С.Л.

Николаев

МОЛОДОТУДСКО-ИЛЬИНСКИЕ ГОВОРЫ — ГОВОРЫ С ДИССИМИЛЯТИВНЫМ ОКАНЬЕМ-АКАНЬЕМ

*
НА СЕВЕРНОЙ ПЕРИФЕРИИ АРЕАЛА ДИССИМИЛЯТИВНОГО АКАНЬЯ

В ходе работы над базой данных по фонетике русских говоров и транскрибирования

магнитофонных записей Фонетической программы1 нами было обнаружено, что в
небольшом ареале между поселками Молодой Туд Оленинского и Ильино
Великолукского р-нов Тверской области, близ северной границы диссимилятивного
аканья, находятся говоры, которые сохраняют различение предударных фонем /o/ (< *o,
*ъ, в старых заимствованиях) и /a/ после твердых согласных. Они имеют оканье только
перед ударным -á-. Фонема /o/ в этой позиции реализуется как «сверхкраткие» [ŏ], [ɔ̆],
фонема /a/ — как «сверхраткие» [ă], [ъ]. Предударные фонемы /o/, /a/ перед другими
гласными нейтрализуются в /a/, как в обычных акающих говорах. В этой позиции фонема
/a/ реализуется аллофоном [a], долгота которого равна или немного меньше
соответствующего ударного гласного. Ниже такие системы с «оканьем-аканьем» будут
называться молодотудско-ильинскими. Молодотудско-ильинские говоры
классификационно относятся к северной подгруппе северносмоленской группы южного
наречия.
В говоре д. Берёзка Оленинского р-на2 после исконно твердых согласных в положении
перед -á- следующего слога фонема /o/ имеет реализацию [ŏ], [ɔ̆] — сверхкраткие
огубленные гласные заднего ряда среднего или средне-нижнего подъема.
«Сверхкраткие» (сравнимые по долготе с гласными во втором предударном слоге и
заударных неконечных слогах) аллофоны гласных в молодотудско-ильинских говорах
являются реализациями гласных фонем в 1-м предударном слоге перед ударным -á- в
противоположность «обычным» кратким (равным по долготе или чуть более кратким, чем
соответствующие гласные под ударением) или удлиненным гласным в позиции перед
другими ударными гласными3.
Фонема /o/: прош. bŏjáłъs’, bŏjál’is’, 3 мн. bŏjác:a; ж. bŏl’šája (2×); bъrɔ̆dá / barŏdá;
прош. bъr:nŏvál’i; прош. rъzɔ̆brál’i; инф. pъdŏbráс’; 3 мн. uɣŏn’ájuс’; 3 мн. ɣъvŏr’áс’ /
ɣawɔ̆r’áс’ / ɣъvɔ̆r’áс’; ж. darŏɣája; род. dŏž’d’á; прош. uɣŏn’ál’i, vъɣŏn’ál’i; инф. pɔ̆n’áс’;
kɔ̆dá ‘когда’; род. kŏłá; род. kŏncá; 2 ед. kɔ̆páeš; род. kŏstrá; 3 мн. krŏp’át; ж. małŏdája; род.
mъłŏká; род. nŏsá; род. nŏž’á; род. płŏtá; род. s pŏl’án’i, местн. nъ pŏl’án’i; род. pɔ̆pá (2×);
мн. parŏs’átъ / pъrɔ̆s’áta; прош. pŏšłá; прош. rɔ̆zdáłs’a; sŏbáka; прош. słŏmáła, słŏmáłъs’a;

*
Работа выполнена в рамках проекта РГНФ № 12-04-12010в «База данных по русской диалектной
фонетике».
1
Программа для собирания сведений по восточнославянской диалектной фонетике, специально
разработанная с целью выявить синхронную дистрибуцию аллофонов фонем и позиционные рефлексы
праславянских фонем в исследуемом говоре; опубликована в [Бушкевич, Николаев, Толстая 1993].
2
Информант Королькова Мария Васильевна, 1925 г. р., запись Ф.Р. Минлоса, 1996 г.
3
См. также об особенностях просодии первого предударного слога в селигеро-торжковском говоре д.
Гниловка Селижаровского р-на с недиссимилятивным аканьем и исторически не ясным распределением
долготных и краткостных аллофонов предударных /o/ и /a/ [Николаев 2009].
род. snŏpá (2×) / snɔ̆pá; 3 мн. stɔ̆ját; прош. tъłkɔ̆vál’i; vŏjná; мн. vołŏsá; мн. varŏtá; ж.
zołŏtája.
Фонема /a/ в этой же позиции представлена аллофонами [ă], [ъ] (сверхкраткий
неогубленный гласный заднего ряда средне-нижнего или нижнего подъема): род. kъmărá;
мн. pъxál’i; sarъfán; род. cъr’á; ж. kăkája; ж. tъkáӕ (2x); местн. u sъn’áx; инф. zaɣădáс’;
прош. zapr’áx; заимствование с твердым š-: инф. šъɣáс’, šăɣáс’ (ср. исконное šĕl’át
‘шалят’).
Реже отмечается аллофон [ъ] фонемы /o/ (т. е. нейтрализация /o/ и /a/ в аллофоне [ъ]): ж.
bъl’šája; прош. pъšłá; мн. ɣorъdá; kъdá, kъɣdá (2×); мн. kъz’l’áta; мн. rъɣá (2×); мн. pъłъɣá;
род. vъłká (3×); прош. zaxvъráł; zъr’á (< *zorja). Единичен аллофон [ŏ] фонемы /a/: tŏskál’i.
В говоре д. Лесóхино Западнодвинского р-на Тверской обл.4 фонетическая реализация
предударных /o/ и /a/ такая же, как в Берёзке, но случаев нейтрализации фонем в аллофоне
[ъ] фонемы /a/ больше.
Фонема /o/: kŏsá; прош. zaxvŏráłъ; sŏxá; zŏłá; инф. bŏjác:a; род. pŏl’ánъ; sobáka; род. sŏ
łbá, sŏ l’ná (2×); местн. u mŏzɣáx; инф. rъzmazɣŏtáс’ (2×), 3 ед. rózmazъ̆ɣɔtáiс’; род. nŏžá; 3
мн. ɣъvŏr’áс’ (2×); род. kŏn’á; прош. pɔ̆šłá; род. stŏwbá; дат. nɔ̆ɣám; xvŏjá; род. xwŏš:á;
zɔ̆r’á.
Фонема /a/: род. cъr’á; прош. kъtál’i; kŏłbъsá; прош. nătr’ás; инф. săžáс’, skъzáс’; ж.
tъkája (2×) / tăkája.
Нейтрализация фонем /o/ и /a/ в аллофоне [ъ] фонемы /a/5: род. br̥š:á; ж. dъłžná; dъská;
род. dъžʒ’á; м. ɣъrbátъj; ɣъrtán’; прош. bъjáłъs’, bъjál’is’; bъłóta; barъná; мн. dъmá (2×);
род. čɛłnъ̆ká (2×); инф. ɣłъtáс’; kъsá; род. kr̥tá; м. krъvávыj; инф. prъɣłăс’íс’; мн. rъɣá; snъxá
(2×); род. kъncá (2×); инф. kъnčáс’; kъzá; мн. kъz’l’átы; 3 мн. krъp’áс’; род. pъl’ánы; 3 мн.
dъłbáüс’; прош. pъmъɣłá; 3 ед. zъmъráževъets’a; 3 мн. kъpáüс’; инф. ъpъjásъc’:a; prъxóžыj;
инф. pъtskákыvъс’; sъsná; 3 мн. stъját; ж. mъjá 6.
Таким образом, в молодотудско-ильинских говорах обнаружен один из вариантов
«окающе-акающих» систем. Сходные системы характерны для восточнополесских и
восточнобелорусских говоров, описанных Н.Т. Войтович [Войтович 1963; 1972; 1974].
Например, в овтюковских7 говорах долгие аллофоны гласных (соответствующие
нейтральным аллофонам в Берёзке) произносятся перед подударными гласными верхнего
и верхне-среднего подъема (/i/, /ɨ/, /u/, а также /o/, /e/8); краткие (соответствующие

4
Информант Абраменкова Надежда Кирилловна, 1926 г. р., запись А.И. Рыко, Ю.И. Стрельниковой,
1995 г.
5
Последовательности -ъr-, -rъ- иногда реализуются как [r̥].
6
По-видимому, аналогичная система представлена также в говоре д. Ви́шневка Оленинского р-на
Тверской обл. (информант Иванова Мария Макаровна, 1918 г. р., запись Ф.Р. Минлоса, 1996 г.).
7
Система отмечена в 7 населенных пунктах Калинковичского р-на Гомельской обл. Белоруссии,
имеющих местное название «овтюковских» по деревням Большие и Малые Овтюки (на карте Автюки).
Фонетика д. Малые Овтюки записана Н.Т. Войтович и Л.Ф. Шаталовой, 1958 г. Материал хранится в
секторе диалектологии Института языкознания НАН Белоруссии под № 886 [Войтович 1972: 18–29].
8
В работах Н.Т. Войтович соответственно /ô/ и /ê/.
«сверхратким» березкинским) — перед гласными средне-нижнего и нижнего подъемов
(перед /a/ и отсутствующими в Берёзке /ɔ/, /ε/9).

/o/ /a/
Гласные в слоге
В 1-м предударном слоге
под ударением
Малые Овтюки Берёзка Малые Овтюки Берёзка
/o/ [ō] /a/ [a] /a/ [ā] /a/ [a] /i/, /ɨ/, /u/, /o/, /e/
Бер. /a/, Овт. /a/,
/o/ [o] и /a/ [a] /o/ [ɔ̆, ŏ] и /a/ [ъ] /a/ [a] /a/ [ă, ъ]
/ɔ/, /ε/

Принципиальным отличием восточнополесских и восточнобелорусских окающе-

акающих систем от молодотудско-ильинских является позиция перед гласными верхнего
подъема. В молодотудско-ильинских говорах /a/ и /o/ в этой позиции нейтрализуются в /a/,
тогда как в полесских и белорусских различаются. Перед гласными нижнего подъема
(точнее, перед гласными, которые фонологически являются нижними гласными) /a/ и /o/
различаются как в восточнополесских и восточнобелорусских, так и в молодотудско-
ильинских говорах.
Для восточнославянской исторической диалектологии и лингвогеографии важным
является то, что на северной и южной перифериях зоны диссимилятивного аканья,
многими считающейся ареалом возникновения аканья, находятся окающие системы,
несомненно предшествовавшие системам с диссимилятивным аканьем. «Оканье-аканье»
сохраняется на периферии «диссимилятивного» ареала, тогда как в центре различие
между предударными фонемами /o/ и /a/ утрачено. До обнаружения окающе-акающих
говоров у северной границы ареала диссимилятивного аканья представлялось, что
полесско-белорусские системы с «оканьем-аканьем» являются тривиальным переходом от
«окающих» полесских систем к «акающим» белорусским и южнорусским системам.
Северносмоленские говоры входят в ареал диссимилятивного аканья, и было неясно,
распространилось ли оно туда с юга или было исконно им присуще. Судя по
молодотудско-ильинской системе, в них сохраняется архаическая система с сочетанием
«диссимилятивности» и различения предударных /о/ и /а/. В отличие от окающе-акающих
украинских и белорусских говоров, молодотудско-ильинские говоры отделены от
ближайшего (новгородского) окающего ареала широкой зоной псковских и селигеро-
торжковских говоров с недиссимилятивным аканьем, и их системы не могут считаться
«компромиссными» между оканьем и диссимилятивным аканьем.

СОКРАЩЕНИЯ
Бушкевич, Николаев, Толстая 1993 — С.П. Бушкевич, С.Л. Николаев, С.М. Толстая.
Этнолингвистические экспедиции в Украинские Карпаты // Славяноведение. 1994. № 3.
Войтович 1963 — Н.Т. Войтович. Окающе-акающий вокализм в белорусских говорах // Вопросы
диалектологии восточнославянских языков. М., 1963. С. 102–113.

9
В работах Н.Т. Войтович соответственно /o/ и /e/.
 Войтович 1972 — Н.Т. Войтович. К вопросу о путях развития аканья в восточнославянских языках //
Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1970. М., 1972.
Войтович 1974 — Н.Т. Войтович. К вопросу о путях развития аканья в восточнославянских языках. II //
Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1971. М., 1974.
Николаев 2009 — С.Л. Николаев. Количественная оппозиция гласных в 1-м предударном слоге в а-
основах в тверском говоре д. Гниловка // Исследования по славянской диалектологии. Вып. 14.
Фонетический аспект изучения славянских диалектов. М., 2009.
 С.Л. Николаев

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ФОНЕМЫ /U̯O/ В ЗАПАДНОНОВГОРОДСКОМ ГОВОРЕ Д. ВЫБИТИ*

В говоре д. Вы́бити Солецкого р-на Новгородской обл.1 в ходе работы над базой
данных по фонетике русских говоров и транскрибирования магнитофонных записей
Фонетической программы2 нами обнаружена нетривиальная система распределения «двух
о», сочетающая в себе «восточнорусский» и «украинский» принцип их различения3.
«Восточнорусский» принцип — акцентологический. Фонема /u̯o/ происходит из *õ
(«под восходящим ударением», в терминах А.А. Зализняка «под автономным
ударением»). В «восточнорусских» системах фонемы /u̯o/ и /o/ различаются только под
ударением: *kõtъ > /ku̯ot/, *võlja > /vu̯ól’a/; такой же рефлекс имеет эпентетическое -о- в
структурах *TõlT, *TõrT: *mõrzъ > /moru̯ós/, pl. t. *võrta > /voru̯óta/. Практически все
исключения падают на служебные морфемы, в которых /o/ или /u̯o/ по говорам
выбираются случайным образом, в зависимости от того, какой из вариантов был обобщен
— подударный или безударный.
Фонема /o/ происходит 1) из *ȏ («под нисходящим ударением», в терминах
А.А. Зализняка «под автоматическим ударением»): *nȏsъ > /nos/, *pȏlje > /pȏl’o/; 2) из
безударного *o с вторично перенесенным ударением (/lóžыš/ на месте др.-русск. ложúтъ;
/vdóvы/ на месте старого въдовы́); 3) из *ъ: /son/ < *sъnъ, /rójot/ < *rъjetъ. Для
исторической дистрибуции фонем /o/ или /u̯o/ структура слога не имеет значения.
«Украинский» принцип — не акцентологический. Фонемы /u̯o/ и /o/ различаются
независимо от ударения. Фонема /u̯o/ происходит из *o в слоге, который предшествует
слогу со «слабым» редуцированным: *nosъ > /nu̯os/ (отсюда диал. /nôs/, /nüs/, /nis/, /nɨs/,
/n’is/); *podъnęti > /pu̯odn’átɨ/ (> отсюда /pôd-/, /püd-/, /pid-/, /pɨd-/, /p’id-/); *noktь > /nu̯oč/
(отсюда диал. /nôč/, /nüč/, /nič/, /nɨč/, /n’ič/) и т. д. В остальных позициях *o, а также *ъ в
любой позиции отражаются как фонема /o/.
Говор д. Выбити относится к новгородской группе говоров и расположен на ее
западной периферии. В выбитском говоре под ударением различаются гласные фонемы /i/,
/e/, /i̯ e/ («факультативная» фонема, практически вытесненная фонемой /e/4), /ы/
(находящаяся почти в полном дополнительном распределении с /i/), /a/, /u/, /o/ и /u̯o/.

*
Работа выполнена в рамках проекта РГНФ № 12-04-12010в «База данных по русской диалектной
фонетике».
1
Точнее, в идиолекте информантки — Таисии (ок. 60 лет, фамилия и год рождения неизвестны), от
которой в 1992 г. А.В. Тер-Аванесовой и М.Н. Толстой записана Фонетическая программа.
2
Программа для собирания сведений по восточнославянской диалектной фонетике, специально
разработанная с целью выявить синхронную дистрибуцию аллофонов фонем и позиционные рефлексы
праславянских фонем в исследуемом говоре; опубликована в [Бушкевич, Николаев, Толстая 1993].
3
В соседнем с Выбитями говоре д. Невское (бывш. Свинорт) Солецкого р-на Новгородской обл.
представлена «кривичская» система, в которой под ударением /u̯o/ < *o (под любой из интонаций), /o/ < *ъ
[Николаев 1996: 214–215].
4
Спорадически отмечена на месте праслав. *ě: loc. nъ r’ek’i̯ é.
 Фонема /u̯o/ реализуется как дифтонги, в принципе устроенные как сочетание более
узкого «безударного» первого компонента и более широкого «ударного» второго
компонента. Вторым компонентом, как правило, является [o] среднего подъема. Качество
первого компонента варьирует:
а) По качеству, непосредственно зависящему от предшествующих согласных (обычно
передние звуки типа [ü] после мягких, средние с разной степенью огублeнности от [ө/ъ] до
[ʊ̇/ɯ] после /r/, [ọ/ʊ/u] после заднеязычных.
б) По количеству. Долгота варьирует от «полного» гласного, напр. в полифтонге [ʊó],
занимающего до половины звучания, до «сверхкраткого» глайда, напр. в дифтонгоиде
[ʊ̯ó]; наиболее распространенным аллофоном является восходящий дифтонг, напр. [ʊ̯o].
Аллофоны-дифтонгоиды ([ʊ̯o], [ɯ̯o] и т. п.) с трудом опознаются на слух, их трудно
отличить от аллофонов фонемы /o/. Ниже в качестве примеров на /u̯o/ приводятся только
формы с поли- и дифтонгическими аллофонами. Эти звуки приводятся в
унифицированной нотации [u̯o].
Фонема /u̯o/ является «факультативной»: она может заменяться фонемой /o/ в любой
позиции. Однако обратное неверно: фонема /u̯o/ встречается исключительно в
словоформах, где она исторически обоснована.
В говоре Выбитей отмечена следующая система происхождения фонем /u̯o/ и /o/ после
твердых согласных5.
1. Фонема /u̯o/ происходит6:
а) Из *o под восходящим («автономным») ударением:
В корнях: bu̯ól’še < *bõljьše; gu̯ór’k’i м. р. < *gõrjьkъjь; ku̯on’ < *kõnjь, дат. мн. ku̯ón’im
< *kõnjemъ, местн. мн. na ku̯ón’ъx < *kõnjixъ; 1 ед. ku̯ón’č’u < *kõnьčjǫ; ku̯ot < *kõtъ;
nu̯óška < *nõžьka; nu̯oš (2×) < *nõzjь; u̯ól’xa < *õlьxa; u̯on (passim) < *õnъ; u̯óstrыj <
*õstrъjь; м. р. proxu̯óžы < *proxõdjьjь. Также в инф. pomu̯óč’ вместо *pomóč’ < *pomogtı̋ по
аналогии с регулярным *pomõglъ. В междометии u̯oj.
В аффиксах: *-õvьje: z’imu̯óvje (2×); *-õk-: м. р. šыru̯ók’i (2×); твор. *-õjǫ: snoxu̯ój;
gv’erzdu̯ój ‘щебенка’; zъ r’eku̯ój; ž ženu̯ój; *-õ ср. р.: č’iłu̯ó, č’ełu̯ó (3×), jedru̯ó; krыłu̯ó (2×);
oknu̯ó; mъłoku̯ó; pъm’ełu̯ó; r’išetu̯ó; rъžestvu̯ó; z’ernu̯ó (2×); v’edru̯ó (2×); s'ełu̯ó (2×); v’inu̯ó;
*-õ нар.: dъl’eku̯ó.
б) Из эпентетического *o в рефлексах *TőRT: poru̯ók (2x) < *pőrgъ, местн. nъ poru̯óg’i
< *na pőrgě; gɔru̯óx < *gőrxъ.
в) Из *o под нисходящим («автоматическим») ударением в слогах перед «слабыми»
редуцированными: vu̯os < *vȏzъ; xu̯or’ (3×) < *dъ̑xorь; gu̯os’c’ < *gȏstь; gu̯ot < *gȏdъ; мн.
u̯ófcы < *ȏvьcě; nu̯oč’ < *nȏktь; nu̯os (2×) < *nȏsъ; su̯ol’ (2×) < *sȏlь; stu̯ok (2×) < *stȏgъ.
Также в sku̯ól’ka < *sъ kȏlьko < *sъ̑ koliko.
г) Из *ъ под восходящим («автономным») ударением в форме kru̯ot < *krъ̃tъ.

5
После мягких согласных также присутствуют обе фонемы, восходящие как к *e, *ь, так и к вторичным
(морфологическим) *o, *ъ после мягких согласных. Принцип их распределения не до конца ясен и
нуждается в дополнительном исследовании.
6
Фактически — позиции, в которых отмечена фонема /u̯o/ (наряду с «обобщенной» /o/, материал по
которой не приводится).
 д) Из *ъ под восходящим («автономным») ударением в окончании *-ъ̃jь м. р.
прилагательных: m’esnu̯ój, mъłodu̯ój (2×), n’emu̯ój, noč’nu̯ój, šestu̯ój, suxu̯ój, s’v’etu̯ój,
sv’atu̯ój (2×), žыvu̯ój.
2. Фонема /o/ происходит7:
а) Из *o под нисходящим («автоматическим») ударением: дат. bóɣu < *bȏgu; gółup’ <
*gȏlǫbь; дат. góspъdu < *gȏspodu; kór’en’ (2×) < *kȏrenь; местн. v mózg’i, pl. mózg’i <
*mȏzgě, *mȏzgy; вин. nógu < *nȏgǫ; nógъt’ (6×), nókыt’ < *nȏgъtь; póivɔ < *pȏjivo; pól’e
(2×) < *pȏlje, местн. na pól’i (3×) < *pȏlji; вин. vódu < *vȏdǫ; мн. vóž’:i < *vȏdjě. То же в
1-м слоге *TȏRT: gółыt < *gȏldъ; vółыs < *vȏlsъ; vórъn < *vȏrnъ; xvórъst < *xvȏrstъ.
б) Из *o под перенесенным ударением: 3 мн. sól’ut (2×) вместо *soljęt̃ ъ; дат. n’ikómu
вместо *никомý; nóvыj, gen. nóvъva, pl. nóvыje вместо *novъ̃jь , -õgo, -yjě. Также в n’iktó,
где -kto < *kъ̑to.
в) Из *ȇ-: óz’era, óz’ira, род. óz’era (2×) < *ȇzero, -a; ós’en’ 2× < *ȇsenь.
г) В ряде аффиксов: *-ov-: jałóvыj, jełóvыj (2×); род. мн. *-ovъ: usóf, kazłóf, vołkóf; род.
ж. *-ojě: s l’esnój, u sl’epój ; дат. ж. *-oji: k sl’epój, местн. ж. *-oji: nъ l’esnój (3×); *-go:
mъjevó, u n’evó (2×); *-ogo: mъłodóvъ.
д) Из *ъ под любой интонацией:
В корнях: bóč’ka < *bъčjьka; b’ezdón:ыj < *bezdъnьnъjь; pod:ón’:ik (2×), pod:ón’ik <
*podъdъnьnikъ; podónыk < *podъnъkъ; мн. błóx’i < *blъxy; brof’ (2×), твор. nad bróv’ju (2×)
< *brъv-; dróvы (2×) < *drъv-; doč’, dóč’ka < *dъktь; мн. dósk’i < *dъsky (< *dьsky); zdóxnut’
< *sъdъxnǫti; doš: (3×) < *dъždjь; igółka < *jьgъlъka; krof’ (4×), род. króv’i < *krъv-; łóška <
*lъžьka; mox < *mъxъ; roš (2×) < *rъžь; son (2×) < *sъnъ; són:ыj < *sъnьnъjь; tónk’ij <
*tъnъkъjь (< *tьnъkъjь); voš (2×) < *vъšь. Также в рефлексах *TъRT (и TъlT < *TьlT): dołk
(2×) < *dъlgъ; dółыžыn (4×) < *dъlžьnъ; м. dółg’i, нар. dółga <*dьlgъjь, -o; gorp (3×) <
*gъrbъ; górła < *gъrdlo; gors’t’, gors’ < *gъrstь; kórm, kórъm (2×), твор. kórmыm, 3 ед.
kórm’it, 3 мн. kór’m’at < *kъrm-; mółыn’ja (2×), твор. mółыn’ij < *mъlni-; м. półnыj <
*pьlnъjь; sónce (2×), местн. na sóncы (2×) < *sъlnьc-; vołk (5×), род. vółka < *vьlk-; xółъm,
xółыm (2×) < *xъlmъ. «Напряженный» *ъ (не в окончании *-ъjь м. р.): 1 ед. zakróju, повел.
zakrój < *zakrъj-; 1 ед. rọ́ju < *rъjǫ; mọ́ju < *mъjǫ. Также из эпентетического -ъ-: stołóp (2×)
< *stъlbъ.
В аффиксах: *-ъv- (косв. основа ū-основ) : markófka (2×), твор. markófkъj (2×); *-ъkъ :
č’iłonók (5×), č’ełnók, č’iłonóč’ik; p’esók (3×), p’asóč’ik, род. p’esóč’ku; v’enók; b’ełók ы
žołtók; твор. *-ъmь: pъt kr’estóm, p’eróm, r’ebróm, r’išetóm, zъ s’ełóm (2×), s’erpóm, zъ
stałóm, pъt stałóm, v’edróm (2×).
Таким образом, система выбитского говора совмещает «восточнорусский» и
«украинский» принципы рефлексации *o (и *ъ) и этим похожа на систему древнерусского
памятника XIV в. «Мерило Праведное», описанную А.А. Зализняком [Зализняк 1990]. Как
и в «Мериле Праведном», в системе д. Выбити в открытых слогах действует «русский»

7
Фактически — позиции, в которых не отмечена фонема /u̯o/, исключительно /o/.
принцип распределения «двух о», в новозакрытых — «украинский»8. Тем самым
возражения Ю. Шевелева [Shevelov 1984] против признания написаний «Мерила Правед-
ного» отражающими реальный говор писцов из-за того, что ни русские, ни украинские
говоры с такой оригинальной особенностью — сочетанием «русского» и «украинского»
принципов распределения /ô/ и /ɔ/ — неизвестны, ныне не имеют под собой оснований.
Отметим, что как пространство Ржев – Торопец – Смоленск – Мосальск, к которому
А.А.Зализняком был предположительно отнесен говор писцов «Мерила Праведного», так
и Солецкий р-н Новгородской обл. относятся к средней части западной половины
великорусской территории. Можно предполагать, что говоры с совмещением
«восточнорусского» и «украинского» принципов до недавнего времени спорадически
встречались по всей этой зоне.

СОКРАЩЕНИЯ

Бушкевич, Николаев, Толстая 1993 — С.П. Бушкевич, С.Л. Николаев, С.М. Толстая.
Этнолингвистические экспедиции в Украинские Карпаты // Славяноведение. 1994. № 3.
Зализняк 1990 — А.А. Зализняк. «Мерило Праведное» XIV века как акцентологический источник.
München, 1990.
Николаев 1996 — С.Л. Николаев. Histoire d'O // Русистика. Славистика. Индоевропеистика. Сборник
статей к 60-летию А. А. Зализняка. М., 1996. С. 203–242.
Shevelov 1984 — G.Y. Shevelov. An alternative analysis of some language features of "Merilo pravednoe" //
Wiener Slawistischer Almanach 13. S. 295–305.

8
Разница между системами заключается в деталях. В частности, в «Мериле Праведном» в начальном
слоге «украинский» принцип противопоставления /u̯o/ – /o/ (в нотации А.А. Зализняка /ô/ – /ґ/) действует
независимо от места ударения, отсюда такие примеры, как пωслати, кωвчегъ и т. п. (где начальный слог
безударен), тогда как в Выбитях безударные слоги в оппозиции «двух о» не участвуют.