры и продавливать особые привилегии. В этом смысле
уместно предложить дополнительную категоризацию на основе выборки действующих ЧВК и
заявленных ими спектров предоставляемых услуг.
1. Компании универсального характера, характер деятельности которых не ограничен
внутренними и внешними операциями, консультацией и поддержкой.Именно такие компании и
есть ЧВК в самом полном понимании этого термина. По своему охвату и услугам они являются
наступательными. К данной группе можно отнести крупные интернациональные компании,
имеющие доступ к большим заказам, с арсеналом внушительных средств, высокой
численностью персонала по сравнению с конкурентами. Обладая системностью, корпорации
пользуются многосторонней поддержкой национальных государств и международных
негосударственных организаций. Компании играют второстепенную, но важную роль в составе
вооруженных сил, имеют большой удельный вес в индустрии войны. Их сотрудники –
первоклассные солдаты с боевой и психологической подготовкой, экипированные лучшими и
эффективными образцами современной техники, начиная с транспортных вертолётов и
самолётов и заканчивая бронированными транспортными средствами и мобильными
ракетными комплексами. ЧВК первой группы отличаются умением координировать работу
персонала в экстремальных ситуациях, вести гибридные войны, разрабатывать стратегические
и тактические планы. Они имеют доступ к средствам спутникового наблюдения и активно
используют «дроны» БПЛА[70] для проведения бесконтактных операций.
Универсальные ЧВК активно презентовали себя в крупнейших конфликтах последних
десятилетий. Во время второй и третьей фазы военного присутствия[71] в Ираке и миссии по
поддержанию мира в Афганистане[72]численность контракторов составляла более 10 000
человек. За весь период иракской кампании в ней приняло участие более 40 000 [73] наемников
частных военных компаний. Прибегая к их услугам и продлевая контракты с крупнейшими из
них, например, западная коалиция (Североатлантический альянс во главе с Соединенными
Штатами Америки) успешно решила две проблемы: создала количественное преимущество в
зонах конфликта и качественно укрепила своё присутствие в регионе за счёт снижения
информационных издержек и решения логистических проблем и транспортной безопасности.
Увеличение контингента с политической точки зрения не было запредельным за счет
неучтенных солдат, что помогло избежать слишком высокого уровня электорального
недовольства спорной внешней политикой.
2) Специализированные компании периферийного характера, отвечающие за информационную,
логистическую и техническую безопасность. К данной группе относятся частные военные
компании, отправляющие своих работников для выполнения тыловых задач, связанных с
набором сил из рядов местного населения для повышения боеготовности национальной армии.
Они оказывают техническую и информационную поддержку национальному правительству в
борьбе с враждебными элементами. Компании также отвечают за создание санитарного
кордона. В большинстве случаев они обеспечивают безопасность первым лицам государства. В
своей методике они опираются на передовой опыт в деле военного искусства и, анализируя
ошибки прошлого[74], пользуются системным подходом в реализации программ по защите
объектов инфраструктуры на ограниченных территориях. Десятки ЧВК обладают
 27

собственными тренировочными полигонами, полученными в аренду или по иной

договоренности с правительствами заказчика, обладают четко отлаженным механизмом
реализации бесперебойного снабжения и обеспечения гуманитарной безопасности как за счет
собственных, так и местных ресурсов.
Еще одной особенностью является повсеместное техническое обслуживание типовой военной
техники (наземной и воздушной). Для этого привлекаются специалисты из сотрудничающих с
ЧВК коммерческих подразделений и местных группировок. По желанию заказчика возможна
реализация комплексных программ информационной, оборонной и психологической защиты.
Постоянный мониторинг протестной активности, оперативное вмешательство, кризисное
реагирование вместе с иными функциями по отражению возможных наземных или воздушных
ударов и консультированию в области строительства сооружений делают ЧВК
привлекательным инструментом в руках правительств.
3) Специализированные компании по консультированию, выполнению охранительных работ по
поддержанию безопасности на частных и государственных объектах особой важности.
Отвечают за поддержку силовых ведомств при проведении мероприятий экономического,
политического, культурного и исторического значения. Обеспечивают как временными, так и
постоянными элементами защиты крупные отели, аэропорты, площадки для конференции;
занимаются патрулированием метро, автобусных станций, железнодорожных путей,
спортивных зон и иных мест массового скопления людей. В большинстве случаев
представляют собой группу «оперативной поддержки» военной полиции, специалистов по
кибербезопасности, охраны ядерных и химических объектов государства-нанимателя,
предоставляя услуги в области антитеррористического мониторинга.
Таблица 1. Классификация частных военных компаний

В последнее время на волне повышения интереса государств к общественному мнению

сокращается численность профессиональных военных для нужд операций по поддержанию
мира, охраны делегаций и транспортировке ценных грузов. Организация Объединённых Наций
восполняет нехватку предоставленных сотрудников замещением через заключение контрактов
с частными военными компаниями[75]. Услугами компаний данного типа активно пользуются
 28

транснациональные компании, имеющие свои стратегические интересы в отдалённых от

головных офисов и центров регионах и требующие надёжной защиты капиталов.
Чтобы понять истинные масштабы существующих в современной системе международных
отношений компаний и их потенциал, достаточно рассмотреть три гигантские корпорации:
«Academi», «G4S», «MPRI».
Тень «Blackwater»
Крупнейшей в мире фирмой, занимающейся «частной войной» и имеющей большую
популярность, безусловно, является «Academi». Всемирную славу ЧВК получила в процессе
осуществления военных операций в Ираке и Афганистане. В далеком 2002 году компания,
имевшая название «Blackwater» («Черная вода»), получила свой первый серьезный
шестимесячный контракт на сумму более чем в 5 миллионов долларов. С тех пор бренд
«Blackwater» не раз всплывал в новостных хрониках и на табличках очередных акций протеста,
сопровождающих громкие и кровавые скандалы с расправой сотрудников ЧВК над жителями
провинций во время участия в совместной с объединённой коалицией (ISAF) операции
«несокрушимая свобода» в Ираке. Фирма в частном порядке имеет в своём распоряжении
огромное количество тренировочных лагерей и полигонов, а численность сотрудников
достигает нескольких сотен тысяч человек[76].
Профессиональные наемники и бывшие военнослужащие постоянно совершенствуют свою
аппаратную структуру. Вместе с приобретением навыков сотрудники получают прикладную
информацию по беспилотным летательным аппаратам, новейшим комплексам
радиолокационного и переносного электронного оборудования, стрелковому и высокоточному
оружию. Компания разработала для своих подчиненных специальную униформу, комплекты
экипировки и отличительные эмблемы. Средняя выручка за один день выполнения контракта у
государства-заказчика на наемника составляет от 600 до 800 долларов США. Военный
потенциал компании, имеющей оборот в триллионы долларов, больше, чем у некоторых
государств.
В период с 2003 по 2010 годы корпорация «Academi» занималась приобретением концернов и
организаций, имеющих отношение к обороне, среди которых оказалась и «Aviation Worldwide
Services»[77] с её дочерними фирмами, занимающаяся техническим обслуживанием самолётов и
тесно сотрудничающая с военным ведомством США. Благодаря этому «Academi» имеет в
распоряжении боевой авиапарк: вертолеты MD-530[78], самолёты CASA-212,[79] Boeing-767,
легкие штурмовики EMB 314 Super Tucano фирмы «Embraer» и недоступный для широкой
публики воздушный транспорт, предназначенный для персональных перелетов и
осуществления воздушной разведки[80]. «Academi» также принадлежит «Blackwater Airships»[81],
которая отвечает за освоение и адаптацию воздушных технологий. «Blackwater Armored
Vehicle»[82]специализируется на выпуске легких машин пехоты (известным вариантом
бронемашины стала так называемая Grizzly), а «Raven Development Group» является
ответственным и связующим звеном в подготовке и возведении строительных объектов и
защитных сооружений. У «Academi» есть свое подразделение К-9, занимающееся
приобретением и обучением собак[83].
По своему содержанию и возможностям «Academi» является законченным и удачно
вовлеченным в систему международной торговли «автономным милитаризированным звеном».
Это «звено» – негосударственный субъект, которое в силу своего транснационализма способно
отстаивать интересы сторон, удерживающих его под контролем.
Неудивительно, что около 95 % прибыли фирма получает от контрактов с американским
правительством. Пентагон использует подразделения «Academi» в зонах ответственности
«американской нации». Благосклонное отношение к ЧВК подтверждается примечательными
данными: некоторые контракторы имеют официальный доступ к информации для служебного
пользования[84]. Соединённые Штаты Америки, продлевая соглашения с «Academi», решили
сразу несколько проблем: укрепили свое присутствие в Ираке, снизили общевойсковые
затраты, при этом не прибегли к радикальному увеличению контингента войск (USMC), что,
безусловно, является дальновидным шагом.
 29

«Британский лев» G4S group

Британская «Group 4 Falck» зарекомендовала себя как надёжный источник обеспечения
«частной безопасности»[85]. В 2004 году компания объединилась с лондонской охранной
организацией «Securitor», что дало серьезный стимул к росту и захвату рынка частной
безопасности. Эта высококлассная международная структура, с численностью персонала более
650 тысяч человек[86], не просто является многонациональный фирмой по предоставлению
персонала для военных операций, но также занимает лидирующие позиции в поставках на
мировой рынок антитеррористического оборудования, проведении гуманитарных миссий,
утилизации боеприпасов. Её представительства расположены в 125 странах мира. Корпорация
работает в области обеспечения безопасности на олимпиадах, музыкальных мероприятиях,
спортивных соревнованиях и конвоирования заключенных.[87] Среди мероприятий – концерты
Live8 в Лондоне, финалы Кубка Англии, международные фестивали. Влияние G4S настолько
значительно, что она смогла приобрести крупнейшие компании: «Rock Steady Group»[88],
«RONCO Consulting Corporation»[89], «Armor Group International»[90], «Global Solutions
Limited»[91], «Guidance Monitoring»[92], «Secura Monde International Limited», «Shiremoor
International Engineering Limited», а также лидера на рынке предоставления средств управления
«All Star International» вместе с провайдером интегрированных систем безопасности «Hill and
Associates Consultants Limited».
Глобальным преимуществом корпорации являются высокие технологии, а также
самостоятельное производство средств аппаратного, программного контроля с использованием
спутниковых систем. Одно из последних нововведений в рамках проекта «Умный город» –
отслеживание правонарушений в режиме on-line. G4S имеет слаженную систему по
оперативному реагированию на чрезвычайные ситуации на территории Соединённого
Королевства, с чем могут сравниться только аналоговые механизмы сил быстрого
реагирования НАТО.[93] Основным способом сотрудничества с правительством
Великобритании является координирование правоохранительных органов, строительство и
обслуживание полицейских участков и объектов повышенной опасности. Компания активно
обновляет для персонала стрелковое оружие, средства индивидуальной защиты, программное
обеспечение. В результате диверсификации бизнеса организация провела ребрендинг. Сделана
ставка на три типа услуг: консультация, аналитика и сопровождение операций по безопасности
и охране; оказание профессиональной оперативной помощи по расследованию,
предупреждению и борьбе с терроризмом; установка, продажа и размещение технических
средств и программного обеспечения. За первую половину 2017 года сумма контрактов
выросла на 7 % и составила 3,7 миллиарда фунтов стерлингов[94]. Высокие темпы прироста по
заказам показали три региона: Северная и Южная Африка, Центральная и Восточная Европа,
Северная и Южная Америка.
«ENGILITY Corporation»
Фирма ENGILITY предоставляет широкий спектр инновационных продуктов, а также
комплексных услуг для иностранных правительств более чем в 70 странах мира. Скромный, по
меркам рынка, набор продукции компании в виде информационной безопасности, аналитики
данных, технической поддержки, высокопроизводительных вычислений, модернизации
предприятий, установки и предоставления программ службам поддержки бизнеса,
специализированного консалтинга и обучения персонала скрывают тайное прошлое. На
официальном сайте компании нет практически никакого упоминания об участии в крупных
государственных контрактах по оказанию сопровождения вооруженных сил в горячих точках,
кроме разве что раздела «Defense», отсылающего к общему списку контрактов министерства
обороны США.
Компания получила своё развитие в результате слияния с ней «Command & Control Systems and
Software» (C2S2), «Global Security & Engineering Solutions» (GS&ES) и «Military Professional
Resources». История последней является предметом пристального внимания. Зная о событиях, в
прошлом связанных с «Military Professional Resources», ENGILITY умело использует
маркетинговые уловки, указывая лишь аббревиатуру MPRI в открытых документах. А им есть
что скрывать.
 30

«Military Professional Resources Incorporate» – некогда известная частная военная компания.

Занимаясь обучением сотрудников спецподразделений и осуществлением оперативного
вмешательства в вооруженные конфликты, «MPRI» вела успешный бизнес. До 2008 года
проводила операции в таких государствах, как Афганистан, Кувейт, Босния, Экваториальная
Гвинея.
«MPRI» была участницей крупнейших конфликтов 1990-х и 2000-х годов. В Боснийской войне
по настоянию Государственного департамента США компания взяла на себя обязательства по
реализации положений соглашения о прекращении огня между хорватами и мусульманами
1993–1994 годов, параллельно выполняя заказ на тренировку высшего военного звена обеих
армий, что позволило повысить успех наступательных операций в «Балканском блицкриге»
1995 года. Работая на четыре стороны, MPRI внедрила работоспособную систему оперативного
слежения групп отрядов Североатлантического Альянса.
Компания была уличена в подготовке и инструктировании грузинских спецподразделений в
2008 году перед событиями, последовавшими в августе в Южной Осетии и Абхазии. Тогда
обучение прошли как минимум 80 человек. Подобная работа проводилась с военнослужащими
и полицейскими силами на Филиппинах, в Йемене и Колумбии.
MPRI прекратила своё существование как отдельная компания в результате типичных для ЧВК
событий, в первую очередь из-за обвинений в преступлениях и судебных скандалов. Согласно
открытым источникам, «MPRI» сыграла важную роль в организации кровавой операции
хорватской армии «Storm» в Сербской Краине в 1995 году. По этому случаю сербскими
общественными организациями «Жертвы геноцида в Крайне» и «Объединение сербских
Краишников» в сентябре 2012 года был подан не один судебный иск [95], что послужило
отправной точкой в изменении политики компании и её интеграции с другими участниками
рынка.

Особенности персонала частных военных компаний

«Теперь, когда Соединенные Штаты Америки открыли этот пресловутый коммерческий
ящик Пандоры, частные военные солдаты всех цветов и оттенков выбрались из тени и
занимаются ведением войны ради большой наживы»[96], – так охарактеризовал результат
работы американского правительства за последние десятилетия бывший десантник, сотрудник
одной из ЧВК, Шон Макфейт. Во многом такие слова стали пророческими, ведь развитие
военных коммерческих компаний и распространение негосударственных вооруженных сил по
всему земному шару ускорило становление новой эпохи «приватизации войны».
События, происходящие как на Ближнем Востоке, так и на территории бывшего СССР,
показывают утрату национальными государствами монополии на военную силу. Еще в начале
90–х годов ХХ века казалось, что у ЧВК нет перспектив и с точки зрения «права на войну» их
роль будет сугубо второстепенная, ничтожная. Неожиданное распространение дуги
нестабильности на Восточную Европу и Балканы изменило расстановку сил. Так, например,
хорватские вооруженные отряды смогли успешно начать наступление, следуя плану «гроза»,
разработанному частными военными компаниями. Группа ЧВК смогла подготовить солдат ВС
Хорватии с помощью 2000 инструкторов.
Первые успехи давали право говорить о перспективности использования частных военных
компаний в Югославии. Уже после инцидента 11 сентября, благодаря развязанным
коалиционными войсками ISAF войнам, санкционированным мандатом ООН, и массовым
переворотам в странах Северной Африки нарастала необходимость защиты первых лиц
государств и приложения усилий для ликвидации негативных элементов со снижением рисков
потерь среди национальных армий и повышением их возможностей. В системе политических и
военных координат произошли перемены: некогда замороженные локальные международные
конфликты на территории Приднестровья, Грузии, Российской Федерации, а теперь и Украины
перешли из латентной фазы в открытую, что выявило более чёткую жёсткую асимметрию
 31

интересов во взаимоотношениях политических элит. ЧВК обнаружили в себе безграничный

потенциал.
Повышение спроса, как известно, рождает и предложение: росла средняя заработная плата
сотрудников частных военных компаний. В Ираке сотрудники ЧВК получали в день в среднем
более 500$. Такие расценки соблазняли специалистов и мотивировали их пополнять ряды
контракторов. Только элитный батальон сил специального назначения Великобритании (SAS)
покинуло 64 сотрудника из 350, подобное произошло и с восьмьюдесятью представителями
британского командования воздушно-десантных войск Special Boat Service. Это при том, что
средняя стоимость подготовки сотрудников указанных подразделений обходится
Соединенному Королевству в «два миллиона фунтов стерлингов на одного человека»[97].
Издержки подготовки остаются минимальными: участие контракторов в конфликтах позволяет
эффективно и планомерно сокращать расходы казны государства-нанимателя. Временно
привлекаемые в зоне боевых действий гражданские лица находятся под протекторатом
коммерческого предприятия, им не нужно платить регулярную заработную плату, и
государство не обременяет себя страхованием, медицинскими и иными услугами, как это
происходит с солдатами регулярной армии. Если контрактор компании погибает, государство
не выплачивает денежных вознаграждений и иных пособий.
Дополнительным преимуществом является отказ от учёта контракторов в статистике потерь
национальных вооруженных сил. Погибшие или попавшие в плен, они не становятся
пропавшими без вести. Это соответствует современной мировой практике: большинство
убитых или оказавшихся в заложниках иностранных гражданских лиц, числящихся в рядах
сотрудников военных негосударственных организаций, остаются брошенными на произвол
судьбы. В 2006 году правительство Сильвио Берлускони отказалось от проведения переговоров
с похитителями по захваченным в Ираке пленным представителям частной военной
компании[98].
Особенно острым для компаний, выигравших важный контракт, остается вопрос набора
дополнительных сотрудников. В условиях жесткой конкуренции снижение издержек на оплату
зачастую нелегальных наемных солдат предпочтительнее использования профессионального и
потому дорогого сотрудника. С другой стороны, на подобные риски и нарушения в условиях
противоречивого статуса частных военных компаний идут не все фирмы, желающие набирать
персонал из других государств. Однако рынок труда в полуразрушенных аграрных странах
сегодня предоставляет для них большое пространство для манёвров.
Для универсальных компаний подобные потребности не приобретают больших масштабов.
Они продолжают отдавать предпочтения бывшим сотрудникам силовых ведомств и ветеранам
боевых действий. Закономерным итогом стала следующая проблема: командование
сухопутных и морских сил США столкнулось с оттоком личного состава и приняло
специальные меры по ограничению увольнения до окончания действия контракта. Из-за
перегруженности численностью кандидатов демобилизованные военные уходят работать в
организации менее загруженные, но с таким же успехом добивающиеся глобального
первенства в области военного консалтинга.
Частным военным компаниям свойственно использование нескольких инструментов по
вербовке нового персонала. Особо зарекомендовали себя объявления и анкеты в виртуальном
пространстве, приобретение списков потенциальных кандидатов у сотрудников военных
ведомств, поиск вербовщиков, теневая реклама. Первостепенное внимание при временном
наборе уделяется способностям к местному руководству, управленческим навыкам,
физической выносливости, послужному списку. Если речь идет об отдельно взятой территории,
то руководство ЧВК обращает внимание на специфику региона, степень политической
стабильности, наличие сторонних наблюдателей и организаций, социально-экономическое
положение населения, подготовленность и обучаемость кандидатов (на основе перечисленных
факторов компания Erinys[99] проводила найм местного персонала в западной части Курдистана
и в восточной части Ирака для временного обеспечения безопасности нефтяных скважин и
нефтепроводов).
 32

Обычно качеству личного состава внимание придаётся лишь постольку, поскольку этого
требуют задачи, стоящие перед компанией, её финансовая стабильность, количество и тип
заказа со стороны нанимателя. Личный состав можно разбить на три группы:
1) Неподготовленный к кризисным ситуациям военный персонал – «statig guard», используемый
под нужды частных военных компаний.
Обычно под данную категорию подпадают солдаты срочной службы, охранники, местное
население мужского пола в возрасте от 18 до 30 лет, полицейские силы и младший личный
состав. Они выполняют несерьёзную работу по защите складов; совместной охране армейских
частей союзных войск и компаунд районов; зон временного содержания военнопленных и
аналогичных им. Заработная плата составляет в среднем от 200 до 500 долларов США в месяц.
2) Подготовленный персонал, сотрудники начальных ступеней военных ведомств, местные
полицейские штатские силы, сотрудники специальных подразделений – «patrol security
defence».
Их используют для выполнения задач по сопровождению кордонов и личной охраны, а также
для повышения квалификации в выполнении ответственных заданий, требующих высоких
боевых и тактических показателей. Заработная плата возрастает в 1,5 – 4 раза.
3) Высококвалифицированные кадры, имеющие серьезный боевой опыт, участники
миротворческих миссий, проходившие службу в спецназе или иных элитных вооруженных
силах государства – нанимателя – «local professional forces».
Выполняют, наряду с основным персоналом частных военных компаний, общую функцию по
контролю над местностью; занимаются охраной дипломатических корпусов, представителей
ООН и временных комиссий; отвечают за общий мониторинг ситуации в зоне эскалации
конфликта.
Различия между компаниями проявляются не только в схемах подбора персонала, тренировках
и областях специализации. Необходимо провести дифференциацию между
компаниями-лидерами и конкурентами «индустрии войны» – англо-саксонской группой ЧВК –
по такому важному критерию, как способы действий в связанных с ведением боевых операций
районах.
Компании Соединённого Королевства предпочитают действовать в духе национальных
традиций и избегают нарушения действующих в международно-правовом поле соглашений.
Опираясь на региональные кадры, британские ЧВК стремятся предотвратить появление
кризисных ситуаций и в максимально сжатые сроки подавить возможный рост напряжения в
зоне конфликта, подвергающий риску жизни бойцов. Компании Соединенных Штатов,
напротив, действуют активно, разворачивая свои тактические мобильные соединения нередко
непосредственно в эпицентре конфликта, реализуя защиту интересов страны-нанимателя в
непосредственном столкновении вооруженных сил. Они активно тренируют и
укомплектовывают местные силы для поддержки в подобных операциях и создают временные
местные силы быстрого реагирования – «Local Task Force».

Глава 3
Роль сотрудников частных военных компаний и наёмников в
вооруженных конфликтах
Постсоветское пространство
Сложившаяся к концу 1980-х годов нездоровая ситуация в обществе, резкий рост ревизионизма
и эйфория в политических кругах тогда еще единого социалистического государства привели к
трагическим последствиям. Пороховая бочка неразрешенных вопросов вместе с требованиями
суверенитета и независимости республик от союзного центра, их территориальные претензии
на почве искусственно поднятой волны национализма раскачали политическую обстановку.
 33

Разжигаемая война между «центром» и «периферией» привела к распаду страны и появлению

пограничных столкновений на некогда единых территориально-политических образованиях.
Война привлекала наёмников в Восточную Европу. Поворот в сторону демократизации
общества и рыночных реформ устанавливал новые правила игры для вооруженных сил и
оборонных предприятий, оставив большинство людей за бортом перемен. Некогда сильнейшая
армия мира была втянута в социально-экономическую ловушку бедности. Сложилась ситуация,
при которой безработные солдаты, офицеры, высший командный состав в условиях новой
экономической и политической реальности были вынуждены выбрать альтернативный путь
заработка. Они оказались вовлеченными в оказание гуманитарной помощи. Наиболее
крупными стали Приднестровский, Армяно-Азербайджанский, Грузино-Осетинский и
Украинский конфликты.
Как ни парадоксально, но ни один из замороженных конфликтов за прошедшие годы так и не
был урегулирован. В этом смысле роль государства и военного бизнеса видится несколько
противоречивой. В отдельных обстоятельствах частные военные компании могли
стимулировать мирные переговоры и разрешения споров. Однако так происходило не всегда. В
большинстве случаев ЧВК оказывали пагубное влияние на взаимоотношения сторон, извлекая
определенную выгоду из стремительного распространения заказов. Государства
постсоветского пространства, наоборот, используя в отдельных случаях информационные
ресурсы и массовую истерию, пропагандировали националистические, агрессивные лозунги
для провокации сторон действующих конфликтов, а также пытались оправдать себя и сесть за
стол переговоров.
Забегая вперед, нужно отметить, что современные конфликты отличаются иррациональным
поведением их участников, высокой выгодой эскалации для коммерческих военных структур,
отсутствием реальных перспектив продуктивных переговоров и невозможностью их разрешить
стандартным набором дипломатических и насильственных средств. При этом итоги
вооруженных столкновений (начиная с равного локального конфликта и заканчивая
асимметричной неконвенциональной войной) имеют катастрофические последствия для
развития регионов. Их можно выразить шахматным термином «цугцванг» для обеих сторон
конфликта. Особое место в интерпретации фактов занимают средства массовой информации.
Не владея терминологией, они объединяют наёмников, контракторов и сотрудников ЧВК, что
негативно воспринимается в свете действий последних на постсоветском пространстве.
Процесс приватизации безопасности в странах СНГ не повторил судьбу Запада.
Распространение слабой формы военного коммерческого бизнеса стало результатом
общественного вызова беспорядочному набору институтов власти и плохо спланированных
либеральных реформ. Ускоренный передел имущества и приватизация собственности не были
подкреплены тщательно подготовленным социально-экономическим фундаментом и
прозрачным государственным регулированием. Механизм правильного функционирования
рынка и обеспечения его безопасности в демократическом государстве так и не был освоен. В
результате коммерциализация постсоветской безопасности в условиях дикого капитализма с
высокой долей теневой экономики стала основой трагедии. Не всегда имеющий почву
национализм и исторический реваншизм снова стали реальностью. Ради контроля над
ресурсами правительства пошли на человеческие жертвы и создали зоны напряжения.
Потребности в защите при удручающем состоянии собственных вооруженных сил сыграли на
руку транснациональным корпорациям и многократно повысили спрос на внешнюю
безопасность.
Специфика восточноевропейского подхода к приватизированной безопасности заложена в
генезисе психологии молодых элит и уходящей с политической арены партноменклатуры.
Несмотря на переформатирование правил игры, последняя заняла прочное место в
открывшемся сегменте нового уклада. Восстановление военного орудия институционального
насилия шло в ногу с такими явлениями, как рэкет, контроль над территорией, рост духовного,
этнического и экономического влияния. Защита интересов собственности требовала
использования нетрадиционных окологосударственных механизмов, что привело к
перерождению первых частных военных структур в преступные организации, действующие
 34

публично (бандформирования) или латентно (частная многофункциональная охрана). Военное

предпринимательство включало в себя, помимо физической защиты, способность участвовать в
неофициальных переговорах с внешними субъектами предпринимательства в случае
нарушения твердых договоренностей. Криминальные сводки 90-х годов подтверждают
садистский характер решения проблем «чужими руками».
В западных научных кругах существует подход, демонстрирующий различия между частной и
общественной безопасностью. Он зиждется на группе постулатов, согласно которым:
– государство – это самодостаточное организованное сообщество, выполняющее обязанности,
которое определяет для самого себя;
– государство стремится к единичному коэффициенту при осуществлении и соблюдении
законов (беспристрастно);
– государственные служащие и лица, присягнувшие на верность нации, действуют в интересах
государства, исключающих или подавляющих личные;
– интересы членов кабинета министров, правительства в значительной степени идентичны
общественным интересам;
– частные военные компании, нанятые государством военные отряды и аутсорсинговые
агентства руководствуются исключительно корпоративной выгодой.
Очень часто такие предположения оказываются неверными и оторванными от реальности.
Изначально хроническое недомогание во внутренней политике демонстрировали новые
государства периода деколонизации, затем эстафету переняли и созданные на обломках
советского блока новые государства. Государственная монополия на насилие приняла
циклический характер, и безопасность стала независимым продуктом, спрос на который
продолжает расти. Сегодня указанные положения западной дискуссии сделали развитые
страны объектами его явного опровержения. Немалую роль в этом феномене сыграли частные
военные компании и схожие с ними по функционалу организации. Они продолжают расширять
свое присутствие на рынке мирового разделения труда, обеспечивая поддержкой
транснациональные корпорации и небольшие державы. Не смогли огородиться от их влияния и
специальные полицейские силы, секретные службы.
В главе речь пойдет и о наемниках, и о частных военных компаниях, которые неоднократно
были замечены в отличающихся культурно-политической и социально-экономической
пестротой и многообразием регионах.
Приднестровье
2 марта 2017 года на территории Приднестровской Молдавской республики вновь прошли
памятные шествия. Со времен независимости 2 марта стало трагической датой непризнанной
республики – днем начала кровопролитного конфликта [100]. Особенностью этого вооруженного
противостояния стала вовлеченность в него наёмных формирований, не принадлежащих
армиям конфликтующих государств. Документальные подтверждения участия наемных сил в
Приднестровье очень скудны, из-за этого строится множество предположений и догадок,
которые размывают объективные факты и нагромождают на небольшой набор информации
надуманные сенсации.
Известно, что на стороне Молдавии в «усмирительных» операциях принимали участие
румынские и югославские наёмники,[101] не входившие в структуры существовавших на тот
момент ЧВК. На стороне непризнанной Приднестровской Молдавской Республики, помимо
традиционных сил, сражались наёмные подразделения (добровольцы), прибывшие из молодых
государств Содружества: Украины, Белоруссии и России.
При тщательном разборе Приднестровского конфликта можно выделить две его особенности:
– Это второй по счету конфликт в Восточной Европе после Югославии, в котором открыто
применялся новый внешнеполитический ресурс. «Солдаты удачи» используются для
эскалации.
 35

– На территории СНГ произошли серьёзные политические перестановки и возникли

радикальные элементы, которые активно объединялись в группы, пригодные для вербовки.
Например, экстремисты и боевики, известные как УНА – УНСО (Украинская Национальная
ассамблея – Украинская национальная самооборона), подпольные националистические
организации России, Белоруссии принимали активное участие и во многих крупны
конфликтах. Важную роль они сыграли и в Приднестровье, рассчитывая превратить
непризнанную территорию в свои тренировочные лагеря и плацдармы для последующего
расширения.
Несмотря на особый статус конфликта и поиск компромиссов[102], полностью разрешить
конфликт не удалось до сих пор.[103]И хотя в период заморозки вооруженного конфликта
Республика утрачивала статус важной артерии для применения наемников, для современных
частных военных компаний любая дестабилизация по оси Россия – Приднестровье – Молдавия
– Румыния потенциально принесет дополнительные заказы.
В условиях противостояния России с Трансатлантическими государствами и ослабления
Европейского Союза статус Приднестровского конфликта вновь может быть изменен. После
длительного пребывания на политической периферии проблемная территория снова выходит
на повестку дня[104].
Местные элиты остерегаются политических провокаций, за которыми может последовать
новый наплыв радикальных наёмников. Примечательно, что руководство Молдавии часто
прибегает к услугам частных военных компаний для охраны первых лиц. За неделю до
подписания Молдовой Соглашения об ассоциации с Евросоюзом во избежание провокаций
были завербованы более 250 иностранных контракторов[105].
Азербайджан и Армения
Затяжной конфликт в Закавказье стал следствием серьезного политического и
межнационального кризиса. Он оказался одним из самых не только кровопролитных, но и
безнадежных конфликтов с точки зрения военной и экономической стратегии. За весь период
его эскалации он стал удобным подспорьем для взаимодействия и сотрудничества множества
радикальных группировок, а также им покровительствующих или направляющих их действия
субъектов. Даже сегодня, в условиях хрупкого перемирия и внешнего давления, всё явственней
дают о себе знать террористические организации и движения, в том числе радикальный
суфизм[106].
В документах национального разведывательного управления США указывался возможный
рост активности «Аль-Каиды» на территории Северного Кавказа и республик Средней Азии.
Там же раскрываются основные методы, цели и средства участия в боевых столкновениях и
саботаже в Чеченской Республике с переброской боевиков в Азербайджан и далее в Пакистан и
Турцию[107].
Терроризм стал важной основой для сознательного появления на рынке услуг Азербайджана
частных военных компаний. Осознание необходимости не допустить распространения
неконтролируемых радикалов и повстанцев в обеих конфликтующих сторонах, безусловно,
давало повод для серьезного беспокойства о возможностях национальных
антитеррористических ведомств и вооруженных сил в пресечении противоправных действий.
Используя это в качестве серьезного аргумента, в Республике Азербайджан заключили
соглашение о найме внушительного числа военных специалистов американских и британских
ЧВК, осуществлявших обучение и тренировку вооруженных сил страны. Азербайджанская
армия приобрела дополнительный опыт для осуществления быстрого и эффективного
развертывания мобильных подразделений, с последующим наступлением в глубь вражеской
территории. В условиях активного перевооружения страны необходимость в новых
инструкторах продолжает возрастать, а современное состояние заключенных контрактов
остается засекреченным.
Как и в любом крупном столкновении, за весь период Карабахского конфликта официальные
источники не подтверждают и не станут искать факты участия ЧВК, что принесло бы
серьезные репутационные издержки. Информация по прозрачным каналам не поступает в
 36

реестры. Невзирая на строгую конспирацию, в период между 2004–2006 годами компания

«Acedemi» (во время проведения коммерческих сделок именовалась «Blackwater»), получившая
скандальную известность, обучала спецназ военно-морского флота Республики
Азербайджан[108].
Первоначально отсутствие в регионе лицензированных ЧВК компенсировалось присутствием
достаточного контингента воюющих наёмников из Украины, России, Чечни и Турции [109].
Анкара, традиционно поддерживающая Азербайджан, вступала в противоречия с интересами
наёмников российского и украинского происхождения. Наемники из России и Украины
воевали, ориентируясь на вознаграждение и собственные принципы. Средняя заработная плата
таких «солдат удачи» могла доходить до суммы в пять тысяч долларов США. [110]
Сегодня регион пользуется особой привлекательностью из-за растущего нефтяного и газового
интересов. В мировом масштабе важность каспийской нефти и газа невелика. Она составляет
только 3–5% от мировых запасов. Для Азербайджана это особый политический механизм
мягкой силы. Потенциальные союзники страны добиваются максимальной независимости от
региональных противников. США и Турция ведут аккуратную дипломатию, преследуя разные
цели. Госдепартамент ставит своей задачей отрезать от транзитных поставок Россию и Иран,
тогда как перед правительством Р. Эрдогана возникла проблема усиления коммуникации с
политической элитой Азербайджана.
Явным признаком сотрудничества с Западом стало засилье транснациональных корпораций.
Представляющие интересы мультинационального капитала, ТНК активно прибегают к
военному аутсорсингу для безопасной транспортировки и охраны месторождений. В отчете
компании British Petroleum за 2015 год указывается внушительная роль частных военных
подрядчиков по обеспечению безопасности и гарантии целостности региональных торговых
операций и активов[111]. Вопрос защиты активов поднимается и на созданной в рамках BP
экспортной комиссии по безопасности трубопроводов, на площадке которой проводятся
форумы с участием государственных партнеров, представителей правительства и военных
организаций.
Грузия
Как наиболее нейтральное по отношению к западному миру государство Закавказья, Грузия не
раз становилась объектом пристального внимания политических оппонентов России и
неоднозначно воспринималась бывшими соседями.
Общий крах командно-административной системы с дальнейшей дезинтеграцией тяжелее всего
переносило именно грузинское общество. Некогда благополучная и миролюбивая по советским
меркам республика перенесла в 1993 году маленькую гражданскую войну и сепаратизм
автономной Абхазии и Южной Осетии. Лишившись большей части стратегических
территорий, страна сделала высокую ставку на внешние военные союзы, в том числе частные
военные компании. Это во многом предопределило судьбу страны: активное привлечение
иностранных инструкторов для вооруженных сил, закупка военной техники и надежда на
помощь Вашингтона стали причиной развернувшегося августовского конфликта 2008 года.
США, в свою очередь, сводили с ума грузинское постреволюционное [112] руководство своими
демонстративными шагами в сторону ГУАМ[113].
Хотя правительство Эдуарда Шеварднадзе изначально пыталось стабилизировать ситуацию, в
середине 1990-х годов стало понятно, что перемен ждать не стоит. Коррупция – общая болезнь
стран социализма – затронула полицейские и военные силы, распространившись от простого
взяточничества в ранжировании выплат и распределении привилегий офицерам до
самостоятельной организации полулегальной предпринимательской деятельности – такой, как
контрабанда, вымогательство.
В пользу привлечения западных ЧВК говорило и критическое состояние оборудования,
отсутствие квалифицированного персонала, что не давало должностным лицам возможностей
эффективно выполнять свою работу. Требовалась срочная реорганизация армии для
восстановления контроля над утраченными республиками. Доверие к способности государства
поддерживать безопасность в существующей реальности было относительно низким.
 37

По-видимому, значительное количество контракторов не могло заполнить этот пробел без

создания для них адекватных условий по выходу на грузинский рынок. В полную силу процесс
был запущен через полицейскую и военную реформу лишь при правительстве Михаила
Саакашвили. Смысл создаваемой вертикальной модели управления заключался в повышении
оперативности принятия решений и материального довольствования, унификации систем
связи, перевооружении, и, самое главное, – высвобождении ресурсов для беспрепятственного
найма консультантов, специалистов из сторонних организаций. Поэтому уже к лету 2005 года
персонал Министерства внутренних дел был сокращен на 30 000 человек. Помимо сокращения
численности, правительство определило несколько ключевых краткосрочных приоритетов для
реформы полиции. Были выделены три ключевые инициативы:
– внесение поправок в действующее законодательство (изменение нормативно – правового
регулирования некоторых аспектов военной и полицейской деятельности). В частности, были
пересмотрены вопросы государственных закупок вооружений и транспорта для нужд полиции
и.т.д.
– четкое разграничение полномочий в области функций, роли и деятельности между
полицейскими МВД, внутренними войсками и военнослужащими. Между министерством как
государственной организацией и полицией как оперативным органом возникла
соответствующая европейским стандартам нормативно-правовая и организационная основа
разделения обязанностей. Функции внутренних войск, которые, по существу, входили в
структуру министерства обороны, но делили полномочия с МВД, были поделены в рамках
министерства. На их основе создали гражданские полицейские силы.
– переподготовка персонала для его соответствия европейским нормам.
Чтобы получить необходимый опыт, к работе с новобранцами были подключены частные
подрядчики. Роль координаторов и исполнителей в обучении военнослужащих и полицейских
сил Грузии легла на следующие ЧВК[114]: «American Systems», «Cubic», «Kellog, Brown and
Root», «MPRI» (CША), «Defense Shield» (Израиль), «Global CST» (Израиль).
Подготовка военнослужащих по новому направлению шла полным ходом уже с декабря 2002
года по заранее разработанной и утвержденной американской программе «Georgia Train and
Equip Program».[115] Начало программе было положено после набора специального учебного
батальона спецназа Грузии, идентичного американским «коммандос» и состоящего из опытных
офицеров. На протяжении нескольких лет в результате предпринятых реформ и
софинансирования батальон перерос в пехотную группу с численностью более 500 человек.
Полагаясь на жёсткую систему отбора в отряды, работники ЧВК совместно с Министерством
обороны Грузии установили высокую заработную плату, многократно превышающую
среднюю по стране (380 лари – рядовой, при средней зарплате по стране в 200 лари) [116]. К 2008
году американские профессиональные инструкторы смогли обучить около 8 тысяч грузинских
военнослужащих. Благодаря их активной работе удалось создать 5 постоянных бригад [117],
всесторонне подготовленных для войны на территории Закавказья. Все они приняли боевое
крещение и демонстрировали результаты тренировок в рамках международного воинского
контингента сил содействия безопасности в Ираке [118]. После возвращения бригады в составе
мобильных групп принимали участие в августовском блицкриге.
И если военное грузино-украинское сотрудничество по консультированию и подготовке
управляющих системами «Бук» и «Град» военнослужащих[119] является официально
подотчетным событием, то применение ресурса иностранного консалтинга диссонирует с
привычными подходами к конфликту. Движение в сторону коммерциализации малых армий
заставляет пересмотреть роль третьих сторон, связанных с услугами и предпринимательством,
в нагнетании напряженности.
В краткосрочном вооруженном конфликте августа 2008 года первой обращает на себя
внимание внушительная роль недостатка информации. Сетевая война взяла на себя фоновый
удар, оставив за кулисами задействованных консультантов из частных компаний, иностранных
наёмников и иные вооруженные группы с неопределенным статусом. Глава следственного
комитета при прокуратуре Российской Федерации Александр Бастрыкин[120] заявлял о
 38

привлечении со стороны Грузии наёмных солдат из Чешской Республики, Соединённых

Штатов и Прибалтики. При этом не было представлено никаких подтверждающих этот довод
доказательств. Далее события развивались более удивительным образом: большой резонанс
вызвала находка российскими военными в Южной Осетии американского паспорта.
Грузинское руководство по понятным причинам отказывается признавать использование
наёмников и консультантов из коммерческих организаций, считая данную тему слишком
политизированной. Правительство ссылалось на конституцию страны и право на участие в
вооруженных конфликтах «только граждан Грузии». Аналогичной позиции придерживается
руководство Чехии, официальный представитель гуманитарной организации Чехии «Человек в
беде» указала на тёплые чешско-грузинские отношения в области культуры, туризма и
образования. Обвинительную риторику выбрал и официальный Цхинвал. [121] Словесная война
представляла собой лишь средство отражения сетевой агрессии и истерии, развязанной в
информационной среде. Именно в 2008 году политическим руководством России была
осознана необходимость ответить на глобальный запрос защиты национальных интересов
развитием собственной мягкой силы. Однако Российской Федерации так и не удалось
возбудить уголовное дело в отношении участников южноосетинских событий по статье
«Наёмничество»[122].
В качестве итогов длительного процесса обновления внешней и внутренней политики Грузии
можно отметить ошибки в планировании, нехватку ресурсов и горизонтальный характер общей
реорганизации армии. Принятые меры по укреплению боеспособности и повышению боевого
духа грузинских солдат были воплощены через стандартизированное выполнение
двухуровневой задачи:
– модернизация систем вооружений и элементов экипировки по западному образцу на основе
лицензирования полученного оборудования.
– изменение тактики и стратегии грузинских ВС, количественный скачок в области
использования мобильных частей, изменение структуры и способов укомплектования
военнослужащих, кадровые перестановки, формирование иной методологии обучения солдат.
И если первая задача была решена методом закупок списанного, устаревшего и нерелевантного
задачам и условиям страны стрелкового оружия, снаряжения, тяжёлой и легкой боевой техники
у Соединенных Штатов, Украины, Польши, Израиля, Великобритании, то панацею для
решения другой части попытались найти в обращении к профессиональным ЧВК с помощью
проверенных и надежных государств-посредников, с последующим перекладыванием на них
бремени ответственности за результаты (которые, конечно же, никто не гарантировал).
Украина
Находящиеся в латентной фазе противоречия достигли своей кульминации во внезапно
вспыхнувшем вооруженном противостоянии некогда единого государства с бывшим
союзником. Невидимый титан внешнеполитических интересов перешел дорогу формальной
логике в газовых войнах, Евромайдане и Крымской весне, принеся в жертву отношения с не
слишком надежными партнерами. Надежды на Евроатлантический мир и вовлечение в
евразийскую модель развития Украины стали обычным мифом. Европа превратилась в объект
разрешения существующих противоречий между США и Россией. В этих условиях
внутриполитическая борьба за контроль над собственными территориями втягивала новых
негосударственных игроков и привела к коллапсу, которым не преминули воспользоваться
наёмные структуры. Спорадические условия для массовой вербовки «солдат удачи» уже
привели к большим разрушениям некогда успешно развивавшейся страны. По оценкам ООН,
сегодня в восточных регионах Украины наблюдаются признаки гуманитарной катастрофы.
Первые симптомы переформатирования рынка безопасности стали заметны после
государственного переворота и пророссийского выступления на юго-востоке страны.
Присутствие сил невоенного подчинения наблюдалось в зонах, совпадающих с протестной
активностью (Донецк, Луганск, Одесса, Днепропетровск, Харьков, Киев). Заметное
расширение конфликта, несмотря на минские договоренности и стабилизацию
внутриукраинского фронта боевых действий, возводит фундамент для вовлечения в него ЧВК.
 39

Будет крайне легкомысленным шагом проводить чёткую градацию в используемом потенциале

контракторов и ранжировании их по названию и масштабам поддержки. Любые попытки
спекуляции на теме «покупки внешней безопасности» лишены всякой почвы и уже ударили по
репутации средств массовой информации и экспертному сообществу. Отсутствие
доказательной базы: доступа к документам, видео- и фотоматериалам, аудиозаписям и
официальным комментариям – вот распространенная практика подготовки всеобъемлющего
анализа в условиях дефицита информации. И заявления экспертного совета Комитета по
международным делам Совета Федерации об использовании украинскими политиками более
400 сотрудников частной военной компании «Academi»[123], и мнение украинских журналистов
о принятии решения «отправить группу частных военных советников для оценки
существующих среднесрочных потребностей в обеспечении армии Украины» не дают и
приближенных к реальности данных. Негативный фон в освещении явления, имеющего
критически низкую степень исследования, укрепляет высокую апатию к восприятию
подаваемого материала. Ложные новости о пойманных с поличным сотрудников частных
военных компаний играет на руку апологетам конспирологических теорий, еще больше
отдаляя исследователей от истины.
Нет никаких сомнений в том, что нормативно-правовой тупик и широкий резонанс украинской
проблемы заставляет ключевые государства использовать лазейки для неафишированных
поставок летальных систем вооружений. И в этой связи можно быть уверенным в присутствии
сотрудников частных военных компаний, которые оказывают общеорганизационный спектр
услуг по улучшению координации, тактики, вооружения, дисциплины вооруженных сил
Украины, Национальной гвардии, органов правопорядка.
Можно предположить, что американские контракты на легальную деятельность получили
крупные компании «Academi», «DynCorm», «Erinys», захватившие весомую долю в мировой
цепи военного бизнеса. Об этом говорит и тайное посещение Киева Джоном Бреннаном –
главой ЦРУ при администрации Обамы. Целью визита послужила информация о взятых в плен
на блокпосту между Харьковом и Славянском двадцати сотрудников частной военной
компании «Greystone», история с пропажей которых была отражена массированным
опровержением со стороны представителей Госдепартамента[124]. Количество сообщений об
обнаружении участников из третьих стран продолжает возрастать. При этом не проводится
никакого терминологического размежевания и компаративистики.
Исходя из формальной логики, говорить об использовании сотрудников частных военных
компаний непосредственно в боевых действиях никак нельзя. Подобная информация априори
является ложной в силу следующих причин.
Во-первых ЧВК не имеют законных оснований участвовать в боевых действиях в зоне
конфликта или использовать своих сотрудников в составе вооруженных сил
страны-нанимателя. Это объясняется спектром задач, стоящих перед руководством компаний и
их персоналом. На территории Украины американские, польские, британские частные военные
подрядчики занимаются охраной дипломатических лиц, ценных грузов, стратегическим
снабжением информацией штабного командования, выполнением разведывательных операций,
предоставлением связи, снайперской и огневой подготовкой, совершенствованием военного
законодательства, помощью в формировании сил специальных операций. В условиях
прозападной ориентации политического руководства Киева во взаимодействии со странами
НАТО происходит внедрение концепции C4ISR (Command, Control, Communications,
Computers, Intelligence, Surveillance and Reconnaissance).[125]C4ISR предполагает получение
услуг ЧВК в процессе реализации положений новой редакции военной доктрины Украины с
поставленными в ней задачами по унификации вооружений со странами североатлантического
альянса и отказу от внеблокового статуса.
Во-вторых, согласно дополнительным протоколам Женевской конвенции [126], контрактор или
любое лицо, представляющее частную военную и иную коммерческую организацию, не имеет
права использовать полевую военную форму различных окрасов. Другими словами,
сотрудникам частных военных компаний запрещено носить камуфляжную форму. Наличие
 40

вешних отличительных знаков позволяет утверждать, что прямое участие в конфликте

подобного лица ведёт к его немедленному обнаружению.
В-третьих, репутационные издержки компании, в случае её участия в прямых столкновениях, а
также в условиях высокой конкуренции за контракт заставляют исключить даже мысль о
полноценной вовлеченности ЧВК в конфликт. При ограниченном ресурсном потенциале
украинского государства, повсеместном дефиците технических средств и боевой техники,
солдат и низкой эффективности управления, любые попытки проявить себя вне сферы
компетенции и полномочий будут заведомо обречены на провал и заставят ЧВК раскрыть себя,
тем самым поставив под удар всю отрасль.
Перечисленные пункты не противоречат идентифицированному ранее влиянию, которое
оказывают ЧВК через вполне официальных представителей в Киеве на вопросы безопасности и
дальнейшей судьбы всего движения в восточных областях страны. С ними напрямую связан
технический вопрос об иностранной помощи негражданского назначения. В 2015 году
КиберБеркут получил доступ к почтовым файлам одного из сотрудников военной
коммерческой структуры «Green Group», который вместе с коллегами посетил Киев в составе
делегации из министерства обороны США. Такие концерны, как «Green Group», используются
для принятия решений о поставках летального оружия, тяжёлой и легкой техники поддержки
пехоты. Являясь коммерческими структурами, они тесно сотрудничают с государством
происхождения и реализуют национальные интересы заинтересованной стороны.
Попытки обосновать роль ЧВК в участии американских военно-воздушных сил в вооруженном
конфликте на территориях самопровозглашенной Луганской и Донецкой республики, по
примеру вторжения в Ливию, Сирию и Югославию, не лишены смысла. Здесь неосторожность
проявила компания «Glacier Technology Solutions LLC», выпустив информационное письмо с
пометкой о наборе граждан, свободно владеющих украинским и русским языками. В
объявлении указано: «Мы, военные подрядчики, работаем непосредственно с корпусом
морской пехоты США, оказываем им помощь в их захватывающей учебной программе
погружения. Мы ищем участников ролевых игр из числа этнических русских и (или)
украинцев, владеющих этими языками. Нужны мужчины в возрасте 18–65 лет. Это временная
работа по вызову, с частичной занятостью»[127].
Как и любой бизнес, ЧВК смогли найти в Украине свою неконкурентоспособную нишу,
формируя в некотором роде монополию на легальную помощь в обеспечении безопасности.
Так, разведывательными технологиями, безопасностью крупных объектов занимается концерн
«G4S»; «TorchStone Page» оказывает консультации по привлечению политических ресурсов и
сбору информации по организованной преступности в стране; компания «L-3» предоставляет
услуги по организации безопасности средств и систем связи, сопутствующей информационной
инфраструктуры; фирма «Leidos» решает проблемы диаспор и управления сложными
регионами. Среди неполного списка частных военных компаний есть и те, которые работают с
украинским бизнесом, обслуживанием оффшорных зон («BSK International Military and Special
Security»), занимаются охраной руководства Киева и приближенных президента страны
(«Academi»).
Государство, идя в ногу с общемировой тенденцией, занимается поддержкой и собственных
частных военных компаний. Существует по крайней мере четыре ЧВК, зарегистрированных в
соответствии с международными правилами, не противоречащими национальному
законодательству. Однако об участии в конфликте официально заявляла только одна компания
– «Omega Consulting»[128]. «Omega» не отстает от своих конкурентов и имеет собственный
Интернет – ресурс, на котором представлена вся необходимая информация для потенциальных
кандидатов. В 2014 году она открыла дополнительные вакансии консультантов, обязательным
требованием для которых значилась прописка в одной из конфликтующих областей Украины
(Донецкой, Луганской, Харьковской). Согласно позиции компании, все заключенные сделки
носят коммерческий характер и не связаны с правительственными заказами. Проверить
настоящую степень охвата конфликта такими компаниями, как «Omega», на сегодняшний день
не представляется возможным.
 41

Если деятельность ЧВК удаётся подвергать регулированию, то прилив наёмников, не входящих

в структуры компаний, приобрёл на Украине уродливые формы. Как заявил ветеран
спецопераций Соединенных Штатов Америки, глава «Global Cass Global Security»[129]Шон
Энгбрехт[130], на основе проведенных исследований, благодаря волнообразным конфликтам в
Сирии, Ираке, Афганистане, Пакистане и на Украине, бандформирования, добровольцы и
одиночные наёмники со всего мира получают второе дыхание для своей античеловечной,
преступной деятельности. При проведении операций по противодействию украинским войскам
бойцы Донецкой НР и Луганской НР неоднократно заявляли о пленении иностранных граждан,
воюющих на стороне официального Киева [131].
Пугающая регулярность таких сообщений привела к обыденности запросов со стороны
парламента Российской Федерации. Например, депутаты Коммунистической партии
Российской Федерации (КПРФ) подготовили и направили генеральное письмо [132],
адресованное Организации Объединённых Наций, c просьбой осуществить массовую проверку
на нарушение Украиной существующих договоров относительно вербовки и использования
иностранных граждан, а также прав человека и его свобод. В письме, в частности, указывается,
что «использование иностранных наёмников характерно именно для подконтрольных Киеву
вооруженных формирований, несмотря на тот факт, что 21 сентября 1990 года Украина
подписала, а 13 сентября 1993 года безоговорочно ратифицировала [133] «Международную
конвенцию о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников».
Важно, что признаки, притягивающие наёмников из стран Содружества Независимых
Государств, Восточной и Центральной Европы, Северной Африки, универсальны:
1) Взрывоопасная ситуация в стране заставляет политическое руководство задуматься о
привлечении внешних источников пополнения живой силы, для этого используются PR и
маркетинг.
2) Интернационализация конфликта, его поляризация и ориентация на третьи стороны с
асимметричными взглядами и национальными интересами.
3) Анархия и делигитимация власти, соседствующая с явным дефицитом добровольцев по
охране правопорядка, включая необходимость чужими руками решить проблемы, носящие
преступный характер.
4) Из-за повального бегства граждан, подлежащих призыву на воинскую службу, а также
критически низкого уровня дисциплины ставится вопрос о боеспособности и лояльности
режиму существующих боевых единиц. Такой взгляд предполагает, что не только ЧВК, но и
чиновники открыто содействуют эскалации конфликта путем восполнения истраченных
запасов за пределами страны.
Использование наёмников на территории Украины уже не вызывает никаких сомнений.
Остаётся только предполагать, перейдут ли боевые столкновения регулярных частей с
иррегулярными войсковыми соединениями наемников в международный конфликт с открытым
применением силы третьими лицами? Если да, то количество и качество завербованных
наёмников, их распространение на территории будет только возрастать, а результат подрывной
деятельности окажется весьма серьёзным.

Северная Африка и Африка южнее Сахары

Африканский регион представляет собой синтез противоречий и активных
политико-экономических изменений. По степени количественного присутствия частных
военных компаний Северная Африка и Африка южнее Сахары являются одними из
передовиков и одновременно жертвами обстоятельств[134]. Сенат и конгресс США
неоднократно одобряли планы финансирования сил содействия Африканскому союзу. Особая
роль в их реализации возлагалась на деятельность созданного специального военного
командования AFRICOM[135]. Запуск инициативы AFRICOM стал новым рубежом в притоке
 42

официальных коммерческих организаций и консультантов, получении ими заказов на операции

для командования.
Итоги вовлеченности ЧВК и наёмников в Африке спустя несколько десятилетий получают
неоднозначную оценку. Сказывается как их неблагоприятная роль в проведении
недружественной местным режимам политики заказчиков, так и требования к самим
коммерческим организациям, которые очень часто выполняют свои профессиональные
обязанности по инициативе и при поддержке номенклатуры африканских режимов.
Традиционные обязанности, за исполнение которых берутся ЧВК на африканском континенте,
связаны с решающим вкладом в восстановление и поддержание региональной стабильности,
укрепление конституционных порядков, легитимацию законов. Они, бесспорно, защищают
гражданское население, служащих, предпринимателей и лиц, играющих значимую роль в
принятии ключевых решений на государственном уровне. Чаще всего ЧВК используют в
борьбе с мародерством, зверствами, убийствами, терактами и распространением наркотических
веществ. Компании борются с повстанческими и оппозиционными элементами, тем самым
сокращая бремя экономических потерь и издержек. Они согласованно выполняют
патрулирование границ и берут под особую юрисдикцию надзор за градусом
этноконфессиональной напряженности в ключевых экономических и культурных центрах.
Актуализация использования частных военных компании обусловлена более высоким, по
сравнению с национальной гвардией, уровнем надёжности, а также беспристрастностью и
максимальной эффективностью. При этом главными препятствиями на пути организованной
институционализации государств Африки выступают:
А) Ярко выраженное соперничество этнических и политических оппонентов, приводящее к
частым антиконституционным, военным, государственным переворотам [136], революциям,
убийствам, репрессиям[137]. Боязнь постоянного изменения порядка и жестоких национальных
потрясений заставляла лидеров задуматься о регулярных чистках наиболее активных
элементов государственного аппарата и оппозиции. Страх перед собственной армией подрывал
доверие командного состава и делал истеблишмент и гражданское население максимально
уязвимыми.
Б) Высокая степень пренебрежения к правам человека, коррупции и многосторонних
ограничений, что выражается в желании тоталитарных и авторитарных режимов прибегать к
физическому уничтожению конкурентов и несогласных с официальной линией [138].
В) Технологическая, психологическая и стратегическая отсталость африканских государств[139].
Г) Критическая роль общинно-кастовых отношений, чрезмерные политические манипуляции и
экономический коллапс, создающий искусственные барьеры для роста благосостояния
граждан[140], что привело к повсеместному запредельному уровню социальных волнений и
недовольства, возвращения к трайбализму.
Д) Полная или частичная деградация национальных вооруженных сил.
В первую очередь это связано с деформацией перехода (преемственности) армейских структур
к местным добровольческим соединениям, получивших статус регулярных армий.
Колониальная полицейская система представляла собой цельный механизм по поддержанию
конституционного порядка в подмандатной территории, имела высокие доходы и обладала
профессионализмом. Она была гарантом ненасильственного перехода колоний в статус
независимых государств до полного развития формальных институтов суверенитета, а также
укрепления армии. Однако, как показала практика, большинство суверенных африканских
государств утратило способность к регенерации собственных социально-групповых и
политико-правовых систем, не смогло обеспечить нацию достаточно продуманными и
успешными реформами. Нежелание новых правительств идти на позитивный контакт и
сотрудничество с европейскими колониальными державами, общая пассивность привели к
сворачиванию долгосрочных проектов.
Демонстрация независимого поведения сыграла злую шутку со стабильностью новых
государств и наличием национальных ресурсов. На смену военизированным ополчениям эпохи
 43

войн за независимость пришёл упадок и коррупция в сфере государственной и

межрегиональной безопасности. Сегодня высокая доля вооруженных сил африканских стран
представляет собой рекламные подразделения, пригодные разве что для государственных
праздников и проведения парадов. Как показала практика, при постановке простейших задач
армия мгновенно распадается и играет на руку преступному сообществу. В последние месяцы
существования режима C.C.Мобуту заирская армия[141], не пригодная для настоящих
наступательных и оборонительных сражений, спасалась бегством, параллельно занимаясь
убийствами, изнасилованиями и грабежами безоружных гражданских лиц. При этом заирская
армия не была в состоянии остановить даже незначительные повстанческие группы, не
обладающие военным образованием и опытом. Повстанцы были вооружены крестьянской
сельскохозяйственной техникой.
Еще одним доказательством дисфункции вооруженных сил стала их неспособность
интегрироваться в глобальную систему безопасности. Специалисты из африканских
государств, прибывающие на службу в миротворческие подразделения в рамках действующих
миссий ООН[142](например, гуманитарные операции в государстве Сьерра – Леоне), не только
оказались без соответствующего оборудования, но и не смогли приступить к выполнению
намеченных программ по несению службы без дополнительной профессиональной помощи,
заключающейся в повышении квалификации. Реальная участь миротворческих сил оказалась
не такой безупречной, как предполагали советники: переобученные африканские миротворцы
не смогли отразить атаку мятежных подразделений в мае-апреле 2000 года[143].
Процесс дезинтеграции военно-политического института Африки в точности коррелировал с
активностью международного терроризма. Пытаясь занять лидирующие позиции во влиянии на
группу национальных правительств государств Африки южнее Сахары, международный
терроризм играл на противоречиях племен, создавая атмосферу недоверия и напряженности
посредством вербовки и радикализации недовольного экономической политикой населения. В
условиях бездействия власти, недоступности государственных институтов для низов
террористы беспрепятственно устраивали массовые убийства людей, не опасаясь серьёзного
политического преследования. Прогрессирующая бедность и низкая оплата труда для
сухопутного корпуса с распространенным явлением дезертирства привели к повышению
рисков быть полностью парализованными и захваченными.
Выстроенная модель локального рентоориентированного управления в странах южнее Сахары
была направлена на самодостаточность присутствующих добывающих иностранных компаний.
Повышенные требования к безопасности стали лейтмотивом успешного развития бизнеса в
регионе. Для этого государственные предприятия, транснациональные корпорации и
совместные концерны стали заключать сделки с ЧВК. Срочная потребность в вооруженной
охране была мотивирована и репутационной надежностью в свете постоянно растущей
конкуренции: защита инвестиций и капитала, под которым понимается комплекс
инфраструктурных проектов по добыче и транспортировке полезных ископаемых – важное
условие контрактов вовлеченных милитаризированных компаний. Сегодня крупные
контингенты частных военных компаний представлены в таких государствах, как Судан,
Уганда, Демократическая Республика Конго, Ангола, Съерра-Леоне, Мали, Сенегал, Либерия,
Габон, Кения, Южно-Африканская Республика, Эфиопия, Танзания.
Кроме частных интересов, в связи с повышенной террористической обстановкой в рамках
иностранной помощи были разработаны проекты вовлечения региональных служащих в
охранительную сферу. Согласно одному из принятых американских планов действий по
программе «Africa Contingency Operations Training and Assistance»[144], до 2011 года с помощью
сил военного командования было подготовлено более 70 000 военнослужащих. Огромную роль
в подготовке сыграли нанятые транснациональные военные агентства, одной из основных
специализаций которых является кадровая подготовка личного состава. В масштабах одной
лишь Нигерии работает десяток фирм по обучению персонала (например, ArmorGroup и
Control Risk), и это не случайно. В последние десятилетия именно в таких государствах, как
Нигерия[145] и Мали[146], усугубились проблемы с безопасностью: кроме общего упадка,
наблюдается рост крупных террористических организаций исламской направленности Боко
 44

Харам[147], Аль-Мурабитун[148], выступающих за ведение священной войны против засилья

иностранных компаний. Принимая в расчет риски для персонала и инфраструктуры, а также
для размещенных в стране специалистов западных нефтяных компаний, бизнес-сообщество
совместно с правительствами западных государств ставит и решает задачи, которые
максимально благоприятствуют размещению и использованию частных военных компаний.
Похожая обстановка наблюдается и в депрессивном Сомали, где частные военные компании
развернули полномасштабную войну с пиратством. Комплексные рейдовые операции таких
крупных военных компаний, как «DynCorp» и «Triple Canopy», уже доказали свое
преимущество перед национальной гвардией, тем самым оказывая услугу нынешним
правительствам приграничных государств.
Характеризуя кратковременные итоги борьбы с терроризмом, частные военные компании
являют собой современный, практически безотказный инструмент по превентивному
осаждению террористической угрозы и её ликвидации для заказчика. Они обрели критическое
влияние и самостоятельность в принятии решений в пользу подписания контрактов с третьими
сторонами, в том числе заинтересованными в точечной защите необходимой информации и
объектов, определяемых заказчиком. Независимость компаний формируется на основе
юридически сложной многоступенчатой системы заключения контрактов. Изучение таких
контрактов дает прозрачное представление о распределении ресурсов и влияет на совокупный
расклад сил в глобальной политике.

Ближний Восток
Современный Ближний Восток стал новой пороховой бочкой: представая перед нами как
объект мировой политики, он объединил в себе и противоречия великих держав, и расползание
опасного фундаментализма, и экономическую экспансию. Регион с повышенной
конфликтностью продолжает выбивать из заинтересованных государств экономические
ресурсы, увязать в кровопролитных столкновениях и формировать новые союзнические блоки
для достижения хрупкого перемирия. Расползающийся хаос в условиях неспособности
правительств проявить политическую волю и решимость для изменения бедственного
положения стран северной Африки, Аравийского полуострова и Персидского залива стал
настоящей возможностью для захвата рынка коммерческих военных услуг. Сделать это
частным военным компаниям удалось не сразу, огромную роль в ускорении процесса сыграли
принятые американским тандемом решения о вводе войск в ряд ближневосточных государств
под предлогом борьбы с терроризмом. Действуя как оплот американского контингента, они
смогли завоевать доверие центрального командования и пролоббировать собственные
масштабные стратегии по расширению своей деятельности. Возникшая в начале 90-х годов
компания «Military Professional Resources Incorporated»[149]получила ключевые контракты на
создание лояльных подразделений из местного населения на Ближнем Востоке. При этом,
согласно данным аналитиков MPRI, по состоянию на 2002 год компания имела оборот более 95
миллионов долларов США, работая одномоментно с более чем 13 000 сотрудников на
контрактных началах.[150]
Зеленый свет в развитии государственно-частного партнерства позволил малоизвестным
компаниям, таким, как «DynCor», ранее обслуживающей Государственный департамент по
вопросам безопасности в Иерусалиме, Боснии и Герцеговине, получить устойчивые контракты
в размере 50 миллионов долларов США для защиты сотрудников местного правительства от
террористов. Изначально специалисты, разрабатывающие сценарии взаимодополняющего
участия частных военных компаний, предполагали, что наличие в рядах охраны не
американских армейских частей, а наёмных солдат в гражданской форме будет способствовать
формированию позитивного имиджа союзников и марионеточного правительства в глазах
населения. Лишь через несколько лет стало понятно, что присутствие ЧВК не только не
способствовало улучшению имиджа, но и вызвало безумную ярость местного населения.
Между тем Соединенные Штаты как лидер в продвижении аутсорсинга стали привлекать
компании для реализации созданной в 1985 году программы LOGCAP (Logistics Civil
 45

Augmentation Program)[151]. Из безобидного проекта вовлечения коммерческих игроков

LOGCAP в начале 1990-х годов, при администрации Буша Старшего и Билла Клинтона,
превратился в инструмент отстаивания национальных интересов США. В таблице
2 представлены характеристики программы LOGCAP, которые делят её на «прямую и
совокупную поддержку с типом предоставляемых услуг» по 9 классам.
Таблица 2. Программа LOGCAP и её структура

В 2001 году компания KBR «Kellogg Brown» выиграла тендер LOGCAP – III [152] на тыловое
обеспечение и материальное обслуживание действующих подразделений и частей армии США
в Ираке. А уже в 2007 году при усилении давления на Конгресс и переходе к новой фазе
контртеррористической деятельности конгломерат «Halliburton» продал новый контракт
LOGCAP – IV[153] на рекордные 2,4 миллиарда долларов по контролю над безопасностью,
передачей информации и техническому обеспечению американских военных баз в странах
Ближнего Востока. Рост стоимости контрактов был связан с несколькими факторами.
Во-первых, военное командование для отчёта перед Конгрессом и широкой общественностью
стремилось «умыть руки» в полученной статистике, отражающей потери воинского
контингента за время пребывания в Ираке и Афганистане. Поэтому основные обязанности по
доставке в труднодоступные места товаров военного значения, охране лиц, находящихся под
угрозой нападения, разминированию транспортных узлов, жилых домов и складов с
оставленными боевыми припасами на стратегических участков возлагаются на частные
военные компании. Такой ход снизил общие риски, сократил внештатные ситуации с гибелью
или увечьями среди личного состава и повысил авторитет ЧВК среди военнослужащих.
Во-вторых, Пентагон в любой момент, в случае изменения обстановки в связи с ошибками в
планировании, провале операций, возложенных на ЧВК или общих тенденций не в пользу
центрального командования, мог выстроить причинно-следственные связи, раскрывающие
вину нанятой частной военной компании, и расторгнуть с ней договор, поручив ее работу
конкуренту.
В-третьих, подразделения армии США, например «Navy Seals», хоть и являются элитными,
все-таки не имеют масштабного опыта как борьбы с терроризмом, так и выполнения
второстепенных задач (например, тренировка местного населения, вербовка гражданских лиц,
проведение мероприятий, связанных с профилактикой преступлений против военнослужащих
США, охраной персонала и лиц, не являющихся комбатантами).
В-четвертых, частные военные компании специализируются на нетрадиционных методах
войны, ввиду особой роли технологий и высококвалифицированных инженеров компании,
 46

которые разрабатывают сценарии и стратегии эффективного перемещения войск,

максимальной отдачи от местных условий. Они успешно вырабатывают механизмы массовой
ликвидации исходящих угроз. Более того, на плечи ЧВК ложатся задачи по предотвращению
террористических актов, направленных против служащих коалиционных войск на территориях,
являющихся подконтрольными проправительственным силам и американскому
командованию[154].
В то же время в экспертном сообществе возникла дискуссия относительно преимуществ и
недостатков наращивания военного аутсорсинга в рядах национальных армий (Таблица 3).
Специалисты пришли к выводу, что положительные начала в новых условиях обеспечения
стратегии расширения демократии требуют участия национальных негосударственных
компаний. Гибкость политики американского правительства сыграла неоднозначную роль.

Таблица 3. Основные аргументы «за и против» использования ЧВК в конфликтах [155]

Легальность присутствия ЧВК на Ближнем Востоке ставит перед нами вопрос об их

численности. С 2008 года Центральное командование США (ЦЕНТКОМ) стало публиковать
ежеквартальные отчеты, получаемые из добровольных переписей участвующих в контрактах
подрядчиков. Они предоставляют агрегированные данные, включая такие элементы, как
категория миссии по уровню/классу соответствия обновленной программе LOGCAP, а также
организационной принадлежности подрядчиков, работающих через финансируемые
Департаментом обороны США контракты, подтверждающие физическую вовлеченность
сотрудников в области ответственности Центрального командования. После учета всех
допущений по полученным данным на предмет их достоверности Департамент обороны
предложил к внедрению специальные механизмы для улучшения качества и повышения
соответствия статистических материалов подрядчиков.
Согласно существующей официальной статистике службы исследований Конгресса США [156], в
зависимости от эксплуатационных потребностей армии и специальных операций по текущим
вопросам управления силой в Ираке общая численность военных и невоенных подрядчиков за
весь период военной компании варьировалась от 4000 до 163 446 тысяч человек. Пиковые
значения присутствия американских военных и невоенных подрядчиков были достигнуты в
первом и втором кварталах 2009 года – 39 262 и 36 061 тысяч сотрудников. В 2010–2013 годах
работа компаний в Ираке подверглась ряду принципиальных изменений. Под давлением
политических обязательств и высокой нагрузки на налогоплательщиков начался вывод войск
из региона с последовательной реорганизацией управления и перенаправлением ресурсов на
разведывательную деятельность. Как показали факты, это было лишь временным снижением
интереса к региону. В результате передачи военно-патрульных функций последовало резкое
сокращение тендеров, но выросли требования к прозрачной подотчетности. Для снижения
финансовых издержек частные военные подрядчики в переходный период получают
карт-бланш на вербовку местного населения для его последующего обучения ведению
караульной службы под юрисдикцией компании.
Местным правительствам были расширены права и возможности распоряжаться бюджетом,
переданы элементы инфраструктуры, доставшиеся от американских подразделений.
Консалтинговые агентства и сотрудничающие с ними специалисты приступили к усиленной
тренировке повстанцев, солдат национальной гвардии Ирака. Согласно мнению М. Р.
 47

Гордона[157], после вывода основного американского контингента из Ирака военное

командование США приняло план, согласно которому основная нагрузка по консервации
действующего режима легла на плечи частных военных компаний. Таким образом, за период
вывода и снижения фактического контроля военного командования над Ираком, с 2010 по 2014
год на одного американского солдата приходилось в среднем по два подрядчика.
Несмотря на прекращение войны в Ираке и вывод американских сил, большинство
представленного технического персонала были и остаются контракторами. В связи со
взрывоопасной ситуацией на Ближнем Востоке роль сотрудников частных организаций в
раздробленном Исламским государством Ираке будет расти. Об этом говорит и статистика:
в 2015 году численность специалистов из иностранных компаний по консультированию
иракской полиции составляла всего 250 человек. Пересмотр приоритетов во внешней политике
и видимая военно-политическая недееспособность иракских демократических сил не позволяет
бороться со смертельными вызовами в одиночку. Уже к первому кварталу 2017 года, при
содействии администрации Дональда Трампа, количество вооруженных и невооруженных
сотрудников перешло рубеж в 3000 человек. Солдаты армии США, ветераны войны в Ираке,
всё чаще покидают ряды своей службы для работы в действующих коммерческих организациях
по предоставлению услуг военного консалтинга, что продиктовано прежде всего
экономической целесообразностью и новой волной воинственного патриотизма.
По-иному складывались обстоятельства в неспокойном Афганистане, где с 2001 по 2014 годы
действовала международная коалиция сил содействия безопасности (ISAF). Во время
проведения второй и третьей фазы присутствия, когда происходило наращивание военного
ресурса для стабилизации политической ситуации и множилось число столкновений с
террористическими элементами, численность частных охранных и военных компаний
достигала пиковых значений и варьировалась от 11 000 до 28 686 человек (пиковое значение –
третий квартал 2012 года). Подобное множество участников оставляло 28–33 % от совокупной
численности всей коалиции. Что касается численности всех вооруженных и безоружных
подрядчиков, то после завершения миссии ISAF она удерживалась на уровне 25 000 – 28 000
человек при численности военнослужащих в 9 000 человек (с 2015 по настоящее время).
Совместно с силами национальной обороны, предоставлявших в рамках программы помощи
международной коалиции солдат и ресурсы, частные подрядчики опробовали новые способы
работы персонала. Они по-научному подошли к применению наработок в области
сетицентрических войн и робототехники, которые помогли им завоевать доверие высшего
командования. Использование спутниковой связи и беспилотных летательных аппаратов стало
отличным средством для выявления и пресечения контрабанды, уничтожения главарей
преступных организаций и подпольных бандформирований, ставших головной болью для
местного населения. Военные компании продемонстрировали свои способности при
консультировании офицеров в наступательных и прикрывающих операциях совместно с
Центральным разведывательным управлением и Агентством национальной безопасности
США.
От американского руководства требовалась не только слаженная работа, но и использование
всех доступных инструментов скрытого государственного воздействия для продвижения
стратегических интересов и взятия в свои руки ключевых регуляторных функций в регионе.
Четко фиксируя главную стратегическую цель – подрыв сил международного терроризма, они
наращивали атаку на стратегические центры и приграничные области, определяя важность
объекта и классифицируя возникающие проблемы для их передачи в руки аутсорсинга. По
мере отражения атак и получения под контроль новых территорий, каждой компании
отводился свой набор услуг. Роль, которую играли военные подрядчики в ослаблении
терроризма для создания надежного тыла и больших манёвров объединенных сил, может быть
сведена к следующим типам работ:
– набор местного персонала для нужд управления американским контингентом
международных полицейских миссий (среди множества компаний особенно выделяется
DynCorp);
 48

– охрана аэродромов и транспортных коридоров (например, за обеспечение аэропортов Багдад

и Кабул отвечала компания «Custer B»);
– обеспечение безопасности транспортирования нефтепродуктов и охрана трубопроводов
(например, Erinys Iraq Limited);
– охрана посольств, иностранных ведомств и нового прозападного политического руководства
Афганистана («Academi»);
– повышение боевой готовности, укрепление иррегулярных войсковых соединений и обучение
местной легитимной армии;
– предоставление комплексных услуг военных переводчиков, контроль над процессом
проведения двусторонних и многосторонних встреч;
– управление тюремными комплексами и надзор за ними: полная или частичная передача
контроля над безопасностью передвижения тюремных заключенных;
– выполнение работ, связанных с минированием/разминированием.
Проведение комплексной демилитаризации территорий совместно с основными ударными
силами армий коалиции государств (среди подрядчиков замечены «RONCO», «MAG»,
«ВАСТЕС», «Armor Group»);
– ответственность за проведение инструктирования и обучения сотрудников иракских служб
по соблюдению противопожарных мер и готовности к экстренному реагированию (основную
нагрузку по исполнению контрактов взяла на себя компания «Grop 4F»);
– тыловое снабжение войсковых групп и защита ресурсов армии США («KBR»);
– воздушная и наземная разведывательная деятельность («Eagle Aviation Services &
Technology»).
В рамках всей ближневосточной компании, не без содействия частных военных компаний,
были выработаны общая стратегия и рекомендации по противодействию партизанским
отрядам, использующим самодельные взрывные устройства «Improvised Exploisive Device
Defeat»[158].
При всех положительных сторонах вовлеченности, качественное исполнение полученных
контрактов и слаженность во взаимодействии с силами коалиции некоторое время
подвергалась сомнению. В Ираке проблемы единоначалия стали предметом неоднократных
разбирательств. Американское руководство слишком поздно выявило прорехи в работе с
подрядчиками. Типичными болезнями, поразившими контракторов, стали самодеятельность;
нарушение установленных распорядков; девиантное поведение и провокации; проблемы с
согласованной работой средств мобильной и стационарной связи, навигационного
оборудования; несоблюдение контрактов; общее превышение полномочий. Особенно
показательными стали события 31 марта 2004 года в иракском городе Фалуджа [159], в котором
террористами и партизанами был уничтожен конвой с четырьмя сотрудниками частной
военной компании «Blackwater»[160]. Контракторы попали в засаду и были жестоко истерзаны.
После проведения конгрессом США в 2007 году расследования стали известны ужасающие
подробности[161] реального положения дел в системе управления войсками в Ираке и
Афганистане. Как следовало из доклада, имея высокодоходные контракты с правительством
США, частные военные компании вступили в сговор с правительствами третьих государств
(таким был, например, Кувейт) и выполняли тайные соглашения в ущерб основным заказам.
Более того, высокую степень антигуманности, алчности и скупости проявила компания
«Blackwater», сэкономившая на своих сотрудниках (в частности, по внутренним отчетам
компании удалось выяснить, что погибшие сотрудники запрашивали стрелковое оружие и
средства обороны, а также улучшенные по тактико-техническим характеристикам средства
мобильной доставки персонала). Подобная экономия подорвала репутацию ЧВК.
Подробнее о репутации частных военных компаний их безнаказанности и проблеме
разграничения совершения международных и национальных преступлений будет сказано в
главах 7 и 8. Здесь представляется правильным лишь отметить, что еще одним серьёзным
доказательством отсутствия внимания к мерам по бесперебойному осуществлению связи и
 49

двойной проверке поступающей информации служит инцидент, произошедший с

представителями компании «Zapata LTD»[162]. Сотрудники, следуя контракту при перевозке
боеприпасов и продовольствия для военнослужащих, были остановлены капитаном морской
пехоты США на контрольно-пропускном пункте по подозрению в терроризме и
принадлежности к повстанческим силам. Отсутствие скоординированных действий,
подтверждающих легитимность их поступков и решений, могли привести трагическим
последствиям вплоть до взаимного уничтожения. Такое явление в американской, да и
общемировой практике международных интервенций, как «огонь по своим» (friendly fire), не
является чем-то новым и происходит с ужасающей регулярностью[163]. Идентичные проблемы с
недопониманием между сотрудниками ЧВК и иностранными армиями заказчика происходили
регулярно.

Глава 4
Коммерциализация войны
Место контракторов в международном разделении труда
Частичный список серьезных клиентов ЧВК за последнее десятилетие включает в себя Анголу,
Австралию, Азербайджан, Армению, Германию, Грузию, Приднестровье, Канаду, Колумбию,
Конго, Китай, Израиль, Хорватию, Сербию, Великобританию, Францию, Либерию, Оман,
США, Саудовскую Аравию, Ирак, Бахрейн, Йемен, ЮАР, а также такие маленькие страны, как
Папуа-Новая Гвинея, Сенегал, Сьерра-Леоне, Судан и другие. Небольшие государства с
большей вероятностью будут использовать частные военные компании, тогда как крупные
акторы международных отношений скорее заключат «партнерский договор» для предварения в
жизнь политики ограниченного вмешательства.
В условиях турбулентной безопасности резко вырос спрос на стратегическое консультирование
и, после недавних утечек Wikileaks, контрразведку. В ближайшие годы при сохранении
текущей тенденции даже небольшие компании смогут выйти на широкий военный рынок,
постепенно замещая таких крупных игроков, как «DynCorp», «KBR» и «Vinnell».
Туманность перспективы бесконфликтного сосуществования заставляет инвесторов
вкладывать в проекты по нивелированию внешних угроз. Растущие оборонные затраты
переходят через все мыслимые издержки и достигают опасного лимита. На гребне волны
международного терроризма поднимается активно растущий сектор частной безопасности.
Нет ничего удивительного в том, что рынок безопасности лихорадит. В Соединенных Штатах и
Европейском Союзе он растет почти на 5 % в год, а высокие доходы компаниям обеспечивают
ускорение экономической деятельности и новые бесчеловечные акты насилия, требующие
ответа. Не уходит в небытие и проблема организованной преступности, которая в значительной
степени адаптировалась к современным формам контроля со стороны национальных
государств. Вооруженным силам все сложнее находить наркопритоны, базы по подготовке
экстремистов. Внутренние войска все меньше отвечают требованиям по борьбе с
киберпреступностью, шпионажем. Правительства и многонациональные корпорации осознают,
что защита секретной информации и интеллектуальной собственности имеет первостепенное
значение. Они готовы платить миллиарды долларов частным подрядчикам, которые сделают
все, чтобы сохранить секреты в безопасности. Отдельной модой выступает создание
дополнительных отрядов, подчиняющихся напрямую главам государств, специальных
ведомств по защите стратегических объектов, выполнению особых задач и контролю над
оборотом контрабанды. В условиях критической зависимости от информационных технологий,
общественного одобрения и разгула одиночного саботажа безопасность становится важной
компетенцией любого бизнеса и национального правительства. В мире стали преобладать две
тенденции:
А) Национальные государства слабеют. Они теряют устойчивую идейную платформу,
оказываются уязвимыми не только в военно-политическом, но и в культурно-экономическом
плане, социум становится деморализованным.
 50

Б) Негосударственные субъекты обретают динамику, адаптируются под цифровое общество и

выстраивают инфраструктуру. Все сложнее определить источники их финансирования.
В этих условиях ЧВК закрепляют за собой статус сильных экономических агентов. Охрана и
консультирование уже обеспечили им наибольшую долю доходов в период с 2005 по 2016 год.
В отличие от обычных предприятий, прочно интегрированных в систему международного
разделения труда, сектор «экзотических» услуг для заказчиков во многом зависит от факторов
неэкономического характера. К ним относятся участие в вооруженном конфликте; подготовка к
войне или провокационной акции; поддержка внутренних правоохранительных органов в
условиях чрезвычайного положения; внутриполитическая напряженность/ борьба за передел
власти; активное перевооружение. О каких суммах может идти речь для одного предприятия,
наглядно демонстрирует сделка, проведенная в 2011 году американской компанией «Reflex
Responses»[164]. «Reflex» добилась получения контракта на 500 миллиардов долларов от
наследного принца Абу-Даби, шейха Муххамеда бен Заида Аль Нахайянна. Суть контракта
заключалась в специальной подготовке и обучении 800 первоклассных солдат Объединенных
Арабских Эмиратов для успешного ведения караульной, наступательной и
контртеррористической деятельности.
Поощрительная политика Вашингтона относительно ЧВК сыграла ключевую роль в
определении перспективных задач для целого сектора. В Афганистане и Ираке был создан
прецедент, согласно которому выигравшие тендер подрядчики стали привлекаться к политике
военного командования по миростроительству. Теперь контракторы стали опорой создания
новых национальных вооруженных сил, лояльных американским политикам и марионеточным
правительствам.
В условиях жесточайшей конкуренции за продажу услуг ЧВК поддерживают прибыль и с
помощью переквалификации своих сотрудников. Освоение новых технологий позволяет
работать с недоступными большинству стран интегрированными системами безопасности.
Учитывая, что многие крупные ЧВК имеют опасное для национальных интересов
сотрудничество с оборонными предприятиями, вопросы адаптации к изменяющимся формам
ведения боевых действий отпадают сами собой.
После избрания президента США Дональда Трампа ЧВК получили дополнительные
политические очки. На волне популизма и грозной риторики стоимость акций многих
подрядчиков резко возросла. Инвесторы сделали ставку на рост заказов для частных фирм
после поднятия планки оборонных расходов. Достаточно сказать, что акции «Academi»
выросли на 13 %, «DynCorp» – на 17 %, а «General Dynamics» – крупный подрядчик, который
разрабатывает боевые машины и системы вооружений для американских военных – в месяцы
после выборов столкнулся с ростом цен на 33 %. Удивительными выглядели и перепады в
стоимости акций компаний по производству БПЛА (беспилотных летательных аппаратов): у
«Kratos Defense and Security Services» они составили более 75 % в период с ноября 2016 года по
май 2017 года. Изменения на фондовой бирже косвенно подтверждают тесные связи между
подрядчиками и американским правительством. Многие ЧВК продают свои услуги главным
образом государственным учреждениям, таким, как Госдепартамент.
Казалось бы, такая тенденция не может быть долговечной. Но точку в вопросе
неопределенности поставило принятие конгрессом США компромиссного бюджета с
увеличением расходов на оборону. Администрация Дональда Трампа не только протащила
перераспределение бюджетных расходов на системы противоракетной обороны, охрану границ
и поддержку зарубежных миссий по восстановлению порядка и демократии [165], но и, в целях
соблюдения баланса, сократила затраты, заложенные на охрану природы, гуманитарную
помощь, науку и государственную поддержку СМИ[166]. Безусловно, часть заложенных в
бюджет денег, как и при администрации Барака Обамы и Джорджа Буша младшего, пойдет на
приобретение услуг контракторов.
В условиях хаоса в американском проекте «Большой Ближний Восток» и смены приоритетов
партнерства из-за конфликта в Сирии в Вашингтоне сделали «ход конем», направив резервы на
втягивание в международные коалиции новых союзников, перманентно поручая грязную
 51

работу крупным транснациональным военным компаниям. Аутсайдеры гонки за новыми

заказами, в условиях монополии на военную силу, устремились решать приоритетные для
других континентов задачи. Заказы для ЧВК посыпались в странах, страдающих от
радикального джихадизма и террористических актов. Особенно много хлопот доставляли
разнородные организации во главе с Исламским государством (ИГ).
Как показал опыт войны с международным терроризмом, посредничество ЧВК в особо
депрессивных районах ограничивается лишь финансовой состоятельностью заказчиков.
Несомненно, ЧВК как инструмент, сосредоточенный на политическом арсенале государств,
позволяет поддерживать местные расследования инцидентов, преследовать и ликвидировать
преступников и выходить на ключевых спонсоров. При этом, в зависимости от степени
коррумпированности частных военных компаний, их целей и совокупной мощи, можно
определить три основных направления борьбы с террористическими организациями,
подобными Исламскому Государству:
Первое направление акцентирует внимание на ресурсах ЧВК для обеспечения безопасности
внутри страны с помощью охраны важных городских объектов инфраструктуры, сотрудников
государственных учреждений; осуществления мониторинга и разведки; управления БПЛА,
программным обеспечением; расследования преступлений и сопровождения заключенных.
Активно используется немецкими, британскими и французскими властями, особенно после
террористических актов 2015–2017 годов.
Второе направление исходит из применения ЧВК в массированной переброске на вражескую
территорию и участия в полулегальных операциях с привлечением местного населения
(например, враждующих племен в странах Африки южнее Сахары). Отсутствие механизмов
контроля позволяет устраивать «акты справедливой мести» с использованием высокоточного
оружия. Многие радикальные сотрудники частных военных компаний и представители
заказчиков называют это «новой Ост-Индийской компанией» или «крестовым походом ХХI
века».
Третье направление связано с политикой двойных стандартов и низкой подотчетностью. Под
предлогом «войны с Исламским Государством» совершаются преступления международного
характера, создаются криминальные синдикаты и поощряется насилие. Покровительство
крупных держав не только оказывает влияние на степень тяжести преступлений, но и
удерживает приемлемый уровень хаоса в регионе, на территории или объекте воздействия.
Проблема заслуживает отдельного исследования. В частности, под сухой оболочкой частных
военных компаний могут скрываться проекты военных министерств, преступного сообщества
или элементы информационной войны. На основе группы критериев, указанных в таблице
4,можно отличить настоящую лицензированную коммерческую организацию от эмулятора –
фейка.
Таблица 4. Сравнительная характеристика частных военных компаний
 52

Серьезным аргументом в пользу укрепления позиций в борьбе с ИГ в Сирии и Ираке является

финансовая составляющая. Только в 2015 году[167] на бомбардировки ближневосточных стран
было потрачено больше средств, чем ЧВК заработали за 3 года поддержки международной
коалиции[168]. Военный аутсорсинг латает бреши в постмодернистском пацифизме,
поддерживаемом высоким уровнем благосостояния развитых государств и политикой
политкорректности. Государства Европы больше не могут позволить себе потери в личном
составе, что сказывается на изменении порога общей чувствительности западных армий. [169]
Нельзя исключать, что незаконное применение частных военных компаний в качестве
превалирующего способа уничтожения террористов в Сирии и Ираке будет одним из способов
разрешения кризиса. В сентябре 2014 года основатель частной военной компании «Academi»
Эрик Принс[170] уже высказывался по этому поводу, пропагандируя в политических кругах
США дополнительные инвестиции в спецоперацию, направленную на привлечение
контракторов для борьбы с исламистами.
Как показал опыт авиаударов по базам «террористов», нанесение точечных ударов по
потенциальным вражеским объектам является неэффективным и высокозатратным. Расходуя
боеприпасы и топливо, удары приводят не только к дополнительной финансовой нагрузке, но и
к уничтожению мирных граждан (из-за слабой аналитической работы уверенности в военном
характере объектов практически нет).[171]Такие действия ставят под удар престиж
 53

военно-воздушных сил в случае уничтожения принадлежащего этим силам

военно-технического оборудования и транспорта из примитивных видов оружия. Как полагают
представители частных военных компаний, имеется действительная необходимость в
оперативном обновлении существующих коалиционных сил и возрождении идеи создания
экспедиционного корпуса, состоящего из разных по функционалу и задачам организаций.

Место ЧВК в вопросах миростроительства

Миротворчество в XXI веке оказалось на важном перепутье, основа которого – возросший за
последние двадцать лет до предельного уровня спрос на гуманитарные интервенции. По
состоянию на 2017 год, во всем мире было использовано более 110 000 миротворцев,
сотрудников полиции и гражданского персонала. Такое количество военнослужащих на 40 000
человек превышает их численность десятилетней давности.[172]
Бюджетная статья расходов остается достаточно скромной даже по меркам ООН и составляет
около 8,27 млрд. долл. США. Она дополняется выраженной в натуральных показателях
гуманитарной помощью и доукомплектованием за счет резервов 193 национальных государств.
Современные миротворцы несут ответственность за сложные, многосторонние мандаты.
Миссии по поддержанию мира нового тысячелетия – это активное миростроительство и защита
ценностей демократического общества (в понимании западной либеральной политической
школы). В списке их задач появились такие пункты, как проверка и обучение местных
полицейских сил, контроль над проведением независимых честных и свободных выборов и
транспортировка жертв вооруженных конфликтов.
Очень часто гуманитарные операции проводятся с неоправданно высоким риском.
Государства, вынужденные обращаться за помощью к ООН, могут быть не в состоянии
подавлять внутреннее насилие. Соответственно, более изменчивая социально-экономическая и
географическая среда требует концентрации больших объемов ресурсов, адекватного
управления на местах и транспарентности в проведении закупочных процедур для
расквартированного в зоне непосредственной вовлеченности миротворческого персонала. На
данный момент имеется множество скрытых и неучтенных факторов [173].
В условиях войны множатся небоевые и продовольственные потери. Вандализм и умышленная
порча имущества международных сил накаляет обстановку до предела. Более двух третей
развернутого персонала ООН в настоящее время применяется в «горячих точках», подвергает
свою жизнь опасности. Миротоворцы ООН несут ответственность за имущество организации.
Любой провал операции, равный геноциду в Руанде, может привести к дискредитации всей
международной системы и наднациональных институтов, что стало бы немыслимым ударом по
апологетам неолиберального глобализма.
Итак, моральные и правовые ограничения тесно сопряжены с лимитированным набором
инструментов, находящихся в ведении Объединенных Наций. Например, задача качественного
укрепления миротворческого контингента опережает готовность государств-членов
продолжать предоставлять войска. Оценки показывают, что у лидеров крупных держав
существуют политически мотивированные и заложенные в бюджете пороговые значения по
предоставлению военных ресурсов на нужды гуманитарной интервенции[174]. Наиболее
подготовленные державы, такие, как ФРГ, США, Франция, Япония, Италия, Великобритания,
обеспечивают ООН лишь полутора процентами миротворцев, хотя являются основными
донорами постоянно формируемого бюджета миротворческих операций. В процентном
содержании от общего финансирования они обеспечивают до 65 % поступлений
организации[175]. Государства первого мира как бы откупаются от использования своих граждан
в кровавых конфликтах Африки, Азии, Ближнего Востока.
Помощь, предоставляемая остальными участниками международных процессов, имеющая
натуральное выражение (техника, продовольствие, персонал, оружие и.т. д), не покрывает всех
нужд. Особым фактором, выступающим как крупное препятствие, является медленная реакция
на кризисные ситуации. Проблема реагирования связана с политическим нежеланием
 54

государств-членов ООН объединять усилия и продумывать шаги для стабилизации

конфликтующих регионов. Мобилизация представленных контингентов происходит
асинхронно и зависит от позиции государств, их предоставивших. ООН не обладает своей
собственной армией, а верные своей присяге солдаты и командования корректируют свои
действия достаточно продолжительное время[176]. Практически с самого начала использования
миротворцев вопрос согласования занимал в среднем шесть-восемь месяцев после принятия
императивной резолюции Совета Безопасности, предусматривающей исполнение миссии по
поддержанию мира в той или иной стране[177]. И даже после развертывания как минимум
несколько месяцев проходят подготовительные работы по прокладыванию транспортных
коридоров, созданию временных пунктов размещения, укреплений и систем управления и
связи. Последствия таких задержек всегда приводили к несоразмерности миротворческих сил –
увеличению насилия, высокому уровню смертности среди гражданского населения и
снижению темпов перемещения миротворцев по опасным районам и патрулирования их, а
также сокращению общего политического эффекта.
Организации хорошо известны эти проблемы. Еще в 2000 году Генсек ООН Кофи Аннан
созвал особую Группу по операциям в пользу мира для изучения вопросов улучшения
производительности и «отдачи» от их проведения.
По результатам работы был подготовлен знаменитый доклад Брахими (по имени Председателя
группы Лахдара Брахими), который рекомендовал провести масштабную институциональную
реформу и осуществлять с разрешения Совета Безопасности развертывание «голубых касок» на
миссии в течение 30 дней (90 дней для сложной миссии) [178]. 14 лет спустя Генеральный
секретарь Пан Гимун учредил новый процесс обзора текущего состояния операций в октябре
2014 года. Он был создан для удержания статуса миротворчества ООН как эффективного
инструмента содействия международному миру и безопасности в свете проблем и трудностей
нового века.
После принятия мер по реформированию ООН миротворчество всё еще подвергается
жесточайшей критике. Серьезную озабоченность вызывает реализация доклада Брахими, а
также связанные с ним вопросы невозможности оперативного развертывания «голубых касок»,
их профессионализма и «двойных стандартов»: одни ограничиваются лишь финансированием,
а другие отправляют свои сыновей на войну.
И пока посланники ООН вместе с представителями государств-членов берут в расчет эти
ограничения и проблемы, международная организация продолжает искать временный выход из
положения путем заключения контрактов с ЧВК.
Первоначально услуги ЧВК были необходимы для защиты персонала от растущих угроз и
возможных опасностей. Сегодня ЧВК исполняют роль провайдера «голубых касок»,
отвечающего за безопасность военных и невоенных объектов, разведывательную деятельность,
оценку рисков, обучение персонала, материально-техническую поддержку и транспортировку.
Открытая база данных ООН, хотя и неполная, дает представление о приоритетности
аутсорсинга в условиях ограниченного бюджета.
Зафиксированные контракты на обеспечение специальных миссий ООН перманентно росли с
44 млн. долл. США в 2009 году до 76 млн. долл. США в 2010 году и 152 млн. долл. в 2013 г.
Эти феноменальные значения показывают прирост более чем 40 % в год. И даже указанные
цифры – далеко не конечные. Сотрудники службы безопасности Организации Объединенных
Наций признаются, что сами не могут дать адекватную и реалистичную оценку тех объемов
услуг, которые им предоставляют контракторы. Такая беспечность говорит о постепенном
выходе рынка услуг ЧВК из-под контроля ООН.
Согласно позиции экспертов Организации, компании отвечают за создание внешних
комфортных условий для работы персонала в помощь местному населению и правительству.
Специалисты ЧВК обладают высоким профессионализмом, в отличие от предоставленных
солдат, они не требовательны и не связаны сложной системой договорных отношений,
исполнительны. При соотношении репутации и «безопасности» чиновники поднимают три
главных аргумента в пользу ЧВК: экономическая эффективность, оперативность и
 55

доступность, а также необходимость использования «последней инстанции». Если аутсорсинг

не может принести какие-либо выгоды в конкретной операции, то такие контракты становятся
зыбкой почвой для последующего сотрудничества. Связанные с секретностью, отсутствием
ответственности системы подряда и невысокой компетентностью надзора ООН, они не
афишируются. Отмечается пропасть между методами получения контрактов, например,
контрактов без заявок; отсутствие стандартов и изучение истории частных военных компаний,
их финансовой прозрачности и вовлеченности в противоправные инциденты [179]. Возникает
оправданное желание поднять важные вопросы о миссии организации и выборе политики.
Почему ООН все больше полагается на транснациональные компании и почему ей нужна
дополнительная «безопасность и поддержка»? Возможно, использование Организацией
Объединенных Наций частных военных компаний не благо, а симптом широкого кризиса,
общее название которому – бессилие. Такое видение в полной мере совпадает с созданием все
более окруженных ЧВК миссий по поддержанию мира, в которых военные, политические и
гуманитарные программы объединяются в общий политический порядок, дополняющий
присутствие сотрудников.
Последовавшие изменения в стратегии безопасности ООН переориентировали модель
вовлеченности из «проактивной» в «замыкающееся кольцо». Такая политика получила
неформальное название «бункеризации миротворцев», поскольку ООН защищает свой
персонал и объекты инфраструктуры (взлетно-посадочные полосы, казармы и парк техники)
специальными сооружениями и вооруженными охранниками, сокращая количество живой
силы из числа местного правительства. Частные военные компании полностью адаптировались
к условиям заказчика. Они активно лоббируют расширение спектра контрактов внутри ООН,
находя себе союзников из рядов Секретариата.
Несмотря на дружественные жесты со стороны Организации, контраткоры продолжают
использовать жесткую модель управления. Они не работают над принятием ценностей
заказчика, и их действия идут в разрез с идеями, закрепленными в Уставе ООН. ООН рискует
не только репутацией и благонадежностью, но и судебными тяжбами и преследованием своих
сотрудников, в случае если «что-то пойдет не так».

Контракты с международными организациями

В начале 1990-х годов ООН последовала примеру западных государств и стала использовать
частные военные компании в своих миссиях. В 1992 году Организация пыталась согласовать
контракт с компанией DSL (Defense Systems Limited) на использование 7 000 сотрудников ЧВК
для защиты Гуркхов от вооруженных партизанских атак в раздираемом войной Сомали. Эта
потенциально опасная и дорогостоящая операция была отклонена компанией DSL по
неизвестным нам мотивам[180]. Несмотря на отказ, DSL вместе с DynCorp согласились помогать
миротворцам в операции по поддержанию мира в Боснии. Через многосторонние контракты за
следующие пять лет прошло более 2000 человек. Персонал компании передвигался на
бронированных джипах, осуществлял патрулирование приграничных с бывшими
югославскими республиками территорий. Действующие от имени компании в условиях
правовых брешей и полной неразберихи контракторы с одобрения нанимателя маскировались
под гражданский персонал, имели идентификационные знаки миротворцев ООН, а также
приоритетный доступ к служебной информации.
В 1998 году ООН и её специализированные агентства обращались с контрактами к «Lifeguard
Security», «Sandline international». Дочерние организации крупных частных военных компаний
оказались тесно связаны с южноафриканским направлением. «Lifeguard» наравне с другими
отвечала за логистику во время миссии в Сьерра-Леоне: компания использовала много
сотрудников из ряда африканских наёмников. Обе фирмы также были использованы во
Фритауне для защиты помещений представительства Организации[181]. Интересно, что в период
с 1997 по 2002 год компания «Lifeguard» активно использовала свой персонал для защиты
инфраструктуры ООН и предоставляла ее сотрудникам военно-транспортные вертолеты.
 56

Специальный докладчик ООН Энрике Баллестерос уже 1999 году выступил против
продолжающейся повальной приватизации общественной безопасности. Согласно его позиции,
ЧВК не могут быть гарантом непростых решений в области миростроительства: «Нельзя
поручить функцию защиты и скорейшего разрешения вооруженных конфликтов частным
компаниям, которые нанимают солдат на местах для получения значительной экономической
прибыли»[182].
Война с террором в 2001 году дала новый стимул для тихого использования ЧВК на менее
заметных ролях. В 2002 году британский «Комитет по иностранным делам» с одобрением
отметил, что военные компании «уже оказывают обширную поддержку
межправительственным организациям, таким, как Объединенные Нации», заканчивая тем, что
«идея нанимать ЧВК для работы по поддержанию мира имеет очевидный спрос»[183]. Масла в
огонь подливали и Соединенные Штаты, лоббируя законодательный проект об ассигнованиях
на взносы в ООН. При его разработке представители конгресса заявили, что Организация
«больше не может игнорировать потенциальную экономию, которую могут предложить
потенциальные компании с проверенным списком услуг и рекомендациями»[184].
Начиная с 2005 года и по настоящее время использование подрядчиков для выполнения
порученных Комитетами ООН и Советом Безопасности миссий стало «нормальным бизнесом».
Просмотр официального сайта Объединенных Наций и цифровых архивов создает неполную
картину степени вовлеченности аутсорсинга. Отсутствуют данные, например, по рабочим
соглашениям с ЮНЕСЕФ. Это наводит на группу вопросов: к каким ЧВК обращается
Секретариат ООН? А сколько тратит на их услуги? Даже когда Организация публикует суммы
контракта, она не всегда публикует названия, имена и регистрационные номера исполнителей.
В этом смысле система контрактов, на которой завязано сотрудничество институтов ООН с
частным сектором, является проблемной. В подобном колесе «сансары» остается сравнительно
небольшая возможность для внутренних разбирательств.
Говоря об предоставляемых услугах, в первую очередь важно отметить их чрезвычайно
широкий диапазон и разброс по компетенциям. Некоторые контракты с ЧВК имеют
наименование группы «security services» или «safety». Благодаря подготовленному отчету Lou
Pingeot «Dangerous Partnership», у нас есть возможность определить контрольные направления
оказываемой частными военными компаниями помощи. В отчете она обобщена в шести
микроразделах, соответствующих рекомендациям специальных служб снабжения, которые
выражаются в следующей типологии:
1. Невооруженные отряды поддержки
Осуществляют комплексную защиту сооружений, персонала, резиденций, экономических
объектов и парковочных площадок, временных лагерей. Невооруженные охранники
специализируются на статичной безопасности. Они оказывают психологический эффект и
используются во многих частях света, начиная от молодой Руанды и заканчивая европейской
Португалией или Испанией. Например, миссия ООН в Косово, МООНК, активно прибегала к
услугам компании «Balkan International Security» более 6 лет. Особенно большой контракт,
стоимость которого превышала 1 миллион долларов США, она заключила в 2009 году [185].
В Демократической Республике Конго (ДРК) за безопасность на материально-технической базе
в Энтеббе и отделениях связи в Кампале отвечала «Saracen Uganda Ltd». А в 2011 году ООН
наняла испанскую «Segurisa» для обеспечения безопасности своего штаба в Валенсии с
продлением контракта. Все это обошлось более чем в 2 миллиона долларов. В Либерии
организация «Inter-CON Security Systems» как минимум три года отвечала за наружную
безопасность миссий ООН в регионе, считывала информацию с контрольно-пропускных
пунктов, осуществляла видео- и аудиомониторинг. Один только двухлетний контракт без
дополнительных договоренностей в 2007–2009 годах обошелся наднациональной организации
в 4 616 804 миллиарда долларов США.
Справедливости ради стоит отметить, что сотрудники таких компаний часто не
придерживаются корпоративной этики. Они не заслуживают доверия и не выдерживают
проверки на финансовую прозрачность и безупречную репутацию. Некоторые контракты
 57

являются вопиющим политическим клеймом. Это выглядит особенно удручающим, если речь
идет о ЧВК, замеченных в совершении преступлений[186].
2. Вооруженные наемные сотрудники
Делегирование военных функций стало распространенным явлением. Чаще всего
международные наблюдатели и временные полевые штабы «голубых касок» прибегали к
услугам «IDG Security». Работа сотрудников IDG в Афганистане только за один год обошлась в
10 миллионов долларов США. Компания вошла в историю как первый освещенный случай
легального использования ЧВК в рядах миротворцев. Золотой жилой для контракторов в
рамках развернутых операций оказались Ирак, Сомали, Родезия, Гаити, Сьерра-Леоне [187].
3. Группировка оперативного действия
В условиях внезапных атак на конвои с гуманитарной помощью мобильная вооруженная
защита уязвимой техники стала важным фактором в обеспечении безопасности персонала и
успехе всего предприятия. Горький опыт миротворческих столкновений с повстанцами и
террористами заставил обратиться за помощью к «Lifeguard» и «DSL»[188].
4. Военный риск-менеджмент
В любой операции очень важно грамотно рассчитать все возможные риски, предвидеть
проблемы. Проблемным странам тяжело, а порой и вовсе не удается составить верные
прогнозы, обоснованные качественной аналитикой. Перекладывая такие задачи на плечи ЧВК,
международные организации нивелируют издержки и делегируют ответственность, тем самым
сохраняя драгоценное время.
Практика коммерческого военного риск-менеджмента возникла еще в 2004 году. Отдел закупок
Организации Объединенных Наций нанимал «Group of Control Risks» для исследования
боеспособности мультинационального контингента «голубых касок»[189]. Реципиентом
оказалась и Всемирная продовольственная программа ООН, которая по инициативе
представителей использовала услуги компании «Hart Security», продлившей [190] в августе 2011
года контракт с Миссией ООН по обеспечению безопасности Ираку более чем на 1 миллион
долларов для «обеспечения информационной безопасности»[191].
5. Транспортная безопасность
Современные вооруженные столкновения и развитие смертоносных видов оружия
предъявляют высокие требования безопасности персонала. Не обладая достаточным арсеналом
средств, но имея внешнее финансирование, институты международной защиты все чаще
прибегают к аренде транспортных средств (бронированных машин, вертолетов, катеров и т. д.).
Помимо техники, необходим и персонал, умело справляющийся с ней в любых условиях.
Крупный поставщик «International Charter Incorporated» (ICI) не раз оказывал услуги по лизингу
военных вертолетов и запасных частей к ним во время активной фазы конфликта в
Сьерра-Леоне. Достоверно известно, что Организация Объединенных Наций заплатила «ICI» за
переброску миротворцев и гуманитарных грузов на Гаити. Pacific Architects and Engineers
(PAE) и ArmorGroup оказывали аналогичные услуги организации. При закупках
бронетранспортеров и грузового транспорта высокой проходимости были отданы
предпочтения «International Armored Group»[192] в Ираке и «Panzer Technologies» из Южно
Африканской Республики.
6. Второстепенные услуги
Очень часто ответственные лица в региональных и международных организациях принимают
решения о приобретении оригинальных услуг, подходящих для задач текущей повестки дня.
Разминирование, утилизация ядерных, химических и бактериологических материалов,
демилитаризация, транспортировка опасных веществ, защита госпиталей, охрана внешних
наблюдателей, обучение самообороне – вот лишь неполный перечень задач, поставленных
перед коммерческим сектором. В 2010 году Управление ООН по обслуживанию проектов
заплатило «G4S Risk Management» более 14 миллионов долларов США за «деятельность,
связанную с разминированием». Другая компания, «DynCorp», получила гонорарные выплаты
 58

более чем 800 000 долларов США за предоставление экспертов в области гражданской
авиации[193] для восстановления и охраны разрушенных аэродромов в Ираке [194].

Глава 5
Пересекая красную черту
В своем стремлении к достижению цели наемники и заказчики услуг лишь в редких случаях
задумываются о последствиях. Отважившись на такой шаг, они нарушают международные
соглашения в области прав человека, территориальной целостности и суверенитета. Де-факто
соблюдая законодательство страны принадлежности, контракторы могут умышленно или по
неосторожности совершить преступление. В данной главе предлагается рассмотреть случаи из
практики, подающие тревожные сигналы как для нанимателей, так и для жертв ЧВК.
В случае внутренних вооруженных конфликтовпосредники или не вовлеченные в
столкновения субъекты могут использовать наемников для укрупнения боевых действий и
провокаций, с целью свержения существующего правительства или уничтожения
государственного режима. Наёмники получают материальное вознаграждение за участие в
войне совместно с группами лиц, которые не представляют взгляды большинства населения и
не могут претендовать на статус национально-освободительных движений, имеющих
легитимность на изъявление права на самоопределение.
Третьим Комитетом Генеральной Ассамблеи ООН[195]не раз отмечалось, что, хотя наемники
могут оказаться вполне эффективными для общего контроля над оппозиционными элементами,
вмешательство с их стороны, без прямой связи с уровнем и характером вооруженного
конфликта, всегда ведет к эскалации или, по крайней мере, к продлению боевых действий и
установленного чрезвычайного положения. Подобные события могут сказаться на
вмешательстве во внутренние дела суверенного государства без потерь в рядах национальной
армии заказчика.
В неконфликтных ситуациях наемников, как правило, нанимают с целью дестабилизации
существующего конституционного правительства. Данное мероприятие проводится не без
участия ТНК, преступных сообществ, соперников и союзников (государства). Вмешательство
выражено в заранее согласованной вооруженной кампании, продолжающейся в течение
определенного периода, или в попытках разовых и грубых силовых акций. Основные способы
насилия в этом случае состоят из актов умышленного саботажа, разрушения городских
коммуникаций, запугивания населения, убийства общественных деятелей. Описанные действия
ослабляют возможности конституционного правительства и его граждан к сопротивлению, а
также снижают уровень их развития в целом и могут иметь разрушительные последствия для
экономики, а также для территориальной целостности. Во многом это характерно для стран
Африки, где непрекращающиеся столкновения и социально-экономические потрясения ставят
под непосредственную угрозу всю экономику не только из-за непомерных расходов по её
восстановлению, но и вследствие истощения и оккупации главных источников дохода.
Государства, которым был нанесен серьезный урон после пережитой неудачной попытки
переворота, начинают, как правило, вкладывать огромные средства в модернизацию
военно-технологического потенциала, отводя тем самым ресурсы от жизненно важного
общественного обслуживания и нивелируя достижения в области демократии и социального
роста. Тактика террора может создать хлопоты для свободных и демократических
региональных, муниципальных выборов как формы изъявления гражданских и политических
прав.
Действия в неконфликтных ситуациях могут осуществляться по заказу организованной
преступности, торговцев наркотиками, оружием, человеческими органами, а также женщинами
и несовершеннолетними. Чрезмерная криминальная активность – важный сопроводительный
фактор участия наемников в регионе. Она приводит к резкому всплеску уровня насилия и
сугубо отрицательно сказывается на правовом порядке в государстве. Следствие этого –
 59

невыполнение государством своих охранительных функций и повсеместное нарушение прав и

свобод человека.

Нарушения территориальной целостности, суверенитета и

правчеловека
16 сентября 2007 года на площади Нисур в иракском городе Багдад, как и прежде, было
неспокойно. Уже много лет в стране велась ожесточенная борьба с повстанцами и
террористами, не признающими режим, установленный интервенционистской коалицией во
главе с Соединенными Штатами Америки. Практически каждую неделю здесь и в других
районах некогда красивой столицы можно было услышать выстрелы и иные «хлопки». В этот
день недалеко от автомобильного перекрестка, рядом с ограждённой бетонными блоками
пешеходной зоной медленно проезжал конвой частной военной компании «Blackawater», в
задачи которого входила охрана представителей Государственного Департамента США. Как ни
парадоксально, но сотрудники Blackwater сами были под охраной местных иракских сил.
Подъезжая к перекрестку, сотрудники увидели двигающийся по неправильной стороне дороги
белый седан марки «Kia», в котором, как выяснится позже, находилась молодая женщина со
своим сыном.
События, произошедшие после обнаружения автомобиля, разнятся. Согласно официальному
отчету Blackwater до тщательного расследования инцидента, сотрудники компании увидели в
автомобиле, нарушающем траекторию движения, потенциальную угрозу и открыли
предупредительный огонь в воздух. Несколько сотрудников ЧВК забросали движущееся
транспортное средство бутылками с водой. Осознав, что автомобиль не сбавляет ход,
контракторы подчинились военному рефлексу: мгновенно увидев в водителе и пассажире
террористов-смертников, они открыли шквальный огонь на поражение из модифицированных
карабинов m4a1 и изрешетили «Kia». Напоследок контракторы не забыли закидать седан
оглушающими гранатами.
Наблюдавшая за беспощадным расстрелом простых иракцев вооруженными людьми местная
иракская полиция, дежурившая на площади, открыла ответный огонь по сотрудникам ЧВК. В
начавшейся перестрелке дезориентированный конвой Blackwater принял стрелявших
полицейских иракцев за воюющую враждебную сторону. По их мнению, повстанцы,
переодевшиеся в полицейских и военных, пытались устроить американцам засаду. Как
утверждал на допросе сотрудник Государственного Департамента США, в день инцидента он
направлялся в операционный центр Багдада и вдруг услышал радиосообщение от
проезжавшего неподалеку конвоя: «Контакт! У нас Контакт! Мы стреляем по повстанцам в
форме иракской полиции!». В отчете говорится о якобы заблокированной повстанцами дороге,
что мешало отходу конвоя в 12 часов 8 минут (через примерно полчаса после инцидента).
Прибывшее на место побоища подкрепление армии США при поддержке с воздуха
сопроводило «подвергнутый обстрелу» конвой Blackwater в «зеленую зону».
Согласно позиции иракской стороны и операторов техники Blackwater, конвой без веских на то
оснований обстрелял автомобиль «Kia», после того как случайно наехал на артиллерийскую
мину, а затем атаковал иракских полицейских, пытавшихся помочь пострадавшей женщине
вылезти из седана. Уничтожив нескольких сотрудников иракской полиции на отнюдь не
безлюдной площади, представители компании игнорировали крики о прекращении огня и
осыпали градом пуль мирных жителей из садизма.
Проведенное ФБР совместно со специальным комитетом Пентагона расследование еще больше
запутало дело. Во-первых, многие улики были утеряны: по совершенно необъяснимой причине
место преступления не было оцеплено более 30 дней. Во-вторых, разные показания
сотрудников компании и иракских военных (которые даже утверждали, что на помощь
Blackwater пришел вертолет, использующий пулемет для прикрытия против людей на
площади), не давали ясной картины. В-третьих, были выявлены прорехи в оценке
соразмерности угрозы, которую представляли себе сотрудники Blackwater. Комиссия пришла
лишь к нескольким однозначным выводам, среди которых – осуждение неприемлемого и
неоправданного применения силы против мирных жителей Ирака.
 60

Массовая расправа, учиненная частной военной компанией, повергала в шок. Было убито 14
гражданских лиц, ранены дети и пожилые люди. Иракцы навсегда возненавидели ЧВК, а сама
Blackwater подверглась беспрецедентной общественной травле. Примечательно, что такое
важное событие не повлияло на отношение американского военно-политического
истеблишмента к военному аутсорсингу, тем самым позволив сохранить роль ЧВК во внешней
политике страны.
Резня на площади Нисур – далеко не первый случай преступлений контракторов. Бойцы
частной военной компании «Blackwater» без видимых причин систематически уничтожали
мирное население Багдада. Происшествие открыло общественности глаза на страшную картину
злоупотребления своим положением. Частные военные компании в Ираке и Афганистане
приняли участие в 200 индивидуальных перестрелках. Более чем в 85 % случаев они открывали
огонь первыми, провоцируя потенциальное увеличение числа жертв [196]. 24 декабря 2006 года
сотрудник ЧВК в состоянии алкогольного опьянения хладнокровно застрелил охранника
вице-президента Ирака. Выстрелы были совершены из пистолета марки Glock. Наказание
сотрудника свелось к простому увольнению из компании и депортации из страны, так как
существующими правовыми коллизиями никакие санкций в отношении «солдат удачи» не
предусмотрены[197].
Бойцы уже переименованной компании «Academi» не раз переступали черту своих
полномочий. Расследования против ЧВК продолжились в связи с выявленными хищениями
имущества армии США и контрабандой оружия. В марте 2010 года стало известно, что на
американской части временного базирования в Афганистане бесследно исчезло несколько
партий огнестрельного и штурмового оружия и боеприпасов[198]. Спустя полгода группе
участников караула было предъявлено серьёзное обвинение в незаконном обороте и торговле
оружием, а также в фальсификации документов.
В 2005 году сотрудники румынской компании «Danubia Global Inc», оказывающие услуги
подрядчика американской частной военной компании «Custer Battles», зверски убили офицера
иракской национальной гвардии.
Особенно отличились британские специалисты из «Aegis Defence Services». Её учредителем
оказался сам сэр Николас Сомс, депутат Тори и внук Уинстона Черчилля. «ADS» заключила
ряд контрактов на сумму в сотни миллионов долларов для защиты военных баз США в Ираке с
2004 года. Во время рекогносцировки и экспедиционных операций высококлассные
профессионалы в некоторых случаях не просто открывали огонь по безоружным владельцам
домов, но и активно снимали обстрел поселений на фото и видеотехнику. «Бесстрашная» армия
выкладывала свое творчество в Интернет, благодаря чему и попала под надзор
правоохранительных органов.
Перечисленные факты нарушений национального и международного законодательств
частными военными компаниями доказывают, что коалиционные армии, использующие
наёмников ради экономии, рискуют потерять «лицо». К сожалению, ни одна организация в
мире не ведет статистику умышленных и неосторожных преступлений. Однако
индивидуальные расследования средств массовой информации и судебные иски позволяют нам
распределить совершаемые антиобщественные действия по степени их опасности и сферам
непосредственного приложения.
1) Ценз на отбор персонала и непрозрачное управление
Закрытые механизмы отбора создают риски как для самой организации, так и для государств,
вовлеченных в вооруженный конфликт. Они обусловлены беспорядочным набором персонала.
Сотрудники, принятые на «нелегальную работу» из местного населения, не проходят через
социальный, идеологический и образовательный «фильтры»; подвержены радикальным
взглядам; могут перейти на сторону врага; занимаются саботажем, имеют девиантное
поведение и проблемы с центральной нервной системой.
При этом рекрутирование персонала может принимать и вполне легальный фундамент.
Сегодня в ЧВК ежедневно отправляются десятки резюме и заявок на участие, например, в
неформальных карательных операциях против джихадистов. Учитывая дефицит
 61

профессиональных сотрудников и их перегруженность действующими контрактами, отдельные

фирмы могут принимать на работу даже «дилетантов-фанатиков», лиц с судимостью, стоящих
на учете у психиатров.
И если крупные компании обременяют себя рядом незначительных корпоративных механизмов
регулирования человеческого капитала, то малые соблюдают режим жесткой экономии. В 2008
году в ведомствах Пентагона произошел крупный скандал: офицеры Минобороны выдавали
государственную лицензию на доступ к документам под грифом «секретно» рядовым
сотрудникам ЧВК. Часть документов была непосредственно связанна с проблемами
развернутой в Ираке американской группировки. ФБР предоставило в Верховный суд США
внушительный список сотрудников, обвиненных в халатном отношении к своей работе [199].
По признанию Джеймса Эллери, директора «Aegis Defense Services» (той, что была замечена в
совершении преступлений в Ираке), настоящим долгом для сотрудников-патриотов является
использование живой силы, например Сьерра-Леоне, для выполнения за наемников грязной
работы. Там «наблюдается высокий уровень безработицы» и можно найти «достойную
рабочую силу»[200] с тем, чтобы сократить свои расходы. Согласно его подходу, частные
военные компании могут и должны спекулировать на посредничестве. Такой холодный расчет
убивает сразу двух зайцев: снижает издержки для заказчика (Пентагона), риски для компании и
повышает прибыль за счет практически бесплатной эксплуатации местных человеческих
ресурсов.
С 2011 по 2016 год число контрактов, неправомерно заключенных с местным населением,
только возросло. Общая сумма выплат ополченцам и добровольцам в странах Африки южнее
Сахары составляла лишь 11 фунтов стерлингов в день. В проведенном корреспондентами из
Дании расследовании (документальный фильм «Новая работа детского солдата») убедительно
доказывается, что более 3000 человек в возрасте от 15 до 17 лет из Сьерра-Леоне были наняты
ЧВК для работы в Ираке. И это в тот момент, когда международное сообщество тратило
миллионы долларов на внедрение программ по демилитаризации охваченной гражданской
войной страны. На реабилитацию 7 000 детей, принимавших участие в войне, ушло 36,5 млн.
долларов США. Аморальная и безразличная к человеческим судьбам политика аутсорсинга
сделала бессмысленной многолетнюю работу по спасению детских жизней. Понятно, что
общее число демобилизованных подростков было намного выше официальных статистических
подсчетов.
2) Провокативный триггер
ЧВК обладают достаточным спектром ресурсов, позволяющих искусственно формировать
очаги напряженности. Главы военных корпораций готовы оказывать поддержку агрессивным
режимам и политическим коалициям, натравливать их друг на друга. Бесконечные войны
становятся основным лейтмотивом для приумножения капитала.
3) Глобальное распространение и внедрение
Неудачи спецслужб в результате совершенных террористических актов подняли авторитет
консалтинговых организаций по системам безопасности и кризисному реагированию. Крупный
бизнес получает поддержку от загнанных в ограниченные рамки правящих коалиций, помогая
формировать новые направления под нужды миротворческих и полицейских операций в
странах с развитым гражданским обществом. Возникает опасность неформального сращивания
ЧВК с государственными структурами при непосредственном политическом покровительстве.
Являясь де-факто независимыми, они становятся потенциальными лакеями
торгово-экономических организаций. Если подходить к оценке армии США с абстрактной
стороны, то можно представить её как единую глобальную корпорацию, разделенную на
силовые ведомства, внутренние и внешние институты поддержки, где частный сектор играет
неоправданно важную роль, что делает систему управления вооруженными силами
«американской пороховой бочкой».
4) Контрабанда и насилие
16 апреля 2016 года генеральный инспектор министерства обороны США подготовил доклад
под названием «Efforts to Prevent Sexual Assault/Harassment Involving DOD Contractors During
 62

Contingency Operations» («Усилия по предотвращению сексуального насилия / преследования

со стороны подрядчиков Департамента обороны во время операций на случай непредвиденных
обстоятельств»). Согласно результатам анализа событий последних пятнадцати лет,
составители пришли к однозначному выводу об отсутствии какого-либо контроля над
совершаемыми сотрудниками ЧВК действиями. Доклад стал основой дополнительного
регулирования сферы: сексуальное насилие военных подрядчиков США, работающих в Ираке
и Афганистане, с недавних пор отслеживается специально созданной комиссией Пентагона. В
Ираке из 10 проверенных организаций у 8 не было никакой политики или адекватных
корпоративных требований к персоналу по вопросам предотвращения сексуального насилия.
Они также не выработали определений сексуальным посягательствам. Только 2 из 10
подрядчиков регулярно консультировали персонал и проводили с ним психологическую
работу.
Организациями был внедрен свод правил, рекомендованный Департаментом обороны США.
Лишь 1 подрядчик осуществлял внешнюю отчетность для военной полиции. Не
воспринимались всерьез и жалобы местного населения о противоправном обращении с ним,
посягательствах на личную жизнь и.т.д. Подрядчики прикрывали друг друга, а ответственные
исполнители и управленческий отдел скрывали сам факт жалоб на сексуальные
домогательства. Что же до военной полиции, то она оказывалась замешанной в сговоре с
сотрудниками ЧВК. Удивительно, но правительство США и развернутый в зоне конфликта
командный пункт бездействовали. Штаб не создавал барьеры для контракторов. Заместитель
начальника штаба армии, сотрудники и офицеры по контрактам ВВС не обеспечили
надлежащего надзора за персоналом, оказывающим поддержку военным подрядчикам для
предотвращения сексуального насилия и превентивного реагирования на возможный
управленческий конфликт.
Массовые изнасилования среди сотрудников частных военных компаний также не являются
редкостью. Они происходят как внутри рабочей среды, так и в условиях несения службы [201].
Существует группа факторов, определяющих побуждение и мотивы к физической и
психологической агрессии. Например, в качестве базиса может выступать либеральная
политика и равноправие. Так, среди сотрудников компании «KBR Security» множество женщин
разного возраста неоднократно подвергались насилию (известные жертвы – Мэри Бет
Кинестон, Джейми Ли Джонс и другие.)[202]
Хотя статистических данных о количестве изнасилований, совершенных ЧВК за рубежом,
практически нет, государственные служащие США обращают внимание на торговлю людьми и
принудительный сексуальный труд. В 2003 году инспектор Департамента обороны США
подготовил «Общий доклад о торговле людьми в Боснии и Герцеговине и Косово»[203], где
было отмечено, что «сотрудники военных компаний чаще, чем военный персонал, занимаются
организацией деятельности по незаконной проституции, перепродажей в личное пользование
молодых девушек и мальчиков. Как всегда, отличились «DynCorp» и «MPRI»[204]. Им удалось
создать и сберечь свой незаконный бизнес по торговле людьми в бывшей Югославии.
Сексуальное насилие среди их сотрудников было одним из главных маркеров политики ЧВК в
регионе. Большинство жертв, пострадавших от зверств, навсегда остались с физическими и
психологическими травмами, не смогли пройти ресоциализацию. В Ираке сотни женщин и
мужчин рассказывали правозащитникам во всех подробностях, как «Xe Service» заставляла
заниматься проституцией плененных иракских девочек, а компания «ArmorGroup», кроме
охраны посольства США в Афганистане, управляла целыми борделями.
Из-за отсутствия достаточной доказательной базы сотрудники частных военных компаний
остаются безнаказанными. Детектив правозащитной организации «Human Rights Watch»
Мартина Вендерберг высказалась по этому случаю весьма однозначно: «Нет ни одного
открытого процесса. Иными словами, отсутствует желание выполнять закон»[205]. Другая
американская неправительственная организация, «Проект государственного надзора» (POGO),
смогла вывести на чистую воду дочернюю компанию ArmorGroup – «Wackenhut Services».
«Дочка», оказывающая широкий спектр услуг по найму профессиональных сотрудников для
 63

обеспечения безопасности здания посольства Соединенных Штатов в Кабуле, совмещала

стандартные методы войны с самыми бесчеловечными[206].
В рамках Третьего Комитета Генеральной Ассамблеи не раз высказывались требования дать
надлежащую юридическую оценку ЧВК и возложить на них ответственность за нарушение
прав человека, его свобод. К сожалению, до сих пор каких-либо видимых изменений достичь
не удалось. Для африканских стран контракторы все еще остаются надежной опорой в
межплеменной борьбе за право распоряжаться территорией. Политическая нестабильность
также заставляет не уверенных в собственной безопасности глав государств и их фаворитов
окружать себя личной первосортной охраной. Их личные бравые отряды подавляют митинги и
демонстрации, физически уничтожают оппонентов, становятся свидетелями преступлений
диктаторских режимов.

«Темная сторона» аутсорсинга

Убийства на почве крайней подозрительности и превышение своих полномочий явно играют
не на руку имиджу консалтинга. 9 октября 2007 года сотрудники «Unity Resources Group»
(URG), защищая конвой, застрелили Женевю Антранику и Мэри Аванис, когда их машина
оказалась в зоне досягаемости конвоя[207]. Семьи покойных не получили никакой компенсации.
Как оказалось, компания неоднократно наступала на одни и те же грабли. Недавней жертвой
халатности оказался и профессор Джума, расстрелянный в марте 2006 года, когда он
приблизился к перекрестку, незаконно блокированному для защиты американского конвоя.
Несчастный 25-летний житель Багдада, который каждый день проезжал по городу, якобы
прибавил скорость на своем транспортном средстве и проигнорировал сигналы рук, вспышки,
предупредительные выстрелы по корпусу его автомобиля и направление света от специальных
прожекторов.
Особо вопиющей демонстрацией истинно демонического лица ЧВК стали поступки
сотрудников двух компаний, зарегистрированных в США. «CACI» и «L-3 Services» (ранее
«Titan Corporation») были вовлечены в перманентные пытки иракских заключенных на
территории тюрьмы в Абу-Грейбе. Консультанты и рабочий персонал из «CACI» и «L-3»
отвечали за исполнение работ по допросу и переводу соответственно в тюрьме Абу-Грейб и
других пенитенциарных учреждениях охваченного войной Ирака. Как минимум семьдесят два
иракских гражданина подали в суд на «L-3 Services».[208] Они заявили о физических и
психических страданиях, злоупотреблениями правами во время их задержания и о том, что
особую руку к этому злодеянию приложили частные военные компании, несущие всю полноту
ответственности за причинённый своими действиями ущерб. В общей сложности истцы
указали в своих заявлениях как минимум двадцать противоправных актов, среди которых
пытки; жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение; нападение и
привязывание к батареям; изнасилование.
Как показывает тенденция внутренней политики профильных учреждений министерства
обороны США и нанятых на территории третьего государства подрядчиков, сотрудники
частных охранных организаций могут играть центральную роль в некоторых наиболее
чувствительных действиях Центрального разведывательного управления. К таким действиям
относятся и произвольные задержания, и тайные рейды против предполагаемых боевиков в
Ираке и Афганистане. Сотрудники ЧВК были вовлечены в спецоперации по воздушной и
наземной трансграничной переброске в Тузлу, Исламабад и Скопье на рейсовых маршрутах
(например, в Каир, Рабат, Бухарест, Амман или Гуантанамо), а также в укомплектование
«специальных участков» для ЦРУ[209].
Выступая против шпионажа и беспорядочных арестов, американский Союз гражданских
свобод в мае 2007 года подал иск против «Jeppesen DataPlan Incorporated» (дочерней компании
Boeing). Организация была замешана в похищении людей при помощи наёмников. Многие из
жертв так и не вернулись из тюрем и лагерей ЦРУ, находившихся в ведении командования
США.
 64

Не менее интересной акцией стало распыление дешевых пестицидов на обширные посевы

наркотических растений на колумбийской границе с государством Эквадор [210]. Согласно
годовому отчету «DynCorp International» за 2009 год, известно о четырех судебных процессах,
касавшихся саботажа действий сотрудников компании от имени 3 эквадорских провинций и
3266 истцов. Эта история началась в 1991 году, когда Госдеп США по своей
капиталистической скупости решил заключить с «DynCorp» контракт на предоставление услуг
по специально разработанной программе распыления растворов и смесей для уничтожения
наркотиков в Андских Кордильерах. В соответствии с контрактом от 30 января 1998 года
«DynCorp» обеспечивало гибкую и вариативную транспортную работу для «Управления по
борьбе с наркотиками» в Колумбии. Задача соответствовала трем приоритетным программным
целям: борьба с рекультивированием нелегальных наркотических растений; подготовка
местной армии и полицейского персонала; демонтаж инфраструктурных объектов
наркокартелей и незаконных сооружений сетевого характера с сопутствующей преступной
деятельностью.
У этой истории оказался плохой финал. Преступное нарушение техники безопасности,
беспорядочный выброс опасных химических элементов и недостаточная степень координации
с местными службами привели «колумбийскую операцию» к провалу. Вместо плантаций
ядохимикатами поливали жителей деревень. Из 47 женщин, прошедших обследование в одной
провинции, более 35 % подверглись токсическому заражению. Проведенная по инициативе
некоммерческих организаций генетическая экспертиза подтвердила смертельные последствия.
Повреждение клеток увеличило количество случаев раковых мутаций и важных
эмбриональных изменений, которые привели к росту выкидышей и вынужденных абортов на
приграничных участках в последующие пятнадцать лет.

***
Завершая данную главу, стоит еще раз указать на косвенное поощрение преступлений частных
военных компаний крайне неповоротливой системой аффилированных учреждений
Организации Объединенных Наций. ООН продолжает покупать услуги компаний, уличенных в
чрезмерном насилии и финансовых махинациях. Тем самым нивелируется эффективность
реализуемых программ.
Бросаются в глаза заключенные в 2010–2012 годах контракты ООН с лидером отрасли – «G4S»
и ее дочерними организациями. Заполучив 3 миллиона долларов США, сотрудники охранного
предприятия оказались любителями поиграть в «русскую рулетку»[211]. В 2008 году управление
ООН по обслуживанию проектов (ЮНОПС) наняло дочернюю компанию «ArmorGroup» для
проведения работ по деактивации мин в провинции Герат (Афганистан). [212] Всего лишь за 12
месяцев ЮНОПС выплатило 15 млн. долларов США за оказанные услуги. Вышедший доклад
Комитета Сената США по вооруженным силам (2010) выявил некомпетентность руководства
ЧВК и серьезные «перегибы» при исполнении контракта ООН. Из отчета становится ясно, что
для исключения потенциальных рисков персонал «AG» использовал афганских офицеров в
качестве поставщиков рабочей силы в течение всего срока действия контракта. В какой-то
момент модель покровительства ЧВК стала давать сбой, и между местными поставщиками
рабов-смертников возникли примитивные социальные противоречия. Выход из кризиса был
достаточно оригинальным: афганские офицеры объявили охоту друг на друга [213]. В модели
конкуренции по поставкам людских ресурсов был восстановлен баланс, договоренность с ЧВК
была сохранена. Тем не менее, нет никаких указаний на то, что комиссия по закупкам ООН
провела тщательный анализ этого дела. Не были ужесточены правила субподряда. По
состоянию на 2017 год такие преступные сообщества, как «ArmorGroup», продолжают
оставаться в зеленом списке крупных международных организаций [214].

Глава 6
Дилеммы правового регулирования
 65

Правовой статус ЧВК и наемников в глобальном измерении

Качественные изменения структуры международной безопасности, вовлекающие новых
негосударственных субъектов, требуют адекватной и соразмерной оценки. Перед
специалистами в области международного права встает сложный комплекс многоуровневых
задач. Каким образом внедрить практику использования частных военных компании и
подобных им организаций без ущерба интересов иных участников? Нужно ли разрабатывать
новые механизмы или подходы в сфере их саморегулирования? Можно ли рационально
сформулировать разницу между наемничеством и ЧВК? Как поставить деятельность ЧВК под
государственный и наднациональный контроль? Сегодня вопросов больше, чем ответов.
Очевидно, что правовой статус работников и сотрудников частных военных компаний до конца
не определен. Имеются серьезные законодательные бреши и серые зоны регулирования их
деятельности. Персонал военных компаний в случае неучастия в вооруженных конфликтах на
территории иностранного государства обладает статусом гражданских лиц. Однако при
активной обороне или боевом соприкосновении с противником он легко утрачивает
государственную защиту и становится соучастником преступлений. В случае ранения и
попадания в плен рядовой контрактор не получит статус военнопленного и, соответственно, не
может прибегнуть к средствам правовой защиты, даже если не был уличен в нарушениях
действующего международного гуманитарного права[215].
Прежде чем перейти к рассмотрению нормативной базы, будет не лишним указать на
некоторые проблемы в вопросах правоприменительной практики. Проводимая ЧВК политика
находится на стыке международного частного и публичного права. Это экономические агенты,
заключающие коммерческие сделки, и одновременно – активные стороны международных
конфликтов. Подобное смешение создает путаницу в применении и интерпретации положений
международного гуманитарного права. Неясно, какими правами они могут пользоваться в
случае пленения, какую ответственность несут после совершения военных или экономических
преступлений. Большинство подобных дел в США либо прекращается, либо заканчивается
дисциплинарным взысканием и увольнением сотрудников ЧВК без последующего уголовного
наказания и преследования. Особую остроту в деле раздувания массовой истерии вокруг ЧВК и
переход проблемы на новый уровень вызвали события, последовавшие за вторжением
американских войск в Ирак и Афганистан[216]: регулярные убийства работников из программы
LOGCAP, а также пытки в тюрьме Абу-Граиб, за которые отвечали, помимо компании «L-3
Group», работники «CACI»[217].
Интересным оказалась и правовая дискуссия о том, являются ли сотрудники ЧВК наемниками.
Международным гуманитарным правом учтен и предусмотрен серьёзный запрет на любой тип
военного аутсорсинга, лишь вооруженные силы могут осуществлять военную интервенцию.
Запрет на наёмничество отражен в декларации Генеральной Ассамблеи [218] «О принципах
международного права», где, в соответствии с Уставом организации, говорится, что «каждое
государство обязано воздерживаться от организации и поощрения организации иррегулярных
сил или вооруженных банд, в том числе наёмников, для вторжения на территорию другого
государства». К сожалению, на практике данная норма соблюдается лишь небольшой группой
ответственных руководителей, в обязанности которых входят второстепенные услуги, не
связанные с прямым вооруженным столкновением. Немаловажным является и заключение
экспертов ООН о том, что участвующие в боевых действиях сотрудники ЧВК очень часто
переходят в статус наёмников[219].
В условиях публичного освещения позорных фактов использования частных военных
компаний великими державами в странах третьего мира особую популярность набирает другой
подход, согласно которому работник ЧВК – всего лишь обычный наемник.

***
Современная уголовная практика делит законодательные механизмы и подходы на три уровня:
международный, региональный и национальный. Международные нормативно-правовые акты
и иные документы могут быть как универсальными, так и носить предписывающий или
 66

рекомендательный характер. Существенным фундаментом регулирования действий частных

военных компаний и наёмников в условиях еще не сформированного однозначного
интерпретирования отношений к ним со стороны национальных государств относятся
следующие акты (конвенции, резолюции и декларации):
1) Международное законодательство о вооруженных конфликтах[220].
2) Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и
обучением наемников.
3) Модель Швейцарской правовой инициативы.
4) Региональные акты, решения межгосударственных организаций.
1) Международное законодательство о вооруженных конфликтах
Международное законодательство представляет собой систему, состоящую из нормативных
актов обязательного характера, принятых большинством национальных государств.
Лейтмотивом международного законодательства в обозначенной сфере является смягчение и
нивелирование страданий жертв конфликта. МЗОВК применяется вне зависимости от
законности, причин и намеченных целей произошедшего конфликта.
МЗОВК делится на две важнейшие подотрасли права: первая представляет собой нормы,
акцентирующие внимание на проведении военных операций, вторая – нормы, отвечающие за
защиту как комбатантов, так и некомбатантов, оказавшихся в плену или добровольно сдавших
оружие. Вплоть до 1977 года не проводилось никаких официальных различий между наёмными
солдатами и иными лицами, участвующими в боевых действиях. Только в Дополнительном
протоколе к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года[221] по защите жертв
международных вооруженных конфликтов имеется новое и конкретизированное положение о
наёмных вооруженных формированиях. Статья 47 чётко предусматривает отсутствие защиты и
надлежащего обращения с наёмниками в качестве военнопленных. Согласно определению в
Статье 47.2, наемник – это любое лицо, которое:
«а) специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в
вооруженном конфликте;
b) фактически принимает непосредственное участие в военных действиях; с) принимает
участие в военных действиях, руководствуясь главным образом желанием получить личную
выгоду, и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны,
находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее
вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций,
входящим в личный состав вооруженных сил данной стороны;
d) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно
проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте;
e) не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте;
f) не послано государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для
выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных
сил».
И поскольку указанное определение представляется в какой-то степени логичным для
международного гуманитарного права, самое интересное заключается в его абсолютной
неприменимости. Определение не работает хотя бы по той причине, что необходимо
соблюдения всех шести условий[222].
В целом, согласно Дополнительному протоколу, наемник может быть подвержен наказанию по
внутреннему законодательству удерживающей его державы (в случае если он был ранен и
захвачен в плен.). Однако судебное преследование за сам факт наемничества может иметь
место только в случае его вывода в отдельный состав преступления[223]. Что касается статуса
наемника в МЗОВК, то он предусмотрен только в случае международных вооруженных
конфликтов. В остальном же против наемников Конвенция и протоколы к ней применяться не
могут. Женевские конвенции не дают ответа на вопрос, являются ли ЧВК наемниками. А
 67

значит, можно сделать вывод о непригодности действующего международного

законодательства о вооруженных конфликтах в виде Гаагских, Женевских конвенций,
Дополнительных протоколов к ним и рекомендательных резолюций Генеральной Ассамблеи
ООН для регулирования или контроля индустрии военного аутсорсинга.
2) Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и
обучением наёмников[224]
Многоуровневый, комплексный документ. Наверное, самое крупное достижение ООН по
вопросу борьбы с деятельностью наёмников, краеугольным камнем которого стали
запретительные меры против частных военных компаний и их аналогов. Конвенция была
разработана специальным комитетом (резолюция 35\48 ГА ООН) и после девятилетних
дебатов и правок принята в 1989 году. Вступила в силу лишь 20 октября 2001 года.
Международная конвенция носит обязательный характер для подписавших его
государств-членов и является единственным мощным средством борьбы с наемничеством.
Документ определяет спектр преступлений, которые могут быть совершены как
отдельными субъектами, осуществляющими вербовку, использование, обучение и
финансирование наёмников, так и национальными государствами. Статья 2 Конвенции гласит,
что «любое лицо, которое вербует, использует, финансирует или обучает наемников, совершает
преступление». Иными словами, она вводит в обиход целый набор механизмов по
идентификации преступлений, в том числе и не требующих фактического присутствия во
время военных действий и участия в них. Конвенция возлагает на подписантов
обременительные обязательства: например, они должны принимать меры для блокирования и
предотвращения использования завербованных вооруженных групп третьими странами. К
сожалению, ее ратифицировало менее 50 государств, среди которых нет тех, с территории
которых работают и на территории которых располагаются частные военные компании
(символично, но большинство из них – жертвы наемников).
Кроме того, в случае принятия Конвенции большинством государств проблемы регулирования
частных военных компаний никуда не исчезнут, хотя определенная озабоченность
международного сообщества помогла бы разработать на основе уже существующего документа
минимальные стандарты для коммерческого сектора. Современный статус документа отражает
национальные приоритеты во внешней политике и демонстрирует желание государств утонуть
в крови и всеми силами лоббировать интересы преступного капитала.
3) Модель Швейцарской правовой инициативы
По инициативе правительства Швейцарии в 2000 году был создан специальный Женевский
центр демократического контроля над вооруженными силами «ДСКВ»[225]. Постоянными
членами центра являются более 60 государств и несколько международных организаций.
ДСКВ уделяет особое внимание вопросам глобальной безопасности и реформирования ее
архитектуры.
17 сентября 2008 года 17 государств, среди которых лидеры рынка военного аутсорсинга,
смогли прийти к компромиссу в новом «Документе Монтрё»[226]. Он содержит свод правил и
однозначно сформулированных положений о передовых практических методах в отношении
частных военных и охранных компаний, став итогом двухлетнего переговорного процесса
между Международным комитетом Красного Креста и правительством Швейцарии. Документ
ориентирован на уважение к международному гуманитарному праву и соблюдение прав
человека и его свобод в вооруженных конфликтах. В подготовленном швейцарской стороной
неофициальном резюме Документа «Монтрё» для Генерального Секретаря ООН от 2 октября
2008 года в пункте 4 указывается, что:
«проводится различие между государствами-контрагентами, государствами
территориальной юрисдикции и государствами происхождения. Передовые практические
методы в значительной степени заимствованы из современной практики государств, которая
непосредственно связана не только с ЧВОК, но и, например, с действующими положениями,
касающимися оружия и воинской службы. Они разнятся от введения транспарентной модели
лицензирования до обеспечения более эффективного надзора и подотчетности, с тем, чтобы
 68

только те ЧВОК, которые будут соблюдать международное гуманитарное право и

стандарты в области прав человека благодаря надлежащей учебной подготовке, внутренним
процедурам и надзору, могли оказывать услуги в период вооруженного конфликта».[227]
Документ состоит из двух частей.
В первой части описывается принцип градации государств по степени позиционирования
(отношения) к частным военным компаниям на несколько групп. В первой группе оказываются
«государства контрагенты» – прямые клиенты частных военных и охранных организаций. Это
потенциальные заказчики. Ко второй группе причисляют государства территориальной
юрисдикции, где действуют военные негосударственные акторы. Согласно статье 11 пункту
«B», на странах «территориальной юрисдикции»
«лежит обязательство принимать любые законы, необходимые для обеспечения
эффективных уголовных санкций в отношении лиц, совершающих или приказывающих
совершать серьезные нарушения Женевских конвенций и, в применимых случаях,
Дополнительный протокол I, и на них лежит обязательство заниматься поиском лиц,
которые, как утверждается, совершили или приказали совершить такие серьезные
нарушения, и привлекать таких лиц, независимо от их гражданства, к ответственности в
своих государствах».
К третьей группе относятся «государства происхождения», в которых зарегистрированы
частные военные компании. Им рекомендуется обеспечивать эффективную правовую защиту в
случае нарушения международного гуманитарного права и принимать все усилия для
надлежащего расследования преступлений ЧВК и наемников. И последней выделенной
группой указаны «прочие государства», статус ЧВК в которых не подпадает под предыдущие
категории.
Во второй части содержится свод рекомендательных мер, цель которых заключается в
упрощении процесса пересмотра национальных законодательств в области регулирования
деятельности частных военных и охранных коммерческих организаций, а также адаптации
юридических норм к международному законодательству о вооруженных конфликтах. Несмотря
на наличие в «Монтрё» ценных предложений по ограничению сферы применения ЧВК,
сертификации персонала и техники, мониторингу их действий в проверяемом регионе,
лицензированию оружия, тестированию и т. д., документ стал настоящей «филькиной
грамотой». Вся инициатива выглядит как отчаянная попытка дать шанс коммерческому
сектору откусить большой кусок пирога у молоха войны.
При этом «Швейцарская модель» не ограничивается документом «Монтрё». Она представляет
собой комплекс решений и мероприятий, направленных, с одной стороны, на активное
вовлечение участников международных отношений в обсуждение вопросов реформирования
национального законодательства по толкованию и ограничению деятельности наемничества и
ЧВК, с другой стороны – на то, чтобы заставить всех участников дискуссии соблюдать
международное законодательство о вооруженных конфликтах и права человека на
принадлежащей им территории. Инициатива включает в себя Международный Кодекс
поведения частных военных и охранных компаний, а также Ассоциацию Международного
Кодекса поведенияЧВОК.
Международный Кодекс поведения ЧВОК был принят 9 ноября 2010 года. Перед ним
поставлена задача гармоничного формулирования основных принципов частных военных
компаний, приведение их в соответствие со стандартами ХХI века, внедрением новых,
адекватных и соразмерных механизмов управления и контроля как со стороны национальных
государств над ЧВОК, так и ЧВОК над своим персоналом. Сегодня документ подписали более
1000 компаний. Кодекс по своему юридическому статусу не приравнивается даже к декларации
и не может заменить существующее международное и национальное регулирование, не
дополняет его и не предписывает отдельным субъектам какие-либо действия.
Сильной стороной Кодекса стали его публичность и направленность на проведение прозрачных
процедур внутри компаний, создание благоприятных возможностей для обратной связи с
сотрудниками. Это выразилось и в создании корпоративных определений ключевых терминов
 69

(например: «надругательство», «превышение должностных полномочий»,

«непропорциональный ответ»).
Стандарты, отраженные в «Кодексе поведения ЧВОК», уже стали неформальными критериями
оценки качества предпринимательской деятельности. Они помогают вносить некоторую
ясность в анализ выполнения взятых на себя обязательств. С учетом того, что основные задачи
любых частных военных компаний сводятся к умножению капитала и постоянному росту,
соблюдение основных принципов рационального предпринимательства представляет собой
синтез корпоративной ответственности и маркетинговой политики сохранения репутации.
Еще одним независимым механизмом Швейцарской модели стала Ассоциация принятого
Кодекса поведения ЧВОК. К её важнейшим функциям можно отнести процедуру легальной
сертификации частных военных компаний, которые подписали действующий с 2010 года
Кодекс, а также доступ к ежеквартальным или ежегодным произвольным аудиторским
проверкам и мониторингу выполнения прямых контрактов. У Ассоциации имеется свой
собственный Совет, Секретариат и Генеральная Ассамблея.
4) Региональные акты, решения межгосударственных организаций
Союзники по экономическому, военно-политическому блоку в попытках защитить свои
интересы очень часто прибегают к «руке закона». Они руководствуются принципами
международного гуманитарного права, а также согласованно вырабатывают подходы,
удовлетворительно уживающиеся с ценностями участников организации, юридической
спецификой и правовой применимостью в условиях реальной угрозы развитию и безопасности
сторон.
В области борьбы с ЧВК эталоном выступает Конвенция Организации Африканского Единства
о ликвидации наемничества в Африке. Документ имеет континентальную направленность: он
применяется лишь к странам Африки, прошедшим базовую процедуру ратификации.
Конвенция принята в июле 1977 года после совместного совещания в Либревиле и вступила в
силу в 1985 году. Достаточно ранний период подписания и вступления Конвенции в силу
связан с той ролью, которую играли территории Африки южнее Сахары: с 1960-х вплоть до
сегодняшних дней молодые государства проходили этапы деколонизации и обретения
независимости, гражданских войн, многосторонних конфликтов, роста экстремизма и
сепаратизма. Нужно заметить, что Конвенция о ликвидации наемничества полностью
запрещает деятельность наемников, характеризует их как непосредственную угрозу интересам
мира и безопасности Африки.

Механизмы контроля: национальный аспект

На национальном уровне также существуют законы, блокирующие вербовку наёмников. Они
регулируют или не допускают создание частных военных компаний. Как бы то ни было, по
статьям наёмничества за последние двадцать лет к уголовной ответственности были
привлечены лишь единицы. Только в последние годы в силу распространения наёмников на
Ближнем Востоке, в Северной Африке, Восточной Европе и странах Содружества
Независимых Государств начинают возбуждаться серьезные уголовные дела. Национальная
система прав плавно переходит в наступление.
Среди основных направлений развития норм уголовного права, связанных с наемниками и
военным аутсорсингом, можно выделить:
1. Запрет ЧВК и формирование порядка правовой ответственности в случае нарушения
действующего законодательства страны организациями наемнического типа.
2. Корректность юридических формулировок для идентификации наемников и связанных с их
преследованием аспектов.
3. Группу проблем, связанных с государственной регистрацией и подотчетностью ЧВОК (в
случае признания законности деятельности ЧВОК на территории страны).
 70

Было бы опрометчивым шагом пересказывать особенности национально-правовых моделей

всех государств. В качестве альтернативы рассмотрим опыт Португалии, Германии и США.
Португалия
По законам страны, отдельные национальные институты обязаны привлекать юридических лиц
для обеспечения безопасности. К таким учреждениям относятся, прежде всего, Национальный
банк, кредитные и финансовые организации, некоторые развлекательные заведения и объекты
спортивной инфраструктуры. Для осуществления частной деятельности компания-исполнитель
должна иметь необходимое разрешение или лицензию (профессиональный сертификат).
Кроме того, когда речь заходит о частной военной компании, то под сферу регулирования
подпадает оборот и использование огнестрельного оружия внутри страны, а также владение
им. В соответствии с «Законом об оружии и боеприпасах» запрещается продавать, приобретать
или использовать оружие категории «А». Она включает бронированную технику, запрещенные
международными договорами химические, биологические или радиоактивные материалы,
автоматическое огнестрельное оружие. При выполнении очередного заказа по обеспечению
безопасности работник может иметь только лицензированное оружие, находящееся в его
распоряжении, и только при наличии письменного разрешения работодателя. Любые попытки
экспорта оружия или его компонентов, боеприпасов и иных материалов подлежат
прохождению процедуры предварительного разрешения Национального директора
полицейского управления общественной безопасности. В случае если речь идет об
использования ЧВК в международных операциях и экспорте военной техники, требуется
специальное разрешение министра национальной обороны.
В Португалии не принято разделять частные военные и охранные компании. Любое
юридическое лицо, осуществляющее деятельность в области частной безопасности, отмечается
в реестре как «ЧОК». При подборе персонала министерства Португалии руководствуются
следующими критериям: степень готовности к охране имущества; наличие квалификации для
выполнения заданий на контрольно-пропускных пунктах; отсутствие нарушений в сфере
контроля над оборотом оружия и боеприпасов; успешный опыт в защите гражданских лиц,
сотрудников корпораций и государственных служащих; достаточные ресурсы для создания и
эксплуатации центров приема и обработки поступающих данных. Организации не могут быть
наняты для выполнения работ, относящихся к исключительной компетенции судебных органов
и полиции; ограничивать основные права и свободы и угрожать им; защищать собственность и
жизнь лиц, участвующих в незаконной деятельности[228].
Компании, которые хотят выйти на рынок аутсорсинга, должны быть не только созданы в
соответствии с национальным законодательством, но и учитывать процедуры Европейского
Союза и Соглашения о Европейском экономическом пространстве (в том числе иметь своего
представителя). Минимальный размер основного капитала организации может варьироваться
(в зависимости от предлагаемых услуг) от 50 000 до 250 000 евро. После получения одобрения
со стороны министра внутренних дел выдача разрешения или лицензии проводится при
соблюдении нескольких условий:
1. соответствие объектов организации;
2. наличие легального персонала и оборудования;
3. введение должности директора по безопасности там, где это необходимо;
4. как минимум пятнадцать сотрудников;
5. страхование гражданской ответственности;
6. страхование от хищения имущества.
Министерство внутренних дел обладает достаточными полномочиями для утверждения
процедур по мониторингу военного коммерческого сектора. При МВД Португалии создан и
функционирует совет безопасности по надзору за аутсорсингом. Этот консультативный орган
ведет учет благонадежности ЧВК и ЧОК, среди которых представлено 500 организаций.
Безусловно, не все из них соблюдают формальные требования законодательства, кое – кто
 71

злоупотребляет своим положением (например, вербует местное население при исполнении

иностранного контракта).
Несмотря на отсутствие внятной систематизации вопросов вербовки граждан в уголовном
законодательстве, за связанную с ней деятельность предусмотрено наказание в виде лишения
свободы на срок до 5 лет. Лицо, осужденное за «вербовку и финансирование наемников»,
может быть ограничено в гражданских правах. Учитывая нововведения в «Законе о борьбе с
терроризмом» и «Законе о борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма», можно
быть уверенным, что Португалия идет по пути ужесточения наказания за любые попытки
участия граждан страны в незаконных иностранных военных операциях.
Не обойден стороной и вопрос о незаконной частной охранной деятельности, которая грозит
лишением свободы на срок не более двух лет или наложением штрафа с отбыванием наказания
до 240 дней. Сотрудники легальных ЧВК не пользуются никаким иммунитетом, кроме случаев
выполнения специальных операций по особым контрактам для Министерства обороны.
Германия
В Германии деятельность коммерческих служб безопасности, согласно федеральному
законодательству, требует предварительного разрешения со стороны органов исполнительной
власти. Учитывая конституционные рамки и особое распределение административных
полномочий, каждая федеральная земля может самостоятельно решить, какой орган должен
быть компетентным для предоставления соответствующей лицензии [229].
Для получения лицензии на военно-охранную коммерческую деятельность юридическому лицу
очень важно пройти тесты Торгово-промышленной палаты ФРГ, а также доказать свою
кредитно-финансовую надежность. В итоге решение о предоставлении лицензии остается на
усмотрение административного аппарата.
Хотя нет никаких формальных доказательств участия немецких ЧВК в международных
операциях, было бы серьезным упущением отрицать их использование в интересах страны.
При этом немецкие ЧВК не предоставляют военные услуги третьим державам. Примечательно,
что Бундесвер подлежит демократическому надзору в виде гражданского политического
контроля[230]. Это проявляется в транспарентном обсуждении и коллективном принятии
бюджета вооруженных сил, повышенной роли парламента в исполнении предписанных
Бундесверу требований безотносительно к проводимым военным операциям, а также
соблюдении отдельных статей Конституции (например, по созданию Парламентского комитета
обороны (ст.45а) и Парламентского комиссара по вооруженным силам (ст. 45b) [231]. В таких
условиях использовать ЧВК для проведения спецопераций становится все сложнее.
Поскольку персонал военных компаний официально не интегрирован с вооруженными силами,
их сотрудники не освобождаются от требований лицензирования и соблюдения
законодательства по экспорту вооружений. Нормативное регулирование экспорта вооружений
также имеет свою специфику. В конституции четко прописано, что «оружие, предназначенное
для ведения войны, может быть изготовлено, транспортировано или продано только с
разрешения федерального правительства. Производство и распространение деталей должны
регулироваться федеральным законом»[232]. Экспорт, импорт или транзит неучтенных в
основном документе видов оружия (не квалифицируемых как военные материалы)
регулируется положениями разделов 29–32 «Закона о немецком оружии». Важную роль в
указанных положениях играет предварительное согласие государства, но только в том случае,
если оно является государством-членом Европейского союза (действует принцип двойного
согласия). Аналогичным образом импорт оружия в страну зависит от внешней
правительственной лицензии. Экспорт вооружений в государства третьего мира подвергается
более сложной процедуре.
Позицию правительства ФРГ относительно статуса частных военных компаний нельзя назвать
иначе как «сбалансированной». Депутаты и министры дважды заявляли о своей политике в
отношении военизированных коммерческих организаций в парламенте. Согласно принятому
подходу, командованию и прошедшим службу в армии запрещено работать в ЧВК. Кроме того,
отставным военным и бывшим сотрудникам вооруженных сил не разрешается работать для
 72

компаний, если сфера их деятельности может затрагивать государственную безопасность.

Солдатам также следует помнить о профессиональной этике, в том числе о неразглашении
военной тайны и неучастии в наёмнической деятельности. Правительство Германии дало
понятный сигнал об отказе от передачи ответственной военной работы как внутри, так и за
пределами страны в руки контракторов. Однако решение общих вопросов, связанных с
безопасностью, может быть делегировано коммерческим субъектам, подлежащим тщательному
надзору и проверке со стороны компетентного государственного органа. Поскольку в целом
сложно оперативно отличить военные операции от деятельности по обеспечению безопасности,
решения принимаются с учетом всех внешних обстоятельств.
США
Ситуация с военным аутсорсингом в США в определенном смысле уникальная. С одной
стороны, подрядчикам может быть предъявлено обвинение в соответствии с Законом США о
военных преступлениях, положения которого ориентированы на реализацию обязательств
США по Женевским конвенциям. Закон предусматривает уголовную ответственность за
совершение преднамеренных убийств и иных насильственных преступлений сотрудниками
ЧВК на территории третьих стран[233]. С другой стороны, существующая прецедентная система
предоставления иммунитета подрядчикам, работающим в Ираке или Афганистане, уже
неумышленно сформировала путаницу в полномочиях и охвате компетенций, и, как
следствие, – проблемы по определению конечной ответственности за осуществленную работу.
Если говорить о корпоративной ответственности, то в большинстве случаев связь между
экономическими агентам прерывается, когда один из них (исполнитель контракта) совершает
преступление, даже если это было в целях повышения корпоративной прибыли. Именно так
поступают многие ЧВК, пытаясь снять с себя ответственность за поведение своих сотрудников.
Использование контракторов, не прошедших надлежащую подготовку и не удовлетворяющих
стандартам, особенно при выполнении уже описанной программы «LOGCAP», также
подпадает под корпоративную уголовную ответственность.
Важным элементом американского правосудия в военных вопросах остается «Единый кодекс
военной юстиции». Кодекс представляет собой установленный законом режим, используемый
для проведения закрытых судебных процессов против военнослужащих, обвиняемых в
совершении преступлений. До недавнего времени Кодекс не использовался для преследования
гражданских лиц, в том числе обслуживающих вооруженные силы страны. Однако проблемы и
внутрисистемные конфликты из-за использования федеральных судов в решении вопросов о
возбуждении уголовных дел против сотрудников ЧВК позволили принять поправки,
создающие особую юрисдикцию Кодекса в отношении подрядчиков.
В настоящее время у Соединенных штатов самый большой опыт использования и
регулирования деятельности ЧВК как внутри отдельных штатов, так и за пределами страны. С
2000-х годов была успешно внедрена и пролонгирована система иммунитетов. Целесообразно
указать на самые известные случаи предоставления иммунитета военным подрядчикам:
Конфликт в Ираке
Первый серьезный иммунитет для подрядчиков, действующих совместно с вооруженными
силами США в Ираке, был предоставлен в июне 2003 года специальной Комиссией Временной
администрации (решение № 17)[234]. Он предусматривал, что
– «контрактники должны быть защищены от иракского правового процесса в отношении
действий, совершенных ими в соответствии с условиями заключенного или сопроводительного
контракта к нему».
– «подрядчики обязаны выполнять работы в соответствии с условиями договора, в противном
случае они будут лишены иммунитета».
Предоставление иммунитета фактически исключило судебное преследование ЧВК. В связи с
истечением мандата ООН, установленного резолюцией 1511 Совета Безопасности от 31
декабря 2008 года, соглашение об иммунитете утратило силу. Однако еще 27 ноября 2008 года
иракский парламент ратифицировал соглашение, призывающее к выводу войск США в течение
 73

трех лет, что отменяло решение о предоставлении иммунитета в рамках той же

Комиссии.[235] Такая жесткость, несомненно, связана с уже описанным инцидентом на площади
Нисур в 2007 году. В конечном итоге удалось прийти к консенсусу. Иммунитет был сохранен,
но лишь для обслуживания военнослужащих США и только в случае выполнения прямых
приказов Министерства обороны. До сих пор в иракских судах не было возбуждено ни одного
дела против американских подрядчиков.
Военная операция в Афганистане
В Афганистане действуют аналогичные соглашения, регулирующие вопросы взаимодействия
между Международной коалицией (ISAF), военным подрядчиками и местным
правительством[236]. Они устанавливают параметры юрисдикции относительно военного и
гражданского персонала. Хотя на статус подрядчиков прямо не указывается, в соглашении
действительно предусматривается, что «правительство Афганистана признает особую
важностьдисциплинарного контроля со стороны военных властей Соединенных Штатов над
американским персоналом». На этом основании Афганистан уполномочивает правительство
Соединенных Штатов осуществлять уголовную юрисдикцию. Кроме того, правительство
Афганистана и правительство Соединенных Штатов Америки подтверждают, что такой
персонал не может быть передан другому лицу под опеку для отправления в международный
трибунал или иной орган без явного согласия правительства США.
С тех пор прошло более 15 лет. Можно смело утверждать, что Афганистан не пытался
осуществить юрисдикцию над военным или гражданским персоналом США. Похоже, что
присутствие армии подрядчиков в Афганистане вызвало меньше хлопот, чем в Ираке.

Заключение
Военный аутсорсинг в лице частных военных компаний и вовлеченных наёмников стал
важным элементом международных отношений и системы коллективной безопасности.
Несмотря на высокий профессионализм сотрудников и управленческую грамотность,
национальные и глобальные корпорации невольно создали проблемы, требующие
оперативного решения. Вопросы возникают и к Организации Объединенных Наций, ставшей
постоянным клиентом ЧВК. Повышенная степень «рецидивов» со стороны персонала (военные
преступления, финансовые махинации) заставляет задуматься: подходят ли корпорации к своей
работе в интересах ООН добросовестно? Следуют ли заключенным контрактам?
Поддерживают ли они принципы Организации, верховенство права и уважение к народам
малых стран? Ответы на эти вопросы сможет дать лишь время.
На наших глазах негосударственные военные компании становятся важнейшим инструментом
политического реагирования. Их обширное участие в мировой контртеррористической войне
приносит успехи, а универсальная применимость служит политикам поводом для развязывания
новых бессмысленных конфликтов, ставших очередной разменной монетой безумного
прагматизма.
Важным шагом на пути к контролю подобных структур могла бы стать разработка
комбинированной системы проверок и прозрачной подотчетности международным
организациям. Своевременное реагирование и опора на руководящие принципы,
определяющие «правила игры», позволят нормализовать процесс обмена информацией,
связанной с военно-политической и экономической безопасностью все еще удерживаемых «на
плаву» национальных государств, а также повысит репутацию вовлеченных в него
негосударственных организаций.
Нельзя забывать, что в ЧВК заложен громадный военно-экономический потенциал. С помощью
контракторов и наемников государства обходят большинство критически важных норм
международного права, извлекая выгодную для себя маржу из конфликтов. С их помощью
можно регулировать процессы обороноспособности стран в угоду выработанным
стратегическим и тактическим планам, что было доказано на примере СССР, государств
Африки южнее Сахары, Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии.
 74

В Российской Федерации тема развития частных военных компаний стала особенно актуальной
в период активизации ближневосточной политики, помощи союзникам и борьбы с
международным терроризмом. Учитывая, что военные коммерческие организации могут
выполнять прежде всего функции по защите стратегически важных для государства и его
суверенитета объектов инфраструктуры, действующих за рубежом и находящихся под
непосредственным ударом со стороны внешних сил, они стали бы небесполезным
внешнеполитическим ресурсом России в отстаивании национальных интересов. Была бы на
долгие годы решена проблема с трудоустройством офицеров и солдат, полностью
подготовленных к экстремальным ситуациям. Однако в сознании большинства социальных
групп они имеют ассоциативное сходство со стереотипом окончательного развала
национальной армии, её групповой приватизации. Пришлось бы приложить титанические
усилия, для того чтобы доказать обратное.

Список литературы
Глава 1. Наёмники
1. Browning O. The Age Of The Condottieri: A Short History Of Medieval Italy From 1409–1530. –
LLC. Kessinger Publishing, 2006. – P.280.
2. Button Lines. № 88, январь 1997 г. – London. – Р. 14–19.
3. Chittolini G. Cities, City-States, and Regional States in North-Central Italy, in C. Tilly and W.P.
Blockmans, eds., Cities and the rise of States in Europe, AD 1000 to 1800 (Boulder: Westview Press,
1989). – P. 28–44.
4. Ireland is not safe from terror threat // EU Commissioner warns/ – URL:
https://www.irishtimes.com/news/crime-and-law/ireland-is-not-safe-from-terror-threat-eu-commission
er-warns-1.3042644 (Дата обращения 24.09.2017).
5. John Colborne and Frederic Brine. Memorials of the brave. A list of the Crimea and Scutari. –
Second edition. – Pp. 18–58.
6. Lewis N. В. The Summons of the English Feudal Levy, 5 April 1327.
7. Lyon B. D. From Fief to Indentur. Année, 1958, Volume 36, Num 2, pp. 528–530.
8. Michael Doran. Pan-Arabism before Nasser: Egyptian Power Politics and the Palestine Question/
Oxford University Press, 1999. – P. 71–78.
9. National Reports Series 02/08 The American Way: Private Military Contractors & U.S. Law After
9/11 «PRIV-WAR Report – The United States of America»
10. Prestwich М. War, Politics and Finance under Edward I, Totowa, NJ: Rowmanand Littlefield,
1972.
11. Richard Harding Davis. Real Soldiers of Fortune. New-York: Charles Scribner’s sons, 1906.
12. Агапеев А. Опыт истории развития стратегии и тактики наёмных и постоянных армий
новых государств. 1902 г. Вып. I. – СПб.: Столич. скоропеч., 1902. – 371 c.
13. Арабская весна 2011 года. Системный мониторинг глобальных и региональных рисков/
Отв. ред. А. В.Коротаев, Ю.В.Зинькина,А.С.Ходунов. —М.:Либроком/URSS, 2012. – С.28–76.
14. Белокреницкий В.Я., Сикоев Р.Р. Движение Талибан и перспективы Афганистана и
Пакистана. – М.: Институт востоковедения РАН, 2014. – C. 216.
15. Бжезинский Збигнев. Великая шахматная доска. – М.: Международные отношения, 2010. –
256 с.
16. Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и методологии
политического анализа международных отношений. – М.: НОФМО, 2002. – 390 c.
17. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV–XVIII вв. Том
1.Структуры повседневности. Возможное и невозможное. – М.,1986.
 75

18. Вайс, Хасан: Исламское государство. Армия террора/ М.Ж Альпина нон-фикшн, 2016. –
C.346.
19. Вальдес Виво, Рауль. Ангола: крах мифа о наёмниках / Рауль Вальдес Виво; пер. с исп. В.
Волкова и В. Чиркова. – М.: Прогресс, 1977.
20. Войны в Южной Африке. Родезия. // История Холодной войны: персоналии, хронология. –
URL: http://www.coldwar.ru/conflicts/afrika/rodezia.php (Дата обращения 08.03.2017).
21. Гродненский Н. Первая чеченская. – Минск: ФУАинформ, 2007. – C. 282–285.
22. Дополнительный протокол к Женевской Конвенции 1949 г. – URL:
https://www.icrc.org/rus/assets/files/2013/ap_i_rus.pdf (Дата обращения 08.03.2017).
23. Контамин Ф. Война в Средние века / Пер. с фр. Ю.П. Малинина, А.Ю.Карачинского, М.Ю.
Некрасова. – СПб.: Ювента, 2001. – 414 c.
24. Маринович Л. П., Э. Д. Фролов. Греческое наемничество IV в. до н. э. и кризис полиса. –
М., 1975.
25. Муравьева Г. Оригинальное издание: Макиавелли Н. Избранные произведения. – М.:
Художественная литература,1982.
26. Организация Объединенных Наций и международное гуманитарное право // ООН/ – URL:
http://www.un.org/ru/humanitarian/law/ (Дата обращения 08.03.2017).
27. Разыграев А. В. Итальянские кондотьеры XIV–XV веков. – СПб., 1997. – С.183.
28. Саймон Д. Французский Иностранный Легион. – Париж, 1997. – С. 42.
29. Сенявская Е.С. Психология войны в XX веке: исторический опыт России. – М.: РОССПЭН,
1999.
30. Сокращение Вооруженных Сил СССР в середине 50-х годов// Военные архивы России,
1993 г. – № 1. – С. 270–309.
31. Филиппинские военные с помощью иностранцев добивают боевиков в Марави // lenta.ru. –
URL: https://lenta.ru/articles/2017/07/18/marawi_battle/ (Дата обращения 25.09.2017).
32. Хофман Никерсон. Войны в эпоху Римской империи и в Средние века. (под редакцией
Карповой В.Л.). – Центрполиграф, 2008. – С 256.
33. Хрестоматия по истории древнего Востока. Коллектив авторов (И.М.Дьяконов, В.В.Струве,
Н.И.Конрад, В.М.Алексеев, В.И.Кальянов, О.Д.Берлев,Б.Б.Пиотровский и др.). Под редакцией
В.В.Струве и Д.Г.Редера. – М.: Издательство восточной литературы, 1963.

Глава 2. Частные военные компании

1. «Academi» press kit. – URL:
https://academi.s3.amazonaws.com/uploads/document/document/53/Academi_Press_Kit_2013_FAQ.
pdf (Дата обращения 12.07.2017).
2. AAR Group Company. – URL: http://www.aarcorp.com/about/ (Дата обращения 12.07.2017).
3. About 500,000 private contractors have access to top-secret info. //Washington post – URL:
http://www.washingtonpost.com/blogs/wonkblog/
wp/2013/06/11/about-500000-private-contractors-have-access-to-top-secret-infor-mation/ (Дата
обращения 18.07.2017).
4. ACADEMI // Constellis company. – URL: https://www.academi.com/pages/about-us (Дата
обращения 12.07.2017).
5. ASIS International. (2009a). International glossary of security terms. Retrieved July 30, 2010, from
URL: http://www.asisonline.org/library/glossary/ index.xm (Дата обращения 02.04.2017).
6. Benefits of prior service army reserve. – URL:
http://www.goarmy.com/careers-and-jobs/current-and-prior-service/continue-serving/army-reserve-pri
or-service/ps-benefits.html (Дата обращения 02.04.2017).
 76

7. Blackwater company // Serificate URL:

https://www.eff.org/files/filenode/blackwaterairships-n6542b_registration.pdf (Дата обращения
12.07.2017).
8. Blackwater Grizzly info. – URL: http://defense-update.com/products/g/grizzly_bw.htm (Дата
обращения 12.07.2017).
9. Boeing aircraft specifications // BOEING Comp. – URL:
http://www.boe-ing.com/boeing/commercial/767family/specs.page (Дата обращения 12.07.2017).
10. C-212-400 Maritime Patrol Aircraft, Spain. – URL:
http://www.airforce-technology.com/projects/c212/ (Дата обращения 12.07.2017).
11. CHART: Number Of Contractors In Afghanistan Will Surge As U.S. Troops Withdraw. – URL:
http://thinkprogress.org/security/2011/06/29/256726/ afghanistan-contractors-surge/ (Дата
обращения 03.04.2017).
12. Contracting for Stability: The Potential Use of Private Military Contractors as a United Nations
Rapid-Reaction Force// Chicago Journal of International Law. Volume 16 | Number 2. Article 4. 2016.
13. EU Report // 17 May, 2017. – № A8-0191/2017.
14. G4S acquires event security giant Rock Steady Group. (IFSEC report) URL:
http://www.ifsecglobal.com/g4s-acquires-event-security-giant-rock-steady-group (Дата обращения
18.07.2017).
15. Hidden cameras reveal how US soldiers ‘shop’ for wives to get more pay, benefits. – URL:
http://www.today.com/news/us-soldiers-shop-wives-get-more-pay-benefits-2D80186882 (Дата
обращения 02.04.2017).
16. IPOA Press Release February 23, 2005. – Group EHC Becomes IPOA’s First French Member. –
URL: www.ipoaonline.org (Дата обращения 22.07.2017)
17. MD Helicopters, Inc. URL: https://mdhelicopters.com/mdhi.html (Дата обращения 12.07.2017).
18. NATO // News. – URL: http://www.nato.int/cps/en/natolive/topics_105950.htm (Дата обращения
22.07.2017).
19. Our People // Erinys: Africa Centric Risk Management, Security Services, Support and Project
Management. – URL: http://www.erinys.net/#/our-peo-ple/4531362954 (Дата обращения
22.07.2017).
20. Peter W. Singer. The private military industry and Iraq: what have we learned and where to
next? – Geneva, November.2004. – P.203.
21. Private Armed Forces and Global Security: A Guide to the Issues By Carlos Ortiz Praeger, March
31, 2010. – P.248.
22. Private military company: a legitimate international entity within modern conflict Major S.
GODDARD, RA INF, AUSTRALIA B.A., University of New South Wales, Fort Leavenworth,
Kansas.2001.
23. Sean McFate. Private armies and what they mean for world order. OUP USA. 2011. Р.21.
24. Singer P.W. Corporate Warriors: The Rise of the Privatized Military Industry and Its
Ramifications for International Security / P.W. Singer. – The MIT Press, 2009. —Р.316.
25. Stockholm international peace research institute. – URL: https://www.sipri.org/ (Дата обращения
02.04.2017).
26. Айн Рэнд; «Капитализм. Незнакомый идеал» // Capitalism: The Unknown Ideal. М.: «Альпина
Паблишер», 2011. – С. 422–426.
27. Военный бюджет США. Что может себе позволить Америка // Вести. ру. – URL:
http://www.vestifinance.ru/articles/41963 (Дата обращения 02.04.2017).
28. Документ Монтрё о соответствующих международно-правовых обязательствах и
передовых практических методах государств, касающихся функционирования частных
военных и охранных компаний в период вооруженного конфликта. – URL:
https://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/ihlmontreau.htm (Дата обращения 02.04.2017).
 77

29. Коновалов И.П., Валецкий О.В. Эволюция частных военных компаний. – Пушкино: Центр
стратегической конъюнктуры, 2013. – 138 с.
30. Коновалов И.П. История современного наемничества: «дикие гуси» и частные военные
компании. – М: Вече, 2017. – 288 с.
31. Контроль над обычными вооружениями в Европе – Конец режима или история с
продолжением? – URL:
http://www.pircenter.org/pages/50-conventional-arms-control-in-europe-end-of-regime-or-to-be-conti
nued/print/1 (Дата обращения 04.05.2017).
32. Операции и миссии НАТО. – URL: http://www.nato.int/cps/ru/natolive/topics_52060.htm (Дата
обращения 03.04.2017).
33. Рогозин. Д.О. Военно-политический словарь (война и мир в терминах и определениях). –
М.: Вече, 2011. – С. 24–30.
34. Силы быстрого реагирования НАТО. – URL:
http://www.nato.int/cps/ru/natohq/topics_49755.htm (Дата обращения 02.04.2017).
35. Скейхилл Дж. Blackwater. Самая могущественная наемная армия в мире. – М.:Институт
внешнеполитических исследований и инициатив, 2016. – C.480
36. Сформированные в соответствии с мандатом ООН в 2001 году Международные силы
содействия безопасности (МССБ или ИСАФ).
37. Частные военизированные организации в США и Англии. – URL:
http://www.psj.ru/press/detail.php?ID=55838 (Дата обращения 02.04.2017).
38. Частные военные компании: легализация наемных убийц или армия будущего? Обзор. –
URL: http://rapsinews.ru/international_ publication/20140707/271667681.html (Дата обращения
02.04.2017)ю

Глава 3. Роль сотрудников частных военных компаний и наёмников в вооруженных

конфликтах
1. «By Allison Stanger and Mark Eric Williams»: Yale Journal of International Affairs. Volume 2,
Issue 1: Fall/Winter 2006
2. «Private Military Contractors in Iraq – an Examination of Blackwaters Actions in Fallujah».
Committee on Oversight and Government Reform. 2007 September.
3. «The African Union (AU): Key Issues and U.S.-AU Relations» // Congressional Research Service
7-5700. 16 December 2016.
4. Контрактники против наемников// Новая газета. – URL:
http://www.ng.ru/politics/2008-08-12/4_armies.html (Дата обращения 08.08.2017).
5. Массовые наиболее серьезные нарушения прав человека в зоне вооруженного конфликта в г.
Бендеры, июнь-июль 1992 г. – URL: http://www. memo.ru/ (Дата обращения 22.07.2017).
6. 400 US mercenaries ‘deployed on ground’ in Ukraine military operations // Russia Today. – URL:
ttps://www.rt.com/news/158212-academi-blackwa-ter-ukraine-military/ (Дата обращения
05.08.2017).
7. Africa Contingency Operations Training and Assistance (ACOTA). – URL:
http://www.disam.dsca.mil/pubs/Indexes/Vol%2030_4/U.S.%20Africa%2 °Command%20Public%20
Affairs.pdf (Дата обращения 08.04.2017).
8. AFRICOM. – URL: http://www.africom.mil/about-the-command (Дата обращения 09.01.2017).
9. Audit of USAID in IRAQ. Oversight of Private Security Contractors in IRAQ Report
№E-267-09-002-P (04/03/2009).
10. Boko Haram’s ‘deadliest massacre’: 2,000 feared dead in Nigeria. – URL:
http://www.theguardian.com/world/2015/jan/09/boko-haram-deadliest-mas-sacre-baga-nigeria (Дата
обращения 19.03.2017).
 78

11. BP in Azerbaijan // Sustainability Report 2015. – URL:

http://www.bp.com/content/dam/bp/pdf/sustainability/country-reports/bp-sustainability-re-port-2015-a
zerbaijan.pdf.
12. C4ISR In Action // NG company. – URL:
http://www.northropgrumman.com/Capabilities/C4ISR/Pages/default.aspx (Дата обращения
05.08.2017).
13. Cass Global // Official site. – URL: http://www.cassglobalsecurity.com/contact.php.
14. Defense Intelligence Report Details Al Qaeda’s Plans For Russia, Chechnya and WMD,
November 16, 2004. – URL: http://www.judicialwatch. org/3883.shtml (Дата обращения
27.07.2017).
15. DR Congo’s troubled history. // BBC. – URL: http://news.bbc.co.uk/2/hi/africa/1120825.stm
(Дата обращения 14.05.2017).
16. E. Souleimanov, H. Aliyev. The Individual Disengagement of Avengers, Nationalists, and
Jihadists: Why Ex-Militants Choose to Abandon Violence in the North Caucasus. 2014th Edition,
Kindle Edition.
17. GUAM organization. // Official Site. – URL:
https://guam-organization.org/o-guam-organizatsii-za-demokratiyu-i-ekonomicheskoe-razvitie/ (Дата
обращения 07.08.2017).
18. Headquarters, Department of the Army United States Marine Corps.Report FMI 3-34.119/MCIP
3-17.01 September 2007.
19. Heidi M. Peters, Moshe Schwartz, Lawrence Kapp. Department of Defense Contractor and Troop
Levels in Iraq and Afghanistan: 2007–2017. Congressional research service 2017 Report. April 28,
2017. – P. 2–14.
20. ISAF Documents // Report. – URL:
http://www.isaf.nato.int/images/sto-ries/File/Placemats/PLACEMAT.MARCH%2004.pdf.
21. Jeremy Scahill Responds to Blackwater CEO Erik Prince, Visits Blackwater Sites and Prince’s
Hometown. – URL: https://www.democracynow.org/2007/5/23/
jeremy_scahill_responds_to_blackwater_ceo (Дата обращения 09.07.2017).
22. Jоrgensen Jan Jelmert. Uganda: a modern history. St. Martin’s Press, 1981. – P. 260–279.
23. LOGCAP 101: An Operational Planner’s Guide. Colonel Karen E. LeDoux. Army Logistic
University.
24. LOGCAP III Task Order continues support in Iraq. – URL:
https://www.army.mil/article/38607/logcap_iii_task_order_continues_support_in_iraq (Дата
обращения 17.04.2017).
25. Louis Wolf, MPRI, Covert Action, Fall/Winter 1999 Issue N.68.
26. Marines Jail Contractors in Iraq. – URL: http://www.corpwatch.org/arti-cle.php?id=12349 (Дата
обращения 05.09.2017).
27. Michael R.Gordon. Civilians to Take U.S. Lead as Military Leaves Iraq. – The NewYork Times,
18.08.10.
28. Omega Counsulting // Official site. – URL: http://www.omega-consulting.com.ua/news_ru.html.
29. Phillip van Niekerk and André Verlöy «Africa’s Merchant of Death Sold Arms to the Taliban».
January 31, 2002. Сайт «The Center for Public Integrity» организации «The International
Consortium of Investigative Journalists».
30. Scahill J. Blackwater. The Rise of The Most Powerful Mercenary Army. New York: Nation
Books, 2008. – P.213.
31. Sierra Leone: le chef des rebelles arrêté. – URL:
http://tempsreel.nouv-elobs.com/monde/20000517.OBS4474/sierra-leone-le-chef-des-rebelles-arrete.h
tml (Дата обращения 18.06.2017).
 79

32. Sierra Leone. – URL:

http://www.bpb.de/internationales/weltweit/innerstaatliche-konflikte/54806/sierra-leone (Дата
обращения 15.06.2017).
33. The privatisation of war // Guardian. – URL:
https://www.theguardian.com/world/2003/dec/10/politics.iraq (Дата обращения 17.04.2017).
34. Абрамова И., Фитуни Л. Цена «голубого золота» // Азия и Африка сегодня. – 2008.– № 12. –
С. 4–16.
35. Бойцы ЧВК на Украине. – URL: http://www.5-tv.ru/news/83706/(Дата обращения 11.08.2017)
36. Власти Мали разбираются с последствиями теракта в отеле «Рэдиссон». – URL:
http://www.vesti.ru/doc.html?id=2689343 (Дата обращения 19.04.2017).
37. Война в Нагорном Карабахе может повториться // Утро. ру. – URL:
http://www.utro.ru/articles/2005/10/25/489069.shtml (Дата обращения 27.07.2017).
38. Г. Кикнадзе. США продолжит подготовку военнослужащих ВС Грузии // «Зарубежное
военное обозрение», № 10 (715), 2006. – С.69.
39. Грузия сэкономила на оружии. Украина поставляла в Грузию оружие в ущерб своим
финансовым интересам. – URL: http://vz.ru/ politics/2008/9/26/212549.html (Дата обращения
11.08.2017).
40. Дополнительные протоколы I и II к Женевским конвенциям 1949 года. – URL:
https://www.icrc.org/rus/resources/documents/legal-fact-sheet/protocols-1977-factsheet-080607.htm.
41. Инструкторы из США останутся в Грузии 21 месяц. – URL:
http://www.newsru.com/world/17May2002/usa.html (Дата обращения 08.08.2017).
42. Интервью с руководителем одной из американских ЧВК // Газета. ру. – URL:
http://www.gazeta.ru/politics/2014/08/02_a_6157157.shtml (Дата обращения 11.08.2017).
43. История Республики Молдова. С древнейших времён до наших дней // Ассоциация учёных
Молдовы им. Н. Милеску-Спэтару. – Кишинёв, 2002. – С. 328.
44. Морская пехота США будет тренироваться на русских и украинцах // Газета. ру. – URL:
https://www.gazeta.ru/social/2015/03/10/6450781.shtml (Дата обращения 02.09.2017)
45. Москва заявила, что чешские наемники воевали на стороне Грузии. – URL:
http://inosmi.ru/world/20081126/245649.html (Дата обращения 11.08.2017).
46. Нападения на мирное население. Боко Харам. – URL:
http://www.vesti.ru/theme.html?tid=108123 (Дата обращения 16.04.2017).
47. Наумов А.О. «Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических
режимов в начале XXI века. Монография. – М: АРГАМАК-МЕДИА. 2016. – С.274.
48. ООН изучит данные КПРФ об использовании Киевом иностранных наёмников и убийстве
мирных граждан // Пресс-служба КПРФ. – URL: http:// kprf.ru/international/ussr/139666.html
(Дата обращения 11.08.2017).
49. ООН призывает власти ЦАР наказать виновных в вопиющих нарушениях прав человека. –
URL: http://www.unmultimedia.org/radio/russian/ archives/210465/#.Vr9ZpvmLTIU (Дата
обращения 10.07.2017).
50. Приднестровье: Венский документ не позволит изменить статус ЕС и США в формате
«5+2. – URL:
http://www.newscom.md/rus/pridnestrov_e-venskij-dokument-ne-pozvolit-izmenit_-status-es-i-ssha-v
-formate-5-2.html (Дата обращения 27.07.2017).
51. Против Южной Осетии на стороне Грузии воевали наемники из США, Турции, Украины и
Чехии. – URL: http://www.panarmenian.net/rus/world/ news/27992/ (Дата обращения 11.08.2017).
52. Связанные с «Аль-Каидой» террористы признались в нападении на отель в Мали. – URL:
https://lenta.ru/news/2015/11/20/mali_6/ (Дата обращения 17.04.2017).
53. Славянск готовится к новым атакам: над городом летают истребители. – URL:
http://www.vesti.ru/doc.html?id=1513543 (Дата обращения 05.08.2017).
 80

54. Фитуни Л.Л. Экономика Африки: вызовы посткризисного развития // Азия и Африка
сегодня. – 2010.М. № 8. – С. 40–51.
55. Апухтин Ю.С. Частные военные компании: новая цель политической криминологии//
Криминология: вчера, сегодня, завтра, 2009 г. – № 2/17.

Глава 4.Коммерциализация войны

1. «Hart Security» contracts/ – URL: www.un.org/depts/ptd/11_field_contract_others.htm.
2. About «Control Risks». – URL: www.hartsecurity.com/aboutus_selectedexperience.asp.
3. Andrew Buncombe, Paul Routledge and Fran Abrams, “Inquiry Finds Sandline Did Breach Arms
Embargo,” The Independent, May 17, 1998.
4. BP Report. – URL:
http://www.stimson.org/images/uploads/research-pdfs/BR-CompleteVersion-Dec03.pdf.
5. Dace Winther, «Regional maintenance of peace and security under international law: the distorted
mirrors», 36 (2013).
6. Department of Defense Contractors in Afghanistan and Iraq: Background and Analysis/
Congressional Research Service 7-5700. – May 13.2011.
7. Department of Peacekeeping Operations (DPKO), How Much Does U.N. Peacekeeping Cost. –
http://www.un.org/en/peacekeeping/operations/financing. shtml (last visited September 30, 2015),
with DPKO, Troop and Police Contributors,
http://www.un.org/en/peacekeeping/resources/statistics/contributors.shtml (last visited September 30,
2015).
8. Donald C. F. Daniel, Contemporary Patterns in Peace Operations, 2000–2010, in providing
peacekeepers: the politics, challenges, and future of united nations peacekeeping contributions 25, 28
n.6 (Alex J. Bellamy & Paul D. Williams eds., 2013).
9. Enrique Bernales Ballesteros. Report on the question of the use of mercenaries as a means of
violating human rights and impeding the exercise of the right of peoples to self-determination, UN
doc. E/CN.4/1999/11, January 13, 1999, par.72, 22.
10. Let contractors fight the Islamic State, Blackwater founder Erik Prince says. – URL:
https://www.washingtonpost.com/news/checkpoint/wp/2014/10/09/
let-contractors-fight-the-islamic-state-blackwater-founder-erik-prince-says/?utm_
term=.a053ae79ae18 (Дата обращения 23.03.2017).
11. Malcom H. Patterson, Privatising Peace: A Corporate Adjunct to United Nations Peacekeeping
and Humanitarian Operations (New York: Palgrave MacMillan, 2009).
12. PMC in Europe. – URL:
http://www.europarl.europa.eu/meetdocs/2009_2014/documents/sede/dv/sede150311audeplibrarypms
c_/ sede150311audeplibrarypmsc_en.pdf (Дата обращения 23.03.2017).
13. Purchase orders for UNAMI in 2011. – URL:
https://www.un.org/depts/ptd/11_field_po_others.htm.
14. Sami Makki, Sarah Meek, Abdel-Fatau Musah, Michael Crowley & Damian Lilly. “Private
Military Companies and the Proliferation of Small Arms: Regulating the Actors,”British American
Security Information Council, International Alert and Saferworld, 2011.
15. Secret Desert Force Set Up by Blackwater’s Founder. – URL:
http://www.nytimes.com/2011/05/15/world/middleeast/15prince.html?_r=0 (Дата обращения
19.08.2017).
16. The U.S. has spent $9 million a day to fight ISIS. – URL:
http://www.newsweek.com/isis-islamic-state-us-fighting-isis-isil-obama-pentagon-air-force-airstirkes-
342595 (Дата обращения 16.06.2017).
17. Tony Vaux, Chris Seiple, Greg Nakano and Koenraad Van Brabant, note 90 above, 15.
 81

18. U.N. Doc. A/70/95-S/2015/446 (June 17, 2015) [hereinafter The Ramos-Horta Report, Rapid
Reaction Peacekeeping Under a Blue Flag: A Viable Response to Today’s Global Environment 7
(May 14, 2002).
19. U.S. General Accounting Office, U.N. Peacekeeping: Lessons Learned in Managing Recent
Missions, GAO/NSAID-94-9, 40 (Dec. 1993), available at http:// www.gao.gov/assets/160/153972.pdf
(finding that the process by which the U.N. recruits peacekeepers through voluntary contributions
from member states delays deployment of peacekeepers missions, which subsequently complicates
on-theground operations).
20. UN CONTRACTS // Annual Statistical Report. – URL:
www.un.org/depts/ptd/11_field_contract_others.htm.
21. US Senate, Department of Commerce, Justice, and State, the Judiciary, and Related Agencies
Appropriation Bill, 2005, 160. – URL: www. gpo.gov/fdsys/
pkg/CRPT-108srpt344/pdf/CRPT-108srpt344.pdf.
22. William J. Durch et al., The Brahimi Report and the Future of U.N. Peace Operations 63 (Dec.
2003).
23. В Пентагоне признали, что США в Сирии нанесли авиаудар по мечети. – URL:
http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/4233585 (Дата обращения 26.03.2017).
24. Комитет по иностранным делам. Частные военные компании. Девятый отчет за сессию
2001–2002 годов, п. 85 и 89 (www.publications.parliament.uk/pa/
cm200102/cmselect/cmfaff/922/92208.htm#n123).
25. Конгресс одобрил повышение военного бюджета. – URL:
https://www.golos-ameriki.ru/a/3962508.html (Дата обращения 11.09.2017).
26. Статистика ООН. – URL: http://www.un.org/ru/peacekeeping/resources/statistics/factsheet.shtml.
27. Трамп увеличит расходы на оборону за счет экологии и сельского хозяйства.
Финансирование госдепа предложено сократить на 28 %. – URL:
https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2017/03/16/681416-tramp-oboronu-ekologii (Дата
обращения 11.09.2017).

Глава 5. У красной черты

1. «Email exchange with Nicholas George», Head of Communications, UNOPS, August 3, 2011.
2. «Mission to the United States of America»: Report of the Working Group on the use of
mercenaries, United Nations document, A/HRC/15/25/Add.3.
3. «Out of Control: The Case for a Complete Overhaul of Enforced Removals by Private Contractors».
Amnesty International UK, July 7, 2011. – URL: www.
amnesty.org.uk/uploads/documents/doc_21634.pdf (Дата обращения 21.09.2017).
4. «URG, an Australian private military and security company, uses a number of ex-military Chileans
to provide security to the Australian Embassy in Baghdad». ABC News, reported by La Tercera,
Chile, 16 September 2010.
5. Blackwater Took Hundreds Of US Weapons From Military, Afghan Police Using ‘South Park’
Alias. – URL: https://www.huffingtonpost.com/2010/02/23/
blackwater-took-hundreds-_n_474220.html (Дата обращения 21.09.2017).
6. Cedric Ryngaert, Litigating Abuses Committed by Private Military Companies (2008).
7. Department of Defense Appropriations Act, 2010, Pub. L. No. 111–118, § 8116, 123 Stat. 3409,
3454–55 (2009)
8. Email exchange with Jab Swart, Deputy Director of Security, UNDP, September 23, 2011. The
Annual Statistical Report on Procurement for that year lists «consultancy services».
9. Iraq security firm denies trigger-happy charge. // The Guardian. – URL:
https://www.theguardian.com/world/2007/oct/03/usa.iraq (Дата обращения 21.09.2017).
 82

10. James Risen, Limbo for U.S. Women Reporting Iraq Assaults, N.Y. TIMES, Feb. 13, 2008, at A1;
Dahlia Lithwick, Open the Shut Case, SLATE (Jan. 28, 2010, 6:31 PM),
http://www.slate.com/id/2242792/.
11. James Risen; Mark Mazzetti, «Blackwater guards tied to secret C.I.A. raids». New York Times, 10
December 2009.
12. Liz Jackson. «Prison van firm under scrutiny after death», ABC News, June 15, 2009. – URL:
www.abc.net.au/ news/2009-06-15/prison-van-firm-under-scrutiny-after-death/1713972. (Дата
обращения 21.09.2017).
13. Matthew Taylor, «Jimmy Mubenga: Security Firm G4S May Face Charges over Death»,
Guardian, March 16, 2011. – URL: www.guardian.co.uk/uk/2011/
mar/16/mubenga-g4s-face-charges-death (Дата обращения 21.09.2017).
14. Mission to Ecuador, «Report of the Working Group on the use of mercenaries», United Nations
document, A/HRC/4/42/Add.2.
15. U.S. Department of DEF/supra note 12, at 2. // discussing PMC violence against civilian
populations in Bosnia and Kosovo.
16. U.S. policy a paper tiger against sex trade in war zones. // The Washington post – URL:
http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2010/07/17/ AR2010071701401.html (Дата
обращения 25.07.2017).
17. UK firm «employed former child soldiers» as mercenaries in Iraq // The Gurdian. – URL:
https://www.theguardian.com/global-development/2016/apr/17/
uk-firm-employed-former-child-soldiers-as-mercenaries-in-iraq (Дата обращения 25.08.2017).
18. Volker Franke. Case study #1, Сomplex operations case studies series Security by Contractor:
Outsourcing in Peace and Stability Operations Department of Political Science & International Affairs
(KSU).
19. Американские наемники «развлеклись» в Афганистане. – URL:
http://www.km.ru/news/amerikanskie_naemniki_razvleklis(Дата обращения 25.07.2017)
20. Красная кровь в «Черной воде» Первой в Ираке стреляет частная армия. // Время. ру. –
URL: http://www.vremya.ru/2007/184/5/188752.html (Дата обращения 21.09.2017.

Глава 6. Дилеммы правового регулирования

1. «Memorandum of Points and Authorities in Support of Defendants Motion to dismiss for lack of
Jurisdiction», U.S., January 13, 2009.
2. «Use of mercenaries as a means of violating human rights and impeding the exercise of the right of
peoples to self-determination». UN Doc. E/CN.4/2005/14.
3. Agreement between the USA and the Republic of Iraq on the withdrawal of US Forces from Iraq
and the Organization of Their activities during Their temporary presence in Iraq // November 17,
2008.
4. Agreement regarding the status of US military and civilian personnel of the US Department of
Defense (DOD) present in Afghanistan in connection with cooperative efforts in response to terrorism,
humanitarian and civic assistance, military training and exercises, and other activities // 2002 U.S.T.
100.
5. DCAF Backgrounder. Частные военные компании // Вестник Женевского Центра
демократического контроля над вооруженными силами (ДКВС). – URL: https://goo.gl/akZ6cF
(Дата обращения 28.01.2017).
6. George Aldrich, «Guerrilla combatants and prisoner of war status», American University
International Law Review, Vol. 31 (1982), p. 881.
7. Helmut Philipp Aust, Mindia Vashakmadze: «Parliamentary consent to the use of German armed
forces abroad: The 2008 decision of the Federal Constitutional Court in the AWACS/Turkey Case,
German Law Journal, vol. 9 2008.
 83

8. Mateus Kowalski, Legal Counsellor at the Ministry of Foreign Affairs of Portugal «The Regulation
of Private Security Companies in Portugal» National Reports Series 09/09.
9. Zur Qualifizierung der privaten Sicherheitsdienste. – Gewerbearchiv, 48 (2002) 4, pp. 129–137.
10. Договоры и обычное право: обзор. – URL:
http://www.icrc.org/rus/war-and-law/treaties-customary-law/overview-treaties-and-customary-law.ht
m (Дата обращения 28.01.2017).
11. Женевская конвенция от 12 августа 1949 года об обращении с военнопленными – URL:
http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/geneva_ prisoners.shtml (Дата обращения
29.01.2017).
12. Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и
обучением наемников от 4 декабря 1989 г., UNGA Res. A/RES/44/34, вступила в силу 20
октября 2001 г.
13. Русинова В. Н. Проблемы регулирования статуса «незаконных комбатантов»
в международном гуманитарном праве // Вестник РГУ им. И. Канта. 2008. Вып. 9.
Экономические и юридические науки. – С. 19–27.
14. Сoalition provisional authority order number 17 status of the Сoalition, Аoreign liaison missions,
their personnel and contractors. – URL: http://www.usace.
army.mil/Portals/2/docs/COALITION_PROVISIONAL.pdf.
15. Саврыга К.П. Международный правовой статус наемников и проблема принадлежности
сотрудников частных военных и охранных компаний к наемникам // Современное право. 2014.
№ 8. – С. 138–143.