Значит король!?

Глава 1
В книге описываются жизненные перипетии главного героя по
имени Базиль, ему предстоит начать борьбу с устоявшимся
общественным строем и не поддаться на искушения судьбы,
которые будут преследовать его по ходу истории. Город Нью-
Арсис в котором происходят события, находится на переломном
этапе развития, когда электричество вытесняет паровую
технологию и тем самым запускает цепочку событий, которые
изменят не только мир, но и живущих в этом мире людей.

Обычная незаурядная семья. Мать-домохозяйка, проводившая всё

время за уборкой, отец- человек консервативных взглядов,
державший всё под контролем, дома бывал очень редко. У него был
плотный график, который подразумевал под собой практически
бесконечное нахождение на рабочем месте, уезжая ночью, он
приезжал ранним утром в силу этих данных обстоятельств, мне
доводилось видеть его спящим практически всё время.
Мама рассказывала мне, что он защищает страну от преступников,
которые хотят избавить нас от благ. Свято веря в её слова, я
старался не задумываться насчёт этого, поэтому всегда думал, что
он герой.
Единственным временем, когда я мог с ним пообщаться, был
период с 7 до 8 утра, пока мама готовила завтрак, отец сидел за
столом и читал «Новости Нью-Арсиса» в которых всегда ярким
светом горели огромные заголовки, а текста, обладали мелким, еле
различимым шрифтом, чтобы уместить на страницах, как можно
больше информации. Отец больше всего любил рубрику
«Сбежавшие от правосудия», которой отводился целый раздел.
Именно в эти моменты, он любил рассказывать мне о внедрении
паровых механизмов, которые круто изменили мир и облегчили
жизнь людям, но вместе с тем в города пришёл частый дождь,
который скрывал солнце за большими серыми тучами. Отец часто
говорил, о двуличии прогресса, мол когда-нибудь, всё вокруг
покроется водой и тогда города перестанут между собой
«говорить», а что может быть хуже разделения одного народа. (что
тут произошло) Эта жизнь до инцидента впоследствии будет
казаться маленькой мечтой.
В то злополучное утро, отец не явился домой. Зайдя на кухню, я
почуял запах гари и заметил плачущую мать, на плите горели
любимые папины оладьи, выключив огонь и подойдя к матери, я
крепко её обнял и сказал, что всё будет хорошо. Это был последний
день, когда я её видел. Вечером за нами приехали.
Меня отправили в школу перевоспитания, где спустя несколько
лет, я узнал, что мой отец был главой «отдела по выявлению
неблагоприятных общественных элементов», что делало меня
сыном человека, который отправил их всех сюда и сломал им
жизнь, по этим причинам в том заведении, я так, и не нашёл среди
здешних сверстников, друзей. Ибо многие кто были тут,
находились именно по обвинениям моего отца, потому первые пару
лет меня поколачивали некоторые из самых агрессивных
представителей детства, впрочем, колония меняла всех нас и спустя
некоторое время, каждый кто находился в этих стенах, становился
послушным, тихим человеком, от которого веяло грустной
беспомощностью, то ли дисциплина делала из нас восковых кукол с
пустыми глазами, то ли сломанное детство, проведённое в
компании серых стен и бесконечных рядов металлических коек
населённых существами, не видящими ничего кроме жалкого
монотонного труда. Признаться, было крайне сложно находиться
на развалинах собственных убеждений.
По понятным вышеописанным причинам, я возненавидел своего
родителя, который выстраивал собственное благополучие на
разрушенных жизнях людей.
В данном учреждение каждый попадал очень юным, какое-то время
с нами, занимались преподаватели, которые ненавидели нас и
всеми, правдами и неправдами, старались лишний раз унизить и
обсмеять, ибо те, кто был репрессирован, являлись для людей
обязательно отбросами, не заслуживающими нормального
отношения. Мне здорово повезло, что я родился в образованной
семье и с детства обладал всеми нужными навыками, потому
многие преподаватели более лояльно относились ко мне и давали
на крупицу больше знаний, ибо я казался им способным малым, а
потому ненависть ко мне была не такой сильной как к остальным.
Так проходили годы, один день сменял другой, от однотонности и
серости многие спасались по-своему, одни старались писать стихи
ломанными карандашами, которые украли с цехов, запоминать
произведения а потом про себя всё время повторять, чтобы не
забыть и хоть как-то развлечь свой быт, другие рисовали угольками
под кроватью или на тех же украденных клочках бумаги, третьи же,
вешались на резиновых тросиках, которые бережно и под шумок
снимали с больших конвейеров, что иной раз создавало лишние
проблемы при производстве. В один момент даже ввели
показательную казнь для тех, кто задумал воровать эти самые
резиновые тросики, подумать только, смерть для того, кто задумал
исчезнуть как личность. Многие сначала своего нахождения тут
испытывали животный страх перед трупами, которые то тут, то там
появлялись из-за сломанного оборудования или самоубийства, но
спустя некоторое время привыкали к этому положению дел, ибо
текучка кадров была огромной, потому количество заключённых
было всегда на одном уровне, все койки были заняты на следующей
же день, после того, как один из парней «уходил». По этим и
нескольким другим причинам, обычный разбой и расправа
присутствовали всегда, хоть и жёстко пресекались старшим, крайне
малый процент заключённых доживал до 18 лет и одним из них
был я.
!
18 лет. Спустя несколько дней после дня рождения в 5 утра к ним в
корпус зашёл «старший наставник». Самый жестокий и строгий из
наших экзекуторов, он всегда был в плохом настроении, а тон его
был словно скрежет железного прута, едущего по стеклу, холодный
и мёртвый, этот «человек» был необычайно криклив и горд собой,
значительно выше ростом не только работников, но и наставников,
а потому ощущал себя могучее, чем все вместе взятые тут люди,
мне казалось, что он представляет себя чем-то вроде высшего
существа, находящегося в своём собственном измерении, здесь
работали только его правила и только он вправе был нарушать их.
Старой дубовой тростью со стальной набойкой, ударил он по одной
из железных несущих балок; звонкий удар по железу ознаменовал
пробуждение для «постояльцев». Все, кто находился на кроватях,
резко подорвались и стали в шеренгу. Как и всегда, он начал
оглашать план работы, в котором чётко указаны обязанности
каждого. В «школе перевоспитания» существовало 5 платформ,
первая и вторая представляли собой рабочие зоны, которые ничем
кроме бесполезности и тяжести труда не отличались, третья-
столовая и четвёртая-платформа администрации, пятая
соответственно жилые помещения. Все «ученики» добирались до
платформ с помощью механизма, который работал по принципу
конвейера. Наша работа заключалась в следующем: в один рабочий
цикл мы могли обрабатывать земные залежи, добывать их
тяжёлыми неудобными инструментами, делать из них специальные
твердотельные капсулы для розжига огромных печей на
предприятиях, помимо этого была и простая работа, по типу сборки
карандашей, ручек, простейших механизмов, вся суть данных
процессов была в том, что они не требовали высокого ума и даже
те, кто был с явными дефектами, как умственными так и
физическими, отправлялись с таким же успехом в цеха и работали
на ровне со всеми, каждый был задействован в производстве,
конечно, многие пытались попасть на работу попроще, но старший
всегда знал, следил, будто чувствовал, что ты плохо работаешь или
отлыниваешь от поставленной задачи. Единственным спасением из
этого места был 18-й день рождения, когда тебя выпускали из
исправительного учреждения и назначали на самую низкую
должность помощника, которого как правило соотносили с
отребий, освободившемся от цепей, но даже при этом условии,
всяко лучше, чем беспросветный труд в замкнутых помещениях.
«Старший наставник» заметил следы графита на руке одного из
«работников», тут же он устроил подробный обыск его кровати,
тумбы и заставил вывернуть карманы. Спустя пару мгновений, он
нашёл осколок карандаша и кусок бумажки на которой был
нарисовано подобие пейзажа с солнцем, каким себе представлял
этот ни в чём, ни повинный юноша в грубой форме приказал ему
стать возле главного входа и ждать указаний, после, он быстро
раскидал план работы для «постояльцев», и все уехали заниматься
очередной бесполезной работой, сейчас, когда остались только
Базиль и нерадивый художник, наставник сказал:

- Мы отправляемся на платформу № 4.

Если для Базиля, которому исполнилось 18 лет-это значило

назначение на новую работу, то для художника-это ничего
хорошего не сулило. Всю дорогу Базиль косился на своего
попутчика, а тот всё время смотрел на потолок бедно украшенный
слабыми бледными лампочками, которые слепили своим
мертвенно-белым цветом. Из уст художника сорвалось еле
читаемое, словно, жалобное предложение:
-Мы столько дней ездили под ними и едва-ли хотя-бы один из нас
задумывался, что они напоминают звёзды.
Старший наставник, неспешно закуривший трубку и перебирая
трубку в зубах, услышав художника повернулся и сказал:
-Ты так ничему и не научился…
Холодный, металлический голос огласивший номер станции не дал
закончить мысль.
-Выходи, тебя уже ждут, прохладным тоном сказал «старший».
Базиль шагнул на платформу, на которой стоял 10 лет назад,
обернувшись, он решился задать вопрос:
-А вы не выходите?
Наставник промолчал, а на глазах художника выступили слёзы, в
тот момент Базиль понял, что это будет их последняя прогулка под
«звёздами» для одного она кончится освобождением тела, для
другого освобождением души. Конвейер двинул дальше и двое
исчезли в темноте коридора. Мысль Базиля о том, что же случится
с художником вновь прервал голос сверху.
- Развернуться на 180 градусов, идти прямо, третья дверь слева.
Холодный голос сверху, указал путь.
обернувшись, перед его глазами возникла картина, несколько
десятков бледно-серых дверей рядом с одной горела красная лампа.
Каждый шаг к двери, сопровождался громким эхом, которое
заполоняло всю пустоту пространства.
Открыв дверь, он зашёл в длинный коридор, справа от него, было
первое окошко, где сидел тучный мужчина в толстых круглых
очках, а сзади него сидел десяток рабочих, звенящих на печатных
машинках.
-Номер!
Послышалось из микрофона, который находился немного ниже
окна.
-15-17-69
Звук удара тяжёлой печати…, через узкую прорезь вылетела белая
бумажка с большим красным штампом- ИСПРАВЛЕН.
На документе не было ничего кроме серийного номера и особой
электронного кода.
Базиль проследовал дальше по коридору ко второму окну, где ему
выдали новую одежду грязно-белого цвета крайне неудобного
покроя. Дальше, он двинулся по лестнице, поднимаясь всё выше и
выше, не зная, что ждёт его впереди.
Выйдя из огромного здания, походившего на серую коробку без
окон, он увидел вокруг себя мегаполис немыслимого масштаба,
здания были невероятны огромны, но из-за тумана, заполонившего
всё вокруг, не было видно верхушек. Окна этих зданий напоминали
бойницы, настолько они были малы. По дорогам разъезжали
электромобили вперемешку с паровыми; казалось, что город вот-
вот вступит в новую эпоху и только старая паровая реклама
напоминала о былом угасающем могуществе паровой технологии.
Секундный шок был прерван мерзким механическим голосом, но
Базиль не понимал, где находится его источник.
-Кстати, у тебя очень сальные волосы, ты знал об этом?
Базиль даже не заметил, что, когда он выходил, ему на голову упал
старый затёртый цилиндр, опоясанный очками-голами, которые
служили для механизма глазами.
-Что ты такое?!
-Я МИЦ. Вечно вы задаёте один и тот же вопрос.
-Это всё равно не ответ.
-Я МИЦ-Механический Информационный Цилиндр, моя задача,
провести тебя на новую работу и ответить на все твои вопросы.
Назови свой серийный номер.
-15-17-69.
-*Звуки вычислений*. О! Такого очень давно не было, старик будет
доволен, интересно, пойдем.
-А куда нам сейчас?
- Увидишь.

Глава 2
Базиль двигался по пустому переулку, все жители спрятались
в своих домах и рабочих местах, чтобы укрыться от палящего
солнца, его голову переполнял по-настоящему детский
интерес, ведь столько лет проведя в заведении, где вся его
свобода заключалась в узких железных коридорах и
механизмах-конвейерах, его мозг истосковался по
информации исследования окружающего мира.
-И всё-таки, ответь мне, на какую работу меня назначили?!
-Мм…признаться, давно, я там не был….
-Где?
-Главная городская библиотека- с неким азартом ответил
МИЦ.
В этот же миг перед глазами Базиля возникли те самые
отвратительные дни, когда их «выдёргивали» из производства
и отправляли в казармы, где «старший наставник» заставлял
их читать книги, написанные Майордомом. Единственные
книги, которые разрешалось читать и даже носить с собой, но
никто не осмеливался, ведь за потерю или потёртость хотя бы
одного экземпляра следовало жёсткое наказание или
дополнительная ночная смена. Что касается самих книг они
являли собой пафосные обещания, бесконечный поток
помпезных высказываний о очередных победах всех
производств, прекрасной работы того или иного местного
лидера и назначении на должность ещё одного сына
министра, который своими познаниями в области добычи
небесного газа, благодарен обучению в школе музыкантов.
Потому, книги для Базиля казались чем-то сродни сборищу
бесполезного хлама, призванного отожествлять человека с
чем-то сравнительно большим, чем он сам, при том, в тот же
момент, богатств и достижений хватало только тем, кто
красовался на страницах, а не тем, кто внимательно читал их.
-Неужели больше нет работы для меня?!-начиная нервно
тереть ладоши, промолвил Базиль.
-К сожалению, или к счастью, выбор работы зависит не от
меня, а от специальной программы-лотереи, которая
подбирает работу по личным предпочтениям каждого
«исправленного».
- Я ненавижу читать, мне это не интересно это не мои личные
предпочтения!
-Тебя никто спрашивать не собирался, дорогой 15-17-69 или
ты забыл курс нашего Майордома! Повышение голоса на
улице для тебя недопустимо, ты рабочий, твоё дело работать,
а спрашивать будут у начальника.
Далее они шли молча…

Наконец вышли на уже на другую улицу, где вид города

можно было рассмотреть из лучшего ракурса, он впал в
ступор, город был совсем не таким каким помнил его Базиль
он резко отличался от смутных детских воспоминаний.
-Чего стоишь? Нам сюда.
В этот момент открылись узкие, автоматические двери
зданий. Базиля подхватил поток людей, снующих словно
машины по дорогам. В какой-то момент ему казалось, что
ноги не касаются земли, он просто плыл по течению как
маленькое белое пятнышко в серой массе, его одежда
разительно отличала его от других людей. Они были одеты в
преимущественно тёмные тона, потому при большом
скоплении, напоминали чёрные смольные реки, плывущие
ручейками из труб заводов. 
Оставшийся путь МИЦ жаловался на стремительное развитие
технологий. Прогресс, он считал своим злейшим врагом и на
то были веские причины, ведь новые технологии лишили бы
его и ему подобных- работы. Примитивный, но сложный в
изготовлении механизм синтеза речи, работающий по
принципу музыкальной шкатулки и набор перфокарт не
могли составить здравую конкуренцию новейшим
продуктивным машинам, которые при этом были гораздо
проще в производстве. О чём можно говорить, если разум
Мица обеспечивал микрочип, внедрённый в его систему.
Размышляя о том, стоит ли мыслить существу, если это
позволяет конструкция, он спросил Базиля:
-А тебе нравится думать?
В ответ на это Базиль сказал: - Я не задумываюсь.
-Наконец-то правильный ответ! Привыкай жить снаружи, тут
мало кто думает и правильно поступает

МИЦ и его спутник вышли на площадь, где стояла

библиотека. Это было вычурное старинное здание,
украшенное лепниной и горгульями, придававшими ему
шершавости, сильно мозоля глаза на фоне идеально гладких
монолитных зданий. Базиль решил задать очередной вопрос:
-Что делать дальше?
Ответа не последовало…. Он провел рукой по голове, но
цилиндра на нём уже не было. МИЦ исчез так же внезапно,
как и появился. Базиль неохотно двинулся в сторону своей
новой работы, удивительным было то, что не одного человека
на площади не было, люди ходили вокруг неё будто она была
накрыта невидимым куполом, как ему казалось, сквозь это
нерушимое пространство, только он был способен
просочиться.
Он подошёл к огромным дверям, ручки которых были
покрыты многолетней ржавчиной.
-Вот оно, моё новое место заточения,- подумал Базиль, но всё
же это место устраивало его больше чем предыдущее.
Приложив усилия, он открыл дверь, в нос ударил стойкий
запах старой бумаги, впереди выросли ряды высоких и
широких шкафов, из-за тусклого света было сложно
разобрать глубину коридоров, образованных ими.
-Посетители?!-послышалось из темноты, через пару секунд из
одного из коридоров вылетела лестница на колёсиках,
осёдланная стариком, одетым в старинный костюм.
Прищурившись одним глазом, он пристально осматривал
Базиля

-Тебя интересуют романы нашего великого Майордома или его

отца, или отца его отца? Может интересуют подшивки новостей
Нью-Арсис?
-Насколько я понял, это моя новая работа, вас не предупредили?
-Работа? А, извиняюсь, зачитался и забыл, да-да, мне говорили о
тебе.
-Как зовут тебя?
-Номер 15-17-69
-Номер не обязателен, лучше назови имя.
-Базиль
-М-да, лучше номер чем такое имя, ладно, заходи, впускаешь
солнечный свет.
Базиль хмыкнул, но не стал портить первое знакомство, дедуля
казался ему чудаком, но всё-таки что-то в нём притягивало, какое-
то скрытое понимание и дружелюбие, которое тот искусно
прикрывал недоверием и лёгким маразмом.
-Тебе стоит переодеться.
Старик протянул старый заводной фонарик, приветственно указав
рукой в один из десятка проёмов, расположенных между
книжными шкафами.
-В конце коридора, есть лестница, поднимешься на самый верх и
возьмёшь одежду в шкафу.
Базиль крутил ручку фонарика, медленно продвигаясь вперёд, ибо
горы книг под ногами и разбросанные журналы создавали
атмосферу, которая располагала к неспешности. Посмотрев на
полки, заполненные книгами, он подметил для себя, что
подавляющее число произведений, были просто переизданием
очередных высказываний Майордома и его приближённых.
Названия книг были столь пафосно-глупы, что в какой-то момент,
Базиль начал вылавливать самые изощрённо-глупые из них и
насмехаться. Кто в здравом уме назовёт свою книгу
«Апокалипсис», «Революция консерваторов» и т.д.
И вот, преодолев длинный коридор, он добрался до винтовой
лестницы, которая завивалась далеко вверх. Продолжая крутить
ручку фонарика, он поднимался всё выше и выше, всё время
освещая лестницу под ногами, боясь споткнуться и улететь вниз.
Приблизительно на пятом этаже, он встал отдохнуть, направив
слабый луч фонарика в пустоту, он понял, что книжные шкафы,
были размером приблизительно в шесть этажей.
-Это чудовищно огромный склад макулатуры, хотя если зимой
станет холодно, всей этой писаниной, можно будет отопить целый
город- с неким пренебрежением заметил Базиль
В конце лестницы, он упёрся в металлический люк на потолке,
который преграждал ему дорогу. Толкнув тяжёлый ржавый люк
тот заскрипел, но поддался; вскарабкавшись наверх, он попал на
чердак, служивший раньше жилой комнатой. Единственным
источником света, было старое массивное окно, которое пропуская
сквозь себя лучи света, заполняло комнату, оттенками в которые
были окрашены части витража. В комнате было почти пусто и
только старый массивный шкаф, и полуразвалившаяся кровать
напоминали о том, что когда-то здесь жил человек, который не
хотел, чтобы его нашли. Базиль не стал зацикливаться на этом и
сразу же подошёл к шкафу. Достав костюм зеленоватого цвета на
манер того, что он видел на старике, одним сильным движением,
он стряхнул с него многолетний слой пыли, которая шторой
прокатилась по комнате. Надевая костюм, что-то неожиданно
ударило его сверху, по темечку, пощупав волосы, он почувствовал
склизкую жижу, растекающуюся по голове и шее. Это было яйцо.
Подняв голову верх, Базиль увидел крохотный лучик света,
пробивавшийся сквозь комок сухой травы.
-Птицы свили гнездо прямо в разломе крыши… интересно.
Краем своего нового костюма, он протёр голову как мог.
Снизу донёсся крик старика:
-Парень, спускайся, мне надо тебе кое-что показать.
Спустя, несколько минут, Базиль спустился к библиотекарю.
-Да, что вы хотели? Почти холодным тоном спросил Базиль
-Так как ты будешь работать здесь, тебе полагается комната, где
ты будешь жить. Идём, я покажу тебе её - с дружелюбием в глазах
молвил старый библиотекарь и тут же зашагал в темноту
коридоров.

Они спешно лавировали между бесконечными коридорами

книжных шкафов и кучек книг, которые появлялись то тут, то там,
создавая небольшие препятствия, если бы не фонарик в руках,
Базиль не смог бы двигаться с той скоростью, с которой шёл
маленький старик. Библиотекарь в свою очередь, знал все
закоулки лабиринта наизусть, быть может, он был их главным
архитектором, на манер Дедала, который воздвиг губительный
лабиринт минотавра и только он знал, выход из этого бедствия.
Прошло не больше 5 минут, как они пришли к очередной
железной двери с огромным замком. Достав ржавые ключи из
нагрудного кармана своего истёртого зелёного костюма, он
дважды с хрустом прокрутил ключ в замочной скважине и отворил
комнату, которая тут же обдала новых «посетителей» слоем пыли,
словно показывая, спёртость и отсутствие жильцов уже как
минимум десятилетие.
-Конечно, комнату сложно назвать новой и комфортабельной, но,
если обжиться и всё хорошенько вымыть, я думаю это будет
прекрасным уголком для тебя и твоих размышлений. - прохрипел
хозяин библиотеки.
-Большое спасибо за заботу, но можно ли мне выделить другую
комнату, я сам перенесу все нужные мне вещи.
-И какое место для себя ты приметил?
-В комнате наверху, там, где огромное окно.
-Хох, на чердаке? -уголки губ библиотекаря выстроились в
загадочную улыбку
-Да, там не так уж и плохо, если убраться.
Приходи на ужин в столовую, от винтовой лестницы налево, там
пройдёшь десять шагов вперёд, потом направо, там будет зелёная
лампа, от зелёной лампы иди прямо, не сворачивая, возле
маленького декоративного фонтана, я тебя буду ждать.
 Глава 3 Ужин
Закончив небольшую уборку в своей новой комнате, Базиль
отправился по чётко выверенному библиотекарем пути, но всё же,
заплутал среди книжных коридоров. Потратив около 20 минут,
чтобы найти тот злополучный фонтан, возле которого была
назначена встреча, он всё-таки встретил старика, который уже
строил недовольную гримасу, сопровождая её стуком железного
каблучка об пол.
-Ты опоздал! - слова старика эхом прокатились по зданию. В моей
библиотеке никто не опаздывает, и ты не должен, привыкай к
дисциплине и чётко выверенному расписанию, каждая минута тут
на счету.
-Зачем вы соблюдаете план, если в библиотеку никто не заходит?
Лицо старика покрылось багрецом, он, еле сдерживая гнев,
промолвил:
-Если сюда никто не заходит, это ещё не значит, что
придерживаться расписания не нужно. Мы выполняем всё по
плану исключительно в своих целях, ведь если бы дисциплины не
было, тут начался балаган не только на полках тысяч книжных
коридоров, но и в наших головах, поэтому жизненно важно
держать себя в тонусе и выполнять нужную работу, как того
требует устав. А теперь, когда твои идиотские вопросы
закончились, проследуем в столовую, я уже почти закончил
готовить нам ужин.
Безусловно, для Базиля казалась странной столь щепетильная
пунктуальность человека, который допускает бардак не только на
полках многочисленных полок, но и в коридорах, хотя учитывая,
что оно тут абсолютно один на такое громадное пространство,
становится ясно, что один человек просто не в силах
поддерживать порядок, тут как минимум нужно целая команда
специалистов и не один месяц кропотливой уборки.

Столовая располагалась в углу здания, окна тут выходили на

прямо улицу. Старший накрывал на стол, начался сильный ливень,
который то и дело постукивал по старым гранитным
подоконникам. Усевшись за стол рядом с большим буфетом,
Базиль заметил, как его новый начальник искусно управляется
тарелками и кастрюлями, в нос ударил запах подгоревших оладий,
которые как ему показалось мельком дали размытую картинку из
детства, но явление это было молниеносным, потому крайне
трудно было понять источник этой мысли.
-Базиль, ты любишь оладьи?
-Возможно, любил когда-то, но я не могу вспомнить их вкус.
Только запах гари отдаёт чем-то знакомым.
-В смысле гари?!- Это фирменный рецепт, поджаристость нужна
для того, чтобы почувствовать настоящий вкус оладий,
подчеркнуть их уникальность, ведь только ощущая приторность
вкуса, мы можем понять, что перед нами на самом деле. Знаешь,
такое утверждение можно спокойно приписать и людям, ведь
только видя радикальность суждений начинаешь понимать, весь
масштаб их глупости, так и подгоревшие оладьи, раскрываются
под новым вкусовым ракурсом, если ты ешь их немного
почерневшими.
-Ладно, это похоже на какой-то бред. –Едва слышно промолвил
Базиль, который не придавал значения речам поехавшего деда и
смотрел в окно «передающее дождь».
-Сегодня будет замечательный ужин, жаренные бобы в томатном
соусе, жаренный картофель с зеленью и оладьи с чаем.
-Хорошо.
-Слушай, парень, ты какой-то неразговорчивый, мне тут такие не
нужны, хочешь работать на лучшей работе в Нью-Арсисе, нужно
привыкать общаться, детский период для тебя окончен, теперь
надо привыкать к взрослым реалиям, а взрослость обязует тебя
общаться с людьми, которые могут не нравиться, но это в порядке
вещей, кто из живущих сможет понять тебя полностью и
открыться…. Никто! Но это не значит, что надо молчать в
тряпочку, когда старший ведёт беседу.
-Извините, старший.
-Нет, так не пойдёт, лучше расскажи какая тебе погода по душе и
собственно любишь ли ты дождь.
-Я не задумываюсь по поводу погоды в местах, где я вырос,
погоды в принципе не существовало, сухой воздух и пыль,
единственные явления, которые преследовали меня на протяжении
каждого дня моей жизни.
-Да, романтиком или мечтателем тебя не назовёшь, ну ничего,
одиночество меняет людей, делает их сильнее и вдумчивее, до
сего дня, ты находился в обществе, которое ограничивало твой
потенциал, но я уверен в библиотеке ты будешь лучшим
помощником и возможно, когда-нибудь тебе хватит ума заменить
и меня. Нам стоит перейти к трапезе и скорее лечь спать, нас
ожидает ремонт нескольких участков на крыше, понадобиться
много сил, потому не затягивай с блужданием по коридорам.
Еда на вид напоминала красно-жёлтое месиво. Запах был очень
сильным, даже можно сказать… едким, но на вкус, эти бобы,
картофель и оладьи, были лучшей пищей, которая только попадала
в желудок Базиля за последние… много лет.
Плотно отужинав, старший закурил «железную сигару», которую
совсем недавно купил в одном техническом магазине курительных
устройств. Данный паровой агрегат, был дешёвым и крайне
простым в изготовлении, но из-за дешевизны производства,
железная сигара обладала высокой взрывоопасностью. Более того
в газетах Нью-Арсиса, часто мелькали статьи о людях, которые
лишились конечности или даже жизни по вине данного
устройства, но наставника, скорее всего, данный факт не пугал. Он
всегда покупал железную сигару одного производителя в одном и
том же магазине, у одного и того же продавца.
-Завтра, парень, нас ждут большие дела… нужно ввести тебя в
курс дела, показать множество интересных мест и так сказать,
провести разъяснительные работы- Открывая рот, библиотекарь
походил на старинный паровоз, Базиль вспомнил как гулял с
мамой по улице и увидел одну из таких машин. У сигары
прослеживался приторный запах грецкого ореха, видимо, это был
любимый аромат библиотекаря.
Отужинав оба удалились в свои комнаты.
Спалось очень некомфортно, новое место, непривычная кровать,
окно, передающее пугающую молочную туманность, которая
кроме грома и молний, никакими мотивами похвастаться не могла,
помимо этого, Базиль заметил несколько огромных крыс,
снующих туда-сюда в поисках еды. Существуя столько лет в
исправительных бараках, он так и не смог привыкнуть к крысам,
которые иногда наглели до такой степени, что ползали по ногам и
заглядывали в карманы. Благодаря бессоннице, лицо его увенчали
два больших синих полукруга, которые аккуратно расположились
под глазами. Размышлял о жизни, он крайне редко, поэтому его
бессонницы нельзя было назвать продуктивными, умственными
потугами, но сейчас, будучи уже в другой обстановке, в других
условиях, он начал думать о том запахе гари на кухне, который
был так знаком, но в данный момент представлял лишь
отдалённый звон.
Сложно сказать, был ли он рад от того, что попал сюда, ведь
жизнь его до этого момента, походила на бессмысленное серое
существование в искусственном мире. Его не трогали печаль или
справедливость, тоска или скука, всегда он думал лишь о том, как
бы прожить день и ожидал начала следующего, при том данный
факт не был какой-то трагедией. Когда всё время приходится
думать лишь о том, чтобы не сломаться или не умереть, нет
времени на размышления, следовательно, нет времени на
депрессии и подобные недуги.
Возможно теперь начинается новый этап его жизни, новые мысли,
новые эмоции, новые свершения, от данной мысли его взяли
мурашки и небольшой трепет, никогда доселе, он не испытывал
ничего подобного и мысль эта захватывала его ещё сильнее. Веки
тяжелеют, крысиные лапки стучат, сон.

Глава 4
Солнечные лучи мгновенно оккупировали комнату Базиля и
неласково ударили по векам, непривыкший к такому яркому свету,
он перевернулся на другой бок и укрылся с головой, но объятья
Морфея недолго сжимали его тяжёлую голову. В уши ударил звон
колокольчика. Старик, привыкший просыпаться рано утром,
прекрасно понимал, что новоиспечённый помощник будет
вставать в ровно положенное время, но это не устраивало его, ведь
распорядок дня подразумевал ещё более ранний подъём, потому
надо его как можно скорее приучить к раннему подъёму, как никак
дисциплина важнее всего. Откладывать ремонт крыши и
скорейшее обучение всем тонкостям библиотечного быта никто не
собирался.
Базиль вскочил с кровати и принялся надевать свою рабочую
зелёного цвета робу, которая висела на углу его кровати. Для него
был удивительным тот факт, что роба идеально садилась на его
плечи и так же идеально опоясывала туловище и ноги. Спускаясь
по высокой лестнице, он несколько раз чуть-ли не свалился в низ,
а высота там была немаленькая, потому надо было сохранять
особую осторожность. По звукам колокольчика, он быстро
добрался до места, где его уже ждал старик.
-Мой юный мальчик, сегодня нас ожидает ответственное задание,
эта крыша уже долгое время протекает, более того, в последний
ливень, который был совсем недавно, я потерял несколько крайне
важных томов «Власти и безучастии», которые лежали на самых
верхних полках, данная ситуация до сих пор меня гложет, дабы
избежать повторных инцидентов, мы полезем на крышу, там уже
ждут вёдра со специальным раствором, который я взял по акции у
своего хорошего друга механика, он обещал, мгновенный эффект,
поверим ему на слово.
Базиль кивнул, хотя не до конца понял, почему этот раствор был
куплен у механика, и не было-бы лучшим решением взять
нормальный раствор в строительном магазине.
Они отправились в другой конец библиотеки, где их ожидала
небольшая стальная дверь, отворив её, старик указал Базилю на
лестницу, конца, который было не видно, но судя по всему вела
прямо на крышу. В высоту она была как те же 6 этажей книжных
шкафов. Ползти было тяжело, места было мало и казалось, если
бы Базиль был немного толще, то застрял бы в этой вертикальной
норе. В какой-то момент, он сильно ударился головой, значится,
залезли наконец.
-Поверни вентили вправо и толкай верх. Запыхавшись, сказал
старик, который всё время лез по лестнице, не отставая.
Базиль повернул вентили и что есть мочи толкнул люк верх, но тот
лишь ответил скрипом и ржавчиной, посыпавшейся из створов
люка.
-Кушаешь плохо? Сильнее толкай! -недовольно фыркнул старик.
Ещё одна попытка и столп света озарил смольные волосы.
Находясь на самой вершине огромного здания, перед ними возник
вид небывалой красоты. Туман за ночь успел осесть, потому город
был как на ладони. Массивные трубчатые здания то и дело
искрились и источали огромные клубы пара, тот в свою очередь
разгонялся огромными турбинами пролетающих мимо летающих
машин, по узким улицам шли люди, одетые в самые
разнообразные наряды и только районные чиновники были словно
чёрно-белые муравьи, снующие туда-сюда за очередной
бумажкой, было чётко видно, как город делится на районы.

-Старик, увидев ошалевшего от невероятных красот парня, начал

вести свой разъяснительный монолог. - Там, где стоят массивные
трубчатые здания и бесконечно снуют туда-сюда летающие
исполины, живёт элита нашего общества. Это дельцы, политики и
прочий сброд. В домах попроще располагается так называемый
«средний класс», люди, работающие на мгновенные займы и
долгосрочные кредиты, не смотря на день сурка, то и дело,
просыпаясь, каждый день, они жили надеждой, что когда-нибудь,
переберутся в стеклянные башни и начнут пользоваться летающим
транспортом и кредитами покрупнее, тут же были видны
простейшие железные лачуги, которые были хаотично усеяны,
вокруг двух этих районов. В тех местах жили как это было
принято называть, патриоты и рабочие, это был тот самый класс
людей, который находясь в самом бедственном состоянии,
практически никогда не жаловались, более того, ликовали, когда
один из жителей стеклянных башен, приезжал к ним, чтобы
рассказать, как улучшилась их жизнь и какие технологии были
открыты сегодня.
-Я смотрю вы так же не отличаетесь особой романтичностью
размышлений, да? -с неким укором указал, Базиль.
-А ты неплохо сказал, начинаешься учиться
-Спасибо
-Спасибо на крышу не намажешь, бери кисточки и помогай!
Как и было сказано, в местах, где были трещины и разломы, уже
стояли вёдра с чёрным раствором. Рядом с ними лежали длинные
палки с намотанным на них тряпьём.

Почти весь день ушёл на латание крыши, оба жутко устали, но

прекрасный вид на Нью-Арсис, то и дело придавал монотонной
работе нотки необычайной городской эстетичности. Собрав все
принадлежности, они положили их в подсобное помещение,
которое очень аккуратно разместилось в центре крыши.
-Отправляемся на ужин, после отправишься спать, а я составлю
новый рабочий план на завтра.
Вечер выдался довольно спокойным, городские рупоры молчали, а
это значило только одно, ежедневный выброс веществ в
атмосферу был ниже нормы, потому сегодня и завтра предвидится
ясная погода. Отужинав с библиотекарем, Базиль отправился в
свою запыленную комнату, он вновь потерялся между рядами
бесконечных книжных полок, но за тот короткий промежуток, что
он тут находился, он уже начал понимать, как устроены нынешние
лабиринты, потому выбраться из очередного тупика, он смог
быстрее чем в прошлый раз. Поднявшись по винтовой лестнице,
он вошёл в свою комнату. В коморке он нашёл настенные часы и
повесил их возле кровати, они показывали 9 вечера, через час
отбой, значится у него есть целый час свободного времени, чтобы
обсудить с собой наедине, как прошёл нынешний день и
поразмышлять, какой работой загрузят его завтра. Он сел на
кровать, забыв снять рабочую робу, уставился в витражное окно,
которое как огромный глаз наблюдало за ним. Оно напоминало
окна помпезных зданий, которые он видел по пути сюда, скорее
всего, данные сооружения служили как храмы для всех
нуждающихся, он сделал такие выводы, ибо видел много нищих
на пороге, стало быть работники этого здания помогают людям,
попавшим в беду, это довольно мило, учитывая, как холодно и
жестоко город относится к своему обитателю, может быть и он-
Базиль, когда-нибудь посетит подобное здание, чтобы
преисполнится возвышенными эмоциями и понять в чём замысел,
данного сооружения. Он разделся, многочисленные шрамы от
укусов крыс и побоев со стороны предыдущего начальника и
товарищей по несчастью украшали высокое, худощавое тело. Он
лёг в кровать, которая казалась неимоверно удобной, спина
ломила от дневной работы, руки и ноги будут болеть пару дней, но
он уже привык к этому, потому проблем это не вызывало. Мысли
устремлялись вперёд и создавали вереницы новых размышлений,
он устал, думать нечего, нужно спать, завтра новый день и нужно
его прожить.
Колокольчик. Надел робу, бегу вниз по винтовой лестнице, новый
день, новые заботы.
-Что-ж, Базиль, так как сегодня особо важной работы нет, возьми
и переложи книги в секторе А28, внимательно смотри на
нумерацию изданий, и правильно клади их на полку, чтобы они
красиво стояли, и в качестве домашнего задания, возьми пару книг
и вечером, начни читать, ибо мне нужен начитанный
библиотекарь, а не пришедший с улицы доходяга, не знающий
простейших фактов, об окружающем его мире.
В этот раз работа оказалась не шибко сложной, но достаточно
нудной и продолжительной. Пол дня он потратил на то, чтобы
найти все валяющиеся на полу издания «Новой политики»,
которых было более 100 экземпляров, после, он не мог найти 13-й
том «Единой нации», Базиль собрал все тома, но 13-й куда-то
запропастился, обойдя весь сектор, уже потом он узнал, что
старик, читая книгу, оставил её в столовой и забыл о ней. В итоге,
под конец дня, он всё-таки справился с поставленной задачей,
теперь оставалось выбрать чтиво на вечер и отправиться в
комнату, где он мог бы в спокойствии прочитать пару страниц
перед сном. Начав пересматривать всё, что бросалось под руку,
Базиль так и не понял, что может быть интересного в бесконечных
переизданиях какого-то майордома. Но одна книга, сразу
бросалась в глаза, она была очень высоко, но обложка чёрного
цвета с жёлтыми линиями выглядела броско и резко выделялась из
всеобщей массы книжных переплётов. Он привёз лестницу и стал
забираться выше и выше, пока его рука не коснулась данного
произведения. Взяв в руки увесистую книгу, Базиль чуть было не
упал с лестницы, но устоял, уцепившись рукой за книжный шкаф.
На книге жёлтыми буквами было выгравировано название «Значит
король?!». Спустившись с лестницы, он понёс её в комнату и
кинул на кровать.
-Вернусь после ужина и почитаю.
Зайдя в столовую, можно было понять, что библиотекарь вновь
готовит что-то очень жирное и вредное, пар стоял такой, что
увидеть в нём управляющегося на кухне старца представлялось
невозможным и только треск и скрежет кастрюль да сковородок
выдавали его положение.
-Присаживайся, молодой- донеслось с кухни. - Сейчас, я угощу
тебя похлёбкой, которую готовил мне отец.
Было странно видеть, как похлёбка готовится в сковороде, но
жаловаться было страшно, начальник в плане готовки, был крайне
вспыльчивым и никогда не принимал критику, либо ешь его
блюдо, либо ходишь голодным, другого было не дано, настоящим
облегчением было то, что зачастую его ваяния получались
довольно вкусными.
-Какую книгу ты выбрал? -Наливая похлёбку в ёмкость
проговорил, библиотекарь.
- «Значит король» -спокойно ответил Базиль.
-Довольно странное решение, но всяко лучше, чем ничего
-Вы сказали, взять что понравится, я выбрал.
-Ладно уж, хочешь читать сказки, пожалуйста, они тоже чему-то
да научат.
Отужинав, оба удалились по своим комнатам. Базиль включил
свет в комнате, его ожидала книга. Поднявшись наконец в свою
комнату, он запер дверь и решил перенести чтение книги, ибо то
место где он теперь будет жить всю оставшуюся жизнь
напоминало ему склад столетней грязи, безусловно, обитая в
бараках, он редко задумывался о чистоте своего места, но всегда
старался поддерживать вокруг себя лёгкий порядок. Комната была
достаточно просторной, уборная располагалась в специально
выделенном квадрате, который отделялся от комнаты лёгкой
водонепроницаемой занавеской. Он набрал воду в ведро, которое
стояло под раковиной и принялся вычищать толстый слой пыли,
не раз и не два приходилось проходиться тряпкой, чтобы
отчистить поверхность от пыли, но всё же он справился. Комната
была в немного более лучшем состоянии, чем была до уборки,
потому можно было отдохнуть и оставить работу на завтрашний
вечер и придаться чтению, к которому н питал отвращение, но
красивый переплёт и обложка в виде солнца опоясанного руками
сулили ему интересное времяпровождение, тем более дел больше
не было, а уборка утомляла его сильнее чем тяжёлый труд в
казармах. Он открыл книгу и его встретили пустые странницы,
сначала он подумал, что это некий художественный приём, но нет,
она была абсолютно пуста, потому разозлившись он бросил её на
пол и стал размышлять о том времени, когда он гулял по улицам
вместе с своей матерью, красивые, яркие улицы усыпанные
высокой травой и цветами растущими прямо из труб зданий, мать
объясняла ему это новой программой озеленения, учёные
научились доставлять питательные вещества с помощью
прохладного пара и потому можно было купить несколько таких
труб, установить их на дом и умиляться цветочкам, растущими
целыми букетами. Странным было то, что в детстве, он не помнил
никакого майордома, был один момент, когда он услышал
разговор родителей, которые бурно обсуждали политику, из всей
беседы, он смог чётко разобрать только слова отца, который
выкрикнув-всё это временно! - тут же притих и больше не говорил
не слова. Как не старался он, но воспоминания из детства
сливались с тяжёлыми буднями в школе перевоспитания и каждое
его размышления заканчивалось звуками удара тяжёлого молотка
о камень.
Дело близилось к полночи, сон никак не приходил, витражное
окно горело тускло-синим цветом, а его глаза пялились в потолок,
пытаясь рассмотреть узоры в трещинах потолка никак не
предрасполагали ко сну. Вдруг, очередная крыса пробежала подле
кровати и не выдержав, Базиль схватил швабру и ударил по твари
что есть мочи, крыса превратилась в жужево, швабра треснула у
основания, он ликовал; надоедливое создание повержено, значит
больше не будет никаких ночных рандеву у его уха, взяв лопатку,
чтобы убрать то что осталось от крысы, он понёс выбрасывать её в
мусорное ведро которое располагалось аккурат входной двери,
возвращаясь в комнату и ступая по жёсткому полу, он
почувствовал как вторая крыса укусила его за большой палец,
явно мстя за гибель своего сородича, от испуга и боли, он что есть
мочи ударил по месту, на котором несколько секунд назад
красовалась крысиная морда, но так и не настиг её своим
«орудием». Упав на пол, он начал смотреть на окровавленный
палец и думал, умрёт ли он так же, как умирали его товарищи,
которые так же были укушены крысой во время сна или злой рок
всё же будет снисходителен. В этот момент, он обратил внимание
на книгу, которая всё это время лежала в центре комнаты и была
несколько другой, какой он её запомнил, солнце, усеянное
бесчисленными руками, стало луной, которое поддерживало всего
две пары рук. Он не мог поверить своим глазам, но открыв глаза
шире, он всё-таки понял, что обложка книги изменилась,
предположительно от света луны. Взяв книгу в руки, он сел на пол
сложив ноги перед огромным окном, чтобы как можно больше
света попало на книгу, и он мог вновь прочитать название.
«Значит король». Открыв книгу, он удивился тому, что теперь
появилось оглавление, оно гласило о том, что данное
произведение является абсолютной выдумкой и ни в коем случае
не стоит соотносить себя с главными героями произведения, ибо
идолопоклонничество, чревато плачевными последствиями для
человека. Книга была написана особыми чернилами, в оглавлении
даже было указано место производства, но как раз именно сам
адрес, был стёрт с помощью лезвия.
-Интересный ход! Воскликнул Базиль,- кто же тогда будет читать
подобное произведение, если оно раскрывается только при
помощи света луны, абсолютно непрактично.
Он открыл следующую страницу и принялся читать о
похождениях человека, который предположительно жил в те
времена, когда ещё не было электричества и паровых технологий и
странствовал по миру, описывая свои встречи с людьми или
ситуации, которые с ним происходили. В разных местах, главного
героя называли по-разному, но его отличительной чертой было то,
что он нёс свет учёности в головы людей, одних это сводило с ума,
других ставило на истинный жизненный путь и путешествовал он
так долго, что не заметил, как стал немощным одиноким стариком.
В какой-то момент, он решил оставить после себя свод правил для
человека, который будет готов взять бремя правления на себя и
вести людей сквозь тёмные века жестокости и беспросветной
глупости. Он принялся написать на камне, под которым
остановился, несколько правил, которых должен придерживаться
правитель. Люди, которые жили недалеко от стоянки героя
произведения, согласились помочь ему в его начинании и в
течении нескольких недель таки справились с поставленной
задачей. Когда работа была окончена старик поднял руки к небу и
воскликнул:
-Кто будет следовать этим правилам безукоризненно, тот будет
любим судьбой и народами мира, кто будет выполнять свой долг
без мыслей о собственном благополучии тот и будет достоин
называться королём. Что значит король- решит не король, а время,
которое нуждается и более не нуждается в нём! Сказав это, старик
замер на месте и пал на сухую земь. На этом закончился первый из
огромного множества рассказов, которые указаны в этой книге.

Дочитав первое произведение, Базиль был в лёгком недоумении,

столь незамысловатое сочинение, было запрятано таким
непростым способом. Но несмотря на это, он решил, что всё-таки
дочитает эту книгу и разберётся с её смыслом.
Глава 5
Следующее утро ознаменовалось всё тем же звоном утреннего
колокольчика, но Базиль, явно устав от затянувшегося ночного
чтения не смог совладать с объятьями Морфея и услышав звон,
тотчас припал головой на мягкую подушку, веки быстро-быстро
сокращались и словно неисправные жалюзи не давали ему
окончательно открыть глаза. Провалился в сон, он ненадолго,
ошалевший от такого попустительства наставник поднялся в его
комнату, тихо, словно кот зашёл в комнату, и бросил пятидесяти-
томник «Едких высказываний и нравоучений» прямо на голову
Базиля и как предполагалось, сон быстро покинул его голову, а в
ушах зазвенели слова:
-Если ты сейчас же не встанешь и не примешь подобающий
библиотекарю вид, я отправлю тебя чистить стальные
«небосводы» под крышей от птичьего помёта!
Данное обещание мигом мотивировало парня подняться и как
можно скорее надеть рабочую одежду.
Они спустились по лестнице и вновь пришли к фонтану, казалось,
это уже сакральное место раздачи приказов, когда Базиль слышал
колокольный звон, он понимал, что его ждут новые указания
сидящего на углу фонтана старичка. Каждый день, он получал всё
более изощрённые задания, ему приходилось быть сантехником,
механиком, администратором, электриком, инженером и кучей
других профессий, которые требовали глубокого понимания дела,
безусловно, это было тяжёлое бремя, но годы в школе
перевоспитания, сделали его нечувствительным к эмоциям,
которые часто возникают у многих людей, когда те выполняют
монотонную, скучную работу, мысли, то ли я делаю верно, нужно
ли мне это делать и подобные этим размышления, были чужды его
уму, он делал то что скажут и старался смотреть на контрасте,
всяко лучше чистить сточные трубы, нежели ломать огромные
камни с помощью тяжёлых инструментов, всё таки у тяжёлого
труда есть одна практическая польза, после такой работы, всё
остальное будет казаться тебе сущим пустяком, а если уж
подходишь к делу не только с руками, но и с головой на плечах, то
даже самое скучное дело, можно превратить в забавный вызов,
который нужно понять и сделать в лучшем виде.
В таком рабочем темпе, прошла не одна неделя, дождь шёл на
улице практически не переставая, потому всё время казалось, что
на улице ранний вечер, но оба «жителя» этого воистину
исполинского здания, практически всё время были заняты
работой. Сколько бы Базиль не думал, что его старший наставник,
ничего не делает и только на что и способен, так это раздавать
приказы и строить недовольные гримасы, он не понимал, что
выполняет наименьшую часть объёма работы, только ту, на
которую у библиотекаря не было времени. Он всё время трудился
над какими-то странными механизмами, носил большие шестерни
в свою комнату и по использовал сварочный аппарат, это было
заметно по мигающим лампочкам практически всех секторов.
Глава 6
Спустя несколько месяцев тяжёлого труда и бесконечного чтения
всевозможных книг и эссе, как никак вечерами особо делать
нечего было. Он всё-таки решился вновь прикоснуться к той
необычайной книге в тёмном переплёте. Выждав полнолуние, он
вновь погрузился в процесс чтения. На этот раз в произведении
были показаны события, которые по хронологии, шли после
событий, описанных в первом произведении. В центре истории
оказался раб, который убегая от плена, остановился возле камня,
чтобы передохнуть и собраться с силами. Из неоткуда взялся
маленький мальчик, который нёс в руках ткань внутри которой
был хлеб, раб спросил, как можно выбраться из этой пустыни и
спастись от смерти, на что тот ответил:
-Проложи дорогу от этого камня к морю и окуни последние
камешки в морской воде, так и сможешь спастись.
Будучи убеждённым в своей смерти раб, поверил мальчику и
начал собирать камни в округу и выкладывать из них дорогу туда,
куда указал ему мальчик. Каждое утро, он находил рядом с собой
кувшин воды и ткань с хлебом, так работал он 30 недель,
выкладывая камень за камнем и пока не почувствовал морской
бриз, радость овладела ним, он тут же бросил работу и в тот же
момент, обозлённые рабовладельцы, которые всё это время
находились неподалёку, осыпали его градом стрел, кровь
окропила несколько сухих камешков, которые нужно было
положить на мокрый песок тем самым закончить выполнение его
труда.
-Одна история глупее другой. - с разочарованием высказался
Базиль, но всё же в этом имеется нечто притягательно простое.

vaz210708!
Пророк-открой истину для других людей
Раб-дойди до конца пути не пьяня ум радостями и победами
Воин-будь честен в своих помыслах и помни о тех, кто находится
под твоей защитой.
Монах-не насаждай ценности тем, кто в них не нуждается
Бедняк-иногда, стоит выбрать меньшее счастье
Богач-помни о тех, кто был с тобой в начале
Король-ты должен исчезнуть, как только время, перестанет
нуждаться в тебе.