Интервью взятое Мэри Тёрнер у Фредди Меркьюри в

1984-м году.
(Речь идёт о недавно законченной работе над промо видео на I Want To
Break Free, о сольном альбоме; Сингл I Want To Break Free вышел 2
апреля; Многие из ранних демо альбома Mr Bad Guy были записаны в
Апреле и Мае, и именно этому посвящено интервью)
*Интервью было выпущено на компакт-диске, как часть книги "The Great Pretender"
в 2012.
*Перевод: Ксюша Касаева vk.com/freddiemercuryforever Zara Akhoundzadeh
М: В первую очередь, я бы хотела поговорить о Мюнхене. Ты считаешь, что место записи
альбома влияет на то, как он будет звучать?
Ф: Да, очень даже. Я думаю, что нам помогает другая среда. В смысле, что нам не
нравится делать одно и то же. Раньше, мы приходили в одну и ту же студию, но
рано или поздно это надоедает. В последние годы мы сошли с этого пути и
используем разные студии, так что, мы разбавляем всё чем-то новым, свежим! Но
заметь, что сказав это, я противоречу себе, т.к единственная студия, к которой мы
возвращаемся в конце — студия в Мюнхене. Потому что мы уже знаем какая она,
тогда как для чего-то нового мы используем разные студии. Например, последний
альбом был записан в Лос-Анджелесе, это был первый раз, когда мы использовали
эти студии...е*бать! Я забыл, как это называется...ээээ..Боже..ээ...ну вы должны
знать!
М: Это было в Record Plant.
Ф: Да! Record Plant! (смеётся) Я забыл, Боже, я забыл.
М: Мне нужно, чтоб это было более (речь о микрофоне)
Ф: Даже здесь этого не происходит?
М: Ну, это происходит, но только с микрофоном, пока ты не говоришь
непосредственно в него...хм. Да, я пришла к вам в Record Plant, когда вы были там.
Я не помню, в каком месяце это было, но там была я, Брайан и инженер, и мы
ждали вас. Я не знаю, где вы тогда были, но вы никогда не показывались.
Ф: Я не видел тебя там, не так ли?
М: Нет. Мюнхен отличается от вашей собственной студии в Монтрё?
Ф: Я ненавижу мою студию, если честно (смеётся). Они убьют меня за это, нет, в
смысле, мы использовали её...о Боже, они убьют меня за эти слова. Мне нравится
находиться в Монтрё, но только несколько дней, и этого недостаточно, чтоб сделать
новый альбом. Очень хорошее и живописное место, с прекрасным видом и
красивым озером, и там довольно мило. Я не возражаю против того, чтоб сделать
там пару треков, но я не хотел бы думать заранее о том, что я обременен тем, чтоб
записать там целый альбом или его большую часть. Я просто не могу пройти через
это в нашей собственной студии. Мюнхен мне нравится, потому что это красивый и
чистый город, там безопасно. Когда ты живешь в Нью-Йорке, а затем переезжаешь
в Мюнхен, то ты можешь припарковать свою машину в любом месте и не думать о
том, что она пропадет еще до того, как ты вернешься. Там всё по-другому, включая
то, что они все говорят на немецком (смеётся). Я даже немного изучаю немецкий
язык.
М: Но ты все же делал это уже. Микширование этого альбома было в Лос
Анджелесе?
Ф: Нет. Микширование было сделано здесь (в Мюнхене). Вот почему я сказал в
начале, что всегда приятно вернуться в студию, которую ты уже знаешь. И тогда ты
знаешь, каким получится каждый звук.
М: Это первый цифровой альбом, который вы сделали?
Ф: Да. Да, именно так.
М: Что это значит?
Ф: Ой, не спрашивай меня. Я не знаю все эти технические штучки. Спроси лучше
Макка. Просто, в этом случае, вы получаете более чистый звук и таким образом
обходите поколение ленты. Это просто новый способ сделать запись более чистой.
Фактически вы получаете тот звук, который делаете в студии и он максимально
чистый. Спроси меня лучше о чем-то неприличном, давай.
М: Окей. Последний альбом отчасти был, когда он вышел, все говорили об этом,
был своеобразным отступлением. Судя по всему, вы знаете толк в области funky
(муз.).
Ф: Да, кажется, все ненавидят его. Просто это что-то другое, совсем другое...мы
были в затруднительном положении и хотели сделать что-то...Я все еще считаю, что
это хороший альбом. Конечно, только люди могут оценивать, был альбом успешен
или нет. Если альбом успешный, то он хороший. Я думаю, это вы должны
оценивать его, но мы бы не выпустили его, если бы считали альбом второсортным.
Но мы были в затруднительном положении, и хотели сделать что-то, чего не делали
в рок'н'ролле раньше. Я имею в виду, мы ушли в «чёрную область» и сделали
фанковый материал. Это нормально, если вы делаете подобные вещи в самом
начале существования группы, но когда люди знают вас определенным образом, а
вы меняетесь так резко, такое иногда очень трудно понять. Всё должно выходить в
правильное время. Я до сих пор думаю, что выйди этот альбом, например, сейчас,
то люди были бы уже как-то готовы к такому (Мэри соглашается). И вот когда
вышел альбом Майкла Джексона — это было в правильное время, в правильном
месте.
М: К слову о Майкле Джексоне, вы, ребята, хорошие товарищи?
Ф: Да, да, до сих пор. Мы работали вместе над тремя треками около года назад, но
мы еще не закончили их. Кажется, что моим проектам не суждено быть
законченными, не знаю почему (Мэри смеётся). Может быть...может быть, это
я...Хотя, нет. Это он очень занят. Мы говорим друг с другом снова и снова и в
первую очередь, я собирался попасть на его альбом «Thriller» и должен был сделать
что-то для альбома Джексона. Он в Лос Анджелесе, я в Мюнхене. Ну, и кое-что
должно быть на моём сольном альбоме, видишь ли, у меня есть кое-что «в рукаве».
Если будет время, я отправлюсь в ЛА и мы закончим эти треки, я хотел бы
закончить их. Интересная вещь, что касается этого — мы написали песню вместе,
она называется «Victory» и мы её вообще не закончили. Но я слышал, что новый
альбом Джексонов называется «Victory». Но я не думаю, что песня есть на альбоме,
наверное, он использовал только название. Я убью его, если он использовал песню
без меня!
М: Ты слышишь это,. Майкл, он прямо сейчас принимает тонну дерьма от
Свидетелей Иеговы. Я думаю, он очень религиозный парень, верно?
Ф: Нет, он состоит в Свидетелях Иеговы.
М: Но, говорят, что он был воспитан так, он похож на человека, ведущего
праведный образ жизни, мне так кажется.
Ф: Если честно, я не знаю, каково это быть Свидетелем. Нельзя, кажется, им делать
переливание крови даже при смертельной необходимости или что-то в этом роде.
Сам он очень правильный, любит животных и всё такое. Всё с ним в порядке.
М: Его танцы их не слабо обеспокоили.
Ф: О Боже, должен же он чем-то зарабатывать себе на жизнь. Он отличный
музыкант и всё делает правильно. Я бы так не смог, это совсем другой образ жизни.
Он не ест мясо. Но это неважно. В конце концов, музыка, вот, что главное. А
музыка у него прекрасная. И сам он отличный парень.
М: Это ваш тринадцатый альбом, не так ли?
Ф: Да, точно.
М: О, невероятно.
Ф: Тринадцатый номер.
М: Удачное число.
Ф: Чувствуешь себя таким старым.
М: Наверное, трудно оставаться заинтересованным?
Ф: Да, трудно. С одной стороны, думаешь, окей, ты сделал уже достаточно и можно
заняться чем-то ещё. Но мне всё ещё нравится это дело. Я всё ещё, так сказать,
«голоден до него», но это уже другой голод. Т.е. ты пробуешь одно, если не получается –
другое, потом ещё что-то. Так и бывает всегда, так должно быть. Ты становишься
старше, становишься опытнее и уже нет нужды в какой-то спешке.
М: И мне бы хотелось думать, что изменения очень важны для группы вроде Queen
потому что, работая вместе столько времени, как вы остаётесь заинтересованными?
Ф: О да, ты права. Мы ненавидим друг друга (смеются). Всей душой. Мы вместе уже лет
тринадцать-четырнадцать и наше общение после такого количества проведённых вместе
лет сводится только к музыке, только к работе. Мы не часто проводим время вместе вне
студии, нам и не надо. Мы все трезво смотрим на такое положение дел. Мы не лезем на
территории друг друга. Потому что если бы мы продолжили жить также как раньше, я не
знаю, я вырвал бы себе все волосы или прыгнул бы с высотки. Все группы проходят
через этот период в начале, когда вы узнаёте друг друга, оцениваете способности
каждого. Мы уже много всего наделали вместе и сейчас мы вместе, чтобы создавать
музыку.
М: Стоял ли вопрос вроде «как можно превзойти то, что уже сделано»?
Ф: Было такое. После Рапсодии. Люди спрашивали: «Интересно как они побьют этот
рекорд?». Но когда ты ложишься спать с мыслью: «Как, как можно сделать ещё
лучше??» это начало конца. Лично для меня. Потому что ты думаешь, ладно, дело
сделано теперь всё. Но музыка это такая вещь, её потребляют. Такой я нахожу и нашу
музыку - люди послушали, им понравилось, окей, потом её выкидывают (Мэри:
одноразовая) и замирают в ожидании чего-то нового. Я не люблю повторяться. Конечно,
песни вроде Рапсодии всегда возвращаются, Чемпионы тоже, мы прочно
зарекомендовали себя такими песнями, но эта эра, эта эпоха окончена, я больше никогда
не буду писать подобное, сейчас я сосредоточен совершенно на другом.
М: Т.е. ты имеешь в виду одноразовое использование.
Ф: Да, песни одноразового использования, как тампон (смеётся). Вот, мы выпустили The
Works, он всё ещё тепленький, хорошо продаётся, но я уже думаю о грядущем, о новом
материале. Это как завод по производству сосисок. Ты произвёл пачку сосисок, продал
её и люди съели, всё.
М: Но как производитель сосисок, ты время от времени ещё и меняешь состав раз к разу
Ф: Так и есть. Так и должны поступать все остальные группы. Сколько пользы можно
извлечь только из одного успешного альбома? Ну будет он в коллекции, ну будут его
слушать, но люди ждут чего-то нового каждый день, они жадны до новизны. Я хочу,
чтобы музыка Queen менялась время от времени и она меняется. Это ведь ужасно
использовать одну и ту же формулу из раза в раз, нам это наскучит, людям это наскучит
и прессе будет, что обсудить. Хотя, касательно нас. Им всегда есть, за что ухватиться.
М: Ну, я не думаю, что ты застрянешь, пока у тебя есть всё это.
Ф: Нет, я так не думаю.
М: Знаешь, в тот день в Лондоне я взяла такси и так, между делом, сказала таксисту, что
скоро встречусь с тобой в Мюнхене. А Queen его любимая группа. В общем, он мне
говорит, мол, видел недавно по телевизору Дюран Дюран и они так его взбесили потому
что говорили что-то вроде, что они круче Битлз. Говорит: «да кто они бл*ть такие? У них
от силы три альбома! Кем они себя возомнили вообще?!»
Ф: Ну я не знаю. Бывают люди, которые метят высоко. Но нельзя быть круче Битлов,
потому что это некая точка, на которую каждый новый артист старается равняться. Ты
можешь подойти близко к этому уровню, ты можешь даже сравниться с ним. Но всё
равно... Вот Майкл Джексон, это просто феномен, он продал дисков больше чем кто-либо
когда-либо, он завоевал всевозможные награды, он создал новый прецедент, хотя он
далеко не новенький в этом бизнесе. Но для многих людей это что-то свежее, потому что
он вдруг резко поменялся. И при том при всём ему только 25 лет.
М: Боже, неужели он такой молоденький?
Ф: Невероятно, да.
М: Тебе бы хотелось получить Гремми? Посещала такая мысль?
Ф: О было бы здорово, конечно. Но я не грежу об этом днями и ночами. Я и так счастлив.
М: О да. Ты всегда такой довольный, не важно, чем занимаешься.
Ф: Ну, надо быть таким. Я просто больше не заморачиваюсь над проблемами, как
раньше. Т.е. конечно, проблемы есть у всех и у меня они есть, но раньше я всё принимал
слишком близко к сердцу, а теперь я более спокоен, я не хочу ни на чём застревать, я
хочу двигаться дальше.
М: И что тебя так успокоило?
Ф: Мой преклонный возраст (смеётся)
М: Мудрость, а не преклонный возраст. Мне так больше нравится.
Ф: Ну да. Просто сейчас я могу контролировать больше, не только в плане музыки, но и
всё вокруг меня, людей, всё. Всегда будут проблемы, но я предпочитаю думать, что могу
пройти через всё, через все препятствия и остаться невредимым. Учитывая мой образ
жизни, учитывая мой характер, проблемы всегда и везде найдут меня, но я думаю об
этом как о чём-то преходящем. Если я буду нервничать из-за всего, я изнервничаюсь до
смерти.
М: Красная нить, проходящая через альбом - это как будто стенания бесплодной
машины, пару раз проявляется эта тема на альбоме. Это такая концепция?
Ф: Не думаю, что у этого альбома есть определённая концепция, если честно, это просто
кучка песен от четырёх авторов. Люди, конечно, выискивают общую тему,
направленность, ищут какой-то смысл во всём этом. И иногда три-четыре песни
подпадают под определённую категорию и тогда они думают, что это и есть концепция
всего альбома. Брайан по-прежнему ориентируется на гитару, я просто пишу песни, и мы,
поработав, делаем, каждый свой вклад в альбом. Поэтому он так называется 'The
Works'. Это хорошее название, по крайней мере оно выражает то, что есть на самом
деле – каждый из нас потрудился на славу и нет в этом никакого скрытого смысла.
М: Просто на нем есть такие вещи, которые напоминают почти о каждом этапе Queen. А
вы прошли много разных этапов, я слушала несколько ваших первых альбомов.
Ф: После Hot Space, в котором мы как раз-таки следовали в одном направлении,
особенно на первой стороне, т.е. мы ориентировались к чёрной музыке, а теперь мы дали
волю собственному творчеству, написали, каждый по несколько песен и собрали их в
один альбом, мы уже не думали, соответствует ли та или иная песня общему настроению,
нет, это просто собрание песен Queen.
М: Как ты справляешься с написанием песен? Вы все пишите? Даже между альбомами?
Ф: Да, это имеет соревновательный характер, внутри группы т.е. бл*ть, я имею в виду,
перед тем как это будет вынесено на суд публики и когда начнётся конкуренция с другими
группами, всё то же самое происходит и в самой группе. Нас четверо хороших авторов.
Особенно Роджер сейчас выдаёт качественные вещи и Джон тоже. Раньше мы с
Брайаном писали большинство песен, а теперь мы пишем равное количество, это
хорошо. Мы приходим со своими идеями, представляем их друг другу, а потом начинаем
спорить. Также, я больше участвую в изменении песен Роджера и Джона, потому что
Брайан, у него своё видение всего, он знает, как и что делать и я стараюсь не лезть
туда, не всегда, конечно, получается. Но Джон и Роджер, они не обижаются, когда я беру
их песни и в корне их переделываю.
М: В плане текста переделываешь?
Ф: По любому. Иногда я переделываю всё. Как, например, с песней Radio Ga Ga, я сразу
почувствовал, что в этом что-то есть, есть, за что ухватиться, в то время как Роджер
рассматривал её как обычную неприметную песенку. Потом он уехал на уикэнд в горы, а я
фактически всё перевернул с ног на голову. Безусловно, это его песня, его идеи, я просто
перестроил конструкцию и он не имел ничего против, сказал, чтобы я делал, что хочу.
М: Это первый большой успех Роджера не так ли?
Ф: Да, да, да, определённо, да. Он очень этого хотел и, пожалуйста, песня - большой хит
в Европе и не только.
М: Как думаешь, радиослушатели и зрители на концертах в разных странах любят не
одно и то же?
Ф: Конечно. Было бы скучно, если бы всем нравилось одна и та же песня.
М: В Америке, несмотря на то, что она такая большая, Топ 40 в Нью-Йорке практически
идентичен Топу в Лос-Анджелесе.
Ф: Американцы есть американцы, ты говоришь обо всём мире, но, например, в Японии
или Германии люди потребляют продукт по-разному. Например, сингл Пола Маккартни
'Mull Of Kintyre' был невероятным хитом в Англии, это самый продаваемый сингл за всю
историю, два миллиона копий, и он никогда не был выпущен в Штатах, потому что Пол, ну
или его агенты сразу поняли, что в Америке такое не прокатит. Я уверен, что Пол был
взбешен.
М: Я тоже уверена в этом.
Ф: Фиби, принеси ещё вина.
М: На этом альбоме вы с Брайаном написали вместе одну песню.
Ф: Да, есть такое дело. Мне нравится, как мы подошли к её написанию. Знаешь, витала
такая мысль, что, мол, давненько у нас не было старых добрых баллад, по типу 'Love Of
My Life'. Я предложил Брайану написать её прямо в студии, не теряя времени, прямо на
месте. И песня пришла к нам буквально через два дня. Мы просто сидели, Брайан
перебирал струны, а я что-то подпевал и всё. Мне очень это понравилось. Тем более
нужно было подгонять проект в срок и нам как раз не хватало одной песни. Это давление
как раз-таки и помогло нам. До этого никогда не бывало такого. Чтобы мы писали песни
вместе, потому что, знаете ли, всегда присутствует некий эгоизм. Когда хочется толкнуть
именно свою идею. А тут всё просто получилось, я занялся лирикой, Брайан аккордами. И
это стало отличным финалом для альбома. Лучше и не придумаешь.
М: А мне казалось, это Брайан написал слова, а ты...
Ф: Нет, детка, это был я.
М: А ты оказывается альтруистичная штучка.
Ф: Да, это звучит как творение Брайана. Там есть глубина, смысл, я тоже способен на
такие вещи.
Безусловно, это Наша песня, слова написал я, а Брайан построил линию, т.е. если бы он
написал, я бы сказал, да.
М: Лирика важна для тебя или ты относишься к этому так же как к одноразовому
продукту.
Ф: Нет, конечно, это очень важно для меня. И сложно к тому же. Мелодии даются мне
гораздо легче, я чувствую мелодию, но что касается слов, они приходят с трудом. Мне
бы хотелось быть Элтоном Джоном и иметь при себе Берни Топина, чтобы тот писал для
меня слова, но, нет, я должен всё делать сам, как бы трудно мне это не давалось.
М: Говоря об Элтоне, он тоже твой хороший друг. Ты, наверное, не меньше всех был
удивлён его свадьбой, которая состоялась в день Святого Валентина?
Ф: О да, да, да. Забавно, я не говорил с ним после этого, мне интересно, что у него еще
«в рукаве» (смеётся)
М: Ну Конни Паппас Хиллман утверждает, что это произошло из желания обзавестись
ребёнком.
Ф: Да, я знаю. Он говорил мне об этом и тогда я ему посоветовал, если он так хочет
детей, пусть пойдёт и купит одного в Harrods. (Мэри смеётся)
М: Да, их слоган гласит «из колыбели в могилу».
Ф: Чего?
М: Т.е. ты можешь купить что-то в Harrods на всю жизнь?
Ф: Фактически, да, ты можешь приобрести там слона и даже двух. В общем, он похоже
очень счастлив. И действительно хочет детей.
М: Ты пишешь свои песни на гитаре или на пианино?
Ф: В основном, сейчас песни рождаются в моей голове. С гитарой давно покончено,
единственное, что я сумел из неё вымучить, это 'Crazy Little Thing'. Мои познания в
области гитары крайне ограничены. И тут я использовал всё, что знал, это даже хорошо,
потому что знай я больше аккордов, получилось бы совсем по-другому. Вот почему я
люблю эту песню. Раньше я просиживал всю свою задницу за роялем, складывая
мелодию по нотам, пока не рождалось что-то стоящее. Сейчас у меня другой ход мыслей.
Я хочу, чтобы всё было спонтанно, чтобы мне не пришлось днями и ночами лепить всё по
кусочкам. Ко мне что-то приходит, я иду в студию и наигрываю на синтезаторе, а в
последнее время я часто использую драм-машину. Всё должно сложиться сразу, у меня
уже нет того терпения, что раньше. Если не получается, то пофиг. Надо заняться другим.
М: Синтезаторы, кажется, играют всё большую и большую роль в вашей музыке?
Ф: Да, с ними можно сделать столько всего. Я не знаю и половины вещей о синтезаторах,
которые знают большинство людей, но я стараюсь узнавать всё это специально для
сольного альбома. Я хочу сделать всё сам. Я хочу убедиться, что, скажем, такие
оркестровки , как делал Брайан на гитаре, я смогу воссоздать на синтезаторе, если я
действительно захочу этого. Я думаю, я на самом деле хочу получить шанс, сделать все
те вещи, которые я практически не хотел бы делать с Queen. Потому что, например,
барабанные партии для Queen всегда делал Роджер. Но на моём сольном альбоме я
действительно хочу сделать это сам. Я хочу себе драм-машину, чтоб чувствовать, что я
делаю это сам. Это новая область для меня и я действительно хочу сделать что-то, чего
никогда не делал с Queen, это будет впервые.
М: Эта машина довольно увлекательна, не так ли?
Ф: Это выше моего понимания, если честно, но есть люди, которые могут работать с ней.
И в конечном итоге все заходит слишком далеко. В смысле, гаджеты это одно, но в конце
концов ты должен придумать песню, но они не могут сделать это для тебя. Да, они очень
помогают, создают прекрасные звуки, идеи и вещи, которые могут стимулировать вас, и
вы скажете: «О! Это хороший звук, давайте используем его». Запрограммируйте их до
смерти, но они не напишут песню. В принципе, можно застрять в этих технических
штучках, и тем самым испортить песню. Мне нравится мысль о том, что они вокруг, но
нужно быть осторожным используя их. В принципе, мне нравится думать, что я пишу. Если
я могу написать хорошую песню, то этого достаточно, гаджеты будут потом.
М: Сольный альбом — это большое испытание для тебя, верно?
Ф: Да. Я долго ждал этого, и я думаю, что лучше сделать это прежде, чем я всё
потеряю. Это...нет, это... это кульминация этого года (смеётся). Как только альбом будет
сделан, всё будет кончено. А я вернусь к созданию материала для Queen. Но я
сознательно взял немного свободного времени, чтоб сделать это. Потому что, если я
собираюсь создать новый проект, то я собираюсь сделать это правильно. Я мог сделать
его несколько лет назад, но тогда не было времени и я мог поспешить с этим. А я
действительно не хочу спешить. Я хочу сделать это таким образом, что я почувствовал,
что уже настало время. И пока я сижу здесь, в Мюнхене — это только начало моего
сольного проекта.
М: Ты писал песни для него в течении нескольких лет, или как?
Ф: Нет, нет, нет. Я думал об этом, но в то время я писал песни для Queen и... осталось
еще много песен, которые не вошли в альбомы Queen и я мог бы отсортировать что-то,
но...Я имею в виду, что самое смешное,на данный момент я пишу песни, и если
написанная мною песня не была использована, то я практически отбрасываю её, если ты
понимаешь, о чем я. Потому что я просто чувствую, что раз они не были использованы,
значит, они не достаточно хороши. Но иногда некоторые из лучших песен, что остались
позади...ты просто понимаешь, что они хороши для времени или как-то так. В данный
момент я просто хочу написать всё совершенно новое и блистательное. Я помню, что
Роджер говорил о том, что у меня есть неиспользованные песни. Я мог бы включить их в
альбом и сделать его сольным, но это было бы ужасно. Всё это отбракованный материал,
а я хочу придумать свежий материал в настоящее время.
М: Ты собираешься спродюссировать альбом сам, или это сделает Макк?
Ф: Мы с Макком сделаем это, да.
М: Даже на альбомах Queen это в значительной степени сотрудничество, между группой и
Макком, не так ли? (Фредди соглашается) Я думаю, что за это время вы многое узнали о
способах друг друга?
Ф: Да, Макк особенный для меня, он — неотъемлемая часть. В смысле, он знает чего я
хочу еще до того, как я скажу ему об этом. И это хорошо, можно сэкономить кучу
времени. Когда я прихожу в студию, он знает, что я работаю очень быстро, очень быстро
разочаровываюсь и что мне становится скучно. Поэтому, когда я прихожу в студию,
пленка крутится и у него уже все готово, все звуки вместе. И он знает, что если я
вернусь, то скажу: «О Боже! У тебя еще ничего не звучит слаженно!» и мне станет скучно.
Он меня отлично знает и мне нравится это партнерство с ним. Он мне очень помогает. В
технике я не очень хорош, поэтому, он действительно помогает мне в этом. Я просто хочу
прийти туда и сделать музыкальную часть, создать креативную составляющую, а он
сделает всё остальное.
М: Так в чем же состоит первый шаг создания альбома, когда уже все песни написаны?
Ф: Ну, нужно записать их должным образом, с подходящим звуком.
М: Верно (смеётся). Нужен хороший аккомпанемент?
Ф: Да, сначала нужно сделать хороший аккомпанемент, а потом, когда звуковая дорожка
сделана, нужно собрать это всё в целую песню. А затем, когда это всё накладывается
друг на друга, то нужно убедиться, что всё делаешь правильно. Можно сделать слишком
много наложений, а я, в общем, ненавижу это. Еще до того, как мы привыкли это всё
делать, у нас было некое отсеивание, в котором мы просто брали песню и накладывали
всё вместе на неё и смотрели, что сработает, а что нет. Я ненавижу делать это! Словно
ты кладешь раковину на песню, а потом снимаешь ее. Но на самом деле это своего рода
очистка от того, что не сработает. Проходить через это — это очень долгий путь, и сейчас
мне нравится, что я знаю, что сработает, а что нет. Это чувство приходит с опытом, и
знаете, это хорошо! Нужно принимать решения, поэтому, я просто чувствую, что да, это
будет правильно и мы так и делаем. Затем, мы где-то что-то сдвигаем и говорим: «
Хорошо, это то, что надо». Существует настолько много различных способов написания
песен, что это может продолжаться вечно, потому что ты скажешь: «Я хочу попробовать
это, я собираюсь попробовать то, еще я бы хотел попробовать вот это». Но иногда тем
самым можно только испортить песню, потому что использовано уже столько всего, что
не знаешь, чем это закончится в итоге. Есть решения, которые являются
координационным центром и ты должен...в общем, есть много различных интервалов в
решениях. Ты можешь предпринять что-то слишком рано, или же на следующий день
передумать и решить по-другому. Презентация — это уже совсем другое дело. Мне
нравится то, что наши песни меняются, потому что иначе, они могут быть просто
ужасными на записи. И я ненавижу попытки воссоздавать альбомы на сцене. Многие
люди подходят ко мне и иногда говорят: «Да, эта песня звучала точно так, как на
альбоме», но это не так. Мы иногда намеренно меняем наши песни так, что они звучат по-
другому. Взять, например, «Love of my life» - на записи в ней много различных вещей, я
играю там на пианино,а на сцене...на сцене Брайан играет её на гитаре, в то время, как я
пою. И вот на эту песню появился абсолютно новый взгляд и именно потому что так, она
срабатывает лучше на сцене.
М: Вы учитываете то, как песня будет звучать со сцены?
Ф: Прежде чем напишем её?
М: Да.
Ф: Нет, не всегда, нет. Мы как раз пишем для студии, мы пишем их так, чтоб они хорошо
звучали на записи. Мы не думаем о том, как это будет звучат на сцене...в смысле, что
это было бы ограничением. Я имею в виду, что нужно сделать всё для песни, задать
полную квоту, как раз для студии.
(Прим. Квота — доля, часть, пай, приходящиеся на каждого из участников общего дела.)
Потому что люди собираются для того, чтоб услышать песню одним образом. И уж
только потом она нуждается в изменениях для инсценировки, и мы просто меняем песню
на этом этапе. Потому что я не думаю, что сцена, сценическая презентация, должны
входить в этот процесс написания песни и её записи. Я имею в виду, что это может
испортить песню.
М: Как вы, ребята, принимаете решение во всём? Есть четверо из вас. Правит
большинство или каждый должен соглашаться?
Ф: Нет, а бывает да. В конце концов да, большинство правит. Но иногда, бывает такое,
когда есть два на два, что будете делать тогда? Я думаю, что вы тогда просто сохраните
это на то время, пока кто-то не очень уверен и идет в другую сторону, в основном, это
так. Я думаю, что тот, кто громче кричит или тот, кто отбрасывает, в конце концов
продолжает идти к победе. И иногда Джон просто говорит: «О Боже! Я не могу! Я просто
не могу принять твоё решение». И меня не волнует как, я просто двигаюсь с остальными,
иногда так случается.
М: Кто из окружения больше всего участвует в процессе записи?
Ф: Никто.
М: (смеётся) Я заметила.
Ф: Я тебе скажу кто. Это Макк. Бедный Макк, потому что он со-продюссер и должен там
быть для всех песен. Я имею в виду, что мне кажется, что для него это может быть
трудно, потому что бывают такие случаи, когда я просто уезжаю на пару дней, зная, что
всё хорошо и остальные будут делать своё дело. Макк должен быть там всё время, чтоб
убедиться, что всё есть на плёнке. Таким образом, я предполагаю, что он там находится
большую часть времени. То есть, я знаю, что так и есть, в противном случае, ничего не
будет закончено. Но ты знаешь, как творческим людям, всё, что нам нужно - это
передышка. Иногда нужно отойти и выйти из всего этого и смотреть в перспективе. Это
как работа с краской - когда ты рисуешь картину и очень увлечён, иногда нужно дать ей
отдохнуть. Но я знаю, что если я буду останавливаться на одном проекте слишком долго,
то я его разрушу. Так что, я просто иду на уступки и я знаю, что должен закончить это
поскорее, иначе я откажусь от этого проекта и начну работать с чем-то ещё.
М: Выходит, это что-то наподобие твоего первого инстинкта, верно?
Ф: Это то, как я привык делать. Есть много способов написания песни, а я пишу очень
быстро. И, конечно, я пользуюсь этим. И последние несколько недель, всё, что я делал
— это приходил в студию полностью пустой, без идей вообще. И Макк давал мне
задания, со словами: Окей, попробуй написать что-то с таким темпом. Так что, он просто
отрабатывал эту вещь на драм-машине, а я должен был собраться с мыслями и
закончить это к концу в вечера. Я не имею в виду готовый продукт, но само
представление о песне и о том, какой она должна быть в итоге. И я так и делал, и это
работало довольно хорошо, вы слушали некоторые из этих песен.
М: Цель, верно? Ты ставишь перед собой цель каждый день?
Ф: Да, да. Я думаю, что это хорошо. Лучше так, чем когда ты знаешь, что у тебя есть
еще три месяца, чтоб вернуться к этому. Либо я должен закончить песню сегодня, либо
она того не стоит. Это своего рода вызов, это большая проблема, но мне нравится
делать всё таким образом. .поэтому я иду в студию совершенно не зная, что будет
дальше. Я просто говорю Макку: Дай мне! Дай мне это задание! И он говорит «окей,
сегодня напиши что-то с таким темпом, или что-то наподобие этого». Он просто говорит
мне написать что-то в этом режиме, поэтому я не должен думать о таких вещах заранее.
Я просто позволяю своему творчеству идти своим чередом.
М: С помощью всего-лишь дисциплины со стороны?
Ф: Ну, я должен дисциплинировать себя. Но видишь ли, это прекрасно. Потому что порой
замечательные вещи происходят, из-за того, что ты не ограничиваешь себя. Ты не
думаешь о том, что определенная песня должна быть написана таким образом. Иногда,
вы говорите: «Окей, я сейчас сяду и попытаюсь подумать о том, какую песню я бы хотел
написать. Я хочу написать её с тяжелым содержанием» - и вот в этот момент вы уже
ограничиваете себя, потому что думаете: окей, она должна быть тяжелой. А я просто иду
туда и иногда может получиться две-три песни. Потому что когда я иду туда, я не
ограничиваю себя. Вы можете подойти к песне сначала с одной стороны, потом с другой и
иногда думаете «о Боже! Это безумие!». Но достаточно минуты или, скажем, тридцати
секунд, чтоб понять, что да! Я собираюсь продолжить работать над этим, и тогда
получается песня.
М: Как далеко продвинулся твой сольный проект? Сколько ты уже сделал?
Ф: Ну, совсем немного, насколько я могу судить. В сущности, у меня пока что есть просто
идеи, и я думаю, что у меня среди них есть даже некоторые хорошие песни. Я все еще
хочу пойти в студию и сделать то, о чём я сказал ранее. Я хочу пойти туда и отобрать из
15-ти песен те, над которыми я действительно хочу работать.
М: Ты знаешь, глядя на твои выступления я могла бы подумать, что ты любишь живое
выступление больше, чем работу в студии. Но теперь у меня закралось впечатление, что
и в студии ты можешь хорошенько зарыться?
Ф: Да, так и есть. Это проходит в несколько этапов. Мне нравится работать в студии до
тех пор, пока это не начинает занимать слишком много времени, а большинство альбомов
Queen занимали его чертовски много и мне становилось ужасно скучно! Теперь, когда на
подходе мой собственный сольный альбом — я знаю, что я один виноват в том, что он
занимает слишком много времени. Но я устанавливаю свои собственные сроки, поэтому,
работа с сольником обещает быть веселой. Сейчас я пока не собираюсь работать еще
над чем-то. Я собираюсь фактически в первый раз установить свои принципы и сроки и
работать над своим альбомом, и работа эта может быть даже сложнее, чем я думаю
(смеётся).
М: Время покажет. Кстати, ты уже придумал название?
Ф: Нет, но я думаю над этим. У меня были эти грубые кассеты, которые были подписаны
инженерами, как «Фредди Меркьюри соло», и в течение дня я думал, что может быть, это
вполне подошло бы. Просто «Соло» на данный момент, а значит, «Фредди Меркьюри
перешел на сольник» - в точку. Это название говорит о том, над чем я работаю. Так что,
на данный момент я могу назвать его просто «Соло», в противном случае, я подумаю о
каком-то более классном названии.
М: Будет ли у тебя стремление пойти в тур без Queen?
Ф: Ну, что я буду делать? Я не мог бы пойти на это, так как у меня должна была бы быть
своя группа.
М: У тебя должен был бы быть кто-то на примете.
Ф: Нет, всё, о чем я сейчас думаю, это сольный альбом. Я люблю гастролировать с
Queen. Если бы такое произошло, я бы записал свой альбом и мы пошли бы в тур, то
Queen сыграли бы какие-то мои песни в любом случае, но на свой манер. В любом
случае, у каждого из нас есть свои проекты, в которых мы участвуем. Но нет, у меня нет
никакого стремления выходить на сцену без них.
М: Становится ли Фредд Мандел пятым участником?
Ф: Да. Я бы не сказал, что он пятый участник. На данный момент он работает с Элтоном
Джоном, у него что-то вроде годового контракта с ним. Он очень хороший музыкант и
является неотъемлемой частью нашей работы на сцене. Мы бы не хотели потерять его,
но если его не будет, то мы найдем кого-то еще. Он просто играет партии на синтезаторе
и пианино, но делает это очень хорошо.
М: Как человек может делать то, что вы делаете без остановки?
Ф: Он не просто берет на себя мои партии, но и добавляет что-то в песни. Особенно
сейчас, когда мы добавили много работы на синтезаторе в альбом. Не было еще никого,
кто мог бы сделать это. Я не могу одновременно играть на пианино, бегать и петь,
поэтому, мы просто нуждались в музыканте, который смог бы взять что-то на себя.
Каждый из нас делает очень много. Я хотел немного этой свободы, чтоб я мог быть на
переднем плане на сцене. Я не возражаю против того, чтоб я сел за пианино и сыграл
несколько песен, но я не люблю быть ограниченным в чем-то. Поэтому Фредд Мандел
очень помогает тем, что берет на себя много партий на синтезаторе, но если он не будет
это делать, то найдется кто-то другой.
М: Сколько времени прошло с вашего последнего тура? Мы с Фиби только что обсуждали
(Фредди: О Господи!), насколько трудно следить за этим из года в год.
Ф: Я думаю, что он был около двух с чем-то лет назад.
М: Я так и подумала, да. Ты остаёшься в отличной форме! Ты знаешь, я всегда была
поклонницей твоего тела.
Ф: По правде говоря, я не работал месяц или около того. Для кого-то вроде меня сложно
выполнять какие-то обыденные дела. Я бы хотел, чтоб моя карьера состоялась в какой-
то одной области, и только тогда я смогу опуститься во всю эту рутину. Все эти люди с
прекрасными телами делают что-то обыденное. Они остаются в одном месте, у них есть
работа, которая начинается в 9 и заканчивается в 5 или около того, и только тогда они
могут пойти в спортзал и позаниматься два часа и так раз за разом. Но я так не могу. Я
могу оказаться на этой неделе в Германии, а на следующей в Лондоне или еще где-то.
М: Я хотела бы спросить об этом, потому что я знаю много городов в Штатах, а ты
узнаваемая личность и для тебя, наверное, сложно просто так ходить по улицам?
Ф: Да. Хотите верьте, хотите нет, но здесь как-то прохладно к этому относятся. Мюнхен
через некоторое время уже смахивает на деревню. Я здесь так долго, что люди будто бы
принимают во внимание, что я рядом, и они действительно не пристают ко мне совсем.
Mary: Does, is that ever a problem in your life, big cities, or do you kinda dig it?
Freddie: Not anymore, I dig it?
Mary: Yeah
Ф: Нет, больше нет. Те дни, когда женщины падали штабелями передо мной и рвали на
мне волосы и тому подобное, это всё прошло. Всё это сейчас достаётся группе Culture
Club, так что, такие вещи приходят и уходят. Не было бы ужасным, если бы люди всё еще
делали это, но нужно расти. Я не говорю, что у нас нет молодого поколения, которое
покупает наши записи. Они просто принимают нас, как утвердившихся исполнителей, а это
немного разные вещи. Если честно, я всё еще ненавижу, когда люди так ведут себя. Но
на самом деле, замечательно, если ты можешь пройти через всё это. У нас были все эти
сумасшедшие сцены, когда мы в первый раз приехали в Японию. Все эти кричащие
девушки в аэропортах, которые пытаются бегать за тобой и всё такое. Последний раз
подобное происходило в Южной Америке, когда мы должны были пройти к бронированным
автомобилям.
М: Это как битломания, сумасшествие!
Ф: Типа того. Но знаешь, я хотел бы думать, что я могу ходить где угодно без людей.
Если они меня узнают, то просто подходят поздороваться и задать пару умных вопросов,
а не как раньше — почему ты до сих пор красишь чёрным лаком ногти? А почему только
на левой руке? И так далее.
Нужно расти и расти.
М: Интересно, что ты упомянул Culture Club, потому что я поражаюсь глядя на них. Вы
никогда не носили платья, или тому подобное. Вы, ребята, были яркими, когда начинали.
У вас был лак для ногтей и одежда сшитая Зандрой Роудс.
Ф: Я думаю, что такое случается. Это как цикл, который на себя должен взять кто-то
другой. Я помню, что говорил уже кому-то, что это то же самое, просто сейчас другое
время. Люди говорят «разве он не возмутителен?!», но мы тоже были возмутительными в
то время. Взгляните на Дэвида Боуи, когда он начинал карьеру, на Рокси Мьюзик. У всех
есть что-то, с чего нужно начинать. Битлз в своё время были совершенно возмутительны,
в те времена люди еще не ходили с длинными волосами и они не привыкли к такому. Я
считаю, что Бой Джордж очень хорош на самом деле! (Мэри соглашается)
Да, я думаю, что он талантливый и знает, что делает. Когда люди начинают карьеру в
этом бизнесе в наши дни, то у них есть за поясом всё то, на чем они выросли. Все эти
выкрутасы — это всё то, что делали еще раньше, еще до них, таким образом это уже всё
есть на примете. Как по мне, то, что он делает довольно возмутительно. Но я вижу, что
он такой, какой есть и он извлекает из этого пользу. Он просто «сделал свою домашнюю
работу» и считает это нормальным.
М: Это своего рода второе поколение, не так ли?
Ф: Да, своеобразное второе поколение.
М: Вы, вероятно, оказали на них влияние. Или по-крайней мере, одни из таких групп.
Ф: Ну, мы друзья. И он (Бой Джордж) приходит на некоторые наши шоу. У нас была
шляпная вечеринка года четыре назад, и Джордж сказал, что пробрался тогда на нее с
Мэрилин. Ну, вы слышали о Мэрилин. Так вот, он сказал, что мы с ним тогда не были
знакомы, и они вдвоем просто одели шляпы и пробрались туда без приглашения. Я
воскликнул: «О, Боже! Как же всё изменилось!», ведь через несколько лет после этого он
стал феноменальной звездой.
М: Ты яркий человек, так или иначе, но тот Фредди Меркьюри, которого мы видим на
сцене, в значительной степени настоящий Фредди?
Ф: Когда я на сцене, я просто делаю свою работу и это не значит, что я такой же, когда
просто хожу по улицам. В основном, я довольно застенчивый человек, но я могу быть и
настоящей сволочью также. Я просто выпускаю своих персонажей на свободу в нужное
время, но я не должен играть ключевую роль всё время, просто я такой. Я просто
принимаю это как должное.
М: Ты только что показал мне новое видео, ты определённо актер!
Ф: Ну, я думаю, что мы все были там задействованы в этих ролях. Множество раз люди
делают видео и ожидают, что музыканты сыграют определённую роль. Множество раз
мы уклонялись от этого, так как, если вы начинаете, то должны сделать всё хорошо, в
противном случае вся задумка будет выглядеть грубо. Если музыканты пытаются играть,
потому что хотят снять видео, то нужно быть осторожным с элементом веселья и
комедии. Я хочу сказать, что это работает, потому что мы просто ставим себя, это так
нелепо и это в первый раз у нас. Я знаю, что Роллинг Стоунс одетые в женскую одежду
делали подобное еще давно, но я не думаю, что они сняли видео. Но я не могу думать о
другом видео, где четыре директора творят настоящую комедию, исходя из того, что
множество раз Queen встречали, как очень серьезных. Я имею в виду, что музыкальные
способности есть всегда, но мы всегда были юмористами. Может, это не проходит нитью
через песни. На сцене мы агрессивные, а элемент юмора всегда теряется, так что, на
этот раз это был хороший способ демонстрации и мы все внезапно для себя обнаружили,
что умеем делать это довольно хорошо. Может, мы в некотором роде ограничивали себя,
думая, что мы не сможем поюморить хорошо. Но на этот раз мы сказали, что е*ать его
надо! Мы сделаем это и будем сходить с ума! И каждый из нас создал своего персонажа,
индивидуальность. Я, кажется, справился довольно хорошо (смеётся).
М: Больно не было?
Ф: Я никогда, никогда раньше не надевал высокие каблуки! И никогда больше не надену!
М: Я обожаю твои подвязки!
Ф: Веришь или нет, но многие люди делают подобное на параде New Orleans Mardi Gras,
например, или на Хэллоуин, а я никогда раньше не одевал женские одежды. Я не знаю
почему...и я оставил усы, поэтому мне было веселее делать это всё. Мы не
беспокоились, как мы будем изображать музыкальный элемент, потому что мы делали
это во всех своих видео. Мы просто решили повеселиться на сей раз. Я думаю, что этот
клип встретят очень хорошо и надеюсь, что людям понравится.
М: Это замечательно! Ты оставил усы для противоречия в клипе, но сбрил их для...
Ф: Да, потому что я всегда хотел сыграть эту роль Нижинского, так как я просто хотел
надеть этот костюм. Я не хотел танцевать как он, я бы никогда не смог. Я всегда хотел
надеть этот костюм фавна и станцевать с Королевским балетом. Я думал, что должен
сделать это правильно, я ведь мог оставить усы, но это бы отобрало другой элемент
комедии. Я просто хотел, чтоб всё было более серьезно на этом уровне, особенно, если
ты танцуешь с настоящими профессионалами. Это еще одна вещь, которую я всегда
хотел сделать, так что вот, два в одном.
М: Но ты действительно осуществил это! Я имею в виду, что ты реально похож на
настоящего танцора.
Ф: Я приложил все свои усилия, да и они многому учат. Они одни из основных балетных
танцоров Королевского балета. Уэйн Иглинг (хореограф прим.) был моим другом долгое
время и он научил меня многому, а если я что-то не мог повторить, то он просто
показывал мне как можно схитрить. Было очень много сложных движений, но я
попробовал всё и готов попробовать еще.
М: Как я могу полагать, Королевский балет не просто так выступали в вашем клипе, они
твои друзья?
Ф: Около четырёх лет тому назад они попросили меня выступить на благотворительном
гала-концерте. Я делал это в Ковент Гарден. Они хотели, чтоб я исполнил Богемную
Рапсодию во время танца. Во время выступления они перевернули меня вниз головой
так, что я был в виде креста, они меня опускали вниз, а я продолжал петь последние
отрывки Рапсодии. Боже! Это был чертовски нервный момент, но с тех пор мы стали
друзьями и поэтому я подумал, почему бы не привлечь их для съемок этой небольшой
части клипа?
М: Не смотря на это и видя как, видя как ты можешь сделать это — это выглядит
прекрасно! У тебя не возникло желания, подумать по поводу игры в фильмах или
подобном?
Ф: Многие люди спрашивают меня об этом. Если я захочу это сделать, то я буду делать
правильно, но на данный момент я побаиваюсь. Я собираюсь выпустить свой первый
сольник, поэтому, я хочу направить свою свою энергию на него, но если наступит
правильное время, то я попробую что-то новое. Я, конечно, не отказываюсь от идеи в
целом, если будет правильное время, то я сделаю это, да. После того, как я работал с
Дэвидом Боуи, например, или с Майклом Джексоном над проектом, который может
никогда не увенчается успехом, но тогда мы начали работать с этим. Мне нравится
писать музыку для всяких фильмов и так далее. В смысле, много людей хотели бы, чтоб
я написал что-то для фильма. На данный момент есть один, меня попросили написать
заглавный трек и еще одну песню для фильма «Конан», в котором есть Арнольд
Шварценеггер и Грейс Джонс, а я люблю Грейс Джонс. Мне сказали, что я даже могу
написать песню для неё, а я бы с удовольствием сделал это! Это словно отойти немного
в сторону, мне нравится это и я хочу этим заниматься. Я не хочу, чтоб люди меня
запомнили просто как участника Queen, я хочу, чтоб меня запомнили еще и как человека,
который также делал и другие вещи.
М: Как ты считаешь, наступает ли то время, когда люди становятся слишком стары для
рок н ролла?
Ф: Я думаю, что да. Я не думаю, что я уже дошел до этого возраста. Давать концерты и
танцевать можно до тех пор, пока ты сам этого хочешь. Если чувствуется, что записи уже
не продаются так же, как и раньше, то я бы не хотел давить, если ты понимаешь, о чём
я, и продолжать двигаться дальше с Queen. В смысле, теперь, когда я вкусил главный
сильный удар, я бы не хотел думать, что это нормально, если мы не можем заполнить
определённые аудитории. Я бы оставил их и принялся бы за что-то другое всё еще
сохраняя Queen, нежели просто вернулся и сказал «Окей! Мы будем играть в Мэдисон
Сквер-Гарден четыре раза подряд». Каждый раз, когда мы так делаем, мы просто
понимаем, что можем сделать только одно шоу. Я не думаю, что хотел бы так. Я хочу
заниматься чем-то совершенно другим. Я лучше выступил бы с Queen в небольшом
клубе, чем в Мэдисон Сквер-Гарден , на концерт в котором ты можешь продать билеты
даже больше, чем три раза. Это будет шаг назад, а я не хочу этого. В сущности, все мы
здесь для того, чтоб продавать свои пластинки, поэтому, сказать честно, мне без
разницы где выступать. В конце концов важны записи. И если новый альбом не продается
так хорошо, как предыдущий, то это не имеет значения. Если ты чувствуешь, что записи
не продавались, то ты просто будешь делать в этот раз по другому.
М: Нет лучше критика, чем ты сам.
Ф: Ты абсолютно права! Иногда приходится быть честным с собой, но иногда люди просто
продолжают делать то, что начали. Но насколько я могу судить о своём характере, я бы
просто не смог так. Я хочу лучшего, и если я достиг определенной цели, то я не могу
застревать на этом. Я лучше отойду в сторону и попробую что-то другое. Я не хочу
закончить как Глория Свенсон. Нужно двигаться вперед, к чему-то другому.
М: Я попыталась подумать о примере в рок н ролле и на ум пришел Джерри Ли Льюис, но
черт побери, он до сих пор замечательно играет!
Ф: Да, конечно. Конечно.
М: И затем я вспомнила, что мне досталось глянцевое фото Гари Глиттера на прошлой
неделе. Ты умрешь, этот парень — большой старый толстый дирижабль!
Ф: Ну, что же, так оно и есть. Рокеры могут поддерживать «качания», но совсем не
значит, что они должны это делать в прямом смысле. Я чувствую, что у нас с Queen
хватает интеллекта и творчества, чтоб делать разнообразные вещи. Я бы с радостью
написал мюзикл в один прекрасный день. Но это время могло бы настать тогда.
Когда мои ноги отказали бы мне и я не смог делать свою сценическую работу.
Тогда я бы мог заняться этим...я просто не хочу думать о том, чтобы прекращать
делать что-либо, но заставлять себя — это совсем другое. Когда время наступит, и
когда оно будет правильным, то это лучшее время для действия.
М: Ты не был бы счастлив, если бы просто бездельничал. Потому что это очевидно,
что у тебя достаточно денег и финансовых ресурсов, чтоб сделать это.
Ф: Абсолютно! Я бы не смог остаться дома и вытирать свои золотые и платиновые
диски, приговаривая «Ой! Каким замечательным человеком я был в то время!» .
Даже когда мне будет сорок или сорок пять, не важно, я буду продолжать
заниматься разными вещами. Потому что, всегда нужно себя стимулировать, и есть
столько вещей, при помощи которых я могу стимулировать себя. Это не должна
быть Queen всё время, за последние десять лет или около того было столько всего,
что я хотел сделать, того, что вызывало во мне адреналин. Люди с самого начала
спрашивали, когда же выйдет мой сольный альбом. Многие люди как бы сгорают
слишком быстро и сразу, я имею в виду, что я не хотел сольный альбом на то
время. Сейчас время настало, после тринадцати лет оно настало, и я действительно
хочу создать соло-проект. Я действительно чувствую, что я хочу сделать что-то
самостоятельно, но это вовсе не значит, что я отказываюсь от Queen полностью. Я
как бы отошел в сторонку и делаю то, что делаю. Ты говорила об актерской игре,
никто не знает, что может произойти. Мне могут предложить эту роль, которую
мне предложат или что бы то ни было, и я скажу «Хорошо». Я могу взяться за это,
но если я это сделаю, то я должен убедиться, что смогу хорошо проделать эту
работу, или приложу все усилия в любом случае. Я ничего не буду делать
полумерами.
М: Как у тебя получается быть настолько креативным? Ты был творческим
ребенком?
Ф: Я не знаю. Многие люди творческие по-своему, и это не значит, что они должны
творить только в одной отрасли.
М: Но многие люди не имеют возможности, чтоб вести это до конца как ты.
Ф: Нет, но это также является частью таланта. Видишь ли, я всегда утверждал, что
нельзя просто сидеть дома и говорить, что «я выгляжу так замечательно, я
настолько творческий, что я буду просто сидеть и ждать». Нет, нужно просто выйти
и схватиться за это, чтоб сделать всё ради того, чтоб это работало — это и есть
часть таланта. Иметь талант, это одно, а умение подать его в массы это еще одна
составная таланта. Я знаю множество людей, которые на самом деле талантливы, но
у них нет этой дополнительной черты и это называется «навязывание товара». Я
считаю, что действительно нужно продавать свой товар, но помимо этого, нужно
еще и продавать свою задницу навесом (образно, конечно же. Прим). Просто
нужно пойти прижать за глотку и сказать: «Вот он я! Я творческий и
замечательный, так что, жри это!» (Мэри смеётся). Просто, нужно так и сделать, да.
М: Хоть успех и пришел довольно рано к тебе, создается впечатление, что ты
никогда не терпел неудач. В смысле, ты настолько уверен в себе.
Ф: Если задумываться над неудачами, то тогда можно потерпеть провал. Я думаю,
что весь мой образ жизни такой. Это не просто касается моей карьеры, это во всём
так, даже в живописи или покупке дома. Если мой дом рухнет, то я просто построю
его снова, а не буду ходить по кругу причитая «О боже! Я потерял все это, это
конец». Нет, у меня просто есть врожденная черта, слава Богу, что она у меня есть,
и неудачи не ускользают от меня. Я просто не разочаровываюсь. Люди учатся на
ошибках и это тоже опыт, если что-то пойдет наперекосяк, то я просто учту это. Я
не говорю о полном провале, но я имею в виду, что иногда ценю это. Я знаю, что не
должен был этого делать, но только сделав я могу проверить.
М: Я помню, что пару лет назад ты мне рассказывал о том, что когда ты только
начинал, твои родители не обрадовались твоему выбору карьеры.
Ф: Я сам себе внушал то, что это должно быть правильно. Любые ключевые фигуры
всегда были мятежными или что-то в этом роде. Я бунтарь всё время. Взгляните на
тех же Sex Pistols, посмотрите, через что проходит Бой Джордж прямо сейчас,
особенно в Центральной Америке. Они сжигают его пластинки и он знает, как
использовать это в свою пользу. Скандальность — это всегда хороший фактор.
М: Ты в близких отношениях с родителями сейчас?
Ф: Практически так же, мне едва удается.
М: Они должны гордиться тобой.
Ф: Они гордятся мной, конечно гордятся! Особенно сейчас. Все родители хотят,
чтоб их сын или дочь преуспели в чем-то, что для них выбрали. Иногда, в самом
начале, у родителей есть предвзятые идеи о том, что их дети должны сделать, но
потом вы вырастаете. Хороший родитель видит, чем ребенок хочет заниматься, и
помогает в этом. Современный родитель должен быть таким. Но насколько я могу
судить, я совершенно одинок. Я не люблю получать слишком много помощи от
других, я в своего рода поиске и я не люблю, когда мне преподносят всё на
блюдечке. Я люблю делать всё сам.
М: Ты чувствуешь ответственность перед поклонниками?
Ф: Да, но самую большую ответственность я несу перед самим собой, если честно.
М: Точно, так и должно быть.
Ф: Я ставлю себя на первое место, потому что я знаю, как управляться с самим
собой, знаю, как сделать лучше. Это у нас такая линия поведения. Самое главное ни
в коем случае не допускать повторений.
М: Почти все артисты, выступившие в Сан Сити встретили шквал упрёков в прессе
по поводу концертов в стране расистов, в том числе Френк Синатра, что ты
думаешь о политике в музыке?
Ф: Да, политика присутствует в музыке. И меня тоже время от времени посещают
такие мысли, но я тут же отбрасываю их с сторону. Мы всего лишь музыканты.
Когда мы поехали в Южную Америку, мы поехали туда для саморекламы, чтобы
выступить перед Аргентинцами, например. Забавно, что несколько недель спустя с
Аргентиной возник нешуточный конфликт. В то же время песня 'Under Pressure' стала
номером 1 в Англии, так несмотря на конфликт на аргентинских станциях её
передавали чуть ли не чаще чем у нас на родине. Я пытаюсь сказать, что музыка не
имеет границ, музыка свободна. Мне не нравится политика, я не Леннон, я не пишу
политических песен. В нашей музыке нет скрытого политического смысла. Просто
мы не такие. Нам нравится играть для людей везде. Если политика войдет к нам, мы
станем дерьмом. Мы всего лишь британская рок группа и играем музыку для всех.
М: Всего лишь горстка парнишек (смеётся)
Ф: Вот именно.
М: Я знаю.
Ф: Мы можем воспринимать нашу музыку всерьёз, когда это касается уровня
профессионализма. Но мы ничего не проповедуем. И не хотим этого делать.
Просто, чтобы люди слушали и оставались довольными. Я ненавижу слушать все
эти убеждения в песнях о том, что все жадные, все плохие, мир плохой сегодня,
ненавижу песни о войне. Сам я тоже пишу грустные песни, но это другое. Мои
песни – фантазии, веселье, танцы и никоим образом это не касается «мира сегодня».
М: Стиккелс попросил меня узнать у тебя о случае в Корее. Что там случилось с
Роджером и Джоном?
Ф: Вообще-то, я не в курсе, если честно.
М: На последнем промо-туре.
Ф: Он так и сказал?
М: Он просто просил меня узнать, он всё время подшучивал.
Ф: В таком случае, я последний, кто об этом узнаёт. Я даже не видел их по приезду.
Я не знал, что Роджер в городе и ничего не слышал. Я знаю, что они были в
Японии, Австралии, Роджер вроде собирался в ЛА, без понятия, попал ли он туда.
Так что там?
М: Так меня же там не было.
Ф: В общем, пока Роджер с Джоном совершали промо-тур по Корее, Японии и
Австралии, я был занят с Королевским Балетом. Так что не знаю, что Джерри тебе
наговорил. Я без понятия.
М: Как ты относишься к группам, которые совершают гастроли при поддержке
спонсоров, будь то парфюм или марка пива.
Ф: Это хороший ход. Это новый способ делать деньги. Ты зарабатываешь больше,
чем в обычных турах. Это то-то новое, как видеоклипы в своё время. Билеты
продаются, на них реклама. Круто. Спонсоры это хорошо.
М: Т.е. тебе по нраву.
Ф: Если это приносит деньги, почему нет?
М: Мне нравится твоя честность (смеётся)
Ф: Думаю, любая группа в конце концов придёт к этому. Мы тоже ведём
переговоры с одной крупной фирмой, но я не хочу в это вмешиваться. Просто,
думаю, что дело пойдёт в гору. Вещи вроде «Пепси и Майкл Джексон», многие
группы вовлекутся в это скоро.
М: Итак, твой следующий шаг – сольный альбом.
Ф: Да, я всерьёз вознамерился. Правда, проект пока находится в стадии эмбриона.
Мысль, что я сделаю всё сам очень меня воодушевляет. Я думаю о сотрудничестве
с другими артистами, думаю создавать свои клипы. Выплеснуть все свои замыслы.
Это займёт всё моё время в ближайшем будущем и я предвкушаю предстоящую
работу.
М: А гастроли с группой? Когда нам их ждать?
Ф: Ну, вы определённо увидите Куин скоро. Но больших туров пока не
предвидится. Может случится что-то подобное Сан Сити. Точно сказать не могу,
мы всё ещё работаем над этим.
М: Если выберете Африку, я обязательно поприсутствую.
Ф: Южная Африка, ох, конечно, ты обязана прийти.
М: О, звучит интригующе.
Ф: Да, обязательно приходи. Я думаю, самое время посетить ЮА, они давно нас
ждут. Я нигде не боюсь выступать. Но в то же время, я бы не стал ехать в
Никарагуа, я не дурак. Но мне интересно выступать там, где нас еще не было.
Многие группы делают так. Нам бы следовало обратить бОльшее внимание на
Восток. Выступить в Бангкоке или Гонконге или в Сингапуре.
М: Претендерс выступали в Бангкоке, кажется.
Ф: Да, многие, Полис тоже. Так что почему бы и нет, собственно.
М: Окей, мой последний вопрос. Ты родом из Занзибара, не так ли?
Ф: Да, точно.
М: Что твои родители там делали?
Ф: Дурака валяли. (Мэри смеётся). Мой отец работал на правительство, а Занзибар
тогда являлся колонией, в общем, они осели там. Когда мне было около семи,
родители отдали меня в школу-интернат в Индии. Я уехал с Занзибара в Индию, а
потом вернулся и снова уехал, уже в Англию. Короче, очень большой переворот.
Но это неплохо сработало.
М: Ну да.
Ф: Ребёнком я вынужден был быстро приучиться нести ответственность за себя.
Самостоятельная жизнь научила меня многому. Поэтому я такой фрик.
М: О, ты замечательный фрик. Спасибо тебе большое.
Ф: Окей.
М: Есть что-то, о чём я тебя не спросила, но о чём ты бы хоте рассказать?
Ф: Не могу сказать, я уже забыл всё, о чём мы говорили.
М: (смеётся) Спасибо, Фредди.