В середине XIX столетия в русской культуре определились два

различных отношения к искусству.
Революционные демократы ждали от искусства прежде всего
гражданской направленности: непосредственного участия в общественно-
политической борьбе, отражения наиболее наболевших
вопросов времени. Все, что находилось вне сферы общественных
интересов, считалось пошлостью, в том числе и «чистая» поэзия.
Определение «чистое искусство» сложилось в русской критике как отрицательное в
40-50-х годах.

“ЧИСТОЕ ИСКУССТВО” (иначе – “искусство для искусства”) – эстетическая теория,

которая утверждала, что искусство и литература не должны выполнять социальных
задач, не обязаны приносить “пользу”, а должны служить лишь для эстетического
наслаждения прекрасным. Его цель — дарить красоту и пробуждать восхищение
миром, воплощённым в произведении.

В основе "чистого искусста" лежат только эстетические принципы. Школа чистого

искусства не преследовала никаких политических целей, не имела никакой
идеологической программы. К ней принадлежали поэты, которые писали, потому что
им хотелось писать, потому что поэзия для них стала средством выражения своего
внутреннего мира, своих переживаний и размышлений. Они писали о том, что
чувствовали, и пели о том, о чем им пелось. Поэты школы «Чистого искусства», как
правило, не соотносили свою поэзию с реальными событиями современности.

Идеи “чистого искусства” проявились в позднем творчестве Пушкина (стихотворения

“Поэт”, “Поэту”, “Поэт и толпа”). В 40-50-х годах ярко заявляет о себе поэтическое
творчество А.А. Фета, Ф.И. Тютчева как своеобразная реакция на демократические
ориентации, которые шли от Некрасова и БелИнского. Оба поэта - Фет и Тютчев -
были вне укреплявшегося направления в литературе, закладывали ее новую
родословную.

Их начинания были подхвачены А.Н. Майковым, Я.П. Полонским, А.К. Толстым.

Поэты этой группы искренне полагали, что поэзия должна говорить о вечном
свободно, без принуждения. Никакой теории над собой они не признавали.
Объединяясь на некоторых общих принципах, поэты «чистого искусства», однако, во
многом различались между собой. Майков даже был одно время под влиянием
БелИнского и своей скромной поэмой «Машенька» (1845) внес определенный вклад в
формирование «натуральной школы». Бестенденциозный Алексей Толстой был
весьма зол и тенденциозен в своих выпадах против демократов из «Современника»,
предлагавших рецепты от социальных болезней (баллада «Пантелей - целитель»). Он
написал едкую историю России в стихах, сатиру на чиновников («Сон Попова») и
был соавтором литературной мистификации «Козьма Прутков».
Сторонники «искусства для искусства» (А.В. Дружинин, В.П. Боткин, П.В. Анненков
и другие), в свою очередь, декларировали стремление создать мир красоты,
противопоставленный убогой и низкой действительности, апеллируя к строкам
Пушкина.

Не для житейского волненья,

Не для корысти, не для битв, —
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв...
«Чистое искусство» уделяло много внимания форме, поэтическому слову, а также
пластике и выразительности художественного образа, музыкальности, что должно
было подчеркнуть красоту лирического произведения. Поэзия, по мысли сторонников
«чистого искусства», преображает мир, а художник, творец обладает высшим даром
видеть то, что скрыто от человеческих глаз, и воплощать это в слове.
Основное противоречие «искусства для искусства» в том, что идея независимости
искусства может привести к несвободе художника в выборе темы, поскольку
широкий круг проблем оказывается под запретом.