Реквием по Риму

Конспективное изложение книги

Перевод:
Егор Мельников
 Создатели
Авторы текста: Рассел Бэйли, Дэвид Чарт, Рэй Фоукс, Уилл Хайндмарч, Говард Дэвид
Ингэм, Чак Вендиг и Кеннет Хайт
Сеттинг Vampire: the Requiem вдохновлён образами Vampire: the Masquerade
Vampire: the Masquerade придуман Марком Рейн•Хагеном
Вселенная World of Darkness создана Марком Рейн•Хагеном
Разработчик: Рэй Фоукс
Редактор: scribendi.com
Арт-директор: Крейг С. Грант
Дизайн книги: Крейг С. Грант
Внутренние иллюстрации: Джон Кристофер, Тревор Клакстон, Джереми Энецио,
Мэтт Хьюс, Майкл Кох, Мэтиас Коллрос, Джастин Норман, Мэтиас Тапиа, Ричард Томас
и Кэти Уилкинс
Обложка: Мэтт Милбергер
 Содержание
Вступление: Бессмертный город 4
Глава первая: Ab urbe condita 8
Глава вторая: Сородичи Древнего Рима 39
Глава третья: Рим и некрополь 95
Глава четвёртая: Повествование и антагонисты 116
 Вступление:
Бессмертный город

Рим. Вечный город. Город, напоенный кровью умерших, но неспособный умереть сам.
Даже если римляне и не знали слова “вампир”, ни одна другая цивилизация античного
мира не приближалась с такой решительной силой к образу кровососущего монстра,
повелевающего чужими жизнями.
Ослепительный в своей кровожадности, непревзойдённый в своём честолюбии,
отрицающий всякую слабость, Рим был цивилизацией, выстроенной на костях и крови.
Его всегда отличал глубокий интерес к смерти, как если бы Рим появился из древней тьмы
только затем, чтобы встать обеими ногами на колоссальном погосте античного мира – и
начать своё смертоносное шествие по всему Средиземноморью.
Мало чему римляне придавали такое значение, как феномену смерти и ритуалам
заупокойного культа. В их книгах описана целая паутина обрядов и церемоний,
посвящённых загробному миру и смерти, даже если римляне уже сами не помнили,
почему их предки начали проявлять такой интерес к жизни за могильной чертой.
Римляне были одним из немногих народов, которые не питали отвращения к
самоубийству и даже считали его проявлением благородства, решительности, своеволия.
Другие народы чаще всего налагали запрет на самоубийство, уверенные, что подобная
смерть порождает лишь неупокоенных мертвецов. Но римляне верили, что мёртвые всегда
обитали среди живых. Римляне поклонялись духам своих предков, ларам и манам,
которых они умилостивляли кровью и ладаном. Для римлян мир призраков даже не был
полностью отделён от мира плоти.
Мёртвые разговаривали с живыми во сне и по ночам, лакая кровь из церемониальных
мисок и поедая предложенные угощения. О, и смерть была повсюду даже при свете
солнца. Об этом хорошо позаботились полководцы и императоры, чужеземцы и варвары,
хищники и болезни. Просто открыв “Жизнь двенадцати Цезарей”, вы увидите настоящий
каталог кровавых образов, грабежей, убийств, измен, отравлений и других проявлений
жестокости, от которых кровь стынет в жилах. И всё это делалось ради самых высоких
ставок, какие только можно было вообразить в Вечном городе. Ради величия.
Рим был погостом. Рим был бойней. Рим был огромной братской могилой.
Неудивительно, что вампиры кишели в Риме, как мухи над телом усопшего. За девять
столетий, разделяющих 500 год до н. э. и 400 год н. э., погибло около 885000 римских
солдат. Около 300000 римлян погибли от политического насилия всего за столетие со
времён Гракхов до конца Второго триумвирата. Римляне убивали не только для
самозащиты, но и для обогащения, и даже для увеселения. За четыре столетия, минувшие
между восстанием Спартака и жизнью императора Константина, на арене погибло около
750000 гладиаторов (и это не считая семи тысяч невольников, распятых вместе со
Спартаком на Аппиевой дороге). Их кровь впитывалась в тот же самый песок, в который
позже уйдут жизненные соки 100000 христианских мучеников и бесчисленной орды
преступников, военнопленных и провинившихся рабов.
Многие гладиаторы были чужеземцами, но чужеземцам не нужно было приходить в
Рим, чтобы гибнуть от его клинков. Римские легионеры сразили не меньше 80000 бриттов
после восстания Боудикки, а Цезарь погубил около 100000 галлов во время своих
прославленных завоеваний (Плутарх утверждает, что от рук Цезаря погиб миллион
человек, но это уже похоже на классическое римское преувеличение).
Во II веке до н. э. Марий убил около четверти миллиона германцев, а в III веке н. э.
император Аврелиан отправил 400000 готов и персов к их чужеземным богам. И если
слова Плутарха о миллионе галлов, убитых Цезарем, стоит признать вероятным
преувеличением, то в результате трёх иудейских восстаний (с 67 по 135 год н. э.) римляне
практически уничтожили еврейскую часть Палестины, оставив после себя вполне
буквальный миллион трупов. О славном походе римских легионеров в британские земли
Тацит сказал, что “Рим создаёт пустыню и называет её своим миром”. Но это не совсем
так. Скорее Рим создаёт болото из крови и костей – и жиреет на плодах своих завоеваний.
Как сказал Вергилий в своей легендарной “Энеиде”, “кровь жертвенных зверей обогатила
землю”.
Рим напоминает вампира, который всегда жаждет крови и просто не может унять свой
голод. И, как настоящий вампир, с каждым прошедшим столетием он начинает нуждаться
во всё более крепкой, насыщенной крови.
Но дело не только в голоде. Дело в морали – весьма суровой по нынешним временам.
Подобно вампирам, римские императоры жили в постоянной агонии заговоров и убийств.
Они предавали своих детей, а дети плели интриги против родителей, потому что все
знали, что нет врага опаснее завистливого родственника.
В сущности, если предположить, что долгое время Римской империей правила тайная
клика вампиров и интриганов, то в этом… будет какой-то смысл. Почему о Цезаре
говорили, будто он вырвался из утробы собственной матери, потому что с молодых лет
жаждал крови? Почему неземную красоту Клеопатры обсуждали даже в военные годы,
когда на уме у смертных должны были быть более практичные темы для обсуждения?
Почему в политических трениях времён прославленного Тиберия погибло 38000 человек –
намного больше, чем в “царстве террора” диктатора Суллы, не унёсшего даже пяти тысяч
жизней? Почему римляне с такой охотой и упоением играли в политические конфликты,
которые порой оказывались кровопролитнее войн?
 Возможно, римляне чувствовали присутствие Камарильи. Возможно, они даже
сформировали свои представления о душах предков – манов и ларов – под влиянием
Сородичей, которые ни на шаг не отходили от своих смертных родственников.
Опять же, сам Рим был похож на вампира, раздувшегося от выпитой крови. Когда он
был молодым, народ восстал против своих царей, и зарождающаяся Республика
диаблеризовала древнейшую форму Рима, возглавляемую царями. Прошли сотни лет, и
Империя точно так же диаблеризовала Республику.
И когда настало время Империи, кровь полилась поистине неудержимым потоком.
Выродившемуся наследнику Тиберия, страдающему манией величия императору
Калигуле, удалось отнять 35000 жизней за весьма и весьма недолгий период своей жизни
(кстати, как упоминает Светоний, тело Калигулы проявляло следы “беспокойного
пробуждения” даже после его убийства). По воле Домициана погибло около 20000
римлян: он также любил мучить мух в свободное время. Даже “добрый император”
Клавдий казнил 3000 человек за измену, практически ни в одном случае не доказанную.
И со временем ситуация не менялась. Даже когда Рим достигал очередной волны
процветания, императоры продолжали проливать на песок вполне буквальные литры
крови. В 215 году Каракалла убил 30000 сторонников своего брата Геты всего за одну
чистку. И это были вовсе не смерти безликих солдат на очередном поле боя. Император
знал абсолютное большинство врагов лично и долгое время составлял список с их
именами. Он знал лица тех, кому предстояло умереть в ближайшее время от его рук.
К слову, десятки и даже сотни людей погибали в прямом смысле слова от рук
императоров: знаменитый Коммод как-то хвастался, что зарубил, задушил и заколол на
арене 12000 человек – и это не считая политических чисток.
И этот кровавый, вампирический характер Римской Империи отмечал ещё Сенека –
который, в сущности, ещё не застал самых жутких десятилетий Рима. Сенека с любовью
выводит в своих пьесах образы кровожадных убийц, бесчеловечных правителей,
гедонистов, получающих удовольствие от изуверских пыток, а главное – восставших
покойников, которые всё ещё бродят по миру живых в поисках демонических увеселений.
И некоторые исследователи полагают, что Сенека писал свои пьесы не для публичной
сцены, а для частных чтений, которые проходили в узком кругу – своего рода камарилье,
состоящей из тех, кто мог понять истинный смысл его произведений.
Говоря иными словами, Сенека вполне мог бы выступить в роли Рассказчика, и его
хроники не уступали бы в кровожадности большинству историй Vampire: the Requiem,
даже если бы он ни разу не произнёс слова “вампир”.
В сущности, Риму не нужны были вампиры, чтобы проливать кровь практически
ежечасно. У Рима для этого были правители и интриганы, воины и гладиаторы, варвары и
преступники. Риму не нужны были вампиры, чтобы стать кровожаднее… однако если
вампиры действительно жили на ночных улицах Вечного города, это добавляет ещё одну
громкую ноту к кровавой симфонии Древнего Рима.
Добро пожаловать в Requiem for Rome.
 Глава первая:
Ab urbe condita1

Людям всегда было свойственно рассматривать цивилизации прошлого с точки зрения

собственных представлений о нравственности, добродетели, набожности или просто
“приемлемом поведении”. Это не вполне справедливо. Многие представители античного
мира были доблестными, великими, даже по-своему добродетельными людьми, однако
они не смогли бы завоевать репутацию нравственных индивидов по современным меркам.
Многие концепции добродетели и пороков, известные в наше время, были попросту
незнакомы нашим далёким предкам.
Это утверждение будет вдвойне справедливо, если учитывать, что и многие из нас не
смогли бы сойти за доблестных или нравственных людей среди представителей древних
цивилизаций. Позорный проступок, который мог подтолкнуть римлянина к
показательному самоубийству, сегодня сочли бы простым пустяком, не заслуживающим
внимания. Отчаянная политическая борьба, за которую римлянина могли бы внести в
анналы истории, сегодня показалась бы подлой и грязной. Мы не должны оценивать
цивилизации прошлого по современным критериям. Эти цивилизации ушли в туман веков
или даже тысячелетий. И мы постараемся изобразить Древний Рим так, как его
рассматривали сами римляне – будь они смертными или вампирами.

Тема и атмосфера
Основной темой и атмосферой сеттинга служит распад. Подобное настроение хорошо
отражает сама история Рима, поскольку слава великой цивилизации постепенно уходит в
прошлое. Политические интриги разваливают цивилизацию изнутри, в то время как на
границах Рима всё чаще появляются варварские деревни, а чужеземцы, рабы и
приверженцы странных верований понемногу завоёвывают всё больший почёт в римском
обществе.
Деградация Рима практически неизбежна – как и человеческий облик Сородичей.
Вампиры знают, что они понемногу утрачивают свои связи с людьми. И в отличие от
своих дальних потомков, которые унаследуют мир в более поздние периоды истории,
римская нежить доподлинно знает, что ей не удастся сохранить свою человечность (и
Человечность). Распад неизбежен. Даже воспоминания о солнечном царстве людей
понемногу выветриваются из их памяти, заставляя бороться за власть, признание и
выживание в мире нескончаемой ночи.

1
Дословно “от основания города” – расхожая фраза, привязывавшая историю Рима к
легендарному основанию города в 753 году до н.э. Например, про смерть Цезаря могли сказать,
что его убили в 709 году от основания Рима.
 Словарь
Агрико́ла: Вампир, держащий Стадо. Дословно фермер.
Аппиева дорога: Все дороги ведут в Рим, но большинство людей попадают в город
именно по Аппиевой дороге. Некогда здесь были распяты мятежники Спартака.
Арена: Место для гладиаторских состязаний, усыпанное песком, который впитывает в
себя буквальные литры крови. Дословно арена и означает “песок”.
Ариане: Одна из двух главных христианских фракций наряду с никейцами. Ариане
считают Христа человеком, а обожествлённым творением Господа.
Авентин: Один из семи холмов Рима. Экономически бедный, а потому весьма и весьма
опасный район столицы.
Синие: Одна из двух главных фракций, участвующих в гонках на колесницах – а также
её болельщики.
Зелёные: Вторая гоночная фракция, ведущая непримиримую войну с Синими.
Хлеба и зрелищ: Всё, что вам нужно, чтобы чувствовать себя счастливо в Риме. Никто
никогда не платит за посещение цирка или арены – счета оплачивает учредитель
празднества. Равным образом, ещё со времён Цезаря каждый римлянин мог получить
дневную норму зерна. Если правитель не мог поставлять зерно и устраивать зрелищные
представления для простонародья, начинались массовые беспорядки.
Целий: Один из семи холмов Рима. Богатый район, в котором люди привыкли
чувствовать себя в безопасности.
Камарилья: Тайное общество римских вампиров, также известно как “малый сенат”
или “малая палата дебатов”.
Капитолин: Один из семи холмов Рима и самая высокая точка города.
Гонки на колесницах: Главное развлечение в городе, даже более популярное, чем
гладиаторские сражения. В дни состязаний поклонники двух главных фракций (Зелёных и
Синих) могут буянить и даже устраивать беспорядки.
Цирк: Место для проведения гонок.
Консул: Во времена Республики высшее должностное лицо в римском правительстве.
После Октавиана Августа звание консула постепенно приобрело характер почётного
титула.
Кура анноне: Поставка зерна по торговым путям. Значительную часть зерна раздавали
бесплатно на площадях.
Культ Авгуров: Клика жрецов и провидцев, которым поручено проведение
официальных религиозных церемоний Камарильи.
Доминат: Система управления, созданная императором Диоклетианом после
гражданских войн. Отличалась большим количеством и могуществом чиновников, когда
империя стала бюрократическим государством.
 Доминус: Официальное звание императора после Диоклетиана. Первым это звание
приписал себе Домициан.
Миланский эдикт: Указ Константина и Лициния в 313 году нашей эры, признавший
христианство официальной религией Римской Империи и провозгласивший свободу
вероисповедания для всех граждан империи.
Эквиты: Средний, но достаточно привилегированный класс римских граждан.
Дословно термин “эквиты” означал “всадники”: предполагалось, что эквиты могли купить
от одной до нескольких лошадей без особых проблем для своего финансового положения.
Эсквилин: Один из семи холмов Рима, так и не получивший каких-либо особых,
узнаваемых черт.
Готы: Самое опасное из варварских племен, регулярно угрожавшее Римской Империи.
Ирруматор: Сленговое обозначение для мужчины гомосексуальной ориентации. В
случае с вампирами ирруматорами называли слабых и бесполезных представителей
Камарильи, а также манипуляторов Дэва, игравших на чужих пороках. Во всех случаях
термин считался достаточно оскорбительным.
Юлии: Клан основателей Камарильи.
Юментум: Уничижительный термин для обозначения Гангрел. Дословно “вьючное
животное”.
Ла́нцеа эт Са́нктум: Мятежный культ христиан, угрожавших Культу Авгуров и
боровшихся за признание в Камарилье. Обратите внимание, что изначально ударение
падало на первый слог слова “Ла́нцеа”.
Легио Мортуум: Военное крыло Камарильи, ответственное за защиту римских
Сородичей.
Лено: Вампир, торгующий своим Стадом. Дословно “сутенёр”.
Меретрикс: Проститутка, а также уничижительный термин для описания Дэва.
Некрополь: Сеть подземных тоннелей и камер, предназначенных для жизни вампиров.
Немезиды: Бессмертные враги Камарильи – как правило, стриксы, а также их слуги из
числа Сородичей.
Никейцы: Одна из двух главных христианских фракций наряду с арианами. Никейцы
верили, что Иисус Христос был одновременно и Богом, и человеком.
Овация: Победоносное шествие генерала по улицам Рима.
Триумф: Высшая награда Рима, которую сенат мог присудить полководцу за его
блестящие победы. Во время триумфа военачальник ехал по римским улицам на
колеснице. Триумф считался величайшей военной наградой, но со времён Октавиана
Августа триумф мог заслужить только император как главнокомандующий всеми
войсками Рима.
Палатин: Один из семи холмов Рима, на котором стоял дворец императора.
Патриции: Римская знать.
 Принцепс: “Первый гражданин”. До начала правления Диоклетиана императоров
называли именно принцепсами (например, вопреки современной терминологии, Октавиан
Август был именно принцепсом, а не императором).
Принципат: Правительство Римской Империи после восхождения на престол
Октавиана Августа и до начала правления Диоклетиана. Эта система включала в себя
заметные элементы демократии и самоуправления.
Пропинкви: Вампиры, происходящие из чистокровных римских семей. В
единственном числе пропинквус.
Квиринал: Один из семи холмов Рима, не обладавший устойчивой, узнаваемой
репутацией.
Сенекс: Законодательное крыло Камарильи, правящее римскими Сородичами от лица
Авла Юлия Сенекса, старейшего из основателей некрополя.
Семь холмов: Легендарные возвышенности, на которых Ромул и Рем построили город.
Стриксы: Бесплотные существа, считающиеся предками клана Юлиев.
Субурра: Печально известный трущобный район Рима, расположенный между
Виминалом и Капитолием.
Тали: Римская игра в кости, пользующаяся популярностью как среди бедняков, так и
среди патрициев, генералов и императоров.
Тарпейская скала: Крутой скалистый утес на южной стороне Капитолийского холма.
В древние времена римляне сбрасывали с него предателей. В скрытой пещере у его
основания находится вход в центральную палату Камарильи.
Тога: Традиционное одеяние взрослого римлянина, сотканное из одного куска ткани.
Цвет тоги указывает на статус гражданина: чем больше в ней пурпура, тем большего
признания достиг римлянин. Тогу из чистого, незамутнённого пурпура дозволялось
носить только императору.
Традиторес: Единственное сохранившееся название клана предателей, вычеркнутого
из исторических и юридических документов Камарильи. Подлинное название клана по
сей день неизвестно.
Умбра: Уничижительное прозвище Мехет. В речи смертных умброй могли назвать
нежеланного гостя. Дословно “тень”.
Венефиция: Кровавые ритуалы авгуров.
Вермес: Уничижительное, но общепринятое прозвище Носферату. Дословно “черви”.
Виминал: Один из семи холмов Рима.
 История не важна
О нет, история чрезвычайно важна – но в контексте ролевых игр она приобретает
весьма вторичное значение. Если только вы не готовитесь к экзамену по Античной
истории, к фактам, изложенным ниже, следует отнестись исключительно как к
ориентировочному описанию событий, которые, вероятно, имели место в истории Рима –
и, вероятно, в указанные ниже годы.
Куда важнее то, как эти события повлияли на психологию самих римлян – живых и
мёртвых. История имеет значение лишь тогда, когда она несёт в себе поучительные уроки.
Римляне это понимали. Даже величайшие из историков Рима дополняли свои заметки и
летописи пересказом и истолкованием языческих мифов, считая своей задачей
фиксировать изменения в национальном самовосприятии римлян, а не конкретные факты
из жизни предков в тот или иной век.
Мало того, после вторжения галлов в 390 году до нашей эры в римских библиотеках не
осталось буквально ни одной исторической записи, свидетельствующей о жизни до этого
кровопролитного года. Именно поэтому мы так мало знаем о происхождении римлян – и
именно поэтому сведения о восстании Брута и формировании Римской Республики
напоминает скорее сказку, чем перечень исторических фактов.
И римляне с этим смирились. Они привыкли легендаризировать события прошлого и
искать в них мифологического объяснения своих истоков. А если это было приемлемо для
самих римлян, значит, это приемлемо и для вашей игры.
Тем не менее, вот центральные факты из римской истории, начиная с образования
Республики и заканчивая падением Вечного города.

Ключевые события
• 753 г. до н.э.: Легендарная, но весьма вероятная дата основания Рима.
• 717-510 гг. до н.э.: Правление единовластных римских царей.
• 510 г. до н.э.: Основание Римской Республики… и Камарильи.
• 390 г. до н.э.: Нашествие галлов.
• 264–241 гг. до н.э.: Первая Пуническая война, окончившаяся временным поражением
Карфагена.
• 218-202 гг. до н.э.: Вторая Пуническая война, завершившаяся решительной победой
Рима.
• 149-146 гг. до н.э.: Третья Пуническая война, окончившаяся разрушением Карфагена.
• 146 г. до н.э.: Завоевание Греции.
• 88-81 гг. до н.э.: Первая Гражданская война, обусловленная конфликтом между
амбициозными полководцами Марием и Суллой.
• 81-79 гг. до н.э.: Сулла побеждает и становится единовластным правителем Рима.
Впервые с царских времён государством правит один человек.
• 73-71 гг. до н.э.: Восстание Спартака.
• 60 г. до н.э.: Основание Первого триумвирата, представленного Помпеем, Крассом и
Цезарем.
• 60-51 гг. до н.э.: Военный поход Цезаря в Галлию.
• 54 г. до н.э.: Смерть Красса в войне с парфянами.
• 49-45 гг. до н.э.: Вторая Гражданская война, на этот раз между Цезарем и Помпеем.
• 45-44 гг. до н.э.: Единовластное правление Цезаря.
• 44 г. до н.э.: Гибель Цезаря.
• 33-31 гг. до н.э.: Третья Гражданская война между официальным преемником Цезаря
Октавианом Августом и претендентом на трон Марком Антонием, которого поддерживает
египетская царица Клеопатра.
• 27 г. до н.э.: Сенат признаёт Октавиана Августа единовластным правителем. Хотя
Август называет себя принцепсом (“первым гражданином”), фактически он становится
первым императором Рима.
• 27 г. н.э.: Предполагаемая смерть Иисуса Христа.
• 54-68 гг. до н.э.: Правление Нерона.
• 69 г. до н.э.: Год четырёх императоров, во время которого на троне оказываются
поочерёдно Гальба, Отон, Вителлий и Веспасиан. Только последний остаётся на троне и
правит ещё десять лет.
• 79 г. до н.э.: Смерть императора Веспасиана и извержение Везувия, уничтожающего
города Помпеи, Стабии и Геркуланеум. Начало строительства Колизея.
• 79-81 гг. до н.э.: Продолжение и завершение строительства Амфитеатра Флавия,
который позже станет известен просто как Колизей.
• 122 г. до н.э.: Строительство Адрианова вала в Британии.
• 165-180 гг. до н.э.: Пятнадцатилетняя чума, уносящая жизни около пяти миллионов
римлян.
• 180 г. до н.э.: Смерть императора Марка Аврелия в Виндабоне – будущей Вене.
• 180-192 гг. до н.э.: Правление полубезумного императора Коммода.
• 218-222 гг. до н.э.: Правление ещё более безумного императора Вария Авита Элагабала.
• 232 гг. до н.э.: Первый зарегистрированный ритуал Ланцеа эт Санктум.
• 251-266 гг. до н.э.: Ещё одна пятнадцатилетняя чума, выходящая даже за пределы
Римской Империи.
• 257-260 гг. до н.э.: Гонения христиан, проводимые императором Валерианом I.
• 261 г. до н.э.: Официальное прекращение гонений (по слухам – из-за вступления
Салонины, жены императора Галлиена, в ряды христиан).
• 262 г. до н.э.: Основание родословной Морбус.
• 313 г. до н.э.: Подписание Миланского эдикта, признающего христианство официальной
религией Рима.
• 324 г. до н.э.: Перенос римской столицы в Константинополь.
• 326 г. до н.э.: Загадочная смерть Криспа, сына императора Константина.
• 335 г. до н.э.: Формальное основание Ланцеа эт Санктум и освящение Чёрного
аббатства.
• 365 г. до н.э.: Колоссальное подводное землетрясение приводит к затоплению
Александрии и гибели 50 тысяч человек.
• 395 г. до н.э.: Официальное разделение Римской Империи на Западную и Восточную
части. Император Феодосий заключает ряд сделок с варварскими племенами, позволяя
готам открыто селиться на римских землях и заодно приказывая пускать их в ряды
римских легионеров.
• 410 г. до н.э.: Король вестготов Аларих I, недавний союзник Рима, решает захватить
Вечный город. Впервые за восемь веков (после нашествия галлов в 390 году до н.э.) Рим
оказывается в руках чужеземных захватчиков. Римляне всерьёз заговаривают о грядущем
распаде империи.
• 410-476 гг. до н.э.: Эпоха правителей-марионеток, не обладающих подлинной властью и
действующих от лица тайных владык империи, в том числе варварских полководцев.
• 434-451 г. до н.э.: Регулярные схватки с предводителем гуннов Аттилой.
• 476 г. до н.э.: Окончательное падение Рима.

.
 Де Мортуо Ремо
Одним из немногих признанных исследователей Камарильи и её древней истории
считался вампир по имени Макеллариус Корбуло, с гордостью причислявший себя к
династии Юлиев. К двадцать первому веку от произведений Корбуло останутся только
фрагменты, однако не следует полагать, что в полноту, точность и безошибочность его
исследований Сородичи верили и в Древнем Риме.
Корбуло излагает скорее мифы о происхождении римских пропинкви (“чистокровных”
Сородичей), чем изучает историю Камарильи. Тем не менее, во всём Риме так и не
сыскалось более ответственного и старательного эрудита, готового собирать легенды и
факты из истории Сородичей, чем знаменитый Макеллариус Корбуло. Таким образом,
большинство сведений из жизни римских Сородичей засвидетельствованы именно
Корбуло. Правдивы они или нет – вопрос совершенно иной.
Прежде всего стоит отметить, что Макеллариус описывал вампиров тем же словом,
которое в Риме использовалось для обозначения сов. Он называл их стриксами,
подтверждая древнюю теорию о том, что сами пропинкви произошли от демонических
сов. Нельзя сказать, что в эту легенду верили все Сородичи. Тем не менее, начиная, по
меньшей мере, с эпохи Констанция и Юлиана (первой половины IV века), трудно было
встретить вампира, который не слышал легенду о своём происхождении от потусторонних
сов – стриксов.
Отдельно стоит отметить, что эта легенда приписывала родство со стриксами только
пропинкви – римским Сородичам. У египтян, каппадокийцев и галлов были свои
вампиры, происхождение которых римская нежить признавала попросту неизвестным – и
малозначимым. Нередко в принадлежности к пропинкви, чистокровному потомству сов,
отказывалось даже сравнительно традиционным кланам Мехет или Носферату.

История Ромула и Рема

Это история началась с пророчества. В один великий и злополучный день
странствующий провидец рассказал воину Амулию, брату доброго царя Нумитора, что
Амулию удастся отнять власть у Нумитора, однако некоторое время спустя у дочери
Нумитора Реи Сильвии родятся два мальчика, Ромул и Рем. Братья возмужают быстрее
любых других юношей на земле и свергнут царя-тирана Амулия.
Взбешённый этой новостью, Амулий отнял власть над племенем латинян у брата
Нумитора и заключил свою племянницу Рею Сильвию, на тот момент ещё непорочную, в
темницу, лишённую солнечного света. Однако бог Марс прокрался в темницу и овладел
ей ночью, подарив двух сыновей.
 Узнав о рождении Ромула и Рема, Амулий забрал их у матери и поручил близкому
человеку утопить братьев в Тибре. Но человек побоялся лично убивать сыновей бога
войны и оставил их умирать в лесу.
Там братьев нашла волчица, детёныши которой пали от стрел латинских охотников.
Она решила вскормить юных сыновей бога и научила бороться за жизнь. Вскоре в лесу
появился фермер, которому не везло с урожаем и который хотел добыть пропитание
луком и стрелами. Он увидел мальчишек рядом с волчицей, и когда зверь отступил в
древесную тень, не желая схлёстываться с человеком, фермер забрал мальчишек с собой.
Фермер вспомнил о недавнем пророчестве и сообразил, что ему довелось взять на
воспитание сыновей самого Марса. Дети росли не по дням, а по часам, и уже скоро могли
сойти за взрослых людей. Тогда фермер рассказал им об их настоящем происхождении и
отпустил в странствие.
Братья отправились к латинянам и подняли мятеж, убив тирана Амулия. И на семи
латинских холмах они основали город. Увы, когда им оставалось возвести последние
стены, они разошлись во мнениях о том, где они должны пролегать. Решив рассудить спор
при помощи богов, братья начали наблюдать за небом. Они решили, что прав будет тот,
над кем за день пролетит больше стервятников – священных птиц Марса. Над Ремом
пролетело шесть птиц. Над Ромулом двенадцать. Народ поддержал Ромула, и город стали
достраивать по его плану.
Но Рем решил не сдаваться и начал мешать строительству стен. Он прятал лопаты,
засыпал уже вырытые котлованы и ломал инструменты. Наконец он стал веселиться и
прыгать через фундамент стен, возложенный Ромулом. Это считалось дурным знаком,
поскольку лишало стен их защитных качеств. Разъярённый Ромул одним ударом сбил
брата наземь, где тот и умер.
Согласно историям смертных, Ромул захоронил брата с почестями. Но пропинкви
рассказывают, что Ромул оставил тело предателя на съедение стервятникам Марса. С
этого момента репутация Ромула навсегда приобретает кровавый характер. Его уважают и
чтят за тираноубийство, но многие называют его и братоубийцей.
Люди со всех краёв стали стекаться в Рим – город Ромула. Но среди них было мало
женщин, а без детей город был обречён на вымирание. Ромул попросил жён у соседей, но
те отказали ему. Тогда Ромул придумал хитрый план: он пригласил в город племя
сабинов, предложив им провести священные игры в честь их общих богов. Сабины
явились в город вместе со своими жёнами и дочерьми. Ночью латиняне напали на
безоружных сабинов и похитили их женщин.
Сабины развязывают войну, но Ромул решает остановить её, выплатив соседям
огромную сумму за их похищенных жён. Могущество Ромула велико, и сабины
вынуждены согласиться. Эта история хорошо показывает, как римляне поступают с
чужаками. Они берут всё, что хотят, и только тогда соблюдают обычаи цивилизованного
общества. Так было всегда. Так будет всегда… пока Рим не падёт перед варварами.

Троянское наследие
Согласно популярной легенде, истинным прародителем Рема и Ромула был вовсе не
италийский царь Нумитор, а троянский герой Эней. Бежавший из пылающей Трои после
десятилетней осады ахейцев, Эней добрался до берегов Карфагена, где вступил в роковую
связь с царицей Дидоной. Но боги сказали Энею, что он сможет основать новую Трою на
берегах к северу от Карфагена, и Эней бросил свою возлюбленную. Потеряв смысл жизни,
Дидона бросилась на меч, а её народ поклялся вечно мстить потомкам троянца, которые в
один день станут римлянами.
После долгих скитаний, битв и пиров Эней породил латинское племя, в котором и
родился Нумитор, а следом за ним – и Рея Сильвия, мать Ромула и Рема. В первые века
существования Римской Империи (и Камарильи) в эту легенду верили многие язычники и
даже некоторые христиане. Пропинкви любили рассказывать эту историю как ещё одно
обоснование своего благородного происхождения. Троянцы были детьми богов, даже если
их и победили ахейцы. Лишь те, в ком текла древняя кровь троянцев, могли представлять
интерес для демонических сов, создавших великую цивилизацию пропинкви.

Мёртвый Рем
О чём Ромул не знал, так это о том, что за жизнью города по ночам наблюдал его
мёртвый брат. Рем бродил по улицам Рима, видя, как цивилизация его брата черпает свои
силы в убийствах, насилии и грабежах. В одну ночь он увидел несчастного, одинокого
юношу Авла Юлия – своего дальнего родственника. Юлий был молод: всего три года
прошло с тех пор, как ему позволили носить тогу. Он не был слаб или нерасторопен, но
ему так и не удалось похитить себе жену.
Рем увидел, что Юлий отважен, но разгневан своей судьбой, и сказал ему, что они
будут упорствовать вечно. Рем отвёл Юлия в потайную пещеру у подножия Тарпейской
скалы, в которой и по сей день встречаются пропинкви. Рем показал некрополь: город,
построенный им под землёй после того, как ему помешали построить собственный на
поверхности. Его извилистые проходы почти целиком повторяли узкие улочки Рима. Это
был настоящий подземный мир – тёмное отражение того солнечного царства, который
видели смертные наверху.
Меж тем на поверхности проявлялись первые признаки недовольства. Ромул был
могущественным человеком, но он был слишком жесток, слишком импульсивен, чтобы
быть хорошим лидером. Римляне боялись его и слушались, но не любили. Из трёх
ключевых племён, сформировавших основу римской цивилизации – латинян, этрусков и
сабинов, – только латиняне приходились Ромулу кровными родственниками.
В одну страшную ночь на город сошёл туман, у которого не было никакого
естественного или очевидного происхождения. Как будто бы сами боги решили закрыть
от глаз смертных то, что должно было произойти. Когда мгла рассеялась, Ромула больше
не было среди римлян. Одни говорят, что туман буквально унёс его тело с собой. Другие
считают, что группа дворян воспользовалась туманом для того, чтобы привести в
действие давний план по избавлению от жестокого лидера. Они бросились на него и
разрезали на куски, и каждый из заговорщиков унёс под плащом по куску его
кровоточащей плоти.
Римляне стали почитать Ромула как бога, которого прозвали Квирином, но с радостью
выбрали себе нового царя. Всего после Ромула будут править шесть видных правителей.
Одни будут добрыми, но другие злыми, и именно злые останутся в народной памяти на
века.

Великое освобождение
Время шло, и Рим разрастался. Добрые цари наконец уступили место династии
этрусков Тарквиниев. Последний из них был Тарквинием Гордым, и это прозвище,
Гордый, было дано ему неслучайно. Это была единственная его добродетель. Он не
считался с волей народа и делал то, что считал для себя приятным.
Однажды сын Тарквиния сидел в компании богатых юнцов, которые хвастались
красотой и послушностью своих жён. Каждый юноша утверждал, что его жена
совершеннее всех остальных, что она прекрасна, что она – истинный образец
добродетели. Пьяные и весёлые, они решили урегулировать спор, посмотрев, чем жёны
занимаются в поздний час.
Они по очереди посетили каждый из своих домов. Жена одного мужчины веселилась с
подругами. Другая спала с любовником. Одной не было дома. И только Лукреция, жена
юного дворянина Коллатина, сидела дома, пряла шерсть, следила за хозяйством и вела
себя так, как римляне ожидали от своих жён.
Секст, сын Тарквиния Гордого, увидел чистоту и красу Лукреции и возжелал её.
Следующей же ночью, когда Коллатина не было дома, он пришёл к ней один и признался,
что любит её. Она отказала ему, но он избил её и изнасиловал.
Когда Коллатин вернулся домой со своим другом Брутом, родственником Лукреции,
они застали Лукрецию в крови и слезах. Она рассказала, что сделал с ней Секст. Она стала
взывать к справедливости. Она прокричала: отомстите за меня. А затем она заколола
себя кинжалом на глазах у мужа и родственника.
 Когда люди собрались вокруг дома Коллатина, Брут попросил, чтобы никто не звал
доктора. Он сказал, что кровь Лукреции должна пропитать пол этого дома, чтобы следы
деяния Секста никто не смог смыть.
Люди начали думать, что Брут боится, что он в отчаянии или даже сошёл с ума. Но в
спине Брута оказалось железо, а в его голосе пламя. В ту ночь он поднял восстание. Он
призвал римлян свергнуть своих угнетателей, и осквернённое тело Лукреции стало
символом новой эры.
Брут поднял мятеж и сжёг половину Рима дотла.

Падение безымянного клана

Рем пропал без вести вскоре после своего брата Ромула, и загадка его исчезновения так
и осталась тайной для римских Сородичей. Однако Рем показал Авлу, как возвращать
умерших из могил или даровать им новую жизнь в ночи ещё до того, как их тела остынут
по-настоящему.
На сотый год со дня исчезновения Рема Авл Юлий, оставленный мёртвым сыном
Марса за главного, взял на себя обязанность избавиться от двух главных проклятий
пропинкви: жестоких стриксов и Кровавого клана, имени которого никому не следует
называть, ибо эта семья предателей примерила на себя мантию слуг и вестников стриксов.
Никто не знал, чего хотят стриксы на самом деле, однако они из года в год являлись к
своим римским потомкам, предъявляя ужасающие требования и забирая их кровь. Юлий
предстал перед собранием из других пропинкви и заявил, что им нужно нечто большее,
чем бессмысленное выживание.
Из записей Макеллариуса Корбуло не совсем ясно, как именно и когда именно была
заключена сделка между совиными духами и пропинкви, но летописец приводит в своих
анналах слова Авла Юлия о том, что в последние годы совы требовали от Сородичей дань
в виде крови, а также согласие рыть новые тоннели под Капитолинским холмом. Теперь
же они требуют большего: чтобы пропинкви по доброй воле привели к стриксам
несколько своих смертных родственников, чтобы совиные духи смогли вселиться в них и
совершать ужасные злодеяния их руками.
Сородичи возмутились, услышав требования сов, и Авл заявил, что у них нет никакой
необходимости в соблюдении договора, некогда заключённого между его “отцом” Ремом
и совами (о том, как именно был заключён этот договор, в сохранившихся летописях
Корбуло не говорится). Пропинкви из рода Юлиев встали рядом с Авлом. Но старший
представитель Кровавого клана, который не следует называть по имени, возразил, что Рем
заключил договор и что его необходимо соблюдать независимо от последствий.
Авл Юлий ответил решительным тоном, что смириться с требованиями сов было бы
проявлением слабости, а слабость – это последнее, на что может согласиться римлянин.
Корбуло даже цитирует предполагаемые слова Авла: “Разве мы не римляне? Разве мы не
пропинкви? Кем мы будем, если склоним перед ними голову?”
Старейшина Кровавого клана продолжал возражать, и тогда Авл произнёс страстную
речь, в которой обвинил его клан в предательстве. Он обвинил его в колдовстве,
отвратительном даже по меркам мёртвых, не говоря о живых. Он говорил так ярко и
убедительно, что собравшиеся пропинкви закричали от ярости и набросились на тех, кто,
по словам Авла, их предал.
По преданию, это произошло в ту же ночь, когда Брут поднял восстание против
Тарквиниев. Авл Юлий взял с собой пятерых Сородичей и поднялся наверх, чтобы
испепелить убежища Кровавого клана. Старейшего же из представителей этой семьи
изменников они насадили на кол, вытесанный той ночью из ветки священного дуба.
Остальные предатели сгинули к концу ночи, и Юлий лично предупредил своих
последователей, чтобы они не пили ни капли крови этих предателей.
Они убивали служителей стриксов так, чтобы те рассыпались прахом. В конце концов
они собрали этот прах и разбросали его с вершины Тарпейской скалы перед самым
восходом солнца, произнося страшные проклятия и обещая отомстить каждому, кто
когда-либо снова попытается вступить в союз с совами.
Что касается клана, служившего стриксам, то его имя было вычеркнуто из всех
записей, которые когда-либо велись пропинкви, и одно лишь произнесение этого имени
отныне стало преступлением, караемым смертной казнью. В конце концов даже
Сородичи, помнившие это имя, впали в оцепенение, или встретили Окончательную
смерть, или забыли о том, что некогда помнили. Насколько известно вампирам,
населяющим Римскую Империю в первые века нашей эры, уже никто из ныне живущих
пропинкви не помнит, как звали тот клан. Его стараются не упоминать даже тогда, когда
это было бы уместно – но если всё же упоминают, то говорят о нём как о клане
предателей, Традиторес, ибо они предали и живых, и мёртвых.

Рождение Республики
Мятеж Брута навсегда изменил облик Рима. Народ понимал, что ему всё равно
придётся поставить над собой правителя, но для того, чтобы не допустить единоличной
власти царя и его личной клики, граждане Рима создали свой знаменитый сенат. В сенат
входили лучшие представители римской знати.
Каждый год сенаторы избирали должностных лиц, которым они делегировали часть
своих полномочий, но срок правления каждого из таких чиновников ограничивался одним
годом. Квесторы управляли казной. Эдилы следили за прочностью римских зданий.
Преторы вершили правосудие и командовали небольшими армиями. Цензоры вели
перепись и следили за нравственной чистотой народа. Наивысшей властью обладали два
консула, причём каждый имел право наложить вето на любое решение другого, что
практически гарантировало невозможность захвата власти одним человеком.
Консулом мог стать только аристократ, который провёл хотя бы год в роли претора, а
претором, в свою очередь, он мог стать только после одного года работы квестором.
Армией могли повелевать только консулы и преторы, и после того как они заканчивали
свой срок службы, их отправляли управлять одной из множества провинций Рима.
Лишь в чрезвычайной ситуации сенат мог приостановить свои дела и избрать
диктатора – единовластного, но временного правителя, задачей которого становилось
избавление города от текущих проблем. Как только тёмные времена заканчивались,
диктатор складывал с себя полномочия. Зачастую бывшего диктатора старались поскорее
отдалить от сената, чтобы он не попытался вернуть себе власть.
Поскольку простонародье никогда не пускали в сенат, уже в первые десятилетия после
возникновения Римской Республики граждане начали возмущаться, что им не доверяют
правление собственным государством. Для того чтобы унять эти беспорядки и заодно
повысить своё влияние на определённые слои населения, сенат разрешил плебеям
избирать народных трибунов, которые обладали возможностью наложить вето на любой
закон, принятый сенатом. Более того, трибуны могли собирать встречи с представителями
своего района (как правило, городского квартала) или слоя населения: если посредством
голосования большинство собравшихся подтверждали своё желание ввести новый закон,
сенат был обязан подчиниться. Это было самым близким аналогом демократии в Римской
Республике.

Основание Камарильи
Хотя Авл Юлий и застрял навсегда в теле юноши, спустя несколько сотен лет после его
Обращения Ремом он получил от пропинкви прозвище Сенекс (“Старик”) в знак уважения
его возраста, силы и мудрости. Глядя на то, как успешно действует римский сенат в мире
смертных, Сенекс основал свой собственный ночной сенат в пещере у подножия
Тарпейской скалы. Придав месту для встреч вид небольшого подземного зала, он назвал
его Камарильей, отметив, что, по его задумке, эта “малая палата дебатов” будет дополнять
“большую палату”, в которой встречаются смертные аристократы.
Некоторое время вся Камарилья называлась Крылом древних, или Ала Сенекта, что
подразумевало существование самого Авла Юлия Сенекса и политической организации
(“крыла” в метафорическом осмыслении римских вампиров), служащей его воле. Тем не
менее, Авл Юлий не стал занимать ведущее положение в организации, довольствуясь
только славой её создателя. После того как он погрузился в оцепенение, а другие вампиры
выбрали нового руководителя (и затем ещё одного, и ещё), само имя “Сенекс” стало
сначала титулом главы Ала Сенекта, а затем и названием организации как таковой. Таким
образом, когда римские Сородичи говорят о Сенексе, чаще всего они подразумевают
законодательное звено Камарильи, а не конкретного руководителя или даже самого Авла
Юлия.
Учреждение Сенекса стало огромной вехой в истории римских пропинкви. И сам
Сенекс, и подвластные ему магистраты требовали от Сородичей куда меньше, чем клан
предателей и их демонические повелители. Более того, перед погружением в торпор
Сенекс ввёл новую концепцию, которую одобрили все Сородичи без исключения В
центре некрополя он устроил небольшой зал, который шутливо был назван Элизиумом (в
честь мирной области, которая, если верить римской мифологии, ожидала покойников в
царстве мёртвых). Элизиум стал первой зоной, предназначенной для мирных переговоров
между пропинкви. Даже злейшие враги из числа римских Сородичей не имели права
проливать кровь в Элизиуме, что способствовало наведению мостов между враждующими
династиями вампиров.

Форум пропинкворум
Самый первый Элизиум, известный также как Форум пропинкворум (от латинского
слова форум, означающего одновременно рынок, площадь и преддверие усыпальницы),
стал не просто местом для встреч между Сородичами. Он превратился в настоящий дом
для многих Сородичей, поскольку многие из пропинкви не осмеливались выходить в мир
людей и порой оставались под землёй большую часть своей новой жизни.

Нефасти
Для мира людей вампиры были нефасти – “зловещими” или “тлетворными”
созданиями, которые были изгнаны из царства солнечного света. Однако со временем
вампиры начали адаптироваться к миру людей. В большинстве случаев смертные видели в
Сородичах лемуров и манов – призраков во плоти, которые некогда были людьми, но по
тем или иным причинам не получили возможности упокоиться в царстве мёртвых.
Однако некоторым Сородичам удавалось сойти за ларов и даже пенатов –
добродетельных духов, покровительствующих своим семьям или даже всей римской
цивилизации.
Главным примером такого лара был сам Авл Юлий Сенекс, который веками правил
династией Юлиев. Вероятно, что даже его далёкий потомок, которого в один день
прозовут Цезарем, знал о существовании тайного покровителя своей династии. Авл не
был добрым – в сущности, иногда он был настоящим чудовищем. Когда он злился, головы
его потомков слетали с плеч, а кровь струилась по улицам Рима. Однако когда он видел в
своих потомках великий потенциал, горе ждало тех, кто вставал у них на пути.
Сенекс открыто правил своей династией более трёхсот лет, одновременно мучая своих
потомков и помогая им достигать величия. Но в одну ночь он попросту не явился к своим
потомкам. Даже когда они звали его, он хранил молчание. Его не смогли призвать к себе
на помощь ни смертные, ни даже другие Сородичи. Говорят, самые доверенные из его
служителей знают, где находится тот одинокий, величественный колумбарий, в котором
дремлет оцепеневший Сенекс. Известно лишь, что он так и не умер по-настоящему.
С его исчезновением пропинкви начали ожидать увядания Камарильи, однако их
страхи не оправдались. Камарилья достигла процветания и сумела просуществовать ещё
больше семи столетий, прежде чем начала разваливаться под давлением политических,
сверхъестественных и вполне материальных угроз.
Но даже когда в пятом веке новой эры потребность в сильном руководителе стала как
никогда острой, Сенекс не явился на зов потомков. Кто знает, может быть, он продолжает
спать в своей одинокой гробнице даже спустя два тысячелетия после погружения в свою
долгую дрёму.

Карфаген должен быть разрушен

По мере того, как росло римское владычество, увеличивалось и могущество их врагов.
Пожалуй, никто из противников Рима не добивался процветания большего, чем его
южный сосед – Карфаген. Известные римлянам как пуници, то есть “финикийцы” или
“пунийцы”, карфагеняне были почти столь же могущественны и горделивы, что и жители
Вечного города.
Столкновение двух стремительно расширяющихся держав на одной арене было
поистине неизбежно. Хотя некоторое время им удавалось избегать открытой войны, в
конечном счёте великие цивилизации не смогли поделить между собой богатейший
остров Сицилию и далёкие земли, известные как Испания.
Первая война Рима с пуници, прозванная Пунической, закончилась решительной
победой Вечного города. Римляне побеждали врагов и на суше, и на море, и когда
карфагеняне начали массово обращаться в бегство или сдаваться в плен, римляне не
упустили возможности как следует поиздеваться над своими врагами. Карфаген был не
просто побеждён – он был унижен.
Однако карфагеняне были горды не меньше, чем римляне. Они не простили римлянам
своего поражения, и когда сын Гамилькара – полководца, проигравшего Первую
Пуническую войну, – достиг совершеннолетия, он собрал армию, призвав свой народ
отомстить римлянам. Его звали Ганнибал.
 Будучи настоящим гением своего времени, Ганнибал уничтожил три римские армии и
лишил жизни буквально сотни тысяч римлян. Бои продолжались годами. В конце концов
два римских полководца, наделённые необычайным талантом и поистине богоподобными
амбициями, – Фабий Максим и Корнелий Сципион – сумели загнать Ганнибала обратно в
Карфаген, заключив с ним мир. Сципион, отличившийся на поле боя даже больше своего
соратника Фабия Максима, стал настоящим героем Рима и даже получил прозвище
“Африканский” в честь своей великой победы. Хотя талант Ганнибала произвёл
впечатление даже на римлян, его родной народ не простил ему поражения и отправил в
изгнание.
Пятьдесят лет римляне соблюдали мирный договор с Карфагеном, однако, когда для
африканской империи наступили тёмные времена, Рим начал снова собирать армию.
Вторжение из соседней Нумидии – королевства, союзного с Римом, – открыло римлянам
возможность нанести новый удар. Хотя некоторые члены сената и были против новой
войны, по всему государству можно было услышать призывы добить единственного врага,
способного в один день подняться с колен и сжечь Вечный город. Громче всего призыв
уничтожить Карфаген доносился из уст Марка Катона Цензора. Его ненависть к
карфагенянам достигла такой силы, что в конце каждой речи, произносимой в сенате, он
добавлял одни и те же слова: “Я также считаю, что Карфаген должен быть разрушен”.
Его мечта сбылась, когда Сципион Эмилиан, наследник Корнелия Африканского,
вторгся во вражескую империю и сжёг Карфаген дотла. Его люди убивали карфагенян без
малейшей жалости или уводили их в рабство. Говорят, римляне даже перепахали
карфагенскую землю и засеяли борозды солью, чтобы там больше ничего не росло.
Другие народы Средиземноморья видели судьбу Карфагена и задавались вопросом, кто
станет следующим. Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать.

Сладкие греческие пороки

Победа над Карфагеном, который долгое время казался неуязвимым, окончательно
вселила веру римлян в неудержимость своих легионов. Весь мир в их глазах превратился
в необъятные охотничьи угодья, в которых римляне могли брать всё, что им нравилось.
Вскоре после Карфагена римляне покорили Испанию, присоединили к своей империи
остатки италийских племён, а затем обратили внимание и на своих великих соседей –
греков. Римляне вторглись в Грецию, затоптали сандалиями львиные знамёна некогда
могущественной Македонии, сожгли Афины, Спарту и Коринф и разграбили древние
сокровищницы.
Именно тогда в Риме появилось целое сословие эквитов – “всадников”, то есть людей,
лишённых аристократической крови, однако достаточно богатых, чтобы купить одну-две
лошади. Тогда же римляне начали привозить в империю целые корабли рабов,
большинство из которых происходили из Африки, Азии и особенно Греции. Греки
принесли с собой искусство, историю, поэзию и песни. Несмотря на подчинённое
положение в римском обществе, греческие словесники и философы начали оказывать
сильнейшее влияние на культуру собственных завоевателей. Хорошим тоном стала
считаться покупка раба-учителя, педагога, который занимался образованием римских
детей на греческий манер.
Благодаря завоеванию Греции Рим достиг поистине неслыханного процветания.
Именно в этот период возникает образ римлянина как счастливого человека, проводящего
вечера за празднествами в окружении рабов и музыкантов. Римляне жарили свиней
целиком, набивая их фруктами и кровяными сосисками. Они мариновали еду, позволяя ей
настаиваться, вместо того, чтобы есть её сразу, как было в прежние, более голодные
времена. Они подавали рыбу живьём, позволяя ей умереть прямо в тарелке.
Тогда же римляне узнают секрет гарума – острого соуса, сделанного из внутренностей
сырой рыбы (хотя запах от приготовления этого соуса был столь ужасающим, что
готовить его дозволялось лишь в некоторых частях города).
То был век музыки, празднеств и гете́р – высокородных рабынь-куртизанок, которые
развлекали мужчин не только в постели, но и за столом, искусно играя на арфе и
поддерживая разговоры о философии или искусстве.
Позже поэт Гораций скажет, что пленённая Греция завоевала собственного завоевателя.
Именно Греция изменит облик Рима до неузнаваемости, заставив его погрузиться в
пучину разврата. Это расцвет искусства и философии, но это же и расцвет проституции
наряду с лицемерием и излишествами.

Начало распада
К началу первого века до нашей эры римская цивилизация разрослась до таких
масштабов, что стала буквально слишком неуправляемой для государства, в котором царят
законы республики. Пока такие люди, как Катон, пытаются спасти моральные устои
своего общества и принимают законы, ограничивающие роскошь, сумму денег, которые
сенатор может потратить на вино, численность гостей на званом обеде и количество
рабов, которыми может владеть человек, рядовые римляне ищут лишь новых развлечений.
После завоевания Карфагена и Греции Рим приобретает всё более декадентские черты,
превращаясь в цивилизацию грешников и лицемеров. Сенаторы пользуются
благосклонностью народа, всё больше увеличивают порции бесплатного зерна и
устраивают пышные гладиаторские состязания. Целые семьи приходят посмотреть на
кровавые зрелища, пожирая бьющихся на арене рабов голодными глазами. Но, странным
образом, это лишь увеличивает рознь между разными слоями населения.
 Римские солдаты возвращаются с войн, в которых они служили по доброй воле, и
обнаруживают, что их земли были захвачены богачами, дома конфискованы, а земли
розданы беднякам. Народный трибун Тиберий Гракх добивается поддержки простого
народа, устраивая протестные собрания и пытаясь добиться справедливости для солдат.
Сенаторы, в ужасе от того, что кто-то может бросить вызов их власти, подло убивают
Гракха. Брат великого трибуна, Гай Гракх, следует по стопам Тиберия, и его постигает та
же участь. Когда Гай Гракх умирает, в Риме воцаряется хаос. Тогда сенат наконец
показывает своё истинное лицо, приказывая солдатам подавить восстание силой.

Марий и Сулла
Но восстание Гракхов показывает римлянам не только истинное лицо сената.
Амбициозные римляне видят, что получить власть над толпой означает получить власть
над Римом. Множество полководцев начинают устраивать военные походы в стремлении
угодить народу и раздать солдатам новые земли. Начинаются бесконечные войны с
мятежными королями в Нумидии и на Ближнем Востоке, походы в Галлию и налёты на
варварские поселения на севере Италии.
Особенно в этот период отличаются Гай Марий и Корнелий Сулла, талантливые
военачальники, жаждущие власти и убежденные в том, что их желания – это желания
самого Рима. Скульптуры этих военачальников будут украшать римские здания на
протяжении долгих веков. Взгляните на эти лица, так точно изображённые скульпторами.
Посмотрите на измученное выражение глаз Гая Мария, на нависшие брови и шрамы
Суллы, на глубокие морщины и хмурый взгляд, отмечающие лица обоих полководцев.
Изваяния этих двоих хорошо отражают сущность самого Рима на протяжении всего
первого века до нашей эры. Они словно говорят: “Даже смерть не смогла исцелить нас”.
Марий добивается власти, введя в Рим войска, чего практически не случалось со
времён царской власти – однако уже в скором времени он умирает, так и не обретя
счастья, ради которого он устраивал свои бесконечные войны. Сулле везёт больше: Сенат
избирает его диктатором, единовластный правителем, и он устраивает в Риме буквальный
аналог тоталитаризма. Он мучает, убивает и изгоняет тех, кто выступает против сената.
Он составляет список проскрипций, в котором указаны сотни людей, в одночасье
узнавших, что они объявлены вне закона.
Сулла освобождает рабов, принадлежавших его собственным жертвам, и даёт им своё
имя, добиваясь их преданности. Одни становятся его личными телохранителями, другие –
членами его тайной полиции. Они все называют себя сыновьями Суллы, и они бродят по
улицам, напоминая Риму, что Сулла способен следить за каждым. Сотни эквитов и
сенаторов живут в страхе, что их вытащат из спален или из-за обеденного стола. Сулла
возвращает Рим в руки сената через три года и удаляется на виллу в Падую, однако
бледные черви начинают кишеть в его плоти, пожирая его изнутри. Он умирает в
почётной отставке, но в страшной агонии.

К слову о проскрипциях
Римляне знали множество страшных наказаний – от многолетнего изгнания до
смертной казни на арене. Однако мало что пугало римлян так, как проскрипции. Эти
списки составлялись сенатом (иногда добровольно, иногда под давлением консулов или
диктаторов) и оглашались на площадях. По закону каждый, чьё имя оказывалось в
проскрипции, объявлялся злейшим врагом республики.
Это означало, что каждый житель республики получал право убить этого человека без
каких-либо последствий. Мало того: всякий, кто наносил смертельный удар, получал
долю имущества своей жертвы.
Когда человек слышал, что его имя прозвучало при оглашении проскрипции, он почти
всегда пытался бежать. Но за всю историю избежать этого наказания удалось лишь
горстке самых удачливых. Некоторых убивали даже не враги и соседи, а родственники и
друзья.

Красс, Помпей, Цезарь

После смерти Суллы на политическую арену выходят его приспешники. Поначалу
никто не говорит о Цезаре: у всех на устах оказывается имя Гнея Помпея, который
прекращает войны с киликийскими пиратами, восточными царями и мятежными армиями,
чтобы навести порядки в пределах самого Рима. Вскоре наряду с именем Гнея Помпея
начинает звучать имя Марка Лициния Красса, который побеждает армию Спартака и
распинает сотни рабов одного за другим вдоль Аппиевой дороги в качестве кричащего
напоминания всем, кто приходит в город и отдаётся на милость сената.
И только затем появляются первые разговоры о Цезаре. Гай Юлий выглядит не очень-
то впечатляюще: преждевременно полысевший мужчина с тонкими губами и ястребиным
профилем. Но он достаточно обаятелен и отважен, и всякий, кто проводит с ним
некоторое время за разговором, отмечает, что этот человек бесконечно уверен в себе. А
ещё Цезарь не боится смерти. В возрасте тридцати лет он плачет над статуей Александра
Великого, потому что Александр завоевал мир и умер в этом же возрасте – а что сделал
Цезарь?
Но его время ещё придёт. Он настоящий военный гений, завоеватель Галлии, ветеран
десятилетней войны, убийца миллиона мужчин, женщин и детей. Он первый римлянин,
ступивший на Землю Британии. Он предаёт своих друзей, мстит, когда ему это удобно,
проявляет милосердие, когда ему этого хочется. Его страсти неутолимы, и его называют
мужем каждой женщины (а в некоторых дневниках – и женой каждого мужчины). Он
вступает в союз с Крассом и Помпеем. Вместе они начинают управлять Римом из-за
кулис, пока не объявляют о своём триумвирате – союзе трёх консулов, а не двух, как это
было принято раньше. Это подлинное трёхголовое чудище, которое пожирает всех, кто
решает подняться против него.
Но Красс умирает в далёком походе, а Цезарь отправляется в Галлию. Помпей начинает
привыкать к единоличному правлению, когда Цезарь наконец объявляет о том, что он
возвращается в Рим любимцем солдат, победителем галлов. Помпей приказывает ему
отказаться от звания консула прежде, чем он перейдёт Рубикон и приблизится к Риму, но
вместо этого Цезарь вводит в столицу свои войска и вступает в битву с недавним
союзником. Цезарь с лёгкостью разбивает армию Гнея Помпея, а когда тот убегает в
Египет, ему отрезают голову союзники Цезаря.
Цезарь заканчивает войну в Египте, куда он прибывает уже после смерти Помпея,
после чего берёт в любовницы Клеопатру и возвращается в Рим, чтобы стать диктатором
на всю оставшуюся жизнь. Он уничтожает Республику, заменяя её Империей. К
несчастью для него самого, он быстро наживает врагов и умирает в сенате от рук тех, кого
пощадил и кого считал своими друзьями.

Всё меняется
Внезапно – впервые за сотни лет – наступает период, когда вампиры сталкиваются с
почти непреодолимыми трудностями выживания. Всюду вспыхивают пожары. По улицам
рыщут солдаты. Даже невооружённые люди посматривают по сторонам, ожидая подлого
нападения.
Когда Цезарь только вошёл в Рим, по ночам столица великого государства начала
превращаться в пустынный город-призрак, в котором практически невозможно найти
достойный источник крови. От голода даже сильнейшие из пропинкви выли в стенах
некрополя. Слабые погружались в оцепенение или гибли от рук солдат, иногда даже не
понимавших, с чем именно их свела судьба.
Даже когда беспорядки в городе улеглись, смертные продолжили сохранять
бдительность, а город на долгие годы лишился огромной доли своего населения.
Старейшины из числа пропинкви начали выбираться на поверхность в надежде
подкрепить силы кровью своих смертных родственников – но и те либо сбежали из
города, либо пали в огнях гражданской войны, либо спрятались от последовавших
проскрипций. Впервые за долгое время среди Сородичей началась борьба за власть, во
многом обусловленная появлением “вакантных позиций”, ранее занятых теми или иными
Сородичами.
 Нечистоплотные кланы
Особенно досталось вампирам, в которых пропинкви видели своих союзников или
соратников, но не братьев. В Британии их называли Червями, в Дакии и Каппадокии
Носферату, а в Риме – Вермес. Эти уродливые, несчастные существа восставали из свежих
могил под дурными знаками. Когда змея обвивалась вокруг могильного камня, когда
петух откладывал яйцо, когда три совы садились на дом мертвеца, когда дети рождались
посиневшими и задохнувшимися в утробах – тогда и только тогда из своих могил
выбирались подлинные чудовища.
Правда ли это? Скорее всего, нет. Но в эти легенды верило большинство пропинкви.
Стоит отметить, что в разное время римская нежить причисляла к пропинкви разные
кланы. В один период полноценным пропинквусом считался только далёкий потомок
Юлия Авла – то есть представитель династии Юлиев. Прошло время, и из персидских и
азиатских стран в Рим начали стекаться распутники и манипуляторы, известные как Дэва.
Потребовалось не одно десятилетие, чтобы они обрели достаточное признание среди
Юлиев и вошли в ряды полноценных пропинкви.
С не меньшим холодом Юлии встретили звероподобных Гангрел, пришедших в Рим с
галлами, готами и германцами. То были мёртвые варвары, у которых не было истинных
богов и которых Юлии отказывались принимать в ряды пропинкви, пока их не стало так
много, что отрицать их влияние на ночную жизнь Юлиев стало уже невозможно.
Но хуже всего пропинкви обходились с Носферату и Мехет (которых тогда называли в
основном умбра или тенебра). Последние считались вечными чужаками среди
пропинкви, и даже во времена Констанция (в первой половине IV века) один из
последователей Макеллариуса Корбуло писал: “Мы их терпим, но это всё, чем мы
готовы для них пожертвовать. Они – не наши сородичи”.

Императорский Рим
Убийство Цезаря не спасло Республику. Разрушительную поступь времени было уже
невозможно остановить. Мир менялся. Менялись и нравы. Поначалу бежавший из города,
юный наследник Цезаря – Октавиан Август – быстро узнал, что Цезарь назначил его
своим преемником и оставил ему внушительное наследство.
Октавиан вернулся в столицу, которую он успел покинуть в разгар гражданской войны,
и принял на себя бразды правления полуразрушенным государством. Стоит отдать ему
должное: несмотря на проскрипции, новые войны и множество спорных решений, он
сумел вернуть Риму давно потерянное величие. Под его правлением Рим начал процветать
вновь.
 Говорят, что на смертном одре Октавиан сказал, что принял Рим из кирпича, но
оставляет потомкам Рим из мрамора. Действительно ли прозвучали такие слова или нет,
но подобное утверждение стоит назвать правдивым. Октавиан умер, когда Рим сиял как
никогда раньше. Он был чист, силён, величественен и амбициозен.
Во врата Вечного города прибывали послы из Китая, Индии и Эфиопии – стран, о
которых большинство римлян к тому моменту даже не слышали. Торговцы привозили из
дальних земель животных, похожих на сказочных чудищ, или шелка, на которые римский
сенат одно время пытался ввести запрет, поскольку считалось, что сама ткань китайского
шёлка вызывает у людей похоть.
Октавиан стал первым императором Рима, хотя при жизни он и не использовал этот
титул в том смысле, в котором его начнут использовать к началу правления Диоклетиана
(себя Октавиан называл принцепсом – первым из граждан). Предотвратил ли он новые
войны и страдания римского плебса? Едва ли. Но он превратил Рим в настоящее чудо,
неосознанно повлияв даже на общество самих пропинкви.

Расширение Камарильи
К добру или худу, пропинкви больше не могли незаметно рыскать в некрополе. Рим
разрастался, и его нужно было контролировать. Камарилья больше не могла заниматься
вопросами отдельных Сородичей, потому что её численность начала стремительно
увеличиваться.
Ночной сенат римских вампиров начал обрастать политическими и религиозными
фракциями, и уже вскоре само понятие “Камарилья” перестало обозначать всех
Сородичей в городе. Теперь за введение и поддержку новых законов, влияющих на
ночную жизнь пропинкви, отвечал Сенекс – не отдельный вампир-старейшина, а
полноценная организация бессмертных сенаторов. Безопасность Сородичей на ночных
улицах обеспечивали жестокие воины из легиона мёртвых, Легио Мортуум.
Сородичи, прошедшие сложное посвящение в митраический культ ясновидцев и
колдунов, составляли загадочный Культ Авгуров, пользующийся огромным авторитетом
даже у властных представителей Сенекса. Бесчисленные бродяги и чужеземцы, которых
пропинкви согласились терпеть в своей бесконечной милости, основали разрозненную
клику низкорождённых, безвластных Сородичей, известных как Перегрине Коллегия.
Разумеется, прошло ещё очень, очень немало времени, прежде чем представители
Камарильи начали всерьёз говорить о возможности принятия христиан в собственные
ряды. Эти безумцы, фанатики и жрецы единого Бога долгое время считались
преступниками как среди простых римлян, так и среди вампиров. Однако после того как в
июле 64 года н.э. при императоре Нероне Рим охватил великий пожар, длившийся пять
ночей и пощадивший жизни лишь одной пятой всей Камарильи, немногие уцелевшие
пропинкви с неудовольствием заметили, как на верхние уровни их некрополя
пробираются христиане, которым попросту некуда было деться от пламени.
Хотя никто и не звал их в некрополь, пропинкви пришлось потесниться в своём тайном
городе, потому что начинать гражданскую войну после массовой гибели большинства
Сородичей было не просто глупо, но и кощунственно. Кроме того, рядом всё ещё
находился Элизиум, правила которого предполагали дипломатическое решение
конфликтов даже с такими отбросами, как христиане. Так в Камарилье образовалось
новое, пятое и пока ещё неофициальное крыло – Ланцеа эт Санктум, номинально
представленное религиозным ответвлением Перегрине Коллегии.

Год четырёх императоров

На следующий год после смерти Нерона, в 69 г., наступил странный период, за который
в пределах одного года на римском престоле побывало сразу четыре императора.
Пожалуй, самым непопулярным был непосредственный преемник Нерона, Гальба,
который начал своё правление с приказа расправиться с моряками, набранными Нероном
в качестве нового легиона. Моряки требовали, чтобы Гальба признал их римскими
гражданами, чего тот делать не захотел.
Вскоре Гальба приказал преторианцам забрать щедрые дары, розданные Нероном за
время своего правления. Недовольство народа было столь велико, что уже через
несколько месяцев Гальбу убили на форуме его собственные преторианцы.
Зачинщик переворота, Марк Сальвий Отон, временно занял римский престол. Тем не
менее, узнав о поражении своих войск в Северной Италии, Отон бросился грудью на меч.
Всего пять дней спустя на престоле появился новый император – Вителлий, который,
однако, запомнился Риму как любитель пирушек и увеселений. Пока его люди занимались
грабежом и убийствами, Вителлий закатывал одну шумную вечеринку за другой.
Удивительно, но подобного императора Рим оказался готов терпеть более восьми месяцев.
В самом конце 69 года к власти пришёл император Веспасиан, который стал первым
обладателем этого титула среди людей, родившихся в простонародье. Веспасиан был
сыном эквита, который, в свою очередь, и вовсе родился крестьянином.
Вероятно, именно это помогло ему заручиться народной поддержкой. Веспасиан сумел
наладить в стране порядок, улучшил экономическое положение в Риме и сумел
удержаться на троне до самой смерти в 79 году. Мало того, после него Римом ещё
семнадцать лет правили его родственники, способствовавшие развитию провинциального
Рима и в целом заслуживающие достаточно положительных оценок с политической точки
зрения.

Добрые императоры
 Но это было только началом целой эпохи славы и процветания, наступившей осенью 96
г. и продлившейся до 180 года н.э. Безусловно, в этот период у Рима хватало трудностей и
настоящих трагедий: так, за это время к границам Рима начали приближаться варвары, а
сам Вечный город изрядно пострадал от чумы. Даже пропинкви, которые поначалу
восприняли эту чуму как подарок богов, ибо они могли пить кровь умирающих из ночи в
ночь, вскоре поняли, что численность римских граждан сокращается в устрашающем
темпе.
Тем не менее, в эту эпоху империей правили сразу пять столь достойных правителей, и
даже в официальной литературе их долгие века вспоминали как “добрых” или “хороших”
императоров. Марк Нерва, Марк Траян, Публий Адриан и Антоний Пий запомнились как
благородные, человеколюбивые и удивительно честные люди – и притом они сменяли
друг друга буквально подряд. И хотя после смерти Антония Пия к власти пришёл
воинственный Луций Вер, всего спустя восемь лет его сменил Марк Аврелий – последний
и, вероятно, лучший из “добрых императоров” Рима.

Безумства Коммода
Увы, у хороших родителей иногда рождаются чрезвычайно дурные дети. После смерти
Марка Аврелия в 180 году в Виндабоне – военном лагере, который спустя века станет
городом Веной, – на римском престоле оказывается император Коммод, один из самых
распутных и кровожадных безумцев Рима. Коммод убивает десятки людей без малейшей
причины, переименовывает названия месяцев в свою честь, заставляет подданных
называть сам Рим “Городом Коммода” и поедает фекалии за столом, считая это изящной
шуткой. Более того, он облачается в гладиаторское обмундирование и сражается на арене
более семисот раз – но не с достойными оппонентами, а с калеками, связанными рабами,
детьми и даже старухами.
Даже простонародье, получившее от Коммода по кошельку с золотом в самом начале
его правления, быстро приходит в ужас от выходок своего владыки. Буквально в
последний день 192 года его убивает собственный любовник, нанятый преторианской
гвардией для избавления от безумного императора.
После смерти Марка Аврелия и начала правления Коммода в Риме уже не появится ни
одного по-настоящему честного и добродетельного императора. Начнётся многовековая
борьба за власть, которая выльется в замедление развития ремёсел и усложнение
торговли, а затем и вовсе превратит Рим в военно-бюрократическую, глубоко
коррумпированную империю, которая будет понемногу рушить себя изнутри.
Хотя до окончательного падения Рима остаётся почти три века, в определённом смысле
блистательный, славный, величественный Древний Рим, каким его будут вспоминать
потомки, умрёт вместе с Марком Аврелием.
 Год пяти императоров
193 году удаётся побить прискорбный рекорд 69-го, поскольку к власти в пределах
двенадцати месяцев приходят не четверо, а сразу пять императоров. Сенат передаёт власть
честному легионеру Петринаксу, который вполне мог стать шестым “добрым
императором” Рима.
Увы, Петринакс, происходивший из семьи вольноотпущенного раба и с детства
видевший страдания простых римлян, слишком увлёкся попытками улучшить положение
плебса. Возмущённые его “подозрительно честной” политикой, преторианцы подстроили
смерть императора и объявили аукцион, фактически пообещав передать судьбу Рима в
руки того, кто готов предложить наибольшую сумму.
Аукцион выиграл богач Дидий Юлиан, однако спустя два месяца его зарезали по
приказу сенатора Септимия Севера. Северу удалось избавиться и от двух других
претендентов на трон: Клодия Альбина и Песценния Нигера. Устранив конкурентов,
Септимий Север лично занял императорский трон. Хотя он и расположил к себе народ
богатыми играми и пирами, а также раздал множество привилегий солдатам, он заботился
большей частью о собственном благополучии. Нового “доброго императора” Рима из
Септимия Севера не получилось.
На смертном одре Север дал сыновьям, Каракалле и Гете, всего два совета: во всём
искать поддержки легионеров и никогда не драться друг с другом. Первому совету братья
следовали всю свою недолгую жизнь. Второй они не соблюдали практически никогда.
Каракалла организовал убийство своего брата, однако и сам вскоре пал от руки
заговорщика. После нескольких – в равной степени неудачных – правителей на троне и
вовсе оказался безумец Варий Авит по прозвищу Элагабал. Рождённый в сирийской
династии аристократов, Варий Авит считал себя жрицей финикийского бога солнца
Элагабала – и именно жрицей. По неизвестным причинам он не считал себя мужчиной и
даже предлагал солидное вознаграждение тому, кто сможет наделить его женскими
гениталиями. Получив в качестве прозвища имя собственного божества, император
Элагабал прославился только своим безумием, неутолимой страстью к мужчинам и
несколькими пирушками, на которых он сжигал розовые лепестки в таком количестве, что
иные гости задыхались от дыма насмерть.

Чума и гонения
В середине третьего века Рим снова пал жертвой великой чумы. Город обезлюдел
настолько, что в некоторых районах некому было сжигать тела. Христиане, тогда всё ещё
представлявшие собой относительно небольшую секту, стали открыто винить в
страданиях Рима язычников. Император Валериан I услышал их слова, но сделал из них
кардинально противоположный вывод.
Город действительно страдал из-за небесного гнева, но то было вовсе не наказание
авраамического властителя. То было проклятие, посланное на землю полузабытыми
римскими божествами.
Валериан начал массовые гонения христиан: мало при каком императоре погибало
столько последователей Христа, сколько при этом фанатике. Убедившись в поддержке со
стороны народа, Валериан приговорил к смерти несколько величайших лидеров
христианского мира на территории Римской Империи. За смертью одного из них, дьякона
Лаврентия Римского, приговорённого к запеканию заживо на углях, Валериан наблюдал
лично. Хотя он и остался язычником до конца своих дней, казнь Лаврентия глубоко его
потрясла. Вместо того чтобы сопротивляться, Лаврентий позволил слугам Валериана
прижать его к железной решётке рогатинами. Когда его кожа начала тлеть, Лаврентий
сказал: “Моя спина уже запеклась. Можете переворачивать”. Он так и не закричал.
Массовые казни христиан не избавили город от чумы, и римские граждане продолжили
подозревать, что они разгневали богов. Оставался только вопрос, каких. Сам Валериан
встретил мучительную и долгую смерть в плену: он так и остался единственным
императором в римской истории, умершим во вражеском заточении.

Перемена погоды
К началу четвёртого века и смертные, и пропинкви замечают, что в Риме начинает
меняться сама погода. Становится холоднее. Люди ходят по улицам в длинных куртках,
напоминающих галльские одеяния, поскольку ходить в одной тоге становится уже
попросту невозможно. На улице быстрее темнеет. Смертные начинают чаще болеть.
Пропинкви рады этому времени. Они чаще выбираются на поверхность из своих
катакомб, поселяясь в домах усопших и устраивая балы в присутствии мёртвых хозяев,
чумные трупы которых сидят на стульях в качестве почётных гостей.
В городе возрастает активность Ланцеа эт Санктум. Сородичи Камарильи не видят в
них своих братьев и отказываются признавать их пропинкви. Тем не менее, их слишком
мало, чтобы они могли начать на Благословенных гонения, как это делали смертные. В
конечном счёте Благословенных становится столько, что действующий Сенекс вынужден
признать Ланцеа эт Санктум формальным звеном Камарильи. Их всё ещё не считают
друзьями и не именуют пропинкви, однако в первые десятилетия IV в. н.э. Благословенные
наконец становятся полноценными представителями ночного сообщества римских
Сородичей.
Погода меняется и на политическом фронте. При всех своих колоссальных проблемах
империя разрастается до такой степени, что новый император Флавий Константин I
принимает решение неофициально поделить империю на Западную и Восточную части,
заодно перенеся столицу в греческий город Византий. Он переименовывает город в Новый
Рим, хотя уже вскоре его начинают называть Константинополем.
Мало того, Константин признаёт христианство официальной религией Римской
Империи, хотя сам принимает христианскую веру только на смертном одре.

Загадочная судьба Криспа

Поначалу Константин готовит к престолонаследию своего сына Флавия Юлия Криспа.
Крисп рано проявляет своей полководческий талант, и отец назначает его правителем
Галлии, где тот успешно сражается с франками. Тем не менее, в одну ночь Константин
внезапно приказывает убить своего сына и запрещает произносить его имя. Криспа не
просто лишают жизни по указу отца – его предают “проклятию памяти”, означающему
уничтожение любых свидетельств его существования на земле.
Один из авгуров, расследовавших смерть юного цезаря, утверждал, что видел в
хранилище римских Благословенных дневник, написанный рукой Криспа и содержащий
страшные тайны, которые не предназначались для его разума. Точные обстоятельства и
причины гибели Криспа неизвестны и по сей день – ни смертным, ни благородным
пропинкви.

Юлиан Отступник
Спустя всего несколько десятилетий после признания христианства официальной
религией Рима молодой император Флавий Юлиан предпринимает попытку вернуть
государству веру в исконных римских богов. Поначалу он не пытается выступать против
христиан напрямую: он лишь провозглашает равенство всех религий, заодно даже
возвращая из ссылки христианских епископов, наказанных императорами прошлых
десятилетий.
Тем не менее, он запрещает христианам учить классическую литературу и философию,
без которой им закрывалась дорога в сенат, и способствует расхищению христианских
храмов. В конечном счёте он начинает открыто пропагандировать превосходство
языческого учения над ложными истинами Иисуса Христа.
Несмотря на поддержку многих язычников, император неожиданно гибнет во время
битвы с войсками персидского шаханшаха Шапура II. По известной легенде,
распространённой христианскими деятелями, перед смертью Юлиан собрал свою кровь в
ладонь и швырнул её в солнце с криком: “Ты победил, Галилеянин!”
 Хотя очевидцы его гибели и не подтверждали этой легенды, надежда языческого мира
на победу над “галилеянской религией”, как называли в те годы христианское вероучение,
умерла вместе с последним языческим императором Рима. Приблизительно в то же время
Ланцеа эт Санктум окончательно утверждает свои позиции как одна из ведущих
организаций Сородичей, не уступающая по численности даже Культу Авгуров и Сенексу.
Символы с христианской хризмой (крупными буквами “Х” и “Р”, наложенными друг на
друга) начинают встречаться в стенах некрополя столь же часто, что и изображения
исконных римских богов.

Шаги к поражению
Последний сильный император Рима, Феодосий I, начинает заключать сделки с
варварскими племенами в надежде сделать их союзниками, а не врагами империи.
Незадолго до смерти он позволяет готам свободно селиться на римской земле, заодно
официально разделяя весь Рим на Западную и Восточную части. Если Константин только
идейно готовил Рим к подобному разделению, Феодосий в прямом смысле слова передаёт
половину империи одному сыну и половину – другому.
И смертные, и Сородичи с ужасом понимают, что многовековая история Рима подходит
к концу. Агония Рима продлится ещё почти целый век, однако в возрождение славной
цивилизации прошлого верят лишь самые оптимистичные из пропинкви.

Падение Рима
В 410 году король вестготов Аларих I, долгое время считавшийся верным союзником
Римской Империи, принимает решение взять Вечный город силой. Он вводит свои войска
на улицы Рима, становясь первым чужеземным захватчиком города за восемь веков,
прошедших с нашествия галлов в 390 году до н.э. В 455 году его подвиг повторят
вандалы, которым удастся совершить высадку с моря и захватить некогда неприступный
город.
Практически весь пятый век отмечен правлением слабых правителей, выступающих в
лице марионеток, подчиняющихся богачам, аристократам и даже сильным варварским
полководцам. В течение почти двадцати лет, с 434 по 451 гг., римлянам кажется, что их
город вот-вот захватит легендарный властитель гуннов Аттила. Тем не менее, сделать это
удаётся не знаменитому гунну, а совсем неизвестному варварскому вождю Одоакру.
Ещё недавно союзный Риму и защищавший его от врагов, Одоакр решает попытать
счастья в войне с молодым императором, только взошедшим на римский престол. По
иронии судьбы, этого юношу, которому суждено стать последним императором Рима,
зовут Ромул Август. Его имя сочетает в себе имена мифического основателя города и
первого официального императора Рима. Увы, Ромул Август ещё слишком юн, чтобы дать
Одоакру отпор.
После крупной победы над римскими легионами Одоакр даёт обещание прекратить
войну при условии, что Ромул Август по доброй воле отречётся от власти. Ромул
соглашается на его требования, и Одоакр становится фактическим властителем Рима.
После того как Август отказывается от престола, византийский император Зенон
производит Одоакра в патриции и назначает своим наместником. В действительности
Одоакр продолжает действовать самостоятельно: Зенон дарит ему титул наместника в
качестве вынужденной меры, чтобы не потерять лицо и не создавать видимость, будто
Рим захвачен врагом. Одоакр получает официальное разрешение творить на
оккупированной территории всё, что ему заблагорассудится.
Начинается длительная варваризация Рима, который постепенно утрачивает свои
национальные черты. Сенату удастся просуществовать ещё почти два столетия, но он
будет стремительно наполняться варварами и чужаками.
Хотя не все современники это понимают, 476 год становится последним, когда у Рима
всё ещё было право называться империей. И пусть по улицам не струятся ручьи римской
крови, а город не охватывают языки пламени, самые проницательные из римлян
чувствуют, что их великая цивилизация окончательно испустила дух, отдав себя в руки
варваров.
А в темноте, глубоко под землёй, в пропахших сыростью залах некрополя Камарилья
раскалывается на части. Боги покинули Рим, и чудовища начинают бежать из города. Им
больше не суждено быть вместе – ни в этом веке, ни когда-либо ещё.
 Глава вторая:
Сородичи Древнего Рима

Сородичи Древнего Рима живут в мире, мало похожем на то комфортное общество,

которое удастся построить их далёким потомкам за два последующих тысячелетия. Это
Реквием тёмных ночей и вечной угрозы вторжения – со стороны варваров, смертных,
демонических сов или жестоких богов, изголодавшихся по кровавым жертвам.
Камарилья делает всё возможное для того, чтобы собрать достойных Сородичей и не
дать им вернуться к дикарским обычаям прошлого. Она пытается выстроить самый
крупный подземный город в истории ночной расы Сородичей, но она хорошо понимает,
что ни о каком упоении этой жуткой посмертной жизнью не может идти и речи.
Что самое важное: римские Сородичи, именующие себя пропинкви, не верят, что в них
сохранилась подлинная человечность. Они и не могут в это верить, поскольку если бы они
были достойными людьми, после смерти боги позвали бы их в блаженный загробный мир.
Даже название их великого зала для мирных переговоров – Элизиум – служит горькой
насмешкой над их новой жизнью, поскольку истинный Элизиум ждёт их в загробном
мире… и даже это не наверняка, потому что в него боги мёртвых пускают только
достойных.
Сородичи Древнего Рима принимают свою греховную природу как очередной факт
своего зловещего бытия. Они знают, что они прокляты и отвержены истинными богами
Рима. Они знают, что до скончания веков им придётся пить кровь, убивать людей и играть
в жестокие политические игры друг с другом.
Но всё это не имело бы смысла, если бы они не пытались поддерживать хотя бы
иллюзию цивилизованного существования. Их пугают истории о Сородичах, живущих за
пределами Рима. О варварах. О каннибалах. О бездумных чудовищах, не знающих
никакого смысла в своей ночной жизни.
Для этого и нужны законы, введённые, если верить легендам, ещё Авлом Юлием
Сенексом – если не самим Ремом. Сородичи Рима пытаются – и пытаются совершенно
искренне – выстроить хрупкий порядок посреди безграничного океана хаоса.
На протяжении всей истории своего существования Камарилья придерживается трёх
центральных законов, именуемых Традициями. И это вовсе не те Традиции, о которых
спустя столетия заговорят Сородичи нового времени.
 Традиции Камарильи
Первая Традиция: Владычество
Весь цивилизованный мир принадлежит Камарилье. Только властители Камарильи
имеют право определять, где заканчиваются границы одного домена и начинаются земли
другого. Всякий, кто отказывается признавать власть Камарильи, попросту не достоин
собственной крови.

Вторая Традиция: Уничтожение

Обречь Сородича на Окончательную смерть может только Сенекс. Нарушителя следует
привести на форум в некрополе, где он получит возможность высказаться. Таково
неотъемлемое право любого представителя Камарильи.

Третья Традиция: Амарант

Никому не дозволено забирать кровь другого Сородича, ибо так поступают лишь
Немезиды. Всякий, кто убивает Сородича через поглощение его крови, только усиливает
врагов Камарильи.

Крылья Камарильи
В далёком прошлом Сенекс и Камарилья были единым целым. Те времена давно
канули в небытие. Сегодня Камарилья представлена четырьмя Крыльями – важными,
авторитетными организациями, представители которой имеют равные права на
территории Римской Империи. Каждый достойный Сородич обязан служить хотя бы
одному Крылу Камарильи. Многие служат двум или даже трём Крыльям, ибо их
деятельность тесно связана друг с другом.
Споры о принадлежности секты Ланцеа эт Санктум к официальному корпусу
Камарильи всё ещё ведутся, хотя авторитет этой религиозной ветви Коллегии странников
растёт с каждой ночью.
 Сенекс
Ала Сенекта, Крыло древних
Перед кем склоняются в страхе даже величайшие из пропинкви? Кто определяет
политический курс Камарильи? Кто волен наградить Сородича неслыханными дарами или
приговорить его к Окончательной смерти?
Сенекс.
Крыло древних веками рассматривало себя как организацию вечных служителей Авла
Юлия – а служа ему, Сенекс исполняет и волю великого Рема, первого из Сородичей
Рима. Даже если сам Рем исчез, а его потомок Авл Юлий покинул мир плоти и крови,
чтобы насладиться тысячелетним покоем, его доверенные служители продолжают следить
за тем, чтобы пропинкви были достойны своего звания.
Они должны быть цивилизованны, чистокровны, сильны. Они не должны уподобляться
варварам, что приходят в Рим с севера, юга, востока и запада. Они знают, что больше не
могут притворяться людьми – будь они людьми, после смерти их приняли бы в
благословенное царство мёртвых, – но они могут вести к процветанию свои династии и
поддерживать в себе последние капли достоинства, присущего каждому из пропинкви.
Сенекс не всегда бывает единым: в сущности, постоянные дебаты на форуме давно
стали неотъемлемой частью его работы. Однако именно Сенекс определяет, чем, как и
когда должны заниматься Сородичи. Если Сенекс не одобряет решений того или иного
Сородича, он не имеет права действовать против его воли, ибо воля Сенекса есть воля
самой Камарильи. И если Сенекс изгоняет Сородича из некрополя, значит, он изгоняет его
из всей Камарильи. Для большинства пропинкви нет наказания худшего, чем навлечь на
себя гнев Сенекса.
Сенекс совершенно осознанно имитирует деятельность и характер сената,
действующего в лучезарном мире людей. В сущности, иногда его называют Ночным
сенатом, хотя куда популярнее прозвище Ала Сенекта, то есть Крыло древних. Не следует
допустить ошибки: в Сенексе могут состоять и вполне молодые пропинкви, если они
доказали, что их амбиции отвечают интересам всей Камарильи. Но они всегда служат
древнейшей задаче пропинкви: делать Камарилью сильнее и безопаснее. Любое решение
Сенекса должно приносить пользу каждому из пропинкви.
О, далеко не все Сородичи верят в непогрешимость Сенекса. Более того, многие знают
наверняка, что отдельные члены Сенекса выносят решения в зависимости от того, кому
лично они хотят услужить. Но величайший закон Камарильи гласит, что любое решение
можно оспорить на форуме. Даже преступники, заслужившие жгучей ненависти
окружающих, получают право защищать себя в благородном споре посреди зала
переговоров.
 Вторая Традиция, защищающая даже худших пропинкви от кровавой расправы,
означает, что если один Сородич желает смерти другого, ему нужно осудить оппонента на
форуме и открыто выступить против него. Ему нужно добиться расположения и
одобрения большинства членов Сенекса. Во всей Камарилье – и даже во всём
цивилизованном мире – нет власти большей, чем власть Сенекса.
В Сенекс вступают политики, утратившие после смерти возможность решать судьбы
мира посреди истинного Сената. В нём служат вестники и посланники, писари и учёные.
И разумеется, светские философы всех мастей, подкованные в искусстве риторики,
неизменно вступают в ряды этого Ночного сената.
Несмотря на растущую коррумпированность организации, любой член Сенекса хорошо
понимает, что он должен воплощать добродетели всех пропинкви. Он должен быть
смелым, амбициозным, цивилизованным и достойным – иначе его самого выгонят из
Сенекса или осудят на смерть.
По очевидным причинам главную роль в Сенексе играют Юлии, которым в последнее
время не уступают и Дэва, который удивительно хорошо прижились в этом обществе
интриганов, политиков и манипуляторов. Более того, в отличие от других Крыльев,
Сенекс не пытается наращивать свою численность. Его состав может оставаться
неизменным десятилетиями, а отдельные члены совета могут оставаться в Ночном сенате
веками. Всё это означает, что чужакам из числа Мехет, Гангрел и Носферату приходится
прилагать удвоенные усилия, чтобы оказаться в числе самых авторитетных Сородичей
мира.

Принципы
Сенекс говорит за всех
Выносить решения и вопросы на обсуждение может только участник Сенекса. Это
значит, что если вампир, служащий другому Крылу Камарильи, хочет что-либо обсудить,
он обязан найти представителя из числа действующих членов Сенекса. Ему могут
позволить высказаться самому, однако перед тем как его вообще позовут на форум, он
должен добиться того, чтобы кто-либо из членов Сенекса захотел представлять его перед
другими пропинкви. Само собой, это не касается Второй Традиции – священного права
любого вампира, даже преступника или диаблерика, на самозащиту.

Слово Сенекса – закон

Как только Сенекс приходит к определённому выводу или решению, оно становится
нерушимым законом и волей всей Камарильи. Повторное рассмотрение дел возможно
только в том случае, если в нём появляются новые обстоятельства. Задетой гордости
одного вампира недостаточно, чтобы он потребовал нового рассмотрения его прошения.
Иногда Сородичам Рима приходится разворачивать целые кампании по изменению
ситуации в Камарилье, чтобы Сенекс согласился выслушать его снова.
С другой стороны, участники Сенекса редко могут позволить себе заниматься
самодурством. Их слово – закон, но законным должно быть и само их слово. Многие
решения Сенекса строятся на законах, ранее принятых среди пропинкви и даже людей. В
частности, знаменитый закон о бесплатной раздаче зерна нуждающимся находит во
многих некрополях отражение в виде подкармливания слабых вампиров дешёвыми
источниками крови.

Привилегии
Сородичи, состоящие в Крыле древних, могут приобретать Убежище, Слуг, Наставника
и Ресурсы за половину стоимости с округлением вверх. Это правило действует только
после создания персонажа.

Ритуалы и церемонии
Почти каждую ночь Сенекс собирается на ассамблею – формальное обсуждение
неотложных вопросов на ночном форуме. Члены Сенекса располагаются на скамейках,
расставленных вокруг центра. Чем выше статус пропинкви, тем ближе он сидит к центру:
отсюда и происходит название “Внутренний круг”, обозначающее самых влиятельных
Сородичей, сидящих в упор к просителю.
В ходе ассамблеи высказаться может (а иногда обязан) каждый участник Сенекса,
однако последнее слово всегда остаётся за Консулом. Только Консул может вынести
приговор, отозвать прошение или перенести обсуждение на другую ночь.
25 декабря каждого года Сородичи собираются в самом тёмном зале некрополя,
лишённом всякого освещения, чтобы отпраздновать свой вариант Врумалий. В мире
людей Врумалии отмечают торжество Крона, Деметры и Вакха, которые властны над
жизнью, вселенной и солнцем. Смертные в этот день празднуют силу Непобедимого
солнца – Сол Инвиктус. Сенекс следит за тем, чтобы Сородичи не забывали, что они
вычеркнуты из естественного цикла жизни. Они прокляты жить в темноте.
В эту ночь Сородичам запрещается пить кровь живых. Они должны погрузиться во
тьму, признав, что мир принадлежит людям и что Сородичи никогда не должны мешать
римскому процветанию. Они не должны пытаться победить солнце и его детей –
смертных.
Преступников, приговорённых к казни, держат всю ночь в заточении в абсолютной
тьме. С приближением рассветного часа их распинают на улице к востоку лицом. Когда
солнце поднимется и опалит их тела, это станет очередным напоминанием о том, что оно
всегда будет защищать мир живых и нести смерть вампирам. Солнце не может быть
побеждено.

Звания и должности
Как и в мире людей, Квесторы занимаются распределением имеющихся ресурсов.
Поскольку главным ресурсом, известным пропинкви, всегда оставалась кровь, Квесторы
распределяют между вампирами охотничьи территории. Ни один Сородич не может
охотиться в землях или кварталах, в которые не позволил ему вступить Квестор.
Эдилы следят за поддержанием некрополя и распространением новостей. Они
подкованы в большинстве светских и религиозных вопросов и часто работают сообща с
Культом Авгуров. Если в некрополе появляется проблема физического характера, за её
устранение отвечает Квестор. Кроме того, Квесторы проводят большинство фестивалей и
встреч.
Консулы принимают ответственные решения и руководят ассамблеями. По традиции,
ими становятся самые уважаемые Сородичи, большинство из которых были Обращены
членами Сенекса. Ни одно важное решение не принимается без согласия или хотя бы
кивка со стороны Консула.
Магистраты состоят в других Крыльях и представляют их интересы во время
формальных дебатов. Во многом они напоминают Консулов, но обладают меньшим
авторитетом из-за своей принадлежности к другим фракциям. Тем не менее,
недооценивать влияние Магистрата на Сенекс было бы неосмотрительно. С игровой точки
зрения Магистрат должен обладать, по меньшей мере, •• уровнем Статуса в своей
организации и хотя бы • очком Статуса в Сенексе.
Внутренний круг Сенекса – клика самых высокопоставленных членов организации,
сидящих ближе всего к просителю и принимающих большинство важных решений, –
именуется Непобедимыми, или просто Инвиктус. Формально Инвиктус не отличаются от
других членов Сенекса и могут занимать различные должности. Тем не менее, именно к
ним обращаются для принятия самых сложных и ответственных решений, влияющих на
судьбу Камарильи.

Отношения
Сенекс: Лишь самые старые, мудрые и ответственные могут нести на своих плечах
бремя правления.
Культ Авгуров: Наши советники и дипломаты, сведущие в величайших загадках
вселенной.
Легио Мортуум: Колонны, что держат на себе крышу.
 Перегрине Коллегия: Приёмные дети, которых мы взращиваем, чтобы показать свою
власть и заботу.
Ланцеа эт Санктум: Отчего же их бог не выйдет на спор с нашим Ремом, если они в
нём так уверены?
 Легио Мортуум
Легион мёртвых
Легион мёртвых живёт на границе между варварством и цивилизацией. Эти свирепые,
преданные воители Камарильи приводят в действие законы Сенекса, патрулируют
некрополь и защищают Сородичей от кошмарных врагов, будь то оборотни, преступники
или Немезиды. Хорошо вооружённые и прекрасно обученные, эти вампиры надолго
войдут в историю как одни из самых смертоносных бойцов, когда-либо действовавших в
мире Сородичей. Они бесконечно верны, сплочены и решительны, и если Камарилья всё
ещё существует, то лишь потому, что её было кому защитить. Если она когда-либо падёт,
то только вместе с ними.
Легио Мортуум медленно образовывался вокруг Сенекса по мере того, как у членов
Ночного сената росла потребность в бесстрашных исполнителях, готовых приводить в
действия их решения. Вопреки ожиданиям молодых вампиров, которые часто страшатся
одного лишь названия этой организации, при первом же столкновении с Легио Мортуум
бросается в глаза преданность этих воинов идеалам Камарильи. Они еженощно рискуют
собой ради сохранения цивилизации. Они знают, как выглядят чужеземные Сородичи, не
ведающие света культуры, философии и добродетели. Они видели, что становится с
вампирами, которые поддаются своему Зверю вместо того, чтобы встать на путь
достойных пропинкви. И они ни за что не станут злоупотреблять своей силой или
упиваться кровопролитием, ибо это последнее, что может сделать благородный член
Камарильи.
Вместе с тем, члены Легио Мортуум не готовы проявлять уважение к тем, кто не
борется за сохранение цивилизации. Это редко касается членов Сенекса и Авгуров,
которые принимают сложные решения или рискуют своим рассудком, изучая загадки
богов. Но бродяги из Перегрине Коллегии или их спутники из Ланцеа эт Санктум, не
говоря о презренных вампирах из дальних земель, сталкиваются с другим ликом Легио
Мортуум: ликом свирепых воинов, не питающих никаких симпатий к вампирам,
отвергшим свет римской цивилизации.
Хотя, как любая римская организация, Легио Мортуум не чужд слабостям и коррупции,
большинство его членов искренны в своём желании защищать Камарилью. При
вступлении в ряды Легиона мёртвых вампир должен принести клятву вечного служения
Камарилье, нарушение которой почти неизбежно карается смертью от рук других, более
преданных легионеров.
 Принципы
Сила в численности
О, не стоит недооценивать легионеров. Они отнюдь не глупы и не станут принимать в
свои ряды тех, на кого нельзя положиться в бою. Хороший солдат силён, беспощаден,
надёжен и предан своему делу – кроме того, он умеет укротить свою гордость и
выполнить даже тот приказ, который ему не нравится.
Тем не менее, если Сенекс никогда не торопится увеличивать свою численность, Легио
Мортуум старается вербовать каждого потенциально годного воина. В конце концов, даже
худших солдат всегда можно использовать в качестве пешек.

Горе побеждённым
В смерти нет ничего недостойного: каждый может столкнуться с противником,
который окажется ему не по силам. Однако, проиграв в схватке, хороший солдат должен
пасть героической смертью или хотя бы броситься на свой меч. Всякий, кто струсил или
сдался в плен, заслуживает всех последствий своего малодушия. Легионеры не
испытывают ни малейших угрызений совести, унижая, пытая или калеча пленных. У них
был выбор: погибнуть в бою, лишить себя жизни, дать вражескому копью найти их сердце
– или остаться жить на условиях победителя. И легионеры всегда рады напомнить трусу о
выборе, от которого он отказался.
Не стоит и говорить, что ещё худшая участь ждёт тех, кто сам состоял в Легионе
мёртвых, но смалодушничал или бежал с поля боя. Таких изменников избивают, пытают и
подвергают немыслимым унижениям – а когда они наконец умирают, их имена предают
забвению до скончания времён.

Привилегии
Сородичи, состоящие в Легионе мёртвых, могут приобретать Слуг, Ресурсы,
Наставника и Боевые стили за половину стоимости с округлением вверх. Это правило
действует только после создания персонажа.

Ритуалы и церемонии
Самой важной церемонией для солдат всегда остаётся само посвящение в ряды Легио
Мортуум. После того как потенциального воина принимают в тот или иной отряд легиона,
он должен прочитать слова своей клятвы. По окончании присяги его прижигают клеймом,
символизирующим его присоединение к братству воинов. Ожидается, что вампир
выдержит страх перед открытым пламенем, в котором металл на его глазах накаляется
добела, и практически невыносимую боль от ожога. Если он станет кричать или даже
сбежит с церемонии, его либо не примут в Легион мёртвых, либо сочтут трусом до
окончания службы – то есть, как правило, до окончания всего Реквиема.
Даже в том случае, если вампир не издаст ни звука, во время самой церемонии никто не
обсуждает его силу духа, не подбадривает и не аплодирует. Всё это может произойти уже
после, во время празднования в честь пополнения легиона.
Если солдат отличился на поле боя, ему могут приписать прозвище, которое в римской
культуре считается едва ли не более важным, чем само имя (в сущности, многих
философов, полководцев и императоров будут веками называть по их прозвищам, а не
именам). Иногда подобное прозвище – Беспощадный, Неустрашимый, Верный – получает
весь отряд. В некоторых случаях обретение прозвища может оказаться для воина даже
ценнее, чем получение нового звания.
Кроме того, раз в год в ночь основания Камарильи все легионы пропинкви собираются
вместе, чтобы отпраздновать фестиваль Камарилья Викта – ночь Победоносной
Камарильи, в которую все солдаты рассказывают истории о лучших воинах своих
отрядов, встретивших Окончательную смерть в борьбе за процветание цивилизации.
По окончании фестиваля бойцы отправляются на истребление всех нецивилизованных
Сородичей, хотя руководство Легио Мортуум следит, чтобы стремление почтить честь
павших не приводило к бессмысленным, недостойным схваткам.

Звания и должности
Виргато́ры считаются простыми солдатами. Они патрулируют коридоры некрополя,
защищают дома или выполняют задачи, порученные высокопоставленными
представителями Камарильи. Тем не менее, всех виргаторов отличает приверженность
старой традиции, призывающей их к постоянной взаимовыручке. Если виргатор видит,
как его брат вступает в схватку, он должен немедленно к ней присоединиться – а при
возможности и позвать других виргаторов. В бою виргаторы носят шлемы с гребнем,
тянущимся от затылка до самого лба.
Центурионы руководят деятельностью отрядов, состоящих из нескольких виргаторов.
Поскольку численность пропинкви существенно уступает численности простых
смертных, ни одному центуриону во всей Камарилье не доводилось управлять буквальной
сотней солдат. Тем не менее, как и подлинные центурионы, эти Сородичи носят красивые
шлемы с перпендикулярным гребнем, тянущимся от уха до уха.
Эквестрии выполняют специализированные задачи, будь то инструктаж молодых
солдат, расследование загадочных преступлений или проведение дознания. От других
Сородичей их отличает серебряное кольцо на пальце.
Претор отвечает за деятельность всего легиона в своём домене (как правило, городе).
Помимо организации службы воинов из ночи в ночь, он должен регулярно
консультироваться с владыками Сенекса, с тем чтобы в точности понимать задачи своего
легиона.

Отношения
Легио Мортуум: Защитники цивилизации.
Культ Авгуров: Пророки, способные вглядываться в само солнце.
Сенекс: Масло, что связывает ось Камарильи.
Перегрине Коллегия: Далёкие родственники, поедающие нашу пищу.
Ланцеа эт Санктум: Овцы, восставшие против своего пастуха.
 Культ Авгуров
Ала Ватикинум, Крыло пророков
Безумные оракулы, знатоки древних тайн, строгие наставники – эти Сородичи веками
считались единственной кликой пропинкви, имеющей право толковать волю богов. Со
временем образ Авгуров начал меняться. Среди настоящих, верующих римлян начали
появляться первые атеисты и еретики. Чем сильнее становилась власть Ланцеа эт
Санктум, тем больше Авгуров задавалось вопросом о том, насколько сильны исконные
боги Рима.
Несмотря на внутренний кризис Культа Авгуров, другие вампиры пока ещё не
замечают, что многие представители Ала Ватикинум сами не верят в свои провидческие
способности. Более того, никому за пределами культа пока неизвестно, что в попытке
удержать власть Авгуры начали практиковать чёрную магию, имеющую лишь
номинальную связь с воззваниями к богам Рима.
Значительная часть культа сегодня представлена шарлатанами, которые не верят в
существование или хотя бы могущество римских божеств. Хватает вампиров, вступающих
в культ только потому, что к его представителям относятся как к наместникам римских
богов на земле. Их боятся, им платят дань, их советы воспринимают как волю небес.
Трудно даже описать, в какой ужас засилье таких шарлатанов ввергает искренне
верующих членов культа, которые понимают, что с каждым годом богам начинает
служить всё больше еретиков и отступников – и вместо того чтобы покарать злодеев, боги
хранят молчание.

Принципы
Вера и ритуалы едины
Культ Авгуров – включая еретиков, не верящих в силу римских богов – доподлинно
знает, что ритуалы кровавой магии способны изменять облик самой реальности. Это
много веков спустя человечество придёт к выводу, что обрядная сторона религии обладает
меньшим значением, чем искренняя, самоотверженная вера в божественную
справедливость. А пока что римляне – и живые, и мёртвые – верят, что ритуал,
посвящённый богам, обладает великой силой, даже если сами участники ритуала не
соблюдают законы небес. Ритуал – это магия. А силы магии не зависит от веры.

Кровь обладает великой силой

Абсолютное большинство ритуалов и жертвоприношений, практикуемых Культом
Авгуров, требуют кровопролития. Самые сильные ритуалы могут потребовать
человеческого жертвоприношения или нанесения тяжких травм самому Авгуру. Даже
относительно слабые ритуалы способны привлечь внимание римских богов, если
предполагают пролитие крови. Во многих случаях ритуалы, предназначенные для
улучшения жизни во всём некрополе, требуют подношения крови со стороны всех
пропинкви – не только участников Культа Авгуров.

Привилегии
Сородичи, состоящие в Культе Авгуров, могут осваивать магию Венефиции.

Ритуалы и церемонии
Как и в солнечном мире живых, в некрополе жрецы римских богов постоянно
напоминают о себе, собирая верующих на кровавые церемонии, освящая публичные
встречи и благословляя решения правителей. Эти публичные церемонии не имеют
магической силы, но не дают вампирам забыть о том, что за каждым их шагом следят
великие боги, некогда сотворившие землю.
Более сложные и ответственные календарные ритуалы проводятся три раза в месяц: в
ночь новолуния, полулуния и полнолуния. Они могут разниться по своему характеру и
содержанию, но всегда требуют обильного подношения крови.
Наконец, время от времени Культ Авгуров проводит пугающие ритуалы Венефиции –
уникальной кровавой магии, известной только самим жрецам. В отличие от других
ритуалов, которые обладают лишь номинальной силой и предполагают вмешательство
богов в жизнь некрополя, Венефиция оказывает совершенно реальное воздействие на
окружающий мир. Другое дело, что для проведения таких ритуалов Авгуры должны
годами осваивать сложные колдовские практики. Ни один вампир не может проклясть
врагов некрополя именем самого Плутона, просто воззвав к великому богу смерти. Он
должен знать, какие жертвы ему следует принести и какие слова должны сорваться с его
мёртвых губ, чтобы ритуал обрёл подлинную силу.

Звания и должности
Каждый член культа, от слабого неофита до всемогущего жреца, считается
Ватикинатором, то есть пророком. Он обязан носить одежду серого или чёрного цвета,
частично скрывать лицо под капюшоном и держать при себе острый железный нож для
принесения жертв.
Схоларами называются знатоки Венефиции, практикующие и изучающие сложные
ритуалы кровавой магии. В отличие от простых Ватикинаторов, они дополняют серые или
чёрные цвета своей робы одной белой линией, свидетельствующей об их мастерстве в
освоении Венефиции.
За освящением залов некрополя следят Эпулоны – жрецы, специализирующиеся на
проведении ритуалов, призванных улучшить жизнь в Камарилье на совершенно
буквальном, физическом уровне. Они ставят магические обереги, призывают богов на
важные заседания Сенекса или очищают от скверны убежища, в которых жили
преступники. Эпулоны рисуют на своих робах длинную красную линию, говорящую об их
тесной связи с богами.
Самый авторитетный Авгур в домене известен под именем Рекс Сакрорум (или
Регина Сакрорум в случае с женщиной). Хотя Рекс Сакрорум чаще всего считается
величайшим знатоком магии, в действительности для получения этого титула Авгуру
вовсе не обязательно осваивать сложные техники Венефиции. Куда важнее, чтобы он
обладал политическим весом в организации, а по возможности – даже во всей Камарилье.
Ни один закон Культа Авгуров не наделяет его абсолютной властью над другими
жрецами, однако де-факто этот вампир напрямую определяет деятельность всего Культа
Авгуров. Если бы он не был влиятелен и авторитетен, он просто не занял бы эту
должность.

Отношения
Культ Авгуров: Мы помогаем цивилизации, но служим только богам.
Сенекс: Даже старейшие из нас не могут помнить всех жизненных уроков.
Легио Мортуум: Они защищают нас. Но иногда они вмешиваются в наши дела,
пытаясь защитить от нас других.
Перегрине Коллегия: Похоже, их богам известны тайны, которые нам ещё неведомы.
Ланцеа эт Санктум: Как глупо взваливать все обязанности на одного бога!
 Перегрине Коллегия
Ала Госпития, Крыло странников
Не каждый может жить по закону, особенно когда эти законы сами предполагают, что
некоторые люди менее значимы, чем другие. Не каждый может выступать в пламенными
речами в сенате, сражаться с варварами или говорить с богами. В сущности, не каждый
вообще хочет быть частью цивилизации, даже если живёт в её центре.
Перегрине Коллегия представляет собой сборище самых бесправных жителей Рима,
большинство из которых попросту не считаются его гражданами. Рабы, проститутки,
калеки, преступники, чужаки – все они объединяются в интересах общего выживания.
Они действуют на задворках общества Камарильи, предлагая достойным пропинкви свои
незаконные услуги. Все знают, что этим отбросам нельзя доверять. Но все продолжают
обращаться к ним за помощью из ночи в ночь.
Молодые пропинкви, которым об этих изгоях рассказывают благородные сиры, часто
предполагают, что Крыло странников должно быть враждебно Камарилье. Но этот
стереотип чрезвычайно далёк от реальности. Перегрине Коллегия знает, что ей не по
силам свержение Камарильи. У неё нет и толики власти, которой отличается Сенекс, и
даже если среди бродяг встречаются прирождённые воины, им неизвестна сплочённость,
тактика и военная подготовка, которой могут похвастаться члены Легио Мортуум.
Перегрине Коллегия просто не может восстать против Камарильи. Однако её секрет
заключается в том, что ей это и не нужно. Изгои из Крыла странников процветают на
беззаконии. Камарилья не вмешивается в дела этих “презренных скитальцев”, а значит,
возможности Перегрине Коллегии ограничены лишь её собственными талантами. В
каком-то смысле Крыло странников может похвастаться самой буквальной
меритократией: если в других, более официальных Крыльях Камарильи вампиру могут
просто не дать повышения, которого он заслуживает, то в Перегрине Коллегии слава,
богатство и власть Сородича напрямую зависят от его навыков. Никто не станет молчать о
существовании знатока чужеземных реликвий или талантливого лазутчика просто потому,
что он не отличается чистотой крови.
А это значит, что подавляющее большинство Перегрине Коллегии представлено
профессиональными кликами вампиров-ремесленников всех мастей: от наёмников и
убийц до художников и безумцев, которые говорят с богами, неизвестными Культу
Авгуров. Мало того, в Перегрине Коллегии встречаются даже подлинные пропинкви,
которые попросту не нашли себе места в других Крыльях Камарильи. Некоторые из них
могли даже работать на низших уровнях Сенекса или Культа Авгуров долгие годы, пока
не поняли, что им просто не собираются давать повышение.
В сущности, основным козырем Перегрине Коллегии служит именно то, что её
представители не стремятся к официальной, законной власти. Они процветают на
незаконных делах, а потому чистокровные граждане Камарильи просто не заинтересованы
в том, чтобы бороться с ними за территории или сферы влияния. Они разделили ресурсы
между собой. Всё достойное, чистое, славное достаётся трём ключевым Крыльям.
Трущобы, преступность и грязь оставлена в руках Крыла странников – не считая
отдельных членов Ланцеа эт Санктум.

Принципы
У власти много лиц
Пропинкви делают слишком большую ставку на красноречие, эстетичность и
благородные титулы. Но, по горячему убеждению Крыла странников, властью может
обладать даже омерзительный Червь в трущобах или владелица публичного дома из семьи
Дэва. Если они могут манипулировать окружающими или заставлять смертных выполнять
их волю, их безобразный облик и чужеземный акцент не играют никакой роли. Власть
остаётся властью, какой бы неэстетичной она ни была.

Кланяйтесь на свету, распрямляйтесь во тьме

Опять же, вопреки ожиданиям молодых пропинкви, Перегрине Коллегия никогда не
выступает против Сенекса и других благородных Сородичей. Если Сенекс требует чего-
либо от чужеземцев, Перегрине Коллегия простирается ниц и выполняет его указ. Другое
дело, что когда пропинкви перестают следить за этими “недостойными кровососами”,
Перегрине Коллегия распрямляет плечи и начинает собственную игру.

Привилегии
Сородичи, состоящие в Перегрине Коллегии, могут приобретать Убежище, Контакты,
Стадо и Союзников за половину стоимости с округлением вверх. Это правило действует
только после создания персонажа.

Ритуалы и церемонии
Вообще, Перегрине Коллегия мало озабочена своим обликом. Её членам не нужно
участвовать в празднествах и церемониях, чтобы казаться “добропорядочными
гражданами”. Тем не менее, в их рядах образовалось несколько полуофициальных
традиций, носящих глубоко прагматичный характер.
Прежде всего, бродяги, сплочённые общим происхождением или целью, часто
формируют своеобразные “банды”. Даже если они не занимаются криминальной
деятельностью, её члены всё равно поддерживают друг друга именно потому, что этого не
станут делать законные представители Камарильи. Каждую банду представляет
формальный лидер – Трибун. Раз в месяц (а иногда чаще) Трибун собирает всех членов
банды в условленном месте, чтобы распределить обязанности между её представителями.
У такой встречи нет официального названия, однако в целом к ней относятся как к
взносам или отчислениям. В сущности, иногда банда собирается только затем, чтобы
передать буквальную десятину в “общак”.
Более развлекательным, но всё равно прагматичным характером отличаются
состязания в мастерстве – регулярные встречи всех банд, на которых участники
Перегрине Коллегии демонстрируют свои навыки. Как правило, каждая встреча обладает
определённой “темой”: например, если её проспонсировала банда профессиональных
убийц, в состязании могут принять любые Сородичи, готовые продемонстрировать свои
атлетические и боевые таланты. Не стоит и говорить, что из-за увеселительного характера
состязаний никто не станет напрямую нарушать закон во время мероприятия: те же
убийцы скорее покажут свою физическую подготовку, чем начнут смертельную схватку.

Звания и должности
Лидером каждой банды становится Трибун – Сородич, представляющий интересы
целой плеяды странников, собранных вместе по определённому признаку. Например, у
банды галльских Червей будет свой Трибун, а у бывших рабов Мехет – свой. Несмотря на
то, что Трибун следит за процветанием своей банды, ему трудно быть для её членов
другом.
По закону Сенекса, Трибун должен знать имена, внешность и место проживания
каждого члена банды. Если кого-либо из участников банды заподозрят в преступлении
против Камарильи, Трибун должен рассказать Сенексу, где тот живёт или как опознать
его в толпе. Более того, он должен лично помочь бойцам Легио Мортуум выйти на след
злодея.
Технически Трибун может обладать любым Статусом в Перегрине Коллегии.
Например, вампир, достигший лишь • уровня Статуса в этом Крыле Камарильи, вполне
может основать собственную банду вместо того чтобы присоединяться к уже
существующей. В этом случае он немедленно станет новым Трибуном. Тем не менее, во
многих случаях Трибун обладает немалым влиянием на социальное или даже финансовое
положение своих подопечных, что наделяет его заметным авторитетом во всей Коллегии,
если даже не Камарилье.
Самый авторитетный Трибун, избранный на всеобщем голосовании, становится
Губернатором. В каждом городе Рима есть свой Губернатор, который говорит от лица
всей Коллегии своего города. Чаще всего в дополнение к должности Губернатора такой
вампир занимает и позицию Магистрата Сенекса.
 Несмотря на огромную власть, номинально приписываемую Губернаторам, в
действительности этот Сородич чаще всего оказывается лишь формальным лицом
Перегрине Коллегии, которое лишь озвучивает общие пожелания, а не определяет курс
действий всех местных банд.

Отношения
Перегрине Коллегия: Мы знаем эти улицы не хуже местных.
Сенекс: Они похожи на стариков, флиртующих с женщинами, с которыми всё равно не
смогут возлечь.
Культ Авгуров: Их видения обретают ценность только тогда, когда о них узнают
политики.
Легио Мортуум: Старики, размахивающие мечами и фаллосами.
Ланцеа эт Санктум: Безумная вера заставила их изгнать самих себя. Воистину нищие
духом и телом!
 Ланцеа эт Санктум
Копьё и Святилище
Основанное небольшой группой иудейских рабов, движение Благословенных долгое
время не имело названия или даже конкретного облика. Это были просто Сородичи,
пережившие множество тягот и в человеческой, и в загробной жизни. Многие годы они
состояли в Перегрине Коллегии, высказывая весьма непопулярные мысли о рабстве, вере
и сущности вампиризма. Отверженные высшими слоями пропинкви и даже многими
членами Перегрине Коллегии, эти рабы влачили жалкое существование на окраине Рима.
Большую часть I века н.э. их даже не пускали в некрополь, пока пятидневный пожар,
охвативший Рим при Нероне, не уничтожил большинство пропинкви. Только тогда этим
мёртвым рабам удалось проникнуть на верхние ярусы некрополя, заняв убежища, ещё
недавно принадлежавшие другим Сородичам.
На протяжении нескольких десятилетий иудеи держались Перегрине Коллегии:
случались годы, когда во всём городе не встречалось и нескольких верующих вампиров.
Однако со временем они начали набирать численность, внедряясь в крохотные
гностические культы и понемногу распространяя Христово учение среди вампиров, не
признающих римских богов.
На протяжении приблизительно двух столетий они понемногу формировали
собственный коллектив, пока Сородичи Камарильи не заговорили о полноценной секте,
союзной Перегрине Коллегии, но уже вышедшей из её состава. Тогда у неё ещё не было
собственного названия, однако появление священных писаний (в том числе знаменитого
“Завета Лонгина”, в котором вампиры именовались Проклятыми) позволило этой
иудейской клике фанатиков называть себя Благословенными. Понемногу их мифология
обрастала новыми подробностями. Благословенные заговорили о некоем Монахусе –
потомке и ученике Лонгина, который обучал своих тёмных апостолов тайнам кровавой
магии. Заговорили они и о Чёрном аббатстве, которое, по разным сведениям, находилось
то ли на территории Римской Империи, то ли в далёких вражеских землях.
К середине третьего века Сородичи Камарильи попробовали изгнать неугодных
фанатиков со своей вотчины, что, по иронии судьбы, только помогло Благословенным
распространить своё учение по римским провинциям. Уже вскоре они начали
возвращаться, а иногда случалось и так, что только что Обращённые в Риме Сородичи
начинали сами изучать “Завет Лонгина”, пополняя ряды этих чудаков и фанатиков уже
“на месте”.
К концу третьего века Благословенные окончательно отделились от Перегрине
Коллегии, заодно дав себе имя Ланцеа эт Санктум, то есть “Копьё и Святилище”. Крыло
странников только приветствовало это разделение, поскольку Благословенные
десятилетиями приносили Коллегии только проблемы с Сенексом.
 К 335 году Благословенные смогли официально добиться признания в обществе
римских пропинкви, закрепив за собой название Ланцеа эт Санктум на законодательном
уровне. По иронии судьбы, к этому моменту Рим уже не был столицей цивилизованного
мира, а путь в Византию занял у Благословенных ещё несколько десятилетий.
В зависимости от конкретного исторического периода Благословенные могут играть
весьма непохожие роли в обществе Камарильи. В ранние века их сравнивали с тараканами
и чумными крысами, в поздние – восхищались их стойкостью или даже искали их
мудрости и советов.
Так или иначе, в любой период монахи Ланцеа эт Санктум принимают в свои ряды всех
Сородичей, готовых принять на себя сакральные обязательства, данные им самим Богом.
Хотя среди Благословенных хватает своих течений, они враждуют друг с другом не так
часто, как отдельные христианские секты среди людей.
Во-первых, Ланцеа эт Санктум не столь многочисленны, и внутренняя война способна
уничтожить всю фракцию за считаные десятилетия. Во-вторых, Благословенные следуют
не человеческим христианским заповедям, а особому “Завету Лонгина”, который диктует
им иной взгляд на мир. Они знают, что они уже прокляты Богом и что после истинной
смерти никто из них не попадёт в Эдемские кущи. Они должны быть чудовищами. Они
должны быть едины в своей главной роли: роли извергов и искусителей, наводящих ужас
на смертных. У них не так много причин враждовать друг с другом.
Благословенные часто подчёркивают своё единство, называя себя не сектой и не
организацией, но ковенантом – группой Сородичей, объединённых могучей верой и
следующих завету самого Господа. Удивительная терпимость Ланцеа эт Санктум столь
велика, что бывают случаи, когда они принимают в свои ряды даже вчерашних
язычников, допускающих существование римских богов, но готовых служить
величайшему римскому грешнику – легионеру Лонгину.

Принципы
Идея должна выжить
Благословенные никогда не добились бы признания в римском обществе, если бы не
были готовы жертвовать всем, что имеют – включая свои вечные жизни – ради идеи
Ланцеа эт Санктум. Конечно, среди них хватает Сородичей, не желающих рисковать
собой, если есть другой выход, однако в конечном счёте если Благословенному нужно
погибнуть мученической смертью по воле Господа, он сделает это без колебаний.

Суд Божий ждёт каждого

Равным образом, Благословенные просто не видят смысла в накоплении материальных
благ. Они не отвлекаются на борьбу за власть и богатства, поскольку хорошо понимают,
как коротка их жизнь (даже если она измеряется десятилетиями и веками). Суд Божий
ждёт каждого, и перед смертью они должны показать Господу, что чтят его выше всего на
свете. И даже если нехватка материальных ресурсов или влияния означает, что вскоре
пропинкви подвергнут их ужасающим мукам – быть посему. Разве могут быть наказания
Камарильи страшнее, чем кара, ждущая грешников на том свете?

Традиции Лонгина
Первое: Знайте, что хотя все вы прокляты, в вашем проклятии есть смысл. Вы стали
теми, кем стали, по воле Господа, и все Проклятые существуют по воле Его, чтобы
показывать ужас Его отвержения. Этот ужас и воплощают Проклятые. Тех, кто достоин
Его любви, Господь призывает на свою сторону.
Второе: Знайте, что вы не те, кем были когда-то. Смертные – овцы, а Проклятые –
волки среди них. Эта роль предназначена вам самой природой: волки питаются овцами,
хотя и не жестоки к ним. Роль хищника естественна, даже если сам хищник и не от мира
природы.
Третье: Знайте, что на земле существует строгий миропорядок. Как человек стоит
выше зверя, так и Проклятые стоят над людьми. Нас меньше, поскольку лишь так наша
цель сможет осуществиться во всей полноте.
Четвёртое: Знайте, что силе Проклятия сопутствуют и ограничения. Проклятые
должны скрываться от тех, кому всё ещё дарована любовь Господа, и могут открывать
свои лица лишь тем, кто должен увидеть гнев Божий. Проклятые не должны судить
окружающих сами, поскольку суждение – привилегия Господа. И тем сильнее должны
страдать Проклятые, если они заберут душу своего единокровного.
Пятое: Знайте, что мы не властны над собственными телами. Смысл нашего
существования – в служении, и всякий раз, когда мы отклоняемся от божественного
порядка, Господь обрушивает на нас свою ярость. Солнце опаляет наши тела, а пламя
очищает воплощённое в нас зло. Лишь Витэ питает нас, а любая другая пища оставляет во
рту привкус тлена.

Привилегии
Сородичи, состоящие в Ланцеа эт Санктум, могут осваивать тайны Фивейского
чародейства.
 Ритуалы и церемонии
Благословенные постоянно устраивают в некрополе длительные молитвы, показывая
грешникам, как выглядит истинное почитание Бога. Многие из них регулярно постятся,
другие намеренно причиняют страдания своей плоти.
Помимо этого, они часто собираются вместе для проведения ритуалов Фивейского
чародейства. Большинству ритуалов новых Благословенных учат египетские Мехет, что
заставляет врагов ковенанта подозревать, что эти тайны вовсе не были переданы
Благословенным их причудливым Богом, а были заимствованы из египетских
некромантических практик.

Звания и должности
Благословенные вызывают огромное удивление у пропинкви ещё и потому, что они
редко подразделяют себя на старших и младших, сильных и слабых. Для них не имеет
значения, кто будет выполнять определённую работу. Они все служат Господу, и они
равны в Его любящих глазах.
Вместе с тем, самый уважаемый представитель Ланцеа эт Санктум в городе или хотя
бы крупном квартале становится Миссионером. Он увещевает язычников и защищает
страдальцев перед Сенексом. Не существует ни одного закона, указывающего, какой
властью и полномочиями обладает миссионер, однако на практике его слово считается
волей самого Лонгина.
Самой причудливой ролью Благословенных – опять же, вызывающей в равной степени
трепет и удивление у других вампиров – считается звание Мученика. По очевидным
причинам, в большинстве случаев занять эту должность вампир может лишь однократно.
Мучеником становится тот, кто по доброй воле берётся за выполнение задачи,
предполагающей гибель или хотя бы серьёзное наказание со стороны Сенекса. Такой
Мученик может отправиться на ночной форум, чтобы провести чудотворный ритуал на
глазах у язычников, или предпринять самоубийственную попытку спасти вампира,
приговорённого Сенексом к смерти. В тех редких случаях, когда Мученик выживает, его
власть среди Благословенных становится поистине безграничной.

Отношения
Ланцеа эт Санктум: Господь даровал нам истину, и Его проклятие стало для нас
величайшим благословением.
Сенекс: Старые мужи. Старые обычаи. Старые грехи.
Культ Авгуров: Даже они могут заслужить прощение, если примут учение Лонгина.
Легио Мортуум: Легион, который не понял, что он заблудился.
Перегрине Коллегия: Они научатся ценить нашу мудрость. Нужно лишь подождать.
 Кланы
Юлии
Ты будешь служить мне, как твой дикарский народ
служит теперь моим смертным потомкам.
Рим принадлежит Юлиям по праву рождения. Первым из Юлиев был сам Рем, один из
двух основателей Рима. Даже лишённый жизни собственный братом, Рем не стал
примиряться с потерей власти. Он обрёл её благодаря демоническим совам – стриксам,
ныне известным как Немезиды. Он заключил сделку с духами крови и голода, и взамен на
его верную службу они наделили его новой жизнью.
Как и любой хороший правитель, Рем быстро обзавёлся последователями. Даже первый
из них оказался настолько велик, что основал Камарилью и правил ей более трёх веков,
прежде чем погрузиться в свой долгий сон. Другие потомки Рема, ныне известные как
клан Юлиев, знают, что им суждено прожить яркие загробные жизни, полные славы и
грандиозных свершений.
Да, Рем исчез при таинственных обстоятельствах, Авл Юлий заснул беспробудным
сном, а совы, некогда покровительствующие клану Юлиев, теперь считаются его
злейшими врагами. Но одно неизменно: клан Юлиев будет велик. Он будет править всей
нежитью Рима, упиваясь своим всесилием, мощью и страстью.
Юлии могут занимать разные слои общества и выполнять различные поручения
Сенекса, но они всегда значимы. Способность определять образ жизни всей Камарильи
они считают буквальным правом рождения. Долгое время термины “Юлии” и
“пропинкви” считались синонимами, и даже теперь, когда Юлии наслаждаются
компанией Дэва (и терпят низкорождённых чужаков из других кланов), они известны как
самая авторитетная семья римских Сородичей.
Если у Юлиев и есть определяющая черта характера, то это их тяга к крупным и
грандиозным деяниям. Они закатывают пирушки, взращивают целые династии гулей и
понемногу влияют на решения смертных.
Хотя ещё несколько столетий назад, вскоре после формирования Камарильи, Юлии
изобрели концепцию Маскарада, даже его они поддерживают по-крупному. В отличие от
отбросов Мехет, которые пытаются скрыть от людей сам факт своего существования,
Юлии никогда не прятались от людей. Вместо этого они прячут от римлян только
природу своего голода.
Юлии представляются смертным гениями и ларами – духами целых династий,
покровительствующими своим потомкам. В определённом смысле это даже не ложь:
почти каждый Юлий следит за благополучием своей смертной семьи, помогая далёким
потомкам достичь процветания. Некоторые из них даже открыто встречаются со своими
родственниками, давая им ценные советы или наказывая за непослушание.
 Время от времени Юлии устраивают общественные мероприятия, отражающие
развлечения смертных. Например, раз в год они пробираются в Амфитеатр Флавия и
устраивают гладиаторские сражения между гулями и экзотическими животными,
привезёнными по их указаниям из далёких земель. Особенно они любят постановочные
сражения, воспроизводящие известнейшие победы римлян или мифологические сюжеты.
Крыло: Юлии занимают огромную часть Сенекса, небеспричинно считая его (как и
всю Камарилью) своим творением. Некоторые из них прослужили хотя бы несколько
десятилетий в Легио Мортуум. Поскольку Легион нельзя покинуть окончательно, они не
бросили свои воинские обязанности, а лишь перешли на новый уровень, заняв место в
Сенексе и превратившись в подлинных генералов и цезарей своего некрополя.
Хотя Культ Авгуров Юлии также считают собственным детищем, его уже давно заняли
представители других кланов, и в большинство исторических периодов (не считая первых
десятилетий существования Камарильи) Юлии полагают, что это Крыло не соответствует
их элитному положению в обществе.
В Перегрине Коллегии Юлии видят сборище выродков и плебеев. Даже самые
низкорождённые Юлии редко опускаются настолько, чтобы брататься с этими негодяями.
Что касается Благословенных, то те немногие Юлии, которые примыкают к Ланцеа эт
Санктум, вызывают жгучую ненависть у своих мёртвых родичей. Юлии происходят от
Рема, а Рем происходит от Марса. И если Марс всегда был ложным богом, то кем это
делает славный род Юлиев?
Прозвище: Основатели
Создание персонажа: Юлии стараются быть лучшими во всём, однако чаще всего
развивают Ментальные и Социальные Атрибуты. У многих хватает познаний в боевых и
атлетических способностях, включая Выживание. Тем не менее, при возможности Юлии
стараются командовать бойцами вместо того, чтобы лично пронзать врагов копьями.
Многие Юлии попросту неприлично богаты, что позволяет им окружать себя
легионами слуг, нанимать союзников и покупать целые семьи рабов.
Ключевые Атрибуты: Внушительность или Решительность
Клановые Дисциплины: Доминирование, Сопротивление, Анимализм
Слабость: Юлии всё ещё страдают от последствий сделки, которую Рем заключил с
ненасытными духами сов. Любые проверки Человечности в случае с Юлиями проходят со
штрафом -2. Этот штраф не может обнулить запас дайсов на руке игрока, и даже в худшем
случае Юлий проходит проверку одного дайса.
 Юлии в вашей хронике
Каждый клан воплощает один из аспектов римского общества. Мехет хранят древние
тайны, Гангрел показывают всему миру необузданную мощь Вечного города, Дэва
упиваются запретными развлечениями, а Носферату показывают, какие чудовища живут в
самом центре цивилизации.
Юлии воплощают образ самих людей Рима. Это звери в прекрасных одеждах, изверги,
проповедующие вежливость, распутники, наслаждающиеся извращениями всех видов в
дворцах из мрамора и золота.
Когда вы описываете Юлиев в своей хронике, вы показываете ту мощь и величие,
которые по сей день заставляют нас вспоминать о Риме. Но вы демонстрируете и ту цену,
которую римляне платят за шанс внести свои имена на страницы истории.
 Дэва
Подумать только, ты всё ещё можешь стыдиться подобных увлечений!
Должно быть, это придаёт им особый вкус.
Говорят, первые Дэва пришли из Шумерии, которую они называли страной саг-гиг.
Когда-то Шумерией правила богиня солнца Инанна, которая разделяла власть со своим
возлюбленным Таммузом и жрицей Лилит. Но однажды Инанна застала Лилит в постели с
Таммузом и разорвала их на части. Тело Таммуза она сбросила со скалы, чтобы вороны
клевали его до скончания времён. Лилит она бросила в знойной пустыне, где её душу
терзали кровожадные духи сов.
Однако Инанна быстро соскучилась по своим давним спутникам. Она оживила их и
вложила в Таммуза энергию самого солнца. Лилит же она лишила возможности видеть
дневное светило, и с тех пор Таммуз и Лилит не могли быть вместе. Никто не знает, что
стало с Инанной или Таммузом, но Дэва рассказывают, что судьба Лилит им хорошо
известна. Она покинула Шумерию и в своих странствиях породила потомство, которое
также было навеки изгнано из царства солнечного света. Этим потомством и стали Дэва:
столь же величественные, ненасытные и прекрасные, что и сама Лилит.
Правда ли это? Никто не знает. Эта история хорошо известна даже тем Дэва, которые
происходят не из сирийских, персидских или древнешумерских земель. О Лилит говорят и
греки, и египтяне, заменяя её образами Исиды, Венеры, Астарты и Афродиты. Но что
известно доподлинно, так это то, что чарам этим изящных Сородичей почти невозможно
противостоять.
Они упиваются самой жизнью, исследуя всё новые формы порока и наслаждений. То,
что другие считают грехами, они считают лишь экзотическими проявлениями жизни. Их
ожидает целая вечность – так зачем проводить эту вечность в скуке?
Искренняя любовь к жизни и бесстыдная тяга к пороку делает Дэва самыми
притягательными из Сородичей, что неохотно признают даже многие Юлии. Они
окружают себя бесчисленными поклонниками из числа людей, гулей и даже других
вампиров. Неудивительно, что даже при своём чужеземном происхождении Дэва быстрее
других Сородичей завоевали право называться пропинкви – достойными римлянами.
Сегодня Юлии видят в них даже не своих конкурентов, а братьев в величии и пороке.
Пожалуй, Дэва лучше других вампиров осознают, как близко увядание Рима. Однако
это ничуть не пугает их. Они знают, что за порочные наслаждения нужно платить. Рим
упивался своим греховным распутством на протяжении многих столетий – конечно, он
должен сгинуть. Но в этом нет ничего дурного. Когда он погибнет, ему на смену придут
другие империи, которые проживут столь же яркие и прекрасные (даже если короткие)
жизни.
 Крыло: Дэва почти в равной степени встречаются и в Сенексе, и в Перегрине
Коллегии, где их считают влиятельными чужаками. Многие из них присоединяются к
Культу Авгуров, в котором они становятся необычайно яркими и популярными жрецами,
смешивающими местные верованиями с поклонением Лилит, Астарте или Инанне.
Удивительно или нет, Дэва активно поддерживают молодое движение Благословенных,
поскольку учение Лонгина предполагает искушение смертных ради их улучшения. Что
может быть приятнее для вампира, который всю жизнь совращал людей, а теперь может
делать это с благословения самого Творца?
Если среди римских организаций и есть та, в которую не стремится вступить
практически ни один Дэва, то это Легио Мортуум. Разве есть что-нибудь весёлое и
прекрасное в том, чтобы патрулировать тёмные коридоры некрополя или сражаться с
голодными дикарями в далёкой глуши?
Прозвища: Любовники, Меретриксы (уничижительное прозвище, которым называют
продажных женщин)
Создание персонажа: Практически любой Дэва делает ставку на Социальные и
Физические Атрибуты. Многие Дэва получают хорошее Образование и отличаются
развитым Оккультизмом. В человеческой жизни Дэва часто накапливают Ресурсы, к
которым они могут прибегнуть и после смерти. С началом Реквиема Дэва часто
сколачивают вокруг себя целые культы Слуг и Союзников.
Ключевые Атрибуты: Ловкость или Манипулирование
Клановые Дисциплины: Величие, Стремительность, Мощь
Слабость: Вероятно, из-за глубокой тоски по истинным чувствам, утраченным после
Обращения, представителям этого клана трудно сдерживать себя в том безмерном
гедонизме, в который они погружаются, став вампирами. Всякий раз, когда Дэва имеют
возможность угодить своему Пороку, но сдерживаются, они теряют два пункта Воли
вместо приобретения одного пункта в случае погружения в столь желанное удовольствие.

Дэва в вашей хронике

Забудьте об измождённых, пресыщенных гедонистах. Возможно, Дэва уже неспособны
испытывать подлинные эмоции, но в этот древний век они наслаждаются самой смертью.
Весь Реквием кажется им загробным празднеством, которого они были лишены в жизни.
Они смакуют и запоминают каждый миг, каждый цвет, каждый вкус или аромат, которые
улавливает их мёртвое тело.
 Дэва ещё не успели устать от своей вечной жизни. Они воплощают идею римских
пороков. И даже если Рим обречён, разве может это унять бушующие пожары страстей в
душах истинных знатоков наслаждения?
 Гангрел
Я уже мёртв. Чего мне бояться?
В глазах дикарей, привыкших бороться за жизнь посреди заснеженных гор и лесов, Рим
выглядит совершенно иначе, чем в глазах цивилизованных римлян. В старину Гангрел
считались варварским племенем мёртвых, родственным галлам или германцам, с
которыми Рим вёл беспрерывные войны. Когда первые из этих кровососущих варваров
оказались на улицах Рима и начали ошеломлённо взирать на этот невиданный город
чудес, дворцов и богатств, Сенекс понял, что Гангрел представляют для Камарильи не
столько угрозу, сколько новую возможность.
Вместо того чтобы бороться с Гангрел, пропинкви приняли их. Вчерашние варвары
начали стекаться в некрополь, соглашаясь выполнять самую грязную и опасную работу
взамен на комфорт и богатства цивилизации. Волки стали псами, и псы одомашнели.
Даже сегодня Гангрел не могут отделаться от восторженного отношения к Риму. Они
стали верными слугами Сенекса, и большинство их них с радостью несут службу в Легио
Мортуум.
Другое дело, что Сенекс ошибается, полагая, что он купил дикарей с потрохами. В
каком-то смысле дело обстоит наоборот. Первые Гангрел пришли в Рим вместе с армией
Цезаря, за которой они шли из галльских лесов. С тех пор дикарей стало так много, что их
культура начинает понемногу изменять саму Камарилью. Даже пропинкви из числа
Гангрел – вампиры, всю жизнь прожившие в Риме и Обращённые варварами – наследуют
это дикарское отношение к Риму. Они отказываются играть в политику, упиваться
произведениями искусства и наслаждаться риторикой ради риторики. Гангрел практичны,
и их многочисленность понемногу делает всё более практичной – и менее эстетичной –
саму Камарилью.
Крыло: Хотя практически ни одному из Гангрел не удалось занять место в Сенексе
(Юлии позаботились об этом), Гангрел отличаются необычайным чувством родства. К
каким бы Крыльям они ни присоединялись, они помогают друг другу, видя в себе единое
племя. Этническое происхождение не играет здесь никакой роли: галлы и пикты,
германцы и африканцы – все они защищают друг друга, чётко подразделяя Камарилью на
разжиревших римлян и сильных, деятельных Гангрел.
Большинство этих дикарей вступают в Легион мёртвых, в котором по праву считаются
лучшими воинами, известными миру Сородичей. Многие находят пристанище в
Перегрине Коллегии и её религиозной ветви, Ланцеа эт Санктум. В конце концов,
адаптироваться к необычной религии не сложнее, чем к совершенно новой цивилизации и
культуре.
 Большинству Гангрел не хватает терпения и образования, чтобы освоиться с ритуалами
Культа Авгуров, однако некоторые становятся яркими исключениями, адаптируя
церемонии Венефиции к своим родным верованиям.
Прозвище: Скитальцы
Создание персонажа: Гангрел веками славились своей Силой, Ловкостью и
Выносливостью, однако некоторые из них любят перехитрить врага, полагаясь на
Ментальные Атрибуты. Скитальцы, рождённые в Риме, вполне могут сделать ставку даже
на Социальные Атрибуты, позволяющие быстрее занять должностные позиции в
Камарилье. Эти же Атрибуты могут помочь настоящим варварам найти общий язык с
животными.
Ключевые Атрибуты: Самообладание или Выносливость
Клановые Дисциплины: Превращение, Анимализм, Сопротивление
Слабость: Чем сильнее зов Зверя, тем больше звериного проявляется в характере
Гангрел и тем больше их разум сближается с разумом диких животных. В случае
проверок, основанных на Интеллекте или Сообразительности, правило снова-десять не
применяется. Кроме того, любая выпавшая единица отнимает один успех от проверки. Эта
часть слабости Гангрел не действует в случае полного провала броска. Равным образом,
эта слабость не применяется к проверкам Решительности, восприятия и реакции на
неожиданные события.

Гангрел в вашей хронике

Гангрел воплощают упорство, мужество и решительность, которыми мы восхищаемся в
римских легионерах. Они бесстрашны и амбициозны. Даже если проклятие заставляет их
искать самых прямолинейных способов решения проблем, они не глупы. Они просто не
любят долгих приготовлений и планов.
Подумайте о легионерах, которые бьются с превосходящей силой врага. Подумайте о
варварах, сминающих римские когорты благодаря чистой ярости. Вопреки популярному
стереотипу, если сорвать с лица Гангрел маску человеческой личности, под ней
обнаружится вовсе не дикий зверь. Под ней будет чистый, бушующий, необузданный
потенциал человеческой мощи.
 Мехет
Не торопись осуждать меня. Я вижу каждый твой грех.
Мехет веками жили в долине Нила. Они пробуждались в песках Египта ещё до того,
как смертные фараоны начали строить свои знаменитые пирамиды. Никто не знает, как
долго эти Сородичи жили среди людей. И всё же за этот неописуемый, необъятный
период времени ни одно египетское поколение не создало мифов, говорящих – пусть даже
в косвенной форме – об этих поразительных существах.
Почему? Потому что Мехет изобрели Маскарад задолго до Юлиев. Они научились
скрываться в тенях столь глубоких, что смертные были попросту неспособны их видеть.
Мехет до сих пор считают, что их подход к Маскараду непогрешим. И у них есть
основания так думать, ибо за тысячи лет у Мехет буквально ни разу не возникало проблем
со смертными.
Когда в земли Египта начали приходить другие вампиры, преимущественно из клана
Дэва, Мехет с ужасом обнаружили, что их Маскарад вот-вот даст трещину. Им стоило
огромных усилий прогнать чужаков из своих земель, однако смертные уже что-то
почувствовали. Дэва всегда были мастерами своего собственного Маскарада – игры в
людей, – но они действовали на виду у смертных, в то время как Мехет практиковали
искусство жизни в тенях.
По счастью, Мехет не успели пострадать от вторжения чужеземцев по-настоящему.
Вскоре после появления иноземных вампиров в Египет вторглись и чужеземные воины.
Египет стал вотчиной Рима, а когда Цезарь начал свой знаменитый роман с Клеопатрой,
весь Рим неожиданно заинтересовался египетской культурой. Настало время перемен,
время разоблачения, время выхода из теней. Мехет хлынули в Рим, где даже пропинкви
видели в них весьма интригующих чужаков. О, не следует допустить ошибки: Мехет были
всего лишь гостями. Но они были модными гостями.
Со временем мода на египетскую культуру прошла, и положение Мехет пошатнулось.
Они стали причудливыми ясновидцами, кем-то вроде юродивых, к которым исконные
римские Сородичи могли обращаться за помощью, но которых они не хотели видеть в
своих рядах. Ситуация изменилась, когда Камарилья начала массовую охоту на
Благословенных, и те отправились в Египет. Вскоре они обнаружили там секреты
египетской магии, ставшей основой Фивейского чародейства.
Благословенные начали возвращаться в Рим, и так наступила вторая миграция Мехет.
Далеко не все из них примыкали к Благословенным, однако даже язычники не могли
отрицать, что родина Мехет хранит в себе великие тайны. Мехет до сих пор считаются
лучшими и, по большому счёту, единственными достойными учителями Фивейского
чародейства.
 Крыло: Склонность Мехет к исследованию древних тайн и кровавой магии делает
большинство из них идеальными кандидатами на вступление в Культ Авгуров или Ланцеа
эт Санктум. Солидная доля клана состоит в Коллегии странников, где работает
соглядатаями и убийцами. Мало кто из Мехет попадает в Сенекс, требующий
беспрерывной публичной деятельности, и в Легион мёртвых. Тем не менее, Легио
Мортуум высоко ценит тех немногочисленных ясновидцев, которые всё-таки предлагают
свои услуги их военизированному Крылу. Мало что может быть полезнее, чем
способность с первого взгляда сказать, кто из собравшихся хоть раз в жизни совершал
диаблери.
Прозвище: Провидцы, в пренебрежительном ключе – Умбра или Тенебра
Создание персонажа: Мехет в равной степени полагаются на Ментальные и
Социальные Атрибуты – особенно Сообразительность. Многие развивают познаниями в
Оккультизме и отличаются высоким уровнем Расследования. Не обладая явными
физическими дарами, в бою Мехет часто полагаются на Боевые стили и другие
Преимущества, повышающие их шансы на выживание.
Ключевые Атрибуты: Интеллект или Сообразительность
Клановые Дисциплины: Ясновидение, Стремительность, Затемнение
Слабость: Будучи истинными порождениями тьмы, Мехет переносят определённые
тяготы вампирического существования даже с большим трудом, чем окружающие их
Сородичи. Всякий раз, когда Мехет получают урон от солнечного света или огня, им
наносится дополнительное очко аггравированного урона. Пусть тьма не может
существовать без света, свет неизбежно рассеивает тьму.

Мехет в вашей хронике

Провидцы воплощают ностальгию современного мира по знаниям и секретам
Античности. Сколько городов древности занесено песками? Сколько религиозных
обрядов забыто потомками римлян? Сколько исторических фактов так и не оказались на
страницах летописей?
Мехет изучают окружающий мир и впитывают в себя информацию обо всём
загадочном, устрашающем и запретном. И они не пытаются утаить эти сведения от
окружающих. Они продают секреты или развивают свои познания в магии. Тайны
становятся их оружием. Узнав что-либо новое, Мехет незамедлительно переходят к
действиям.
 Носферату
Когда они понесут твоё тело в могилу, не бойся.
Мы будем ждать рядом.
Когда Авл Юлий впервые увидел Носферату, он пришёл в ужас. Он понял, что перед
ним вампиры, но отказался верить, что они произошли от той же крови, что и его
благородная династия. Он не знал, что делать с этими чудищами, но они заговорили с ним
и признали его первейшим среди Сородичей. Они признали его владыкой пропинкви. Они
признали его всесилие, и титул Сенекса, и славу основателя Камарильи.
В страхе, что Носферату будут скрываться в тенях, незаметные для глаз пропинкви,
Авл Юлий позвал их в некрополь. Их было пятеро, и каждому из них он пообещал, что
никто их не тронет, что они будут сыты и что их убежища никогда не разрушатся.
Конечно, Авл Юлий пригласил Носферату в некрополь, чтобы следить за ними. Вместо
этого Носферату стали следить за Юлиями.
Уже через несколько ночей после появления Носферату Авл Юлий повелел им
расширить тоннели некрополя. Вскоре Авл Юлий увидел за работой ещё одного
Носферату, которого не было среди тех пятерых. Авл Юлий спросил других Носферату,
кто это. Те ответили, что это их брат-червь, который поднялся из недр земли, чтобы
служить Сенексу. И так продолжалось десятилетиями. Носферату появлялись в глубинах
некрополя, хотя никто не видел, чтобы они входили в него через тоннель у подножия
Тарпейской скалы.
Сородичи в ужасе переселялись поближе друг к другу, а численность Носферату росла.
Когда великий пожар, охвативший Рим при Нероне, спалил дотла убежища многих
пропинкви, среди Носферату не пострадал практически никто. Потому что они жили в
сырых глубинах некрополя, докуда не могло достать даже самое жаркое пламя.
И когда численность римских пропинкви сократилась до одной пятой, а немногие
выжившие вернулись в некрополь, Носферату уже расселились по опустевшим залам. Они
улыбались. Они приветствовали вчерашних хозяев некрополя как гостей.
С тех пор Носферату оставались неизменными спутниками Камарильи. Сегодня они
сидят и в Сенексе, и на ночном форуме, и в подземных бараках Легио Мортуум. Многие
из пропинкви даже не различают их лица. Они не привыкли относиться к Носферату как к
индивидам – для большинства римских Сородичей эти чудища представляют собой одно
целое, сродни полчищу тараканов.
Носферату охотно подыгрывают соседям. Когда старейшина Носферату внимательно
слушает речи, звучащие на ночном форуме, а затем встречается с другим Носферату,
которого раньше никто не видел, и его спрашивают, кто это, он улыбается и говорит: “О,
не беспокойтесь. Это мой брат-червь”.
 Крыло: Лучше всего Носферату чувствуют себя в Перегрине Коллегии, где они
формируют сплочённые банды, напоминающие загробные семьи, или работают
соглядатаями и ворами. На удивление много Червей встречается в Легионе мёртвых. Они
сильны, терпеливы, выносливы и прекрасно справляются с задачами устрашения и
дознания. “Никогда не нарушай Маскарад”, – наставляют свой молодняк пропинкви, –
“или тебя скормят этим чудовищам”.
К изумлению некоторых молодых вампиров, целый ряд должностных позиций в
Сенексе занимают старейшины Носферату. Хотя никто никогда не признает их
истинными хозяевами Камарильи, после пожара, случившегося при Нероне, именно
Носферату помогли Юлиям отстроить организацию заново.
Наконец, если к Культу Авгуров многие Черви практически равнодушны, то в учении
Лонгина они видят смысл и объяснение своего проклятия. Далеко не одна ячейка
Благословенных на территории Рима представлена этими юродивыми.
Прозвища: Черви, Вермес
Создание персонажа: Вечная жизнь в подземельях, тенях и трущобах быстро учит
Червей Выживанию, Скрытности и различным Ментальным способностям. Молодые
Черви стараются жить вместе с другими Носферату, формируя с ними своеобразные
братства. Тем не менее, за пределами братства Носферату необходимо проявлять
способность к Обману или Запугиванию. В отличие от большинства пропинкви, Черви
редко стараются развивать Силу крови. Им трудно доставать пропитание на поверхности,
не рискуя нарушением Маскарада, а потому их кровь должна быть достаточно слабой,
чтобы они могли прокормиться подачками от Сенекса или пещерными крысами.
Ключевые Атрибуты: Самообладание или Сила
Клановые Дисциплины: Кошмар, Затемнение, Мощь
Слабость: Все Носферату обладают чудовищной внешностью или, по меньшей мере,
отталкивающей аурой. Речь не всегда идёт о телесном уродстве. Неописуемая атмосфера
опасности, окружающая Носферату, могильный запах или монструозное поведение этих
вампиров могут обладать столь же отталкивающим эффектом, что и телесный изъян. В
случае с Социальными проверками, основанными на Внушительности или
Манипулировании, правило снова-десять не применяется. Кроме того, каждая единица,
полученная при броске, отнимает один успех (это правило не действует в случае полного
провала). Слабость не применяется к проверкам, основанным на Запугивании и
Самообладании.
 Носферату в вашей хронике
Носферату воплощают грехи и постыдные истины, которые римляне пытаются
спрятать от чужих глаз. Эгоистичные цели, стоящие за показательным благотворительным
актом, тела, которые так и не удалось закопать, семейные тайны, разоблачённые перед
всем народом – Носферату метафорически воплощают то, что общество хочет скрыть…
но не может.
Подобно тому, как другие Сородичи отражают пороки мира людей, Носферату
отражают пороки самих Сородичей. Они одеваются столь же прекрасно, что и пропинкви
– но под шелками скрывается гниль. Они окружают себя благовониями – но сквозь них
проступает могильный запах.
 Римские имена
Римляне обладали настолько сложной системой имён, что её разъяснение потребовало
бы буквальных десятков страниц. Вот простой вариант: по традиции, каждый мужчина
обладал номеном – именем своей династии – и преноменом, своего рода личным именем.
Некоторые преномены были так распространены, что их сокращали до инициалов:
например, Квинт мог подписываться как Кв., а Секстус как Сек. С другой стороны, редкие
преномены, особенно происходящие из провинциального Рима, никогда не сокращались
(никто бы не понял, что за инициалами Т. и С. стоят Тасций и Спурий).
Известные римляне, отличившиеся своими военными или политическими
свершениями, приобретали когномены – своего рода официальные прозвища. Например,
Корнелий Сципион, загнавший армию Ганнибала обратно в Карфаген, получил когномен
Африканский.
Когда римлянин из неизвестного рода присоединялся к более известной семье, её
номен мог стать для римлянина своеобразной “второй фамилией”, даже если технически
это был когномен (“прозвище”). Тот же Корнелий Сципион происходил из семьи
Корнелиев, но получил протекцию семьи Сципионов. Полное же его имя звучало как
Публий Корнелий Сципион Африканский, что в определённом смысле читается так:
“Добрый римлянин по имени Публий, происходящий из семьи Корнелиев, унаследовал
блага династии Сципионов и завоевал себе титул Африканского своими великими
деяниями”.
Плебейские когномены могли быть весьма прозаичными или даже несколько
оскорбительными: всю династию мясника могли прозвать Луканиками (“Сосисками”), а
семью известного гомосексуалиста – Энколпиями (“Наложниками”).
Номены и когномены часто меняли свои окончания, а потому в разные времена и в
разных провинциях можно было встретить Максимуса, Миксимиуса, Максиминуса,
Максимиануса или даже Максиминиануса. Самыми популярными окончаниями были –ус,
-иус, -инус-ианус и –инианус. Если имя кончалось на –с (как, например, в случае с
когноменами Флоренс и Констанс), со сменой окончания последняя буква –с менялась на
–т. Так Флоренс становился Флорентиусом, Флорентинусом, Флорентианусом и
Флорентинианусом.
Женщины часто пользовались только своим преноменом (“личным именем”) и
номеном своего мужа или отца. Только самые незабываемые поступки могли даровать
женщине свой уникальный когномен. Окончания женских номенов и когноменов были
столь же изменчивы, что и мужские аналоги, но всегда заканчивались на –а (не считая
поздних веков, когда засилье варваров наделило многие женские имена окончаниями
наподобие –гит, –хильд или –свис).
 Рабы часто пользовались одним именем, которое даже не всегда было личным. Так,
раба могли называть по области его происхождения (“египтянин”, “далматиец”), а если он
рождался уже в неволе, его имя могло представлять собой самое настоящее прозвище
вроде Онесимус (“Полезный”) или Мирмекс (“Муравей”). Настоящего имени в этом
случае рабу не давали.
Несмотря на громоздкость этой системы (а приведённые выше сведения представляют
собой весьма упрощённый вариант подлинной именной традиции римлян), большинство
граждан были известны друг другу по одному-двум именам. Например, никто не называл
императора Марком Аврелием Клавдиусом Готикусом Августом: для всех он был просто
Клавдиусом Готикусом (а для потомков – Марком Аврелием).
 Исторические Навыки
В эпоху Древнего Рима не существует сложных машин, которыми можно было бы
управлять с помощью Вождения, или даже ближайших аналогов Огнестрельного оружия.
Наука в современном понимании этого слова не практикуется: даже редкие гении и
первооткрыватели полагаются, с точки зрения современного восприятия этих Навыков,
больше на Образование, чем Науку.
Наконец, в этом мире попросту нет Компьютеров, а за использование материальных
носителей информации или инструментов для наблюдения за окружающим миром,
сложных расчётов и фиксирования данных отвечает Образование.
Говоря простым языком, персонажам Requiem for Rome неизвестны Наука,
Компьютер, Вождение и Огнестрельное оружие. Вместо этого им известны Религия,
Верховая езда, Стрельба и Военное дело.

Ментальный Навык:
Религия
Учитывая, что жители каждого провинциального города почитали десятки богов и
духов, малоизвестных за пределами Рима, даже верующему человеку иногда было трудно
запутаться в сложной системе молитв, обрядов и церемоний. Многие боги считались
аспектами других богов. В разных городах одного и того же бога считали братом, отцом
или просто наставником другого. Некоторые обряды всегда гарантировали обилие
урожая, однако другие могли принести несчастье, если их проводили в неправильное
время. Не каждый путешественник знал, кому поклоняются в ближайшем городе и как
местные жители относятся к чужеземцам.
Обратите внимание, что Религия отвечает за официальные верования, оставляя
исследование демонологии, тайных практик и нечестивых обрядов на откуп знатокам
Оккультизма.
Типичные представители: Мудрецы, жрецы и дворяне.
Примеры Специализаций: Знамения, Ритуалы, Пантеон (римский, парфянский,
египетский и так далее).

Ментальный Навык:
Военное дело
Понимание тактических манёвров, умение планировать сражения и анализировать
события во время конфликта. Опытный генерал мог достичь своей цели с минимальными
потерями. Группа мятежников, не обладающих длительным опытом войны, могла
проиграть даже в самых благоприятных условиях.
 С игровой точки зрения проверка такого Навыка может потребоваться в том случае,
если персонаж хочет победить превосходящую силу противника, уберечь как можно
больше солдат, предсказать ближайшее действие вражеской армии или разместить отряд в
тактически выгодном месте.
Типичные представители: Командиры, наёмники, опытные преступники и кочевники.
Примеры Специализаций: Засады, тактические построения, линии поставок,
открытая местность, неудобные территории.

Физический Навык:
Верховая езда
Умение управлять ездовым животным в опасных ситуациях. Вам не обязательно
приобретать этот Навык, чтобы просто проехать несколько вёрст на лошади, осле,
верблюде или другом животном, однако Рассказчик вправе потребовать проверку этой
способности, если вы пытаетесь догнать преступника, перепрыгнуть через препятствие
или оседлать строптивого скакуна.
Типичные представители: Дворяне, солдаты, кочевники, фермеры и наёмники.
Примеры Специализаций: Опасные условия, погоня, длительные путешествия,
трюки.

Физический Навык:
Стрельба
Хотя чаще всего этот Навык отвечает за стрельбу из лука, персонаж может
использовать его для метания камней из пращи и бросания копий. Полный провал при
проверке Стрельбы, как правило, означает поломку оружия.
Типичные представители: Легионеры, наёмники, охотники и солдаты.
Примеры Специализаций: Лук, арбалет (в другие эпохи), далёкие мишени, трюки.

От переводчика:
Судоходство
Хотя выше перечислены все четыре Навыка, введённые в игру сеттином Requiem for
Rome, в книге Sothis Ascends, охватывающей в том числе и эту эпоху, упоминается ещё
один тематический Навык, который может показаться полезным тем игрокам, которые
хотят отразить дух странствий в античный период.
Если вашей игровой группе это подходит, впишите Навык Судоходства в лист
персонажа или используйте его в качестве необычной Специализации.
 Физический Навык:
Судоходство
Моря и реки связывают воедино многие города римских провинций и бессчётные
поселения других стран. Они придают форму самому государству, влияют на образ жизни
его народов и даже определяют их философию. Каждый день по морям и рекам проходят
сотни, если не тысячи лодок и кораблей.
Этот Навык охватывает все практические и научные знания, требующиеся для
управления парусным судном. Он отвечает даже за умственные и аналитические задачи,
связанные с судоходством, включая проверку пригодности судна, распознание корабля с
расстояния, ориентирование по звёздам и ремонт корабля после повреждения.
Типичные представители: Путешественники, торговцы и кораблестроители.
Примеры Специализаций: Ремонт, навигация, опасные условия.
 Исторические Преимущества
Ментальное Преимущество
Ораторский стиль: Логика (от • до •••••)
Требования: Интеллект •••, Образование •
Эффект: Во время дебатов персонаж полагается на воззвание к логике и рассудку. Как
правило, этим риторическим стилем отличаются исследователи, философы и военные
тактики.
• Свидетельство: Персонаж приводит в свидетельство утверждение авторитетного
автора или упоминает событие, приходящееся прецедентом к текущей повестке дня. В
начале каждого раунда он может добавить +1 пункт к своему Упорству, если его проверка
основана на Интеллекте или Сообразительности.
•• Дилемма: Оратор указывает на ошибку или неточность в рассуждениях оппонента.
В случае успеха он не добавляет полученные успехи к той сумме, которую он накапливает
во время дебатов, однако противник не может добавлять своё Упорство к обсуждению
ближайшего аргумента, озвученного персонажем.
••• Кайрос: В случае успешной проверки, основанной на Интеллекте или
Сообразительности, персонаж может прибегнуть к кайросу – то есть “смене тактики”. В
этом случае он не добавляет +5 очков к требуемой сумме успехов, но должен
действительно сменить свою тактику с точки зрения отыгрыша и, вероятно, выбрать
новую риторическую технику.
•••• Гиперболизация: Если персонаж решает защититься от аргументов соперника,
удвоив своё Упорство в этом раунде, он может немедленно предпринять контратаку со
штрафом -1. С другой стороны, попытка защититься от других аргументов в этом же
раунде проходит без бонуса в размере Упорства персонажа.
••••• Элокуцио: Вложив очко Воли, оратор проходит проверку Интеллекта или
Сообразительности со штрафом, равным количеству оппонентов (до максимума -5), и
добавляет полученные успехи к сумме, требуемой для победы надо всеми
присутствующими оппонентами.

Физические Преимущества
Бесстрашный наездник (•••)
Требования: Ловкость •••
Эффект: Персонаж может проходить проверки Верховой езды одновременно с
совершением других действий вроде стрельбы из лука или попытки схватить убегающего
противника.
 Боевой стиль:
Тактическое построение
Требования: Сила ••, Выносливость •••, Холодное оружие ••
• Черепаха: Персонажи движутся с половиной скорости и не могут атаковать, однако
получают по +1 очку Защиты от дистанционного оружия за каждого бойца в отряде.
•• Отбрасывание: Персонаж утрачивает Защиту в текущем раунде, но проходит
проверку Силы + Холодного оружия +1 за каждого члена отряда. Противник защищается
проверкой Ловкости + Атлетики. В случае провала он падает на землю, в случае полного –
получает очко тупого урона из-за неудачного приземления. Другие члены отряда,
владеющие этим Боевым стилем, не получают в этом раунде бонусы за наличие
протагониста в качестве союзника, поскольку он не обеспечивает их защитой.
••• Отвлечение: Боец наносит удар из-за щита и проходит проверку атаки со штрафом
-2. В случае успеха он не только наносит урон, но и наделяет противника штрафом к
проверкам атаки. Этот штраф равен количеству бойцов в отряде (до максимального
модификатора -5) и сохраняет силу до конца раунда.
•••• Кольцо: Отряд окружает союзника или ценный объект, которого следует защитить
от врагов. Этот предмет или человек получает бонус к Защите, равный количеству бойцов
в отряде. Тем не менее, члены отряда не должны атаковать в этом раунде (в обратном
случае они не предоставляют бонуса к Защите цели).
••••• Растерзание: Боец вкладывает очко Воли и проводит атаку по обычным правилам.
В случае успеха он подталкивает раненого противника к своим товарищам, каждый из
которых автоматически наносит жертве по очку летального урона.

Боевой стиль:
Арена
Требования: Сила •••, Внушительность ••, Холодное оружие •••
• Ошеломление: Персонаж издаёт громогласный вопль, завывает или обращается к
публике. Так или иначе, он объявляет о своём намерении атаковать противника, даже если
не находится на арене. После этого он наносит удар по обычным правилам, и если
нанесённый урон превышает Самообладание жертвы, она теряет следующий раунд.
•• Создание бреши: Гладиатор бьёт по щиту и оружию жертвы, заставляя её потерять
Защиту от следующего удара. В этом случае он проходит обычную проверку атаки, но не
наносит никакого урона.
••• Прицельный удар: Штрафы за нанесение ударов по точным целям (рукам, глазам,
сердцу или оружию) сокращаются на 2 пункта. Более того, гладиатор всегда игнорирует 1
очко Брони своего противника.
 •••• Зрелищная расправа: Гладиатор сознательно оставляет оружие в теле противника.
Игрок должен объявить о своём намерении ещё перед атакой, после чего вложить очко
Воли (которое не добавляет дайсов к атаке). В случае успеха он втыкает оружие в тело
противника, наделяя того штрафом -2 на любые действия. Для того чтобы избавиться от
штрафа, жертва должна выдернуть из себя оружие. Она может сделать это безо всяких
бросков, однако для этого она тратит действие и автоматически получает летальные
повреждения, равные рейтингу урона оружия. Если вытащить оружие из противника
хочет сам гладиатор, он проходит проверку Ловкости + Рукопашного боя. В этом случае
он также наносит автоматический урон по вышеописанной системе.

От переводчика:
Боевые стили
Парадоксально или нет, но в этой книге отсутствует описание многих исторических
Боевых стилей, рассмотренных в других книгах по Миру Тьмы. Тем не менее,
англоязычные читатели могли найти их в различных дополнениях к Vampire: the
Requiem, Mage: the Awakening и даже Mummy: the Curse. И в этом отношении
русскоязычные игроки оказались несправедливо обделены.
Хотя некоторые из Боевых стилей будут описаны в дальнейших конспектах и
переводах, трудно проигнорировать то обстоятельство, что перед нами – книга для
исторических игр по Vampire: the Requiem. Поэтому я бы хотел восполнить недостаток
исторических Боевых стилей прямо сейчас.
Обратите внимание, что не все Боевые стили обладают пятью уровнями развития.

Боевой стиль:
Стрельба из лука
Требования: Сила ••, Ловкость ••, Атлетика ••
• Привычка: Стрелок привыкает к размерам стрел, весу лука и сопротивлению тетивы.
При расчёте дистанции, урона и минимальной Силы, которой должен обладать персонаж,
считается, что его Сила на +1 уровень выше настоящего значения.
•• Стремительность: Персонажу не нужно тратить действие, чтобы выхватить лук и
натянуть стрелу на тетиву. Он совершает подобные действия пассивно (а значит, может
выполнять и любые другие действия в этом раунде).
••• Поправка на ветер: Герой учитывает силу ветра, скорость мишени и любые другие
факторы, мешающие попасть в цель с большого расстояния. Он увеличивает дистанцию
стрельбы вдвое.
 •••• Стрельба навесом: Враги не получают Защиту от укрытий, если только
определённый предмет не закрывает их сверху. Например, если враг прячется за щитом
или телегой, лучник способен выстрелить по дуге, буквально проигнорировав его
укрытие. Тем не менее, он не может использовать этот приём, находясь в помещении с
низкими потолками.

Боевой стиль:
Фехтование
Требования: Ловкость •••, Холодное оружие •••
Этот стиль позволяет герою улучшить свои способности к обращению с лёгким
одноручным оружием. Если он пытается фехтовать оружием, которое слабо
приспособлено к подобному стилю боя, он получает штраф -1 на проверки, связанные с
нижеописанными манёврами (тем не менее, герой не получит подобного штрафа, если
просто нападёт на противника: модификатор влияет только на проведение манёвров).
Кроме того, если герой использует экзотическое оружие, к которому он просто не мог
привыкнуть из-за культурного или географического контекста, штраф вырастает до -2.
• Выпад: Герой получает +1 дайс к атаке лёгким оружием.
•• Финт: Персонаж проводит атаку по обычным правилам (проходя проверку Силы +
Холодного оружия), однако вместо нанесения урона лишает противника Защиты от
следующей атаки.
••• Ответный удар: Персонаж уходит в глухую Защиту, удваивая эту характеристику,
но отказываясь от своего действия в текущем раунде. Если противник атакует героя, то
вне зависимости от успешности его удара персонаж сам проходит проверку атаки со
штрафом -1, не учитывая Защиту врага. С другой стороны, после этого герой утрачивает
собственную Защиту до начала следующего действия.
•••• Проворот: Вложив очко Воли и проведя успешную атаку, персонаж проворачивает
оружие в теле противника, автоматически нанося ему летальный урон в размере
собственной Ловкости.

Боевой стиль:
Метание
Требования: Ловкость •••, Атлетика ••
• Усиленный бросок: Удвойте дистанцию, на которую вы можете метнуть оружие. По
умолчанию эта дистанция равна Силе + Ловкости + Атлетике персонажа – Размеру
оружия.
•• Молниеносный бросок: Персонаж способен выхватить оружие в качестве
пассивного действия.
 ••• Прямой бросок: Боец может отказаться от Защиты в этом раунде, чтобы вложить в
бросок массу своего тела. Он добавляет Силу к проверке атаки.
•••• Град: Персонаж отказывается от Защиты, но делает по одному дополнительному
броску за каждое очко Ловкости свыше 2. Каждый новый бросок налагает штраф -1. Так,
обладатель Ловкости 5 может сделать один бросок безо всяких штрафов, второй с
модификатором -1, третий с модификатором -2 и четвёртый – со штрафом -3. Он может
сочетать этот приём с предыдущим, добавляя Силу к проверкам атаки.

Боевой стиль:
Берсерк
Требования: Решительность •••, Выносливость •••, один Навык или Боевой стиль •
Перед использованием этого стиля персонаж должен войти в боевой раж, потратив на
это мгновенное действие и вложив очко Воли. Состояние звериной ярости заканчивается
вместе со схваткой (или после потери сознания). Если персонаж хочет вернуться в
нормальное состояние до окончания боя, ему необходимо потратить ещё одно очко Воли.
Самый большой недостаток этого стиля заключается в том, что если рядом с таким
бойцом заканчиваются враги, он должен пройти проверку Решительности +
Самообладания, чтобы не напасть на союзника. Сверхъестественные существа,
подверженные необычным видам ярости (вроде Курута, бешенства, Муки и так далее),
проходят эту проверку в каждом раунде, в котором они использовали преимущества
Берсерка.
Перечисленные ниже бонусы персонаж получает только в том случае, если он
использует их одновременно с определённым Навыком или Боевым стилем. Этот стиль
или Навык игрок выбирает одновременно с приобретением первого же уровня Берсерка.
• Неудержимая сила: Персонаж получает дополнительный (третий) дайс, проводя
безрассудную атаку. Иными словами, он утрачивает Защиту до своего следующего
действия, но добавляет к проверкам Рукопашного боя или Холодного оружия +3 дайса
вместо двух.
•• Адреналиновый всплеск: Боец получает +1 очко Брони, защищающей его от тупого
и летального урона.
••• Нечеловеческая подвижность: Если герой вкладывает Волю в защитное действие,
он вычитает из проверок противника не -2, а -4 дайса.
•••• Бесстрашие перед ликом смерти: Персонаж может понизить или устранить
штраф за раны, вместо этого понизив на соответствующее значение свою Защиту.
Например, он может проигнорировать штраф -2, но отнять у Защиты -2 пункта.
••••• Кровожадный ублюдок: Персонаж наносит летальный урон даже тупым оружием
или кулаками. Тем не менее, он утрачивает Защиту до своего следующего действия.
 Боевой стиль:
Двуручное оружие
Требования: Сила •••, Холодное оружие •••
Этот Боевой стиль работает только в случае с двуручным оружием (например, мечом
или молотом), обладающим по меньшей мере 3 пунктами Размера.
• Замах: Враги просто боятся приближаться к бойцу с таким грозным оружием в руках.
Персонаж получает +1 очко Защиты.
•• Опережение: Герой отказывается от Защиты в этом раунде, вместо этого пытаясь
отогнать ближайшего противника. Это означает, что когда первый из нападающих
проходит проверку атаки, протагонист сам делает бросок на Силу + Холодное оружие +1.
Каждый успех понижает урон, который должен был нанести противник, на единицу. Если
урон обнуляется, а у героя ещё остаются успехи, он автоматически наносит этот урон
противнику.
••• Полуторный меч: Герой берётся одной рукой за середину лезвия, держа его на
германский манер. Он не может использовать технику Замаха (первого уровня этого
Боевого стиля) и утрачивает -1 дайс при любых проверках Холодного оружия. Тем не
менее, если он успешно наносит удар в этом раунде, урон вырастает на +2. Вам не нужно
делать бросок – эти два очка добавляются к урону автоматически.
•••• Крест-накрест: Боец наносит два удара подряд, проходя две отдельные проверки.
Он не получает никаких штрафов, однако теряет Защиту и не может использовать технику
Опережения (второго уровня этого стиля) в текущем раунде.
••••• Разрубание: Проводя безрассудную атаку, герой получает бонус в размере
Холодного оружия (вместо +2 дайсов). Он утрачивает Защиту и не может использовать
технику Опережения.

Боевой стиль:
Щит и меч
Требования: Сила •••, Ловкость ••, Выносливость ••, Холодное оружие ••
• Плащ и кинжал: Эта способность названа в честь импровизированного метода
защиты, при котором боец смягчает удары противника толстым краем плаща. Если герой
хватает любой хоть сколько-нибудь подходящий предмет и использует его для отражения
ударов противника, он удваивает Структуру этого объекта и при проведении атак
получает штраф -2 вместо -3 (вызванный боем с двумя предметами в руках).
•• Удар щитом: Персонаж может ударить противника щитом, получив штраф -1 за
использование импровизированного оружия, но добавив рейтинг Защиты своего щита в
качестве бонуса атаки. Щит наносит тупой урон и не добавляет герою Защиты до
следующего раунда.
••• Удар из-за щита: Возможно, персонаж научился бить вслепую в обход щита или
класть меч поверх него горизонтально, нанося удары на манер бильярдного кия.
Возможно, он просто выработал чувство ритма и чередует взмахи щитом и удары мечом.
Как бы то ни было, он не получает штрафа за использование предметов в обеих руках и
повышает Защиту ещё на +1 очко.
•••• Таран: Персонаж отказывается от Защиты в этом раунде и наносит Удар щитом,
описанный выше. Если противник получает хотя бы очко урона, он проходит проверку
Ловкости + Атлетики – и если сумма накопленных им успехов оказывается меньше урона,
он падает на землю. С одобрения Рассказчика боец может таранить сразу несколько
противников, стоящих рядом, однако в этом случае урон распределяется между ними
поровну, а каждый дополнительный враг после первого добавляет штраф -1 к проверке
атаки.
••••• Защитная стойка: Персонаж отказывается от своего действия в этом раунде, но
удваивает Защиту и добавляет к ней рейтинг щита. При этом он выбирает одну из трёх
сторон, откуда он ждёт атаки: спереди, слева или справа. Любые атаки с этой стороны не
понижают Защиты персонажа. Атаки с других сторон понижают Защиту и учитывают
лишь обычный её рейтинг (без удвоения). Каждый раунд, проведённый в защитной
стойке, требует полного сосредоточения – а значит, вложения 1 очка Воли.

Боевой стиль:
Посох
Требования: Сила •••, Ловкость ••, Холодное оружие •• или ••• при использовании
длинного древкового оружия наподобие косы.
Обратите внимание, что оружие длиной пять или более футов добавляет бойцу +1 очко
Защиты.
• Подсечка: Боец проходит проверку атаки, заставляя противника сделать бросок на
Ловкость + Атлетику. Если герой получает больше успехов, он наносит только одно очко
тупого урона, однако сбивает противника с ног.
•• Оглушение: Персонаж проводит атаку со штрафом -3 за нанесение прицельного
удара по голове. Если урон превышает Размер противника, тот теряет сознание на
количество раундов, равное полученному урону. В случае с клинковым оружием урон
может быть летальным.
••• Вращение: Персонаж наносит урон всем противникам в пределах трёх ярдов от
себя. Он проходит обычную проверку Силы + Холодного оружия + рейтинга урона со
штрафом, равным количеству противников (до максимального модификатора -5). Успехи
наносят соответствующий урон сразу всем, кто попал в указанный радиус. Тем не менее,
если рядом с бойцом находятся союзники, они тоже получают урон. Опять же, клинковое
оружие наносит летальные повреждения.

Боевой стиль:
Копьё
Требования: Сила •••, Ловкость ••, Холодное оружие •••
• Ожидание: Персонаж выставляет копьё перед собой и водит остриём по воздуху,
поджидая нападение врага. Если на него нападает противник, оружие которого уступает
по Размеру копью протагониста (обычно 4), герой атакует первым в обход Инициативы.
•• Тычок: При использовании копья боец перекидывает девятки.
••• Удар и блок: Персонаж повышает свою Защиту на +2, но получает штраф -2 к
ближайшей атаке. В отличие от аналогичных эффектов из других Боевых стилей, Удар и
блок не мешает герою перемещаться с полной Скоростью.
•••• Пронзание: Боец переходит в безрассудную атаку, утрачивая Защиту, но получая
бонус в размере своей Силы или Холодного оружия (в зависимости от того, что выше). Он
не приобретает стандартных +2 дайсов за безрассудную атаку. Если он наносит урон,
превышающий Размер жертвы, оружие застревает в теле врага. После этого герой (или
сам противник) должен пройти проверку Силы + Холодного оружия: в случае успеха
копьё удаётся вынуть, а жертва получает ещё один уровень летального урона. Более того,
если жертвой оказывается вампир и копьё застревает в его теле, считается, что древко
поразило сердце чудовища.

Социальные Преимущества
Ораторский стиль: Риторика (от • до •••••)
Требования: Внушительность •••, Экспрессия •
Эффект: Во время дебатов персонаж полагается на эмоции, чувства и яркие образы.
Его утверждения могут быть нелогичными – но от этого даже более вдохновляющими и
привлекательными.
• Ад каптандум: Оратор старается захватывать внимание слушателей короткими,
впечатляющими репликами. Каждый раз, когда он произносит короткую, но неизменно
яркую фразу, он добавляет +1 дайс к проверке Внушительности или Манипулирования.
•• Двусмысленное утверждение: При желании персонаж может заменить Упорство
Манипулированием до конца раунда.
••• Синонимия: Оратор подменяет некоторые понятия, используя синонимичные или
эвфемистичные выражения. Он проходит проверку Внушительности или
Манипулирования со штрафом -2, но в случае успеха забирает -3 дайса из запаса
ближайшего оппонента, пытающегося заговорить против него.
•••• Апология: Если риторика персонажа основана на проверках Внушительности или
Манипулирования, он сохраняет полный уровень Упорства, вне зависимости от того,
сколько оппонентов пытаются атаковать его логику.
••••• Намёки: Вложив очко Воли, персонаж может прибегнуть к унижению оппонента
без каких-либо сопутствующих штрафов. Тем не менее, его проверка должна быть
основана на Внушительности или Манипулировании.

Благородное происхождение (•• или ••••)

Эффект: В зависимости от уровня этого Преимущества, персонаж добавляет +1 или +2
дайса к проверкам Внушительности или Манипулирования в разговоре с гражданами
Римской Империи (или официальными представителями Камарильи).
С другой стороны, он не может допустить, чтобы его поймали за недостойными
деяниями, которые могут подорвать веру окружающих в его благородство или
чистокровное происхождение.

Патрон (от • до •••••)

Требования: Статус в Камарилье или отдельном Крыле •••
Эффект: Персонаж считается покровителем одного более молодого Сородича или
достойного гражданина Рима. Чем выше уровень этого Преимущества, тем более весомых
услуг персонаж может потребовать в ходе истории от своего добровольного служителя.
Если одного уровня достаточно для простой просьбы, а второго – для настоящего
требования помощи, то начиная с третьего уровня протагонист может рассчитывать на
серьёзные и рисковые операции, которые служитель будет проводить от его лица. Задачи,
предполагающие реальный шанс гибели, требуют, по меньшей мере, четвёртого уровня
этого Преимущества.
Как правило, протагонист заручается поддержкой служителя автоматически, хотя ему
нужно следить за тем, чтобы не вывести помощника из себя бесконечными
необдуманными поручениями. В крайнем случае Рассказчик может назначить проверку
Манипулирования + Убеждения + Патрона, при провале которой служитель отказывается
выполнять просьбу протагониста или даже временно понижает уровень этого
Преимущества.
 Статус в Камарилье (от • до •••••)
Эффект: Персонаж добавляет уровень своего Статуса в Камарилье к любым
Социальным проверкам, связанным с воздействием на других признанных граждан своего
ночного сообщества.
• Новообращённый или вампир, недавно вступивший в организацию
•• Мелкий дворянин или Сородич, оказавший небольшую услугу всей Камарилье
••• Представитель известной династии или пропинквус, внушающий трепет в сердца
окружающих
•••• Подлинная опора всей Камарильи
••••• Легендарный Сородич, без которого жизнь в Камарилье изменилась бы до
неузнаваемости

Статус в Крыле (от • до •••••)

Эффект: Прежде всего, даже одного уровня этого Преимущества достаточно, чтобы
вампир получил доступ к уникальным привилегиям своего Крыла. Во-вторых, персонаж
добавляет уровень Статуса к попыткам воздействовать на представителей своего Крыла.
• Персонаж может доказать, что он официально присоединился к Крылу, однако его
знают лишь несколько членов организации.
•• Большинство членов Крыла знают персонажа в лицо и могут помочь ему в том или
ином деле.
••• О деяниях протагониста знают и говорят все представители его Крыла в городе.
Даже в провинциях члены его сообщества могли слышать его имя.
•••• О славных подвигах протагониста знают по всему Риму.
••••• Подобно тому, как Сенекс ассоциируется с именем Авла Юлия, всё Крыло
протагониста интуитивно связывает себя с подвигами персонажа.
 Исторические Дисциплины
Венефиция
Вы не могли этого не заметить: ритуальная магия Культа Авгуров практически
неотличима от той, которую будут практиковать веками практиковать язычники из
Колдовского круга. Это неслучайно: кровавые тайны Венефиции будут медленно
проникать в новые общества ритуалистов, пока не станут основами Кру́ака.
В сущности, вы всегда можете адаптировать современные ритуалы Кру́ака для
создания “новых” (а в действительности – поразительно древних) обрядов Венефиции.
Как и в случае с Кру́аком, проведение ритуала требует по меньшей мере одного очка
Витэ, а само обладание этой Дисциплиной понемногу сокращает максимальный уровень
Человечности протагониста (например, ритуалист, владеющий ••• уровнем Венефиции, не
сможет повышать Человечность до 8-10 уровней).
Ниже приведено только несколько ритуалов, предположительно забытых Сородичами
современной эры. Не стоит и говорить, что Культу Авгуров известно намного, намного
больше кровавых тайн.

• Взор Аполлона
Персонаж сливает небольшое количество Витэ в миску для жертвоприношений, после
чего вскрывает брюхо животного и вываливает его внутренности в кровавую взвесь. Затем
он смотрит, какую форму эти внутренности принимают в ходе проведения ритуала. Даже
простой успех подсказывает ему, где искать ответов на те или иные загадки (что
добавляет +2 дайса к проверкам Расследования или любым подходящим броскам,
связанным с разрешением непостижимой загадки). Исключительный успех заставляет
внутренности шевелиться, принимая образ, дающий хотя бы частичный ответ на вопросы
протагониста.

••• Благословение Антея

Подобно греческому Голиафу, Антей – исполинский сын Нептуна и Гайи – черпал
великую силу в соприкосновении с самой землёй. До тех пор, пока вампир касается земли
голой кожей (босыми ногами, руками, спиной или животом), его Защита повышается на
сумму успехов, набранную при проведении ритуала.
Эффект утрачивает свою силу к началу следующего вечера.

••••• Стрелы Тартара

В отличие от других ритуалов Венефиции (или Кру́ака), эта техника требует от вампира
одной ритуальной проверки за ночь, а не за час. По завершении ритуала вампир наделяет
церемониальное оружие наподобие метательного копья, кинжала или стрелы
омерзительной, проклятой силой. Если при боевой проверке (как правило, Ловкости +
Стрельбы или Силы + Холодного оружия) он набирает сразу три успеха, жертва не только
получает летальный урон, но и подхватывает страшную болезнь наподобие лихорадки,
холеры или проказы. Более того, она может стать разносчиком подобного заболевания.
Как только проклятие вступает в силу, оружие теряет свой ритуальный эффект.
Проклясть сразу двух жертв одновременно персонаж не может.
 Фивейское чародейство
В отличие от Венефиции, позже преобразившейся в культовую магию Колдовского
круга, Фивейское чародейство так и осталось исключительной привилегией
Благословенных. Ниже описано только несколько древних обрядов, предположительно
забытых Сородичами современности. Не стоит и говорить, что римским Сородичам могли
быть известны десятки других, не менее впечатляющих ритуалов, которые в дальнейшем
уйдут во тьму веков.

• Касание ангела
Несмотря на своё название, этот ритуал – который часто называют одним из первых
обрядов Фивейского чародейства – соответствует самой жуткой цели Ланцеа эт Санктум:
обречению смертных на страшные муки при столкновении с кровососами.
Для проведения ритуала вампир должен коснуться тела спящего человека. Каждый
успех, полученный Благословенным, поражает небольшую область человеческой плоти,
приблизительно равную одному квадратному дюйму.
До наступления рассвета рану, нанесённую клыками Сородича в эту часть плоти,
невозможно ни зализать, ни исцелить при помощи Медицины. Человек вполне может
умереть от кровопотери даже при относительно слабом укусе.
При проведении этого ритуала вампир проходит проверки со штрафом, равным
Решительности спящего человека.
Подношение: Локон спящего.

••• Надежда Михея

Подобно ныне забытому библейскому пророку Михею, бесстрашно встречавшему
обвинения со стороны язычников, желавшим ему смерти, вампир наделяет себя особой
решительностью при ближайшей встрече с теми, кто хочет судить его или даже казнить.
До тех пор, пока персонаж остаётся в присутствии оппонентов, желающих ему смерти, он
повышает свою Внушительность на +1 (в том числе до шестого или более высокого
уровня), не страдает от штрафов за раны и получает одно добавочное очко Воли.
Вампир может наложить это благословение на другого христианина, вложив очко
Воли. В том маловероятном случае, если жертва сопротивляется благословению
протагониста, проверка на проведение ритуала проходит со штрафом в размере
Решительности жертвы.
Подношение: Персонаж должен потратить два пункта Витэ и нанести себе или
другому христианину очко летального урона.
 ••••• Смирение мученика
Этот необычный ритуал изучали те, кто хотя бы предполагал (если не планировал
наперёд) свою скорую смерть в руках истязателей и язычников. Для его проведения
вампиру требуется накопить не меньше пяти успехов.
Каждый успех позволяет Сородичу получать только летальный урон от пламени и
солнечного света в пределах ближайших пяти минут (например, шесть успехов
распространят это благословение на ближайшие полчаса).
В случае исключительного успеха вампир и вовсе будет получать от огня и солнца
только по два очка тупого урона в минуту.
Подношение: Фактическим подношением в этом ритуале служит сам персонаж. К
началу проведения ритуала он должен получить хотя бы одно очко урона от пламени или
солнца. С другой стороны, он приобретает +2 дайса к проверкам сопротивления Ротшреку
уже в первый раунд проведения ритуала.
 Римские Практики
Жгучий ветер
(Стремительность •••, Кошмар •••)
Прибегнуть к подобной Практике вампир может только в том случае, если за ним
гонится противник. Вложив очко Витэ и пройдя проверку Силы + Атлетики +
Стремительности против Выносливости + Силы крови преследователя, персонаж налагает
штраф -3 на попытки другого персонажа догнать его. Этот штраф остаётся в силе до тех
пор, пока один из участников погони не остановится.
Даже после этого противник продолжает страдать от штрафа -3 при любых попытках
возобновить погоню. В этом случае штраф остаётся в силе по одной минуте за каждый
успех протагониста, превысивший Выносливость жертвы.
Если преследователь состоит с вампиром в кровном родстве, обращение к Практике
получает бонус +2.
Освоить её можно за 18 очков опыта.

Омерзительная миазма
(Превращение •••••, Кошмар •)
Превратившись в живой туман благодаря пятому уровню Превращения, вампир может
вложить пункт Витэ и наделить своё газообразное тело столь ужасающим обликом или
запахом, что любые создания – мёртвые или живые – будут подсознательно избегать
попадания в это тлетворное облако.
Каждый раз, когда кто-либо пытается пройти сквозь тело протагониста, вампир
проходит проверку Внушительности + Запугиания + Превращения против Самообладания
+ Силы крови жертвы. В случае успеха он заставляет жертву бежать от него прочь в
течение одной минуты за каждый успех. Даже после этого жертва попытается избегать
протагониста до самого окончания сцены.
Узнать секрет этой Практики можно за 18 очков опыта.

Незаметный шаг
(Превращение ••, Стремительность ••)
Изобретённая в аравийских песках и только недавно приобретшая популярность в
Римской Империи, эта Практика позволяет вампиру не оставлять следов на песке, в снегу
или на мокрой земле на протяжении каждой сцены, в которой он тратит по очку Витэ и
успешно проходит проверку Ловкости + Превращения + Выживания.
Узнать эту арабскую технику можно за 12 очко опыта.
 Глава третья:
Рим и некрополь

Рим полон славы – но славы ушедшей и увядающей. В какой бы уголок Вечного города
ни забрели ваши протагонисты, в каком бы величественном сооружении они ни
остановились перевести дух, везде их будут ждать живые напоминания о том, какой была
их империя в прошлом.
Ниже представлена небольшая подборка великих, но понемногу разваливающихся
сооружений, в которые может завести персонажей судьба – и рука Рассказчика.

Акведук
Акведуки были – и до сих пор остаются – великим свидетельством превосходства
римской инженерной мысли над архитектурой многих других народов, не говоря о
смехотворных достижениях галльских, германских и кельтских строителей. Самый
большой акведук был построен во втором веке для проведения воды в завоёванный
Карфаген, и он измерялся почти полутора сотнями километров.
Задачей каждого акведука служит поставка свежей воды в промышленные города Рима
(или в отдельные районы самого Вечного города). Поскольку любителям похищать воду
из акведуков для личных целей поистине нет числа, входы в акведук (небольшие двери с
короткими лестницами) постоянно охраняются римской стражей.
Попытка добрать по акведуку из одной части города или даже империи в другую
предполагает рискованную проверку Силы + Атлетики по одному разу за несколько
километров. При провале вампир получает от одного до трёх пунктов тупого урона в
зависимости от скорости потока. Если вампир пытается плыть против течения, такая
проверка требует получения двух, трёх или даже четырёх успехов – опять же, в
зависимости от того, насколько силён напор воды в это время года.
Если вы не хотите сосредотачиваться на самом путешествии, просто считайте, что
персонаж получает 15 очков тупого урона -2 за каждый успех, полученный при
однократной проверке Силы + Атлетики. В случае с вампирами этот урон
ополовинивается.

Бани Каракаллы
Хотя в Риме построены уже сотни бань, ни одна из них не может сравниться с банями
Каракаллы, возведёнными между 211 и 216 годами по приказу самого императора. Весь
комплекс занимает площадь около 33 акров и зиждется на искусственной платформе,
приподнятой на несколько метров над землёй. К вершине платформы ведут широкие
лестницы, а перед фасадом бань размещаются бесчисленные торговые лавки. Верхняя
часть платформы окружена колоннадой, которая по большей части следует
прямоугольной линии.
Эта колоннада окружает сад, который полностью окружает основной корпус здания. С
каждой стороны, сразу за самим сооружением, колоннада изгибается наружу, образуя
симметричные альковы, каждый из которых содержит восьмиугольный купольный храм,
посвящённый нимфам. Одна из частей сооружения представляет собой большой
открытый зал без крыши, а в заднем углу комплекса построена библиотека.
Непосредственно у входа размещён фригидарий – бассейн с холодной водой, – за
которым следуют тепидарий (бассейн с тёплой водой) и кальдарий (обширное
помещение, низ которого заполнен горячей водой). Под банным комплексом размещены
печи, в которые целый сонм измождённых рабов беспрестанно подкидывает дрова.
Бани Каракаллы находятся под присмотром местного представителя Сенекса и служат
практически идеальным местом для встречи со смертными агентами Камарильи. Кроме
того, персонаж вполне может получить небольшой бонус к охоте, если пытается
соблазнить парящихся здесь смертных.

Циркус Максимус
Также известный как Большой Цирк, Циркус Максимус представляет собой гигантский
стадион для гонок, рассчитанный на участие двенадцати колесниц. Многие исторические
легенды приписывают этой городской части (правда, ещё до строительства цирка) славу
того самого места, в котором происходило массовое похищение сабинянок и кража скота
Геркулеса.
У длинных стен ипподрома размещены бессчётные торговые лавки, а среди зрителей то
и дело снуют проститутки и тайные агенты, заключающие политические союзы от лица
своих нанимателей в неофициальной обстановке.
Сородичи, выросшие в культуре, буквально преклоняющейся перед гонками на
колесницах, в ясные ночи проводят собственные гонки. Хотя они и стараются не
привлекать слишком большого внимания, фанатичная вражда между поклонниками
разных спортивных фракций (особенно Синими и Зелёными) часто приводит к вспышкам
безумия.
В один день на ипподроме могло проводиться до семи гонок. Многие римляне
покидали свои дома и уходили посмотреть на соревнования практически на целый день.
Даже когда гонки заканчивались, они могли оставаться на стадионе до вечера, чтобы
пообсуждать ход состязаний.
В дополнение ко всему, посреди стадиона размещена гигантская стелла, привезённая
императором Константином из далёких земель Египта. Если расшифровать нанесённые на
неё иероглифы, вполне возможно, пропинкви удастся узнать не один секрет египетских
Сородичей.

Амфитеатр Флавия
Впоследствии прозванный Колизеем, Амфитеатр Флавия по праву считается самым
крупным сооружением для гладиаторских сражений во всём цивилизованном мире. В нём
достаточно места, чтобы отдельные части арены удавалось затопить водой для проведения
наумахий – театрализованных “морских” сражений на ладьях, – а другие использовать для
звериной травли и массовой казни преступников. Хотя Колизей серьёзно пострадал от
пожара в начале третьего века, его удалось восстановить ещё при императоре Севере.
Афмитеатр построен с такой проницательностью и предусмотрительностью, что
благодаря широким проходам (именуемым вомитории) в него за считаные минуты могут
войти до восьмидесяти тысяч римлян.
Хотя Амфитеатр закрыт по ночам, он редко остаётся по-настоящему пуст даже после
заката. Помимо множества гражданских служителей, готовящих сооружение к новому
празднеству, в его подземельях рыщут десятки пропинкви, связывающих свою жизнь с
представлениями и кровавым спортом. Мало того, в дополнение к четырём официально
известным ходам (предназначенным для императора, жриц-весталок и некоторых дворян),
в Амфитеатр ведёт бессчётное множество других тайных ходов, вырытых специально для
пропинкви.
Раз в год приблизительно в одно и то же время большинство Юлиев собираются в
Амфитеатре Флавия для проведения собственных гладиаторских состязаний или для
наблюдения за театрализованными постановками мифологических сюжетов, в которых
участвуют гули.
По необъяснимым причинам всякий, кто вступает в схватку в пределах Амфитеатра
Флавия, чувствует неожиданный всплеск энергии. Боевые проверки в стенах Колизея
проходят с бонусом +2.

Форум Романум
Чаще всего именуемый просто “форум”, обширный городской центр служил местом
пересечения всех сословий, народов и тружеников Рима. Хотя технически форум
представлял собой рынок, он был окружён таким количеством зданий, что быстро стал
настоящим административным комплексом, в котором собрались практически все
ключевые сооружения Рима.
Здесь высилось здание сената, у ступеней которого постоянно толпились нищие и
просители. Здесь располагались базилики, в которых в имперский период проводились
суды. Здесь можно было увидеть бесчисленные монументы, свидетельствующие о
победах прошлого (в том числе и о спорных победах в гражданских войнах). Здесь
беспрерывно встречались торговцы, студенты, ораторы и религиозные деятели, которые
постоянно шумели, обменивались дарами, покупали и продавали бесчисленные
материальные блага и в конечном счёте вдыхали жизнь в Вечный город. Наконец, именно
здесь проводились те казни, которые власти считали недостаточно показательными, чтобы
переносить их в Колизей.
Перед лестницей, ведущей в сенат, располагался небольшой чёрный прямоугольник,
который считался своего рода монументом, посвящённым богу Вулкану. Однако
Сородичи утверждают, что чёрный камень – ляпис нигер – в действительности как-то
связан со стриксами.
Кроме того, под форумом также проходит череда потайных ходов, выстроенных
Сородичами. О некоторых ходах знают все пропинкви, однако в существование
большинства других посвящены только Черви.

Исеум Кампесне
Храм Сераписа и Исиды был выстроен в ту эпоху, когда египетская культура считалась
в Риме не менее, если даже не более популярной, чем греческая. В отличие от других
римских храмов, открытых для всех желающих, Храм Сераписа и Исиды ограждён
высокой стеной. Войти в него могут лишь те, кто способны доказать жрецам своё
искреннее желание поклониться богам Египта.
Удивительным образом, даже с расцветом христианства в храм стекается множество
римлян, считающих Исиду если не божеством, то своего рода духом,
покровительствующим морякам.
По ночам в храме можно встретить добрую дюжину Мехет, обсуждающих в храме свои
загадочные цели. Проведение языческих ритуалов, посвящённых египетским богам,
проходит в Исеум Кампесне с бонусом +2.

Мавзолей Августа
Это древнее цилиндрическое сооружение по праву считается одним из центральных
элементов римской культуры. Император Август приказал выстроить мавзолей для его
семьи ещё в 28 году до н.э. С тех пор в мавзолее хранится множество урн с прахом
императорской семьи.
Перед входом в это величественное сооружение располагаются обелиски,
свидетельствующие о прижизненных триумфах Августа, а также несколько табличек,
рассказывающих о жизни первого императора Рима.
По ночам здесь встречаются те пропинкви, которые хотят обсудить с Сенексом
предполагаемое предательство членов Камарильи. Если персонаж хочет обвинить кого-
либо в измене и добивается проведения суда в Мавзолее Августа, призывая в свидетели
дух самого императора, соответствующие проверки проходят с бонусом +2.

Пантеон
Пантеон – святилище всех богов – был выстроен лучшим другом Октавиана Августа,
Марком Агриппой, и затем восстановлен после пожара императором Адрианом. Это
необычное сооружение представляет собой колоссальный купол, в который ведёт
широкая арка со стрельчатым потолком. Вход в здание расположен таким образом, чтобы
днём солнечный свет освещал большинство богов, покровительствующих Вечному
городу.
По ночам здесь часто собираются языческие Сородичи, которые уже обнаружили, что в
это священное место просто не могут попасть Немезиды. Что бы их ни удерживало от
входа, они в прямом смысле слова не в состоянии проникнуть на территорию Пантеона.
С другой стороны, это место используют для показательной казни достойных
Сородичей. Если Сенекс признаёт преступника в равной степени виновным и
благородным, его приковывают в Пантеоне перед рассветом, позволяя солнцу испепелить
его перед ликом богов.

Портикус Минуция
Эта широкая колоннада, поделённая на сорок пять альковов, предназначена для раздачи
зерна нуждающимся и бедным. Каждый гражданин Рима мог получить здесь
металлический значок, на котором был написан день и номер алькова, в который ему
предлагалось явиться за долей зерна.
По правилам, члены администрации – минуции или фрументарии – должны были
раздавать зерно только с рассвета до заката. Тем не менее, нуждающихся было так много,
что работа порой начиналась ещё в ночной час, да и заканчивалась уже после наступления
сумерек.
Всё это означает, что в этом месте бывает шумно даже по ночам, и Сородичи часто
являются сюда, чтобы выманить пару беспомощных жертв или нанять бедняка для
выполнения грязной работы.

Базилика Святого Петра

Построенная на месте садов Нерона (предположительно в качестве символа торжества
Христова учения над языческими пороками), Базилика Святого Петра до сих пор остаётся
крупнейшей исторической церковью в мире. Не стоит и говорить, что во времена
Древнего Рима она казалась поистине исполинским зданием, в котором и должен обитать
дух всесильного христианского божества.
 Технически это здание представляет собой широкое прямоугольное сооружение с
огромным куполом в центре. Оно несколько раз перестраивалось и дополнялось
архитектурными новшествами, но неизменным всегда оставалось одно: люди – даже
язычники! – видели в нём живой символ победы христианства над исконными божествами
Рима.
Монахи Ланцеа эт Санктум считают Базилику своей вотчиной и относятся к ней как к
подлинному дому Господню.
 Лики некрополя
Своих знаменитых мест хватает и в городе мёртвых, дорога в который открыта лишь
тем, кто уже покинул солнечный мир живых, но так и не попал в благословенные залы
Плутона.

Аула Нигра
Первое знакомство многих пропинкви с некрополем начинается с Аула Нигра –
легендарной “Чёрной Комнаты”, выстроенной ещё в незапамятные времена при
правлении Авла Юлия. Чёрная Комната считается личным владением Марка Юлия
Нигера, старейшины, Обращённого в подростковом возрасте ещё сотни лет назад. Помимо
самой комнаты, Юлий Нигер охраняет и тоннели, ведущие в неё с поверхности Рима.
Комната представляет собой единый комплекс убежищ, в котором за небольшую плату
может укрыться любой достойный Сородич. За поддержанием чистоты в Аула Нигра
следит группа мальчишек, подчиняющихся напрямую Юлию Нигеру. Любой пропинквус
может получить здесь пристанище и пропитание взамен на услугу, которую попросит его
оказать Юлий Нигер. Самым влиятельным из Сородичей хозяин радушно предложит
место бесплатно.
Рассказывают, что Юлий Нигер прячет в тайных убежищах Чёрной Комнаты даже
преступников и изгоев, однако их он привязывает к себе бесчисленными долгами и
обязательствами.
За последние два столетия Аула Нигра стала традиционным местом для создания гулей.
Кроме того, из-за зловещей, мертвенной обстановки, подходящей лишь для Сородичей,
любые проверки на устрашение смертных в пределах комнаты проходят с солидным
бонусом +5.

Фонс Атер
Печально известный Фонс Атер, “Чёрный Источник”, расположился в естественной
пещере под Эсквилинским холмом. В это место попросту не проходит свет, и языческие
Сородичи любят использовать его для изучения чёрной магии. Хотя сама пещера
образовалась естественным образом, вход в неё был переделан и запечатан двумя
большими бронзовыми дверями. Наружная дверь открывается в одну сторону, а
внутренняя – в другую. Обе связаны тремя тяжёлыми цепями – а потому открывание
одной двери закрывает вторую.
Двери украшены барельефами, свидетельствующими об ужасных деяниях древних
вампиров и смертных чародеев. По счастью, увидеть их могут лишь немногочисленные
Сородичи, способные видеть во тьме. Вносить в Чёрный Источник свет запрещается:
говорят, что первый же, кто попробует это сделать, будет поражён самими богами.
 Посреди пещеры располагается самый буквальный источник, однако через него на
поверхность выходит не пресная и не морская вода, а странное чёрное масло, которое
воспламеняется при малейшем контакте со свечой. Возможно, когда-то Сородичи
пробовали исследовать это место с факелами в руках, и именно их печальная участь
породила легенду о божественной каре.
Существование источника общеизвестно, но он запрятан в столь тёмных глубинах
некрополя, что его точное местоположение передаётся по наследству от ведьмы к ведьме
и от колдуна к колдуну.
С игровой точки зрения Чёрный Источник добавляет +3 дайса к любым проверкам,
связанным с чёрной и ритуальной магией – в том числе Кру́аку, когда он наконец будет
изобретён. Попытка зажечь свечу или факел в Чёрном источнике приводит к взрыву,
который наносит 20 очков аггравированного урона всем, кто находится рядом с центром
пещеры.

Камарилья
Знаменитый зал “малой палаты дебатов”, или Камарильи, расположен у самого
подножья Тарпейской скалы. Подобно Фонс Атеру, он возник естественным образом, и
все стены, пол, даже потолок Камарильи представляют собой простой камень. Другое
дело, что в зале искусственным образом вырезаны скамьи и восемь дверных проёмов – по
два с каждой стороны света.
У северной стены Камарильи расположен каменный трон, предназначенный для Авла
Юлия Сенекса. По традиции на нём может сидеть только сам Сенекс, а потому трон уже
несколько веков кряду пустует. Считается, что на всякого, кто попытается сесть на него,
обрушится великое проклятие Сенекса. И хотя неизвестно, обладает ли сам трон
мистической силой, попытки немногочисленных нарушителей сесть на него приводили к
немедленной каре.
На южной стене прямо в камне вырезаны загадочные иероглифы. Пропинкви веками
пытаются разгадать эти символы, и у некоторых Мехет уже есть догадки, что они могут
значить – однако пока что догадки всё ещё остаются догадками.
Сам зал Камарильи, как и можно понять из названия, чрезвычайно мал. Он отличается
прямоугольной (хотя и немного неровной) формой и в ширину едва превышает три метра,
а в длину – семь. Вырезанные в камне скамейки, однако, придают Камарилье скорее
круглый, чем прямоугольный вид.
Никто не знает, кто создал зал Камарильи: Сенекс рассказывал, будто его отец Рем
обнаружил этот зал под землёй сразу после того, как воскрес из мёртвых. Хватает теорий,
приписывающих сотворение зала и самому Рему, и Сенексу, и Немезидам. Точного ответа
не знает никто.
 Большую часть времени Камарилья пустует. Когда здесь собирается Сенекс, как
правило, на его заседаниях обсуждаются только самые важные вопросы.
В стенах Камарильи можно увидеть бесчисленные альковы и ниши, по бокам от
которых установлены колонны в римском дорическом стиле. Персонаж, держащий речь
перед Ночным сенатом, может воспользоваться символикой и историческими объектами
Камарильи, связав тему своего выступления с легендарным происхождением всех
пропинкви. В этом случае он получит +1 дайс к любым тематическим проверкам.

Порта Ноктис
Пропинкви делают всё, чтобы показать миру, как далеко они ушли от своего
дикарского прошлого. Они придают огромное значение самому ритуалу Обращения. По
традиции, каждого Новообращённого Сородича следует привести в Порта Ноктис, или
“Врата Ночи”.
Этот зал, широко известный всем римским Сородичам, представляет собой широкую
комнату, в центре которой стоит пустой саркофаг без крышки. На его стене изображены
ключевые моменты из жизни Рима и Камарильи: вскармливание Рема и Ромула одинокой
волчицей, основание Камарильи, свержение Традиторес. Последнее изображение носит
немного загадочный характер: на нём виден страшный вампир, выбирающийся из
пещеры, которая была прикрыта огромным камнем, и разбегающиеся от него солдаты.
Саркофагу уже более пятисот лет, и никто не может точно сказать, что именно он
изображает и кто его здесь установил. Рядом с саркофагом находится позолоченная
колонна с четырьмя кандалами. Когда вампир хочет Обратить смертного, по традиции он
готовит для него первую жертву – смертного, которого приковывают к этой колонне.
Хотя вампиры и могут Обращать смертных за пределами Порта Ноктис, традиция
предполагает, что они хотя бы приведут новичка, чтобы он прошёл через Врата Ночи,
символизируя свой переход из жизни в загробный мир.
Несмотря на то, что в зале нет ничего ценного, его постоянно охраняют добровольные
ликторы (то есть “служители государства”). Их служба носит церемониальный характер,
поскольку за всю историю существования Порта Ноктис в зале так и не появлялось
предметов, которые имело бы смысл похищать.

Портикус Сангвинеус
Подобно тому, как смертные фрументарии раздавали нищим бесплатное зерно, Сенекс
старается регулярно раздавать доступные источники крови для слабых вампиров.
Портикус Сангвинеус, или “Кровавая Галерея”, представляет собой зал, в котором
Сородичи могут получить немного крови по милости Сенекса.
 Многие годы назад в зале хранились чащи со свежесобранной кровью, однако после
скандала, случившегося три века назад, во время которого один старейшина пытался
смешать кровь смертных со своим Витэ, от этой традиции отказались.
Теперь в Портикус Сангвинеус бедные или ещё не успевшие освоиться с Реквиемом
вампиры могут приобрести раба для прокорма. Если ему нечем платить, Сенекс может
подарить ему такого раба взамен на услугу или обещание помогать Камарилье в
дальнейшем.
Стоит заметить, что ни один закон Камарильи не обязует Сородичей убивать таких
смертных, однако поскольку рабы по определению знают о тайном мире пропинкви, чаще
всего попадание в Портикус Сангвинеус становится для человека аналогом смертного
приговора.

Темплум Реми
В недрах Капитолийского холма сокрыт Темплум Реми, “Храм Рема”, по праву
считающийся вотчиной Культа Авгуров. Храм состоит из трёх общеизвестных залов, хотя
говорят, что в нём может быть несколько скрытых покоев. Именно в этих тёмных залах
Авгуры проводят большую часть своих церемоний. У стены третьего зала стоит
загадочная статуя обнажённого вампира, укрывшего голову шлемом.
Никто не знает, кто установил эту статую и кого она символизирует, хотя самой
распространённой теорией считается утверждение, будто статую поставил себе сам Рем.
Некоторые даже предполагают, что это может быть вовсе не статуя, а Рем, обратившийся
в камень и ожидающий пробуждения от этого странного, проклятого оцепенения.
Проведение церемоний и ритуалов, связанных с Культом Авгуров, проходит в этих
залах с бонусом +1 или сразу +3 (последнее – в специализированном зале с алтарями
древних богов). Тем не менее, если вампир пытается провести ритуал, не оповещая об
этом Авгуров и не спрашивая их дозволения, бонус заменяется равнозначным штрафом.
 Типичные локации
Рим полон жизни, и далеко не все из его домов, храмов и подземелий обладают
историческим значением.
Так, хотя самыми известными банями в городе небеспричинно считаются знаменитые
Бани Каракаллы, жители Вечного города могли посетить любую из пятисот жарких бань.
Каждая из них обладала фригидарием, тепидарием и кальдарием – то есть бассейнами с
холодной, тёплой и почти раскалённой водой.
Не меньшей популярностью, чем горячие бани, пользовались и бордели, которые в
Риме попадались едва ли не на каждом углу. Многие проститутки были рабынями, однако
некоторые женщины становились меретриксами по доброй воле в надежде заработать
немного денег или даже обрести популярность. И не следует допустить ошибки: в Риме
хорошая проститутка могла быть не просто известной, но даже по-своему авторитетной.
Недаром знаменитая Мессалина соревновалась в своём распутстве со всеми известными
проститутками города.
В большинстве борделей снять на ночь можно было не только женщину, но и мальчика,
и прекрасного иноземного юношу, хотя в поздние времена это стало считаться большим
грехом. Кроме того, в хорошем борделе строились специальные комнаты для элитных
гостей, в которых люди не только славили Купидона, но и заключали бессчётное
множество сделок, не предназначавшихся для чужих ушей.
Как и в любом развитом государстве, в Риме на каждом шагу можно было найти
питейные заведения – каупоны, которые чрезвычайно разнились по качеству и составу
постояльцев. Впрочем, богатые люди считали прогулки по каупонам развлечением для
плебеев и пили дома. Многие каупоны предлагали отдельные комнаты для
путешественников, желающих задержаться на ночь-другую. Кроме того, в криминальных
районах у держателей каупон можно было обзавестись оружием: по меньшей мере,
дубинку для отрезвления пьяниц держал при себе любой добрый хозяин.
В последние века в Риме начали появляться церкви, по виду весьма отличавшиеся от
языческих храмов. Поначалу церкви не отличались богатством и могли представлять
собой небольшие дома с подвалами, в которых хранились кости умерших мучеников. По
иронии судьбы, долгое время такие гробницы назывались “трофейными”, поскольку
ранние христиане видели в мощах святых скорее сокровище, чем реликвии,
представляющие духовную ценность. Находились даже желающие похитить такие трофеи
из церковных подвалов.
Любопытно, что некоторые церкви не удавалось построить на занятом участке земли, а
потому христиане добивались разрешения вырывать их под землёй. Фактически это
означало, что под простым жилым комплексом могла располагаться маленькая подземная
церковка.
 Учтите, что в большинство исторических периодов – в том числе поздних – церкви всё
ещё считаются новинкой, и мало какой из них исполнилось больше пятидесяти лет.
Впрочем, бедными были не только церкви. Дома большинства римлян тоже не
отличались богатством и представляли собой своего рода коммунальные хозяйства в
четыре или пять этажей, громоздящихся друг над другом. Они имели квадратную или
прямоугольную форму, а поскольку из-за нехватки пространства их часто строили
вплотную друг к другу, со временем многие из жилых комплексов превращались в
буквальные многоэтажные прямоугольники, “сросшиеся” по бокам.
Каждый жилой комплекс, стоящий отдельно от другого, назывался “островком”, или
инсулой.
Рядом с инсулами отводилось место под форумы – городские рынки и площади.
Некоторые форумы возникали сами собой как точки пересечения местных ремесленников
и торговцев. Однако многие были построены по приказу того или иного императора и
украшались колоннами или алтарями. Форумы были необычайно людными и шумными
местами не только днём, но и вечером, хотя они неизменно затихали с наступлением ночи.
Хотя на многих форумах торговали буквально любыми имеющимися товарами,
существовали и специализированные форумы наподобие рыбных рынков, которые
запрещалось строить поблизости от жилых домов-инсул из-за отталкивающего запаха,
или кузнечных форумов, на которых ремесленники могли выполнять часть работы прямо
на месте.
Форумы небеспричинно считались излюбленным местом встреч для плебеев, а также
высокородных римлян, желающих заключить пару сделок вдали от любопытных глаз.
В дополнение к простым форумам в Риме строились и особые рынки невольников,
пользовавшиеся воистину неслыханной популярностью. На хорошем рынке можно было
найти буквально любого слугу, от потенциального (или даже бывшего) гладиатора до
учёного грека и лекаря из Египта. На рынках победнее посетителям приходилось
довольствоваться тем “уловом”, который хозяева приводили в тот или иной день.
Но подлинную известность Риму приносили вовсе не рынки невольников, а
величественные дворцы. Хотя главным дворцом Рима всегда была вотчина императора, у
могущественных семей были собственные поместья. По традиции семейные дела
считались глубоко личным делом, а потому с внешней стороны дворцы выглядели на
удивление скромно: их окружали белые или серые стены, лишь изредка украшенные
тематическими изображениями или надписями.
Во дворец неизменно вели два входа: один для хозяев и важных гостей, а другой – для
рабов, слуг или незнакомцев, приглашённых хозяевами. В самых крупных дворцах мог
встречаться и ряд дополнительных входов, в том числе потайных. Не стоит и говорить,
что Сородичи чаще всего прибегали к использованию последних.
 Если церкви стыдливо прятались в подвалах и бедных районах, то храмы Рима всегда
поражали своей красотой. Многие из них были выстроены из белого мрамора и
размещены на искусственных насыпях, как бы приподнимающих их над земной
действительностью. Христиане нашли этому объяснение: они говорили, что это хорошо
демонстрирует разницу между заносчивостью язычников и спокойным, тихим, поистине
христианским осознанием своей греховности.
Храмы почти никогда не ограждались заборами или стенами и зачастую представляли
собой открытые колоннады, в которые мог зайти любой римлянин. Многие храмы были
посвящены только одному богу, хотя встречались и “тематические собрания” нескольких
небожителей.
Необычными в Риме были не только здания, но и улицы, которые отличались от
большинства улиц в других государствах по двум причинам. Прежде всего, они были
покрыты камнями – иногда грубыми и неровными, но всё-таки позволяющими
перемещаться по городу без боязни увязнуть в размокшей земле. Во-вторых, под многими
улицами проходили тоннели, в которые уходила вода: ни один трибун, магистрат или
другой чиновник не хотел, чтобы его квартал со временем превратился в болото.
Мало какие улицы были широкими, и люди толпились так тесно друг к другу, что при
появлении телеги или отряда конников возникала серьёзная проблема с передвижением,
поскольку иногда людям некуда было отойти.
С другой стороны, по ночам большинство улиц пустели. Чаще всего это объяснялось
тем, что там нечего было делать, если только речь не шла об улице, ведущей в известный
бордель или купону с дешёвым вином. Тем не менее, многие улицы были безлюдными по
другой причине: на них было слишком опасно. Если знатному человеку приходилось идти
по опасной улице в ночной час, нередко он пускал перед собой раба с факелом или пару
охранников.
 Типичные места в некрополе
Как и в случае с римскими зданиями, многие части некрополя не обладали особой
известностью. Они честно выполняли свои функции, и когда один из залов или тоннелей
обваливался, его могли как отстроить, так и забыть навеки.
Огромную часть некрополя составляли его катакомбы – тоннели, заполненные
костями усопших. В некоторых тоннелях вполне можно было наткнуться на дремлющего
Сородича, впавшего в торпор, однако чаще всего здесь складывали тела смертных,
которых попросту некуда было спрятать.
Освещение в катакомбах было достаточно слабым: в тех, что располагались поблизости
от основных залов некрополя, эдилы могли зажигать настенные факелы. В других местах
света не было вовсе, и для перемещения по катакомбам вампирам приходилось
передвигаться на ощупь или осваивать техники Ясновидения.
Рядом с личными покоями Сородичей часто устраивались селлы: маленькие
святилища, посвящённые самим пропинкви. Это не означает, что Сородичи требовали
поклоняться им как богам. Вместо этого селлы некрополя представляли собой небольшие
залы, в которых устанавливались статуи или хотя бы рисовались портреты хозяина.
Показательное посещение селлы считалось важной частью загробной политики. Если
вампир приходил к чужой селле и клал на алтарь серебряную монетку или другое
подношение, он показывал, что уважает хозяина этой селлы и хочет его внимания – или
защиты. Если вампир общался с просителем рядом с собственной селлой или на её
территории, он вполне мог получить бонус от +1 до +3 к проверкам Запугивания.
Многие селлы некрополя принадлежали вампирам, которые давно погибли, покинули
Рим или просто пропали без вести. По традиции никто не уничтожал их статуи или
изображения, однако немалую часть времени пропинкви проводили, блуждая между
святилищами Сородичей, о которых они ни разу не слышали.
Если селлы устанавливались лишь рядом с убежищами пропинкви, то сами убежища
назывались колумбариями. Вопреки ожиданиям молодых Сородичей, большинство
колумбариев представляли собой стены с нишами, в которых покоились тела отдыхающих
кровососов. Мало кто из вампиров считал безопасным ложиться посреди тёмного зала в
гроб или саркофаг и тем более закрывать его крышкой.
На случай появления незваных гостей Сородичи чаще всего устанавливали
оповестительные механизмы наподобие бронзовых плиток, свисающих с потолка у входа.
Некоторые брали с собой оружие и укладывались в нишу рядом с мечом, копьём или
кинжалом. Хорошо защищённый колумбарий вполне мог наделить хозяина бонусом +1
или +2 к боевым проверкам.
Из-за того, что некрополь по определению был коллективным убежищем, многие из
пропинкви достаточно доверяли друг другу, чтобы организовывать общие колумбарии.
Тем не менее, большинство Сородичей всё равно старались проводить дни в одиночестве
и встречались в назначенном месте лишь с наступлением темноты.
Разумеется, основную часть подземного города занимали не комнаты и убежища, а
коридоры. Большинство из них были достаточно высокими, чтобы Сородичи могли
передвигаться по ним, не вжимая голову в плечи, и достаточно широкими, чтобы в них
могли разминуться двое пропинкви.
Вместе с тем, коридоры были столь хаотичными и запутанными, что нередко в одно и
то же место вело сразу несколько путей. Любопытно, но этот хаос был преднамеренным.
Никому из пропинкви не нравилось, что его убежище соединено с колумбариями других
Сородичей. Поэтому для защиты своего колумбария от незваных гостей Сородичи часто
рыли (или приказывали своим слугам прорыть) сразу несколько тоннелей, только один из
которых (по возможности тайный) был хоть сколько-нибудь удобным.
Самые обжитые коридоры, связывающие несколько центральных пещер, были
освещены факелами, хотя даже по ним за ночь проходило не больше нескольких
Сородичей. Многие коридоры могли оставаться во тьме месяцами, и в них не встречалось
ни одного другого вампира, кроме ближайшего жителя.
Примечательно, что хотя у пропинкви и не было повода постоянно драться друг с
другом (даже за непреднамеренное убийство Сородича, не согласованное с Сенексом,
грозила смертная казнь в соответствии со Второй Традицией), в коридорах встречалось
такое количество острых камней, что при желании даже слабый Сородич мог вооружиться
для нападения.
В некоторых местах – особенно там, где несколько коридоров пересекались друг с
другом – тоннели слегка расширялись, образуя своего рода комнаты. Их называли
кубикулами, то есть “спальнями”. В действительности там мало кто спал: в основном
кубикулы выступали в роли подземных станций, на которых вампиры могли отдохнуть в
пути или поговорить друг с другом при свете. Некоторые кубикулы даже
перегораживались дверями.
У самых популярных кубикулов были свои имена. Например, вампиры могли
договориться о встрече в Сырой трещине, Умирающем медведе или Безголовом Реме: то
есть в комнате с растрескавшимся потолком, кубикуле с изображением гибнущего
медведя или уголке с повреждённой статуей Рема.
Самые популярные из кубикулов строились не на пути коридора, а немного в стороне
от него, чтобы минимизировать шансы случайного попадания путешественников в
подобную комнату.
В целом, кубикулы можно считать своего рода “комнатами по умолчанию”, в которых
Сородичи могут собираться для заключения сделок, простых разговоров или проведения
запрещённых обрядов. Если протагонистам нужно встретиться друг с другом, однако они
не хотят показываться на глаза смертным или Сородичам, вероятнее всего, их пути
сойдутся в кубикуле.

Женщины в загробном мире

Среди римлян женщина рассматривалась как живое имущество – несоизмеримо более
ценное, чем раб или скот, однако не обладающее правами и личностью как таковой.
Женщина могла унаследовать имущество мужа или отца, однако она не могла занимать
видные должности, не считая нескольких жреческих, не могла расторгнуть брак или
потребовать чего-либо значимого на суде. В лучшем случае ей приходилось искать
представителя среди мужчин, который озвучит её точку зрения, но сделает это за неё.
Неудивительно, что для женщин Реквием часто оказывался куда большим подарком,
чем для мужчин. Вампиров считали созданиями, стоящими выше людских законов. К
воскресшей женщине всё ещё могли относиться слегка свысока, но большей частью “по
старой памяти”. За нарушение прав такого вампира преступников карали не менее строго,
чем за нарушение прав мужчин. Более того, хотя женщинам не так часто давали
руководящие должности в Камарилье, в целом они могли занимать определённые позиции
власти.
В сущности, к таким женщинам относились приблизительно так же, как к
освобождённым рабам. Все помнили, кем они были – однако считались с тем, кем они
стали.

Вампиры и бедность
Римляне считали бедность не только несчастьем, но и позором. Мужчина должен был
обеспечить себя и свою семью. Подобное мировоззрение не исчезало и после смерти. Если
Сородич годами не мог использовать шанс новой жизни для обогащения, к нему начинали
относиться как к гражданину второго сорта, а значит – негражданину. Последнее
означало, что даже сравнительно благородного Сородича могли изгнать из некрополя
просто за его бедность.
Для того чтобы избежать опасного риска изгнания, многим бедным Сородичам
приходилось приносить клятву верности тому или иному патрону. Патрон защищал
бедняка перед лицом Сенекса и следил за тем, чтобы тот постепенно разбогател.
Если вампиру не удавалось набрать социальный и денежный вес даже после этого, у
него оставалось не так много вариантов для улучшения своего положения. Прежде всего,
он всегда мог вступить в Легио Мортуум. Мало того, что он становился ценным
служителем Камарильи – он ещё и обзаводился множеством братьев в лице виргато́ ров.
Если бы его попытались изгнать, другие солдаты встали бы на его защиту.
Во-вторых, вампир мог примкнуть к Перегрине Коллегии, начав криминальный путь к
власти, или Ланцеа эт Санктум, которые приобрели особую популярность среди
малоимущих вампиров именно потому, что у них появлялась возможность увидеть в себе
не лодырей и неудачников, а подвижников и святых.
В-третьих, Сородич мог всё равно остаться в некрополе даже после изгнания. В
сущности, многие Носферату годами жили в некрополе, даже не объявляя по-настоящему
о своём присутствии среди пропинкви.

Рабство в загробном мире

Подобно тому, как Обращение иногда освобождало женщин от утомительного
бесправия, в Риме хватало вампиров, видящих в своём Реквиеме подлинное благословение
именно потому, что, по мысли Сенекса, вампиры не могли быть рабами. Рабство
считалось условием жизни. Вампиры мертвы – а потому не могут подчиняться законам
живых.
С другой стороны, многие вампиры, включая бывших невольников, сами владели
целыми сонмами бесправных рабов. Легионы несчастных смертных рыли для
благородных пропинкви бесчисленные катакомбы, тоннели и колумбарии, только чтобы
затем стать жертвами их кровавого пиршества. Какими бы добродетельными ни были
отдельные Сородичи, их доброе отношение к людям чаще всего ограничивалось лишь их
смертными семьями – и почти никогда не распространялось на презренных рабов.
 Дебаты в Элизиуме
Огромную роль в жизни римлян – особенно после завоевания Греции и усвоения
греческой философии – играли дебаты. Любой мужчина, не лишённый амбиций (а в Риме
считалось постыдным не иметь хоть каких-то амбиций), должен был уметь выразить свою
мысль. И некоторые наслаждались дебатами в такой степени, что продолжали участвовать
в них, даже не преследуя хоть сколько-нибудь серьёзной цели. Говоря простым языком,
умение дискутировать было модным.
В целом, Сородичи признавать три вида дебатов: личные, философские и
политические.
Личные дебаты предполагали решение конфликта между двумя или несколькими
Сородичами, неспособными прийти к общей точке зрения на судьбу одного из них.
Например, двое Сородичей могли претендовать на звание Магистрата или на одну
охотничью территорию.
Такие дебаты чаще всего рассматривались Сенексом, однако Ночной сенат вполне мог
поручить проведение суда отдельному Крылу или даже влиятельному Сородичу.
Философские дебаты интересовали только их участников и нередко проводились для
удовольствия. За редчайшими случаями, Сенекс не устраивал ассамблею просто потому,
что двум красноречивым пропинкви захотелось решить, имеют ли члены Ланцеа эт
Санктум право именовать себя Благословенными. Тем не менее, эти дебаты могли иметь
огромное значение для самих участников, поскольку от итога их спора зависело, как они
будут относиться к тому или иному аспекту Реквиема до скончания своих дней.
Наконец, политические дебаты всегда привлекали внимание Сенекса и собирали
вокруг себя множество слушателей. Они могли проходить по любому поводу, но
обязательно предполагали, что их исход повлияет на образ жизни всей Камарили. Для
удобства считайте, что политическими могут быть только те дебаты, результаты которых
способны вынудить Сенекс ввести новый закон, объявить вампира преступником,
переселить членов Перегрине Коллегии из одной части некрополя в другую и так далее.
Как правило, политические дебаты предполагают согласование с правящими верхами
ночного общества. В обратном случае их, вероятно, сочтут философскими.

Игровая механика
Для победы в том или ином виде дебатов вампиру нужно накопить сумму успехов,
зависящую от целого ряда факторов. Попытка победить Сородича в личном конфликте
требует накопить сумму успехов, равную Интеллекту или Внушительности противника (в
зависимости от того, что выше) + самому высокому показателю его Статуса.
 Победа в философских дебатах требует суммы успехов, равной Сообразительности +
Манипулированию собеседника (в зависимости от того, что выше) + самому высокому
показателю его Статуса + 10 из-за абстрактной природы конфликта.
Политические дебаты требуют накопления суммы успехов, равной Интеллекту или
Манипулированию оппонента (в зависимости от того, что выше) + самому высокому
показателю его Статуса.
Размер аудитории слушателей может существенно повлиять на эти значения. В случае с
маленькими собраниями из десятка-другого слушателей к требуемой сумме успехов
добавляются +2 пункта, поскольку вампиру необходимо склонить на свою сторону
каждого из собравшихся по отдельности. Хотя это может показаться парадоксальным,
аналогичное повышение суммы успехов ждёт выступающего и в случае с крупной
аудиторией (более сорока слушателей), поскольку тогда ему придётся обращаться лишь к
самым влиятельным среди собравшихся, а остальные проголосуют так же, как несколько
лидеров, или попросту поддадутся эффекту толпы.
Сложнее всего выступающему приходится в случае с аудиториями среднего размера
(от 21 до 40 членов). Такие аудитории повышают сумму успехов на +3 пункта.
Равным образом, если аудитория считает поднятый вопрос чрезвычайно важным,
сумма успехов повысится на +5 очков. Никто не станет торопиться с принятием решения,
которое определяет судьбу всех римских пропинкви.
С другой стороны, обсуждение занимательных, но малопрактичных философских
воззрений может сократить эту сумму на несколько пунктов.
Если аудитория склоняется в пользу протагониста, ему понадобится накопить на -3
успеха меньше. Если в пользу соперника – на +3 больше.
Наконец, сумму успехов определяют и сами ставки – то, что поставлено на кон во
время дебатов. Например, если персонаж защищает своё право остаться в пределах
некрополя, противнику придётся набрать по меньшей мере на +10 успехов больше, чем
если бы он просто просил о выговоре для протагониста.

Упорство
Каждый раз, когда один собеседник выступает против другого, второй защищается
своей логикой и настойчивостью. С игровой точки зрения такая защита называется
Упорством и определяется уровнем Самообладания или Сообразительности персонажа в
зависимости от того, что ниже (например, обладатель Самообладания •• и
Сообразительности •••• будет отличаться Упорством ••).
Подобно физической Защите, Упорство вычитается из бросков оппонента,
выступающего против протагониста в порядке атаки. Если в пределах раунда сразу
несколько человек нападают на логику персонажа, его Упорство понижается на -1 при
каждой новой проверке. Так, обладатель Упорства •••, схлестнувшийся с четырьмя
оппонентами, понизит проверку первого на -3, проверку второго на -2 и бросок третьего
на -1, но не сможет понизить бросок четвёртого.
Вложение Воли повышает Упорство на +2, но только для защиты от одного аргумента.

Риторические техники
Сами проверки, связанные с попытками атаковать логику оппонента, в существенной
степени зависят от тактики протагониста.
• Прежде всего, герой может прибегнуть к настойчивой логике, которая предполагает
проверки Интеллекта + подходящего Навыка вроде Образования или Религии. Если
аудитория слушателей состоит из вдумчивых, хорошо образованных Сородичей, проверки
протагониста будут проходить с бонусом +2. Если большинство слушателей не так
хорошо разбираются в поднятых вопросах, как сам персонаж, его проверки получат
штраф -2. Он рискует банально оказаться непонятым.
• Ловкое маневрирование предполагает использование эвфемизмов или синонимов с
целью плавного отхождения от темы. В этом случае персонаж проходит проверку
Сообразительности + подходящего Навыка. Аудитория, относящаяся к поднятой теме
слишком серьёзно, чтобы дать оратору от неё отклониться, наделяет проверки
протагониста штраф -2. Если аудитории всё равно, оратор получает бонус +2.
• В сущности, персонаж может прибегнуть к прямому обращению к аудитории – в
этом случае он будет проходить проверки Внушительности + подходящего Навыка. Если
большая часть аудитории считает его своим другом, коллегой или единомышленником, он
получает +2 дайса. Если аудитория не видит в нём своего соратника, персонаж получает
штраф -2.
• Попытка воззвания к эмоциям хорошо работает в случае с крупными аудиториями,
состоящими, по меньшей мере, из 15 слушателей. Такая техника предполагает проверки
Манипулирования + подходящего Навыка и добавляет +2 дайса в случае с 15 и более
слушателями. Если слушателей меньше пятнадцати, персонаж утрачивает -2 дайса от
каждой такой проверки.

Приёмы и хитрости
Вне зависимости от выбранной риторической техники, персонаж может прибегнуть к
одной из следующих уловок, чтобы помочь себе завоевать расположение аудитории.
• Прежде всего, он может предложить ответный аргумент, удвоив своё Упорство в
текущем раунде, но отказавшись от собственной “атаки” до начала следующего действия.
• В отчаянной ситуации персонаж может прибегнуть к унижению оппонента, добавив
+3 дайса к ближайшей проверке “атаки” на логику противника, но лишившись своего
Упорства в этом раунде. Мало того, из-за подлости и простоты такого приёма персонаж
частично лишается поддержки аудитории: его Упорство понижается на -1 до самого
окончания дебатов. Теоретически многократное применение этой техники может
обнулить Упорство оратора целиком.
• И игрок, и Рассказчик вправе описывать и предлагать бессчётное множество других
факторов, влияющих на ход дебатов. Важны здесь не строгие правила, а интересный и
творческий подход к самому конфликту. Что если Рассказчик заявит, что аудитория
теряет терпение и победителем станет тот, кто наберёт больше успехов за десять
ближайших раундов? Что если один из оппонентов начнёт бороться с безумием? Что если
в ход дебатов начнут встревать (законно или нет) сами слушатели? В сущности, в мире
вампиров возможны даже телепатические атаки или такая же телепатическая поддержка
одного из ораторов. Подойдите к дебатам творчески – не превращайте их просто в аналог
физической схватки.

Завершение дебатов
В большинстве случаев победа одного из ораторов приводит к тому, что слушатели
делают выбор в его пользу. Это не гарантирует, что Сенекс или другие влиятельные
Сородичи целиком выполнят то, о чём просит протагонист (или оппонент – в случае
победы последнего). Однако в целом Рассказчик должен попытаться удовлетворить
желания игрока.
Для определения “степени победы” Рассказчик может позволить победителю пройти
одну последнюю проверку (Внушительности + Экспрессии, Манипулирования +
Убеждения или другого подходящего Атрибута + Навыка) и попросить его озвучить
последний тезис. Чем больше успехов он получит при этой проверке, тем в большей
степени с его требованиями будет согласен Сенекс (или другие судьи).
Вместе с тем, не каждый конфликт заканчивается однозначной победой: возможно,
Сенекс согласился обвинить оппонента в преступлении, но узнал и о многих грехах
самого персонажа.
 Глава четвёртая:
Повествование и антагонисты

Сородичи неслучайно считают свою Камарилью ночным отражением Рима. Как и сам
Рим, Камарилья представляет собой величайший триумф цивилизованного общества – но,
как и Рим, она медленно гниёт изнутри.
Великие завоевания Рима привели к тому, что он начал разваливаться из-за
собственного масштаба. Его дворяне прославились далеко за пределами Рима, но вера в
собственную непогрешимость и страсть к крупным политическим играм сделали их
опасными для собственного народа.
И Камарилья, и Рим погружены в бесконечные гражданские войны. И смертные
патриции, и владыки ночного мира пытаются вырывать друг у друга должностные
позиции и помпезные звания вместо того, чтобы попытаться спасти своё общество от
увядания. Они так заняты политическими интригами, что не видят варваров, толпящихся
у стен Рима… или стриксов, парящих над головой.
Они не пытаются остановиться и посмотреть на мир, который построили. Они не
пытаются взяться за оружие и защищать то, что им дорого. Они только борются за
признание и авторитет, как будто эти абстрактные ценности имеют смысл перед ликом
грядущей катастрофы.
Темы величия и лицемерия, славного прошлого и зловещего будущего, триумфа и
деградации должны пронизывать каждую сцену вашей истории. Изображайте великих
патрициев, которых уже ждут убийцы, спрятавшиеся в тёмных альковах с ножами в руках.
Изображайте голодных людей и нищих детей в трущобах на фоне пышных дворцов и
гордых военачальников. Изображайте статуи древних богов, покровительствующих Риму,
с отколотыми головами, лицами и руками.

Анахронизмы
Хотя это может показаться парадоксальным в книге, посвящённой историческому
периоду, следует помнить, что вы не пишете диссертацию по Античной истории.
Анахронизмы плохи тогда, когда они вырывают игроков из атмосферы древнего мира.
Глупо сравнивать улочки Рима с дорогами современной Италии или упоминать
технические изобретения, которые тогда попросту не существовали: однако едва ли хоть
один игрок поймает вас на том, что вы привели персонажей к стенам храма, который ещё
не построили к 412 году.
 Конечно, вам следует осознавать, насколько хорошо разбираются в римской истории
ваши товарищи. Если они знакомы с Римской Империей только по “Гладиатору” или
“Житию Брайана”, вам не придётся описывать происходящее с оглядкой на реальную
историю. Другое дело, если они и сами хорошо представляют, когда, что и где предпринял
каждый из римских императоров, вам придётся придать игре хотя бы видимость
историчности.

Римская атмосфера
Так как ощущается эта “римская атмосфера”? Что нужно говорить и описывать,
проводя игру по Древнему Риму?
Ответ на этот вопрос чрезвычайно прост. Как и в случае с любым другим экзотическим
сеттингом, в этой игре вам нужно почаще делать аутентичные элементы римской
культуры интерактивной частью сюжета. Вполне нормально, если вы упомянули акведук,
но не стали заводить в него своих персонажей. Однако в таком случае проследите, чтобы
ваши герои заинтересовались встречей с агентом на скачках, которые завтра пройдут в
Циркус Максимус, и отдельно напомните им, что агент болеет за команду Зелёных, а
потому не станет помогать прихвостням Синих.
Назначьте героям первую встречу в шумном борделе и опишите местных
представителей Перегрине Коллегии. Организуйте игрокам небольшое турне по
легендарным местам некрополя. Дайте им отстоять свои права перед Сенексом в тёмной,
крохотной Камарилье. Подтолкните к конфликту с Благословенными на их собственной
территории: в Базилике Святого Петра.

Изменение истории
Одно дело анахронизмы – но что делать, если игроки пытаются спасти Камарилью от
увядания или помочь Римской Империи победить Одоакра? Теоретически игроки должны
понимать негласные правила этой игры и заведомо знать, что некоторые события они
изменить не смогут. Хороший игрок скорее подыграет Рассказчику и расскажет
трагическую историю своего провала, чем попытается нарушить логику и атмосферу
игры, организовав массовое уничтожение Благословенных.
С другой стороны, во многих игровых группах небеспричинно считается, что нужды
истории куда важнее пресловутого “реализма”. Это игра о вампирах, скрывающихся за
спиной у Цезаря и Октавиана! Так почему бы не позволить игрокам нарушить мнимую
реалистичность сеттинга и не позволить изменить сам курс истории?
Возможно, вам даже понравится организовать победу Сенекса и Культа Авгуров над
политическими оппонентами, а затем отправить персонажей в длительный торпор и дать
им пробудиться в нынешнем веке, в котором всё ещё действует Камарилья. Возможно,
вам даже понравится наблюдать, как расцветает Римская Империя после победы над
Одоакром в 476 году.
В конечном счёте, всё зависит от ваших личных желаний.

Огненная проблема
Правила Vampire: the Requiem предполагают, что вампиры будут испытывать
нешуточные проблемы при столкновении с пламенем. И ещё до того, как пламя коснётся
тела Сородича, он рискует сорваться в безумие.
Но как это сочетается с игровым миром, в котором единственным источником света
служит открытое пламя, а значительную часть времени персонажи и вовсе проводят в
подземной тьме, где они просто не могут не пользоваться свечами?
Для того, чтобы ваша игра не превратилась в бесконечные проверки на сопротивление
Ротшреку, подумайте о том, чтобы ограничить саму частоту подобных проверок. Пусть
вампир будет проходить проверку на сопротивление безумию только в том случае, если
открытое пламя меняет свою интенсивность или неожиданно оказывается ближе.
Например, Рассказчик может попросить игрока пройти несложную проверку на
сопротивление Ротшреку, когда персонаж оказывается в зале, залитом светом десятка
факелов. Однако после того как игрок получил хотя бы один успех, его персонаж будет
контролировать себя до самого окончания сцены… если только кто-либо не схватит свечу
и не станет размахивать ей у него перед глазами.
Кроме того, в привычных местах вампир может получать бонусы к сопротивлению
этой неудобной реакции на открытое пламя. Например, в некрополе регулярно
встречаются факелы, и Сородич вполне может получить небольшой бонус, если в
очередной раз зайдёт в зал с факелами, в котором он уже многократно побеждал
собственный страх.

Конфликт
Рим был не только одним из величайших городов мира, но и ареной бесконечных
конфликтов. Прожить в нём жизнь, ни разу не столкнувшись с бесчисленными
проблемами, не мог даже самый удачливый человек. Сородичам, потенциально
способным прожить века или даже тысячелетия, приходится сталкиваться не просто с
проблемами – а с постоянно изменяющимися проблемами.
Одним из ключевых конфликтов Римской Империи служит идея цивилизации против
варварства. Римляне привыкли оценивать другие народы по собственным меркам, и мало
кому удавалось хотя бы приблизиться к в их глазах к величию Рима. Неудивительно, что
каждый день римляне демонстрировали своё презрение к галлам, германцам, парфянам
или египтянам – в сущности, даже к грекам, которыми они не могли не восхищаться, но
которых попросту не могли заставить себя воспринимать как равных.
Сородичи тоже не чужды этой проблеме. В их рядах уже долгие годы действуют
варвары из клана Гангрел, презренные Носферату, чужаки из рода Мехет и дикари всех
мастей из Перегрине Коллегии.
Одним из интересных аспектов этого конфликта служит противостояние римской и
чужеземной культуры, поскольку иногда римляне не могли объяснить, что именно их
возмущает в парфянах или египтянах, но в то же время не могли и принять их образ
жизни. В случае с Сородичами речь может идти о конфликте между импульсивными
Юлиями и сдержанными Мехет или Авгурами и Благословенными.
Даже когда римлянам удавалось забыть о чужаках, проблемы поджидали их на
“домашнем фронте”. Один человек провозглашал себя императором, а другой обвинял его
в самозванстве, и вот в Вечном городе и за его пределами снова вспыхивала гражданская
война. Один языческий культ объявлял вне закона другой. Одна христианская секта
обвиняла другую в ереси.
Не все конфликты обладали логичными предпосылками и обоснованиями. Хватало
знатных людей, враждующих из-за любви к двум разным гоночным фракциям. Широко
известны конфликты между поклонниками Зелёной и Синей команд, которые устраивали
в дни гонок настоящие мятежи.
Наконец, хотя Камарилья и представляла собой единую организацию, это не означает,
что её Крылья не могли вести постоянную грызню из-за территорий и различий в
идеологии. Не всех устраивала позиция Сенекса как всесильного правителя всех
Сородичей. Свою долю власти приписывали себе и Авгуры, и воины Легиона мёртвых, и
даже почти бесправные отщепенцы из Перегрине Коллегии – не говоря о претензиях
Благословенных на титул духовных пастырей всей Камарильи.

Типичные задачи
Если вы всё ещё размышляете над вопросом, чем мог заняться вампир в Древнем Риме,
подумайте над следующими вариантами. Разумеется, это просто императивы. Подумайте,
зачем это нужно вашему персонажу. Что подтолкнуло его к такому решению? Чем он
займётся, если не справится со своей задачей?
• Основать культ
• Спасти Камарилью
• Возглавить Крыло
• Восстановить авторитет язычества
• Добиться победы христианства
• Вернуть Риму забытую славу
• Спасти Римскую Империю
• Основать варварское государство, подчинённое воле протагониста
 Стриксы
Никто не знает, как они появились. Никто не знает, что заставляет их прорываться в
мир плоти и крови и разрывать своих жертв на части. Но что знает каждый: стриксы не
остановятся ни перед чем, чтобы уничтожить Юлиев.
Широко известные как Немезиды и Птицы Диса, эти таинственные создания
напоминают огромных демонических сов, состоящих из дыма или тумана. Большую часть
времени они проводят в призрачных телах, напоминая скорее духов или причудливые
фигуры из дыма, чем полноценных созданий.
Но время от времени, по неизвестным причинам и при невыясненных обстоятельствах,
стриксам удаётся захватить тело смертного, гуля или Сородича – или, напротив, вселиться
в разлагающееся тело покойника. В таком состоянии стриксы начинают просачиваться в
коллектив пропинкви, и хотя в некоторых телах выявить их не составляет труда (даже от
Носферату редко отваливаются куски плоти), во многих случаях стриксы проявляют
недюжинный талант к маскировке. Иногда проходят долгие месяцы, прежде чем местные
Сородичи понимают, что чужеземец, представившийся вампиром из дальних земель, в
действительности представляет собой лишь марионетку в руках загробного демона.
По всей видимости, в своём бесплотном обличье стриксы не могут наслаждаться
физическими ощущениями, потому что сразу после вселения в тело смертного или
Сородича они начинают упиваться самыми низменными, примитивными удовольствиями.
Они чувствуют вкус пищи и крови впервые в жизни. Они впервые пробуют секс,
улавливают ароматы изысканных специй или даже чувствуют боль. Первое время стрикс
может напоминать безумца, впавшего в самую настоящую зависимость от ощущений.
Но как бы стрикс ни любил неизведанные чувства, у него всегда остаётся единственная
истинная цель: помочь своим братьям истребить Юлиев. Никто не знает, действительно
ли клан Юлиев был порождён стриксами (хотя к этой теории склоняются и сами Юлии) и
почему стриксы называют их вероломными предателями. Но ни один стрикс не
успокоится, пока в Камарилье остаётся хоть один Юлий, не разорванный на куски их
когтями.
Стоит заметить, что из-за сильнейшего сходства этих созданий с обычными совами
среди римских пропинкви считается недопустимым кормление совами или их
превращение в гулей.
С игровой точки зрения стриксы могут быть настолько сильны, насколько это нужно
Рассказчику. В целом считайте, что они обладают высокой Внушительностью,
Сообразительностью, Манипулированием и Решительностью. В своей призрачной форме
они отличаются поразительной Ловкостью (вплоть до пятого или более высокого уровня),
хотя при захвате чужого тела они заимствуют Физические Атрибуты жертвы.
 Немезидам могут быть известны любые Нумина по усмотрению Рассказчика.
Неизменно одно: они прекрасно видят в темноте, чуют кровь на расстоянии и способны
гипнотизировать жертв приблизительно на том же уровне, на котором это может делать
вампир, освоивший Доминирование ••• уровня.
Возможно, самым необычным талантом стриксов можно назвать их способность к
Обращению смертных. Если стрикс захватывает тело смертного (или Сородича), он может
Обратить человека по тем же правилам, что и вампир – напоив потомка собственной
кровью. Это уничтожает самого стрикса, но передаёт часть его личности и способностей
Новообращённому. В остальном подобный вампир становится типичным представителем
династии Юлиев.
С какой целью стриксы прибегают к подобному Обращению, до сих пор остаётся
неясным. В сущности, большинству вампиров попросту неизвестно об этом таланте их
древних врагов.
 Римские родословные
Лярва
Мало кому из пропинкви хочется признавать, что среди них действует столь
презренная родословная. Порождённая варваром из клана Гангрел, известным как
Годарик Ферратус, эта династия служит Перегрине Коллегии группой безнравственных,
беспринципных, но абсолютно бесстрашных наёмников, специализирующихся на
мучительных и унизительных способах казни.
Некогда Годарика привезли в Рим бойцы Легио Мортуум. Его должны были казнить за
преступления, совершённые против Камарильи. Но пропинкви не собирались казнить его
быстро. Они держали его в цепях и истязали столь жуткими способами, что кровь стыла
даже в мёртвых жилах Сородичей.
Перегрине Коллегии стоило огромных трудов выкупить у Сенекса свободу этого
варвара. Только потом стало известно, зачем им это понадобилось. Годарик и его
новоявленное потомство стали лучшими наёмниками Крыла странников. И горе тем, кто
перейдёт дорогу вампиру, способному выйти на потомков Годарика и оплатить их услуги.
Родной клан: Гангрел
Прозвище: Варвары
Крыло: Почти исключительно Перегрине Коллегия. Мало кому известно, что
родословная успела оказать по одной-две услуги каждому из Крыльев Камарильи, хотя
большинство пропинкви (особенно из числа владык Сенекса) будут отрицать это до
последнего.
Создание персонажа: По вполне очевидным причинам, Варвары предпочитают
развивать Физические Атрибуты, Навыки и Преимущества.
Династические Дисциплины: Анимализм, Стремительность, Сопротивление,
Превращение
Слабость: Как только Варвар вступает в схватку, он начинает испытывать
непреодолимый зов своего Зверя. С игровой точки зрения это означает, что Рассказчик
назначает проверку на сопротивление безумию со штрафом -2 даже тогда, когда у Варвара
нет особых причин для ярости. Такова проклятая кровь Годарика. Иногда случается так,
что Варвары убивают друзей, с которыми начали дружеское состязание.
 Лицинии
В Риме хватает великих семей, страдающих от ужасающего проклятия. Иногда такое
проклятие даже становится поводом для гордости. Оно становится признаком
благородного происхождения.
Среди пропинкви ярчайшим примером такой семьи всегда оставались Лицинии.
Несмотря на свою принадлежность к славному клану Юлиев, после Обращения все
Лицинии начинают приобретать монструозные черты наподобие вытянутых конечностей,
страшных пастей или гниющих глаз. Мало кому из Лициниев известно, чему они обязаны
этим проклятием.
Лишь единицы знают, что их династию породили вовсе не Юлии. Их породил
Носферату, находящийся во власти стрикса. Пребывая в теле Червя, стрикс нашёл
смертного и Обратил его, передав ему всю свою силу. Поскольку смертного Обратили
одновременно и Червь, и прячущийся в нём демон, несчастный получил сразу оба
проклятия. В каком-то смысле Лицинии даже не могут утверждать, что они принадлежат к
одному из этих двух кланов. Возможно, правдивее будет сказать, что они принадлежат
сразу к обоим.
Родной клан: Юлии и Носферату, хотя сами Лицинии убеждены в своей
принадлежности к клану Основателей
Прозвище: Притворщики
Крыло: Абсолютное большинство Лициниев всё ещё считают себя благородными
дворянами и пытаются найти место в Сенексе. Некоторым удаётся обрести своё
предназначение в Культе Авгуров. С другой стороны, с каждым десятилетием всё больше
Лициниев обращаются за светом к учению Благословенных или сдаются и пополняют
ряды Перегрине Коллегии.
Создание персонажа: Лицинии делают всё, чтобы поддерживать свой авторитет и
соответствовать всем требованиям римского общества. Они постоянно вкладываются в
Социальные Атрибуты, Навыки и Преимущества, лишь иногда проявляя интерес к
развитию Физических характеристик для компенсации своих отклонений.
Династические Дисциплины: Анимализм, Доминирование, Кошмар, Мощь
Слабость: Лицинии подвержены одновременно клановому проклятию Юлиев и
Носферату.
 Морбус
Многие из величайших религиозных деятелей были грешниками, которым удалось
признаться в своих грехах и раскаяться. Таким был и Тасций Эгнатианус Гостилинус –
некогда бандит, а затем проповедник, убеждённый в том, что Господь даровал ему
грандиозную миссию. Дело в том, что Тасций был болен. Смертельно болен.
Когда Тасция Обратил представитель Ланцеа эт Санктум, он понял, что Господь
простил его грехи и позволил ему жить дальше. Однако у Его прощения была цена.
Тасций убедил себя в том, что его задача состоит в испытании смертных великими
тяготами. Он стал разносить болезни, от которых всё ещё страдал сам, по смертному
коллективу. Но что ещё хуже, он начал убеждать в истинности своего пути римских
Благословенных.
И к ужасу Сенекса, его послушали. В 262 году нашей эры Тасцию удалось основать
полноценную родословную, способную получать насыщение только от крови больных.
Кто знает – быть может, Тасций сделал это намеренно, чтобы у его потомков не было
возможности свернуть с пути Божьего.
Прозванный Тасцием Пестиленсом, то есть “Тасцием Чумным”, этот грозный,
безумный учитель превратился как в метафорическую, так и в буквальную чуму
Камарильи. Пока что никто не верит, что у его династии есть хоть какой-то шанс
протянуть дольше пары столетий.
Никто даже не допускает мысли, что Морбус переживут саму Камарилью.
Родной клан: Мехет
Прозвище: Заражённые
Крыло: По умолчанию, каждый из последователей Тасция состоит в рядах
Благословенных. Тем не менее, некоторые из них притворяются обычными
представителями клана Мехет и присоединяются к другим Крыльям.
Создание персонажа: Большинство Заражённых отличаются развитыми Ментальными
характеристиками – от Навыков и Атрибутов до специализированных Преимуществ. Тем
не менее, многие из них видят немалую пользу в освоении хитростей Кражи, Скрытности
и Выживания.
Династические Дисциплины: Ясновидение, Затемнение, Стремительность,
Истощение
Слабость: Морус могут питаться лишь кровью заражённых людей. Пока что они
достаточно малоизвестны, чтобы проклятие не начало влиять на их Статус (как это
произойдёт в поздние годы). Пока что.