Открыть Электронные книги
Категории
Открыть Аудиокниги
Категории
Открыть Журналы
Категории
Открыть Документы
Категории
Вершинин
ЭВОЛЮЦИЯ ПРОМЫШЛЕННОЙ
АРХИТЕКТУРЫ
«Архитектура»
СПЕЦИАЛЬНОСТЬ
«АРХИТЕКТУРА»
Редакционная коллегия:
Дыховичный Ю.А.
Ефимов А.В.
Лежава И.Г.
Мамлеев О.Р.
Некрасов А.Б.
Подольский В.И.
Санкина Л.Л.
Тальковский В.Г.
Швидковский Д.О.
Щенков А.С.
ББК 85.11
УДК 72
В 37
Вершинин В.И.
ISBN 978-5-9647-0124-8
ББК 85.11
Т5ВМ 978-5-9647-0124-8
© «Архитектура-С», 2007
ВВЕДЕНИЕ
Но так было не всегда. Должен был пройти длительный процесс эволюции как в архитектуре,
так и в человеческом сознании, чтобы общество, воспитанное на образах классических дворцов и
храмов, красоте, основывающейся на логике и эстетике камня и кирпича, на вычурных ордерах и
орнаментах, стало воспринимать пафос металла, ферм, агрегатов, механизмов, да и человеческого
труда в целом, как эстетику новой эпохи, достойную пристального внимания. Индустриальная среда
становится образом городов прекрасного будущего, используемые промышленные агрегаты и
конструкции украшают лучшие общественные и промышленные постройки, цитируются в деталях
многих престижных общественных комплексов. Поэтому роль промышленности в архитектуре
трудно переоценить. Своеобразие художественного облика промышленности, насыщенность
инженерными сооружениями, необходимость решения социальных задач для многочисленных
работающих позволили Ф.Л. Райту написать: «Если бы через 1000 лет археологи захотели найти что-
либо, говорящее о нашем вкладе в мудрость или красоту прошедших и будущих веков, то только
наши промышленные здания могли бы что-либо толком рассказать о нас».
В целом можно сказать, что наиболее заметную роль в эволюции промышленной архитектуры
сыграли три мировые региона — Европейские страны, Россия-СССР и США, давшие замечательные
примеры промышленного зодчества, имевшие свои отличительные черты в формировании
производства на большинстве этапов развития и внесших свой вклад в усовершенствование подходов
к архитектуре производственных комплексов. При этом безусловный приоритет в поисках сложных и
выразительных форм для производственных зданий принадлежит европейским странам и, особенно,
Англии, в которой было положено начало собственно промышленному машинному производству во
второй половине ХУШ века и архитекторы которой в конце ХХ века наиболее актив-но и творчески
смело работали со сложными техническими формами и конструкциями.
В развитии архитектуры предприятий выделены четыре этапа, началом последних трех из них
фактически можно считать три «революции», произошедшие в промышленном производстве и
архитектурном формировании предприятий, результатом которых было коренное изменение
принципов организации производства и эстетических взглядов на промышленную застройку (схема
на стр. 8). Границы этапов достаточно условны, так как, с одной стороны зарождение черт
очередного периода начиналось, как правило, задолго до его начала, а с другой — многие постройки
последующего этапа еще долго сохраняли черты этапа предыдущего. Границы этапов скорее
фиксируют начало новых прогрессивных тенденций в развитии промышленной архитектуры,
получивших в дальнейшем распространение или послуживших основой для заметных направлений. В
целом в изменениях промышленной архитектуры прослеживается высокая степень инерции или
консерватизма, а в архитектурном отношении можно сказать, что, к сожалению, при наличии ярких и
выразительных примеров промышленные постройки во все периоды в абсолютном большинстве
были достаточно просты, если не сказать обыденны, в своих пространственных характеристиках и не
отличались сложными эстетическими поисками.
Началом периода считается появление в середине ХУ! века первых мануфактур в Англии.
Для удобства рассмотрения материала в пособии приведены схема на стр. 162—163, в которой
отмечены основные направления и тенденции эволюции промышленной архитектуры на различных
этапах, схема на стр. 164—165 с наиболее характерными для каждого этапа промышленными
сооружениями и схема на стр. 168—169, графически отражающая тенденции эволюции взаимосвязи
«промышленность—жилье».
В этот период уже широко строили производственные здания для специальных видов
производств — горнопромышленные и металлообрабатывающие предприятия, известные только по
архивным описаниям и гравюрам. Так, в книге Георгиуса Агриколы «De Rе Metallica» (Базель,1556
г.) были приведены примеры этих зданий [13]. На одном из изображений показана насосная
установка с конным приводом в Банской Штявице (Словакия), где видно, что она имела гонтовую
шатровую крышу, характерную для горнопромышленных построек вплоть до XVIII века, а на другом
показан процесс строительства металлургической домны (рис. 1). Появление особых построек,
обслуживающих исключительно промысел, обозначало начало новой стадии в развитии архитектуры
— возведение первых специализированных производственных сооружений и начало их длительной и
сложной эволюции, а также начало разделения застройки на производственную и гражданскую.
Создавались предпосылки для возникновения в будущем самой мощной, самой выразительной
отрасли архитектуры — промышленной.
Металл как материал, имеющий разнообразное применение, был известен еще пять тысяч лет
тому назад, но методы его получения были настолько примитивны и он был так дорог, что не вставал
вопрос о его применении в строительстве. После того как в ХIV столетии металл был впервые
выплавлен в доменных печах в виде чугуна, появилась возможность получать его в больших объемах.
Но в последующие века рост производства чугуна сдерживался недостатком древесного угля,
необходимого для доменной плавки. Огромные массивы европейских лесов стали вырубаться.
Только после того как в 1713 году англичанину А. Дерби удалось частично заменить древесный уголь
каменным, а в 1735 году его сын применил в доменной плавке каменноугольный кокс, стало
возможным выплавлять чугун в больших количествах, так как в каменном угле недостатка не было.
Позже Дерби построил литейный цех для использования своего изобретения. Эти появившиеся
крупные новшества позволили построить два новых металлургических производства в Бирмингеме и
Фолкерке. Однако это еще не были промышленные производства в современном смысле — они были
достаточно трудоемки, у них не было таких основных признаков именно промышленного
предприятия, как машинная техника, соответствующие источники энергии и средства ее передачи
для приведения машин в действие. Сразу же за этими нововведениями в 1740 году английским
металлургом Б. Хантсменом был усовершенствован метод изготовления литой стали в тиглях —
именно этим была заложена одна из основ промышленной революции во второй половине ХVIII века
в Англии, позволившая заменить ручной труд машинами.
Через десять лет после строительства фабрики братьями Ламбе, по окончании срока их
патента, начали строиться другие подобные заводы. Процесс внедрения в производство новых
изобретений быстро расширялся, создавалось все больше и больше технических новинок,
выполненных в металле, но использование металла в механизмах впервые стало значимым только к
1750-м годам [59].
Первоначально уральские заводы (а в ХVIII веке их было построено более 200) основывались
на использовании механической энергии падающей воды и представляли собой комплексы
производственных зданий и сооружений, размещенных компактно у формируемой на реке плотины с
прудом. Металлургический завод размещался сразу за плотиной, ниже нее, на одном или обоих
берегах реки. Это были хорошо продуманные и разумно организованные комплексы
производственных зданий, размещенных на сравнительно небольшой площадке (изначально до 1 га)
в строгой зависимости от источника энергии — воды, приводившей в движение всю заводскую
машинерию: наиболее «энергоемкие» производства, связанные с водоналивными вертикальными
колесами, размещались в непосредственной близости от плотины, где напор воды был наиболее
сильным. Ниже располагались цеха с оборудованием, требовавшим меньшего напора, еще ниже и на
периферии — цеха с ручным производством, не требующим водяной энергии [1].
В связи с тем, что предприятия этого периода проектировали инженеры, а не архитекторы, то,
возможно поэтому, применение металлического каркаса на первых этапах не сильно повлияло на
внешний облик производственных зданий, которые, будучи по внутреннему содержанию,
формируемым пространствам, конструктивной системе новыми и передовыми, внешне в целом
представляли собой традиционные, аналогичные гражданским здания часто со скатной кровлей и
тяжеловесной архитектурой массивных каменных стен с небольшими оконными проемами. Это
можно отнести и к сооруженной в Сэлфорде (Англия) в 1801 году семиэтажной хлопчатобумажной
фабрике, запроектированной и построенной инженерам М. Бултоном и Дж. Уаттом (рис. 18). Здание
фабрики стало вехой в развитии промышленной архитектуры, наиболее передовым примером
сооружения, в котором организация внутреннего пространства в виде протяженных пролетов
органично соответствовала удобству размещения новых самостоятельно работающих прядильных
машин.
Возникшие в большом количестве еще с 1780-х годов прядильные фабрики стали выпускать
огромное количество дешевой хлопковой пряжи. Именно тогда обнаружилась резкая диспропорция в
хлопчатобумажной промышленности между объемами прядильного и ткацкого производств.
Ткачество сдерживало развитие хлопчатобумажной промышленности, спрос на ткачей возрастал.
Начались настойчивые попытки сконструировать ткацкий станок, приведшие к изобретению в 1785
году ткацкого станка, но этот станок потребовал дальнейших усовершенствований и нашел широкое
применение лишь в 20—30х годах ХХ века. Создание ткацких фабрик вызвало массовое разорение
ткачей ремесленников.
Металлические конструкции получили широкое развитие в ХIX веке. В это время было
создано много новых эффективных конструктивных систем, форм и приемов — металлические
каркасы, решетчатые металлические конструкции, сетчатые и подвесные системы и др. Такие
конструкции, прежде всего, были использованы для промышленных и инженерных сооружений, а в
гражданском строительстве их широкое применение фактически началось лишь после Первой
мировой войны. Металл стал широко использоваться не только в качестве материала для элементов
внутренних каркасов производственных зданий, но и для различного рода технических и инженерных
сооружений фабрик и заводов, транспортных и портовых сооружений, эстакад, башен и мачт,
строительство которых достигло своего расцвета в конце ХПХ—начале ХХ века. Сооружаемые по
проектам не архитекторов, а инженеров, и, прежде всего, рассчитанные на оптимальную работу
конструктивных элементов, они представляли собой внушительные сооружения с открытыми
металлическими каркасами и оборудованием, стойками, балками, растяжками, часто с двигающимися
и вращающимися агрегатами, переплетениями разнообразных по форме и силуэту решетчатых
конструкций и коренным образом отличались от традиционных каменных построек (рис. на стр. 25).
В дальнейшем, в начале ХХ века, их образы сыграли важную роль в развитии эстетики
индустриальных зданий и сооружений, а в ХIХ веке металлические конструкции в целом, даже в
период своего значительного развития к концу века, не оказали большого влияния на процессы
формообразования в архитектуре, и их применение шло параллельно развитию традиционной
архитектуры.
Изменения в социальной сфере производства появляются лишь к началу ХIХ века. Как ответ
на тяжелейшие условия труда на предприятиях начинают приниматься регламентирующие меры на
государственном‘ уровне. Уже в1802 году английским парламентом принимается закон по
улучшению условий труда на заводах, в котором были выдвинуты два основные требования: все
стены и потолки на заводах должны были белиться дважды в год, а площадь окон должна быть
достаточной для вентиляции. Существенно были улучшены условия труда с принятием в 1830 году
производственного законодательства [59].
Необходимо отметить еще одно важное изобретение, сыгравшее значительную роль при
архитектурном формировании промышленных сооружений — появление нового строительного
материала — железобетона. Производственные объекты, в свою очередь, имели важнейшее значение
для развития художественного языка этого конструктивного материала, имевшего основополагающее
значение для всей последующей архитектуры.
Конец ХVIII века ознаменовался появлением во Франции бетона, а начало второй половины
ХIХ века — изобретением железобетона. Ранний период становления бетона связывают с Ф.
Куантеро, использовавшем бетон в садово-парковых сооружениях, а также при сооружении силосов
и цистерн для воды. В 1852 году француз Ф. Куанье впервые применил бетон в постройке
химической фабрики в Сен-Дени — бетонные стены, своды, лестницы, оконные и дверные
перемычки. В итоге многолетней строительной практики им была разработана система массивной
бетонной конструкции и выявлены ее максимальные возможности, используемые им в
многочисленных жилых, общественных, промышленных и инженерных сооружениях.
Как уже отмечалось, еще в начале ХIХ века при возведении промышленных построек вообще
не ставилась задача их композиционной организации, и первые попытки создания художественного
облика зданий предприятий начинаются лишь с 1830—1840-х годов. Еще больше внимания
выразительности внешнего облика предприятий уделяется после 1880-х годов, одновременно с
подъемом промышленности и в связи с получением от производства все больших прибылей. Желание
придать фабричным зданиям большую выразительность появляется в связи с тем, что интересная в
архитектурном отношении фабрика привлекала внимание обывателей и служила рекламой ее
изделий.
Тем не менее многие фабричные сооружения этого периода, особенно конца ХIХ— начала
ХХ века, решенные с использованием классических приемов, отличались композиционной
выразительностью, своеобразием фасадов и масштабной соразмерностью с прилегающими жилыми
зданиями, зачастую являясь украшением городских улиц и ансамблей, что помогало сохранять в
определенной степени функциональное и композиционное единство всей городской структуры. В их
«старой» архитектуре еще учитывались местные традиции и опыт застройки, ее национальный
колорит. Такая архитектура была лишена технического облика более поздних промышленных
построек и сохраняла индивидуальность и теплоту, композиционно и образно сближавшие ее с
гражданской застройкой. В целом облик таких предприятий отражал сохранявшееся еще единство
архитектуры при отсутствии ее деления на гражданскую и промышленную.
Примеры промышленных сооружений разных стран, решенных в традиционной архитектуре,
приведены на стр. 33 и 36. Так, в американских предприятиях второй половины ХIХ века
гражданский характер сооружениям придают применяемые скатные кровли, многочисленные
декоративные детали, как на наружных стенах, так и на кровле, различного вида и размера окна,
двери и ворота, в том числе арочные. Скрупулезно проработаны даже такие сугубо функциональные
элементы как светоаэрационные фонари. На производственный характер сооружений определенно
указывают лишь дымовые трубы, которые также имеют декоративное оформление. Предприятие по
производству латунной водопроводной фурнитуры Хайден и Гир в Хайденсвилле, Массачусетс,
сооруженное в 1874 году и включавшее трехэтажный производственный корпус с одноэтажным
литейным цехом и выразительным административным зданием, выделялось представительностью
своей архитектуры и скорее напоминали дворцовые сооружения (рис. 37) [46].
Другой предпосылкой для появления нового архитектурного языка в индустрии явилось то,
что, несмотря на созданные к этому времени замечательные примеры производственных и
инженерных сооружений, основная часть построек, предназначенных для размещения производств,
представляла собой достаточно унылую и однообразную застройку с минимумом средств
архитектурной выразительности, во многих случаях не удовлетворявшую даже простейшим
санитарно-гигиеническим требованиям. Стремление предпринимателей к максимальной прибыли
любой ценой часто превращало промышленные предприятия в уродливые сооружения, а окраины
городов — в неприглядные индустриальные задворки. Недостаток освещения, шум, особенно с
появлением парового и электрического двигателей, запыленность, жара в горячих производствах,
закопченость, развитость бытового обслуживания — все это привело к тому, что за столетие развития
машинной техники труд на предприятии зачастую рассматривался как тяжелое испытание. Поэтому
освоение новых типов зданий, поиски оптимальных вариантов их освещения, разработка параметров
внутренних пространств с большими объемами свежего воздуха, рационализация рабочего места —
все это стало входить в первоочередные задачи, решение которых опережало стилистические поиски.
Все должно быть организовано так, чтобы труд не воспринимался как несчастье, а наоборот, как
занятие, в большинстве случаев способное увлечь того, кто посвятил ему себя.
Однако наибольшим влиянием Беренс пользовался как архитектор. В 1909 году он построил
для фирмы АЕС в Берлине турбинный цех, признанный шедевр архитектуры ХХ века, в котором он
одним из первых в промышленной архитектуре применил принципы единства функции и
конструкции, четкую архитектонику форм (рис. 42). Для изготовления продукции, выпускавшейся
этим заводом, — динамо-машин — требовалось максимальное освещение рабочего места прямым
светом. Беренс расчленил здание на два объема: главный корпус и асимметрично примыкающую к
нему пристройку, резко от него отличающуюся. Конструкция основного объема, состоящая из серии
трехшарнирных арок и металлических колонн, снаружи скрывается за огромной стеклянной
плоскостью стен. Стальные стойки, имеющие уменьшающиеся книзу сечения, закреплены
посредством шарнирных опор. Стремясь использовать конструктивные узлы в архитектуре, Беренс
выносит шарнирные опоры на фасад, подчеркивая тем самым их архитектоническое значение.
Четыре угла здания акцентированы мощными пилонами, причем пилоны как бы отклоняются
внутрь здания, западая под вынесенный почти на два метра карниз, в то время как плоскости
стеклянных стен продолжают оставаться вертикальными. Монументальность рационально
сконструированного объема достигается без использования академического историзма. Здание
является своеобразным выражением огромной силы союза человека и машины, олицетворением
промышленности как одной из составляющих современной жизни. В газетах того времени фабрику
турбин называли «кафедральным собором труда» и призывали размещать ее фотографию в военных
госпиталях для поднятия духа выздоравливающих солдат Первой мировой войны. Пафос,
монументальность и драматизм форм такого, казалось бы, сугубо утилитарного здания являются
интересным примером в эволюции зодчества.
Необходимо отметить важнейшую роль в становлении новой архитектуры в этот период еще
одного немецкого архитектора — Г. Пельцига. Если рациональный функционализм Беренса и
Гропиуса находил свое выражение в приведении зданий к более простым геометрическим формам, то
Пельциг в своих постройках находит вдохновение в преувеличенной усложненности и пластичности
производственных объемов, что легло в основу такого архитектурного течения как экспрессионизм.
В 1911 году он строит водонапорную башню в Позене. Симметричное построение и замкнутый
характер внешнего облика этого сооружения вытекают из его назначения, а ступенчатое построение
объема придает архитектуре здания динамику и выразительность (рис. 44). Несущая стальная
конструкция и внутри, и снаружи ничем не замаскирована. Горизонтальные и вертикальные окна
вписаны в рисунок, образованный элементами стальной конструкции, кирпичная кладка служит лишь
заполнением между ее элементами; все формы функционально обоснованы рациональным
конструктивным решением. Подчеркнутая экспрессивность отличает и запроектированную
Пельцигом химическую фабрику в 1911—1912 годах в Любане близ Позена, выраженную в
динамично нарастающих объемах здания и ритме разнообразных по размеру и очертаниям оконных
проемов (рис. 45).
Начало нового этапа в развитии архитектуры в целом, в том числе и промышленной, совпало
с окончанием Первой мировой войны и с Октябрьской революцией в России, ставшими важными
историческими рубежами. В ХХ веке произошло окончательное разделение архитектуры на
промышленную и гражданскую вследствие существенных различий в их объемно-пространственном
формировании и градостроительной значимости. При этом архитекторы нового направления
отдавали промышленности лидирующее значение. Так, М. Гинзбург в 1924 году писал: «..если в
прошлом столетии главным содержанием архитектуры был жилой и общественный дом, влиявший на
производственную архитектуру, то теперь происходит явление как раз обратное — промышленная
архитектура, ближе стоящая к источникам современного миропонимания, должна оказать влияние на
жилую архитектуру, наиболее традиционную и косную». Апофеоз промышленной архитектуры —
громадные размеры сооружений и формируемых пространств, огромные плоскости глухих и
остекленных стен, наличие открытого технологического и инженерного оборудования, переплетения
коммуникаций и эстакад —трубы, градирни, вентиляторы, покрытия шедовые и с зенитными
фонарями, нагромождения открытых металлических конструкций и ажурных сеток — все это
становится объектом эстетической значимости, активно развивается и совершенствуется.
В целом, характеризуя развитие промышленной архитектуры в этот период, можно отметить
повсеместное расширение промышленного строительства — создаются крупные производственные
комплексы, при этом уровень концентрации промышленного производства в России (по численности
рабочих) был значительно выше, чем в любой другой стране мира. В 1910 году на крупных
российских предприятиях с количеством рабочих свыше 500 человек были заняты 53,5% всей их
численности, а в США, известных своей крупной промышленностью, только около 30% [3]. При этом
можно отметить, что тенденция к увеличению размеров предприятий и производственных зданий в
целом будет продолжаться вплоть до 1970-х годов.
Следует заметить, что разность подходов в формировании нового стиля в Европе и США
обуславливалась еще и тем, что в Европе, в отличие от США, существовали достаточно крепкие
исторические традиции. В США, несмотря использование отдельных деталей исторических стилей,
как правило, привнесенных из Европы, в связи с отсутствием культурной традиции исторически
складывающегося ландшафта не было необходимости преодолевать сопротивление такого рода.
3.1.1. Промышленная архитектура европейских стран
В отличие от других стран, Англия начала ХХ века теряет свои лидирующие позиции в
формировании новой архитектуры. Будучи безусловным лидером в промышленном строительстве на
протяжении почти 200 лет со времени возникновения промышленной архитектуры и сыграв в ее
становлении важнейшую роль, Англия в этот период отстает в соревновании с остальными
европейскими странами и США. Однако новые архитектурные идеи в конце1920х и начале 1930х
годов начали распространяться ив Англии. Химическая фабрика фирмы «Бутс» в Бистоне,
построенная в 1930—1932 годах по проекту архитектора О. Уильямса, относится к числу наиболее
известных промышленных сооружений Англии, в которых торжество новых приемов
проектирования является совершенно очевидным (рис. 47). В здании применены грибовидные
колонны, безбалочное перекрытие. Консольные выносы перекрытий превратили наружные стены
помещений в прозрачную стеклянную завесу. Пять поперечных надстроек над сплошь застроенным
первым этажом создают благоприятные условия освещения и лишают фабричное здание
монотонности. Однако это уже использование найденной ранее стилистики, а не поиск ее.
Смелое конструктивное решение Нерви применил в период с 1936 по 1943 год при
сооружении большепролетных авиационных ангаров для самолетов (рис. 34). Здесь было воплощено
стремление к предельному сокращению количества несущих элементов и к всемерному облегчению
ограждающих конструкций. Рационализм вырос в Италии в первую очередь как результат
потребности промышленности в новых видах сооружений. Вот почему теории итальянских
рационалистов вначале нашли практическое применение в архитектуре промышленных зданий.
Неразвитость материально-технической базы препятствовала распространению идей рационалистов в
остальных областях строительства, где дело ограничивалось, в большей степени, лишь теоретической
разработкой вопросов.
«Зеленый завод» воссоздает природные условия в местах приложения труда. Так же, как и
жилые районы, промышленные зоны должны освещаться солнцем и утопать в зелени. Из заводских
зданий там, где это не мешает производственному процессу, через большие витражи раскрываются
красивые виды на окружающую природу. Промышленные рабочие должны дышать свежим
воздухом, жить и трудиться среди природы. Несмотря на то, что в соответствии этими
предложениями современное предприятие не должно было иметь характерных санитарно-
гигиенических недостатков, принятая при участии Ле Корбюзье в 1933 году Афинская хартия
предполагала четкое разделе городской территории на селитебные и промышленные, т.е.
предприятия не должны были размещаться в структуре жилых районов [25].
Результатом такого подхода было то, что будучи одними из лидеров в совершенствовании
языка новой архитектуры, европейцы во многом отставали от американских и советских
архитекторов в стандартизации и унификации объемно-пространственных решений фабрично-
заводских сооружений и их элементов с целью их удешевления и для наиболее рационального
осуществления строительства индустриальными методами и в кратчайшие сроки. Недостаточное
внимание европейцев к стандартизации находило свое выражение в нечеткости и нерегулярности
сетки колонн, что усложняло правильную организацию плоскостного и объемного решения
проектируемого сооружения, делало невозможным применение относительно небольшого количества
определенных пролетных размеров, наиболее характерных для данной отрасли промышленности и,
соответственно, упорядочивающих заводское здание, а также значительно усложняло
проектирование при формировании крупнейших комплексов. Преобладающее функциональное
подчинение высотности отдельных частей зданий расположенному в них оборудованию, излишняя и
иной раз мелочная экономия на первоначальных затратах фактически приводили к увеличению
себестоимости строительства в этом случае из-за ухудшения организационных условий производства
разнотипных работ. Такой метод проектирования чрезвычайно осложнял последующее
переоборудование и расширение промышленных предприятий, заставляя даже в некоторых случаях
идти на частичное ухудшение первоначально правильно задуманной технологической схемы.
В Европе отрицался во всех возможных случаях внутренний отвод воды в ущерб даже
логичности профиля сооружения и применялся скатный тип кровли. Как результат этого весьма часто
многопролетное здание чрезмерно развивалось по горизонтали в ширину за счет добавления
пролетов и внутренних опор к первичному и основному типу производственного здания —
однопролетному зданию с двухскатным направлением верхнего покрытия. Такая коньковая оболочка
во многих случаях была вполне рациональной, особенно при небольшой суровости климата Европы,
однако до определенной ее ширины — примерно до 50—60 м. Свыше этого предела начинали
появляться противоречия, диктовавшие необходимость перехода к многопролетным зданиям с
повторяющимися пролетами одинаковых или различных размеров. Необходимость организации
требуемого уклона крыши, принимаемого обычно даже при рулонных кровельных материалах в 7—
10%, при большой ширине зданий вызывала значительное вертикальное развитие средней части, в
следствие чего происходило удорожание строительства за счет сооружения излишних и
неоправданных верхних объемов. В коньковых решениях также отсутствовала стандартность
размеров несущих частей из-за добавочного периодического повышения внутренних опор в
направлении осевой линии сооружения. Примером такого типа сооружения являлся построенный в
СССР в 1928—1929 годах по европейским методам один из главных цехов «Уралмаша» шириною
свыше 152 м с двухскатным направлением крыши наружным отводом воды (рис. 71).
При этом следует отметить, что, в отличие от американской и советской практики, в Заной
Европе вплоть до конца 1950-х годов плоская кровля в одноэтажных цехах практически
использовалась и наиболее распространенными были здания со скатными кровлями.
Корпус завода грузовиков «Крайслер Халф-Тон», построенный Каном в 1938 году, имел еще
большие размеры (1385 х 122 м) и управляемую кровлю, которая создавалась металлическими
фермами сложного очертания, а также полностью остекленные стены. Внутреннее пространство
здания было достаточно свободным, просматривалось снаружи, а прекрасные пропорции здания, его
техническое и технологическое совершенство иллюстрировали рациональный подход и
функционализм складывающегося «интернационального стиля» (см. рис. 58).
Построенный А. Каном в 1937 году еще один сборочный корпус «Глен Мартин», на сей раз
для производства самолетов, повторял найденные приемы и формы. В 1930х годах фирма А. Кана
консультировала советских проектировщиков. В результате за два года в Советской России был
построен 521 завод, в том числе Сталинградский тракторный [51].
Американцы стремились во всех цехах без исключения, а особенно в тех, где происходит
значительное выделение вредных или горячих газов, прибегать к устройству максимального
естественного проветривания с обеспечением занятых рабочих свежим воздухом при наименьшем
применении искусственной вентиляции. Американская практика того времени выработала целый ряд
достаточно удачно подобранных профилей верхних покрытий, способствующих быстрому и
интенсивному удалению выделяемых в цехах вредных или горячих газов. Наиболее смелым и
энергичным типом крыши являлось покрытие типа Понд, получившее весьма широкое
распространение в Америке. Эта крыша состояла из комбинации чередующихся М-образных фонарей
типа Понд, работающих как вытяжка, и А-образных фонарей,