Суриков И.Е. - Молчат Гробницы. Археология Античной Греции (Studia Historica. Series Minor) - 2017

‫غنقـوًىְ־ؽְ־ـ‬
‫ְְ«‬
‫ְְ ְيظُكنل‬
‫ְְ׏»‬
‫ְְَٓـمعنوػ‬
‫ְٗـػنكنؽٍوظ‬
‫ــَؽوػְفنمُـيمظ‬
И.И.Е.
И.
Е.СУРИКОВ
Е.
СУРИКОВ
СУРИКОВ
«МОЛЧАТ
«МОЛЧАТ
«МОЛЧАТ
ГРОБНИЦЫ»?
ГРОБНИЦЫ»?
ГРОБНИЦЫ»?
АРХЕОЛОГИЯ
АНТИЧНОЙ
АНТИЧНОЙ
АНТИЧНОЙГРЕЦИИ
ГРЕЦИИ
ГРЕЦИИ
Издательский
Дом
ДомДом
ЯСК
ЯСКЯСК
Языки
Языки
Языки
славянской
культуры
культуры
культуры
Москва
Москва
Москва
2017
2017
2017
SERIES MINOR
УДК 902/904
ББК 63.4(3)
С 90
Суриков И. Е.
С 90 «Молчат гробницы»? Археология антич
ной Греции. — М.: Издательский Дом ЯСК:
Языки славянской культуры, 2017. — 215 е.,
ил. — (Studia historica. Series minor).
ISBN 978-5-94457-297-4
Классическая археология - раздел архео

логической науки, имеющий дело с антично
стью, - в отечественной литературе представ
лен преимущественно работами о Северном
Причерноморье. Древняя Греция как таковая
российскими специалистами редко освещается
с археологической точки зрения, а между тем
на протяжении последних нескольких десяти
летий в данной сфере были сделаны открытия
огромного значения. В данной небольшой кни
ге предпринимается попытка ознакомить ши¬
рокую читательскую аудиторию с современным
состоянием археологического изучения антич¬
ной Эллады.
УДК 902/904
ББК 63.4(3)
В оформлении переплета использованы

фотографии сосуда протокоринфского стиля
и храма Аполлона в Коринфе
© И. Е. Суриков, 2017
© Издательский Дом ЯСК, 2017
© Языки славянской культуры, 2017
Электронная версия данного издания является собственностью издательства,

и ее распространение без согласия издательства запрещается.
Оглавление
Введение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7
Глава I.. Эгейские культуры

III–II тысячелетий до н. э.. . . . . . . . . . . . . . . . . 19
Глава II.. «Темные века» в Греции,

или Переходный период (XI–X вв. до н. э.). . 73
Глава III.. Геометрический период

(IX–VIII вв. до н. э.). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 109
Глава IV.. Архаическая Греция (VII–VI вв. до н. э.). . . 149
Глава V.. Классическая Греция (V–IV вв. до н. э.). . . . 189

Введение
Ту сферу археологии, которая занимается изучением

античных цивилизаций – древнегреческой и римской, –
традиционно принято именовать классической архео-
логией1. Из всех разделов археологической науки имен-
но этот имеет самый почтенный возраст, исторически
именно он возник первым. Можно даже сказать, что его
истоки в какой-то степени лежат в самой античной эпо-
хе, когда спорадически проводились раскопки.
Так, еще в начале VI в. до н. э. (более двух с полови-
ной тысячелетий назад!) по инициативе выдающегося
афинского государственного деятеля Солона были рас-
копаны древние могилы на острове Саламин. Зачем это
потребовалось делать? Саламин был спорной террито-
рией между Афинами и соседними Мегарами, оба горо-
да предъявляли на него претензии, неоднократно вели
войны. Как афиняне, так и мегаряне, естественно, иска-
ли аргументы в свою пользу.
А раскопки, проведенные Солоном, показали: древние
жители острова хоронили своих умерших по афинскому,
а не по мегарскому обряду. Следовательно, были выход-
цами из Афин. Иными словами, вступало в силу так на-
1
См. о ней в целом: Блаватский В. Д. Античная полевая ар-
хеология. М., 1967; Немировский А. И. Нить Ариадны (Из исто-
рии классической археологии). Воронеж, 1972; Кругликова И. Т.
Античная археология. М., 1984; Shanks M. Classical Archaeology
of Greece: Experiences of the Discipline. London; New York, 1997;
Dyson S. L. In Pursuit of Ancient Pasts: A History of Classical Archae-
ology in the Nineteenth and Twentieth Centuries. New Haven; Lon-
don, 2006; Mee C. Greek Archaeology: A Thematic Approach. Oxford,
2011; Classical Archaeology / Ed. by S. E. Alcock, R. Osborne. 2nd edi-
tion. Chichester, 2012.
8 Введение
зываемое историческое право. Когда афино-мегарский

спор был вынесен на третейский суд, арбитры приняли
довод Солона во внимание и передали Саламин Афинам.
Но, конечно, если Солона и можно назвать «первым
археологом», то все-таки ясно, что им двигали полити-
ческие, а не научные мотивы. Временем же зарождения
классической археологии как научной дисциплины сле-
дует считать эпоху Возрождения. И это не случайно:
ведь европейский Ренессанс, как известно, характеризо-
вался резким возрастанием интереса к античности.
Разумеется, на первых порах археологические знания
находились в зачаточном состоянии. Раскопки тогда еще
не проводились; прибегали только к изучению и описа-
нию тех античных памятников, которые не были скры-
ты землей. Например, в первой половине XV в. итальян-
ский купец и гуманист Кириако из Анконы совершил
путешествие в Грецию, находившуюся под турецким
владычеством. Он видел Акрополь в Афинах, руины
Дельфийского храма и многое другое, а затем подробно
рассказал обо всем этом в своих записках.
Большой вклад в становление классической архео-
логии внесла практика коллекционирования. Любители
антиквариата активно собирали добываемые разными
путями предметы античного происхождения: монеты,
геммы (резные камни), статуи, надписи на каменных
плитах и др. Артефакты из этих коллекций вводились в
научный оборот, исследовались учеными.
В частности, именно с описанием и изучением кол-
лекций «антиков» была во многом связана деятельность
великого немецкого искусствоведа и археолога Иоганна-
Иоахима Винкельмана (1717–1768)2. Винкельман значи-
2
См. в русском переводе сборник его наиболее известных
трудов: Винкельман И.-И. Избранные произведения и письма.
М., 1996.
Введение 9
тельную часть жизни провел в Италии, где доступ к ан-

тичным памятникам был, понятно, намного легче, чем в
его родной Германии. Его труды оказали колоссальное
влияние на представления европейцев об античности.
Именно Винкельман провозгласил древнегреческое ис-
кусство высшим достижением культурной истории че-
ловечества, выделил в качестве его главных черт «благо-
родную простоту и спокойное величие».
В XVIII в., когда жил Винкельман, археологические рас-
копки уже проводились, но тогда еще только в Италии, а не
в Греции, то есть они давали в основном материал по исто-
рии Древнего Рима. Даже и сам Винкельман изучал древ-
негреческую скульптуру не по оригиналам, а по римским
копиям, поскольку только они ему и были доступны.
В следующем столетии ситуация изменилась. Уже в
его начале Греция освободилась от турецкого влады-
чества, стала независимым государством. Да и в самой
Турции власти стали более терпимо относиться к при-
бывавшим в страну европейским ученым, позволяли им
проводить исследования. Таким образом, подлинное на-
чало археологического изучения Древней Греции имело
место именно в XIX в.
Из крупных археологов этого периода большинству
читателей, несомненно, лучше всего известно имя Ген-
риха Шлимана (1822–1890). Ведь именно он открыл ру-
ины Трои, первым раскапывал древние Микены… Од-
нако нужно сказать, что Шлиман, бизнесмен по своей
основной специальности, смог (в том числе с помощью
умелой саморекламы) сделать свои раскопки событи-
ем сенсационным, таким, о котором писали на первых
страницах ведущие газеты мира. Собственно же науч-
ные достоинства этого самоучки, не получившего систе-
матического образования, были более чем скромными.
Не обладая археологической компетенцией, он иссле-
довал памятники «как попало», допуская грубейшие
10 Введение
ошибки. Лишь со временем ему пришла мысль о том,

чтобы пригласить себе в сотрудники профессионально-
го ученого – Вильгельма Дёрпфельда.
Справедливости ради следует сказать, что в XIX в.
вполне уже умели вести и правильные, квалифициро-
ванные научные раскопки. Именно так работали немец-
кая археологическая экспедиция в Олимпии, основанная
Эрнстом Курциусом, французская экспедиция в Дельфах.
На протяжении значительной части XX в. самые
громкие археологические открытия были связаны с са-
мой ранней эпохой древнегреческой истории, с доантич-
ными цивилизациями бассейна Эгейского моря. Можно
упомянуть многолетние раскопки Артуром Эвансом
Кносского дворца на Крите; повторное изучение Трои
Карлом Блегеном, в результате которого удалось нако-
нец воссоздать археологическую историю города, и об-
наружение тем же ученым в Пилосе архива глиняных
табличек с надписями слоговой письменностью; работы
Спиридона Маринатоса на острове Фера – очаге природ-
ной катастрофы, погубившей критскую культуру, и др.
А вот в последней трети недавно истекшего столетия
выявилась новая тенденция, существующая и поныне:
воистину «передним краем» классической археологии
становится изучение истории и цивилизации эллинов
первой половины I тысячелетия до н. э. Это так называ-
емая ранняя Греция, включающая в себя несколько пе-
риодов: «Темные века», геометрический и архаический
периоды. Именно на этом поприще в основном рабо-
тают крупнейшие классические археологи наших дней:
Энтони Снодграсс3, Иан Моррис4, Джон Николас Колд-
3
Snodgrass A. M. An Archaeology of Greece: The Present State and
Future Scope of a Discipline. Berkeley, 1987; Snodgrass A. M. Archaeol-
ogy and the Emergence of Greece. Edinburgh, 2006; Снодграсс A. M.
История Греции в свете археологии // Вестник древней истории.
1992. № 2. С. 32–40.
4
Morris I. Burial and Ancient Society: The Rise of the Greek City-
State. Cambridge, 1987.
Введение 11
стрим5, Джон Бинтлифф6, Джон Кэмп7 и др. В результате

всё более обширными и подробными становятся наши
знания об этой эпохе, скудно освещенной в письменных
источниках и поэтому ранее остававшейся малоизвест-
ной. А ведь эпоха, о которой идет речь, исключительно
важна: именно на ее протяжении, так сказать, Эллада
становилась Элладой, выковывался облик античности.
Очень большое значение, в частности, имели раскопки
на Эвбее, в ходе которых выяснилось, что реальная роль
этого острова на первых этапах формирования антично-
го полисного общества была воистину огромной, о чем
раньше даже и не догадывались.
Одним из «знамений времени» в классической архео-
логии ныне является также увеличение значения неде-
структивных методик – имеется в виду археологическое
исследование без проведения раскопок, только путем
очень тщательных разведок. Обо всем этом и о многом
другом подробнее будет рассказано в дальнейших главах.
Бóльшая часть перечисленных выше тенденций, име-
ющих место в археологическом изучении античности на
современном этапе, связана с возникшим в 1970-х гг. те-
чением «новой классической археологии». Его основате-
лем является выдающийся исследователь Энтони Снод-
грасс. В дальнейшем к этому течению присоединился ряд
других видных специалистов: И. Моррис, Дж. Бинтлифф,
с некоторыми оговорками – Дж. Н. Колдстрим, Дж. Кэмп
и др. Основные их работы указывались чуть выше.
Каковы основные методолого-теоретические устои
данного научного направления? Его представители
5
Coldstream J. N. Geometric Greece 900–700 BC. 2 ed. London;
New York, 2003.
6
Bintliff J. L. The complete archaeology of Greece: from hunter-
gatherers to the 20th century AD. Chichester, 2012.
7
Camp J. M. The Athenian Agora: Excavations in the Heart of
Classical Athens. London, 1986; Camp J. M. The Archaeology of Ath-
ens. New Haven; London, 2001.
12 Введение
определяют свою позицию, если говорить кратко и, мо-

жет быть, несколько упрощенно, следующим образом.
Классическая археология в ее традиционном понимании
была ближе к античной истории и другим дисциплинам,
изучающим античность (в частности, к искусствоведе-
нию), нежели к остальным областям собственно архео-
логической науки. Она являлась, можно даже сказать,
одной из вспомогательных или специальных дисциплин
антиковедения; ее в полушутку называли служанкой
истории, а о классических археологах иронически гово-
рили, что их дело – «статуи, храмы и надписи, атрибу-
ция произведений искусства их творцам и реставрация
шедевров для целей рынка».
С подобным положением и решилась покончить вы-
шеупомянутая группа ученых. «Новые классические ар-
хеологи» подчеркивают, что та сфера, в которой они ра-
ботают, – не какая-нибудь вспомогательная дисциплина,
а независимая наука, отрасль археологии, имеющая свои
собственные права, в том числе право на собственный
предмет исследования, на собственные методики, на
собственные выводы. Иными словами, они как бы ухо-
дят из-под эгиды или патронажа историков.
Описанная ситуация несет в себе как «плюсы», так и
«минусы». С одной стороны, археологи, занимающиеся
античностью, стали гораздо ближе и теснее общаться
со своими коллегами, изучающими первобытные обще-
ства, перенимать у них передовые методики, активнее
пользоваться техническими достижениями точных и
естественных наук, как отмечалось выше. С другой же
стороны, отрыв археолога от историка-нарративиста –
процесс вряд ли конструктивный. Им бы гораздо лучше
работать в кооперации, поскольку нарративист, как пра-
вило, не способен полноценно интерпретировать данные
археологических раскопок, а из археологов (даже класси-
ческих) мало кто в должной мере знает древние языки.
Введение 13
Проиллюстрируем негативный эффект, о котором

идет речь, хотя бы вот каким примером. Представители
«новой классической археологии» очень активно обра-
тились к исследованию так называемой «ранней», или
«доклассической», Греции (до V в. до н.э.), особенно ар-
хаической эпохи. И они подчас пишут историю этого пе-
риода исключительно на основании археологических ис-
точников, а данные письменных попросту отбрасывают.
На словах – потому, что не считают их достаточно досто-
верными (действительно, среди письменных источников
немало поздних, не современных событиям), а на деле,
возможно, и потому, что эти источники они не слишком
хорошо знают. И ясно, что такой подход не идет на поль-
зу реконструкции целостной комплексной картины жиз-
ни античного общества на том или ином этапе.
Оговорим, что в книге практически не будет затраги-
ваться археологический материал из Северного Причер-
номорья. Это делается вполне сознательно, поскольку
именно вышеупомянутый регион античного греческого
мира более чем достаточно освещен в отечественной
исследовательской литературе. А нам все-таки хотелось
бы привлечь внимание читателей к Элладе как таковой.
Также укажем, что – в плане хронологических ра-
мок – мы завершаем работу IV в. до н. э. Эпоха элли-
низма (III–I вв. до н. э.) в ней не освещается, поскольку
автор не считает себя достаточно компетентным спе-
циалистом применительно к этому периоду истории
Древней Греции (во всяком случае, в России были и есть
гораздо более крупные специалисты данного профиля).
Литература
Общие вопросы античной археологии как научной
дисциплины изложены в пособиях В. Д. Блаватского и
И. Т. Кругликовой8. Для более основательного знаком-
8
Блаватский В. Д. Ук. соч.; Кругликова И. Т. Ук. соч.
14 Введение
ства с новейшими подходами и проблемами класси-

ческой археологии в ее взаимоотношениях с другими
разделами антиковедения можно рекомендовать два
недавно опубликованных коллективных труда9. Из ра-
бот, посвященных истории классической археологии,
не утратила интереса увлекательно написанная книга
А. И. Немировского10, выдержавшая несколько изда-
ний; более подробное, проблемно ориентированное из-
ложение важнейших страниц этой истории с древней-
ших времен и до современности можно найти в труде
Л. С. Клейна11. Основные линии развития классической
археологии в культурно-историческом и политическом
контексте XIX–XX вв. рассмотрены в книге С. Дайсона12.
В числе новейших обобщающих трудов по греческой ча-
сти классической археологии стоит обратиться прежде
всего к капитальному труду Дж. Бинтлиффа13, а также к
монографиям М. Шенкса14, К. Ми15. О «новой классиче-
ской археологии» можно получить наиболее адекватное
представление из работ основателя этого направления –
Снодграсса (о которых упоминалось выше, да и в даль-
нейшем не раз будет говориться).
9
Archaeology and Ancient History: Breaking down the
Boundaries / Ed. by E. W. Sauer. London; New York, 2004; Shanks M.
Classical Archaeology…
10
Немировский А. И. Ук. соч.
11
Клейн Л. С. История археологической мысли. В 2-х т. СПб.,
2011.
12
Dyson S. L. Op. cit.
13
Bintliff J. L. Op. cit.
14
Shanks M. Op. cit.
15
Mee C. Op. cit.
Солон
Кириако
из Анконы
И.-И. Винкельман
Э. Курциус
Г. Шлиман В. Дёрпфельд
А. Эванс
К. Блеген
С. Маринатос
Глава I
Эгейские культуры
III–II тысячелетий до н. э.
Бассейн Эгейского моря (Эгеида) – в полном смысле
слова колыбель европейской истории. Именно на его
побережьях и островах возникли первые в Европе ци-
вилизации1. До недавнего времени их обозначали об-
щим термином «крито-микенская цивилизация». Одна-
ко термин этот неточен и на сегодняшний день может
считаться устаревшим. Речь следует вести не об одной,
а именно о нескольких цивилизациях и культурах, су-
ществовавших в древнейшую эпоху в данном регионе
и потому называемых «эгейскими». Они были созданы
различными народами, имели в своей исторической
судьбе как общие черты, так и особенности, достигли
неодинакового уровня развития.
От всех этих культур сохранилось не столь уж и мно-
го материала, позволяющего полноценно исследовать
их. Причем в основном этот материал получен именно
в результате археологических раскопок. Самые ранние
из культур Эгеиды вообще известны исключительно по
данным археологии.
1
В связи с тематикой данной главы см.: Андреев Ю. В. Остров-
ные поселения Эгейского мира в эпоху бронзы. М., 1989; Ан-
дреев Ю. В. От Евразии к Европе: Крит и Эгейский мир в эпоху
бронзы и раннего железа. СПб., 2002; Молчанов А. А. Посланцы
погибших цивилизаций (Письмена древней Эгеиды). М., 1992;
Молчанов А. А. Социальные структуры и общественные отноше-
ния в Греции II тысячелетия до н. э. (Проблемы источниковеде-
ния миноистики и микенологии). М., 2000.
20 Глава I
Причины такого положения дел заключаются в сле-

дующем. У греков, впоследствии живших в Эгейском ре-
гионе, сохранились лишь самые смутные воспоминания
о своих предшественниках. Да и те в основном приоб-
рели со временем мифологизированную, то есть сильно
искаженную, форму. Изучать историю, скажем, древ-
нейшего Крита или Трои по эллинским легендам весьма
затруднительно, поскольку почти невозможно отделить
истину от мифа. С другой стороны, письменные свиде-
тельства, современные самой интересующей нас эпохе
(и тем самым несравненно более достоверные), появля-
ются только ближе к ее концу. Да к тому же они в прин-
ципе немногочисленны и не слишком информативны:
освещают только отдельные аспекты жизни некоторых
эгейских обществ. Речь идет прежде всего о глиняных
табличках из Пилоса и Кносса (подробнее о них еще
будет сказано ниже) и о документах из хеттского госу-
дарственного архива. Кстати, ведь и все эти памятники
тоже были открыты в ходе раскопок.
Итак, роль археологии для исследования ранних
эгейских культур просто невозможно переоценить.
А поскольку археология – научная дисциплина более
молодая, нежели традиционная история по письмен-
ным источникам, то и культуры эти, естественно, стали
изучаться позже, чем сменившая их античная греческая
цивилизация. Как следствие, они в целом известны го-
раздо хуже, к ним не столь часто было привлечено вни-
мание ученых и тех, кто просто интересуется прошлым.
И все-таки они заслуживают специального рассмо-
трения. Заслуживают уже хотя бы потому, что на их
корнях выросло потом прославленное «греческое чудо»,
родился неповторимый мир классической Эллады. Хотя
позднейшую, полисную Грецию ни в коей мере не сле-
дует рассматривать как простое продолжение эгейских
цивилизаций. Ее отделяет от них историческая «лакуна»,
Эгейские культуры III–II тысячелетий до н. э. 21
разрыв преемственности, и она развивалась во многом

особыми путями, непохожими на пути непосредствен-
но предшествовавших ей обществ.
«Протоцивилизации» Эгеиды
Первые очаги высокой культуры складываются в бассей-
не Эгейского моря в III тысячелетии до н. э. Это – весьма
ранняя эпоха. Достаточно напомнить, что как раз в это
время в долине Нила возводились великие пирамиды, а,
скажем, такой знаменитый древний город, как Вавилон,
просто еще не существовал.
Греки тогда не пришли еще на впоследствии столь
хорошо обжитые ими берега. В качестве творцов куль-
туры выступали другие, догреческие народы Эгейско-
го региона. Об этих народах, об их этнической и язы-
ковой принадлежности почти ничего неизвестно даже
специалистам. Сохранились лишь названия некоторых
этносов – пеласги, лелеги и др. Но далеко не всегда даже
можно точно приурочить тот или иной народ к конкрет-
ной области обитания.
Для развития эгейских культур III тысячелетия
до н. э. характерен ряд важных черт, появившихся впер-
вые и прослеживающихся на археологическом материа-
ле. Назовем некоторые из них. Сформировались новые
навыки ремесленного производства: изготовление гли-
няных сосудов на гончарном круге, строительство домов
и крепостных стен из кирпича-сырца и камня, первые
робкие шаги металлообработки, начало судостроения.
Достаточно быстро росла численность населения. В об-
ществе возникало имущественное расслоение. Активи-
зировались торговые связи как внутри региона, так и
за его пределами. Делала первые успехи урбанизация,
складывались протогорода. Весьма высокого уровня до-
стигли некоторые виды искусства.
22 Глава I
И все же эти культуры нельзя еще назвать полноцен-

ными цивилизациями. В частности, в них отсутствова-
ла письменность – важнейший признак, отделяющий
настоящую цивилизацию от всего, что ей предшествует.
Не вполне ясно, сложились ли уже в Эгеиде III тысяче-
летия до н. э. правильные государственные структуры:
скорее нет, чем да.
Просуществовали почти все эти культуры довольно
недолго, а потом они, за редкими исключениями, по раз-
личным причинам пришли в упадок и не имели прямого
продолжения. В любом случае они были лишь разроз-
ненными островками относительно высокого уровня
общественного развития на фоне окружающего вар-
варства. Иногда их называют «несостоявшимися циви-
лизациями». Нам кажется уместным определить их как
«протоцивилизации», своего рода промежуточный этап
на пути от первобытности к цивилизованному образу
жизни.
О каких же культурах идет речь? Одна из самых яр-
ких среди них – кикладская протоцивилизация, воз-
никшая на островах Кикладах в центральной части
Эгейского моря (острова Мелос, Сирос, Кеос и др.). Ее
расцвет пришелся примерно на 2700–2200 гг. до н. э. На-
род, создавший ее, неизвестен.
Кикладцы не достигли крупных успехов в монумен-
тальном строительстве. Для них характерны небольшие
неукрепленные поселки со скромными каменными по-
стройками. Зато жители островов опередили прочие
культуры тогдашней Эгеиды в ряде других отношений.
Высокоразвитыми были их ремесла: керамическое про-
изводство, обработка камня и особенно судостроение.
Корабли кикладцев (строго говоря, большие лодки)
были гораздо совершеннее, чем у всех их соседей, и мог-
ли совершать плавания не только в ближайших окрест-
ностях, но и, похоже, за пределы Эгейского моря.
Исключительно оригинальным явлением художе-

ственной жизни древнего Средиземноморья стало
кикладское искусство. По словам видного исследова-
теля догреческих цивилизаций Эгеиды Ю. В. Андрее-
ва, «в сравнении со своими ближайшими соседями по
эгейскому региону… кикладцы способны произвести
впечатление утонченных эстетов и аристократов духа»2.
Необходимо особенно отметить скульптуру, самыми
известными произведениями которой являются так
называемые кикладские идолы. Это мраморные статуи
и статуэтки различного размера – от миниатюрных до
1 метра и выше. Памятники, о которых идет речь, еще
несут на себе несомненные черты примитивизма, но при
этом отличаются изяществом исполнения, плавностью,
«текучестью» линий. Парадоксальным образом они на-
поминают скульптуры некоторых мастеров европей-
ского авангарда ХХ в. Собственно, на творчество этих
последних оказало определенное влияние открытие ар-
хеологами «кикладских идолов». Так шедевры чрезвы-
чайно древней эпохи неожиданно оказались созвучны-
ми духу нашего времени.
Ближе к концу III тысячелетия до н. э. кикладская
протоцивилизация прекратила существование. Прои-
зошло это в силу до сих пор не выясненных наукой при-
чин. Кажется, говорить о каком-то внешнем вторжении,
о военном поражении не приходится. Факторы упадка,
видимо, были главным образом внутренними. Может
быть, преждевременное исчерпание творческого по-
тенциала? Создается впечатление, что кикладцы, в ходе
слишком уж бурного и интенсивного по тем временам
прогресса очень сильно обогнав окружающие регионы,
в дальнейшем не могли поддерживать тот же темп разви-
2
Андреев Ю. В. Эгейский мир в преддверии цивилизации //
Вестник древней истории. 1995. № 1. С. 107.
24 Глава I
тия. Они, так сказать, устали, рано состарились и сошли

в небытие. В любом случае, это – только догадки и пред-
положения. Перед нами одна из «загадок истории».
Еще один очаг ранней, но высокой культуры сфор-
мировался на северо-востоке Эгеиды. Главным центром
здесь, несомненно, следует назвать всем известную
Трою, которая находилась в Малой Азии, в районе про-
ливов, соединявших Эгейское море с Черным. Троя тоже
возникла еще в III тысячелетии до н. э. и впоследствии
переживала периоды как расцвета, так и упадка. Неод-
нократно подвергаясь разрушению и вновь возрождаясь
(видимо, при этом менялся и этнический состав населе-
ния), она оставалась значительным центром вплоть до
окончательного поражения в Троянской войне начала
XII в. до н. э., но, впрочем, не погибла полностью (хотя и
очень сильно пострадала) даже в результате этого кон-
фликта.
Троя была богата и славилась искусными мастера-
ми. Свидетельство этого – в изобилии найденные при
ее раскопках драгоценности из золота, серебра, редких
камней. Например, сразу обращают на себя внимание
своей изысканной формой и необычным голубоватым
цветом уникальные боевые топоры из лазурита – ми-
нерала, добывающегося только в горах Афганистана.
Вот какими далекими, получается, были торговые связи
древних троянцев!
Эти топоры, несомненно весьма дорогостоящие,
вряд ли использовались в сражениях; скорее они были
декоративными или использовались в религиозных це-
ремониях. Однако сам факт наличия оружия из камня
говорит о том, что Троя на протяжении значительной
части своей истории являлась еще культурой позднего
каменного века (точнее, энеолита).
Мощные оборонительные стены, окружавшие город,
говорят о большой силе властных структур. Однако при
этом Троя на протяжении всей своей длительной исто-

рии так и не имела письменности. Судя по всему, циви-
лизация в полном смысле слова в ней так и не смогла
сформироваться, она осталась на стадии протоцивили-
зации.
Экскурс. Три открытия Трои. Широко известно в мире

имя первооткрывателя Трои – Генриха Шлимана, немецкого
коммерсанта и археолога-самоучки. Вопреки скептицизму
большинства специалистов-ученых XIX в., он был убежден,
что город, воспетый Гомером, – не миф, а реальность. Начав
в 1872 г. раскопки на холме Гиссарлык (на северо-западе Ма-
лой Азии), он блестяще подтвердил свои догадки и доказал,
что этот холм скрывает в себе остатки Трои.
Однако, отдавая должное энтузиазму и интуиции Шли-
мана, нельзя не упомянуть и о его вопиющем дилетантизме,
который стоил ему самому грубейших ошибок, а историче-
ской науке – невосполнимых утрат. Шлиман имел довольно
смутное понятие о том, как ведутся правильные археологи-
ческие раскопки, особенно на таком сложном, много веков
существовавшем поселении, каким была Троя. В подобных
случаях следует крайне осторожно и аккуратно снимать один
за другим тонкие слои почвы, тщательно документировать и
локализовать все сделанные находки, чтобы как можно точ-
нее датировать каждую из них. В XIX в. профессиональные
археологи уже умели так работать.
А Шлиман приказал своим рабочим просто копать на тро-
янском городище глубокие траншеи в разных направлениях.
Это было больше похоже не на археологию, а на кладоиска-
тельство. И своей цели Шлиман добился: отыскал большое
количество драгоценных вещей, лежавших в слоях разных
эпох, выдал их за единый и целостный «клад Приама», попал с
этим кладом на первые страницы всех газет… Но зато почти
непоправимо испортил сам памятник.
Из-за этого больших трудов стоило «второму открывате-
лю» Трои – американскому ученому Карлу Блегену – хотя бы
в какой-то мере ликвидировать последствия ошибок Шлима-
на. Блеген вел раскопки на холме Гиссарлык в 1930-х гг. Имен-
но ему удалось, скрупулезно изучая последовательность
26 Глава I
археологических слоев, восстановить в общих чертах основ-

ные этапы длительной троянской истории
Наконец, уже на наше время пришлось «третье открытие»
Трои. С 1988 г. на ее месте начала работу международная
экспедиция под руководством Манфреда Корфмана. Новые
раскопки дали новые важные результаты. В частности, если
раньше исследовался исключительно троянский акрополь,
центральная цитадель, то Корфман обнаружил у подножия
холма нижний город, «посад», о наличии которого до того и
не подозревали. А ведь именно там, очевидно, жила большая
часть населения. Таким образом, изучение Трои оказалось
поставлено в более широкий и более верный контекст. Несо-
мненно, раскопки будущего принесут нам и другую ценную
информацию.
А что же случилось с кладом Шлимана? Его судьба – от-
дельная и интересная история. После поражения Германии
во Второй мировой войне этот клад, как считалось, исчез;
на несколько десятилетий следы его затерялись. Впослед-
ствии выяснилось, что он оказался в числе трофейных цен-
ностей, вывезенных из Берлина в СССР, и тайно где-то хра-
нился. В 1980-х гг., в эпоху «перестройки», советские власти
признали, что троянские сокровища находятся в нашей
стране. Многие из находок были выставлены для осмотра
посетителями в Государственном музее изобразительных
искусств им. А. С. Пушкина. Эта экспозиция действует и по
сей день, любой желающий может пойти и полюбоваться
вещами из «клада Приама». Но юридический статус экспо-
натов остается неясным, поскольку Германия, естественно,
сразу же начала требовать их возврата. Вопрос не решен и
по сей день…
Лет 15–20 назад многие представители нашей интелли-
генции выступали за удовлетворение немецких требований:
дескать, «награбленное нужно вернуть». Ныне подобных на-
строений поубавилось. В любом случае необходимо заме-
тить, что такого рода спорные ситуации с перемещенными
памятниками искусства – не редкость в мировой практике.
Так, Греция чуть ли не с момента восстановления своей неза-
висимости в XIX в. требует возвращения в Афины из Британ-
ского музея скульптурного убранства Парфенона, еще в годы
турецкого владычества снятого и вывезенного послом Англии
лордом Элгином. Вот это действительно был грабеж чистой

воды, но вряд ли греки когда-нибудь добьются своего…
Несколько менее яркое и, так сказать, более «про-

винциальное» впечатление производит догреческая
протоцивилизация юга Балканского полуострова, то
есть самой будущей Эллады. Создателем этой культуры
был, судя по всему, народ пеласгов (индоевропейского
происхождения). Ее наиболее значительное и лучше
всего изученное поселение – Лерна на северо-востоке
Пелопоннеса. Интересно, что Лерна вошла в поздней-
шую греческую мифологию: с ней связано сказание об
одном из двенадцати подвигов Геракла – поединке героя
с ужасной Лернейской гидрой.
Раскопки показали, что Лерна была довольно круп-
ным поселком (хотя все-таки еще не городом). В ее
центральной части располагалось большое, монумен-
тальное здание (25 × 12 м в плане), условно названное
в науке «Домом черепиц». Что это было – дворец пра-
вителя, святилище или постройка какого-нибудь иного
назначения? На этот вопрос пока нет однозначного от-
вета. Вообще в истории древнейшей Эгеиды «белых пя-
тен» еще едва ли не больше, чем достоверно известных
фактов.
К концу III тысячелетия до н. э. и эта пеласгическая
протоцивилизация тоже внезапно погибла. Но в данном
случае причины гибели все-таки можно определить с
известной степенью достоверности. Скорее всего, посе-
ления пеласгов были разрушены греками, которые как
раз тогда начали отдельными волнами переселений при-
ходить на свою новую родину.
28 Глава I
Крит: рождение цивилизации

Итак, почти все ранние культуры бассейна Эгейско-
го моря одна за другой прекратили существование. Но
было одно чрезвычайно значимое исключение. Речь
идет о культуре, сложившейся на острове Крит. Она
возникла тоже в III тысячелетии до н. э., но на первых
порах отставала от своих быстрее развивавшихся сосе-
дей – протоцивилизаций, созданных кикладцами, тро-
янцами, пеласгами.
Однако в дальнейшем ситуация изменилась. Крит-
ская культура оказалась долговечнее остальных (может
быть, здесь сыграло свою роль отдаленное, изолирован-
ное положение острова, труднодоступного для внешних
вторжений). Более того, в первой половине II тысячеле-
тия до н. э. она достигла своего высшего расцвета, вы-
двинулась на ведущее место в Эгеиде и первой во всем
этом регионе перешла на ступень настоящей, полноцен-
ной цивилизации. В науке эту древнейшую критскую
цивилизацию обычно называют минойской – по имени
Миноса, легендарного царя Крита.
Соответственно, придумали ученые и условное наи-
менование для народа, обитавшего тогда на острове и
создавшего там цивилизацию. Этнос, издревле населяв-
ший Крит, называют минойцами. А каково было самона-
звание этих критян – неизвестно. Минойцы не являлись
индоевропейцами; их язык до сих пор не расшифрован,
удалось установить значение лишь отдельных слов.
Экскурс. Крит – легенды и археология. Вплоть до рубежа

XIX–XX вв. о древнейшей истории Крита науке не было из-
вестно почти ничего достоверного. Один из циклов греческих
мифов рассказывал о правившем некогда на этом острове
мудром и могущественном царе Миносе, о построенном по
его приказу Лабиринте – огромном здании со множеством
комнат и запутанных переходов, об обитавшем в глубине Ла-
биринта Минотавре – страшном чудовище с телом человека
и головой быка, пожиравшем приносимых ему в жертву юно-

шей и девушек… К мифам этим ученые относились без вся-
кого доверия. Новый этап в изучении Крита наступил, когда
в 1898 г. на остров впервые прибыл известный английский ар-
хеолог Артур Эванс. Именно ему было суждено стать перво-
открывателем критской цивилизации.
Имена Шлимана и Эванса часто ставят рядом: ведь каж-
дый из них вписал новую страницу в историю древнего мира.
Но людьми они были разными до противоположности. Шли-
ман – дилетант-самоучка; Эванс – по-настоящему серьезный
ученый (позже он даже занимал пост президента Королев-
ской британской академии). И раскопки на Крите он провел
на самом высоком научном уровне.
Раскопки, начавшиеся на месте Кносса – древней крит-
ской столицы, – уже в первые годы принесли сенсационные
результаты. Под лопатами рабочих из земли выступали остат-
ки колоссального дворца. Когда он был полностью исследо-
ван, выяснилось, что в нем около 300 помещений разного ха-
рактера и назначения, совокупной площадью до 2 гектаров!
Ни одно другое здание древней Эгеиды даже отдаленно не
могло сравниться с ним.
Обращала на себя внимание хаотичная, запутанная плани-
ровка дворца. Становилось ясным, что именно этот памятник
описывали греческие мифы под названием Лабиринта. Воз-
можно, так он на самом деле и именовался. Название «Лаби-
ринт» происходит от критского слова «лабрис» (двуострая
секира). Лабрис являлся одним из главных символов религии
и власти на Крите. Другим символом было часто встречав-
шееся изображение бычьих рогов, что заставляло вспомнить
миф о Минотавре…
Постепенно Крит раскрывал все больше своих тайн. На-
ряду с Кносским в разных частях острова археологами было
открыто еще несколько дворцов, хотя и несколько меньших
по размерам (Фест, Маллия и др.). Самая ранняя из крупных
цивилизаций бассейна Эгейского моря как бы возвратилась
из небытия.
Существует общепринятая археологическая перио-

дизация истории минойской цивилизации:
30 Глава I
– раннеминойский период (РМ) – XXX–XXIII вв.

до н. э.;
– среднеминойский период (СМ), или период старых
дворцов – XXII–XVIII вв. до н. э.;
– позднеминойский период (ПМ), или период новых
дворцов – XVII–XII вв. до н. э.
Крит – длинный гористый остров, замыкающий с юга
вход в Эгейское море. Он представлял собой естествен-
ный форпост Европы, выдвинутый в сторону Восточно-
го Средиземноморья. Здесь уже с глубокой древности
скрещивались морские пути, соединявшие Эгеиду с Ма-
лой Азией, Сирией и Северной Африкой. Культура Кри-
та испытала значительное влияние цивилизаций Ближ-
него Востока – Египта, Месопотамии и др. Повлияла на
ее развитие (на самом раннем этапе) также и соседняя
кикладская культура эгейских островов.
На Крите раньше, чем в материковой Греции, нача-
ли пробиваться ростки цивилизации. В III тысячелетии
до н. э. было постепенно освоено производство меди,
а затем и бронзы: Крит перешел из каменного в брон-
зовый век. Основой земледелия стала знаменитая «сре-
диземноморская триада», которая впоследствии господ-
ствовала в сельском хозяйстве всего античного мира.
В триаду входили зерновые культуры (главным образом
пшеница и ячмень), виноград и оливы. В эту же эпоху
на Крите стал известен гончарный круг, что позволило
добиться большого прогресса в производстве глиняной
посуды, в том числе расписной. Критяне овладели ис-
кусством мореплавания и начали осваивать близлежа-
щие острова.
Все эти перемены способствовали росту населения,
появлению большого количества новых поселений.
В критском обществе начался процесс расслоения, вы-
делилась прослойка знати (вожди и жрецы). Появились
рабы (в основном из пленных чужеземцев), хотя их было
очень немного. Усложнившиеся потребности общества

привели к возникновению письменности. Наконец, на
рубеже III–II тысячелетий до н. э. образовались первые
государства.
Критские «дворцовые царства»

Городов в нашем понимании слова на Крите, как счи-
тают многие ученые, не было. Их роль играли дворцы,
являвшиеся административными и религиозными цен-
трами. Поэтому критские государства часто называют
«дворцовыми царствами».
В каждом огромном дворце жили тысячи, а то и де-
сятки тысяч человек: правитель, жречество, придвор-
ная знать, многочисленная прислуга и ремесленники.
Остальное население – крестьяне, занимавшиеся земле-
делием, – обитало в небольших деревнях, разбросанных
в окрестностях дворцов (следы таких деревень тоже об-
наружены археологами). Жители деревень доставляли
во дворец скот, зерно, вино, масло и другие продукты.
Дворец превращался, таким образом, в колоссальный
склад самых различных припасов.
Вряд ли крестьяне делали это только в силу грубого
принуждения. Несомненно, религиозные чувства за-
ставляли их почитать дарами главную святыню госу-
дарства – дворец. Не менее важно, что в случае голода
или стихийных бедствий запасы продовольствия, ско-
пившиеся во дворце, могли служить резервом для спа-
сения народа от гибели.
Что же представляли собой знаменитые критские
дворцы? Рассмотрим это на примере самого грандиоз-
ного из них – открытого Эвансом «дворца Миноса» в
Кноссе, «Лабиринта» греческих мифов.
Это огромное строение впервые возникло около
2000 г. до н. э. Затем оно неоднократно расширялось
32 Глава I
и перестраивалось после землетрясений, происходив-

ших на острове в среднем раз в 50–60 лет. В результате
особенно сильного землетрясения, случившегося около
1700 г. до н. э., дворец сильно пострадал, но вскоре был
восстановлен с еще большим великолепием. До этой ре-
ставрации его принято называть старым дворцом, а по-
сле нее – новым дворцом. Интересно, что аналогичные
события точно тогда же случились и в истории других
критских дворцовых сооружений (в Фесте, Маллии).
При каждой перестройке новые помещения добав-
лялись к старым, комнаты как бы нанизывались одна
на другую, образуя анфилады. Отдельно стоящие по-
стройки постепенно сливались в единый жилой массив.
Некоторые его части были двух-, трех- и даже четырех
этажными. От всего этого планировка здания стала не-
обычайно сложной, запутанной и живописной. Иными
словами, «лабиринтообразность» Кносского дворца –
результат веков строительной деятельности, а не чьего-
то сознательного плана.
Внутри дворца жилые и хозяйственные помещения,
внутренние дворики, коридоры, лестницы распола-
гались без всякой видимой системы. Однако все они
концентрировались вокруг большого прямоугольного
двора, расположенного в центре дворца. Двор исполь-
зовался, видимо, для культовых целей. Возможно, в нем
проводились ритуальные игры со священными быками.
Дворец был снабжен всем необходимым для спокой-
ной и удобной жизни его обитателей. В нем, наверное,
можно было жить, годами не выходя наружу! Имелись
даже водопровод и канализация. Нижний, цокольный
этаж занимали обширные кладовые для хранения съест-
ных припасов: там находились ряды почти полностью
вкопанных в землю пифосов – огромных (в человече-
ский рост и больше) глиняных сосудов, соответствую-
щих нашим бочкам. Здание в его многоэтажных частях
пронизывали сверху вниз световые колодцы, по кото-

рым в нижние этажи поступали свет и свежий воздух.
Археологи обратили внимание на то, что многие по-
мещения дворца явно использовались для религиозных
обрядов и церемоний. В сущности, все сооружение было
огромным святилищем, дворцом-храмом. Все его обита-
тели, включая самого правителя, выполняли различные
жреческие обязанности.
В том, что Кносское государство являлось монархи-
ей, ни у кого не возникает сомнения. Во дворце Эван-
сом был раскопан даже тронный зал с царским троном
у одной из стен; с обеих сторон от трона застыли, как
бы охраняя его, изображения грифонов – мифологиче-
ских существ, львов с птичьими головами. Но конкрет-
ная форма критской монархии неясна. Многие ученые,
начиная с самого Эванса, считают, что на Крите имел
место такой специфический вид царской власти, как
теократия – священная монархия: правитель одновре-
менно являлся не только светским главой государства,
но и верховным жрецом. Более того, сама особа царя
считалась сакральной, «простым смертным» было за-
прещено даже лицезреть его. Вся жизнь монарха была
настоящим религиозным ритуалом; он не жил, а свя-
щеннодействовал.
Еще одна очень интересная черта критских дворцов
заключается в том, что они не имели оборонительных
укреплений. Это уникальный случай в истории древ-
ности! Видимо, жители острова чувствовали себя в
полной безопасности от внешних врагов. Крит был
надежно защищен волнами моря, а также более высо-
ким уровнем развития своего общества по сравнению
с близлежащими.
34 Глава I
Религия и культура минойцев

Религия населения древнейшего Крита (археологи дела-
ют свои заключения о ней на основе открытых в ходе
раскопок культовых памятников) была, безусловно,
политеистической. Насколько можно судить, в центре
религиозных воззрений стояло великое женское боже-
ство, Богиня-Владычица. Она почиталась в целом ряде
ипостасей: и как благостная покровительница земледе-
лия, и как грозная повелительница диких зверей, и как
зловещая царица подземного мира.
Другим главным божеством минойцев был могучий
и свирепый бог-бык, воплощавший разрушительные
силы природы – землетрясения, бушующее море. Что-
бы умилостивить его, критяне устраивали празднества,
проводили в центральном дворе дворца крайне опасные
акробатические игры со священными быками. Эти игры
(тавромахия), как их изображают критские настенные
росписи, в чем-то напоминали современную испанскую
корриду и, не исключено, были ее отдаленным прооб-
разом. Богу также приносились человеческие жертвы,
причем жертвоприношения совершал, очевидно, жрец
в маске быка – отсюда миф о Минотавре.
В начале II тысячелетия до н. э. на Крите появилась
письменность. Вначале она была иероглифической,
но уже вскоре было создано так называемое слоговое
письмо, в котором знак передает один слог речи. Крит-
ская слоговая письменность («линейное письмо А») до
сих пор не поддалась однозначной расшифровке, по-
скольку неизвестен язык критян. Впрочем, уже твердо
установлено, что найденные археологами глиняные та-
блички с надписями этим письмом представляют со-
бой в основном документы хозяйственной отчетности.
Литература на минойском Крите, видимо, еще не сло-
жилась.
Очень высокого уровня достигло критское искус-

ство, для истории которого, как обычно, археология
дает особенно много. О мастерстве архитекторов мож-
но судить по самим грандиозным дворцам. Скульпторы
изготовляли изящные фаянсовые статуэтки, изобра-
жавшие богов и – особенно часто – богинь. В частности,
весьма распространен был следующий сюжет: Богиня-
Владычица со змеями в обеих руках.
Критская живопись – одно из самых поразительных
художественных достижений древности. Внутренние
покои дворцов были украшены настенными фресковы-
ми росписями. Главные особенности этой живописи –
обостренное чувство цвета, приводившее к богатству
колоритов и оттенков, и замечательный динамизм, уме-
ние передавать движения. Некоторые из фресок изобра-
жают сцены из жизни природы – растения, птиц, мор-
ских животных. На других запечатлены люди: стройные,
загорелые, широкоплечие мужчины в набедренных по-
вязках и женщины в широких юбках и тугих корсажах
с очень глубоким вырезом, полностью открывавшим
грудь. Что бы ни изображали критские художники – ре-
лигиозные обряды, игры с быками, морскую экспеди-
цию, – они прибегают к извилистым, гибким линиям
контуров, ярким и сильным цветам. Их искусство бук-
вально ласкает взгляд зрителя.
Обращает на себя внимание тот факт, что все искус-
ство минойского Крита отличалось безмятежностью и
жизнерадостностью сюжетов. Тематике этого искусства
совершенно чужды кровавые сцены войны и охоты, из-
любленные многими народами мира. Возможно, здесь
отразился характер критян-минойцев.
Те же черты присущи и критской вазописи. Здесь
сразу необходимо отметить, что изучение расписной
керамической посуды имеет колоссальное, мало с чем
сравнимое значение для археологов, какими бы эпохами
36 Глава I
и культурами они ни занимались. Именно наблюдение

над эволюцией вазописных стилей на сосудах, обнару-
женных в ходе раскопок, позволяет ученым устанавли-
вать сравнительную и абсолютную хронологию откры-
тых археологических памятников и комплексов, то есть
датировать их. Как нам предстоит еще увидеть в даль-
нейших разделах, часто рубежи между стилями росписи
берутся за основу при выработке археологической пе-
риодизации истории той или иной культуры.
Первый великий стиль минойской вазописи приня-
то условно называть стилем камарес – по современному
критскому селению Камарес, поскольку в пещере близ
него были впервые найдены сосуды этого стиля. Они
датируются XX–XVIII вв. до н. э., то есть среднеминой-
ским периодом. Вазы стиля камарес отличаются боль-
шим разнообразием форм и украшены многоцветным
динамичным орнаментом, основу которого составляют
пальметты, спирали, переплетающиеся полосы и т. п.
С XVII в. до н. э., в позднеминойский период, име-
ет место широкий спектр различных стилей, среди
которых, пожалуй, наиболее характерен и зрелищен
морской стиль: изготовленные в нем вазы несут изо-
бражения обитателей подводного мира. Привлекают
внимание, например, весьма натуралистично выпол-
ненные осьминоги, как бы охватывающие сосуд своими
щупальцами.
Во второй половине XV в. появляется дворцовый
стиль. В нем, с одной стороны, впервые в критской ва-
зописи начинают встречаться изображения людей. Но,
с другой стороны, уходит былой динамизм и полнокров-
ность, уступая место более сухой и безжизненной сти-
лизации. Возможно, это вызвано сменой этнического
состава населения острова, связанной с катаклизмами,
которые имели место как раз в эту эпоху (см. ниже).
Расцвет и упадок древнейшего Крита

В XVII–XVI вв. до н. э. критская цивилизация достигла
своего высшего подъема. В этот период, по археологи-
ческим данным, все «дворцовые царства» острова объ-
единились в единое государство со столицей в Кноссе.
Неясно, произошло ли это посредством завоевания или
мирным путем (последнее более вероятно).
По всему Криту была проложена сеть широких дорог,
ведших к Кноссу. Ввели единую систему мер и весов –
археологами открыты относящиеся к этой эпохе камен-
ные гири стандартного веса; появились первые прооб-
разы денег – большие (почти 30 кг) бронзовые слитки
в форме растянутой бычьей шкуры. Сам Кносский дво-
рец стал в это время особенно огромным и роскошным.
Возможно, именно тогда на Крите правил легендарный
Минос, если он был реальной личностью. Впрочем, есть
мнение, что «минос» – вообще не личное имя, а титул
критских царей (как, например, «фараон» – титул пра-
вителей Египта).
По преданиям, Минос создал мощный флот и уста-
новил критское господство над всем Эгейским морем,
его островами и побережьями (талассократию). Жители
этих территорий платили в Кносс дань. Критяне плавали
по всему Средиземному морю. Археологи обнаружили
места их корабельных стоянок в Италии и даже Испании.
Завязались оживленные торговые и дипломатические
отношения с Египтом и городами Сирии; наличие этих
контактов тоже прослеживается по «перекрестным» ар-
хеологическим находкам (то есть, например, египетских
изделий на Крите, а критских – в Египте и т. п.). Одним
словом, Крит стал крупной морской державой Восточ-
ного Средиземноморья.
Однако в середине XV в. до н. э. на безмятежный
остров внезапно обрушилась какая-то катастрофа, при-
38 Глава I
ведшая к упадку цивилизации на нем. Характер этой

катастрофы и по сей день остается предметом научных
споров. Наиболее доказательной выглядит гипотеза, ко-
торую выдвинул греческий ученый Спиридон Марина-
тос: произошло катастрофическое извержение гигант-
ского вулкана на островке Фера (Санторин), примерно в
100 км к северу от Крита. Это было одно из самых гран-
диозных стихийных бедствий за последние несколько
тысячелетий. Большая часть самой Феры была стерта с
лица земли.
Экскурс. Научный подвиг греческого археолога.

В 1930-х гг., еще молодым человеком, С. Маринатос впервые
выдвинул свою гипотезу. Но тогда ее подверг резкой критике
сам Эванс, а мнение основоположника и патриарха критской
археологии в те времена было непререкаемым. Маринатос
стал в какой-то степени persona non grata; перед ним закры-
лись двери важнейших научных журналов.
Однако упорный грек не сдавался. На протяжении не-
скольких десятилетий он тщательно собирал аргументы в
пользу своей теории. И в конце концов пришел к выводу: что-
бы окончательно прояснить вопрос, необходимы раскопки
на самой Фере. Нелегко ему было добиться этого; как всегда,
одним из «камней преткновения» являлась проблема финан-
сирования.
Но вот наконец в 1967 г. на островке начала работу ар-
хеологическая экспедиция во главе с Маринатосом. Тезис
об извержении вулкана блистательно подтвердился (оказа-
лось, что извержений было даже несколько). Кроме того,
выяснилось, что на Фере до катастрофы тоже были поселе-
ния критян-минойцев, погибшие в результате извержения.
Маринатос раскопал из-под многометрового слоя лавы и
пепла хорошо сохранившиеся здания с великолепными фре-
сками – настолько высокого художественного уровня, что с
ними можно сравнить только самые лучшие из аналогичных
произведений на самом Крите.
Интересно, что не обнаружилось никаких следов тел по-
гибших людей (в отличие, например, от Помпей). Похоже,
что жители Феры, почувствовав приближение стихийного

бедствия, заблаговременно покинули остров.
В 1975 г. Маринатос погиб – прямо во время работ, так
сказать, на своем посту: в раскопе на него упал плохо за-
крепленный камень. Вся жизнь этого человека была отдана
науке, торжеству истины.
Нужно отметить, что это не единственный героический
эпизод в истории минойской археологии. Другой имел место
раньше. После Эванса экспедицию в Кноссе возглавил его
ученик Джон Пендлбери. Началась Вторая мировая война;
на Крите высадился немецко-фашистский десант. Пендлбе-
ри решительно отказался сотрудничать с оккупантами и был
ими расстрелян.
Общую картину катастрофы, сыгравшей роковую

роль в истории минойской цивилизации, можно вос-
становить так. Одновременно с извержением на Фере на
самом Крите произошло сильнейшее землетрясение. Че-
рез несколько секунд от эпицентра докатилась до Кнос-
са и других критских дворцов мощная взрывная волна,
усугубившая разрушения. А вскоре на северное крит-
ское побережье обрушились гигантские волны-цунами,
достигавшие высоты в несколько десятков метров. Про-
славленный критский флот, царивший в Эгейском море,
был уничтожен. Наконец, на Крит выпал вулканический
пепел, покрывший землю толстым слоем. Земледелие и
скотоводство на длительное время оказались невозмож-
ными. Селения лежали в развалинах.
Обескровленный остров стал легкой добычей заво-
евателей. Воспользовавшись бедственным положением
критян, на него вторглись с материка греки, ранее на-
ходившиеся в зависимости от Крита и платившие ему
дань. Местное население, деморализованное катастро-
фой и сильно уменьшившееся, не смогло оказать сопро-
тивления. В полуразрушенных дворцах критских царей
поселились греческие вожди, принесшие на остров но-
вый образ жизни и новые, воинственные нравы. Они
40 Глава I
сразу начали бороться друг с другом. Видимо, в резуль-

тате этой борьбы Кносский дворец еще через полвека
окончательно погиб в огне пожара и больше уже никог-
да не восстанавливался. Со временем его руины ушли
под землю, и память о «Лабиринте» сохранилась только
в мифах.
Строго говоря, нарисованная здесь яркая картина
гибели минойской цивилизации – не факт, а гипотеза.
И нельзя сказать, что у нее совсем нет слабых сторон.
В частности, неоднократно ставился вопрос: если от из-
вержения вулкана так сильно пострадал Крит, то почему
его последствия не ударили с той же силой по материко-
вой Греции, которая находится лишь ненамного дальше
от Феры? Может быть, на этот и другие вопросы вообще
никогда не будет дан исчерпывающий ответ. Однако ни-
чего более убедительного, чем концепция Маринатоса,
наука на сегодняшний день, кажется, не предложила.
И, во всяком случае, вулканическая катастрофа на Фере,
несомненно, имела место, о чем говорят многометровые
напластования лавы и пепла на острове.
Экскурс. Извержение на Фере – «всемирный потоп», Ат-

лантида? Возможно, воспоминания о происшедшей в Эгеиде
в середине II тысячелетия до н. э. природной катастрофе со-
хранились в искаженной форме в греческой мифологической
традиции. Так, согласно мифам эллинов, как раз около это-
го времени произошел «всемирный потоп», в ходе которого
погибли почти все люди. Спаслась только одна супружеская
пара – Девкалион и Пирра, и от них заново пошел человече-
ский род.
Конечно, предания о «всемирном потопе» нередки в ми-
фологиях народов Передней Азии – шумеров, аккадцев и др.
Наиболее известна библейская версия о Ное, позаимствован-
ная древними евреями из Вавилонии. Однако сложение ле-
генд о потопе в Месопотамии вполне объяснимо природными
условиями данного региона: Тигр и Евфрат периодически вы-
ходили из берегов, случались разрушительные наводнения.
Совсем другое дело – Греция. Эта страна засушлива, круп-

ных рек в ней нет. Причиной катастрофического наводнения,
повлекшего гибель больших масс людей, могли здесь стать
только гигантские морские волны, особенно если учитывать,
что греки, как правило, селились на побережьях.
Есть также мнение, согласно которому в рассказе Плато-
на о гибели мифической страны Атлантиды тоже отразилась
смутная память о катастрофе на Фере и Крите.
Как бы то ни было, Крит в XV в. до н. э. был завоеван

и заселен греками. Блистательная минойская цивилиза-
ция пришла в упадок и была полузабыта. Остров, быв-
ший некогда крупнейшим очагом культуры, постепенно
превратился в глухую провинцию эгейского мира. Глав-
ный очаг цивилизационного развития переместился се-
вернее – в материковую Грецию, на юг Балканского по-
луострова.
Ахейцы в Греции
Для истории материковой Греции (Эллады) III–II тыся-
челетий до н. э. также существует общепринятая архео
логическая периодизация, очень похожая на ту, которая
выработана для цивилизации древнейшего Крита:
– раннеэлладский период (РЭ) – XXX–XXI вв. до н. э.;
– среднеэлладский период (СЭ) – XX–XVII вв. до н. э.;
– позднеэлладский период (ПЭ) – XVI–XII вв. до н. э.
Раннеэлладский период – это время существования
в регионе догреческих (пеласгических и др.) культур,
о которых уже говорилось выше. Остальные же два пе-
риода связаны уже с деятельностью греков; о них теперь
и пойдет речь.
Начиная с конца III тысячелетия до н. э. в страну, по-
лучившую позже название Эллады, начали вторгаться
с севера, из района Придунайской низменности, пер-
вые волны греков. На этом раннем этапе ведущую роль
42 Глава I
среди них играла племенная группа ахейцев. Поэтому

первую греческую цивилизацию, существовавшую на
протяжении II тысячелетия до н. э., обычно называют
ахейской.
Догреческие пеласгические культуры юга Балкан-
ского полуострова были сокрушены греками. Местное
население частью, видимо, было истреблено, частью
смешалось с завоевателями. Несколько столетий, со-
ставляющих среднеэлладский период, длился застой
и упадок, вызванный вторжением и войнами. Однако
примерно с XVI в. до н. э., с начала позднеэлладско-
го периода, в Греции возобновился и стал куда более
интенсивным экономический и культурный подъем.
В земледелии была освоена «средиземноморская триа-
да». В сфере ремесла внедрилось изготовление брон-
зовых изделий, появился гончарный круг, развились
навыки монументального каменного строительства.
В военном деле важнейшим нововведением была бое-
вая колесница с запряженными в нее лошадьми. Стали
формироваться государственные образования, на пер-
вых порах еще довольно примитивные, но быстро про-
грессировавшие.
Греки-ахейцы не могли не испытать сильного вли-
яния гораздо более древней и развитой минойской
цивилизации Крита. Критяне властвовали на море, и
жители побережий материка вынуждены были при-
знавать их верховенство. С Крита были заимствованы
многие важные элементы ахейской культуры: некото-
рые религиозные культы, фресковая живопись, водо-
провод и канализация, фасоны одежды. Переняли гре-
ки у критян и письменность, приспособив ее к своему
языку.
Крупнейшим центром ахейской цивилизации был
город Микены на северо-востоке Пелопоннеса. Поэто-
му саму эту цивилизацию очень часто называют также
микенской. Однако возникли и другие важные центры:

Тиринф по соседству с Микенами, Пилос на юго-западе
Пелопоннеса, Иолк на севере Греции (в области Фес-
салия), Фивы в Беотии и др. Уже тогда существовали
столь прославленные в последующие эпохи Афины, но
во II тысячелетии до н. э. они были еще второстепенным
по размеру и значению городом.
Ахейская (микенская) цивилизация в период своего
высшего расцвета охватывала значительную часть мате-
риковой Греции (кроме ее северо-восточных окраин) и
многие острова Эгейского моря. Создав мощные флоты,
тогдашние греческие государства развернули даже тер-
риториальную экспансию. Они перехватили инициати-
ву из рук своих предшественников-критян, захватили и
обжили сам Крит, а затем основали ряд поселений на за-
падном побережье Малой Азии. Уже тогда возник Ми-
лет, ставший важнейшим центром греческой культуры
в этом «заморском» регионе, будущей Ионии.
Ахейская Греция:
государственность и социальные структуры
Наиболее известные имена в археологическом исследо-
вании микенской цивилизации нами уже упоминались в
другой связи: это Шлиман, который, завершив работы в
Трое, в 1876 г. первым начал раскопки Микен и Тиринфа,
и Блеген, с 1938 г. возглавлявший экспедицию в Пилосе,
которая дала особенно значимые результаты. Благода-
ря усилиям этих и других ученых теперь можно многое
сказать о самой ранней культуре, созданной греками.
Во II тысячелетии до н. э., как и позже, Эллада не
представляла собой политического единства. Она дели-
лась на отдельные «дворцовые царства», которые вели
вполне независимое существование, часто вступая
друг с другом в конфликты и войны. Микены были
44 Глава I
лишь самым сильным из этих царств, но все-таки не-

достаточно могущественным, чтобы диктовать свою
волю остальным.
Таким образом, ахейская государственность, как и
критская, концентрировалась вокруг дворцов. Остатки
этих крупных построек были раскопаны археологами в
Микенах, Тиринфе, Пилосе и ряде других раннегрече-
ских центров.
Однако ахейские дворцы по ряду ключевых параме-
тров существенно отличались от критских. Во-первых,
они стояли не изолированно, а входили в состав горо-
дов. Во-вторых, они были значительно меньше критских
по своим размерам. В-третьих, их планировка была бо-
лее упорядоченной и симметричной, не столь хаотич-
ной, как на Крите. Помещения ахейского дворца обычно
группировались вокруг мегарона – обширного прямо
угольного зала. В центре мегарона находился большой
очаг, дым от которого выходил через отверстие в по-
толке; вокруг очага стояли четыре деревянные колон-
ны, поддерживавшие крышу. Мегарон являлся центром
дворца, тронным залом. Здесь царь пировал со свои-
ми приближенными, устраивал официальные приемы
и т. п.
Наконец, важнейшим отличием ахейских дворцов
от критских были их мощные укрепления. Эти двор-
цы – настоящие неприступные цитадели. Так, толщина
стен дворца-крепости в Тиринфе («городе Геракла»)
достигала 17 метров. Они были сложены из огром-
ных необработанных каменных глыб (так называемая
циклопическая кладка). Внутри стен были устроены
сводчатые галереи со складами оружия и провианта.
Из крепости наружу вел потайной подземный ход. Вся
система оборонительных сооружений была тщательно
продумана.
Здесь перед нами, конечно, резкий контраст с мирной

безмятежностью критян. Очевидно, ахейским владыкам
было кого бояться: и не менее воинственных соседей,
правителей сопредельных греческих царств, и, возмож-
но, собственного народа.
Во главе каждого «дворцового царства» стоял мо-
нарх, носивший титул «анакт» («повелитель, владыка»).
Второе место в системе государственного управления
занимал лавагет («военачальник») – командующий во-
оруженными силами. Кроме них, в круг высшей двор-
цовой знати входили, насколько можно судить, жрецы
главных храмов и высокие военные чины.
Следующую ступень после военно-жреческой ари-
стократии занимало многочисленное чиновничество.
В ахейских царствах существовала целая разветвленная
бюрократическая армия, ведавшая исправным функцио-
нированием дворцового хозяйства. Территория государ-
ства была разбита на округа во главе с наместниками
(коретерами). Наместникам подчинялись чиновники
низшего ранга – басилеи, управлявшие отдельными де-
ревнями. В состав бюрократии входили также писцы,
курьеры, ревизоры, с помощью которых центральная ад-
министрация контролировала положение дел на местах.
Основанием этой хорошо организованной пирами-
ды власти было рядовое население – крестьяне и ре-
месленники. Формально они считались свободными
(не рабами), но фактически находились в зависимости
от дворца. Они облагались натуральными податями,
должны были нести повинности, выполнять различные
работы для безбедного существования высших слоев.
Собственно, именно для контроля над их трудом и был
создан развитый бюрократический аппарат.
Имелись в ахейских царствах и рабы, возможно, в
довольно большом количестве. Источником их посту-
пления были, скорее всего, войны. Во дворцах активно
46 Глава I
применялся рабский труд. Руками рабов, по большей

части женщин и детей, выполнялись домашние работы:
они мололи зерно, пряли, шили одежду и т. п. Рабов-
мужчин было очень немного: иметь с ними дело было
небезопасно. Поскольку оружие бронзового века было
довольно примитивным, даже небольшой отряд рабов
мог легко выйти из-под контроля надсмотрщиков.
Все эти данные о структуре ахейского общества, об
основных социальных статусах – от анакта и лавагета
до рабов – стали достоверно известны ученым после
прочтения записей слоговой письменностью на гли-
няных табличках. Крупные комплексы таких табличек
были найдены в двух ахейских центрах: вначале Эван-
сом в Кноссе (в слоях, относящихся к тому времени,
когда Критом уже владели греки), а потом Блегеном в
Пилосе. Некоторое время тексты на этих памятниках
не удавалось прочесть специалистам, но в 1953 г. ахей-
ская письменность была расшифрована английским
ученым Майклом Вентрисом. Выяснилось, что в Пи-
лосе был открыт настоящий дворцовый архив, где хра-
нились документы хозяйственной отчетности. Писцы
скрупулезно фиксировали, какие продукты и изделия
поступили на склады дворца, какие и кому были вы-
даны, сколько рабов выполняло ту или иную работу
и т. д.
Свидетельства документов однозначно показыва-
ют, что в ахейских царствах сложилась система цен-
трализованной государственной экономики. Конечно,
вряд ли дворцовое хозяйство охватывало полностью
всю экономическую жизнь: крестьяне должны были
иметь собственные небольшие участки. Тем не менее
в целом первая греческая цивилизация существова-
ла, безусловно, еще в рамках древневосточного пути
развития. Ничего специфически античного, практиче-
ски никаких намеков на будущий полис, на коллектив
граждан мы в Элладе II тысячелетия до н. э. еще не

встречаем.
Рядовые подданные не принимали никакого участия
в управлении государством и были к нему, в общем, без-
различны, воспринимая дворцовые структуры как гру-
бую внешнюю силу. В сущности, дворцы и были именно
такой силой. Они как бы тянули соки из собственной
сельской округи, ничего не давая ей взамен. Достаточ-
но высокое развитие ахейской цивилизации во многом
основывалось именно на этом паразитизме. Разрыв
между экономическим и культурным уровнем знати и
народа наверняка был огромен.
Разумеется, не следует считать, что дворцовые струк-
туры были совсем уж бесполезными для масс населе-
ния. Во всяком случае, на первых порах они должны
были выполнять определенные перераспределительные
функции: накапливавшиеся в них припасы в неурожай-
ные годы могли служить для поддержки крестьян. Од-
нако создается впечатление, что со временем ахейская
верхушка приобрела гораздо более эксплуататорский
характер, чем, например, критская. Уже мощные укре-
пления дворцов говорят о том, что отношения между
знатью и народом в Микенах или Пилосе были отнюдь
не такими идиллическими, как в минойском Кноссе.
Отношения с окружающим миром.

Троянская война
Ахейские мореходы активно выходили за пределы Эге-
иды, плавая по широким просторам Средиземноморья.
Следы их поселений обнаружены в ходе раскопок от
Южной Италии и Сицилии на западе до Кипра и Сирии
на востоке. Греция стала достаточно заметной полити-
ческой силой, вступала в интенсивные контакты с раз-
личными государствами.
48 Глава I
Так, в египетских надписях упоминаются ахейцы.

При раскопках Фив найдены предметы из далекой Ва-
вилонии, что явно свидетельствует о наличии каких-то
отношений. Особенно тесными были связи греков с мо-
гущественной Хеттской державой, находившейся в вос-
точной части Малой Азии. В дипломатических докумен-
тах открытого археологами хеттского государственного
архива неоднократно упоминается страна под названи-
ем Аххиява. Несомненно, это – именно ахейская Греция,
возможно, конкретно Микенское царство.
Отношения греков с другими народами далеко не
всегда были мирными. Зачастую случались кровопро-
литные войны, крупнейшей и самой известной из кото-
рых была Троянская. Ныне уже почти никто не сомнева-
ется в том, что это историческое событие действительно
имело место, а не является вымыслом Гомера. Крупный
союз ахейских царств во главе с царем Микен Агамем-
ноном (он, кстати, тоже упоминается в хеттских до-
кументах и, следовательно, был реальной личностью)
осуществил крупномасштабную морскую экспедицию
против Трои. После длительной осады город был взят
и разрушен.
Троянская война, согласно преданиям о ней, длилась
десять лет. Произошла она, по наиболее вероятной да-
тировке, в 1190–1180 гг. до н. э. Предлагались, правда,
и другие датировки, например 1240–1230 гг. до н. э. Уже
античные историки не имели по этому вопросу единого
мнения. Да и «круглая цифра» срока продолжительно-
сти войны – ровно десять лет – вызывает некоторые по-
дозрения: такое обычно характерно для мифологизиро-
ванных версий. Не исключено, что в действительности
следует вести речь не об одной войне, а о целой серии
отдельных вооруженных конфликтов, растянувшейся
на много десятилетий. Судя по всему, и археологически
фиксируются два разрушения Трои в позднеэлладский

период.
Мифы считают причиной Троянской войны событие
чисто личного характера – похищение троянским царе-
вичем Парисом Елены, жены спартанского царя Мене-
лая (брата Агамемнона). Однако в действительности из-
за женщин, конечно, не начинаются войны. Подлинной,
глубинной причиной явилось, скорее всего, стремление
греков поставить под свой контроль Черноморские про-
ливы, в районе которых как раз располагалась Троя. За-
хватить город было не так-то просто, поскольку он на-
ходился под покровительством хеттов. Однако именно
на рубеже XIII–XII вв. до н. э. Хеттское царство было от-
влечено внутренними проблемами и борьбой с внешни-
ми врагами. Хеттам в тот момент было не до троянцев;
этим-то, судя по всему, и воспользовались ахейцы, про-
ведя успешную военную акцию.
Культура ахейской Греции

Религиозные воззрения ахейцев сложились под значи-
тельным влиянием критской минойской цивилизации.
Главным божеством, насколько можно судить, была, как
и на Крите, Богиня-Владычица. Впрочем, в религии ми-
кенской эпохи обнаруживаются уже и черты, сближаю-
щие ее с позднейшей религией классической Греции.
В частности, в ахейских надписях упоминаются Зевс,
Посейдон, Гермес, Дионис и другие боги, почитавшиеся
в Элладе в последующие эпохи.
Слоговая письменность греков-ахейцев, созданная
на основе критской, называется в науке «линейным
письмом Б». Эта письменность, как уже упоминалось
выше, была расшифрована М. Вентрисом, что позволило
гораздо лучше понять многие стороны жизни ахейской
цивилизации. Правда, письменность в то время исполь-
50 Глава I
зовалась еще исключительно в хозяйственных целях.

Литература еще не сложилась. Однако существовало
устное народное творчество. Именно во II тысячелетии
до н. э. возникли многие греческие мифы, начали скла-
дываться эпические песни о деяниях героев, в особен-
ности о Троянской войне, потрясшей воображение со-
временников.
Высокий уровень зодчества и инженерного искус-
ства виден в монументальных сооружениях ахейских
дворцов-крепостей. Не менее грандиозными были по-
рой гробницы царей. В более раннюю эпоху, с XVI в.
до н. э., строились так называемые шахтные гробни-
цы, то есть углубленные в землю. Затем начали возво-
диться купольные гробницы, гораздо более зрелищные.
Крупнейшая из них находится близ Микен и датирует-
ся XIII в. до н. э. Она известна как «гробница Атрея», и,
очевидно, эта атрибуция верна. Атрей – отец Агамем-
нона, предыдущий микенский правитель, судя по всему,
лицо историческое: его имя тоже встречается в хеттских
документах.
Это впечатляющее сооружение скрыто под искус-
ственным курганом. Ведущий в него дверной проем
высотой более 5 метров перекрыт сверху громадным
каменным блоком (вес около 120 тонн). Внутри гроб-
ница представляет собой круглое помещение с высоким
(13,5 метра) куполом, выложенным из великолепно оте-
санных плит и украшенным бронзовыми позолоченны-
ми розетками.
Настенная фресковая живопись ахейских дворцов
имеет немало общего с критской. Но есть и существен-
ные отличия. Насколько весело, миролюбиво и жизне-
радостно минойское искусство – настолько воинствен-
но, сурово и даже жестоко ахейское. Обращает на себя
внимание обилие кровавых сцен войны и охоты. Имен-
но военная тематика, пожалуй, была главной для греков
микенской эпохи. Изображаются сборы на войну, парад-

ные выезды на колесницах, сражения ахейских воинов
с какими-то варварами, одетыми в звериные шкуры…
Кроме того, ахейским мастерам недостает критского ди-
намизма и многокрасочности. Их живопись более суха,
строга, статично-монументальна.
Сказанное во многом относится и к микенской ва-
зописи. Первоначально она развивалась под влиянием
минойской и разделяла свойственный последней нату-
рализм. Но постепенно – со времени дворцового стиля,
который в Балканской Греции, как и на Крите, прихо-
дится на XV в. до н. э., – изображения, выполненные
ахейскими вазописцами, становятся все более сухими,
формальными и абстрактными, то есть налицо стили-
стическая деградация.
Очень высокого уровня достигла в Греции II тыся-
челетия до н. э. торевтика (художественная обработка
металла). Не случайно в мифах Микены часто называ-
ются «златообильными». Археологи извлекли из ми-
кенских гробниц множество драгоценных изделий. Не
исключено, правда, что часть этих предметов не была
изготовлена на месте, а попала к микенским владыкам
как военная добыча. Были найдены массивные золотые
перстни, украшенные резьбой, диадемы, серьги, брасле-
ты, золотая и серебряная посуда, великолепно украшен-
ное оружие из дорогих металлов (мечи, кинжалы, даже
панцири, целиком сделанные из листового золота), на-
конец, уникальные золотые маски, покрывавшие лица
погребенных царей и довольно реалистично передавав-
шие их индивидуальные черты.
Экскурс. «Маска Агамемнона». Когда Шлиман после от-

крытий в Трое обратился к раскопкам Микен, он, верный
своим принципам скорее кладоискателя, чем подлинного
археолога, и здесь охотился прежде всего за сокровищами.
Потому-то он и приступил первым делом к раскопкам царских
52 Глава I
могил, зная о распространенном обычае снабжать покойно-

го драгоценностями, отправляя его в мир иной. Роскошные
купольные гробницы исследовать на этот предмет было бес-
полезно: их разграбили еще в древности. Но Шлиман открыл
более ранние шахтные гробницы, скрытые в земле и поэтому
не найденные античными мародерами.
Обнаружив в одной из этих гробниц золотую маску, он
почему-то решил, что она принадлежала не кому иному, как
легендарному Агамемнону, и широковещательно объявил
об этом. Сенсация облетела мир. Это изделие и по сей день
фигурирует в литературе под условным названием «маски
Агамемнона». Однако на самом деле Шлиман и на этот раз
допустил грубую хронологическую ошибку. В действительно-
сти маска была изготовлена для погребения какого-то царя,
жившего на несколько веков раньше Агамемнона.
Конец ахейской цивилизации

Племена, жившие к северу от основных очагов ахейской
культуры, в Македонии и Эпире, стояли на более низком
уровне развития, не шагнув еще на стадию цивилизации
и государственности. Однако, по археологическим дан-
ным, они уже были знакомы с употреблением металла,
и их оружие не уступало микенскому. В этническом от-
ношении эти племена были неоднородны: наряду с ил-
лирийцами, фракийцами и др. важное место среди них
занимала греческая племенная группа дорийцев.
В XII в. до н. э. весь мир этих племен по неясным на-
уке причинам пришел в движение. Началось настоящее
«великое переселение народов». Обитатели Северных
Балкан снялись с насиженных мест и устремились на юг
и восток, в соседние богатые и процветающие области,
оставляя за собой развалины и пожарища. В результа-
те этих передвижений пало могущественное Хеттское
царство; еще более сильный Египет едва смог отбить
от своих границ нападения северных племен («народов
моря»).
Ахейская Греция оказалась лишь слегка затронута

этим грандиозным переселением. Но и это стало для нее
смертельным ударом. Почти все дворцы, как показыва-
ет материал раскопок, серьезно пострадали, некоторые
были сожжены. Погибло множество людей; непоправи-
мый ущерб был нанесен экономике. Затем пришельцы
отхлынули из опустошенной страны обратно на север.
В Греции остались только дорийцы и родственные им
племена – греки, но непричастные к крито-микенской
культуре. Они заселили почти весь Пелопоннес, часть
Средней Греции. Побежденные ахейцы частью были от-
теснены в суровые горные области (например, в Арка-
дию), частью порабощены завоевателями, частью бежа-
ли из страны.
На территории Эллады вновь пресеклись традиции
государственности и цивилизации. Заглохла городская
жизнь. Были утрачены даже многие основные произ-
водственные навыки: забыты секреты каменного строи-
тельства, фресковой живописи, исчезла письменность.
По большей части прервались связи со странами Вос-
тока. В обстановке хаоса и разрухи кое-где еще дожи-
вали свой век последние островки ахейской культуры,
но и они к концу XII в. до н. э. пришли в окончательный
упадок.
Неизбежен вопрос: в чем же причина столь быстрого
крушения блестящей ахейской цивилизации? Какими-
то полудикими племенами были захвачены мощнейшие
цитадели. Это давно уже удивляло ученых, и не случай-
но, что наряду с традиционной концепцией «дорий-
ского вторжения» стали предлагаться и иные причины
упадка.
Указывали, прежде всего, что нужно учитывать вну-
треннюю непрочность ахейских «дворцовых царств».
Дворцы были только центрами потребления, расточав-
шими ресурсы страны. Основная масса населения не
54 Глава I
ощущала практически никакой общности с собствен-

ной государственностью и, соответственно, в трудную
минуту не оказала ей никакой поддержки. Вполне мож-
но представить себе даже ситуации, когда рядовые ахей-
ские крестьяне помогали дорийским пришельцам раз-
рушать ненавистные дворцы.
Способствовать непрочности ахейских государств
должны были и постоянные междоусобные конфлик-
ты между ними, ослаблявшие всех участников, что
было только на руку завоевателям. Некоторые ученые
считают, что положение усугубили также какие-то сти-
хийные бедствия, обрушившиеся на страну, например
засухи и неурожаи, продолжавшиеся несколько лет
подряд. Все чаще высказывается точка зрения, согласно
которой «дворцовые царства» стали жертвами систем-
ного кризиса: они рухнули под тяжестью собственных
социально-экономических и социально-политических
структур, чрезмерно усложнившихся по меркам брон-
зового века.
Причины данного «цивилизационного краха», таким
образом, могли быть многообразными, действовавши-
ми в сочетании. Во всяком случае, ясно одно: микенская
цивилизация оказалась в какой-то степени эфемерной.
Стоило уничтожить правящую верхушку ахейских го-
сударств, и вся стройная пирамида власти развалилась,
как карточный домик. «Дворцовые царства» прекрати-
ли существование: на их месте остался раздробленный
мир сельских общин, из которых впоследствии выросли
древнегреческие полисы.
В отечественной историографии археологией Гре-
ции III–II тысячелетий до н. э. наиболее углубленно за-
нимался Ю. В. Андреев. Из указанных выше (прим. 1 к
данной главе) его книг в монографии «Островные по-
селения Эгейского мира в эпоху бронзы» освещаются
кикладская и близкие к ней протоцивилизации, а «От
Евразии к Европе» – это посмертно изданный обобща-
ющий фундаментальный труд, в котором наибольшее
внимание уделено Криту. Из переводной литературы
особенно ценна «Археология Крита» Дж. Пендлбери –
ближайшего сподвижника А. Эванса и его преемника в
руководстве раскопками Кносса. Впрочем, это уже до-
вольно давняя работа3.
Говоря о зарубежной науке последних десятилетий,
в первую очередь следует упомянуть исследование
К. Ренфрю4 – лучшее, что имеется об эгейских культу-
рах III тысячелетия до н. э. Применительно ко II ты-
сячелетию до н. э. представляют интерес достаточно
популярно написанные и богато иллюстрированные
книги Р. Кастледена5. Хорошими иллюстрациями ценны
и рассчитанные на широкую читательскую аудиторию
книжечки Н. Гргурика6 о греках-микенцах и Н. Филдса7
о Трое. Если говорить о более серьезной литературе по
3
Пендлбери Дж. Археология Крита. М., 1950.
4
Renfrew C. The Emergence of Civilization: The Cyclades and the
Aegean in the Third Millennium B. C. London, 1972.
5
Castleden R. The Knossos Labyrinth: A New View of the ‘Palace
of Minos’ at Knossos. London; New York, 1990; Castleden R. Minoans:
Life in Bronze Age Crete. London; New York, 1993; Castleden R. At-
lantis Destroyed. London; New York, 1998; Castleden R. Mycenaeans.
London; New York, 2005.
6
Grguric N. The Mycenaeans c. 1650–1100 BC. Oxford, 2005.
7
Fields N. Troy c. 1700–1250 BC. Oxford, 2004.
56 Глава I
отдельным центрам, отметим работы Т. Брайса8 о той же

Трое, Д. Накассиса9 о Пилосе, П. Маунтджой10 об Афи-
нах микенского времени.
Наконец, назовем новейший итоговый коллектив-
ный труд – «Кембриджский компэньон по эгейскому
бронзовому веку» под редакцией С. Шелмердайн11.
8
Bryce T. The Trojans and their Neighbours. London; New York,
2006.
9
Nakassis D. Individuals and Society in Mycenaean Pylos. Leiden;
Boston, 2013.
10
Mountjoy P. A. Mycenaean Athens. Jonsered, 1995.
11
The Cambridge Companion to the Aegean Bronze Age / Ed. by
C. W. Shelmerdine. Cambridge, 2008.
Кикладский идол
Стены Трои
Скала
Римский акрополь-слой IX
Гомеровская крепость-слой VI
Первобытная крепость-слой II
Стратиграфия Трои
Вещи из т. н. клада Приама
Топоры из
лазурита
и других
редких
пород
камня.
Троя,
III тыс.
до н. э.
Раскопки Лерны
Кносский дворец. Внешний вид (фрагмент)

Кносский дворец. Реконструкция
Кносский дворец. Кладовая
Кносский дворец. Колонны

Кносский дворец. Тронный зал
Бронзовый слиток в форме

растянутой бычьей шкуры. Крит
Глиняная табличка со знаками линейного письма А
Крит. Статуэтка Богини-Владычицы

со змеями в руках
Дельфины. Критская фреска
Женщины. Критская фреска

Флот. Критская фреска
Игры с быками. Фреска из Кносского дворца

Фреска с о. Фера
(Санторин)
Критская
ваза
морского
стиля
Микены. Реконструкция
Стены Тиринфа. Циклопическая кладка
Тиринф. Каземат внутри стены

Львиные
ворота
в Микенах
Гробница Атрея. Вход

Гробница Атрея.
Внутреннее помещение
Глиняная табличка со знаками линейного письма Б

Ахейская фреска. Пилос
Т. н. маска Агамемнона из Микен

Глава II
«Темные века» в Греции,

или Переходный период
(XI–X вв. до н. э.)
«Темные века» – пожалуй, самое распространенное в
науке название самого первого, начального периода
истории античной греческой цивилизации1. Причем пе-
риода в полной мере переходного, более того – первого
переходного периода в истории Европы2. Обозначение
данной эпохи сразу обращает на себя внимание неко-
торой необычностью и требует объяснения3. Всем бо-
лее или менее ясно, что такое в археологии «каменный
1
См., например, классические работы, в которых к данному
периоду было впервые в полной мере привлечено внимание спе-
циалистов: Snodgrass A. M. The Dark Age of Greece: An Archaeo-
logical Survey of the Eleventh to the Eighth Centuries BC. Edinburgh,
1971; Desborough V. R. d’A. The Greek Dark Ages. London, 1972.
2
Сразу оговорим, что на роль такого первого переходного
периода не может претендовать XV в. до н. э., когда имели ме-
сто крушение государственности минойского Крита и переход
лидерства в Эгеиде к грекам-ахейцам. Дело в том, что в цивили-
зационной сфере тогда принципиальных изменений не произо-
шло. Минойцы и ахейцы представляли собой одну цивилизацию
(«крито-микенскую», по традиционной формулировке, которая,
впрочем, на сегодняшний день представляется несколько уста-
ревшей – в свете исследований на островах Эгейского моря; по-
жалуй, корректнее говорить об эгейских цивилизациях III–II тыс.
до н. э., см. предыдущую главу).
3
См. в связи с соответствующими терминологическими про-
блемами: Coulson W. D. E. The Greek Dark Ages: A Review of the
Evidence and Suggestions for Future Research. Athens, 1990. P. 7 ff.
74 Глава II
век», «бронзовый век», «железный век»: здесь в каче-

стве определяющего признака взят основной материал,
использовавшийся для изготовления оружия и орудий
труда. Но как понять «темные века»?
Сразу напрашиваются два возможных объяснения.
Исторический период называют «темным», с одной сто-
роны, в том случае, когда для него характерны упадок,
регресс, как бы погружение во мрак, – особенно если
предыдущая и последующая эпохи были, по контрасту,
временем расцвета. Так, «темным» часто называли евро-
пейское средневековье, расположенное между блиста-
тельными культурами античности и Возрождения.
С другой же стороны, эпитет «темный» может обо-
значать и то, что по каким-либо причинам крайне скуд-
ны, недостаточны наши знания о данном периоде. Ины-
ми словами, «темные века» могут быть «темными» сами
по себе, а могут быть «темными» для нас; это не одно и
то же.
Традиционно считалось, что древнегреческие «Тем-
ные века» – «темные» в обоих смыслах. Но на современ-
ном этапе развития науки эта устоявшаяся точка зрения
в значительной мере пересматривается. Как выясняется
и как мы увидим ниже, на деле все было не столь одно-
значно, гораздо сложнее. В выработке нового взгляда на
этот период главную, определяющую роль играет имен-
но его археологическое исследование4. Ведь греческих
письменных текстов, относящихся к XI–X вв. до н. э.,
просто не существует.
Впрочем, тут необходима оговорка. Весьма часто вы-
сказывается суждение, согласно которому греки на про-
4
Ср.: Tandy D. W. Warriors into Traders: The Power of the Mar-
ket in Early Greece. Berkeley, 1997. P. 2; Суриков И. Е. Архаическая
и классическая Греция: проблемы истории и источниковедения.
М., 2007. С. 40 и сл.
«Темные века» в Греции, или Переходный период 75
тяжении названных столетий вообще не знали письмен-

ности (линейное письмо B было забыто, а алфавит еще
не создан). И однако же это суждение слишком катего-
рично: как будет подробнее говориться ниже, в эллин-
ских городах Кипра традиции письменности не пресе-
клись. Однако даже там надписей, которые относились
бы к XI–VIII вв., не сохранилось, за исключением, может
быть, одного-двух примеров, да и они под сомнением5.
Проблемы периодизации,
хронологии и терминологии
Иногда случается, что собственно-историческая и ар-
хеологическая периодизации не вполне совпадают друг
с другом, в чем-то расходятся. Именно такой случай
имеет место применительно к ранним эпохам истории
античной Эллады.
Специалисты-историки делят ее на следующие пе-
риоды:
– «Темные века», или «гомеровский период» – XI–IX вв.
до н. э.;
– архаический период – VIII–VI вв. до н. э.;
– классический период – V–IV вв. до н. э.;
– период эллинизма – III–I вв. до н. э.
Датировки периодов здесь для удобства несколько
«округлены». Но главное в другом: периодизация, пред-
лагаемая археологами, соответствует вышеприведенной
только в двух последних звеньях. А для предыдущих пе-
риодов картина несколько иная:
– «Темные века» – XI–X вв. до н. э.;
– геометрический период – IX–VIII вв. до н. э.;
– архаический период – VII–VI вв. до н. э.
5
Masson O. Les inscriptions chypriotes syllabiques: Recueil cri-
tique et commenté. Paris, 1961. P. 38–39.
76 Глава II
В некоторых археологических работах начало ар-

хаического периода выделяется в отдельный «ориен-
тальный» период (то есть демонстрирующий особенно
сильное влияние цивилизаций Востока). Об этом речь
пойдет в своем месте, равно как и о геометрическом
периоде, вставка которого представляет собой главное
отличие археологической периодизации от историче-
ской. Название ему дано по господствовавшему в те
времена стилю вазописи, как часто бывает в археоло-
гии.
Но вернемся к «Темным векам». Уже в связи с наи-
менованием этой эпохи возникают определенные слож-
ности. Историки используют для нее еще альтернатив-
ное обозначение – «гомеровский период», поскольку
одним из главных источников сведений о жизни греков
интересующих нас лет являются поэмы Гомера6. Но ар-
хеологи этим вторым названием, как правило, не поль-
зуются, поскольку оно включает признак, не имеющий
отношения к археологии. Да и в целом «гомеровский
период» – далеко не самая удачная характеристика:
ведь «Илиада» и «Одиссея» обрели свою окончатель-
ную форму уже после его окончания, в VIII в. до н. э.
(а то и позже, как всё чаще считают в антиковедении
последних лет7).
Однако и термин «Темные века», хоть он и более упо-
требителен, тоже не оптимален, особенно учитывая, что
в свете становящихся все более интенсивными археоло-
гических изысканий пресловутые «Темные века» стано-
6
Тот факт, что гомеровские поэмы отражают именно реалии
«Темных веков», наиболее убедительно продемонстрирован в
известной работе: Finley M. I. The World of Odysseus. New York,
1954.
7
Например: Sauge A. “L’Iliade”, poème athénien de l’époque de
Solon. Bern, 2000; Irwin E. Solon and Early Greek Poetry: The Politics
of Exhortation. Cambridge, 2005.
вятся все менее «темными» – и в смысле наших знаний

о них, и в смысле представлений об абсолютной «темно-
те» (то есть упадке и регрессе), характерной для реалий
эпохи.
Не случайно в науке последних лет начинает все-
рьез ставиться вопрос о неудовлетворительности обо-
их названий и о необходимости создания нового. Так,
археологи часто для обозначения той же эпохи поль-
зуются еще выражением «ранний железный век»8.
В одном конкретном отношении (чисто археологиче-
ском) данная формулировка вполне корректна; однако
для общеисторических целей подобное наименование
по понятным причинам не подходит. К тому же ранний
железный век на рубеже II–I тысячелетий до н. э. имел
место во всем Восточном Средиземноморье; таким об-
разом, это, строго говоря, не период собственно древ-
негреческой истории.
Т. В. Блаватская в своей последней монографии9, вы-
сказав полную неудовлетворенность существующими
названиями «Темные века» и «гомеровский период»,
предложила собственную альтернативу: «эпоха роста
сплоченности этноса и укрепления политико-правового
полиморфизма многих его земель». Но это наименова-
ние представляется и совсем уж неприемлемым. Даже
не говорим о том, что оно громоздко до неудобопро-
износимости; еще важнее то, что оно никак не оттеня-
ет специфику именно данной эпохи, не акцентирует ее
ключевых феноменов. По большому счету, его можно
8
Dickinson O. The Aegean from Bronze Age to Iron Age: Continu-
ity and Change between the Twelfth and Eighth Centuries BC. Lon-
don, New York, 2007; Morgan C. The Early Iron Age // A Companion
to Archaic Greece. Oxford, 2009. P. 43–63.
9
Блаватская Т. В. Черты истории государственности Эллады
(XII–VII вв. до н. э.). СПб., 2003. С. 15–19.
78 Глава II
было бы приложить к любому периоду древнегреческой

истории, да и не только древнегреческой10.
Может быть, следует присвоить периоду, о котором
идет речь, название «предархаического»11? Но тогда не
вполне понятно, как быть с XI в. до н. э., он выпадает
из этой схемы. Дело в том, что по всем своим основным
параметрам он тяготеет не к последующему, архаиче-
скому времени, а еще к предшествующему, микенскому.
Не «пред-», а скорее «пост-» – такая приставка ему куда
более уместна.
Перед нами, таким образом, весьма интересная эпо-
ха, которая первой своей частью как бы смотрит в про-
шлое, а второй – в будущее. Понимаем, что сказанное
может прозвучать банальностью, применимой едва ли
не к любой исторической эпохе. Но именно в данной
эта «двуликость» проявляется в какой-то особенной
степени.
В связи с этим мы склоняемся к тому, чтобы пред-
ложить для греческих XI–X вв. до н. э. наименование
«переходный период». Прецеденты такого рода извест-
ны. Так, в истории Древнего Египта, как известно, вы-
деляют переходные периоды, причем даже несколько.
В древнегреческой же истории такой переходный пе-
риод был один, но очень ярко выраженный, играющий
роль «мостика» между двумя цивилизациями разного
типа: микенской, еще вполне древневосточной по свое-
му характеру, и собственно античной.
10
Нашу критику как этой формулировки, так и ряда других
положений, высказываемой в этой книге Т. В. Блаватской см.: Су-
риков И. Е. «Полиархия» или всё-таки полис? // Studia historica.
2004. Т. 4. С. 150–163; Суриков И. Е. Архаическая и классическая
Греция… С. 49.
11
Несколько иначе у В. П. Яйленко: «раннеархаический пе-
риод» (Яйленко В. П. Архаическая Греция и Ближний Восток. М.,
1990. С. 5).
Предложенное здесь название представляется нам

корректным и по существу, со своей содержательной
стороны, поскольку оно подчеркивает момент именно
перехода, трансформации одного общества в другое,
преемственности (континуитета) между ними, а не раз-
рыва этой преемственности (дисконтинуитета). Точ-
ка зрения, подчеркивавшая разрыв, до относительно
недавнего времени преобладала в науке и стала, мы
бы сказали, модной (собственно, сам термин «Темные
века» – прямое порождение именно этой позиции), но
ныне, кажется, становится достоянием прошлого – и во
многом в силу новых археологических открытий, за-
ставляющих по-иному, более широко и более глубоко,
увидеть реалии интересующего нас времени. Авторы
самых недавних работ по этой тематике смело и уверен-
но отвергают концепцию «полного разрыва», говорят о
значительных элементах преемственности, связываю-
щих на греческой почве II и I тысячелетий до н. э. в са-
мых разных сферах жизни12. Разумеется, континуитет
не следует абсолютизировать: он проявлялся больше
всего в этнокультурной, религиозной сферах и сочетал-
ся с рождением принципиально новых явлений в по-
литической жизни (а эту последнюю археология, в силу
специфики своих возможностей, как раз в наименьшей
степени способна осветить). Но это-то и есть диалекти-
ка переходного периода.
Но пока приходится, за неимением лучшего, поль-
зоваться обозначением «Темные века». Что же касается
дальнейшего дробления этой эпохи на более малые пе-
риоды, то оно таково: первые полвека (до 1050 г. до н. э.)
выделяют в субмикенский период, а оставшиеся полтора
12
Thomas C. G., Conant C. Citadel to City-state: The Transfor-
mation of Greece, 1200–700 B. C. Bloomington, 1999; Dickinson O.
Op. cit.
80 Глава II
века (до 900 г. до н. э.) – в период протогеометрический.

В основе таких наименований опять же лежат соответ-
ствующие стили вазописи.
Взглянем теперь на проблему с другого конца, «с пти-
чьего полета». Какое место занимают «Темные века» в
общей археологической периодизации мировой исто-
рии? Как раз на этот вопрос имеется вполне однознач-
ный, недвусмысленный ответ: они представляют собой
самое начало железного века на Балканском полуостро-
ве и в Эгеиде, а сменяют микенскую (ахейскую) цивили-
зацию, которая относилась еще к бронзовому веку13.
Экскурс. От бронзы к железу. Цивилизации, сложившиеся

в бассейне Эгейского моря во II тысячелетии до н. э. – как
критская (минойская), так и микенская, – были цивилиза-
циями бронзового века. Единственным металлом, приме-
нявшимся в широких масштабах для изготовления орудий
труда и оружия, являлась бронза. Не то чтобы железо было
в это время совсем неизвестно грекам. Но оно считалось
редким, привозным и очень дорогим металлом, употребляв-
шимся лишь для изготовления украшений, подобно золоту
и серебру.
Техника производства железа, насколько можно судить,
впервые появилась на территории Хеттского царства. Хетты
справедливо рассматривали эту технику как стратегически
важную и отнюдь не спешили делиться ею с соседями, на-
против того, тщательно хранили соответствующие навыки в
большом секрете.
На рубеже II–I тысячелетий до н. э. Греция вступила из
бронзового в железный век. Иными словами, в эту эпоху,
в целом характеризовавшуюся экономическим и культур-
13
Kayafa M. From Late Bronze Age to Early Iron Age Copper Met-
allurgy in Mainland Greece and Offshore Aegean Islands // Ancient
Greece: From the Mycenaean Palaces to the Age of Homer. Edinburgh,
2006. P. 213–231; Андреев Ю. В. Гомеровское общество. Основные
тенденции социально-экономического и политического разви-
тия Греции XI–VIII вв. до н. э. СПб., 2004. С. 28 и сл.
ным упадком, эллины освоили технику выплавки и обработки

железа. Как это произошло? Здесь есть даже определенный
парадокс, столь прогрессивный шаг находится в диссонан-
се с общим невысоким уровнем развития в «Темные века».
И однозначного ответа на вопрос о путях проникновения
производства железа в Грецию пока нет.
Есть версия, что эти навыки принесли с собой вторгшие-
ся на юг Балканского полуострова дорийцы. Казалось бы,
на первый взгляд так оно и есть: примерно на одно и то же
время приходятся дорийское завоевание и начало желез-
ного века в Элладе. Но справедлив ли такой путь рассужде-
ния? Ведь близость во времени не означает еще причинно-
следственную связь. Дорийцы значительно отставали по
развитию от ахейцев, и трудно представить их в роли «носи-
телей прогресса». Если они что-то и несли с собой, то это был
хаос и разрушения.
Не исключено, что более вероятно следующее развитие
событий. После крушения Хеттского царства – «монополи-
ста» железа – технология его производства начала спонтан-
но и бесконтрольно распространяться: ведь теперь это рас-
пространение никто не сдерживал. Тогда-то железо вошло
в обиход многих регионов Средиземноморья, в том числе
и Греции. А на вопрос, кто конкретно принес железную ме-
таллургию в Грецию, точный и уверенный ответ вряд ли воз-
можен. В конце концов, достаточно было, например, одной
семьи кузнецов, перебравшейся из Малой Азии на юг Балкан
и научившей привычным для себя навыкам местных жителей.
Полезные новшества в Элладе передавались быстро.
Железо сменило бронзу не сразу, это был долгий, посте-
пенный процесс. Вначале из нового металла начали изготов-
лять оружие, позже – орудия труда. Строго говоря, бронза
до конца античности не вышла из употребления полностью.
Из нее, в частности, делали статуи. Да и в военном деле, хотя
наступательное оружие (мечи, наконечники копий) со време-
нем стали железными, доспехи (шлемы, панцири, поножи)
так и оставались бронзовыми.
Но при всем этом освоение железа со временем очень
значительно изменило экономическую ситуацию в Греции.
Тому было несколько причин. Во-первых, железо – распро-
страненный металл; месторождений железной руды в мире
82 Глава II
в принципе гораздо больше, чем медной. Так обстояло дело

и в Элладе. Иными словами, с освоением железа металл го-
раздо шире, чем прежде, внедрился во все стороны жизни.
Во-вторых, для хорошей бронзы необходимым компонен-
том является олово, а оно в Греции вообще не добывалось,
и его приходилось ввозить через посредников из отдаленных
стран (в том числе даже из Британии). С железом таких про-
блем не возникало. Его производство получалось дешевле,
чем производство бронзы.
В-третьих (и это самое важное), железо является метал-
лом гораздо более твердым и прочным, чем довольно мяг-
кая бронза. И железный меч, и железные детали плуга слу-
жили дольше, лучше и надежнее, нежели бронзовые изделия
того же назначения. Это позволило, помимо прочего, сделать
вспашку полей более глубокой, более эффективной. Произ-
водительность труда в сельском хозяйстве начала расти, уро-
жаи повысились, население стало лучше питаться, а это по-
влекло за собой быстрый демографический рост, появление
излишков продуктов, возникновение ресурсов свободного
времени, которое раньше приходилось тратить на борьбу за
существование, а теперь можно было посвятить, например,
политической жизни или культурному творчеству. После это-
го Греция вышла из застоя «Темных веков» и вступила в поло-
су бурного развития. Одним словом, освоение производства
и обработки железа стало одним из немаловажных матери-
альных предпосылок «греческого чуда», хотя сводить все
только к этому фактору, разумеется, ни в коей мере нельзя.
Основные черты эпохи: современный взгляд

Согласно точке зрения, которая долго была господству-
ющей в науке, да и теперь сохраняет немалое влияние14,
для греческих «Темных веков» характерны следующие
14
В зарубежной историографии см. прежде всего известные
работы Ч. Старра: Starr Ch. G. The Origins of Greek Civilization
1100–650 B. C. London, 1962; Starr Ch. G. The Economic and Social
Growth of Early Greece 800–500 B. C. New York, 1977; Starr Ch. G.
Individual and Community: The Rise of the Polis, 800–500 B. C. New
York; Oxford, 1986. В отечественном антиковедении см.: Яйлен-
три главные особенности. Во-первых, сильнейший упа-

док и застой буквально во всех отношениях, откат назад
по сравнению с временами ахейских царств. Говорят в
этой связи о резком сокращении численности населе-
ния, об угасании городской жизни, об утрате важней-
ших производственно-технических навыков (так, на
несколько веков прекратилось каменное строительство,
греки больше не обращались к фресковой живописи),
о забвении письменности, о примитивизме и отста-
лости тогдашних ремесел. Во-вторых, полный разрыв
преемственности с предшествующей эпохой: постепен-
но вырастала совершенно новая цивилизация, причем
вырастала, как считалось, «с нуля», без оглядки на про-
шлое15. В-третьих, пресечение контактов с обществами
и культурами Ближнего Востока, которые во II тысяче-
летии до н. э. были весьма активными.
Но в последнее время эта довольно мрачная картина
начинает существенно пересматриваться. Выясняется,
что «Темные века» были «темными» не столько в смыс-
ле свойственного им абсолютного регресса, сколько в
смысле имевшего место недостатка наших знаний о них.
Чем больше в ходе раскопок ученые получают сведений
об этой эпохе, тем становится яснее, что прежние пред-
ставления о безусловном упадке были несколько пре-
вратными.
Конечно, нельзя спорить с тем, что крах микенской
цивилизации, каковы бы ни были его причины, отбро-
сил Грецию назад, сделал ее более бедной. Города и ци-
тадели ахейских владык были в большинстве случаев
ко В. П. Ук. соч.; Андреев Ю. В. От Евразии к Европе: Крит и Эгей-

ский мир в эпоху бронзы и раннего железа. СПб., 2002.
15
«Почти все исследователи с полным основанием говорят
об отсутствии преемственности между микенской Грецией и по-
следующей эпохой, наступившей в начале I тысячелетия» (Яйлен-
ко В. П. Ук. соч. С. 3).
84 Глава II
заброшены, и на смену им пришли разбросанные по

местности сельские поселения.
Однако, например, мнение о чрезвычайном сокраще-
нии числа жителей, о демографическом коллапсе оказа-
лось сильно преувеличенным. Оно исходило из того,
что в «Темные века» существовало намного меньше, чем
ранее, населенных пунктов, обнаруженных археолога-
ми. Но это убедительно объясняется иной причиной:
судя по всему, значительная часть греков на время пере-
шла от оседлого к более подвижному (хотя все-таки не
полностью кочевому) образу жизни16. Города не нужны
пастухам, передвигающимся со своими стадами. А сто-
янки этих скотоводов в силу своего временного, а не
длительного характера археологических следов практи-
чески не оставляют.
Кстати, и из поэм Гомера вырисовывается общество,
в котором преимущественно питаются мясом17, богат-
ство оценивают скотом и т. п., то есть общество, больше
похожее на скотоводческое. Другой вопрос: почему гре-
ки сменили основной род занятий и образ жизни? Но
однозначного ответа на этот вопрос пока нет и, види-
мо, не будет. Часто даваемый ответ в духе «потому что
им стало хуже жить» является возможным, но не един-
ственным. К тому же он создает проблемы ввиду неяс-
ности конкретных механизмов причинно-следственной
связи. Допустимы и другие варианты ответа, в том чис-
ле, например, и такой: наконец появилась возможность
заниматься тем, чем хочется, а не тем, что приказывает
центральный аппарат царства. В любом случае, уже в
16
См. к проблеме: Howe T. R. Man and Beast in the Ancient Greek
World: Animal Husbandry and Elite Status. Diss. Pennsylvania Univ.,
2000. P. 11 ff.; Андреев Ю. В. Гомеровское общество… С. 451 и сл.
17
Tandy D. W. Op. cit. P. 29; Андреев Ю. В. От Евразии к Евро-
пе… С. 749.
следующий, геометрический период произошло возвра-

щение населения к оседлости.
Остановимся теперь на вопросе о разрыве преем-
ственности. И в этом отношении тоже все сложнее, чем
казалось на первый взгляд. В неспокойном мире ранней
Греции явственно выделяются «островки стабильно-
сти», в частности Аркадия в центре Пелопоннеса и осо-
бенно Аттика со своей столицей Афинами18.
На судьбе Аттики в «Темные века» необходимо оста-
новиться особо. Эта область не подверглась дорийско-
му нашествию. И согласно письменным источникам,
и согласно археологическим данным, в ней на рубеже
II–I тысячелетий до н. э. не произошло смены населе-
ния, не прервались многие традиции. На Акрополе –
центральном афинском холме, где раньше стоял цар-
ский дворец, – возникло теперь святилище, и Акрополь
навсегда стал сакральным «сердцем» Аттики19.
По той причине, что в Аттике наблюдался конти-
нуитет развития, в ней и упадок проявился в гораздо
меньшей степени, чем в большинстве других регионов
Эллады. «Темные века», пожалуй, были для Афин даже
временем относительного процветания, хотя, разумеет-
ся, их положение может быть названо процветающим
только на общем незавидном фоне тогдашнего грече-
ского мира. Афины, которые ранее были лишь одним из
второстепенных центров ахейской цивилизации, в на-
чале I тысячелетия до н. э. стали едва ли не самым значи-
тельным в Греции центром, особенно в экономическом
отношении.
18
Об Аттике в «Темные века» см.: Thomas C. G., Conant C.
Op. cit. P. 60–84; Nielsen-Houby S. Attica: A View from the Sea //
A Companion to Archaic Greece. Oxford, 2009. P. 189–211.
19
Mountjoy P. A. Mycenaean Athens. Jonsered, 1995; Hurwit J. M.
The Athenian Acropolis: History, Mythology, and Archaeology from
the Neolithic Era to the Present. Cambridge, 2001.
86 Глава II
Раскопки афинских некрополей (кладбищ), крупней-

ший из которых располагался в районе, впоследствии
получившем название Керамик, показали: погребаль-
ный инвентарь в некоторых могилах этой эпохи богаче,
чем почти в любом другом месте Эллады. А значит –
и благосостояние живых было довольно высоким. Имен-
но в Афинах родился самый характерный для «Темных
веков» стиль вазописи – протогеометрический, а уже
оттуда распространился по Эгеиде. Особенно быстро
подхватили и развили это афинское новшество жители
соседнего с Аттикой большого острова Эвбеи.
История Эвбеи в период «Темных веков» – отдель-
ная, очень интересная тема. Археологические открытия
на острове были в последнее время особенно много-
численными, а главное – чрезвычайно значимыми, во
многом изменившими представления ученых о харак-
тере всей эпохи. Был поставлен вопрос: применим ли к
Эвбее сам термин «Темные века»?20 Ведь, как говорилось
уже выше, это определение подразумевает в качестве
одного из важнейших компонентов изоляцию эллин-
ских земель как друг от друга, так и, что еще важнее, от
ближневосточных центров. А из современных данных
выясняется, что эвбейцев эта изоляция вообще не кос-
нулась, их связи с Востоком продолжались21.
Именно города Эвбеи раннего железного века своим
богатством, огромным экономическим и культурным
значением в наибольшей степени бросают вызов тради-
ционному взгляду на историю Древней Греции, подчер-
20
См., например: Coldstream J. N. Geometric Greece 900–700 BC.
2 ed. London; New York, 2003. P. 371 (на данный вопрос дается от-
рицательный ответ).
21
Crielaard J. P. Basileis at Sea: Elites and External Contacts in the
Euboean Gulf Region from the End of the Bronze Age to the Begin-
ning of the Iron Age // Ancient Greece: From the Mycenaean Palaces
to the Age of Homer. Edinburgh, 2006. P. 271–297.
кивающему прежде всего роль Афин. Из этих городов в

последующие времена важнейшими были два – Халкида
и Эретрия22, постоянно соперничавшие друг с другом.
Но, как ныне стало известно, раньше них возвысился и
достиг большего могущества третий город, недавно как
бы «восставший из небытия» в результате археологиче-
ских раскопок. Он неизвестен из письменных источни-
ков; соответственно, не знаем мы и его названия. В на-
уке его условно именуют Левканди – по находящемуся
поблизости современному поселку23.
Открытие Левканди стало одной из главных сенса-
ций в античной археологии XX в., в целом весьма бога-
того ценнейшими находками. Значение этого поселения
в наибольшей степени выясняется по итогам раскопок
его некрополей, на которых обнаружены почти две сот-
ни могил и более сотни погребальных кострищ. Все они
датируются XI–IX вв. до н. э., и, что чрезвычайно при-
мечательно, ни одно не было разграблено в древности.
В результате богатейший материал предстает во всей
своей изначальной полноте.
Особенно важен для наших знаний о «Темных веках»
некрополь Тумба. Именно на нем в 1980 г. были откры-
ты остатки постройки середины X в. до н. э. – здания
22
Эретрия прекрасно исследована археологически. См. обоб-
щающий труд: Walker K. G. Archaic Eretria: A Political and Social
History from the Earliest Times to 490 BC. London; New York, 2004.
А вот изучение Халкиды чрезвычайно затруднено ввиду того, что
она существует и по сей день (причем на том же месте), так что
остатки древнего города находятся под зданиями современного.
23
О Левканди (или Лефканди, как этот топоним порой не
вполне верно транскрибируют в отечественной историографии)
см., например: Thomas C. G., Conant C. Op. cit. P. 85–114; Cold-
stream J. N. Op. cit. P. 373 ff.; Lemos I. S. Athens and Lefkandi: A Tale
of Two Sites // Ancient Greece: From the Mycenaean Palaces to the
Age of Homer. Edinburgh, 2006. P. 505–530.
88 Глава II
периптерально-апсидного типа (то есть с рядом колонн

по периметру и с полукруглым в плане выступом – ап-
сидой – на одном из торцов) размером 45 × 10 м. Этот
уникальный памятник24 сразу перечеркнул и в корне
изменил многие элементы устоявшихся воззрений на
историю эволюции античной архитектуры, направле-
ниях и темпах ее формирования, побудил к серьезной
ревизии всех этих взглядов. Еще недавно никому и в го-
лову не могло прийти, что в столь раннюю эпоху воз-
водились такие монументальные сооружения, как лев-
кандийский «героон» (так его обычно называют, хотя
вопрос о функциях здания, строго говоря, еще не решен,
о чем подробнее будет сказано чуть ниже). Перед нами
уже очень серьезный аргумент против теории тотально-
го упадка «Темных веков».
Ранее всегда считалось, что сколько-нибудь мону-
ментальные постройки начинают возникать в Греции
не ранее VIII в. до н. э. Вначале они очень невелики по
размерам, в течение следующих двух столетий их ве-
личина возрастает. Архитектурный тип храма прохо-
дит несколько последовательных стадий: храм в антах
(две колонны перед входом), простиль (ряд колонн по
фасаду), амфипростиль (ряды колонн по обоим фаса-
дам), наконец, периптер (колонны по всему периметру),
ставший наиболее распространенным, «классическим»
вариантом. Потом возникают еще более сложные, вто-
ричные типы, такие как диптер (два ряда колонн по все-
24
О нем см.: Popham M., Touloupa E., Sackett L. H. The Hero of
Lefkandi // Antiquity. 1982. Vol. 56. No. 218. P. 169–174; Mazarakis
Ainian A. Contribution à l’étude de l’architecture religieuse grecque
des Âges obscures // L’Antiquité classique. 1985. Vol. 54. P. 5–48; Os-
borne R. Greece in the Making, 1200–479 BC. London; New York,
1996. P. 41 ff.; Суриков И. Е. Рождение «греческого чуда»: восточ-
ные влияния и самобытность в архаической Элладе // Античная
история и классическая археология. М., 2006. С. 84–85.
му периметру), но они не получают значительного рас-

пространения.
А теперь выясняется, что уже в середине X в. до н. э. –
так рано, как никто из исследователей и предполагать
бы не мог, – на Эвбее была возведена постройка, по раз-
мерам, с одной стороны, сопоставимая со средним двор-
цом микенской эпохи25, а с другой – приближающаяся к
среднему храму эпохи классической и, что самое глав-
ное, по типу представляющая собой почти сформиро-
вавшийся периптер (хотя пропорции еще иные – более
узкие и вытянутые26). Здание окружено рядом колонн,
и пусть эти колонны были пока деревянными, не очень
толстыми и вряд ли отличались величественностью ко-
лонн Парфенона. Создание ордерной системы во всей ее
законченности и монументальности было еще впереди,
но основной принцип, как видим, уже существовал: в
плане истории искусства в Левканди перед нами несо-
мненно прямой, хотя отдаленный и очень ранний про-
образ греческого храма.
В центральной части постройки открыты два очень
пышных захоронения, мужское и женское. Труп мужчи-
ны был кремирован, а прах помещен в кипрскую брон-
зовую амфору середины XI в. до н. э., тело же женщины
подверглось ингумации (то есть было предано земле).
Столь близкое соседство двух разных погребальных
обрядов само по себе наводит на некоторые размыш-
ления. Судя по всему, похороненные – царь и царица
Левканди.
25
Coldstream J. N. Op. cit. P. 375.
26
Впрочем, аналогичные пропорции имели и древнейшие
храмы следующей, архаической эпохи (храмы Эретрии, этолий-
ского Ферма, первый Герайон на Самосе). Причина в том, что еще
не сформировались технические навыки, позволявшие при со
оружении потолка и крыши перекрывать поперечными балками
более широкие пролеты).
90 Глава II
Назначение эвбейской постройки пока неясно и

является предметом дискуссий. Первое, что прихо-
дит в голову: перед нами царский дворец. Однако,
согласно преобладающей ныне точке зрения, это героон;
так назывались храмы, посвященные не богам, а героям –
сверхъестественным существам более низкого уровня.
Он был возведен для почитания героизированной по-
сле смерти царственной четы прямо над их могилами, то
есть являлся одновременно их своеобразной гробницей.
Впрочем, это предположение имеет, как нам представ-
ляется, существенное слабое место: по археологическим
данным, вскоре после погребения здание было разобра-
но. Довольно странной выглядит ситуация, когда столь
монументальное сооружение, не имеющее сколько-
нибудь близких аналогий в Греции этого времени (по
крайней мере, пока такие аналогии неизвестны), вначале
строится, а затем, чуть ли не сразу, ликвидируется.
Экскурс. Загадка правителя Левканди. Нам кажется наи-

более вероятным вот какой ход событий. Правитель Левкан-
ди, беспрецедентно возвысившись, возвел себе подобающий
своему величию дворец. Затем он скончался, – кстати, не была
ли его смерть насильственной, происшедшей в результате го-
сударственного переворота? На эту мысль наводит тот факт,
что царь и царица одновременно умерли и были погребены,
а естественным путем такое случается редко. Владетельных
особ похоронили в их же прежней резиденции, а после этого
саму эту резиденцию разрушили, а весь прилегающий регион
обратили в кладбище.
Мотивы подобного поступка могли быть разными и, не
исключено, действовавшими в комплексе. С одной сторо-
ны, если действительно имело место убийство, то неизбеж-
ным последствием для убийц становился страх ритуального
осквернения27 и, несомненно, мести со стороны духа по-
27
В связи с древнегреческими представлениями о ритуаль-
ном осквернении (вызываемом, в частности, убийством) см.:
гибшего монарха. Не удивительно в подобных условиях,

что дворец, в котором этот последний жил, был, вероятно,
умерщвлен и там же (прямо на месте умерщвления?) похо-
ронен, уже никак не мог выполнять свою прежнюю функцию,
становился в этом плане табуированным.
С другой стороны, разрушение царского дворца могло в
политической сфере символизировать ликвидацию монар-
хии и переход к иной форме государственного устройства.
Таким устройством, скорее всего, была самая ранняя форма
олигархии, при которой власть находится в руках бывшего
царского рода. Это примерно то, что Аристотель (Arist. Pol.
1292b10) характеризует как династию – крайнюю форму оли-
гархии.
Кстати, в то же самое время схожим образом (разве что
без кровавых эксцессов, да и это нельзя утверждать с пол-
ной определенностью) развивались события в Афинах – го-
сударстве соседнем с Эвбеей и конкурировавшем в эту пору
с Левканди за положение важнейшего экономического и по-
литического центра Эллады. Там происходил постепенный
переход от царской власти к республиканским структурам,
но участие в политическом процессе вплоть до конца VIII в.
до н. э. принимали только члены царского рода Медонтидов.
В целом этот процесс (как в Афинах, так и в Левканди) мо-
жет быть охарактеризован как начальный, шаг в становлении
и формировании античного полиса из примитивного субми-
кенского потестарного образования. Разумеется, речь идет о
самой первой стадии в эволюции полиса – раннеархаическом
полисе, или протополисе28. В любом случае характерно, что
Parker R. Miasma: Pollution and Purification in Early Greek Religion.

Oxford, 1985; Blickman D. R. The Myth of Ixion and Pollution for
Homicide in Archaic Greece // Classical Journal. 1986. Vol. 81. No. 3.
P. 193–208; Bendlin A. Purity and Pollution // A Companion to Greek
Religion. Oxford, 2007. P. 178–189; Суриков И. Е. Из истории гре-
ческой аристократии позднеархаической и раннеклассической
эпох. М., 2000. С. 227–238.
28
В связи с категорией протополиса см.: Суриков И. Е. Грече-
ский полис архаической и классической эпох // Античный полис:
Курс лекций. М., 2010. С. 14, 47.
92 Глава II
этот шаг был совершен примерно одновременно в двух са-

мых развитых поселениях тогдашнего греческого мира.
Кажется, в пользу нашего понимания памятника

как дворца, превращенного в гробницу, говорит тот
факт, что у входа в разрушенный «героон» возникла
группа необычайно богатых могил – особый сектор
некрополя, функционировавший около 130 лет. В нем
справедливо видят кладбище царского рода. Того са-
мого царского рода, добавим мы, который, судя по
всему, после смерти «правителя-героя» осуществлял в
Левканди власть.
Для этих захоронений, наиболее показательных для
демонстрации уровня развития, достигнутого Левкан-
ди, отмечаются три бросающиеся в глаза особенности.
Во-первых, наличие высококачественной импортной
керамики аттического производства. Как считает один
из крупнейших специалистов в области раннегрече-
ской археологии Джон Николас Колдстрим, за этим
«может скрываться что-то более личное, чем простая
коммерция»29, особенно учитывая, что в нескольких
случаях наблюдаются элементы афинского погребаль-
ного обряда. Возникает мысль о группе иммигрантов
из Афин – настолько знатных, что они влились в со-
став левкандийского царского рода. Перед нами, таким
образом, подтверждение нарративной традиции об
Афинах как главном очаге ранней ионийской колони-
зации30.
Во-вторых, обилие золотых украшений. Они изго-
товлены под ближневосточным влиянием, но местны-
ми мастерами. Очевидно, последние имели учителей с
Востока. Значит, связи с этим регионом не прервались,
29
30
Анализ этой традиции см., например: Roebuck C. Ionian
Trade and Colonization. New York, 1959. P. 26 ff.
о чем свидетельствует и третья черта – наличие в мо-

гилах немалого количества «восточных диковинок»,
происходящих из Египта, Сирии, Финикии, с Кипра.
Учитывая, что на Леванте, со своей стороны, уже в это
время тоже обнаруживается эвбейский импорт, Колд-
стрим приходит к выводу о «сотрудничестве между
эвбейцами и финикийцами как партнерами в морской
торговле»31. Вопрос о том, кому из двух сторон принад-
лежала инициатива, он считает не имеющим смысла, но,
впрочем, тут же сам отвечает на этот вопрос в том смыс-
ле, что более активная роль, вероятно, принадлежала
эвбейцам32. Тамошние аристократы были настоящими
«воинами-торговцами». Интересно, что в могиле одного
из них наряду с роскошными левантийскими и аттиче-
скими изделиями найден набор каменных гирь. Трудно
предположить, для каких иных целей, кроме торговых,
могли эти гири использоваться.
Кроме Аттики и Эвбеи, в греческом мире «Темных
веков» имелись как минимум еще два региона, для кото-
рых характерно как сохранение преемственности с ци-
вилизацией II тысячелетия до н. э., так и поддержание
контактов с Востоком. Это – острова Крит и Кипр, что и
не удивительно: островное положение, с одной стороны,
создавало некоторую изоляцию, что способствовало
консервации элементов культуры, а с другой стороны,
31
32
Различные оценки роли финикийцев в Эгеиде и Средизем-
номорье в раннем железном веке см.: Beekes R. S. P. Kadmos and
Europa, and the Phoenicians // Kadmos. 2004. Bd. 43. S. 167–184;
Niemeyer H. G. The Phoenicians in the Mediterranean. Between Ex-
pansion and Colonisation: A Non-Greek Model of Overseas Settle-
ment and Presence // Greek Colonisation: An Account of Greek Colo-
nies and Other Settlements Overseas. Vol. 1. Leiden; Boston, 2006.
P. 143–168.
94 Глава II
в кипрских и критских водах проходили традиционные

средиземноморские корабельные маршруты.
К сожалению, в современной науке есть тенденция
отрывать историю Кипра начала I тысячелетия до н. э.
от истории греческого мира в целом33. В обобщающих
трудах о Греции этого периода Кипр либо совсем не упо-
минается, либо фигурирует как «чужой» по отношению
к эллинам левантийский регион (наряду с Финикией,
Сирией и др.), источник восточных влияний на антич-
ную культуру34. Однако на Кипре весьма значительная
часть населения была греческой по этническому соста-
ву. Особенно много греков-ахейцев бежало на Кипр в
конце существования микенской цивилизации, когда
ахейские царства рушились35.
Правда, чуть позже на острове появились также
финикийские поселения36. Однако эллины-киприоты
в основном не смешивались с финикийцами и остава-
лись очень далеко отодвинутым на восток форпостом
греческой цивилизации. Они, с одной стороны, посто-
янно поддерживали связи со своими соплеменниками в
Эгеиде (что подтверждается археологическими наход-
33
О причинах такого положения дел см.: Суриков И. Е. Цен-
ный свод иконографического материала с древнего Кипра // Stu-
dia historica. 2010. Т. 10. С. 208–209.
34
Например: Coldstream J. N. Op. cit. P. 382–383; Karageorghis V.
Aspects of Everyday Life in Ancient Cyprus: Iconographic Representa-
tions. Nicosia, 2006. P. 209.
35
Родство кипрского диалекта с аркадским – прямым потом-
ком древнего ахейского – является надежно установленным фак-
том и сомнению не подвергается.
36
Сохранявшиеся, как известно, до эллинистического време-
ни (Mehl A. Griechen und Phoiniker im hellenistischen Zypern – ein
Nationalitätenproblem? // Hellenismus: Beiträge zur Erforschung von
Akkulturation und politischer Ordnung in den Staaten des hellenis-
tischen Zeitalters. Tübingen, 1996. S. 377–414).
ками), а с другой – более, чем какие-либо другие греки,

сохраняли микенские традиции. Так, их правителям
после смерти устраивались очень пышные похороны,
совершенно в эпическом духе: в гробницу помещали
колесницу, запряженную конями, а сверху насыпали по-
гребальный курган. На Кипре степень преемственности
с обществом II тысячелетия до н. э.37 была настолько ве-
лика, что там вплоть до V–IV вв. до н. э. даже продолжа-
ли пользоваться слоговым письмом38, напрямую проис-
ходящим от минойского и микенского!
Во многом аналогична ситуация на Крите39. Ныне
уже совершенно ясно, что глухой периферией грече-
ского мира этот остров в начале I тысячелетия до н. э.
не являлся; напротив, он находился, наряду с Эвбеей,
в ряду интенсивно развивавшихся регионов. При этом
сохранялась значительная преемственность с критской
цивилизацией II тысячелетия до н. э. Она проявлялась,
37
О Кипре как регионе ярко выраженного континуитета см.:
Молчанов А. А. Социальные структуры и общественные отно-
шения в Греции II тысячелетия до н. э. (Проблемы источнико-
ведения миноистики и микенологии.) М., 2000. С. 179 и сл. Ср.
также: Iacovou M. From the Mycenaean qa-si-re-u to the Cypriote pa-
si-le-wo-se: The Basileus in the Kingdoms of Cyprus // Ancient Greece:
From the Mycenaean Palaces to the Age of Homer. Edinburgh, 2006.
P. 315–335.
38
Наиболее фундаментальным исследованием о кипрском
силлабарии остается монография: Masson O. Op. cit.
39
О Крите в период «Темных веков» см.: Chaniotis A. Das antike
Kreta. München, 2004. S. 35 ff.; D’Agata A. L. Cult Activity on Crete
in the Early Dark Age: Changes, Continuities and the Development
of a ‘Greek’ Cult System // Ancient Greece: From the Mycenaean Pal-
aces to the Age of Homer. Edinburgh, 2006. P. 397–414; Wallace S. The
Gilded Cage? Settlement and Socioeconomic Change after 1200 BC:
A Comparison of Crete and Other Aegean Regions // Ancient Greece:
P. 619–664.
96 Глава II
в частности, в чертах позднеминойской иконографии,

воспроизводившихся в вазописных изображениях.
Эти черты соседствовали с новыми, восточными по
происхождению элементами; позже появляется и ат-
тическое влияние.
Некоторые предметы аттического производства по-
падали на Крит вряд ли торговым путем. Предполага-
ется обмен дарами между элитами Афин и Кносса, воз-
можно, даже семейные связи между главенствующими
родами двух центров. Что же касается контактов с
Востоком, то и в них теперь склонны видеть личную
подоплеку. Согласно одной гипотезе, некий восточ-
ный мастер-ювелир (финикиец?) переселился на Крит,
вошел – видимо, посредством брачных уз – в состав
местной аристократии и передал свои навыки потом-
кам, изготовлявшим рельефные изделия из металла в
смешанном греко-восточном стиле. Есть и более ка-
тегоричная интерпретация, предполагающая, что це-
лое семейство высококвалифицированных финикий-
ских ремесленников прибыло на Крит и обитало там
на протяжении нескольких поколений, хороня своих
умерших в купольной гробнице минойского време-
ни40. Впрочем, преобладающим из восточных влияний
на критян является кипрское, то есть опять-таки гре-
ческое.
Разумеется, далеко не все регионы Эллады в «Тем-
ные века» были столь же развиты и открыты внешнему
миру, как Эвбея, Аттика, Крит, Кипр. Так, центры зна-
чительной части Пелопоннеса безусловно отставали и
демонстрируют бóльшую степень замкнутости.
40
К проблеме финикийцев на раннем Крите см.: Stampo-
lidis M. C., Kotsonas A. Phoenicians in Crete // Ancient Greece:
P. 337–360.
На Пелопоннесе важнейшим археологическим до-

стижением последнего времени стали тщательные рас-
копки хорошо сохранившегося поселения, находивше-
гося на юго-западе полуострова, в области Мессения.
Его античное название неизвестно, в науке оно условно
именуется Нихорией – по расположенному неподалеку
современному местечку41. Изучен, в частности, довольно
обширный дом правителя, имевший, по обыкновению
тех времен, апсиду42. Нихория непрерывно существова-
ла на всем протяжении «Темных веков»43, и ее исследо-
вание позволило ответственно утверждать: даже в такой
захолустной глуши, далеко от моря, обитатели жили, ко-
нечно, скромно, но отнюдь не бедствовали.
Как бы то ни было, коль скоро имелись хотя бы от-
дельные регионы, для которых этнокультурный конти-
нуитет несомненен, то и в принципе нельзя говорить о
полном разрыве преемственности с цивилизацией брон-
зового века. Ведь греки даже в худшие времена «Темных
41
В связи с изучением Нихории см.: Thomas C. G., Conant C.
Op. cit. P. 32–59; Coldstream J. N. Op. cit. P. 377 ff.
42
Кстати, заставляет задуматься сам факт наличия апсид,
с одной стороны, в самых ранних древнегреческих храмах, с дру-
гой – в домах правителей в тех поселениях, которые храмов как
таковых еще не имели (а, следовательно, религиозными центра-
ми таких поселений были именно дома правителей, являвшихся
одновременно и жрецами). Уж не находился ли именно в апсиде
главный сакральный центр? Напомним в связи со сказанным,
что традиционный православный обычай строить храмы с апси-
дой, в которой помещается алтарь (sacra sacrorum), идет именно
из Греции. Не оказывается ли перед нами «реинкарнация» спу-
стя много веков исключительно древней парадигмы? Разумеется,
столь сложный вопрос мы неизбежно оставляем здесь без ответа,
тем более что прямого отношения к тематике данной главы он не
имеет.
43
Погибла она, как считают, в ходе завоевания Мессении
Спартой.
98 Глава II
веков» продолжали поддерживать контакты друг с дру-

гом. И, соответственно, традиции, сохраненные в одних
местах, не могли быть полностью забыты и в других.
Итак, ныне вырисовывается не столь однозначная,
как раньше, а более взвешенная и многогранная карти-
на эволюции греческих земель в начале I тысячелетия
до н. э.: не «начало на пустом месте», а медленная и не-
простая трансформация, переход от микенского к по-
лисному типу общества.
Культура периода «Темных веков»

Повторим еще раз: имевший место в XI–X вв. до н. э.
упадок по сравнению с временами микенской цивили-
зации не следует преувеличивать, но его невозможно
и отрицать. Во многих сферах культурной жизни этот
упадок, безусловно, сказался, как демонстрируют дан-
ные археологических исследований.
Сказанное справедливо, например, применительно к
архитектуре. До нас не дошло относящихся к «Темным
векам» монументальных построек. Единственное ис-
ключение – уникальный «героон» в Левканди, о кото-
ром подробно говорилось выше. В столь же плачевном
состоянии находилась и скульптура.
Однако не стояла на месте вазопись, в области
которой во все эпохи столь блистали древние греки.
Для самого начала «Темных веков» характерен суб-
микенский вазописный стиль, деградировавший из
позднемикенских. А с середины XI в. до н. э. сосуды
начинают расписываться (вначале в Аттике и на Эв-
бее, затем в других местах бассейна Эгеиды) в прото-
геометрическом стиле. На вазы, приобретшие четкие,
выразительные очертания, наносились узоры в виде
геометрических фигур, пока еще довольно простых.
Особенно часто встречаются серии концентрических
кругов разного размера, нарисованных с помощью

циркуля. Протогеометрический стиль получил та-
кое название потому, что впоследствии, в IX–VIII вв.
до н. э., на его основе вырос стиль геометрический, го-
раздо более известный и зрелищный, поскольку в нем
те же основные принципы проявились в более яркой и
сложной форме.
Пожалуй, именно на материале вазописи едва не луч-
ше всего виден континуитет, преемственный характер
развития эллинской культуры. Не происходит никакого
резкого разрыва; идет медленная, постепенная эволю-
ция и трансформация от субмикенского стиля к прото-
геометрическому и далее к геометрическому. Каждый из
этих стилей рождается не на пустом месте, а органиче-
ски вытекает из предшествующего.
Поздние образчики субмикенских ваз и ранние эк-
земпляры протогеометрических вообще довольно
сильно напоминают друг друга, трудно провести меж-
ду ними границу. Но, по меткому наблюдению видно-
го исследователя ранней истории Греции Ч. Старра, с
определенного момента что-то неуловимо для глаза
меняется44. Создается впечатление, что общий дух вазо-
писного искусства становится более оптимистическим.
Протогеометрическая роспись еще остается достаточно
примитивной, но ее, в отличие от субмикенской, уже не
назовешь упадочной. Выражаясь метафорически, эпоха
как бы поворачивается лицом вперед.
Протогеометрическая вазопись еще не предполагает
изображений людей и животных на сосудах. Впрочем,
и тут есть одно, недавно ставшее известным исключе-
ние, и характерно, что появилось оно на Крите, кото-
рый в ту пору находился, как мы видели, в числе пере-
довых регионов эллинского мира. На вазе из Кносса,
44
Starr Ch. G. The Origins… P. 102.
100 Глава II
относящейся к самому концу «Темных веков» (около

900 г. до н. э.), встречаем – впервые в античном грече-
ском искусстве45 – целую сцену: два охотника, которых
сопровождает собака, разбирают свою добычу46.
Что касается регионов на юге и западе Пелопонне-
са, то они занимали несколько изолированное поло-
жение, что сказалось и на искусстве. Там развивались
самобытные вазописные стили, и в последнее время их
тщательное исследование заставило археологов прийти
к выводу, что эти стили, в общем-то, никак не связаны
с протогеометрическими и геометрическими стилями
бассейна Эгеиды, не соответствуют им. Поэтому было
выдвинуто предположение вообще не относить эту ке-
рамику к разновидности геометрической, как делали
раньше, а принять для нее особое определение –«темно-
вековая» керамика47.
Для установления уровня развития культуры всегда
важно знать, имелась ли письменность в данном обще-
стве. Господствующим является взгляд на греческие
«Темные века» как на эпоху абсолютно бесписьменную,
исключительно устную. Обычно считают, что между
гибелью ахейских царств, пользовавшихся линейным
письмом Б слогового характера, и появлением у элли-
нов на рубеже IX–VIII вв. до н. э.48 алфавита, созданного
45
Конечно, опять же не считая Кипра, где традиция изобра-
жать сцены из жизни людей, кажется, вообще не прерывалась на
переходе от бронзового к железному веку (см. соответствующие
примеры, с иллюстрациями: Karageorghis V. Op. cit. P. 87 ff.).
46
47
Dark Age pottery, сокращенно DA, с соответствующими
дальнейшими подразделениями – DA I, DA II и т. п. (по анало-
гии с принятыми для традиционной геометрики обозначениями
типа MG II или LG I. См.: Coldstream J. N. Op. cit. P. 378).
48
И никак не позже, вопреки часто высказываемому мнению!
Самым началом VIII в. до н. э. (Tandy D. W. Op. cit. P. 203) да-
на основе финикийского, лежат несколько веков жизни

совсем без какой бы то ни было письменности.
Однако эта точка зрения не вполне точна. Здесь не
учитывается фактор Кипра. Выше уже говорилось, что
тамошние греки вообще не забыли секретов письмен-
ности, продолжали пользоваться слоговым письмом.
Правда, сохранившиеся надписи, сделанные этим кипр-
ским письмом, датируются более поздним периодом
(VI–IV вв. до н. э.). Однако, поскольку несомненно, что
оно напрямую восходит к письменностям II тысячеле-
тия до н. э.49, то должны были существовать и кипрские
тексты эпохи «Темных веков». Просто эти памятники
пока не обнаружены.
А ведь это принципиально: как бы далек ни был
Кипр от Балканской Греции, контакты с ним никог-
да полностью не прерывались, о чем свидетельствуют
и археологические данные. А это значит, что и прочие
греки даже в «Темные века», по меньшей мере, имели
представление о том, что существует такая вещь, как
письменность. Тем легче им было вновь адаптировать-
ся к ней, когда для того возникли необходимые истори-
ческие условия.
Отметим еще, что на Крите, в Кноссе, недавно откры-
та финикийская надпись на бронзовом сосуде, датируе-
мая тоже весьма ранним временем – рубежом X–IX вв.
до н. э.50, вполне в рамках «Темных веков». Таким образом,
тируется греческая надпись, найденная не где-нибудь, а в Габиях

(Лаций, Италия). Иными словами, к этому моменту алфавитная
письменность попала уже и в мир эллинских колоний. Передат-
чиками были, конечно, пресловутые эвбейцы, чье мореходство в
рассматриваемую эпоху охватывало пространства от Леванта до
будущей Великой Греции.
49
Daniel J. F. Prolegomena to the Cypro-Minoan Script // Ameri-
can Journal of Archaeology. 1941. Vol. 45. No. 2. P. 249–282.
50
102 Глава II
уже в этот период эллины имели возможность ознако-

миться с письмом, которое затем легло в основу их соб-
ственного. Вполне закономерно, что место этого знаком-
ства – опять-таки Крит, известный как контактная зона
между различными культурами.
Итак, все снова оказывается сложнее, чем считали
раньше. Этим и можно подытожить рассказ о «Тем-
ных веках» в Греции, охарактеризовав их как весьма
сложную и неоднозначную эпоху. Да, Эллада в XI–X вв.
до н. э. была бедным, жестоким, в чем-то варварским
обществом. Но в ее глубинах зрели предпосылки неви-
данного культурного взлета. «Темные века» – не только
время упадка и застоя, но и время накопления сил перед
решающим рывком. Сам этот рывок пришелся уже на
следующие исторические периоды. Но первые его сим-
птомы с полной ясностью проявились уже в «Темные
века».
Упомянем хотя бы о гомеровских поэмах. Подроб-
но говорить о них в рамках данной главы, естественно,
не приходится; но нужно всегда держать в памяти, что
столь грандиозные и одновременно утонченные51 про-
изведения человеческого духа, как «Илиада» и «Одис-
сея», складывались в основном именно на протяжении
«Темных веков». Уже это, полагаем, о чем-то говорит.
51
Именно утонченные! Сравнивая гомеровские поэмы с дру-
гими памятниками раннего эпоса самых разных стран, цивили-
заций и эпох, всякий раз убеждаешься, насколько возвышаются
над ними «Илиада» и «Одиссея» – не размерами, даже не мас-
штабностью повествования, а именно своей художественной,
эстетической утонченностью.
На русском языке по археологии Греции в период «Тем-
ных веков» практически ничего нет. В книге Ю. В. Ан-
дреева «От Евразии к Европе» об этой эпохе сказано,
но лишь достаточно кратко (основное внимание в ней
уделяется все-таки бронзовому веку). Специально по-
священа данному периоду именно как переходному
(причем с преимущественной опорой как раз на архео-
логические данные) статья автора этих строк52.
А вот на Западе литература по этой тематике доста-
точно обильна. Первыми исследованиями о «Темных
веках», написанными археологами на современном
уровне, стали вышедшие практически одновременно
(в начале 1970-х годов) и даже называющиеся похоже
монографии Э. Снодграсса53 и В. Десборо54.
Моменты перехода, трансформации от одного типа
общества к совершенно другому прослеживаются на
археологическом материале в книгах А. Мазараки-
са Айниана55, К. Томас и К. Конанта56, О. Дикинсона57,
в важном коллективном издании «Древняя Греция: от
микенских дворцов к временам Гомера» под редакцией
С. Дегер-Ялкоци и И. Лемос58. Общесредиземноморский
52
Суриков И. Е. «Темные века» в Греции (XI–IX вв. до н. э.) –
первый переходный период в истории европейской цивилиза-
ции // Переходные периоды во всемирной истории: Трансформа-
ция исторического знания. М., 2012. С. 13–38.
53
Snodgrass A. M. Op. cit.
54
Desborough V. R. d’A. Op. cit.
55
Mazarakis Ainian A. From Rulers’ Dwellings to Temples: Architec-
ture, Religion and Society in Early Iron Age Greece (1100–700 B. C.).
Jonsered, 1997.
56
Thomas C. G., Conant C. Op. cit.
57
Dickinson O. Op. cit.
58
Ancient Greece: From the Mycenaean Palaces to the Age of
Homer / Ed. by S. Deger-Jalkotzy, I. S. Lemos. Edinburgh, 2006.
104 Глава II
контекст раннего железного века представлен в исследо-

вании Т. Ходос59.
Последнее по времени фундаментальное обобщаю-
щее исследование по «ранней Греции», принадлежащее
Дж. Холлу60, включает в себя, в числе прочего, и матери-
ал по эпохе «Темных веков».
59
Hodos T. Local Responses to Colonization in the Iron Age Medi-
terranean. London; New York, 2006.
60
Hall J. M. A History of the Archaic Greek World ca. 1200–479 BCE.
2 ed. Oxford, 2014.
nd
Героон в Левканди. План и реконструкция
Золотые украшения
из Левканди
Кипр. Раскопки царской гробницы
Надпись кипрским слоговым письмом

Нихория. План поселения
Нихория. Раскопки поселения

Сосуд
субмикенского
стиля
Сосуд
прото
геометрического
стиля
Глава III
Геометрический период
(IX–VIII вв. до н. э.)
Именно в тот период, о котором здесь пойдет речь, на-
чинают происходить решающие перемены в судьбе
древнегреческой цивилизации, она делает первые шаги
к приобретению своего классического античного обли-
ка. Разумеется, процесс этот был долгим и непростым,
но все же, если сравнить Элладу в 900 и в 700 гг. до н. э.,
то сразу бросится в глаза, что перед нами два разных,
во многом непохожих общества. В начале геометриче-
ского периода Греция – бедная, слаборазвитая страна,
еще не оправившаяся от упадка «Темных веков»: прак-
тически без городских центров, без зрелищных памят-
ников культуры и искусства, замкнутая в узком мирке
Эгейского моря и почти не поддерживающая (за исклю-
чением отдельных регионов, таких как Эвбея или Крит)
связи с другими государствами и народами.
А что мы увидим, если посмотрим на эллинский мир
в конце геометрического периода? Прежде всего, зна-
чительное расширение самого ареала обитания греков,
шагнувших за пределы Балканского полуострова. Уже
началось колонизационное движение1, греческие по-
1
Великая греческая колонизация неоднократно и углублен-
но изучалась в мировой историографии; можно сказать, что это
одна из приоритетных тем современного антиковедения. Укажем
ряд классических исследований по данной проблематике: Bé-
rard J. La colonisation grecque de l’Italie méridionale et de la Sicile
dans l’Antiquité: l’histoire et la légende. Paris, 1957; Graham A. J. Colo-
ny and Mother City in Ancient Greece. Manchester, 1964; Boardman J.
The Greeks Overseas: Their Early Colonies and Trade. 4th ed. London,
110 Глава III
селения появились на западе – в Южной Италии и на

Сицилии, а также на северо-востоке – в зоне Черномор-
ских проливов, а возможно, и на самом Черном море.
Далее, в полной мере была преодолена изоляция, вос-
становились и стали чрезвычайно активными контакты
с Ближним Востоком2, там возникли эллинские торго-
вые фактории.
В разных областях Греции существуют уже достаточ-
но крупные города, в которых формируется уникальный,
ранее неизвестный полисный строй. Большие шаги впе-
ред сделала культура: в частности, была изобретена ал-
фавитная письменность, которую сразу же употребили
для записи первых памятников античной и европейской
литературы – гомеровских поэм «Илиада» и «Одиссея».
Но все же письменных памятников, относящихся к
этой эпохе, еще очень и очень мало. В частности, исто-
1999 (из многочисленных изданий этой знаменитой книги, впер-

вые вышедшей в 1964 г., указываем последнее по времени, с ка-
ким нам доводилось работать). Отметим также относительно
недавнюю монографию: Miller Th. Die griechische Kolonisation im
Spiegel literarischer Zeugnisse. Tübingen, 1997 (ее примечательной
чертой является то, что автор, в отличие, например, от Дж. Бор-
дмана, уделяет основное внимание не археологическим памятни-
кам, а данным нарративной традиции). Наконец, в самое послед-
нее время одним из крупнейших специалистов в этой области
выступает бывший наш соотечественник Г. Р. Цецхладзе, ныне
работающий на Западе. См. хотя бы: Tsetskhladze G. R. The City
in the Greek Colonial World // A History of the Greek City. Oxford,
2009. P. 143–167. Он же – ответственный редактор капитальной
двухтомной коллективной монографии: Greek Colonisation: An
Account of Greek Colonies and Other Settlements Overseas. Vol. 1–2.
Leiden; Boston, 2006–2008.
2
По этой проблематике главная на сегодняшний день работа:
Burkert W. Die orientalisierende Epoche in der griechischen Religion
und Literatur. Heidelberg, 1984. Есть хороший английский пере-
вод: Burkert W. The Orientalizing Revolution: Near Eastern Influence
on Greek Culture in the Early Archaic Age. Cambridge (MA), 1992.
Геометрический период 111
рические труды еще не начали создаваться. И поэтому

основным источником для изучения Греции геометри-
ческого периода продолжают оставаться данные архео-
логии.
Сам термин «геометрический период» – чисто архео-
логического происхождения; он связан со стилем вазо-
писи, господствовавшим у эллинов в IX–VIII вв. до н. э.
Археологи же предложили и более дробную периодиза-
цию, выделяющую меньшие по протяженности хроно-
логические отрезки:
– раннегеометрический период (РГ) – 900–850 гг.
до н. э.;
– среднегеометрический период (СГ) – 850–750 гг.
до н. э.;
– позднегеометрический период (ПГ) – 750–700 гг.
до н. э.
Правда, эта периодизация применима не ко всем ре-
гионам Греции в равной мере. Она в наибольшей степе-
ни учитывает эволюцию вазописных стилей в Афинах
и Аргосе. А, скажем, на Эвбее, хоть и находящейся не-
подалеку, ситуация складывалась несколько иначе. Там
роспись сосудов долго сохраняла ряд протогеометриче-
ских черт. Поэтому для Эвбеи отрезок 900–750 гг. до н. э.
часто обозначают как субпротогеометрический период,
а потом сразу происходит переход к позднегеометриче-
скому.
Рождение полиса и археология

Складывающаяся в Элладе на протяжении геометриче-
ского периода государственность в большинстве слу-
чаев приобретала форму полиса – античного города-
государства, в котором ключевую роль играла община
граждан, соединявшихся в тесный, сплоченный кол-
лектив. Можно ли проследить этот важнейший процесс
112 Глава III
на археологическом материале? Да, как раз данные рас-

копок дают очень многое для понимания того, что про-
исходило тогда в греческом мире.
Полис часто формировался из сельских поселений
(которые назывались в разных частях Греции комами
или демами) путем так называемого синойкизма: кре-
стьяне принимали решение основать единый городской
центр и либо реально переселялись туда из прежних
мест своего обитания, либо же оставались там, где и
жили раньше, но город становился резиденцией общих,
объединенных органов власти, там находились главные
государственные храмы, было средоточие торговли.
Раскопки последних десятилетий принесли обиль-
ную информацию о генезисе полиса на основе деревень.
В частности, в таких крупных центрах, как Афины, Аргос
и Коринф, обнаруживаются следы близлежащих дере-
вень, включаемых в разраставшийся город. По несколь-
ко иному пути, насколько можно судить, шло развитие
критских полисов (Кносса, Феста и др.), где поселения
городского характера стабильно продолжали существо-
вать на одних и тех же местах со II тысячелетия до н. э.,
с минойских и микенских времен. Еще один особый ва-
риант складывания полисной организации имел место,
естественно, в колониях, которые возникали сразу как
полисы; это тоже засвидетельствовано археологически-
ми данными.
Для полиса характерно наличие двух ключевых пун-
ктов. Во-первых, это акрополь («верхний город»)3 – ци-
тадель, обнесенная стенами и располагавшаяся обычно
на холме или в ином труднодоступном для врагов месте
(в колониях – иногда на островке близ берега). На акро-
3
О феномене акрополя см. (на примере Афин): Hurwit J. M.
The Athenian Acropolis: History, Mythology, and Archaeology from
the Neolithic Era to the Present. Cambridge, 2001.
поле жили правители, находились самые старинные и

чтимые святилища. Во-вторых – агора, городская пло-
щадь, возникавшая чаще всего неподалеку от акрополя
(например, у подножия холма); там происходили со-
брания граждан для занятий государственными делами,
а также велась торговля4.
Акрополь древнее по происхождению, он восходит
к ахейским дворцам правителей II тысячелетия до н. э.,
которые тоже были хорошо укреплены. И в акрополе
еще нет ничего специфически полисного. Совсем другое
дело – агора. Коль скоро она появилась, то, значит, уже
можно говорить о гражданской общине, собирающейся
на народные собрания и вершащей судьбы своего госу-
дарства, то есть существование полиса бесспорно.
В более поздние эпохи агора представляла собой
площадь, со всех сторон окруженную импозантными
архитектурными сооружениями – постройками обще-
ственного назначения, где заседали различные полис-
ные органы власти. Но в геометрический период, на
заре своей истории, агора была еще просто открытым
пространством, достаточно обширным, чтобы вместить
пришедших на собрание граждан.
Самая ранняя археологически зафиксированная
агора в греческом мире (появилась в последней четвер-
ти VIII в. до н. э.) открыта в городе Дрерос, на Крите.
Опять Крит выступает перед нами в качестве региона,
где с опережением проявляются черты прогрессивного
цивилизационного развития. И это не случайно, если
учитывать, что остров на юге Эгеиды был, как мы уже
4
Об агоре написано колоссально много. Укажем лишь неко-
торые важные исследования: Thompson H. A., Wycherley R. E. The
Agora of Athens: The History, Shape and Uses of an Ancient City Cen-
ter. Princeton, 1972; Kolb F. Agora und Theater, Volks- und Festver-
sammlung. Berlin, 1981; Camp J. M. The Athenian Agora: Excavations
in the Heart of Classical Athens. London, 1986.
114 Глава III
знаем, с одной стороны, контактной зоной, а с другой –

местом, где сохранялись древние традиции. Кстати, ин-
тересно, что из того же Дрероса происходит самый ран-
ний известный древнегреческий закон, начертанный на
каменной плите5. Правда, он датируется не геометриче-
ским периодом, а несколько более поздним временем –
VII в. до н. э. Однако все равно об этом факте нельзя не
упомянуть: ведь наличие писаных законов со временем
тоже стало одним из определяющих признаков полиса.
Другим таким признаком можно считать постройку
оборонительной стены, окружающей по периметру весь
город – центр полиса; ранее был защищенным только
акрополь. Со временем почти все древнегреческие по-
лисы обзавелись городскими укреплениями6; чуть ли
не единственным исключением осталась Спарта, жите-
ли которой, гордясь своим мужеством и воинским ма-
стерством, демонстративно не считали необходимым
возводить стены. А начало этой практике самозащиты
было положено как раз в геометрический период. Самая
ранняя городская стена (середина IX в. до н. э.) обна-
ружена археологами в городе Смирна, что находился на
малоазийском побережье Эгейского моря, в области Ио-
нии.
Экскурс. Старая Смирна. Ученые, как правило, лишь с

огромным трудом, да и то лишь очень приблизительно, мо-
гут составить представление о внешнем облике ранних гре-
ческих городов, о количестве населения в них. Археологиче-
ские раскопки в некоторых случаях позволяют определить
число домов в полисе и реконструировать по фундаментам,
5
Текст см.: Meiggs R., Lewis D. A Selection of Greek Historical
Inscription to the End of the Fifth Century B. C. Revised ed. Oxford,
1989. P. 2–3 (No. 2.)
6
Ducrey P. La muraille est-elle un élément constitutif d’une
cité? // Sources for the Ancient Greek City-State. Copenhagen, 1995.
P. 245–256.
как примерно они могли выглядеть. Но очень редко удается

раскопать античный город целиком и в «чистом» виде, ведь
на его месте, как правило, и в последующие эпохи продолжа-
лась жизнь, оставляя свои следы.
Одно из счастливых исключений – Смирна, которая в арха-
ическую эпоху была одним из значительных полисов эгейско-
го побережья Малой Азии. В начале VI в. до н. э. Смирну раз-
рушили лидийцы, и в течение нескольких веков она просто не
существовала. В начале эпохи эллинизма город был восста-
новлен, но не на том же самом месте, а несколько поодаль.
В результате остатки ранней (так называемой Старой) Смир-
ны, не уничтоженные позднейшей застройкой, хорошо под-
даются археологическому изучению. Подсчитано, что во вто-
рой половине геометрического периода, в VIII в. до н. э. (для
этого столетия имеется наибольшее количество данных), на
городской территории размещалось около 500 жилищ, что
предполагает население около 2 тысяч человек. Но нужно, ко-
нечно, учитывать и то, что какая-то часть граждан с семьями
обязательно жила не внутри городских стен, а на хоре (хора –
сельская местность в древнегреческих полисах).
Очередной опознаваемый археологически признак

рождающегося полиса – постройка монументального го-
родского храма, посвященного божеству-покровителю.
Ранее, вплоть до IX в. до н. э. включительно, в святи-
лищах стояли только небольшие и довольно неказистые
к�

Язык

Суриков И.Е. - Молчат Гробницы. Археология Античной Греции (Studia Historica. Series Minor) - 2017

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Суриков И.Е. - Молчат Гробницы. Археология Античной Греции (Studia Historica. Series Minor) - 2017

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

‫غنقـوًىְ־ؽְ־ـ‬

Классическая археология - раздел архео­

В оформлении переплета использованы

Электронная версия данного издания является собственностью издательства,

Глава I.. Эгейские культуры

Глава II.. «Темные века» в Греции,

Глава III.. Геометрический период

Глава IV.. Архаическая Греция (VII–VI вв. до н. э.). . . 149

Глава V.. Классическая Греция (V–IV вв. до н. э.). . . . 189

Ту сферу археологии, которая занимается изучением

зываемое историческое право. Когда афино-мегарский

тельную часть жизни провел в Италии, где доступ к ан-

ошибки. Лишь со временем ему пришла мысль о том,

стрим5, Джон Бинтлифф6, Джон Кэмп7 и др. В результате

определяют свою позицию, если говорить кратко и, мо-

Проиллюстрируем негативный эффект, о котором

ства с новейшими подходами и проблемами класси-

Причины такого положения дел заключаются в сле-

разрыв преемственности, и она развивалась во многом

И все же эти культуры нельзя еще назвать полноцен-

Исключительно оригинальным явлением художе-

тия. Они, так сказать, устали, рано состарились и сошли

этом Троя на протяжении всей своей длительной исто-

Экскурс. Три открытия Трои. Широко известно в мире

археологических слоев, восстановить в общих чертах основ-

лордом Элгином. Вот это действительно был грабеж чистой

Несколько менее яркое и, так сказать, более «про-

Крит: рождение цивилизации

Экскурс. Крит – легенды и археология. Вплоть до рубежа

и головой быка, пожиравшем приносимых ему в жертву юно-

Существует общепринятая археологическая перио-

– раннеминойский период (РМ) – XXX–XXIII вв.

очень немного. Усложнившиеся потребности общества

Критские «дворцовые царства»

и перестраивалось после землетрясений, происходив-

пронизывали сверху вниз световые колодцы, по кото-

Религия и культура минойцев

Очень высокого уровня достигло критское искус-

и культурами они ни занимались. Именно наблюдение

Расцвет и упадок древнейшего Крита

ведшая к упадку цивилизации на нем. Характер этой

Экскурс. Научный подвиг греческого археолога.

что жители Феры, почувствовав приближение стихийного

Общую картину катастрофы, сыгравшей роковую

сразу начали бороться друг с другом. Видимо, в резуль-

Экскурс. Извержение на Фере – «всемирный потоп», Ат-

Совсем другое дело – Греция. Эта страна засушлива, круп-

Как бы то ни было, Крит в XV в. до н. э. был завоеван

среди них играла племенная группа ахейцев. Поэтому

микенской. Однако возникли и другие важные центры:

лишь самым сильным из этих царств, но все-таки не-

Здесь перед нами, конечно, резкий контраст с мирной

применялся рабский труд. Руками рабов, по большей

граждан мы в Элладе II тысячелетия до н. э. еще не

Отношения с окружающим миром.

Так, в египетских надписях упоминаются ахейцы.

фиксируются два разрушения Трои в позднеэлладский

Культура ахейской Греции

зовалась еще исключительно в хозяйственных целях.

микенской эпохи. Изображаются сборы на войну, парад-

Экскурс. «Маска Агамемнона». Когда Шлиман после от-

могил, зная о распространенном обычае снабжать покойно-

Конец ахейской цивилизации

Классическая археология - раздел архео