1 Общее языкознание как наука.

Предмет общего языкознания.

Языкознание – наука о языке, его общественной природе и функциях, его
внутренней структуре, о закономерностях его функционирования и его историческом
развитии и классификации конкретных языков.

Предметом языкознания являются такие сложные вопросы, как сущность языка,

его происхождение и основные функции, соотношение языка и мышления, языка и
объективной действительности, типы языков, организация их языковой структуры,
функционирование и историческое развитие, классификация языков и др.

Задачи языкознания:

· Установление природы и сущности языка

· Изучение структуры языка
· Изучение языка как целостной системы
· Изучение вопроса развития языка
· Изучение вопроса возникновения и развития письма
· Классификация языков
· Выбор методов исследования: сравнительно-исторический, описательный,
сравнительный, квантитативный
· Изучение связи языкознания с другими науками

Частное языкознание изучает особенности строения, функционирования, свойства

одного конкретного языка или группы родственных языков. Частное языкознание может
быть синхроническим или диахроническим.

Общее языкознание – это наука о языке, его происхождении, свойствах, функциях,

а также об общих законах строения и развития всех знаков мира, и отличается от
используемых им частных языковедческих дисциплин, которые выделяются в
языкознании по своему предмету — либо по отдельному языку (например, русский язык
— русистика, японский язык — японистика, и т. п.). Общее языкознание устанавливает
общие (или статистически преобладающие) черты всех языков как эмпирически —
индуктивно, с помощью типологии, так и дедуктивно, исследуя общие (значимые для всех
коллективов людей) закономерности функционирования языка , особенности любого
речевого акта и текста и т. п.

Прикладное языкознание решает как частные задачи, касающиеся одного языка,

так и задачи, прилагаемые к материалу любого языка: создание и усовершенствование
письма; обучение письму, чтению, культуре речи, иностранному языку; создание систем
автоматического перевода, автоматического поиска, аннотирования и реферирования
информации. Объект языкознания – язык. Человеческий язык неоднороден. Виды его
различны. Объектом лингвистики явл-ся естественный язык человека. Закономерности
устройства, развития и функционирования языка составляют предмет науки о языке. Эти
закономерности могут быть присущи отдельным конкретным языкам или их группам.
Наряду с такими частными закономерностями в каждом языке мира могут быть вскрыты
некоторые общие закономерности, присущие всем или большинству языков человечества.

Если рассматривать язык с точки зрения языковой и внеязыковой, то Внешняя

лингвистика изучает то, как язык соотносится с внешними факторами (социолингвистика,
психолингв., этнолингв., прагмалингв.). Внутренняя лингвистика изучает внутреннее
устройство: языковые единицы, уровни языка, особенности внутреннего развития языка
(законы). Также можно рассматривать язык в диахроническом и синхроническом аспекте.
Диахроническое – рассматривает состояние языка на протяжении всей истории, а
синхроническое – только на определённом этапе. Кроме того, языкознание может быть
практическим, теоретическом, прикладным. Практическое – занимается конкретными
языками с целью их использования как средства общения. Теоретическое – изучает
сущность языка как системы, его единицы и соотношение между ними, природу
грамматических категорий и прочее. Прикладное – отрасль занимающаяся разработкой и
приложением лингвистических данных к потребностям общества.

Разделы общего языкознания

Фонетика - любое слово состоит из звуков. Звуковой строй языка изучается еще
одним разделом языкознания — фонетикой (от греч. phonetikos ‘звуковой’).

Грамматика - словообразование, морфологию и синтаксис объединяет то, что они,

в отличие от лексикологии и фонетики, направлены на изучение не столько состава
языковых единиц, сколько законов их построения. Поэтому их обычно объединяют в один
более крупный раздел, который называется грамматика (от греч. grammatike techne
‘искусство письма’).

Семантика - раздел языкознания, изучающий значение единиц языка.

Прагматика - раздел языкознания, изучающий условия использования говорящими

языковых знаков.

Связь языкознания с другими дисциплинами: • Философия • Социология •

Семиотика - наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем (естественных и
искусственных языков). • Герменевтика искусство толкования, теория интерпретации и
понимания текстов, в том числе текстов классической древности • Психология •
Математика (математическая логика, теория информации, вычислительная лингвистика) •
Медицина (нейролингвистика) • Физика (акустика) • Физиология

2 Языкознание в древности
Языкознание как наука о языке зародилось в глубокой древности,
предположительно на Древнем Востоке, в Индии, Китае, Египте. Сознательное изучение
языка началось с изобретения письменности и появления особых языков, отличных от
разговорных.
 Первоначально наука о языке развивалась в рамках частного языкознания, что
было вызвано необходимостью обучения письменному языку, т.е. прежде всего из
потребностей практики. Первым теоретическим опытом описания языка была грамматика
санскрита индийского ученого Панини (V—IV вв. до н.э.), которая называлась
«Восьмикнижие». В ней устанавливались нормы санскрита, единого литературного языка
Древней Индии, и давалось точное описание языка священных текстов (Вед). Это было
наиболее полное, хотя и предельно сжатое (чаще всего в виде таблиц), описание
орфографии, фонетики, морфологии, морфонологии, словообразования и элементов
синтаксиса санскрита. Грамматику Панини можно назвать первой порождающей
грамматикой, так как она в известном смысле учила порождению речи. Грамматика
Панини до сих пор считается одним из самых строгих и полных описаний санскрита.
Сочинение Панини оказало существенное влияние на развитие языкознания в Китае,
Тибете, Японии (в китайском языкознании долгое время основным направлением была
фонетика), а позднее, когда европейская наука познакомилась с санскритом, — и на всю
европейскую лингвистику, особенно на сравнительно- историческое языкознание.

Прикладной характер древнего языкознания проявился и в интересе к толкованию

значений слов. Первый толковый словарь «Эр я» («Приближение к правильному»), над
которым работало несколько поколений ученых, появился в Китае (III—II вв. до н.э.). В
этом словаре давалось систематизированное толкование слов, встречающихся в
памятниках древней письменности. В Китае же в начале нашей эры появился и первый
диалектный словарь Фанъянь («Местные речения»).

Европейская лингвистическая, а точнее грамматическая, традиция зародилась в

Древней Греции. Уже в IV в. до н.э. Платон, описывая грамматику греческого языка,
вводит термин techne grammatike (буквально ‘искусство письма’), определяющий
основные разделы современной лингвистики (отсюда происходит и термин
«грамматика»).

Так, в частности, в IV в. в Риме появляется «Грамматическое руководство» Элия

Доната, прослужившее учебником латинского языка более тысячи лет. Овладение этой
грамматикой как символом премудрости, образцом правильности речи считалось верхом
учености, и латынь на долгое время становится самым изучаемым языком.

В VIII в. арабский филолог Сибавейхи создает первую дошедшую до нас

классическую грамматику арабского языка, который для мусульманского мира был
своеобразной «латынью». В этом обширном труде (он назывался «Аль-Китаб», т.е.
«Книга») ученый излагал учение о частях речи, о словоизменении имени и глагола, об их
словообразовании, описывал те фонетические изменения, которые происходят в процессе
образования грамматических форм, говорил об особенностях артикуляции тех или иных
звуков, их позиционных вариантах.

Философское осмысление языка, изучение его как средства познания мира

начинается в Древней Греции, где постижение законов языка происходило в рамках
философии и логики. Именно философия стала колыбелью науки о языке. Язык
рассматривался как средство формирования и выражения мысли. Разум и речь
понимались как единый logos. Поэтому учение о слове (логосе) явилось основой
древнегреческого языкознания. Слово в понимании древнегреческих ученых формировало
социальный и сакральный опыт человека, давало ему возможность постигать и объяснять
окружающий мир.

Так родилась теория именования, которая развивалась в двух направлениях. Одни

ученые (например, Гераклит ок. 540—480 гг. до н.э.) утверждали, что наименование
предметов определяется самой их природой (теория physei «фюзей», т.е. ‘но природе’), и в
каждом имени отражается сущность обозначаемой вещи, поэтому, изучая слова, можно
понять истинную сущность предмета. В соответствии с этой теорией каждое слово либо
воспроизводит звуки, издаваемые самим предметом, либо передает те впечатления и
ощущение, которые он вызывает в человеке (мед, например, гак сладок на вкус, что и
слово mel ‘мед’ мягко воздействует на слух человека). Другие же ученые (например,
Демокрит ок. 460—370 гг. до н.э.) считали, что называние происходит по установлению
условного соглашения людей, т.е. по обычаю, без какой-либо связи с природной
сущностью самих предметов (теория thesei «тезей», т.е. ‘по положению’), так как в мире
природы есть немало предметов и явлений, которые имеют несколько наименований
(явление синонимии) или вообще не имеют своих названий, поскольку ни один предмет
сам по себе в наименовании не нуждается и может существовать в природе и без имени.
Имена же нужны только человеку для выражения мысли о предмете, а потому они
устанавливаются людьми по условному соглашению. Кроме того, одно и то же имя может
относиться к разным предметам (явление омонимии), что совершенно непонятно, если
связь имени и предмета природная.

Это противостояние двух направлений античного языкознания получило

отражение в сочинении-диалоге Платона (ок. 427—347 гг. до н.э.) «Кратил».

Античная теория именования видела в слове упорядочивающее мир разумное

начало, помогающее человеку в сложном процессе постижения мира. Согласно этому
учению из слов складываются предложения, поэтому слово рассматривается и как часть
речи, и как член предложения. Наиболее ярким представителем античной грамматической
традиции является Аристотель (384—322 гг. до н.э.). В своих сочинениях («Категории»,
«Поэтика», «Об истолковании» и др.) он изложил логико-грамматическую концепцию
языка, для которой было характерно нерасчлененное восприятие синтаксических и
формально-морфологических характеристик единиц языка. Аристотель был одним из
первых античных философов, кто развил учение о частях речи (и выделил имя и глагол
как слова, выражающие субъект и предикат суждения) и синтаксисе простого
предложения. Дальнейшая разработка этих проблем велась учеными Древней Стой,
крупнейшего философского и лингвистического центра Греции (так называемыми
стоиками)[1], которые усовершенствовали аристотелевскую классификацию частей речи и
заложили основы теории семантического синтаксиса, активно развивающейся в настоящее
время.

3 Языкознание в средние века, эпоху

Возрождения до 19 века
 Говоря о лингвистической традиции в средневековой Европе, большинство
историков видело в ней «теоретический застой» по сравнению с античной эпохой.

1. Единственным языком, изучавшимся в этот период, был латинский, что сужало

круг наблюдаемых языковых фактов, а слово «грамматика» стало пониматься как
синоним именно латинской грамматики.

2. Латинский язык был мертвым языком (использовался главным образом для

письменного общения), и изучать его было можно лишь на основе письменных
источников. Соответственно предметом обучения становились не звуки, а буквы –
графические элементы, фонетические исследования оказались в пренебрежении.

3. Само изучение латинского языка проводилось в основном в практических целях,

вследствие чего грамматика не столько описывала существующие факты, сколько
предписывала их «правильное» употребление. Важнейшим пособием для изучения
латинского языка оставались грамматики Доната и Присциана либо созданные на их
основе компиляции; оригинальных в собственно лингвистическом отношении трудов
практически не создавалось.

4. Отождествление понятий латинской грамматики и грамматики вообще привело к

тому, что даже в тех случаях, когда начинали изучаться другие языки, на них механически
переносились особенности латинской грамматики, что приводило к игнорированию
конкретной специфики разных языков.

Выделяют два этапа периодизации средневековой лингвистической мысли.

ПЕРВЫЙ («РАННИЙ») охватывает промежуток времени приблизительно с VI до

XII в. В качестве его отличительной особенности называют обычно процесс усвоения
античного наследия и его адаптации к новым историческим условиям. Выдающуюся роль
здесь сыграли такие позднеантичные авторы, как Марциан Капелла (V в.), Анций Манлий
Северин Боэций (480–524), Маги Аврелий Кассиодор (490–575).

Марциану Капелле принадлежит своеобразная энциклопедия в девяти книгах «Брак

Филологии и Меркурия».

Боэций известен как переводчик на латынь основных логических сочинений

Аристотеля, заложивших основу логических учений в Европе и в значительной степени
определивших разработку грамматических проблем.

Кассиодором была составлена энциклопедическая компиляция латинских трудов

по «словесным искусствам» (грамматика, риторика с поэтикой и логика).

В эту эпоху канонизируются в качестве основных пособий по изучению

грамматики труды Доната и Присциана. Исидор Севильский, опираясь на труды Боэция,
Кассиодора и других античных авторов, составляет труд, именовавшийся «Начала, или
этимологии», в котором утверждалось, что сущность вещи может быть выведена из
самого ее названия, а не возникает произвольно.

Наиболее важным моментом рассматриваемого периода принято считать

относящееся к XI–XII вв. начало борьбы номинализма и реализма. Спор этот восходит
еще к античной эпохе, и сущность его состоит в том, соответствуют или нет общим
понятиям (универсалиям) какие-либо действительные явления.

ВТОРОЙ ПЕРИОД развития средневековой лингвистической традиции (поздний,

или «предренессансный») охватывает XII–XIV вв. Эта эпоха характеризуется как расцвет
и закат схоластической философии, возникшей в предыдущие века. В рассматриваемый
отрезок времени западноевропейские мыслители знакомятся с рядом произведений
античных авторов, в первую очередь с ранее не известными трудами Аристотеля.
Наблюдается и возрастание интереса к проблемам языка.

Собственно в плане грамматического описания языка было сделано не так много:

по-прежнему, основным авторитетом оставался труд Присциана, к которому составлялись
многочисленные комментарии, и в этом плане можно отметить лишь один факт: категория
имени, не расчленявшаяся в античной грамматике, была подразделена на существительное
и прилагательное. Однако заметным явлением считается формирование в XIII–XIV вв. так
называемой концепции философской

грамматики. Первый опыт ее создания связывается с именем Петра Гелийского

(середина XII в.).

Особую роль в развитии этого направления сыграл Петр Испанский (1210/20-1277),

ставший в 1276 г. римским папой под именем Иоанна XXI. В своем трактате «О свойствах
терминов», он разрабатывает учение о суппозиции (допустимой подстановке терминов),
касаясь вопроса о природе значения и отмечая важность изучения элементов языка в
контексте тех комбинаций, в которых они выступают в речи.

В значительной степени под его влиянием в XII–XIV вв. складывается так

называемая «школа модистов» (модус, т. е. способ значения). К числу ее крупнейших
представителей относятся Боэций Датчанин (XIII в.), Томас Эрфуртский (XIV в.).
Модисты изучали общие свойства языка, его отношения к внешнему миру и мышлению.
Они рассматривали грамматику не как чисто практическую дисциплину, а как науку. Со
школой модистов связаны также изучения вопросов синтаксического значения частей
речи, их выделения и др., а сама грамматика определяется как наука о речи, изучающая
правильное сочетание слов в предложениях.

Как известно, с IX в. н. э. начинается существование славянской письменности (863

г.), созданной Кириллом (Константином) и Мефодием на языке, получившем название
старославянского. Имея южнославянскую основу, этот язык не совпадал с живым
разговорным языком какого-либо из славянских племен, а представлял собой
письменный, литературный язык, созданный для нужд христианской церкви. С течением
времени, с одной стороны, продолжая сохранять свою основу, он стал видоизменяться на
разных территориях, благодаря чему возникают варианты (болгарский, сербский,
древнерусский). С другой стороны, процесс развития самих славянских языков приводил
к тому, что они все больше и больше расходились с церковнославянским. Указанные
обстоятельства во многом повлияли на становление языковедческой традиции в странах
православнославянского мира, которая зарождается как традиция описания и изучения
именно церковнославянского языка.
 Как уже было сказано, своей вершины философское изучение языка достигает в
XVI—XVII вв., когда остро осознается потребность в средстве межнационального и
научнокультурного общения. Развитие языкознания в этот период проходит под знаменем
создания так называемой грамматики философского языка, более совершенного, чем
любой естественный язык. Рождение этой идеи было продиктовано самим временем,
нуждами и трудностями межъязыкового общения и обучения. В трудах
западноевропейских ученых Ф. Бэкона (1561 — 1626), Р. Декарта (1596—1650) и В.
Лейбница (1646— 1716) обосновывается проект создания единого для всего человечества
языка в качестве совершенного средства общения и выражения человеческих знаний.

Логический подход к языку как способ познания его универсальных свойств

получил продолжение в рационалистических концепциях языка, лежащих в основе
грамматики Пор-Рояль, названной по имени одноименного аббатства. Опираясь на
логические формы языка, выявленные Аристотелем (понятие, суждение, сущность и т.д.),
авторы «Всеобщей рациональной грамматики» (ученые монахи монастыря Пор-Рояль,
последователи Р. Декарта — логик А. Арно (1612—1694) и филолог К. Лансло (1612—
1695) доказывали их универсальность для всех языков мира, так как за многообразием
языков стоят единые для всех мыслящих существ структуры и логические законы.
Грамматика, основанная на категориях логики (поскольку грамматические категории
воплощают логические, так как формы языка являются средством воплощения форм
мысли), должна быть, по их мнению, универсальной, как универсальна сама логика.
Привлекая материалы латинского, древнееврейского, греческого, французского,
итальянского, испанского,

английского, немецкого языков, ученые стремились раскрыть единство

грамматики, лежащей в основе грамматического строя каждого из этих языков. Они
исследовали природу слов (характер их значений, способы образования, отношения с
другими словами), выявили принципы структурной организации этих языков, определили
номенклатуру общих грамматических категорий, дав описание каждой из них, установили
соотношение категорий языка и логики, представив тем самым научное осмысление
естественного языка через многообразие языков мира. Опираясь на законы логики
(которые являются едиными для всего человечества), авторы стремились найти и единые,
универсальные для всех языков правила их функционирования, которые не зависят ни от
времени, ни от пространства. Осознание факта множественности языков и их
бесконечного разнообразия послужило стимулом к разработке приемов сравнения и
классификации языков, к формированию основ сравнительно-исторического языкознания.

4 Сравнительно-историческое
языкознание
Сравнительно-историческое языкознание (также лингвисти́ческая
компаративи́стика) — область лингвистики, посвящённая прежде всего родству языков,
которое понимается историко-генетически (как факт происхождения от общего праязыка).
Сравнительно-историческое языкознание занимается установлением степени родства
между языками (построением генеалогической классификации языков), реконструкцией
праязыков, исследованием диахронических процессов в истории языков, их групп и
семей, этимологией слов.

Сравнительно-историческое языкознание на протяжении XIX века было

господствующим разделом лингвистики.

Осн. инструмент исследования – сравнит.-историч. метод, включающий приёмы

внешней и внутр. реконструкции, извлечения информации из анализа заимствованных
слов (заимствования из являющихся объектом реконструкции языков и в эти языки) и из
данных топонимики. Полученные реконструкции охватывают все уровни языка. При этом
такие реконструкции моделируют только имеющуюся информацию о праязыке как об ис-
торич. реальности. Эта информация не является исчерпывающей, т. к. невозможно рекон-
струировать языковые факты (фонемные противопоставления, корни и др.), которые ис-
чезли во всех языках-потомках.

Наиболее общая форма исследований - и их надёжная основа – историч. грамма-

тики отд. языков и их групп, сравнит.-историч. грамматики групп и семей языков (вклю-
чающие в себя прежде всего фонетику), этимологич. и историч. словари.

Сравнительно-историческое языкознание появилось после открытия европейцами

санскрита, литературного языка древней Индии. Ещё в XVI веке итальянский
путешественник Филиппо Сассетти заметил сходство индийских слов с итальянскими и
латинскими, однако научных выводов сделано не было. Начало сравнительно-
историческому языкознанию было положено в XVIII веке Уильямом Джонсом, которому
принадлежат следующие слова:

«Санскритский язык, какова бы ни была его древность, обладает удивительной

структурой, более совершенной, чем греческий язык, более богатой, чем латинский, и
более прекрасной, чем каждый из них, но носящей в себе настолько близкое родство с
этими двумя языками как в корнях глаголов, так и в формах грамматики, что не могло
быть порождено случайностью, родство настолько сильное, что ни один филолог, который
занялся бы исследованием этих трех языков, не сможет не поверить тому, что они все
произошли из одного общего источника, который, быть может, уже более не существует.
Имеется аналогичное обоснование, хотя и не столь убедительное, предполагать, что и
готский и кельтский языки, хотя и смешанные с совершенно различными наречиями,
имели то же происхождение, что и санскрит»

Произошло введение в светскую науку принципа историзма – признания развития

во времени, происходящего естеств. образом (а не по Божественной воле), по законам, ко-
торые описывают не только смену одних форм другими, но и конкретный вид, ими прини-
маемый; идея естеств. изменяемости форм (в частности, у Ч. Дарвина), объясняемая их ис-
торией, которая стала выступать как причина их многообразия.

Дальнейшее развитие науки подтвердило правильность высказывания У. Джонса.

 В начале XIX века независимо друг от друга разные ученые различных стран
занялись выяснением родственных отношений языков в пределах той или иной семьи и
достигли замечательных результатов.

Три основоположника сравнительно-исторического языкознания:

1) Франц Бопп исследовал сравнительным методом спряжение основных глаголов

в санскрите, греческом, латинском и готском, сопоставляя как корни, так и флексии. На
большом исследованном материале Бопп доказал декларативный тезис У. Джонса и в 1833
году написал первую «Сравнительную грамматику индогерманских (индоевропейских)
языков».

2) Датский учёный Расмус-Кристиан Раск всячески подчеркивал, что

грамматические соответствия гораздо важнее лексических, потому что заимствования
словоизменения, и, в частности, флексий, «никогда не бывает». Раск сопоставил
исландский язык с гренландским, баскским, кельтскими языками и отказал им в родстве
(относительно кельтских Раск позднее переменил мнение). Затем Раск сопоставлял
исландский язык с норвежским, потом с другими скандинавскими языками (шведский,
датский), далее с другими германскими, и, наконец, с греческим и латинским языками.
Раск не привлекал в этот круг санскрита. Возможно, в этом отношении он уступает Боппу.
Но привлечение славянских и в особенности балтийских языков значительно восполнило
этот недочет.

3) А. Х. Востоков занимался только славянскими языками. Востоков первый указал

на необходимость сопоставления данных, заключающихся в памятниках мертвых языков,
с фактами живых языков и диалектов, что позднее стало обязательным условием работы
языковедов в сравнительно-историческом плане. По мнению А. А. Котляревского, ещё
раньше Востокова сравнительный метод в России применил М. В. Ломоносов, который
«начал сравнивать и отличать славянскую стихию в языке от русской».

Трудами этих учёных сравнительный метод в языкознании был не только

декларирован, но и показан в его методике и технике.

Существенное влияние на становление сравнительного метода в отечественном

языкознании оказал журнал «Филологические записки», выпускавшийся с 1860 года в
Воронеже под редакцией А. А. Хованского. С 1866 года журнал Хованского был
специально посвящён вопросам сравнительно-исторической методики и долгое время
оставался единственным в России печатным органом, на страницах которого развивалось
это новое ещё в середине XIX века направление в науке о языке.

Большие заслуги в уточнении и укреплении этого метода на большом

сравнительном материале индоевропейских языков принадлежат Августу-Фридриху
Потту, давшему сравнительно этимологические таблицы индоевропейских языков.

Результаты почти двухсотлетних исследований языков методом сравнительно-

исторического языкознания подытоживаются в схеме генеалогической классификации
языков.

Теории:
 · Определённую роль в развитии С.-и. я. сыграла дискуссия о постоянстве фонетич.
законов.

· Мн. конкретные исключения в сравнит.-историч. грамматике индоевропейских

языков (а отчасти и др. семей) были объяснены путём обращения к аналогии . Однако
стало ясно, что само действие аналогии – результат взаимоотношения членов языковой
сис-темы, иерархия которых определяет направление аналогии, а также то, что аналогия
всё же не объясняет мн. языковые факты либо объясняет их неудовлетворительно. В этом
случае наибольший прогресс в С.-и. я. был достигнут в исследованиях, где его положения
проверялись анализом форм развития языка в пространстве.

· Теория волн, полемизирующая с теорией родословного древа, стала одним из

первых вариантов определения пространственного соотношения родств. языков и
объяснения пространственным фактором языковых особенностей (в т. ч. тех, которые
производи-ли впечатление исключения).

· Оппозиция тезису о непреложности фонетич. законов и упрощённым представле-

ниям о схемах развития языка или родств. языков обнаружилась вскоре в романисти-ке и
германистике, в частности при работе над диалектологическими атласами и в ис-
следованиях в области лингвистической географии, показавших постепенное действие
фонетич. законов в отношении отд. слов, дополнительно усложнённое разным темпом
распространения слов с фонетич. инновацией в лингвистич. пространстве.

· В 1920–30-х гг. была выдвинута теория языковых союзов. Внимание к

пространст-венному аспекту языка привело к углублению проблематики С.-и. я.:
языковеды во многом по-новому взглянули на проблему праязыка, его диал. членения,
выделения устойчивых зон и зон, в которых появляются инновации, и др.

Совр. С.-и. я. включает сравнит.-историч. грамматику (и фонетику), этимологию,

историч. грамматику, сравнит. и историч. лексикологию, теорию реконструкции и исто-
рич. развития языков, дешифровку письменности, палеонтологию лингвистическую, исто-
рию лит. языков; диалектологию, топонимику и ономастику, теорию и практику реконст-
рукции текстов и др. дисциплины.

5 Натуралистическое направление
Натуралисти́ческое направле́ние — направление, возникшее в рамках
сравнительно-исторического языкознания 1-й половины 19 в. и распространявшее
принципы и методы естественных наук на изучение языка и речевой деятельности.

Представители этого направления рассматривали язык как естественное

(природное) явление, исходя из того, что он существует материально — в звуках, знаках,
используемых для передачи языка и воспринимаемых органами слуха или зрения,
существует реально — его развитие не зависит от воли говорящего и происходит
эволюционно, как рост кристалла, растения или животного. Соответственно языкознание
относилось к естественным наукам и противопоставлялось филологии, которая, изучая
памятники культуры, сознательно созданные людьми, занимается исследованием текста.
На основе лексического, синтаксического и стилистического анализа филолог определяет
практическую и эстетическую ценность памятников письменности; языковед изучает
фонетическое и морфологическое строение языка и законы его развития; методы
исследования языковеда — наблюдение, сравнение, систематика и праязыковое
моделирование.

Основателем направления был А. Шлейхер, изложивший свои взгляды на язык в

работах «Языки Европы в систематическом освещении» (1850), «О морфологии языка»
(1859), «Теория Дарвина и наука о языке» (1863, рус. пер. 1864), «Значение языка для
естественной истории человека» (1865, рус. пер. 1868) и других. Идеи Н. н. развивали
также М. К. Рапп («Физиология языка», «Сравнительная грамматика как
естествоведческая наука), М. Мюллер, который трактовал положения Н. н. в наиболее
упрощённой форме, утверждая, в частности, что мозг выделяет мысль, подобно тому как
печень выделяет жёлчь, А. А. Овелак.

Формулируя общие законы развития языка как естественного организма, Шлейхер

опирался на объективно-идеалистическую философию истории Г. В. Ф. Гегеля, а также на
эволюционную теорию Ч. Р. Дарвина, однако Шлейхер, как и другие представители Н. н.,
подчёркивал, что язык — исключительное свойство, привилегия человека, т. к. у
животных нет языка, а есть лишь «ужимки». Изменения языка различны в трёх эпохах его
существования — «первоначальном создании, развитии, жизни». Поскольку материальной
основой языка являются мозг, органы речи и чувств, постольку, по мнению Шлейхера,
создание языка есть очеловечивание природы, т. е. формирование материального
субстрата мышления и механизма говорения. Выработке рефлексов речевой деятельности
способствуют звукоподражания и непроизвольные выкрики, однако это ещё не язык,
действительное назначение которого — быть органом (аппаратом) мысли, мышлением в
звуковой материи. Воплощение идеи в звук и есть развитие языка как собственно
человеческого свойства; в доисторическую эпоху дух нашёл своё воплощение в
членораздельных звуках и образовал множество праязыковых форм. Язык как форма
(организм) возникает только тогда, когда понятия и представления, материализуясь в
звуках (корнях), становятся значениями, а их отношения выражаются суффиксами или
флексиями. Так возникают корневые, агглютинативные и флективные классы языковых
организмов. «Если в первом классе, — писал Шлейхер в 1850, — мы встречали
недифференцированное тождество значения и отношения, чистое бытие значения в себе,
если во втором классе дифференцируются звуки, обозначающие значение и отношение,
отношение выступает в обособленном звуковом бытии для себя, то в третьем классе это
различие включается в единство, но в единство, бесконечно более высокое, потому что
выросло из различия, имеет его своей предпосылкой и включает его в себя как снятый
момент». Таким образом, три различных класса праформ рассматривались не только с
точки зрения морфологической классификации, но и с точки зрения их развития и
совершенности. Утверждалось, что в историческую эпоху происходил распад праформ
под воздействием фонетических процессов и аналогии; историческая эпоха породила
дифференциацию языковых областей, привела к образованию родственных языков и
диалектов. Деление праязыков на семейства, ветви и подвиды Шлейхер представлял в
виде родословного древа (на примере индоевропейских языков).
 Значение научных идей и трудов Шлейхера велико: он способствовал выработке в
историческом языкознании принципа системности и метода реконструкции праязыка;
морфологическая и генеалогическая классификации прочно вошли в общую теорию
языка; рассмотрение создания языка как очеловечивания природы стало компонентом
учения о происхождении языка и мышления. Однако такие положения теории Н. н., как
объяснение причин эволюции языка только биологическими факторами, характеристика
индоевропейских языков как самых совершенных, отрыв развития и истории языка от
функционирования и истории общества, подверглись критике уже с момента их
выдвижения.

Наряду с исследованием общих законов развития языка, представители Н. н.

изучали речевую деятельность как физиологическую и психофизиологическую
[артикуляционная (физиологическая) фонетика, психофизиология речевого акта и
речевого поведения]. Достижения физиологических школ Н. н. использовались
младограмматиками (см. Младограмматизм) и дескриптивистами (см. Дескриптивная
лингвистика), впсихолингвистике, нейролингвистике, в методике обучения иностранным
языкам. Признавая важность подобного описания автоматизма речевых навыков,
советские языковеды и психологи подчёркивают при этом общественную природу
речевой деятельности, ведущую роль сознания в деятельности человека.

6 Психологическое направление
Психологическое направление Лингвистический психологизм в языкознании —
совокупность течений, школ и отдельных концепций, рассматривающих язык как
феномен психологического состояния и деятельности человека или народа. В разные
периоды истории лингвистики представители П. н. по-разному трактовали исходные
понятия, предмет и задачи исследования.

Существенно изменялась система взглядов на психологическую природу языка.

Поэтому можно говорить о ряде психологических

направлений, школ и концепций, объединённых характерными чертами: 1) общей

оппозицией логическим (см. Логическое направление) и формальным школам в
языкознании; 2) ориентацией на психологию как методологическую базу;

3) стремлением исследовать язык в его реальном функционировании и

употреблении. П. н. возникло в недрах сравнительно-исторического языкознания в 50-х гг.
19 в. под влиянием философии языка В. фон Гумбольдта (см. Гумбольдтианство) как
реакция на господствовавшие логические воззрения на сущность языка. Основатель П. н.
— Х. Штейнталь. В России его крупнейшим представителем был А. А. Потебня (см.
Харьковская лингвистическая школа). Уже в первый период своего развития П. н.
отмежевалось от предшествовавшей логической школы: категории грамматики и логики
столь же слабо соотнесены друг с другом, как понятия круга и красного; логика
общечеловечна и не может вскрыть специфики языка данного народа (Штейнталь); логика
— наука гипотетическая, тогда как языкознание — генетическая, т. е. исследующая
«процесс сказывания», которым логика не интересуется; «логика настолько формальная
наука, что сравнительно с ней формальность языкознания вещественна» (Потебня).
Логике как методологической основе предшествующего языкознания
противопоставлялась психология. Следуя Гумбольдту, Штейнталь видел в языке
выражение «духа народа» — народной психологии, тем самым подчёркивалась
социальная природа языка. Однако созданная к тому времени психологическая наука (И.
Ф. Гербарт) была индивидуалистической. С целью создать социальную психологию
(«этнопсихологию») Штейнталь и М. Лацарус основали «Журнал этнической психологии
и языкознания» (1860). Однако они руководствовались идеалистическими и наивными
представлениями об «этнопсихологии» как проявлении «симпатии» между людьми. В
начале 20 в. В. Вундтом была предпринята ещё одна попытка создать науку о психологии
народа как методологической основе языкознания (этнопсихологию), но она как наука не
состоялась. Вместе с тем стремление опереться на социальную психологию
способствовало широкому взгляду на язык, пробуждению интереса к фольклору,
мифологии, обычаям народа, выраженным в пословицах, поговорках, загадках и других
речевых формах, воплощающих народную мудрость.

Оставаясь верным основному постулату Гумбольдта, П. н. рассматривало язык как

явление историческое и динамическое, вечно развивающееся, что согласуется с
назначением сравнительно-истори-ческого метода. Стремясь перенести психологические
понятия и термины ассоциативной психологии на язык, представители П. н. проявили
внимание к речевым актам живого языка, к внутренней стороне языка, к значению слова и
предложения. Наблюдения над живой речью, по их мнению, позволяют понять сущность
и происхождение языка, ибо в речевых процессах мы обнаруживаем «постоянное
повторение первого акта создания языка» (Потебня). Подходя к языку со стороны
психологии говорящих, П. н. подчёркивало теснейшую связь языка и мышления.
Штейнталь утверждал, что язык есть мышление. Но в отличие от предметного мышления,
оперирующего представлениями, языковое мышление опирается на внутреннюю форму
языка, т. е. на представления представлений (Штейнталь) или знак — отношение значения
слова к значению предшествующего слова (Потебня).

Придавая понятию «внутренняя форма» большое значение, представители П. н.

применяли его к истории языка. Штейнталь полагал, что в доисторический период языки
обладали богатейшей внутренней формой, а в исторический период они её постепенно
утрачивают. Для представителей П. н. внутренняя форма есть следствие процессов
образования слова. Процессам образования языковых единиц они уделяли большое
внимание. Пытаясь психологически объяснить эти процессы, они говорили о таких
законах психологии, как ассимиляция, ассоциация, апперцепция и др. Отсюда их интерес
к синтаксису, его ведущее положение в исследовательской практике. Так, формирование
частей речи рассматривалось на основе выделения членов предложения. В отличие от
сторонников логической школы, которые видели в предложении результат объединения
двух (или нескольких) понятий, основатели П. н., напротив, усматривали в нём выражение
расчленения общего представления на его составные части (Вундт) с последующим их
синтезом (Потебня). Следует подчеркнуть, что в П. н. впервые было обращено внимание
на важность мысли Гумбольдта о необходимости привлечения связного текста в
лингвистических иссле-дованиях.
 По ряду существенных вопросов русская школа П. н. расходилась с немецкой. Так,
Потебня подчёркивал специфические качества грамматики, её формальные свойства.
Штейнталь и Вундт большее внимание обращали на психологическую сторону, стремясь

обнаружить, скорее, язык в психологии, чем психологию в языке. Основатели П. н.

преувеличивали роль психологических факторов в развитии языка, нередко
отождествляли психологические и грамматические категории.

Осознание слабых сторон П. н. этого периода привело в 70-е гг. 19 в. к

формированию младограмматизма, разделявшего идеи о психологической природе языка,
исследовавшего живые языки, но отвергавшего этнопсихологию как научную фикцию,
считая единственной реальностью, данной лингвисту, индивидуальный язык. Поэтому
младограмматики (лейпцигская школа) призывали изучать не абстрактный язык, а
говорящего человека. Единственной методологической основой языкознания
признавалась индивидуальная психология, но сущность языка младограмматики не
растворяли в психологии, видя его физическую или физиологическую сторону, на
которую они опирались в своём учении о фонетических законах. Идеи психологизма
частично разделялись представителями казанской лингвистической школы, но их не
удовлетворяла односторонняя ориентация на индивидуальную психологию. Они по-
разному стремились подчеркнуть социальную сущность психологии говорящих.

В 1-й половине 20 в. на смену лингвистическому психологизму приходят

социологические и формальные направления, в первую очередь структурная лингвистика,
сосредоточившая внимание на статических аспектах и синхронном срезе языка. Однако
традиции психологического подхода к языку не были утрачены: под влиянием новых идей
как в психологии и философии, так и в языкознании в разных странах возникают
отдельные концепции, ориентированные на психологические принципы анализа языка.
Так, в начале 20 в. А. Марти создал основанную на психологических началах теорию
универсальной грамматики. Возможность создания такой грамматики он видел в том, что
все языки выражают одно и то же психологическое содержание и построены на единых
основаниях, так как все люди, независимо от языка, на котором они говорят, обладают
общей психофизической организацией. По мнению Марти, основная задача лингвистики
заключается в точном анализе и описании психических функций и их содержания,
получающих выражение в универсальных языковых средствах. Предложенное Марти
разграничение автосемантии (самодостаточности компонентов языка) и синсемантии
(семантической их недостаточности) с последующей детализацией и привязкой к частям
речи и другим единицам не утратило своего значения до сих пор.

В 30—40-х гг. 20 в. появилась эгоцентрическая концепция поля К. Л. Бюлера.

Выступая против «заношенного реквизита» традиционной формальной грамматики,
Бюлер предлагает обратиться к некоторым понятиям современной ему психологии —
понятию поля и ситуации. Он обнаруживает в языке некоторые «поля» (например,
указательное поле личных местоимений, местоименных наречий и др.), которые ставятся
говорящим в соответствие коммуникатив-ной ситуации.

В 40-х гг. 20 в. разрабатывалась теория психологии языка (Ф. Кайнц, Э. Рихтер и

другие), направленная в основном на описание психологических условий употребления
языковых средств. Психологи-ческой ориентации на язык в значительной степени
придерживался Л. В. Щерба, особенно в первый период своей деятельности; его труды и
предложенные им экспериментальные методы объективно способствовали эффективности
исследования не только системы языка, но и речевой деятельности.

Качественно новым этапом развития П. н. в широком смысле становится

возникшая в начале 50-х гг. 20 в. психолингвистика. Унаследовав наиболее сильные
стороны П. н. (рассмотрение языка в неразрывной связи с говорящим человеком, учёт
социальных факторов в формировании и функционировании языка, подчёркивание
динамической природы языка), психолингвистика выдвинула каче-ственно новые идеи —
более широкий предмет исследования, более глубокое понимание социальной природы
языка, разработка экспериментальной методики и др.

Развиваясь под воздействием психологии, лингвистической психологизм оказывал

и оказывает влияние на неогумбольдтианство, этнолингвистику, современную социолин-
гвистику, социопсихолингвистику, отчасти на современную порождающую
(генеративную) грамматику, где вопросы порождения нередко решаются с учётом
психологии (ср., например, работы У. Чейфа).

Более кратко:

Психологическое направление в языкознании – совокупность течений, школ и

отдельных концепций, рассматривающих язык как феномен психологического состояния
и деятельности человека или народа. Это направление возникло как проявление
отрицательного отношения

некоторых учёных к натуралистическому и логическому направлению. Связь

мыслительной деятельности с психологией речи свойственна для большинства школ
лингвистического психологизма, их объединяют следующие характерные черты:

а) Язык определяется как деятельность индивида и отражение народной

психологии (язык – самосознание, мировоззрение и логика духа народа).

б) Язык и личность, язык и народность – связаны психологически.

в) Язык – явление культурно-историческое.

г) Речевая деятельность имеет социальные свойства, это психофизический акт и

способность говорящего, основанная на его физиологии.

д) Язык – орудие познания и исследования. Языковой акт (социально-привычное

действие человека, состоящее в выражении с помощью языковых знаков мыслей и чувств
и в понимании этого выражения) – есть по существу исходная точка исследования.

Основателем психологического направления является Хайман Штейнталь

("Произведения В. Гумбольдта по философии языка" (1848), "Классификация языков как
развитие языковой идеи"(1850), "Происхождение языка"(1851), "Грамматика, логика и
психология, их принципы и взаимоотношения"(1855), "Характеристика важнейших типов
строя языка"(1860), "Введение в психологию и языкознание" (2-е изд. 1881), "История
языкознания у греков и римлян" (2-е изд. 1890-1891)). В 1860 г. Штейнталем совместно с
М. Лацарусом был основан журнал по этнической психологии и языкознанию.

+Психологизм стал господствующим методологическим принципом языкознания

2-й половины XIX в. и первых десятилетий XX в. Идеи Х.Штейнталя оказали влияние на
А.А.Потебню, И.А.Бодуэна де Куртенэ, на младограмматиков, на Вильгельма Вундта
(1832-1920), Антона Марти (1847-1914), Карла Людвига Бюлера (1879-1963), Гюстава
Гийома (1883-1934) и других.

7 Младограмматическое направление
1.1 Основные принципы младограмматизма

В конце 70-х гг. 19 в.-20-е гг. 20 в. развитие сравнительно-исторического

языкознания и лингвистического компаративизма в целом ознаменовалось превращением
языкознания в весьма точную науку со сложным методологическим аппаратом и строгой
техникой анализа, а также развитием различных лингвистических школ и направлений.

Младограмматизм - ведущее направление в мировой лингвистике 1870-1910-х

годов. Младограмматики в узком смысле — это школа немецких ученых, выдвинувшихся
в 1870-х годах: А. Лескин (1840-1916), Б. Дельбрюк (1842-1922), Г. Пауль (1846-1921), Г.
Остхоф (1847-1909), К. Бругман (1849-1919); первоначальным центром младограмматизма
был Лейпцигский университет, позднее это направление стало господствующим в
большинстве немецких университетов. Само название «младограмматики» (нем.
Junggrammatiker) первоначально было иронически употреблено Ф. Царнке, немецким
филологом старшего по отношению к этим ученым поколения, однако К. Бругман
подхватил его и превратил в самоназвание научного направления; под ним оно и вошло в
историю языкознания.

Если понимать младограмматизм более широко, то к нему можно отнести многих

ученых, современных школе младограмматиков и близких к ним по идеям: В. Томсена
(1842-1927) и К. Вернера (1846-1896) в Дании, Г.И. Асколи (1829-1907) в Италии,
А.А.Шахматова (1864-1920) и А.И.Соболевского (1856-1929) в России и некоторых
других. Частично разделяли взгляды младограмматиков, но расходились с ними по
некоторым вопросам У.Д. Уитни (1827-1894) в США, Ф.Ф.Фортунатов (1848-1914) в
России, А. Мейе (1866-1936) во Франции и др. Можно выделить следующие направления:

1) Лейпцигский университет – первоначальный центр младограмматизма, их

основные положения: нельзя ограничиваться только письменными памятниками, нужно
учитывать современные языки и диалекты; призывали изучать психофизический
механизм человека (язык существует в индивиде, нужно изучать реального человека);
сформулировали звуковой закон; индивидуальный психологизм; выдвинули принцип
историзма.
 2) Московская школа: - психологический подход к языку; проявляли интерес к
проблеме «язык и мышление»; рассматривали язык как социальный феномен;
анализировали становление литературного языка; проводили реконструкция
индоевропейского праязыка.

3) Казанская школа: Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ. Первая

формулировка фонологической теории: признавали психологизм, подчеркивали
социальный характер; стремились к теоретическим обобщениям, к постановке
кардинальных проблем. И.А. Бодуэн де Куртенэ в своей книге «Избранные труды по
общему языкознанию» обозначил связь лингвистики с психологией и социологией,
синхронный подход к языку. Он говорил, что нет языковых законов, что единственная
реальность – язык индивидуума.

Оставаясь в русле доминировавшей в 19 в. историцистской познавательной

установки, младограмматики сохранили присущие лингвистике 19 в. представления о
языкознании как исторической науке и о сравнении родственных языков как главной
задаче лингвистических исследований. По основной специализации все ведущие
младограмматики были индоевропеистами, хотя некоторые их современники пытались
применить младограмматическую методику к сравнительно-историческому изучению и
других языковых семей, в частности семитской, тюркской, уральской. В то же время
младограмматики были позитивистами по своему мировоззрению и отказывались от
каких-либо обобщений, непосредственно не опирающихся на факты, к которым были
склонны их предшественники, прежде всего А. Шлейхер. Они отказались, в частности, от
изучения происхождения языка, общих закономерностей языкового строя, единственной
научной классификацией языков признавали генетическую.

Младограмматики сознательно ограничивали свои задачи анализом конкретных

фактов, относящихся к истории языков, и первичным обобщением этих фактов. Изучение
языков вне их истории, в том числе языков современных, они рассматривали как чисто
«описательное», не способное что-либо объяснить. В то же время они больше, чем их
предшественники, обращались к описанию современных языков и диалектов с целью
обнаружения в них не нашедших отражения в письменных памятниках явлений,
позволяющих реконструировать историю языковых групп и семей. Младограмматики
обращали большое внимание на точность и четкость методики исследований.
Сравнительно-исторический метод, позволяющий с высокой степенью надежности
реконструировать древние, не засвидетельствованные в памятниках языковые состояния,
формировался в течение большей части 19 в. несколькими поколениями ученых, но
именно младограмматики в основном завершили его создание, доведя свои исследования
до уровня строгости, уникального для гуманитарных наук 19 — начала 20 вв.

Конечной целью исследований младограмматиков, как и их предшественников,

была реконструкция праязыка для индоевропейской семьи, от которого через ряд
промежуточных состояний произошли современные индоевропейские языки. Однако, в
отличие от А. Шлейхера, они уже не претендовали на восстановление реально
существовавшего языка, понимая, что многое в нем воссозданию не поддается. Наиболее
четко позитивистскую точку зрения на праязык выразил А. Мейе: праязык — лишь
совокупность соответствий между языками, которые признаются родственными; эти
соответствия как-то отражают реальность, однако лингвистика не может ничего сказать об
этом отражении.

Как и другие языковеды 19 в., младограмматики стремились проследить путь

исторического развития тех или иных корней и форм языка от праязыкового состояния до
современности. Основное внимание при этом обращалось на изучение звукового
развития, выявление правил звуковых изменений, а также объяснение исключений из этих
правил. В связи с этим младограмматики сохранили введенное А. Шлейхером понятие
языкового закона. Согласно их представлениям, каждое звуковое изменение происходит
механически, по законам, не знающим исключений, во всех словах, в которых имеется
данный звук (исключения из действия законов возможны либо при действии какого-то
другого закона, ограничивающего данный закон, либо при изменении слов по аналогии: в
числительном девять в славянских языках начальный звук не закономерен; ср. романские
и германские языки, где соответствующие числительные начинаются с носового; по-
видимому, в славянских языках числительное изменилось по аналогии с десять).

Младограмматики пытались устанавливать определенные закономерности и в

развитии грамматики, и в развитии значений слов. Однако здесь им не удалось установить
столь же строгие законы, как в области исторической фонетики. Младограмматики
принципиально ограничивались выяснением звуковых переходов в истории языков,
отказываясь от попыток объяснения причин этих переходов. Звуковые и другие изменения
они рассматривали изолированно друг от друга, не стремясь рассмотреть систему языка в
целом.

Стремясь к строгости сравнительно-исторического метода, младограмматики редко

пытались строить какую-либо лингвистическую теорию; Б. Дельбрюк считал, что хорошее
описание конкретного языка может быть совместимо с любой теорией. Единственным
трудом общетеоретического характера в школе младограмматиков была книга Г. Пауля
Принципы истории языка (Пауль,1960). В этой книге обосновывается исторический
подход к языку и высказывается особое представление о языке. По мнению Пауля, язык
— явление индивидуальной психики: «Мы должны признать, что на свете столько же
отдельных языков, сколько индивидов… Когда мы объединяем языки других индивидов в
одну группу и противопоставляем ей языки других индивидов, мы всегда отвлекаемся от
одних различий и принимаем в расчет другие. Здесь есть где разгуляться произволу»
(Пауль, 1960, 43). Язык индивида — психическая реальность, он непрерывно изменяется.
Изменения происходят лишь внутри психических организмов, и изменение языка — всего
лишь метафора; однако некоторые изменения постепенно закрепляются у всех или
подавляющего большинства индивидов. С такой точкой зрения не были согласны А. Мейе
и другие французские лингвисты, подчеркивавшие социальный характер языка.

1.2 Кризис младограмматического направления в языкознании

К началу 20 в. обозначился кризис младограмматизма, слишком сужавшего объект

лингвистики, отказывавшегося от объяснения многих фиксировавшихся им фактов.
Изначально направление младограмматизма было реакцией на достижения двух
предшествовавших периодов развития исторического языкознания. Младограмматики
отказались от многих идей первой половины 19 в. (единство глоттохронологического
процесса; переход языков от первоначального аморфного (корневого) состояния через
агглютинацию к флективному строю; идеи В. фон Гумбольдта о внутренней форме языка,
обусловленной национальным «духом» народа; учение А. Шлайхера о языке как
природном организме и о двух периодах в жизни языка - творческом доисторическом,
когда происходило становление форм языка, и историческом, когда происходило
разрушение этих форм). Младограмматики обратились к изучению говорящего человека,
к трактовке языка как индивидуально-психического явления, обеспечивающего общение и
понимание благодаря одинаковым условиям жизни говорящего и слушающего, благодаря
общности возникающих в их душах комплексов представлений. Они стали определять
язык не как природное, а как общественное установление, которое не стоит вне людей и
над ними, не существует само для себя, а существует по-настоящему только в индивиде.

Идеи младограмматиков критиковали с разных позиций: одни ученые (К.Фосслер и

др.) развивали игнорировавшиеся младограмматиками идеи В. фон Гумбольдта, другие (в
частности, Г. Шухардт) стремились преодолеть кризис сближением лингвистики с
историей, археологией, этнографией и другими науками. Многие современники
младограмматиков не принимали их фетишизациии понятия фонетического закона. В ходе
многолетних дискуссий и критики младограмматических позиций в этом вопросе был
открыт ряд других звуковых законов (К. Вернер, Ф. де Соссюр, Ф.Ф. Фортунатов, А.
Лескин, Г. Хирт). Появились попытки формулировать наличие - по аналогии с
фонетическими - законов, описывающих явления синтаксиса (Я. Ваккернагель).

Наиболее научно плодотворной оказалась критика младограмматизма, с которой

еще в 80-х годах 19 в. выступили Н.В. Крушевский и (менее последовательно) И.А.
Бодуэн де Куртенэ, а в начале 20 в. — Ф. де Соссюр. Эти ученые, в частности, выдвинули
идеи об изучении закономерностей языка, не связанных с его историческим развитием, о
системном исследовании языка. Идеи этих лингвистов, прежде всего Ф. де Соссюра, стали
основой лингвистического структурализма. Выход в свет в 1916 «Курса общей
лингвистики» Соссюра стал концом эпохи младограмматизма в языкознании. Однако в
области реконструкции праязыков и изучения исторического развития конкретных языков
методика младограмматиков, а зачастую и их теоретические идеи имеют распространение
вплоть до нашего времени.

Присущие классическому (немецкому) младограмматизму слабые стороны

обусловили стремление или усовершенствовать младограмматическую технику
лингвистического описания, или выдвинуть в противовес младограмматизму свои
исследовательские программы. Младограмматиков характеризовали: боязнь теории и
философии языка, широких теоретических обобщений; стремление ограничиться только
индуктивным подходом и эмпирическими обобщениями; фактические несостоятельное
индивидуально-психологическое понимание языка, приводившее к отрицанию реальности
общего для данного народа языка, к объявлению общего языка научной фикцией;
ограничение внутренней историей языка и недооценка связей истории языка с историей
общества; атомизм, проявившийся в недостаточном учете системной
взаимообусловленности языковых явлений; невнимание к проблемам диалектного
членения праязыка и вообще индоевропейских древностей; пренебрежительное
отношение к описанию языка в более существенном для говорящего человека в
синхроническом плане.
8 Лингвистическая концепция
Фердинанда де Соссюра
Одно из важнейших положений лингвистической концепции Ф. де Соссюра -
различение языка, речи и речевой деятельности. Речевая деятельность многогранна и
многоформенна, она соприкасается с физиологией и психикой. Речь – индивидуальное
явление. Язык – социальный продукт, «совокупность необходимых условий, усвоенных
общественным коллективом» для осуществления речевой способности. Язык выступает
как система чисто лингвистических отношений и только он должен изучаться
языковедами, он является объектом внутренней лингвистики. К внешней лингвистике
принадлежат отношения языка и общества, исторические условия существования языка.
Язык существует в двух плоскостях: диахронии (исторический аспект) и синхронии
(статический аспект, язык в его системе). Отвлеченный от исторического рассмотрения
синхронический аспект позволяет исследователю сосредоточиться на изучении замкнутой
системы языка «в самой себе и для себя». Историческая же точка зрения на язык
разрушает систему, превращает ее в собрание разрозненных фактов. Сам язык
представляет собой систему знаков, которые абсолютно произвольны, но и обязательны
для члена каждого коллектива.

Разграничение языка и речи (в отличие от разграничения синхронии и диахронии, сразу

принятое большинством лингвистов) не столько расширило, сколько сузило объект
лингвистики, но в то же время сделало его более четким и обозримым. В «Курсе общей
лингвистики» одна из глав посвящена отделению «внутренней лингвистики», лингвистики
языка, от «внешней лингвистики», изучающей все то, «что чуждо его организму, его
системе». Ф. де Соссюр подчеркивал, что внешняя лингвистика не менее важна и нужна,
чем внутренняя, но само это разграничение давало возможность сосредоточиться на
внутренней лингвистике, игнорируя внешнюю.

Ф. де Соссюр первым заговорил о том, что язык представляет собой систему знаков, и
следовательно, лингвистика языка должна рассматриваться как главная часть новой науки
– семиологии, науки о знаковых системах. Среди основных свойств знака выделяются два
основных – произвольность и линейность, то есть означаемое и означающее не имеют
никакой естественной связи. Языковой знак может использоваться, только оставаясь
неизменным, и в то же время он не может не меняться. При изменении знака происходит
сдвиг отношения между означающим и означаемым.

Ф. де Соссюр противопоставлял синхронию и диахронию, противопоставив две оси: ось

одновременности, где располагаются существующие во времени явления и где исключено
вмешательство времени, и ось последовательности, где каждое отдельное явление
располагается в историческом развитии со всеми изменениями. Важность выделения этих
осей он считал основополагающим для всех наук.
Понятие синхронии у Ф. де Соссюра было в определенной степени двойственным. С
одной стороны, она понималась как одновременное сосуществование тех или иных
явлений, как некоторое состояние языка, или, как языковой срез. Однако в один и тот же
момент времени в языке могут сосуществовать разносистемные явления, а также явления
с диахронической окраской (архаизмы, неологизмы). С другой стороны, подчеркивалась
системность синхронии, полное отсутствие в ней фактора времени. Такое двойственное
понимание синхронии давало возможность выбора одной из более последовательных
точек зрения: либо синхронию можно было понимать как состояние языка, либо как
систему языка.

Ф. де Соссюр поднял много новых проблем в языкознании, выявил ряд важных аспектов в
изучении языка, способствовал более глубокому пониманию специфики языка. Но вместе
с тем в его учении немало противоречий, связанных с тем, что он противопоставлял
синхронию и диахронию. Основные положения теории Ф. Де Соссюра легли в основу
социологической школы в языкознании, а также получили развитии в структурной
лингвистике.

9 Школы структурализма 20 века,

Пражский лингвистический кружок,
Американский структурализм,
Датский структурализм
Основные направления структурализма следующие:

1) Пражская лингвистическая школа,

2) американский структурализм,

3) Копенгагенская школа,

4) Лондонская лингвистическая школа.

Отталкиваясь от предшествующего младограмматического направления в

языкознании (см. младограмматики), структурализм выдвинул некоторые положения,
общие для различных его направлений. В противовес младограмматикам, утверждавшим,
что реально существуют лишь языки отдельных индивидов, структурализм признает
наличие языка как цельной системы. “Атомизму” младограмматиков, изучавших лишь
отдельные, оторванные друг от друга языковые единицы, структурализм
противопоставляет целостный подход к языку, рассматриваемому как сложная структура,
в которой роль каждого элемента определяется его местом по отношению ко всем другим
элементам, зависит от целого. Если младограмматики единственно научным считали
только историческое исследование языка, не придавая значения описанию его
современного состояния, то структурализм .преимущественное внимание уделяет
синхронии. Общим для различных направлений структурализма является также
стремление к точным и объективным методам исследования, исключение из него
субъективных моментов. Наряду с общими чертами отдельным направлениям
структурализма присущи заметные расхождения. 

Лондонская лингвистическая школа играет менее заметную роль в

структурализме. Основатель и крупнейший представитель школы - Дж.Р.Фёрс,
другие лингвисты, относимые к Лондонской лингвистической школе, - У.Аллен,
Р.Робинс, В.Хаас, Ф.Палмер; в рамках этой школы начиналась деятельность
одного из ведущих европейских функционалистов последней трети 20 в.
М.А.К.Хэллидея. Представители этого направления особое внимание уделяют
анализу лингвистического и ситуационного контекста, а также социальным
аспектам языка, признавая функционально значимым лишь то, что имеет
формальное выражение.

Центральным для лингвистики, согласно положениям Лондонской школы,

является изучение значения. Значение той или иной лингвистической формы
может быть вскрыто лишь на основе анализа ее употребления. В связи с этим
вводится понятие контекста ситуации, включающее в себя наряду с предметом
речи признаки участников речевого акта и последствия этого акта. Значение той
или иной формы определяется через ее контекст, или контекстуализацию.
Лондонская лингвистическая школа уделяла большое внимание проблеме
выделения языковых единиц. В области фонологии ее представители критиковали
другие направления структурализма за трактовку всех фонологических явлений
исключительно в терминах фонемы, указывая, что такой подход не применим ко
многим языкам, в частности к языкам Восточной и Юго-Восточной Азии. 

Датский структурализм определяют также специальным термином

«глоссематика» (от латинского glossa - язык). Данный термин был введен, чтобы
провести грань между традиционным языкознанием и новым структурным
методом исследования. Создателем глоссематики принято считать Л. Ельмслева.
Создателем глоссематики принято считать Л. Ельмслева. В 1943 г. в Копенгагене
на датском языке вышла его книга «Основы лингвистической теории»,
представляющая собой общее введение в глоссематику. Целью глоссематичексой
теории является создание метода описания языка.

Главные положения глоссематики:

1. Склонность к отвлеченному алгебраизму, к дематериализации языка.

2. Глоссематика видит в языке только систему внешних знаков или схему
абстрактных отношений.
3. Подчеркивая полное формальное сходство и неизменность языков всех времен и
народов, глоссематики утверждают, будто различные языки являются только
случайными вариациями на одну и ту же тему с одной и той же функцией и
поэтому признают желательным «культурно малоценные» языки заменить
«культурно ценными», «более удобными» и «технически более совершенными».
4. Глоссематики игнорируют родство языков и историческую точку зрения.
Поэтому они пытаются
а) воскресить давно изжитые теории универсальной грамматики XVII в. или
б)заменить сравнительно-историческое языкознание сопоставительной
грамматикой.
5. Отбрасывая диахронию, глоссематики говорят даже не о синхронии, а о
панхронии или ахронии -об изучении языка, не знающем никаких временных или
пространственных ограничений.
6. Язык, по представлению глоссематиков, есть автономная, имманентная система
пустых, дематериализованных знаков без связей с мышлением и обществом.

10 Язык и общество. Основные

направления в изучении отношений
между ними. Своеобразие языка как
общественного явления.
Язык возникает, функционирует и развивается в обществе, обеспечивая тем самым
возможность его существования. В лингвистической науке сложились разные взгляды на
характер соотношения языка и общества. Одни ученые считают, что развитие и
существование языка полностью определяется обществом. Другие полагают, что язык
развивается и функционирует по своим собственным законам. Наибольшее
распространение и признание получила точка зрения, согласно которой язык и общество
связаны двусторонними отношениями, в которых ведущая роль принадлежит обществу.

Основные направления влияния общества на язык:

● связь происхождения языка с возникновением человеческого общества;

● социальная обусловленность развития языка;

● социальное расслоение языка;

● социальные компоненты в структуре языковых единиц;

● сознательное воздействие общества на язык и его функционирование.

Основные аспекты взаимодействия языка и общества:

1. В языке получает отражение расслоение общества в классовом,

профессиональном, культурном, возрастном, гендерном и других отношениях.
Социальная дифференциация языка происходит по следующим параметрам:

● по роду занятий (профессиональные жаргоны);

● по социальным группам (кастовые языки аристократии в феодальных

государствах и язык народа, арго деклассированных и др.);
 ● по возрастному признаку (детский язык, молодежный сленг, язык стариков);

● по гендерному признаку, то есть социальному разделению полов (мужской и

женский варианты языков, например, в лексике и грамматических формах японского,
корейского монгольского языков).

Особую форму социального расслоения языка представляет собой его

функционально-стилистическая дифференциация, т.е. наличие функциональных стилей
(разговорный, научный, официально-деловой, публицистический стили и стиль языка
художественной литературы). Территориальное расслоение языка отражается в диалектах.

2. На функционировании языка сказывается уровень экономического и

политического развития общества, стабильность его существования. Известно, что
литературные языки формировались, как правило, на базе наречия наиболее развитой
области страны (например, лондонский говор стал основой английского, русский
литературный язык возник на основе речи москвичей и петербуржцев).

Экономический рост, подъем промышленности приводит к увеличению

мобильности населения, росту числа городских жителей, что, в свою очередь,
способствует преодолению диалектных отличий, расширению сферы использования
литературного языка. Последствиями революций, социальных потрясений, социальных
реформ и перемен в общественном устройстве являются демократизация языка,
обновление политической лексики и фразеологии, смещение диалектных границ,
понижение уровня культуры речи, изменение стилистических норм и другие процессы.

3. В языке получают отражение религия, культура, литература, наука и т.п.

Например, влияние религии на язык ярко проявилось в распространении двуязычия,
обусловленного употреблением народного и культового языков (литературный арабский у
мусульман; санскрит в индуизме; церковно-славянский у православных христиан).
Переводы Священного Писания часто становились базой возникновения наддиалектного
литературного языка.

Своеобразие языка как общественного явления воплощено в двух особенностях:

1. в универсальности языка как средства общения;

2. в том, что язык — это средство, а не содержание и не цель общения;

семантическая оболочка общественного сознания, но не само содержание сознания.

11 Формы существования языка.

устная и письменная формы;

литературный (общенародный) язык (важнейшая составляющая любого цивилизованного
общества. Развитый литературный язык обычно возникает в обществе в период его
культурного и экономического подъема, обычно в столице государства, и создается
силами выдающихся писателей, публицистов, общественных деятелей, речь которых
принимается обществом за образец. Основоположником русского литературного языка
является А. С. Пушкин);
территориально ограниченные формы существования языка (это прежде всего
территориальные диалекты. Территориальный диалект — это вариант национального
языка, используемый частью этнического коллектива. Основная сфера функционирования
территориальных диалектов — обиходно-бытовое общение, на основе диалектов
возникает народно поэтическое творчество);
социально ограниченные формы существования языка (к ним относятся, прежде всего,
социальные диалекты и социальные жаргоны. Социальный диалект — особенности речи
определенных социальных групп (профессиональные диалекты, гендерлекты —
особенности речи мужчин и женщин в пределах одного национального языка)).
Основной формой существования языка выступает устная. Письменная вторична по
отношению к ней и занимает подчиненное положение. Устной речью овладевает все
население, письменной — только часть общества, которая проходит обучение. Устная
разновидность существует параллельно с письменной, но исторически может ей
предшествовать.
К территориально ограниченным формам существования языка относится также
ареальный язык — национальный язык, используемый за пределами своей исконной
территории (английский язык в США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии; немецкий
язык в Австрии и Швейцарии, французский язык в Канаде, Бельгии, языки метрополий в
бывших колониях). Ареальный язык, сохраняя основные черты языка-источника,
приобретает определенные региональные черты, затрагивающие все участки языковой
системы (прежде всего — лексику).

12 Народы мира и языки. Расы,

этносы, языки
Понятия "язык" и "народ" тесно связаны в сознании людей: один народ - это те, кто
говорит на одном языке, а язык - это то, на чем говорит народ, он объединяет его и
отличает от других народов.

Расы объединяют людей по наследственному биологическому сходству (цвет кожи,

строение черепа, цвет и разрез глаз, форма губ и т. п.). Становление языка и становление
вида Homo sapiens взаимосвязаны. Расовый фактор определяет менталитет народов. То,
какой язык является родным для конкретного человека, зависит не от его
антропологических характеристик, а от языкового коллектива, в котором он вырос. Т.е. не
существует "антропологической" предрасположенности людей разных рас к языкам
определенных семей или групп. Само формирование отдельной этнической общности
связано с языковым объединением населения определенной территории. Общность языка,
наряду с общностью территории, экономической жизни, культуры и этническим
самосознанием, является существенным признаком этноса.

Этническая функция - язык объединяет этнос (народ), обособляющая в известных

пределах одну нацию от другой. Этническая функция является во многом символической,
она создается не употреблением языка, а отношением людей к языку, национально-
культурной идеологией. Имеет различные названия (этнолингвистическая функция,
функции языка как этнического признака). Функции этнического признака выполняет не
всякий тип языка. Этническая общность может пользоваться одним или несколькими
языками, но этническим признаком выступает только национальный язык. Этническая и
языковая карты мира также далеко не совпадают, поэтому симметрия "один народ - один
свой и отдельный язык" не является правилом.

Обязательным и четким признаком этноса является этническое самосознание —

осознание членами этноса своего группового единства и отличия от других аналогичных
формирований. Каждый современный этнос имеет имя – этноним (бретонцы, коряки,
белорусы, эстонцы, гагаузы, шотландцы, манси и т. д.). В этническую общность входят
все, кто считает это имя своим. Этническое самосознание входит в повседневное сознание
людей. Оно складывается почти наследственно, в процессе семейного воспитания.
Бывают этносы с более и менее развитым этническим самосознанием. Одним из
показателей его уровня может быть широта общеизвестных в этносе представлений
(мифопоэтических, религиозных, исторических) о себе самом. В нормальных условиях
этническое самосознание характеризуется положительной самооценкой.

Защитниками этноязыковой самобытности обычно выступают интеллигенция,

знатоки истории и культуры родного края. В многоязычной ситуации расширение
общественных функций регионального языка, повышение его престижа снимает или
уменьшает психологические трудности для говорящих на этом языке и таким образом
гармонизирует психологический климат общества, "смягчает нравы".

В ряде ситуаций речь идет о расширении социальных функций в повышении

статуса языка, близкородственного к основному языку социума. Таковы каталанский и
галисийский языка по отношению к испанскому в Испании; фризский язык в Фрисландии
(провинция Нидерландов).

В третьих случаях язык, являющийся этническим языком национального

меньшинства, выступает в другом социуме как язык большинства: французский язык в
канадской провинции Квебек, шведский язык в Финляндии, русский - в странах СНГ.

Язык, эволюционируя, изменяется постоянно. Все в языке изменчиво: форма и

значимость монем, т. е. морфология и лексика; синтаксис; природа и условия
употребления различительных единиц, или фонология, Появляются новые фонемы, новые
слова, новые конструкции, тогда как старые единицы и старые обороты употребляются
все реже и забываются. При этом у носителя языка никогда не возникает ощущения, что
тот язык, на котором говорит он сам и на котором говорят окружающие его люди,
перестает быть идентичным самому себе.

Эволюция языка протекает медленно, его развитие, обновление складывается из

мельчайших, незаметных сдвигов, накоплений и потерь, не нарушающих преемственность
языковых навыков. Не случайно развитие языка иногда образно сравнивают со зрительно
не воспринимаемым движением часовой стрелки. Более заметные изменения происходят в
лексике, быстро реагирующей на события в общественной жизни. Глубинные же уровни
языка - фонетика, морфология, синтаксис - развиваются по своим внутренним законам и
мало зависят от социально-экономических факторов.
13 Языковые ситуации.
Дифференциальные признаки
языковых ситуаций
Языковая ситуация - совокупность форм существования (а также стилей) одного
языка или совокупность языков в их территориально-социальном взаимоотношении и
функциональном взаимодействии в границах определенных географических регионов или
административно-политических образований.

Разнообразные языковые ситуации описываются посредством различных

признаков - количественных, качественных и оценочных (эстимационных), на основе
которых можно строить типологию.

Количественные признаки языковых ситуаций : 1) число идиомов в данной

языковой ситуации, которые являются ее компонентами; 2) число говорящих на каждом
из идиомов в отношении к общему числу населения исследуемого ареала (этот показатель
- демографическая мощность идиомов); 3) число коммуникативных сфер, обслуживаемых
каждым идиомом, в отношении к общему числу таких сфер (этот показатель -
коммуникативная мощность идиомов); 4) число функционально доминирующих идиомов.

По общему числу идиомов в составе языковой ситуации различаются

монокомпонентиые (включающие один идиом) и поликомпонентные (включающие
несколько идиомов). Монокомпонентные языковые ситуации крайне редки (например, в
Исландии, где единственный, язык представлен одной формой существования); обычно
языки существуют в территориальных и социальных разновидностях, что создает
поликомпонентные языковые ситуации.

Признаки демографической и коммуникативной мощности могут быть присущи

идиомам в одинаковой или в разной степени, что образует параметр «равномощные -
разномощные идиомы» (особенно важна коммуникативная мощность); по этому
параметру языковые ситуации разделяются на равновесные (обладающие равномощными
идиомами) и неравновесные (обладающие разномощными идиомами). Например,
языковая ситуация. в Бельгии - относительно равновесная (французский и нидерландский
языки), в странах Западной Африки - неравновесная (местные языки преобладают по
демографической мощности, но уступают европейским по коммуникативной мощности).
В неравновесных языковых ситуациях отдельные идиомы могут быть функционально
доминирующими, и по числу таких идиомов различаются однополюсные языковые
ситуации (с одним доминирующим идиомом) н многополюсные (с несколькими
доминирующими идиомами). Например, в Сенегале - однополюсная языковая ситуация
(доминирующий язык - волоф), в Нигерии - многополюсная (доминирующие языки -
хауса, йоруба, игбо).
 Качественные признаки языковой ситуации: 1) лингвистический характер
входящих в языковую ситуацию идиомов - разновидности одного языка или

разные языки; 2) структурно-генетические отношения между идиомами - сходные,

родственные (родство имеется в виду достаточно близкое), несходные, веродственные; 3)
функциональная равнозначность - неравнозначность идиомов; 4) характер
доминирующего в государственном масштабе идиома (металекта) - местный или
«импортированный

14 Диглоссия и билингвизм
ДВУЯЗЫЧИЕ (билингвизм), владение двумя языками; обычно – в ситуации, когда
оба языка при этом достаточно часто реально используются в коммуникации. Наиболее
типичный случай возникновения билингвизма – когда ребенок вырастает в семье, где
родители говорят на разных языках.

Самый частый случай усвоения второго языка – школьное обучение иностранному

языку. Улучшение уровня образования делает все население земного шара в какой-то
степени двуязычным, поскольку иностранные языки и языки национальных меньшинств
повсеместно входят в школьные программы, а расширение транснационального
сотрудничества создает реальную мотивацию для учения. Билингвизм может проявляться
в активном и пассивном владении вторым языком, хотя периоды интенсивного
употребления языка могут сменяться латентными.

Во многих странах люди говорят дома на диалекте или на местном языке, а в

официальной ситуации на литературном варианте государственного языка, которым
овладевают, как правило, в школе, – такую языковую ситуацию называют «диглоссией».

Обычно разновидность языка, используемая в повседневном общении, обладает

более низким статусом и меньшей кодифицированностью, иногда вообще не имеет
письменной формы, а литературный язык специально преподается. Если в обществе
существует диглоссия, то многие вырастают в разной степени двуязычными – в
зависимости от того, какой доступ они имеют к каждому из языков. Одни люди хорошо
овладевают обоими языками, у других один из языков может сильно отставать или
отличаться по объему умений от другого (например, на одном лучше пишут, а на другом
лучше говорят). Ситуация диглоссии нестабильна: языки имеют тенденцию смешиваться
на разных уровнях, и это происходит тем быстрее, чем ближе они генетически.

Два языка обычно бывают сформированы у человека в разной степени, поскольку

не бывает двух совершенно одинаковых социальных сфер действия языков и
представленных ими культур. Поэтому в определении билингвизма отсутствует
требование абсолютно свободного владения обоими языками. Если один язык не мешает
второму, а этот второй развит в высокой степени, близкой к владению языком у носителя
языка, то говорят о сбалансированном двуязычии. Тот язык, которым человек владеет
лучше, называется доминантным; это не обязательно первый по времени усвоения язык.
Соотношение языков может измениться в пользу того или иного языка, если будут
созданы соответствующие условия: один из языков может частично деградировать
(языковая аттриция), перестать развиваться (фоссилизация), вытесниться из употребления
(смена языка), забыться, выйти из употребления (языковая смерть); либо, наоборот, язык
может возрождаться (ревитализация), поддерживаться (сохранение), доводиться до уровня
официального признания и употребления (модернизация). Эти положения касаются не
только отдельных говорящих, но и языковых сообществ.

15 Языковая политика и языковое

планирование.
Языковая политика – это все виды сознательной деятельности общества,
направленной на регулирование использования языка. Помимо данного термина, в этом
же значении также употребляется термин «языковое планирование». В понятие «языковая
политика» входят языковое планирование и языковое строительство. Считается, что
термины «языковая политика» и «языковое планирование» соотносятся как общее и
частное: языковое планирование считается частью языковой политики и направлено на ее
реализацию.

В американской социолингвистике языковое планирование рассматривается как

сознательное воздействие на язык со стороны властных структур, отдельных людей, групп
или организаций, то есть, термин синонимичен языковой политике.

Термин языковое планирование (Language Planning) впервые был употреблен в

небольшой статье Э. Хаугена, опубликованной в 1959 году. Под языковым планированием
он понимал любое воздействие на язык, осуществляемое со стороны официальных
организаций или частных лиц, имеющее официальный или неофициальный характер.
Хауген считает, что поскольку планирование – это вид человеческий деятельности по
поиску решения некоторой проблемы, то оно

(планирование) должно включать следующие этапы: «сбор материала в широких

масштабах, рассмотрение альтернативных планов действия, принятие решений и, наконец,
их внедрение самыми различными методами». Эйнар Хауген пишет в работе
«Лингвистика и языковое планирование», что деятельность эта может быть абсолютно
неформальной, но может быть организованной и преднамеренной. Она может
осуществляться как частными лицами, так и официальными учреждениями. Языковое
планирование, по Хаугену, это попытка повлиять на выбор языка каждым членом
социума.

16 Языки межэтнического общения:

лингва франка, кой не, пиджины и
креольские языки.
 Язык-посредник – контактный язык, язык, функционирующий как средство
межнационального или межэтнического общения. В качестве языка-посредника может
использоваться как естественный язык (например, русский в СССР, суахили в Восточной
Африке), так и искусственный (например, эсперанто). Особую разновидность языков-
посредников образуют вторичные языки, возникающие на базе разных диалектов одного
языка или разных языков в условиях языковых контактов (койне, пиджины). В одной и
той же коммуникативной общности могут функционировать несколько языков-
посредников, разграниченных в соответствии со сферами их использования.

ЛИНГВА ФРАНКА – социолингвистический термин, используемый для

обозначения одного из нескольких существующих типов так называемых контактных
языков, используемых для межэтнического общения.

Исторически название лингва франка (от итальянского lingua franca 'франкский

язык'), или сабир (от латинского sapere 'понимать') возникло для обозначения как раз
такого смешанного языка. Лингва франка в узком смысле – это язык, на котором некогда
говорили в средиземноморском регионе (в Леванте) и который австрийский лингвист
Х.Шухардт (1842–1927) определял как «язык, зародившийся в Средние века в результате
общения между говорящими на романских языках и на арабском (а позже также
на турецком) и состоящий, главным образом, из романского лексического материала». Его
лексика была главным образом итальянской, в особенности венецианской, в меньшей
степени – испанской и провансальской; имелось небольшое количество арабских слов, в
частности usif «чернокожий
раб», bezef «много», rubié«весна», rai «пастух», mabul «сумасшедший». Лингва франка не
был полноправным языком, т.е. языком, который является для кого-то родным и
используется для любых целей и в любых жизненных ситуациях; он был
вспомогательным языком, «порождением необходимости» и использовался почти
исключительно для ведения торговых дел между двумя и более людьми разных
национальностей. Название «лингва франка» представляет собой итальянский перевод
арабского Lisan al-ifrang; арабское же название возникло из-за того, что со времени
крестовых походов арабы имели обыкновение называть всех западноевропейцев
«франками»; франкскими они называли и романские языки.

Когда в 1830 французы завоевали Алжир, лингва франка все еще употреблялся там
настолько широко, что специально для французского экспедиционного корпуса был издан
словарь языка лингва франка. Лингва франка продолжал существовать в Алжире еще
примерно до конца 19 в. Сейчас этот язык исчез, но оставил заметные следы в языке
арабов и особенно евреев Триполи, Туниса и Алжира.

Примеры: «торговые» языки в Зап. Африке – хауса, бамана; Аккадский

язык (вымерший в Античность), а затем и арамейский долго оставались лингва франка
обширных территорий в Передней Азии. В средние века, вплоть до ХХ века, тюркские
языки были лингвой-франка во всем Ближнем Востоке, Кавказе, Крыму, Центральной
Азии: на Северном Кавказе — кумыкский, в Закавказье, на территориях
современного Дагестана, Ирана, Ирака, севера Сирии,
восточной Турции — азербайджанский тюркский (türkcə), в Османской Империи в
целом турецкий диалекты тюркского языка.
 В некоторых странах лингва франка также является национальным
языком. Индонезийский является лингва франка в Индонезии, хотя у яванского больше
носителей. Тем не менее индонезийский является единственным официальным языком и
на нём говорят по всей стране. Персидский также является лингва франка и
национальным языком Ирана одновременно.

На постсоветском пространстве в качестве лингва франка выступает русский язык.

В Африке примерами лингва франка могут служить такие языки,
как суахили, хауса и бамана, в Южной Америке — испанский и кечуа. В арабских странах
в качестве лингва франка часто выступает арабский язык.

Единственный задокументированный язык жестов, используемый в качестве

лингва франка — язык жестов североамериканских индейцев, использовавшийся на
большей части Северной Америки. У многих коренных народов он был вторым языком.
Этот язык вытеснил жестовый язык Колумбийского плато, ныне вымерший.

При расширении функциональной сферы лингва франка принято говорить о

формировании койне.

Койне

Первоначально термин «койне» применялся в лингвистике лишь к общегреческому

языку, сложившемуся в эллинистический период (4—3 вв. до н. э.) на ионийско-
аттической диалектной основе и служившему единым языком деловой, научной и
художественной литературы Греции до 2—3 вв., хотя уже в начале н. э. возникает
движение «аттикистов» (Лукиан) против господства койне, за возрождение норм старой
аттической литературы; эллинистическое койне, вытеснившее древние греческие
диалекты, послужило исторической основой современных греческих диалектов,
возникших после распада койне.

В современной социолингвистике койне понимается шире — как любое средство

общения (главным образом устного), обеспечивающее постоянную коммуникативную
связанность некоторого региона; различаются городские койне и койне ареала (страны).
В роли койне может выступать наддиалектная форма определённого языка, развивавшаяся
на базе одного или нескольких диалектов, а также один из языков, представленных в
данном ареале [например, в Республике Мали в качестве койне распространился
язык бамана (бамбара), имеющий наддиалектную форму, сложившуюся как столичное
койне в Бамако].

Устные койне занимают промежуточное положение между лингва франка и обще-

национальным литературным языком; койне служит важной предпосылкой формирования
литературного языка (особенно городское койне). Иногда койне рассматривается в одном
ряду с пиджинами, однако процесс формирования койне существенно отличен от
пиджинизации, предполагающей ощутимую структурную модификацию языка-источника,
тогда как койне развивается, как правило, по линии сохранения и обогащения языка или
диалекта, становящегося койне; пиджин формируется в условиях контактирования и
взаимовлияния разных языков, тогда как койне чаще всего (хотя и не всегда) складывается
на базе диалектов одного языка или на базе близкородственных языков, в отдельных
случаях пиджин может приобрести функции койне, развиваясь затем в сторону
креольского языка. Кроме устных возможны также письменные койне,
например латынь как научно-письменный койне в средневековой Европе.

Пиджин

Пиджины (от искаженного англ. business — дело) распространены в Юго-

Восточной Азии, Океании, Африке, в бассейне Карибского моря. Это устные языки
торговых и других деловых контактов, возникшие в результате смешения элементов
какого-то европейского языка (английского, голландского, испанского, португальского
или французского) и элементов туземного языка. Сейчас известно свыше 50 пиджинов. По
функции это лингва франка, т. е. пиджины используются в контактах не только
европейцев и туземцев, но и (прежде всего) в общении представителей разных этнических
групп местного населения.

Сложение пиджина отличается от обычного языкового смешения, во-первых, своей

интенсивностью и, во-вторых, уровневым распределением составляющих из разных
языков: у пиджина туземные фонетика, грамматика, словообразование и европейская
лексика. Некоторым аналогом процессов, ведущих к сложению пиджинов, могут быть
такие интерферентные явления в русской речи иммигрантов в англоязычной среде,
как забуковала тикеты ('заказала билеты', англ. to book tickets), в инчах ('в дюймах',
англ. inch), на сэйле ('на распродаже', англ. sale); ср. также пародийную фразу
аналогичного происхождения: Клёвые блуёвые трузера с двумя покитами на
бэксайде (т. е. 'клёвые синие брюки с двумя карманами сзади').

Креольские языки

В случае изменения функционального статуса пиджина, если он становится

родным (первым) языком для определённой группы носителей, формируются так
называемые креольские языки. При этом бывший пиджин расширяет свои
коммуникативные функции и, соответственно, усложняет свою структуру, превращаясь в
«нормальный» язык. В процессе креолизации увеличивается словарный состав языка,
усложняются фонетическая и грамматической структуры, хотя они также остаются
относительно простыми.

Процесс превращения пиджинов в креольские языки

называется креолизацией. Примерами креольского языка на основе французского является
гаитянский язык (о-в Гаити), сейшельский язык (Сейшельские о-ва) и др. Всего в мире (по
данным ЛЭС) на креольских языках говорит около 30 млн человек.

Пиджины могли креолизоваться в разных социальных условиях: в метисных

(смешанных) семьях, возникавших в береговых европейских укреплениях, на плантациях,
а также среди беглых рабов (марунов), возрождавших традиционную африканскую
культуру в условиях Нового Света. Многие креолисты полагают, что нативизация могла
происходить еще до того, как пиджин стабилизировался, т. е. на стадии препиджина.

Типологическая специфика креольских языков объясняется их недавним

происхождением из пиджинов: все они отличаются сравнительно простыми
фонологическими системами и довольно высокой степенью аналитизма. Нередко в
креолах сохраняются следы лексической бедности, свойственной их предшественникам-
пиджинам, например, антонимическое прилагательные часто образуются при помощи
отрицания («плохой» передается как «не хороший»).

17 Международные и мировые языки

Междунаро́дный язы́к — язык, использующийся для коммуникации значительным
количеством людей по всему миру. Для обозначения этого понятия также используется
термин язык мирового значения. В современном мире выделяется от 7 до 10
международных языков. В настоящее время мировыми языками являются: английский,
испанский, французский, русский, арабский и китайский. Они признаны рабочими
языками таких международных организаций, как ООН, ЮНЕСКО, ВТО и др. на этих
языках выходят юридически равноправные (аутентичные, а не переводные) все
международные документы. Граница между международными языками и языками
межнационального общения является размытой.

Под международным языком может также подразумеваться и искусственный язык,

созданный для межнационального общения (например, эсперанто).

Признаки международного языка

· большое количество людей считает этот язык родным;

· среди тех, для кого этот язык не является родным, есть большое количество
людей, владеющих им как иностранным или вторым языком;

· на этом языке говорят во многих странах, на нескольких континентах и в разных

культурных кругах;

· во многих странах этот язык изучается в школе как иностранный;

· этот язык используется как официальный язык международными организациями,

на международных конференциях и в крупных международных фирмах.

История МЯ

В Индии долгое время международным языком являлся санскрит. На Ближнем

Востоке международными языками были аккадский язык и сменивший его арамейский
язык. В период Античности статус

международного языка получил также древнегреческий язык. Затем более тысячи

лет вначале на Средиземноморье, а затем в католической Европе латинский язык являлся
важнейшим международным языком, использовавшимся для международного общения во
всех сферах человеческой жизнедеятельности. На нём велись переговоры, заключались
торговые сделки, писались научные работы. На Ближнем Востоке место арамейского
языка занял арабский язык. В центральной и западной Азии, а также северной Индии
арабский язык и санскрит были на несколько столетий потеснёны персидским языком.
 В XVI—XVII веках как международный использовался испанский язык. В начале
XVIII века французский язык стал важнейшим языком международного общения в
Европе. В XIX веке большое значение приобрёл также немецкий язык, не в последнюю
очередь благодаря высоким достижениям немецких учёных того времени. Параллельно
шло развитие английского и испанского как международных языков, благодаря колониям
этих стран, разбросанным по всему миру. В конце XX века английский язык утвердился
как важнейший международный язык. В странах социалистического лагеря важнейшим
международным языком стал русский язык, который изучался в школах всех стран
социалистического строя.

Статус международного языка изменчив и непостоянен. Со временем одни языки

обретают статус международных, другие теряют его в силу сочетания демографических,
географических, культурных и, что особенно важно в последнее время, экономических
факторов. Большинство международных языков стали таковыми в результате
колониальной деятельности небольших государств (метрополий) как в сопредельных
регионах (русский, немецкий, китайский), так и на других континентах (португальский,
испанский, английский). Так, ранее популярные греческий и латинский языки давно
утратили эту функцию. Некоторые языки, например итальянский, нидерландский,
шведский, польский, турецкий обретали её на очень кратковременный период. Немецкий
язык, имевший важное

международное значение в начале XX века, фактически утратил функцию

международного в пользу русского и/или английского даже в регионах своего некогда
традиционного распространения (Польша, Словакия, Галиция). Вместе с тем, ряд языков
укрепили свои международные позиции в последнее время. К ним в первую очередь
относятся китайский, крупнейший по числу носителей в мире, в меньшей степени хинди.
Примечательно, что испанский язык стабильно сохраняет функцию международного уже
свыше 5 столетий и даже несколько усилил свои позиции с начала XXI века.

18 Национально-языковая политика.
Правовой статус языка
Под национально-языковой политикой понимают воздействие общества в
многонациональном и/или многоязычном социуме на функциональные взаимоотношения
между отдельными языками. Это воздействие осуществляют, во-первых, государство и
его компетентные органы - такие, как законодательные собрания и комиссии, в том числе
в некоторых странах - специальные комитеты (например, в Индии - Центральный
директорат по вопросам языка хинди под председательством премьер-министра). Во-
вторых, субъектами являются комитеты, Организующие школьное дело, печать, массовую
коммуникацию, книгоиздательства, театр, кино, библиотеки. В-третьих,
исследовательские лингвистические центры, службы переводов, службы "культуры
языка". Например, Институт языкознания имени Якуба Коласа Академии наук Беларуси (с
1929 г.).Государственный исследовательский институт родного языка в Японии (с 1946
г.), Королевская комиссия по изучению билингвизма и бикультурализма в Канаде (с 1963
г.). Наконец, субъекты национально-языковой политики - это различные общественные
институты и организации: политические партии, ассоциации учителей, писателей,
журналистов, ученых, различные добровольные "общества содействия", "общества
ревнителей родного языка", например Славистическое общество Словении (восходит к
Лингвистическому кружку, основанному в 1779 г.), Беседа любителей русского слова
(1811 - 1816 гг.) Г. Р. Державина и А. С. Шишкова, Товарищество белорусского языка
имени Франтишка Скорины (с 1990 г.). При этом далеко не всегда государство и
общественные организации стремятся к одним и тем же целям.

Национально-языковая политика входит в более широкие социальные и

социолингвистические явления (такие, как национальная политика, языковая политика) и
связана с другими видами социального регулирования. Национальная политика состоит в
регулировании межнациональных отношений в полиэтнических социумах. В зависимости
от того, как трактуются права разных народов, национальная политика бывает
справедливой (т. е. основанной на принципе равноправия народов, закрепленном в Уставе
ООН) или дискриминационной (т. е. умаляющей права какого-либо народа).
Дискриминация (от лат. discriminatio - различение) - ограничение или лишение прав
какой-либо группы граждан по признаку их расы или национальности, пола,
вероисповедания, политических убеждений и т. д.

В зависимости от основного принципа в решении национальных проблем друг

другу противостоят две по-своему порочных крайности: унитаризм и сегрегация.
Унитарный (от лат. unitas- единство) - объединенный, единый, составляющий единое
целое. В политологии унитарное государство (в отличие от федерации) характеризуется
централизованным управлением административно-территориальными единицами
(такими, как область, район и т. п.) и отсутствием самостоятельных (федеративных)
государственных образований (штаты, земли). Унитаризм игнорирует национальные
различия и решение национальных проблем видит во всеобщей взаимной ассимиляции -
стирании культурных, психологических, бытовых, государственно-организационных,
языковых и всяких других различий между народами. Унитаризм в национальной
политике необязательно сочетается с государственным унитаризмом и наоборот.
Например, СССР был союзом ряда государственных образований (т. е. по Конституции не
представлял собой унитарного государства), однако в его национальной политике всегда
были сильны унитарные тенденции. С другой стороны, унитарное государство (т. е. не
являющееся федерацией) может проводить национальную политику, направленную на
сохранение этнокультурного и языкового разнообразия общества (примером такого
плюрализма в унитарном государстве может быть Финляндия).

Унитаристская национальная политика (нередко вопреки благородно звучащим

декларациям) поворачивает дело так, чтобы люди разных национальностей <забывали> о
своих национальных корнях: вынужденно жили рядом в стандартных домах, в одних
школах учили детей, вместе работали, смотрели одно кино и читали одни "центральные"
газеты, вынужденно вместе отдыхали, имели общие и одинаковые в разных землях
местные органы власти и не имели бы "отдельных", национальных, праздников или
обрядов; при этом оказывались невозможными любые объединения, сообщества, клубы,
организованные по национальному признаку,
 В условиях унитаристской национальной политики прокламируемое "равенство и
братство всех народов" оборачивается повальной денационализацией и практической
дискриминацией малых народов (в СССР - вплоть до сталинского геноцида и депортации
"наказанных народов"). Мечты о том, "чтобы в мире без России, без Латвии жить единым
человечьим общежитьем", оказались отчасти реализованными. По переписи 1926 г.,
население СССР составляли 194 народа, по переписи 1979 г. - всего 101 народ. При этом
уменьшился процент людей, назвавших язык своей национальности своим родным
языком. Ср, некоторые выборочные данные.

Сторонники сегрегации (лат. Segregation отделение) видят решение национально-

расовых проблем в том, чтобы исключить или максимально уменьшить соприкосновение
расово-этнических групп населения (проживание в разных кварталах или зонах, вплоть до
резерваций, бантустанов; раздельное обучение, раздельные места отдыха и т. д.).
Южноафриканский вариант сегрегации - апартеид (на языке африкаанс Apartheid-
раздельное проживание) признан ООН преступлением против человечества. Около 80
государств участвуют в "Конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за
него".

Судя по переменам в бывшем СССР, ЮАР и во всем мире, человечество в решении

национальных проблем находит третьи пути - именно не один, а разные подходы, на
основе компромиссов между культурной автономией меньшинств и политико-
экономическими тенденциями к интеграции. Политическая демократия не может быть
полной без этнокультурной демократии и этноязыкового плюрализма.

В языковой политике национально-языковой компонент является самым заметным.

Если этот компонент "вычесть" (а в одноязычных социумах это так и есть), то языковая
политика будет включать такие, например, вопросы: кто имеет право выносить
рекомендации о "правильном" и "неправильном" в текущем словоупотреблении и
насколько обязательны такие рекомендации для физических и юридических лиц? Нужна
ли языковая цензура в массовой коммуникации и что считать непристойным? Нужна ли
реформа орфографии, и если нужна, то насколько радикальная? Поощрять ли
литературное творчество на диалектах? Некоторые существенные вопросы языковой
политики смыкаются с политикой в области образования, например: как определить тот
минимум владения родным языком, который обязателен для выпускника
общеобразовательной школы? Предусматривать ли (т. е. финансировать ли) занятия
родным языком в высшей школе? По сути это вопросы об удельном весе гуманитарной
составляющей в кругозоре каждого человека.

Национально-языковая политика включает следующие компоненты: 1)

теоретическую программу и ее пропаганду, национально-языковая политика опирается на
определенное теоретическое и идеологическое обоснование. Каждое государство,
общественный класс или сословие, партия исходят из определенной концепции по
национальному вопросу, т. е. из своего понимания того, что такое народ, нация,
народность; как связаны народ

(этнос) и язык, религия, культура, государство; как соотносятся этническое и

общечеловеческое, этническое (национальное) и классовое в культуре, политике,
идеологии; в чем заключается справедливость и прогресс в межнациональных
отношениях.;

+2) юридическую регламентацию взаимоотношений языков-в некотором

многоязычном социуме закон может трактовать существующие языки в качестве языков
либо равного статуса, либо неравного. Так, равным статусом по закону обладают четыре
основных языка Швейцарии, финский и шведский в Финляндии, фактически такой закон
обязывает государство поддерживать равный статус языков и, следовательно, создавать
реальные гарантии для этноязыковых меньшинств; 3) административное регулирование -
при всей важности программных и законодательных мер все же решающее значение в
национально-языковой политике имеет деятельность государства по их осуществлению.
Не раз декларированное равноправие языков и народов оставалось равноправием лишь на
бумаге;

4) экономические меры - конструктивные программы национально-языковой

политики, стремящиеся расширить сферы использования определенного языка,
предполагают значительное финансовое обеспечение.

Необходимо разграничивать понятия правовой язык и язык права. При этом к

право-вому языку относится весь словарный запас юриспруденции, вся система слов и
терминов, которыми оперирует право в разнообразных проявлениях (язык текстов
нормативных правовых актов, индивидуальных актов, документальный язык,юридические
профессионализмы и т.д.). Язык права является более узким понятием и включает лишь
лексически запас(арсенал) нормативных правовых актов и актов официального
толкования.По аналогии языком закона следует считать весь лексическийзапас того или
иного закона.

Юридический язык (правовой язык) включает в себя:

- язык юридической науки;

- язык юридической практики (нормативных правовых актов и

правоприменительных актов);

- юридический разговорный язык.

При изложении текста закона следует учитывать особенности стиля

законодательных актов, который будет существенным образом отличаться, например, от
стиля художественных произведений или публицистических работ. Выделяют следующие
черты стиля законодательного акта:

- директивность, выражающаяся в его обязательных, властных, волевых

формулировках;

- официальность, выражающаяся в том, что закон закрепляет суверенную волю

государства, а также в том, что закон принимается высшим государственным органом,
подписывается официальным должностным лицом, публикуется в официальных изданиях;

- сдержанность, исключающая пафосность, пышность, торжественность.

 Данный перечень, безусловно, является открытым. Для стиля законодательных
актов характерна также властность, лаконичность, убедительность. Кроме того, законы,
как правило, имеют значительные отраслевые особенности, что накладывает отпечаток на
их стиль. Так, Конституция как основной закон должна содержать некоторые элементы
торжественности и пышности в отличие от законов, регулирующих узкоспециальные
вопросы (например, Федеральный закон «Об электронной цифровой подписи»).

Конституционным Судом Российской Федерации в решениях неоднократно

выражалась правовая позиция, согласно которой общеправовой критерий определенности,
ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа
равенства всех перед законом и судом, поскольку такое равенство может быть обеспечено
лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми
правоприменителями; неопределенность содержания правовой нормы, напротив,
допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет
к произволу, а значит - к нарушению принципов равенства и верховенства закона.

19 Язык и культура.
Создание и развитие письменности, книгопечатания, развитие литературы,
публицистики приводят к убыстрению темпов развития языка. Появление
письменности, по словам В. К. Журавлева, поворотный момент в истории, своего рода
«точка таяния льда».

Важный момент в истории языка — появление общенародного литературного

языка, языка письменности и образования. В основу такого языка обычно ложится тот
диалект или та форма речи, которая используется в столице государства или другом
крупном культурном центре страны. Литературный язык возникает в период
экономического и культурного подъема нации. С момента своего появления этот язык
начинает воздействовать на территориальные и социальные диалекты, подчиняет их себе
как высшая форма низшие.

Религиозная ситуация в обществе может привести к формированию культовых

языков, на которых, в отличие от используемого в повседневном общении языка,
проводится богослужение.

Прямая зависимость решающих событий в истории языка от истории общества

вполне очевидна. Выяснены и более тонкие зависимости перестроек языка от
социальных факторов.

Многие авторы ставят вопрос о зависимости человека от своего языка, о

воздействии языка на культурные и другие социальные институты общества.

Основным положением теории лингвистической относительности,

основоположниками которой считаются В. фон Гумбольдт, Э Сепир и Б. Уорф, является
идея о том, что язык определяет мышление людей, говорящих на нем: в мышлении народа
есть только такие категории и понятия (концепты), которые имеют знаковую
представленность в языке. Если у определенного народа нет в языке категории времени,
значит, у него нет этой категории в сознании; если нет общего слова для 50
разновидностей попугаев, то нет и обобщенного концепта «попугай вообще».

Американские лингвисты Э. Сепир и Б. Уорф были убеждены, что языковое

мышление народа определяет его поведение, его основные культурные и
мировоззренческие установки. Например, у некоторых народов Африки в языке
представлены только названия разной степени освещенности предметов (темный,
светлый), но отсутствуют названия для цветов радуги. Это явление в свете теории Сепира-
Уорфа должно быть истолковано так, что эти африканские народы не различают цветов
радуги. Отечественные исследователи объясняют такие факты иначе. Возможность
классифицировать цвета по цветности и освещенности заложена в реальных свойствах
солнечного света. Народ отбирает для наименования то, что ему важнее по условиям его
жизни и быта, что ему чаще приходится называть в процессе общения. Для народов
пустыни наиболее важное различие — между светлым и темным. Но это не значит, что
данные народы не различают хроматических цветов. Например, в языках банту имеются 32
слова для обозначения цвета рогатого скота. При необходимости сказать о тех или иных
цветовых различиях люди создают наименования в любом нужном количестве. Например,
в терминологии русских садоводов имеется 80 обозначений разных оттенков красного
цвета.

Пионерами в изучении связи языка и культуры были американский культурный

антрополог Ф. Боас и британский социальный антрополог Б. Малиновский. Боас еще в
1911 г. указал на эту связь, проиллюстрировав ее сравнением двух культур через их
словарный состав. Так, для большинства североамериканцев снег — это просто погодное
явление и в их лексиконе это понятие обозначают только два слова: «snow» (снег) и
«slush» (слякоть), а в языке эскимосов существуют более 20 слов, описывающих снег в
разных состояниях. Отсюда понятно, что является важным в каждой из этих культур.

Существенный вклад в понимание связи языка и культуры внесла

знаменитая лингвистическая гипотеза Сепира-Уорфа, согласно которой язык — это не
просто инструмент для воспроизведения мыслей, он сам формирует наши мысли, более
того, мы видим мир так, как говорим. Чтобы прийти к этой идее, ученые
проанализировали не состав разных языков, а их структуры (европейские языки и язык
хопи). Например, было выяснено, что в языке хопи нет деления на прошедшее, настоящее
и будущее время; а английскому предложению «Он остался на десять дней» в языке хопи
соответствует предложение «Он остался до одиннадцатого дня». На примерах такого типа
Уорф поясняет связь культуры и языка.

Не стоит преувеличивать значение гипотезы Сепира-Уорфа: в конечном счете

содержание мыслей человека и его представлений определяется их предметом. Человек
способен жить в реальном мире именно потому, что жизненный опыт заставляет его
исправлять ошибки восприятия и мышления, когда они вступают в противоречие.
Поэтому культура живет и развивается в «языковой оболочке», а не «оболочка» диктует
содержание культуры. Но не следует и приуменьшать роль связи языка, мышления и
культуры. Именно язык служит основой картины мира, которая складывается у каждого
человека и приводит в порядок множество предметов и явлений, наблюдаемых в
окружающем мире. Любой предмет или явление доступны для человека только тогда,
когда они имеют название. В противном случае они для нас просто не существуют. Дав
им название, человек включает новое понятие в ту сетку понятий, которая существует в
его сознании, иными словами, вводит новый элемент в существующую картину мира.
Каждый язык не просто отображает мир, но строит идеальный мир в сознании человека,
конструирует действительность. Поэтому язык и мировоззрение неразрывно связаны.

В культурологической литературе значение языка чаше всего оценивается как:

 зеркало культуры, в котором отражается не только реальный,

окружающий человека мир, но и менталитет народа, его национальный
характер, традиции, обычаи, мораль, система норм и ценностей, картина мира;

 кладовая, копилка культуры, так как все знания, умения,

материальные и духовные ценности, накопленные народом, хранятся в его
языковой системе — фольклоре, книгах, в устной и письменной речи;

 носитель культуры, поскольку именно с помощью языка она

передастся из поколения в поколение. Дети, овладевая родным языком, вместе с
ним осваивают обобщенный опыт предшествующих поколений;

 инструмент культуры, формирующий личность человека, который

именно через язык воспринимает менталитет, традиции и обычаи своего народа,
а также специфический культурный образ мира.

Не язык определяет культурные представления общества, а жизненные впечатления и

различные хозяйственные нужды определяют наличие тех или иных слов в языке.
Психолингви¬сты установили, что влияние словесной информации на челове¬ка
относительно и ограничено. Во всех случаях, когда человеку одновременно предлагается
словесная и наглядная информация, человек предпочитает наглядную.
Непосредственный чувствен¬ный опыт человека осмысляется как истина, если есть
возмож¬ность сопоставить слова и факты. Только в тех случаях, когда нет возможности
познакомиться с фактами, словесная инфор¬мация может быть воспринята как
единственная и стать осно¬вой так называемых «ходячих представлений». Отрицать
неко¬торую долю таких ходячих представлений, иногда даже закре¬пленных
фразеологией, невозможно. Но они относятся, как правило, к тем сферам жизни, которые
не даны человеку в не¬посредственном опыте. Именно так могли возникнуть фанта-
стические образы людей с песьими головами, птицы с головой женщины и образы
других мифических существ, будто бы на¬селяющих далекие, невиданные страны.

В соотношении общество — язык есть лишь одно направление: от общества к языку.

Обратное влияние языка на культуру и другие социальные институты общества, на
общественное сознание является ограниченным и возможно лишь в тех сферах, которые
недоступны непосредственной эм¬пирической проверке. Язык, таким образом, не
определяет культуру народа, он только отражает ее.
 Взаимосвязи и взаимодействие языка, культуры и созна¬ния в последнее время изучают
такие отделы социолингвисти¬ки, как этнолингвистика и лингвокультурология.

Этнос проявляет себя в терминах материальной и духов¬ной культуры, в ономастике и

фоносемантике, во фразеологии и паремиях. Ср., например, обозначения очень худого
человека у якутов (тощий как скелет комара), у вьетнамцев {как высо¬хшая цикада), у
туркмен (как лестница), у англичан (как бен-берийский сыр), у русских (как щепка) и др.
К концу XX века выделилась лингвокультурология, предметом которой являет¬ся
изучение проблемы «язык и культура». Лингвокультурологи через семантику языковых
единиц выявляют культурные коды народа, культурные концепты, такие как труд,
совесть, добро и зло, свои и чужие и их оценочность.
Изучение этнического и культурного своеобразия семанти¬ческого пространства языка
дает материал для выяснения мно¬гих проблем происхождения данного этноса, его
истории, его контактов с другими народами, его культурных традиций и др.

20. Соотношение языка и мышления

СООТНОШЕНИЕ ЯЗЫ́КА И МЫШЛЕ́ НИЯ, два неразрывно связанных вида обще-
ственной деятельности, отличающихся друг от друга по своей сущности и специфическим
признакам. Мышление – высшая форма активного отражения объективной реальности, це-
ленаправленное, опосредствованное и обобщённое познание существенных связей и отно-
шений предметов и явлений. Язык – знаковая (в своей исходной форме звуковая) деятель-
ность, обеспечивающая материальное оформление мыслей и обмен информацией между
членами общества.

Выяснение конкретного характера связи между Я. и м. – одна из центр. проблем

теоретич. языкознания и философии языка. В решении этой проблемы обнаруживались
глубокие расхождения – от прямого отождествления Я. и м. (Ф. Шлейермахер, И. Г.
Гаман) или их чрезмерного сближения с преувеличением роли языка (К. В. фон
Гумбольдт, Л. Леви-Брюль; бихевиоризм, неогумбольдтианство, неопозитивизм) до
отрицания непосредств. связи между ними (Ф. Э. Бенеке) или, чаще, игнорирования
мышления в методике лин-гвистич. исследования (лингвистич. формализм,
дескриптивизм).

Язык является непосредств. материальной опорой только словесно-логич.

мышления (в отличие от его практически-действенного и наглядно-образного видов). Как
процесс об-щения между членами общества языковая деятельность лишь в незначит.
части случаев (напр., при мышлении вслух в расчёте на восприятие слушателей)
совпадает с процессом мышления, обычно же выражается уже сформированная мысль.

Словесно-логич. вид мышления обеспечивается двумя специфич. особенностями

языка: естественно не мотивированным, условным характером исторически
установившейся свя-зи слов как знаковых единиц с обозначаемыми сущностями и
членением речевого потока на относительно ограниченные по объёму, формально
размежёванные и внутренне орга-низованные отрезки – предложения. Слова, в отличие от
наглядных психич. образов пред-метов и явлений, не обнаруживают, за исключением
звукоподражаний, никаких сходств с чувственно воспринимаемыми особенностями
обозначаемых объектов, что позволяет соз-давать на основе слов и ассоциировать с ними
не только обобщённые представления о предметах, но и понятия любой степени
абстрактности. Предложения, исторически восхо-дящие к элементарным высказываниям,
обусловили выделение в потоке мышления отд. единиц, условно подводимых в логике и
психологии под разл. виды суждений и умоза-ключений. Однако прямого соответствия
между единицами мышления и соотносительны-ми с ними единицами языка нет: в одном
и том же языке одна мысль или её компоненты (понятия и представления) могут быть
оформлены разными предложениями, словами или словосочетаниями, а одни и те же
слова могут быть использованы для оформления разных понятий и представлений. Кроме
того, служебные слова, указательные и т. п. слова вооб-ще не могут обозначать понятий
или представлений, а, напр., побудит., вопросит. и подоб-ные предложения рассчитаны
только на выражение волеизъявлений и субъективного от-ношения говорящих к к.-л.
фактам. Многовековой процесс оформления и выражения мыс-лей посредством языка
обусловил развитие в грамматич. строе языков ряда формальных категорий, частично
соотносительных с некоторыми категориями мышления; напр., под-лежащее, сказуемое,
дополнение и определение приближённо соответствуют смысловым категориям субъекта,
предиката, объекта и атрибута; формальные категории существи-тельного, глагола,
прилагательного, числительного и грамматич. категория числа прибли-жённо
соответствуют смысловым категориям предмета или явления, процесса (в т. ч. дей-ствия
или состояния), качества и количества; формальные категории союзов, предло-гов,
падежей и грамматич. времён приближённо соответствуют смысловым категориям связи,
отношения, времени и т. д. Общие категории мышления сформировались как пря-мой
результат развития самого мышления, а формальные категории языка – как результат не
контролируемого мышлением длительного стихийного процесса обобщения языковых
форм, использовавшихся для образования и выражения мыслей. Вместе с тем в грамма-

тич. строе языков развиваются обязательные для определённых частей речи и

конструк-ций предложения формальные категории, не имеющие к.-л. соответствия
категориям мышления или соответствующие к.-л. факультативным его категориям
(категория грамма-тич. рода, определённости-неопределённости категория, категория
вида глагола и др.). Др. категории (напр., категория модальности) отражают субъективное
отношение говорящего к содержанию высказывания. Третьи (напр., категория лица)
обозначают типичные усло-вия устного языкового общения и характеризуют язык не со
стороны его мыслительной, а со стороны коммуникативной функции. Грамматич.
семантика таких категорий (рода, ви-да и т. п.) говорящими не осознаётся и в конкретное
содержание мысли практически не включается. Если между семантикой грамматич.
категории и конкретным содержанием оформляемой мысли возникает противоречие
(напр., при несоответствии грамматич. под-лежащего субъекту мысли), в языке
изыскиваются др. средства для адекватной передачи соответствующего компонента
содержания (напр., интонация). Поэтому свойственные разл. языкам семантич.
особенности грамматических категорий не вносят существенных межъязыковых различий
в содержание оформляемых при их помощи мыслей об одних и тех же объективных
сущностях.
21 Отношение языка к категориям
материального и идеального
Структура идеального в языке достаточно многослойна. Она включает в себя
энергию сознания - дух, энергию мышления - мысль, которые формируют идеальные же
элементы языка, именуемые его внутренней формой. В физическом плане энергия
сознания представляет собой непрерывный поток нулевых световых волн, обладающих
энергией и импульсом. Этот непрерывный поток сознания трансформируется мозгом
человека в непрерывный поток психических волн со своей энергией и импульсом. В
процессе словесного мышления и поток сознания, и психический поток речевым
импульсом дробятся на части: мысль, хаотичная по своей природе, расчленяясь на части,
по необходимости формируется и уточняется. Своей идеальной стороной язык служит
мостом между сознанием и психикой, трансформируя потоки сознания в мышление, а
психические потоки превращая в факты сознания.

В. фон Гумбольдт в свое время утверждал, что язык есть как бы внешнее
проявление духа народа. Язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык - трудно, по
мнению Гумбольдта, представить себе что-либо более тождественное. Остается
необъяснимым, признавался он, каким образом дух и язык сливаются в единый и
недоступный нашему пониманию источник.

Проявиться, обнаружить себя во внешнем мире дух может только с помощью

какой-либо материальной оболочки. Сначала звуки речи послужили естественной
материальнойстороной языка, в которых он стал чувственно воспринимаемым для
человека. Позднее самими людьми была создана вторая материальная форма языка -
графическая, в виде различных систем письма.

В психическом плане человеческое мышление, если от-. влечься от выражения его

словами, представляет собой непрерывный поток психической энергии - психических
волн. Ф. де Соссюр подчеркивал, что взятое само по себе мышление похоже на
туманность, где ничто четко не разграничено. Нет предустановленных понятий, как нет и
никаких различий до появления языка. Специфическая роль языка в отношении мысли
заключается не в создании звуковых средств для выражения понятий, а в том, чтобы
служить посредствующим звеном между мыслью и звуком, и притом таким образом, что
их объединение неизбежно приводит к обоюдному разграничению единиц. По мнению
Соссюра, здесь все сводится к тому в некотором роде таинственному явлению, что
соотношение "мысль - звук" требует определенных членений. И язык, и мышление
вырабатывают свои единицы, формируясь во взаимодействии этих двух аморфных масс.

Язык Соссюр сравнивает с листом бумаги, где мысль - его лицевая сторона, а звук -
оборотная; нельзя разрезать лицевую сторону, не разрезав и оборотную. Так и в языке
нельзя отделить ни мысль от звука, ни звук от мысли. Лингвисты и философы всегда
сходились в том, что без помощи языка мы не могли бы с достаточной ясностью и
постоянством отличать одно понятие от другого. Это предполагает тесную связь языка и
мышления.

Вместе с тем язык и мышлениене тождественны друг другу. Основу мышления

составляют логический строй мысли, правила оперирования единицами логики -
понятиями, суждениями, умозаключениями. Логические законы и формы -
общечеловеческие.

Основу языка составляют его собственные единицы - фонемы, морфемы, слова,

словосочетания и предложения, а также правила оперирования ими. По своим формам
языки мира весьма и весьма многообразны. Более того, в пределах одного и того же языка
можно использовать различные синонимические средства для выражения одной и той же
мысли.

Понятийное мышление выступает не только в словесно-логической форме. Оно

может опираться и на построенные человеком специальные системы общения,
искусственные языки. Так, математик, физик или химик оперируют понятиями, которые
закреплены в условных символах, мыслят не словами, а формулами и с их помощью
получают новое знание.

Мышление может осуществляться и в наглядно-чувственных образах. Наиболее

ярко образное мышление проявляется в творчестве живописца, скульптора, композитора.
Особый тип мышления представляет собой так называемое практически-действенное, или
техническое, инженерное мышление. Оно используется при решении ряда задач
технического характера.

Таким образом, мышление человека многокомпонентно. Оно представляет собой

сложную совокупность различных типов мыслительной деятельности, нередко
выступающих в синтезе, во взаимопереплетении. Вербальное, языковое мышление
является лишь одним из типов человеческого мышления, хотя и важнейшим.

Сложность и многотипность человеческого мышления подтверждается и

современными данными о работе головного мозга. Принципиальная особенность
человеческого мозга состоит в его функциональной асимметрии, то есть в специализации
функций левого и правого полушарий. Левое полушарие ответственно за понятийное,
абстрактное мышление, правое теснее связано с наглядно-образным мышлением. В левом
полушарии расположены также зоны порождения и восприятия речи - зоны Брока и Вер-
нике, названные по имени ученых, открывших эти зоны.

В области языка левое полушарие ответственно за форму речи, ее логико-

грамматическую расчлененность и связность, а также за абстрактную лексику. Правое
полушарие распознает и порождает зрительные и слуховые образы, а также предметные
значения слов. В норме оба полушария работают в непрерывном контакте друг с другом,
совместной работой обеспечивая речь, мышление и все поведение человека.

Язык тесно связан со всей психической деятельностью человека- волей, эмоциями,

памятью и т.д., а не только с мышлением. Речевые произведения могут воздействовать на
человека, вызывая в нем проявления различных эмоциональных состояний: радости,
печали, гнева, горя, страха, любви. Волевые побуждения и требования человека
реализуются также с помощью языка. В структуре человеческой памяти важную роль
играет словесная память.

Таким образом, язык представляет собой сложное сочетание духа и материи,

содержания и формы, тайного и явного

22 Знаковый характер языка

Язык, которым пользуется человек в повседневном общении, является не только
исторически сложившейся формой культуры, объединяющей человеческое общество, но и
сложной знаковой системой. Понимание знаковых свойств языка необходимо для того,
чтобы лучше представлять себе устройство языка и правила его употребления.

Слова человеческого языка являются знаками предметов и понятий. Слова - это

самые многочисленные и главные знаки в языке. Другие единицы языка также являются
знаками.

Знак представляет собой заменитель предмета в целях общения, знак позволяет

говорящему вызвать в сознании собеседника образ предмета или понятия. Знак обладает
следующими свойствами:

знак должен быть материальным, доступным восприятию;

знак направлен на значение;

содержание знака не совпадает с его материальной характеристикой, в то время как

содержание вещи исчерпывается ее материальными свойствами;

содержание и форма знака определяются различительными признаками;

знак - всегда член системы, и его содержание во многом зависит от места данного
знака в системе.

Указанные выше свойства знака обусловливают ряд требований культуры речи.

Во-первых, говорящий (пишущий) должен заботиться о том, чтобы знаки его речи
(звучащие слова или знаки письма) были удобны для восприятия: достаточно отчетливо
слышимы, видимы.

Во-вторых, необходимо чтобы знаки речи выражали некоторое содержание,

передавали смысл, причем таким образом, чтобы форма речи помогала легче понять
содержание речи.

В-третьих, необходимо иметь в виду, что собеседник может быть менее осведомлен
о предмете разговора, а значит, необходимо предоставить ему недостающие сведения,
которые, лишь по мнению говорящего, уже содержатся в сказанных словах.
 В-четвертых, важно следить за тем, чтобы звуки устной речи и буквы письма
достаточно четко отличались друг от друга.

В-пятых, важно помнить о системных связях слова с другими словами, учитывать

многозначность, использовать синонимию, иметь в виду ассоциативные связи слов.

Таким образом, знания из области семиотики (науки о знаках) способствуют

повышению речевой культуры.

Языковой знак может быть знаком кода и знаком текста. Знаки кода существуют в
виде системы противопоставленных в языке единиц, связанных отношением значимости,
которое определяет специфическое для каждого языка содержание знаков. Знаки текста
существуют в виде формально и по смыслу связанной последовательности единиц.
Культура речи предполагает внимательное отношение говорящего к связности
произносимого или письменного текста.

Значение - это содержание языкового знака, образующееся вследствие

отображения внеязыковой действительности в сознании людей. Значение языковой
единицы в системе языка виртуально, т.е. определяется тем, что данная единица может
обозначать. В конкретном высказывании значение языковой единицы становится
актуальным, поскольку единица соотносится с конкретным объектом, с тем что она
реально обозначает в высказывании. С точки зрения культуры речи, для говорящего
важно четко направить внимание собеседника на актуализацию значения высказывания,
помочь ему в соотнесении высказывания с ситуацией, а для слушающего важно проявить
максимум внимания к коммуникативным намерениям говорящего.

Различают предметное и понятийное значения. Предметное значение состоит в

соотнесении слова с предметом, в обозначении предмета. Понятийное значение служит
для выражения понятия, отражающего предмет, для задания класса предметов,
обозначаемых знаком.

23 Понятие системы и структуры.

Язык как система.
Сохранность языка объясняется устойчивостью его звукового и грамматического
строя. Другими словами, устойчивость языка опирается на его системность и
структурность.

Термины система и структура нередко заменяют друг друга, но они совпадают не

во всех значениях.

В «Толковом словаре русского языка»: слово система (греч. происх., букв. «целое
из составных частей»), слово структура (лат. происх., «строение, расположение»)
 Система и структура языка подразумевают, что язык имеет внутренний порядок,
организацию частей в единое целое.

Системность и структурность характеризуют язык и его единицы как единое целое

с разных сторон. Под структурой понимается единство разнородных элементов в пределах
целого. Система – это единство однородных взаимообусловленных элементов.

Для языка типична сложная структура взаимосвязанных и разнородных элементов.

В структуру языка входят разные элементы и присущие им функции. Ее образуют
следующие уровни (ярусы):

Ø фонетический,

Ø морфологический,

Ø лексический,

Ø синтаксический,

Ø (текстовый),

Ø (культурный).

Представление о последних двух уровнях/ярусах введено в научный обиход

сравнительно недавно, однако не все ученые придерживаются мнения, что эти уровни
следует рассматривать в рамках лингвистического анализа языковой системы.
Действительно, эти два уровня/яруса выводят нас за пределы собственно языковой
системы в традиционном лингвистическом смысле и связывают язык непосредственно с
социумом и культурой, в которых язык функционирует.

Единицы языка (элементы уровней) и их функции

Единицами фонетического яруса являются фонемы (звуки) – материальные

воплощения языка; они реализуют две основные функции: перцептивную (функцию
восприятия) и сигнификативную, или дистинктивную (способность различать значимые
элементы языка – морфемы, слова, предложения, ср.: тот, рот, кот, стал, стол и т.п.).

Единицы морфологического яруса – морфемы – выражают понятия:

а) корневые (вещественные), ср.: [-стол-] [-зем-] и т.п.;

б) некорневые 2-х видов: значения признаков, ср.: [-ость], [без-], [пере-], и значения
отношений, ср.: [-у], [-ишь] и пр., например, сиж-у, сид-ишь, стол-а, стол-у.

Это – семасиологическая функция выражения понятий, но не называния. Морфема

не называет, только слово обладает номинативной функцией. Называя что-либо, мы
превращаем морфему в слово. Например, корень красн- выражает понятие определенного
цвета, но краснота (существительное) называет явление. Поэтому считается, что морфема
как мельчайшая значимая единица языка обладает значением, но это значение –
связанное, оно реализуется только в сочетании с другими морфемами. Правда, это
утверждение в полной мере справедливо для аффиксов, и лишь частично справедливо для
корневых морфем (см. приведенный выше пример).

Единицы лексического уровня – лексемы (слова) – называют вещи и явления

действительности, они выполняют номинативную функцию. Лексический уровень
системы языка особенный в том смысле, что его единицы считаются основными
единицами языка. На лексическом уровне наиболее полно представлена семантика.
Изучением лексического состава языка занимается целый ряд лингвистических
дисциплин: лексикология, фразеология, семантика, семасиология, ономастика и др.

Единицы синтаксического уровня – словосочетания и предложения – выполняют

коммуникативную функцию, то есть необходимы для общения. Этот уровень называют
еще конструктивно-синтаксическим или коммуникативно-синтаксическим. Можно
сказать, что основной единицей этого уровня является модель предложения. Вопросами
изучения предложения занимается синтаксис.

Элементы всех уровней в языке образуют единство, которое выражается в том, что
каждая низшая ступень является потенциально следующей высшей и, наоборот, каждая
высшая ступень состоит как минимум из одной низшей. Например, предложение может
состоять из одного или более слов, слово – из одной морфемы или более, морфема – из
одной фонемы или более.

Языковые единицы формируются на более низком уровне, а функционируют на

более высоком.

Например, фонема строится на фонемном уровне, но функционирует на

морфемном уровне как смыслоразличительная единица.

Это свойство языковых единиц связывает уровни языка в единую систему.

В пределах каждого уровня/яруса языковой структуры (фонетического,

морфологического, лексического, синтаксического) его единицы образуют свою
отдельную систему, то есть все элементы данного уровня выступают как члены системы.
Системы отдельных ярусов языковой структуры образуют общую систему данного языка.

24 Принцип асимметрии языка

Принцип асимметрии языкового знака.
Тема асимметрии была поднята в книге «Курс общей лингвистики» (опубликована
посмертно в 1916 году Шарлем Балли и Альбером Сеше по материалам университетских
лекций Соссюра). Идею асимметричного дуализма языкового знака ТАКЖЕ высказал С.
О. Карцевский. По его мнению, обе стороны языковой единицы (означающее и
обозначаемое) не являются неподвижными, то есть соотношение между ними неизбежно
нарушается. Это значит, что постепенно изменяется как звуковой облик языковой
единицы, так и её значение, что приводит к нарушению первоначального соответствия.
Асимметрия (дуализм языкового знака) языкового знака может проявляться двояко: 1)
одно и то же и означающее в разных случаях своего употребления может служить для
передачи разных означаемых и 2) одно и то же означаемое в разных условиях
употребления может быть представлено разными означающими. Асимметрия приводит к
вариативности формы и содержания, а вариативность – к осознанию говорящим выбора
между существующими вариантами, то есть, собственно, к определению нормы.
Единицы языка имеют означающее (или план выражения) и означаемое (или план
содержания). Означающее знака всегда материально, оно имеет физическое выражение:
это либо цепочка звуков в устной речи, либо последовательность букв на письме,
выстроенных в определённом порядке. Означаемое – это то содержание, которое в языке
стоит за этой цепочкой звуков (или букв). Таким образом, знаками в соссюровском
понимании являются такие языковые единицы, как морфемы, слова, словосочетания и
предложения (в случаях полисемии и омонимии).
Примеры: предложение «Коля пошел к Оле с Мишей» может означать «Коля пошел к
Оле, которая жила вместе с Мишей» или «Коля вместе с Мишей пошел навестить Олю».
Фраза «мужу изменять нельзя» также может быть истолкована двояко: «муж не должен
изменять жене» и «жена не должна изменять мужу».

25 Билатеральный и унилатеральный
подход к понятию языкового знака
1. ПРИРОДА И СУЩНОСТЬ ЯЗЫКОВОГО ЗНАКА

Поскольку языковой знак не похож на то, что им обозначается, он может

обозначать не только какой-либо конкретный предмет, но и целый класс предметов,
обобщенные образы. Способность создавать и использовать знаки отличает человека от
животного. Как же устроен языковой знак?

Природа языкового знака изначально определялась по-разному. Одни лингвисты

вслед за Соссюром считали языковой знак психическим, другие вслед за
Ф.Ф.Фортунатовым считали его материальным, А.А. Потебня и его последователи
указывали на его двойственную природу.

По Ф.Соссюру, языковой знак – это двусторонняя психическая сущность,

включающая понятие и акустический образ, теснейшим образом связанные друг с другом
и притягивающие друг друга.

Термин «знак» сохраняется им для целого, а термины «понятие» и «акустический

образ» заменяются соответственно терминами «означаемое» и «означающее». Наряду с
этим исследователи используют и другие взаимосвязанные друг с другом термины:
«денотат» (реалия), «денотатор» (словознак), «десигнат» (означаемое), «десигнатор»
(означающее). Согласно точке зрения Соссюра, обозначаемое и обозначающее являются
психическими сущностями: «Языковой знак связывает не вещь и ее название, а понятие и
акустический образ».
 2. ЗНАКОВЫЕ ТЕОРИИ ЯЗЫКА

Одна из сложнейших проблем в лингвистике - проблема соотношения знака и

значения. В процессе ее осмысления возникли две теории языкового знака –
унилатеральная (односторонняя) и билатеральная (двусторонняя). Согласно
унилатеральной теории знаком признается только акустический образ. Значение
понимается как мысленный образ, включающий понятие. Оно является означаемым знака,
хотя в его состав и не входит (см. работы А.С. Мельничука). Считается, что звуковые
единицы в принципе не могут включать в себя психическое отражение действительности
в качестве одной из своих сторон, а лишь ассоциируются с объектами действительности в
сознании говорящих. Акустический и смысловой коды мозга заложены в разных его
структурах, и только их ассоциативные связи образуют единицы языка, например, слова,
представляющие собой единство звучания и значения. Язык не сводится к системе знаков,
к акустическому коду, ибо в нем заложена и система мысленных образов (означаемых),
смысловой код. Система знаков становится системой лишь потому, что она организуется
системой смыслов, содержанием. Таким образом, сторонники унилатерального понимания
знака считают, что значение не входит в знак, так как языковые знаки как материальные
сущности существуют вне головы человека, а значение – это отражение предметов и
явлений в мозгу человека, это факт

сознания, и вне мозга оно не существует. Поскольку знак (звукоряд) и значение

существуют раздельно, между ними не бывает конфликтов. Как это бывает между формой
и содержанием.

Сторонники билатеральной теории знака отстаивают понимание материально-

идеальной сущности языкового знака. Неповторимой чертой естественного языка по
сравнению с другими видами семиотических систем является его способность
опосредованно обозначать не только предметный мир, но и мир социально-психической,
познавательной деятельности человека. Это находит отражение, в частности, в наличии в
языке огромного корпуса вторичных и косвенно-производных наименований. С
лингвистической точки зрения процесс идеализации предметного мира заключается в
следующем: чтобы обрести статус языковой единицы, тот или иной элемент должен быть
говорящим коллективом означен, наделен значением, определенной семантической
ценностью, проще – содержанием. Главное отличие языкового знака от знаков
искусственных построений и семантических систем в том и заключается, что связь
значения и формы знака опосредована человеческим сознанием, закреплена человеческой
памятью, образуя тем самым вторичные знаки. В связи с этим можно говорить об
организующей роли языковых форм при восприятии действительности. Две стороны
словесного знака опосредованы не внешней, чисто механической связью, а сознанием,
памятью и скреплены ассоциативной связью, благодаря которой одно (значение) легко
вызывает другое (форму знака) и наоборот.

Между означающим и означаемым возможны типы отношений: вложение: слива

«плод – дерево, на котором растут сливы»; совпадение слов по форме при пересечении их
смыслов: одалживать – «брать взаймы - давать взаймы»; совпадение слов по форме и
смыслу: [to] read – «читать», [a] read – «чтение».
 Если свести языковой знак к форме слова, то есть рассматривать его лишь как
наименование, то язык будет поставлен с предметным миром лишь в отношения
обозначения, а не отображения. Языковой знак создается не для обозначения готового
понятия, а в процессе его формирования, благодаря чему язык способен выполнять две
важнейшие функции – коммуникативную и мыслеформирующую.

26 Синхронный и диахронный подход

к описанию языка
Диахрония и синхрония — два противопоставленных аспекта лингвистики.
Наиболее подробно их рассмотрел Фердинанд де Соссюр.

Диахрони́я (от греч. δια «через, сквозь» и греч. χρονος «время») — рассмотрение
исторического развития тех или иных языковых явлений и языковой системы в целом как
предмета лингвистического изучения.

Противопоставляется синхронии (от греч. συν «совместно» и греч. χρονος «время»)

— рассмотрение состояния языка как установившейся системы в определённый момент
времени. Термин получил распространение также в семиотике, литературоведении и
других общественных науках в значении исторического подхода к исследуемым
явлениям.

В современном языкознании синхрония и диахрония рассматриваются как явления

соотносительные, хотя и принципиально различные. Соотносительность данных явлений
состоит в том, что и синхрония, и диахрония представляют собой определенные формы
временно́го существования одних и тех же языковых явлений, "формы временного
существования отдельных компонентов языковой коммуникации и их параметров"[1].
Различие между ними проявляется в том, что они представляют собой "разные системы
измерения. В одной из этих систем измерения мы устанавливаем отношения между
существующими

элементами... В другой системе измерения, сравнивая одну непосредственную

данность с другой, мы устанавливаем отношения преемственности или отношения
замещения..."[2].

Языковая диахрония в современном языкознании понимается, в основном,

однозначно. Она определяется как "историческая последовательность языковых
явлений"[3], "последовательность языковых явлений во времени"[4], "путь во времени,
который преодолевает каждый элемент языка как часть языковой системы"[5], "процесс
закономерной замены предшествующего структурного состояния языковых единиц
(категорий и т.д.) последующим их состоянием"[6]. Все перечисленные и многие другие
определения языковой диахронии по их содержанию можно свести к одному: диахрония в
языке – это процесс изменения языковой системы, ее историческое развитие в результате
замены одного состояния другим.
 Под синхронией в языке традиционно понимается состояние языковой системы или
отдельных ее элементов в определенный момент развития языка. В лингвистической
литературе она определяется, например, как "состояние языка в данный момент как
готовой системы взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов: лексических,
грамматических и фонетических, которые обладают ценностью, или значимостью..,
независимо от их происхождения, а только в силу соотношений между собой внутри
целого – системы"[7]. При этом понятие момента в процессе языкового развития в разных
источниках объясняется по- разному. Одни лингвисты под моментом в развитии языка
при определении его синхронного состояния понимают миг, мгновение, математическую
точку во времени, или "ось одновременности, касающуюся отношений между
существующими вещами, откуда исключено всякое вмешательство времени"[8], другие
же имеют в виду известный промежуток времени, определенную эпоху[9], "какой-л.
исторический период"[10], "исторический этап в развитии языка"[11]. При таком
объяснении синхронного состояния языка утрачивается

принципиальное различие между синхронией и диахронией, поскольку изменения

в языковой системе, касающиеся тех или иных ее единиц, возможны и неизбежно
происходят в любую эпоху, в любой исторический период, на любом историческом этапе
языкового развития.

В последнее время некоторыми лингвистами вносятся известные уточнения в

традиционное понимание языковой синхронии. Синхронное состояние языка
определяется, например, как "кусок объективной действительности, срез, выбранный из
общего потока развития языка (истории) на основании ряда определенных признаков, в
частности, по отсутствию изменений"[12], или как "такая протяженность, такое
“состояние” [языка], которое характеризуется отсутствием изменений или может быть
описано вне изменений"[13]. Более подробно вопрос о синхронии языка рассматривается
нами в других работах[14].

Понятия синхронии и диахронии (и соответствующие термины) используются не

только по отношению к языку, к языковой системе, но и но отношению к науке о языке,
языкознанию, к разным разделам языкознания. Различаются, например, синхронная
(иначе – описательная) и диахроническая (или историческая) фонетика, синхронная и
диахроническая лексикология, синхронное и диахроническое словообразование, или
дериватология, синхронная и диахроническая грамматика, а также синхронное и
диахроническое языкознание в целом.

27

28 Методы исследования языка

 Метод в лингвистике - обобщение совокупности теоретических установок,
приёмов, методик исследования языка, связанные с определённой лингвистической
теорией. Это отдельные приёмы, методики, операции, опирающиеся на определенные
теоретические установки такие как: техническое средство, инструмент для исследования
того или иного аспекта языка.

Сравнительно - исторический метод.

Сравнительно-исторический метод позволяет выявлять с помощью сравнения

общее и особенное в исторических явлениях, ступени и тенденции их развития. Этот
метод в языкознании применяется для установления родства языков и изучения развития
родственных языков. Этот метод основан на сравнении языков и направлен на выяснение
их исторического прошлого Сравнительно-исторический метод опирается на законы
фонетических изменений, на закономерности и тенденции изменения морфологического,
словообразовательного, синтаксического и лексического уровней языка. Используя этот
метод, ученые сравнивают между собой генетически тождественные слова и формы
родственных языков и восстанавливают (разумеется, предположительно), их
первоначальный вид, их архетипы, или праформы. В итоге получается приблизительная
реконструкция отдельных сторон языкового строя, каким он был до обособления
соответствующих языков или ветвей языков.

Структурный метод (структурализм).

Основные положения структурных методов:

1) подлинной реальностью признаётся не отдельный факт (морфема, звук,

предложение и т. п.) какого-либо языка, а язык как система; система не суммируется из
элементов, а, напротив, определяет их: каждый элемент языка существует в силу его
отношений к другим элементам в составе системы;

2) костяк, структуру системы создают вневременные отношения, отношения

доминируют над элементами, структура доминирует над историей системы; основными
являются отношения оппозиции элементов вне текста;

3) благодаря примату отношений возможно вневременное и несубстанциальное —

«алгебраиче-ское» — изучение системы; возможно применение математических методов в
языкознании;

4) подобно языку организованы некоторые другие системы — фольклор, обычаи и

ритуалы, отношения родства и др.; их изучение и изучение языка, лингвистика,
интегрируются в более общую науку — семиотику.

Конструктивизм.

Основные положения:

1) требование конструктивности, т. е. возможности и необходимости построения,

конструирования теоретических объектов: объект может быть принят как объект теории,
только если он может быть построен или смоделирован исследователем;
 2) исходным объектом является предложение (в виде его теоретической модели),
поэтому конструктивными методами исследуется главным образом синтаксис
предложения и те явления семантики и словаря, которые наиболее непосредственно
связаны с предложением (например, система тезауруса, идеография). Другие сферы языка,
например фонологическая, рассматриваются по аналогии с последним. В предложении
обнаруживаются динамические черты языка — явления реального производства
(«порождения») высказывания в речи;

3) динамические законы построения предложения-высказывания признаются

универсальными, в то время как национальные, исторически изменчивые особенности
того или иного языка рассматриваются как форма реализации этих универсальных
закономерностей, например морфология как «техника» семантики и синтаксиса;

4) язык понимается как динамическая система, обеспечивающая порождение

речевых произведений.

29 Уровневая модель описания языка

Своеобразием уровневой модели языковой системы является стремление
представить язык как симметричную и идеально упорядоченную схему. Уровни языка –
это некоторые «части» языка, каждая из которых характеризуется совокупностью
однородных единиц и набором общих для них признаков.

Уровневая модель языка построена под влиянием естественных наук, в которых

уровнями называются системы, находящиеся в отношениях иерархии, так что элементы
более высокого уровня складываются из элементов более низкого уровня. 

Одну из первых уровневых моделей языка построил французский ученый Эмиль

Бенвенист. Он выделял уровень характерных признаков фонемы (меризматический),
фонологический, морфологический, знаковый (лексический) и синтаксический уровни.
Единица каждого последующего уровня строится из единиц предыдущего: фонема из
меризмов, морфема из фонем, слово из морфем, синтаксема из слов.

В уровневой модели американских лингвистов С. Лэмба, Д. Локвуда, Г.

Глисона и других различаются четыре уровня (стратума): фонемный, морфемный,
лексемный и семемный.

Охватить все известные единицы языка стремился в своей уровневой модели

известный отечественный лингвист-теоретик Леонид Михайлович Васильев. В языке
как системе он выделил три яруса: фонетический, лексико-
грамматический (формальный) и семантический. Все ярусы модели Васильева
относительно самостоятельны и иерархичны. Семантический ярус находится в плане
содержания, фонетический — в плане выражения, а лексико-грамматический мыслится
как посредник между двумя другими.
 Одной из наиболее развернутых и богатых является уровневая модель Игоря
Павловича Распопова. Основными уровнями языка в этой модели признаются 

фонологический (единица: фонема), 

морфологический (единица: морфема), 

лексический (единица: слово)

и коммуникативно-синтаксический (единица: предложение).

Основной единицей фонетического уровня языка является звук. Основной

единицей лексического уровня языка является слово с его лексическим значением
(лексема). Основной единицей морфологического уровня является слово с его
грамматическим значением (словоформа). Основной единицей синтаксического уровня
языка является предложение.

Таким образом, выделение уровня или подсистемы языка допускается в том случае,
когда: подсистема обладает основными свойствами языковой системы в целом;
подсистема отвечает требованию конструктивности, то есть единицы подсистемы служат
конструированию единиц подсистемы более высокой организации и вычленяются из них;
свойства подсистемы качественно отличаются от свойств конструирующих ее единиц
нижележащей подсистемы; подсистему определяет единица языка, качественно
отличающаяся от единиц смежных подсистем.

30 Применение достижений
языкознания на практике
 Фонетика и фонология рассматриваются как два раздела науки о звуках: фонетика
исследует физико-артикуляционный аспект, а фонология - функциональный.
Выделяются две функции фонем: различительная и идентифицирующая.
 Значительно развивается лексикология, лексическая семантика. Слово признается
основной единицей языка. Лексика рассматривается как организованная система,
исследуются принципы номинации.
 Интенсивно изучается словообразование.
 В самостоятельную дисциплину превращается фразеология (В.В. Виноградов
разрабатывает классификацию фразеологизмов по степени семантической
спаянности компонентов).
 Разрабатывается морфология и синтаксис.
 Разрабатываются теории лингвистики текста.
 Разрабатывается социолингвистика – раздел науки о языке, исследующий
закономерности функционирования языка в обществе, понятие литературного
языка и языковой нормы, проблемы культуры речи, художественной речи.
 Особое направление – психолингвистика – изучает психофизиологические
механизмы речи.
 Развивается прикладная лингвистика, занимающаяся созданием информационных
языков, компьютерного фонда русского языка. Для этого необходимо
формализованное описание языков.
 Решаются философские проблемы языкознания: сущности языка, его роли в
процессе познания, проблемы языкового значения и др.
 Так, данные языкознания становятся теоретической базой философии, в которой,
помимо прочего, рассматривается система идей, взглядов на мир и место человека
в нем. Вместе с этим языкознание показывает, что в языке отражаются разные
этапы, разные стадии развития человеческого мышления; исторические факты
языка, современное состояние языка.
 Данные языкознания занимают значительное место и в теории познания – разделе
философии, в котором изучаются отношения знаний (то есть ощущений,
представлений, понятий) к объективной реальности, исследуются условия и
критерии истинности познания.
 Как известно, создание письменности для бесписьменных – это культурная
революция в жизни каждого народа. Осуществляется она благодаря усилиям
языковедов. Примером этого является разработка алфавитов для языков около
пятидесяти народов бывшего Советского Союза в 20-е годы XX века.
 Большая часть школьной методики обучения языкам основана на научных
принципах лингвистики. Сюда входит Создание учебников; Публикация сборников
упражнений, переводов и диктантов; Написание методических разработок по
преподаванию языков. И в этом тоже практическая значимость науки о языке для
каждого грамотного человека.
 Неоспоримое практическое значение языкознания и для логопедии как
медицинской науки, которая разрабатывает специальные методы исправления у
людей неточностей произношения отдельных звуков и звукосочетаний, лечения
пороков речи (заикание, гнусавость). Врач-логопед, пользуясь данными
языкознания, в частности описанием создания звуков, подбирает приемы
исправления искаженной речи, соединяя это с лечением нервной системы ребенка.