Начни писать

Chronicle Books
San Francisco
Перевод с английского
Елены Куприяновой
Москва
«Манн, Иванов и Фербер»
2018
УДК 8087.1
ББК 83.02
Ф75
Издано с разрешения Chronicle Books

На русском языке публикуется впервые
Фолкнер, Грант
Ф75 Начни писать. 52 совета для развития творческих способно-
стей / Грант Фолкнер ; пер. с англ. Елены Куприяновой. — М. :
Манн, Иванов и Фербер, 2018. — 256 c. : илл.
ISBN 978-5-00117-073-0
Как начать записывать свою историю? Что делать, когда не на-

ходятся нужные слова? Грант Фолкнер, исполнительный ди-
ректор Национального месячника сочинения романов, создал
простое и исчерпывающее руководство с советами, приемами
и упражнениями для писателей, находящихся на любом уровне
подготовки. Книга вдохновит, разбудит творческие способности
и поможет сделать следующий шаг в создании литературного
шедевра.
УДК 8087.1
ББК 83.02
Все права защищены. Никакая

часть данной книги не может быть
воспроизведена в какой бы то ни было
форме без письменного разрешения
владельцев авторских прав.
Copyright © 2017 by Grant Faulkner.
All rights reserved.
First published in English by Chronicle Books
LLC, San Francisco, California
© Перевод на русский язык, издание
на русском языке. ООО «Манн, Иванов
ISBN 978-5-00117-073-0 и Фербер», 2018
СОДЕРЖАНИЕ
Введение. Творческий манифест . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9

1 Вам не нужно разрешение на творчество . . . . . . . . . . . 13
2 Как вы творите? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17
3 В поисках музы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22
4 Станьте новичком . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 26
5 Сделайте творчество рутиной . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 31
6 Цель + крайний срок = волшебство. . . . . . . . . . . . . . . . . . 35
7 Смиритесь с ограничениями . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 40
8 Искусство скуки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44
9 Рождение идей. Литературный тест Роршаха . . . . . . . 49
10 Создание творческого сообщества . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 54
11 Творческий наставник . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
12 Получение критики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 62
13 Настройте супергеройские способности
наблюдения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 67
14 Кувыркайтесь. Блуждайте. Играйте . . . . . . . . . . . . . . . . . 71
15 Используйте свою жизнь в своей истории. . . . . . . . . . 75
16 Преодоление творческих ран . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 80
17 Заставьте внутреннего редактора
работать на вас. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84
18 Смиритесь с беспорядком . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89
19 Вытяните себя из ловушки сравнений . . . . . . . . . . . . . 93
20 Взгляните на свои жизненные проблемы
в перспективе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98
21 Лечение синдрома самозванца . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103
22 Примите свою уязвимость . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 108
23 Падайте чаще. Падайте лучше . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114
24 Творчество как вызов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1 18
25 Вы — то, что вы носите . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1 23
26 Важно, где вы работаете. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 126
27 Кради как художник, или Искусство переработки . 130
28 Отправьтесь на экскурсию . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 135
29 Смотрите через калейдоскоп вашего персонажа . . . 139
30 Поиск творческого потока . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 144
31 Скажите: «Да, и…» Секреты импровизации . . . . . . . . 149
32 Думайте быстрее, чтобы обогнать
творческий кризис . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 154
33 Упражнение в экстремальном письме . . . . . . . . . . . . . . 158
34 Сон, бессонница и творчество . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 162
35 Бредьте. Будьте великим . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 166
36 Благоговейте перед темнотой, одиночеством
и тишиной . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 169
37 Новый опыт = новые мысли . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 174
38 Волшебные эльфы творчества:
отвлекающие факторы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 179
39 Вера в абсурд . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 184
40 Двигайтесь иначе, чтобы думать иначе . . . . . . . . . . . . 188
41 Специализируйтесь (но не слишком) . . . . . . . . . . . . . . . 192
42 Искусство меланхолии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 196
43 Поблагодарите свою музу . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 201
44 Пишите от лица персонажа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 205
45 Упорствуйте после отказа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 210
46 Познайте себя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 215
47 Создайте из раздражителей симфонию . . . . . . . . . . . . 220
48 Относитесь к делу легче . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 224
49 Интуиция или логика . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 227
50 Преодоление страха с помощью любопытства. . . . . . 232
51 Соблюдение режима.
Мастерство равно настойчивости . . . . . . . . . . . . . . . . . . 237
52 Что такое успех? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 242
Благодарности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 248
Проблемы и решения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 252
ВВЕДЕНИЕ
ТВОРЧЕСКИЙ МАНИФЕСТ
Пикассо как-то сказал знаменитую уже фразу:
«Каждый ребенок — художник. Проблема в том, как остаться
художником, когда мы вырастем». Как творить каждый день?
Ответ мы и поищем в этой книге. И вопрос очень важный, правда?
Наверняка знаете уйму историй, умоляющих вас их рассказать.
Вы знакомы с дивными приливами вдохновения. Вы знаете, как
творчество может изменить ваше существование, подход к работе,
отношения с окружающими. Творческое мировоззрение в корне
все меняет: вы перестаете принимать мир таким, каким вам его
преподносят, и проживаете собственное представление о жизни.
Именно это я наблюдаю каждый ноябрь во время Националь-
ного месячника сочинения романов (National Novel Writing
Month, NaNoWriMo). Тысячи людей сносят баррикады, мешав-
шие им создать роман своей мечты, и взваливают на себя тита-
нический труд написания текста из 50 тысяч слов всего
за 30 дней. Сочинение вдруг выскакивает из захламленного под-
вала их повседневных дел и становится центром их жизни
на целый месяц. Амбициозная цель и временные рамки превра-
щаются в творческих акушерок (а иногда погонщиков), писате-
лей несут вперед сверкающие вспышки вдохновения
и ободряющие возгласы, раздающиеся со всех сторон. Кажется,
весь мир пишет вместе с ними.
9 Начни писать
Создается ощущение, будто эта буйная писательская вече-
ринка никогда не закончится. Но первого декабря гул голодных
романистов начинает затихать. Люди принимаются за привыч-
ные дела: искать подарки на Рождество, готовиться к экзаменам
или убирать беспорядок в доме (творчество дарит миру многое,
но редко помогает убраться).
И вот что я слышу чаще всего после Национального месяч-
ника сочинения романов: «Мне очень понравилось писать
во время NaNoWriMo, но мне сложно заставить себя сочинять
в другое время».
Мобилизовать творческую энергию каждый день очень
непросто. Стремительная гонка подошла к концу, и вам сложно
вновь вскочить в писательское седло. Вас зовут неотложные дела,
и разобраться с ними важно и нужно: купить продукты, вымыть
посуду, починить скрипящую дверь, которая достает вас послед-
ние три года. И правда, разве можно продолжать такое пустяко-
вое дело, как писательство? Творчество опускается ниже в вашем
списке приоритетов. Вам знакома радость, которую оно дарит,
ощущение осмысленности существования, но мерзкие твари под
названием «жизненные потребности» громко кричат, что вам
нужно делать (не говоря уже о песнях сирен из соцсетей).
Никто не назначает нас творцами. Общество редко поощряет
творчество — разве что ваша работа попадет на полку в мага-
зине, стену в галерее или подмостки театра. Вы можете думать,
что вы не творческая личность. Но быть человеком уже значит
быть творцом. Поэтому вы должны не только сделать творчество
одним из приоритетов, но и заниматься им каждый день. Прене-
брегая своей мечтой сегодня, вы откладываете ее в долгий ящик,
возможно, до самой вашей смерти.
Мы жаждем прикоснуться к тайнам жизни, выйти в мир
в поисках новых решений старых проблем или даже неизведан-
ных миров. Нам нужно исследовать свои слабости, понять
Введение. Творческий манифест 10

страхи, взглянуть на жизнь глазами других, задать вопросы
и открыться чудесам Вселенной. Каждая история — дар, дверь
в новый взгляд на мир и общение с другими в этой безумной все-
ленной. Истории — кислород для наших душ, способ пробудить
к жизни неназываемое, незримое, неописуемое. Наше творчество
не должно зависеть от строгих и непререкаемых потребностей
жизни. Сочинение историй уносит нас за пределы рутины, кото-
рая частенько сопровождает нашу жизнь, выводит за границы
повседневных ролей и расширяет мир вокруг.
Истории напоминают о том,

что мы живы и что значит
быть живым.
Истории напоминают о том, что мы живы и что значит быть
живым. «Только искусство способно проникнуть… внутрь кажу-
щейся реальности этого мира», — сказал американский прозаик
Сол Беллоу в своей нобелевской речи. А писательница Лесли
Мармон Силко говорит, что истории — «наше единственное ору-
жие против болезней и смерти». Ее коллега Жаклин Вудсон
утверждает, будто писатели — «свидетели всего, что происходит
в мире». Для писателя жизнь не будет настоящей, пока его исто-
рии не попадут на страницы книг. Мы существуем в проблесках
раскола с миром, отыскивая слова, которые заделают трещину,
залечат ее. Разрыв, рана находят целебную мазь в истории. Если
вы не прислушаетесь к себе, вы себя предадите. Если вы не тво-
рите, вы себя раните. Ваш отпечаток во Вселенной создается
работой над историей. Искусство обнажает вашу суть. Создание
произведения создает вас.
Ваша обязанность как писателя и человека — построить мир
из слов и поверить в свою историю как в прекрасную инкарна-
цию, увидеть в ней подарок вам и другим, то, что облагородит
жизнь новым смыслом — вашим. Сочинение истории может
быть чем угодно: приключением, молитвой, жаждой, припадком,
полетом воображения, мятежом, дерзким побегом, который
по иронии судьбы возвращает вас к себе. Пока мы творим, мы
культивируем смыслы. Наши истории — свечи во тьме бытия,
и мы сможем существовать в теплых оттенках нашей воображае-
мой жизни.
Это нелегко. Творческие усилия вызывают тревогу и психоло-
гические препятствия, которые надо преодолеть. В этой книге
мы исследуем 52 разных подхода к ежедневному творчеству.
Вы узнаете, как исследовать свои творческие представления
и особенности, ведь жизнь и сочинение — постоянный творче-
ский эксперимент. Некоторые напутствия, возможно, будут
актуальны для вас сейчас, другие могут обрести значение позже.
Главное — поддерживать творчество на передовой ваших мыс-
лей и поступков.
Наши действия определяют нас. Обещаю: выкроив в своей
жизни место для воображения, выделив время, чтобы писать, вы
не только создадите роман, сложите стихотворение, вертящееся
в голове, или закончите рассказ, над которым долго работали.
Вы изменитесь, потому что, осознав себя творцом, вы начнете
создавать миры на страницах и за их пределами.
Если вы различаете шепот романа из соседней комнаты или
слышите громкие крики идей для историй, требующих места
под солнцем, вперед! «Дни такие длинные, а годы такие корот-
кие!» — сказал французский романист Альфонс Доде. Ваша исто-
рия не будет ждать. Вы нужны ей.
Введение. Творческий манифест 12

1
ВАМ
НЕ НУЖНО
РАЗРЕШЕНИЕ
НА
ТВОРЧЕСТВО
Каждый год я разговариваю с сотнями людей,
достигших совершенства в особом и тревожном искусстве — объ-
яснять себе, почему они не могут написать роман своей мечты.
«Я никогда не ходил ни на какие курсы.

У меня нет диплома».
«У меня куча идей, но я не настоящий писатель».
Или, что хуже всего: «Я не творческая личность».
Я называю это синдромом другого: «Этим занимаются другие,

но не я».
Мы все так думали, правда? Мы открываем журнал и читаем
статью о великолепно одетом и причесанном творческом суще-
стве: шарф на шее, угрюмый взгляд, локоны, спадающие на смор-
щенный в задумчивости лоб. Мы читаем остроты и мудрость,
источаемые почтенным творческим существом за бутылкой
вина, которым он угощает журналиста вечером в очарователь-
ной итальянской деревушке. Творческое существо рассказывает
о своих проблемах и победах, а потом вставляет пару забавных
историй про разговор с известным автором, его хорошим другом.
Проскакивает шутка о неудачном контракте на съемку фильма,
а затем отступление о картине, которая взяла «Оскар». Он гово-
рит о недавно опубликованной книге, которая подарила ему
ощущение реализации как никакая другая.
И, сидя в своем доме так далеко от Италии, мы осматриваем
кухню, переводя взгляд с немытой посуды на дешевое вино
из супермаркета. И тут звонит автоответчик, напоминающий
о долгах, ровно в тот момент, когда из стопки счетов выскальзы-
Вам не нужно разрешение на творчество 14

вает один листок, и мы говорим себе: «Другие могут быть писате-
лями. Другим повезло родиться с шарфом на шее. Другие, блуждая
по Италии, находят невероятный роман. Или становятся кем
захотят. Может, дело в семейных связях, удаче или природном
таланте? Но это явно не про меня. Это про других».
Знаете, вы правы. Жизнь художника — для других, потому
что мы так сказали. А как мы решили, так и будет.
Но вот в чем загвоздка. Даже отрицая свой творческий потен-
циал, мы проснемся на следующий день с идеей на задворках
сознания, воспоминанием, которое пытается прорваться, или
образом необычного нового мира, зовущего нас. Мы моем посуду,
оплачиваем счета, пьем дешевое вино, но знаем, что есть нечто
другое — большее.
Оно и правда есть. Творческая жизнь. И чтобы войти в нее,
не нужны диплом, регистрация, даже разрешение. Нужно про-
сто заявить о своем праве. Вы можете не носить шарфы и не бро-
дить по Италии, но создать свою творческую жизнь независимо
от того, где живете и с какими трудностями сталкиваетесь.
Это не всегда просто. Будут скептики, которым творчество
кажется глупым или банальным. Кто-то заявит, что с вашей сто-
роны слишком дерзко писать роман; другие скажут, что вы
не можете это сделать из-за недостатка квалификации. Вы решили
вырваться из трясины повседневности, и некоторых это пугает.
Но вы творите не потому, что это легко, а потому, что вам есть что
сказать. И никто не вправе говорить, что то, что вы хотите расска-
зать, неважно. Ведь это важно для вас.
Искусство не принадлежит избранным. Наоборот: каждый
из нас избран быть творцом в силу своей природы. Если вам так
не кажется, сходите в детсад и понаблюдайте за неукротимой
творческой энергией детей, поглощенных рисованием, рассказы-
вающих дикие истории, активно барабанящих и танцующих
ради танца. Они творцы, потому что дышат.
А вы писатель, потому что пишете. Другого не дано. Не совер-
шайте распространенной ошибки: мол, вы не писатель, ведь
у вас нет публикаций. Бывает и такое. Агата Кристи говорила,
что, даже опубликовав десять книг, она не считала себя настоя-
щим автором. Вы завоевываете свое право каждый раз, когда
берете ручку и записываете историю. Поэтому сначала просто
скажите себе, что вы писатель. Потом поведайте это миру.
Не запинайтесь, гордитесь собой: ведь чтобы быть писателем,
нужны смелость и яркость.
Ваша задача как человека и художника — найти в себе творца,
решить, что вы созидатель. Отдайте должное стимулу, который
побуждает вас писать: почитайте его, преклоняйтесь перед ним,
обнимайте его, купайтесь в нем, питайте его. Он наполняет вашу
жизнь смыслом и определяет вашу сущность.
ПОПРОБУЙТЕ
ДАЙТЕ СЕБЕ ОБЕЩАНИЕ

Для начала скажите себе: «Я творец». Потом скажите
кому-нибудь другому. Поведайте ему, что вы пишете.
Объясните, почему для вас это важно. Вам не обязательно
рассказывать о ваших историях. Просто гордитесь тем,
что вы можете назвать себя писателем. Тренируйтесь.
Вам не нужно разрешение на творчество 16

2
КАК
ВЫ
ТВОРИТЕ?
Книг о писательском мастерстве с «надежными»
рецептами успеха множество. Но правильного способа писать
не существует. Творчество — загадочный процесс, который
можно сравнить с любимым цветом. Почему кому-то нравится
один, а не другой? Синий всегда был моим любимым, сколько
себя помню. Но некоторые любят красный, другие предпочитают
сиреневый, а еще есть и те, кому нравится бурый. Почему? Про-
сто это так. И это хорошо, верно? Нам нужен мир, окрашенный
в разные цвета. Нам нравится ходить по непохожим друг
на друга комнатам, ощущать жизнь как праздник цвета, сделать
жизнь яркой и красочной.
Когда я начинаю работать над историей, то ощущаю зуд идеи,
которая зарождается в моем сознании. Я записываю предложе-
ние, не слишком задумываясь, без логических карт, а потом еще
одно, и следующее. Одна мысль перетекает в другую, и я пишу
в погоне за слабыми намеками и далеким шепотом, чтобы иссле-
довать, просто чтобы писать. Я будто потерялся в незнакомом
городе и пытаюсь найти дорогу домой, но могу следовать только
за предчувствием, запахами в воздухе, отрывками воспомина-
ний. В конце концов я найду путь домой или поверю, что его
нашел, но я знаю, что могу свернуть не туда и очутиться там,
откуда мне не выбраться. Я знаю, что иногда буду чувствовать
страх, отчаяние или безысходность, но уверен, что окажусь
в волшебных местах, которые никогда не смог бы найти с путе-
водителем.
Это интересный вариант — писательство как приключение.
Я брожу по темному лесу и открываю для себя что-то новое каж-
дый раз, когда сажусь писать. Никто мне не указывает, куда
Как вы творите? 18
идти. Если приходит внезапная идея, я могу построить на ней
сюжетную линию и исследовать все ее щупальца и притоки.
Если мне захочется включить дневниковые записи персонажа,
чтобы раскрыть его с неожиданной стороны, — почему бы и нет?
Недостаток тут в том, что я обычно исследую миры моих
героев и скитаюсь по их шоссе и тропинкам больше, чем объеди-
няю все в сжатый и захватывающий сюжет. Я не мастер писать
романы, в которых все логично, где одно вытекает из другого
и драматическая траектория все сильней закручивается, поддер-
живая напряжение. Я обычно составляю план уже после написа-
ния романа.
Поэтому я постоянно спрашиваю себя, не стоит ли мне засу-
чить рукава и наметить роман с самого начала. И не схематично,
а разработать четкую стратегию. Я спрашиваю себя об этом вся-
кий раз, когда начинаю писать новый роман, и чем дальше про-
двигаюсь, тем больше сомневаюсь.
Но вот в чем дело. Я пробовал составлять планы рассказов
и романов. Мне нравится продумывать развитие действия
и намечать сюжет, но если я пишу по плану — уже создав
бóльшую часть истории в голове, — радость и смысл сочинения
испаряются. С планом я пишу, чтобы определять, а не исследо-
вать. Я не брожу по незнакомому городу без путеводителя
и не осматриваюсь в поисках пути — я уделяю больше внимания
карте, чем миру вокруг. Для меня план — по крайней мере, под-
робный и основательный — разрушает сам дух сочинительства,
который побуждает меня писать.
Я не буду высокомерно утверждать, что мой способ верный.
Я сам часто ставлю его под сомнение — даже сейчас я спраши-
ваю себя, почему не составляю план, недостаток ли это харак-
тера или отсутствие дисциплины. Я с огромным уважением
отношусь к писателям, которые используют таблицы, стикеры
и доски для разметки своих историй. Но я знаю, что каждый
творит своим особым и загадочным способом, поэтому не слиш-
ком себя корю.
Я часто вспоминаю эссе философа Исайи Берлина «Еж и лиса»,
где показаны разные творческие типы. Заглавие — отсылка
к фразе, приписываемой древнегреческому поэту Архилоху: «Лис
знает много секретов, а еж — один, но самый главный». Берлин
по этому принципу разделил писателей и мыслителей на две
категории: ежей, которые смотрят на мир через призму одной
определяющей идеи, и лис, которые полагаются на разнообраз-
ный опыт и для которых мир не сводится к одной идее. Я пишу
как лиса. Другие — как еж. А еще кто-то — как какое-нибудь дру-
гое животное, например муравьед. Каковы бы ни были принципы
письма муравьеда, они диктуют свой способ создания истории.
Нет четко определенного способа

сделать работу хорошо. Вам нужно
найти ваш способ.
Нет четко определенного способа сделать работу хорошо. Вам
нужно найти ваш способ. Романистка Энн Битти предпочитает
писать между полуночью и тремя ночи. Покойный Джеймс Бол-
дуин любил вставать до рассвета, пока в доме тихо. Легенда гла-
сит, что поэтесса Эдит Ситуэлл перед тем, как начать писать,
ложилась в открытый гроб, потому что это пробуждало ее мрач-
ную чувствительность. Некоторые писатели процветают в оди-
ночестве, другие для сочинительства ищут компанию. Какие-то
авторы заряжаются энергией от фонового шума, а других он
ужасно отвлекает. Самые творческие люди часто живут крайно-
стями, это многогранные личности.
Впервые я принял участие в NaNoWriMo, потому что обычно
очень медленно пишу и мне хотелось испытать мое воображение
в другом ритме. Мне нравится работать рано утром, но иногда
Как вы творите? 20
в 10 вечера в субботу я завариваю себе кофе и сажусь писать
до глубокой ночи. Может, следующий свой роман я напишу
на карточках, как Владимир Набоков. И я никогда не перестану
играть с разными вариантами набросков (и отчитывать себя
за то, что в результате все равно импровизирую).
Найдите свой способ писать, примите его, но будьте гиб-
кими. Эксперименты с процессом — способ открыться новым
возможностям.
ОПРЕДЕЛИТЕ
СВОЙ ТВОРЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС
Продумайте свой процесс и постарайтесь,
чтобы он вошел в привычку, совершая для этого
определенные действия каждый день. Если процесс
уже налажен, попробуйте добавить что-то новое
и посмотреть, как это повлияет на вашу работу. Если
вы привыкли составлять подробный план, попробуйте
поимпровизировать со следующей главой. Если обычно
вы пишете с утра, попробуйте поработать полчаса
перед сном. Если сочиняете в одиночестве, попробуйте
творить вместе с другом или в кафе.
3
В
ПОИСКАХ
МУЗЫ
Вдохновение — забавная штука. Оно может свернуть
горы. Приходя, оно уносит автора, как бурный поток полновод-
ной реки. Но если вы его ждете, ничего не происходит.
Как ни смешно, на самом деле многое создается — горы свора-
чиваются, саги пишутся, фрески рисуются — людьми, которые
вряд ли назовут себя вдохновленными. Они каждый день прини-
маются за работу, садятся за клавиатуру, берут ручку и разви-
вают свои истории, шаг за шагом, слово за словом, возможно,
даже не осознавая, как вдохновение приходит сотней незамет-
ных, микроскопических путей по мере того, как они заканчи-
вают очередное предложение, страницу, главу.
«Я пишу, когда приходит настроение, а настроение приходит
каждый день», — говорил прозаик Уильям Фолкнер. Именно так
авторы пишут по 50 тысяч слов романа каждый год во время
национального месячника. И это относится к творчеству в любое
другое время.
Вдохновение часто сравнивают с молнией — сверкающей
вспышкой с неба, «эврикой». Тут есть доля правды, потому что
вдохновение может стать неожиданной искрой, случайной, оза-
ряющей и таинственной (и даже немного опасной). Но я отно-
шусь к вдохновению, по крайней мере, к таким ошеломляющим
моментам, скорее как к снежному человеку. Появляется он редко
и настолько неуловим, что его невозможно взять в плен или хотя
бы сфотографировать, так что само его существование под
вопросом. Мысль о том, что он может существовать, восхити-
тельна: приятно думать, что мир настолько прекрасен, чтобы
породить подобное существо. Но если вы пойдете в лес в поисках
снежного человека, то вряд ли его найдете. И вы не сможете
заставить стремительные порывы вдохновения появиться в нуж-
ный день.
Муза из греческой мифологии — та, что в красивом платье
и играет на арфе, — призывалась авторами, чтобы напевать им
истории. Но мне хотелось бы заменить ее. Муза не поет вам
на ухо слова истории, она появляется в процессе рассказа — пре-
одоления бездействия при помощи воли, выдержки и большого
количества кофеина, если нужно. Я представляю себе музу в виде
сотен невидимых фей, спящих в шуршащих пробелах между
словами. Они оживают только от дыхания взбудораженного
воображения, движения истории вперед.
Муза-вдохновительница появится,
когда вы выльете свою душу
на прекрасную чистую страницу,
ожидающую ваших слов.
Такая муза неописуема и настолько мала, что часто неза-
метна. Но автор должен верить, что ответственность за пробуж-
дение к жизни этих фей заключается в распутывании клубка
слов на странице. «Писатель либо вынужден писать, либо нет, —
сказала как-то нобелевская лауреатка Тони Моррисон. — Если
я стану ждать вдохновения, я не буду настоящим писателем».
Ожидание вдохновения убило не одну прекрасную историю.
Конечно, у вас будут приступы бездействия. Ваша сила воли
столкнется с разрушительным унынием и неуверенностью в себе.
Вы будете убеждать себя, что никто не захочет прочесть вашу
историю, ваши персонажи банальны, а сюжет зауряден. И что
вы — вы! — не писатель. Вы просто человек с глупыми мечтами,
которому надо знать свое место, и лучше вернуться к своей
жизни, где вы сидите без дела и вас развлекают творения других.
Жизнь за просмотром сериалов не так уж плоха, правда?
В поисках музы 24
Запомните: каждый творец в истории человечества проходил
такие моменты. Муза-вдохновительница появится, когда вы
выльете свою душу на прекрасную чистую страницу, ожида-
ющую ваших слов. Слова, которые вы создаете каждый день, —
плодоносящие ростки вдохновения. Каждому слову необходимо,
чтобы за ним следовали другие. А вы — всемогущий бог, отправ-
ляющий эти слова, эти молнии, воспламеняющие истории,
в мир, оживающий у вас перед глазами. Вы сами себе муза. Пусть
чистая страница станет стимулом для всех драматичных, непо-
корных, лирических и шокирующих мыслей в вашей голове,
которые стремятся наружу.
ПРИГЛАСИТЕ ВДОХНОВЕНИЕ
Напишите о том, что вдохновляет вас писать, будь то
желание создать лирическую прозу, убежать от мира
или исследовать свой внутренний мир. Вспомните
последний раз, когда вас посетило вдохновение,
и как это вышло. Затем сконцентрируйтесь на том,
что вдохновляет вас садиться и писать даже в самый
ужасный день. Ваше грандиозное вдохновение может
открыть дорогу к сочинительству.
4
СТАНЬТЕ
НОВИЧКОМ
В нашей жизни так много усилий уходит на то, чтобы
стать всезнайкой. Когда мы всерьез беремся за какое-то дело, мы
равняемся на великих мастеров и жаждем обладать таким же
опытом. Ведь именно они все понимают. Когда они входят в ком-
нату, все кивают им с уважением. Люди задают им вопросы
и ловят каждое их слово. Эксперты идут по жизни с уверенно-
стью, непоколебимостью и, возможно, даже неплохим заработ-
ком. По крайней мере, именно так кажется стороннему
наблюдателю. Они строчат романы, говорят с апломбом и отправ-
ляются в экзотические путешествия.
Новички часто ощущают себя неумелыми и неуклюжими.
Мы хотим быть изящными, желаем, чтобы все нам давалось
легко, чтобы не было препятствий на пути. Парадокс в том, что
иногда увлекательнее быть тем, кто ничего не знает, — тем, кто
только начинает поиски, поглощен погоней за ответами; тем,
у кого достаточно скромности, чтобы быть открытым любым
возможностям.
Однажды вечером, когда мой сын учился ходить, я наблюдал
за его попытками. Мы привыкли думать, что падение вызывает
отчаяние, но Жюль не морщил лоб и не начинал плакать, раз
за разом шлепаясь на попу. Он вставал, покачиваясь из стороны
в сторону, борясь с силой тяжести, отмечая слабые сдвиги, про-
бегающие по телу, и работал над поддержанием равновесия,
будто складывая кусочки головоломки. Понаблюдав за ним,
я записал уроки, которые вынес из его практики.
1. Ему было все равно, что кто-то за ним наблюдает.
2. К каждой попытке он подходил с духом исследователя.
3. Его не беспокоили неудачи.
4. Он радовался каждому новому шагу.
5. Он не копировал чью-то походку, а стремился найти свой путь.
Он был погружен в состояние «шошин», или «разум новичка».
Это концепция из дзен-буддизма, подчеркивающая преимуще-
ства открытости происходящему, наблюдательности и любопыт-
ства при каждой попытке. «Множество возможностей есть
у разума новичка, а у эксперта их очень мало», — утверждал
мастер дзен Сюнрю Судзуки. Идея в том, что начинающий
не ограничен тесными рамками под названием «достижения».
Ведь настоящий новичок постоянно учится. Его разум свободен
от предвзятости, ожиданий, суждений и предрассудков.
Найдите способ сохранить

мировоззрение новичка, быть
наивным и открытым миру.
Зачем говорить о дзен-буддизме в книге, посвященной писа-
тельскому мастерству? Потому что писатели постоянно стре-
мятся стать экспертами. Мы столь отчаянно хотим понять, как
создать хороший диалог или будоражащую ум интригу (и напе-
чататься), что не можем справедливо оценить это чудесное
и удивительное состояние начинающего. В горячке наших жела-
ний легко не заметить силу новых подходов, которые мы обнару-
живаем, и потенциал возможностей, мотивирующих нас. Мы
не понимаем, что быть экспертом зачастую скучно, и не можем
представить, что всезнайка, которому мы так завидуем, воз-
можно, ревнует к струящейся гибкости новичка и тоскует по ней.
Задумайтесь. Когда вы знаете что-то, вы меньше насторо-
жены и более спокойны. Если вы эксперт, вы уже все поняли,
вбили свой кол в землю в части писательского мастерства,
жизни, политики, чего угодно. Вы живете и творите с этой пози-
ции и не особо обращаете внимание на результат. Слишком
Станьте новичком 28
часто стать экспертом значит конец всему: мысли черствеют,
а воображение следует настолько знакомым моделям, что само
это слово вряд ли здесь уместно. Стать экспертом — значит счи-
тать, что вы знаете больше других, а это часто приводит к тому,
что вы меньше к ним прислушиваетесь. Ведь вы обладаете
мудростью, которую можно распространять и использовать.
Люди часто с пренебрежением относятся к современному
искусству, говоря, что любой ребенок может создать что-то
подобное. Но, может, это стоит воспринимать как комплимент.
Почему работа, выполненная только благодаря владению ремес-
лом, заслуживает больше похвалы? Произведение искусства,
которое ближе к зарождению жизни, ее изначальному импульсу,
содержит ценную жизненную силу, искры и воодушевление
созидания. «Любой оригинальности необходима смелость быть
дилетантом», — сказал американский поэт Уоллес Стивенс.
Наш разум настроен приобретать вещи — получать опыт.
Всегда можно узнать что-то новое, и чем больше у вас информа-
ции, тем сильнее и могущественнее вы себя ощущаете. Ваш набор
писательских инструментов становится все массивнее, и, хоте-
лось бы надеяться, ваши истории тоже становятся лучше.
Но иногда этот тяжелый набор может стать скорее обузой, чем
подспорьем.
Мой совет: не старайтесь все понять. Отбросьте мораль
и творческие догмы. Избавьтесь от предрассудков и традицион-
ных идей, которые ограничивают ваш кругозор. Найдите способ
сохранить мировоззрение новичка, быть наивным и открытым
миру, сберечь свежесть и спонтанность мышления. Каждый день
беритесь за письмо с ясным пониманием своих возможностей.
Мацуо Басё, великий японский поэт хайку, говорил:
«Не ищите следы древних, но ищите то, что искали они». Эта
фраза — отдельный коан из дзен-буддизма. Суть в том, что нужно
искать свою правду, а не подражать другим. Если вы находитесь
в постоянном поиске, ваш взгляд на мир расширяется. Если вы
пытаетесь подражать, он сужается и ослабевает.
А что, если вы не станете экспертом никогда? Будете думать,
как новичок, над каждым своим предложением, как при сочине-
нии первой истории?
Я читал рассказ о профессоре, который однажды приехал
к японскому мастеру, чтобы расспросить его о дзен. Мастер зава-
рил чай. Наполнив чашку посетителя, он продолжил лить. Чай
потек на стол.
«Чашка полна! — сказал профессор. — Она не вместит больше
чая!»
«Как и эта чашка, — ответил мастер, — вы полны убеждений
и домыслов. Как я могу показать вам дзен, если вы сначала
не опустошите свою чашку?»
Пусть чашка будет пуста. Помните свои первые стремления,
чувства, которые вы испытывали, когда записали первую историю.
ВЕРНИТЕСЬ К НАЧАЛУ
Вспомните начало: ваш первый урок игры на гитаре,
первое стихотворение, первый раз, когда вы поехали
в другую страну, даже первую влюбленность.
Подумайте, какие возможности вы увидели, как
наблюдали за происходящим, какие эксперименты
провели, даже сами того не осознавая.
Станьте новичком 30
5
СДЕЛАЙТЕ
РУТИНОЙ
Всегда легко найти занятие получше, чем сочинительство.
«Я ненавижу писать, мне нравится, когда все уже написано», —
говорила писательница и поэтесса Дороти Паркер.
Она очень точно выразила мнение многих писателей. Мне
не раз случалось выглядывать в окно в погожий день, особенно
после напряженных часов работы, и задаваться вопросом, почему
я не пошел в поход с друзьями, или на утренний сеанс в кино, или
не сел читать интересную книгу. «Я взрослый человек, — говорю
я себе. — Я могу как угодно распоряжаться своим временем.
Почему я сижу здесь и заставляю себя писать, когда мог бы
заняться практически любым приятным делом, каким захочу?»
Творчество может обескураживать, расстраивать и даже
пугать, но волшебным образом приносить удовлетворение.
Именно поэтому очень важно установить рутину. Если у боль-
шинства успешных писателей и есть одна определяющая черта,
так это то, что все они регулярно пишут. Неважно — в полночь,
на рассвете или после обеда из двух мартини. У них есть рутина.
«Цель без плана — всего лишь мечта», — говорил Антуан де
Сент-Экзюпери. А рутина — это план. План самоотдачи. Она
помогает уничтожить любое препятствие, мешающее вам
писать, будь то психологический барьер или соблазнительное
приглашение на вечеринку.
Но и это не все. Когда вы пишете в определенное время дня
и в обстановке, предназначенной только для размышления, вы
извлекаете творческие выгоды. Регулярность — приглашение
вашему разуму войти в двери воображения и полностью сосредото-
читься на сочинении. Рутина помогает запустить когнитивные
сигналы, ассоциирующиеся с историей, окутывая вас идеями, обра-
Сделайте творчество рутиной 32

зами, чувствами и фразами, которые кружатся в подсознании.
Отведя творчеству время и место, сделав его священным и регуляр-
ным, намного проще преодолеть раздражительность и подняться
над какофонией жизни. Регулярность и повторение — как прово-
дники, которые направляют вас все глубже в мир воображения.
Музу можно иначе

назвать рутиной.
Собственно, музу можно иначе назвать рутиной. Когда вы
регулярно работаете, к вам регулярно приходит вдохновение. Всё
потому, что вас несет вперед обнадеживающая инерция про-
гресса, вы под своего рода гипнозом. Творчество рождается
из постоянного смешения идей. Если у вас не установлена
рутина, если вы работаете время от времени, вы дольше разогре-
ваетесь и вспоминаете вашу историю.
Стивен Кинг — наверное, идеальный пример такого писателя.
Он сравнивает свой кабинет со спальней, личным пространством
для мечтаний. По его мнению, нужно начинать каждый день при-
мерно в одно и то же время и заканчивать, когда на странице или
жестком диске будет тысяча слов. Это поможет приучить себя
мечтать так же, как готовиться ко сну, всякий раз ложась при-
мерно в одно и то же время и повторяя одни и те же ритуалы*.
Стоп! А разве художники не должны быть свободными, недис-
циплинированными существами, склонными следовать скорее
за прихотью воображения, чем за строгим расписанием? Разве
рутина не разрушает и не душит творчество? Совсем наоборот.
Она дает вашему воображению безопасное и привычное место, где
оно может бродить, танцевать, кувыркаться и прыгать с утесов.
* Подробнее см.: Кинг С. Как писать книги. М. : Эксмо, 2016. Здесь

и далее прим. ред.
Вдобавок рутина не обязана быть чересчур заштампованной.
У меня есть традиция покупать новую шляпу к каждому новому
роману — такую, которая подходит по теме, если это возможно, —
просто чтобы немного поменять энергию письма. Когда я наде-
ваю шляпу, я превращаюсь в персонажа романа и подаю сигнал
мозгу, что готов писать. Для одной зловещей повести я надевал
«гробовую шляпу» (укороченный вариант цилиндра). Для дру-
гой — фетровый хомбург. Для этой книги я примерил котелок.
Есть ли у вас талисман, предмет одежды или ритуал, который
может стать для вас сигналом к творчеству? Как вы можете пре-
вратить свои рутинные обязанности в подобие шляпы, которую
надеваете каждый день?
ЗАШТАМПУЙТЕ СВОЮ РУТИНУ

Когда в последний раз вы вносили значительные
изменения в свой распорядок дня? Как это повлияло
на ваше творчество, положительно или отрицательно?
Что вы можете сделать, чтобы ваши ежедневные
обязанности помогали творчеству?
Сделайте творчество рутиной 34

6
ЦЕЛЬ +
КРАЙНИЙ
СРОК =
ВОЛШЕБСТВО
Если вы участвовали в Национальном месячнике
сочинения романов и вынесли из этого опыта только один
урок, это, скорее всего, сила поставленной цели и наличие край-
него срока, который способствует ответственности. Это творче-
ские акушерки, как пишет основатель NaNoWriMo Крис Бейти
в своей книге «Литературный марафон»*.
Слова «цель» и «крайний срок», возможно, звучат не слишком
поэтично, но это, пожалуй, два самых важных понятия в творче-
ской жизни, наряду с «вдохновением» и «воображением». Творче-
ство включает равные доли предвкушения и обязательств.
Правда, есть загвоздка. Мне кажется, NaNoWriMo испортил
многих из нас. Это всего лишь месяц — короткий, сжатый период
времени, — поэтому, несмотря на выполнение колоссальной
задачи написать 50 000 слов за месяц, это всего лишь 30 дней,
вспышка, меньше 10% года. Многие просыпаются первого дека-
бря в восторге от своего достижения и, задыхаясь от энтузиазма,
решительно клянутся: «Я закончу этот роман». Но потом пони-
мают, что бесцельно дрейфуют в подвешенном состоянии,
а затем дают туманное обещание закончить книгу когда-нибудь
(а мы знаем, что этот день вряд ли настанет).
Я тоже был таким. Я эксперт по ложной производительно-
сти. Я попадаю в ловушку бесконечного круга задач, постоянно
заканчиваю небольшие дела, но добиваюсь сомнительного про-
гресса в написании романа. Я провожу исследования. Я вожусь
с первым предложением, первым абзацем, первой главой. Я воз-
* Бейти К. Литературный марафон. М. : Манн, Иванов и Фербер,

2016.
Цель + крайний срок = волшебство 36

вращаюсь и снова провожу исследования. Или отвлекаюсь
на яркое свечение совсем другого литературного проекта.
(Новые идеи для романа всегда сверкают ярче всего, пока я
не начну писать.)
Я придумал литературные отговорки — которые кажутся
плодотворным творчеством, — потому что на самом деле мне
не очень хочется наводить порядок во всем этом безобразии.
Мой черновик похож на карапуза, недавно вылезшего из под-
гузника, весело прыгающего, с крошками кукурузных хлопьев
на губах и соком, капающим на майку. Он опрокидывает все
вокруг и слишком громко кричит. Мне нравится избыток энер-
гии в моей истории, но утомляет мысль о том, что ее нужно
воспитывать.
Цель без срока — как класс

без учителя: с большим
потенциалом, но без структуры.
«Дорога в ад вымощена незавершенными работами», — сказал
как-то романист Филип Рот. Я хочу выбраться из этого ада.
Как же закончить работу? Уроки NaNoWriMo можно приме-
нять к творческим проектам круглый год: поставьте цель, опре-
делите срок и творите по плану.
Цели дают направление, но цель без срока — как класс без
учителя: с большим потенциалом, но без структуры. Если я
не назначу крайний срок и не буду следить за прогрессом,
мой роман будет существовать в вечном состоянии сомнитель-
ного движения. (Я знаю это: на один из романов у меня ушло
10 лет.)
Конечно, вам не нужно писать 50 тысяч слов каждый месяц,
но подумайте о том, что вы можете делать каждый день. Напри-
мер, посвящать час доработке романа? Хорошо, тогда поставьте
себе целью 30 часов доработки в месяц и ведите учет каждый
день. Можете написать 250 слов в день? Хорошо, тогда поставьте
себе целью 7500 слов в месяц. (Забавно, как могут накопиться
250 слов в день; если вы будете писать по 7500 слов в месяц, вы
напишете 80 тысяч слов за год, а это уже приличный роман.)
Даже улитка может преодолеть большое расстояние, если каж-
дый день будет продвигаться вперед.
Главное — не ставьте размытую цель. Без ясной цели вы, ско-
рее всего, найдете миллион способов увильнуть от обязанностей.
Мне вспоминается вот эта сцена из «Алисы в стране чудес».
— Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?
— А куда ты хочешь попасть? — ответил Кот.
— Мне все равно, — сказала Алиса.
— Тогда все равно, куда и идти, — заметил Кот*.
Цели — это маяк, направляющий лодки к берегу. Они —
Полярная звезда, за которой мы следуем.
Но даже при такой системе неизбежны оплошности. Я обычно
составляю список препятствий, с которыми, вероятнее всего,
придется столкнуться, будь то обременительный срок сдачи,
неуверенность в себе или откровенная усталость от романа,
и думаю, как их преодолеть. После оплошности важно простить
себя, подкорректировать цели и устроить перезагрузку, чтобы
неудачная неделя не превратилась в неудачный месяц, а затем
и неудачный год.
Главное — спланировать свою жизнь вокруг целей, которых
вы хотите добиться, вместо того чтобы тонуть в могучих объя-
тиях импульсных потребностей. Мы очень близорукие существа,
предпочитающие положительные результаты в настоящем
за счет будущих достижений. Но наше настоящее Я оказывает
медвежью услугу нашему будущему Я, которое станет кричать
* Перевод Нины Демуровой.
Цель + крайний срок = волшебство 38

в темноту прошлого: «Почему ты не работал над нашим рома-
ном?» Подумайте, как ваше настоящее Я может лучше помочь
будущему Я.
Я с нетерпением жду завершения своего романа, как гордый
родитель ждет выпускного. Он будет отполирован, изящно спле-
тен, готов к тому, чтобы его читали другие. Хочется надеяться,
что он найдет себе симпатичную обложку, в которую обернется,
полку, на которой будет жить, и пожелает мне удачи со следу-
ющим романом. Всегда есть новая история, которая меня ждет.
ПОСТАВЬТЕ ЦЕЛЬ.
ОПРЕДЕЛИТЕ КРАЙНИЙ СРОК
Это решающий момент. Составьте план своих целей —
больших, а также всех промежуточных, которые к ним
ведут. Приколите листок, на котором записаны ваши
цели, над письменным столом. Если надо,
вытатуируйте их на руке. Отметьте крайние сроки
в электронном календаре — с напоминаниями.
Разработайте стратегию отчетности
и применяйте ее.
7
СМИРИТЕСЬ
С
ОГРАНИЧЕНИЯМИ
Если вы поговорите с другим писателем — хоть
начинающим, хоть уже имеющим публикации, — скорее всего,
он вам пожалуется на нехватку времени на роман своей мечты.
Он вздыхает по идиллии, в которой время растяжимо и свободно
от оков, где не нужно беспокоиться об оплате счетов или о том,
чтобы готовить еду и наводить порядок в доме. Чистое время,
чтобы только писать.
Я сам из таких. Если бы я мог выбирать, я не ходил бы по мага-
зинам и даже не заправлял бы машину. Я жил бы расслабленно,
просыпаясь с утра и проводя весь день за сочинением. Тогда,
и только тогда, я смог бы по-настоящему реализовать свой потен-
циал и написать роман моей мечты.
На самом же деле моя творческая жизнь ограничена и беспо-
рядочна. Я вкалываю весь день, возвращаюсь домой, где меня
ждут работа по хозяйству и родительские обязанности, и проби-
ваюсь через выходные с их запросами: отвезти детей на какое-
нибудь спортивное мероприятие и день рождения или заняться
одним из тех мучительных дел, которые не позволят моему дому
обрушиться (или мне придется наблюдать, как он разрушается,
что более вероятно). Мы с женой шутим, что постоянно бежим
наперегонки со временем. Я пытаюсь встать пораньше в будни,
чтобы писать, и часто фиксирую кое-какие мысли, пока мои
дети играют в футбол, но в основном работаю в закоулках и тре-
щинах времени, а не в моменты его пространного великолепия.
Я страдаю от того, что сам называю «тоской недостаточности»:
недостаточно времени, недостаточно денег.
Старая поговорка гласит: защищая свои ограничения, вы их
сохраняете. Но, честно говоря, я начал понимать, насколько мне
повезло с этими ограничениями. Теперь я вижу в них скрытую
выгоду. Я не раз наблюдал, как люди, у которых было полно сво-
бодного времени, растрачивали его попусту (а потом имели
наглость жаловаться, что ничего не успевают). Наше воображе-
ние не обязательно преуспевает в полной свободе, где оно скорее
превращается в вялого и бесцельного расточителя. Оно процве-
тает под давлением, когда установлены рамки.
Вспомните поэзию. Рамки поэтической формы — будь то
сонет, лирическое стихотворение или хайку — усложняют твор-
чество, но требования заставляют писателя копать глубже оче-
видных ассоциаций и подбирать разные слова, подходящие
по ритмической схеме. Полет воображения случается не только
«за рамками мышления», но и внутри них.
Труппы комедиантов-импровизаторов часто используют
такую технику ограничений, собирая предложения актерам
от зрителей (обычно нестандартные и противоречивые). Актеры
должны играть сразу, без плана, не говоря уж об обсуждении.
Шутка строится на одном простом правиле: нужно безогово-
рочно принимать все, что говорят партнеры. Каждая строчка
должна быть логическим продолжением предыдущей, которую
ни в коем случае нельзя ставить под сомнение. Так в рамках
момента создаются великолепные, удивительные скетчи.
Так что недостаток времени для творчества — может быть,
как раз то, что вам надо, чтобы писать. Вспомните Националь-
ный месячник сочинения романов. Очень немногие могут ска-
зать, что у них есть время писать по 50 тысяч слов в месяц,
но такие жесткие рамки заставляют действовать более реши-
тельно. Сосредоточившись на том, от чего вы можете отказаться
на месяц — соцсети, телевизор и т. п., — и используя освободив-
шееся время, чтобы писать, рьяно устремившись к цели, вы чер-
паете из глубокого колодца творчества, который иначе остался
бы неисследованным. Временны́е ограничения не оставляют нам
Смиритесь с ограничениями 42
выбора — такого, который может парализовать нас, заставляя
тянуть время и, возможно, никогда не начать. Ограничения
помогают «отключить» перфекционизм, так что вы беретесь
за работу и начинаете писать, потому что должны.
Рэй Брэдбери писал «451 градус по Фаренгейту» на печатной
машинке во время обеденного перерыва. Тони Моррисон создала
свой первый роман за краткие промежутки времени, которые
у нее оставались после того, когда она приходила с работы
и укладывала детей спать. Небольшие отрывки, написанные
в разные дни, через некоторое время сложились в роман.
Я мечтаю о временах, когда у меня будет прорва времени для
творчества, но NaNoWriMo помог мне понять, что на самом деле
мне повезло с ограничениями. По сути, тиканье часов — свое-
образный метроном для воображения, каждую секунду призыва-
ющий сесть за работу.
Вот смелый совет: не жалуйтесь на недостаток времени для
творчества. Без него ваша страсть распыляется.
ПИСАТЕЛЬСКИЕ СПРИНТЫ
Исследуйте творческую силу ограничений. Поставьте
таймер на 15 или 30 минут и заставьте себя браться
за работу над романом при любом удобном случае.
Эта стратегия схожа с «методом помидора» —
способом управления временем, при котором
работа разбита на интервалы с короткими перерывами.
Вспышки концентрации, сопровождаемые
регулярными перерывами, могут повысить
вашу умственную гибкость.
8
ИСКУССТВО
СКУКИ
Скука обычно считается чем-то дурным, состоя-
нием, которого надо избегать. Часто она представляется пустым
и отупляющим промежутком времени, от которого мы пытаемся
убежать любыми способами.
Когда у меня исчезают стимулы, я беру телефон и начинаю
судорожно в нем копаться в надежде найти что-нибудь интерес-
ное. Это мой тик, болезнь, вирус. Я делаю это в очереди в мага-
зине, на футбольном матче детей и даже при красном сигнале
светофора. Как многие другие, я ищу дофаминовый ингалятор,
к которому так привык. Мой мозг жаждет новизны и стимуля-
ции, и я попадаю в ловушку неконтролируемой потребности.
Я листаю фотографии, читаю случайные новости, а потом, когда
красный свет сменяется зеленым, продолжаю путь (если вижу
светофор). Я — это мои гаджеты.
Кажется, занимательные развлечения, которые предлагает
интернет, подарят вам удовлетворение, но мельтешащие фото-
графии и заголовки редко питают мою душу или пробуждают
воображение. Они крадут у меня нечто очень ценное — скуку.
Подождите, скука… ценная? Да. Многие важные явления
вымерли в последние пару веков, но, возможно, одна из самых
недооцененных потерь — недостаток настоящей скуки в нашей
жизни. Подумайте: когда в последний раз вы ощущали пустоту
и позволили своему разуму насладиться ею, не хватаясь за теле-
фон или пульт дистанционного управления? Если вы похожи
на меня, вы настолько привыкли к онлайн-развлечениям, что
готовы придумать любой предлог, чтобы сбежать от глубоких
размышлений, необходимых для творчества, в поисках чего-
нибудь — чего угодно — в интернете. Будто сеть может написать
за вас следующую сцену. Более того, исследования МРТ выявили
схожие изменения в мозге интернет-зависимых людей и нарко-
манов. Наш мозг занят как никогда, но не глубокими размышле-
ниями. Поглощенные своими устройствами, мы не обращаем
внимания на наши душевные позывы.
Но скука — друг творца, потому что ваш мозг противится
таким моментам бездействия и ищет стимулы. До наступления
эры глобальной взаимосвязанности скука была возможностью
для наблюдения, волшебным моментом грез — временем, когда
можно придумать новую историю за дойкой коровы или разжи-
ганием огня.
Время, когда мы не «развлекаемся»,

наполнено тайнами.
Скука приводит к действию. Когда вы принимаете ее при-
глашение открыть для себя мир, ваши чувства обостряются
и вы начинаете замечать вещи, которые иначе пропустили бы.
Если вы позволите томительным, блуждающим моментам
жизни увлечь вас, эти мгновения, кажущиеся бесполезными,
станут плодородной почвой для идей. Скука сигнализирует
мозгу, что вам необходимы свежие идеи, и подстегивает творче-
ское мышление.
Скука обостряет мечтательность, потому что напоминает сон.
Когда мозг включает перерыв на отдых, синапсы соединяются
иначе и рождаются новые мысли. И даже если вам кажется, что
время в очереди проходит впустую, ваш разум готовится к ори-
гинальному приключению или занимательному озарению.
Я отношусь к скуке как к дыханию медитации. Это способ
исследовать собственное молчание — и все его звуки.
В самой известной своей работе, «4’33’’», пианист Джон
Кейдж выходит на сцену, чтобы сыграть композицию, садится
Искусство скуки 46
за инструмент, поправляет нотные листы и делает паузу
на 4 минуты 33 секунды. В этой напряженной тишине звук пре-
ображается. Каждый вдох и выдох, каждый таинственный скре-
жет и скрип или случайный клаксон становятся частью
музыкального опыта. Ожидания переворачиваются с ног
на голову, пока зрители исследуют отсутствие, которое стано-
вится присутствием. Время, когда мы не «развлекаемся», напол-
нено тайнами.
Сосредоточиваясь на разрыве, а не соединительной ткани
музыкального повествования, Кейдж избавился от крещендо
и диминуэндо в музыке, и его работа стала, по сути, необычной
медитацией об отсутствии. Слушатель создает свою гармонию
в пространстве точно так же, как наш разум наполняет скуку
историей, наблюдениями или воспоминаниями — чтобы избе-
жать ее.
Я недавно попробовал сам принять скуку. Я дал клятву, что,
когда мне будет скучно, я не стану доставать телефон и понаблю-
даю за своими ощущениями. Сначала было тяжело: я ставил под
сомнение все, что только что написал. (И да, мой телефон —
довольно соблазнительная сирена.) Но как только я впал в скуку,
позволил своему разуму обмякнуть на диване пустоты, мир
начал наполняться занимательными деталями.
Однажды, когда я стоял в очереди за кофе, я заметил муж-
чину, который в ожидании кусал губы, щурил глаза и нервно
покачивался. Маленький мальчик пытался пускать пузыри,
пока его мать копалась в телефоне. Две женщины смеялись
над неуклюжими попытками мужчин завязать с ними разго-
вор на сайте знакомств. Внезапно скучная кофейня преврати-
лась в симфонию историй. Окружающие были намного
интереснее, чем любые новости в моем телефоне (и я в резуль-
тате включил отрывки разговора двух женщин в одну из моих
историй).
«Вы черпаете идеи в мечтательности. Вы черпаете идеи
в скуке. Вы черпаете идеи постоянно. Единственная разница
между писателями и остальными людьми — мы замечаем, когда
это делаем», — сказал однажды фантаст Нил Гейман.
В этом весь секрет — замечать скуку, мысли и наблюдения,
которые она вызывает. Могу поспорить: ваш смартфон не дарит
вам идеи столь богатым, тонким, развивающим способом.
УВАЖАЙТЕ СКУКУ
Хорошенько подумайте в следующий раз, когда
в момент безделья на вас нападет скука.
Хорошенько подумайте, прежде чем вынуть смартфон,
включить телевизор или даже открыть журнал.
Отдайтесь скуке, почитайте ее как священный
творческий момент и отправляйтесь в путешествие
вслед за своим разумом.
Искусство скуки 48
9
РОЖДЕНИЕ
ИДЕЙ.
ЛИТЕРАТУРНЫЙ
ТЕСТ
РОРШАХА
Я не верю в такое явление, как «творческий кризис».
Слишком просто выстроить нездоровый алтарь, посвященный
ему, — назвать болезнь, после чего украсить гирляндами свою
творческую жизнь, раз за разом повторяя: «У меня кризис», будто
отрекаясь от ответственности за его создание и ожидая, что
с неба упадут волшебные молнии вдохновения и все поправят
(так бывает только в кино, верно?).
Конечно, у всех бывают плохие дни. И конечно, по окончании
одного литературного проекта у нас редко сразу появляется идея
для следующего. Я отношусь к такому состоянию как к творче-
ским тупикам, перерывам, а не кризису. Это время делать
заметки в дневнике, гулять, танцевать допоздна, проводить
целый день в музее, читать, делать все, что нужно, для пробуж-
дения идей и оживления ситуации.
Но если вы хотите подтолкнуть воображение, вы можете
проявить более энергичный подход, проложив себе путь сквозь
колючие заросли творческого затишья. Мне нравится метод
составления списка, использовавшийся Рэем Брэдбери: он
позволяет подключиться к водовороту подсознания. Когда Брэд-
бери стал писателем, он составлял длинные списки существи-
тельных, чтобы запустить идеи. Он говорил, что у каждого
человека в голове сокрыто богатство жизненного опыта
и нужно только найти способ вывести его на поверхность, опре-
делить закономерности и выловить чаинки для вашей истории.
Он добивался этого, составляя списки существительных. «Вызы-
вайте в воображении имена существительные, дразните свое
тайное Я, почувствуйте вкус темноты... Если говорить тихо-
тихо и записывать все слова, которые захотят вылиться
Рождение идей. Литературный тест Роршаха 50

на бумагу из вашей нервной дрожи… Чудище, притаившееся
наверху, в вашей собственной сокровенной ночи… вполне
может спуститься», — писал он*.
Составив список, Брэдбери раскрывал ассоциации каждого
слова, записывая о каждом существительном то, что он называл
pensées**, — небольшие поэмы в прозе или описательные отрывки
объемом около 200 слов, которые помогали ему исследовать каж-
дое существительное и углубиться в подсознание в процессе.
И тогда он начинал спрашивать себя, почему записал именно это
слово, что оно значит для него.
Вот, например, список существительных, которые породили
одну из самых известных книг Брэдбери.
Озеро. Ночь. Сверчки.

Овраг. Чердак. Подвал.
Лаз в потолке. Младенец. Толпа.
Ночной поезд. Гудок в тумане.
Газонокосилка. Карнавал.
Цирк. Карусель. Карлик.
Зеркальный лабиринт.
Скелет.
Он похож на случайный набор слов, но Брэдбери увидел
закономерность, связанную с его старой любовью к циркам
и карнавалам и боязнью их. Он вспомнил, как первый раз
прокатился на карусели, мир кружился и прыгали ужасные
лошади. Пока он размышлял над ассоциациями, вызванными
* Брэдбери Р. Дзен в искусстве написания книг. М. : Эксмо, 2014.

Список существительных (см. ниже) приведен в этой же работе.
** Мысли (фр.).
словами, стали появляться персонажи и понесли историю
вперед, и в конце концов он вернулся к этой пугающей кару-
сели из детства в книге «Надвигается беда»*. Эта история
не автобиографична, но родилась из крупицы его жизни,
которую он смог расшифровать, только сведя закономерности
слов.
Мне нравится такое упражнение: оно подразумевает провока-
цию. Это личный тест Роршаха, способ распахнуть плотно
закрытые двери разума и следовать за удивительным пером вос-
поминаний, гонимым сквозь тайны времени.
Есть много других подсказок, которые можно использовать.
Мне всегда нравилось писать письма, поэтому иногда я вспо-
минаю случайного персонажа, который встретился мне
в жизни (реального или выдуманного), и пишу от его лица
письмо себе, его матери или давним возлюбленным. Письмо
похоже на pensée Брэдбери — это исследование, которое пре-
вращается в историю.
Я знаю писателя, который ищет случайные фотографии
в интернете и пишет краткие истории о ситуации и людях
на них. Я знаю другого автора, который выбирает человека
из своей жизни и составляет список сходств и различий между
ними, а также пишет, что ему не нравится в этом человеке
(отправная точка конфликта в истории).
Такие упражнения не обязательно приводят к рождению
новой идеи. Вы можете делать что-то подобное каждый день,
просто чтобы «разогнаться» или когда буксуете. Литератур-
ные упражнения могут вывести вас за привычные рамки,
а иногда именно рамки сдерживают историю. Прелесть таких
* В других переводах название звучит иначе: «И духов зла явилась

рать…», «Что-то страшное грядет», «Жди дурного гостя»; в ориги-
нале Something Wicked This Way Comes.
Рождение идей. Литературный тест Роршаха 52

подсказок в том, что это сочинение «на выброс». Вы не чув-
ствуете давления и можете попробовать что-нибудь безумное.
Упражнения также учат вас, что значительная часть творче-
ства случается без подготовки. Дирижер не всегда машет
палочкой, организуя звуки симфонии. Порой полезно гнаться
за собственными нотами без руководства. Пусть вас ведут
ваши идеи.
ПРИЗОВИТЕ ИСТОРИЮ
Составьте список существительных, как Брэдбери,
«подготовьте свое тайное Я», запишите все древние
слова, которые рвутся на страницу, а затем поищите
закономерности или мотивы, объединяющие
эти существительные. Нашли сюжетную линию,
которая может подпитать ваш роман,
или абсолютно новую историю?
10
СОЗДАНИЕ
ТВОРЧЕСКОГО
СООБЩЕСТВА
Мы, писатели, стремимся к одиночеству. Мы сидим
в полумраке за столом, страдая от монотонности сюжета, разди-
рая страницы в клочья, кусая ногти и надеясь, что следующая
чашка кофе принесет больше вдохновения, чем переживаний.
Или нам так кажется. И это правда: значительная часть сочи-
нения происходит в одиночестве. Но часто мы упускаем из виду
тот факт, что работа многих писателей вдохновляется и поддер-
живается творческим сообществом.
Возьмите, например, Клайва Льюиса и Джона Толкина. Когда
они впервые встретились, они были просто людьми с «писатель-
ским хобби», как сказал Льюис. Они обожали обсуждать сканди-
навские мифы и эпопеи, но понимали, что их коллеги
на факультете английского языка в Оксфорде не станут всерьез
рассматривать их фантастические сказки, поэтому регулярно
встречались в пабе и запоем поглощали пиво и истории. Все
активнее обсуждая свои сочинения, они познакомились с дру-
гими писателями, которые тоже чувствовали себя изгоями. Так
была основана группа писателей «Инклинги» — находившиеся
в поиске со «смутным или частично сформировавшимся
ви́дением и идеями», как писал Толкин. Темы, которые позже поя-
вятся в книгах Толкина и Льюиса, впервые были подняты на еже-
недельных обсуждениях «Инклингов». Толкин говорил, что
«абсолютная поддержка» Льюиса была «неоплатным долгом»:
«Долгое время он был моей единственной аудиторией. Он, и никто
иной, впервые заронил в мою голову мысль о том, что моя „писа-
нина“ может оказаться чем-то большим, нежели личное хобби»*.
* Толкин Дж. Р. Р. Письма. М. : Эксмо, 2004.
Наша культура воспевает идею одинокого героического иде-
ала, брутальных самоучек, которые сталкиваются с проблемами
и преодолевают превратности судьбы, — будь то спортивная
звезда, ведущая свою команду к победе, или ученый, вылечив-
ший смертельную болезнь. Одиночество, без сомнения, играет
важную роль в творчестве, но, проследив историю литературы,
вы поймете, что для написания книги иногда нужна целая
деревня. Хемингуэй подпитывался творческой энергией Парижа
1920-х, не говоря уже о советах Гертруды Стайн и Шервуда
Андерсона. Лэнгстон Хьюз и Зора Нил Хёрстон раскрывали свои
уникальные голоса бок о бок, будучи лидерами Гарлемского
ренессанса. Джек Керуак, Аллен Гинзберг, Уильям Берроуз
и остальные битники спотыкались, прыгали и танцевали со сво-
ими словами, как участники труппы импровизаторов, создавая
друг друга по мере создания себя.
Творческий трепет обычно посещает рядом с другими. Поду-
майте о своей жизни. Уверен, десятки людей направляли вас
на пути, будь то учитель, похваливший историю или рисунок,
друг семьи, открывший вам новые книги, или няня, заворажи-
вавшая вас своими сказками на ночь.
Чтобы плодотворные искры воображения разожгли огонь,
необходимо найти творческих друзей, придерживающихся схо-
жих взглядов. Первоначальная задумка развивается в обмене иде-
ями, когда одна мысль зажигает другую — и загорается лампочка
вдохновения. Представьте джазовый оркестр, в котором музы-
канты импровизируют мелодию. Они не всегда знают, куда дви-
жется композиция. Идеи принадлежат оркестру, а не конкретным
музыкантам, но возникают озарения, и струится новая прекрас-
ная песня. Когда вы работаете с другими, вы сочетаете различные
концепции, дополняя и исправляя мысли друг друга.
Но регулярные встречи с целью писать вместе или получать
отзывы важны не только для вашего творческого потенциала; они
Создание творческого сообщества 56

поддерживают в вас ответственность. Когда сюжет заходит в тупик,
в какой ситуации вы с большей вероятностью перестанете писать:
дома в одиночестве или в комнате с другими писателями? И, если
вы не родились в семье писателей, вряд ли родные поймут вас,
когда вы скажете, что боитесь сделать главного персонажа слиш-
ком стереотипным или беспокоитесь за темп развития сюжета. Они
посоветуют вам пойти в бизнес-школу или попросят помочь с ужи-
ном. Только товарищи-писатели могут понять, почему вы не помы-
лись или почему вас больше заботит персонаж, потерянный
в пространственно-временном континууме, чем ваш сон.
Выполнить такую сложную задачу намного легче, когда вас
подбадривают другие. Писательское сообщество может быть сти-
мулом, проверкой, референтной группой, источником вдохнове-
ния, поддержки и даже любви. Не зря в спорте так трудно
одержать победу над командой, играющей дома: у них есть допол-
нительный игрок — зрители.
Любой роман определяется сообществом писателей, которому
он принадлежит. Он не создается только его автором, это работа
людей, окружающих и поддерживающих его. Подумайте обо всех
людях, которые дают вам творческую помощь; не забывайте
отдавать должное этому сотрудничеству и обращаться к нему
в моменты нужды.
УКРЕПИТЕ ВАШЕ ПИСАТЕЛЬСКОЕ СООБЩЕСТВО

Вступите в писательскую группу. Либо
зарегистрируйтесь на сайте вроде NaNoWriMo
и завяжите разговор с писателями онлайн, либо
пригласите коллег организовать группу, которая будет
регулярно встречаться лично.
11
ТВОРЧЕСКИЙ
НАСТАВНИК
В биографии известных художников практически
всегда есть ключевая фигура, ставшая наставником в поворотный
момент, официально или нет. Встреча с хорошим наставником так
же редка и особенна, как влюбленность. Это своего рода волшебная
сказка. Мы все мечтаем о появлении в нашей жизни исключитель
ного мудреца, который признает наш талант и предложит важные
советы, помогающие подняться на следующий уровень.
Шервуд Андерсон убедил Уильяма Фолкнера сочинять романы
вместо стихов, посоветовал ему написать о регионе Миссисипи,
где он вырос. Айзек Азимов подружился с Джином Родденберри
и помог ему в работе над образами героев «Звездного пути» Спока
и Кирка. Нора Эфрон стала наставницей для актрисы и писа-
тельницы Лины Данэм, направляя ее не только в искусстве и биз-
несе, но даже в выборе одежды для съемочной площадки.
«Коллеги — это прекрасно, но именно наставники помогают
с работой по-настоящему», — сказал однажды писатель Джуно
Диас, который нашел наставницу в Тони Моррисон.
Значительная часть «настоящей» работы относится
не к советам по мастерству, а к установлению энергии и статуса
творческого Я. Шерман Алекси бесцельно плыл по течению
во время учебы в Университете штата Вашингтон и тут слу-
чайно попал на семинар поэзии Алекса Куо, который полно-
стью изменил его представление о себе. Алекси особенно
поразила одна строка, написанная Адрианом Луисом, поэтом
из племени пайютов: «Я в резервации собственного разума».
По словам Алекси, ему никогда не приходило в голову, что
индеец из резервации может подать голос и быть услышанным.
Куо воспитывал голос Алекси, моделируя отношения с литера-
турой и политическую вовлеченность, которые определяют
работу Алекси по сей день. «Он был мне как отец, а ведь все
хотят угодить своему папе», — сказал Алекси.
Непросто найти такого человека. Я всегда завидовал таким
творческим отношениям и задавался вопросом, как создать
нечто похожее. Однажды я отправил восхищенное письмо
одному из любимых авторов, приложив несколько глав своего
романа и надеясь найти идеального читателя. В ответ получил
короткую записку, несколько строчек советов на клочке бумаги.
Сейчас это письмо кажется мне крайне щедрым поступком,
но тогда я был разочарован, что мы не установили дружеских
отношений. У меня было несколько хороших учителей литера-
туры, и я надеялся, что один из них окажется единомышленни-
ком, который будет приглашать меня на чашку кофе и делиться
со мной теплой и уютной мудростью, а может, даже представит
редакторам и агентам. К сожалению, они так и не стали настоя-
щими наставниками. Может, потому что у них было много дру-
гих студентов и, кроме того, им нужно было время на собственное
творчество и личную жизнь.
Не так просто найти того, кто дает уроки не только охотно,
но щедро, обходительно и с удовольствием. Говорит то, что вам
нужно услышать, а не только то, что вы хотите услышать. Рас-
сказывает не только о том, что он сделал, но и почему, включая
истории о неверных решениях, высокомерии запутавшегося раз-
ума, неуверенности в себе и сомнениях. Человека, с которым вам
комфортно делиться мечтами и слабостями. Хороший наставник
не обязательно тот, кто задействует свои контакты, чтобы свя-
зать вас с агентом или редактором. Скорее, это тот, кто обогащает
вашу жизнь, правдиво и содержательно рассказывая о своем
опыте. Тот, кому важно общение.
Подумайте, кто может стать вашим наставником. Напишите
письмо любимому писателю, пригласите профессора или
Творческий наставник 60
мудрого автора на чашку кофе в надежде установить контакт.
Если глубокие отношения не завяжутся, будьте благодарны
за любую мудрость, которую сможете почерпнуть.
Вот что выяснил я: вместо того чтобы искать человека на роль
наставника, можно «установить» воображаемые отношения
с любимыми авторами. Одно из преимуществ такого «фанат-
ства» — исследование работы и жизни другого человека во всех
подробностях. Я читаю их книги, биографии, письма, интервью,
а если они живы, подписываюсь на их аккаунты в соцсетях,
чтобы следить за их более спонтанными мыслями, иногда даже
пишу им. Я слушаю их советы и смотрю на свою работу их гла-
зами — я пишу для них, как Алекси для Куо. Такой человек ста-
новится для меня музой, другом, советчиком, хоть и заочно.
Нам всем нужен тот, кто поможет открыть дверь более сме-
лому, более искреннему представлению о нас. Подумайте о людях
в вашей жизни и поищите того, к кому вы можете обратиться
за помощью или хотя бы за чашкой кофе.
НАЙДИТЕ СВОЕГО ВНУТРЕННЕГО НАСТАВНИКА

Есть ли у вас наставник или, может, вы сами
были наставником? Как вы можете взять на себя
одну из этих ролей? Что вам дает помощь другим?
Как вы можете применить такую поддержку в своей
ежедневной писательской практике?
Напишите письмо себе от своего наставника
с литературными советами.
12
ПОЛУЧЕНИЕ
КРИТИКИ
Многие согласятся, что полезные отзывы помогают совер-
шенствоваться в любом начинании. Это особенно верно для твор-
чества. История пронизана таким количеством элементов,
нюансов и сложностей, что писателю часто непросто понять, как
все работает: не кажется ли сцена неестественной, не нужно ли
получше проработать персонажа, гладко ли развивается действие
или еле тащится, — без проницательной и щедрой читательской
критики. Кто-то однажды сказал мне, что критика — завтрак
чемпионов. Это правда: в лучших случаях она может придать
энергии, подпитать и углубить творческий опыт. Но критика
может быть и убийственной. Едкие замечания жалят душу
и парализуют творческие порывы.
Отношение писателей к критике очень сложное. Когда
я решил стать писателем, я с радостью дал черновик истории
хорошему другу и стал ждать отзыв, который, по моим пред-
ставлениям, должен был быть вариацией на тему «гени-
ально!».
Он пропал на некоторое время, и я сам ему позвонил. Когда
он вообще не упомянул мой рассказ, я спросил, прочел ли он
мою рукопись.
— Да, — сказал он и умолк.
— И что ты думаешь? — спросил я настойчиво.
— Я твой друг, — ответил он, — но я не собираюсь быть твоим
критиком.
Сначала я был озадачен, но, хорошенько подумав, понял, что
он был прав. Он не просил почитать мою работу. Я практически
навязал ее ему. Он был умным человеком, мы часто обсуждали
прочитанные романы, и я не должен был тешить себя иллюзией,
что он с радостью прочтет мою работу и вызовется стать моим
критиком, сторонником и поклонником.
Но я все же хотел получить отзыв и не знал, к кому обра-
титься (и этот вопрос до сих пор для меня актуален). А тогда еще
я не понимал, что я не знал и о том, чего просить и как реагиро-
вать на полученную критику.
В эпоху расцвета магистерских программ в области искус-
ства, писательских сообществ и онлайн-семинаров критика
сопровождает творчество, идет почти рука об руку с ручкой
и бумагой. Но со временем я осознал, что все писатели разные
и всем нужны разные отзывы на разных этапах — а иногда
вообще не нужны (некоторые с этим поспорят).
Я сам прошел весь диапазон критики. Я получал ее в комнате
писателей на семинаре; я был участником группы авторов, которой
мне нужно было каждый месяц показывать работу; продирался
сквозь беспощадные (но обычно полезные) замечания редактора.
Мне потребовалось много времени, чтобы по-настоящему понять,
какая критика мне нужна и когда.
Я осознал, что придумываю историю по мере написания
и чужие мнения влияют на мое ви́дение сюжета. Поэтому
я не собираю критику на ранних этапах. Иногда у меня несколько
вариантов черновиков, а иногда я вообще обхожусь без откликов
(хороший писатель со временем становится хорошим редакто-
ром своих текстов). Кто-то же обожает показывать свою работу
на ранних стадиях. Я знаю писательницу, которой нравится
обсудить идею романа еще до того, как она начнет творить,
а другой мой друг показывает свои сочинения партнеру бук-
вально по мере того, как их выдает принтер. Отзывы стимули-
руют их, а идея показать свою работу побуждает писать.
Иногда хвалебные возгласы необходимы, но если моя история
еще не закончена и не опубликована, я хочу знать, что хорошо,
а что нет. Мне нужен строгий анализ, даже если будет немного
Получение критики 64
неприятно. Я считаю полезным давать читателям набор вопро-
сов, чтобы помочь им выдать мне нужную информацию. Обычно
я задаю несколько общих вопросов.
— Что хорошо, а что нет? Почему?
— Что бы вы вырезали? Что бы добавили?
— Если бы это был ваш текст, как бы вы его отредактировали?
Традиционная модель писательского семинара строится
так: весь класс высказывает критические замечания, а писа-
тель слушает, погрузившись в молчание, и только по оконча-
нии всех отзывов может задать вопросы или ответить. Такая
схема призвана ограничить защитное поведение и нейтрализо-
вать влияние объяснений автора вне текста. Это нормально,
но мне больше нравится вариант разговора со взаимными
вопросами и ответами. Сидеть и слушать с закрытым по всем
правилам ртом всегда казалось мне ужасно неловким и напы-
щенным.
Получать критику, несомненно, порой трудно; возможно, еще
труднее ее принять. Иногда она больше говорит о критику-
ющем — его любимых мозолях и навязчивых идеях, — чем о вас
и вашей истории. А иногда она откровенно презрительная. Легко
занять оборонительную позицию, но постарайтесь рассматри-
вать критику как отзыв о тексте, а не о вас лично. Считайте, что
у критикующего добрые намерения. Иногда замечания обидны,
но обычно люди стремятся помочь. Иногда неловко, иногда
невпопад, но пытаются. Не ищите в критике оценку, ищите
пользу. Отдав текст нескольким людям, вы сможете лучше кон-
тролировать ситуацию. Если пять человек скажут, что концовка
не работает, вам стоит поразмыслить над ней и решить, нужно
ли ее изменить.
К сожалению, получение негативной, бестолковой, язвитель-
ной или несправедливой критики — практически обряд инициа-
ции. Все великие писатели в истории через это прошли. «Я бы
посоветовала всем, кто стремится посвятить себя писательству,
прежде чем развивать свой талант, отрастить толстую кожу», —
говорила Харпер Ли.
Но критика может сделать вас сильнее. Пожар, уничтожа-
ющий лес, не так уж плох: огонь расчищает место для новой рас-
тительности. Так и отрицательные отзывы могут сделать то же
для вас — очистить заросли, которые душат незаметный росток.
Никто еще не умирал от резкой критики. Иногда она сдержи-
вает, иногда кто-то чувствует себя сломленным. Отдавая свою
работу другим, вы ставите себя в уязвимое положение, вас легко
ранить. Но потом необходимость писать возвращается — страст-
ная, глубокая, от которой нельзя отмахнуться. Это необходи-
мость передать историю читателю и установить связь таким
прекрасным, таинственным способом. Вам нужно писать, несмо-
тря на критику, потому что это ваша суть. Вы не можете выби-
рать отзывы, но способны сами решить, как с ними поступить.
СОСТАВЬТЕ ПЛАН ДЛЯ ОТЗЫВОВ

Каким был лучший отзыв на вашу работу?
А как насчет худшего? В чем была основная разница?
Они повлияли на то, как и кого вы просите оставить
отзыв на вашу работу теперь? Когда вам лучше
получать критику — на ранних этапах или когда
у вас уже есть черновик? Определите свои личные
потребности в части критики, а затем подумайте, как
встроить это в свой творческий процесс.
Получение критики 66
13
НАСТРОЙТЕ
СУПЕРГЕРОЙСКИЕ
СПОСОБНОСТИ
НАБЛЮДЕНИЯ
Как часто вы останавливаетесь и смотрите, что тво-
рится вокруг? Смотрите по-настоящему, присутствуете в моменте,
впитывая происходящее всеми органами чувств и обращая свои
размышления в слова?
Если вы живете в постоянно сужающейся сетке времени (как
многие из нас), легко попасть в ловушку рутины и идти по миру
зашоренным. Я замечал, что иногда петляю среди людей в мага-
зине, будто они столбики на полосе препятствий, даже не заме-
чая их. Когда я иду по улице, я обычно гляжу в землю, обвитый
спиралями мыслей. Иногда я настолько поглощен заданиями
из моего списка дел и неотвязными заботами, проносящимися
в моем мозгу, что сомневаюсь, смогу ли рассказать полиции важ-
ные подробности, если на моих глазах совершится преступление.
А ведь я писатель, а писатели зависят от своих наблюдений
за миром, как Шерлок Холмс — от остроты своих чувств при рас-
крытии преступления. «Мир полон очевидных вещей, которых
никто не замечает», — говорит Холмс в «Собаке Баскервилей».
Творчество дарит нам возможность настроиться так, чтобы
оживить чувства. Наша сосредоточенность освещает мир вокруг,
внимательность углубляет то, на что она направлена. У нас есть
возможность подсматривать в замочные скважины жизни, шпи-
онить за людьми и подслушивать их разговоры. Любой клочок
информации полезен. Представляя себе сцену на странице, мы
черпаем детали из котла в нашей голове и сшиваем их в новый
мир. Зловещая масса облаков в небе. Необычное предзнаменова-
ние во взгляде влюбленных. Необыкновенно яркий оранжевый
цвет икры в суши. Нет ничего слишком банального для вообра-
жения писателя.
Настройте супергеройские способности наблюдения 68

Нам нужно выбирать из огромного запаса образов, запахов
и звуков, поэтому каждый день мы должны обращать внимание
на мир вокруг. Звучит легко, но на самом деле это непросто. Искус-
ству наблюдать нужно учиться и регулярно его практиковать.
Зачем учиться? Мы видим, слышим, пробуем на вкус, чувствуем
и нюхаем мир годами, верно? Но просто жить и по-настоящему
наблюдать — две разные вещи. Наш мозг неспособен замечать все.
Мы фокусируемся на определенных вещах и отсеиваем остальное.
Обычно это полезно: если бы мы обращали внимание на все, мы
бы не смогли закончить ни одно дело. Но, тренируя мозг работать
целенаправленно, мы упускаем мельчайшие детали происходя-
щего вокруг и внутри нас. Именно поэтому люди не всегда спо-
собны заметить сгущающиеся грозовые тучи и удивляются ливню.
Нам нужно тренировать наблюдательность, как и в любом
деле, в котором мы хотим преуспеть. Только тогда мы начнем рож-
дать вопросы, истории и идеи, взятые из мира вокруг. Писатель
должен спрашивать себя: как преодолеть рутину и жить, замечая
нюансы и кружево секретов в основе всего. Художники должны
обращать особое внимание на мир, чтобы видеть истину, скры-
тую от случайного наблюдателя, замечать незнакомое в знакомом.
Представьте себе, что вы вступаете в мир как на незнакомую
планету, которую впервые видите. Каждое растение для вас экзо-
тично, удивительно и потенциально опасно. Когда вы смотрите
в небо, вы не понимаете, зачем нужны облака и почему оно голубое.
Если вы увидите яблоко на дереве, отважитесь ли вы съесть его?
Как понять, ядовито ли оно? Задействуйте все свои чувства. Потро-
гайте его, понюхайте, послушайте. Затем откусите и проверьте, дру-
гой ли у него вкус на этой новой земле.
Представьте себе, что вы вступаете

в мир как на незнакомую планету,
которую впервые видите.
Или взгляните на мир глазами ребенка. Видите жука? Это
не просто жук, а существо с разумом и душой. Пролетая мимо,
он пытается сказать вам что-то очень важное. Дети останавлива-
ются не только затем, чтобы наблюдать за происходящим,
но и чтобы создавать миры историй. Их разум еще не размечен
временнóй сеткой и набором срочных задач. Они активно погло-
щают мир вокруг, всё подряд, живо реагируют на все детали, затра-
гивающие их чувства, а поскольку они не знают этот мир так, как
мы, они видят только вопросы и возможности. Именно такое изо-
бретательное преображение писатель должен нести в мир.
Иногда я представляю, будто я супергерой, обладающий
тремя способностями: 1) видеть ауру человека; 2) определить
скрытую или неиспользуемую энергию, которые он хранит вну-
три себя; 3) видеть продолжительность его жизни. Всякий чело-
век, будь то кассир в магазине или хороший друг, становится
ярче в моем воображении, и я острее воспринимаю каждую его
черту. При внимательном рассмотрении что угодно, даже самый
знакомый предмет, превращается в нечто новое и необычное.
НАБЛЮДАЙТЕ
Вы можете считать, что знаете мир вокруг, но попробуйте
заставить себя искать необычное в обычном. Поставьте
себе цель подмечать одну интересную деталь каждый
день и записывать ее. Сходите на прогулку, обращая
внимание только на звуки, чтобы увидеть, как отличается
история, рассказанная ими, от истории образов. Или,
встречаясь с кем-то, понаблюдайте за ним, а затем
выберите выразительную деталь, которая передаст
личность этого человека.
Настройте супергеройские способности наблюдения 70

14
КУВЫРКАЙТЕСЬ.
БЛУЖДАЙТЕ.
ИГРАЙТЕ
В жизни любого писателя наступает момент, когда
пальцы сводит в подобие когтистой лапы, пока он судорожно
печатает навстречу очередной вехе в числе слов. «Труд берет
верх над воображением», — повторяете вы, но проблема в том,
что мозг перегорел и напоминает мокрую лапшу (я одновре-
менно использую клише и метафоры, так что, похоже, мой мозг
сейчас примерно в таком же состоянии).
Как гласит пословица, умей дело делать — умей и позаба-
виться. Мне не свойственно недооценивать движущую силу
самодисциплины в творческом начинании, но ее окрик похож
на озлобленного сержанта на муштровке. Самодисциплина
может разделить личность на две половины, хорошую и плохую.
Нам часто говорят: если мы не победим плохую сторону — наши
эмоции, мечтательность, бесцельное брожение, не говоря уже
о длительном пребывании в джакузи, — мы не сможем достичь
настоящего прогресса. Самодисциплина дарит нам контроль над
жизнью, ведет нас к целям и взбивает подушку на удобном стуле
рациональной жизни. Но жизнь не только рациональность
и контроль, правда? Сердцу неведомы схемы, списки, гроссбухи
и графики.
Немногие выступают за ослабление дисциплины, чтобы
порезвиться со своей примитивной стороной. Сократ говорил:
«Жизнь без дисциплины безумна». Но позволить настроению,
аппетиту или страсти захватить вас так же необходимо для
ваших историй, как ручка и бумага. Постоянно заставляя себя
заниматься неприятными делами, вы можете потерять чувстви-
тельность. Тогда даже ваш прекрасный роман вдруг вам опосты-
леет, если вы чувствуете себя волом, тянущим плуг по комкам
Кувыркайтесь. Блуждайте. Играйте 72

грязи. Вы не вол, ваша творческая жизнь не должна превра-
щаться в ежедневную порку, побуждающую больше работать.
Иногда полезно следовать за безумцами, сбежать из творче-
ского тренировочного лагеря и обратиться к другой стороне
писательской жизни — беззаботной вечеринке, на которой можно
веселиться со своим внутренним клоуном, крепко обнять любую
дурацкую мысль, которая придет в голову, и украсить волосы
венком.
Разум должен блуждать,
почувствовать свободу.
Помните, как ребенком вы скатывались с горки, чтобы ощу-
тить головокружение? Как часто вы это делаете теперь? Я —
никогда, но совсем недавно, когда я гулял в парке с дочкой, она
предложила мне выяснить, кто дольше сможет кружиться, и мы
оба кружились до потери равновесия. Я заметил, что, позволив
своему телу так глупо двигаться, я стал иначе думать. Мое
линейное мышление, нацеленное на решение проблем, расшата-
лось, и именно это было нужно для моего литературного про-
екта: не труд, а немного кружения.
Разум должен блуждать, почувствовать свободу. Решения
обычно приходят, когда вы перестаете их искать — когда игра-
ете. Вы когда-нибудь видели, как играет таракан или червь? Нет.
Они не созданы для решения проблем. А собаки, кошки, обезьяны
и человек способны на шалости. Игра позволяет нам эксперимен-
тировать, проверять ограничения и в шутку бороться с миром.
Смех раскрывает нас, физически и психологически, позволяя
удивлению цвести и разрастаться. Глупость освобождает — хотя
бы потому, что она неконтролируема и абсурдна: дыхание дру-
гого мира, в котором все возможно. Ошибки и осечки отзываются
другой музыкальной правдой. Когда вы от души смеетесь, траге-
дия кажется невозможной. Мы не думаем, когда смеемся,
но ощущаем себя на вершине мира. Мы бодры и пьяны, будто
чувствуя порыв любви.
«Если вы пишете без пыла, без удовольствия, без любви, без
радости, вы только наполовину писатель»*, — говорил Рэй Брэд-
бери. Я хочу, чтобы мои сочинения были веселыми, а не трудоем-
кими (а значит, стоит использовать слова, которых не существует).
Я хочу танцевать сквозь свой роман, а не продираться.
Дисциплина без мотивации — ничто, а немного недисципли-
нированности может вернуть мотивацию. Напомните себе, как
освободиться, по-крупному и понемногу. Нужно вырываться
из плена ежедневного производства — воспевать способность
быть игривым, капризным и безответственным. Отдохните
от романа и немножко поиграйте, прежде чем двигаться дальше.
Постройте волшебную деревушку из палок, камней и листьев.
Сыграйте с друзьями. Купайтесь в смехе, пейте его. А затем вер-
нитесь к клавиатуре — и пишите усердно, настойчиво и с удо-
вольствием до победного конца!
ПРЕВРАТИТЕ СВОЙ ДЕНЬ В ИГРУ

Это необычное задание. Устройте себе день отдыха
от творчества. Сходите на игровую площадку
и покачайтесь на качелях. Устройте битву на водяных
пистолетах. Заберитесь на дерево. Не слишком
планируйте — импровизируйте. Привнесите игровую
энергию в свое творчество. Подумайте: «Давай
поиграем». Как меняется ваше настроение? Вы нашли
другую отправную точку?
* См. Брэдбери, «Дзен в искусстве написания книг».
Кувыркайтесь. Блуждайте. Играйте 74

15
ИСПОЛЬЗУЙТЕ
СВОЮ
ЖИЗНЬ В СВОЕЙ
ИСТОРИИ
«Пишите о том, что вы знаете». Это, наверное, самый
избитый принцип творчества. Годами в начале моей карьеры эта
фраза одновременно меня вдохновляла и отталкивала. Вдохнов-
ляла, поскольку я хотел понять, что она значит. Что я знаю?
Какие стороны моей жизни можно показать в хорошей истории?
Отталкивала — потому что я хотел писать художественную
литературу, а не мемуары. Я желал придумывать истории, сочи-
нять о других мирах и других людях.
К тому же, честно говоря, я стеснялся использовать свою
жизнь как источник историй. Излить свой опыт на странице,
в любой форме, значило обнажиться и, возможно, выставить
себя на посмешище. Вдобавок я не хотел нарушать личное про-
странство семьи и друзей, представляя их в виде персонажей.
Я не обязательно писал о том, что знал. Я подражал авторам,
которыми восхищался. Можно сказать, я писал о том, что знали
они. Я написал историю любви в стиле поэта и новеллиста Рай-
монда Карвера, действие которой происходило в трейлерном
парке. Я написал роман по модели «Преступления и наказания»
Достоевского, действие которого происходило в недрах района
Сан-Франциско Тендерлойна. Я писал рассказы о своенравных
бродягах, похожих на персонажей из «Сына Иисуса» Дениса
Джонсона. Это были неплохие истории. Но они не были сме-
лыми, хотя и рассказывали о ярких героях, живущих на обочине
общества. Ведь я не хотел по-настоящему переносить мою жизнь
в истории.
Я не понимал, что многие литературные произведения осно-
ваны на жизни их авторов: это могут быть реальные события,
приукрашенные воображением, или темы, мотивы и конфликты,
Используйте свою жизнь в своей истории 76

которые беспокоят писателя. Аристотель говорил: чтобы пробу-
дить страсть в других, нужно пробудиться самому. А пробудить
себя можно, если вывести на первый план свои мировоззрение
и опыт. «Пишите о том, что вы знаете» не значит прямо перене-
сти свою жизнь на страницы. Скорее, нужно взять богатую почву
своего опыта и позволить историям вырасти на ней в других
видах. Как сказал Сол Беллоу: «Художественная литература —
высшая форма автобиографии». Описание того, что вы знаете,
становится чем-то вроде паломничества, сцены погони, фанта-
стического пейзажа, медитации и научного эксперимента сразу.
Не умаляйте свой опыт.

Один из способов писать о том, что вы знаете, — система Ста-
ниславского, которую используют многие актеры, чтобы полно-
стью вжиться в роль. Она была разработана Константином
Станиславским, который верил, что настоящая актерская игра —
отражение правды, передаваемой как изнутри, так и снаружи.
Он не хотел, чтобы актеры изображали эмоцию; он хотел, чтобы
они на самом деле ее ощущали. Для нас, писателей, это так же
важно. В основе этого подхода стоит магическое «если бы» —
вопрос: «Что было бы, если бы я оказался в такой же ситуации,
как и мой герой?»
Неважно, кто ваш персонаж: танцующий чечетку бродячий
пес, паукообразное существо с планеты Цитрон или человек,
почему-то напоминающий вашу маму. Суть в том, чтобы влезть
в шкуру персонажа и увидеть мир его глазами — наполнить его
жизнью, собственным опытом и знаниями.
Станиславский использовал такие методики, как, например,
подключение эмоциональной памяти. Чтобы подготовиться
к роли, которая включает испуг, актер должен вспомнить что-то
страшное и использовать эту эмоцию в качестве проводника,
играя на сцене. В жизни мы обычно носим маски, которые скры-
вают нашу уязвимость, но на сцене — и на странице — нужно
драматизировать.
Шелли Уинтерс, великая актриса прошлого, игравшая
по системе Станиславского, говорила, что актер должен быть
готов «играть своими шрамами» — переживать болезненный
опыт на сцене в качестве персонажа. Она не призывала эмоцию
появиться по собственной воле, а сосредоточивалась на сенсор-
ных аспектах произошедшего конфликта или травматического
эпизода, на месте, где произошло «событие». Она исследовала
комнату во всех возможных подробностях. Она представляла,
в какое время дня это происходило, каков был угол падения света
и что на ней было надето. Эти детали позволяли вызывать вос-
поминание, чтобы она могла глубже в него погрузиться.
Мы хороним некоторые вещи глубоко внутри не просто так,
и попытка раскопать их бывает мучительной. Мы все переживали
болезненные моменты, будь то любовный отказ, издевательство
на детской площадке или потеря домашнего животного. Именно
эти эмоции, скорее всего, придадут вашим историям вес. Так что
будьте смелее и окунайтесь в свое прошлое, чтобы пережить этот
опыт. Это порой непросто, но сенсорная память — это возвраще-
ние к таким моментам, проживание заново этих эмоций, чтобы
затем вы могли наполнить своих персонажей подобным духом.
Не умаляйте свой опыт. У вас богатая жизнь, из которой вы
можете черпать вдохновение. Неважно, служили ли вы в армии
или участвовали в родительском комитете в школе ваших детей.
Неважно, кто вы — акробат или охранник. Неважно, участвовали
ли вы в Олимпийских играх или занимаетесь спортом в выход-
ные. Мы все переживали множество эмоций, которые можем раз-
вить с помощью воображения, чтобы передать в нашей истории
глубокую истину жизни. Так что пишите о том, кто вы. Пишите
о том, что вы любите. Пишите о том, что вам нужно знать.
Используйте свою жизнь в своей истории 78

ОТДАЙТЕ СВОЙ КОНФЛИКТ ДРУГОМУ

Настал момент понять, кто вы на самом деле. Составьте
список конфликтов, которые были у вас в жизни,
будь то безответная любовь или случай, когда ваши
родитель или учитель несправедливо вас наказали.
Придумайте персонажа, который решительно на вас
непохож: другого пола или расы, более высокого или
низкого, более неряшливого или опрятного. Напишите
сцену с этим персонажем, помещенным на ваше место
в конфликте.
16
ПРЕОДОЛЕНИЕ
ТВОРЧЕСКИХ
РАН
Где-то глубоко внутри большинства из нас есть рана.
У некоторых она смердит и гноится, у других зарубцевалась. Она
никогда по-настоящему не заживает, по крайней мере, ее не зале-
чишь стоическим равнодушием и даже бальзамом времени.
Я говорю не о физическом ранении, а о психологической
травме — которая остается после того, как на уроке в начальной
школе вам сказали, что вы плохо рисуете, или вы дали другу
почитать свое сочинение в надежде на поддержку, а получили
пренебрежение. Мы вкладываем душу, смысл жизни в наши тво-
рения, небольшие и крупные, и когда мир отвергает нас или
враждебен, боль так же велика, как от настоящей раны. Иногда
даже лучше получить физическое ранение.
Быть творцом — значит предложить другим зарядить пращи
камнями пренебрежения и попробовать подстрелить вас.
Меня поразил не один такой камень. И, пожалуй, самый раз-
рушительный был брошен известной писательницей, с которой
я занимался литературой. Конечно, мои надежды были абсурдно
высоки. Я хотел, чтобы она признала мой талант, одобрила мою
прозу. Я хотел, чтобы мы подружились, чтобы она открыла двери
своего разума и показала увлекательный ход своих мыслей. Я был
молод и пришел в ее класс, как щенок, виляя хвостом, надеясь
поиграть. Мое первое занятие могло бы стать зачином в трагедии.
Когда я сдал ей свой рассказ, она не только не признала мой
талант, но и полностью уничтожила мою историю. С тем же успе-
хом она могла бы использовать ножницы. «Да неужели!» — напи-
сала она на полях одной из страниц. Я пришел к ней
на консультацию, чтобы задать вопросы и в надежде найти общий
язык, но она была холодна и язвительна, не предлагая ничего похо-
жего на конструктивную критику, только чистейший негатив. Она
сказала, что моя история скучна, претенциозна, а мои диалоги,
которые другие до этого хвалили, были вялыми и безжизненными.
Преодолеть — значит написать

вашу историю, поверить в нее.
Это был единственный раз в моей творческой жизни, когда
я почувствовал себя уничтоженным. И тогда я был совершенно
не способен взять ручку и что-то написать. Меня до этого уже
критиковали на писательских семинарах — и даже жестко, — так
что я не был наивным простаком. Но никогда раньше я не полу-
чал столь беспощадных и убийственных замечаний. Я всегда был
стоек и решителен при столкновении с таким негативом, но в этот
раз я несколько дней провел лежа на диване и смотря телевизор,
прокручивая в голове снова и снова ее язвительные комментарии.
Надеюсь, что у вас не было подобного опыта. Но, к сожалению,
почти все писатели, с которыми я общался, могут рассказать схо-
жую историю.
Вопрос в том, как начать заново, обрести смысл и радость, кото-
рые нам приносили наши первые истории, и снова найти причину
писать. Это сложно. Я до сих пор вижу «Да неужели!» на полях
и иногда спрашиваю себя, действительно ли могу предложить
что-то ценное и позволяет ли мне качество моей прозы делиться
идеями и историями так, чтобы они были интересны и занима-
тельны. Я спрашивал себя об этом даже после того, как печатали
мою историю или эссе. Я спрашиваю себя: а вдруг редактор
почему-то не понял, что я самозванец? Я спрашиваю себя об этом
даже сейчас, когда пишу книгу о том, как писать, у которой есть
издатель, которую ведет прекрасный редактор, которая появится
в магазинах. Раны могут открываться, когда меньше всего этого
ждешь, и из них с ворчанием вылезает неуверенность в себе.
Преодоление творческих ран 82

Это напутствие озаглавлено «Преодоление творческих ран».
Это совсем не то же самое, что их лечение. Преодолеть — значит
победить, не уступить ране, а перевязать ее и идти дальше. Ска-
зать себе, что вы творческий человек, что единственное значи-
тельное достижение в вашей жизни придет от вашей уникальной
силы воображения — и вы достойны играть со словами, исследо-
вать миры, танцевать с персонажами историй (или следовать
за ними по темным аллеям и начинать с ними войну). Преодо-
леть — значит сказать «нет» скептикам и «да» вашему неукроти-
мому уму. (Поверьте, у вас правда неукротимый ум, даже если
вы подумываете отложить эту книгу и включить телевизор.)
Преодолеть — значит написать вашу историю, поверить в нее.
Не существует панацеи от творческих ран, но взять ручку
и поставить ее на лист бумаги — хорошее начало. Начните
писать. Продолжайте. И рана затянется и даже вдохновит вас,
даже если никогда по-настоящему не исчезнет.
НЕЗАПЛАНИРОВАННЫЙ АКТ ПОДДЕРЖКИ

Иногда лучший способ вылечиться самому — вылечить
других. Заведите привычку подбадривать людей в их
творческих начинаниях. Напишите письмо кому-нибудь
и спросите, как продвигается его роман. Поддержите
товарища в Facebook. Если у вас был хороший учитель,
расскажите ему, как он вам помог. Воодушевление
заразительно, и распространение этой положительной
энергии в мире поможет вам залечить раны.
17
ЗАСТАВЬТЕ
ВНУТРЕННЕГО
РЕДАКТОРА
РАБОТАТЬ
НА ВАС
У всех нас есть внутренний редактор. Обычно это
властный, требовательный товарищ, который появляется и сооб-
щает, что вы все делаете неправильно. Он мерзкий и высокомер-
ный и не дает конструктивных советов. Он цитирует прозу
ваших любимых авторов и показывает, как они работают,
но лишь для того, чтобы вас унизить. Фактически это олицетво-
рение всех ваших писательских страхов и комплексов.
Один из главных уроков NaNoWriMo таков: внутренний редак-
тор может кричать, реветь, плеваться и разгромить набирающий
силу творческий импульс любого черновика. Знакомо, правда?
Вы смотрите на предложение и думаете: «Никто не захочет это
читать… Какая наглость с моей стороны думать, что я писатель…
Весь роман — сплошь подражание, он нисколько не оригинален».
Да мало ли какая чушь придет в голову.
Ваш внутренний редактор хочет, чтобы каждое слово свер-
кало, каждое предложение было шедевром, а такие стандарты
могут задушить самое важное, что нужно для окончания
романа, — свободную, стремительную энергию вашего воображе-
ния, несущую историю вперед.
Иногда внутренний редактор представляется мне требова-
тельным хореографом. Он кричит, чтобы я исполнил грациоз-
ный пируэт: сохранял равновесие на каждом повороте, углубил
плие, расправил спину и плечи. Только мои руки и ноги тяжелы
и неуклюжи, а в моих суставах нет и намека на гибкость. Ведь
мой критик орет, и я очень далек от исполнения этого элегант-
ного пируэта. Я сдаюсь. Я заканчиваю танец. Забывая, что
я люблю танцевать. Забывая, что единственный способ испол-
нить пируэт — тренироваться.
Есть много советов о том, как контролировать, убить, заду-
шить, подавить и изгнать внутреннего редактора. Но это живучее
и упрямое существо, оно раз за разом возвращается, бесстрашное
и как никогда громкое и властное. Почему? Потому что внутрен-
ний редактор — важный участник творческого процесса, он про-
сто так не сдастся. Перфекционизм, конечно, может быть
деспотичной, ограничивающей силой, но стремление к амбициоз-
ным стандартам совершенства порой освобождает и раскрепо-
щает. Только альпинисты, ведомые перфекционизмом, достигают
вершины горы, с которой открывается вид на весь мир.
Ваш внутренний редактор —

важный участник творческого
процесса, он просто так не сдастся.
Ваш внутренний редактор понимает, что без его руководства
и стремления к совершенству мусор, который вы называете пер-
вым наброском, так и останется мусором (и начнет попахивать).
Он знает, что без его требований вы начнете делать себе
поблажки, выбирать легкий путь, решать, что все ваши сочине-
ния гениальны, просто потому что это написали вы. Внутренний
редактор на самом деле очень чувствителен и заботлив, пони-
мает ваше желание изящно связать все нити вашей истории,
найти прекрасную гармонию предложения, точное выражение,
и именно это его мотивирует.
Проблема в том, как найти уровень перфекционизма, кото-
рый побуждает вас стать лучше, а не уничтожает вас (а иногда
и людей вокруг вас).
Исследовательница Брене Браун проводит различие между
перфекционизмом и тем, что она называет здоровым стремле-
нием. Она рассматривает перфекционизм как эмоцию, рождае-
мую страхом и неуверенностью в себе. Тогда он устанавливает
Заставьте внутреннего редактора работать на вас 86

недостижимые нормы и «дарит» ощущение никчемности, когда
вы ошибаетесь. Здоровое стремление же предлагает требователь-
ные, но не удушающие рамки: вы устанавливаете высокие,
но достижимые стандарты, наслаждаетесь процессом, рассма-
триваете ошибки как возможности для роста и позитивно реаги-
руете на критику.
Браун утверждает, что здоровое стремление направлено
на себя: «Как я могу стать лучше?» Перфекционизм же «отталки-
вается» от других: «Что они подумают?»
Так что, возможно, стоит определить природу вашего вну-
треннего редактора. Он мотивирует вас стать лучше ради само-
совершенствования или из-за страха, что подумают другие? Как
вы можете отслеживать эти две мотивации — и оставаться
в здравом уме?
Вам нужно сделать внутреннего редактора своим другом. Воз-
можно, порой он высказывает суровую правду без приглашения,
но все-таки он друг. Надо сесть и разработать стратегию взаимо-
отношений с ним. Вам нужно понять, когда ему стоит уйти,
когда он может вернуться и какой тон ему следует использовать
(внутренние редакторы часто разговаривают как бесцеремонные
подростки). Внутренний редактор должен понять, что одна
из составляющих творчества — погоня за безумными идеями
по холмам и долинам воображения, и иногда корректировку,
исправления и шлифовку — или сокращение, порку и сжига-
ние — придется отложить. Внутренний редактор должен знать:
зачастую стоит сделать что-то плохо просто ради того, чтобы
сделать. Ему нужно сосредоточиться на том, чтобы улучшить
вашу историю ради самой истории, а не из-за осуждающих
взглядов других людей.
Иначе внутренний редактор запросто втянет вас в замкнутый
круг сводящей с ума самокритики, а его комментарии станут
настолько враждебными и агрессивными, что вы прекратите
писать и забудете все волшебство и восторг. В идеале вы можете
скорректировать свои отношения с ним так, чтобы он превра-
тился из требовательного скептика в инструктора, который
мотивирует вас практиковаться больше, чем вам казалось воз-
можным, чтобы выявить скрытые таланты. Лучшие тренеры,
редакторы и учителя знают, что воодушевление — двигатель
успеха. Вам нужно, чтобы перфекционизм или здоровое стремле-
ние мотивировали вас всегда идти к высочайшим стандартам
и заниматься бесконечной шлифовкой, которая нужна любому
хорошему роману. Внутренний редактор приносит подарки,
но иногда ему сложно предложить их доброжелательным тоном.
Когда предложение, или абзац, или глава — или, что уж там,
весь роман — достигнет финала, внутренний редактор, если он
действительно хороший друг, присоединится к вечеринке и под-
нимет одобрительный, искренний тост.
ХОРОШИЙ ВНУТРЕННИЙ РЕДАКТОР

И ПЛОХОЙ ВНУТРЕННИЙ РЕДАКТОР
Составьте список из пяти примеров, как хороший
внутренний редактор помогает вам,
и пяти примеров, как плохой внутренний редактор
вам мешает. Используйте этот список, чтобы призывать
хорошего внутреннего редактора на помощь,
когда она потребуется, и прогонять плохого,
если он вас сдерживает.
Заставьте внутреннего редактора работать на вас 88

18
СМИРИТЕСЬ
С
БЕСПОРЯДКОМ
Когда я погружаюсь в творчество, в доме царит бар-
дак. Вчерашняя посуда встает поверх позавчерашней. Неразо-
бранная почта валяется на столе. На ночном столике
балансирует стопка журналов. А мой стол можно сравнить
с причудливым музеем, забитым древними тотемами, в компа-
нии кружки с осадком кофе на дне, россыпи блокнотов и поко-
сившейся трубы книг.
Наверное, мне стоит пожурить себя за то, что я допускаю такой
беспорядок. Честно говоря, часто я так и делаю. В конце концов,
мы воспитаны в культуре, где ценится мантра «чистота — лучшая
красота». Самая частая фраза, которую дети слышат от родителей:
«Иди уберись в комнате» (к сожалению, вместо «Иди напиши
роман»). Дома, которые мы видим в журналах, настолько акку-
ратны, что нам становится неловко за наши «помойки». Мы хотим
понравиться другим, представившись всему миру опрятными,
организованными и благовоспитанными людьми.
Но знаете что? Беспорядок не обязательно признак слабости
характера. Это рассадник творчества. Психологический экспери-
мент Кэтлин Вос, исследовательницы из школы менеджмента
Карлсона Миннесотского университета, показал: убранные ком-
наты, как правило, порождают шаблонные мысли, а беспорядок
внушает ощущение новизны и творческий настрой.
«Похоже, неорганизованное пространство вдохновляет
на отказ от традиций, что приводит к свежим идеям, — заметила
Вос. — Организованное пространство же поощряет консерватизм
и осторожность».
Неудивительно, что многие великие мыслители живут
в беспорядке. Эйнштейн сваливал горы бумаг на столе. Когда
Смиритесь с беспорядком 90
же его раскритиковали за бардак, он спросил: «Если захламлен-
ный стол — признак захламленного ума, о чем тогда говорит
пустой стол?»
Наше воображение не самое

опрятное место.
Эйнштейн знал: отдавая приоритет порядку, он ограничи-
вает блуждание разума по таинственному пространству Вселен-
ной (относительно неорганизованное творческое место само
по себе, со стремительными астероидами, горящими звездами
и черными дырами, поглощающими все вокруг). Наши идеи, тво-
рения нуждаются в периодах полного погружения, даже одержи-
мости, а время и энергия, уходящие на поддержание идеальной
чистоты, могут сбить прыжки воображения.
Наше воображение не самое опрятное место. Мои истории
часто расползаются по касательным и ответвлениям, а потом
закручиваются в сальто и безумные рывки. Они порой похожи
на холст, на котором толпа дошкольников одновременно рисо-
вала пальцами: стоило учителю отвернуться, как своенравные
дьяволята нашли коробку перьев, блестки, чипсы, макароны-
ракушки и смешали все это вместе.
Как я могу содержать дом (или жизнь) в идеальном порядке,
когда в моем воображении творится такой беспредел? Творче-
ский процесс беспорядочен, с какой стороны к нему
ни подойди. Авторы обычно пишут посреди стопок бумаги
и книг, художники рисуют, оставляя пятна краски на одежде
и полу. Беспорядок в студии Фрэнсиса Бэкона мог сравниться
со столом Эйнштейна. Стены были измазаны краской, а пол
завален книгами, кистями, бумагами и другими материалами.
Без хаоса нет созидания. Убедитесь сами: загляните на кухню
после праздника.
Так что перестаньте себя упрекать и смиритесь с беспоряд-
ком — ведь вы поглощены процессом творения. Когда вы решили
писать — и купили эту книгу, — вашей целью было воплотить
в жизнь свои мечты, а не отскрести дочиста весь дом. (Книги
о том, как обустроить чистый, спартанский дом, находятся совсем
в другом разделе, рядом с книгами о налогах и авторемонте.)
Вы знаете, сколько человек воскликнуло на смертном одре:
«Как жаль, что я не убирался дома чаще»? Ноль. А сколько кри-
чат: «Как жаль, что я не закончил свой роман»? Миллионы.
Не будьте одним из этих миллионов. Смиритесь с беспоряд-
ком и уберитесь позже. Когда закончите писать.
УСТРОЙТЕ БЕСПОРЯДОК. ПОСМОТРИТЕ,

ЧТО ПОЛУЧИТСЯ
Позвольте себе писать вместо того, чтобы убираться.
Ваш мир разрушился? Сколько вы успели написать?
После этого вы помыли посуду? (Готов поспорить, что
помыли, и держу пари, что ей было все равно.)
Смиритесь с беспорядком 92
19
ВЫТЯНИТЕ
СЕБЯ
ИЗ ЛОВУШКИ
СРАВНЕНИЙ
«Нет ничего отвратительнее удачи других людей», —
говорил Фрэнсис Скотт Фицджеральд.
Или их успеха.
Нам от природы свойственно сравнивать себя с другими.
Мы социальные существа, создаем иерархию, поэтому часто
сравниваем себя с другими. Ведь наш мозг настроен вычислять,
как мы вписываемся в общую схему. К сожалению, мы всегда
находим кого-то лучше нас (это нетрудно: всегда есть кто-то
лучше). Удача другого может быстро стать одной из самых мощ-
ных и опасных магнетических сил во Вселенной.
Я помню один особо пикантный случай в 2010 году, когда
я зашел в киоск в аэропорту, чтобы купить журнал в полет,
и заметил фотографию эрудированного автора Джонатана Фран-
зена на обложке журнала Time с заголовком «Великий американ-
ский романист». Он был примерно моего возраста, тоже
со Среднего Запада, и я годами следил за его подъемом в качестве
романиста. Я читал его сочинения, и они мне нравились, я даже
где-то восхищался ими, но не был в полном восторге. И все-таки
из-за того, что он привлекал столько внимания, я сравнил арку
своей карьеры (а скорее, ее отсутствие) с его и в итоге проиграл.
К тому моменту я опубликовал лишь несколько рассказов
в небольших литературных журналах, а у него уже была пара
великих американских романов.
Моя низменная сторона — эго, тщеславие, сбитое с толку
самоощущение — возопила. Я смотрел на обложку и в мудрых
глазах Франзена читал порицание. У меня не было нужных
задатков. Не было таланта. И рабочей этики. И связей. И удачи.
Весь смысл и радость творчества смелó страшным порывом.
Вытяните себя из ловушки сравнений 94

Как легко испортить изысканную красоту вашего творческого
духа? Все просто: сравните себя с другими. Но в эпоху соцсетей
очень сложно избежать досадных ежедневных сравнений своей
жизни с жизнью друзей и даже незнакомцев. Френдленты могут
быть убийственной витриной успеха других людей. Я смотрю,
как мои друзья уезжают на творческий отдых или конференции.
Я читаю книжные рецензии, новости о публикации рассказов
и ужинах в честь вручения премий. Обычно я радуюсь чужим
успехам, но иногда… иногда я чувствую предательский укол
зависти, особенно если у самого с сочинением дела обстоят
не слишком хорошо.
Как легко испортить изысканную

красоту вашего творческого духа?
Все просто: сравните
себя с другими.
Один из рисков творчества — убежденность в возможности
успеха и, пожалуй, даже славы. Многих из нас это отчасти прель-
щает, поэтому мы неосознанно соревнуемся в том, кто опублико-
вал свою работу, получил лучшие рецензии — и даже кто пишет,
когда вы отдыхаете. Дневная доза зависти легко становится частью
жизни, но это не идет на пользу творчеству. Как говорится, «зави-
довать — все равно что выпить яд и ждать, что умрет другой».
А вот о чем мы постоянно забываем: никто не ведет подсчет
очков. Рассматривая обложку журнала с Джонатаном Франзе-
ном, я осознал, что он даже не знает меня. Не было никакого
табло с указанием: «Джонатан Франзен — 100. Грант Фолкнер — 2».
Я спроецировал весь этот сценарий, и ради чего?
Как и многие другие, я сосредоточивался на том, чего у меня
не было, а не на хорошем в моей жизни. Я не думал о том, как мне
повезло учиться в колледже, быть частью активного творческого
сообщества. Я не думал, как мне повезло, что я могу просто
писать, не беспокоясь о голоде, тоталитарном режиме или войне.
Обычно мы сравниваем себя с теми, кто в нашем представлении
имеет или делает больше. И счет, который мы ведем, служит
только одной цели — заставить нас плохо о себе думать.
Мы задаем неверные вопросы. Вместо того чтобы сравнивать
наши достижения с чужими, нужно оценивать их в контексте
нашей жизни. Когда я ощущаю укол зависти, я задаю себе следу-
ющие три вопроса.
— Почему я писал свой первый рассказ? Я с кем-то соревно-
вался, хотел стать знаменитым или у меня просто появилось
желание создать что-то живое, интересное и забавное?
— Достаточно ли усилий я вкладываю в свою творческую
работу?
— Как я могу искренне поздравить других с успехом и поддер-
жать их?
Я не задавал себе все эти вопросы, рассматривая фотографию
Франзена, но позже осознал нечто очень важное: и сам Франзен,
возможно, страдает от подобных уколов зависти. Да, даже укра-
сив обложку престижного журнала, продав миллионы экземпля-
ров своей книги и посещая пафосные литературные
мероприятия. Успех не лечит зависть, а только питает ее: ведь
всегда есть кто-то, кого, как вам кажется, больше уважают, всегда
есть вечеринка, на которую вас не пригласили, или премия,
на которую вас не номинировали.
У всех нас есть свои слабости и проблемы, неуверенность
и незрелость, а слава и богатство редко помогают смягчить боль
от этого. А знаете, что может помочь? Творчество. Когда вы соз-
даете свою историю, на свой манер. Когда ощущаете прилив
воображения. Видите, как на странице рождаются миры. Знаете,
что ваши слова обнажают старые тайны и пробуждают новые.
Лучшее лекарство от зависти — потеряться в своей истории.
Вытяните себя из ловушки сравнений 96

ИССЛЕДУЙТЕ СВОЮ ЗАВИСТЬ

Подумайте, какому писателю вы завидуете,
и напишите почему. Затем напишите, помогла ли вам
в творчестве эта зависть или наоборот.
Ведет ли она вас в новые воображаемые места?
Делает ли вас сильнее как создателя? Если нет,
учитесь радоваться достижениям других.
20
ВЗГЛЯНИТЕ
НА СВОИ
ЖИЗНЕННЫЕ
ПРОБЛЕМЫ
В ПЕРСПЕКТИВЕ
Легко решить, будто другим все дается просто, у них много
преимуществ и именно поэтому они успешны. И правда, неко-
торые как будто рождаются писателями. Они имеют возмож-
ность погружаться в свое воображение, неспешно читать книги,
посещать лучшие школы, общаться с интеллектуалами на пре-
стижных вечеринках и жить в очаровательном городе, не бес-
покоясь об аренде, не говоря уже о чашке латте с выведенным
на пенке наполеоновским гербом. Они ездят за приключениями
в чужие края и носят удобные шерстяные водолазки в дождли-
вые дни. Когда они заканчивают роман, они могут просто позво-
нить другу семьи, который работает агентом, — и вуаля, он
напечатан!
Если вы не родились в таких условиях, легко решить, что вы
не можете стать писателем, раз не принадлежите к избранным.
Когда вы нанимаетесь на вторую работу или берете дополни-
тельную смену, чтобы не только оплатить аренду, но и погасить
задолженность по кредитке, прошлогодним налогам или займу
на обучение в колледже, легко рассуждать о жизни в категориях
«если бы».
Если бы я больше зарабатывал,

я бы мог…
Если бы у меня было больше
времени, я бы мог…
Если бы у меня были нужные
связи, я бы мог…
Помните: хорошие тексты редко пишутся избалованными
людьми; они обжигаются в горне борьбы. Многие писатели пре-
одолели серьезные препятствия, чтобы добиться успеха. Вы
не должны позволять жизненным обстоятельствам диктовать
вам, что вы не можете делать. Роль жертвы идет вразрез с рабо-
той. Очень легко придумать оправдания, почему вы не пишете.
Любые проблемы (рабочие и семейные) кажутся серьезными.
Оправдания коварны. Они быстро входят в привычку, стано-
вятся утешением, стилем жизни.
Чтобы взглянуть на свои жизненные проблемы в перспек-
тиве, пройдите небольшой тест и угадайте автора, о котором
говорится в каждом из пунктов (ответы см. в конце главы).
1. Мать-одиночка, писала в кафе, чтобы убежать из холодной

квартиры. Она была бедной, практически бездомной; ей диагно-
стировали клиническую депрессию, и она подумывала покон-
чить с собой. Ее бестселлер был отвергнут 12 раз, прежде чем его
опубликовали, а редактор советовал ей найти другую работу,
поскольку у нее было мало шансов зарабатывать себе на жизнь
творчеством.
2. Он бежал из Сайгона с семьей в 1975 году в возрасте 4 лет
и попал в лагерь для вьетнамских беженцев в Пенсильвании.
За 14 месяцев он пожил в двух американских семьях, пока снова
не воссоединился с родными. Его семья переехала в Сан-Хосе,
чтобы открыть там вьетнамский магазин, и его родители были
ранены во время вооруженного ограбления. Он сталкивался
со множеством случаев насилия — как во вьетнамской диаспоре,
так и вне ее.
3. Она родилась последней из 8 детей в бедном сельском
округе Джорджии. Ее отец был издольщиком, а мать — гор-
ничной, но, вопреки желаниям землевладельца, который
хотел, чтобы все их дети работали в поле, они отправили ее
Взгляните на свои жизненные проблемы в перспективе 100

в школу. Когда ей было 8, ее ранили в глаз из пневматического
ружья, и, поскольку у ее родителей не было машины, чтобы
отвезти ее в больницу, она ослепла на этот глаз. Перед выпу-
ском из колледжа беременность и аборт повергли ее в глубо-
кую депрессию.
4. Она выросла в большой семье с шестью братьями, ее отец

часто перевозил семью из Чикаго на юг США, где она жила
в «районах, похожих на Францию после Второй мировой
войны — с пустыми стоянками и сожженными домами». Из-за
постоянных переездов она росла с ощущением, что находится
не в своей тарелке, не чувствуя себя частью места, где жила.
5. Она столкнулась с такими тяжелыми обстоятельствами

в детстве, включая сексуальное домогательство и расовую дискри-
минацию, что не говорила в течение 5 лет. Она смогла окончить
школу, но вскоре родила первого ребенка. Не в состоянии пойти
в колледж и крайне нуждаясь в деньгах, она стала проституткой.
6. Она была первым ребенком незамужней женщины, рабо-

тавшей официанткой. Когда ей было 5 лет, ее мать вышла замуж,
и отчим начал ее насиловать. Она страдала психологически
и физически, заразилась от него гонореей, которую обнаружили,
только когда ей было за 20. В результате она не могла иметь
детей. Она была первой в своей семье, кто окончил школу.
В начале своей писательской карьеры она работала официант-
кой, горничной, няней и подменным учителем.
Жизнь редко стелет перед нами ковровую дорожку. Нам

нужно находить путь самим, независимо от обстоятельств.
Не рассуждайте в категориях «Если бы…», попробуйте думать
«Теперь я…». Возможно, вам придется поработать чуть больше,
чем другим, или быть более изворотливым или агрессивным.
Но ваша история — в ваших руках.

ПРЕОДОЛЕЙТЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Составьте список всех препятствий, которые мешают
вам писать: время, деньги, что угодно.
Насколько это мешает вашему творчеству?
Подумайте, как вы можете преодолеть
эти препятствия.
ОТВЕТЫ:
1. Джоан Роулинг
2. Вьет Тан Нгуен
3. Элис Уокер
4. Сандра Сиснерос
5. Майя Энджелоу
6. Дороти Эллисон
Взгляните на свои жизненные проблемы в перспективе 102

21
ЛЕЧЕНИЕ
СИНДРОМА
САМОЗВАНЦА
Я часто вспоминаю знаменитую цитату Граучо Маркса:
«Я не хочу быть членом клуба, который принимает в свои ряды
таких как я». Она мне нравится за ее пронзительную парадок-
сальность: Маркс хочет быть членом клуба, но если клуб прини-
мает в свои ряды таких как он, то автоматически теряет свою
репутацию: кто же примет такую никчемную посредственность?
Маркс описывает вариант синдрома самозванца — губитель-
ное отсутствие самоуважения, свойственное многим. Вы чув-
ствуете себя обманщиком среди «настоящих людей». Вы живете
в страхе, что вас разоблачат. Вы не верите, что умны или творче-
ски одарены, даже если полно доказательств обратного.
«Я написала 11 книг, но каждый раз думаю: „Теперь они точно
все поймут. Я всех разыграла, и теперь они меня разоблачат“», —
сказала Майя Энджелоу, несмотря на три премии «Грэмми»,
номинацию на Пулитцеровскую премию и декламацию стихотво-
рения на инаугурации президента Обамы в 2008 году.
Писатели особенно подвержены синдрому самозванца. Ведь
литература — раздражающий лабиринт неуверенности в себе. Что
сделать, чтобы почувствовать себя настоящим? Писать каждый
день? Закончить книгу? Найти агента? Опубликовать книгу?
Получить рецензию от New York Times? Или приглашение на теле-
шоу? Завести дружбу с другими писателями? Известными писате-
лями? По мнению Майи Энджелоу, даже этого не всегда достаточно.
Писатели особенно подвержены

синдрому самозванца. Ведь
литература — раздражающий
лабиринт неуверенности в себе.
Лечение синдрома самозванца 104

Синдром самозванца возникает по ряду причин. Отчасти
в силу природной скромности. Скромность — это хорошо, это одна
из моих любимых черт в людях, но она может легко перейти
в самоотрицание. Нам всем это знакомо, правда? Если нас спра-
шивают, чем мы занимаемся, мы мямлим: «Я писатель», —
особо старательно бормоча «писатель», будто защищаясь
от неминуемого смеха над этим нелепым и высокомерным
заявлением. Потом, если кто-то говорит, что ему нравится
наше стихотворение или рассказ, мы поднимаем странный
щит, отражающий похвалу, и прячемся за ним, пока компли-
менты не закончатся.
Синдром самозванца поражает и успешных людей. Ведь они
очень требовательны к себе и тянутся к тому, чего им не хватает,
к тому, что нужно улучшить. Успешный человек скорее будет
критиковать отрицательные стороны своей работы, чем радо-
ваться тому, что прошло хорошо. Сила самокритики может спод-
вигнуть на отличную работу, но все эти вопросы способны
оставить осадок сомнения, которое иногда не сотрет даже буря
аплодисментов.
Некоторые считают, что женщины более подвержены син-
дрому самозванца: их с большей вероятностью учили быть само-
критичными и умалять свои достижения. Как сказала
нигерийская писательница и певица Чимаманда Нгози Адичи
в своем выступлении на конференции TED («Технологии, развле-
чения, дизайн»): «Мы учим девочек скукоживаться, становиться
меньше. Мы говорим им: „У вас могут быть амбиции, но не слиш-
ком большие. Вы должны стремиться стать успешными,
но не слишком. Иначе вы начнете угрожать мужчинам“». Регу-
лярно скукоживаясь, вы убедите себя, что вы недостаточно
хороши.
Хуже всего в синдроме самозванца то, что он может свести
на нет вашу творческую мотивацию и помешать вам показать

свою работу миру. Вы слышите голос, который твердит вам, что
вы не настоящий писатель. Так зачем стараться закончить
роман? Вы затаптываете искру и смелость, необходимые для пре-
одоления творческих границ, уверяя себя, что недостаточно
хороши. Не стоит рисковать провалом, экспериментировать.
Действуйте осторожно.
Какое здесь может быть решение? Оборотная сторона син-
дрома самозванца — старая поговорка «Притворяйся, пока
не получится». Притворство в данном случае — не порок, а пре-
красная техника поднятия самооценки. Это не значит обманы-
вать других. Это значит обманывать себя, чтобы поверить, что
вы не обманщик, и подходить к ситуациям с большей уверенно-
стью. Суть примерно такова: если вы притворяетесь уверенным
в себе человеком, вы поверите, что вы уверенный человек, и люди
начнут реагировать на вас как на уверенного человека, что сде-
лает вас еще увереннее. Даже если поначалу вы притворяетесь.
Потом вам не нужно будет притворяться, потому что вы станете
именно таким человеком. Понимаете?
И это работает. Люди, которые улыбаются, даже против воли,
в результате становятся счастливее. По данным ряда исследова-
ний, если вы примете сильную позицию — поднимете голову
и грудь, поставите руки на бедра, — отметятся снижение гормона
стресса кортизола и подъем уровня тестостерона, обеспечива-
ющего уверенность. Просто сжимая руку в кулак, вы укрепляете
волю. Вы можете изменить разум, меняя тело.
Забудьте, что вы самозванец. Мы все самозванцы. Все писа-
тели, которые кажутся настоящими, притворяются больше, чем
вам кажется. В следующий раз, когда вы зайдете в комнату, пол-
ную «настоящих писателей», напомните себе, какие они при-
творщики, и присоединитесь к ним (и не бормочите!).
Право на ваше авторство принадлежит вам. То, что вы гово-
рите себе, и есть правда. Так скажите себе, что вы писатель.
Лечение синдрома самозванца 106

ПРИТВОРЯЙТЕСЬ, ПОКА НЕ ПОЛУЧИТСЯ

Вспомните ситуации, когда притворство вам помогло:
при презентации на работе или чтении ваших рассказов
другим. Как использовать этот навык,
чтобы казаться более убедительным даже
за пределами зоны комфорта? Как можно применить
это к вашей литературной жизни?

22
ПРИМИТЕ
СВОЮ
УЯЗВИМОСТЬ
Каждый раз, когда вы берете ручку и бумагу, выстав-
ляете свою работу на всеобщее обозрение, вы становитесь уязви-
мым. Эта уязвимость сродни страху неудачи, а то и боязни сцены.
Для ее преодоления нужны храбрость и, возможно, даже дерзость.
У меня, без сомнения, наблюдаются все синдромы, особенно
когда речь идет о публичном представлении моей работы.
Я неделями волнуюсь по поводу предстоящей речи или публич-
ного чтения. Как бы много я ни репетировал, я боюсь, что
на сцене все забуду. Я представляю, как рассказываю легкую
шутку, которая с глухим стуком падает на пол. И я живу в ужасе
увидеть море недоброжелательных глаз в аудитории.
Мне часто приходится произносить речи и участвовать в чте-
ниях, и я решил: чтобы побороть подобное волнение, нужно иссле-
довать его и получше понять. Оказывается, я в неплохой компании.
Томас Джефферсон настолько боялся публичных выступлений,
что произнес всего две речи в качестве президента — на своих
инаугурациях. У Махатмы Ганди иногда темнело в глазах, когда
он говорил на публике, и он замолкал. Рэпер Jay Z так нервничает,
что каждый раз его тошнит перед выходом на сцену.
По сути, боязнь неудачи — это недоверие. Недоверие к себе —
что вы забудете свою речь или что вы полный идиот и не можете
сказать ничего стоящего. И недоверие — или страх — к другим.
Когда мы чего-то боимся, мы обычно представляем себе худший
вариант развития событий. Толпа в нашем воображении превра-
щается в холодного грозного зверя. Люди не хотят поддержать
вас, они хотят вас распять.
Боязнь неудачи распространяется и на творчество. Некоторые
авторы боятся начинать, думая, что им нечего сказать, или считая,

что не владеют затейливой литературной речью, которая должна
им помочь рассказать свою историю. Или они боятся, что миру
не понравится их работа. Это естественно. В конце концов, когда мы
говорим, что мы писатели, люди редко открывают свои теплые объ-
ятия поддержки и похвалы. Обычно они спрашивают что-нибудь
вроде «А чем ты на жизнь собираешься зарабатывать?» или «А у тебя
есть публикации?». Или, что еще хуже, просто говорят: «А…»
Я наслушался всякого. Много лет я никому не показывал свои
истории. У меня была магистерская степень по писательскому
мастерству, так что я мог похвастаться всеми твердыми наро-
стами, которые появляются на творческих семинарах. И все
равно я писал в одиночестве, защищенный растущими баррика-
дами. Думаю, в глубине души я считал, что мои истории недо-
статочно хороши, — или боялся, что реакция других покажет
это. Возможно, я волновался, что меня разоблачат как творче-
ского шарлатана, дилетанта, дурака. Одно из определений
стыда — ощущение слабости и несовершенства в области, в кото-
рой мы должны показывать силу и компетентность.
Я рассылал рассказы в литературные журналы, потому что их
читали только анонимные редакторы, а их реакция была для
меня не так важна. Даже когда один из них публиковали, я редко
давал его почитать друзьям и родным и отклонял предложения
декламировать свои сочинения на публике. Мне нравится писать
о темной стороне жизни, мрачных моментах и невысказанных
желаниях, пронизывающих людское сознание, и, наверное,
я боялся, что люди станут судить обо мне по таким историям.
Писатели часто опасаются, что их жизнь спутают с текстом.
Я вырос в небольшом городке, где жизнь любого человека всегда
под наблюдением. Этот страх навсегда впечатался в мое сознание
и наверняка усилился со временем.
Но потом я стал иногда показывать отрывки своих работ под-
руге по работе. Это внезапное нахождение читателя оказалось
Примите свою уязвимость 110

воодушевляющим опытом. Просто показав историю ей и услы-
шав ее реакцию, я понял, что замкнутость одиночества превра-
тила меня в скупого писателя, и осознал, насколько изменилась
моя манера изложения, когда я начал писать с намерением «заце-
пить» человека, который будет это читать. В конце концов,
стремление стать писателем в своей основе — акт щедрости: мы
хотим поделиться историей с другими, подарить им мир, кото-
рый откроет двери идеям и полету воображения.
Единственный способ добиться этого — открытость души.
Это может казаться опасным — и даже быть опасным. Хорошая
история возникает, когда автор спускается, а то и падает в недра
уязвимости и искренне распахивает душу в поисках правды,
которая иначе не будет рассказана. Мои любимые истории — те,
в которых я чувствую, что автор ведет со мной личный разговор.
Хорошая история возникает,

когда автор спускается,
а то и падает в недра уязвимости.
Но рассказать такую историю — одна из самых сложных
задач для писателя. Брене Браун, исследовательница и препода-
вательница Хьюстонского университета, изучающая стыд и уяз-
вимость, утверждает: треть людей, с которыми она беседовала,
могут припомнить «творческий шрам», конкретный инцидент,
когда им сказали, что у них нет таланта художника, музыканта,
писателя или певца. Мне кажется, эта цифра занижена. Думаю,
у каждого есть какой-нибудь творческий шрам. И большинство
лечат свои шрамы, закрывшись от мира. Стоическая демон-
страция неуязвимости может показаться сильнее, чем слабость
открытости.
Но быть уязвимым — не значит быть слабым. Наоборот.
Чтобы рассказать историю по-своему, противостоять непростой

истине и рисковать обнародованием вашего рассказа, нужна сме-
лость. Найти ее в себе, конечно, нелегко. Для этого нужно преодо-
леть страх стыда — страх, что мы ущербны, недостойны, — а стыд
существо шумное. Он кричит писателям так и эдак: «Ты недоста-
точно хорош!» Ваша история не оригинальна. Ваши персонажи —
фигурки из картона. Ваши любовные сцены смешны. Ваши
диалоги чересчур сентиментальны.
Полагаю, именно поэтому я так долго не показывал свои исто-
рии. Но я должен был спросить себя: почему я стал писателем?
Я составил список. И вот что я выяснил: я хотел облечь в слова
потаенные уголки человеческих душ, понять отчаянные выпады,
которые делают люди, чтобы придать жизни смысл. Я хотел иссле-
довать парадоксы существования: как желание может вступать
в конфликт с верой, как оно становится опасным. Жизнь таин-
ственна, тонка, неописуема — одинаково пугающа и прекрасна, —
и я решил, что мой долг как писателя — рискнуть насмешкой,
чтобы показать мою правду. Зачем описывать прилизанную вер-
сию жизни? Я решил высказать все, что для меня важно, даже
если меня из-за этого будут принижать. Ведь только через такие
поступки мы устанавливаем связь и понимаем друг друга.
Искусство, по сути, акт обнажения. Художник распахивает
шкафы, осмеливается ступить в темные подвалы и копается
на чердаках наших душ.
Каждое предложение, абзац, история требуют особой храбро-
сти. Так что отодвигайте границы прозы, как Джеймс Джойс,
или создавайте фантастические вселенные, которые могут срав-
ниться с мирами фантаста Октавии Батлер. Как вор проникает
в банк, вы вскрываете замок человеческой души. Используйте
все, даже сомнение, чтобы рассказать свою историю. Тогда вы
найдете не стыд, а живительную связь. Люди оценят ваши сме-
лость и щедрость. Они будут аплодировать вам за то, что вы рас-
сказали их историю, которую они не могут поведать сами.
Примите свою уязвимость 112

РИСКНИТЕ БЫТЬ ОТКРЫТЫМ

Настройтесь на моменты, когда вам что-то мешает.
Остановитесь, чтобы услышать придирчивые
и скептические голоса внутри. Задайте себе такие
вопросы: не избегаете ли вы правды в вашей истории?
Не уклоняетесь ли от неудобных тем, таких,
которые могут привлечь внимание к вам
и заставить вас почувствовать себя уязвимым?

23
ПАДАЙТЕ
ЧАЩЕ.
ПАДАЙТЕ
ЛУЧШЕ
Никто так не умеет переживать неудачи, как писатели.
Каждый день приносит с собой новые неверные повороты, сомне-
ния, полосы удаленного текста и бесконечные перетасовки.
Между книгой в вашем воображении и той, которую вы пытае-
тесь изложить на странице, непреодолимая пропасть. Сложно
не сравнивать свои слова с идеальным представлением, не говоря
уже о работах ваших любимых авторов. Ваши слова отказыва-
ются петь так, как вам хочется.
Можно даже сказать, что творчество — тренировочная пло-
щадка для неудач. «Сочинение — ежедневное отчаяние, не говоря
уже об унижении. Прямо как в бейсболе: ты терпишь неудачу
в двух третях случаев», — сказал однажды Филип Рот, который,
несмотря на все «страйк-ауты», стал обладателем таких наград,
как Национальная книжная премия и Пулитцеровская премия.
Но «неудача», пожалуй, не совсем правильное слово. Оно ассо-
циируется с негативом, катастрофой и стыдом. Однако это
не всегда так, особенно в литературе. На самом деле это благодат-
ная почва для инноваций. Как так?
Вспомните, например, подход Томаса Эдисона: «Я не терпел
поражений. Я просто нашел 10 000 способов, которые не рабо-
тают». Эдисон превозносил не неудачу ради неудачи, а скорее
неудачу как способ опробовать идею, вынести урок и перейти
к следующему эксперименту. Творческое мышление, по сути,
процесс проб и ошибок, погружение в серию неудачных ассоциа-
ций, и зачастую именно в темнейшей области отчаяния появля-
ется творческое решение.
Вот знаменитая фраза Сэмюэла Беккета: «Все время пытался.
Все время падал. Это неважно. Пробуй еще. Снова падай. Падай

лучше». Совершенствование в провалах — увлекательная пища
для размышлений. Для меня это приглашение экспериментиро-
вать, остановиться и по-настоящему изучить историю, тща-
тельно и ответственно. Чтобы совершать правильные ошибки,
вам нужно принять их, хорошенько обдумать и даже найти.
Не воздерживаетесь ли вы от настоящих ставок в вашей исто-
рии? Не даете ли вы поблажек своим персонажам? Позволяете
ли вы себе по-настоящему исследовать язык?
Или, может, вас пугают ваши же представления о том, «как
надо». Они отравили жизнь не одному писателю. Изучив множе-
ство руководств о том, как написать книгу, легко поверить, что вы
должны изложить свою историю «как надо», по всем правилам,
как будто все истории соответствуют какой-то формуле. Но ведь
это ваша история. Пишите ее по-своему. Думайте об ошибках,
которые обязательно совершите, как о приключениях; как о друге,
который предлагает пойти домой из школы другой дорогой; как
о попутчике, который убеждает посетить город, не входящий
в маршрут; как о доверенном лице, которому вы рассказываете
о своих рискованных мечтах. Каждое неудачное предложение,
абзац или глава чрезвычайно важны. Иногда нужно идти в неиз-
вестном направлении; необходимо найти способ смириться
с неопределенностью. Вам нужно избавиться от страха неудачи.
Представьте себе, что было бы, если бы Ван Гог боялся, что
люди увидят на его картинах неопрятные цветные пятна,
а не воплощение его пылкого душевного состояния? Ван Гогу
пришлось пройти 10 000 экспериментов Эдисона, чтобы усовер-
шенствовать свой новаторский подход. Он написал тысячи кар-
тин, в среднем по картине в день.
Так что вам нужны открытость, желание видеть и, увидев,
учиться; всегда начинать сначала. В этом состоит радость жизни
и творчества: в постоянных экспериментах, постоянном поиске.
Необходимо постоянно идти вперед и заглядывать за следующий
Падайте чаще. Падайте лучше 116

угол. Это образ мышления, при котором вы не ищете правила,
а следуете за своим любопытством и изумлением. Это склад ума,
при котором вы забавляетесь, практикуете саморефлексию и ста-
вите на первый план целостность и уникальность вашей истории.
«Падать хуже» значит терпеть неудачи от недостатка усилий
или недостатка силы; сравнивать себя с талантами и достижени-
ями других и считать, что вы проигрываете; не испытывать гра-
ницы возможного.
Поэтому привыкайте к неудачам. Именно сочинение через
неудачи в поисках красоты отличает писателей. Это искусство
настолько трудное, что может стать убийственным. Мы часто
остаемся наедине со словами, пишем без одобрения. Но даже
когда наши слова терпят фиаско, сюжеты дают сбой, мы исправ-
ляем ситуацию, экспериментируем и исправляем, снова и снова.
Мы знаем, что, использовав достаточно колдовства, алхимии, мы
можем превратить солому в золото и пленить ускользающую
красоту истории. Мы можем «падать лучше».
СОВЕРШИТЕ ВЕЛИКОЛЕПНУЮ ОШИБКУ

Поразмыслите над этой фразой Нила Геймана:
«А теперь идите и совершайте интересные ошибки,
великолепные ошибки, восхитительные и невероятные
ошибки. Нарушайте правила. Оставьте мир более
интересным после вашего в нем пребывания.
Создавайте хорошее искусство». Как вы можете
сегодня совершить ошибку? Сделайте это без особой
причины и посмотрите, куда она вас приведет.

24
КАК
ВЫЗОВ
Одна из самых сложных задач — заявить, что вы… это
вы. Один из первых вопросов, которые люди задают друг другу
при знакомстве: «Чем вы занимаетесь?» или «Откуда вы родом?»
Людям присуща потребность быстро распределять других
по категориям и аккуратно раскладывать по ящикам. Южанин
и северянин — совершенно разные категории. Юрист — совсем
не то же, что официант.
Отчасти мы сами разыгрываем роли из этих категорий, хоть
ими наша личность не исчерпывается: учитель, студент, водо-
проводчик, врач, мать, сын. Мы примеряем на себя роли и наде-
ваем разные маски в зависимости от ситуации. Наши роли могут
казаться удобными и правильными, когда мы к ним привыкаем,
но они не обязательно определяют нашу суть.
Вам выпадает не так много возможностей сказать миру —
и себе, — что вы писатель, что, когда вы не играете своего персо-
нажа, вы часами колдуете над странными и пугающими
историями, ставите порядочных людей в опасные ситуации, раз-
украшиваете страницы описаниями иных миров и фиксируете
диалоги с богатым подтекстом. Чтобы почувствовать всю силу
наших творческих способностей, в определенный момент мы
должны бросить вызов — демонстративно быть собой. Мы
должны заявить: «Я писатель» — гордо и громко, напыщенно
и с энтузиазмом — и принять обстоятельства, в какую бы катего-
рию изгоев нас ни определили.
Затем мы должны сделать следующий шаг. Писательство
предполагает свой ассортимент масок. (В каком жанре вы
пишете? Кто ваши любимые авторы? У вас есть ученая степень?)
Мы должны спросить себя, какие мы писатели: каким правилам

хотим следовать и какие желаем нарушить. «Литература усеяна
обломками тех, кого слишком задевали людские толки», — писала
Вирджиния Вулф в «Своей комнате».
Мы не хотим, чтобы другие определяли, какими мы будем.
Художник по умолчанию бросает вызов традициям. Основополага-
ющая цель писательства — выявить этот таинственный и священ-
ный дар в нас, достигать, чтить и выражать правду нашего ви́дения
этого безумного мира. Запирая свою историю в клетку правил дру-
гих, вы обрекаете свое воображение на вечную жизнь за решеткой.
Предписания — ловушка для творчества, так что откиньте стремле-
ние вписаться в определенный жанр и будьте рассказчиком. Приго-
товьтесь к бою, бросьте вызов ожиданиям и предположениям.
Воображение всегда разрушительно. Оно старается познать реаль-
ность, вывести ее на новый уровень, преобразовать. Закалите себя,
чтобы стать сильным, непокорным и изобретательным. «Мы соз-
даем птиц, а не клетки», — сказал однажды поэт Дин Янг.
Нет ничего священного ни в одном правиле повествования.
Наше искусство — сам способ рассказывания историй — при-
звано бросать вызов формату, стилю, тематике и всему осталь-
ному. Создатель должен отодвигать границы, чтобы рисковать
и что-то менять. В нас живет мятеж, так что осмеливайтесь зада-
вать неуместные вопросы. Мне кажется, что бунт против пра-
вил — акт любви и уважения к собственному голосу. Столкновение
с мнимыми стражами вкуса может укрепить решимость.
Конечно, это чревато скептической реакцией. «Мир в целом
не одобряет творчество», — говорил Айзек Азимов, и всё потому,
что творчество подрывает статус-кво. Бросать вызов непросто,
этот путь предполагает одиночество. Очень многие любят повто-
рять: «Мы всё делаем иначе» или «Мы всегда делали это так».
Если вы их послушаете, вы будете жить по их правилам — пове-
ствования или жизни. Неужто вы решили написать роман,
чтобы следовать чужим правилам?
Творчество как вызов 120

Мир редко высказывает одобрение тем, кто решил стать
художником. Вас расспрашивают, изучают, а иногда даже смо-
трят с презрением. Это ощущение может вызвать желание спря-
таться, когда требуется ровно противоположное. Позвольте
гореть своей свече и, если нужно, полейте ее бензином. Писатель
должен творить с ореолом изгоя, смело избегая ловушек чужих
ожиданий.
Говорят, антрополог Маргарет Мид хранила все письма
с оскорблениями в отдельном ящике. Когда ей требовался допол-
нительный стимул, она читала эти письма, чтобы призвать свою
энергию несогласия. Многие говорят вам «нет», поэтому вам
нужно найти способ превратить его в «да»: бороться против него,
сделать его средством мотивации, источником вдохновения
и сил. Подпитывая свой внутренний вулкан, вы разовьете чув-
ство собственного Я, станете меньше волноваться о том, что
думают окружающие, и уделять больше внимания тому, что
думаете вы сами.
Сядьте на мотоцикл в своей голове и заведите мотор. Про-
катитесь на заднем колесе, сожгите резину и напишите свою
историю.
Значит, иногда вам придется бунтовать против своих творче-
ских наставников, учителей, даже любимых авторов. Работая
в рамках призмы, которую они вам выдают, вы будете изменять,
настраивать и чинить в ограниченном пространстве, маршируя
в ногу с остальными, в их ритме, а не в своем. Из желания уго-
дить толпе редко рождались оригинальные работы, если вообще
рождались.
Так что наденьте косуху, в буквальном или переносном
смысле. Сядьте на мотоцикл в своей голове и заведите мотор.
Прокатитесь на заднем колесе, сожгите резину и напишите свою
историю. Эту конфликтность стоит подпитывать, потому что
она вам еще пригодится.

БУНТУЙТЕ
Вспомните моменты, когда другие отнеслись
с презрением или неуважением к вашим
литературным стремлениям. У вас опустились руки?
Вы смирились? Замолчали? Подумайте,
как взбунтоваться — бросить вызов ожиданиям других.
Решитесь стать собой.
Творчество как вызов 122

25
ВЫ — ТО,
ЧТО ВЫ
НОСИТЕ
Обсуждение моды в книге о писательстве может пока-
заться странным, но прислушайтесь ко мне. Особенно если вы
любите наряжаться во фланелевые пижамные брюки, тапочки
с динозаврами и удобный, но поношенный свитер, который вы
носили 63 дня подряд, когда вы пишете. (Поверьте, у меня есть
свой вариант подобного костюма.)
Вы творите в одиночку и за закрытыми дверьми — поэтому
допустима некоторая неряшливость. Не нужно причесываться
или принимать душ. Не нужно менять пижаму. Ваши персо-
нажи не увидят вас и не смогут оценить ваш наряд (или его
отсутствие), и вы можете даже поспорить, что, отказываясь при-
хорашиваться, вы приумножаете свою творческую эффектив-
ность (особенно если вы вдобавок не примете душ).
То, что вы носите, может изменить ваши взаимоотношения
с миром. Психологи провели эксперимент, в котором некоторые
испытуемые надевали белый медицинский халат, а другие — белый
халат художника, чтобы выяснить, как это влияет на образ мышле-
ния. И знаете что? Те, на ком был медицинский халат, продемон-
стрировали повышенное внимание и концентрацию; они воплотили
авторитет и проницательность хорошего врача. Надев халат, они
втянулись в ролевую игру, их мозг переключился в другое состоя-
ние. Можно сказать, одежда носит нас не меньше, чем мы ее.
То же верно и для писательского наряда. Если возможно опре-
делить профессию человека по его обуви, пора надеть обувь,
берет или браслеты, которые дают вам почувствовать себя тем
автором, которым вы хотите быть.
Столетиями писатели создавали авторские стили, которые
придавали их словам особый шик и индивидуальность. Нельзя
Вы — то, что вы носите 124

читать заигрывания прозы Тома Вулфа, не представляя себе его
в белом костюме денди. Жорж Санд говорила, что надевала муж-
скую одежду, поскольку та давала ей больше свободы в XIX веке,
и ее истории также отличались большей вольностью. Автор эро-
тических романов Анаис Нин подчеркивала свои тончайшие
черные брови и темные губы кружевными головными уборами,
толстыми висячими серьгами и струящимися платьями
из мадраса, превращаясь в таинственную богемную персону.
Остроумие Оскара Уайльда процветало в плащах, пластронах,
пальто на меху, брошах, тростях, брюках в тонкую полоску, шля-
пах набекрень и двубортных костюмах.
Нам советуют доводить истории до крайностей. Так отодви-
гайте границы вашего писательского гардероба навстречу вашему
бравурному стилю и одевайтесь с изюминкой и щегольством. Счи-
таете ли вы себя модным, загадочным писателем? Тогда наденьте
тонкий шарф и струящуюся тунику. Скорее научный тип? При-
мерьте мятый пиджак и очки в черепаховой оправе. Стимпанк?
Втиснитесь в корсет и платье, наденьте жилет и цилиндр и натя-
ните летные очки, чтобы погрузиться в свою ретрофутуристиче-
скую сказку. Спрячьте свои тапочки с динозаврами. Пора надеть
костюм автора, которым вы хотите быть (и помыться, если нужно).
ОДЕВАЙТЕСЬ КАК АВТОР,

КОТОРЫМ ВЫ ХОТИТЕ БЫТЬ
Какой предмет одежды дарит вам волшебные
писательские силы? Наденьте его. Как наряд
автора, которым вы хотите быть, изменяет ваше
самовосприятие?

26
ВАЖНО,
ГДЕ ВЫ
РАБОТАЕТЕ
Творчество — во многом поиск верного настроения для сози-
дания. Конечно, на него влияют многие факторы, но лучше всего
мы можем контролировать пространство, в котором пишем.
Места, где мы обитаем, определяют наши мысли, чувства и вооб-
ражение; поэтому очень важно превратить ваш уголок творче-
ства в святилище, которое каждый день призывает ваше
воображение, где вы ощущаете пульс, запах и свет вдохновения.
Когда я был ребенком, моя мама купила мне детское бюро-
секретер. Это был мой первый стол, и я гордился им, как ничем
раньше. Я помню, как тщательно отбирал предметы, чтобы
поставить их на бюро: фарфоровую фигурку собаки, старую
игрушечную пушку, подаренную бабушкой, кружку для ручек.
Возможно, я видел по телевизору столы, которые были укра-
шены предметами, и думал, что так нужно. Я не знаю, но с тех
пор у меня набралась целая коллекция разных тотемов, которые
меня вдохновляют, придают мне мотивацию неизъяснимым,
таинственным образом. Они всегда на месте, мои маленькие
творческие спутники.
Побрякушки, тотемы и безделушки писателя — божества с зага-
дочной аурой, будто одержимые духом. Роальд Даль писал в сарае,
где стояло два стола с набором аккуратно расставленных безделу-
шек, фотографий и предметов — в том числе часть его собственной
тазовой кости, которую ему удалили (так гласит легенда). Джек
Керуак поставил на свой стол небольшую пластиковую фигурку
жениха и невесты, которая украшала его свадебный торт, куриль-
ницу и миниатюрную модель мотоцикла Triumph.
Некоторые писатели любят потоки естественного света, дру-
гие предпочитают полумрак. Некоторым нравятся стопки бумаг,

другие не могут думать без чистого и незахламленного простран-
ства. Американка Джойс Кэрол Оутс считает, что существует взаи-
модействие между тем, что мы видим и что мы пишем. «Существует
какая-то неуловимая связь между видом, который нам открыва-
ется, и сочинениями, которые мы создаем, так же, как сновидение
заимствует настроение и образы из нашего бодрствования».
Побрякушки, тотемы
и безделушки писателя —
божества с загадочной аурой.
Поскольку первые воспоминания Оутс — поля и леса ее дет-
ства, окна ее кабинета выходят на склон ее заднего двора, кото-
рый спускается к небольшой речке, впадающей в озеро. «Как
и все писатели, я превратила свой кабинет в святилище души», —
говорит она.
Гаитянская писательница Эдвидж Дантика создает свое свя-
тилище, окружая себя лицами — изображениями и фотографи-
ями интересных людей, которые она вырывает из журналов,
чтобы позаимствовать черты и жесты для своих персонажей.
Но искусство, безделушки и виды работают не для каждого
писателя. Романист Джонатан Франзен создал «Поправки»
в пустой комнате за простым столом, на котором стоял только
ноутбук без подключения к интернету. Его подход был настолько
монашеский, что он не только использовал беруши, но и надевал
шумоподавляющие наушники, транслировавшие белый шум,
чтобы никакие звуки его не отвлекали.
Я всегда мечтал жить в доме, где у меня будет большой отдель-
ный кабинет, заставленный книгами на полках из темного ореха,
с видами вроде тех, на которые любуется Оутс. Я хотел огромный
стол, на котором мог бы разложить свои бумаги и книги вместе
с разными тотемами; доску, на которой мог бы набросать сюжет
Важно, где вы работаете 128

и информацию о персонажах; кожаный диван, на который мог
бы иногда прилечь, чтобы почитать или пописать от руки.
Но я живу в относительно стесненных условиях, мои дети порой
похожи на захватчиков, так что у меня нет такого идилличе-
ского пространства и, наверное, никогда не будет.
Возможно, именно поэтому мне так важно оберегать хотя бы
уголок моего писательского святилища и выделить место, где
я могу поставить фигурку собаки, старую игрушечную пушку
и кружку с ручками, которые сохранил до сих пор. Эти талис-
маны способны переносить меня в другое место, в мое воображе-
ние. Наверняка вы тоже можете создать пространство при
помощи своих счастливых талисманов.
УКРАШАЙТЕ РАДИ ТВОРЧЕСТВА

Какие пространства вдохновляют вас?
Какие предметы заряжены творчеством?
Украсьте свой стол для персонажей, которых вы хотите
пригласить на страницы, и воспоминаний,
которые желаете воскресить.

27
КРАДИ
КАК ХУДОЖНИК,
ИЛИ ИСКУССТВО
ПЕРЕРАБОТКИ
Будь оригинальным.
Эти два слова маячили в моей голове с того момента, как я решил
стать писателем. Оригинальность — мантра, уважаемая художе-
ственная заповедь, но это требование обескуражило не одного
автора. Писатели часто говорят мне, что у них есть идея для
романа, но они его не написали, потому что он слишком похож
на «Голодные игры» Сьюзен Коллинз или это роман о вампирах,
а рынок перенасыщен вампирскими историями. Я их понимаю.
Меня тоже иногда посещает идея, которая мне нравится.
Но потом я спрашиваю себя, действительно ли она новая и све-
жая, и часто решаю, что на самом деле нет (очень сложно оста-
ваться оригинальным, когда в мире уже существует столько
историй). Я буду беспокоиться, пишу ли я уникальным способом,
с уникальным голосом, уникальными персонажами, с возраста-
ющей уникальностью или же мои истории — скучные запасные
покрышки.
Я начал задумываться, что на самом деле значит оригиналь-
ность. Это новомодное существо, которое вырывается из вашего
сознания, которое никто никогда прежде не видел и не представ-
лял ни в какой форме? Должно ли оно быть совершенно исклю-
чительным или его оригинальность заключается в пульсации
правды, достоверных личных чувствах, которые автор вклады-
вает в свою работу? Мы представляем себе, что воображение
писателя течет искрящимся потоком идей. Мы слышим, что
искусство должно быть новым, революционным, беспрецедент-
ным. Роман должен быть новинкой.
Вот мое мнение: важность оригинальности преувеличена,
да и оригинальность никогда не бывает полностью уникальной.

То, что нам кажется оригинальным, на самом деле набор элемен-
тов из других источников, которые переработаны, перекрашены
и рассказаны заново. Иными словами, все оригинальное суще-
ствовало раньше или было создано нечаянно во время поисков
автора по всем материалам. Самая первая история в мире была
оригинальной, но вторая уже стала ее переработкой, новой
интерпретацией.
До появления письменности люди пересказывали истории,
переданные им. Гомеровская «Одиссея» стала конечным резуль-
татом тысяч разных пересказов от одного человека другому. Как
в игре в испорченный телефон, при каждом пересказе детали
менялись. Рассказчикам приходилось полагаться на свою неиде-
альную память. Или их богатое воображение брало верх и преоб-
разовывало рассказ для новой публики, при этом отражая
изначальную структуру, темы и персонажей.
Исследователь мифологии Джозеф Кэмпбелл выявил универ-
сальную модель повествования, которую он находил во всех куль-
турах во все времена и назвал «путешествием героя». Она проста:
герой покидает дом, встречает другие миры, побеждает врагов
и возвращается «наделенный силой творить добро для своих
собратьев». Вспомните истории Иисуса, Будды, Моисея — или
Гарри Поттера, или Дороти из «Волшебника страны Оз». Их путе-
шествия следуют одной и той же основной структуре.
Оригинальность раньше не была столь строгим критерием
художественных заслуг. В елизаветинскую эпоху (вторая поло-
вина XVI — начало XVII вв.), например, было принято оценивать
сходство работы с почитаемыми классическими произведени-
ями. Шекспир часто работал с материалами из других источни-
ков, создавая свои великие пьесы. Он использовал биографии
греческих и римских правителей из «Сравнительных жизнеопи-
саний» Плутарха, чтобы создать «Юлия Цезаря» и «Антония
и Клеопатру». Он «позаимствовал» сюжет, персонажей и место
Кради как художник, или Искусство переработки 132

действия рассказа под названием «Венецианский мавр» и пре-
вратил его в «Отелло». «Ромео и Джульетта» была «украдена»
из эпической поэмы 1562 года под названием «Трагическая исто-
рия Ромеуса и Джульетты».
Был ли Шекспир оригинальным писателем или плагиатором?
Есть известная цитата: «Хорошие художники копируют, вели-
кие художники воруют». Интересно то, что я видел разные ее
варианты, приписываемые Пабло Пикассо, Томасу Элиоту,
Оскару Уайльду, Аарону Соркину и, что, возможно, подходит
лучше всего, «уличному» художнику Бэнкси. Есть некое поэтиче-
ское совершенство в том, что эта цитата раз за разом помещалась
в новый контекст человеком, ее произносившим.
Но если отследить один источник цитаты, вот что на самом
деле сказал Томас Элиот: «Незрелые поэты имитируют, зре-
лые — крадут; плохие поэты обезличивают то, что используют,
хорошие — улучшают это или по меньшей мере превращают
в нечто иное»*.
Заимствование и создание
на основе этого чего-то своего —
и есть творчество.
Элиот очерчивает очень важный элемент творчества: суть
не в том, чтобы создать что-то оригинальное с нуля, а в том,
чтобы позаимствовать у других и создать новое, преобразовать
разные элементы в нечто иное, потрясающее и, желательно, луч-
шее. Это не плагиат, это, скорее, своего рода импровизация в джа-
зовом оркестре: вы берете мелодии, мотивы и темы у других,
чтобы на их основе выстроить собственное соло. Вы познаёте
* Цит. по: Клеон О. Кради как художник. 10 уроков творческого

самовыражения. М. : Манн, Иванов и Фербер, 2013.

общую радость от работы с идеями другого человека, будто ваш
любимый автор с вами рядом. Оригинальность, полученная
в результате переработки, может быть непреднамеренной; сам
художник порой даже не видит ее. Она приходит естественным
путем, в простом поиске истории.
Поэтому, если вы заимствуете у другого, не считайте это
воровством. Не думайте, что вы мошенник. Заимствование и соз-
дание на основе этого чего-то своего — и есть творчество.
Мы учимся говорить, повторяя слова окружающих. Мы учимся
быть собой, повторяя за другими и придавая этому свое Я. Наш
мозг — огромное количество связей, и, если вы добавите что-то
новое, вы установите новые. Мое кредо? Воруйте. Заимствуйте.
Перерабатывайте. Смешивайте. Объединяйте. Разрезайте. Заши-
вайте. Приспосабливайте. Присваивайте. Это должно стать
вашим. Обязательно вашим.
ПЕРЕРАБОТАЙТЕ
Возьмите свою любимую строчку, фразу или мотив
из истории, стихотворения или песни и используйте
в том, над чем в данный момент работаете.
Не стесняйтесь редактировать, как считаете нужным,
и использовать ритмы и темы в качестве основы. Когда
закончите, ответьте на вопрос: как введение этого
элемента повлияло на ваш текст? Показал ли он вас?
Стал ли частью истории?
Кради как художник, или Искусство переработки 134

28
ОТПРАВЬТЕСЬ
НА
ЭКСКУРСИЮ
Одно из заблуждений по поводу писателей таково: якобы
они работают только за столом, а сюжеты, персонажи и красоч-
ные подробности, благодаря которым история расцветает, выли-
ваются на страницу из голов авторов. Как бы я ни сомневался,
стоит ли отвлекать вас от максимальной производительности
(потому что большинство моих советов нацелены на то, чтобы
побудить вас продолжать писать), одно из замечательных пре-
имуществ работы писателя — не только миры, доступные вооб-
ражению, но и реальные места, в которые вы отправляетесь,
чтобы исследовать историю во всех ее нюансах.
Пора отправиться на экскурсию — воображаемую охоту
за сокровищами для сбора деталей, эмоций и характеристик
героев. Это совсем как экскурсии в школе, только вашим роди-
телям не нужно подписывать разрешение и вам не надо ехать
в автобусе, полном кричащих детей (если только действие
вашей истории не разворачивается в школьном автобусе). Нет
ничего прекраснее, чем съездить для исследований в места,
которые вы затем опишете во всех деталях. Место действия
истории может стать еще одним персонажем, так что хоро-
шенько его изучите.
Одно из замечательных
преимуществ работы писателя —
не только миры, доступные
воображению, но и реальные
места, в которые вы отправляетесь,
чтобы исследовать историю.
Отправьтесь на экскурсию 136

Ваш главный герой — врач? Сходите в больницу, посидите
в приемной и понаблюдайте за всем, что происходит: люди, ожида-
ющие своей очереди в мучениях, неудобствах или скучая; суетя-
щиеся медсестры; старые журналы в зале ожидания; сами врачи.
Как ваш персонаж-врач реагирует на боль в глазах пациента? Как
он относится к раздражительной медсестре? Как носит стетоскоп?
Проведите некоторое время в больничных коридорах и отме-
чайте мельчайшие детали, которые можете не заметить, будучи
пациентом. Чем пахнет больница? Как она украшена? Где ваш
врач обедает? Может быть, вам даже удастся поговорить с ним.
Сколько пациентов он принимает за день? Какие мысли уносит
с собой домой после работы?
Я однажды ходил на кладбище, чтобы увидеть холодное отра-
жение лунного света на надгробных плитах. В другой раз я про-
делал путь из Сан-Франциско в Рино, отслеживая дорогу,
по которой убегал мой главный герой. Я ел такос в Чоучилле
и пил кока-колу на берегу оросительного канала ради одной
истории, надевал костюм и шел в церковь пятидесятников вос-
кресным утром ради другой.
Экскурсия может принимать разные формы, и иногда прихо-
дится довольствоваться тем, что есть. Однажды я писал роман,
действие которого происходит в Таиланде, но у меня не было
ни денег, ни времени, чтобы поехать туда. Я знал, что не смогу
подробно описать страну, просто разглядывая ее на карте. Что
я сделал? Я ел в тайских ресторанах. Я смотрел тайские фильмы
и мыльные оперы (даже если ничего не понимал). Я слушал тай-
скую музыку и читал тайские книги. Я выяснил, что служащая
моей химчистки выросла в Таиланде, и расспросил ее о детстве.
Это была одна большая виртуальная экскурсия в Таиланд, кото-
рая помогла мне при создании моего романа.
Иногда я отправляюсь на экскурсии без исследовательской
цели, просто чтобы заставить воображение работать чуть иначе.

Одна из моих любимых экскурсий — сидеть на вокзале и наблю-
дать за людьми. Транзитные пассажиры раскрываются по-разному.
Они находятся в странном подвешенном состоянии, в простран-
стве между двумя пунктами, неся с собой высокие ожидания гря-
дущей радости или страх будущего. Они убегают откуда-то или
спешат домой. Некоторые путешествуют группами, а некоторые,
кажется, всегда странствуют в одиночестве. Я смотрю, как люди
раскрываются; я подслушиваю их разговоры; я стараюсь угадать
их истории. Они несут с собой вопросы, которые будоражат мое
воображение. Наблюдая за ними, я наделяю своих персонажей
человеческими чертами.
В экскурсиях есть и недостатки. Вам может показаться очень
заманчивым изменить сюжет и персонажей так, чтобы они
отразили результаты ваших исследований, вместо того чтобы
использовать наблюдения во благо историй. Легко увлечься под-
смотренным и начать внедрять детали там, где им не место.
Сосредоточьтесь на создании выразительных подробностей,
а не «инвентаризации» ваших наблюдений.
Возможно, главная цель экскурсии — не информация, а уве-
ренность. Проведя несколько часов в мире истории, вы сможете
писать об этом месте более уверенно. Вы будете больше доверять
собственным словам, подведя под них основу своего опыта.
ЖИВИТЕ В МИРЕ ВАШЕЙ ИСТОРИИ

Как побывать в мире вашей истории? Есть ли в ней
ключевое место, профессия или встреча, которые
вы можете изучить в реальной жизни? Устройте
экскурсию. Нюхайте, трогайте, слушайте.
Отправьтесь на экскурсию 138

29
СМОТРИТЕ
ЧЕРЕЗ
КАЛЕЙДОСКОП
ВАШЕГО
ПЕРСОНАЖА
Наши различия обогащают жизнь и придают ей
нюансы. Они рождают волнение (и разочарования) драмы,
в которой вы просыпаетесь каждое утро, тайны, сквозь которые
мы проходим.
Некоторые очень любят поболтать. Заходя в любое помеще-
ние, они принимаются сыпать мнениями, шутками, историями.
Они смеются, улыбаются, кричат, фыркают. Если их попросят,
они могут начать горланить старые песни Элвиса, а могут сде-
лать это даже без просьб.
Но есть люди-невидимки. Они живут в царстве спокойствия,
выискивая его и создавая. Они прекрасно знакомы с темными
углами комнат. Они появляются на вечеринках и покидают их
почти незамеченными. Если вы подарите такому человеку спор-
тивный автомобиль с откидным верхом, он пожертвует его
на благотворительность, даже ни разу не сев за руль.
Самое замечательное то, что вы, как автор, можете стать все-
могущим богом, психологом, другом, судьей. Вы можете стать
священником, принимающим исповедь героев, и дьяволом, кото-
рый нашептывает им на ухо призывы поступить дурно. Вы
можете погрузиться в то, что я называю калейдоскопом персона-
жей. Поворачивайте трубу истории — и яркие формы ваших
персонажей сложатся в разные цвета и узоры.
Наша обязанность — исследовать поведение на шаткой
и неустойчивой почве мира. Все выглядят примерно одинаково:
два уха, два глаза, голова, пупок и т. д., — но каждый ведет себя
по-своему. Нас вдохновляют противоречивые порывы, мы пре-
следуем благородные цели, но часто поступаем вовсе не благо-
родно.
Смотрите через калейдоскоп вашего персонажа 140

Когда я задумываю персонажа, я размышляю над основными
вопросами, которые служат катализаторами для любой истории:
чего жаждет мой герой? Чего ему не хватает? Какие препятствия
есть на его пути? Но я стараюсь выйти за рамки этих основных
мотиваций, чтобы создать более сложного, правдоподобного пер-
сонажа. История моих героев может начаться с импульса
(девушка-подросток стремится вырваться из своего городка);
выразительной детали (в багажнике своей машины она спрятала
черную кожаную куртку, которую ей запрещают носить ее набож-
ные родители); страсти (она хочет воссоединиться со своим тай-
ным любовником из панк-группы в Чикаго) и страха (ее парень
начал употреблять наркотики). Мне нравится наращивать детали,
рассматривая их через призму «большой пятерки» черт характера,
которые используются психологами для определения личности.
Открытость опыту (любопытный или осмотрительный).

Сознательность/добросовестность (осторожный
или беспечный).
Экстраверсия (общительный или одинокий).
Доброжелательность (дружелюбный или отрешенный).
Невротизм (нервный или уверенный в себе).
Мы все находимся в разных точках спектра по этим катего-

риям, поэтому я задаю вопросы, относящиеся к каждой из них,
чтобы понять, как лучше устроить жизнь персонажа. Он предпо-
читает жить в соответствии с хорошо знакомой строгой рутиной
или постоянно ищет приключений? Доверяет ли он людям, легко
ли открывается незнакомцам или смотрит на них с опаской
и предполагает худшее? И что бывает, когда жизнь бьет ключом
или происходит непредсказуемое? Если мой персонаж, интро-
верт, неприветливый и не доверяющий другим, оказывается
в ловушке на тонущем лайнере со случайной группой путеше-
ственников, как в «Приключении „Посейдона“» Пола Гэллико,

будет ли он работать с группой или постарается справиться
в одиночку? Поможет ли ему природное недоверие выжить или
приведет к его гибели?
Драма случается, когда персонаж не похож на себя, когда
ищет нового или ситуация давит на его определяющие черты.
Драма также случается в силу восприятия — или заблужде-
ния. Один из богатейших парадоксов жизни заключается в том,
что мы стремимся четко познать мир, и нам кажется, будто мы
воспринимаем его достаточно ясно при помощи органов чувств.
Но на самом деле мы проживаем неясные перспективы, меня-
ющиеся истории, фантасмагорию восприятия, независимо
от того, насколько мы уверены в своем опыте.
Подумайте: два человека на месте преступления, наблюда-
ющие одну и ту же последовательность событий, зачастую видят
всё по-разному. Мы считаем, что наше зрение — безошибочная
запись мира, по сути, видеокамера. Но когда мы вспоминаем
какие-то происшествия, они перезаписываются — пересказыва-
ются, — и история меняется. Мы видим не то, что видим; мы
видим то, что нам кажется. Память сохраняет суть сцены, а не ее
общий образ, и пробелы заполняются во время пересказа при
помощи существующих схем, сценариев, эмоций и гипотез
в нашем мозге. Мы считаем реальность истинной, но формируем
ее в рамках наших убеждений, которые определяют наше вос-
приятие, которое затем формирует наши убеждения, и т. д.
Именно поэтому допрос адвоката может изменить показания
свидетеля: вопросы вынуждают делать пересказ, и память свиде-
теля меняется из-за новых рамок, предлагаемых допрашивающим.
У всех нас были моменты, когда мы помнили какое-то собы-
тие из прошлого совсем не так, как люди, с которыми мы разде-
лили этот опыт. Мы считаем себя объективными, но людям
не слишком свойственна объективность. Мы совершаем много
ошибок восприятия из-за такого явления, как предвзятость под-
Смотрите через калейдоскоп вашего персонажа 142

тверждения — стремление искать, интерпретировать, поддер-
живать и воскрешать в памяти информацию в соответствии
с нашими убеждениями или гипотезами, вместо того чтобы
исследовать мир нейтрально и объективно. Все проходили через
это на семейном ужине при столкновении разных мнений. Тен-
денция отдавать предпочтение малейшим фактам, подтвержда-
ющим нашу правоту, растет по мере того, как дискуссия
накаляется и мнения все больше расходятся.
Зачем я вам все это рассказываю? Как это связано с творче-
ством? Все персонажи вашего романа — и вашей жизни — пре-
одолевают эту умственную силу, разыскивая доказательства,
почему их убеждения верны, взвешивая положительное и отри-
цательное восприятие. Вкратце создание образа можно свести
к формуле «персонаж = желание». Но если вам нужны сложные
герои с глубиной и нюансами, выйдите за рамки желаний.
В этом и состоит драма — в разнице между ожиданием
и реальностью, когда у двух персонажей абсолютно разное вос-
приятие. Вы можете взглянуть на мир чужими глазами, понять
их мысли, исследовать их восприятие и заблуждения, как будто
сквозь калейдоскоп.
СОЗДАНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО
ПОРТРЕТА ПЕРСОНАЖА
Напишите небольшой текст о первом незнакомце,
которого встретите. Подумайте над списком черт его
характера, а затем исследуйте, как ваш персонаж
проживает текущий момент. Что может вызвать
драматическую реакцию? А какую?

30
ПОИСК
ТВОРЧЕСКОГО
ПОТОКА
Пожалуй, не существует более восхитительного состоя-
ния бытия, чем сочинение в потоковом состоянии. Наиболее
наглядно его можно наблюдать в спорте, когда игрок, находя-
щийся в зоне, волшебным образом реализует одну возможность
за другой, играя в гармоничном ритме, в котором каждое движе-
ние растворяется в идеальном состоянии благодати.
Когда спортсмены дают интервью после таких выступлений,
они часто рассказывают, как время вдруг замедляется и они ощу-
щают невероятную концентрацию. Мышление растворяется, воле-
вые усилия уходят, они играют исключительно в текущем
моменте, погруженные в блаженную синхронизацию с ходом игры.
Это состояние схоже с «у-вэй», или «неделанием» из учения дао-
сизма — спонтанным движением без усилий, высвобождающим
силу столь же естественную, как вращение планет вокруг Солнца.
Кто захочет вытягивать слова

из черепа, если можно отдаться
попутному течению?
Психолог Михай Чиксентмихайи, известный своими исследо-
ваниями потока, в интервью журналу Wired описал его как
«полное вовлечение в деятельность ради самой деятельности. Эго
отпадает. Время летит. Каждое действие, движение, мысль сле-
дует из предыдущей, словно играешь джаз. Все твое существо
вовлечено, и ты применяешь свои умения на пределе».
Чиксентмихайи назвал подобное состояние потоком, потому
что многие люди в разговорах с ним использовали метафору
струи воды, несущей их вперед.

Звучит замечательно, особенно по сравнению со знакомыми нам
творческими муками. Кто захочет вытягивать слова из черепа, если
можно отдаться попутному течению? К сожалению, нельзя просто
щелкнуть пальцами и начать писать в таком завороженном состоя-
нии, но вы можете создать для него благоприятные условия. Чик-
сентмихайи определил несколько признаков состояния потока.
— На протяжении всего процесса устанавливаются

четкие цели.
— Поставленные задачи и навыки сбалансированы.
— Действие и сознание слиты воедино.
— Все, что отвлекает внимание, исключается из сознания.
— Нет боязни провала.
— Пропадает рефлексия.
— Действие само по себе становится целью.
Национальный месячник сочинения романов — тренировоч-

ная площадка потока, схожая с месячным уединением для меди-
тации. Только вместо того чтобы каждый день медитировать
в тишине, вы погружаетесь в творчество, внимательно сосредо-
точившись на цели, сочиняя для того, чтобы исследовать исто-
рию, не беспокоясь о качестве, просто ради процесса. Многие
писатели, участвовавшие в NaNoWriMo, опаздывали на работу,
потому что их чувство времени испарялось в горячке истории
(простите, начальники).
Но ноябрь случается не каждый месяц, и вам стоит подумать
о том, как воспроизвести подобные творческие условия. Я иногда
выделяю субботу или воскресенье и устраиваю себе «потоковый
день». Мне нужно вычистить все непотребство моих дурных
привычек и подготовить разум. Я оставляю телефон в другой
комнате и со слезами на глазах закрываю почту, соцсети и интер-
нет, потому что даже быстрый взгляд на последние новости
выведет меня из потокового состояния (вы ведь не медитируете
Поиск творческого потока 146

с телефоном, верно?). Я закрываюсь в комнате, иногда даже наде-
ваю шумоподавляющие наушники. Все исследования я провожу
заранее, чтобы в этот момент не отрываться от клавиатуры.
Затем я ставлю себе ограничение по времени. Мне нравится
период в 30 минут: это заставляет интенсивно писать, но при
этом не слишком пугает. А потом… я даю себе полную волю, как
во время NaNoWriMo. Я не беспокоюсь за результат. Я пишу как
«безумный и глупый святой разума» — так сказал Керуак.
Я позволяю словам падать, сталкиваться и кувыркаться.
Слово «вдохновение» происходит от «вдохнуть». Именно так
я себя чувствую в лучшие моменты: я вдыхаю другой воздух, суще-
ствую в ином мире. Любая работа превращается в работу любви.
Прикосновение творчества исцеляет даже самые больные темы,
когда я теряюсь. А иногда эти 30 минут растягиваются, время ста-
новится эластичным, невидимым, бесконечным. Я смотрю на часы,
и оказывается, что прошел час или два, я как будто просыпаюсь.
В интенсивном сочинении блоками по 30 минут есть опреде-
ленное волшебство. Когда Рэй Брэдбери начал писать, ему нужно
было выбраться из дома, полного детей, поэтому он платил
10 центов за использование печатной машинки в библиотеке
Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Он был беден
и не хотел зря тратить деньги, так что ему приходилось сосредо-
точиваться и неистово печатать. Именно так он написал
«451 градус по Фаренгейту» — и потом говорил, что этот творче-
ский опыт не стоил ему больших усилий.
Не волнуйтесь, если вы пытаетесь погрузиться в состояние
потока и упираетесь в стену. Иногда не вы находите его, а он вас.
Кроме того, поток похож на медитацию. Чтобы научить разум
глубоко погружаться и оставаться в таком состоянии, нужна
практика. Со временем вы проведете один день за неистовым
сочинением и запомните, как подготовиться, чтобы вновь погру-
зиться в подобное состояние. Просто продолжайте попытки.

ПОТОК
Выберите сложную и четкую цель, например написать
главу или 1000 слов. Убедитесь, что у вас есть время.
Сведите к минимуму перерывы и нежелательные
отвлекающие факторы. Проверьте свое эмоциональное
состояние, удостоверьтесь, что вы не раздражены
и не злитесь. И вперед: надевайте шоры и начинайте
энергично писать.
Если вы хоть раз входили в состояние потока, как вы
можете повторить этот опыт?
Поиск творческого потока 148

31
СКАЖИТЕ:
«ДА, И…»
СЕКРЕТЫ
ИМПРОВИЗАЦИИ
У вашего внутреннего редактора есть брат, кото-
рый порой еще опаснее для вашего творчества, чем этот ворчун.
Он обходит комнаты вашего разума, рассматривая суету вашего
воображения придирчивым, высокомерным взглядом. Он напу-
скает благоразумный вид и разговаривает торжественным тоном
выдержанной осторожности. Он любит появляться ровно в тот
момент, когда к вам приходит идея, на которую вы готовы набро-
ситься, как щенок на любимую игрушку, и говорит:
«Но подожди».
«Но подожди, это же совсем нелогично».
«Но подожди, это не очень приятно».
«Но подожди, давай не будем в это углубляться».
В моем представлении «Но подожди» — сдержанная дрянь,
самодовольный тип, который на собраниях не поддерживает
ни одну идею (и всегда находит причину). Это зануда, которому
не хватает обаяния или беспечного энтузиазма, претворяющего
идеи в жизнь. «Но подожди» — вулкан, который никогда
не извергнется. Он никогда не ведет к великим художественным
или научным прорывам, хоть и может пригодиться, если вы
импульсивно скупаете все подряд. («Но подожди» совсем
не похож на своего двойника «Но подожди, что если…?» — пар-
тнера, прекрасно стимулирующего мышление.)
Если ваш мозг попал в рутину сопротивления, бункер поно-
шенных идей и поистрепавшейся чувствительности, вам нужно
найти способ открыть его для новых, привлекательных возмож-
ностей. Если я чувствую, что в моей голове слишком много
«Но подожди», я стараюсь призвать противоположную силу,
ведущий принцип импровизации — «Да, и…».
Скажите: «Да, и…» Секреты импровизации 150

Все очень просто. Актеры-импровизаторы обучены доверять
импульсной силе идеи и соглашаться с ней. Они принимают все,
что им предлагают коллеги на сцене, вместо того чтобы направ-
лять действие туда, куда им хочется. Например, когда один актер
говорит: «Здесь так холодно», — вы не отвечаете: «Но подожди,
это не лучший подход к этой сцене» или «Но подожди, мне же
не холодно»; вы принимаете утверждение и развиваете его.
«Да, без одежды прохладно», — отвечаете вы. Или что-нибудь
глупое. И ваш коллега принимает ваше утверждение и развивает
его. Когда я пишу, я иногда представляю, что в моей голове сидит
команда писателей, перебрасываясь идеями, — настоящая коме-
дийная труппа.
«Но подожди» ненавидит сцены, когда все придумывают
идеи, одобряют их, реализуют, выливают на страницу, неряш-
ливо и радостно. «Но подожди» пытается высказаться во время
перепалки, но когда буйная литературная команда в вашей
голове берется за дело, его капризный голосок оказывается недо-
статочно громким.
Позвольте мыслям мчаться

со скоростью гончих. Пишите
с ощущением срочной
необходимости.
Импровизаторы рискуют и делают ошибки по определению:
они позволяют себе очень глупое поведение и поднимают табуи-
рованные темы. Ведь именно это выводит их на новые направле-
ния и помогает установить связь с публикой.
Впервые я открыл для себя импровизационное письмо
во время словесных спринтов Национального месячника сочине-
ния романов. Словесные спринты побуждают авторов писать как
можно быстрее в заданный отрезок времени, часто с подсказкой,

помогающей начать работу. Вы можете заниматься этим в группе
(как во время NaNoWriMo в ноябре) или лично, установив огра-
ничение в 5 или 10 минут. Выберите подсказку наугад из сло-
варя или, если хотите поддержать тему вашей истории, задайте
себе подсказки, которые с ней связаны.
Пока идет время, важно не колебаться. Позвольте мыслям
мчаться со скоростью гончих. Пишите с ощущением срочной
необходимости. Перескочите через запреты, осветите каждую
заблудшую, одинокую мысль в голове и позвольте ей вырваться
на волю. Пропитайте страницы чернилами.
Словесный спринт предлагает вам выключить оценочное
суждение, вступив в поток интуиции, к которому подключа-
ется высокоскоростное письмо. Если актер выдерживает паузу
перед тем, как начать сцену, значит, он планирует дальнейшие
действия или его останавливают социальные нормы. Цель
не в том, чтобы все продумать, нужно просто освободиться —
последовать за «Да, и…», которое ваш разум представляет раз-
ным другим «и».
Я особенно люблю выполнять это упражнение, когда мою
голову наполняют осуждающие и оценивающие голоса. Пишу ли
я глупости? К счастью, да, но мне нравится писать, надев шутов-
ской колпак. В литературе архетипичный Шут бормочет ерунду,
ведет себя как ребенок и не понимает общественные нормы (или,
по крайней мере, притворяется, что не понимает), поэтому он
может говорить правду, когда другие такой возможности
лишены. Можно сказать, что шут — совершенный рассказчик: он
берет на себя риски, необходимые для того, чтобы рассказать
историю, которую видит только он.
Так что не бойтесь, что вы можете поскользнуться, когда
пишете. Поскальзывайтесь на банановой кожуре. Или на сюжете.
Или на описании персонажа, реплике диалога, отдельном экс-
травагантном слове. Чем больше я импровизирую, чем больше
Скажите: «Да, и…» Секреты импровизации 152

дурачусь, тем выше вероятность, что я стану рассматривать сме-
лые точки зрения, обнаруживать неожиданные повороты
сюжета и удивительные переломные моменты в истории персо-
нажей, открывать дверь счастливым случайностям.
ПИШИТЕ САМОЗАБВЕННО
Пришло время для старого доброго словесного
спринта NaNoWriMo. Пишите как можно быстрее
в рамках установленного времени и с подсказкой,
которая поможет вам начать (так же, как публика
предлагает импровизаторам слово, предмет, строчку
из песни и т. п., на основе которой нужно построить
сцену). Пока идет время, важно не колебаться.
Словесный спринт предлагает вам выключить
оценочное суждение, влиться в поток интуиции,
к которому подключается высокоскоростное письмо.
Принимайте каждую идею, каждое слово и смотрите,
куда они вас приведут.

32
ДУМАЙТЕ
БЫСТРЕЕ, ЧТОБЫ
ОБОГНАТЬ
ТВОРЧЕСКИЙ
КРИЗИС
Нам всем знаком стереотипный образ писателя, печата-
ющего за столом в отчаянии. Скомканная бумага разбросана
по полу, автор в досаде бьет себя по голове. Писатель терпит
неудачу. Он подавлен, снова и снова бьется о стену: ему кажется,
что он неспособен родить гениальную идею.
Легко увидеть в этой сцене мучительную ловушку творческого
кризиса, но мне хотелось бы все переиначить. Что, если предста-
вить писателя погруженным во всепоглощающий и результатив-
ный творческий поиск? Что, если мы отнесемся ко всем этим
листам бумаги на полу как к творческим экспериментам? Про-
вал — да, но полезный, а не творческий кризис.
Томас Эдисон как-то сказал: «Настоящий успех измеряется
количеством экспериментов, которые можно уместить в 24 часа».
Когда мы смотрим на великое сияющее достижение — в случае
с Эдисоном это лампочка, — мы не видим все предыдущие творе-
ния, которые не загорались, бесполезные лампочки, разбитые
об пол. Эдисон испробовал 6000 разных металлических нитей
накаливания, прежде чем нашел ту, которая была достаточно
надежной и недорогой в производстве. Он знал, что для рожде-
ния одной гениальной идеи необходимы сотни скомканных
листов бумаги. Суть в том, чтобы очень быстро переходить
от одной идеи к другой, пробовать и учиться, снова и снова.
В своей книге «Искусство и страх»* Дэвид Бейлс и Тед Орланд
рассказывают об эксперименте, который провел преподаватель
гончарного дела. Половине класса он сказал, что их оценка будет
* Издана на русском языке: Бейлс Д., Орланд Т. Искусство и страх.

Гид по выживанию для современного художника. СПб. : Питер, 2011.

зависеть от качества одного горшка. Другой же заявил, что будет
их оценивать по количеству созданных изделий. Первая группа
студентов работала с тщанием перфекционистов, совершенствуя
одну концепцию. Вторая производила горшок за горшком, про-
буя новые идеи просто так. У кого горшки вышли лучше? У тех,
чьей целью было количество: ведь они пробовали больше разных
идей и развивали свои эксперименты.
Большое количество идей полезно для любого творческого
начинания. Каждая идея, хорошая или не очень, закладывает
основу для следующей, и т. д. Творчество — соединение вещей,
создание необычных сочетаний и формирование оригинальных
связей между идеями. Такие прорывы могут возникнуть в резуль-
тате проб и ошибок, рождения идей просто ради их количества.
Большое количество идей

полезно для любого творческого
начинания. Каждая идея, хорошая
или не очень, закладывает основу
для следующей, и т. д.
Проведем аналогию со спортом: команда, которая выигры-
вает, обычно больше бьет по воротам. Вам тоже нужно чаще
бить по воротам. Бейте с разных углов, с разных точек. Переда-
вайте мяч по всему полю.
Один из способов породить больше идей — не только устроить
мозговой штурм перед написанием романа, но и активно иссле-
довать его контуры, структуры и персонажей в процессе сочине-
ния. Я пробовал разные подходы: разноцветные стикеры,
по цвету на героя; программы для создания интеллект-карт;
запись проектов сцен на карточках. Мне кажется, лучший
инструмент — чистый лист. Я веду блокнот, посвященный моему
роману. Бумага сама притягивает идеи. Я пишу от руки: хоть
Думайте быстрее, чтобы обогнать творческий кризис 156

и хочу зафиксировать идеи как можно быстрее, медленное дви-
жение ручки позволяет им попасть в ритм моего письма.
Я просто фиксирую идеи. Мысли. Заметки. Абзацы. Реплики.
Я пытаюсь представить себе ситуации, когда сложно принять
решение, а потом что-то еще хуже. Я устраиваю мозговой штурм,
составляя списки ожидаемых и неожиданных реакций. Я приду-
мываю персонажей, которые помогают главному герою, и тех,
которые ему мешают. Я стараюсь не мыслить линейно. Суть
в том, чтобы безумствовать, придумывать новые захватывающие
возможности.
В зависимости от идей и проекта я могу выполнить это
упражнение и не раз, устроить неделю мозгового штурма, если
зайду в особо сложный тупик.
Многие мои мысли похожи на нити накаливания, которые
не работали. Но, рождая больше идей, пробуя новые подходы,
я повышаю шансы найти то, что мне нужно. Невозможно родить
слишком много идей, поэтому отодвигайте границы вашей исто-
рии — создавайте поток возможностей.
ШТУРМУЙТЕ ИДЕИ
Проведите все время, которое вы отводите
для творчества, за записью новых идей для вашего
романа. Это может быть что угодно:
черты персонажа, новая точка зрения на сюжет.
Будьте дерзки и экстравагантны. Не записывайте
сцену или главу, исследуйте возможности
и дайте себе полную свободу.

33
УПРАЖНЕНИЕ
В
ЭКСТРЕМАЛЬНОМ
ПИСЬМЕ
У нас редко бывает много времени для творческого про-
екта. Повседневная жизнь — постоянное жонглирование, творче-
ство — лишь один из множества мячей в воздухе. Иногда, чтобы
по-настоящему развить проект, нужно не просто найти для него
место в списке дел, а уделить много времени его запуску.
Годами я мечтал поехать на идеальный, роскошный литера-
турный отдых, чтобы просыпаться рано утром, совершать вдум-
чивую прогулку по лесу, писать в медитативном спокойствии
прекрасно меблированного коттеджа, а затем ужинать в компа-
нии вдохновляющих художников. Я мечтаю о днях, когда смогу
решить проблемы моего романа, усовершенствовать его форму,
как скульптор, и позволить мыслям углубиться настолько, что
границы между реальным миром и вымышленным сотрутся.
Это скорее тренировочный лагерь

или марафон — миниатюрная
версия NaNoWriMo в том, что
касается времени, но со столь же
серьезными целями.
Писатели делают это годами в специальных резиденциях.
Таких «литературных дач» множество. Несколько лет я подавал
заявки в такие резиденции, но, не говоря даже о трудностях при-
ема, я понял, что у меня нет времени на поездку. Многие из них
длятся месяц, а моя жизнь работающего родителя не позволит
мне такой роскоши.
Тогда мне пришла в голову идея литературного мини-отдыха,
который я устрою себе сам. Я решил съездить куда-нибудь

на несколько дней и вкладывать в мой роман по 10–12 часов
ежедневного сочинительства, чтобы продвинуть его вперед, как
если бы он попал в машину времени, отправленную в будущее.
Так Джек Керуак напечатал роман «В дороге» за три недели
на одном рулоне бумаги.
Слово «отдых» коварно. Смысл не в том, чтобы расслабиться
и повеселиться. Это скорее тренировочный лагерь или мара-
фон — миниатюрная версия NaNoWriMo в том, что касается вре-
мени, но со столь же серьезными целями.
Вот несколько советов для удачного отдыха. Сужу по своему
опыту.
» Выберите город примерно в часе езды от вашего дома.

Будете слишком близко — не почувствуете, что это отдых,
и вас могут отвлечь домашние дела. Слишком далеко —
и вы потеряете ценное время на то, чтобы туда добраться.
» Найдите приличную гостиницу с номером, в котором вам

будет удобно писать. Выбор подходящего жилья очень
важен. Вы же не хотите походить на героя черной комедии
Бартона Финка, страдающего депрессией в сыром номере
и отвлекаемого шумом в гостинице.
» Гостиница должна быть недалеко от хороших ресторанов

и кафе. (Я непоседа, и мне важно, чтобы были другие
места, где я мог бы сочинять.)
» Будет неплохо, если рядом есть кинотеатр или другие раз-

влекательные заведения. Сочиняя по 12 часов в день,
важно отдыхать, особенно вечером.
» Город должен быть приятным, но не полным достоприме-

чательностей. Не стоит превращаться в туриста.
Упражнение в экстремальном письме 160

» Большая цель крайне важна: без нее очень легко доволь-
ствоваться малым. Цель — ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ ПИСЬМО.
» Убедитесь, что у вас есть все нужное: книги для исследова-

ний, блокноты, любимая еда и т. п.
» Хорошо отдохните перед тем, как начать. Экстремальное

письмо требует столько же энергии и выносливости,
сколько напряженная тренировка. Вы не сможете выдер-
жать 12 часов работы в день, если начнете в плохой форме.
» Очень важно получить поддержку от партнера, а может,

от друзей и семьи. Вам нужна ясная голова, а не виноватая
или рассеянная.
Я могу себе позволить только пару подобных поездок в год,

но как же прекрасно развивать творческий проект не по крохам,
а с большой скоростью, силой и решительностью.
И… если не получается выбраться на литературный мини-
отдых, может, стоит устроить мини-мини-отдых — один день
экстремального письма. Марш!
СИЛОВОЕ ПИСЬМО
Краткосрочная цель: в течение следующего месяца
запланируйте провести целый день за письмом.
Долгосрочная цель: в течение следующего года
запланируйте провести все выходные за письмом.

34
СОН,
БЕССОННИЦА
И ТВОРЧЕСТВО
Кажется, сон — необычная тема для книги о творчестве.
Мы все спим. Мы спали годами. Нам всем нужен сон. Что в этом
такого?
Но анналы литературной истории полны писателями, иссту-
пленно печатающими ночами напролет, страдающими под пыт-
ками демонов бессонницы или придумывающими истории во сне.
Мэри Шелли увидела доктора Франкенштейна, склонившегося
над своим творением, однажды ночью в горячечном забытье. Вир-
джиния Вулф написала окончание своего романа «Годы» после
«неожиданного порыва двух бессонных ночей». Марсель Пруст
сочинил значительную часть «В поисках утраченного времени»
во время бессонницы, постигшей его из-за хронической болезни.
Я давно страдаю бессонницей, поэтому исследовал сон почти
так же, как и творчество. Он покинул меня, как бессердечный
любовник, когда мне было чуть больше 20, и с тех пор превратился
в далекий объект желания и отчаяния. Я не понимал, чем заслу-
жил такое предательство. Моя бессонница была мукой, ужасом —
«бесконечной балансировкой на краю пропасти», как говорил
Фрэнсис Скотт Фитцджеральд. Мало что сравнится с убийствен-
ным чувством, когда ты слышишь, как часы бьют три, четыре,
пять, осознавая, что время для отдыха и восстановления прошло.
Мои тело, душа, мозг отчаянно нуждались во сне. Но, когда я закры-
вал глаза, такое желанное царство грез уступало место моему черес-
чур возбужденному, беспокойному, изобретательному состоянию.
Но через несколько лет я начал принимать мою бессонницу
и даже считал ее благословением. Когда я перестал с ней бороться,
из ночной муки она превратилась в царство грез наяву — «оазис,
где находят пристанище те, кто испытывает потребность думать

или тайно страдать», как утверждала французская писатель-
ница Сидони-Габриэль Колетт. Мало что может быть слаще для
воображения, чем тихое одиночество в глубоком мраке ночи.
В отличие от дня, ночь — мое время. Мне кажется, будто я един-
ственный во всем мире не сплю, и я благодарно принимаю это
время одиночества, которого нет у других, чтобы заглянуть
внутрь себя и поразмыслить. Знаю, звучит немного странно,
но по возможности надо делать из лимона лимонад.
Я не считаю, что бессонницу или горячечные сны наяву стоит
романтизировать, потому что сон — мощная добрая сила для
творчества. Качество сна влияет на наше настроение днем, опре-
деляет то, как наш мозг переставляет мысли и события, дает
энергию, чтобы воображение заработало по-настоящему.
Но наша культура построена вокруг двадцатичетырехчасового
цикла, и компании, как это ни парадоксально, производят все
больше и энергетических напитков, и снотворных. Слишком
многие считают, что сон можно отложить, или представляют
бессонницу как знак почета, демонстрирующий их трудовую
этику. Но сон нужно ценить за его волшебные свойства. Писате-
лям необходима эмоциональная интенсивность, повышенная
энергия, чтобы как можно лучше выполнять свою работу.
Сон полезен для творчества, даже полезнее упражнений, ведь
во сне наш мозг превращается в загадочную страну. Он помогает
укрепить память, выстраивает ассоциации и объединяет мысли,
опыт и эмоции, которые дневной рациональный мозг восприни-
мает как бессвязные. Вот почему правдива поговорка «утро вечера
мудренее». Сон создает связи между тем, что казалось не связан-
ным. Это творческая машина Руба Голдберга*, которая соединяет
* «Машина Руба Голдберга» (американский писатель, карикату-

рист и инженер, 1883–1970) — крайне сложный и громоздкий орга-
низм, который выполняет простейшие операции.
Сон, бессонница и творчество 164

разнородные идеи, образы и воспоминания в разумное целое. Хоро-
шая ночь крепкого сна — на самом деле приглашение для музы.
Именно поэтому первые пограничные моменты после пробужде-
ния, когда вы плывете по туманной территории иллюзий между
сном и явью, — священное время творчества, когда часто происхо-
дят озарения. Разум еще не полностью взял над вами контроль, и вы
можете потихоньку проложить путь сквозь грезы к новой мысли.
Сон во многом очень похож на еду. Его необходимо исследо-
вать с точки зрения творчества, отметить, как работает мозг
в разное время дня и ночи. Подумайте, как меняется ваше твор-
чество в зависимости от качества сна. Отнеситесь ко сну (а ино-
гда и к бессоннице, как в моем случае) как к вашему творческому
спутнику. Вместо того чтобы бороться с ним или пытаться его
перехитрить, предавайтесь ему, наслаждайтесь им и впитывайте
его сверхъестественные силы.
ПУСТЬ ВАМ ПРИСНИТСЯ ВАША ИСТОРИЯ

Некоторые считают, что можно взломать свой мозг
во время сна — научить его служить вам в творчестве.
Запишите проблему на листе и положите его рядом
с кроватью. Перечитайте написанное за несколько минут
до того, как лечь спать. Погружаясь в сон, скажите себе,
что вы хотите увидеть во сне решение. Проснувшись,
не спешите вставать с кровати. Можете ли вы вспомнить
свои сны? Запишите их — сразу, пока не забыли.

35
БРЕДЬТЕ.
БУДЬТЕ
ВЕЛИКИМ
Фраза «бред величия» обычно воспринимается негативно.
Она означает утрату связи с реальностью, высокомерие, завы-
шенные ожидания от других.
Может, и так, но я хочу взглянуть на эту фразу иначе. Писа-
тель должен использовать приступы бреда величия, даже подпи-
тывать их и видеть в них редкие и драгоценные сокровища.
Ведь бóльшую часть жизни писатель проводит в противопо-
ложном расположении духа, так ведь? Пережив разные стадии
разрушительного сомнения, если не самопроклятия, мы заслу-
живаем передышки, чтобы помечтать, как наш роман привле-
чет внимание прессы, выиграет Национальную книжную
премию и как Мартин Скорсезе снимет по нему фильм (конечно,
по сценарию автора). Ах да, а потом оскаровская вечеринка
Элтона Джона, на которой фотограф Vanity Fair поймает в кадр
Дженнифер Лоуренс, Джорджа Клуни и обычно незаметного
автора — вас!
Многие великие актеры вдохновлялись воображаемой речью
на вручении «Оскара», придуманной во время тоскливой поездки
в автобусе на работу. Многие из них не получают «Оскара».
Можно сказать, что они бредят, но где бы они были без надежды?
Жизнь творца наполнена в основном отказами. Я сравниваю
профессию писателя с игрой в бейсбол: если ваш средний коэф-
фициент отбивания равен 0,300, вы хороший игрок, но чаще
всего не добегаете до базы.
После целого дня невыносимого синаптического склероза
за письменным столом слишком легко решить, что мы плохие
писатели — и, возможно, нам не стоило браться за это безумное
занятие. Как однажды сказал Томас Элиот: «Когда все сказано

и сделано, писатель может осознать, что он потратил свою моло-
дость и испортил здоровье зазря».
Такое мнение можно уравновесить только его противополож-
ностью — мечтами и надеждами. Великие творения рождаются
благодаря многим факторам, но приемлемые дозы затейливых
мечтаний иногда недооцениваются по сравнению с художествен-
ными таранами усердия и самокритики. Великие творения под-
питываются мечтами. А мечты, какими бы бредовыми они
ни были, — лучшее противоядие от сомнений в себе; это прямая
дорога к энергичному и смелому творчеству. «Уверенность
на 10% состоит из труда и на 90% — из бредовых иллюзий», —
сказала как-то актриса Тина Фей.
Если выдался трудный день, советую сходить в душ и порепе-
тировать свое интервью на телешоу. Наградите свое настоящее
и будущее Я нескромными, щедрыми замечаниями, которые вы
сделаете, когда ваш сногсшибательный, грандиозный роман
поразит весь мир.
ПОДГОТОВЬТЕСЬ К КРАСНОЙ ДОРОЖКЕ

Напишите небольшую благодарственную речь за вашу
главную литературную награду. Представьте себе
успех. Купайтесь в мечтах, когда принимаете душ,
моете посуду или гуляете с собакой.
Бредьте. Будьте великим 168

36
БЛАГОГОВЕЙТЕ
ПЕРЕД ТЕМНОТОЙ,
ОДИНОЧЕСТВОМ
И ТИШИНОЙ
Однажды я встретил мужчину, который признался
мне, что не видит снов. Я никогда раньше о подобном не слышал,
и мне стало интересно, как такое возможно. Мы таинственные,
непостижимые существа с бездонным кладезем мыслей, образов
и историй, которые ночью подхватываются безумным течением
сна. Будто в нашем сознании снуют тысячи Сальвадоров Дали
и посыпают волшебной пылью наши синапсы. Жить без снов —
почти что забыть, как смеяться.
Единственное объяснение, которое я смог придумать, — этот
человек, не видящий снов, позволил рутине настолько опутать
подсознание, что он задушил песни своевольных мудрых сказоч-
ных эльфов своего внутреннего мира. Я его понимал. В горячке
хлопотливой жизни я тоже иногда чувствую, что потерял
доступ к тайнам внутри меня. Потеря снов — симптом страш-
ного равнодушия к критическому волнению внутри, где наши
внутренние голоса отмечают священные, ценные моменты бла-
гоговения — живого и дышащего, дарящего нашим историям
великолепие и изящество.
Нам нужно благоговение, чтобы почувствовать, что мир
не только рутина, занимающая почти все наши дни. Чтобы ощу-
тить благоговение в чистой и преобразующей форме, не надо
видеть семь чудес света; достаточно обращать внимание на изу-
мительный механизм нашей внутренней жизни и выделять
время на упражнения, которые питают и развивают его. Чтобы
создавать, художник должен сначала получить — воззвать
к тайне. Я напоминаю себе, что благоговение присутствует
в моей жизни каждый день, в буквальном смысле на кончиках
пальцев, и один из способов найти его — наблюдать и замечать
Благоговейте перед темнотой, одиночеством и тишиной 170

то, что наша современная жизнь часто пытается прикрыть: тем-
ноту, одиночество и тишину.
Нам нужны темнота, тишина

и одиночество, чтобы увидеть
смутное мерцание нашего
подсознания.
Можете себе представить день без электрического света,
исключительно при естественном освещении? Вместо того чтобы
читать при таинственных отблесках свечи и ложиться спать
в соответствии с естественным ритмом дня, мы контролируем
свет. Вместо того чтобы позволить темноте мягко окутывать нас
по мере того, как садится солнце, и наблюдать серебряные про-
блески луны, мы глазеем на экран телевизора, мобильного или
компьютера, и темнота ночи проходит почти незамеченной. Тем-
нота внешнего мира открывает мир внутренний. Истощенные
ночные эльфы выползают из-под камней и понимают, что при-
шло время резвиться. Пепел воспоминаний вспыхивает и загора-
ется. Темнота околдовывает своими чарами, грезами, которые
она выявляет. Нам нужно остановиться, чтобы окунуться в нее,
получить ее дары. Наши истории от этого только выиграют.
«Если вы хотите поймать мелкую рыбу, то можете остаться
на мелководье. Но если вы хотите поймать крупную рыбу, нужно
зайти глубже», — сказал однажды режиссер Дэвид Линч. Тем-
нота приглашает нас зайти глубже.
То же с тишиной. Была ли какая-то эпоха громче нашей?
Мы можем послушать практически любую песню за всю исто-
рию мира и посмотреть почти любой фильм. Автострады забиты
машинами. Посудомойки, обогреватели, кондиционеры… даже
когда мы пытаемся ощутить тишину нашего дома, звуки блуж-
дают и смешиваются. Чтобы побыть в тишине, мы вставляем

беруши, отстраняемся от всех звуков мира — а не внимаем при-
роде. Чтобы творить, нам нужно найти пространство, покой,
наладить связь с собственным разумом.
Томас Мертон, поэт и монах-траппист, сказал как-то, что
тишина нужна людям, чтобы «дать возможность хоть изредка
услышать глубокий внутренний голос их истинного Я». Когда
этот голос не слышен, мы, по сути, оказываемся изгнаны из соб-
ственного дома, где шум нашей жизни — закрытая дверь, меша-
ющая нам попасть в приют нашей души. Тишина — не просто
отсутствие звуков, а осознание внутреннего спокойствия, кото-
рое настраивает наш разум на то, что иначе останется скрытым.
Полная тишина нас почти шокирует. Мы внезапно слышим
звук своего дыхания, будто весь мир вдыхает и выдыхает вместе
с нами. Тишина — это омовение, очищение мыслей, приглашение
вашей душе погулять, может, даже потанцевать. Посидите
в тишине, впустите ее, закройтесь в ней, и, если вы прислушае-
тесь, мир внутри вас зазвучит и родятся слова истории.
Темнота и тишина особенно подчеркиваются одиночеством.
Причем под ним понимается не вечер за просмотром нового мод-
ного сериала в интернете, а вдумчивое, медитативное внутрен-
нее исследование. Мы можем быть одинокими, но редко
по-настоящему остаемся одни. Находясь среди других людей, мы
отдаем частицы себя. Мы реагируем на других, играя то одну,
то другую роль. Мы становимся пришельцами с щупальцами,
раскинутыми в разные стороны, и это мешает постигать тайны
мира.
Настоящее одиночество — своего рода время мечтаний. Ваш
внутренний голос теперь слышно, и вы становитесь намного
более отзывчивыми к себе. Время больше на вас не давит, водово-
рот жизни успокаивается. Вопрос о смысле жизни выходит
на передний план, и вы более восприимчивы к забытым исто-
риям, мыслям. «Побудьте в одиночестве и почувствуйте, как
Благоговейте перед темнотой, одиночеством и тишиной 172

неторопливо качается живой космос», — говорил английский
писатель Дейвид Лоренс.
Нам нужны темнота, тишина и одиночество, чтобы признать
смутное мерцание подсознания и последовать за образами, кото-
рые будоражат, озадачивают и питают нас. Нам нужно раскрыть
душу через благоговение, а затем привнести его в наши слова.
РАСКРОЙТЕ СВОЮ ДУШУ

Когда последний раз вы надолго оставались
в одиночестве? Когда последний раз вы наблюдали
за ночным небом? Выделите однажды ночью час
на то, чтобы посидеть в темноте. Если возможно,
выйдите на улицу и сядьте под открытым небом.
Дайте себе обещание каждую неделю
выделять время на настройку благоговения,
которое живет внутри вас.

37
НОВЫЙ
ОПЫТ = НОВЫЕ
МЫСЛИ
Воспоминания из поездок складываются в особый стран-
ный сон. В другой стране солнце, кажется, светит под другим
углом. Воздух обладает другим весом, другой текстурой, а повсе-
дневность становится искрометной. Обычная чашка кофе на вок-
зале может стать событием, которое вы запомните навсегда.
Многие озарения происходят, когда мы путешествуем. И тому
есть причина. Волнение от пребывания в новом месте, выхода
за пределы обычной жизни, следования за течением наших мыс-
лей и встреч с новыми людьми, видами и едой стимулирует
новые связи, новые идеи.
Мы кочевые существа. Думаю, наша склонность к передвиже-
ниям связана с тем, что когда-то нам пришлось скитаться в поис-
ках еды или лучшего климата. Но мы также путешествуем
из чистого любопытства, из-за естественной потребности
открыть что-то новое и необычное (или это своего рода лекар-
ство от обыденности). Во время путешествий мы необыкновенно
чувствительны к новым звукам, видам, вкусам, прикоснове-
ниям и запахам, поэтому синапсы загораются и вспыхивают
по-всякому. Именно поэтому чашка кофе на вокзале так запо-
минается. Это не обычная чашка кофе, а чашка кофе в Буэнос-
Айресе, Барселоне или Бойсе.
Наша рутина, повседневный опыт надевает на нас шоры.
Когда мы думаем о своей обычной жизни, наши мысли обладают
географической и когнитивной привязкой. Они настолько ско-
ваны привычкой, что мы вряд ли придумаем или станем иссле-
довать что-то оригинальное. Но в путешествиях мы замечаем
новое в давно знакомом. Мы покидаем свою небольшую экоси-
стему и сбрасываем броню привычек, приветствуя туманные

понятия, шальные идеи и новые смелые и удивительные смеше-
ния. Вместо того чтобы, как обычно, соединить А и Б, наш мозг
соединяет А и В, затем В и Е, а потом Е и А, после чего перепры-
гивает к Э. Или что-то в этом духе. Мы могли даже не осознавать,
что подавляем такие порывы. Именно поэтому путешествия так
важны. Нам очень редко выпадает возможность прочувствовать
жизнь так, как во время путешествий.
Но творческие выгоды путешествий не ограничиваются созда-
нием огромного лоскутного одеяла впечатлений. Путешествия —
когнитивная тренировочная площадка для творчества. Они учат
ваш разум быть открытым, замечать различия. Когда мы путеше-
ствуем и узнаём, как ведут себя люди в разных культурах, мы
учимся рассматривать жизнь через разные призмы. У одной вещи
может быть много значений. Путешественники обычно более
чувствительны к двусмысленности, лучше способны понять, что
мир можно толковать разными способами, которые одинаково
значимы. Способность находить общий язык с людьми с разной
судьбой, выход из своей зоны комфорта помогают вам развить
более богатое культурное самоощущение. Путешествия «гибельны
для предрассудков, фанатизма и ограниченности», как написал
Марк Твен в своей книге «Простаки за границей».
Многие авторы создали свои лучшие произведения, пожив
в разных местах. Харуки Мураками сказал, что жизнь в США
добавила ощущения отчужденности его роману «Хроники заво-
дной птицы». Классический роман Исабель Альенде в стиле
магического реализма «Дом духов» вырос из писем ее умира-
ющему дедушке в Чили из изгнания в Венесуэле. Скитания Артура
Дента в «Автостопом по галактике» Дугласа Адамса были наве-
яны «Гидом автостопщика по Европе», который писатель исполь-
зовал во время путешествий в молодости.
Но не у всех есть время и деньги, чтобы отправиться на поиски
приключений. Когда я был молод, я планировал множество вели-
Новый опыт = новые мысли 176

ких экспедиций: покорить Эверест, отправиться на сафари, обо-
гнуть мыс Горн. Но недавно я осознал, что мне очень повезет,
если удастся выполнить хотя бы один пункт в этом списке. Я все
равно хочу получить новый опыт, добавить новые грани своей
личности, поэтому я решил переосмыслить путешествия, чтобы
они вписались в мою повседневную жизнь, — странствовать хотя
бы в воображении, если не выходит в реальности. Я попытался
придумать что-то недорогое, недалеко от дома и не требующее
больших временны́х затрат, что станет для меня новым опытом
и запомнится. Моей целью было создать новые воспоминания,
получить опыт, который я никогда не забуду.
Я составил простой и относительно непритязательный спи-
сок из трех новых впечатлений, которые я могу получить в сле-
дующем году без необходимости путешествовать. Каждый опыт
означал небольшой вызов, риск или даже страх. Теперь я делаю
так каждый год, будто это мои новогодние обещания.
Вот что я сделал в этом году.
1. Камера сенсорной депривации: я хотел это попробовать
с тех пор, как увидел воображаемое путешествие героя Уильяма
Херта к примитивному началу в фильме «Другие ипостаси».
Находясь в полностью закрытом пространстве, плавая в соленой
воде, я чувствовал, будто двигаюсь по беззвездному небу. Это оди-
ночество несравнимо ни с каким другим. Каждые вдох и мысль
усиливаются огромным закрытым пространством коробки.
2. Уроки сальсы: я включил в свой список и их, потому что
в юности и молодости много танцевал, но, повзрослев, почему-то
перестал и начал стесняться. Новые движения под иные ритмы
стали для моего тела абсолютно новым опытом.
3. Пешком всю авеню Сан-Пабло — улицу, которая растяну-
лась на километры и проходит через центры Окленда, Беркли
и Ричмонда. Я прошел весь путь: мне казалось, что нет способа

лучше узнать эти города, чем прогуляться по главной артерии,
которая их соединяет. Я обошел квартал за кварталом, фотогра-
фируя, чтобы лучше замечать детали. Я прошел мимо приютов
для бездомных, магазинов париков, ресторанов барбекю, баров
и заброшенных витрин. Я разговаривал с людьми на углах
улицы, рассматривал граффити на стенах домов и записывал
наблюдения в дневник.
Может, в следующем году я попробую дельтапланеризм, спою
в караоке или схожу на уроки икебаны. Неважно, чем я займусь,
главное — что я надеваю свой рюкзак для приключений, набира-
юсь вдохновения и записываю новые идеи, продолжая мечтать
однажды отправиться на сафари.
Вы можете заняться тем же: съездить в соседний город, где вы
никогда не были, чтобы съесть кусок пирога в закусочной, или
сделать татуировку на щиколотке. То, что подрывает привычки,
дарит новое видение. Даже небольшая встряска рутины порой
приносит большую пользу для вашей творческой жизни. Этот
опыт может не отразиться напрямую на вашем романе, но всегда
важно ухаживать за сказочным родником творчества, чтобы он
никогда не пересыхал.
ПРОБУЙТЕ НОВОЕ
Вспомните свое последнее приключение, пусть даже
маленькое. Придумайте три дела, которыми вы можете
легко заняться, не уезжая далеко, и запишите их
в свой календарь.
Новый опыт = новые мысли 178

38
ВОЛШЕБНЫЕ
ЭЛЬФЫ
ТВОРЧЕСТВА:
ОТВЛЕКАЮЩИЕ
ФАКТОРЫ
У рассеянности не лучшая репутация. В словаре
английского языка среди синонимов этого слова указываются
«замешательство», «смятение», «беспорядок», «суматоха», «бред»
и «спутанность». Когда-то слово distraction в английском даже
использовалось как синоним умопомешательства. Всё это нежела-
тельные состояния, если только вы не собираетесь породить сума-
тошное смятение слов о бредящем и запутавшемся персонаже.
Еще ни одна эпоха в истории человечества не была наполнена
таким количеством отвлекающих ловушек, зарослей и лабирин-
тов. Мы живем во времена когнитивной чумы постоянных
отвлечений, в состоянии непрерывного частичного внимания.
Нас зовут уведомления о новом сообщении, пока мы прыгаем
с одной социальной платформы на другую, а в нашем сознании
проплывает стая мемов и анимированных картинок, привлекая
внимание на мгновение, чтобы упорхнуть в пиксельное забвение
нашего подключенного сознания. При таком количестве источ-
ников информации вы всегда можете отвлечься, если захотите,
а писатели ох как любят искать развлечения. Мне порой доста-
точно малейшей проблемы с историей, момента, который тре-
бует небольшого приложения усилий, и меня уносит «быстренько
глянуть» на Facebook или поискать в Google то, что волшебным
образом поможет мне справиться с мутной путаницей сюжета
(только это никогда не работает).
Но отвлекаться — иногда и умеренно — полезно для творче-
ства. Да, я знаю: практически все главы этой книги посвящены
тому, как построить бульдозеры решительности, чтобы закон-
чить творческий проект. Но тонкие моменты порой рождаются,
когда вы отвлекаетесь, вас случайно прерывают, вы витаете
Волшебные эльфы творчества: отвлекающие факторы 180

в облаках. Восприимчивость и творчество идут рука об руку,
поэтому художники часто не в состоянии удержать фокус вни-
мания от «побега» в дальние уголки сцены. Психологи говорят,
что у творческих людей обычно «дырявое внимание»: когда мы
сосредоточиваемся на чем-то, посторонняя, вроде бы незначи-
тельная информация может все равно проникнуть в наше
сознание. В итоге мы неспособны игнорировать неожиданное
и впитываем идеи, находящиеся за пределами фокуса внимания.
Когда вы на стадии генерации идей, «дырявое» мышление —
ваша сила. Именно так рождаются новые творения.
Отвлекаясь, вы можете обогатить творчество. Так вы есте-
ственным путем создаете противовес своим мыслям. Отвлека-
ющие факторы — как бабочки, порхающие с цветка на цветок
и перекрестно опыляющие идеи. Вот почему многие писатели
любят работать в кафе. Иногда, просто подняв голову и немного
понаблюдав за людьми вокруг или подслушав случайный разго-
вор, вы рождаете новые связи. Или же вы можете получить
передышку, необходимую для того, чтобы отстраниться от неэф-
фективного решения.
Отвлекающие факторы —
как бабочки, порхающие
с цветка на цветок и перекрестно
опыляющие идеи.
Чарльз Диккенс писал в присутствии людей в гостиной. Сол
Беллоу принимал звонки от редакторов, друзей и студентов,
когда работал. Художник Чак Клоуз включает фоном радио или
телевизор. Каким-то образом фоновый шум создает приятное
ощущение чего-то струящегося за пределами его искусства
и дарит достаточно случайных звуков, которые питают его под-
сознание и успокаивают.

Вроде бы полная концентрация порой излишня: это серьезная
перегрузка. Но каждому нужно найти подходящий уровень
отвлекающих факторов для творчества. Некоторые более вос-
приимчивы к посторонним звукам и видам. Марсель Пруст
использовал затычки для ушей и обил комнату пробковым дере-
вом, потому что не умел отфильтровывать неуместный шум.
Также существуют хорошие отвлекающие факторы и плохие.
И иногда разница неочевидна. Плохие — как маленькие кон-
фетки, которые вы бездумно поглощаете, чтобы «скрасить
пилюлю». Это пустяковые развлечения, леденцы для мыслей,
которые отвлекают вас от более сложных задач и не несут ника-
кой питательной ценности. Каждую минуту жизни мы решаем,
на чем нам необходимо сосредоточиться, постоянно обменивая
настоящие выгоды на будущие, настоящую боль на будущую.
Порой легко соблазниться пустыми калориями, которые совре-
менный мир поставляет в изобилии.
Очень трудно постоянно искать сигналы среди шума.
Не нужно устраивать наводнение чувств и тонуть в возможно-
стях, но постарайтесь воспользоваться моментами, когда рассе-
янное сознание может завести вас в новые творческие уголки.
Я люблю продумывать историю, создавая коллажи и слушая
фоном расслабляющую музыку. А еще мне нравится собирать
изображения, посвященные определенным персонажам или
местам. Я даже составил плейлист, под который размышляю над
образом главного героя. Считайте это оптимизацией дырявого
фильтра.
Но при этом нужно понимать, когда стоит собраться. Переве-
дите телефон в автономный режим или закройте браузер, если
нужно. Потому что отвлечение неспроста было синонимом умо-
помешательства. Не нужно попадать в ловушку чрезмерного
отвлечения, чтобы ваша рассеянность увела вас слишком далеко
от работы. Не зря полное поглощение дарит особое блаженство.
Волшебные эльфы творчества: отвлекающие факторы 182

УСТАНОВИТЕ ПОКАЗАТЕЛЬ ОТВЛЕЧЕННОСТИ

Какие отвлечения вдохновляют вас, а какие подавляют
творческие способности? Вам помогают или мешают
суматоха, потоки людей и звуков? Работается ли вам
лучше под фоновую музыку или радио?

39
ВЕРА
В АБСУРД
Вы не найдете здесь смысла. Этот совет посвящен абсурду,
нелепости, несочетаемости и несообразности.
Иногда необходимо побарабанить по мусорным ведрам лож-
ками, надеть трусы в клетку и тюрбан в горошек, закинуть
побрякушку на штуковину и создать финтифлюшку. Вам нужно
нажать на «квакушку» вашего мозга, проехаться по автостраде
романа без лобового стекла и насладиться зигзагообразной радо-
стью и ликующим излишеством всего этого. Вам нужно поверить
в полезность вроде бы бесполезного любопытства.
Не верьте, что слова как-то соотносятся с реальностью.
Это объекты, такие же, как мышеловка, или резинка для
волос, или варган.
Семиотика недоумения будет вашим проводником, так же, как
свет преломляется в черной дыре, а компас дергается на карусели.
Станьте лабораторией нелогичности. Алхимия началась
с «рациональной» веры в то, что из свинца можно сделать золото.
Почему бы и нет?
Пришло время быть глупым, противоречивым и вспыльчи-
вым. Пора принять жульничество и относиться к нему как
к религии (хотя бы пока не закончена стирка). То, что у вас нет
цели, не значит, что вы не найдете смысла.
Наполните шляпу апельсиновым соком, посадите туда
лягушку и пейте через трубочку у бассейна.
Позвольте светлячкам освещать севооборот вашего разума
и высаживайте грядки конфетти.
Пройдите по пещерам к вершине Эвереста.
Настало время искать банановые шкурки, на которых вы
поскользнетесь, встряхнуть снежный шар мечты и поставить

мяуканье мелодией звонка на телефоне. Выбросите дизайнерский
сыр и освободите лабораторных крыс, потому что все туалеты
в вашем районе только что одновременно спустили, а резиновая
собачья игрушка с пищалкой обладает дьявольской силой.
Бесцельность не то же самое, что бессмысленность. Это при-
ключение, и для него нужна правильная экипировка (ага, воз-
душные шары и казу).
Мы вечно пытаемся понять, что мы делаем. Нам нужно
совершенствовать непонимание. Дурачьтесь. Дурачьтесь вверх
ногами, взад и вперед.
Прислушайтесь к биению вашего кривобокого сердца и взгля-
ните в свои полуночные глаза. Ваш вчерашний сон приклеен
ко лбу скотчем. Когда вы нажимаете на кнопку звонка, он звонит
по вас. Открывая рот, вы чирикаете, как птица.
Рыбы плавают в реке или река в рыбе?
Судебный стенографист дистиллирует все в хайку.
Придворный шут заведует сбором мусора.
Ваш бухгалтер не займется налогами, пока вы не покрасите
лицо по последним федеральным правилам.
Можете ли вы удивить себя одним

предложением?
Вот ваша задача. Писать с живой, трепещущей чувствитель-
ностью. Устроить бой на водных пистолетах в пустыне. Грести
на лодке при помощи банджо. Тектоническая структура вашего
мозга преобразилась в надувной замок. Полицейское управление
оставило пост, чтобы попрыгать на трапеции.
Есть ли роман, в котором действие происходит в ворсистом
ковре? Если нет, он должен быть написан.
Ваш мозг — граната, взорвавшаяся в медовых сотах, пока вы
ждете, когда в обычный день пойдет дождь из сладостей.
Вера в абсурд 186

Можете ли вы удивить себя одним предложением?
Гонитесь за мимолетным. Плачьте в тишину. Нырните на пло-
щадку и в это рабство. Спойте припадок крикливости вашей
путаницы.
Привидение готовит макароны с сыром на кухне. Ричард
Никсон косит траву на лужайке. Говорите шепотом, вы же
не хотите сорвать чаепитие белок.
СТАНЬТЕ СЮРРЕАЛИСТОМ
Запишите слова — не предложения, слова.
Пишите как можно быстрее и спонтаннее: вам нужно
совершать безумные ассоциативные прыжки, думать
абсурдно. Соединяйте несвязанные пары:
синяя корова, танцующее дерево, простуженный
камень, мускулистый пудель. Делайте упражнение
в течение 15 минут. Оживились ли ваши представления
о языке? Помог ли этот подбор странных слов
породить новые идеи?

40
ДВИГАЙТЕСЬ
ИНАЧЕ,
ЧТОБЫ ДУМАТЬ
ИНАЧЕ
Работая ногами, вы работаете мозгом. Я это знаю и все же
слишком часто этим пренебрегаю. Когда у меня наступает сту-
пор, мой инстинкт советует завести дрель разума и начать свер-
лить древесину истории — верить в силу своей дисциплины
(и очередного чайника убийственно крепкого кофе) и зарыться
поглубже, как бы невыносимо и болезненно это ни было.
Завидное качество? Полагаю, да. К тому же подобное усердие
необходимо во время любого творческого проекта. Но зачастую
я забываю главный урок творчества: движение стимулирует
мозг. Любая физическая активность полезна (Игорь Стравин-
ский стоял на голове, когда заходил в тупик). Я заметил, что
ходьба возвращает в свою тарелку лучше, чем любые другие
занятия. Из-за медленных шагов, поскольку ваш разум есте-
ственным образом синхронизируется с ритмом движения,
ходьба приводит к извилистому течению времени, медитатив-
ному состоянию, похожему на сон. Мозгу не нужно уделять
слишком много внимания процессу, поэтому мысли свободно
парят (и рождают вопросы). Когда вы погружаетесь в широкое
пространство мира, ваши мысли растекаются по нему. Что-то
происходит при переходе от работы к расслабленности. Созна-
ние и подсознание смешиваются, озарения становятся более
вероятными.
Ходьба может быть и приятным способом отвлечься, и необ-
ходимым условием для работы. Уильям Вордсворт, как известно,
бродил по Озерному краю Англии, пройдя, по некоторым оцен-
кам, более 240 000 километров. Он входил в глубины своих мыс-
лей, чтобы сочинять стихотворения. Его стихи наполнены
походами в горы, через долины, леса и вдоль проезжих дорог.

«Процесс хождения неотделим от процесса стихосложения, —
говорил он. — Одно порождает другое».
Сочинение и ходьба похожи друг на друга тем, что, отправля-
ясь в дорогу, наш мозг должен исследовать окружающую обста-
новку и создать интеллект-карту — повествование, которое
прокладывает путь по территории мира и нашего разума.
«Язык — как дорога; его нельзя постичь целиком единовременно,
потому что он разворачивается во времени, будь то письменный
или устный. Этот повествовательный или временной элемент
делает сочинение и ходьбу столь схожими», — написала Ребекка
Солнит в своей книге «Тяга к странствиям: История ходьбы»*.
Я впервые обнаружил влияние ходьбы на воображение, позна-
комившись у Бодлера с понятием «фланёра» (в переводе с фран-
цузского — «прогуливающийся», «странствующий»). Фланёр —
знаток улиц. По словам Бодлера, он идет сквозь толпу в городе,
как птица летит по воздуху, и становится «ботаником тротуара»,
«страстным зрителем», который живет в отливе и течении город-
ского движения.
Я не мог устоять перед соблазном попрактиковать фланёр-
ство. Я обожаю бродить по городским улицам, отрешенный, оди-
нокий, но все равно оставаясь частью происходящего. Мне
нравится ощущение уязвимости, которое появляется, когда вме-
сте с шагами растворяются границы и преграды моего Я. Я дви-
гаюсь по живописным местам, как наблюдатель, чуткий к своим
эстетическим скитаниям, но теряющий себя. Каждый шаг соз-
дает течение, позволяющее новому обрывку мыслей покинуть
свое укрытие.
Я не превращаю творческие походы в тренировку и не стрем-
люсь подняться на новые уровни физической выносливости, как
в тренажерном зале. Мне нравится думать о прогулке как о про-
* Solnit R. Wanderlust: A History of Walking. Penguin Books, 2001.
Двигайтесь иначе, чтобы думать иначе 190

никающем блуждании, при котором ритм моих шагов совпадает
с ритмом моего дыхания.
Я заметил, что лучше всего ходить бесцельно, без пункта назна-
чения, без малейшего понятия, когда я вернусь. Зайдя достаточно
далеко, я оставляю позади все жизненные заботы, в географическом
и психологическом смысле. Моя история, которая иногда застревает
запутанным узлом в моем мозге, может развязаться и растянуться,
пока я брожу, окруженный шуршащим шорохом, независимо
от того, иду ли я по людной городской улице или блуждаю на при-
роде. Когда я гуляю, моя походка передает ритм моего настроения.
Исследования показывают, что ходьба создает новые связи
между мозговыми клетками, предотвращает отмирание тканей
и увеличивает область мозга, ответственную за память (на случай,
если вы мне не верите). Когда мы ходим, кровь активнее прите-
кает к мозгу.
Прогуляйтесь перед тем, как садиться писать, чтобы пробу-
дить мысли. Преодолейте пешком ваши творческие преграды.
Пусть ваша работа струится вместе с вашими шагами, когда вы
закончили писать. Ваши слова и ваши шаги — как братья.
ВОЙДИТЕ В СВОЮ ИСТОРИЮ

Прогуляйтесь. Встаньте прямо сейчас и полчаса
походите. Обратите внимание на то, как
ваши шаги влияют на природу ваших мыслей.
Сделайте это творческим ритуалом. Гуляйте по 15–
30 минут до, во время или после письма.
Отправьтесь на длинную прогулку на выходных
и сделайте из нее приключение.

41
СПЕЦИАЛИЗИРУЙ-
ТЕСЬ
(НО НЕ СЛИШКОМ)
Несколько лет назад, когда я корпел над редактированием
моего романа (для этого писатели используют свой эквивалент
сверхпрочных туристических ботинок), мне стало скучно
от своего сочинения. Я был слишком буквален, реалистичен,
серьезен и уныл. Мне нужен был способ растормошить мою
повествовательную чувствительность. Мне нужна была бурная
энергия панк-рока, брызги краски Джексона Поллока, асин-
хронные танцевальные движения хореографа Мерса Каннин-
гема, что угодно.
Примерно в то же время я прочел слова поэтессы Эмили
Дикинсон, которые стали одним из моих любимых литератур-
ных советов: «Скажи всю правду, но скажи ее косвенно».
Я принялся жадно читать стихи, чтобы встряхнуть все слова
и истории в голове, и обнаружил: когда я сосредоточиваюсь
на утонченной косвенности поэзии, правда, которую я пытаюсь
запечатлеть, становится более привлекательной, удивительной,
полной нюансов, игривой и значимой для меня.
Теперь я взял за правило читать сборники стихов — и ино-
гда писать стихотворения, — чтобы питать чувствительность.
Поэзия помогает мне наметить настроение для истории:
использованием повторений и аллитераций при создании
атмосферы она почти похожа на заклинание или молитву.
Поэзия помогает добавлять детали, признавать неуловимые
интерлюдии жизни, а не сосредоточиваться на связях, которым
посвящена бóльшая часть прозы. Поэзия помогает мне наслаж-
даться спецификой, драмой мелких деталей, чтобы запечат-
леть мир захватывающе точным языком, не допускающим
клише.

Мы живем в эпоху специализации, и это подразумевает творче-
ские опасности. Прозаики редко пишут стихи. Интеллектуальные
прозаики редко создают романы в стиле фэнтези. Жанровые
авторы обычно придерживаются выбранного жанра. А сколько
писателей выделяют время, чтобы поиграть на банджо, станце-
вать чечетку или создать коллаж?
Чем больше мы узнаём другие виды

искусства — чем больше позволяем
им взаимодействовать, —
тем больше их духа мы привносим
в свою работу.
Специализация полезна для того, чтобы накачать писатель-
ские мышцы, но не менее важно баловаться другими литератур-
ными формами — или видами искусства. Считайте это своего
рода художественным перекрестным опылением, возможностью
усилить мотивацию, внеся разнообразие. Как и в мире флоры,
где новая жизнь возникает благодаря пыльце с других растений,
идеи рождаются соединением идей, которые до этого не встреча-
лись. Чем больше мы узнаём другие виды искусства — чем
больше позволяем им взаимодействовать, — тем больше их духа
мы привносим в свою работу.
Гертруда Стайн заимствовала у художников-кубистов эсте-
тику фрагментации, чтобы добавить разнообразие перспектив.
По легенде, во время сочинения «Невидимки» прозаик Ральф
Эллисон брался за свою трубу каждый раз, когда сталкивался
с проблемой, чтобы выразить свои мысли в музыке, прежде чем
продолжить. Такие разные авторы, как Лэнгстон Хьюз, битники
и Харуки Мураками, обращались к джазу, чтобы сформировать
свою эстетику. Мураками так описал воздействие джаза: «Что-то,
очень похожее на мою собственную музыку, кружилось щедрой,
Специализируйтесь (но не слишком) 194

сильной волной. Я задумался, смогу ли перенести эту музыку
в письмо. Так родился мой стиль»*.
Автор постоянно пытается подыскать слова для невыразимого,
оживить миры с помощью языка. Но часто приходится обра-
щаться к другой области, чтобы вдохнуть свежий воздух в зако-
улки наших историй, в буквальном смысле провести новые линии.
Поэтому, если вы пишете научную фантастику, подумайте, что
вы можете почерпнуть из романа ужасов или как огранить свое
произведение при помощи мистической линзы. Проведите день
в художественном музее и изучите техники, которые творцы
использовали в своих картинах и скульптурах. Послушайте мало-
знакомый жанр музыки, размышляя над сюжетом. Используйте
ноги и руки, краски и песни, стихи и рисунки, чтобы добавить
в ваши истории новые текстуры и новые границы.
РАСШИРЬТЕ СВОЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ НАБОР

ИНСТРУМЕНТОВ
Какой вид искусства вы редко практикуете,
но уважаете? Какие сходства вы можете найти
между ним и вашей работой? А различия? Займитесь
им и обратите внимание, как ваши сочинения
совершенствуются благодаря этой практике.
* Reeves D. R. The Musicality of The Wind-Up Bird Chronicle. Vintage,

1999.

42
ИСКУССТВО
МЕЛАНХОЛИИ
Простите, пожалуйста, я отлучусь ненадолго, чтобы
насладиться своей меланхолией.
Я никогда ничего подобного не говорил, но должен бы. Когда
я чувствую легкое прикосновение меланхолии, которая начинает
облаками проплывать в моей голове, мне хочется завернуться
в странное и соблазнительное одеяло тоскливых, скорбных мыс-
лей. Я хочу поставить «Реквием» Верди, задернуть шторы
и попросить мир позволить мне погрязнуть в печальной безот-
радности, чтобы потворствовать каждому уколу угрюмого вол-
нения моей души.
Неужто я мазохист, раз считаю такое состояние приятным?
Не знаю, как это объяснить. Дышать меланхолией — как дышать
разреженным воздухом. Ведь меланхолия, несмотря на свои тем-
ные и зловещие порывы — а может, благодаря им, — очень чистое
и полезное эстетическое состояние. От него не нужно бежать, оно
скорее похоже на лес со множеством темных тропинок, которые
можно исследовать, или серию мелодий, которая обещает новые
песни, новые ответы. Меланхолия — такое же таинственное
и художественно ценное настроение, как и вдохновение.
Греки считали, что меланхолия случается из-за дисбаланса
черной желчи (melaina kole). Конечно, это неправильно с науч-
ной точки зрения, но, кажется, основная суть верна: меланхолия
возникает, когда душа теряет ориентацию и твердая основа
вашего равновесия склоняется в сторону более острой чувстви-
тельности к эмоциям и мыслям.
У деятелей искусства есть долгая история родства с меланхо-
лией. Фрэнсис Бэкон считал, что мрачные мысли помогают
художнику, потому что «отчаяние и несчастье растягивают вашу

чувствительность». Серен Кьеркегор называл меланхолию
интимным другом и считал, что через нее его использовали выс-
шие силы. А известный меланхолик Джон Китс написал, что
«Мир страданий и забот» необходим, «чтобы воспитать Ум и сде-
лать из него Душу».
Меланхолию иногда путают с депрессией, которую я ни в коем
случае не хочу романтизировать. Разница в том, что депрессия
душит творчество. Она не создает душу, а вешает на нее тяже-
лый груз мрака без звезд. При депрессии пропадает мотивация,
вы бездеятельны, разбиты и, возможно, думаете о самоубийстве,
а состояние меланхолии вызывает задумчивость, вдохновляет
на созерцательный поиск, который трансформирует мрак
в активное, результативное и даже опьяняющее состояние.
Меланхолия может быть волнующей и даже пугающей. Вы
стоите на краю пропасти. Вы чувствуете себя не частью целого,
а случайным фрагментом. Вы понимаете, что чего-то не хватает,
но вы или не можете определить чего, или это что-то недосягае-
мое. Меланхолия вызывает стремление стать целым, найти ту
самую деталь. Она побуждает погрузиться в загадки бытия,
настроить разум на движение и грохот внутри, и именно это
стремление дает ей ее жизнеутверждающие силы.
Меланхоличное настроение — не эмоция, как ревность или
злость, а состояние с разными оттенками и пластами; раздража-
ющее желание, что пробуждает воображение, возвращает
к пустынным болотам, через которые вам пришлось пройти,
заставляет остановиться и заметить то, на что иначе вы не обра-
тили бы внимания, и дарит вам обостренное самосознание. Это
промежуточное состояние, сумерки, переходящие в темноту, где
живут противоборствующие силы. Жизнь и смерть. Любовь
и утрата. Слова, которые вам нужно было сказать родителям.
Дела, которые вы должны были сделать в молодости. Меланхо-
лия приглашает вас открыть свою неудовлетворенность и найти
Искусство меланхолии 198

путь к благодати. Это пикантное осознание экзистенционального
кризиса. Мы все зря тратили годы. Наши жизни, наша любовь,
интересы, горести, триумфы — все будет смыто. Мы должны
ответить на вопрос: «Важно ли все это?»
Меланхолия призывает
нас творить.
Наша культура приветствует стоицизм, нам часто советуют
подавлять темные эмоции. Сделать хорошую мину при плохой
игре. Переключить канал. Улыбнись — и ты будешь счастлив.
Но меланхолия не аномальное состояние, не то, что нужно спря-
тать за жесткой маской. Это подарок. Я не считаю, что следует
искать страдания, но мы можем отдаться моментам интенсив-
ного самоанализа, чтобы возвысить эту болезнь жизни к небес-
ным откровениям. Выразить невыразимое. Сделать из трагедии
нечто прекрасное. У нас есть выбор: погрузиться в скорбь или
превратить печаль в песню.
Так же, как мы можем взять больничный, когда у нас про-
студа, мы должны предаваться меланхолии, когда нам грустно.
Не чтобы поправиться, а чтобы предаться чудесной задумчиво-
сти. Меланхолия призывает нас творить. Есть в ней некая
щедрость. Это не праздник жалости к себе, это за пределами
вашего Я, переход к более общему Мы. Вы грустите не только
о себе, но и обо всех, о людской доле. В своем лучшем проявлении
меланхолия может связать нас с другими.
Так что не надо изображать улыбку для мира и притворяться,
что всё в порядке. Прекраснодушные оптимисты редко создают
великое искусство. Преодолевайте воспитывающие вас трудно-
сти, трагические призывы, тревожные возможности. Сырость
вашей души может оказаться водой, которая необходима для
роста вашей истории.

ДАЙТЕ ВОЛЮ СВОЕЙ МЕЛАНХОЛИИ

Когда вы в последний раз чувствовали меланхолию?
Как это повлияло на вашу работу? На то, что вы
писали? В следующий раз, когда вас настигнет
«приступ меланхолии» (как Китс назвал его в своей
«Оде Меланхолии»), не бегите от нее. Отнеситесь
к ней как к ценному подарку, приглашению, которое
необходимо принять и прожить. Вспомните совет Китса
«насытить свою печаль утренней розой», чтобы дать
волю меланхолии и «глубоко, глубоко питаться ее
несравненными глазами».
Искусство меланхолии 200

43
ПОБЛАГОДАРИТЕ
СВОЮ МУЗУ
Если хоть в чем-то мы, писатели, преуспели, так это
в ненависти к себе. Мы часто изводим себя, особенно во время
длительного пути через многочисленные черновики незакончен-
ного романа. Мы забываем об удивительной плавности мелодич-
ного предложения, которое однажды записываем, пробиваясь
через разнородную путаницу слов в следующем. Новая идея,
которая нас так вдохновила когда-то, быстро превращается
в тяжкое ярмо на шее. Наши требования похожи на колпачок,
который тушит огонь свечи. Мы забываем, как наслаждаться
красотой пламени, поэтому забираем у него кислород, даже того
не понимая.
Мы все знаем мифы о художниках-страдальцах, создающих
великие произведения во время приступов мрачного дебоша.
Но на деле идеи похожи на людей: их привлекают положительная
энергия, тепло, доброта. Они не любят, когда их принимают как
должное или используют и выбрасывают. Им не нравится, когда
их высмеивают или унижают, плохо с ними обращаются. Они
мечтают, что их примут с любовью и восхищением — и когда они
чувствуют энергию торжества, они зовут друзей на праздник.
Так что полезно остановиться и сказать спасибо за вашу исто-
рию, преклониться перед необыкновенными силами ваших твор-
ческих способностей, вспомнить моменты, когда ваши слова
сверкали, и обратить внимание на вашу способность призывать
их. Скажите спасибо за то, что у вас внутри дышит история
и что у вас есть бумага и карандаш или компьютер, чтобы ее
записать. Вместо того чтобы сосредоточиться на том, чего вы,
по вашему мнению, заслуживаете, или ваших недостатках, выде-
лите несколько мгновений, чтобы порадоваться тому, что у вас
Поблагодарите свою музу 202

есть. Скажите спасибо за то, что у вас есть стол, любимая чашка
для кофе или чая. Скажите спасибо за весь уникальный опыт
вашей жизни — тот, который есть только у вас. Вам выпала честь
отправиться на другую планету, и только вы знаете ее вдоль
и поперек. Скажите спасибо за ваше воображение, за все синап-
тические искры, постоянно загорающиеся своими таинствен-
ными способами в поисках смысла, эмоций, жизни.
Благодарность делает вас здоровее, счастливее, менее самовлю-
бленным и более дружелюбным. Она влечет больше физических
упражнений и лучший сон. Она делает вас лучшим менеджером
или сотрудником, учителем и студентом. Она делает вас оптими-
стичным и повышает вашу самооценку. Благодарность улучшает
вашу способность восстанавливаться после неудач и принимать
решения. Она развивает эмпатию и сокращает зависть.
Кроме того, благодарность совершенствует творческие спо-
собности. Она наполняет настоящее спокойствием, которое
открывает возможности в письме. Отдавая должное воображе-
нию, вы будто надеваете теплый свитер, уберегающий от холода
любых провалов. Благодарность открывает душу знаниям, кото-
рые обогащают вас и ваши истории. Она облегчает багаж, кото-
рым мы нагружаем себя, и вы внезапно вспоминаете, каково
это — быть собой, создателем. Когда вы осознаёте свое богатство
и благодарите за него, оно растет.
Благодарность открывает душу

знаниям, которые обогащают вас
и ваши истории.
Вы можете благодарить каждый день, когда садитесь
за работу. Скажите заранее спасибо за главу, которую собирае-
тесь написать. Не зацикливайтесь на том, чего вам не хватает;
не критикуйте свои литературные способности и не цепляйтесь

за проблемы истории. Вы всегда найдете у себя недостатки.
Но ваше следующее предложение будет особенным. Откуда я это
знаю? Так вы никогда его раньше не видели. И за ним последует
другое, и еще одно.
Воспевайте каждое слово, вытекающее из вашей ручки. Эти
слова не плохие. Они не желают вам зла. Если они неуклюжи
или своенравны, иногда поют не совсем так, как вам бы хотелось,
нужно проявить терпение. Не пренебрегайте розами из-за их
шипов. Без шипов они не были бы розами.
ЗАВЕДИТЕ БАНКУ БЛАГОДАРНОСТИ

Каждый день на небольшом листе бумаги записывайте
одну вещь, относящуюся к вашему творчеству,
за которую вы благодарны. Это может быть
предложение, которое вам понравилось; название
вашего романа; тот факт, что каждый день вы садитесь
работать со стойкостью и удовольствием;
или то, как вы помогли писать другим,
создали творческое сообщество. Кладите все листы
в банку. Когда у вас плохое настроение,
выньте один из них и прочтите. Перечитывайте
по нескольку сразу в начале каждой недели или
месяца. Прочитайте их все под Новый год
и выпейте за себя.
Поблагодарите свою музу 204

44
ПИШИТЕ
ОТ ЛИЦА
ПЕРСОНАЖА
Иногда имя — ваше имя — может помешать творчеству. Ино-
гда ваше самоощущение, личность, история и ожидания
по поводу того, кто вы и кем хотите быть, сужают историю, вме-
сто того чтобы расширить ее.
Разве не здóрово писать отчасти в шапке-невидимке, не чув-
ствуя, будто нас рассматривают под микроскопом, и не слыша,
как потенциальные критики рычат, словно ротвейлеры? Разве
не здорово писать от лица другого человека — бесцеремонного
щеголя, возможно, слегка безрассудного? Или от лица человека
другого пола или возраста? Кого-то другого — того, кто станет
проводником для истории, оживит ее и у кого есть опыт, к кото-
рому у нас нет доступа?
Иногда вам нужен двойник — брат, сестра, новый друг или
все сразу, — чтобы получить доступ к своей истории. История
живет в вас, как семя, возможность, которая хочет расти. Но для
этого ей нужен правильный путь.
Если это ваш случай, вы понимаете, почему так многие
авторы использовали псевдонимы, гетеронимы, криптонимы,
литературные маски — персонажей со сложной, богатой дета-
лями историей, которые создают нового писателя с новым голо-
сом.
Новое имя может подарить удивительное ощущение свободы.
Застенчивый оксфордский математик из викторианской эпохи
по имени Чарльз Лютвидж Доджсон отпускал фантазию в полет,
только когда использовал защитную маску Льюиса Кэрролла.
Писательница Элис Шелдон (Джеймс Типтри-младший) решила
скрыть пол в жанре научной фантастики, где доминируют муж-
чины, как это делали многие другие женщины, иногда просто
Пишите от лица персонажа 206

для того, чтобы их работы рассмотрели на предмет публикации.
Сестры Бронте сначала писали под мужскими псевдонимами
Каррера, Эллиса и Эктона Беллов. Амандина Люсиль Аврора
Дюпен писала под именем Жорж Санд, а Мэри Энн Эванс знали
как Джорджа Элиота. Джордж Оруэлл сменил свое настоящее
имя Эрик Блэр, потому что сочинения о бедности требовали
достоверности, которой не было у аристократа Эрика Блэра.
Патриция Хайсмит опубликовала первый лесбийский роман
со счастливым концом под псевдонимом Клэр Морган.
Псевдоним позволит вам

изменить самовосприятие.
Псевдоним позволяет писать более опасные вещи, брать
на себя риски, которые слишком страшны или слишком
запретны, чтобы говорить такое под собственным именем. Псев-
доним позволяет примерить образ более экзотичный или при-
влекательный, чем ваш собственный, изменить то, как вас видят
другие. Он как силовое поле, которое вы сооружаете вокруг себя;
он защитит от упреков, нежелательной критики, оценивающих
взглядов других. Возможно, вы захотите написать книгу,
частично основанную на вашей жизни, но не желаете, чтобы
люди читали между строк и выносили суждения. Возможно, вы
не хотите, чтобы ваши друзья и родные искали себя в ваших
историях (люди часто считают, что вы пишете о них, даже если
это не так).
И, главное, псевдоним позволит вам изменить самовосприя-
тие. Мы все загнаны в своего рода угол личности — коробку,
которую зачастую создаем сами. Поэтому новое имя = новая лич-
ность = новый писатель.
С новым именем вы получаете новую личность, но не оста-
навливайтесь на имени. Джоан Роулинг — уже знакомая с рабо-

той «под маской» (ее редактор посоветовал ей использовать
инициалы и добавил «К», поскольку у нее не было второго
имени) — сочинила историю Роберта Гэлбрейта, «автора» мисти-
ческих романов для взрослых. Роулинг создала детальную био-
графию «грубоватого» Гэлбрейта, бывшего военного агента,
работающего в сфере личной безопасности. Он стал для нее
реальным человеком.
Я никогда ничего не публиковал под псевдонимом, но писал
черновики историй «в образе» персонажа, которого я называю
Тедом Парамором: по имени писателя, о котором прочел в био-
графии Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Почему-то мне понра-
вилось это имя. Тед более начитан, чем я, и более утончен. Его
не заботит, что о нем думают другие, он любит иногда описы-
вать шокирующие сцены. Просто так. Он никогда не отказы-
вался попробовать новое и знает всех в городе; его вечеринки
посещают художники, балерины, боксеры, бывшие матадоры,
проводники и шеф-повара. Когда я пишу от имени Теда, я ста-
новлюсь ярким человеком.
Не обязательно останавливаться на одном псевдониме. У Тео-
дора Гейзеля (Доктора Сьюза) их было три. У Лоуренса Блока —
шесть. У Дина Кунца, по последним подсчетам, — одиннадцать.
Я тоже заигрывал с другими псевдонимами (например, Матильда
Портер, которая была моим «соавтором» в нескольких историях
с женщинами в качестве главных героев). Взгляд на мир глазами
другого человека может обусловить совсем другой язык, поэзию,
которую иначе вы могли бы игнорировать.
«Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет»*, — напи-
сал Шекспир. Но это не совсем верно. Каждое слово несет в себе
коннотации, жизненные пласты. Поэтому, поменяв имя, вы ста-
новитесь другой розой, другим писателем.
* «Ромео и Джульетта», перевод Б. Пастернака.
Пишите от лица персонажа 208

СТАНЬТЕ КЕМ-ТО ДРУГИМ

Выберите имя и придумайте биографию для нового
автора — вашей новой версии. Напишите рассказ,
стихотворение или отдельную сцену, примерив эту
новую личность, и посмотрите, какие новые слова
появляются. Если хотите пойти дальше, создайте
профиль в Twitter для вашего нового Я. На кого
подпишется ваш альтер эго? Как он/она станет
комментировать мир? Станьте кем-то другим.

45
УПОРСТВУЙТЕ
ПОСЛЕ
ОТКАЗА
Получать отказ — значит быть писателем. Иногда издатель
отвергает вашу работу. Иногда друг или член семьи нелестно
высказывается. Иногда вы сами себя отвергаете. Отказ для писа-
теля — как вода для рыбы. Правда, он не содержит жизненно
важных питательных веществ и кислорода.
Или содержит?
Много лет назад, до того как я по-настоящему познакомился
с литературной жизнью, я пошел на уроки карате. Я не был Брю-
сом Ли. Я никогда не отличался гибкостью и всегда с трудом дер-
жал равновесие, потому и решил пойти на занятия. В первый
день инструктор познакомил нас с понятием «осу», японским
сокращением от «оси» («толкать») и «синобу» («терпеть»), — клю-
чевой концепцией карате, которая означает терпение, решитель-
ность и настойчивость. Мой инструктор объяснил мне, что
ученики не должны отвечать что-то вроде «Да, сэр», когда им
дают команду, а вместо этого говорить «осу» — «я буду ста-
раться». Это тонкое различие, но важное. Говоря «осу», вы обеща-
ете проявить терпение во время стрессовой тренировки,
упорствовать и продолжать попытки. Акцент делается на стрем-
лении, а не просто на действии.
Это нелегко. Отказ может показаться настоящим заговором
всех вселенских сил. Страх получить его у нас в крови: мы
не хотим быть изгнанными из племени. Но обычно отказ
не что-то личное. Он может быть случайным, непреднамерен-
ным или непродуманным. Я читал заявки на публикацию
в нескольких журналах. Если приходится читать 300 рассказов
с целью отобрать 10, знаете, как много «почти проходят»? Слиш-
ком много безликих, слишком много «почти». Конечно, любые

критерии по своей природе субъективны. Нет объективных пра-
вил оценки истории. Всё всегда упирается во вкус редактора
и цели публикации. Именно поэтому столько прекрасных книг
сталкивались с массой отказов.
Мадлен Л’Энгл получила 26 отказов, прежде чем «Трещину
во времени» напечатали. «Кэрри» Стивена Кинга отвергали
десятки раз, пока однажды не приняли. У Беатрис Поттер было
столько проблем с изданием «Сказки про кролика Питера», что
пришлось печатать ее за свой счет. «Никто не захочет читать
книгу про чайку», — написал один редактор Ричарду Баху
по поводу книги «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». «Пове-
литель мух» Уильяма Голдинга в одном письме с отказом назвали
«абсурдной и неинтересной фантазией, бредовой и скучной».
Столкнувшись с отказом, нам инстинктивно хочется отсту-
пить в приступе ненависти к себе. Но я уверен, что все перечис-
ленные выше авторы знали: самая болезненная травма обычно
оказывается лучшей для вашей работы. Несмотря на уколы
отказа, нужно сделать его своим другом. Отказ может порвать
душу, но вам надо найти способ сохранить жизнь надежде,
чтобы она продолжала расти в этой ране. Отказ — возможность
взглянуть на свою работу с точки зрения редактора или агента
(или вашего лучшего друга, который не слишком лестно о ней
отозвался). Отказ учит писателя очень важному навыку, кото-
рым должен обладать каждый автор, — слушать, учитывать,
но понимать, когда сказать: «Пошли вы к черту!». Отказ — это
предложение, своеобразное, холодное, но все же предложение:
улучшить историю, продолжать работу. Отказ учит независимо-
сти, силе и такту.
Знаю, знаю: несмотря на все ободряющие слова, которые
я здесь пишу, отказ всегда болезнен. Мы социальные животные
с генетической установкой на стремление к одобрению и даже
восхвалению, и отказ на любом уровне может означать для нас,
Упорствуйте после отказа 212

что мы недостаточно хороши, чтобы быть рядом с другими.
Позор так велик, что иногда я предпочитаю физическую боль.
Отказ может сбить дыхание, а если вы не будете осторожны,
то и удушить. Меня не раз спрашивали, когда писателю стоит
остановиться — вообще писать или работать над текстом, кото-
рый собрал огромное количество отказов. Я не могу ответить.
Отказ создает развилку на дороге, определяет, по какому пути вы
пойдете и как. Ваша решительность не должна переходить
в неразумное упрямство, которое мешает вам заняться более пло-
дотворными творческими проектами. Но если вы чувствуете
страсть, интерес, тягу продолжать, то продолжайте.
Отказ учит независимости,

силе и такту.
Мне столько раз отказывали, что моя кожа стала такой же
толстой и грубой, как у аллигатора. И все равно, получив очеред-
ной отказ, я часто падаю в черную дыру. Именно в этот момент
мне помогает «осу». Получив отказ, сосредоточьтесь на том,
чтобы продолжать, вытерпеть. Учитесь не принимать это на свой
личный счет. Учитесь не злиться, не винить глупую систему,
настроенную против вас. Учитесь не жаловаться Вселенной, что
ваш друг — тупой читатель с нещедрой душой. Учитесь так-
тично принимать отказ — потому что изводить себя непродук-
тивно для творчества. Учитесь думать об отказе как
о возможности: усовершенствовать вашу историю, укрепить
выдержку, заявить о себе, не сдавшись. Иногда редактору может
понравиться ваша работа, но он сочтет, что она не будет прода-
ваться. Иногда у вашего друга в писательской группе плохое
настроение или он не умеет давать конструктивную помощь.
«Мне нравятся мои уведомления об отказе. Они показывают,
что я стараюсь», — говорила поэтесса Сильвия Плат.

Отказ — это знак, что вы живете на полную катушку, ломаете
границы, открываете двери. Знаете, как проще всего не получить
отказ? Не пытаться. Многие писатели избалованы миром, где нет
риска быть отвергнутым. Это удобная стратегия, но она гаранти-
рует ограничение развития. Пробуйте, и вы откроете для себя
особое питание, которое может предложить только отказ.
СКАЖИТЕ «ОСУ»
Напишите слово «осу» на листе бумаги и повесьте над
своим столом. Каждый день, когда будете садиться
за работу, выделите время, чтобы сказать «осу» себе
и подумать, что это означает для вашего творчества.
Когда вы получите отказ в следующий раз, скажите
«осу» и задумайтесь, как набраться терпения,
решительности и настойчивости. Уважайте искусство
упорства и выдержки и сделайте его частью своего
подхода к жизни.
Упорствуйте после отказа 214

46
ПОЗНАЙТЕ
СЕБЯ
Написать свою историю своим способом — порой
одна из сложнейших задач для писателя.
Когда я решил стать писателем, друг моих родителей, кото-
рый, конечно, был озабочен моей способностью зарабатывать
на жизнь этим трудом, отвел меня в сторону и сказал: «На твоем
месте я бы взял пять лучших бестселлеров из списка New York
Times, изучил их и сделал то же самое».
К счастью, благодаря моей юношеской самоуверенности, если
не высокомерию, я не послушал его совета. Не то чтобы я решил
игнорировать все, чему меня могут научить другие, но я хотел
найти себя в литературе — точнее, создать себя. Литература для
меня была способом выражения, а не бездумным следованием
шаблонам достижения успеха. Друг моих родителей говорил
о разработке продукта — о том, чтобы вычислить компоненты
повествования и расставить их в нужных местах, — а меня забо-
тили вопросы души. Потому что я считаю литературу священ-
ным делом, которое нужно защищать и уважать.
И все же я часто вспоминаю его совет, потому что все более
отчетливо ощущаю бурление рынка. Новый модный автор —
«свежий голос», «потрясающий дебют!». То, как пишут другие, их
стилистические прикрасы, повествовательные приемы, просачи-
вается в меня. Я думаю о романах, которые читал в колледже,
и тех, рецензии на которые вышли в последнем воскресном
номере New York Times. Я думаю о романах, о которых мне рас-
сказывали друзья, и тех, которые вижу на полках в моих люби-
мых книжных. Чистота выражения, которую я искал, будучи
молодым автором, — уникальная история — часто теряется
в путанице всех этих голосов.
Познайте себя 216

Мы все пишем в присутствии других. Независимо от уровня
нашего одиночества, другие всегда заглядывают через плечо
и читают с нами. Я часто слышу советы одного из моих любимых
авторов, который велит не писать как для открыток Hallmark.
Воображаемый редактор советует направить историю в опреде-
ленную сторону, чтобы поддержать темп повествования. Агент
хмурится и говорит: «Вот что тебе нужно сделать, чтобы это про-
давалось». Когда я принимал участие в писательской группе,
я очень хорошо изучил вкусы некоторых членов и в результате
осознал, что пишу не ради истории, а чтобы угодить им.
Но мне скоро наскучило писать, чтобы кому-то угодить.
Я сочинял без погони за тайной, которая наполняет творчество
смыслом. Ничто меня не удивляло, а если автор не удивлен
и не очарован своей работой, вряд ли это случится с читателем.
Я боялся, что могу стать писателем, который живет ради мифи-
ческого читателя, но в результате установит с ним скудные отно-
шения, потому что не пишет для себя. Творчество — прежде
всего способ прояснить свои мысли, и у него есть ценность даже
помимо привлекательности для других. «Когда я сочиняю, я ста-
раюсь забыть о необходимости публикации, или продаж, или
поиска читателя. Такие мысли мне мешают», — сказала в одном
из интервью писательница Максин Хонг Кингстон.
Я часто думаю, какие слова я считаю самыми полезными для
жизни писателя (или для жизни в целом). Я узнал их на уроке
гуманитарных наук в колледже: греческая максима «Познай
самого себя», совет не обращать внимания на мнение толпы.
В 18 лет мне это казалось очень простым, но потом мне потребо-
валось около 20 лет на то, чтобы понять, насколько сложно
познать себя.
Это действительно сложно. Мы по своей природе существа,
трудные для понимания, постоянно меняющиеся, ищущие
и скрывающиеся. Большинство навыков мы осваиваем через

мимикрию. Ребенок учится говорить через слова, которые слы-
шит от родителей. Я, без сомнения, научился писать, отчасти
имитируя других авторов. Мой голос работает через голоса мно-
гих других, и уникальность моего выражения похожа больше
на коллаж, чем на сольную партию одного инструмента.
Я фильтрую слова с помощью подсознательного жюри, внутрен-
них наставников. Даже освобождаясь от слов других, я прини-
маю все рассуждения, которые так или иначе вплелись в мое
существо.
Всегда отвечайте перед собой.

Каждый раз, когда вы садитесь
писать, думайте о том, что хотите
сказать.
Из-за такого вавилонского столпотворения в моей голове мне
иногда приходится останавливаться и спрашивать себя: кто
пишет эту историю? Считаю ли я ее эмоционально и интеллек-
туально захватывающей? Пишу ли я по чужому лекалу? Или же
создаю то, от чего у меня волосы встают дыбом, тает мое сердце?
Я ли здесь главный?
Иногда я представляю себе Германа Мелвилла, пишущего
в наше время. Если бы он посещал семинары или писательские
группы, бьюсь об заклад, никто не стал бы ему советовать вклю-
чать пространные пояснения о китобойном промысле в «Моби
Дика». Какой редактор взялся бы печатать такой роман? Безус-
ловно, без них повествование было бы более прямым и чистым,
но, на мой взгляд, они необходимы для создания текстуры, ощу-
щения масштабов истории. Мне хочется думать, что Мелвилл
не стал бы слушать никого, кто бы советовал ему писать «Моби
Дика» иначе. Я надеюсь на это. Потому что он в ответе за свою
историю.
Познайте себя 218

Когда Джуно Диас* прочел «Моби Дика», он сказал, что этот
роман включает в себя «двадцать пять английских». У него
самого была мечта написать книгу, которая бы отразила все
языки, которые он знает. Диас подходил к языку как к явлению
гибкому, не фиксированному, а живому и меняющемуся.
Он собирал язык из речи, которую слышал вокруг себя, и из книг,
которые читал, и сочинял свои истории на смеси испанского
и английского, воздушной и символичной в революционном
смысле. Чтобы так писать, необходимы дерзость и отвага, и он,
несомненно, рисковал получить отказ от издательства. Но он
был в ответе за свою историю, на службе у всех языков, необходи-
мых для того, чтобы ее рассказать, а не у продукта.
Писательство требует определенного равновесия: нужно
найти способ передать читателям вашу историю в чистейшем
виде, но не слишком к ним прислушиваться. Всегда отвечайте
перед собой. Каждый раз, когда вы садитесь писать, думайте
о том, что хотите сказать.
НАПИШИТЕ СВОЮ ИСТОРИЮ

СВОИМ СПОСОБОМ
Остановитесь и прислушайтесь к внутренним голосам.
Спросите себя: вы пишете иначе, боясь негативных
оценок и потакая вкусам других? Если да, полезно ли
это для истории?
* Джуно (Хунот) Диас (род. 1968) — американский романист доми-

никанского происхождения, до 6 лет жил в испаноязычном Санто-
Доминго, потом его семья переехала в США. Пишет на английском.

47
СОЗДАЙТЕ
ИЗ
РАЗДРАЖИТЕЛЕЙ
СИМФОНИЮ
Застряли в пробке? Ждете ответа оператора, чтобы оспо-
рить штраф за нарушение ПДД? Вы не заплатили его, потому
что считаете незаслуженным, а теперь сумму удвоили? Пытае-
тесь прочесть статью в журнале, но из него постоянно выпадают
бланки подписки?
Будничные раздражители склонны накапливаться. Они
заразны. Стопка писем, которую вы никак не разберете, не дает
вам покоя после трудного дня на работе, и вы расстроены, что
не можете вспомнить великолепную идею, которая пришла к вам
в 3 часа утра и которую вы не записали. А когда вы открываете
ноутбук, вас приветствуют размытые следы от пальцев, которые
никак не стереть.
Раздражители донимают нас. Они проникают в наше созна-
ние и обретают статус, никак не соответствующий их важности.
Это злодеи, которые могут отнять радость и смысл жизни
и спровоцировать непомерную злость даже у самого терпели-
вого человека. Они становятся врагами творчества. Сосредото-
чившись на одном раздражителе, вы, скорее всего, станете
искать другие.
Я часто вспоминаю отношение композитора-эксперимента-
тора Джона Кейджа к какофонии улиц Нью-Йорка. Он садился
в своей квартире и слушал беспорядочные автомобильные гудки,
бурление моторов, окрики людей друг на друга, рев сирен. Вме-
сто того чтобы позволить неприятным звукам нарушить покой
его мыслей и духовное равновесие, он представлял, будто каж-
дый из них — часть одной большой симфонии.
Мне нравится такой подход, ведь творчество — постоянный
пересмотр представлений о том, как все должно быть. Повсе-

дневные раздражители — своего рода тренировочная площадка
для творческого ума: как повернуть ситуацию, чтобы сделать
из нее симфонию?
Когда мы поднимаем
раздражители в нашей жизни
на уровень искусства, их
гнетущее воздействие ослабевает
или исчезает.
В следующий раз, когда вы застрянете в пробке, понаблю-
дайте за движением: как машины по-разному выходят вперед,
как облака перемещаются по отношению к машинам, как тени
живут своей жизнью. Если официант долго не несет ваш кофе,
отнеситесь к этому как к возможности задуматься, почему он
не смотрит в вашу сторону, что его заботит. Примите хруст поп-
корна в кинотеатре как часть фильма, звук ветра на пляже.
Когда мы поднимаем раздражители в нашей жизни на уровень
искусства, их гнетущее воздействие ослабевает или исчезает
и наш творческий дух может дышать.
Переосмысление будничных раздражителей — часть трени-
ровки художественных ниндзя. Ниндзя тренировали разум,
чтобы поддерживать равновесие в самых сложных условиях.
Чтобы сохранять самообладание в опасные моменты, они прак-
тиковали кудзикири — «девять символических сечений». Ниндзя
производили символические жесты руками, чтобы сосредото-
чить мысли и достичь определенной ментальной установки. Эта
практика не только придавала им внутренней силы в опасные
моменты, но и должна была загипнотизировать врага, парализо-
вать его. Это было что-то вроде сглаза или проклятья.
Вы можете наслать проклятье на раздражители вашей жизни.
Не позволяйте им проникнуть в ваш разум и украсть ценные
Создайте из раздражителей симфонию 222

творческие моменты — сладкоголосую песню, которая начинает
звучать в мирном гудении вашего сознания. Учась обманывать
и побеждать повседневные раздражители, вы готовитесь преодо-
леть более серьезные препятствия на вашем пути.
ПРЕОБРАЗУЙТЕ РАЗДРАЖИТЕЛИ
С каким раздражителем вам пришлось столкнуться
сегодня или даже сейчас? Он не дает вам покоя
и отвлекает от приятного танца с потрясающей
творческой идеей? Попробуйте переосмыслить его
как часть художественной выставки, симфонии, пьесы.
Муха, летающая по комнате, — маракас. Сигнализация
машины на улице — труба. Солнце, слепящее глаза, —
сценический прожектор. Посуда в раковине — часть
декораций в пьесе, посвященной сочинению вашего
романа.

48
ОТНОСИТЕСЬ
К ДЕЛУ
ЛЕГЧЕ
У меня есть для вас парадоксальное предложение:
подходите к своему творчеству серьезно, но относитесь к нему
легко.
Это своего рода коан дзен-буддизма, загадка. Многие советы
в этой книге посвящены тому, как взяться за работу, упрочить
свои обязательства, установить рутину и систему отчетности.
Все это важно: роман, над которым вы работаете; стихотворение,
которое вы написали вчера; идея истории, которая придет вам
в голову завтра утром.
Но все это эфемерно. Легко вцепиться в свой проект, но чем
сильнее вы держитесь, тем меньше пространства вы ему остав-
ляете. Иногда вы впиваетесь так сильно, что не в состоянии
отпустить его, даже если все указывает на то, что нужно дви-
гаться дальше. Бесполезно толкать, хвататься или тянуть на себя,
и все равно почему-то так легко превратить творчество в подоб-
ную заварушку.
У меня был такой роман. Я работал над ним 10 лет. Чем
дольше я трудился, тем сильнее я за него держался, хоть и чув-
ствовал: чего-то не хватает, что-то не так. Но все же я прислуши-
вался к голосам, которые говорили мне, что нужно быть
решительным, мое упорство отполирует недостающее и в следу-
ющем черновике я найду ответы. Появлялся и исчезал новый
черновик — и еще один, и еще. Я находил все меньше смысла
в тексте и цеплялся за него только потому, что так долго над ним
работал — ведь это был мой большой труд, который я намере-
вался опубликовать.
Наконец я переключился на другие проекты, но этот роман
время от времени взывает ко мне. Не потому что у меня есть

острая необходимость поработать над ним, а из-за всего времени,
которое я в него вложил, — всего груза, которым наделил.
Что значит «относиться легко»? Над таким отношением
нужно работать (и усиленно, как ни странно). Очень просто
подойти к творческой работе так серьезно, что она покажется
вопросом жизни и смерти, связать свою самооценку со способно-
стью ее выполнить. Но это не вопрос жизни или смерти. Творче-
ство необходимо, да. Это живительная сила. Мы хотим
максимально использовать ее, а не свести на нет. Но каждый
проект должен иметь определенную легкость. Иначе внутрь
не сможет пробраться свет, чтобы помочь вашим семенам про-
расти. Без легкости почва вашей истории настолько утрамбо-
вана, что не позволит пробиться побегам.
Если один из ваших проектов давит на ваши мысли и вы ощу-
щаете, как он душит ваше творчество, не чувствуйте себя вино-
ватым, отложив его на время. Ваше творчество не должно быть
грузом, ярмом. Оно должно походить на перышко, которое вы
держите в руке.
ОТПУСТИТЕ СВОЕ ТВОРЧЕСТВО

Если вы упорно работали над чем-то недели, месяцы
или годы, сделайте перерыв. Притворитесь, что этого
проекта не существует, что сломался компьютер и вы
потеряли весь текст. Начните что-то новое. Что угодно.
Ваши творческие способности никак не пострадали,
верно? Позвольте другим историям увлечь вас.
Относитесь к делу легче 226

49
ИНТУИЦИЯ
ИЛИ
ЛОГИКА
Разум или сердце. Голова или нутро. Интуиция и логика
ведут войну испокон веков. Они будто живут на противополож-
ных концах мозга, оба готовые к наступлению, с копьями напере-
вес и глазами, сверкающими недоверием. С одной стороны,
интуиция — таинственная и чарующая сила, возникающая вне-
запно, волшебным образом, и произносящая обольстительное
заклинание, которое серьезная и трудолюбивая логика тут же
пытается нарушить. Логика предпочитает заметное, осязаемое
и доказуемое. Она обожает свои алгоритмы и планы, свои схемы,
как из точки А попасть в точку Б. Неудивительно, что она
не доверяет кажущейся простоте, с которой интуиция проскаль-
зывает в жизнь и дает ответы, не соизволив даже показать свои
расчеты.
Это интересная битва: наш мир все больше управляется дан-
ными и определяется наукой, в школах и на работе главенствуют
«передовые практики», и таинственные силы интуиции все чаще
отодвигаются на второй план. Интуиция — для последователей
мистики нью-эйдж. Нам же советуют не обращать внимания
на покалывание нашего «паучьего чутья», которое всегда насто-
роже и готово провести нас по этому запутанному миру. Нужно
придерживаться логического плана. Писатель должен изучить
правила ремесла. История должна складываться вокруг логики
и ритма трехактной структуры. Роман должен следовать плану,
который включает эволюцию персонажа и сюжетные повороты.
Все точно рассчитано и выверено.
Конечно, можно привести много доводов в пользу логики,
и ремесла, и планов, но большинство писателей и художников
скажут вам, что интуиция направляет их искусство так же, как
Интуиция или логика 228

логика, если не больше. Некоторые вообще не рассматривают
логику. Интуиция — мощная, неоспоримая сила, поднимающа-
яся из глубин воображения и эмоций. Она помещает вас в пове-
ствование, за которое вы не совсем в ответе, отсылающее вас
назад через модели ваших мыслей, опыта и эмоций к самому
началу. Вы знаете что-то — но при этом не понимаете откуда.
Интуиция — это покалывание, щекотка, шепот, пульс. Это жест,
стремление подключить первичную духовную сущность к мате-
риальному миру. Это откровение, представляющее суть вещей.
Эстетика любой истории всегда содержит элементы мистиче-
ского, неизвестного. «Написание романа включает в себя в том
числе готовность прыгнуть в темноту, — сказал в интервью жур-
налу Atlantic романист Чанг-Рей Ли. — Это сродни спелеологии.
Вы будто создаете для себя правильный путь. Но сколько же
на этом пути моментов, когда вы думаете: я точно не туда спу-
скаюсь».
Я считаю интуицию чернилами в ручке, родословной вашей
истории. Ее чудесное волнение похоже на волшебство, рожден-
ное внутренними благовониями, курящимися в вашем сознании.
Вы пишете, и ваши персонажи постепенно начинают жить своей
жизнью. Если вы позволите себе достоверно реагировать
на сюжет, вы почувствуете, что история обладает собственной
волей. Мы рассказываем истории, чтобы выйти за рамки реаль-
ного мира — открыть более высокую и совсем иную истину, —
и именно ее интуиция понимает и хочет выразить. Поэтому
важно не только отдавать должное своей интуиции, но и настро-
ить под нее свои чувства.
Но нас настолько приучили к логике, что наш мозг легко
выбирает ее. Логика привыкла занимать первые ряды в нашем
сознании и тянуть руку, чтобы ответить раньше всех. Во время
обучения ей говорили, что она лучше всех (вы когда-нибудь
брали уроки интуиции или слышали, как учитель математики

или науки восхвалял ее заслуги?). Мы считаем, что логика иско-
ренит ошибки, повысит эффективность, просто потому что она
дарит нам ощущение контроля. Жизнь все больше выстраива-
ется вокруг вытеснения интуиции, если не полного ее искоре-
нения. «Интуиция — это священный дар, а рациональный
ум — верный слуга. Мы создали общество, которое воздает поче-
сти слуге и забыло о даре», — говорил Эйнштейн.
Иногда сложно услышать интуицию в шумной, насыщенной
жизни, поэтому важно ценить одиночество и тишину. Прислу-
шивайтесь к своему разуму, к своему телу. Обращайте больше
внимания на других. Вы должны изменить ситуацию и пригла-
сить интуицию к участию в процессе, как будто это тихий сту-
дент, который всегда настороже и внимательно слушает,
но не осмеливается заговорить на уроке.
Чтобы развивать интуицию, я иногда играю в одну игру
и пытаюсь понять, какой из меня эмпат. Я впервые услышал
об эмпатах в сериале «Звездный путь», когда персонаж с другой
планеты, Джем, принимает раны капитана Кирка, чтобы выле-
чить его. Она особым образом настроена на чувства другого чело-
века и в буквальном смысле забирает все отрицательные. Чтобы
стать эмпатом, я стараюсь обратить внимание на особенности
окружающих, их желания, мысли и настроение. Вместо того
чтобы отнестись к кассирше в магазине как к безымянному авто-
мату, я слежу за ее взглядом, за тем, как она двигается, дышит,
и пытаюсь понять, счастлива ли она, устала или подавлена,
погружена в свои мысли или открыта для разговора. Или я могу
просто сидеть в кафе и пытаться прочесть мысли и эмоции
людей вокруг.
Наши истории подводят нас к тому, что мы еще не знаем.
Мы будто идем по темной комнате, выставив вперед руки, чтобы
ни на что не натолкнуться, но используя все наши органы
чувств, чтобы исследовать мир по-новому. Наши эмоции прони-
Интуиция или логика 230

зывают интуицию, ведя ее и подталкивая украдкой на заднем
плане. Иногда критическое мышление интеллекта кажется более
основательным, надежным, но каждая эмоция — оценка, своего
рода анализ, и заслуживает похожего обращения.
Наши истории подводят нас

к тому, что мы еще не знаем.
Как бы ни было заманчиво продумать всю историю заранее,
помните: чрезмерное планирование может задушить воображе-
ние. Потренируйтесь принимать эти моменты тайны — когда вы
становитесь уязвимыми, когда вас зовет неизвестность. Не вол-
нуйтесь, если чувствуете себя неразумным, если вам захочется
нарушить правила ремесла. Слова, скатывающиеся на страницу,
создают историю по мере того, как вы их пишете. Доверяйте
тому, что они откроют. Вы учитесь писать историю в процессе
написания истории.
Ваша интуиция и логика должны не соперничать, а творить
совместно, создавая особую гармонию. Тембры их голосов разли-
чаются, но когда они созвучны друг другу, история
по-настоящему поет.
НАЙДИТЕ ЛОГИКУ В НЕЛОГИЧНОМ

Подумайте над цитатой Блеза Паскаля: «У сердца
есть доводы, которых не знает разум». Какие доводы
вашей истории нельзя понять логически? Почему?
Как это влияет на поведение ваших героев? А на ваши
сюжетные решения?

50
ПРЕОДОЛЕНИЕ
СТРАХА
С ПОМОЩЬЮ
ЛЮБОПЫТСТВА
Некоторые истории взывают к нам, поют для нас, и мы
с восторгом устремляемся за ними, будто открывая дверь
на яркую вечеринку. Другие наполнены зловещим ощущением
опасности. Когда вы за них беретесь, то сталкиваетесь с неуют-
ным сомнением и дрожью от грядущего вызова. Вы боитесь
браться за историю, опасаетесь, что не сможете с ней справиться.
Легко уклониться от написания того, что вас пугает. Легко
испугаться возможного осмеяния, неприятия или эмоций, кото-
рые вы годами подавляли. Страх накрывает разум, как цунами.
Он врезается в ваши мысли и может снести ваши творческие
порывы. Вы боитесь того, кем вы можете стать. Вы боитесь того,
кто вы есть. Страх поворачивает стрелку вашего компаса прочь
от творчества. Он настолько коварен, что способен пробраться
в ваши мысли, когда вы меньше всего этого ожидаете. Он обма-
нывает, издевается и вводит в заблуждение, ослабляя ваши волю,
решительность и веру в себя.
Но продолжают только те, кто побеждает страхи. Мусорные
баки истории забиты людьми, которые представили себе провал
и перестали творить. Вам нужно найти способ растворить свой
страх, нажать на кнопку и отключить его.
Вам нужно найти способ

растворить свой страх, нажать
на кнопку и отключить его.
Я однажды разговаривал с солдатом, которому пришлось
расчищать огромные территории Багдада от мин во время
Иракской войны. Один неверный шаг мог стоить ему жизни.

Он рассказал мне, что настраивал свой разум, представляя, будто
он хищник на охоте. Ведь хищник управляет ситуацией, он любо-
пытен, восприимчив к запахам и деталям. Если бы он позволил
страху взять верх, он превратился бы в добычу, а когда вы добыча,
страх ограничивает все ваши чувства и мысли и пробуждает без-
рассудство. Вы можете думать только о страхе, он поглощает вас.
Кроме того, существует жестокая ирония: когда вы действуете
на основе страха, ваши страхи зачастую претворяются в жизнь.
Те же принципы применимы к вашей истории. Если вы смо-
трите на мир с любопытством, как через огромную линзу, оно
превращается в суперспособность, лазер, который может прон-
зить и расплавить любой страх. Любопытство позволяет при-
звать вашего «внутреннего волка» и последовать за историей
с заостренным вниманием охотника. Путь некоторых историй
пролегает по темнейшим тропинкам, где могут возникнуть
настоящие моменты ужаса, ведь страх на самом деле — произво-
дная интенсивности творческого процесса. Писатель зачастую
работает в состоянии разлада, прощупывая свой путь сквозь раз-
ногласия и неуверенность, осознавая угрозы впереди и, воз-
можно, еще лучше понимая угрозы, идущие изнутри. Каждая
история проходит через оттенки неопределенности, но именно
в этих острых, беспокойных моментах ненадежности и спрятаны
вызов и сердце истории.
Парадоксально, но в такой неопределенности вы можете
найти свободу. Как писал Райнер Мария Рильке в «Письмах
к молодому поэту»*: «Я Вас очень прошу: имейте терпение, памя-
туя о том, что в Вашем сердце еще не все решено, и полюбите
даже Ваши сомнения. Ваши вопросы как комнаты, запертые
на ключ, или книги, написанные на совсем чужом языке».
* Ворпсведе (близ Бремена), 16 июля 1903 года. URL: http://www.

sky-art.com/rilke/prose/letters/letters04_1_ru.htm.
Преодоление страха с помощью любопытства 234

Если вы любите вопросы, какими бы они ни были пуга-
ющими, вы продвигаетесь с любопытством; вы расшифровыва-
ете другие языки и следуете за предвестниками вашего
воображения. Мы пишем, чтобы исследовать и выразить непре-
одолимую тайну, и нам часто приходится рисковать неудоб-
ством и действовать сквозь дрожь и волнения страха. Мы
растем, только когда нам неудобно — когда нам бросают вызов
новое окружение, новый опыт, новые мысли. Люди, которым
важна определенность в жизни, менее склонны рисковать
в творчестве.
Все, что удобно, пеленает вас, как младенца. Вам тепло, вы
в безопасности, а тепло и безопасность — это хорошо. Только
через некоторое время вы понимаете, что комфорт стимулирует
самодовольство. Он может притупить остроту ума, погасить свет
воображения. Если вы сторонитесь беспокойства, вызываемого
вопросами, вы пропустите множество неожиданных путей. Как
сказала Алиса в «Алисе в Стране чудес»: «Все страньше
и страньше!.. Я теперь раздвигаюсь, словно подзорная труба. Про-
щайте, ноги!»*
Не позволяйте страху закрыть вашу подзорную трубу. Вы
увидите так много в своей истории, если поддержите любопыт-
ство и поверите, что все эти моменты неудобства возникают
не для того, чтобы ограничить, а для того, чтобы открыть новые
пути. Терпимость к неопределенности — основа вашего искус-
ства. Неопределенность призвана заточить писательские навыки
и решительность, а не притупить их. Она дарит нам вопросы для
сочинения историй. Доверьтесь неопределенности как способу
расширить вашу историю.
* Перевод Нины Демуровой.

ПРИМИТЕ БЕЗУСЛОВНЫЙ ВЫЗОВ

Перечислите книги, песни или произведения
искусства, которые бросили вам вызов и заставили
расти. Может, они чем-то вас смутили, заставили
ощутить неудобство? Что вас пугает или смущает
в ваших сочинениях? Как вы можете подойти к этим
неудобствам с любопытством?
Преодоление страха с помощью любопытства 236

51
СОБЛЮДЕНИЕ
РЕЖИМА.
МАСТЕРСТВО
РАВНО
НАСТОЙЧИВОСТИ
Когда я стал писателем, я дивился волшебным мирам,
которые создавали мои любимые авторы: их лирической прозе,
захватывающим сюжетам, проницательным образам. Они
писали с таким изяществом, с такой простотой, что казалось,
будто они родились писателями, благословлены талантом
и поцелованы высшей силой. Они были мастерами, а я — про-
стым новичком, наблюдателем, который хотел войти, но был
неподобающе одет для их изысканного ужина.
Их проза сверкала, как бриллиант. Но тогда я еще не пони-
мал, что они не просто брали эти бриллианты из неиссякае-
мого запаса драгоценных камней и разбрасывали по своим
романам. Каждый камень был добыт тяжким трудом, отполи-
рован непривлекательными и часто незаметными усердием
и дисциплиной. Иногда мы слишком легко расточаем похвалу
авторскому таланту, забывая о тысячах часов практики,
выстраивающих стальные балки и заклепки, которые опреде-
ляют прекрасные контуры романа. Если бы талант был необ-
ходимым требованием для написания романа, писатели
рассказывали бы, как легко им это дается. Но, конечно, все
наоборот. Сочинение романа наполнено страданиями и ошиб-
ками. Талант — ничто без твердой решимости. Он очень
быстро становится неотличим от настойчивости и тяжелого
труда.
Есть теория, согласно которой необходимо около 10 000 часов
практики, чтобы достичь мастерства, будь то игра в шахматы,
литература или операции на мозге (по оценкам Джеймса Джойса,
он потратил 20 000 часов только на «Улисса»). Малкольм Гладуэлл,
который популяризовал эту теорию в своей книге «Гении
Соблюдение режима. Мастерство равно настойчивости 238

и аутсайдеры»*, называет это «волшебным числом величайшего
мастерства». Число 10 000 взято из исследования Карла Эрикссона.
Он изучал составляющие высококлассных достижений и выяснил,
что среднее время, затраченное профессионалами на практику, —
10 000 часов (около 90 минут в день в течение 20 лет).
Если вы только начинаете писать, не отчаивайтесь, что вам при-
дется ждать 20 лет, чтобы достичь мастерства, или даже 10, если
вы ускорите процесс и станете писать по три часа в день. Вы уже
много писали и читали, не говоря о фантазиях и историях, которые
рассказывали друзьям и родным. Эти часы тоже считаются.
Кроме того, 10 000 часов не волшебная цифра успеха. Не думайте,
что мозг подсчитывает минуты вашей практики, а потом чудес-
ным образом признает вас мастером на отметке 10 000 часов.
Важна идея. Многим нужно написать несколько сотен тысяч
пустых слов, пока они не начнут создавать свои лучшие работы.
Рэй Брэдбери писал по тысяче слов в день, когда решил стать
писателем. В своей работе «Дзен в искусстве написания книг» он
отметил, что в течение 10 лет писал минимум по рассказу
в неделю, чувствуя, что однажды наступит день освобождения,
когда все получится.
NaNoWriMo учит вас схожему процессу. Чтобы написать
роман из 50 000 слов за месяц, вам нужно писать по 1667 слов
в день в течение 30 дней. Надо отстранить внутреннего редак-
тора и писать в хорошие и плохие дни, в дни, когда у вас про-
блемы на работе и когда вы ленитесь и не чувствуете вдохновения,
может быть, даже когда вы больны. Ваша цель зовет вас. Ежеднев-
ный подсчет слов терзает вас. Во время этой волевой практики
вы узнаёте, что роман пишется не грандиозными порывами вдох-
новения, а бесславным нарастанием постоянства.
* Издана на русском языке: Гладуэлл М. Гении и аутсайдеры.

Почему одним все, а другим ничего? М. : Манн, Иванов и Фербер, 2016.

Но сама по себе мантра «Практика, практика, практика» тоже
не заведет вас далеко. Легендарные 10 000 часов — не просто стук
по клавиатуре в течение обозначенного времени. Количество вло-
женных часов — лишь один из компонентов. Другой — то, как вы
тренируетесь, качество практики. Например, если вы тренируете
штрафной и 10 000 раз бросаете мяч как попало, не пытаясь про-
анализировать и исправить свои ошибки, процент попаданий
вряд ли сильно вырастет. Но если вы поймете, что вам нужно
активнее сгибать колени, стабилизировать локоть и кидать мяч
кончиками пальцев, — а затем станете тренировать точность
нового метода путем повторения, — вы увидите улучшения. Все
самое тяжелое, то, что хочется пропустить или отложить на потом,
часто оказывается самым необходимым. Этот метод тренировки
называется осознанной практикой. Это подход, направленный
на совершенствование путем постоянной рефлексии и указания
на то, что следует улучшить.
Все самое тяжелое, то, что хочется

пропустить или отложить
на потом, часто оказывается самым
необходимым.
Каждый раз, когда мы решаем осторожничать или обойти
сложные интеллектуальные проблемы, мы не даем себе возмож-
ности меняться и расти. Только через самую напряженную работу,
которая требует больших затрат времени и энергии, мы находим
подлинное удовлетворение. Так что учитесь чувствовать себя ком-
фортно в некомфортной ситуации. Тренируйтесь писать в тече-
ние дополнительных 10 минут, когда вам кажется, что вы
выбились из сил, просто чтобы наработать выдержку. Читайте
интервью с разными авторами или книги, посвященные писа-
тельскому мастерству, чтобы оценить свои истории и исследовать
Соблюдение режима. Мастерство равно настойчивости 240

новые способы сочинения. Посетите писательский семинар, чтобы
выявить возможные недостатки, которые другие регулярно отме-
чают в ваших историях. Изучайте романы и другие произведения
искусства и применяйте новые техники в своей работе.
Одно из преимуществ активной практики в том, что вы начина-
ете рассматривать свои сочинения с разных сторон. Вы понимаете,
какие творческие подходы эффективны для вас, когда вы лучше
всего пишете — и больше думаете о тексте, потому что много рабо-
таете над ним. Он начинает доминировать в вашей жизни. Вы жаж-
дете научиться чему-то еще, и вас начинает лихорадить, когда вы
исследуете глубины вашей прозы. Более остро отмечая свое писа-
тельское мастерство и глубже анализируя его, вы сделаете его лучше.
Достижение мастерства при помощи практики не означает,
что вы станете автором бестселлеров или гением, который оста-
нется в анналах истории. Но вы получите свой «черный пояс»
по литературе. Некоторые вообще могут не достичь уровня
мастерства. Но чем больше усилий вы вкладываете в работу, тем
больше удовольствия она приносит. Кроме того, помните: писать
очень непросто, это мастерство до конца непостижимо — мы
пишем и переписываем до бесконечности. Каждая история, каж-
дый роман — свой особый, новый вызов.
ПРАКТИКУЙТЕСЬ ОСОЗНАННО
Тысячи часов практики — с виду тягостный труд,
форсированный бросок, но это не обязательно
так. Это может стать процессом углубления знаний
и, соответственно, вашего удовольствия. Подумайте,
как сделать свою практику более осознанной
и целенаправленной.

52
ЧТО
ТАКОЕ
УСПЕХ?
Что же такое успех? Возможно, это самый важный вопрос,
который вы можете задать себе как писатель и человек.
Наша культура одержима успехом в самых разных формах,
будь то деньги, статус или красота. Успех для вас — публикация
книги, написание бестселлера, дружба с другими популярными
авторами и приглашения на роскошные конференции? Похвалы
друзей и семьи? Тысячи подписчиков в соцсетях? Или деньги,
которые вы зарабатываете на своем бестселлере, и все спа-
процедуры и одежда, которые можете приобрести в результате?
Все это замечательно, почему бы и нет? Но эти ли доводы дви-
гали вами, когда вы впервые взялись за перо? После удачной
работы они ли становятся наградой, ради которой стоит писать?
Я верю, что уважение к воображению — лучший способ сохра-
нить суть нашего бытия. Искусство наполняет души изобилием,
которое невозможно найти больше нигде. Даже если мы знаем,
что текст никогда не будет столь же идеальным, как слова, кото-
рые мы придумали, попытка запечатлеть чувства проникает
в каждый вдох нашей жизни. Мы хотим, чтобы нас услышали,
тронуть других, сделать что-то невероятное. Овладение творче-
скими способностями из любви к процессу ведет к непосред-
ственности, великолепию и полному использованию наших
возможностей.
Я знаю писательницу, которая постоянно сравнивает тиражи
своих книг с другими. Она следит за количеством подписчиков
в Twitter других людей. Она расстраивается, когда других при-
глашают на какую-то конференцию, а ее нет. Конечно, у всех нас
есть самолюбие. Мы все хотим быть любимыми. Но когда я слу-
шаю ее, я иногда удивляюсь, зачем она пишет. У нее есть агент,

редактор, контракт на книгу, но мне кажется, что где-то
по дороге она упустила из виду предложенный ей дар — дар
сочинения историй, которыми она может поделиться с другими.
Мы пишем, чтобы услышать себя

и, услышав, спастись.
Льюис Хайд в своей книге «Дар»* утверждает: если талант
не использовать, он теряется или атрофируется, а если вы переда-
ете его в своих творениях, то он развивается. Хайд рассказывает
историю Гермеса, который изобрел первый музыкальный инстру-
мент, лиру, и подарил ее брату Аполлону, который вдохновился
и изобрел флейту. Одно творение рождает другое. Ваша работа
как художника — не только сами произведения искусства, кото-
рые вы создаете. Это занятие проникает в вашу жизнь и влияет
на то, как вы общаетесь с людьми, как любите, пробуете еду, смо-
трите на небо, голосуете, водите машину, моете посуду. Серьезно.
И все же многие спрашивали меня: полезно ли писать
романы? Есть ли у творчества практическая цель?
Думаю, лучшие достижения людей создавались, когда авторы
забывали о пользе. Когда люди отправлялись покорять горные вер-
шины, переплывать через моря или облетать мир на самолете, ими
двигали любопытство и возможность что-то получить. Стремле-
ние создавать и исследовать, действовать ради действия, не счита-
ясь с ценой последствий, обычно и дает результат.
Как определить стандарты полезности в творческих начина-
ниях? Искусство все чаще считается несущественной роскошью,
но если мы сузим пути для нашего любопытства, аргументируя,
что это непрактично, невыгодно с финансовой точки зрения,
* Издана на русском языке: Хайд Л. Дар. Как творческий дух пре-

ображает мир. М. : Поколение, 2007.
Что такое успех? 244

рискованно, мотивация к участию в творческом процессе уйдет.
Традиционное представление об успехе может снизить напряже-
ние идей, разбавить аромат наших мыслей. Когда вас накрывает
порыв любопытства, лучше всего следовать за ним со страстью,
которая рвется вперед, не обращая внимания на судьбу или
последствия. Другие могут счесть вас дураком, но страсть одного
человека всегда непонятна другим.
Наша сила определяется способностью услышать призыв исто-
рии, каким бы слабым он ни был. Если мы не напишем эту историю,
у нас будет малокровие, наш взгляд померкнет, душа атрофируется.
Истории стремятся получить свободу, и когда мы даем им ее, они
дарят нам священное освобождение. Мы должны найти пищу
в самой работе, а не в одобрении или почестях от других.
Мы пишем, чтобы ответить миру, утвердить свое присут-
ствие, сократить пропасть между тем, что мы видим, и тем, что
чувствуем, и установить связь с другими. Мы пишем, чтобы про-
никнуть в невидимые миры вокруг нас и исследовать разные
возможности. Ведь иначе мы ощутим пустоту. Мы пишем,
потому что стали свидетелями того, о чем другим нужно узнать.
Мы пишем, чтобы служить истории, которая взывает к нам.
Мы же знаем, что в этом мире сбора и анализа данных есть поэ-
тическая правда жизни, которая важнее. Мы пишем, чтобы
услышать себя и, услышав, спастись.
Каждая история создает своего автора. Жизнь и искусство
легко сплетаются воедино, поэтому творчество должно придать
содержание вашему самоощущению. Мир постоянно предлагает
нам новые витки материала, новые струи источников. У нас часто
появляется волшебная возможность создать и переделать себя
с помощью призмы истории, через которую мы смотрим на мир.
И неважно, кому эта история нужна. Важно, что она нужна нам.
Мы должны работать. Воображать. Быть.
Пишите.

БУДЬТЕ УСПЕШНЫ
Определите, что для вас значит успех.
Станьте успешным в своих глазах.
Что такое успех? 246

ОДНОЙ СТРОКОЙ
ВЫ —
ТВОРЕЦ.
ТВОРИТЕ.
Но вы и так это уже знали, правда?
БЛАГОДАРНОСТИ
Эта книга не появилась бы на свет без великодушного
волшебника Криса Бейти, который пригласил меня присоеди-
ниться к прекрасной творческой революции Национального
месячника сочинения романов (NaNoWriMo). Крис несколько лет
давал мне мудрую поддержку, неоценимое воодушевление и пол-
ные энтузиазма стимулы, и моя жизнь и понятия о творчестве
кардинально расширились благодаря потрясающему воображе-
нию, которое развилось не без его участия.
Работа на NaNoWriMo — настоящий творческий опыт. Я благо-
дарен многочисленным участникам месячника, составляющим
самое щедрое и великодушное писательское сообщество, которое
я когда-либо встречал. Они вдохновляли меня своими историями
преодолений и прорывов, смешили затейливостью, с которой при-
ступали к непростой задаче написания романа, и подпитывали
мой дух своей решительной смелостью. Жаль, я не могу назвать
каждого отдельно, потому что тогда в списке были бы тысячи имен.
Мне очень помогла работа бок о бок с группой людей, облада-
ющих невероятным воображением, штатом NaNoWriMo: Линдси
Грант, Дэном Дювалем, Тавией Стюарт-Стрейт, Крисом Анготти,
Ребеккой Стерн, Шелби Гиббз, Тимом Кимом, Эзрой Ликтером,
Дейвом Беком, Сарой Маки, Хизер Дадли, Марией Бреннон, Уэсли
Саджекером, Катарин Грипп и многими оптимистичными сту-
дентами, надувающими паруса NaNoWriMo каждый год. Каж-
дый день работы становится творческим разговором.
Благодарности 248
Я узнал, что нет ни одной книги, написанной автором в оди-
ночку, поэтому ура моей супергеройской литературной команде,
которая заботилась об этой книге от первого до последнего слова.
Особая благодарность Линдси Эджком, которая помогла офор-
мить идею в солидное предложение, а затем умело вела ее в тече-
ние всего процесса публикации с заботливым вниманием
и проницательным анализом. Я теперь знаю, что такое хороший
агент. Мой редактор Уинн Рэнкин одухотворенно и изобрета-
тельно помогал мне сосредоточиться на нуждах читателя на про-
тяжении всего пути. Его энергичная поддержка дышит в каждом
слове. Ли Браун помогла мне настроить и подтянуть стиль,
а Лиззи Вон привнесла художественный блеск, проиллюстриро-
вав характер книги броской обложкой. Полные энтузиазма идеи
Эйприл Уитни и Бриттани Ботер помогли построить более широ-
кую дискуссию вокруг тем, поднятых в книге, и обратиться
к читателям, которые получат наибольшую пользу от нее.
С годами я понял ценность творческого сообщества, которое
может быть бездонным кладезем вдохновения и поддержки.
Я не могу поблагодарить всех писателей, художников и музыкан-
тов, которые делились своими знаниями и духом (писательское
сообщество района Сан-Франциско — особенные люди), но хочу
выделить моих товарищей по проекту 100 Word Story, Линн
Манделл и Берета Олсена, экспертов в искусстве сотрудничества.
Моя игривая группа партнеров по сообществу Flash Fiction
Collective, Джейн Чиабаттари, Мег Покрасс и Кирстен Чен, пода-
рили мне много творческой энергии. Мой партнер по написанию
сценариев Лора Альберт научила меня, что у любой истории
есть более глубокие слои и всегда нужно расширять границы.
Я не написал еще одну очень важную главу: о том, как под-
держка семьи придает мощный импульс творчеству. Мне не хва-
тит слов, чтобы поблагодарить моих родителей, которые могли
усомниться во мне, когда я решил стать писателем, или начать

ворчать, чтобы я все бросил, когда у меня было мало перспектив,
но не только не сказали мне ни одного дурного слова, а посто-
янно побуждали двигаться вперед и подарили мне топливо
своей веры. С самого начала они сделали для меня мир местом
для творчества, и я сам не осознаю до конца, какую выгоду
я получил от туго натянутых нитей сетки безопасности, кото-
рую они сплели на случай моего падения. Я желаю такой счаст-
ливой судьбы каждому писателю.
Моя жена Хизер брала на себя самые разные обязанности,
чтобы дать мне время написать эту книгу, и сама десятилетиями
пишет рядом со мной и поддерживает непрекращающийся твор-
ческий диалог. Искусство жонглирования работой, бесконеч-
ными футбольными матчами, домашними работами и походами
к зубному в жизни писателя может казаться неловким и утоми-
тельным, но мне повезло иметь рядом человека, который помо-
жет поймать упавшие тарелки, сшить изношенные края
безумной жизни и создать нечто прекрасное (по крайней мере,
мы на это надеемся). К счастью, не все так безумно. Значительная
часть этой книги родилась из экспертных уроков творчества
Жюля и Симоны, благодаря которым я научился смотреть на мир
непредвзято и помнить о ценности создания искусства ради
искусства.
И есть еще Бастер, мой пес, который присоединялся ко мне
каждое утро в 5 часов и служил не только собакой, но и столом.
Он был со мной практически все время, теплый и верный надзи-
ратель, который всегда знал точное время, когда пора вставать
и идти гулять.
Благодарности 250
ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ
Жизнь писателя наполнена множеством проблем.
Иногда вам сложно написать первое слово. Порой кажется, что весь
мир настроен против вас, будь то из-за проблем дома или недо-
статка времени для творчества. Используйте этот инструмент само-
диагностики, чтобы обратиться к своим насущным потребностям.
НАЧИНАЕТЕ НОВЫЙ ПРОЕКТ?

Как вы творите? ............................................................................................ 17
В поисках музы ............................................................................................. 22
Станьте новичком ....................................................................................... 26
Рождение идей. Литературный тест Роршаха............................... 49
Отправьтесь на экскурсию..................................................................... 135
ХОТИТЕ ПРОНИКНУТЬ ГЛУБЖЕ, СИЛЬНЕЕ РИСКНУТЬ?

Примите свою уязвимость...................................................................... 108
Падайте чаще. Падайте лучше ............................................................ 114
Творчество как вызов ............................................................................... 118
Скажите: «Да, и…» Секреты импровизации .................................. 149
Бредьте. Будьте великим ......................................................................... 166
Вера в абсурд ................................................................................................ 184
Пишите от лица персонажа .................................................................. 205
КАК ПИСАТЬ РЕГУЛЯРНО

Сделайте творчество рутиной ................................................................31
Цель + крайний срок = волшебство .................................................... 35
Проблемы и решения 252

Создание творческого сообщества ....................................................... 54
Поиск творческого потока ..................................................................... 144
Упражнение в экстремальном письме .............................................. 158
Соблюдение режима. Мастерство равно настойчивости......... 237
СДЕЛАЙТЕ ИЗ ЛИМОНОВ ЛИМОНАД

Смиритесь с ограничениями ................................................................. 40
Смиритесь с беспорядком ........................................................................ 89
Вытяните себя из ловушки сравнений .............................................. 93
Взгляните на свои жизненные проблемы в перспективе ......... 98
Создайте из раздражителей симфонию .......................................... 220
ЗАСТРЯЛИ?
Рождение идей. Литературный тест Роршаха............................... 49
Заставьте внутреннего редактора работать на вас ..................... 84
Отправьтесь на экскурсию..................................................................... 135
Думайте быстрее, чтобы обогнать творческий кризис ............ 154
Кувыркайтесь. Блуждайте. Играйте.................................................... 71
Вера в абсурд ................................................................................................ 184
ВОСПИТАНИЕ МУЗЫ
Искусство скуки ........................................................................................... 44
Сон, бессонница и творчество .............................................................. 162
Благоговейте перед темнотой, одиночеством
и тишиной ..................................................................................................... 169
Новый опыт = новые мысли .................................................................. 174
Интуиция или логика .............................................................................. 227
Искусство меланхолии ............................................................................. 196
Поблагодарите свою музу ....................................................................... 201

Преодоление страха с помощью любопытства .............................232
Двигайтесь иначе, чтобы думать иначе .......................................... 188
ОДОЛЕВАЮТ ТВОРЧЕСКИЕ СОМНЕНИЯ?

Вам не нужно разрешение на творчество.........................................13
Преодоление творческих ран................................................................. 80
Лечение синдрома самозванца............................................................. 103
Упорствуйте после отказа ...................................................................... 210
Преодоление страха с помощью любопытства .............................232
НЕМНОГО ПОМОЩИ ОТ ДРУЗЕЙ

Создание творческого сообщества ....................................................... 54
Творческий наставник .............................................................................. 58
Получение критики ................................................................................... 62
Кради как художник, или Искусство переработки ................... 130
ИЗУЧЕНИЕ ИНСТРУМЕНТОВ ПОВЕСТВОВАНИЯ

Используйте свою жизнь в своей истории ...................................... 75
Кради как художник, или Искусство переработки ................... 130
Смотрите через калейдоскоп вашего персонажа ........................ 139
Настройте супергеройские способности наблюдения ............... 67
Пишите от лица персонажа ................................................................. 205
Специализируйтесь (но не слишком) ................................................ 192
СОЗДАНИЕ СВОЕЙ ТВОРЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ

Творческий наставник .............................................................................. 58
Лечение синдрома самозванца............................................................. 103
Вы — то, что вы носите ............................................................................ 123
Важно, где вы работаете .......................................................................... 126
Как вы творите? ............................................................................................ 17
Проблемы и решения 254

Волшебные эльфы творчества: отвлекающие факторы ..............179
Познайте себя ............................................................................................... 215
ПОДДЕРЖАНИЕ ИМПУЛЬСА
Думайте быстрее, чтобы обогнать творческий кризис ............ 154
НУЖНА ПОМОЩЬ С РЕШАЮЩИМ ТОЛЧКОМ?

Относитесь к делу легче ..........................................................................224
Соблюдение режима. Мастерство равно настойчивости......... 237
Что такое успех? .........................................................................................242

Максимально полезные
книги от издательства
«Манн, Иванов и Фербер»
Заходите в гости:
http://www.mann-ivanov-ferber.ru/
Наш блог:
http://blog.mann-ivanov-ferber.ru/
Мы в Facebook:
http://www.facebook.com/mifbooks
Мы ВКонтакте:
http://vk.com/mifbooks
Предложите нам книгу:

http://www.mann-ivanov-ferber.ru/about/predlojite-nam-knigu
Ищем правильных коллег:

http://www.mann-ivanov-ferber.ru/about/job
Издание для досуга
Грант Фолкнер
НАЧНИ ПИСАТЬ
52 совета для развития творческих способностей
Главный редактор Артем Степанов

Руководитель направления Вера Ежкина
Ответственный редактор Анна Кузьмина
Редактор Ольга Свитова
Верстка Наталия Новожилова
Обложка Сергей Хозин
Корректоры Мария Кантурова, Надежда Болотина
ООО «Манн, Иванов и Фербер»

www.mann-ivanov-ferber.ru
www.facebook.com/mifbooks
www.vk.com/mifbooks

Начни писать

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Начни писать

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Chronicle Books

Издано с разрешения Chronicle Books

Как начать записывать свою историю? Что делать, когда не на-

Все права защищены. Никакая

Введение. Творческий манифест . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9

Введение. Творческий манифест 10

Истории напоминают о том,

Введение. Творческий манифест 12

«Я никогда не ходил ни на какие курсы.

Я называю это синдромом другого: «Этим занимаются другие,

Вам не нужно разрешение на творчество 14

ДАЙТЕ СЕБЕ ОБЕЩАНИЕ

Вам не нужно разрешение на творчество 16

Нет четко определенного способа

Найдите способ сохранить

Сделайте творчество рутиной 32

Музу можно иначе

* Подробнее см.: Кинг С. Как писать книги. М. : Эксмо, 2016. Здесь

ЗАШТАМПУЙТЕ СВОЮ РУТИНУ

Сделайте творчество рутиной 34

* Бейти К. Литературный марафон. М. : Манн, Иванов и Фербер,

Цель + крайний срок = волшебство 36

Цель без срока — как класс

* Перевод Нины Демуровой.

Цель + крайний срок = волшебство 38

Время, когда мы не «развлекаемся»,

Рождение идей. Литературный тест Роршаха 50

Озеро. Ночь. Сверчки.

* Брэдбери Р. Дзен в искусстве написания книг. М. : Эксмо, 2014.

* В других переводах название звучит иначе: «И духов зла явилась

Рождение идей. Литературный тест Роршаха 52

* Толкин Дж. Р. Р. Письма. М. : Эксмо, 2004.

Создание творческого сообщества 56

УКРЕПИТЕ ВАШЕ ПИСАТЕЛЬСКОЕ СООБЩЕСТВО

НАЙДИТЕ СВОЕГО ВНУТРЕННЕГО НАСТАВНИКА

СОСТАВЬТЕ ПЛАН ДЛЯ ОТЗЫВОВ

Настройте супергеройские способности наблюдения 68

Представьте себе, что вы вступаете

Настройте супергеройские способности наблюдения 70

Кувыркайтесь. Блуждайте. Играйте 72

ПРЕВРАТИТЕ СВОЙ ДЕНЬ В ИГРУ

* См. Брэдбери, «Дзен в искусстве написания книг».

Кувыркайтесь. Блуждайте. Играйте 74

Используйте свою жизнь в своей истории 76

Не умаляйте свой опыт.

Используйте свою жизнь в своей истории 78

ОТДАЙТЕ СВОЙ КОНФЛИКТ ДРУГОМУ

Преодолеть — значит написать

Преодоление творческих ран 82

НЕЗАПЛАНИРОВАННЫЙ АКТ ПОДДЕРЖКИ

Ваш внутренний редактор —

Заставьте внутреннего редактора работать на вас 86

ХОРОШИЙ ВНУТРЕННИЙ РЕДАКТОР

Заставьте внутреннего редактора работать на вас 88

Наше воображение не самое

УСТРОЙТЕ БЕСПОРЯДОК. ПОСМОТРИТЕ,

Вытяните себя из ловушки сравнений 94

Как легко испортить изысканную

Вытяните себя из ловушки сравнений 96

ИССЛЕДУЙТЕ СВОЮ ЗАВИСТЬ

Если бы я больше зарабатывал,

1. Мать-одиночка, писала в кафе, чтобы убежать из холодной

Взгляните на свои жизненные проблемы в перспективе 100

4. Она выросла в большой семье с шестью братьями, ее отец