А. А.

КОМЗОЛОВА

МОСКВА НАУКА 2005

УДК 94(47)
ББК 63.3(2)
К63

^% Г А РѴ \^

Издание осуществлено при финансовой поддержке

Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект № 04-01-16049д

Рецензенты:
доктор исторических наук ВЛ . Степанов,
кандидат исторических наук И.А. Христофоров

Комзолова А.А.
Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Вели­
ких реформ / А.А. Комзолова. - М. : Наука, 2005. - 383 с. -
ISBN 5-02-010293-8 (в пер.).
Монография посвящена истории внутренней политики самодержавия в отношении
литовско-белорусских земель, вошедших в состав Российской империи после разделов
Речи Посполитой. На основе широкого круга архивных и опубликованных источников
прослеживается формирование правительственного курса в Северо-Западном крае в
царствование Александра П (1855-1881), а также исследуется деятельность виленских ге­
нерал-губернаторов В.И. Назимова, М.Н. Муравьева, К.П. Кауфмана, Э.Т. Баранова,
А.Л. Потапова, П.П. Альбединского в контексте политической борьбы в правящих кру­
гах империи. Большое внимание уделяется влиянию Польского восстания 1863 г. на про­
ведение в этом регионе общероссийских реформ. В работе ставится задача рассмотреть
особенности управления генерал-губернатора М.Н. Муравьева и выяснить отношение к
нему представителей российской высшей бюрократии. Автор также прослеживает даль­
нейшую судьбу мероприятий Муравьева при его преемниках.
Для специалистов-историков и всех интересующихся прошлым России, Белоруссии
и Литвы.

По сети “Академкнига”

ISBN 5-02-010293-8 © Комзолова А.А., 2005

© Издательство “Наука”, редакционно­
издательское оформление, 2005
 ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение .................................................................................................. 4

Глава I
Целитель “тяжелых ран” Литвы: генерал-губернатор В.И. Нази­
мов (1855-1863)....................................................................................... 20

Глава II
Успокоение и реформы: генерал-губернатор М.Н. Муравьев
(1863-1865) .............................................................................................. 38
“Система” М.Н. Муравьева .................................................................. 40
“Космополиты” и “ультрапатриоты” ................................................. 111

Глава III
Судьба “системы” М.Н. Муравьева при его преемниках (1865-
1880)........................................................................................................ 167
Борьба в верхах вокруг политики в Северо-Западном крае в
1865-1867 гг............................................................................................. 168
Попытки пересмотра “системы Муравьева” в Северо-Западном
крае в конце 1860-х - 1870-е годы ....................................................... 241
Заключение............................................................................................ 338
Генерал-губернаторы и губернаторы Северо-Западного края ....... 342
Источники и литература...................................................................... 345
Принятые сокращения......................................................................... 358
Указатель личных имен ....................................................................... 360
Список иллюстраций ............................................................................ 382
 Моей маме
Людмиле Андреевне
Комзоловой

введение

Северо-Западный край появился на административной карте

Российской империи в результате разделов Речи Посполитой. Зем­
ли, некогда составлявшие территорию бывшего Великого княжест­
ва Литовского и затем Польско-литовского государства, были без
каких-либо особых условий включены непосредственно в состав им­
перии. Благодаря этим присоединениям, государственные границы
России в конце ХѴШ в. были перенесены далеко на запад. В первой
половине и даже середине XIX в. эти земли продолжали официаль­
но именовать “губерниями, от Польши возвращенными”. Новое до­
стояние России не рассматривалось в качестве отдельной, историче­
ски сложившейся этнической единицы, как Царство Польское или
Княжество Финляндское. Как правило, эти территории включались
в понятие “прародительской вотчины” русских царей, отторгнутой
другим государством —Польшей, —а затем вновь возвращенной.
В отечественной историографии труд Н.М. Карамзина заложил тра­
дицию рассматривать пути развития России, от Новгорода Великого
и Киева до Московского княжества, оставляя в стороне историю за­
падных окраин, не входивших в состав “государства Российского”.
С того момента, как Полоцкое или Волынское княжества переходи­
ли под власть литовских князей, население этих земель переставало
быть “россиянами”, становясь “Литвой”1.
Представление о Северо-Западном крае начинает меняться в
1830-1840-х годах, когда “государственнический” и династический
взгляд на Россию в официальном дискурсе постепенно дополняется
идеями о “народе” и “народности”. Теория, разработанная истори­
ком Н.Г. Устряловым и поддержанная министром народного просве­
щения графом С.С. Уваровым, представляла историю России как
параллельное развитие двух насильственно раздробленных частей
одного целого —Руси восточной (Московского государства) и Руси

1 Лаппо И.И. Западная Россия и ее соединение с Польшею в их историчес­

ком прошлом. Исторические очерки. Прага, 1924. С. 15-16, 33-34.

4
западной (“Литвы”). С этой точки зрения, вхождение западных ок­
раин в состав империи Романовых было закономерным и неизбеж­
ным завершением процесса объединения русского народа, лишь на
время отсроченного владычеством Польши2. Однако интерес рус­
ского общества к “Литве” стимулировался не столько научными
изысканиями, раскрывавшими историческое и культурное родство
России и ее Западного края, сколько бурными политическими собы­
тиями, приковывавшими всеобщее внимание. Такие вехи в истории,
пройденные Россией после включения в ее состав северо-западных
губерний, как Отечественная война 1812 г., “раздавленный бунт”
1830 г., Польское восстание 1863 г., заставляли власть пристальнее
всматриваться в “старые скрижали” отношений русских, поляков,
белорусов, литовцев.
Однако, несмотря на довольно отрывочные и не всегда досто­
верные знания русского общества о культурно-исторической, этни­
ческой, лингвистической, географической и прочей специфике это­
го региона, в административной практике XIX в. прочно закрепи­
лась и хорошо осознавалась самая, пожалуй, важная особенность
Северо-Западного края, с точки зрения управления им, - подчине­
ние этих территорий и населения власти генерал-губернатора. Гене­
рал-губернатор, являясь “главным блюстителем неприкосновеннос­
ти верховных прав самодержавия, пользы государства и точного ис­
полнения законов”, одновременно был и представителем интересов
вверенного ему края в высших правительственных сферах, и олице­
творял связь края с империей. Неопределенность компетенции и
чрезвычайность полномочий генерал-губернаторской власти выво­
дили фигуру главного начальника края за рамки значения первого
чиновника на этой окраине. Генерал-губернатор не столько наблю­
дал за отлаженным механизмом государственной машины, сколько
сам настраивал и направлял ее ход.
В силу особого положения виленского генерал-губернатора
большое значение для выработки внутренней политики империи
имел индивидуальный подход каждого из чередовавшихся главных
начальников Северо-Западного края к методам интеграции этой ок­
раины с центром. Хронологические рамки работы охватывают пе­
риод с середины 1850-х и до конца 1870-х годов, от попыток генерал-
губернатора В.И. Назимова пойти на “примирение” с польским дво­
рянством Западного края в начале царствования Александра П до
отказа самодержавия от инициатив П.П. Альбединского, направлен­
ных на корректировку так называемой “системы Муравьева”. С ухо­
дом П.П. Альбединского с поста виленского генерал-губернатора,
попытки изменить принципы правительственной политики в крае,

2 Устрялов Н.Г. Исследование вопроса, какое место в русской истории

должно занимать Великое княжество Литовское? СПб., 1839. С. 5-6, 34-38.

5
заложенные в ходе подавления восстания 1863 г., на длительное вре­
мя практически прекращаются. Выявление и сопоставление общих
черт, различий и особенностей во взглядах и мероприятиях сменяв­
ших друг друга виленских генерал-губернаторов (В.И. Назимова,
М.Н. Муравьева, К.П. Кауфмана, графа Э.Т. Баранова, А.Л. Пота­
пова, П.П. Альбединского) может дать отчетливое понятие о дина­
мике и приоритетах в управлении краем, позволит выделить основ­
ные задачи и направления в политике самодержавия на западных ру­
бежах империи, а также даст возможность по-новому взглянуть на
проблему преемственности этой политики. Раскрытие как идейных
побуждений, так и индивидуального вклада каждого из виленских
генерал-губернаторов в общую программу правительственных мер,
не только реализовывавшихся, но и лишь намечавшихся или обсуж­
давшихся в верхах, позволяет избежать нивелирования личностного
фактора в изучении истории внутренней политики в Северо-Запад­
ном крае.
Среди виленских генерал-губернаторов особое место занимает
фигура М.Н. Муравьева, которого многие современники называли
усмирителем Польского восстания и создателем “системы” меропри­
ятий, определившей после 1863 г. путь дальнейшего развития этого
региона. В ходе развернувшейся весной 1864 г. полемики между на­
иболее читаемыми газетами того времени - “Московскими ведомо­
стями” М.Н. Каткова и “Голосом” А. А. Краевского - отчетливо был
поставлен вопрос о целостности и фундаментальности реализовы­
вавшихся виленским генерал-губернатором мероприятий3. Актуаль­
ность этого вопроса для русского общества сохранялась в течение
всего пореформенного периода, а дискуссии вокруг “системы Мура­
вьева” в 1880-х годах продолжали оставаться не менее острыми, чем
в 1860-е годы. В дореволюционной публицистике выявилось два ос­
новных подхода к этой проблеме. С одной стороны, утверждалось,
что все сделанное Муравьевым в Северо-Западном крае было лишь
“подбором разных временных средств”, эта “постройка” была не­
прочной и не могла выстоять без поддержки военной силы, чрезвы­
чайных полицейских мер и громадных денежных сборов, принуди­
тельно взимавшихся с местного населения. Такой точки зрения при­
держивался откликнувшийся на публикацию “Русской старины”
журналист и историк Е.П. Карнович. В 1879-1880 гг. он редактиро­
вал правительственный официоз “Отголоски”, выражавший взгля­
ды основного оппонента Муравьева в “верхах” П.А. Валуева. Со­
гласно мнению Карновича, у “муравьевской системы” не было не
только логической стройности, но и социально-политической поч­

3 Катков М.Н. Собрание передовых статей Московских ведомостей за

1864 г. М., 1897. С. 250-251. № 94. [Передовая от 28 апреля]; Голос. 1864. № 93.
3(15) апреля; № 135. 17(29) мая. [Передовые статьи.]

6
вы, а все ссылки на “народность” и “православие” являлись лишь
ловким прикрытием для “демократической окраски” этой “систе­
мы”. Наряду с этим Е.П. Карнович ставил под сомнение “главный
подвиг” Муравьева - его роль в проведении крестьянской реформы
в крае. По его мнению, коренной перелом в отношениях между кре­
стьянами и помещиками был определен уже манифестом 1861 г.,
благодаря которому Муравьев был поставлен в благоприятные ус­
ловия и смог воспользоваться крестьянством, “задабривая” его в
пользу правительства4. С оценкой Е.П. Карновича в целом согла­
шался и публицист совсем иного направления - либеральный народ­
ник С.Н. Южаков5.
С другой стороны, М.Н. Муравьева называли создателем
“стройной политической системы”, основы которой оказались на­
столько укорененными в почву Северо-Западного края, что впос­
ледствии “ни смены лиц” на месте виленского генерал-губернатора,
“ни все ухищрения противогосударственной интриги” не смогли их
сокрушить. Подобные высказывания были наиболее характерными
для сослуживцев и апологетов Муравьева6.
Полемика вокруг “системы Муравьева”, при всех различиях в
оценках, отражает общие тенденции, присущие не только восприя­
тию его современников, но отчасти и последующей историографии.
Современниками признавалось неоспоримым, не требующим дока­
зательств фактом, что “система Муравьева” пережила своего твор­
ца и продолжала действовать при его преемниках, не подвергаясь су­
щественным изменениям. Фигура Муравьева, “мрачная” для одних
или “светлая” для других, заслонила собой целый ряд его преемни­
ков, не позволяя верно оценить личный вклад каждого из генерал-
губернаторов в формирование правительственного курса в Северо-
Западном крае. Подобные трактовки в значительной мере вошли в
дореволюционную историографию, в частности, в работы А.И. Ми­
ловидова7.
В советской историографии проблемам внутренней политики
уделялось относительно меньшее внимание, а взгляды представите­
лей правительственного лагеря рассматривались довольно бегло.

4 Карнович Е.П. Раздумье над “Записками” графа М.Н. Муравьева // На­

блюдатель. 1883. № 11. С. 162, 169; Там же. № 12. С. 23, 29, 34-39.
5 [Южаков] С.Н. Крестьянское дело в Северо-Западном крае при генерале
Муравьеве (письмо в редакцию) // ВЕ. 1883. № 9. С. 32,41—43, 49, 55.
6 Н. Политический памфлет на графа М.Н. Муравьева // РВ. 1883. № 6.
С. 669, 674-675.
7 См., например: Миловидов А.И. Освобождение крестьян Северо-Запад­
ного края и поземельное устройство их при графе М.Н. Муравьеве. Вильна,
1901; Он же. Устройство общественного быта крестьян Северо-Западного края
при гр. М.Н. Муравьеве. Вильна, 1903; Он же. Заслуги графа М.Н. Муравьева
для православной церкви в Северо-Западном крае. Харьков, 1900.

7
На необходимость изучения не только революционного движения,
но и политики петербургского правительства и, в данном случае,
изучение особенностей аграрной политики, проводимой в Литве и
Западной Белоруссии Муравьевым и другими администраторами,
указывал в 1937 г. Н.М. Дружинин в рецензии на книгу С.Н. Драни-
цына “Польское восстание 1863 г. и его классовая сущность”8. Но
это указание в значительной мере осталось пожеланием. Начиная с
1930-х годов доминировавшей в советской историографии была кон­
цепция, согласно которой правительственная политика в этом реги­
оне представлялась сочетанием социальной демагогии и репрессий9.
Демагогия правительства виделась в том, что именно такой человек,
как Муравьев, жестоко подавляя восстание, одновременно стано­
вился в позу “защитника” крестьян и поддерживал их враждебное
отношение к польским помещикам. Характеристика же самого Му­
равьева обычно сводилась к определениям “реакционер” и “злей­
ший враг крестьянства”10. Все изменения в правительственной поли­
тике в Литве и Белоруссии, произошедшие в 1860-1870-х годах при
преемниках Муравьева, рассматривались, как правило, в плоскости
социально-экономических отношений11.

8 Дружинин Н.М. [Рец.]: Драницын С.Н. Польское восстание 1863 г. и его

классовая сущность. Л., 1937 //Историк-марксист. 1937. № 5-6. С. 215-216.
9 Гессен В.Ю. Крестьянский вопрос в помещичьих проектах реформы
1861 г. в Белоруссии // Исторический сборник. Вып. 2. Л., 1934. С. 158-159; Ло-
чмель И.Ф. Очерк истории борьбы белорусского народа против польских па­
нов. М., 1940. С. 77-82; Жюгжда Ю.И. Развитие демократического движения в
Литве в 60-х годах XIX века и влияние на него русского революционно-демокра­
тического движения // ИЗ. Т. 45. М., 1954. С. 189; Силинг Л.И. Крестьянская ре­
форма 1861 г. в Виленской и Ковенской губерниях: Автореф. дис. ... канд. ист.
наук. Л., 1954. С. 12-14; Фридман М.Б. Отмена крепостного права в Белоруссии.
Минск, 1958; Смирное А.Ф. Восстание 1863 г. в Литве и Белоруссии. М., 1963.
С. 340; Перцев В.Н. Восстание 1863 г. в Белоруссии // История Белорусской
ССР. Минск, 1954. Т. 1. С. 275; Неупокоее В.И. К вопросу о восстановлении ин­
вентарных наделов крестьян Литвы в результате восстания 1863 г. // Проблемы
общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963.
С. 418; Бычкаускас-Гентвила Л.Н. Крестьянская реформа и восстание 1863 г.
в Литве: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1955. С. 11-12, 23-24; Полон­
ский А.В. Политика царизма в крестьянском вопросе в Белоруссии в связи с вос­
станием 1863-1864 гг. // Вопросы аграрной истории Центра и Северо-Запада
РСФСР. Смоленск, 1972. С. 230, 232, 234.
10 Силинг Л.И. Крестьянская реформа... С. 12; Фридман М.Б. Отмена кре­
постного права... С. 161; Перцев В.Н. Восстание 1863 г. ... С. 288-289; Смир­
нов А.Ф. Восстание 1863 г. в Литве и Белоруссии... С. 297.
11 См., например: Полонский А.В. Отношение царского правительства к
вопросу о пастбищных сервитутах в Белоруссии // Ежегодник... за 1961 г. Рига,
1963. С. 458-465; Панютич В.П. К вопросу о поземельной политике царизма в
Белоруссии во второй половине XIX века // Из истории крестьянства Белорус­
сии. Минск, 1978. С. 45-59; Самбук С.М. Политика царизма в Белоруссии во
второй половине XIX века. Минск, 1980. С. 63-83, 139-143 и др.

8
 Некоторое исключение в советской историографии составили
работы П.А. Зайончковского12, Л.П. Мулявичюса13, В.Г. Чернухи14.
Эти авторы в разное время отмечали, что в политике правительства
этого периода не было единой линии. По мнению Л.П. Мулявичюса,
в правительстве существовало две группировки. Одна из них (Н.А. и
Д.А. Милютины, М.Н. Муравьев, А.А. Зеленый, князь В.А. Черкас­
ский) видела опасность в возможности социального протеста со сто­
роны крестьян, а потому требовала проводить в жизнь сделанные
уступки, которые должны были сыграть роль некоторого экономи­
ческого нажима на местных помещиков. Другая группа (П.А. Валу­
ев, князь П.П. Гагарин, князь В.А. Долгоруков, князь А.М. Горча­
ков) предлагала проводить политику уступок помещикам и ограни­
чить пересмотр реформы 1861 г. Эти мероприятия должны были от­
влечь польских помещиков от национального движения15. П.А. Зай-
ончковский отмечал, что мероприятия Муравьева по крестьянскому
вопросу встречали сильное противодействие со стороны Министер­
ства внутренних дел и лично П.А. Валуева, и принимались Вилен­
ским генерал-губернатором без санкции петербургских властей16.
Однако сущность конфликта между Муравьевым и некоторыми
представителями официального Петербурга, то есть подоплека их
взаимоотношений, спорные вопросы, вызывавшие разногласия у
правительственных деятелей, позиция Муравьева, его сторонников
и противников подробно не рассматривались.
В научной литературе последних лет обозначился огромный ин­
терес к изучению “национальной политики” на окраинах Российской
империи. Долгое время доминировавшая в западной историографии
парадигма “тюрьмы народов” подвергается теперь серьезному со­
мнению. В частности, А. Каппелер отмечает, что строительство
Российской империи носило сложный характер и происходило путем
разного рода инкорпорации правящей элиты соседних народов в им­
перское господствующее сословие17. Все более распространенными

12 Зайончковский П.А. Проведение крестьянской реформы 1861 г. М.,

1958.
13 Мулявичюс Л.П. Проведение крестьянской реформы 1861 г. в Литве:
Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Вильнюс, 1964. С. 11; Он же. К вопросу об из­
менении площади крестьянского землепользования в Литве при проведении ре­
формы 1863 г. // Ежегодник... за 1963 г. Вильнюс, 1965. С. 594-595.
14 Чернуха В.Г. Создание Общества взаимного поземельного кредита // Мо­
нополии и экономическая политика царизма в конце XIX - начале XX в. Л.,
1987. С. 189-193.
15 Мулявичюс Л.П. Проведение крестьянской реформы... С. 11.
16 Зайончковский П.А. Проведение крестьянской реформы... С. 370-372,
375-377.
17 Каппелер А. Мазепинцы, малороссы, хохлы: украинцы в этнической
иерархии Российской империи // Россия - Украина: История взаимоотношений.
М., 1997. С. 125-144; Он же. Россия - многонациональная империя. М., 1997.
С. 182-183.

9
становятся представления о внутренней политике самодержавия на
западных окраинах, как о системе, основанной на осознании правя­
щими “верхами” ограниченности русского ассимиляторского потен­
циала. Важной тенденцией современной историографии являются
попытки опереться в историческом исследовании на идейные разра­
ботки Э. Геллнера, Б. Андерсона и других видных теоретиков в об­
ласти изучения национализма. Как зарубежные, так и отечествен­
ные исследователи приходят к заключению, что не существовало
единой политики “русификации” в масштабах всей Российской им­
перии, как не было у русского правительства и общего “руководя­
щего плана” в отношении ассимиляции нерусских народов. Сущест­
вовала лишь общая долгосрочная стратегия18. По мнению Дж. Хос-
кинга, например, русские реформаторы эпохи Великих реформ ори­
ентировались на западноевропейскую модель национального госу­
дарства, но следовали этой стратегии по двум направлениям: “граж­
данскому” и “национальному”. Первое направление в интеграции
империи, проводившееся в основном в царствование Александра П,
подразумевало усиление институтов гражданского общества, а че­
рез них - лояльности государству, а второе направление предполага­
ло внушение этнически разнообразному населению империи чувст­
ва преданности России19.
В новейших работах Л.Е. Горизонтова и А.И. Миллера20 обосно­
вываются важные выводы о непоследовательности правительствен­
ной политики на западных окраинах, сочетавшей стратегические и
ситуационные цели, а также о тесной взаимосвязи между просчета­
ми этой политики и особенностями российского государственного
менталитета, которому были присущи мышление традиционными
сословно-конфессиональными категориями, неумение или нежела­
ние использовать произошедшие после реформ 1860-х годов соци­
альные изменения, а также предпочтение бюрократических мето­
дов в управлении. Согласно наблюдениям А.И. Миллера, власти, со­
знавая слабость административной системы империи, вынуждены

18 Thaden Е.С. (ed.) Russification in the Baltic Provinces and Finland. Princeton,
1981. P. 8-9; Weeks T.R. Nation and State in Late Imperial Russia: Nationalism and
Russification on the Western Frontier, 1863-1914. DeKalb, 1996. P. 7-14, 44—45,
55-58, 68-69, 71-72, 91, 97-98, 103-104, 108, 194-195; Rodkiewicz W. Russian
Nationality Policy in the Western Provinces of the Empire (1863-1905). Lublin, 1998.
P. 10-11,13-14,20-25,45,60-61,65-67,176-191; KlierJD. Imperial Russia’s Jewish
Question, 1855-1881. Cambridge, 1995. P. 159-243; Миллер А.И. Русификация:
классифицировать и понять // Ab Imperio. 2002. № 2. С. 133-148.
19 Хоскинг Дж. Россия и русские. М., 2003. Т. 1. С. 360-361.
20 Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики: Поляки в России и
русские в Польше. М., 1999. С. 49, 51-59, 67-68, 83, 85, 138-140, 152-153, 178,
185,193, 215-219; Миллер А.И. “Украинский вопрос” в политике властей и рус­
ском общественном мнении (вторая половина XIX века). СПб., 2000. С. 139-150,
229, 233-236.

10
были прибегать к запретительным мерам и часто колебались в вы­
боре средств21.
Отказ от однозначно негативных оценок при рассмотрении по­
литики самодержавия проявился и в работах, специально посвящен­
ных Северо-Западному краю, как одному из характерных примеров
“этно-конфессинального пограничья”. Говоря о современной исто­
риографии, нельзя не выделить работы американского исследовате­
ля Т.Р. Уикса, в которых рассматриваются проблемы “националь­
ной политики” самодержавия в отношении полиэтничного населе­
ния Литвы и Белоруссии. Автор не приемлет крайности прежней
(особенно польской) историографии, в том числе, тезис о “политике
национального истребления” поляков, проводившейся якобы цариз­
мом. Наиболее ценным в его исследовании является общий взгляд
на проблему. Свою задачу Уикс видит в том, чтобы выяснить те по­
буждения и рациональные обоснования, которыми руководствова­
лись представители российской бюрократии при проведении поли­
тики в Северо-Западном крае22. В недавних исследованиях Д. Ста-
люнаса23 и М.Д. Долбилова всестороннему анализу подвергнут во­
прос об особенностях восприятия русскими чиновниками разных
рангов национальной идентификации населения Литвы и Белорус­
сии в 1860-х годах. М.Д. Долбилов предложил оригинальный подход
к этой теме, который продолжает разработки американского иссле­
дователя Р. Уортмана о российских “сценариях власти” в XIX веке.
На примере Северо-Западного края ставится цель показать, как
власть выработала дискурсивный отпор антиимперским притязани­
ям польских повстанцев в 1863-1864 гг., и как в этот период рожда­
лись этностереотипы и всевозможные фобии в польском вопросе.
Деятельность М.Н. Муравьева рассматривается Долбиловым в пло-

21 Там же.
22 Weeks T.R. Defining Us and Them: Poles and Russians in the “Western Provin­
ces”, 1863-1914 // Slavic review. 1994. N 1. P. 27-40; Ibid. Russification and the
Lithuanians, 1863-1905 // Slavic review. 2001. Vol. 60. N 1. P. 100-101,113-114.
23 Staliiinas D. “The Pole” in the Policy of the Russian Government: Semantics and
Praxis in the Mid-Nineteenth Century // Lithuanian Historical Studies. Vilnius, 2000.
Vol. 5. P. 45-67; Ibid. Changes in the Political Situation and the “Jewish Question” in
the Lithuanian Gubernias of the Russian Empire (1855 - April 1863) // The Vanished
World of Lithuanian Jews. Amsterdam; N.Y., 2004. P. 21—43; Ibid. Did the Government
Seek to Russify Lithuanians and Poles in the Northwest Region after the Uprising of
1863-1864? // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2004. Vol. 5. N 2.
P. 273-289; Сталюнас Д. Границы в пограничье: белорусы и этнолингвистичес­
кая политика Российской империи на западных окраинах в период Великих Ре­
форм // Ab Imperio. 2003. N 1. С. 261-292; Он же. Этнополитическая ситуация Се­
веро-Западного края в оценке М.Н. Муравьева (1863-1865) // Балтийский архив.
Вильнюс, 2002. Вып. 7. С. 250-271; Он же. Проблема административно-террито­
риальных границ в “национальной политике” имперской власти: Ковенская гу­
берния в середине XIX века // Российская империя: Стратегии стабилизации и
опыты обновления. Воронеж, 2004. С. 147-166.

И
скости мифотворчества и конструирования архетипов, а сам Вилен­
ский генерал-губернатор предстает в роли “генератора дискурса” и
“творца системы образов”, легитимизировавших русское господство
на западной окраине империи24. Однако автор оставляет в стороне
вопрос, каким образом “мифология” Муравьева воплотилась в ре­
альное “оружие власти”, и почему “система образов”, созданная
главным начальником края, зачастую принималась в штыки офици­
альным Петербургом.
В зарубежной историографии большое внимание к проблемам
истории Литвы и Белоруссии традиционно проявляют польские ис­
следователи. Однако выводы польских историков относительно по­
литики России в национальном вопросе нередко страдают предвзя­
тостью и односторонностью25. В работах последних лет, прежде все­
го, в трудах В. Сливовской, Г. Глембоцкого, Д. Файнхауза, Д. Шпо-
пера, делаются попытки дать объективный анализ русско-польским
отношениям в эпоху Великих реформ и позиции самодержавия.
В частности, детально рассмотрена эволюция русской обществен­
ной мысли в польском вопросе26, особенности Январского восстания
1863 г. на литовско-белорусских землях27, а также основательно изу­
чены отношения между правительством и польским дворянством в
1855-1863 гг.28 Однако изучение вопросов внутренней политики са­
модержавия в Северо-Западном крае, как, например, исследование
крестьянской реформы, в польской историографии не носит специ­
ального характера.

24 Долбилов М.Д. Конструирование образов мятежа: Политика М.Н. Мура­

вьева в Литовско-Белорусском крае в 1863-1865 гг. как объект историко-ант­
ропологического анализа // Actio Nova. M., 2000. C. 338-408; Он же. Культурная
идиома возрождения России как фактор имперской политики в Северо-Запад­
ном крае в 1863—1865 гг. // Ab Imperio. 2001. № 1—2. C. 227—268; Он же. Полоно-
фобия и русификация Северо-Западного края (1860-е гг.): метаморфозы этно-
стереотипов // www.empires.ru; Он же. Стереотип поляка в имперской политике:
Деполонизация Северо-Западного края (1860-е годы) // Перекресток культур:
Междисциплинарные исследования в области гуманитарных наук: Сб. ст. М.,
2004. С. 50-82; Ibid. Russification and the Bureaucratic Mind in the Russian Empire’s
Northwestern Region in the 1860s // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian
History. 2004. Voi. 5. N 2. P. 245-271.
25 См., например: Wasilewski L. Polityka narodowosciowa Rosji. Kraków, 1916.
S. 26-33; Ochmanski J. Litewski ruch narodowo-kulturalny w XIX wieku. Biaiystok,
1965. S. 128.
26 Êliwowska W. Petersburg i spoleczeristwo rosyjskie wobec kwestii polskiej w
przededniu i w czasie powstania styczniowego // Powstanie Styczniowe. 1863-1864.
Wrzenie. Bój. Europa. Wizje. Warszawa, 1990. S. 542-548; Giębocki H. Fatalna sprawa:
Kwestia polska w rosyjskiej myšli politycznej (1856-1866). Krakow, 2000. S. 207-209,
217-218, 255-257, 340-347, 352-383, 435-451, 470-478 i in.
27 Fajnhauz D. 1863: Litwa i Bialorus. Warszawa, 1999.
28 Szpoper D. Pomiędzy caratem a snem o Rzeczypospolitej: Myšl polityczna i
dzialalnošč konserwatystdw polskich w gubemiach zachodnich Cesarstwa Rosyjskiego
w latach 1855-1862. Gdansk, 2003.

12
 Таким образом, в отечественной и зарубежной историографии
вопрос о формировании правительственного курса в Северо-Запад­
ном крае не получил полного и всестороннего освещения. Более
пристального внимания заслуживает вопрос о “политическом насле­
дии” Муравьева, непрерывности избранной им линии в приемах и
методах управления краем, а также преемственности в формирова­
нии и функционировании административного аппарата. Изучая дея­
тельность Муравьева на посту Виленского генерал-губернатора, сле­
дует, прежде всего, выяснить, мыслились и осуществлялись ли его
мероприятия как целостная система? Основополагающим для на­
шей работы является представление о формировании внутренней
политики, как сложном процессе взаимодействия и противоборства
различных точек зрения в правительственной мысли на решение то­
го или иного вопроса. При изучении особенностей внутренней поли­
тики самодержавия в Северо-Западном крае правомерно задаться
вопросом: по каким вопросам имели место колебания или разногла­
сия в высших сферах? Какие факторы внутриполитической борьбы
в среде правящей бюрократии оказали влияние на формирование
политики в этом регионе? Какую позицию занимал Александр П в
процессе выработки правительственных мероприятий в Северо-За­
падном крае?
* * *

Изучение вопроса о формировании правительственного курса в

Северо-Западном крае требует привлечения широкого круга источ­
ников, как опубликованных, так и архивных материалов. Значи­
тельная часть использованных в работе архивных документов впер­
вые вводится в научный оборот. Первостепенную важность для рас­
сматриваемой темы представляют документы официального дело­
производства центральных и высших правительственных учрежде­
ний. К новым, до сих пор мало изученным материалам следует отне­
сти комплекс документов, связанных с деятельностью Западного ко­
митета. Прежде всего, это журналы комитета за 1862-1864 гг. и при­
ложения к ним, хранящиеся в РГИА (С.-Петербург). Некоторые ма­
териалы этого фонда дублирует коллекция документов, связанных с
деятельностью комитета (в основном за 1862 г.) и отложившихся в
личном фонде военного министра Д.А. Милютина (ОР РГБ, Моск­
ва)29. Исследование материалов Западного комитета позволяет вы­
явить основные разногласия между высшими должностными лица­
ми - членами комитета - во взглядах на политику правительства
в северо-западных губерниях в первой половине 60-х годов XIX в.,
а также определить механизмы принятия решений. Следует под­
черкнуть, что отдельные документы комитета использовались в на­

29 ОР РГБ. Ф. 169. К. 42.

13
 учной литературе, но не изучались в полном объеме и не привлека­
лись для решения поставленных нами задач. Кроме того, далеко не
все высочайше утвержденные заключения комитета были включе­
ны в состав Полного собрания законов Российской империи, и лишь
незначительная их часть была опубликована впоследствии30. Между
тем они являлись важными нормативными актами, регулировавши­
ми разные сферы жизни Северо-Западного края, поэтому их изуче­
ние представляет несомненный интерес.
Особого внимания заслуживают также документы официаль­
ного делопроизводства Главного комитета об устройстве сельско­
го состояния, имевшие отношение к попыткам в 1868-1869 гг. пе­
ресмотреть условия крестьянской реформы в Северо-Западном
крае. Несмотря на то, что соответствующие журналы Главного ко­
митета по желанию его председателя великого князя Константина
Николаевича были составлены в форме единодушного мнения, со­
хранившиеся в делах комитета документы свидетельствуют о серь­
езных разногласиях среди представителей высшей бюрократии,
возникших при осуществлении крестьянской реформы в крае31.
Важным дополнением к этим материалам следует назвать обнару­
женную в Секретном архиве Ш Отделения с. е. и. в. канцелярии
“Записку” о решении Главного комитета на заседании 6 октября
1869 г.32 Анализ этой “Записки” в комплексе с другими источника­
ми позволяет обнаружить некоторые скрытые пружины внутри­
правительственной борьбы вокруг политики в Северо-Западном
крае.
Наконец, следует особо отметить делопроизводственные доку­
менты различных правительственных комиссий и совещаний, рас­
средоточенные в фондах разных ведомственных канцелярий. Боль­
шое количество материалов малоизученных или вовсе не извест­
ных в научной литературе правительственных совещаний второй
половины 1860-х - 1870-х годов находится в фонде Ш Отделения с.
е. и. в. канцелярии. Например, в этом фонде хранится копия с высо­
чайше утвержденного 25 декабря 1869 г. журнала особого комите­
та под председательством князя П.П. Гагарина. Постановление это­
го комитета отменило запрещение 1848 г. об использовании русско­
го языка в иноверческих религиях33. Намечавшиеся и реализован­
ные изменения правительственных мероприятий в отношении уча­
стников Польского восстания 1863 г. и вообще уроженцев западных
губерний достаточно подробно прослеживаются по материалам

30 Дакументы і матэрыялы па гісторыі Беларусі / Пад рэд. Н.М. Нікольска-

го. Мінск, 1940. Т. 2. С. 447-449, 512-513, 548-550.
31 РГИА. Ф. 1181. Оп. 1. Т. XV. Д. 61а; Л. 238-239 об., 326-342 об., 379; Там
же. Д. 171. Л. 10-18 об., 59-61 об., 75-77, 133-137 об.
32 ГАРФ. Ф. 109. Секретный архив. Оп. 3. Д. 2077. Л. 1-1 об.
33 Там же. 1 эксп. Оп. 44: 1869 г. Д. 132. Л. 134-137.

14
особых совещаний 1865-1866 гг.34 и по документам комиссии 1868 г.
под председательством князя А.М. Дондукова-Корсакова для со­
ставления соображений о сокращении так называемого процентно­
го сбора35.
В числе официально-делопроизводственных материалов отдель­
но следует выделить собственно циркулярные распоряжения Вилен­
ских генерал-губернаторов, регламентировавшие деятельность под­
чиненных им должностных лиц и подведомственных учреждений.
Однако в более или менее полном виде были собраны и опублико­
ваны только распоряжения М.Н. Муравьева36. Циркуляры других
виленских генерал-губернаторов специально не собирались и не си­
стематизировались, и лишь ничтожная их часть опубликована37.
В советский период к 100-летней годовщине восстания 1863 г. в Лит­
ве и Белоруссии интернациональным авторским коллективом были
подготовлены особые сборники материалов и документов, в числе
которых были опубликованы некоторые из наиболее значимых рас­
поряжений виленских генерал-губернаторов В.И. Назимова и
М.Н. Муравьева за 1861-1863 гг.38
Обширный корпус источников образуют различные всеподдан­
нейшие записки, отчеты и проекты высокопоставленных сановни­
ков. Наиболее значимыми для нашего исследования являются запи­
ски виленского генерал-губернатора М.Н. Муравьева39. Ценная ин­
формация о формировании правительственного курса в Северо-За­
падном крае содержится также в годовых всеподданнейших отчетах

34 Там же. Оп. 40: 1865 г. Д. 83. 4.1 . Л. 11-14 об., 31-32 об., 38-40, 64-75;
Там же. Оп. 41: 1866 г. Д. 103. Л. 19-25 об., 30-40, 59-61,115-115 об. и др.
35 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г. Д. 122. Л. 1-113 об.; РГИА. Ф. 1282.
Оп. 2. Д. 388. Л. 19, 174-181 об.
36 Цылов Н.И. Сборник распоряжений графа М.Н. Муравьева. Вильна,
1866; Распоряжения графа М.Н. Муравьева по делу народного образования в
Северо-Западном крае в 1863—1865 гг. Витебск, 1898; Корнилов И.П. Русское
дело в Северо-Западном крае. СПб., 1908; Миловидов А.И. Распоряжения и пе­
реписка графа М.Н. Муравьева относительно римско-католического духовенст­
ва в Северо-Западном крае. Вильна, 1910.
37 См., например: Сборник правительственных распоряжений по устройст­
ву быта крестьян-собственников в Северо-Западном крае (с 25 августа 1864 г.
по 1 ноября 1865 г.). Вильна, 1865; Вестник Западной России. 1867. Кн. 6. С. 349;
Там же. 1868. Кн. 5. С. 149-150.
38 Революционный подъем в Литве и Белоруссии в 1861 и 1862 гг.: Мат-лы
и документы / Под ред. В. Дьякова и др. М„ 1964; Восстание в Литве и Бе­
лоруссии. 1863-1864 гг.; Мат-лы и документы / Под ред. В. Дьякова и др. М.,
1965.
39 Четыре политические записки графа М.Н. Муравьева Виленского // РА.
1885. № 6. С. 161-199; Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева по управ­
лению Северо-Западным краем (с 1 мая 1863 г. по 17 апреля 1865 г.) // РС. 1902.
№ 6. С. 487-510; Из бумаг графа М.Н. Муравьева Виленского // РА. 1897. № 11.
С .389-392.

15
 по управлению Ш Отделением с. е. и. в. канцелярии40, всеподданней­
ших записках и докладах министра внутренних дел по Департаменту
духовных дел иностранных исповеданий41. Среди документов, отло­
жившихся в процессе служебной деятельности в личных фондах
представителей высшей бюрократии, можно также выделить их
служебную переписку. Особый интерес для изучения взглядов выс­
ших сановников на задачи правительственной политики в Северо-
Западном крае представляет переписка М.Н. Муравьева с А.А. З е­
леным42 и П.А. Валуевым43, а также впервые вводимая нами в науч­
ный оборот переписка генерал-губернатора К.П. Кауфмана с наме­
стником Царства Польского графом Ф.Ф. Бергом44.
Важную составную часть официального делопроизводства
представляет служебная переписка, донесения и докладные запис­
ки чиновников среднего ранга. Для изучения положения в Северо-
Западном крае, состояния умов населения и деятельности властей
на местах большое значение имеют донесения в Петербург гене­
рал-губернаторов, губернаторов и местных жандармских штаб-
офицеров. Следует отметить, что большой комплекс делопроиз­
водственных документов местной администрации отложился в
фондах канцелярии Виленского генерал-губернатора и бывшего
музея М.Н. Муравьева в Литовском государственном историчес­
ком архиве в Вильнюсе, которые по объективным причинам были
недоступны автору. Кроме того, существенная часть источников,
освещающих мероприятия властей против манифестационного
движения в 1861 г. и вооруженного восстания в 1863-1864 гг., была
опубликована в начале XX века45, а затем и в советское время46.
40 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Сохранились годовые отчеты вплоть до 1869 г.
включительно; за последующие годы они, вероятно, утеряны. Следует также
отметить, что некоторые из сохранившихся отчетов за 1860-е годы были опуб­
ликованы в сокращении или в отрывках (см.: Извлечение из отчета кн.
B. А. Долгорукова по управлению Ш Отделением за 1863 г. // Дакументы і ма-
тэрыялы па гісторыі Беларусі... С. 494—496; Из отчета Ш Отделения за 1861 г. //
Революционный подъем. С. 79-86; Россия под надзором: Отчеты Ш Отделения
собственной его императорского величества канцелярии и корпуса жандармов /
Публ. М. Сидоровой, Е. Щербаковой // Свободная мысль. 2003. № 10.
C. 103-118; Там же. № 11. С. 102-118; Там же. № 12. С. 97-121.
41 РГИА. 821. Оп. 11. Д. 50-55.
42 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 51; ОР РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 179; Письма М.Н. Му­
равьева к А.А. Зеленому (1863-1864). Предисл. и ред. В.И. Семевского // ГМ.
1913. № 9. С. 240-264; № 10. С. 181-207; № 12. С. 253-267.
43 РС. 1883. № 1. С. 145-149; № 4. С. 193-202.
44 ГАРФ. Ф. 547. Оп. 1. Д. 512. Л. 13-16.
45 Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. Вильна, 1906; Архив­
ные материалы Муравьевского музея, относящиеся к Польскому восстанию
1863-1864 гг. в пределах Северо-Западного края / Сост. А.И. Миловидов. Виль­
на, 1913-1915. Ч. 1-2.
46 1863 год на Меншчыне. Мінск, 1927; Из отчета о положении Ковенской
губернии в 1863 г. в политическом отношении // ИА. 1936. № 1. С. 93-96; Поло­
жение крестьян в Западной Белоруссии в XIX веке // КА. 1940. № 1. С. 177-218.

16
Однако огромный пласт подобных источников, относящихся ко
второй половине 1860-х - 1870-м годам, остался неопубликован­
ным. При этом донесения жандармских штаб-офицеров имеют
ценность не только благодаря содержащейся в них фактической
информации, но и как источник, отражающий до определенной
степени взгляды местных чиновников. В таком разрезе можно,
например, рассматривать донесения за 1866 г. начальника Вилен­
ского жандармского управления А.М. Лосева, сообщавшего в Пе­
тербург о массовых обращениях белорусских крестьян-католиков
в православие47.
К числу важнейших источников по изучаемой теме принадлежат
мемуары, дневники и личная переписка государственных деятелей.
Воспоминания М.Н. Муравьева, А.В. Головнина, Д.А. Милютина и
М.А. Милютиной48 представляют значительный интерес для харак­
теристики взглядов высших сановников на решение польского
вопроса в западных губерниях, а также сообщают многие важные
подробности о расстановке сил в “верхах” в рассматриваемый пери­
од. Уникальная информация раскрывается в малоизученных мемуа­
рах И.А. Шестакова (ОР РНБ. Ф. 856), виленского губернатора в
1868-1869 гг., впоследствии морского министра. Несмотря на резкие
и субъективные авторские оценки А.Л. Потапова, А.Е. Тимашева,
П.А. Шувалова, воспоминания И.А. Шестакова подробно и с боль­
шой степенью достоверности освещают историю “проекта” вилен­
ского генерал-губернатора 1868-1869 гг. по крестьянскому вопросу,
особенности взаимоотношений между главным начальником края и
местным польским дворянством, а также отношение Потапова к
сформировавшейся при его предшественниках администрации
края49.
Особый комплекс мемуарных источников составляют воспоми­
нания русских чиновников, служивших при М.Н. Муравьеве в Севе­
ро-Западном крае в 1863—1865 гг. —это мемуары П.А. Черевина,
И.А. Никотина, А.Н. Мосолова, А.С. Павлова. Эти авторы входили
в ближайшее окружение Муравьева, хорошо знали и его самого, и
его мероприятия, и политическую атмосферу того времени и, несо­
мненно, находились под сильным влиянием взглядов своего началь­
ника и его “Записок”, поэтому не случайно, что в центре их внима­
ния —личность Муравьева. Исключительную ценность данных вос­
поминаний составляют сведения о персональном составе и работе
генерал-губернаторской канцелярии, также в них приводятся неко­
торые высказывания и взгляды Муравьева, важные для понимания
его взглядов и стиля управления.

47 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 39: 1864 г. Д. 82. Л. 16-22, 28-33, 62-73.
48 РГИА. Ф. 869. Оп. 1. Д. 1144.
49 Подробнее об истории создания этих воспоминаний см.: Лапин В.В. Ме­
муары адмирала И.А. Шестакова // ВИД. Л., 1983. Вып. 14. С. 222—223.

17
 Если воспоминания заключают в себе ретроспективные оценки
людей и событий, то дневники и личная переписка передают их непо­
средственное авторское видение. Мало изученными и большей час­
тью неопубликованными остаются дневники великого князя Кон­
стантина Николаевича и его адъютанта А. А. Киреева50, супруги кня­
зя В.А. Черкасского, княгини Е.А. Черкасской51, князя Д.А. Оболен­
ского52. Эти дневники свидетельствуют о разногласиях и горячих
спорах в правительственных “верхах”, возникавших при разработке
политического курса на западных окраинах, особенно в крестьян­
ском вопросе.
Огромное значение для исследуемой проблемы имеет личная
переписка государственных и общественных деятелей. Письма гене­
рал-губернаторов М.Н. Муравьева и К.П. Кауфмана53 передают их
первые впечатления о прибытии в край, содержат взгляды и мнения
о личном составе местного чиновничества и армии, а также их наме­
рения и планы в отношении управления краем. В переписке с на­
чальником штаба Виленского военного округа А.Э. Циммерманом,
фактически не известной в литературе, помощник виленского гене­
рал-губернатора по военной части А.П. Хрущов дает характеристи­
ку М.Н. Муравьева и его деятельности в Северо-Западном крае,
а также раскрывает некоторые обстоятельства назначения в 1865 г.
К.П. Кауфмана на должность главного начальника края54. Записка
князя А.А. Суворова князю В.А. Долгорукову 1864 г.55, также не ис­
пользуемая в литературе, позволяет вычленить главные обвинения,
предъявляемые управлению Муравьева Северо-Западным краем,
а также сформулировать основные расхождения в политических
взглядах между ним и его оппонентами. Отдельно следует упомя­
нуть богатую коллекцию эпистолярных материалов, отложившую­
ся в личных фондах князя В.А. Черкасского56 и редактора “Москов­
ских ведомостей” М.Н. Каткова57. Среди разнообразного и интерес­
нейшего материала, заключающегося в эпистолярных источниках,
она содержит уникальные сведения о закулисной стороне прави­
тельственной политики и скрытых механизмах влияния.

50 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 93-99, 124а, 1154,1156-1157; Из дневника в ел и ­

кого] к[нязя] Константина Николаевича // КА. 1925. № 3 (10). С. 217-260; Пере­
писка императора Александра П с великим князем Константином Николаеви­
чем: Дневник великого князя Константина Николаевича (1857-1861 гг.) / Сост.
Л.Г. Захарова и Л.И. Тютюнник. М., 1994; ОР РГБ. Ф. 126. Д. 4а, 5, 6.
51 ОР РГБ. Ф. 327Д. К. 35. Ед. хр. 1; Там же. К. 36. Ед. хр. 1; Там же. К. 37.
Ед. хр. 1.
52 РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Д. 169.
53 ОР РГБ. Ф. 169. К. 65. Ед. хр. 22.
54 Там же. Ф. 325. К. 3. Ед. хр. 6.
55 ОР РНБ. Ф. 257. Ед. хр. 5.
56 ОР РГБ. Ф. 327/П. К. 11. Ед. хр. 4, 5, 6.
57 Там же. Ф. 120. К. 25. Ед. хр. 4; Там же. К. 26. Ед. хр. 1^1; Там же.
К. 35-38; Там же. К. 22, 24.

18
 * * *

Автор глубоко признательна за содействие в подготовке моно­

графии профессору Московского государственного университета
им. М.В. Ломоносова, доктору исторических наук Л.Г. Захаровой и
научному руководителю моей диссертации, кандидату исторических
наук М.М. Шевченко. Искренее благодарю за советы и участие в мо­
ем исследовании доктора исторических наук В.Л. Степанова и кан­
дидатов исторических наук А.В. Мамонова и И.А. Христофорова.
Выражаю также особую признательность за помощь в подборе ил­
люстраций сотрудникам издательства “Российская политическая эн­
циклопедия” и лично А.Ю. Морозовой.
 Г лава I

ЦЕЛИТЕЛЬ "ТЯЖЕЛЫХ РАН" ЛИТВЫ:

ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР В.И. НАЗИМОВ
(1855- 1863)

Северо-Западный край, как административная единица Россий­

ской империи, к началу 1840-х годов включал Виленскую, Ковен­
скую, Гродненскую, Минскую, Могилевскую и Витебскую губернии.
В середине XIX в. Виленскому генерал-губернатору были подчинены
Виленская, Ковенская и Гродненская губернии, а с 10 августа 1862 г.
еще и Минская1. С момента присоединения к Российской империи су­
дебно-административная система этих земель функционировала на
основании особого правового статуса, что являлось признаком опре­
деленной децентрализации государства2. Перед правительством стоя­
ла задача полноценной интеграции западных губерний, то есть уни­
фикация правовых норм и судопроизводства, организация местной ад­
министрации по общеимперскому образцу, включение разных соци­
альных слоев края в общую социальную структуру империи, введение
русского языка в официальное делопроизводство и в школьное пре­
подавание, поддержка государственной церкви, создание экономичес­
ких и транспортных связей с центром и другими частями государства
и т.д. К середине XIX в. многие из этих проблем получили свое реше­
ние3. Однако отличия Северо-Западного края от внутренних губер­
ний России определялись не только его особым правовым статусом,
но и расположением в так называемой контактной зоне различных
этно-конфессиональных групп населения. Крестьяне-белорусы и ли­
товцы составляли основную часть населения шести северо-запад­
ных губерний. В 1860-х годах, согласно разным оценкам, в крае на­
считывалось от 2 до 2,8 млн белорусов и от 1,1 до 1,4 млн литовцев4.

1 ПСЗ-2. Т. 37, отд. 1. № 38563.

2 Чертков А.М. К вопросу о правовом положении западных национальных
районов в составе Российской империи в первой четверти XIX века // Вести.
МГУ. Сер. 11: Право. 1986. № 6. С. 66-67.
3 История Литовской ССР. Вильнюс, 1978. С. 177-179.
4 Лебедкин М. О племенном составе народонаселения Западного края Рос­
сийской империи // Зап. Имп. Русского географического общества. СПб., 1861.
Кн. 3. С. 143-144; [Риттих А.Ф.] Атлас народонаселения Западно-Русского
края по исповеданиям. 2-е изд. [СПб., 1864].

20
Кроме того, там проживали русские, евреи, поляки, татары, немцы,
латыши. Поместное дворянство Северо-Западного края было в ос­
новном представлено поляками-католиками. Согласно официальным
данным, помещики-поляки составляли в Виленской губернии - 85%
представителей “высшего класса”, в Гродненской - 95%, в Ковен­
ской - 78%, в Минской - 94%5. Кроме того, в 1840-1850-х годах в этих
губерниях наблюдался бурный рост численности дворянского сосло­
вия. Накануне 1861 г. удельный вес польского дворянства Западного
края составлял свыше 60% всей численности высшего сословия Евро­
пейской России6.
С началом царствования Александра II определяющей в прави­
тельственном курсе на западных окраинах империи являлась поли­
тика “примирения” с поляками. По высочайшему указу 29 марта
1856 г. в западных губерниях было снято военное положение.
В 1856 г. Александр П по случаю своей коронации дал амнистию
участникам Польского восстания 1830-1831 гг. 26 августа 1856 г.
были отменены также прежние ограничения и особые правила для
уроженцев Западного края при поступлении их на военную и граж­
данскую службу7. В январе 1857 г. дворянам и помещикам западных
губерний, состоявшим под надзором полиции за участие в восстании
183СМ831 гг., было предоставлено право поступать как на государ­
ственную службу, так и на службу по выборам дворянства. В ноябре
1860 г., на основании ходатайства представителей дворянства Ковен­
ской губернии, было разрешено также допускать к делам дворян­
ских собраний и на службу по выборам всех амнистированных поли­
тических преступников, в том числе польских политических эмисса­
ров и участников тайных обществ, хотя местным властям предписы­
валась “строгая разборчивость” в предоставлении этих прав8. Одним
из первых повелений нового императора была фактическая отмена
последовавшего 2 февраля 1855 г. распоряжения Николая I о заме­
щении как полицейских, так и всех прочих должностей в западных
губерниях русскими чиновниками и о переводе служащих из “тузем­
цев” в великороссийские губернии. С возражениями против это­
го распоряжения выступили генерал-губернаторы - виленский
И.Г. Бибиков и киевский И.И. Васильчиков. Александр II 27 мая
1855 г. утвердил решение Комитета министров, согласно которому
генерал-губернаторам Западного края разрешалось приглашать
русских чиновников лишь на вакантные должности, а в случае,

5 Зайончковский П.А. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г.

М„ 1958. С. 367. Примеч. 1.
6 Корелин AJI. Дворянство в пореформенной России: 1861-1904 гг. М.,
1979. С. 40.
7 О таких ограничениях подробнее см.: Горизонтов Л.Е. Парадоксы им­
перской политики. М., 1999. С. 42^17.
8 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 31: 1856 г. Д. 133, ч. 10. Л. 57, 62, 73-78.

21
 “если не будет чиновников из русских”, они получили право назна­
чать благонадежных поляков. По мысли правительства, замена
польских чиновников русскими должна была осуществляться “ис­
подволь и без особенного стеснения туземцев”9.
Политика уступок особенно ярко проявилась в сфере просвеще­
ния: в 1856 г. в Виленском учебном округе вновь было разрешено
преподавание польского языка в казенных учебных заведениях, пре­
кращенное в 1839 г. По мнению попечителя этого округа князя
А.П. Ширинского-Шихматова, “официальное признание данного
предмета значительно ослабило охоту учащихся изучать русский
язык”10. В 1857 г. уроженцам губерний, входивших в состав Вилен­
ского учебного округа, было разрешено открывать частные учеб­
ные заведения. В 1858 г. полякам был открыт свободный доступ
на должности учителей в средние учебные заведения11.
Во второй половине 1850-х годов правительством предпринима­
лись попытки улучшить отношения с Ватиканом, что непосред­
ственно затрагивало интересы католиков западных губерний.
В 1856 г. в Петербурге был образован особый комитет под предсе­
дательством канцлера К.В. Нессельроде для рассмотрения положе­
ния католической церкви в Российской империи. Согласно поста­
новлениям этого комитета, одобренным Александром П, было при­
нято решение выполнить некоторые, ранее оставшиеся неосуществ­
ленными, пункты конкордата с Ватиканом 1847 г.12 Либерализация
в отношении католической церкви нашла свое выражение также в
обещании императора, данном епископу самогитскому М. Волон-
чевскому во время их встречи в Ковно в 1858 г., что впредь “чинов­
ники будут уважать католическое духовенство в бблыпей мере, чем
это было до сих пор”13.
“Гуманное направление” нового царствования значительно ожи­
вило общественную и культурную жизнь Северо-Западного края.
“Везде всеобщее чрезвычайное веселье, театр бывает 2 и 3 раза в
неделю, играют исключительно ранее запрещенные пьесы,... поль­
ские одежды, кунтуши, полонезы, краковяки, вечеринки во всех до­
мах...”, - писал о культурной жизни города виленский художник
К. Русецкий в начале 1857 г. В связи с посещением в 1858 г. Вильно
Александром II поляки надеялись получить разрешение на установ­
ку памятника А. Мицкевичу. Подготовленный проект памятника

9 Там же. Оп. 30: 1855 г. Д. 49. Л. 17-25, 34-37.

10 РГИА. Ф. 1267, on. 1. Д. 19. Л. 18 об., 23-24 об.
11 Белецкий А.В. Предисловие // Сб. документов музея графа М.Н. Муравь­
ева. Вильна, 1906. С. ГѴ-ѴІ.
12 Попов А.Н. Последняя судьба папской политики в России, 1845-1867 гг.
СПб., 1868. С. 56-64; Богословский К. Перемены в положении католической
церкви в России в царствование императора Николая I // Вера и разум. Харьков,
1898. Т. 1. С. 130.
13 Fajnhauz D. 1863: Litwa i BialoruS. Warszawa, 1999. S. 14.

22
 Вильна, кафедральный костел св. Станислава (ок. 1874 г.)

представлял польских поэтов во главе с Мицкевичем, направляю­

щихся к гробу Польши14. После 1830-1831 гг., несмотря на некото­
рый спад, город Вильно продолжал оставаться одним из крупнейших
польских издательских центров. В 1830-1863 г. в Вильно на поль­
ском языке было издано около 30 наименований журналов и других
периодических изданий, и более 1830 наименований книг15. В 1856 г.
в Вильно был открыт Музей древностей, в 1857 г. - Орнитологиче­

14 Свирида И.И. Между Петербургом, Варшавой и Вильно: Художник в

культурном пространстве. М., 1999. С. 246-247.
15 Czepulis-Rastenis R. Ludzie nauki i talentu. Studia o švviadomošci spolecznej
inteligencji polskiej w zaborze rosyjskim. Warszawa, 1988. S. 112-113.

23
ский кабинет при этом Музее, в 1858 г. начала работать Археологи­
ческая комиссия. Создатели этой комиссии стремились расширить
ее научно-просветительскую деятельность и разрабатывали проект
восстановления на основе этой комиссии Виленского университета.
В связи с этим рассматривалась мысль о преобразовании комиссии
в научное общество и о приглашении занять должность его попечи­
теля великого князя цесаревича Николая Александровича.
С началом примирительной политики совпало назначение в кон­
це 1855 г. виленским генерал-губернатором В.И. Назимова16, имя
которого было хорошо известно в крае. Еще в 1840 г., руководя в
Вильне следствием по делу о тайном обществе, якобы возникшем
среди местной молодежи после казни польского революционера
Ш. Конарского, Назимов пошел против местных властей и доложил
императору, что многие факты этого дела были сфабрикованы.
В итоге, после повторного следствия из-под суда было освобождено
70 человек17. В июне 1856 г. накануне коронации Александра II, На­
зимов ходотайствовал об облегчении участи 295 бывших участников
восстания 1830-1831 гг., находившихся в крае под полицейским над­
зором18. Фигура нового генерал-губернатора привлекала симпатии
местного населения, его признавали “благородным и честным чело­
веком”. Во время первых официальных приемов польское дворянст­
во встречало его “восторженными овациями”, а сам Назимов нахо­
дил среди них множество своих старых знакомых. Прибыв в Вильну,
как тогда говорили, “врачевать тяжелые раны” края, Назимов стре­
мился сгладить противоречия и сблизить власть и местное дворянст­
во. “Привыкши смотреть на поляков, как на не в меру угнетенных”,
он был последовательным проводником примирительной политики,
стремился найти поддержку в дворянстве, устраивал всевозможные
балы и светские приемы с участием местной аристократии19. Как
вспоминал служивший в то время в Вильне И.А. Никотин, город
буквально “наводнили” все представители старинных литовских ро­
дов - князей Четвертинских, Радзивиллов, Гедройцей, графов Пла-
теров, Тышкевичей, Хрептовичей, Чапских, избравшие его местом
своего жительства на зимние сезоны в 1856 и в следующие годы20.
Очевидно, что в своей политике генерал-губернатор опирался на те
рекомендации, которые ему были даны императором.

16 Владимир Иванович Назимов (1802-1874) начал службу в Преображен­

ском полку и участвовал в турецкой кампании 1828-1829 гг. В 1836 г. был на­
значен состоять при наследнике престола Александре Николаевиче в должнос­
ти инструктора по военной части. В 1849-1855 гг. был попечителем Московско­
го учебного округа.
17Ломачевский А.И. Записки жандарма // ВЕ. 1872. № 5. С. 296-326.
18 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 31: 1856 г. Д. 133, ч. 10. Л. 3.
19Никотин И Л . Из записок //РС. 1902. № 1. С. 72-78; № 10. С. 76-79; № 11.
С. 338.
20 Там же // РС. 1902. № 1. С. 75.

24
 Наиболее важным результатом деятельности генерал-губерна­
тора Назимова была поддержка дворянства Литвы и Белоруссии,
оказанная правительству на первом этапе разработки крестьянской
реформы. Впервые официально заявив о необходимости отмены
крепостного права в марте 1856 г., император добивался от самих
помещиков инициативы в подготовке реформы. В условиях, когда
большая часть российского поместного дворянства не решалась сде­
лать первый шаг в этом направлении, для правительства очень мно­
го значило согласие помещиков Северо-Западного края приступить
к ее обсуждению21. Инвентарный вопрос был избран правительст­
вом в качестве повода для начала рассмотрения условий крестьян­
ской реформы в России в целом.
При крепостном праве отношения между помещиками и крес­
тьянами регулировались обязательными инвентарями, введенными
в действие в Виленской, Ковенской, Гродненской и Минской губер­
ниях в 1846-1849 гг. Помещикам дважды объявлялось (в 1847 и
1854 гг.), что земля, находившаяся в пользовании крестьян, не
должна переходить в фольварковую. Однако это распоряжение В и­
ленского генерал-губернатора не было закреплено законодатель­
но. Инвентарные правила 1844 г. фактически не предусматривали
неотчуждаемости крестьянской земли. В губерниях Витебской и
Могилевской составление инвентарей завершилось в 1849 г. Но они
не были введены в действие из-за вопиющего преувеличения поме­
щиками повинностей крестьян в сравнении с реально существовав­
шим положением. Пересмотр инвентарей в этих губерниях продол­
жался до 1851 г. Попытка ввести в 1852 г. в Северо-Западном крае
инвентарные правила по образцу утвержденных для Правобереж­
ной Украины, согласно которым находящаяся в пользовании крес­
тьян земля закреплялась за ними, вызвала резкий протест со сторо­
ны местного дворянства, и правительство вынуждено было отка­
заться от намеченной меры. В 1855 г. было принято решение со­
брать сведения, необходимые для выработки новых инвентарных
правил в губерниях Виленской, Ковенской, Гродненской и Мин­
ской, а пока сохранить там правила 1844 г. Одновременно были ут­
верждены пересмотренные инвентарные правила для губерний Ви­
тебской и Могилевской, согласно которым земля признавалась не­
прикосновенной собственностью помещика, но он обязан был пре­
доставлять в пользование крестьян земельные наделы не менее
фиксированного размера22.

21 Гелинг К.К. К вопросу о начале крестьянского дела // РС. 1886. № 12.

С. 546.
22 Улащик Н.Н. Обезземеливание крестьян Литвы и Западной Белоруссии
накануне отмены крепостного права // Революционная ситуация в России в
1859-1861 гг. М., 1960. С. 49-61; Сосно В.А. Проведение инвентарной реформы
в Белоруссии // Формы сельскохозяйственного производства и государственное
регулирование. М., 1995. С. 89-95.

25
 В мае 1856 г. император поручил виленскому генерал-губерна­
тору провести негласные переговоры с влиятельными помещиками
края и выяснить их мнение по крестьянскому вопросу. В этот пери­
од Северо-Западный край рассматривался в правительственных
“верхах” как регион, удобный для реформаторского эксперимента.
Министр внутренних дел С.С. Ланской, например, полагал, что осво­
бождать крестьян необходимо сначала на западе империи, а затем
было бы “очень удобно подвигаться мерными и обдуманными шага­
ми к востоку”23.
Рескрипт Александра II от 20 ноября 1857 г. на имя Виленского
генерал-губернатора В.И. Назимова положил начало работе по ос­
вобождению крестьян от крепостной зависимости и поставил дво­
рянство Виленской, Ковенской и Гродненской губерний в авангард
этого процесса. Апофеозом политики “примирения” в Северо-За­
падном крае можно назвать восторженный прием в Вильне, устро­
енный местным обществом императору в сентябре 1858 г. Во время
аудиенции Александр П обратился к дворянству со словами: “Госпо­
да, я приехал благодарить вас за высказанную вами готовность по­
мочь мне в деле крестьянской реформы. Могу ли я на вас положить­
ся во всем? Забыто ли вами все прошедшее?” В ответ Назимов с эн­
тузиазмом поручился за дворянство края - “самых лучших верно­
подданных” императора24. Вскоре после высочайшего приезда Ви­
ленский, Ковенский и Гродненский губернские комитеты, разраба­
тывавшие местные условия отмены крепостного права и первона­
чально высказавшиеся за освобождение крестьян без земли, в сроч­
ном порядке переделали свои отвергнутые в Петербурге проекты,
включив в них (в соответствии с одобренной императором програм­
мой), пункты об обеспечении “оседлости” крестьян25.
Однако на деле местное дворянство, разрабатывая в губернских
комитетах проекты освобождения крестьян, одновременно исполь­
зовало данное положение в своих интересах. Многие помещики
стремились сохранить за собой крестьянские надельные и даже уса­
дебные земли. Широкие возможности для этого имелись, благодаря
специфическим местным условиям ведения сельского хозяйства и
землепользования. Как известно, для Литвы и Западной Белоруссии
было характерно подворно-наследственное крестьянское земле­
пользование, которое, с одной стороны, способствовало усилению
в крестьянской психологии собственнических взглядов на землю, но,
с другой, ставило крестьян в более зависимое от помещика положе­

23 Улащик Н.Н. Из истории рескрипта 20 ноября 1857 г. // ИЗ. М., 1949.

Вып. 28. С. 167, 174.
24 Белецкий А.В. Первые годы генерал-губернаторства В.И. Назимова //
РВ. 1905. № 7. С. 162-163.
25 Неупокоев В.И. Крестьянский вопрос в Литве во второй трети XIX века.
М., 1976. С. 270-271.

26
ние: помещик распределял надельную землю и осуществлял над ней
контроль без участия общины. Кроме того, единицей обложения
служил не человек (“душа”), а количество и качество земли. Расклад
податей и денежных сборов также производил помещик. При по­
дворном землепользовании значительная часть пастбищ и почти все
леса, которыми пользовались крестьяне, считались принадлежнос­
тью фольварка. В распределении земли имела место большая черес­
полосица. В итоге понятие крестьянского надела не получило ясно­
го определения, наряду с этим отсутствовали и точные сведения о
размере крестьянского землепользования26. Накануне реформы по­
мещики либо сгоняли крестьян с издавна обрабатываемых ими зе­
мель, причисляя их в категорию “вольных людей”27 и формально
приписывая к городам, либо переселяли крестьян с более плодород­
ных земель на худшие и неосвоенные. В период 1857-1861 гг. проис­
ходило массовое обезземеливание крестьян. Например, в Ковенской
губернии в 1860 г. 25% помещичьих крестьян было обезземеленно.
В 1855-1861 гг. в этой губернии было приписано к мещанским обще­
ствам более 7 ООО “вольных людей”; из них только 247 человек дей­
ствительно проживали в городах, а все прочие оставались в помещи­
чьих имениях, числились неоседлыми и являлись фольварковыми
рабочими. В 1858 г. В.И. Назимов предложил считать мещанами
лишь тех “вольных людей”, которые не только были приписаны,
но и жили в городах и занимались ремеслами, всех остальных надле­
жало причислять к тем обществам, где они селятся. Но этот проект
не был поддержан в Петербурге28.
Реформа 1861 г. закрепляла обезземеливание крестьян Северо-
Западного края. Согласно Местному Положению, распространяв­
шемуся на Виленскую, Ковенскую, Гродненскую, Минскую, ин-
фляндские уезды Витебской губерний (основную массу крестьян в
этих уездах составляли латыши), крестьянам отводились только

26 Мулявичюс Л.П. Роль подворного землепользования в аграрной исто­

рии // Симпозиум по аграрной истории Восточной Европы. Тез. докл. и сообщ.
XII сессии. (Рига - Сигулда). М., 1970. С. 166-168.
27 “Вольные люди” - лично свободные крестьяне, проживавшие на поме­
щичьих землях, в том числе выходцы из польских земель, отошедших Австрии
и Пруссии после разделов Речи Посполитой, часть распущенных польских
войск, старообрядцы и пр. Согласно указу от 31 августа 1850 г., помещики по­
лучили право приписывать “вольных людей” к городским обществам без их со­
гласия (см.: Неупокоев В.И. “Вольные люди” Литвы в первой половине XIX ве­
ка // Ежегодник... за 1960 г. Киев, 1962. С. 390, 401.)
28 Неупокоев В.И. Крестьянский вопрос в Литве... С. 402; Мулявичюс Л.П.
К вопросу об изменении площади крестьянского землепользования в Литве при
проведении реформы 1861 г. // Ежегодник... за 1963 г. Вильнюс, 1965. С. 588;
Он же. Особенности отмены крепостного права в Литве // Ежегодник... за
1960 г. Киев, 1962. С. 446. Панюціч В.П. Абеззямельвание селян Беларусі перед
адменай прыгону (40-50-я гады XIX ст.) // Весці Акадэміі навук Беларусі. Сер.
гуманітарных навук. 1995. № 4. С. 58.

27
земли, включенные в инвентари, причем с учетом всех тех измене­
ний, которые произошли до обнародования реформы. Обезземелен­
ные крестьяне ничего не получали29. В начале 1863 г. гродненский
губернатор писал министру внутренних дел: “Дворяне со дня... обна­
родования Положений начали применять к себе все, какие только
могли, законные и незаконные выгоды данного Положения...”30.
При составлении уставных грамот помещики стремились приумень­
шить размер крестьянской земли, включали неудобные земли в чис­
ло удобных, часто не вписывали предоставляемые крестьянам сер­
витуты31. Даже в начале XX в. крестьяне продолжали считать свои­
ми все те земли, которые несправедливо были у них отобраны32.
К началу 1863 г. в Виленской губернии уставные грамоты подписа­
ло только 5,9%, а в Ковенской - 3,3% всех крестьян33. Крестьяне по­
сылали многочисленные жалобы, но они редко достигали цели. Ми­
ровые посредники, как писал министру внутренних дел П.А. Валуе­
ву гродненский губернатор И.В. фон Галлер, “будучи избраны пред­
водителями дворянства из числа владельцев мелкопоместных, доро­
жа содержанием и отношениями к помещикам самостоятельным,
уклонялись от рассмотрения жалоб крестьян и от доставления оби­
женным должного удовлетворения”34. Между тем, многие помещи­
ки полагали, что правительство задумало аграрную реформу, чтобы
разорить дворянство. Крестьянский вопрос становился одним из
важнейших препятствий на пути сближения самодержавия и дворян­
ства западных губерний.
Следует отметить, что царские милости, распространявшиеся
во второй половине 1850-х годов на Польшу и Западный край, были

29 История Литовской ССР... С. 210.

30 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 121. Л. 115 об.
31 Сервитут - юридически признанное право пользования чужой собствен­
ностью в определенных пределах. В данном случае под сервитутами понимает­
ся право крестьян за “добавочные” сборы и повинности пасти скот, собирать
хворост и т.п. на землях помещика. Л.П. Мулявичюс предлагал отличать крес­
тьянские сервитуты от общих с помещиком пастбищ. Согласно его данным,
в дореформенный период в Северо-Западном крае крестьянские угодья услов­
но разделялись на два разряда: 1) “деревенские земли” (пастбища, кустарники,
пустоши, изредка лес); 2) угодья, которыми крестьяне пользовались вместе с
помещиками (часть пастбищ и лесов, где крестьяне брали топливо, строитель­
ный материал, пасли скот). При проведении реформы 1861 г. в крестьянский на­
дел включались угодья первого разряда, а из второго - общие с помещиком
пастбища, которые стали их общей нераздельной собственностью. Право поль­
зования (сервитут) было закреплено за крестьянами только на лесные пастби­
ща из второго разряда. Помещик не мог отменить сервитут без согласия и воз­
награждения крестьян (см.: Мулявичюс Л.П. К вопросу об изучении истории
крестьянских сервитутов // Ежегодник... за 1971 г. Вильнюс, 1974. С. 195-199).
ъ2Леонас П.С. По поводу аграрной реформы в Литве. СПб., 1907. С. 9.
33 История Литовской ССР... С. 210.
34 РГИА. Ф. 9086. Оп. 1. Д. 121. Л. 115.

28
одним из проявлений общероссийской политической “оттепели”.
Однако все облегчения полякам имели строгие ограничения, что да­
ет основание исследователям говорить о “фасадном характере” этих
уступок и о двойственности политики Александра П в целом35.
По убеждению императора, проведение примирительного курса бы­
ло возможно лишь в тех пределах, которые не затрагивали незыбле­
мости монархического строя и неприкосновенности границ импе­
рии. “Мечтаниями” назвал он в знаменитой варшавской речи 1856 г.
желания тех, кто высказывался за присоединение к Польше “за­
бранных областей” бывшей Речи Посполитой36. В этом вопросе
Александр П считал себя обязанным не отступать от заветов отца.
Характерна, например, резолюция Александра П на письме митро­
полита литовского Иосифа (Семашко) от 26 февраля 1859 г., в кото­
ром митрополит в тревожных тонах описывал преобладание в Севе­
ро-Западном крае поляков: “Я не понимаю, чего он хочет, ибо ни­
когда и речи не было и в мысли мои не входило отступать от приня­
той при батюшке системы, стараться о слиянии в западных губерни­
ях польского элемента с русским, но без всяких явных гонений и
преследования поляков. А что я католикам не потворствую, то это,
кажется, довольно ясно доказано на деле”37.
Развернувшееся в крае в начале 1861 г. так называемое манифе-
стационное движение заставило власти все более скептически оце­
нивать степень лояльности польского дворянства и возможность
сближения с ним. Весной 1861 г., во время беспорядков, генерал-гу­
бернатор В.И. Назимов резко поменял свое отношение к полякам,
считая, что “вместо признательности и беспристрастной оценки его
добрых намерений, он встретил коварство и неблагодарность”38.
В апреле 1861 г. в частной беседе с А.М. Гильдебрандтом, только на­
значенным на должность начальника IV округа корпуса жандармов,
виленский генерал-губернатор откровенно высказался “насчет духа
поляков, ...что от них тщетно было бы ожидать преданности к пре­
столу; что они милостей царских не стоят и оценить их не хотят и не
умеют; что легкомыслие и готовность к измене составляют их ис­
ключительный характер; но что надежда на присоединение Литвы к
Польше - одна химера, потому что масса народонаселения состоит
из русских”. На письме Гильдебрандта к начальнику штаба Корпуса

35 Захарова Л.Г. Александр П и польский вопрос // Problemy historii Polski i

Rosji XIX i XX wieku. Lödz, 1996. S. 50; Sliwowska W. Petersburg i spoleczeristwo
rosyjskie wobec kwestii polskiej w przededniu i w czasie powstania styczniowego //
Powstanie styczniowe. 1863—1864. Wrzenie. Boj. Europa. Wizje / Pod red. S. Kalembki.
Warszawa, 1990. S. 542.
36 Именно такое толкование этой речи давал сам Александр II в письме к
великому князю Константину Николаевичу от 22 сентября 1862 г. - см.: Дела и
дни. Пг„ 1922. Кн. 1. С. 86-87.
37 1863 год на Меншчыне. Минск, 1927. С. 144.
38 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 36: 1861 г. Д. 303, ч. 1. Л. 49.

29
 Император Александр II

жандармов А.Е. Тимашеву от 18 апреля 1861 г. с изложением его

мнения о состоянии умов в Северо-Западном крае и о распоряжени­
ях местных властей сохранилась выразительная помета Александ­
ра II: “Действия г[енерал]-а[дъютанта] Назимова не могу не одоб­
рить. Мнение его насчет поляков совершенно справедливо”39.
В начале августа 1861 г. правительство вынуждено было присту­
пить к разработке мер для подавления политических беспорядков.
3 августа 1861 г. этот вопрос обсуждался в особом комитете в при­
сутствии Александра II. Было принято постановление о реквизи­
ционных постоях войск в местах происходящих манифестаций,
а также утверждены правила о порядке введения военного положе­

39 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 36: 1861 г. Д. 303, ч. 1. Л. 38-39 об.; Революци­
онный подъем... С. 14-19.

30
ния. 22 августа 1861 г. виленский генерал-губернатор В.И. Назимов
объявил на военном положении города Вильну, Гродно, Брест-Ли­
товок, Вельск, Белосток и бблыную часть Ковенской губернии.
В Комитете министров 8 августа 1861 г. было одобрено Временное
положение о полицейских судах в западных губерниях. Однако дея­
тельность полицейских судов из-за оппозиционных настроений
большинства их членов - местных чиновников польского происхож­
дения - оказалась малоэффективна. Например, в Ковенской губер­
нии из 42 человек, привлеченных к полицейскому суду в сентябре-
ноябре 1861 г. за пение польских гимнов, ношение национальной
одежды, оскорбление должностных лиц, осуждено было только
пять человек, из которых четверо были затем оправданы Вилен­
ским апелляционным судом. Местные гражданские власти доносили
генерал-губернатору, что учреждение судов связывает руки админи­
страции, “устраняя собою возможность употребления мер быстрых
и решительных”40.
После введения военного положения манифестационное движе­
ние прекратилось. Но успокоения края не наступило, оппозицион­
ные выступления лишь видоизменились. В ноябре 1862 г. Минское
дворянское собрание намеревалось представить на высочайшее имя
адрес, в котором говорилось о необходимости присоединить Мин­
скую губернию к Царству Польскому. Планировалось представить
такие же адреса во всех губерниях края. В.И. Назимов запретил по­
дачу адреса, но минские дворяне внесли его текст в протокол засе­
дания, который подписали 255 человек во главе с губернским пред­
водителем дворянства А.Д. Лаппо. Генерал-губернатор вынужден
был распустить дворянское собрание41. Примечательно, что право­
славное крестьянство отнеслось враждебно к агитации помещиков
за присоединение белорусских губерний к Царству Польскому. Кре­
стьяне Минской губернии подписали 22 письма на имя царя, в кото­
рых они протестовали против решения минского дворянского собра­
ния присоединить губернию к Польше42.
В январе 1863 г. вооруженное восстание вспыхнуло в Царстве
Польском, а затем оно распространилось и на Западный край. Вна­
чале в крае появились небольшие отряды, состоявшие из мелкой
шляхты и обезземеленных крестьян, но в марте эти отряды стали
более многочисленными, и район их действий увеличился, охватив
практически все северо-западные губернии. Одновременно между

40 Лазутка С.А. Революционная ситуация в Литве: 1859-1862 гг. М., 1961.

С. 233-236; Революционный подъем... № 22. С. 51-53. № 26. С. 63-64.
41 Смирнов А.Ф. Восстание 1863 года в Литве и Белоруссии. М., 1963.
С. 78-79; Милютин Д А . Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия
Алексеевича Милютина: 1860-1862 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М., 1999. С. 405.
42 Фридман М.Б. Отмена крепостного права в Белоруссии. Минск, 1958.
С. 156.

31
правительством и польскими помещиками происходила борьба за
привлечение крестьян на свою сторону: за участие в революцион­
ном движении им были обещаны даровые наделы. Но аграрная
программа польского революционного правительства имела свои
слабости. Во-первых, обещанное вознаграждение помещикам за
переданную крестьянам землю было фактически замаскированным
выкупом; во-вторых, в этой программе ничего не говорилось о воз­
вращении крестьянам отнятой у них до реформы 1861 г. земли.
Наконец, провозглашение принципов еще не означало их выполне­
ния, и помещики, в том числе и участвующие в восстании, иногда
саботировали проведение в жизнь аграрных декретов польского ре­
волюционного правительства43. Крестьяне предпочитали придер­
живаться нейтралитета, “мужицкий консерватизм”, видимо, брал
верх44.
В начале 1863 г. как в правительственных сферах, так и мест­
ной администрацией начала осознаваться необходимость коррек­
тировки аграрной реформы. Перед правительством встала дилем­
ма, сущность которой была ясно выражена в письме военному ми­
нистру Д.А. Милютину генерала З.С. Манюкина 16 февраля
1863 г.: «Сказать крестьянам “сойдитесь с помещиками” - опасно.
Сказать “уважайте их и верьте им” - еще опаснее. Сказать “не слу­
шайте” - и того хуже. Что остается делать? Как отличить справед­
ливые жалобы крестьян от ложных доносов? Как сделать, чтобы,
начав от справедливого участия к судьбе тяжело угнетенных лю­
дей... не содействовать поднятию пока дремлющих свирепых ин­
стинктов полудиких людей?»45. Однако события не допускали про­
медления. В циркуляре 9 февраля 1863 г. на имя губернаторов
В.И. Назимов распорядился приостановить посылку войск для по­
нуждения крестьян в экзекуционном порядке принимать уставные
грамоты и отбывать повинности46. Стремясь привлечь крестьян на
свою сторону, правительство издало по инициативе П.А. Валуева
указ 1 марта 1863 г. об обязательном выкупе крестьянских наделов
в Виленской, Ковенской, Гродненской и Минской губерниях, кото­
рый подрывал возможную социальную базу восстания. Но и после
опубликования указа 1 марта отдельные аграрные выступления

43 МулявичюсЛ.П. Проведение крестьянской реформы 1861 г. в Литве: Ав-

тореф. дисс. ... канд. ист. наук. Вильнюс, 1964. С. 10.
44 Лясковский А.И. Литва и Белоруссия в 1863 г. Берлин, 1939. С. 59-60;
Миловидов А.И. Из истории Польского восстания 1863 г. // РС 1903. Т. 115.
С. 343.
45 Дакументы і матэрыялы па гісторыі Беларусі. Мінск, 1940. Т. 2. С. 497;
ср. мнения В.И. Назимова, П.А. Валуева и членов Западного комитета: Там же.
С. 447-449; Восстание в Литве и Белоруссии. 1863-1864 гг. М., 1965. № 5. С. 5-8;
Валуев П.А. и Тройницкий А.Г. Письма Валуева к Тройницкому // РС. 1899.
№ 8. С. 470-471 (Письмо Валуева 1 марта 1863 г.).
46 Восстание в Литве и Белоруссии... № 4. С. 4.

32
продолжались, и, в частности, крестьяне отказывались выполнять
повинности47.
Наблюдая за нараставшим в 1861-1863 гг. антиправительствен­
ным движением в Северо-Западном крае, В.И. Назимов пришел к
определенным выводам, которые он изложил в записках на имя им­
ператора и шефа жандармов. Заключения генерал-губернатора ка­
сались современного состояния края, а также его будущего устрой­
ства. По мнению Назимова, в Северо-Западном крае имела место
борьба высшего, образованного сословия с правительством. Опыт
последних лет доказал “двуличность” дворянства западных губер­
ний, признававшего себя дворянством польским. “Необходимо
окончательно отказаться от мысли, что в числе польских дворян
есть много людей благомыслящих”, - писал главный начальник
края в 1863 г. Более того, правительству следовало признать, что
“в западных губерниях нет вовсе дворянства, ибо наличное поль­
ское дворянство никогда ничего не захочет сделать в пользу Русско­
го государства”48. “Яблоком раздора” в борьбе между правительст­
вом и польским дворянством были земли Западного края, вопрос о
принадлежности которых мог разрешить только “народ”, иными
словами, местное “сельское население”. Крестьяне, наряду с право­
славным духовенством и армией, рассматривались как единствен­
ные “природные союзники” правительства в крае. Однако Назимов
подчеркивал, что поддержка “народа” в Северо-Западном крае не
может быть такой весомой, как в губерниях великорусских и мало-
русских, поскольку крестьяне доведены “до высшей степени угнете­
ния и бессознательности”, а чувства народной гордости и любви к
отечеству в них притуплены. Причины такого “летаргического со­
стояния” генерал-губернатор усматривал в “трехвековом польском
владычестве”, а также в просчетах правительственной политики в
отношении Западного края. Ограничившись только “правом вла­
дычества”, правительство не затронуло сложившихся в Речи По-
сполитой общественных отношений, поэтому в западных губерниях
“состав общества, понятия и обряды жизни остались в прежнем сво­
ем виде”49.
В.И. Назимов видел два основных пути создания из масс сель­
ского населения надежной опоры правительства. Во-первых, пред­
лагалось обратить внимание на обеспечение материального поло­
жения “народа”, приняв решительные меры “к скорейшему разре­

47 Фридман М.Б. Отмена крепостного права... С. 158, 160; Миловидов А.И.

Освобождение крестьян Северо-Западного края и поземельное устройство их
при графе М.Н. Муравьеве. Вильна, 1902. С. 18-20.
48 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 14. Л. 19в; Там же. Д. 23,
ч. 175. Л. 6.
49 ОР РГБ. Ф. 169. К. 42. Ед. хр. 1. Л. 1; ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г.
Д. 23, ч. 175. Л. 8 об.

2. Комзолова А .А . 33
шению крестьянского вопроса с устранением польского дворянства
от всякого в том деле участия”. Еще в 1862 г. генерал-губернатор
высказывал предложения об упразднении в крае временнообязанно­
го положения крестьян, переводе их на выкуп, сокращении на один
год двухлетнего срока пребывания дворовых у помещика50. Во-вто­
рых, главный начальник края заботился об учреждении в северо-за­
падных губерниях возможно большего числа народных школ. С раз­
витием народного просвещения Назимов связывал надежды на
“нравственное возрождение” крестьянского населения, освобожде­
ние его из-под нравственного гнета “польского элемента”. “Вследст­
вие преимуществ и привилегий, которыми исключительно пользо­
вались члены польской народности, - писал он в апреле 1863 г., -
слово “поляк” сделалось синонимом помещика, дворянина, человека
образованного, пользующегося доверием общества и кредитом пра­
вительства, человека светского и благовоспитанного; и на той же са­
мой почве слово “русский”, с одной стороны, стало синонимом хо­
лопства, рабства, неволи под властью Польши, нищеты, грубости,
невежества, отчуждения, презрения, ничтожества относительно к
Польше и ее духовенству, а с другой стороны, слово “русский” ста­
ло синонимом чиновничьего чванства, при невежестве, взяточниче­
стве и деморализации; впрочем, в этом крае не только обстановка
русского человека была весьма незавидна, но и исповедуемой им ве­
ры православной, которую называли верою холопскою, в отличие
от веры католической”51. Следует подчеркнуть, что генерал-губер­
натор причислял к “русскому племени” все крестьянское население
белорусских и литовских губерний, при этом различая “оттенки рус­
ской народности”.
По мысли Назимова, главная задача народных школ заключа­
лась в “разъединении народностей” посредством языка преподава­
ния в этих учебных заведениях. Во всеподданнейшей записке, дати­
рованной августом 1862 г., генерал-губернатор предложил объявить
в форме высочайшего указа, что в народных школах Северо-Запад­
ного края, в тех областях, где преобладает “русское население”, обу­
чение будет происходить на “русском языке” (по всей вероятности,
белорусский язык также допускался, как одно из наречий русского
языка), в местностях с преобладающим литовским населением -
по-литовски; там, где окажется большинство польского населения, -
будут учреждаться польские училища. Образование народа должно
было быть поставлено под строгий контроль властей, которые бы
пресекали любые покушения “проводить в народные массы чуждый

50 Полонский А.В. Политика царизма в крестьянском вопросе в Белоруссии

в связи с восстанием 1863-1864 гг. // Вопросы аграрной истории Центра и Севе­
ро-Запада РСФСР. Смоленск, 1972. С. 230-231; Лазутка С.А. Революционная
ситуация. С. 242.
51ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 175. Л. 9-9 об.

34
элемент и чуждые местной народности идеи”52. В феврале 1863 г.
Назимов высказался за введение для литовцев обучения не только
родному, но и русскому языку, который преподавали бы им русские
учителя. Вместе с тем в Виленской и Гродненской губерниях, мест­
ностях со смешанным населением, католических священников сле­
довало допускать только к преподаванию закона Божия, причем на
белорусском языке53.
Таким образом, назимовское “разъединение народностей” под­
разумевало выведение сельского населения из-под культурного и
общественного влияния “польского элемента”, распространяемого
ранее с помощью польского языка. По мнению генерал-губернато­
ра, “очищение” крестьянских масс Северо-Западного края от чуже­
родного и наносного должно было способствовать проведению бо­
лее четкой черты между народностями польской и русской. С дру­
гой стороны, обучение литовцев и белорусов родному языку в пер­
спективе не могло не привести к более резкому определению их са­
мобытных народных черт. Однако в свободном развитии “народно­
стей” главный начальник Северо-Западного края не усматривал
опасности дезинтеграции империи, поскольку он предполагал, что
одновременно усилится их тяготение к “общему центру”. Характер­
но также, что накануне восстания 1863 г. Назимов с одобрением от­
носился к мысли о даровании Царству Польскому конституции, от­
делении его “строго оберегаемой границей” от западных губерний и
переселении туда поляков Западного края всех сословий, изъявив­
ших желание обосноваться в Польше. В апреле 1863 г., в разгар
польского восстания, виленский генерал-губернатор допускал воз­
можность в ближайшем будущем даровать “Западным областям не­
которую автономию”54.
В социальном плане, по мнению В.И. Назимова, правительству
в западных губерниях следовало с помощью крестьянской реформы
и народных школ “подготовить более соответственный потребностям
государства материал из низшего сословия”. Для того чтобы выход­
цы из крестьян, поднявшиеся “над уровнем низшего сословия”, не ут­
ратили свою “русскую самобытность”, предлагалось создать им опо­
ру в лице русского дворянства. Необходимо отметить, что Назимов не
поднимал вопрос о русификации высшего польского сословия Севе­
ро-Западного края, так как считал невозможным заставить польских
дворян “забыть прошедшее, отречься от слова национальности и ве­
ры своих предков”. В его записке князю В.А. Догорукову 25 апреля

52 ОР РГБ. Ф. 169. К. 42. Ед. хр. 1. Л. 3; см. также: Сталюнас Д. Границы в

пограничье: Белорусы и этнолингвистическая политика Российской империи на
Западных окраинах в период Великих реформ // Ab Imperio. 2003. № 1.
С. 275-276.
53 РГИА. Ф. 908, оп. 1. Д. 194. Л. 5, 13 об.
54 о р РГБ. Ф. 169. К. 42. Ед. хр. 1. Л. 3; ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 36:1861 г.
Д. 303, ч. 1. Л. 449-451; Там же. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 175. Л. 14 об.

2* 35
1863 г., доложенной императору, речь шла о “колонизации” западных
губерний русским коренным дворянством из внутренних районов им­
перии. В этих целях предлагалось раздавать русским помещикам сво­
бодные казенные земли участками от 500 до 1000 десятин, с условием
постоянного проживания в этих имениях и с ограничением права их
отчуждения. Земли в Северо-Западном крае могли предоставляться
правительством русским дворянам взамен пенсионов или земель в
восточной полосе империи. Назимов предлагал также разрешить об­
менивать майораты, полученные русскими в Польше, на имения
польских дворян в западных губерниях55. Планы колонизации северо-
западных губерний русским дворянством генерал-губернатор допол­
нял предложениями ввести “природно-русский элемент” в “служащий
класс”, а именно заместить уроженцами внутренних губерний те ва­
кансии в Северо-Западном крае, которые освободились после уволь­
нения политически неблагонадежных польских чиновников. Особен­
но он настаивал на замещении “людьми чисто русского происхожде­
ния” должностей мировых посредников, волостных писарей и сель­
ских учителей56. Но на практике главный начальник края был не спо­
собен приступить к реализации собственных предложений. Напри­
мер, по его распоряжению весной 1861 г. были уволены два чиновни­
ка генерал-губернаторской канцелярии за участие в политических ма­
нифестациях. Однако спустя две недели, под влиянием частных хода­
тайств, генерал-губернатор вернул их на прежние места57.
Положение в Северо-Западном крае в начале 1863 г. вызывало
серьезные опасения правительства. “Действия мятежников совер­
шенно уронили законную власть, - доносил в Петербург 23 апреля
1863 г. ковенский жандармский штаб-офицер И.Н. Скворцов. -
Исправники, становые приставы, судебные следователи и другие чи­
новники, не имея возможности выехать в уезды без военного отря­
да, лишились возможности исполнять свои обязанности. Так, напри­
мер, до настоящего времени не везде еще мог быть объявлен вре­
менно-обязанным крестьянам высочайший указ от 1 марта... Ниж­
ние же полицейские чины, из опасения быть повешенными, отказы­
ваются от службы правительству или, оставаясь на службе, исполня­
ют распоряжения не своего начальства, а мятежников”58. Хотя при
генерал-губернаторе Назимове были разбиты основные вооружен­
ные силы повстанцев59, его административные мероприятия, на­
правленные на подавление восстания, оказывались малоэффектив­
ными и не удовлетворяли Петербург. Например, Назимов предлагал

55 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 175. Л.3-17.

56 Там же. Оп. 36: 1861 г. Д. 303, ч. 1. Л. 119 об.
57 Там же.
58 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 60.
59 Павлов А.С. В.И. Назимов, генерал-губернатор Северо-Западного края,
генерал-адъютант. СПб., 1885. С. 17.

36
переселить во внутренние губернии лиц, “способствующих к отыс­
канию мест укрывательства мятежных шаек”, так как они боятся
преследований и мести со стороны повстанцев. Западный комитет60
отклонил это ходатайство, резонно заметив, что не в правилах пра­
вительства удалять из Западного края людей, доказавших свою пре­
данность. Что же касается ограждения этих лиц от мести мятежни­
ков, то “к этому не должно встретиться затруднения, если соответ­
ствующие тому меры будут приняты, как со стороны главного мест­
ного начальства, так и со стороны местных военачальников, распо­
лагающих вооруженною силою...”61.
Таким образом, несмотря на перелом в отношении к польскому
дворянству Северо-Западного края, генерал-губернатор В.И. Нази­
мов признавался неспособным проводить иную линию в политике,
кардинально отличную от заданного ему курса на примирение. Как
отмечал современник, положение Назимова “было крайне щекотли­
вое: все предыдущие годы его управления были направлены на при­
мирение польской национальности с русской. Это направление было
преобладающим как в русском обществе, так и в правительственных
сферах; генерал-губернатор имел инструкцию действовать в этом
смысле, всякая крутая мера с его стороны была бы явным отрицани­
ем его предыдущего управления, а между тем, эта система оказыва­
лась несостоятельною; она в глазах всех признавалась за слабость,
потворство, и принималась или, по крайней мере, истолковывалась
поляками как поощрение их мечты отделиться от России”62. Ввиду
польского восстания 1863 г. назрела необходимость назначения дру­
гого генерал-губернатора, который привнес бы новые идеи в управ­
ление краем, окончательно подавил восстание и попытался разре­
шить насущные социально-экономические проблемы, особенно аг­
рарный вопрос. Назначение генерал-губернатором М.Н. Муравьева
ознаменовало смену курса правительства в Западном крае.

60 Западный комитет был образован по распоряжению Александра П 20 сен­

тября 1862 г. В сущности он был вторым по счету. Первый - Комитет западных
губерний - был учрежден на основании повеления Николая I в 1831 г. после по­
давления Польского восстания 1830-1831 гг., и прекратил свое существование в
1848 г. В состав Западного комитета вошли высшие должностные лица: шеф
жандармов князь В.А. Долгоруков, министр иностранных дел князь А.М. Горча­
ков, военный министр Д.А. Милютин, министр внутренних дел П.А. Валуев, ми­
нистр государственных имуществ А.А. Зеленый, министр юстиции Д.Н. Замят-
нин, а также управляющие министерствами: финансов М.Х. Рейтерн, народного
просвещения А.В. Головнин, обер-прокурор Св. Синода А.П. Ахматов. Предсе­
дателем Западного комитета был председатель Комитета министров, член Госу­
дарственного совета князь П.П. Гагарин. Западный комитет действовал менее
трех лет, с 1862 до конца 1864 г. Затем большая часть поступавших в него дел ста­
ла выноситься на рассмотрение Комитета министров (см.: Середонин С.М. Исто­
рический обзор деятельности Комитета министров. СПб., 1902. Т. 3, ч. 1. С. 186).
61 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 16. Л. 59-59 об.
62 Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний // ИВ. 1883. № 10. С. 87.
 Г лава II

УСПОКОЕНИЕ И РЕФОРМЫ:
ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР М.Н. МУРАВЬЕВ
(1863- 1865)

Официальное утверждение М.Н. Муравьева в должности состо­

ялось 1 мая 1863 г. Он назначался виленским военным губернато­
ром, генерал-губернатором гродненским, ковенским и минским и
командующим войсками Виленского военного округа с предостав­
ленными этому званию правами и властью командира отдельного
корпуса в военное время. На том же основании ему подчинялись
Витебская и Могилевская губернии, с войсками, в них расположен­
ными1.
Генерал-губернаторство М.Н. Муравьева оценивалось неодно­
значно и при его жизни, и после смерти. Если сторонники и аполо­
геты Муравьева признавали в нем “гениальность”2, то другая часть
современников не усматривала в нем “и тени гениального админис­
тратора”3; его хвалили за энергичные и последовательные меры и
обвиняли в “законодательном социализме”4 и “демократическом на­
правлении” в управлении Северо-Западным краем5. Современники
и потомки отзывались о Муравьеве не менее противоречиво. С од­
ной стороны, его представляли как “подавителя дерзкого и оскорби­
тельного для нашей народной чести восстания”, “умного админист­
ратора и организатора обширного края”6, и даже более того, как го­
сударственного деятеля - носителя некой “правды”, указавшего “пу­
ти к укреплению нашего политического бытия”, чей “подвиг” по
своему содержанию и “потребным для совершения его силам не

1 Северная почта. 1863 г. 3 мая. № 96. Отдел официальный. Высочайшие

повеления. С. 1.
2Дельвиг А.И. Полвека русской жизни: Воспоминания 1820-1870 гг. М.; Л.,
1930. Т. 2. С. 267.
3 Берг Н.В. Граф Михаил Николаевич Муравьев: (К его “Запискам”) // РС.
1883. № 4. С. 217.
4 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 536. Л. 301 об.
5 РГИА. Ф. 851. Оп. 1. Д. 79. Л. 1.
6 Де Пуле М.Ф. П.Н. Броневский. Братья Муравьевы // РА. 1879. № 10.
С. 247.

38
 Карикатура на памятник графу М.Н. Муравьеву в Вильне, 1898 г.

встречался еще во всей тысячелетней русской истории...”7. Но, с дру­

гой стороны, имя Муравьева часто связывали с “кровавым” подав­
лением восстания в Литве и политикой “белого террора”. Меропри­
ятия “сурового диктатора” в Северо-Западном крае то называли
“грубым азиатским террором”8, то “системой устрашения”, позаим­
ствованной им у герцога Альбы9. С течением времени за Муравье­
вым все более закреплялась присущая революционно-демократиче­
скому лагерю оценка “вешатель”. Наряду с этим не только меропри­
ятия Муравьева в Северо-Западном крае, но и некоторые факты его

7 Пороховщиков А.А. Подвиг Муравьева - настольная книга правителям и

правительствам. СПб., 1898. С. 14, 29, 42.
8 Берг Н.В. Граф Михаил Николаевич Муравьев... С. 217.
9 Карпович Е Л . Раздумье над “Записками” графа М.Н. Муравьева // На­
блюдатель. 1883. № 11. С. 162.

39
биографии использовались для аргументации столь негативной ха­
рактеристики. Например, превращение Муравьева-декабриста в
Муравьева - “кровавого душителя польского восстания”10 - одни
мотивировали его честолюбием и желанием сделать карьеру, а дру­
гие объясняли это “инстинктом самосохранения”, побудившим его
“запятнать себя ренегатством” и “пойти в услужение к власти”, при
этом вся последующая его деятельность рассматривалась как “зама­
ливание грехов” и даже “отрицание идеалов его молодости”. Таким
образом, выстраивался цельный образ “мрачной фигуры Муравье­
ва” - “раскаявшегося декабриста” в молодые годы и “крепостника и
палача” на склоне жизни, чьи беспринципность и жестокость при по­
давлении восстания 1863 г. “не имеют себе равных в европейской ис­
тории XIX века”11. Видимо, более взвешенным был взгляд графа
С.Д. Шереметева, писавшего о Муравьеве: “У него были, как и все­
гда бывает с людьми незаурядными, ожесточенные враги и востор­
женные поклонники. Но разобраться в биографии Муравьева вовсе
не так легко, и она очень сбивчива для тех, которые желали бы най­
ти в ней подтверждения для того или другого предвзятого взгляда”12.

"СИСТЕМА" М .Н. МУРАВЬЕВА

Назначение М.Н. Муравьева виленским генерал-губернатором

состоялось в разгар польского восстания 1863 г., когда определялась
судьба не только Царства Польского, но и западных губерний.
Существовала возможность, реальная или мнимая, повторения вой­
ны с европейской коалицией. Это назначение демонстрировало на­
мерение правительства добиваться “умиротворения” края с помо­
щью жестких мер. Согласно отзывам современников, Муравьев ни­
когда не пользовался личным расположением царя. Особое недо­
вольство Александра II вызвало то направление, которого придер­
живался Муравьев и возглавляемое им с 1857 г. ведомство - Минис­
терство государственных имуществ - при разработке крестьянской
реформы. В начале 1862 г. он был вынужден уйти в отставку13. Воз­

10 Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб., 1994. С. 378.

11 Фридман М.Б. Отмена крепостного права в Белоруссии. Минск, 1958.
С. 161; Эйдельман Н.Я. Об историзме в научных биографиях // ИСССР. 1970.
№ 4. С. 20; Токтъ С.В., Карев Д.В. Граф М.Н. Муравьев - проводник политики
и идеологии царизма в Белоруссии в 30-е - 60-е годы XIX века // Наш радавод.
Гродно, 1991. Ч. 3, вып. 3. С. 586-587; Егоров Б.Ф. Очерки русской культуры
XIX века // Из истории русской культуры. М., 1996. Т. 5. С. 44.
12 Шереметев СД. Предисловие // Из бумаг графа М.Н. Муравьева. СПб.,
1898. С. 2.
13 Дневник графа П.А. Валуева: 1847-1860 гг. // РС. 1891. № 11. С. 422;
Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел / Под ред. П.А. Зайончковско-
го. М., 1961. Т. 1. С. 73, 74, 133.

40
вращение весной 1863 г. “опального” сановника к государственной
деятельности было встречено в придворных сферах, по словам
Д.А. Милютина, с “немалым удивлением”14.
Кандидатуру М.Н. Муравьева на этот пост, видимо, предложил
царю министр иностранных дел князь А.М. Горчаков, которого под­
держал и министр государственных имуществ А.А. Зеленый15. Воз­
можно, князь Горчаков, указывая на него, вспомнил, как в мае
1861 г., незадолго перед смертью, его родственник, наместник Цар­
ства Польского князь М.Д. Горчаков, будучи не в состоянии спра­
виться с беспорядками, предлагал срочно вызвать в Варшаву Миха­
ила Муравьева16. Сам император припомнил практическое знаком­
ство Муравьева с этим регионом и опыт его службы в Белоруссии.
“Для скорейшего водворения порядка необходимы административ­
ные энергические меры. Вот почему в Литве я решился заменить
Назимова М.Н. Муравьевым, подчинив временно ему и Могилев­
скую, и Витебскую губ[ернии]. Он край этот знает и еще в 1831 г. до­
казал в Минске свою энергию”, - пояснял Александр II свой выбор
великому князю Константину Николаевичу17. Как известно, в
1827-1835 гг. Муравьев последовательно занимал должности витеб­
ского вице-губернатора, Могилевского гражданского губернатора,
гродненского гражданского и военного губернатора. В 1831 г., во
время Польского восстания, он состоял при штабе Резервной армии
и выполнял особые поручения главнокомандующего этой армии
графа П.А. Толстого, в том числе занимаясь организацией полиции
и гражданского управления. Кроме того, в 1830-х годах Муравьев
представлял императору Николаю I разные предложения о “спосо­
бах сближения с Российской империей” Литовско-Белорусского
края, которые специально рассматривались в Комитете западных
губерний18. Между тем в “верхах” назначению Муравьева придавал­
ся вполне определенный смысл. В мае 1863 г. хорошо осведомлен­

14 Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия

Алексеевича Милютина: 1863-1864 / Под ред. Л.Г. Захаровой М., 2003. С. 124.
15 К запискам графа М.Н. Муравьева: Примеч. Андрея Николаевича Мура­
вьева // РА. 1885. № 6. С. 201; Черевин П.А. Воспоминания 1863-1865 гг. Кост­
рома, 1920. С. 13; Муравъев-Карский Н.Н. Две поездки в Петербург в 1863 г. //
(РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Д. 153. Л. 11).
16 Переписка наместников Королевства Польского в 1861 г. Вроцлав, 1964.
С. 196.
17 Переписка наместников Королевства Польского. Январь - август 1863 г.
Вроцлав, 1974. С. 207.
18 Четыре политические записки графа М.Н. Муравьева Виленского // РА.
1885. № 6. С. 161-175; Обсуждение членами Комитета западных губерний запи­
ски Могилевского гражданского губернатора М.Н. Муравьева. 28 февраля
1831 г. // Дакументы і матэрыялы па гісторыі Беларусі / Пад рэд. Н.М. Ніколь-
скаго. Мінск, 1940. Т. 2. С. 323-332; Архипова Т.Г. Комитет западных губерний
1831-1848 гг. (К истории политики царизма в отношении национальных окра­
ин) // Тр. МГИАИ. М., 1970. Т. 28. С. 515-516.

41
ные источники из числа приближенных императора сообщали
Н.Н. Муравьеву-Карскому, как оценивается в Петербурге миссия,
возложенная на его брата. Согласно этим “источникам”, Алек­
сандр П в частном письме к предшественнику Муравьева В.И. Нази­
мову будто бы признавал, что “он держал его в Литве, пока народ
повиновался его кроткому правлению, но что теперь, когда народ не
покорствует, он посылает палача”19. Хотя достоверность этого со­
общения может вызывать сомнения, бесспорным было то, что импе­
ратор потребовал от администраторов, распоряжавшихся в 1863 г.
в “мятежных” губерниях, проведения жестких репрессивных меро­
приятий, способных нанести восстанию “смертельный удар”20.
Собственно военный аспект борьбы с повстанцами для прави­
тельственных сфер не имел первостепенного значения. В январе
1863 г. в Виленском военном округе дислоцировалось более 60 тыс.
солдат. С февраля начало прибывать подкрепление, в том числе
гвардейские полки, и к июлю численность войск возросла до 123 000
человек. Наибольшее количество войск - 145 000 солдат - было
сконцентрировано в крае весной 1864 г. Войскам противостояло, по
разным оценкам, от 12-15 до 77 тыс. повстанцев21. Конечный исход
столкновений регулярных войск с плохо вооруженными “бродячими
шайками”, при отсутствии весомой военной и финансовой поддерж­
ки со стороны европейских держав, был заранее предрешен. Но рос­
сийских сановников заботила возможность затяжной партизанской
войны в Литве с постоянно обновлявшимися повстанческими отря­
дами. В этих условиях первоочередной целью признавалась необхо­
димость восстановить в крае авторитет законного правительства.
Насущность этой задачи определялась стремлением польской рево­
люционной организации присвоить себе все атрибуты и функции ре­
альной власти. К моменту назначения Муравьева виленским гене­
рал-губернатором, уже была сформирована правовая основа для его
чрезвычайных мероприятий, необходимых для “умиротворения”
края. Его предшественник В.И. Назимов был наделен обширной
властью, но он не смог или не успел ею воспользоваться в полном
объеме.
Во-первых, следует отметить, что должность генерал-губерна­
тора предоставляла Муравьеву значительную власть. Генерал-гу­
бернаторы имели право непосредственно получать высочайшие по­
веления и делать доклады лично императору. Все распоряжения ми­

19 Муравъев-Карский Н.Н. Две поездки в Петербург в 1863 г. (РГАЛИ.

Ф. 1337. On. 1. Д. 153. Л. 21 об.).
20 Переписка наместников Королевства Польского. Январь - август
1863 г . ... С. 28, 46 и др.
21 Fajnhauz D. 1863: Litwa i Bialoru§. Warszawa, 1999. S. 143, 272, 296; Смир­
нов А.Ф. Восстание 1863 г. в Литве и Белоруссии. М., 1963. С. 295; Милю­
тин Д.А. Воспоминания. 1863-1864. С. 160-162, 206-207.

42
нистров и главноуправляющих передавались к исполнению в губер­
нии не иначе, как через генерал-губернатора, который сносился с
министрами, как равный с равными. Генерал-губернаторы могли из­
менять, дополнять или отменять обязательные постановления гу­
бернаторов, а также имели право при всякой открывающейся вакан­
сии губернаторов, вице-губернаторов, председателей палат и проч.
ходатайствовать об определении на эти должности чиновников, лич­
но им известных, и это ходатайство не могло быть оставлено без
внимания. По авторитетному мнению А.Д. Градовского, местные
власти были поставлены в совершенную зависимость от генерал-гу­
бернаторов, а последние, в свою очередь, находились в весьма услов­
ной зависимости от высшего правительства. Такое положение было
обусловлено узаконенной “исключительностью” той местности, где
существовала генерал-губернаторская должность, а также вменен­
ными им чрезвычайными полномочиями, в которых заключался
весь смысл генерал-губернаторской власти22. Как писал другой ис­
торик русского права, «чрезвычайные полномочия зиждутся боль­
шей частью не на писаном законе, а на традиции, на личном усмот­
рении. Они выражаются обыкновенно в предоставлении права дей­
ствовать “всеми мерами”, “всеми зависящими средствами”, “неустан­
но наблюдать”»23. Но такое самовластие имело свои издержки: не-
отрегулированность официальных отношений с высшими и цент­
ральными государственными учреждениями заставляла местную
высшую администрацию использовать неформальные связи, дейст­
вуя через личных знакомых или родственников24. Таким образом,
неопределенность и неразграниченность компетенций и широкие
возможности в выборе мер и способов действия создавали основу
для возвышения должности генерал-губернатора до системы лично­
го управления. Одновременно генерал-губернатор все более превра­
щался в политическую фигуру, основная цель которой заключалась
в поддержании и укреплении целостности империи25.
Во-вторых, главный начальник Северо-Западного края получил
целый ряд особых полномочий в связи с нарастанием политической
нестабильности на западных окраинах в 1861-1863 гг. На основании
правил, высочайше утвержденных 5 августа 1861 г., ему было предо­
ставлено право объявлять военное положение, не испрашивая на
это высочайшего разрешения. В местностях, объявленных на воен­

22 Градовский А Д . Исторический очерк генерал-губернаторств в России //

Градовский А Д . Собр. соч. СПб., 1899. Т. 1. С. 325-327.
23 Соколов К. Очерк истории и современного значения генерал-губернато­
ра // Вестник права. 1903. № 8. С. 59.
24 Ремнев А.В. Генерал-губернаторская власть в XIX столетии: К проблеме
организации регионального управления Российской империи // Имперский
строй России в региональном измерении. М., 1997. С. 54.
25 Там же. С. 64.

43
ном положении, генерал-губернатор мог по своему усмотрению уда­
лять от должностей чиновников всех ведомств, предавать суду слу­
жащих полиции, назначать военных начальников, утверждать при­
говоры военных судов и приказывать приводить их в исполнение26.
Именной указ 31 августа 1861 г. конкретизировал этот последний
пункт: генерал-губернатору разрешалось производить суд по Поле­
вому уголовному уложению, конфирмовать и приводить приговоры
в исполнение в течение 24 часов27. Именным указом 6 июля 1862 г.,
задолго до окончательного утверждения в августе 1864 г. “Положе­
ния о военных округах”, были созданы первые военные округа: Вар­
шавский, Виленский и Киевский. Местному генерал-губернатору
присваивалось звание командующего войсками военного округа с
правами и обязанностями командира отдельного корпуса в мирное
время. В состав военных округов вошли расположенные там поле­
вые войска и иррегулярные части28. В мае 1863 г. командующим Ви­
ленским, Киевским и Одесским военными округами дополнительно
были подчинены части резервной пехоты и артиллерии, внутренней
стражи, инженерного ведомства и корпуса жандармов “по расквар­
тированию, назначению на службу и вообще служебному употреб­
лению”29. Таким образом, в лице генерал-губернатора сосредотачи­
валась вся высшая военная и гражданская власть. Как отмечал
П.А. Зайончковский, командующие войсками военных округов на­
значались по высочайшему усмотрению, поэтому они “чувствовали
себя в некоторой степени независимыми от военного министерства.
Эта независимость особенно усиливалась, когда командующий вой­
сками округа являлся одновременно с этим генерал-губерна­
тором”30.
В начале января 1863 г. в Царстве Польском вспыхнуло воору­
женное восстание, распространившееся и на западные губернии им­
перии. В этих условиях Александр П 14 января 1863 г. подписал вы­
сочайший рескрипт на имя виленского военного генерал-губернато­
ра В.И. Назимова о временном облечении его чрезвычайными пол­
номочиями и властью командира отдельного корпуса в военное вре­
мя. Генерал-губернатор получил право предавать военно-полевому
суду лиц, захваченных с оружием в руках, и немедленно приводить
в исполнение приговоры судов после их конфирмации военными
губернаторами, начальниками дивизий или начальниками военных
отрядов. Также он имел право учреждать особые военно-судные ко­
миссии, приговоры которых представлялись на его окончательное

26 ПСЗ-2. Т. 36, отд. 2. № 37328.

27 Там же. № 37370.
28 ПСЗ-2. Т. 37, отд. 1. № 38452.
29 Там же. Т. 38, отд. 1. № 39596.
30 Зайончковский П А . Военные реформы 1860-1870 гг. в России. М., 1952.
С. 97.

44
утверждение. Помимо этих прав, рескрипт предоставлял генерал-гу­
бернатору самые неопределенные полномочия принимать все те
чрезвычайные меры, которые он признает необходимым для сохра­
нения спокойствия в крае31. В феврале 1863 г. в распоряжение Вилен­
ского генерал-губернатора были временно командированы для ис­
полнения особых поручений три штаб-офицера Петербургского
жандармского дивизиона32. Кроме того, на основании специальных
постановлений Виленскому генерал-губернатору предоставлялись
следующие права: 1) увольнять недостаточно благонадежных миро­
вых посредников, волостных старшин и сельских старост и по своему
усмотрению замещать вакантные должности мировых посредников
(именной указ 7 марта 1863 г.)33; 2) учреждать должности военных
начальников уездов и станов (высочайше утвержденный Журнал За­
падного комитета 13 марта 1863 г.)34; 3) налагать секвестр на имения
лиц, причастных к беспорядкам (Правила для наложения секвестра,
высочайше утвержденные 15 марта 1863 г.)35; 4) учреждать или рас­
формировывать сельские вооруженные караулы (Правила для обра­
зования в западных губерниях сельских вооруженных караулов, вы­
сочайше утвержденные 24 апреля 1863 г.)36; 5) приглашать чиновни­
ков гражданских и военных ведомств из разных мест империи для
службы в Северо-Западном крае (именной указ 30 апреля 1863 г.
“Об усилении местной администрации в губерниях Виленской, Ко­
венской, Гродненской, Минской, Могилевской и Витебской”)37.
Именным указом 15 января 1863 г. было введено военное поло­
жение в пограничных с Царством Польским уездах западных губер­
ний38, несколько позднее - 4 февраля - военное положение было
распространено на все остальные уезды Виленской и Гродненской
губерний, а 21 февраля, 5 марта и 22 апреля - на отдельные уезды
Минской и Витебской39. Однако при генерал-губернаторе В.И. На­
зимове военное положение “было таково, что никто его не чувство­
вал”40. Одним из первых распоряжений Муравьева в новой должно­
сти было введение 8 и 9 мая 1863 г. военного положения во всех уез­
дах Минской, Витебской и Могилевской губерний и подчинение во­
енным начальникам этих губерний гражданской администрации41.

31 ПСЗ-2. Т. 38, отд. 1. № 39161.

32 ГАРФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 2352. Л. 6.
33 ПСЗ-2. Т. 38, отд. 1. № 39354.
34 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 1. Л. 20.
35 ПСЗ-2. Т. 38, отд. 1. № 39377.
36 Там же. № 39542.
37 Там же. № 39562.
38 Там же. № 39169.
39 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 1. Л. 17-18.
40 Никотин И Л . Из записок // РС. 1902. № 10. С. 67.
41 Цылов Н.И. Сборник распоряжений графа М.Н. Муравьева. Вильна, 1866.
С. 36-37.

45
 Объем и содержание чрезвычайных полномочий, предоставлен­
ных Муравьеву, указывает на то, что его управление первоначально
мыслилось как временное и ситуативное. Александр П, отправляя
Муравьева в Вильну, особо оговаривал, что как только восстание
будет подавлено, он волен снять с себя обязанности генерал-губер­
натора42. Сам Муравьев ехал в Литву, чтобы “гасить пожар”434.
Ни он, ни император не рассчитывали, что это управление будет
длительным. Доказательством этого может служить письмо минис­
тра государственных имуществ А. А. Зеленого Муравьеву 22 августа
1863 г. «Последний раз, как я был с докладом, - сообщал министр, -
Государь снова выражал полную к Вам признательность и очень жа­
лел, что Вы намереваетесь оставить край - причем сказал, что
очень бы желал, чтобы Вы остались до окончания начатого Вами
дела, и прибавил: “Я надеюсь, что Михаил Николаевич п робудет
месяца два или т ри (курсив мой. - А .К .)”»и -
Осенью 1863 г. Муравьев, добившись военного и полицейского
“умиротворения” края, просил императора назначить себе преем­
ника45. Но Александр П в ноябре 1863 г. отклонил его просьбу46.
Примечательно, что впоследствии именно с этого момента Му­
равьев начинал в своем управлении краем “эпоху внутреннего пре­
образования”47. Как показывают его письма к Зеленому, намерева­
ясь оставить пост Виленского генерал-губернатора, Муравьев не
собирался совсем отходить от дел. В письме 25 сентября 1863 г. он
писал о необходимости “думать о будущем устройстве сего края
мерами законодательными”, а для этого считал целесообразным
свое присутствие в столице. Однако Александр П предпочитал дер­
жать Муравьева в Вильне. Это решение изменило планы генерал-
губернатора, и вместо того, чтобы “дело направлять из Петербур­
га”, он на месте руководил “преобразованием” края48. Поездка в
Петербург стала возможна лишь весной 1864 г. На аудиенции
15 мая 1864 г. Муравьев представил императору записку с изложе­
нием своей программы. Предложения генерал-губернатора преду­
сматривали замену состава администрации русскими чиновниками
из внутренних губерний, наделение обезземеленных крестьян зем-

42 Муравьев М.Н. Записки его об управлении Северо-Западным краем и об

усмирении в нем мятежа. 1863-1866 // РС. 1882. № 11. С. 395.
43 Мосолов А.Н. Виленские очерки (Муравьевское время): 1863-1865 гг.
СПб., 1898. С. 90.
44 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 93. Л. 3.
45 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 10. С. 191,
194,195.
46 Высочайший рескрипт на имя М.Н. Муравьева 9 ноября 1863 г. // РА.
1897. № И . С. 393.
47 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № 12. С. 639.
48 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому... //ГМ. 1913. № 10. С. 191,197.

46
 Михаил Николаевич Муравьев

лей, прекращение преподавания польского языка в казенных учеб­

ных заведениях края, закрытие нескольких гимназий, увеличение
числа народных школ и двухклассных училищ, упразднение заме­
шанных в Польском восстании католических монастырей, увели­
чение содержания православным священникам49. Программная за­
писка Муравьева не отличалась новизной или оригинальностью,
все эти меры в той или иной форме уже обсуждались в правитель­
ственных “верхах” и были частично реализованы после восстания
1830-1831 гг. Однако предложения Муравьева вызвали значитель­
ный политический резонанс, так как прозвучали, что называется,
в нужном месте и в нужное время, когда император и, по крайней

49 Четыре политические записки... С. 186-197.

47
мере, часть его советников оказались подготовлены к восприятию
этой программы.
Важно отметить, что Муравьев фактически изначально оцени­
вал политику, проводившуюся под его началом, как набор взаимо­
связанных мер, и сознательно стремился выработать целостную
стратегию управления, которую следовало затем корректировать в
зависимости от изменявшихся условий. В воспоминаниях он опреде­
лял свои мероприятия, как “систему, принятую к обрусению Северо-
Западного края”50. Однако Муравьев начал называть проводившие­
ся в крае мероприятия “системой” задолго до того, как удалился на
покой и получил возможность по прошествии времени оценить их
значение. Уже с осени 1863 г. это слово появилось в его дружеской
переписке с министром государственных имуществ Зеленым. Но ес­
ли в сентябре 1863 г. Муравьев, указывая на необходимость “про­
должать начатую систему действий”, подразумевал, прежде всего,
требования “не ослаблять пружины” и “держать крепко поляков”,
то в 1864 г. термин “система” употреблялся им в контексте русифи­
каторских предложений51. Начиная с 1864 г. Муравьев использовал
этот термин в документах официального характера, представлен­
ных Александру П52.
Однако первые мероприятия Муравьева, направленные на ук­
репление власти, не рассматривались как долгосрочные и вполне ук­
ладывались в рамки деятельности чрезвычайной администрации.
Основной задачей, стоявшей перед ним, было окончательное подав­
ление вооруженного восстания и очищение края от всех повстанче­
ских отрядов. Достижение этих целей должно было обеспечить
строгое военно-полицейское управление краем. Инструкция Вилен­
ского генерал-губернатора 24 мая 1863 г. предписывала главным на­
чальникам войск по соглашению с начальниками губерний назна­
чить в каждый уезд своего военного начальника преимущественно
из числа штаб-офицеров, командующих в той местности войсками.
Военно-уездным начальникам подчинялись все войска, расположен­
ные на территории их уезда, и все гражданские власти, в том числе
чины полиции, лесничие и лесная стража. В компетенцию военно­
уездных начальников входили: 1) организация сельских караулов и
застав на дорогах, в селеньях и при корчмах; 2) изъятие оружия у на­
селения; 3) очищение уезда от “бродячих шаек” и лиц неблаго­
надежных53; 4) розыск укрывающихся мятежников, арест подозри­
тельных лиц54; 5) взимание поземельного сбора с имений помещи­

50 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1883. № 1. С. 137; № 2. С. 303.

51 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зел еном у.../ / ГМ. 1913. № 10. С. 191;
№ 12. С. 262.
52 Четыре политические записки... С. 187, 197.
53 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 102-104.
54 Там же. С. 27-28.

48
ков55; 6) наблюдение над составлением и проверкой “обывательских
книг”56; 7) выдача и регистрация разрешений помещикам совершать
поездки в пределах своей губернии57; 8) “бдительно следить” за дей­
ствиями влиятельных обывателей и за поведением католического
духовенства58. Военные начальники пользовались доверием Му­
равьева и имели право входить в его кабинет в любое время без
доклада59.
Современникам запомнился военно-уездный начальник г. Бори­
сова Минской губернии полковник Домбровский. Поляк по проис­
хождению, он считал своим долгом честно исполнять свои обязанно­
сти и при подавлении восстания 1863 г. Решительными действиями
он быстро пресек попытки повстанцев поднять мятеж в уезде60, за
что поляки за глаза называли его “диким вепрем” и “перекрестом”,
между тем, как Домбровский “был только честным офицером, не
изменившим присяге, и даже оставался по-прежнему католиком”61.
В сентябре 1863 г. была также введена должность военных ста­
новых начальников. Военно-уездным начальникам предписывалось
разделить каждый уезд на несколько участков - станов, подчинив их
благонадежным офицерам62. Кроме того, 27 ноября 1863 г. импера­
тор утвердил Положение о временном учреждении в шести северо-
западных губерниях 55-ти уездных жандармских команд. Хотя ком­
плектование их личного состава и его инспектирование входило в
компетенцию корпуса жандармов, уездные жандармские команды
составляли особую структуру, подчинявшуюся виленскому генерал-
губернатору и местным властям. Жандармские офицеры, возглав­
лявшие эти команды, назначались Муравьевым помощниками воен­
но-уездных начальников и могли, в случае необходимости, их заме­
щать63. Таким образом, была сформирована централизованная сис­
тема военно-полицейского управления. На местах войска, полиция и
сельские караулы находились в распоряжении становых военных на­
чальников, подчинявшихся военным начальникам уездов, а послед­
ние, в свою очередь, были под началом военных губернаторов,
отчитывавшихся непосредственно перед генерал-губернатором.

55 Там же. С. 295.

56 Там же. С. 185-187.
57 Там же. С. 51-52, 253-259.
58 Там же. С. 198, 316-317.
59 Имеретинский Н.К. Воспоминания о графе М.Н. Муравьеве // ИВ. 1892.
№ 12. С. 616.
60 Полевой Н.К. Два года, - 1864 и 1865, из истории крестьянского дела в
Минской губернии // РС. 1910. № 1. С. 49; Бутковский Я.Н. Из моих воспоми­
наний // ИВ. 1883. № 10. С. 89-90.
61 Захарьин И.Н. Воспоминания о службе в Белоруссии 1864—1870 гг. (Из
записок мирового посредника) // ИВ. 1884. № 3. С. 557-558.
62 Цылов Н.И. Сборник распоряжений.... С. 343-344.
63 ГАРФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 3163. Л. 5-8об.

49
Данная система была призвана контролировать все сферы жизнеде­
ятельности края и ускорить его “умиротворение”.
Параллельно с формированием военно-полицейского управления
Муравьев приступил к созданию новой администрации. Его первые
впечатления об управлении краем были самые тягостные.
В письме к А.А. Зеленому 17 мая 1863 г. он писал, что “все осталось
без управления”, “ни полиции, ни полицмейстера нет”, “канцелярия
не существует, потому что ей доверять нельзя”64. Как вспоминали со­
трудники Муравьева, из 49 служащих генерал-губернаторской канце­
лярии при В.И. Назимове только шестеро были русскими,
а двое из них - женаты на польках65. Подобным образом дело обсто­
яло и в других канцеляриях и присутственных местах Северо-Запад­
ного края. Большинство чиновников из числа уроженцев литовско-
белорусских губерний исповедовало католичество, говорило по-поль­
ски, а русский язык знало лишь настолько, насколько это было необ­
ходимо для ведения делопроизводства66. Русские чиновники были не­
многочисленны, не пользовались влиянием, находились под воздейст­
вием окружавшей их польской среды67. По свидетельству современ­
ника, “...русскому, хотя бы и очень образованному, трудно и не все­
гда возможно было здесь получить видную должность: его или не
принимали на службу, или держали в низших должностях, в чернора­
бочих, в вечных писцах, если только высшее начальство не определя­
ло кого само. В определении на службу чиновников здесь имели го­
раздо более силы губернские предводители дворянства и председате­
ли палат, обыкновенно из местных поляков, чем губернатор”68. С мо­
мента приезда Муравьева в крае начался период “перетасовки” чи­
новников, с целью, как в то время выражались, “освежения личного
персонала ...новыми интеллигентными и благонадежными силами”69.
Это “освежение” в первую очередь коснулось чиновников
“польского происхождения”. В категорию “лиц польского проис­
хождения” включались все чиновники, исповедовавшие католичест­
во и происходившие из западных губерний (важным было также то,
что они не принадлежали к крестьянскому сословию)70. Таких чи­
новников увольняли не только при малейшем подозрении в неблаго­

64 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 9. С. 252.

65 Черевин П А . Воспоминания... С. 27.
66 Бобровский П.О. Гродненская губерния. СПб., 1863. Ч. 1. С. 729.
67 Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний // ИВ. 1883. № 10. С. 91.
68 Рапорт М.Н. Муравьеву жандармского подполковника Коцебу “Краткий
обзор Могилевской губернии” 20 октября 1864 г. (ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38:
1863 г. Д. 23,ч. 20. Л. 111).
69 Павлов А.С. В.И. Назимов, генерал-губернатор Северо-Западного края,
генерал-адъютант. СПб., 1885. С. 13—14.
70 Сталюнас Д. Границы в пограничье: Белорусы и этнолингвистическая
политика Российской империи на западных окраинах в период Великих ре­
форм // Ab Imperio. 2003. № 1. С. 264.

50
надежности, но и при медлительности в исполнении приказов. Одно­
временно отстранялись от должности те русские чиновники, кото­
рых Муравьев счел не отвечавшими его требованиям и равнодуш­
ными к делу. Так были удалены из наиболее видных чиновников:
помощник командующего виленского военного округа генерал-адъ­
ютант И.С. Фролов (Муравьев писал Зеленому о необходимости его
замены в мае 1863 г., но Фролов был сменен лишь в январе 1864 г.)71,
виленский старший полицмейстер полковник П.С. Васильев, управ­
ляющие минской и виленской палатами государственных имуществ
А-А. Глушановский и Н.В. Кидошенков. Все губернаторы также
были заменены, свое место сохранил только могилевский
губернатор А.П. Беклемишев72.
Тяжелое впечатление на местных чиновников произвело бесце­
ремонное удаление от должности виленского гражданского губерна­
тора И.В. фон Галлера. Он служил в Западном крае около 20-ти лет
при генерал-губернаторах Ф.Я. Мирковиче, И.Г. Бибикове и
В.И. Назимове, занимая последовательно должности адъютанта, де­
журного штаб-офицера, правителя генерал-губернаторской канце­
лярии, гродненского военного и гражданского губернатора (с марта
1862 г.), наконец, виленского гражданского губернатора (с апреля
1863 г.)73. Сохранились самые разные отзывы о Галлере: одни ха­
рактеризовали его как дельного и благонадежного чиновника, дру­
гие же считали, что он находился под влиянием поляков74. В.И. На­
зимов ценил способности Галлера и полностью ему доверял. Более
того, генерал-губернаторская канцелярия от имени Назимова, но за
подписью правителя канцелярии Галлера вела переписку с губерна­
торами и давала важные поручения чиновникам75. Очевидно, у Му­
равьева не было существенных причин для увольнения Галлера, так
как тот прослужил виленским губернатором только два месяца
(с 17 апреля по 23 июня 1863 г.). Окружающих потрясло то, как про­
изошло это отстранение: Муравьев внезапно известил Галлера об
его увольнении от должности и просил немедленно передать управ­
ление губернией назначенному на его место С.Ф. Панютину. Как от­
мечает современник, “такая форма удаления от должности применя­
лась, и то в редких случаях, к какому-либо становому приставу, ули­
ченному в лихоимстве, а не к уважаемому чиновнику такого ран­
га”76. Видимо, Муравьев одновременно хотел освободить место для

71 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 9. С. 253; Милю­

тин Д А . Воспоминания. 1863-1864. С. 326.
72 Павлов А . С . В.И. Назимов.... С. 14.
73 Никотин И А . Из записок... // РС. 1902. № 12. С. 484-485.
74 Там же // РС. 1902. № 2. С. 356-358; Павлов А.С. В.И. Назимов...
С. 14-15.
75 Никотин И А . Из записок... / / РС. 1902. № 12. С. 484.
76 Павлов А.С. В.И. Назимов... С. 15.

51
близкого ему человека и продемонстрировать местным чиновникам,
что новое начальство настроено жестко и решительно, “не по-нази-
мовски”. Сменивший И.В. Галлера С.Ф. Панютин77 служил в свое
время чиновником особых поручений при князе И.Ф. Паскевиче, на­
местнике Царства Польского. В 1863 г. он был председателем След­
ственной комиссии для разбора дел по политическим преступлениям
и обратил на себя внимание Муравьева78.
Важным изменением в администрации было также удаление от
должности попечителя Виленского учебного округа князя А.П. Ши-
ринского-Шихматова. В официальной версии его биографии ука­
зывается, что он вышел в отставку “по расстроенному здоровью”
в январе 1864 г., но в июле того же года был назначен попечителем
киевского учебного округа79. Однако современники отмечали, что
он оставил свою должность “по неприятностям с гр[афом] Му­
равьевым”80.
Князь А.П. Ширинский-Шихматов начал свою деятельность на
ниве народного образования в Москве в 1850-х годах, с назначением
попечителя Московского учебного округа В.И. Назимова Вилен­
ским генерал-губернатором он был переведен в Вильну и занимал
должности помощника попечителя (1857 г.) и попечителя Виленско­
го учебного округа (1861 г.). Ширинский-Шихматов активно участ­
вовал в организации народных школ и, несмотря на скудно отпуска­
емые средства, в Виленском учебном округе за время его попечи­
тельства было устроено более 100 таких школ81. Муравьев не мог
его обвинить в попустительстве полякам. Напротив, девизом его де­
ятельности по части обрусения было: “Ни шагу уступки ни поляку,
ни жиду”82. Он сам и его семья отличались большой религиоз­

77 Степан Федорович Панютин (1822-1885) оставил службу в Северо-За­

падном крае в 1868 г. при А.Л. Потапове, был причислен к МВД. Являлся вид­
ным деятелем Общества Красного креста. В мае 1876 г. назначен главноупол-
номоченнным Общества в Черногории, управлял санитарным отрядом в Цети-
нье. Во время русско-турецкой войны был председателем эвакуационной ко­
миссии (с мая по сентябрь 1878 г.) и организовывал вывоз и размещение ране­
ных в госпиталях. За заслуги удостоен звания статс-секретаря (в конце 1878 г.)
и назначен товарищем председателя Главного управления Красного креста.
В 1879 г. служил при генерал-губернаторе графе Э.И. Тотлебене в Одессе, за­
ведуя гражданской частью.
78 Никотин И Л . Из записок... // РС. 1902. № 12. С. 486.
79 Князь Александр Прохорович Ширинский-Шихматов (1822-1884 гг.), с
1876 г. - попечитель Московского учебного округа, сенатор, в 1874-80 гг. това­
рищ министра народного просвещения (см.: Нива. 1884 г. № 22. С. 527-528; Мос­
ковские ведомости. 1884. № 105, 107).
80 Головнин А . В . Записки для немногих // ВИ. 1997. № 1. С. 117; см. также:
Павлов А.С. В.И. Назимов... С. 14.
81 Турцевич А. Краткий очерк жизни и деятельности гр. М.Н. Муравьева.
Вильна, 1898. С. 54.
82 Чалый М.К. Белоцерковская гимназия // Киевская старина. 1900. Т. 71.
№ 12. С. 409.

52
ностью, его жена “могла бы поставить в тупик любого раскольничь­
его начетчика знанием церковного обихода...”83. Таким образом, об­
щее направление взглядов Ширинского-Шихматова, чуждое ком­
промиссов в отношении иноверцев, казалось бы, соответствовало
идейным установкам Муравьева, но, тем не менее, у них были рас­
хождения в методах проведения русификации. Ширинский-Шихма-
тов имел “свой особый взгляд на дело и полагал постепенно достиг­
нуть того, что М.Н. Муравьев считал делом первой необходимости...
Новый начальник края полагал необходимым немедленно же ис­
торгнуть народное образование из рук ксендзов и вообще поля­
ков”84. Это разногласие в методах, а также наличие “своего особого
взгляда”, видимо, и послужило истинной причиной отставки Ширин­
ского-Шихматова. По личному выбору Муравьева попечителем ок­
руга стал И.П. Корнилов85.
Следует отметить, что Муравьев не заменял всех поголовно чи­
новников польского происхождения или перешедших к нему по
“наследству” от Назимова. Свои должности сохранили назначен­
ный по рекомендации Назимова правитель канцелярии генерал-гу­
бернатора А.Д. Туманов, начальник особого политического отделе­
ния этой канцелярии подполковник А.С. Павлов, старший чинов­
ник по особым поручениям И.А. Никотин, чиновник особых пору­
чений граф К. Ожаровский и др. Муравьев вскоре оценил деловые
качества Никотина86, неоднократно командировал его в 1863 г.
с различными поручениями, назначил в 1864 г. председателем цен­
тральной виленской комиссии по крестьянским делам Августов­
ской губернии, членом Археографической комиссии и, наконец,
управляющим особой канцелярией генерал-губернатора, в которой
были сосредоточены все дела по устройству Северо-Западного
края87. Граф К. Ожаровский занимался разбором поступавших к
главному начальнику края прошений по политическим делам и пе­
реводил на французский язык книгу младшего брата генерал-губер­
натора А.Н. Муравьева “Русская Вильна” и работу В.Ф. Ратча “Све­
дения о польском мятеже в Северо-Западной России” для распрост­
ранения их за границей88.

83 Там же. С. 405.

84 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 135.
85 Иван Петрович Корнилов (1811-1901), с 1868 г. - член Совета министра
народного просвещения; около 20-ти лет заведовал Гатчинским сиротским ин­
ститутом (см.: Памяти И.П. Корнилова. СПб., 1911. С. 5-6).
86 Иван Акимович Никотин (ум. в 1890 г.), в 1866-1868 гг. член ревизион­
ной комиссии, в 1868-1870 гг. - минский вице-губернатор, затем причислен к го­
сударственному контролю и в разное время управлял Люблинской, Лифлянд-
ской и Минской контрольными палатами.
87 Никотин И А . Из записок... // РС. 1902. № 1. С. 71-72.
88 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 82, 197.

53
 Оставались при М.Н. Муравьеве также чиновник Земского от­
дела Министерства внутренних дел Л.С. Маков и его помощник
В.Д. Левшин. Они приехали в край в марте 1863 г. для содействия
виленскому генерал-губернатору в разработке мероприятий по ре­
ализации указа 1 марта 1863 г. об обязательном выкупе крестьян­
ских наделов. Муравьев был высокого мнения о результатах рабо­
ты Макова, считал его единственно достойным руководить дейст­
виями поверочных комиссий и просил министра внутренних дел
П.А. Валуева оставить его служить в Северо-Западном крае89.
Однако Л.С. Маков90 уехал в Петербург, попросив краткосрочный
отпуск по домашним обстоятельствам, и вскоре было получено из­
вещение от министерства, что он не останется в крае. По мнению
И.А. Никотина, Л.С. Маков не захотел рисковать своей карьерой и
служить в Вильне, понимая, что на фоне осложняющихся отноше­
ний между М.Н. Муравьевым и П.А. Валуевым он окажется между
двух огней91. Его преемник В.Д. Левшин92, по общему признанию,
не имел способностей Макова. Он показал себя типичным бюро­
кратом, крестьянское дело “изучал на бумаге, из Положения 19 фе­
враля 1861 г., множества министерских циркуляров и распоряже­
ний, которые он знал наизусть и на которые ссылался, как на еван­
гельские тексты...”93. Левшин возглавил Виленскую временную ко­
миссию по крестьянскому делу при управлении генерал-губернато­
ра, образованную на основании высочайшего повеления 27 марта
1864 г.
Однако костяком генерал-губернаторской канцелярии стали те
русские чиновники, которые приехали в одно время с Муравьевым
по его приглашению или вызову. В первые месяцы его пребывания
в Вильне делопроизводством особой канцелярии ведал генерал-майор
Н.Г. Лашкарев. Он являлся директором Константиновского меже­
вого института и по желанию Муравьева был временно командиро­
ван в его распоряжение. Лашкарев два раза в день докладывал гене­

89 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1883. № 1. С. 148-149.

90 Лев Саввич Маков (1830-1883), с 1865 г. - правитель Особенной кан­
целярии министра внутренних дел, с 1876 г. - товарищ министра, с ноября
1878 г. - управляющий министерством. Министр внутренних дел с февраля
1879 г. по август 1880 г. С 1881 г. - министр Почт и телеграфа и главноуправ­
ляющий Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД.
В 1883 г. назначен председателем Особой высшей комиссии для пересмотра
законоположения о евреях.
91 Никотин И Л . Из записок... // РС. 1902. № 12. С. 487-488.
92 Владимир Дмитриевич Левшин (1834-1887 гг.), в 1868-70 гг. - управляю­
щий государственными имуществами в Пермской губернии, затем назначен на
пост самарского вице-губернатора; в 1872 г. переведен на ту же должность в Во­
ронеж, с 1876 г. - начальник Уфимской губернии, с 1880 г. - губернатор Яро­
славля. При его участии в Ярославле создан Историко-археологический музей.
93 Полевой Н.К. Два года... // РС. 1910. № 4. С. 20.

54
рал-губернатору о положении дел94. После его отъезда такие докла­
ды делал майор П.А. Черевин95.
Муравьев познакомился с Черевиным еще до 1863 г., хотя не из­
вестно, при каких обстоятельствах. По возвращении с Кавказа, где
он служил офицером, Черевин написал Муравьеву и вскоре получил
назначение в Вильну. В 1863-1865 гг. он состоял при Муравьеве чи­
новником особых поручений, а в 1866 г. был членом следственной
комиссии по делу Каракозова. Черевин был любимцем Муравьева и
одним из его самых доверенных людей, находился при нем неотлуч­
но, жил рядом с ним во дворце, утром и вечером первым представ­
лял доклады. В его обязанности входило читать и докладывать все
бумаги, поступившие на имя главного начальника края от губерна­
торов, командующих войсками, военных начальников, соседних гу­
бернаторов и т.д. После доклада Черевин переписывал на бумагах
последовавшие со слов Муравьева резолюции и передавал приказа­
ния. Он вел всю секретную переписку и составлял шифрованные
депеши96.
К близкому окружению Муравьева относился также А.Н. Мосо­
лов97. За несколько дней до официального назначения Муравьева
виленским генерал-губернатором он пригласил Мосолова служить
при нем секретарем. Мосолов был зачислен в канцелярию 4 мая
1863 г. и являлся на тот момент единственным постоянным чиновни­
ком. В Вильне он был переведен из общего присутствия в особое по­
литическое отделение генерал-губернаторской канцелярии под на­
чало подполковника А.С. Павлова и иногда, во время отлучек Чере-
вина, представлял Муравьеву доклады98.
Доверенными лицами Муравьева были приехавшие вместе с ним
генерал-майор П.Л. Соболевский и ротмистр Кавалергардского
полка князь М.В. Шаховской. Очевидно, Муравьев поручал им наи­
более срочные и важные дела. Известно, что генерал Соболевский

94 Мосолов А.Н. Виленские очерки ... С. 25.

95 Петр Александрович Черевин (1837-1896), в Русско-турецкую войну
1877-1878 гг. обратил на себя внимание будущего императора, и с тех пор их
связывала дружба; с 1878 г. - товарищ шефа жандармов, затем исполняющий
должность управляющего Ш Отделением, товарищ министра внутренних дел
в 1880-1883 гг., с 25 декабря 1881 г. начальник личной охраны Александра Ш.
96 Черевин П.А. Воспоминания... С. 38, 54—55; Мосолов А.Н. Виленские
очерки... С. 97, 100; Никотин И.А. Из записок... // РС. 1904. № 2. С. 327, 329.
97 Александр Николаевич Мосолов (1844-1904), в 1866-1869 гг. служил в
Риге чиновником особых поручений при генерал-губернаторе и основал первую
в Прибалтийском крае русскую газету “Рижский вестник”. В 1869 г. назначен
чиновником особых поручений при министре внутренних дел; в 1877-82 гг.
и с 1894 г. директор Департамента духовных дел и иностранных исповеданий;
в 1882 г. назначен вологодским губернатором; в 1883-94 гг. - новгородский гу­
бернатор. В мае 1904 г. введен в состав Государственного совета.
98 Мосолов Н А . Виленские очерки... С. 10—11,13,26; Никотин И.А. Из за­
писок... // РС. 1904. № 2. С. 329.

55
 Петр Александрович Черевин

сразу по прибытии в Вильну составлял инструкции для устройства

сельских караулов и вооруженной стражи старообрядцев Режицко-
го уезда Витебской губернии и постоянно ездил в Динабург. В пись­
ме к А.А. Зеленому 17 мая 1863 г. Муравьев отмечал: “Мне здесь те­
перь много помогают генералы Лашкарев и Соболевский: первый
по устройству гражданского управления, а второй - по военному”99.
Затем генерал Соболевский был председателем особой следствен­
ной комиссии по так называемому “делу кинжальщиков” (покуше­
ние на виленского предводителя дворянства А.Ф. Домейко в июле
1863 г.). Кроме того, ежедневно он являлся к Муравьеву, чтобы про­
читать ему передовую статью “Московских ведомостей”100.

99 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 9. С. 253.

100 МоЬолов А.Н. Виленские очерки... С. 25, 54, 101.

56
 Князь М.В. Шаховской в первое время принял в свое ведение
тайную полицию, обыски, поддержание порядка в городе. В авгус­
те 1863 г. он ездил в Петербург и представлял Александру II все­
подданнейший адрес виленского дворянства; тогда же за заслуги
по просьбе Муравьева он был произведен во флигель-адъютанты.
Он курировал издание “Виленского вестника” (приходил к Му­
равьеву с его корректурой) и участвовал в организации в Вильне
русского театра. В феврале 1865 г. Муравьев поручил Шаховскому,
равно как и другим членам особой комиссии под председательст­
вом И.П. Корнилова, заняться реорганизацией экспозиции Вилен­
ского музея101.
Все вышеперечисленные лица не только входили в ближайшее
окружение М.Н. Муравьева, но и составляли часть административ­
ного аппарата. Чиновники и военные олицетворяли империю, и эф­
фективность административного управления делала зримым присут­
ствие центральной власти в крае. Муравьев прекрасно осознавал эту
роль чиновничества и придавал большое значение формированию и
деятельности бюрократии. Цели, поставленные новым генерал-гу­
бернатором в проведении своей политики, а также его характер как
администратора и личности, обусловили особенности функциониро­
вания местной администрации. Можно выделить несколько отличи­
тельных черт этого управления.
Муравьев стремился к жесткой централизации власти, что соот­
ветствовало условиям края, находящегося на военном положении,
а также увеличивало личный контроль, а следовательно, и личное
влияние генерал-губернатора. Он становился “центром притяже­
ния” системы управления и одновременно ее “мозговым центром”,
накапливал и анализировал всю информацию о состоянии дел и вы­
рабатывал политику администрации в крае. Четкая централизация
управления наложила свой отпечаток на порядок работы генерал-
губернаторской канцелярии. Каждый чиновник, ответственный за
порученную ему сферу деятельности, докладывал лично Муравьеву,
в точно определенное время. Строгое соблюдение правил создавало
налаженный механизм делопроизводства102.
Следует отметить, что стремление к единоличной власти соот­
ветствовало особенностям личности Муравьева. Люди, служившие у
него и хорошо его знавшие, единодушно признавали, что он был
чрезвычайно умен, отличался самостоятельностью мышления, ему
были присущи здравый смысл и беспощадная логика. Помимо же­
лезной воли, Муравьев был одарен и другими административными
способностями: он был энергичен, находчив, распорядителен и не

101 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 25, 101; Из бумаг графа М.Н. Му­
равьева Виленского // РА. 1897. № 11. С. 393.
102 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 97-101; Никотин И А . Из запи­
сок. .. // РС. 1904. № 2. С. 327-329.

57
боялся ответственности. Он имел богатый жизненный опыт и об­
ширные, многосторонние знания в практических делах, что позволя­
ло ему прекрасно понимать людей и находить способных и
надежных подчиненных. Таких чиновников он умел привлечь к себе,
“заразить” уверенностью в успехе своих начинаний и заставить про­
никнуться желанием содействовать ему. Вместе с тем, Муравьев
был очень прямолинеен в своих отзывах о личностях, мог обходить­
ся с подчиненными невыносимо грубо, и вообще в нем не хватало
уважения к людям. Рассказывают, что, будучи министром государст­
венных имуществ, на просьбе одного статского советника, желавше­
го служить по его министерству, он написал: “Я его знаю; дураков
мне не надобно”103. В служебных отношениях с подчиненными Му­
равьев был всегда требователен и взыскателен, но и сам первым по­
давал пример в добросовестном отношении к труду: его рабочий
день продолжался по 18 часов в сутки. Но самой главной чертой Му­
равьева, как руководителя, был его авторитарный стиль управле­
ния. Он хорошо умел распределять обязанности и полномочия сре­
ди подчиненных, предоставляя каждому чиновнику занятия, свойст­
венные именно его наклонностям. Но при этом пожелания и личные
побуждения подчиненных в расчет не принимались, а все было наце­
лено на то, чтобы их действия способствовали общему направлению
принятой Муравьевым линии. “Каждое мое слово имеет значение,
я не пишу на ветер, прошу в точности, буквально исполнять мои рас­
поряжения и не допускать отступлений и фантазий”, - так Муравьев
выговаривал подчиненным “за упущение какой-либо мелкой по­
дробности приказа”104. Дельные возражения он выслушивал с пол­
ным вниманием и даже допускал, чтобы ему указывали на его ошиб­
ки, но это были скорее исключения, чем правило. Отличительной
чертой всех служащих в Вильне было отсутствие в них какой-либо
инициативы в делах, так как Муравьеву нужны были исполни­
тели105. Эту особенность характера Муравьева прекрасно выразил
служивший некоторое время в Вильне князь Н.К. Имеретинский:
“Людей способных, но и самостоятельных, словом таких, как он сам,
Муравьев недолюбливал. Это был властитель по природе, по при­
званию и по привычке. Умнее, тверже, энергичнее себя он никого не
выносил. Ему надобны были исполнители, разумные и деятельные,
он требовал повиновения, но сознательного и беспрекословного”106.
Таким образом, вся система управления подчинялась воле и автори­
тету одного человека - Муравьева - и была целиком ориентирована

103 Деятели 1850-х годов: Из записок Попова // РС. 1905. № 6. С. 609.

104 Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний... // ИВ. 1883. № 11. С. 357.
105 Черевин П.А. Воспоминания... С. 4, 42; Мосолов А.Н. Виленские очер­
ки... С. 102-103; Никотин И.А. Из записок... //Р С . 1904. № 2. С. 334-335; Ва­
луев П А . Заметки на “Записки” графа М.Н. Муравьева // РС. 1890. № 3. С. 861.
106 Имеретинский Н.К. Воспоминания... С. 616-617.

58
на его личность, которая “поглощала всех, нивелировала все стрем­
ления”107.
Тенденция к централизации власти предопределила особое вни­
мание Муравьева к благонадежности служащих. Требование лояль­
ности было необходимо в силу того, что внешние обстоятельства -
Польское восстание 1863 г. - принуждали к осторожному отбору
и фильтрации личного состава чиновничества. Термин “лояльность”
в данном случае понимался двояко: лояльность как политическая
благонадежность, и лояльность как личная преданность руководите­
лю. Муравьев ставил своей целью укрепить власть правительства в
Северо-Западном крае и провести русификацию. Одно из решений
этой задачи он видел в увольнении чиновников польского происхож­
дения и приглашении на их место русских. Гарантией лояльности
новоприбывших служило уже то, что они ничем не были связаны
“с прошедшим в крае, - ни составившимися мнениями о мятеже, ни
отношениями с бывшим генерал-губернатором, ни отношениями, в
особенности, с местными жителями”108. Муравьев говорил своим
подчиненным: “Надобно искать новых людей, а прежних смещать, и
чем больше, тем лучше... Прежние чиновники слишком засиделись
на местах, у всех рыльце в пуху, все на лес смотрят...”109
В представленной императору записке, датированной 14 мая
1864 г., Муравьев предложил немедленно замещать русскими чи­
новниками все высшие служебные должности по всем ведомствам и
все “места, имеющие прикосновение с народом”, а остальные долж­
ности - замещать русскими постепенно. Это предложение было в
целом одобрено Западным комитетом и 22 мая 1864 г. утверждено
императором110. В соответствии с этим постановлением виленский
генерал-губернатор особым циркуляром 22 июля 1864 г. приказал
заменить всех служащих палат государственных имуществ польско­
го происхождения чиновниками, приглашенными из великорусских
губерний111. Это решение нельзя объяснить лишь болезненной по-
лонофобией Муравьева. Недоверие к местным, “туземным” чинов­
никам основывалось на множестве конкретных фактов, подтверж­
давших их связи с повстанцами. Например, в феврале 1863 г.
в г. Ковно при обыске дома, занимаемого Земским судом, было най­
дено большое количество незарегистрированного оружия, которое
при случае могло быть обращено против русских войск. В марте
1863 г. многие мелкие чиновники Ковенской губернии покинули го­
рода и присоединились к повстанческим отрядам, предварительно
взяв временные отпуска, чтобы иметь благовидный предлог для от­

107 Черевин П.А. Воспоминания... С. 4.

108 Там же. С. 3.
109 Имеретинский Н.К. Воспоминания... С. 632.
110 РГИА. Ф. 1267. Он. 1. Д. 27. Л. 82, 87-90 об.
111 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 376-377.

59
лучек со службы. В апреле, после того, как революционный коми­
тет призвал всех поляков оставить службу “москалям”, прошения
об отставке от ковенских чиновников начали поступать в массовом
порядке112. Тогда же, в апреле 1863 г., накануне намечавшегося все­
общего выступления, из Витебска ушло к повстанцам около 30 чи­
новников, представлявших практически все правительственные уч­
реждения города, а руководил этой “шайкой” столоначальник ви­
тебской уголовной палаты Козловский113. Даже после того, как
восстание в крае пошло на спад, власти продолжали обнаруживать
новые свидетельства нелояльности польских чиновников. Так, в ок­
тябре 1863 г. по распоряжению Муравьева был произведен обыск
во всех присутственных местах Гродненской губернии. В результа­
те этого обыска в палате государственных имуществ и губернском
правлении была найдена “переписка на польском языке, разные за­
прещенные вещи и важные революционные бумаги”114. Выявить
настоящих виновников было невозможно, но подозревались все
служащие этих учреждений. Вместе с тем, обоснованное стремле­
ние Муравьева оградить местный бюрократический аппарат от “пя­
той колонны” имело и оборотную сторону. Я.Н. Бутковский, назна­
ченный управляющим ковенской палаты государственных иму­
ществ, вспоминал о “тягостном поручении” Муравьева “обновить”
это учреждение: “Предстояло выгонять со службы людей неповин­
ных и лишать их насущного хлеба лишь за вину их соплеменников.
Многие из них были люди безобидные, состарившиеся на службе;
а молодежь, которой приходилось отказывать от службы, силою
обстоятельств должна была идти в повстание, если не в отмщение,
то ради средств к жизни”115.
Надежным подтверждением политической благонадежности чи­
новника служило русское происхождение и православное вероиспо­
ведание. Для наблюдения за благонадежностью Муравьев издал се­
рию циркулярных распоряжений. Циркуляр 15 января 1864 г. пред­
писывал представить генерал-губернатору ведомость обо всех со­
стоящих на службе чиновниках с обозначением их вероисповеда­
ния116. В циркуляре 23 марта 1864 г. указывалась необходимость ин­
формировать генерал-губернатора о политической благонадежнос­
ти лиц, предложенных для замещения свободных вакансий в губерн­
ских и уездных управлениях, а также о вероисповедании их жен и се­
мейств117. В циркуляре 20 июля 1864 г. местному начальству прика­
зывалось наблюдать, чтобы русские чиновники женились преиму­

112 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 6, 43 об., 58-58 об.
113 Там же. Д. 23, ч. 29. Л. 106, 112-113, 193-194 об.
114 Там же. Д. 23, ч. 14. Л. 192.
115 Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний... // ИВ. 1883. № 11. С. 328.
116 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 376.
117 Там же. С. 74.

60
щественно на православных и избегали браков с местными урожен­
ками “польского происхождения”118. Тогда же, в июле 1864 г.,
Муравьев рекомендовал Виленскому губернатору С.Ф. Панютину
следить за тем, чтобы его подчиненные “тщательно посещали пра­
вославные церкви и тем самым подавали благий пример прочим
православным”119. Циркуляры генерал-губернатора 21 июля и
24 ноября 1864 г. обязывали местное начальство составить заключе­
ние о благонадежности служащих польского происхождения соот­
ветственно городских и уездных полицейских и питейно-акцизного
управлений120. Помощник командующего войсками виленского во­
енного округа генерал Н.А. Крыжановский, объезжая в 1864 г. гу­
бернии Северо-Западного края, имел специальное поручение от Му­
равьева обратить внимание на личный состав уездных учреждений
и, особенно, на чиновников польского происхождения121. Один из
приближенных Муравьева, некий действительный статский совет­
ник Брянчанинов, даже исполнял при нем “должность специального
оценщика политической благонадежности членов чиновничьей кор­
порации”122. Таким образом, наиболее благонадежным, с точки зре­
ния Муравьева, мог считаться русский православный чиновник, при­
ехавший из внутренних губерний и имеющий семью православного
вероисповедания.
Для привлечения в Северо-Западный край наиболее достойных
и способных русских чиновников Муравьев считал необходимым
“дать им некоторые преимущества относительно их содержания и
улучшения домашнего их быта, на основании которых лица эти мог­
ли бы решиться переменить службу во внутренних губерниях на та­
ковую же в крае чуждом для них по языку, обычаям и по закорене­
лой ненависти здешнего дворянства, чиновничества и шляхетства ко
всему русскому”123. В октябре 1863 г. на 50% было увеличено штат­
ное содержание чиновникам русского происхождения Министерства
финансов - членам казенных палат и уездных казначейств. В февра­
ле 1864 г. эта мера по ходатайству Муравьева была распространена
на чиновников Министерство внутренних дел, а затем - Минис­
терств государственных имуществ и юстиции, почтового и межево­
го ведомств, служащих строительных и дорожных комиссий. Кроме
того, всем чиновникам, без различия занимаемых должностей, выда­
вались прогонные деньги для проезда на место службы в Северо-3 а-

118 ГАРФ. Ф. 109: Секретный архив. Оп. 2. Д. 703. Л. 1-2.

119 Из переписки М.Н. Муравьева относительно религиозных и церковно­
обрядовых вопросов Северо-Западного края (1863-1864 гг.) / Публ. А.И. Мило­
видова // РА. 1914. № 12. С. 564.
120 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 25-26.
121 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 132.
122 Павлов А.С. В.И. Назимов... С. 16.
123 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 25. Л. 371-371об.

61
падный край и подъемные. Все эти расходы были возложены на до­
полнительный сбор с имений польских помещиков124.
М.Н. Муравьев планировал уже к концу 1864 г. увеличить коли­
чество русских чиновников в Северо-Западном крае до 2/3 от обще­
го числа всех служащих125. Планы генерал-губернатора подтвержда­
лись конкретными мероприятиями. Например, виленский губерна­
тор С.Ф. Панютин писал в частном письме в июле 1863 г.: “...Надоб­
но отдать справедливость, что из России прибыло много очень поря­
дочных людей, у меня уже определено более 20-ти. Все мировые по­
средники уже назначены, а в земской полиции осталось только не­
сколько поляков действительно преданных”126. Согласно губерна­
торским отчетам, в течение 1863 г. в Виленскую губернию по вы­
зову М.Н. Муравьева прибыло из внутренних губерний 252 русских
чиновника. В результате в этой губернии на три чиновника польско­
го происхождения приходился теперь один русский. Но в 1864 г.
в Виленской губернии число русских чиновников увеличилось еще
на 342 человека, и их общее количество (592 чиновника из урожен­
цев внутренних губерний православного исповедания, 39 служащих
лютеранского исповедания) даже превысило численность служащих
польского происхождения католической веры (625 человек)127.
К маю 1864 г. в Северо-Западный край приехало более тысячи
чиновников русского происхождения, из них около 400 - от Минис­
терства внутренних дел128, а в течение всего управления М.Н. Му­
равьева прибыло свыше 3000 человек129. Однако, согласно
подсчетам П.А. Черевина, около 1000 чиновников было возвращено
обратно, так как они совершенно не подходили по своим деловым
качествам130. На вопрос: “Каковы явились в крае русские чиновни­
ки?” - один из подчиненных Муравьева отвечал: “Первый призыв
дал... головку, второй - смешанный, а из третьего очень многих при­
шлось обратно отправить по этапу”131. В 1864 г. по распоряжению
Муравьева было отправлено из Вильны обратно на родину по этапу
шесть русских чиновников, приехавших из центральных губерний.
В сентябре 1864 г. начальник виленского жандармского управления
А.М. Лосев доносил в Петербург: “Большая часть командирован­
ных в Вильно на службу русских чиновников низших чинов отли­
чаются дурным поведением, а некоторые из них оказались до та­
кой степени отвратительной нравственности, что никакие меры

124 Там же. Л. 354-354 об., 359-361, 372.

125 Там же. Л. 363.
126 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 121. Л. 51.
127 Дакументы 1 матэрыялы па псторьп Беларуси / Пад рэд. Н.М. Нжоль-
скаго Мшск, 1940. Т. 2. С. 558, 560.
128 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 536. Л. 302.
129 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева... // РС. 1902. № 6. С. 501.
130 Черевин П А . Воспоминания... С. 27.
131 Пантелеев Л.Ф. Дела давно минувших дней // Былое. 1907. № 2. С. 227.

62
ближайшего начальства не могли обуздать их; пробовали выдавать
им на обратный путь прогонные деньги, но они до выезда успевали
их пропивать. Чтобы избавиться от подобных представителей рус­
ского чиновничества, возмущавших нравственность, другого средст­
ва не было, как отправлять их по этапу”132. Таким образом, Му­
равьев, приглашая русских чиновников служить в Северо-Западный
край, был уверен в их лояльности, но столкнулся с другой пробле­
мой: многие из них были некомпетентны и недобросовестны,
а чиновники, полезные для службы, зачастую приезжали в край на
короткое время - “схватить отличий и вернуться в Петербург”133.
Нежелание оставаться в крае чаще других выражали русские чинов­
ники, командированные служить в наиболее чуждую для них Ковен­
скую губернию134. Чтобы в какой-то мере предотвратить “текучку
кадров”, Муравьев предложил установить обязательный двухлетний
срок службы для приезжающих в Северо-Западный край чиновни­
ков или требовать обратно выданные им прогонные и подъемные
деньги. Соответствующее циркулярное распоряжение начальника
края последовало 12 июля 1864 г.135, а Западный комитет одобрил
его на заседании 1 сентября 1864 г.136 Но только при генерал-губер­
наторе К.П. Кауфмане число русских чиновников в крае стало пре­
вышать число польских. Согласно официальным данным, всего в
период с 1863 г. по 1865 г. на службу в северо-западные губернии
было зачислено 5617 чиновников русского происхождения, из них
211 человек - в управление Виленского генерал-губернатора137.
В 1865-1866 гг. присутствие русских чиновников в крае достигло та­
ких размеров, что уже начала сказываться острая нехватка вакант­
ных должностей, и далеко не все прибывшие из России могли найти
себе место. Один из таких приезжих писал в марте 1866 г. из Виль-
ны: “Этот Степан Федорович (виленский губернатор Панютин -
А .К .) играет здесь роль благодетельного гения. К нему обращаются
здесь в тех случаях, когда не знают, куда девать людей, при­
глашенных из России, не знают сами приглашавшие. Для русских
приглашенных людей остается желать одного —чтобы в Вильне бы­
ло два губернатора: можно попасть не к одному, так к другому; кто-
либо да выручит!”138.
Однако и после этого “московского наезда”, как называли по­
ляки приезд русских чиновников, в Северо-Западном крае продол­

132 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 39: 1864 г. Д. 174. Л. 122-122 об.
133 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 90.
134 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 189, 210 об.
135 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 242-243.
13* РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 30. Л. 18-19 об.
137 РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 248. Л. 120.
138 См. письмо М.Ф. Де Пуле П.И. Бартеневу от 6 марта 1866 г. (РГАЛИ.
Ф. 46. Оп. 1. Д. 560. Л. 126).

63
жало служить значительное число “лиц польского происхождения”,
как в штате, так и по вольному найму. Согласно наблюдению совре­
менника, большинство русских чиновников очень дорожило “ту­
земными” служащими, опытными в канцелярской работе и хорошо
знакомыми с местными условиями. Польские чиновники часто так­
же поступали к русским по найму в секретари-письмоводители,
таким образом работая за них “негласно”139. Особенно много чи­
новников польского происхождения сохранило свои места в Мо­
гилевской губернии, слабо затронутой восстанием. Они занимали
большую часть должностей по Министерствам финансов и юсти­
ции, а также служили мировыми посредниками и в полиции. Со­
гласно свидетельству И.Н. Захарьина, “большинство чиновников в
Могилевской губернии состояло... из поляков, между которыми бы­
ла масса лиц, числящихся православными; это были местные уро­
женцы - “белорусы”, как они стали называть себя после восстания.
В сущности же, это были истые поляки, рожденные от смешанных
браков, носившие даже польские фамилии, предпочитавшие для
молитвы костелы церквам, вспоминавшие о своем православии
лишь случайно, т.е. тогда, когда это сделалось выгодным”140. Таким
“белорусом” был К.Н. Гортынский, в 1859-1872 гг. правитель кан­
целярии Могилевского губернатора, выходец из мелкой местной
шляхты и православный по вероисповеданию. По словам М о ­
гилевского жандармского штаб-офицера В.А. фон Роткирха,
К.Н. Гортынский достиг своего положения благодаря протекции
влиятельных землевладельцев; “из бедного шляхтича он стал зажи­
точным помещиком, но, несмотря на это, продолжает по-прежнему
заискивать расположение к себе местных польских магнатов, делая
им всевозможные послабления”141. Хотя русская администрация с
подозрением относилась к “инфильтрации” в свою среду чиновни-
ков-поляков, как “враждебного элемента”, но, по свидетельству ко­
венскою губернатора А.Г. Казначеева, “их приходилось временно
терпеть под опасением остановки дел”142.
Если политическая благонадежность была обязательным крите­
рием при формировании личного состава чиновничества в целом, то
лояльность по отношению к Муравьеву требовалась от его окруже­
ния. Под лояльностью в данном случае понималось также то, что
ближайшие сотрудники Муравьева должны были разделять его
взгляды на политику правительства в Северо-Западном крае. “Меж­
ду начальниками и подчиненными... полное единство в стремлениях
и действиях”, - так описывал положение в Вильне Н.А. Милютин,

139 Морозов П. Русское дело в Литовской Руси // РВ. 1883. № 7. С. 32.

140 Захарьин И.Н. Воспоминания о службе... // ИВ. 1884. № 4. С. 66.
141 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 42: 1867 г. Д. 24, ч. 10. Л. 237-237об.
142 А.К. [Казначеев А.Г.] Между строками одного формулярного списка.
1823-1881 г. // РС. 1881. № 12. С. 841.

64
 Вильна, генерал-губернаторский дворец. Внешний и внутренний вид
(вторая половина XIX в.)

3. Комзолова А .А . 65
побывавший там в октябре 1863 г.143 Помимо личной преданности,
Муравьев требовал от своих служащих деловых качеств, но выше
всего ценил хороших исполнителей. Например, “энергичным испол­
нителем распоряжений” начальника края был виленский граждан­
ский губернатор С.Ф. Панютин144, “горячим исполнителем предна­
чертаний начальника края” был попечитель виленского учебного
округа И.П. Корнилов145. И.А. Никотин писал, что до приезда Му­
равьева в Вильну он “сам считал его страшным человеком”, но ког­
да познакомился с ним ближе, “тяжелое чувство боязни заменилось
глубоким уважением и преданностью к нему”146.
В этом свете представляется закономерным, что Муравьев не
сумел подобрать себе подходящего помощника и преемника. О не­
обходимости назначения такого помощника Муравьев писал Алек­
сандру П в конце октября 1863 г., объясняя эту просьбу своим ухуд­
шившимся здоровьем и утомлением. По мысли Муравьева, помощ­
ник по военному и гражданскому управлению состоял бы при нем и
под его руководством, мог бы его замещать в случае болезни или
отсутствия и, кроме того, “имел бы в виду быть через некоторое
время генерал-губернатором”147. В письме от 17 ноября 1863 г. к во­
енному министру Д.А. Милютину148 М.Н. Муравьев предложил не­
скольких кандидатов на место своего помощника, но “преимущест­
венно желал бы, чтобы был назначен” генерал А.П. Хрущов149.
По свидетельству Д.А. Милютина, наместник Царства Польского
граф Ф.Ф. Берг, под началом которого служил А.П. Хрущов, не
благоволил к нему и был недоволен его распоряжениями, что при­
давало Хрущову еще большую цену в глазах Муравьева150. Сам
Хрущов в 1863 г. приветствовал назначение Муравьева в Северо-
Западный край. В начале июня 1863 г. он писал начальнику штаба
Виленского военного округа А.Э. Циммерману: “Муравьев крут,
сух и недоверчив; а эти свойства начальника в особенности дают се­
бя чувствовать тем лицам, которые должны быть с ним в постоян­
ных сношениях. Душевно желаю и молю Бога, чтобы вы сошлись с

143 РГИА. Ф. 869. Оп. 1. Д. 1144. Л. 83.

144 Н икотин ИЛ. Из записок... // РС. 1902. № 12. С. 486.
145 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 136.
146 Н икотин ИЛ. Из записок... // РС. 1902. № 12. С. 478.
147 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 10. С. 195.
148 ОР РГБ. Ф. 169. К. 70. Ед. хр. 47. Л. 3-4.
149 Александр Петрович Хрущов (1806-1875), во время Крымской войны
командовал Волынским пехотным полком, отличился при обороне Севастопо­
ля, был произведен в генерал-майоры и за храбрость награжден золотой саблей.
В 1861-1863 гг. - находился в Люблинской губернии в Царстве Польском, ко­
мандуя дивизией. В октябре 1866 г. назначен генерал-губернатором и команду­
ющим войсками Западной Сибири и войсковым наказным атаманом Сибирско­
го казачьего войска. С 1 января 1875 г. —член Государственного совета.
150 Милютин Д Л . Воспоминания. 1863-1864. С. 432.

66
Михаилом] Николаевичем], который необходим при настоящих
обстоятельствах, ибо это один из тех немногих личностей, который
может усмирить край и уничтожить влияние польского элемента
в западных губерниях России”151.
К декабрю 1863 г. было окончательно решено, что помощником
М.Н. Муравьева станет генерал Н.А. Крыжановский152, исполняв­
ший с 1861 г. должность варшавского генерал-губернатора и одно­
временно заведовавший особой канцелярией наместника Царства
Польского. Официальное назначение последовало в январе 1864 г.:
Крыжановский заменил генерал-адъютанта И. С. Фролова на посту
помощника командующего виленского военного округа. Муравьев
хотел ознакомить Крыжановского с краем и поручил ему в конце
февраля 1864 г. объехать Ковенскую, Минскую и Гродненскую гу­
бернии для осмотра войск, а также военно-полицейского и граждан­
ского управления153. По словам А.Н. Мосолова, отношения Крыжа­
новского с начальником края были в это время “самые лучшие”,
и “в новом помощнике весьма естественно всякий видел будущего
преемника, тем более, что и самые заслуги и прежняя служба гене­
рал-адъютанта Крыжановского в должности варшавского генерал-
губернатора заставляли думать, что он лишь на время принимает
второстепенную должность помощника”154. Но вскоре их отноше­
ния ухудшились, чему причиной, возможно, было то, что Крыжа­
новский самовольно сделал назначение чиновников, без разрешения
ездил в Варшаву в апреле 1864 г. и там публично заявлял, что скоро
заменит Муравьева155. В начале мая 1864 г., при проезде великого
князя Константина Николаевича через Вильну, Крыжановский
имел с ним беседу и неодобрительно отзывался об управлении Му­
равьева156. На аудиенции у Александра П 15 мая 1864 г. Муравьев
просил прислать ему вместо Н.А. Крыжановского генерала
А.П. Хрущова, а также назначить помощника по гражданской
части - генерала А.Л. Потапова157, начальника штаба корпуса жан-

151 ОР РГБ. Ф. 325. К. 3. Ед. хр. 6. Л. 23.

152 Николай Андреевич Крыжановский (1818-1888), оренбургский гене­
рал-губернатор с 9 февраля 1865 г. по 30 марта 1881 г.
153 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 130-132.
154 Там же. С. 132, 106.
155 Черевин П А . Воспоминания... С. 45; Дельвиг А.Н. Полвека русской
жизни... Т. 2. С. 211.
156 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 124а. Л. 349.
157 Александр Львович Потапов (1818-1886), с 1848 г. состоял адъютантом
главнокомандующего фельдмаршала князя И.Ф. Паскевича и участвовал в Вен­
герском походе, затем вернулся в Варшаву, оставаясь в должности адъютанта
при наместнике Царства Польского. В 1853—1856 гг. находился в дунайской ар­
мии; в 1857 г. - член комиссии, учрежденной для рассмотрения следственных
дел и постановления приговоров о беспорядках и злоупотреблениях по снабже­
нию войск бывших крымской и южной армий; в 1858 г. командировался в рас­
поряжение генерала Н.Н. Муравьева; в 1860—1861 гг. — обер-полицмейстер в

3 * 67
дармов и управляющего III Отделением с.е.и.в. канцелярии158.
А.П. Хрущов был назначен 5 июня 1864 г. помощником виленского
генерал-губернатора по военной части. Вопрос с Крыжановским ре­
шился естественным порядком: в это время он сильно заболел и в
начале лета 1864 г. вынужден был уехать за границу для лечения.
А.Л. Потапов приехал в Вильну в конце июля 1864 г.159 В его веде­
ние перешла вся текущая переписка по общей канцелярии, сноше­
ния с губернаторами, дела по крестьянской комиссии и по политиче­
скому отделению, “но все вступавшие бумаги, даже и на его имя, по-
прежнему докладывались генерал-губернатору, который и клал на
них свои резолюции, так что ген. Потапов только подписывал часть
бумаг, исполняемых по резолюциям генерал-губернатора...”160.
В конце 1864 г. Потапов для ознакомления с краем также совершил
объезд по губерниям: Витебской, Могилевской и Минской, и это пу­
тешествие показало всем, что он не разделяет взглядов Муравьева.
Сам Муравьев вспоминал о Потапове: “Хотя он сначала и казался
совершенно разделяющим мою систему действий, вероятно, с целью
выиграть мое доверие, но скоро значительно изменился и стал тай­
но противодействовать делаемым распоряжениям...”161.
Современники считали, что Потапов посылал в Петербург сек­
ретные доносы на Муравьева и в самом невыгодном свете представ­
лял его управление162. Муравьев был очень недоволен Потаповым и
подумывал о его замене. Можно также предположить, что уже по­
сле отставки Муравьев решительно противодействовал назначению
Потапова своим преемником163. Таким образом, Муравьев не смог
найти себе преемника, и у него не сложились отношения с ближай­
шими помощниками. С одной стороны, Муравьев не торопился де­
литься с ними своей властью и не терпел посягательств на свои пре­
рогативы, в конечном итоге, он “верил лишь себе и работал к тому,
чтобы и преемники не скоро бы испортили им начатое дело”164.
С другой стороны, он не встретил у своих помощников ожидаемой
лояльности и единодушия.

Москве. В 1861-1862 гг. - начальник штаба Корпуса жандармов и управляющий

Ш Отделением с. е. и. в. канцелярии. С 1865 г. по 1868 г. - атаман Войска Дон­
ского, затем назначен виленским генерал-губернатором и командующим вой­
сками виленского военного округа. С июля 1874 г. по декабрь 1876 г. -
шеф жандармов и главный начальник Ш Отделения.
158 Из бумаг графа М.Н. Муравьева Виленского // РА. 1897. № 11. С. 390.
159 Мосолов А.Н. Виленские очерки...С. 172, 180.
160 Там же. С. 182.
161 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1883. № 1. С. 142.
162 Там же. С. 143; Дельвиг А.И. Полвека русской жизни... Т. 2. С. 265; Че-
ревин П.А. Воспоминания... С. 65.
163 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1883. № 1. С. 155-157; Дельвиг А.И.
Полвека русской жизни... Т. 2. С. 265, 268.
164 Черевин П.А. Воспоминания... С. 61.

68
 Для того чтобы быть уверенным в лояльности, исполнительнос­
ти и, одновременно, в компетентности своего ближайшего окруже­
ния, Муравьев предпочитал выбирать сотрудников среди своих род­
ственников и знакомых: ковенским губернатором был назначен
старший сын Муравьева - Николай; князь М.В. Шаховской был свой­
ственником Муравьева; Е. А. Вяткина - жена виленского коменданта
А.С. Вяткина - была близкой подругой жены Муравьева165; брат
А.Н. Мосолова дружил с внуком Муравьева166; И.П. Корнилов в
1851-1857 гг. состоял старшим членом Межевой канцелярии
и, следовательно, являлся бывшим подчиненным Муравьева167;
Г.С. Лашкарев, отец Н.Г. Лашкарева, служил при Муравьеве вице-гу­
бернатором в Могилеве, а Лашкарев-сын служил у Муравьева в Ме­
жевом корпусе168. Кроме того, получению должности при генерал-
губернаторе способствовало покровительство важных особ: “золо­
тая молодежь” столицы приезжала в Вильну “с рекомендательными
письмами к Муравьеву от разных высокопоставленных лиц, или с
просительными - от своих влиятельных бабушек или тетушек”169.
Таких чиновников называли состоящими “при” и “по”, т.к. они были
зачислены в распоряжение генерал-губернатора и состояли либо
“при нем”, либо “по канцелярии”. Этих “шли”, как окрестили их
поляки, “было в Вильне тьма-тьмущая и запомнить их фамилии не
было никакой возможности”, поэтому их “называли по нумерам”170.
Благодаря приезду в край значительного числа русских чинов­
ников, произошло расширение местного бюрократического аппара­
та и увеличение делопроизводства. Согласно донесениям губернато­
ров, к началу 1864 г. в особом отделении при канцелярии гроднен­
ского губернатора служило более 20-ти чиновников, а переписка в
канцелярии виленского гражданского губернатора увеличилась
вчетверо по сравнению с предыдущим временем. В связи с этим Му­
равьев разрешил выделить в 1864 г. (по примеру 1863 г.) особые
средства (из сумм 10-ти процентного сбора с помещиков) на доба­
вочные оклады и экстренные расходы по содержанию канцелярий:
для Виленской, Ковенской и Гродненской губерний - по 7500 руб­
лей, для Минской - 3000 рублей, для Витебской - 2000 рублей171.
Привлечение в Северо-Западный край “свежих” кадров имело
стратегическое значение для правительственной политики. Оно
должно было, по мысли Муравьева, создать условия для более эф­

165 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 45, 99.

166 Lieven D. Russia’s rulers under the old regime. New Haven; London, 1989.
P. 134.
167 Памяти И.П. Корнилова. СПб., 1911. С. 6-7.
168 Имеретинский Н.К. Воспоминания... С. 638.
169 Захарьин И.Н. Воспоминания о службе... // ИВ. 1884. № 3. С. 544.
170 Там же. С. 544.
171 РГИА. Ф. 1267. Он. 1. Д. 25. Л. 387-387 об.

69
фективного управления, во многом парализованного восстанием.
Однако обновление местного бюрократического аппарата происхо­
дило постепенно, в то время как в Петербурге от Виленского гене­
рал-губернатора, особенно на первых порах, ждали быстрых и ре­
шительных мер, способных кардинально изменить положение в мя­
тежном крае. В условиях, когда от имени подпольного революцион­
ного комитета издавались декреты, формировались боевые отряды,
печатались прокламации и денежные знаки, а с населения собира­
лись налоги, Муравьев мог выбирать лишь конкретные каратель­
ные меры, но не образ действий, предписанный ему изначально.
Репрессии Муравьева преследовали цель не только наказать край за
вооруженный мятеж, но и предупредить дальнейшее распростране­
ние “крамолы”. Они сковывали страхом и подавляли волю, иначе
говоря, оказывали огромное психологическое воздействие на тех,
кто в своих мыслях сочувствовал лозунгам восстания, но еще не
встал открыто на его сторону. Вместе с тем, карательные меры Му­
равьева основывались на принципе не индивидуальной, а коллектив­
ной ответственности: все должны были расплачиваться за действия
одного. По признанию виленского генерал-губернатора, он видел
два способа борьбы с восстанием: “Поляка надобно смирить стра­
хом и копейкой”172. К мерам морального устрашения следует отнес­
ти публичные казни, а к репрессиям материального порядка - кон­
фискации, секвестр имущества, поземельный сбор и т.п.
Первая публичная казнь при Муравьеве произошла в Вильне
22 мая 1863 г.: за чтение в костеле революционного манифеста был
расстрелян ксендз С. Ишора. С 7 часов утра на площадях и базарах
города при барабанном бое зачитывался приказ, и, поскольку это
был торговый день и работала ярмарка, посмотреть на казнь собра­
лось большое количество зрителей. Чтение манифеста в костелах
происходило почти повсеместно, но ксендз Ишора оказался в числе
первых задержанных, и следствие над ним было закончено еще при
Назимове173. 24 мая 1863 г. за чтение манифеста был расстрелян еще
один ксендз - Р. Земацкий. В августе 1863 г. в Ковенской губернии
были расстреляны два ксендза, захваченные в плен с оружием в ру­
ках174. Всего до конца 1864 г. было казнено в общей сложности семь
ксендзов175.
Особенностью двух первых экзекуций было то, что ксендзы бы­
ли казнены без предварительного снятия с них сана. По мнению Му­
равьева, такая церемония, очень символичная и торжественная,
во-первых, вызвала бы у населения только сочувствие и сострадание
к ним, а во-вторых, в этом случае было необходимо обращаться к

172 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 9. С. 259.

173 Мосолов А.Н. Виленские очерки.... С. 29.
174 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 109.
175 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 57. Л. 42 об., 45.

70
католическому епархиальному начальству, в согласии которого
нельзя было быть уверенным, и которое стало бы “ценителем по­
ступков уже обвиненного светской властью ксендза”176. Муравьев
считал, что духовные лица должны быть проповедниками христиан­
ского мира и любви, а за публичное чтение революционных прокла­
маций они заслужили смерти, т.к. нарушили свой долг верноподдан­
нической присяги177. Казни ксендзов имели целью в первую очередь
морально повлиять на всех католиков края178. Когда восстание бы­
ло в основном подавлено, отпала необходимость в столь суровых ме­
рах против духовенства. 11 октября 1863 г. Муравьев подписал поми­
лование ксендзам А. Долмашевичу и К. Лодзе, выразившим раская­
ние и обещавшим не поддерживать мятежъ. Они публично были
приведены к присяге и отданы на поручительство прелату А. Не-
мекше179.
В первый месяц пребывания Муравьева в Вильне и других горо­
дах края было казнено еще несколько человек: 24 мая - А. Лясков-
ский, 27 мая - граф Л. Платер (под его руководством произошло на­
падение на военный транспорт под Динабургом, в результате кото­
рого погибло пять солдат); 28 мая - Б. Колышко (возглавлял воору­
женный отряд, занимался грабежами и повесил несколько должно­
стных лиц земской полиции); 15 июня - С. Сераковский (дезертиро­
вавший офицер русского Генерального штаба, один из руководите­
лей восстания в Литве) и т.д. Всего с марта 1863 г. по декабрь 1864 г.,
по официальным данным, было казнено 128 человек180. Из них
большинство - 47 человек - за участие в мятеже и совершение
убийств; по 24 человека - за измену присяге и за руководство по­
встанческими отрядами; 11 - за служение революционному комите­
ту в качестве “жандармов-вешателей”; 7 - за чтение или распростра­
нение революционных манифестов и подстрекательство к восста­
нию; по 6 человек - за активное участие в “шайках мятежников” и
организацию конспиративной деятельности; трое - за участие в мя­
теже и совершение грабежей. Лично Муравьев утвердил 68 смерт­
ных приговоров181. Генерал-губернатор также отдавал приказания
сжигать целые околицы и мызы, если их жители содействовали по­
встанцам и на их территории произошли убийства. Так, например,
в августе 1863 г. по распоряжению Муравьева было сожжено до ос­
нования шляхетское селение Яворовка Белостокского уезда Грод­

176 Черевин П.А. Воспоминания... С. 18.

177 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 106.
178 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № И. С. 406-407.
179 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 280-281.
180 В литературе приводятся и другие цифры: 187 человек, 240 человек (см:
Лясковский А.И. Литва и Белоруссия в восстании 1863 г. Берлин, 1939. С. 131;
РС. Т. 25. С. 251).
181 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 57. Л. 39-41,42 об., 45.

71
ненской губернии, его жители (61 мужчина и 80 женщин) арестова­
ны и высланы из края, а их имущество продано с торгов. Причиной
репрессий послужило обвинение жителей Яворовки в содействии
мятежникам: они устраивали “притоны для шаек” и переправляли
повстанцев через реки Супраль и Нарву из Царства Польского в
Гродненскую губернию182. В 1863 г. были также сожжены околицы:
Щуки Гродненской губернии, Ибяны Ковенской губернии183 и мыза
при д. Богдананцы Виленской губернии184.
Следует отметить, что “в русской армии не было традиции же­
стокого отношения к побежденному врагу... Слово “каратель” бы­
ло не в чести”185. В начале восстания многие русские офицеры смо­
трели на повстанцев, как на воюющую сторону186. Они осознавали,
что должны силой восстановить уважение к правительству, но не
могли “освоиться с мыслью воевать в России против своих ж е”187.
Муравьев всеми средствами стремился переломить этот психоло­
гический фактор и утвердить положение о том, что польские по­
встанцы с точки зрения гражданской юриспруденции - мятежники,
нарушившие присягу, а их вооруженные отряды - ни что иное, как
“шайки разбойников, не заслуживающие, по их упорству и звер­
ским поступкам никакой пощады”188. Ему приписывали такие
характерные фразы: “Все они виноватые более или менее...”189.
“Если человек несомненно стоит веревки, так вздернуть его поско­
рей; оно и короче и назидательнее для подражателей”190. “Я пове­
шу несколько десятков повстанцев, но зато спасу от разорения сот­
ни тысяч народа”191. Публичные казни не могли вызывать одобре­
ния русских офицеров, но жестокость повстанцев порождала у них
презрение192.
Сложно точно сказать, сколько всего крестьян, православных
священников, должностных лиц погибло от рук польских повстан­
цев. В апреле - сентябре 1863 г. из Ковенской губернии почти еже­
недельно поступали донесения о повешенных повстанцами крестья­
нах или чиновниках193. Согласно воспоминаниям секретаря Муравь-

182 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 14. Л. 156-157.
183 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 113.
184 ОР РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 174.
185 Айрапетов О.Р. Забытая карьера “русского Мольтке”: Н.Н. Обручев.
(1830-1904). СПб., 1998. С. 79.
186 Мосолов А.Н. Вилейские очерки... С. 32.
187 Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний... // ИВ. 1883. № 10. С. 91.
188 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 69.
189 Имеретинский Н.К. Воспоминания... С. 628.
190 Карцов П.П. Воспоминания: Граф Ф.Ф. Берг // РС. 1883. № 2. С. 321.
191 Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний... // ИВ. 1883. № 10. С. 103.
192 Полевой Н.К. Два года... // РС. 1910. № 1. С. 50.
193 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 49, 54, 62-63, 87,
100 об., 108-108 об.

72
 Вильна, площадь Лукишки ок. 1874 г. (в 1863 г. - место публичных казней)

ева А.Н. Мосолова, в мае 1863 г. генерал-губернатор поручил ему

составлять краткие сводки об убийствах, совершенных мятежника­
ми. Первоначально сводка включала 32 жертвы, но к осени 1863 г.
это число достигло 600 человек194. В русском обществе распростра­
нялась информация, что повстанцы “замучили 1200 мирных поселян
им несочувствующих”, но что и это число недостоверно195. Совре­
менники констатировали, что “терроризм действовал против терро­
ризма”196.
Смертная казнь была самой крайней мерой, более широко влас­
ти применяли другие виды репрессий. По официальным данным, в
Северо-Западном крае по приговорам военных судов было сослано
с лишением прав состояния и конфискацией на каторжные работы
972 человека, на поселение в отдаленные места Сибири - 573, на по­
селение в менее отдаленные места Сибири - 854, определено в воен­
ную службу рядовыми - 345, сослано в арестантские роты - 864, вы­
слано на водворение на казенных землях внутри империи - 4096 че­
ловек (или около 800 семей), сослано на жительство во внутренние
губернии по решению суда - 1254 человека. Кроме того, из края бы­
ло выселено 629 семей так называемой околичной шляхты. В адми­
нистративном порядке, без следствия и суда, по распоряжению Му­

194 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 27.

195 РГИА. Ф. 869. Оп. 1. Д. 1144. Л. 80.
196 Черевин П.А. Воспоминания... С. 19.

73
равьева было выслано 279 человек197. В целом высланные из Севе­
ро-Западного края составляли большинство (57%) всех репрессиро­
ванных участников восстания 1863 г. (высланные из Царства Поль­
ского составили 38%, из Юго-Западного края - 5%)198.
Казни приводили в ужас польское общество, но Муравьев счи­
тал более важным устранить материальную основу мятежа. В цир­
куляре генерал-губернатора 22 мая 1863 г. начальникам губерний
предписывалось немедленно секвестровать имения всех лиц, находя­
щихся под следствием, причем без особого на то разрешения началь­
ника края199. Это правило действовало до 15 октября 1864 г., когда
Муравьев приказал представить ему на предварительное рассмотре­
ние все распоряжения местного начальства о наложении секвест­
ра200. Секвестрованные имения или были конфискованы в казну,
если их собственники признавались виновными и приговаривались
военными судами к различным мерам наказания, или секвестр сни­
мался по распоряжению Муравьева, если их владельцы оправдыва­
лись. Также было секвестровано имущество лиц, высланных из края
по приговорам судов или в административном порядке по распоря­
жению Муравьева. Такой секвестр накладывался “до имеющего по­
следовать, по окончательном прекращении беспорядков, распоря­
жения высшего начальства”, но мог сниматься по распоряжению ге­
нерал-губернатора. В декабре 1863 г. Муравьев отправил губернато­
рам списки лиц, приговоренных военными судами, скрывающихся за
границей, убитых во время стычек с войсками и тех, чье местона­
хождение неизвестно, и предложил немедленно конфисковать их
имения и капиталы201. Согласно данным А.И. Лясковского, полно­
стью конфисковано было в Ковенской губернии 40 имений и в Ви­
ленской - 35. Кроме того, частично конфисковано было соответст­
венно 48 и 53 имения202. По другим данным, уже к концу июня 1863 г.
в крае было секвестровано 369 имений203.
Секвестрованные имения поступали в ведение местной палаты
государственных имуществ. Как признавали и Муравьев, и министр
государственных имуществ А. А. Зеленый, казенное управление сек­
вестрованными имениями находилось в весьма неудовлетворитель­
ном положении и не соответствовало рациональному хозяйствова­
нию. Муравьев снял с некоторых из этих имений секвестр “по пред-

197 Смирнов А.Ф. Восстание 1863 года в Литве и Белоруссии. С. 319-320.

Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 212; ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 40: 1865 г.
Д. 83, ч. 1. Л. 32.
198 Kieniewicz S. Powstanie Styczniowe. Warszawa, 1983. S. 738.
199 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 327-328.
200 Там же. С. 332.
201 ГАРФ. Ф. 811. On. 1. Д. 51. Л. 3 об-4.
202 Лясковский А.И. Литва и Белоруссия... С. 132.
203 hnamoycKi У.М. 1863 год на Белорус!. Менск, 1930. С. 171.

74
ставившимся особенно уважительным причинам”204. В октябре
1864 г. он распорядился провести проверку для выявления злоупо­
треблений в наложении секвестра205. В январе 1865 г. была вырабо­
тана инструкция, согласно которой от секвестра могли освобож­
даться имения лиц: 1) высланных из края в административном поряд­
ке, без следствия и суда; 2) бывших под следствием и судом, но ос­
тавленных в крае с определением административных взысканий в
виде тюремного заключения, усиленного поземельного сбора или
отдачи под полицейский надзор; 3) высланных из края по решению
суда. С имений последних двух категорий, в случае освобождения от
секвестра, взимался усиленный 20-ти процентный денежный сбор.
Под секвестром по-прежнему оставались имения лиц, уехавших или
задержавшихся за границей без разрешения правительства206. По
предложению Муравьева, одобренному Западным комитетом и вы­
сочайше утвержденному 19 марта 1864 г., с владельцев возвращае­
мых секвестрованных имений в обязательном порядке брались под­
писки о том, что “они ни под каким предлогом не станут утруждать
правительство претензиями за время казенного управления теми
имениями”207.
Другой важной мерой в отношении польского дворянства Вилен­
ский генерал-губернатор считал наложение поземельного налога на
их имения. В представлении министру внутренних дел 26 мая 1863 г.
Муравьев отмечал, что “наложение секвестра на имения лишь явно
уличенных в соучастии мятежу помещиков оказывается при настоя­
щих обстоятельствах неудобоисполнимо, по неимению у правитель­
ства достаточных средств для учреждения казенной администрации
в весьма значительном числе имений”208. По этой причине он пред­
ложил обложить всех без исключения владельцев удобных земель
временным 10-ти процентным денежным сбором, который мог быть
обращен на покрытие расходов правительства по подавлению вос­
стания. Западный комитет на заседании 4 июня 1863 г. одобрил дан­
ную меру, признав, что дворянство западных губерний “виновно ес­
ли не в прямом участии в мятеже, то во вредном бездействии”209.
Александр П 8 июня 1863 г. утвердил положение комитета: “Мера
эта совершенно согласна с тем, что я давно желал”210.
Серия распоряжений Муравьева, начиная с циркуляра 13 июня
1863 г., определила правила для обложения поземельным сбором.
Он взимался ежегодно по составленным раскладкам о количестве

204 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 51. Л. 4, 13 об., 17.

205 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 331-332.
206 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 51. Л. 14-16.
207 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 26. Л. 77, 88-91.
208 Там же. Д. 18. Л. 15 об.
209 Там же. Л. 6 об.
210 Там же. Л. 1 об.

75
удобной земли по каждому имению отдельно и о приблизительно ис­
числяемых доходах. Помещики-домовладельцы облагались допол­
нительно однопроцентным сбором с капитальной стоимости их го­
родских домов. Временный 10-ти процентный сбор взыскивался не
только с помещиков польского происхождения, но и с тех “не-поля-
ков”, “которые по слабодушию своему, женитьбе на польках и род­
ственным связям с поляками подчиняются требованиям революци­
онной партии”. Так называемый “усиленный” - 20-30% - сбор нала­
гался на имения польских дворян, так или иначе участвовавших в
восстании. Помещики русского и остзейского происхождения перво­
начально были обложены 5-ти процентным сбором, но вскоре его
размер был сокращен до 2,5-1,5%211. В 1863 г. поземельный сбор
с доходов всех помещиков Северо-Западного края составил около
2,6 млн рублей212.
Весной 1864 г., после подавления главных очагов восстания, Му­
равьев предложил уменьшить 10-ти процентный сбор до 5-ти про­
центного. Вместе с тем он считал преждевременной полную отмену
этого сбора, т.к. “для упрочения на будущее время” спокойствия в
крае и “утверждения русской народности” были необходимы значи­
тельные расходы, которые должны были покрываться не за счет
России, а за счет виновников мятежа. Согласно его расчетам, вре­
менный сбор в шести губерниях Северо-Западного края в 1864 г.
должен был составить 1,1-1,2 млн рублей и не сможет покрыть всех
требуемых затрат на народные школы, православное духовенство,
увеличение окладов чиновникам и т.д., но он давал возможность не­
медленно приступить к неотложным мероприятиям правительства.
Предложение Муравьева было одобрено Западным комитетом и
высочайше утверждено 7 апреля 1864 г. По ходатайству комитета
Муравьеву было также предоставлено право освобождать от этого
сбора лиц русского происхождения и благонадежных поляков213.
Интересно отметить, что от уплаты процентного сбора первона­
чально не были освобождены даже члены императорской фамилии.
Так, летом 1864 г. военный начальник Борисовского уезда Минской
губернии потребовал взноса 5-ти процентного сбора от управляю­
щего имением великого князя Николая Николаевича Старшего,
брата императора. Лишь после одергивания из Петербурга “ошиб­
ка” разъяснилась, и процентный сбор с этого имения был отменен,
а военный начальник получил взыскание214.
Муравьев полагал, что материальное наказание должны были
нести все слои населения, виновные в восстании. Поэтому в июле

211 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 294-302.

212 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 88.
213 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 26. Л. 212, 217 об.-222.
214 Письмо М.Н. Муравьева князю В.А. Долгорукову от 15 августа 1864 г.
(см.: ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 341. Лит. 3. Л. 30—31 об.).

76
1863 г. он распорядился обложить единовременной контрибуцией в
размере 10-25 рублей со двора те шляхетские околицы и однодвор­
ческие общества, на территории которых происходили столкнове­
ния войск с вооруженными отрядами повстанцев. Эта контрибуция
была отменена с 1 января 1864 г. Кроме того, у польских помещиков
и шляхты летом - осенью 1863 г. на основании распоряжений Мура­
вьева конфисковались лошади, лодки и зерно215. Таким образом,
польское дворянство и шляхетство заплатило около 800 тыс. рублей
за все убытки, причиненные повстанцами крестьянам и другим со­
словиям, и за содержание сельских караулов216.
Помимо разных денежных сборов, Муравьев стремился устано­
вить режим полного контроля за жителями. В Северо-Западном
крае вводились так называемые “обывательские книги” - для реги­
страции всех местных жителей217. Циркуляр генерал-губернатора
23 сентября 1863 г. предписывал содержателям гостиниц и постоя­
лых дворов следить за поведением жильцов и их посетителей и до­
носить в полицию обо всех сомнительных отлучках и противозакон­
ных сходках. Содержатели трактиров и кофеен должны были доно­
сить обо всех подозрительных лицах и “сборищах”218. В июле 1863 г.
была прекращена выдача заграничных паспортов дворянам поль­
ского происхождения. Польские дворяне и их прислуга при возвра­
щении из-за границы подвергались обязательному таможенному до­
смотру на границе с Царством Польским, а по прибытии на место
они должны были немедленно явиться к губернатору и объяснить,
“чем предполагают заниматься и вообще какой вести образ жиз­
ни”219. Обывателям всех сословий была запрещена отлучка с мест
проживания на расстояние более 30 верст без специального разре­
шения властей220. Исключения в этом случае делались только для
крестьян. Точно так же крестьяне не подлежали регистрации в
“обывательских книгах”, за исключением тех, кто не имел оседлос­
ти и не занимался земледелием221.
Следует отметить особое отношение и правительства, и Вилен­
ского генерал-губернатора к крестьянскому сословию Северо-За­
падного края. В то время, когда происходило разоружение польских
помещиков, шляхты и ксендзов222, из крестьян формировались осо­
бые отряды. На основании правил, высочайше утвержденных 24 ап­
реля 1863 г., в каждом уезде западных губерний должны были фор­

215 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 67-70, 191-193, 201-204.

216 Орлов Н. Усмирение Польского восстания в 1831 г. и 1863 г. М., 1912.
С. 44; Письма М.Н. Муравьева к А .А . Зеленому... // ГМ. 1913. № 10. С. 192.
217 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 185-187.
218 Там же. С. 56-58.
219 Там же. С. 244, 251,253.
220 Там же. С. 51-52, 250-260; ПСЗ-2. Т. 38, отд. 1. № 39540.
221 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 186.
222 Там же. С. 103-104, 228-231.

77
мироваться сельские вооруженные караулы из крестьян нескольких
волостей. Как говорилось в указе, караулы учреждались “для охра­
нения безопасности лиц, имуществ и путей сообщения”. Они долж­
ны были составлять заставы на дорогах и охрану крестьянских селе­
ний, осматривать леса, а также оказывать помощь войскам в пресле­
довании и поимке мятежников223. Однако важно подчеркнуть, что
официально санкционированному учреждению крестьянских карау­
лов предшествовало их стихийное появление в Витебской и Моги­
левской губерниях. 14 апреля 1863 г. крестьяне Динабургского и Ре-
жицкого уездов Витебской губернии захватили в плен часть по­
встанческого отряда Л. Платера, а затем разгромили около 20 поме­
щичьих имений, отомстив таким образом за нападение на прави­
тельственный транспорт с оружием и убийство солдат224. Тогда же
они по собственной инициативе начали образовывать импровизиро­
ванную охрану, разоружая, арестовывая и доставляя властям всех
подозрительных лиц. Во второй половине апреля 1863 г. крестьяне
уездов Оршанского, Полоцкого, Дриссенского, Себежского под на­
чалом земских исправников помогали войскам и полиции преследо­
вать и уничтожать вооруженные “шайки” повстанцев, в том числе
участвуя в боевых столкновениях225. К началу мая 1863 г. только в
одно могилевское уездное полицейское управление крестьяне доста­
вили около 80-ти человек разного сословия, пойманных ими в лесах
и на дорогах, а также более 30-ти помещиков, которые, согласно ут­
верждению крестьян, подстрекали их не повиноваться русскому пра­
вительству, доставляли повстанцам продовольствие или вообще ве­
ли себя сомнительно. Всего же, по приблизительным оценкам, Моги­
левские крестьяне представили властям более тысячи человек, вы­
звавших их подозрения226.
Вспышка антипомещичьих выступлений вызывала далеко неод­
нозначную реакцию как у местных властей, так и в Петербурге. Мо­
тивы поведения белорусских крестьян, выступивших против “пан­
ских затей”, для представителей власти были очевидны. “Крестьяне
в Витебской губернии питают ненависть к помещикам повсемест­
но”, - писал 11 мая 1863 г. военный начальник этой губернии гене­
рал Э.К. Длотовский227. “Преследование крестьянами помещиков-
поляков... составляет поголовное движение крестьян, кроме чувства
преданности правительству в настоящем случае действует и месть за

223 ПСЗ-2. Т. 38. отд. 1. № 39542. Ст. 1, 3,17-18.

224 Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний // ИВ. 1883. № 10. С. 80, 84;
Восстание в Литве и Белоруссии 1863-1864 гг. М., 1965. С. 496-500, 504-510;
Долбилов М Д. Конструирование образов мятежа... С. 385—389.
225 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Он. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 29. Л. 103-104 об., 109-110,
129; Там же. Д. 23, ч. 20. Л. 18.
226 Там же. Д. 23, ч. 20. Л. 23, 86 об.
227 Там же. Д. 23, ч. 29. Л. 146.

78
прежнее крепостное право”, - доносил 5 мая 1863 г. из Могилева
жандармский полковник А.Д. Соколов228. В этих условиях серьезная
опасность для стабильности империи в целом могла исходить из воз­
можности перерастания локальных беспорядков в массовые кресть­
янские выступления и перенесения их вглубь России. Сложную про­
блему, стоявшую перед правительством, предельно ясно сознавал и
сам император. В первый момент, узнав о событиях в Витебской гу­
бернии, он предостерегал власти на местах от жестких и поспешных
действий в отношении крестьян. Шеф жандармов князь В.А. Долго­
руков 16 апреля 1863 г. телеграфировал военному начальнику пе-
тербургско-виленской железнодорожной линии графу П.А. Шува­
лову, по этому случаю специально командированному в Динабург:
“Высочайше поведено не допускать оружия против крестьян, а вра­
зумлять их и прекращать беспорядки кротостью”229. Но в письме к
великому князю Константину Николаевичу 20 апреля 1863 г. Алек­
сандр П указывал на противоречивость ситуации: “Крестьяне грабят
помещичьи дома и сами арестуют и приводят владельцев, которые
также готовили возмущение, обратившееся теперь против их самих.
При этом положение правительства довольно щекотливое, ибо
страшно употреблять против крестьян оружие, дабы не обратить их
против себя, и в то же время нельзя допускать и своеволие, которое
может распространиться и далее”230. Сельские караулы, учреждав­
шиеся под контролем властей, в значительной мере разрешали эту
сложную проблему. Они мобилизовывали крестьян для участия в
подавлении восстания, отрывая их от революционного движения, и
одновременно ставили активность крестьян в определенные рамки.
Муравьев распорядился приступить к образованию сельских ка­
раулов 24 мая 1863 г. в специальной инструкции уездным начальни­
кам231. Не ограничившись этим, генерал-губернатор 2 июня 1863 г.
обратился к крестьянам с призывом восстановить спокойствие и по­
рядок в крае, потушить мятеж и передать виновных в руки закона232.
Формирование сельских караулов предоставило Муравьеву повод
дать официальную и публичную оценку происходившему в крае вос­
станию, возложив всю ответственность за него на “высшие классы”.
В инструкции 24 мая 1863 г. он внушал своим подчиненным, что
“большая часть крестьян, как государственных, так и временнообя­
занных, и не православного исповедания, неизменно преданна госу­
дарю и правительству”233. С первых шагов Муравьев ставил перед

228 Там же. Д. 23, ч. 20. Л. 23 об.—24.

229 Там же. Д. 23, ч. 29. Л. 59.
230 Переписка наместников Королевства Польского: Январь-август 1863 г.
С. 197.
231 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 103,164—167,176-178.
232 Там же. С. 228-231.
233 Там же. С. 102-109.

79
 новой военно-полицейской администрацией политические задачи -
завоевать доверие крестьян и привлечь их на сторону правительст­
ва. Как он объяснял министру внутренних дел П.А. Валуеву в пись­
ме 28 мая 1863 г., особое военно-уездное управление в крае было не­
обходимо не только для укрепления власти, но и для того, чтобы ог­
раждать крестьян “от злодейств, делаемых мятежниками”234. В заяв­
лении 2 июня 1863 г., обращаясь уже к крестьянам, генерал-губерна­
тор недвусмысленно указывал, кого именно следует считать винов­
никами мятежа, “людьми праздными и злонамеренными” - “сотни
бывших ваших помещиков и ксендзов”235.
События в Динабургском и Режицком уездах Витебской губер­
нии Муравьев, в отличие от некоторых других представителей пра­
вительственных “верхов”, однозначно трактовал как исполнение
русскими крестьянами своего верноподданнического долга, а не гра­
беж и разбой пьяных мужиков. Характерно, что разногласия в оцен­
ках этих событий между виленским генерал-губернатором и гене­
рал-майором А.М. Гильдебрантом привели к увольнению этого по­
следнего от должности начальника IV округа корпуса жандармов.
Гильдебрант пытался выгородить в глазах официального Петербур­
га польских помещиков Витебской губернии, доказывая их лояль­
ность трону236. Такая позиция встретила резкий отпор Муравьева.
Уже на следующий день после приезда в край, 15 мая 1863 г., новый
генерал-губернатор публично заявил Гильдебранту во время перво­
го представления всех чиновников местной администрации, что по­
мещики Витебской губернии “заслужили все, с ними случившееся,
потому что между ними нет невиноватых”237. По убеждению Мура­
вьева, создание сельских караулов оправдывало себя уже тем, что
крестьяне держали польских помещиков “в осадном положении”238.
Идея создания таких караулов принесла свои плоды в Белорус­
сии, хотя поначалу крестьяне отнеслись к мероприятиям властей с
большой осторожностью и недоверчивостью. Примечательный слу­
чай, произошедший в мае 1863 г. в Дисненском уезде Виленской гу­
бернии, вероятно, и дал основание Муравьеву 2 июня 1863 г. публич­
но обратиться к крестьянам. В этот уезд были командированы пра­
вительственные чиновники для устройства сельских караулов. На
сходке местные крестьяне-белорусы на предложения чиновников

234 [Письма М.Н. Муравьева к П.А. Валуеву] //РС . 1883. № 1. С. 146.

235 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 228-231.
236 Письмо М.Н. Муравьева князю В.А. Долгорукову от 18 мая 1863 г.
(ГАРФ. Ф. ПО. Оп. 2. Д. 2391. Л. 2-3); Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зелено­
му // ГМ. 1913. № 9. С. 253-254; Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № 11.
С. 403; Донесение А.М. Гильдебранта князю В.А. Долгорукову от 24 апреля
1863 г. // Восстание... С. 496-500.
237 См. Письмо А.М. Гильдебранта князю В.А. Долгорукову от 17 мая
1863 г. (ГАРФ. Ф. ПО. Оп. 2. Д. 2391. Л. 4).
238 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому... // ГМ. 1913. № 9. С. 261.

80
отвечали: “Да Бог знает, что вы за господа; может быть, и вы такие
же мятежники... Может, вы нас вооружите, а потом поведете в лес к
полякам, нет уж, мы лучше вот как сделаем. Выберем из среды сво­
ей депутатов, пошлем их посмотреть на генерала Муравьева, и что
он скажет, так и будет, а вы, господа, поезжайте себе с Богом”239.
Вскоре организация сельских караулов в крае пошла, по утвержде­
нию местных властей, “довольно успешно”. По свидетельству воен­
ного начальника Бобруйского уезда Минской губернии, усмирение
мятежа в его уезде было достигнуто силами одних крестьян, ненави­
девших польских помещиков и шляхту, а войска были необходимы
только для поддержки крестьян240. Однако бывало, что крестьяне
хватали панов не только в лесах, но и в собственных имениях и пред­
ставляли их начальству в качестве мятежников. Властям некогда
было разбираться, насколько действительно виноват привезенный
“пан-лях”, и его без церемоний сажали под арест до дальнейших раз­
бирательств. Большинство этих помещиков впоследствии освобож­
далось военно-судными комиссиями из-за недостатка улик241.
Иначе обстояло дело в Литве, где на “панов” и ксендзов народ
смотрел с почтением. Крестьяне-католики Ковенской губернии от­
казывались участвовать в формировании сельских караулов и про­
сили власти не выдавать им оружия, которым стремились завладеть
повстанцы242. Для разъяснения мер правительства в крестьянском
вопросе и организации сельских караулов летом 1863 г. в Ковен­
ский, Россиенский, Телыневский и ІПавельский уезды была отправ­
лена специальная экспедиция во главе с ковенским военным губер­
натором Н.М. Муравьевым. Но как только она уехала, “к селеньям,
где были караулы, явились партии повстанцев. Крестьяне без сопро­
тивления побросали дубины, но, тем не менее, караулы подверглись
телесному наказанию поголовно; начальники караулов если не бе­
жали, то были повешены, а незначительное число розданных ружей
было отобрано в шайки”243. Однако если литовские крестьяне отка­
зывались учреждать караулы, они рисковали подвергнуться наказа­
ниям уже со стороны русских военных властей244. В Ковенской гу­
бернии добровольное согласие учреждать караулы выразили только
русские старообрядцы Поневежского и Ковенского уездов245.
Участие крестьян, наравне с войсками и полицией, в обеспече­
нии безопасности имело несомненное пропагандистское значение.

239 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 121. Л. 21-22.
240 Полевой Н.К. Два года... // РС. 1910. № 2. С. 259.
241 Захарьин И.Н. Воспоминания о службе... // ИВ. 1884. № 4. С. 73-74.
242 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 74, 120-120 об.
243 Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний... // ИВ. 1883. № 11. С. 332;
ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 89-89 об., 99.
244 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 154-155.
245 Там же. Л. 88-89.

81
 Вильна, часовня Александра Невского (вторая половина XIX в.)

Например, православный архиепископ Могилевский Евсевий кото­

рого в поездке по епархии в сентябре-октябре 1863 г. сопровождала
стража из крестьян, отмечал, что это было необходимо “кажется
в ы р ~ Т е ’сЧеМ П0 НУ* Де'7“ С“ е караулы, как наглядное
ыражение несочувствия крестьян к восстанию, были веским ап-
ументом в пользу легитимности правительственной власти на этих
’ п° зволяя самим представителям власти полностью отка­
заться от польского взгляда” на западные губернии, как на бывшие*

246 Письма Евсевия,

словский Вестник. 1914. № 5 9 ^ 5 9 Г еВСКОГ°' К А В' Г° РСКОМ>'" Бог°-
82
провинции Польши, и отделять лояльные народные массы от “при­
шлого польского элемента”. Не случайно, что в 1863-1864 гг. мест­
ные власти в своих рапортах в Петербург настойчиво указывали на
“перерождение” белорусских крестьян, тем самым не только под­
черкивая их обособленность от дворянского сословия, но и способ­
ность играть в жизни края самостоятельную роль247. Вследствие со­
бытий 1863 г. администрация края начала понимать, что раскрепо­
щение крестьян приведет к укреплению власти, если правительство
сумеет привить крестьянам устойчивое сознание гражданской иден­
тичности, иначе говоря, если оно постарается сделать их полноправ­
ными гражданами России.
Отношение Муравьева к крестьянству края нельзя назвать одно­
значным и неизменным, его взгляды постепенно трансформирова­
лись. Наиболее политически лояльной группой населения он считал
православных крестьян, хотя уровень их гражданского и интеллек­
туального развития оценивался им довольно низко. Крестьяне же
католического вероисповедания, прежде всего, литовцы, не рассма­
тривались Муравьевым как “ненадежный элемент”, но они не при­
числялись и к безоговорочно благонадежным248. Несмотря на то,
что Муравьев в целом давал позитивную оценку действиям крестьян
в Витебской и Могилевской губерниях, неконтролируемая крестьян­
ская стихия вызывала у него серьезные опасения. В донесении импе­
ратору 30 апреля 1863 г., т.е. еще до своего приезда в край, Муравь­
ев высказался за то, чтобы организация сельских караулов осуще­
ствлялась под попечением помещиков - русских и остзейских нем­
цев из соседних губерний. В письме от 26 мая 1863 г. он сообщал
П.А. Валуеву, что в Могилевской губернии “мятеж уже укрощен,
но, к сожалению, почти одними крестьянами. Я пишу Яшвилю, что­
бы не давать распространиться этому движению, ибо оно опасно: но
и действовать против крестьян оружием - не следует; впрочем, они
не делали никаких насилий. Достаточно будет словесных внушений
местных высших властей; я надеюсь, что таким образом можно бу­
дет приостановить настоящий порыв крестьян”249. Однако с течени­
ем времени тон донесений Муравьева в Петербург изменился. Гене­
рал-губернатор все чаще подчеркивал, что крестьяне - “главная
опора” России в этом крае250, в то время, как польские помещики -
главные виновники мятежа. Вероятно, одной из причин изменения
подхода Муравьева к крестьянскому сословию было его разочарова­

247 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 14. Л. 180-180 об.; Милю­
тин Д Л . Воспоминания. 1863-1864. С. 182.
248 Подробнее см.: Сталюнас Д. Этнополитическая ситуация Северо-За­
падного края в оценке М.Н. Муравьева (1863-1865) // Балтийский архив. Виль­
нюс, 2002. Вып. 7. С. 250-271.
249 Там же.
250 ГАРФ. Ф. 811. On. 1. Д. 45. Л. 2 об.

83
ние в лояльности местных русских и немецких помещиков, которые,
по его мнению, не поддержали должным образом правительство.
В итоге, администрация Муравьева, если не провоцировала сама, то,
по крайней мере, и не преследовала проявления социальной вражды
крестьян к помещикам, причем не только крестьян православных,
но и старообрядцев, и католиков. Например, в Ковенской губернии
в августе 1863 г., несмотря на многочисленные жалобы помещиков
на самоуправство и даже грабежи вооруженных старообрядцев, ме­
стные власти ходатайствовали у Муравьева о том, чтобы не преда­
вать виновных крестьян военно-полевому суду наравне с политичес­
кими преступниками, а наказывать их в административном поряд­
ке251. Кроме того, одним из проявлений социальной вражды были
жалобы и доносы крестьян на своих бывших помещиков252. “У кре­
стьян литовских гнездится мысль, что, если от помещика отымут
землю, т.е. конфискуют имение, то земля будто бы поступит во вла­
дение крестьян. Эта запавшая в них мысль распространяет самые
злодейские доносы на помещиков, и они делаются невинными жерт­
вами такого зла”, - писал осенью 1863 г. член Виленской следствен­
ной комиссии Н.И. Цылов253.
Большинство жалоб крестьян касалось незаконных отрезков у
них земель, числившихся по инвентарям. Крестьяне отказывались
подписывать уставные грамоты и выполнять повинности. На по­
следнее Муравьев был склонен смотреть “сквозь пальцы”. Он не
считал возможным использовать какие-либо меры принуждения и
заставлять их “отбывать исправно издельные работы на помещичь­
их полях в то время, как крестьяне эти... зорко охраняют интересы
правительства и служат лучшею и надежнейшею охраною для стра­
ны” от польского мятежа254. Оброки крестьян до составления вы­
купных актов фиксировались в прежнем размере255. Циркуляры ге­
нерал-губернатора 5 и 27 сентября 1863 г. предписывали не взыски­
вать с крестьян пеню за несвоевременный взнос оброка за май-июнь
1863 г. и не взыскивать с них барщинные недоимочные дни, установ­
ленные прежними мировыми посредниками, т.к. неточное исполне­
ние повинностей произошло из-за политических беспорядков, в ко­
торых деятельно участвовали помещики256. Кроме того, власти вре­
менно приостановили сбор государственных податей с бывших по­
мещичьих крестьян и дополнительной подушной и оброчной подати

251 Там же. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 116.
252 Пример такого доноса см.: ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 40: 1865 г. Д. 127,
ч. 1. Л. 82-83.
253 Цылов Н.И. Дневник 1863-1864 гг. // РА. 1906. Кн. 3. С. 286.
254 См. отношение М.Н. Муравьева П.А. Валуеву 2 сентября 1863 г. (ГАРФ.
Ф. 811. Оп. 1. Д. 44. Л. 5 об.).
255 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 221-225.
256 Там же. С. 262, 292-293.

84
с государственных крестьян257. Наконец, 30 октября 1863 г. Муравь­
ев распорядился приостановить следственные дела над крестьянами
и освобождать их. Свое решение он объяснил тем, что крестьяне за­
частую признавались зачинщиками и подстрекателями беспорядков
только за подачу жалоб на действия прежних мировых посредни­
ков258. Муравьев предлагал также вообще не выдавать помещикам
Северо-Западного края следующих им повинностей. По его мнению,
эта мера “послужит в будущем к значительному облегчению кресть­
ян, которые через это получают возможность окончить свои расче­
ты с казной и вступить в права крестьян-собственников ранее пред­
ложенного срока, и что только тогда сельское население будет со­
вершенно преданно правительству”. Предложение Муравьева об­
суждалось 7 октября 1863 г. в Главном комитете об устройстве сель­
ского состояния. Но комитет поддержал мнение П.А. Валуева, вы­
сказавшегося против, т.к. эта мера “была бы крайне обременитель­
на для помещиков”. Александр П 22 октября 1863 г. утвердил мне­
ние комитета259.
Однако наиболее значимым в отношении Муравьева к крестья­
нам края было его стремление скорректировать аграрную реформу.
Важным фактором в устройстве крестьян был указ 1 марта 1863 г.,
устанавливавший обязательный выкуп в Виленской, Ковенской,
Гродненской и Минской губерниях260. Но мероприятия Муравьева
пошли дальше первоначальных намерений правительства. В июне
1863 г. он предложил разрешить крестьянам Могилевской и Витеб­
ской губерний, по их желанию, переходить с барщины на оброк,
причем оброк понижался на 20%. Но уже в августе он отказался от
этой идеи и высказался за распространение на эти губернии указа
1 марта 1863 г. Необходимость этой меры Муравьев мотивировал
политическими причинами: “Совершенно несовместно с выгодами и
видами правительства оставлять верное и преданное России и Госу-
дарю сельское население в зависимости от владельцев, которые мо­
жет быть, из одних только политических враждебных правительст­
ву соображений пожелают удерживать крестьян на оброке, с тем,
чтобы отдалить на неопределенное время возможность поставить
крестьян в самостоятельное и независимое от них положение”261.
Этот вопрос рассматривался 30 сентября 1863 г. на заседании Глав­
ного комитета об устройстве сельского состояния. Мнения членов
комитета разделились: П.А. Валуев, М.Х. Рейтерн и граф В.Ф. Ад-

257 Неупокоев В.И. К вопросу о восстановлении инвентарных наделов кре­

стьян Литвы в результате восстания 1863 г. // Проблемы общественно-полити­
ческой истории России и славянских стран. М., 1963. С. 419-420.
258 Цылов Н.И. Сборник распоряжений...С. 288-289.
259 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 406-^107.
260 ПСЗ-2. Т. 38, отд. 1. № 39337.
261 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 44. Л. 6 об.

85
леберг выступили против распространения обязательного выкупа
на Могилевскую и Витебскую губернии. Однако большинство
(князь П.П. Гагарин, барон М.А. Корф, Д.А. Милютин, А.А. Зеле­
ный, Д.Н. Замятнин и А.Л.Потапов) поддержало предложение
Муравьева. 2 ноября 1863 г. Александр П утвердил мнение большин­
ства. С 1 января 1864 г. в Могилевской губернии и белорусских уез­
дах Витебской губернии прекращались обязательные отношения
временнообязанных крестьян к помещикам, и на 20% понижался
размер выкупных платежей262.
Но в реализации этого мероприятия правительство столкнулось
с некоторыми трудностями, связанными с тем, что многие времен­
нообязанные крестьяне к тому моменту уже заключили со своими
помещиками выкупные акты. Например, в Могилевской губернии
было подписано 135 000 таких договоров, т.е. около половины кре­
стьян было переведено на выкуп263. Муравьев конфиденциально об­
ратился к могилевскому и витебскому губернаторам, прося их скло­
нять русских помещиков добровольно отказаться от требования с
крестьян двадцати процентного дополнительного взноса по утверж­
денным уже выкупным сделкам. Русские помещики пошли на требу­
емые уступки. В отношении к министру внутренних дел 27 ноября
1863 г. Муравьев предложил в виде компенсации предоставить поме­
щикам, сделавшим эту уступку в пользу крестьян, пособие в разме­
ре десяти процентной полной выкупной суммы. Таким образом, по­
мещики получили бы не 80% выкупных платежей, а 90%264. На засе­
дании' соединенных комитетов - Главного и Западного - 30 марта
1864 г. было принято решение предоставить такие пособия всем
нуждавшимся помещикам, заключившим с крестьянами выкупные
сделки на основании указа 2 ноября 1863 г. или уступившим 20% вы­
купных платежей. Польским помещикам это пособие предоставля­
лось при условии их политической благонадежности265. В августе
1864 г. Муравьев предоставил министру внутренних дел список из
девяти русских помещиков Витебской и Могилевской губерний и
просил предоставить им пособия. Министр финансов М.Х. Рейтерн
первоначально предложил уменьшить размер пособия, но затем во­
все отказал в его выдаче “за неимением удостоверения, что все пред­
ставленные лица действительно лишились способов к существова­
нию и нуждаются в пособии правительства”. Кроме того, он потре­
бовал от Муравьева предоставить список всех нуждающихся в по­
собии лиц, “дабы правительство могло наблюсти, чтобы общая
сумма всех пособий не превзошла средств государственного казна­

262 Зайончковский П.А. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г.

М., 1958. С. 370-372.
263 ГАРФ. Ф. 811. Он. 1. Д. 44. Л. 8.
264 Там же. Л. 8-9 об.
265 Там же. Д. 52. Л. 1-1об.

86
чейства”266. 8 декабря 1864 г. Муравьев обратился к Александру II
с прошением выдать пособия по представленному списку, “не огра­
ничивая число их только теми, которые лишились средств к сущест­
вованию”267. Таким образом, декларируемая правительственными
кругами Петербурга политика защиты интересов русских помещи­
ков, на практике оказывалась непоследовательной и обусловлива­
лась конъюнктурными фискальными соображениями.
Введение обязательного выкупа во всех западных губерниях не
сняло напряженности в аграрной сфере. Одним из главных препят­
ствий проведения крестьянской реформы в крае Муравьев считал
действия мировых посредников польского происхождения. Они, по
его словам, стремились “положить преграду к развитию самостоя­
тельной жизни крестьян, с явной и худо скрываемой целью оставить
их надолго в непосредственной зависимости от помещиков”268. К та­
ким же заключениям приходил и его предшественник, генерал-гу­
бернатор В.И. Назимов. В донесениях в Петербург в 1862-1863 гг.
он отмечал, что мировые посредники, избранные из местной шлях­
ты и нередко экономически зависимые от крупных землевладель­
цев, восстанавливали крестьян против правительства и становились
душой всех оппозиционных дворянских съездов. Увольнение миро­
вых посредников должно было лишить местных дворян возможнос­
ти влиять на ход крестьянской реформы269. Кроме того, мировые
посредники польского происхождения скомпрометировали себя уча­
стием в восстании 1863 г. Например, в Гродненской губернии из
39-ти мировых посредников только двое не состояли под следствием
и судом и не подвергались никаким взысканиям270. Муравьев стре­
мился, насколько это возможно, замещать мировых посредников
“местного происхождения” приехавшими из великорусских губер­
ний, тем более, что указ 7 марта 1863 г. предоставлял ему это право.
До назначения нового состава мировых посредников, губернских
присутствий и поверочных комиссий все мировые учреждения были
временно закрыты, а их функции были поручены военно-уездным
начальникам и полиции271. Одновременное увольнение в мае 1863 г.
всех мировых посредников и закрытие мировых учреждений рассма­
тривалось как ответ власти на распоряжение польского революци­
онного комитета, предписывавшее полякам оставлять русскую

266 Там же. Л. 3 об.

267 Там же. Л. 4 об.
268 См. письмо М.Н. Муравьева П.А. Валуеву 23 августа 1863 г. (ГАРФ.
Ф. 811. Оп. 1. Д .4 5 .Л . 3).
269 Письмо В.И. Назимова князю В.А. Долгорукову 16 февраля 1863 г.
(ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 13. Л. 19 в об.; Лазутка С А . Ре­
волюционная ситуация в Литве: 1859-1862 гг. М., 1961. С. 204-205).
270 Миловидов А.И. Освобождение крестьян Северо-Западного края и по­
земельное устройство их при графе М.Н. Муравьеве. Вильна, 1902. С. 14.
271 Там же. С. 24-26.

87
службу272. Муравьев отмечал в воспоминаниях, что к концу 1863 г.
“русские деятели по крестьянскому делу” были назначены в боль­
шей части уездов края273. Преобладающая часть вновь назначенных
мировых посредников принадлежала к числу отставных офицеров и
чиновников из центральных губерний, не имевших в Северо-Запад­
ном крае земельной собственности и родственных связей среди ме­
стных помещиков. Особенно много их было из небогатых помещи­
ков соседней Смоленской губернии274. Для того, чтобы привлечь их
в западные губернии, в августе 1863 г. содержание “новоприехав-
ших” мировых посредников было увеличено на 500 руб. (сверх окла­
да в 1500 руб. в год)275. Перед новыми мировыми посредниками
Муравьев (в циркуляре 8 сентября 1863 г.) ставил следующие зада­
чи: познакомить крестьян с их правами и обязанностями должност­
ных лиц, а также вставать на защиту прав и интересов крестьян
“от нарушения их бывшими помещиками, управляющими и чинов­
никами”276.
Проведение указа 1 марта 1863 г. об обязательном выкупе лежа­
ло на поверочных комиссиях, каждая из которых состояла из двух
назначаемых правительством чиновников и одного мирового по­
средника от того участка, где осуществлялась поверка. Комиссии
должны были провести проверку крестьянских повинностей, опре­
делить размеры выкупных платежей, составить выкупные акты,
а также составить и ввести в действие уставные грамоты там, где эта
операция еще не была осуществлена. Первоначально предполага­
лось, что в каждом уезде будет одна комиссия. Но Муравьев нашел
это недостаточным и в сентябре 1863 г. потребовал создания двух
комиссий, возложив расходы по их содержанию на 10-ти процент­
ный сбор с помещиков. В ноябре начальник края получил право со­
здавать эти комиссии по своему усмотрению. Но еще до того, как
комиссии начали действовать, Муравьев значительно расширил их
права277. Циркуляр 14 августа 1863 г. предоставлял поверочным ко­
миссиям право разбирать жалобы крестьян на неправильное состав­
ление уставных грамот и “немедленно исправлять все замеченные
неточности, предоставляя крестьянам в собственность следующие
им по Местному Положению земли”278.
Вместе с тем, Муравьев признал необходимым пересмотреть ус­
тавные грамоты и наделять землей обезземеленное крестьянство
путем восстановления инвентарных наделов. 17 августа 1863 г. он

272 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева по управлению Северо-

Западным краем (с 1 мая 1863 г. по 17 апреля 1865 г.) // РС. 1902. № 6. С. 495.
273 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № 11. С. 426.
274 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 73.
275 ПСЗ-2. Т. 38, отд. 1. № 39935.
276 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 47-50, 209.
277 Неупокоев В.И. К вопросу... С. 419-420.
278 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 64.

88
издал циркулярное предложение “о предоставлении губернским и
уездным по крестьянским делам учреждениям принимать к разбира­
тельству жалобы крестьян на отнятие у них помещиками инвентар­
ных земель”. Крестьяне, обезземеленные в промежуток времени от
составления инвентарей, т.е. с 1846 г. до введения в действие устав­
ных грамот, подлежали наделению землей в размере трех десятин
удобной земли279. Циркуляр отменял статью 24 Общего положения
и статью 58 “Правил о порядке приведения в действие Положения о
крестьянах, вышедших из крепостной зависимости”. По ним кресть­
янам запрещалось подавать, а мировым учреждениям принимать
жалобы крестьян на помещиков за действия, совершенные до обна­
родования реформы280. Циркуляр 18 октября 1863 г. вводил диффе­
ренцированную систему наделения землей обезземеленных кресть­
ян. Крестьянам, обезземеленным в 1857 г. и позднее, возвращались
их участки в полном объеме. Обезземеленные в период с 1846 по
1857 г. должны были получить трехдесятинный семейный участок.
В циркуляре указывалось, что “предоставляемые обезземеленным
крестьянам участки должны быть преимущественно отводимы из
отобранных помещиком земель, бывших в использовании крестьян.
В случае же недостатка бывших крестьянских земель, помещик обя­
зан произвести отвод надела из других каких-либо угодий, избегая
чересполосицы”281, т.е. из состава фольварочных земель. Но, как
отмечал В.И. Неупокоев, этот пункт циркуляра почти не применял­
ся. Более того, 2 декабря 1863 г. Муравьев секретно приказал ковен­
скому губернатору не осуществлять без его разрешения реализацию
этого циркуляра там, где число обезземеленных “слишком значи­
тельно” и наделение их землей “не может обойтись без особого отя­
гощения для помещика”282.
Реализация распоряжений Муравьева по наделению землей
обезземеленных крестьян началась до их официального утвержде­
ния высшими и центральными органами власти. Муравьев внес дан­
ные распоряжения в виде своих предложений во всеподданнейшую
записку 14 мая 1864 г. Его предложения по крестьянскому вопросу
обсуждались 12 мая 1864 г. на заседании соединенных комитетов -
Главного об устройстве сельского состояния и Западного. Эти цент­
ральные учреждения вынуждены были оставить в силе распоряже­
ния Муравьева, т.к. уже в течение года проводились в жизнь, не
встречая “на деле никаких затруднений” и отменять их в тогдашних
политических условиях было невозможно283.

279 Там же. С. 78-80.

280 Бычкаускас-ГентвилаЛ .Н . Крестьянская реформа и восстание 1863 г.
в Литве: Д и с.... канд. ист. наук. М., 1955. С. 418.
281 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 95.
282 Неупокоев В.И. К вопросу... С. 423.
283 ГАРФ. Ф. 811. Он. 1. Д. 53. Л. 3.

89
 Муравьев также поставил вопрос о наделении землей беззе­
мельных крестьян инфляндских уездов Витебской губернии. Соглас­
но официальной статистике, в этих уездах насчитывалось около
10 000 батраков и бобылей284. Против предложения Муравьева вы­
ступил Валуев, который считал, что эта мера не даст результатов:
“Если мятеж может увлекать бездомных крестьян, то он будет дей­
ствовать и на батраков-огородников, которые могут желать боль­
шего надела и вообще больших средств к жизни”285. Но на заседании
соединенных комитетов - Главного и Западного - 1 4 февраля 1864 г.
было одобрено мнение Муравьева. Ему было предоставлено право
обращаться к помещикам с предложением о добровольном предо­
ставлении батракам и бобылям за выкуп семейных участков в раз­
мере не менее полутора десятин земли. Батраки и бобыли, не полу­
чившие землю от помещиков, должны были быть обеспечены за
счет казенных земель. Одновременно им предоставлялось право
приписываться к другим обществам. Соединенные комитеты также
приняли предложение, ранее выдвинутое Валуевым286, об освобож­
дении безземельных батраков и бобылей от казенных податей на
шесть лет287.
Несмотря на все принимаемые меры, проблема безземельных
крестьян продолжала оставаться острой. Муравьев рассматривал
разные способы ее решения, в том числе за счет крестьянского зем­
левладения. Циркуляры начальника края 10 и 11 марта 1865 г. поощ­
ряли добровольные соглашения между крестьянами-домохозяевами
и батраками о предоставлении последним земли на праве выкупа для
устройства усадьбы с огородом288. Но, как писал еще А.И. Милови­
дов, эти меры “представляли собой лишь паллиативы, так как на
практике домохозяева оставались владельцами земли”289. В апреле
1865 г. Муравьев обратился к Валуеву с докладной запиской, в кото­
рой для наделения безземельных предлагал использовать 1/6 фонда
крестьянского надела. Но в тот момент проект Муравьева остался
без последствий290.
Итоги крестьянской реформы в Северо-Западном крае основа­
тельно изучены. Исследования, начатые в конце XIX в. экономис­
том Д.И. Рихтером291 и основанные на статистическом анализе

284 Там же. Д. 46. Л. 8 об.

285 Зайончковский П.А. Проведение в жизнь... С. 377.
286 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 46. Л. 9.
287 Зайончковский П.А. Проведение в жизнь... С. 377.
288 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 23-24, 82-83.
289 Миловидов А.И. Освобождение крестьян... С. 48.
290 Там же. С. 48; Мулявичус Л.П. Проведение крестьянской реформы
1861 г. в Литве: Автореф. ди с.... канд. ист. наук. Вильнюс, 1964. С. 15.
291 Рихтер Д.И. Материалы по вопросу о земельном наделе бывших поме­
щичьих крестьян и о сервитутах в Юго- и Северо-Западных губерниях России //
Вестник финансов, промышленности и торговли. 1900. № 39. С. 589-591.

90
массовых источников (выкупных актов и уставных грамот), были
затем продолжены в советской историографии П.А. Зайончков-
ским, Л.П. Мулявичюсом, Н.Н. Улащиком, В.И. Неупокоевом,
М.Б. Фридман, В.А. Хилютой и др. Исследователи пришли к за­
ключению, что в Литве и Белоруссии после восстания 1863 г. про­
изошло номинальное, по сравнению с указанным в уставных гра­
мотах, увеличение крестьянского землепользования за счет воз­
вращения крестьянам земель, отобранных помещиками накануне
реформы в 1857-1861 гг., и за счет наделения землей обезземелен­
ных крестьян292. Конкретные показатели этого увеличения не бы­
ли одинаковыми для всего Северо-Западного края и различались в
зависимости от региона. Так, например, в Виленской губернии
“прирезки” составили около 2,5% размера крестьянского надела,
в Ковенской - не более 3,5%, в Гроденской - 5,4%, в Могилевской -
примерно 7,8%293. Таким образом, те коррективы, которые были
внесены в проведение крестьянской реформы после 1863 г., сказа­
лись и на ее результатах.
Представление о деятельности Муравьева в аграрном вопросе
было бы односторонним, если ограничиться только его мероприяти­
ями по устройству быта крестьян. Важной задачей политики прави­
тельства в Северо-Западном крае Муравьев считал водворение рус­
ского землевладения. Как показали В.И. Неупокоев и Л.Е. Горизон­
тов, расширение русского землевладения в Царстве Польском и за­
падных губерниях рассматривалось правительством как один из ме­
ханизмов решения польского вопроса. Первоначально, при присое­
динении западных губерний к империи, правительство отдавало
предпочтение созданию крупного майоратного землевладения.
Но эта стратегия не оправдала себя, так как русское землевладение
поглощалось польским. Правительство отказалось от этого пути, и
во второй трети XIX в. предложения о создании майоратов из казен­
ных земель западных губерний отклонили министр государственных
имуществ П.Д. Киселев, а затем и его приемник М.Н. Муравьев.
Проект переселения государственных крестьян также не нашел под­
держки Киселева, так как его реализация стала бы препятствием

292 См., например: Зайончковский П.А. Проведение в жизнь... С. 369-378,

390-402; Мулявичус Л.П. Проведение крестьянской реформы... С. 6-7, 13-16,
20; Он же. Особенности отмены крепостного права в Литве // Ежегодник...
за 1960 г. Киев, 1962. С. 453; Фридман М.Б. Реализация реформы 1861 г. в Мин­
ской губернии // Ежегодник... за 1962 г. Минск, 1964. С. 452-454.
293 Мулявичус Л.П. Проведение крестьянской реформы... С. 13,15-16; Хи-
лю та В.А. Землепользование и землевладение бывших помещичьих крестьян
Гродненской губернии в середине XIX века (40-е - начало 70-х годов): Автореф.
ди с.... канд. ист. наук. Минск, 1982. С. 19-20; Шпаков М.Ф. Реализация рефор­
мы 1861 г. в Могилевской губернии // Ежегодник... за 1963 г. Вильнюс, 1965.
С. 566-571.

91
в подготовке крестьянской реформы как на западных рубежах им­
перии, так и в самой России294.
Новые возможности для увеличения русского землевладения в
западных губерниях были обусловлены пополнением фонда казен­
ных земель за счет конфискованных имений польских помещиков.
Муравьев и министр государственных имуществ А.А. Зеленый вы­
ступали за приравнивание секвестрованных имений к конфискован­
ным и за продажу и тех, и других с публичных торгов русским зем­
левладельцам. Но в 1864 г. эта идея не нашла поддержки ни у За­
падного комитета, ни у Александра II и была принята уже в управ­
ление К.П. Кауфмана295. Тем не менее, правительство допускало
возможность использования конфискованных имений для увеличе­
ния русского поместного землевладения в крае. На основании ука­
за, подписанного Александром II 23 марта 1864 г., льготы, денеж­
ные ссуды, и т.п. предоставлялись всем уроженцам “не польского
происхождения” всех губерний империи и всех сословий, кроме ев­
реев. Купленные на льготных условиях имения запрещалось прода­
вать, закладывать, сдавать в аренду или другим образом передавать
лицам польского происхождения и евреям296. Установленные льго­
ты при продаже конфискованных имений должны были способст­
вовать осуществлению заветной мысли Муравьева - “как можно
более имений передать в руки русских уроженцев”297. Исследовате­
ли расходятся в оценках того, какой именно форме землевладения
отдавал предпочтение Муравьев: высказывался ли он в пользу
крупного землевладения или не придавал значения вопросу о харак­
тере русского землевладения, допуская и крупную, и мелкую собст­
венность298. Как представляется, последнее мнение более адекват­
но, и подтверждением этому может служить переписка между Му­
равьевым и Зеленым. В письме от 25 декабря 1864 г. Муравьев пи­
сал: “Продажа и покупка русскими больших имений, по-видимому,
нейдет успешно; поляки сами покупают, ведь у них еще много де­
нег... Нам нужны мелкие владельцы, которые оставались бы посто­
янно в крае и жили в своих имениях, словом, нужны русские сосре­
доточенные колонии, которые составили бы поворотный перевес в
земских собраниях”299. Еще ранее, 23 сентября 1864 г., Муравьев
представил Зеленому свой проект продажи казенных имений лицам
русского происхождения. Он указывал, что русские землевладель-

294 Неупокоев В.И. Крестьянский вопрос в Литве во второй трети XIX ве­
ка. М., 1976. С. 60-77; Горизонтов Л.Е. Помещик или мужик? Русское земле­
владение в стратегии решения польского вопроса // Имперский строй России в
региональном измерении. С. 92, 101, 112-113, 128-129.
295 РГИА. Ф. 1267. Он. 1. Д. 28. Л. 38-45.
296 Там же. Л. 101-102.
297 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 10. С. 203.
298 Горизонтов Л.Е. Помещик или мужик?.. С. 109.
299 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 12. С. 263.

92
цы должны группироваться “по возможности ближе друг к другу
так, чтобы своей численностью в данной местности могли взять ре­
шительный перевес над окружающим их польским элементом”.
В соответствии с этим необходимо, “вместо продажи больших име­
ний в одни руки, стараться увеличить число мелких и средних
русских землевладельцев”. В проекте Муравьева предполагалось
предоставлять на льготных условиях русским чиновникам, во-пер­
вых, от 120 до 500 десятин земли в виде эмеритуры в вечное и по­
томственное владение, а во-вторых, предоставлять им возможность
покупать казенную землю участками от 150 до 1000 десятин земли
без торгов. В письме 13 февраля 1865 г. Муравьев подчеркивал, что
предлагаемые им меры должны удержать русских чиновников на
службе в Западном крае и “особенно служащих по крестьянскому
делу”300. Предложения Муравьева легли в основу проекта правил о
продаже казенных земель лицам русского происхождения в запад­
ных губерниях, представленного министром государственных иму-
ществ на рассмотрение Комитета министров301. Муравьев также до­
пускал возможность крестьянской колонизации в западные губер­
нии, в том числе путем раздачи земли старообрядцам и отставным
солдатам и унтер-офицерам302.
Водворение русского землевладения являлось важным, но не
единственным элементом политики правительства, направленной
на интеграцию западных губерний в состав Российской империи.
Другой существенной ее частью были мероприятия в конфессио­
нальном вопросе. Задачи конфессиональной политики во многом
определялись стремлением правительства подорвать влияние поль­
ских помещиков с помощью ряда мер, ориентированных на ослабле­
ние католицизма и укрепление православия.
М.Н. Муравьев в этом вопросе занял твердую позицию. Соглас­
но его мнению, “католическая вера того края не вера, а политичес­
кая ересь; римско-католические епископы, ксендзы и монахи не со­
ставляют духовенства, а политических эмиссаров, проповедующих
вражду к русскому правительству и ко всему, что только носит на­
звание русского и православного... Все политические страсти поло­
жительно разжигаются римско-католическим духовенством”303.
В “Записках” Муравьев писал: “Правительство должно убедиться,
что первый враг русской народности в том крае есть полонизм, и в
связи с ним католичество, ибо католик и поляк одномысленны в по­
нятиях народа, и потому ослабление влияния католицизма в крае
есть одна из главных мер, на которые должно обращать внимание

300 ОР РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 179. Л. 2-Л, 6-6 об.

301 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 1. Л. 35 об.-38.
302 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 12. С. 264; Мо­
солов А.Н. Виленские очерки... С. 132-134.
303 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева...С. 503.

93
правительство”304. В католическом клире Муравьев видел одного из
главных организаторов и участников восстания 1863 г., что и обус­
ловило репрессивный характер большинства его мероприятий в от­
ношении католической церкви. В письме к Зеленому 17 мая 1863 г.
он сообщал: “Высшее здешнее духовенство и особенно епископ
Красинский покровительствуют мятежу, не говоря уже о ксендзах и
вообще монастырях. На днях я за них серьезно возьмусь, не оставлю
и епископа...”305.
Первые публичные казни двух кзендзов 22 и 24 мая сильно по­
действовали на духовенство. Муравьев разрешил провести 30 мая
1863 г. процессию в честь праздника тела Господня, так как “хотел
видеть, до какой степени жители Вильны смирились”. Результаты
отвечали его ожиданиям: “Все было так чинно и спокойно, как ред­
ко бывает в Петербурге; не малейшей не было манифестации, и ду­
ховенство было очень покорно”306. Одновременно Муравьев пытал­
ся привлечь на сторону правительства высших церковных иерархов
и использовать их авторитет. Вскоре после приезда в Вильну он
встретился с виленским епископом А. Красинским и потребовал от
него повлиять на клир и прекратить революционную пропаганду в
костелах. Свое требование генерал-губернатор повторил и в офици­
альном письме 26 мая 1863 г.307 Сославшись на болезнь, Красинский
фактически отказал начальнику края в содействии и был выслан в
Вятку, где пробыл до 1883 г.308 В отсутствие епископа виленской ка­
толической консисторией было издано воззвание, призывавшее жи­
телей епархии “к раскаянию и исправлению грешной жизни”. После
1863 г. на ключевые должности в Виленской епархии были назначе­
ны ксендзы, готовые сотрудничать с властями: это были П. Жилин-
ский, занявший в 1864 г. место настоятеля Виленского Остробрам-
ского костела, А. Немекша, ставший виленским деканом, и Э. Ту-
пальский, с 1870 г. ректор духовной семинарии. Епископ телынев-
ский М. Волончевкий (Валанчюс) в отношениях с властью оказался
более гибким, чем его виленский коллега. В начале восстания он за­
нял позицию “невмешательства в политику”, а когда поражение по­
встанцев стало очевидно, епископ окончательно отмежевался от
“бунтовщиков”. В сентябре 1863 г. Волончевский обратился к паст­
ве с призывом сложить оружие. Содействуя муравьевской админис­
трации, он в то же время пытался защитить некоторых ксендзов,

304 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № 12. С. 632.

305 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 9. С. 252.
306 Там же. С. 257-258.
307 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 31-33.
308 Муравьев М.Н. Записки.../ / РС. 1882. №11. С. 402-403, 407; Мосо­
лов А.Н. Виленские очерки... С. 33-36; Черевин П А . Воспоминания... С. 25-
26; Воробьев А.Г. Из записок епископа Красинского // ИВ. 1901. № 11.
С. 624-653.

94
поддержавших мятеж309. Репрессии же в отношении католического
клира приняли значительные масштабы. Согласно данным А.И. Ля-
сковского, только из Виленской епархии в административном поряд­
ке было выслано 92 ксендза, а всего к июлю 1864 г. было сослано
177 католических священников310. Согласно циркуляру генерал-гу­
бернатора 28 июля 1864 г., все расходы на содержание арестованных
и сосланных ксендзов возлагались на католическую церковь311.
В отношении католической церкви Муравьев проводил полити­
ку, основанную на вмешательстве светской власти в дела духовенст­
ва. 19 мая 1864 г. было воспрещено принимать молодых людей на
испытание в Виленскую духовную семинарию без разрешения гу­
бернатора312. С целью ограничить польское влияние Муравьев за­
претил посылать воспитанников в Варшавскую семинарию, вместо
этого они должны были учиться в Петербурге313. По распоряжению
начальника края 24 июня 1864 г. без предварительного одобрения
местного губернатора не разрешалось назначение ксендзов на долж­
ности деканов, настоятелей приходов, викариев, капелланов и др.
Циркуляром 11 июля 1864 г. было запрещено поступление в мона­
шество и отлучка из монастырей без специального разрешения гу­
бернатора. Монахи упраздненных монастырей определялись к при­
ходам и теряли право носить орденскую одежду. В соответствии с
распоряжением Муравьева 4 июля 1864 г. католическое епархиаль­
ное начальство должно было представить ему сведения обо всех рас­
ходах на строительство и ремонт костелов, монастырей, кладбищ
и т.п., с указанием источников доходов. На основании циркуляра
24 сентября 1864 г. для учреждения новых филиальных костелов,
алтарей и каплиц требовалось разрешение генерал-губернатора314.
С разрешения Муравьева было возобновлено или открыто более
20-ти костелов. Собирались сведения о уже существующих костелах
и каплицах, и были закрыты те из них, которые появились само­
вольно, без согласия начальства. Так было закрыто 32 приходских и
филиальных костела и 52 каплицы315.
Все эти мероприятия Муравьева были представлены им во все­
подданнейшей записке 14 мая 1864 г., одобрены Западным комите­

309 Смирнов А.Ф. Восстание 1863 года... С. 290-292. Romanowski A. Pozyty-

wizm па Litwie. Krakow, 2003. S. 53-54; Aleksandravičius E., Kulakauskas A. Pod
wladzą carow. Litwa w XIX wieku. Krakow, 2003. S. 202.
310 Лясковский А.И. Литва и Белоруссия... C. 122; Миловидов А.И. Заслуги
графа М.Н. Муравьева для православной церкви в Северо-Западном крае.
Харьков, 1900. С. 22.
311 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 311-312; Орлов Н. Усмирение
Польского восстания... С. 44.
312 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 336.
313 Миловидов А.И. Заслуги... С. 29.
314 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 197-198, 237, 292, 174-175.
315 Миловидов А.И. Заслуги... С. 15-17.

95
том и высочайше утверждены 22 мая 1864 г. Тогда же, по предложе­
нию Муравьева, положительно был решен вопрос об усилении над­
зора за католическим духовенством и о переводе телыпевского епи­
скопа со всем управлением из местечка Ворни в г. Ковно. Кроме то­
го, на заседании соединенных комитетов - по делам Царства Поль­
ского и Западного - было одобрено ходатайство Муравьева о за­
крытии католических монастырей, принимавших участие в восста­
нии 1863 г., и о передаче их зданий в распоряжение правительства
для обращения их в “богоугодные заведения”. При этом оговарива­
лось, что после упразднения монастырей те монастырские церкви,
которые посещались местными жителями, должны оставаться от­
крытыми для богослужения316. По данным А.И. Миловидова, в
1863 г. в Северо-Западном крае насчитывалось 33 католических мо­
настыря. После расследований судебных комиссий 20 монастырей
было закрыто за участие в мятеже и два - из-за недостаточного чис­
ла монашествующих317. Наряду с монастырями, Муравьев упразднил
три католических общества: общество трезвости, общество Винцен-
тинок и общество г-жи Домбровской. По его мнению, они “под ви­
дом благотворительности” подчиняли народ польско-латинской
пропаганде, делали его “безмолвным исполнителем католического
духовенства” и содействовали мятежу различными сборами и учас­
тием в манифестациях318.
В сентябре 1864 г. Муравьев предписал произносить в костелах
только те проповеди, которые будут разрешены духовной епархи­
альной цензурой. За революционную пропаганду предусматрива­
лось наложение на клир денежного штрафа. 15 марта 1865 г. Мура­
вьев распорядился наблюдать за тем, чтобы католическое духовен­
ство не вело по-польски официальной переписки между собой и не
выдавало метрик на польском языке319. Таким образом, мероприя­
тия Муравьева в отношении католической церкви ставили целью,
во-первых, регулировать источники ее доходов, а во-вторых, строго
ограничить ее деятельность, поставить под контроль государства, в
том числе и в таких сферах, как замещение должностей в церковной
иерархии и произнесение проповедей. Но, несмотря на эти меропри­
ятия, католическое духовенство по-прежнему сохраняло огромное
влияние на местное население, а репрессии властей создавали ему
ореол мученичества320.
Если политику Муравьева в отношении католической церкви
можно охарактеризовать, как репрессивную, то для православия он

316 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 27. Л. 33, 99-101; ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 58.
Л. 6 об.
317 Миловидов А.И. Заслуги... С. 30, 32.
318 Муравьев М И. Записки... // РС. 1882. № 12. С. 641-642.
319 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 198, 280, 293-294.
320 Мосолов А Н . Виленские очерки... С. 115-118.

96
стремился создать благоприятные условия. По общему признанию,
православные храмы в Северо-Западном крае пребывали в запусте­
нии. Министерство внутренних дел в 1858 г. констатировало, что
“бедственное положение церквей составляет резкую противопо­
ложность с благолепием большей части костелов и тем самым ос­
корбляет достоинство веры, господствующей не по одному только
праву, утвержденному за ней основными законами государства, но
даже по численности жителей”321. Современники также отмечали
ветхий и неухоженный вид православных храмов и скудное матери­
альное обеспечение духовенства, особенно по сравнению с костела­
ми и католическим клиром.322 Католическое духовенство было луч­
ше материально обеспечено, чем православное: каждый костел по­
лучал больше православной церкви на 78 рублей в год в Виленской
губернии, на 50 рублей - в Гродненской, на 49 рублей - в Ковенской.
Доходы от прихожан также были в три раза выше у католического
духовенства323. Вопрос о тяжелом материальном положении право­
славной церкви еще более обострился в связи с проведением кресть­
янской реформы 1861 г. Проблема заключалась в том, что содержа­
ние для обеспечения приходов в западных губерниях должно было
отпускаться из казны, но поскольку казна постоянно испытывала
недостаток в денежных средствах, то церкви наделялись землей,
а прихожане облагались натуральными повинностями в пользу кли­
ра. С обнародованием Манифеста 19 февраля 1861 г. требовать от
крестьян отработки барщины в пользу священнослужителей значи­
ло не только вступать в противоречие с проводимыми реформами,
но и разжигать неприязнь сельского населения к православному
духовенству. Вместе с тем, отмена натуральных повинностей при­
водила к потере для духовенства ежегодно доходов в размере
1300 000 руб.324
Правительство осознавало необходимость поддержания госу­
дарственной церкви в Северо-Западном крае и оказания ей немед­
ленной материальной помощи. Вопрос об обеспечении православ­
ных священнослужителей Западного края был рассмотрен особым
Присутствием для улучшения быта православного белого духовен­
ства325, созданным 28 июня 1862 г. для разработки преобразований

321 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 544. Л. 12.

322 Зеленский И. Минская губерния. СПб., 1864. Ч. 1. С. 571-573; Захарь­
ин И.Н. Воспоминания о службе... // ИВ. 1884. № 3. С. 555-556; Бутков-
ский Я.Н. Из моих воспоминаний... // ИВ. 1883. № 10. С. 82-83.
323 Миловидов А.И. Заслуги... С. 21.
324 Римский С.В. Православная церковь и государство в XIX веке. Рос­
тов н/Д. 1998. С. 159, 226-228, 246-247.
325 В состав этого учреждения вошли члены Св. Синода и высшие сановни­
ки: обер-прокурор Св. Синода, шеф жандармов, министры внутренних дел и го­
сударственных имуществ, директор духовно-учебного управления Синода.

4. Комзолова А .А . 97
 в сфере ведомства православного вероисповедания в масштабах
всей империи. Министр финансов М.Х. Рейтерн 6 мая 1863 г. удов­
летворил ходатайство этого Присутствия о дополнительном выде­
лении 200 000 рублей на увеличение окладов духовенства. Государ­
ственный совет 29 июля 1863 г. утвердил расходование этой суммы
в текущем году и разрешил включать ее в смету Св. Синода еже­
годно. Северо-западные епархии получили 115 000 рублей; юго-за­
падные - 85 000 рублей326. В будущем планировалось еще увели­
чить эти дотации. Благосостояние православного духовенства за­
ботило и виленского генерал-губернатора. По мнению Муравьева,
тяжелое материальное положение заставляло православное духо­
венство перенимать “привычки, обычаи и язык чуждого... элемен­
та” и приводит к потере нравственного влияния на народ. В этих
условиях православное духовенство края “не могло встать на ту
ступень, которая ему приличествует в обществе и никогда не ста­
нет, пока правительство не обратит особого внимания на улучше­
ние его положения”327.
В конце 1863 г. по просьбе Муравьева из государственного
казначейства было выделено ежегодное пособие в размере
42 000 рублей для вспомоществования духовенству, пострадавше­
му от Польского восстания. Из этих денег митрополит Иосиф Се­
машко оказал пособие 328 наиболее нуждающимся духовным ли­
цам328. В апреле 1864 г. был разрешен безвозмездный отпуск ка­
зенного леса для построек и отопления домов сельских священни­
ков.329 Во всеподданнейшей записке 14 мая 1864 г. Муравьев пред­
ложил ряд конкретных мер, направленных на возвышение роли
православной церкви. Среди этих мер необходимо назвать матери­
альное обеспечение духовенства и строительство храмов за счет
правительства, учреждение в Вильне Духовной академии, увели­
чение числа училищ для воспитания дочерей священников, замена
вызванными из России священниками бывших униатских, а также
передача народного образования в руки православного духовенст­
ва330. Важной мерой, принятой по инициативе виленского генерал-
губернатора, было увеличение жалования православному духо­
венству. В мае 1864 г. по предложению Муравьева главному на­
чальнику края было предоставлено право, помимо ассигнованных

326 Римский С.В. Конфессиональная политика России в Западном крае и

Прибалтике XIX столетия // ВИ. 1998. № 3. С. 35, 37.
327 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 28. Л 13, 14 об.
328 Извеков Н.Д. Исторический очерк состояния православной церкви в Ли­
товской епархии за время с 1839-1889 г. М., 1899. С. 197; Миловидов А.И. За­
слуги... С. 56.
329 Миловидов А.И. Заслуги... С. 56.
330 Четыре политические записки... С. 189-192; РГИА. Ф. 1267. Оп 1 Д 27
Л. 95-98 об.

98
из казны 200 000 рублей, выделять ежегодно на жалование право­
славного духовенства дополнительно 400 000 рублей из сумм 5-ти
процентного поземельного сбора с помещиков331. Испрашивая со­
гласия Александра П на эту меру на аудиенции 15 мая 1864 г. Му­
равьев утверждал, что “лучше уменьшить число жандармских ко­
манд, нежели оставить духовенство без приличного содержа-
ния”332. В результате городские священники стали получать еже­
годно по 400 рублей, а сельские - около 200 рублей (ранее они по­
лучали жалования не более 80 рублей в год)333. Улучшению быта
духовенства должно было способствовать также перемежевание
церковных земель. Согласно распоряжению Муравьева 10 октяб­
ря 1864 г., земля для православных принтов должна была вновь
отводиться в непосредственной близости от храмов. Если по каким-
либо причинам вся земля не могла быть прирезана таким образом,
то усадьба с огородами должна была отводиться близ церкви в
обязательном порядке334.
Другой первостепенной мерой Муравьев считал строительство
и капитальный ремонт церквей. На эти цели с января 1864 г. по
март 1865 г. он выделил из имевшихся в его распоряжении средств
более 900 000 рублей. При поддержке начальника края было пост­
роено 98 новых церквей и 63 часовни, возобновлено и отремонти­
ровано 126 церквей и относящихся к ним строений, а также переде­
лано в церкви 196 костелов и каплиц. По инициативе Муравьева
был начат сбор пожертвований на реставрацию древнейших право­
славных храмов Вильны. По проектам известного архитектора
А.И. Резанова и под руководством архитектора Н.М. Чагина бук­
вально из руин были восстановлены Пречистенский (или Митропо­
личий) собор (освящен 22 октября 1868 г.), Николаевская церковь
(освящена 8 ноября 1866 г.), церковь св. Параскевы Пятницы, а так­
же были построены две часовни в память русских воинов, павших
при усмирении восстания 1863 г.: часовня во имя св. Георгия (освя­
щена 29 августа 1865 г.) и часовня во имя Александра Невского
(освящена 30 августа 1865 г.)335 На пожертвования почитателей Му­
равьева в 1865 г. к Николаевской церкви была пристроена также
часовня св. Архистратига Михаила. По ходатайству Муравьева в
1864 г. были отпущены значительные средства на новый иконостас
и внешнее украшение кафедрального Николаевского собора. Этот
собор прежде был костелом во имя покровителя Литвы св. Казими-

331 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 28. Л. 9 об., 16 об.-18.

332 РА. 1897. № 11. С. 389.
333 Мосолов А.Н. Виленские очерки... С. 169.
334 Цылов НМ. Сборник распоряжений... С. 97.
335 Часовня над могилой М.Н. Муравьева на Лазаревском кладбище Алек­
сандро-Невской лавры в Петербурге представляет собой точное воспроизведе­
ние этой виленской часовни, но в уменьшенном размере.

4* 99
 Вильна, Пречистенский собор (ок. 1874-1880 гг.)

ра, давно был передан православной церкви, но до 1860-х годов со­

хранял вид католического храма. В православную женскую обитель
был преобразован монастырь Визиток в Вильне, закрытый Мура­
вьевым в феврале 1865 г. Монахини были выписаны из московской
Алексеевской обители, а костел обращен в православную церковь
во имя св. Марии Магдалины. Для обустройства православных хра­
мов Муравьев стремился широко привлекать русских благотвори­
телей, в том числе членов императорской фамилии и представите­
лей московского купечества. При их содействии почти все церкви
края были снабжены утварью и священническими облачениями.
Для привития священнослужителям и прихожанам края православ­
ных обрядов и обычаев (таких, например, как ношение нательного
100
креста) почти всем белорусским крестьянам в 1864 г. были бесплат­
но розданы крестики336.
Муравьев не только заботился о благосостоянии православного
духовенства, но и уделял большое внимание возрождению нравст­
венного влияния церкви, в том числе и путем более широкого при­
влечения духовенства в сферу народного просвещения. Как извест­
но, с началом царствования Александра II значительно увеличилось
число церковно-приходских школ, и особенно активным этот про­
цесс был в Западном крае337. 23 марта 1863 г. были высочайше ут­
верждены временные правила для народных школ в губерниях:
Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской, Могилевской и Ви­
тебской. Народные школы создавались для детей всех состояний,
без различия вероисповеданий, но в основном для крестьян. Обуче­
ние в них велось на русском языке и включало основы чтения, пись­
ма и арифметики, закон Божий и церковное пение. В школах для
православного населения закон Божий преподавался приходским
священником, который должен был наблюдать за религиозным и
нравственным направлением в училище338. Попечитель Виленского
учебного округа князь А.П. Ширинский-Шихматов видел задачу на­
родных школ не только в том, “чтобы научить детей русской грамо­
те, но также в том, чтобы развить их умственно и нравственно, про­
будить и утвердить чувство привязанности к исповедуемой ими вере
(православной) и к русской народности, к которой они принадле­
жат”339. По мысли властей, народные школы должны были не толь­
ко конкурировать с польскими частными учебными заведениями,
организованными для крестьян местными помещиками, но и по воз­
можности их вытеснить.
Предшественник Муравьева В.И. Назимов планировал открыть
в Виленском учебном округе по меньшей мере 1000 народных школ,
и для реализации этой меры предлагал ежегодно ассигновать из каз­
ны по 200 000 рублей или не менее 100 000 рублей. Предполагалось
также разрешить крестьянам для строительства школ приобретать
казенный строевой лес по умеренным ценам, или вообще предостав­
лять им его бесплатно. Для подготовки учителей из местных уро­

336 Ц ы л о в Н .И . Сборник распоряжений... С. 195-196; М о с о л о в А .Н . Вилен­

ские очерки... С. 137-140; М и л о в и д о в А .И . Заслуги... С. 63-65, 77-83; С м ир­
нов Ф .К . Виленский Свято-Духов монастырь: Историческое описание. Вильна,
1888. С. 326-327; В и н о гр а д о в А .А . Путеводитель по городу Вильне и его окре­
стностям. Вильна, 1904. С. 72, 76-77, 87, 94—95,176-177; Из переписки М.Н. Му­
равьева относительно религиозных и церковно-обрядовых вопросов Северо-
Западного края... С. 548-560; Котапо\ѵзкі А. Рогуіухѵігт па Ьй\ѵіе. Б. 52-53.
337 Р им ский С .В. Православная церковь... С. 253-255.
338 ПСЗ-2. Т. 38, отд. 1. № 39411. Ст. 12-17.
339 М и л о в и д о в А .И . Деятельность графа М.Н. Муравьева по народному
просвещению в Северо-Западном крае (1863-1865 гг.) // ЖМНП. 1905 № 7,
отд. Ш. С. 62.

101
женцев предполагалось устроить в Северо-Западном крае учитель­
ские семинарии340. Ни одна из этих мер не была осуществлена при
Назимове, но многое было сделано при управлении Муравьева.
Если к началу 1863 г. в крае насчитывалось 115 народных школ, то
до конца года их было открыто еще 120. В конце 1864 г. таковых
было уже 520. На открытие и устройство народных школ Виленско­
го учебного округа, подведомственных Министерству народного
просвещения, были отпущены дополнительные средства: если в
1862 г. на эти народные школы было ассигновано 10 000 рублей, то
в 1863 г. - уже свыше 22 000 рублей. В декабре 1863 г. Муравьев вы­
делил на эти цели еще 25 000 рублей из 10-ти процентного сбора с
помещиков и около 20 000 рублей - из казенных денег. По его хода­
тайству министр народного просвещения А.В. Головнин ассигновал
ежегодную субсидию в 5000 рублей для поощрения лучших учите­
лей и учеников народных школ. По предложению Муравьева, в ию­
ле 1864 г. для постройки школ был разрешен безвозмездный отпуск
леса крестьянам из дач секвестрованных имений, а в октябре
1864 г. - из ближайших к селам казенных земельных дач341. 8 нояб­
ря 1864 г. в местечке Молодечно Виленской губернии была откры­
та учительская семинария на 60 казенных стипендиатов исключи­
тельно православного вероисповедания342. В 1864-1865 гг. Минис­
терством народного просвещения были учреждены новые Дирекции
народных школ: виленская, минская, Поневежская, могилевская и
ковенская. Вновь созданным Дирекциям были подчинены все на­
чальные школы в северо-западных губерниях, в том числе право­
славные приходские школы343.
Следует отметить, что Муравьев придавал большое значение ха­
рактеру преподавания в учебных заведениях края, и особенно в на­
родных школах. Циркуляр генерал-губернатора 1 января 1864 г. уси­
ливал положение правил 23 марта 1863 г. и строго запрещал препо­
давание польского языка и употребление польских букварей для
обучения крестьян, а также обучение закону Божьему по католиче­
скому катехизису в местностях с православным населением. В цир­
куляре указывалось, что никто, кроме православного духовенства,
не может обучать крестьян без предварительного разрешения учи­
лищного начальства344.
“Образование народа, - писал Муравьев в июне 1864 г. попечи­
телю виленского учебного округа И.П. Корнилову, - должно иметь

340 РГИА. Ф. 908. On. 1. Д. 194. Л. 12-12 об., 14, 15.

341 Миловидов А.И. Деятельность... С. 67-68, 72-76, 83.
342 Головнин А.В. Записки для немногих // ВИ. 1997. № 3. С. 96.
343 Zasztowt L. Szkolnictwo па ziemiach litewsko-ruskich (od 1795 г.) // Historia i
wspolczesnosc j§zyka polskiego na Kresach wschodnich. Pod red. I. Grek-Pabisowej.
Warszawa, 1997. S. 241-242.
344 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... С. 28.

102
5 основе своей утверждение православия, для чего все польские
школы должны быть подчинены непосредственно православному
духовенству, и каждый приходской священник должен быть ближай­
шим и неусыпным блюстителем правильного и согласно с означен­
ным направлением учения”345. В распоряжении 13 июля 1864 г.
Муравьев предписывал Корнилову в местностях с православным на­
селением устраивать народные школы “преимущественно при самих
православных церквях или при волостных или сельских управлени­
ях, оставляя школы эти в попечении православного духовенства.
В иноверческих же приходах... школы должны быть устраиваемы
при волостных и сельских управлениях с назначением в оные свет­
ских учителей из лиц непольского происхождения”346. В декабре
1863 г. Муравьев обратился к десяти православным архиереям Рос­
сии с просьбой прислать воспитанников семинарий из внутренних гу­
берний в Северо-Западный край для замещения должностей волост­
ных писарей и сельских учителей347. В 1864 г. в крае насчитывалось
уже 362 учителя из приходских священников и 120 - из семинарис­
тов, и потребность в них увеличивалась348.
Особенно много семинаристов, преимущественно для народных
училищ Ковенской губернии, было прислано из Вологодской право­
славной епархии. “За весьма немногими исключениями, - бодро ра­
портовал И.П. Корнилов министру народного просвещения графу
Д.А. Толстому в 1866 г., - прибывшие из Вологды семинаристы ока­
зались добросовестными и способными наставниками”349. Однако на
деле миссия, возлагавшаяся на этих семинаристов, явно превышала
их возможности и далеко не соответствовала их подготовке. Слож­
ности возникали уже на стадии отбора в России кандидатов на заме­
щение наставнических мест в Литве. Вологодский жандармский
штаб-офицер в декабре 1864 г. сообщал в Петербург , что “из числа
35 учеников Вологодской духовной семинарии, изъявивших жела­
ние поступить в наставники народных училищ Северо-Западного
края... не все рекомендуются благонадежными и способными к озна­
ченным должностям, одни по небезупречному поведению, другие,
именно почти все состоящие в низшем отделении, как не утвердив­
шиеся еще по молодости лет в правилах нравственности. Вполне
благонадежных и способных... оказалось из них только 13 чело­
век”350. Вологодское духовное и светское начальство, вероятно, осо­
знавало сложность ситуации и затягивало отправку семинаристов

345 Миловидов А.И. Деятельность... С. 78.

346 ОР РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 115. Л. 3 об.
347 Из переписки по освобождению крестьян Северо-Западного края /
Публ. А.И. Миловидова // РС. 1904. № 8. С. 376-377.
348 Миловидов А.И. Деятельность... С. 80-81.
349 Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. СПб., 1908. С. 202.
350 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Он. 39: 1864 г. Д. 174. Л. 240-240 об.

103
в Литву, старательно изучая их списки и устраивая им дополнитель­
ные экзамены351. Но и после тщательного отбора эти молодые
люди едва ли хорошо подходили для просвещения иноверного и ино­
язычного народа.
Известный славист П.А. Бессонов, служивший в 1865-1866 гг.
в Виленском учебном округе, указывал на оборотную сторону по­
добной политики: “Местная администрация сразу хотела сделать
школу орудием религиозной пропаганды и тем едва не погубила все
дело народных школ. Началось с того, что в числе руководств, при­
сланных в народные школы, поместили несколько сочинений поли­
тического содержания, направленных против католицизма, и учите­
лям, отправляемым из Ковно, внушалось, чтобы они по этим имен­
но книгам учили детей грамоте, а знающим русский язык давали бы
эти книги на дом; чтобы в классных комнатах непременно вешали
не кресты... а православные иконы, и преимущественно тех святых
православных, которые не канонизированы римской церковью; что­
бы при каждом удобном случае старались пропагандировать право­
славие. Таким образом, пропаганда православия, невозможная в на­
стоящее время даже через посредство самых умных, деятельных, об­
разованных и преданных делу миссионеров поручалась учителям на­
родных школ... Люди эти, по большей части из не окончивших курс
семинаристов, сами полуграмотные, довели дело до того, что крес­
тьяне целыми волостями стали отказываться отдавать детей в шко­
лы, говоря, что их детей там будут обращать в православие...”352.
Негативное отношение местного литовского населения к прави­
тельственным школам усугублялось попыткой властей заменить в ли­
товской письменности латинский алфавит русским. Как отмечали со­
временники, литовцы не знали ни русского, ни польского языка, и
“своим стойким упрямством заставили польских панов учиться гово­
рить с ними по-литовски”353. Русским чиновникам приходилось об­
щаться с литовскими крестьянами через переводчиков - поляков354.
По мнению властей, существовала настоятельная необходимость обу­
чения литовского населения русскому языку - государственному язы­
ку империи. Для разрешения этой проблемы В.И. Назимов предлагал
приглашать в школы русских учителей, знающих литовский язык355.
Другой подход избрал Муравьев. Во всеподданнейшей записке
14 мая 1864 г. он писал о необходимости “ввести преподавание
жмудской грамоты русскими буквами во всех школах Самогитии”.
Предварительно он проконсультировался с авторитетными учены­
ми того времени: с доцентом Варшавского университета по кафедре
литовского языка профессором С.П. Микуцким, славистом

351 Корнилов И.П. Русское дело... С. 202-203.

352 ГАРФ. Ф. 109: Секретный архив. Оп. 2. Д. 709. Л. 2—2 об.
353 Никотин И Л . Из записок... // РС. 1902. № 2. С. 365.
354 Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний... // ИВ. 1883. № 11. С. 329.
355 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 194. Л. 5.

104
А.Ф. Гильфердингом и другими. Они единодушно подтвердили, что
звуки литовского языка более адекватно передают буквы русского
алфавита, чем латинского, поэтому такая замена была бы целесооб­
разна. Было решено ввести в литовских школах русский алфавит и
издать новый букварь. На выделенные начальником края 7000 руб­
лей в июле 1864 г. было издано 10 000 букварей литовского языка с
русским алфавитом, а в конце года - молитвослов. В распоряжении
5 июня 1864 г. Муравьев предложил Виленскому цензурному коми­
тету “не дозволять на будущее время печатанье литовских букварей
иначе, как переписанными русскими буквами”. Необходимо отме­
тить, что в столь щекотливой сфере Муравьев стремился действо­
вать осторожно, и его распоряжения касались только школьного
обучения и не затрагивали всех книг с латинским шрифтом. Запре­
щение печатать и ввозить такие книги последовало уже при
К.П. Кауфмане в 1865 г. Но путь, предложенный Муравьевым, сле­
дует признать неэффективным, так как литовцы сопротивлялись
данным нововведениям. Кроме того, в первом издании литовского
букваря, к которому был приложен католический символ веры и
10 заповедей, вкрались опечатки, придававшие тексту смысл, не со­
ответствующий христианскому вероучению. Этот факт литовцы
расценили как посягательство на свою веру356. Одним из последст­
вий этого мероприятия было то, что замедлился процесс формиро­
вания литовского литературного языка357.
Русификаторская политика Муравьева исходила из представле­
ния о Литве и Белоруссии, как об “искони русском” крае, но впос­
ледствии ополяченном. Большинство населения края, и, прежде
всего, белорусы, рассматривались в качестве составной части рус­
ского народа. В соответствии с этой исторической схемой строи­
лось отношение власти к тем языкам, на которых говорило это на­
селение. Польский язык было необходимо, насколько это возмож­
но, вытеснить из употребления и заменить его русским. Всем при­
сутственным местам и мировым учреждениям запрещалось вести
официальную переписку на польском языке358. Согласно циркуляру
Муравьева 24 марта 1864 г., все вывески, надписи, объявления на
магазинах и лавках, счета, ярлыки и прочее в аптеках и трактирах
на польском языке должны были быть в течение 1-2 недель заме­
нены русскими359. Это делалось для того, чтобы, по словам
А.Н. Мосолова, “провести в сознание массы населения силу русской

356 Lietuviu spaudos draudimo panaikinimo byla (Дело об отмене запрещения

литовской печати). Vilnius, 1973. С. 2-4, 9, 20-22; Миловидов А.И. Деятель­
ность... С. 91-93.
357 Senn А.Е. The Lithuanian Intelligentsia of the Nineteenth Century // National
Movements in the Baltic Countries during the 19th Century. Stockholm, 1985.
P. 311-312.
358 Цылов Н.И. Сборник распоряжений... C. 279-280.
359 Там же. С. 43.

105
власти”360. При содействии начальника края в январе 1864 г. в Виль-
не была открыта первая русская книжная торговля Сеньковско-
го361. 28 марта 1864 г. последовало запрещение библиотек польских
книг, открытых без разрешения начальства362. Газета “Виленский
вестник”, печатавшаяся в двух столбцах, по-польски и по-русски,
с 1 января 1864 г. стала выходить только на русском языке363. Рас­
поряжением генерал-губернатора была введена обязательная под­
писка на эту газету для всех правительственных учреждений
края364. По инициативе Муравьева в Вильне был организован рус­
ский театр: из Москвы и Петербурга были выписаны некоторые
русские артисты, а из польской труппы были оставлены те, кто хо­
рошо знал русский язык. Заведование театром было поручено ди­
рекции из русских чиновников. Ставили в театре исключительно
русские пьесы, и публика тоже была русская, местные уроженцы -
поляки и евреи - этот театр не посещали365. Муравьев придавал
большое значение русскому театру в Вильне и даже упрекал графа
Ф.Ф. Берга в том, что в Варшаве есть французская труппа, но нет
русской366. Планомерное вытеснение польского языка привело к
некоторым результатам. Если раньше “польская речь царила всю­
ду”, русские чиновники у себя дома говорили по-польски, и даже се­
мейство Назимовых стало учиться польскому языку367, то при Му­
равьеве, по свидетельству П.А. Черевина “польский говор был из­
гнан”, а “поляки были поставлены в такое положение, что опаса­
лись выражаться на своем языке...”368.
Отношение Муравьева к литовскому языку характеризует такое
его мероприятие, как введение кириллицы в литовский алфавит.
Он стремился приблизить литовский язык к русскому и тем самым
создать условия для приобщения литовцев к русской народности и
православию и отделить их от польско-католической культурной
общности. В этом духе выдержано и его распоряжение 27 февраля
1865 г. о реорганизации исторического музея Вильны. Экспозиция
музея должна была быть преобразована таким образом, чтобы на
первый план вышла русская народность и единство русско-литов­
ских начал. Экспонаты, посвященные польской истории, должны
были размещаться в конце выставки, в отдельном зале - впредь до
особого распоряжения начальника края369.
360 М о с о л о в А .Н . Виленские очерки... С. 137.
361 Там ж е. С. 136.
362 Ц ы л о в Н .И . С борник распоряж ений... С. 25.
363 М о с о л о в А .Н . Виленские очерки... С. 105.
364 Ц ы л о в Н .И . С борник распоряж ений... С. 30.
365 М о с о л о в А .Н . Виленские очерки... С. 75,199; П о л ево й Н .К . Два года... //
РС. 1910. № 1. С. 57.
366 К а р ц о в П .П . Воспоминания... С. 320-321.
367 Н и к от и н И .А . Из записок... //Р С . 1902. № 3. С. 511, 517.
368 Ч еревин П А . В оспоминания... С. 56.
369 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 56. Л. 1-2 об.

106
 Виленский театр (вторая половина XIX в.)

Ощутимые изменения проявились в отношении властей к бело­

русскому языку. Если В.И. Назимов допускал возможность препода­
вания в школах Виленской и Гродненской губерний католического
катехизиса на белорусском языке370, то Муравьев в этом вопросе
придерживался жесткой позиции. Его точка зрения однозначно
выражена в заметках для памяти, набросанных карандашом перед
аудиенцией у Александра П в мае 1864 г.: “Бедственная идея о разъ­
единении народностей в России, введении малороссийского, бело­
русского и иных наречий уже глубоко проникла в общественные
взгляды. Необходимо положить этому твердую преграду и вменить
министру народного просвещения в обязанность действовать в духе
единства России, не допуская в учебных заведениях развития про­
тивных тому идей”371.
Политика Муравьева в отношении национальных языков опре­
деленным образом соотносилась с его мероприятиями в области на­
родного просвещения. В польских, немецких и еврейских школах
было введено обязательное преподавание русского языка. Русские
учителя “водворялись” в немецкие евангелическо-реформатсіще
школы под угрозой их закрытия. Евреям в обязательном порядке

370 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 194. Л. 13 об.

371 Из бумаг графа М.Н. Муравьева Виленского // РА. 1897. М 11. С. 390.

107
 было предписано посещать специально открывающиеся для них на­
родные школы с обучением русской грамоте372.
Во всеподданнейшей записке 14 мая 1864 г. Муравьев предло­
жил заменить учителями из России все преподавательские места в
гимназиях, прогимназиях и трехклассных училищах Северо-Запад­
ного края, а также закрыть или преобразовать часть учебных заве­
дений Виленского учебного округа. Западный комитет одобрил эти
предложения и поручил министру народного просвещения привести
их “по мере возможности ныне же в исполнение”373. В июле 1864 г.
в средних учебных заведениях Виленского округа служило 80 учите-
лей-поляков, и, по мнению попечителя округа И.П. Корнилова,
47 из них должны были быть немедленно уволены374. Муравьев рас­
порядился увольнять их “заблаговременно и постепенно”, первона­
чально в гимназиях губернских городов, а затем и в других учебных
заведениях375. В “Записках” он отмечал, что “к началу 1865 г. во всех
гимназиях учителями были уже русские, так что преподавания поль­
ского языка в школах уже не было”, а католикам и евреям “вмене­
но было в обязанность” учить русский язык376. Министр народного
просвещения А.В. Головнин сделал распоряжение о вызове в край
учителей из внутренних губерний. В результате И.П. Корнилов по­
лучил около 360 прошений от русских учителей, из которых он вы­
брал лиц особенно рекомендованных или лично ему известных.
Важным критерием отбора учителей, как и всех остальных служа­
щих, была их политическая лояльность. Корнилов в 1864 г. неодно­
кратно передавал Муравьеву списки лиц, пожелавших служить в Ви­
ленском учебном округе, а тот направлял эти бумаги в Ш Отделение
для получения справок о кандидатах: их благонадежности, поведе­
нии, вероисповедании и профессиональной квалификации377. Значи­
тельную часть претендентов на учительские должности в Северо-
Западном крае составляли необеспеченные и неустроенные в жизни
молодые разночинцы из соседних - Псковской, Новгородской, Смо­
ленской - губерний. Социальный облик довольно типичного канди­
дата в учителя отображен в одном из рапортов начальника псков­
ского жандармского управления. В декабре 1864 г. он сообщал в
Петербург о некоем Н.П. Ратновском: “Сын бедного приходского
священника, человека нетрезвой жизни и притом обремененного ог­
ромным семейством, он начал воспитание в псковской гимназии, по­
том перешел в Педагогический институт и, наконец, в Дерптский
университет. Сопровождаемый самою ужасающей бедностью, он

372 Миловидов А.И. Деятельность... С. 87-91.

373 РГИА. Ф. 1267. Он. 1. Д. 27. Л. 95 об.-96.
374 Корнилов И.П. Русское дело... С. 80-82.
375 Там же.
375 ОР РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 115. Л. 5.
376 Муравьев М.Н. Записки... //РС . 1883. № 1. С. 139; № 2. С. 303.
377 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 39: 1864 г. Д. 174. Л. 8, 17.

108
везде встречал неудачи и, наконец, должен был оставить Дерптский
университет, не окончив курса... В политическом отношении он че­
ловек совершенно благонадежный. Нужда и неудачи наложили
слишком тяжкий гнет на его жизнь, чтобы он, получив верные, хо­
тя и небольшие средства к безбедной жизни, решился на что-нибудь,
что могло бы повредить ему”378. Вероятно, эта рекомендация была
принята во внимание, т.к. впоследствии Ратновский получил место
в вилькомирском уездном училище в Ковенской губернии.
Во время восстания 1863 г. и после его подавления в средних шко­
лах Виленского учебного округа происходил значительный отток
учащихся. Многие ученики самовольно покинули школы, в том числе
чтобы присоединиться к вооруженным отрядам мятежников. Соглас­
но данным польского исследователя Л. Заштовта, общее число учени­
ков во всех типах средних школ Виленского округа (в гимназиях, про­
гимназиях, местных дворянских и приходских школах) в 1864 г., по
сравнению с 1863 г., уменьшилось на 37% (с 10593 учеников в 1863 г.
до 6648 - в 1864 г.)379. Муравьев решил использовать сложившуюся
ситуацию чтобы закрыть некоторые наиболее, по его мнению, “вред­
ные” учебные заведения. По его словам, необходимость упразднения
в крае ряда гимназий определялась тем, что “они потворствуют шля­
хетству к выходу в чиновники и дворянство”. Кроме того, с его точки
зрения, сохранение существующего числа гимназий в крае могло при­
вести “лишь к тому, что шляхта, по окончании курса в здешних гим­
назиях, не находя здесь мест, станет переходить на коронную и част­
ную службу во внутренние губернии, в которых по малому числу пра­
вительственных гимназий, русское местное дворянство имеет несрав­
ненно менее средств приготовлять детей своих на государственную
службу”. Вместо закрытых гимназий Муравьев предложил открыть
дополнительное число двухклассных училищ, которые призваны бы­
ли сформировать из шляхты ремесленников и “средний класс, кото­
рого здесь почти нет в христианском населении”380.
Первой была временно закрыта 21 июня 1864 г. Свислочская
прогимназия, поскольку в ее преподавательском составе преоблада­
ли поляки, заменить которых не представлялось возможным381. Еще
ранее, 8 октября 1863 г., по ходатайству Муравьева, был закрыт Ви­
ленский дворянский институт382. Кроме того, были закрыты семь
частных женских училищ и одна частная реальная школа383. 6 июля
1864 г. Муравьев предложил Корнилову рассмотреть, какие из учеб­
ных заведений округа могут быть закрыты или преобразованы.

378 Там же. Л. 250-251.

379 2аБ2Ю\ѵі Ь. 8гко1піс1\ѵо... Б. 240.
380 Корнилов И Л . Русское дело... С. 83, 85.
381 РГИА. Ф. 1267, оп. 1. Д. 30. Л. 6, 9.
382 ПСЗ-2. Т. 38, отд. 2. № 40098.
383 Ха$гІоѵ<>іЬ. 8гко1пісІ\ѵо... 8. 240.

109
На основании соображений Корнилова в августе 1864 г. были вре­
менно закрыты три из 13-ти существовавших в округе гимназий:
Кейданская, Поневежская, Новогрудская, а также, кроме Свислоч-
ской, прогимназии в Телыпах, Свянцанах, Молодечно и параллель­
ные классы при Белостокской гимназии. Вместо этих учебных заве­
дений были открыты двухклассные училища с русским преподава­
тельским составом, а кроме того, шесть двухклассных училищ в
Вильне и по два училища - в Ковно, Гродно и Минске384.
Мероприятия Муравьева по замещению польских учителей рус­
скими подкреплялись материальной поддержкой правительства.
На основании высочайше утвержденного 10 февраля 1864 г. мнения
Государственного совета чиновникам Виленского учебного округа
русского и остзейского происхождения на 50% был увеличен оклад385.
По ходатайству Муравьева на заседании Западного комитета 15 сен­
тября 1864 г. было решено “в видах единства в распоряжениях” при­
соединить Витебскую и Могилевскую губернии к Виленскому учеб­
ному округу386. Данная мера, наряду с распространением на эти губер­
нии указа 1 марта 1863 г., призвана была способствовать созданию
единого правового и административного пространства из всех губер­
ний, находящихся под управлением Виленского генерал-губернатора.
Таким образом, М.Н. Муравьев первоначально не имел далеко
идущих планов переустройства края и ставил свой целью оконча­
тельно подавить восстание, укрепить порядок и авторитет прави­
тельства. Широкие полномочия Виленского генерал-губернатора
позволили за короткий срок “усмирить” край. Хотя отдельные отря­
ды продолжали действовать вплоть до наступления зимних холодов
1864 г., вооруженное сопротивление повстанцев было в основном
сломлено осенью 1863 г., и войска в крае были необходимы для
обеспечения военно-полицейского управления. Видимо, примерно в
это время Муравьев пришел к убеждению, что назрела необходи­
мость коренных преобразований, которые гарантировали бы устра­
нение любой возможности повторения событий 1863 г. В “Запис­
ках” он писал: “Я скоро убедился, что одним оружием не предстоит
возможности подавить мятеж, ибо весь край был заражен мятеж­
ным духом... Дело заключалось не в одних только строгих наказани­
ях... но в совокупности всех принятых мер”387. Однако мероприятия
Муравьева по переустройству Северо-Западного края не должны
были расходиться с общим курсом правительственной политики,
напротив, они нуждались в одобрении и поддержке официальных
кругов Петербурга, а также в их законодательном оформлении.

384 Корнилов И.П. Русское дело... С. 87-91, 101; Миловидов А.И. Деятель­
ность... С. 68-71.
385 ПСЗ-2. Т. 39, отд. 1. № 40655.
386 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 31. Л. 5 об.
387 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № 11. С. 407-408, 432.

ПО
 "КОСМ ОП ОЛИТЫ " И "УЛЬТРАПАТРИОТЫ "

В мемуарах М.Н. Муравьев утверждал, что принял назначение

на должность Виленского генерал-губернатора на определенных ус­
ловиях. На аудиенции 25 апреля 1863 г. он просил у Александра П
полного доверия с его стороны и предварительно согласованных
действий - со стороны министров1. В письме к А.А. Зеленому
17 мая 1863 г. он писал: “Я принял на себя страшное бремя управле­
ния краем и командование войском в надежде на деятельное содей­
ствие в Петербурге; Государь мне это обещал”2. Однако впоследст­
вии Муравьев вспоминал, что эти надежды не оправдались: все ос­
новные его предложения по управлению краем в 1864 г. были ут­
верждены, но “взятое с правительства как бы насильственное со­
гласие оставило во многих правительственных лицах враждебное
настроение” к вводимым мероприятиям, и потому Муравьев “не
только не получал никакой поддержки из Петербурга, но напротив
того, употребляемы были все меры к возможному противодейст­
вию”3. Такое противодействие, по словам Муравьева, ему оказывал
министр внутренних дел П.А. Валуев, шеф жандармов князь
В.А. Долгоруков, министры: иностранных дел князь А.М. Горча­
ков, почт и телеграфов И.М. Толстой, народного просвещения
А.В. Головнин, финансов М.Х. Рейтерн, императорского двора и
уделов граф В.Ф. Адлерберг и петербургский генерал-губернатор
князь А.А. Суворов. Главой этой “партии русских полякующих”
Муравьев называл великого князя Константина Николаевича. Ко­
лебались или занимали двойственную позицию председатель Коми­
тета министров князь П.П. Гагарин и начальник П отделения с.е.и.в.
канцелярии граф В.Н. Панин4.
К своим единомышленникам и союзникам в официальных сфе­
рах Петербурга Муравьев причислял министра государственных
имуществ А.А. Зеленого, военного министра Д.А. Милютина. Под­
держку им оказывали председатель Департамента государственной
экономии Государственного совета К.В. Чевкин, министр юстиции
Д.Н. Замятнин и главноуправляющий путями сообщения и публич­
ными зданиями П.П. Мельников, хотя трое последних, по определе­
нию Муравьева, были люди “малоспособные”. Таким образом, Му­
равьев делил правительственные круги Петербурга на две “пар­
тии”: своих сторонников - “усердных помощников русского дела”
и своих противников - “партию космополитов и внутренних врагов
России”5.

1 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № И . С. 395.

2 Письма М.Н. Муравьева и А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 9. С. 252-253.
3 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1883. № 2. С. 303.
4 Там ж е//Р С . 1883. № 1. С. 144-152; ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 65. Л. 84-87 об.
5 Муравьев М.Н. Записки... //РС . 1883. № 1. С. 136, 151-152.

111
 Мемуары Виленского генерал-губернатора были написаны по
свежим впечатлениям, сразу после его отъезда из Северо-Западного
края: Муравьев диктовал их своему секретарю А.Н. Мосолову с
2 января по 4 апреля 1866 г. Хотя эти “Записки” были опубликова­
ны в “Русской старине” только в 1882-1883 гг., причем со значитель­
ными купюрами, но современникам они стали известны еще ранее,
т.к. ходили в Петербурге по рукам в нескольких списках6. Воспоми­
нания Муравьева полны нелицеприятных характеристик и ядовитых
замечаний в адрес его коллег-министров и по своему жанру очень
близки к политической публицистике. Однако, несмотря на всю их
субъективность, аналитическая часть этих мемуаров представляет
несомненный интерес. В научной литературе специально не рассма­
тривался вопрос, в какой мере достоверны сведения Муравьева о
расстановке сил в верхах” в 1863—1865 гг. Между тем сохранилось
множество свидетельств, которые позволяют сравнить в целом точ­
ку зрения Муравьева со взглядами людей, также непосредственно
причастных к формированию правительственной политики на за­
падных окраинах. Прежде всего, можно обратиться к мемуарам,
дневникам и переписке современников Муравьева.
Благодаря инициативе редактора “Русской старины” М.И. Се-
мевского, свои замечания на “Записки” Муравьева оставил П.А. Ва­
луев, которому в 1883 г. была передана рукописная копия воспоми­
наний с дополнительными чистыми листами —специально для запи­
си его комментариев7. В “Заметках” на мемуары Муравьева Валуев
утверждал, что никакого противодействия мерам Виленского гене­
рал-губернатора со стороны Петербурга не было, как не было и раз­
ногласий среди высшей бюрократии. По мнению Валуева, причина
резких высказываний Муравьева в адрес петербургских властей
крылась не в реальных противоречиях между местной администра­
цией и центром, а в преисполненном противоречий характере авто­
ра мемуаров: безмерная заносчивость, обостренное самолюбие и са­
модовольство заставляли Муравьева признавать противодействием
всякий отпор при его попытках совершенно устранить петербург­
ские власти от управления краем8. Отрицая существование разно­

6 При публикации в “Русской старине” из текста “Записок” М.Н. Муравье­

ва были исключены все негативные отзывы автора о великом князе Констан­
тине Николаевиче (он умер в 1892 г., т.е. эти воспоминания печатались при его
жизни) и нелестные оценки П.А. Валуева, А.В. Головнина, князя А.М. Горча­
кова, М.Х.Рейтерна, князя П.П. Гагарина и графа В.Ф. Адлерберга. Купюры
были отмечены редакцией многоточиями. Кроме того, наиболее резкие выра­
жения Муравьева в отношении отдельных сановных лиц, например, В.И. Нази­
мова, были смягчены, и в тексте публикации взяты в скобки. Черновик и пол­
ный список воспоминаний Муравьева хранится в его личном фонде (см • ГАРФ
Ф. 811. Оп. 1. Д. 60-65).
7 РС. 1890. № 3. С. 857.
8 Валуев П Л. Заметки на “Записки” графа М.Н. Муравьева // РС. 1890. № 3.
С. 860—862.

112
гласий в правительстве и противодействие мероприятиям Муравье­
ва, акцентируя внимание на особенностях его личности, Валуев в
“Заметках” преследовал цель затушевать образ Муравьева - борца
с петербургскими бюрократами, пытался изобразить его деятель­
ность как течение в общей правительственной линии, и тем самым,
свести фигуру Виленского генерал-губернатора на уровень простого
чиновника, хотя и с завышенными политическими амбициями. При
сопоставлении мнений Муравьева и Валуева о характере взаимоот­
ношений между виленским генерал-губернатором и официальным
Петербургом, встает вопрос: существовал ли в действительности
конфликт между Муравьевым и рядом высших государственных
деятелей того времени, или все противоречия, как это утверждал
Валуев, имели место лишь в воображении Муравьева и являлись по­
рождением его обостренного самомнения?
Важным свидетельством существования разногласий между
М.Н. Муравьевым и некоторыми высшими правительственными ли­
цами Петербурга являются мемуары современников. Согласно “За­
пискам” М.А. Милютиной, супруги Н.А. Милютина, П.А. Валуев,
А.В. Головнин и М.Х. Рейтерн довольно явно симпатизировали
“польской независимости”, “лично ненавидели Муравьева и были
главные порицатели его системы”9. Серьезным обвинительным ак­
том в их глазах были упреки князя А.М. Горчакова в адрес Н.А. Ми­
лютина в том, что “он заодно с Муравьевым”10.
Д.А. Милютин в воспоминаниях указывал, что сблизился с
М.Н. Муравьевым в эпоху “Польской смуты”. “До 1863 г., - отме­
чал он, - между М.Н. Муравьевым и мною не было близких отно­
шений; мы слишком расходились с ним во взглядах и характере: он
был одним из истых крепостников, не сочувствовал вообще тог­
дашним гуманным нововведениям, имел наклонность к самовлас­
тию, не стеснялся строгою законностию и был неразборчив на
средства для достижения своих видов”11. Но во время Польского
восстания они “самой силой вещей” сделались союзниками, “по
крайней мере, во всем, что касалось дел польских, а также и при­
балтийских”. Почвой для их сближения были убеждения в необхо­
димости “самых энергических и систематических действий со сто­
роны русского правительства” во имя “поддержания цельности и
единства империи”. По словам Милютина, во всех вопросах админи­
стративных и политических Муравьев становился “на исключитель­
ную точку зрения русской национальности”, и вследствие этого
оказывался в оппозиции к другим правительственным лицам, отли­
чавшимся “взглядами космополитическими”12. Особое противодей­

9 РГИА. Ф. 869. Оп. 1. Д. 1144. Л. 123 об.-124.

10 Там же. Л. 120 об.
11 ОР РГБ. Ф. 169. К. 10. Ед. хр. 27. Л. 55 об.-56.
12 Там же. Л. 56-57.
113
ствие виленский генерал-губернатор встречал со стороны П.А. Ва­
луева, В.А. Долгорукова и А.А. Суворова13.
А.В. Головнин вспоминал, что сам был одним из тех, кто не одо­
брял систему распоряжений М.Н. Муравьева, “видя в ней крайнюю
степень самовластия, отсутствия всякой законности, произвол, осно­
ванный на страсти и сопровождаемый жестокостью”14. Такого же
мнения, по словам Головнина, придерживались Валуев, Долгоруков
и Горчаков, которые на заседаниях Государственного совета, Коми­
тета министров и Западного комитета неоднократно требовали,
чтобы “виновные наказывались по закону”. Головнин ставил Валу­
еву в особую заслугу “его противодействие жестокому самоуправст­
ву Муравьева в западных губерниях” и его споры в Западном коми­
тете со “страстными фанатиками, каковыми являлись военный ми­
нистр Милютин и министр государственных имуществ, необразован­
ный и упрямый, бывший флотский капитан Зеленый”15. Кроме того,
Головнин, как и Валуев, оставил специальные замечания на “Запис­
ки” Муравьева16. Основной целью, которой руководствовался Голо­
внин при написании этих замечаний, было желание оправдать дея­
тельность великого князя Константина Николаевича в Царстве
Польском и защитить его от “несправедливых нападок” виленского
генерал-губернатора, вызванных, по мнению Головнина, личной не­
навистью Муравьева к великому князю17.
Современники не раз отмечали, что еще до событий 1863 г. меж­
ду Муравьевым и великим князем Константином Николаевичем18
и А.А. Суворовым19 существовали враждебные отношения. Но не
личное нерасположение определило их позицию в отношении Поль­
ского восстания. Негативную реакцию Муравьева вызвала деятель­
ность великого князя Константина Николаевича в качестве намест­
ника Царства Польского. В письмах 1863 г. к А.А. Зеленому Мура­
вьев прямо заявил, что пока там находится наместником великий
князь, не только в Польше, но и в Литве еще долго будет продол­
жаться мятеж20. В воспоминаниях Муравьев обвинил Константина
Николаевича во вредном бездействии, уничтожившем всякую пра­
вительственную власть в Царстве Польском и позволившем поля­
кам надеяться на успех восстания. Более того, по утверждению Му­

13 Там же. К. 10. Ед. хр. 15. Л. 11.

14 Г о л о вн и н А.В. Записіси для немногих // ВИ. 1997. № 7. С. 115
15 Там же // ВИ. 1997. № 9. С. 126.
16 Свои замечания А.В. Головнин записал на широких полях одного из пол­
ных рукописных экземпляров “Записок” М.Н. Муравьева, полученного им от
М.И. Семевского в 1874 г. Эти замечания не были опубликованы и хранятся в
личном фонде А.В. Головнина (РГИА. Ф. 851, on. 1. Д. 79.)
17 РГИА. Ф. 851. On. 1. Д. 79. Л. 3 об., 6, 47 об., 85 об., 86, 127.
18 Там же. Л. 1 об., 86 об.
19 С икевич В.М. Два врага // ИВ. 1882. № 11. С. 422-430.
20 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 10. С. 181.

114
равьева, великий князь не только потворствовал мятежу, но и был
осведомлен о намерениях поляков возвести его на польский пре­
стол, а его жена, великая княгиня Александра Иосифовна, этому
проекту очень сочувствовала21. Свое отрицательное отношение к
великому князю Константину Николаевичу Муравьев открыто про­
демонстрировал, когда не встретил его на железной дороге 13 авгу­
ста 1863 г. В этот день великий князь останавливался в Вильне при
проезде из Варшавы в Петербург. В оправдание Муравьев сослался
на свое нездоровье, но главной причиной, прекрасно известной ок­
ружающим, было нежелание оказывать ему почести, положенные
царскому брату22. По словам Д.С. Арсеньева, состоявшего в это вре­
мя при великом князе Константине Николаевиче адъютантом, по­
следний был страшно оскорблен и полагал, что “если Муравьев поз­
волил себе такую выходку, так это было потому, что он был убеж­
ден в немилости к нему Государя”23.
Обвиняя Константина Николаевича в сочувствии проектам
польско-литовской автономии, Муравьев основывался на известном
инциденте сентября 1862 г., когда граф А. Замойский от имени жи­
телей Царства Польского попытался вручить великому князю наме­
стнику адрес с требованием национального правительства и восста­
новления границ 1772 г.24 Вместе с тем, говоря о планах возвести
Константина Николаевича на польский престол, уместно вспомнить
и другой проект, исходивший уже не от польской аристократии, а от
близкого великому князю человека - российского дипломата, посла
в Бельгии князя Н.А. Орлова25. В марте 1863 г. в доверительной пе­
реписке с наследником цесаревичем Николаем Александровичем
Орлов изложил свой взгляд на решение польского вопроса, предпо­
лагавший отделение Царства Польского от России в самостоятель­
ное государство “под монархией) Константина Николаевича”. Севе­
ро-Западному краю в этих проектах отводилась роль “разменной

21 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 65. Л. 2-3 об., 21 об.-22, 24.

22 Там же. Л. 54 об.-55 об.; см. также письмо М.Н. Муравьева князю
В.А. Долгорукову от 20 августа 1863 г. (ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 91. Л. 6-6 об.;
Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 10. С. 188-189).
23 Из записок адмирала Д.С. Арсеньева // РА. 1910. № 11. С. 413.
24 Великий князь Константин Николаевич предлагал подождать подачи ад­
реса и пи т ъ затем арестовать его инициаторов. Но Александр П запретил ему
принимать адрес и распорядился немедленно выслать графа А. Замойского в
Петербург. После встречи с императором Замойский уехал за границу (см.: Пе­
реписка Александра П с в. к. Константином Николаевичем за время пребыва­
ния его в должности наместника Царства Польского в 1862-1863 гг. // Дела и
дни. Пг„ 1922. Кн. 3. С. 78-79, 86-87, 93; Из дневника в. к. Константина Нико­
лаевича // КА. 1925. № 3 (10). С. 233-234; Спасовин В.Д. Собр. соч. Т. 10. СПб.,
1913. С. 299-310; Берг Н.В. Черты из жизни императора Александра П (Алек­
сандр П и граф А. Замойский) // ИВ. 1881. Т. 4. С. 869-872).
25 Об отношении Н.А. Орлова в 1863 г. к польскому вопросу см.: Феокти­
стов М.Е. За кулисами политики и литературы. М., 1991. С. 73.
115
 монеты”, ценой которой Россия могла бы заключить военный союз
с независимой Польшей, направленный против Австрии. Выгоды от
такого союза должны были быть обоюдными. “Если наше прави­
тельство, - писал Орлов, - сказало бы новому Польскому прави­
тельству: я отдам вам Самогитию (Виленскую и Ковенскую губер­
нии), но пойдемте вместе на Австрию. Вы получите Краков и Гали­
цию до Сана, а я (т.е. Россия) возьму всю Восточную Галицию (древ­
нюю Червонную Русь), то будьте уверены, что поляки будут нашим
авангардом и с радостью признают наши права на Гродно, Минск и
Украину. Да и Гродно можно им отдать за нашу единоверную, род­
ную Червонную Русь, за которую еще сражался Ярослав Великий.
Вот задушевная тайная моя мысль. Сделать из поляков наших союз­
ников, отдать им все польское и России возвратить все русское...”26.
Таким образом, “заветный план” Орлова предполагал пересмотр
всей русской внешней политики и перекройку карты Восточной Ев­
ропы, включая раздел Галиции, Литвы и Белоруссии. Широкомас­
штабные геополитические прожекты князя Орлова не были секре­
том для Константина Николаевича. В начале декабря 1863 г. он
встречался с Орловым за границей и оставил об этом запись в днев­
нике. По словам великого князя, во время встречи “Орленок” сооб­
щил ему о своем стремлении сблизить с Россией Францию и “про
мысль его войны с Австрией, в которой мы бы получили Буковину
и Русскую часть Галиции, в замен чего бы создали сами независи­
мую Польшу, в которую назначили бы королем меня”27. Но, даже
если эти проекты и могли показаться ему привлекательными, вели-
кии князь Константин Николаевич отдавал себе отчет в их неосуще­
ствимости. Тем не менее, важно отметить, что в 1863 г. параллельно
с разработкой программы Муравьева в высших сферах звучали и
альтернативные предложения, направленные на решение польского
вопроса в Западном крае.
Отношение же самого Константина Николаевича к Муравьеву
было резко негативное, и для великого князя был неприемлем его
образ действий в Северо-Западном крае28. Несомненно также, что в
отношениях этих двух деятелей некоторую роль играла взаимная не­
приязнь. Но ради достижения поставленных целей Муравьев был
способен отодвинуть все личное в отношениях и был готов сотрудни­
чать со всеми, кто разделял его взгляды на политику правительства
в Западном крае. Примером тому могут служить его отношения с
Н.А. Милютиным. Как известно, они были противниками в вопросе
об условиях освобождения крестьян в 1861 г.29 Однако Польское вос­

26 Цит. по: Нифонтов А.С. Письма русского посла Н.А. Орлова 1859—
1865 гг. // Революционеры и либералы России. М., 1990. С. 229.
27 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 1154. Л. 92 об.
28 Там же. Д. 124а. Л. 339.
29 Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России
1856-1861 гг. М„ 1984. С. 222-226.

116
стание 1863 г. сблизило их взгляды в отношении Царства Польского
и западных губерний. Первый шаг к сближению сделал Н.А. Милю­
тин. Перед отъездом в Царство Польское осенью 1863 г. ему было
необходимо согласовать свою программу действий с мероприятиями
главного начальника Северо-Западного края. Милютин опасался
встретить со стороны Муравьева прежнюю неприязнь, но, несмотря
на это, допускал возможность наладить с ним сотрудничество. С этой
целью он обратился к министру государственных имуществ А.А. Зе­
леному, который в свое время служил при Муравьеве товарищем ми­
нистра и продолжал поддерживать с ним дружеские отношения30.
Современники характеризовали А.А. Зеленого как человека консер­
вативных убеждений и верного сторонника Муравьева. Он имел без­
граничное доверие к безошибочности взглядов своего бывшего па­
трона, сохранял по отношению к нему подчиненное положение и да­
же действовал согласно его указаниям. Через Зеленого Муравьев уз­
навал, что говорится и делается в высших кругах Петербурга31. Ви­
димо, для виленского генерал-губернатора Зеленый был именно тем
неофициальным “контактом”, с помощью которого он мог влиять на
мнение царя, “зондировать почву” в Петербурге, добиваться положи­
тельных решений по своим проектам в Западном комитете и т.д.
Н.А. Милютин попросил А.А. Зеленого быть посредником в на­
лаживании отношений с М.Н. Муравьевым, подчеркивая, что “вви­
ду общего дела и общего врага” прошлые столкновения должны за­
быться32. Обращение Милютина встретило полное понимание со
стороны Муравьева. В письме Милютину 25 сентября 1863 г. он вы­
разил готовность сотрудничать в устройстве крестьян, поскольку
эта мера должна способствовать утверждению владычества России
в Царстве Польском и, особенно, в западных губерниях33. В тот же
день, 25 сентября 1863 г., Муравьев написал письмо Зеленому, в ко­
тором отмечал: “Я удивляюсь, что Н.А. Милютин так мало понима­
ет меня, что мог думать, что я, по причине личности, не буду ему со­
действовать в устройстве столь необходимого для России дела твер­
дого обеспечения быта сельского населения в Царстве Польском и
Западном крае нашем”34.

30 РГИА. Ф. 869. On. 1. Д. 1144. Л. 71.

31 РГИА. Ф. 851. On. 1. Д. 79. Л. 11; Бутковский Я.Н. Из моих воспомина­
ний... // ИВ. 1883. № 10. С. 80-81; Одоевский В.Ф. Текущая хроника и особые про­
исшествия: Дневник 1859-1869 гг. // Литературное наследство. Т. 22-24. М., 1935.
С 218
32 РГИА. Ф. 869. On. 1. Д. 1144. Л. 71-71 об.
33 Там же. Л. 73; Из переписки по освобождению крестьян Северо-Запад­
ного края / Публ. А.И. Миловидова // PC. 1904. № 8. С. 374-375. Письмо
М.Н. Муравьева 25 сентября 1863 г. было также опубликовано на французском
языке (см: Leroy-Beaulieu A. Un homme d’état russe (Nicolas Milutine) Paris, 1884.
P. 202-204; см. также письмо М.Н. Муравьева Д.А. Милютину 17 ноября 1863 г.
(ОР РГБ. Ф. 169. К. 70. Ед. хр. 47. Л. 4 о б .- 5)).
34 Письма М.Н. Муравьева А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 10. С. 190.

117
 Николай Алексеевич М и л ю т и н

Осенью 1863 г. состоялось несколько встреч М.Н. Муравьева и

А.А. Зеленого с Н.А. Милютиным и его близкими сотрудниками -
князем В.А. Черкасским и Ю.Ф. Самариным, на которых были оп­
ределены точки соприкосновения в их взглядах. Во время этих бесед
виленский генерал-губернатор, вероятно, попытался сгладить бы­
лые разногласия в крестьянском вопросе. По возвращении в Петер­
бург Николай Алексеевич рассказывал М.А. Милютиной, что Му­
равьев “каялся в прошедшем” и говорил ему: “Что делать? Созна­
юсь, правда (подчеркнуто в ркп. - А .К .) на вашей стороне была”35.
Отношение к Муравьеву Н.А. Милютин выразил в письме к брату,
Д.А. Милютину, 13 октября 1863 г.: “Муравьев понял очень ясно,
что стычки с шайками не разрешают вопроса, что надо побороть и

35 РГИА. Ф. 869. Оп. 1. Д. 1144. Л. 80.

118
разрушить местную революционную организацию... Для этого он
противопоставил свою военно-гражданскую организацию, для этого
он поднимает народ и подкашивает денежные источники револю­
ции. Он меня истинно порадовал ясностью взгляда и даже ясностью
речей в этом вопросе, что, впрочем, не мешает ему во всех других
общих вопросах отличаться по-прежнему крайней шаткостью поня­
тий и речей. Дело в том, что он попал на настоящее свое призвание
и до поры до времени - приносит несомненную пользу...”36. Интерес­
но отметить, что схожее впечатление от встреч с М.Н. Муравьевым
осталось и у близкого сотрудника Н.А. Милютина князя В.А. Чер­
касского. В письме 13 октября 1863 г. он писал жене из Варшавы:
“Не могу сказать, чтобы сближение с М.Н. Муравьевым рассеяло
или даже хоть сколько-нибудь ослабило мое прежнее мнение об его
нравственном характере; но не могу не сказать, что он много выиг­
рал в моих глазах в других отношениях: не говорю о несомненной и
огромной услуге, им оказанной России тем, что первый он осмелил­
ся отнестись прямо и смело к польскому элементу и ко всем жалким
и преступным его проявлениям. Этого гражданского мужества до
него никто из высших наших сановников и увы! даже слишком мно­
гие из нашего земства не имели и, к сожалению, доныне не имеют...
Но должно признать, что как местный администратор Литовского
края в эту минуту решительной борьбы, или лучше как усмиритель
мятежа, он оказался человеком едва ли заменимым, с твердой силой,
с ясным умом и знанием дела. Россия должна быть ему благодарна
и может многое простить в возмездие за это”37.
Совершенно по другой схеме развивались отношения М.Н. Му­
равьева с П.А. Валуевым, который, будучи в 1859 г. назначен дирек­
тором Ш Департамента Министерства государственных имуществ,
являлся одно время ближайшим помощником Муравьева. Со време­
нем в их отношениях происходило все большее охлаждение, обус­
ловленное как расхождениями во взглядах38, так и стремительным
карьерным ростом бывшего подчиненного. Дневник Валуева свиде­
тельствует, что начальный период управления Муравьева вызывал
одобрение министра внутренних дел39. Но уже осенью 1863 г. наме­
тились существенные разногласия. Видимо, причиной этому послу­
жили в первую очередь мероприятия виленского генерал-губерна­
тора по крестьянскому вопросу. Как отмечалось выше, Валуев вы­
ступал против распространения обязательного выкупа на Могилев­

36 Там же. Л. 84-84 об. Это же письмо цитируется в воспоминаниях Д.А. Ми­
лютина (см.: Милютин Д.А. Воспоминания: 1863—1864. С. 307-308).
37 Из переписки князя В.А. Черкасского и Н.А. Милютина по польским де­
лам // Славянское обозрение. 1892. № 1. С. 55-56.
38 Зайончковский П А . П.А. Валуев (биографический очерк) // Дневник
П.А. Валуева... Т. 1. С. 22, 27-30.
39 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 221, 226-227.

119
скую и Витебскую губернии и отрицательно относился к распоряже­
ниям Муравьева о наделении землей обезземеленных крестьян.
Упоминания об этом можно найти и в дневнике Валуева40, что про­
тиворечит его версии о единомыслии в правительственном аппара­
те. Вот как сам Валуев определял момент, когда изменилось его от­
ношение к управлению Муравьева: “Пока он подавлял мятеж, он
действовал правильно, и ему можно было охотно содействовать.
Когда он с мятежом справился и начал пересоздавать край, законо­
дательствуя и распоряжаясь по своему благоусмотрению, соглаше­
ние с ним и содействие ему сделались большей частью невозможны­
ми. Наши отношения, сначала благоприятные, омрачились”41. В на­
чале декабря 1863 г. Валуев уже искал повод “начать войну против
безрассудных распоряжений ген[ерала] Муравьева”42. Окончатель­
но проставляются акценты в их отношениях в начале 1864 г., когда
Валуев явно перешел в лагерь врагов Муравьева. Если в 1863 г.
он негативно оценивал деятельность великого князя Константина
Николаевича на посту наместника Царства Польского43, то в апреле
1864 г. он уже хотел быть с великим князем “в хороших отношени­
ях”44. Их полуторачасовая беседа 25 апреля 1864 г. выявила единоду­
шие взглядов в отношении Муравьева. Валуев записал в дневнике:
“Вел[икий] князь расспрашивал меня о крестьянском деле, о зем­
ских учреждениях и о делах литовских. О сих последних и о генера­
ле] Муравьеве он отзывается по-нашему”45. Подобным образом о
Валуеве писал в дневнике и великий князь: “Насчет муравьевщины
он того же мнения, что и Суворов, но говорит хладнокровнее и тол­
ковее”, а мнение князя А. А. Суворова Константин Николаевич при­
знавал “совершенно справедливым”46. С другой стороны, разногла­
сия между Валуевым и Муравьевым заставили этого последнего ис­
кать осенью 1863 г. союза с Н.А. Милютиным.
Таким образом, наиболее последовательным противником
М.Н. Муравьева в правительственных “верхах” был П.А. Валуев,
пытавшийся сам влиять на формирование правительственного кур­
са в Западном крае. Конфликт между ними определился не в мае-
июне 1863 г., когда начались казни и репрессии, а осенью 1863 г. -
весной 1864 г., т.е. после подавления восстания, когда последовали
более глубокие преобразования края. В этом противоборстве доми­
нировало не соперничество личностей, а столкновение концепций.
Валуев был автором важного документа программного характера,

40 Там же. С. 250, 253.

41 Там же. С. 351.
42 Там же. С. 259.
43 Там же. С. 209, 211, 228, 231, 243-245.
44 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 124а. Л. 340.
45 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 280.
46 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 124а. Л. 343, 346.

120
содержавшего цельное представление об образе действий прави­
тельства на западных окраинах. 12 декабря 1862 г. Валуев по жела­
нию Александра П представил всеподданнейшую записку о мерах,
необходимых для сближения западных губерний с Россией47. Эта за­
писка вошла в качестве дополнительных соображений к составлен­
ному в Министерстве внутренних дел “Очерку общего хода дел в
Западном крае с начала 1861 г. по конец 1862 г.” и обсуждалась в З а­
падном комитете 27 и 31 декабря 1862 г.48 В это время Александр П
находился в Москве и встречался с депутациями от разных сословий.
В обращенных к ним речах царь высказал мысль о том, что дворян­
ство должно и впредь оставаться лучшей опорой престола, а кресть­
янство, получившее волю от верховной власти, обязано точно ис­
полнять повинности и не ожидать никаких новых льгот49. В унисон
звучали рассуждения Валуева о том, какими способами правительст­
ву необходимо привлечь к себе польское дворянство Западного
края, чтобы сделать его, наравне с дворянством русским, верным оп­
лотом власти. Одним из самых важных положений записки минист­
ра было утверждение, что, хотя большинство населения западных
губерний принадлежит к русской народности и православному веро­
исповеданию, но, несмотря на это, главенствующую роль там, в си­
лу своей большей образованности и материальной обеспеченности,
играет “польский элемент”, который невозможно удалить из края
методами устрашения или насильственно, например, переселив всех
польских помещиков в Царство Польское. Следовательно, “прави­
тельственные меры могут быть направляемы только к тому, что ос­
лабить этот элемент и затем примирить его с понятием о его нераз­
рывной связи с Россией”50. Для такого примирения правительству
следовало привлекать к себе высшие слои населения, польских дво­
рян и помещиков, предоставлять некоторые права, например, вызы­
вать наиболее влиятельных из них в Петербург. Но одновременно
правительство должно было проводить в крае политику “разделе­
ния”, поддерживая “осторожной рукой взаимное нерасположение
крестьян и помещиков”, т.е. удовлетворяя также интересы крестьян,
например, ввести обязательный выкуп51.
В записке Валуев также высказывался за продолжение органи­
зации в крае народных школ для крестьян, за предоставление право­

47 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 185.

48 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 198,199, 345; РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 12;
Записка П.А. Валуева и “Очерк общего хода дел” были опубликованы А.В. Бе­
лецким, но без указания, что эти документы связаны с деятельностью Западно­
го комитета (см.: Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева / Сост.
А.В. Белецкий. Вильна, 1906. С. 7-23).
49 Татищев С.С. Император Александр П. Его жизнь и царствование. М.,
1996. Кн. 1. С. 448-450.
50 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 185. Л. 6.
51 Там же. Л. 4-5 об., 7 об., 10, 12.

121
славному духовенству права некоторого участия в управлении таки­
ми школами и т.п.52, вместе с тем, он указывал, что “тщательно пре­
граждая пути к распространению польского языка и католицизма в
народных массах, нельзя стеснять ни того, ни другого в высших сло­
ях населения, потому что в этих слоях эти элементы насильственно
подавлены быть не могут. С той точки зрения желательно предоста­
вить употреблению польского языка, его изучению и преподаванию
надлежащий простор в качестве языка неофициального и указать на
возможность восстановления Виленского университета”53.
При обсуждении записки в Западном комитете против предло­
жений Валуева выступил князь П.П. Гагарин. В частности, он был
против идеи вызывать в Петербург влиятельных лиц из западных гу­
берний. Свое мнение он аргументировал тем, что, ввиду все более
разгорающихся мятежных настроений среди местного дворянства,
невозможно привлекать к сотрудничеству “преступных подданных”,
иначе будет подорван нравственный авторитет правительства54.
Программная записка Валуева хотя и была одобрена императо­
ром и стала предметом рассмотрения в Западном комитете, но в ос­
новном осталась на бумаге, и лишь немногие ее положения были во­
площены в жизнь. Исключениями в ряду неосуществленных предло­
жений министра внутренних дел были указ 1 марта 1863 г. об обяза­
тельном выкупе крестьянских наделов в Литве и Западной Белорус­
сии и решение правительства увеличить содержание православного
духовенства в Западном крае55. Другой существенной мерой, реали­
зованной на практике, был вызов в Петербург влиятельных урожен­
цев Западного края. Еще осенью 1861 г. Валуев неоднократно встре­
чался и консультировался с губернскими предводителями дворянст­
ва: виленским - А.Ф. Домейко, минским - А.Д. Лаппо и гроднен­
ским - графом В.М. Старжинским56.
Наиболее заметную роль в контактах министра внутренних дел
с консервативно настроенным дворянством Северо-Западного края
в 1861-1862 гг. сыграл честолюбивый и амбициозный граф Виктор
Старжинский57. Еще в марте 1861 г., стремясь быть посредником

52 Там же. Л. 8-8 об.

53 Там же. Л. 12.
54 РГИА. Ф. 1267. On. 1. Д. 12. Л. 135, 151.
55 Зайончковский П А . Проведение в жизнь... С. 365-372; Римский С.В.
Конфессиональная политика России в Западном крае и Прибалтике XIX столе­
тия // ВИ. 1998. № 3. С. 34-37.
56 Дневник П.А. Валуева... T. 1. С. 108,111,119; см. также: письмо минско­
го губернского предводителя дворянства А.Д. Лаппо П.А. Валуеву 7 сентября
1861 г. о причинах недовольства польского населения Минской губернии (Рево­
люционный подъем в Литве и Белоруссии в 1861 и 1862 гг.: Материалы и доку­
менты. М., 1964. С. 532-535).
57 Польские имена и фамилии употребляются здесь в той транскрипции, ка­
кая использовалась в русском официальном делопроизводстве третьей четвер­
ти XIX в.

122
между официальным Петербургом и благонамеренной Литвой,
Старжинский58 передал П.А. Валуеву и Д.А. Милютину записку,
в которой критично оценивал все начинания властей в крае. В этой
записке он утверждал, что проводимая ранее политика принуждения
могла принести лишь сиюминутные результаты, но, чтобы добиться
прочных связей между центром империи и ее окраинами, следовало
предоставить жителям Западного края определенную самостоятель­
ность, особенно в сфере просвещения и общественной жизни. Одна­
ко в тот момент ни Валуев, ни Милютин никак не отреагировали на
заявление Старжинского. В конце августа он вновь напомнил о себе,
отправив Валуеву письмо, в котором указывал, с одной стороны, на
многочисленные ошибки в действиях местной администрации, а с
другой, - на пожелания польского дворянства Северо-Западного
края. Пункты программы Старжинского включали предоставление
Литве автономии59, восстановление польского университета в Виль-
не, предоставление свободы совести, прав для польского языка в ме­
стном судопроизводстве и просвещении, учреждение независимого
верховного суда, а также созыв представительных учреждений с
участием уроженцев края. Это, по словам Валуева, “замечательное”
письмо стало поводом для вызова гродненского предводителя в Пе­
тербург60, где ему была предоставлена возможность высказать свои
взгляды высшим сановникам и самому императору.
В конце 1861 г. или в начале 1862 г. с помощью Валуева В. Стар­
жинский получил аудиенцию у Александра П. Но император был на­
строен более скептически, чем его министр, и, когда Старжинский
попытался завести речь о “желаниях края, который в продолжение
пяти веков был связан с Польшей и сохранил о ней самую благодар­
ную память”, Александр П попросил его не забывать, что Литва уже
давно включена в состав России. Возможно, под впечатлением этой
аудиенции Старжинский написал и опубликовал в феврале 1862 г.
в Кракове так называемую “Записку о потребностях Литвы”,
на страницах которой еще раз сформулировал свои предложения,

58 О биографии В. Старжинского до 1861 г. см.: Муравьев М.Н. Записки... //

PC. 1882. № 11. С. 411-412; Павлов А.С. В.И. Назимов... С. 31-34.
59 Согласно Валуеву, Старжинский заявил, что край желает “быть присое­
диненным к империи и к королевству, как ранее он был присоединен к одному
королевству” (см.: Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 111). Некоторая двусмыслен­
ность этой фразы дает возможность толковать предложения Старжинского и
как желание административно присоединить Литву к Царству Польскому в рам­
ках Российской империи (ср.: Staliunas D. Litewcy biali i wladze carskie przed pow-
staniem styczniowym: mi^dzy konfrontacjq a kompromisem // Przeglqd Historyczny.
Warszawa, 1998. T. LXXXIX, z. 3. S. 389; Szpoper D. Pomi^dzy caratem a snem о
Rzeczypospolitej. Mysl polityczna i dzialalnoSc konserwatystdw polskich w gubemiach
zachodnich Cesarstwa Rosyjskiego w latach 1855-1862. Gdansk, 2003. S. 104.
FajnhauzD. 1863: Litwa i Bialorul Warszawa, 1999. S. 89.
60 Дневник П.А. Валуева... T. 1. С. 111.

123
 в целом отражавшие требования умеренных кругов польского дво­
рянства края. В частности, он добивался создания в Вильне специ­
альной комиссии, в состав которой вошли бы как правительствен­
ные чиновники, так и представители местного дворянства, и в ком­
петенции которой было бы решение вопроса о восстановлении в Се­
веро-Западном крае Литовского статута. Старжинский полагал, что
выполнение его программы будет способствовать установлению
“братского согласия” между русскими и поляками, только на основе
которого “Россия будет в состоянии достигнуть действительного мо­
гущества и развития”61.
В ноябре 1862 г. П.А. Валуев пригласил графа В. Старжинского
поехать вместе с ним в Москву - на съезд предводителей дворянст­
ва, по случаю пребывания там Александра П. Во время высочайшей
аудиенции, которая имела место 20 или 21 ноября 1862 г., Старжин­
ский постарался убедить собеседника в существовании в западных
губерниях консервативного “крыла” поместного дворянства, наст­
роенного лояльно по отношению к самодержавию и недоверчиво -
к радикальным направлениям в польской политической мысли. Че­
рез князя В.А. Долгорукова В. Старжинский также представил ца­
рю особую записку о положении Западного края. В этой “москов­
ской петиции” гродненского предводителя были обозначены преде­
лы, до которых готово было дойти умеренное дворянство края в
своем стремлении к компромиссу с властью, а также заявлены те ус­
ловия, предъявляемые русскому правительству, без которых этот
компромисс был невозможен. Старжинский декларативно разделял
точку зрения правительства о необходимости для Польши отказать­
ся от претензий на “литовские провинции” и об их неотъемлемой
принадлежности Российской империи. Признавал он также, что не­
возможно ожидать предоставления Западному краю более либе­
ральных политических институтов, чем те, которыми пользовались
внутренние губернии России. Однако, полагал он, было немыслимо
привязать “политический народ” западных губерний к трону и пра­
вящей династии, если не создать для него возможности развиваться
на основе собственной правовой культуры, традиций и свободного
использования польского языка. По мнению Старжинского, реше­
ние польского вопроса в “литовских провинциях” было возможно
лишь при участии двух сторон - русского правительства и польско­
го дворянства, поэтому он предлагал правительству начать целый
цикл консультаций с влиятельными в крае лицами, а также назна­
чать местных уроженцев на все основные посты в администрации
края. На западных окраинах империи правительству следовало вер­
нуться к учреждениям, обещанным в свое время императором Алек­
сандром I, но с учетом современных условий пореформенной Рос-

61 5грорег О. Роші^гу саШ ет... Б. 108-110; Рщпііаиг£>. 1863: Шѵѵа і ВіаТоті

Б. 88.

124
сии. Указывая на опыт Речи Посполитой и на ее модель дуалистиче­
ского государства, Старжинский ходатайствовал об “администра­
тивной унии” Северо-Западного края с Царством Польским, т.е. с
“провинцией”, где одновременно и признается власть царя, и “допу­
скается существование польского элемента”62.
Предложения В. Старжинского напрямую соотносились с про­
граммой реформ, намечавшихся в Царстве Польском маркизом
А. Велепольским. Ценой фактического отказа Польши от “забран­
ных земель” Велепольский стремился к восстановлению существо­
вавшей до 1830 г. административной автономии Царства. Однако,
как отмечает современный исследователь Г. Глембоцкий, програм­
ма “примирения” Велепольского не означала автоматического отка­
за от какой-либо формы автономии для Западного края, который в
перспективе все более бы тяготел к такому сильному “центру”, ка­
ким должно было стать административно самостоятельное Царство
Польское63. Не означала эта программа и отказа от желания сохра­
нить самоидентификацию поляков, как народа, проживавшего на
своей исторической (но не этнической) территории, что в будущем
не исключало для них возможности добиваться реставрации Речи
Посполитой.
Александр II прочитал записку гродненского предводителя с
большим вниманием, хотя далеко не все взгляды, выраженные в
этом заявлении, он разделял. Тем не мене, он одобрил в принципе
мысль о возвращении к институтам, обещанным Александром I, и о
необходимости постоянных совещаний с представителями дворянст­
ва западных губерний64. Интерес императора к предложениям Стар­
жинского проявился и в том, что он распорядился ознакомиться с
ними новому киевскому генерал-губернатору Н.Н. Анненкову65.
Из Москвы Старжинский сразу поехал в Варшаву с поручением им­
ператора представить свою записку также наместнику Царства
Польского66. Великий князь Константин Николаевич, вероятно,
был готов поддержать программу Старжинского. В письме к Алек­
сандру II он подчеркивал ее реалистичность, связывая предоставле­
ние автономии литовским губерниям с развитием в Российской им­
перии земских учреждений67.
Желание ввести в России начала общественного представитель­
ства сближало, несмотря на все их различия, программы В. Стар­
жинского и П.А. Валуева. Представительные институты рассмат­
ривались в качестве новых начал, на основе которых должно было

62 Szpoper D. PomiQdzy caratem... S. 542-549.

63 Шфоскі H. Fatalna sprawa: Kwestia polska w rosyjskiej mysli politycznej
(1856-1866). Kraków, 2000. S. 213.
64 Szpoper D. PomÌQdzy caratem... S. 549.
65 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. On. 37: 1862 г. Д. 459. JI. 27 об.
66 М и лю т и н Д.А. Воспоминания. 1860-1862. С. 406.
67 Szpoper D. PomiQdzy caratem... S. 543.

125
 Петр Александрович Валуев

происходить еще более крепкое сплочение всех частей Российской

империи. Приглашение влиятельных лиц из Западного края в Пе­
тербург для консультаций министр внутренних дел считал важным
шагом в этом направлении. Разрабатываемый Валуевым в тот же
период проект реорганизации Государственного совета предпола­
гал привлечение к его законодательным работам “временных со­
ветников, взятых из различных провинций империи”. Тем самым,
по мысли Валуева, центр тяжести в решении проблем сепаратизма
был бы перенесен с окраин империи в столицу, где “Вильно и Ки­
ев” оказались бы поставлены в один ряд “с Ригой, Москвой и Ир­
кутском”68.

68 Предложения и проекты П.А. Валуева по вопросам внутренней полити­

ки (1862-1866 гг.) / Публ. В.В. Гармизы // ИА. 1958. № 1. С. 143.

126
 Обращает на себя внимание также далеко не случайное совпаде­
ние по времени подачи императору двух записок - Валуева и Стар­
шинского - в конце 1862 г. Многие современники ждали от нового
1863 г. окончательной развязки польского вопроса. Ожидание гряду­
щих перемен и их неопределенность наложили свой отпечаток на со­
бытия последних месяцев 1862 г., оказавшиеся заключительной по­
пыткой поиска компромисса. В этот период и Александр П, и наибо­
лее склонные к “примирению” представители консервативного дво­
рянства Западного края в равной мере находились под властью внут­
ренних противоречий. Часть этого дворянства, объединившись во­
круг конспиративной организации “белых” и испытывая постоянное
давление со стороны польской эмиграции, одновременно пыталась
сохранить хотя бы видимость лояльности самодержавию69. Импера­
тор и его советники, в свою очередь, колебались между требованием
жестких решений и готовностью пойти на уступки польскому дво­
рянству. По свидетельству Д.А. Милютина, Александр П “огорчался
неблагодарностью, с которой поляки принимали все оказываемые
им услуги и даруемые льготы; под впечатлением этих чувств явля­
лось у него требование строгих репрессивных мер... С другой же сто­
роны, его мягкое сердце и природное благодушие склоняли его к ме­
рам кротким, примирительным, внушали ему желание испробовать
все средства к установлению доброго согласия между Россией и
Польшей...”70. Под влиянием негодования на “дерзкие выходки” по­
ляков Александр П в декабре 1862 г. отметил на записке Н.В. Мезен-
цова с предложениями перечислить дворян западных губерний в дво­
рянские списки Царства Польского и обязать их в течение опреде­
ленного срока продать свои имения: “Может быть, придется в край­
нем случае прибегнуть к этой крутой мере”71. Но в то же время он
еще прислушивался к тому, что ему говорили поляки.
П.А. Валуев, представляя императору в декабре 1862 г. собст­
венную программную записку, убеждал Александра П сделать окон­
чательный выбор в пользу политики “примирения”. При этом ми­
нистр подкреплял свои предложения апелляцией к общественному
мнению Западного края, выразителем которого был граф Старжин-
ский, а также хотел продемонстрировать желание местного поль­
ского дворянства конструктивно сотрудничать с правительством.
Старжинский представлялся Валуеву влиятельным в своем крае ли­
цом, “которому крепко хочется сделаться литовским Велеполь-
ским”72, и который будет пропагандировать и проводить правиль­
ную, с точки зрения правительства, политику. В письме к виленско­

69 БгрорегЭ. Роті^ску саШ ет... Б. 518-521; Ра]пкат £). 1863: Ькѵѵа і Віаіогиі
Б. 94.
70 Милютин Д Л . Воспоминания. 1860-1862. С. 323.
71 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Он. 37: 1862 г. Д. 459. Л. 29 об.
72 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 168.

127
му генерал-губернатору В.И. Назимову 17 января 1863 г. П.А. Валу­
ев характеризовал В. Старжинского следующим образом: “Он в ду­
ше поляк, но не верит безусловно в успех польских замыслов в Лит­
ве и на счет Литвы, и поэтому старается сохранить связи в обоих ла­
герях... Он служил в русском войске, знает русский язык, знает рус­
ских лучше, чем большинство загрубелых в ненависти к нам его со­
отечественников, и потому ближе к повороту в нашу сторону... чем
это загрубелое большинство. Вот почему, доколе обстоятельства не
представляли достаточного к тому повода, я считаю крутой разрыв
с ним более вредным, чем полезным. Подобные личности всегда
пользуются известной долей влияния, а доколе сохраняется возмож­
ность употребить это влияние... в свою пользу, не следует им прене­
брегать”73.
Однако Валуев переоценивал степень влияния правительства на
таких людей, как Старжинский. Напротив, это Старжинский стре­
мился использовать поручения властей для официального прикры­
тия своего участия в конспиративной деятельности “белых”. Веро­
ятно, именно так произошло в августе 1862 г., когда он приехал в
Париж с поручением от великого князя Константина Николаевича и
маркиза А. Велепольского попытаться наладить контакты с полити­
ческими эмигрантами, сгруппировавшимися вокруг князя В. Чарто-
рыйского. Но, как сообщали агенты Ш Отделения, за официальной
целью этой поездки скрывалось и другое задание - согласовать план
действий между польской эмиграцией и дворянством западных гу­
берний во время предстоявших осенью 1862 г. дворянских съездов.
Виленский генерал-губернатор В.И. Назимов, с беспокойством сле­
дивший за “беспрестанными разъездами” Старжинского “по всем
пунктам между Варшавой, Гродно, Вильно и Петербургом”, был за­
ранее проинформирован о плане польского дворянства представить
всеподданнейшие адреса во всех западных губерниях и своевремен­
но пресек эти попытки74. Тем не менее, гродненский предводитель
продолжал пользоваться доверием в Петербурге и успешно играл на
трениях между виленским генерал-губернатором и министром внут­
ренних дел. Как это видно на примере графа Старжинского, поль­
ское дворянство пыталось извлечь выгоду из покровительства офи­
циального Петербурга в противостоянии с местной администрацией,
распоряжения которой шли в разрез с их интересами75.
В этом плане показательно демонстративное отношение графа
В. Старжинского к гродненскому губернатору И.В. Галлеру. После

73 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 441. Л. 9об.-10.

74 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 37: 1862 г. Д. 407. Л. 2, 7-7 об.; Д. 501. Л. 1-2;
Смирнов А.Ф. Востание 1863 года... С. 78-79; Szpoper D. Pomiędzy caratem...
S. 517.
75 См.: Павлов A.C. В.И. Назимов... C. 24-25, 67; Никотин И.А. Из запи­
сок // PC. 1902. № 10. C. 77-79; Fajnhauz D. 1863: Litwa i Bialoruš. Op. cit. S. 89.

128
его назначения губернатором в марте 1862 г. Стражинский во всеус­
лышание заявлял, что “своим влиянием он достигнет того, что но­
вый начальник губернии не долго останется на своем месте”76. Пуб­
личное неуважение к Галлеру проявлялось даже в том, что Стар-
жинский позволял себе являться к губернатору по делам службы
“в партикулярных, пестрых, неприличных костюмах”, чем шокиро­
вал местное общество77. Нового губернатора не пригласили на тор­
жественный обед по случаю отъезда бывшего гродненского вице-
губернатора князя Ю.А. Оболенского. На этом обеде граф Стар-
жинский произнес речь, заявив, что польское дворянство края, хотя
и находится в угнетении, но не питает ненависти к соседнему родст­
венному народу (т.е. русским) и умеет “различать справедливых от
несправедливых”78. И.В. Галлера, видимо, причислили к “несправед­
ливым”. По общему мнению, во время его управления канцелярией
виленского генерал-губернатора политические проступки преследо­
вались “слишком строго”. В Гродно Галлер удалил от должности
правителя губернаторской канцелярии, который, по слухам, выда­
вал полякам канцелярские тайны79. Губернатор также прекратил
переписку на польском языке в официальных сношениях мировых
посредников и решительно отказался вводить уставные грамоты
при содействии земской полиции и военных команд с примкнутыми
штыками и заряженными ружьями, хотя его об этом просили поль­
ские помещики80.
В Петербург посыпались жалобы на действия И.В. Галлера, и
ему приходилось оправдываться перед министром внутренних дел
П.А. Валуевым в неприменении против крестьян силовых методов81.
Но жалобы помещиков с мест грозили гродненскому губернатору не
такими существенными неприятностями, какие могло ему принести
официальное осуждение со стороны наместника Царства Польского
великого князя Константина Николаевича. В письме Валуеву 26 де­
кабря 1862 г. Константин Николаевич прямо обвинил Галлера в пре­
ступном попустительстве революционной пропаганде, выражав­
шемся главным образом в том, что “явное уклонение крестьян от ис­
полнения Положения 19 февраля” часто оставлялось губернским на­
чальством безнаказанным. К весне 1863 г. великий князь опасался
повторения в Гродненской губернии “бедственных галицийских со­
бытий”, иными словами, крестьянского бунта, спровоцированного
администрацией. В конце письма к министру внутренних дел Кон­
стантин Николаевич прибавлял: “Все эти сведения подтвердил мне...

76 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 441. Л. 3.

77 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 36: 1861 г. Д. 303, ч. 1. Л. 457.
78 ОР РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 367. Л. 1об.-2.
79 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 36: 1861 г. Д. 303, ч. 1. Л. 454.
80 Там же. Л. 454 об.^155; РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 441. Л. 1 об.
81 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 121. Л. 116 о б .-118.

5. Комзолова А .А . 129
граф Старжинский, с которым я, вследствие вашей рекомендации,
близко познакомился и которого я, так же как и вы, считаю за чело­
века весьма умного, дельного и благонамеренного”82. В дневнике
Константина Николаевича за декабрь 1862 г. и февраль 1863 г.83 за­
фиксировано несколько встреч с графом В. Старжинским. Напри­
мер, 11 декабря он записал: “Длинный разговор с Виктором Стар­
жинским про Литву и Польшу. Был очень откровенен, и мы оста­
лись очень довольны друг другом”. Запись 21 декабря: “Со Стар­
жинским толковал про невкусное положение крестьянского дела в
Гродненской губернии”84. П.А. Валуев 28 декабря 1862 г. доложил
это письмо наместника Царства Польского императору “с нужными
пояснениями”85.
Как известно, в начале 1863 г. в Северо-Западном крае действи­
тельно произошли “бедственные события”, хотя и не повторившие
Галицию 1846 г. Причастен к ним оказался и граф В. Старжинский.
В январе 1863 г. Старжинский в сопровождении гродненского уезд­
ного предводителя дворянства князя Любецкого явился к И.В. Гал­
леру и выразил протест против действий властей. Непосредствен­
ным поводом к протесту послужило то, что главный начальник края
В.И. Назимов запретил устраивать польским дворянам “сборища”
в г. Гродно и велел оставаться в их имениях. За неделю до этого в го­
род со всей губернии съехалось около 50-ти помещиков, и они уст­
раивали собрания до глубокой ночи в домах предводителей дворян­
ства - графа Старжинского и князя Любецкого. Протестуя, Стар­
жинский объявил Галлеру, что “если помещикам нельзя будет при­
езжать в город, то им не остается более, как раздавать крестьянам
бесплатно земли, чтобы привлечь их на свою сторону”86.
В начале марта 1863 г., после принятия правительственного ука­
за 1 марта 1863 г. об обязательном выкупе крестьянских наделов в
Северо-Западном крае, граф В. Старжинский подал в отставку, за­
явив, что его дальнейшая служба в должности предводителя дворян­
ства не принесет пользы и не согласуется “с личным достоинством
поляка”. 16 марта 1863 г. он разослал ко всем уездным предводите­
лям дворянства и мировым посредникам Гродненской губернии цир­
кулярное письмо87, в котором призвал их последовать его примеру и
“дозволил себе порицать установленный в западных губерниях об­
раз правления и оскорблять правительство”, “обвиняя его в система­

82 Революционный подъем... № 253. С. 483-484.

83 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 1154. Л. 16.
84 Из дневника в[еликого] к[нязя] Константина Николаевича//К А . 1925.
№ 3 (10). С. 243, 244.
85 Революционный подъем ... № 253. С. 484.
86 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 121. Л. 129 об.-130.
87 Это циркулярное письмо было опубликовано С.А. Райковским (РВ. 1869.
№ Ю. С. 526-527).

130
тическом задержании внутреннего развития Литвы, в оскорблении
польского элемента в Литве и в стремлении вызвать в стране соци­
альный переворот”88. Впоследствии Старжинский объяснил Вилен­
ской следственной комиссии по политическим делам, что под “соци­
альным переворотом” он подразумевал “социальный переворот по
крестьянским делам, угрожавший помещикам крайней нищетой и
уже до некоторой степени сбывшийся”89. Это циркулярное письмо
было опубликовано за границей и послужило главным обвинитель­
ным документом против Старжинского.
Местные власти, в том числе виленский генерал-губернатор,
гродненский губернатор, жандармский штаб-офицер Гродненской
губернии, еще ранее выражали обеспокоенность деятельностью
Старжинского90, но циркулярное письмо 16 марта стало последней
каплей. Согласно “Запискам” М.Н. Муравьева, В.И. Назимов счел
последний поступок В. Старжинского противозаконным и “ходатай­
ствовал о том, чтобы подвергнуть его законной ответственности, но
министр внутренних дел под разными предлогами оттягивал дело, не
давая никакого ответа”91, и лишь приезд в край Муравьева изменил
это положение. По распоряжению нового начальника края 24 мая
1863 г. на квартире Старжинского был произведен обыск, а он сам
арестован и направлен в Вильну. Военный суд приговорил его к ли­
шению всех прав состояния и ссылке на поселение в Сибирь92.
Возможно, Старжинский и отправился бы в Сибирь, но неожи­
данно это дело получило международный резонанс. Министр иност­
ранных дел Англии Дж. Россель направил послу в России лорду
Ф. Нэпиру и российскому министру иностранных дел князю
А.М. Горчакову послание, в котором сообщал о предстоящей будто
бы в Вильне казни графа Старжинского и просил предотвратить ее.
19 июня 1863 г. об этом было сообщено Александру II и Валуеву93.
21 июня шеф жандармов князь В.А. Долгоруков получил высочай­
шее повеление телеграфировать Муравьеву о том, чтобы дело
Старжинского, до его конфирмации, было прислано в Петербург и
доложено военному министру. 26 июня Муравьев, к большому удов­
летворению (“а grand satisfaction”) князя Долгорукова и Валуева, от­
вечал, что это дело “оканчивается рассмотрением”94.
Таким образом, петербургские власти вторгались в сферу, отно­
сящуюся к юрисдикции виленского генерал-губернатора. Это вме­

88 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, Ч. 81. Л. 25, 28.
89 Там же. Л. 27.
90 Там же. Л. 1-1 об.; РГИА Ф. 908, оп. 1. Д. 441. Л. 12.
91 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № 11. С. 413.
92 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23. Ч. 81. Л. 6, 28.
93 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 230.
94 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 81. Л. 7-8, 10; РГИА. Ф. 908.
Оп. 1. Д. 536. Л. 151, 158.

5* 131
шательство вызвало возмущение Муравьева. В письме к А. А. Зеле­
ному 23 июня 1863 г. он писал: “Здесь я с поляками справлюсь, лишь
бы мне не мешали, но кажется, что хотят вмешиваться в военно-суд­
ное дело... Ежели они хотят распоряжаться из Петербурга, то мне
здесь нечего делать, пускай присылают другого на мое место...
Вопрос о Старжинском слишком важен для вверенного моему уп­
равлению края. Ежели в отношении Старжинского вы будете снис­
ходительны, тогда лучше бы и не начинать укрощать Литву, а оста­
вить ее в руках мятежников...”95. Хотя слухи о предстоящей казни
Старжинского были безосновательны, это не помешало Валуеву на­
писать в 1868 г. в примечаниях к дневнику: “Гр[аф] Старжинский...
был судим и приговорен к смерти (чего, впрочем, он не заслуживал
и к чему не был бы приговорен, если бы в муравьевскую эпоху не
преследовались особо все поляки, имевшие личные со мной сноше­
ния)...”96. Муравьев, в свою очередь, в воспоминаниях расценил вме­
шательство Петербурга в дело Старжинского как желание “при­
крыть нелепые действия и сношения со Старжинским министра вну­
тренних дел”97.
Под давлением Петербурга и заграничных ходатайств Муравьеву
пришлось смягчить наказание графу Старжинскому: в ноябре 1863 г.
он был приговорен к году тюрьмы в Бобруйской крепости и к ссылке
в Пермскую губернию под строгий надзор полиции. Но, возможно,
благодаря вмешательству Валуева, Пермская губерния была замене­
на ему Воронежской98. Необходимость смягчения приговора Муравь­
ев аргументировал тем, что Старжинский “пользовался вниманием и
доверием правительственных властей... был даже посылаем, по рас­
поряжению начальства Царства Польского, для разъяснения в загра­
ничных газетах Варшавских событий с выгодной для правительства
точки зрения, из чего можно предположить, что он решился на глас­
ное выражение своих враждебных чувств к правительству и порица­
ние оного... основываясь на том политическом направлении, которое
мог почерпнуть из хода дел в Царстве Польском”99.
В этом деле показательна реакция официальных лиц Петербур­
га, веривших в возможность того, что Муравьев мог конфирмовать
смертный приговор над Старжинским. Как отмечали люди, хорошо
знавшие Муравьева, виленский генерал-губернатор входил во все
подробности следственных дел над повстанцами и долго их взвеши­
вал, прежде чем решался утвердить приговор. Несмотря на это, “он
умел прослыть злодеем-тираном”100. Жестокость, неразборчивость

95 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 10. С. 183.

96 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 324.
97 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № 11. С. 413.
98 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. д. 23, ч. 81. Л. 29-29 об., 61, 64.
99 Там же. Л. 28 об.-29.
100 Дельвиг А.И. Полвека русской жизни... Т. 2. С. 232.

132
в средствах и беззаконие - таковы самые распространенные обвине­
ния в адрес Муравьева из тех, что предъявляли ему представители
правительственных “верхов” - великий князь Константин Никола­
евич, П.А. Валуев101, князь А.А. Суворов102, А.В. Головнин103 и их
единомышленники. Однако наиболее существенная часть их крити­
ки касалась деятельности Муравьева в отношении помещиков Севе­
ро-Западного края.
Одним из первых официальных лиц, выразивших протест про­
тив мероприятий муравьевской администрации, был граф В.А. Боб­
ринский, в апреле 1863 г. назначенный гродненским губернатором,
а уже в июле отказавшийся от этой должности. “Граф Бобрин­
ский, - сообщал в Петербург 12 июля 1863 г. исполняющий долж­
ность начальника IV округа корпуса жандармов И.Н. Скворцов, -
не разделяет убеждения в необходимости некоторых репрессивных
мер. По мнению его, право собственности ни при каких обстоятель­
ствах не должно быть нарушаемо административным порядком, и не
только конфискации, но и секвестры могут быть допущены только
на имения лиц, признанных виновными по суду. Поэтому он находит
несправедливым распоряжение об отдаче крестьянам земли, быв­
шей в пользовании арендаторов, участвовавших в мятеже, и отказ
помещикам в уплате банковского долга из оброка крестьян. При та­
ком взгляде на эти предметы граф Бобринский решился лучше ос­
тавить должность, чем действовать против своих убеждений”104. Как
показывают мотивы отставки Бобринского, он во многом разделял
точку зрения помещиков Литвы и Белоруссии.
В 1863-1864 гг. помещики края, как польского, так русского и
остзейского происхождения, неоднократно выражали свое недо­
вольство аграрными мероприятиями Муравьева. Они заявляли, что
в крае под видом реформы производится “конфискация” их земель в
пользу крестьян и, тем самым, подрывается общественный порядок,
основанный на неприкосновенности права собственности105. Мура­
вьева обвиняли в том, что он своими распоряжениями распустил
крестьян, вышедших из всякого повиновения, а также что он, вмес­
то повстанцев, напрасно “терроризировал мирных поляков”, искав­
ших защиты правительства в городах. По мнению помещиков Лит­
вы и Белоруссии, управление Муравьева было направлено “к ис­
треблению и конечному разорению поляков: он налагает секвестры
на имения даже во время отсутствия владельцев - за действия упра­

101 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 536. Л. 300.

102 ОР РНБ. Ф. 257. Ед. хр. 5. Л. 11 о б -12, 15, 18 об.
103 РГИА. Ф. 851. Оп. 1. Д. 79. Л. 79 об.
104 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 14. Л. 140-140 об.
105 См., например, записку помещика Могилевской губернии графа
И.И. Чернышева-Кругликова [1864 г.?] (ГАРФ. Ф. 109: Секретный архив. Оп. 3.
Д. 2103. Л. 2-3 об.).

133
вителей и дворни их; лишает имущества всю окольную шляхту за
проступки какого-либо члена из их среды и, пользуясь ненавистью
крестьян к помещикам, подстрекает их к изветам, награждая щедро
наделами отобранных земель или деньгами”106. К жалобам польских
помещиков присоединяли свои голоса и остзейские немцы - вла­
дельцы имений в Ковенской губернии, имущественные и сословные
интересы которых также были задеты Муравьевым. Они были не­
довольны взысканием с них процентного сбора и опасались всеоб­
щего крестьянского бунта. В августе 1863 г. немецкие помещики да­
же прощупывали почву, возможно ли после подавления восстания
присоединить всю Ковенскую губернию или ее часть - Самогитию
(Телыпевский, Шавельский и Поневежский [?] уезды) - к Прибал­
тийскому генерал-губернаторству, с заменой там со временем всех
польских и русских чиновников благонадежными немцами107.
В столице жалобы помещиков Северо-Западного края посте­
пенно находили все больший отклик. К сентябрю 1863 г. в Минис­
терстве внутренних дел был подготовлен проект нового админист­
ративного разграничения западных губерний. Его авторы предлага­
ли изъять Ковенскую губернию (за исключением Новоалександров­
ского уезда) из ведения М.Н. Муравьева и присоединить ее к При­
балтийскому генерал-губернаторству. Хотя впоследствии этот про­
ект остался нереализованным, его появление в одно время с анало­
гичными предложениями немецких помещиков выглядит далеко не
случайным. В декабре 1863 г. близкий к придворным кругам граф
Д.К. Нессельроде сообщал великому князю Константину Николае­
вичу, что “начинается уже в Питере реакция против Муравьева в ли­
це разоренных помещиков, каковы Хрептович, Радзивилл, Нарыш­
кин, но что эта реакция еще слаба и не смела”108. Поддерживал эту

106 Отношение А.М. Гильдебранта князю В.А. Долгорукову 18 августа

1863 г. (ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Он. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 132-133).
107 Там же. Л. 137 об. -141. Интересно отметить, что в мае 1865 г., после по­
давления восстания и после отставки М.Н. Муравева с поста виленского гене­
рал-губернатора, сходный проект представлял его помощник А.Л. Потапов.
В поданной П.А. Валуеву записке он предложил “разредить густоту и единство
жмудского населения”, упразднив Ковенскую губернию. Часть этой губернии
предлагалось присоединить к Виленской, а три “самогитских” уезда (Телынев-
кий, Шавельский и Россиенский) - к Курляндии. Другой вариант, также предло­
женный Потаповым, заключался в расширении немецкой колонизации в Ко­
венской губернии, в том числе “с отдельным самоуправлением и учреждением
лютеранских приходов с лютеранскими школами” (см.: РГИА. Ф. 1282. Оп. 1.
Д. 248. Л. 82-83 об.). Вопрос о том, участвовали ли остзейские немцы в инспи­
рации этого и подобных ему проектов российских высокопоставленных адми­
нистраторов, может быть темой самостоятельного исследования.
108 Подробнее см.: Сталюнас Д. Проблема административно-территориаль­
ных границ в “национальной политике” имперской власти: Ковенская губерния
в середине XIX века // Российская империя: Стратегии стабилизации и опыты об­
новления. Воронеж, 2004. С. 152-155; ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 1154. Л. 94 об.

134
“реакцию” и петербургский генерал-губернатор князь А.А. Суво­
ров, о чем свидетельствует его особая записка шефу жандармов кня­
зю В.А. Долгорукову, составленная, вероятно, в 1864 г.
Князь А.А. Суворов не скрывал своей оппозиционности к Му­
равьеву109 и постоянно ходатайствовал за арестованных им поля­
ков, в том числе он принимал участие в судьбе графа Старжинско-
го110. Примечательно, например, что в 1864-1865 гг. в Петербурге
под опекой Суворова находился отстраненный Муравьевым от
должности Могилевского губернского предводителя дворянства
князь С. Любомирский, против которого в Могилеве в это время
велось следствие111. Являясь генерал-губернатором Петербурга,
Суворов имел возможность задерживать в столице ссыльных, от­
правляемых из Северо-Западного края в отдаленные губернии.
В тюремной больнице он устроил своего рода привилегированное
помещение для пересылаемых политических заключенных. Благо­
даря свободному режиму этого заведения, “пациенты” могли иметь
ежедневные свидания и делать визиты, что позволяло им использо­
вать все рычаги для пересмотра дела и облегчения своей участи112.
Муравьев на аудиенции 15 мая 1864 г. просил у Александра П “ре­
шительного приказания, чтобы высылаемых из... края арестантов
не задерживали в Петербурге и не давали им свиданий со здешни­
ми поляками...”113. Важно также отметить, что князь Суворов дол­
гое время был генерал-губернатором в Риге и оказывал постоян­
ное покровительство прибалтийским немцам, поэтому он внима­
тельно прислушивался к жалобам остзейцев, владевших поместья­
ми в Литве.

109 В конце 1863 г. большой резонанс в русском обществе вызвал отказ кня­
зя А.А. Суворова подписать адрес М.Н. Муравьеву, преподнесенный Виленско­
му генерал-губернатору вместе с образом св. Архистратига Михаила в ноябре
1863 г. в день его ангела. Инициатива подачи адреса исходила, вероятно, от гра­
фини А.Д. Блудовой, и его подписало 79 человек - преимущественно видных го­
сударственных и общественных деятелей того времени. По этому случаю
Ф.И. Тютчев написал стихотворение на князя Суворова: “Гуманный внук воин­
ственного деда”. Эти стихи тогда же получили широкую известность, в Москве
их публично читали в общественных местах, в том числе в театре и в собрании
Общества любителей российской словесности (см: ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 38:
1863 г. Д. 23, ч. 319. Л. 35; Из бумаг графа М.Н. Муравьева-Виленского // РА.
1897. № 11. С. 394; Тютчев Ф.И. Письма к его второй жене, урожденной баро­
нессе Пфеффель // Старина и новизна. Пг., 1916. Т. 21. С. 206-207; Барсу­
ков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. СПб., 1906. Т. 20. С. 295-297; Семев-
ский В.И. Адрес М.Н. Муравьеву 6 ноября 1863 г. и взгляды К.Д. Кавелина на
польский вопрос // ГМ. 1914. № 7. С. 93-99).
110 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 81. Л. 21, 65-66.
111 Там же, ч. 563. Л. 28.
112 Пантелеев Л.Ф. Дела давно минувших дней // Былое. 1907. № 2. С. 229,
232-233.
113 Из бумаг графа М.Н. Муравьева Виленского // РА. 1897. № 11. С. 391.

135
 Князь Александр Аркадьевич Суворов

Записка А.А. Суворова на имя князя В.А. Долгорукова содер­

жала полный набор претензий, предъявляемых Муравьеву. Суво­
ров писал, что Муравьев, выставив в глазах правительства и русско­
го общества “образованный слой” Западного края в качестве за­
чинщика мятежа, решился его “систематически уничтожить” -
“тюрьмы, казематы, крепости, монастыри пополнились узниками
всех возрастов и полов...”. Не ограничившись этим, Муравьев на­
шел “верное средство уничтожить мнимых врагов”: он ввел десяти­
процентный сбор с помещиков или, по словам Суворова, “контри­
буции, размер которых такой, что ни одно имение... не в состоянии
вынести, а постоянное назначение новых сборов ясно указывает
цель Муравьева пустить по миру всех тех помещиков, которых
нельзя было привлечь к осуждению за восстание”114. Князь
114 ОР РНБ. Ф. 257. Ед. хр. 5. Л. 12, 13 об.

136
А.А. Суворов указывал и на другой пример нарушения Муравье­
вым законов - циркуляр 18 октября 1863 г., согласно которому про­
исходило наделение безземельных крестьян за счет помещичьего
землевладения. По мнению Суворова, эта мера была несправедли­
ва и “опасна в социальном отношении”, т.к. была чревата крестьян­
скими бунтами не только в Западном крае, но и в России: “Весть о
необыкновенных льготах в пользу литовского крестьянина может
очень легко перешагнуть к востоку через рубеж западных губер­
ний, и великоросскому крестьянину... придет на мысль, за что такая
милость тем, из коих многие бунтовались, между тем, как он всегда
был верным слугой царю”115.
Муравьев, очевидно, был хорошо осведомлен об обвинениях в
свой адрес и выдвигал свои контраргументы. Его возмущало, что
10-ти процентный сбор называли в Петербурге “грабежом” и “ра­
зорением владельцев”, и особенно то, что поземельному сбору про­
тивились помещики русского и остзейского происхождения.
В письме к В.А. Долгорукову 7 марта 1864 г. он отмечал, что этот
сбор взыскивался с них “не в виде контрибуции, а в виде приглаше­
ния содействовать правительству”. Если бы правительству не уда­
лось подавить мятеж, то они потеряли бы большую часть своего
имущества. В этом случае генерал-губернатор почти буквально по­
вторял слова особой повестки, которая была разослана в 1863 г.
русским помещикам края по случаю взыскания с них процентного
сбора116. “Очевидно, - писал Муравьев Долгорукову, - что все под­
нявшиеся противу этой меры возгласы доказывают только, до ка­
кой степени и некоторые так называемые русские патриоты толь­
ко на словах высказывают свою приверженность России, а на са­
мом деле оказывалось с их стороны не только полное равнодушие,
но, к сожалению, даже отрицательство от всякого содействия пра­
вительству к подавлению мятежа. Я должен с прискорбием ска­
зать, что в продолжении всей страшной борьбы... ни один из рус­
ских и особенно остзейских помещиков... не оказали правительст­
ву ни малейшего пособия ни в чем и не противудействовали мяте­
жу, ибо многие из сих последних, прикрываясь только немецкими
фамилиями, женатые на польках, ожидали равнодушно развязки
дела, чтобы присоединиться к торжествующей стороне”117. Что же

115 Там же. Л. 15 об.-16 об.

116 По свидетельству помещика Могилевской губернии В. Кастриота, “взы­
скание с нас контрибуционных денег сопровождалось весьма лестною и утеши­
тельною повесткою, в которой было выражено, что взыскание сего сбора про­
изводится с русских помещиков не как мера карательная, а в видах содействия
правительству, которое, охраняя нас и имущество наше от своеволия и бесчин­
ства мятежников, понесло чрезвычайные расходы (Подчеркивание как в ркп. -
А.К.) (Подлинный текст)”. - См.: письмо В. Кастриота А.Л. Потапову 2 февра­
ля 1864 г. (ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 20. Л. 82-82 об.).
117 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 45. Л. 15-15 об.

137
 касается польского дворянства, то оно, по мнению Муравьева,
вполне заслуживало этой меры. В “Записках” он указывал, что
раскладка процентного сбора была сделана на основании оценок
десятины, объявленной помещиками при составлении уставных
грамот: “таким образом, владельцы, стараясь увеличить свои дохо­
ды угнетением крестьян, сами поплатились при обложении 10%
сбором тех доходов”118.
В письме к Долгорукову Муравьев отвергал также опасения по­
следнего в том, что пример Западного края может породить жела­
ние русских крестьян пересмотреть условия реформы 1861 г. Свою
точку зрения он обосновал следующим образом: “Православная
Россия слишком благоразумна и особенно крестьяне наши одарены
достаточно здравым смыслом, чтобы понять, что меры, принятые в
Западном крае, суть и должны быть исключительные для этого
края, что они вызваны силою обстоятельств, и потому никак не мо­
гут быть применяемы к русским губерниям”119. Вместе с тем, Мура­
вьев считал, что возвращение крестьянам отобранных у них накану­
не реформы земель (именно это предполагал циркуляр 18 октября
1863 г.) будет способствовать независимости сельского населения от
помещиков польского происхождения и тем самым послужит укреп­
лению социальной базы правительства в крае. В письме к А.А. Зе­
леному 25 марта 1864 г. он подчеркивал, что возвращение крестья­
нам земли - “мера справедливая и необходимая, на которую сами
землевладельцы не вправе роптать, ибо они в продолжение столь
долгого времени обирали крестьян, угнетали их и употребляли на
невыносимые работы; притом... многие из помещиков поляков не­
давно сами даже обещали возвратить крестьянам безвозмездно все
прежние их земли с тем условием, чтобы крестьяне приняли участие
в мятеже”120.
Крестьянский вопрос был связан с другой проблемой, вызвав­
шей принципиально важные разногласия между виленским генерал-
губернатором и его оппонентами в “верхах”, - с вопросом об отно­
шении к дворянству “польского происхождения”. Муравьев считал,
что “крамольное тамошнее дворянство”, наряду с ксендзами и чи-
новниками-поляками, всегда было и будет “заклятым врагом” Рос­
сии и православия. При этом он подчеркивал, что стремление к
“крамоле” и “своеволию” не было спровоцировано только борьбой
с самодержавием, но вообще составляло основу “чувствований и
воспитания” этого дворянства и являлось результатом многовеково­
го общественного уклада Речи Посполитой121. Интересно отметить,
что такие оценки во многом совпадали с мнением, высказывавшем­

118 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № И . С. 430.

119 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 45. Л. 14 об.
120 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 12. С. 260.
121 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева... С. 492, 496.

138
ся Муравьевым после Польского восстания 1830-1831 гг.122 Но бы­
ли и существенные различия.
В многочисленных записках Муравьева 1830-х годов отмеча­
лось, что в восстании приняли участие все категории дворянства За­
падного края, но степень этого участия была разной. Лишь католи­
ческое духовенство и неоседлая шляхта были “деятельным элемен­
том мятежа” и сохраняли “дух отчуждения от России”. Польское же
дворянство в целом, всегда “уступчивое и покорное при мерах бла­
горазумной решительности”, могло содействовать мероприятиям
правительства в западных губерниях, при необходимом на него воз­
действии. Для этого Муравьев предлагал сочетать меры “кнута и
пряника”. С одной стороны, правительству необходимо было бди­
тельно следить за поведением польского дворянства, особенно са­
мых знатных и богатых его представителей, не допускать обсужде­
ния действий властей, даже ошибочных, в местных дворянских со­
браниях, а также немедленно удалять из Западного края всех небла­
гонадежных, помещая их “под благовидными предлогами, польстив
их тщеславию... на приличные места во внутрь империи”. С другой
стороны, следовало “покорить влиянию правительства” лиц, поль­
зовавшихся наибольшим весом как в Литве, так и в Польше, напри­
мер, награждая их российскими знаками отличия. По мнению Мура­
вьева, своевременно произведенная “контрреволюция в умах” поль­
ского дворянства должна была пресечь распространение “мораль­
ной заразы мятежа”123.
Однако после восстания 1863 г. Муравьев принципиально изме­
нил свое отношение к польскому дворянству. Согласно его точке
зрения, последнее восстание, при всем сходстве с прежними, проде­
монстрировало очень опасную для правительства тенденцию, кото­
рой не было в 1830-1831 гг. По его словам, восстание 1863 г. имело
одну общую задачу, но два противоположных “характера”. “Один, -
писал Муравьев, - характер демократический, составляющий отли­
чительную черту западных революционеров всех наций, которые

122 Муравьев М.Н. Записка о ходе мятежа в губерниях от Польши возвра­

щенных и заключения о причинах столь быстрого развития онаго, извлеченные
из сведений, почерпнутых на месте происшествия и подлинных допросов // Кро-
потов Д А . Жизнь графа М.Н. Муравьева в связи с событиями его времени и до
назначения его губернатором в Гродно. СПб., 1874. С. 504-519. Прилож.
123 Там же. С. 508-510; Всеподданнейшая записка Могилевского граждан­
ского губернатора М.Н. Муравьева о нравственном положении Могилевской
губернии и о способах сближения оной с Российской империей. 1830 г. //
РА. 1885. № 6. С. 173, 175, 182; Записка и предложения гродненского губерна­
тора М.Н. Муравьева. 29 апреля 1832 г. // Дакументы матэрыялы па гісторыі
Беларусі. Мінск, 1940. Т. 2. С. 354-355; Письмо гродненского губернатора
М.Н. Муравьева виленскому военному губернатору о порядке проведения дво­
рянских выборов в Гродненской губернии. 31 октября 1833 г. // Белоруссия в
эпоху феодализма. Минск, 1979. Т. 4. С. 116-121.

139
 под прикрытием обольстительной для масс идеи воссоединения на­
родностей в существе стремятся только к ниспровержению общест­
венного порядка, прав собственности и всего гражданского устрой­
ства. Известно, что этим стремлениям нигде не симпатизирует пар­
тия консервативная, имеющая интерес оберегать свои права и иму­
щества, а следовательно, поддерживать существующий порядок.
Поэтому действия и происки демократической партии не могли бы
быть сами собой опасны в наших западных губерниях при неизбеж­
ном сопротивлении ей сильнейшей по своему значению и средствам
консервативной партии, если бы их обеих, при стремлении к раз­
личным целям, не соединило одно общее желание —для достижения
сих целей ниспровергнуть русское владычество... Не доказывает ли
это положительно, что враждебные чувства помещиков польского
происхождения к русскому правительству несравненно сильнее
в них, нежели те, которые они по необходимости должны питать к
стремлениям опасной для них демократической партии, которую
они решились даже избрать орудием для действия против прави­
тельства?”124.
Восстание 1863 г. в Западном крае, с точки зрения Муравьева,
должно было убедить правительство в несостоятельности проводи­
мой до этого политики полумер, снисхождений и уступок, так как
любые реформы воспринимались польским дворянством как сла­
бость со стороны правительства и не только не способствовали при­
мирению, а напротив, разжигали мятежные настроения125. Муравь­
ев считал, что правительство должно отказаться от примирения с
“польским элементом” в какой бы то ни было форме126. По его мне­
нию, для польских помещиков сословные, корпоративные интересы
стояли выше интересов государственных, и под предлогом «восста­
новления “отчизны” они желают только... получить прежние права
самоуправства над крестьянами и прочим податным населением, ко­
торыми они неограниченно пользовались при Речи Посполитой»127.
Муравьев настоятельно подчеркивал, что недопустимо уравнивать
великорусское дворянство с дворянством западных губерний, как в
предоставлении ему прав участия в земских учреждениях, так и при
проведении крестьянской реформы. В России связь между дворянст­
вом и крестьянским сословием составляла силу и незыблемость го­
сударства, а в Западном крае, напротив, правительство могло опи­
раться лишь на крестьянство, поэтому для пользы государственной
власти необходимо было посредством реформы разъединить сель­

124 Письмо М.Н. Муравьева А.А. Зеленому 23 января 1864 г. (см.: ГАРФ
Ф. 811. Оп. 1. Д. 51. Л. 8 об.-9 об.).
125 Там же. Л. 8 об.
126 Письмо М.Н. Муравьева князю В.А. Долгорукову 18 февраля 1864 г.
(см.: ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 45. Л. 12).
127 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева... С. 497-498.

140
ское население с землевладельцами польского происхождения128.
Меры правительства, по мысли Муравьева, не должны были огра­
ничиваться борьбой с восстанием и революционными идеями. Необ­
ходимо было более радикальное преобразование края: подавление
“польского элемента” и водворение “русской народности”129.
Таким образом, расхождения между Муравьевым и его против­
никами определялись несовпадением во взглядах на политику прави­
тельства в отношении помещиков Западного края и соответствую­
щие ей мероприятия по крестьянскому вопросу. Но эти противоре­
чия имели и более широкий характер, обусловленный различиями в
системе ценностей и общем мировоззрении. Оппоненты Муравьева
ориентировались на дворянство, как на опору государства и монар­
хии, вне зависимости от этно-конфессиональной принадлежности.
В связи с этим для них были неприемлемы мероприятия Муравьева,
направленные на подавление “польского элемента”. Впоследствии
данную точку зрения ясно выразил преемник Муравьева на посту
виленского генерал-губернатора А.Л. Потапов: “Правительство
должно относиться ко всем с полным беспристрастием, надо обра­
щать внимание не на их народность и веру, а на их верноподданниче-
ство”130. Князь А.А. Суворов с сочувствием писал о помещиках, “по­
страдавших” от Муравьева: “Эти помещики были обречены с само­
го рождения носить польские фамилии и исповедовать католичес­
кую веру - преступления ужасные в глазах успокоителя Западного
края”131. По мнению П.А. Валуева, для представителей власти было
недопустимо говорить “языком племенной вражды и ненависти”,
так как “ненависть не правительственное и не государственное чув­
ство”132. Он подчеркивал, что увольнение поляков с государствен­
ной службы только на основании их национальности не согласно
“со всеми понятиями европейской цивилизации”133. С точки зрения
оппонентов Муравьева, его мероприятия противоречили основам
“европейской цивилизации”, а все, что противоречило этой цивили­
зации, расценивалось ими как варварство. Не случайно этот термин
постоянно прилагался к Муравьеву и его политике. Согласно воспо­
минаниям М.А. Милютиной, “всякое единогласие с ним считалось
невежеством и варварством”134. Валуев давал Муравьеву такую
характеристику: “Муравьев при всем уме и знании —татарин”135.
Суворов писал, что Муравьев руководствовался в своих действиях

129 Там же. Л. 16.

130 Корнилов И Л . Задачи русского просвещения в его прошлом и настоя­
щем. СПб., 1902. С. 437-438.
131 ОР РНБ. Ф. 257. Ед. хр. 5. Л. 13 об.
132 ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 1133. Л. 3, 3 об.
133 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 536. Л. 301 об.
134 РГИА. Ф. 869. Оп. 1. Д. 1144. Л. 124.
135 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 234.

141
“варварской логикой”, а его управление Западным краем дискреди­
тирует Россию и русских: “Жестокость и зверство его относят на
счет всего русского народа, оно дает основательный повод Западу
клеймить названием варваров, оно бросает темное пятно на все рус­
ское”136.
Если для Валуева, князя Суворова и их единомышленников по­
литика Муравьева по “обрусению” Западного края была “варварст­
вом”, то для самого Муравьева “варварство” представлялось как
возможная историческая перспектива России, так как лишение за­
падных губерний означало для нее потерю статуса великой европей­
ской державы. Он никогда не допускал даже возможности автоно­
мии Западного края и безусловно отрицал любую идею федератив­
ного устройства. Мысли о гибельности для России этого “коварного
политического софизма” Муравьев наиболее отчетливо сформули­
ровал еще в 1839-1840 гг., после посещения другой континенталь­
ной европейской империи - Австрии. По его мнению, австрийский
“дух провинциализма” доказывал не развитие, а упадок государства,
он служил лишь “ловкою завесою обдуманной якобы системы” для
прикрытия слабости центральной власти, в действительности же
угрожая “сей империи скорым падением”. Несмотря на это, австрий­
ский кабинет, пользуясь “легковерием” некоторых русских государ­
ственных деятелей, пытался внушить им преимущества “провинциа­
лизма” и побудить ввести такое устройство в России. Однако для
России, по мнению Муравьева, опыт австрийского “федеративного
конгломерата” был совершенно неприемлем. В Российской империи
было все то, что не было свойственно государству Габсбургов:
там отсутствовала “общая народность”; части этого государства не
были связаны взаимными политическими выгодами, одним языком
и верой; австрийское правительство проявляло себя лишь в “фис-
кальничанье”, не в силах заботиться о централизации управления
и подавлении внутренних и внешних врагов “вооруженной рукой”137.
Дальнейшая эволюция Австрийской империи в 1850-1860-х го­
дах и появление на политической карте Европы Итальянского коро­
левства, вероятно, должны были еще более укрепить скептицизм
Муравьева в отношении заимствований европейского опыта. Кроме
того, он был убежден в неизменной враждебности Европы к России.
“Заграничная брань России полезна, а вот от иноземных похвал рус­
скому не поздоровится”, - говорил он часто своим сотрудникам138.
По мнению Муравьева, поляки и большая часть Европы желали
отодвинуть Россию к пределам Азии и обратить в “Московию”139.

136 ОР РНБ. Ф. 257. Ед. хр. 5. Л. 11 об., 17.

137 Записка графа М.Н. Муравьева об Австрии. 1839-1840 / Публ.
Н.К. Шильдера // РВ. 1891. № 10. С. 6, 15-17.
138 Никотин И.А. Из записок... // РС. 1904. № 2. С. 328.
139 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 45. Л. 14.

142
ж
Своих оппонентов в правительственных “верхах” он обвинял в кос­
мополитизме и излишней восприимчивости к политике и идеоло­
гии Западной Европы. По его словам, они “носят только личину рус­
ских” и “популярность в Европе” ставят выше интересов России140.
Истоки подобного положения Муравьев видел в космополитиз­
ме русской аристократии, воспитанной на европейских идеях:
“Для них России и православия нет, они космополиты, бесцветные и
бесчувственные для пользы государства, и первое место у них зани­
мают их собственные выгоды и своя личность”141. Истоки взглядов
самого Муравьева, представителя поколения “детей 1812 года”,
участника Бородинской битвы и ранних декабристских организаций,
следует искать в эпохе, по выражению Э. Тадена, “романтическо­
го национализма”. Несомненно, большое влияние на мировоззре­
ние Муравьева оказали культивировавшиеся в начале XIX века
идеалы служения Отечеству, патриотизма и самопожертвования, со­
четавшиеся с отрицанием всего иностранного142. На склоне жизни
Муравьев отдавал первенство не гуманности и “легальности”, кото­
рые воспринимались как основы европейской цивилизации, а инте­
ресам российского государства, в том числе сохранению его терри­
ториального единства. По его убеждению, гуманность и уступки в
условиях польского восстания - “суть преступления пред Россией”,
напротив, для подавления мятежа необходимо было использовать
все средства, “даже в обыкновенное время и нелегальные”, “ибо с
законностью нас вынесли бы из края, как выносят сонных
детей...”143.
В соответствии с общей мировоззренческой позицией Муравье­
вым и его противниками по-разному оценивался интеллектуальный
потенциал России и Польши, как возможности двух конкурирующих
имперских идеологий. Валуев записал 6 октября 1863 г. в дневнике:
“Мы все ищем моральной силы, на которую могли бы опереться, и
ее не находим. А одной материальной силой побороть нравственных
сил нельзя. Несмотря на все гнусности и ложь поляков, на их сторо­

140 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 10. С. 200.
141 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1883. № 1. С. 135.
142 О влиянии Отечественной войны 1812 г. на формирование взглядов это­
го поколения писал в начале 1860-х годов старший брат М.Н. Муравьева, Алек­
сандр: “Ненависть к французам и к иностранцам вообще развилась во всей ее
силе между русскими и оставила глубокие корни в современниках; многие из
них, дожившие до ныне, ощущают какое-то отвращение к иностранцам... кото­
рое умеряется только усилием над самим собою, но при первом удобном случае
проявляется в различных видах. Глубоки и сильны впечатления юности!” (см.:
Муравьев А.Н. Автобиографические записки / Публ. Ю.И. Герасимовой // Дека­
бристы: Новые материалы. М., 1955. С. 170; см. также переписку братьев Му­
равьевых за 1810-е годы: Из эпистолярного наследства декабристов: Письма к
Н.Н. Муравьеву-Карскому. М., 1975).
143 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева... С. 500, 504.

143
 не есть идеи. На нашей - ни одной”144. Как бы полемизируя с этим
мнением, Муравьев писал в “Записках”: “У поляков нет настоящего
патриотизма, но лишь влечение к своеволию и угнетению низших
классов...”145.
Таким образом, конфликт между Муравьевым и его оппонен­
тами нельзя охарактеризовать, как разногласия между “ретрогра­
дами” и “прогрессистами”. Друг друга они называли “космополита­
ми” и “ультрапатриотами”146. Хотя спор между ними шел в основ­
ном о методах интеграции Западного края, но этот конфликт имел
и другой аспект. В теории генерал-губернатор представлял интере­
сы края, а министры —интересы всего государства. В реальности,
однако, неотрегулированность законодательства в разграничении
их властных полномочий создавала конфликт интересов. Особен­
но ревностно к покушениям на его компетенцию относился ми­
нистр внутренних дел Валуев. В августе 1861 г. он протестовал про­
тив введения генерал-губернатором военного положения в Запад­
ном крае не столько потому, что считал эту меру нецелесообраз­
ной, сколько по той причине, что В.И. Назимов предварительно не
поставил его об этом в известность147. Во всеподданнейшей запис­
ке 12 декабря 1862 г. Валуев четко определил свой взгляд в этом
вопросе. По его мнению, генерал-губернаторы могли действовать
по своему усмотрению лишь в исполнении системы мер, вырабо­
танной правительством, но “определение главных начал системы
и общее направление действий правительства должны исходить
от средоточия Государственного Управления”148. В соответствии
с этим взглядом, мероприятия Муравьева Валуев в письме к
М.Н. Каткову 5 декабря 1863 г. расценил как “произвол местной,
а не центральной власти”149. С этой точкой зрения был вполне со­
лидарен князь А.А. Суворов. В записке князю В.А. Долгорукову
он писал: “При самодержавии вся власть в руках Государя, его во­
ля, его законы священны и обязательны для всех, но управление
ген[ерала] Муравьева составляет в этом отношении какую-то ано­
малию, прикрываясь или показывая вид, что действует именем
Государя, он не останавливается ни перед каким законом, он впол­
не независим и самоуправен”150.
Муравьев, со своей стороны, считал себя вправе поступать само­
стоятельно, так как ему, как начальнику края, “более всех... извест-

144 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 258.

145 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № 11. С. 429.
146 ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 1133. Л. 3.
147 Переписку В.И. Назимова, П.А. Валуева и князя В.А. Долгорукова по
этому вопросу см.: ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 36: 1861 г. Д. 413.
148 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 185. Л. 10 об.-11.
149 М.Н. Катков и граф П.А. Валуев в их переписке (1863-1879 гг.) // РС.
1915. № 12. С. 421.
150 ОР РНБ. Ф. 257. Ед. хр. 5. Л. 18 об.

144
ны местные обстоятельства”151. В “Записках” он писал, что “видел
необходимость безостановочно действовать” и “не успел бы достиг­
нуть цели умиротворения края, если б на все... распоряжения испра­
шивал предварительно разрешения столицы”152. Возможность дей­
ствовать самостоятельно во многом определялась финансовой неза­
висимостью администрации, т.к. увеличение окладов православному
духовенству, строительство церквей, народных школ и прочее фи­
нансировались за счет поземельного сбора с помещиков. Более то­
го, Муравьев стремился использовать на проводимые им мероприя­
тия также деньги, ассигнованные казначейством на другие цели.
Например, в июле 1864 г. он предлагал использовать деньги, выде­
ленные на временно закрытые им гимназии и другие учебные заве­
дения края, для школьного образования лояльного правительству
крестьянства. Но это оказалось невозможно, так как, согласно разъ­
яснению А.В. Головнина, “всякий новый расход какого-либо ведом­
ства должен сообразоваться с общим состоянием Государственного
казначейства, вовсе независимо от остатков, могущих быть по тому
же ведомству”153. По этой причине такие расходы были отнесены
Западным комитетом на 5-ти процентный сбор154.
Поземельный сбор, хотя и был установлен центральной влас­
тью, но при Муравьеве фактически находился в распоряжении мест­
ной администрации и тратился на нужды края по ее усмотрению.
В августе 1864 г., т.е. через год после введения этого сбора, ни ми­
нистр внутренних дел, ни шеф жандармов не знали, сколько раз он
взыскивался с помещиков Северо-Западного края, и обращались за
разъяснением к помощнику управляющего делами Комитета мини­
стров, который также не мог дать удовлетворительного ответа155.
Определенная финансовая самостоятельность и неподконтроль­
ность виленского генерал-губернатора вызывали недовольство
официального Петербурга и провоцировали обвинения в том, что
Муравьев и другие представители “крайних взглядов” не пренебре­
гают “материальными выгодами патриотических подвигов”. В запи­
ске Александру II от 7 августа 1864 г. Валуев писал: “Если бы гене­
рал Муравьев был менее щедр на счет 10% сбора, у него было бы
менее ревностных подчиненных...”156.
Наличие одновременно двух по существу конкурирующих меж­
ду собой подходов к правительственной политике в отношении Се­
веро-Западного края - программы М.Н. Муравьева, с одной сторо­
ны, и П. А. Валуева, с другой, - создавало затруднения для координа-

151 Четыре политические записки... С. 197.

152 Муравьев М.Н. Записки... // PC. 1882. № 11. С. 642.
153 Корнилов И.П. Русское дело... С. 95.
154 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 30. Л. 7 об.
155 ГАРФ. Ф. 945. Оп. 1. Д. 145. Л. 1.
156 ГАРФ. Ф. 678, оп. 1. Д. 1133. Л. 3 об.

145
ции деятельности разных учреждений и властных структур. Форми­
ровать общую стратегию и тактику правительства на западной ок­
раине призван был особый орган - Западный комитет, созданный в
1862 г. Все рассматривавшиеся в этом комитете предложения исхо­
дили из отказа от существовавших ранее методов управления Запад­
ным краем и из необходимости создать нечто новое, не только бо­
лее отвечавшее задачам интеграции окраин и центра, но и более со­
ответствовавшее условиям реформируемой России. Однако Запад­
ный комитет не смог стать объединяющим началом в выработке со­
гласованного правительственного курса. Временная консолидация,
наметившаяся в правительственных “верхах” в 1863 г. ввиду Поль­
ского восстания, не была безусловной и не ликвидировала коренных
расхождений во взглядах, в том числе и по проблемам Литовско-Бе­
лорусского края. Полностью от программы “примирения” не отка­
зался и П.А. Валуев, о чем наглядно свидетельствует следующий
эпизод в деятельности Западного комитета.
В начале 1863 г. А.В. Головнин в особой всеподданнейшей за­
писке предложил отменить преподавание польского языка в казен­
ных учебных заведениях Виленского и Киевского учебных окру­
гов, вновь введенное в них соответственно в 1856 и 1860 гг. Его
поддержали губернаторы Северо- и Юго-Западного краев и попе­
чители этих округов. Западный комитет на заседании 9 июля
1863 г. одобрил предложение и постановил испросить на него вы­
сочайшее разрешение. Александр II утвердил это решение 18 ию­
ля157. Но на этом заседании комитета не присутствовали министры
внутренних и иностранных дел. Валуев побудил Головнина вновь
обратиться к Александру II и попытаться пересмотреть решение
комитета. Он сообщил Головнину, что считает отмену преподава­
ния польского языка несвоевременной, по его мнению, было бы
достаточно просто не замещать освобождавшиеся вакансии учите­
лей польского языка. Напротив, Горчаков в разговоре с Головни­
ным 24 июля об отмене преподавания польского языка первона­
чально заявил, что “не находит к тому препятствия по каким-либо
политическим или дипломатическим соображениям”158. Однако
ночью он передумал и “склонился на сторону” мнения Валуева.
Едва ли за ночь международная ситуация настолько изменилась,
что заставила министра иностранных дел пересмотреть свою пози­
цию. Очевидно, причиной этому была точка зрения министра вну­
тренних дел. На следующий день, 25 июля, Головнин писал Валуе­
ву: “Имея против себя таких двух атлетов, как гг. министры внут­
ренних и иностранных дел, я не считаю себя довольно сильным,
чтобы вступать в бой, и буду просить Государя о дозволении не
принимать теперь никаких исполнительных мер вследствие заклю-

157 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д 19. Л. 1, 16-22 об., 34 об.-35.

158 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 528. Л. 40а.

146
 Князь Александр Михайлович Горчаков

чения Западного комитета, обсудить предмет онаго одновременно

с уставом гимназий, который составляется в Министерстве просве­
щения и будет внесен осенью в Государственный совет... 159. Алек­
сандр П 1 августа 1863 г. утвердил это ходатайство, и Головнин до­
вел его до сведения Западного комитета 13 августа160. Таким обра­
зом, благодаря влиянию Валуева, вопрос об отмене преподавания
польского языка в гимназиях и других казенных учебных заведени­
ях Северо-Западного края был на некоторое время отложен и
окончательно утвержден в мае 1864 г., когда Западный комитет
вновь одобрил эту меру, внесенную уже во всеподданнейшую запи­
ску Муравьева 14 мая 1864 г.

159 Там же. Л. 406—406 об.

160 ргИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 20. Л. 3-4.

147
 Казалось, Валуев, будучи автором целой программы мер в отно­
шении Западного края, пользуясь авторитетом у императора и умея
воздействовать если не на всех, то на определенную часть своих кол­
лег, был способен оказать “руководящее влияние” на правительст­
венную политику в этом регионе. “Государь просил меня по делам
Западного комитета принять на себя роль Ростовцева в крестьян­
ском деле”161, - записал он в дневнике 1 февраля 1863 г. Но впослед­
ствии сам Валуев признавал, что этой роли не выполнил, а Запад­
ный комитет “перебросил принадлежавшую ему инициативу в руки
генерал-губернаторов”162. Таким образом, Западный комитет пре­
вратился в арену противоборства между Виленским генерал-губер­
натором и его оппонентами в правительственных “верхах”. При
этом Валуев играл главенствующую роль в формировании негатив­
ного отношения некоторых представителей высшей бюрократии к
жесткому курсу Муравьева. Как показывает изучение делопроиз­
водства Западного комитета, по всем спорным вопросам, вызывав­
шим разногласия среди его членов, министр внутренних дел пытал­
ся противодействовать предложениям главного начальника Северо-
Западного края. Д.А. Милютин в мемуарах уточнял, что в бюрокра­
тической среде следовало понимать под противодействием: “Про­
тивники Михаила Николаевича... старались по возможности, под ка­
ким-нибудь предлогом отложить решение вопроса, или ослабить
и парализовать предположенные меры редакционными поправками
и вставками”163.
Недовольство мероприятиями Муравьева в официальном Пе­
тербурге проявилось не сразу; для подавления восстания его счита­
ли необходимым. В этой связи закономерно, что в 1863 г. предложе­
ния Муравьева единогласно одобрялись Западным комитетом, в том
числе такое важное предложение, как введение 10-ти процентного
сбора. Исключение составил лишь один вопрос, вызвавший разно­
гласие среди членов комитета.
В июле 1863 г. Муравьев сообщил министру внутренних дел,
что многие помещики Западного края польского происхождения
под различными предлогами находятся за границей и имеют воз­
можность участвовать в работе революционных комитетов или со­
действовать им “вывозимыми из края капиталами”. Муравьев, что­
бы пресечь их антиправительственную деятельность, предложил
объявить проживающим за границей польским помещикам, что, в
случае их невозвращения на родину в срок, указанный в паспорте,
на их имения будет наложен секвестр. Западный комитет рассмот­
рел этот вопрос 27 августа 1863 г. и единогласно принял решение о
необходимости вызова таких помещиков. Но при определении

161 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 206-207.

162 Там же. Т. 1. С. 344, 346, 347.
163 Милютин Д.А. Воспоминания: 1863-1864. С. 429.

148
формы вызова и меры ответственности за неявку мнение членов
комитета разделилось. Большая часть комитета (Валуев, князь
Долгоруков, Головнин, князь Горчаков, Замятнин и товарищ ми­
нистра финансов Г.П. Небольсин) не нашла достаточных основа­
ний для издания дополнительных временных постановлений по
данному вопросу. По их мнению, главный начальник края должен
был руководствоваться соответствующими статьями законода­
тельства, согласно которым все русские подданные, не возвратив­
шиеся из-за границы после сделанного им через миссию вызова,
предаются суду и приговариваются к лишению всех прав состояния
и к вечному изгнанию, а их имения поступают в опекунское управ­
ление. Но два члена комитета - Зеленый и князь Гагарин - сочли
предложенные коллегами меры недостаточными, так как, во-пер­
вых, возбуждение судебного разбирательства даст возможность за­
тянуть на неопределенный срок наложение наказания или вообще
от него уклониться, а во-вторых, передача имений в опекунское уп­
равление более соответствует интересам владельцев, чем прави­
тельства. Утверждая, что “никакой закон не может быть применя­
ем ко всем обстоятельствам”, Зеленый и Гагарин высказались за
принятие чрезвычайных постановлений по этому вопросу и под­
держали предложение Муравьева. Александр II 6 сентября 1863 г.
утвердил мнение меньшинства164.
К началу 1864 г. со всей очевидностью проявились основные
тенденции в управлении Муравьева Северо-Западным краем, и од­
новременно возросло противодействие официального Петербурга.
В начале 1864 г. Муравьев поставил вопрос о закрытии в Северо-За­
падном крае католических монастырей, принимавших участие в вос­
стании. Он предложил закрыть в Виленской губернии семь мужских
и четыре женских монастыря, а их помещения обратить в “богоугод­
ные” или другие общественные учреждения. Но этой мере воспро­
тивился министр внутренних дел. Согласно представленной Валуе­
вым справке, в 1856 г. Комитет по делам римско-католической
церкви утвердил разделение монастырей на штатные и заштатные.
Правительство обещало Ватикану сохранить 50 штатных католиче­
ских монастырей, а заштатные было решено постепенно упразд­
нять. По этой причине упразднение монастырей, предложенное Му­
равьевым, стало бы отступлением от положений международного
договора. Западный комитет постановил ограничиться закрытием
лишь заштатных монастырей (в Северо-Западном крае таких насчи­
тывалось восемь), а также наблюдением, чтобы в штатных монас­
тырях не допускалось увеличение числа монахов больше положен­
ного165. Впоследствии предложение Муравьева, первоначально от­
вергнутое, вошло в его всеподданнейшую записку 14 мая 1864 г.

164 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 20. Л. 19-20, 26-33 об., 36-40.

165 Там же. Д. 26. Л. 173, 177-188, 206.

149
 и было одобрено на соединенном заседании комитетов - по делам
Царства Польского и Западного166.
Однако все эти разногласия были лишь прологом к наиболее
значительному моменту в истории отношений Муравьева и Западно­
го комитета, которым, несомненно, являлось обсуждение всепод­
даннейшей записки 14 мая 1864 г. По желанию Александра П, коми­
тет должен был в семидневный срок представить свое мнение отно­
сительно записки Муравьева, вобравшей в себя весь “пакет” его
предложении по управлению краем167. До заседания комитета по
желанию царя с этой запиской были ознакомлены министр внутрен­
них дел и шеф жандармов. Накануне обсуждения, 16 мая 1864 г.
Валуев составил по просьбе князя Долгорукова заметки к записке
Муравьева, копию с которых он послал также князю Горчакову168.
По мнению Валуева, общим характером записки являлось “употреб­
ление силы во всех ее видах”, а средства сближения Северо-Запад­
ного края с Россией указывались “с замечательною неразборчивос­
тью и жестокостью”169. О предложенных Муравьевым мерах Валу­
ев язвительно писал в заметках: “Вообще нельзя не остановиться на
мысли, что, когда говорят о генерале Муравьеве, то предполагается,
что он не только усмирил, но даже и покорил край. Когда читаешь
записку того же генерала Муравьева, то кажется, будто он его толь­
ко занял, и, опираясь на 100 тыс. штыков и 4 млн верноподданных
крестьян, чувствует, что почти не достиг никакого прочного резуль­
тата”17«. Р 3
Записка Муравьева обсуждалась на заседаниях Западного коми­
тета 17, 19 и 21 мая 1864 г. На этих заседаниях кроме членов коми­
тета присутствовал и статс-секретарь Н.А. Милютин. Комитет одо­
брил исходное положение записки о признании Северо-Западного
края “русским, составляющим древнее достояние России” и в соот­
ветствии с этим признал необходимым проведение мер, направлен­
ных на подавление не только преобладания, но и проявления “поль­
ского элемента”171. Однако рассмотрение этой записки вызвало раз­
ногласия по принципиально важным вопросам и вполне определен­
но выявило оппозицию мероприятиям Муравьева.
Прежде всего, несовпадение позиций членов Западного комите­
та проявилось в вопросе об ограничении приема поляков в россий­
ские высшие учебные заведения. Ранее этот вопрос уже не раз ста-

166 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 58. Л. 6 об.

167 Четыре политические записки... С. 186-197.
168 Записка министра внутренних дел от 16 мая 1864 г. (ошибочно датиро­
ванная 1865 г.) хранится среди писем князя В.А. Долгорукова в личном фонде
П А. Валуева (см.: РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 536. Л. 235 об., 300-302; см. также-
Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 183, 184).
169 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д 536. Л. 300.
170 Там же. Л. 302 об.
171 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 27. Л. 87 об.

150
новился предметом обсуждения в правительственных “верхах”.
В 1861 г., с началом политических беспорядков в Польше и в Запад­
ном крае, киевский генерал-губернатор И.И. Васильчиков предло­
жил ограничить доступ поляков в Киевский университет св. Влади­
мира, запретив принимать туда католиков - уроженцев Северо-За­
падного края и Царства Польского. Однако особая комиссия, состо­
явшая из высших сановников (граф С.Г. Строганов, князь В.А. Дол­
горуков, Е.П. Ковалевский, граф В.Н. Панин), отклонила это пред­
ложение и лишь рекомендовала университетскому начальству уси­
лить негласным образом строгость в отношении поляков при при­
еме экзаменов. Против ограничительных мер высказался и Алек­
сандр П, не желавший провоцировать негативное общественное
мнение в Царстве Польском в то время, как там начались преобра­
зования маркиза А. Велепольского172. В отличие от И.И. Васильчи­
кова, виленский генерал-губернатор В.И. Назимов не был обеспо­
коен тем, что польские студенты могут “заразить” русских револю­
ционными идеями. Он опасался вообще того вредного влияния на
умы молодежи западных губерний, какое оказывало пребывание в
университетах вдали от родных краев, будь то университет в Петер­
бурге или в Варшаве. В начале 1861 г. Назимов просил ведомство
народного просвещения не предоставлять отпусков студентам из
Литвы, т.к. они, возвращаясь домой из России, пагубно влияли на
местных жителей и подстрекали их к беспорядкам. Вместе с тем, он
высказывался против разрешения обучаться дворянам Северо-За­
падного края, особенно православным, в Царстве Польском.
Согласно его мнению, для уроженцев Литвы лучшим выходом
должно было быть обучение в Виленском университете, возмож­
ность открытия которого он серьезно обдумывал. По инициативе
Назимова в конце 1862 г. вопрос о студентах-поляках рассматривал­
ся в Западном комитете. Тогда же начальник штаба корпуса жан­
дармов А.Л. Потапов представил в комитет собственную записку по
этому предмету. По словам Потапова, польские студенты являлись
“единственным проводником революционных идей” в высших учеб­
ных заведениях России. Оторванные от родины, близких и друзей,
как правило, плохо материально обеспеченные, они “не имеют воз­
можности узнать хорошее в России; им известна только одна черная
действительность и с этой точки зрения представляется им вся Рос­
сия”. Однако, чтобы исправить это положение, Потапов не предла­
гал дать полякам возможность лучше узнать Россию, а предлагал

172 Общественно-политическое движение на Украине в 1856-1862 гг.: Ма­

териалы и документы. Киев, 1963. № 107. С. 204; Родзевич Н.Н. Отставка
Е.П. Ковалевского. (По документам архива департамента народного просвеще­
ния) // ИВ. 1905. № 1. С. 122-124; Снытко Т.Г. Студенческое движение в рус­
ских университетах в начале 60-х годов и восстание 1863 г. // Восстание 1863 г.
и русско-польские революционные связи 60-х годов. М., 1960. С. 204-206.

151
 ограничить им доступ к обучению в российских университетах. Сти­
пендиатов Царства Польского намечалось перевести в недавно от­
крытую Главную школу в Варшаве в обязательном порядке, а сту­
дентам - католикам из западных губерний - “предоставить перейти
туда, если они пожелают”. Мнение Потапова в то время разделял не
только его начальник - князь В.А. Долгоруков, но и министр внут­
ренних дел П.А. Валуев. Но против этих предложений выступили
руководители Министерства народного просвещения, опасавшиеся
студенческой солидарности. Они полагали, что с удалением поляков
“брожение” в университетах не прекратится, а напротив, усилится,
т.к. польские студенты в глазах их русских товарищей будут выгля­
деть “невинно пострадавшими”. В итоге Западный комитет на засе­
дании 4 декабря 1862 г. высказался против каких-либо администра­
тивных мер, принуждавших студентов-поляков обучаться только в
России или исключительно в Польше173.
В мае 1864 г. М.Н. Муравьев вновь поднял этот вопрос в услови­
ях, когда было очевидно, что польские студенты активно поддержи­
вали восстание. Они распространяли воззвания польского Жонда,
печатали собственные прокламации, снабжали повстанцев оружи­
ем, деньгами и продовольствием, вербовали добровольцев, а также
сами присоединялись к боевым отрядам. В мае 1863 г., в разгар вос­
стания, началось массовое бегство из России студентов —уроженцев
западных губерний. Среди их русских товарищей также были те, кто
сочувствовали мятежникам и даже собирали в их пользу средства.
Закономерно, что во время восстания все студенты в целом рассма­
тривались правительством как одна из наименее лояльных групп на­
селения. С января 1863 г. по распоряжению Министерства народно­
го просвещения из высших учебных заведений исключались все, кто
просил предоставить отпуск, не зависимо от причин, а списки ис­
ключенных университеты предоставляли в Ш Отделение174. Иначе
говоря, каждый студент считался потенциальным мятежником.
Тем не менее, при обсуждении в “верхах” ограничительных мер
возникли разногласия. Западный комитет единогласно признал не­
обходимость ограничения по возможности “польского элемента”
в учебных заведениях. Но мнение членов комитета разделилось
при определении размеров данного ограничения. А.А. Зеленый,
князь В.А. Долгоруков и приглашенный на заседание Н.А. Милю­
тин приняли сторону М.Н. Муравьева, предложившего определен­
ную норму - 1/10 числа всех учащихся, выше которой не должны
были допускаться в учебные заведения России воспитанники поль­
ского происхождения175. Н.А. Милютин, поддержавший Муравьева,

173 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 37: 1862 г. Д. 459. Л. 6-7, 11-16, 24-24 об
31-36 об.
174 Снытко Т.Г. Студенческое движение... С. 300-318.
175 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 27. Л. 104-105 об.

152
 Князь Василий Андреевич Долгоруков

введение такого ограничения ставил в зависимость от развития сис­

темы высшего образования в Польше. Он считал, что для целей
правительства более желательно, “чтобы поляки учились в поль­
ских учебных заведениях, нежели чтобы они наполняли собой рус­
ские”. По его мнению, в российских университетах “студенты из по­
ляков, живя постоянно в замкнутых кружках, нисколько не выходи­
ли из своей национальной исключительности, а скорее в ней утверж­
дались еще более, и вместе с тем имели большей частью вредное
влияние на своих русских товарищей”176. Примечательно, что на
этот раз Муравьева поддержал и князь Долгоруков: в 1863 г. к нему,

176 [Милютин Н А.] Об устройстве учебной части в Царстве Польском:

Общая объяснительная записка. 22 мая 1864 г. // Исследования в Царстве Поль­
ском, по высочайшему повелению произведенные под руководством сенатора,
статс-секретаря Милютина. СПб., 1864. Т. 4. С. 19.

153
как шефу жандармов, постоянно поступали тревожные сводки о бе­
жавших к повстанцам студентах.
Остальные члены комитета - князь Гагарин, Валуев, Рейтерн,
князь Горчаков, Головнин, Замятнин, Дмитрий Милютин и Ахма­
тов - сочли введение такого ценза излишним, так как, по их мнению,
“вредное влияние” поляков обусловливалось “не столько численной
соразмерностью их с русским большинством, сколько степенью за­
коренелости враждебного настроения каждой личности”, а, кроме
того, подобное ограничение “имело бы вид явного притеснения и
только усугубило бы существующее уже раздражение в польской
части народонаселения империи”177. В связи с этим предлагалось
предоставить начальству учебных заведений великорусских губер­
ний право принимать все те меры, которые они признают необходи­
мыми для подавления “польского элемента” и для немедленного
удаления неблагонадежных воспитанников. Для аргументации дан­
ной точки зрения на заседании комитета специально выступил ми­
нистр народного просвещения Головнин. По его мнению, введение
определенной нормы при приеме поляков в учебные заведения ста­
ло бы “нарушением закона справедливости” и притеснением боль­
шого числа невиновных “с целью не допустить в училище лиц, могу­
щих, может быть, сделаться виновными со временем”. Более того,
данная мера противоречила бы “постоянно высказываемой прави­
тельством мысли, что весь Западный край есть край русский, и все
проживающие в нем, какого бы происхождения ни были, суть рус­
ские подданные”178. Тем не менее, Александр П 22 мая 1864 г. утвер­
дил предложение Муравьева, “как меру временную впредь до даль­
нейшего усмотрения”179. Воспользовавшись этой оговоркой, Голо­
внин впоследствии попытался отменить ценз. В апреле 1865 г. по его
ходатайству это дело было вновь рассмотрено в Комитете минист­
ров. Но большинство членов Комитета, в том числе обер-прокурор
св. Синода и оба западных генерал-губернатора, признало отмену
этого ограничения несвоевременной, так как “это может подать по­
вод думать, что правительство изменило свой образ действий”.
Александр П утвердил мнение большинства180.
Разногласие среди членов Западного комитета вызвал и вопрос
об увеличении окладов православному духовенству Северо-Запад­
ного края. Как уже отмечалось, Муравьев предложил дополнитель­
но выделить на эти цели по 400 000 руб. из сумм 5-ти процентного
сбора с помещиков в качестве временной меры до окончательного

177 РГИА. Ф. 1267. On. 1. Д. 27. Л. 107.

178 Там же. Л. 109, 111.
179 Там же. Л. 82.
180 Середонин С.М. Исторический обзор деятельности Комитета минист­
ров. СПб., 1902. Т. 3, ч. 1. С. 221; Головнин А.В. Записки для немногих // ВИ.
1997. № 5. С. 98.

154
решения вопроса об улучшении быта духовенства. Это предложение
поддержали председатель комитета князь Гагарин, а также Зеле­
ный, Дмитрий Милютин и Ахматов. Но пятеро членов комитета
(Валуев, князь Долгоруков, Рейтерн, князь Горчаков и Замятнин)
высказались против. Они разделяли мнение Рейтерна о том, что
сбор с помещиков, как временный, впоследствии прекратится, а все
отнесенные на его счет постоянные расходы лягут на Государствен-
ное казначейство. По этой причине улучшение материального поло­
жения духовенства должно было происходить постепенно, по мере
возможности. Предлагалось ассигновать не 400 000 рублей ежегод­
но, а 600 000 рублей, с выделением из этой суммы по 200 000 рублей
в течение трех лет, начиная с 1865 г. Но Александр П утвердил мне­
ние председателя и согласных с ним четырех членов181.
Наконец, взгляды членов комитета разошлись в вопросе о про­
даже секвестрованных имений. Муравьев и Зеленый предлагали
продавать русским землевладельцам секвестрованные имения с пуб­
личных торгов, наравне с конфискованными. Таким образом, вла­
дельцы секвестрованных имений получили бы не землю, а ее стои­
мость. Необходимость данной меры Зеленый обосновывал следую­
щим образом: “Между владельцами секвестированных и конфиско­
ванных имений вся разница состоит не в степени большего или мень­
шего сочувствия мятежу, а в степени обнаружения или, лучше ска­
зать, умения скрыть враждебные целости государства действия”182.
По мнению Муравьева, владельцы секвестрованных имений по сво­
ему влиянию “были и всегда будут несравненно вреднее в здешнем
крае, нежели другие малозначительные землевладельцы, принимав­
шие явное участие в мятеже”183. Но большинство членов комитета
(князь Гагарин, Валуев, князь Долгоруков, Рейтерн, князь Горчаков,
Замятнин, Дмитрий Милютин, Ахматов) выступили против прирав­
нивания секвестрованных имений к конфискованным, так как дан­
ная мера не только нарушила бы Правила 15 марта 1863 г. о поряд­
ке наложения секвестра, но и противоречила бы “основным законам
справедливости, заключая в себе произвольное распоряжение част­
ной собственностью, отчуждение ее без согласия владельцев, и при
том в такое время, когда недвижимые имущества потеряли значи­
тельную часть своей ценности во всей России”. Александр П утвер­
дил мнение большинства184. Следует отметить, что это был единст­
венный раз, когда при разногласии в комитете он не одобрил пред­
ложение Муравьева, но эта мера, не поддержанная при управлении
Муравьева, была принята при его преемнике К.П.Кауфмане
в 1865 г.

181 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 28. Л. 9 об., 14-18.

182 Там же. Л. 51.
183 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 51. Л. 6 об.
184 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 28. Л. 38, 40-45.

155
 Говоря о всеподданнейшей записке 14 мая 1864 г., следует упо­
мянуть еще одно предложение Муравьева, вошедшее в нее и касав­
шееся мероприятий правительства по водворению высылаемых из
Западного края. Рассмотрение этого вопроса в правительственных
комитетах имело длинную историю. В 1863 г. правительство столк­
нулось с серьезной проблемой - необходимостью разместить на
территории империи большое число высылаемых из Царства Поль­
ского и западных губерний. П.А. Валуев сообщал шефу жандармов
князю В.А. Долгорукову в письме 17 сентября 1863 г.: “Я действи­
тельно не знаю, что делать с высылаемыми - мы не имеем никаких
аналогий”185. Из Польши и Западного края высылалось в то время
в среднем по 40 человек в день. В начале 1865 г. Ш Отделение кон­
статировало: “В восточной России теперь нет городка, в котором не
было бы 40, 50, 60 или даже 70-ти сосланных поляков... Высланные
во внутренние губернии и в Сибирь польские уроженцы, большею
частью люди образованные и ловкие, приглашаются в домашние
учителя и играют заметную роль в наших провинциальных общест­
вах”186. Высылаемые делились в основном на три категории: 1) вы­
сылаемые по постановлению военного суда в каторжные работы,
на поселение и на жительство, с лишением всех прав состояния;
2) высылаемые на основании постановлений военных судов в отда­
ленные губернии на жительство, без лишения всех прав состояния;
3) высылаемые в административном порядке, по распоряжению
главного начальника края. Кроме того, по предложению Муравье­
ва, одобренному 12 сентября 1863 г. Западным комитетом, осужден­
ные за участие в восстании однодворцы, мещане и крестьяне по
окончании срока наказания в арестантских ротах не могли вернуть­
ся на прежние места жительства в Западном крае, как это было
предусмотрено соответствующей статьей гражданского законода­
тельства. Вместо этого они должны были водворяться на постоян­
ное жительство на казенных землях в отдаленных губерниях импе­
рии, кроме Сибирских187.
Наиболее остро стоял вопрос о том, где именно должны водво­
ряться высылаемые. Согласно высочайшему повелению 26 апреля
1863 г., первоначально в качестве мест ссылки были выбраны губер­
нии: Архангельская, Костромская, Новгородская, Олонецкая, Орен­
бургская, Пензенская, Пермская и Тамбовская. Однако вскоре стало
ясно, что расселение там всех ссыльных поляков поставит под угро­
зу политическую стабильность центрального региона России. На ос­
новании постановления Западного комитета, утвержденного Алек­
сандром П 26 сентября 1863 г., вопрос о географии ссылки должен

185 Цит. по: Штакельберг Ю.И. Фонд П.А. Валуева // Русско-польские ре­
волюционные связи 60-х годов и восстание 1863 г. М., 1962. С. 365.
186 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 40: 1865 г. Д. 83, ч. 1. Л. 11-11 об
187 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 21. Л. 1 об., 23^14 об.

156
был быть решен в результате соглашения между виленским гене­
рал-губернатором и министрами внутренних дел и государственных
имуществ188. А.А. Зеленый предварительно предложил для поселе­
ния Вологодскую, Архангельскую и Самарскую губернии. Но Мура­
вьев имел свое представление о том, где должны быть размещаемы
высылаемые. Указывая на слабое устройство полицейской части во
внутренних губерниях империи, он высказывал мнение, что разме­
щение дворян и помещиков польского происхождения во многих
мелких уездных городах будет иметь для России вредные последст­
вия. Поэтому он предложил сосредоточить всех высылаемых в двух­
трех колониях в наиболее отдаленных пунктах империи. Соответст­
вующим этим условиям районом он считал Печорский край, Воло­
годскую губернию, северные части Архангельской и Тобольской
губерний, Туруханский край и Якутскую область. Зеленый эти пред­
ложения Муравьева полностью одобрил189.
Однако этот проект встретил противодействие со стороны ми­
нистра внутренних дел и главы Ш Отделения. Валуев указывал, что
местности, выбранные Муравьевым, “являются самыми безлюдны­
ми, суровыми, неспособными к прочной оседлости, неудобными для
земледелия, следовательно, не представляют возможности к водво­
рению в них более или менее значительного населения”190. Для по­
селений следовало выбирать местности, где действительно возмож­
но прочное водворение, например, на Урале, и где “самая жизнь
не обращалась бы в непрерывное дополнительное наказание”191.
По мнению князя Долгорукова, было возможно учреждение поселе­
ний “в некоторых частях” названных Муравьевым местностей, но
“с устранением последствий, противных человечеству”192. Кроме то­
го, Долгоруков, а вслед за ним и Валуев считали, что, прежде чем
определять местности для поселений, правительству необходимо
уяснить себе, будет ли эта высылка временной или вечной. Валуев
предлагал определять различие между высылаемыми “с возвратом
и безвозвратно” в зависимости от степени виновности и смягчающих
обстоятельств: социального положения, состава семьи, возраста, по­
ла и т.п. По мнению Валуева, отправлять на поселения следовало
лишь изобличенных в прямом участии в мятеже, особенно лиц низ­
ших сословий, и только таким поселенцам определять безвозврат­
ную высылку193. Долгоруков считал возможным отправлять на по­
селения также тех представителей высших слоев, чье влияние в За­
падном крае будет признано вредным.

188 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 21. Л. 1, 1 об.

189 Там же. Д. 25. Л. 47-51, 52-54 об.
190 Там же. Л. 59.
191 Там же. Л 106 об.
192 Там же. Л 66-68.
193 Там же. Л. 51-52, 63-66.

157
 Несмотря на эти замечания, Муравьев продолжал настаивать на
утверждении списка выбранных им мест поселения. В декабре
1863 г. он представил Валуеву развернутый план размещения высы­
лаемых из Северо-Западного края в отдаленных губерниях. Лиц
привилегированных сословий, ссылаемых с лишением всех прав со­
стояния, он предложил отправлять в Туруханский край, в северные
части Тобольской и Томской губерний, а наиболее опасных из них -
в Якутскую область194. С точки зрения Муравьева, тяжелые клима­
тические условия данных местностей, неблагоприятные для земле­
делия, не могли служить помехой для организации там поселений,
так как “эти люди не хлебопашцы, им не нужен плодородный
грунт”195. “Их должно отделять от всякого сношения с населенными
частями России, и водворяя на севере, выдавать им тоже кормовое
пособие, которое теперь они получают, будучи расселены в разных
городах империи”, - писал он.196 Высылаемых на жительство, боль­
шинство из которых составляли арендаторы, управляющие имения­
ми, чиновники польского происхождения, ксендзы и “тому подоб­
ный сброд”, предполагалось поселять в Печорском крае и северной
части Пермской губернии. Последнюю категорию - высылаемых в
административном порядке - следовало поселять в некоторых горо­
дах Оренбургской, Вятской и Пермской губерний. Данные местнос­
ти были выбраны Муравьевым в связи с тем, что в эту категорию
высылаемых в основном входили представители высших слоев, то
есть “менее общительные со средним классом и потому представля­
ющие более средств для бдительного надзора за ними”. Впрочем, от­
мечал Муравьев, “не мешало бы... часть их отправить в отдаленные
уезды Олонецкой и Вятской губерний”197. Кроме того, вместо “рас­
селения поляков по всей империи”, Муравьев предлагал устроить в
Сибири и отдаленных северных губерниях, “где много лесу, особые
здания для жительства высылаемых лиц под строгий надзор”198.
Зеленый поддержал проект Муравьева, хотя и с оговоркой, что
не возражает и против других местностей199. Вместе с тем, и Зеле­
ный, и Муравьев придерживались принципа “все они виноваты” и
высказывались за бессрочные поселения. Поэтому для них было не­
приемлемо группировать высылаемых по степени вины, полу, воз­
расту и т.п., так как подобное разделение создало бы дополнитель­
ные осложнения для реализации переселений. Единственным допус­
тимым ограничением признавался запрет высылать детей до 15-ти

194 Там же. Л. 85 об.-87.

195 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 45. Л. 10.
196 Приложения к Запискам графа М.Н. Муравьева // РС. 1883. № 4.
С. 202-203.
197 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 25. Л. 88 об.-89 об.
198 ГАРФ. Ф. 8П .О п . 1. Д. 45. Л. 11.
199 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 25. Л. 85.

158
лет, хотя родители, по их желанию, могли брать с собой детей, не до­
стигших этого возраста200. Таким образом, в ходе дискуссии выяви­
лись два ключевых спорных вопроса: во-первых, в каких местностях
необходимо размещать высылаемых, а во-вторых, следует ли при
определении места и срока поселения принимать во внимание сте­
пень вины высылаемого, а также какие-либо другие факторы.
Все спорные вопросы были представлены на рассмотрение За­
падного комитета. На заседаниях 18 и 25 февраля 1864 г. комитет
обсудил их и принял компромиссное решение. Было решено, как это
и предполагал Валуев, отправлять на поселения в Якутскую об­
ласть, Туруханский край, в северные части Архангельской и То­
больской губерний только “главных преступников”, а остальные ка­
тегории высылаемых поселять в Томской и Енисейской губерниях,
а также в тех частях Вологодской и Олонецкой губерний, в которых
действительно возможно “прочное водворение”. Западный комитет
признал, что число высылаемых достигло огромных размеров, и вы­
сылка производится без правильной системы. Но наряду с этим, ко­
митет пришел к убеждению, что “все политические преступники не­
исправимы, и что наказание их... имеет всегда последствием вящее
раздражение их против правительства, поэтому лица, подлежащие
водворению... никогда не должны быть возвращаемы в места своей
родины”201, то есть фактически было одобрено предложение Мура­
вьева и Зеленого о бессрочной высылке. Постановление комитета
было утверждено Александром П 5 марта 1864 г.202
Однако это решение не удовлетворило Муравьева. Во всепод­
даннейшей записке 14 мая 1864 г. он вновь предложил расселять вы­
сылаемых в Печорском крае, Омской области, некоторых уездах
Пермской и Тобольской губерний. Отметая возможные возраже­
ния, Муравьев писал: “Переселенцы скоро свыкнутся с краем, как
свыкаются во всех других странах лица, высылаемые из оных в от­
даленные пустыни за политические преступления. Здесь надо иметь,
прежде всего, в виду Россию и ограждение ее от опасности заразы
польской пропагандой; гуманность же может быть соблюдена и в
Печерском, и в другом крае, когда переселенцам будут доставлены
все средства к жизни, кроме способов вредить России”203.
Валуев, со своей стороны, также пытался пересмотреть положе­
ние Западного комитета, утвержденное 5 марта 1864 г. С точки зре­
ния оппонентов Муравьева, все высылаемые из Северо-Западного
края были “только жертвами варварской виленской администра­
ции”204. Сам Валуев писал в дневнике: “При тех условиях и формах

200 Там же. Л. 68-85.

201 Там же. Л. 41.
202 Там же. Л. 33, 37^ 5.
203 Четыре политические записки... С. 195.
204 Черевин П.А. Воспоминания... С. 47.

159
 Александр Алексеевич Зеленый

высылки, которые приняты, в особенности ген. Муравьевым, мож­

но только размещать высланных как можно удобнее и обходиться с
ними снисходительно. Это Министерство внутренних дел постоянно
и делает”205. Согласно решению Западного комитета 22 сентября
1864 г., министр внутренних дел должен был представить предвари­
тельное соглашение с министром государственных имуществ о мест­
ностях, в которых предложено производить водворение высылае­
мых поляков206. Основываясь на сведениях, полученных от местных
властей и специально командированных чиновников Министерства
внутренних дел, Валуев сделал заключение о том, что местности,
указанные в положении Западного комитета 5 марта 1864 г., не при-

205 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 290.

206 РГИА. Ф. 1267. Он. 1. Д. 31. Л. 20-20 об.

160
годны для водворения, и предложил производить поселения в То­
больской губернии, полностью исключив Туруханский край, Якут­
скую область и Вологодскую губернию из разряда областей, пред­
назначенных для высылаемых поляков. Но с Валуевым не согласил­
ся Зеленый. Он отмечал, что было бы несправедливо выделять для
польских поселенцев удобные для хлебопашества земли в Тоболь­
ской губернии, в то время как они могли бы быть предоставлены
русским малоземельным крестьянам из внутренних губерний. Вмес­
то этого Зеленый указывал на возможность использовать для посе­
лений Печорский край, повторив предложение Муравьева, выра­
женное в его записке 14 мая 1864 г. Западный комитет на заседании
24 ноября 1864 г. принял формулировку Зеленого, признав целесо­
образным в выборе мест поселения не ограничиваться “только теми
местностями, которые представляют все удобства к жизни”, а водво­
рять поляков, по усмотрению министра государственных имуществ,
и в Вологодской губернии, а в исключительных случаях - в северной
части Тобольской губернии и Якутской области207. Таким образом,
в вопросе о поселениях в основном возобладала точка зрения Мура­
вьева и Зеленого.
Судьба ссыльных поляков вновь оказалась в центре внимания в
начале 1865 г. На заседании Комитета министров 9 февраля 1865 г.
князь П.П. Гагарин объявил о желании Александра П дать амнис­
тию по случаю намечавшегося бракосочетания наследника престо­
ла. Всем членам Комитета следовало представить свои предложения
к проекту всемилостивейшего манифеста не позднее 1 мая 1865 г.
Хотя амнистия в 1865 г. не состоялась вследствие кончины цесаре­
вича Николая Александровича, но представленные проекты мани­
феста свидетельствуют о том, что в это время в правительственных
кругах продолжалась острая дискуссия по польскому вопросу. В спе­
циальной записке об амнистии, подготовленной в феврале 1865 г.
в Ш Отделении, предлагалось отказаться от крайних подходов,
таких как “всех поляков возвратить” или “не возвращать никого”.
Авторам записки самым взвешенным представлялось решение пред­
ложить виленскому и киевскому генерал-губернаторам возвратить в
Западный край лишь “менее опасных поляков, но сколько возмож­
но в большем числе”208. Однако М.Н. Муравьев, мнение которого
также было запрошено, остался непреклонен даже накануне своей
отставки. В отношении на имя князя В.А. Долгорукова 3 апреля
1865 г. он признавал возможным возвратить в край только лиц при­
вилегированных сословий, высланных в административном порядке
(таких насчитывалось на тот момент 279 человек). Но при этом Му­
равьев считал данную категорию ссыльных весьма опасной, как
“тайных крамольников, более вредных, чем те, которые были взяты

207 РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 32. Л. 42-43 об., 46 об.-53.

208 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 40: 1865 г. Д. 83, ч. 1. Л. 12-12 об.

6. Комзолова А.А. 161

 с оружием в руках”. Поэтому он делал существенные оговорки: вер­
нуться могли не все, а лишь самые достойные, “и то в виде особо
оказываемой им милости”, и, главное, это могло произойти только
после пяти лет пребывания их “вне края”, то есть не ранее, чем в
1868—1870-м годах209.
Нельзя сказать, чтобы в течение первых двух лет после восста­
ния позиция Александра П в отношении поляков также сколько-ни­
будь смягчилась. Намечавшаяся в начале 1865 г. амнистия была ско­
рее данью традиции, предусматривавшей помилование подданных
по случаю торжественных событий в царской семье, таких как
свадьба, рождение наследника или вступление на престол. Более
адекватно отношение императора к польскому дворянству западных
губерний характеризует его поведение во время посещения Северо-
Западного края в мае —июне 1864 г. Александр П отказался принять
делегацию ковенского дворянства, а на ходатайство предводителя
Ф.Е. Карпа, просившего от имени этого дворянства о “помилова­
нии”, ответил красноречивым молчанием210.
Следует также отметить, что император оказывал постоянную
поддержку генерал-губернатору М.Н. Муравьеву. Как отмечали со­
временники, Александр П недолюбливал Муравьева, но он считал,
что необходимо принимать людей такими, какие они есть, и, если
возможно, использовать даже их недостатки в интересах государст­
ва211. По мере того, как в Петербург поступали все более обнадежи­
вающие сведения о подавлении восстания в Литве, возрастал и авто­
ритет Муравьева в глазах царя. Уже в начале июня 1863 г. он ставил
в пример наместнику Царства Польского деятельность Виленского
генерал-губернатора, прося сообщать великому князю Константину
Николаевичу все административные и военные распоряжения Мура­
вьева. “Разница политического нашего положения в Литве и Царст­
ве, - писал Александр П брату Константину 3 июня 1863 г., - мне хо­
рошо известна, но, когда открытый мятеж и там и здесь, меры к его
прекращению должны быть принимаемы одинаковые. Автономия
управления в Царстве, хотя и должна быть сохраняема en principe, но
теперь она должна уступать необходимости, и если нет элементов
гражданских в Польше, на которые можно было бы упереться...
то необходимо искать их вне ее пределов. Если таковые тебе нуж­
ны, напиши мне, и я тебе ручаюсь, что все министры рады будут те­
бе помогать... как они теперь помогают Муравьеву, который и им
всем не по нутру. Но дело пошло потому, что они понимают, что
дело идет о сохранении З а п а д н о го края за Россией (курсив мой. —

209 Там же. Л. 31-32 об.

210 Там же. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 15. Л. 196-197.
211 Дельвиг А.И. Полвека русской жизни... Т. 2. С. 211; см. также замечания
А.В. Головнина на “Записки” М.Н. Муравьева (РГИА. Ф. 851. Оп. 1. Д. 79.
Л. 15).

162
A . К .). То же можно сказать и про Царство”212. Высочайшая под­
держка позволила виленскому генерал-губернатору реализовать за­
думанную им систему мероприятий. Свидетельством такой поддерж­
ки являются, например, рескрипты Александра П на имя Муравьева
3 августа и 9 ноября 1863 г., в которых выражалась признательность
за службу, и отдавалось должное его “благоразумным, энергичным
и последовательным распоряжениям”213.
Эффективность действий Муравьева в Северо-Западном крае
утвердила Александра П в мысли о необходимости распространить
подобную систему на Царство Польское. На совещаниях в Царском
Селе 16,17 и 21 августа 1863 г., на которых, кроме царя, присутство­
вали: великий князь Константин Николаевич, Д.А. Милютин,
П.А. Валуев, князь А.М. Горчаков, князь В.А. Долгоруков и
B. П. Платонов, обсуждался вопрос о положении дел в Царстве
Польском. На первом заседании рассматривалось отношение Мура­
вьева о подчинении ему северных уездов Августовской губернии.
Великий князь воспользовался этим, чтобы осудить систему управ­
ления Муравьева, однако царь его не поддержал214. В тот же день
Александр П писал императрице Марии Александровне: “Произош­
ла довольно жаркая дискуссия о системе Муравьева... Наконец, я ос­
тановился на том, что так и будет сделано, хотя Костя и скорчил
гримасу”215. На заседании 21 августа Александр П зачитал написан­
ную им краткую записку, основная идея которой сводилась к тому,
что надо подавить восстание в Польше военной силой и восстано­
вить уважение к законной власти, основываясь на строгой военной
диктатуре. При этом царь сослался на успешный опыт военно-поли­
цейского управления Муравьева в Литве216. Как отмечалось в науч­
ной литературе, записка Александра П от 21 августа 1863 г. явилась
официальным завершением политики “примирения” с поляками217.
Встречаясь в ноябре 1863 г. с командиром Преображенского полка
князем А.И. Барятинским, после его прибытия в Петербург из Севе­
ро-Западного края, Александр П заявил: “Все идет хорошо, и я очень
хотел бы, чтобы Михаил Николаевич продолжил им начатое”218.

212 Переписка наместников Королевства Польского. Январь - август 1863 г.

С. 255-256.
213 Из бумаг графа М.Н. Муравьева Виленского // РА. 1897. № 11.
С. 392-393.
214 ГАРФ. Ф. 722. On. 1. Д. 1154. Л. 48 об. - 49 об.
215 Цит. по: Ревуненков В.Г. Польское восстание 1863 г. и европейская дип­
ломатия. Л., 1957. С. 335.
216 См. записку императора Александра П о подавлении восстания в Поль­
ше: 21 августа 1863 г. (ГАРФ. Ф. 547. On. 1. Д. 47. Л. 1—2 об.).
217 Koberdowa I. Wielki ksi^ze Konstanty w Warszawie: 1862-1863. Warszawa,
1962. S. 247.
218 Письмо князя А.И. Барятинского М.Н. Муравьеву 3 ноября 1863 г.
(ГАРФ. Ф. 811. On. 1. Д. 79. Л. 2).

6* 163
 Обсуждение проектов Муравьева в Западном комитете позволяло
Александру П производить своего рода обзор различных взглядов
своих сановников и принимать собственное решение. Делая выбор
между системой управления, эффективной по результатам, но чрез­
вычайной по мерам исполнения, и системой “легальности”, импера­
тор чаще склонялся в пользу первого. Несмотря на сильную оппози­
цию в “верхах”, мероприятия Муравьева были в основном приняты
Западным комитетом. Высочайшая воля явилась в данном случае
главным мерилом в решении проблемы правовой неразграниченно­
сти между властью генерал-губернатора и властью министра.
Тем не менее, в глазах противников Муравьева поддержка
Александром П его мероприятий не была безусловной и имела свои
ограничения. В августе 1863 г. великий князь Константин Николае­
вич отмечал в дневнике двойственность позиции царя: “Его мер, без­
законности и способа их исполнения Саша не одобряет, и сказал это
очень положительно, но результат, им достигнутый, производит un
charme, une fascination (очарование, гипноз. - Перевод с фр. мой. -
А .К .). Это выходит иезуитство, то есть что цель оправдывает сред­
ства”219. Не менее примечательная характеристика содержится в
дневнике Валуева за 15 мая 1864 г.: “Государь явно тяготится Мура­
вьевым и, несмотря на это, считает его необходимым”220. Противо­
речивость в отношении Александра II к Муравьеву проявилась в по­
жаловании ему 30 августа 1863 г. ордена Андрея Первозванного.
Награждение первым российским орденом было признанием выс­
ших заслуг перед Отечеством, но исключительность этого события,
по мнению Муравьева, значительно принижалась, поскольку одно­
временно с ним этой награды был удостоен генерал-губернатор
Юго-Западного края Н.Н. Анненков. Сам Муравьев счел такую на­
граду “двусмысленной”221. Возможно, таким способом Александр II
не только отличал Муравьева, но и указывал на его место222.
Отставка Муравьева в апреле 1865 г. была, видимо, уступкой в
пользу “партии” его противников. Еще в январе 1865 г. Валуев пред­
ложил Александру II назначить Муравьева московским генерал-гу­
бернатором и, таким образом, “сбыть” его из Вильны223. Но этот
проект остался без последствий. Князь Долгоруков писал Валуеву
31 января, что “развязаться” с Муравьевым возможно и без этого на-

219 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 1154. Л. 51.

220 Дневник П.А. Валуева... Т. 1. С. 283.
221 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1882. № 11. С. 640.
222 Говоря об отношении Александра П к Муравьеву, нельзя не упомянуть
тот факт, что Муравьев так и не был назначен генерал-адъютантом. По свиде­
тельству А.А. Половцова, он просил об этом через графа П.А. Шувалова в
1866 г., после окончания следствия по делу Каракозова. Александр II будто бы
на это ответил: “Моим генерал-адъютантом - ни за что!..”. (Половцов А Л .
Дневник государственного секретаря. М., 1966. Т. 1. С. 445.)
223 Валуев П.А. Дневник... Т. 2. С. 17.

164
значения, так как вскоре он сам попросится уйти со своего поста224.
Очевидно, предполагалось выждать время, когда Муравьев приедет
в Петербург, что и произошло в марте 1865 г. Александр II принял
его довольно сухо и, как показалось Муравьеву, просьбу об отстав­
ке “принял без затруднения и даже с некоторым удовольствием”225.
Заговорив об увольнении, Муравьев, возможно, надеялся, что его
вновь, как осенью 1863 г., попросят остаться. Но на этот раз ему
дали понять, что удерживать его не станут. По словам Валуева,
“его величеству удалось направить разговор так, что Муравьев сам
просил увольнения по случаю расстроенного здоровья”226. Великий
князь Константин Николаевич записал в дневнике 26 марта 1865 г.:
“Саша мне сказал, что он довел Муравьева проситься вон из Виль-
ны. Слава Богу”227.
Увольнение Муравьева прошло в Петербурге почти незамечен­
ным, так как все события затмила тяжелая болезнь цесаревича Ни­
колая Александровича и его кончина 12 апреля 1865 г. “Отставка
Муравьева произвела дурное впечатление; видели как бы желание
приняться за новое, более мягкое отношение к полякам; стали рас­
считывать на действие горести в Государе. Все называли Суворо­
ва”, - записала в апреле 1865 г. в дневнике княгиня Е.А. Черкас­
ская228. Однако Александр II не мог просто отправить Муравьева в
отставку, он был уволен с милостивым рескриптом и возведением в
потомственное графское достоинство. Текст этого рескрипта напи­
сал П.А. Валуев, руководствуясь личными указаниями Александ­
ра II: “Предполагаемый рескрипт возбудит несомненно всеобщее
внимание и потому должен быть составлен тщательно и взвешивая
каждое слово”229. По свидетельству А.И. Дельвига, пожалование
графского достоинства М.Н. Муравьеву испросил у царя Н.А. Ми­
лютин, так как считал, что “государю нельзя было его уволить, не
выразив ему своей благодарности и не наградив его”230. Однако от­
ставка Муравьева была заменой неугодной личности, но не знамено­
вала собой смену правительственного курса в отношении западных
окраин. В мае 1865 г. Александр II заявил польской делегации, при­
бывшей в Петербург на погребение цесаревича Николая Александ­
ровича, что никогда не допустит отделения от империи западных ок­
раин и вновь повторил слова своей варшавской речи 1857 г.: “Point
de rêveries” (Оставьте мечтания. - Перевод с фр. мой. - А .К .)231.

224 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 536. Л. 268-268 об.

225 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1883. № 1. С. 154.
226 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 29.
227 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 124а. Л. 450.
228 о р РГБ. Ф. 327Д. К. 36. Ед. хр. 1. Л. 56.
229 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 251. Л. 1.
230 Дельвиг А.И. Полвека русской жизни. Т. 2. С. 269.
231 ОР РГБ. Ф. 327Д. К. 31. Ед. хр. 7. Л. 1-2.

165
 Таким образом, за без малого два года управления М.Н. Муравь­
ева - с мая 1863 по апрель 1865 г., - в Северо-Западном крае сложи­
лось то, что современники назвали “системой Муравьева”. Основ­
ными составляющими “системы” были: военное положение, сопря­
женное с чрезвычайной властью генерал-губернатора и военно-по­
лицейским управлением; “выживательная” политика в отношении
местного польского дворянства и опора на крестьянство, как наибо­
лее лояльный правительству социальный слой. Конечная задача по­
добной системы управления виделась в “обрусении” края, под чем
Муравьев понимал прежде всего передачу всех рычагов власти и
влияния из польских рук в русские. Польское дворянство должно
было уступить русскому свою доминирующую роль наиболее могу­
щественной, привилегированной и богатой группы местного обще­
ства. Однако обеспечить русскому дворянству преобладающее зна­
чение в крае могла только государственная власть в лице ее предста­
вителей. Ставка на чиновника обусловливалась выбором тех мето­
дов русификации, которые были определены еще в ходе восстания
1863 г. В своих действиях Муравьев исходил из представления о
враждебности всего польского дворянства, от аристократии до мел­
кой шляхты, российскому государству и государственности, а для
борьбы с непримиримым врагом Муравьеву и его единомышленни­
кам более целесообразными и эффективными казались администра­
тивно-принудительные приемы подавления “польского элемента”.
 Г лава III

СУДЬБА "СИСТЕМЫ" М.Н. МУРАВЬЕВА

ПРИ ЕГО ПРЕЕМНИКАХ
(1865- 1880)

Отличительной особенностью “системы Муравьева”, как и лю­

бой системы, являлось единство и взаимосвязь всех ее составляю­
щих. Так, поддержание военного положения в крае требовало уве­
личения численности полиции и жандармских команд. Их финанси­
рование осуществлялось за счет так называемого процентного сбо­
ра с местных помещиков. Этот сбор, в свою очередь, должен был
подрывать материальное благосостояние польского дворянства и
вынуждать его продавать свои имения русским. Значительный кон­
тингент покупателей, по мысли Муравьева, составляли бы приехав­
шие из внутренних губерний чиновники, которым предоставлялось,
также из сумм процентного сбора, повышенное жалование. Стиму­
лировать эти покупки могли бы льготы и субсидии, предоставляе­
мые государством, при законодательном ограничении прав поль­
ских землевладельцев по распоряжению своею собственностью.
Замена польских чиновников чиновниками русского происхождения
и запреты на употребление польского языка должны были поднять
престиж русского языка в глазах местного населения и способство­
вать его распространению, что стало бы наглядным доказательст­
вом успехов в деле “обрусения”. Таким образом, замена или изъятие
одного из элементов могли расшатать или существенно изменить
всю “систему”.
Преемникам М.Н. Муравьева на посту виленского генерал-гу­
бернатора предстояло определить: продолжать русификацию края
намеченным путем, законсервировав сложившуюся “систему”, или,
не отказываясь от выбранного направления, пойти на ее видоизме­
нение. Наконец, теоретически существовала и возможность отказа
от цели “обрусения” Северо-Западного края, что подразумевало ра­
дикальную ломку “системы Муравьева”. Выбор того или иного пра­
вительственного курса в Северо-Западном крае во многом зависел
от расстановки сил в среде высшей бюрократии.

167
 1. БОРЬБА В "ВЕРХАХ" ВОКРУГ ПО ЛИТИ КИ
В СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ КРАЕ
В 1865-1867 гг.

Вопрос о методах русификации в Северо-Западном крае после

восстания 1863 г. стал тем камнем преткновения, который разделил
высшие сферы бюрократии на два лагеря или, иначе говоря, “груп­
пировки”. Одну из “группировок” современники иногда называли
“русской партией”. Это название весьма условно, так как оно не под­
разумевало единой “команды” с общей программой. Под “русской
партией” понималось временное объединение представителей выс­
шей бюрократии, происходившее в процессе разработки, обсужде­
ния и принятия в высших и центральных правительственных учреж­
дениях мероприятий, касавшихся прежде всего окраин Российской
империи, в том числе и Северо-Западного края. Это объединение
обусловливалось наличием общего взгляда на место и роль окраин в
государстве, а также борьбой с теми сановниками, которые придер­
живались иных подходов к управлению империей. Ядро “партии” со­
ставляли М.Н. Муравьев, Н.А. и Д.А. Милютины, А.А. Зеленый.
К ним примыкал и князь В.А. Черкасский. Между этими деятелями
в 1863-1865 гг. периодически происходил обмен мнениями и дости­
галась определенная согласованность действий. Как правило, под­
держку этой группировке оказывали К.В. Чевкин и А.П. Ахматов.
“Русской партии” противостояла, по выражению Муравьева,
“партия космополитов”. Ключевую роль в ней играл тандем П.А. Ва­
луева и князя В.А. Долгорукова. По ряду вопросов, касавшихся
Западного края, к ним присоединялись великий князь Константин
Николаевич, князь А.М. Горчаков, А.В. Головнин, М.Х. Рейтерн,
князь А.А. Суворов. Эта так называемая “партия” еще более эфе­
мерна, поскольку, несмотря на единство взглядов по ряду вопросов,
нет оснований говорить о последовательной координации действий
при разработке политики в Северо-Западном крае.
Таким образом, к моменту ухода М.Н. Муравьева с поста Вилен­
ского генерал-губернатора в высших правительственных сферах оп­
ределились те силы, которые оказывали влияние на формирование
политики в Северо-Западном крае. Противоборство между ними
выявилось уже при назначении преемника Муравьеву. Первона­
чально назывались имена А.П. Хрущова и А.Л. Потапова, помощни­
ков по военной и гражданской части бывшего генерал-губернатора1.
Великий князь Константин Николаевич 26 марта 1865 г., после раз­
говора с императором об увольнении Муравьева, записал в дневни­
ке: “Останется Хрущов и при нем Потапов”2. Вероятно, Алек-

1 Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел. М., 1961. Т. 2. С. 29.

2 ГАРФ. Ф. 722. Он. 1. Д. 1156. Л. 27.

168
сандр П предполагал назначить Хрущова генерал-губернатором и
командующим военным округом, а Потапова - его помощником по
гражданской части. Для переговоров с ними в Вильну был команди­
рован К.П. Кауфман, директор канцелярии Военного министерства3.
На аудиенции у императора Муравьев предложил в качестве своего
преемника Хрущова4. Сам Хрущов скептически оценивал свои шан­
сы на это назначение. В письме к начальнику штаба Виленского во­
енного округа А.Э. Циммерману 30 марта 1865 г. он писал: “Я не со­
глашусь остаться помощником у кого бы то ни было, кроме М[иха-
ила] Николаевича]. Следовательно, мне придется оставить Вильну,
ибо я вполне убежден, что рекомендация обо мне М[ихаила] Н и к о ­
лаевича] не примется во внимание, разве последует разделение вла­
стей в противность его мнению”5.
Действительно, Потапов считал подчинение Хрущову невоз­
можным и предложил другую “комбинацию”. Эта “комбинация”
предусматривала расширение власти начальника гражданского уп­
равления Северо-Западного края, с назначением Потапова исполня­
ющим должность генерал-губернатора, а Хрущова - начальником
военного округа. Вернувшийся в Петербург Кауфман 3 апреля
1865 г. доложил о предложениях Потапова Александру П, который,
предварительно одобрив их, назначил специальное совещание для
окончательного решения этого вопроса6. П.А. Валуев, сообщая
5 апреля 1865 г. об этом Д.А. Милютину, писал: “С моей стороны,
я в этом нахожу ту выгоду, что подобная комбинация возвращает
управление к нормальным условиям распределения властей”7.
Несомненно, Валуева устраивала как кандидатура Потапова, от­
крыто критиковавшего управление Муравьева, так и разделение
полномочий генерал-губернатора. Примечательно, что 5 апреля
Валуев встречался с приехавшим из Вильны Потаповым и был с ним
у князя В.А. Долгорукова. Но, вероятно, согласовать позиции с ше­
фом жандармов накануне совещания не удалось. После этой встре-

3 Константин Петрович Кауфман (1818-1882), окончил Главное инженер­

ное училище. С 1843 г. служил в Кавказском отдельном корпусе. В Крымскую
войну командовал Кавказским саперным батальоном. Участвовал в штурме
Карса, исполняя обязанности начальника походного штаба при главнокоманду­
ющем. В 1856 г. произведен в генерал-майоры и утвержден в должности началь­
ника штаба его императорского высочества генерал-инспектора по инженер­
ной части. С 30 августа 1861 г. - директор канцелярии Военного министерства.
В 1864 г. назначен генерал-адъютантом. С июля 1867 г. - командующий войска­
ми Туркестанского военного округа.
4 Муравьев М.Н. Записки его об управлении Северо-Западным краем и об
усмирении в нем мятежа. 1863-1866 гг. // РС. 1883. Ха 1. 154—157.
5 ОР РГБ. Ф. 325. К. 3. Ед. хр. 6. Л. 34-34 об.
6 Там же. Ф. 169. К. 59. Ед. хр. 32. Л. 23; Там же. Ф. 325. К. 3. Ед. хр. 6.
Л. 36-37. Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 32-33.
7 ОР РГБ. Ф. 169. К. 59. Ед. хр. 32. Л. 23.

169
чи Валуев записал в дневнике: “Прямой решимости нет. Успех со­
мнителен”8. 6 апреля 1865 г. у императора состоялось совещание,
в котором участвовали П.А. Валуев, князь В.А. Долгоруков,
Д.А. Милютин и А.Л. Потапов (Муравьев приглашен не был). На со­
вещании Милютин выступил против “двоевластия” в управлении
Северо-Западным краем и предложил неожиданный выход: назна­
чить генерал-губернатором и начальником военного округа
К.П. Кауфмана. Александр П после колебаний согласился9.
П.А. Валуев, добившись ухода Муравьева, полагал “второстепен­
ным”, кто займет его место в Северо-Западном крае - Кауфман или
Потапов. Но уже 22 мая 1865 г. он отмечал в дневнике, что новый Ви­
ленский генерал-губернатор “преимущественно старается доказать,
что он - не Кауфман, а Муравьев”. М.Н. Муравьев писал в воспоми­
наниях, что Кауфман “хоть с немецкой фамилией, но истинно право­
славный и русский... дал себе твердый обет не отступать от введен­
ной мной системы действий”10. Многие современники считали Кауф­
мана продолжателем системы Муравьева, его преемником не только
по должности, но и по сути11. Возникает вопрос, в какой мере Кауф­
ман разделял взгляды Муравьева на политику в Северо-Западном
крае? В чем проявлялось его следование системе Муравьева? Какие
различия существовали в их подходах к управлению краем?
Муравьев и Кауфман исходили из представления о Северо-За­
падном крае, как об исконно русской земле, принадлежащей России
“по историческому и государственному праву”. В итоговом всепод­
даннейшем отчете об управлении краем Муравьев подчеркивал, что
“русская народность” и православие в крае “были подавлены многие
десятки лет и совершенно забыты, ибо и сами русские, жившие в тех
губерниях, не считали себя русскими, а край тот считали принадлеж­
ностью Польши”12. Русскими Муравьев называл “сельское населе­
ние”, т.е. местных крестьян. Дворяне Северо-Западного края, по его
словам, “бывшие прежде того русскими”, перейдя в католичество и
именуя себя “дворянством польского происхождения”, обратились с
“ренегатов” и “заклятых врагов” самодержца, России и правосла­
вия13. Кауфман, как свидетельствуют его отдельные высказывания,
вполне разделял данную точку зрения14.

8 Дневник П.А. Валуева. Т. 2. С. 33.

9 Там же; Черевин П.А. Воспоминания (1863-1865). Кострома, 1920. С. 69-73.
10 Муравьев М.Н. Записки... С. 164.
11 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Он. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 175. Л. 80 об.-81; Чере­
вин П А . Воспоминания... С. 70.
12 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева по управлению Северо-
Западным краем (с 1 мая 1863 г. по 17 апреля 1865 г.) // РС. 1902. № 6. С. 494.
13 Там же. С. 492, 497-498.
14 ГАРФ. Ф. 547. Оп. 1. Д. 512. Л. 15-16; ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 36:1861 г.
Д. 127. Л. 107 об.; Там же. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 23. Л. 108-109 об.

170
 Во многом совпадало отношение Муравьева и Кауфмана к поль­
скому дворянству и католическому духовенству края. Все католиче­
ское население края Кауфман делил “в отношении политических
чувств” на лояльных и нелояльных престолу. В первую категорию
входило крестьянское население, а ко второй виленский генерал-гу­
бернатор причислял “класс бывших помещиков”, мелкопоместных
дворян, католическое духовенство и так называемую польскую
шляхту. “По своему привилегированному положению и более или
менее достаточным средствам, - писал Кауфман о категории нело­
яльных, - пользуясь некоторой независимостью в собственных дей­
ствиях и не устраненным еще влиянием на отправления обществен­
ной жизни, люди этой категории до сего времени не хотят расстать­
ся с преступными мечтаниями прежнего времени, возбуждают среди
себя легкомысленные и опасные для благоустройства края надежды
и всеми возможными в их настоящем положении средствами усили­
ваются парализовать правительственные распоряжения”15. Конста­
тируя “тайное противодействие правительству” со стороны боль­
шинства польских помещиков и, в особенности, католического духо­
венства, Кауфман заключал, что спокойствие края лишь внешнее,
и все уверения в преданности даются только на словах, но “весьма
мало выражаются в деле”. Верить подобным словесным заявлениям
значило бы, считал главный начальник края, ослабить бдительность
местной администрации. “Какие бы ни были меры строгости, -
писал К.П. Кауфман Д.А. Милютину 23 июля 1865 г. из Вильны, -
до тех пор край этот не будет упрочен за нами, пока интеллигенция
здесь не будет русской. Если мы в этом отношении будем останавли­
ваться на полумерах, если мысль о примирении здесь, на русской
земле, с польским элементом возьмет верх - кончено с обрусением
края, и несколько лет спокойствия, развития, преуспеяния - опять
разрешатся прошедшими событиями, но гораздо в сильнейшей сте­
пени, и тогда один Бог знает, чем кончится”16.
Для достижения в Северо-Западном крае намеченных прави­
тельством целей Кауфман предлагал единственно верное, по его
мнению, средство - “уничтожить здесь польский вопрос”. “Поля­
ки, - настаивал Кауфман, - должны уступить свое место русским
людям по сю сторону Немана и Буга или же придется отдать им этот
край со стыдом и срамом, который погубит Россию. Есть же после
того люди, которые говорят о примирении и не хотят взять в толк,
что здесь вопрос ЮЬе ог пЩ ЮЬе, во всей его силе”17. Во время объ­
езда Гродненской губернии в сентябре 1865 г. главный начальник
края обратился к местным дворянам с речью, в которой заявил сле­
дующее: “Вы все более или менее виноваты пред государем импера-

15 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 23. Л. 108 об.
16 ОР РГБ. Ф. 169. К. 65. Ед. хр. 22. Л. 5 об.
17 Там же.

171
тором и пред русским народом... Вы должны на деле доказать, что
сознаете свои заблуждения... Вы должны стать русскими от головы
до пяток и гордиться этим именем, а не чуждаться его... Никакая на­
циональность здесь немыслима, кроме русской. Кто думает иначе,
тому нет места в здешнем крае, тому место за Бугом”18. Эта речь бы­
ла обнародована в печати19.
Предлагавшееся Кауфманом кардинальное средство подразу­
мевало полную этническую ассимиляцию польского населения Се­
веро-Западного края. По его словам, правительству следовало ли­
шить поляков “почвы” и не доверять им до тех пор, пока “они или
потомки их не сделаются русскими”. Поскольку сам Кауфман при­
знавал, что “польский элемент” “с трудом” поддается ассимиляции,
то другим действенным методом он считал добровольный переезд
польского католического населения из Западного края в Царство
Польское20.
Примечательно, что приглашение Кауфмана “отправляться за
Буг” всем тем, кто “непримирим с Россией”, вызвало неудовольст­
вие наместника Царства Польского графа Ф.Ф. Берга. В частном
письме 19/31 октября 1865 г. к виленскому генерал-губернатору он
заметил: “Мы здесь думаем, что также принадлежим России, как вы
в Литве”. В ответ Кауфман вынужден был пояснить, что не имел на­
мерения называть жителей Царства Польского “непримиримыми с
Россией”. Его слова относились к тем, кто, проживая в Северо-За­
падном крае, не желал “слиться с окружающим русским элемен­
том”. По его мнению, польская народность не могла и не должна
была заявлять свои права на “собственно русскую” территорию им­
перии. А тем, кто притязал носить имя поляка в Северо-Западном
крае, следовало отправляться Царство Польское, где они могли на
законных основаниях быть признаваемы поляками и “практико­
вать” свою национальность21. Впоследствии, в одной из всеподдан­
нейших записок, Кауфман писал, что в Польше или в Финляндии
возможно примирение двух элементов - русского и местного нацио­
нального, поскольку в этих частях империи правительство признает
их взаимное существование. Но в Северо-Западном крае, “подобно
тому, как в Петербурге, в Москве, в Саратове и пр.”, любой другой
элемент, кроме русского, невозможен для единства России22. В ре­
зультате этой, по выражению Л.С. Макова, “выживательной” поли-

18 Посещение Гродны и Слонима главным начальником Северо-Западного

края России // Вестник Западной России. 1865/1866. Т. 1. С. 184.
19 Русский инвалид. 1865. № 226. 15/27 октября.
20 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Он. 36: 1861 г. Д. 127. Л. 107-108; Там же. Он. 38:
1863 г. Д. 23, ч. 23. Л. 109; РГИА. Ф. 1282. Он. 1. Д. 248. Л. 110-110 об.
21 ГАРФ. Ф. 547. Он. 1. Д. 512. Л. 13-16.
22 Толбухов Е.М. В борьбе за русское дело: Эпизод из государственной де­
ятельности К.П. фон Кауфмана // ИВ. 1909. № 4. С. 108-109.

172
 Константин Петрович фон Кауфман

тики во второй половине 1860-х годов в Царство Польское пересе­

лилось около 6000 поляков - уроженцев Литвы23.
Таким образом, Муравьев и Кауфман были единомышленника­
ми в признании враждебности “польского элемента” в Северо-За­
падном крае, невозможности примирения с ним и необходимости его
слияния с “элементом русским”. Но если Кауфман понимал под сли-

23 КотапоуѵБкі А. Рогуіуѵѵігт па Ькѵѵіе. Кгакохѵ, 2003. Б. 205, рггурівек 14.

173
янием ассимиляцию польского населения края, то Муравьев прида­
вал главное значение государственно-политическому единству.
Свою точку зрения на этот вопрос он выразил в заключительных
словах всеподданнейшего отчета по управлению краем. “Мы не мо­
жем быть там спокойны дотоле, —писал Муравьев, —доколе поль­
ский элемент не будет окончательно подавлен, и польские пришель­
цы вместе с русскими ренегатами не почувствуют, что они долж ны
п око р я т ься не одн ой т о л ьк о силе оруж ия, но и м оральном у сли­
т ию с великим русски м н а родом , который господствовал искони и
поныне господствует в Северо-Западном крае, сост авит ъ одн о не­
р а зд е л ьн о е п олит ическое целое ” (курсив мой. - А .К .)24. Пределы
этого “нераздельного политического целого” Муравьев устанавли­
вал в рамках административных границ, отделявших Западный край
от Царства Польского. Не случайно, покидая пост Виленского гене­
рал-губернатора, он обращался к императору с предложением вос­
становить эти границы25. Исключение делалось для земель Занема-
нья с проживавшим там литовским населением, а собственно поль­
ские земли Муравьев оставлял на периферии унитарного центра.
В сентябре 1863 г. он писал А.А. Зеленому о Царстве Польском:
“Оно никогда не будет нам прочно, за исключением некоторых час­
тей, населенных жмудинами и русскими, т.е. Августовской губернии
и части Люблинской. Остальную Польшу надобно держать за собой
в виде военной позиции и для ограждения наших западных губерний
от революционной заразы”26.
Несмотря на отмечаемое расхождение в подходах к слиянию
“польского элемента”, Муравьев и Кауфман единодушно выступали
за продолжение репрессивных мероприятий в Северо-Западном
крае. Сходство их позиций в этом вопросе просматривается наибо­
лее определенно. Муравьев, обращаясь в итоговом отчете 1865 г.
к будущему устройству края, подчеркивал, что военное положение
необходимо сохранять еще долгое время, а так называемый про­
центный, или контрибуционный, поземельный сбор с польских по­
мещиков должен быть постоянным. Бывший генерал-губернатор
отметал, как “преступную”, всякую мысль о возвращении в край
всех лиц, высланных за политические преступления. “Неблагора­
зумная гуманность есть жестокость и... в последствиях своих есть
преступление”, - считал Муравьев27. Кауфман полностью разделял
данную точку зрения. В представленной императору в октябре
1865 г. записке он утверждал, что снимать военное положение в
крае не только повсеместно, но и по частям преждевременно28.

24 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева... С. 510.

25 Муравьев М.Н. Записки... //PC . 1883. № 1. С. 155.
26 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому... // ГМ. 1913. № 10. С. 191.
27 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева... С. 506, 510.
28 РГИА. Ф. 1282. Он. 1. Д. 248. Л. ИЗ.

174
Лишь в конце августа 1866 г. главный начальник края представил
проект постепенной отмены военного положения и ослабления ре­
прессивных мер. В этом документе Кауфман указывал на необходи­
мость продолжения взыскания поземельного процентного сбора да­
же после отмены военного положения, поскольку, по его мнению,
этот сбор - не карательная мера в отношении мятежников и лиц
неблагонадежных, но помощь государственной казне в покрытии
огромных расходов “для окончательного устройства края с целью
ограждения его от периодически повторяющихся политических по­
трясений и смут, вредных для самих жителей”29.
Кроме того, Кауфман настаивал на запрете возвращаться в Се­
веро-Западный край не только лицам, участие которых в восстании
1863 г. было доказано в суде, но и высланным в административном
порядке. Как и ранее Муравьев, он предлагал уравнять эти две кате­
гории преступников, распространив на высланных в административ­
ном порядке и их наследников обязательную продажу поместной
собственности. “Участие в беспорядках лиц польских фамилий, -
писал Кауфман, - есть участие традиционное, и на этом основании
пребывание в крае наследников лиц, заведомо вредных и влиявших
на ход последнего восстания, даже в отдаленном будущем окажется
окончательно вредным русским интересам”30. При Кауфмане про­
должали действовать следственные комиссии и полевые суды.
Например, в 1865 г. в Минской губернии по обвинению в участии
в событиях 1863 г. было вновь привлечено к следствию 136 человек,
а в 1866 г. - 45 человек. В Гродненской губернии в 1866 г. в следст­
венной комиссии было рассмотрено 213 политических дел. Все аре­
стованные были представителями привилегированных сословий31.
Согласно мнению Кауфмана, в отношении высланных урожен­
цев Западного края правительству следовало придерживаться одина­
ковой и принятой для всех системы мер, избегая изъятий и исключе­
ний для отдельных личностей, особенно из высших слоев общества.
Единственные исключения в применении карательных мер, какие он
допускал, касались лиц из “простого сословия”. Эти лица заслужива­
ли, по его словам, “известного рода снисхождения”, потому что они
могли не сознавать размеров своего преступления “по причине край­
него отсутствия нравственной развитости, безграничного влияния на
них римско-католического духовенства, еще не вполне отжившего
свое начало крепостного права и, главное, денежных подкупов и обо­
льстительных обещаний со стороны панов и шляхты”32.

29 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 23. Л. 122-122 об.
30 РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 248. Л. 107-109.
31 Самбук С.М. Политика царизма в Белоруссии во второй половине XIX ве­
ка. Минск, 1980. С. 30.
32 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 36: 1861 г. Д. 127. Л. 105-108; РГИА. Ф. 1282.
Оп. 1. Д. 248. Л. 105-107.

175
 Напротив, в отношении польского дворянства Северо-Западно­
го края Кауфман оставался неумолим, отвергая предложения амни­
стии или облегчения участи. Так, по высочайшему повелению 16 ап­
реля 1866 г. шеф жандармов передал виленскому генерал-губерна­
тору для заключения полученный Александром II от графини
Ю. Платер-Бобринской список высланных из Северо-Западного
края политических преступников. Список включал 27 фамилий, и
среди прочих в нем значились: граф Э. Чапский, А. Оскерко, графы
Л. и М. Платеры, А. Сераковская (жена С. Сераковского), граф
В. Старжинский, граф С. Солтан и др.33 Главный начальник края
должен был дать заключение, признает ли он возможным облегчить
участь кого-либо из этих лиц. 4 июля 1866 г. К.П. Кауфман уведо­
мил графа П.А. Шувалова, что все указанные в списке лица были де­
ятельными участниками восстания, и нет оснований для смягчения
заслуженного наказания. Само же частное ходатайство за таких за­
метных в крае лиц расценивалось виленским генерал-губернатором,
как “плод влияния польской интриги, участники коей вполне соли­
дарны в своих стремлениях, различествуют между собой в том, что
одни высказали явное участие в мятеже и за то осуждены, а другие,
действовавшие и действующие маскированными путями, считают
своим долгом заботиться об участи первых”. После этого отзыва
главного начальника края 17 июля 1866 г. последовало высочайшее
повеление оставить ходатайство графини Платер-Бобринской без
последствий.
В том же отношении на имя шефа жандармов от 4 июля 1866 г.
Кауфман высказал свой общий взгляд на вопрос амнистии участни­
ков восстания и возвращения их в Западный край. “Польская пар­
тия, —писал он, —своими действиями после мятежа 1831 г. и револю­
ционного движения сороковых годов доказала, что льготы, даруе­
мые участникам мятежа, вместо того чтобы связать ее с правитель­
ством чувствами благодарности и служить залогом примирения,
каждый раз были принимаемы за знак ослабления правительствен­
ной системы в преследовании польских идей; при этом коноводы ре­
волюции с большей смелостью начинали свою неустанную пропа­
ганду среди польского населения, ободренного милостями; сами же
помилованные и возвращенные в край преступники, служа предме­
том уважения польской партии и дорожа своей популярностью, яв­
лялись проповедниками революционных идей и становились цент­
ром заговора. Несомненно то, что при последнем в о сст ании в здеш­
нем крае помилованные революционеры прежнего времени приня­
ли в нем деятельное участие и в некоторых местах были руководи­
телями”. Основываясь на этом опыте, Кауфман приходил к выводу,
что всякое облегчение наказания участникам восстания, “в степени
возвращения их из ссылки”, могло быть допущено лишь тогда, ког-

33 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 41: 1866 г. Д. 96. Л. 13-13 об.

176
да последовательная деятельность правительства “убедит польскую
партию в окончательной и безвозвратной потере для нее этого
края”. Но наступления такого момента в ближайшем будущем глав­
ный начальник края не предвидел, как не находил и “указаний, что­
бы здешние поляки отказались от мысли сделать этот край поль­
ским”. В таких условиях, полагал Кауфман, возвращенные в Севе­
ро-Западный край из ссылки “начнут действовать в том же духе,
в котором они постоянно действуют со времен князя Адама Чарто-
рыйского”, т.е. “прикрываясь наружною преданностью правитель­
ству, не преминут тайно агитировать в пользу польского дела и, по­
лонизируя край, подготовлять элементы для нового мятежа”34.
Следует отметить, что продолжение военного положения и ре­
прессий в отношении поляков Кауфман и его предшественник по­
стоянно увязывали с необходимостью дальнейшего развития меро­
приятий, направленных на усиление в крае “русского элемента”35.
Военное положение и процентный сбор в перспективе должны бы­
ли вынудить “польский элемент” к слиянию с “русским”. Другие со­
ответствующие мероприятия правительства обеспечили бы “русско­
му элементу” достаточный перевес и преобладание для поглощения
“польского”. Характерно, что Муравьев также не считал свою “сис­
тему” полностью завершенной к моменту его ухода с поста генерал-
губернатора. В воспоминаниях он называл 1865 г. “переходным для
ожидаемого перелома в управлении Западным краем”, а с 1866 г.
начинал “новую эру более самостоятельных действий правительст­
ва с целью окончательного нравственного и политического слития
Северо-Западного края с Россией”36.
К числу главных мер, призванных усилить в Северо-Западном
крае “русский элемент”, Муравьев и его единомышленники относи­
ли водворение русского землевладения и крестьянскую реформу.
В 1865 г., уже после отставки Муравьева, были приняты важные
правительственные распоряжения по водворению русского помест­
ного землевладения. На основании инструкции Министерства госу­
дарственных имуществ, высочайше утвержденной 23 июля 1865 г.,
служившие в западных губерниях по гражданскому и военному ве­
домству русские чиновники, а также вообще лица русского проис­
хождения и православного исповедания, оказавшие заслуги на госу­
дарственной службе, получали право приобретать в Западном крае
на льготных условиях и без торгов свободные казенные земли, в том
числе конфискованные имения участников польского восстания.
Для продажи выделялись участки величиной 300-600 и 600-1000 де­
сятин земли, а в особых случаях - свыше этого размера. В министер­
ской инструкции вводились ограничения для покупателей и их на-

34 Там же. Л. 22-26.

35 РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 248. Л. 113.
36 Муравьев М.Н. Записки... // РС. 1883. № 2. С. 300, 301.

177
следников в праве отчуждения приобретенных на льготном основа­
нии земель. Эти земли запрещалось продавать, дарить, передавать
по наследству, отдавать в аренду и управление, а также в залог
лицам польского происхождения или евреям. В случае нарушения
указанных ограничений предполагалось отбирать земельные участ­
ки в казну без вознаграждения за убытки37. Размер участков в
300-1000 десятин был определен с тем расчетом, чтобы с введением
в Западном крае земских учреждений приобретатель земли мог пре­
тендовать на право голоса в земском собрании. Как свидетельствует
переписка М.Н. Муравьева с министром государственных имуществ
А.А. Зеленым, инициатива принятия этой инструкции принадлежа­
ла бывшему виленскому генерал-губернатору, высказавшему основ­
ную идею осенью 1864 г.38
Однако реализация инструкции 23 июля 1865 г. не могла цели­
ком решить проблему русского поместного землевладения в запад­
ных губерниях. Число только служивших в Северо-Западном крае
русских чиновников, имевших право на льготное приобретение зе­
мельных участков, превышало 5000 человек. Между тем, в распоря­
жении правительства в крае при введении в действие этой инструк­
ции было 572 свободные казенные фермы и 375 конфискованных
имений39. Из этих последних многие подлежали конфискации лишь
в частях, и перед обязательной продажей конфискованную часть не­
обходимо было выделить. Некоторые конфискованные имения
должны были продаваться исключительно с публичных торгов, так
как лежавшие на них долги превышали их стоимость. Кроме того,
продажа конфискованных имений могла осуществляться только по­
сле проверки уставных грамот, завершения выкупных операций,
разверстания крестьянских и помещичьих земельных угодий, а так­
же определения суммы помещичьих долгов40. Все это значительно
тормозило раздачу казенных земель в руки русских помещиков.
Осенью 1865 г. виленский генерал-губернатор К.П. Кауфман
представил императору через министра государственных имуществ
записку с новыми предложениями по укреплению русского земле­
владения в западных губерниях. Одновременно с ним подобный про­
ект предложил и киевский генерал-губернатор А.П. Безак41. Кауф­
ман указывал в своих предложениях, что все усилия правительства,
направленные на русификацию Западного края, разбивались о

37 Сборник правительственных распоряжений по водворению русских земле­

владельцев в Северо-Западном крае. Вильна, 1870. С. 37^43; Олыиамовский Б.Г.
Права по землевладению в Западном крае. СПб., 1899. С. 75-77.
38 ОР РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 179. Л. 2-9; РГИА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 1. Л. 35-38.
39 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 175. Л. 268.
40 Панютич В.П. К вопросу о поземельной политике царизма в Белоруссии
во второй половине XIX века // Из истории крестьянства Белоруссии. Минск
1978. С. 48.
41 ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 2812. Л. 7-8.

178
“сплотившийся против нас интеллигентный, влиятельный класс па­
нов”, сосредоточивший в своих руках “4/5 общей массы имений”.
По мнению виленского генерал-губернатора, “ключом к полному
разрешению литовско-русского дела” должно было стать обрусение
края посредством русских землевладельцев. “Радикальная развязка”
вопроса землевладения предопределяла разрешение других вопро­
сов, связанных с русификацией. Кауфман подчеркивал, что мысль
об усилении в крае “русского элемента” “посредством водворения
крупных землевладельцев из уроженцев русских” сознавалась в выс­
ших сферах со времен Екатерины П, но “никогда не приводилась в
исполнение, как раз навсегда усвоенная правительством система”.
Наконец, после подавления восстания 1863 г. возникли благоприят­
ные условия для того, чтобы вновь вернуться к систематическому
разрешению данного вопроса.
В основе записки Кауфмана лежало предложение, ранее, в мае
1864 г., высказанное Муравьевым, об уравнении категорий полити­
ческих преступников, высланных из Западного края по суду и в
административном порядке. Соответственно эта мера предполагала
распространение обязательной продажи, предусмотренной для кон­
фискованной поместной собственности, на секвестрованные имения
тех, кто подвергся только административным взысканиям, а также
запрет этим последним возвращаться на жительство в западные
губернии. Указанные меры предлагалось распространить также на
наследников тех, кто был выслан из края в административном
порядке. Необходимость обязательной продажи секвестрованных
имений обосновывалась теми обстоятельствами, что до мая 1863 г.
(т.е. до назначения Муравьева генерал-губернатором) все каратель­
ные мероприятия в крае применялись “с известной неполнотой и
мягкостью”, а затем, в разгар мятежа, у властей не было возможно­
сти собирать все надлежащие необходимые юридические доказа­
тельства для определения степени вины. Таким образом, лица, под­
вергшиеся административной высылке, были виновны не менее тех,
кто был осужден по суду, и “невозможность восстановить юридиче­
скую правильность в определении виновности сих лиц” не могла
быть препятствием для предлагавшихся мер. По данным виленского
генерал-губернатора, в 1865 г. в Северо-Западном крае было 659 та­
ких секвестрованных имений, принадлежавших 596 владельцам.
Согласно предложениям Кауфмана, владельцам секвестрован­
ных имений должен был быть предоставлен срок от одного года до
трех лет для добровольной продажи их лицам православного или
лютеранского исповедания. По истечении установленного срока эти
имения продавались с публичных торгов или выкупались казной.
Лицам, продавшим имения в назначенный срок, предлагалось смяг­
чать наказания при определении места жительства42.

42 ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 71. Л. 19-34.

179
 Вместе с тем, Кауфман считал, что ограничиться реализацией
данных предложений значило бы “остановиться в начале пути” к
достижению стоявшей перед правительством цели - “коренного пе­
реворота в сословии землевладельцев края”. Поэтому он предлагал
распространить обязательную продажу и на оставшиеся несеквест­
рованными имения лиц, высланных из края в административном по­
рядке. Все предлагавшиеся меры в сочетании с широкими льготами
и преимуществами для русских помещиков должны были, по мне­
нию генерал-губернатора, привлечь в край значительное число же­
лающих приобрести имения из России. Важной побудительной при­
чиной для расширения русского землевладения в северо-западных
губерниях Кауфман признавал то безотрадное экономическое по­
ложение, в котором оказались русские помещики средней руки по­
сле 19 февраля 1861 г.: “Окончив расчеты с крестьянами, передав
остающуюся за наделом землю по большей части своим же быв­
шим крестьянам, помещики густо населенных губерний, с незначи­
тельными капиталами в виде выкупных свидетельств, решительно
недоумевают, к чему и как приложить свою деятельность. Правда,
что занятия по земству и, отчасти, имеющаяся в виду судебная ре­
форма представляют для некоторых верный способ выхода из их
затруднительного положения; но сколько же таких, которые на
этот способ рассчитывать не могут...”. Напротив, перспективы рус­
ских помещиков в Западном крае рисовались Кауфману почти в
идиллическом виде. “Покупка земель в Северо-Западном крае, -
писал он, - представит широкое поле для их деятельности. С не­
большими деньгами и покровительственным влиянием правитель­
ства, они будут стремиться приобретать имения в северо-западных
губерниях, причем перевезут в край не только свои семьи, но час­
тью и прислугу, и, наконец, многие увлекут за собой и лиц из крес­
тьянского сословия, так что каждый из приобретающих имение в
северо-западных губерниях положит основание целого русского по­
селка, посадит в Литовскую землю целый куст православного рус­
ского начала”43. Таким образом, привлечение на западные окраины
русских помещиков мыслилось инициаторами этой затеи как воз­
можность решения проблемы дворянского “оскудения” в самой
России.
Обсуждение совместных предложений западных генерал-губер­
наторов и министра государственных имуществ происходило в Осо­
бой комиссии под председательством князя П.П. Гагарина 29 ноября
и 7 декабря 1865 г. В состав комиссии входили, кроме председателя
Комитета министров, шеф жандармов князь В. А. Долгоруков, а так­
же министры: внутренних дел П.А. Валуев, государственных иму­
ществ А.А. Зеленый, финансов М.Х. Рейтерн, военный министр
Д.А. Милютин; статс-секретарь по делам Царства Польского

43 Там же. Л. 36-37.

180
Н.А. Милютин, главноуправляющий П Отделением с. е. и. в. канце­
лярии граф В.Н. Панин и виленский генерал-губернатор К.П. Кауф­
ман. 25 ноября 1865 г. под председательством Александра II состоя­
лось предварительное совещание по этому вопросу, после которого
император повелел назначить Особую комиссию. 10 декабря 1865 г.
заключения этой комиссии были высочайше утверждены44.
Во-первых, комиссия признала нецелесообразным поднимать
общий вопрос о распространении на высланных на жительство из
Западного края лиц правила о невозвращении на родину. (Такое
правило было утверждено в отношении лиц, высланных на водворе­
ние). На основании уже действовавших правил, высланные на жи­
тельство могли вернуться в Западный край “в виде изъятия, по осо­
бым уважениям” - только по высочайшему усмотрению.
Во-вторых, были одобрены предложения об обязательной про­
даже как секвестрованных, так и несеквесрованных имений лиц, вы­
сланных из западных губерний на жительство в административном
порядке. “При единодушии польского дворянства в деле восстания, -
указывалось в заключении Особой комиссии, - большая или мень­
шая степень виновности не выражалась степенью действительного
участия в беспорядках, которое было только последствием личного
положения, дававшего часто возможность могущественно влиять на
развитие мятежа, оставаясь вне опасности быть юридически изобли­
ченным в преступлении”45. Владельцам таких имений предоставлял­
ся двухлетний срок, со дня высочайшего утверждения положений
комиссии (т.е. до 10 декабря 1867 г.), для их продажи или обмена “ли­
цам русского происхождения православного или протестантского
исповедания”. По истечении этого срока имения должны были под­
вергаться оценке и продаже с публичных торгов, а в случае “неус-
пешности” торгов —браться в казну. Для стимулирования добро­
вольных продаж сделки с русскими приобретателями освобожда­
лись от всяких пошлин. При продаже имений с публичных торгов
для русских покупателей действовали льготы, установленные Пра­
вилами 5 марта 1864 г. Однако оговаривалось, что обязательная
продажа не распространяется на секвестрованные имения детей
и других наследников лиц, высланных из Западного края, если,
“за смертью прежних владельцев”, эти наследники успели вступить
в права владения землями. Генерал-губернаторам предоставлялось
право ходатайствовать об отдельных изъятиях от обязательной про­
дажи секвестрованных имений46. Таким образом, все основные пред­
ложения К.П. Кауфмана были приняты.

44 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23; ч. 175. Л. 58; Дневник П.А. Ва­
луева... Т. 2. С. 78, 80. В совещании 25 ноября 1865 г., кроме перечисленных са­
новников, участвовал обер-прокурор Св. Синода граф Д.А. Толстой.
45 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 175. Л. 61-62.
46 Там же. Л. 59-63.

181
 В-третьих, Особая комиссия под председательством князя
П.П. Гагарина постановила: “Впредь до окончательного устройства
Западного края посредством достаточного усиления в оном числа
русских землевладельцев, воспретить лицам польского происхожде­
ния вновь приобретать помещичьи имения в девяти западных губер­
ниях”. С момента объявления высочайше утвержденного постанов­
ления лица польского происхождения в Западном крае могли полу­
чать в собственность имения исключительно путем наследования по
закону. В качестве обоснования столь радикальной меры в одобрен­
ном императором положении Особой комиссии приводились следу­
ющие соображения.
Главным “сословием”, стремящимся парализовать все мероприя­
тия правительства по русификации Западного края, признавалось
“сравнительно весьма ничтожное по численности население поль­
ского происхождения, в качестве преимущественно помещиков и ме­
щан”. Это немногочисленное “сословие” со времени присоединения к
России придавало краю польский характер и мешало остальному де­
сяти миллионному населению, “преимущественно малороссийскому,
белорусскому и частью литовско-жмудскому”, “правильно разви­
ваться и спокойно пользоваться, наравне с прочими подданными,
многими предпринятыми его величеством реформами”. Сила поль­
ского “сословия”, заключавшаяся “в материальных средствах и в
корпоративной замкнутости владения недвижимой собственностью”,
давала возможность приверженцам польского дела “ласкать мечты”
“о восстановлении Польши на развалинах России и высказываться
периодическими восстаниями и беспорядками”. Таким образом, за­
прет полякам приобретать имения в девяти западных губерниях, хо­
тя и не согласовывался “с общими юридическими началами”, но
вполне оправдывался “высшими интересами государственного спо­
койствия и самосохранения”. Эта мера должна была привести к тому,
что “непримиримо враждебные России люди решатся покинуть За­
падный край и заменятся русскими помещиками, а прочие поляки,
способные помириться с полным, бесповоротным владычеством Рос­
сии, сделаются спокойными гражданами (но не русскими - А .К .)’47.
Наконец, Особая комиссия под председательством князя
П.П. Гагарина рассмотрела вопрос о раскладке поземельного 5-ти
процентного сбора с помещиков Западного края. Комиссия призна­
ла, что этот сбор раскладывается весьма “неуравнительно” и более
обременителен для мелких землевладельцев, “а между тем сумма,
поступающая от этого сбора, далеко не покрывает огромных допол­
нительных местных правительственных расходов, которые непо­
средственно проистекают от бывшего мятежа”. Вследствие этого
генерал-губернаторам Западного края поручалось составить пред­
ложения по новой раскладке, принимая во внимание те условия, ко­

47 Там же. Л. 65-69.

182
торые были выработаны Особой комиссией. Данные условия пред­
писывали полную отмену с 1 января 1866 г. поземельного процент­
ного сбора для помещиков западных губерний из числа русских или
остзейских уроженцев, а также для тех поляков, которые будут ос­
вобождаться от сбора местными генерал-губернаторами. Сбор от­
ныне должен был полностью ложиться на польских помещиков,
причем мелкие землевладельцы могли получать некоторые облег­
чения. Последнее условие гласило, что “ныне существующий 5%
сбор должен быть отменен”48. Такая туманная формулировка могла
быть лишь общим пожеланием, т.к. она не определяла ни сроков, ни
процедуры отмены и явно вступала в противоречие с ранее выска­
занным тезисом об “огромных” расходах правительства вследствие
мятежа.
Таким образом, постановления Особой комиссии, положенные
в основу высочайше утвержденного указа 10 декабря 1865 г.49, под­
тверждали и закрепляли намерения правительства подорвать влия­
ние польского дворянства в Западном крае путем перехода земель­
ной собственности в руки помещиков русского происхождения.
Необходимо отметить, что, помимо насаждения русского поме­
стного землевладения, Муравьев и Кауфман указывали и на другой
путь русификации Северо-Западного края. Этот путь, по их мнению,
заключался в проведении аграрной реформы с большим учетом ин­
тересов крестьян. Взгляд Муравьева на будущее крестьянской ре­
формы в крае отразился в его итоговом всеподданнейшем отчете
1865 г. “Теперь, - писал Муравьев, - две трети крестьянского дела
уже окончены; надеюсь, что те, которым Вашему императорскому
величеству благоугодно будет поручить управление краем, не отсту­
пят от принятых начал и довершат окончательное утверждение кре­
стьянской собственности и водворят на прочном основании начало
русской народности и православия. Я говорю - русской народности
и православия, потому что все дело наиболее заключается в сель­
ском населении, которое в душе русское, но было загнано и забито.
Паны называли его быдлом. Мировые же учреждения, составлен­
ные ныне из русских, возвысили в народе русский дух”50. К.П. Кауф­
ман вполне усвоил взгляд на крестьян Северо-Западного края, как
на единственно преданное правительству сословие. Согласно его
мнению, лояльность сельского населения края основывалась на уже
достигнутых результатах крестьянской реформы, освободившей это
население “от тяжелого угнетения польских помещиков” и поста­
вившей крестьян “более или менее в независимость от прежних вла­
дельцев”51. В сентябре 1865 г., обращаясь к служащим по мировым

48 Там же. Л. 63-64.

49 ПСЗ-2. Отд. 2. № 42759, 42760.
50 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева... С. 497.
51 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 23. Л. 108.

183
учреждениям Гродненской губернии, главный начальник края вы­
сказал мысль, что “в деле устройства быта крестьян русская цивили­
зация впервые была сопоставлена с польской, и что из этого состя­
зания она вышла с полным торжеством”52. Позднее он писал, что,
по его убеждению, “прочное устройство быта крестьян в Северо-За­
падном крае есть политически необходимая мера для упразднения
польского вопроса там”53.
Распоряжения К.П. Кауфмана по крестьянскому вопросу либо
подтверждали сделанные ранее его предшественником указания, ли­
бо логически продолжали начатые М.Н. Муравьевым аграрные ме­
роприятия. В одном из своих первых циркуляров (5 мая 1865 г.) но­
вый начальник края призывал служащих мировых по крестьянским
делам учреждений “употребить все усилия” для успешного хода де­
ла “на совершенно точном основании всех доселе установленных
правил и указаний предместника моего графа М.Н. Муравьева”.
Этот циркуляр был очевидной заявкой на преемственность54. Как
отмечали исследователи, деятельность поверочных комиссий при
составлении выкупных актов в 1865-1866 гг., т.е. именно в период
генерал-губернаторства К.П. Кауфмана, характеризовалась наибо­
лее значительными уступками требованиям крестьян при определе­
нии размеров надела, его оценке, установлении разрядов угодий, их
разверстании и т.д. Благодаря дополнительным поверочным рабо­
там, особенно развернувшимся в 1866 г., крестьяне получили обрат­
но часть земли, отрезанной при составлении выкупных актов в
1863-1865 гг.55
Преемственность в подходах к проведению крестьянской ре­
формы в Северо-Западном крае достигалась во многом за счет со­
хранения набранного при Муравьеве персонала мировых посредни­
ков, поверочных комиссий и губернских по крестьянским делам при­
сутствий. В упоминавшемся публичном выступлении в Гродно Ка­
уфман заявил служащим мировых по крестьянским делам учрежде­
ний, что своим успехом “великая реформа” немало обязана их “про­
свещенной деятельности”, поэтому “он не решится расстаться с ни­
ми” и убеждает продолжать свою службу в Северо-Западном крае56.

52 Вестник Западной России. 1865/1866. Кн. 1. С. 185-186.

53 РГИА. Ф. 1181. Оп. 1, т. XV. Д. 61а. Л. 342 об.
54 Сборник правительственных распоряжений по устройству быта кресть-
ян-собственников в Северо-Западном крае (с 25 августа 1864 г. по 1 ноября
1865 г.). Вильна, 1865. С. 55-56.
55 МулявичюсЛ.П. Особенности отмены крепостного права в Литве // Еже­
годник... за 1960 г. Киев, 1962. С. 449; Он же. К вопросу об изменении площади
крестьянского землевладения в Литве при проведении реформы 1861 г. //
Ежегодник... за 1963 г. Вильнюс, 1964. С. 592; Фридман М.Б. Изменение площа­
ди крестьянского надельного землевладения в белорусских имениях князя
П.Л. Витгенштейна при реализации реформы 1861 г. // Там же. С. 577.
56 Вестник Западной России. 1865/1866. Кн. 1. С. 185-186.

184
 Таким образом, при реализации крестьянской реформы
К.П. Кауфман следовал в русле социальной политики, намеченной
распоряжениями его предшественника. При этом следует указать,
что “демократизм” аграрных мероприятий Кауфмана был весьма
специфичен. Отношение генерал-губернатора к крестьянскому зем­
левладению в Северо-Западном крае характеризует такое его рас­
поряжение, как циркуляр 13 апреля 1866 г. на имя Могилевского гу­
бернатора. Главный начальник края разъяснял в циркуляре, что
указ 10 декабря 1865 г. подразумевал покупку земли в западных гу­
берниях русскими православного и протестантского исповедания.
Местные крестьяне-католики “в строгом смысле” не могли быть от­
несены к лицам польского происхождения, поэтому закон не запре­
щал им приобретать землю. Однако Кауфман ограничивал такие
сделки “незначительными по своему пространству участками зем­
ли”, необходимыми для расширения крестьянского хозяйства.
“Имея в виду, - писал он, - что приобретение крестьянами больших
участков земли может повести со временем к образованию того
класса людей, известного под именем шляхты, к искоренению кото­
рых так стремится правительство, нет повода поощрять переход по­
земельной собственности в больших размерах в руки крестьян-като-
ликов”. Напротив, “что же касается до продажи имений крестьянам
православным, то нет никакого повода препятствовать такой прода­
же”57. Следовательно, Кауфман прежде всего стремился поощрять в
Север-3ападном крае не крестьянское землевладение как таковое,
но землевладение “русское”, в том числе в его крестьянской форме.
При этом принадлежность к “русскому” для крестьянина-белоруса
определялась православным исповеданием.
Как представляется, тот акцент на ассимиляцию, который де­
лал, в отличие от М.Н. Муравьева, К.П. Кауфман при разработке
программы русификации привилегированного слоя польских дво­
рян, сохранялся и в отношении к местному крестьянскому населе­
нию. Ассимиляционное направление политики Кауфмана ярко про­
явилось в мероприятиях его администрации, нацеленных на массо­
вые присоединения крестьян-католиков в православие.
Согласно свидетельству П.А. Черевина, М.Н. Муравьев стре­
мился избегать массовых обращений католиков в православие и лю­
бил повторять, что “не это оружие, которым можно побороть ла­
тинство”58. В таком щекотливом вопросе, как перемена веры, он
стремился учитывать особенности каждой конкретной ситуации.
Административная деятельность Муравьева в церковно-религиоз­
ной сфере была продиктована прежде всего соображениями полити­
ческой целесообразности. Характерно, например, что еще в 1834 г.

57 Дакументы і матэрыялы па гісторыі Беларусі. (1772-1903 гг.). Мінск,

1940. Т. 2. С. 585.
58 Черевин П.А. Воспоминания... С. 65-66.

185
гродненский губернатор Муравьев настаивал на необходимости по­
степенного и осторожного пути воссоединения белорусских униатов
с православием и предлагал избегать “частых резких обращений”
из унии, чтобы не дать “простолюдинам повода говорить, что якобы
ломают их веру”59. Спустя 30 лет, в 1863-1864 гг., Муравьеву по-

59 Письмо (графа) М.Н. Муравьева к (графу) Д.Н. Блудову 1834 года // Пя­
тидесятилетие (1839-1889) воссоединения с православной церковью западно-
русских униатов. СПб., 1889. С. 49.

186
прежнему был присущ прагматизм при решении вопросов, связан­
ных с религией. Виленский генерал-губернатор распорядился остав­
лять на службе тех чиновников-поляков, кто выразит желание пе­
рейти в православие. Признавая, что в данных обстоятельствах пе­
ремена религиозных убеждений будет вынужденным шагом, и пой­
дут на него только люди малодостойные, генерал-губернатор, меж­
ду тем, считал эту меру оправданной. “Всякий католик, принявший
православие, уже не поляк... —полагал он, —значит, одним врагом
меньше”60. Однако Муравьев запретил Виленской следственной ко­
миссии принимать от подследственных до завершения дел заявления
о переходе в православие, чтобы “преступники-иноверцы” не могли
использовать их как средство для смягчения приговора или получе­
ния помилования61. Не случайно также, что в итоговом отчете быв­
ший генерал-губернатор обращал внимание императора на необхо­
димость бороться с католической пропагандой в крае, тщательно
наблюдать за деятельностью ксендзов, противодействовать совра­
щениям православного населения в латинство, но ни словом не об­
молвился относительно поощрения переходов в православие62.
Скептицизм Муравьева в этом вопросе основывался на знании
теневых сторон и возможных негативных последствий быстрых,
скороспелых присоединений, а также реакции на них в Петербурге.
Например, в марте 1864 г. гродненский жандармский штаб-офицер
доносил в Петербург, что в Пружанском уезде перешло в правосла­
вие 338 католиков из числа местной шляхты, крестьян и мещан.
На черновике ответного запроса начальника штаба корпуса жандар­
мов, предписывавшего сообщить об этом подробные сведения, со­
хранились выразительные маргиналии, написанные, возможно, са­
мим А.Л. Потаповым или его шефом князем В.А. Долгоруковым:
“Есть слухи, что их обратил в православие какой-то славянофил, со­
стоящий при генерал-губернаторе Муравьеве, и что Михаил Нико­
лаевич крайне был недоволен им, узнав, что он для обращения като­
ликов напоил их”63. По выяснении обстоятельств оказалось, что
инициатором обращений был не “славянофил”, а военный началь­
ник г. Пружаны капитан лейб-гвардии Семеновского полка Элис,
реформат по исповеданию. Желая отличиться перед начальством,
Элис составил “план о присоединении католиков к православию” и
передал свои предложения неофициальным образом военным ста­
новым приставам. Впоследствии некоторые новообращенные, под­
стрекаемые местным ксендзом, подавали жалобы на принуждение
властей к принятию православия. За разгон протестовавшей толпы

60 Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний // ИВ. 1883. № 11. С. 344.

61 Цылов Н.И. Сборник распоряжений графа М.Н. Муравьева. Вильна, 1866.
С. 291.
62 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева... С. 502-503.
63 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 39: 1864 г. Д. 82. Л. 2.

187
с помощью военной команды один из становых приставов был уво­
лен, а капитан Элис получил замечание64. Однако необходимо ска­
зать, что Муравьев не препятствовал обратному переходу в право­
славие тех, кто был ранее тем или иным способом обращен в като­
личество. В 1864 г. в Северо-Западном крае было воссоединено с
православной церковью около 12 000 человек65.
Массовый характер получили обращения католиков в правосла­
вие при управлении краем К.П. Кауфмана. По официальным дан­
ным, в Литовской епархии перешло в православие в 1865 г. более
4000 католиков, в 1866 г. - свыше 25 000 человек, а в Минской епар­
хии за тот же период - около 20 000 человек66. Наиболее интенсивно
обращения происходили в Виленской губернии. К сентябрю 1866 г.
там перешло из католицизма в православие до 14 000 человек. Со­
гласно донесению начальника виленского губернского жандармско­
го управления полковника А.М. Лосева, все воссоединенные были
белорусами, помнившими по преданиям, что предки их были некогда
православными. Литовцы же, обращенные из язычества сразу в ка­
толицизм, православной веры почти не принимали. Вообще присое­
динение к православию, как полагал Лосев, совершалось “без осо­
бенного насилия”, поскольку “целая масса крестьянского населения,
переводимая в прежнее время из православия в унию и из унии в ка­
толицизм, не слишком заражена католическим фанатизмом”67. Вме­
сте с тем, среди местного католического населения ходили слухи,
распускаемые, как считали жандармские власти, ксендзами, будто
бы католиков принуждают принимать православие, и “что ежели
будет когда Король Польский, то их опять обратят в католицизм”68.
В Виленской губернии массовое движение в православие нача­
лось осенью 1865 г. с обращения почти целого прихода в местечке
Быстрице Виленского уезда. По распоряжению К.П. Кауфмана Бы ­
стрицкий приходской костел был переделан в церковь. Вслед за Бы ­
стрицким, весной 1866 г. из католичества перешло еще шесть прихо­
дов в Виленском уезде и два прихода - в Ошмянском. Весьма замет­
ным было обращение в местечке Подбжезье Виленского уезда.
В апреле 1866 г. там поменяло веру около 1400 прихожан во главе с
настоятелем местного костела влиятельным ксендзом Иоанном
Стрелецким. В других уездах Виленской губернии присоединения
происходили не целыми приходами, а их частями, при этом числен­
ностью не менее тысячи душ69. Такое же движение в православие

64 Там же. Л. 1-6, 11-13.

65 Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева... С. 503.
66 Извлечение из всеподданнейшего отчета обер-прокурора Св. Синода
графа Д.А. Толстого по ведомству православного исповедания за 1866 г. СПб.,
1867. С. 4.
67 ГАРФ. Ф.109. 1 эксп. Оп. 39: 1864 г. Д. 82. Л. 62-63.
68 Там же. Л. 17-18.
69 Там же. Л. 16-24, 28-33.

188
наблюдалось и в белорусских губерниях края. Так, в апреле 1866 г.
перешло в православие более тысячи крестьян местечка Смиловичи
Игуменского уезда Минской губернии. Минский епископ Михаил
23 апреля освятил там новую церковь70. В Гродненской губернии
к 1867 г. перешло в православие около 11 000 человек71.
Главную роль в этих массовых обращениях играла не миссио­
нерская деятельность православного духовенства, а инициатива ме­
стных властей - военных уездных начальников, жандармских и по­
лицейских чинов, мировых посредников. Особенно заметным было
движение в православие в Виленском уезде, благодаря энтузиазму
военного начальника этого уезда князя Н.Н. Хованского72. По сви­
детельству современника, в окружении генерал-губернатора были
влиятельные в своей среде чиновники, верившие, что очень скоро
католицизм будет отброшен “за Неман”73. Кауфман, вероятно, во
многом разделял воодушевление своих подчиненных. Например,
примечательный разговор с ним передавал М.Н. Каткову коррес­
пондент “Московских ведомостей” С.А. Райковский. Он настоятель­
но убеждал Виленского генерал-губернатора “оставить полицей­
скую пропаганду” православия в крае. В ответ Кауфман упрекнул
собеседника “за равнодушие к нашей вере”74. Сочувствие генерал-
губернатора делу рбращений демонстрировало и его присутствие
28 августа 1866 г. в виленском монастыре св. Духа при обряде кре­
щения над принявшим православие помещиком Минской губернии
князем Б.Г. Друцким-Любецким75.
Исходным моментом ассимиляционной политики К.П. Кауфма­
на было отожествление национальности прежде всего с вероиспове­
данием. Язык при этом играл второстепенную роль. Предполага­
лось, что обращение в православие, в “русскую веру”, снимало про­
блему национальной идентификации, сразу переводя неофитов в
разряд “русских”. Весьма примечательна также география массовых
обращений в Виленской губернии - это прежде всего уезды Вилен­
ский, Ошмянский, Вилейский. Однозначно определить этническую
принадлежность населения этих уездов было затруднительно.
По свидетельству офицера Генерального штаба А.К. Корево, авто­
ра статистическо-географического описания Виленской губернии, в
начале 1860-х годов на этих территориях были целые католические
приходы, жители которых говорили по-белорусски, но в обычаях и

70 Там же. Л. 26-27, 75-76.

71 Самбук С.М. Политика царизма... С. 145.
72 ГАРФ. Ф.109. 1 эксп. Оп. 39: 1864 г. Д. 82. Л. 21, 26-26 об., 28-30, 64,
76, 90.
73 Владимиров А.П. Из новейшей летописи Северо-Западной России
(1865 г.) // РС. 1885. № 10. С. 105.
74 ОР РНБ. Ф. 120. К. 24. Л. 105 об.
75 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 39: 1864 г. Д. 82. Л. 64.

189
даже предрассудках имели много сходного с литовцами76. Вероятно,
чиновники-“обрусители” рассчитывали, что, благодаря переходу в
православие, будут устранены противоречия между лингвистичес­
ким (белорусская речь) и конфессиональным (католичество) крите­
риями этнической идентификации этих крестьян, как “русских”. Ход
мыслей чиновников, убежденных в наибольшей плодотворности
именно такого метода русификации Северо-Западного края, в опре­
деленной мере можно проследить по донесениям в Петербург за
1865-1866 гг. виленского жандармского полковника А.М. Лосева.
“Между крестьянами, - писал он, - распространено понятие, что тот
из них только русский, кто исповедует православную веру, а като­
лик, по их убеждениям, поляк, хотя бы по происхождению он был и
белорус, не знающий ни слова по-польски”. Распространение право­
славия “между массами народа” Лосев считал единственно необхо­
димым условием обрусения края и, главное, вполне осуществимым
на деле, в случае целенаправленных и слаженных усилий как со сто­
роны администрации, так и местного православного духовенства.
Если действовать на католицизм “со всех сторон”, полагал Лосев,
“он мог бы пасть непременно, как держащийся одним страхом и раб­
ской темнотой”. После восстания 1863 г. в Северо-Западном крае
представился благоприятный момент для массовых присоединений к
православной вере, поскольку местные крестьяне были благодарны
царю за землю и волю, а “некоторые поумнее получили отвращение
к ксендзам”. По мнению Лосева, это отвращение было следствием
того, что ксендзы во время восстания дискредитировали себя, агити­
руя за “ойчизну”, которая напоминала крестьянам “лишь неправду,
одно горе и голод”. Распространение в Северо-Западном крае пра­
вославия и устранение влияния на народ католического духовенства
могло бы стать реальным выражением успехов политики русифика­
ции. “Чем менее будет ксендзов и польских панов, - писал с энтузи­
азмом жандармский полковник в донесении 25 мая 1866 г., - тем бо­
лее будет верноподданнических чувств в народе Северо-Западного
края, а вместе с тем и спокойствия для всего Русского государства”.
Однако уже в сентябре 1866 г., констатируя почти полное прекраще­
ние движения в православие среди крестьян Виленской губернии,
Лосев заключал: “Равнодушие и замечательное слабодействие мест­
ного православного духовенства в деле веры... было причиной, что и
административные лица, занимавшиеся проповедью православия,
устали наконец”. Впредь, считал он, предоставлять “каждому воен­
ному начальнику и полицейским чиновникам право религиозной
пропаганды едва ли будет полезно, потому что они своими разнооб­
разными действиями могут довести народ до несогласия между со­
бой и, пожалуй, безверия. Скорее к обязанности местной админист­
рации должно относиться воспитание массы народа на основании

76 Корево А. Виленская губерния. СПб., 1861. С. 288, 321.

190
русского государственного единства, начало которому уже и поло­
жено открытием сельских народных училищ”77.
Интерес представляют также наблюдения П. А. Черевина, сопо­
ставившего отношение к прозелитизму администрации М.Н. Мура­
вьева и К.П. Кауфмана. Согласно мнению Черевина, во время гене­
рал-губернаторства Муравьева движение в православие было “пло­
дом годовой деятельности нового управления... то была не искусст­
венная агитация и не случайная вспышка, а тяга целого крестьянско­
го сословия к России, в своих побуждениях совершенно свободная”.
Напротив, при Кауфмане, как полагал Черевин, “была доля соблаз­
на - не было насилия, но администрация сулила всякие мирские вы­
годы новообращенным, которым, под предлогом обеспечения их от
могущих произойти впоследствии гонений, прирезывались участки
земельные, выдавались единовременные денежные пособия и
проч.”. “Если бы, - рассуждал далее Черевин, - система ген[ерала]
Кауфмана выдержала бы 5 лет, латинство бы навсегда погибло в За­
падном крае, но легален ли подобный способ? Мое мнение - да, ес­
ли вы считаете себя достаточно сильным, чтобы выдержать до кон­
ца дело. Но где же колеблющемуся правительству преследовать по­
добную трудную задачу...”78.
Говоря об ассимиляционном направлении политики генерал-
губернатора К.П. Кауфмана, необходимо отметить такой важный
момент. Очевидно, что объектом ассимиляции были избраны
представители высшего сословия края и крестьяне-католики бело­
русских уездов, т.е. те, кто изначально принадлежали, как офици­
ально признавалось, к “русской народности” и были впоследствии
ополячены. Более сложным было отношение к собственно нерус­
скому населению северо-западных губерний. В частности, как
справедливо отмечал американский исследователь Т.Р. Уикс, рус­
ские чиновники редко говорили о русификации литовцев, но обра­
щали особое внимание на необходимость русификации края79.
Цель соединения литовцев или евреев с “русской народностью” ни­
когда прямо не декларировалась. Однако ставилась задача внед­
рять в их жизнь элементы русской культуры и просвещения. На­
пример, Кауфман признавал важность развития в крае русского те­
атра, который ставил бы пьесы отечественных авторов, особенно
исторические драмы. Генерал-губернатор считал, что русский те­
атр может оказать сильное влияние на еврейское городское насе­
ление края. “Евреи, - писал он, - очень мало читают русские кни­
ги, и для них театр есть наилучший проводник русского просвеще­
ния. Через посредство театра можно вызвать брожение в еврей­

77 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 39: 1864 г. Д. 82. Л. 20-22, 28-29, 32-33, 62-66.
78 Черевин П Л . Воспоминания... С. 66.
79 Weeks T.R. Russification and the Lithuanians, 1863-1905 II Slavic review. 2001.
Vol. 60. № 1. P. 104.

191
ской массе, что будет содействовать к усилению новой, прогрессив­
ной, еврейской партии”80.
В отношении литовцев были продолжены мероприятия, наме­
ченные М.Н. Муравьевым. Циркуляр министра внутренних дел
23 сентября 1865 г., изданный на основании отношения генерал-гу­
бернатора К.П. Кауфмана 6 сентября, обязывал попечителя Вилен­
ского учебного округа издавать учебники и книги для народного
чтения на литовском языке не латинскими, а “русскими буквами” -
так называемым гражданским шрифтом. Губернаторам вменялось в
обязанность запретить печатать в типографиях края “латино-поль­
скими буквами” любые издания на литовском языке, а также вво­
зить, продавать и распространять такие издания. В отношении В и­
ленского генерал-губернатора 6 сентября 1865 г., обосновывавшем
необходимость данных мер, акцент делался не на слиянии литовцев
и русских, а на восстановлении “исторической связи, существовав­
шей между Литвой и Русью”. “Избавить народные массы от полони­
зации, - говорилось в этом документе, - образовать их, сделать
вполне грамотными, научить писать на племенных наречиях и на
русском языке, который, как государственный, сделался безусловно
необходимым после положения 19 февраля 1861 г., в этом состоит
ближайшая задача русской цивилизации. Чтобы достигнуть этой це­
ли и облегчить народу труд приобретения двойной грамотности, нет
лучшего способа, как введение русской гражданской азбуки”81.
Таким образом, несмотря на существенные различия в подходах
к русификации, Кауфмана следует признать сознательным после­
дователем “системы Муравьева”. Характерно при этом, что он
“унаследовал” не только основные взгляды своего предшественни­
ка, но и, в известном смысле, его приверженцев и оппонентов в пра­
вительственных сферах. Так, Д.А. Милютин отмечал в воспомина­
ниях: “Новый начальник Северо-Западного края с самого вступле­
ния в должность ясно заявил, в каком направлении намерен дейст­
вовать, и тем сразу поставил против себя всю ту партию, которой
удалось столкнуть Муравьева”. Далее Милютин конкретизирует:
особое “противодействие и недоброжелательство” Кауфман встре­
чал со стороны Министерства внутренних дел82. В свою очередь,
П.А. Валуев, глава этого ведомства, писал в дневнике, что новый
виленский генерал-губернатор “крепко натерт Милютиным и Му­
равьевым”83. В мнении общества Кауфман часто рассматривался
как креатура военного министра Милютина84. Сохранившаяся пе-

80 К.П. фон Кауфман о театре в Северо-Западном крае: Письмо в Москву

из Вильны (1865 г.) // РА. 1891. № 1. С. 449.
81 Lietuvių spaudos draudimo panaikinimo byla. Vilnius, 1973. S. 71-73, 83.
82 OP РГБ. Ф. 169. K. 10. Ед. xp. 22. JI. 133-133 об.
83 Дневник П.А. Валуева... T. 2. C. 45.
84 [Шереметев С.Д.] Мемуары графа С.Д. Шереметева. М., 2001. С. 152.

192
 Дмитрий Алексеевич Милютин

реписка Кауфмана с Д.А. Милютиным за 1865-1866 гг. свидетель­

ствует об их доверительных отношениях. Бывший подчиненный не­
однократно просил у военного министра содействия и совета по раз­
ным административным вопросам, а также делился своими мысля­
ми и планами в отношении управления краем85. Несомненно, между
Милютиным и Кауфманом установились более близкие контакты,
чем были между военным министром и Муравьевым. Содействие
Кауфману оказывал также министр государственных имуществ
А.А. Зеленый.
Очевидно, поддержка, оказывавшаяся генерал-губернатору
К.П. Кауфману со стороны Д.А. Милютина и А.А. Зеленого, осно­
вывалась на совпадении их взглядов на правительственную полити­

85 ОР РГБ. Ф. 169. К. 65. Ед. хр. 22. Л. 3-5, 7-9, 11-12.

7. Комзолова А .А . 193
ку как в Северо-Западном крае, так и на окраинах в целом. Основой
общего подхода было признание необходимости для сохранения
единства и целости государства “сильной власти” и “решительного
преобладания русских”. Согласно точке зрения Милютина, сильная
власть предполагала жесткую централизацию управления, отказ от
федерализма в государственном устройстве, бескомпромиссную по­
зицию в отношении любого рода сепаратизма86.
Основным оппонентом К.П.Кауфмана в сферах высшей бюро­
кратии в период с 1865 г. по весну 1866 г. следует назвать П.А. Ва­
луева. Анализ дневника министра показывает, что Валуев на пер­
вых порах избегал открытого противостояния, хотя и не упускал
случая выставить перед императором слабые стороны и недостатки
новой виленской администрации87. Осторожность Валуева объясня­
лась тем расположением, которым пользовался Кауфман у Алек­
сандра П. Согласно воспоминаниям Д.А. Милютина, “самый выбор
ген. Кауфмана показывал, что Государь, хотя и не одобрял многого
в действиях М.Н. Муравьева, однакож нисколько не поколебался в
своем взгляде на самую систему действий относительно польского
вопроса”88. Мнение Милютина подтверждает и дневник Валуева.
Например, 15 октября 1865 г. министр внутренних дел доклады­
вал императору записку Виленского генерал-губернатора с изложе­
нием его представлений об основах правительственной политики
в Северо-Западном крае. После доклада Валуев записал в дневнике:
“Я не ошибся насчет впечатления, произведенного ген. Кауфманом.
Он кажется правым, потому что он brave et honnête homme (славный
и честный человек —пер. с французского мой. —А .К .)... Я вынужден
был ограничиться заявлением своих сомнений и, таким образом, ос­
тавить себе открытый путь для будущего... Во всяком случае наста­
ивать теперь, значило бы портить дело. Сила, как самый элементар­
ный и простой способ разрешения правительственных затруднений
и вопросов, вообще нравится”. После очередного доклада у импера­
тора 12 ноября 1865 г. министр внутренних дел вновь фиксировал в
дневнике свои тягостные мысли: “Нет надежды на перемену взгляда
на дела Запада (т.е. Западного края - А .К .). Система грубой силы и
всякого рода принудительных мер проповедуется с успехом вокруг
трона. К этой проповеди склоняется державное ухо. Она проще, чем
другая, и обещает скорейший успех...”89. Все усилия министра внут­
ренних дел в это время были сконцентрированы на том, чтобы убе­
дить Александра П отказаться в Западном крае от политики “силь­
ной власти”, говоря словами Милютина, или “системы грубой си­
лы”, согласно Валуеву.

86 ОР РГБ. Ф. 169. К. 10. Ед. хр. 17. Л. 29-31.

87 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 48, 50, 65.
88 ОР РГБ. Ф. 169. К. 10. Ед. хр. 22. Л. 131 об.
89 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 72,76.

194
 Разногласия в верхах наиболее отчетливо проявились в ноябре-
декабре 1865 г. при обсуждении предложений К.П. Кауфмана и
А.П. Безака, касавшихся мер по усилению русского землевладения
в западных губерниях. Как свидетельствует дневник П.А. Валуева,
на заседании 25 ноября 1865 г. под председательством императора
министр внутренних дел остался ф а к ти ч еск и в одиночестве. Предо­
ставив высказываться своим оппонентам, он “молчал до конца” и
стремился, но безуспешно, отложить на неопределенное время ре­
шение вопросов, поднятых генерал-губернаторами Западного края.
На заседании Особой комиссии под председательством князя
П.П. Гагарина 29 ноября имела место “пятичасовая борьба”, завер­
шившаяся разногласиями. П.А. Валуеву удалось привлечь на свою
сторону князя В.А. Долгорукова, графа В.Н. Панина, князя
А.М. Горчакова, М.Х. Рейтерна и “по одному вопросу” — князя
П.П. Гагарина. Но в итоге император утвердил мнение братьев
Д.А. и Н.А. Милютиных, А.А. Зеленого и К.П. Кауфмана, вошед­
шее в историю как “указ 10 декабря”, который ограничил права по­
ляков по землевладению. Валуев, вероятно, воспринимал подобный
исход дела как свое личное поражение и даже просил императора об
отставке, хотя затем и дал уговорить себя остаться. Согласно его
точке зрения, Александр П в польском вопросе, с одной стороны,
слишком усвоил “фразы, ему нашептанные и насвистанные Милю­
тиным, Зеленым и К°”, а с другой - находился под воздействием впе­
чатлений, постоянно воспроизводимых “собственным пылом раз­
драженного непокорностью и вероломством самодержавия”90.
Близкую картину событий, но с другими акцентами, передает
корреспонденция Н.А. Милютина. 4 января 1866 г. он сообщал кня­
зю В.А. Черкасскому из Петербурга: “Расположение Цосударя]
ко всем нашим делам нисколько не изменилось. Но враги здешние
озлоблены более прежнего. Против указа по Занад|ным] губерни­
ям] была устроена целая интрига. Горчаков и Гагарин не постыди­
лись опереться даже на иностранные авторитеты. Зеленый обнару­
жил мало ловкости и мужества. Все это вовсе не подействовало на
Г[осударя]. Дело пошло в ход без малейшего изменения. Валуев
чуть-чуть не провалился, но его поддержали благоприятели. Едва ли
положение его укрепилось”91.
Отношение самого императора к указу 10 декабря 1865 г. отра­
зилось в его переписке с киевским генерал-губернатором А.П. Беза-
ком. В письме 12 декабря 1865 г. Александр П писал: “Как меры эти
ни круты и ни больны, откровенно говоря, моему сердцу, я решился
утвердить их, по глубокому убеждению в их необходимости. Дай
Бог, чтобы они достигли желаемого нами результата укрепить на­
всегда Западный край за Россией и не допускать его ополячивания,

90 Там же. Т. 2. С. 78-86, 88,412, примем. 119.

91 ОР РГБ. Ф. 327/П. К. И . Ед. хр. 5. Л. 1-1 об.

7* 195
как то, к несчастью, было после неоднократных опытов 1812, 1830
и 1861 годов”92.
В чем же состояли возражения П.А. Валуева против предложе­
ний его оппонентов? Главное их содержание в определенной мере
возможно установить по дневнику министра внутренних дел. По
признанию Валуева, он считал невозможным переход имений в за­
падных губерниях в русские руки “в тех размерах, тех формах и те­
ми путями”, которые предлагались Кауфманом, Милютиными, Зе­
леным. “Мне нестерпимо, - писал Валуев, - то хладнокровие, с ко­
торым они тасуют людей, верования, правила, как карты, которые
можно изорвать и бросить под стол по произволу. Я бы десяти собак
не выгнал. Они думают выгнать 10 тыс. семейств...”93. Очевидно,
идеям своих оппонентов о государственном единстве и безопасности
России Валуев противопоставлял собственные представления о “ци­
вилизованных” способах управления и методах “европейской” гу­
манности. Эти представления для министра внутренних дел оказыва­
лись несовместимыми с понятиями “сильной власти” и “преоблада­
ния русских”. Характерно в этой связи мнение Валуева относитель­
но употребления русского языка в государственной и общественной
сферах. Он считал полезным, что русский язык окончательно не вы­
теснил из этих сфер другие европейские языки, поскольку “в этих
языках и их употреблении есть смягчающий элемент цивилизации, в
котором мы еще нуждаемся”. Этот “элемент” необходим, полагал
Валуев, “до тех пор, пока у нас будут государственные люди вроде
генералов Милютина и Зеленого, администраторы и ораторы вроде
ген. Кауфмана и публицисты, похожие на Аксакова”94.
Своих оппонентов в правительственных сферах Валуев причис­
лял к проповедникам “разрушительных сил” и “дикого развития”,
основанного на стихийных порывах народных масс. Примечательна,
к примеру, запись в его дневнике за 4 июня 1865 г.: “Я совершенно
один. Привлечь некого, но и пристать не к кому. В наше время одни
ненависти соединяют. Милютины и Зеленый заодно против поляков
и немцев. Они же и Ахматов заодно против католиков. Чевкин, Ми­
лютины и канцелярия Главного комитета против дворянства и поме­
щиков. Ген [ерал]-адмирал заодно с ними в этом отношении, но не
заодно в других. Разрушительные силы в ходу...”95. Видимо, во мно­
гом “разрушительной” Валуев считал и власть государства, усматри­
вая в ней по преимуществу возможности карательного аппарата.
“Для скрепления окружности с центром, - писал он, - употребляет­
ся сила, а эта сила возбуждает центробежные стремления”96. “Сози-

92 ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 2813. Л. 1 об.

93 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 81, 412, примеч. 120.
94 Там же. С. 407, примеч. ПО.
95 Там же. С. 48.
96 Там же. С. 75.

196
дательные” силы в России могли возникнуть только на почве орга­
нического развития сословий и сословных институтов.
Наиболее отчетливо взгляды П.А. Валуева на роль государства
и роль сословий применительно к русификации Западного края бы­
ли им выражены в представленных императору соображениях от
14 ноября 1865 г. на всеподданнейшее письмо киевского генерал-гу­
бернатора А.П. Безака. “Прочное водворение в крае польского и
латинского элементов, - рассуждал Валуев, - было делом польской
аристократии и латинского духовенства. Оно только потому и ока­
залось прочным, что было делом продолжительным, единодушным,
преемственным и сословным. Чтобы разрушить его, необходимо
участие сил однородных с теми силами, которые его совершили.
Правительство, сколько бы оно ни было могущественно, не может
все делать своими средствами и везде заменять собою всех и каждо­
го. Равным образом, нельзя полагаться исключительно на народные
массы. Они одарены преимущественно отрицательными или оборо­
нительными силами, но не могут создавать органических учрежде­
ний... Посему для полного внешнего обрусения Западного края не­
обходимо прямое и деятельное участие как нашего духовенства, так
и образованных классов русского населения. К сожалению, ни того,
ни другого до сих пор не обнаруживалось в желаемой степени и в
практических формах, потому что ни толки газет, имеющие преиму­
щественно раздражительное влияние, ни действия чиновников, рас­
считывающих на 50% прибавочного жалования, ни сетования право­
славного духовенства, скудного образованием и материальным до­
статком, не могут служить правительству сильными союзниками”97.
Таким образом, скептицизм в отношении “сильной власти” госу­
дарства сочетался у П.А. Валуева с сомнением в возможности “пре­
обладания русских” не только на практике, но и взятого как прин­
цип. В рассуждениях министра внутренних дел не находилось места
фразам о “национальностях” или “русской цивилизации”, а упор де­
лался на “сословном”. Характерно также, что, если М.Н. Муравьев
и Д.А. Милютин слово “патриотизм” обычно связывали с понятия­
ми подвига и самопожертвования, то у П.А. Валуева оно прочно ас­
социировалось с такими отталкивающими явлениями, как “спекуля­
ция” или “корысть”98.
Обращает на себя внимание также примечательная полемика
во время заседания 25 ноября 1865 г. Н.А. Милютин, убеждая импе­
ратора в перспективности развития русского землевладения в За­

97 РГИА. Ф. 908. On. 1. Д. 112. Л. 105-106.

98 Например, о покупке русскими имений в западных губерниях Валуев пи­
сал в 1868 г.: “Я желал покупателей надежных, состоятельных, потому отвергал
систему неприличных спекуляций под фирмой патриотизма, которая так гром­
ко прославила себя в Северо-Западном крае” (Дневник П.А. Валуева... Т. 2.
С. 412, примеч. 120).

197
падном крае, выражал надежду, что, «найдя “тысячи [мировых] по­
средников и кандидатов”, мы найдем и тех русских, которые долж­
ны обрусить Волынь, Подолию, Самогитию и т.д.». Отвечая на этот
аргумент, Валуев призывал не тешиться самообманом и говорил,
“что нужны не русские люди в этом деле, а русские рубли, и что его
величество мог спросить министра финансов, есть ли у него нагото­
ве эти рубли”99. Апелляция министра внутренних дел к интересам
государственной казны, оправданная кризисным положением рос­
сийских финансов в то время, тем не менее, была скорее благовид­
ной формой для отклонения такого “безрассудного”, по мнению Ва­
луева, предприятия, как вытеснение из Западного края польских по­
мещиков посредством водворения русского землевладения. Несо­
мненно, министр внутренних дел обладал достаточно широким кру­
гозором государственного деятеля, чтобы ограничиваться рассмот­
рением лишь экономической стороной вопроса. Важным, если не
главным мотивом было его глубокое недоверие к “цивилизатор­
ским” способностям “русских людей”, будь то чиновники, духовен­
ство или помещики, коль скоро им пришлось бы действовать среди
поляков или остзейских немцев.
Коренное несовпадение взглядов бесповоротно разводило
П.А. Валуева и его оппонентов в сферах высшей бюрократии во
всех важных вопросах, касавшихся методов русификации Западного
края. Помимо усиления русского землевладения, одним из принци­
пиальных был вопрос о возвращении в западные губернии лиц, вы­
сланных оттуда за участие в восстании 1863 г., а также даровании
осужденным полякам того или иного облегчения участи. Этот во­
прос, вызвавший продолжительные обсуждения в Западном комите­
те в 1863-1864 гг., продолжал оставаться весьма острым, затрагивая
большое число уроженцев Западного края. Согласно данным мини­
стра внутренних дел, за 1863-1867 гг. из 9-ти западных губерний бы­
ло сослано и выслано 17516 человек, в том числе в каторжную рабо­
ту -1793, в арестантские роты -1784, на поселение с лишением всех
прав или на жительство с лишением некоторых прав - 1144, на во­
дворение - 8813, под надзор полиции - 3982100. Наиболее щекотли­
вой была проблема, касавшаяся облегчения участи высланным на
жительство в административном порядке. Данную категорию со­
ставляли в основном представители привилегированного сословия -
польские дворяне Западного края.
Благоприятная для П.А. Валуева возможность поднять вопрос
об “облегчениях полякам” представилась в начале 1866 г., когда
Александр П поручил шефу жандармов совместно с министрами
внутренних дел и юстиции составить предварительные соображения
о мерах к смягчению наказаний участникам восстания 1863 г. в Цар-

99 Там же. Т. 2. С. 79.

100 ргИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 104. Л. 93 д.

198
стве Польском и западных губерниях. Эти меры приурочивались к
16 апреля 1866 г. - серебряной годовщине вступления в брак импе­
раторской четы. Проект предложений, составленный в марте 1866 г.
министром внутренних дел, предусматривал в том числе сокращение
на половину сроков пребывания в каторжной работе, в заключении
в арестантских ротах, в тюрьме и проч. Сосланным на поселение в
отдаленные места Сибири предлагалось разрешить перейти на жи­
тельство в места Сибири “не столь отдаленные”, а лицам привилеги­
рованного сословия, сосланным на жительство с лишением прав со­
стояния, —возвратить эти права, дозволив переселение в Пермскую,
Вологодскую, Вятскую и Оренбургскую губернии. Особый интерес
представлял параграф 8-й проекта министра внутренних дел.
Согласно этому параграфу, лицам привилегированного сословия,
высланным в административном порядке из Царства Польского,
предоставлялось право вернуться на родину. Таким же лицам, уда­
ленным из Западного края, дозволялось переселиться в менее отда­
ленные губернии Европейской России, если они были высланы в Си­
бирь, Архангельскую, Вятскую, Олонецкую губернии, или выби­
рать любое место жительство, кроме Западного края, Царства
Польского и столичных городов, если они были высланы в цент­
ральные и восточные губернии Европейской России101.
Шеф жандармов князь В.А. Долгоруков и министр юстиции
Д.Н. Замятнин одобрили все основные пункты предложений
П.А. Валуева. Впрочем, по параграфу 8-му Замятнин не выразил
однозначного одобрения, сославшись на незнание точных сведений
о порядке высылки этой категории политических преступников102.
Долгоруков, напротив, был единомышленником Валуева в вопросе
0 смягчении участи ссыльным полякам103.
Любопытно, что подготовка амнистии полякам в узком кругу
посвященных сановников вызвала обеспокоенность генерал-губер­
натора К.П. Кауфмана, направившего 31 марта 1866 г. шефу жан­
дармов конфиденциальный запрос по этому предмету. Кауфман осо­
бенно опасался отмены конфискации имений в западных губерниях
и прекращения следствий и судебного преследования за причаст­
ность к мятежу104. Эти опасения имели определенную почву. Ми­
нистр внутренних дел П.А. Валуев не был удовлетворен представ­
ленным на рассмотрение проектом, считая предлагавшиеся в нем
меры “мелкой монетой милосердия”. Перед обсуждением проекта
1 апреля 1866 г. он предложил императору дополнительно закрыть
все “второстепенные” следственные комиссии в Западном крае и
прекратить все “второстепенные” следственные дела. “Конечно, -

101 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 41: 1866 г. Д. 103. Л. 19-25.

102 Там же. Л. 38-40.
103 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 101.
104 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 41: 1866 г. Д. 103. Л. 51-54.

199
писал Валуев в дневнике, - я мог предложить это при данных обсто­
ятельствах только в форме идеи, которая должна быть сообщена на
заключение ген.-губернаторов, но в этой форме государь дал испра­
шивавшееся разрешение и позволил заявить о том в совещании”105.
Обсуждение представленных предложений об амнистии проис­
ходило в совещании под председательством князя П.П. Гагарина в
первых числах апреля 1866 г.106 при участии П.А. Валуева, князя
В.А. Долгорукова, Д.Н. Замятнина, А.А. Зеленого, графа В.Н. Па­
нина, М.Х. Рейтерна и председателя Департамента законов Государ­
ственного совета барона М. А. Корфа. В результате были одобрены,
с небольшими изменениями, все основные меры по облегчению уча­
сти лиц, над которыми были приведены в исполнение судебные ре­
шения. Однако полностью был исключен параграф 8-й, касавшийся
высланных в административном порядке из Царства Польского и за­
падных губерний. В заключении указывалось, что комиссия руко­
водствовалась высочайше утвержденным 5 марта 1864 г. положени­
ем бывшего Западного комитета о невозвращении на родину лиц,
высланных за участие в мятеже. Проигнорированы были также
предложения Валуева о закрытии в Западном крае следственных ко­
миссий и прекращении следственных дел. Кроме того, высочайше
утвержденные решения о смягчении наказаний полякам не публико­
вались во всеобщее сведение, а были сообщены Сенату и главам
подлежащих ведомств107.
Вероятно, выстрел Каракозова 4 апреля 1866 г. был одной из ос­
новных причин сокращения предполагавшихся первоначально высо­
чайших милостей польским повстанцам. Изменившаяся внутриполи­
тическая обстановка перечеркнула планы министра внутренних дел
и шефа жандармов. Именно такие объяснения результатам совеща­
ния давал Н.А. Милютин. “Реакция после покушения 4 апр[еля] -
неизбежна, - писал он князю В.А. Черкасскому 19 апреля 1866 г., -
но для польского дела она спасительна... Амнистия полякам, кото­
рую Валуев с товарищами готовил с большой ловкостью, осеклась.
Кончилось тем, что сокращены сроки каторжной работы и смягче­
ны другие наказания по судебным приговорам (здесь и далее подчер­
кивание как в ркп. - А .К .) весьма немногим лицам, в т[ом] ч[исле]
и нескольким полькам; но никто не возвращен, и все это сделано
негласно, в виде личного, а не общего вопроса”108.

105 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 114.

106 В документах, отложившихся в архиве Ш Отделения, отсутствует точ­
ная датировка заседаний совещания. Согласно дневнику П.А. Валуева, первое
заседание состоялось 1 апреля 1866 г. Записка помощника управляющего дела­
ми Комитета министров, информировавшего шефа жандармов о высочайше ут­
вержденном решении совещания, датирована 10 апреля 1866 г. (Дневник
П.А. Валуева... Т. 2. С. 114; ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 41: 1866 г. Д. 103. Л. 59).
107 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 41: 1866 г. Д. 103. Л. 59-61.
108 о р РГБ. Ф. 327/П. К. И . Ед. хр. 5. Л. 43^14.

200
 Однако начавшийся после 4 апреля 1866 г. пересмотр правитель­
ственного курса в целом имел для политики в Западном крае и для
решения польского вопроса более важные последствия, чем одна не­
состоявшаяся амнистия. Первыми результатами неудавшегося поку­
шения были отставки шефа жандармов князя В.А. Долгорукова, ми­
нистра народного просвещения А.В. Головнина и петербургского
генерал-губернатора князя А.А. Суворова. Место главы Ш Отделе­
ния занял бывший прибалтийский генерал-губернатор, молодой и
энергичный граф П.А. Шувалов, с первых шагов заявивший свои
претензии на лидерство в процессе формирования внутриполитиче­
ского курса. С выстрелом 4 апреля связано также непродолжитель­
ное возвращение к активной государственной деятельности
М.Н. Муравьева, назначенного председателем Верховной следствен­
ной комиссии по делу Каракозова.
Непосредственно после 4 апреля 1866 г. в высших правительст­
венных сферах не наблюдалось существенного изменения в отноше­
нии к методам управления Западным краем, как не произошло и
сколько-нибудь заметного ужесточения режима в отношении поль­
ского населения. Хотя и М.Н. Муравьев, и Н.А. Милютин первона­
чально были уверены в причастности польских повстанцев к поку­
шению на Александра П, эти подозрения не подтвердились109. В рав­
ной мере были беспочвенными предположения о заговоре в сферах
высшей петербургской администрации110. В перспективе более важ­
ное влияние на формирование политики в Северо-Западном крае
оказали кадровые изменения в верхах и особенно выдвижение на
первые роли графа П.А. Шувалова.
Новый шеф жандармов зарекомендовал себя в глазах совре­
менников более как мастер закулисных комбинаций и соглашений,
нежели как принципиальный борец за идею. Типичной в этом смыс­
ле представляется оценка, дававшаяся П.А. Шувалову в воспомина­
ниях Д.А. Милютина. “Граф Петр Шувалов... - писал мемуарист, -
достигнув высокого положения и успев овладеть умом и волей
Государя, выказал только ловкость и гибкость; но оказался не в си­
лах провести что-либо существенное в интересах своей партии”111.
Однако даже из этого враждебного высказывания очевидно, что
Шувалов не воспринимался только как пустой интриган и времен­
щик. За ним признавались определенное мировоззрение и полити­
ческие устремления. Кроме того, Шувалову к концу 1860-х годов

109 Характерно, что первым вопросом Александра П, обращенным к Кара­

козову, было: не поляк ли он? (Дневник П.А.Валуева... Т. 2. С. 114; Сухотин С.М.
Из памятных тетрадей // РА. 1894. № 3. С. 422).
110 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 119,409, примеч. 113; ОР РГБ. Ф. 327/П.
К. 11. Ед. хр. 5. Л. 39, 43; Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литерату­
ры. М., 1991. С. 125.
111 ОР РГБ. Ф. 169. К. 11. Ед. хр. 1. Л. 32-33.

201
удалось объединить вокруг себя близких по взглядам коллег-мини-
стров или подчинить некоторых из них своему авторитету. Приме­
чательно также, что шеф жандармов, стремясь достигнуть однооб­
разного направления в мнениях, устраивал по крайней мере с 1868 г.
предварительные совещания для согласования позиций по разным
вопросам. Приблизительный круг постоянных участников таких со­
вещаний можно установить по дневнику П.А. Валуева. Помимо
П.А. Шувалова и П.А. Валуева, на них присутствовали министр юс­
тиции К.И. Пален, главноуправляющий П Отделением с. е. и. в. кан­
целярии князь С.Н. Урусов, товарищ министра внутренних дел
князь А.Б. Лобанов-Ростовский112. Вероятно, после отставки
П.А. Валуева в начале 1868 г. в этих совещаниях участвовал его
преемник А.Е. Тимашев. Таким образом, к концу 1860-х годов Шу­
валов достиг такого положения, когда ни один важный или даже
второстепенный правительственный вопрос не мог обсуждаться без
учета его голоса.
В научной литературе неоднократно и в различных аспектах
рассматривался вопрос об изменении правительственного курса
после 4 апреля 1866 г., а также выяснялась роль в этом явлении ше­
фа жандармов графа П.А. Шувалова113. Однако участие Шувалова
в формировании политики в Северо-Западном крае, начиная с
1866 г., почти вовсе не освещено исследователями114. Определен­
ную сложность для изучения взглядов шефа жандармов придает
отсутствие программных записок, касавшихся политики в Запад­
ном крае. В частности, таких записок не обнаружено в числе все­
подданнейших докладов, сохранившихся в личном фонде графа
П.А. Шувалова115. Вообще “шуваловских записок”, как язвительно
отмечал Валуев, “было весьма немного, если они порою и пред­
ставлялись государю”116. Видимо, политический вес шефа жандар­
мов определялся более явственно в личных контактах с императо­
ром. Особую значимость в силу этого приобретают делопроизвод-

112 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 233,434—435, примеч. 137.

113 См.: Оржеховский И.В. Комитет “общественного спасения” 1866 г .//
Общественно-политическая мысль и классовая борьба в России в ХѴІІІ-ХІХ вв.
Горький. 1973; Он же. Из истории внутренней политики самодержавия в 6 0 -
70-х годах XIX века. Лекции по спецкурсу. Горький, 1974. С. 7-25; Он же. Само­
державие против революционной России (1826-1880 гг.). М., 1982. С. 96-108,
134-140, 150; Чернуха В.Г. Из истории государственных учреждений: Главный
комитет об устройстве сельского состояния: 1861-1882 гг. // ВИД. Л., 1982.
Сб. 13. С. 238-244; Она же. Замедление реформ. Усиление консервативной оп­
позиции // Власть и реформы: От самодержавия к советской России. СПб., 1996.
С. 341-347; Филиппова ТА . П.А. Шувалов // Российские консерваторы. М.,
1997. С. 200-216; Христофоров И А . “Аристократическая” оппозиция Великим
реформам. (Конец 1850-х - середина 1870-х годов). М., 2002. С. 181-234,282-287.
114 См., например: Самбук С.М. Политика царизма... С. 54—56, 63-66.
115 ОР РГБ. Ф. 610. К. 1. Ед. хр. 1-10.
116 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 232.

202
1

ственные документы Ш Отделения, а также отрывочные свиде­

тельства современников.
Взгляд П.А. Шувалова на правительственную политику в Севе­
ро-Западном крае в основном определялся общими ориентирами его
государственной деятельности. Характеристики Шувалова, давав­
шиеся ему современниками, такие, как “космополит”, выходец из се­
мьи “без русских преданий, всегда тяготевшей к Западу”, “враг
принципа национальности... потому что презирает свою националь­
203
ность”117, подчеркивали тот факт, что шеф жандармов не имел ни­
чего общего с убеждениями тех государственных деятелей, которые
олицетворяли в общественном мнении так называемое “русское на­
правление”118. Заявив себя “охранителем” и защитником интересов
поместного дворянства, Шувалов встал в оппозицию братьям Милю­
тиным и их единомышленникам. Это противостояние в верхах неми­
нуемо распространялось и на подходы к управлению Северо-Запад­
ным краем. Напротив, акцент на сословных интересах дворянства и
равнодушие к вопросам “русской народности” определяли взаимное
тяготение таких фигур, как Шувалов и Валуев. Хотя в дневнике ми­
нистр внутренних дел стремился всячески оттенить свою дистанци-
рованность от “кружка” Шувалова, его амбиций и увлечения мерами
“крутого насилия”, но его отношения с главой Ш Отделения вполне
укладывались в рамки делового сотрудничества119.
В целом отношение шефа жандармов к польскому населению
Западного края, прослеживаемое по всеподданнейшим отчетам по
управлению Ш Отделением за 1866-1869 гг., было отмечено замет­
ной эволюцией оценок. Если в отчетах за 1866 и 1867 гг. признава­
лось, что в Западном крае дворяне, чиновники и “вообще образован­
ные классы польского происхождения”, несмотря на все строгие ме­
ры, “продолжали питать враждебные чувства и к правительству и ко
всему русскому”, то в отчете за 1868 г. все мотивы внутренней кра­
молы были уже приглушены, а внимание императора обращалось
на “внешнюю агитацию” католицизма и полонизма. “Дворяне поль­
ского происхождения [западных губерний], - говорилось в отчете
шефа жандармов за 1868 г., - вели себя в политическом отношении
сдержанно, и многие из них заискивали даже расположения влас­
тей”. Наконец, завершающими аккордами звучали слова отчета за
1869 г.: “Польское народонаселение Западного края по-видимому
спокойно... Не заметно... противодействия распоряжениям прави­
тельства...”120. Однако при составлении отчетов шеф жандармов
должен был учитывать образ мыслей августейшего адресата, его го­
товность воспринимать те или иные положения. С другой стороны,
сам всеподданнейший отчет в умелых руках мог превратиться в ин­
струмент влияния на мнения императора. Принимая все это во вни­
мание, нельзя однозначно оценивать фразы отчетов образца
1866-1867 гг. о “политической неблагонадежности целых сословий”

117 [Шереметев С.Д.] Мемуары графа С.Д. Шереметева. С. 108,248; РГАЛИ.

Ф. 1337. On. 1. Д. 169. Л. 320.
118 Графу П.А. Шувалову приписывалась также такая характерная фраза:
«Я не признаю национальностей, а признаю лишь различие между людьми до­
стойными (“comme il faut”) и всеми остальными» (цит. по: Христофоров И Л .
“Аристократическая” оппозиция... С. 285-286.).
119 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 130,142-144,146,148,164,172,183 и др.
120 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 31. Л. 20-21; Там же. Д. 32. Л. 30-31; Там же.
Д. 33. Л. 3-4; Там же. Д. 34. Л. 32-33.

204
Западного края. В 1866 г. шеф жандармов не мог не считаться с тем
авторитетом в глазах императора, которым пользовался в польском
вопросе Н.А. Милютин. Вероятно, более показательной для взгля­
дов Шувалова на привилегированное сословие Западного края была
позиция, занятая им в деле конкретного представителя ополяченной
аристократии - графа Ивана (Яна) Тышкевича.
Граф Иван Тышкевич принадлежал к старинному аристократи­
ческому роду Литвы и являлся одним из крупнейших землевладель­
цев Северо-Западного края. Так, до отмены крепостного права
только в двух уездах края - Поневежском Ковенской губернии и
Ошмянском Виленской - он владел 35 тыс. десятин земли с 10569
крепостными мужского пола121. В общей сложности его имения в се­
редине 1860-х годов насчитывали до 60 тыс. десятин земли122.
В 1861 г., будучи виленским уездным предводителем дворянства,
граф Тышкевич оказался одним из активных участников противо­
правительственной агитации. Виленский генерал-губернатор
В.И. Назимов счел графа крайне неблагонадежным, ходатайствовал
об увольнении его от должности предводителя и распорядился о вы­
сылке его из Вильны и помещении под усиленный надзор поли­
ции123. В 1862 г. граф Тышкевич получил заграничный паспорт сро­
ком на один год и уехал в Италию. В конце 1863 г. генерал-губерна­
тор М.Н. Муравьев, подозревавший Тышкевича в содействии по­
встанцам, не разрешил продление заграничного паспорта и потребо­
вал его немедленного возвращения в Северо-Западный край - для
ответа перед судом. До возвращения Тышкевича из-за границы ге­
нерал-губернатор наложил секвестр на все его имения124. В январе
1864 г. Муравьев отклонил ходатайство шефа жандармов князя
В.А. Долгорукова о продлении Тышкевичу срока пребывания за
границей, мотивируя свое решение тем, что граф “был главой за­
чинщиков мятежа” в крае125. Но Долгорукову удалось обойти мне­
ние Муравьева, направив новое ходатайство лично императору.
Александр П разрешил Тышкевичу пребывание за границей до де­
кабря 1864 г. и повелел виленскому генерал-губернатору до тех пор
не принимать относительно его имений “никаких чрезвычайных
мер”. Однако и по истечении этой отсрочки Тышкевич не рискнул
приехать в Северо-Западный край. Возвращение состоялось лишь

121 Лазутка С.А. Революционная ситуация в Литве, 1859-1862. М., 1961.

С. 37.
122 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Он. 36: 1861 г. Д. 127. Л. 185.
123 Начальник IV округа корпуса жандармов генерал-майор А.М. Гильдеб-
рандт, сообщая в Петербург о распоряжениях В.И. Назимова относительно гра­
фа И. Тышкевича, находил их “нужными” и “совершенно основательными”. На
письме Гильдебрандта рядом с этим местом Александр П пометил: “И я тоже”.
(ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп., оп. 36. 1861 г. Д. 303, ч. 1. Л. 49 об.).
124 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп., оп. 36: 1861 г. Д. 127. Л. 62-65.
125 ОР РГБ. Ф. 257. Ед. хр. 3. Л. 9-9об.

205
после переговоров родного брата Ивана —Иосифа (Юзефа) Тышке­
вича с помощником генерал-губернатора А Л . Потаповым. Потапов
дал честное слово, что если по возвращении графа Ивана в край
следствие не подтвердит его виновности, секвестр с его имений бу­
дет немедленно снят, а он сам будет пользоваться полной свободой.
Этот разговор состоялся, видимо, в марте-апреле 1865 г., после отъ­
езда Муравьева в Петербург и до назначения нового начальника
края, ковда Потапов временно исполнял обязанности генерал-губер­
натора и рассматривался как один из наиболее вероятных кандида­
тов на эту должность. Но К.П. Кауфман, официальный преемник
Муравьева, по прибытии в Вильну велел арестовать Тышкевича и
поместить в тюрьму, впрочем, ненадолго.
В январе 1866 г. Виленский временный полевой аудиториат
признал, что обвинения графа Тышкевича в принадлежности рево­
люционной партии, хотя и не были подкреплены юридическими до­
казательствами “за несвоевременным производством следствия”,
тем не менее заслуживали доверия. Виленский аудиториат вынес
приговор выслать супругов Тышкевич под надзор полиции в Воро­
нежскую губернию, оставив их имения под секвестром и распростра­
нив на них указ 10 декабря 1865 г. об обязательной продаже имений
в двухлетний срок126.
Граф П.А. Шувалов, едва назначенный шефом жандармов, сра­
зу проявил заинтересованность в деле Тышкевичей. Вероятно, по
службе в Риге он был знаком с графом Иосифом Тышкевичем127.
В апреле 1866 г. новый шеф жандармов начал хлопотать о судьбе
графа Ивана. Однако К.П. Кауфман отказался удовлетворить хода­
тайство об отмене приговора Виленского аудиториата. “В числе вы­
сланных из края лиц есть много таких, которые по личным своим за­
слугам, или своих предков, имели бы более прав на снисхождение,
чем граф Тышкевич и его жена, в пользу которых богатство и знат­
ный род...”, —писал виленский генерал-губернатор. —“...Оказанное
им снисхождение... даст полное право просить о том же и прочим...
Придется возвращать в край значительное число высланных участ­
ников мятежа, а в случае отказа —последние имеют полное право
нарекать на слабость правительства, которое для сохранения своего
достоинства должно неизменно следовать одинаковой и принятой
для всех системы...”128. После такого ответа Кауфмана Шувалов вы­
нужден был обратиться к Александру П, который повелел рассмот­
реть дело Тышкевича в Комитете министров. В записке Ш Отделе­
ния, внесенной в Комитет министров и составленной согласно лич­
ным указаниям шефа жандармов, доказывалось, что все обстоятель­
ства дела не свидетельствовали об участии или содействии графа

126 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 36:1861 г. Д. 127. Л. 80-83, 87-89,97-98.

127 Там же. Оп. 38 :1863 г. Д. 23, ч. 83. Л. 23-24.
128 Там же. Оп. 36: 1861 г. Д. 127. Л. 107.

206
Тышкевича мятежу. В подтверждение этому приводилось мнение
бывшего генерал-губернатора В.И.Назимова, по просьбе П.А. Шу­
валова приславшего благоприятный отзыв об Иване Тышкевиче.
В записке Ш Отделения указывалось также, что указ 10 декабря
1865 г. об обязательной продаже секвестрованных имений должен
был распространяться на высланных до 10 декабря этого года,
а Тышкевичу был вынесен приговор в январе 1866 г. Точку зрения
шефа жандармов, вероятно, выразил его помощник Н.В. Мезенцов,
впоследствии писавший, что Тышкевич был выслан из Северо-За­
падного края Кауфманом “единственно с целью распространить на
него положение 10 декабря 1865 г.”129.
Заседания Комитета министров по делу графа Тышкевича состо­
ялись 26 июля, 2 и 16 августа 1866 г. Комитет министров единодуш­
но признал, что указ 10 декабря 1865 г. должен распространяться
только на тех землевладельцев западных губерний, чьи имения были
секвестрованы до 10 декабря 1865 г., или тех, кто был выслан до это­
го времени. Однако вопрос о дальнейшей судьбе имений Тышкевича,
рассматривавшийся особо, вызвал среди членов Комитета министров
разногласия. Председатель и большинство членов (князь П.П. Гага­
рин, министр государственных имуществ А.А. Зеленый, военный ми­
нистр Д.А. Милютин, статс-секретарь по делам Царства Польского
Н.А. Милютин; товарищи министров: юстиции - Н.И. Стояновский,
иностранных дел - В.И. Вестман, народного просвещения - Д.И. Де-
лянов, путей сообщения - Э.И. Герстфельд) приняли во внимание за­
явление специально приглашенного на заседание графа М.Н. Мура­
вьева, настаивавшего на виновности И. Тышкевича и повторившего
аргументы К.П. Кауфмана о “вредных последствиях” исключений из
общих правил. В результате председатель и большинство членов Ко­
митета признали невозможным пересмотреть приговор Виленского
полевого аудиториата по делу Тышкевича. Именно это мнение ут­
вердил Александр П. П.А. Шувалов не смог добитыя желаемого ре­
шения императора и остался в Комитете министров в меньшинстве:
его мнение поддержали министры —внутренних дел П.А. Валуев и
императорского двора и уделов - граф В.Ф. Адлерберг130.
Дело Тышкевича явилось наглядным уроком для Шувалова,
продемонстрировав необходимость добиваться не отдельных реше­
ний центральных учреждений по вопросам Западного края, а смены
всего курса “западной” политики. Последнее могло быть возможно,
во-первых, при целенаправленном изменении мнений императора на
политику в Западном крае, а во-вторых, при замене генерал-губер­
натора Кауфмана более подходящей фигурой. На этих основных на­
правлениях сосредоточились усилия шефа жандармов.

1® Там же. Л. 127,129-130,144-145,172.

130 Там же. Л. 157-163; Середонин С.М. Исторический обзор деятельности
Комитета министров. СПб., 1902. Т. 3, ч. 1. С. 191—195.

207
 Как и в случае М.Н. Муравьева, опасным орудием против
К.П. Кауфмана были обвинения в адрес его администрации. Не же­
лая прямо выступать против системы действий Виленского генерал-
губернатора, одобряемой императором, шеф жандармов предпочи­
тал бросать на него тень, собирая материалы, компрометировавшие
его подчиненных. В этой связи примечателен отзыв Шувалова о Ка­
уфмане вскоре после отставки последнего: “Человек он честней­
ший, и основание его системы вполне разумно, но в приложении он
положительно зависит от своих подчиненных, которые и ведут дела,
как каждому из них вздумается, вследствие чего в крае происходит
совершенный хаос”131. В таком контексте причина неудовлетвори­
тельного уровня служащих Северо-Западного края с легкостью мог­
ла быть объяснена слабыми административными способностями са­
мого генерал-губернатора Кауфмана.
Следует отметить, что нарекания в произволе и злоупотребле­
ниях в адрес администрации Северо-Западного края имели опреде­
ленную почву. По мнению ковенского губернатора А.Г. Казначеева,
“в русских губерниях и без того нуждались в способных и в честных
людях. Там воспользовались случаем отделаться от своего отребья,
которое не знали, куда девать. Все негодное бросилось на запад, как
вороны на падаль”132. Среди “смеси племен, партий, состояний”,
приехавшей в западные губернии в 1863-1865 гг., были, по призна­
нию Д.А. Милютина, чиновники, “которые оставались без места,
не знали, куда пристроиться; а, наконец, могли быть и желавшие...
в мутной воде рыбу ловить”133. Кроме разнородности личного соста­
ва, благоприятную среду для злоупотреблений создавали большие
полномочия и права, предоставленные чиновникам действовавшим
в крае военным положением134.
Однако современники отмечали, что мнение о негодности лич­
ного состава служащих Северо-Западного края намеренно культи­
вировалось. “Поляки, - писал тот же Д.А. Милютин, - естественно,
недовольные заменою их приезжими русскими, пользовались каж­
дым единичным случаем, чтобы прокричать о злоупотреблениях и о
неодобрительном поведении всех вообще вызванных Муравьевым
русских чиновников”135. “Гораздо более злоупотреблений сходит с
рук во внутренних губерниях”, —полагал П.А. Черевин, указывав­
ший на беспрерывный контроль за поведением русских чиновников
в Западном крае со стороны местного польского общества. По его
мнению, компрометировавшие русских служащих сведения сообща­

131 ОР РГБ. Ф. 120. К. 25. Ед. хр. 4. Л. 75.

132 А.К. [Казначеев А.Г.] Между строками одного формулярного списка:
1823-1881 гг. //PC . 1881. № 12. С. 840.
133 Милютин Д.А. Воспоминания. 1863-1864. С. 241.
134 Черевин П.А. Воспоминания... С. 58.
135 ОР РГБ. Ф. 169. К. 10. Ед. хр. 9. Л. 6 об.-7.

208
лись преимущественно поляками. Но в Ш Отделении безразлично
относились к происхождению и правдивости этих доносов, посколь­
ку “кн[язю] Долгорукову, подстрекаемому Валуевым, нужно было
сместить Муравьева, графу Шувалову впоследствии надо было уст­
роить падение Кауфмана”. “Не думаю, - прибавлял Черевин, -
чтобы сведения эти встречали в Ш Отделении полную веру, но
убежден, что встречали полную готовность принять всякий вымы­
сел за правду”136.
Генерал-губернатору К.П. Кауфману неоднократно приходи­
лось разбирать жалобы на действия чиновников Северо-Западного
края, представляемые ему на основании частных сведений шефом
жандармов. Согласно заключению главного начальника края,
большая часть таких нареканий после проверки на местах оказыва­
лась несправедливой. “Жалобы на администрацию возникают по
преимуществу от подстрекательства местного населения к подаче
оных лицами, не сочувствующими распоряжениям правительства и
мечтающими о восстановлении польской справы”, - уверял он Шу­
валова137.
Однако Кауфман, видимо, был склонен проявлять к своим слу­
жащим снисходительность. В 1866 г. общественный резонанс вы­
звали оскорбительные действия в отношении католического духо­
венства Поневежского уезда Ковенской губернии подполковника
Генерального штаба М.Н. Самбикина, состоявшего для особых по­
ручений при командующем виленским военным округом. Кауфман
предпочел оставить дело без последствий, т.к. сам виновник пока­
ялся генерал-губернатору в том, что “погорячился”138. Этот и по­
добные инциденты прежде всего обращались против генерал-гу­
бернатора и того направления, которого он придерживался в своем
управлении. Жалобы на администрацию Кауфмана доводились до
сведения Александра П. Например, поведение Самбикина было по­
дробно изложено в отчете Шувалова по управлению Ш Отделени­
ем за 1866 г. Хотя отчет, вероятно, составлялся после отставки Ка­
уфмана, он дает представление о том, в каких формах и по каким
направлениям осуществлялась дискредитация виленского управле­
ния. Характерно, что с рассказом о злополучном Самбикине в отче­
те соседствовал отзыв шефа жандармов о деятельности мировых
посредников. “Успешному исполнению предначертаний правитель­
ства в отношении Западного края, - указывал Шувалов, - а следо­
вательно, и примирению там враждебных элементов, много вреди­
ло демократическое направление некоторых тамошних мировых
посредников, а также членов поверочных комиссий и губернских по
крестьянским делам присутствий, действовавших в ущерб интере­

136 Черевин П.А. Воспоминания... С. 57-58.

137 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 39: 1864 г. Д. 82. Л. 44-61.
138 ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Л. 48.

209
сов местного дворянства”139. Данный вывод суммировал взгляды
шефа жандармов на политику в Западном крае: ближайшая задача
правительства виделась ему в примирении, достигнуть которого
необходимо было без ущерба интересов польского дворянства.
Как показывает дело Тышкевича, именно в этом духе стремился
действовать сам Шувалов.
Видимо, нарекания в адрес администрации Северо-Западного
края в значительной мере способствовали отставке К.П.Кауфмана.
По свидетельству Д.А. Милютина, летом 1866 г. “Государь стал смо­
треть на ген. Кауфмана совсем другими глазами”. Предубеждение
императора питалось теми “клеветами, анекдотами, насмешками”,
которые распускали против виленского генерал-губернатора в Пе­
тербурге “полякующие сановники и политикующие женщины”140.
Однако роковую для Кауфмана роль сыграл представленный им во­
енному министру 31 августа 1866 г. рапорт, содержавший предложе­
ния по снятию военного положения в Северо-Западном крае.
С 27 июля 1866 г. по распоряжению виленского генерал-губер­
натора было снято военное положение в 13-ти уездах Минской, Ви­
тебской и Могилевской губерний (Пинского, Мозырского, Речицко-
го, Бобруйского, Велижского, Невельского, Суражского, Городокс-
кого, Мстиславского, Климовичского, Чаусовского, Чериковского,
Горецкого). В связи с прекращением там политических беспорядков
сокращалось также число военно-уездных начальников (теперь од­
ному военно-уездному начальнику были подчинены два уезда)141.
Но снятие военного положения не сопровождалось отменой дейст­
вия в этих уездах всех чрезвычайных постановлений и циркуляров.
В отношении, направленном Кауфманом 26 августа 1866 г. минско­
му, витебскому и могилевскому губернаторам, предлагалось сохра­
нить в освобожденных от военного положения местностях уездные
жандармские команды и военно-судные комиссии. Порядок произ­
водства следствий и предания военно-полевому суду по обвинениям
в политических преступлениях должен был оставаться таким, “ка­
кой существовал во время мятежа”. Продолжали также действовать
циркуляры М.Н. Муравьева, запрещавшие местным дворянам и ка­
толическому духовенству владеть оружием и обязывавшие домовла­
дельцев вести так называемые обывательские книги, а также цирку­
ляр К.П. Кауфмана 24 января 1866 г. о запрещении католическому
духовенству проводить церковные процессии вне костелов. Кроме
того, в отношении Кауфмана предписывалось сохранить некоторые
распоряжения Муравьева, прямо не связанные с военным положени­
ем. Речь идет о циркуляре 17 июня 1863 г., запрещавшем повышать
арендную плату для крестьян-старообрядцев, и о циркуляре 1 янва­

139 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 31. Л. 22-24.

140 ОР РГБ. Ф. 169. К. 11. Ед. хр. 2. Л. 266-268.
141 ГАРФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 3048. Л. 1-2.

210
ря 1864 г., запрещавшем преподавание на польском языке в народ­
ных школах. Сохранялись запреты употреблять польский язык в
официальном делопроизводстве, в переписке католического духо­
венства, а также предписывалось налагать штрафы на помещиков и
частных лиц, “подающих на этом языке прошения, жалобы, объяс­
нения и другие официального свойства бумаги, или допускающих
употребление оного в частных условиях и расчетах со своими дворо­
выми управлениями и крестьянами”. Сохранение указанных поста­
новлений Кауфман обосновывал необходимостью “предохранить”
православных крестьян от “вредного влияния” и политических
“покушений” местных помещиков и дворян, “признающих себя по­
ляками”142.
Рапорт виленского генерал-губернатора 31 августа 1866 г. был
представлен военным министром императору, который распорядил­
ся внести его в Комитет министров. Заседание Комитета состоялось
27 сентября 1866 г. Но накануне заседания Александр П решился на
увольнение Кауфмана с поста главного начальника Северо-Запад­
ного края. Сам император отказался объявить генерал-губернатору
причину столь неожиданной отставки, поэтому объясняя ее, можно
опираться лишь на предположения современников. “По всем вероя­
тиям, - писал Д.А. Милютин в воспоминаниях, —Кауфману постави­
ли в укор крутые меры, которые он принимал в интересах крестьян­
ского населения, в ущерб преобладавшего прежде помещичьего со­
словия”143.
Иные объяснения причинам отставки давал Н.А. Милютин. Вот
что сообщал Е.М. Феоктистов М.Н. Каткову в письме 9 октября
1866 г.: “Н. Милютин полагает, что много виноват сам Кауфман сво­
им бестактным образом действий. В прошлом июле он снял военное
положение во многих местах Западного края, но сделал это силой
предоставленной ему власти, не только не испросив высочайшего
повеления, но даже не прислав никакого уведомления в Петербург.
Милютин утверждает, что Государь узнал об этом из газет144.
Это сильно его взорвало, и он не скрывал своего раздражения, кото­
рым воспользовались, разумеется, как нельзя лучше, Шувалов и Ва­
луев. Вслед за тем Кауфман издал циркуляр начальникам губерний,
где он опять рекомендует им различные исключительные меры, не­
смотря на снятое осадное положение. Неудовольствие Государя бы­
ло до того сильно, что этот последний поступок велел он рассмот­
реть в Комитете министров. Назначено было заседание, как вдруг
Кауфмана постигла известная участь. Что произошло в этот проме­
жуток времени, решительно не известно: говорят о каком-то доносе
Шувалова о действиях бывшего генерал-губернатора относительно

142 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 23. Л. 107-122.
143 ОР РГБ. Ф. 169. К. 11. Ед. хр. 2. Л. 271.
144 Виленский вестник. 1866. 28 июля. № 160. Отдел официальный. С. 1.

211
католиков”145. Вероятно, оба объяснения не противоречивы.
Д.А. Милютин указывал на коренную причину недовольства управ­
лением К.П. Кауфмана в высших сферах. Н.А. Милютин излагал не­
посредственные обстоятельства отставки генерал-губернатора.
Важные дополнения к сведениям Е.М. Феоктистова содержит
дневник П. А. Валуева. Предложения К.П. Кауфмана о порядке сня­
тия военного положения были внесены в Комитет министров 9 сен­
тября 1866 г.146 В тот же день после обычного доклада состоялся
примечательный разговор министра внутренних дел с императо­
ром. “Я, - писал Валуев в дневнике, - имел в виду сказать государю,
что он идет к земскому собору двумя прямыми путями; финансовы­
ми затруднениями и потворством всем диким свойствам нашей при­
роды под фирмою народности и православия, и, действительно, вы­
сказал ему это прямо и категорически в отношении к первому пути.
В отношении к второму я счел более удобным ограничиться на этот
раз несколькими общими словами с присовокуплением, что я по
этому предмету не распространяюсь теперь потому только, что он
будет обсужден во всей подробности при рассмотрении в Комитете
министров представления ген. Кауфмана о военном положении в
Северо-Западном крае. Я счел это более удобным потому, что мои
слова, по-видимому, производили впечатление”. В комментариях
1868 г. к дневнику Валуев пояснял, что затеял этот разговор по
предварительному соглашению с Шуваловым. “В отношении к
увольнению ген. Кауфмана, - прибавлял он, - я знал, что гр[аф]
Шувалов будет докладывать в следующий за тем день и не преми­
нет говорить в одном смысле со мною”147. Совместные усилия Шу­
валова и Валуева привели к тому, что 23 сентября Александр П ре­
шился вызвать Кауфмана в Петербург и дать нужное направление
его деятельности. “Необходимо или его направить или заменить”, -
советовал императору министр внутренних дел. Во время доклада
24 сентября Шувалов усилил нажим на Александра П и настоял на
отставке Кауфмана148.
Упоминания П.А. Валуева о “земском соборе” касались одной из
самых чутких струн Александра П - опасений за прерогативы само­
держца. Как показывает отзыв шефа жандармов на предложение
виленского генерал-губернатора, аргументы П.А. Шувалова били в
ту же больную точку. Кауфману ставилось в вину, что он предписал
для освобожденных от военного положения местностей исключи­
тельные правила, не основанные на общем законодательстве и,
главное, не утвержденные предварительно свыше149. Знаменатель­

145 ОР РГБ. Ф. 120. К. 37. Л. 3-4.

146 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 23. Л. 107.
147 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 148-149, 414, примеч. 121.
148 Там же. С. 151, 152.
149 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 23. Л. 88-90.

212
ны пометы, сделанные самим Шуваловым или кем-либо из его под­
чиненных на печатном экземпляре рапорта виленского генерал-гу­
бернатора, внесенного в Комитет министров. Эти маргиналии гласи­
ли, что из всего края “господами] законодателями” были выбраны
13 уездов, в которых вводится “нечто новое - положение не военное,
не мирное - подобное положение хуже военного, потому что [откло­
няет] всякие надежды в будущем - оно составит новый государст­
венный] строй”, “а потому Ком[итет] Министров] долж[ен] поста­
новить, имеют ли г[оспода] такие права или же это прерогатива
лишь Верх[овной] власти”150. Вероятно, именно обвинения генерал-
губернатора в покушении на права самодержавной власти и превы­
шении своих полномочий возымели действие на императора, и от­
ставка Кауфмана была предрешена.
Вследствие решения об уходе Кауфмана, Комитет министров
27 сентября 1866 г. постановил отложить рассмотрение его предло­
жений, а затем передал их на рассмотрение нового виленского гене­
рал-губернатора151. Тем не менее, заседание Комитета министров
оказалось бурным: имела место “стычка двух противоположных
мнений”. “Братья Милютины с ожесточением заступаются за ген.
Кауфмана”, - записал П.А. Валуев в дневнике 27 сентября152.
Согласно сведениям корреспондента М.Н. Каткова Б.М. Маркеви­
ча, П.А.Шувалов в Комитете министров “нападал на образ действий
русских агентов в Западном крае, выражаясь при этом так, что они
“бесчестят варварством своим русское имя”. Но, обвиняя так горя­
чо, он, говорят, позабыл вооружиться документальными доказа­
тельствами, которые [Н.А.] Милютин от него и потребовал, и за не­
имением Шуваловым таковых, разбил его на всех пунктах”153.
Парадоксально, но отставка Кауфмана и назначение нового ге­
нерал-губернатора затормозили принятие некоторого смягчения
наказания в отношении высланных из Западного края участников
восстания 1863 г. По случаю предстоящего бракосочетания цесаре­
вича Александра Александровича в Комитете министров 9, 11 и
17 октября 1866 г. обсуждался проект манифеста, в котором пред­
полагалось смягчить участь осужденных по государственным и
иным преступлениям и предоставить населению льготы в уплате
казенных недоимок. В соображениях шефа жандармов по этому
проекту, в частности, говорилось о дозволении лицам, причастным
к делам о беспорядках в Западном крае и высланным по суду или в
административном порядке в Сибирские губернии, перейти на жи­
тельство в одну из внутренних губерний. Шувалов требовал прекра­
тить все следственные дела по политическим преступлениям, мера

150 Там же. Л. 108.

151 Там же. Л. 125, 131.
152 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 152.
153 ОР РГБ. Ф. 120. К. 25. Ед. хр. 4. Л. 74.

213
наказания по которым не предусматривала лишения прав состоя­
ния. Помимо манифеста, он предлагал объявить особое высочай­
шее повеление о снятии военного положения с Западного края.
В связи с этим предполагалось ограничить полномочия главного
начальника Северо-Западного края лишь теми правами, которыми
располагали на общих основаниях все генерал-губернаторы. В ре­
зультате виленский генерал-губернатор утратил бы право самосто­
ятельно решать, кого высылать из края в административном поряд­
ке, а должен был бы передавать все подобные вопросы на усмотре­
ние министра внутренних дел и шефа жандармов. Однако Комитет
министров решил не упоминать в манифесте о смягчении участи го­
сударственных преступников и вообще не предоставлять никаких
“исключительных милостей”154.
Согласно свидетельству П.А. Валуева, отклонение предложений
об амнистии в отношении “западных мятежников” было условием
нового виленского генерал-губернатора графа Э.Т. Баранова, про­
сившего императора отсрочить утверждение приказа об его назна­
чении на эту должность до конца экстренного заседания Комитета
министров 9 октября. Министр внутренних дел был вынужден усту­
пить: “По соглашению с Шуваловым я заявил, что мы отстраняем
всякий вопрос, который мог бы касаться Западного края”155.
О результатах заседания Комитета министров 9 октября 1866 г.
Н.А. Милютин сообщил князю В.А. Черкасскому. “Смена Кауфма­
на, - писал Милютин, - есть результат личностей и интриг, к кото­
рым, к сожалению, дал повод сам Кауф[ман]. Теперь мы особенно
хлопочем здесь доказать, что от этого система не поколеблется...
Тем не менее это факт прискорбный, а для полякующих министров
весьма радостный. Зато в делах (подчеркнуто в ркп. - А .К .) они зна­
чительно спустили тон и неистовствуют против поляков а qui mieux
miens... Предложения о политич[еской] амнистии, которые были
сделаны и даже напечатаны, взяты назад”156.
В перспективе, однако, решение Комитета министров оказалось
лишь отсрочкой. Шеф жандармов совместно с министром внутрен­
них дел вскоре добился тех условий амнистии, которые считал необ­
ходимыми. Александр П 27 января 1867 г. повелел, в дополнение к
высочайшему указу 16 апреля 1866 г., разрешить лицам дворянско­
го сословия, высланным из Царства Польского и западных губерний
без ограничения прав состояния в Сибирь по судебным решениям

154 Свод предложений, внесенных господами министрами и главноуправля­

ющими в Комитет министров, для проекта все милостивейшего манифеста...
(ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 40:1865 г. Д. 83, ч. 1. С. 64-68,72-75; Там же. Оп. 41:
1866 г. Д. 103. Л. 115; Там же. Оп. 2: Секретный архив. Д. 866. Л. 1-2; Дневник
П.А. Валуева... Т. 2. С. 155.
155 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 155.
156 ОР РГБ. Ф. 327/П. К. 11. Ед. хр. 6. Л. 34.

214
или в административном порядке, в случае их “одобрительного” по­
ведения, перейти на жительство в одну из внутренних губерний, оп­
ределенных на основании утвержденного 26 апреля 1863 г. положе­
ния Западного комитета. Очевидно, это повеление было реализаци­
ей предложений, высказывавшихся ранее Валуевым и Шуваловым.
Непосредственным толчком к принятию этой меры послужило
представление министра внутренних дел, в котором указывалось,
что польские дворяне, высланные в Сибирь без лишения прав состо­
яния, “тем не менее, не пользуются многими существенными при­
надлежностями этих прав”. “Оставаясь в сибирских окружных горо­
дах, где, не говоря о суровом климате и других лишениях, нет даже
медицинских средств”, эти польские дворяне, по словам гуманного
министра, находятся “в положении более стесненном, в сравнении с
высланными с ограничением прав... и получившими разрешение пе­
рейти во внутренние губернии”157.
Другим важным шагом была утвержденная Александром П
17 мая 1867 г. так называемая Вержболовская амнистия (по месту
подписания на пограничной станции Вержболово). Амнистия была
принята, как говорилось в ее вводной части, для “успокоения умов”
в Царстве Польском и Западном крае. Согласно высочайшему пове­
лению 17 мая 1867 г., были прекращены все неоконченные следст­
венные дела, относящиеся к польскому восстанию 1863 г., кроме дел
по обвинениям в тяжких уголовных преступлениях (убийстве, под­
жоге и т.п.). Запрещалось также возбуждать новые дела по обвине­
ниям в принадлежности к мятежу. Уроженцам Царства Польского,
высланным в административном порядке, разрешалось вернуться
на родину. Высланным в административном порядке уроженцам за­
падных губерний разрешалось переселение в Царство Польское.
Оба эти разрешения не распространялись на высланное католичес­
кое духовенство158. Вержболовская амнистия, по признанию
П.А. Шувалова, была “его делом” и подготавливалась с того време­
ни, когда император оказался вне влияния “известной партии”159.
Видимо, шеф жандармов, сопровождавший императора в поездке за
границу, представил ему ходатайство о даровании этих милостей.
Интересно отметить, что составленный в Ш Отделении пере­
чень милостей, о которых предполагалось ходатайствовать перед
императором, включал два пункта, не вошедшие в высочайшее по­
веление 17 мая 1867 г. Предлагалось, во-первых, прекратить воен­
ное положение в крае; а во-вторых, “чиновникам, которые не были
замечены в нарушении служебного долга и лишились своих мест в
Западном крае единственно вследствие признания необходимости
заменить их чиновниками русского происхождения, предоставить

157 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 41:1866 г. Д. 103. Л.146-147.

158 Там же. Оп. 42: 1867 г. Д. 157. Л. 5-6.
159 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 85 об.

215
некоторые льготы и преимущества для обеспечения их способов к
жизни, отнятых у них удалением от службы”160. Возможно, данные
предложения вычеркнул сам Александр II, или же о них не решился
ходатайствовать шеф жандармов161.
Характерно также, что амнистия подготавливалась в узком
кругу и для многих сановников стала неожиданной162. По словам
П.А. Валуева, «военный министр, министр государственных иму-
ществ и similes (им подобные. - А .К .) весьма недовольны вержбо-
ловским декретом 17 мая. Они называют это высочайшее повеление
“корреспонденцией из Вержболова”. Ген[ералу1 Милютину припи­
сывают еще выражение “неосторожная глупость”»163.
По стечению обстоятельств, вскоре после Вержболовской амни­
стии, 25 мая 1867 г., в Париже на императора Александра II было со­
вершено второе покушение. На этот раз действительно стрелял по­
ляк - эмигрант А. Березовский.
Высочайшие повеления 27 января и 17 мая 1867 г., хотя и не за­
тронули указа 10 декабря 1865 г. об ограничении прав поляков по
землевладению и не аннулировали основного принципа о невозвра­
щении высланных в Западный край, однако в целом имели важное
значение, поскольку указывали на существенное изменение вектора
правительственной политики в крае. Бескомпромиссная позиция в
отношении местного польского дворянства уступала место попыт­
кам осторожной ревизии “системы Муравьева”, т.е. уступала тому,
что в литературе иногда называют “более гибкой и дифференциро­
ванной политикой” или “отказом от чрезвычайных мер в националь­
ной политике”164.
Заметная трансформация политики в Западном крае стала воз­
можна, благодаря радикальной перемене “декорации политической
деятельности” (выражение П.А.Валуева), выразившейся главным
образом в смене тех лиц, которые оказывали решающее влияние
на формирование правительственного курса в польском вопросе.
“Перемена декорации”, последовавшая после кончины в августе
1866 г. М.Н. Муравьева и отставки в сентябре К.П. Кауфмана, за­
вершилась в конце 1866 г. отходом от активной государственной де­

160 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 42: 1867 г. Д. 157. Л. 1-3.

161 Интересно, что во время пребывания в Варшаве 8 июня 1867 г. Алек­
сандр П подписал указ на имя графа Ф.Ф. Берга о даровании вспомоществова­
ния оставшимся за штатом чиновникам упраздненных учреждений Царства
Польского (Татищев С.С. Император Александр П: Его жизнь и царствование.
М„ 1996. Т. 2. С. 23.).
162 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 41 об.
163 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 208.
164 Самбук С.М. Политика царизма в Белоруссии во второй половине XIX ве­
ка. Минск, 1980. С. 64; Чернуха В.Г. Создание Общества взаимного поземельно­
го кредита // Монополии и экономическая политика царизма в конце XIX - нача­
ле XX в. Л., 1987. С. 191.

216
ятельности вследствие болезни Н.А. Милютина и отъездом из Цар­
ства Польского его сотрудников. Молниеносность совершавшегося
переворота шокировала даже П.А. Валуева. “На какой же почве
стоим мы, если такие перемены так возможны?” - вопрошал он, уз­
нав об отставке князя В.А. Черкасского165. Схожие настроения вы­
ражал в воспоминаниях П.А. Черевин. “В Петербурге, - писал он, -
желая схватить общий ход общественной деятельности, вы ищете
системы и видите целую массу разнородных явлений, беспрестанно
сменяемых одно другим. Один министр тянет в одну сторону, другой
в другую, а в результате хаос. Что прочно в Петербурге? Ничто и
никто, ни мнение, ни люди, ни системы... Сегодня Шувалов, завтра
Милютин, и в итоге не знаешь, чего хотят”. В условиях, “когда пра­
вительство не знает сегодня, что оно предпримет завтра”, “личность
главного начальника... края была все”166.
Таким образом, после отставки К.П. Кауфмана вновь на повест­
ке дня оказался вопрос о преемственности правительственного кур­
са в Северо-Западном крае. 9 октября 1866 г. в должности главного
начальника края и командующего войсками Виленского военного
округа был утвержден граф Э.Т. Баранов167. Данная кандидатура
была личным выбором Александра II168. Граф Баранов был челове­
ком, близким императору со времен молодости, и, по словам графа
С.Д. Шереметева, он “никогда не отказывался от назначения в серь­
езную минуту”169.
Реакция в высших сферах на назначение графа Э.Т. Баранова
оказалась неоднозначной. По мнению Н.А. Милютина, Александр II
ошибочно считал, что перемена лиц не приведет к перемене “систе­
мы”, “что новые слуги, если только он прикажет им, будут слепо со­
образовываться с его волей”. “Теперь, - говорил Н.А. Милютин

165 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 173.

166 Черевин П.А. Воспоминания... С. 20, 70.
167 Эдуард Трофимович Баранов, граф (1811-1884), в 1829 г. поступил на
службу в лейб-гвардии Измайловский полк, участвовал в Венгерском похо­
де 1849 г. В 1851 г. назначен начальником штаба 1-го пехотного корпуса.
В 1852-1853 гг. - командир лейб-гвардии Преображенского полка. С 1854 г. -
командир 1-й гвардейской пехотной бригады с оставлением в предыдущей
должности. В 1855 г. назначен начальником штаба Гвардейского и Гренадер­
ского корпусов. В 1856 г. сопровождал Александра П в Москву на коронацию.
В 1856-1862 гг. - начальник штаба Отдельного гвардейского корпуса. С 18 ап­
реля 1866 г. - лифляндский, эстляндский и курляндский генерал-губернатор и
командующий войсками Рижского военного округа. С 1868 г. - член Государст­
венного совета по Департаменту государственной экономии. В 1876 г. назначен
председателем Особой комиссии для исследования железнодорожного дела в
России. С 1881 г. - председатель Департамента государственной экономии Го­
сударственного совета. С 1882 г. - председатель Комитета финансов.
168 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 152; ОР РГБ. Ф. 120. К. 25. Ед. хр. 4.
Л. 103.
169 [Шереметев С.Д.] Мемуары графа С.Д. Шереметева. С. 153.

217
корреспонденту М.Н. Каткова Е.М. Феоктистову, - ... нельзя ут­
верждать, что Баранов склонится к интересам поляков, но пусть
представится один факт, и мы готовы рискнуть личным своим поло­
жением, чтобы только открыть глаза Государю”. Согласно точке
зрения К.П. Кауфмана, Э.Т. Баранов представлял собой именно та­
кое лицо, какое требовалось П.А. Валуеву и П.А. Шувалову, -
“вялый, ленивый, апатичный”, таким “они будут вертеть, как хо­
тят”. В первое время, как полагал отставной генерал-губернатор,
218
«постараются показать Государю, будто бы “система”, остается не­
прикосновенной», но это только для отвода глаз, “и сами поляки бу­
дут как нельзя усерднее помогать этой интриге. Они постараются
притаиться”170.
Действительно, первоначально П.А. Валуев связывал с Э.Т. Ба­
рановым надежды на “решительный поворот” политики в Северо-
Западном крае и называл его в дневнике своим “пособником”. Ха­
рактерно также, что министр внутренних дел еще до назначения но­
вого генерал-губернатора поторопился вызвать в Петербург всех
предводителей дворянства края для совещания. “Видел вытребо­
ванного мною сюда Виленского губернского предводителя Домей-
ко. Поручил ему передать своим, чтобы по поводу перемены
ген[ерал]-губернатора они держали ухо остро и вели себя осторож­
но”, —записал он в дневнике 5 октября 1866 г. Корреспонденты
М.Н. Каткова в один голос сообщали в Москву в октябре 1866 г.,
что П.А. Валуев принимает в свои руки управление Северо-Запад­
ным краем. На деле, однако, министру внутренних дел пришлось
убедиться, что его надежды не вполне оправдались. По словам Ва­
луева, Баранов “не принял к руководству ни одного из двух господ­
ствовавших в высшей правительственной сфере взглядов на дела
края, а колебался между обоими и, по-видимому, предполагал, что
где-нибудь в середине между ними должен был находиться взгляд
государя”171.
Сам новоиспеченный генерал-губернатор в октябре 1866 г. заяв­
лял о неизменности “системы”, хотя с оговоркой, что “отчасти изме­
нятся, быть может, средства” к ее достижению172. Подтверждением
этих слов было сохранение военного положения на большей части
территории северо-западных губерний в течение управления краем
графа Э.Т. Баранова. В январе 1867 г. он представил свои соображе­
ния о мерах, необходимых в Северо-Западном крае при снятии воен­
ного положения. Вслед за Кауфманом, Баранов предлагал при сня­
тии военного положения сохранить за генерал-губернатором неко­
торые полномочия, а также продлить в крае действие ряда чрезвы­
чайных распоряжений и циркуляров. Предлагалось оставить за
главным начальником края право удалять от должностей чиновни­
ков всех ведомств; воспретить назначение на службу в крае лиц
польского происхождения; сохранить по политическим преступле­
ниям военно-полевое судопроизводство; подвергать жителей края
денежным штрафам за малозначительные проступки; ограничить
польское дворянство и католическое духовенство в праве владения
оружием и проч. Особенно важно, что Баранов признавал саму не­

170 ОР РГБ. Ф. 120. К. 37. Л. 4-5; Там же. К. 38. Л. 88-88 об.
171 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 152-155, 414, примеч. 122; ОР РГБ.
Ф. 120. К. 24. Л. 101; Там же. К. 22. Л. 81 об.; Там же. К. 38. Л. 88.
172 ОР РГБ. Ф. 120. К. 37. Л. Іоб.

219
обходимость установить в крае “порядок управления местностями,
находящимися на мирном положении, с соблюдением некоторых
правил, возможных только при военном”173. Вместе с тем, в марте
1867 г. он ходатайствовал о прекращении в северо-западных губер­
ниях военно-полевого судопроизводства в тех случаях, когда обвине­
ния касались уголовных преступлений174.
При генерал-губернаторе графе Э.Т. Баранове борьба в верхах
вокруг политики в Северо-Западном крае не прекратилась, а лишь
видоизменила свои формы, утратив острый и открытый характер.
В начале 1867 г. было принято правительственное решение о “под­
ключении” Общества взаимного поземельного кредита к кредит­
ным операциям по приобретению русскими помещиками имений в
Западном крае. Обстоятельства и условия этого решения были
рассмотрены в специальной работе В.Г. Чернухи175. Однако необ­
ходимо подробнее остановиться на некоторых деталях этого дела,
важных для истории правительственной политики в Северо-Запад­
ном крае. Первым основным условием участия Общества взаимно­
го поземельного кредита в обрусительной политике было согласие
на это генерал-губернатора. Такое одобрение, полученное от гра­
фа Э.Т. Баранова, едва ли было возможно при его предшественни­
ке. К.П. Кауфман был сторонником Товарищества приобретате­
лей имений в западных губерниях, учрежденного по инициативе
министра государственных имуществ А.А. Зеленого в августе
1866 г.
Мысль о необходимости организации кредита для привлечения
русских помещиков к покупке имений в Западном крае обсуждалась
в правительственных верхах в 1865 г. и особенно активно в 1866 г. -
после утверждения указа 10 декабря 1865 г. об обязательной прода­
же секвестрованных имений. Выделенный казной Товариществу
приобретателей капитал в 5 млн рублей был недостаточен для серь­
езного продвижения русского землевладения в западных губерниях.
Согласно предварительным расчетам министра государственных
имуществ А.А. Зеленого, общая ценность имений польских поме­
щиков в Западном крае равнялась 200 млн рублей. Для прочного во­
дворения русских помещиков признавалось необходимым, чтобы не
менее половины польской земельной собственности перешло в рус­
ские руки, ценностью примерно в 100 млн рублей. Минимальная
сумма ссуды для русских помещиков определялась соответственно в
50 млн рублей. Капитал Товарищества приобретателей в 5 млн руб­
лей рассматривался министром государственных имуществ как ос­
новной и запасный фонд, который должен был быть одной из гаран­

173 Дакумэнты і матэрыялы па гісторыі Беларусі. Т. 2. С. 590-593.

174 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 23. Л. 133-140.
175 Чернуха В.Г. Создание Общества взаимного поземельного кредита...
С. 189-193.

220
тий, необходимых для привлечения частных капиталов176. Однако
все надежды на увеличение в крае русского землевладения, связы­
вавшиеся Зеленым и Кауфманом с Товариществом приобретателей,
оказались несбыточными. До апреля 1867 г. Министерство государ­
ственных имуществ выдало русским помещикам 1220 разрешений
на покупку имений в Западном крае. Выдача ссуд Товариществом
должна была начаться с 1 июля 1867 г., но ранее этого срока оно бы­
ло упразднено177. Закрытие в июне 1867 г. Товарищества приобрета­
телей необходимо рассматривать в контексте противоборства в выс­
ших сферах, выявившегося при формировании правительственного
курса в Западном крае. Содействие “слиянию” “банка Зеленого”,
как называли Товарищество, и Общества взаимного поземельного
кредита прежде всего оказывали шеф жандармов и министр внут­
ренних дел. “Шувалов теперь хлопочет о соединении коленного бан­
ка Зеленого с полуколечным гр[афа] Бобринского... Главное покон­
чить с зеленовским, если окажется это возможным”, - записал
в дневнике 10 мая 1867 г. П.А. Валуев. Подхлестнуло “хлопоты”
Шувалова известие, что “лагерь Милютина, Зеленого и проч[их]”
добивается назначения на место председателя правления Товарище­
ства приобретателей князя В.А. Черкасского178. Сам Черкасский
был согласен принять эту должность179. Таким образом, одной из ос­
новных целей упразднения Товарищества было стремление Шувало­
ва и Валуева добиться того, чтобы инициатива и руководство в деле
водворения русского землевладения перешла от Министерства госу­
дарственных имуществ к Обществу взаимного поземельного креди­
та. Ликвидация Товарищества была осуществлена с условием, что
его пятимиллионный капитал будет передан Обществу для кредито­
вания операций по расширению в крае русского землевладения.
Следовательно, назначение государственных средств при этом фор­
мально не изменялось.
Участие Общества взаимного поземельного кредита в деле ру­
сификации Западного края широко пропагандировалось на страни­
цах газеты “Весть” - рупора консервативного дворянства, последо­
вательно защищавшего интересы крупного землевладения. Во гла­
ве учредителей как “Вести”, так и Общества стояли одни и те же ли­
ца - графы В.П. Орлов-Давыдов и А.П. Бобринский. Первоначаль­
но осудив польское вооруженное восстание 1863 г., эта газета очень

176 Середонин С.М. Исторический обзор деятельности Комитета минист­

ров. СПб., 1902. Т. 3, ч. 1. С. 208-209.
177 Русский инвалид. 1867. № 148. 30 мая; Там же. № 171. 23 июня. До 1 ию­
ля 1867 г. Товарищество приобретателей успело выдать в экстренном порядке
четыре ссуды.
178 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 205, 206; ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 4а.
Л. 38 об.
179 ОР РГБ. Ф. 327Д. К. 37. Ед. хр. 1. Л. 320-322.

221
скоро начала отстаивать мысль о необходимости возвратить Запад­
ный край в “нормальное производительное состояние”, что подразу­
мевало отмену военного положения и контрибуций180. В середине
1860-х годов “Весть” представила собственное решение вопроса “об­
русения” западных губерний, которое в своей основе кардинально
расходилось с программой, реализовывавшейся в Северо-Западном
крае администрацией К.П. Кауфмана.
На страницах “Вести” доказывалось, что правительство не в си­
лах ни “истребить” всех поляков Западного края, ни переселить их в
Польшу. Но в этих крайних мерах и не было необходимости, т.к. по­
сле подавления восстания польское дворянство убедилось в бесплод­
ности борьбы и признало свою лояльность в отношении русской
власти. Задача ассимиляции польского населения также признава­
лась нереалистичной. «Нельзя поляку превратиться в русского по
происхождению, —писала “Весть”, —но можно дворянину польско­
го происхождения стать сердцем и душой русским дворянином и раз
навсегда определить себе... высокую задачу... —единство и целость
великого российского государства»181. Таким образом, на первый
план выдвигались интересы дворянства, не зависимо от националь­
ности и вероисповедания. Еще в октябре 1863 г. “Весть” заявила о
том, что “в России весьма много народностей, но собственность од­
на”182. Выступая за политическое преобладание “высших классов”
над “грубыми народными массами”, газета не проводила различий
между “собственностью” поляков или русских. “Весть” утверждала,
что для России выгоднее иметь дело с экономически процветающи­
ми польскими помещиками, чем с разоренными, то есть с теми, ко­
му “терять нечего”183. Насаждение крупного поместного землевла­
дения в Западном крае рассматривалось как единственно возмож­
ный путь русификации, который противопоставлялся другой аль­
тернативе —“обрусению посредством чиновников” и покровительст­
ву крестьянскому землевладению. Правительству следовало не
“взять”, а “выкупить” З ападный край, привлекая к этой операции
крупных помещиков из России с большими капиталами184. На стра­
ницах “Вести” постоянно выражалось опасение, что “искусственно
возбуждаемая” правительством “социальная вражда” между поме-
щиками-поляками и крестьянами - литовцами и белорусами —рас­
пространится за пределы западных губерний и перекинется на Рос­
сию. Кроме того, по мнению редакции, “необразованная масса” бе­
лорусов, малороссов и литовцев, лишенная “своих естественных ру­

180 См., например: Весть. 1866. № 11.10 февраля. [Передовая].

181 Там же.
182 Там же. 1863. № 12. 27 октября. [Передовая]. С. 18.
183 Там же. 1867. № 47. 26 апреля. [Передовая].
184 Скарятин Б Д . С дороги // Весть. 1866. № 45.13 июня; Там же. 1867. № 45.
21 апреля. [Передовая].

222
ководителей из высших классов”, могла заявить о своих “самостоя­
тельных стремлениях”, которые будут направлены не только про­
тив существующих социальных институтов, но и против государст­
венного порядка и единства империи. Указывая на такую опасность,
“Весть” утверждала, что крупное дворянское землевладение явля­
лось главной гарантией социальной и политической стабильности
в западных губерниях185.
Позиция “Вести” находила поддержку у части русского консер­
вативного дворянства. Однако даже далеко не все создатели Обще­
ства взаимного поземельного кредита разделяли взгляды, пропове­
довавшиеся этой газетой. Состав учредителей Общества был доста­
точно разнородным186. Не менее пестрыми были и мнения его созда­
телей об обрусении Западного края. Корреспонденция Б.М. Марке­
вича, также значившегося в числе учредителей Общества, редакто­
ру “Московских ведомостей” М.Н. Каткову передает некоторые от­
тенки этих разноречий. “Против вашей статьи о землевладении рус­
ском в Западном крае, - писал Маркевич Каткову в марте 1866 г., -
сегодня ужасно оппонировали у [В.К.] Ржевского. Кроме
[Н.С.] Волкова, [В.М.] Жемчужникова и меня, все в один голос ут­
верждали, что имений там русские покупать не станут, что Милюти­
ны это очень хорошо знают, и что того только и желают, так как,
таким образом, вся земля перейдет в руки крестьян. [В .Я.] Скарятин
ревел о том, что русских помещиков душат там наравне с польски­
ми, а Ал.[И.] Васильчиков187 доказывал, что польский элемент в том
крае может быть задушен только элементом немецким, который
только того и ждет, чтобы внедриться там, а русские во веки веков
ничего там не сделают”188. Другой член Общества В.П. Боткин по­
лагал, что “мы должны обрусить наши окраины во что бы то ни ста­
ло”, но... “ехать туда покупать имения нельзя”. “Ведь таким образом
вы оставляете там царствовать поляков”, —ужасался Маркевич. —
“Боже сохрани! Их надо выгнать. —Кто же тогда там останется? Му­
жицкое царство? - Что же делать, да, да, крестьяне... Ведь это кон­
сервативный элемент-с, да!...”189. Однако среди учредителей Обще­
ства были и такие, кто, подобно А.А. Кирееву, был искренне убеж­
ден в перспективах развития русского поместного землевладения в
Западном крае, осуществимых при участии Общества и поддержке
администрации190.

185 Неудачный проект русской пропаганды в Западном крае //Там же. 1864.
№ 6. 9 февраля. С. 8—9; Там же. 1867. № 54.12 мая. [Передовая].
186 Чернуха В.Г. Создание Общества взаимного поземельного кредита...
С. 185-186. Х ри ст оф оров И Л . “Аристократическая” оппозиция... С. 183-184.
187 В.К. Ржевский, В.М. Жемчужников, В.Я. Скарятин и А.И. Васильчиков
были одними из учредителей Общества.
188 ОР РГБ. Ф. 120. К. 25. Ед. хр. 4. Л. 9 об.
189 Там же. Л. 13-13 об.
190 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 14, 17, 20 об. и др.

223
 Разумеется, наибольший интерес представляет отношение к рус­
скому землевладению в западных губерниях графа А.П. Бобринско­
го, непосредственного создателя Общества и бессменного руководи­
теля его правления вплоть до 1872 г. Взгляд А.П. Бобринского на
политику правительства на западных окраинах Б.М. Маркевич пере­
давал М.Н. Каткову в следующих выражениях: “Относительно
польского вопроса единственная политика, годная для России, - по­
литика императрицы Екатерины, которая, забрав в руки католи­
цизм и мелкую шляхту, ласкала польских магнатов и привлекала их
интересами к правительству”. Напротив, “принципы Н.А. Милюти­
на”, вводимые в Царстве Польском и Западном крае, должны при­
вести “не к торжеству русской национальности, а к разорению круп­
ной собственности”. В октябре 1866 г., вскоре после отставки
К.П. Кауфмана, Б.М. Маркевич сообщал редактору “Московских
ведомостей”, что А.П. Бобринский и еще один создатель газеты
“Весть” князь П.Н. Трубецкой открыто “проповедуют чуть не пол­
ную автономию” для всего Северо-Западного края и “кричат гром­
ко, что нечего нам, дуракам, и мечтать об обрусении его”191.
Взгляды А.П. Бобринского на “западную” политику, казалось,
противоречили его стремлениям получить от правительства кредит
для выдачи через Общество льготных ссуд покупателям имений в
западных губерниях. Однако некоторые современники полагали,
что граф Бобринский был не столько заинтересован в обрусении За­
падного края, сколько в получении правительственных гарантий для
Общества, необходимых для размещения его ценных бумаг на евро­
пейских биржах. На это намекал в дневнике П.А. Валуев192 и прямо
высказывал в памятных записках А.А. Киреев. “Русские патриоты
Зеленый и другие, - писал Киреев, - в видах обрусения Западного
края устроили с разрешения Государя Банк с 5 миллион[ным] фон­
дом... В то же самое время Шувалов, Бобринский и другие старались
устроить тождественный банк в России, с преимущественно олигар­
хической окраской; но как быть с выпуском закладных листов? Рот­
шильд, к кот[орому] обратился] Бобринский, без гарантий не давал
ни гроша. Как быть? Следовало использовать те 5 миллионов,
кот[орые] были даны банку Зеленого. Для сего было предложено
соединить оба банка. Вскоре оказалось, что назначение 5-ти
миллионов] совершенно было изменено, и что о приобретении рус­
скими имений перестали и говорить. Между тем, вожаки банка Шу­
валов, Бобринский и К° стали во главе дела”193. Действительно, в де­
кабре 1867 г. между правлением Общества взаимного поземельного
кредита и банкирами Ротшильдами был заключен договор о распро­
странении закладных листов этого Общества на европейских денеж-

191 ОР РГБ. Ф. 120. К. 25. Ед. хр. 4. Л. 94, 115.

192 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 177-178.
193 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 46. Л. 1-2.

224
ных рынках. Условием участия в этом Ротшильдов было предназна­
чение “запасного капитала” - пяти миллионов, полученных Общест­
вом взаимного поземельного кредита при упразднении Товарищест­
ва приобретателей, - только в качестве гарантии выплаты процен­
тов держателям закладных листов. Особое назначение этих средств
для помощи русским помещикам, покупающим имения в западных
губерниях, полностью устранялось194. Таким образом, к концу
1860-х годов фактически перестало существовать, так толком и не
начавшись, специальное и целенаправленное кредитование опера­
ций по приобретению русскими имений в Западном крае. В 1872 г.
новый министр государственных имуществ П. А. Валуев констатиро­
вал, что условия займа, предоставляемого Обществом покупателям
имений в западных губерниях, “настолько обременительны, что вос­
пользоваться ими могут только те, кто занимает лишь небольшую
часть покупной цены, или покупает имения непомерно дешево”195.
В связи с предцолагаемым участием Общества в кредитовании
русского поместного землевладения в Западном крае в конце 1866 -
начале 1867 г. на правительственном уровне рассматривался вопрос
о предоставлении льгот тем русским помещикам, кто будет приоб­
ретать имения поляков в соответствии с указом 10 декабря 1865 г. об
обязательной продаже секвестрованных имений. По высочайшему
повелению 23 января 1867 г. была учреждена временная комиссия
по вопросу о русском землевладении в Западном крае. Формальным
поводом для образования комиссии послужил специальный всепод­
даннейший доклад по этому вопросу Виленского генерал-губернато­
ра графа Э.Т. Баранова. Но, согласно информации корреспондента
М.Н. Каткова Б.М. Маркевича, эта комиссия стала продолжением
комитета, заседавшего у министра внутренних дел 28 и 29 декабря
1866 г. Именно в этом комитете было принято решение о предостав­
лении ссуд покупателям имений в Западном крае через Общество
взаимного поземельного кредита. Присутствовавший на заседаниях
этого комитета граф А.П. Бобринский настоял на продолжении его
работы “для обсуждения тех мер, которые могут обеспечить спо­
койствие и оградить права русских Переселенцев-помещиков в За­
падном крае”196. «Здесь, - писала княгиня Е.А. Черкасская сестре из
Москвы в марте 1867 г., - много толкуют о том, что делается в Пе­
тербурге. Говорят о какой-то комиссии по делам Западного края,
в которой главную роль играет гр[аф] Алексей Павлович Бобрин­
ский и партия “Вести”»197.

194 Чернуха В.Г. Создание Общества взаимного поземельного кредита...

С. 192, 194-195.
195 РГИА. Ф. 1282, он. 2. Д. 391. Л. 86.
196 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 177-178, 482, примеч. 258; ОР РГБ.
Ф. 120. К. 25. Ед. хр. 4. Л. 156.
197 ОР РГБ. Ф. 327/1. К. 37. Ед. хр. 1. Л. 291.

8. К омзолова А .А . 225
 Граф Алексей Павлович Бобринский

В состав временной “комиссии 23 января” вошли министры -

внутренних дел П.А. Валуев, государственных имуществ А.А. З е­
леный, финансов М.Х. Рейтерн и шеф жандармов П.А. Шувалов.
Кроме того, в работе комиссии принимали участие генерал-губер­
натор граф Э.Т. Баранов и председатель правления Общества вза­
имного поземельного кредита граф А.П. Бобринский, а также не­
сколько частных лиц, по выражению П.А. Валуева, “разыгрываю­
щих роль волонтеров”: В.К. Ржевский, Н.А. Лобанов-Ростовский,
226
А.А. Киреев, граф П.А. Зубов, граф В.Е. Комаровский. Заседания
комиссии проходили 1, 3 февраля, 18, 23 марта, 5 и 14 апреля
1867 г.198 Программа ее деятельности, составленная министром
внутренних дел 31 января и высочайше одобренная 2 февраля
1867 г., предполагала разработку мер, направленных на устранение
затруднений для русских землевладельцев при покупке имений и
вообще “в своем экономическом и гражданском быту” в западных
губерниях, а также определение тех преимуществ, которые долж­
ны были быть им предоставлены по сравнению с землевладельца­
ми польскими. Перед комиссией также ставилась и более широкая
задача - “начертание полной совокупности административных рас­
поряжений, финансовых мер и законодательных постановлений,
необходимых для достижения обрусения Западного края посредст­
вом усиления русского землевладения”199. Однако на деле работа
“комиссии 23 января” свелась в основном к обсуждению тех усло­
вий, на которых Общество взаимного поземельного кредита гото­
во было предоставлять ссуды покупателям имений в Западном
крае200. Общие задачи, поставленные перед комиссией, остались на
бумаге.
Малоплодотворность деятельности “комиссии 23 января” 1867 г.
была во многом предрешена изначально тем отношением, которое
сложилось в правительственных сферах вокруг указа 10 декабря
1865 г. и вопроса о водворении русского землевладения в Западном
крае. Виленский генерал-губернатор Э.Т. Баранов был несомнен­
ным сторонником этих мер. Примечательно, например, что Верж-
боловская амнистия 17 мая 1867 г. вызвала обеспокоенность гене­
рал-губернатора за незыблемость положений указа 10 декабря.
Он предлагал даже сделать особое правительственное разъяснение
о том, что высочайшее повеление 17 мая 1867 г. не восстанавливает
права высланных поляков на сохранение имений в Западном крае201.
Однако Баранов был слабо знаком с положением Северо-Западно­
го края и не отличался практическим подходом. Во всеподданней­
шей записке, представленной осенью 1867 г., он предлагал запре­
тить покупку польских имений, подлежащих обязательной продаже
с 10 декабря 1867 г., тем лицам русского происхождения, которые
уже являлись собственниками имений в Северо-Западном крае,
т.к. такая покупка не увеличила бы число русских помещиков в
крае, а только усилила бы их материальное благосостояние. Цели
указа 10 декабря Баранов понимал прежде всего как “числовое уве­
личение в Западном крае верных престолу крупных собственников”

198 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 187, 194, 196, 198, 200; ОР РГБ. Ф. 126.
Ед. хр. 4а. Л. 14; РГИА. Ф. 1282. Он. 2. Д. 367. Л. 41,44, 106-108.
199 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Он. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 175. Л. 195-196.
200 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 17, 22 об., 29-29 об.
201 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Он. 42: 1867 г. Д. 157. Л. 25, 32.

8* 227
“русского происхождения”. Император решительно отверг это
представление генерал-губернатора202.
Вместе с тем, любые предложения по водворению русского зем­
левладения в Западном крае встречали непонимание и отторжение
со стороны министров финансов и внутренних дел. М.Х. Рейтерн из
соображений государственной экономии и интересов собственного
ведомства отказывался выделять на них средства. По мнению
А.А. Киреева, министр финансов вообще враждебно относился к
указу 10 декабря 1865 г. и мысли о русификации западных губерний,
поскольку считал, что переход имений из польских рук в русские бу­
дет экономически невыгоден. Смотря на свое министерство, “как на
нечто совершенно отдельное от всей России”, Рейтерн игнорировал
политическую подоплеку вопроса обрусения203. П.А. Валуев также
не скрывал, что участвовал в работе “комиссии 23 января” лишь по
должности. Точку зрения министра вполне характеризует запись в
его дневнике за 18 марта 1867 г. о происходившем в тот день заседа­
нии комиссии: “Три часа с результатом, равным нулю. Я ограничи­
вался страдательным участием и сказал Рейтерну, что я был sitting
against time (отсиживал положенное время - (перевод с англ. мой. -
А .К .))... Кто-нибудь из нас слеп. Или я, или они. Они верят в полное
и безусловное исполнение закона 10 декабря и в обрусение Запада
их полицейско-татарскими мерами. Я убежден в противном. Я пови­
нуюсь царской воле, но с полным сознанием ее неисполнимости.
Я повинуюсь и продолжаю действовать только под влиянием надеж­
ды, что это сознание, наконец, разделится другими и вокруг меня,
и выше”204.
Защитником идеи расширения в Западном крае русского поме­
стного землевладения в “комиссии 23 января” оказался шеф жандар­
мов П.А. Шувалов. Согласно сведениям Б.М. Маркевича, еще в ко­
митете у министра внутренних дел 28 декабря 1866 г. произошла
стычка по этому вопросу между Шуваловым и Рейтерном. При этом
шефу жандармов Маркевич приписывал такое высказывание:
“Россия немыслима без Западного края, Западный край немыслим
без преобладания в нем элементов чисто русских, а эти элементы
может внести в него лишь русский образованный и имущий класс
людей; поэтому щедрая и как можно скорейшая помощь русским
землевладельцам, желающим приобрести имения в Западном крае,
представляется делом первой необходимости”205. Выразительное
описание одного из мартовских заседаний “комиссии 23 января” ос­
тавил также А.А. Киреев: “Рейтерн курил и смотрел по сторонам,
Зеленый недоверчиво улыбался, Валуев отмалчивался, Баранов...

202 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 367. Л. 113-116.

203 о р РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 29-29 об., 67 об.
204 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 194.
205 ОР РГБ. Ф. 120. К. 25. Ед. хр. 4. Л. 150-151, 155-157.

228
тоже, говорил за дело один Шувалов, объяснявший, что это воля
государя, что ее должно исполнить, etc...; вот тоже союзник!”206.
Однако представляется затруднительным определить, в какой
мере защита русского землевладения в западных губерниях обус­
ловливалась убеждениями П.А. Шувалова, а в какой - соображени­
ями политической конъюнктуры или желанием помочь Обществу
взаимного поземельного кредита и графу А.П. Бобринскому. Симп­
томатично, что усилия шефа жандармов в этом направлении вос­
принимались с большим недоверием его оппонентами в высших
сферах. “Остается ли 10-е декабря в силе?” - спрашивал Д.А. Ми­
лютин А.А. Киреева в мае 1867 г. - “Наш банк только и держится,
что этим указом!?” - “Ваше Товарищество (т.е. Общество взаимно­
го поземельного кредита - А .К .) падает, а что касается до 10 дека­
бря, то его, конечно, не отменят официально (подчеркивание как в
ркп. - А .К .), но ему уже нанесен сильный удар!”207. Примечательно
также, что решение о так называемом “слиянии” “банка Зеленого”
и Общества вызвало колебания у генерал-губернатора Э.Т. Бара­
нова, который готов был просить императора о пересмотре дела.
Между тем Александр II тоже испытывал сомнения в правильности
этого решения и в разговоре с П.А. Валуевым по поводу упраздне­
ния “банка Зеленого” “высказал решимость не колебать закона
10 декабря”208.
Следует отметить, что со второй половины 1860-х годов вопрос
об обрусении Северо-Западного края начинает связываться в прави­
тельственных сферах преимущественно со стремлением увеличить
численность русских помещиков и количество принадлежащих им
десятин земли. Одновременно с этим крестьянское землевладение
постепенно перестает рассматриваться как землевладение “рус­
ское”. Напротив, проблема разверстания угодий и уничтожения сер­
витутов в западных губерниях казалась многим представителям выс­
шей бюрократии камнем преткновения в разработке мероприятий
по успешному привлечению в край русских землевладельцев, кото­
рых якобы отпугивало отсутствие четких правовых границ между
владениями крестьян и помещиков.
В начале 1867 г. в Вильне по распоряжению генерал-губернато­
ра была создана особая комиссия по “сервитутной проблеме”.
Комиссия признала необходимым повсеместное и обязательное для
крестьян и помещиков уничтожение в северо-западных губерниях
сервитутов. По мнению комиссии, следовало уничтожить без возна­
граждения право крестьян пасти скот на паровых полях и лугах по­
мещика и заменить право пастьбы скота крестьян в лесах помещика
выделом в их собственность части леса или части неудобной и пере-

206 Там же. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 22 об.

207 Там же. Л. 41 об.
208 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 213, 215.

229
ложной земли. В мае 1867 г. граф Э.Т. Баранов внес на рассмотре­
ние Главного комитета об устройстве сельского состояния проект
закона, предусматривавший прекращение права пользования крес­
тьян пастбищными сервитутами и обязательное для крестьян раз-
верстание чересполосных угодий209. Заседания Главного комитета
по этому проекту состоялись 23 и 28 июня 1867 г.210 В результате
проект Баранова был отклонен. В решении Главного комитета ука­
зывалось, что крестьяне Северо-Западного края получили землю в
собственность, и это несовместимо с обязательным разверстанием
по требованию помещика. Относительно пастбищных сервитутов
Главный комитет, отмечая желательность их прекращения, вместе с
тем признал, что их отмена может быть допущена только с полным
и справедливым вознаграждением крестьян. Виленскому генерал-
губернатору было предложено разработать новый проект, руковод­
ствуясь принципом добровольных соглашений211.
После заседания 23 июня 1867 г. П.А. Валуев записал в дневни­
ке: “Некоторая заботливость о помещиках и некоторое стремление
к справедливости обнаружилось в проекте. Его немедленно забра­
ковали. Недостатки проекта, принадлежащие общей системе и при­
емам гр[афа] Баранова, мне помешали его упорно отстаивать”212.
Напротив, председатель Главного комитета об устройстве сельско­
го состояния великий князь Константин Николаевич считал проект
виленского генерал-губернатора “невозможным” именно в силу то­
го, что в нем ущемлялись права крестьян213. Такую точку зрения на
предложения Э.Т. Баранова разделял и управляющий делами Глав­
ного комитета С.М. Жуковский.
С.М. Жуковский был причастен к разработке крестьянской ре­
формы 1861 г. и с этого времени был близок к великому князю Кон­
стантину Николаевичу. По словам Д.А. Милютина, он был “человек
высокой честности, истинно благонамеренный, искренно предан­
ный делу освобождения крестьян. Председательствовавший в Глав­
ном комитете великий князь Константин Николаевич нашел в Сте­
пане Михайловиче Жуковском надежное орудие для благого направ­
ления крестьянского дела”214. Вместе с тем, фигура управляющего
делами Главного комитета для многих помещиков была одиозной.

209 Зайончковский П.А. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г.

М., 1958. С. 379; Полонский А.В. Отношение царского правительства к вопро­
су о пастбищных сервитутах в Белоруссии // Ежегодник... за 1961 г. Рига, 1963.
С. 458-459.
210 ГАРФ. Ф. 722, on. 1. Д. 93. Л. 10 об., 12; Дневник П.А. Валуева... Т. 2.
С. 215, 216.
211 Зайончковский П А . Проведение в жизнь... С. 379.
212 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 215.
213 ГАРФ. Ф. 722, on. 1. Д. 93. Л. 10 об.
214 Милютин Д Л . Воспоминания. 1860-1862 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.,
1999. С. 298-299.

230
Знаменательна, например, характеристика Жуковского, даваемая
графом С.Д. Шереметевым: “Он был ненавистником дворянства и
всецело принадлежал к той группе, которая главным образом имела
в виду разорение дворянского сословия, и притом принципиаль­
но”215. Весьма интересное свидетельство о взглядах С.М. Жуковско­
го оставил в дневнике А.А. Киреев. В мае 1867 г. он записал свой
разговор с управляющим делами Главного комитета: “Говорили о
Западн[ом] крае и о введении в нем русск[ого] землевладения, я го­
ворил о необходимости обеспечить быт помещика, уничтожив об­
щее владение, пользование, etc... Ж[уковский] всего этого не призна­
ет. “Это не имеет важности”. Я его прижал к стене... Оказалось что
же? Что он (и они) считают это нежелательным, там русск[ий] эле­
мент силен, ибо крестьяне (подчеркивание как в ркп. - А .К .) рус­
ские, их должно поднять, а не вводить помещиков! Крест[ьянский]
класс консервативный, на него можно рассчитывать, а на помещи­
ков нет! И это состояние неопределенности в отношениях между
обоими классами не должно устранять... Т[о] е[сть], другими слова­
ми, подготовка 1846. Мне стало очевидно, что дело польское - было
дело второстепенное, а что главн[ый] вопрос - вопр[ос] демократи­
ческий”216.
Примечательно, что даже после отклонения в Главном комите­
те предложений графа Э.Т. Баранова С.М. Жуковский опасался, что
во время отсутствия в Петербурге великого князя Константина Ни­
колаевича проект виленского генерал-губернатора по инициативе
Министерства внутренних дел может быть в том же виде вновь рас­
смотрен и утвержден. 29 июня 1867 г., на следующий день после за­
седания Главного комитета по проекту графа Баранова, управляю­
щий делами Главного комитета представил великому князю доклад­
ную записку, которая, в случае ее высочайшего утверждения, гаран­
тировала от любых обходных маневров со стороны Министерства
внутренних дел. На мысль о необходимости таких гарантий Жуков­
ского навели объяснения, накануне состоявшиеся по желанию Кон­
стантина Николаевича между управляющим делами комитета и
Н.А. Зубковым, высокопоставленным чиновником генерал-губер­
наторского управления Северо-Западного края. “Несмотря на пер­
вое наше знакомство, - сообщал Жуковский Константину Николае­
вичу, - и на естественную сдержанность подчиненного лица, г[оспо-
дин] Зубков не мог скрыть своего несочувствия к проекту в том ви­
де, как он представлен. По его словам, первоначальный проект, со­
ставленный в Вильне, был менее стеснителен для крестьян; но он
был переделан: сперва в Вильне же, при участии помещиков, мест­
ных и остзейских, и двух чиновников Министерства внутренних дел,
а потом исправлен еще здесь, в том же Министерстве... По словам

215 [Шереметев С.Д.] Мемуары графа С.Д. Шереметева. С. 217.

216 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 38.

231
господина] Зубкова, направление к возможному ограничению кре­
стьянского землевладения постоянно и неуклонно поддерживается
отсюда из Министерства [внутренних дел]; местные деятели всеми
силами стараются ему противиться, но гнет так силен, что генерал-
губернатор уступает”. Кроме того, Зубков поделился с Жуковским
своим мнением на проблему сервитутов в Северо-Западном крае.
Согласно его точке зрения, указ 1 марта 1863 г. об обязательном вы­
купе крестьянского надела предоставил крестьянам большую хозяй­
ственную самостоятельность: “получив достаточно земли и сохра­
нив право сервитутов, они расширяют свое собственное хозяйство и
предпочитают работу на своей земле - работе у помещика; а эти по­
следние вынуждены поэтому платить за работу деньгами и дороже,
чем бы желали”. Крестьяне, лишенные лесных сенокосов и пашен,
а также пастбищных сервитутов, вынуждены будут арендовать их у
помещика за отработки. Зубков, не отрицая “справедливости тако­
го способа” заботы об интересах помещика, полагал, что проект,
представленный Барановым, зашел в этом направлении “слишком
далеко”217.
Несомненно, объяснения Н.А. Зубкова с управляющим делами
Главного комитета, представленные великому князю Константину
Николаевичу, в равной мере важны как для характеристики дея­
тельности в крестьянском вопросе Министерства внутренних дел,
так и для характеристики личного состава администрации Северо-
Западного края. Откровенность Зубкова с Жуковским за спиной ге­
нерал-губернатора, в случае ее разглашения, могла бы повредить
ему по службе. В виленской администрации он занимал (с 1 апреля
1866 г.) пост управляющего временной комиссией при генерал-гу­
бернаторе по крестьянским делам. Впоследствии газета “Весть” об­
виняла его в темных “бюрократических манипуляциях” в ущерб по­
мещикам Северо-Западного края218. Во многом с именем Н.А. Зуб­
кова было связано представление о засилии “красных” в админист­
рации графа Э.Т. Баранова, сложившееся в петербургских высших
сферах. Например, А.А. Киреев в марте 1867 г. записал в дневнике:
“Баранов подпал совершенно под влияние красных и не решается
прогнать даже таких чиновников, которые прямо заявляют, что они
не разделяют его мнения...”219. П.А. Валуев удостоил Н.А. Зубкова
специального упоминания в комментариях 1868 г. к дневнику.
По его словам, Баранов “не только встретил особые затруднения
в организованной при его предместниках среде подведомых ему
чиновников, но и подпал влиянию одного из их главных вожаков -
Зубкова”. Министр внутренних дел полагал также, что главный на­

217 ОР РНБ. Ф. 287. Ед. хр. 18. Л. 1-2.

218 Весть. 1868 г. № 54. 10 мая [Передовая статья и корреспонденция из
Вильны].
219 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 22 об.

232
чальник Северо-Западного края был излишне либерален в отноше­
нии образа мыслей и действий своих подчиненных. В частности, на
одном из совещаний с Валуевым по крестьянскому делу Баранов в
присутствии служащих Министерства внутренних дел и Виленского
генерал-губернаторства произнес “панегирик непослушанию подчи­
ненных вообще” и заявил, что “он не уважает людей, которые не
действуют по своим убеждениям”220.
Кроме того, влияние “красных” чиновников на графа Барано­
ва нередко объяснялось тем, что генерал-губернатор исполнял
свою должность поневоле и мало интересовался делами. В связи с
назначением Баранова ходили слухи, что он принял должность с
условием, чтобы ему было позволено иметь “свой центр пребыва­
ния” в Петербурге и лишь “делать наезды” в Вильну. Согласно под­
счетам П.А. Валуева, виленский генерал-губернатор в 1867 г. про­
был во вверенном ему крае только шесть месяцев из двенадцати221.
В этих условиях у Баранова не было возможности заняться серьез­
ным “освежением” персонала виленской администрации. Действи­
тельно, в 1866—1867 гг. не было произведено ни реорганизации уп­
равления, ни существенных перемен в личном составе служащих.
Не изменился и установившийся в канцеляриях порядок течения
дел. Поскольку генерал-губернатор постоянно проживал в столи­
це, то к нему в Петербурге посылались письменные доклады, а
также ездили для личных объяснений высшие должностные лица
виленской администрации. При таких приемах управления у до­
кладчиков, ездивших к Баранову, была возможность давать делам
желаемое им направление222.
Однако было бы неверно сводить причины влияния Н.А. Зубко­
ва на направление крестьянской реформы в Северо-Западном крае
лишь к случайным обстоятельствам и попустительству графа
Э.Т. Баранова. Например, ковенский губернатор А.Г. Казначеев счи­
тал, что Н.А. Зубков получил огромное влияние на весь персонал
крестьянских учреждений края в силу своих личных качеств и зна­
ний. Согласно его мнению, таким “специальным людям”, как управ­
ляющий комиссией по крестьянским делам, “начальник края не мог
не предоставить простора и влияния, которое 3[убков] умел прово­
дить везде. Начальник края была личность высоко честная и благо­
намеренная, но не близко знакомая со специальностями управления
краем. Его сбивали по временам петербургские приятели и некото­
рые влиятельные лица своими космополитическими понятиями”223.

220 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 226, 414, примеч. 122.

221 ОР РГБ. Ф. 120. К. 37. Л. 1-2; Там же. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 84; Дневник
П.А. Валуева... Т. 2. С. 241,414, примеч. 122; Гене А. Виленские воспоминания //
РС. 1914. № 6. С. 581.
222 Морозов П. Русское дело в Литовской Руси // РВ. 1883. № 7. С. 29-30.
223 А.К. [Казначеев А.Г.] Между строками... С. 841-842.

233
Необходимо прибавить, что Зубков в самом деле имел богатый опыт
в крестьянском вопросе. Будучи состоятельным помещиком Твер­
ской губернии, он принял участие в подготовке отмены крепостного
права. Состоя членом Тверского губернского комитета, Зубков при­
соединился к особому мнению “консервативного” меньшинства.
Однако впоследствии А.М. Унковский, признанный лидер тверского
либерального дворянства, причислял Н.А. Зубкова к тем, кто был
“не менее нас” (т.е. большинства комитета) расположен к крестьян­
ской реформе и спорил лишь о формах освобождения. В феврале
1861 г. Зубков был избран членом тверского по крестьянским делам
присутствия224, а с началом Польского восстания, в апреле 1863 г., за­
нял такую же должность в Гродненской губернии, но по назначению
правительства225. В 1864 г. Зубков был уже влиятельным членом ор­
ганизованной М.Н. Муравьевым временной совещательной комис­
сии по крестьянскому делу. Председатель этой комиссии В.Д. Лев-
шин занимался только административной работой, распоряжаясь на­
значениями личного состава поверочных комиссий и мировых по­
средников, в то время как на Зубкове и “еще нескольких специалис­
тах” лежала более серьезная задача - разрешение всех принципиаль­
ных вопросов крестьянского дела226. Несомненно, Зубков приехал в
Северо-Западный край по принципиальным соображениям и был
видным представителем так называемых “муравьевских деятелей”.
Уже сам факт их присутствия в администрации К.П. Кауфмана, а за­
тем графа Э.Т. Баранова был наглядным доказательством преемст­
венности идей и людей, включаемых в понятие “система Муравьева”.
Служившие в северо-западных губерниях после Польского вос­
стания мировые посредники в воспоминаниях особо выделяли идей­
ный характер своей деятельности и отмечали, что приехали в край
отстаивать интересы крестьян и “обличать жестокосердных поме­
щиков”. По свидетельству И.Н. Захарьина, многие русские, приехав­
шие после 1863 г., “были люди по большей части небедные, люди
старинных дворянских фамилий, жившие до этого в своих собствен­
ных поместьях... Муравьев не был для них знаменем, вокруг которо­
го они собирались, так как собирались они... непосредственно
на призыв самого правительства, по его приглашениям”227. Вторил
Захарьину и Н.К. Полевой. По его словам, русские мировые посред­

224 Яновский А Д . Общественно-политическая деятельность А.М. Унковско-

го: Дис. ... канд. ист. наук. М., 1986. С. 62-63, 248, примеч. 119; Чернышев В.Д.
А.М. Унковский: Жизнь и судьба тверского реформатора. Тверь, 1998. С. 143.
225 После отъезда в 1868 г. из Северо-Западного края Н.А. Зубков жил в
Москве, был членом Московской губернской земской управы, а также казначе­
ем Московского славянского комитета.
226 Полевой Н.К. Два года - 1864 и 1865: Из истории крестьянского дела в
Минской губернии // РС. 1910. № 2. С. 268.
227 Захарьин И.Н. Воспоминания о службе в Белоруссии: 1864-1870 гг.: (Из
записок мирового посредника) // ИВ. 1884. № 3. С. 545.

234
ники считали местных крестьян загнанными и угнетаемыми “пана­
ми” и разделяли желание Муравьева освободить белорусов и литов­
цев “из этого рабства”, разыскивая отобранные у них помещиками
земли не из ненависти к полякам, а из сознания “своего долга” и
“бедственного положения обнищавших крестьян”228.
Разумеется, взгляд русских мировых посредников и польского
поместного дворянства Северо-Западного края на реализацию крес­
тьянской реформы кардинально расходился. Деятельность мировых
учреждений в середине 1860-х годов, особенно поверочных комис­
сий, вызывала острое недовольство местных помещиков. В 1867 г.
бывший член-эксперт Редакционных комиссий от Ковенской губер­
нии Б. Залесский опубликовал за границей специальную работу, по­
священную отмене крепостного права в Литве. Оценивая сложивше­
еся после 1861 г. положение, он писал: “Мы понимали крестьянскую
реформу как восстановление справедливости и закономерное разви­
тие общества; власть превратила ее в бурную социальную револю­
цию, которую она позднее использовала, чтобы вести подкоп под ос­
новы христианской цивилизации и покоящийся на них общественный
порядок”229. В своих воспоминаниях Э. Войнилович, видный предста­
витель польского поместного дворянства Минской губернии, выра­
жал общее мнение, когда подчеркивал, что “великая крестьянская
реформа, выработанная помещиками”, была вырвана из их рук пра­
вительством и “с экономической платформы переставлена на поли­
тическую, путем противопоставления местного, по преимуществу
польского поместного дворянства белорусскому и почти исключи­
тельно православному народу”. В итоге, реформа была “извращена”
уже изначально, потому что ее реализация была возложена на лю­
дей, “призванных из центральной России, не знакомых с местными
условиями, в большинстве своем дышавших ненавистью ко всему
польскому, ко всему, что дышало культурой и давней традицией об­
щественного порядка”230. «В наш несчастный край, - писал Войнило­
вич, - нахлынул настоящий сброд, по большей части отбросы русско­
го общества... Между этими “деятелями”, как они сами себя называ­
ли, находились и люди идейные, но от них, пожалуй, было больше
всего вреда, так как они старались заразить народ принесенной с вос­
тока бациллой нигилизма и социализма, к которой до той поры наше
местное общество было невосприимчиво»231.
Обвинения в “социализме” в адрес мировых посредников Севе­
ро-Западного края раздавались не только со стороны польских по­

228 Полевой Н.К. Два года... // PC. 1910. № 2. С. 269; Там же. № 4. С. 21.
229 Цит. по: Szpoper D. Pomiedzy caratem a snem о Pzeczypospolitej: Му§1 poli-
tyczna dzialalnoSd Konserwatystdw polskich w gubemiach zachodnich Cesarstwa
Rosyjskiego w latach 1855-1862. Gdarisk, 2003. S. 191.
230 Woynittowicz E. Wspomnienia. 1847-1928. Cz. 1. Wilno, 1931. S. 12-13.
231 Ibid. S. 38.

235
мещиков. На страницах газеты “Весть” в течение 1866-1867 гг. не­
однократно помещались публикации о произволе и притеснениях,
чинимых в отношении местных помещиков наехавшей в край “воль­
ной дружиной” русских чиновников232. По словам “Вести”, было со­
мнительно, “чтобы особенно полезным деятелем обрусения мог
быть человек, принявший, с одной стороны, за правило всегда дей­
ствовать наперекор помещику, русскому или польскому, все равно,
а с другой, махать рукой крестьянину вдаль: дескать, вот это все
твое! А так действовали многие мировые деятели Западного
края...”233. Это и подобные ему высказывания были весьма харак­
терны для публицистики этой газеты, требовавшей срочно изменить
личный состав мировых учреждений в западных губерниях. Для это­
го предлагалось назначать мировых посредников не из числа рус­
ских “голышей” и “босоногих патриотов”, пренебрегавших правами
собственности, но искать их среди крупных местных землевладель­
цев234. Неудивительно, что “Весть” пользовалась большой популяр­
ностью среди помещиков Западного края. Например, в 1867 г. число
экземпляров этой газеты, выписанных в Волынской губернии, даже
превысило количество газет на польском языке235. Начальник Во­
лынского жандармского управления, донося об этом в Петербург,
описывал общую ситуацию, характерную для всех западных губер­
ний: «Причину предпочтения ее поляками следует отнести к тому,
что “Весть” защищает интересы помещиков, особенно поляков, по­
мещает возмутительные корреспонденции против мировых деяте­
лей западных губерний, но не печатает возражений, заявляемых
в других газетах на эти корреспонденции, и что особенно важно
для поляков, возбуждает вопрос о разверставши крестьян с поме­
щиками»236.
Однако недовольство ходом крестьянского дела в Западном
крае выражали и представители власти. В 1865-1867 гг. усилия
“муравьевских деятелей” (оппоненты язвительно называли их “му-

232 См., например, передовые статьи: Весть. 1866. № 6. 20 января; Там же.
№ 13.17 февраля; Там же. № 20. 14 марта; Там же. № 21.17 марта; Там же. 1867.
№ 5. И января; Там же. № 17. 8 февраля; Там же. № 54. 12 мая; Там же. № 64.
7 июня; Там же. № 97. 23 августа; Там же. № 105. 13 сентября; Там же. № 136.
27 ноября.
233 Там же. 1867. № 86. 28 июля. [Передовая].
234 Там же. 1867. № 20. 15 февраля. [Передовая]; Там же. № 45. 21 апреля
[статья за подписью “Вызванный”].
235 Из общего числа 1932 экземпляров газет 25 наименований, выписанных
в 1867 г. в Волынской губернии, доля “Вести” составила 475 экземпляров, а га­
зет на польском языке - 448. Для сравнения: русскоязычный “Киевский теле­
граф” был выписан в количестве 153 экз., “Сын отечества” - 124 экз., “Север­
ная почта” - 84 экз., “Московские ведомости” - 70 экз., “Москва” - 59 экз., “Го­
лос” - 46 экз. (ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 6. Л. 208-208 об.).
236 Там же. Л. 207-207 об.

236
равьевствующими”) во многом сводили на нет стремления министра
внутренних дел и его ведомства изменить направление крестьянской
реформы в Северо-Западном крае, принятое там начиная с
1863-1864 гг. В пользу этого мнения - то значение, которое прида­
вал персоналу виленской администрации, особенно служащим по
крестьянским делам, сам П.А. Валуев. Среди отложившихся в лич­
ном фонде Валуева материалов следует выделить черновые “Замет­
ки по крестьянскому делу в губерниях Северо-Западного края, на
кои распространяется действие высочайшего указа 1 марта
1863 г.”237 Заметки были составлены, вероятно, в 1867 г. или начале
1868 г. одним из подчиненных Валуеву чиновников Министерства
внутренних дел. По содержанию они представляют собой список
распоряжений и мероприятий, намечаемых министерством для ми­
ровых по крестьянским делам учреждений Северо-Западного края.
В первом же пункте предполагавшихся распоряжений говорилось
о необходимости издать общий для всех губерний края циркуляр
о точном и неукоснительном исполнении мировыми съездами, по­
средниками и поверочными комиссиями возложенных на них обя­
занностей и указаний начальства. При этом подчеркивалось, что
“за весьма малыми исключениями... в крае нет исполнителей, а есть
“деятели”... Эти “деятели” заботятся более о политике, чем о пря­
мых своих обязанностях. Отсюда произвол, неуважение к закону и
стремление применять... свои убеждения к служебным обязаннос­
тям” (подчеркивания как в ркп. - А .К .). В случае неисполнения дан­
ного циркуляра губернаторам предписывалось немедленно удалять
ослушников от должности. Знаменательно также, что в одном из
пунктов этих заметок предлагалось распустить Виленскую времен­
ную комиссию по крестьянскому делу, во главе которой, как уже от­
мечалось, стоял Н.А. Зубков. В целом заметки намечали те основ­
ные меры по реализации крестьянской реформы в Северо-Западном
крае, которые были представлены в проекте графа Э.Т. Баранова.
Речь шла о ликвидации сервитутов, разграничении угодий и прекра­
щении исправления выкупных актов по жалобам крестьян238. Рас­
сматриваемые заметки довольно полно отражали программу Мини­
стерства внутренних дел в отношении методов осуществления крес­
тьянской реформы в северо-западных губерниях, а также оценку
этого ведомства, дававшуюся местным по крестьянским делам уч­
реждениям.
Следует также отметить, что министр внутренних дел П.А. Ва­
луев предпринял некоторые конкретные шаги, направленные на из­
менение персонала администрации Северо-Западного края. Летом
1867 г., вскоре после отклонения в Главном комитете проекта графа
Баранова, Валуев командировал в край для инспекции нескольких

237 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 195. Л. ЗА .

238 Там же.

237
служащих министерства, в том числе в Виленскую губернию были
направлены состоявшие для особых поручений при министре чинов­
ники - Ф.Л. Барыков и М.Н. Кунаев, в Могилевскую - член Совета
министра В.К. Ржевский, в Витебскую - капитан Н.И. Козлов, в
Минскую - Н.Д. Можневский239. «Сюда наехало много чиновников
Министерства внутренних дел собирать какие-то сведения, - сооб­
щал М.Н. Каткову из Вильны корреспондент “Московских ведомос­
тей” Н.Н. Воскобойников. - Они толкуют, что борьба с поляками
должна идти силами нравственными, при чем, конечно, выходит, что
силами государственными по-прежнему будут пользоваться поляки.
Они вопиют также против закона 10 декабря и уверяют, что необхо­
димо отсрочить его осуществление и постепенно... обратить в мерт­
вый закон...»240. О тех инструкциях, которыми руководствовались
командированные чиновники, можно судить по переписке с П.А. Ва­
луевым правителя Особенной канцелярии министра внутренних дел
Л.С. Макова. “Зная ваше мнение, - писал Маков своему патрону
24 июля 1867 г., - ...я просил господина] Барыкова не ограничивать­
ся лишь собиранием по [ходу] крестьянского дела, но смотреть не­
сколько шире и заботиться главное о том, чтобы собираемые им из­
вестия имели значение не столько слухов и пересудов, сколько нео­
провержимых, подкрепленных доказательствами фактов”. Однако
прибытие в край чиновников министерства вызвало резкое неудо­
вольствие виленского генерал-губернатора, и сведения, поставляв­
шиеся ими в Петербург, собирались по неофициальным каналам, ча­
стным образом. Местные власти препятствовали работе министер­
ских “ревизоров”241. Ковенский губернатор А.Г. Казначеев также
вспоминал о командированных чиновниках: “Они поехали по уез­
дам, откуда присылали в Петербург анекдотцы о допускаемых пове­
рочными комиссиями преувеличениях, например, о том, как один
надел достался вместо крестьянина солдату и т.п. Мне было извест­
но много более серьезных увлечений, но когда они допускались
людьми честными и благонамеренными, я старался только их ис­
правлять, объясняя увлекающимся их ошибки”242.
В личном фонде П.А. Валуева сохранились донесения команди­
рованных в Северо-Западный край чиновников министерства, состо­
ящие из “частных фактов” и разных “анекдотцев”. Например, в ра­
портах М.Н. Кунаева о “религиозном вопросе” приводились сведе­
ния, компрометировавшие местных чиновников, причастных к мас­
совым переходам в православие крестьян-католиков в 1865-1866 гг.
В этих рапортах в том числе назывались имена князя Н.Н. Хованско­

239 Штакелъберг Ю.И. Фонд П.А. Валуева // Русско-польские революцион­

ные связи 60-х годов и восстание 1863 года. М., 1962. С. 370.
240 ГАРФ. Ф. 109: Секретный архив. Он. 2. Д. 734. Л. 12.
241 РГИА. Ф. 908. Он. 1. Д. 576. Л. 14 об., 20, 22.
242 А.К. [Казначеев А.Г .] Между строками... С. 843.

238
го, военного начальника Виленского уезда, и П.М. Щербова, мирово­
го посредника Волковыского уезда Гродненской губернии. Они об­
винялись в целом ряде проступков, связанных со злоупотреблением
властью и попранием законности, - от подкупа крестьян до опуска­
ния отказавшихся принять православие в колодцы или заморажива­
ния их в кадках243. Необходимо отметить, что и князь Хованский,
и Щербов были заметными фигурами в крае. Весной 1866 г. Алек­
сандр П лично принимал князя Хованского и благодарил за содейст­
вие делу православия244. Мировой посредник Щербов в 1866-1867 гг.
содействовал переходу в православие более 10 000 крестьян-белору-
сов Гродненской губернии и был награжден за это орденом св. Ста­
нислава 2-й степени. Вероятно, Валуев намеревался использовать со­
бранные его подчиненными сведения не только в целом для дискре­
дитации виленской администрации “муравьевского призыва”, но и
для удаления некоторых наиболее одиозных личностей. Разделял по­
зицию Валуева и граф П.А. Шувалов, который также не остался рав­
нодушен к жалобам польских помещиков. В ежегодном всеподдан­
нейшем отчете за 1867 г. глава Ш Отделения обращал внимание им­
ператора на “произвол” мировых посредников Западного края. Осо­
бое недовольство шефа жандармов вызвала деятельность мировых
учреждений Минской губернии, где поверочные комиссии предостав­
ляли крестьянам “излишние” наделы и угодья и “чрезмерно” понижа­
ли оценку земли245.
Одновременно с шефом жандармов пытался повлиять на образ
мыслей императора министр внутренних дел. По всем отдельным
отчетам его подчиненных, инспектировавших в 1867 г. северо-запад­
ные губернии, были составлены общие сводки, в которых доказыва­
лось, что после 1863 г. мероприятия местной администрации в корне
подрубили экономику края и разорили местное население246. Во все­
подданнейшей записке “О положении дел Западного края”, пред­
ставленной 22 февраля 1868 г.247, Валуев повторял эти выводы и
убеждал Александра П в необходимости доверять “частным сведе­
ниям”. “Вообще Западный край, - писал министр, - представляет, в
отношении к оценке того, что в нем происходит, совершенно исклю­
чительное явление. Единственным основанием для мнений по этому
предмету служат мнения местного начальства... Не все такие сведе­

243 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 112. Л. 114-146.

244 ОР РГБ. Ф. 120. К. 18. Ед. хр. 69. Л. 3.
245 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 32. Л. 68 об.-69.
246 Штакелъберг. Ю.И. Фонд П.А. Валуева... С. 370.
247 Записка “О положении дел Западного края”, датированная 10 февраля
1868 г., была закончена П.А. Валуевым 18 февраля и представлена императору
накануне его отставки с поста министра внутренних дел. Копии этой записки с
некоторыми авторскими исправлениями хранятся в фонде П.А. Валуева
(РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 27. Л. 94-102; Там же. Д. 104. Л. 93д-94ж; см. также:
Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 247, 248, 498-499).

239
ния могут быть поверяемы высшими начальниками, а на все низшие
власти в целых 9-ти губерниях трудно безусловно полагаться. Везде,
кроме Западного края, частные сведения и частные жалобы служат
способом косвенной поверки, но в этом крае частные жалобы и све­
дения, противоречащие официальным сведениям и распоряжениям,
возбуждают подозрение и вообще принимают вид противодействия
воле правительства. Вашему величеству не безызвестно, что по де­
лам западных губерний даже и в центральных правительственных
учреждениях простое различие мнений, в отношении к способам до­
стижения цели, нередко считается различием мнений в отношении
к самой цели...”248.
Несмотря на попытки дискредитировать личный состав миро­
вых учреждений Северо-Западного края, при генерал-губернаторе
Э.Т. Баранове не наблюдалось существенного отступления от при­
нятого курса. Хотя дополнительные поверочные работы были пре­
кращены, а поверочные комиссии постепенно закрывались, кресть­
яне продолжали пользоваться юридически не закрепленными за ни­
ми землями. В июне 1867 г., возможно, по просьбе графа Баранова,
Александр П во время посещения Вильны благосклонно принял де­
легацию служащих мировых учреждений края, а затем, выйдя к со­
бравшимся крестьянам, публично благодарил их мировых посредни­
ков249. К досаде Валуева, “частные факты” о произволе местных
властей, представленные в донесениях чиновников Министерства
внутренних дел, не оказали должного воздействия на Виленского ге­
нерал-губернатора. Так, следствие о злоупотреблениях П.М. Щер-
бова, организованное в августе 1867 г. по распоряжению Э.Т. Бара­
нова, оправдало действия мирового посредника. Более того, Щербов
получил письменную благодарность от Баранова за проявленную
“ревность” к делу обращений крестьян в православную веру250.
Однако сведения, собранные Министерством внутренних дел об
администрации Северо-Западного края, оказались востребованы
преемником Э.Т. Баранова, виленским генерал-губернатором
А.Л. Потаповым. При назначении Потапова в марте 1868 г. на эту
должность Валуев передал ему для ознакомления донесения чинов­
ников, командировавшихся в 1867 г. в Северо-Западный край. В ча­
стности, были переданы материалы о мировом посреднике
П.М. Щербове. В апреле 1868 г. Щербов (эыл уволен251.
Возвращаясь к всеподданнейшей записке “О положении дел За­
падного края”, следует отметить, что в ней Валуев исподволь прово­

248 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 104. Л. 93з-93и.

249 Литовские епархиальные ведомости. 1867. № 11. С. 444.
250 Подробнее о П.М. Щербове см.: ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 39: 1864 г.
Д. 82. Л. 93-96; Там же. Оп. 40: 1865 г. Д. 24, ч. 13. Л. 8-34; Там же. 3 эксп.
Оп. 153: 1868 г. Д. 184. Л. 93, 116.
251 Там же. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 40: 1865 г. Д. 24, ч. 13. Л. 14-15.

240
дил мысль о несостоятельности использовавшихся ранее методов
обрусения Западного края, а также намечал круг тех вопросов,
которые могли стать ключевыми для осторожной, “тихой” ревизии
“системы Муравьева”. Основной акцент делался на таких вопросах,
как снятие военного положения со всех западных губерний, смягче­
ние карательных мероприятий в отношении участников Польского
восстания, ликвидация поземельного процентного сбора с польских
помещиков, ограничение “полновластности” генерал-губернаторов,
пересмотр “особых” условий реализации крестьянской реформы252.
Записка Валуева не обсуждалась в Комитете министров, и мы не
располагаем данными, которые бы свидетельствовали о знакомстве
с ней генерал-губернаторов Западного края. Однако, как представ­
ляется, эта записка отражала не только личный взгляд Валуева на
правительственную политику в западных губерниях, но в равной ме­
ре и обобщенное мнение тех представителей высшей бюрократии,
которых не удовлетворяла “система” управления, принятая в Севе­
ро-Западном крае после подавления восстания 1863 г. Поиск путей
решения вопросов, обозначенных в записке Валуева, оказался глав­
ной задачей нового виленского генерал-губернатора А.Л. Потапова,
назначенного на эту должность 2 марта 1868 г.

2. П О П Ы ТКИ ПЕРЕСМОТРА "СИСТЕМ Ы МУРАВЬЕВА"

В СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ КРАЕ
В КОНЦЕ 1860-х-1870-е годы

С именем виленского генерал-губернатора А.Л. Потапова со­

временники единодушно связывали решительный поворот в прави­
тельственной политике в Северо-Западном крае. “Партия, не сочув­
ствовавшая делаемому М.Н. Муравьевым, или, точнее сказать, по
непонятным побуждениям сочувствовавшая полякам... восторжест­
вовала назначением в Вильну ген. Потапова”, - писал П. А. Черевин,
недолюбливавший нового начальника края. По словам К.Ф. Голови­
на, родственника А.Л. Потапова, в Вильне он “круто повернул в сто­
рону от муравьевской политики... и задумал искать примирения с по­
ляками”*1.
В отличие от двух своих предшественников, А.Л. Потапов имел
опыт службы в Северо-Западном крае - в качестве помощника
М.Н. Муравьева. Вновь отправляясь в Вильну в 1868 г., он был на­
мерен пересмотреть наметившиеся после 1863 г. подходы к управле­
нию, отказавшись от практики чрезвычайного положения и произ­

252 РГИА. Ф. 908, on. 1. Д. 104. Л. 93д-93и.

1 Черевин П.А. Воспоминания... С. 37; Головин К.Ф. Мои воспоминания.
СПб.; М., [б.г.] Т. 1. С. 99.

241
ведя ревизию сделанного ранее. Своих предшественников Потапов
нередко в частных беседах сравнивал с пожарными, а себе и своей
администрации отводил роль каменщиков, возводящих новый дом
на пепелище2. В соответствии с уже сложившимся представлением о
том, какова должна была быть его администрация, новый виленский
генерал-губернатор еще до приезда в край подготовил список пред­
стоящих назначений и увольнений34.В одном из своих первых всепод­
даннейших докладов в качестве генерал-губернатора (от 10 апреля
1868 г.) Потапов указал на необходимость сохранить за главным на­
чальником края право удалять от службы неблагонадежных или не­
добросовестных чиновников как польского, так и русского проис­
хождения. Поскольку в Северо-Западном крае, писал он, “прави­
тельству придется продолжительное еще время бороться с мятеж ­
ны м направлением п о л я к о в и социалист ическим направлением не­
к о т о р ы х р усски х деят елей, то очевидно, что со стороны русских
чиновников... необходимы: полная политическая благонадежность,
преданность русскому делу и добрые нравственные качества”
(курсив мой - А .К .у . Таким образом, по сравнению с взглядом
М.Н. Муравьева, происходит трансформация представлений Вилен­
ского генерал-губернатора о критериях лояльности подчиненных.
Потапов фактически ставил знак равенства между нелояльностью
польского сепаратизма и “крайними” проявлениями русского патрио­
тизма. По свидетельству К.Ф. Головина, Потапов полагал, что
“в пылу репрессии Муравьев навез в Западный край таких русских
деятелей, которым интересы России кажутся очень близкими с ин­
тересами революции”. Персонал чиновников, набранный при его
предшественниках, как полагал Потапов, был проникнут убеждени­
ем, что “русская народность и русская вера вполне солидарны с де­
мократическими поползновениями”5.
В соответствии с новыми критериями лояльности начало управ­
ления А.Л. Потапова знаменовалось “чисткой” личного состава В и­
ленской администрации, затронувшей прежде всего русских чинов­
ников “муравьевского назначения”. В первый день по приезде в
Вильну, после общего приема всех служащих, генерал-губернатор
официально объявил об увольнении управляющего временной ко­
миссией по крестьянским делам Н.А. Зубкова и попечителя учебно­
го округа И.П. Корнилова6. Вскоре были также удалены от должно­
сти виленский губернатор С.Ф. Панютин, председатель виленской
казенной палаты А.И. Полозов, председатель комиссии по улучше­
нию быта евреев В.А. Тарасов7. Уволенные чиновники занимали

2 ГАРФ. Ф. 109. 3 эксп. Оп. 153: 1868 г. Д. 184. Л. 8 об.

3 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 260-261.
4 РГИА. Ф. 1282, оп. 2. Д. 354. Л. 3.
5 Головин К.Ф. Мои воспоминания... Т. 1. С. 102-103.
6 ОР РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 729. Л. 5.
7 Московские ведомости. 1868 г. № 89. 27 апреля; Там же. № 90. 28 апреля.

242
ключевые посты в администрации и были известны как представи­
тели “крайнего направления”. В частных разговорах Потапов сове­
товал своим новым служащим “не церемониться” и увольнять “са­
мых неистовых исполнителей всех беззаконий, совершенных в крае”
с 1863 г.8
В непродолжительное время в Северо-Западном крае были сме­
нены все губернаторы9. Единственным исключением в ряду уволь­
нений был минский губернатор П.Н. Шелгунов10: он дорожил мес­
том по недостатку личных средств. По его словам, он “отказался
давно от собственного “я” и решился лишь то делать, что ему прика­
жут”11. Увольнения, произведенные А.Л. Потаповым, коснулись
также чиновников генерал-губернаторской канцелярии. Был пере­
мещен помощник правителя канцелярии И. А. Никотин. Из четырех
начальников отделений этой канцелярии два были удалены от
должности. Из прежнего состава столоначальников остался лишь
один, а пять чиновников было вновь назначено. Претерпел измене­
ния также персонал чиновников особых поручений при генерал-гу­
бернаторе: было оставлено трое служащих и назначено пятеро но­
вых. Почти полностью изменился также состав временной комиссии
по крестьянским делам12. Кроме того, были “выпроважены” из края
автор исторических “Сведений о польском мятеже в Северо-Запад­
ной России” В.Ф. Ратч, служивший помощником начальника артил­
лерии Виленского военного округа, и сочинитель историко-публи­
цистической брошюры “И. Огрызко и петербургский ржонд в деле
последнего мятежа” Н.В. Гогель, числившийся в распоряжении ко­
мандующего войсками Виленского военного округа13. Вероятно,
они лишились службы из-за критики управления нового генерал-гу­
бернатора. По данным “Московских ведомостей”, Гогель получил
“внушение быть осторожнее на письме и на словах, причем ему бы­
ло сказано, что за ним следят, что содержание писем его к жене из­

8 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 261.

9 Справедливости ради следует отметить, что не все уволенные при
А.Л. Потапове губернаторы лишились места за “направление”. Могилевский
губернатор А.П. Беклемишев в 1868 г. был отрешен от должности вследствие
попустительства злоупотреблениям мирового посредника Оршанского уезда
М.Ф. Беттихера (подробнее об этом см.: ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 42: 1867 г.
Д. 24, ч. 10. Л. 7-9, 226, 234, 315-318, 393-394; см. также: Захарьин И.Н. Воспо­
минания о службе в Белоруссии... // ИВ. 1884. № 4. С. 83-84).
10 В мае 1868 г. П.Н. Шелгунов из Минска был переведен на должность Мо­
гилевского губернатора.
11 ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 2. Л. 9 об.
12 Адрес-календарь. Общая роспись... на 1869 г. СПб., [б.г.] Ч. 2. Стб. 21-22;
ср.: Адрес-календарь виленского генерал-губернаторства на 1868 г. СПб., 1868.
С. 2-8.
13 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 5. Л. 37 об.

243
вестно... Г[осподин] Гогель счел после того неудобным продолжать
службу в Северо-Западном крае”14.
Замена части бюрократического аппарата - “очистка этих свое­
образно-благонамеренных авгиевых конюшен”15 от “муравьевских
деятелей” - являлась одной из важных составляющих в мероприяти­
ях Потапова. Но внутри местной чиновничьей корпорации накапли­
валось недовольство и недоверие к новому генерал-губернатору.
“Здесь теперь, - писал в 1870 г. Н.Н. Новиков, один из виленских чи­
новников, - сторона такая, которая всего более интересуется наруж­
ным полицейским порядком, да личными заботами и выгодами, а о
сути дела спит покойно”16. Служившие в крае русские чиновники
критиковали новую администрацию за бездеятельность, равноду­
шие к делу, отсутствие личной инициативы и гласности. Редактор
газеты “Русский инвалид” С.П. Зыков впоследствии вспоминал:
“В потаповское время управления Северо-Западным краем редак­
ция получала массу писем, в которых шаг за шагом описывались все
коварные действия тамошней администрации, клонившиеся посто­
янно к тому, чтобы выжить оттуда русских и заменить их поляками;
или такими русскими, для которых государственные интересы ниче­
го не стоили”17. Редакция “Русского инвалида”, как официального
органа Военного министерства, не могла помещать у себя подобные
критические корреспонденции, и Зыков ограничивался лишь тем,
что читал эти письма министру Д.А. Милютину. Однако в конце
1860-х годов корреспонденции из Северо-Западного края все же по­
являлись на страницах центральной прессы, в таких менее ограни­
ченных официальными рамками изданиях, как “Московские ведо­
мости” М.Н. Каткова, “Голос” А.А. Краевского и “Москва”
И.С. Аксакова. Например, благодаря публикации “Московских ве­
домостей”, в начале 1869 г. широкую огласку получила так называ­
емая “история с люстраторами”, ставшая наглядным доказательст­
вом острого конфликта между генерал-губернатором Потаповым и
местными чиновниками18.
Противоречие между внешним преуспеванием и внутренним не­
благополучием проявилось во всех начинаниях виленской админист­
рации конца 1860-х годов. Генерал-губернатора А.Л. Потапова на­
зывали “человеком бумаги”: он с упоением “работящего чиновника”

14 Московские ведомости. 1869 г. № 44. 23 февраля (примечания редакции

к письму В.Ф. Панютина к издателям).
15 Головин К.Ф. Мои воспоминания... Т. 1. С. 103.
16 ОР РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 560. Л. Іоб.
17 Зыков С.П. Наброски из моей жизни // РС. 1910. № 6. С. 489.
18 Х2. Из Вильны // Московские ведомости. 1869. № 3 1 . 7 февраля; см. так­
же: ГАРФ. Ф. 109. 4 эксп. Оп. 209: 1869 г. Д. 98. Л. 1-2, 4, 7-10 об; ОР РГБ.
Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 3. Л. 13, 14.

244
занимался канцелярской работой19. Закономерно, что устройству и
обеспечению канцелярии он придавал немалое значение. При гене­
рал-губернаторстве Потапова, по сравнению с его предшественни­
ками, затраты на бюрократический аппарат достигли большого раз­
маха. Еще в 1865 г. он высказывал мысль о необходимости для Се­
веро-Западного края усиления губернаторской власти, при этом
“с условием самой широкой и роскошной наружной обстановки, так
например, дозволить им (губернаторам - А .К .) иметь неограничен­
ное число сверхштатных чиновников со служебными правами -
дабы тем самым заманить в города состоятельных русских молодых
людей... и усилить общественную жизнь”20. Впоследствии многое из
намеченной Потаповым “роскошной наружной обстановки” было
осуществлено. Так, к середине 1870-х годов виленский, ковенский и
гродненский губернаторы ежегодно получали добавочное содержа­
ние в размере 6000 рублей, а на усиление средств их канцелярий вы­
делялось 4000 рублей в год21. По сравнению с 1863 г., ежегодное со­
держание канцелярии виленского генерал-губернатора увеличилось
почти в три раза (с 17 519 рублей до 68 247 рублей). Это увеличение
произошло за счет утверждения в октябре 1867 г. нового штата чи­
новников, повышения канцелярских расходов, а также структурных
изменений генерал-губернаторской канцелярии, произведенных По­
таповым22. На Северо-Западный край в конце 1860-х - 1870-е годы
также продолжали выделяться значительные суммы для выдачи
прогонных и подъемных денег при определении чиновников из вну­
тренних губерний23.
Говоря о структурных изменениях генерал-губернаторского уп­
равления, необходимо отметить, что А.Л. Потапов выражал недо­
вольство организацией канцелярии, ознакомившись с ее устройст­
вом еще в качестве помощника главного начальника края. В 1865 г.
он писал о необходимости упразднить существовавшие при генерал-
губернаторской канцелярии особую канцелярию, политическое от­
деление и временную комиссию по крестьянским делам, т.к. они по­
сле усмирения восстания 1863 г. утратили свое значение и способст­
вовали “исключительности” края24. После назначения виленским ге­
нерал-губернатором Потапов начал ходатайствовать о необходи­
мых, с его точки зрения, изменениях в структуре его канцелярии.

19 Карасев А.А. Донские атаманы за последние полвека // РА. 1899. № 5.

С. 109-110.
20 РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 248. Л. 20-21.
21 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г. Д. 122. Л. 104-105.
22 РГИА. Ф. 1250. Оп. 2. Д. 37. Л. 155.
23 На эти цели в 1867 г. было ассигновано 20 000 рублей, в 1868 г. -
18 000 рублей, в 1869 - 16 000 рублей, в 1870 - 8000 рублей, с 1871 до 1874 - по
11 000 рублей в год, в 1875 - 5500 рублей, в 1876 - 8 000 рублей (РГИА. Ф. 1250.
Оп. 2. Д. 37. Л. 133-135.)
24 РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 248. Л. 86-87.

245
 Александр Львович Потапов

В 1871 г. политическое отделение было преобразовано в отделение

по политическим делам. Дополнительно для производства следствий
по политическим делам было назначено два штаб-офицера. В том
же году временная комиссия при генерал-губернаторском управле­
нии по крестьянским делам была ликвидирована, и было организо­
вано отделение этой канцелярии по крестьянским делам. В 1873 г.
это отделение и особая канцелярия при генерал-губернаторе по во­
дворению русских землевладельцев в Северо-Западном крае были

246
заменены тремя новыми столоначальниками. Кроме того, по крес­
тьянским делам при генерал-губернаторе теперь состояло два чи­
новника особых поручений25. Показательно, что все перечисленные
затраты на содержание и устройство администрации края произво­
дились за счет поземельного процентного сбора с польских помещи­
ков, отмены или сокращения которого так упорно добивался сам
А.Л. Потапов. Генерал-губернатор в значительной степени оказал­
ся заложником наследуемых им принципов управления краем. Он не
мог разрешить сложную дилемму: сохранить в крае большой штат
русских чиновников и при этом не затронуть материальные интере­
сы местных помещиков. Разрешение такой задачи требовало совер­
шенно иных подходов, отличных от тех, которые проводились в
жизнь в рамках “системы Муравьева”.
Более того, А.Л. Потапов считал необходимым расширять раз­
меры русской администрации в крае. В 1867 г. при виленском гене­
рал-губернаторе состояло 32 чиновника без определенных заня­
тий26. Потапов исходатайствовал дозволение иметь неограниченное
число прикомандированных к нему чиновников. В результате, по
воспоминаниям современников, в его распоряжении состояло около
сотни служащих, большинство которых служило ради получения чи­
нов и орденов27. Наплыв такого рода чиновников должен был “под­
крепить” местное русское общество, придать ему некоторый лоск и
устранить нарекания на русских служащих со стороны польского об­
щества, находившего их грубыми и мало воспитанными. Согласно
наблюдению старожила, Потапов “выписал из Петербурга на служ­
бу в Вильну молодых правоведов. Это были прекрасные молодые
люди с хорошими манерами, искусные танцоры. С прибытием этой
молодежи дворянский клуб оживился”28. Но этот внешний блеск
имел оборотную сторону. По словам виленского губернатора
И.А. Шестакова, А.Л. Потапов был окружен “толпой искавших
мест, большей частью родственников или детей товарищей генерал-
губернатора, при нем числившихся”. “Этой ордой жаждавших мест
с жалованием” он “непрестанно пугал” чиновников, служивших в
крае со времен М.Н. Муравьева29.
Подбор лиц для нового персонала администрации вообще пре­
красно характеризует А.Л. Потапова как руководителя. Помощни­
ком генерал-губернатора по гражданской части был выбран князь

25 РГИА. Ф. 1250. Оп. 2. Д. 37. Л. 155; ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г.
Д. 122. Л. 104-105.
26 РГИА. Ф. 1250. Оп. 2. Д. 37. Л. 133 об.
27 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 315; Гене А. Виленские воспоминания // РС.
1914. № 6. С. 590.
28 Гене А. Виленские воспоминания // РС. 1914. № 6. С. 585.
29 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 315.

247
П.Р. Багратион30, виленским губернатором - И.А. Шестаков31, ко-
венским губернатором - князь М. А. Оболенский32, попечителем Ви­
ленского учебного округа - П.Н. Батюшков33. В ближайшее окру­
жение Потапова входили также новый управляющий временной ко­
миссией по крестьянским делам Д.П. Еремеев34 и состоящий при ге­
нерал-губернаторе П.И. Базилевский35.
Очевидно, Потапов предпочитал приглашать в край чиновников
лично ему известных. Так, с Шестаковым он завязал деловые отно­
шения еще тогда, когда служил атаманом Войска Донского, а Шес­
таков был градоначальником в Таганроге36. Тогда же, вероятно, По­
тапов познакомился с Еремеевым, который был представителем
Министерства внутренних дел в комиссии по крестьянским делам на
Дону. Кроме того, современники отмечали некоторую “семействен­
ность” среди начальствующих лиц края. “...Здесь, - писал из Вильны
один из корреспондентов И. С. Аксакова, - правление составлено
все из родственников: Потапов женат на сестре Оболенских37, из

30 Князь Петр Романович Багратион (1818-1876), окончил школу гвардей­

ских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, служил в лейб-гвардии Конно­
пионерном эскадроне. С 1845 г. - адъютант герцога Максимилиана Лейхтен-
бергского, с сентября 1854 г. исполнял должность коменданта Императорской
главной квартиры и командовал с. е. и. в. конвоем. В 1862-1868 гг. - тверской
губернатор. 22 сентября 1870 г. назначен лифляндским, эстляндским и курлянд­
ским генерал-губернатором.
31 Иван Алексеевич Шестаков (1820-1888), начал службу на Черноморском
флоте. В 1855-1859 гг. адъютант великого князя Константина Николаевича.
В 1860-1862 гг. - командовал эскадрой в Средиземном море. В 1861 г. получил
чин контр-адмирала. В 1863 г. - помощник по морской части главного команди­
ра Кронштадтского порта. В 1866-1868 гг. - таганрогский градоначальник.
В 1868-1869 гг. - виленский губернатор. С 1873 г. - временный агент в государ­
ствах южной Европы. В 1882-1888 гг. - управляющий Морским министерством.
32 Князь Михаил Александрович Оболенский (1821-1886), с 1874 г. воро­
нежский губернатор. В 1877 г. назначен комиссаром при Румынском прави­
тельстве. Впоследствии статс-секретарь, сенатор. Двоюродный брат Ю.Ф. Са­
марина.
33 Помпей Николаевич Батюшков (1811—1892), заведующий делами по по­
стройке православных церквей в Западном крае и обеспечению православного
сельского духовенства, с 1869 г. - член Совета министра народного просвеще­
ния. Член миссионерского общества, вице-председатель Московского славян­
ского комитета и комиссии по постройке храма Христа Спасителя. Известен
также своими изданиями: “Памятники русской старины в западных губерниях”,
“Белоруссия и Литва”, “Холмская Русь”, “Волынь” и др.; см.: П.Н. Батюшков
(некролог) // ИВ. 1892. № 5. С. 579-580.
34 Дмитрий Павлович Еремеев (1830-1894), симбирский гражданский гу­
бернатор в 1869-1873 гг., впоследствии помощник управляющего Дворянским
банком.
35 ГАРФ Ф. 677. Оп. 1. Д. 895. Л. 9 об.
36 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 258.
37 Екатерина Васильевна Потапова, урожденная княжна Оболенская.

248
них один губернатор38, другой - председатель гродненской Пала­
ты39; князь Багратион женат на сестре Потапова, Белендорф40 -
на сестре Багратиона; Дохтуров41 - родственник Потапова и многие
другие”42.
При оценке взглядов близких к А.Л. Потапову чиновников бро­
сается в глаза существенный разнобой в их представлениях о мето­
дах русификации Северо-Западного края. По признанию И.А. Шес­
такова, он ехал в Вильну “с потаповскими идеями во многом, то есть
с намерением ломать и не доверять мировым посредникам”43. Еще
до приезда в край он говорил Потапову о необходимости снять воен­
ное положение, как “замаскированное дарение произвола”, и при­
держиваться в управлении “легальной почвы”44. В качестве Вилен­
ского губернатора Шестаков на первых порах стремился ввести
“чуждую всякого политического оттенка низшую администрацию”
и наставлял служащих в том, что “время раздражения прошло и
прежние самовластные приемы уже терпимы не будут”45. “Прими­
рительный” образ действий Шестакова выразился и в участии в ин­
спирированном Потаповым деле “общественного сближения” с ме­
стным польским дворянством. Это участие заключалось в устройст­
ве виленским губернатором семейных приемов и в посещении обе­
дов, на которых присутствовали представители польского дворянст­
ва. Современники даже иронизировали над тем, что “политика обе­
дов” сделалась “сухопутной страстью” контр-адмирала46.
Напротив, ковенский губернатор князь М.А. Оболенский с пер­
вых шагов отклонил ухаживания за собой, как за “русским барином-
Рюриковичем”, со стороны местной польской аристократии и отка­
зался ходатайствовать о немедленной отмене поземельного про­
центного сбора. В конфиденциальном письме на имя товарища ми­
нистра внутренних дел князя А.Б. Лобанова-Ростовского князь
М.А. Оболенский писал: “Не подлежит сомнению, что отмена позе­
мельного сбора, например, или изменение указа 10 декабря 1865 г.
вследствие неравномерного распределения первого или неуспешно­

38 Ковенский губернатор князь М.А. Оболенский был двоюродным братом

Е.В. Потаповой.
39 Князь А.В. Оболенский, управляющий гродненской казенной палаты.
40 Барон А.Н. Белендорф, виленский воинский начальник, начальник Ви­
ленского военного госпиталя.
41 Д.П. Дохтуров, управляющий канцелярией при виленском генерал-гу­
бернаторе по водворению русского землевладения в Северо-Западном крае.
42 ГАРФ Ф. 109: Секретный архив. Оп. 2. Д. 734. Л. 14 об.
43 Там же. Ф. 677, оп. 1. Д. 895. Л. 9.
44 ОР РНБ Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 260-261.
45 Там же. Л. 266,318-319.
46 Голос. 1868. № 195. 17 июля. [Передовая статья]; Москва. 1868. № 136.
21 сентября. [Корреспонденция из Вильны]; ср.: ГАРФ Ф. 109: Секретный ар­
хив. Оп. 2. Д. 734. Л. 15.

249
сти последнего, было бы новой ошибкой, если одновременно не бу­
дут изысканы и приняты другие, более действенные меры к привле­
чению в Западный край русского землевладения. Точно так же до­
пущение поляков на некоторые должности или введение судебных и
земских учреждений будут меры вредные без доведения крестьян­
ской реформы до конца в направлении, данном ей графом Муравье­
вым, без совершенного изъятия польского языка из римско-католи­
ческого богослужения и без принятия Министерством народного
просвещения усиленных мер к воспитанию нового польского поко­
ления в духе, менее враждебном престолу и общему отечеству - Рос­
сии”47. Кроме того, новый губернатор стремился сохранить прежний
состав администрации и “не без большого труда удалось ему отстаи­
вать и спасать от изгнания лучших из своих сослуживцев”48.
Круг сотрудников А.Л. Потапова был довольно пестрым и неод­
нородным. Чиновники подбирались новым генерал-губернатором
отнюдь не под ту или иную политическую программу. По словам
Шестакова, отличавшийся большой подозрительностью и недовер­
чивостью, постоянно опасавшийся всякого рода “колебаний основ”,
Потапов развил среди подчиненных систему доносов и нашептыва­
ний, держал их “на какой-то нравственной дыбе, во всегдашнем
ожидании лишиться места и пропитания”49. Как полагал Д.А. Милю­
тин, А.Л. Потапов, будучи продолжительное время адъютантом при
фельдмаршале князе И.Ф. Паскевиче, “привык угодничать и лице­
мерить”50, а служба в Ш Отделении лишь укрепила в нем эти каче­
ства. В Вильне Потапов окружил себя угодниками и “дельцами”,
изгоняя “деятелей”.
Типичным “потаповским дельцом” был Д.П. Еремеев - новый
управляющий временной комиссией по крестьянским делам, заслу­
живший славу человека, который не брезговал никакими средства­
ми ради карьерного продвижения. Главное его занятие в качестве
управляющего комиссией заключалось, по выражению Шестакова,
в распространении “во всеобщее известие генерал-губернаторских
взглядов” и “в проповедовании страха социализма”, насаждавшегося
будто бы мировыми посредниками в 1863-1866 гг.51 Одним из ка­
честв, наиболее ценимых Потаповым в такого рода чиновниках, бы­
ла личная преданность. Очевидно, что эта преданность основыва­
лась не на авторитете и уважении, а на зависимости или расчете.
Не случайно, в окружение Потапова попали люди, имевшие небез­
укоризненную репутацию, то есть те, кто легко мог оказаться в по­

47 РГИА Ф. 1282. Оп. 2. Д. 388. Л. 54 об.

48 Н.Н. [Новикові] Князь М.А. Оболенский (некролог) // РА. 1886. Кн. 1.
С. 537-542.
49 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 263-264, 440-441.
50 ОР РГБ. Ф. 169. К. 10. Ед. хр. 15. Л. 15 об.-16.
51 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 307, 441.

250
ложении чиновников, всем обязанных начальнику. Например, Шес­
такова Александр П считал интриганом и предупреждал Потапова,
что тот с ним “не уживется”52. О князе П.Р. Багратионе в обществе
ходили “дурные слухи относительно взяток”, и он составил себе
“не совсем чистую репутацию”53. Сомнительную репутацию имел и
князь М.А. Оболенский54.
Отсутствие общих, объединяющих целей между начальствующи­
ми и подчиненными, провозглашение принципа “всякий должен
знать свою службу, а в высшие вопросы не мешаться”, по сути поощ­
рявшего беспринципность и карьеризм, - все это не могло не ска­
заться на моральном состоянии русского чиновничества Северо-За­
падного края. Важным последствием этого “упадка духа” было быс­
тро возникшее внутреннее сопротивление управлению генерал-гу­
бернатора Потапова. По выражению К.Ф. Головина, в Вильне “с ви­
ду... было сплошное веселье; танцевали, устраивали домашние спек­
такли, общие прогулки, но под этой гладкой поверхностью чувство­
валась сдержанная оппозиция приближенных”55. Среди тех, кто счи­
тал, что “не все обстоит благополучно”, были виленский губернатор
И.А. Шестаков и попечитель учебного округа П.Н. Батюшков. Шес­
таков разошелся с Потаповым в выборе методов проведения кресть­
янской реформы в крае56 и постепенно изменил свое отношение
к мировым посредникам. Побывавшему в Вильне в марте 1869 г. кня­
зю В.П. Мещерскому Шестаков признавался: “Я объехал губернию,
посмотрел вблизи на все, с каждым мировым посредником сошелся и
узнал в них людей, которых не только нельзя не уважать, но следо­
вало озолотить, как честных и способных, из ряду выходящих деяте­
лей. К сожалению, Потапов ни одного из них не видел настолько
близко, чтобы их понять”57. Попечитель Батюшков, видимо, изна­
чально не разделял “примирительных” воззрений главного началь­
ника края, и между ними достаточно быстро определился конфликт.
В воспоминаниях Шестаков называет один из главных поводов к не­
му: “Батюшков начал вводить русский язык в костелы, приписанные
к гимназиям, и Потапов негодовал на его решимость; почин принад­
лежал не ему”58. Сохранилась уничтожающая характеристика, давав­
шаяся самим Батюшковым главному начальнику края. “Отношения
мои, - писал он Б.П. Мансурову в письме 10 марта 1869 г., - услож­
няются и натягиваются не по дням, а по часам. Потапов - добрый че­
ловек, согласен, но по своему скудоумию и совершенной бесхарак­

52 Там же. Л. 371-372.

53 ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 2. Л. 9; Там же. Ф. 169. К. 11. Ед. хр. 18.
Л. 80-81.
54 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 86 об.
55 Головин К.Ф. Мои воспоминания... Т. 1. С. 176.
56 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 371, 391-394 и др.
57 ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 895. Л. 9-9 об.
58 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 327.

251
терности невозможен для здешнего края, где всех служащих сумеют
разобрать по косточкам. Он не поляк, как многие это полагают, но и
не русский, хотя ультраверноподданный; в политическом отношении
он нуль. Беда та, что польские единицы становятся у него с левой
стороны и обращают этот нуль в почтенную польскую цифру”59.
В конечном итоге внутренняя оппозиция была “подавлена”, Шеста­
ков и Батюшков в октябре 1869 г. были уволены. Отставка Батюш­
кова повлекла за собой удаление из края его близких сотрудников -
чиновников центрального управления Виленского учебного округа.
Помощнику попечителя И.Я. Шульгину, а также окружным инспек­
торам Н.Н. Новикову и Г.Э. Траутфеттеру вскоре было предложено
оставить должности на том основании, что местная администрация
признавала их деятельность причиной “совокупления неуловимого
течения идей”, несовместимых с занимаемым ими положением60.
Новым попечителем округа был назначен Н. А. Сергиевский, извест­
ный лишь тем, что был аккуратным и исполнительным чиновником,
заведуя канцелярией обер-прокурора Св. Синода графа Д.А. Толсто­
го. Лично знавший Сергиевского профессор Московской духовной
академии П.С. Казанский писал брату об этом назначении: “...В 35-ть
лет попечителем учебного округа. Это место в мечтах представля­
лось ему как такое, на котором он желал бы окончить свою карьеру.
Но в Вильне он между огней... Сергиевский не есть фирма того или
другого направления; он не имеет сам никакого направления. Но
провести чужое направление сможет”61.
Таким образом, можно определенно сказать, что к началу
1870-х годов в истории управления Северо-Западным краем закон­
чилась целая эпоха “муравьевских деятелей”, подходивших к любо­
му делу с политической меркой обрусения и борьбы с полонизмом.
Царившие тогда среди “деятелей” настроения точно выразил
С.М. Сухотин, хорошо знакомый с уволенными А.Л. Потаповым чи­
новниками - П.Н. Батюшковым, Н.А. Зубковым, Н.Н. Новиковым.
В феврале 1871 г. Сухотин записал в дневнике: “Теперь более чем
когда-нибудь русский патриот, особенно если он деятельный и спо­
собный человек, возбуждает негодование; а государственным на­
шим мужам досадно, что эти беспокойные, не принадлежащие к их
сфере люди тревожат их сладкий сон, и они поневоле должны про­
буждаться от этой нравственной апатии, которая составляет отличи­
тельный признак нашего современного общества... Наше участие,
и весьма живое, при начале всех великих реформ нынешнего царст­

59 ГАРФ. Ф. 990. Оп. 1. Д. 133. Л. 13.

60 Подробнее см.: ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 703. Л. 5-8; Там же. Ф. 678. Оп. 1.
Д. 632. Л. 1-7.
61 Профессор Московской духовной академии П.С. Казанский и его пере­
писка с архиепископом костромским Платоном // Богословский вестник. 1914.
№ 12. С. 892, 896.

252
вования не долго продолжается... и первоначальные, предлагающие
себя с самоотвержением деятели, пройдя честным образом весьма
краткое поприще общественной работы, скоро утомляются, и по­
том скрываются за кулисами”62.
Предпринятая А.Л. Потаповым “чистка” персонала виленской
администрации существенным образом затронула личный состав
мировых посредников и служащих мировых по крестьянским делам
учреждений. По наблюдениям П.А.Черевина, А.Л. Потапов выра­
жал недовольство деятельностью мировых посредников в Северо-
Западном крае, еще будучи помощником М.Н.Муравьева. При объ­
езде в 1864 г. Минской губернии он сделал замечание, что “мировые
посредники позволяют себе отпускать бороды. Приказав им уничто­
жить этот, по мнению его, знак революционно-социального направ­
ления, он в длинном донесении на имя генерал-губернатора распро­
странился по этому обстоятельству и, перейдя от бороды к деятель­
ности носящих оную, уже беспощадно стал порочить все дело крес­
тьянской реформы”63. В записке 19 мая 1865 г., представленной ми­
нистру внутренних дел, Потапов обращал внимание на то, что реа­
лизация крестьянской реформы в Северо-Западном крае “лицами
увлекающимися” поколебала “всякую веру в право собственности”.
Главное зло ему виделось в “односторонности взгляда” на крестьян­
ский вопрос поверочных комиссий, губернских по крестьянским де­
лам присутствий и мировых съездов, “поставивших его на точку ис­
ключительно политическую... часто под покровом мысли обрусе­
ния, с зародышем социализма”64.
После назначения виленским генерал-губернатором у Потапова
появилась большая возможность влиять на формирование и дея­
тельность мировых учреждений края. По неофициальным данным
корреспондента “Московских ведомостей”, к весне 1869 г. в шести
литовско-белорусских губерниях было уволено 40 и перемещено
свыше 80 мировых посредников65, что в целом составляло более по­
ловины общего числа мировых посредников в Северо-Западном
крае66. На освободившиеся места “подбирали” тех, кто готов был,
в соответствии со взглядами генерал-губернатора, исправлять “зло­
употребления” прежнего состава мировых посредников67. Измене­

62 Сухотин С.М. Из памятных тетрадей // РА. 1894. № 7. С. 440.

63 Черевин П.А. Воспоминания... С. 54.
64 РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 248. Л. 50-51.
65 XZ. Из Вильны // Московские ведомости. 1869. № 59. 16 марта.
66 В 1868 г. в шести северо-западных губерниях насчитывался 201 мировой
участок. Подсчитано по изданию: Памятная книжка виленского генерал-губер­
наторства / Под ред. А.М. Сементовского. СПб., 1868. С. 245-282.
67 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 389; Фридман М.Б. Изменение площади кре­
стьянского надельного землевладения в белорусских имениях князя П.Л. Вит­
генштейна при реализации реформы 1861 г. // Ежегодник... за 1963 г. Вильнюс,
1964. С. 578.

253
ние персонала мировых по крестьянским делам учреждений подго­
товило почву для фактического пересмотра результатов крестьян­
ской реформы в Северо-Западном крае.
Однако в планы генерал-губернатора А.Л. Потапова также вхо­
дила ревизия крестьянской реформы в крае на уровне ее законода­
тельных основ. В июле 1868 г. главный начальник края представил
в Министерство внутренних дел новый проект правил об отграниче­
нии крестьянских наделов и поверочных действиях в северо-запад­
ных губерниях. Непосредственным составителем проекта современ­
ники называли чиновника Министерства внутренних дел Л.Ф. Бары­
кова, ездившего в 1867 г. в Северо-Западный край для ревизии68.
Новый проект предусматривал повсеместное уничтожение кресть­
янских сервитутов, обязательное разверстание чересполосных уго­
дий по требованию помещика, исправление ранее утвержденных
выкупных актов с целью уменьшения крестьянских наделов и увели­
чения повинностей. Согласовывать реальные размеры крестьянских
наделов с данными выкупных актов должна была администрация,
что создавало возможность для значительного сокращения кресть­
янского землевладения по сравнению с его дореформенным поло­
жением.
Необходимо отметить, что проблема ликвидации сервитутов и
разверстания чересполосных угодий становилась со второй полови­
ны 1860-х годов “важнейшим пунктом аграрных противоречий” в
Северо-Западном крае. В пореформенных условиях, при невысо­
ком уровне технического оснащения крупного сельскохозяйствен­
ного производства, помещики стремились расширить обрабатывае­
мые площади, и основным источником этого расширения могли
быть сервитутные земли и общие угодья. Понижение выкупных
платежей также усилило стремление помещиков к обезземелива­
нию крестьян. Кроме того, после установления обязательного вы­
купа крестьяне Северо-Западного края, при достаточном обеспече­
нии землей, были заинтересованы в ведении собственного хозяйст­
ва. Помещики испытывали затруднения с поиском рабочих рук, вы­
писывая, особенно в первые пореформенные годы, сельскохозяйст­
венных рабочих из соседних губерний и даже из-за границы. В пер­
вые годы после реформы 1861 г. в некоторой мере проявился так­
же бойкот помещиков безземельными крестьянами, которые отка­
зывались служить в имениях. В отдельных случаях в помещичьих
хозяйствах наблюдалось сокращение посевной площади и затрудне­
ния с уборкой урожая. Лишение сервитутов вынуждало крестьян
арендовать у помещика необходимые земли за отработки. Немало­
важно было и то, что сервитутами были “обременены” прежде все­

68 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 307; ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 2.
Л. 16.

254
го крупные землевладельцы, то есть те, кто имел связи в высших
сферах69.
Советские историки неоднократно отмечали изменения в поли­
тике самодержавия в крестьянском вопросе в Северо-Западном крае
начиная со второй половины 1860-х годов70. П.А. Зайончковский
первым подробно проанализировал предложения, представленные в
аграрных проектах преемников М.Н. Муравьева - генерал-губерна­
торов графа Э.Т. Баранова и А.Л. Потапова. По его мнению, Глав­
ный комитет об устройстве сельского состояния отверг эти предло­
жения, т.к. стремился лишить в будущем польское национально-ос­
вободительное движение поддержки крестьянства Северо-Западно­
го края71. Согласно точке зрения А.В. Полонского, царское прави­
тельство не отважилось принять проект Баранова - Потапова, по­
скольку опасалось активизировавшегося в Северо-Западном крае с
конца 1860-х годов крестьянского движения против помещичьего
землевладения72. Подобные выводы не совпадают с наблюдениями
Л.П. Мулявичюса. Он отмечал, что в конце 1860-х годов в Литве не
наблюдалось крестьянских выступлений, связанных с отграничени­
ем земель, поскольку межевые работы на время подготовки в пра­
вительстве закона 26 марта 1869 г. были временно приостановле­
ны73. Согласно мнению белорусской исследовательницы С.М. Сам­
бук, полностью удовлетворить требования помещиков и изменить
условия освобождения крестьян в Северо-Западном крае, как это
предлагали Баранов и Потапов, царскому правительству помешали
соображения фискального характера (опасения разорить основного
налогоплательщика - крестьянина) и боязнь “нового взрыва аграр­
ной борьбы” в деревне74.
Вместе с тем указанные исследователи, отмечая определенную
оппозицию в верхах аграрным предложениям виленских генерал-гу­
бернаторов, не рассматривали отклонение проекта А.Л. Потапова с

69 Зайончковский П .А . Проведение в жизнь... С. 380-384; П олонский А .В .

Отношение царского правительства к вопросу о пастбищных сервитутах в Бе­
лоруссии // Ежегодник... за 1961 год. Рига, 1963. С. 458-459; Рябцевич Н Л . Раз-
верстание пастбищных сервитутов в Минской губернии // Из истории крестьян­
ства Белоруссии. Минск, 1978. С. 60, 71; Самбук С.М. Политика царизма в Бе­
лоруссии... С. 139-143; М улявичю с Л .П . Наемный труд в имениях Литвы после
отмены крепостного права // Тез. докл. и сообщ. XI сессии Симпозиума по аг­
рарной истории Восточной Европы. Одесса, 1969 г. М., 1969. С. 266; Паню-
тич В.П. Наемный труд в сельском хозяйстве Белоруси: 1861-1914 гг. Минск,
1996. С. 46-50.
70 Зайончковский П .А . Проведение в жизнь... С. 380; Фридман М .Б. Отме­
на крепостного права в Белоруссии. Минск, 1958. С. 165.
71 Зайончковский П .А. Проведение в жизнь... С. 378-389.
72 Полонский А .В . Отношение царского правительства... С. 458-459.
73 М улявичю с Л .П . Крестьянское движение в Литве в 1864-1904 гг. // Еже­
годник... за 1968 г. Л., 1972. С. 286.
74 Самбук С.М. Политика царизма в Белоруссии... С. 139-143.

255
точки зрения борьбы в правительственных кругах. В этой связи
большую важность представляют выводы В.А. Твардовской. Иссле­
довательница, специально не анализируя политику самодержавия в
Северо-Западном крае, тем не менее отмечала, что правительство
не решилось поддержать проект Потапова, т.к. против него высту­
пила “серьезная группировка в верхах”, а также влиятельный редак­
тор “Московских ведомостей” М.Н. Катков. Вследствие агитации
против виленского генерал-губернатора Катков получил в 1870 г.
цензурное предостережение, на долгое время прекратившее его вы­
ступления по вопросам политики в Западном крае. По мнению
В.А. Твардовской, острая борьба в верхах в 1860-е годы вокруг
правительственного курса в Западном крае сама по себе может слу­
жить опровержением взгляду некоторых историков на политику в
этом регионе, как на исключительно “социальную демагогию”75.
В.Г. Чернуха также обращает внимание на выступления М.Н. Кат­
кова в конце 1860-х годов по вопросам национальной политики в Се­
веро-Западном крае, особенно его критические выпады против ге­
нерал-губернатора А.Л. Потапова. Однако она не прослеживает
связи между рассмотрением в конце 1869 г. в Совете министров во­
проса о предостережении “Московским ведомостям” и состоявшем­
ся в тот же период обсуждением в Главном комитете аграрных ме­
роприятий Потапова76. Таким образом, в историографии вопрос о
борьбе в сферах высшей бюрократии вокруг политики в Северо-За­
падном крае во время рассмотрения аграрных предложений гене­
рал-губернатора Потапова остается открытым.
С точки зрения освещения борьбы в правительственных сферах
вокруг политики в Северо-Западном крае особый интерес представ­
ляет приложение к проекту А.Л. Потапова. В этом приложении да­
валась оценка деятельности предшественников Потапова в кресть­
янском вопросе. “Крайняя спутанность и замедление крестьянского
дела” в Северо-Западном крае обусловливались “незаконными” рас­
поряжениями М.Н. Муравьева и К.П. Кауфмана, которые игнориро­
вали “центральное правительство” и подменили общий законода­
тельный порядок “домашним законодательством” циркуляров мест­
ной администрации. Отдельное место уделялось рассмотрению роли
мировых учреждений в “ненормальном ходе” крестьянской рефор­
мы. “Самая роль мировых учреждений в Северо-Западном крае, -
говорилось в приложении, - была неправильно поставлена при сме­
не... всех прежних мировых посредников из местных дворян поме­
щиков... Личный состав поверочных комиссий и вообще мировых
учреждений набран был весьма разнокалиберный и неподготовлен-

75 Твардовская В.А. Идеология пореформенного самодержавия: М.Н. Кат­

ков и его издания. М., 1978. С. 44—45.
76 Чернуха В.Г. П рави тельствен ная политика в отн ош ен и и печати:
6 0 -7 0 -е годы XIX века. Л., 1989. С. 1 7 6 -1 8 0 .

256
ный к делу. При таком составе вместо назначения каждому точно
ограниченного законом места и круга действий сделано было лишь
общее воззвание к политической деятельности и к водворению рус­
ских начал без всякого разумного указания им меры и согласования
их действий”. В результате “произошли крайнее разнообразие и
произвольность действий” мировых учреждений, “ведение каждым
дела по своей личной мерке”77.
В приложении к проекту Потапова приводился подробный спи­
сок произвольных и “вообще неправильных” циркулярных распоря­
жений генерал-губернаторов Муравьева и Кауфмана. Наиболее су­
щественными нарушениями закона признавались: наделение обеззе­
меленных крестьян за счет фольварковых помещичьих земель; про­
дление контрактов по аренде земли для старообрядцев на прежних
условиях; продолжение до 1870 г. отпуска крестьянам топлива из по­
мещичьих лесов даже после выкупа надела; предоставление кресть­
янам пастбищ на паровых полях и скошенных лугах помещика, с
правом помещика в таких случаях требовать обязательного развер-
стания; неправильное наделение землей вместо “вольных людей”
вольноотпущенных крестьян; санкционированный в 1866 г. Кауфма­
ном для Минской и Ковенской губерний пересмотр утвержденных
выкупных актов и составление дополнительных актов с целью наде­
ления обезземеленных, предоставления крестьянам дополнитель­
ных сервитутов, пересмотра разрядов крестьянской земли и пониже­
ния размеров выкупа. Большие нарекания вызвали также распоря­
жения Муравьева и Кауфмана, регулировавшие деятельность миро­
вых по крестьянским делам учреждений. Утверждалось, что разме­
ры крестьянских наделов и их границы в натуре оказались несоот­
ветствующими показаниям выкупных актов, вследствие пристраст­
ного подхода и “личных взглядов” служащих мировых учреждений
края, деятельность которых центральная власть не контролировала.
Неверными назывались также установленные размеры выкупных
платежей. Интересно, что в качестве примеров неверных оценок в
приложении к проекту Потапова приводились выкупные платежи
для имений князей Радзивиллов и Витгенштейнов, где понижение
выкупа крестьян якобы производилось “за недостаток сенокосов, за
дурное качество сена, за отдаленность сенокосов” и т.д.78 Упомина­
ние Радзивиллов и Витгенштейнов как нельзя лучше говорит, о чьих
интересах особенно заботились составители проекта. Радзивиллы и
Витгенштейны, эти “Шереметевы Северо-Западного края”, были
крупнейшими землевладельцами-латифундистами не только в Рос­
сийской империи, но и в Европе79.

77 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 46. Л. 12-13 об.

78 Там же. Л. 17-53.
79 Подробнее о дореформенных владениях Радзивиллов и Витгенштейнов
см.: Улащик Н.Н. Предпосылки крестьянской реформы 1861 г. в Литве и Запад­
ной Белоруссии. М., 1965. С. 117-120.

9. Комзолова А.А. 257

 В заключение этой записки указывалось, что для разрешения
“почти политических затруднений”, вызванных “незаконными дей­
ствиями” Муравьева и Кауфмана, правительству следовало бы
“признать все доселе произведенные в Северо-Западном крае по­
верочные действия ничтожными и начать дело сызнова”. Однако
это было недопустимо, поскольку привело бы к “всеобщей ломке”
и “неисчислимым искам произошедшим от этой ломки убытков с
виновных, а виновными оказываются здесь все правительственные
учреждения, причем даже трудно и определить, какая именно ин­
станция более других виновата”. Для того чтобы не дать общест­
венному мнению “повода думать, что как прежде правительство
сломало польские уставные грамоты, так оно теперь вынуждено...
ломать русские выкупные акты”, предлагалось производить ука­
занные в проекте коррективы крестьянской реформы в Северо-
Западном крае в “более благовидной форме... продолжения и даль­
нейшего развития правительственных действий по раз принятой
системе”80.
Преемник П.А. Валуева на посту министра внутренних дел
А.Е. Тимашев одобрил предложения А Л . Потапова и внес проект
на рассмотрение Главного комитета об устройстве сельского состо­
яния. Однако судьба проекта Потапова была во многом предрешена
до его официального обсуждения в Главном комитете, в силу реак­
ции на эти предложения императора. Согласно сведениям коррес­
пондента “Московских ведомостей” Б.М. Маркевича, запиской В и­
ленского генерал-губернатора Александр П “остался недоволен, за­
метив, что “Щотапов] забирается не в свое дело, подвергает крити­
ке действия его предшественников, которые по многим делам руко­
водились словесными моими приказаниями”81. В декабре 1868 г.
Маркевич также сообщал Каткову, “что женский кружок, близкий
к императрице, весьма сильно возбужден против П[отапо]ва, и что
это раздражение неминуемо отзывается через гостиную императри­
цы в кабинете августейшего ее супруга”82.
Против проекта А.Л. Потапова в правительственных сферах об­
разовалась целая оппозиция. Дневник великого князя Константина
Николаевича свидетельствует, что председатель Главного комитета
негативно воспринял предложения главного начальника Северо-За­
падного края, считая их “невозможными”83. Резко отрицательная
оценка проекту Потапова была дана в официальных отзывах мини­
стров государственных имуществ и финансов. А.А. Зеленый указы­
вал, что нет никаких оснований для оспаривания прав крестьян на
землю, которой они фактически владеют. Одновременно он отме­

80 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 46. Л. 59-61.

81 ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 2. Л. 21 об.
82 Там же. Л. 26 об.
83 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 96. Л. 3 об.

258
чал нежелательные политические последствия проекта: “Если со­
гласиться на изменение всех выкупных актов, это значило бы поко­
лебать в крестьянах... веру в правительство и... в будущем требовать
пересмотр реформы”84. М.Х. Рейтерн в своем отзыве констатиро­
вал, что “распоряжения графа Муравьева и г[енерал]-а[адъютанта]
Кауфмана, признаваемые в записке г[енерал]-а[адъютанта] Потапо­
ва произвольными и незаконными, имели целью возможно большее
обеспечение крестьян, увеличение их наделов и уменьшение выкуп­
ных платежей; в новом проекте предлагаемые пересмотр и исправ­
ление выкупных актов будут иметь совершенно противоположные
последствия: уменьшение наделов и увеличение выкупных ссуд”85.
Далее в записке Рейтерна акцентировалось внимание на финансо­
вых затруднениях для казны, возникавших при реализации проекта
виленского генерал-губернатора. При повышении выкупных плате­
жей и уменьшении крестьянских наделов неминуемо должны были
возрасти недоимки по северо-западным губерниям, и без того доста­
точно значительные86.
Главноуправляющий П Отделением с. е. и. в. канцелярии князь
С.Н. Урусов также “не совсем” разделял взгляд А.Л. Потапова на
крестьянскую реформу в Северо-Западном крае, полагая, что по­
верка выкупных актов и отрезка у крестьян земли “могут народить
беспорядки и смуты”87. По информации Ф.И. Тютчева, переданной
М.Н. Каткову, С.Н. Урусов в ноябре или декабре 1868 г. конфиден­
циально писал А.Л. Потапову, “что записка его П Отделением долж­
на быть разбита в пух и прах, и что он лучше бы сделал, если бы взял
ее назад”88.
Проект Потапова встретил противодействие не только со сторо­
ны высших сановников, но и среди чиновников, занимавших более
скромные места в служебной иерархии. Прежде всего, можно выде­
лить позицию управляющего делами Главного комитета С.М. Жу­
ковского. В разговоре с Маркевичем в декабре 1868 г. он утверждал,
что предложения Потапова “никоим образом в комитете не пройдут
и что они не более, “как повторение проекта, составленного в том
же духе и с той же задачей Валуевым, и который год тому назад вне­
сен был им в комитет и там провалился. Потапову, говорит Жуков­
ский, будет доказано, что политические обстоятельства и условия
управляемого им края нисколько не изменились с тех пор, а потому
нет и никакой причины изменять status quo в этом вопросе””89.

84 Зайончковский П Л . Проведение в жизнь... С. 384-385; Самбук С.М. По­

литика царизма... С. 141-142.
85 РГИА. Ф. 1181, on. 1. Т. XV. Д. 61а. Л. 238-239.
86 Зайончковский П Л . Проведение в жизнь... С. 385; Самбук С.М. Полити­
ка царизма... С. 141-142.
87 Сухотин С.М. Из памятных тетрадей // РА. 1894. № 5. С. 139.
88 ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 2. Л. 26 об.
89 Там же. Л. 28.
9 *
259
 Значительный интерес представляет и деятельность состоявше­
го при П Отделении с. е. и. в. канцелярии тайного советника
А.Н. Попова, которому было поручено составить отзыв этого ве­
домства на проект А.Л. Потапова. При посредничестве А.Г. Казна­
чеева, Б.М. Маркевича и М.Н. Каткова он в ноябре 1868 г. вызвал в
Петербург Н.А. Зубкова, уволенного А.Л. Потаповым бывшего уп­
равляющего комиссией при виленском генерал-губернаторе по кре­
стьянским делам. Совместно с Поповым Зубков редактировал от­
зыв П Оделения на проект Потапова90. Очевидно, что подобный
шаг А.Н. Попова диктовался не указаниями начальства, а личными
взглядами. Он был близок славянофилам, посвятил себя историчес­
ким трудам, в том числе разрабатывая тему русско-польских отно­
шений, состоял сотрудником “Русского вестника” и корреспонден­
том “Московских ведомостей”91. Характерна аттестация А.Н. Попо­
ва, дававшаяся ему в 1866 г. агентом Ш Отделения: “враг полониз­
ма”, “порядочный и вполне русский человек, не зараженный новы­
ми идеями молодого поколения”92.
Интересное свидетельство об участии упомянутых действующих
лиц в подготовке обсуждения в Главном комитете проекта А.Л. По­
тапова содержатся в перлюстрированном Ш Отделением письме от
15 декабря 1868 г. с неразборчивой подписью на имя Н.А. Зубкова.
Вероятно, данное письмо было ответом на полученные в Москве
сведения о том, что виленский генерал-губернатор может взять из
Главного комитета свой проект. “По получении вашего письма, -
писал неустановленный петербургский корреспондент Зубкова, -
я тотчас же напустил на [С.М.] Жуковского [А.Н.] Попова,
[И.П.] Корнилова и [М.О.] Кояловича, которые убедили его в необ­
ходимости уговорить великого князя Константина Николаевича ни­
как не отдавать [А.Л.] Потапову проекта назад; а напротив, принять
проект во всяком случае к рассмотрению, найти его непригодным,
образовать при Главном комитете комиссию для разработки новых
правил и генерал-губернатору дать временные правила для руковод­
ства. Жуковский со всем этим согласился и обещал подействовать на
вел. князя. Но дело сделано только на половину... Хорошо было бы,
если б Московские] Ведомости] затронули этот вопрос, хотя, с дру­
гой стороны, оно опасно, т.к. раскроются глаза Потапову... До сих
пор он хорохорится и бесится на [А.Е.] Тимашева и [С.Н.] Урусова,
которые положительно высказываются против проекта. [К.И.] Па­

90 Там же. Л. 16-17, 19 об., 45.

91 Согласно сведениям П.И. Бартенева, А.Н. Попов был “приятелем и то­
варищем М.Н. Каткова по Московскому университету и по слушанию берлин­
ских профессоров”, но прекратил с ним дружеские отношения в 1857 г. “в виду
увлечений Каткова английской конституцией” и после того, как он позволил се­
бе выпады против “Русской беседы”; см.: РА. 1888. № 8. С. 480 (Прим. ред.).
92ГАРФ. Ф. 109: Секретный архив. Оп. 3. Д. 967. Л. 1-1 об.

260
лен за Потапова и приготавляет громовую записку. [П.А.] Шувалов
индифферентен... [К.И.] Домантович говорит, что [М.Х.] Рейтерн...
с особенным удовольствием повторяет фразу Попова, что дополни­
тельная ссуда будет премией полякам за нарушение ими закона”93.
Н.А. Зубков, помимо помощи А.Н. Попову, выразил готовность
составить опровержение на приложение к проекту А.Л. Потапова с
обвинениями в адрес М.Н. Муравьева и К.П. Кауфмана, если кто-ли­
бо из сановников “захотел бы воспользоваться его трудом для спора
в Государственном совете по этому делу”. Б.М. Маркевич уверил
его, “что не один, а несколько человек из госуд[арственны]х сфер
будут рады иметь в руках такого рода документальные доказатель­
ства”, и что он передаст записку Н.А. Зубкова Д.А. Милютину,
А. А. Зеленому, К.В. Чевкину94. В то же время, в ноябре 1868 г., быв­
ший виленский генерал-губернатор К.П. Кауфман заявил о желании
составить ответ на обвинения А.Л. Потапова в свой адрес95.
Он представил в Главный комитет через С.М. Жуковского две запи­
ски - от 30 января и от 15 февраля 1869 г. - с объяснением хода кре­
стьянского дела в Северо-Западном крае в 1863-1866 гг. В сопрово­
дительном письме к записке 15 февраля Кауфман писал Жуковско­
му: “Дело это весьма важное, этот господин (А.Л. Потапов. - А .К .),
вероятно, заручился чем-нибудь, иначе он не был бы столь силен.
Дай вам Бог сил отогнать эту новую напасть на Северо-Западный
край, этот несчастный край, которому суждено выносить теперь но­
вые опыты, после трехвековой борьбы с Полыцизной, опыты дерз­
кого недоучки, который во что бы ни стало проводит те же начала,
которые привели край к событиям 1862, 1863 года”96.
В записках К.П. Кауфмана, представленных в Главный комитет,
проводилась мысль, что “ненормальный ход” крестьянского дела в
Северо-Западном крае был обусловлен не действиями прежней Ви­
ленской администрации, а “ненормальным положением самого
края”, охваченного восстанием, во время которого и местные поме­
щики, и мировые посредники из поляков саботировали мероприятия
властей по реализации крестьянской реформы. Признавая, что фор­
мальности при проведении этой реформы не всегда буквально со­
блюдались, Кауфман, однако, подчеркивал приверженность преж­
ней администрации духу Великих реформ. “Прочное устройство бы­
та сельского населения, изъятие оного из зависимости польских по­
мещиков и возможное уменьшение в крае бездомных пролетариев,
податливых на щедрые обещания панов за участие в их крамольных
замыслах”, - таковы были, по утверждению бывшего главного на­
чальника края, руководящие принципы крестьянского дела в

93 Там же. Д. 135. Л. 1-1 об.

94 ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 2. Л. 20.
95 Там же. Ф. 120. К. 22. Л. 28.
96 ОР РНБ. Ф. 287. Ед. хр. 62. Л. 2-3.

261
1863—1866 гг. Вместе с тем, в записках Кауфмана выдвигались
контробвинения в адрес авторов “виленского проекта”. В частности,
доказывалось, что приводимые в приложении к проекту Потапова
сведения о незаконности многих циркуляров Муравьева и Кауфмана
были сфальсифицированы. Кроме того, в ответ на обвинения в са­
моуправстве и уклонении от согласования своей деятельности с Ми­
нистерством внутренних дел, в записках Кауфмана указывалось на
постоянные затруднения и противодействие со стороны министерст­
ва, вследствие “недостатка в единстве во взгляде на сущность крес­
тьянского дела” между прежней виленской администрацией и этим
центральным ведомством97.
Возможно, в редактировании записок К.П. Кауфмана 30 января
и 15 февраля 1869 г., так или иначе, участвовал Н.А. Зубков. Во вся­
ком случае, следует обратить внимание на следующий факт. Одно­
временно с представлением записок Кауфмана в Главный комитет
Зубков опубликовал 8 февраля 1869 г. в “Московских ведомостях”
статью, посвященную разбору основных положений проекта вилен­
ского генерал-губернатора98.
Как уже отмечалось, в этом проекте главным затруднением в
реализации крестьянской реформы в Северо-Западном крае призна­
валось несоответствие размеров и границ крестьянского надела в
натуре и в выкупных актах. Однако выявить такое несоответствие
можно было л ишь при поверочных измерениях. В статье Зубков на­
поминал, что Положение 19 февраля 1861 г. гарантировало сохране­
ние за крестьянами дореформенного постоянного землевладения.
В уставных грамотах размер крестьянского землевладения обозна­
чался приблизительно, на основании сообщавшихся помещиками
сведений. После введения обязательного выкупа в северо-западных
губерниях требовать производства поверочных измерений крестьян­
ского надела в натуре можно было по закону лишь до 1 мая 1863 г.
На поверочных комиссиях лежала обязанность определить размер
повинностей за надел и составить выкупной акт. Следовательно, пи­
сал Зубков, “для окончания выкупной операции в северо-западных
губерниях... предстоит не измерение надела, а ввод во владение кре­
стьян по данным с указанием границ, т.е. окончательное отделение
приобретенных крестьянами угодий от помещичьей земли... И толь­
ко непривычкой смотреть на крестьян, как на равноправных собст­
венников, можно объяснить поддержку, оказываемую странным
притязаниям панов измерять на общественный счет надел, раз на­
всегда от них отчужденный, для каких-то дополнительных расчетов
с ними”99. Подобный же взгляд на ход выкупного дела в Северо-За­

97 РГИА. Ф. 1181. Оп. 1, т. XV. Д. 61а. Л. 326-355.

98 Зубков Н.[А.] Несколько слов о поземельном устройстве крестьян в се­
веро-западных губерниях // Московские ведомости. 1869. № 32. 8 февраля.
99 Там же.

262
падном крае отчетливо прослеживается в записке Кауфмана 30 ян­
варя100. По мнению Н.А. Зубкова, во всех случаях несоответствия
размеров и границ надела в натуре с показаниями выкупных актов
мировым учреждениям следовало ориентироваться на действитель­
ное крестьянское землевладение, а размер выкупных платежей ос­
тавлять “без перемены”. Правительству необходимо было вырабо­
тать правила об определении действительных границ постоянного
крестьянского землевладения, и эти правила утвердить в законода­
тельном порядке101.
Следует подчеркнуть, что статья Н.А. Зубкова была далеко не
единственной публикацией “Московских ведомостей” против так на­
зываемого “виленского проекта” А.Л. Потапова. Зимой 1868/69 г.
в передовых статьях М.Н. Каткова развернулась массированная аги­
тация против предложений виленского генерал-губернатора по кре­
стьянской реформе в Северо-Западном крае102. Несомненный вес
передовым Каткова придавали ссылки на официальные делопроиз­
водственные документы, связанные с рассмотрением “виленского
проекта” в Главном комитете. Такие документы, по крайней мере,
их часть, попали в руки Каткова в ноябре 1868 г. через корреспон­
дентов “Московских ведомостей” в Петербурге Б.М. Маркевича и
Н.Н. Воскобойникова103. Вместе с тем по совету “друзей” в высших
правительственных сферах, переданному через Маркевича, Катков
воздерживался от публикаций о крестьянской реформе в Северо-За­
падном крае с 18 февраля до 12 марта 1869 г. - в это время проходи­
ли заседания Главного комитета по проекту Потапова. Петербург­
ские “друзья” Каткова опасались, что возобновление статей в такую
минуту могло быть истолковано Александру П не как самостоятель­
ное мнение редактора “Московских ведомостей”, “а как служение
партии, которую представляют ему, как социалистическую и пр.”104
Видимо, в опасениях “друзей” Каткова был резон. Критика про­
екта А.Л. Потапова на страницах газет расценивалась сторонниками
виленского генерал-губернатора как результат интриг и козней не­
ких “темных сил”. Например, именно в таком духе правитель Осо­

100 Ср.: РГИА. Ф. 1181. Оп. 1, т. XV. Д. 61а. Л. 329-333.

101 Зубков Н.[А.] Несколько слов о поземельном устройстве крестьян... //
Московские ведомости. 1869. № 32. 8 февраля.
102 Катков М.Н. Собрание передовых статей Московских ведомостей.
1868 г. М., 1897. С. 744 (№ 266. 9 декабря); С. 749—750 (№ 267. 10 декабря);
С. 753-757 (№ 269. 12 декабря); С. 757-761 (№ 270. 13 декабря); С. 761-764
(№ 271.14 декабря); С. 784—788 (№ 278. 23 декабря); Катков М.Н. Собрание пе­
редовых статей. 1869 г. М., 1897. С. 18-23 (№ 6. 8 января); С. 26-29 (№ 8 ,1 0 ян­
варя), С. 84—86 (№ 27. 1 февраля); С. 86-88 (№ 28. 3 февраля); С. 113 (№ 38.
14 февраля); С. 120 (№ 41. 18 февраля); С. 156-158 (№ 56. 12 марта); С. 167-169
(№ 60. 17 марта).
103 ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 2. Л. 20; Там же. К. 22. Л. 28.
104 Там же. К. 26. Ед. хр. 3. Л. 15 об. (Письмо Б.М. Маркевича М.Н. Катко­
ву 19 февраля 1869 г.).

263
бенной канцелярии министра внутренних дел Л.С. Маков писал сво­
ему бывшему патрону П.А. Валуеву о готовящихся неприятностях
А.Е. Тимашеву по случаю обсуждения в Главном комитете проекта
А.Л. Потапова. “Все подтасовывается так, —сообщал Маков в пись­
ме 20 ноября 1868 г., - чтобы проект был разбит с наивозможно
большим скандалом и чтобы при этом елико возможно более дис­
кредитировать сторонников его в глазах публики. Начали уже появ­
ляться газетные статьи самого неуместного свойства, статьи, в кото­
рых... перепечатана существенная часть проекта Потапова. Очевид­
но, что статьи пишутся по заказу и что материал снабжается теми,
кто их заказывает”105.
Рассмотрение проекта А.Л. Потапова происходило в заседаниях
Главного комитета 17, 24 февраля, 10 и 24 марта 1869 г. Главный ко­
митет решил не входить в обсуждение политического приложения к
проекту с оценками деятельности М.Н. Муравьева и К.П. Кауфма­
на, поскольку оно “могло бы породить между членами комитета
разногласие”106. Предложения Виленского генерал-губернатора по
корректировке результатов крестьянской реформы в Север-Запад-
ном крае были также отклонены. Главный комитет вынес решение,
согласно которому по всем утвержденным выкупным актам за кре­
стьянами сохранялась вся земля, находившаяся в их действительном
владении, без увеличения выкупной ссуды. В случае несоответствия
надела количеству земли, обозначенному в выкупном акте, об этом
вносились соответствующие изменения в Данную, выдаваемую кре­
стьянам. Лишь в случае “явной и вопиющей несправедливости” гене­
рал-губернатору предоставлялось право приостанавливать действие
утвержденного выкупного акта и ходатайствовать о его пересмотре
в Главном комитете об устройстве сельского состояния. Земли, вхо­
дившие в крестьянский надел, не подлежали обязательному развер-
станию, и ликвидация чересполосицы предполагалась только на ос­
новании добровольных соглашений двух сторон. Пастбищные и лес­
ные сервитуты крестьян могли быть прекращены до издания “по­
дробных о сем правил” также по добровольным соглашениям при
обязательном вознаграждении крестьян. Генерал-губернатору пору­
чалось подготовить проект правил о способе вознаграждения крес­
тьян при планировавшейся в перспективе обязательной отмене сер­
витутов. Постановление Главного комитета было утверждено
Александром II 26 марта 1869 г. 107
Несмотря на отсутствие разногласий в журнале Главного коми­
тета, обсуждение проекта Потапова происходило далеко не гладко.
В дневнике председатель комитета великий князь Константин Ни­
колаевич отмечал наличие “оппозиции”, а также то, что журнал был

105 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 576. Л. 42.

106 Там же. Ф. 1181. Оп. 1, т. XV. Д. 61а. Л. 379.
107 Зайончковский П.А. Проведение в жизнь... С. 385-386.

264
 подписан 24 марта “после ужасных споров”108. Вместе с тем, соглас­
но сведениям Б.М. Маркевича, в заседаниях Главного комитета
А.Л. Потапов и А.Е. Тимашев попытались дистанцироваться от
представленного ими проекта. Потапов заявил, что инициатива по­
дачи проекта исходила не от него, и “что он в этом случае был толь­
ко исполнителем идеи, составившейся до его назначения в Минис­
терстве внутренних дел”109. Другими словами, он переложил основ­
ную ответственность на бывшего министра П.А. Валуева и его про­
должавших служить сотрудников. А.Е. Тимашев, со своей стороны,
признал, что главная идея проекта принадлежала его ведомству, но
подчеркивал, что “пресса на первых же порах вооружилась против
нее и представила ее... в преувеличенном и искаженном виде”110.
Таким образом, в конце 1860-х годов в правительственных сферах
мысль о законодательном пересмотре результатов крестьянской ре­
формы в Север-Западном крае в сторону большего учета интересов
помещиков оказалась значительно скомпрометированной. В Глав­
ном комитете продолжалась борьба вокруг конкретных формули­
ровок закона, который должен был урегулировать дальнейшие от­
ношения между местными крестьянами и помещиками.
Однако указ 26 марта 1869 г. не поставил точку в противостоя­
нии в верхах по крестьянскому вопросу в Северо-Западном крае.
Генерал-губернатор А.Л. Потапов в особой всеподданнейшей запи­
ске 11 апреля 1869 г. указывал, что будет вынужден самостоятельно
прекратить применение “неправильных административных распоря­
жений” своих предшественников, поскольку Главный комитет от их
рассмотрения и оценки “уклонился”. Потапов обращал внимание
императора и на то, что успешному завершению крестьянской ре­
формы в крае препятствует “недостаток твердости убеждений и за­
конности направления в местных исполнителях, постоянно возбуж­
даемых к противодействию неосновательными толками... и статья­
ми газет враждебной партии, а в особенности “Московскими ведо­
мостями””111.
А.Л. Потапов не отказался также от стремления пересмотреть в
Северо-Западном крае выкупные акты с целью уменьшения кресть­
янских наделов, попытавшись придать этому пересмотру вид ком­
ментария к указу 26 марта 1869 г. по частным вопросам. В ответ на
запрос виленского генерал-губернатора о порядке предоставления
крестьянам сервитутов было получено предписание министра внут­
ренних дел А.Е. Тимашева от 30 мая 1869 г., скрепленное “за управ­
ляющего Земским отделом” Л.Ф. Барыковым. В этом документе,
со ссылкой на указ 26 марта 1869 г., говорилось, что после оконча­

108 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 96. Л. 15 об., 18 об., 21.

109 ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 3. Л. 16 об.
110 Там же.
111 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 46. Л. 1-7.

265
тельного утверждения выкупного акта мировые по крестьянским де­
лам учреждения края не должны принимать заявления заинтересо­
ванных сторон, касающиеся определения их поземельных отноше­
ний, т.к. в выкупном акте якобы зафиксировано действительное кре­
стьянское владение. А.Л .Потапов в циркуляре 27 июля 1869 г. на имя
ковенского губернатора истолковал данное предписание министра
внутренних дел, как запрещение мировым посредникам составлять
дополнительные акты на сервитуты. (В циркуляре генерал-губерна­
тора речь шла о частном случае - праве крестьян деревни
Шакиново Шавельского уезда Ковенской губернии на сенокосы).
По мнению Потапова, предоставление сервитутов по дополнитель­
ным актам было незаконным, равно как и временное пользование
ими до окончательного утверждения акта, даже если крестьяне уже
выплатили помещику часть выкупной суммы за эти сервитуты.
Виленский губернатор И.А. Шестаков, по его словам, старался убе­
дить А.Л. Потапова не настаивать на исполнении мировыми учреж­
дениями разъяснений министра. Отметая высказанные Шестаковым
сомнения, Потапов заявил, что “Государь вовсе не желает строгого
исполнения закона 26 марта и что какая-то “их партия” очень силь­
на”112. Циркуляр главного начальника края 29 августа 1869 г. на имя
виленского губернатора распространил предписание министра внут­
ренних дел 30 мая 1869 г. на все случаи, когда возникали споры о гра­
ницах крестьянских наделов, помимо вопросов о сервитутах. В этом
циркуляре генерал-губернатора говорилось, что, в случае несходства
границ крестьянских наделов, показанных в выкупных актах, с их
владением в натуре, мировые по крестьянским делам учреждения
должны утверждать за крестьянами “все состоящие в действитель­
ном их владении земли и угодья, как признанные за ними по утверж­
денным выкупным актам”113. Таким образом, распоряжения минист­
ра внутренних дел и виленского генерал-губернатора входили в оче­
видное противоречие с общим смыслом указа 26 марта 1869 г.
Вопрос о правомерности распоряжений виленской администра­
ции был поставлен прежде всего в печати и оказался в центре вни­
мания общественного мнения. Начало этому было положено публи­
кацией 13 сентября 1869 г. в “Московских ведомостях” корреспон­
денции “Из Вильны”, в которой указывалось на несоответствие цир­
куляра 27 июля 1869 г. главного начальника Северо-Западного края
ковенскому губернатору высочайшему указу 26 марта114. В “Мос­
ковских ведомостях” 21 сентября был обнародован полный текст от­
ношения министра внутренних дел 30 мая 1869 г.115 В том же номе­

112 Там же. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 391-394.

113 Циркуляр был опубликован; см.: Виленский вестник. 1869. № 108.
27 сентября.
114 Московские ведомости. 1869. № 199. 13 сентября.
115 Там же. № 206. 21 сентября.

266
 ре газеты (№ 206) М.Н. Катков поместил передовую статью, в кото­
рой заявил, что в Северо-Западном крае по произволу Виленского
генерал-губернатора производится “административная отмена вы­
сочайше утвержденного Положения 26 марта”116.
Параллельно с публикациями “Московских ведомостей”, распо­
ряжения А.Л. Потапова подверглись обсуждению в Главном коми­
тете об устройстве сельского состояния. Накануне первого заседа­
ния по этому вопросу председатель комитета великий князь Кон­
стантин Николаевич заносил в дневник: “Придется начать кампа­
нию против Тимашева и Потапова”117. “Кампания” открылась засе­
данием Главного комитета 22 сентября 1869 г. Как известно, Глав­
ный комитет должен был не только разрешать в законодательном
порядке все вопросы, связанные с реализацией крестьянской рефор­
мы, но и осуществлять “высшее наблюдение” за введением в дейст­
вие утвержденных императором законов о крестьянах. На этом ос­
новании председатель комитета потребовал от министра внутренних
дел разъяснений относительно применения в действие, вернее,
его “искажения”, указа 26 марта 1869 г. в Северо-Западном крае.
А.Е. Тимашев вынужден был сослаться на свое неведение точного
положения дел в крае и признать, что подписал отношение 30 мая
1869 г., не читая. В результате Главный комитет постановил, что от­
ныне губернские по крестьянским делам присутсвия должны печа­
тать свои решения и пересылать их экземпляры в этот комитет.
Кроме того, для исследования действий виленской администрации в
Северо-Западный край командировался правитель канцелярии ми­
нистра внутренних дел Л.С. Маков118. Вероятно, великий князь Кон­
стантин Николаевич рассчитывал, что А.Л. Потапов сам отменит
все вызвавшие нарекания циркулярные распоряжения по крестьян­
скому вопросу. В противном случае он грозился подать императору
официальную записку с изложением “незаконных” действий Вилен­
ского генерал-губернатора119.
Второе заседание Главного комитета по этому вопросу состоя­
лось 6 октября 1869 г. К этому времени было ясно, что генерал-гу­
бернатор А.Л. Потапов продолжает настаивать на правомерности
своих распоряжений и отказывается их отменять. В свою очередь,
Главный комитет постановил: приостановить исполнение местными
по крестьянским делам присутствиями “всяких решений” Виленско­
го генерал-губернатора, которые могли бы быть истолкованы в
ущерб интересов крестьян; предложить министру внутренних дел
вызвать Потапова для личных объяснений на заседание Главного

116 Там же. [Передовая].

117 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 97. Л. 11.
118РГИА. Ф. 1181. Оп. 1. Т. XV. Д. 171. Л. 14-15; ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 97.
Л. 12; ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 3. Л. 34-35.
119 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 6. Л. 1 об.-2.

267
комитета, а до его приезда отложить рассмотрение вопроса по суще­
ству; уведомить об этом решении императора120.
Предложение вызвать А.Л. Потапова в Петербург исходило от
министра внутренних дел А.Е. Тимашева. Великий князь Констан­
тин Николаевич записал 6 октября 1869 г. в дневнике: “Перед засе­
данием Комитета поговорил с Тимашевым про Литовщину. Он смо­
трит на дело недурно, и сам предложил вызвать сюда Потапова для
разъяснений. Заявил про это в заседании, и мы составили по этому
журнал”121. Данное обстоятельство весьма важно, так как оно ока­
залось серьезным тактическим просчетом великого князя в его
“кампании”. В этой связи следует обратиться к дневнику П. А. Валу­
ева. “Главный комитет, - записал он в октябре 1869 г., - в котором
председатель и некоторые члены, в особенности ген[ерал] Зеленый,
позволили себе самые неприличные выходки против генерал-губер­
натора, принял на себя в отсутствие государя потребовать генера­
ла] Потапова к ответу. Ген[ерал] Тимашев, вообще мало защищаю­
щий все свои дела, не протестовал, но довольствовался тем, что вы­
зов ген[ерал]-губернатора принял на себя, вместо прямого упомина­
ния о том в журнале Комитета. Этот журнал был послан к государю
как бы для сведения и с тем же самым фельдъегерем ген [ерал] Ти­
машев отправил к гр[афу] Шувалову частное письмо о проделках
Комитета. Письмо было предъявлено его величеству и произвело
надлежащее впечатление. Государь возвратил журнал без всякой
пометы и по приезде дал, как говорят, un bon savon (хорошую голо­
вомойку. - Перевод с французского мой. - А .К .) своему августейше­
му брату и ген[ералу] Зеленому”122.
П.А. Валуев пребывал в отставке и не был непосредственным
участником этих событий, но, надо полагать, получил сведения из
первых рук. Сведения из дневника Валуева косвенно подтверждают­
ся и другими источниками. Один из корреспондентов М.Н. Каткова,
С.А. Райковский, сообщал ему 20 октября 1869 г. из Петербурга:
“Константину Николаевичу сделано замечание, что он “вмешался
не в свое дело”. Он-де должен был ограничиться письменным
наблюдением за исполнением Положения (26 марта 1869 г. - А .К .),
а не принимать на себя роль судьи, которая принадлежит только са­
мому Государю Императору”123. Кроме петербургских слухов, суще­
ствует и более веское подтверждение достоверности сведений
П.А. Валуева. В Секретном архиве Ш Отделения сохранилась за­
писка о решении Главного комитета об устройстве сельского состо­
яния, заседавшем 6 октября 1869 г. О том, что именно эта записка
была представлена Александру П, свидетельствует помета на полях:

120 РГИА. Ф. 1181. On. 1, т. XV. Д. 171. Л. 14-15, 18 об.

121 ГАРФ. Ф. 722. On. 1. Д. 97. Л. 17 об.-18.
122 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 272.
123 ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Л. 66.

268
“д[оложено] е[го] в[еличеству] 14 окт[ября].”124. Такая датировка не
противоречит другим известиям. Согласно дневнику великого князя
Константина Николаевича, подписание журнала Главного комитета
о заседании 6 октября состоялось 13 октября 1869 г.125 Валуев дати­
ровал свои сведения 15 октября126.
Интересно отметить, что редакция доложенной императору за­
писки о постановлении Главного комитета по содержанию несколь­
ко отличается от выписки из журнала заседания 6 октября 1869 г.,
хранящейся в официальном делопроизводстве Главного комитета.
Эта записка существенно короче, в ней ни словом не упоминается об
“отрывочных” сведениях о неблагоприятном ходе крестьянского де­
ла в Северо-Западном крае, а главный акцент делается на заявлении
генерал-губернатора А.Л. Потапова о полном соответствии его рас­
поряжений указу 26 марта 1869 г. 127
Однако сведения П. А. Валуева требуют уточнения. Как видно из
дневника великого князя Константина Николаевича, его первый до­
клад Александру П с момента приезда императора в Петербург из
Ливадии состоялся 13 октября 1869 г., до подписания журнала Глав­
ного комитета о вызове А.Л. Потапова128. Следовательно, если вы­
сочайший выговор при первой встрече действительно имел место,
то он не был непосредственной реакцией на резолюцию Главного
комитета о вызове “к ответу” Виленского генерал-губернатора, а
был спровоцирован другими дошедшими до императора сведениями.
Примечательна дневниковая запись Константина Николаевича о
его разговоре со старшим братом 13 октября: “Говорил ему про Ли­
товский скандал. Видно, что его уже успели предубедить против
прессы”129. Вероятно, Александр П, ознакомленный с выпиской из
журнала Главного комитета, еще более укрепился в своих “преду­
беждениях”. Тем более, что к записке о постановлении Главного ко­
митета 6 октября, представленной императору шефом жандармов,
прилагались экземпляры “Московских ведомостей” 4 октября
(№ 215) и “Виленского вестника” 27 сентября (№ 108) с опублико­
ванным там циркуляром А.Л. Потапова Виленскому губернатору
29 августа 1869 г. В тексте передовой “Московских ведомостей” из
этого номера красным карандашом были выделены, видимо, для
Александра П отдельные абзацы, в которых М.Н. Катков подвергал
критике распоряжения виленского генерал-губернатора и в то же
время давал высокую оценку деятельности Главного комитета и

124ГАРФ. Ф. 109: Секретный архив. Оп. 3. Д. 2077. Л. 1.

125 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 97. Л. 20 об.
126 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 272.
127 ГАРФ. Ф. 109: Секретный архив. Оп. 3. Д. 2077. Л. 1-1 об; ср.: РГИА.
Ф. 1181. Оп. 1, т. XV. Д. 171. Л. 10-18.
128 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 97. Л. 20.
129 Там же. Л. 20 об.

269
лично его председателя в разборе крестьянского дела в Северо-За­
падном крае130.
После приезда Виленского генерал-губернатора в Петербург
(22 октября 1869 г.) состоялось три заседания Главного комитета по
этому делу - 27 октября, 10 и 17 ноября 1869 г. На первом заседании
Потапов, по словам Валуева, “дал себя сбить с толку” и объяснил
свои распоряжения ошибкой в понимании закона. Но эта “ошибка”
выставлялась им как следствие неясной редакции самого указа
26 марта131. При обсуждении проекта журнала Главного комитета
17 ноября 1869 г. среди его членов произошли серьезные разногла­
сия. Председатель комитета не хотел заносить эти разногласия в
журнал, поэтому об их сущности можно судить лишь на основании
сохранившихся в делопроизводстве комитета замечаний на этот
проект министра юстиции К. И. Палена и генерал-губернатора
А.Л. Потапова, а также свидетельств современников. Голоса членов
комитета разделились поровну. Четверо членов комитета во главе с
председателем (великий князь Константин Николаевич и, вероятнее
всего, А.А. Зеленый, К.В. Чевкин, М.Х. Рейтерн) поддержали пер­
воначальный, составленный С.М. Жуковским проект журнала, в ко­
тором не только подтверждались основные пункты указа 26 марта
1869 г., но и делался достаточно определенный вывод о преднаме­
ренном отступлении от этого закона в распоряжениях виленского
генерал-губернатора.
Оппозицию этому мнению составили К.И. Пален, П.А. Шува­
лов, А.Е. Тимашев и С.Н. Урусов. В записке К.И. Палена указыва­
лось, что Главный комитет не должен входить в оценку распоряже­
ний виленского генерал-губернатора, равно как и вообще допускать
мысль, что “высшее должностное лицо не имело намерения соблю­
дать всегда в точности высочайшее повеление”132. Кроме того, дан­
ные члены комитета, вероятно, продолжали настаивать на том, что
мировые учреждения Северо-Западного края не должны допускать
“перерешения” выкупных актов, и требовали внесения дополни­
тельных разъяснений по этому вопросу, что фактически могло при­
вести к пересмотру указа 26 марта 1869 г.133
Компромисс был достигнут в результате переговоров великого
князя Константина Николаевича и С.М. Жуковского с князем
С.Н. Урусовым134. Из окончательного варианта журнала были ис-

130 Там же. Ф. 109: Секретный архив. Оп. 3. Д. 2077. Л. 2-6.

131 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 273; ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 97. Л. 27 об.;
ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Л. 68.
132 РГИА. Ф. 1181. Оп. 1, т. XV. Д. 171. Л. 97.
133 Там же. Л. 59-61, 75-77, 105-107; ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 97. 33 об., 36;
Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 273; ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 3.
Л. 44.
134 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 97. Л. 33, 36. Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 275.

270
 Князь Сергей Николаевич Урусов

ключены выпады против А.Л. Потапова, а несоответствие распоря­

жений генерал-губернатора духу и букве закона объяснялось “по­
следствием редакционной ошибки” в его циркулярах. Однако в это,
по выражению П.А. Валуева, “бесцветное заключение” Главного
комитета не были внесены и коррективы указа 26 марта 1869 г.135
Но достигнутый компромисс не был выражением согласия двух сто­

135 РГИА. Ф. 1181. Оп. 1, т. XV. Д. 171. Л. 133-137.

271
рон, а скорее был признанием морального поражения одной из них,
поскольку осталось безнаказанным очевидное искажение закона,
допущенное высокопоставленным должностным лицом. “Во всяком
случае, - писал в дневнике Валуев, - то обстоятельство, что вел. кня­
зю и его обычным клевретам по Главному комитету не удалось по­
решить дело, как они того хотели, уже имеет само по себе немалое
значение... Главною, т.е. не явною, но тем не менее преобладавшею
силою, было настроение государя”136.
Немаловажным обстоятельством для подобного исхода был ши­
рокий общественный резонанс. Благодаря передовым статьям
М.Н. Каткова137, распоряжения А.Л. Потапова по крестьянскому во­
просу, вызвавшие нарекания в их несоответствии закону, получили
широкую огласку. Следует отметить, что статьи Каткова против В и­
ленской администрации имели большой отклик не только в двух
столицах, но и в провинции. Например, начальник тобольского (!)
губернского жандармского управления в донесении шефу жандар­
мов 5 ноября 1869 г. выражал удивление, почему правительство без­
молвствует и не положит предел “неприличным нападкам “Москов­
ских ведомостей” на генерал-губернатора Потапова. “Общество, -
писал он, - всегда привыкшее видеть в распоряжениях и действиях
правительственных лиц общность, твердость и неуклонность; и в то
же время понимая, что “Московские ведомости” - газета недюжин­
ная и что заявления ее подтверждаются фактами, приходит, в виду
совершенного молчания со стороны правительства, в недоумение и
начинает подозревать, что в высшей правительственной сфере су­
ществует разлад, - факт для русских еще незнакомый”138.
Атмосфера публичного скандала, складывавшаяся вокруг этого
дела, не могла не волновать представителей высшей бюрократии.
Однако реакция в высших сферах на заявления “Московских ведо­
мостей” была различной. Публикации М.Н. Каткова о крестьянской
реформе в Северо-Западном крае в 1869 г. едва ли не впервые снис­
кали положительный отзыв у великого князя Константина Никола­
евича139. Об этом свидетельствует, в частности, запись в его дневни­
ке за 6 октября 1869 г.: “Читал... жестокую, но справедливую статью
Московских ведомостей по Литовским делам, по случаю потапов­
ского циркуляра от 29 августа. Действительно, подобной наглости я

136 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 275.

137 Упоминавшиеся выше статьи М.Н. Каткова по этому предмету, напеча­
танные 13 и 21 сентября 1869 г . , были не единственными. В последующих ста­
тьях (Московские ведомости. 1869. № 208.24 сентября; № 215.4 октября; № 224.
15 октября) он продолжил критику виленского генерал-губернатора, доказы­
вая, что распоряжения А.Л. Потапова вели к “ниспровержению” указа 26 мар­
та 1869 г. и восстанавливали принципы, предлагавшиеся в отвергнутом Глав­
ным комитетом “виленском проекте” 1868 г.
138 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 40: 1865 г. Д. 103. Л. 49.
139 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 6. Л. 2

272
никогда не видел”140. С одобрением высказывался по поводу этих
статей также А.А. Зеленый141.
Однако преобладавшей в правящих сферах была негативная
оценка позиции “Московских ведомостей”. В отчете по управлению
Ш Отделением за 1869 г. содержалась очень резкая характеристика
журналисткой деятельности редакторов газеты М.Н. Каткова и
П.М. Леонтьева, которые “под личиной консерватизма, патриотиз­
ма и приверженности к царствующей династии” возбуждали “беспо­
рядки в окраинах империи”, в том числе поддерживали “чиновниче­
скую агитацию в Северо-Западном крае”. “Издание консервативное
никогда не выскажется против правительственной системы управле­
ния отдельными частями государства, так как не может не пони­
мать, что правительственное лицо, облеченное доверием от Госуда­
ря, руководствуется указаниями Верховной власти; и что, порицая
действия такого лица, печатный орган этим самым роняет в общест­
венном мнении распоряжения правительства”, - говорилось в этом
отчете142143.Эти общие слова принимают весьма выразительное звуча­
ние в контексте критики “Московскими ведомостями” в 1869 г. рас­
поряжений генерал-губернатора А.Л. Потапова. Более тонкие заме­
чания о роли печати делал министр внутренних дел. “Печать, - гово­
рил А.Е. Тимашев в октябре 1869 г., - хвастается своей благонаме­
ренностью и тем, что она сделалась помощницей правительства; да
это-то именно и есть ее главный недостаток, что она лезет в помощ­
ницы... Сохранить за печатью ее нынешнюю роль, значило бы фак­
тически признать ответственность министров. Если государю этого
угодно, то он, конечно, это и выразит. Катков сменил Головнина и
Валуева, скомпрометировал их на всю Россию; теперь компромети­
рует Потапова. Он прав в своих нападках, но оттого-то именно он и
несовместим с правительством, что он прав” (подчеркнуто в ркп. -
А .К .ую .
Одновременно с рассмотрением в Главном комитете об устрой­
стве сельского состояния правомочности распоряжений А.Л. Пота­
пова, в Совете министров под председательством императора проис­
ходило обсуждение “исключительного” положения “Московских ве­
домостей”, окончившееся вынесением решения о необходимости
дать газете предостережение144. В записке А.Е. Тимашева, прочи­
танной в заседании Совета министров 20 ноября 1869 г. , подчерки­

140 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 97. Л. 17 об.-18. Видимо, Константин Николае­

вич читал передовую статью “Московских ведомостей” от 4 октября (№ 215).
141 ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Л. 127.
142 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 34. Л. 69-70.
143 ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Л. 66 об.-67 (Письмо С.А. Райковского М.Н. Кат­
кову 14 октября 1869 г.).
144 Подробнее см.: Чернуха В.Г. Правительственная политика в отношении
печати: 60-70-е годы XIX века. Л., 1989. С. 177-180.

273
валось, что редакция “Московских ведомостей” “повела системати­
ческую и настойчивую агитацию против высших правительствен­
ных лиц, не разделявших ее взглядов на те или другие предметы”145.
Между строк этой записки читалось: власть не намерена терпеть на­
падки газеты на виленского генерал-губернатора.
М.Н. Катков был заблаговременно информирован не только о
готовившемся против него заседании Совета министров; но он поч­
ти сразу же узнал и о состоявшемся решении, хотя император про­
сил членов Совета сохранить содержание заседания 20 ноября
1869 г. в тайне146. Б.М. Маркевич, сообщая в письме 22 ноября
1869 г. об итогах заседания Совета министров, писал М.Н. Каткову:
“Меня настоятельно просили посоветовать вам воздержаться, хотя
на некоторое время, от всяких аргументов ad hominis, от всяких лич­
ностей, так как единственно нападки ваши “на лиц, облеченных ав­
густейшим доверием”, ставятся вам в вину и только с этой стороны
могут вредить вам в мнении Г[осударя]. Означенные друзья ваши
особенно боятся, чтобы вы как-нибудь не задели опять личности
П[отапова[ или Т[имашева] по поводу окончательного решения В и­
ленских недоразумений”147.
Главным основанием к предостережению “Московским ведомо­
стям” в 1870 г. были именно “скандальные” статьи М.Н. Каткова
осени 1869 г. с критикой виленского генерал-губернатора. С одной
стороны, императора убедили, что такие заявления печати подрыва­
ют основы его самодержавной власти. С другой, Александр П, по
словам Д.А. Милютина, вообще “не сочувствовал... всякой резкости
и крайности в мыслях... Склонный всегда к действию в смысле при­
мирительном, умеряющем, государь не переносил даже и в журнали­
стике живой, горячей борьбы между сторонниками противополож­
ных убеждений”. Поэтому влияние страстного пера Каткова на пуб­
лику не могло нравиться самодержцу148. Интересно в этой связи так­
же отметить, что Александр П, поручая осенью 1869 г. князю
С.Н. Урусову составить проект изменений в цензурное законода­
тельство, говорил ему: “Особенно имей в виду, чтобы прекратились
в литературе пререкания о национальных вопросах - пререкания,
только раздражающие страсти. Придумай, что хочешь, но я не хочу
их терпеть”149.
Таким образом, Александр П в конце 1869 г. отнюдь не изменил
своего отношения к крестьянской реформе в Северо-Западном крае

145 Цит. по кн.: Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 503, примеч. 361.

146 ОР РГБ. Ф. 120. К. 37. Л. 46; Там же. К. 26. Ед. хр. 3. Л. 43.
147 Там же. К. 26. Ед. хр. 3. Л. 46.
148 Там же. Ф. 169. К. 11. Ед. хр. 1. Л. 45 об.^16.
149 Там же. Ф. 120. К. 37. Л. 44 об. Ср.: Галкин-Врасский М.Н. Из записной
книжки. 1868 г. Назначение эстляндским губернатором // РС. 1917. N° 1.
С. 98-99.

274
и приверженности тем принципам, которые были закреплены в ука­
зе 26 марта 1869 г. Однако он поддержал генерал-губернатора
А.Л. Потапова, хотя тот и покушался на эти принципы. Император
только себе оставлял право судить о правомерности действий гене­
рал-губернатора. Ни популярным журналистам, ни влиятельным са­
новникам, ни целым государственным учреждениям - никому не бы­
ло позволено критиковать лиц, облеченных царским доверием.
Парадоксально повторялась история с “виленским проектом”
А.Л. Потапова 1868 г. В равной мере ни Потапов не имел права раз­
бирать деятельность своих предшественников, ни его противники -
распоряжения самого Потапова. Очевидно, во время аудиенции у
Александра П в октябре 1869 г. виленский генерал-губернатор подо­
брал верный тон для своих оправданий. А.Л. Потапов не стал дока­
зывать императору собственную правоту в трактовке указа 26 мар­
та, а повинился, приписав все ошибки “недоразумениям” и своей “не­
опытности”150.
Следует отметить, что осенью 1869 г., в связи с критическими
газетными статьями, в правительственных кругах циркулировали
упорные слухи о возможной отставке А.Л. Потапова151. “Спаситель­
ное” для Потапова решение Главного комитета по поводу его распо­
ряжений в Северо-Западном крае расценивалось общественным
мнением как стремление правительства “сохранить лицо”. Харак­
терна, например, запись в дневнике С.М. Сухотина - московского
знакомого М.Н. Каткова - за 3 ноября 1869 г.: “Полагают, что граф
Шувалов поддерживал Потапова из того опасения, чтобы не могли
подумать, что правительство находится под влиянием прессы, и в
особенности “Московских ведомостей”... Вчера я был у Каткова, ко­
торый ужасно раздражен этим сохранением Потапова на месте”152.
Обсуждение в 1868-1869 г. в Главном комитете об устройстве
сельского состояния предложений А.Л. Потапова, а затем право­
мочности его циркуляров вполне определенно выявило разногласия
в верхах относительно политики по крестьянскому вопросу в Севе­
ро-Западном крае. Вместе с тем, столкновение двух точек зрения в
этом вопросе вынуждало оппонентов искать политических союзни­
ков и образовывать временные альянсы.
В мнении современников за генерал-губернатором А.Л. Потапо­
вым утвердилась репутация человека, пользовавшегося покрови­
тельством влиятельного шефа жандармов графа П.А. Шувалова. Но
наиболее отчетливо такое покровительство и поддержка прояви­
лись именно в 1869 г., когда вследствие своих сомнительных распо­
ряжений Потапов оказался под ударом прессы, и его карьера, каза­

150 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 6. Л. 7 об.; Там же. Ф. 120. К. 22. Л. 67 об.-68.
151 Там же. Л. 6 об.; Там же. Ф. 120. К. 22. Л. 65,68; Там же. К. 26. Ед. хр. 3.
Л. 37.
152 Сухотин С.М. Из памятных тетрадей // РА. 1894. № 5. С. 149.

275
лось, повисла на волоске. Шувалов встал на сторону виленского ге­
нерал-губернатора в его конфликте с Главным комитетом, а также,
что более важно, использовал закулисные рычаги, особенно свое
личное влияние на императора. “Он говорит государю, что Потапов
действительно плох, но что в настоящую минуту сменить его значи­
ло бы уступить, сдаться, спасовать - революция, конституция,
etc...”, - писал о П.А. Шувалове А.А. Киреев в сентябре 1869 г.153
Хотя нет оснований говорить, что виленский генерал-губернатор
был “продвинут” на этот пост шефом жандармов, однако несомнен­
но, что Шувалов смотрел на Потапова, как на “своего”, как на чело­
века, вхожего в близкий ему круг лиц, таких как К.И. Пален,
А.Е. Тимашев, “с присоединением иногда” С.Н. Урусова154.
А.Л. Потапова и П.А. Шувалова весьма сближало также нали­
чие общих политических противников. Отражение нападок на ви­
ленского генерал-губернатора в связи с реализацией крестьянской
реформы в Северо-Западном крае шеф жандармов сумел использо­
вать для укрепления собственного влияния и позиций его “направле­
ния”. Современники в одних красках описывали расстановку сил в
верхах в конце 1869 г. - начале 1870 г. “Государь совершенно опутан
и намеренно ослеплен”, - писал в дневнике великий князь Констан­
тин Николаевич в октябре 1869 г.155 По словам рижского генерал-
губернатора П.П. Альбединского, Александр П “окончательно опу­
стил руки. Теперь властвует и всем распоряжается одна личность, и
эта личность - Шувалов. Все министры, кроме Милютина и Зелено­
го, смотрят только на него и сообразуются в своих действиях толь­
ко с его волей. Он показал недавно свою силу по истории Потапо­
ва...”156. “Я уверен, - писал в январе 1870 г. князь Д.А. Оболенский, -
что Шувалов и К° желали бы спустить Потапова, ибо его крайняя
неспособность, бестактность и глупость ставит их самих в затрудни­
тельное положение. Но так как им важнее всего показать, что они
настояли на своем, то они торопиться не станут”157.
С другой стороны, в 1868-1869 гг. наблюдалась консолидация
политических оппонентов Потапова и Шувалова. Как отмечалось
выше, такими оппонентами были Д.А. Милютин и А.А. Зеленый.
Они, хотя и пользовались доверием императора, не могли претендо­
вать на ту особую роль, какую играл в этот период при Александ­
ре П граф П.А. Шувалов. Согласно воспоминаниям Д.А. Милютина,
по мере “торжества реакции” и усиления влияния Шувалова, его по­
ложение становилось все затруднительнее158. А.А. Зеленый был

153 о р РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 6. Л. 2 об.

154 Там же. Л. 15.
155 ГАРФ. Ф. 722. On. 1. Д. 97. Л. 27.
156 о р РГБ. Ф. 120. К. 37. Л. 44.
157 РГАЛИ. Ф. 1337. On. 1. Д. 169. Л. 14-15.
158 о р РГБ. Ф. 169. К. 11. Ед. хр. 2. Л. 32-33, 45^16, 55-56об.

276
единственным из министров, кто сохранял с Д.А. Милютиным дру­
жеские отношения. Но поддержка Зеленого не могла быть весомой,
так как он не обладал широким государственным кругозором159.
Примечательна характеристика А.А. Зеленого, дававшаяся близко
его знавшим князем Д.А. Оболенским. “Государь, - писал Оболен­
ский, - его искренно любил и уважал, как честного и правдивого че­
ловека. Зеленый мог говорить с ним, и говорил откровенно, и неред­
ко - в явное противоречие его вкусам и инстинктам. Но Государь
считал его человеком недальним и потому не стеснялся его мнения­
ми, хотя все-таки хорошо было ему выслушивать altera pars”160.
Одновременно против А.Л. Потапова выступил председатель
Главного комитета великий князь Константин Николаевич, образо­
вавший своеобразный союз с А.А. Зеленым и Д.А. Милютиным.
Прямые свидетельства их сближения в противоборстве с “партией
Т.Ш. [Тимашева-Шувалова]” содержатся в дневнике великого князя
за октябрь 1869 г., т.е. в то время, когда в верхах проявились острые
разногласия в вопросе о принципах проведения крестьянской рефор­
мы в Северо-Западном крае161.
Необходимо отметить, что ранее, в 1866 г., великий князь Кон­
стантин Николаевич неоднократно фиксировал в дневнике довери­
тельные беседы с графом П.А. Шуваловым162. Вероятно, первона­
чально он искал в новом шефе жандармов единомышленника в сво­
ем неприятии личности М.Н. Муравьева, появление которого в ап­
реле 1866 г. вновь на политической арене было воспринято великим
князем весьма болезненно163. Активное участие Шувалова в попыт­
ке закрыть в мае 1866 г. Главный комитет об устройстве сельского
состояния в целом не поколебало благоприятного расположения к
нему Константина Николаевича164. Видимо, в 1866 г. великий князь
был более склонен искать точки соприкосновения во взглядах с
Шуваловым, нежели обращать внимание на разногласия. Но уже в
конце этого года Константин Николаевич выражал Валуеву опасе­
ния, что Шувалов “зазнается”165. Примечательно, что впоследствии,
в 1875 г., великий князь Константин Николаевич, оценивая роль
бывшего шефа жандармов, полагал, что, “благодаря Шувалову и
компании”, произошел поворот назад, что самого великого князя
“оттерли”, “что он прежде имел большое участие в делах”, “что во

159 Там же. Л. 45, 56.

160 РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Д. 169. Л. 173.
161 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 97. Л. 27, 29.
162 Там же. Д. 1157. Л. 29, 40 об., 47 об., 50 об., 54.
163 Там же. Л. 26-29.
164 Например, 22 мая 1866 г. великий князь записал в дневнике: “Я имел
длинный разговор с Шуваловым и высказал ему прямо, чем я им недоволен его
поведением в отношении меня. Он это очень хорошо принял и понял меня, и
обещал вперед по этому поступать” (Там же. Л. 40-40 об.).
165 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 172.

277
 Великий князь Константин Николаевич

всем виноват Шувалов”, “что царствование государя искажено”

и т.п.166
Вероятно, кардинальное изменение в отношении великого кня­
зя Константина Николаевича к П. А. Шувалову приходится на конец
1860-х годов. Начиная с 1868 г. в дневнике великого князя постоян­
ным лейтмотивом становятся “жестокие споры” в Главном комите­
те с “компактной недобросовестной оппозицией” П.А. Шувалова,
А.Е. Тимашева и К.И. Палена167. Весьма симптоматична запись в
дневнике Константина Николаевича за 26 октября 1869 г. о разгово­
ре с великой княгиней Еленой Павловной. Своей собеседнице он
пытался “доказать, какую страшную силу приобретает их (подчерк­
166 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 317; ГАРФ. Ф. 722. Он. 1. Д. 108. Л. 62.
167 ГАРФ. Ф. 722. Он. 1. Д. 94. Л. 2 7 ,5 3 ,67об., 72,73; Там же. Д. 97. Л. 37 об.,
67 об., 70-71.

278
нуто в тексте. - А .К .) сторона, и что за страшные орудия в их руках,
и как необходимо нашей стороне сплотиться для отпора”168. Времен­
ное сближение, наметившееся в 1869 г. между Константином Нико­
лаевичем с одной стороны, и Милютиным и Зеленым - с другой,
объяснялось логикой внутриполитической борьбы, диктовавшей
поиск союзников и коалиций.
Современниками высказывалось мнение, что такое сближение
сопровождалось определенным пересмотром взглядов великого
князя. В частности, на это указывал князь Д.А. Оболенский. “Те­
перь, —писал он в мае 1872 г., —Великий князь совершенно изменил
свой взгляд и по всем вопросам, до Царства [Польского] и Северо-
Западного края касающимся, действует в самом русском смысле”.
Однако, как произошла с великим князем эта “перемена”, Оболен­
ский не пояснял169. Более подробно о позиции Константина Никола­
евича свидетельствует его адъютант А.А. Киреев. Он был горячим
сторонником распространения русского поместного землевладения
в Западном крае и в 1866-1867 гг. связывал надежды на реализацию
этого дела с Обществом взаимного поземельного кредита, членом
которого он тогда являлся. Стремясь заручиться поддержкой Кон­
стантина Николаевича, он хлопотал о привлечении его к деятельно­
сти Общества. Но Киреева беспокоило, что великий князь может
“компрометироваться с западным вопросом, которого он не понима­
ет”. В мае 1867 г. состоялись их объяснения. “Я, - говорил великий
князь своему адъютанту, - благодаря этому вопр[осу] разошелся с
такими людьми, с котор[ыми] постоянно был одного мнения. Все те,
котор [ые] до него касаются, теряют всякое чувство и понятие о
правде и праве... Поляков (из Западного края - А .К .) должно вы­
жить, но сделать это не материальными (подчеркнуто в тексте. -
А .К .) средствами, а нравственными; нужно, чтобы они выехали, но я
не знаю, как это сделать, но во всяком случае не так, как это дела­
ется теперь”170. В ответ Киреев привел великому князю в качестве
доказательства необходимости “очищения” Западного края от
“польского элемента” адреса дворянства Подольской и Минской гу­
берний 1862 г. о присоединении к Царству Польскому, напомнил о
графе В. Старжинском и П.А. Валуеве, а также о миллионах рублей,
в которые обошлось России восстание 1863 г. В итоге Константин
Николаевич признал, что “цель правильная”, хотя и не отказался от
своей враждебности “к средствам”171. Впоследствии Киреев разоча­
ровался в своих надеждах и вышел из состава Общества, посчитав,
что его и великого князя “вожаки банка - Шувалов, Бобринский и
К°” “обошли” и “обманули”172.

168 Там же. Д. 97. Л. 26 об.

169 РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Д. 169. Л. 230-231.
по о р РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 4а. Л. 38 об.-39.
171 Там же. Л. 40-40 об.
172 Там же. Ед. хр. 46. Л. 1-3; Там же. Ед. хр. 6. Л. 15 об.

279
 В 1868-1869 гг. великий князь Константин Николаевич, столк­
нувшись в Главном комитете об устройстве сельского состояния с
попытками пересмотреть условия освобождения крестьян в Северо-
Западном крае, вынужден был искать союзников. В конце августа
1869 г. Киреев записал в дневнике: “В[еликий] К[нязь] начинает по­
нимать, что он лишил себя всякой опоры, разойдясь с благомысля­
щими людьми на польском вопросе... Единственная его ошибка бы­
ла та, что ему следовало, может быть, уехать (из Царства Польско­
го - А .К .) ранее, но, во всяком случае, ему не следовало разъеди­
няться с русской партией и давать своему личному чувству оскорб­
ленного самолюбия затемнять понимание польского вопроса в За­
падном крае. Теперь приходится уступать, первый шаг к миру сде­
лан по случаю проекта Потапова”173. Любопытно, что в то же вре­
мя, в октябре 1869 г., великий князь обдумывал возможность “вы­
двинуть” князя В.А. Черкасского174. А в конце февраля 1870 г.
А.А. Зеленый безуспешно просил императора назначить В.А. Чер­
касского к себе в товарищи, чтобы впоследствии он мог занять мес­
то министра государственных имуществ175. В июне 1870 г. в Москве
состоялась встреча Константина Николаевича с князем В.А. Чер­
касским, Ю.Ф. Самариным и М.Н. Катковым. В личном разговоре с
М.Н. Катковым, организованном А. А. Киреевым по инициативе ре­
дактора “Московских ведомостей”, великий князь пытался загла­
дить негативное восприятие его деятельности в Царстве Польском и
убеждал собеседника, что он не менее других дорожил могуществом
России и действовал в Польше, повинуясь инструкциям свыше176.
Однако едва ли есть основания говорить о глубокой и последо­
вательной перемене взглядов Константина Николаевича в отноше­
нии польского вопроса и политики в Западном крае. Временное
сближение с А.А. Зеленым, Д.А. Милютиным и, до некоторой сте­
пени, с М.Н. Катковым обусловливалось опасениями за судьбы кре­
стьянской реформы в Северо-Западном крае, а также реальной или
мнимой угрозой повторения в 1869 г. попыток 1866 г. закрыть Глав­
ный комитет177. А.А. Киреев осенью 1869 г. отмечал характерное
отличие внутренней самооценки Константина Николаевича от вос­
приятия окружающих. По его словам, великий князь считал своей
главной заслугой отстаивание крестьянского дела в Западном крае,
в то время, как “его очень хвалят за то, что он отстоял русское дело
против польского”178.

173 Там же. Ед. хр. 6. Л. 1.

174 Там же. Л. 6.
175 ОР РГБ. Ф. 120. К. 36. Л. 20 об.-21; Там же. К. 26. Ед. хр. 4. Л. 24-27.
176 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 98. Л. 45 об.; ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 6. Л. 22-23;
Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. М., 1991. С. 129-130.
177 ГАРФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 97. Л. 27 об; ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 6. Л. 6, 7.
178 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 6. Л. 6 об.

280
 Таким образом, у политических противников А.Л. Потапова не
существовало единого представления о политике в Западном крае и
задачах его обрусения. Единственной объединявшей их целью было
стремление провести в крае аграрную реформу с возможно
большим учетом интересов местных крестьян. Напротив, Виленско­
го генерал-губернатора и тех, кто его поддерживал в высших сфе­
рах, связывали общее мировоззрение, и схожий административный
опыт.
Важно отметить, что для А.Л. Потапова и его сторонников в
верхах было неприемлемым привнесение в представления об уст­
ройстве Российской империи идеи о русском народе, как о государ­
ствообразующем начале. Подобные идеи у них прежде всего ассоци­
ировались с воззрениями славянофильства. “Славянский вопрос, ко­
торый под видом невинных и безвредных славянских съездов и сла­
вянского комитета всеми силами раздувается... имеет задачей дока­
зать необходи м ост ь национального начала в основах государст вен ­
ной власт и (курсив мой - А .К .)”, - говорилось в отчете Ш Отделе­
ния за 1869 г.179 Вероятно, П.А. Шувалов пытался доказать вред­
ность “национального начала” для государственной власти, особен­
но власти самодержавной. В частности, негативное отношение ше­
фа жандармов к концепции самодержавия у славянофилов достаточ­
но определенно выражено в одном из всеподданнейших докладов,
написанном Шуваловым по случаю подачи Александру II в декабре
1868 г. “оправдательной исповеди” Ю.Ф. Самарина180. Примечатель­
но в этой связи мнение товарища министра государственных иму-
ществ князя Д.А. Оболенского, близкого к славянофилам. “...Как не
понимают наши правительственные лица, - сетовал князь в декабре
1870 г., - что материалистическому учению нигилистов... можно
противопоставить с пользою учение и направление партии нацио­
нальной, а эта-то партия сердитее всего преследуется правительст­
вом, и критическое отношение этой партии или этого учения к пра­
вительству и отдельным его органам ставят в совершенный уровень
с безобразными разрушительными и отрицательными возгласами
этих специальных баши-бузуков. Тимашев откровенно сознавался,
что не видит никакой разницы между прокламациями Бакунина и
передовыми статьями Аксакова”181.
Неприятие славянофильских воззрений у генерал-губернатора
А.Л. Потапова приняло практические формы. Представляется дале­
ко не случайным, что Потапов в 1868-1869 гг. удалил из Северо-За­
падного края тех чиновников виленской администрации, кто впос­
ледствии были активными участниками славянских комитетов. Наи­
более яркие примеры: бывший попечитель учебного округа

179 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 34. Л. 70.

180 ОР РГБ. Ф. 610. К. 1. Ед. хр. 3. Л. 10-13.
181 РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Д. 169. Л. 119-120.

281
И.П. Корнилов возглавил Петербургский славянский комитет; дру­
гой попечитель - П.Н. Батюшков был вице-председателем Москов­
ского комитета, а Н.А. Зубков исполнял там обязанности казначея.
Характерен также и другой пример.
В первой половине 1860-х годов И.С. Аксаков и его единомыш­
ленники активно агитировали, в том числе на страницах газеты
“День”, за создание в Западном крае как можно большего числа пра­
вославных братств для оживления религиозной жизни. Они призва­
ны были воскресить традицию православных братств, существовав­
ших в Литве и Белоруссии в ХѴІ-ХѴП вв. и боровшихся с католиче­
ской пропагандой. Помимо открытия значительного числа неболь­
ших приходских братств, в августе 1865 г. в Вильне при монастыре
Святого Духа было учреждено братство, центральное для всего Се­
веро-Западного края. В его совет входили: епископ ковенский Алек­
сандр (председатель), И.П. Корнилов, Н.А. Зубков, А.И. Полозов,
князь Н.Н. Хованский и др. При К.П. Кауфмане заседания общего
собрания Свято-духовского братства происходили в генерал-губер­
наторском дворце182. Целью православных братств в Северо-Запад­
ном крае являлось оказание прежде всего материальной поддержки
православной церкви с помощью добровольных пожертвований на
храмы, приходские школы, пособия священникам и новообращен­
ным из католиков. Однако А.Л. Потапов, еще будучи помощником
виленского генерал-губернатора, считал, что такие братства неуме­
стны и неприличны, как “выражения бессилия” господствующей
православной церкви. В 1865 г. он предлагал пересмотреть устав Ко-
венского Свято-Никольского православного братства, особенно
право братчиков наблюдать за развитием приходских и народных
школ183. Став виленским генерал-губернатором, Потапов оказывал
лишь формальную поддержку Виленскому Свято-духовскому пра­
вославному братству. Но при его покровительстве в Вильне были
учреждены два новых общества, “конкурировавших” с братства­
ми, —“Общество ревнителей православия и благотворителей в Севе­
ро-Западном крае” и благотворительное общество “Доброхотной
копейки”. Председательницей этого последнего была супруга гене­
рал-губернатора Е.В. Потапова, а ее помощником был избран пред­
водитель виленского дворянства А. Домейко184.
Члены Свято-духовского братства восприняли появление в Виль­
не новых обществ по меньшей мере с недоверием. Попечитель
П.Н. Батюшков, почетный член этого братства с 1866 г., писал в мар­
те 1869 г. Б.П. Мансурову об опасных, на его взгляд, последствиях уч­
реждения общества “Доброхотной копейки”: “Кличка, как видите,

182 Виленский вестник. 1866. № 119. 7 июня; Там же. № 179. 23 августа.
183 РГИА. Ф. 1282. Он. 1. Д. 248. Л. 27-28.
184 Е.В. Потапова и результаты ее деятельности в Вильне. Вильна, 1874.
С. 6.

282
вполне русская, а как всмотришься в дело, то оно отзывается Жон-
дом. Цивинские, Лопатинские, Грабовские, Ромеры, Тышкевичи,
Домейки, Милевские и многие другие посещают (здесь и далее под­
черкнуто в тексте. - А .К .) бедных, а некоторые из этих господ дела­
ют денежные сборы на б етты х!!”. По словам П.Н. Батюшкова, меж­
ду Е.В. Потаповой и митрополитом Иосифом (Семашко) в 1868 г.
состоялся такой разговор об “Обществе ревнителей православия”:
«’’Владыко! Какой, скажите, вред принести может братству наше
скромное общество; это ручеек, мирно текущий к общей пристани и
рядом с величавою рекою (под рекою разумею Свято-дух[овское]
братство), чтобы нести посильную дань во славу Господню той же
пристани?” Семашко, помолчав немного, отвечал ей: “...Мне кажет­
ся, что ваш ничтожный ручеек будет только шуметь, а река, о кото­
рой вы говорите, между тем иссякнет”. Не поздоровилось бы друго­
му от подобного благословения, Екатерина же Васильевна находит,
что М[итрополи]т крайне рад возникновению сего общества, кото­
рое положительно идет в ущерб братству”185. Много позже, в 1882 г.,
в аксаковской газете “Русь” утверждалось, что основание новых бла­
готворительных обществ в конце 1860-х годов способствовало “паде­
нию” значения Виленского Свято-духовского православного братст­
ва: “Как и рассчитывали учредители, в эти два общества поспешили
переписаться из Свято-духовского братства и направить свои жерт­
вы все те, кому нужно было заручиться личным благорасположени­
ем всесильного тогда начальника Северо-Западного края... Но мало
того, что этим путем Свято-духовское братство было ослаблено ма­
териально, поколебался от этого чрезвычайно и его нравственный
авторитет, ибо весь служащий люд сразу почувствовал и смекнул,
что высшая в крае власть отвернулась от него...»186.
Однако признание А.Л. Потаповым и его единомышленниками
несовместимости “национального начала” с основными принципами
имперского строя России не только было обусловлено, так сказать,
их “антиславянофильством”, но и вообще являлось характерной
чертой их политических убеждений. Они полагали, что Российская
империя способна захватить соседние земли и удерживать их по пра­
ву сильнейшего, но не в состоянии ассимилировать присоединенные
народы. “Стушевать до малейших признаков прежнюю националь­
ность было легко Пруссии - допустив покровительственную огерма-
низацию края”, - писал о Познанском княжестве Потапов. Но, по
его мнению, прусский опыт не годился для Северо-Западного края,
так как Россия не обладала для “покровительственной” русифика­
ции достаточными человеческими ресурсами187. Следует подчерк­

185 ГАРФ. Ф. 990. Оп. 1. Д. 133. Л. 13 об.-14, 21-21 об.

186 Виленское Свято-духовское братство // Русь. 1882. № 37. 11 сентября.
С. 11-12.
187 РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 248. Л. 12.

283
нуть, что такой подход сам по себе не исключал идеи национально­
стей, но акцент делался не на единстве и монолитности “русского на­
рода”, а на разъединенности и полиэтничности Российской империи.
Тем самым имплицитно отрицался тезис об “исконно-русской” при­
надлежности Северо-Западного края и традиционной исторической
общности великорусов, белорусов и малороссов, выражаемой в по­
нятии “русская народность”. Характерна в этой связи, например, из­
любленная тирада Потапова: “России нет; есть великорусы, мало­
россы, татары, мордва, литвины, поляки, но России нет, а есть толь­
ко Русская держава!”188. “...Недавно, - сообщал Ф.И. Тютчев своей
дочери А.Ф. Аксаковой в письме 20 апреля 1868 г., - эти господа -
он (А.Е. Тимашев - А .К .), Потапов и Шувалов-жандарм - пригласи­
ли на совещание некоего Моллера... и тут им пришлось изложить
свои политические убеждения... Вкратце суть доктрины сводится к
тому, что так называемая русская народность - всего лишь выдумка
журналистов, что это понятие имеет смысл лишь в отношении пяти
или шести миллионов населения центральных губерний, все же ос­
тальные части империи, включая Малороссию и даже область Вой­
ска Донского, находятся, несомненно, во власти центробежной
(подчеркнуто в ркп. - А .К .) силы и могут быть удержаны и сдержа­
ны только грубой силой, физическим подавлением...”189. Альтерна­
тива репрессиям, способная поставить преграду “центробежным”
устремлениям западных окраин, виделась им в привлечении на сто­
рону правительства лояльных самодержавию представителей мест­
ного дворянства, или, говоря словами К.Ф. Головина, в создании
в Северо-Западном крае “контингента польских оппортунистов”190.
А.Л. Потапов уже в 1865 г. предлагал отделить благонадежную
часть польского дворянства края от всех политически сомнительных
и скомпрометированных его представителей. К этим последним пра­
вительство должно было применять в полном объеме чрезвычай­
ные мероприятия, в том числе безвозвратную высылку из края,
“экспроприацию” имущества и т.п. Но благонадежным полякам сле­
довало покровительствовать, их следовало уравнять с русским и ост­
зейским дворянством191. Муравьевский принцип “все они виноваты”
был глубоко чужд Потапову, который полагал, что “нельзя карать
массу за заблуждения некоторых”192. К.Ф. Головин так передавал
ход рассуждений своего родственника: “Двумя только путями мож­
но постепенно сгладить упорную антипатию побежденных к победи­
телям. Надо их поставить в такие условия, которые были бы значи­
тельно лучше, выгоднее, разумнее условий их прежней самостоя-

188 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 418.

189 Литературное наследство. Т. 97, кн. 1. М., 1988. С. 333.
190 Головин К.Ф. Мои воспоминания... Т. 1. С. 103.
191 РГИА. Ф. 1282. Он. 1. Д. 248. Л. 43^14.
192 Черевин П.А. Воспоминания...С. 54.

284
тельной жизни, и в то же время надо всякую попытку к измене об­
ставить такими грозными трудностями, которые заставили призаду­
маться любого охотника до восстановления “ойчизны” путем вос­
стания. Незачем при этом мечтать о полном установлении единства:
исторические традиции живут долго, именно благодаря искусствен­
ному их сохранению в безвоздушной среде”193.
В отличие от К.П. Кауфмана, А.Л. Потапов не лелеял надежд на
ассимиляцию поляков Северо-Западного края. По его мнению, при­
надлежность к определенной народности не могла служить единст­
венно верным гарантом верноподданничества. Е. Пугачев и декаб­
ристы были русскими людьми, что не помешало им быть бунтовщи­
ками. “Я хочу, - говорил Потапов, - чтобы Западный край был рос­
сийским. а не русским (здесь и далее подчеркнуто в ркп. - А .К .).
Это значит, что тамошнее народонаселение должно быть вполне
предано Государю и Отечеству, чтобы искоренены были в нем вся­
кие мятежные замыслы, чтобы оно убедилось в неразрывной своей
связи с Россией: в этом смысле ему следует быть российским, но рус­
ским оно не может сделаться, потому что никакие усилия не превра­
тят поляков в русских, а поляки составляют интеллигенцию края, в
их руках находится все его материальное богатство”194.
Таким образом, к концу 1860-х годов правительственная мысль
во многом вернулась к тому кругу идей относительно политики в Се­
веро-Западном крае, который уже представлялся некоторыми са­
новниками, в особенности П.А. Валуевым, в начале этого десятиле­
тия. Речь прежде всего шла об укреплении социальной опоры само­
державия на этой окраине в лице лояльного местного дворянства.
Однако представители высшей бюрократии, причастные к форми­
рованию правительственного курса в крае, не могли не считаться с
существенно изменившимися со времени восстания 1863 г. внутри­
политическими условиями. Преемники М.Н. Муравьева, какого бы
взгляда на польский вопрос они не придерживались, должны были
учитывать реалии сложившейся после 1863 г. “системы”. Любой
сторонник сближения с польским дворянством, в том числе и гене­
рал-губернатор А.Л. Потапов, вынужден был преодолевать мощ­
ную инерцию уже действующих чрезвычайных мероприятий, пыта­
ясь не столько отменить их, сколько ослабить. Вероятно, для сто­
ронников примирения более важным и, как показано выше, более
сложным было добиться изменения условий крестьянской рефор­
мы, в программу которой была заложена идея создания из местных
крестьян независимых от помещика и достаточно обеспеченных
землей свободных собственников. Раскрепощение крестьян в конеч­
ном итоге подрывало влияние не только скомпрометировавших се­
бя участием в мятеже польских помещиков, но и тех представителей

193 Головин К.Ф. Мои воспоминания... Т. 1. С. 101.

194 ОР РГБ ф. 120. к. 36. Л. 61.

285
поместного землевладельческого “класса”, кто остался лоялен вла­
сти. Вместе с тем поражение Польского восстания 1863 г. создавало
для правительства более благоприятные, чем в начале 1860-х годов,
возможности компромисса с местным дворянством: предполагалось,
что поляки укрощены, стали более сговорчивыми и не будут выдви­
гать непомерных требований. Но при этом над умами русских чи­
новников всех рангов довлел пример 1863 г., опыт нарушенных
клятв присяги и верноподданничества, хотя искупленный кровью,
но не забытый. В силу этого все шаги в сторону примирения с поль­
ским дворянством должны были быть весьма осторожными. Наибо­
лее удобным полем для уступок могла быть сфера отмены чрезвы­
чайных законоположений и репрессивных административных мер.
Экономические послабления польскому дворянству Западного края
могли бы в определенной мере заменить политические привилегии.
Именно за отмену многих чрезвычайных мер, подрывавших эконо­
мическое положение местного дворянства, “разорявших” его, после­
довательно выступал генерал-губернатор А.Л. Потапов.
Изменение в отношении к польскому населению Северо-Запад­
ного края А.Л. Потапов дал почувствовать с первых шагов своего
управления, заявив себя сторонником “общественного сближения”
с местным дворянством. Наглядным проявлением искомого сближе­
ния были визиты главного начальника края и его супруги к лояль­
ным правительству представителям польской знати, совместные
приемы и общественные развлечения. Новые политические ориен­
тиры главы виленской администрации выражались даже в таких де­
талях, как исключение по распоряжению генерал-губернатора жи­
вой картины “Смерть Сусанина” из программы публичных увеселе­
ний - “дабы не раздражать поляков”195. Однако по мнению И. А. Ше­
стакова (хотя и очень субъективному), “соглашение” власти с поль­
ской аристократией Северо-Западного края окончилось полным
фиаско. “В салонах Потаповых, - вспоминал бывший виленский гу­
бернатор, - являлись только те поляки, которые хотели эксплуати­
ровать власть в свою пользу, что же касается до главной обществен­
ной связи, женщин, вся Вильна видела и весь край ведал, что Пота­
повых знали только нетерпимые в местном обществе”196.
В отличие от своих предшественников, А.Л. Потапов пошел на
снятие военного положения со всех губерний Северо-Западного
края. В докладе 10 апреля 1868 г. он всеподданнейше ходатайство­
вал об отмене этой меры, указывая на то, что военное положение
“потеряло уже от времени свой угрожающий характер” и отрица­
тельно влияло на экономическое состояние Северо-Западного края.
Вместе с тем Потапов считал преждевременным “подводить под од­
ну категорию губернии Северо-Западного края с внутренними гу­

195 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 342-343; ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Л. 25-26.
196 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 342.

286
берниями империи” и настаивал на сохранении некоторых исключи­
тельных мер. К числу таких мер Потапов отнес права генерал-гу­
бернатора удалять от службы неблагонадежных чиновников, высы­
лать из края в административном порядке политически нелояльных
лиц, накладывать на их имущество секвестр или конфискацию,
а также, в случае небольших проступков, накладывать денежные
штрафы. Кроме того, повторялся запрет (на основании циркуляра
К.П. Кауфмана от 24 января 1866 г.) католическому духовенству со­
вершать церковные процессии вне костелов197.
Военное положение снималось в Северо-Западном крае посте­
пенно, в течение времени и по уездам. Первоначально, по распоря­
жению генерал-губернатора от 10 апреля 1868 г., оно было снято
с отдельных уездов Могилевской, Минской и Витебской губерний
(с уездов: Оршанского, Быховского, Слуцкого, Новогрудского,
Витебского, Себежского, Лепельского, Полоцкого). В сентябре
1868 г. военное положение было снято с оставшихся уездов этих
трех белорусских губерний, за исключением некоторых городов,
в том числе Минска, Могилева, Новогрудка и Динабурга. С октября
1868 г. началось постепенное освобождение от военного положения
Виленской и Гродненской губерний. Но только в марте 1871 г. из его
действия были исключены города: Вильна, Ковно, Гродно, Троки,
Вельск, Белосток и Брест-Литовский. В последнюю очередь, в апре­
ле 1872 г., было снято военное положение с Телыневского и Росси-
енского уездов Ковенской губернии198. В русле освобождения Севе­
ро-Западного края от исключительного положения, вызванного
восстанием 1863 г., следует рассматривать отделение в 1869 г. от уп­
равления виленского генерал-губернаторства Могилевской и Ви­
тебской, а в 1870 г. - Минской губерний199.
Важным проявлением политики “примирения” с польским дво­
рянством Северо-Западного края необходимо признать усилия ге­
нерал-губернатора А.Л. Потапова, направленные на пересмотр или
ликвидацию некоторых чрезвычайных и карательных мероприя­
тий. В отличие от Муравьева и Кауфмана, Потапов считал необхо­
димым скорейшее сокращение размеров взимания с польских поме­
щиков так называемого процентного сбора, а в перспективе - его
полное прекращение. В этом вопросе А.Л. Потапов оказался всеце­
ло солидарен со своим ближайшим предшественником графом
Э.Т. Барановым.
Вопрос о сокращении процентного сбора был поднят в сферах
высшей бюрократии в конце 1867 г. по инициативе графа Э.Т. Ба­
ранова. Виленский генерал-губернатор, шеф жандармов граф

197 РГИА. Ф. 1282, оп. 2. Д. 354. Л. 1-2.

198 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп, оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 23. Л. 142-149,154-160;
ПСЗ-2. № 46263,46336,46415,46416,47245,48530,49441, 50775.
199 ПСЗ-2. Т. 44. № 47251,47608; Там же. Т. 45, отд. 2-е. № 49062.

287
П.А. Шувалов и министр внутренних дел П.А. Валуев сознавали не­
обходимость процентного сбора, но признавали при этом, что “раз­
мер и способы определения и взимания сбора должны быть дру­
гие”. “Систематическое разорение во имя правительства сотен и да­
же тысяч семейств, противоречило характеру гр[афа] Баранова”, -
пояснял в дневнике Валуев200. Первое совещание между П.А. Валу­
евым, Э.Т. Барановым и министром финансов М.Х. Рейтерном по
вопросу процентного сбора происходило 31 декабря 1867 г. В ходе
совещания было выработано единодушное решение, оформленное
затем Валуевым во всеподданнейший доклад, о необходимости со­
здания специальной комиссии по этому вопросу при Министерстве
финансов201.
Высочайшее одобрение на создание такой комиссии последова­
ло 1 января 1868 г. М.Х. Рейтерну поручалось по соглашению с ми­
нистром внутренних дел и генерал-губернаторами Западного края
составить соображения “о всемерном сокращении расходов” по
процентному сбору и о таком порядке разверстания этого сбора,
который мог бы “обеспечить его уравнительность и необремени­
тельность для плательщиков”. Председателем комиссии был назна­
чен князь А.М. Дондуков-Корсаков, а членами - чиновники минис­
терств финансов и внутренних дел, Государственного контроля и
канцелярий главных начальников Северо- и Юго-Западного края.
Хотя решение об учреждении комиссии было принято с почти мол­
ниеносной для бюрократии быстротой, в дальнейшем ее работа
продвигалась более туго. Только к 1 ноября 1868 г. были сформу­
лированы основные начала для деятельности комиссии. Эти начала
подразумевали, что общая сумма процентного сбора, которая долж­
на была быть определена комиссией, не будет менее суммы расхо­
дов, возлагавшихся на этот сбор. При этом оговаривалось, что
уменьшение общей суммы процентного сбора, вследствие планиро­
вавшегося постепенного перехода обложенных им имений поль­
ских помещиков в руки русских землевладельцев, не будет компен­
сироваться при помощи увеличения окладов с остальных польских
имений. В целях предупреждения возможного в таком случае обре­
менения государственной казны, комиссия должна была предвари­
тельно определить способы постепенного сокращения производи­
мых за счет процентного сбора расходов. Следует уточнить, что ра­
нее, в марте 1867 г. было принято решение о причислении процент­
ного сбора к общим государственным доходам. Соответственно все
расходы, возлагавшиеся на этот сбор, производились с 1867 г. из го­
сударственного казначейства и были исключены из ведения гене­
рал-губернаторского управления202.

200 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 434, примеч. 136.

201 Там же. Т. 2. С. 230-231.
202 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Он. 43: 1868 г. Д. 122. Л. 13-15.

288
 В декабре 1868 г. комиссия под председательством князя
А.М. Дондукова-Корсакова закончила работу и представила минис­
тру финансов свои соображения. Комиссия предлагала расходы по
сметам процентного сбора, подсчитанные для девяти западных гу­
берний на 1870 г. в размере 2450 тыс. руб. (для шести северо-запад­
ных губерний - 1205 тыс. руб.), сократить в течение 11-ти лет до
1600 тыс. руб. Такое сокращение общей суммы процентного сбора
планировалось получить за счет постепенного прекращения выпла­
ты 50-ти процентной прибавки к жалованию служащих в западных
губерниях русских чиновников. Согласно мнению комиссии, эта
прибавка была временной мерой и не могла рассматриваться в каче­
стве одной из постоянных служебных привилегий Западного края.
Другое средство “значительной экономии” расходов по процентно­
му сбору виделось комиссии в уменьшении в Северо-Западном крае
численного состава жандармских управлений до размеров, сущест­
вовавших в империи.
Кроме того, комиссия выработала общие правила раскладки
сбора для всех губерний Западного края. Валовая сумма сбора -
2450 тыс. руб. - была пропорционально распределена по каждой из
девяти губерний в фиксированном размере, рассчитанном на основа­
нии средней величины сбора с одной десятины удобной земли. Такая
средняя величина сбора для 9 губерний не превышала 18,5 копеек с
одной десятины в год, хотя в зависимости от губернии эта цифра
существенно варьировалась. Например, для Ковенской губернии
она составляла 27,7 копейки с одной десятины удобной земли
(общая сумма сбора для этой губернии - 361 тыс. руб.), а для Моги­
левской и Минской - по 9,2 копейки (общая сумма соответственно -
100 тыс. руб. и 217 тыс. руб.). Раскладка сбора по уездам должна бы­
ла определяться на трехлетний период губернскими учреждениями
(особыми комиссиями или присутствиями по крестьянским де­
лам)203. Таким образом, размер сбора для каждого имения предлага­
лось определять не по его доходности, а на основании качества удоб­
ной земли. Очевидно, что этот сбор с польских помещиков можно
было называть процентным лишь условно, в силу сложившейся
в официальном делопроизводстве традиции.
Министр внутренних дел А.Е. Тимашев и шеф жандармов
П.А. Шувалов представили свои замечания на предложения комис­
сии князя А.М. Дондукова-Корсакова. Если замечания Тимашева
касались исключительно конкретных правил распределения сбора,
то Шувалов высказал соображения о предлагавшихся способах его
сокращения. Соглашаясь в принципе с необходимостью прекраще­
ния выплаты русским чиновникам в западных губерниях прибавки к
жалованию, шеф жандармов предлагал уменьшить срок ее посте­
пенного сокращения с 11 до 6 лет, а также вовсе не выплачивать та-

203 Там же. Л. 16-31.

10. Комзолова А. А. 289

кой прибавки чиновникам, вновь определяемым на службу в Запад­
ный край. Однако Шувалов, признавая полезным сокращение “до
некоторой степени” состава жандармских управлений в Северо-За­
падном крае, решительно отвергал “всякую мысль о возможности
сравнения Северо-Западного края, по исключительному его поло­
жению, с внутренними губерниями империи, где жандармское на­
блюдение ограничивается, и только по недостатку предоставленных
к тому средств, самым незначительным составом”204.
Интересные дополнительные подробности о тематике вопро­
сов, поднимавшихся в ходе работы комиссии князя А.М. Дондукова-
Корсакова, содержатся в источниках личного происхождения.
Можно полагать, что комиссия не ограничилась обсуждением лишь
тех способов сокращения процентного сбора, которые были пред­
ставлены в ее заключениях. В письме от 26 октября 1868 г. Р.А. Фа­
деев сообщал М.Н. Каткову о своем разговоре с князем А.М. Дон-
дуковым-Корсаковым. По утверждению Р.А. Фадеева, А.М. Донду-
ков-Корсаков так говорил ему о работе комиссии: “Обрусение это­
го края нельзя достигнуть без введения русских помещиков —это
для будущего; в настоящую же минуту надзор за ним требует сохра­
нения многих особых учреждений, поддерживаемых там лишь по­
средством 10% контрибуции; дилемма безвыходная, и местное на­
чальство, хотя секретно, но откровенно признается, что не благо­
приятствует введению русских помещиков, не платящих контрибу­
ции, т.к. не из чего будет содержать особые прибавочные учрежде­
ния. Поэтому комитет Дундукова полагал: чтобы не препятство­
вать покупке земель русским, обложить в некоторой степени крес­
тьян. Государь сказал, что пока он жив, крестьяне западных губер­
ний не будут обложены. После чего предложено специальным ве­
домствам изыскать на этот предмет средства, а те говорят, что им
не откуда взять; так дело и остановилось”205. Другая информация
содержится в дневнике А.А. Киреева. В конце декабря 1868 г. он за­
писал: «Дундуков-Корсаков действительно предлагал подвергнуть
русских землевладельцев Западного края контрибуции, “дабы, - го­
ворил он, - отнять у поляков убеждение, что эта мера - только вре­
менная”»206.
Рассмотрение заключений комиссии князя А.М. Дондукова-
Корсакова происходило в Комитете министров 18, 25 февраля и
4 марта 1869 г. Комитет министров согласился с предложенной ко­
миссией общей суммой сбора для девяти западных губерний, только
округлив ее до 2500 тыс. руб. в год (начиная с 1870 г). Из этой сум­
мы сбора на долю 6 северо-западных губерний приходилось
1271,2 тыс. руб., а на три юго-западные губернии - 1228,8 тыс. руб.

204 Там же. Л. 4-12.

205 ОР РГБ. Ф. 120. К. 24. Л. 67-68.
206 Там же. Ф. 126. Ед. хр. 5. Л. 34 об.

290
в год. Была одобрена также представленная комиссией система рас­
кладки и взимания сбора207.
Однако Комитет министров не разделял воззрения комиссии
князя Дондукова-Корсакова на процентный сбор, как на “специаль­
ный источник” для покрытия “специальных расходов”. Согласно
мнению Комитета, “все суммы, взысканные и взыскиваемые по про­
центному сбору, составляют лишь малую часть тех чрезвычайных
издержек, в кои правительство было вовлечено бывшим восстани­
ем”. Комитет министров, указывая на невозможность подсчитать
все прямые и косвенные расходы, проистекавшие “из особенного
положения всего Западного края”, находил, что максимальный пре­
дел общей суммы сбора следовало соотносить с “возможностью са­
мих плательщиков нести налагаемый на них сбор”. Кроме того, Ко­
митет министров не удовлетворил предложенный комиссией способ
сокращения сбора за счет постепенного прекращения выплаты рус­
ским чиновникам прибавки к жалованию. “Принятие такого прави­
ла, —говорилось в журнале Комитета, —отозвалось бы весьма вред­
но для края, ибо есть полное основание опасаться, что те из чинов­
ников, коим будет предстоять уменьшение в содержании, станут ис­
кать службы в другой, вне Западного края местности... и привлече­
ние благонадежных в край лиц, стоившее правительству стольких
усилий, не принесет тех благих последствий, на которые правитель­
ство рассчитывало”208. Комитет министров считал возможным по­
степенное уменьшение размеров прибавок к жалованию лишь при
перемещении или новом определении чиновников в Западный край.
Но решение о полном прекращении добавочных выплат могло по­
следовать только в неопределенном будущем, так как правительст­
ву важно было удержать в крае опытных русских чиновников, уже
знакомых с положением и потребностями западных губерний. Ми­
нистру финансов по соглашению с министром внутренних дел и ге­
нерал-губернаторами Западного края поручалось составить оконча­
тельные правила о сокращении размеров прибавок к жалованию
русских чиновников. Журнал Комитета министров был подписан
императором 3 марта 1869 г209. Александр П утвердил также доклад
Шувалова от 28 февраля 1869 г. о немедленном сокращении состава
уездных жандармских управлений в шести северо-западных губер­
ниях в связи с сокращением процентного сбора. Число таких управ­
лений было сокращено с 50 до 28, а их личный состав был уменьшен
на 22 штаб-офицера и 412 нижних чинов (с 782 человек до 370)210.
Таким образом, вопрос о раскладке поземельного сбора полу­
чил определенное регулирование относительно его размеров и

207 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г. Д. 122. Л. 36.

208 Там же. Л. 37-37об.
209 Там же. Л. 33-^1.
210 ГАРФ. Ф. ПО. Оп. 2. Д. 3550. Л. 12-15 об.

10* 291
 форм взыскания. Однако фактически правительство встало в тупик
при определении тех источников, которые могли бы со временем
восполнить расходы, возлагавшиеся на этот сбор. В “послемуравь-
евскую эпоху” за счет так называемого процентного сбора выплачи­
вались в основном прибавки к содержанию приехавших после 1863 г.
русских чиновников, служащих жандармских управлений и право­
славного духовенства. Отмена сбора наносила удар по “кадровой ру­
сификации” Западного края, т.к. большое жалование было одним из
главных стимулов, привлекавших туда чиновников из России. Поиск
же других источников финансирования наталкивался на извечную
проблему - недостаток средств в казне.
Вопрос о так называемом процентном сборе был вновь возбуж­
ден в апреле 1870 г., на этот раз по инициативе генерал-губернатора
А.Л. Потапова. В записке 15 апреля 1870 г. он обращал внимание
императора на неравномерное, обременительное распределение
сбора между польскими помещиками и безвыходное положение не­
которых из них. Александр П распорядился обсудить этот вопрос в
совещании министров финансов, внутренних дел, шефа жандармов и
в присутствии виленского генерал-губернатора, чтобы “изыскать
удобнейший способ отмены сего сбора и отнесения покрываемых из
оного расходов на другие источники”. Такое совещание состоялось
28 апреля 1870 г. Было предложено прекратить взимания процент­
ного сбора, “как меры карательной”, с 1 января 1871 г. Все расходы,
покрывавшиеся за счет этого сбора, предлагалось разделить на об­
щегосударственные и местные. Общегосударственные должны бы­
ли финансироваться из казначейства, а для покрытия местных рас­
ходов предлагалось ввести другой особый сбор, распределяемый
равномерно между “землевладельцами всех сословий” Западного
края. Следовательно, подразумевалось распространение этого сбо­
ра на местных крестьян и русских помещиков. Введение нового сбо­
ра снимало бы вопрос об источниках восполнения расходов, возла­
гавшихся на процентный сбор. Кроме того, новый сбор, заменив
процентный, мог бы стать прообразом земского сбора, который
был бы установлен при введении в западных губерниях земских уч­
реждений.
Заключение совещания, оформленное в особый журнал, было
представлено 5 мая 1870 г. П.А. Шуваловым Александру П, который
повелел внести этот вопрос на обсуждение Совета министров.
Но такого обсуждения не состоялось. Шувалов испросил у импера­
тора разрешение повторно рассмотреть вопрос в особом совещании
в том же составе, с приглашением генерал-губернаторов Западного
края. Необходимость нового совещания в узком кругу обосновыва­
лась шефом жандармов тем, что при первоначальном обсуждении
не были учтены “некоторые обстоятельства”, а именно: впоследст­
вии обнаружилось, что “вопрос о % сборе сделался предметом суж­
дений в печати и, вследствие сего, в обществе нашем возникло убеж­
292
дение, будто отмена сего сбора, составляющего меру совершенно
независимую от указа 10 декабря 1865 г., повлечет за собой отмену
сего закона и повлияет на принятую правительством в отношении
западных губерний систему”211.
Доклад с заключениями второго совещания, подписанный
А.Е. Тимашевым, П.А. Шуваловым и М.Х. Рейтерном, был пред­
ставлен Александру II министром внутренних дел и высочайше ут­
вержден 31 декабря 1870 г. В этом докладе речь шла уже о сохране­
нии процентного сбора, как “меры временной, вызванной особыми
обстоятельствами”, до тех пор, пока в девяти западных губерниях
“2/3 пространства помещичьей собственности” не перейдет к “вла­
дельцам непольского происхождения, а число сих последних будет
не менее половины всех владельцев поместных имений в губерни­
ях”212. В целях достижения уравнительности сбора было принято
решение с 1870 г. уменьшить для шести северо-западных губерний
его размер на половину. Вероятно, определенную роль в таком
решении сыграла позиция нового киевского генерал-губернатора
князя А.М. Дондукова-Корсакова, выступившего против полной от­
мены поземельного сбора с польских помещиков Западного края.
Он доказывал, что Юго-Западный край, по сравнению с Северо-За­
падным, находится в более выгодном и благоприятном экономичес­
ком положении, и польские помещики в состоянии выплачивать
этот сбор. Кроме того, согласно заключению совещания, с 1 января
1871 г. был также прекращен процентный сбор, установленный в го­
родах Западного края с недвижимого имущества лиц польского про­
исхождения213.
Решение совещания, высочайше утвержденное 31 декабря
1870 г., не удовлетворило полностью генерал-губернатора А.Л. По­
тапова. Он начал обдумывать возможности дальнейшего сокраще­
ния для Северо-Западного края процентного сбора. В июне 1871 г.
виленский генерал-губернатор ходатайствовал перед министром
финансов об уменьшении общего размера этого сбора, установлен­
ного для северо-западных губерний, за счет исключения тех сумм,
которые перестали выплачивать польские помещики, освобожден­
ные от сбора по особым высочайшим повелениям. Согласно дан­
ным Потапова, в 1870 г. в шести северо-западных губерниях такие
изъятия, распределявшиеся между остальными польскими помещи­
ками, составили в целом около 90 тыс. руб. Однако Министерство
финансов ответило на ходатайство Потапова отказом, мотивируя
его тем, что общая сумма процентного сбора была установлена в
неизменном виде, и изъятия польских помещиков не должны при­

211 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г. Д. 122. Л. 110-111.

212 Там же. Л. 56.
213 Там же. Л. 55-57, 110-114; РГИА. Ф. 1282, оп. 2. Д. 388. Л. 20-23,
108-119, 139-144.
293
ниматься в расчет214. По выражению А.А. Киреева, М.Х. Рейтерн
“записал этот приход в свой бюджет и не соглашается ничего из не­
го уступать”215.
В начале 1871 г. А.Л. Потапов представил всеподданнейший
отчет по управлению Северо-Западным краем за 1868-1870 гг.
В отчете указывалось на необходимость освободить от уплаты
процентного сбора имения тех лиц, которые состояли на государ­
ственной службе в западных губерниях и в остальной империи или
получали от казны пенсии за раны и увечья. Император признал
эту меру “справедливой”. Но после обсуждения отчета генерал-гу­
бернатора в мае 1871 г. в Комитете министров никаких распоряже­
ний по этому вопросу не последовало. Предложения Потапова бы­
ли вновь рассмотрены в Комитете министров в 1873 г. Согласно
высочайше утвержденному 30 марта 1873 г. положению Комитета,
от уплаты процентного сбора были изъяты лица, служившие в во­
енной службе и пользовавшиеся пенсией за полученные на службе
раны и увечья216.
В ноябре 1873 г. А.Л. Потапов направил П.А. Шувалову список
тех милостей жителям Северо-Западного края, о которых необходи­
мо было ходатайствовать по случаю бракосочетания великой княж­
ны Марии Александровны. В одном из пунктов этого списка повто­
рялось предложение об освобождении от процентного сбора состо­
явших на государственной службе польских землевладельцев края.
“Такую меру признаю справедливою, - писал Потапов, - потому что
если правительство находит подобных лиц настолько благонадеж­
ными, что они могут состоять на государственной службе, то подчи­
нение их такой карательной мере, как процентный сбор, становится
в явное противоречие с их положением во всех других отношени­
ях”217. Однако это предложение было отклонено, поскольку оно
рассматривалось Комитетом министров в недавнем прошлом. В за­
писке Ш Отделения признавалось нецелесообразным вновь возбуж­
дать вопрос об отмене сбора для данной категории жителей Северо-
Западного края, так как “лица эти принадлежат к классу мелкого
дворянства и так называемой шляхты, благонадежность коих более
чем сомнительна и которые... всегда оказывались готовыми к при­
нятию участия в беспорядках и волнениях”218.
Вопрос о так называемом процентном сборе оказался настолько
важен для А.Л. Потапова, что он продолжал добиваться его отмены
и после того, как покинул пост главного начальника Северо-Запад­
ного края и 22 июля 1874 г. был назначен шефом жандармов. Еди­

214 РГИА. Ф. 1282, оп. 2. Д. 388. Л. 115-116, 174-175, 180-181.

215 о р РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 6. Л. 13 об.
216 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г. Д. 122. Л. 59-59 об., 61, 65.
217 Там же. Оп. 48: 1873 г. Д. 79. Л. 6-7.
218 Там же. Л. 36-37.

294
номышленника в этом вопросе он нашел в лице нового виленского
генерал-губернатора П.П. Альбединского219.
24 июля 1874 г. А.Л. Потапов, только вступив в должность ше­
фа жандармов, докладывал Александру П свою записку, составлен­
ную в июне 1874 г., до назначения в Петербург. В записке вновь до­
казывалась обременительность процентного сбора для польских по­
мещиков Северо-Западного края. Важным аргументом в пользу его
отмены были недоимки по уплате. Потапов, не ходатайствуя прямо
об отмене сбора, повергал участь польских землевладельцев края
“монаршему благосердию”.
По распоряжению императора в феврале 1875 г. по этому во­
просу состоялось особое совещание, в котором приняли участие ми­
нистры внутренних дел А.Е. Тимашев, финансов М.Х. Рейтерн, шеф
жандармов А.Л. Потапов, председатель Департамента государствен­
ной экономии Государственного совета А.А. Абаза, государствен­
ный контролер С.А. Грейг, генерал-губернаторы виленский
П.П. Альбединский и киевский князь А.М. Дондуков-Корсаков.
Но обсуждение оказалось безрезультатным, т.к. большинство уча­
стников совещания, ссылаясь на высочайшее повеление 31 декабря
1870 г., указывало, что ни в одной из западных губерний не были до­
стигнуты требуемые условия преобладания русского землевладе­
ния. Высказывалось также убеждение, что взимание процентного
сбора “составляет неразрывную связь” с указом 10 декабря 1865 г.
Александр П повелел вопрос об отмене процентного сбора отло­
жить, “но иметь в виду в будущем”. Отрицательным результатом за­
кончилось обсуждение вопроса об отмене этого сбора и в Комитете
министров при рассмотрении всеподданнейшего отчета Потапова по
управлению Северо-Западным краем за 1871-1873 гг.
В январе 1876 г. А.Л. Потапов представил императору ходатай­
ство фельдмаршала князя А.И. Барятинского об освобождении от
уплаты процентного сбора помещика Северо-Западного края графа

219 Петр Павлович Альбединский (1826-1883), окончил Пажеский корпус,

служил в лейб-гвардии конном полку. С началом Крымской войны в чине пол­
ковника был командирован в распоряжение главнокомандующего армиями и
принял участие в военных действиях. После контузии в сражении под Инкерма-
ном 24 октября 1854 г. завершил пребывание в армии. Дважды командировался
в Париж с дипломатическими поручениями. Оставлен в Париже в качестве кор­
респондента Военного министерства при русском посольстве. С 1858 г. коман­
довал лейб-гвардии конно-гренадерским полком, с 1863 г. - лейб-гвардии гусар­
ским полком. В 1865 г. был назначен начальником штаба войск гвардии и Пе­
тербургского военного округа. В 1866-1870 гг. - лифляндский, эстляндский и
курляндский генерал-губернатор и командующий войсками Рижского военного
округа. В 1874—1880 гт. - виленский генерал-губернатор и командующий вой­
сками Виленского военного округа. С 1880 г. - варшавский генерал-губернатор
и командующий войсками Варшавского военного округа. С 1 января 1881 г. -
член Государственного совета.

295
Зиберг-Платера. Александр П отклонил ходатайство, но повелел
Потапову представить всеподданнейший доклад об отмене процент­
ного сбора в западных губерниях во время ближайшего пребывания
императора в Вильне или Киеве. Такой доклад был составлен для
Потапова в канцелярии Ш Отделения к 26 апреля 1876 г. В этот день
император отбывал за границу, и ему предстояло проезжать через
Северо-Западный край. Шеф жандармов располагал также всепод­
даннейшим ходатайством генерал-губернатора П.П. Альбединского
об отмене процентного сбора, составленным еще в 1875 г. Вероят­
но, в 1875 г. ходатайство П.П. Альбединского не представлялось им­
ператору, оно было отложено А.Л. Потаповым до более благопри­
ятного момента. Но в июне 1876 г. шеф жандармов по соглашению
с виленским генерал-губернатором решил вновь отложить возбуж­
дение вопроса об отмене процентного сбора до конца года - до воз­
вращения императора из Ливадии220. Однако доклад шефа жандар­
мов по этому вопросу так и не состоялся, так как в августе 1876 г.
Потапова постигла тяжелая болезнь, и он отошел от государствен­
ной деятельности221.
Восточный кризис и Русско-турецкая война 1877-1878 гг. ото­
двинули вопрос об отмене процентного сбора в западных губерниях
на задний план. Возбуждение его стало возможно лишь по оконча­
нии войны. Во всеподданнейшей записке Виленского генерал-губер­
натора П.П. Альбединского 7 декабря 1879 г., наряду с другими
предложениями, содержалось ходатайство об отмене процентного
сбора в Северо-Западном крае и об отнесении возложенных на него
местных расходов временно на счет Государственного казначейства.
Рассмотрение предложений Альбединского происходило в Комите­
те министров 20 мая и 3 июня 1880 г. Альбединский, как и Потапов,
признавал процентный сбор “мерой карательной” и временной,
обусловленной чрезвычайными обстоятельствами восстания 1863 г.
По убеждению генерал-губернатора, эта мера не могла иметь ниче­
го общего с “предупредительными” целями указа 10 декабря 1865 г.
и не оказывала никакого влияния на увеличение в Западном крае
числа русских землевладельцев222.
Комитет министров не согласился с мнением виленского гене­
рал-губернатора. В журнале Комитета умело и целенаправленно, на
высоком уровне бюрократического искусства были сведены воеди­
но все оттенки значений, дававшихся ранее в официальном делопро­
изводстве процентному сбору с польских помещиков. “Означенный
сбор, - говорилось в журнале, - первоначально установленный в ви­
де карательной меры, остался в силе и после подавления мятежа

220 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г. Д. 122. Л. 62-75, 80, 90-106.
221 Дневник П.А. Валуева... Т. 2. С. 387, 388.
222 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 53. Л. 1-16; ср.: ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43:
1868 г. Д. 122. Л. 62.

296
 Петр Павлович Альбединский

1863 г. и получил место в ряду тех мероприятий, кои имеют целью

усиление русского землевладения в Западном крае. Такое воззрение
на этот сбор придало оному бесспорно характер политический, и по­
тому... правительство постоянно входило в рассмотрение возмож­
ных последствий такой отмены на настроение польской части насе­
ления Западного края, в связи с принятою правительством общею
системою, направленной к усилению русского землевладения”223.
В силу этого определения вопрос об отмене сбора откладывался до
того момента, когда будут собраны полные сведения об увеличении
размеров русского землевладения в западных губерниях после
1863 г., а также сведения о том, “какими именно из действующих
мер и насколько каждою из них достигнуто было” такое “усиление”

223 ОР РНБ. Ф. 600. Ед. хр. 617. Л. 1 об.

297
русского землевладения. По мнению Комитета, полные и обстоя­
тельные сведения, собрать которые поручалось министру внутрен­
них дел, предоставили бы возможность “ближе выяснить степень
действительного влияния процентного сбора на привлечение в За­
падный край русского поместного элемента”224. Таким образом, во­
прос об отмене процентного сбора с имений польских помещиков
Северо-Западного края был отсрочен на неопределенное время.
Необходимо отметить, что, наряду с отменой процентного сбо­
ра, генерал-губернатор А.Л. Потапов добивался изменения и дру­
гих чрезвычайных распоряжений, обусловленных восстанием
1863 г. В этой связи интерес представляет уже упоминавшаяся за­
писка А.Л. Потапова на имя шефа жандармов графа П.А. Шувало­
ва, датированная 17 ноября 1873 г. В этой записке генерал-губерна­
тор ходатайствовал о предоставлении жителям Северо-Западного
края некоторых милостей по случаю предстоящего бракосочета­
ния великой княжны Марии Александровны с принцем Альфре­
дом Эдинбургским. А.Л. Потапов предлагал разрешить лицам, вы­
сланным из Западного края в административном порядке во внут­
ренние и отдаленные губернии и освобожденным от полицейского
надзора (на основании высочайшего повеления 13 мая 1871 г.), воз­
вратиться в край на постоянное жительство. По мнению главного
начальника Северо-Западного края, в числе высланных в админис­
тративном порядке “было много таких, которые подверглись этой
мере по одному лишь сомнению в политической благонадежнос­
ти”, многие из них впоследствии раскаялись в своих проступках,
а в отношении других обнаружилась неосновательность подозре­
ний. Возвращение этих лиц в Западный край после десяти лет из­
гнания могло бы, с точки зрения Потапова, “произвести самое бла­
готворное влияние и усилить в местном населении чувство призна­
тельности” монарху. Однако виленский генерал-губернатор при­
знавал “неудобным” возвращение в западные губернии лиц непри­
вилегированных сословий, высланных на водворение в отдаленные
губернии. Кроме того, Потапов предлагал разрешить открытие в
западных губерниях дворянских выборов и избрание представите­
лей местного дворянского сословия на некоторые должности
(предводителей дворянства, почетных попечителей гимназий и
проч.). Такая мера могла бы стать явственным выражением дове­
рия властей к польскому дворянству Северо-Западного края. “При
совершенном умиротворении края, - писал Потапов, - окончатель­
ное водворение в нем спокойствия может совершиться только при
направлении гражданской жизни края к общему, установленному
законом порядку, тогда как, напротив, всякая исключительность
только поддерживает напряженное состояние... Допущение права
выборов может служить достаточной подготовкой к неизбежному

224 Там же. Л. 1-3.

298
в более или менее близком будущем введению в крае земских
учреждений и судебных уставов 20 ноября 1864 г. в полном их объ­
еме”225. Следует прибавить, что еще в 1868 г. А.Л. Потапов исхода­
тайствовал у императора разрешение в случае отсутствия кандида­
тов из русских помещиков назначать на должности предводителей
дворянства в Северо-Западном крае лиц польского происхождения
и католического вероисповедания из числа местных землевладель­
цев, доказавших свою политическую благонадежность. В резуль­
тате к 1883 г. половину всех уездных предводителей в северо-за­
падных губерниях составляли польские дворяне226.
Согласно постановлению Комитета министров, высочайше ут­
вержденному 9 января 1874 г.227, лицам привилегированных и непри­
вилегированных сословий, высланным из Западного края без лише­
ния прав и освобожденным из-под надзора полиции, было предо­
ставлено разрешение “возвратиться на родину”, что подразумевало
право свободного жительства во всем Западном крае. Ограничение
для таких лиц налагалось лишь на проживание в столицах и столич­
ных губерниях228. Однако на деле далеко не все успели воспользо­
ваться дарованным разрешением.
В связи с обострением международной обстановки и возможно­
стью вступления России в войну с Турцией, было обращено внима­
ние на проблему внутренней безопасности пограничных районов
империи. “В виду настоящих политических обстоятельств”, 11 нояб­
ря 1876 г. последовало высочайшее повеление “приостановить раз­
решение ходатайств о возвращении на родину как политических
ссыльных и эмигрантов из уроженцев Западного края и Царства
Польского, так и вообще лиц, высланных оттуда”. Запрещалось
также возвращение в Западный край и Царство Польское “впредь
до более благоприятного времени” вообще всем “польским выход­
цам”. Министр внутренних дел в циркуляре от 23 ноября 1876 г.

225 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 48: 1873 г. Д. 79. Л. 2-8.

226 Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России: 1861-1904 гг. М.,
1979. С. 46; Самбук С.М. Политика царизма... С. 82.
227 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 48:1873 г. Д. 79. Л. 40-44, 80,139; Там же. Се­
кретный архив. Оп. 2. Д. 866. Л. 6-8.
228 Остается вопрос, в какой мере прогнозы генерал-губернатора А.Л. По­
тапова относительно “раскаяния” высланных из Северо-Западного края поля­
ков были реалистичны. В частности, интерес представляет донесение 4 мая
1876 г. начальника Варшавского жандармского округа П.В. Оржевского об об­
разе мыслей графа В. Старжинского, также получившего право, согласно вы­
сочайшему повелению 9 января 1874 г., возвратиться в Северо-Западный край.
По словам П.В. Оржевского, в Варшаве граф Старжинский относился к русско­
му обществу “с видимым недоброжелательством” и не стеснялся этого выска­
зывать в домах польской аристократии. Между тем сыновья графа Старжин­
ского служили в Петербурге в гвардии и при случае могли в 1877-1878 гг. уча­
ствовать в боевых действиях русской армии. (ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38:
1863 г. Д. 23, ч. 81. Л. 153-154 об.).

299
сообщил губернаторам о высочайшем повелении 11 ноября “в ис­
полнение”229.
Несмотря на ограничения, связанные с международной обста­
новкой, преобладающей тенденцией в правительственной политике
в отношении Западного края с начала 1870-х годов становится смяг­
чение принятых ранее карательных мероприятий против участни­
ков восстания 1863 г. Согласно высочайшему повелению 11 мая
1873 г., утвердившему положение Комитета министров, в западных
губерниях были прекращены все судебные дела о конфискации иму­
щества за участие в восстании 1863 г., по которым до этого не было
принято решений. Запрещалось возбуждать в будущем новые кон­
фискационные дела по мятежу 1863 г. Это постановление касалось
прежде всего дел об имущественной ответственности мятежников,
убитых в “шайках” или без вести пропавших во время или после вос­
стания. Решение о прекращении судебных дел ограждало интересы
наследников этой категории повстанцев. По данным Министерства
государственных имуществ, к сентябрю 1873 г. в губерниях Вилен­
ской, Гродненской, Киевской, Подольской и Волынской состояло
под секвестром 44 имения и 5 городских домов, принадлежавших в
основном пропавшим без вести участникам восстания и подпадав­
ших под действие указа 11 мая 1873 г. Но при реализации этого по­
становления правительство столкнулось с дополнительными труд­
ностями, обусловленными выделом в казну конфискованных частей
имений. На основании высочайшего повеления 3 февраля 1874 г.,
конфискационные дела считались совершенно оконченными лишь
по завершении всего производства по ним как в судебных, так и в
административных учреждениях. Тем самым наследникам повстан­
цев возвращались все те имения или их части, по которым до ут­
верждения указа 11 мая 1873 г. уже состоялись судебные решения о
конфискации, но не было принято административных распоряжений
о фактическом их принятии государством (например, если конфис­
кованная часть не была выделена фактически и окончательно не по­
ступила в казну). Изменение отношения правительства к польскому
дворянству Западного края проявилось также в предоставлении вла­
дельцам и наследникам освобожденных от конфискации и конфис­
кованных имений денежных средств, поступавших от крестьян в ви­
де выкупных платежей. С середины 1870-х годов им была разреше­
на выдача не поступивших окончательно в государственную казну
выкупных сумм, хранившихся депозитами в казначействах и кредит­
ных учреждениях230.

229 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 48: 1873 г. Д. 79. Л. 173-175; Там же. Секрет­
ный архив. Оп. 2. Д. 866. Л. 8 об.
230 ПСЗ-2. № 52255, 53116, 55552; ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 42: 1867 г.
Д. 157. Л. 158-159, 185-194; Панютич В.П. К вопросу о поземельной политике
царизма в Белоруссии во второй половине XIX века // Из истории крестьянства
Белоруссии. Минск, 1978. С. 48^19.

300
 Примечательно, что генерал-губернатор А.Л. Потапов неодно­
кратно, хотя и безуспешно, предлагал распространить прекращение
неоконченных судебных дел, утвержденное для дел по конфиско­
ванной собственности участников Польского восстания, также на
судебные дела по имениям, подлежавшим обязательной продаже со­
гласно указу 10 декабря 1865 г. Главный начальник Северо-Запад­
ного края предлагал возвратить владельцам или их наследникам та­
кие имения в случае, если они остались непроданными с публичных
торгов, или если из них до сих пор не были выделены части, подле­
жавшие обязательной продаже. Во второй половине 1870-х годов в
Северо-Западном крае насчитывалось 13 неотчужденных у прежних
владельцев имений, подлежавших обязательной продаже целиком, и
103 имения, подлежавших продаже по частям231. Мнение А.Л. Пота­
пова о необходимости отмены обязательной продажи таких невыде­
ленных в казну частей имений поддерживал и его преемник
П.П. Альбединский232. Таким образом, уже в 1870-е годы виленские
генерал-губернаторы считали необходимым и возможным пойти на
пересмотр указа 10 декабря 1865 г. об обязательной продаже секве­
строванных имений, допуская возвращение в западных губерниях
поземельной собственности в полноправное владение лиц, причаст­
ных к Польскому восстанию 1863 г., или их наследников.
Однако особенно чуткими оказались А.Л. Потапов и его едино­
мышленники в сферах высшей бюрократии к интересам той части
польского дворянства Северо-Западного края, которая была богата
и родовита. Весьма ярко такое подчеркнутое внимание продемонст­
рировало “дело” графа Ивана Тышкевича, огромные имения кото­
рого в Виленской, Ковенской и Минской губерниях подлежали обя­
зательной продаже по указу 10 декабря 1865 г.
В апреле 1872 г. главный начальник Северо-Западного края,
стремясь заручиться высочайшей благосклонностью к графу
И. Тышкевичу, сообщил шефу жандармов, что Тышкевич заявил о
своей преданности правительству и желании пожертвовать крупные
денежные суммы виленской гимназии и местному благотворитель­
ному обществу “Доброхотной копейки”, патронируемому генерал-
губернатором. А.Л. Потапов, осведомляясь у П.А. Шувалова, удоб­
но ли принять пожертвования от человека, долгое время числивше­
гося политически неблагонадежным, просил довести о желании
Тышкевича до сведения императора. Но Александр П, разрешив ге­
нерал-губернатору поступать с пожертвованиями “по своему усмот­
рению”, сделал важную оговорку, что на этом основании граф
Тышкевич не мог претендовать на “права на какие-либо льготы”.
Несмотря на это, Иван Тышкевич при посредничестве бывшего ви­

231 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 42:1867 г. Д. 157. Л. 195-196,199-202,208-213;

Там же. Оп. 48: 1873 г. Д. 79. Л. 4—6.
232 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 51. Л. 77-78.

301
ленского генерал-губернатора В.И. Назимова передал императору
ходатайство о разрешении ему приобретать имения в Западном
крае. По распоряжению Александра П этот вопрос обсуждался
20 февраля 1873 г. в особом совещании, в котором участвовали шеф
жандармов П.А.Шувалов, министры —внутренних дел А.Е. Тимашев
и юстиции К.И. Пален, а также генерал-губернатор А.Л. Потапов.
Совещание пришло к заключению, что хотя в высочайше ут­
вержденном 12 августа 1866 г. положении Комитета министров и
учитывалась несправедливость применения указа 10 декабря 1865 г.
по отношению к имущественным правам графа И. Тышкевича и его
жены, но это решение было принято “отчасти и под влиянием поли­
тических обстоятельств того времени”. В итоге делался вывод о не­
обходимости освободить от обязательной продажи оставшиеся не­
проданными имения графа Тышкевича в Северо-Западном крае и
разрешить ему выкупить проданные, если на это согласятся их но­
вые владельцы. Александр П передал заключения особого совеща­
ния на обсуждение Комитета министров, заседание которого по дан­
ному вопросу состоялось 20 марта 1873 г. Комитет министров пол­
ностью одобрил предложения совещания, и решение об изъятии зад­
ним числом имений графа Тышкевича от обязательной продажи бы­
ло утверждено императором 30 марта 1873 г.233
В “деле” графа Ивана Тышкевича, помимо отмены действовав­
шего долгое время положения Комитета министров и минимальнос­
ти бюрократических проволочек от момента возбуждения вопроса в
феврале 1873 г. до его окончательного решения в марте, обращают
на себя внимание и другие интересные детали. Как информировал
графа П.А. Шувалова в декабре 1867 г. из Риги жандармский пол­
ковник А. Андреянов, граф И. Тышкевич продал все свои имения
одному лицу - рижскому купцу Верману. Еще более подозрительны­
ми казались условия этой сделки. Особо оговаривалось, что если в
течение пяти лет последует официальное прощение или восстанов­
ление имущественных прав бьтвтттих владельцев, то Тышкевич имел
право получить обратно свои имения за ту сумму, которую уплатил
ему Верман. Жандармский полковник Андреянов усматривал в этих
условиях доказательства “безденежной”, иначе говоря, номиналь­
ной сделки. Несложно подсчитать, что оговоренный 5-летний срок
истекал в конце 1872 г., т.е. в то время, когда Тышкевич подал им­
ператору свое ходатайство. Кроме того, страхуясь от возможных ко­
лебаний во внутренней политике самодержавия, Тышкевич и Вер­
ман в 1873 г., при выкупе имений, оговорили в новой купчей условие,
что если правительство впоследствии признает “обратную продажу
некоторых имений неправильной” и заставит Тышкевича их про­
дать в обязательном порядке, то граф обязывался продать эти име­
ния никому иному, как купцу Верману или его наследникам, причем

233 ГАРФ. Ф. 109.1 эксп. Оп. 36: 1861 г. Д. 127. Л. 215-243.

302
за ту же цену, за которую имения: были проданы в 1867 г.234 Однако
несмотря на осведомленность о подобных сомнительных условиях
сделок по продаже земли в западных губерниях, III Отделение
с. е. и. в. канцелярии взирало на них безучастно.
Практика исключений из общих узаконений, принятых для За­
падного края после восстания 1863 г., не прошла, однако, незамечен­
ной для современников. «Государь, —писал А. А. Киреев, —по-преж­
нему в принципе стоек относительно польского дела, но на практи­
ке допускает ежеминутные исключения. Все делаемые им надписи
по сему вопросу дышат решением самым твердым (“неповоротно”,
“конечно” и Т .П .), а иногда исключение делается на том самом докла­
де, который украшается таким “неповоротно”»235. В конце ноября
1872 г., незадолго до рассмотрения “дела” графа И. Тышкевича,
князь Д.А. Оболенский записал в дневнике: “Все спорные вопросы
обходятся, и возникающие частные случаи разрешаются без отмены
изданных постановлений, но в противность им, по соглашению с
Шуваловым и по докладам Государю; так закон 10-го декабря о по­
земельных правах уроженцев Северо- и Юго-Западного края в дей­
ствительности уже не действует, ибо все просьбы о разрешении за­
вещать и отчуждать имение полякам разрешаются Государем по
представлению графа Шувалова”236.
Согласно неполным данным Министерства внутренних дел, к на­
чалу 1880-х годов только в Виленской и Гродненской губерниях
118 польских помещиков были изъяты из действия указа 10 декабря
1865 г.237 Такие исключения получили распространение именно при
генерал-губернаторе А.Л. Потапове. Например, в феврале 1869 г.
был уравнен в правах с русскими землевладельцами в Западном крае
помещик Виленской губернии, Тройский уездный предводитель дво­
рянства князь Ц. Гедройц; в июле 1869 г. - служивший в управлении
виленского генерал-губернатора граф К. Ожаровский; в марте
1874 г. - помещик Ковенской губернии, член Совета Министерства
путей сообщения С.В. Кербедзь. От уплаты поземельного процент­
ного сбора по ходатайствам виленского генерал-губернатора были
освобождены: в 1868 г. - помещица Ковенской губернии графиня
Шуазель, владелец имения в Виленской губернии генерал-лейтенант
Заржецкий; в 1869 г. - помещик Витебской губернии гвардии пол­
ковник в отставке И. А. Аслонович, землевладелец Минской губер­
нии артиллерийский штабс-капитан Мокржицкий; в 1874 г. - поме­
щица Гродненской губернии Снежко-Блоцкая. Хотя в центральных
учреждениях не велось общей статистики подобных исключений,
очевидно, что они не были массовыми явлениями, поскольку явля­

234 Там же. Л. 190,277.

235 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 6. Л. 13 об.
236 РГАЛИ. Ф. 1337. On. 1. Д. 169. Л. 237.
237 Самбук С.М. Политика царизма... С. 71.

303
лись прерогативой только императора. Указанные привилегии да­
ровались, как правило, тем, кто мог предоставить более или менее
веские основания для высочайшей милости, такие как: заслуги, свои
или предков, перед престолом, особые отличия на военной и граж­
данской службе, бедственное материальное положение семьи, разо­
рение имения со стороны русских войск во время преследования по­
встанцев в 1863-1864 гг., наконец, непольское происхождение дво­
рянского рода238.
Однако подобные изъятия, как бы ни были они основательны в
каждом конкретном случае, наносили удар по указу 10 декабря
1865 г. и по декларируемому правительством принципу необратимо­
сти и неизбежности русификации Западного края. По выражению
И. А. Шестакова, беспрестанными изъятиями из общих мер генерал-
губернатор А.Л. Потапов “силился, чтобы от закона 10 декабря...
остались единственно следы, унижающие правительство - память
об исключительной мере, принятой без всякой пользы”239. Одновре­
менно с этим дарование польским помещикам права приобретать
земли в западных губерниях уменьшало возможности расширения
русского поместного землевладения. К примеру, в 1870 г. в Ковен­
ской губернии четыре самых значительных из продававшихся име­
ний были куплены лицами польского происхождения, которые бы­
ли уравнены в правах с русскими землевладельцами: по два имения
купили князь Огинский и граф Иосиф Тышкевич (брат графа Ива­
на). Во всеподданнейшем отчете по управлению Северо-Западным
краем генерал-губернатор П.П. Альбединский, сообщая об увеличе­
нии за период 1874-1877 гг. размеров русского землевладения в Ви­
ленской, Ковенской и Гродненской губерниях на 92 тыс. десятин, пи­
сал, что этот показатель мог бы быть выше, если бы в 1875 г. граф
Иосиф Тышкевич не купил в Ковенской губернии имение в 10 тыс.
десятин у русского помещика графа Зубова240.
Как неоднократно отмечали исследователи, ограничительное
поземельное законодательство по отношению к лицам польского и
еврейского происхождения в западных губерниях сдерживало по­
ступление земли на рынок, ограничивало спрос на нее, препятство­
вало свободной мобилизации земельной собственности и, тем са­
мым, обусловливало относительную устойчивость дворянского зем­
левладения этого региона. В результате ограничительных законов
польские помещики стали крепче держаться за “отцовское наслед­
ство”. Кроме того, происходило во многом искусственное насаж­
дение крупнопоместного дворянского землевладения. К концу

238 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 33. Л. 228.; Там же. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г.
Д. 122. Л. 88, 103; Там же. 2 эксп. Оп. 99: 1869 г. Д. 30, 395, 400, 507.
239 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 434.
240 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 175. Л. 383 об.; ОР РНБ.
Ф. 16. Ед. хр. 51. Л. 72-73.

304
1870-х годов в белорусских губерниях около 8 000 помещиков владе­
ло 50,5% удобной земли. Полтора-два десятка магнатов и магнат­
ских семейств, таких как Потоцкие, Радзивиллы, Тышкевичи, Лю-
бомирские, Огинские, Скирмунты, Друцкие-Любецкие, Горватты,
П.Л. Витгенштейн, Ф.И. Паскевич, И.И. Чернышев-Кругликов и
прочие, сосредоточили в своих руках около четверти поземельной
собственности края. Напротив, на долю мелкопоместных и средне­
поместных дворян, составлявших почти 2/3 общего числа дворян
края и считавшихся наиболее “мятежными”, приходилось лишь око­
ло 11% помещичьего землевладения241.
Очевидно, что изъятия из указа 10 декабря 1865 г., предоставля­
емые крупным польским помещикам, способствовали переходу по­
земельной собственности в руки представителей местной польской и
ополяченной аристократии, пользовавшейся доверием властей.
Сходная ситуация сложилась и в отношении освобождений от упла­
ты поземельного процентного сбора. По признанию А.Л. Потапова,
к середине 1870-х годов этот сбор падал почти исключительно
“на малодостаточную и беднейшую часть землевладельцев”, в то
время, как большая часть крупных помещиков от уплаты сбора бы­
ла освобождена242. Таким образом, исключения из общих мер впол­
не укладывались в русло проводимой А.Л. Потаповым политики, на­
правленной на создание в среде местного дворянства Западного края
верных правительству “польских оппортунистов”.
Образцовыми “оппортунистами” можно назвать Иосифа Тыш­
кевича и Адама Броэль-Платера. Граф И. Тышкевич был одним из
крупнейших землевладельцев Северо-Западного края: только в
Минской губернии его владения составляли около 80 тыс. десятин
земли243. В 1866 г. имения Иосифа Тышкевича были освобождены
от уплаты процентного сбора, а в январе 1870 г. он был уравнен в
правах с помещиками русского происхождения и получил возмож­
ность приобретать землю в западных губерниях244. В надежде на по­
мощь со стороны местной польской аристократии в деле “общест­
венного сближения”, А.Л. Потапов взял И. Тышкевича к себе чи­
новником особых поручений, способствовав его переводу из Риги в
Вильну. Одно время строились также планы назначить Тышкевича
виленским городским головой. В ответ на покровительство гене­
рал-губернатора Тышкевич, по свидетельству И.А. Шестакова,

241 Панютич В.П. К вопросу о поземельной политике царизма в Белорус­

сии... С. 45, 58-59; Он же. Помещичье землевладение в Белоруссии во второй
половине XIX века // Проблемы аграрной истории (XIX - 30-е годы XX в.). Ч. 2.
Минск, 1978. С. 68-74; Самбук С.М. Политика царизма... С. 71-72.
242 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г. Д. 122. Л. 71.
243 Панютич В.П. Помещичье землевладение в Белоруссии... С. 71.
244 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 483. Л. 23-24; Там же.
Оп. 43: 1868 г. Д. 9, ч. 2. Л. 114.

305
обещал Потапову “соединять русских с поляками на частных балах
и раутах”245.
Право покупать землю в Северо-Западном крае получил и граф
А. Броэль-Платер, также один из наиболее лояльных дворян Лит­
вы. В начале 1863 г., как гласит легенда, он будто бы согласился воз­
главить повстанцев в одном из уездов Литвы. М.Н. Муравьев предо­
ставил ему выбор: виселица или назначение виленским уездным
предводителем дворянства. Граф Платер выбрал последнее и был
одним из первых представителей Виленского дворянства, подписав­
ших летом 1863 г. инспирированный Муравьевым верноподданниче­
ский адрес на имя царя246. В 1868 г. бывший редактор “Виленского
вестника” А. Киркор, рекомендуя генерал-губернатору А.Л. Пота­
пову нескольких местных уроженцев, “известных своим влиянием” и
благонадежностью, отзывался о графе Платере, как о “совершен­
ном космополите, но со светлым взглядом на дело”247. Долгое время
Платер занимал должность уездного предводителя, а в 1878 г., после
смерти А. Домейко, был назначен виленским губернским предводи­
телем. Кроме того, он был учредителем Виленского земельного
банка, основанного в 1872 г. Покровительствовал банку Потапов, а
в числе других его учредителей значились представители петербург­
ской элиты и одновременно крупные землевладельцы края: князь
П.Л. Витгенштейн, граф Н.Н. Зубов, граф Н.В. Левашев, князь
А.И. Барятинскии, П.П. Дурново, Б.П. Обухов. Виленский банк с
начальным капиталом в 1,2 млн руб. был первым после восстания
кредитным ипотечным учреждением, доступным для помещиков-ка-
толиков Северо-Западного края. Он оказал огромную финансовую
поддержку местному дворянству и очень скоро сделался, по словам
самих поляков, “насквозь польским” учреждением248. Гр. Броэль-
Платер, помимо участия в руководстве банком, защищал интересы
польских помещиков еще и тем, что с помощью своего влияния до­
бивался от властей отмены крестьянских сервитутов.
Однако бесконтрольное увеличение случаев изъятий из общих
ограничительных узаконений в западных губерниях в 1870-е годы
начало вызывать обеспокоенность Министерства внутренних дел.
В 1873 г. по всеподданнейшему докладу А.Е. Тимашева Александр П
распорядился отклонять в будущем все ходатайства об изъятии от
действия указа 10 декабря 1865 г. лиц, не оказавших престолу осо­

245 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 342-343.

246 Kieniewicz S. Plater (Broel-Plater) A dam //Polski Slownik Biograficzny.
Wroclaw i in. 1981. T. 26, z. 4. S. 646.
247 Лясковский А.И. Из прошлого русской печати // На чужой стороне.
Прага, 1925. Вып. 12. С. 163-164.
248 Устав Виленского земельного банка, утвержденный 9 августа 1872 г.,
с последующими изменениями по 1 апреля 1904 г. Вильна, 1906. С. 3-4; Roma-
nowski A. Pozytywizm па Litwie. Krakow, 2003. S. 279-280.

306
бых и лично известных императору заслуг249. Стремление отклонять
подобные ходатайства наиболее определенно продемонстрировал
преемник А.Е. Тимашева Л.С. Маков, назначенный министром вну­
тренних дел в феврале 1879 г. Ранее, еще в 1872 г., он полагал, что,
как бы ни были временны и непрочны “насильственные” меры, вво­
димые в Западном крае после 1863 г., их отмена или изменение воз­
можны “лишь постепенно, с соблюдением крайней осторожности,
без нарушения государственных интересов, без ущерба русским
[землевладельцам”250. Маков, сам помещик Минской губернии, был
лично заинтересован в судьбе русского землевладения в Северо-За­
падном крае. В 1876 г. он участвовал в основании Минского общест­
ва сельского хозяйства, которое, как это первоначально предпола­
галось, призвано было служить исключительно русификаторским
целям251. В конце 1870-х годов Л.С. Маков уже прямо проповедовал
мысль о том, что в Западном крае проявление “польского элемента”
недопустимо. “Мы в Польше не правы, - говорил он А.А. Кирееву, -
тесня поляков у них дома, а [в] западн[ых] губерниях еще менее пра­
вы, давая им волю, так как здесь они у нас - в гостях”252. Вскоре по­
сле назначения министром, в отношении от 31 марта 1879 г.,
Л.С. Маков отклонил ходатайство шефа жандармов А.Р. Дрентель-
на об освобождении от действия указа 10 декабря 1865 г. помещика
Виленской губернии, камергера Двора князя В. Друцкого-Любецко-
го. Князь В. Друцкой-Любецкий в 1877-1878 гт. служил уполномо­
ченным Общества попечения о раненых и больных воинах в тылу
действующей армии, заведовал Ясским эвакуационным бараком и
удостоился благодарности императрицы. Обосновывая необходи­
мость отклонения этого ходатайства, Маков писал: “По мнению мо­
ему, только при строгом и неуклонном исполнении... общего закона
(т.е. указа 10 декабря 1865 т . - А . К . ) можно ожидать успешного осу­
ществления тех целей, достижение которых правительство имело в
виду при его установлении, и... удовлетворение таких ходатайств мо­
жет пить послужить поводом к беспрестанным домогательствам
подобного рода и к окончательному парализированию действий это­
го закона”253.
Говоря об усилиях А.Л. Потапова и его единомышленников от­
менить или пересмотреть тем или иным путем, в том числе с помо­
щью практики исключений, многие из тех мероприятий, которые
легли в основу “системы Муравьева”, необходимо отметить попыт­
ку ввести изменения в инструкции Министерства государственных
имуществ 5 марта 1864 г. и 23 июля 1865 г. об условиях льготной

249 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г. Д. 43, ч. 2. Л. 171—174.

250 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 576. Л. 46-46 об.
251 \ѴоупШо\ѵісг Е. Wspomienia 1847—1928. Съ. 1. Б. 39.
252 ОР РГБ. Ф. 126. Ед. хр. 7. Л. 35, 58-59.
253 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 43: 1868 г. Д. 43, ч. 2. Л. 171—174.

307
продажи в западных губерниях казенных земель лицам русского
происхождения. В записке от 6 марта 1874 г., представленной мини­
стру внутренних дел А.Е. Тимашеву, виленский генерал-губернатор
предложил аннулировать соответствующие статьи данных инструк­
ций, в которых речь шла о запрете русским помещикам, получив­
шим в Западном крае имения на льготных условиях, отдавать свои
земли в аренду лицам польского и еврейского происхождения или
нанимать таких лиц в управляющие и экономы. По мнению
А.Л. Потапова, эти запреты пагубно отражались на “усилении” в
крае русского землевладения, отпугивая потенциальных покупате­
лей имений и препятствуя экономическому преуспеванию новояв­
ленных помещиков. В западных губерниях, как впрочем, и во внут­
ренних, наблюдался значительный недостаток в русских управляю­
щих и арендаторах, а наем управляющих из иностранцев требовал
от помещиков слишком больших затрат. Между тем, согласно сло­
вам генерал-губернатора, в Северо-Западном крае существовал
контингент людей “из бывшей польской, так называемой чиншевой
шляхты и из мелкопоместных дворян, специально занимающихся
арендой или управлением имений”. По мысли А.Л. Потапова, такие
профессиональные управляющие и арендаторы, “чуждые всякой
тенденциозности и заботящиеся только о своем материальном бла­
госостоянии”, связав себя с интересами русского землевладения,
“незаметно для себя, поневоле будут подчиняться русскому влия­
нию”. Следствием отмены ограничений должно было стать не про­
извольное сосредоточение земель в западных губерниях в польских
руках, чего опасались авторы инструкций, а продвижение вперед де­
ла обрусения, как полагал Потапов254.
Мнение А.Л. Потапова одобрили министры - внутренних дел
А.Е. Тимашев и государственных имуществ П.А. Валуев, а также
новый виленский генерал-губернатор П.П. Альбединский. В сооб­
ражениях А.Е. Тимашева, в частности, указывалось, что удержать в
Западном крае русских землевладельцев “может лишь выгода, со­
пряженная с удобствами приобретения имений и пользования ими.
Если некоторая, довольно, впрочем, значительная часть новых рус­
ских землевладельцев относится ныне довольно равнодушно к хо­
зяйству и сдает свои имения в аренду при весьма стеснительных ус­
ловиях, то, во всяком случае, имея больший круг арендаторов и из­
влекая больший доход из своих имений, они будут чувствовать и
большую связь с краем”255.
Предложения генерал-губернатора А.Л. Потапова, внесенные в
записку министра внутренних дел А.Е. Тимашева от 8 февраля
1875 г., рассматривались в Комитете министров 25 февраля и 4 мар­
та 1875 г. Вопрос об отмене указанных ограничений вызвал разно­

254 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 391. Л. 223-227.

255 Там же. Л. 228-230.

308
гласил среди членов Комитета. Мнение А.Е. Тимашева поддержали
присутствовавшие в заседаниях министры - государственных иму-
ществ П.А. Валуев, юстиции К.И. Пален, императорского двора и
уделов граф А.В. Адлерберг, шеф жандармов А.Л. Потапов, госу­
дарственный контролер С.А. Грейг, главноуправляющий ГѴ Отделе­
нием с. е. и. в. канцелярии принц П.Г. Ольденбургский и товарищ
главноуправляющего II Отделением с. е. и. в. канцелярии Ф.А. Врун.
Однако Александр П утвердил 8 марта 1875 г. мнение председа­
теля Комитета министров П.Н. Игнатьева и “согласных с ним чле­
нов” (министров - военного Д.А. Милютина, финансов М.Х. Рей-
терна, путей сообщения К.Н. Посьета, помощника управляющего
Морским министерством С.С. Лесовского, товарища министра на­
родного просвещения князя А.П. Ширинского-Шихматова, предсе­
дателя Департамента государственной экономии Государственного
совета А.А. Абазы, главного начальника с. е. и. в. канцелярии по
делам Царства Польского Д.Н. Набокова и директора Азиатского
департамента Министерства иностранных дел П.Н. Стремоухо-
ва)256. Они считали необходимым отклонить предложения А.Л. По­
тапова и поддержавшего его А.Е. Тимашева в видах “сохранения
незыблемости однажды принятой системы”. Согласно мнению этих
членов Комитета, утвержденному императором, отмена ограниче­
ний могла принести выгоду только владельцам имений, “приобрев-
ших оные на льготных правилах и на заранее известных условиях”,
но не служила интересам государства. Прочное водворение русско­
го землевладения, как необходимое условие русификации Западно­
го края, было осуществимо лишь “при полном сознании, что поста­
новления правительства незыблемы и не будут подвергаемы час­
тым колебаниям; отмена же тех или других... мероприятий, в тесной
между собой связи состоящих и принятых по соображениям исклю­
чительно политическим, отнюдь не должна быть допускаема по по­
воду отдельных случаев и по соображениям, основанным преиму­
щественно на доводах экономического характера. Всякая подобная
отмена неминуемо поведет к дальнейшим уступкам и, нарушив
цельность принятой по зрелому обсуждению системы, послужит
поводом к возбуждению еще раз в среде польской национальности
надежд на забвение правительством столь недавно минувших собы­
тий”. Председатель Комитета министров и “согласные с ним чле­
ны” полагали, что о результатах введенных в Западном крае меро­
приятий следовало судить лишь “по истечении многих десятилетий”
их цельного и “незыблемого существования”, поэтому преждевре­
менно было бы говорить о нерациональности отдельных ограничи­
тельных узаконений257.

256 Середонин С.М. Исторический обзор деятельности Комитета минист­

ров. СПб., 1902. Т. 3, ч. 1. С. 213-214.
257 РГИА. Ф. 1282. Он. 2. Д. 391. Л. 241-253.

309
 Одним из главных показателей “неуспеншости” мер, принятых
правительством после 1863 г., А.Л. Потапов и П.П. Альбединский
считали незначительные темпы роста русского землевладения.
Действительно, показатели увеличения русского поместного зем­
левладения в Северо-Западном крае на протяжении 1870-х годов
выглядят значительно скромнее динамики его роста в 1860-е годы.
По данным Министерства внутренних дел, в Виленской, Ковенской
и Гродненской губерниях число землевладельцев “непольского”
происхождения в период с принятия инструкции 5 марта 1864 г. по
июль-август 1870 г. увеличилось на 657 помещиков, а размеры их
землевладения - на 546,4 тыс. десятин (с 480 русских помещиков,
владевших 472,3 тыс. десятин земли в 1864 г., до 1137 землевла­
дельцев, обладавших 1018,7 тыс. десятин в 1870 г.). В губерниях
Минской, Витебской и Могилевской за то же время показатели
роста составили соответственно —1487 русских землевладельцев и
797 тыс. десятин земли258. Но за время с 1870 г. по 1877 г. число лиц
“русского происхождения”, владевших имениями в губерниях Ви­
ленской, Ковенской и Гродненской, увеличилось на 410 человек,
а “непольское” землевладение — лишь на 161,5 тыс. десятин.
В 1877 г. в этих губерниях насчитывалось 1547 русских помещиков,
им принадлежало 1180,2 тыс. десятин земли259. Таким образом, к
середине 1870-х годов этнический баланс “землевладельческого
класса” в трех северо-западных губерниях не подвергся существен­
ным изменениям, и земельная собственность польских помещиков
своими размерами в три раза превосходила владения русских.
В 1877 г. польским помещикам края принадлежало 3371 тыс. деся­
тин земли260. Наиболее явной причиной снижения роста и даже
уменьшения размеров русского поместного землевладения в Севе­
ро-Западном крае к середине 1870-х годов была почти полная ис­
черпанность запаса конфискованных и свободных казенных зе­
мель, предназначавшихся для передачи русским помещикам. Тре­
бовалось изыскать в западных губерниях новые земельные ресур­
сы для русских помещиков.
Между тем, если существовали общепризнанные цели, достиже­
ние которых считалось приоритетным в русификации Западного
края, - “2/3 пространства помещичьей собственности” и не менее по­
ловины русских от общего числа землевладельцев, - то представле­
ния высшей бюрократии о необходимых темпах увеличения русско­
го землевладения весьма разнились. Очевидно, что А.Л. Потапов и
П.П. Альбединский считали темпы, существовавшие в Северо-За­
падном крае на середину 1870-х годов, недостаточными. Однако, на­
пример, А.Е. Тимашев с большим оптимизмом смотрел на темпы

258 Там же. Д. 388. Л. 119.

259 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 51. Л. 71-72.
260 Там же.

310
увеличения русского землевладения в губерниях Минской, Витеб­
ской и Могилевской. По данным Министерства внутренних дел, в
этих белорусских губерниях только за четыре года, предшествовав­
шие 1875 г., число русских помещиков увеличилось на 405 человек,
а размеры их землевладения - на 528 тыс. десятин261. Председатель
Комитета министров П.Н. Игнатьев и “согласные с ним члены” в
1875 г. растягивали осуществление задач обрусения Западного края
на “многие десятилетия”262, что, вероятно, подразумевало вообще
довольно медленное, но планомерное увеличение размеров русско­
го поместного землевладения.
Дальнейший опыт показал, что в рассуждениях о “многих деся­
тилетиях” был определенный резон. В период с 1863-1864 гг. по
1893-1894 гг. в белорусских губерниях, за вычетом земель, отошед­
ших в надел крестьянам, польское землевладение уменьшилось с
7,5 млн десятин до 4,1 млн десятин (в 1,8 раза), а его удельный вес в
частной земельной собственности снизился с 78,4% до 42,4%. Данное
уменьшение произошло в основном за счет поместного землевладе­
ния. За те же 30 лет размер землевладения лиц русского происхож­
дения увеличился с 2,1 млн десятин до 5,5 млн десятин (в 2,6 раза),
а его доля в частной земельной собственности возросла с 21,6% до
57,6%. Основная масса этих земель составляла земельные владения
помещичьего типа263. Однако увеличение русского землевладения
за тот же период в Виленской, Ковенской и Гродненской губерниях
не могло вызывать у правительства особого оптимизма. В этих гу­
берниях, по данным на 1896 г., в руках польских помещиков по-
прежнему было сосредоточено в три раза больше частной земель­
ной собственности, чем у русских (польским помещикам принадле­
жало 2 435 226 десятин земли, русским - 811 362 десятины)264. При
этом по сравнению с 1870 г. произошло даже снижение общего раз­
мера русского поместного землевладения в этих губерниях (в 1870 г.
оно составляло 1 018 700 десятин земли)265.
В 1870-е годы расхождения в оценках успешности и эффектив­
ности водворения в Западном крае русского поместного землевладе­
ния обусловливались различиями во взглядах на ключевой вопрос:
подлежит ли изменениям, и в какой мере, “система Муравьева”?
Сторонники неизменности “системы” склонны были подчеркивать
естественный, постепенный и неуклонный характер расширения
русского землевладения. Напротив, те, кто бил тревогу о судьбе рус-

261 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 391. Л. 230.

262 Там же. Л. 248-248 об.
263 Панютич В.П. К вопросу о поземельной политике царизма в Белорус­
сии... С. 57-58.
264 Weeks T.R. Defining Us and Them: Poles and Russians in the “Western Provin­
ces”, 1863-1914 // Slavic review. 1994. № 1 P. 30.
265 РГИА. Ф. 1282. On. 2. Д. 388. Л. 119.

311
 ского помещика в Западном крае, имели в виду корректировку из­
бранного курса. Именно такой позиции придерживался генерал-гу­
бернатор А.Л. Потапов. В 1870 г., по информации корреспондента
“Московских ведомостей” Б.М. Маркевича, в разговорах с импера­
тором А.Л. Потапов настойчиво проводил ту мысль, что “все меры,
принятые до сих пор в Западном крае для обрусения его, ни к чему
не привели, и что это доказывает, как нерациональны эти меры, и
что необходима система примирения, на почве действительных ин­
тересов”266.
Во всеподданнейшем отчете по управлению Северо-Западным
краем за 1868-1870 гг. генерал-губернатор ходатайствовал о созда­
нии особой комиссии, которая занялась бы проблемой русского
землевладения в западных губерниях. В качестве вопросов для об­
суждения комиссии Потапов выдвинул предложения о выкупе в
казну для последующей продажи русским помещикам имений, ос­
тавшихся непроданными на торгах, о расширении кредита русским
приобретателям имений и о “точнейшем разъяснении прав на при­
обретение имений” в западных губерниях. Александр II одобрил
идею создания такой комиссии. Министру внутренних дел было по­
ручено определить состав комиссии и пределы ее работы. Предсе­
дателем комиссии был назначен главный начальник с. е. и. в. канце­
лярии по делам Царства Польского Д.Н. Набоков, а членами долж­
ны были быть представители от министерств внутренних дел, госу­
дарственных имуществ, юстиции, а также чиновники виленского и
киевского генерал-губернаторских управлений. А.Е. Тимашев
предложил расширить пределы занятий комиссии, передав на ее
рассмотрение вообще все вопросы, касавшиеся русского землевла­
дения в девяти западных губерниях. В записке Тимашева, представ­
ленной в январе 1872 г. в Комитет министров, был обозначен пере­
чень вопросов для обсуждения комиссии, включавший и предложе­
ния Потапова267.
Рассмотрение записки А.Е. Тимашева состоялось в Комитете
министров 15 февраля 1872 г. в присутствии товарища министра вну­
тренних дел князя А.Б. Лобанова-Ростовского. В результате, по его
словам, “единогласного противодействия” членов Комитета князь
Лобанов-Ростовский вынужден был взять записку министра назад.
Возражения Комитета, главным образом, были направлены против
неопределенности составленной министерством программы занятий
комиссии и против отсутствия четких их пределов. По мнению Ло­
банова-Ростовского, члены Комитета министров опасались, что та­
кая неопределенность программы могла предоставить комиссии
“полный и широкий простор возбуждать разного рода вопросы,
лишь бы они, хотя и самым отдаленным образом, касались русского

266 ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 4. Л. 52.

267 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 391. Л. 91-93.

312
землевладения... Вообще все (подчеркнуто в ркп. - А . К . ) члены без
исключения как бы [видимо] желали, без сомнения, по совершенно
противоположным побуждениям, если не отклонить совершенно,
то, по крайней мере, отдалить разрешение этого дела”268.
Очевидно, что сторонники неизменности “системы Муравьева”
стремились избежать рассмотрения и принятия мер, которые могли
бы подрывать или расшатывать основы ранее утвержденных в отно­
шении Западного края узаконений. С другой стороны, их оппоненты
в высших сферах не были заинтересованы в обсуждении новых ме­
роприятий, далее развивавших “систему” в заданном векторе и на­
правленных, в том числе, на усиление русского землевладения в
крае, поскольку и задачи, и методы такого “усиления” ставились
ими под сомнение. Таким образом, совместные, хотя и разнонаправ­
ленные усилия представителей противоборствующих точек зрения
на политику в Северо-Западном крае, в конечном итоге, приводили
к “консервации” уже сложившейся “системы”. Данная коллизия от­
четливо просматривается в обмене мнениями о предложениях мини­
стра внутренних дел А.Е. Тимашева, представленных в Комитет ми­
нистров в январе 1872 г.
В отзыве на имя А.Е. Тимашева от 12 августа 1871 г. товарищ
министра государственных имуществ князь Д.А. Оболенский, заме­
щавший А.А. Зеленого во время его болезни, в принципе поддержал
мысль о создании комиссии по вопросу русского землевладения в
Западном крае. Но по существу князь Оболенский отвергал весь пе­
речень вопросов для обсуждения этой комиссии, представленный
А.Л. Потаповым и А.Е. Тимашевым, и предложил дать такое точ­
ное название комиссии, в котором была бы выражена правительст­
венная цель “укрепления и усиления” русского землевладения. Осо­
бенно резко Д.А. Оболенский отклонил предложение виленского
генерал-губернатора обсудить в комиссии вопрос о том, кого следу­
ет причислять к “лицам польского происхождения”. По мнению кня­
зя, возбуждение этого вопроса могло бы послужить “поводом к ко­
лебанию самых оснований закона 10 декабря 1865 г.”. “По крайней
мере, - писал Оболенский, - общественное мнение по поводу слуха
об учреждении комиссии для указанной генерал-адъютантом Пота­
повым цели не преминуло бы заподозрить стремление правительст­
ва к отмене или ослаблению закона 10 декабря 1865 г.ухотя, конеч­
но, на самом деле этого быть не может”269. Подозрения князя Обо­
ленского основывались на том, что в 1868 г. А.Л. Потапов уже пы­
тался распространить запрет полякам покупать землю в западных
губерниях на крестьян-католиков Северо-Западного края. Генерал-
губернатор доказывал, что их следует причислять, наравне с поме-
щиками-католиками, к “лицам польского происхождения”, подпа-

268 Там же. Л. 89-90 об.

269 Там же. Л. 74-81.
313
давшим под действие указа 10 декабря. Но в то время Комитет ми­
нистров отклонил предложение Потапова270.
Новый министр государственных имуществ П.А. Валуев, назна­
ченный на эту должность в апреле 1872 г., придерживался взглядов,
совершенно отличных от мнений А.А. Зеленого и его товарища
князя Д.А. Оболенского. Ознакомившись с предложениями о созда­
нии комиссии по вопросу русского землевладения в Западном крае,
П.А. Валуев в октябре 1872 г. писал А.Е. Тимашеву: “По моему мне­
нию, было бы теперь неуместно и крайне несвоевременно возбуж­
дать вопросы, клонящиеся к какому-либо коренному и радикально­
му изменению тех исключительных для Западного края мер и зако­
ноположений, которые были вызваны последним мятежом”. Пере­
числяя далее такие исключительные меры, министр государствен­
ных имуществ подчеркивал, что они были сопряжены с большими
затратами государства, но оказались малоэффективны. На данном
письме П.А. Валуева на имя А.Е. Тимашева сохранилась примеча­
тельная помета одного из чиновников Министерства внутренних дел
19 октября 1872 г.: “Доложено господину] Министру. Приказано не­
много повременить дальнейшее движение этого дела”271. Но только
через полтора года, в апреле 1874 г. А.Е. Тимашев представил все­
подданнейший доклад, в котором предложил вообще не учреждать
комиссию по русскому землевладению вследствие разногласий в Ко­
митете министров и невозможности договориться ни по существу де­
ла, ни относительно пределов его обсуждения в комиссии. По мне­
нию министра, предложения о “совокупном рассмотрении” вопросов
по усилению русского землевладения в комиссии к тому времени
“существенно изменили и утратили свое значение”, поэтому целесо­
образнее обсуждать каждый вопрос в отдельности. Александр П
2 мая 1874 г. одобрил мнение А.Е. Тимашева272.
Во всеподданнейшем отчете по управлению Северо-Западным
краем за 1874 г. А.Л. Потапов попытался вновь привлечь внимание
к вопросу о неуспешности русского землевладения. “Ход русского
землевладения, - говорилось в отчете, - на которое возложено бы­
ло так много надежд, в смысле интересов государственных и нацио­
нальных, постоянно принимает столь сокращенные размеры, что,
при полном введении реформ, представители русского элемента
совершенно исчезнут в подавляющей массе местных землевладель­
цев”. Возле этого заявления Александр П отметил: “Весьма жал­
кий факт, на который следует обратить особое внимание”. Однако
Комитет министров, слушавший в июле 1875 г. отчет генерал-гу­
бернатора, лишь принял это к сведению. Министерство внутрен-

270 Середонин С.М. Исторический обзор... Т. 3, ч. 1. С. 198-199; Паню-

тич В.П. К вопросу о поземельной политике царизма в Белоруссии... С. 59.
271 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 391. Л. 84-87.
272 Там же. Л. 168-170.

314
 Князь Дмитрий Александрович Оболенский

них дел откликнулось лапидарно: “Никакого исполнения не требу­

ется”273.
Вопрос обрусения Западного края в рамках “системы Муравье­
ва”, помимо водворения русского поместного землевладения, подра­
зумевал привлечение в северо-западные губернии в качестве земле­
владельцев и арендаторов русских крестьян-переселенцев, а также
обеспечение быта наиболее лояльной, с точки зрения М.Н. Муравь­
ева и его единомышленников, части местного крестьянства - старо­
обрядцев. Отход А.Л. Потапова от основ “системы Муравьева” про­
явился и в том, что он попытался расчленить на отдельные состав­
ляющие мыслившийся как единый комплекс мероприятий по “уси­
лению” русского землевладения, отдавая все предпочтения насажде-

273 РГИА. Ф. 1282, оп. 2. Д. 367. Л. 242-242 об.

315
нию землевладения помещичьего типа и по возможности устраняя
землевладение крестьянское. На основании всеподданнейшего до­
клада А.Л. Потапова император 26 июля 1869 г. разрешил главному
начальнику Северо-Западного края приостановить дальнейшее во­
дворение русских поселенцев. Все выделяемые на эти цели денеж­
ные средства должны были пойти на нужды тех русских крестьян,
кто уже обосновался в северо-западных губерниях. В дальнейшем
вызов и водворение русских поселенцев в крае были предоставлены
усмотрению виленского генерал-губернатора274. В силу высочайше
утвержденного 31 января 1875 г. положения Комитета министров,
водворение русских поселенцев на казенных землях Виленской и
Гродненской губерний было окончательно прекращено. К 1875 г.
в Виленской губернии состояло около 4400 десятин свободных ка­
зенных земель. Но эти земли представляли собой или мелкие поло­
сы, разбросанные среди казенных лесов, или малоплодородные уча­
стки, не пригодные для самостоятельного крестьянского хозяйства.
Водворение русских переселенцев на таких землях требовало значи­
тельных затрат от государства. По словам товарища министра госу­
дарственных имуществ А.А. Ливена, “водворенные в Западном крае
переселенцы вообще люди крайне недостаточные и не только не
могут затрачивать какие-либо капиталы на обработку предоставля­
емых им земель, но, напротив, постоянно домогаются от правитель­
ства новых льгот и пособий для упрочения их быта, даже при посе­
лении на хороших землях”275. Во второй половине 1870-х годов при
управлении генерал-губернатора П.П. Альбединского водворение
русских крестьян-переселенцев продолжалось только в Ковенской
губернии. В 1874-1877 гг. в этой губернии на 405 участках казенной
земли площадью 9427 десятин было поселено соответствующее ко­
личество русских семейств общей численностью 2099 человек276.
Делая ставку на “примирение” с польским дворянством Северо-
Западного края, А.Л. Потапов стремился максимально учитывать
интересы местных помещиков, что имело негативные последствия
для арендаторов-старообрядцев. Согласно циркуляру М.Н. Муравь­
ева 17 июня 1863 г., помещикам временно запрещалось расторгать
со старообрядцами договоры об аренде земли, даже если сроки кон­
трактов уже истекли, а также запрещалось повышать арендную
плату выше определенной суммы. Распоряжение Муравьева дейст­
вовало до тех пор, пока в июне 1869 г. Потапов не объявил, что ука­
занные запреты будут прекращены через два года. С 23 апреля
1871 г. муравьевский циркуляр был отменен. Старообрядцы должны
были сами договариваться с помещиками об условиях аренды.
Но, не дожидаясь истечения срока действия циркуляра, местные по-

274 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38: 1863 г. Д. 23, ч. 175. Л. 295-296.
275 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 367. Л. 245-245 об.
276 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 51. Л. 78-80.

316
мещики начали освобождать свои земли от старообрядцев или по­
вышать им арендную плату. Вопрос об обеспечении быта крестьян-
старообрядцев долгое время обсуждался подлежащими ведомствами
и учреждениями. Наконец, 22 мая 1876 г. были утверждены “Прави­
ла об устройстве единоверцев и старообрядцев, водворенных на вла­
дельческих землях в губерниях северо-западных и белорусских”.
Поселившиеся на землях помещика до 17 июня 1863 г. старообряд­
цы получали право бессрочной аренды на прежних условиях. Выкуп
арендованной земли мог происходить по взаимным соглашениям
сторон или по требованию владельца, с предоставлением ссуды от
правительства. Однако этот закон распространялся только на 60%
всех старообрядцев девяти западных губерний277.
Усилия генерал-губернатора А.Л. Потапова, направленные на
создание в Северо-Западном крае контингента “российских, но не
русских” верноподданных, в полной мере отразились в его меропри­
ятиях в сфере конфессиональной политики. При Потапове был пре­
кращен перевод местных крестьян-католиков в православие. Глав­
ный начальник края опасался чрезмерной политизации религиозных
вопросов и предписывал местным властям не вмешиваться в дело
обращений, предоставив их заботам православного духовенства278.
К массовому переходу в православную веру жителей края в середи­
не 1860-х годов он относился с большим недоверием и предубежде­
нием, отмечая “неистовства полицейских миссионеров Кауфмана”.
Своих подчиненных Потапов убеждал, что “дело православия в крае
почти проиграно”279. В итоге, почувствовав изменения в отношении
властей, многие новообращенные начали уклоняться от посещения
церквей и потянулись в костелы, прося ксендзов крестить их детей и
исполнять другие духовные требы. В конце 1860-х годов среди крес­
тьян Литовской епархии распространились слухи о том, что высшее
начальство не только не препятствовало, но даже будто бы разре­
шило возвращение “отступников” в католичество и скоро возвратит
католикам храмы, переделанные из костелов в церкви. Несмотря на
просьбы литовского архиепископа Макария (Булгакова), Потапов
отказался использовать для удержания новообращенных в право­
славии административные возможности местных властей280.
Вместе с тем А.Л. Потапов бдительно следил за влиянием като­
лического духовенства на сельское население края. Особую обеспо-

277 ПСЗ-2. Т. 51. № 55974; Самбук С.М. Политика царизма... С. 182-185; Го­
ризонтов Л.Е. Раскольничий клин: Польский вопрос и старообрядцы в импер­
ской стратегии // Славянский альманах. 1997 г. М., 1998. С. 159.
278 Самбук С.М. Политика царизма... С. 151.
279 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 329, 331.
280 Извеков Н.Д. Некоторые черты деятельности митрополита Макария
(Булгакова) по управлению Литовской епархией // Богословский вестник. 1892.
№ 12. С. 411-434.

317
коенность генерал-губернатора вызывала деятельность католичес­
кого духовенства в Ковенской губернии, “самогитское” население
которой, по его мнению, легко поддавалось внушениям фанатичных
ксендзов, посвятивших себя делу полонизации края. За антиправи­
тельственную и пропольскую агитацию критиковался генерал-
губернатором глава Телыпевской католической епархии епископ
М. Волончевский (Валанчюс)281. В вину епископу Волончевскому
ставился якобы отказ разрешить использование литовского языка в
дополнительном католическом богослужении282. В духе политичес­
кой пропаганды католицизма и полонизма рассматривалась властя­
ми деятельность Волончевского, нацеленная на бойкотирование
правительственного запрета 1865 г. литовской печати латинским
шрифтом. В 1867-1869 гг. епископу Волончевскому удалось органи­
зовать издание литовских книг латинским шрифтом за пределами
Российской империи - в Восточной Пруссии, а также наладить неле­
гальный провоз таких книг через границу. Только за указанный пе­
риод было издано около 19 000 экземпляров литовских книг, в чис­
ле которых, согласно мнению властей, около 8000 было антиправи­
тельственного содержания. Всего же, по имеющимся данным, за
40 лет действия запрета вышло более 1800 наименований литовских
изданий латинским шрифтом, предназначавшихся для распростране­
ния на территории Российской империи. Для сравнения, за тот же
период, т.е. с 1864 г. по 1904 г., кириллическим шрифтом было опуб­
ликовано только 66 изданий на литовском языке: 20 букварей и
учебников, 15 книг религиозного содержания, 14 календарей, 7 изда­
ний художественной литературы и 7 брошюр. Нелегальным прово­
зом литовских книг занимались так называемые “книгоноши”. Пер­
воначально основную часть контрабанды составляли брошюры ре­
лигиозного содержания для народа, а также запрещенные польские
книги; впоследствии “книгоноши” начали провозить и нелегальную
марксистскую литературу. Сам епископ Волончевский написал и не-

281 Матвей Волончевский (Мотеюс Валанчюс) (1801-1875) - первый епис­

коп Самогитский (с 1850 г.), происходивший из литовской крестьянской семьи.
В подчиненной ему Телыпевской епархии он стремился расширить и улучшить
систему приходских школ с обучением на литовском языке. С 1850-х годов ор­
ганизовывал общества трезвости и способствовал распространению литовской
письменности при помощи антиалкогольных книг и брошюр. Несмотря на то,
что Волончевский сознательно не стремился подорвать польское культурное
влияние в Литве, он был первым епископом Самогитским, который последова­
тельно публиковал свои послания прихожанам на литовском языке. Епископа
Волончевского также называют отцом современной литовской прозы. Он был
автором книг религиозно-дидактического и исторического содержания, а также
писал художественные произведения - рассказы из народной жизни (см.:
Sužiedėlis S. Historical Dictionary of Lithuania. Boston; London, 1997. P. 311-313).
282 Weeks ТЯ. Russification and the Lithuanians, 1863-1905 // Slavic revievv. 2001.
Vol. 60, N 1. P. 100-101.

318
легально издал девять книг, в которых проповедовал, что любая ве­
ра, отличная от католической, есть ложная. Свою паству он призы­
вал не доверять ксендзам, лояльным правительству, не молиться в
церквях, не ездить в Россию и не посылать детей в школы, органи­
зованные властями. В составленных Волончевским брошюрах осуж­
далось также издание литовских книг на кириллице, как противное
католической вере283. Общее содержание контрабандных брошюр,
по словам шефа жандармов, заключалось в том, что “униаты обра­
щены в православие насильно; католики преследуются по безнрав­
ственности и грабительству русских начальников и чиновников; и
что католическая вера истинная, а православная ничтожная и язы­
ческая, в которую возвращают обманом и насилием”284. Причаст­
ность епископа Волончевского к нелегальному изданию литовских
книг на латинице не была секретом ни для виленской администрации,
ни для Ш Отделения. Извещение об этом было получено властями в
октябре 1868 г. от имени телыпевских крестьян Ковенской губер­
нии. Однако собрать веские доказательства этой причастности не
удавалось. В декабре 1870 г. по распоряжению Виленского генерал-
губернатора и согласованию с шефом жандармов был произведен
ряд обысков у католического духовенства Телыневской епархии.
В отношении епископа Волончевского не было найдено ничего ком­
прометирующего, но его ближайший помощник, епископ-суфра-
ган285 А. Бересневич, как политически “вредный”, был выслан из
Ковно в Митаву286. В 1870 г. в Литве, благодаря сотрудничеству рус­
ских властей с правительством Пруссии, было заведено первое круп­
ное следственное дело, и 14 контрабандистов-“книгоношей” были
привлечены к ответственности287.
Наиболее заметной в рассматриваемый период мерой в сфере
конфессиональной политики было введение в Северо-Западном
крае русского языка вместо языка польского в дополнительное ка­
толическое богослужение288. Аргументы за и против введения этой

283 Ochmariski J. Litewski ruch narodowo-kulturalny w XIX wieku. Biafystok,

1965. S. 115-116; Aleksandravičius E., Kulakauskas A. Pod wladzą cardw. Litwa w
X K wieku. Krakow, 2003. S. 204-205, 311; Merkys V. Litewcy kolporterzy ksiąžek //
Studia z dziejow ZSRR i Europy Srodkowej. Wroclaw i in. 1973. Tom IX. S. 6-10,16-18.
284 г АРФ. Ф. 109. On. 223. Д. 33. Л. 10-11.
285 Суфраган (польск. sufragan) - епископ номинальной епархии, назначен­
ный в помощь епископу епархии существующей.
286 ГАРФ. Ф. 109. 3 эксп. Оп. 155: 1870 г. Д. 33, ч. 2. Л. 75-87.
287 Merkys V. Litewcy... S. 8-10.
288 Под дополнительным католическим богослужением подразумеваются
все те молитвы, гимны, песнопения и проч., которые выходят за рамки канони­
зированного католического богослужения, читаемого на латинском языке, и
только терпятся католической церковью. На католических священников возла­
гается обязанность передавать верующим содержание читаемого в костеле
Евангелия, молитв, входящих в состав службы песнопений, переводить с латин­
ского вопросы и ответы, задаваемые и получаемые во время совершения

319
меры активно обсуждались в русском обществе и печати с начала
1860-х годов. Но власти долгое время не решались принять какие-
либо определенные меры, запрещавшие или разрешавшие употреб­
ление русского языка в иноверческих исповеданиях. А.Л. Потапов
также долго колебался. По свидетельству И.А. Шестакова, главный
начальник Северо-Западного края “отвергал благотворное влияние
русских песен в свободные часы и чтение на русском языке молитв”
в местных народных школах: “Потапов дивился и сердился, что хо­
тят располячить белоруса, и в усилиях педагогов видел желание се­
ять рознь между племенами”289. “Я, - говорил генерал-губернатор
Потапов в частных беседах, - запретил польский язык на улицах и
публичных местах, но не могу запретить его в семействе. Точно так­
же я не могу заставить, чтобы молились Богу не на том языке, с ко­
торым сроднились, но который желает администрация. Поэтому
пусть молитвы совершаются на языке, каждому понятном и родном.
Поляк пусть молится по-польски, белорус - по-белорусски, жму-
дин - по-жмудски”290.
Тем не менее, в 1869 г. Потапов возбудил вопрос о замене поль­
ского языка русским при дополнительном богослужении в католи­
ческих приходах Виленской епархии, где в основном проживало сме­
шанное белорусско-литовское население. Характерно, что поступил
он при этом вполне в духе “легальности”. Прежде всего, генерал-гу­
бернатор ходатайствовал об отмене действовавшего, хотя и позабы­
того, высочайшего повеления 1848 г., воспрещавшего ксендзам про­
износить проповеди на русском языке. Согласно подходу Потапова,
“российский” верноподданный мог не исповедовать православия, но
обязан был знать русский язык. Введение русского языка в дополни­
тельное католическое богослужение подразумевало, что именно
язык, а не вера, должен был стать одним из главных факторов руси­
фикации Северо-Западного края, способствуя, как говорилось в
официальных документах, “разъединению вопроса религиозного от

таинств, на понятный для паствы язык. При дополнительном католическом бо­

гослужении может употребляться всякий язык, если он является родным'для ве­
рующего. В июле 1877 г. конгрегация св. инквизиции постановила, что замена
польского языка в дополнительном богослужении языком русским не может
быть терпимой. Однако, согласно папскому циркуляру 13 октября 1906 г., при­
знавалось, нго каждому народу дозволено употреблять в дополнительном бого­
служении свой “природный язык”. В циркуляре разъяснялось также, что запрет
1877 г. не имеет силы общего закона и распространяется только на польский на­
род, не препятствуя употреблению в дополнительном богослужении русского и
других языков. Это значило, что русский язык мог использоваться в дополни­
тельном богослужении на территории Западного края ([Белецкий А.В.] Как па­
па Римский решил вопрос о языке дополнительного богослужения в римско-ка­
толических костелах России // Виленский календарь на 1908 г. Вильна, [1907].
С. 40-47).
289 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 436-437.
290 ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Л. 64 об.

320
вопроса о народности”. При этом в деятельности администрации в
отношении католической церкви, по словам Потапова, “должно
быть принято неуклонным правилом полное уважение к верованию,
святыни и обычаям, не заключающим в себе политического значе­
ния, - а только религиозное”291. Кроме того, Потапов, рассматривая
различные основания для введения русского языка в дополнитель­
ное католическое богослужение, не мог не учитывать позицию, за­
нятую в этом вопросе его ближайшими сотрудниками, особенно по­
печителем Виленского учебного округа П.Н. Батюшковым.
С точки зрения местной администрации, вопрос о языке допол­
нительного богослужения непосредственно упирался в вопрос о язы­
ке преподавания. Например, виленский губернатор И.А. Шестаков
отмечал в воспоминаниях: “Строго воспрещая распространение
польской грамотности..., мы в то же время не решались вводить рус­
ский язык в костеле и заставляли народ против воли обманывать
власть и учиться втайне польской грамоте, без чего богослужение
было для него непонятно”292. Не случайно, что первые опыты введе­
ния русского языка вместо языка польского в дополнительное бого­
служение проводились в рамках Виленского учебного округа, по
инициативе попечителя П.Н. Батюшкова. Первые два молебна на
русском языке за здравие царя-освободителя были совершены мест­
ными ксендзами в народных училищах Ковенской губернии 19 фев­
раля и 4 апреля 1869 г. Затем такие молебны проходили в некото­
рых костелах Минской губернии. Во всеподданнейшем отчете о де­
ятельности учебного округа в 1868-1869 гг. П.Н. Батюшков подчер­
кивал, что “система благоразумной осторожности”, которая подра­
зумевала изучение закона Божия католиками края на русском язы­
ке, улучшение знаний русского языка и отечествоведения у выпуск­
ников местных католических семинарий, а также введение русского
языка в дополнительное католическое богослужение, - эта “систе­
ма” должна была привести к окончательному вытеснению “поло­
низма” из его “последнего общественного убежища - костела”.
По мнению Батюшкова, в Севро-Западном крае такая система “ис­
ходит мирно, постепенно, путем естественным, из школ и распрост­
раняется мало-помалу на приходы”293.
По всеподданнейшему докладу министра внутренних дел после­
довало повеление обсудить вопрос об отмене высочайшего указа
1848 г. в особом комитете под председательством князя П.П. Гага­
рина. Членами комитета были назначены министр внутренних дел
А.Е. Тимашев, шеф жандармов граф П.А. Шувалов, обер-прокурор
Св. Синода граф Д.А. Толстой, главноуправляющий П Отделением
с. е. и. в. канцелярии князь С.Н. Урусов, генерал-губернаторы ви-

291 РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 248. Л. 40 об.

292 ОР РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 326-327.
293 ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 629. Л. 9-14.

11. Комзолова А .А . 321

ленский А.Л. Потапов и киевский князь А.М. Дондуков-Корсаков,
а также директор Департамента духовных дел иностранных испове­
даний Министерства внутренних дел граф Э.К. Сивере. Заседание
особого комитета состоялось 16 декабря 1869 г. Обсуждение дела в
основном касалось вопроса: принесет ли снятие запрета употреб­
лять русский язык в иностранных исповеданиях больше пользы или
вреда государственным интересам России? Последнее и наиболее
веское слово оказалось за обер-прокурором Синода. Граф Д.А. Тол­
стой признал, что употребление русского языка в иноверческих
церквях “есть меч обоюдоострый”, но ожидаемые выгоды от его
введения должны значительно превышать возможные негативные
последствия. “Невыгоды” такой меры, по словам Толстого, состоя­
ли в том, что “русским языком, конечно, могут воспользоваться для
иноверной пропаганды в России, и что при этой мере иноверные на­
селения тысячами не будут переходить в православие”. Однако, как
полагал обер-прокурор, запрет 1848 г. привел к тому, что “в Запад­
ном крае сделаться русским значит то же, что переменить свою ве­
ру”. После отмены запрета сотни тысяч иноверцев получили бы
право признавать себя русскими, не переходя в православие, а рус­
ский язык, введенный в дополнительное богослужение, навсегда
скреплял бы их с отечеством. По мнению Д.А. Толстого, местному
населению Западного края следовало постоянно внушать, “что мож­
но быть католиком и вместе с тем русским”294.
Особый комитет под председательством князя П.П. Гагарина со­
гласился с мнением обер-прокурора Св. Синода о необходимости от­
менить запрещение 1848 г. Комитет полагал удобным, поскольку за­
прещение 1848 г. было объявлено в административном порядке, ог­
раничиться “установлением лишь принципа допущения употребле­
ния русского языка в делах религии иностранных исповеданий”, объ­
явив об отмене запрета также в административном порядке. На усмо­
трение местных властей возлагалось “дальнейшее развитие и приме­
нение сего начала, по соображении с действительными потребностя­
ми населения в разных частях государства и с местными условиями”.
Император утвердил решение особого комитета 25 декабря 1869 г.295
Министр внутренних дел А.Е. Тимашев и директор Департамен­
та духовных дел иностранных исповеданий граф Э.К. Сивере, обду­
мывая применение высочайшего повеления 25 декабря 1869 г. в З а­
падном крае, с одной стороны, стремились избежать использования
русского языка в целях католической пропаганды, а с другой - наме­
ревались продемонстрировать, что “правительство нисколько не
желает навязывать русский язык нашим иноверцам”296. Введение

294 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 44: 1869 г. Д. 132. Л. 1-1 об., 134-135; ОР РГБ.
Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 4. Л. 16.
295 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 44: 1869 г. Д. 132. Л. 134-136 об.
296 ОР РГБ. Ф. 120. К. 26. Ед. хр. 4. Л. 29-30.

322
русского языка в дополнительное богослужение ставилось в зависи­
мость в каждом конкретном случае от инициативы прихожан и ме­
стного католического духовенства, которые могли об этом ходатай­
ствовать. Но окончательное решение должно было зависеть не от
“произвола” католического духовенства, а от заключения Минис­
терства внутренних дел. Вместе с тем, стремясь несколько “подтолк­
нуть” осуществление высочайшей воли, А.Е. Тимашев в секретной
инструкции 31 января 1870 г. предлагал губернаторам в тех местно­
стях, где они признают это нужным, объявить через местную граж­
данскую администрацию прихожанам-иноверцам, что “государь им­
ператор... желая, чтобы те из них, которые родным языком своим
считают русский, в том или другом его наречии, не были лишены
права пользоваться им в делах своей религии”, разрешил чтение
проповедей и молитв на русском языке. Губернаторы должны были
“поставить прихожан в известность, что в случае желания большин­
ства их слушать на этом языке молитвы и проповеди, они могут хо­
датайствовать о сем чрез местные гражданские власти”297.
На первых же порах местные власти в Северо-Западном крае
столкнулись с нежеланием католического духовенства заменять
польский язык русским в дополнительном богослужении. Причи­
ны отказа обычно назывались одни и те же: во-первых, введение
русского языка противоречит каноническим правилам католичес­
кой церкви, на основании которых всякое нововведение должно
быть разрешено папой римским; во-вторых, ксендзы плохо знают
русский язык. Среди местного населения, особенно Минской гу­
бернии, распространялись слухи, что введение русского языка
послужит в будущем к обращению католиков в православие -
“по примеру униатских церквей, где также вначале уничтожали
униатские обряды, а потом совершенно ввели православное бого­
служение”. Для Минской губернии примечателен также случай,
когда в июле 1870 г. слуцкий декан Лампицкий пригласил к себе
всех настоятелей костелов уезда и предложил им ввести в дополни­
тельное богослужение русский язык. В ответ ксендзы “потребова­
ли указа об этом, ссылаясь, что не могут иначе исполнить его тре­
бование, т.к. боятся панов”298.
В Виленской католической епархии активную агитацию за вве­
дение русского языка проводил управляющий епархией прелат
П. Жилинский. Он объезжал разные приходы, сам совершал в мест­
ных костелах дополнительное богослужение на русском языке, а
также предлагал всем приходским ксендзам немедленно приступить
к введению этой меры, как не противоречащей догматам католициз­
ма. Прелат Жилинский сообщал также своей пастве и местному ду­

297 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 44: 1869 г. Д. 132. Л. 130-133 об.
298 Там же. Л. 69, 107; Там же. 3 эксп. Оп. 155: 1870 г. Д. 33, ч. 1. Л. 84, 95,
117-118; Там же. Д. 33, ч. 2. Л. 28, 57.

И* 323
ховенству, что был удостоен аудиенции императора. Александр II
лично выражал ему желание, чтобы дополнительное католическое
богослужение в Виленской епархии осуществлялось на русском язы­
ке. Но агитация Жилинского по большей части была неудачна, по­
скольку он не пользовался авторитетом ни у ксендзов, ни у местно­
го населения. В 1870 г. приходские ксендзы Виленской епархии на­
чали получать анонимные письма на польском языке с призывом не
повиноваться Жилинскому. Генерал-губернатор А.Л. Потапов усмо­
трел в этих письмах доказательства существования в крае некоей ан­
типравительственной “политическо-религиозной партии” и просил
министра внутренних дел принять меры к открытию авторов ано­
нимных писем. В марте 1871 г. шеф жандармов П.А. Шувалов сооб­
щал А.Л. Потапову, что против высочайшего повеления от 25 дека­
бря 1869 г. в среде католического духовенства возникла “деятельная
агитация”, которая поддерживалась и нередко провоцировалась
проживавшими в Петербурге священниками. Они рассчитывали на
содействие определенного круга лиц из числа местного католичес­
кого духовенства Северо-Западного края. За деятельностью этих
ксендзов как в столице, так и в Северо-Западном крае был установ­
лен строгий негласный полицейский надзор299.
Однако прелат П. Жилинский не имел влияния и на духовенство,
считавшееся лояльным правительству. Настоящим начальником
Виленской епархии в глазах местного приходского духовенства и па­
ствы продолжал оставаться высланный М.Н. Муравьевым в Вятку
епископ А. Красинский. В отсутствие Красинского секретную опеку
над епархией взял на себя телыпевский епископ М. Волончевский.
Кроме того, в 1863-1883 гг. наблюдение над Виленской епархией
осуществлял тайный доверенный представитель Ватикана - прелат
капитула М. Гарасимович, наделенный папой Львом ХШ властью
епископа300. В 1866 г. виленским капитулом без одобрения Ватикана
прелат П. Жилинский был назначен управляющим епархией вместо
удаленного епископа. Этот выбор считался католиками незакон­
ным. П. Жилинский, А. Немекша и Э. Тупальский, этот “триумвират
прелатов”, рассматривались как ставленники властей. Например, в
частной беседе с гродненским жандармским штаб-офицером мест­
ный декан каноник Гинтович, пользовавшийся репутацией полити­
чески благонадежного, говорил, что “прелат Жилинский не приоб­
рел доверия у здешнего духовенства, и последнее смотрит на все его
действия подозрительно и сомневается даже в его искреннем убеж­
дении в истине догматов католической церкви”. Согласно мнению
самого Жилинского, введение русского языка в дополнительное ка­
толическое богослужение в Виленской епархии могло иметь успех
только в том случае, “если правительство даст хорошее содержание

299 ГАРФ. Ф. 109. 3 эксп., оп. 155. 1870 г. Д. 33, ч. 1. Л. 3, 11-12, 15-16.
300 Romanowski А. Pozytywizm na Litwie. S. 71.

324
благонадежным ксендзам, и тем устранит зависимость их от несо­
чувствующих этому делу приходов”. Пособия от правительства та­
ким ксендзам, как отмечал Жилинский, были остро необходимы,
т.к. они уже не могли рассчитывать на подаяния прихожан-поме-
щиков301.
Управляющий Могилевской католической архиепархии епис-
коп-суфраган И. Станевский официально распорядился, чтобы
ксендзы объявили в приходских костелах о разрешении произносить
проповеди и молитвы на русском языке, но на деле он препятство­
вал осуществлению этой меры. Бойкотирование высочайшего пове­
ления 25 декабря 1869 г. со стороны местного католического духо­
венства отчетливо проявилось на примере Радомльского прихода в
Чаусском уезде Могилевской губернии. Местный ксендз Анджиев­
ский с октября 1869 г. произносил проповеди на русском языке,
а с мая 1870 г. ввел его в дополнительное богослужение. Прихожане
Радомльского костела подали соответствующее ходатайство губер­
натору, и министр внутренних дел его одобрил. Однако епископ Ста­
невский назначил дознание об обстоятельствах этого ходатайства и
поручил его чаусскому и чериковскому декану Подгурскому.
Из 200 прихожан, подписавших ходатайство после дознания, 30 из­
менили свое мнение, о чем деканом Подгурским был составлен осо­
бый акт. Могилевский губернатор, в свою очередь, направил в Чаус-
ский уезд под видом инспектирования жандармского подполковника
Иваницкого. По собранным Иваницким сведениям оказалось, что
отказаться от введения русского языка безграмотную шляхту Ра­
домльского прихода подстрекали местные помещики Лесневский и
Мисевич, поддавшиеся убеждениям Подгурского. Лесневский и Ми-
севич объяснили Иваницкому, что в принципе не против введения
русского языка, если это не противоречит догматам католической
веры, тем более, что, состоя на государственной службе, они “посто­
янно употребляют и лучше знают язык русский”. После дознания
Подгурского дополнительное богослужение на русском языке в Ра­
домл ьском костеле было прекращено. Но сам декан Подгурский по­
платился за это местом. Как политически неблагонадежный, он по
настоянию властей был переведен в другой уезд на должность про­
стого настоятеля прихода302.
Несмотря на то, что опыт введения русского языка в дополни­
тельное католическое богослужение в Могилевской губернии ока­
зался малоудачен, министр внутренних дел А.Е. Тимашев продол­
жал настаивать на необходимости этой меры. По его мнению, в

301 ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 44: 1869 г. Д. 132. Л. 79-80, 84, 96; Там же.
3 эксп. Оп. 155: 1870 г. Д. 33, ч. 1. Л. 3, 94-98. РГИА. Ф. 821. Оп. И . Д. 52.
Л. 20-21.
302 ГАРФ. Ф. 109. 3 эксп. Оп. 155: 1870 г. Д. 33, ч. 1. Л. 129-131; Там же.
Д. 33, ч. 2. Л. 18, 61; Там же. 1 эксп. Оп. 44: 1869 г. Д. 132. Л. 17.

325
 Александр Егорович Тимашев

этом деле можно было достигнуть успеха, если подготовить необхо­

димую почву и устранить “препятствия”, прежде всего, удаляя из гу­
бернии “элементы, являющиеся в руках польской партии орудием
противодействия”. В 1876 г., в качестве такой подготовительной ме­
ры, министр предложил передать православной церкви Бялынич-
ский костел, располагавшийся в Могилевской губернии, на границе
с Минской. Костел находился среди сплошного православного насе­
ления, в большинстве своем из бывших униатов. В Бялыничском
326
костеле хранилась также чудотворная икона Божией Матери, оди­
наково почитавшаяся и местными католиками, и православными.
Особый интерес представляют аргументы, на основании которых
А.Е. Тимашев считал своевременной и целесообразной передачу
этого костела в ведение православной церкви. “Если эта мера про­
изведет неприятное впечатление на католическое духовенство, - пи­
сал министр во всеподданнейшем докладе, - то сие может быть да­
же желательным, в виду того враждебного положения, которое оно
приняло к делу деполонизации края, т.к. упразднение Бялыничского
костела послужит доказательством, что правительство решилось
неуклонно преследовать их чуждые религии происки и отнять у них
орудия к вредному влиянию на местное население. Относительно
Могилевской губернии такое доказательство признаю я особенно
настоятельным, потому что тамошнее духовенство на деле обнару­
живает противодействие введению в дополнительное богослужение
русского языка”. В качестве примера Тимашев указывал на проти­
водействие католического духовенства введению русского языка в
Радомльском костеле303. Император согласился с доводами минист­
ра внутренних дел, и в апреле 1876 г. Бялыничский костел был за­
крыт. Но вскоре начали поступать прошения о возвращении косте­
ла католической церкви. В том числе такое прошение подал на вы­
сочайшее имя митрополит римско-католических церквей А. Фиал-
ковский. На письмо Фиалковского Александр П наложил 1 октября
1876 г. характерную резолюцию: “Полагаю оставить без ответа и
вижу в нем (в письме. - А . К . ) только новую интригу польскую”304.
Из всех северо-западных губерний некоторых успехов в приме­
нении высочайшего повеления 25 декабря 1869 г. удалось добиться
только в губернии Минской. В 1869 г., после массовых обращений
крестьян-католиков в православие в период 1866-1867 гг., было при­
знано возможным закрыть Минскую католическую епархию, присо­
единив Минскую губернию к Виленской епархии. По данным Мини­
стерства внутренних дел, в середине 1870-х годов католики в Мин­
ской губернии составляли 13,27% всего населения (в Витебской гу­
бернии - 26,57%, в Могилевской - 4%)305. Добиться введения русско­
го языка в дополнительное богослужение в некоторых приходских
костелах Минской губернии удалось во многом благодаря деятель­
ности ксендза Ф. Сенчиковского, выбранного для этой миссии пре­
латом П. Жилинским и минским губернатором В.Н. Токаревым.
Сенчиковский объезжал уезды для ревизии костелов и предлагал
ксендзам вводить русский язык, отбирая у них об этом подписки. От­
казавшиеся давать подобные подписки отрешались епархиальным
начальством от своих мест. Ксендз Сенчиковский своими действия­

303 РГИА. Ф. 821. Оп. 11. Д. 51. Л. 8-13.

304 Там же. Л. 33-37.
305 Там же. Л. 8 об.

327
ми навлек на себя ненависть “польских патриотов”, но в то же вре­
мя он не пользовался полным доверием местной администрации.
Например, начальник минского жандармского управления не ре­
шался судить об искренности убеждений Сенчиковского “на том ос­
новании, что почти в каждом представителе католического духовен­
ства проглядывает иезуитизм и двуличность”306.
В 1871 г. было принято решение о выделении денежных пособий
ксендзам, вводившим в дополнительное богослужение русский
язык. Однако выделенная правительством сумма была ничтожной -
2 000 руб. в год. Минский губернатор распределил эту сумму между
15 ксендзами. На долю каждого из них приходилось около 130 руб­
лей в год сверх штатного содержания. (Для сравнения масштабов
применения высочайшего повеления 25 декабря 1869 г. следует от­
метить, что всего в Минской губернии было более 50 приходов).
В 1877 г. по предложению министра внутренних дел содержание та­
ких ксендзов было доведено до оклада 1-го класса (600 руб. в год),
если по штату их приходы относились к 4-му и 5-му классам (годо­
вое содержание соответственно - 275 руб. и 230 руб.). Повышенное
содержание назначалось Министерством внутренних дел индивиду­
ально каждому из ксендзов, “пока они неуклонно действуют в этом
направлении”, т.е. пока употребляют русский язык в дополнитель­
ном богослужении307.
Повышение содержания ксендзам Минской губернии, употреб­
лявшим в дополнительном католическом богослужении русский
язык, отражало общий взгляд на этот вопрос руководства Минис­
терства внутренних дел. Так, по мнению А.Е. Тимашева, “одним из
главнейших средств к полонизированию Западного края, во время
польского обладания им, служила римско-католическая церковь и
употребление в ней исключительно польского языка. Поэтому ны­
не лучшим и необходимым орудием к деполонизации края, без пре­
следования самой римско-католической церкви, является введение в
оную языка русского”308. Твердой позиции в этом вопросе придер­
живался и преемник А.Е. Тимашева Л.С. Маков. Он считал, что ос­
новное противодействие введению русского языка в дополнитель­
ное католическое богослужение в Минской губернии оказывали ме­
стные польские помещики, причем из соображений не религиозно­
го, а политического свойства. “Лично я, - писал Л.С. Маков П.А. Ва­
луеву 17 февраля 1878 г., - смотрю на разглагольствования тех гос­
под, которые ищут Польшу в Могилевской, Витебской и Минской
губерниях, как на фарсеров... В разговорах моих с множеством зна­
комых мне лиц по этому поводу я всегда обращаю дело в шутку и

306ГАРФ. Ф. 109. 3 эксп. Оп. 155: 1870 г. Д. 33, ч. 2. Л. 66-72; Там же. 1 эксп.
Оп. 44: 1869 г. Д. 132. Л. 66-69, 111-112.
307 РГИА. Ф. 821. Оп. 11. Д. 52. Л. 10-11.
308 Там же. Д. 51. Л. 8.

328
прошу их указать мне польский народ, на который бы они могли
опереться, за исключением поваров, лакеев и т.п., проживающих у
них в усадьбах, да незначительного числа разбросанной клочками
шляхты...”. Согласно подсчетам Макова, в Минской губернии про­
живало не более 4 000 помещиков-католиков - это все, что “до не­
которой степени имеет право называть себя поляками”. “Пусть и
считают себя таковыми, - писал он, - ...Остальное население - бело­
русы, и язык их русский... Шляхта, в большей части, тоже говорит
по-белорусски”309.
Однако П.П. Альбединский, сменивший А.Л. Потапова на посту
главного начальника Северо-Западного края, не разделял убежде­
ний в целесообразности введения русского языка в дополнительное
католическое богослужение в подчиненных ему губерниях Вилен­
ской и Гродненской, где также проживало значительное число бело-
русов-католиков. Взгляд П.П. Альбединского на этот вопрос выра­
жен им во всеподданнейшем отчете по управлению краем за
1874-1877 гг. Отмечая, что ни в одном из костелов Виленской, Грод­
ненской и Ковенской губерний дополнительное богослужение на
русском языке не ведется, генерал-губернатор не видел возможнос­
ти для решительного изменения сложившейся ситуации. Главные
причины неуспеха применения высочайшего повеления 25 декабря
1869 г. в Северо-Западном крае Альбединский видел не в противо­
действии местного католического духовенства, а в недоверии и
враждебности к этой мере “со стороны народных масс”. Однако во
всеподданнейшем отчете он не упоминал ни белорусов, ни поляков,
ни литовцев и не уточнял, на каких языках эти “народные массы” го­
ворили. Характерно также, что введение русского языка в дополни­
тельное католическое богослужение Альбединский относил к числу
мер, “вызванных минувшим мятежом, для ограничения преоблада­
ния латинства в здешнем крае”. Такая трактовка этой меры вступа­
ла в очевидное противоречие с официальными мотивами принятия
высочайшего повеления 25 декабря 1869 г., но являлась важным зве­
ном в системе аргументации Альбединского. Виленский генерал-гу­
бернатор стремился доказать, что меры, направленные на ограниче­
ние влияния католической церкви в Северо-Западном крае, “до из­
вестной степени утратили свою жгучесть” и только напрасно раз­
дражают “фанатично-религиозное настроение народных масс”.
По мнению Альбединского, правительству следовало в Северо-За­
падном крае с крайней осторожностью затрагивать “дело религии,
хотя бы в виде замены одного языка другим”. “Это значит, может
быть, из вопроса сословного сделать вопрос народный, дать против
себя оружие и вложить его в руки народа”, - предупреждал генерал-
губернатор310.

309 РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 576. Л. 55-57.

310 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 51. Л. 24-28.

329
 Подход П.П. Альбединского к вопросу введения русского языка
в дополнительное католическое богослужение соответствовал в
целом представленной им программе мероприятий, направленных
на пересмотр утвердившегося после 1863 г. отношения правительст­
ва к католической церкви в Северо-Западном крае. Программа
П.П. Альбединского, имевшая целью освободить католическую
церковь в крае от сковывавших ее генерал-губернаторских циркуля­
ров, пошла значительно дальше той политики, которой считал необ­
ходимым придерживаться его предшественник А.Л. Потапов. В но­
ябре 1875 г. Альбединский представил министру внутренних дел за­
писку о необходимости отмены или изменения некоторых принятых
после подавления восстания 1863 г. постановлений, стеснительных
для католической церкви. По мнению главного начальника края, та­
кие постановления утратили свое значение и, “затрагивая исконную
бытовую сторону большинства народных масс, без всякой нужды,
только производят неудовольствие и дают повод к упрекам в пресле­
довании католицизма”. Альбединский предлагал, во-первых, разре­
шить в сельской местности Ковенской губернии крестные ходы вне
церковной ограды; во-вторых, позволить ставить на полях, при до­
рогах и вообще вне кладбищ и костелов кресты и другие священные
изображения с разрешения епархиального начальства, не испраши­
вая специального разрешения на это местных гражданских властей.
Наконец, предлагалось расширить для католического духовенства
право проповеди, предоставив его викарным ксендзам и дозволив
произносить поучения собственного сочинения всем ксендзам, а не
только имевшим ученые степени311.
Предполагаемые меры, по мысли генерал-губернатора, должны
были стать проявлением добрых намерений со стороны властей,
шагом навстречу католической церкви в Северо-Западном крае.
Общая же цель предложений Альбединского, вероятно, заключа­
лась в стремлении с помощью уступок привлечь в лагерь правитель­
ства местное католическое духовенство, особенно высших иерар­
хов, пользовавшихся авторитетом у паствы и ксендзов. Хотя, воз­
можно, для Альбединского важнее было не столько расположить
духовенство к власти, сколько изменить отношение самого прави­
тельства к католическому духовенству края.
В 1875 г. генерал-губернатор П.П. Альбединский ходатайство­
вал о возвращении в Ковно высланного на жительство в Митаву
епископа-суфрагана А. Бересневича. А. Бересневич заменил скон­
чавшегося епископа самогитского М. Волончевского. Предвари­
тельно в Митаве состоялась встреча главного начальника Северо-
Западного края с опальным епископом, на которой Альбединский
изложил Бересневичу условия его назначения управляющим Тель-
шевской епархией. Программа деятельности Бересневича, предло­

311 Там же. Л. 15-16.

330
женная ему генерал-губернатором, заключалась в следующем:
в постепенном введении в капитул правительственных кандидатов;
в содействии католического духовенства обучению крестьянских
детей в правительственных народных школах; в строгом наблюде­
нии за “усилением изучения” русского языка и истории воспитан­
никами семинарии; в подчинении требованию правительства отно­
сительно постепенного упразднения в Телыневской епархии кос­
тельных братств (по примеру упразднения таких братств в Вилен­
ской епархии при управлении генерал-губернатора А.Л. Потапо­
ва); в оказании “действительного влияния” на соблюдение духовен­
ством установленных властями правил о произнесении в костелах
проповедей, совершения крестных ходов и т.п.; в воспрещении ду­
ховенству вмешиваться в дела, выходившие из круга его прямых
обязанностей312. По ходатайству Альбединского новому управляю­
щему Телыпевской епархией епископу-суфрагану Бересневичу
было назначено денежное пособие в 1 000 руб. “на приличное его
сану обзаведение”. По мнению генерал-губернатора, такое посо­
бие Бересневичу должно было “послужить поощрением к испол­
нению им, согласно видам правительства, его пастырских обязан­
ностей”313.
Во всеподданнейшем отчете по управлению Северо-Западным
краем в 1874-1877 г. Альбединский особо отмечал, что действия
епископа Бересневича “заслуживают одобрения”. Однако в том
же отчете он признавал, что костельные братства в Ковенской гу­
бернии продолжают существовать, хотя их упразднение намеча­
лось в программе будущей деятельности управляющего Телынев­
ской епархией. “Братчики... могут служить лучшими проводника­
ми религиозного фанатизма, но в то же время самая их многочис­
ленность не дает возможности употребить без крайней осторож­
ности какие-либо решительные меры к уничтожению корпорации
братчиков”, - объяснял императору виленский генерал-губер­
натор314.
Следует отметить, что во второй половине 1870-х годов были
предприняты также попытки решить вопрос, касавшийся ненор­
мального положения в руководстве Виленской епархией. В 1877 г.
находившемуся в вятской ссылке епископу А. Красинскому были
представлены условия, на которых он мог быть освобожден от по­
лицейского надзора и получить возможность выехать за границу.
Главное условие, одобренное Красинским, предусматривало подачу
епископом просьбы об увольнении его от этой должности и согласие
на это папы римского. Но осложнения возникли со стороны Ватика­
на, затягивавшего решение этого вопроса, и только в 1883 г., когда

312 РГИА. Ф. 821. Оп. 11. Д. 50. Л. 40-41.

313 Там же. Л. 49-50.
314 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 51. Л. 19-20, 34-34 об.

331
К. Гриневицкий был назначен папой новым виленским епископом,
Красинский смог уехать из России315.
Для характеристики отношения генерал-губернатора П.П. Аль­
бе динского к католическому духовенству Северо-Западного края
весьма примечательным является эпизод с ксендзом В. Шимкеви-
чем. В мае 1875 г. главный начальник края ходатайствовал о снятии
негласного полицейского надзора с почетного каноника В. Шимке-
вича, причисленного к Остробрамскому костелу в Вильне. По сло­
вам Альбединского, поведение ксендза Шимкевича не вызывало со­
мнений в его благонадежности, и, более того, из личных объяснений
генерал-губернатор убедился, “что он не только разделяет пользу
введения русского языка в дополнительное богослужение, но даже и
сам готов содействовать к осуществлению этой меры”. Однако, со­
гласно данным Ш Отделения, выяснилось, что в 1870 г. Шимкевич,
будучи настоятелем Несвижского костела в Минской губернии, ак­
тивно агитировал против введения русского языка в дополнитель­
ное богослужение и оказывал противодействие ксендзу Сенчиков-
скому. В результате за Шимкевичем был установлен негласный по­
лицейский надзор. А еще ранее, в 1864 г., он возбуждал среди своих
прихожан антиправительственные настроения, “умышленно извра­
щая смысл и значение последовавшего в то время распоряжения о
недозволении ставить на полях и дорогах кресты без особого всякий
раз разрешения подлежащих властей”. По приказанию М.Н. Мура­
вьева В. Шимкевич был отдан под гласный полицейский надзор, ко­
торый к 1875 г. не был формально снят. На основании этих фактов
товарищ шефа жандармов Н.В. Мезенцов полагал “более осторож­
ным” оставить негласный надзор за ксендзом Шимкевичем и откло­
нить ходатайство виленского генерал-губернатора316.
Попытки генерал-губернатора П.П. Альбединского добиться во
второй половине 1870-х годов изменения положения католической
церкви в Северо-Западном крае сталкивались не только с “охрани­
тельными” принципами Ш Отделения, но и с нежеланием Министер­
ства внутренних дел что-либо менять в этой сфере. В 1875 г. у мини­
стра внутренних дел А.Е. Тимашева в присутствии П.П. Альбедин­
ского состоялось обсуждение предложений главного начальника Се­
веро-Западного края об отмене некоторых циркуляров, стеснитель­
ных для католической церкви. Однако это обсуждение не привело
ни к каким результатам. “Неудобства существующего порядка ве­
щей были вполне сознаваемы, - говорилось во всеподданнейшем до­
кладе министра внутренних дел, - но при ближайшем выяснении де­
ла неизбежно всякий раз возникало множество сомнений, для разре­
шения коих не имелось достаточных данных. Особенно сильно ука-

315 РГИА. Ф. 821. Оп. 11. Д. 52. Л. 20-22 об.; ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 38:
1863 г. Д. 212. Л. 59-64 об.
316 ГАРФ. Ф. 109. 3 эксп. Оп. 155: 1870 г. Д. 33, ч. 2. Л. 147-154.

332
 Вильна, памятник графу М.Н. Муравьеву (1898). Фотография начала XX в.

зывалось на несвоевременность затрагивать столь щекотливые

предметы и, порождая чрезмерные надежды, пробуждать долго
сдавленные фанатические стремления римско-католического духо­
венства”317.
Во всеподданнейшем отчете по управлению краем за 1874-
1877 гг. П.П. Альбединский повторил свои предложения об отмене
воспрещений ставить кресты без разрешения местной гражданской
администрации и проводить крестные ходы вне церковной огра­
ды318. Управляющий министерством внутренних дел Л.С. Маков
1 декабря 1878 г. представил императору мнение его ведомства о
предложениях виленского генерал-губернатора. Проведение крест-

317 РГИА. Ф. 821. Оп. 11. Д. 53. Л. 116-117.

318 ОР РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 51. Л. 15-16 об.

333
 © Щнн>п /у/ѵрнгкіг
О І/П/АчНГ
• /нтін/іишыг
4 ¡О м М н н ія н/Ш & аяЬ іы .ч
4 . А ч т ілгн ІггА-і.ч
ѵЯГ"" Л л и ю гп
Г /т ч ч ц и у т р гігА гі.ч
.... уН'рЫы.ч
* Т г,іг//т ф н пм і'н ш н ц і.ч
4................ иин*\Н о. М іы 'тп & п и *ън*

КАРТА
Д Й ІТ І ф і І Ш І

ш -ш мпнитгіміЛ
*4

КРАЯ
І Ь і (I ДгриІсврл

1’ Каі'иіиііыь ^
Ііь (нлші/Ан ѵ А ¿мимп* № бумшЬь

Карта девяти западных губерний

 ных ходов вне церковной ограды предлагалось разрешить, хотя с
оговоркой, что они дозволяются только в сельской местности Ко­
венской губернии. В отношении же установления крестов, минис­
терство внутренних дел высказалось против допущения католичес­
кого духовенства к выдаче таких разрешений, поскольку “возникли
бы толки и суждения или о том, что наступает новая эра торжества
католицизма в крае, или что правительство вынуждено, наконец, ус­
тупить Риму и отказаться от своей политики”319. Министерство вну­
тренних дел, желая избежать усиления влияния в крае католическо­
го духовенства, предложило Виленскому генерал-губернатору, не из­
давая особого циркуляра об отмене воспрещения, пригласить подчи­
ненных ему губернаторов и “лично разъяснить им, чтобы местная
полиция не возбраняла сельскому населению сооружение и возоб­
новление... крестов при дорогах и на полях, давая без затруднения
разрешение, когда таковое испрашивается, и не возбуждая дел и
преследований, когда такового испрошено не было, наблюдая лишь
за тем, чтобы на крестах не появлялось надписей на польском язы­
ке и каких-либо неуместных изображений, не допускаемых общим
законом”320. Таким образом, мерам Альбединского собственно при
их исполнении придавалось “менее общее значение, чем оно предпо­
ложено генерал-губернатором”. Александр П одобрил предложения
Министерства внутренних дел321.
П.П. Альбединский во всеподданнейшей записке от 7 декабря
1879 г. вновь поднял вопрос о разрешении крестных ходов вне кос­
телов, на этот раз в Виленской и Гродненской губерниях, а также о
расширении права проповеди для католического духовенства. Но
Комитет министров, приняв во внимание отзыв министра внутрен­
них дел Л.С. Макова о несвоевременности обсуждения затронутых
генерал-губернатором вопросов, касавшихся прав католического
исповедания в Западном крае, предложения П.П. Альбединского по
этому предмету решил не рассматривать322.
К середине 1870-х годов Северо-Западный край уже не считался
правительственными “верхами” “проблемным” регионом, требовав­
шим неусыпного внимания и чрезвычайных мер. После снятия с
края военного положения были подвергнуты ревизии те основы “си­
стемы Муравьева”, которые были непосредственно связаны с воен­
но-полицейским управлением. Александр П, назначая в 1874 г. ново­
го генерал-губернатора, полагал, что дела края находятся в образцо­
вом порядке. Тогда же император планировал упразднить генерал-
губернаторскую власть на этой окраине, а сменивший А.Л. Потапо­
ва П.П. Альбединский должен был лишь возглавить виленский во­

319 РГИА. Ф. 821. Оп. 11. Д. 53. Л. 119-120.

320 Там же. Л. 120 об.
321 Там же. Л. 114, 118-118 об.
322 ОР РНБ. Ф. 600. Ед. хр. 617. Л. 1-1 об.

336
енный округ323. С прекращением чрезвычайного положения сосре­
доточение в руках виленского генерал-губернатора гражданской и
военной власти все более утрачивало практическую значимость, и в
1870-х годах продолжение совмещения двух должностей объясня­
лось в основном соображениями престижа и представительства.
В 1884 г., после смерти генерал-губернатора графа Э.И. Тотлебена,
и до 1897 г. в Северо-Западном крае гражданская и военная власть
были, наконец, разъединены, и, тем самым, был ликвидирован один
из аспектов “исключительности” этой окраины. Однако “система
Муравьева”, доказавшая свою эффективность в 1863-1864 гг., про­
должала действовать еще не одно десятилетие, и вопрос о полном
отказе от нее никогда не ставился.

323 Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. С. 299-300.

 ЗАКЛЮ ЧЕНИЕ

Политика самодержавия в Северо-Западном крае в 1860-1870-е

годы представляет собой один из важнейших фрагментов в много­
гранном явлении, обозначенном в истории России как эпоха Вели­
ких реформ. Реформы значительно продвинули российское общест­
во по пути к гражданской свободе и предрешили слом старого со­
словного строя. Но совершавшиеся в царствование Александра II
преобразования выявили и определенную уязвимость государствен­
ной власти. Одним из проявлений внутренней нестабильности стало
восстание 1863 г., охватившее не только Царство Польское, но и за­
падные губернии. Восстание поставило вопрос о единстве и недели­
мости Российской империи и заставило самодержавие отказаться от
попыток “примирения” с поляками. Смена правительственного кур­
са, во-первых, обусловила подчинение преобразований на западных
окраинах целям русификации, а, во-вторых, вызвала пересмотр по­
литики в сторону гораздо большего, чем прежде, учета интересов и
настроений крестьянства, которое призвано было стать надежной
социальной опорой правительства на этих территориях. Целая серия
правительственных мероприятий в Северо-Западном крае в период
1863-1866 гг., во время и после подавления восстания, намечает но­
вые контуры политики, получившей у современников и историков
наименование “система Муравьева”.
Виленский генерал-губернатор М.Н. Муравьев был одним из
главных творцов политики “обрусения” Северо-Западного края. Це­
лью своего управления он считал укрепление в Северо-Западном
крае “русского владычества не оружием, но внутренним устройст­
вом и утверждением православия и русской народности”1. При непо­
средственном участии и по инициативе Муравьева в крае была про­
изведена корректировка аграрной реформы в благоприятном для
крестьян отношении, польские помещики были обложены постоян­
ным поземельным сбором, который существовал вплоть до 1897 г.

1 Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому // ГМ. 1913. № 12. С. 264.

338
Кроме того, он высказывался за ограничение для польских дворян
прав участия в реализации крестьянской реформы. В период управ­
ления Муравьева в Северо-Западном крае были значительно увели­
чены оклады православным священникам, построено множество
церквей и, напротив, закрыты некоторые католические костелы и
монастыри, а деятельность и материальные ресурсы католической
церкви были поставлены под более жесткий контроль государства.
Польский язык планомерно заменялся русским в делопроизводстве,
сфере народного просвещения и даже в повседневной речи и католи­
ческом богослужении. Таким образом, вытеснение “польского эле­
мента” в социально-экономическом плане при помощи “прочного
устройства” крестьянства и увеличения русского землевладения, а в
политическом - путем ослабления роли польского дворянства и ка­
толической церкви в общественной жизни края - таковы главные
составляющие “системы Муравьева”.
Наряду с этим, управление М.Н. Муравьева - это пример соци­
ально-экономических преобразований, когда главным рычагом в ре­
ализации намеченной программы становится администрация. При­
глашаемые из внутренних губерний чиновники и мировые посредни­
ки должны были занять место поляков, то есть предпринималась по­
пытка исключить местное дворянство из структур управления краем,
а также из процесса реформ. “Мобилизация” русских людей для
службы в Северо-Западном крае по крестьянскому делу рассматри­
валась Муравьевым не только как средство непосредственного влия­
ния правительства на местное литовское и белорусское население, но
и как возможность поднять престиж власти, в то время как все неуда­
чи и просчеты в политике прошлых лет в сознании крестьян должны
были связываться с деятельностью польских панов. С другой сторо­
ны, администрация, состоящая из служащих русского происхожде­
ния, могла дать более адекватное представление о русском прави­
тельстве. Особенности формирования “муравьевской” администра­
ции были обусловлены как соображениями высшего порядка, то есть
необходимостью проведения русификации, так и личной склоннос­
тью генерал-губернатора к авторитарному стилю управления. Необ­
ходимо также упомянуть, что далеко не всегда чиновники ехали в Се­
веро-Западный край, чтобы посвятить себя, как выражался Муравь­
ев, “на святое и великое дело обрусения”2. Многие приезжали ради
высоких окладов, чинов, орденов и т.п. Корыстные устремления в со­
четании с большими полномочиями и бесконтрольностью местной
администрации способствовали созданию потенциальных возможно­
стей для злоупотреблений властью и коррупции. Однако оппоненты
“муравьевской системы” в высших сферах использовали отдельные
факты злоупотреблений местных чиновников, как инструмент внут­
риполитической борьбы, и пытались с их помощью скомпрометиро­

2 Муравьев М.Н. Записки ... // РС. 1883. № 1. С. 165.

339
вать в целом избранный после 1863 г. правительственный курс, а так­
же воздействовать на мнение императора.
Как представляется, динамика деятельности Муравьева на по­
сту виленского генерал-губернатора непосредственно связана с из­
менением отношения к его управлению в сферах высшей бюрокра­
тии. К началу 1864 г. определяется новая расстановка политических
сил: в правящих кругах выделяются две группировки, одна из них на
языке современников называлась “русской партией” (М.Н. Муравь­
ев, братья Н.А. и Д.А. Милютины, А.А. Зеленый), а другая -
“партией космополитов” (П.А. Валуев, великий князь Константин
Николаевич, А.В. Головнин, князь В.А. Долгоруков, князь А.А. Су­
воров, и др.). Конфликт между ними возник на почве разногласий о
методах интеграции Северо-Западного края. Думается, основные
противоречия вызывало решение вопроса: следует ли продолжать
сотрудничество с польским дворянством, или необходимо от него
отказаться? Муравьев ставил под сомнение возможность и целесо­
образность такой политики, так как в конечном итоге она не оправ­
дывала себя, и в настроениях поляков господствовали сепаратист­
ские устремления. В этих условиях виленский генерал-губернатор
делал ставку на крестьян и в соответствии с этим проводил аграр­
ную политику в их интересах. Его основной оппонент, П.А. Валуев,
исходил из того, что местное дворянство должно оставаться соци­
альной опорой самодержавия, но для того, чтобы не допустить его
полного преобладания в крае, он предлагал использовать крестьян­
ство в качестве “сдерживающего фактора”, укрепляя и углубляя со­
циально-экономические, национально-конфессиональные и куль­
турные противоречия между помещиками-католиками и крестьяна-
ми-православными. Такая система, не подрывая преобладания
польского дворянства в крае, по мысли Валуева, давала бы прави­
тельству возможность влиять на него.
Вместе с тем окончательный выбор стратегии в проведении
политики в крае был сосредоточен в руках Александра II.
В 1863-1865 гг. он отдавал предпочтение более жесткому курсу, ко­
торый реализовывался Муравьевым. Но Муравьев был генерал-гу­
бернатором, пока его считали необходимым. Как только мятеж был
подавлен, и были заложены основы новой политики, он был отправ­
лен в отставку.
Однако отставка М.Н. Муравьева в 1865 г. не означала смену
курса самодержавия в Северо-Западном крае. К.П. Кауфман ока­
зался преемником М.Н. Муравьева не только по должности. Он пе­
ренял основные взгляды и подходы своего предшественника в обла­
сти русификации края и сохранил персонал виленской администра­
ции, сложившейся после 1863 г. При прямом участии Кауфмана в де­
кабре 1865 г. было принято правительственное решение о запреще­
нии купли-продажи земли лицам польского происхождения в запад­
ных губерниях.
340
 Вместе с тем Кауфман отнюдь не стремился “законсервировать”
“систему Муравьева”, не привнося в нее никаких изменений. Распо­
ряжения генерал-губернатора 1865-1866 гг. по пересмотру условий
аграрной реформы в отношении большего учета требований крес­
тьян Северо-Западного края по своим результатам шли дальше кре­
стьянских мероприятий Муравьева, хотя и в одном направлении с
ними. Кроме того, при Кауфмане в более широких масштабах, чем
в предшествующий период, использовался в целях русификации по­
тенциал местного административного аппарата при переводе крес-
тьян-белорусов из католицизма в православие.
Изменение расстановки сил в верхах после 1866 г., в связи с на­
метившимся общим усилением “охранительных” тенденций в прави­
тельственном курсе, оказало влияние и на формирование политики
в Северо-Западном крае. Думается, новый шеф жандармов граф
П.А. Шувалов, выдвинувшийся в это время на первые роли, хотя и
заявлял на словах о необходимости “обрусения” Западного края по­
средством русского поместного землевладения, на деле был склонен
идти на уступки местному польскому дворянству, лояльному динас­
тии Романовых. Совместные усиления Шувалова и Валуева предре­
шили “падение” Кауфмана, а также изменение вектора в правитель­
ственной политике в Северо-Западном крае.
Однако более глубокие сдвиги в политике самодержавия в Севе­
ро-Западном крае произошли после назначения виленским генерал-
губернатором А.Л. Потапова в 1868 г. С конца 1860-х годов и на про­
тяжении 1870-х годов по инициативе главного начальника края
предпринимались постоянные попытки пересмотреть “систему Му­
равьева”. Наиболее планомерно эта “ревизия” и “чистка” осуществ­
лялась в отношении персонала виленской администрации “муравь-
евского призыва”, особенно личного состава мировых посредников
и чиновников генерал-губернаторского управления. В итоге, зако­
нодательные основы “системы” правительственной политики в Се­
веро-Западном крае в течение 1860-1870-х годов остались в целом
неприкосновенными. В частности, неудачными были попытки
1868-1869 гг. пересмотреть условия крестьянской реформы. Но пре­
емственность в управлении краем на уровне местного бюрократиче­
ского аппарата была прервана. Иными словами, задачи правитель­
ственной политики, определенные буквой закона, были неизменны­
ми, но сменились чиновники, которые были призваны воплощать в
жизнь намеченную стратегию.
ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРЫ И ГУБЕРНАТОРЫ
СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КРАЯ

ВИЛЕНСКИЕ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРЫ
1855-1880 гг.

1855-1863 - В.И. Назимов

1863- 1865 - М.Н. Муравьев
1865- 1866 - К.П. фон Кауфман
1866- 1868 - граф Э.Т. Баранов
1868-1874 - А.Л. Потапов
1874—1880 - П.П. Альбединский

ПОМОЩНИКИ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРА
ПО ГРАЖДАНСКОЙ ЧАСТИ
1864— 1865 - А.Л. Потапов
1867- 1868 - М.И. Чертков
1868- 1870 - князь П.Р. Багратион

ГУБЕРНАТОРЫ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КРАЯ

В иленская губерния
1857-1863 - М.Н. Похвиснев
1863- И.В. фон Галлер
1863-1868 - С.Ф. Панютин
1868- 1869 - И.А. Шестаков
1869- 1882 - Е.П. Стеблин-Каменский

К овенская губерния
1857-1861 - С.Ф. Хоминский
1861-1863 - Г. А. Кригер
1863-1866 - Н.М. Муравьев
1866-1868 - А.Г. Казначеев
1868-1874 - князь М.А. Оболенский
1874—1879 - П.И. Базилевский
1879-1880 - С.Н. Гудим-Левкович
 Г родненская губерния

1856- 1861 - И.А. Шпеер

1861- 1862 - А.М. Дренякин
1862- 1863 - И.В. фон Галлер
1863 - граф В.А. Бобринский
1863- 1868 - И.Н. Скворцов
1868-1870 - князь Д.Н. Кропоткин
1870-1878 - А.Е. Зуров
1878- 1879 - В.В. фон Валь
1879- 1883 - Н.М. Цеймерн

М инская губерния

1857- 1858 - И.А. Россет

1858- 1861 - граф Э.Ф. Келлер
1861- Н.М. Яфимович
1861- 1862 - С.Е. Кушелев
1862- 1864 - А.Л. Божевников
1864- 1868 - П.Н. Шелгунов
1868- 1869 - Е.А. Касинов
1869- 1875 - В.Н. Токарев
1875-1879 - В.И. Чарыков
1879- 1886 - А.И. Петров

М огилевская губерния

1857- 1868 - А.П. Беклемишев

1868-1870 - П.Н. Шелгунов
1870- 1872 - В.Д. Дунин-Барковский
1872-1893 - А.С. Дембовецкий

В итебская губерния

1856-1858 - Г.Д. Колокольцов

1858- 1861 - П.Н. Клушин
1861-1863 - А.С. Оголин
1863- 1867 - В.Н. Веревкин
1867- 1868 - П.П. Косаговский
1868- 1869 - В.Н. Токарев
1869- 1880 - П.Я. Ростовцев
1880- 1884 - В.В. фон Валь
 ПОПЕЧИТЕЛИ
ВИЛЕНСКОГО УЧЕБНОГО ОКРУГА

1861-1863 - князь А.П. Ширинский-Шихматов

1864-1868 - И.П. Корнилов
1868- 1869 - П.Н. Батюшков
1869- 1900 - Н.А. Сергиевский
 ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
РГИА (Российский государственный исторический архив, С.-Петербург)
Ф. 821 - Департамента духовных дел иностранных исповеданий
Ф. 851 - А.В. Головнина
Ф. 869 - Милютиных
Ф. 908 - П.А. Валуева
Ф. 1181 - Главного комитета об устройстве сельского состояния
Ф. 1250 - Дела и бумаги председателей и членов Государственного совета
Ф. 1267 - Западного комитета
Ф. 1282 - Канцелярии министра внутренних дел

ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации, Москва)

Ф. 109 - Ш Отделения с. е. и. в. канцелярии
Ф. 110 - Корпуса жандармов
Ф. 547 - Графа Ф.Ф. Берга
Ф. 677 - Императора Александра Ш
Ф. 678 - Императора Александра П
Ф. 722 - Великого князя Константина Николаевича
Ф. 728 - Коллекция документов Рукописного отделения библиотеки, Зимнего
дворца
Ф. 811 -М .Н . Муравьева
Ф. 945 - Князя В.А. Долгорукова
Ф. 990 - Мансуровых

ОР РНБ (Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, С.-Петер­

бург)
Ф. 16 - П.П. Альбединского
Ф. 257 - Князя В.А. Долгорукова
Ф. 287 - С.М. Жуковского
Ф. 523 - Н.Н. Новикова
Ф. 600 - Ревизия сенатора А.А. Половцова
Ф. 629 - В.Ф. Ратча
Ф. 856 - И.А. Шестакова

ОР РГБ (Отдел рукописей Российской государственной библиотеки, Москва)

Ф. 120 - М.Н. Каткова
Ф. 126 - Киреевых и Новиковых
Ф. 169 - Д.А. Милютина
Ф. 325 - А.Э. Циммермана

345
Ф. 327 —Князя В.А. Черкасского
Ф. 610 - Графа П.А. Шувалова

РГАЛИ (Российский государственный архив литературы и искусства, Москва)

Ф. 46 - П.И. Бартенева
Ф. 1337 —Коллекция мемуаров и дневников

РАСПОРЯДИТЕЛЬНАЯ ДОКУМЕНТАЦИЯ,
ДЕЛОВАЯ ПЕРЕПИСКА
Архивные материалы Муравьевского музея, относящиеся к польскому восста­
нию 1863-1864 гг. в пределах Северо-Западного края / Сост. А.И. Милови­
дов. Вильна, 1913-1915. Ч. 1—2.
Восстание в Литве и Белоруссии: 1863-1864 гг. Мат-лы и док. / Под ред. В. Дья­
кова, В. Жигалова, Ю. Жюгжды и др. М., 1965.
Дакументы і матэрыялы па гісторыі Беларусі / Пад рэд. Н.М. Нікольскаго
(1772-1903 гг.) Мінск, 1940. Т. 2.
Из бумаг графа М.Н. Муравьева. СПб., 1898.
Из бумаг графа М.Н. Муравьева Виленского //Р А . 1897. № 11. С. 389-394.
Из переписки М.Н. Муравьева относительно религиозных и церковно-обрядо­
вых вопросов Северо-Западного края (1863-1864 гг.) / Публ. А.И. Милови­
дова // РА. 1914. № 12. С. 546-565.
Из отчета о положении Ковенской губернии в 1863 г. в политическом отноше­
нии // ИА. 1936. № 1. С. 93-96.
Извеков Н.Д. Несколько документов по вопросу об открытии православной ду­
ховной академии в г. Вильне // Богословский вестник. 1893. № 11. С. 345-367.
Извлечение из всеподданнейшего отчета обер-прокурора Св. Синода графа
Д.А. Толстого по ведомству православного исповедания за 1866 г. СПб.,
1867.
Извлечение из всеподданнейшего отчета обер-прокурора Св. Синода К.П. По­
бедоносцева по ведомству православного исповедания за 1880 г. СПб., 1882.
Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. СПб., 1908.
Миловидов А.И. Распоряжения и переписка графа М.Н. Муравьева относитель­
но римско-католического духовенства в Северо-Западном крае. Вильна,
1910.
[Муравьев М.Н .] Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева по управле­
нию Северо-3ападным краем (с 1 мая 1863 г. по 17 апреля 1865 г.) // РС.
1902. № 6. С. 487-510.
[Муравьев М.Н .] Четыре политические записки графа Михаила Николаевича
Муравьева Виленского) //Р А . 1885. № 6. С. 161-199.
Положение крестьян в Западной Белоруссии в XIX веке // КА. 1940. № 1.
С. 177-218.
Постановления о приобретении лицами русского происхождения имений в За­
падном крае: Издание П Департамента Министерства государственных
имуществ. СПб., 1866.
Распоряжения графа М.Н. Муравьева по делу народного образования в Северо-
Западном крае в 1863-1865 гг. Витебск, 1898.
Революционный подъем в Литве и Белоруссии в 1861 и 1862 гг.: Мат-лы и док. /
Под ред. В. Дьякова, В. Жигалова, Ю. Жюгжды и др. М., 1964.
Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева / Сост. А.В. Белецкий. Виль­
на, 1906.

346
Сборник правительственных распоряжений по водворению русских землевла­
дельцев в Северо-Западном крае. Вильна, 1870.
Сборник правительственных распоряжений по водворению русских землевла­
дельцев в Северо-Западном крае. Вильно, 1886.
Сборник правительственных распоряжений по устройству быта крестьян-соб-
ственников в Северо-Западном крае (с 25 августа 1864 г. по 1 ноября
1865 г.). Вильна, 1865.
Сборник узаконений и распоряжений по землевладению в Западных губерниях.
Киев, 1885.
Сборник узаконений и распоряжений правительства по польскому мятежу
1863 г. Киев, 1868.
1863 год на Меншчыне. Мгнск, 1927.
Цылов НМ. Сборник распоряжений графа М.Н. Муравьева. Вильна, 1866.
Lietuvių spaudos draudimo panaikinimo byla: (Дело об отмене запрещения литов­
ской печати). Vilnius, 1973.
Vėbra R. Lietuviškos spaudos draudimas. 1864—1904 m. Vilnius, 1996.

ВОСПОМИНАНИЯ, ДНЕВНИКИ, ПЕРЕПИСКА

А.К. [Казначеев А.Г.] Между строками одного формулярного списка,

1823-1881 гг. // РС. 1881. № 12. С. 817-880.
[Арсеньев Д.С.] Из записок адмирала Д.С. Арсеньева // РА. 1910. № 11.
С .385-442.
Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний // ИВ. 1883. № 10. С. 78-105; № 11.
С .325-365.
П.А. Валуев и А.Г. Тройницкий: Письма Валуева к Тройницкому // РС. 1899.
№ 8. С. 467-480; № 9. С. 695-706.
[Валуев П.А.] Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел / Под ред.
П.А. Зайончковского. М., 1961. Т. 1-2.
Валуев П.А. Заметки его на “Записки” графа М.Н. Муравьева // РС. 1890. № 3.
С. 857-863.
Василий (Лужинский), архиеп. Записки. Казань, 1885.
Владимиров А.П. Из новейшей летописи Северо-Западной России (1865 г.) //
РС. 1885. № 10. С. 99-122.
Витте М.П. Восстание 1863 г. // Русский дворянский вестник. 1912. № 2.
С. 41-51.
Воронов НМ. Император Александр П в Белостоке в 1867 г. // ИВ. 1902. № 6.
С. 902-929.
Гелинг К.К. К вопросу о начале крестьянского дела // РС. 1886. № 12.
С. 545-551.
Гене А. Виленские воспоминания // РС. 1914. № 5. С. 418-434; № 6. С. 580-610.
Головин К.Ф. Мои воспоминания. СПб.; М., 1908. Т. 1.
Головнин А.В. Записки для немногих / Публ. Б.Д. Гальпериной // ВИ. 1997. № 1.
С. 98-119; № 2. С. 96-114; № 3. С. 76-100; № 4. С. 68-86; № 5. С. 95-123; № 6.
С. 68-84; № 7 . с. 100-120; № 8. С. 57-73; № 9. С. 114-134; № ю . С. 68-87;
№ 11. С. 79-101.
Градовский Г.К. Столичная бюрократия в 70-х годах: (Из воспоминаний лите­
ратора) // Вестник знания. 1909. № 3. С. 328-335.
Дельвиг А.И. Полвека русской жизни: Воспоминания 1820-1870 гг. М.; Л., 1930.
Т. 1-2.
Деятели 1850-х годов: Из записок Попова // РС. 1905. № 6. С. 602-610.

347
Захарьин И.Н. Воспоминания о службе в Белоруссии 1864—1870 гг. (Из записок
мирового посредника) // ИВ. 1884. № 3. С. 538-565; № 4. С. 56-95.
Зыбин В.А. М.Н. Муравьев в Вильне // РС. 1898. № 11. С. 287-293.
Зыков С.П. Наброски из моей жизни // РС. 1910. Т. 141. С. 622-643; Т. 142.
С. 141-154, 349-372, 483-525; Т. 143. С. 3-38, 381^111.
Из дневника в. к. Константина Николаевича // КА. 1925. № 3 (10). С. 217-260.
Из переписки князя В.А. Черкасского и Н.А. Милютина по польским делам //
Славянское обозрение. 1892. № 1. С. 51-69; № 3. С. 359-378.
Из переписки по освобождению крестьян Северо-Западного края / Сообщил
A . И. Миловидов // РС. 1904. № 8. С. 369-384.
Имеретинский Н.К. Воспоминания о графе М.Н. Муравьеве // ИВ. 1892. № 12
С. 603-643.
[Иосиф (Семашко), митроп.] Записки Иосифа, митрополита Литовского. СПб
1883. Т. 1-2.
[Катков М.Н.) Михаил Никифорович Катков и граф Петр Александрович Ва­
луев в их переписке (1863-1879 гг.) // РС. 1915. № 9. С. 403-413; № 12
С. 416-430.
[Кауфман К.П., фон). Константин Петрович фон Кауфман о театре в Северо-
Западном крае. Письмо в Москву из Вильны (1865 г.) // РА. 1891 № 1
С. 448-450.
Кулин В.П. Из записок Виленского старожила // РС. 1893. № 7. С. 61-83.
Леонтий, митроп. Мои заметки и воспоминания: (Автобиографические запис­
ки) // Богословский вестник. 1914. № 1. С. 137-153; № 2. С. 279-295’ № 3
С. 538-560.
Маркое В. К характеристике графа М.Н. Муравьева (Виленского): (Из прошло­
го) // ИВ. 1910. № 3. С. 960-965.
[Милютин Д.А.) Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алек­
сеевича Милютина. 1860-1862 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М., 1999.
[Милютин Д.А.) Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алек­
сеевича Милютина: 1863-1864 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М., 2003.
Мосолов А.Н. Виленские очерки: (Муравьевское время): 1863-1865 гг. СПб
1898.
[Муравьев М.Н.) Записка графа М.Н. Муравьева об Австрии: 1839-1840 / Публ.
Н.К. Шильдера // РВ. 1891. № 10. С. 3-21; № 12. С. 193-210.
Муравьев М.Н. Записки его об управлении Северо-Западным краем и об усми­
рении в нем мятежа. 1863-1866 гг. // РС. 1882. № 11. С. 387—432; № 12.
С. 623-644; 1883. № 1. С. 131-166; № 2. С. 291-304; № 3. С. 615-630.
[Муравьев М.Н. Письма к П.А. Валуеву] // РС. 1883. № 1. С. 145-149.
Муравьев М.Н. Два письма графа М.Н. Муравьева к шефу жандармов князю
B. А. Долгорукову // РС. 1903. № 12. С. 561-564.
[Муравьев М.Н.) Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому (1863-1864) // ГМ.
1913. № 9. С. 240-264; № 10. С. 181-207; № 12. С. 253-267.
Муравьев М.Н. Письмо (графа) М.Н. Муравьева к (графу) Д.Н. Блудову 1834 г.
// Пятидесятилетие (1839-1889) воссоединения с православной церковью
западно-русских униатов. СПб., 1889. С. 45-51.
Н.Н. [Новикові) Князь М.А. Оболенский (некролог) // РА. 1886 Кн 1
C . 536-544.
Никотин И.А. Из записок // РС. 1902. № 1. С. 71-86; № 2. С. 353-374; № 3.
С. 509-527; № 6. С. 521-540; № 8. С. 331-347; № 10. С. 65-79; № 11.
С. 323-340; № 12. С. 479^194; 1903. № 2. С. 285-300; № 3. С. 499-514; 1904.
№ 1. С. 129-144; № 2. С. 325-340; № 7. С. 117-130; № 8. С. 306-360.
Одоевский В.Ф. Дневник 1859—1869 гг. “Текущая хроника и особые происшест­
вия” // Литературное наследство. М., 1935. Т. 22-24. С. 79-308.

348
Орлинский Евсевий, архиеп. Письма Евсевия, архиепископа Могилевского к
А.В. Горскому // Богословский вестник. 1914. № 10-11. С. 534-610.
Павлов А.С. В.И. Назимов, генерал-губернатор Северо-Западного края, гене­
рал-адъютант. СПб., 1885.
Пантелеев Л.Ф. Дела давно минувших дней // Былое. 1907. № 1. С. 43-66; № 2.
С. 216-242.
Переписка наместников Королевства Польского. Январь-август 1863 г. Вроц­
лав, 1974.
Полевой Н.К. Два года - 1864 и 1865, из истории крестьянского дела в Минской
губернии // РС. 1910. № 1. С. 47-63; № 2. С. 247-270; № 4. С. 3-25.
Савва ( Тихомиров), архиеп. Хроника моей жизни: Автобиографические запис­
ки. [Сергиев Посад], 1901—1902. Т. 3, 4.
Сикевин В.М. Два врага // ИВ. 1882. № 11. С. 422—430.
Сухотин С.М. Из памятных тетрадей // РА. 1894. № 2. С. 225-266; № 3.
С. 417-436; № 4. С. 599-610; № 5. С. 139-149; № 6. С. 241-256; № 7.
С. 433-447; № 8. С. 581-589.
Толбухов Е.М. В борьбе за русское дело: (Эпизод из государственной деятель­
ности К.П. фон Кауфмана) // ИВ. 1909. № 4. С. 91—131.
Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы (1848-1896). М., 1991.
Филарет, митроп. Письмо к графу М.Н. Муравьеву в 1863 г. // Чтения в обще­
стве любителей духовного просвещения. 1871. № 9. С. 34—35.
Цылов Н.И. Дневник члена Виленской политической комиссии при графе Му­
равьеве: 1863—1864 гг. // РА. 1906. № 3. С. 246-299.
Чалый М.К. Белоцерковская гимназия (1862-1869) // Киевская старина. 1900.
№ 12. С. 401-430.
Черевин П.А. Воспоминания: 1863-1865 гг. Кострома, 1920.
[Шереметев С.Д.] Мемуары графа С.Д. Шереметева. М., 2001.
Штейнберг О.Н. Граф М.Н. Муравьев и его отношение к евреям г. Вильно в
1863-1864 гг.: (Из записок раввина) // РС. 1901. № 2. С. 305-320.
Эвальд А.В. Воспоминания о К.П. Кауфмане // ИВ. 1897. № 10. С. 184—196.

ПУБЛИЦИСТИКА

Аксаков И.С. Собр. соч. М., 1886. Т. 3.

Герцен А.И. Поли. собр. соч. и писем / Под ред. М.К. Лемке. Пг., 1920-1922.
Т. 16-17.
Долгоруков П.В. Петербургские очерки. М., 1992.
Каткое М.Н. Собр. статей по польскому вопросу. М., 1887.
Каткое М.Н. Собр. передовых статей Московских ведомостей. 1868 г. М., 1897.

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Агурский С. Очерки по истории революционного движения в Белоруссии

(1863-1917). Минск, 1928.
Айрапетов О.Р. Забытая карьера “русского Мольтке”: Н.Н. Обручев
(1830-1904). СПб., 1998.
Байкова С.М. К вопросу об участии крестьян Белоруссии в восстании 1863 г. //
Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1961 г. Рига, 1963.
С. 422-434.

349
 Байкова С.М. О движущих силах восстания 1863 г. на территории Белоруссии //
Историко-социологические исследования (по материалам славянских
стран). М., 1970. С. 222-253.
Белевич Ф.Р. Проведение судебной реформы 1864 года в Белоруссии // Вопро­
сы общенародного государства и права Белорусской ССР. Минск, 1963.
С. 40-56.
Белецкий А.В. Краткий исторический обзор деятельности управления Вилен­
ского учебного округа в XIX столетии // Виленский календарь на 1904 г.
Вильна, 1903. С. 237-291.
Белецкий А.В. Первые годы генерал-губернаторства В.И. Назимова //РВ . 1905.
№ 7. С. 156-171.
[Белецкий А.В.] Как папа римский решил вопрос о языке дополнительного бо­
гослужения в римско-католических костелах России // Виленский кален­
дарь на 1908 г. Вильна, [1907]. С. 39-54.
Берг Н.В. Граф Михаил Николаевич Муравьев // PC. 1883. № 4. С. 216-229.
Брянцев П.Д. История литовского государства с древнейших времен. Вильна,
1889.
Бычкаускас-Гентвила Л.Н. Крестьянская реформа и восстание 1863 г. в Литве:
Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1955.
Бычкаускас-Гентвила Л.Н. Иностранное землевладение в Литве в порефор­
менный период // Симпозиум по аграрной истории Восточной Европы: Тез.
докл. и сообщ. ХШ сессии. М., 1971. С. 141-145.
Бычкаускас-Гентвила Л.Н. Аграрный вопрос в Литве и Западной Белоруссии:
(1861-1905 гг.): Автореф. дисс. ... докт. ист. наук. Вильнюс, 1972.
Владимиров А.П. О введении русского языка в богослужение католической и
протестанской церкви в Северо-Западном крае // Вестник Европы. 1881.
№ 2. С. 366-375.
Владимиров А.П. О положении православия в Северо-Западном крае // Русское
обозрение. 1893. Т. 19. С. 620-652; Т. 20. С. 186-211, 671-702.
Владимиров А.П. История располячения западно-русского костела. М., 1896.
Гессен В.Ю. Крестьянский вопрос в помещичьих проектах реформы 1861 г.
в Белоруссии // Исторический сборник. Л., 1934. Вып. 2. С. 117-167.
Горизонтов Л.Е. Раскольничий клин: Польский вопрос и старообрядцы в им­
перской стратегии // Славянский альманах. 1997. М., 1998. С. 140-167.
Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики: Поляки в России и русские в
Польше. М, 1999.
Градовский А.Д. Исторический очерк учреждения генерал-губернаторств в
России // Собр. соч. СПб., 1899. Т. 1. С. 299-338.
Григорьева В.В. Из истории располячения костела в белорусских губерниях //
Наш Радавод. Гродно, 1992. Кн. 4, ч. 3. С. 672-680.
Долбилов М Д. Конструирование образов мятежа: Политика М.Н. Муравьева в
Литовско-Белорусском крае в 1863-1865 гг. как объект историко-антропо­
логического анализа // Actio nova. М., 2000. С. 338-408.
Долбилов М Д. Культурная идиома возрождения России как фактор имперской
политики в Северо-Западном крае в 1863-1865 гг. //A b Imperio. 2001. № 1-2.
С. 227-268.
Долбилов МД. Полонофобия и русификация Северо-Западного края (1860-е гг.):
Метаморфозы этностереотипов // www.empires.ru
Долбилов М Д. М.Н. Муравьев и освобождение крестьян: Проблема консерва­
тивно-бюрократического реформаторства // ОИ. 2002. № 6. С. 67-90.
Долбилов М Д. Стереотип поляка в имперской политике: Деполонизация Севе­
ро-Западного края (1860-е годы) // Перекресток культур: Междисцилли-

350
 нарные исследования в области гуманитарных наук: Сб. ст. М., 2004.
С. 50-82.
Драницын С.Н. Польское восстание 1863 г. и его классовая сущность. Л., 1937.
Дружинин Н.М. Рец. на книгу С.Н. Драницына // Историк-марксист. 1937.
№ 5-6. С. 213-216.
Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. Т. 1-2.
М., 1946-1958.
ЕЛ. Следствие и суд над польскими повстанцами в Северо-Западном крае в
1863-1864 годах. (По официальным документам) //В Е . 1883. № 1. С. 388-399.
Жюгжда Ю.И. Развитие демократического движения в Литве в 60-х годах
XIX века и влияние на него русского революционно-демократического дви­
жения // ИЗ. М., 1954. Т. 45. С. 183-200.
Зайончковский П Л . Военные реформы 1860-1870 гг. в России. М., 1952.
Зайончковский П.А. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г. М.,
1958.
Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов. М.,
1964.
Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в
XIX в. М., 1978.
Захарова Д.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России 1856-1861 гг.
М., 1984.
Захарова Л.Г. Самодержавие и реформы в России. 1861—1874: (К вопросу о вы­
боре пути развития) // Великие реформы в России: 1856—1874. М., 1992.
С. 24—43.
Захарова Л.Г. Александр II и польский вопрос // РгоЫешу historii Polski i Rosji
XIX i XX wieku. Lódz, 1996. S. 47-60.
Ігнатоускі У.М. 1863 год на Беларусі. Менск, 1930.
Извеков Н.Д. Исторический очерк состояния православной церкви в Литовской
епархии за время с 1839-1899 гг. М., 1899.
Извеков Н.Д. Некоторые черты деятельности митрополита Макария (Булгако­
ва) по управлению Литовской епархией // Богословский вестник. 1892.
№ 12. С. 411^434.
Извеков Н.Д. Макарий, мирополит Московский, в его деятельности по управле­
нию Литовской епархией. СПб., 1897.
История Литовской ССР. Вильнюс, 1978.
Карпович Е.П. Раздумье над “Записками” графа М.Н. Муравьева // Наблюда­
тель. 1883. № 11. С. 153-178; № 12. С. 21-39.
Киприанович Г.Я. Жизнь Иосифа Семашки, митрополита Литовского и Вилен­
ского, и воссоединение западно-русских униатов с православной церковью
в 1839 г. Вильна, 1893.
Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861-1904 гг.: Состав, чис­
ленность, корпоративная организация. М., 1979.
Кропотов Д.А. Жизнь графа М.Н. Муравьева в связи с событиями его времени
и до назначения его губернатором в Гродно. СПб., 1874.
Лазутка С А . Революционная ситуация в Литве, 1859-1862 гг. М., 1961.
Л anno И.И. Западная Россия и ее соединение с Польшею в их историческом
прошлом. Исторические очерки. Прага, 1924.
Леонас П.С. По поводу аграрной реформы в Литве. СПб., 1907.
Лочмель И.Ф. Очерк истории борьбы белорусского народа против польских па­
нов. М., 1940.
Лясковский А.И. Литва и Белоруссия в восстании 1863 г. (по новым архивным
материалам). Берлин, 1939.

351
 Лясковский А.И. Из прошлого русской печати // На чужой стороне Прага, 1925.
Вып. 12. С. 159-169.
Мелъгунов С.П. Из общественных настроений в 1863 г. // ГМ. 1916. № 3
С. 233-242.
Миллер А.И. Русификация: классифицировать и понять // Ab Imperio. 2002. № 2
С. 133-148.
Миллер А.И. “Украинский вопрос” в политике властей и русском общественном
мнении (вторая половина XIX в.). СПб., 2000.
Миловидов А.И. Заслуги графа М.Н. Муравьева для православной церкви в Се­
веро-Западном крае. Харьков. 1900.
Миловидов А.И. Освобождение крестьян Северо-Западного края и поземель­
ное устройство их при графе М.Н. Муравьеве. Вильна, 1902.
Миловидов А.И. Из истории польского восстания 1863 г. // PC 1903 Т 115
С. 341-348.
Миловидов А.И. Деятельность графа М.Н. Муравьева по народному просвеще­
нию в Северо-Западном крае (1863-1865 гг.) // ЖМНП. 1905. № 7 ч 3
С. 30-100.
Миловидов А.И. Пятидесятилетие “Виленского вестника” русской редакции.
Вильна, 1914.
Миско В.М. Об освещении характера восстания 1863 г. в Литве и Белоруссии в
некоторых работах советских авторов // Славянская историография. Л.
1966. С. 140-164.
Морозов П. Русское дело в Литовской Руси // РВ. 1883. № 7. С. 5-73.
Мулявинюс Л.И. Особенности отмены крепостного права в Литве // Ежегодник
по аграрной истории Восточной Европы за 1960 г. Киев, 1962. С. 445-453.
Мулявичюс Л.П. Проведение крестьянской реформы 1861 г. в Литве: Автореф.
дис. ... канд. ист. наук. Вильнюс, 1964.
Мулявичюс Л.П. К вопросу об изменении площади крестьянского землепользо­
вания в Литве при проведении реформы 1863 г. // Ежегодник по аграрной
истории Восточной Европы за 1963 г. Вильнюс, 1965. С. 585-598.
Мулявичюс Л.П. Крестьянское движение в Литве в 1864—1904 гг. // Ежегодник
по аграрной истории Восточной Европы за 1968 г. Л., 1972. С. 279-298.
Мулявичюс Л.П. Наемный труд в имениях Литвы после отмены крепостного
права // Тез. докл. и сообщ. XI сессии симпозиума по аграрной истории Вос­
точной Европы. (Одесса, 1969 г.). М., 1969. С. 265-267.
Мулявичюс Л.П. Роль подворного землепользования в аграрной истории // Сим­
позиум по аграрной истории Восточной Европы: Тез. докл. и сообщ. XII
сессии. (Рига - Сигулда). М., 1970. С. 166-168.
Мулявичюс Л.П. К вопросу об изучении истории крестьянских сервитутов //
Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1971 г. Вильнюс
1974. С. 195-204.
Я. Политический памфлет на графа М.Н. Муравьева // РВ. 1883 № 6
С. 667-693.
Пеупокоев В.И. “Вольные” люди Литвы в первой половине ХГХ века // Ежегод­
ник по аграрной истории Восточной Европы за 1960 г. Киев 1962
С. 390-402.
Неупокоев В.И. К вопросу о восстановлении инвентарных наделов крестьян
Литвы в результате восстания 1863 г. // Проблемы общественно-политиче­
ской истории России и славянских стран. М., 1963. С. 418-427.
Неупокоев В.И. Контрреформа в государственной деревне Литвы (1857-
1862 гг.) // Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг М 1970
С. 23-56.

352
Неупокоев В.И. Преобразование беспоместной шляхты в Литве в податное со­
словие однодворцев и граждан (вторая треть XIX века) // Революционная
ситуация в России в 1859—1861 гг. М., 1974. С. 3—22.
Неупокоев В.И. Крестьянский вопрос в Литве во второй трети XIX века. М.,
1976.
Никитин А.Н. Конфессиональная политика российского правительства в Цар­
стве Польском в 60-70-е годы XIX века: Дисс. канд. ист. наук. М., 1996.
Нифонтов А.С. Письма русского посла Н.А. Орлова 1859-1865 гг. //Революци­
онеры и либералы России: Сб. сг. / Под ред. Б.С. Итенберга. М., 1990.
С. 220-238.
Ольшамовский Б.Г. Права по землевладению в Западном крае. СПб., 1899.
Панютин В.П. К вопросу о поземельной политике царизма в Белоруссии во
второй половине XIX века // Из истории крестьянства Белоруссии. Минск,
1978. С. 44-59.
Панютич В.П. Помещичье землевладение в Белоруссии во второй половине
XIX века // Проблемы аграрной истории (ХІХ-30-е годы XX в.). Минск,
1978. Ч. 2. С. 66-77.
Панюціч В.П. Абеззямельвание селян Беларусі перед адменай прыгону
(40-50-я годы XIX ст.) // Весці Акадэміі навук Беларусі. Сер. гуманітарных
навук. 1995. № 4. С. 53—59.
Панютич В.П. Наемный труд в сельском хозяйстве Белоруси: 1861-1914 гг.
Минск, 1996.
Перцев В.Н. Восстание 1863 г. в Белоруссии // История Белорусской ССР.
Минск, 1954. Т. 1. С. 274—290.
Полонский А.В. Отношение царского правительства к вопросу о пастбищных
сервитутах в Белоруссии // Ежегодник по аграрной истории Восточной Ев­
ропы за 1961 г. Рига, 1963. С. 457—465.
Полонский А.В. Политика царизма в крестьянском вопросе в Белоруссии в свя­
зи с восстанием 1863—1864 гг. // Вопросы аграрной истории Центра и Севе­
ро-Запада РСФСР. Смоленск, 1972. С. 229-239.
Пороховщиков А.А. Подвиг Муравьева - настольная книга правителям и прави­
тельствам. СПб., 1898.
Ратч В.Ф. Сведения о польском мятеже в Северо-Западной России. Вильна,
1867. Т. 1.
Ревуненков В.Г. Польское восстание 1863 г. и европейская дипломатия. Л., 1957.
Ремнев А.В. Генерал-губернаторская власть в XIX столетии: К проблеме орга­
низации регионального управления Российской империи // Имперский
строй России в региональном измерении. М., 1997. С. 52-66.
Ремнев А.В. Комитет министров и высшие территориальные комитеты
в 60-80-е годы XIX в.: (Российский вариант организации регионального уп­
равления) // Общественное движение и культурная жизнь Сибири: (ХѴШ-
XX вв.). Омск, 1996. С. 55-66.
Рибер А.Дж. Групповые интересы в борьбе вокруг Великих реформ // Великие
реформы в России: 1856-1874. М., 1992. С. 44—72.
Римский С.В. Конфессиональная политика России в Западном крае и Прибал­
тике XIX столетия // ВИ. 1998. № 3. С. 25^12.
Римский С.В. Православная церковь и государство в XIX веке. Ростов-н/Д.,
1998.
Рихтер Д.И. Материалы по вопросу о земельном наделе бывших помещичьих
крестьян и о сервитутах в Юго- и Северо-Западных губерниях России //
Вестник финансов, промышленности и торговли. 1900. № 39. С. 584—
605.

12. Комзолова А.А. 353

 Русско-польские революционные связи 60-х годов и восстание 1863 г М
1962. '
Рябцевич Н Л . Разверстание пастбищных сервитутов в Минской губернии // Из
истории крестьянства Белоруссии. Минск, 1978. С. 59-71.
Самбук С.М. Политика царизма в Белоруссии во второй половине XIX века.
Минск, 1980.
Семевский В.И. Адрес М.Н. Муравьеву 6 ноября 1863 г. и взгляды К.Д. Кавели­
на на польский вопрос // ГМ. 1914. № 7. С. 87-106.
Середонин С.М. Исторический обзор деятельности Комитета министров СПб
1902. Т. 3, ч. 1.
Сидоров А Л . Польское восстание 1863 г.: Исторический очерк. СПб., 1903.
Силинг Л .И . Крестьянская реформа 1861 г. в Виленской и Ковенской губерни­
ях: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Л., 1954.
Смирнов А.Ф . Восстание 1863 г. в Литве и Белоруссии. М., 1963.
Сны т ко Т.Г. Студенческое движение в русских университетах в начале 60-х го­
дов и восстание 1863 г. // Восстание 1863 г. и русско-польские революцион­
ные связи 60-х годов. М., 1960. С. 176-322.
С околов К. Очерк истории и современного значение генерал-губернатора // Ве­
стник права. 1903. № 8. С. 39-76.
Сосно В А . Виленский край как перекресток этнических и культурных влияний
(XIX - начало XX вв.) // Контактные зоны в истории Восточной Европы
М., 1995. С. 146-154. F
Сосно В А . Проведение инвентарной реформы в Белоруссии // Формы сельско­
хозяйственного производства и государственное регулирование. М., 1995.
С. 89—95.
Сталюнас Д . Этнополитическая ситуация Северо-Западного края в оценке
М.Н. Муравьева (1863-1865) // Балтийский архив. Вып. 7. Вильнюс 2002
С. 250-271.
Сталюнас Д . Границы в пограничье: Белорусы и этнолингвистическая полити­
ка Российской империи на западных окраинах в период Великих Реформ //
Ab Imperio. 2003. № 1. С. 261-292.
Сталюнас Д . Проблема административно-территориальных границ в “нацио­
нальной политике” имперской власти: Ковенская губерния в середине
ХЗХ века // Российская империя: Стратегии стабилизации и опыты обнов­
ления. Воронеж, 2004. С. 147-166.
Станкевич А А . Очерк возникновения русских поселений на Литве. Вильна, 1909.
Т а т и щ ев^ .С . Император Александр П, его жизнь и царствование. М., 1996.

Твардовская В А . Идеология пореформенного самодержавия: (М.Н. Катков и

его издания). М., 1978.
Токтъ С.В., К арев Д .В . Граф М.Н. Муравьев - проводник политики и идеоло­
гии царизма в Белоруссии в ЗО-е-60-е годы XIX века // Наш Радавод Грод­
но, 1991. Ч. 3, вып. 3. С. 586-591. Р Д
Турцевич А .О . Краткий очерк жизни и деятельности графа М.Н. Муравьева
Вильна, 1898.
Улащик Н.Н. Из истории рескрипта 20 ноября 1857 г. // ИЗ. М., 1949. Вып. 28.
С. 164—181.
Улащик Н.Н. Обезземеливание крестьян Литвы и Западной Белоруссии нака­
нуне отмены крепостного права // Революционная ситуация в России в
1859-1861 гг. М., 1960. С. 49-62. У
Улащик Н.Н. О количестве земли, полученной крестьянами Литвы и Белорус­
сии при отмене крепостного права // ИСССР. 1961 г. № 6. С. 116-127.

354
Улащик H .Н. Предпосылки крестьянской реформы 1861 г. в Литве и Западной
Белоруссии. М , 1965.
Улащик Н.Н. Очерки по археографии и источниковедению истории Белоруссии
феодального периода. М., 1973.
Фридман М .Б. Отмена крепостного права в Белоруссии. Минск, 1958.
Фридман М .Б. Реализация реформы 1861 г. в Минской губернии // Ежегодник
по аграрной истории Восточной Европы за 1962 г. Минск, 1964. С. 442—454.
Фридман М .Б. Изменение площади крестьянского надельного землевладения в
белорусских имениях князя П.Л. Витгенштейна при реализации реформы
1861 г. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1963 г.
Вильнюс, 1965. С. 572-584.
Х илю т а В и4. Землепользование и землевладение бывших помещичьих кресть­
ян Гродненской губернии в середине XIX века (40-е - начало 70-х годов):
Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Минск, 1982.
Х рист оф оров И Л . “Аристократическая” оппозиция Великим реформам (ко­
нец 1850-х - середина 1870-х годов). М., 2002.
Ц ьвікевіч А . “Западно-руссизм”: Нарысы з гісторыі грамадзкай мысьлі на Бе-
ларусі у XIX і пачатку XX в. Менск, 1993.
Чернуха В Т . Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х го­
дов ХЖ в. Л., 1978.
Чернуха В.Г. Создание Общества взаимного поземельного кредита // Монопо­
лии и экономическая политика царизма в конце XIX —начале XX в. Л.,
1987. С. 182-200.
Чернуха В.Г. Правительственная политика в отношении печати: 60-70-е гг.
XIX века. Л., 1989.
Ш любскі А . Адносіны расійскаго )фаду да беларускае мовы у XIX ст. // Інсты-
тут Беларускаи культуры. Запіскі Аддзелу гуманітарных навук. Працы
клясы філёлёгіі. Менск, 1928. Кн. 2. С. 312-338.
Шпаков М.Ф. Реализация реформы 1861 г. в Могилевской губернии // Еже­
годник по аграрной истории Восточной Европы за 1963 г. Вильнюс, 1965.
С. 559-571.
Ш такельберг Ю.И. Фонд П.А. Валуева // Русско-польские революционные свя­
зи 60-х годов и восстание 1863 г. М., 1962. С. 335-372.
[Южаков] С.Н. Крестьянское дело в Северо-Западном крае при генерале Мура­
вьеве (письмо в редакцию) // ВЕ. 1883. № 9. С. 375-379.
Aleksandravičius E., Kulakauskas А. Pod vvladzą cardw. Litwa w XIX wieku. Krakow,
2003.
Czepulis-Rastenis R. Ludzie nauki i talentu. Studia о Swiadomosci spolecznej
inteligencji polskiej w zaborze rosyjskim. Warszawa, 1988.
D olbilov M. Russification and the Bureaucratic Mind in the Russian Empire’s
Northwestern Region in the 1860s // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian
History. 2004. N 2, vol. 5. P. 245-271.
Fajnhauz D. 1863: Litwa i Biaiorus. Warszawa, 1999.
Giąbocki H. Fatalna sprawa. Kwestia polska w rosyjskiej mysli politycznej (1856-1866).
Krakdw, 2000.
K lie r J T . Imperial Russia’s Jewish Question, 1855-1881. Cambridge, 1995.
Koberdowa /. W sprawie stosunku Rosji wobec powstania styczniowego // Kwartalnik
Historyczny. 1962. N 4. S. 875-889.
Koberdowa I. Wielki ksiąže Konstanty w Warszawie. 1862—1863. Warszawa, 1965.
Leroy-Beaulieu A. Un homine d’etat russe (Nicolas Milutine). Paris, 1884.
Lieven D. Russia’s rulers under the old regime. New Haven-London, 1989.
Merkys V. Litewcy kolporterzy ksiąžek // Studia z dziejdw ZSRR i Europy Srodkowej.
Wroclaw i in. 1973. Tom IX. S. 5-20.

12* 355
Ochmanski J. Litewski ruch narodowo-kulturalny w XIX wieku. Bialystok, 1965.
Rodkiewicz W. Russian Nationality Policy in the Western Provinces of the Empire
(1863-1905). Lublin, 1998
Romanowski A. Pozytywizm na Litwie. Krakdw, 2003.
Senn A.E. The Lithuanian Intelligentsia of the Nineteenth Century // National Movements
in the Baltic Countries during the 19th Century. Stockholm, 1985. P. 311-315.
Staliünas D. Litewcy biali i wfadze carskie przed powstaniem styczniowym: miçdzy kon-
frontacja a kompromisem // Przeglad Historyczny. Warszawa. 1998. T. LXXXIX,
z. 3. S. 383-401.
Staliünas D. ‘The Pole’ in the Policy of the Russian Government: Semantics and Praxis
in the Mid-Nineteenth Century // Lithuanian Historical Studies. Vol. 5. Vilnius,
2000. P. 45-67.
Staliünas D. Changes in the Political Situation and the “Jewish Question” in the
Lithuanian Gubernias of the Russian Empire (1855 - April 1863) // The Vanished
World of Lithuanian Jews. Amsterdam - N.Y., 2004. P. 21-43.
Staliünas D. Did the Government Seek to Russify Lithuanians and Poles in the
Northwest Region after the Uprising of 1863-64? // Kritika: Explorations in
Russian and Eurasian History. 2004. Vol. 5. N 2. P. 273-289.
Szpoper D. Pomiçdzy caratem a snem о Rzeczypospolitej. Mysi polityczna i dzialalnosc
konserwatystow polskich w gubemiach zachodnich Cesarstwa Rosyjskiego w lat-
ach 1855-1862. Gdansk, 2003.
Éliwowska W. Petersburg i spoleczeristwo rosyjskie wobec kwestii polskiej w przeded-
niu i w czasie powstania styczniowego // Powstanie Styczniowe. 1863-1864.
Wrzenie. B6j. Europa. Wizje. Warszawa, 1990. S. 548-554.
Thaden E. Conservative Nationalism in Nineteenth Century Russia. Washington, 1964.
Wasilewski L. Polityka narodowoSciowa Rosji. Krakow, 1916.
Weeks T.R. Nation and State in Late Imperial Russia. Nationalism and Russification on
the Western Frontier, 1863-1914. DeKalb, 1996.
Weeks ТЯ. Defining Us and Them: Poles and Russians in the “Western Provinces”,
1863-1914 // Slavic review. 1994. N 1. P. 26-40.
Weeks T.R. Russification and the Lithuanians, 1863-1905 // Slavic review. 2001. Vol. 60.
N 1. P. 96-114.
Zasztowt L. Szkolnictwo na ziemiach litewsko-ruskich (od 1795 r.) // Historia i
wspdlczesnoâc jçzyka polskiego na Kresach wschodnich. Pod red. I. Grek-
Pabisowej. Warszawa, 1997. S. 203-298.

СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ

Адрес-календарь виленского генерал-губернаторства на 1868 г. / Под ред.

А.М. Сементовского. СПб., 1868.
Адрес-календарь: Общая роспись... на 1865-1869, 1872-1879 гг. СПб., [б.г.].
Ч. 1-2.
Балтрамайт ис С. Сборник библиографических материалов для географии, ис­
тории, истории права, статистики и этнографии Литвы. СПб., 1904.
Восстание 1863 г. и русско-польские революционные связи 60-х годов XIX века.
Указатель литературы / Сост. А.А. Калоева. М., 1962.
Губернии Российской империи: История и руководители, 1708-1917. М., 2003.
История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотирован­
ный указатель книг и публикаций в журналах / Под ред. П.А. Зайончков-
ского. М„ 1976-1982. Т. 3, ч. 1-4.

356
Отмена крепостного права в России: Указатель литературы (1856-1989 гг.) /
Сост. Л.Г. Захарова, Л.Р. Горланова, А.Т. Топчий. Томск, 1993.
Памятная книжка виленского генерал-губернаторства / Под ред. А.М. Семен-
товского. СПб., 1868.
Рубинштейн С.Ф. Хронологический указатель указов и правительственных
распоряжений по губерниям Западной России, Белоруссии и Малороссии за
240 лет, с 1652 по 1892 год. Вильна, 1894.
Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи: Главы высших и
центральных учреждений (1802-1917). СПб., 2001.
Kozlowski E. Bibliografia powstania styczniowego. Warszawa, 1964.
 ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

ВЕ - Вестник Европы
Вести. МГУ - Вестник Московского государственного университета
ВИ - Вопросы истории
ВИД - Вспомогательные исторические дисциплины
Восстание... - Восстание в Литве и Белоруссии 1863-1864 гг.: Мат-лы и док. М.,
1965.
Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева... - Всеподданнейший отчет
графа М.Н. Муравьева по управлению Северо-Западным краем (с 1 мая
1863 г. по 17 апреля 1865 г.) // Русская старина. 1902. № 6.
ГАРФ - Государственный архив Российской федерации
ген. - генерал
ГМ - Голос минувшего
Дневник П.А. Валуева... - Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел /
Под ред. П.А. Зайончковского. М., 1961. Т. 1, 2.
Ежегодник... - Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы
ЖМНП - Журнал Министерства народного просвещения
ИА - Исторический архив
ИВ - Исторический вестник
ИЗ - Исторические записки
ИСССР - История СССР
КА - Красный архив
М илютин Д.А. Воспоминания: 1860-1862. - Воспоминания генерал-фельдмар­
шала графа Дмитрия Алексеевича Милютина: 1860-1862 / Под ред.
Л.Г. Захаровой. М., 1999.
М илютин Д.А. Воспоминания: 1863-1864. - Воспоминания генерал-фельдмар­
шала графа Дмитрия Алексеевича Милютина: 1863-1864 / Под ред.
Л.Г. Захаровой. М., 2003.
М уравьев М .Н. Записки... - М уравьев М.Н. Записки его об управлении Северо-
Западным краем и об усмирении в нем мятежа: 1863-1866 гг.
ОИ - Отечественная история
ОР - Отдел рукописей
Письма М.Н. Муравьева к А.А. Зеленому... - Письма М.Н. Муравьева к
А.А. Зеленому (1863-1864 гг.) // Голос минувшего. 1913. № 9, 10, 12.
ПСЗ-2 - Полное собрание законов Российской империи, 2-е собрание
РА - Русский архив
РВ - Русский вестник
РГАЛИ - Российский государственный архив литературы и искусства

358
РГБ - Российская государственная библиотека
РГИА - Российский государственный исторический архив
Революционный подъем... - Революционный подъем в Литве и Белоруссии.
в 1861 и 1862 гг. Мат-лы и док. М., 1964.
РНБ - Российская национальная библиотека
РС - Русская старина
св. - святой
Св. Синод - Святейший Синод
с. е. и. в. канцелярия - собственная его императорского величества канцелярия
Черевин П Л . Воспоминания... - Черевин П.А. Воспоминания: 1863-1865. Кост­
рома, 1920.
Четыре политические записки... —Четыре политические записки графа Миха­
ила Николаевича Муравьева Виленского // Русский архив. 1885. № 6.
эксп. - экспедиция
 УКАЗАТЕЛЬ ЛИЧНЫХ ИМЕН

Абаза Александр Аггеевич (1821-1895), гофмейстер Двора вел. княгини

Елены Павловны, гос. контролер (1871-1874), пред. Деп-та гос. экономии Гос.
совета (1874-1880 и 1883-1893), мин. финансов (1880-1881) 295, 309
Агурский С. 349
Адлерберг Александр Владимирович (1818-1888), гр., ген.-ад., ген. от ин­
фантерии, мин. Имп. двора и уделов (1867-1881), чл. Гос. совета 309
Адлерберг Владимир Федорович (1791-1884), гр., ген.-ад., ген. от инфанте­
рии, мин. Имп. двора и уделов (1852-1872), чл. Гос. совета 85-86, 111, 112, 207
Айрапетов О.Р. 72, 349
Аксаков Иван Сергеевич (1823-1886), славянофил, публицист, поэт, изд. и
ред. газет “День”, “Москва”, “Русь” 196, 244, 248, 281, 282, 349
Аксакова (урожд. Тютчева) Анна Федоровна (1829-1889), дочь Ф.И. Тют­
чева, жена И.С. Аксакова, фрейлина императрицы Марии Александровны 284
Александр I (1777-1825), имп. Всероссийский с 1801 г. 124, 125
Александр II (1818-1881), сын имп. Николая I, с 1855 г. имп. Всероссийский
5, 10, 13, 18, 21, 22, 24, 26, 29, 30, 37, 40-42,44, 46, 48, 57, 66, 67, 75, 79, 85-87, 92,
99, 101, 107, 111, 115, 121, 123-125, 127, 131, 135, 145-147, 149-151, 154-156, 159,
161-165,168-170,176,181,194,195, 198, 201,205-207,209,211,212,214-217,229,
239,240,251, 258,263,264, 268,269,274-276, 281, 291-293, 295, 296,301, 302, 306,
309, 312, 314, 324, 327, 336, 338, 340, 345, 347, 351, 354
Александр III (1845-1894), 2-й сын имп. Александра II, с 1865 г. наследник
престола, с 1881 г. имп. Всероссийский 55, 213, 345
Александр Александрович, вел. кн. цесаревич, см.: Александр Ш

* П р и н я т ы е с о к р а щ е н и я : адм. - адмирал; архиеп. - архиепископ;

вел. - великий; внутр. - внутренний; воен. - военный; г. - город; газ. - газета;
ген. - генерал; ген.-ад. - генерал-адъ ю тант; ген.-л. - генерал-лейтенант; ген.-
м. —генерал-майор; гл. - главный; гос. - государственны й; гр. - граф; губ. - гу­
бернский; деп -т - департамент; дир. - директор; д. с. с. - действительны й стат­
ский советник; д. т. с. - действительны й тайный советник; еп. - епископ; изд. -
издатель; имп. - им ператор, императорский; инж .-ген. - ин ж енер-генерал;
иностр. - иностранный; кн. - князь; ком. - командир; команд. - командую щ ий;
л.-гв. - лейб-гвардии; м. - м естечко; мин. - министр; мин-во - министерство; ми-
троп. - митрополит; нар. - народный; нач. - начальник; пом. - помощник; пра-
восл. - православный; пред. —председатель; пр оф . - пр оф ессор ; ред. - редактор;
т. с. - тайный советник; тов. - товарищ; урож д. - урож денная; уч. — учебный;
чл. - член.

360
 Александр (в миру Добрынин Андрей Васильевич; 1820-1885), ректор Ли­
товской правосл. семинарии (1851-1860), ей. Ковенский и викарий Литовской
правосл. епархии (1860-1868), еп. Минский (1868-1877), архиеп. Донской
(1877-1879), архиеп. Литовский (1879-1885) 282
Александра Иосифовна (урожд. принцесса Саксен-Альтенбургская, Фреде­
рика Генриетта; 1830-1912), жена вел. кн. Константина Николаевича, вел. кня­
гиня 115
Альба Альварес де Толедо Фернандо (1507-1582), герцог, испанский пол­
ководец и гос. деятель 39
Альбединский Петр Павлович (1826-1883), ген.-ад., ген. от кавалерии, риж­
ский генерал-губернатор и команд, войсками Рижского воен. округа
(1867-1870), виленский генерал-губернатор и команд, войсками Виленского во­
ен. округа (1874-1880), варшавский генерал-губернатор (1880-1883), чл. Гос. со­
вета 5, 6, 276, 295-297, 301, 304, 308, 310, 316, 329-333, 336, 342, 345
Альфред Эрнест Альбер (1844—1900), 2-й сын королевы Великобритании
Виктории, муж вел. княжны Марии Александровны, принц Великобританский,
герцог Эдинбургский, 298
Андерсон Б. 10
Анджиевский, ксендз 325
Андреянов, жандармский полковник 302
Анненков Николай Николаевич (1800-1865), ген.-ад., гос. контролер
(1855-1862), киевский генерал-губернатор и команд, войсками Киевского воен.
округа (1862-1865), чл. Гос. совета 125, 164
Арсеньев Дмитрий Сергеевич (1832-1915), адм., адъютант вел. кн. Кон­
стантина Николаевича, нач. Морской академии и Морского училища
115,347
Архипова Т.Г. 41
Аслонович И.А., помещик Витебской губернии 303
Ахматов Алексей Петрович (1818-1870), ген.-ад., ген.-л., обер-прокурор
Св. Синода (1862-1864) 37, 154, 155, 168, 196

Багратион Петр Романович (1818-1876), кн., ген.-м. свиты, ген.-л., твер­

ской губернатор (1862-1868), пом. виленского генерал-губернатора
(1868-1870), лифляндский, эстляндский и курляндский генерал-губернатор
(1870-1876) 248, 249, 251, 342
Базилевский Петр Иванович (1829-1883), д. с. с., ковенский губернатор
(1874-1879) 248, 342
Байкова С.М. 349, 350
Бакунин Михаил Александрович (1814—1876), философ, идеолог анархиз­
ма 281
Балшрамайтис С. 356
Баранов Эдуард Трофимович (1811-1884), гр., ген.-ад., ген. от инфантерии,
нач. штаба Гвардейского корпуса (1855-1865), рижский (1866) и виленский ге­
нерал-губернатор (1866-1868), временно управлял Мин-вом имп. двора и уделов
(1871-1874), пред. Деп-та гос. экономии Гос. совета, пред. Совета управления
Гл. общества российских железных дорог 6, 214, 217-220, 225-234, 237, 240, 255,
287, 288, 342
Барсуков Н.П. 135
Бартенев Петр Иванович (1829-1912), историк, ред. и изд. журнала “Рус­
ский архив” 63, 260, 346
Барыков Федор Лаврентьевич (1830-1892), сенатор, чиновник Мин-ва
внутр. дел, нач. Земского отдела (1869-1882) 238, 254, 265

361
 Барятинский Александр Иванович (1815-1879), кн., ген.-ад., генерал-
фельдмаршал, наместник на Кавказе и главнокоманд. Кавказской армией
(1856-1862), чл. Гос. совета 295
Барятинский Анатолий Иванович (1820-1881), кн., ген.-ад., ген.-л., с 1860 г.
ком. л.-гв. Преображенского полка, один из учредителей Виленского земельно­
го банка (1872) 163, 306
Батюшков Помпей Николаевич (1811-1892), заведующий делами по пост­
ройке правосл. церквей в Западном крае и обеспечении быта правосл. сельско­
го духовенства, попечитель Виленского уч. округа (1868-1869), с 1869 г. чл. Со­
вета министра нар. просвещения 248, 251, 252, 282, 283, 321, 344
Безак Александр Павлович (1801-1868), ген.-ад., ген. от артиллерии, орен­
бургский и самарский генерал-губернатор (1860-1865), киевский генерал-губер­
натор и команд, войсками Киевского воен. округа (1865-1868), чл. Гос. совета
178,195,197
Беклемишев Александр Петрович, д. с. с., могилевский губернатор
(1857-1868) 51, 243, 343
Белевич Ф.Р. 350
Белендорф Александр Николаевич, барон, виленский воинский нач., нач.
виленского воен. госпиталя 249
Белецкий А.В. 22, 26, 121, 320, 346, 350
БергН.В. 38,39, 115, 350
Берг Федор Федорович (1794-1874), гр., генерал-фельдмаршал, наместник
Царства Польского (1863-1874), чл. Гос. совета 16, 66, 72, 106, 172, 216, 345
Березовский Антон (1847-?), польский эмигрант, 6 июня 1867 г. в Париже
стрелял в имп. Александра П 216
Бересневич Александр (1823-1902), католический суфраган-епископ, с
1875 г. управляющий Телыневской епархией 319, 330, 331
Бессонов Петр Алексеевич (1828-1898), славист, исследователь нар. твор­
чества, в 1864—1867 гг. главнозаведующий Виленского музея и публичной биб­
лиотеки, пред. Виленской археографической комиссии, дир. виленских еврей­
ских училищ и классической гимназии 104
Беттихер Михаил Федорович, мировой посредник 243
Бибиков Илья Гаврилович (1794—1867), ген.-ад., ген.-л., виленский генерал-
губернатор (1850-1855) 21, 51
Блудов Дмитрий Николаевич (1785-1864), гр., статс-секретарь, мин. внутр.
дел (1832-1838), пред. Гос. совета и Комитета министров (1861-1864) 186, 348
Блудова Антонина Дмитриевна (1813-1891), дочь Д.Н. Блудова, графиня,
с 1863 г. камер-фрейлина императрицы Марии Александровны 135
Бобринский Алексей Павлович (1826-1894), гр., ген.-л., тов. министра
(1871-1872) и мин. (1872-1874) путей сообщения, один из основателей и пред.
Общества взаимного поземельного кредита 221, 224-226, 229, 279
Бобринский Владимир Алексеевич (1824-1898), гр., флигель-адъютант,
ген.-м., гродненский воен. губернатор (с апреля по июль 1863 г.), мин. путей со­
общения (1868-1871) 133, 343
Бобровский П.О. 50
Богословский К. 22
Божевников Андрей Львович, д. с. с., минский губернатор (1862-1864) 343
Боткин Василий Петрович (1811-1869), чл. кружка В.Г. Белинского, лите­
ратурный и музыкальный критик 223
Броэль-Платер (Платер) Адам (1836-1909), гр., д. с. с., шталмейстер, ви­
ленский уездный (1863-1878) и губ. предводитель дворянства (1878-1908), один
из учредителей Виленского земельного банка (1872) 305, 306

362
 Брун Федор Антонович, статс-секретарь, тов. главноуправляющего П От­
делением с. е. и. в. канцелярии (1872-1881) 309
Брянцев П.Д. 350
Брянчанинов, д. с. с., чиновник управления Виленского генерал-губерна­
тора 61
Бутковский Я.Н., управляющий ковенской палатой гос. имуществ, мемуа­
рист 37, 49, 50, 58, 60, 72, 78, 81, 97, 104,117, 187, 347
Бычкаускас-Гент вила Л .Н . 8, 89, 350

Валуев Петр Александрович (1815-1890), гр„ д. т. с., мин. внутр. дел

(1861-1868) и гос. имуществ (1872-1879), пред. Особого совещания для изыска­
ния мер к лучшей охране спокойствия и безопасности, пред. Комитета минист­
ров (1879-1881), чл. Гос. совета 6, 9, 16, 28, 32, 37, 40, 54, 58, 80, 83-85, 87, 90,
111-114, 119-134, 141-150, 152, 154-161, 163-165, 168-171, 180, 181, 192,
194-202, 204, 207, 209, 211-221, 224-230, 232, 233, 237-241, 258, 259, 264, 265,
268-273, 277-279, 285, 288, 296, 308, 309, 314, 328, 340, 341, 345, 347, 348, 358
Валь Виктор Вильгельмович фон (1840-1915), флигель-адъютант, ген.-м„
гродненский (1878-1879), витебский (1880-1884), курский (1889-1892) и Вилен­
ский (1901-1902) губернатор, градоначальник С.-Петербурга (1892-1895), тов.
министра внутр. дел (1902-1903) 343
Василий (Лужинский), архиеп. 347
Васильев Петр Сергеевич, полковник, виленский полицмейстер 51
Васильчиков Александр Илларионович (1818-1881), кн., общественный де­
ятель, публицист 223
Васильчиков Илларион Илларионович (1805-1862), кн., ген.-ад., ген.-л., ки­
евский, волынский и подольский генерал-губернатор (1852-1862) 21, 151
Велепольский Александр (1803-1877), маркиз Гонзаго-Мышковский, гл.
дир. Комиссии нар. просвещения и вероисповедания, чл. Административного
совета Царства Польского (с 1861 г.), нач. гражданской части и вице-пред.
Гос. совета Царства Польского (1862-1863) 125, 127,128, 151
Веревкин Владимир Николаевич (1823-1896), ген.-м., витебский губерна­
тор (1863-1867) 343
Верман, рижский купец 302
Вестман Владимир Ильич (1812-1875), тов. министра иностр. дел 207
В иноградов А А . 101
Витгенштейн Петр Львович (1831-1887), светлейший кн., ген.-ад., ген.-л.,
воен. агент в Париже (1861-1876), помещик Северо-Западного края 184, 253,
305, 306, 355
Витгенштейны, крупные землевладельцы Северо-Западного края 257
Витте М.П. 347
Владимиров А .П . 189, 347, 350
Войнилович Эдвард (1847-1928), помещик Минской губернии, польский об­
щественный деятель 235, 307
Волков Николай Степанович, псковский губ. предводитель дворянства
(1862-1865)223
Волончевский Матвей (Валанчюс Мотеюс) (1801-1875), с 1850 г. католиче­
ский еп. Самогитский 22, 94, 318, 319, 324, 330
В оробьев А.Г. 94
В оронов Н.И. 347
Воскобойников Николай Николаевич (1838-1882), журналист, коррес­
пондент М.Н. Каткова, с 1875 г. пом. редактора газ. “Московские ведомости”
238, 263

363
 Вяткин Александр Сергеевич (1796-1871), ген.-л., комендант г. Вильно 69
Вяткина Елизавета Алексеевна (1805-1888), жена А.С. Вяткина 69

Гагарин Павел Павлович (1789-1872), кн., д. т. с., сенатор, пред. Деп-та за­
конов Гос. совета (1862-1864), пред. Комитета министров (1864—1872) 9, 14, 37,
86, 111, 112, 122, 149, 154, 155, 161, 180, 182, 195, 200, 207, 321, 322
Галкин-Врасский М.Н. 274
Галлер Иван Владимирович фон (ум. в 1877 г.), ген.-м., правитель канцеля­
рии виленского генерал-губернатора, гродненский (1862-1863), Виленский
(1863), волынский (1866-1871) губернатор 28, 51, 52, 128-130, 342, 343
Гальперина Б Д . 347
Гарасимович Мацей (1842-1904), прелат виленского католического капи­
тула 324
Гармиза В.В. 126
Гедройц Цезарий Адольфович, в 1863 г. мировой посредник виленского
уезда, помещик 303
Гедройцы, дворянский род 24
Гелинг К .К . 25, 347
Геллнер Э. 10
Гене А . 233, 247, 347
Герасимова Ю.И. 143
Герстфельд Эдуард Иванович (1798-1878), инж.-ген., сенатор, тов. минист­
ра путей сообщения (1865-1868), чл. Гос. совета 207
Герцен А .И . 349
Гессен В.Ю. 8, 350
Гильдебрант Александр Михайлович фон (1802-?), ген.-м., с апреля 1861 г.
до мая 1863 г. нач. 4-го Округа корпуса жандармов 29, 80, 134, 205
Гильфердинг Александр Федорович (1831-1872), ученый-славист 105
Гинтович, гродненский католический декан, каноник 324
Глембоцкий Г. см.: Giębocki Н.
Глушановский Антон Андреевич (1816-1902), управляющий виленской па­
латой гос. имуществ (1857-1863), затем чиновник особых поручений при одес­
ском генерал-губернаторе 51
Гогель Николай Валерианович (1838-1870), капитан, чл. Виленской следст­
венной комиссии по политическим делам (1863-1867), публицист 243, 244
Головин Константин Федорович (1843-1913), писатель, публицист, мемуа­
рист 241, 242, 244, 251, 284, 285, 347
Головнин Александр Васильевич (1821-1886), статс-секретарь, д. т. с., уп­
равляющий Мин-вом (с 1861 г.) и мин. нар. просвещения (1862-1866), чл. Гос.
совета 17, 37,52,102,108,111-114,133,145-147,149,154,162,168,201,273,340,
345, 347
Горватты, землевладельцы Северо-Западного края 305
Горизонт ов Л .Е . 10, 21, 91, 92, 317, 350
Горланова Л .Р . 357
Горский Александр Васильевич (1812—1875), историк церкви, филолог
82, 348
Гортынский Константин Николаевич (1831-1901), д. с. с., правитель канце­
лярии Могилевского губернатора (1859-1872), могилевский вице-губернатор
(1872-1888) 64
Горчаков Александр Михайлович (1798-1883), светлейший кн., канцлер
(с 1867 г.), мин. иностр. дел (1856-1882), чл. Гос. совета 9, 37, 41, 111-114, 131,
146, 147, 149, 150, 154, 155, 163, 168, 195

364
 Горчаков Михаил Дмитриевич (1792-1861), кн., ген.-ад., ген. от инфанте­
рии, наместник в Царстве Польском (1856-1861) 41
Грабовские, семья 283
Градовский А Д . 43, 350
Градовский Г.К. 347
Грейг Самуил Алексеевич (1827-1887), ген.-ад., ген. от инфантерии, сена­
тор, тов. министра финансов (1866-1874), гос. контролер (1874-1878), мин. фи­
нансов (1878-1880), чл. Гос. совета 295, 309
Григорьева В.В. 350
Гриневицкий Кароль (1841-1929), ректор католической духовной семина­
рии в Петербурге, с 1883 г. виленский еп. 332
Гудим-Левкович Сергей Николаевич, д. с. с., ковенский губернатор
(1879-1880) 342

Дельвиг Андрей Иванович (1813-1878), барон, сенатор, гл. инспектор и

нач. железных дорог (1861-1871), чл. Совета Мин-ва путей сообщения, мемуа­
рист 38, 67, 68, 132, 162, 165, 347
Делянов Иван Давыдович (1818-1897), гр., т. с., тов. министра (1860-1874)
и мин. (1882-1897) нар. просвещения 207
Дембовецкий Александр Станиславович (1840-?), д. с. с., Могилевский гу­
бернатор (1872-1893) 343
Де Пуле Михаил Федорович (1822-1885), педагог, публицист, историк
38, 63
Длотовский Эраст Константинович (1807-1887), ген. от инфантерии, в
1863 г. воен. нач. Витебской губернии 78
Д олбилов М Д . 11, 12, 78, 350, 355
Д о л го р ук о в П.В. 349
Долгоруков Василий Андреевич (1804-1868), кн., ген.-ад., ген. от кавале­
рии, шеф жандармов и нач. Ш Отделения с. е. и. в. канцелярии (1856-1866), чл.
Гос. совета 9 ,1 6 ,1 8 ,35,37,76,79,80,87,111,114,115,124 ,1 3 1 ,1 3 4 -1 3 8 ,1 4 0 ,1 4 4 ,
149-153,155-157,161,163,164,168-170,180,187,195,199-201, 205,340, 345,348
Долмашевич, ксендз 71
Домбровская, учредительница благотворительного общества 96
Домбровский, полковник, воен. нач. г. Борисова Минской губернии 49
Домейко Александр Фаддеевич (1804—1878), камергер, т. с., помещик Ви­
ленской губернии, виленский губ. предводитель дворянства (1855-1878) 56, 122,
219, 282, 306
Домейки, семья 283
Домонтович Константин Иванович (1820-1889), т. с., сенатор, дир. Деп-та
окладных сборов Мин-ва финансов (1865-1874) 261
Дондуков-Корсаков Александр Михайлович (1820-1893), кн., ген.-ад.,
нач. штаба Войска Донского (1859-1863), в 1863-1869 гг. в отставке, гласный
псковского губ. земства и чл. губ. земской управы, киевский генерал-губерна­
тор и команд, войсками Киевского воен. округа (1869-1878) 15, 288-291, 293,
295, 322
Дохтуров Дмитрий Петрович, полковник, управляющий Канцелярией при
виленском генерал-губернаторе по водворению русского землевладения 249
Драницын С.Н. 8, 351
Дрентельн Александр Романович (1820-1888), ген.-ад., ген. от инфантерии,
ком. л-гв. Измайловского полка (1859-1861), нач. 1-й гвардейской пехотной ди­
визии (с 1862), команд, войсками Киевского воен. округа (с 1872), гл. нач.
П1 Отделения и шеф жандармов (1878-1880), чл. Гос. совета 307

365
 Дренякин Александр Максимович (1813-1879), ген.-м. свиты, гродненский
губернатор (1861-1862), с 1864 г. состоял для особых поручений при командую­
щем войсками Виленского воен. округа 343
Дружинин Н.М . 8, 351
Друцкие-Любецкие, землевладельцы Северо-Западного края 305
Друцкой-Любецкий Бронислав (в православии —Александр) Геронимович,
кн., помещик Минской губернии 189
Друцкой-Любецкий Владислав, кн., камергер, помещик Виленской губер­
нии 307
Дунин-Барковский Василий Дмитриевич (1819—1892), д. с. с., могилевский
губернатор (1870-1872) 343
Дурново Петр Петрович, ген.-м. свиты, один из учредителей Виленского
земельного банка (1872) 306
Д ьяк ов В Л . 15, 346

Евсевий (в миру Орлинский Евфимий Поликарпович; 1805-1883), архиеп.

Могилевский (1860-1882), чл. Св. Синода 82, 349
Е горов Б.Ф. 40
Екатерина П (урожд. принцесса Ангальт-Цербстская, София Фредерика
Августа; 1729-1796), императрица Всероссийская с 1762 г. 179, 224
Елена Павловна (урожд. принцесса Вюртембергская, Фредерика Шарлота
Мария; 1806-1873), жена вел. кн. Михаила Павловича вел. княгиня 278
Еремеев Дмитрий Павлович (1830-1894), управляющий временной комис­
сией по крестьянскому делу при управлении виленского генерал-губернатора
(1868-1869), симбирский губернатор (1869-1873), затем пом. управляющего
Дворянским банком 248, 250

Жемчужников Владимир Михайлович (1830-1884), поэт, дир. Деп-та общих

дел Мин-ва путей сообщения (1876-1882) 223
Ж игалов В. 346
Жилинский Петр (1817—1887), прелат, с 1866 г. управляющий Виленской
католической епархией 94, 323-325, 327
Жуковский Степан Михайлович (1818-1877), т. с., статс-секретарь, с 1858 г.
управляющий делами Гл. комитета по крестьянскому делу (с 1861 г. - Гл. коми­
тета об устройстве сельского состояния), с 1864 г. правитель дел Комитета по
делам Царства Польского 230-232, 259-261, 270, 345
Жюгж да Ю.И. 8, 346, 351

Зайончковский П Л . 9 ,2 1 ,4 0 ,4 4 , 86,90,9 1 ,1 1 9 ,1 2 2 ,2 3 0 ,2 5 5 ,2 5 9 ,2 6 4 , 347,

351, 356, 358
Залесский Болеслав, помещик Ковенской губернии, чл.-эксперт Редакци­
онных комиссий 235
Замойский Андрей (1800-1874), гр., пред. Варшавского земледельческого
общества (1857-1862), затем в эмиграции 115
Замятнин Дмитрий Николаевич (1805—1881), д. т. с., сенатор, мин. юстиции
(1864-1867), чл. Гос. совета 37, 86, 111, 149,154,155, 199, 200
Заржецкий, ген.-л., помещик Виленской губернии 303
Захарова Л .Г. 18, 19, 29, 31, 41, 116, 348, 351, 357, 358
Захарьин Иван Николаевич (1839-1906), мировой посредник Гродненской
губернии, затем служил в Крестьянском банке, мемуарист 49, 64,69, 81,97,234,
243, 348
Заш т овт Л . см.: Zasztowt L.

366
 Зеленский И. 97
Зеленый Александр Алексеевич (1819-1880), ген.-ад., ген. от инфантерии,
тов. министра (1856-1862) и мин. гос. имуществ (1862-1872) 9 ,1 6 , 3 7 ,4 1 ,4 6 ,4 8 ,
50, 51, 56, 66, 70, 74, 77, 80, 86, 92-94, 111, 114, 117, 118, 132, 138, 140, 143, 149,
152,155,157-161,168,174,178,180,193,195,196,200,207,220,221,224,226,228,
229, 258, 261, 268, 270,273,276,277,279,280, 313, 314, 338, 340, 348, 358
Земацкий Раймунд Ми кол ай (1810-1863), ксендз, расстрелян в Вильне за
чтение прихожанам повстанческого манифеста 70
Зиберг-Платер, гр., помещик Северо-Западного края 296
Зубков Николай Абрамович, помещик Тверской губернии, чл. гродненско­
го губ. по крестьянским делам присутствия (1863-1866), пред, временной комис­
сии по крестьянскому делу при управлении Виленского генерал-губернатора
(1866-1868), затем чл. московской губ. земской управы, казначей Московского
славянского комитета 231-234,237,242, 252, 260-263,282
Зубов Николай Николаевич (1832-1898), гр., один из учредителей Вилен­
ского земельного банка (1872), шавельский уездный (1870-1878) и ковенский
губ. предводитель дворянства (1878-1898) 304, 306
Зубов Петр Алексеевич (1819-1880), гр., сенатор 227
Зуров Александр Елпидифорович (1837-1902), ген.-м. свиты, гродненский
губернатор (1870-1878), градоначальник С.-Петербурга (1878-1880) 343
Зы би н В Л . 348
Зыков Сергей Павлович (1830-1917), ген. от инфантерии, журналист, изд.,
ред. газ. “Русский инвалид” (1864—1868) 244, 348

Игнатьев Павел Николаевич (1797-1879), гр., ген.-ад., ген. от кавалерии,

петербургский воен. генерал-губернатор (1854—1861), пред. Комитета минист­
ров (1872-1879), чл. Гос. совета 309, 311
Иваницкий, жандармский подполковник 325
И звеков Н Д . 98, 317, 346, 351
Имеретинский Николай Константинович (1830-1894), светлейший кн.,
ген.-л., в 1863 г. воен. нач. Виленского уезда, Волынский губ. предводитель дво­
рянства (1866-1869), пом. председателя областного правления Войска Донского
(1869-1874), затем служил в российской миссии в Берне, мемуарист 49, 58, 59,
69,72, 348
Иосиф (в миру Семашко; 1798-1868), митроп. Литовский, чл. Св. Синода
29, 98,283, 348
Ишора Станислав (1838-1863), викарий костела в м. Жолудок Лидского уез­
да, расстрелян в Вильне за прочтение в костеле повстанческого манифеста 70

Кавелин Константин Дмитриевич (1818-1885), правовед, историк 135

Казанский П.С. 252
Казначеев Алексей Гаврилович (1822-1888), д. с. с., камергер, сенатор, ко­
венский (1866-1868) и калужский (1868-1871) губернатор, мемуарист 64, 208,
233, 238, 260, 342, 347
К алоева А Л . 356
Каппелер А . 9
Каракозов Дмитрий Владимирович (1840-1866), студент, чл. кружка
Н.А. Ишутина, 4 апреля 1866 г. совершил покушение на имп. Александра П 5,
200 , 201
Карасев А Л . 245
Карамзин Николай Михайлович (1766-1826), историк 4
К арев Д .В . 40, 354

367
 Карп Фелиций Евстафьевич, д. с. с., ковенский губ. предводитель дворянст­
ва (1862-1878) 162
Карцов П.П. 72, 106
Касинов Егор Александрович, д. с. с., минский губернатор (1868-1869) 343
Кастриот В., помещик Могилевской губернии 137
Катков Михаил Никифорович (1818-1887), публицист, изд. и ред. журнала
“Русский вестник” (1856-1887) и газ. “Московские ведомости” (1850-1855 и
1863-1887) 6, 18, 144, 189, 211, 213, 218, 219, 223-225, 238, 244, 256, 258-260, 263,
267-269, 272-275, 280, 290, 345, 348, 349, 354
Кауфман Константин Петрович фон (1818-1882), ген.-ад., инж.-ген., дир.
канцелярии Воен. мин-ва (1861-1865), генерал-губернатор Северо-Западного
края, гл. нач. Витебской и Могилевской губерний и команд, войсками Вилен­
ского воен. округа (1865-1866), туркестанский генерал-губернатор и команд,
войсками Туркестанского воен. округа (1867-1882) 6, 16, 18, 63, 92, 105, 155,
169-181, 184, 185, 188, 189, 191-196, 199, 206-214, 216-222, 224, 234, 256-259,
261-264, 282, 285, 287, 317, 340-342, 348, 349
Келлер Эдуард Федорович (1817—1903), гр., камергер, д. с. с., минский гу­
бернатор (1858-1861), гл. дир. правительственной комиссии внутр. дел Царства
Польского (с 1862) 343
Кербедзь Станислав Валерианович (1810-1899), ген.-л., инж.-ген., чл. Сове­
та Гл. управления Царства Польского и Совета министра путей сообщения 303
Кидошенков Николай Васильевич, до 1863 г. управляющий виленской па­
латой гос. имуществ, затем управляющий Гл. казначейством Мин-ва финансов
(1866-1879), пред. Гл. выкупного учреждения (1881-1885) 51
Киприанович Г.Я. 351
Киреев Александр Алексеевич (1833—1910), адъютант вел. кн. Константи­
на Николаевича, общественный деятель 18, 223, 224, 227-229, 231, 232, 276 279
280, 290, 294, 303, 307
Киреевы, семья 345
Киркор Адам Гонорий (18187-1886), журналист, изд., литератор 306
Киселев Павел Дмитриевич (1788-1872), гр., ген.-ад., ген. от инфантерии,
мин. гос. имуществ (1837-1856), посол во Франции (1856-1862), чл. Гос. совета
91,351
Клушин Павел Николаевич (1810—1886), д. с. с., витебский губернатор
(1858-1861)343
Ковалевский Евграф Петрович (1790—1867), д. т. с., сенатор, мин. нар. про­
свещения (1858-1861), чл. Гос. совета 151
Козлов Николай Иванович, капитан Генерального штаба 238
Козловский, столоначальник витебской уголовной палаты, участник Поль­
ского восстания 1863-1864 гг. 60
Колокольцов Григорий Дмитриевич (1803—1871), статский советник, витеб­
ский губернатор (1856-1858) 343
Колышко Болеслав (1837—1863), студент Московского университета, слу­
шатель польской воен. школы в Италии, в 1863 г. ком. повстанческого отряда в
Северо-Западном крае, казнен в Вильне 71
Комаровский Владимир Егорович (1835—7), гр., адъютант вел. кн. Констан­
тина Николаевича 227
Комзолова Л.А. 4
Конарскии Шимон (1808-1839), участник Польского восстания 1830-1831 гг.,
эмигрант, польский эмиссар, расстрелян в Вильне 24
Константин Николаевич (1827—1892), 2-й сын имп. Николая I, вел. кн., ген.-
адм., управляющий Морским мин-вом (1853-1881), пред. Гл. комитета об уст­

368
ройстве сельского состояния, наместник Царства Польского (1862-1863), пред.
Гос.совета(1865-1881) 1 4 ,1 8 ,2 9 ,4 1 ,6 7 ,7 9 , 111,112, 114-116, 120,125,128-130,
133,134,162-165,168,230,231, 248, 258,260,264,267-270,272, 273,276-280, 340,
345, 348, 355
Корево Антон Ксаверьевич, полковник Генерального штаба, автор стати­
стического описания Виленской губернии 189, 190
Корелин А.П. 21, 299, 351
Корнилов Иван Петрович (1811-1901), д. т. с., попечитель Виленского уч.
округа (1863-1868), чл. Совета министра нар. просвещения, заведующий Гат­
чинского сиротского института 15, 53, 57, 66, 69,102—104,108—110,141,145, 242,
260, 282, 344, 346
Корф Модест Андреевич (1800-1876), барон, д. т. с., пред. Деп-та законов
Гос. совета (1864-1872) 86, 200
Косаговский Павел Павлович, д. с. с., витебский губернатор (1867-1868)
343
Коцебу, жандармский подполковник 50
Коялович Михаил Осипович (1828-1891), историк, публицист 260
Краевский Андрей Александрович (1810-1889), журналист, изд. 6, 244
Красинский Адам Станислав (1810-1891), с 1858 г. виленский католический
еп.; в 1863-1883 гг. находился в ссылке в Вятке 94, 324, 331, 332
Кригер Григорий Александрович (умер в 1881 г.), контр-адм., ковенский гу­
бернатор (1861-1863) 342
Кропоткин Дмитрий Николаевич (1836—1879), кн., ген.-м. свиты, гроднен­
ский (1868-1870) и харьковский (1870-1879) губернатор 343
Кропотов Ди4. 139, 351
Крыжановский Николай Андреевич (1818-1888), ген.-ад., ген. от артилле­
рии, варшавский генерал-губернатор и заведующий Особой канцелярией наме­
стника Царства Польского (1861), пом. командующего войсками Виленского
воен. округа (1864), оренбургский генерал-губернатор и команд, войсками
Оренбургского воен. округа (1865-1881) 61, 67, 68
Кулин В.П. 348
Кушелев Сергей Егорович (1821-1890), ген.-м. свиты, минский губернатор
(1861-1862) 343
Кунаев Михаил Николаевич, чиновник особых поручений при министре
внутр. дел 238

Лазутка С.А. 31, 34, 87, 205, 351

Лампицкий, католический декан 323
Ланской Сергей Степанович (1787-1862), гр., д. т. с., мин. внутр. дел
(1855-1861) 26
Лапин В.В. 17
Лаппо Александр Доминикович (1802-1869), помещик Бобруйского уезда,
минский губ. предводитель дворянства (1859—1863), в 1863 г. выслан в Перм­
скую губернию 31, 122
Лаппо ИМ. 4, 351
Лашкарев Григорий Сергеевич (1788-1849), сослуживец М.Н. Муравьева,
ген.-м., могилевский (1828-1832) и гродненский (1832) вице-губернатор, волын-
ский губернатор (1839-1844) 69
Лашкарев Николай Григорьевич, в 1863 г. правитель канцелярии Виленско­
го генерал-губернатора М.Н. Муравьева 54, 56, 69
Лебедкин М. 20
Лев ХШ (1810-1903), папа Римский с 1878 г. 324

369
 Левашев Николай Васильевич (1827-1888), гр., орловский (1861-1866), пе­
тербургский (1866-1871) губернатор, тов. шефа жандармов (1871-1874), один из
учредителей Виленского земельного банка (1872) 306
Левшин Владимир Дмитриевич (1834—1887), д. с. с., пред, временной комис­
сии по крестьянскому делу при управлении Виленского генерал-губернатора
(1864-1866), управляющий пермской палатой гос. имуществ (1868-1870), самар­
ский (1870-1871) и воронежский (1872-1876) вице-губернатор, уфимский
(1876-1880) и ярославский губернатор (1880-1887) 54, 234
Лейхтенбергский Максимилиан (1817-1852), герцог, муж вел. княжны Ма­
рии Николаевны 248
Л еонас П .С. 28, 351
Леонт ий, митроп. 348
Леонтьев Павел Михайлович (1822-1874), проф. Московского университе­
та, друг и единомышленник М.Н. Каткова, соредактор газ. “Московские ведо­
мости” 273
Лесневский, помещик Могилевской губернии 325
Лесовский Степан Степанович (1817-1884), ген.-ад., адм., пом. управляю­
щего Морским мин-вом (1869-1880), гидрограф-исследователь 309
Ливен Андрей Александрович (1839-1913), кн., д. т. с., статс-секретарь, се­
натор, московский губернатор (1871-1872), тов. министра (1872-1879) и мин.
(1879-1881) гос. имуществ, чл. Гос. совета 316
Лобанов-Ростовский Алексей Борисович (1824-1896), кн., д. т. с., тов.
министра внутр. дел (1867-1878), мин. иностр. дел (1895-1896), генеалог 202,
249, 312
Лобанов-Ростовский Николай Алексеевич (1826-1897), кн., адъютант вел.
кн. Константина Николаевича, с 1862 г. в отставке, с 1865 г. исполняющий
должность егермейстера Двора, крупный землевладелец 226
Лодзе, ксендз 71
Ломачевский А .И . 24
Лопатинские, семья 283
Лосев Александр Михайлович, полковник, затем ген.-м., нач. виленского
губ. жандармского управления 17, 62,188, 190
Л от ман Ю.М. 40
Л очм ель И.Ф. 8, 351
Любомирские, помещики Северо-Западного края 305
Любомирский Стефан, кн., камер-юнкер, могилевский губ. предводитель
дворянства (1853-1863) 135
Любецкий, кн., в 1863 г. гродненский уездный предводитель дворянства 130
Л ясковский А .И . 32, 71, 74, 95, 305, 351, 352
Лясковский Альберт, участник Польского восстания 1863 г., расстрелян
в мае 1863 г. в Вильне 71

Макарий (в миру Булгаков; 1816-1882), архиеп. Литовский (1869-1879), ми­

троп. Московский (1879-1882), историк церкви 317, 351
Маков Лев Саввич (1830-1883), т. с., чиновник Земского отдела (с 1859 г.),
правитель канцелярии Мин-ва внутр. дел (с 1868 г.), тов. министра (1876-1878)
и мин. внутр. дел (1879—1880), мин. почт и телеграфа и дир. Деп-та духовных дел
иностр. исповеданий (1881-1883), член Гос. совета 54,172,238,264,267,307 328
329, 333, 336
М амонов А .В . 19
Мансуров Борис Павлович (1826-1910), сенатор, управляющий делами Па­
лестинского комитета, чл. Гос. совета 251, 282

370
 Мансуровы, семья 345
Манюкин Захар Степанович (1806-1882), ген.-л., в 1863 г. ком. 2-й пехот­
ной дивизии 32
Мария Александровна (урожд. принцесса Гессен-Дармштадтская, Макси­
милиана Вильгельмина; 1824—1880), жена имп. Александра П, императрица Все­
российская 163
Мария Александровна (1853-1920), дочь имп. Александра П, вел. княжна
294, 298
Маркевич Болеслав Михайлович (1829-1884), камергер, чиновник для осо­
бых поручений при министре нар. просвещения, писатель, публицист, постоян­
ный корреспондент М.Н. Каткова 213, 223-225, 228, 258-261, 263, 265, 274, 312
Марков В.П. 348
Мезенцов Николай Владимирович (1827-1878), ген.-ад., ген.-л., управляю­
щий Ш Отделения с. е. и. в. канцелярии и нач. штаба Корпуса жандармов, шеф
жандармов и гл. нач. Ш Отделения с. е. и. в. канцелярии (1876-1878), чл. Гос. со­
вета 127, 207, 332
Мелъгунов С.П. 352
Мельников Павел Петрович (1804-1880), инж.-ген., ген.-л., главноуправля­
ющий путями сообщения и публичными зданиями (1863-1864), мин. путей сооб­
щения (1865-1869), чл. Гос. совета 111
Мещерский Владимир Петрович (1839—1914), кн., камер-юнкер, публи­
цист 251
Микуцкий Станислав Павлович (1835—1890), филолог, доцент Варшавско­
го университета по кафедре сравнительного языкознания 104
Милевские, семья 283
Миллер А.И. 10, 352
Миловидов А.И. 7 ,1 5 ,16,32,33,61,87,90,95-98,101 -1 0 3 ,1 0 5 ,1 0 8 ,1 1 0 ,1 1 7 ,
346, 348, 352
Милютин Дмитрий Алексеевич (1816-1912), гр., ген.-ад., генерал-фельд­
маршал, нач. штаба Кавказской армии (1856-1859), тов. воен. министра (1860) и
воен. министр (1861-1881), чл. Гос. совета, воен. историк и статистик 9, 13, 17,
3 1 ,3 2 ,3 7 ,4 1 ,4 2 ,6 6 ,8 3 ,8 6 ,1 1 1 , ИЗ, 114,117-119,123,125,127,148,154,155,163,
168-171,180,192-195,197,201,207,208,210-212,216,221,229,230,244,250, 261,
274, 276, 277, 279, 280, 309, 340, 345, 348, 368
Милютин Николай Алексеевич (1818-1872), сенатор, временно исполняю­
щий должность тов. министра внутр. дел (1859-1861), в 1859 г. чл. и один из ру­
ководителей Редакционных комиссий по крестьянскому делу, статс-секретарь
по делам Царства Польского (1864—1866), чл. Гос. совета 9, 64, 113, 116-120,
150, 152, 153, 165, 168, 181, 195, 197, 200, 201, 205, 207, 211-214, 217, 224, 340,
348,355
Милютина (урожд. Абаза) Мария Аггеевна (1834—1903), жена Н.А. Милю­
тина 17, 113, 118, 141
Милютины, братья 196, 204, 213, 223, 345; см.: Милютин Дмитрий Алексе­
евич; Милютин Николай Алексеевич
Миркович Федор Яковлевич (1790-1866), ген.-л., виленский генерал-губер­
натор (1840-1850), сенатор 51
Мисевич, помещик Могилевской губернии 325
Миско В.М. 352
Михаил (в миру Голубович; 1803-1881), архиеп. Минский (1853-1868) 189
Мицкевич Адам (1798-1855), поэт 22, 23
Можневский Николай Данилович, чиновник Мин-ва внутр. дел 238
Мокржицкий, помещик Минской губернии 303

371
 Моллер А.А. (?), журналист 284
Морозов П. 64, 233, 352
Морозова А.Ю. 19
Мосолов Александр Николаевич (1844-1904), секретарь М.Н. Муравьева
(1863-1865), чиновник особых поручений при рижском генерал-губернаторе
(1866-1869), чиновник особых поручений при министре внутр. дел, дир. Деп-та
духовных дел иностр. исповеданий Мин-ва внутр. дел (в 1877-1882 и 1894-1903),
вологодский (1882-1883) и новгородский (1883-1894) губернатор, чл. Гос. сове­
та, мемуарист 17,46,53, 55-58, 61, 63, 66-70, 72-74, 76, 88, 93, 94, 96, 99,105,106,
112,348
Мулявичюс Л.П. 9, 27, 28, 32, 90, 91, 184, 255, 352
Муравьев Александр Николаевич (1792-1863), брат М.Н. Муравьева, дека­
брист, ген.-л., нижегородский губернатор (1856-1861) 143
Муравьев Андрей Николаевич (1806-1874), брат М.Н. Муравьева, чинов­
ник Св. Синода, церковный писатель 41, 53
Муравьев Михаил Николаевич (1796-1866), гр. (с 1865 г.), ген. от инфанте­
рии, сенатор, мин. гос. имуществ (1857-1861), виленский генерал-губернатор и
команд, войсками Виленского воен. округа (1863-1865), в 1866 г. пред. Верхов­
ной следственной комиссии по делу Д.В. Каракозова, чл. Гос. совета 3, 5-9,
11-13, 15-18, 22, 33, 37-42, 45-64, 66-121, 123, 131-145, 147-150, 152, 153,
155-171,173-175,177-179,183-188,191-194,197,201,205-210,216,234,235,241,
242, 247, 250, 253, 255-259, 261, 262, 264, 277, 285, 287,306, 307, 311,313,315, 316,
324, 332, 333, 336-342, 345-352, 354, 355, 358, 359
Муравьев Николай Михайлович (1820-1869), сын М.Н. Муравьева, ген.-м.,
гр., петербургский вице-губернатор (1850-1857), рязанский (1859-1862), сара­
товский (1862-1863) и ковенский (1863-1866) губернатор 69, 81, 342
Муравьев (Карский) Николай Николаевич (1794-1866), брат М.Н. Муравь­
ева, ген.-ад., ген. от инфантерии, наместник на Кавказе и главнокоманд. От­
дельным кавказским корпусом (1854-1856), чл. Гос. совета 41, 42, 67, 143
Муравьевы, братья 38; см.: Муравьев Александр Николаевич; Муравьев
Андрей Николаевич; Муравьев Михаил Николаевич; Муравьев (Карский) Ни­
колай Николаевич

Набоков Дмитрий Николаевич (1826-1904), д. т. с., управляющий с. е. и. в.

канцелярией по делам Царства Польского (1867-1876), чл. Гос. совета 309, 312
Назимов Владимир Иванович (1802—1874), ген.-ад., ген. от инфантерии, по­
печитель Московского уч. округа (1849-1854), виленский генерал-губернатор
(1855-1863), чл. Гос. совета 3, 5, 6, 15, 20, 24-27, 29-37, 41, 42, 44, 45, 50-53, 61,
70, 87, 101, 104, 107, 112, 123, 128, 130,131, 144, 151, 205, 207, 302, 342, 349, 350
Назимовы, семья 106
Нарышкин, землевладелец Северо-Западного края 134
Небольсин Григорий Павлович (1811—1896), сенатор, тов. министра финан­
сов (1863-1866), чл. Гос. совета 149
Немекша Антоний (1825-1878), католический декан г. Вильно, почетный
каноник виленской кафедры, настоятель костела св. Иоанна в Вильне 71,
94, 324
Нессельроде Дмитрий Карлович (1816-1891), гр. 134
Нессельроде Карл Васильевич (1780-1862), гр., гос. канцлер (с 1845), мин.
иностр. дел (1814-1856) 22
Неупокоев В.И. 8, 26, 27, 85, 88, 89, 91, 92, 352, 353
Никитин А.Н. 353
Николай I (1796-1855), имп. Всероссийский с 1825 г. 21, 22, 37, 41

372
 Николай Александрович (1843-1865), старший сын ими. Александра П, вел.
кн. цесаревич, наследник престола 24, 115, 161, 165
Николай Николаевич (Старший) (1831-1891), 3-й сын ими. Николая I, вел.
кн., генерал-инспектор по инженерной части (1856-1891), генерал-инспектор
кавалерии (1864-1891), главнокоманд. войсками гвардии и Петербургского во-
ен. округа (1864—1880) 76
Н икольский Н.М. (Ніколъский Н .М .) 14, 41, 62, 346
Никотин Иван Акимович (ум. в 1890 г.), нач. отделения канцелярии Вилен­
ского генерал-губернатора, минский вице-губернатор (1868-1870), затем управ­
ляющий контрольными палатами Люблинской, Лифляндской и Минской губер­
ний, мемуарист 17, 24, 45, 51-55, 57, 58, 66, 104,106, 128, 142, 243, 348
Н иф онт ов А .С . 116, 353
Новиков Николай Николаевич (1828-1898), т. с., в 1860-х годах инспектор
нар. училищ в Ковенской губернии, затем чл. Совета Гл. управления по делам
печати 244, 250, 252, 345, 348
Новиковы, семья 345
Нэпир Фрэнсис (1819-1898), барон, лорд, британский посол в России
(1861-1864)131

Оболенский Андрей Васильевич (1825-1875), брат Е.В. Потаповой, кн.,

д.с.с., управляющий гродненской казенной палаты 249
Оболенский Дмитрий Александрович (1822-1881), брат М.А. Оболенского,
кн., статс-секретарь, сенатор, дир. деп-та Морского мин-ва (1853—1862), пред.
Комиссии для устройства цензуры (1862-1865), дир. Таможенного деп-та Мин-
ва финансов (1866-1870), тов. министра гос. имуществ (1870-1872), чл. Гос. со­
вета 18, 276, 277, 279, 281, 303, 313-315
Оболенский Михаил Александрович (1821-1886), брат Д.А. Оболенского,
кн., статс-секретарь, сенатор, ковенский (1868—1874) и воронежский
(1874-1877) губернатор, комиссар при Румынском правительстве (с 1877 г.)
248-251, 342, 348
Оболенский Юрий Александрович, гродненский вице-губернатор (1861) 129
Обручев Николай Николаевич (1830-1904), ген. от инфантерии 72, 349
Обухов Борис Петрович (1819-1885), т. с., сенатор, самарский (1865-1867)
и псковский (1867-1868) губернатор, тов. министра внутр. дел (1868-1870), один
из учредителей Виленского земельного банка (1872) 306
Огинские, землевладельцы Северо-Западного края 304, 305
Оголин Александр Степанович (1822-?), д. с. с., витебский губернатор
(1861-1863), сенатор 343
Одоевский В.Ф. 117, 348
Ожаровский Константин Францевич, гр., чиновник особых поручений при
виленском генерал-губернаторе 53, 303
Ольденбургский Петр Георгиевич (1812—1881), принц, ген. от инфантерии,
главноуправляющий ГѴ Отделением с. е. и. в. канцелярии (1861-1881) 309
Олъшамовский Б.Г. 178, 353
Оржевский Петр Васильевич (1839-1897), ген.-л., нач. Варшавского жан­
дармского округа (1873-1882), тов. министра внутр. дел (1882-1886), виленский
генерал-губернатор (1893-1897) 299
Оржеховский И.В. 202
Орлов Николай Алексеевич (1827-1885), кн., ген.-ад., посланник в Брюссе­
ле (1859-1869), в Вене (1869-1870), в Париже (1871-1882), в Берлине (с 1884 г.)
115, 116, 353
О рлов Н.Н. 77, 95

373
 Орлов-Давыдов Владимир Петрович (1809-1882), гр., т. с., обер-церемони-
мейстер, петербургский губ. предводитель дворянства (1866-1869), публицист,
общественный деятель 221
Оскерко Александр (1830-1911), помещик Виленской губернии, в начале
1863 г. чл. Отдела, управлявшего провинциями Литвы, в марте 1863 г. аресто­
ван и сослан на каторгу 176

Павлов Александр Спиридонович, подполковник, чиновник особых пору­

чений при виленском генерал-губернаторе, мемуарист 17, 36, 50, 51, 53, 55, 61
123,128, 349
Пален Константин Иванович (1833-1912), гр., д. т. с., обер-камергер двора,
псковский губернатор (1864-1867), мин. юстиции (1867-1878) 202, 260, 270, 216
278, 302, 309
Панин Виктор Никитич (1801—1874), гр., д. т. с., статс-секретарь, мин. юс­
тиции (1841—1861), главноуправляющий П Отделением с. е. и. в. канцелярии
(1862-1867), чл. Гос. совета 111, 151, 181, 195, 200
Пантелеев Л.Ф. 62, 135, 349
Панютин Степан Федорович (1822—1885), т. с., статс-секретарь, виленский
губернатор (1863-1868), чл. Общества “Красный крест” 51,52,61-63,66,242,342
Панютин В.П. (Панющч В.П.) 8, 27, 178, 255, 300, 305, 311, 314, 353
Паскевич Иван Федорович (1782-1856), гр. Эриванский, кн. Варшавский,
генерал-фельдмаршал, наместник в Царстве Польском (1832-1856) 52, 67, 250
Паскевич Федор Иванович (1823-1903), гр., ген.-ад., ген.-л., помещик Севе­
ро-Западного края 305
Перцев В.П. 8, 353
Петров Александр Иванович, д. с. с., минский губернатор (1879-1886) 343
Платер Леон (1836-1863), гр., помещик Динабургского уезда, ком. повстан­
ческого отряда, напавшего 13 апреля 1863 г. на транспорт с оружием, расстре­
лян в Динабурге 71, 78
Платер Людвиг, гр, участник Польского восстания 1863-1864 гг. 176
Платер Михаил, гр, участник Польского восстания 1863-1864 гг. 176
Платер-Бобринская Юлия Павловна (1823-1899), графиня 176
Платеры, дворянский род 24
Платонов Валериан Платонович (1809—1893), т. с., сенатор, статс-секретарь
Царства Польского 163
Победоносцев Константин Петрович (1827-1907), д. т. с., статс-секретарь,
обер-прокурор Св. Синода (1880-1905) 346
Погодин Михаил Петрович (1800-1875), историк 135
Подгурский, католический декан 325
Полевой Н.К., мировой посредник, мемуарист 49,54,72,81,106,234,235,349
Половцов А Л . 164, 345
Полозов Андрей Иванович, пред, виленской казенной палаты 242, 282
Полонский А.В. 8,34, 230, 255, 353
Попов, мемуарист 58, 347
Попов Александр Николаевич (1821—1877), т.с., чиновник П Отделения
с. е. и. в. канцелярии, член-корреспондент Императорской Академии наук, ис­
торик 22, 260, 261
Пороховщиков А Л . 39, 353
Посьет Константин Николаевич (1819-1899), ген.-ад., адм., чл. Гос. сове­
та 309
Потапов Александр Львович (1818—1886), ген.-ад., ген. от кавалерии, нач.
штаба Корпуса жандармов и управляющий Ш Отделением с. е. и. в. канцелярии

374
(1861-1864), пом. виленского генерал-губернатора (1864-1865), наказной ата­
ман Донского казачьего войска (1865-1868), генерал-губернатор Северо-Запад­
ного края и команд, войсками Виленского воен. округа (1868-1874), шеф жан­
дармов и главноуправляющий Ш Отделением с. е. и. в. канцелярии 6,17, 52, 67,
68, 86, 134, 137, 141, 151, 152, 168-170, 187, 206, 240-277, 280-287, 292-296, 298,
299, 301-310, 312-317, 320-322, 324, 329-331, 336, 341, 342
Потапова Екатерина Васильевна (урожд. княжна Оболенская; 1820-1871),
жена А.Л. Потапова, сестра кн. А.В. Оболенского 248, 249, 282, 283
Потаповы, супруги 286
Потоцкие, землевладельцы Северо-Западного края 305
Похвиснев Михаил Николаевич (1813-1882), д. с. с., виленский губернатор
(1857-1863), дир. Деп-та полиции исполнительной Мин-ва внутр. дел
(1863-1866), нач. Гл. управления по делам печати (1866-1870) 342
Пугачев Емельян Иванович (1740 или 1742-1775), руководитель крестьян­
ского восстания 285
Пфеффель Эрнестина фон (1810-1894), баронесса, 2-я жена Ф.И. Тютче­
ва 135

Радзивиллы, князья, крупные землевладельцы Северо-Западного края 24,

134, 257, 305
Райковский Сергей Андреевич (1834—1876), полковник, состоял при Гене­
ральном штабе для особых поручений и ученых занятий, с 1864 г. корреспон­
дент газ. “Московские ведомости”, затем один из основателей газ. “Русский
мир” 130,189, 268, 273
Ратновский Николай Павлович, учитель в Ковенской губернии 108, 109
Ратч Василий Федорович (1816—1870), ген.-л., ком. л.-гв. 2-й артиллерий­
ской бригады, в 1864 г. пом. начальника артиллерии Виленского воен. округа,
с 1869 г. в отставке, воен. писатель 53, 243, 345, 353
Ревуненков В.Г. 163, 353
Резанов Александр Иванович (1817-1887), архитектор, ученик К.А. Тона,
проф. Имп. Академии художеств, академик 99
Рейтерн Михаил Христофорович (1820-1890), гр., д. т. с., статс-секретарь,
мин. финансов (1862-1878), пред. Комитета министров (1881-1886), чл. Гос. со­
вета 37,85,86,98,111-113,154,155,168,180,195,200,226,228,259,261,270,288,
293-295, 309
Ремнев А.В. 43, 353
Рибер А.Дж. 353
Ржевский Владимир Константинович (1811-1885), сенатор, чиновник кан­
целярии попечителя Московского уч. округа, чл. Совета министра внутр. дел,
управляющий Межевой частью Мин-ва юстиции (1870-1881), публицист 223,
226,238
Римский С.В. 97, 98, 101, 122, 353
Риттих А.Ф. 20
Рихтер Д.И. 90, 353
Родзевич Н.Н. 151
Романовы, династия 341; см:. Александр I; Александр П; Александр Ш;
Екатерина П; Николай I
Ромеры, семья 283
Ростовцев Павел Яковлевич, т. с., витебский губернатор (1869-1880) 343
Ростовцев Яков Иванович (1803-1860), ген.-ад., ген. от инфантерии, чл. Се­
кретного и Гл. комитетов по крестьянскому делу (1857-1860), пред. Редакцион­
ных комиссий по крестьянскому делу, чл. Гос. совета 148

375
 Россель Джон (1792-1878), граф, лорд, виг, мин. иностр. дел Великобрита­
нии (1852-1853 и 1859-1865) 131
Россет Иван Андреевич, ген.-м., минский губернатор (1857-1858) 343
Роткирх Василий Алексеевич фон (18217-1891), нач. Могилевского (1867) и
виленского (1882-1885) губернских жандармских управлений, литератор мему­
арист 64 г 1
Ротшильды, французский банкирский дом 224, 225
Рубинш тейн С.Ф. 357
Русецкий Канутий (1800-1860), художник-живописец 22
Рябцевич Н Л . 255, 354

Савва (Тихомиров), архиеп. 349

Самарин Юрий Федорович (1819-1876), философ, историк, публицист, сла­
вянофил, чл.-эксперт Редакционных комиссий по крестьянскому делу
(1859-1860), участник подготовки проекта крестьянской реформы в Царстве
Польском (1863-1864), гласный Московской городской думы и земского собра­
ния (1866-1876) 118, 248, 280 Р
Самбикин Митрофан Николаевич, подполковник Генерального штаба, в
1866 г. состоял при командующем Виленским воен. округом для особых пору­
чений 209
Самбук С.М. 8, 175, 189, 202, 216, 255, 259, 299, 303, 305 317 354
Свирида И.И. 23
Семевский В.И. 16, 135, 354
Семевский Михаил Иванович (1837-1892), историк, ред. и изд. журнала
Русская старина” 112, 114
Сементовский А .М . 253, 357
Сенчиковский Фердинанд (1837-1907), ксендз 327, 328
Сеньковский, виленский книготорговец и изд. 106
Сераковская Аполлония, жена С.И. Сераковского 176
Сераковский Сигизмунд Игнатьевич (18267-1863), капитан Генерального
штаба, сотрудник журнала “Современник”, с апреля 1863 г. ком. повстанческо­
го отряда в Литве, воен. нач. Ковенского воеводства, казнен 71, 176
Сергиевский Николай Александрович, д. т. с., дир. Канцелярии обер-про­
курора Св. Синода (1866-1869), попечитель Виленского уч. округа (1869-1900)

Середонин С.М. 37, 154, 207, 221, 309, 314, 354

Сивере Эммануил Карлович (1817-1909),’ гр„ т. с., сенатор, обер-гофмей-
(1856-1876) 322 "ТЭ ДуХОВНЫХ дел иностР- исповеданий Мин-ва внутр. дел
С идоров А .А . 354
Сидорова М .В. 16
Сикевич В.М. 114, 349
Силинг Л .И . 8, 354
Скарятин Владимир Дмитриевич, изд. и ред. газеты “Весть” 222
„ С ерятин Владимир Яковлевич (1813-1870), петербургский губернатор
ча 223 ^ ’ ГОфМ6ЙСТер Двора вел’ “ • Цесаревича Александра Александрови-

і Й П3 ? 0В Иван Николаевич’ ген.-м., гродненский губернатор (1863-1868)

Скирмунты, землевладельцы Северо-Западного края 305

Сливовская В. см.\ Šliwowska W.
Смирнов А.Ф . 8, 31, 42, 74, 95, 128, 354

376
 Смирное Ф.К. 101
Снежко-Блоцкая, помещица Гродненской губернии 303
Сныт ко Т.Г. 151, 152, 354
Соболевский Петр Львович, ген.-м. 55, 56
Соколов Александр Дмитриевич, полковник, в 1863 г. нач. Могилевского
жандармского управления 79
С околов К. 43, 354
Солтан Станислав, гр., участник Польского восстания 1863—1864 гг. 176
Сосно В.А . 25,354
Спасович В.Д. 115
Сталюнас Д . см.: Staliünas D.
Станевский Иосиф Максимилиан, управляющий Могилевской католичес­
кой архиепархией (1863-1871) 325
Станкевич А .А . 354
Старжинский Виктор Матвеевич (1826-1882), гр., исполняющий должность
гродненского губ. предводителя дворянства (1861-1863) 122-125, 127-132, 135,
176, 279, 299
Стеблин-Каменский Егор Павлович, т. с., виленский губернатор (1869-1882)
342
Степанов В Л . 19
Стояновский Николай Иванович (1820-1900), д. т. с., тов. министра юсти­
ции (1862-1867), чл. Гос. совета 207
Стрелецкий Иоанн, ксендз, в 1866 г. принял православие 188
Стремоухов Петр Николаевич (1823-1885), д. т. с., дир. Азиатского деп-та
Мин-ва иностр. дел (1864-1875) 309
Строганов Сергей Григорьевич (1794—1882), гр., ген.-ад., сенатор, воспита­
тель вел. кн. цесаревича Николая Александровича (1860-1865), чл. Гос. сове­
та 151
Суворов Александр Аркадьевич (1804-1882), кн. Италийский, гр. Рымник-
ский, ген.-ад., ген. от инфантерии, рижский (1856-1860) и петербургский гене­
рал-губернатор (1861-1866), генерал-инспектор всей пехоты (с 1866 г.), чл. Гос.
совета 18, 111, 114, 120, 133,135-137, 141, 142, 144,165, 168, 201, 340
Сухотин С.М. 201, 252, 253, 259, 275, 349

Таден Э. см.: Thaden Е.

Тарасов Василий Александрович, чиновник управления виленского гене­
рал-губернаторства 242
Татищев С.С. 121, 216, 354
Твардовская В Л . 256, 354
Тимашев Александр Егорович (1818-1893), ген.-ад., ген. от кавалерии, нач.
штаба Корпуса жандармов и управляющий Ш Отделением с. е. и. в. канцелярии
(1856-1861), мин. почт и телеграфа (1867-1868), мин. внутр. дел (1868-1878),
чл. Гос. совета 17, 30, 202, 258, 260, 264, 265, 267, 268, 270, 273, 274, 276-278, 284,
289, 293, 295, 302, 306-310, 312-314, 321, 322, 323, 325-328, 332
Токарев Владимир Николаевич, д. с. с., витебский (1868-1869) и минский
(1869-1875) губернатор 327, 343
Токтъ С.В. 40, 354
Толбухов Е.М. 172, 349
Толстой Дмитрий Андреевич (1823-1889), гр., д. т. с., гофмейстер, сенатор,
обер-прокурор Св. Синода (1865-1880), мин, нар. просвещения (1866-1880),
чл. Гос. совета, мин. внутр. дел и шеф жандармов (1882-1889) 103, 181, 188, 252,
321, 322, 346

377
 Толстой Иван Матвеевич (1806-1867), гр., обер-гофмейстер, сенатор, дир.
Почтового деп-та Мин-ва иностр. дел (1863-1865), мин. почт и телеграфа
(1865-1867), чл. Гос. совета 111
Толстой Петр Александрович (1761-1844), гр., ген. от инфантерии, чл. Гос.
совета и Комитета министров, в 1831 г. команд. Резервной армией в северо-за­
падных губерниях 41
Топчий А .Т . 357
Тотлебен Эдуард Иванович (1818-1884), гр., ген.-ад., инж.-ген., виленский
генерал-губернатор (1880-1884) 52, 337
Траутфеттер Гуго Эрнестович, виленский окружной инспектор нар. учи­
лищ 252
Тройницкий Александр Григорьевич (1807—1871), тов. министра внутр. дел
(1861-1867) 32, 347
Трубецкой Петр Никитич (1827-1880), кн., петербургский уездный предво­
дитель дворянства 224
Туманов Александр Дмитриевич, д. с. с., правитель канцелярии Виленского
генерал-губернатора 53
Тупальский Эдвард (ум. в 1871 г.), ксендз, ректор Виленской духовной се­
минарии 94, 324
Турцевич А .О . 52, 354
Тышкевич Иван (Ян), брат Иосифа Тышкевича, гр., виленский уездный
предводитель дворянства 205-207, 210, 301-304
Тышкевич Иосиф (Юзеф), брат Ивана Тышкевича, гр., помещик Северо-
Западного края 206, 304, 305
Тышкевичи, крупные землевладельцы Северо-Западного края 24, 305
Тютчев Федор Иванович (1803-1873), поэт, дипломат, с 1858 г. пред. Коми­
тета иностр. цензуры 135, 259, 284
Тютюнник Л .И . 18

Уваров Сергей Семенович (1786—1855), гр., д. т. с., мин. нар. просвещения

(1833-1849)4
Уикс Т.Р. см.: Weeks T.R.
Улащик Н .Н 25, 26, 91, 257, 354, 355
Унковский Алексей Михайлович (1828-1893), тверской губ. предводитель
дворянства (1857-1859), пред, и депутат губ. комитета по крестьянскому делу,
в 1859 г. удален от должности, в 1860 г. сослан в Вятку, затем присяжный пове­
ренный 234
Уорпгман P A I
Урусов Сергей Николаевич (1816-1883), кн., камергер, статс-секретарь, с
1865 г. гос. секретарь, главноуправляющий II Отделением с. е. и. в. канцелярии
(1867-1881) 202, 259, 260, 270, 271, 274, 276, 321
Усшрялов Н.Г. 4, 5

Фадеев Ростислав Андреевич (1824-1883), ген.-м., публицист, обществен­

ный деятель 290
Файнхауз Д . см.: Fajnhauz D.
Феоктистов Евгений Михайлович (1829-1898), литератор, публицист, чи­
новник Мин-ва нар. просвещения, ред. “Журнала Мин-ва народного просвеще­
ния” (1871-1883), нач. Гл. управления по делам печати (1883-1896) 115,201,211,
212, 218, 280, 337, 349
Фиалковский Антоний (1796—1883), митроп. римско-католических церквей
(1872-1883) 327

378
 Филарет, митроп. 349
Филиппова Т А . 202
Фридман М .Б. 8, 31, 33, 40, 91, 184, 253, 255, 354, 355
Фролов Илья Степанович (1808-1879), ген.-ад., ген. от инфантерии, сена­
тор, в 1863 г. пом. командующего войсками Виленского воен. округа 51, 67

Хилют а В А . 91, 355

Хованский Николай Николаевич, кн., воен. нач. Виленского уезда 189,
238-239, 282
Хоминский Станислав Фаддеевич, ген.-м., ковенский (1857-1861) и воло­
годский (1861-1878)губернатор 342
Х оскинг Дж. 10
Хрептович Михаил Иринеевич (1809-1892), гр., обер-камергер, управляю­
щий Двором вел. кн. Константина Николаевича, его жена - урожд. Нессельро­
де 134
Хрептовичи, дворянский род 24
Х рист оф оров И А . 19, 202, 204, 223, 355
Хрущов Александр Петрович (1806-1875), ген.-ад., пом. командующего
войсками Виленского воен. округа (1864—1865), генерал-губернатор и команд,
войсками Западной Сибири (1866-1874), чл. Гос. совета 18, 66-68, 168, 169

Цеймерн Николай Максимович, флигель-адъютант, полковник, гроднен­

ский губернатор (1879-1883) 343
Цивинские, семья 283
Циммерман Аполлон Эрнестович (1825-1884), ген. от инфантерии, нач.
штаба Виленского воен. округа (1862-1866) 18, 66, 169, 346
Цылов Николай Иванович (1801-1879), ген.-м., чл. Виленской следственной
комиссии по политическим делам (1863-1867), воен. писатель 15, 45, 48, 49, 60,
6 1 ,6 3 ,7 1,7 2 ,7 4 -7 7 ,7 9 ,8 0 , 84, 85,88-90,94-96,99,101,102,105,106,187,347,349

Чагин Николай Михайлович (1823-1909), виленский архитектор 99

Чалый М .К. 52, 349
Чапские, дворянский род 24
Чапский Эдуард, гр., участник Польского восстания 1863-1864 гг. 176
Чарторыйский Адам Ежи (1770-1861), кн., польский и русский гос. дея­
тель 177
Чарторыйский Владислав (1828-1894), кн., преемник своего отца кн.
А. Чарторыйского в качестве главы “Отеля Ламбер” 128
Чарыков Валерий Иванович (1817-1884), т. с., вятский (1869-1875) и мин­
ский (1875-1879) губернатор, писатель 343
Чевкин Константин Владимирович (1803-1875), ген.-ад., ген. от инфанте­
рии, сенатор, главноуправляющий путями сообщения и публичными зданиями
(1855-1862), пред. Деп-та гос. экономии Гос. совета (1863-1872) 111, 168, 196,
261,270
Черевин Петр Александрович (1837-1896), майор, чиновник особых поруче­
ний при виленском генерал-губернаторе М.Н. Муравьеве, затем - ген.-ад., тов. гл.
начальника Ш Отделения с. е. и. в. канцелярии (1878-1880), гл. нач. Ш Отделения
(1880), чл. Верховной распорядительной комиссии (1880), тов. министра внутр.
дел (1880-1881), нач. личной охраны имп. Александра Ш 17,41, 50, 55, 56, 58, 59,
62, 67, 68, 71, 73, 94, 106, 159, 170, 185, 191, 208, 209, 217, 241, 253, 284, 349, 359
Черкасский Владимир Александрович (1824-1878), кн., близкий сотрудник
Н.А. Милютина в Царстве Польском, гл. дир., председательствующий в прави­

379
тельственной Комиссии внутр. дел Царства Польского (1864—1866), московский
городской голова (1870-1871), во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
управляющий гражданской частью в Болгарии, общественный деятель 9, 18,
118, 119, 168, 195, 200, 214, 217, 221, 280, 346, 348
Черкасская Екатерина Алексеевна (урожд. Васильчикова), княгиня, жена
В.А. Черкасского 18, 165, 225
Чернуха В.Г. 9, 202, 216, 220, 223, 225, 256, 273, 355
Чернышев В.Д. 234
Чернышев-Кругликов Ипполит Иванович (1834—1907), гр., флигель-адъю­
тант, помещик Могилевской губернии 133, 305
Чертков А .М . 20
Чертков Михаил Иванович (1829-1905), ген.-м. свиты, пом. виленского ге­
нерал-губернатора по гражданской части (1867-1868), киевский генерал-губер­
натор (1878-1881), чл. Гос. совета 342
Четвертинские, дворянский род 24

Шаховской Михаил Валентинович (с 1864 г. Шаховской-Глебов-Стрешнев;

1836-1892), родственник М.Н. Муравьева, кн., ген.-л., эстляндский (1870-1875)
и тамбовский губернатор (1876-1879) 55, 57, 69
Шевченко М .М. 19
Шелгунов Павел Никанорович, ген.-м., минский (1864-1868) и могилевский
(1868-1870)губернатор 243, 343
Шереметев Сергей Дмитриевич (1844—1918), гр., адъютант вел. кн. цеса­
ревича Александра Александровича (1868-1881), мемуарист 40, 192, 204, 217,
231, 349
Шереметевы, крупные землевладельцы 257
Шестаков Иван Алексеевич (1820-1888), адм., адъютант вел. кн. Констан­
тина Николаевича (1855-1859), таганрогский градоначальник (1866-1868), В и ­
ленский губернатор (1868-1869), управляющий Морским мин-вом (1882-1888)
17, 247-252, 266, 286, 304, 305, 320, 321, 342, 345
Шилов Д .Н . 357
Шилъдер Н .К. 142, 348
Шимкевич, ксендз 332
Ширинский-Шихматов Александр Прохорович (1822-1884), кн., т. с., сена­
тор, попечитель Виленского (1861-1864), Киевского (1864-1867) и Московско­
го (1867-1874) уч. округов, тов. министра нар. просвещения (1874-1880) 22, 52,
53, 101,309, 344
Шпаков М.Ф. 91, 355
Шпеер Иван Абрамович (1823-1893), д. с. с., гродненский губернатор
(1856-1861)343
Шпопер Д . см.: Szpoper D.
Ш такельберг Ю.И. 156, 238, 239, 355
Штейнберг О.Н. 349
Шуазель, графиня, помещица Ковенской губернии 303
Шувалов Петр Андреевич (1827-1889), гр., ген.-ад., ген. от кавалерии, пе­
тербургский обер-полицмейстер (1857-1860), дир. Деп-та общих дел Мин-ва
внутр. дел (-1860-1864), рижский генерал-губернатор (1864-1866), шеф жандар­
мов и главноуправляющий Ш Отделением с. е. и. в. канцелярии (1866-1874),
чл. Гос. совета 17, 79,164,176, 201-215, 217, 218, 221, 224, 226, 228, 229, 239, 261,
268, 270, 275-279, 281, 284, 288-294, 298, 301-303, 321, 324, 341, 346
Шульгин Иван Яковлевич (1815-1871), дир. ковенского училища
(1863-1868), пом. попечителя Виленского уч. округа (1868-1871) 252

380
 Щ ербакова E. 16
Щербов Петр Михайлович, капитан, помещик Новгородской губернии, ми­
ровой посредник Гродненской губернии 239, 240

Эвальд Л .В . 349
Эйдельман Н.Я. 40
Элис, капитан л.-гв. Семеновского полка, воен. нач. г. Пружаны Гроднен­
ской губернии 187, 188

Южаков С.Н. 7, 355

Яновский А Д . 234
Яфимович Николай Матвеевич (1805-1874), ген.-ад., ген.-л., минский гу­
бернатор (1861) 343
Яшвиль Владимир Владимирович (1813-1864), кн., ген.-м. свиты, в 1863 г.
командовал войсками в Могилевской губернии 83

Ігнат оускі У. М. 74, 351

Панюціч В.П. см.: Панютич В.П.
Ц ьвікевіч А Л . 355
Шлюбскі А . 355

Aleksandravičius Е. 95, 319, 355

Czepulis-Rastenis R. 23, 355
Dolbilov М. см.: Д олби лов М Д .
Fajnhauz D. (Файнхауз Д.) 12, 22, 42, 123, 124, 127, 128, 355
Giąbocki Н. (Глембоцкий Г.) 12, 125, 355
Kieniewicz S. 74, 306
K lier J.D. 10, 355
Koberdowa I. 163, 355
Konstanty, wielki ksiąže см.: Константин Николаевич, вел. кн.
Kozlowski Е. 357
Kulakauskas А. 95, 319, 355
Leroy-Beaulieu А. 117, 355
Lieven D. 69, 355
Merkys Г. 319, 355
Milutine Nicolas см.: Милютин Николай Алексеевич
Ochmanski J. 12, 319, 356
Plater (Broel-Plater) Adam см.: Броэль-Платер (Платер) Адам
Rodkiewicz W. 10, 356
Romanowski A. 95, 101, 173, 306, 324, 356
Senn A. 105, 536
Staliūnas D. (Сталюнас Д .) 11, 35, 50, 83, 123, 134, 354, 356
Szpoper D. (IUnonep Д .) 12, 123-125, 127, 128, 235, 356
Sužiedėlis 5. 318
Sliwowska W. (Сливовская B.) 12, 29, 356
Thaden E. (Таден Э.) 10, 143, 356
Vėbra R. 347
Wasilewski L. 12, 356
Weeks T.R. (Уикс T.P.) 10, 11, 191, 311, 318, 356
Woynitlowicz Е. см.: Войнилович Эдвард
Zasztowt L. (Заш т овт Л .) 102, 109, 356
 СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИИ

Вильна, кафедральный костел св. Станислава (ок. 1874 г.) .......................... 23

Император Александр П ........................................................................................... 30
Карикатура на памятник графу М.Н. Муравьеву в Вильне, 1898 г.............. 39
Михаил Николаевич Муравьев.............................................................................. 47
Петр Александрович Ч еревин............................................................................... 56
Вильна, генерал-губернаторский дворец. Внешний и внутренний вид
(вторая половина XIX в .)..................................................................................... 65
Вильна, площадь Лукишки ок. 1874 г. (в 1863 г. - место публичных каз­
ней) ............................................................................................................................ 73
Вильна, часовня Александра Невского (вторая половина XIX в.) .............. 82
Вильна, Пречистенский собор (ок. 1874-1880 гг.) ........................................... 100
Виленский театр (вторая половина XIX в.) ........................................................ 107
Николай Алексеевич Милютин............................................................................. 118
Петр Александрович В алуев.................................................................................. 126
Князь Александр Аркадьевич Суворов............................................................... 136
Князь Александр Михайлович Горчаков............................................................ 147
Князь Василий Андреевич Долгоруков............................................................... 153
Александр Алексеевич Зелены й........................................................................... 160
Константин Петрович фон Кауфман ................................................................... 173
Вильна, кафедральный Николаевский собор (бывший костел св. Казими­
ра). Фотография второй половины XIX в....................................................... 186
Дмитрий Алексеевич Милютин............................................................................. 193
Граф Петр Андреевич Шувалов............................................................................ 203
Граф Эдуард Трофимович Баранов...................................................................... 218
Граф Алексей Павлович Бобринский ................................................................. 226
Александр Львович Потапов .................................................................................. 246
Князь Сергей Николаевич У русов........................................................................ 271
Великий князь Константин Николаевич............................................................. 278
Петр Павлович Альбединский............................................................................... 297
Князь Дмитрий Александрович Оболенский .................................................... 315
Александр Егорович Тимашев .............................................................................. 326
Вильна, памятник графу М.Н. Муравьеву (1898). Фотография начала
XX в............................................................................................................... 333
Карта девяти западных губерний...................................................................... 334—335
 Первая сторона обложки:
Родовой герб императора Александра П

Вторая сторона обложки:

Печать Польского национального правительства

Иллюстрации на обложке и в тексте из следующих изданий:

Вилинбахов Г.В. Государственный герб России: 500 лет. М., 1997; Сокол К.Г.
Монументы империи. М., 1999; Ст олпянский Н.П. Девять губерний Западно-
Русского края в топографическом, геогностическом, статистическом, экономи­
ческом, этнографическом и историческом отношении. СПб., 1866; Aleksandra­
vičius E., Kulakauskas А. Pod wladzą carow. Litwa w XIX wieku. Krakow, 2003;
Gieysztor A. Polskie tysiąclecie: Album. Warszawa, 1961; Romanowski A. Pozytywizm
na Litwie. Krak6w, 2003.
 Научное издание

Комзолова Анна Альфредисовна

Политика самодержавия
в Северо-Западном крае
в эпоху Великих реформ

Зав. редакцией Н Л . Петрова

Редактор Л .В . Ст олярова
Художник В.Ю. Яковлев
Художественный редактор Т В. Болотина
Технический редактор В.В. Л ебедева
Корректоры Е Л . Сысоева, Т.И. Шеповалова

Подписано к печати 17.02.2005

Формат 60 х 90 Ѵ16. Гарнитура Таймс
Печать офсетная
Усл.печ.л. 24,0. Усл.кр.-отт. 24,5. Уч.-изд.л. 27,8
Тираж 800 экз. (РГНФ - 300 экз.) Тип. зак. 3965

Издательство “Наука”
117997, Москва, Профсоюзная ул., 90
E-mail: secret@naukaran.ru
Internet: www.naukaran.ru

Отпечатано с готовых диапозитивов

в ГУП “Типография “Наука”
199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12