Орфизм и гностицизм

Общие мотивы в учениях орфиков и гностиков бросаются в глаза. Это и трагический миф о
заключении божественной природы в оковы материального тела, и надежды на возвращение
ее к своему первоисточнику, и негативная оценка круговращения душ (метемпсихоза).
Неслучайно, принято говорить, что орфизм на несколько столетий опередил возникновение
гностических систем1, а последние рассматривать как закономерное развитие греко-
эллинистической мистериософии в ином культурном контексте, сформированном иудейской
космогонией и христианской (а частично и зороастрийской) сотериологией2.
По мнению К. Морескини «красноречивым свидетельством в пользу этого утверждения
могут служить офитские системы, в рамках которых лучше всего выявляются
преемственность и близость гностицизма по отношению к орфической мысли»3.
Антропология орфиков: Миф о Дионисе
Чтобы понять антропологию орфиков, необходимо хотя бы в двух словах изложить
орфическую теогонию и космогонию. В отличие от классической греческой религии, у
орфиков мир богов не отделен от мира людей, между ними есть прочная связь, и судьба
каждого отдельного человека вписывается в мифологическую картину мира.
Античные авторы расходятся в том, каково было первоначало в орфической теогонии.
Дамаский, излагая «по Иерониму и Гелленику» говорит, что сначала существовали вода и ил,
который, затвердев, превратился в землю. От этих двух начал (воды и земли) родился дракон
с головами бога, быка и льва, именуемый Нестареющий Хронос (Время). «Рапсодическая
теогония» опускает два этих первых принципа, начиная сразу с Хроноса, который породил
Эфир и Хаос. Руфин считает первоначалом орфиков Хаос, который есть «не тьма и не свет,
не влажное и не сухое, не теплое и не холодное, но все вместе смешанное; он был вечно,
единый и бесформенный» (Руфин, фрагмент 55; далее в скобках автор и номер фрагмента по
изданию: Лебедев А.В. (сост.) Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. От эпических
теокосмогоний до возникновения атомистики. – М.: Наука. – 1989).
В Хаосе (иногда в Хаосе, Эфире и Мраке) появилось или было рождено Хроносом
космическое яйцо с мужеженским световым образом – Фанесом.
Перворожденного (Протогона) никто не видел очами,
Разве лишь одна священная Ночь, а все прочие
Дивились, созерцая невероятный свет в эфире:
Так отсверкивало от тела бессмертного Фанеса
(Гермий, фрагмент 86).
Фанес создал Солнце, Луну, обители для бессмертных богов. Он также родил Ночь и передал
ей власть над всем творением. Ночь в свою очередь родила Урана (Небо) и Гею (Землю). Далее
орфическая теогония, описывая родословную богов, совпадает с теогонией Гесиода. Гея
рождает Титанов во главе с Кроном. Уран помещает их в Тартар, но титаны организуют
заговор против своего отца. Крон свергает и кастрирует Урана, становясь владыкой
мироздания. Но и самого Крона ждет та же участь. Крон пожирает своих детей, опасаясь
судьбы своего отца. Но Рея-Деметра спасает младшего из них Зевса, который, заманив Крона
в ловушку, дождался, когда тот заснет, связал и оскопил его, подобно Урану.
Зевс обращается к Ночи, в святилище которой удалился Фанес, с просьбой рассказать ему, как
установить свою власть. Она дает ему совет проглотить Фанеса, содержащего начала всех

1
М. Элиаде. История веры и религиозных идей. – Том 2. – М.: Критерион. – 2002. – с. 162.
2
К. Морескини. История патристической философии. – М. – 2011. – с.52.
3
Там же.
вещей. Зевс, таким образом, вмещает в себя всю «мощь перворожденного», всех бессмертных
богов и богинь.
Он становится пятым царем богов (до него царями были Фанес, Ночь, Уран и Крон). С этого
момента, собственно, и начинается орфический миф о Дионисе. По свидетельству Павсания,
его записал афинский поэт Ономакрит, живший в VI веке до РХ:
«В поэзии первый ввел упоминание о титанах Гомер, считая, что они – боги над так
называемым Тартаром. От Гомера имя титанов заимствовал Ономакрит и представил
титанов виновниками страстей Диониса» (Павсаний. Описание Эллады 8.37.5).
Полная версия мифа до нас не дошла, поэтому для его изложения приходится пользоваться
фрагментами, сохранившимися в сочинениях разных греческих авторов. Матерью Диониса у
орфиков считалась Кора или Персефона. Кора – богиня «всякого посеянного плода», ткущая
небесный мирострой. Ее называют невестой, девой или непорочной (Порфирий, фрагмент
192).
При этом эпитет «непорочная дева» применяется к Коре и после того, как ее насилует Зевс, а
затем похищает и делает своей женой владыка подземного царства Плутон (Прокл, фрагменты
195 и 197). От связи Зевса и Коры рождается Дионис (Афинагор, фрагмент 58). Зевс назначает
Диониса царем всех богов и воздает ему высочайшие почести, сажает на царский престол и
вручает скипетр:
«Слушайте боги! Его-вот я вам царем назначаю!»
(Прокл, фрагменты 207 и 208).
Охранять Диониса поставлены вооруженные Куреты, рожденные от Реи-Деметры. Титаны –
свергнутые боги предыдущего поколения, решили убить Диониса и привлекли его игрушками.
Схватив богомладенца, они растерзали его на части и пожрали куски божественного тела.
Зевс, взбешенный преступлением титанов, поразил их молнией.
«Таинства Диониса совершенно бесчеловечны, – пишет Климент Александрийский. – Когда
он был еще ребенком и вокруг него плясали вооруженные Куреты, к нему обманом подкрадись
Титаны и, обманув его детскими игрушками…растерзали его, еще младенца, как говорит
поэт таинства фракиец Орфей:
Шишка сосны, трещотка и гнуточленны игрушки,
Дивные яблоки в злате от Гесперид звонкогласых.
Символы; этого таинства: игральная кость [астрагал], мяч, сосновая шишка [или волчок],
яблоки, трещотка, зеркало, клок шерсти….
Афина, похитившая сердце Диониса, была названа Палладой от «биения» сердца, а
растерзавшие его Титаны поставили на треножник некий котел, положили в него члены
Диониса и сначала варили их, а потом нанизали на вертела и поджаривали на Гефестовом
огне. Затем появляется Зевс…поражает молнией Титанов и поручает сыну Аполлону
похоронить члены Диониса. Тот, не смея ослушаться Зевса, относит расчлененный труп на
Парнас и погребает его» (Климент Александрийский, фрагменты 34 и 35).
Ориген добавляет к этой истории еще одну весьма интригующую подробность. Он пишет, что
после того, как Дионис был обманут титанами и растерзан ими на куски, он «получил
восстановленное тело и как бы ожил и затем возвратился опять на небо» (Ориген. Против
Цельса, IV, 17).
Растерзание и возрождение Диониса было центральной темой орфических мистерий. Они
совершались втайне, под покровом ночи и воспроизводили смерть и воскресение
возрождающегося бога (Плутарх. Исида и Осирис, 35). Античная традиция приписывала
перенесение растерзания Диониса в мистериальные обряды непосредственно Орфею (Диодор
Сицилийский. Греческая мифология V, 75,4, также III, 65,6).
Миф о смерти Диониса – ключевой для понимания антропологии орфиков. Когда титаны
растерзали Диониса и вкусили его плоти, разгневанный Зевс поразил их молнией, «и из копоти
испарений, поднявшихся от них (которая стала материей), произошли люди». Таким образом,
состав человека двойственен, в нем есть дионисийское-божественное начало и богоборческое-
титаническое (Олимпиодор. К «Федону» 61с, фрагмент 220). Современное нам человечество
представляет собой третий людской род. Первый – род людей золотого века был создан
Фанесом. Второй – серебряный, им правил Кронос. Третий – титанический, его создал из
сожженных трупов титанов Зевс (Прокл, фрагмент 140).
В орфическом гимне титанам они названы «истоком и началом всего, что смерти подвластно
– многострадальных существ, наземных морских и пернатых». Олимпиодор цитирует стихи
Орфея о необходимости людям приносить жертвы Дионису Избавителю (Лисею), чтобы
искупить вину «предков преступных» (Олимпиодор, фрагмент 232). Этими предками,
пожалуй, стоит считать титанов4.
Мы не знаем точно, какое истолкование давали мифу о растерзании Диониса сами орфики. Их
учение было доступно лишь избранным5 и древние авторы, когда речь заходила об орфических
мистериях, ограничивались лишь туманными намеками, словно опасаясь возмездия за
разглашение таинств. Поэтому сегодня в этом вопросе мы можем опираться лишь на труды
философов-неоплатоников. Последние придавали большой смысл символизму зеркала, в
котором Дионис увидел и отождествил себя с ложным образом, что положило начало
разделению Единого на множественность:
«[Богословы] говорят, что Гефест сделал Дионису зеркало; посмотрев в него и увидев в нем
свое отображение, бог выступил из самого себя и изошел во все разделенное на
индивидуальные вещи творение (Прокл, фрагмент 209).
Нонн в поэме «Деяния Диониса» утверждает, что титаны «порешили его тартарийским
ножом» именно в момент, когда он рассматривал свой ложный образ в зеркале (Нонн. Поэма
о Дионисе, VI, 169, фрагмент 209).
Единое в лице Диониса раздробляется на множественность. Символом собирания
множественности в состояние изначального единства становится Аполлон, собравший
растерзанные члены Диониса.
«Когда Дионис напечатлел свое отображение в зеркале, то последовал за ним, и таким
образом раздробился на Вселенную, а Аполлон его собирает воедино и восстанавливает,
поскольку он очищающий бог и воистину спаситель Диониса, почему его и воспевают как
Дионисодателя» (Олимпиодор, фрагмент 209).
Посредником между образами Диониса и Аполлона органично выступает Орфей. С одной
стороны, легендарный музыкант, играющий на лире, с помощью которой он очаровал самого
царя мертвых, есть носитель аполлонийской гармонии. С другой, он сам прошел путь Диониса,
приняв смерть, подобную смерти бога и будучи растерзан на части вакханками.
Таким образом, по словам Прокла: «Орфей ставит над царем Дионисом аполлоническую
монаду, отвращающую его от выступления (эманации) в титаническое множество и
сошествия с царского престола и блюдущую его непорочную чистоту в единении» (Прокл. К
«Алкивиаду I», 103а, фрагмент 211).
Через образ и учение Орфея мистерия Диониса становится применима к личной судьбе
каждого человека. Его цель – преодоление богоборствующей природы титанов и
восстановление божественного дионисийского начала. Индивидуализация человека,
самоутверждение собственного «я», по неоплатоникам, есть свойство его титанического
начала и представляет собой вину «предков преступных», т.е. титанов, а вместе с ними и всех
предков вообще. Материальное воплощение в «круге рождений» и «колесе судьбы» это
искупление вины за титанический грех. В то время как ум (νους) человека, согласно Проклу,
является дионисийским и являет собой «подобие» Диониса (Procl. in Cratyl. CXXXIII, 77, 24 –

4
Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. – Спб.: «Алетейя». – 1994. – с.185.
5
Лебедев А.В. (сост.) Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. От эпических теокосмогоний до
возникновения атомистики. – М.: Наука. – 1989. – с.41 (фрагмент 7(13)), с. 46).
78, 3), его душа, содержит свойства титанической первоматерии, будучи облаченной в
«телогроб»6.
«Миф о страстях Диониса и его расчленении, о дерзновенном покушении Титанов на него и
об их наказании и испепелении молнией, после того как они вкусили мертвой плоти, в
аллегорической форме говорит о новом рождении [палингенесии]. Иррациональную,
неупорядоченную и склонную к насилию часть [нашего существа], поскольку она не
божественного, а демонического происхождения, древние назвали Титанами; именно эта
часть несет наказание и справедливое возмездие» (Плутарх. О плотоядении, I, 996 С,
фрагмент 210).
Приведенные здесь интерпретации достаточно поздние и относятся к первым векам нашей
эры. Но еще задолго этого времени Платону было известно, что утверждение в людях «древней
титанической природы» является причиной их «тяжелой жизни, преисполненной бедствий»
(Законы, 701с).
Посмертная участь души в орфическом учении
Платон несколько раз ссылается на «сокровенное учение» («Федон», 62b), восходящее к
Орфею («Кратил», 400с), согласно которому душа заключена в темницу тела в наказание за
какое-то преступление и это будет продолжаться, пока она не оплатит долги.
«Некоторые говорят, что тело (σωμα) – могила (σημα) души, поскольку, мол, в настоящее
время она [в нем] похоронена… И все же наиболее вероятным мне представляется, что это
имя установили Орфей и иже с ним в том смысле, что душа несет наказание за свои
преступления, а тело служит ей оградой наподобие тюрьмы, чтобы она сохранялась
(σωζηται). Таким образом, оно оказывается для души – до тех нор пока она не заплатит долгов
– именно тем, чем называется, – «хранилищем» (σωμα), и не следует менять ни одной буквы.
(Платон. Кратил, 400с). Ср.: Филолай 44 В 14: «Свидетельствуют древние богословы и
прорицатели, что в наказание за некие преступления душа…похоронена в нем [теле], словно
в могиле» (фрагмент 3(8)).
Природа греха и обстоятельства, при которых душа становится ответственной за него,
остаются неясными. Однако, у ученика Платона Ксенократа имеется указание на то, что ее
заключение в темницу тела является «титаническим», т.е., связано с преступлением титанов,
убивших богомладенца Диониса (Олимпиодор, in Phaed. 84, 22).
После смерти душа человека отправляется в Аид. Здесь души непосвященных в орфические
таинства ожидают разного рода мучения и ужасы (Платон. «Государство» II, 364е). Подобно
свиньям, они будут лежать в грязи («Государство» II, 363с-е, «Федон», 69с) и страдать от
невыполнимых желаний, что сравнивается с попытками наполнить дырявую бочку водой при
помощи решета («Горгий», 493а-с).
Прокл цитирует поэтическое произведение, приписанное Орфею, согласно которому тех, кто
вел праведную жизнь после смерти «судьба ожидает помягче» – они будут пребывать «на
красивом лугу, у глубоких вод Ахеронта». Что касается творивших беззакония, то их
«бесчинных, низводят вниз под равнину Кокита» (Прокл, фрагмент 222).
Но и те, и другие не вечно будут пребывать в «леденящем Тартаре». Пройдя суды и
испытания, которые длятся 300 лет, души возвращаются в материальный мир:
«Согласно Орфею, души возвращаются к рождению из подземных мест и тамошних судилищ
через триста лет, он также считает три сотни символом полного периода очищения
человеческих душ» (Прокл, фрагмент 231).
Вселение душ в тела после периодов очищения происходит многократно, при этом душа
может вселиться не только в тело человека мужчины или женщины, но также в животного:

6
Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. – Спб.: «Алетейя». – 1994. – с.169, 186.
«После мифического суда над Титанами и рождения от них этих смертных существ [Орфей]
говорит, во-первых, что души сменяют жизни через определенные периоды времени и
многократно вселяются в различные человеческие тела:
(a) Одни и те же отцами и сыновьями в чертогах,
Лепыми женами, и матерями, и дочерями
[Снова] родятся на свет, меж собой меняясь рожденьем.
В этих стихах он учит о переселении из одних человеческих тел в другие… во-вторых, о том,
что возможно переселение человеческих душ и в других животных, Орфей тоже учит в ясных
выражениях, когда говорит:
(b) Вот почему по кругу времен душа человеков
Поочередно в животных вселяется иногде в разных:
То родится конем, а то ***
То [родится] овцой, то птицею с виду ужасной,
(5) А иногда и с собачьим телом, и с голосом низким,
Хладных породою змей ползет по земле она дивной»
(Прокл, фрагмент 224).
Метемпсихоз в орфическом учении носит исключительно негативный характер. Круг
перерождений прямо отождествляется со «злом» (Прокл, фрагмент 229, Симпликий, фрагмент
230), «тяжкими трудами и нескончаемой болью» (Олимпиодор, фрагмент 232).
«[Души] привязаны воздающим всем по заслугам богом-демиургом к колесу судьбы и
рождения, от которого, согласно Орфею, невозможно освободиться, если не умилостивить
тех богов, «коим приказ от Зевса / Отвязать от круга и дать от зла передышку»
человеческим душам» (Симпликий, фрагмент 230).
Но иной путь у немногочисленных посвященных в таинства, то есть у тех, кто прошел
специальные обряды (teletai), вел «орфическую» жизнь (включающую в себя очищение,
воздержание и аскезу) и главное получил особое инициатическое знание космологического и
эсхатологического порядка. Такие души могут избавиться от титанического элемента и стать
bakhos – т.е. отождествиться с божественным дионисийским началом7. Достижение этого
тождества позволяет им вырваться за пределы круга перерождений и очищений в Тартаре –
«многострадального, мучительного круга», как он назван в стихотворных строках на золотой
табличке из Фурии, которая датируется IV до н.э.
Знал об этом учении и Платон, вложивший в уста Сократа следующие слова: «И быть может,
те, кому мы обязаны учреждением таинств, были не так уж просты, но на самом деле еще
в древности приоткрыли в намеке, что сошедший в Аид непосвященным будет лежать в
грязи, а очистившиеся и принявшие посвящение, отойдя в Аид, поселятся среди богов. Да, ибо,
как говорят те, кто сведущ в таинствах, «много тирсоносцев, да мало вакхантов» («Федон»
69 c-d).
Прокл сохранил фрагмент древней молитвы, которую читали посвящаемые в орфические
таинства Диониса и Коры – Персефоны. Они просили:
«Кругу конец положить и от зла вздохнуть с облегченьем».
(Прокл, фрагмент 229).
Орфическая книга мертвых
Существенно дополняют наши знания об орфической эсхатологии золотые таблички с
краткими поэтическими текстами о посмертном странствии души. Их находили в

7
М. Элиаде. История веры и религиозных идей. – Том 2. – М.: Критерион. – 2002. – с. 162.
захоронениях Южной Италии, Македонии, Фессалии, Крита, которые датируются V-III векам
до н.э.
В табличке из Фурии (Южная Италия, около 300 года до РХ) содержится следующий текст:
«Как только душа покинет свет Солнца,
Иди направо, тщательно остерегаясь всего.
Радуйся, испытав испытанное, прежде ты не испытывал этого никогда.
Ты стал богом из человека. Ты – козленок – упал в молоко.
Радуйся! Радуйся! Ступай направо
По священным лугам и рощам Ферсефонейи».
В другой (Рим, середина III века до РХ) читаем:
«Они приходит чистая из чистых, о царица преисподних.
Эвклей и Эвбулей – славное дитя Зевса! – «Я имею
Этот дар Мнемосины, воспетый у людей».
- «Цецилия Секундина, приходи! Ты стала богиней по закону»8.
Возможно, что тексты с золотых пластинок – это отрывки из поэтического «путеводителя» по
загробному царству, сравнимого с египетской или тибетской «Книгами мертвых»9. В пользу
этой гипотезы свидетельствует амфора живописца Ганимеда (Basel S 40, около 325 г. до н.э.),
где пожилой мужчина изображен сидящим на откидном стуле в строении похожем на храм и
одновременно на гробницу. Старец держит свиток, в то время как Орфей в танцующей позе
играет перед ним на кифаре. Орфею приписывали составление поэмы «Нисхождение в Аид»,
в которой, как полагают, содержалось раскрытие тайн о посмертной участи души10. Сюжет на
амфоре заставляет предполагать, что, готовясь к путешествию в иной мир, мужчина берет с
собой в могилу папирус с этим или похожим на него «священным словом».
На роль Орфея как проводника в царстве мертвых указывает изображение на кратере из
Британского музея (F 270). Здесь певец, стоящий около высокого дерева, сдерживает адского
пса Цербера и предлагает свою лиру юноше, которого ведут к герме, очевидно означающей
границу Аида.
Christoph Riedweg попробовал сопоставить фрагменты с золотых табличек, которых в
настоящий момент известно несколько десятков, с целью реконструировать изначальный
текст орфической «Книги мертвых»11. По мнению исследователя, посмертное путешествие
состоит из шести последовательных стадий:
1. Смерть и катабасис души. Эта сцена передается фразами: «Как только душа покинет свет
Солнца» и «Когда придет время умирать…».
2. Топография царства мертвых и дворец Гадеса. Два источника, первое испытание: не
утолять жажду из первого источника, беседа со стражами около второго источника, путь,
которым идут посвященные.
3. Встреча с Персефоной и другими богами. Посвященный рассказывает богине о себе, о
своей принадлежности к небесному роду, о своем падении и освобождении.
4. Обмен паролями. Обмен паролями со стражами, последнее испытание, прежде чем мист
пойдет по «священным лугам и рощам».

8
Лебедев А.В. (сост.) Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. От эпических теокосмогоний до
возникновения атомистики. – М.: Наука. – 1989. – с.43-45.
9
М. Элиаде. История веры и религиозных идей. – Том 2. – М.: Критерион. – 2002. – с. 165.
10
Мартин Уэст. Орфические поэмы. – стр.9. http://www.nsu.ru/classics/plato/West.pdf
11
Christoph Riedweg. Initiation – death – underworld: Narrative and ritual in the gold leaves//The 'Orphic' Gold Tablets
and Greek Religion: Further along the Path. Cambridge University Press, 2011 – р.247-252
5. Почести, которых удостаиваются блаженные.
6. Увещевание посвящённому запомнить то, что ему сказано.

1.
Как только душа (ψυχὴ) покинет свет Солнца […]
2.
[…] Ты пойдешь в хорошо сделанный дом Аида. Справа – источник.
Рядом с ним стоит белый кипарис.
Здесь охлаждаются спускающиеся души мертвых.
К этому источнику даже близко не подходи.
Дальше ты найдешь текущую из озера Мнемосины
Холодную воду. Над ней – стражи,
Которые спросят тебя проницательно:
«Что ищешь ты во мраке губительного Аида?»
«Зачем ты пришел и чего тебе надо»?
Ты же объяви им всю правду.
Скажи: «Я дитя Земли (Γης) и звездного Неба (Ουρανου),
Но род мой небесный (γένος οὐράνιον), об этом вы знаете и сами.
Я иссох от жажды и погибаю – так дайте же мне скорей
Холодной воды, текущей из озера Мнемосины».
И они сжалятся над тобой, повинуясь подземной царице.
И дадут тебе пить из озера Мнемосины.
И ты пойдешь по многолюдной священной дороге,
По которой идут и другие славные вакханты и мисты (μύσται καὶ βάχχοι).
3.
Скажи Ферсефонейе, что Вакх освободил тебя.
«Приветствую вас Плутон и Персефона!
Я прихожу чистый из чистых, о царица преисподних (χθονίων βασίλεια).
Эвклей, Эвбулей и другие бессмертные боги!
Ибо я тоже горжусь происхождением от вашего счастливого рода (γένος),
Но Мойра сразила меня и Громовержец (?) – перуном.
Я понес возмездие за дела отнюдь не праведные,
Я вырвался из многострадального, мучительного круга.
Словно быстроногий бегун, я достиг вожделенного венца (στεφάνο‹υ›).
Я погрузился в лоно Владычицы Подземной Царицы.
Я прихожу с мольбой к чистой Ферсефонейе,
Чтобы она благосклонно направила меня к чистым лугам».
4.
«Знак?» (συμβολα) – «Андрикепаидофирсос». «Истинно! Андрикепаидофирсос».
«Бримо» – «Истинно! Бримо. Войди на священные луга. Ибо мисты свободы от воздаяния».
«Я искуплен».
5.
[…] по священным лугам и рощам Ферсефонейи.
Почести будут ждать тебя под землей, коими наслаждаются другие блаженные
После же ты восцарствуешь вместе с другими героями.
6
[…] сохрани все в своей памяти
+++++
Некоторые фразы из табличек понятны только в орфическом контексте:
Скажи: «Я дитя Земли и звездного Неба,
Но род мой небесный, об этом вы знаете и сами.
Согласно орфической теогонии, Гея (Земля) и Уран (Небо) первая божественная пара, от
которой происходят титаны. Посвященный указывает на свое титаническое происхождение,
но подчеркивает, что в нем возобладало божественное начало («но род мой небесный»). Хотя
мист признает, что он, как и все люди, происходит от убийц божества – сына владычицы
подземного царства Коры-Персефоны, он также заявляет о себе как о потомке Диониса.
«Я иссох от жажды и погибаю – так дайте же мне скорей
Холодной воды, текущей из озера Мнемосины».
Душа посвященного просит у стражей дать ей испить из озера Памяти (Мнемосины). Тем
самым она удостоверяет, что не пила из другого источника. Название этого источника, к
которому посвященному запрещается даже близко подходить, не упоминается в текстах
золотых пластинок, но можно сделать вывод, что это источник Леты – Забвения. Согласно
классической греческой религии, души мертвых забывают о своей жизни на земле и ведут
безрадостное существование в глубинах подземного царства. То есть мертвые это те, кто
потерял память. Ср. Еккл. 9:5: «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже
нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению».
Впоследствии в связи с распространением учения о круговращении душ мифология памяти и
забвения меняется. Назначение Леты становится прямо противоположным: ее воды больше не
принимают душу, покинувшую тело, дабы заставить ее забыть о земном существовании.
Напротив, испив из источника забвения («глоток забвения и зла»: Платон. «Федр», 248с), душа
забывает о небесном мире, открывшимся ей после смерти тела, о своем божественном
происхождении и возвращается на землю для нового воплощения в «мучительном круге»
смерти и рождения.
И ты пойдешь по многолюдной священной дороге,
По которой идут и другие славные вакханты и мисты
Вакханты и мисты – посвященные в орфико-дионисийские таинства.
Скажи Ферсефонейе, что Вакх освободил тебя.
Дионис – Вакх – сын Коры-Персефоны. Посвященный указывает на свое приобщение к
дионисийской природе и таким образом становится сыном богини
«Эвклей, Эвбулей и другие бессмертные боги!»
Эвклей это Плутон, Евбулей – Дионис. На кратере из Музея в Толедо Дионис, изображен
рядом с Плутоном и Персефоной, протягивающим руку царю мертвых. Возможно два бога
скрепляют договор об освобождении посвященных в дионисийские таинства12.
«Я понес возмездие за дела отнюдь не праведные»
Т.е. возмездие за убийство титанами Диониса, в результате которого душа, пока она не
очистится от титанической природы, была заключена в материальное тело. О необходимости
искупить перед Пересефоной какое-то древнее беззаконие было известно еще Пиндару
(фрагмент 133).
«Я вырвался из многострадального, мучительного круга».
Из круга перевоплощений, который орфики называли «злом» и связывали с «тяжкими трудами
и нескончаемой болью».
В конце содержится увещевание запомнить о таинстве катабасиса души. Сами таблички,
вероятно исполняли ритуальную функцию напоминания усопшему о пути, которым ему
необходимо следовать. Такую же роль в тибетской традиции играло чтение над умершим
«Книги мертвых».
Орфико-гностические параллели
В гностических текстах много идей и образов, имеющих прямые параллели с учением
орфиков. Здесь приведены лишь некоторые, наиболее яркие из них.
Негативная оценка круговращения души
Немало указаний на то, что гностики разделяли учение о метемпсихозе, сохранилось как в
отчетах ересиологов, так и в оригинальных гностических текстах. Пожалуй, одно из самых
ранних свидетельств связано с изложением в антигностическом трактате Иринея Лионского
«Против ересей» учения Симона Мага (I, 23, 2-3). Его можно считать архетипом мифа о
Софии, рассказывает о Божественной Мысли, ниспадшей в материю:
«Мысль была удержана порожденными ею властями и ангелами и терпела от них всякое
бесчестие, так что она не возвратилась к своему отцу и даже была заключена в человеческое
тело, и по временам, как бы из сосуда в сосуд, переходит из одного женского тела в другое.
Она была в той Елене, из-за которой произошла Троянская война… Странствуя из тела в
тело, терпя от сего всегда бесчестие, она наконец отдалась в развратный дом; она-то и
есть погибшая овца».
Другой гностический ересиарх Василид, проповедовавший в Александрии около 125-135 гг. и
составивший 24 книги толкований на Евангелие, в своей экзегезе новозаветных текстов
прибегал к учению о метемпсихозе, которое он разделял: «По Василиду получается, что душа
согрешила в предыдущей жизни, поэтому страдает здесь», – свидетельствовал Климент
Александрийский (Clemens, Strom. IV 83.2).
«Последователи Василида считают, что высказывание: «Бог карает непослушных в
третьем и четвертом колене» свидетельствует о перевоплощении душ», – отмечал он в
другом месте («Извлечения из Теодота» Климента Александрийского, 28).
Маркион, Валентин и Карпократ также верили в круговращение душ:
(Маркион) думает, что душа и в людях, и в животных одна и та же, как это напрасно
принимается многими заблудшими ересями. Так, Валентин, и Колорвас, также все гностики
и манихеи утверждают, что есть переселение душ, и переселения души людей не имущих
ведения, как говорят сии еретики…из одних тел в другие. О сих-то душах они утверждают,
что они возвращаются и переселяются в тела каждого из животных, пока душа достигнет
ведения. И таким образом очистившись, и отрешившись, переселится в небесные области»

12
Fritz Graf. Text and ritual: The Corpus Eschatologicum of the Orphics//The 'Orphic' Gold Tablets and Greek Religion:
Further along the Path. Cambridge University Press, 2011. – р.59.
(Епифаний. Панарион. 42, 12. См. также Irenaeus, Adv. Haer. I 25, 4 о метемпсихозе у
карпократиан).
Лучше понять суть гностического учения о метемпсихозе помогают оригинальные
гностические тексты. В «Откровении Павла» душа, осужденная за грехи: «посмотрела вниз в
скорби. И затем она посмотрела наверх. Они бросили ее вниз. Душа, которую они бросили
вниз, [вошла] в тело, которое было уготовано для нее».
В «Апокрифе Иоанна» круговращение – удел тех душ, которые не обрели гнозиса:
«Я же сказал: «(О) Христос, те, которые не познали всего, каковы их души и куда они
пойдут?».
Сказал Он мне: «Эти – подражающий дух возобладал над ними, когда они оступились, и
таким образом он отягощает их душу, и влечет ее к делам зла, и приводит ее таким образом
к забытью. После того, как она сбросит одеяние (тела), он предает ее Властям, которые
были созданы Архонтом, и снова они бросают их (т.е. души) в оковы (тела), и вращаются с
ними (в мире), пока они не спасутся от забытья и пока она (т.е. душа) не получит знание
таким образом, и не станет совершенной, и не спасется».
(Ср. также свидетельство Епифания о том, что перерождению в материальном мире
подвергаются души тех, кто не получил гнозис: «Душа, исходя отсюда, проходит чрез этих
князей и не может пройти, если не будет сколько-нибудь в полноте ведения или, лучше
сказать, сего осуждения, и, исполненная ям, не избежит из рук князей и властей. А князь,
обладающий сим миром, змеевиден (δρακοντοειδῆ); он поглощает души, не причастные
гносиса, и хвостом опять возвращает в мир, а здесь в свиней и в других животных души сии
снова возносятся» (Панарион, 26, 10,6).
В «Пистис Софии» посмертной участи души, не постигшей спасительного знания, ее
мытарствам и перевоплощению посвящено более десятка глав.
Стражи и «пароли»
Также как в орфической «Книге мертвых», в гностических текстах душа после смерти
физического тела сталкивается со стражами, которые называются «сборщиками податей»
(Откровение Павла, Первое Откровение Иакова). Чтобы пройти их, она должна предъявить им
особые знаки или пароли, доказывающие ее происхождение из божественного рода и
получение инициации при жизни. Одним из наиболее ранних примеров беседы души с
космическими архонтами может служить 50-я логия Евангелия от Фомы:
Иисус сказал: Если вам говорят: Откуда вы произошли? – скажите им: Мы пришли от света,
от места, где свет произошел от самого себя и <стоял> в Покое. И он отразился в их образе.
Если вам говорят: Кто вы? – скажите: Мы Его дети, и мы избранные Отца живого. Если
вас спрашивают: Каков знак вашего Отца, который в вас? – скажите им: Это движение и
Покой.
В «Первом Откровении Иакова» Спаситель передает Иакову тайное знание о посмертных
мытарствах души:
- Иаков, вот, Я открою тебе твое избавление, если они схватят тебя, и ты пострадаешь.
Многие вооружатся против тебя, чтобы схватить тебя. И более того – трое из них схватят
тебя, те, кто сидит (там), – мытари – не только собирая подать, но иные души, забирая
хищением. Итак, если ты придешь к ним, один из них – страж – скажет тебе:
«Кто ты», или: «Откуда ты?».
Ты же скажешь ему: «Я – Сын, и я – от Отца.
Он скажет тебе: «Чей ты Сын и какого Отца?»
Ты ответишь ему: «Я – от Отца [Предвечного], и Сын в Предвечном».
Он скажет тебе: [С чем ты пришел?],
ты скажешь ему [Я пришел по повелению Предвечного Отца], чтобы я смог [увидеть тех,
кто наши, и стал чужими]».
[И он скажете тебе: «И какого рода [34] эти] чужие?»
Ты же скажешь ему: «-Эти не чуждые вообще, но они – от Ахамот, которая женщина. И
тех, кого она сотворила, она унесла этот род вниз от Предвечного. Итак, это не чуждые,
но наши. Наши же, ибо господствующая над ними – от Предвечного. Чуждые же потому,
что Предвечный не согласился с ней, и тогда она сотворила их».
Когда он также скажет тебе: «Куда ты пойдешь?»,
ты ответишь ему: «В место, из которого я вышел, я вернусь в него».
И если ты скажешь это, ты избежишь их вражды.
Тема прохождения душой испытаний перед космическими властями является основной в
«Евангелии от Марии».
Избранный род
В орфических текстах, душа, предстоящая перед стражами загробного мира, указывает на свое
божественное происхождение, на принадлежность к особому роду (γενος). Аналогичным
образом в гностических текстах идет речь об особом бесцарственном, неколебимом роде
(γενος – род, поколение), принадлежащие которому должны достичь спасения.
«Тогда тот (Человек) наставит относительно всех вещей и помажет их помазанием жизни
вечной, которое дано ему поколением, которое не имеет царей (над собой)» (Сущность
архонтов).
«Тогда Спаситель создал спасение во всех них, и духи их явлены избранными и блаженными, и
различными по избранности, и иные многие, не имеющие царя, лучшие каждого, кто до них,
так что существуют четыре рода: три рода принадлежат царям восьмого неба, четвёртый
же род – не имеющий царей, совершенный» (О происхождении мира).
«После же Него (т. е. Отца) явилось множество обращенных вперед, все саморожденные,
ровесники, равносильные, славные, которым нет числа, это (множество), род которого
называется «поколение, над которым нет царствования», этот (род), из которого вы
явились, из тех же Людей Места, над которым нет царствования, называется «(дети)
нерожденного Бога, Спасителя детей Бога», Этого, у которого нет подобия с вами»
(Премудрость Иисуса Христа).
«Теперь же подними твое [лицо] и внемли и [прими те (вещи), которые Я] скажу тебе сего
[дня, чтобы] ты со своей стороны сообщил [их твоим со]братьям по духу, этим, которые
[из] рода неколеби[мого Совер]шенного Человека» (Апокриф Иоанна).
«Я же говорю эти (слова) тебе, чтобы ты записал их и дал их твоим собратьям по духу
втайне, ибо это Таинство принадлежит роду неколебимому» (Апокриф Иоанна)
Обещание, которое дается посвящаемому в орфических табличках: «ты станешь
царствовать вместе с другими героями» соответствует обещанию, которое дается гностику
во второй логии Евангелия от Фомы: «он будет царствовать над Всем».
Венец
Венец (στέφανον) – корона или гирлянда, которую возлагали на голову победителя
атлетического соревнования – стал одной из любимейших метафор раннехристианских
авторов.
«Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2:10).
Мы встречаем ее и в гностических текстах:
«Я стал всесовершенным и мне была дана сила. Я был запечатлен славой и получил печать.
Там я получил венец совершенства» (Зостриан).
Воза забвения и вода жизни
В орфических табличках мисту рекомендуется избегать источника забвения и просить воды
из источника памяти. В гностических текстах «вода» – многозначное понятие. «Вода жизни»
(«вода живая»), которую пьет гностик, противопоставляется «воде забвения», созданной
архонтами, чтобы удержать души в материальном мире (Разумеется, это «верхние» и
«нижние» воды (Быт. 1:7), первые из которых, согласно Рене Генону, соответствуют уровню
неоформленной манифестации (т.е. миров света, где сущности не наделены индивидуальной
формой и потому не существуют обособленно друг от друга); тогда как вторые области грубой
манифестации, в которой происходит постоянная смена форм).
Символизм «вод» присутствует в наиболее ранних евангельских тестах:
«Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить,
то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Женщина говорит Ему:
господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у тебя вода живая?» (Ин.
4:10-11, см. также Ин. 7:38).
«Иисус сказал: Я не твой господин, ибо ты выпил, ты напился из источника кипящего,
который Я измерил» (Фм.13).
В Апокрифе Иоанна свет, окружающий Божество, – вода жизни, и из этой живой воды
проистекает источник Духа, в котором оно видит свой образ.
«Он, познающий Себя Самого в Своем собственном свете, окружающем Его, который есть
источник воды живой, свет, полный чистоты. Источник духа истек из живой воды света и
снабдил все Эоны и миры. Всяческим образом Он познает Свой собственный облик, видя его
в чистой светлой воде, окружающей Его» (Апокриф Иоанна).
Троеобразная Протенноя (NHC XIII,37): «И Тот, Кто скрыт в нас, отдает дань Своими
плодами воде жизни»; (XIII, 41): «Я первый, Который сошел ради Моей части оставленной,
которая есть дух, сущий в душе, который возник из воды жизни и из крещения таинств»;
(XIII, 46): «Это свет скрытый, приносящий плод живой, изливающий воду живую из
источника невидимого, непорочного, неизмеримого...».
Мотив «питья» из источника в соответствии с христианской ритуальной практикой меняется
на символическое крещение в «верхних водах»:
«Но все благородство Отцовства не охраняется (никем), так как оно само оберегает того,
кто к нему принадлежит, без слова и необходимости, так как оно пребывает в единстве с
волей своей, которая (есть воля) самой Мысли Отцовства, чтобы стать совершенным и
неизреченным посредством живой воды, если мы единодушны друг с другом не только в
слушании учения, но в делании и исполнении учения» (Второе Слово Великого Сифа NHC VII,
61-62)
«И [для каждого из них] есть своя вода. Таким образом, есть три совершенных воды:
Это вода Жизни,
которая принадлежит Жизненности,
в которой ты крестился в Саморожденном.
Это [вода] Блаженства,
которая принадлежит Знанию,
в который ты будешь крещен в Первоявленном
Это вода Существования
принадлежащая Божественности в Сокровенном.
И вода жизни [существует в соответствии с] Силой,
и вода [Блаженства] в соответствии с Бытием
и [Божественности] в соответствии с [Существованием],
Но [все] [они образы и подобия] Троесильного. Они [проистекают от] чистой воды
(Зостриан).
В противоположность «воде жизни» – «вода забвения» – творение архонтов, которую
космические мироправители дают пить людям, чтобы они забыли свои происхождение:
«И он дал им испить воду забвения, от протоархонта, дабы они не могли узнать, откуда
они». (Апокриф Иоанна – пространная версия).
В «Пистис Софии» говорится о том, что архонты дают испить из «сосуда забвения» душе
перед воплощением в материальное тело и тот становится «подражающим духом», ведущим
человека по пути неведения:
«Ответил Спаситель, сказал Он Марии: «Они не сходят в мир таким образом, но Архонты
Имармены – когда старая душа должна быть ниспослана ими (в тело), Архонты той великой
Имармены, эти, которые в местах главы Эонов, то есть то место, которое называется
«место царства Адамаса», и то место – оно то, которое перед Девой Света, Архонты того
«места главы» дают старой душе сосуд забвения из семени зла, полный всяческих разных
страстей и всяческих забвений, и в тот час, когда та душа выпьет из сосуда, она забывает
все места, в которые приходила, и все муки, в которые она входила, и тот сосуд воды
забвения становится телом вне души, и становится подобным душе во всем образе, и
уподобляется ей, этот, который называется «подражающий дух». Если же это новая душа,
которая создана из пота Архонтов, и из слез их глаз, или же из дыхания их рта, словом, если
это одна из новых душ или одна из душ такого рода, (то) если это из пота, пять великих
Архонтов великой Имармены забирают пот всех Архонтов их Эонов, и замешивают их все
вместе разом, и разделяют его и делают его душой, или же, если это осадок очищения света,
Мелхиседек отбирает его у Архонтов. Пять великих Архонтов великой Имармены
замешивают осадок все вместе, и разделяют его, и делают его душами, чтобы каждый из
Архонтов Эонов, чтобы каждый из них поместил свою долю в душу. Поэтому они
замешивают их все вместе, чтобы они все получили от души. И пять великих Архонтов, когда
они разделят их и сделают их душой, они выносят их из пота Архонтов. Если же это (душа)
из осадка очищения света, Мелхиседек, великий Восприемник света, отбирает ее у Архонтов.
Или же если это (души) из слез их глаз или из дыхания их рта, словом, из душ такого рода,
если пять Архонтов разделят их и сделают их душами, или же если это старая душа, Архонт
сам, этот, который находится во главе Эонов, замешивает сосуд забвения семени зла и
смешивает его с каждой из новых душ во время, когда он находится в месте главы. И тот
сосуд забвения становится подражающим духом той души» (Пистис София, глава 131).
Заключение
Расцвет гностических учений пришелся на II-IV вв. нашей эры. Орфические мистерии пришли
в упадок за нескольких столетий до этого. Поэтому здесь вряд ли здесь можно применить
теорию заимствований. Тем более, что такие мотивы как «жажда души» или «встреча со
стражами» встречаются и в древнеегипетских погребальных тестах13. Возможно, что здесь мы
имеем пример общности визионерского опыта, равно как и практики «тысячелетнего
осмысления экстазов, видений и экзальтации, сновидческих похождений и воображаемых
путешествий»14. Для описания этих откровений гностики пытались создать универсальный
метаязык на основе синтеза различных традиций15, что нашло непосредственное отражение в
гностических текстах.

© Андрей Васильев, 2014-2018

© https://skifos.wordpress.com

13
Thomas M. Dousa. Common motifs in the “Orphic” B tablets and Egyptian funerary texts: Continuity or convergence?
//The 'Orphic' Gold Tablets and Greek Religion: Further along the Path. Cambridge University Press, 2011. – р.120-164.
14
М. Элиаде. История веры и религиозных идей. – Том 2. – М.: Критерион. – 2002. – с. 164.
15
Стародубцева Л.В. «Зов иного: Гностическая космогония и мнемоника имен//Гуманітарний часопис. – №1. –
2005. – с.17-18.