2.

Диалектический подход к бытию

Рассуждая о фундаментальной проблеме бытия, необходимо отдельно

рассмотреть ее диалектическое видение. Эта необходимость связана с
глобальностью, системностью и влиятельностью данного подхода в
современной философии.
Сам концепт диалектики в его первоначальном варианте принадлежит
Гераклиту, одному из мыслителей-досократиков. Буквально данное слово
переводится с греческого языка как «искусство вести беседу». У Гераклита
диалектика – это рефлексия по поводу сущностной изменчивости мира, его
внутренней противоречивости, а также его становления в горизонте вечных
превращений, метаморфоз одних явлений в другие.
На факт глубинной диалектической несамотождественности вещей
Гераклит указал в своем известном изречении: «Нельзя дважды войти в одну
и ту же реку». Его ученик Кратил впоследствии усилил эту максиму: «Даже
один раз нельзя войти в реку». Речь здесь идет о том, что в определенном
смысле процессуально, а значит непостоянно, не только существование
вещей во времени, но и существо всякой вещи как таковое. Иначе говоря,
бытие является, становится посредством непрерывного преодоления
противоречий собственной природы.
В средние века диалектика считалась одной из важнейших наук. При
этом средневековое понимание смысла диалектики значительно отличалось
от античного. Диалектика рассматривалась в качестве всеобщего учения о
законах понимания, и поэтому отождествлялась, с одной стороны, с логикой
(истолкованной по Аристотелю), а с другой стороны, с искусством ведения
дискуссий. Особенно активно идеи диалектики использовались в
рассуждениях о триединой сущности Бога и противоречивом характере
мироздания вообще. Так, единство Бога в трех лицах – Отца, Сына и Духа –
трактовалось именно диалектически, то есть как превозмогающее все
различия тождество изначально не сводимых друг к другу элементов. Что же
касается мироздания в целом, то средневековая философия постоянно
подчеркивала его диалектическую двойственность: ведь в своей сути мир
одновременно имеет сакральную и мирскую размерности, являясь сложным,
неоднозначным соединением божественного и тварного начал.
Истинная важность идеи диалектики, однако, не была в должной
степени осмыслена вплоть до эпохи Нового времени. Только у Иммануила
1
Канта появляется понимание диалектики как критического дискурса,
направленного против иллюзий так называемого «чистого» разума
(специфический термин Канта). «Чистый» разум – это абстракция, связанная
с отвлечённым представлением о человеческом разуме как об
упорядочивающем опыт механизме, функционирующем внутри условно
бесконечного времени. Другими словами, «чистый» разум Канта – это разум,
рассмотренный вне всех его практических, реальных корреляций, взятый в
качестве «голого» инструмента бесконечной систематизации всех вероятных
данных. Такой разум постоянно оказывается охваченным различными
иллюзиями, как минимум, по двум причинам. Во-первых, «чистый» разум по
определению стремится к обладанию подлинным, абсолютным,
окончательным знанием о всякой вещи, а подобное знание невозможно в
силу незавершенности мира, в силу его одновременно бесконечности и
изменчивости. Во-вторых, «чистый» разум обращается к вещам в их
формальной определенности, но вещи постоянно пребывают в
диалектическом становлении. Таким образом, именно во взглядах Канта
оформляется не только онтологическое понимание диалектики как
внутренней логики бытия, но и ее гносеологическое понимание как
важнейшего метода познания действительности.
Тем не менее, наибольший вклад в совершенствование идеи
диалектики внёс несомненно Георг Вильгельм Фридрих Гегель,
интерпретировавший её в качестве всеобщей теории развития. Отправной
точкой диалектики Гегеля выступал тезис об устойчивом пребывании мира
как такового в состоянии развития, то есть перманентного становления,
движущегося между полюсами хаоса и порядка, небытия и бытия. Гегель
утверждал, что в каждый момент времени мир устанавливается через
преодоление или снятие (специфический термин Гегеля) всех
противоречащих друг другу актуальных бытийных возможностей.
По мнению Гегеля, важнейшим фокусом этого онтологического снятия
является диалектическое согласование материального и духовного начал в
целом. Для обозначения материального начала Гегель использует термин
«Природа», а для обозначения духовного начала – «Абсолютная Идея». Он,
таким образом, предлагает рассматривать вообще бытие как диалектический
процесс их взаимодействия, в результате которого все противоречия между
ними должны оказаться снятыми внутри так называемого Абсолютного Духа.

2
Складывание такого Духа можно отследить в логике усовершенствующего
становления человеческой культуры.
Гегель сформулировал представление об основополагающих
принципах диалектики.
1) Принцип единства и борьбы противоположностей. Его первой
исторической интерпретацией можно считать, кстати говоря, рассуждения
Гераклита. По Гегелю, данный принцип звучит так: всякая вещь внутри
собственного существования полагает противоположное себе, причем в
предельной точке расхождения противоположности сходятся.
В общем виде гегелевские рассуждения о снятии противоречий между
Природой и Абсолютной Идеей в Абсолютном же Духе необходимо
рассматривать в качестве яркой иллюстрации сущности именно этого
принципа.
2) Принцип отрицания отрицания. Согласно ему, всякое явление
развивается, движется посредством последовательного отрицания,
преодоления собственных предшествующих состояний.
Для прояснения смысла данного принципа сам Гегель приводил
следующий пример. Плод является отрицанием цветка, а цветок –
отрицанием почки. Плод, следовательно, есть отрицание отрицания почки.
Речь здесь идет о любом развитии как о процессе неизбежного преодоления
всего ставшего, определившегося в наборе устойчивых качеств.
3) Принцип перехода количества в качество и обратно. В соответствии
с ним, всякое явление по мере накопления своих количественных
характеристик рано или поздно обретает новое качество. Тут разговор идет
об онтологических последствиях критического возрастания частоты тех или
иных событий, о том, что любая система пребывает в состоянии равновесия
только до момента достижения значимыми количественными показателями
определенных пороговых значений. После этого система с неизбежностью
меняет собственное качество (или разрушается).
Как можно видеть, интерпретация диалектики у Гегеля носит характер
объективного идеализма.
Во второй половине XIX в. на основе взглядов Гегеля его
последователи Карл Маркс и Фридрих Энгельс создали концепцию
диалектического материализма. В ней они отвергли учение об Абсолютном
Духе и предложили трактовать сами принципы гегелевской диалектики в
качестве реальных законов развития физического мира, наглядно явленного в
3
опыте. Также, по мнению Маркса и Энгельса, данные законы полностью
задают логику социального прогресса, делая неизбежным постоянный
переход общества ко всё более совершенным формам внутреннего
устройства.
В целом диалектический подход к бытию достаточно популярен не
только в современной философии, но и в современной практической науке.

3. Бытие как экзистенция

В XX в. вся идея онтологии как таковой была критически

переосмыслена немецким философом Мартином Хайдеггером и его
условными последователями в рамках так называемой новой или
фундаментальной онтологии.
Здесь важно понимать то, что Хайдеггер является одним из основных
представителей такого направления в современной философии как
экзистенциализм. Данное направление возникло под влиянием прежде всего
философии жизни, феноменологии и психоанализа. Ключевым понятием
экзистенциализма, в том числе и в области онтологии, было понятие
«экзистенция» (от латинского слова existencia – существование).
Основной идеей экзистенциализма выступала идея об определяющем
значении обстоятельств существования феномена для становления его
сущности (например, в этой логике именно ситуация, в которой живет
человек, именно поступки, которые он совершает, делают его самим собой, а
не наоборот). В данном вопросе экзистенциальная философия радикально
отличалась от классической философии, которая придерживалась
противоположной точки зрения и утверждала, что всё-таки сущность
феномена актуализируется в его существовании. Под «классической
философией» здесь понимается вообще всё, что имело место в западной
мысли в промежутке времени между Сократом и Марксом.
Кроме Хайдеггера онтологической проблематикой в экзистенциализме
активно занимались Карл Ясперс и Жан-Поль Сартр.
Так, Хайдеггер утверждал, что классическая онтология совершала в
анализе бытия три глобальные ошибки.
Во-первых, бытие мыслилось этой онтологией как предельно общее,
абстрактное понятие. Она исследовала его только в контексте поиска
глобальных закономерностей, на основе которых существует мир, и не более.
4
Хайдеггер же считает, что бытие всегда конкретно, а не абстрактно, потому
что в каждый момент времени оно связано с какими-то реально
существующими феноменами, в отношении которых человек должен
немедленно определиться практически.
Во-вторых, классическая онтология мыслила бытие как
неопределенное понятие в силу отсутствия у него родовой принадлежности.
Хайдеггер же заявляет, что бытие вполне может быть определено
тавтологичным образом как бытие сущего. Такая тавтология допустима,
поскольку бытие, являясь чистой процессуальностью, а не вещью, не
нуждается в роде.
В-третьих, классическая онтология объявляла бытие ценностно
нейтральным понятием. Однако Хайдеггер утверждает, что бытие всегда
аксиологически окрашено, поскольку ни один его факт не безразличен
человеку. Бытие постоянно раскрывает самое себя внутри человеческих
значимых личностных позиций.
В силу всего этого Хайдеггер концентрирует свое внимание на
переопределении базовых онтологических понятий – бытия и времени
(главная книга его жизни так и называется – «Бытие и время»).
Можно выделить два основных определения бытия у Хайдеггера.
1. Бытие – это бытие сущего, то есть тот способ, которым сущее
существует.
2. Бытие – это присутствие или впускание непотаенного
(специфические термины Хайдеггера).
В них он подчеркивает конкретный, определенный и не нейтральный
характер бытия. Иначе говоря, для Хайдеггера бытие фиксируется не по
факту простого наличия феномена и даже не по факту освоенности
сознанием идеи наличного феномена, а по факту его реального присутствия в
жизни человека, по факту раскрытия этого феномена в сфере всего
«близкого» человеку, всего того, что он признал своим, важным для себя, и,
самое главное, всего, что он охватил пониманием. В этом смысле, можно
сказать, что Хайдеггер усилил и видоизменил мысль Парменида о тождестве
бытия и мышления, связав воедино бытие не с мышлением как таковым, а
именно с понимающим мышлением.
Хайдеггер, таким образом, указывает на то, что бытие всегда является
человеку как его собственное, то есть именно человеческое бытие. Для
характеристики так понятого бытия он также предлагает использовать
5
базовый для всех экзистенциалистов термин «экзистенция». Экзистенция,
пишет Хайдеггер, есть «бытие, направленное в ничто и сознающее свою
конечность». Свойствами бытия, следовательно, являются судьба
(обречённость быть самим собой), решимость (свобода и ответственность за
собственные поступки) и заброшенность в мир (одиночество перед лицом
равнодушного мира).
В целом, у Хайдеггера, поскольку он отождествляет не просто бытие и
мышление, как это было в классическую эпоху, а экзистенцию и
понимающее мышление, постольку речь идёт в конечном счёте о том, чтобы
вообще бытие трактовать не как наличие, а как присутствие. Формой
актуализации присутствия выступает тут-бытие или Dasein (специфический
термин Хайдеггера).
Тут-бытие или Dasein – это понятие, указывающее на пребывание,
присутствие человека в вечном «теперь» (в каждый момент времени человек
обнаруживает себя в ситуации, которую можно характеризовать словами
«здесь» и «сейчас»).
На данном этапе своих рассуждений Хайдеггер переходит к новой,
неклассической интерпретации времени. Традиционно время понималось
всеобщим образом, то есть как фундаментальная физическая характеристика
мира. Формами времени опять-таки традиционно считались прошлое,
настоящее и будущее, линейно, непрерывно и поступательно следующие
друг за другом. Если же идти за логикой Хайдеггера, то можно увидеть, что
тут-бытие существует исключительно в настоящем, в вечности настоящего.
Это значит, что прошлое и будущее – лишь версии настоящего, его
ответвления, сами по себе они не реальны. Только изнутри настоящего
вообще возможно понимание, которому тождественно бытие, а значит, и
конструирование образа будущего или прошлого. Время, таким образом, есть
время бытия, время протяжения присутствия. Помимо прочего, это означает,
что будущее вполне может наступить раньше прошлого.
Некоторые сторонники подобного подхода к онтологии, например,
Ясперс, считали, что в пару к термину «экзистенция» для концептуального
завершения рассуждений о бытии необходимо ввести понятие
«трансценденция».
Трансценденция – это форма бытия Бога. Отдельные мыслители
утверждали, что бытие человека нужно мыслить исключительно в
соотнесении с бытием Бога. Так, Ясперс писал: «Без трансценденции
6
экзистенция была бы бессмысленным и лишённым любви демоническим
упрямством».
4. Проблема деконструкции бытия

Во второй половине XX в. человеческая цивилизации постепенно

приобрела вид структуры, которая сейчас часто характеризуется термином
«информационное общество». Внутри этого общества благодаря развитым,
сложным технологиям информация распространяется с перманентно
возрастающей скоростью, одновременно экспоненциально увеличиваясь в
размерах. В подобной ситуации мышление человека начинает работать с
использованием совершенно других алгоритмов (других в сравнении с тем,
как оно работало до возникновения информационного общества). Кроме
прочего, данные обстоятельства также ведут к появлению новых культурных
(духовных) ценностей, обессмысливанию либо переосмыслению прежних
ценностей.
Некоторые современные философы называют такую культурную
ситуацию интегральным термином «постмодерн». Данное понятие возникло
как указание на тот факт, что в определённом смысле существующая
информационная цивилизация выходит за пределы той исторической логики,
которую предполагало предшествующее развитие человечества в рамках
эпохи Нового времени (модерна) в целом. Самих себя подобные философы
определяют как постмодернистов.
К наиболее известным философам-постмодернистам относятся Жак
Деррида, Жан-Франсуа Лиотар и Жан Бодрийяр.
В области онтологии постмодернисты разработали концепцию
деконструкции бытия.
В общем виде деконструкция – это процесс и процедура перманентного
рассеивания структур. Если же говорить именно о постмодернистской
деконструкции бытия, то данная теория сводится к следующим тезисам.
Во-первых, реальность следует рассматривать как текст.
Постмодернисты в какой-то мере пошли еще дальше Хайдеггера в
интерпретации идеи Парменида о тождестве бытия и мышления: они
заявили, что бытие вообще бессмысленно до той поры, пока мышление не
припишет ему какой-либо смысл. Иначе говоря, для человека в каждый
момент времени есть не то, что есть, а то, что мышление мыслит как
имеющееся. И в этом контексте, реальность можно рассматривать в качестве
7
сложной структуры смыслов, а значит, в логическом отношении уподоблять
ее тексту. В свою очередь, это значит, что в онтологии для исследований
бытия можно применять методы текстового анализа, разработанные,
например, в лингвистике, филологии, психологии и т. д.
В-вторых, в современных условиях информационного общества все
смыслы в тексте реальности, по сути, являются симулякрами (специфический
постмодернистский термин).
Симулякр – это символ, который не имеет устойчивого смысла, но при
этом имитирует, симулирует его наличие.
Рассуждение постмодернистов о симулякрах выступает указанием на
тот факт, что в контексте истории человечества наше мышление зачастую не
может однозначно установить, с чем именно оно имеет дело здесь и сейчас.
Это значит, что во всеобщем смысле вещи не равны самим себе, а бытие,
собственно, пребывает в деконструкции. Также, поскольку текст реальности
выступает в качестве текста симулякров, постольку этот текст не является
«твёрдой», «кристаллической» структурой. Напротив, он есть ризома (еще
один постмодернистский термин).
Ризома – это вид псевдоструктуры, не имеющей устойчивой «решётки»
и напоминающей по своей конфигурации паутину или грибницу.
Вводя в оборот термин «ризома», постмодернисты указывают, помимо
прочего, на то, что в условиях современности количество известной
человечеству информации о мире является фактически бесконечным
множеством, с которым человеческое мышление, конечное и ограниченное
по своей природе (ограниченное, например, неизбежностью смерти каждого
отдельного человека), просто не может справиться по определению.
Парадокс ситуации, таким образом, состоит в том, что чем больше мы
знаем о мире, тем более ризоматическим, хаотичным он для нас выглядит,
что создаёт для современного человека беспрецедентные онтологические,
гносеологические, антропологические и социальные проблемы.