МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЕ

ОТНОШЕНИЯ
И ДИПЛОМАТИЯ
НА ДРЕВНЕМ ВОСТОКЕ
 АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЕ
ОТНОШЕНИЯ
И ДИПЛОМАТИЯ
НА ДРЕВНЕМ ВОСТОКЕ

Издательство «Наука»
Главная редакция восточной литературы
Москва 1987
м43 /^а *^

Ответственный редактор
И. А. СТУЧЕВСКИИ
Рецензенты
Г. М. БАУЭР, Л. С. В А С И Л Ь Е В

ГННТ5 СОДН СЩ»

6И6пй(>Т5Г а

И __ .

В книге освещаются различные проблемы межгосударст-

венных отношений, экономических связей н дипломатии госу-
дарств древнего Востока — от Египта на западе д о Китая
на востоке. Хронологически исследование охватывает пери-
о д с III тысячелетия д о н. э д о сеоедины I тысячеле-
тия н. э.
Особое внимание авторы уделяют рассмотрению наименее
разработанной проблемы — характеристике своеобразных черт
дипломатической практики государств древнего Востока.

0504010000-055
М 27-87
013(02)-87

© Главная редакция восточной литературы

издательства «Наука», 1987.
 ПРЕДИСЛОВИЕ

Межгосударственные отношения различного рода и дипло-

матия, способствующая их осуществлению,— такова тематика
очерков предлагаемой работы, авторы которой, ориентируясь
на имеющиеся в их распоряжении фактические материалы,
стремились осветить прежде всего наименее разработанную
проблему своеобразия дипломатической практики древневосточ-
ных классовых обществ.
Поскольку первичные классовые образования возникли в
странах древнего Востока на обширных территориях от Египта
до Китая, именно здесь находятся и истоки дипломатии как
особой формы политической деятельности По словам В. И Ле-
нина, «политика есть концентрированное выражение экономи-
ки» [Ленин, Еще раз о профсоюзах, с. 278], а это означает,
что и дипломатия, будучи инструментом внешней политики го-
сударств, в конечном счете также приобретает свои характер-
ные черты под воздействием экономических факторову/ С по-
мощью дипломатии претворяется в жизнь государственная
внешняя политика, обусловленная социальной структурой обще-
ства и экономическими интересами его господствующего клас-
са 2 , и в этом отношении дипломатия уже изначально была
связана с другим средством осуществления классово антагони-
стическим государством его внешней политики — с войной.
В. И. Ленин писал, что «„война есть просто продолжение по-
литики другими" (именно насильственными) „средствами"» [Ле-
нин, Крах II Интернационала, с. 224]. В классовых антагонисти-
ческих обществах война является способом осуществления на-
сильственными методами внешней политики государства в ин
тересах его господствующего класса. Таковой она была и в
огромном древневосточном мире, в котором почти каждая вой-
на имела агрессивный характер, ставя своей целью подчинение
других народов, захват чужих земель, рабов и различных ма-
териальных ценностей. Воинственная захватническая внешняя
политика большинства государств древнего Востока, порожден-
ная их социальным строем, базирующимся на внеэкономической
эксплуатации зависимых работников различного типа, вклю-
чая рабов, определяла цели и задачи дипломатии.
В своей внешнеполитической деятельности каждое древне-
восточное государство стремилось прежде всего или обеспечить
себе победу в подготавливаемой войне, или, напротив, предот-
вратить грозящую ему катастрофу. Дипломатические средства
использовались для того, чтобы узнать о слабых сторонах про-
тивника, организовать в его стране беспорядки, найти для себя
союзников, добиться максимальных выгод от одержанной побе-
ды или, напротив, смягчить тяготы поражения^-Дипломатиче-
ская активность государств древнего Востока чаще всего по-
рождалась войной, иногда ее предваряя, иногда з а в е р ш а я Д а ж е
тогда, когда дипломатия регулировала контакты м е ж д у госу-
дарствами, не вступающими в непосредственный военный кон-
фликт друг с другом, характер их взаимоотношений обуслов-
ливался реальной военной силой каждого, степенью его опасно-
сти для партнера. В дипломатии государств древнего Востока,
которая всегда осущ&СтвЛЯлась от имени правителей, полностью
олицетворявших собой всю государственную власть, учитыва-
лось ранговое неравенство государств и народов. В некоторых
случаях государство-гегемон (например, древний Китай) счи-
тало в принципе всех своих соседей своими подданными и дан-
никами, в других случаях такое государство (например, Египет
или царство хеттов) фактически признавало различие между
слабыми, зависимыми народами, обязанными беспрекословно
выполнять волю государства-гегемона, и равными по могущест-
ву державами, правители которых в дипломатической перепи-
ске назывались «братьями» и по отношению к которым требова-
лось соблюдение определенного этикета вежливости. Как сред-
ство укрепления дружественных связей между такими «велики-
ми» державами в целях сохранения международного равновесия
использовались междинастические браки, которые, впрочем,
иногда могли свидетельствовать и о некоторой неравноценности
роднящихся династий, и о корыстных устремлениях одной из
сторон, домогавшейся мирными средствами, без войны получить
в качестве приданого за невесту односторонние преимущества,
например в виде территориальных приращений.
Используемая государствами древнего Востока в основном
в агрессивной внешней политике, их дипломатия имела в своем
арсенале и определенные средства и приемы, необходимые для
мирного разрешения международных споров. Уже тогда были
известны различные типы международных соглашений, не толь-
ко наступательных, предусматривавших совместные действия на
войне, но и оборонительных, уже появились различные послы,
посланцы, гонцы, переводчики, хорошо разбиравшиеся в слож-
ных внешнеполитических ситуациях, уже существовала доста-
точно разработанная система их отправки и приема, уже за-
родилось признание особого дипломатического иммунитета не-
прикосновенности посла как лица, приближенного к священной
персоне отправившего его в чужую страну правителя (правда,,
этот иммунитет неприкосновенности еще не стал нормой меж-
дународного права, нормой повсюду и всегда гарантированной
и строго соблюдаемой), уже выявилось воздействие на дипло-
матию экономических интересов государств, побуждавших их
поддерживать между собой нормальные, мирные отношения.

4
 Дипломатия государств древнего Востока превратилась в
действенное средство регулирования ими разнообразных взаимо-
отношений друг с другом.
Предлагаемая работа, написанная коллективом авторов—•
специалистов по истории различных стран древнего Востока,
представляет собой первое в советской историографии обобще-
ние обширного разнопланового материала, который можно при-
влечь для характеристики межгосударственных отношений и
дипломатии на древнем Востоке 3 . В работе, которая не заду-
мана как полный курс истории всей древневосточной дипло-
матии, анализируются лишь наиболее существенные, показатель-
ные и интересные факты, свидетельствующие о дипломатиче-
ской активности ряда древневосточных государств в узловые
периоды их исторического бытия.
В работе используются многочисленные и разнотипные ис-
точники: документы государственных архивов (прежде всего
международные договоры и дипломатическая переписка), цар-
ские анналы, исторические хроники, политические трактаты, ли-
тературные материалы.^Соответственно специфике каждого ком-
плекса исследуемых источников их интерпретации не может
быть однотипной по своей методике и стилю, и потому в одних
очерках она отличается фактической конкретностью, а в других
приобрела сугубо теоретический оттенок. Однако при всем
разнообразии изложения во всех очерках основной целью ав-
торов остается освещение различных проявлений межгосударст-
венных отношений и дипломатии государств древнего Востока,
характеризующих их внешнеполитическую деятельность.
* * *

Авторами данной работы являются- д-р ист. наук В. А. Якоб-

сон (гл. 1), д-р ист. наук И. А. Стучевский (гл. 2), д-р ист. наук
В. Г. Ардзинба (гл. 3), канд. ист. наук С. С. Соловьева (гл. 4),
канд. ист. наук А. А. Вигасин и Д. Н. Лелюхнн (гл. 5), канд.
ист. наук Т. В. Степугина (гл. 6).
 ГЛАВА 1

ДРЕВНЯЯ МЕСОПОТАМИЯ
(111—11 тысячелетия до н. э.)

История межгосударственных отношений и дипломатии древ-

ней Месопотамии в целом еще не написана и специально не
разрабатывалась, а лишь затрагивалась попутно в общих рабо-
тах по истории либо освещалась в специальных работах, посвя-
щенных определенным коротким периодам, по которым имеется
обширная документация, например архив царства Мари (XIX—
XVIII вв. до н. э.; библиографию см. (1Лте1, 1985]). Поэтому
предлагаемая глава должна рассматриваться не как дающая
решение всех поднятых в ней вопросов, но скорее как вводя-
щая в проблематику.

1. Хронологические и географические рамки

Предлагаемая глава охватывает период от Раннединастиче-

ского времени (т. е. середины III тысячелетия до н. э.) до кон-
ца II тысячелетия до н. э., или, иначе говоря, от первых из-
вестных нам государственных образований на территории Ме-
сопотамии до того времени, когда Ассирия приступает к соз-
данию первой в истории «мировой» державы. Естественно, что
характер международных отношений в течение этого времени
существенно менялся. Более подробная периодизация в нашем
наложении будет совпадать с общеисторической. Но снача-
ла укажем на постоянные политические, экономические и геог-
рафические факторы, определявшие характер этих отноше-
ний.
Международный торговый обмен, как известно, возникает
очень рано, еще до неолитической революции, ибо необходи-
мое сырье для изготовления орудий труда (а затем и для пред-
метов роскоши) имелось далеко не повсеместно, и его геогра-
фическое распределение не всегда совпадало с теми регионами,
где существовали наиболее благоприятные условия для воз-
никновения производящего хозяйства и первых цивилизаций.
В этом смысле положение Месопотамии было особенно труд-
ным. Располагая важнейшими условиями для высокопродуктив-
ного сельского хозяйства: благоприятным климатом, исключи-
тельно плодородной землей и обилием воды для орошения, она
6
не обладала практически никакими полезными ископаемыми, за
исключением асфальта. Не только металлы, но даже камень
для строительства и для изготовления скульптур и печатей, а
равно и строительный лес и даже дерево для изготовления лу-
ков в Месопотамию привозили. Их необходимо было либо по-
лучать путем обмена (с помощью дальних торговых экспедиций
или через многих посредников), либо добывать силой. Впрочем,
эти два способа могли и сочетаться: сила помогала устанав-
ливать и поддерживать контроль над торговыми путями. Так
или иначе, соперничество в торговле и по поводу торговли бы-
ло одним из важнейших факторов межгосударственных отноше-
ний. Другим таким фактором внутри самой Месопотамии в
Раннединастический период было соперничество из-за пригод-
ных для обработки земель: земли в древнейшей Месопотамии
было много, но не вся она годилась для обработки из-за засо-
ленности или заболоченности либо из-за чрезмерной трудоем-
кости орошения. Отсюда вытекает и соперничество из-за кана-
лов: первичная сеть оросительных каналов была создана еще
в Протописьменный период, для чего каждый город-государ-
ство, или «ном», с его еще немногочисленным населением дол-
л е н был приложить колоссальные усилия, и вследствие этого
любой такой канал представлял не только большую материаль-
ную ценность, но и предмет престижа (как позднее городские
стены). Пограничные и приграничные каналы были, естествен-
но, объектом захватнических устремлений. Наконец, объектом
таких устремлений были, конечно, и накопленные богатства
(более подробно об этих и других факторах см. [Якобсон, 1978;
Дьяконов, Якобсон, 1982]).
Все перечисленные выше факторы относятся главным обра-
зом к внутримесопотамским отношениям, кроме, разумеется,
торговли. Что касается прочих взаимоотношений за пределами
Месопотамии, то здесь в течение весьма длительного времени
единственной организованной и серьезной политической и воен-
ной силой был Элам. Лишь в середине II тысячелетия до н. э.
завоеватели (хетты) явились в Месопотамию с севера. Горные
племена на востоке и северо-востоке, как правило, в этот пе-
риод серьезной опасности не представляли, за исключением
кутиев и позднее касситов. С запада же Месопотамия была за-
щищена непроходимой (до одомашнивания верблюда) пусты-
ней. Поэтому внешнеполитическая история Месопотамии в III—
II тысячелетиях до н. э. есть прежде всего история внутримесо-
потамских межгосударственных отношений.
Источниками по истории внутримесопотамских отношений
являются, как и по истории вообще, надписи правителей, ан-
налы (среди которых особенно важна так называемая «Син-
хроническая история» (Сгаузоп, 1975, № 21]), царские списки,
списки «датировочных формул», официальная переписка, а так-
же древнейшие эпические поэмы (подробнее См. {ИДМ, 1983,
т. 1, с. 17 и сл.; ИДВ, 1983, с. 499 и сл.]).
7
 2. Протописьменный и Раннединастический периоды.
Царство Шумера и Аккада

Политическая ситуация внутри Месопотамии в конце Прото-

письменного и в начале Раннединастического периода далеко
еще не ясна. К тому времени, относительно которого мы имеем
хотя бы минимальную документацию ( Р Д I), в Месопотамии
существовало около двух десятков «номовых» городов-госу-
дарств. Каждое из них занимает более или менее четко огра-
ниченную территорию вдоль значительного канала или естест-
венного ответвления речного русла. Большая часть этих «номов»
была сосредоточена в Нижней Месопотамии, т. е. в Двуречье.
Каждый из них имел собственного бога-покровителя, так или
иначе соотнесенного с несколькими «великими» богами, а эти
последние — с культом Энлиля, центром которого и тем самым
общемесопотамским культовым центром был Ниппур. Однако
этот «ном», видимо, никогда не пользовался каким-либо поли-
тическим влиянием и был, следовательно, чем-то вроде ней-
трального общего святилища, которое скорее всего возникло
еще в период союза племен. (Этот союз никак не документи-
рован и постулируется нами лишь гипотетически, на основании
исторических параллелей.) Позиция Ниппура, следовательно,
представляется нам сходной с позицией Олимпии и Дельф в
античной Греции или Мекки у доисламских арабов.
Притязания же на гегемонию в Месопотамии связывались
первоначально с обладанием титула «царь Киша». (Киш был
одним из «номов» в северной части Двуречья.) До сих пор
еще идет дискуссия о том, почему именно этот титул имел та-
кое значение (подробнее см. (Соорег, 1983, с. 7 и сл.]; там же
основная библиография). Каких-либо данных о существовании
(в Протописьменном периоде?) некоей «Кишской империи» у
нас не имеется, но вполне возможно, что Киш некогда (т. е.
во времена предполагаемого нами союза племен) играл роль
политического и торгового центра этого союза, во многом по-
добную той, какую играл в доисламской Аравии город Указ.
Именно поэтому титул «лугаль Киша» (напомним, «лугаль»
первоначально означал, по-видимому, «военный вождь» и лишь
позднее «царь») стал традиционным титулом царя-гегемона,
который носили правители разных «номов». Возможно, этим
объясняется тот факт, что Ниппур в архивах Эблы не упомина-
ется вовсе, а Киш упоминается многократно [Вщдз, 1981, с. 131].
этим же объясняются и тесные культурные взаимосвязи межд>
Кишем и Эблой [Ое1Ь, 1981].
Внешние контакты Месопотамии, как мирные, т. е. торговые,
так и военные, первоначально, видимо, были направлены ис-
ключительно или почти исключительно на восток. Уже в IV ты-
сячелетии до н. э. Месопотамия вела интенсивную торговлю с
Иранским нагорьем, вывозя ткани, зерно, масло и получая в
обмен стеатит и другие виды поделочного камня. Имеющиеся
8
данные позволяют предполагать, например, не посредническую
торговлю с Тепе-Яхья, но прямые контакты через Сузы и Пер-
сидский залив [Веа1е, 1973]. Считается гакже, что в III тыся-
челетии до н. э. большая часть привозных продуктов попадала
в Месопотамию именно в результате торговли, а не в качестве
даней или трофеев (Сга\у{огс1, 1973]. Документы из раннедина-
стического Лагаша показывают, что этот город был центром
оживленной торговли как месопотамскими, так и привозными
товарами, среди которых были ткани, зерно, рыба, скот, рас-
тительный и животный жир, дерево, медь, олово, свинец, сереб-
ро [ЬагпЬег!, 1953].
Все это, разумеется, предполагает налаженную систему тор-
гового обмена, и в частности взаимные гарантии свободного
прохода торговых караванов, гарантии, основанные на обычае
или на договорах. Ничего конкретного об этом не известно, но
сохранившиеся эпические тексты указывают опять-таки на во-
сток. Первым из них должен быть упомянуть эпос «Эн-Меркар
и владыка Аратты». Эн-Меркар, согласно шумерскому «Цар-
скому списку», был внуком бога Солнца Уту, строителем и
первым царем Урука и одним из предков Гильгамеша. Совре-
менная наука относит его к числу пяти первых полумифических
правителей Урука, приблизительно датируемых второй чет-
вертью III тысячелетия до н. э. Аратта находилась где-то у
восточных пределов Ирана, на границе с Индией. Эпос рас-
сказывает, что Эн-Меркар требовал от эна Аратты материалы
для постройки храма Инаны в Уруке, а эн Аратты требовал
от Эн-Меркара хлеба. Оба правителя хотели получить все это
безвозмездно. В эпосе такой спор всегда решается поединком—
состязанием в силе или в мудрости. В нашем случае прави-
тели через своих послов задают друг другу хитроумные загад-
ки. Для передачи одной из них пришлось якобы придумать
письменность; перед нами мифологизированное изображение
внешнеполитической переписки.
Один из потомков Эн-Меркара, Гнльгамеш, является героем
целого ряда эпических песен. В частности, согласно этим рас-
сказам, он совершил поход за кедром на «Гору бессмертного».
Считается, что речь идет о походе на Ливан, однако единст-
венным основанием для такой идентификации служит гораздо
более поздняя аккадская поэма о Гильгамеше («О все видав-
шем...»), в которой прямо упоминаются «Ливан и Сариа (т. е.
Хермон)» (табл. V, V, 30). Со времени династии Аккаде (ко-
нец XXIV в. до н. э.) строительный лес действительно стали
доставлять с запада, что и отражено в аккадской поэме. Но ряд
соображений заставляет прийти к следующему выводу: Гнльга-
меш ходил за кедрами в Элам (более подробно этот вопрос бу-
дет рассмотрен в другой нашей работе).
С Эламом связан и самый древний из известных нам воен-
ных конфликтов с участием месопотамского правителя. Соглас-
но «Царскому списку», предпоследний царь I династии Киша
9
 Менбарагеси (Эн-Менбарагеси, около 2600 г. до н. э.; «сокру-
шил оружие Элама». Этот же ц а р ь — с а м ы й ранний из месопо-
тамских правителей, чьи надписи дошли до нас; две надписи
Эн-Менбарагеси обнаружены в долине р. Диялы, т. е. на обыч-
ном в течение двух-трех тысячелетий пути передвижения войск
в Элам и из Элама. Этому последнему удалось, вероятно, вско-
ре взять реванш: по «Царскому списку», титул «царь Киша»
носил Месилим, правитель Авана, одного из ранних эламских
царств. Это, видимо, означает, что Месилим осуществлял геге-
монию над всей Южной Месопотамией или по меньшей мере
над ее значительной частью. (О его роли во внутримесопотам-
ских политических отношениях будет рассказано ниже.) Воен-
ное счастье колебалось еще не раз, и уже Эанатум, правитель
Лагаша, сообщает в своей надписи («Стела коршунов», К VI):
«'Победил Элам и Субарту — горные страны строительного ле-
са и [...]» (новейший перевод этого текста см. [Соорег, 1983,
с. 45—48]). Е. Солльберже [ЗоПЬегдег, Киррег, 1971, с. 55
и примеч. 10] переводит это место иначе: «Элам, Субарту и
страну [...]», разъясняя в примечании, что речь идет о покорении
востока, севера и запада. Но никаких данных о походах на
запад в столь раннюю эпоху у нас нет, первый такой поход
еще предстояло осуществить Саргону Аккадскому. О «горных
кедрах» (или, возможно, о «чужестранных кедрах») Эанатум
сообщает еще в одной своей надписи [5о11Ьег§ег, Киррег, 1971,
с 62]. Вероятно, с Эламом Эанатум воевал не один раз, причем
не всегда ясно, кто именно был нападающей стороной. Соглас-
но его надписи, «эламит напал на Эанатума. Он прогнал эла-
мита в его страну» [5о11Ьег^ег, Киррег, с. 59].
Элам продолжал оставаться самым опасным врагом месо-
нотамскнх государств на протяжении всех последующих веков.
Именно с этой стороны месопотамской государственности пред-
стояло получить в I тысячелетии до н. э. последний, смертель-
ный удар от персов. Перипетии многочисленных войн далеко
не всегда ясны, и по мере возможности о них будет рассказано
в соответствующих разделах.
Если обратиться к политическим, военным и дипломатиче-
ским событиям в рассматриваемый период в самой Месопота-
мии, то здесь сложно переплетались три основные линии:
а) борьба за гегемонию и в конечном счете за создание круп-
ного централизованного государства, б) территориальные кон-
фликты и в) войны с целью грабежа. Превратности связанных
с ними событий и случайности археологических находок, а так-
же, разумеется, и тот факт, что составление анналов в этот
период еще не практиковалось, делают наши сведения о них в
большинстве случаев весьма приблизительными. Но как пока-
зывают археологические данные, начиная со второго этапа Ран-
нединастического периода вокруг городов возводят стены, и под
защиту этих стен постепенно стягиваются все или почти все на-
селение округи данного города, и таким образом в Месопота-
10
мии практически не остается деревень. Все это означает, что
Месопотамия именно теперь вступила в эпоху почти беспрерыв-
ных военных конфликтов.
Об одном из таких конфликтов мы знаем лишь из эпическо-
го текста, главным героем которого является все тот же Гиль-
гамеш. Эпическая поэма «Гнльгамеш и Ага» повествует о том,
что Ага, последний из царей I династии Киша, потребовал от
Урука, правителем которого был Гильгамеш, участия в пред-
принятых Кишем оросительных работах. Послы Агн явились
в Урук, и Гильгамеш обратился за советом к старейшинам.
Последние рекомендовали подчиниться, но Гильгамеш обра-
тился к народному собранию (т. е. к собранию воинов), и было
решено дать Аге отпор Гильгамеш был эном Урука, собрание
же провозгласило его военным вождем — лугалем. А Ага со
своим войском приплыл на ладьях к Уруку и приступил было
к осаде, но потерпел поражение. Как и положено эпическим
героям, Гильгамеш проявляет великодушие к побежденному
врагу, и дело кончается заключением мира и дружбы между
ними. Как полагает М. И. Дьяконов {ИДВ, 1983, с. 169]^ гегемо-
ния при этом перешла от Киша к Уруку. Эпический туман
не должен скрывать от нас одного важного факта: в поэме опи-
сано, как удачливый и решительный полководец, опираясь на
«широкие народные массы», а по существу — на личную пре-
данность войска (оно и было народными массами), захватывает
личную власть в обход традиционных институтов и вопреки им.
Дальнейшая история человечества даст множество примеров
повторения этого прецедента. Как бы то ни было, титулом
«царь Киша» помимо самих правителей Киша титулуют себя
правители Ура (Месанепада) и Урука (Лугалькннгенешдуду, ко-
торый именовал себя также эном Урука и лугалем Ура, сооб-
щив, что эти два титула объединила для него богиня Инана),
Лагаша (Эанатум, тоже сославшийся на Инану), а также не-
известный царь Акшака. Этот же титул включили позднее в
свою титулатуру цари династии Аккаде. Каким образом приоб-
ретался этот титул, сказать пока невозможно. Для этого, види-
мо, требовалось согласие (хотя бы молчаливое) всех других
правителей. Во всяком случае, нам не известно ни одного при-
мера, когда так именовали бы себя одновременно два или тем
более три разных правителя. Равным образом неясен и объем
связанных с этим титулом прерогатив. Похоже, однако, что
«царь Киша» был скорее главой союза, пусть не вполне равно-
правного и даже не всегда добровольного, чем государем более
тесного политического объединения. Нет сведений о получении
им каких-либо даней от своих союзников. Возможно, основная
его функция была внешнеполитической, внутри же Месопотамии
он выступал как третейский судья в случае «межномовых» кон-
фликтов.
Д о нас дошла серия текстов, освещающих длившийся более
двух веков конфликт между двумя крупными «номами» — Ла-
13
гашем и Уммой, а также роль «царя Киша» в этом конфликте
(новейшую и очень подробную обработку этих документов и их
переводы см. [Соорег, 1983]). Мы же здесь рассмотрим лишь
международно-правовую сторону этого конфликта.
Уже в самом раннем известном нам рассказе о начале атого
конфликта (надпись лагашского правителя Эанатума [Соорег,
1983, с. 48]) говорится: «После того как Энлиль установил (гра-
ницу между Нингирсу и Шарой), и Месилим установил здесь
стелу, и по его повелению...» Далее текст разрушен. Более под-
робно об этом же рассказывается в надписи другого лагашско-
го правителя, Энметены [Соорег, 1983, с. 49]: «Энлиль, царь
всех стран, отец всех богов, властным своим повелением
установил границу между Нингирсу и Шарой. Месилим, царь
Киша, по повелению Иштарана отмерил ее и установил здесь
стелу».
Прежде всего действие здесь происходит «на двух уровнях»:
Энлиль (верховный бог Шумера) устанавливает границу меж-
ду Нингирсу (богом-покровителем Лагаша) и Шарой (богом-
покровителем Уммы), т. е. решает спор между ними; Иштаран
(Сатаран), бог-покровитель Дера (а не Киша! предполагают,
что Иштаран был личным богом Месилим а, т. е. богом его
родного города; возможно, однако, что Иштаран в данном слу-
чае выступает просто как бог правосудия), повелевает Месили-
му провести эту границу, т. е., выражаясь современным языком,
произвести ее демаркацию. Конфликт между «номами» пред-
стает, таким образом, как конфликт между богами этих «но-
мов» и улаживается он в среде богов. Как уже говорилось вы-
ше, Месилим был скорее всего третейским судьей, чье решение
стороны приняли более или менее добровольно. Однако семе-
на конфликта этим уничтожены не были, хотя Умме довольно
долго пришлось ждать того момента, когда можно будет попы-
таться взять реванш за невыгодную для нее демаркацию. Меси-
лима и Эанатума разделяет целое столетие, но оно не было
мирным. Правитель Лагаша Ур-Нанше сообщает в своей над-
писи [Соорег, 1983, с. 44] о войне с не названным по имени
правителем Уммы, который потерпел поражение. Из сильно
поврежденных начальных строк «Стелы коршунов» [Соорег,
1983, с. 45] можно, как кажется, заключить, что разграничение,
проведенное в свое время Месилимом, включило ряд дополни-
тельных условий: часть спорной территории была передана Ум-
под условием выплаты (ежегодной?) ею Лагашу некоторого
количества зерна «как уплату займа и арендной платы», суве-
ренитет же над этой территорией оставался за Лагашем (т. е.,
в терминах того времени, «за богом Нингирсу»).
Таким образом, как это ни удивительно, в древнейшем из
известных нам международных соглашений мы видим многие
элементы современной международно-правовой практики: терри-
ториальный конфликт, третейский суд, признание суверенитета
над спорной территорией за одним из участников конфликта с
12
одновременной передачей этой территории другому участнику
конфликта в аренду.
По-видимому, уже при сыне Ур-Нанше, Акургале, Умма, на-
вербовав наемников, нанесла Лагашу поражение и отказалась
выплачивать зерно, присвоив «любимое поле бога Нингирсу».
Как повествует «Стела коршунов», это и заставило Нингирсу при-
нять решительные меры и сотворить Эанатума. Когда же Эана-
тум собирался на войну, Нингирсу явился ему в сновидении
и заверил: «И сам Киш оставит Умму (без помощи) и, разгне-
вавшись, не будет ее поддерживать», самому же Эанатуму Нин-
гирсу обещает, что бог Солнца Уту (т. е. бог — блюститель
справедливости) будет сопутствовать ему. В отношении же пра-
вителя Уммы Нингирсу предрекает: «Люди его собственного го-
рода восстанут против него и убьют его в самой Умме». Иначе
говоря, Эанатум полагает, что столь грубое нарушение договора
осуждается и богами и людьми и что кара не минует виновного.
Со своей же стороны, Эанатум, нанеся Умме поражение, лишь
восстановил ь Ш и з чио: «Эанатум не ходил дальше того места,
где Месилим поставил стелу, и он восстановил эту стелу»
[Соорег, 1983, с. 48]. Об этом же сообщает позднее и Энметена
[Соорег, 1983, с. 49]: «Эанатум, энси Лагаша, дядя Энметены,
энси Лагаша, установил границу с Энакале, энси Уммы. Он про-
длил (пограничный) канал {...], оставил [полосу] в 215 ниндан
(1290 м) земли Нингирсу под контролем Уммы и установил
здесь ничейную землю». Далее вновь сообщается о лежащем на
Умме обязательстве выплачивать зерно, а также о восстанов-
лении пограничной стелы.
Итак, принцип рас1а зип! зегуапйа (или соответствующий
ему) уже, видимо, существовал в рассматриваемую эпоху, и
правители Лагаша гордятся не только своей доблестью в бит-
вах, но и своей верностью этому принципу. Как считает Купер
[Соорег, 1983. с. 28], Эанатум не ограничился восстановлением
прежних границ, но расширил владения Лагаша. Однако дан-
ных об этом нет, и такое предположение не вяжется с общим
тоном сообщения Эанатума. Урегулирование с Уммой завер-
шилось вынужденной клятвой правителя Уммы на боевых се-
тях (эмблема целого ряда великих богов) не нарушить согла-
шения ни по одному из пунктов. Из более поздних юридических
документов видно, что боевая сеть божества (особенно Уту-Ша-
маша) была символом неизбежной кары, ожидающей клятво-
преступника, и перед этим символом приносили клятвы сторо-
ны в судебном процессе, причем факт принесения такой клят-
вы служил бесспорным доказательством правоты поклявшегося
(о клятвах во имя богов, при заключении международных до-
говоров см. [Когозес, 1976]). Но даже эти страшные клятвы на
деле означали, что конфликт между Лагашем и Уммой затих
лишь на время.
Как уже отмечено выше, Энметене вновь пришлось воевать
с Уммой все из-за того же пограничного конфликта. Беда, ве-
13
 роятно, была в том, что уже к правлению Эанатума прошло
около сотни лет со времени разграничения, установленного Ме-
силимом. Память об этом разграничении была жива, но, види-
мо, изменился сам вид пограничной местности: протоки и от-
ветвления Евфрата нередко меняли свои русла, а стелы могли
упасть и погрузиться в землю. Поэтому представления сторон о
«правильной» границе могли не совпадать, причем субъективно
обе они считали себя правыми. Так или иначе, конфликт про-
должался, то затихая, то вспыхивая вновь, при шести преем-
никах Эанатума еще более столетия, пока правитель Уммы
Лугальзагеси не нанес Лагашу решительное поражение (около
2312 г. до н. э.). Границу Лугальзагеси проложил согласно сво-
им представлениям, подчеркнув, однако: «Он (Лугальзагеси) не
переходил ее пограничной насыпи. Он восстановил ее (преж-
ние) стелы и воздвиг по повелению бога Иштарана новую стелу
на этом месте» [Соорег, 1983, с. 53]. Таким образом, бог Ишта-
ран оставался «патроном» этой границы на протяжении более
двух веков. А Лугальзагеси, подобно Эанатуму, заверяет, что
не имел никаких захватнических целей: он лишь восстановил
«справедливость».
Так закончился один из наиболее древних и, пожалуй, луч-
ше всего документированный конфликт между месопотамскими
государствами. Многие его перипетии, а также и фразеология
официальных сообщений о нем удивительно напоминают собы-
тия, происходившие на три-четыре тысячи лет позже. Д а ж е
продолжительность этого конфликта не может считаться уни-
кальной: конфликт между Францией и Германией из-за Лота-
рингии длился вчетверо дольше.
К сожалению, мы почти не располагаем сведениями о дру-
гих внешнеполитических событиях Раннединастического перио-
да. К концу этого периода все явственнее просматривается тен-
денция к образованию большого территориального государства,
которое охватывало бы всю Месопотамию или ее значительную
часть. К сожалению, дошедшие до нас надписи освещают глав-
ным образом военную сторону этого процесса, о других же со-
бытиях упоминают лишь случайно. Так, в одной из надписей
(сохранившейся во множестве экземпляров) сообщается: «Эн-
метена, энси Лагаша, и Лугалькингенешдуду, энси Урука, устано-
вили (между собой) братство» [Соорег, 1983, с. 31; 5о11Ьегдег,
Киррег, 1974, с. 70—71]. Обычно считается, что тем самым оба
правителя признали друг друга равновеликими. Однако, как
справедливо отмечает Купер [1983, с. 31—32], такая трактовка
противоречит другому тексту: «Он (Энметена) отменил повин-
ности граждан Урука, Ларсы и Бад-тибиры» [Соорег, 1983,
с. 31; там же библиография]. Из этого текста следует, что
уже Энметена осуществлял эффективный контроль над значи-
тельной частью Шумера. Каковы были его реальные взаимоот-
ношения с правителем Урука, можно лишь строить предполо-
жения. Но в частноправовых документах (правда, более позд-
14
него времени) вступление в «братство» отнюдь не предполагало
равноправия «братьев», таким образом, два приведенных выше
текста, возможно, и не противоречат друг другу, если допу-
стить, что Энметена был «старшим братом».
О тенденции к объединению страны свидетельствует и появ-
ление нового титула — «лугаль Страны» (Эн-Шакушана, пра
витель Ура, именовал себя «эном Шумера, лугалем Страны»,
Лугальзагеси). Однако не следует думать, что такая тенденция
не встречала упорного сопротивления. Как уже отмечалось в
другой нашей работе {Якобсон, 1978], каждый из старинных
«номовых» центров мог с одинаковым правом претендовать на
положение «метрополии», а до положения «провинции» его
можно было низвести лишь силой и силой же в этом положении
удерживать.
В общем для III—II тысячелетий до н. э. центро-
бежные силы были мощнее центростремительных, вследствие
чего для Месопотамии этого времени состояние политической
раздробленности более типично. Тот факт, что Киш в этой
борьбе не имел, видимо, никаких преимуществ, лишний раз
доказывает, что Киш никогда не был столицей «доисториче-
ской империи». Перипетии же этой борьбы достаточно осве-
щены в общих работах по истории древнего Востока, и повто-
рять их здесь нет смысла. Отметим только, что Лугальза-
геси был первым, кому удалось добиться хотя бы крат-
ков эеменного успеха.
Основная надпись, сообщающая об этих событиях, разными
исследователями толкуется неодинаково (см. [ИДВ, 1983,
с. 212]). Но, по видимому, государство Лугальзагеси простира-
лось к северу ненамного далее Ниппура, а по своей структуре
оно представляло собой нечто вроде конфедерации: Лугальзаге-
си непосредственно управлял только «номами» Уммы и Урука,
прочие же «номы» по-прежнему управлялись местными прави-
телями, но прнзнавали его верховную власть и, вероятно, вы-
плачивали дань, а также принимали к себе его гарнизоны. Бо-
лее поздний текст о войне между Саргоном Аккадским и Лу-
гальзагеси повествует, что «за Лугальзагеси шло 50 энги». Циф-
ра, разумеется, «округлена», но, по видимому, в этой схватке
многие местные правители оставались долгое время верными
Лугальзагеси, а это, в свою очередь, означает, что его верхов-
ная власть была не слишком тяжелой, а его противник Саргон
обращался с местными правителями куда более сурово.
Проделав 34 военных похода на все четыре стороны света —
от Персидского залива до Малой Азии и от Элама до Среди-
земного моря, Саргон впервые создал державу, в которую во-
шла вся территория Месопотамии. По своей внутренней струк-
туре эта держава представляла, видимо, нечто среднее между
конфедерацией и централизованным государством. Хотя обще-
принятой является точка зрения, согласно которой именно Цар-
ство Шумера и Аккада (как стала именоваться держава Сар-
15
 гона) было первым в истории Месопотамии централизованным
государством (ср. [ИДВ, 1983, с. 233 и сл.}), в действительности,
видимо, дело обстояло не совсем так. Прежде всего, сохрани-
лось традиционное территориальное деление Месопотамии и,
следовательно, все связанные с ним традиции, а также мест-
ная знать и жречество «великих богов» и местных «номовых»
богов. Далее, хотя Саргон в своих надписях и похвалялся, что
«от Нижнего моря до Верхнего моря сыновья Аккада исполня-
ли должность энси», это вряд ли соответствует истине. Соглас-
но документам, кое-где (Киш, Л а г а ш ) продолжали править
местные династии (думается, мы знаем не о всех таких дина-
стиях). Д а и в тех местах, где энси были действительно по-
ставлены Саргоном, они скорее всего были не просто чинов-
никами, назначаемыми и смещаемыми по воле верховного пра-
вителя. Не следует забывать, что энси играли важную роль в
местных культах, а это было равносильно коронованию. Кос-
венно нашу точку зрения подтверждают бесчисленные мятежи,
почти непрерывно сотрясавшие Царство Шумера и Аккада.
Старость Саргона была омрачена всеобщим восстанием, два
его преемника умерли насильственной смертью. Отчаянную
борьбу с центробежными силами вел также и внук Саргона,
Нарам-Син. Принятый им новый титул «царь четырех стран
света» означал претензию на вселенскую власть, он претендо-
вал д а ж е на божеские почести, но внутри самой Месопотамии
власть его отнюдь не была прочной. Именно при нем началось
вторжение в Месопотамию кутиев, которые довольно скоро
подчинили себе всю страну.
Тем не менее держава, созданная Саргоном, была первой
«великой» державой в Азии и второй (после Египта) на Ближ-
нем Востоке. Много позже возникли первые контакты (и еще
позднее — первые конфликты) между Месопотамией и Египтом,
но в период, о котором идет речь, налицо была совершенно
иная международная ситуация в Передней Азии, характеризуе-
мая противостоянием между городами-государствами и «вели-
кой» державой, представлявшей для них прямую и непосред-
ственную угрозу. Походы на восток (в Элам) и на запад (в
Сирию) становятся теперь для месопотамских правителей тра-
диционными. Имеются т а к ж е полулегендарные сведения и о
походе Саргона на север — в Малую Азию. Особенно часты
были войны с Эламом, вернее, с целым рядом городов-госу-
дарств, располагавшихся в Эламе (Адамдун, Варахсе, Аншап).
Именно из Элама дошел первый известный нам международ-
ный договор между «царем четырех стран света» Нарам-Снном
и неким не названным по имени эламским царем (предполага-
ется, что это был Хита). Текст этого договора (на староэлам-
ском языке) для понимания очень труден. Имеется лишь один
полный перевод этого текста {Ншх, 1967], но и в этом переводе
не вызывают разногласий, как кажется, только одна фраза:
«Враг Нарам-Сина — мой враг, друг Нарам-Сина — мой друг».
16
да еще имена богов. Все остальное более или менее спорно.
Все же мы приведем перевод В. Хинца, хотя и с небольшим со-
кращением, и с некоторыми чисто редакционными поправками.
Разрушенные места текста отмечены (без указания размеров)
отточиями в квадратных скобках. В круглых скобках даны
поясняющие слова. Нами опущены также вопросительные зна-
ки, которые имеются в переводе В. Хинца, ибо из сказанного
выше ясно, что такие знаки можно ставить едва ли не к каж-
дому слову перевода. Все это объясняется недостаточной пока
еще изученностью староэламского языка.

Договор Нарам-Сина с царем Элама

«I. Внемлите, о богиня Пиненкир и вы, благие небесные
боги (следует перечень нескольких десятков эламских и месо-
потамских богов, в числе этих последних—Амба, личный бог
основателя династии Аккаде Саргона, но никто из «великих»
богов Месопотамии, кроме Нинурты, не назван).
II. Д а хранят нас боги Суз! Богам приносят цари свою
клятву. Богу Нахити предан душою царь, богу Иншушинаку
предан душою царь, богине Сиашум, богу Напиру и богине
Нарунде предан душою царь! [...]
III. [...] Неповиновение Аккаду у себя я не потерплю. Мой
полководец пусть охраняет (этот) договор от неповиновения.
Враг Нарам-Сина — мой враг, друг Нарам-Сина — мой друг,
(ибо) дары его (т. е. Нарам-Сина) приняты-. Ради его даров
пусть подданные (Элама) защищают союзников Нарам-Сина.
Враг Нарам-Сина
IV. — мой враг, друг Нарам-Сина — мой друг, (ибо) дары
его приняты. Ради его даров пусть подданные (Элама) защи-
щают союзников Нарам-сина. {...] Беглеца к себе я не приму.
А этот мой полководец ради верности (слову) договор визиря
Аккада не нарушит. Богам приносят цари
V. свою клятву. (Инвокация к богам.) Мой полководец день
и ночь о вреде для тебя помышлять не будет, о пользе твоей
день и ночь помышлять он будет. Ради верности (слову) не
буду я любить того, кто зовет Нарам-Сина на помощь, а затем
впадает в гордыню (Инвокация
VI. к богам.) {...] Мой полководец да отвращает силой зло
от Аккада, да прогоняет (зло). Враждебный народ пусть он
не щадит.
VII. Ради верности слову не потерплю я того, что враждеб-
но Аккаду. [...] Того, кто зовет Нарам-Сина на помощь, а затем
впадает в гордыню, я не буду любить. (Инвокация
VIII. к богам.) Ради его даров пусть подданные (Элама)
защищают союзников Нарам-Сина. Твою статую я сделаю, бо-
гам Суз и Аккада пусть будет она посвящена. Злое я истреб
лю, да не господствует оно здесь! Согласно повелению, статуи
твои в [...] Твою статую я сделаю [...] (Инвокация
2 Зак. 1015 I?
 IX. к богам.) [ . ] Подданный Нарам-Сина с его дарами да
будет здесь принят с почетом. Я буду надеяться, что он долго
будет жить здесь беспечально. Твоя статуя да содержится в
чести и почете, да будет она принята достойно! [...]
X. Вражеская страна да будет покорена, да будет ее богат-
ство разграблено и унесено как добыча! Злоумышляющего на
тебя ты подавишь (своей мощью). Я предоставил для этого
войска, да не будут они (тобою) отосланы (обратно). Да бу-
дет плодовитой твоя супруга. Бог Симут словом своим да на-
значит ей благополучие. (А) врагу Нарам-Сина да выпадет на
долю [...] Я дам процвести любви к тебе. Пусть твоя супруга
родит сына наследника. Подобно мужу богини [...]
XI. [...] Да сохранится здесь (между нами) единодушие! Бо-
гам приносят цари свою клятву. Да прекратятся мольбы о по-
мощи! Д а погибнет зловредный раздор! Статуи твои да содер-
жатся в почете. Да не будет здесь помыслов о неуважении к
тебе. Д а почитают наши подданные победу! Да почитается
здесь возложение (договора) перед символом божества (т. е.
акт скрепления договора?). (Инвокация
XII. к богам.) Всякий да почитает то, что положено (т. е.
текст договора?) Нарам-Сином, ибо мы посвятили это богу Ин-
шушинаку. Да будет это воистину поднесено и вручено богам
Суз и Аккада! Твою статую да хранит он (Иншушинак?)! От-
прыск брата и сестры да появится на свет! Да будет плодо-
витой твоя супруга! Я сделаю счастливыми (всех) твоих!»
Согласно В. Хинцу [ Н т г , 1967, с. 95, а также САН I, 2,
с. 650 и сл.], этот договор был равноправным, В. Корошец [Ко-
гозес, 1976, с. 122] придерживается противоположной точки зре-
ния, считая, что Элам находился в подчиненном положении по
отношению к царю Аккада Как справедливо отмечает В. Коро-
шец, в пользу такой трактовки говорят многие факты. Прежде
всего, почти весь текст написан от первого лица и содержит
односторонние обязательства царя Элама. Об обязательствах
же царя Аккада не говорится ни слова. К этому можно доба-
вить, что упоминание о «дарах» вовсе не свидетельствует, во-
преки мнению В. Хинца, о том, что «Нарам-Син к у п и л союз
с Эламом» [Ншг, 1967, с. 75]. Обмен дарами был обычной про-
цедурой при заключении договоров в древности. Причем более
богатые дары дарил более могущественный и богатый парт-
нер (ср. гл. 2 «Древний Египет», раздел, посвященный Телль
эль Амарнскому архиву). Наконец, необходимо обратить вни-
мание и на структуру нашего текста. Обилие повторов (в ли-
тературоведении их называют «эпическими повторами») при-
ближает его скорее к жанру литературных и литургических
текстов (ср, например, шумерские «гимны царям», молитвы,
«плачи») и резко отличается от сухого, делового, хотя и не ли-
шенного торжественности, стиля других дошедших до нас меж-
дународных договоров. И хотя в эламском тексте перед именем
Нарам-Сина не стоит детерминатив божества, упоминание о
18
помещении статуй Нарам-Сина в эламские храмы весьма сим-
птоматично: статуи изготовляет и посвящает не сам Нарам-Син
(в этом случае они были бы хорошо известными изображе-
ниями адоранта), а эламский царь (видимо, как предмет по-
клонения).
Все это позволяет сделать вывод, что перед нами отнюдь не
равноправный договор, а скорее всего текст присяги, принесен-
ной царю Аккада царем Элама. Обязательства эламского царя
были следующими: 1) полная лояльность по отношению к Ак-
каду (недопущение враждебности к Нарам-Сину в Эламе, воен-
ная помощь против любых противников Аккада); 2) выдача
беглецов, т. е. отказ в предоставлении убежища тем, кто враж-
дебен Нарам-Сину. Эти обязательства часто встречаются и в
более поздних неравноправных договорах, особенно в договорах
хеттского царя с более мелкими царьками.
Наш текст не содержит каких-либо упоминаний о границах
или спорных территориях, если только эти упоминания не на-
ходились на поврежденных местах. Наконец, предполагается
[ Н т г , 1967, с. 95], что эламский царь отдал свою дочь в жены
Нарам-Сину. Скорее, однако, речь должна идти о сестре элам-
ского царя, чем и объясняется фраза в последнем разделе тек-
ста об «отпрыске брата (т. е. „царственного брата" эламского
царя) и сестры (т. е. кровной сестры этого царя)». Если эти
предположения верны, то наш текст зафиксировал также и пер-
вый известный в истории династический брачный союз (более
подробно о династических браках в Месопотамии см. [КбШсг,
1974]).

3. Царство III династии Ура.

Старовавилонский период

Кутии, сокрушившие державу, созданную Саргоном, пришли

с северо-востока, из-за гор Загроса. Хотя их цари (скорее неч-
то вроде «великих вождей», стоявших во главе союза племен)
оставили надписи, в которых они именуют себя «царями че-
тырех стран света», и были внесены в шумерский «Царский
список», фактически сами они Месопотамией не управляли, пре-
поручив сбор даней для них правителям Лагаша. Более под-
робно об этом, а также об изгнании кутиев и создании нового
централизованного государства в Южной Месопотамии (цар-
ство III династии Ура) можно прочесть в общих работах по ис-
тории.
К сожалению, нам очень мало что известно о внешнеполити
ческих событиях этого периода, за исключением войн, главным
образом все с тем же Эламом. Однако цари этой династии ве-
ли успешные войны также и на севере, захватив Мари и другие
среднеевфратские города, а также долину р. Хабур. Им уда-
лось даже (хотя и ненадолго) продвинуться в Сирию и Финн
кию. Войны с Эламом были по большей части успешны, но ус-
2* 19
тановить над Эламом прочную власть цари Ура так и не смог-
ли, как не удавалось это и позднее их преемникам. Для этого
периода нам известны первые достоверные династические бра-
ки. Так, Шульги на 18-м году своего правления выдал дочь
замуж за правителя Мархаши, а на 31-м году другую дочь
за правителя Аншана. Однако на 34-м году своего правления
Шульги отмечает разгром Аншана. Иными словами, политиче-
ские цели этого брачного союза достигнуты не были. Тем не
менее несколько десятилетий спустя Шу-Син выдает свою дочь
замуж за правителя Аншана и отсылает ее в Аншан с бога-
тым приданым. Наконец, последний царь этой династии выдал
свою дочь замуж за энси Забшали. Любопытно, что нет ника-
ких сведений о браках царей III династии Ура с дочерьми ино-
земных правителей. Едва ли это случайно, но что за этим кро-
ется, сказать невозможно. Во всяком случае, отношения с Эла-
мом преимущественно колебались между плохими и очень пло-
хими, и именно эламиты (по-видимому, в союзе с хурритами)
нанесли царству III династии Ура смертельный удар и разру-
шили его пышную столицу.
Примерно такими же оставались отношения с Эламом ч
при I династии Иссина. Основатель этой династии Ишби-Эрра
выдал свою дочь замуж в Элам, но в этом же году нанес Эла-
му поражение. Последовательность этих событий нам неизвест-
ка, и остаемся лишь гадать, заключен ли был этот брак «на
мировую», т. е. после войны, или Ишби-Эрра таким способом
усыпил бдительность своего противника.
К этому же времени относится и первый материальный кон-
такт Месопотамии с Египтом, который подтверждает обнару-
женный в Египте клад месопотамских резных печатей. Сам клад
датируется временем фараона Аменемхета II, а печати — вре-
менем I династии Иссина. Это означает, что «путешествие» пе-
чатей в Египет было сравнительно недолгим. Учитывая, в свою
очередь, что печатей в кладе было несколько, можно допустить
осуществление прямого контакта, а не передачи предметов че-
рез ряд посредников. Как мы увидим дальше, именно изделия
из камня (прежде всего из лазурита) займут центральное ме-
сто среди даров, посылаемых касситскими царями Вавилонии
египетскому фараону.
Дальнейшие события вплоть до создания вавилонским царем
Хаммурапи новой «великой» державы в Месопотамии очень под-
робно разобраны в работе Д. Эдцарда [Ескагс!, 1957]. К сожа-
лению, имеющиеся материалы, хотя они довольно обильны, со-
держат чрезвычайно мало данных о собственно дипломатиче-
ской стороне этих событий. Ясно, что возвышение дотоле совер-
шенно незначительного Вавилона посреди политического хаоса,
все более усилившегося по мере упадка I династии Иссина, бы-
ло результатом не только чисто военных удач, но и чрезвычай-
но умелой, целеустремленной, хотя и беспринципной, диплома-
тии. Но об этом мы можем судить только по отдельным на-
2)
щекам в официальной переписке того времени. Другими, еще
более скудными источниками сведений являются данные «дати-
ровочных формул» и (изредка) надписей.
Именно из последних мы и узнаем о появлении на месопо-
тамском политическом горизонте новой силы — Ассирии, вер-
нее, еще только города-государства Ашшура, сразу же заявив-
шего о себе весьма решительно. Как сообщают две надписи
ашшурского правителя Илушумы, он «установил освобождение
аккадцев (от долгов)». Во второй надписи, не вполне понят-
ной, перечисляются Ур, Ниппур и несколько менее значитель-
ных городов по Тигру (см. {Ейгагс!, 1957, с. 90], там же биб-
лиография). Если эти надписи не содержат грубого преувели-
чения, из них следует, что Илушума предпринял успешный по-
ход глубоко на юг Месопотамии и, возможно, какое-то время
удерживал захваченные города.
Имеются также сведения о династических браках. Прави-
тель Эшнуны Билалама в конце XX в. до н. э. выдал свою
дочь замуж за правителя Суз, будущего наследника эламского
трона. Сын от этого брака в свое время также унаследовал
эламский престол. Сумулаэл, второй царь Вавилона, выдал
свою дочь за урукского царя Син-кашида. Через несколько де-
сятилетий урукский правитель Анам напомнил об этом собы-
тии в письме к вавилонскому царю Син-мубаллиту, указав, что
«цари Урука и Вавилона — один род». Это, впрочем, не тро-
нуло вавилонского царя и не заставило его. оказать Уруку
помощь против Ларсы, уничтожившей независимость Урука в
1801 г. до н. э. Несколько позднее правитель Эшнуны Дадуша
выдал свою дочь за правителя Рапикума, что отмечено в его
(Дадуши) «датировочной формуле». ПерЕые сведения о женить-
бе царских сыновей на чужеземных царевнах относятся к цар-
ствованию Шамши-Адада I. Последний женил своего внука
(сына царевича Ишме-Дагана) на дочери вождя воинственного
племени турукку, дав за нее богатый выкуп золотом и сереб-
ром. Другой сын Шамши-Адада I, Ясмах-Адад, женился на до-
чери Ишхи-Адада, правителя Катны. Как полагает В. Рёллиг
[Кб1П<т, 1974, с. 15], это было сделано с целью привлечь прави-
теля Катны к союзу против Ямхада (Алеппо) Впоследствии
Ясмах-Адад хотел развестись со своей женой, но Шамши-Адад
запретил ему это, указав на неблагоприятные политические
последствия развода. Вместо развода Ясмах-Адад ото-
слал опостылевшую жену в «Пальмовый дворец» в Мари. Зим-
ри-Лим, царь Мари, изгнанный оттуда Шамши-Ададом, напро-
тив, нашел в Ямхаде убежище и помощь для отвоевания Мари.
Он женился на дочери правителя Ямхада и именовал его своим
отцом. Эту супружескую пару, видимо, соединяла пылкая лю-
бовь, о чем свидетельствуют сохранившиеся письма царицы к
мужу. Эти письма говорят также о ее значительном политиче-
ском влиянии. Две дочери от этого брака были выданы замуж
за царей. По мнению В. Рёллига [РбШ^, 1974, с. 16], «династи-
21
 ческие браки могли лучше обеспечить мир, чем это удалось
бы с помощью договоров». В общем это верно, хотя судьба
упомянутых выше правителей не была счастливой.
Если же говорить о собственно договорах, то конкретных
сведений о них нет, но известно о существовании многочислен-
ных союзов. (Документальные сведения о дипломатии того вре-
мени см. [КбШд, 1974, 1956; Ыше1, 1985].) Один из чиновников
все того же Зимри-Лнма писал: «Нет царя, который был бы
силен сам по себе. За Хаммурапи, правителем Вавилона, идут
10—15 царей, за Рим-Сипом, правителем Ларсы, столько же,
за Ибалпиэлем, правителем Эшнуны, столько же, за Амутпиэ-
лем, правителем Катны, столько же, [а] за Ярим-Лимом, пра-
вителем Ямхада, идут 20 царей». Хотя по числу союзников
самым сильным выглядит царь Ямхада, именно Хаммурапи уда-
лось уничтожить всех царей месопотамских царств и присоеди-
нить их территории к своему. Как уже было сказано выше,
одним из средств, приведших Хаммурапи к достижению этой це-
ли, была оживленная политическая деятельность. Послы и
агенты путешествовали по всей Месопотамии или имели по-
стоянные резиденции при царских дворах. Из их донесений сво-
им владыкам, а также из некоторых косвенных данных состав-
ляется пока еще не слишком четкая, но достаточно недвусмыс-
ленная картина.
Союзы (равноправные и неравноправные, но одинаково не-
долговечные) заключались в большом количестве. Если союз
был неравноправным, царь-гегемон такого союза посылал в за-
висимые царства своих «советников» (хазиану) для постоянно-
го надзора. В своих письмах к главе такого союза зависимые
цари именуют его «отцом» или «господином». Их обязанности,
видимо, четко определялись договором и состояли прежде все-
го в оказании военной помощи. Заключение союза скреплялось
клятвой перед богами (своими собственными и богами союзни-
ка), а также принесением в жертву осленка. Этот последний
ритуал считается специфически кочевническим, введенным амо-
реями {1лте!, 1985, с. 6—7]. Торжественность обрядов не га-
рантировала, однако, прочности союзов, и вчерашние союзники
завтра превращались во врагов. Для достижения политических
целей в ход пускали военную силу, хитрость, подкуп, инспири-
рование мятежей. Как показали дальнейшие события, наиболее
удачливой в применении всех этих средств была вавилонская
династия.
Так, в начале своего царствования Хаммурапи заключил
союз с Шамши-Ададом I, тогда, бесспорно, самым могущест-
венным из месопотамских царей. Предполагается, что договор
этот ставил Хаммурапи в несколько зависимое положение, но
зато дал ему, видимо, возможность собраться с силами. Шам-
ши-Адад вскоре умер, царство его распалось, но его сын и на-
следник Ишме-Даган однажды оказал Хаммурапи небольшую
военную помощь, но теперь уже Хаммурапи выразил недоволь-
22
ство, считая ее недостаточной. С Рим-Сином, царем Ларсы,
своим ближайшим соседом, Хаммурапи сначала заключил до-
говор о союзе и взаимной помощи. Впрочем, оба новоявлен-
ных союзника питали серьезные подозрения относительно ис-
кренности друг друга. Рим-Син писал Хаммурапи, что в случае
нападения врагов на одного из них другому надлежит немед-
ленно явиться на помощь с кораблями и сухопутными войска-
ми. Однако он не выполнил своего обещания, сославшись на
некий предлог, хотя тут же подтвердил взаимные обязатель-
ства «союзников». Агенты царя Мари доносили ему о подго-
товке Хаммурапи к войне с Ларсой. Хаммурапи заключил союз
с Мари и получал от нее военную помощь (как и от Эшнуны),
когда решил разделаться с Ларсой. В 1763 г. до н. э. этот са-
мый опасный соперник Вавилонии был уничтожен. Очередь
Мари и Эшнуны пришла позднее, когда Хаммурапи мог уже
обходиться без союзников. Именно об отношениях Мари и Ва-
вилона говорит первый в истории документально засвидетель-
ствованный случай использования экономической «помощи» в
политических целях. И з любопытного собрания писем, изданных
Доссеном [Оо551П, 1973, с. 179—188], видно, что вследствие
военных действий и неурожаев царство Мари оказалось под
угрозой голода. Между тем Ярим-Лим, царь Ямхада и тесть
Зимри-Лима, царя Мари, задержал, по неясным причинам,
присылку в Мари зерна через Эмар. В длинном письме к Ярим-
Лиму Зимри-Лим называет его своим «отцом», который «поса-
дил меня на мой трон», т. е. идет на крайнее унижение. Вме-
сте с тем он сообщает своему тестю, что Хаммурапи, царь
Вавилона, предложил Мари в качестве «помощи» «50 тысяч
•ослиных вьюков зерна» (т. е. около 4000 т!). Зимри-Лим, по
его словам, эту помощь отверг, заявив Хаммурапи: «Не при-
сылай мне зерно. У меня зерно есть, это у тебя его нет!» Д а л е е
Зимри-Лим вновь настойчиво просит Ярим-Лима поскорее при-
слать зерно, а заканчивает свое письмо намеком на возмож-
ность, в свою очередь, задержать присылку в Ямхад олова
(Мари было важным центром транзитной торговли оловом), т. е.
после просьб прибегает к слегка замаскированным угрозам.
В том же собрании содержится письмо к Зимри-Лиму от од-
ного из вельмож, в котором тот заклинает своего царя не ста-
новиться «должником» Хаммурапи и не рассказывать Ярим-
Лиму о трудном положении Мари.
Видимо, принятие этой «помощи» поставило бы Мари в за-
висимое от Вавилона положение. Поскольку «мирное» подчи-
нение не удалось, Хаммурапи перешел к военным действиям.
Союзников у Мари не оказалось, кроме далекого Элама {1лте1,
I '85а, с. 53], который, вероятно, существенной помощи оказать
не смог, и участь Мари была решена.
Созданная Хаммурапи держава включила всю Месопотамию
и даже часть Элама, хотя она ненадолго пережила своего со-
здателя. Но Вавилонское царство в Южной Месопотамии, не-
23
смотря на все превратности судьбы, сохранилось и до персид-
ского завоевания. Впрочем, даже и персидские цари короно-
вались вавилонской короной. В немалой степени этому способ-
ствовало провозглашение Вавилона вечным обиталищем царст-
венности (подробнее см. {Якобсон, 1978]). Именно держава
Хаммурапи и его преемников может называться централизован-
ным государством, ибо был уничтожен самый институт энси.
Этим словом (его аккадизированная форма «ишшаккум») в
Вавилонии стали называть низшую категорию полузависимых
царских работников, а составными частями Вавилонии управ-
ляли уже царские чиновники.

4. Средневавилонский период

К середине II тысячелетия до н. э. политическая ситуация

на Ближнем Востоке выглядела следующим образом. Сущест-
вовало несколько «великих» держав, считавшихся более или
менее равноправными: Египет, Касситская Вавилония, Митан-
ни в Северной Месопотамии и Хеттская держава в Малой Азии.
Элам вследствие внутренних смут и военных поражений на дли-
тельное время вышел из большой политики. Множество мелких
или мельчайших царств, или княжеств, Сирии, Палестины, Фи-
никии, Северной Месопотамии и Малой Азии оказались в за-
висимости от вышеперечисленных «великих» держав. Степень
этой зависимости была различной: от полного и униженного
повиновения (княжества, подчиненные Египту) до союзниче-
ских, хотя и неравноправных, отношений (княжества, подчинен-
ные Хеттскому царству). В числе этих мелких государств на-
ходилась и Ассирия — тогда еще город-государство Ашшур, не-
прерывно расширявший свою территорию и вошедший в конце
концов в число «великих» держав.
Цари «великих» держав в своих письмах друг к другу име-
новали себя и своего адресата «братьями». Однако это обра-
щение вряд ли следует понимать, по аналогии с подобными же
обращениями друг к другу европейских государей во времена
средневековья и в новое время, как признание полного взаим-
ного равенства. Впрочем, даже и в Европе император Священ-
ной Римской империи пользовался наибольшим престижем, а
имперские князья считались равными коронованным особам.
На древнем Ближнем Востоке, как уже отмечалось выше, отно-
шения реальных или номинальных «братьев» не были равно-
правными. Судя по дошедшим до нас письмам [КписНгоп, 1907;
К а т е у , 1978] из Телль эль-Амарнского архива египетских фа-
раонов, а также и по некоторым другим данным, особое поло-
жение занимал египетский фараон. Что же касается конкретных
взаимоотношений, то они диктовались, конечно, политическими
потребностями момента и реальным соотношением сил. В дан-
ной главе не место для рассказа о военных событиях той поры
(о них см., например, [ИДВ, 1983], а также {Аветисян, 1984]) _
24
 Напомним лишь, что определяющим моментом здесь была борь-
ба между хеттами, египтянами и митаннийцами за власть над
'Сирией. Вавилония непосредственно в этой борьбе не участво-
вала, но безопасность ее северных границ прямо зависела от
исхода этой борьбы. По отношению к фараонам вавилонские
цари всегда держались несколько заискивающе. Куригальзу I
выдал свою дочь з а м у ж за фараона Аменхотепа III и, вероят-
но, считал это большим политическим успехом. Однако в дейст-
вительности дочь вавилонского царя стала лишь одной из мно-
гочисленных «гаремных женщин» фараона и до такой степени
затерялась в этом гареме, что послы ее брата Кадашман-Эл-
лиля I, унаследовавшего престол их отца, не смогли ее узнать
•(письмо 1). Фараон, однако, обвинил вавилонских послов в
недобросовестности и д а ж е в попытках поссорить «братьев».
Кадашман-Эллиль тем не менее и сам отдал свою дочь фа-
раону, а затем попросил, чтобы фараон, со своей стороны, при-
слал ему в жены египетскую царевну. Сохранившееся в Телль
эль-Амарнском архиве письмо вавилонского царя по этому по-
воду {КписИгоп, 1907, № 4] настолько интересно, что его следу-
ет привести целиком в переводе: « ( Н а ч а л о разрушено). Вот,
поскольку ты, брат мой, написал о том, что ты не отдашь за-
муж свою дочь, сказав так: „Издревле дочь царя Египта не
выдается ни за кого", так я отвечаю: почему ты так посту-
паешь?
Ты — царь, ты можешь делать, что тебе угодно. Если ты
что-нибудь даешь, кто скажет что-либо (против)? Когда эти
(твои) слова мне сказали, я (тебе), своему брату, так отве-
чаю, вот что я говорю: Взрослые дочери и красивые женщины
есть (у тебя). Одну (какую-либо) красивую женщину по свое-
му выбору пришли мне. Кто скажет: „Не царская дочь она?"
Ты же не послал (никого) лишь ради того, чтобы не послать,
братства и дружбы разве ты не ищешь, если ты (сам) пишешь
мне о взаимном сближении, (свойстве) через брак? Ведь и я
ради этого, ради братства и дружбы о нашем взаимном сбли-
жении, (свойстве) через брак писал тебе. Почему ж е брат мой
не прислал никакой женщины? Воистину, женщины ты не при-
слал, так и я, подобно тебе, женщину задержу, не пошлю к
тебе? Дочери у меня есть, и я их не задержу!» [Кпис11гоп,
1907, № 4].
Письмо это, как обычно для писем касситских царей и фа-
раону, завершается просьбой прислать побольше золота.
В заключение отметим, что Бурна-Буриаш II, видимо, тоже
посылал свою дочь Аменхотепу IV. Другую свою дочь он выдал
з а м у ж за хеттского царя Суппилулиумаса I. Хотя она была
третьей по счету женой хеттского царя, она стала официальной
главной женой, ц а р и ц е й — м а т е р ь ю наследника (тавананна),
сохранив это положение при преемниках Суппилулиумаса —
Арнувандасе II и Мурсилисе II. С женой последнего она пос-
сорилась и была, кажется, изгнана.
25
 Митаннийский царь Тушратта выдал свою д о ч ь за фараона
Аменхотепа III, а после смерти этого ф а р а о н а Тушратта счи-
тал свою дочь женой его преемника Аменхотепа IV. Реальное
положение митаннийской царевны в египетском гареме было
таким же, как и положение вавилонской ц а р е в н ы [Аветисян,
1984, с. 53 и сл.]. Из писем Тушратты к ф а р а о н у мы знаем, что
еще Артадама I выдал свою дочь за ф а р а о н а (после настой-
чивых просьб, как утверждает автор письма), что в египетском
царском гареме находилась также сестра с а м о г о Тушратты
(прибытие этой царевны с большой свитой в Е г и п е т отмечено в
египетской надписи; ср. [Аветисян, 1984, с. 47])
Бурна-Буриаш II женился на дочери А ш ш у р у б а л л и т а I, аш-
шурского правителя, который уже именовал с е б я полуофициаль-
но «царем Ассирии», т. е. претендовал на м е с т о среди царей
«великих» держав.
Упомянутое выше письмо вавилонского п а р я Кадашман-
Эллиля фараону позволяет сделать вывод, ч т о женитьба на
египетской царевне рассматривалась вавилонянином как источ-
ник огромного внешнеполитического престижа. Ради этого он
готов был даже пойти на унизительную инсценировку. Но фа-
раон смотрел на это совершенно иначе: он с ч и т а л такой брак
унизительным для Египта. Все это лишний раз показывает осо-
бое положение фараона среди «великих» ц а р е й . Мелкие же
правители в письмах к фараону даже не осмеливаются имено-
вать себя царями, как и фараон в своих письмах к ним не удо-
стаивает их такого титула.
«Синхроническая история» [Огаузоп, 1975, № 21], три списка
которой сохранились в библиотеке ассирийского паря Ашшур-
банапала, представляет собой краткую сводку ассиро-вавилон-
ских отношений, начиная с касситского времени и до Адад-не-
рари III (т. е. до VIII в. до н. э.). Эта сводка составлена с
проассирийских позиций и потому не всегда правдива (ср.
[Сгаузоп, 1975, с. 52 и сл.]). Основной тезис составителя этой
хроники заключается в том, что в столкновениях между Асси-
рией и Вавилонией верх всегда брала Ассирия (это не соответ-
ствует действительности) и что существовали т а к ж е периоды
мирных и дружественных отношений между д в у м я царствами,
а граница между ними всегда определялась на основании до-
говоров. К сожалению, никаких подробностей об этих договорах
не сообщается. Из сопоставления этого текста с другими источ-
никами видно, что в действительности отношения между Асси-
рией и Вавилонией были весьма сложными. Касситские цари
Вавилонии не забывали, по-видимому, что Ашшур и Ниневия
входили при Хаммурапи в состав Вавилонской державы. Фак-
тически же Ашшур в рассматриваемое время с н а ч а л а находил-
ся в подчинении у Митанни, а после разгрома Митанни
становился все более заметной силой и даже з а в я з а л самостоя-
тельные отношения с Египтом. В письме Аменхотепу IV Ашшу-
рубаллит I именует себя уже «великим» царем и «братом» фа-
26
 раона (письмо 16) и отмечает, что прямые отношения с Егип-
том имел еще его отец Ашшур-надинаххе. Вавилонский царь,
однако, пытался протестовать. Бурна-Бурнаш II в письме Амен-
хотепу IV писал: «Вот, ассирийцы — мои подданные. Я их к те-
бе не посылал. Что им нужно, зачем они пришли в твою стра-
ну? Если ты любишь меня, пусть они не смогут ничего купить,
пусть они уйдут с пустыми руками» (письмо 9, стк. 31 и сл.).
В этом письме речь идет скорее о купцах, чем о послах, но
в письме Ашшурубаллита I определенно говорится об обмене
послами. Протесты вавилонского царя скорее всего остались
без последствий. Более того, заключенный им династический
брак (см. выше), который он, видимо, считал выгодным для
Вавилонии, в действительности дал ассирийцам повод вмешать-
ся в вавилонские внутренние дела: после смерти Бурна-Буриа-
ша II Ашшурубаллит заставил вавилонян посадить на вавилон-
ский престол своего внука, сына своей дочери, Караиндаша II.
В Вавилонии вспыхнул мятеж, Караиндаш был убит, а вави-
лонским царем стал некто Назибугаш, который, по-видимому,
не принадлежал к царскому роду («Синхроническая история»
называет его «ничьим сыном», т. е. человеком безродным).
Ашшурубаллит вторгся в Вавилонию, сверг Назибугаша и по-
садил на престол младшего сына Бурна-Буриаша II по
имени Куригальзу (II или Младший). Хотя последний получил
власть из рук ассирийцев, он воевал с преемником Ашшурубал-
лита, царем Эллиль-нерари. Из чрезвычайно лаконичных све-
дений «Синхронической истории» видно, что граница между
Ассирией и Вавилонией пересматривалась неоднократно. Каж-
дый новый пересмотр «закреплялся» торжественной клятвой, но
в общем и целом граница неуклонно отодвигалась к югу, т. е.
изменялась в пользу Ассирии.
В Телль эль-Амарнской переписке сохранились данные о
связях между Египтом и государствами Азии (подробнее об
этом см. гл. 2).
Важной составной частью дипломатических взаимоотноше-
ний был обмен подарками. И вавилонские, и ассирийские, и
митаннийские цари в своих письмах буквально клянчат у фа-
раона побольше золота, которого, по их утверждениям, в его
стране «словно пыли». Сами они, впрочем, тоже шлют фарао-
ну подарки — коней, колесницы, оружие, изделия из камня
(особенно из лазурита). Богатые подарки были сделаны од-
нажды фараоном вавилонскому царю (письмо 14), среди кото-
рых находились изделия из золота общим весом более 600 кг;
изделия из серебра общим весом около 150 кг; изделия из брон-
зы в количестве более 300 штук весом около 450 кг; около
1100 одежд и тканей; более 2000 каменных сосудов; изделия
из дерева ценной породы и слоновой кости. Явное преобладание
золота над серебром объясняется, видимо, не только щед-
ростью фараона, но и тем фактом, что золото в Египте было
свое, а серебро — привозное. Авторы писем к фараону, конечно,
27
преувеличивают, говоря, что в его стране «золота — словно пы-
ли», но некоторые основания для такого утверждения есть
К концу рассматриваемого периода политическая ситуация
на Ближнем Востоке существенно изменилась: ушли в небы-
тие Митанни и Хатти, ослабели Вавилония и Египет, резко уси-
лились Ассирия и Элам.
 ГЛАВА 2

ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ

1. Египет в период гиксосского владычества

Сведения о роли дипломатии в политической жизни древнего

Египта сохранились в основном от периода гиксосского влады-
чества и последующей эпохи Нового царства.
Гиксосский период в истории древнего Египта, или период
гиксосского ига, продолжался более 100 лет, примерно с конца
XVIII в. до н. э. до первых десятилетий XVI в. до н э. Это бы
ло время, когда вожди больших масс азиатов, в основном за-
падных семитов, или амореев, длительное время проникавших
из Палестины в дельту Нила, захватили власть над всем Егип-
том. Египетская историческая традиция называет этих азиат-
ских вождей фараонами XV и XVI гиксосских династий [Лапис,
1958, с. 97—105].
Сделав своей столицей город Аварис в восточной части
Дельты — в прошлом административный центр времени Сред-
него царства,— гиксосские правители, подобно египетским фа-
раонам, распространили свою власть на всю Нильскую долину
вплоть до Элефантины на юге. В политическом отношении Еги-
пет в это время представлял собой ряд небольших владений
местных египетских правителей, признававших свою зависимость
от гиксосских фараонов из Авариса, которым они должны были
платить дань. В этот период установились тесные экономиче-
ские и культурные связи Египта со странами Азии. В самом
Египте продолжали развиваться науки, искусство и литература.
Так, 33 м годом правления гиксосского фараона Апопи дати
руется знаменитый египетский математический «папирус Ринд»
В гиксосское время был записан сборник народных сказок —1
«папирус Весткар». Продолжали накапливаться знания по ме-
дицине, что нашло свое отражение в записанном вскоре после
изгнания гиксосов из Египта большом медицинском «папирусе
Эберса». Гиксосы познакомили жителей долины Нила с ло-
шадью и колесницей.
Долгое время политическая система, установленная гиксо-
сами, устраивала областную, или номовую, знать, которая обе-
регала свою автономию в местных делах и боялась той же-
сткой политической централизации, которая была характерна
для Египта прошлых лет (т. е. для Древнего царства и конца
Среднего царства). Лишь в конце периода гиксосского влады-
29
 чества в Египте на юге Нильской долины, в фиванском номе,
стала возвышаться местная зависимая от гиксосов династия
правителей Верхнего Египта, объявивших себя фараонами (еги-
петская историческая традиция называет эту династию XVII),
^последние представители которой Секененра III и особенно
Камос начинают борьбу за изгнание гиксосов из Египта и за
объединение всей страны под своей властью. Именно об этом
бурном времени рассказывают интересные исторические памят-
ники, которые мы рассмотрим.
Начало борьбы фиванских фараонов с гиксосами нам из-
вестно благодаря одной сказке, записанной иератическим пись-
мом в эпоху Рамессидов учеником писцовой школы в Фивах
через несколько веков после изгнания гиксосов из Египта на
папирусе, ныне хранящемся в Британском музее и известном
как папирус Саллье I (5а1Пег I). Начинающий писец или ско-
пировал эту сказку, отражающую народное воспоминание о
времени гиксосского владычества в Египте, в качестве школь-
ного упражнения с какого-то другого текста, или же записал
ее на слух как диктант.
Сохранившийся текст сказки очень испорчен [ОагсНпег, 1932,
с. 85—89], он изобилует лакунами и не имеет конца. Однако
он представляет большой интерес, поскольку, несмотря на обыч-
ное для сказки преувеличение, все же показывает, к каким
дипломатическим хитростям прибегали иногда в те далекие вре-
мена в случаях, когда искали повод к войне. Воспользовав-
шись толкованием и реконструкцией лакун текста, предложен-
ными Б. Ганном и А. Гардинером [Сипп, ОагсНпег, 1918,
-С. 40—42], дадим перевод сказки: «(1,1) Так случилось, что
страна Египет была в беде и не было владыки ж. н. з. ( = да
будет он жив, невредим, здрав), (в качестве) царя (в то)
время. И когда это произошл<5^дарь Секененра ж. н. з. был
правителем южного города ( Ф и в ы ) . ( О д н а к о ) беда (находи-
лась) в городе азиатов; правитель (1,2) Апопи ж. н.з. пребы-
вал в Аварисе, и вся земля платила ему дань своими продук-
тами (?) в полном объеме(?), так же как и всеми прекрасными
вещами Египта. Царь Апопи ж. н. з. (1,3) взял себе Сутеха в
качестве господина и не служил никакому другому богу, кото-
рый существовал во всей земле, кроме Сутеха. И он построил
храм прекрасной, долговечной работы рядом с {дворцом] царя
ж. н. з. (1,4), и он поднимался {каждый] день, чтобы ежеднев-
но приносить жертву... [скотом] Сутеху, и сановники [его величе-
ства] ж. н. з. несли гирлянды цветов точно так, как (это) де-
лается (в) храме Ра-Горахте. Теперь, что касается (1,5) [царя
Апопи] ж. н. з., его желанием было [нанести] обиду царю Секе-
ненра ж. н.з.— правителю южного города. И вот, [после того
как прошло] много дней после этого, [царь (1,6) Апопи ж. н. з.]
приказал, чтобы был со[зван] (его совет) (?) ...его главе (и
сказал им: „Желание моего величества) послать (посланца в
южный город, чтобы передать обвинительное) словесное уве-
30
домление (1,7) (царю Секененра)". (И его совет не знал, что
ответить ему. Затем он приказал, чтобы были созваны его)
писцы (и) мудрецы [по этому случаю] (?)... (И они сказали
ему:) [,,0] правитель ж. н.з. (1,8), [наш господин!]... (Существу-
ет) пруд гиппопотамов (в южном городе)... и они (гиппопота-
мы) не дают [сну прийти к нам ни днем, ни] ночью, [так как
крики] (их наполняют) [ухо (в) (1,9) нашем городе]. (Пусть
поэтому твое величество ж. н. з. направит посланца к правите-
лю южного города, к царю Секененра ж. н. з., и, когда [прави-
тель южного города будет] перед ним, пусть посланец скажет
ему: (1,10) Царь Апопи ж. н. з. говорит тебе —новели, чтобы
был покинут пруд гиппопотамов. Таким образом твое величе-
ство ж. н.з. увидит, кто) (2,1) вместе с ним в качестве помощ-
ника, (так как) не расположил он [себя] ни к какому богу во
[всей] этой [земле], за исключением Амуна-Ра, царя богов".
'И] когда много дней прошло после этого (2,2), царь Апопи
ж. н. з. направил к правителю южного города то, что касалось
(обвинительного) словесного уведомления, которое его писцы
к мудрецы сказали ему по этому случаю. (2,3) И посланец
царя Апопи ж . н . з . достиг правителя южного города, и они
(придворные) ввели его к правителю южного города (2,4).
И некто (Секененра) сказал посланцу царя Апопи ж. н.з.: „За-
чем послан ты в южный город? Зачем достиг ты меня (в) этом
путешествии?" И посланец (2,5) сказал ему: „Царь Апопи
ж. н. з. послал (меня) к тебе, чтобы сказать: Пусть будет пове-
лено, чтобы был покинут пруд гиппопотамов, который находит-
ся в текущем источнике города, (поскольку) они (гиппопотамы)
не дают (2,6) сну прийти ко мне ни днем, ни ночью, так как
крики (их наполняют) ухо (в) его (?) городе". И правитель
южного города замолчал и заплакал от великой беды, и он не
знал (2,7), какой ответ дать посланцу царя Апопи ж. н.з^
И правитель южного города (2,8) сказал ему: „Как твой г о с '
подин ж. н. з. слышит [слова]... (2,8) (и крики гиппопотамов,
которые в пруде, который находится в) [текущем источнике]
южного города?" И [посланец] (сказал ему: „Таковы) слова,
ради которых послал он меня к (тебе)" (2,9). [И правитель
южного города повелел], чтобы [посланцу царя Апопи ж. н. з.]
была оказана забота хорошими [вещами], мясом, пирожными...
(2,10) (И правитель южного города сказал ему: „Возвращай-
ся к царю Апопи ж. н.з., твоему господину), и все, что ты ему
скажешь, я сделаю это..." (2,11). [И посланец царя] Апопи
ж. н.з. снарядился в путешествие туда, где (3,1) находился [его]
господин. Затем правитель южного города приказал, чтобы бы-
ли созваны его главные сановники, а также все первые воины,
которых он имел, и он (3,2) повторил им все словесные уведом-
ления, относительно которых царь Апопи послал к нему. Они
были молчаливыми все, как один, от великой (3,3) беды. Они
не знали, что ответить ему хорошее или плохое. И царь Апопи
ж. н. з. послал к...».
31
 На этом текст сказки обрывается, и мы можем только га-
дать о том, чем закончились странные переговоры Апопи с Се-
кененра. По всей вероятности, в сказке, отразившей народные
предания о гиксосском времени, далее рассказывалось о том,
как начались военные действия. Каков был их результат, мы
никогда не узнаем. Известно, однако, что Секененра погиб в
битве. Об этом свидетельствует его мумия, хранящаяся ныне
р Каирском музее, покрытая страшными ранами, скрюченная,
с глубоким проломом черепа, набальзамированная скверно и
явно впопыхах. Безусловно, Секененра был храбрым воином и
нашел смерть в борьбе с гиксосами на поле брани.
Секененра, по-видимому, был зачинателем борьбы с гиксо-
сами. К счастью, о борьбе с гиксосами после Секененра фиван-
ского фараона Камоса нам известно благодаря археологиче-
ским находкам.
В 1908 г. в фиванском некрополе, в так называемой Долине
царей, в разграбленной гробнице XVII династии археологу
Г. Картеру посчастливилось найти две деревянные таблички,
одна из которых (более крупная) получила название «Таблич-
ка Карнарвона № 1» [Сагпагуоп, Саг+ег, 1912, с. 36—37,
табл. XXVII—XXVIII]. На лицевой стороне этой таблички было
записано историческое повествование о борьбе Камоса с гик-
сосским правителем Апопи. «Табличка Карнарвона № 1» выз-
вала спор по поводу датировки ее иератической записи.
Г. Масперо, ссылаясь на характер иератических знаков, нане-
сенных на оборотную сторону таблички, содержащую начало
копии с текста «Поучения Птаххотепа», высказал мнение, что
обе иератические записи на обеих сторонах таблички были сде-
ланы в одно время писцом в довольно позднюю эпоху правле-
ния фараонов Рамессидов (Мазрего, 1909, с. 146—153]. К иному
выводу пришел специально исследовавший «Табличку Карнар-
вона № 1» А. Гардинер. Основываясь на сходстве иератических
знаков текста лицевой стороны таблички со знаками иерати-
ческого письма в математическом «папирусе Ринд», в сборнике
сказок «папирусе Вееткар» и в медицинском «папирусе Эбер-
са», датированных временем гиксосов или самым началом пос-
легиксосской эпохи XVIII династии, и учитывая обстоятельства
находки таблички в гробнице XVII династии, А. Гардинер вы-
сказал убеждение, что запись текста на лицевой стороне
«Таблички Карнарвона № 1» была произведена писцом — со-
временником освободительной борьбы Египта с гиксосами не
позднее чем через 50 лет после тех событий, о которых он рас-
сказал [ОагсНпег, 1916, с. 97]. Несколько позже А. Гардинер
уточнил свою интерпретацию текста лицевой стороны «Таб-
лички Карнарвона № 1», объявив ее копией с какой-то посвя-
тительной победной стелы Камоса (Оипп, ОагсНпег, 1918, с. 45].
Предположение А. Гардинера о существовании такой стелы
впоследствии полностью подтвердилось, когда 28 декабря 1928 г.
М. Шевриер нашел в Карнаке два обломка этой стелы [Ьасаи,
32
1939, с. 245—271, табл. 37—38], содержащих фрагментарную
иероглифическую запись, рассказывающую о борьбе фараона
Камоса с гиксосами, причем запись, полностью аналогичную с
той, которая зафиксирована на лицевой стороне «Таблички
Карнарвона № 1». (Эту стелу мы будем называть «первой сте-
лой Камоса», поскольку позднее в Карнаке была найдена и
«вторая стела Камоса».) В настоящее время в египтологиче-
ской литературе можно встретить различную трактовку пред-
назначения и датировки текста на лицевой стороне «Таблички
Карнарвона № 1». Так, по мнению Д . вэн Сетерса, этот текст
был поздней школьной копией с иероглифической записи на
двух найденных М. Шевриером и изданных П. Л а к о обломках
«первой стелы Камоса» [8е1ег5, 1967, с. 15—165]. По предпо-
ложению Н. С. Петровского, текст лицевой стороны «Таблички
Карнарвона № 1» сам служил рабочим эталоном для камне-
резов, высекавших его копию на «первой стеле Камоса» [Хре-
стоматия, 1980, ч. 1, с. 59]. К какому, однако, времени ни отно-
сить текст на лицевой стороне «Таблички Карнарвона № 1» и
как ни оценивать его функциональное предназначение, бесспор-
но, он является историческим памятником исключительной важ-
ности
Вот что он нам сообщает: «(1) Год 3-й (царствования). Гор,
воссиявший на троне своем, две богини, повторяющие памят-
ники, Гор золота, удовлетворяющий две земли, царь Верхнего
и Нижнего Египта [Уадж] хепер [ра, сын Ра], Камос, любимый
Амуном-Ра, владыкой тронов двух земель, которому дана
жизнь, подобно Ра, вечная навеки (2). Ц а р ь могучий, находя-
щийся в Фивах, Камос, которому дана жизнь вечная в качест-
ве благодетельного царя. Сам [Ра] сделал его царем и воистину
наградил его силой. Его величество обратился с речью в своем
дворце к совету сановников, которые находились (3) в его сви-
те: „Хотел бы я знать, что это за сила моя, (когда один) вла-
ститель в Аварисе, (а) другой в Куше, я же сижу вместе с
азиатом и кушитом, и каждый человек располагает частью
своей в Египте. (Что касается того, кто) делит землю со мной,
(4) не пройдут мимо него вплоть до Мемфиса достояния
(? букв, „воды") Египта. Смотрите! Он владеет Гермополем.
Не укореняется (? букв, „опускается") человек, будучи задав-
ленным повинностями на азиатов. Я схвачусь с ним. Я вспорю
его живот. Я хочу освободить Египет и уничтожить (5) азиа-
тов". Тогда сказали сановники его совета: „Смотри! Это достоя-
ние (? букв, „вода") азиатов вплоть до Кус 2 . Вытянули они
языки свои (т. е. сговорились.— И. С.) все, как один. Нам спо-
койно с нашей (частью) Египта. Крепка Элефан (6)тина. Сред-
няя часть (Египта) с нами вплоть до Кус. Возделываются для
нас их лучшие земли. Быки наши (пасутся) в зарослях Дель-
ты. Полба доставляется нашим свиньям. Не захвачены наши
быки... (7)... относительно этого. Он владеет землей азиатов.
Мы владеем Египтом. Вот, когда придет тот, кто причалит (?)
.3 З а к . 1015 33
(и будет действовать против нас) (?), тогда мы будем действо-
вать против него". Расстроили они сердце его величества. „Что
до вашего совета (8)... азиаты, которые (9)... (Я сражусь с)
(?) азиатами, и наступит благополучие. Если... (?) ... с плачем.
Вся земля... (10)... (прославит меня, могучего правителя) (?)
в фиванском номе, Камоса, защитника Египта". Я поплыл вниз
(по Нилу) как борец, чтобы отбросить азиатов по приказу
Амуна, мудрого в советах. Мое могучее войско (11) (шло)
передо мной как жар огня. Отряды маджаев (стояли) на вер-
шинах (?) наших крепостей (?), чтобы выискивать азиатов и
уничтожать места их (скопления) (?). Восток и запад достав-
ляли свой жир (12), и войско было обеспечено пищей (?) в
любом месте. Я послал сильный отряд маджаев, в то время
как я проводил время, чтобы захватить (?) (13) Тети — этого
сына Пепи в Неферуси 3 . Я не упустил его, я обратил вспять
азиатов, которые вторглись (?) в Египет. Он действовал по-
добно тому, кто... мощь азиатов. Про (14) вел я ночь на ко-
рабле своем, мое сердце было довольно. Когда рассвело, я на-
бросился на него как сокол. Когда наступило время делать
благоуханным рот (завтракать), я сокрушил его, я разрушил
его стену, перебил его людей. Я заставил его жену спуститься
на берег. Мои воины были подобны львам с добычей своей,
с рабами, скотом, жиром, медом, деля добычу свою с радост-
ным сердцем. Округ Неферуси (16) пал (?). Нам не было труд-
но сокрушить (?) ее душу. (Укрепление) (?) П е р ш а к 4 было в
нужде, когда я достиг его. Их лошади бежали внутрь (укреп-
ления) (?). Его гарнизоны (терпели нужду) (?), вспоминая о
сладостях (?) своих...» [ОагсПпег, 1916, с. 95—110].
Текст лицевой стороны «Таблички Карнарвона № 1» обры-
вается на описании осады Камосом укрепления Першак. Одна-
ко по счастливой случайности нам известно продолжение дан-
ной военной кампании Камоса против Апопи. Во время рестав-
рационных работ в Карнаке 19 июля 1954 г. археолог
М. Хаммад в фундаменте под статуей правителя Фив «первого
жреца Амуна» Пиноджема нашел «вторую стелу Камоса», со-
держащую подробную иероглифическую запись о деяниях Ка-
моса после тех событий, о которых поведал текст лицевой сто-
роны «Таблички Карнарвона № 1», и текст двух обломков
«первой стелы Камоса».
«Вторая стела Камоса» вверху округлена. Она 220 см (пер-
воначально 235) высотой, 110 см шириной и 28 см толщиной.
Сбоку на стеле сохранились старые записи, содержащие имя
и частично фараоническую титулатуру какого-то Сенусерта.
За исключением разрушения незначительных фрагментов стелы
в верхней ее части и небольшой испорченности некоторых ие-
роглифических строк в средней части (стк. с 6-й по 8-ю, с
23-й по 25-ю), текст «второй стелы Камоса», состоящий из
38 строк, хорошо сохранился. Внизу, в левом углу стелы, изо-
бражен вельможа Неши, который по приказу Камоса поставил
34
эту стелу. По всей вероятности, обе стелы Камоса стояли когда-
то в Карнаке рядом, повествуя об одной и той же военной
кампании Камоса против Апопи. На «второй стеле Камоса»,
обнаруженной М. Хаммадом, в ее верхней части отсутствуют
датировки и титулатуры фараона (о второй стеле Камоса см.
[Наштас!, 1955, с. 198—200; НаЬасЫ, 1956, с. 195—202; НаЬасЫ,
1972; 5е1егз, 1967, с. 165—170; Хрестоматия, 1980, ч. 1,
с. 6 0 - 6 3 ] ) .
Изложение начинается сразу с обращения Камоса к Апопи:
«(1) Уведомление о бедственном положении в городе твоем, от-
деленном от войска твоего. Твой рот (слишком) узок, чтобы
сделал ты меня правителем (т. е. зависимым.— И. С.), так
как ты властитель (лишь) для умоляющих тебя (2). Вот пла-
х а — ты брошен на нее (?). Видна твоя спина (т. е. ты отсту-
паешь.— И. С.). Тяжело войску моему, (следующему) за тобой.
Не будут беременеть женщины Авариса. Не будут биться серд-
ца (детей) их (3) во чреве их, услышавших (боевое) рычание
воинов моих. Вот я причалил к Перджедкену 5 . Сердце мое ра-
дуется, так как дал я (4) Апопи увидеть мгновение тяжкое.
Властитель Речену (Палестины и Сирии), мерзкий руками, тот,
кто замыслил злые (дела) в сердце своем, (но) не выпали они
на долю ему. Достиг я Инита (5) южного. Я пересек реку из-
за них (т. е. злых дел.— И. С.) (?), чтобы дать ответ на них.
Я соединил один корабль за другим. Я поставил авангард (?)
на корму (?) из моих (6) телохранителей, летящий над рекой,
как если бы то был сокол. Мой золотой корабль был перед
ними, а я... впереди них (?) (7). Направил я мощный корабль
„Мек" на обследование берега (?), а корабль „ Д ж а т " вслед за
ним... на земле (8) Авариса. Увидел я жен его (Апопи) на кры-
ше дома его, выглядывающих из окон дома его... Не двигались
тела их, когда увидели (9) они меня. Смотрели они из ворот
своих и со стен своих подобно детенышам тушканчика (?) из
глубины нор их, говоря: „Он идет!" (10). Смотри! Я пришел.
Я достиг успеха, действуя своей рукой, успешно дело мое. Кля-
нусь Амуном сильным! Я не оставлю тебя (в покое). Я не по-
зволю, чтобы (11) попирал ты землю мою, а я бы не был на
тебе (?) (т. е. не теснил бы тебя.— И. С.) (?). Да сгинет (?)
сердце твое, мерзкий азиат! Смотри! Я утоляю жажду вином
сада твоего (12), отжатого для меня азиатами из того, что я
захватил. Опустошил я место пребывания твоего, вырубил я
деревья твои, погрузил я жен твоих в трюмы (13) кораблей,
захватил я (твое) колесничное войско. Я не оставил (и)
щепки из 300 кораблей „Бау" из молодого кедра, наполненных
золотом, ляпис-лазурью, серебром, бирюзой (14), медными то-
порами— нет числа им, оливковым маслом, ладаном, жиром,
медом, (деревьями) „итури", „сеседж", „сепни", деревом (15)
их всяким ценным. Дань всякая, прекрасная из Речену (Пале-
стины и Сирии), захватил я ее всю. Я не оставил и малости
(для) Авариса из-за зла (?) его (16). Азиат, исчезни! Д а сги-
3* 35
нет сердце твое! Что касается его, азиата мерзкого, то (я)
скажу: „Это я господин, и нет равного мне от Гермополя д о
Дома Хатор (17), так как Аварис стал рекой" (т. е. пустым
местом.— И. С.). Оставил я его в... без людей в нем, опустошил
я поселения их, сжег я места их (пребывания), ставшие хол-
мами пепелищ (18) навечно из-за зла, совершенного ими (азиа-
тами) в Египте. Было дано им услышать вопль азиатов, когда
удирали они из Египта — госпожи их. Захватил (19) я послан-
ца его (Апопи) выше (южнее) оазиса, пробиравшегося на юг
в Куш с письменным посланием. Нашел я в нем следующее в
виде записи рукой властителя Авариса (20). „Оаусерра, сын
Ра, Апопи приветствует сына моего, властителя Куша. Почему
пребываешь ты властителем, (но) не даешь мне знать (об
этом)? Разве не (21) видишь ты, что сделал Египет против ме-
ня? Властитель, который в нем, Камос-кен, которому дана
жизнь, гонит меня из земель моих. Не нападал я на пего по-
добно всему тому, что делал (22) он против тебя. Он обрек
обе земли на нищету, мою землю вместе с твоей. Он опусто-
шил их. Выступай же на север (2-3) немедленно. Вот он здесь
со мной, и нет (никого, кто бы выступил) против тебя из Егип-
та. Смотри! Я не дам ему пути, пока ты не придешь. Потом
разделим (24) мы города Египта... прекрасные в радости".
Уаджхеперра-кен (Камос), которому дана жизнь, разрушитель-
ный делами (25). Подчинил я чужеземные страны... а также
реки. Когда был найден путь (того, кто) (?) следовал (?) (по
нему) (?) (т. е. посла.— И. С.), не был я бездеятелен с войской
моим, (но все же) (?) не захватил я того, кто (26) был на
севере (т. е. Апопи.— И. С.), так как боялся он (Апопи) меня,
когда я плыл на север. Не было битвы нашей (?) до тех пор,
пока не достиг я его. (После того как) (?) увидел он огненное
дыхание мое, послал он (посланца) вплоть до Куша (27), что-
бы найти защитника (?) своего. Захватил я его (послание) в
пути. Не позволил я, чтобы дошло оно. Тогда повелел я, что-
бы отобрали (послание) и дали ее (дорогу) ему (посланцу)
обратно, причем находилась она (дорога) на восток (28) от
Тепиху 6 . Вошла сила моя в сердце его (Апопи), была поражена
плоть его (после того, как) рассказал ему посол его то, что
сделал я против области Киноноля 7 , бывшей в качестве (29)
достояния его (Апопи). Послал я сильный отряд лучников, ко-
торый отправился, чтобы опустошить (оазис) Джесджес 8 , был
(же) я в Сака 0 , чтобы не позволить противнику быть (30)
позади меня. Поплыл на юг сильным, с радостным сердцем.
Уничтожал я каждого противника, который был на пути, пре-
красное плавание на юг для (31) властителя, да будет он жив,
невредим, здрав, с войском его перед ним. Не было потерь
(среди) них (воинов). Не спорил человек со спутником его.
Не плакали сердца их... Я отправился к Сиуту 10, в период (32)
наводнения. Все лица были светлыми (радостными), земля в
кротости (?), плотины... Фиванский ном был в празднике. Ж е -
36
ны и мужья пришли, чтобы посмотреть (33) на меня. Каждая
женщина обнимает партнера своего. Нет лица в слезах. ЛадаН
воскуряется для... для резиденции, (34) для места, где говорят:
„Взяты вещи хорошие в соответствии (с тем), что дает он (бог)
силу для сына Амуна, да будет он жив, невредим, здрав, царя
долговечного Уаджхеперра, сына Ра, Камос-кена, которому да-
на жизнь (35), сокрушившего юг, напавшего на север, захва-
тившего эту землю победоносно, которому дана жизнь, проч-
ность, счастье. Пусть будет радостно сердце его вместе с Ка
его подобно Ра во веки веков" (36). Приказал его величество
князю, правителю, главному судье царского дома, казначею ца-
ря Нижнего Египта... воспитаннику (?) (владыки) двух земель,
князю, начальнику „семеров" (37), начальнику казны... Неши:
„Пусть сделают (запишут) все содеянное величеством моим на
плите, пребывающей в месте своем в Карнаке, в (38) фиван-
ском номе во веки веков". Сделал он сообразно с приказом
величества его...» [Нагпшас1, 1955, с. 198—208].
Приведенные нами тексты сказки папируса Саллье I, лице-
вой стороны «Таблички Карнарвона № 1» и «второй стелы
Камоса» свидетельствуют о сложной политической обстановке
в Египте в период освободительной борьбы фиванских фарао-
нов XVII династии — Секененра и Камоса — с гиксосским пра-
вителем Апопи. В этой борьбе большую роль играли диплома-
тическая переписка, отправка посланцев, заключение союзов и
соглашений, а также династические браки. Несмотря на явное
преувеличение сказки папируса Саллье I, в которой Апопи об-
виняется в стремлении найти первым повод к войне с Секенен-
ра, из нее со всей очевидностью следует, что Секененра при-
знавал верховную власть Апопи и платил ему дань, а отправка
посланцев для «словесных уведомлений» была тем средством, с
помощью которого гиксосский правитель пытался контролиро-
вать обстановку в фиванском номе. О верховной власти Апопи
к его предшественника — гиксосского царя Хиана над районом
Фив и над всем Верхним Египтом свидетельствуют гранитный
блок с именем Хиана из Гебелена [ЬаЫЬ, 1936, с. 36 и сл.;
5е1егз, 1967, с. 158] и хранящееся в Британском музее медное
тесло, на лезвии которого имеется надпись: «Благой бог Оаусер-
ра (Апопи), любимый Собком господином Сумену» [Лашез, 1961,
с. 40, табл. XIII, 6; 8е1егз, 1967, с. 156]. Поскольку Сумену был
центром почитания бога Собка в Верхнем Египте, по-видимому
расположенным в районе Гебелена, можно думать, что верхов-
ная власть Апопи признавалась и здесь. Структура государст-
венного устройства Египта периода гиксосского владычества
стимулировала заключение различных договоров и династиче-
ских браков между гиксосскими верховными владыками из Ава-
риса и многочисленными зависимыми от них местными прави-
телями. Подобные взаимоотношения существовали и между
Аварисом и Фивами. Так, в фиванском некрополе в гробнице
фараона XVIII династии Аменхотепа I был найден фрагмент
37
алебастровой вазы с именами Апопи и его дочери Херит [Саг-
1ег, 1916, с. 152, табл. 22]. Поскольку имена эти не были испор-
чены, можно предполагать, что ваза была даром Апопи фиван-
скому правящему дому, переданным каким-то прибывшим в
Фивы посольством. В Дельте же была найдена статуя фиван-
ской царевны Тани с начертанным на ней именем Апопи, что
свидетельствует, по-видимому, об их браке [ З т р з о п , 1959,
с. 233—239]. Возможно, и фрагмент вазы из гробницы Аменхо-
тепа I с именами Апопи и его дочери Херит, и статуя царевны
Тани с именем Апопи отражают одно и то же событие: заклю-
чение двух династических браков [5е1егз, 1967, с. 168; 5сЬи1тап,
19796, с. 181].
Согласно «Табличке Карнарвона № 1», Нижний и Средний
Египет до города Кусы южнее Гермополя входили в непосред-
ственное владение гиксосов, Верхний Египет от города Кусы до
Элефантины признавался достоянием зависимых от гиксосов
фиванских фараонов XVII династии, территория к югу от Эле-
фантины принадлежала Кушитскому царству, по-видимому на-
ходившемуся в дружественном союзе с гиксосскими владыка-
ми из Авариса [5ауе-5бс1егЬег^Ь, 1956, с. 54—61]. Территория,
которая находилась под властью гиксосов, объединяла много-
численные владения местных египетских правителей — номар-
хов, которые покорились гиксосам, и, как сказано в тексте на
лицевой стороне «Таблички Карнарвона № 1», «вытянули они
языки свои все, как один», т. е. сговорились друг с другом ц
с гиксосеким властелином Апопи [5е1ег8, 1967, с. 169—170]. Ка-
мосу пришлось вести борьбу с одним таким верным Апопи но-
мархом — правителем города Неферуси Тети, сыном Пепи.
Соглашение, которое существовало между фиванскими фа-
раонами и гиксосами во времена Камоса и Апопи, предусмат-
ривало соблюдение договоренности и по хозяйственным вопро-
сам, непосредственно затрагивающим интересы фиванской зна-
ти, почему она и выступила против намерения Камоса начать
борьбу с Апопи: «Нам спокойно с нашей (частью) Египта...
Быки наши (пасутся) в зарослях Дельты (т. е. непосредственно
во владении гиксосов,—Я. С.). Полба доставляется нашим
свиньям. Не захвачены наши быки». Только сохранение в ус-
ловиях гиксосского владычества прочных, предусмотренных ка-
кими-то соглашениями экономических связей Фив с Азией, с
Финикией, могло позволить Камосу достать древесину для
строительства того флота, с помощью которого он повел борьбу
с Апопи |[8е1ег5, 1967, с. 167—168], борьбу, вызвавшую с обеих
сторон оживленную дипломатическую переписку, о чем свиде-
тельствует текст обнаруженной М. Хаммадом «второй стелы
Камоса». Судя по началу текста этой стелы, речь в ней идет
об ответе Камоса на какое-то предложение Аиогш заключить
новое соглашение, гарантирующее фиванскому фараону власть
над Верхним Египтом. Камос, сообщая в очень выразительных,
образных, эмоциональных фразах о бедственном положении
38
Авариса и о своих военных успехах, с презрением отвергает
предложение гиксосского владыки, гордо заявляя: «Твой рот
(слишком) узок, чтобы сделал ты меня правителем, так к а к
ТЬ1 властитель (лишь) для умоляющих тебя. Вот плаха — ты
брошен на нее... Что касается его, азиата мерзкого, то (я) ска-
жу: „Это я господин, и нет равного мне от Гермополя до Д о -
ма Хатор, так как Аварис стал рекой"». В последней ф р а з е
точно обозначаются владения Камоса в Верхнем Египте, но она
не совсем понятна, если вспомнить настойчивые притязания
Камоса на полное изгнание азиатов и на власть над всем Егип-
том. По-видимому, Камос отвергал предложение Апопи стать
подчиненным ему правителем Верхнего Египта, потому что он
и так являлся неограниченным властелином на своей террито-
рии, а Аварис был слишком ничтожен для каких-либо предло-
жений подобного рода.
Несомненно, исключительный интерес представляют те стро-
ки текста «второй стелы Камоса», в которых сообщается о за-
хвате Камосом посланца Апопи, направленного к правителю не-
зависимого Кушитского царства. В письме, которое имел при
себе посланец, написанном самим Апопи кушитскому правите-
лю, предлагалось начать совместную борьбу против общего вра-
га. Апопи в своем письме подчеркивал незаконность начатых
Камосом военных действий, так как он ничем их не спровоциро-
вал. В этом письме Камос изображен нарушителем установив-
шегося з Ш и з яио, нарушителем каких-то соглашений между
ним и Апопи. Как видно из письма Апопи, дипломатические
взаимоотношения Апопи с кушитским правителем носили по-
стоянный и прочный характер. Апопи называет кушитского пра-
вителя, как младшего, своим сыном и упрекает его за то, что
он своевременно не известил своего гиксосского друга о всту-
плении на трон. Камос, отобрав у посланца письмо Апопи к ку-
шитскому правителю, направил его обратно в Аварис. Трудно
сказать, чем был продиктован подобный великодушный посту-
пок Камоса: личность ли посланца считалась неприкосновенной,
или, скорее, Камос стремился дать знать Апопи, что его по-
пытка подключить к борьбе нового противника фиванского фа-
раона не увенчалась успехом.
Как явствует из содержания текста «второй стелы Камоса»,
воинственный правитель Фив все ж е не смог взять Аварис и из-
гнать гиксосов из Египта. Этого достиг брат Камоса — основа-
тель XVIII династии, фараон Яхмос I. Д в а современника Ях-
моса I — «начальник гребцов» Яхмос, сын покойной Ибен, и
другой «начальник гребцов», т а к ж е Яхмос по прозвищу Пен-
нехебт,— поведали в своих автобиографиях, что фараон Ях-
мос I осадил и взял Аварис, изгнал азиатов-гиксосов из Егип-
та, преследовал их в Палестине, где после трехлетней осады
взял их опорный пункт — город Шарухен и, продолжая победо-
носный военный поход, овладел всей Палестиной. Длительная
освободительная борьба с гиксосами, начатая еще Секененра,
39
завершилась полной победой фиванских фараонов. Началась
новая страница в истории древнего Египта — эпоха Нового цар-
ства.

2. Телль эль-Амарнский дипломатячзский архив

Общая характеристика. Дипломатию древнего Египта пер-

вой половины эпохи Нового царства прекрасно характеризуют
письма из Телль эль-Амарнского архива — уникального собра-
ния исторических текстов XIV в. до н. э., содержащего, за ис-
ключением одного письма, найденного в Телль эль-Хеси (Юж-
ная Палестина) (письмо 333), документы дипломатической
корреспонденции, зафиксированной клинописью на аккадском
языке на глиняных табличках, обнаруженных в Египте на во-
сточном берегу Нила в 312 км к югу от Каира в почти безлюд-
ной местности, которую европейцы назвали Эль-Амарна или
Телль эль-Амарна. В древности здесь находилась роскошная
столица фараона Аменхотепа IV (Эхнатона) —город Ахетатон
(«Горизонт Атона»), от которого остались только развалины.
Аменхотеп IV (Эхнатон) (1353—1336 гг. до н. э.) вошел в
историю как смелый политик и религиозный реформатор, попы-
тавшийся для максимального укрепления своей деспотической
власти уничтожить влияние старой служилой знати и тесно
связанного с нею фиванского жречества. Стремясь окончатель-
но порвать с фиванскими жреческими кругами, он в 6-й год
своего царствования покинул Фивы и обосновался в новой сто-
лице Ахетатоне, специально возведенной на пустынной терри-
тории к северу от Фив. Вслед за Аменхотепом IV в Ахетатон
переместились все государственные (царские) учреждения, в
том числе и особое ведомство — так называемый «Дом писем
фараона» с обширным архивом.
Обнаружила письма Телль эль-Амарнского архива в самом
конце 1887 г. египетская крестьянка. Вскапывая на территории
древнего Ахетатона перегнойный, плодородный почвенный слой,
который она использовала как удобрения для своего сада, она
нашла около 300 клинописных глиняных табличек. Новость об
этих табличках быстро распространилась среди местных кресть-
ян, которые стали ревностными кладоискателями. Клинописные
таблички были проданы многим торговцам древности. У еги-
петских торговцев древностями таблички сначала скупали кол-
лекционеры-антиквары и египтологи, а затем уже от них эти
таблички попали в различные музеи мира. В настоящее время
таблички с текстами писем Телль эль-Амарнского архива, об-
щее число которых превосходит 400, хранятся в музеях Берли-
на, Лондона, Каира, Оксфорда, Парижа, Стамбула, Нью-Йорка,
Брюсселя, Москвы, а также в частных коллекциях.
Сводные, комментированные издания всех писем Телль эль-
Амарнского архива с их общей последовательной нумерацией,
40
с латинской транслитерацией текста и переводом на немецкий
и английский языки осуществили Ю. А. Кнудтзон (КпшИгоп,
1 9 0 7—1915] и С. А. Б. Мерсер [Мегсег, 1939, т. 1—II].
Почти все таблички Телль эль-Амарнского архива содержат
клинописную запись на аккадском языке писем дипломатиче-
ского характера, поступавших ко двору Аменхотепа III и Амен-
хотепа IV из Вавилона, Митанни, Ассирии, царства хеттов,
страны Арцава и с о-ва Кипр (Алашии), а также от много-
численных, покоренных Египтсгм правителей, городов-государств
Палестины, Сирии, Финикии/ Пять из этих писем (№ 13, 14,
22, 25, 120) представляют собой инвентарные списки подарков,
отправленных азиатскими правителями фараону или получен-
ных от фараона дружественными Египту монархами Азии. По-
давляющее большинство писем, хранившихся в Телль эль-
Амарнском архиве, поступило из Азии, и лишь очень небольшое
количество писем (копии, черновики, неотправленные пись-
ма) 'предназначалось к отправке в Азию. Последние все напи-
саны от имени фараона. Из них три письма адресовались ва-
вилонским царям, одно письмо — царю Арцавы и шесть пи-
сем — зависимым правителям покоренных городов-государств
Сирии, Палестины, Финикии. Из писем, доставленных в Египет,
35 или 36 были написаны фараону от имени независимых ца-
рей, одно письмо поступило от высокопоставленного чиновника
(«рабицу») с Кипра, будучи адресованным высокопоставленно-
му чиновнику («рабицу») фараона, одно письмо прибыло от
какого-то независимого правителя Северной Сирии.
^ Основная масса писем, хранившихся в Телль эль-Амарнском
архиве, поступила от признававших верховную власть Египта
правителей Азии. Пять писем было адресовано женщинам. Ав-
торы большинства писем, доставленных в Египет, обращались
непосредственно к фараону. Одно письмо от митаннийского ца-
ря Тушратты предназначалось для царицы Тейи — вдовы Амен-
хотепа III и матери Аменхотепа IV. Некоторые письма были
адресованы частным лицам различного статуса, в том числе
пять или шесть писем — египетским чиновникам очень высоко-
го ранга.
Некоторые таблички архива содержат не текст писем, а уп-
ражнения для египетских писцов по написанию клинописных
знаков (№ 342—354; 354а; 355а). Школьное упражнение писца
зафиксировано на одном глиняном цилиндре (№ 355). На четы-
рех табличках записаны вавилонские мифологические сюжеты,
составленные, очевидно, в Вавилонии, но использовавшиеся в
Египте для обучения клинописи египетских писцов (№ 356—
359).
Таблички Телль эль-Амарнского архива изготовлены из вы-
сушенной на солнце глины, они квадратные по форме и раз-
личаются по величине. Характер письма на табличках напоми-
нает нововавилонскую клинопись. По почерку можно разли-
чать вавилонский, палестинский и египетский клинописные сти-
41
 ли. З а исключением трех писем (№ 24, 31, 32), все остальные
написаны на аккадском языке — международном языке стран
Ближнего Востока времени царствования Аменхотепа III и
Аменхотепа IV.
Исторический период, который освещают письма Телль эль-
Амарнского архива, определен точно — это XIV в. до н. э., вре-
мя царствований Аменхотепа III и Аменхотепа IV, время, когда
Египет при Аменхотепе III был признанным гегемоном на
Ближнем Востоке, но к концу правления Аменхотепа IV по-
степенно частично утратил свое влияние в этом регионе.
Письма Телль эль-Амарнского архива информируют нас о
характере политических взаимоотношений Египта с азиатскими
странами в XIV в. до н. э. Они позволяют судить о том, как
в это время складывались связи Египта с азиатским миром,
как осуществлялись династические браки, каковой была в тот
период международная политическая обстановка.
В изданиях Ю. А. Кнудтзона и С. А. Б. Мерсера всем пись-
мам Телль эль-Амарнского архива дан определенный номер в
соответствии с порядком их расположения в вышеназванных
работах. На эти номера принято ссылаться при рассмотрении
писем.
Политическая обстановка в Передней Азии в царствование
Аменхотепа III и Аменхотепа IV. В тот исторический период,
который отражен в письмах Телль эль-Амарнского архива, Еги-
пет был одной из наиболее могущественных держав Б л и ж н е -
го Востока, Равными ему государствами, если судить по пись-'
мам Телль эль-Амарнского архива, сначала были только Ми-
танни, расположенное в верховьях Евфрата, населенное хур-
ритами с небольшой примесью индо-иранского этнического эле-
мента, и касситский Вавилон. Несколько позже возросло зна-
чение Ассирии, которая, освобождаясь от подчинения Митанни
и Вавилону, стала претендовать на равную с ними роль в меж-
дународной политике. В годы царствования Аменхотепа IV зна-
чительно усилилось царство хеттов в Малой Азии, в правление
Суппилулиумаса превратившееся в грозного соперника Египта.
Суппилулиумас, сокрушив царство Митанни, начал завоева-
ние сирийских владений фараонов (№ 45, 75, 164—167, 170,
173—176а, 189, 194, 195). Агрессивные действия Суппилулиума-
са подрывали египетскую гегемонию в Передней Азии. Аменхо-
теп IV, занятый внутренними проблемами в связи с религиоз-
ной реформой, не мог проводить активную внешнюю политику
и оказать сопротивление хеттам, наступавшим из Малой Азии
на Сирию. В сложной обстановке социальной и политической
борьбы, экспансии хеттов, вторжений так называем.ых людей
«са-газ», или «хапиру», а также мятежей азиатских правите-
лей к концу царствования Аменхотепа IV владычество Египта
в Палестине, Сирии, Финикии в значительной мере стало при-
зрачным. Адресованные фараону многочисленные письма вер-
ных Египту правителей с просьбой прислать для защиты их
42
в л а д е н и й от врагов египетские воинские отряды показывают это
весьма наглядно.
Д л я лучшего понимания содержания писем Телль эль-Амарн-
ского архива дадим справку о той системе управления, которая
существовала в азиатских владениях Египта в годы царство-
ваний Аменхотепа III и Аменхотепа IV.
Владения Египта в Азии в этот период подразделялись на
три больших района, которые мы условно будем называть «про-
винциями». Это Амурру, Упе и Ханаан, управляемые египет-
скими наместниками, которых в письмах Телль эль-Амарнского
архива обычно называют по-аккадски «рабицу». В «провинцию»
Амурру входил ряд районов Северной Сирии и Финикии. Рези-
денцией наместника «рабицу» был город Симира. «Провинция»
Упе располагалась в Южной Сирии и в Заиорданье с центром
в Кумиду. «Провинция» Ханаан находилась в Палестине, с
местом пребывания наместника «рабицу» в Газе. _ —
Зависимые от Египта правители городов — центров кня-
жеств, входивших в ту или иную «провинцию», подчинялись со-
ответствующему «рабицу». В Передней Азии не было верхов-
ного наместника, ответственного за всю страну, подобного «цар-
скому сыну Куша», контролировавшему Нубию. Каждый «ра-
бицу» отвечал только за свою «провинцию» и не мог действо-
вать за ее пределами без санкций фараона. В письмах Телль
эль-Амарнского архива «рабицу» назывались не только намест-
ники «провинций», но и особые дипломатические посланцы.
В одном письме высшие сановники Кипра (Алашии) и Египта
также названы «рабицу» (№ 40).
Наместники «рабицу» обеспечивали интересы Египта на
подвластных им территориях. Они должны были сообщать фа-
раону обо всех действиях правителей городов, о враждебных
Египту интригах или продвижениях вражеских войск. »Кроуе
того, они осуществляли защиту «провинций», командовали еги-
петскими гарнизонами — пехотой, отрядами боевых колесниц.
В случае опасности они вводили их в действие, не дожидаясь
приказа фараона. Наместники имели право вмешиваться во
внутреннюю жизнь подвластных им городов. Местные правите-
ли были обязаны беспрекословно выполнять их распоряжения.
В случае возникновения споров между зависимыми правителя-
ми «рабицу» выступали в качестве верховных арбитров. Основ-
ной обязанностью наместников был регулярный сбор дани. На-
местники отвечали за хранение и распределение различных ма-
териальных ценностей, принадлежавших фараону. В случаях не-
обходимости наместникам помогали специальные представители
фараона, его посланцы, наделенные широкими полномочиями.
Наместники могли носить также титул «управитель всех чуже-
земных стран», или просто «управитель чужеземных стран».
Из других почетных титулов, которыми иногда обладали намест-
ники, следует, что данная должность предоставлялась человеку,
достигшему высокого положения в египетской административ-
43
 ной системе. Обычно наместниками становились знатные егип-
тяне, но иногда такой чести удостаивался и какой-нибудь дока-
завший свою преданность азиат. Назначение на должность на-
местника сопровождалось особой торжественной церемонией, во
время которой фараон надевал на палец «рабицу» золотое
кольцо — символ власти.
- Письма Телль эль-Амарнского архива сохранили имена не-
которых египетских наместников. В «провинции» Амурру в ка-
честве «рабицу» нам известны Пахамната (Пахемнечер) (№ 60,
62, 68, 106, 131) и его сын Хаип (Хапи) (№ 107, 132, 133, 149).
В «провинции» Упе в должности «рабицу» находились Хамаш-
ши и Пахура (№ 117, 189, 190, 198). В «провинции» Ханаан
обязанности «рабицу» выполняли Ианхаму, Аддайа, Пауру,
Сута, Майа и Рианапа (Раненефер) (Ианхаму был по проис-
хождению сирийцем, возвысившимся на египетской службе)
(№ 116, 117, 285, 287, 289, 300, 326, 328). В «провинциях» Амур-
ру и Упе рядом с «рабицу» в качестве его опоры в стране вы-
делялся какой-нибудь один местный правитель города-государ-
ства.
Так, Абди-Аширта, а позднее его сын Азиру были назна-
чены помощниками наместника «провинции» Амурру. Именно
эта их должность помогла им впоследствии захватить власть в
Амурру. Подобную же роль в «провинции» Упе играл прави-
тель Дамаска Бириаваза.
Деятельность наместников «рабицу» контролировали дове-
ренные люди фараона — его соглядатаи, тайные осведомители,
носившие иногда титул «глаза царя Верхнего Египта, уши царя
Нижнего Египта в мерзкой стране Речену» {ОаУ15, 1930,
табл. IX, 1Л'Н В]. Неясно, должны ли были эти люди постоян-
но находиться где-либо в Сирии или Палестине, или же они
периодически совершали инспекции на вверенной им терри-
тории.
Всеми делами, связанными с управлением подвластных
Египту территорий в Передней Азии, занималось особое цар-
ское ведомство, называвшееся «Дом писем фараона». Возглав-
лял его египтянин, которого называли «рабицу». Его помощни-
ками были египетские и, возможно, сирийские писцы. Имена не-
которых деятелей «Дома» сохранились •— Раапи, Шамашники,
Тетену, Аманаппа, Дуду. Чиновник, возглавлявший «Дом пи-
сем фараона», был очень влиятельным лицом. Правители зави-
симых территорий в своих письмах называли его своим «от-
цом», к ногам которого они смиренно припадали. По-видимому,
он являлся советником фараона по всем вопросам, связанным
с управлением переднеазиатскими владениями Египтау Фараон
иногда посылал его во главе воинских отрядов для усмирения
того или иного района. Местные правители нередко сами при-
зывали его прийти в их страну, чтобы навести порядок. Он дол-
жен был хорошо знать особенности внутренней жизни в египет-
ских владениях в Азии. Иногда до своего назначения главой
44
« Д о м а писем фараона» такой человек служил наместником в
той или иной из египетских «провинций».
В основании сложной административной системы управле-
ния азиатскими владениями Египта находились многочисленные
зависимые правители городов-государств. Египтяне, как прави-
л о , не меняли традиционную политическую структуру завоеван-
ных ими областей Передней Азии, не уничтожая местные горо-
да-государства при условии признания ими верховной власти
фараонаУГорода-государства сохраняли автономию в вопросах
внутренней жизни. Основным условием признания египетского
господства д л я зависимых правителей городов-государств был
•отказ от проведения самостоятельной внешней политики. Поэто-
му каждый и ; них мог иметь в своем распоряжении лишь не-
сколько десятков пеших воинов и колесничих, которые исполь-
зовались для обеспечения порядка в родном городе и в его
окрестностях. В периоды смут воинские силы мятежных прави-
телей возрастали. Зависимые правители городов-государств
должны были подчиняться приказам фараона, наместника «ра-
бицу», посланцев фараона. Они не имели права самовольно по-
кидать свои города. В случае особой необходимости они долж-
ны были просиЦз_фараопа назначить кого-либо правителем горо-
да н а время их отсутствия. Они не должны были поддерживать
какие-либо сношения с другими д е р ж а в а м и (№ 162). Обязан-
ностью каждого зависимого правителя был регулярный сбор
дани для фараона, устанавливаемый весьма . тщательно. Они
должны были защищать управляемые ими города от врагов, за-
щищать наместника «провинции», сообщать о всех событиях,
происходящих в египетских владениях в Передней Азии. Во вре-
мя военных походов все необходимое египетскому войску до-
ставляли местные правители (№ 325, 337). Эксплуатация завое-
ванных территорий в Азии осуществлялась Египтом в конеч-
ном счете при посредничестве местных сил, поскольку (если ис-
ключить непосредственный военный грабеж) именно местные
правители городов-государств производили регулярный сбор
дани для отправки в Египет. Египетские чиновники, наместни-
ки «рабицу», особые посланцы фараона и более мелкие пред-
ставители администрации «провинций» при общем верховном
руководстве лишь передавали распоряжения, подобно тому как
поступал приближенный Тутмоса III Минмесу, который «давал
знать князьям Речену о (необходимости доставки) их ежегод-
ной дани» (11гк. IV, 1442, 7).
Д л я укрепления своей власти в Сирии и Палестине Египет
в определенных пунктах размещал небольшие военные гарни-
зоны, как правило в стратегически важных районах. Известно,
что египетские гарнизоны имелись в Симире (№ 76, 81, 115) и
Иерусалиме (№ 286). Некоторое время небольшой гарнизон на-
ходился в Библе (№ 130). По распоряжению ф а р а о н а некото-
рые города предоставляли продовольствие для содержания
египетских гарнизонов. В «провинции» Амурру такую повин-
45
ность выполнял город Иариммут (№ 68, 85). Египетские гар-
низоны укрепляли власть местных правителей, защищая их не-
редко от собственных подданных. Тем же целям служили спе-
циальные небольшие воинские подразделения, постоянно рас-
квартированные в Египте, но направлявшиеся в Азию, если это
требовалось для наведения порядка. Эти подразделения на-
считывали в своем составе обычно лишь несколько сотен пехо-
тинцев и колесничих (№ 71, 76, 85, 90, 127, 244). В стратегиче-
ски важных пунктах Сирии и Палестины египтяне построили
новые или использовали старые крепости, существовавшие здесь
еще до прихода египетских войск. Все подобные крепости под-
чинялись, по-видимому, особому чиновнику, носившему титул
«начальник крепостей в северной чужеземной стране». Непо-
средственно египтянами управлялись и некоторые города в
Сирии и Палестине, которые, как завоеванные фараоном, бы-
ли объявлены его личным владением. В таких городах, как
правило, не было местных правителей. К их числу относились
прежде всего Симира, Кумиду, Газа. К личным владениям фа-
раона были причислены еще города Иоппа и Иариммут. Осо-
бым типом владений в Азии были также населенные пункты,
числившиеся за египетскими храмами.
Остановимся теперь подробнее на политических событиях,
происходивших в некоторых районах владений Египта в Азии,
о которых сообщают письма Телль эль-Амарнского архива.
«Провинция» Амурру впервые упоминается в документах
этого архива. Она была заселена западносемитскими племена-
ми амореев, которые еще в III тысячелетии до н. э. широко
распространились в Сирии. При Аменхотепе III «провинция»
Амурру представляла собой наиболее северный район египет-
ских владений в Азии. Но постепенно в «провинции» Амурру
власть египетского наместника ослабевала, а могущество мест-
ных аморейских правителей Абди-Аширты и его сына Азиру,
которые были первоначально помощниками египетских намест-
ников, усиливалось. Наместники «провинции» Амурру не сразу
обнаружили враждебный фараону характер деятельности Абди-
Аширты, направленной на отделение данного района Сирии от
Египта, и потому Аменхотеп III решил послать войско, которое
положило конец честолюбивым замыслам Абди-Аширты (№ 101,
108). Согласно угаритским источникам, преемником Абди-Ашир-
ты стал сначала его брат Никм-эпа, а впоследствии его сын —
знаменитый Азиру, известный как хитрый политик и удачли-
вый военачальник. Воспользовавшись тем, что Аменхотеп IV
был занят внутренними проблемами Египта и не следил вни-
мательно за происходившим в Сирии, Азиру приступил к рас-
ширению своих владений в Амурру. Довольно продолжитель-
ный период ему удавалось выдавать себя за защитника интере-
сов фараона в Амурру. {При дворе Аменхотепа IV Азиру имел
влиятельного покровителя — «рабицу» «Дома писем фараона»
по имени Дуду (или Туту) (№ 158, 164).] Однако впоследст-
46
вии целенаправленность деятельности Азиру прояснилась. Ази-
ру стал захватывать города финикийского побережья. В итоге
после длительной осады (№ 105) он овладел резиденцией «про-
винции» Амурру — городом Симира (№ 131, 138). Когда хетт-
ский царь Суппилулиумас вторгся в Сирию, Азиру встретил его
посла в Тунипе и, по-видимому, заключил с ним союз (№ 161).
Фактически к этому времени Азиру был уже независимым пра-
вителем всего Амурру, хотя формально он еще признавал вер-
ховенство Египта. Уступив настойчивым приказам Аменхоте-
па IV, Азиру отправился в Египет и некоторое время находился
там в качестве заложника (№ 164—169). Во время отсутствия
Азиру в Амурру всем распоряжались его братья Баалупа и Б а т -
тилу, которые писали Азиру в Египет о продвижении хеттских
отрядов (№ 170). (По всей вероятности, это продвижение было
вызвано недовольством хеттского царя поездкой Азиру в Еги-
пет).
Вернувшись в Амурру, Азиру вновь и на этот раз окон-
чательно перешел в хеттский лагерь, оставаясь верным союз-
ником хеттов до конца своего правления. (Связь с хеттами
сохраняли и его преемники.) Египетская «провинция» Амурру
превратилась в контролируемое хеттами аморейское княжество,
которое было обязано выплачивать последним ежегодную дань
в размере 300 шекелей золота.
Непримиримым противником Абди-Аширты и его сына Ази-
ру и верным, преданным ставленником Египта в Библе, соглас-
но письмам Телль эль-Амарнского архива, предстает Риб-Адди,
чьи послания в Египет составляют значительную часть этого
архива (№ 68—138). В своих письмах Риб-Адди подробно со-
общает о происках врагов Египта, прежде всего Абди-Аширты
и Азиру, стремившихся захватить Библ. Слезные призывы Риб-
Адди к фараону о помощи остались без ответа, несмотря на
то что Риб-Адди подчеркивал важность Библа для Египта,
сравнивая свой город в этом отношении даже с Мемфисом
(№ 127, 137, 139). Под натиском отрядов сначала Абди-Ашир-
ты, а потом Азиру Библ постепенно терял свои, расположен-
ные от него к северу владения — населенные пункты Батруна,
Шигата, Амбия и сельские территории. Начался голод. Наде-
ленные земельными участками воины Библа (так называемые
люди «хупшу»), чтобы достать продовольствие, были вынужде-
ны продавать в рабство своих детей. Еще в период деятельно-
сти Абди-Аширты Риб-Адди пытался получить помощь от пра-
вителя Тира. Но вскоре в Тире произошел переворот. Прави-
тель Тира был убит, и вместе с ним погибли находившиеся
в Тире сестра и племянница Риб-Адди (№ 89). Попытка Риб-
Адди освободить Симиру, осажденную Азиру и отрядами города
Арвада, окончилась неудачей. Положение Риб-Адди в Библе
стало очень непрочным. В Библе активизировалась деятель-
ность сторонников Азиру. В самой семье Риб-Адди высказыва-
лись пожелания договориться с Азиру (№ 136). Когда Риб-
47
Адди отправился в Берит искать поддержку у Аммуниры, его
брат Илирабих захватил власть в Библе (№ 137, 138).
Илирабих пытался договориться с Аменхотепом IV, сооб-
щая ему в двух своих письмах о враждебных действиях Азиру,
призывавшего убивать правителей городов, верных Египту
(№ 139, 140). Риб-Адди как изгнанник стал жить в Берите у
Аммуниры. Последний еще некоторое время притворялся дру-
гом Египта, но в конце концов вместе с правителем Тира Аби-
милки и правителем Сидона Зимридой примкнул к Азиру. Что
стало в итоге с Риб-Адди, которого Аменхотеп IV почему-то
подозревал в предательстве (№ 162), неизвестно. Среди упо-
минаемых в письмах Телль эль-Амарнского архива стран, тес-
но связанных как с городами финикийского побережья, так и
с Египтом, следует назвать Кипр. Хотя Кипр и не был завое-
ван Египтом и считался дружественным, независимым государ-
ством, его правители признавали авторитет фараонов. В па-
пирусе Анастаси IV (20, 9) говорится о поступлении с Кипра
медной и оловянной руды, а также скота. В амарнское время
Кипр поддерживал морем регулярные сообщения с Египтом.
Царь Кипра систематически присылал в Египет в виде даров
медь (№ 33—37; 40).
«Провинция» Амурру граничила на востоке с рядом городов-
государств Северной Сирии, в том числе с Нухашше. Соглас-
но одному письму из Телль эль-Амарнского архива, Тутмос III
(или Тутмос IV) передал власть в Нухашше новой династии,
посадив правителем некоего Таку, которому по обычаю при
коронации возлил масло на голову (№ 51). При Аменхотепе IV,
в Нухашше правил Шарупша, который для борьбы с митанний-
ским царем Тушраттой призвал хеттского царя Суппилулиума-
са. Последний совершил большой поход в Сирию, дойдя до
границ «провинции» Упе. После этого Нухашше прочно вошел
в сферу влияния хеттов.
К югу от Нухашше и к востоку от «провинции» Амурру в
долине Оронта располагался Тунип — древний город и центр
крупного сирийского княжества, в состав которого первона-
чально входила и территория, позднее отошедшая к «провин-
ции» Амурру. В амарнское время, испытывая все усиливав-
шийся натиск Азиру, Тунип попытался найти поддержку у
Аменхотепа IV. В Телль эль-Амарнском архиве сохранилось
письмо жителей Тунипа к фараону с просьбой вернуть им сына
их правителя Аки-Тешупа, который (т. е. сын) в то время уже
20 лет жил в Египте в качестве заложника (№ 59). Позднее
Тунип был захвачен Азиру. Во время похода Суппилулиумаса
в Сирию именно в Тунипе Азиру встретился с хеттским царем.
После открытого разрыва Азиру с Египтом и перехода его в
хеттский лагерь Тунип формально стал независимым городом-
государством, о чем свидетельствует договор, заключенный
хеттским царем с Тунипом.
К юго-востоку от Тунипа находился город-государство Кат-
48
на. Тутмос III в 33-й год своего царствования захватил Катну.
Позже она признала верховенство царства Митанни, за что
подверглась нападению Аменхотепа II. В амарнское время
Катна считала себя зависимой от Египта, о чем свидетельст-
вует ряд адресованных фараону писем правителя Катны Акиз-
зи верноподданнического характера (№ 52—56). После похода
в Сирию Суппилулиумаса Катна оказалась в сфере влияния
Хеттской державы.
В письмах Телль эль-Амарнского архива упоминаются два
города — государства или княжества «провинции» Упе — К а д е т
(Кинза) и Дамаск. Крупный город и центр княжества Кадеш
(Кинза) располагался в долине Оронта южнее Катны на важ-
ном военно-стратегическом пути, соединявшем финикийское по-
бережье и Палестину с Сирией и странами Двуречья. Удобст-
вом географического положения на Оронте объясняется возвы-
шение Кадеша среди других городов Сирии. После изгнания
гиксосов из Нильской долины фараонам пришлось вести упор-
ную борьбу с Кадешем за власть в Сирии. В правление Тут-
моса III правитель Кадеша возглавлял антиегипетскую коали-
цию. В 30-й год своего царствования Тутмос III разорил ок-
рестности Кадеша, а в 33-м году захватил город. При Аменхо-
тепе II город Кадеш признавал господство Египта. В надписи
из Мит-рахине, сообщающей о походе Аменхотепа II в Азию
в 7-м году его царствования, упоминается клятва верности, ко-
торую принес фараону правитель Кадеша. В амарнское время
Кадеш вначале был верен Египту. Позднее правитель Кадеша
Айтакама перешел на сторону хеттов, о чем сообщают многие
письма Телль эль-Амарнского архива (№ 53, 174—176). Хетт-
ский царь Суппилулиумас, с которым Айтакама заключил союз,
направленный против Катны и египетских владений в «про-
винции» Упе, рассматривал княжество Кадеш как подвластную
себе территорию. В одном из своих посланий фараону прави>.
тель Катны Акиззи так писал о замыслах Айтакамы: «Я люб-
лю моего господина. Но теперь Айтугама (Айтакама) вместе
с царем Хатти выступил против меня, и он ищет мою голову.
И теперь Айтугама послал ко мне и сказал: „Приди со мной
к царю Хатти". Но я сказал: „ Д а ж е если я умру, я не пойду
к царю Хатти. Я слуга царя, моего господина, царя Египта"»
(№ 53). ^ ^
Город Дамаск был центром другого крупного сирийсйт5го
княжества в «провинции» Упе. Он располагался в оазисе на
важном караванном пути из Сирии в Двуречье. Тутмос III за-
воевал Дамаск и присоединил его к египетским владениям в
Азии. В амарнское время в Дамаске правил Бириаваза, кото-
рому было поручено обеспечивать безопасность Кумиду — рези-
денции наместника «провинции» Упе. К сожалению, в египет-
ских источниках мало что говорится о Дамаске, хотя он играл
важную роль как транзитный пункт на караванных путях, со-
единявших Египет со странами Двуречья. В одном из писем
4 З а к . 1015 4»
Телль эль-Амарнского архива сообщается, что правитель Да-
маска Бириаваза был виновен в ограблении каравана, послан-
ного в Египет царем Вавилона Бурна-Буриашем (№ 7).
В письмах Телль эль-Амарнского архива часто упоминается
Ханаан (Канаан, Кинаххи). При этом имеется в виду терри-
тория как Палестины и Сирии, вместе взятых, так и одна Па-
лестина. В последнем случае речь идет о египетской «провин-
ции» Ханаан. В царствование Аменхотепа IV обстановка в Па-
лестине усложнилась в результате вторжения в страну так
называемых людей «са-газ» («хапиру»), вступавших в анти-
египетские союзы с правителями городов. Арад-Хепа из Иеру-
салима, в частности, писал фараону о том, что правители Ге-
зера, Лахиша и Аскалона, заключив союз с «хапиру», стали
враждебны Египту (№ 287). Особую опасность для Египта
представляли действия правителя города Сихема Лабайи. Как
и Азиру, вступавший в соглашение с людьми «са-газ», Лабайя
стремился к расширению своих владений. При поддержке лю-
дей «са-газ» он захватил несколько городов в Иизреэльской до-
лине. Д л я оказания противодействия Лабайе правители ряда
городов-государств Палестины объединились, в результате чего
Лабайя не смог взять Мегиддо и попал в плен к правителю
Мегиддо Биридийа. Последний передал Лабайю правителю го-
рода Акки, чтобы тот отправил его морем в Египет. Однако
за выкуп Лабайя был освобожден, но вскоре погиб в сражении
в долине Иизреэля. Милкили, правитель Гезера, продолжал по-
литику Лабайи в союзе с его сыновьями. Союзники на севере
боролись с Мегиддо, а на юге выступали против Арад-Хепы из
Иерусалима. Последний в своих письмах в Египет с просьбой
о помощи обвинял своих врагов в союзе с «хапиру» (о том, что
было рассказано выше, сообщают письма № 243—246, 250—254,
271, 280, 285—290).
В событиях, происходивших во всех азиатских владениях
Египта в амарнское время, самое активное участие принимали
люди «са-газ» («хапиру»). Как правило, они поддерживали
правителей, враждебных Египту. Однако их помощь была чре-
вата опасностью для тех, кому они ее оказывали. Люди «са-
газ» («хапиру»), становясь все сильнее, устраняли неугодных
им правителей и стремились к захвату городов. Так, они уби-
ли правителя Лахиша Зимриду. Правитель Гезера опасался, что
с помощью людей «са-газ» его брат отнимет у него власть. Лю-
ди «са-газ» («хапиру»), несомненно, сыграли значительную роль
в крушении египетской власти в Азии. (Люди «са-газ» упоми-
наются во множестве писем: № 82, 87, 111, 112, 117, 132, 144,
148, 179, 185, 189, 207, 215, 243, 246, 271, 273, 290а. О тож-
дественных с ними «хапиру» сообщает в своих письмах только
правитель Иерусалима Арад-Хепа; № 286—290.) В настоящее
время установлено, что слово «са-газ», как и эквивалентное
ему слово «хапиру», является не этническим, а скорее социаль-
ным термином. Первоначально оно соответствовало понятию
50
«беглец», «изгой», а впоследствии, в зависимости от тех усло-
вИ ; в которых оказывался «беглец», могло обозначать т а к ж е
«грабителя», «бандита», «разбойника» или «наемного воина».
Несомненно, частое упоминание людей «са-газ» и тождествен-
ных с ними «хапиру» в письмах Телль эль-Амарнского архива
объясняется обострением социальных противоречий в Сирии и
Палестине, что вызвало бегство из городов отчаявшихся людей.
В египетских источниках эпохи Нового царства «хапиру», или,
вернее, соответствующие им люди «аперу», упоминаются неод-
нократно. Довольно часто люди «са-газ» упоминаются в текстах
из стран Двуречья III тысячелетия до н. э. При этом обозна-
чающий их соответствующий термин выписывается шумерий-
скими знаками, читаемыми как «са-газ», что означает «подре-
зывающий жилы», «головорез», «убийца». (Тождество понятий
«са-газ» и «хапиру» было установлено текстами из Мари.)
Люди «са-газ» («хапиру») упоминаются и во многих докумен-
тах II тысячелетия до н. э. В надписях из Нузы под «са-газ»
понимаются беглецы, которые использовались в качестве слуг.
В городе Алалахе «са-газ» («хапиру») образовывали особый
социальный слой людей, занимавших, как чужаки, более низ-
кое положение в обществе, чем местные земледельцы, но ис-
пользуемых в качестве воинов. Иногда в документах из Ала-
лаха отмечается место, откуда происходил тот или иной человек
«са-газ», а т а к ж е его прежние занятия. Упоминаются здесь
банды людей «са-газ», грабившие поселки. На статуе Идри-Ми
из Алалаха есть надпись, сообщающая о том, как он после
свержения его отца бежал сначала к кочевникам, а затем к
людям «са-газ». В договоре хеттского царя Хаттусилиса III
с правителем Угарита говорится, что подданные Угарита, бе-
жавшие в страну хеттов и поселившиеся у «са-газ», будут воз-
вращены в Угарит. Таким образом, имеются достаточные осно-
вания для того, чтобы считать термин «са-газ» («хапиру») обо-
значением «беглецов», покинувших по тем или иным причинам
свои города и образовавших новые социальные объединения
«разбойников», «грабителей», «бандитов». Иногда та или иная
группировка людей «са-газ» («хапиру») нанималась на военную
службу к какому-нибудь правителю и образовывала, как чу-
жаки, особую, более низкую по статусу прослойку воинов. Так,
в частности, обстояло дело в Алалахе. В других случаях подоб-
ные люди действовали как коллективы, не признающие ничьей
власти. Судя по письмам Телль эль-Амарнского архива, они вы-
ступали против тех правителей городов Сирии и Палестины,
которые оставались верными Египту.
Весьма убедительно враждебное отношение людей «са-газ»
к Египту характеризуют письма правителя Библа Риб-Адди,
осведомляющие об антиегипетских действиях Абди-Аширты и
Азиру, вступивших в соглашение с людьми «са-газ». Как со-
общал Риб-Адди фараону, Абди-Аширта прямо советовал жи-
телям города Аммии убить своего правителя и соединиться с
4* 51
людьми «са-газ» (№ 74). Риб-Адди признавал желание жите-
лей Библа объединиться с людьми «са-газ» для совместной
борьбы с ним (№ 74). Постоянный лейтмотив жалоб Риб-Ад-
д и — это предупреждение о стремлении мятежников объединить-
ся с людьми «са-газ». Неоднократно Риб-Адди сообщал в своих
письмах об убийстве правителей (№ 73, 81, 89, 116, 130, 132,
139, 140). О том же писал фараону его брат Илирабих (№ 139,
140). О «хапиру», отождествляемых с людьми «са-газ», как о
своих врагах писал Аменхотепу IV правитель Иерусалима Арад-
Хепа (№ 285—290).
Заканчивая характеристику политической обстановки в Пе-
редней Азии в годы царствования Аменхотепа III и Аменхоте-
па IV, нам бы хотелось привести несколько любопытных по
своему содержанию писем из Телль эль-Амарнского архива, в
которых затрагиваются политические проблемы.
В письме, адресованном Аменхотепу IV, вавилонский царь
Бурна-Буриаш, встревоженный прибытием в Египет посланцев
или купцов царя Ассирии Ашшурубаллита I, которого он счи-
тал зависимым от себя, сообщал фараону о попытке жителей
Ханаана заключить враждебный Египту союз еще с его от-
цом — Куригальзу I: «Во время Куригальзу, моего отца, канаа-
ниты, как один человек, написали ему следующее: „Против гра-
ницы земли (Египта) мы выступим, и мы осуществим вторже-
ние, и с тобой мы заключим союз". Мой отец написал им так:
„Прекратите замышлять союз со мной. Если вы замышляете
враждебное против царя Египта, моего брата, и желаете объ-
единиться с кем-либо, разве я не выступлю и не разорю вас,
ибо он (фараон) находится в союзе со мной?" Мой отец ради
твоего отца не прислушался к ним. Теперь об ассирийцах, моих
подданных, разве я их посылал тебе? Почему они прибыли в
твою землю? Если ты любишь меня, ты не будешь вести какие-
либо переговоры. Пусть они ничего не добьются. Как подарок
тебе, я шлю тебе три мины прекрасного ляпис-лазурита и пять
пар лошадей для пяти деревянных колесниц» (№ 9).
Заслуживают внимания и два письма митаннийского царя
Тушратты, одно из которых адресовано царице Тейе (вдове
Аменхотепа III), а другое — ее сыну, фараону Аменхотепу IV.
Эти письма свидетельствуют о большом авторитете царицы
Тейи, хорошо осведомленной о делах своего царственного су-
пруга и о ее возможности влиять на принятие решений поли-
тического характера. Так, обращаясь к Тейе, Тушратта упре-
кал ее за то, что она, вопреки обещанию, не повлияла на свое-
го сына Аменхотепа IV и не добилась от него согласия на от-
правку Тушратте дорогих подарков: «Тогда я говорю: в десять
раз более, чем его отец, Нахурриа, твой сын (Аменхотеп IV)
да будет в дружбе со мной. Но смотри, теперь он не дал то,
что его отец дал бы. Слова (обещания?) своими устами ты
сказала мне, но Нахурриа почему ты (это) не сказала?»
(№ 26).
52
 Упрекая Аменхотепа IV за то, что он не отправил ему до-
рогих подарков, Тушратта в своем письме советовал фараону
спросить у своей матери Тейп о том, в каких дружественных
отношениях он находился с его отцом Аменхотепом III: «И все
слова, которые я говорил с твоим отцом, твоя мать Тейя знает
их. Никто другой не знает их. Но ты можешь спросить твою
мать Тейю о них. Пусть она расскажет тебе, в каких дру-
жеских отношениях был со мной твой отец. Так пусть же
теперь мой брат будет в дружеских отношениях со мной»
(№ 28).
Любопытно письмо Абимилки, в котором правитель Тира
за ценный подарок, как за взятку, просит фараона присоеди-
нить к островному Тиру находящийся напротив него на мате-
рике древний город Ису: «Царь написал мне относительно кам-
ня, который со мной. Я дал царю, моему господину, одну сот-
ню по весу. Так пусть же царь, мой господин, повернет свое
лицо к своему слуге и даст своему слуге Ису как сосуд воды,
чтобы выпить» (№ 148).
Итак, судя по письмам из Телль эль-Амарнского архива, по-
литическая обстановка в Передней Азии в годы царствования
Аменхотепа III и Аменхотепа IV была достаточно сложной.
Возросшее могущество царства хеттов, мятежи зависимых пра-
вителей, выступления людей «са-газ» («хапиру») постепенно
подтачивали господство Египта в его азиатских владениях. Об-
ширный материал Телль эль-Амарнского архива свидетельству-
ет об этом достаточно наглядно.
Формулы эпистолярной вежливости. Как свидетельствуют
.документы Телль эль-Амарнского архива, в переписке между
равными друг другу по могуществу царями, а также в пере-
писке между фараоном и зависимыми от Египта правителями
Палестины и Сирин соблюдались определенные правила при
обращении к адресату. Дружественные, равноправные цари на-
зывали друг друга «братьями». При обращении к адресату бо-
лее значительному по своему могуществу или старшему по воз-
расту его называли «отцом», а себя именовали «сыном» (на-
пример, письмо № 44, адресованное Аменхотепу IV сыном хетт-
ского царя). Зависимые правители з своих письмах называли
фараона «господином», а себя его «рабами», «слугами». Суще-
ствовали определенные формы обращений и приветствий. Так,
дружественный царь приветствовал другого царя, равного с
ним достоинства, по особой формуле, подобной той, которая
зафиксирована, например, в письме Аменхотепа III к вавилон-
скому царю Кадашман-Эллилю:'| «Так говорит Нибмуариа, ве-
ликий царь, царь Египта, твой брат. Мне хорошо. Пусть и те-
бе будет хорошо с твоим домом, с твоими женами, с твоими сы-
новьями, с твоими вельможами, с твоими лошадьми, с твоими
колесницами. В центре твоих земель пусть будет хорошо. Мне
хорошо, хорошо с моим домом, с моими женами, с моими сы-
новьями, с моими вельможами, с моими лошадьми, с моими
53
колесницами, с моими воинами, очень хорошо в центре моих
земель» (№ 1).
Совсем иначе выглядели обращения к фараону зависимых
правителей, прибегающих из угодничества к крайним формам
самоуничижения. Абимилки, например, писал Аменхотепу IV:
«К ногам царя, моего господина, семь раз и семь раз я падаю
ниц. Я пыль иод сандалиями царя, моего господина. Мой гос-
подин — Солнце, которое восходит над странами день за днем
согласно определению Солнца, твоего милостивого отца, бла-
годаря дружественному дыханию которого живут, а при его
исчезновении плачут, который успокоил всю землю мощью
(своей) руки, который, подобно Ададу, гремит в небесах так,
что вся земля дрожит от его грома» (№ 147).>
Аммунира из Берита так обращался к фараону: «Так гово-
рит Аммунира, человек из Берита, слуга и пыль твоих ног:
„К ногам царя, моего господина, моих богов, дыхания моей
жизни, семь и семь раз я падаю ниц... я слуга царя, (моего)
господина, и скамейка для его ног"» (№ 141).
Зататна из Акки написал фараону: «Так говорит Зататна,
человек из Акки, твой слуга, слуга царя и пыль его двух ног,
почва, по которой он ступает: „К ногам царя, моего господи-
на, моих богов, Солнца в небе, я падаю ниц семь раз (и) семь
раз не только животом, но и спиной"» (№ 233).
Аналогично пишет к фараону и Иахзибад: «Царю, моему
господину, моим богам, моему Солнцу говорю. Так говорит
Иахзибад, твой слуга, пыль твоих ног: „К ногам царя, моего
господина, моих богов, моего Солнца, семь раз (и) семь раз я
падаю ниц. Слово, которое царь, мой господин, мои боги, мое
Солнце, сказал мне, воистину я исполню это для царя, моего
господина"» (№ 275).
Примеров крайнего самоуничижения и заверений в предан-
ности при обращении зависимых правителей к фараону в пись-
мах Телль эль-Амарнского архива можно найти множество. Ин-
тересны в этом плане своей лаконичностью льстивые слова
Зурашара из Ахтирумна и Видиа из Аскалона, которые о строп-
тивом правителе написали так: «Кто та собака, которая не
слушает слова царя, своего господина, Солнца в небе, сына
Солнца?» (№ 319, 324). Следует, однако, заметить, что подоб-
ные стандартные формулы раболепия иногда выражали стрем-
ление мятежного князя усыпить }бдительность чиновников фа-
раона и тем самым скрыть от них замышляемые против Египта
враждебные планы. Примером может служить хотя бы завере-
ние Лабайи из Сихема, который даже написал, что, если бы
фараон попросил у него жену, он бы отдал ее ему, если бы
ему передали приказ вонзить кинжал в свое сердце, он бы это
сделал и умер с радостью (№ 254).
«Царь назначил меня управлять городом» — такова обыч-
ная формула, повторяющаяся во многих письмах Телль эль-
Амарнского архива. Арад-Хепа из Иерусалима писал так:
54
«Смотри, ни мой отец, ни моя мать не поставили меня на это
место. Могучая рука царя ввела меня в дом моего отца». «Вои-
стину, эту землю Урусалим ни мой отец, ни моя мать не дали
(ее) мне — могучая рука царя д а л а (ее) мне» (№ 286, 287).
Раболепные слова правителей о своей полной зависимости
от фараона, передавшего им в управление какой-либо город,
часто соответствовали действительному положению вещей и не
были преувеличением. Дело в том, что завоевывая ту или иную
область в Азии, фараоны уничтожали правителей, которые ока-
зывали им сопротивление, или ж е угоняли их в плен вместе с
женами и детьми, а на их место сажали или их сыновей, или
д а ж е людей, не принадлежавших к местной династии. Послед-
ние, получив власть от фараона, естественно, считались слуга-
ми египетского царя. В случае неповиновения фараон смещал
строптивых и назначал новых, при этом необязательно из пра-
вящего рода и д а ж е необязательно из числа местных жителей.
Так, Риб-Адди, изгнанный из Библа, рассчитывал получить от
фараона город Бурузилим (№ 137), а Абимилки из Тира — го-
род Ису (№ 148).
Зависимые правители при своем назначении, а также в на-
чале нового царствования в Египте должны были произносить
клятву верности по особой формуле. При этом им на голову
возливали масло. На одной из стел Тутмоса III засвидетель-
ствовано принесение присяги верности фараону правителями
Кадеша и всех союзных с ним городов [Огк. IV, 1304, 2]. При
Аменхотепе II правитель Кадеша присягнул на верность Египту
вновь. О ритуальной церемонии возлияния масла на голову но-
вого правителя при его назначении сообщал Аменхотепу III
Адду-нирари из Нухашше: «Твой дед поставил на царство мое-
го деда в Нухашше по имени Таку и возлил на его голову мас-
ло при коронации» (№ 51).
Важным средством удержания в покорности местных прави-
телей и укрепления египетского влияния на завоеванных зем-
лях было заложничество. Дети правителей, которые воспиты-
вались в Египте, после смерти отцов направлялись занять их
место.
В своем письме к фараону жители Тунипа заявляли:
«Уже 20 лет мы посылаем к ц а р ю Египта и наши посланцы
живут с царем Египта. И теперь мы спрашиваем о сыне Аки-
Тешупа, почему его задерживают» (№ 59). Из письма прави-
теля Иахптири становится известным о его жизни после того,
как в детстве он был доставлен в Египет: «Итак, пусть царь,
мой господин, спросит Ианхаму, своего посланца. Когда я был
мал, он доставил меня в Египет, и я служил царю, моему гос-
подину, и я стоял в воротах царя, моего господина. И пусть
царь, мой господин, спросит своего посланца, охранял ли я во-
рота Аззату (Газы) и ворота Иапу (Иоппы)? И я с лучниками
царя, моего господина, выступал туда, куда они выступали.
И смотри, теперь на мою шею надето переднее ярмо (?) царя,
55
моего господина, и я ношу его (т. е. забочусь об интересах
фараона,—Я. С.)» (№ 296).
Настаивая на прибытии Азиру в Египет, Аменхотеп IV пи-
сал: «Приди (сам) или пришли твоего сына... И не говори:
„Оставь меня в покое в этот год". Если тебе невозможно при-
быть к царю, твоему господину, тогда отправь вместо себя
твоего сына к царю, твоему господину» (№ 162).
Дети зависимых правителей в Египте содержались в спе-
циальных поселениях около Карнака в Фивах [№к. IV, 690],.
что видно из надписи Аменхотепа III. Естественно, что усвоив-
шие египетскую культуру молодые наследники азиатских пра-
вителей становились проводниками египетского влияния в своих
владениях.
Посланцы, гонцы. Подавляющее большинство писем, хранив-
шихся в Телль эль-Амарнском архиве, было доставлено в Еги-
пет из многих стран, городов и царств Передней Азии особыми
посланцами, гонцами, прибывавшими ко двору Аменхотепа ПГ
и Аменхотепа IV с различными поручениями. Лишь очень не-
большое количество документов Телль эль-Амарнского архива,,
как мы уже отмечали, представляют собой копии или черно-
вики писем, отправленных фараонами с посланцами в Азию,,
или подлинные письма, которые по каким-либо причинам оста-
лись в Египте.
^Ч, Посланцев, гонцов, упоминаемых в письмах Телль эль-Амарн-
ского архива, можно подразделить на две категории: на осо-
бо доверенных лиц, через которых фараоны поддерживали кон-
такты с царями независимых государств Двуречья, Малой Азии,,
о-ва Кипр, и на таких чиновников фараоновской администра-
ции, через которых осуществлялись связи египетского двора с
наместниками («рабицу») трех египетских «провинций» и с мно-
гочисленными зависимыми правителями городов-государств Па-
лестины, Сирии, Финикии.
Использование египетским царским двором особых послан-
цев для поддержания нормальных взаимоотношений с государ-
ствами Азии восходит к глубокой древности. Во всяком случае,
уже в самом начале II тыс�