Прошёл год с момента победы сил Добра на Ксентароне.

Магия Деймоса помогла героям из

Энии вернуться домой, жизнь потихоньку переходила в мирное русло. 

Во дворце короля Дезмонда был устроен пир в память о погибших при защите Энии и в битве у
башни Деймоса. С Ксентарона прибыла делегация, которую возглавляли почтенный гном
Дрогбар и золотой дракон Гилтиас. Драконы покинули мир Энии много веков назад, и их
появление могло бы излишне взволновать эльфийскую знать, так как до этого им доводилось
видеть только одного дракона – жестокого Ская. Поэтому Гилтиас благоразумно принял облик
существа одной из рас, обитающих в мире Энии — кендеров. Они похожи на эльфов, только
маленького роста, не выше гнома. Миролюбивое племя, занимающееся, в основном,
выращиванием всяческих овощей и фруктов. 

На третий день пиршества всё это порядком поднадоело Гилтиасу, и он, будучи любопытным
молодым драконом, пошёл в сопровождении придворного мага Ирдиса в королевскую
библиотеку. Гилтиас знал, что некогда драконы жили в Энии, и ему было интересно узнать
причину их ухода. Но, зарывшись в древние фолианты, он обнаружил ещё более любопытную
вещь. Оказывается, в давние времена миры Энии и Ксентарона были связаны порталами –
внушительными сооружениями, напоминающими городские ворота, правда, меньшего размера.
Через них могли проходить целые торговые караваны, ибо между мирами активно велась
торговля. Сопровождали караваны два войска, по одному от каждого государства, вот тут-то
Гилтиас и обнаружил самое интересное. 

Однажды караван ушёл из Энии на Ксентарон и не вернулся. Более того, после того раза больше
не предпринималось попыток пройти через порталы. Единственное, что смог понять
новообратившийся кендер – весь тот край, где были установлены «врата», накрыла ледяная буря,
причём, явно не обошлось без могущественной магии. Гилтиас обратился к мудрому Ирдису,
желая узнать, почему никто не пытался восстановить портал, но получил печальный ответ. Во-
первых, Цитадель Магии, в которой располагались «врата», находится, образно выражаясь, «на
краю земли». А, во-вторых, дорога в те края за многие века стала совершенно непроходимой, да
и с чем там предстоит столкнуться, с каким злом, никто не мог дать точного ответа. 

Друзья собрали небольшой совет. Третьим к ним подключился Дрогбар, которому совершенно не
нравилось эльфийское вино. Очевидно, что у посланников Ксентарона было одно преимущество
– возможность летать высоко над землёй. Гном, разумеется, летать не умел, но Гилтиас даже не
пытался отговорить упрямого Дрогбара от путешествия. Тем более, выяснилось, что пропал
караван не с чем-нибудь, а с драгоценностями. Впрочем, возможность снова объединить два
мира, что позволит гномам исследовать недра энийских гор, тоже была не последней причиной
для желания немедленно отправиться в путь. 

Ирдис снабдил гостей необходимыми картами – лететь надо было далеко на восток. Сначала
преодолеть горный хребет, который ограничивал эльфийское королевство, затем перелететь
непроходимый дремучий лес, и лишь потом можно было добраться до земель, некогда
благополучных и плодородных, а ныне замороженных и заброшенных. Замок, где столетия назад
обитали могучие эльфийские колдуны, находился на берегу океана, из-за глади которого каждый
день поднималась звезда, согревавшая мир Энии. Но место, где приземлился Гилтиас, не
согревалось ничем. Это действительно была какая-то магия, и только внутренний огонь дракона
и утеплённые доспехи гнома помогали героям чувствовать себя более-менее сносно. Ещё издали
Гилтиас заметил, что одно из окон башни заброшенной Цитадели Магии светится. Это его очень
удивило. Некогда здесь обитали колдуны, которые не подчинялись энийскому королю, имели
свои законы и вообще жили обособленно. Помимо всего прочего, они обеспечивали
бесперебойную работу врат, но во время катастрофы, произошедшей со злополучным караваном,
часть из них погибла, а оставшиеся собрали пожитки и перебрались в людские земли. Об этом
рассказывал Ирдис, его слова подтверждали исторические книги в библиотеке. 

Готовые к любому повороту событий, герои вошли в башню, держа наготове оружие. Разумеется,
Гилтиас снова принял обличье кендера. Поднявшись по лестнице на пару этажей, они увидели
свет, пробивающийся из-под одной из дверей, и постучали в неё. Им никто не открыл, и они
осторожно ступили внутрь. К удивлению друзей в комнате горел светильник из нескольких
свечей и освещал скромно накрытый обеденный стол. 

Казалось, в помещении никого нет, как из неосвещённого угла вдруг раздался голос,
предлагающий уставшим путникам присоединиться к трапезе. Гилтиас и Дрогбар держались
настороже, но приветливые речи гостеприимного хозяина странным образом усыпили их
внимание. Тепло от очага и пенящийся эль отогрели гостей и настроили на дружеский разговор,
ибо речи их собеседника внушали доверие. Своего имени он не открыл, назвавшись одним из
древних магов, которые, якобы, отказывались от своих имен, вступая в братство. Впрочем, если
бы Гилтиас и Дрогбар некоторое время пожили в Энии, то сразу бы поняли, что этот колдун мало
чем похож на местного эльфа. Убедившись в благих намерениях самозваного древнего мага,
герои рассказали ему о цели своего путешествия и неожиданно обрели помощь с его стороны.
Колдун поведал, что ему известно местонахождение врат и он готов сопроводить туда гостей. Ну
а сам он не смог проникнуть через портал, потому что забыл заклинание, которое его открывает.

Тут наше повествование переносится на несколько столетий назад, в злополучный день, когда
небольшое, но прекрасно снаряжённое и обученное войско под предводительством
благородного командира, эльфийского лучника Ботар-эля, сопровождало караван с
необработанными драгоценными камнями и золотыми монетами. Камни предназначались
гномам Ксентарона для дальнейшей обработки, затем бриллианты должны были вернуть
обратно к радости эльфийских красавиц. Ну а золото шло в уплату какого-то товара с
Ксентарона. Пройдя внутренние дворы цитадели, отряд подошёл к поднятой плите, которая
открывала вход в подземные коридоры. Гружёные повозки в сопровождении эльфийских
всадников медленно исчезали во мраке, уходя под землю. Через некоторое время Ботар-эль во
главе своего отряда стоял перед вратами. 

Настало время действовать магам. Тут поподробней стоит остановиться на устройстве портала.
Как следует логически, порталов было два. Один стоял в магической цитадели в мире Энии,
второй находился на Ксентароне, в гномьих подземельях. Собственно, гномы не выбирали, куда
устанавливать портал, скорее они даже были этому не рады, но на каждой из планет находились
«места силы», где такие устройства вообще могли функционировать. Но если в мире Энии это
место удачно совпало с районом, где находилась магическая башня, то на Ксентароне такое
«место силы» оказалось в гористой местности, населённой бородатыми обитателями. Теперь
становится понятно, почему Первый Бог находился именно там во время попытки захватить
Ксентарон силами Минатрикс: главной задачей было защитить портал от возможного
проникновения в него обезумевшего на первых порах Повелителя Деймоса или слуг демонессы.
Так вот, попасть напрямую из портала в портал было невозможно, так как существо должно
было пройти некую стадию дематериализации, что опасно, либо оказаться в некой сумеречной
зоне между двумя мирами и из неё уже выйти в другой мир. Древними магами был выбран
второй путь. Ходят легенды, что в установке врат принимали участие лично Безымянный Бог,
Хранитель Ксентарона, и прекрасная Нариэль, Хранительница мира Энии. Впрочем, вряд ли без
их участия магия врат могла бы перебрасывать путешественников в междумирье, в так
называемый Зал Перехода. Это место находилось «в нигде», и из него было проще всего попасть
в любое существующее измерение, включая высшие. Но порталы были ориентированы на два
мира. Они открывались при помощи заклятья, известного лишь избранным магам, которые
сопровождали караваны. Магов всегда было двое, на всякий случай. 

Вернёмся к Ботар-элю и его отряду. Два мага подошли к порталу и начали произносить свои
заклятья, сопровождаемые замысловатыми пассами худощавых рук. Всё шло запланировано,
благородный командир даже немного заскучал, но потом врата начали мерцать, издавая
равномерно-высокий пульсирующий звук. Было пора идти внутрь. Ботар-эль поёжился – к
телепортации невозможно привыкнуть. Твоё тело как будто на секунду то ли занимает всю
Вселенную, то ли становится размером с песчинку, а потом снова возвращается в прежние
границы. И вот ты уже в Зале Перехода, пустынном месте, где нет ни стен, ни потолка - просто
безграничный мрак, освещаемый лишь факелами. И где-то далеко впереди возвышается
мрачный портал Ксентарона. Вслед за благородным лучником из врат стали выходить его
солдаты и караванщики, затем материализовались телеги с грузом, ну а последними появились
маги. Первая часть перехода была завершена. Командиру хотелось побыстрее пройти через
второй портал и оказаться в настоящем мире с настоящим воздухом, ибо Ботар-элю казалось,
что в Зале Перехода они вообще не дышат, да и непонятно, бьются ли сердца под доспехами.
Маги подошли к вратам Ксентарона и начали произносить тайные слова. Вдруг что-то пошло не
так: портал начал вибрировать, но не знакомыми импульсами, а как бы реже и ниже по звуку.
Мерцание на зеркальной глади не появилось. Тьма, куполом укрывавшая Зал Перехода, как
будто раскололась, из появившейся сетки трещин пошли разноцветные всполохи. Благородный
эльф почуял неладное и дал команду своим войсками приготовиться к обороне. 

Вдруг раздался ужасающий рёв, повеяло диким холодом, в лица людей и эльфов полетел снег,
острый, как наконечники стрел. Врата со стороны Энии ещё светились, ибо заклинания их
обычно активируют на некоторое время, а обратных заклятий маги не применяют. Ботар-эль
отдал приказ отступать назад, в подземные коридоры Энии, ибо он уже увидел, какой враг им
противостоит. Огромный ледяной дракон пикировал в сторону каравана, глаза его светились
холодным голубоватым огнём, а из огромной пасти вырывалась снежная буря. Это была ледяная
драконица Метель. В Междумирье существовало несколько видов драконов и все они поражали
своей мощью и размерами. Высшие маги и жрецы были осведомлены, хотя и весьма
поверхностно, о подобных существах, впрочем, не было случаев, чтоб эти умные и опасные твари
вторгались в обитаемые измерения. Командир отряда успел подумать, почему их не встретил
эскорт с Ксентарона, как это было принято, и почему так сработало заклятье открытия портала.
Была ли это диверсия извне или маги ошиблись, читая цепочки волшебных слов, всё это уже
было неважно – ледяная смерть неслась в сторону врат мира Энии и грозила гибелью всему
живому. Эльфийские лучники сомкнули свои ряды и начали выпускать стрелы в сторону Метели.
Она будто бы этого и не ощущала, целенаправленно двигаясь в сторону энийских врат, но всё-
таки самоотверженность эльфийских воинов замедлила её полёт. Ботар-эль понимал, что
времени мало, через несколько минут от отряда ничего не останется, а врата всё ещё будут
открыты. Холод сковал командира, руки и ноги отказывались повиноваться, а мысль замерзала
вместе с телом. Но, вознеся молитву хранительнице Нариэль, Ботар-эль нашел в себе силы и
совершил самый важный поступок в своей бесконечно-длинной эльфийской жизни. Выхватив
меч, он бросился к Вратам Энии, так быстро, как ему позволяли бежать онемевающие от мороза
ноги. Командир не собирался сражаться с драконицей, это было бесполезно, его целью было
основание врат. Ему удалось опередить Метель лишь на мгновение, она уже начала
превращаться в ледяную бурю и устремилась к порталу. Поток снега и ледяных осколков проник
внутрь, но сам монстр ещё не успел. Храбрый Ботар-эль из последних сил ударил по основанию
портала, он не знал, поможет это или нет. Целый миг казалось, что ничего не произошло, но
затем пульсирование стало тише и полностью затихло. Мерцание погасло прямо перед мордой
Метели, которая увидела своё отражение в зеркальной глади уснувшего портала. И только её
ледяное магическое дыхание успело вылететь в мир Энии, заморозив все земли в окрестностях
Цитадели Магии. Не все колдуны смогли спастись, а выжившие покинули это место навеки.
Ресницы Ботар-эля покрывали снежинки, а на губах играла улыбка. Благородный командир спал
вечным сном. 

Теперь мы снова возвращаемся к Гилтиасу, Дрогбару и странному колдуну. Пообедав и отдохнув,

герои собрались в путь. Идти было недалеко, со слов мага, каменная плита, открывающая ход в
подземелья, - находилась в одном из внутренних дворов. Главным препятствием был слой льда,
покрывавший землю, но для гнома, привычного к работе в каменных пещерах, не составило
труда очистить необходимую площадку. Колдун привёл в действие подъёмный механизм,
напоминающий устройство для подъёма мостов через ров, и плита стала медленно ползти вверх,
издавая скрежет. Вскоре герои ступили на пологий спуск. Проделав путь, совершённый много
веков назад командиром Ботар-элем, они оказались перед порталом. 

Пришло время действовать дракону-кендеру: только он знал древний язык магии и только ему
Ирдис доверил секретные заклятья. Всё прошло успешно, врата начали мерцать, и путники
несмело ступили в их тёмную гладь. Сначала вокруг была тьма, Гилтиас добавил яркости своему
факелу, чтоб оценить, куда они попали. Друзья оказались поражены. Снег вперемешку с
золотыми монетами и россыпи драгоценных камней – вот что можно было наблюдать в
пределах освещённого факелами круга. Гном бросился собирать сокровища, но Гилтиас
остановил его. Что-то здесь было не так. Во-первых, такие ценности не могли просто так тут
оказаться никому не нужными, а, во-вторых, кендер понял, что они остались с Дрогбаром вдвоём,
их проводника больше не было рядом. Почувствовав, что стоит поспешить, герои направились к
вратам Ксентарона, и Гилтиас незамедлительно начал творить нужные заклинания. Тут друзья
услышали голос, пронизывающий ужасом до глубины души, голос который как бы шёл отовсюду.
Он сулил гибель всему миру и, в первую очередь, им самим. Оглянувшись, кендер увидел
гигантский силуэт и понял, что, даже будучи золотым драконом, ничего не сможет исправить –
неподалёку светилась клыкастая пасть мифической ледяной драконицы. Метель не могла
вырваться из своего плена все эти столетия, так как не знала эльфийских заклятий, и накопила
неимоверную злобу за время своего заключения. Гилтиас понял, что может случиться
непоправимое: врата со стороны Энии ещё светились и путь в зелёный мир эльфов был открыт
для чудовища. Решение было принято моментально – на Ксентароне жили золотые драконы, и
они вполне могли оказать достойное сопротивление ледяному сородичу, тогда как Эния
оставалась беззащитной перед лицом столь могучей силы. Схватив гнома за руку, тут уже было
не до сантиментов, юный золотой дракон в обличье несуразного кендера прыгнул в гладь
портала Ксентарона. Он не сомневался, что обезумевшая от злобы драконица последует за ними.
Сначала произошло то же, что и при попадании в Зал Перехода – тела как будто растворились в
окружающем пространстве. Осознание происходящего не покидало их, друзья ждали, когда
произойдёт материализация и они окажутся на твёрдой земле своего родного мира. Но ничего не
произошло, Гилтиас и Дрогбар бестелесными духами парили в безграничном космосе.
Драконица так и не появилась, но это уже не вдохновляло героев, ибо они не понимали, что
произошло, почему их не перебросило на Ксентарон, и как им теперь быть? 

Внезапно всё пространство вокруг заполнили лучи золотого света, и в этом сиянии стали
появляться очертания высоких стен, красивых башен и других архитектурных деталей, будто
сотканных из облаков. Вокруг мелькали какие-то тени, их силуэты напоминали воинов в богатых
доспехах с замечательным оружием. Это место можно называть Танелорном или Вальхаллой,
обителью душ героев, павших на ратном поле. Гномам точно было известно о нём. Душа
Дрогбара ликовала, он решил, что драконица успела его сожрать до телепортации, и он оказался
в этом пантеоне. Внезапно одна тень отделилась от прочих и приблизилась к друзьям. Гилтиас
сразу узнал воина – это был Торвальд, такой, каким его запомнил золотой дракон в день
решающей битвы у цитадели Деймоса. Пока Гилтиас и Дрогбар в изумлении не могли проронить
ни единого слова, храбрый воин поведал им об этом месте. Он сказал, что не испытывает боли,
только радость и покой, но его память хранит всё о прошлой жизни. У героических воинов есть
привилегия, дарованная Богами, не перерождаться, а обрести покой в этом чудном Призрачном
Храме. 

Ведомые одной лишь силой мысли, фантомы направились в сторону самой высокой башни.
Внутри было некое подобие огромного алтаря, а зажжённые свечи повсюду висели прямо в
воздухе. В двух дальних углах, по одной в каждом, стояли внушительные статуи божеств. 

Одно изображало статного мужчину в длинном белом одеянии, в руке он держал золотой посох.
Путники узнали в нём Безымянного Бога, с которым познакомились на Ксентароне. Другое
изваяние представляло собой образ прекрасной девы, судя по всему, эльфийки. Никто из друзей
её ранее не видел, но все сразу поняли, что перед ними легендарная Хранительница Энии,
Нариэль. Гилтиас приблизился к статуям и мысленно обратился к ним. Поняв, что его слушают,
золотой дракон поведал о своих приключениях и об опасности, которая угрожает двум мирам.
Достоверные образы, хранившиеся в его памяти, выражали тревогу и страх. Беззвучная речь
Гилтиаса закончилась, и наступила томительная пауза, все ждали, каков будет ответ Богов. И
ответ последовал. Сначала выступил Первый Бог, поблагодарив героев за храбрость. Он
поведал, что драконица Метель покинула Зал Перехода, бросившись за ними в портал, но,
поскольку тот был повреждён ещё в древние времена, то куда она телепортировалась – даже он
ответить не мог. Магия льда отступила вместе с ней, но угроза осталась: злые твари из
Междумирья каким-то образом нашли путь в Зал Перехода, а уж оттуда не так сложно очутится в
мирах, населённых смертными. Демиург Ксентарона удивился, что вполне живые существа
попали в это измерение и пообещал применить все свои высшие способности, чтобы вернуть их
обратно. Затем заговорила Хранительница Энии, она поинтересовалась, нужна ли им ещё какая-
то помощь, но Гилтиас и Дрогбар ответили, что им ничего не нужно, достаточно вернуться в свои
тела. И тут впервые заговорил Торвальд, он просил создательницу своего мира вернуть его в
обычную жизнь. 

В те дни, когда Дезмонд призвал его на помощь, храбрый воин уже не помышлял о ратных
подвигах, его сердце зажгла настоящая любовь, и он готовился сделать предложение своей
возлюбленной. Но отказать в помощи Дезмонду он не мог, будучи обязанным полуэльфу
жизнью. Торвальд попал в рай для героев, это было мечтой любого воина, но он так и не смог
обрести покой, ибо его любовь была сильнее. Хранительница Нариэль чувствовала, что душа
воина мечется, и согласилась даровать ему новую жизнь. Стены Призрачного Храма стали
растворяться, Дрогбар вскоре почувствовал тяжесть своего тела. Герои стояли в Зале Перехода,
Торвальд был с ними, холод исчез, исчезли и все драгоценности, не было никаких следов
драконицы и колдуна. 

Потом был поход обратно через портал Энии, полёт на золотом драконе, разговор с Ирдисом.
Гном переживал, что золото пропало, Гилтиас грустил из-за того, что дорога между Энией и
Ксентароном так и не стала доступной для жителей этих миров, Ирдиса взволновали сведения
про странного колдуна. Герои знали, что покой в ближайшее время им не грозит – их ждали
новые приключения.