ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО ЛИТОВСКОЕ И РУССКОЕ ПРИ ОЛЬГЕРДЕ

В XIV-XV вв. Великое княжество Литовское и Русское было реальным соперником

Московской Руси в борьбе за господство в Восточной Европе. Оно укрепилось при князе
Гедимине (правил в 1316-1341 гг.). Русское культурное влияние в это время здесь
преобладало. Гедемин и его сыновья были женаты на русских княжнах, при дворе и
официальном делопроизводстве господствовал русский язык.  Литовской письменности в
то время не существовало. Вплоть до конца XIV в. русские области в составе государства
не испытывали национально-религиозного гнета. При Ольгерде (правил в 1345-1377 гг.)
княжество фактически стало доминирующей державой в регионе. Особенно позиции
государства укрепились после того, как в 1362 г. Ольгерд разбил татар в битве при Синих
водах. Во время его правления в состав государства входили большая часть нынешней
Литвы, Белоруссии, Украины и Смоленской области. Для всех жителей западной Руси
Литва стала естественным центром сопротивления традиционным противникам - Орде и
крестоносцам. Кроме того, в Великом княжестве Литовском в середине XIV века
численно преобладало православное население, с которыми язычники-литовцы уживались
довольно мирно, а иногда случавшиеся волнения быстро подавляли (на пример, в
Смоленске). Земли княжества при Ольгерде простирались от Балтики до
Причерноморских степей, восточная граница проходила примерно по нынешней границе
Смоленской и Московской областей. Налицо были тенденции, ведущие в сторону
складывания нового варианта русской государственности на южных и западных землях
бывшей Киевской державы.

С. Боброва. История России с древнейших времен до 1917 года: глоссарий

СТАНОВЛЕНИЕ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО И

РУССКОГО

В первой половине XIV в. в Европе появилось сильное государство - Великое княжество

Литовское и Русское. Своим возникновением оно обязано Великому князю Гедиминасу
(1316–1341), который за годы своего правления захватил и присоединил к Литве
Брестские, Витебские, Волынские, Галицкие, Луцкие, Минские, Пинские, Полоцкие,
Слуцкие и Туровские земли. В зависимость от Литвы попали Смоленское, Псковское,
Галицко-Волынское и Киевское княжества. Многие русские земли, стремившиеся найти
защиту от монголо-татар, присоединялись к Литве. Внутренний порядок в
присоединенных землях не менялся, но их князья должны были признать себя вассалами
Гедиминаса, платить ему дань и поставлять войска в необходимых случаях. Сам
Гедиминас стал называть себя «королем литовцев и многих русских». Официальным
языком и языком делопроизводства княжества стал старо-русский (близкий к
современному белорусскому) язык. В Великом княжестве Литовском не было
преследований по религиозному и национальному признакам.

В 1323 у Литвы появилась новая столица - Вильнюс. Согласно преданию, однажды

Гедиминас охотился у подножия горы на месте слияния рек Вильни и Нярис. Убив
огромного тура, он со своими дружинниками решил заночевать вблизи древнего
языческого святилища. Во сне ему приснился одетый в железные доспехи волк, который
выл, как сто волков. Призванный для истолкования сна верховный жрец Лиздейка
пояснил, что он этом месте следует построить город - столицу государства и что слава об
этом городе разнесется по всему свету. Гедиминас прислушался к совету жреца. Был
построен город, который получил свое название от реки Вильни. Сюда и перенес свою
резиденцию из Тракая Гедиминас.

Из Вильнюса в 1323-1324 Гедиминас писал письма римскому папе и городам Ганзейского

союза. В них он заявлял о своем желании принять католичество, приглашал в Литву
ремесленников, купцов, земледельцев. Крестоносцы понимали, что принятие Литвой
католичества означало бы для них окончание их «миссионерской» миссии в глазах
Западной Европы. Поэтому они стали подстрекать местных язычников и православных
против Гедиминаса. Князь вынужден был отказаться от своих планов - папским легатам
он объявил о допущенной якобы ошибке писаря. Однако христианские храмы в Вильнюсе
продолжали строиться.

Крестоносцы же вскоре возобновили военные действия против Литвы. В 1336 они

осадили жемайтийский замок Пиленай. Когда его защитники поняли, что не смогут долго
сопротивляться, они сожгли замок и сами погибли в огне. 15 ноября 1337 Людвиг IV
Баварский подарил тевтонскому Ордену построенный у Нямунаса Баварский замок,
который должен был стать столицей покоренного государства. Однако это государство
еще предстояло завоевать.

После смерти Гедиминаса княжество перешло к его семи сыновьям. Великим князем
считался тот, кто правил в Вильнюсе. Столица досталась Яунутису. Его брат Кестутис,
получивший в наследство Гродно, Тракайское княжество и Жемайтию, был недоволен
тем, что Яунутис оказался слабым правителем и не смог прийти к нему на помощь в
борьбе против крестоносцев. Зимой 1344-1345 Кестутис занял Вильнюс и разделил власть
с другим своим братом - Альгирдасом (Ольгердом). Кестутис возглавил борьбу против
крестоносцев. Он отразил 70 походов в Литву Тевтонского ордена и 30 - Ливонского. Не
было ни одной крупной битвы, в которой он не принял бы участие. Военный талант
Кестутиса ценили даже его враги: каждый из крестоносцев, как сообщают их собственные
источники, считал бы для себя величайшей честью пожать Кестутису руку.

Альгирдас, сын русской матери, как и его отец Гедиминас большее внимание уделял
захватам русских земель. За годы его правления территория Великого княжества
Литовскго увеличилась вдвое. Альгирдас присоединил к Литве Киев, Новгород -
Северский, Правобережную Украину и Подол. Взятие Киева привело к столкновению с
монголо-татарами. В 1363 войско Альгирдаса разбило их у Синих Вод, южно-русские
земли были освобождены от татарской зависимости. Тесть Альгирдаса, тверской князь
Михаил Александрович, в борьбе с Москвой попросил поддержки у своего зятя. Три раза
(1368, 1370 и 1372) Альгирдас совершал поход на Москву, но взять город не смог, после
чего с московским князем был в конце концов заключен мир.

После смерти Альгирдаса в 1377 в стране началась междоусобица. Престол Великого

князя Литовского получил сын Альгирдаса от второго брака Ягайло (Ягелло). Андрей
(Андрюс), сын от первого брака, поднял мятеж и бежал в Москву, прося там поддержки.
Он был принят в Москве и направлен отвоевывать у Великого княжества Литовского
новгород-северские земли. Ягайло в борьбе против Андрея обратился за помощью к
Ордену, обещая принять католичество. В тайне от Кестутиса между Орденом и Ягайлой
был заключен мирный договор (1380). Обеспечив себе надежный тыл, Ягайло отправился
с войском на помощь Мамаю против Дмитрия Донского, надеясь наказать Москву за
поддержку Андрея и разделить с Олегом Рязанским (также союзником Мамая) земли
московского княжества. Однако на Куликовское поле Ягайло прибыл с опозданием:
монголо-татары уже потерпели сокрушительное поражение. Тем временем Кестутис узнал
о заключенном против него тайном договоре. В 1381 он занял Вильнюс, изгнал оттуда
Ягайлу и отправил его в Витебск. Однако через несколько месяцев, в отсутствие
Кестутиса, Ягайло вместе со своим братом Скиргайлой захватил Вильнюс, а затем и
Тракай. Кестутис и его сын Витаутас были приглашены на переговоры в ставку Ягайлы,
там схвачены и помещены в Кревский замок. Кестутис был вероломно убит, а Витаутасу
удалось бежать. Ягайло стал править один.

В 1383 Орден, с помощью Витаутаса и жемайтийских баронов, возобновил военные

действия против Великого княжества Литовского. Союзниками был взят Тракай и сожжен
Вильнюс. В этих условиях Ягайло вынужден был искать поддержки у Польши. В 1385 в
Кревском (Краковском) замке между Великим княжеством Литовским и польским
государством была заключена династическая уния. В следующем году Ягайло принял
крещение, получив имя Владислав, женился на польской королеве Ядвиге и стал польским
королем - основателем Ягеллонской династии, которая правила Польшей и Литвой свыше
200 лет. Осуществляя унию на практике, Ягайло создал Вильнюсское епископство,
крестил Литву, а литовских феодалов, принявших католичество, уравнял в правах с
польскими. Вильнюс получил право самоуправления (Магдебургское право).

Витаутас, еще некоторое время боровшийся с Ягайло, в 1390 вернулся в Литву, а в 1392
между двумя правителями был заключен договор: Витаутас получил во владение
Тракайское княжество и стал фактическим правителем Литвы (1392-1430). После походов
в 1397-1398 к Черному морю он привез в Литву татар и караимов и поселил их в Тракае.
Витаутас укрепил литовское государство и расширил его территорию. Он лишил власти
удельных князей, направив управлять землями своих наместников. В 1395 к Великому
княжеству Литовскому был присоединен Смоленск, сделаны попытки завоевать Новгород
и Псков. Держава Витаутаса простиралась от Балтийского до Черного моря. Чтобы
обеспечить себе надежный тыл в борьбе против крестоносцев, Витаутас подписал договор
с великим московским князем Василием I (который был женат на дочери Витаутаса -
Софии). Границами между великими княжествами стала река Угра.

Энциклопедия «Кругосвет»

В 1242 г. Новгород восстановил свое политическое господство в Пскове, но в коммерческих

вопросах псковичи по-прежнему вступали в отношения с ганзейскими городами самостоятельно,
без посредничества Новгорода. Так, когда в начале XIV века уже упомянутый рижский купец по
имени Нездилец взял в долг «20 гривен и полутретие гривны серебра» и уехал в Ригу, не выплатив
долг поручившемуся за него псковскому купцу, в Ригу была отправлена грамота от имени
псковских посадников Сидора, Рагуила, от сотских и всех псковичей с требованием выдачи
должника16. Следовательно, органы самоуправления Пскова обладали правом непосредственных
взаимоотношений с городами Ганзы. Несмотря на то что мирные отношения между Псковом и
ливонскими городами прерывались войнами, торговые интересы всегда брали верх. Об
интенсивности торговых связей Пскова с Ганзой в XIV в. свидетельствует тот факт, что в
новгородско-ганзейском договоре 1342 г. немцы получили право не брать у русских купцов
смешанного с желудями, смолой и горохом воска в Пскове17. В XV в. псковско-ганзейские
отношения представляли собой чередовавшиеся периоды войн и мира. Причина этого состояла в
заключении 12 октября 1398 г. Салинского договора между Великим княжеством Литовским и
Ливонским орденом, причем Псков вошел в сферу влияния последнего. Во время войны между
Псковом и Ливонским орденом в 1406–1409 гг. торговые отношения с Ганзой были прерваны, и,
несмотря на сложные отношения Новгорода с Псковом, новгородцы поддержали своего
«младшего брата», задержав у себя немецких купцов весной 1406 г. Больше всех ганзейских
городов Прибалтики от прекращения торговли с Псковом страдал Дерпт. Инициатива в
восстановлении псковско-ганзейских отношений после войны 1406– 1409 гг. принадлежала
 именно Дерпту, который первым заключил с Псковом соглашение о безопасности проезда и
ведения торговли (1411 г.) Однако в ходе начавшегося в 1410 г. «розмирья» с Швецией отношения
новгородцев с Псковом вновь обострились: в грамоте, адресованной ратманам и всему
населению Ревеля новгородцы убеждали купцов ездить в Новгород «новгородчким путем», то
есть через Нарву, но не через Псков; в случае приезда ревельчанина в Псков он должен был ехать
«взад», не пытаясь пробраться в Новгород18. В начале XV века Псков вступает в самостоятельные
и независимые от Новгорода отношения с Ливонским орденом, заключая 29 октября 1417 г.
договор с магистром. Ключевое 14 Там же. С. 79. 15 Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л.,
1949 (далее – ГВНП). С. 317–318. 16 ГВНП. № 332. С. 317–318. 17 ГВНП. № 41. С. 73–74. 18 Грамоты
Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949 (далее – ГВНП). №. 50. С. 89. 10 положение договора
гласило: «Теперь, великий господин, господин магистр, нам с тобою и со всеми орденскими
господами, которые находятся на сем поморье, а также за Двиною, и с твоими великими
властями, и с архиепископством Рижским, и с городом Ригой, и со всей землей надлежит
установить великое согласие, чтобы никому не помогать, ни Витовту, ни иному великому
государю, ни епископу юрьевскому против нас, псковичей, не разорять нашей земли и не творить
никакой неправды; также и нашим людям, псковичам, против тебя не помогать литовцам и твоей
земли не воевать; и никаким людям, твоим господам, господин магистр, никакого зла против нас
не допускать ни через твою землю, ни по воде, где ты власть имеешь; так же нам быть и с
господином, господином магистром, и с ландмаршалом, и с твоими властями». Помимо
обязательств о прекращении военных действий договор включал пункт о свободной
дипломатической деятельности и торговле: «Послам, и гостям, и купцам чистый путь горою и
водою с обеих сторон, торговать твоим гостям в наших землях по старому обычаю без вреда;
также и нашим гостям в земле магистра торговать без вреда по старому обычаю и по этому
новому крестному целованью…»19 В начале XV века новгородцы и псковичи сократили закупки
соли у себя дома и стали ездить за этим товаром в Ливонию. В ответ в 1407 г. немцы запретили
подвоз соли и торговлю с Новгородом и Псковом. Цены на соль подскочили, и русские купцы
пошли на попятную, согласившись на прежние условия торговли. Псков покупал соль, прежде
всего, для своих нужд, но иногда служил перевалочным пунктом для транзитной торговли
ганзейцев с Новгородом, причем даже в военное время. Так, в 1420-х гг., когда Новгород воевал с
Ливонским орденом, соль из Нарвы все-таки поступала в Новгород через Псков. Торговля
оружием и цветными металлами всегда была камнем преткновения в отношениях русских
городов с Ганзой и Ливонским орденом. Ганза была заинтересована в торговле оружием,
приносившим большие прибыли, а Орден, опасавшийся роста могущества русских земель,
наоборот, препятствовал ей. Но коммерческая выгода часто брала верх над интересами обороны,
и, например, в 1396 г. ревельские купцы, в том числе глава городского совета Герд Витте,
провозили оружие в Новгород и Псков в бочках из-под сельди. Цветные металлы, столь
необходимые в процессе изготовления оружия, также были запрещены к ввозу в Россию, видимо,
в самом начале XV века. Во всяком случае, когда в 1420 г. псковичи захотели изготовить
свинцовую кровлю для Троицкого собора, они не смогли найти мастера-литейщика не только в
Пскове, но и в Новгороде. Не дали псковичам мастера и жители Дерпта, и лишь московский
митрополит прислал в Псков литейщика. Видимо, уже в XIII в. немецкие купцы обзавелись в
Пскове местом для компактного поселения на время торговли: они размещались на так
называемом «немецком берегу» в арендованных дворах русских купцов. Вплоть до XVI в.
немецкого гостиного двора в Пскове не было, о чем свидетельствует отчет ганзейских послов на
русско-ганзейских переговорах 1498 г.: «В Пскове немецкий берег называется немецким только по
имени, но когда какой-нибудь немец туда приезжает, то он должен давать арендную плату тому,
кому дома принадлежат»20. «Немецкий берег» – это прибрежная полоса Запсковья,
находившаяся на противоположном Кремлю берегу реки Псковы. Оттуда немецким купцам было
удобно вывозить свои товары на торг, располагавшийся у стен Довмонтова города. Однако в 1558
г. началась Ливонская война, торговые контакты Пскова с Западом претерпели изменения: после
 захвата русскими войсками Нарвы и Дерпта псковские купцы получили возможность свободно
ездить в эти города, а с 1561 г. – и в Ревель, который принял подданство Швеции. Однако 28
апреля 1562 г. в Пскове произошел небывалый по своим масштабам пожар, когда выгорело
Запсковье, Кремль, где взорвался порох, хранившийся в погребах; взрывом разрушило
крепостную стену, шедшую вдоль реки Псковы. Сгорели и постройки на «немецком берегу»,
которые после начала войны с Швецией в 1570 г. вновь опустели. После завершения Ливонской
войны в 1583 г. гостиный двор для купцов ганзейских городов было решено построить заново на
Завеличье, рядом с наплавным мостом через Великую. К августу 1586 г., времени приезда в Псков
Самуэля Кихеля, он был построен. 19 ГВНП. № 334. С. 320–321. 20 Казакова Н.А. Русско-ливонские
и русско-ганзейские отношения (конец XIV – начало XVI в.). Л., 1975. С. 139. 11 Кихель описывает
его так: «Австрийцы или немцы из ганзейских городов, но большей частью любекские купцы,
имеют там склады и торговлю, для чего они вне города прямо у реки построили для этого
специальный дом (двор), в котором они все живут. При этом каждый имеет свой покой и
деревянную лавку по манере и обычаям страны, а город находится наверху сразу напротив воды.
Кроме англичан и немцев ни одна нация не смеет там торговать, покупать и продавать»21. Из
описания Кихеля следует, что он видел так называемый «любский» немецкий двор, построенный
для ганзейских купцов. Очевидно, однако, что на этом дворе, вопреки мнению Кихеля,
останавливались и купцы из других европейских государств. Так, 17 июля 1604 г. псковские гости
осматривали драгоценности и ювелирные изделия, привезенные в Псков «Фрянцовской земли
торговым человеком» Бертраном Декаусом22. Присутствие ганзейских купцов в гостином
немецком дворе регистрировалось воеводой в приказной избе; отъезд иностранца за границу
также происходил с санкции воеводы. Поэтому, когда в декабре 1630 г. «торговый человек
Любской земли Пантелейко Иванов» внезапно выехал с «немецкого двора», это вызвало
расследование дела о его отъезде23. Перемещение торговых путей на Север и завоевание
Прибалтики Швецией привело к резкому ослаблению влияния Ганзы на положение дел в России.
Ключевое влияние приобретает «свейский» двор в Пскове, в то время как «любский» переживает
упадок. Е.А. Рыбина пишет, что в 40-е гг. XVII столетия дворами любекских купцов в Новгороде и
Пскове управлял один староста24. Место расположения немецкого гостиного двора до
настоящего времени точно неизвестно; археологическими раскопками никаких следов двора на
Завеличье выявлено не было. По мнению дореволюционных краеведов, немецкий двор
располагался у часовни св. Ольги, т.е. на территории, не охваченной раскопками. Не позднее 1663
г. по соседству с «любским немецким двором» был построен «свейский немецкий двор»,
предназначенный для приема и торговли с шведскими купцами25. Исходя из описания
«свейского» двора можно предположить, что на «любском немецком дворе» были таможенная
изба, где проходило оформление ввезенных товаров, важня, где осуществлялось их взвешивание,
каменная палата с погребом для хранения товаров и собственно гостиная изба, служившая
гостиницей купцам. Археологическое исследование «немецкого любского двора» является делом
будущего. Из вышеизложенного видно, что установление и развитие дипломатических и торговых
отношений между Псковом и Ганзой сопровождалось заключением договоров, детально
регламентировавших правила и характер торговли. Совершенно логичным было в этом контексте
устроение постоянной резиденции ганзейских купцов в Пскове – немецкого гостиного двора.

АРАКЧЕЕВ