МІНІСТЕРСТВО ОСВІТИ І НАУКИ УКРАЇНИ

ХАРКІВСЬКИЙ НАЦІОНАЛЬНИЙ УНІВЕРСИТЕТ

імені В. Н. КАРАЗІНА

ФІЛОЛОГІЧНИЙ ФАКУЛЬТЕТ
КАФЕДРА РОСІЙСЬКОЇ МОВИ ТА ЛІТЕРАТУРИ

ГЛАМУР І ДИСКУРС У ТРИЛОГІЇ В. О. ПЄЛЄВІНА. ЇХ РОЛЬ У

ОБ’ЄКТИВАЦІЇ КУЛЬТУРИ СПОЖИВАННЯ (У КОНТЕКСТІ
ВЗАЄМОЗВ’ЯЗКУ КУЛЬТУРИ СПОЖИВАННЯ ТА ПОШУКУ
ВНУТРІШНЬОЇ СВОБОДИ ГЕРОЯ)

Курсова робота
студентки 4 курсу
заочної форми навчання
першого (бакалаврського) рівня
вищої освіти
спеціальності 035 «Філологія»
спеціалізації 035.034 «слов’янські
мови та літератури (переклад
включно), перша — російська»
Прус Ганни Вікторівни

Науковий керівник:
Бабай Павло Миколайович,
кандидат філологічних наук,
доцент

Харків – 2020
 Оглавление
Введение......................................................................................................... 2
Глава 1. Сбор и анализ актуальных источников критической
литературы. Характеристика авторской дидактики как явления в литературе
постмодернизма. ...................................................................................................... 6
1.1. Анализ интерпретации взаимосвязи культуры потребления и
поиска внутренней свободы героя в произведениях трилогии Виктора
Пелевина («Generation П», «Empire V» и «Бэтман Аполло»). .......................... 12
1.2. Явление авторской дидактики в постмодернистской литературе
конца 90-х — начала 2000 годов, внутренний конфликт постмодернистского
героя-искателя. ...................................................................................................... 16
Выводы по главе.......................................................................................... 20
Глава 2. Художественная модель человека и общества, а также их
взаимосвязь в трилогии Пелевина. ...................................................................... 22
2.1. Концепт Пелевинского героя-искателя собственного «я» в дискурсе
вселенной-симулякра. ........................................................................................... 25
2.2. Экзистенциализм и философский аспект культуры
демонстративного потребления в трилогии Пелевина в качестве
метафизической преграды для обретения «свободы» героя. ........................... 28
Выводы по главе.......................................................................................... 33
Заключение .................................................................................................. 35
Список литературы ..................................................................................... 36
 Введение
Данная работа посвящена изучению внутреннего конфликта
художественной модели героя-искателя в контексте постмодернистского
романа эпохи 90-х — начала 2000-х годов, его роли и функциям в обществе,
воспринимающем окружающий мир сквозь призму демонстративного
потребления. Кроме того, исследуется авторская дидактика,
интертекстуальность и интерпретация онтологических категорий,
вплетающихся в ткань философии современного общества.
Тематика работы является актуальной на сегодняшний день, поскольку
постмодернистский текст, в рамках которого работает Виктор Пелевин,
следуя сложившимся канонам и дополняя его, располагает использовать для
раскрытия сюжета и характера героя принципы, построенные на анализе
современного общества. Человечество ежедневно испытывает потрясения и
попадает под влияние средств массовой информации, усваивая ежедневно
обширный поток разного рода идей и фактов. В своих произведениях В.О.
Пелевин возводит эту идею в абсолют и позволяет читателю вообразить мир
феодализма СМИ. Автор проводит параллель между миром общества и
метафизическим внутренним миром героя, представляя нашему вниманию
некий онтологический опыт на тему того, что будет, если верой и идеологией
человека сделать акт нерегулируемого потребления. Наша работа отразит в
себе основные аспекты постмодернистского текста рубежа веков и
предоставит понимание того, каким образом возможно ассимилировать
психологию потребителя в сознании человека, заглушив с её помощью
гносеологические функции разума, а также авторское видение того, как
избежать или обратить вспять данный процесс.
Объект исследования. В нашей работе мы исследуем произведения
Виктора Пелевина на предмет поиска взаимосвязи между феноменом
демонстративного потребления и проблемой обретения внутренней свободы
Пелевинского героя. Предмет нашего исследования, а именно взаимосвязь
культуры массового потребительства и проблемы поиска героем
2
собственного «я» так или иначе затрагивает все области науки — начиная
психологией и философией, и заканчивая экономикой, но в гуманитарной
сфере не является достаточно развернуто изложенным. Оба этих феномена
получают довольно широкое обсуждение в литературных произведениях и
критике, но по-отдельности. Поскольку постмодернизм и проблемы, которые
затрагивает это явление, являются современными, они мало изучены, и
нашей целью является расширение границ в этой области знаний.
Методы анализа исследования: интертекстуальный, мотивный и
нарратологический.
Новизна и актуальность нашей работы заключается в том, чтобы
систематизировать и расширить область исследования работников
гуманитарной сферы — литературных критиков и журналистов — в
направлении изучения темы взаимопроникновения культуры потребления и
саморазвития человека, а также взаимосвязи между «внешним»
материальным накоплением благ и внутренним опустением человека.
Данный проект призван показать непосредственную связь феномена
демонстративного потребления и духовного просветления в произведениях
Пелевина, обосновать истоки развития этой идеи, проследить цепочку её
раскрытия в трилогии и описать дидактизм автора касательно проблемы
демонстративного потребления и отказа от собственного «я» в угоду
искаженному общественному мнению.
Кроме того, наша работа посвящена не только анализу критической
литературы и первоисточника на предмет дидактизма касательно темы
гипертрофированного потребительства, но, по большей части, визуализации
системы поиска героем пути к «истинной» свободе, предложенной В.
Пелевиным. Проблематика взаимосвязи демонстративного потребления и
угасания самосознания человечества в произведениях Виктора Пелевина
исследована недостаточно глубоко, и наша работа призвана заполнить
лакуну в этой области исследования.

3
 В качестве материала исследования взяты три романа В. Пелевина
(«Generation П», «Empire V» и «Бэтман Аполло»), объединенные нами в
трилогию, поскольку эти произведения обладают пунктирным сюжетом и
сквозной проблематикой.
В данной работе мы рассматриваем взаимосвязь психологических и
философских концептов человеческого общества в дискурсе
постмодернистского произведения, а именно влияние искаженного
мировосприятия общественности на становление и поиск духовного пути
Пелевинского героя. В виду того, что эта тема мало изучена в литературе
постмодернизма, а также современной русской литературе в принципе,
вопросы и идеи, поднятые в этой работе, смогут стать подспорьем для более
детального изучения взаимосвязи культуры потребления и поиска героем
собственного «я», а также анализа и выявления новых глубинных смыслов в
текстах В. Пелевина.
Цель исследования: изучение взаимосвязи феномена демонстративного
потребления и внутреннего конфликта Пелевинского героя-искателя, а также
анализ дидактики автора касательно темы поиска героем внутреннего «я».
Цель работы определила постановку следующих задач:
— изучить явление дидактики в дискурсе постмодернистского текста
В. Пелевина;
— выявить проблематику художественных текстов В. Пелевина конца
90-х — начала 2000-х годов, охарактеризовать образ ведущего персонажа,
обозначить его внутренний конфликт;
— проанализировать различные точки зрения авторов критической
литературы и составить целостный образ-характеристику Пелевинского
мира, обозначить методы взаимопроникновения внешнего и внутреннего
миров героя художественного текста;
— описать принцип взаимодействия героя-искателя с окружающим его
миром в контексте онтологического поиска внутренней свободы.

4
 Методы исследования:
1. метод интертекстуального анализа;
2. метод нарратологического анализа;
3. метод мотивного анализа;
С помощью интертекстуального метода мы сможем проанализировать
текстовые аллюзии автора, используя которые В. Пелевин проводит
параллели с работами известных духовных деятелей, таких как Гаутама
Будда или Карлос Кастанеда, тем самым накладывая метафизику
собственного мира на уже имеющиеся онтологические теории о
функционировании вселенной. Кроме того, мы проследим ономастические
аллюзии на известных персонажей, что позволит составить более объемный
образ восприятия Пелевинского героя. Нарратологический метод позволит
нам проанализировать логику авторского хронотопа, благодаря чему мы
сможем сопоставить поведенческие паттерны различных персонажей и
воссоздать причинно-следственные связи событийного ряда, с помощью
которых мы сможем обнаружить ценностный кругозор, а также объяснить
различные аспекты функционирования и взаимопроникновения физического
и метафизического миров в трилогии В. Пелевина. Метод мотивного анализа
поможет нам в вычленении мотивов: психологических, социальных и
философских, которые в целом образуют лейтмотивную цепь. Анализ данной
цепи поможет нам разобраться в предмете исследования, сопоставить
семантические и функциональные аспекты, объединяющие трилогию. Мы
сможем обозначить сюжетообразующие моменты в тексте и
интерпретировать авторскую подачу предложенных событий и образов в
контексте символизма и мифологизации, необходимых для подкрепления
онтологической составляющей произведений.
Данная работа состоит из введения, двух глав с выводами после каждой
из них, заключения и списка использованной литературы.

5
 Глава 1. Сбор и анализ актуальных источников критической
литературы. Характеристика авторской дидактики как явления в
литературе постмодернизма.
Для того, чтобы начать экскурс в мир Пелевинской
интертекстуальности и поиска скрытых смыслов, необходимо ознакомиться с
уже имеющимися разборами произведений писателя, таким образом
способствуя более углубленному и всестороннему анализу выбранной нами
темы. Стоит начать с Геннадия Мурикова, внесшего значительный вклад в
литературоведческое препарирование текстов Виктора Олеговича Пелевина.
К примеру, он развёрнуто описывает типичного героя романа Пелевина
следующим образом: «Человек эпохи постмодерна — это, прежде всего,
человек управляемый, лишённый ясных ценностных ориентиров,
эмоционально возбуждённый и склонный излишне чувствительно
реагировать на предложенные ему через СМИ ситуации и решения»1. Важно
понимать, что герой является таковым не по собственной воле — даже в
ситуации, когда персонаж считает себя важной фигурой на шахматной доске,
автор даёт понять (вначале читателю, а затем и самому герою), что его роль в
мире, на самом деле, иного порядка. К примеру, такой момент наступает у
ведущего персонажа романов «Empire V» и «Бэтман Аполло» Рамы Второго
во время общения с героями более высокого духовного уровня. Этот момент
является одной из отличительных черт постмодернистского романа, похожий
приём мы встречаем, к примеру, в романе «Имя Розы» У. Эко, где один из
главных героев находит себя в безостановочном поиске истинного пути.
В своих романах Виктор Пелевин ставит читателя на место ученика,
постепенно вводя его не только в курс событий, разворачивающихся в
романе, но также предоставляя ему возможность вместе с героем постигать
суть некоего учения, которое он вкладывает в уста героев-учителей.
Дидактика Пелевина — это разрушение четвертой стены, где писатель
общается со своим читателем напрямую, но при этом иногда складывается
1
Муриков Г. Г. / «ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ — 4 с.
6
впечатление, что автор сам, анализируя поступки своих героев, обнаруживает
для себя что-то новое. Используя метод интертекстуальности и создавая
понятные и говорящие, словно в русской басне, образы персонажей, В. О.
Пелевин упрощает работу своему читателю, позволяя соотносить персонажей
своего романа с некими устоявшимися паттернами.
Поиск истинного пути, свободы и настоящей жизни в анализируемой
трилогии Пелевина является для главных героев фоновым процессом. Что бы
они ни делали — от принятия попыток подняться по карьерной лестнице до
поиска новых видов психоактивных веществ — их внутренний радар никогда
не прекращает искать истину. Но герои подчас не подозревают, что предмет
их поиска находится в них же. Каждый основной персонаж у Пелевина — это
некий фрактальный элемент, который внутри себя содержит весь мир, и если
он сможет осознать, по каким законам действует вселенная, заглянет
вовнутрь себя, то фактически вывернет космос наизнанку. Поэтому, чтобы не
допустить катастрофы планетарных масштабов, «высшие сословия» или
некие мифологические силы обязуются расставлять для героев «гламурные»
ловушки, проводить испытания и вводить в заблуждение, поддерживая
жизнеспособность симулякра.
Герои Пелевина в иллюзорном мире симулякров периодически
переживают кризис традиционных ценностей, который и является движущей
силой в попытке найти понимание того, что является истинной свободой. И в
этих исканиях им препятствует всё — начиная от старых знакомых и
заканчивая самим мирозданием. Булгаков Р. Ю. в своей статье на тему
эсхатологии в романах Пелевина писал о том, что «согласно
эсхатологическим мифам, чувство социальной нестабильности угрожает и
стабильности космоса», таким образом, Пелевинский герой, стремясь
отыскать «действительность», разрушает общественный строй и тем самым
грозится пошатнуть вселенское мироустройство.
Дидактика Пелевинна прекрасно работает в связке с мифологизмом и
космогоническими теориями, отражая влияние поступков героя на
7
существование вселенной. Автор наставляет своих персонажей, проводя их
через гротескные и вопиющие ситуации и заставляя ежеминутно
анализировать действия свои и окружающих.
При этом, развивая такую обширную тему как устройство мира,
Пелевин вводит точечные детали, оттеняющие основной текст, проходящие
сквозь него тонкой красной линией. Одной из таких деталей является культ
демонстративного потребления, имеющий значительное влияние в
раскрытии не только персонажей, но и гносеологических теорий
функционирования мироздания. Создается некий физический барьер,
который нужно преодолеть герою. Автор в данной трилогии проводит
очевидную параллель количества накопленных человеком благ с уровнем его
духовной возвышенности и отстраненности от мирских проблем. Вселенная
героев оказывается замкнута сама в себе — симулятивная сущность не
позволяет ей иметь что-то, от чего можно было бы отталкиваться.
Пелевинский мир является как бы антиномическим — в нём безграничная
свобода выбора является абсолютом, но при этом её не существует. Каждый
компонент вселенной — симулякр, копия копии без оригинала, и свобода в
нём также иллюзорна, потому что на самом деле освобождаться персонажу
не от чего — каждый из них с детства посадил себя в некую метафизическую
тюрьму сам, и поиск свободы для героя — это в первую очередь преодоление
собственноручно выстроенных ментальных барьеров.
Накладывая кантианское учение на философию постмодернистских
текстов В. Пелевина, мы можем обозначить, что каждый герой-искатель
сталкивается с фундаментальным психологическим стремлением — выйти за
свои рамки, шагнуть за черту познания и понять, в чем состоит суть свободы
— физической и духовной — и существует ли счастье. Автор показывает нам
в трилогии, что на этот счет думает (или должен думать под влиянием
общественности) среднестатистический обитатель планеты и проводит
параллель между чувством удовлетворения и актом потребления —
демонстративного и не только. Многие критики, изучая выбранную нами
8
трилогию, также ставят знак равенства между потреблением благ и
«потреблением» счастья, поскольку тема инфляции счастья описывается в
каждом романе трилогии достаточно развернуто. К примеру, Л. Салиева,
анализируя роман «Поколение П», высказывает данную мысль: «Знак
равенства между счастьем и деньгами, рождает и такое понятие как
инфляция счастья (которое, по всей вероятности, коррелирует с
экономическим термином убывающей полезности). Прежнее удовлетворение
от 100 граммов водки теперь возможно получить, только потратив 50
долларов, а то счастье, которое доставляло приобретение кроссовок при
советской власти, может быть приравнено только к приобретению джипа или
дома. За одни и те же объемы счастья приходится платить больше денег».2
На этом примере легко заметить, что «счастье» как феномен
материализовалось — приобрело четкие формы и пределы, но при этом
утратило внутреннюю наполненность. Общество, которое сделало своей
идеологией гламур, обозначило четкие пределы, выход за которые
автоматически сводит ощущение «счастья» на нет. Персонажи Пелевина
оказываются заключенными в некую «дурную бесконечность», попадая в
замкнутый круг взаимосвязи материи и сознания, переходящих друг в друга
и не позволяющих изобличить истинную суть устройства вселенной.
Авторская дидактика во времена развития постмодернизма выходит на
качественно новый уровень в сравнении с предшествующими годами. Автор
постмодернистского текста как бы уходит на второй план, скрывает своё
лицо, но при этом расширяет границы методов воздействия на читателя,
затрагивая не только психологические, социальные или нравственные
проблемы, но также задействуя метафизический уровень — веру человека в
сверхъестественное, некие космогонические аспекты, проникновение за
чертоги разума. Отличительной чертой постмодернистской дидактики
является адогматизм. С его помощью автор создаёт широкий кантианский
непознаваемый мир, в котором физика и метафизика непосредственно
2
Салиева Л. К. / «Мифы 90-х или «Вечные ценности нового поколения» — 72 с.
9
проистекают друг из друга. Изобличая мир как нечто живое и постоянно
меняющееся, постмодернистский автор не стремится с помощью своей
дидактики указать читателю некий правильный, истинный путь — напротив,
писатель аккуратно подводит его, предоставляет инструменты для
самостоятельного изучения авторской вселенной. Подчас, авторам
приходится прибегать к символизму, гротескному, кричащему или
абстрактному изображению чего-либо, чтобы навести своего читателя на
определённые мысли.
Дидактика у постмодернистов всегда неоднозначна и сокрыта за
ворохом описаний или событий, а главный персонаж в большинстве случаев
некий герой-интроверт, ушедший вглубь себя, постепенно пробирающийся
сквозь это нагромождение происходящего. Благодаря такому неспешному и
глубокому проникновению героя в мир, читатель имеет возможность
проанализировать социологические паттерны окружения персонажа и
оценить некий уровень юродивости, морального упадка изображаемой
автором цивилизации. Пелевинская дидактика, кроме общих черт дидактики
постмодернизма, имеет некую особенность: автор использует иронию,
языковую игру и прибегает к интеллектуальным головоломкам, чтобы дать
читателю возможность составить своё мнение, сформировать взгляд на
философию данного мира, но при этом Пелевин всегда оставляет подсказки
для тех, кто пошёл по слишком запутанному пути. Обрывки разговоров,
случайные фразы, произнесенные теле- и радиоведущими, плакаты на улице,
картины или баннеры — всё это является ключом к раскрытию истины,
заложенной писателем в качестве базы. Те же люди, что в социуме
позиционируют себя в качестве «гуру», обыгрываются и высмеиваются в
ироничном ключе самим автором, окружающим их двойными стандартами,
приписывающим низменные качества и подчас обесценивающим в конечном
итоге их попытки найти скрытый смысл в мире, который изначально создан
как симулякр и никакой идеи в себе не несёт. Но истинный учитель, фигура

10
которого сокрыта или труднодоступна разуму героя, указывает на истинное
положение вещей, изобличая иллюзорность мироустройства.
Подводя итог анализа явления постмодернистской авторской
дидактики, и Пелевинской в частности, нужно сказать, что все элементы её:
фрагментарность, ироничность, многоуровневость и прочие направлены на
разрушение стереотипов, сложившихся в разуме читателя, а также
самостоятельную работу с текстом и анализ устройства вселенной —
авторской, публицистической и читательской, реально существующей.

11
 1.1. Анализ интерпретации взаимосвязи культуры потребления и
поиска внутренней свободы героя в произведениях трилогии Виктора
Пелевина («Generation П», «Empire V» и «Бэтман Аполло»).
В разные времена акт приобретения благ имел различное значение. К
примеру, в послевоенные годы потребление было чем-то психологически, а
не только физически необходимым человечеству — товары были признаны
заполнить некую пустоту в душе человека, оставленную разрушениями
войны. Когда же среднестатистический житель перешагнул этот этап и
заполнил внутреннюю пустоту, в мире произошёл кризис переизбытка
товаров, связанный с доминированием предложения над спросом. Именно на
этом этапе начинается постмодернизм. Производитель, стремящийся
реализовать свои товары, осознаёт необходимость повысить планку, сделать
объект потребления чем-то сакральным, и таким образом создаёт идеологию
потребления, в которой потребитель уже не человек, а набор статистических
данных. Этот тезис и является базой для развития сюжета и построения
композиции в выбранной нами трилогии В. Пелевина. Автор, используя
гносеологические критерии, проводит параллель и показывает читателю
взаимосвязь мышления потребительского, низменного и агностического,
просветленного, а также прослеживает движение человека по спирали,
которое является одновременным вверх (по карьерной и социальной
лестнице) и вниз (по духовной и психологической). Это движение
обусловлено кантианским законом взаимодействия, согласно которому
«Каждому изменению состояния концептуального объекта физической
теории всегда есть равное и противоположное изменение состояния другого
объекта, между этими объектами осуществляется взаимодействие, причем
способ действия всегда такой же, как и способ противодействия»3.
Анализируя данный тезис, мы понимаем, что речь может идти об
окружающем мире Пелевинского романа и действующем персонаже в нём. В
контексте интерпретации онтологической категории в постмодернистском
3
Грязнов А.Ю. «Кантианская методология и основания термодинамики» — 74 с.
12
романе 90-х-2000 годов, под объектом, воздействующим на другой объект
(персонажа) мы подразумеваем социум, развивающийся в дискурсе культуры
демонстративного потребления, и в этом же ключе происходит процесс
противодействия героя и его поиск метафизической свободы от навязанных
извне форм мышления и взаимодействия с окружающим миром.
Логика функционирования постмодернистского мира базируется на
гносеологии — иллюзорности бытия героя и фрагментарности. Сознание
действующих лиц подвергается разнонаправленному воздействию на
нескольких уровнях, таким образом разбивая внутреннее «я» героя. В
кантовском анализе мышление Пелевинского героя характеризовалось бы
как апостериорное — это тип мышления, основанный на полученном опыте.
В пример можно привести рассуждения героев романа «Empire V» Бальдра и
Локи на тему того, что человек осознаёт свою личность путем анализа других
людей на обложках глянцевых журналов и сопоставления себя с ними.
Именно таким образом во вселенной выбранной нами трилогии
функционирует идеология гламура: происходит общенациональная
насильственная агитация человека к становлению потребителем. Мотивацией
для этого становления являются транслируемые паттерны счастья и радости,
которые СМИ вкладывают в рекламные ролики выпускаемых товаров масс-
маркета, совершая подмену понятий и проводя параллель между обретением
счастья и приобретением вещи. Из всего вышесказанного мы можем сделать
вывод, что главенствующий тип мышления — апостериорный —
превалирует над априорным кантовским типом, таким образом, можно
сказать, что потребительская рекламная агитация и её последствия разделяют
разум Пелевинского персонажа надвое: внешнего созерцателя и внутреннего.
Однако Кант в своих исследованиях подчеркнул, что суть истинного
сознания или «Я» — это совокупность, равносуществующее единство
априорного и апостериорного, соответственно, для того, чтобы герою
достичь личностной полноценности, ему необходимо обратить свой взор
вовнутрь себя. Итак, отталкиваясь от кантианских эстетических суждений,
13
мы приходим к выводу, что герой, способный к доопытному созерцанию
глубинного пространства и времени и могущий воссоздать целостность
сознания и найти собственное «я», также оказывается способен диктовать
свои законы чувственному миру и создавать собственную реальность,
видоизменять действительность, как это делает персонаж произведения
«Бэтман Аполло» Дракула, находящийся на более высокой относительно
остальных героев онтологической ступени.
Данную точку зрения подкрепляет О. С. Чебоненко в своём анализе
Пелевинских текстов: «Согласно дзэн-буддизму, всем людям без исключения
присуща природа Будды. Внезапно ощутив и осознав ее в себе, можно
раскрыть сокровенный смысл бытия, в котором внутренний мир человека и
внешний мир представляют собой единое целое».4 Но проблема героя
произведения В. Пелевина состоит в том, что он неосознанно обрастает
навязанными благами и фальшивыми смыслами, и попытки постичь
простоту, чтобы найти самого себя в это мире оборачиваются протестом
против общества и системы, которая в ответ на «раздражитель» оказывает
противодействие, тем самым пресекая дальнейшие попытки персонажа
выбраться из сформировавшейся идеологической программы.
Иллюстрацией данной идеи становятся слова вышеупомянутого героя,
Дракулы, касательно освобождения от стандартной, уготованной каждому
существу Пелевинского произведения участи: «Суть освобождения проста,
— сказал Дракула, — и совершенно неприемлема для вампиров. Человеку
следует перестать вырабатывать агрегат «М5» — или, как говорил Будда,
дукху. Для этого он должен постепенно заглушить генератор страдания,
который он считает самим собой. Затихая, ум «Б» становится прозрачным, и
сквозь него становится виден тот строительный материал, из которого
построена вся фабрика боли. Этот исходный материал есть бесконечный

4
О.С. Чебоненко / «Литературные интерпретации жизненных смыслов дзэн-
буддийского Востока в произведениях XX в.» – 169 с.

14
покой, блаженство и абсолютно не нуждающаяся ни в каких действиях
свобода»5.
В контексте изучаемого вопроса освобождение представляется в виде
прекращения бесконечного апостериорного анализа героем окружающего
мира и исключение собственной персоны из числа «марионеток», созданных
миром-симулякром для поддержания функционирования потребительской
экосистемы.

5
В. О. Пелевин. «Бэтман Аполло». — 288— 289 с
15
 1.2. Явление авторской дидактики в постмодернистской
литературе конца 90-х — начала 2000 годов, внутренний конфликт
постмодернистского героя-искателя.
Как уже говорилось выше, авторская дидактика в постмодернистском
тексте выходит на иной уровень и затрагивает темы, являющиеся
актуальными и злободневными вот уже несколько десятилетий, а именно:
проблему поиска себя и своего предназначения в современном мире, вера,
религия и навязанные учения, философия человека эпохи научного прогресса
и расцвета капитализма, а также многие другие. На все эти вопросы человек
стремится получить ответ, а герой постмодернистского романа рубежа веков
и вовсе ставит это стремление перед собой как основную цель, иногда доходя
до крайних состояний, как то наркотическое опьянение или побег от
социума, затворничество. В моменты крайнего отчаяния и гносеологического
кризиса на помощь герою приходит некий персонаж-гуру. Типажей такого
персонажа в романах В. Пелевина имеется два: первый — это якобы
всезнающий человек, умный и всесторонне развитый, но своими словами или
поступками вводящий героя, а через него и читателя в заблуждение
двусмысленностью и размытостью трактовок своей философии. Второй —
это духовный учитель, он действительно стремится помочь герою и
указывает единственно верный путь, который Пелевинский герой, зачастую,
пройти не может.
Каждый из этих типов духовного учителя несёт в себе дидактический
посыл автора, но второй оказывается более «функциональным», поскольку
высказывает истины, проверенные многовековым опытом — к примеру,
учения Гаутамы Будды, озвученные Дракулой в «Бэтман Аполло»:
«Из всего перечисленного следовал странный вывод. Оказывается,
высшую радость вампиру приносит не его скрытая власть над людьми и их
миром, а возможность на некоторое время исчезнуть. Избавиться от самого
себя. То же самое в полном объеме относится к людям. Причем не только к

16
впадающим в джану медитаторам, но и к самым простым обывателям,
ложащимся вечером спать…»6.
Дидактика Виктора Пелевина — это некий синтез буддийской
философии, шумерской мифологии и анекдотов из 90-х о новых русских. У
автора отсутствует прямой дидактический посыл — он предоставляет
читателю возможность проживать жизнь вместе с главным героем —
искателем, учеником, позволяя выносить для себя те жизненные уроки,
которые может осознать и интерпретировать для себя каждый индивид.
Дмитрий Нечепуренко в своей работе о характерологии в
произведениях Пелевина даёт развернутую характеристику дидактике как
явлению в творчестве автора: «С помощью концептуальной характерологии
писатель реализует цель своего творчества — просвещение. Это особое
духовное, интеллектуальное, нерелигиозное воспитание читателя,
основанное на приглашении к постижению философских представлений
автора, включающее в себя глубокое убеждение в существовании некоего
универсального метафизического принципа, который присущ всем людям,
обладает истинной и неповторимой природой, часто скрытой за пеленой
иллюзий и заблуждений. Писатель «воспитывает» своего главного героя, а
вместе с ним и читателя. Герой-профан, а через него и читатель, проходит
психологическую «обработку» («терапию») героем-гуру или
непосредственно автором — благодаря особенностям творческого метода
писателя. В результате просветления главный герой — герой-профан
(читатель) — преодолевает границы и условности повседневного, обретает
высшее видение мира, постигает Истину (как это задумано автором)»7.
Герой-искатель, которого создаёт Пелевин и забрасывает в незнакомый
для того мир, пропускает все внешние конфликты через себя, расширяя свой
априорный кругозор. Его задача заключается в раскрытии диалектики
враждебного для него мира и разрешении метафизических парадоксов,

6
В. О. Пелевин. «Бэтман Аполло». — 273 с.
7
Нечепуренко Д. В. «К проблеме характерологии В. О. Пелевина». — 57 с.
17
выходя за пределы т.н. «дурной бесконечности». Это понятие ввёл философ
Г. Гегель, и оно являет собой «метафизическое понимание бесконечности
мира, предполагающее допущение монотонного, без конца повторяющегося
чередования одних и тех же конкретных свойств, процессов и законов
движения в любых масштабах пространства и времени.»8. Чтобы разорвать
бесконечный поток материи и сознания, а также найти себя, герой проходит
разные стадии принятия себя и окружающего мира, на протяжении
повествования встречая людей, более целостно формирующих его
мироощущение. Дидактика автора, которую он передаёт с помощью
персонажей-гуру, направлена на уравновешивание различных структурных
уровней и неоднородности вселенной романа. Используя сравнения, В.
Пелевин позволяет структурно организовать космогонический дискурс в
сознании героя-ученика: ««Рай» является блаженством, свободой и покоем,
— ответил Дракула. — Но только по сравнению с обычным человеческим
состоянием непрерывного страдания. Сам по себе он полностью лишен
свойств и качеств»9. Внутренний конфликт персонажа-искателя истины
заключается в разнородности информации, поступающей из разных
источников, даже Пелевинская «пустота» является многомерной категорией,
невозможной для гносеологического и эмпирического восприятия. Говоря об
эмпирии, нужно отметить, что герой-искатель в трилогии В. Пелевина
стремится познать себя и вселенную романа с помощью различных практик:
медитации, отключения разума, ухода в «лимбо» — аналог астрала. Но
проблема героя заключается в том, что, даже достигнув этого
метафизического предела, он не может шагнуть за него. Таким образом автор
как бы приоткрывает для нас эпистемологическую завесу, но указывает
читателю, что он должен пройти этот путь самостоятельно, а не прожить
через призму восприятия его героя.

8
Философский словарь. Под ред. И.Т. Фролова. М., 1991 — 45 с.
9
В. О. Пелевин. «Бэтман Аполло». — 289 с.
18
 Несмотря на это, Пелевин оставляет читателю пищу для размышлений,
проводя его сквозь конфликт самоидентификации героя и визуализируя
становление личности, развивающейся в психологически неблагоприятной
среде. Автор формирует особую постмодернистскую онтологию в своей
трилогии, создавая логические закономерности и ложные метафизические
структуры, заставляя своего героя находить решения проблем
космологического порядка, попутно находя ответы на общечеловеческие
вопросы и показывая нам внутренний рост персонажа.

19
 Выводы по главе
Суммируя вышесказанное, мы можем отметить, что дидактика в
постмодернистских произведениях — это фоновый процесс, работающий на
протяжении прочтения всего романа. Синтез Пелевинской дидактики и
элементов творческого метода писателя, как то: многоуровневость
повествования, интертекстуальность, динамичность экспозиции,
гротескность и эпатажность способствуют упрощению процесса усвоения
психологически сложной информации. В этой связи можно сказать об особом
подходе В. Пелевина в создании текстов, являющихся квинтэссенцией игры и
обучения. Читатель, изучая произведения Пелевина, как бы проходит
компьютерную игру, наблюдая за персонажем со стороны. Максимальный
дидактический эффект для читателя достигается за счет освещения
поставленной проблемы с разных сторон. В начале произведения писатель
проводит краткий экскурс для своего героя, а вместе с ним и читателя, а
затем как бы отходит от главного персонажа, перемещая фокус на других
персонажей и события, что позволяет в конце произведения получить
объемную картину. Некоторые события В. Пелевин освещает как бы
вскользь, принуждая читателя анализировать интуитивно, самостоятельно —
недомолвки повышают ценность дидактики в тексте, поскольку дают
возможность самостоятельно проанализировать различные варианты
предполагаемых автором трактовок.
Основным внутренним конфликтом героя является проблема
самоидентификации, стремление из набора качеств превратиться в
целостную личность:
«Самоидентификация возможна только через составление списка
потребляемых продуктов, а трансформация — только через его изменение.
Поэтому большинство рекламируемых объектов связываются с
определенным типом личности, чертой характера, наклонностью или
свойством. В результате возникает вполне убедительная комбинация этих
свойств, наклонностей и черт, которая способна производить впечатление
20
реальной личности. Число возможных комбинаций практически не
ограничено, возможность выбора — тоже. Реклама формулирует это так: «Я
спокойный и уверенный в себе человек, поэтому я покупаю красные
тапочки». Субъект второго рода, желающий добавить в свою коллекцию
свойств спокойствие и уверенность в себе, достигает этого, запоминая, что
надо приобрести красные тапочки, что и осуществляется под действием
анального вау-фактора»10.
Можно сказать, что герой Пелевинского стремится преобразовать
аналитический опыт в синтетический, и в этой связи ему необходимо
остановить непрерывный поток информации, поступающей в его разум
извне.

10
Пелевин В. О. «Generation «П» » — 126 с.
21
 Глава 2. Художественная модель человека и общества, а также их
взаимосвязь в трилогии Пелевина.
Для того чтобы описать принцип функционирования общества в
постмодернистском романе, необходимо обозначить основные особенности
конструктивистской картины мира в целом. Пелевинский мир является
квинтэссенцией символов, не имеющих никакого двойного дна, то есть,
содержание какой-либо вещи или обстоятельства сводится до того, чем они
являются, но при этом функционирует как бы параллельный мир — это мир
дидактики, в котором каждая вещь имеет несколько понятийных уровень и
несет в себе гносеологические функции. Скрытый изначально от читателя,
многогранный мир раскрывается постепенно, затем накладываясь на
вселенную-пустышку и визуализируя конструктивистский абсолют. Можно
сказать, что человек в романе Пелевина является конструктором не только
сюжета, но и всего окружающего мира. Таким образом, возможности героя в
трилогии зависят от того, насколько высок его уровень ментального развития
— мы можем проследить взаимосвязь между понятиями просвещенность и
могущество на примере героев романа «Бэтман Аполло», вампиров Рамы и
Дракулы. Рама, являясь в последней книге достаточно сильным и
влиятельным вампиром, может влиять на людей, но при этом остаётся
слабым в сравнении с остальными «братьями ночи», поскольку они
располагают большей информацией об изнанке своего мира. Но при этом
даже высшие вампиры попадают под влияние так называемого паралогизма
— они судят о вещах, с которыми не сталкивались в полной мере, к примеру,
считая себя правой рукой Великой Мыши. Тем не менее, Дракула,
сбросивший с себя «оковы» материального мира, указывает Раме на
истинную природу сосуществования вампиров и людей, сравнивая их с
гребцами на одной галере. Исходя из этого, можно сказать, что мир в
романах В. Пелевина функционирует согласно конструктивистским теориям,
а иерархия в обществе героев построена таким образом, что высшая ступень

22
принадлежит тому, кто смог более полно постичь механизмы
функционирования вселенной.
Исходя из логики функционирования авторской вселенной в целом,
становится очевидным процесс взаимодействия социума и героя в нём,
поскольку конструктив иерархии и принцип её организации остаётся схожим.
Архетип героя-искателя в романе Пелевина работает одновременно в
нескольких плоскостях: как человек он познаёт мир, то есть выполняет
естественную человеческую функцию, при этом — как один из элементов
социальной пирамиды, — герой ищет информацию для того, чтобы занять
более высокую позицию в социуме, и также остаётся то, что он делает
абсолютно осознанно — ищет пояснения для непостижимых человеком
явлений и нестандартных ситуаций, стремится заполнить свою внутреннюю
пустоту, таким образом создавая целостность своего «я».
Функция феномена демонстративного потребления в романе
представляет собой некую парадоксальную ситуацию, вновь отсылая нас к
Гегелевской «дурной бесконечности». Акт потребления в трилогии В.
Пелевина является обязательным условием в человеческом социуме,
заложенной в него базовой программой, и можно сказать, он представляет
собой некую символическую клетку или петлю, которая сжимается тем
крепче, чем выше социальный статус персонажа. Таким образом, герой-
искатель, стремясь реализовать свою гносеологическую цель во вселенной,
обрести себя и познать истину, сталкивается с тем, что новые познания
приводят его к потреблению всё большего количества информации и
нагромождению, по факту причастности к высокому статусу в обществе,
растущим в геометрической прогрессии количеством ненужных вещей и
смыслов, удаляющих его от изначальной цели. Можно говорить о герое-
искателе как о человеке, стремящемся жить своей жизнью, но при этом
являющемся жертвой постмодернистского общества потребления, не
позволяющего достичь герою на ментальном и метафизическом уровне
единства аперцепции.
23
 Общество в романах Виктора Пелевина — это своеобразный
симбиотический организм, в котором паразитирующая идея и социум
комфортно сосуществуют друг с другом, превращаясь в гротескный
потребительский монолит или массу, в которой нет людей, а существуют
только пустые «болванчики», фигурки: «В российской прессе некоторое
время назад происходило вялое переругивание каких-то персонажей на тему:
«равен ли Лимонов Сахарову, Солженицыну и Бродскому — или такая
претензия смешна?» Отвечаем — равен. И Солженицину, и Бродскому, и
Сахарову. И Копернику. И даже самому товарищу Сталину. И каждому по
отдельности, и всем в сумме. А они, и каждый отдельно, и вся палата, равны
нулю. То же самое относится к любому наполеону из любой кащенко,
включая оригинальный французский бренд»11
Для того чтобы преодолеть влияние потребительского дискурса и
социальных установок, герою необходимо углубиться в априорное изучение
вселенной, проанализировать её функции и принять на себя ответственность
за свою жизнь и возможные варианты развития событий, поскольку в
Пелевинском тексте тот, кто постиг тайны вселенной, может управлять ею.

11
В. О. Пелевин. «Бэтман Аполло». — 496 с.
24
 2.1. Концепт Пелевинского героя-искателя собственного «я» в
дискурсе вселенной-симулякра.
Архетип искателя, который используется В. Пелевиным для раскрытия
сюжета и визуализации функционирования романного мира, играет важную
роль в контексте дидактической составляющей повествования. Автор
использует героя-искателя как проводника для своего читателя, как бы
подсвечивающего нужные в тексте места, содержащие некий онтологический
посыл или многовековую восточную мудрость. Но при этом, помещая
персонажа во вселенную, являющуюся лишь пустой копией без оригинала, а
именно — симулякром и заставляя героя, а вместе с ним и читателя
анализировать природу функционирования конструктивистской вселенной,
Пелевин вынуждает читателя самостоятельно интерпретировать
философские и психологические уровни текста, таким образом позволяя
читателю содействовать герою в его обретении свободы, и попутно получать
некий терапевтический эффект от прочтения художественного текста.
Искатель в литературе, как и в жизни — это герой-создатель,
первооткрыватель, первопроходец. Исходя из идей философии кантианства,
такой человек способен создавать окружающую реальность и своё
собственное «я». Имея такую власть, персонаж призван осуществить
гносеологический акт создания единства своего сознания благодаря
сращиванию многообразия своих чувственных опытов. Но перед героем
Пелевинского романа стоит задача: он обязан не только воссоединить все
части своего сознания, но при этом понять, что истинно, а что навязано
постмодернистским обществом потребления:
«Глупость человека в том, что он ищет других существ в мертвом
материальном космосе, фиксируемом его пятью грубыми чувствами. Этот
внешний «космос» — просто ничтожный и малоинтересный срез реальности.
Наспех намалеванная панорама, которую можно считать декорацией к
земному творению.
<…>
25
 Проявляя к декорации интерес, человек просто начинает ее
раскрашивать и дорисовывать»12. Специфика личностного конфликта героя в
современном постмодернистском романе уже не сводится, как было в
художественной литературе ранее, к поиску некоего смысла жизни — теперь
ему необходимо найти того, кому этот смысл будет принадлежать, и попутно
определить, есть ли вообще смысл искать этот смысл. В. Пелевин не просто
задаёт вектор развития философской мысли, но создаёт условную идеологию,
заключающуюся в поиске самоидентификации.
Автор использует рабочий прототип реального мира для более
наглядной визуализации негативных последствий развития потребительской
психологии человечества, но при этом сама вселенная в романе является
симулякром, поскольку каждый герой полагает, что знает всю правду
касательно её функционирования, но становится жертвой подмены понятий.
Мы вновь возвращаемся к феномену антиномии Канта, постулирующему
фальшивое присутствие свободы выбора. В анализируемой нами трилогии
реальность иллюзорности вселенной, в которой они существуют, осознают
только герои, достигшие высшего уровня, и они для среднестатистического
человека являются богами. Эти персонажи близки по духу автору, и говорят
исключительно его словами, как бы выходя за рамки изображаемого мира.
Такие персонажи как Озирис и Дракула являются, если можно так
выразиться, высшей ступенью, которой достигает Пелевинский герой-
искатель, поскольку они, кроме того, что имеют силу достичь максимально
возможной степени аскетизма и отчуждённости в навязываемом им
пространстве бесконечного потребления, также претерпевают физическую и
психологическую трансформацию, преобразовываясь трансцендентально и
теряя человеческие качества, не позволяющие героям романа ощутить и
проанализировать все аспекты функционирования вселенной в полной мере.
Можно сказать, что герой-искатель, пребывая в иллюзорном мире,
должен стремиться к тому, чтобы стать героем-учителем, в то же время и
12
В. О. Пелевин. «Бэтман Аполло». — 149 с.
26
читатель, проходя этот путь вместе с ним, постигнет просветительские идеи
автора, скрытые за множественной иронией, буффонадой и аллегорическим
наслоением символов. Автор показывает нам, что гносеология пути ученика
состоит в том, чтобы идти «от противного», повернувшись вспять, на
примере Озириса в романе «Empire V»: герой смог обрести целостность
своего «я», постепенно сняв с себя наслоение гламура потребительской
культуры, необходимое для полноценного функционирования в высшем
обществе, на поверку оказавшимся страдающим не меньше, чем всё
остальное население планеты.
«— Мне кажется, гламур обещает чудо. Вы ведь сами говорили, что по
первоначальному смыслу это слово значит «колдовство». Разве не за это его
ценят?
— Верно, гламур обещает чудо, — сказал Иегова. — Но это обещание
чуда маскирует полное отсутствие чудесного в жизни. Переодевание и
маскировка — не только технология, но и единственное реальное содержание
гламура. И дискурса тоже»13.
Фундаментом функционирования потребительской экосистемы в
трилогии В. Пелевина является, как отмечал в своих работах Ж. Бодрийяр,
«обмен знаками культурного кода» — это означает появление
дегуманизированного общества, в котором человек становится объектом, и,
соответственно, для того, чтобы найти во вселенной своё место, герою-
искателю необходимо, для начала, искоренить в себе потребителя, чтобы
трансформироваться из объекта в субъект.

13
Пелевин В. О. «Ампир «В» »— 70 с.
27
 2.2. Экзистенциализм и философский аспект культуры
демонстративного потребления в трилогии Пелевина в качестве
метафизической преграды для обретения «свободы» героя.
Поиск свободы для героя становится органической необходимостью,
поскольку вселенная потребления-симулякр постепенно превращает его из
субъекта в объект, разрушая целостную структуру самосознания, что мешает
психологически комфортному функционированию персонажа как мыслящего
существа. Делез и Бодрийяр, давая обозначение понятию симулякра,
сходились в том, что иллюзорная вселенная, такая, как мы рассматриваем в
данной работе, не что иное, как средство вытеснения человека, замещения
его товаром. Демонстративное потребление в дискурсе социальных
взаимоотношений, кроме того, что осуществляет подмену понятий, также, по
Ж. Бодрийяру, производит некое «масштабирование» человеческой
личности, умаляющее её ценность. Во вселенной Пелевинского романа
происходит необратимый процесс стигматизации минималистичности и
обесценивание априорных общечеловеческих качеств. Это качество
феномена потребительства в романах трилогии В. Пелевина указывает на
одну важную проблему, из которой вытекает стремление героя к поиску
самоидентичности. В постмодернистском мире потребления фокус настолько
отдаляется от человека и человечества в целом, что социум как бы
превращается в одну массу — происходит эффект, подобный удалению
объектива камеры от изображаемого на дисплее фотоаппарата субъекта —
данный субъект превращается в одно тёмное пятно, чёрную массу,
поглощающую в себя любые проявления индивидуализма, делая его
невозможным на фоне переизбытка новизны. Таким образом и проявляет
себя философия демонстративного потребления, внедрённая в массы людей.
Виктор Пелевин, обозначая роль феномена чрезмерного потребления,
указывает на его общесоциальный эстетический пафос путём отражения
данной установки в мировоззрении персонажей своего романа:

28
 «— У гламура есть два главных аспекта, — сказал на одном из уроков
Иегова. — Во-первых, это жгучий, невероятно мучительный стыд за нищее
убожество своего быта и телесное безобразие. Во-вторых, это мстительное
злорадство при виде нищеты и убожества, которые не удалось скрыть
другому человеку…
<…>
— Ничего не бывает убогим или безобразным само по себе. Нужна
точка соотнесения. Чтобы девушка поняла, что она нищая уродина, ей надо
открыть гламурный журнал, где ей предъявят супербогатую красавицу. Тогда
ей будет с чем себя сравнить»
Потребление в позднем модернизме становится не только
психологическим и социальным феноменом, но приобретает конструктивные
особенности идеологии или даже религии, обрастая массовостью и выступая
в качестве некой метафизической преграды для героя-искателя, осознающего
необходимость избавления от навязанных системой благ в пользу обретения
целостности собственного «я», и как следствия — получения возможности
испытать облегчение, воспринимаемое апостериорным разумом как подобие
счастья:
«… ум, гонящийся за счастьем, может двигаться только в сторону
сотворенного им самим миража, который постоянно меняется. Никакого
«счастья» во внешнем мире нет, там одни материальные объекты. Страдание
и есть столкновение с невозможностью схватить руками созданный
воображением фантом. Что бы ни показывал этот компас, он на самом деле
всегда указывает сам на себя. А поскольку компас в силу своего устройства
не может указать на себя, его стрелка все время будет крутиться как
пропеллер. Зыбкие образы счастья созданы умом — а ум, гонящийся за
собственной тенью, обязательно испытает боль от неспособности поймать то,

29
чего нет… И даже если он ухитрится поймать свое отражение, через секунду
оно уже не будет ему нужно»14.
Необходимо понимать, что автор выстраивает конструкт, являющийся
исключительно символистским, и несущим в себе принципы дидактики,
просвещения — это обуславливает использование вселенной и социума
фрагментарно, для обозначения неких реалий или понятий, вступающих в
оппозицию относительно предлагаемой читателю авторской философии.
Использование феномена потребительства в качестве культурного кода
описываемой В. Пелевиным цивилизации позволяет переосмыслить
культурный и философский пласт прошлого, понять онтологию и пути
развития человечества согласно постмодернистской модели общества.
Виктор Пелевин в своей трилогии показывает один из возможных
финалов становления человеческого общества, можно сказать, тупиковую
ветвь эволюции, которая, зацикливаясь в Гегелевской «дурной
бесконечности» исчерпывает потенциал своего развития. Для
предупреждения повторения данной ситуации в реальности читателя, автор
предлагает прибегнуть к анализу и использованию его гносеологических
постулатов, заложенных в дидактику героев-учителей:
«— Дракула объяснил тебе, что этот мир — мир страдания, — сказал
он. — Любая радость в нем мимолетна. Она берет начало в боли и
растворяется в ней. Но люди находятся в постоянном окружении образов
счастья. Ритуал потребления учит человека изображать восторг от того, что
по сути является навязанной ему суетой и мукой. Все массовое искусство
обрывается хэппи-эндом, который обманчиво продлевает счастье в вечность.
Все другие шаблоны запрещены. Вроде и дураку понятно, что за следующим
поворотом дороги — старость и смерть. Но дураку не дают задуматься,
потому что образы радости и успеха бомбардируют его со всех сторон.
<…>
– Вы хотите сказать, счастливых людей вообще нет?
14
В. О. Пелевин. «Бэтман Аполло». — 280 с.
30
 – Есть временно счастливые. Ни один человек в мире не может быть
счастливее собственного тела. А человеческое тело несчастно по природе.
Оно занято тем, что медленно умирает. У человека, даже здорового, почти
всегда что-нибудь болит. Это, так сказать, верхняя граница счастья. Но
можно быть значительно несчастнее своего тела — и это уникальное
человеческое ноу-хау.
<…>
В повседневной действительности человек испытывает вовсе не тот
перманентный оргазм, образы которого окружают его со всех сторон. Он
испытывает постоянно нарастающие с возрастом муки, кончающиеся
смертью. Такова естественная природа вещей. Но из-за бомбардировки
образами счастья и удачи человек приходит к убеждению, что его кто-то
обманул и ограбил. Потому что его жизнь совсем не похожа на рай из
промывающего его голову информационного потока».15
Используя методику сравнения и проводя параллели между реальными
понятиями, такими как «боль» или «страдание» и ритуалом приобретения
вещей, автор показывает нам ту пропасть, что разделяет реальный мир и тот
симулякр, что преподносится героям романа в качестве реального. Герой-
искатель, осознавая, что понимание собственной природы откроет ему глаза
на боль и несправедливость, которые испытывает каждый человек в течение
жизни, стремится, тем не менее, обрести истинное понимание вещей и
избежать дальнейшего попадания в иллюзорный конструкт. Одной из
отличительных функций героя в постмодернистском романе рубежа веков
является деконструктивизм, разрушение иллюзий и фальшивых
онтологических постулатов. Герой-искатель стремится разрушить образ
игрового персонажа путем получения априорного опыта и взаимодействия с
высшими метафизическими категориями. При этом, насколько мы видим,
концепт функционирующего в полной мере единого сознания невозможен

15
В. О. Пелевин. «Бэтман Аполло». — 312–313с.

31
без централизации внимания героя, обретения собственного «я», что
достигается путем отказа от навязанных обществом симулякров и
упорядочивания хаоса в контексте поэтики конструктивизма:
«Когда вампир переживает действие баблоса, полностью исчезает тот,
с кем это происходит. Все остается, а вас в этом нет, и это прекрасно… То,
что мы считали собой и другими — лишь легкая рябь на создавшем нас
океане бытия…
<…>
Слова Дракулы идеально передавали мой собственный опыт.
– Из всего перечисленного следовал странный вывод. Оказывается,
высшую радость вампиру приносит не его скрытая власть над людьми и их
миром, а возможность на некоторое время исчезнуть. Избавиться от самого
себя. То же самое в полном объеме относится к людям. Причем не только к
впадающим в джану медитаторам, но и к самым простым обывателям,
ложащимся вечером спать…»16

16
В. О. Пелевин. «Бэтман Аполло». — 273 с.
32
 Выводы по главе
Прибегнув к анализу функционирования вселенной в
постмодернистских текстах В. Пелевина рубежа веков, мы смогли
обозначить онтологические аспекты, определяющие существование мира-
симулякра, основанного на феномене демонстративного потребления и роль
различных типов героев в контексте представления феномена единства
сознания. В рамках использованных текстов трилогии мы смогли проследить
направление гносеологической дидактики Пелевина и феномен
просветительства в дискурсе позднего постмодернизма, основывающийся на
философских позициях Канта, Гегеля, Бодрийяра, а также восточных
мудрецов.
Нами был изучен принцип работы человеческого сознания в аспекте
противостояния общенациональной культуре и выстраивания
самоидентификации Пелевинского героя-ученика с помощью
дефрагментации физического и метафизического миров, создания эффекта
непрерывности собственного разума для обретения экзистенциальной
свободы:
«— Процесс зарождения «я» состоит из нескольких фаз, возникающих
друг после друга. Их видно на замедленной съемке ума, которую умеют
делать некоторые аскеты. <…>
Достаточно выделить одну фазу в возникновении «я» и не дать ей
развиться. Например, ту, когда стрелка вашего компаса пытается показать
«хорошее» и «плохое», «приятное» и «неприятное». Вы каждый раз
останавливаете процесс зарождения «я» в этой точке — и вся цепь рвется,
потому что ни одна цепь не бывает прочнее самого слабого звена. Но это не
теория, а практический навык. Которому, кстати, до сих пор учат в
некоторых азиатских монастырях.
– И что остается? — спросила Гера.

33
 – Ничего, — сказал Дракула. — И в этом блаженство»17.
Автор в своей трилогии стремится показать читателю мир, в котором
человек низведён до роли предмета вследствие утраты самоидентичности,
будучи помещённым в бесконечный симулякр. Также он создаёт основных
персонажей, с помощью которых проявляется его онтологичность и
показывается необходимость стремления к философии минимализма для
обретения целостности собственного сознания.

17
В. О. Пелевин. «Бэтман Аполло». — 291 с.
34
 Заключение
В ходе этой работы были систематизированы литературные искания
критиков и философов, а также построена концепция гносеологического
функционирования вселенной В. Пелевина в романах 90-х — 2000 годов. Мы
изучили постмодернистские тексты Виктора Пелевина на предмет
взаимосвязи онтологических исканий героя в мире-симулякре и
проблематики феномена культуры демонстративного потребления в дискурсе
фрагментационного разрушительного влияния на обретение
самоидентификации персонажа.
Используя классификации и философские очерки Эммануила Канта,
мы обозначили схему работы паралогизма в контексте взаимоотношения
людей и вампиров, позволяя нам интерпретировать полученную
информацию не только в контексте анализа постмодернистского текста, но
также — социологическом и метафизическом типах анализа современной
общественности.
Нами был описан принцип мистификации происходящего в трилогии
В. Пелевина и способы, к которым прибегают герои различных типов для
осуществления дестигматизации собственного восприятия. С помощью
анализа и интерпретации кантианского закона взаимодействия в контексте
выбранной темы нами была определена направленность и основные функции
просветительской гносеологии писателя.

35
 Список литературы
1. Муриков Г. Г. / «ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ. Постмодернизм.
Россия. ХХI век» Опубликовано в журнале: «Новый Мир» 2011, №2.
2. Кудина Анастасия Юрьевна / «Лингвистические механизмы
создания симулякров (на материале произведений В. Пелевина)»,
ГОУВПО ТвГУ, Тверь 2009
3. Салиева Л. К. / «Мифы 90-х или «Вечные ценности нового
поколения», Опубликовано: Вестник Московского университета. Сер. 19,
Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2002, №2, с. 69-75.
4. Булгаков Р.Ю. Эсхатологический миф в романах В. Пелевина 90-
х годов ХХ века. // Литература и лингвистика: вчера, сегодня, завтра. [Текст]:
II Всероссийская научно-практическая Интернет-конференция: Материалы
конф. (Казань, 25 ноября 2014 г.) / Сервис виртуальных конференций Pax
Grid; сост. Синяев Д.Н. — Казань: ИП Синяев Д.Н., 2014. — С. 9-15.
5. Стоян А. А. «Общество потребления как реальность
постидеологической эпохи», Международный научно-исследовательский
журнал, No 12 (66), Декабрь 2017
6. Грязнов А.Ю. «Кантианская методология и основания
термодинамики», (По материалам Международного конгресса, посвященного
280-летию со дня рождения и 200-летию со дня смерти Иммануила Канта).
М.: ИФ РАН, 2005.
7. Чебоненко О.С. / «Литературные интерпретации жизненных
смыслов дзэн-буддийского Востока в произведениях XX в.» (на примере
романа В.О. Пелевина «Чапаев и Пустота»), Вестник бурятского
государственного университета, No 10, 2011
8. Философский словарь. Под ред. И.Т. Фролова. М.: Республика,
2001. — 719 с. (7-е издание, переработанное и дополненное), ISBN 5—250—
02742—3
9. Пелевин В. О. «Generation «П» ». — 1-е издание. — М.: Вагриус,
1999. — 300 с. — 35 000 экз. — ISBN 5-7027-0949-7.
 10. Пелевин В. О. «Ампир «В» ». — М.: Эксмо, 2006. — 416 с. —
150 000 экз. — ISBN 5-699-19085-6.
11. Пелевин В. О. «Бэтман Аполло». — М.: Эксмо, 2013. — 512 с. —
150 000 экз. — ISBN 978-5-699-63446-0.