МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЕ

ОТНОШЕНИЯ
И ДИПЛОМАТИЯ
НА ДРЕВНЕМ ВОСТОКЕ
 АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЕ
ОТНОШЕНИЯ
И ДИПЛОМАТИЯ
НА ДРЕВНЕМ ВОСТОКЕ

Издательство «Наука»
Главная редакция восточной литературы
Москва 1987
м43 /^а *^

Ответственный редактор
И. А. СТУЧЕВСКИИ
Рецензенты
Г. М. БАУЭР, Л. С. В А С И Л Ь Е В

ГННТ5 СОДН СЩ»

6И6пй(>Т5Г а

И __ .

В книге освещаются различные проблемы межгосударст-

венных отношений, экономических связей н дипломатии госу-
дарств древнего Востока — от Египта на западе д о Китая
на востоке. Хронологически исследование охватывает пери-
о д с III тысячелетия д о н. э д о сеоедины I тысячеле-
тия н. э.
Особое внимание авторы уделяют рассмотрению наименее
разработанной проблемы — характеристике своеобразных черт
дипломатической практики государств древнего Востока.

0504010000-055
М 27-87
013(02)-87

© Главная редакция восточной литературы

издательства «Наука», 1987.
 ПРЕДИСЛОВИЕ

Межгосударственные отношения различного рода и дипло-

матия, способствующая их осуществлению,— такова тематика
очерков предлагаемой работы, авторы которой, ориентируясь
на имеющиеся в их распоряжении фактические материалы,
стремились осветить прежде всего наименее разработанную
проблему своеобразия дипломатической практики древневосточ-
ных классовых обществ.
Поскольку первичные классовые образования возникли в
странах древнего Востока на обширных территориях от Египта
до Китая, именно здесь находятся и истоки дипломатии как
особой формы политической деятельности По словам В. И Ле-
нина, «политика есть концентрированное выражение экономи-
ки» [Ленин, Еще раз о профсоюзах, с. 278], а это означает,
что и дипломатия, будучи инструментом внешней политики го-
сударств, в конечном счете также приобретает свои характер-
ные черты под воздействием экономических факторову/ С по-
мощью дипломатии претворяется в жизнь государственная
внешняя политика, обусловленная социальной структурой обще-
ства и экономическими интересами его господствующего клас-
са 2 , и в этом отношении дипломатия уже изначально была
связана с другим средством осуществления классово антагони-
стическим государством его внешней политики — с войной.
В. И. Ленин писал, что «„война есть просто продолжение по-
литики другими" (именно насильственными) „средствами"» [Ле-
нин, Крах II Интернационала, с. 224]. В классовых антагонисти-
ческих обществах война является способом осуществления на-
сильственными методами внешней политики государства в ин
тересах его господствующего класса. Таковой она была и в
огромном древневосточном мире, в котором почти каждая вой-
на имела агрессивный характер, ставя своей целью подчинение
других народов, захват чужих земель, рабов и различных ма-
териальных ценностей. Воинственная захватническая внешняя
политика большинства государств древнего Востока, порожден-
ная их социальным строем, базирующимся на внеэкономической
эксплуатации зависимых работников различного типа, вклю-
чая рабов, определяла цели и задачи дипломатии.
В своей внешнеполитической деятельности каждое древне-
восточное государство стремилось прежде всего или обеспечить
себе победу в подготавливаемой войне, или, напротив, предот-
вратить грозящую ему катастрофу. Дипломатические средства
использовались для того, чтобы узнать о слабых сторонах про-
тивника, организовать в его стране беспорядки, найти для себя
союзников, добиться максимальных выгод от одержанной побе-
ды или, напротив, смягчить тяготы поражения^-Дипломатиче-
ская активность государств древнего Востока чаще всего по-
рождалась войной, иногда ее предваряя, иногда з а в е р ш а я Д а ж е
тогда, когда дипломатия регулировала контакты м е ж д у госу-
дарствами, не вступающими в непосредственный военный кон-
фликт друг с другом, характер их взаимоотношений обуслов-
ливался реальной военной силой каждого, степенью его опасно-
сти для партнера. В дипломатии государств древнего Востока,
которая всегда осущ&СтвЛЯлась от имени правителей, полностью
олицетворявших собой всю государственную власть, учитыва-
лось ранговое неравенство государств и народов. В некоторых
случаях государство-гегемон (например, древний Китай) счи-
тало в принципе всех своих соседей своими подданными и дан-
никами, в других случаях такое государство (например, Египет
или царство хеттов) фактически признавало различие между
слабыми, зависимыми народами, обязанными беспрекословно
выполнять волю государства-гегемона, и равными по могущест-
ву державами, правители которых в дипломатической перепи-
ске назывались «братьями» и по отношению к которым требова-
лось соблюдение определенного этикета вежливости. Как сред-
ство укрепления дружественных связей между такими «велики-
ми» державами в целях сохранения международного равновесия
использовались междинастические браки, которые, впрочем,
иногда могли свидетельствовать и о некоторой неравноценности
роднящихся династий, и о корыстных устремлениях одной из
сторон, домогавшейся мирными средствами, без войны получить
в качестве приданого за невесту односторонние преимущества,
например в виде территориальных приращений.
Используемая государствами древнего Востока в основном
в агрессивной внешней политике, их дипломатия имела в своем
арсенале и определенные средства и приемы, необходимые для
мирного разрешения международных споров. Уже тогда были
известны различные типы международных соглашений, не толь-
ко наступательных, предусматривавших совместные действия на
войне, но и оборонительных, уже появились различные послы,
посланцы, гонцы, переводчики, хорошо разбиравшиеся в слож-
ных внешнеполитических ситуациях, уже существовала доста-
точно разработанная система их отправки и приема, уже за-
родилось признание особого дипломатического иммунитета не-
прикосновенности посла как лица, приближенного к священной
персоне отправившего его в чужую страну правителя (правда,,
этот иммунитет неприкосновенности еще не стал нормой меж-
дународного права, нормой повсюду и всегда гарантированной
и строго соблюдаемой), уже выявилось воздействие на дипло-
матию экономических интересов государств, побуждавших их
поддерживать между собой нормальные, мирные отношения.

4
 Дипломатия государств древнего Востока превратилась в
действенное средство регулирования ими разнообразных взаимо-
отношений друг с другом.
Предлагаемая работа, написанная коллективом авторов—•
специалистов по истории различных стран древнего Востока,
представляет собой первое в советской историографии обобще-
ние обширного разнопланового материала, который можно при-
влечь для характеристики межгосударственных отношений и
дипломатии на древнем Востоке 3 . В работе, которая не заду-
мана как полный курс истории всей древневосточной дипло-
матии, анализируются лишь наиболее существенные, показатель-
ные и интересные факты, свидетельствующие о дипломатиче-
ской активности ряда древневосточных государств в узловые
периоды их исторического бытия.
В работе используются многочисленные и разнотипные ис-
точники: документы государственных архивов (прежде всего
международные договоры и дипломатическая переписка), цар-
ские анналы, исторические хроники, политические трактаты, ли-
тературные материалы.^Соответственно специфике каждого ком-
плекса исследуемых источников их интерпретации не может
быть однотипной по своей методике и стилю, и потому в одних
очерках она отличается фактической конкретностью, а в других
приобрела сугубо теоретический оттенок. Однако при всем
разнообразии изложения во всех очерках основной целью ав-
торов остается освещение различных проявлений межгосударст-
венных отношений и дипломатии государств древнего Востока,
характеризующих их внешнеполитическую деятельность.
* * *

Авторами данной работы являются- д-р ист. наук В. А. Якоб-

сон (гл. 1), д-р ист. наук И. А. Стучевский (гл. 2), д-р ист. наук
В. Г. Ардзинба (гл. 3), канд. ист. наук С. С. Соловьева (гл. 4),
канд. ист. наук А. А. Вигасин и Д. Н. Лелюхнн (гл. 5), канд.
ист. наук Т. В. Степугина (гл. 6).
 ГЛАВА 1

ДРЕВНЯЯ МЕСОПОТАМИЯ
(111—11 тысячелетия до н. э.)

История межгосударственных отношений и дипломатии древ-

ней Месопотамии в целом еще не написана и специально не
разрабатывалась, а лишь затрагивалась попутно в общих рабо-
тах по истории либо освещалась в специальных работах, посвя-
щенных определенным коротким периодам, по которым имеется
обширная документация, например архив царства Мари (XIX—
XVIII вв. до н. э.; библиографию см. (1Лте1, 1985]). Поэтому
предлагаемая глава должна рассматриваться не как дающая
решение всех поднятых в ней вопросов, но скорее как вводя-
щая в проблематику.

1. Хронологические и географические рамки

Предлагаемая глава охватывает период от Раннединастиче-

ского времени (т. е. середины III тысячелетия до н. э.) до кон-
ца II тысячелетия до н. э., или, иначе говоря, от первых из-
вестных нам государственных образований на территории Ме-
сопотамии до того времени, когда Ассирия приступает к соз-
данию первой в истории «мировой» державы. Естественно, что
характер международных отношений в течение этого времени
существенно менялся. Более подробная периодизация в нашем
наложении будет совпадать с общеисторической. Но снача-
ла укажем на постоянные политические, экономические и геог-
рафические факторы, определявшие характер этих отноше-
ний.
Международный торговый обмен, как известно, возникает
очень рано, еще до неолитической революции, ибо необходи-
мое сырье для изготовления орудий труда (а затем и для пред-
метов роскоши) имелось далеко не повсеместно, и его геогра-
фическое распределение не всегда совпадало с теми регионами,
где существовали наиболее благоприятные условия для воз-
никновения производящего хозяйства и первых цивилизаций.
В этом смысле положение Месопотамии было особенно труд-
ным. Располагая важнейшими условиями для высокопродуктив-
ного сельского хозяйства: благоприятным климатом, исключи-
тельно плодородной землей и обилием воды для орошения, она
6
не обладала практически никакими полезными ископаемыми, за
исключением асфальта. Не только металлы, но даже камень
для строительства и для изготовления скульптур и печатей, а
равно и строительный лес и даже дерево для изготовления лу-
ков в Месопотамию привозили. Их необходимо было либо по-
лучать путем обмена (с помощью дальних торговых экспедиций
или через многих посредников), либо добывать силой. Впрочем,
эти два способа могли и сочетаться: сила помогала устанав-
ливать и поддерживать контроль над торговыми путями. Так
или иначе, соперничество в торговле и по поводу торговли бы-
ло одним из важнейших факторов межгосударственных отноше-
ний. Другим таким фактором внутри самой Месопотамии в
Раннединастический период было соперничество из-за пригод-
ных для обработки земель: земли в древнейшей Месопотамии
было много, но не вся она годилась для обработки из-за засо-
ленности или заболоченности либо из-за чрезмерной трудоем-
кости орошения. Отсюда вытекает и соперничество из-за кана-
лов: первичная сеть оросительных каналов была создана еще
в Протописьменный период, для чего каждый город-государ-
ство, или «ном», с его еще немногочисленным населением дол-
л е н был приложить колоссальные усилия, и вследствие этого
любой такой канал представлял не только большую материаль-
ную ценность, но и предмет престижа (как позднее городские
стены). Пограничные и приграничные каналы были, естествен-
но, объектом захватнических устремлений. Наконец, объектом
таких устремлений были, конечно, и накопленные богатства
(более подробно об этих и других факторах см. [Якобсон, 1978;
Дьяконов, Якобсон, 1982]).
Все перечисленные выше факторы относятся главным обра-
зом к внутримесопотамским отношениям, кроме, разумеется,
торговли. Что касается прочих взаимоотношений за пределами
Месопотамии, то здесь в течение весьма длительного времени
единственной организованной и серьезной политической и воен-
ной силой был Элам. Лишь в середине II тысячелетия до н. э.
завоеватели (хетты) явились в Месопотамию с севера. Горные
племена на востоке и северо-востоке, как правило, в этот пе-
риод серьезной опасности не представляли, за исключением
кутиев и позднее касситов. С запада же Месопотамия была за-
щищена непроходимой (до одомашнивания верблюда) пусты-
ней. Поэтому внешнеполитическая история Месопотамии в III—
II тысячелетиях до н. э. есть прежде всего история внутримесо-
потамских межгосударственных отношений.
Источниками по истории внутримесопотамских отношений
являются, как и по истории вообще, надписи правителей, ан-
налы (среди которых особенно важна так называемая «Син-
хроническая история» (Сгаузоп, 1975, № 21]), царские списки,
списки «датировочных формул», официальная переписка, а так-
же древнейшие эпические поэмы (подробнее См. {ИДМ, 1983,
т. 1, с. 17 и сл.; ИДВ, 1983, с. 499 и сл.]).
7
 2. Протописьменный и Раннединастический периоды.
Царство Шумера и Аккада

Политическая ситуация внутри Месопотамии в конце Прото-

письменного и в начале Раннединастического периода далеко
еще не ясна. К тому времени, относительно которого мы имеем
хотя бы минимальную документацию ( Р Д I), в Месопотамии
существовало около двух десятков «номовых» городов-госу-
дарств. Каждое из них занимает более или менее четко огра-
ниченную территорию вдоль значительного канала или естест-
венного ответвления речного русла. Большая часть этих «номов»
была сосредоточена в Нижней Месопотамии, т. е. в Двуречье.
Каждый из них имел собственного бога-покровителя, так или
иначе соотнесенного с несколькими «великими» богами, а эти
последние — с культом Энлиля, центром которого и тем самым
общемесопотамским культовым центром был Ниппур. Однако
этот «ном», видимо, никогда не пользовался каким-либо поли-
тическим влиянием и был, следовательно, чем-то вроде ней-
трального общего святилища, которое скорее всего возникло
еще в период союза племен. (Этот союз никак не документи-
рован и постулируется нами лишь гипотетически, на основании
исторических параллелей.) Позиция Ниппура, следовательно,
представляется нам сходной с позицией Олимпии и Дельф в
античной Греции или Мекки у доисламских арабов.
Притязания же на гегемонию в Месопотамии связывались
первоначально с обладанием титула «царь Киша». (Киш был
одним из «номов» в северной части Двуречья.) До сих пор
еще идет дискуссия о том, почему именно этот титул имел та-
кое значение (подробнее см. (Соорег, 1983, с. 7 и сл.]; там же
основная библиография). Каких-либо данных о существовании
(в Протописьменном периоде?) некоей «Кишской империи» у
нас не имеется, но вполне возможно, что Киш некогда (т. е.
во времена предполагаемого нами союза племен) играл роль
политического и торгового центра этого союза, во многом по-
добную той, какую играл в доисламской Аравии город Указ.
Именно поэтому титул «лугаль Киша» (напомним, «лугаль»
первоначально означал, по-видимому, «военный вождь» и лишь
позднее «царь») стал традиционным титулом царя-гегемона,
который носили правители разных «номов». Возможно, этим
объясняется тот факт, что Ниппур в архивах Эблы не упомина-
ется вовсе, а Киш упоминается многократно [Вщдз, 1981, с. 131].
этим же объясняются и тесные культурные взаимосвязи межд>
Кишем и Эблой [Ое1Ь, 1981].
Внешние контакты Месопотамии, как мирные, т. е. торговые,
так и военные, первоначально, видимо, были направлены ис-
ключительно или почти исключительно на восток. Уже в IV ты-
сячелетии до н. э. Месопотамия вела интенсивную торговлю с
Иранским нагорьем, вывозя ткани, зерно, масло и получая в
обмен стеатит и другие виды поделочного камня. Имеющиеся
8
данные позволяют предполагать, например, не посредническую
торговлю с Тепе-Яхья, но прямые контакты через Сузы и Пер-
сидский залив [Веа1е, 1973]. Считается гакже, что в III тыся-
челетии до н. э. большая часть привозных продуктов попадала
в Месопотамию именно в результате торговли, а не в качестве
даней или трофеев (Сга\у{огс1, 1973]. Документы из раннедина-
стического Лагаша показывают, что этот город был центром
оживленной торговли как месопотамскими, так и привозными
товарами, среди которых были ткани, зерно, рыба, скот, рас-
тительный и животный жир, дерево, медь, олово, свинец, сереб-
ро [ЬагпЬег!, 1953].
Все это, разумеется, предполагает налаженную систему тор-
гового обмена, и в частности взаимные гарантии свободного
прохода торговых караванов, гарантии, основанные на обычае
или на договорах. Ничего конкретного об этом не известно, но
сохранившиеся эпические тексты указывают опять-таки на во-
сток. Первым из них должен быть упомянуть эпос «Эн-Меркар
и владыка Аратты». Эн-Меркар, согласно шумерскому «Цар-
скому списку», был внуком бога Солнца Уту, строителем и
первым царем Урука и одним из предков Гильгамеша. Совре-
менная наука относит его к числу пяти первых полумифических
правителей Урука, приблизительно датируемых второй чет-
вертью III тысячелетия до н. э. Аратта находилась где-то у
восточных пределов Ирана, на границе с Индией. Эпос рас-
сказывает, что Эн-Меркар требовал от эна Аратты материалы
для постройки храма Инаны в Уруке, а эн Аратты требовал
от Эн-Меркара хлеба. Оба правителя хотели получить все это
безвозмездно. В эпосе такой спор всегда решается поединком—
состязанием в силе или в мудрости. В нашем случае прави-
тели через своих послов задают друг другу хитроумные загад-
ки. Для передачи одной из них пришлось якобы придумать
письменность; перед нами мифологизированное изображение
внешнеполитической переписки.
Один из потомков Эн-Меркара, Гнльгамеш, является героем
целого ряда эпических песен. В частности, согласно этим рас-
сказам, он совершил поход за кедром на «Гору бессмертного».
Считается, что речь идет о походе на Ливан, однако единст-
венным основанием для такой идентификации служит гораздо
более поздняя аккадская поэма о Гильгамеше («О все видав-
шем...»), в которой прямо упоминаются «Ливан и Сариа (т. е.
Хермон)» (табл. V, V, 30). Со времени династии Аккаде (ко-
нец XXIV в. до н. э.) строительный лес действительно стали
доставлять с запада, что и отражено в аккадской поэме. Но ряд
соображений заставляет прийти к следующему выводу: Гнльга-
меш ходил за кедрами в Элам (более подробно этот вопрос бу-
дет рассмотрен в другой нашей работе).
С Эламом связан и самый древний из известных нам воен-
ных конфликтов с участием месопотамского правителя. Соглас-
но «Царскому списку», предпоследний царь I династии Киша
9
 Менбарагеси (Эн-Менбарагеси, около 2600 г. до н. э.; «сокру-
шил оружие Элама». Этот же ц а р ь — с а м ы й ранний из месопо-
тамских правителей, чьи надписи дошли до нас; две надписи
Эн-Менбарагеси обнаружены в долине р. Диялы, т. е. на обыч-
ном в течение двух-трех тысячелетий пути передвижения войск
в Элам и из Элама. Этому последнему удалось, вероятно, вско-
ре взять реванш: по «Царскому списку», титул «царь Киша»
носил Месилим, правитель Авана, одного из ранних эламских
царств. Это, видимо, означает, что Месилим осуществлял геге-
монию над всей Южной Месопотамией или по меньшей мере
над ее значительной частью. (О его роли во внутримесопотам-
ских политических отношениях будет рассказано ниже.) Воен-
ное счастье колебалось еще не раз, и уже Эанатум, правитель
Лагаша, сообщает в своей надписи («Стела коршунов», К VI):
«'Победил Элам и Субарту — горные страны строительного ле-
са и [...]» (новейший перевод этого текста см. [Соорег, 1983,
с. 45—48]). Е. Солльберже [ЗоПЬегдег, Киррег, 1971, с. 55
и примеч. 10] переводит это место иначе: «Элам, Субарту и
страну [...]», разъясняя в примечании, что речь идет о покорении
востока, севера и запада. Но никаких данных о походах на
запад в столь раннюю эпоху у нас нет, первый такой поход
еще предстояло осуществить Саргону Аккадскому. О «горных
кедрах» (или, возможно, о «чужестранных кедрах») Эанатум
сообщает еще в одной своей надписи [5о11Ьег§ег, Киррег, 1971,
с 62]. Вероятно, с Эламом Эанатум воевал не один раз, причем
не всегда ясно, кто именно был нападающей стороной. Соглас-
но его надписи, «эламит напал на Эанатума. Он прогнал эла-
мита в его страну» [5о11Ьег^ег, Киррег, с. 59].
Элам продолжал оставаться самым опасным врагом месо-
нотамскнх государств на протяжении всех последующих веков.
Именно с этой стороны месопотамской государственности пред-
стояло получить в I тысячелетии до н. э. последний, смертель-
ный удар от персов. Перипетии многочисленных войн далеко
не всегда ясны, и по мере возможности о них будет рассказано
в соответствующих разделах.
Если обратиться к политическим, военным и дипломатиче-
ским событиям в рассматриваемый период в самой Месопота-
мии, то здесь сложно переплетались три основные линии:
а) борьба за гегемонию и в конечном счете за создание круп-
ного централизованного государства, б) территориальные кон-
фликты и в) войны с целью грабежа. Превратности связанных
с ними событий и случайности археологических находок, а так-
же, разумеется, и тот факт, что составление анналов в этот
период еще не практиковалось, делают наши сведения о них в
большинстве случаев весьма приблизительными. Но как пока-
зывают археологические данные, начиная со второго этапа Ран-
нединастического периода вокруг городов возводят стены, и под
защиту этих стен постепенно стягиваются все или почти все на-
селение округи данного города, и таким образом в Месопота-
10
мии практически не остается деревень. Все это означает, что
Месопотамия именно теперь вступила в эпоху почти беспрерыв-
ных военных конфликтов.
Об одном из таких конфликтов мы знаем лишь из эпическо-
го текста, главным героем которого является все тот же Гиль-
гамеш. Эпическая поэма «Гнльгамеш и Ага» повествует о том,
что Ага, последний из царей I династии Киша, потребовал от
Урука, правителем которого был Гильгамеш, участия в пред-
принятых Кишем оросительных работах. Послы Агн явились
в Урук, и Гильгамеш обратился за советом к старейшинам.
Последние рекомендовали подчиниться, но Гильгамеш обра-
тился к народному собранию (т. е. к собранию воинов), и было
решено дать Аге отпор Гильгамеш был эном Урука, собрание
же провозгласило его военным вождем — лугалем. А Ага со
своим войском приплыл на ладьях к Уруку и приступил было
к осаде, но потерпел поражение. Как и положено эпическим
героям, Гильгамеш проявляет великодушие к побежденному
врагу, и дело кончается заключением мира и дружбы между
ними. Как полагает М. И. Дьяконов {ИДВ, 1983, с. 169]^ гегемо-
ния при этом перешла от Киша к Уруку. Эпический туман
не должен скрывать от нас одного важного факта: в поэме опи-
сано, как удачливый и решительный полководец, опираясь на
«широкие народные массы», а по существу — на личную пре-
данность войска (оно и было народными массами), захватывает
личную власть в обход традиционных институтов и вопреки им.
Дальнейшая история человечества даст множество примеров
повторения этого прецедента. Как бы то ни было, титулом
«царь Киша» помимо самих правителей Киша титулуют себя
правители Ура (Месанепада) и Урука (Лугалькннгенешдуду, ко-
торый именовал себя также эном Урука и лугалем Ура, сооб-
щив, что эти два титула объединила для него богиня Инана),
Лагаша (Эанатум, тоже сославшийся на Инану), а также не-
известный царь Акшака. Этот же титул включили позднее в
свою титулатуру цари династии Аккаде. Каким образом приоб-
ретался этот титул, сказать пока невозможно. Для этого, види-
мо, требовалось согласие (хотя бы молчаливое) всех других
правителей. Во всяком случае, нам не известно ни одного при-
мера, когда так именовали бы себя одновременно два или тем
более три разных правителя. Равным образом неясен и объем
связанных с этим титулом прерогатив. Похоже, однако, что
«царь Киша» был скорее главой союза, пусть не вполне равно-
правного и даже не всегда добровольного, чем государем более
тесного политического объединения. Нет сведений о получении
им каких-либо даней от своих союзников. Возможно, основная
его функция была внешнеполитической, внутри же Месопотамии
он выступал как третейский судья в случае «межномовых» кон-
фликтов.
Д о нас дошла серия текстов, освещающих длившийся более
двух веков конфликт между двумя крупными «номами» — Ла-
13
гашем и Уммой, а также роль «царя Киша» в этом конфликте
(новейшую и очень подробную обработку этих документов и их
переводы см. [Соорег, 1983]). Мы же здесь рассмотрим лишь
международно-правовую сторону этого конфликта.
Уже в самом раннем известном нам рассказе о начале атого
конфликта (надпись лагашского правителя Эанатума [Соорег,
1983, с. 48]) говорится: «После того как Энлиль установил (гра-
ницу между Нингирсу и Шарой), и Месилим установил здесь
стелу, и по его повелению...» Далее текст разрушен. Более под-
робно об этом же рассказывается в надписи другого лагашско-
го правителя, Энметены [Соорег, 1983, с. 49]: «Энлиль, царь
всех стран, отец всех богов, властным своим повелением
установил границу между Нингирсу и Шарой. Месилим, царь
Киша, по повелению Иштарана отмерил ее и установил здесь
стелу».
Прежде всего действие здесь происходит «на двух уровнях»:
Энлиль (верховный бог Шумера) устанавливает границу меж-
ду Нингирсу (богом-покровителем Лагаша) и Шарой (богом-
покровителем Уммы), т. е. решает спор между ними; Иштаран
(Сатаран), бог-покровитель Дера (а не Киша! предполагают,
что Иштаран был личным богом Месилим а, т. е. богом его
родного города; возможно, однако, что Иштаран в данном слу-
чае выступает просто как бог правосудия), повелевает Месили-
му провести эту границу, т. е., выражаясь современным языком,
произвести ее демаркацию. Конфликт между «номами» пред-
стает, таким образом, как конфликт между богами этих «но-
мов» и улаживается он в среде богов. Как уже говорилось вы-
ше, Месилим был скорее всего третейским судьей, чье решение
стороны приняли более или менее добровольно. Однако семе-
на конфликта этим уничтожены не были, хотя Умме довольно
долго пришлось ждать того момента, когда можно будет попы-
таться взять реванш за невыгодную для нее демаркацию. Меси-
лима и Эанатума разделяет целое столетие, но оно не было
мирным. Правитель Лагаша Ур-Нанше сообщает в своей над-
писи [Соорег, 1983, с. 44] о войне с не названным по имени
правителем Уммы, который потерпел поражение. Из сильно
поврежденных начальных строк «Стелы коршунов» [Соорег,
1983, с. 45] можно, как кажется, заключить, что разграничение,
проведенное в свое время Месилимом, включило ряд дополни-
тельных условий: часть спорной территории была передана Ум-
под условием выплаты (ежегодной?) ею Лагашу некоторого
количества зерна «как уплату займа и арендной платы», суве-
ренитет же над этой территорией оставался за Лагашем (т. е.,
в терминах того времени, «за богом Нингирсу»).
Таким образом, как это ни удивительно, в древнейшем из
известных нам международных соглашений мы видим многие
элементы современной международно-правовой практики: терри-
ториальный конфликт, третейский суд, признание суверенитета
над спорной территорией за одним из участников конфликта с
12
одновременной передачей этой территории другому участнику
конфликта в аренду.
По-видимому, уже при сыне Ур-Нанше, Акургале, Умма, на-
вербовав наемников, нанесла Лагашу поражение и отказалась
выплачивать зерно, присвоив «любимое поле бога Нингирсу».
Как повествует «Стела коршунов», это и заставило Нингирсу при-
нять решительные меры и сотворить Эанатума. Когда же Эана-
тум собирался на войну, Нингирсу явился ему в сновидении
и заверил: «И сам Киш оставит Умму (без помощи) и, разгне-
вавшись, не будет ее поддерживать», самому же Эанатуму Нин-
гирсу обещает, что бог Солнца Уту (т. е. бог — блюститель
справедливости) будет сопутствовать ему. В отношении же пра-
вителя Уммы Нингирсу предрекает: «Люди его собственного го-
рода восстанут против него и убьют его в самой Умме». Иначе
говоря, Эанатум полагает, что столь грубое нарушение договора
осуждается и богами и людьми и что кара не минует виновного.
Со своей же стороны, Эанатум, нанеся Умме поражение, лишь
восстановил ь Ш и з чио: «Эанатум не ходил дальше того места,
где Месилим поставил стелу, и он восстановил эту стелу»
[Соорег, 1983, с. 48]. Об этом же сообщает позднее и Энметена
[Соорег, 1983, с. 49]: «Эанатум, энси Лагаша, дядя Энметены,
энси Лагаша, установил границу с Энакале, энси Уммы. Он про-
длил (пограничный) канал {...], оставил [полосу] в 215 ниндан
(1290 м) земли Нингирсу под контролем Уммы и установил
здесь ничейную землю». Далее вновь сообщается о лежащем на
Умме обязательстве выплачивать зерно, а также о восстанов-
лении пограничной стелы.
Итак, принцип рас1а зип! зегуапйа (или соответствующий
ему) уже, видимо, существовал в рассматриваемую эпоху, и
правители Лагаша гордятся не только своей доблестью в бит-
вах, но и своей верностью этому принципу. Как считает Купер
[Соорег, 1983. с. 28], Эанатум не ограничился восстановлением
прежних границ, но расширил владения Лагаша. Однако дан-
ных об этом нет, и такое предположение не вяжется с общим
тоном сообщения Эанатума. Урегулирование с Уммой завер-
шилось вынужденной клятвой правителя Уммы на боевых се-
тях (эмблема целого ряда великих богов) не нарушить согла-
шения ни по одному из пунктов. Из более поздних юридических
документов видно, что боевая сеть божества (особенно Уту-Ша-
маша) была символом неизбежной кары, ожидающей клятво-
преступника, и перед этим символом приносили клятвы сторо-
ны в судебном процессе, причем факт принесения такой клят-
вы служил бесспорным доказательством правоты поклявшегося
(о клятвах во имя богов, при заключении международных до-
говоров см. [Когозес, 1976]). Но даже эти страшные клятвы на
деле означали, что конфликт между Лагашем и Уммой затих
лишь на время.
Как уже отмечено выше, Энметене вновь пришлось воевать
с Уммой все из-за того же пограничного конфликта. Беда, ве-
13
 роятно, была в том, что уже к правлению Эанатума прошло
около сотни лет со времени разграничения, установленного Ме-
силимом. Память об этом разграничении была жива, но, види-
мо, изменился сам вид пограничной местности: протоки и от-
ветвления Евфрата нередко меняли свои русла, а стелы могли
упасть и погрузиться в землю. Поэтому представления сторон о
«правильной» границе могли не совпадать, причем субъективно
обе они считали себя правыми. Так или иначе, конфликт про-
должался, то затихая, то вспыхивая вновь, при шести преем-
никах Эанатума еще более столетия, пока правитель Уммы
Лугальзагеси не нанес Лагашу решительное поражение (около
2312 г. до н. э.). Границу Лугальзагеси проложил согласно сво-
им представлениям, подчеркнув, однако: «Он (Лугальзагеси) не
переходил ее пограничной насыпи. Он восстановил ее (преж-
ние) стелы и воздвиг по повелению бога Иштарана новую стелу
на этом месте» [Соорег, 1983, с. 53]. Таким образом, бог Ишта-
ран оставался «патроном» этой границы на протяжении более
двух веков. А Лугальзагеси, подобно Эанатуму, заверяет, что
не имел никаких захватнических целей: он лишь восстановил
«справедливость».
Так закончился один из наиболее древних и, пожалуй, луч-
ше всего документированный конфликт между месопотамскими
государствами. Многие его перипетии, а также и фразеология
официальных сообщений о нем удивительно напоминают собы-
тия, происходившие на три-четыре тысячи лет позже. Д а ж е
продолжительность этого конфликта не может считаться уни-
кальной: конфликт между Францией и Германией из-за Лота-
рингии длился вчетверо дольше.
К сожалению, мы почти не располагаем сведениями о дру-
гих внешнеполитических событиях Раннединастического перио-
да. К концу этого периода все явственнее просматривается тен-
денция к образованию большого территориального государства,
которое охватывало бы всю Месопотамию или ее значительную
часть. К сожалению, дошедшие до нас надписи освещают глав-
ным образом военную сторону этого процесса, о других же со-
бытиях упоминают лишь случайно. Так, в одной из надписей
(сохранившейся во множестве экземпляров) сообщается: «Эн-
метена, энси Лагаша, и Лугалькингенешдуду, энси Урука, устано-
вили (между собой) братство» [Соорег, 1983, с. 31; 5о11Ьегдег,
Киррег, 1974, с. 70—71]. Обычно считается, что тем самым оба
правителя признали друг друга равновеликими. Однако, как
справедливо отмечает Купер [1983, с. 31—32], такая трактовка
противоречит другому тексту: «Он (Энметена) отменил повин-
ности граждан Урука, Ларсы и Бад-тибиры» [Соорег, 1983,
с. 31; там же библиография]. Из этого текста следует, что
уже Энметена осуществлял эффективный контроль над значи-
тельной частью Шумера. Каковы были его реальные взаимоот-
ношения с правителем Урука, можно лишь строить предполо-
жения. Но в частноправовых документах (правда, более позд-
14
него времени) вступление в «братство» отнюдь не предполагало
равноправия «братьев», таким образом, два приведенных выше
текста, возможно, и не противоречат друг другу, если допу-
стить, что Энметена был «старшим братом».
О тенденции к объединению страны свидетельствует и появ-
ление нового титула — «лугаль Страны» (Эн-Шакушана, пра
витель Ура, именовал себя «эном Шумера, лугалем Страны»,
Лугальзагеси). Однако не следует думать, что такая тенденция
не встречала упорного сопротивления. Как уже отмечалось в
другой нашей работе {Якобсон, 1978], каждый из старинных
«номовых» центров мог с одинаковым правом претендовать на
положение «метрополии», а до положения «провинции» его
можно было низвести лишь силой и силой же в этом положении
удерживать.
В общем для III—II тысячелетий до н. э. центро-
бежные силы были мощнее центростремительных, вследствие
чего для Месопотамии этого времени состояние политической
раздробленности более типично. Тот факт, что Киш в этой
борьбе не имел, видимо, никаких преимуществ, лишний раз
доказывает, что Киш никогда не был столицей «доисториче-
ской империи». Перипетии же этой борьбы достаточно осве-
щены в общих работах по истории древнего Востока, и повто-
рять их здесь нет смысла. Отметим только, что Лугальза-
геси был первым, кому удалось добиться хотя бы крат-
ков эеменного успеха.
Основная надпись, сообщающая об этих событиях, разными
исследователями толкуется неодинаково (см. [ИДВ, 1983,
с. 212]). Но, по видимому, государство Лугальзагеси простира-
лось к северу ненамного далее Ниппура, а по своей структуре
оно представляло собой нечто вроде конфедерации: Лугальзаге-
си непосредственно управлял только «номами» Уммы и Урука,
прочие же «номы» по-прежнему управлялись местными прави-
телями, но прнзнавали его верховную власть и, вероятно, вы-
плачивали дань, а также принимали к себе его гарнизоны. Бо-
лее поздний текст о войне между Саргоном Аккадским и Лу-
гальзагеси повествует, что «за Лугальзагеси шло 50 энги». Циф-
ра, разумеется, «округлена», но, по видимому, в этой схватке
многие местные правители оставались долгое время верными
Лугальзагеси, а это, в свою очередь, означает, что его верхов-
ная власть была не слишком тяжелой, а его противник Саргон
обращался с местными правителями куда более сурово.
Проделав 34 военных похода на все четыре стороны света —
от Персидского залива до Малой Азии и от Элама до Среди-
земного моря, Саргон впервые создал державу, в которую во-
шла вся территория Месопотамии. По своей внутренней струк-
туре эта держава представляла, видимо, нечто среднее между
конфедерацией и централизованным государством. Хотя обще-
принятой является точка зрения, согласно которой именно Цар-
ство Шумера и Аккада (как стала именоваться держава Сар-
15
 гона) было первым в истории Месопотамии централизованным
государством (ср. [ИДВ, 1983, с. 233 и сл.}), в действительности,
видимо, дело обстояло не совсем так. Прежде всего, сохрани-
лось традиционное территориальное деление Месопотамии и,
следовательно, все связанные с ним традиции, а также мест-
ная знать и жречество «великих богов» и местных «номовых»
богов. Далее, хотя Саргон в своих надписях и похвалялся, что
«от Нижнего моря до Верхнего моря сыновья Аккада исполня-
ли должность энси», это вряд ли соответствует истине. Соглас-
но документам, кое-где (Киш, Л а г а ш ) продолжали править
местные династии (думается, мы знаем не о всех таких дина-
стиях). Д а и в тех местах, где энси были действительно по-
ставлены Саргоном, они скорее всего были не просто чинов-
никами, назначаемыми и смещаемыми по воле верховного пра-
вителя. Не следует забывать, что энси играли важную роль в
местных культах, а это было равносильно коронованию. Кос-
венно нашу точку зрения подтверждают бесчисленные мятежи,
почти непрерывно сотрясавшие Царство Шумера и Аккада.
Старость Саргона была омрачена всеобщим восстанием, два
его преемника умерли насильственной смертью. Отчаянную
борьбу с центробежными силами вел также и внук Саргона,
Нарам-Син. Принятый им новый титул «царь четырех стран
света» означал претензию на вселенскую власть, он претендо-
вал д а ж е на божеские почести, но внутри самой Месопотамии
власть его отнюдь не была прочной. Именно при нем началось
вторжение в Месопотамию кутиев, которые довольно скоро
подчинили себе всю страну.
Тем не менее держава, созданная Саргоном, была первой
«великой» державой в Азии и второй (после Египта) на Ближ-
нем Востоке. Много позже возникли первые контакты (и еще
позднее — первые конфликты) между Месопотамией и Египтом,
но в период, о котором идет речь, налицо была совершенно
иная международная ситуация в Передней Азии, характеризуе-
мая противостоянием между городами-государствами и «вели-
кой» державой, представлявшей для них прямую и непосред-
ственную угрозу. Походы на восток (в Элам) и на запад (в
Сирию) становятся теперь для месопотамских правителей тра-
диционными. Имеются т а к ж е полулегендарные сведения и о
походе Саргона на север — в Малую Азию. Особенно часты
были войны с Эламом, вернее, с целым рядом городов-госу-
дарств, располагавшихся в Эламе (Адамдун, Варахсе, Аншап).
Именно из Элама дошел первый известный нам международ-
ный договор между «царем четырех стран света» Нарам-Снном
и неким не названным по имени эламским царем (предполага-
ется, что это был Хита). Текст этого договора (на староэлам-
ском языке) для понимания очень труден. Имеется лишь один
полный перевод этого текста {Ншх, 1967], но и в этом переводе
не вызывают разногласий, как кажется, только одна фраза:
«Враг Нарам-Сина — мой враг, друг Нарам-Сина — мой друг».
16
да еще имена богов. Все остальное более или менее спорно.
Все же мы приведем перевод В. Хинца, хотя и с небольшим со-
кращением, и с некоторыми чисто редакционными поправками.
Разрушенные места текста отмечены (без указания размеров)
отточиями в квадратных скобках. В круглых скобках даны
поясняющие слова. Нами опущены также вопросительные зна-
ки, которые имеются в переводе В. Хинца, ибо из сказанного
выше ясно, что такие знаки можно ставить едва ли не к каж-
дому слову перевода. Все это объясняется недостаточной пока
еще изученностью староэламского языка.

Договор Нарам-Сина с царем Элама

«I. Внемлите, о богиня Пиненкир и вы, благие небесные
боги (следует перечень нескольких десятков эламских и месо-
потамских богов, в числе этих последних—Амба, личный бог
основателя династии Аккаде Саргона, но никто из «великих»
богов Месопотамии, кроме Нинурты, не назван).
II. Д а хранят нас боги Суз! Богам приносят цари свою
клятву. Богу Нахити предан душою царь, богу Иншушинаку
предан душою царь, богине Сиашум, богу Напиру и богине
Нарунде предан душою царь! [...]
III. [...] Неповиновение Аккаду у себя я не потерплю. Мой
полководец пусть охраняет (этот) договор от неповиновения.
Враг Нарам-Сина — мой враг, друг Нарам-Сина — мой друг,
(ибо) дары его (т. е. Нарам-Сина) приняты-. Ради его даров
пусть подданные (Элама) защищают союзников Нарам-Сина.
Враг Нарам-Сина
IV. — мой враг, друг Нарам-Сина — мой друг, (ибо) дары
его приняты. Ради его даров пусть подданные (Элама) защи-
щают союзников Нарам-сина. {...] Беглеца к себе я не приму.
А этот мой полководец ради верности (слову) договор визиря
Аккада не нарушит. Богам приносят цари
V. свою клятву. (Инвокация к богам.) Мой полководец день
и ночь о вреде для тебя помышлять не будет, о пользе твоей
день и ночь помышлять он будет. Ради верности (слову) не
буду я любить того, кто зовет Нарам-Сина на помощь, а затем
впадает в гордыню (Инвокация
VI. к богам.) {...] Мой полководец да отвращает силой зло
от Аккада, да прогоняет (зло). Враждебный народ пусть он
не щадит.
VII. Ради верности слову не потерплю я того, что враждеб-
но Аккаду. [...] Того, кто зовет Нарам-Сина на помощь, а затем
впадает в гордыню, я не буду любить. (Инвокация
VIII. к богам.) Ради его даров пусть подданные (Элама)
защищают союзников Нарам-Сина. Твою статую я сделаю, бо-
гам Суз и Аккада пусть будет она посвящена. Злое я истреб
лю, да не господствует оно здесь! Согласно повелению, статуи
твои в [...] Твою статую я сделаю [...] (Инвокация
2 Зак. 1015 I?
 IX. к богам.) [ . ] Подданный Нарам-Сина с его дарами да
будет здесь принят с почетом. Я буду надеяться, что он долго
будет жить здесь беспечально. Твоя статуя да содержится в
чести и почете, да будет она принята достойно! [...]
X. Вражеская страна да будет покорена, да будет ее богат-
ство разграблено и унесено как добыча! Злоумышляющего на
тебя ты подавишь (своей мощью). Я предоставил для этого
войска, да не будут они (тобою) отосланы (обратно). Да бу-
дет плодовитой твоя супруга. Бог Симут словом своим да на-
значит ей благополучие. (А) врагу Нарам-Сина да выпадет на
долю [...] Я дам процвести любви к тебе. Пусть твоя супруга
родит сына наследника. Подобно мужу богини [...]
XI. [...] Да сохранится здесь (между нами) единодушие! Бо-
гам приносят цари свою клятву. Да прекратятся мольбы о по-
мощи! Д а погибнет зловредный раздор! Статуи твои да содер-
жатся в почете. Да не будет здесь помыслов о неуважении к
тебе. Д а почитают наши подданные победу! Да почитается
здесь возложение (договора) перед символом божества (т. е.
акт скрепления договора?). (Инвокация
XII. к богам.) Всякий да почитает то, что положено (т. е.
текст договора?) Нарам-Сином, ибо мы посвятили это богу Ин-
шушинаку. Да будет это воистину поднесено и вручено богам
Суз и Аккада! Твою статую да хранит он (Иншушинак?)! От-
прыск брата и сестры да появится на свет! Да будет плодо-
витой твоя супруга! Я сделаю счастливыми (всех) твоих!»
Согласно В. Хинцу [ Н т г , 1967, с. 95, а также САН I, 2,
с. 650 и сл.], этот договор был равноправным, В. Корошец [Ко-
гозес, 1976, с. 122] придерживается противоположной точки зре-
ния, считая, что Элам находился в подчиненном положении по
отношению к царю Аккада Как справедливо отмечает В. Коро-
шец, в пользу такой трактовки говорят многие факты. Прежде
всего, почти весь текст написан от первого лица и содержит
односторонние обязательства царя Элама. Об обязательствах
же царя Аккада не говорится ни слова. К этому можно доба-
вить, что упоминание о «дарах» вовсе не свидетельствует, во-
преки мнению В. Хинца, о том, что «Нарам-Син к у п и л союз
с Эламом» [Ншг, 1967, с. 75]. Обмен дарами был обычной про-
цедурой при заключении договоров в древности. Причем более
богатые дары дарил более могущественный и богатый парт-
нер (ср. гл. 2 «Древний Египет», раздел, посвященный Телль
эль Амарнскому архиву). Наконец, необходимо обратить вни-
мание и на структуру нашего текста. Обилие повторов (в ли-
тературоведении их называют «эпическими повторами») при-
ближает его скорее к жанру литературных и литургических
текстов (ср, например, шумерские «гимны царям», молитвы,
«плачи») и резко отличается от сухого, делового, хотя и не ли-
шенного торжественности, стиля других дошедших до нас меж-
дународных договоров. И хотя в эламском тексте перед именем
Нарам-Сина не стоит детерминатив божества, упоминание о
18
помещении статуй Нарам-Сина в эламские храмы весьма сим-
птоматично: статуи изготовляет и посвящает не сам Нарам-Син
(в этом случае они были бы хорошо известными изображе-
ниями адоранта), а эламский царь (видимо, как предмет по-
клонения).
Все это позволяет сделать вывод, что перед нами отнюдь не
равноправный договор, а скорее всего текст присяги, принесен-
ной царю Аккада царем Элама. Обязательства эламского царя
были следующими: 1) полная лояльность по отношению к Ак-
каду (недопущение враждебности к Нарам-Сину в Эламе, воен-
ная помощь против любых противников Аккада); 2) выдача
беглецов, т. е. отказ в предоставлении убежища тем, кто враж-
дебен Нарам-Сину. Эти обязательства часто встречаются и в
более поздних неравноправных договорах, особенно в договорах
хеттского царя с более мелкими царьками.
Наш текст не содержит каких-либо упоминаний о границах
или спорных территориях, если только эти упоминания не на-
ходились на поврежденных местах. Наконец, предполагается
[ Н т г , 1967, с. 95], что эламский царь отдал свою дочь в жены
Нарам-Сину. Скорее, однако, речь должна идти о сестре элам-
ского царя, чем и объясняется фраза в последнем разделе тек-
ста об «отпрыске брата (т. е. „царственного брата" эламского
царя) и сестры (т. е. кровной сестры этого царя)». Если эти
предположения верны, то наш текст зафиксировал также и пер-
вый известный в истории династический брачный союз (более
подробно о династических браках в Месопотамии см. [КбШсг,
1974]).

3. Царство III династии Ура.

Старовавилонский период

Кутии, сокрушившие державу, созданную Саргоном, пришли

с северо-востока, из-за гор Загроса. Хотя их цари (скорее неч-
то вроде «великих вождей», стоявших во главе союза племен)
оставили надписи, в которых они именуют себя «царями че-
тырех стран света», и были внесены в шумерский «Царский
список», фактически сами они Месопотамией не управляли, пре-
поручив сбор даней для них правителям Лагаша. Более под-
робно об этом, а также об изгнании кутиев и создании нового
централизованного государства в Южной Месопотамии (цар-
ство III династии Ура) можно прочесть в общих работах по ис-
тории.
К сожалению, нам очень мало что известно о внешнеполити
ческих событиях этого периода, за исключением войн, главным
образом все с тем же Эламом. Однако цари этой династии ве-
ли успешные войны также и на севере, захватив Мари и другие
среднеевфратские города, а также долину р. Хабур. Им уда-
лось даже (хотя и ненадолго) продвинуться в Сирию и Финн
кию. Войны с Эламом были по большей части успешны, но ус-
2* 19
тановить над Эламом прочную власть цари Ура так и не смог-
ли, как не удавалось это и позднее их преемникам. Для этого
периода нам известны первые достоверные династические бра-
ки. Так, Шульги на 18-м году своего правления выдал дочь
замуж за правителя Мархаши, а на 31-м году другую дочь
за правителя Аншана. Однако на 34-м году своего правления
Шульги отмечает разгром Аншана. Иными словами, политиче-
ские цели этого брачного союза достигнуты не были. Тем не
менее несколько десятилетий спустя Шу-Син выдает свою дочь
замуж за правителя Аншана и отсылает ее в Аншан с бога-
тым приданым. Наконец, последний царь этой династии выдал
свою дочь замуж за энси Забшали. Любопытно, что нет ника-
ких сведений о браках царей III династии Ура с дочерьми ино-
земных правителей. Едва ли это случайно, но что за этим кро-
ется, сказать невозможно. Во всяком случае, отношения с Эла-
мом преимущественно колебались между плохими и очень пло-
хими, и именно эламиты (по-видимому, в союзе с хурритами)
нанесли царству III династии Ура смертельный удар и разру-
шили его пышную столицу.
Примерно такими же оставались отношения с Эламом ч
при I династии Иссина. Основатель этой династии Ишби-Эрра
выдал свою дочь замуж в Элам, но в этом же году нанес Эла-
му поражение. Последовательность этих событий нам неизвест-
ка, и остаемся лишь гадать, заключен ли был этот брак «на
мировую», т. е. после войны, или Ишби-Эрра таким способом
усыпил бдительность своего противника.
К этому же времени относится и первый материальный кон-
такт Месопотамии с Египтом, который подтверждает обнару-
женный в Египте клад месопотамских резных печатей. Сам клад
датируется временем фараона Аменемхета II, а печати — вре-
менем I династии Иссина. Это означает, что «путешествие» пе-
чатей в Египет было сравнительно недолгим. Учитывая, в свою
очередь, что печатей в кладе было несколько, можно допустить
осуществление прямого контакта, а не передачи предметов че-
рез ряд посредников. Как мы увидим дальше, именно изделия
из камня (прежде всего из лазурита) займут центральное ме-
сто среди даров, посылаемых касситскими царями Вавилонии
египетскому фараону.
Дальнейшие события вплоть до создания вавилонским царем
Хаммурапи новой «великой» державы в Месопотамии очень под-
робно разобраны в работе Д. Эдцарда [Ескагс!, 1957]. К сожа-
лению, имеющиеся материалы, хотя они довольно обильны, со-
держат чрезвычайно мало данных о собственно дипломатиче-
ской стороне этих событий. Ясно, что возвышение дотоле совер-
шенно незначительного Вавилона посреди политического хаоса,
все более усилившегося по мере упадка I династии Иссина, бы-
ло результатом не только чисто военных удач, но и чрезвычай-
но умелой, целеустремленной, хотя и беспринципной, диплома-
тии. Но об этом мы можем судить только по отдельным на-
2)
щекам в официальной переписке того времени. Другими, еще
более скудными источниками сведений являются данные «дати-
ровочных формул» и (изредка) надписей.
Именно из последних мы и узнаем о появлении на месопо-
тамском политическом горизонте новой силы — Ассирии, вер-
нее, еще только города-государства Ашшура, сразу же заявив-
шего о себе весьма решительно. Как сообщают две надписи
ашшурского правителя Илушумы, он «установил освобождение
аккадцев (от долгов)». Во второй надписи, не вполне понят-
ной, перечисляются Ур, Ниппур и несколько менее значитель-
ных городов по Тигру (см. {Ейгагс!, 1957, с. 90], там же биб-
лиография). Если эти надписи не содержат грубого преувели-
чения, из них следует, что Илушума предпринял успешный по-
ход глубоко на юг Месопотамии и, возможно, какое-то время
удерживал захваченные города.
Имеются также сведения о династических браках. Прави-
тель Эшнуны Билалама в конце XX в. до н. э. выдал свою
дочь замуж за правителя Суз, будущего наследника эламского
трона. Сын от этого брака в свое время также унаследовал
эламский престол. Сумулаэл, второй царь Вавилона, выдал
свою дочь за урукского царя Син-кашида. Через несколько де-
сятилетий урукский правитель Анам напомнил об этом собы-
тии в письме к вавилонскому царю Син-мубаллиту, указав, что
«цари Урука и Вавилона — один род». Это, впрочем, не тро-
нуло вавилонского царя и не заставило его. оказать Уруку
помощь против Ларсы, уничтожившей независимость Урука в
1801 г. до н. э. Несколько позднее правитель Эшнуны Дадуша
выдал свою дочь за правителя Рапикума, что отмечено в его
(Дадуши) «датировочной формуле». ПерЕые сведения о женить-
бе царских сыновей на чужеземных царевнах относятся к цар-
ствованию Шамши-Адада I. Последний женил своего внука
(сына царевича Ишме-Дагана) на дочери вождя воинственного
племени турукку, дав за нее богатый выкуп золотом и сереб-
ром. Другой сын Шамши-Адада I, Ясмах-Адад, женился на до-
чери Ишхи-Адада, правителя Катны. Как полагает В. Рёллиг
[Кб1П<т, 1974, с. 15], это было сделано с целью привлечь прави-
теля Катны к союзу против Ямхада (Алеппо) Впоследствии
Ясмах-Адад хотел развестись со своей женой, но Шамши-Адад
запретил ему это, указав на неблагоприятные политические
последствия развода. Вместо развода Ясмах-Адад ото-
слал опостылевшую жену в «Пальмовый дворец» в Мари. Зим-
ри-Лим, царь Мари, изгнанный оттуда Шамши-Ададом, напро-
тив, нашел в Ямхаде убежище и помощь для отвоевания Мари.
Он женился на дочери правителя Ямхада и именовал его своим
отцом. Эту супружескую пару, видимо, соединяла пылкая лю-
бовь, о чем свидетельствуют сохранившиеся письма царицы к
мужу. Эти письма говорят также о ее значительном политиче-
ском влиянии. Две дочери от этого брака были выданы замуж
за царей. По мнению В. Рёллига [РбШ^, 1974, с. 16], «династи-
21
 ческие браки могли лучше обеспечить мир, чем это удалось
бы с помощью договоров». В общем это верно, хотя судьба
упомянутых выше правителей не была счастливой.
Если же говорить о собственно договорах, то конкретных
сведений о них нет, но известно о существовании многочислен-
ных союзов. (Документальные сведения о дипломатии того вре-
мени см. [КбШд, 1974, 1956; Ыше1, 1985].) Один из чиновников
все того же Зимри-Лнма писал: «Нет царя, который был бы
силен сам по себе. За Хаммурапи, правителем Вавилона, идут
10—15 царей, за Рим-Сипом, правителем Ларсы, столько же,
за Ибалпиэлем, правителем Эшнуны, столько же, за Амутпиэ-
лем, правителем Катны, столько же, [а] за Ярим-Лимом, пра-
вителем Ямхада, идут 20 царей». Хотя по числу союзников
самым сильным выглядит царь Ямхада, именно Хаммурапи уда-
лось уничтожить всех царей месопотамских царств и присоеди-
нить их территории к своему. Как уже было сказано выше,
одним из средств, приведших Хаммурапи к достижению этой це-
ли, была оживленная политическая деятельность. Послы и
агенты путешествовали по всей Месопотамии или имели по-
стоянные резиденции при царских дворах. Из их донесений сво-
им владыкам, а также из некоторых косвенных данных состав-
ляется пока еще не слишком четкая, но достаточно недвусмыс-
ленная картина.
Союзы (равноправные и неравноправные, но одинаково не-
долговечные) заключались в большом количестве. Если союз
был неравноправным, царь-гегемон такого союза посылал в за-
висимые царства своих «советников» (хазиану) для постоянно-
го надзора. В своих письмах к главе такого союза зависимые
цари именуют его «отцом» или «господином». Их обязанности,
видимо, четко определялись договором и состояли прежде все-
го в оказании военной помощи. Заключение союза скреплялось
клятвой перед богами (своими собственными и богами союзни-
ка), а также принесением в жертву осленка. Этот последний
ритуал считается специфически кочевническим, введенным амо-
реями {1лте!, 1985, с. 6—7]. Торжественность обрядов не га-
рантировала, однако, прочности союзов, и вчерашние союзники
завтра превращались во врагов. Для достижения политических
целей в ход пускали военную силу, хитрость, подкуп, инспири-
рование мятежей. Как показали дальнейшие события, наиболее
удачливой в применении всех этих средств была вавилонская
династия.
Так, в начале своего царствования Хаммурапи заключил
союз с Шамши-Ададом I, тогда, бесспорно, самым могущест-
венным из месопотамских царей. Предполагается, что договор
этот ставил Хаммурапи в несколько зависимое положение, но
зато дал ему, видимо, возможность собраться с силами. Шам-
ши-Адад вскоре умер, царство его распалось, но его сын и на-
следник Ишме-Даган однажды оказал Хаммурапи небольшую
военную помощь, но теперь уже Хаммурапи выразил недоволь-
22
ство, считая ее недостаточной. С Рим-Сином, царем Ларсы,
своим ближайшим соседом, Хаммурапи сначала заключил до-
говор о союзе и взаимной помощи. Впрочем, оба новоявлен-
ных союзника питали серьезные подозрения относительно ис-
кренности друг друга. Рим-Син писал Хаммурапи, что в случае
нападения врагов на одного из них другому надлежит немед-
ленно явиться на помощь с кораблями и сухопутными войска-
ми. Однако он не выполнил своего обещания, сославшись на
некий предлог, хотя тут же подтвердил взаимные обязатель-
ства «союзников». Агенты царя Мари доносили ему о подго-
товке Хаммурапи к войне с Ларсой. Хаммурапи заключил союз
с Мари и получал от нее военную помощь (как и от Эшнуны),
когда решил разделаться с Ларсой. В 1763 г. до н. э. этот са-
мый опасный соперник Вавилонии был уничтожен. Очередь
Мари и Эшнуны пришла позднее, когда Хаммурапи мог уже
обходиться без союзников. Именно об отношениях Мари и Ва-
вилона говорит первый в истории документально засвидетель-
ствованный случай использования экономической «помощи» в
политических целях. И з любопытного собрания писем, изданных
Доссеном [Оо551П, 1973, с. 179—188], видно, что вследствие
военных действий и неурожаев царство Мари оказалось под
угрозой голода. Между тем Ярим-Лим, царь Ямхада и тесть
Зимри-Лима, царя Мари, задержал, по неясным причинам,
присылку в Мари зерна через Эмар. В длинном письме к Ярим-
Лиму Зимри-Лим называет его своим «отцом», который «поса-
дил меня на мой трон», т. е. идет на крайнее унижение. Вме-
сте с тем он сообщает своему тестю, что Хаммурапи, царь
Вавилона, предложил Мари в качестве «помощи» «50 тысяч
•ослиных вьюков зерна» (т. е. около 4000 т!). Зимри-Лим, по
его словам, эту помощь отверг, заявив Хаммурапи: «Не при-
сылай мне зерно. У меня зерно есть, это у тебя его нет!» Д а л е е
Зимри-Лим вновь настойчиво просит Ярим-Лима поскорее при-
слать зерно, а заканчивает свое письмо намеком на возмож-
ность, в свою очередь, задержать присылку в Ямхад олова
(Мари было важным центром транзитной торговли оловом), т. е.
после просьб прибегает к слегка замаскированным угрозам.
В том же собрании содержится письмо к Зимри-Лиму от од-
ного из вельмож, в котором тот заклинает своего царя не ста-
новиться «должником» Хаммурапи и не рассказывать Ярим-
Лиму о трудном положении Мари.
Видимо, принятие этой «помощи» поставило бы Мари в за-
висимое от Вавилона положение. Поскольку «мирное» подчи-
нение не удалось, Хаммурапи перешел к военным действиям.
Союзников у Мари не оказалось, кроме далекого Элама {1лте1,
I '85а, с. 53], который, вероятно, существенной помощи оказать
не смог, и участь Мари была решена.
Созданная Хаммурапи держава включила всю Месопотамию
и даже часть Элама, хотя она ненадолго пережила своего со-
здателя. Но Вавилонское царство в Южной Месопотамии, не-
23
смотря на все превратности судьбы, сохранилось и до персид-
ского завоевания. Впрочем, даже и персидские цари короно-
вались вавилонской короной. В немалой степени этому способ-
ствовало провозглашение Вавилона вечным обиталищем царст-
венности (подробнее см. {Якобсон, 1978]). Именно держава
Хаммурапи и его преемников может называться централизован-
ным государством, ибо был уничтожен самый институт энси.
Этим словом (его аккадизированная форма «ишшаккум») в
Вавилонии стали называть низшую категорию полузависимых
царских работников, а составными частями Вавилонии управ-
ляли уже царские чиновники.

4. Средневавилонский период

К середине II тысячелетия до н. э. политическая ситуация

на Ближнем Востоке выглядела следующим образом. Сущест-
вовало несколько «великих» держав, считавшихся более или
менее равноправными: Египет, Касситская Вавилония, Митан-
ни в Северной Месопотамии и Хеттская держава в Малой Азии.
Элам вследствие внутренних смут и военных поражений на дли-
тельное время вышел из большой политики. Множество мелких
или мельчайших царств, или княжеств, Сирии, Палестины, Фи-
никии, Северной Месопотамии и Малой Азии оказались в за-
висимости от вышеперечисленных «великих» держав. Степень
этой зависимости была различной: от полного и униженного
повиновения (княжества, подчиненные Египту) до союзниче-
ских, хотя и неравноправных, отношений (княжества, подчинен-
ные Хеттскому царству). В числе этих мелких государств на-
ходилась и Ассирия — тогда еще город-государство Ашшур, не-
прерывно расширявший свою территорию и вошедший в конце
концов в число «великих» держав.
Цари «великих» держав в своих письмах друг к другу име-
новали себя и своего адресата «братьями». Однако это обра-
щение вряд ли следует понимать, по аналогии с подобными же
обращениями друг к другу европейских государей во времена
средневековья и в новое время, как признание полного взаим-
ного равенства. Впрочем, даже и в Европе император Священ-
ной Римской империи пользовался наибольшим престижем, а
имперские князья считались равными коронованным особам.
На древнем Ближнем Востоке, как уже отмечалось выше, отно-
шения реальных или номинальных «братьев» не были равно-
правными. Судя по дошедшим до нас письмам [КписНгоп, 1907;
К а т е у , 1978] из Телль эль-Амарнского архива египетских фа-
раонов, а также и по некоторым другим данным, особое поло-
жение занимал египетский фараон. Что же касается конкретных
взаимоотношений, то они диктовались, конечно, политическими
потребностями момента и реальным соотношением сил. В дан-
ной главе не место для рассказа о военных событиях той поры
(о них см., например, [ИДВ, 1983], а также {Аветисян, 1984]) _
24
 Напомним лишь, что определяющим моментом здесь была борь-
ба между хеттами, египтянами и митаннийцами за власть над
'Сирией. Вавилония непосредственно в этой борьбе не участво-
вала, но безопасность ее северных границ прямо зависела от
исхода этой борьбы. По отношению к фараонам вавилонские
цари всегда держались несколько заискивающе. Куригальзу I
выдал свою дочь з а м у ж за фараона Аменхотепа III и, вероят-
но, считал это большим политическим успехом. Однако в дейст-
вительности дочь вавилонского царя стала лишь одной из мно-
гочисленных «гаремных женщин» фараона и до такой степени
затерялась в этом гареме, что послы ее брата Кадашман-Эл-
лиля I, унаследовавшего престол их отца, не смогли ее узнать
•(письмо 1). Фараон, однако, обвинил вавилонских послов в
недобросовестности и д а ж е в попытках поссорить «братьев».
Кадашман-Эллиль тем не менее и сам отдал свою дочь фа-
раону, а затем попросил, чтобы фараон, со своей стороны, при-
слал ему в жены египетскую царевну. Сохранившееся в Телль
эль-Амарнском архиве письмо вавилонского царя по этому по-
воду {КписИгоп, 1907, № 4] настолько интересно, что его следу-
ет привести целиком в переводе: « ( Н а ч а л о разрушено). Вот,
поскольку ты, брат мой, написал о том, что ты не отдашь за-
муж свою дочь, сказав так: „Издревле дочь царя Египта не
выдается ни за кого", так я отвечаю: почему ты так посту-
паешь?
Ты — царь, ты можешь делать, что тебе угодно. Если ты
что-нибудь даешь, кто скажет что-либо (против)? Когда эти
(твои) слова мне сказали, я (тебе), своему брату, так отве-
чаю, вот что я говорю: Взрослые дочери и красивые женщины
есть (у тебя). Одну (какую-либо) красивую женщину по свое-
му выбору пришли мне. Кто скажет: „Не царская дочь она?"
Ты же не послал (никого) лишь ради того, чтобы не послать,
братства и дружбы разве ты не ищешь, если ты (сам) пишешь
мне о взаимном сближении, (свойстве) через брак? Ведь и я
ради этого, ради братства и дружбы о нашем взаимном сбли-
жении, (свойстве) через брак писал тебе. Почему ж е брат мой
не прислал никакой женщины? Воистину, женщины ты не при-
слал, так и я, подобно тебе, женщину задержу, не пошлю к
тебе? Дочери у меня есть, и я их не задержу!» [Кпис11гоп,
1907, № 4].
Письмо это, как обычно для писем касситских царей и фа-
раону, завершается просьбой прислать побольше золота.
В заключение отметим, что Бурна-Буриаш II, видимо, тоже
посылал свою дочь Аменхотепу IV. Другую свою дочь он выдал
з а м у ж за хеттского царя Суппилулиумаса I. Хотя она была
третьей по счету женой хеттского царя, она стала официальной
главной женой, ц а р и ц е й — м а т е р ь ю наследника (тавананна),
сохранив это положение при преемниках Суппилулиумаса —
Арнувандасе II и Мурсилисе II. С женой последнего она пос-
сорилась и была, кажется, изгнана.
25
 Митаннийский царь Тушратта выдал свою д о ч ь за фараона
Аменхотепа III, а после смерти этого ф а р а о н а Тушратта счи-
тал свою дочь женой его преемника Аменхотепа IV. Реальное
положение митаннийской царевны в египетском гареме было
таким же, как и положение вавилонской ц а р е в н ы [Аветисян,
1984, с. 53 и сл.]. Из писем Тушратты к ф а р а о н у мы знаем, что
еще Артадама I выдал свою дочь за ф а р а о н а (после настой-
чивых просьб, как утверждает автор письма), что в египетском
царском гареме находилась также сестра с а м о г о Тушратты
(прибытие этой царевны с большой свитой в Е г и п е т отмечено в
египетской надписи; ср. [Аветисян, 1984, с. 47])
Бурна-Буриаш II женился на дочери А ш ш у р у б а л л и т а I, аш-
шурского правителя, который уже именовал с е б я полуофициаль-
но «царем Ассирии», т. е. претендовал на м е с т о среди царей
«великих» держав.
Упомянутое выше письмо вавилонского п а р я Кадашман-
Эллиля фараону позволяет сделать вывод, ч т о женитьба на
египетской царевне рассматривалась вавилонянином как источ-
ник огромного внешнеполитического престижа. Ради этого он
готов был даже пойти на унизительную инсценировку. Но фа-
раон смотрел на это совершенно иначе: он с ч и т а л такой брак
унизительным для Египта. Все это лишний раз показывает осо-
бое положение фараона среди «великих» ц а р е й . Мелкие же
правители в письмах к фараону даже не осмеливаются имено-
вать себя царями, как и фараон в своих письмах к ним не удо-
стаивает их такого титула.
«Синхроническая история» [Огаузоп, 1975, № 21], три списка
которой сохранились в библиотеке ассирийского паря Ашшур-
банапала, представляет собой краткую сводку ассиро-вавилон-
ских отношений, начиная с касситского времени и до Адад-не-
рари III (т. е. до VIII в. до н. э.). Эта сводка составлена с
проассирийских позиций и потому не всегда правдива (ср.
[Сгаузоп, 1975, с. 52 и сл.]). Основной тезис составителя этой
хроники заключается в том, что в столкновениях между Асси-
рией и Вавилонией верх всегда брала Ассирия (это не соответ-
ствует действительности) и что существовали т а к ж е периоды
мирных и дружественных отношений между д в у м я царствами,
а граница между ними всегда определялась на основании до-
говоров. К сожалению, никаких подробностей об этих договорах
не сообщается. Из сопоставления этого текста с другими источ-
никами видно, что в действительности отношения между Асси-
рией и Вавилонией были весьма сложными. Касситские цари
Вавилонии не забывали, по-видимому, что Ашшур и Ниневия
входили при Хаммурапи в состав Вавилонской державы. Фак-
тически же Ашшур в рассматриваемое время с н а ч а л а находил-
ся в подчинении у Митанни, а после разгрома Митанни
становился все более заметной силой и даже з а в я з а л самостоя-
тельные отношения с Египтом. В письме Аменхотепу IV Ашшу-
рубаллит I именует себя уже «великим» царем и «братом» фа-
26
 раона (письмо 16) и отмечает, что прямые отношения с Егип-
том имел еще его отец Ашшур-надинаххе. Вавилонский царь,
однако, пытался протестовать. Бурна-Бурнаш II в письме Амен-
хотепу IV писал: «Вот, ассирийцы — мои подданные. Я их к те-
бе не посылал. Что им нужно, зачем они пришли в твою стра-
ну? Если ты любишь меня, пусть они не смогут ничего купить,
пусть они уйдут с пустыми руками» (письмо 9, стк. 31 и сл.).
В этом письме речь идет скорее о купцах, чем о послах, но
в письме Ашшурубаллита I определенно говорится об обмене
послами. Протесты вавилонского царя скорее всего остались
без последствий. Более того, заключенный им династический
брак (см. выше), который он, видимо, считал выгодным для
Вавилонии, в действительности дал ассирийцам повод вмешать-
ся в вавилонские внутренние дела: после смерти Бурна-Буриа-
ша II Ашшурубаллит заставил вавилонян посадить на вавилон-
ский престол своего внука, сына своей дочери, Караиндаша II.
В Вавилонии вспыхнул мятеж, Караиндаш был убит, а вави-
лонским царем стал некто Назибугаш, который, по-видимому,
не принадлежал к царскому роду («Синхроническая история»
называет его «ничьим сыном», т. е. человеком безродным).
Ашшурубаллит вторгся в Вавилонию, сверг Назибугаша и по-
садил на престол младшего сына Бурна-Буриаша II по
имени Куригальзу (II или Младший). Хотя последний получил
власть из рук ассирийцев, он воевал с преемником Ашшурубал-
лита, царем Эллиль-нерари. Из чрезвычайно лаконичных све-
дений «Синхронической истории» видно, что граница между
Ассирией и Вавилонией пересматривалась неоднократно. Каж-
дый новый пересмотр «закреплялся» торжественной клятвой, но
в общем и целом граница неуклонно отодвигалась к югу, т. е.
изменялась в пользу Ассирии.
В Телль эль-Амарнской переписке сохранились данные о
связях между Египтом и государствами Азии (подробнее об
этом см. гл. 2).
Важной составной частью дипломатических взаимоотноше-
ний был обмен подарками. И вавилонские, и ассирийские, и
митаннийские цари в своих письмах буквально клянчат у фа-
раона побольше золота, которого, по их утверждениям, в его
стране «словно пыли». Сами они, впрочем, тоже шлют фарао-
ну подарки — коней, колесницы, оружие, изделия из камня
(особенно из лазурита). Богатые подарки были сделаны од-
нажды фараоном вавилонскому царю (письмо 14), среди кото-
рых находились изделия из золота общим весом более 600 кг;
изделия из серебра общим весом около 150 кг; изделия из брон-
зы в количестве более 300 штук весом около 450 кг; около
1100 одежд и тканей; более 2000 каменных сосудов; изделия
из дерева ценной породы и слоновой кости. Явное преобладание
золота над серебром объясняется, видимо, не только щед-
ростью фараона, но и тем фактом, что золото в Египте было
свое, а серебро — привозное. Авторы писем к фараону, конечно,
27
преувеличивают, говоря, что в его стране «золота — словно пы-
ли», но некоторые основания для такого утверждения есть
К концу рассматриваемого периода политическая ситуация
на Ближнем Востоке существенно изменилась: ушли в небы-
тие Митанни и Хатти, ослабели Вавилония и Египет, резко уси-
лились Ассирия и Элам.
 ГЛАВА 2

ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ

1. Египет в период гиксосского владычества

Сведения о роли дипломатии в политической жизни древнего

Египта сохранились в основном от периода гиксосского влады-
чества и последующей эпохи Нового царства.
Гиксосский период в истории древнего Египта, или период
гиксосского ига, продолжался более 100 лет, примерно с конца
XVIII в. до н. э. до первых десятилетий XVI в. до н э. Это бы
ло время, когда вожди больших масс азиатов, в основном за-
падных семитов, или амореев, длительное время проникавших
из Палестины в дельту Нила, захватили власть над всем Егип-
том. Египетская историческая традиция называет этих азиат-
ских вождей фараонами XV и XVI гиксосских династий [Лапис,
1958, с. 97—105].
Сделав своей столицей город Аварис в восточной части
Дельты — в прошлом административный центр времени Сред-
него царства,— гиксосские правители, подобно египетским фа-
раонам, распространили свою власть на всю Нильскую долину
вплоть до Элефантины на юге. В политическом отношении Еги-
пет в это время представлял собой ряд небольших владений
местных египетских правителей, признававших свою зависимость
от гиксосских фараонов из Авариса, которым они должны были
платить дань. В этот период установились тесные экономиче-
ские и культурные связи Египта со странами Азии. В самом
Египте продолжали развиваться науки, искусство и литература.
Так, 33 м годом правления гиксосского фараона Апопи дати
руется знаменитый египетский математический «папирус Ринд»
В гиксосское время был записан сборник народных сказок —1
«папирус Весткар». Продолжали накапливаться знания по ме-
дицине, что нашло свое отражение в записанном вскоре после
изгнания гиксосов из Египта большом медицинском «папирусе
Эберса». Гиксосы познакомили жителей долины Нила с ло-
шадью и колесницей.
Долгое время политическая система, установленная гиксо-
сами, устраивала областную, или номовую, знать, которая обе-
регала свою автономию в местных делах и боялась той же-
сткой политической централизации, которая была характерна
для Египта прошлых лет (т. е. для Древнего царства и конца
Среднего царства). Лишь в конце периода гиксосского влады-
29
 чества в Египте на юге Нильской долины, в фиванском номе,
стала возвышаться местная зависимая от гиксосов династия
правителей Верхнего Египта, объявивших себя фараонами (еги-
петская историческая традиция называет эту династию XVII),
^последние представители которой Секененра III и особенно
Камос начинают борьбу за изгнание гиксосов из Египта и за
объединение всей страны под своей властью. Именно об этом
бурном времени рассказывают интересные исторические памят-
ники, которые мы рассмотрим.
Начало борьбы фиванских фараонов с гиксосами нам из-
вестно благодаря одной сказке, записанной иератическим пись-
мом в эпоху Рамессидов учеником писцовой школы в Фивах
через несколько веков после изгнания гиксосов из Египта на
папирусе, ныне хранящемся в Британском музее и известном
как папирус Саллье I (5а1Пег I). Начинающий писец или ско-
пировал эту сказку, отражающую народное воспоминание о
времени гиксосского владычества в Египте, в качестве школь-
ного упражнения с какого-то другого текста, или же записал
ее на слух как диктант.
Сохранившийся текст сказки очень испорчен [ОагсНпег, 1932,
с. 85—89], он изобилует лакунами и не имеет конца. Однако
он представляет большой интерес, поскольку, несмотря на обыч-
ное для сказки преувеличение, все же показывает, к каким
дипломатическим хитростям прибегали иногда в те далекие вре-
мена в случаях, когда искали повод к войне. Воспользовав-
шись толкованием и реконструкцией лакун текста, предложен-
ными Б. Ганном и А. Гардинером [Сипп, ОагсНпег, 1918,
-С. 40—42], дадим перевод сказки: «(1,1) Так случилось, что
страна Египет была в беде и не было владыки ж. н. з. ( = да
будет он жив, невредим, здрав), (в качестве) царя (в то)
время. И когда это произошл<5^дарь Секененра ж. н. з. был
правителем южного города ( Ф и в ы ) . ( О д н а к о ) беда (находи-
лась) в городе азиатов; правитель (1,2) Апопи ж. н.з. пребы-
вал в Аварисе, и вся земля платила ему дань своими продук-
тами (?) в полном объеме(?), так же как и всеми прекрасными
вещами Египта. Царь Апопи ж. н. з. (1,3) взял себе Сутеха в
качестве господина и не служил никакому другому богу, кото-
рый существовал во всей земле, кроме Сутеха. И он построил
храм прекрасной, долговечной работы рядом с {дворцом] царя
ж. н. з. (1,4), и он поднимался {каждый] день, чтобы ежеднев-
но приносить жертву... [скотом] Сутеху, и сановники [его величе-
ства] ж. н. з. несли гирлянды цветов точно так, как (это) де-
лается (в) храме Ра-Горахте. Теперь, что касается (1,5) [царя
Апопи] ж. н. з., его желанием было [нанести] обиду царю Секе-
ненра ж. н.з.— правителю южного города. И вот, [после того
как прошло] много дней после этого, [царь (1,6) Апопи ж. н. з.]
приказал, чтобы был со[зван] (его совет) (?) ...его главе (и
сказал им: „Желание моего величества) послать (посланца в
южный город, чтобы передать обвинительное) словесное уве-
30
домление (1,7) (царю Секененра)". (И его совет не знал, что
ответить ему. Затем он приказал, чтобы были созваны его)
писцы (и) мудрецы [по этому случаю] (?)... (И они сказали
ему:) [,,0] правитель ж. н.з. (1,8), [наш господин!]... (Существу-
ет) пруд гиппопотамов (в южном городе)... и они (гиппопота-
мы) не дают [сну прийти к нам ни днем, ни] ночью, [так как
крики] (их наполняют) [ухо (в) (1,9) нашем городе]. (Пусть
поэтому твое величество ж. н. з. направит посланца к правите-
лю южного города, к царю Секененра ж. н. з., и, когда [прави-
тель южного города будет] перед ним, пусть посланец скажет
ему: (1,10) Царь Апопи ж. н. з. говорит тебе —новели, чтобы
был покинут пруд гиппопотамов. Таким образом твое величе-
ство ж. н.з. увидит, кто) (2,1) вместе с ним в качестве помощ-
ника, (так как) не расположил он [себя] ни к какому богу во
[всей] этой [земле], за исключением Амуна-Ра, царя богов".
'И] когда много дней прошло после этого (2,2), царь Апопи
ж. н. з. направил к правителю южного города то, что касалось
(обвинительного) словесного уведомления, которое его писцы
к мудрецы сказали ему по этому случаю. (2,3) И посланец
царя Апопи ж . н . з . достиг правителя южного города, и они
(придворные) ввели его к правителю южного города (2,4).
И некто (Секененра) сказал посланцу царя Апопи ж. н.з.: „За-
чем послан ты в южный город? Зачем достиг ты меня (в) этом
путешествии?" И посланец (2,5) сказал ему: „Царь Апопи
ж. н. з. послал (меня) к тебе, чтобы сказать: Пусть будет пове-
лено, чтобы был покинут пруд гиппопотамов, который находит-
ся в текущем источнике города, (поскольку) они (гиппопотамы)
не дают (2,6) сну прийти ко мне ни днем, ни ночью, так как
крики (их наполняют) ухо (в) его (?) городе". И правитель
южного города замолчал и заплакал от великой беды, и он не
знал (2,7), какой ответ дать посланцу царя Апопи ж. н.з^
И правитель южного города (2,8) сказал ему: „Как твой г о с '
подин ж. н. з. слышит [слова]... (2,8) (и крики гиппопотамов,
которые в пруде, который находится в) [текущем источнике]
южного города?" И [посланец] (сказал ему: „Таковы) слова,
ради которых послал он меня к (тебе)" (2,9). [И правитель
южного города повелел], чтобы [посланцу царя Апопи ж. н. з.]
была оказана забота хорошими [вещами], мясом, пирожными...
(2,10) (И правитель южного города сказал ему: „Возвращай-
ся к царю Апопи ж. н.з., твоему господину), и все, что ты ему
скажешь, я сделаю это..." (2,11). [И посланец царя] Апопи
ж. н.з. снарядился в путешествие туда, где (3,1) находился [его]
господин. Затем правитель южного города приказал, чтобы бы-
ли созваны его главные сановники, а также все первые воины,
которых он имел, и он (3,2) повторил им все словесные уведом-
ления, относительно которых царь Апопи послал к нему. Они
были молчаливыми все, как один, от великой (3,3) беды. Они
не знали, что ответить ему хорошее или плохое. И царь Апопи
ж. н. з. послал к...».
31
 На этом текст сказки обрывается, и мы можем только га-
дать о том, чем закончились странные переговоры Апопи с Се-
кененра. По всей вероятности, в сказке, отразившей народные
предания о гиксосском времени, далее рассказывалось о том,
как начались военные действия. Каков был их результат, мы
никогда не узнаем. Известно, однако, что Секененра погиб в
битве. Об этом свидетельствует его мумия, хранящаяся ныне
р Каирском музее, покрытая страшными ранами, скрюченная,
с глубоким проломом черепа, набальзамированная скверно и
явно впопыхах. Безусловно, Секененра был храбрым воином и
нашел смерть в борьбе с гиксосами на поле брани.
Секененра, по-видимому, был зачинателем борьбы с гиксо-
сами. К счастью, о борьбе с гиксосами после Секененра фиван-
ского фараона Камоса нам известно благодаря археологиче-
ским находкам.
В 1908 г. в фиванском некрополе, в так называемой Долине
царей, в разграбленной гробнице XVII династии археологу
Г. Картеру посчастливилось найти две деревянные таблички,
одна из которых (более крупная) получила название «Таблич-
ка Карнарвона № 1» [Сагпагуоп, Саг+ег, 1912, с. 36—37,
табл. XXVII—XXVIII]. На лицевой стороне этой таблички было
записано историческое повествование о борьбе Камоса с гик-
сосским правителем Апопи. «Табличка Карнарвона № 1» выз-
вала спор по поводу датировки ее иератической записи.
Г. Масперо, ссылаясь на характер иератических знаков, нане-
сенных на оборотную сторону таблички, содержащую начало
копии с текста «Поучения Птаххотепа», высказал мнение, что
обе иератические записи на обеих сторонах таблички были сде-
ланы в одно время писцом в довольно позднюю эпоху правле-
ния фараонов Рамессидов (Мазрего, 1909, с. 146—153]. К иному
выводу пришел специально исследовавший «Табличку Карнар-
вона № 1» А. Гардинер. Основываясь на сходстве иератических
знаков текста лицевой стороны таблички со знаками иерати-
ческого письма в математическом «папирусе Ринд», в сборнике
сказок «папирусе Вееткар» и в медицинском «папирусе Эбер-
са», датированных временем гиксосов или самым началом пос-
легиксосской эпохи XVIII династии, и учитывая обстоятельства
находки таблички в гробнице XVII династии, А. Гардинер вы-
сказал убеждение, что запись текста на лицевой стороне
«Таблички Карнарвона № 1» была произведена писцом — со-
временником освободительной борьбы Египта с гиксосами не
позднее чем через 50 лет после тех событий, о которых он рас-
сказал [ОагсНпег, 1916, с. 97]. Несколько позже А. Гардинер
уточнил свою интерпретацию текста лицевой стороны «Таб-
лички Карнарвона № 1», объявив ее копией с какой-то посвя-
тительной победной стелы Камоса (Оипп, ОагсНпег, 1918, с. 45].
Предположение А. Гардинера о существовании такой стелы
впоследствии полностью подтвердилось, когда 28 декабря 1928 г.
М. Шевриер нашел в Карнаке два обломка этой стелы [Ьасаи,
32
1939, с. 245—271, табл. 37—38], содержащих фрагментарную
иероглифическую запись, рассказывающую о борьбе фараона
Камоса с гиксосами, причем запись, полностью аналогичную с
той, которая зафиксирована на лицевой стороне «Таблички
Карнарвона № 1». (Эту стелу мы будем называть «первой сте-
лой Камоса», поскольку позднее в Карнаке была найдена и
«вторая стела Камоса».) В настоящее время в египтологиче-
ской литературе можно встретить различную трактовку пред-
назначения и датировки текста на лицевой стороне «Таблички
Карнарвона № 1». Так, по мнению Д . вэн Сетерса, этот текст
был поздней школьной копией с иероглифической записи на
двух найденных М. Шевриером и изданных П. Л а к о обломках
«первой стелы Камоса» [8е1ег5, 1967, с. 15—165]. По предпо-
ложению Н. С. Петровского, текст лицевой стороны «Таблички
Карнарвона № 1» сам служил рабочим эталоном для камне-
резов, высекавших его копию на «первой стеле Камоса» [Хре-
стоматия, 1980, ч. 1, с. 59]. К какому, однако, времени ни отно-
сить текст на лицевой стороне «Таблички Карнарвона № 1» и
как ни оценивать его функциональное предназначение, бесспор-
но, он является историческим памятником исключительной важ-
ности
Вот что он нам сообщает: «(1) Год 3-й (царствования). Гор,
воссиявший на троне своем, две богини, повторяющие памят-
ники, Гор золота, удовлетворяющий две земли, царь Верхнего
и Нижнего Египта [Уадж] хепер [ра, сын Ра], Камос, любимый
Амуном-Ра, владыкой тронов двух земель, которому дана
жизнь, подобно Ра, вечная навеки (2). Ц а р ь могучий, находя-
щийся в Фивах, Камос, которому дана жизнь вечная в качест-
ве благодетельного царя. Сам [Ра] сделал его царем и воистину
наградил его силой. Его величество обратился с речью в своем
дворце к совету сановников, которые находились (3) в его сви-
те: „Хотел бы я знать, что это за сила моя, (когда один) вла-
ститель в Аварисе, (а) другой в Куше, я же сижу вместе с
азиатом и кушитом, и каждый человек располагает частью
своей в Египте. (Что касается того, кто) делит землю со мной,
(4) не пройдут мимо него вплоть до Мемфиса достояния
(? букв, „воды") Египта. Смотрите! Он владеет Гермополем.
Не укореняется (? букв, „опускается") человек, будучи задав-
ленным повинностями на азиатов. Я схвачусь с ним. Я вспорю
его живот. Я хочу освободить Египет и уничтожить (5) азиа-
тов". Тогда сказали сановники его совета: „Смотри! Это достоя-
ние (? букв, „вода") азиатов вплоть до Кус 2 . Вытянули они
языки свои (т. е. сговорились.— И. С.) все, как один. Нам спо-
койно с нашей (частью) Египта. Крепка Элефан (6)тина. Сред-
няя часть (Египта) с нами вплоть до Кус. Возделываются для
нас их лучшие земли. Быки наши (пасутся) в зарослях Дель-
ты. Полба доставляется нашим свиньям. Не захвачены наши
быки... (7)... относительно этого. Он владеет землей азиатов.
Мы владеем Египтом. Вот, когда придет тот, кто причалит (?)
.3 З а к . 1015 33
(и будет действовать против нас) (?), тогда мы будем действо-
вать против него". Расстроили они сердце его величества. „Что
до вашего совета (8)... азиаты, которые (9)... (Я сражусь с)
(?) азиатами, и наступит благополучие. Если... (?) ... с плачем.
Вся земля... (10)... (прославит меня, могучего правителя) (?)
в фиванском номе, Камоса, защитника Египта". Я поплыл вниз
(по Нилу) как борец, чтобы отбросить азиатов по приказу
Амуна, мудрого в советах. Мое могучее войско (11) (шло)
передо мной как жар огня. Отряды маджаев (стояли) на вер-
шинах (?) наших крепостей (?), чтобы выискивать азиатов и
уничтожать места их (скопления) (?). Восток и запад достав-
ляли свой жир (12), и войско было обеспечено пищей (?) в
любом месте. Я послал сильный отряд маджаев, в то время
как я проводил время, чтобы захватить (?) (13) Тети — этого
сына Пепи в Неферуси 3 . Я не упустил его, я обратил вспять
азиатов, которые вторглись (?) в Египет. Он действовал по-
добно тому, кто... мощь азиатов. Про (14) вел я ночь на ко-
рабле своем, мое сердце было довольно. Когда рассвело, я на-
бросился на него как сокол. Когда наступило время делать
благоуханным рот (завтракать), я сокрушил его, я разрушил
его стену, перебил его людей. Я заставил его жену спуститься
на берег. Мои воины были подобны львам с добычей своей,
с рабами, скотом, жиром, медом, деля добычу свою с радост-
ным сердцем. Округ Неферуси (16) пал (?). Нам не было труд-
но сокрушить (?) ее душу. (Укрепление) (?) П е р ш а к 4 было в
нужде, когда я достиг его. Их лошади бежали внутрь (укреп-
ления) (?). Его гарнизоны (терпели нужду) (?), вспоминая о
сладостях (?) своих...» [ОагсПпег, 1916, с. 95—110].
Текст лицевой стороны «Таблички Карнарвона № 1» обры-
вается на описании осады Камосом укрепления Першак. Одна-
ко по счастливой случайности нам известно продолжение дан-
ной военной кампании Камоса против Апопи. Во время рестав-
рационных работ в Карнаке 19 июля 1954 г. археолог
М. Хаммад в фундаменте под статуей правителя Фив «первого
жреца Амуна» Пиноджема нашел «вторую стелу Камоса», со-
держащую подробную иероглифическую запись о деяниях Ка-
моса после тех событий, о которых поведал текст лицевой сто-
роны «Таблички Карнарвона № 1», и текст двух обломков
«первой стелы Камоса».
«Вторая стела Камоса» вверху округлена. Она 220 см (пер-
воначально 235) высотой, 110 см шириной и 28 см толщиной.
Сбоку на стеле сохранились старые записи, содержащие имя
и частично фараоническую титулатуру какого-то Сенусерта.
За исключением разрушения незначительных фрагментов стелы
в верхней ее части и небольшой испорченности некоторых ие-
роглифических строк в средней части (стк. с 6-й по 8-ю, с
23-й по 25-ю), текст «второй стелы Камоса», состоящий из
38 строк, хорошо сохранился. Внизу, в левом углу стелы, изо-
бражен вельможа Неши, который по приказу Камоса поставил
34
эту стелу. По всей вероятности, обе стелы Камоса стояли когда-
то в Карнаке рядом, повествуя об одной и той же военной
кампании Камоса против Апопи. На «второй стеле Камоса»,
обнаруженной М. Хаммадом, в ее верхней части отсутствуют
датировки и титулатуры фараона (о второй стеле Камоса см.
[Наштас!, 1955, с. 198—200; НаЬасЫ, 1956, с. 195—202; НаЬасЫ,
1972; 5е1егз, 1967, с. 165—170; Хрестоматия, 1980, ч. 1,
с. 6 0 - 6 3 ] ) .
Изложение начинается сразу с обращения Камоса к Апопи:
«(1) Уведомление о бедственном положении в городе твоем, от-
деленном от войска твоего. Твой рот (слишком) узок, чтобы
сделал ты меня правителем (т. е. зависимым.— И. С.), так
как ты властитель (лишь) для умоляющих тебя (2). Вот пла-
х а — ты брошен на нее (?). Видна твоя спина (т. е. ты отсту-
паешь.— И. С.). Тяжело войску моему, (следующему) за тобой.
Не будут беременеть женщины Авариса. Не будут биться серд-
ца (детей) их (3) во чреве их, услышавших (боевое) рычание
воинов моих. Вот я причалил к Перджедкену 5 . Сердце мое ра-
дуется, так как дал я (4) Апопи увидеть мгновение тяжкое.
Властитель Речену (Палестины и Сирии), мерзкий руками, тот,
кто замыслил злые (дела) в сердце своем, (но) не выпали они
на долю ему. Достиг я Инита (5) южного. Я пересек реку из-
за них (т. е. злых дел.— И. С.) (?), чтобы дать ответ на них.
Я соединил один корабль за другим. Я поставил авангард (?)
на корму (?) из моих (6) телохранителей, летящий над рекой,
как если бы то был сокол. Мой золотой корабль был перед
ними, а я... впереди них (?) (7). Направил я мощный корабль
„Мек" на обследование берега (?), а корабль „ Д ж а т " вслед за
ним... на земле (8) Авариса. Увидел я жен его (Апопи) на кры-
ше дома его, выглядывающих из окон дома его... Не двигались
тела их, когда увидели (9) они меня. Смотрели они из ворот
своих и со стен своих подобно детенышам тушканчика (?) из
глубины нор их, говоря: „Он идет!" (10). Смотри! Я пришел.
Я достиг успеха, действуя своей рукой, успешно дело мое. Кля-
нусь Амуном сильным! Я не оставлю тебя (в покое). Я не по-
зволю, чтобы (11) попирал ты землю мою, а я бы не был на
тебе (?) (т. е. не теснил бы тебя.— И. С.) (?). Да сгинет (?)
сердце твое, мерзкий азиат! Смотри! Я утоляю жажду вином
сада твоего (12), отжатого для меня азиатами из того, что я
захватил. Опустошил я место пребывания твоего, вырубил я
деревья твои, погрузил я жен твоих в трюмы (13) кораблей,
захватил я (твое) колесничное войско. Я не оставил (и)
щепки из 300 кораблей „Бау" из молодого кедра, наполненных
золотом, ляпис-лазурью, серебром, бирюзой (14), медными то-
порами— нет числа им, оливковым маслом, ладаном, жиром,
медом, (деревьями) „итури", „сеседж", „сепни", деревом (15)
их всяким ценным. Дань всякая, прекрасная из Речену (Пале-
стины и Сирии), захватил я ее всю. Я не оставил и малости
(для) Авариса из-за зла (?) его (16). Азиат, исчезни! Д а сги-
3* 35
нет сердце твое! Что касается его, азиата мерзкого, то (я)
скажу: „Это я господин, и нет равного мне от Гермополя д о
Дома Хатор (17), так как Аварис стал рекой" (т. е. пустым
местом.— И. С.). Оставил я его в... без людей в нем, опустошил
я поселения их, сжег я места их (пребывания), ставшие хол-
мами пепелищ (18) навечно из-за зла, совершенного ими (азиа-
тами) в Египте. Было дано им услышать вопль азиатов, когда
удирали они из Египта — госпожи их. Захватил (19) я послан-
ца его (Апопи) выше (южнее) оазиса, пробиравшегося на юг
в Куш с письменным посланием. Нашел я в нем следующее в
виде записи рукой властителя Авариса (20). „Оаусерра, сын
Ра, Апопи приветствует сына моего, властителя Куша. Почему
пребываешь ты властителем, (но) не даешь мне знать (об
этом)? Разве не (21) видишь ты, что сделал Египет против ме-
ня? Властитель, который в нем, Камос-кен, которому дана
жизнь, гонит меня из земель моих. Не нападал я на пего по-
добно всему тому, что делал (22) он против тебя. Он обрек
обе земли на нищету, мою землю вместе с твоей. Он опусто-
шил их. Выступай же на север (2-3) немедленно. Вот он здесь
со мной, и нет (никого, кто бы выступил) против тебя из Егип-
та. Смотри! Я не дам ему пути, пока ты не придешь. Потом
разделим (24) мы города Египта... прекрасные в радости".
Уаджхеперра-кен (Камос), которому дана жизнь, разрушитель-
ный делами (25). Подчинил я чужеземные страны... а также
реки. Когда был найден путь (того, кто) (?) следовал (?) (по
нему) (?) (т. е. посла.— И. С.), не был я бездеятелен с войской
моим, (но все же) (?) не захватил я того, кто (26) был на
севере (т. е. Апопи.— И. С.), так как боялся он (Апопи) меня,
когда я плыл на север. Не было битвы нашей (?) до тех пор,
пока не достиг я его. (После того как) (?) увидел он огненное
дыхание мое, послал он (посланца) вплоть до Куша (27), что-
бы найти защитника (?) своего. Захватил я его (послание) в
пути. Не позволил я, чтобы дошло оно. Тогда повелел я, что-
бы отобрали (послание) и дали ее (дорогу) ему (посланцу)
обратно, причем находилась она (дорога) на восток (28) от
Тепиху 6 . Вошла сила моя в сердце его (Апопи), была поражена
плоть его (после того, как) рассказал ему посол его то, что
сделал я против области Киноноля 7 , бывшей в качестве (29)
достояния его (Апопи). Послал я сильный отряд лучников, ко-
торый отправился, чтобы опустошить (оазис) Джесджес 8 , был
(же) я в Сака 0 , чтобы не позволить противнику быть (30)
позади меня. Поплыл на юг сильным, с радостным сердцем.
Уничтожал я каждого противника, который был на пути, пре-
красное плавание на юг для (31) властителя, да будет он жив,
невредим, здрав, с войском его перед ним. Не было потерь
(среди) них (воинов). Не спорил человек со спутником его.
Не плакали сердца их... Я отправился к Сиуту 10, в период (32)
наводнения. Все лица были светлыми (радостными), земля в
кротости (?), плотины... Фиванский ном был в празднике. Ж е -
36
ны и мужья пришли, чтобы посмотреть (33) на меня. Каждая
женщина обнимает партнера своего. Нет лица в слезах. ЛадаН
воскуряется для... для резиденции, (34) для места, где говорят:
„Взяты вещи хорошие в соответствии (с тем), что дает он (бог)
силу для сына Амуна, да будет он жив, невредим, здрав, царя
долговечного Уаджхеперра, сына Ра, Камос-кена, которому да-
на жизнь (35), сокрушившего юг, напавшего на север, захва-
тившего эту землю победоносно, которому дана жизнь, проч-
ность, счастье. Пусть будет радостно сердце его вместе с Ка
его подобно Ра во веки веков" (36). Приказал его величество
князю, правителю, главному судье царского дома, казначею ца-
ря Нижнего Египта... воспитаннику (?) (владыки) двух земель,
князю, начальнику „семеров" (37), начальнику казны... Неши:
„Пусть сделают (запишут) все содеянное величеством моим на
плите, пребывающей в месте своем в Карнаке, в (38) фиван-
ском номе во веки веков". Сделал он сообразно с приказом
величества его...» [Нагпшас1, 1955, с. 198—208].
Приведенные нами тексты сказки папируса Саллье I, лице-
вой стороны «Таблички Карнарвона № 1» и «второй стелы
Камоса» свидетельствуют о сложной политической обстановке
в Египте в период освободительной борьбы фиванских фарао-
нов XVII династии — Секененра и Камоса — с гиксосским пра-
вителем Апопи. В этой борьбе большую роль играли диплома-
тическая переписка, отправка посланцев, заключение союзов и
соглашений, а также династические браки. Несмотря на явное
преувеличение сказки папируса Саллье I, в которой Апопи об-
виняется в стремлении найти первым повод к войне с Секенен-
ра, из нее со всей очевидностью следует, что Секененра при-
знавал верховную власть Апопи и платил ему дань, а отправка
посланцев для «словесных уведомлений» была тем средством, с
помощью которого гиксосский правитель пытался контролиро-
вать обстановку в фиванском номе. О верховной власти Апопи
к его предшественника — гиксосского царя Хиана над районом
Фив и над всем Верхним Египтом свидетельствуют гранитный
блок с именем Хиана из Гебелена [ЬаЫЬ, 1936, с. 36 и сл.;
5е1егз, 1967, с. 158] и хранящееся в Британском музее медное
тесло, на лезвии которого имеется надпись: «Благой бог Оаусер-
ра (Апопи), любимый Собком господином Сумену» [Лашез, 1961,
с. 40, табл. XIII, 6; 8е1егз, 1967, с. 156]. Поскольку Сумену был
центром почитания бога Собка в Верхнем Египте, по-видимому
расположенным в районе Гебелена, можно думать, что верхов-
ная власть Апопи признавалась и здесь. Структура государст-
венного устройства Египта периода гиксосского владычества
стимулировала заключение различных договоров и династиче-
ских браков между гиксосскими верховными владыками из Ава-
риса и многочисленными зависимыми от них местными прави-
телями. Подобные взаимоотношения существовали и между
Аварисом и Фивами. Так, в фиванском некрополе в гробнице
фараона XVIII династии Аменхотепа I был найден фрагмент
37
алебастровой вазы с именами Апопи и его дочери Херит [Саг-
1ег, 1916, с. 152, табл. 22]. Поскольку имена эти не были испор-
чены, можно предполагать, что ваза была даром Апопи фиван-
скому правящему дому, переданным каким-то прибывшим в
Фивы посольством. В Дельте же была найдена статуя фиван-
ской царевны Тани с начертанным на ней именем Апопи, что
свидетельствует, по-видимому, об их браке [ З т р з о п , 1959,
с. 233—239]. Возможно, и фрагмент вазы из гробницы Аменхо-
тепа I с именами Апопи и его дочери Херит, и статуя царевны
Тани с именем Апопи отражают одно и то же событие: заклю-
чение двух династических браков [5е1егз, 1967, с. 168; 5сЬи1тап,
19796, с. 181].
Согласно «Табличке Карнарвона № 1», Нижний и Средний
Египет до города Кусы южнее Гермополя входили в непосред-
ственное владение гиксосов, Верхний Египет от города Кусы до
Элефантины признавался достоянием зависимых от гиксосов
фиванских фараонов XVII династии, территория к югу от Эле-
фантины принадлежала Кушитскому царству, по-видимому на-
ходившемуся в дружественном союзе с гиксосскими владыка-
ми из Авариса [5ауе-5бс1егЬег^Ь, 1956, с. 54—61]. Территория,
которая находилась под властью гиксосов, объединяла много-
численные владения местных египетских правителей — номар-
хов, которые покорились гиксосам, и, как сказано в тексте на
лицевой стороне «Таблички Карнарвона № 1», «вытянули они
языки свои все, как один», т. е. сговорились друг с другом ц
с гиксосеким властелином Апопи [5е1ег8, 1967, с. 169—170]. Ка-
мосу пришлось вести борьбу с одним таким верным Апопи но-
мархом — правителем города Неферуси Тети, сыном Пепи.
Соглашение, которое существовало между фиванскими фа-
раонами и гиксосами во времена Камоса и Апопи, предусмат-
ривало соблюдение договоренности и по хозяйственным вопро-
сам, непосредственно затрагивающим интересы фиванской зна-
ти, почему она и выступила против намерения Камоса начать
борьбу с Апопи: «Нам спокойно с нашей (частью) Египта...
Быки наши (пасутся) в зарослях Дельты (т. е. непосредственно
во владении гиксосов,—Я. С.). Полба доставляется нашим
свиньям. Не захвачены наши быки». Только сохранение в ус-
ловиях гиксосского владычества прочных, предусмотренных ка-
кими-то соглашениями экономических связей Фив с Азией, с
Финикией, могло позволить Камосу достать древесину для
строительства того флота, с помощью которого он повел борьбу
с Апопи |[8е1ег5, 1967, с. 167—168], борьбу, вызвавшую с обеих
сторон оживленную дипломатическую переписку, о чем свиде-
тельствует текст обнаруженной М. Хаммадом «второй стелы
Камоса». Судя по началу текста этой стелы, речь в ней идет
об ответе Камоса на какое-то предложение Аиогш заключить
новое соглашение, гарантирующее фиванскому фараону власть
над Верхним Египтом. Камос, сообщая в очень выразительных,
образных, эмоциональных фразах о бедственном положении
38
Авариса и о своих военных успехах, с презрением отвергает
предложение гиксосского владыки, гордо заявляя: «Твой рот
(слишком) узок, чтобы сделал ты меня правителем, так к а к
ТЬ1 властитель (лишь) для умоляющих тебя. Вот плаха — ты
брошен на нее... Что касается его, азиата мерзкого, то (я) ска-
жу: „Это я господин, и нет равного мне от Гермополя до Д о -
ма Хатор, так как Аварис стал рекой"». В последней ф р а з е
точно обозначаются владения Камоса в Верхнем Египте, но она
не совсем понятна, если вспомнить настойчивые притязания
Камоса на полное изгнание азиатов и на власть над всем Егип-
том. По-видимому, Камос отвергал предложение Апопи стать
подчиненным ему правителем Верхнего Египта, потому что он
и так являлся неограниченным властелином на своей террито-
рии, а Аварис был слишком ничтожен для каких-либо предло-
жений подобного рода.
Несомненно, исключительный интерес представляют те стро-
ки текста «второй стелы Камоса», в которых сообщается о за-
хвате Камосом посланца Апопи, направленного к правителю не-
зависимого Кушитского царства. В письме, которое имел при
себе посланец, написанном самим Апопи кушитскому правите-
лю, предлагалось начать совместную борьбу против общего вра-
га. Апопи в своем письме подчеркивал незаконность начатых
Камосом военных действий, так как он ничем их не спровоциро-
вал. В этом письме Камос изображен нарушителем установив-
шегося з Ш и з яио, нарушителем каких-то соглашений между
ним и Апопи. Как видно из письма Апопи, дипломатические
взаимоотношения Апопи с кушитским правителем носили по-
стоянный и прочный характер. Апопи называет кушитского пра-
вителя, как младшего, своим сыном и упрекает его за то, что
он своевременно не известил своего гиксосского друга о всту-
плении на трон. Камос, отобрав у посланца письмо Апопи к ку-
шитскому правителю, направил его обратно в Аварис. Трудно
сказать, чем был продиктован подобный великодушный посту-
пок Камоса: личность ли посланца считалась неприкосновенной,
или, скорее, Камос стремился дать знать Апопи, что его по-
пытка подключить к борьбе нового противника фиванского фа-
раона не увенчалась успехом.
Как явствует из содержания текста «второй стелы Камоса»,
воинственный правитель Фив все ж е не смог взять Аварис и из-
гнать гиксосов из Египта. Этого достиг брат Камоса — основа-
тель XVIII династии, фараон Яхмос I. Д в а современника Ях-
моса I — «начальник гребцов» Яхмос, сын покойной Ибен, и
другой «начальник гребцов», т а к ж е Яхмос по прозвищу Пен-
нехебт,— поведали в своих автобиографиях, что фараон Ях-
мос I осадил и взял Аварис, изгнал азиатов-гиксосов из Егип-
та, преследовал их в Палестине, где после трехлетней осады
взял их опорный пункт — город Шарухен и, продолжая победо-
носный военный поход, овладел всей Палестиной. Длительная
освободительная борьба с гиксосами, начатая еще Секененра,
39
завершилась полной победой фиванских фараонов. Началась
новая страница в истории древнего Египта — эпоха Нового цар-
ства.

2. Телль эль-Амарнский дипломатячзский архив

Общая характеристика. Дипломатию древнего Египта пер-

вой половины эпохи Нового царства прекрасно характеризуют
письма из Телль эль-Амарнского архива — уникального собра-
ния исторических текстов XIV в. до н. э., содержащего, за ис-
ключением одного письма, найденного в Телль эль-Хеси (Юж-
ная Палестина) (письмо 333), документы дипломатической
корреспонденции, зафиксированной клинописью на аккадском
языке на глиняных табличках, обнаруженных в Египте на во-
сточном берегу Нила в 312 км к югу от Каира в почти безлюд-
ной местности, которую европейцы назвали Эль-Амарна или
Телль эль-Амарна. В древности здесь находилась роскошная
столица фараона Аменхотепа IV (Эхнатона) —город Ахетатон
(«Горизонт Атона»), от которого остались только развалины.
Аменхотеп IV (Эхнатон) (1353—1336 гг. до н. э.) вошел в
историю как смелый политик и религиозный реформатор, попы-
тавшийся для максимального укрепления своей деспотической
власти уничтожить влияние старой служилой знати и тесно
связанного с нею фиванского жречества. Стремясь окончатель-
но порвать с фиванскими жреческими кругами, он в 6-й год
своего царствования покинул Фивы и обосновался в новой сто-
лице Ахетатоне, специально возведенной на пустынной терри-
тории к северу от Фив. Вслед за Аменхотепом IV в Ахетатон
переместились все государственные (царские) учреждения, в
том числе и особое ведомство — так называемый «Дом писем
фараона» с обширным архивом.
Обнаружила письма Телль эль-Амарнского архива в самом
конце 1887 г. египетская крестьянка. Вскапывая на территории
древнего Ахетатона перегнойный, плодородный почвенный слой,
который она использовала как удобрения для своего сада, она
нашла около 300 клинописных глиняных табличек. Новость об
этих табличках быстро распространилась среди местных кресть-
ян, которые стали ревностными кладоискателями. Клинописные
таблички были проданы многим торговцам древности. У еги-
петских торговцев древностями таблички сначала скупали кол-
лекционеры-антиквары и египтологи, а затем уже от них эти
таблички попали в различные музеи мира. В настоящее время
таблички с текстами писем Телль эль-Амарнского архива, об-
щее число которых превосходит 400, хранятся в музеях Берли-
на, Лондона, Каира, Оксфорда, Парижа, Стамбула, Нью-Йорка,
Брюсселя, Москвы, а также в частных коллекциях.
Сводные, комментированные издания всех писем Телль эль-
Амарнского архива с их общей последовательной нумерацией,
40
с латинской транслитерацией текста и переводом на немецкий
и английский языки осуществили Ю. А. Кнудтзон (КпшИгоп,
1 9 0 7—1915] и С. А. Б. Мерсер [Мегсег, 1939, т. 1—II].
Почти все таблички Телль эль-Амарнского архива содержат
клинописную запись на аккадском языке писем дипломатиче-
ского характера, поступавших ко двору Аменхотепа III и Амен-
хотепа IV из Вавилона, Митанни, Ассирии, царства хеттов,
страны Арцава и с о-ва Кипр (Алашии), а также от много-
численных, покоренных Египтсгм правителей, городов-государств
Палестины, Сирии, Финикии/ Пять из этих писем (№ 13, 14,
22, 25, 120) представляют собой инвентарные списки подарков,
отправленных азиатскими правителями фараону или получен-
ных от фараона дружественными Египту монархами Азии. По-
давляющее большинство писем, хранившихся в Телль эль-
Амарнском архиве, поступило из Азии, и лишь очень небольшое
количество писем (копии, черновики, неотправленные пись-
ма) 'предназначалось к отправке в Азию. Последние все напи-
саны от имени фараона. Из них три письма адресовались ва-
вилонским царям, одно письмо — царю Арцавы и шесть пи-
сем — зависимым правителям покоренных городов-государств
Сирии, Палестины, Финикии. Из писем, доставленных в Египет,
35 или 36 были написаны фараону от имени независимых ца-
рей, одно письмо поступило от высокопоставленного чиновника
(«рабицу») с Кипра, будучи адресованным высокопоставленно-
му чиновнику («рабицу») фараона, одно письмо прибыло от
какого-то независимого правителя Северной Сирии.
^ Основная масса писем, хранившихся в Телль эль-Амарнском
архиве, поступила от признававших верховную власть Египта
правителей Азии. Пять писем было адресовано женщинам. Ав-
торы большинства писем, доставленных в Египет, обращались
непосредственно к фараону. Одно письмо от митаннийского ца-
ря Тушратты предназначалось для царицы Тейи — вдовы Амен-
хотепа III и матери Аменхотепа IV. Некоторые письма были
адресованы частным лицам различного статуса, в том числе
пять или шесть писем — египетским чиновникам очень высоко-
го ранга.
Некоторые таблички архива содержат не текст писем, а уп-
ражнения для египетских писцов по написанию клинописных
знаков (№ 342—354; 354а; 355а). Школьное упражнение писца
зафиксировано на одном глиняном цилиндре (№ 355). На четы-
рех табличках записаны вавилонские мифологические сюжеты,
составленные, очевидно, в Вавилонии, но использовавшиеся в
Египте для обучения клинописи египетских писцов (№ 356—
359).
Таблички Телль эль-Амарнского архива изготовлены из вы-
сушенной на солнце глины, они квадратные по форме и раз-
личаются по величине. Характер письма на табличках напоми-
нает нововавилонскую клинопись. По почерку можно разли-
чать вавилонский, палестинский и египетский клинописные сти-
41
 ли. З а исключением трех писем (№ 24, 31, 32), все остальные
написаны на аккадском языке — международном языке стран
Ближнего Востока времени царствования Аменхотепа III и
Аменхотепа IV.
Исторический период, который освещают письма Телль эль-
Амарнского архива, определен точно — это XIV в. до н. э., вре-
мя царствований Аменхотепа III и Аменхотепа IV, время, когда
Египет при Аменхотепе III был признанным гегемоном на
Ближнем Востоке, но к концу правления Аменхотепа IV по-
степенно частично утратил свое влияние в этом регионе.
Письма Телль эль-Амарнского архива информируют нас о
характере политических взаимоотношений Египта с азиатскими
странами в XIV в. до н. э. Они позволяют судить о том, как
в это время складывались связи Египта с азиатским миром,
как осуществлялись династические браки, каковой была в тот
период международная политическая обстановка.
В изданиях Ю. А. Кнудтзона и С. А. Б. Мерсера всем пись-
мам Телль эль-Амарнского архива дан определенный номер в
соответствии с порядком их расположения в вышеназванных
работах. На эти номера принято ссылаться при рассмотрении
писем.
Политическая обстановка в Передней Азии в царствование
Аменхотепа III и Аменхотепа IV. В тот исторический период,
который отражен в письмах Телль эль-Амарнского архива, Еги-
пет был одной из наиболее могущественных держав Б л и ж н е -
го Востока, Равными ему государствами, если судить по пись-'
мам Телль эль-Амарнского архива, сначала были только Ми-
танни, расположенное в верховьях Евфрата, населенное хур-
ритами с небольшой примесью индо-иранского этнического эле-
мента, и касситский Вавилон. Несколько позже возросло зна-
чение Ассирии, которая, освобождаясь от подчинения Митанни
и Вавилону, стала претендовать на равную с ними роль в меж-
дународной политике. В годы царствования Аменхотепа IV зна-
чительно усилилось царство хеттов в Малой Азии, в правление
Суппилулиумаса превратившееся в грозного соперника Египта.
Суппилулиумас, сокрушив царство Митанни, начал завоева-
ние сирийских владений фараонов (№ 45, 75, 164—167, 170,
173—176а, 189, 194, 195). Агрессивные действия Суппилулиума-
са подрывали египетскую гегемонию в Передней Азии. Аменхо-
теп IV, занятый внутренними проблемами в связи с религиоз-
ной реформой, не мог проводить активную внешнюю политику
и оказать сопротивление хеттам, наступавшим из Малой Азии
на Сирию. В сложной обстановке социальной и политической
борьбы, экспансии хеттов, вторжений так называем.ых людей
«са-газ», или «хапиру», а также мятежей азиатских правите-
лей к концу царствования Аменхотепа IV владычество Египта
в Палестине, Сирии, Финикии в значительной мере стало при-
зрачным. Адресованные фараону многочисленные письма вер-
ных Египту правителей с просьбой прислать для защиты их
42
в л а д е н и й от врагов египетские воинские отряды показывают это
весьма наглядно.
Д л я лучшего понимания содержания писем Телль эль-Амарн-
ского архива дадим справку о той системе управления, которая
существовала в азиатских владениях Египта в годы царство-
ваний Аменхотепа III и Аменхотепа IV.
Владения Египта в Азии в этот период подразделялись на
три больших района, которые мы условно будем называть «про-
винциями». Это Амурру, Упе и Ханаан, управляемые египет-
скими наместниками, которых в письмах Телль эль-Амарнского
архива обычно называют по-аккадски «рабицу». В «провинцию»
Амурру входил ряд районов Северной Сирии и Финикии. Рези-
денцией наместника «рабицу» был город Симира. «Провинция»
Упе располагалась в Южной Сирии и в Заиорданье с центром
в Кумиду. «Провинция» Ханаан находилась в Палестине, с
местом пребывания наместника «рабицу» в Газе. _ —
Зависимые от Египта правители городов — центров кня-
жеств, входивших в ту или иную «провинцию», подчинялись со-
ответствующему «рабицу». В Передней Азии не было верхов-
ного наместника, ответственного за всю страну, подобного «цар-
скому сыну Куша», контролировавшему Нубию. Каждый «ра-
бицу» отвечал только за свою «провинцию» и не мог действо-
вать за ее пределами без санкций фараона. В письмах Телль
эль-Амарнского архива «рабицу» назывались не только намест-
ники «провинций», но и особые дипломатические посланцы.
В одном письме высшие сановники Кипра (Алашии) и Египта
также названы «рабицу» (№ 40).
Наместники «рабицу» обеспечивали интересы Египта на
подвластных им территориях. Они должны были сообщать фа-
раону обо всех действиях правителей городов, о враждебных
Египту интригах или продвижениях вражеских войск. »Кроуе
того, они осуществляли защиту «провинций», командовали еги-
петскими гарнизонами — пехотой, отрядами боевых колесниц.
В случае опасности они вводили их в действие, не дожидаясь
приказа фараона. Наместники имели право вмешиваться во
внутреннюю жизнь подвластных им городов. Местные правите-
ли были обязаны беспрекословно выполнять их распоряжения.
В случае возникновения споров между зависимыми правителя-
ми «рабицу» выступали в качестве верховных арбитров. Основ-
ной обязанностью наместников был регулярный сбор дани. На-
местники отвечали за хранение и распределение различных ма-
териальных ценностей, принадлежавших фараону. В случаях не-
обходимости наместникам помогали специальные представители
фараона, его посланцы, наделенные широкими полномочиями.
Наместники могли носить также титул «управитель всех чуже-
земных стран», или просто «управитель чужеземных стран».
Из других почетных титулов, которыми иногда обладали намест-
ники, следует, что данная должность предоставлялась человеку,
достигшему высокого положения в египетской административ-
43
 ной системе. Обычно наместниками становились знатные егип-
тяне, но иногда такой чести удостаивался и какой-нибудь дока-
завший свою преданность азиат. Назначение на должность на-
местника сопровождалось особой торжественной церемонией, во
время которой фараон надевал на палец «рабицу» золотое
кольцо — символ власти.
- Письма Телль эль-Амарнского архива сохранили имена не-
которых египетских наместников. В «провинции» Амурру в ка-
честве «рабицу» нам известны Пахамната (Пахемнечер) (№ 60,
62, 68, 106, 131) и его сын Хаип (Хапи) (№ 107, 132, 133, 149).
В «провинции» Упе в должности «рабицу» находились Хамаш-
ши и Пахура (№ 117, 189, 190, 198). В «провинции» Ханаан
обязанности «рабицу» выполняли Ианхаму, Аддайа, Пауру,
Сута, Майа и Рианапа (Раненефер) (Ианхаму был по проис-
хождению сирийцем, возвысившимся на египетской службе)
(№ 116, 117, 285, 287, 289, 300, 326, 328). В «провинциях» Амур-
ру и Упе рядом с «рабицу» в качестве его опоры в стране вы-
делялся какой-нибудь один местный правитель города-государ-
ства.
Так, Абди-Аширта, а позднее его сын Азиру были назна-
чены помощниками наместника «провинции» Амурру. Именно
эта их должность помогла им впоследствии захватить власть в
Амурру. Подобную же роль в «провинции» Упе играл прави-
тель Дамаска Бириаваза.
Деятельность наместников «рабицу» контролировали дове-
ренные люди фараона — его соглядатаи, тайные осведомители,
носившие иногда титул «глаза царя Верхнего Египта, уши царя
Нижнего Египта в мерзкой стране Речену» {ОаУ15, 1930,
табл. IX, 1Л'Н В]. Неясно, должны ли были эти люди постоян-
но находиться где-либо в Сирии или Палестине, или же они
периодически совершали инспекции на вверенной им терри-
тории.
Всеми делами, связанными с управлением подвластных
Египту территорий в Передней Азии, занималось особое цар-
ское ведомство, называвшееся «Дом писем фараона». Возглав-
лял его египтянин, которого называли «рабицу». Его помощни-
ками были египетские и, возможно, сирийские писцы. Имена не-
которых деятелей «Дома» сохранились •— Раапи, Шамашники,
Тетену, Аманаппа, Дуду. Чиновник, возглавлявший «Дом пи-
сем фараона», был очень влиятельным лицом. Правители зави-
симых территорий в своих письмах называли его своим «от-
цом», к ногам которого они смиренно припадали. По-видимому,
он являлся советником фараона по всем вопросам, связанным
с управлением переднеазиатскими владениями Египтау Фараон
иногда посылал его во главе воинских отрядов для усмирения
того или иного района. Местные правители нередко сами при-
зывали его прийти в их страну, чтобы навести порядок. Он дол-
жен был хорошо знать особенности внутренней жизни в египет-
ских владениях в Азии. Иногда до своего назначения главой
44
« Д о м а писем фараона» такой человек служил наместником в
той или иной из египетских «провинций».
В основании сложной административной системы управле-
ния азиатскими владениями Египта находились многочисленные
зависимые правители городов-государств. Египтяне, как прави-
л о , не меняли традиционную политическую структуру завоеван-
ных ими областей Передней Азии, не уничтожая местные горо-
да-государства при условии признания ими верховной власти
фараонаУГорода-государства сохраняли автономию в вопросах
внутренней жизни. Основным условием признания египетского
господства д л я зависимых правителей городов-государств был
•отказ от проведения самостоятельной внешней политики. Поэто-
му каждый и ; них мог иметь в своем распоряжении лишь не-
сколько десятков пеших воинов и колесничих, которые исполь-
зовались для обеспечения порядка в родном городе и в его
окрестностях. В периоды смут воинские силы мятежных прави-
телей возрастали. Зависимые правители городов-государств
должны были подчиняться приказам фараона, наместника «ра-
бицу», посланцев фараона. Они не имели права самовольно по-
кидать свои города. В случае особой необходимости они долж-
ны были просиЦз_фараопа назначить кого-либо правителем горо-
да н а время их отсутствия. Они не должны были поддерживать
какие-либо сношения с другими д е р ж а в а м и (№ 162). Обязан-
ностью каждого зависимого правителя был регулярный сбор
дани для фараона, устанавливаемый весьма . тщательно. Они
должны были защищать управляемые ими города от врагов, за-
щищать наместника «провинции», сообщать о всех событиях,
происходящих в египетских владениях в Передней Азии. Во вре-
мя военных походов все необходимое египетскому войску до-
ставляли местные правители (№ 325, 337). Эксплуатация завое-
ванных территорий в Азии осуществлялась Египтом в конеч-
ном счете при посредничестве местных сил, поскольку (если ис-
ключить непосредственный военный грабеж) именно местные
правители городов-государств производили регулярный сбор
дани для отправки в Египет. Египетские чиновники, наместни-
ки «рабицу», особые посланцы фараона и более мелкие пред-
ставители администрации «провинций» при общем верховном
руководстве лишь передавали распоряжения, подобно тому как
поступал приближенный Тутмоса III Минмесу, который «давал
знать князьям Речену о (необходимости доставки) их ежегод-
ной дани» (11гк. IV, 1442, 7).
Д л я укрепления своей власти в Сирии и Палестине Египет
в определенных пунктах размещал небольшие военные гарни-
зоны, как правило в стратегически важных районах. Известно,
что египетские гарнизоны имелись в Симире (№ 76, 81, 115) и
Иерусалиме (№ 286). Некоторое время небольшой гарнизон на-
ходился в Библе (№ 130). По распоряжению ф а р а о н а некото-
рые города предоставляли продовольствие для содержания
египетских гарнизонов. В «провинции» Амурру такую повин-
45
ность выполнял город Иариммут (№ 68, 85). Египетские гар-
низоны укрепляли власть местных правителей, защищая их не-
редко от собственных подданных. Тем же целям служили спе-
циальные небольшие воинские подразделения, постоянно рас-
квартированные в Египте, но направлявшиеся в Азию, если это
требовалось для наведения порядка. Эти подразделения на-
считывали в своем составе обычно лишь несколько сотен пехо-
тинцев и колесничих (№ 71, 76, 85, 90, 127, 244). В стратегиче-
ски важных пунктах Сирии и Палестины египтяне построили
новые или использовали старые крепости, существовавшие здесь
еще до прихода египетских войск. Все подобные крепости под-
чинялись, по-видимому, особому чиновнику, носившему титул
«начальник крепостей в северной чужеземной стране». Непо-
средственно египтянами управлялись и некоторые города в
Сирии и Палестине, которые, как завоеванные фараоном, бы-
ли объявлены его личным владением. В таких городах, как
правило, не было местных правителей. К их числу относились
прежде всего Симира, Кумиду, Газа. К личным владениям фа-
раона были причислены еще города Иоппа и Иариммут. Осо-
бым типом владений в Азии были также населенные пункты,
числившиеся за египетскими храмами.
Остановимся теперь подробнее на политических событиях,
происходивших в некоторых районах владений Египта в Азии,
о которых сообщают письма Телль эль-Амарнского архива.
«Провинция» Амурру впервые упоминается в документах
этого архива. Она была заселена западносемитскими племена-
ми амореев, которые еще в III тысячелетии до н. э. широко
распространились в Сирии. При Аменхотепе III «провинция»
Амурру представляла собой наиболее северный район египет-
ских владений в Азии. Но постепенно в «провинции» Амурру
власть египетского наместника ослабевала, а могущество мест-
ных аморейских правителей Абди-Аширты и его сына Азиру,
которые были первоначально помощниками египетских намест-
ников, усиливалось. Наместники «провинции» Амурру не сразу
обнаружили враждебный фараону характер деятельности Абди-
Аширты, направленной на отделение данного района Сирии от
Египта, и потому Аменхотеп III решил послать войско, которое
положило конец честолюбивым замыслам Абди-Аширты (№ 101,
108). Согласно угаритским источникам, преемником Абди-Ашир-
ты стал сначала его брат Никм-эпа, а впоследствии его сын —
знаменитый Азиру, известный как хитрый политик и удачли-
вый военачальник. Воспользовавшись тем, что Аменхотеп IV
был занят внутренними проблемами Египта и не следил вни-
мательно за происходившим в Сирии, Азиру приступил к рас-
ширению своих владений в Амурру. Довольно продолжитель-
ный период ему удавалось выдавать себя за защитника интере-
сов фараона в Амурру. {При дворе Аменхотепа IV Азиру имел
влиятельного покровителя — «рабицу» «Дома писем фараона»
по имени Дуду (или Туту) (№ 158, 164).] Однако впоследст-
46
вии целенаправленность деятельности Азиру прояснилась. Ази-
ру стал захватывать города финикийского побережья. В итоге
после длительной осады (№ 105) он овладел резиденцией «про-
винции» Амурру — городом Симира (№ 131, 138). Когда хетт-
ский царь Суппилулиумас вторгся в Сирию, Азиру встретил его
посла в Тунипе и, по-видимому, заключил с ним союз (№ 161).
Фактически к этому времени Азиру был уже независимым пра-
вителем всего Амурру, хотя формально он еще признавал вер-
ховенство Египта. Уступив настойчивым приказам Аменхоте-
па IV, Азиру отправился в Египет и некоторое время находился
там в качестве заложника (№ 164—169). Во время отсутствия
Азиру в Амурру всем распоряжались его братья Баалупа и Б а т -
тилу, которые писали Азиру в Египет о продвижении хеттских
отрядов (№ 170). (По всей вероятности, это продвижение было
вызвано недовольством хеттского царя поездкой Азиру в Еги-
пет).
Вернувшись в Амурру, Азиру вновь и на этот раз окон-
чательно перешел в хеттский лагерь, оставаясь верным союз-
ником хеттов до конца своего правления. (Связь с хеттами
сохраняли и его преемники.) Египетская «провинция» Амурру
превратилась в контролируемое хеттами аморейское княжество,
которое было обязано выплачивать последним ежегодную дань
в размере 300 шекелей золота.
Непримиримым противником Абди-Аширты и его сына Ази-
ру и верным, преданным ставленником Египта в Библе, соглас-
но письмам Телль эль-Амарнского архива, предстает Риб-Адди,
чьи послания в Египет составляют значительную часть этого
архива (№ 68—138). В своих письмах Риб-Адди подробно со-
общает о происках врагов Египта, прежде всего Абди-Аширты
и Азиру, стремившихся захватить Библ. Слезные призывы Риб-
Адди к фараону о помощи остались без ответа, несмотря на
то что Риб-Адди подчеркивал важность Библа для Египта,
сравнивая свой город в этом отношении даже с Мемфисом
(№ 127, 137, 139). Под натиском отрядов сначала Абди-Ашир-
ты, а потом Азиру Библ постепенно терял свои, расположен-
ные от него к северу владения — населенные пункты Батруна,
Шигата, Амбия и сельские территории. Начался голод. Наде-
ленные земельными участками воины Библа (так называемые
люди «хупшу»), чтобы достать продовольствие, были вынужде-
ны продавать в рабство своих детей. Еще в период деятельно-
сти Абди-Аширты Риб-Адди пытался получить помощь от пра-
вителя Тира. Но вскоре в Тире произошел переворот. Прави-
тель Тира был убит, и вместе с ним погибли находившиеся
в Тире сестра и племянница Риб-Адди (№ 89). Попытка Риб-
Адди освободить Симиру, осажденную Азиру и отрядами города
Арвада, окончилась неудачей. Положение Риб-Адди в Библе
стало очень непрочным. В Библе активизировалась деятель-
ность сторонников Азиру. В самой семье Риб-Адди высказыва-
лись пожелания договориться с Азиру (№ 136). Когда Риб-
47
Адди отправился в Берит искать поддержку у Аммуниры, его
брат Илирабих захватил власть в Библе (№ 137, 138).
Илирабих пытался договориться с Аменхотепом IV, сооб-
щая ему в двух своих письмах о враждебных действиях Азиру,
призывавшего убивать правителей городов, верных Египту
(№ 139, 140). Риб-Адди как изгнанник стал жить в Берите у
Аммуниры. Последний еще некоторое время притворялся дру-
гом Египта, но в конце концов вместе с правителем Тира Аби-
милки и правителем Сидона Зимридой примкнул к Азиру. Что
стало в итоге с Риб-Адди, которого Аменхотеп IV почему-то
подозревал в предательстве (№ 162), неизвестно. Среди упо-
минаемых в письмах Телль эль-Амарнского архива стран, тес-
но связанных как с городами финикийского побережья, так и
с Египтом, следует назвать Кипр. Хотя Кипр и не был завое-
ван Египтом и считался дружественным, независимым государ-
ством, его правители признавали авторитет фараонов. В па-
пирусе Анастаси IV (20, 9) говорится о поступлении с Кипра
медной и оловянной руды, а также скота. В амарнское время
Кипр поддерживал морем регулярные сообщения с Египтом.
Царь Кипра систематически присылал в Египет в виде даров
медь (№ 33—37; 40).
«Провинция» Амурру граничила на востоке с рядом городов-
государств Северной Сирии, в том числе с Нухашше. Соглас-
но одному письму из Телль эль-Амарнского архива, Тутмос III
(или Тутмос IV) передал власть в Нухашше новой династии,
посадив правителем некоего Таку, которому по обычаю при
коронации возлил масло на голову (№ 51). При Аменхотепе IV,
в Нухашше правил Шарупша, который для борьбы с митанний-
ским царем Тушраттой призвал хеттского царя Суппилулиума-
са. Последний совершил большой поход в Сирию, дойдя до
границ «провинции» Упе. После этого Нухашше прочно вошел
в сферу влияния хеттов.
К югу от Нухашше и к востоку от «провинции» Амурру в
долине Оронта располагался Тунип — древний город и центр
крупного сирийского княжества, в состав которого первона-
чально входила и территория, позднее отошедшая к «провин-
ции» Амурру. В амарнское время, испытывая все усиливав-
шийся натиск Азиру, Тунип попытался найти поддержку у
Аменхотепа IV. В Телль эль-Амарнском архиве сохранилось
письмо жителей Тунипа к фараону с просьбой вернуть им сына
их правителя Аки-Тешупа, который (т. е. сын) в то время уже
20 лет жил в Египте в качестве заложника (№ 59). Позднее
Тунип был захвачен Азиру. Во время похода Суппилулиумаса
в Сирию именно в Тунипе Азиру встретился с хеттским царем.
После открытого разрыва Азиру с Египтом и перехода его в
хеттский лагерь Тунип формально стал независимым городом-
государством, о чем свидетельствует договор, заключенный
хеттским царем с Тунипом.
К юго-востоку от Тунипа находился город-государство Кат-
48
на. Тутмос III в 33-й год своего царствования захватил Катну.
Позже она признала верховенство царства Митанни, за что
подверглась нападению Аменхотепа II. В амарнское время
Катна считала себя зависимой от Египта, о чем свидетельст-
вует ряд адресованных фараону писем правителя Катны Акиз-
зи верноподданнического характера (№ 52—56). После похода
в Сирию Суппилулиумаса Катна оказалась в сфере влияния
Хеттской державы.
В письмах Телль эль-Амарнского архива упоминаются два
города — государства или княжества «провинции» Упе — К а д е т
(Кинза) и Дамаск. Крупный город и центр княжества Кадеш
(Кинза) располагался в долине Оронта южнее Катны на важ-
ном военно-стратегическом пути, соединявшем финикийское по-
бережье и Палестину с Сирией и странами Двуречья. Удобст-
вом географического положения на Оронте объясняется возвы-
шение Кадеша среди других городов Сирии. После изгнания
гиксосов из Нильской долины фараонам пришлось вести упор-
ную борьбу с Кадешем за власть в Сирии. В правление Тут-
моса III правитель Кадеша возглавлял антиегипетскую коали-
цию. В 30-й год своего царствования Тутмос III разорил ок-
рестности Кадеша, а в 33-м году захватил город. При Аменхо-
тепе II город Кадеш признавал господство Египта. В надписи
из Мит-рахине, сообщающей о походе Аменхотепа II в Азию
в 7-м году его царствования, упоминается клятва верности, ко-
торую принес фараону правитель Кадеша. В амарнское время
Кадеш вначале был верен Египту. Позднее правитель Кадеша
Айтакама перешел на сторону хеттов, о чем сообщают многие
письма Телль эль-Амарнского архива (№ 53, 174—176). Хетт-
ский царь Суппилулиумас, с которым Айтакама заключил союз,
направленный против Катны и египетских владений в «про-
винции» Упе, рассматривал княжество Кадеш как подвластную
себе территорию. В одном из своих посланий фараону прави>.
тель Катны Акиззи так писал о замыслах Айтакамы: «Я люб-
лю моего господина. Но теперь Айтугама (Айтакама) вместе
с царем Хатти выступил против меня, и он ищет мою голову.
И теперь Айтугама послал ко мне и сказал: „Приди со мной
к царю Хатти". Но я сказал: „ Д а ж е если я умру, я не пойду
к царю Хатти. Я слуга царя, моего господина, царя Египта"»
(№ 53). ^ ^
Город Дамаск был центром другого крупного сирийсйт5го
княжества в «провинции» Упе. Он располагался в оазисе на
важном караванном пути из Сирии в Двуречье. Тутмос III за-
воевал Дамаск и присоединил его к египетским владениям в
Азии. В амарнское время в Дамаске правил Бириаваза, кото-
рому было поручено обеспечивать безопасность Кумиду — рези-
денции наместника «провинции» Упе. К сожалению, в египет-
ских источниках мало что говорится о Дамаске, хотя он играл
важную роль как транзитный пункт на караванных путях, со-
единявших Египет со странами Двуречья. В одном из писем
4 З а к . 1015 4»
Телль эль-Амарнского архива сообщается, что правитель Да-
маска Бириаваза был виновен в ограблении каравана, послан-
ного в Египет царем Вавилона Бурна-Буриашем (№ 7).
В письмах Телль эль-Амарнского архива часто упоминается
Ханаан (Канаан, Кинаххи). При этом имеется в виду терри-
тория как Палестины и Сирии, вместе взятых, так и одна Па-
лестина. В последнем случае речь идет о египетской «провин-
ции» Ханаан. В царствование Аменхотепа IV обстановка в Па-
лестине усложнилась в результате вторжения в страну так
называемых людей «са-газ» («хапиру»), вступавших в анти-
египетские союзы с правителями городов. Арад-Хепа из Иеру-
салима, в частности, писал фараону о том, что правители Ге-
зера, Лахиша и Аскалона, заключив союз с «хапиру», стали
враждебны Египту (№ 287). Особую опасность для Египта
представляли действия правителя города Сихема Лабайи. Как
и Азиру, вступавший в соглашение с людьми «са-газ», Лабайя
стремился к расширению своих владений. При поддержке лю-
дей «са-газ» он захватил несколько городов в Иизреэльской до-
лине. Д л я оказания противодействия Лабайе правители ряда
городов-государств Палестины объединились, в результате чего
Лабайя не смог взять Мегиддо и попал в плен к правителю
Мегиддо Биридийа. Последний передал Лабайю правителю го-
рода Акки, чтобы тот отправил его морем в Египет. Однако
за выкуп Лабайя был освобожден, но вскоре погиб в сражении
в долине Иизреэля. Милкили, правитель Гезера, продолжал по-
литику Лабайи в союзе с его сыновьями. Союзники на севере
боролись с Мегиддо, а на юге выступали против Арад-Хепы из
Иерусалима. Последний в своих письмах в Египет с просьбой
о помощи обвинял своих врагов в союзе с «хапиру» (о том, что
было рассказано выше, сообщают письма № 243—246, 250—254,
271, 280, 285—290).
В событиях, происходивших во всех азиатских владениях
Египта в амарнское время, самое активное участие принимали
люди «са-газ» («хапиру»). Как правило, они поддерживали
правителей, враждебных Египту. Однако их помощь была чре-
вата опасностью для тех, кому они ее оказывали. Люди «са-
газ» («хапиру»), становясь все сильнее, устраняли неугодных
им правителей и стремились к захвату городов. Так, они уби-
ли правителя Лахиша Зимриду. Правитель Гезера опасался, что
с помощью людей «са-газ» его брат отнимет у него власть. Лю-
ди «са-газ» («хапиру»), несомненно, сыграли значительную роль
в крушении египетской власти в Азии. (Люди «са-газ» упоми-
наются во множестве писем: № 82, 87, 111, 112, 117, 132, 144,
148, 179, 185, 189, 207, 215, 243, 246, 271, 273, 290а. О тож-
дественных с ними «хапиру» сообщает в своих письмах только
правитель Иерусалима Арад-Хепа; № 286—290.) В настоящее
время установлено, что слово «са-газ», как и эквивалентное
ему слово «хапиру», является не этническим, а скорее социаль-
ным термином. Первоначально оно соответствовало понятию
50
«беглец», «изгой», а впоследствии, в зависимости от тех усло-
вИ ; в которых оказывался «беглец», могло обозначать т а к ж е
«грабителя», «бандита», «разбойника» или «наемного воина».
Несомненно, частое упоминание людей «са-газ» и тождествен-
ных с ними «хапиру» в письмах Телль эль-Амарнского архива
объясняется обострением социальных противоречий в Сирии и
Палестине, что вызвало бегство из городов отчаявшихся людей.
В египетских источниках эпохи Нового царства «хапиру», или,
вернее, соответствующие им люди «аперу», упоминаются неод-
нократно. Довольно часто люди «са-газ» упоминаются в текстах
из стран Двуречья III тысячелетия до н. э. При этом обозна-
чающий их соответствующий термин выписывается шумерий-
скими знаками, читаемыми как «са-газ», что означает «подре-
зывающий жилы», «головорез», «убийца». (Тождество понятий
«са-газ» и «хапиру» было установлено текстами из Мари.)
Люди «са-газ» («хапиру») упоминаются и во многих докумен-
тах II тысячелетия до н. э. В надписях из Нузы под «са-газ»
понимаются беглецы, которые использовались в качестве слуг.
В городе Алалахе «са-газ» («хапиру») образовывали особый
социальный слой людей, занимавших, как чужаки, более низ-
кое положение в обществе, чем местные земледельцы, но ис-
пользуемых в качестве воинов. Иногда в документах из Ала-
лаха отмечается место, откуда происходил тот или иной человек
«са-газ», а т а к ж е его прежние занятия. Упоминаются здесь
банды людей «са-газ», грабившие поселки. На статуе Идри-Ми
из Алалаха есть надпись, сообщающая о том, как он после
свержения его отца бежал сначала к кочевникам, а затем к
людям «са-газ». В договоре хеттского царя Хаттусилиса III
с правителем Угарита говорится, что подданные Угарита, бе-
жавшие в страну хеттов и поселившиеся у «са-газ», будут воз-
вращены в Угарит. Таким образом, имеются достаточные осно-
вания для того, чтобы считать термин «са-газ» («хапиру») обо-
значением «беглецов», покинувших по тем или иным причинам
свои города и образовавших новые социальные объединения
«разбойников», «грабителей», «бандитов». Иногда та или иная
группировка людей «са-газ» («хапиру») нанималась на военную
службу к какому-нибудь правителю и образовывала, как чу-
жаки, особую, более низкую по статусу прослойку воинов. Так,
в частности, обстояло дело в Алалахе. В других случаях подоб-
ные люди действовали как коллективы, не признающие ничьей
власти. Судя по письмам Телль эль-Амарнского архива, они вы-
ступали против тех правителей городов Сирии и Палестины,
которые оставались верными Египту.
Весьма убедительно враждебное отношение людей «са-газ»
к Египту характеризуют письма правителя Библа Риб-Адди,
осведомляющие об антиегипетских действиях Абди-Аширты и
Азиру, вступивших в соглашение с людьми «са-газ». Как со-
общал Риб-Адди фараону, Абди-Аширта прямо советовал жи-
телям города Аммии убить своего правителя и соединиться с
4* 51
людьми «са-газ» (№ 74). Риб-Адди признавал желание жите-
лей Библа объединиться с людьми «са-газ» для совместной
борьбы с ним (№ 74). Постоянный лейтмотив жалоб Риб-Ад-
д и — это предупреждение о стремлении мятежников объединить-
ся с людьми «са-газ». Неоднократно Риб-Адди сообщал в своих
письмах об убийстве правителей (№ 73, 81, 89, 116, 130, 132,
139, 140). О том же писал фараону его брат Илирабих (№ 139,
140). О «хапиру», отождествляемых с людьми «са-газ», как о
своих врагах писал Аменхотепу IV правитель Иерусалима Арад-
Хепа (№ 285—290).
Заканчивая характеристику политической обстановки в Пе-
редней Азии в годы царствования Аменхотепа III и Аменхоте-
па IV, нам бы хотелось привести несколько любопытных по
своему содержанию писем из Телль эль-Амарнского архива, в
которых затрагиваются политические проблемы.
В письме, адресованном Аменхотепу IV, вавилонский царь
Бурна-Буриаш, встревоженный прибытием в Египет посланцев
или купцов царя Ассирии Ашшурубаллита I, которого он счи-
тал зависимым от себя, сообщал фараону о попытке жителей
Ханаана заключить враждебный Египту союз еще с его от-
цом — Куригальзу I: «Во время Куригальзу, моего отца, канаа-
ниты, как один человек, написали ему следующее: „Против гра-
ницы земли (Египта) мы выступим, и мы осуществим вторже-
ние, и с тобой мы заключим союз". Мой отец написал им так:
„Прекратите замышлять союз со мной. Если вы замышляете
враждебное против царя Египта, моего брата, и желаете объ-
единиться с кем-либо, разве я не выступлю и не разорю вас,
ибо он (фараон) находится в союзе со мной?" Мой отец ради
твоего отца не прислушался к ним. Теперь об ассирийцах, моих
подданных, разве я их посылал тебе? Почему они прибыли в
твою землю? Если ты любишь меня, ты не будешь вести какие-
либо переговоры. Пусть они ничего не добьются. Как подарок
тебе, я шлю тебе три мины прекрасного ляпис-лазурита и пять
пар лошадей для пяти деревянных колесниц» (№ 9).
Заслуживают внимания и два письма митаннийского царя
Тушратты, одно из которых адресовано царице Тейе (вдове
Аменхотепа III), а другое — ее сыну, фараону Аменхотепу IV.
Эти письма свидетельствуют о большом авторитете царицы
Тейи, хорошо осведомленной о делах своего царственного су-
пруга и о ее возможности влиять на принятие решений поли-
тического характера. Так, обращаясь к Тейе, Тушратта упре-
кал ее за то, что она, вопреки обещанию, не повлияла на свое-
го сына Аменхотепа IV и не добилась от него согласия на от-
правку Тушратте дорогих подарков: «Тогда я говорю: в десять
раз более, чем его отец, Нахурриа, твой сын (Аменхотеп IV)
да будет в дружбе со мной. Но смотри, теперь он не дал то,
что его отец дал бы. Слова (обещания?) своими устами ты
сказала мне, но Нахурриа почему ты (это) не сказала?»
(№ 26).
52
 Упрекая Аменхотепа IV за то, что он не отправил ему до-
рогих подарков, Тушратта в своем письме советовал фараону
спросить у своей матери Тейп о том, в каких дружественных
отношениях он находился с его отцом Аменхотепом III: «И все
слова, которые я говорил с твоим отцом, твоя мать Тейя знает
их. Никто другой не знает их. Но ты можешь спросить твою
мать Тейю о них. Пусть она расскажет тебе, в каких дру-
жеских отношениях был со мной твой отец. Так пусть же
теперь мой брат будет в дружеских отношениях со мной»
(№ 28).
Любопытно письмо Абимилки, в котором правитель Тира
за ценный подарок, как за взятку, просит фараона присоеди-
нить к островному Тиру находящийся напротив него на мате-
рике древний город Ису: «Царь написал мне относительно кам-
ня, который со мной. Я дал царю, моему господину, одну сот-
ню по весу. Так пусть же царь, мой господин, повернет свое
лицо к своему слуге и даст своему слуге Ису как сосуд воды,
чтобы выпить» (№ 148).
Итак, судя по письмам из Телль эль-Амарнского архива, по-
литическая обстановка в Передней Азии в годы царствования
Аменхотепа III и Аменхотепа IV была достаточно сложной.
Возросшее могущество царства хеттов, мятежи зависимых пра-
вителей, выступления людей «са-газ» («хапиру») постепенно
подтачивали господство Египта в его азиатских владениях. Об-
ширный материал Телль эль-Амарнского архива свидетельству-
ет об этом достаточно наглядно.
Формулы эпистолярной вежливости. Как свидетельствуют
.документы Телль эль-Амарнского архива, в переписке между
равными друг другу по могуществу царями, а также в пере-
писке между фараоном и зависимыми от Египта правителями
Палестины и Сирин соблюдались определенные правила при
обращении к адресату. Дружественные, равноправные цари на-
зывали друг друга «братьями». При обращении к адресату бо-
лее значительному по своему могуществу или старшему по воз-
расту его называли «отцом», а себя именовали «сыном» (на-
пример, письмо № 44, адресованное Аменхотепу IV сыном хетт-
ского царя). Зависимые правители з своих письмах называли
фараона «господином», а себя его «рабами», «слугами». Суще-
ствовали определенные формы обращений и приветствий. Так,
дружественный царь приветствовал другого царя, равного с
ним достоинства, по особой формуле, подобной той, которая
зафиксирована, например, в письме Аменхотепа III к вавилон-
скому царю Кадашман-Эллилю:'| «Так говорит Нибмуариа, ве-
ликий царь, царь Египта, твой брат. Мне хорошо. Пусть и те-
бе будет хорошо с твоим домом, с твоими женами, с твоими сы-
новьями, с твоими вельможами, с твоими лошадьми, с твоими
колесницами. В центре твоих земель пусть будет хорошо. Мне
хорошо, хорошо с моим домом, с моими женами, с моими сы-
новьями, с моими вельможами, с моими лошадьми, с моими
53
колесницами, с моими воинами, очень хорошо в центре моих
земель» (№ 1).
Совсем иначе выглядели обращения к фараону зависимых
правителей, прибегающих из угодничества к крайним формам
самоуничижения. Абимилки, например, писал Аменхотепу IV:
«К ногам царя, моего господина, семь раз и семь раз я падаю
ниц. Я пыль иод сандалиями царя, моего господина. Мой гос-
подин — Солнце, которое восходит над странами день за днем
согласно определению Солнца, твоего милостивого отца, бла-
годаря дружественному дыханию которого живут, а при его
исчезновении плачут, который успокоил всю землю мощью
(своей) руки, который, подобно Ададу, гремит в небесах так,
что вся земля дрожит от его грома» (№ 147).>
Аммунира из Берита так обращался к фараону: «Так гово-
рит Аммунира, человек из Берита, слуга и пыль твоих ног:
„К ногам царя, моего господина, моих богов, дыхания моей
жизни, семь и семь раз я падаю ниц... я слуга царя, (моего)
господина, и скамейка для его ног"» (№ 141).
Зататна из Акки написал фараону: «Так говорит Зататна,
человек из Акки, твой слуга, слуга царя и пыль его двух ног,
почва, по которой он ступает: „К ногам царя, моего господи-
на, моих богов, Солнца в небе, я падаю ниц семь раз (и) семь
раз не только животом, но и спиной"» (№ 233).
Аналогично пишет к фараону и Иахзибад: «Царю, моему
господину, моим богам, моему Солнцу говорю. Так говорит
Иахзибад, твой слуга, пыль твоих ног: „К ногам царя, моего
господина, моих богов, моего Солнца, семь раз (и) семь раз я
падаю ниц. Слово, которое царь, мой господин, мои боги, мое
Солнце, сказал мне, воистину я исполню это для царя, моего
господина"» (№ 275).
Примеров крайнего самоуничижения и заверений в предан-
ности при обращении зависимых правителей к фараону в пись-
мах Телль эль-Амарнского архива можно найти множество. Ин-
тересны в этом плане своей лаконичностью льстивые слова
Зурашара из Ахтирумна и Видиа из Аскалона, которые о строп-
тивом правителе написали так: «Кто та собака, которая не
слушает слова царя, своего господина, Солнца в небе, сына
Солнца?» (№ 319, 324). Следует, однако, заметить, что подоб-
ные стандартные формулы раболепия иногда выражали стрем-
ление мятежного князя усыпить }бдительность чиновников фа-
раона и тем самым скрыть от них замышляемые против Египта
враждебные планы. Примером может служить хотя бы завере-
ние Лабайи из Сихема, который даже написал, что, если бы
фараон попросил у него жену, он бы отдал ее ему, если бы
ему передали приказ вонзить кинжал в свое сердце, он бы это
сделал и умер с радостью (№ 254).
«Царь назначил меня управлять городом» — такова обыч-
ная формула, повторяющаяся во многих письмах Телль эль-
Амарнского архива. Арад-Хепа из Иерусалима писал так:
54
«Смотри, ни мой отец, ни моя мать не поставили меня на это
место. Могучая рука царя ввела меня в дом моего отца». «Вои-
стину, эту землю Урусалим ни мой отец, ни моя мать не дали
(ее) мне — могучая рука царя д а л а (ее) мне» (№ 286, 287).
Раболепные слова правителей о своей полной зависимости
от фараона, передавшего им в управление какой-либо город,
часто соответствовали действительному положению вещей и не
были преувеличением. Дело в том, что завоевывая ту или иную
область в Азии, фараоны уничтожали правителей, которые ока-
зывали им сопротивление, или ж е угоняли их в плен вместе с
женами и детьми, а на их место сажали или их сыновей, или
д а ж е людей, не принадлежавших к местной династии. Послед-
ние, получив власть от фараона, естественно, считались слуга-
ми египетского царя. В случае неповиновения фараон смещал
строптивых и назначал новых, при этом необязательно из пра-
вящего рода и д а ж е необязательно из числа местных жителей.
Так, Риб-Адди, изгнанный из Библа, рассчитывал получить от
фараона город Бурузилим (№ 137), а Абимилки из Тира — го-
род Ису (№ 148).
Зависимые правители при своем назначении, а также в на-
чале нового царствования в Египте должны были произносить
клятву верности по особой формуле. При этом им на голову
возливали масло. На одной из стел Тутмоса III засвидетель-
ствовано принесение присяги верности фараону правителями
Кадеша и всех союзных с ним городов [Огк. IV, 1304, 2]. При
Аменхотепе II правитель Кадеша присягнул на верность Египту
вновь. О ритуальной церемонии возлияния масла на голову но-
вого правителя при его назначении сообщал Аменхотепу III
Адду-нирари из Нухашше: «Твой дед поставил на царство мое-
го деда в Нухашше по имени Таку и возлил на его голову мас-
ло при коронации» (№ 51).
Важным средством удержания в покорности местных прави-
телей и укрепления египетского влияния на завоеванных зем-
лях было заложничество. Дети правителей, которые воспиты-
вались в Египте, после смерти отцов направлялись занять их
место.
В своем письме к фараону жители Тунипа заявляли:
«Уже 20 лет мы посылаем к ц а р ю Египта и наши посланцы
живут с царем Египта. И теперь мы спрашиваем о сыне Аки-
Тешупа, почему его задерживают» (№ 59). Из письма прави-
теля Иахптири становится известным о его жизни после того,
как в детстве он был доставлен в Египет: «Итак, пусть царь,
мой господин, спросит Ианхаму, своего посланца. Когда я был
мал, он доставил меня в Египет, и я служил царю, моему гос-
подину, и я стоял в воротах царя, моего господина. И пусть
царь, мой господин, спросит своего посланца, охранял ли я во-
рота Аззату (Газы) и ворота Иапу (Иоппы)? И я с лучниками
царя, моего господина, выступал туда, куда они выступали.
И смотри, теперь на мою шею надето переднее ярмо (?) царя,
55
моего господина, и я ношу его (т. е. забочусь об интересах
фараона,—Я. С.)» (№ 296).
Настаивая на прибытии Азиру в Египет, Аменхотеп IV пи-
сал: «Приди (сам) или пришли твоего сына... И не говори:
„Оставь меня в покое в этот год". Если тебе невозможно при-
быть к царю, твоему господину, тогда отправь вместо себя
твоего сына к царю, твоему господину» (№ 162).
Дети зависимых правителей в Египте содержались в спе-
циальных поселениях около Карнака в Фивах [№к. IV, 690],.
что видно из надписи Аменхотепа III. Естественно, что усвоив-
шие египетскую культуру молодые наследники азиатских пра-
вителей становились проводниками египетского влияния в своих
владениях.
Посланцы, гонцы. Подавляющее большинство писем, хранив-
шихся в Телль эль-Амарнском архиве, было доставлено в Еги-
пет из многих стран, городов и царств Передней Азии особыми
посланцами, гонцами, прибывавшими ко двору Аменхотепа ПГ
и Аменхотепа IV с различными поручениями. Лишь очень не-
большое количество документов Телль эль-Амарнского архива,,
как мы уже отмечали, представляют собой копии или черно-
вики писем, отправленных фараонами с посланцами в Азию,,
или подлинные письма, которые по каким-либо причинам оста-
лись в Египте.
^Ч, Посланцев, гонцов, упоминаемых в письмах Телль эль-Амарн-
ского архива, можно подразделить на две категории: на осо-
бо доверенных лиц, через которых фараоны поддерживали кон-
такты с царями независимых государств Двуречья, Малой Азии,,
о-ва Кипр, и на таких чиновников фараоновской администра-
ции, через которых осуществлялись связи египетского двора с
наместниками («рабицу») трех египетских «провинций» и с мно-
гочисленными зависимыми правителями городов-государств Па-
лестины, Сирии, Финикии.
Использование египетским царским двором особых послан-
цев для поддержания нормальных взаимоотношений с государ-
ствами Азии восходит к глубокой древности. Во всяком случае,
уже в самом начале II тысячелетия до н. э. эти взаимоотно-
шения были хорошо налажены, о чем свидетельствуют хотя бы
следующие слова жившего в Азии Синухета — героя рассказа,
повествующего о событиях времени царствований первых фа-
раонов XII династии: «Гонец, направлявшийся на север и на
юг -— к столице, делал остановку у меня: я позволял останавли-
ваться каждому» [Лившиц, 1979, с. 15].
В период гиксосского владычества, как мы уже имели воз-
можность отметить, политические, экономические и культурные
связи Египта с Азией достигли значительного развития. Во вре-
мена Нового царства обширные завоевания фараонов XVIII ди-
настии в Передней Азии сделали постоянными и активными
контакты между правителями различных государств в этом ре-
гионе. Можно сказать, что продвижение египетского войска по
56
территории Передней Азии активизировало практику отправки
посланцев, гонцов с корреспонденцией, отражавшей обеспо-
коенность азиатских властителей агрессивными устремлениями
Египта. Подтверждением этому может служить, например, по-
бедная надпись Аменхотепа II из Мит-рахине от 7-го года его
царствования: «Вот направился его величество к югу через
долину Сарона (в Палестине.— И. С.). Встретил он гонца пра-
вителя Нахарины (царства Митанни.— И. С.) с письмом на
глиняной табличке, которая [висела] на его шее. Его величество
захватил его в плен и [вел] у бока своей боевой колесницы»
{Хрестоматия, 1980, т. 1, с. 72].
Вероятно, и особые посланцы, доставлявшие письма из Азии
в Египет, также во время своего путешествия подвешивали на
шею глиняные таблички с текстом.
Посланцы фараона, направлявшиеся из Египта в Азию, в
письмах Телль эль-Амарнского архива нередко называются по-
аккадски «рабицу».] [В текстах, составленных на египетском
языке, они именуются «царскими посланцами», а иногда обо-
значаются ханаанейским словом «махар» («гонец») Это были
доверенные лица, которым фараон поручал передавать важные
сообщения или распоряжения (письменные и устные) как на-
местникам трех египетских «провинций» в Азии и зависимым
правителям, так и правителям независимых царств, с которы-
ми египетский двор поддерживал дружественные отношения.
Каждый посланец и фараона, и азиатских властителей должен
был знать страну, к у д а его направляли, ее обычаи, культуру,
дороги, географические особенности. Он обязан был быть ис-
кусным дипломатом и воином. Нередко он хорошо владел и
языком страны, в которую его посылали, в противном случае
его сопровождал переводчик 1 1 .
Статус и функции посланцев, которые прибывали в Египет
из стран Азии, различались в зависимости от того, направля-
л и с ь ли они зависимыми правителями или правителями равно-
правных, независимых, дружественных царств. Зависимые пра-
вители в письмах в основном свидетельствовали о своей пре-
данности, но т а к ж е сообщали о положении дел в стране,
ж а л о в а л и с ь на соседей и просили оказать им военную помощь
для борьбы с врагами фараона и их собственными врагами.
Правители равных по могуществу с Египтом независимых,
дружественных царств Азии поручали своим посланцам, не-
редко занимавшим высокие придворные должности, вести от-
ветственные переговоры с египетским царским двором, сопро-
вождать караваны с подарками для фараона, передавать фа-
раону приветствие в связи с каким-либо торжеством, справ-
ляться о его здоровье, доставлять своих дочерей в гарем еги-
петского владыки.
Отношение к посланцам независимых азиатских царств в
Египте, как и, в свою очередь, отношение к посланцам фарао-
на в этих странах, зависело от конкретной ситуации в данный
57
 исторический момент, несмотря на то что сами посланцы всегда
претендовали на особое к себе внимание в знак уважения к
тем владыкам, которые их направили. В знак своего особого
расположения тот или иной правитель мог приглашать послан-
ца на совместную трапезу. Вот что писал Аменхотепу IV ва-
вилонский царь Бурна-Буриаш: «С того дня, в который посла-
нец моего брата прибыл ко мне, мое здоровье не хорошо. Вот
почему его посланец ни разу не ел пищу и не пил финиковое
вино в моем присутствии. Воистину, если ты спросишь твоего
посланца, он скажет тебе, что мое здоровье не было хорошим...
И поскольку мое здоровье не хорошо, а мой брат не припод-
нял мою голову, то я изливаю на тебя мое возмущение перед
моим братом, говоря: „Разве мой брат не слыхал, что я болен?
Почему он не приподнял мою голову, чтобы (стало мне лучше)?
Почему он не послал своего посланца и не поглядел на это?"
Посланец моего брата сказал следующее, говоря: „Дорога не
коротка. Если бы твой брат услыхал (о твоей болезни), он
прислал бы три приветствия. Путь к твоему брату далек. Кто
сказал бы ему (о твоей болезни), чтобы он мог быстро послать
тебе три приветствия?"» (№ 7).
Весьма своеобразно и интересно своей откровенностью пись-
мо Аменхотепа III к вавилонскому царю Кадашман-Эллилю,
из которого мы узнаем об обычае одаривать посланцев, при-
бывших от дружественных царей независимых царств ко двору
чужеземного правителя, и о возможной недобросовестности по-
сланцев, выступавших в роли вымогателей и клеветников: «Кро-
ме того, (ты также) написал: „Установим хорошее братство
между нами" — таковы твои слова, которые ты написал. Воис-
тину братья ты и я, мы двое, и я гневаюсь на твоих посланцев,
поскольку они говорят в твоем (Кадашман-Эллиля.— И. С.)
присутствии следующее: „Ничего он (Аменхотеп III.— И. С.)
не дает нам, которые прибыли в Египет". (А вот что касается)
тех, кто прибывает ко мне: теперь, когда один из них прихо-
дит ко мне, он забирает серебро, золото, масло, одежду, все
какие только возможно прекрасные вещи с собой в другую
страну, но он не говорит правду тому, кто посылает его. В пер-
вый раз посланцы прибыли к твоему отцу и их уста говорили
ненависть. Во второй раз они прибыли, и они говорят ненависть
тебе. И тогда я принял решение: дам ли я им что-либо, или я
им ничего не дам, они будут (все равно) говорить ненависть
таким же образом. Так что я принял за правило для них не
д а в а т ь им более ничего» (№ 1).
Следует отметить, что положение посланцев в чужой стра-
не, как об этом хорошо свидетельствуют многие письма Телль
эль-Амарнского архива, было обычно непрочным. Во времена
Аменхотепа III и Аменхотепа IV, как, впрочем, и гораздо позд-
нее, представление о неприкосновенности личности посланцев,
об их дипломатическом иммунитете, на который они уже тогда
претендовали, еще не стало общепринятой нормой международ-
58
ного права, и потому посланец, при&ывший ко двору того или
иного царя, оказывался в его полной власти. В случае какого-
либо осложнения, например обиды на незначительность подар-
ка, каждый правитель мог задержать при своем дворе любого
посланца на неограниченный срок в качестве заложника или
даже убить егд Ассирийский царь Ашшурубаллит I, направляя
к Аменхотепу IV своего посланца, писал: «Посланца, которого
я посылал к тебе для того, чтобы увидеть (тебя), прими радуш-
но его. Пусть он увидит (тебя) и затем отправится (обратно).
Твое желание и желание твоей страны пусть он узнает и за-
тем отправится (обратно)» (№ 15).
В другом письме, адресованном Аменхотепу IV, Ашшурубал
лит I с поразительной, циничной откровенностью высказывает-
ся по поводу возможности задержания в Египте его посланцев:
«Мои посланцы, воистину пусть они не будут задержаны. По-
чему посланцы должны оставаться в чужих землях умирать?
Если они остаются в чужих землях и царь извлекает из этого
выгоду, тогда они пусть остаются в чужих землях (и там) ум-
рут, (если) царь действительно извлекает из этого выгоду.
Но если он не (извлекает выгоду), почему посланцы, которых
мы посылаем, должны умирать в чужих землях?» (№ 16) 12.
Просьбы не задерживать посланцев постоянно повторяются
в очень многих письмах Телль эль-Амарнского архива. Вот два
письма митаннийского царя Тушратты к Аменхотепу III: «Смот-
ри, Гилиа, моего посланца, и Тунип-иври я послал. Пусть мой
брат быстро отошлет их (обратно), чтобы они могли быстро
доставить обратно (твое) письмо. Чтобы я мог услыхать при-
ветствие моего брата и обрадоваться» (№ 17). «Воистину я
послал моего посланца Гилиа к моему брату. Пусть мой брат
не задерживает его, но пусть отошлет его быстро и пусть он
прибудет (обратно)» (№ 19).
В связи с благоприятным завершением переговоров о браке
Аменхотепа III с дочерью Тушратты Тадухепой митаннийский
царь писал: «Я дал невесту моему брату, как пожелало сердце
моего брата. И вот, Мане, посланца моего брата, так же как
Гилиа и Ар-Тешшупе и Асали, моих посланцев, а также Гилиа
в качестве переводчика 1 3 , Асали как моего секретаря, (по)
твоей просьбе я с большой поспешностью послал к моему бра-
ту. Пусть брат примет их, и пусть мой брат не задерживает
моих посланцев и не заставит (меня) ждать, и пусть мой брат
не отведет их. И пусть мой брат даст им аудиенцию и окажет
им содействие» 24).
С воцарением Аменхотепа IV отношения между Митанни и
Египтом испортились. Тушратта был обижен незначительным
подарком, который прислал ему фараон, сообщая о вступлении
на престол, и потому задержал египетского посланца Хамашши,
отправив Аменхотепу IV письмо с упреками. Получив вскоре
из Египта дополнительный подарок, который доставил ему по-
сланец фараона Мане, Тушратта и его счел для себя недоста-
59
точным и потому, отправив в Египет Хамашши вместе со свои-
ми посланцами Пириззи и Пупри, задержал Мане до возвра-
щения своих посланцев (№ 27). Обо всем этом с горечью писал-
Тушратта и в другом своем письме к Аменхотепу IV: «Пириззи-
и Пупри, моих посланцев, я отправил к моему брату поспеш-
но и приказал им выразить огорчение очень сильно. И их я
отослал с небольшим сопровождением, и это слово я с к а з а л
впервые моему брату: „Мане, посланца моего брата, я задержу
до того времени, когда мой брат отошлет моих посланцев и
они прибудут (обратно)". Теперь, однако, мой брат вовсе не от-
сылает их, но воистину задерживает их очень долго. Что по-
сланцы не соблюли? Они уходят и приходят. Почему сердце
моего брата ожесточено в отношении посланцев?» (№ 28).
Очень эмоционально и по-человечески трогательно звучит
письмо царя Кипра к Аменхотепу IV, в котором задержание
посланца фараона объясняется тяжким бедствием, постигшим
страну,— эпидемией чумы: «Не принимай к сердцу, мой брат,
что твой посланец задержался на три года в моей стране, ибо
рука Нергала лежит на моей стране и на моем доме. Моя же-
на родила сына, который теперь (уже) умер, о брат мой!»
(№35).
Если даже посланцев царей независимых и дружественных
государств при неблагоприятных обстоятельствах нередко за-
держивали в тех странах, куда они были направлены, то с
посланцами зависимых правителей Палестины, Сирии, Финикии
в Египте просто не церемонились.'Примеров тому в письмах
Телль эль-Амарнского архива можно найти множество, но мы
отметим только один очень характерный случай. Правитель
Библа Риб-Адди — самый верный приверженец Египта — в кри-
тический, даже трагический момент отправил в Египет ко двору
Аменхотепа IV с просьбой о помощи своего сына, которого там
задержали на много месяцев: «Смотри! Половина города (Биб-
ла) предана сыновьям Абди-Аширты (врагов Риб-Адди.—
И. С.), а (другая) половина верна моему господину (т. е. фа-
раону.—//. С.)... После этого я отправил моего сына к царско-
му дворцу... после моего прибытия в Берит, но он (сын) и через
четыре месяца не увидел лица царя» (№ 138).
Юпасности подстерегали посланцев не только при царских
дворах тех стран, в которые их направляли, но и по пути сле-
дования, поскольку их всегда могли перехватить, задержать и
даже убить. Поэтому посланцы иногда имели при себе сопро-
водительные письма, в которых их владыки просили правителей
стран, через которые лежали пути посланцев, не задерживать
их, не препятствовать их прибытию к месту назначения. \ Вот
письмо неизвестного царя (?) Северной Сирии, адресованное
какому-то правителю Ханаана (Палестины?): «Царю (?) Ки-
наххи, человеку моего брата (т. е. фараона.— И. С.) говорю.
Так говорит царь: „Смотри, Акиа, моего посланца к ц а р ю
Египта, моему брату, с целью выразить соболезнование ему я
60
поспешно послал. Пусть никто не задерживает его. Позволь-
ему прибыть в Египет быстро, и в руки представителя (?)
Египта пусть передадут его быстро. И что-либо еще пусть его
не постигнет"» (№ 30).
Зависимые правители Палестины, Сирии, Финикии обязаны
были оказывать посланцам фараона всяческое содействие и вы-
полнять все их распоряжения. Любое противодействие послан-
цам фараона в осуществлении их функции во владениях Егип-
та считалось тяжким преступлением. Фараон судил о степени
преданности зависимых от него правителей также и по доне-
сениям своих посланцев^ Одной из важных обязанностей по-
сланцев фараона была организация доставки дани из азиат-
ских владений Египта. Грозно звучит приказ фараона правите-
лю города Акшапа повиноваться во всем его посланцу Хани:
«Илтаруда, человеку из города Акшапа, говорю. Так говорит
парь: „Я повелел, чтобы эта табличка была доставлена тебе,
чтобы сказать: берегись, пусть место царя, которое вблизи
тебя будет под охраной. Смотри, царь посылает тебе Хани, сы-
на Маириа,— посланца царя в земле Канаан. Слушай очень
внимательно то, что он скажет тебе, чтобы царь не нашел тебя
виновным. Все, что он скажет тебе, слушай очень хорошо и сде-
лай это очень хорошо. И берегись, берегись, не будь небрежен.
Приготовь для лучников царя много пищи, вина и всего в изо-
билии. Смотри, он найдет тебя очень быстро и он обезглавит
врагов царя. Знай ты, что царь силен, как Солнце в небе, и
его отряды и колесницы многочисленны и в хорошем состоя-
нии"» (№ 222а).
Ответом на вышеприведенное письмо фараона, кажется,
можно считать письмо Зитрийара, в котором он заверяет еги-
петского владыку в своей верности: «Царю, моему господину,
говорю. „Так говорит Зитрийара, твой слуга: семь и семь раз
спиной и животом к ногам моего господина я падаю ниц. Смот-
ри, я слуга царя, моего господина, и приказ, который царь, мой
господин, послал своему слуге, я услыхал. Я слуга царя, о мой
господин. Смотри, царь подобен Солнцу в небе, и мы не можем
пренебречь приказами царя, моего господина. Что касается по-
сланца, которого ты поставил надо мной, к нему мы прислу-
шиваемся"» (№ 211). Другой правитель пишет так: «Смотри,
я все приготовил точно так, как царь, мой господин, приказал,
и я прислушиваюсь внимательно к словам Майа, посланца ца-
ря, моего господина» ( № 2 1 6 ) .
Обращаясь к фараону, Зурашар, правитель Ахтирумна, пи-
сал: «К двум ногам царя, моего господина, моих богов, моего
Солнца в небе, семь раз и семь раз воистину я падаю ниц на
свой живот и спину. Смотри, я прислушался внимательно к сло-
вам посланца царя, моего господина. И кто та собака, которая
не слушает слова царя, своего господина, Солнца в небе, сына
Солнца?» (№ 319) м .
Поручения, которые фараон передавал через посланцев сво-
61
им зависимым правителям, были самыми разнообразными.
Примечательно в этом отношении письмо Аменхотепа IV, адре-
сованное Азиру: «Смотри, царь, твой господин, послал тебе
(перечень) имен противников царя на табличке через посред-
ство Хани, посланца царя. Поэтому направь их к царю, твоему
господину. И пусть ни один из их числа не останется. И пусть
медные оковы как кандалы будут надеты на их ноги: Шарри
со всеми своими сыновьями, Туна, Леиа со всеми своими сы-
новьями, Вишиари со всеми своими сыновьями, зять Маниа со
своими сыновьями, своими женами» (№ 162).
Сложными были взаимоотношения Аменхотепа IV с Азиру,
который, заверяя фараона в своей преданности, тем временем
расширял свои владения и вступил в соглашение с хеттским
царем Суппилулиумасом. Аменхотеп IV не сразу распознал
двойную игру Азиру, которому довольно долго удавалось выда-
вать себя за друга Египта. Сказанное подтверждает одно из
писем Азиру, в котором хитрый правитель оправдывался в свя-
зи с тем, что не смог встретить направленного к нему посланца
фараона Хани: «О господин, к врагам, которые клевещут на
меня, ты не прислушивайся. Я твой слуга навсегда. И относи-
тельно Хани... Мой господин, я находился в Тунипе и не знал,
что он пришел. (Но) как только я услыхал (об этом), я напра-
вился к нему, но я не догнал его. Теперь пусть Хани прибудет
в безопасности (в Египет) и пусть царь, мой господин, спросит
его, как я побеспокоился о нем. Мои братья и Баттилу стояли
перед ним. Быков и птицу, пищу для него и питье для него они
давали. Лошадей и ослов я дал для его путешествия. Так пусть
царь, мой господин, прислушается к моим словам. Когда я пред-
стану перед царем, моим господином, Хани придет, чтобы встре-
тить меня и позаботиться обо мне, как мать и как отец. И те-
перь мой господин говорит: „Ты держался в стороне от Хани".
Твои боги и Солнце знают воистину, жил ли я или нет в Ту-
нипе... Далее, царь, мой господин, также сказал: „Почему ты
побеспокоился о посланце царя Хатти, но ты не побеспокоился
о моем посланце?". Это действительно земля моего господина
и царь, мой господин, поместил меня под власть наместников.
Пусть посланец моего господина прибудет, и все, что я сказал
в присутствии моего господина, я дам. Провизию, корабли, мас-
ло, самшит и (другой) лес я дам» (№ 161).
Итак, согласно письмам Телль эль-Амарнского архива, по-
сланцы наделялись большими полномочиями как особо дове-
ренные лица, выполнявшие ответственные поручения. И хотя
во времена Аменхотепа III и Аменхотепа IV уже существовали
определенные правила в отношении посланцев, прибывавших к
царским дворам различных государств, однако понятие непри-
косновенности личности посланца тогда еще не утвердилось,
и потому положение посланцев на чужбине было непрочным,
зависящим от различных обстоятельств, а иногда даже тра-
гичным.
62
 Династические браки. Многие письма Телль эль-Амарнского
япхива сообщают нам о династических браках, которые в целях
укрепления дружественных отношений заключали с фарао-
ном правители государств Передней Азии [5сНи1тап, 19796,
с. 177-193]. и
Интересно своей непосредственностью письмо Аменхотепа Ш
к вавилонскому царю Кадашман-Эллилю, в котором фараон
заверяет своего царственного собрата, что его находящаяся в
Египте сестра пребывает в добром здравии: «Кадашман-Элли-
лю, царю Кардуниаш, своему брату говорю: ...Воистину я по-
лучил послание, которое ты написал мне относительно ее, а
именно: „Ты действительно желаешь мою дочь для брака, хотя
моя сестра, которую мой отец дал тебе, находится с тобой, но
не один еще не видел ее, жива ли она или умерла". Это твои
слова, которые ты написал на твоей табличке. Но когда же
ты пришлешь придворного (камиру), который знает твою сест-
ру, который поговорит с нею и возобновит знакомство с нею? ...
И ты написал: Ты сказал моим посланцам, когда твои жены
все вместе стояли перед тобой, говоря: „Посмотрите на свою
госпожу, которая стоит перед вами". Тем не менее мои послан-
цы не узнали ее. Неужели таковой стала моя сестра? Почему
ты не посылаешь придворного, который смог бы сделать вер-
ный доклад и (доставить тебе) привет от твоей сестры, кото-
рая вполне (здорова) и приказывает, чтобы он пришел по-
смотреть на ее дом и ее взаимоотношения с царем?» [№ 1; см.
также ЗсНЫтап, 19796, с. 179, примеч. 11].
В своем письме Кадашман-Эллиль упрекает Аменхотепа III
за его отказ отдать ему в жены свою дочь: «Смотри, когда ты,
мой брат, таким образом не позволяешь твоей дочери выйти
замуж, ты пишешь мне, говоря: „Издревле дочь царя Египта
не выдается никому" 15 . (Я отвечаю), почему ты говоришь так?
Ты царь, ты можешь поступать сообразно с желанием твоего
сердца. Если ты отдашь (дочь), кто что-либо скажет? Коль
скоро ты написал мне этот (твой) ответ, я пишу моему брату
следующее: имеются подросшие дочери и красивые женщины
(в Египте). Если есть какая-либо красивая женщина согласно
твоему сердцу, пришли ее. Кто скажет: „Она не дочь царя?".
Но ты вообще никого не присылаешь. Разве ты не ищешь брат-
ства и дружбы, когда пишешь относительно женитьбы, чтобы
мы были ближе друг к другу? Теперь я для этой цели, для
братства и дружбы, для того, чтобы мы были ближе друг к
другу, написал тебе об этом браке. Почему мой брат не посы-
лает (мне) жену? Воистину, если ты не посылаешь (мне) жену,
должен ли я тогда подобно тебе удержать жену от тебя? Нет,
моя дочь здесь. Я не удержу ее от тебя» (№ 4).
Кадашман-Эллиль остался верен своему слову, хотя и имел
основания чувствовать себя обиженным, поскольку сам он на
аналогичную просьбу Аменхотепа III ответил быстро и пре-
дельно ясно: «Что касается девушки, моей собственной дочери,
63
относительно женитьОы на которой ты написал,— девушка вы-
росла, она пригодна для брака. Присылай (за нею), и пусть
ее доставят (в Египет)» (№ 3). Впоследствии дочь Бурна-Бу-
риаша попала в гарем Аменхотепа IV (№ 11 —14).
Несколько писем Телль эль-Амарнского архива освещают
-ход длительных переговоров по поводу женитьбы Аменхоте-
па III на дочери митаннийского царя Тушратты — Тадухепе.
Династические брачные связи египетского и митаннийского
царствующих домов были хотя и односторонними, но давними
и прочными. Так, Тутмос IV был женат на дочери царя Митан-
ни Артадамы (№ 29) [5сЬи1тап, 19796, с. 183]. Аменхотеп III
взял в жены Гилухепу — дочь митаннийского царя Шуттарны
на 10-м году своего царствования, а Тадухепу — дочь Тушрат-
т ы — на 36-м году. Сватовство Аменхотепа III к Тадухепе вы-
звало оживленную переписку, причем основным лейтмотивом
всех писем Тушратты была постоянная просьба прислать как
можно больше дорогих подарков, прежде всего золота. Вот, к
примеру, одно из таких писем: «И когда мой брат прислал
Мане, своего посланца, мой брат действительно сказал: „До-
ставь мне твою дочь, чтобы (быть) моей женой, чтобы быть
госпожой Египта". Я не огорчил сердце моего брата, но сказал
дружеским образом: „Я действительно (это) исполню". И ее,
о которой мой брат просил, я показал Мане, и он осмотрел ее.
И когда он ее увидел, он похвалил ее очень сильно. Так пусть
же он воистину позволит ей в безопасности прибыть в страну
моего брата. Пусть Иштар и Амун сделают ее соответствующей
тому, что в сердце моего брата... И я прошу у моего брата
большое количество золота, говоря: „Гораздо больше, чем мое-
му отцу (за Гилухепу,—Я. С.), пусть мой брат определит мне
и пошлет мне (за Тадухепу.— И. С.)"» (№ 19).
Вот другое письмо Тушратты: «Через шесть месяцев я ото-
шлю Гилиа, моего посланца, и Мане, посланца моего брата.
Я дам жену моему брату, и она будет доставлена моему брату.
Пусть Иштар, госпожа над госпожами моей страны, и Амун,
бог моего брата, сделают ее соответствующей желанию моего
брата. Пусть они доставят жену моему брату, и, когда мой брат
ее увидит, он будет очень обрадован, и он найдет, что она соот-
ветствует желанию моего брата» (№ 20).
После завершения брачных переговоров Тадухепа прибыла
в Египет с большой свитой и богатым приданым, подробное
описание которого сохранилось в письмах Телль эль-Амарнско-
го архива (№ 22, 24). Поскольку вскоре после прибытия Таду-
хепы в Египет Аменхотеп III умер, юная дочь Тушратты ока-
залась в гареме Аменхотепа IV (№ 25—29) — обстоятельство,
вызвавшее у некоторых исследователей ошибочное предполо-
жение о тождестве Тадухепы с Нефертити. Дочь Тушратты, ко-
нечно, не имела ничего общего с прославленной любимой женой
Аменхотепа IV, в гареме которого Тадухепа занимала явно
заурядное положение.
64
 Если сватовство Аменхотепа III к митаннийской царевне
Тадухепе сопровождалось длительными переговорами, оживлен-
ой перепиской и обменом дарами, то по отношению к дочерям
своих азиатских зависимых правителей Аменхотеп III не цере-
монился: «Царь Египта к правителю Аммиа... Пришли свою
дочь к царю, твоему господину, и дары: 25 хороших рабов, се-
ребро, колесницы, хороших лошадей» (№ 99). Категоричное
требование Аменхотепа III прислать в гарем дочь Аммиа по
форме мало чем отличается от приказа Милкили, правителю
города Гезер, купить для его гарема 40 красивых женщин по
40 шекелей серебра за каждую (№ 31а).
Как и во всех странах древности, в Египте во времена
Аменхотепа III и Аменхотепа IV заключение династических
браков служило целям государственной политики, направлен-
ной на укрепление дружественных связей между державами
[5сЬи1шап, 19796, с. 191—193],1 и потому, как о том свидетель-
ствуют письма Телль эль-Амарнского архива, подобным бра-
кам уделялось большое внимание.
Дан(1^Г1одарки. Во взаимоотношениях Египта с дружествен-
ными, независимыми державами Передней Азии было принято,
«чтобы равные между собой цари посылали друг другу время
от времени ценные подарки — в особенности при вступлении
получателя подарка на престол или при других важных для
него событиях его царствования. Перед своими подданными
царь нередко выдавал такие подарки за дань. Зависимые ца-
ри, конечно, уплачивали настоящую, регулярную дань. Если
дань не поступала, то это рассматривалось как мятеж, а если
не присылались подарки, то это считалось способом выразить
недружелюбное отношение к данному государству» [Всемирная
история, 1955, с. 398].
Египет был заинтересован в вывозе древесины, металлов,
скота, предметов роскоши и рабов. По внешняя торговля в точ-
ном значении этого понятия была развита слабо. Поступле-
ние вышеперечисленных ценностей осуществлялось путем за-
хвата военной добычи, регулярного взимания дани и получения
подарков.
Местные правители, земли которых попали под вла-
дычество Египта, обязаны были помимо дани посылать фарао-
ну различные дары. Правители независимых государств, стре-
мясь завоевать расположение египетского властелина, также от-
правляли ему дорогие подарки. Дары, поступавшие из Египта
в Азию, были менее разнообразными. В основном из Египта
в виде подарков дружественным правителям независимых госу-
дарств Передней Азии отправлялись изделия из золота и чер-
ного дерева. О просьбах прислать как можно больше золота
-мы постоянно читаем почти во всех письмах, адресованных фа-
раону от правителей этих стран.
Так, обижаясь, что присланный ему из Египта подарок не-
велик, вавилонский царь Кадашман-Эллиль писал Аменхоте-
5 З а к . 1015 65
пу III: «Прежде, когда мой отец направил посланца к тебе,
ты не задержал его на много дней, но поспешно отправил его
обратно, и прекрасный подарок ты послал моему отцу. Те-
перь же, когда я направил к тебе моего посланца, ты задер-
живаешь его шесть лет, и за шесть лет ты отправил мне в
подарок 30 мин. Это золото в присутствии Каси, моего послан-
ца, было опробовано, и он засвидетельствовал это... Я не де-
лаю того, что делаешь ты: 25 мужчин и 25 женщин, всего
50 человек... я послал тебе... и 10 пар лошадей... в подарок те-
бе я послал» (№ 3).
В другом письме Кадашман-Эллиль просил Аменхотепа III
прислать ему золота побольше: «И относительно золота, золота
многочисленного, как только возможно многочисленного, о ко-
тором я написал тебе, перед тем как твой посланец прибудет
ко мне, теперь, быстро, в течение этой жатвы, в (месяце)
таммуз или аб, пришли его, чтобы я мог завершить работы,
которые я осуществляю» (№ 4). Вот ответ Аменхотепа III:
«Я пошлю все, что ценно в глазах твоего посланца, который
доставит твою дочь, и, когда посланец будет возвращаться, я
пошлю это тебе. Смотри, я посылаю тебе в качестве дара для
нового дома рукою Шутти... (далее следует длинный перечень
отправленной разнообразной мебели из черного дерева, укра-
шенной золотом.— И. С.)» (№ 5)_,
О подарках и об ограблении посланных им караванов про-
странно писал Аменхотепу IV вавилонский царь Бурна-Буриаш:
«Поскольку они (посланцы) сказали мне, что дорога очень
длинна, водоснабжение прекратилось и погода жаркая, я не-
послал тебе много прекрасных подарков: (только) 4 мины пре-
красного ляпис-лазурита... я послал тебе, и 5 пар лошадей я
также послал моему брату.
Если погода будет благоприятной, со следующим посланцем
от меня, который прибудет, я пошлю моему брату много пре-
красных подарков, и, что только мой брат пожелает, пусть мой
брат напишет. Из их домов они (подарки) будут доставлены
ему. Я начал работу и потому пишу моему брату. Пусть мой
брат пошлет мне так много золота, как его может потребо-
ваться для моей работы. И золото, которое мой брат пришлет,
пусть мой брат не доверяет его чиновнику. Но пусть глаза
моего брата осмотрят его и пусть мой брат опечатает и пошлет
его. Прежнее золото, которое мой брат отправил, по той при-
чине, что мой брат не осмотрел его (сам), но чиновник моего
брата запечатал и отправил его; 40 мин золота, которое было
доставлено, когда я поместил его в горн (?), не дошли до пол-
ного веса. Что касается Шалму, моего посланца, которого я
послал к тебе, его караваны были дважды ограблены: Бириа-
ваза (правитель Дамаска.— И. С.) ограбил один (караван),
другой караван (ограбил) Памаху... правитель твоей земли,
которая является землей, выплачивающей дань. Пусть поэтому
мой брат уладит этот спор. Когда мой посланец прибудет в при-
66
^утствие моего брата, пусть Ш а л м у (также) предстанет перед
моим братом. Пусть ему будет дан его выкуп и возмещена его
потеря» (№ 7).
Об ограблении каравана и убийстве тамкаров — его торго-
вых агентов в стране Кинаххи (Ханаане) сообщал Бурна-Бу-
риаш Аменхотепу IV и в другом своем письме: «Теперь о моих
тамкарах... которые совершали путешествие вместе с (послан-
цем) Ахутабу и были задержаны делами в Кинаххи. После то-
го как Ахутабу отправился в свой путь к моему брату, тогда
в городе Хиннатуни в Кинаххи Шуадда, сын Балумме, и Шу-
татна, сын Шаратум из Акки, послали своих людей туда —
моих тамкаров... они убили, и их деньги они похитили. [Аху-
табу (?)] находится здесь перед тобой, (которого) я послал к
тебе. Спроси его и позволь ему рассказать тебе. Кинаххи, твоя
земля и ее цари — твои слуги. В твоей земле надо мной учи-
нили насилие. Свяжи их и деньги, которые они украли, возме-
сти. И людей, которые убили моих слуг, убей их и отомсти за
их кровь. Ибо, если ты не убьешь этих людей, тогда они придут
снова, и мои караваны или д а ж е твоих посланцев они убьют,
и посланцы между нами будут перехвачены, и, если (это слу-
чится, жители земли Кинаххи) отпадут от тебя» (№ 8).
Вымогательство подарков — постоянная тема большинства
писем Бурна-Буриаша, который в одном из своих посланий к
Аменхотепу IV не без издевки писал: «Твои посланцы прибы-
вали уже три раза, но ты не прислал мне прекрасного подар-
ка, и я т а к ж е не посылаю тебе прекрасного подарка. Я не
имею ничего ценного, (чтобы послать тебе), если ты не имеешь
ничего ценного, (чтобы послать мне)... Как подарок тебе я
посылаю тебе (всего лишь) 2 мины ляпис-лазурита и из уваже-
ния к твоей дочери, поскольку я слышал, она ничего не имеет,
одно ожерелье из замкнутых колец ляпис-лазурита (1048 их
число) я посылаю тебе как подарок ей» (№ 10). В таком же
тоне выдержано и другое письмо: «Для хозяйки твоего дома
(т. е. для Нефертити.— //. С.) я послал (всего лишь) 20 замк-
нутых колец ляпис-лазурита, так как она не сделала для меня
ничего, что я просил» (№ 11).
[Переписка Бурна-Буриаша с Аменхотепом IV была вызва-
на сватовством фараона к вавилонской царевне. В итоге дли-
тельных переговоров о подарках дочь Бурна-Буриаша попала в
тарем Аменхотепа IV, а обширный перечень богатых даров
(изделий из золота, серебра, бронзы, драгоценных камней, сло-
новой кости) — приданого невесты и ответного дара фараона ее
отцу — б ы л зафиксирован в двух письмах (№ 13, 14).]
Бесконечные переговоры о подарках составляют основное
содержание почти всех писем царя Митанни Тушратты к
Аменхотепу III и Аменхотепу IV. Тема о подарках стала осо-
бенно актуальной в переписке митаннийского и египетского
царствующих домов в связи со сватовством Аменхотепа III к
.дочери Тушратты Тадухепе. Поскольку Аменхотеп III уже был
 женат на сестре Тушратты Гилухепе, митаннийский царь имел
повод написать фараону такое письмо: «Нибмуариа (Аменхо-
теп III.— И. С.), царю Египта, моему брату, говорю: Так го-
ворит Тушратта, царь Митанни, твой брат. Мне хорошо. Пусть
будет тебе хорошо с Гилухепой, моей сестрой. Пусть будет хо-
рошо с твоим домом, с твоими женами, с твоими сыновьями,
с твоими вельможами, с твоими отборными воинами, с твоими
лошадьми, с твоими колесницами, в центре твоей земли пусть
будет хорошо... Смотри, одну колесницу, двух лошадей, одного
мальчика, одну девочку из дани земли Хатти я послал тебе...
Как подарок для Гилухепы, моей сестры, одно нагрудное укра-
шение из золота, одно... золотые серьги, одно „машу" из золота,
один флакон из камня, полный хорошего масла, я послал»
(№ 17).
В связи со сватовством Аменхотепа III к Тадухепе Тушрат-
та написал фараону так: «И я сказал также следующее: „Зо-
лото, которое моей брат посылает, пусть он пошлет его как це-
ну невесты..." Так что пусть мой брат пришлет золото в очень
большом количестве, пусть без меры будет то, что мой брат
пришлет, и пусть мой брат пришлет золото (за Тадухепу.—
И. С.) больше, чем моему отцу (за Гилухепу.— И. С.), потому
что в стране моего брата золото так же обильно, как пыль»
(№ 19).
Получив желаемую цену за невесту, Тушратта отправил
Тадухепу в Египет с большой свитой и ценными подарками
для Аменхотепа III, длинный перечень которых приведен в
письмах Тушратты, сохранившихся в Телль эль-Амарнском ар-
хиве (№ 22, 24). После смерти Аменхотепа III, когда Тадухепа
попала в гарем Аменхотепа IV, Тушратта вновь послал в Еги-
пет множество даров (№ 25).
Интересно письмо Тушратты, в котором митаннийский царь,
\/по-видимому в связи с болезнью Аменхотепа III, выразил по-
желание, как и его отец когда-то, отправить в Египет «исце-
ляющую» статую богини Иштар из Ниневии: «Так говорит
Иштар, из Ниневии, госпожа над всеми землями: „В Египет,
в страну, которую я люблю, я отправляюсь и вернусь". Воисти-
ну, я сейчас посылаю (ее), и она отправилась. Воистину, во-
время моего отца... госпожа отправилась в твою страну, и, по-
скольку, когда она прежде пребывала здесь (в Египте), она
была почтена, так и теперь пусть мой брат в десять раз более,
чем прежде, почтит ее... Пусть мой брат почтит ее и в ра-
дости отошлет ее обратно, и пусть она вернется. Пусть Иштар,
госпожа небес, защитит моего брата и меня. Сто тысяч лет
и великую радость пусть наша госпожа даст нам обоим. И так
мы поступим хорошо. Иштар мое божество, она не божество
моего брата» (№ 23).
Вот письмо Аменхотепа III, сообщающее о покупке рабынь:
«Милкили, человеку из города Гезер, так говорит царь: Я пове-
лел доставить тебе эту табличку, чтобы сказать тебе следую-
68
щее- я послал к тебе Ханиа, начальника лучников, со всевоз-
можными вещами для того, чтобы доставить красивых женщин,
с серебром, золотом, одеждой... всевозможными драгоценными
камнями, креслами из черного дерева, а также всевозможными
прекрасными вещами — все вместе на 160 „тибан". Необходимо
всего 40 женщин. 40 шекелей серебра есть цена женщины.
Пришли мне поэтому очень красивых женщин, среди которых
да не будет с пороком, с тем чтобы он, (а именно) царь, твой
господин, мог сказать тебе: „Это хорошо"» (№ 31а).
Р я д писем Телль эль-Амарнского архива свидетельствуют
о связях Египта с о-вом Кипр. В одном из своих писем, адре-
сованных Аменхотепу IV, царь Кипра оправдывался, почему он
не прислал своего посланца для присутствия на священном
празднике, который отмечал фараон. Царь Кипра писал о своей
неосведомленности, он просил фараона не гневаться на него и
сообщал об отправке посланца с богатыми дарами (№ 34).
В другом письме царь Кипра, ссылаясь на эпидемию чумы, объ-
яснял, почему он отправил мало меди в Египет: «Теперь я по-
слал тебе 500 (талантов) меди; в качестве дара для моего бра-
та я послал ее тебе. Пусть мой брат не принимает к сердцу,
что меди мало, ибо в моей стране рука Нергала, моего госпо-
дина, убила всех мужчин моей страны и, таким образом, нет
никого здесь, чтобы добывать медь» (№ 35). Впоследствии царь
Кипра собирался отправить в Египет дополнительный большой
груз меди, о чем и сообщил Аменхотепу: «Теперь я послал мое-
му брату 80 (талантов) меди. Осталось 70 талантов меди...
И талантов так много, как... Теперь я произвел для моего брата
много меди и... корабли... я построю» (№ 36).
Отправляя медь в Египет в качестве подарка, царь Кипра,
Е свою очередь, рассчитывал на получение даров от фараона.
Трудно сказать, были ли эти взаимоотношения Египта с Кип-
ром торговыми по своей сути. Во всяком случае, они выглядели
всего лишь как обмен дарами между дружественными прави-
телями. В одном из своих писем царь Кипра писал об этом
так: «5 талантов (серебра), 5 пар лошадей есть приветствие
моего брата. Посланца моего брата я быстро отошлю (обрат-
но). Так пусть теперь мой брат отошлет моего посланца, чтобы
о приветствии моего брата я мог спросить. Чистое серебро по-
сылаешь ты. Пусть мой брат не задерживает моего посланца,
но отошлет (его)» ( № 3 7 ) .
Поскольку взаимоотношения Египта с Кипром были разно-
образными по своему характеру, постоянными и интенсивными,
то иногда возникали казусы, о чем свидетельствуют некоторые
письма Телль эль-Амарнского архива. Когда какой-то поддан-
ный кипрского царя умер в Египте, царь Кипра написал об
этом Аменхотепу IV так: «Далее, житель Алашии умер в Егип-
те, и его имущество находится в твоей земле, но его ребенок
и его жена находятся со мной. Пусть мой брат поэтому собе-
рет дары жителей Алашии и передаст их, мой брат, в руку
69
моего посланца» (№ 35). Когда по какому-то поводу тамкары
(торговые агенты) царя Кипра были задержаны в Египте, на
их защиту выступили и сам царь Кипра, и его высокопоставлен-
ный чиновник «рабицу». Обращаясь к фараону, царь Кипра пи-
сал: «Мой брат, моих посланцев отошли их очень быстро, что-
бы я смог услыхать о твоем добром здравии. Эти люди — мои
тамкары. Мой брат, очень быстро отошли их. Что касается мо-
их тамкаров и моего корабля, то пусть человек, занятый моими
делами, не преследует их» (№ 39). По тому же вопросу «ра-
бицу» Кипра писал египетскому высокопоставленному чиновни-
ку, также именуемому по-аккадски «рабицу»: «Мой брат, для
Шумитти я послал 9 (талантов) меди, два слоновых бивня и
корабль, нагруженный древесиной, но ты не дал мне ничего.
Так что теперь, мой брат, ты пошли слоновую кость. Теперь,
как подарок тебе, 5 (талантов) меди, 3 таланта хорошей меди,
один бивень слона, один кусок самшита, один корабль, нагру-
женный древесиной, я послал. Кроме того, мой брат, этот че-
ловек и этот корабль принадлежат царю, моему господину, и
да отошлешь ты обратно корабль (царя, моего господина),
очень быстро. И все, о чем ты, мой брат, просил, как ты же-
лаешь, я дам тебе. Этот человек — слуга царя, моего господи-
на. И человек, который в заботе о твоих интересах, который
находится с ними, пусть не преследует их. Но ты, мой брат,
отошли (их) очень быстро (обратно)» (№ 40).
Письма с просьбами о присылке даров, и прежде всего золо- •
та, писали Аменхотепу IV хеттский царь Суппилулиумас и его
сын Зикар. Вот что писал Суппилулиумас в связи с воцарением
Аменхотепа IV. «Теперь, когда мой брат сел на трон своего отца
и поскольку твой отец и я взаимно просили подарка, также ты
и я да будем теперь взаимно добрыми друзьями. И после того
как я выразил пожелание твоему отцу, то и для моего брата да
не будет это пустяком. Мы взаимно осуществим это. И что бы
ни было спрошено у твоего отца, ты, мой брат, не задерживай
это. Смотри, две золотые статуи, пусть одна будет стоящей, а/
другая сидящей, и две статуи женщины из серебра и один боль-
шой (кусок) ляпис-лазурита пусть мой брат пошлет» (№ 41).
Зикар, называя Аменхотепа IV в своем письме, как старшего,
господином и своим отцом, также просил прислать золото:
«Господину, царю Египта, моему отцу, говорю. Так говорит Зи-
кар, сын цари, твой сын: „С господином, моим отцом, да будет
все хорошо. Когда твои посланцы в прежнем путешествии при-
бывали в страну Хатти? Теперь, когда они вернулись к тебе, я
послал к тебе, мой отец, дары и послание к тебе я послал... И
я желаю золото. Итак, мой отец, пришли золото. И что только
ты, мой господин, мой отец, желаешь, напиши, и я пошлю (это)
тебе"» (№ 44).
Связи с Библом страна пирамид поддерживала еще со вре-
мен Древнего царства. В одном из своих многочисленных по-
сланий фараону правитель Библа Риб-Адди выразился так о
70
важности своего города для Египта: «Если Губла (Библ) будет
взята, тогда люди Египта не станут прибывать сюда» (№ 127).
Что при этом имелось в виду? По-видимому, Риб-Адди намекал
на существование постоянных контактов Египта с Библом, кон-
тактов, приводивших к отправке в Египет разнообразной дани
и подарков. Такой вывод подтверждается тем, что через три с
лишним столетия после эпохи амарны в XI в. до н. э. правитель
Библа Чекер-Баал заявил Ун-Амуну, что в период господства
Египта в Библе фараону было достаточно приказать, чтобы дань
древесиной была направлена в долину Нила: «(2,10) ...Если бы
правитель Египта был владыкой моей (страны), а я также его
рабом (2, 11), разве приказал бы он, чтобы доставили серебро
и золото, говоря: „Выполни поручение Амуна"» [Коростовцев,
1960, с. 29]. Следовательно, в XIV в. до н. э., в эпоху амарны,
когда в Библе правил Риб-Адди, Библ платил дань Египту. В
Библе были сосредоточены значительные ценности, и об этом,
стараясь заинтересовать фараона, откровенно писал Риб-Адди:
«Мой брат возбудил город для того, чтобы сдать его сыновьям
Абди-Аширты. Пусть царь, мой господин, не держится в стороне
от города, так как имеется большое количество серебра и зо-
лота в нем и в доме его богов все имеется в большом количест-
ве» (№ 137).
Главной обязанностью правителей подвластных Египту го-
родов Палестины, Сирии, Финикии, как мы уже отмечали, был
своевременный и в полном объеме сбор дани для фараона. Вот
что писал об этом Аменхотепу IV Биридийа — правитель города
Мегиддо: «Царю, моему господину и моему Солнцу, говорю:
„Так говорит Биридийа, верный слуга царя. К ногам царя, мое-
го господина и моего Солнца, семь раз и семь раз я падаю ниц.
Пусть царь, мой господин, знает о своем слуге и своем городе.
Смотри, что касается меня, то я обрабатываю землю в городе
Шунаму, и что касается меня, то я собираю повинности (?)
( т а - а г - г а ) . Теперь смотри, правители, которые со мной, не де-
лают так, как делаю я. Они не обрабатывают землю в городе
Шунаму, и они не собирают повинности (?). Я один собираю
повинности (?) с города Иапу (Иоппа, Иаффа.— И. С.) Это
повинности (?) от них, а также от города Нурибда. Пусть царь,
мой господин, знает о своем городе"» (№ 248а).
Правитель города Сихема Лабайя заверял Аменхотепа IV:
«Смотри, я верный слуга царя, и я не согрешил, и я не отказы-
ваюсь от моей дани» (№ 254).
Правитель Иерусалима Арад-Хепа, конечно преувеличивая
свои заслуги, утверждал, что он «единственный, кто выплачива-
ет дань царю» (№ 288).
Правитель Аскалона Видиа заверял фараона: «Смотри, я
защищаю место царя, моего господина, которое под моим попе-
чением. Кто та собака, которая не слушает слова царя, Солнца
в небе? Воистину, я приготовил все, что возможно: пищу, питье,
быков... зерно, солому, все, что возможно, то, что царь, мой
71
господин, приказал, воистину смотри, я приготовил это. И смот-
ри, я приготовил дань для Солнца в соответствии с тем, что
царь, мой господин, Солнце в небе, приказал» (№ 325).
Правители, через владения которых проходили караванные
пути из Египта в страны Двуречья, обеспечивали отправку тран-
зитных караванов. Об этом, например, писал фараону Мут-Баалу,
сын Лабайи: «К ногам царя, моего господина, семь раз и семь
раз я падаю ннц. Царь, мой господин, послал Хаиа ко мне ска-
зать: „Караваны, воистину, отправлены в Ханигальбат (в цар-
ство Митанни.--//. С), так что отправь их (далее)". Кто был
бы я, если бы я не отправил караваны цари, моего господина,
далее? Смотри, Лабайя, мой отец служил царю, своему господи-
ну, и он отправлял все караваны, которые царь отправлял в Ха-
нигальбат. Пусть царь, мой господин, отправит караваны в
Кардуниаш (Вавилонское царство.-— И. С.), я доставлю их ту-
да так, что они будут в полной сохранности» (№ 255).
Зависимые правители Палестины и Сирии иногда сами на-
правляли караваны в Египет с данью для фараона: «Царю,
моему господину, так говорит Таги, твой слуга: „К ногам царя,
моего господина, семь раз и семь раз я падаю ниц. Смотри, я
слуга царя, и я стараюсь собрать вместе караваны с помощью
моего брата. Но он был почти убит (т. е. тяжко ранен.— И. С.).
(Поэтому) я не в состоянии отправить караваны к царю, моему
господину. И спроси твоего посланца, не был ли мой брат почти
убит. Далее, смотри с пощадой на нас — мои два глаза на тебе.
Поднялся ли бы я на небо или ушел бы под землю — наша го-
лова в твоих руках. И смотри, теперь я стараюсь послать мои
караваны к царю, моему господину, с помощью моих товарищей.
И пусть царь, мой господин, знает, что я служу царю и нахо-
жусь на страже!"» (№ 264).
О невозможности отправить караван в Египет из-за неурядиц
в Палестине писал Аменхотепу IV Арад-Хепа: «Я отправил к
царю, моему господину... пленников, пять тысяч... три сотни
и восемьдесят носильщиков для караванов царя; они были за-
хвачены в полях около Иалуна. Пусть царь, мой господин, знает,
что я не в состоянии отправить караван к царю, моему господи-
ну» (№ 287). О трудностях с отправкой караванов в Египет со-
общал фараону и зависимый правитель Пи-Баалу: «Я услыхал
слова Хабайи, посланца царя... Так говорит Пи-Баалу: „К твоим
ногам я падаю ниц. Нет ничего в моем доме... и поэтому я не
отправил караван к тебе. Смотри, я подготовил для тебя подхо-
дящие караваны"» (№ 316).
Таковы те данные, которые содержат письма Телль эль-
Амарнского архива о связях Египта со странами Передней Азии.
Как мы могли убедиться, они находили свое выражение прежде
всего в обмене подарками, поступавшими от равноправных, не-
зависимых царей, и в доставке дани, отправляемой зависимыми
правителями в Египет. И то и другое было тесно связано с меж-
дународной политикой
72
 Источники информации. Как свидетельствуют письма Телль
Х ь Амарнского архива, особо доверенные лица фараона, а не-
которые из них носили официальный титул «глаза царя Верх-
ь его Египта, уши царя Нижнего Египта в мерзкой стране Рече-
ну» [Оа\'15, 1930, табл. IX, ЬУПВ], следили за тем, что происхо-
дит в Азии. В большинстве случаев это были посланцы фарао-
на которые направлялись в азиатские владения Египта, получив
какое-либо секретное задание. Добровольными информаторамн
фараона были зависимые правители, стремившиеся донестн еги-
петскому властелину о враждебных действиях своих соседей.
Подавляющее большинство писем Телль эль-Амарнского архива,
полученных от правителей,— это, по существу, тайные доносы,
в которых содержится информация о тех или иных событиях.
Осведомителями фараона могли быть и частные лица, не имев-
шие какого-либо официального статуса.
Сказанное выше можеч°- быть подтверждено письмами Телль
эль-Амарнского архива. Некто Катихубишупа сообщал в СЕоем
письме фараону о продвижении колесниц царя Митанни (№ 58).
Правитель Библа Риб-Адди т а к ж е информировал фараона а
враждебных действиях царя Митанни против Библа и Симиры.
По словам Риб-Адди, выступление это не имело успеха из-за не-
хватки воды в митаннийском войске (№ 85). В другом своем
письме Риб-Адди уведомлял фараона: «Азиру с братьями нахо-
дится в Д у м а ш к е (Дамаске). Пошли лучников, чтобы захватить
его» (№ 107).
Доносил Риб-Адди и на сыновей Абди-Аширты: «Сыновья
Абди-Аширты захватили лошадей и колесницы царя. Они гово-
рят враждебные слова против царя, и я об их словах написал
царю» (№ 108). Илирабих, брат Риб-Адди, сообщал фараону:
«Посмотри на преступление, которое Азиру сделал против царч
(Египта). Он убил царя Аммии, и царя Елдата (Ардата), и ц а р я
Ирката, и посланца царя, моего господина» (№ 139). Прави-
тель Тира Абимилки уведомлял фараона о предательстве Зим
риды: «Зимрида, царь Сидона, пишет день за днем преступному
Азиру, сыну Абди-Аширты, в отношении всего, что он услыхал
из Египта. Смотри, я написал моему господину, и хорошо, что
он это знает» (№ 147). Вот другое письмо Абимилки: «Зимрида
из Сидона и Азиру, враги царя, и люди Арвада поклялись, и
они повторили соглашение друг с другом, и они объединили
свои корабли, свои колесницы, свою пехоту для того, чтобы за-
хватить Тир» (№ 149). Интересно письмо Абимилки — отчет
фараону о положении в Сирии: «Царь, мой господин, написал
мне: „Что ты услышишь из Кинахна (в данном случае имеется
в виду Сирия.— И. С.), напиши мне". Ц а р ь из Дануна (Север-
ная Сирия.— И С.) умер, и его брат стал царем вместо него,
и его страна спокойна. И огонь истребил Угарит, город царя,
половина его истреблена, а (другая) половина — нет. И людей
войска Хатти нет здесь. Этагама (Айтакама), господин Кудшу
( К а д е ш а ) , и Агиру стали враждебными против Намиавазы. Я
№
увидел разрушение со стороны Зимриды, то, что он собрал ко-
рабли (и) людей из городов Азиру против меня. И это хорошо,
что пехота (врагов?— И. С.) боится моего господина. Они все
боятся. Пусть царь обратит свое лицо к своему слуге и пошлет
ему ответ» (№ 151).
Любопытно письмо Аменхотепа IV к Азиру, в котором фара-
он упрекает его за то, что он не сообщил ему о намерении Риб-
Адди отказаться от своей верности Египту: «Так говорит царь.
Твой господин услыхал следующее: человек из Гублы (Библа),
которого его брат выставил за дверь, сказал тебе так: „Возьми
меня и введи меня в мой город... и я отдам (его) тебе" ...Ты не
написал царю, твоему господину: „Я твой слуга..."» (№ 162).
Кто-то, может быть брат Азиру, доносил фараону: «И смот-
ри, мой брат, который в Тубихи мятежник. Он принялся захва-
тывать города царя, моего господина, моего бога, моего Солнца.
Он сделал землю Амури (Амурру) враждебной, и люди, которые
в городах царя, моего бога, моего Солнца, принадлежат полнос-
тью людям „газ", и в особенности равнина бога, царя, моего
господина, моего бога, моего Солнца» (№ 179).
Правитель Мегиддо Биридийа сообщал фараону о враждеб-
ных действиях Лабайи, правителя Сихема: «Пусть царь, мой
господин, знает, что, с того времени как лучники возвратились,
Л а б а й я создал враждебность против меня. И мы не можем ко-
сить траву, и мы не можем выйти за ворота из-за Лабайи. Но
воистину пусть царь спасет свой город, чтобы Лабайя не мог
захватить его. Поскольку город разрушен смертью, эмидемией,
волнениями, пусть царь воистину даст сотню гарнизонных от-
рядов, чтобы защитить свой город, чтобы Лабайя не смог за-
хватить его, поскольку Лабайя не имеет другой цели, кроме как
желания разрушить Макидда (Мегиддо)» (№ 244).
Правитель Гезера Милкили жаловался фараону на намест-
ника «провинции» Ханаан Ианхаму: «Пусть царь, мой господин,
знает о деяниях, которые Ианхаму сделал против меня с того
времени, как я покинул присутствие царя, моего господина.
Смотри, он требует 2 тысячи (шекелей) серебра из моей руки,
и он сказал мне: „Дай мне твою жену и твоих детей, или воисти-
ну я убью их". Воистину пусть царь воистину знает об этом
деянии и пусть царь, мой господин, воистину, отправит колесни-
цы и воистину возьмет меня к себе, чтобы я не погиб» (№ 270).
Некто Эби, по-видимому тайный осведомитель, сообщал ко-
му-то, скорее рсего чиновнику фараона, от антиегипетском за-
говоре: «Так говорит Эби: К твоим ногам падаю ниц. Да знаешь
ты, что Шипти-Баалу и Зимрида находятся в соглашении и
Шипти-Баалу сказал Зимриде: „О мой отец, город Иарами на-
писал мне: Дай мне шесть луков и три кинжала и три меча.
Если я выступаю против земли царя и ты присоединишься ко
мне, тогда я, воистину, вновь сделаю ее покорной". Тот, кто
изложил план, есть Раби, так что отправь его ко мне. Итак, за-
тем я послал (к) [.„] рабиилу. Он доставит правителю решение
74
 тносительно этого» (№ 333) (табличка найдена в Телль эль-Хе-
си в Южной Палестине).
Телль эль-Амарнский дипломатический архив, как мы могли
убедиться,— исключительное по значению собрание документов,
содержащее огромную и разнообразную информацию о взаимо-
отношениях Египта XIV в. до н. э. с царями независимых дер-
ж а в Передней Азии и с зависимыми правителями городов-госу-
дарств Палестины, Сирии и Финикии.

3. Письма Анхесенпаамун

Интригующим эпизодом увлекательного исторического рома-

на, бесспорно, может показаться то, о чем поведали два письма
Анхесенпаамун — вдовы фараона Тутанхамуна — хеттскому ца-
рю Суппилулиумасу. В письмах этих, которые как бы подводят
чергу под документами Телль эль-Амарнского архива, сущест-
венно дополняя его информацию дипломатического характера,
речь идет об удивительной просьбе египетской царицы дать ей
в супруги одного из сыновей правителя великой державы Малой
Азии [Иванов, 19776, с. 174—177, 187; Ой1егЬоск, 1956, с. 94—
98; 107—108; 5сЬи1гпап, 1979а, с. 177, примеч. 1, 2, 3; с. 178, при-
меч. 3, 4, 5, 6; 5Ьи1шап, 1979а].
Анхесенпаамун, дочь фараона Аменхотепа IV и жена Тутан-
хамуна, овдовела, когда ей едва исполнилось семнадцать-восем-
надцать лет. Несомненно, она обладала сильным характером.
Не имея детей, она не хотела никому уступать трон, не хотела
оказаться в тени при новой царице и потому пошла на чрезвы-
чайно смелый шаг, предложив Суппилулиумасу — опасному вра-
гу Египта — дать ей своего сына в супруги, с тем чтобы она
могла сделать его фараоном. Об этом поведали таблички хет-
тского архива, обнаруженного в Богазкёе (древний Хаттусас —
столица царства хеттов).
Д в а письма Анхесенпаамун к Суппилулиумасу приведены в
хеттской исторической хронике, в так называемых «Деяниях
Суппилулиумаса». рассказанных его сыном Мурсилисом II. Не-
сколько глиняных табличек и многочисленные фрагменты с
клинописным текстом, повествующим о «Деяниях Суппилулиу-
маса», были извлечены из огромного клинописного фонда Бо-
газкёя еще Б. Грозным, который в 1921 г. издал таблички, со-
держащие текст писем Анхесенпаамун. Непосредственно о пись-
мах Анхесенпаамун повествует так называемая седьмая таб-
личка [КВО, V, 6; ВоТО, 41—42; КИВ, 1939, XXXI, 7] и несколь-
ко небольших фрагментов [КИВ, 1939, XXXI, 25; 1930, XXIII,
78; 1927, XIX, 4; 1930, XXIII, 8]. Сюда ж е следует отнести так
называемую вторую «Молитву во время чумы» Мурсилиса И,
не вошедшую в «Деяния Суппилулиумаса», но упоминающую
об убийстве египтянами хеттского царевича Цаннанцаса —
предполагаемого супруга Анхесенпаамун [Рп1сЬаг(1, 1955,
с. 395]. (О том ж е сообщает небольшой фрагмент, опубликован-
75
ный в КИВ 121 +122а.) Полностью весь текст «Деяний Суппи-
лулиумаса» с воспроизведением прорисовки клинописного ори-
гинала, транслитерацией, комментариями и переводом на анг-
лийский язык был издан Г. Гютербоком [Ой1егЬоск, 1956, с. 41 —
48, 75—98, 107—130; Рп1сЬаг<3, 1955, с. 319 и сл.]. В. В. Иванов
•осуществил перевод значительной части этого хеттского текста
на русский язык [Иванов, 1977, с. 173—177].
В настоящее время наше внимание привлекает только тог
раздел «Деяний», в котором речь идет о вдове Тутанхамуна.
Вот как о письмах Анхесенпаамун рассказывается в «Деяни-
ях Суппилулиумаса».
(Фрагм. I) «(1) [Так говорит мой сын Мурсилис, великий
царь, царь Хатти, герой, сын Суппилулиумаса, царя] Хатти,
ге[роя, внук Тудхалияса], ца*ря Хатти, героя» [Ой1егЬоск, 1956,
с. 59].
( А Ш ) «(1) В то время как мой отец был внизу, в стране
Каркемиша, он послал Лупаккаса и Тархунтацалмаса вперед в
страну Амка. Итак, они отправились, чтобы напасть на (страну)
Амка, и (они) пригнали переселенцев, быков и овец обратно к
моему отцу. (5) Но когда люди Египта услыхали о нападении
на Амка, они очень испугались. И как раз в это время в допол-
нение (к этому) их господин Нибхуруриас (Тутанхамун) умер 16,
и потому царица Египта, которая была Дахамунаус 17, направи-
ла посланца к моему отцу (10) и написала ему так: „Мой муж
умер. Сына я не имею. Но у тебя, как говорят, сыновей много.
Если бы ты дал мне из них одного твоего сына, он стал бы моим
мужем. Никогда я не выберу моего слугу и не сделаю его моим
мужем... Я боюсь такого позора". (16) Когда мой отец услыхал
это, он созвал великих сановников на совет, (сказав): „По-
добная вещь (еще) никогда не случалась со мной во всей моей
жизни (20)". Таким образом получилось, что мой отец послал
вперед в Египет Хаттусацитиса, управляющего двора, (с таким
приказом): „Ступай и доставь правдивое слово обратно ко мне!
Может быть, они обманывают меня? Может быть, (в действи-
тельности) они имеют сына своего господина? Доставь правди-
вое слово обратно ко мне!" (26) (Тем временем), до того как
Хаттусацитис вернулся из Египта, мой отец наконец завладел
городом Каркел ишем. Он осаждал его в течение семи дней, и
на восьмой день он начал атаку против него, продолжавшуюся
один день, и [взял] его в ужасном сражении на восьмой день за
[один] день. И когда он завладел городом, поскольку [мой отец]
боя[лся] богов, он в верхней крепости никому не позволил по-
дойти к храмам богов Кубабы и божества защитника и ни к
одному из храмов богов близко он не приблизился. (Более то-
го), он даже поклонился (им), и они дали... Но из нижнего го-
рода он угнал жителей, (унес) серебро, золото и бронзовую ут-
варь и доставил их в Хаттусу (42). И угнанных, которых он до-
ставил ко дворцу, было три тысячи, три сотни и тридцать, [тог-
да как] тех, кого хет[ты] пригнали (домой), [было без числа].
76
 •затем [он (взял)] своего сына Саррикусуха и [дал] ему страну
Каркемиш [и] город [Каркемиш] в управление и сде[лал] его
самостоятельным царем (Е 3 21). Но когда он по[кончил с]
Каркемишем, он отправился обратно в страну Хатти и провел
зиму в стране Хатти (Е 3 24). А когда настала весна, Хаттуса-
цитнс [вернулся обратно] из Египта (А. 44), и посланец Египта,
посол Хани, прибыл вместе с ним. Теперь, поскольку мой отец,
когда он послал Хаттусацитиса в Египет, дал ему приказы та-
кого рода: „Может быть, они имеют сына своего господина?
Может быть, они обманывают меня и не хотят моего сына для
царства?", постольку царица Египта написала вновь моему отцу,
в письме так: „Почему ты говоришь, они обманывают меня в
этом деле? Если бы я имела сына, разве я написала бы о позо-
ре моем собственном и моей страны в чужую страну? Ты не по-
верил мне и д а ж е сказал мне об этом. Тот, кто был моим мужем,
умер (6). Сына я не имею. Никогда я не возьму своего слугу и
не сделаю его моим мужем! Я не написала ни в какую другую
страну! Только тебе я написала! Как говорят, твои сыновья
многочисленны. Так дай мне одного твоего сына! Мне он будет
мужем, а в Египте он будет царем" (13). Итак, поскольку мой
отец был добросердечным, он уступил слову женщины и поза-
ботился о деле с ы н а . . (Далее Суппилулиумас сказал египетско-
му посланцу Хани): „Я [сам] был... дружествен, но вы внезапно
причинили мне зло. Вы (египтяне) [прибыли ( ? ) ] и напали на
человека из Кинзы ( К а д е ш а ) , которого я [освободил ( ? ) ] от
царя земли Хурри (царство Митанни.— И. С). (5) Когда я
услыхал об (этом), я стал злым и я послал [вперед] мои собст-
венные отряды и колесницы и начальников (?). Таким образом,
они прибыли и напали на вашу территорию, на страну Амка. И
когда они напали на Амка. которая есть ваша страна, вы, веро-
ятно, испугались (10) и (потому) вы принялись просить меня
о моем сыне, (как будто это моя) забота. [Он], таким образом,
стал бы заложником, но [царем] вы бы не сделали его". (13)
[Тогда] (сказал) Хани моему отцу: „О мой господин! Это позор
нашей страны! Если бы мы имели [сына царя], разве прибыли
бы мы в чужую страну и разве стали бы мы просить о господине
д л я себя? Нибхуруриас (Тутанхамун), который был нашим
господином, умер. Сына он не имеет. Ж е н а нашего господина
одинока. Мы ищем сына нашего господина для царствования в
Египте, и для женщины, нашей госпожи, мы ищем его как ее
мужа. Кроме тсго, (учти), мы не направились ни в какую дру-
гую страну. Только сюда мы прибыли. Теперь же, наш господин,
(25) дай нам твоего сына!" Таким образом, затем мой отец по-
беспокоился об их интересах в отношении сына. Затем мой отец
вновь попросил табличку с договором, (в котором было сказа-
но), как в прошлом бог бури (Тешуб) взял людей из Куруста-
ма, сыновей Хатти, и увел их в Египет и сделал их египтянами,
н как бог бури (30) заключил договор между странами Египет
и Хатти, и как они были постоянно дружны друг с другом. И
77
 когда они громко зачитывали табличку перед ними, мой отеш
тогда обратился к ним так: „Издревле страна Хатти и Египет
были дружны друг с другом, и теперь это также в наших инте-
ресах, да займет место между [ними]! Таким образом, страна
Хатти и Египет да будут постоянно дружны друг с другом!"».
На этом текст «Деяний» прерывается. Далее следует очень
испорченное место, содержащее, возможно, выдержки из каких-
то статей мирного договора между страной хеттов и Египтом, а
также намеки на то, что Суппилулиумас в итоге послал своего
сына в Египет. Связанный рассказ продолжается со стк. 5 31-го
фрагмента [КИВ, 1927, XIX, 4]: «(5) [Когда] они принесли эту
табличку, они сказали так: „[Люди Египта (?)] убили [Цан-
нанцаса]" (сына Суппилулиумаса) и доставили слово: „Цаннан-
цас [умер (?)" И когда] мой отец услы[хал] об убийстве Цан-
нанцаса 1 8 (8), он начал оплакивать [Цанна]нцаса [и].
бога[м...] он сказал [та]к: „О боги! Я не делал зла, люди [же]
Егип[та сд]елали [это мне], и они (также) [напали] на границу
моей страны"» [СШегЪоск, 1956, с. 95—98, 107—108].
На этом заканчивается повествование о неудачной попытке
Анхесенпаамун — женщины, несмотря на свою молодость, не-
сомненно, решительной — сделать своим мужем и фараоном
сына хеттского царя. Неясен и интригует вопрос о том, какую
роль во всей этой истории играл Эйя — ближайший сподвижник,
воспитатель и наставник Эхнатона и, возможно, близкий родст-
венник Нефертити, ставший фараоном вскоре после смерти
Тутанхамуна.
Как известно, Тутанхамун умер весной, а согласно «Деяни-
ям Суппилулиумаса», хеттский посланец Хаттусацитис вместе с
египетским посланцем Хани, доставившим второе письмо Анхе-
сенпаамун, прибыли из Египта ко двору Суппилулиумаса тоже
весной, значит, можно полагать, целый год после смерти Ту-
танхамуна его вдова еще считала себя царицей Египта. Коль
скоро, однако, в переговорах с Суппилулиумасом участвовал и
египетский посланец Хани 19, можно сделать вывод, что перего-
воры носили официальный характер. Но как к этим переговорам
относился Эйя!* (В гробнице Тутанхамуна Эйя изображен уже
фараоном, руководившим погребением Тутанхамуна, которое
было осуществлено через 70 дней после его смерти.) По-видимо-
му, Эйя сначала считал свое воцарение или временным, или как
бы полузаконным [Не1ск, 1962, с. 186]. Отметим в данной связи,
что при хеттском дворе, как свидетельствуют хеттские источни-
ки, о царствовании Эйи ничего не было известно. Возможно,
опасаясь притязаний Эйи на престол, Анхесенпаамун и реши-
лась обратиться к Суппилулиумасу со своей необычной прось-
бой, о чем свидетельствует как будто и ее заключительная фра-
за в первом письме: «Я боюсь такого позора» 20.
Вопрос о том, кто был виновен в убийстве хеттского царе-
вича, остается сткрытым. Несомненно, это сделали те, кому бы-
ло невыгодно укрепление власти Анхесенпаамун, и прежде все-
78
то э,-1е> а т а к ж е полководцу Хоремхебу, руководившему борьбой
Египта с хеттской экспансией в Сирии в годы царствования Ту-
танхамуна.
Между тем, как сообщают «Деяния Суппилулиумаса», после
убийства царевича Цаннанцаса военные действия в Сирии во-
зобновились с новой силой. Отряды хеттов во главе с Арнуван-
дасом, сыном Суппилулиумаса, вновь вторглись в страну Амка
[ № В 1927, XIX, 20; К11В 1930, XXIII, 8; ВоТЕГ 42, 44, 46; ОМег-
Ьоск, 1956, с. 108—109]. Египетским войском командовал Хорем-
хеб, которому удалось сдержать натиск хеттов 2 1 . Немного позд-
нее от египетских пленных в хеттском войске распространилась
эпидемия чумы, заставившая хеттов прекратить наступление. От
чумы вскоре погиб и сам Суппилулиумас. Через три года после
этих событий Хоремхеб, устранив Эйю, овладел египетским пре-
столом. О судьбе ж е Анхесенпаамун более ничего не известно.
Ее отчаянная попытка удержаться на троне фараонов XVIII ди-
настии не увенчалась успехом. После продолжительного царст-
вования Хоремхеба, не имевшего детей, к власти в Египте приш-
л а вышедшая из военной среды новая XIX династия, второй и
третий представители которой — фараоны Сети I и особенно
Рамсес II продолжили борьбу с хеттами за владычество в Си-
рии.

4. Мирный договор Рамсеса II о Хаттусилисом III

Одним из древнейших известных исторической науке догово-

ров о вечном мире, братстве, сотрудничестве в деле отражения
внешней агрессии и улаживания внутренних политических кон-
фликтов является договор, заключенный в самом начале XIII в.
до н. э. эры египетским фараоном Рамсесом II с царем хеттов
Хаттусилисом III. Договор этот был согласован и утвержден
после длительной, продолжающейся 17 лет, кровопролитной, но
безрезультатной войны, в которой к а ж д а я из противоборство-
вавших сторон пыталась расширить сферу своего влияния в Си-
рии. Рамсес II стремился восстановить былую власть Египта
над всей Сирией, потерянную в конце царствования Эхнатона и
при его слабы* преемниках незадолго до воцарения новой
XIX династии, третьим представителем которой был Рамсес II.
Хеттский царь Муваталлис, предшественник Хаттусилиса III на
хеттском престоле, ведя упорную борьбу с Рамсесом II, старал-
ся укрепить господствующее положение хеттов в этой части
Азии. Об этой многолетней войне сообщают многочисленные
надписи и рельефы, начертанные по приказу Рамсеса II на сте-
нах египетских храмов, воспевающие необычную силу и храб-
рость египетского фараона. Более всего прославлена знаменитая
битва под стенами сирийского города Кадеша, в которой Рам-
сесу II, проявившему чудеса героизма, удалось спасти свое вой-
ско от угрожавшего ему полного разгрома.
Наиболее полный египетский текст мирного договора Рамсе-
79
са II с Хаттусилисом III, заключенного в 21-й год царствования
Рамсеса II, помещен в Карнаке, на внешней западной стене
между большим гипостильным залом и седьмым пилоном. Этот
же текст, но во фрагментарной форме, зафиксирован на внешней
поверхности второго пилона в Рамессеуме.
Рассказывать подробно о том, как при хеттском дворе пос-
ле длительных переговоров с участием представителей Египта
и страны Хатти удалось согласовать текст мирного договора,
как затем этот текст записали (с некоторыми разночтениями)
на египетском и аккадском языках, сейчас нет необходимости,,
поскольку все сведения об этом можно найти в опубликованной
в 1984 г. работе, специально посвященной царствованию Рамсе-
са II [Стучевский, 1984, с. 49—54]. Мы приведем лишь заимст-
вованный из этой работы (с некоторыми сокращениями) текст
египетского варианта мирного договора.
«(1) Год 21-й, первый месяц периода перет, день 21-й при
величестве царя Верхнего и Нижнего Египта Усермаатра Се-
тепенра, сына Ра, Рамсеса Мериамуна, которому дана жизнь
вечная навеки... (2) День это, когда величество его (находился)
у города Пер-Рамсес Мериамун... Пришел царский посол, слу-
шающий (?)... царский посол... посол из страны Хета... Теретсеб,
второй посол из страны Хета — Рамес, посол... рад[еющ]ий о (?)
(Хете)се(ре] (?) (Хаттусилисе III), [с пластиной] из [серебра,
которую повелел] (4) великий правитель страны Хета, Хетесер
(Хаттусилис III), доставить фараону, да будет он жив, невре-
дим, здрав, чтобы выпросить [мир у величества царя Верхнего л
Нижнего Египта Усермаатра] Сетепенра, сына Ра, Рамсе[са]
Мериамуна, [которому дана] жизнь навеки вечные, как отцу его
Ра, каждый день. Копия пластины из серебра, которую повелел
великий правитель страны Хета Хетесер (Хаттусилис III) до-
ставить фараону, да будет он жив, невредим, здрав, рукою пос-
ла его (5) Теретсеба (и) посла его Рамеса, чтобы выпросить
мир у величества [царя Верхнего и Нижнего Египта Усермаатра
Сетепенра], сына Ра, Рамсеса Мериамуна, быка властителей,
определяющих границы свои по желанию своему в любой
стране.
Договор, составленный великим правителем страны Хета
Хетесером (Хаттусилисом III), могучим, сыном Мерсера (Мур-
силиса II) (6), великого правителя, могучего, сына сына Сепе-
[рера (Суппилулиумаса), великого правителя страны Хета, мо]-
гучего, на пластине из серебра для Усермаатра Сетепенра, ве-
ликого властителя Египта, могучего сына Менмаатра (Сети I),
великого властителя Египта, могучего, сына сына Менпехтира
(Рамсеса I) (7), великого властителя Египта, могучего. Пре-
красный договор о мире и братстве, устанавливающий мир...
навеки
Что касается будущего вплоть до вечности, что касается
помысла великого властителя Египта и великого правителя стра-
ны Хета, то да не даст бог случиться вражде между ними в со
80
ответствии с договором. Что же касается того, что во (8) время
Меченра (Муваталлиса), великого правителя страны Хета, мое-
го брата, он сражался [с (Рамсесом Мериамуном)], великим
властителем Египта, то в будущем, начиная с этого дня, смот-
ри Хетесер (Хаттусилис), великий правитель страны Хета, (за-
ключил) договор, закрепляющий помысел, который сделал Р а ,
который сделал Сутех, для земли Египта (9) и земли страны
Хета, чтобы не дать случиться вражде между ними вовек. Смот-
ри, заключил его Хетесер (Хаттусилис), великий правитель стра-
ны Хета, в качестве договора с Усермаатра Сетепенра, великим
властителем Египта, начиная с этого дня, чтобы дать устано-
виться прекрасному миру и прекрасному братству между ними
навеки. (10) Он в братстве со мной, он в мире со мной, я в
братстве с ним, я в мире с ним навеки... Да будут
дети детей великого правителя страны Хета в братстве и
мире с детьми детей Рамсеса Мериамуна великого, властителя
Египта. Д а будут (они) в (нашем) помысле о братстве, нашем
помысле (13) [о мире. (Да будет) земля Египта] со страной Хе-
та (в) мире и братстве, подобно нам, вечно. Да не слу[чится]
вражда между ними вовек. Д а не совершит великий правитель
страны Хета нападение на землю Египта вовек, чтобы захватить
что-нибудь в ней. Да не совершит Усермаатра Сетепенра, вели-
кий властитель Египта, нападение на землю (14) [страны Хета],
чтобы захватить что-нибудь в ней, вовек. Что касается засвиде-
тельствованного договора, бывшего во времена Сеперера (Суп-
пилулиумаса), великого правителя страны Хета, а также засви-
детельствованного договора, бывшего во времена Меченра (Му-
ваталлиса), великого правителя страны Хета, моего отца
(?51с!), то я следую ему. Смотри, Рамсес Мериамун, великий
властитель Египта, следует (15) [ему]... вместе с нами одновре-
менно. Начиная с этого дня следуем мы ему. Мы будем действо-
вать в соответствии с этим засвидетельствованным помыслом.
Если пойдет другой враг против земель Усермаатра Сетепенра,
великого властителя Египта, и он пошлет (послание) великому
правителю страны Хета, говоря: „Выступи со мной с победо-
носным (войском) (?) против него", великий правитель страны
Хета (16) (придет) [и] великий правитель страны Хета сокру-
шит его врага. Если же не будет желания у великого правителя
страны Хета прийти (самому), то он даст без промедления свою
пехоту и свое колесничное войско, и (они) сокрушат его врага.
Либо если будет гневаться Рамсес Мериамун (17), [великий
властитель Египта], на слуг своих или совершат они другой
проступок и он выступит, чтобы сокрушить их, то будет великий
правитель страны Хета вместе [с ним, чтобы уничтожить всех
тех, которые вызвали гнев против них]. Если же [пойдет д]ругой
в[раг] против [великого] правителя [страны Хета... (и он пош-
лет послание)] Усермаат[ра] Сетепенра, (18) [великому власти-
телю Египта], то и он придет, к нему с победоносным (войском)
(?), чтобы сокрушить его врага. Если (не) будет желания у
6 З а к . 1015 81
Рамсеса Мериамуна, великого властителя Египта, прийти (са-
мому), то он... [и он даст без промедления] сво[ю пехоту (19) и
свое колесничное войско] в качестве повелевшего вернуть (по-
ложительный) (?), ответ (на послание великого правителя) (?)
страны Хета. Если же поднимутся слуги великого правителя
страны Хета против него, то и Рамсе[с] Мериамун... (будет вме-
сте с ним (?)... сообразно с тем, как договорились великие пра-
вители) (?) страны Хета (и) [земли Египта] (20)... (и если ве-
ликий правитель земли страны Хета сообразно с) (?) клятвой
скажет: „Когда я последую [за его (?) судьбой (умру)], пусть
Рамсес [Мериамун], великий властитель Египта, живущий вечно,
(придет на помощь к наследнику великого правителя) (?) [стра-
ны] Хета", (то пусть он придет) (?) ... (21)... (И если узнает
великий властитель Египта то, что) (?) сделали они для того,
чтобы был он (узурпатор) (?) дан им в господина, то пусть (не)
будет Усермаатра Сетепенра, великий властитель Египта, мол-
чать (на его притязания) (?) ртом своим вовек. И после того
как он (узурпатор) (?) (будет изгнан из) (?) [страны] Хета,
пусть он будет (возвращен) (?) [великому правителю земли
страны Хета. Также1, (если какой-либо знатный человек убежиг
из земли Египта к) (?) великому правителю страны Хета или
какой-либо город (в Азии) 22 (22) из тех, которые на землях
Рамсеса Мериамуна, великого властителя Египта, (отпадет от
Египта) (?) и они придут к великому правителю страны Хета,
то да не примет их великий правитель страны Хета, да повелит
великий правитель страны Хета, чтобы доставили их Усермаат-
ра Сетепенра, великому властителю Египта, их господину, [да
будет он жив, невредим], здрав. Либо если [убегут] один чело-
век или два человека, которых не знают, (23) [из земли Египта]
и они придут в страну Хета, чтобы стать слугами другого, то да
не оставят их в стране Хета, пусть их доставят Рамсесу Мери-
амуну, великому властителю Египта. Либо, если убежит какой-
либо знатный человек из страны Хета и он [придет к Усер]маат-
[ра] Сетепенра, [великому властителю] Египта, или какой-либо
(человек) из города, или какой-либо (человек) сельской мест-
ности, или (24)... из страны Хета и они придут к Рамсесу Мери-
амуну, великому властителю Египта, то да не примет их Усер-
маатра Сетепенра, великий властитель Египта, да повелит
Рамсес Мериамун, великий властитель Египта, чтобы доставили
их великому правителю [страны Хета], да не оставят их. Точно
так же, если убегут один человек или два человека (25), кото-
рых не знают, и они придут в землю Египта, чтобы стать слуга-
ми других, то да не оставит их Усермаатра Сетепенра, великий
властитель Египта, пусть повелит он, чтобы доставили их вели-
кому правителю страны Хета. Что касается этих слов договора,
который заключил великий правитель страны Хета [с Рамсесом
Мериамуном], великим властителем (26) [Египта, которые на-
чертаны] на пластине из серебра, что касается этих слов, то
тысяча божеств из богов (и) богинь страны Хета вместе с ты-
82
 чью божеств из богов (и) богинь земли их Египта — они у
меня в качестве свидетелей, (гарантирующих) (?) эти слова...
Если убежит один человек из земли Египта или два или три
и (33) они придут к правителю страны Хета, то великий прави-
тель страны Хета пусть схватит [их] и пусть он [повелит] дос-
тавить их обратно к Усермаатра Сетепенра, (великому) власти-
телю [Е]гипта. Что же касается челове[ка], которого доставят
Рамсесу Мериамуну, великому властителю Египта, то да не бу-
дет возбуждено против него (дело) (относительно) его престу-
пления, да не (34) уничтожат его дом, его жен, его детей, [да
не убьют] его, да не посягнут на его глаза, его уши, его рот, его
ноги, да не будет против него (дело) (относительно) какого-
нибудь [преступления]. Точно так же, если убегут люди из
страны Хета, будет ли он один, будут ли их двое, будут ли их
трое, и они придут к Усермаатра Сетепенра (35), великому вла-
стителю Египта, то пусть Рамсес Мериамун, [великий] власти-
тель [Египта], схватит [их и пусть он повелит] доставить их
великому правителю страны Хета, и да не [возбудит великий
правитель страг.ы Хета] (дело) против них (относительно) [их]
преступления], и да [не уничтожат] его Гдом], его жен, его де-
[тей], и да не убьют его, и да не посягнут на его уши (36), на
его рот, на его ноги, и да не возбудят (дело) против него (отно-
сительно) какого-либо преступления, (подобного тому), которое
в середине пластины из серебра. На ее передней стороне фигура
в образе Сутеха, обнимаю[щая... великого властителя страны
Хета], окруженная сопроводительными (?) словами, а именно:
„Печать Сутеха, властителя неба, печать этого договора,
заключенного Хетесером (Хаттусилисом I I I ) , великим правите-
лем (37) страны [Хета], могучим, сыном [Мерсера] (Мурсили-
са), [великого правителя страны Хета, могучего".
Внутри обрамления этой фигуры печать... Сутеха, властителя
неба. То, что (находится) в середине] ее другой стороны: фигу-
ра знатной женщины — [богини страны Хета, обнимающей
(образ) знатной женщины — правительницы страны Хета, окру-
женная сопроводительными словами, а именно: „Печать] П а - Р а
города Аринны, владыки земли; печать Пудухепы — правитель-
ницы страны Хета, дочери земли страны Киззувадна, (владычи-
цы) [города А]ринна, госпожи земли, прислужницы богини". То,
что внутри обрамления этой фигуры: печать Па-Ра (города)
Аринны, владыки всей земли» [КИсЬеп, 1971, с. 226—232].
Таков египетский текст мирного договора, заключенного Ра-
мсесом II с Хаттусилисом III. Аккадский вариант этого догово-
ра, обнаруженный в Богазкёе, менее известен (русский перевод
см. [Стучевский, 1984, с. 54—56]), однако сличение с египетским
текстом показывает его тождество с последним.
В обоих случаях говорится об одном и том же: о заключении
Договора о вечном мире, дружбе и братстве, о сотрудничестве,
о взаимном отказе от агрессии, о союзе и взаимопомощи в слу-
чае военного нападения на какую-либо из договаривающихся
6* 83
сторон, о помощи в случае внутренних беспорядков, о выдаче
друг другу беглецов при условии гуманного отношения к ним
независимо от того, знатные они люди или простые.
В то же время египетский вариант договора, несомненно, бо-
лее подробен. Так, только в египетском варианте договора со-
общается о том, что согласованный при дворе Хаттусилиса III
аккадский текст договора, записанный клинописью на серебря-
ной пластине, был доставлен в Египет специальным посольст-
вом, в состав которого входили два хеттских посла — Теретсеб
и Рамес — и один египетский. Только в египетском варианте до-
говора упоминаются предшествовавшие мирные договоры, за-
ключенные Хеттской державой с Египтом при Суппилулиумасе
и Муваталлисе. Только в египетском варианте договора сохра-
нился перечень имен многих переднеазиагских богов из объяв-
ленной в тексте договора тысячи египетских и хеттских богов и
богинь, которые должны были выполнять функцию гарантов со-
блюдения договора заинтересованными сторонами. Только в
египетском варианте договора описываются печати хеттского
царя и царицы с изображениями хеттских богов, скреплявших
начертанный на серебряной пластине согласованный первона-
чальный аккадский текст договора, отправленный Хаттусилисом
III Рамсесу II.
Очевидная большая краткость известного нам клинописного
текста по сравнению с египетскими объясняется как худшей со-
хранностью клинописного текста, так и прежде всего тем, что
в данном случае перед нами не первоначальный согласованный
клинописный текст, начертанный на серебряной пластине, по
лученный Рамсесом II от Хаттусилиса III, а клинописная копия
с другого, также клинописного, но уже вторичного текста, кото-
рый был составлен в Египте, записан на серебряной пластине и,
ь свою очередь, отправлен Рамсесом II ко двору Хаттусилиса
III. Египетские писцы-переводчики, несомненно использовавшие
в своей работе первоначальный клинописный текст, полученный
Рамсесом II от Хаттусилиса III (после перевода на египетский
язык этот текст лег в основу египетского варианта договора), по
каким-то причинам первоначальный клинописный текст немно-
го сократили.
Кроме того, отсутствие как в египетском, так и в аккадском
вариантах договора упоминания об обязательстве Хаттусилиса
III поддержать наследника Рамсеса II, возможно, объясняется
тем обстоятельством, что Рамсеса II менее чем Хаттусилиса III,
пришедшего к власти после отстранения племянника Урхи-Те-
шуба, волновала необходимость гарантировать своему сыну на-
следование престола.
Подчеркивание двух факторов в качестве основного содер-
жания договора — взаимопомощь в случае внешней военной
опасности и в случае внутренних смут — позволяет сделать оп-
ределенный вывод о предпосылках, приведших к заключению
вечного мира между Египтом и страной хеттов. Этими предпо-
«4
с ы л к а м и были внешняя опасность и внутренние смуты. О какой-
либо внешней военной угрозе Египту во времена Рамсеса II
(помимо угрозы со стороны хеттов) говорить трудно. Нет ни-
каких свидетельств и о каких-либо внутренних смутах в Египте.
Что касается государства хеттов, то здесь внутренние беспоряд-
ки в правление Хаттусилиса III были весьма вероятны. В плохо
сохранившейся и потому трудной для интерпретации строке 21
египетского текста договора все же явно сообщается о возмож-
ности существования заговора, направленного против власти
Хаттусилиса III или его сына.
Аналогичным образом военная опасность с какой-либо треть-
ей стороны угрожала прежде всего царству хеттов, и потому
можно думать, что инициатором переговоров, приведших к под-
писанию мирного соглашения с Египтом, был Хаттусилис. На
царство хеттов наступали с востока ассирийцы, и именно об
этом свидетельствуют хеттские документы, относящиеся к перио-
ду, предшествовавшему 21-му году правления Рамсеса II, ког-
да был заключен договор о мире и союзе между двумя недав-
ними противниками (об этом см. [Сгучевский, 1984, с. 58]).
Как мы уже указывали, текст мирного договора Рамсеса II
с Хаттусилисом III согласовывался заблаговременно. В перего-
ворах участвовали специальные представители двух договари-
вающихся сторон, велась оживленная переписка.
В Богазкёе были найдены письмо египетского визиря к Хат-
тусилису III [Ес1е1, 19786, с. 42, табл. 2] и письмо египетской
царицы [Ьапес1оп, СапПпег, 1920, с. 203; Е<1е1, 1950, с. 72—85],
которая поздравляла свою «сестру» — жену Хаттусилиса III
Пудухепу со знаменательным событием — установлением мирных
и союзнических отношений между двумя недавними противни-
ками (о переписке Рамсеса II с хеттским двором см. также
[СЖеп, 1979]).
Хотя в договоре, как мы могли убедиться, нигде не упоми-
нается граница между Египтом и царством хеттов, однако, по
всем данным, Рамсесу II не удалось расширить владения Египта
в Азии. Большая часть Сирии и Финикии, несомненно, осталась
под властью хеттов, и только Южная Финикия, Южная Сирия
и Палестина оказались в сфере влияния Египта [Брэстед, 1915,
т. II, с. 120].
Отметим, что, еще ведя упорную борьбу с хеттами, а также
после заключения мирного договора с Хаттусилисом III, Рам-
сес II добивался установления дружественных отношений с Ва-
вилонией — несомненно, в целях укрепления позиций Египта на
восточных границах страны хеттов. О сказанном выше свиде-
тельствует содержание письма Хаттусилиса III, адресованное
вавилонскому царю Кадашман-Эллилю II. в котором сообщает-
ся как о предшествующем времени правления союзника Хатту-
силиса III — вавилонского царя Кадашман-Тургу (отца Кадаш-
ман-Эллиля II), так и о взаимоотношении Рамсеса II с Ка-
лашман-Эллилем II после заключения мирного соглашения с
85
хеттами [текст КВо, I, 10; Е<3е1, 1958, с. 130]. В данном письме
речь идет не о заключении мирного договора Египта с хеттским
царством (как первоначально оценили исследователи содержа-
ние письма) и не о предварительных переговорах, подготавливав-
ших этот договор, но об усилиях Рамсеса II, направленных на
установление дружественных отношений Египта с Вавилонией и
во время войны с хеттами, и после нее, т. е. как во время царст-
вования Кадашман-Тургу, так и во время правления сына по-
следнего Кадашман-Эллиля II (см. [Стучевский, 1984, с. 59—
61]).
Особо подчеркнем, что в тексте КВо, I, 10 говорится, как о
причине вражды Хаттусилиса III к Рамсесу II, о каком-то про-
тивнике хеттского царя, бежавшем в Египет, скорее всего о
знатном подданном или родиче Хаттусилиса III, возможно за-
мешанном в династической борьбе за престол, в которой столк-
нулись друг с другом Урхи-Тешуб и Хаттусилис III (племянник
и дядя). Сообщаемый текстом КВо, I, 10 факт поддержки Рам-
сесом II какого-то враждебного хеттскому царю беглеца, бес-
спорно, заслуживает внимания, коль скоро он нашел свое от-
ражение и в соответствующих параграфах мирного договора
Хаттусилиса III с Рамсесом [I, предусматривающих взаимную
выдачу подобного рода беглецов.

5. Брак Рамсеса II с дочерью Хаттусилиса III

Через 13 лет после заключения мирного договора с хеттами,

в 34-й год своего царствования (год второго празднования юби-
лея «тридцатилетия» — «хеб-сед») Рамсес II вступил в брак со
старшей дочерью Хаттусилиса III, который, сопровождая свою
дочь, с большой свитой и богатыми дарами лично прибыл в Еги-
пет вместе с царем страны Кеди для участия в свадебных тор-
жествах [Ейе1, 1960, с. 13 и сл.]. Позднее, как сообщают стелы
из Коптоса и Абидоса, Рамсес II взял в жены и другую
дочь Хаттусилиса III [КИсЬеп, 1971, с. 282—284; К^сНеп, ОаЬаПа,
1969, с. 14—18]. Надписи о бракосочетании Рамсеса II со стар-
шей дочерью Хаттусилиса III были высечены во многих местах
Б Египте и Нубии. Помимо большого теста в Абу-Симбеле ана-
логичные тексты, сообщающие о первом браке Рамсеса II с
хеттской царевной, имеются на храмовых стелах в Карнаке, в
Амаре, в Акше, в Элефантине [Киеп1з, 1925, с. 181—238], а так-
же на разрушенной стеле из святилища Мут в Карнаке [ЬеГеЬ-
\те, 1925, с. 34—45; 5сЬи1шап, 1979 б, с. 186, 187, 191, 193].
Браку Рамсеса II со старшей дочерью Хаттусилиса III пред-
шествовали длительные переговоры и оживленная переписка
между царствующими домами Египта и страны хеттов. Так, в
найденном в архиве Богазкёя письме, адресованном хеттской
царице Пудухепе, жене Хаттусилиса III, Рамсес II информи-
ровал ее: «Смотри, великий царь, царь Хатти, мой брат, написал
мне, говоря: „Пусть прибудут люди, чтобы возлить хорошее,
86
 п е к р а с н о е масло на голову моей дочери, и пусть она будет до-
тавлена в дом великого царя, царя Египта"» [Ейе1, 1952,
^ 262—275; 5сЬи1шап, 19796, с. 187, примеч. 41].
Как сообщал в другом письме Рамсес II Пудухепе, он удов-
аетворил просьбу Хаттусилиса III побеспокоиться о том, чтобы
его дочь была благополучно доставлена в Египет. Он писал:
«Скажи моему брату следующее: Что касается твоего послания
ко мне: „Смотри, невеста... которую я дам... я дал ее и ее при-
даное больше, чем приданое дочери царя Вавилона, и боль-
ше. чем приданое (дочери) царя (страны) Зулапи... Я даю мо-
ей дочери рабов, скот, овец и лошадей, и в этом году я отправ-
лю мою дочь, которая доставит рабов, скот, овец и лошадей в
страну Эйэ, и пусть мой брат пошлет человека, чтобы он побес-
покоился о них в стране Эйэ",— так мой брат написал мне, и я
отвечу ему следующее: „В отношении этих рабов, и этих стад
лошадей, и этих стад скота, и этих стад овец... я написал Сети,
правителю города Рамсес, города, который (находится) в стра-
не Упи, чтобы (он) побеспокоился о них, и он будет тем, кто
отвечает за них до тех пор, пока невеста не прибудет в Египет".
И далее я написал правителю Птах... в городе Рамсес, который
(находится) в Канаане, побеспокоиться об этих рабах, и этих
стадах телят, и этих стадах овец. Он будет тем, кто отвечает за
них, пока невеста не прибудет в Египет... и из уважения к твое-
му посланию: „ ( Ч т о касается) охраны невесты, дай продоволь-
ствие их людям", хорошо, я прикажу, чтобы оно было дано»
(Ес1е1, 1953, с. 29—63; 5сЬи1тап. 1979 б, с. 187, примеч. 41].
О том, как старшая дочь Хаттусилиса III с богатым прида-
ным прибыла в Египет, рассказывается в египетских текстах, и
наиболее обстоятельно в том из них, который сохранился на
«Брачной стеле» Рамсеса II.
Так называемая «Брачная стела» Рамсеса II, высеченная на
стЕесной скале из песчаника на южной стороне большого хра-
ма б Абу-Симбеле [Киеп15, 1925, с. 181—283; КНсЬеп, 1971,
с. 234—252), воспроизводит текст документа, разосланного в
различные храмы Египта для его увековечивания на их стенах.
Первые 25 строк текста «Брачной стелы» содержат длинное
вступление с обычными словословиями и похвалами Рамсесу
П. Д а л е е сообщается следующее: «Тогда снарядил он (Рам-
сес II) свое колесничное войско, чтобы нанесло оно удар по
стране Хета. Поразил он ее, будучи один, на глазах у воинов
своих. Создал он себе имя навеки во дворце своем. Запомнили
они мощь руки его. Кто уцелел от руки его, тех сделал он ни-
чтожными. Мощь его среди них как пылающий факел... И когда
прошло много лет и страна их погибала и ослабевала год от го-
да из-за мощи великого живого бога, владыки двух земель, вла-
стителя девяти луков, царя Верхнего и Нижнего Египта, Усер-
маатра Сетепенра, которому дана жизнь, написал великий пра-
витель страны Хета, умиротворяя величество его, увеличивая
мощь его, превознося победу его, говоря: „Отврати гнев свой,
17
отведи кару свою, дай нам вдохнуть дыхание жизни. Ведь ты
сын Сутеха! Присудил он тебе страну Хета. Дары наши, все, что
ты пожелаешь, принесем мы их в твой почтенный дворец. В о т
ны под ногами твоими, о победоносный царь! Случилось с нами
все, как определил гы, о царь Верхнего и Нижнего Египта,
Усермаатра Сетепенра, сын Ра, Рамсес Мериамун, которому
дана жизнь!" И писал великий правитель страны Хета письма,
умиротворяя величество его год за годом, но ни разу не прислу-
шался он к ним. А когда увидели они страну свою в этом сквер-
ном состоянии из-за великой мощи владыки двух земель, царя
Верхнего и Нижнего Египта Усермаатра Сетепенра, сына Р а ,
Рамсеса Мериамуна, которому дана жизнь, сказал великий
правитель страьы Хета воинам своим и сановникам своим, го-
воря: „Смотрите! Наша страна бедствует, а владыка наш Сутех
гневается на нас. Небо не дарует нам дождь. Все страны, объе-
динившись, сражаются против нас. Соберем же все достояние
наше, и пусть дочь (моя) старшая будет во главе его. Принесем
мы дары благому богу, царю Верхнего и Нижнего Египта Усер-
маатра Сетепенра, сыну Ра, Рамсесу Мериамуну, которому
дана жизнь, чтобы дал он нам мир и мы могли бы жить". И
приказал он, чтобы доставили дочь его старшую и перед ней
дары прекрасные, состоящие из золота, серебра и металлов
многочисленных, рабов, лошадей — нет числа им, быков, овец,
коз — нет конца вещам, которые они принесли.
Пришел некто, чтобы обрадовать сердце величества его, го-
воря: „Вот, повелел великий правитель страны Хета, чтобы
доставили дочь его старшую с дарами многочисленными, со-
стоящими из множества вещей, которые покрывают ту, которая
во главе их,— правительницу страны Хета вместе с сановника-
ми великими страны Хета, несущими их. Прошли они через
множество гор и трудных перевалов. Достигли они границ ве-
личества твоего. Пусть отправятся воины и сановники встретить
их! О царь Верхнего и Нижнего Египта, Усермаатра Сетепенра,
сын Ра, Рамсес Мериамун!" И величество его обрадовался, и
дворец был доволен, когда услыхал он об этом чудесном собы-
тии, неизвестном (ранее) в Египте. Тотчас послал он воинов и
сановников встречать их... Потом стал величество его совещать-
ся со своим сердцем, говоря: „Каково будет тем, кого послал я
следовать в качестве послов в Сирию в эти дни дождя и снега,
случающиеся в (период) перет (зимы)?" Потом принес он жерт-
ву великую отцу своему Сутеху. Обратился он к нему, говоря:
„Небо в руках твоих, земля под ногами. Все, что ты приказы-
ваешь, свершается. Не сотвори дождь холодный и снег до тех
пор, пока не достигнут меня те чудеса, которые ты предназначил
мне!"... И услыхал отец его Сутех все, что он сказал. И было
небо спокойным, и дни (периода) шему (лета) случилось в (пе-
риод) перет (зимы), так что воины и сановники путешествовали
приятно, члены их были в довольстве, а сердца — в радости...
Когда дочь этого великого правителя страны Хета проследо-
88
вала в Египет, колесничное войско, сановники величества его
смешались в С Е И т е ее с колесничным войском страны Хета. Бы-
ли они все как египетские воины... Ели они, и пили они, имея
одно сердце, как братья, и ни один не ссорился со своим сосе-
дом. Мир и братство были между ними по замыслу самого бога.
И великие правители всех стран, через которые они проходили,
были в смущении и отвернулись удивленные, когда увидели они
людей страны Хета, соединившихся с воинами царя Египта»
[КИсЬеп, 1971, с. 243—252, стк. 26—41]. Текст абу-симбельской
стелы на этом обрывается, но другие варианты этого текста из
Карнака и Лмары сообщают о том, что Рамсес II был поражен
красотой хеттской царевны, которая получила египетское имя
Маатнефрура как царствующая жена фараона. Рамсес II поме-
стил ее в своем дворце и виделся с нею каждый день. После за-
ключения брака с дочерью Хаттусилиса III Рамсес II стал счи-
тать хеттов как бы подданными Египта, который отныне благо-
денствовал в мире и без страха. На «Брачной стеле» из большо-
го храма в Абу-Симбеле сохранилось рельефное изображение
прибытия царег.ны в резиденцию Рамсеса II (в центре компози-
ции) и изображение следующего за своей дочерью Хаттусили-
са III [РгИсНагй, 1954, с. 114]. Само собой разумеется, что при-
бытие в столицу Египта, в город Пер-Рамсес, Хаттусилиса III
вместе с царем страны Кеди для присутствия на торжественной
церемонии бракосочетания хеттской царевны с фараоном было
истолковано придворными Рамсеса II как еще одна его блестя-
щая победа.
Брак Рамсеса II с хеттской царевной произвел большое впе-
чатление на современников и оставил память о себе в веках.
От позднего эллинистического времени известна запись сказки
•о болезни царевны Бентреш из страны Бахган, для исцеления
которой (изгнания злых духов) по просьбе ее отца из Египта
•была отправлена «исцеляющая» статуя бога Хонсу. Поскольку
царевна Бентреш названа старшей сестрой жены Рамсеса II
Нефруры, можно считать, что в этом сказочном повествовании
отразились предания о браке Рамсеса II с дочерью Хаттусили-
са III 23.
 ГЛАВА 3

ХЕТТСКОЕ ЦАРСТВО

1. Источники.
Некоторые аспекты внешней политики

Хеттское государство (или страна Хатти), образовавшееся

на большей части территории Малой Азии и просуществовав-
шее на протяжении XVII—XII вв. до н. э., было одним из са-
мых могущественных держав древнего Востока.
Основными источниками по истории дипломатии этого цар-
ства являются клинописные таблички, найденные в архивах
хеттской столицы Хаттусы (совр. Богазкёй, в 150 км восточнее
Анкары) Л Среди этих табличек встречаются тексты договоров,
заключавшихся царями страны Хатти, многие из которых пе-
реведены Э. Вейднером [\Уе1с1пег, 1923] и И. Фридрихом
[РпебпсЬ, 1926, 1930], и дипломатическая корреспонденция.
Интересные сведения содержатся также в анналах хеттских ца-
рей; некоторые аспекты хеттской дипломатии освещают доку-
менты Телль эль-Амарнского архива и тексты, обнаруженные
в тех странах, в частности в Угарите, с которыми Хеттское цар-
ство было тесно связано.
Договоры обычно составлялись либо на двух языках одно-
временно— аккадском и хеттском, либо на одном из них. В на-
стоящее время установлено, что хетты записывали текст догово-
ра на двух языках в том случае, если они заключали соглаше-
ния со страной, находившейся в сфере влияния культуры Ме-
сопотамии. Со странами, располагавшимися на территории
Анатолии, они закрепляли свои связи договорами, написанными
только по-хеттски (см. (Ргеуйапк, 1960, с. 358]). Следователь-
но, для некоторых соглашений хеттов, дошедших до нас толь-
ко на аккадском, в будущем могут быть найдены параллельные
экземпляры, написанные по-хеттски.
Подавляющая часть договоров и дипломатической коррес-
понденции относится к новохеттскому периоду. Так, сохрани-
лись соглашения Суппилулиумаса I, Мурсилиса II, Муваталли-
са, Хаттусилиса III и др. О соглашениях древнехеттского пе-
риода мы можем судить лишь по нескольким небольшим фраг-
ментам.
Во многом еще неясно, какие именно соглашения были за-
ключены в среднехеттский период. Это связано с тем, что
обычно договоры, как и другие документы, датировались по
90
 шенам царей — «авторов» этих текстов. Однако в разные пе-
риоды х е Т тской истории правили цари, которые носили одни и
те же имена: Хаттусилис, Арнувандас, Тудхалияс и др. Кроме
того, таблички часто фрагментированы и в них вообще отсут-
ствует имя «автора» — царя
В последние годы благодаря успехам в изучении хеттского
языка, палеографии появилась реальная возможность надежно
датировать тексты по языковым, палеографическим признакам.
Так, к среднехеттскому периоду теперь относят несколько дого-
воров которые раньше считались новохеттскими [КетршаИ,
КоЗак, 1970, с. 211—217].
Хеттские дипломатические документы иллюстрируют одну
из важных сторон внешней политики царства, в определенном
смысле являясь продуктом этой политики. Поэтому описание
некоторых аспектов дипломатии хеттов невозможно без хотя
бы очень краткого обзора внешней политики Хеттского царства
в целом.
Начало активной внешней политики царей страны Хатти
было положено при первых царях Древнего царства — полуле-
гендарном Лабарнасе, Хаттусилисе I1 и Мурсилисе I. О важ-
ном результате, достигнутом вышеупомянутыми царями Хатти,
известно из «Указа» древнехеттского царя Телепинуса I, в кото-
ром отмечается, что каждый из царей, начиная с Лабарнаса,
завоевывал страны и «делал их границами моря». В другом тек-
сте, древнехеттской молитве (205/з), содержится пожелание
царю, чтобы моря с одной и с другой стороны были границами
его страны. Согласно этим текстам (в 205/з в качестве благо-
пожелания), при первых царях границы страны простирались
«от моря и до моря» (т. е. от Черного до Средиземного) (ср.
[ОИеп, 1964, с. 117; Иванов, 1977а, с. 95—96; Гиоргадзе, 1982,
с. 203]). Не исключено также, что сама концепция «страны от
моря и до моря» унаследована хеттами из традиции дохеттско-
го населения Центральной Анатолии — хаттов.
Борьба за северные и северо-восточные причерноморские
области Анатолии была начата задолго до сложения Хеттского
царства правителем города-государства Куссары Аниттасом,
царствовавшим в период существования в Малой Азии ашшур-
ских торговых колоний. Она шла с переменным успехом. В на-
чале успеха добился, по-видимому, хаттский правитель Цаль-
пы, города на черноморском побережье, Ухнас. Он захватил у
Аниттаса символы власти — трон и скипетр. В конце концов
Аниттасу удалось взять верх над Цальпой.
Пути к Черному морю, видимо находившиеся в руках ран-
них хеттских царей, были потеряны уже при древнехеттском
царе Хантилисе. Хеттов отрезали от Черного моря племена
каска. Территория расселения касков включала не только се-
верные, но и северо-восточные районы Анатолии; на северо-во-
стоке она граничила с областями страны Хайаса ( = Ацци; ср. о
ней ниже).
91
 О постоянной борьбе с касками повествуют многие хеттские
тексты богазкейских архивов (см. [Гиоргадзе, 1961; 5с1ш1ег,
1965]). Кроме того, в недавно найденном архиве хеттского го-
рода Тапигга (совр. Машат-Хююк, в 30 км юго-западнее Зиле,
вилайет Токат) выявлен целый ряд текстов, содержащих важ-
ные сведения о касках (см. [А1р, 1980, с. 25—59]).
Хеттские цари пытались сдержать натиск касков не только
с помощью военной силы или посредством строительства крепо-
стей, но и заключая с ними соглашения. К сожалению, догово-
ры с касками, в частности, переведенные фон Шулером
[5сЬи1ег, 1965, с. 1109 и сл.], очень фрагментарны. Лучше сохра-
нилось соглашение Хаттусилиса III с касками, жившими в
городе Тилиура и в его окрестностях.
О многих перипетиях раннего периода борьбы на южных
рубежах страны Хатти известно из «Анналов» Хаттусилиса К
Главной целью этого царя было завоевание Северной Сирии.
Она во многом была достигнута в результате побед Хаттуси-
лиса I над Алалахом (современное городище Телль-Атчана),
Уршу (хет. Варсува), на правом берегу Евфрата, севернее
Каркемиша, Хашшу (хет. Хассува) [СШеп, 1964, с. 118—119].
Мурсилис I покорил Хальпу (Алеппо); в 1595 г. до н. э. он
захватил Вавилон. В руках хеттов оказались важнейшие торго-
вые и связующие пути в Сирию и Месопотамию [ОНеп, 1964,
с. 121]. Благодаря этим победам Хеттское царство «стало в ряд
великих держав Ближнего Востока, превратилось в могущест-
венную в военном отношении державу» [Гиоргадзе, 1982,
с. 203].
В этот период, ведя борьбу за Северную Сирию, хетты всту-
пили в противоборство с хурритами, крупной этнической груп-
пой Передней Азии (о взаимоотношениях с хурритами в древ-
нехеттский период см. [Гиоргадзе, 1969, с. 71—85]). Хурриты
составляли значительный слой населения в городах Северной
Сирии, где вели военные действия хетты, а также занимали
обширные области на востоке и юго-востоке территории хеттов.
Хурриты не только противостояли здесь хеттам, но и сами при
Хаттусилисе I и Хантилисе неоднократно совершали походы в
центральные области страны Хатти.
Хурритские вторжения были направлены также в сторону
Киццуватны, важной области на юге Малой Азии (у Средизем-
ного моря), которая уже в тот период, видимо, была в значи-
тельной степени населена хурритами, а также лувийцами, наро-
дом, близкородственным хеттам и палайцам. Борьба за овладе-
ние и удержание под своим влиянием Киццуватны и Северной
Сирии, которая находилась в сфере интересов и других крупных
держав того времени — Египта, Митанни, Вавилона,—особенно
успешно велась Супгшлулиумасом I.
Он прибрал к рукам целый ряд государств и царств Сирии
и Палестины, правители которых были вынуждены постоянно
лавировать между более сильными соседями. В Каркемише и
92
 Хальпе Суппилулиумас посадил царями своих сыновей; потеря-
о независимость некогда очень сильное Митаннийское (хур-
Л
и тское) царство. В сфере влияния Хатти оказались царства
и
АмуРРУ Тунип. Тем самым было положено начало ликвидации
египетского владычества в Сирии и Палестине. Эту политику
продолжали и последующие цари Хатти.
Достижения хеттских царей в Северной Сирии, на юге и
юго-востоке от страны Хатти были закреплены многочисленны-
ми дипломатическими актами. Древнехеттские правители Ци-
дантас и Телепинус заключили договоры с царями Киццуват-
ны Пиллиясом (Палияс) и Ишпутахшу, неизвестный хеттский
царь (возможно, Аммуна) — с Сунассурасом I [Меуег, 1953,
с. 124], Хаттусилис II — с Паддатиссу, Суппилулиумас I — с
Талцу и с Сунассурасом II. Взаимоотношения с Угаритом, Амур-
ру, Каркемишем, Хальпой регулировались следующими согла-
шениями царей: (с Угаритом) Суппилулиумас I — Нигманду
и Мурсилис II — Нигмепа; (с Амурру) Суппилулиумас I —
Азиру, Мурсилис II—Дуппи-Тешуб, Хаттусилис III — Бентеши-
на, Тудхалияс I V — Ш а в у ш к а м у в а с ; (с Каркемишем) Суппилу-
лиумас I — Шарри-Кушух, Суппилулиумас II — Талми-Тешуб;
(с Хальпой) Муваталлис — Талмишаррума. Кроме того, извест-
ны соглашения Суппилулиумаса I с царем Нухашше Тетте, с
Шаттивазой — царем Митанни.
Устремления хеттских царей были направлены т а к ж е на се-
веро-восток и восток. Здесь правители Хатти имели дело, в ча-
стности, со страной локализуемой приблизительно в районе
верхнего течения р. Евфрат (Карасу). Она именуется в хет-
тских текстах то Ацци, то Хайаса. Оба эти названия страны
употреблялись в качестве синонимов. По-видимому, имелись &
виду два близкородственных племенных союза (один называл-
ся Ацци, другой-—Хайаса). Не исключено, однако, что Хайаса
и Ацци — это диалектные формы одного и того ж е имени (ср.
имя верховного бога урартийцев Халди, которое в мусасирском
говоре урартского языка произносилось как Алди [Меликншви-
ли, 1960, с. 84]; к перебою согласного в Хайаса и Ацци ср., в
частности, название страны Алци, Алее, Алзи, упоминаемой в
хеттских, ассирийских и урартских клинописных источниках и
локализуемой у истоков и верховьев р. Тигр и на сопредельных
территориях [Арутюнян, 1985, с. 18—20]). Походы Суппилулиу-
маса в Хайасу и достигнутые им победы были закреплены до-
говором между ним и Хукканасом из Хайасы.
Важнейшим противником хеттов на юго-западе и западе
была страна Арцава (др.-хет. Агга\У1уа [НетЬоМ-КгаЬтег,
1977, с. 111]). По-видимому, она занимала области, где говорили
в основном по-лувийски, которые раньше именовались Лувией;
согласно древним вариантам хеттских законов, Лувия (в ново-
хеттской редакции законов она названа Арцава) была одной из
трех частей территории Хеттского царства, две другие ее обла-
сти— П а л а и Хатти.
эа
 Многие исследователи различают малую и большую Арцаву
т. е. собственно Арцаву на морском побережье между р. Кали-
каднус и р. Эвримедон и группу небольших стран Арцава (см
[Гиоргадзе, 1960, с. 5—25]). Однако нет прямых доказательств
того, что все или некоторые из ниже перечисленных стран были
зависимы от Арцавы или обозначались как «страны Арцава»
(см. [НетНоЫ-КгаЬтег, 1977, с. 67—68]). В числе стран, воз-
можно составлявших большую Арцаву, известны следующие:
Хапалла (в Исаврии) была расположена вдали от моря и не-
посредственно примыкала к границам Хатти; Мира — в районе
Писндии, западнее малой Арцавы и в направлении на юг, вклю-
чая восточную часть Ликийского полуострова (она имела выход
к Средиземному морю); Вилуса — западнее Миры, со стороны
моря с ней граничили страны Каркиса и Маса; страна реки Се-
ха — западнее Вилусы, вдоль р. Меандер [Гиоргадзе, 1960,
с. 23—25].
Первый поход в Арцаву совершил Хаттусилис I. Эта страна
упоминается и в документах, «автором» которых мог быть и
Мурсилис I [НетНоЫ-КгаНтег, 1977, с. 23]. Имена царей Арца-
вы этого периода нам неизвестны [ Н е т Ь о Ы - К г а Ь т е г , 1977,
с. 11].
Из событий, связанных с Арцавой и относящихся к периоду
от царствования Телепинуса до начала правления Суппилулиу-
маса, привлекают к себе особое внимание арцавские письма из
Телль эль-Амарнского архива (УВоТ I и УВоТ 2; см. о них
ниже). Некоторые исследователи считают, что эти послания
были составлены на 20-м году правления фараона Аменхоте-
па III '[НетЬоЫ-КгаЬтег, 1977, с. 53, со ссылкой на работу
К- Кюне]. В период, непосредственно предшествовавший воца-
рению Суппилулиумаса I, в руках правителей Арцавы в большей
или меньшей степени находилась значительная часть террито-
рии Хатти, вплоть до Туванувы (античная Тияна) и Уды (антич-
ная Гида) вблизи современного города Нигде.
Придя к власти, Суппилулиумас I не только вернул заво-
еванные Арцавой области Хатти, но и ходил походом на Ар-
цаву. Значительно укрепилось господство Хатти над Арцавой
при Мурсилисе II, Муваталлисе, Хаттусилисе III и, видимо,
Тудхалиясе IV [НешЬоЫ-КгаНтег, 11977, с. 151—>249 и сл.].
Свидетельствами дипломатических отношений, сложившихся
между Хатти и Арцавой, являются договоры Мурсилиса II
(с Таргасналлисом из Хапаллы, Купанта-Инарасом из Миры и
Кувалии, Манападаттасом из страны реки Сеха), а также согла-
шение Муваталлиса с Алаксандусом из Вилусы — все они со-
ставлены на хеттском языке.
Известны также другие, не упомянутые здесь соглашения,
подписанные хеттами с правителями небольших царств, с неко-
торыми малыми этническими общностями и даже с полукоче-
выми племенами, которые привлекались в хеттское войско в
качестве вспомогательных сил (соглашения, заключенные иа-
94
 ^ т т п в в древнехеттский период с людьми 5А.ОА2-Нар1ги
& п 1957, с. 2 1 6 - 2 2 3 ] ) .
И наконец, следует коснуться отношении Хатти с Аласиеи
в Кипр). Эта островная страна определенное время, в част-
сти при Тутмосе III, находилась под влиянием Египта (см.
ГКпарр, 1 980 > с - 46 3)- Хеттские цари Тудхалияс ( Ш / Н или IV)
и его сын Суппилулиумас (I или II) завоевали Кипр, т. е. это
произошло либо в конце среднехеттского периода (в конце
^у начале XIV в. до н. э.), либо в новохеттский период (вто-
рая половина XIII в. до н. э ). С правителем Кипра был заклю-
чен договор, по которому Хатти, в частности, получала дань.
Попытку установить свой контроль над Кипром предприни-
[али Маддуваттас, правитель страны Ципасла (на западе Ма-
лой Азии), а также аххиявец Аттарсияс вместе с человеком
(правителем?) города Пиггая (см. [Об1ге, 1928, с. 36—39]).
Согласно Суппилулиумасу, он сжег в море корабли, шедшие с
Кипра; некоторые исследователи предполагают, что эти суда
были снаряжены страной Аххиява [Кпарр, 1980, с. 46].
О контактах хеттов с Кипром свидетельствует и перечень
даров [1ВоТ I, 31], предназначавшихся хеттской царице, не
названной по имени, среди этих даров упомянуты «37 [локтей?]
кипрского полотна» [Со1ге, 1956, с. 32—38], (ср. в связи с
историей Аласии и библиографию [Кпарр, 1980, с. 43—47]).

2. Договор как основной дипломатический акт

Успехи внешней политики Хатти, достигнутые, как было от-

мечено выше, главным образом благодаря военной силе, хетт-
ские правители стремились закрепить с помощью дипломати-
ческих актов-договоров. Если ситуация казалась им благопри-
ятной, они, конечно, с большим удовольствием сажали на пре-
столы зависимых городов своих сыновей, братьев или других
членов царского рода. Однако, будучи неплохими политиками,
они понимали, что значительно надежней сохранить престол в
соседнем городе или стране за представителем местной дина-
стии, связав его определенными обязательствами, контролируя
его действия с помощью соглядатаев и небольших гарнизонов,
размещая их в столице или в нескольких городах зависимых
стран.
Скорее псего заключению договора предшествовали перего-
воры, во время которых согласовывался текст соглашения, в
него вносились определенные, взаимоприемлемые поправки. Не-
которое представление об этой малоизвестной странице хеттской
Дипломатии дают египетские документы (ср. выше). Можно
также указать на один из хеттских договоров с касками По
мнению исследователя этого документа фон Шулера [5сЬи1ег,
1965, с. 126], целый ряд его специфических черт показывает,
что он является всего лишь проектом (наброском) договора.
95
Подобный проект, видимо, представлялся на предварительное
ознакомление хеттскому царю и его контрагенту.
Инициатива на переговорах обычно исходила от хеттского
ц4ря, гак как именно писцы Хатти записывали текст договора
на табличках, один дубликат которой вручался контрагенту.
О составлении таблички в Хатти говорят как упомянутый про-
ект соглашения с касками, так и следующие строки договора
Муваталлиса с царем Хальпы Талмишаррумой (точнее, догово-
ра Мурсилиса с этим царем, который был в силу определенной
причины обновлен Муваталлисом): «[Таб]личка договора для
Талмишаррумы, царя Хальпы, которую изготовил для него
мой отец Мурсй[лис], похищена. Я, великий царь, напи[сал]
[ему] вторую табличку, я опечатал ее своей печатью и отдал
ему. Отныне и впредь пусть никто не заменяет текст этой
таблички... Тот, кто заменит, пусть умрет!..» [стк. 3—7, см.
Ше1йпег, 1923, с. 80—81]. Упомянутый здесь царь Хальпы Тал-
мишаррума — сын Телепинуса; он был посажен на престол
Мурсилисом II одновременно с [...]шаррумой, сыном и наслед-
ником Шарри-Кушуха, возведенным на престол Каркемиша
(см. [Об1ге, 1933, с. 124]).
Как показывает другая статья этого же договора, писец за-
писывал табличку (или, скорее, перечитывал ее содержание) в
присутствии определенных лиц. Тем самым эти высокопостав-
ленные должностные лица наряду с богами (ср. ниже) стано-
вились свидетелями договора: «Эту табличку написал... писец...
в городе Хатти перё[д]... главным возничим [правой стороны...],
(перед) Шахурунувой, царем |[Кар]кеми[ша...], (перед)...
главным возничим [левой стороны...], (перед) Гашшу, главным
жрецом, (перед) Ду... (носящим титул) уриянну, (перед) Ара-
Хабилиззи, великим... [(перед)... главой) во]инов левой сторо-
ны, (перед) Лупакки, главным над сы![новья]ми дворца, (пе-
ред) Миттанамувой, главным писцом, (перед) Кал-Се 2 , (нося-
щим титул) [анд]увасалли царя» [стк. 17—22, см. ШеЫпег,
1923, с. 86—89].
Уже древнехеттские цари именовали свои соглашения, види-
мо, термином 1ЗЬШ1 (ОТ глагола гёЫуа- «связывать»), соответ-
ствующим акк. пкзи. Этот хеттский термин, употреблявшийся и
для названия документов, регулировавших обязанности долж-
ностных лиц государства (ср. [Оое1ге, 1957, с. 104]), очень
архаичен. В форме ИНиИит он засвидетельствован уже в «кап-
падокийских табличках», хотя в них он использовался для обо-
значения сделки между торговыми партнерами. Однако между
торговым соглашением и договором двух правителей много
общего. Оба документа регулируют отношения между партне-
рами, включая определенные гарантии. И тот и другой имеют
силу только при наличии свидетелей (людей, богов), благодаря
чему они обретают правовой характер.
Во многих соглашениях термин (пкШи) сочетается со
словом Пп^а!- (акк. татИи) «клятва» '(Суппилулиумас I —
96
птаттнваза [Ше!(3пег, 1923, с. 52—57], Мурсилис II — Д у п п и -
Тешуб [РпейпсЬ, 11926, с. 24}; ср. т а к ж е понятие «(человек)
говора и клятвы» в договорах Суппилулиумаса I —Азиру
гргеуйапк, 1960, с. 362, 364], Суппилулиумаса I — Т е т т е [\Уе1с1-
1923, с. 62—63]. [Дело, видимо, в том, что подписываемое
В У ' М Я правителями соглашение одновременно являлось и клят-
вой Иначе трудно объяснить двойное обозначение документа.
Существовали различные типы договоров, соответствовав-
шие характеру взаимоотношений партнеров. В частности, древ-
нехеттский договор между царем Хатги Цидантасом и правите-
лем Киццуватны Пиллиясом определялся контрагентами как
установление дружбы (1акзи1) [стк. 1—13, см. ОНеп, 1951,
с. 129]: «Солнце, великий царь Цидантас, царь страны Ха[т-
ти...] (и) царь страны Киццуватна у с т а н о в и л и . . . ] дружбу. Они
так полюбовно решили: города, которые [(захватил П и л л и я с ) ] ,
пусть вновь принадлежат Солнцу. | ( Г о р о д а ) } Пи[ллинса, (кото-
рые)] захватил (я, Солнце), пуст[ь принадлежат] вновь Пил-
лиясу.
Отстроенные и разрушенные города, которые (принадле-
жат) Солнцу, пусть Солнце (их) н[е? укрепляет?}. Отстроенные
города, которыми я вла[дел?, Пиллияс не будет п е р е с т р а и -
вать], (не то) ты (Пиллияс) клятву нару[шишь]».
Обозначение этого договора словом «дружба» объясняется
паритетным характером соглашения [011еп, 1951, с. 132]. Иной
характер носили договоры между зависимым правителем и
хеттским царем.
Более отчетливое представление о договорах дают значи-
тельно лучше сохранившиеся соглашения новохеттского перио-
да. Форма этих документов и значительная часть входящих в
них статей не были нововведением позднего периода. Вероят-
но, они восходят к более древним образцам, которые нам пока
еще малоизвестны. О следовании древним стандартам свиде-
тельствует очень близкое сходство договоров Мурсилиса II,
Муваталлиса, Хаттусилиса III с соглашениями, заключенными
Суппилулиумасом. Можно отметить и свидетельство Хаттусили-
са III, что он составил свое соглашение с Бентешиной, следуя
тексту договора Суппилулиумаса I с Азиру [\\7е1с1пег, 1923,
с. 128].
В качестве примера типичного хеттского договора между
хеттским царем и зависимым правителем в Приложении этой
главы дается соглашение Мурсилиса II и Купанты-Инараса.
Этот договор, как и другие соглашения, начинается стандартной
Фразой, состоящей из обращения «Так (говорит)» и титула
Царя, включающего перечень некоторых знаменитых предков.
Формула «Так (говорит)» характерна т а к ж е для других
хеттских документов — царских «Указов», «Анналов», «Дарст-
венных» (см. [СШегЪоск, 1938, с. 94—95]). Титул царя «Солн-
Це» встречается не только в новохеттских документах, но и в
Древнехеттских, что делает спорным давно высказывавшуюся
7 З а к . 1015 97
гипотезу о заимствовании его из Египта [Зогшпег, Ра1кеп5{ет
1938, с. 27; ОНеп, 1951, с. 131].
Каждый хеттский царь, видимо, сам определял, кого из
предков упомянуть в своей титулатуре. Часто цари ссылались
не только на прямых предшественников на престоле, но и на
первых, ставших уже легендарными царей, основателей госу-
дарства, Лабарнаса и Хаттусилиса 1. Так, захвативший трон
Хаттусилис III именовал себя сыном Мурсилиса, внуком Суп-
пилулиумаса I и отпрыском Хаттусилиса I «человека города
Куссары» (договор с Бентешиной см. [ЛУеЫпег, 1923, с. 124]).
Упоминая предков, царь подчеркивал законный, наследст-
венный характер своей власти. Кроме того, он сознательно под-
нимал свой собственный престиж, так как доблести предка,
подобно трону, имуществу и т. п., тоже наследие, которое ста-
новится частью «чести и славы» нового царя.
В договоре с Купанта-Инарасом, как и в ряде других со-
глашений, оговариваются рубежи государств, обязательства не
нарушать их, не закладывать новых городов на чужой террито-
рии и пресекать подобные попытки со стороны кого бы то ни
было. Зависимому царю запрещается заключать союз с третьей
стороной.
Как враждебный акт мог быть квалифицирован, согласно
договору с Азиру, «нейтралитет» контрагента в случае войны
хеттского царя с каким-либо врагом или тайные сношения с
ним с целью раскрытия планов хеттского царя: «[...ты (же
ни) че]го не предпримешь [и так скажешь: „Я]-де (только)
[человек] клятвы и [договора]. Пусть враг победит его, [я же
ни] чего не ведаю". [И если ты тому] врагу напишешь: [„Смот-
ри, мол, чтобы поразить (тебя), придут пехота и колесничие]
страны Хатти, будь начеку!", [то, гляди, ты кл]ятву нарушишь»
[стк. II, 32—39, см. Ргеуйапк, 1Р60, с. 362].
Значительное число статей договора посвящено совместной
борьбе против любых посягательств внутренних и внешних
врагов на престол хеттского царя или престол контрагента.
Причем если в договоре с Купанта-Инарасом указывается на
того, кого он должен считать своим врагом (ср. также таблицу
«греха Маддуваттасы» {Оо'хе, 1928, с. 8]), то в договоре с Ази-
ру уточняется и понятие '.союзник»: «Тот, кто Солнцу [...союз-
ник...], да будет тебе он ':о[юзником...]; тот [кт]о Солнцу враг,
Д[а будет] т[еб]е он врагом» [стк. II, 9—11, см. Ргеуйапк, 1960,
с. 361], ср. также договоры с Шаттивазой [ХУеЫпег, 1923, с. 20],
с. Тетте [\УеЫпег, 1923, с. 60—61].
Контрагент должен был оказывать помощь войсками по пер-
вому зову. И в этой связи в договоре с Купанта-Инарасом
(§ 17) запрещается испрашивать предсказание оракула, гадаю-
щего по птице. Здесь речь идет о практике, хорошо известной
из хеттских текстов. Совета оракула испрашивали как по слу-
чаю выступления в поход, так и по таким вопросам тактики:
какой части войска следует оставаться дома, в гарнизоне, а
100
 кой идти маршем на противника (см. [5сЬи1ег, 1965, с. 11,
примеч. 110]). Причем часто обращались одновременно к
двум оракулам: гадавшему по птице ( ' " М Ш Е Ы . ОО) и гадав-
1й
ш е м у «посредством рук» ( 115МА$) (см. 1Со1ге, 1933, с. 116]).
Один из случаев обращения к этим оракулам описан в
«Пространных анналах» Мурсилиса II (ср. также КИВ XXII:
опрос оракула, проведенный, видимо, самим Мурсилисом II
перед походом на касков [5сЬи1ег, 11965, с. 176—183]). Хеттское
войско под предводительством «главного виночерпия» (титул
военачальника) Нуванцаса пошло походом на Каннувару.
И вельможи (видимо, те же, что и ЕЫ. М Е § КАКА5, т. е. на-
чальники войска) сказали Нуванцасу, что «для тебя, мол, по-
средством птиц и рук не установлено (не проведены гадания)»
[Об1ге, 1933, с. 116].
Нуванцас отправил посланника к Мурсилису и сообщил ему
о необходимости испросить оракулов. Спустя некоторое время
царь направил к Нуванцасу царевича Нанацитиса с посланием
о благоприятных результатах гадания: «И ты иди! Того хайас-
кого врага, господин мой, бог Грозы, уже отдал тебе, и ты его
разобьешь» [стк. II, 56—57, см. Со1ге, 1933, с. 118].
Имея определенный ответ на то, как сложится поход, Ну-
ванцас и его воины, вероятно, шли на битву с легким сердцем.
Однако нетрудно представить себе, к каким последствиям
могло привести промедление с выступлением,' когда был дорог
каждый час. И более того, гадание могло дать неблагоприят-
ный итог, л контрагент, сославшись на него, мог и вовсе отка-
заться от похода. По-видимому, опасаясь подобного развития
событий, и запрещал хеттский царь обращаться за советом к
оракулу.
Оказывать помощь в случае нападения врага на страну, с
которой был заключен договор, должен был и хеттский царь.
Об одном таком случае говорится в договоре Суппилулиумаса I
с Тетте. Когда царь Митанни вторгся с пешим и колесничным
войском в страну Нухашше, предшественник Тетте Шарупша
послал посла к хеттскому царю. Последний отправил отряд
воинов, который изгнал войско царя Митанни из Нухашше (см.
[ШеШпег, 1923, с. 58—59]).
В том случае, когда, выполняя условия соглашения, хетты
совместно с войском контрагента вели военные действия и
одерживали победы над врагом, неизбежно вставал вопрос о
Разделе захваченной добычи. По договору одного из хеттских
Царей с Л а б у и населением царства Тунип [\Уе1Йпег, 1923,
с. 140—143] трофеи должны были быть разделены следующим
образом: все захваченное воинами Хатти будет принадлежать
и
м, а все захваченное отрядом тунипцев — войску Тунипа.
Точно так ж е должны быть поделены трофеи, доставшиеся в
городе, входившем в царство Хатти, но выступившем против
него. Сам город по-прежнему оставался во владениях хеттско-
го
царя.
7* 99
 Схожие статьи о совместной борьбе против врага и дележе
добычи есть и в договоре с Сунассурасом. Однако здесь внача-
ле речь идет о внутреннем враге, а затем — о внешнем. Кроме
того, каждая из статей представлена в двух вариантах: в одном
говорится о совместной борьбе с внутренним и внешним врагом
Солнца, а в другом об аналогичных обязательствах Солнца по
отношению к противникам Сунассураса [\Уе1с1пег, 1923, с. 98—
101].
Царь зависимой страны обязывался не только прийти на
помощь хеттскому царю во главе своего войска или направить
его под предводительством царевича. По-видимому, он должен
был сам периодически посещать хеттского правителя. Об этом
идет речь в договоре с Сунассурасом :[\Уе1с1пег, 1923, с. 9'2—95]
и в соглашении с Азиру [ШеЫпег, 1923, с. 70—72]. В случае
необходимости его могли и вызвать в Хатти. Если же он не
желал (или не мог) прибыть сам, то должен был отправить к
Солнцу своего сына — наследника престола (см. ['МеЫпег,
1923, с. 94—95]).
В договоре с Сунассурасом оговорены и некоторые детали
церемонии приема царя-гостя: «Пусть Сунассурас является
перед Солнцем, пусть глядит в очи Солнца. .Когда он перед
Солнцем предстанет, пусть великие люди Солнца (поднимутся)
со стула, напротив него пусть никто не останется сидеть. Поз-
же, как только (он пожелает), да возвратится он в страну
Киццуватна!» [стк. I, 40—44, см. \Уе1(Зпег, 1923, с. 92 -95].
К сожалению, мы не знаем многих других деталей дипломати-
ческого этикета. Вполне вероятно, что в зависимости от харак-
тера отношений сторон царю-гостю оказывался пышный или
более простой прием.
В соглашении определяются обязанности зависимого прави-
теля по отношению к хеттским гарнизонам. О них следует забо-
титься так же, как о самом себе и о членах своей семьи.
По-видимому, хеттские воины и их начальники вели себя не
всегда лояльно по отношению к зависимому правителю, несмот-
ря на его «отеческую» заботу. Поэтому, например, в договоре
с Дупгш-Тешубом враждебные действия хеттского войска ква-
лифицируются как нарушение договора: «Если сыны Хатти при-
ведут к Дуппи-Тешубу пехотинцев (и) колесничих и, так как
войска направятся вверх (в город), ты, Дуппи Тешуб, будешь
давать им есть (и) пить, а они затеют против Дуппи-Тешуба
недоброе дело — грабеж его страны или городов его или заду-
мают свергнуть Дуппи-Тешуба с престола страны Амурру, то
(войско) нарушит клятву» [стк. II, 30—37, см. РпейпсЬ, 1926,
с. 116—18].
Часть статей договора могла быть обязательной лишь для
одной из сторон. В частности, привлекает к себе внимание
статья о возврате беглецов. Это были, как правило, так назы-
ваемые арнувала (хет. агпи\уа1а «тот, кто должен быть уведен
в плен»), т. е. мирное население, которое тысячами захватывали
100
 различных странах хеттские цари, уводили с собой в Хатти
в
дцесь с а ж а л и на землю. Бегство людей-арнувала из Хатти
носило массовый характер. Основную причину его можно ви-
в том, что в Хатти они подвергались большей эксплуата-
ции чем у себя на родине. Происходило это, видимо, из-за
того, что арнувала становились в Хатги несвободными людь-
ми На это обстоятельство указывают и некоторые хеттские
тексты.
Люди арнувала бежали из Хатти прежде всего в сопредель-
ные страны, видимо к себе на родину: в Хайасу, к причерно-
морским каскам, в Арцаву и т. п. О масштабах этого явления
свидетельствует, в частности, Мурсилис II. В «Десятилетних
анналах» он сообщает о том, что напуганный его походом пра-
витель страны реки Сеха Манападаттас вернул ему 4 ООО бегле-
цов из Хатти [Об^ге, 1933, с. 70], а люди Ацци, согласно «Про-
странным анналам», направили ему тысячу беглецов из Хатти
[Сб*2е, 1933, с. 140].
Хеттские цари в своих договорах постоянно подчеркивали,
что контрагент обязан возвращать беглецов, нашедших приют
в его стране, угрожая за нарушение этого условия карами. Как
известно, только с целью вернуть беглецов имели место некото-
рые походы, например в Хайасу.
Если ж е в укрывательстве беглецов был повинен не царь-
контрагент, а какое-нибудь, видимо, частное лицо, то с ним
поступали следующим образом: «Если беглый из Хаттусы в
Киццуватну придет, то ты, Сунассурас, схвати его и возврати
Солнцу! Если ж е кто-нибудь (другой) укроет беглеца и его
найдут в доме этого (человека), то он даст (в качестве возме-
щения) 12 голов (человек). Если ж е он 12 человек не найдет,
то его самого у[бьют(?)]» [стк. II, 11—15; 1—2, см. Ре15сЬо\у,
1963, с. 242—243]. Возможно, что решение о предании смерти за
укрывательство должно было исходить от царя Киццуватны
Сунассураса, заключившего этот договор с хеттским властите-
лем, имя которого нам неизвестно. Как предположил Г. Мейер
(Меуег, 1953, с. 122], упомянутый в этом тексте царь Киццуват-
ны— это Сунассурас I, современник древнехеттского царя Амму-
наса или Хуццияса.
Хеттские цари обязывали правителей-контрагентов возвра-
щать в Хатти и лиц, которые покидали страну по каким-либо
иным мотивам. В частности, в табличке «греха Маддуваттаса»
в
качестве примера нарушения соглашения приводится дело
Царского охотника, который, возможно, был замешан в интри-
гах, направленных против хеттского царя: « [ С б е ж а л ] Нивал-
Ла
с , охотник Солнца, и он ушел к Маддуваттасу, М а д д у в а [ т т а с
п
Ринял его (к себе). И ] в перв[ый раз], вслед за ним, Солнце
написал (так): Сбежал Ниваллас, [Солнца] охотник, он пришел
к
тебе, [схвати его и] возврати мне! Маддуваттас в первый
Раз... [стал говорить]: Никто ко мне не \[пришел]. Сейчас отпра-
вился к нему Муллия!рас, (посланник Солнца), и в доме его]
101
нашел [бегле]ца. [Так] говорит он [Маддуваттасу]: Дело, ка-
сающееся [б]еглого, [покоится под клятвой}. [Беглого] из страны
[Хатти], который [сбе]жит к тебе, [т]ы о т с ы л а й ] обратно
Солнцу; [ныне к тебе Ниваллас], охотник Солнца, [сбежал, он
пришел к тебе}, Солнце ж е [пис]ал тебе (о нем), но ты его
скр[ываешь, ты его утаиваешь]. [Схвати] его!» [стк. 59—65,
см. Об1ге, 1928, с. 82—34].
Между тем свою страну правители Хатти обычно ставили в
более выгодное положение, чем страну контрагента: «Под клят-
вой я следующим образом решил дело о беглом: если беглый
придет как беглый из твоей страны в Хатти, то его тебе не
возвратят. Возвращать беглого из Хатти запрещено» [§ 18,
стк. 61—64; см. РпейпсЬ, 1930, с. 74—76]. Такая статья встре-
чается не только в этом договоре с Алаксандусом, но и в це-
лом ряде других соглашений хеттских царей.
В одном из договоров, а именно в соглашении Суппилулиу-
маса с Шаттивазой, отказ возвращать беглых из Митанни в
Хатти объясняется тем, что «нет божественного решения боги-
ни Солнца города Ари[нны...» [стк. 11, см. \Уе1(1пег, 11923, с. 22].
Иначе говоря, богиня запрещает поступать подобным образом.
Стремление хеттских царей добиться для себя односторон-
них преимуществ ощущается и в следующей своеобразной
статье соглашения с Хукканасом: «Когда я, Солнце, с войском
пойду на битву, ты же пойдешь отдельно от меня, или я пойду
на страну, город врага, ты же пойдешь вместе со мной, и если
там ты будешь мне телохранителем, будешь беречь Солнце,
как свою собственную голову, и будешь т[а]к повторять: „Что
бы ни (случилось), пусть это произойдет с Хукканасом, а у
Солнца да будет все благополучно!", (то пусть оберегают тебя
эти клятвы)» 1[Рпес1псЬ, 1930, с. 114—116 . Иначе говоря, за-
висимый правитель должен беречь хеттского царя пуще, чем
себя самого, молить о том, чтобы беды, предназначенные хетт-
скому царю, пали на его голову 4 . Только в этом случае он бу-
дет считаться верным царю Хатти и клятвы будут беречь его.
В свою очередь, цари соседних с Хатти стран очень неохот-
но возвращали беглецов. Порой они д а ж е отказывались испол-
нить требование царя Хатти, ссылаясь на существующие в их
странах традиционные нормы. Например, в '«Пространных ан-
налах» Мурсилис II сообщает, что в ответ на его письменное
предписание относительно возврата арнувала царь Аннияс
ответил отказом, так как, по его словам, беглецов из Хайасы не
возвращают [Об1ге, 1933, с. 106]. Не исключено, что дело не
только в амбициях хеттских царей или Аннияса и в явной заин-
тересованности в получении дешевых рабочих рук. Здесь можно
одновременно усматривать и какие-то отголоски института «го-
степриимства», в соответствии с которым предоставление прию-
та беглецам считалось обязательным правилом.
В соглашениях содержатся и свидетельства того, что хетт-
ские цари могли облагать правителей-контрагентов ежегодной
102
 янью [хет. агкагп(гп)а(п)]. Например, ежегодно дань платил
царь страны Амурру Дуппи-Тешуб в том ж е размере, что и его
отеи Ду-Тешуб и дед Азиру: «Дань, которой был обложен твой
л е ц и твой отец, в количестве 300 сиклей первоклассного, пол-
ноценного золота вместе с драгоценными камнями они слали в
Хатти. Ты тоже шли (мне) ее. Не отворачивай взор в сторону
другого ( ц а р я ) ; твои отцы слали [ ( д а ) ] н ь в Египет, т [ ы ж е ее
н отсылай!]» {§ 8, стк. 23—^24, см. Р п е й п с Ь , 1926, с. 12]. Вы-
плачивал дань и Тетте царь Нухашше [\Уе1с1пег, 1923,
с. 60—61].
По-видимому, о ежегодной выплате дани из восьми не-
больших стран свидетельствует и табличка «греха Маддуват-
таса».
Эту дань Маддуваттас стал присваивать (ср. ниже).
В этом ж е документе говорится о выплате дани хеттскому царю
Кипром [Оо1ге, 1928, с. 36]. Д а н ь Кипра включала золото
(точное количество неизвестно), медь (по крайней мере 4 та-
ланта), 12 мер дауа1шп (по-видимому, какой-то злак) 5 и ут-
варь [Кпарр, 1980, с. 46]. Известен фрагмент письма (КВо I,
26), в котором, возможно, в связи с задержкой с выплатой дани
высказывается требование выслать в Хатти с Кипра больше
золота хорошего качества, ритоны, кольца, попоны (букв,
«одежды») д л я коней [Кпарр, 1980, с. 43]. Любопытно, что
попоны для лошадей с Кипра получал и Тутмос III [Кпарр,
1980, с. 46].
Причем Суппилулиумас I предписывал и Азире [Ргеуйапк,
1960, с. 359] и Тетте [\УеЫпег, 1923, с. 60—61] взвешивать дань
каменными гирями купцов страны Хатти! Это требование Суп-
пилулиумаса I можно было бы объяснить тем, что хеттский
царь опасался возможного обмана при выплате дани. Схожая
ситуация, в частности, описана в одном из писем Телль эль-
Амарнского архива [ЕА, 7, 66—72]. Ц а р ь Вавилона Бурна-
Буриаш II, обращаясь к Аменхотепу IV, просил его не передо-
верять опечатывание и отправку подарков другому лицу, про-
контролировать это лично, так как в полученном от Аменхоте-
па IV «подарке», опечатанном и отправленном должностным
лицом, при взвешивании выявилась недостача золота.
Однако в действительности требование Суппилулиумаса к
Азиру и Тетте, видимо, было связано с тем, что хеттский сикль
(и соответственно каменная гиря для весов) был тяжелее
(11.75 г), чем обычный вавилонский (8,4 г) и угарнтский
(9,5 г) сикль [01е1псЬ, Ьоге1г, 1966, с. 223]. Взвешивать дань
своими, более тяжелыми гирями, бесспорно, выгоднее!
Кроме ежегодной дани, взимавшейся с той или иной зависи-
мой страны, через послов и посольства делались и подарки. Они
приурочивались к определенным торжествам; видимо, подарки
следовало подносить всякий раз, когда посол прибывал ко дво-
РУ царя той или иной страны.
В одной статье договора с Сунассурасом (ср. выше) гово-
103
рится о том, что в случае необходимости Сунассурас или его
сын-царевич могут быть вызваны в Хатти и что при этом не
надо приносить подарок. Эту статью, видимо, можно понять в
том смысле, что при незапланированном визите, состоявшемся
по настоятельной просьбе (приказу) хеттского царя, не надо
было ничего дарить. Однако традиционный ежегодный «визит
вежливости», вероятно, должен был сопровождаться подноше-
нием.
Хеттские договоры подобны царским «Указам», «Анналам»,
«Дарственным» и другим хеттским текстам (см. [Сш1егЬоск,
1938, с. 94—96 и сл.]). Они представляют большой интерес,так
как освещают многие неизвестные страницы хеттской истории.
Возможно, обращение в них к прошлому было необходимо,
например, для того, чтобы подчеркнуть традиционный характер
связей Хатти с той или иной страной. Однако воспоминания о
прошлом, вероятно, преследовали и другие цели: на историче-
ских примерах давали понять, какие выгоды сулит верность и
какие суровые испытания ждут изменника и всех членов его
рода.
Так, в преамбуле договора с Азиру Суппилулиумас I особо
подчеркивает, что прежде, когда с ним враждовали египетский
фараон, царь хурритов, правители Кадеша, Нухашше, Хальпы
и Каркемиша, Азиру прекратил союз с Египтом и перешел на
сторону хеттского царя [Ргеуйапк, 1960, с. 359—360]. Это реше-
ние Азиру, продиктованное не только стремлением взять верх
в борьбе с соперниками в своей стране, и верная служба Суп-
пилулиумасу приводятся в качестве примера достойного подра-
жания в последующих соглашениях между Амурру и Хеттским
царством: в договорах Мурсилиса II и Дуппи-Тешуба [Рпей-
псЬ, 1926, с. 4 и сл.], Хаттусилиса III и Бентешины [\Уе1(1пег,
1923, с. 124 и сл.], Тудхалияса IV и Шавушкамуваса [ОНеп,
КйЬпе, 1971, с. 6 и сл.]. В последнем договоре между Амурру и
Хатти даже говорится, что Азиру не совершал никакого греха
против Хатти. Это скорее свидетельствует о нежелании воро-
шить неприятные дела прошлого. Шаушкамувас и Тудхалияс IV
не могли не знать, что до заключения договора Суппилулиумаса
с Азиру последний уже принял сторону Суппилулиумаса и тем
не менее как-то выступил против него. Об этом событии глухо
говорится в соглашении Мурсилиса II с Дуппи-Тешубом
[РпейпсЬ, 1926, с. 4; Ргеуйапк, 1960, с. 377—379].
Хеттские цари в этих договорах одновременно подчеркивают
свои личные заслуги в деле поддержания дружественных отно-
шений. Так, Мурсилис II напоминает Дуппи-Тешубу о том, что
после смерти Азиру и кратковременного правления Ду-Тешуба
он посадил Дуппи-Тешуба на трон, хотя последний был болен
(или скорее был человеком болезненным). Он заставил при-
сягнуть ему его сестер (?), братьев и страну Амурру [РпесЫсЬ,
1926, с. 10].
Из преамбулы договора Суппилулиумаса I с Шаттивазой,
104
I стности, выясняется, что Шаттиваза отправился на поклон
В
Гуппилул'иумасу, попав в безвыходное положение: ему грози-
К
смерть от рук Шуттатары и его людей марианну [ХУеЫпег,
"{одЗ с 116]. Павший к ногам Суппилулиумаса Шаттиваза, сын
пя могущественной державы, не имел при себе ничего, кроме
"пех повозок, двух хурритов, двух телохранителей и одного-
единствеиного платья, которое было на нем [ЛУеЫпег, 1923,
с. 4 2 - 4 3 ] .
Хеттский царь щедро одарил его и возвысил. Основное на-
значение этих описаний, возможно, опять-таки состоит в том,
чтобы путем контраста показать всю величину милости, оказан-
ной хеттским царем Шаттивазе, сыну царя Тушратты, активно
боровшегося с Суппилулиумасом до конца дней своих. Если
даже Шаттиваза не был виновен в деяниях своего отца, тем
не менее он в соответствии с хеттской концепцией наследования
греха (ср. в договоре Мурсилиса II с Купанта-Инарасом) мог
рассматриваться Суппилулиумасом в качестве грешника. Одна-
ко последний, подробно изложив факты враждебных действий
Тушратты, тем не менее, будучи кровно заинтересованным в
своем человеке на престоле Митанни, обласкал и выказал ми-
лости Шаттивазе.
В одной схожей ситуации Мурсилис II решительно отклонил
изъявление покорности сына царя Кинзы ( К а д е ш а ) . Согласно
Мурсилису, цари Нухашше нарушили клятвы, данные Суппилу-
лиумасу I и ему самому. Именно поэтому он отправил в Ну-
хашше войско, которое уничтожило посевы и начало осаду
укреплений страны. Тогда старший сын царя Кинзы Айтакамы,
видимо, опасаясь, что подобная участь постигнет и его страну,
убил своего отца и пожелал вновь стать подданным хеттского
царя. Но Мурсилис отнесся к его просьбе недоброжелательно.
Эта реакция Мурсилиса, возможно, была хотя бы отчасти
связана с тем, что хеттский царь осуждал отцеубийство.
«И им (отцеубийце и стране Кинза) я сказал: „Пусть боги
клятвы... отомстят вам, пусть сын убьет отца своего, брат ж е
пусть убьет своего брата и пусть он сожрет свое собственное
мясо!"» [стк. II, 10—13, см. Со1ге, 1933, с. 1112—114].
В договоре с Алаксандусом Муваталлис отмечает: «Я, Солн-
пе, не сделал тебе, Алаксандусу, ничего дурного, и тебя я сде-
^ Царем в стране Вилуса» [§ 8, стк. 15—16, см. Р п е й п с Ь ,
же
ГЛ ' Солнце, возвр[атил тебе] твою страну.
1 о ° ' Э е ц и Т Р 0 Н о т ц а т в о е г о я возвратил тебе...]» [§ 8, стк. 17—
'У, см. РпейпсЬ, 1930, с. 58].
В договоре с Бентешиной Хаттусилис III, с неприязнью
споминая своего предшественника на престоле, брата Мува-
^аллиса, констатирует, что последний лишил Бентешину трона
как
Св пленного привел с собой в Хатги. К тому, вероятно, были
и
Ко° причины. Во время походов Сети I в Сирию (в самом
Це в
ПОд - А° н - э.) царь Амурру, видимо, был вынужден
Дчиниться Сети I. Это и повлекло за собой смещение Бенте-
107
 шины и замену его на престоле царем Шапиили [К1еп^е1, 1969,
с. 307—319]. Однако Хаттусилис не называет причины поступка
Муваталлиса. Ему важно подчеркнуть, что именно он выпросил
Бентешину у своего брата и спас его от неминуемой смерти.
Он забрал его с собой в город Хакмис, предоставил ему дом и
оберегал его. Когда же Муваталлис погиб, а вслед за этим был
смещен с хеттского трона Урхи-Тешуб, Хаттусилис, став царем,
вторично посадил Бентешину на царство в Амурру [\Уе1(Зпег,
1923, с. 126].
Подобные случаи описаны во многих договорах, и в частно-
сти в соглашении между Мурсилисом II и царем страны реки
Сеха Манападаттасом: «Так (говорит) Солнце, Мурсилис, ве-
ликий царь, царь [страны Хатти]. Тебя, Манападаттаса, отец
твой... (Ты) был тогда юношей. Братья твои Саллидата 6 и
Урадатта не раз замышляли у [бить] тебя. Они бы тебя уби[ли],
если бы [ты] не сбежал. Они тебя [выкинули вон] из страны
реки Сеха 7 , и ты [пошел] к людям города Каркисы. И отобра-
ли у тебя (братья) страну отца твоего (и) владения (его)], и
все это они забра[ли] себе. Я же, Солнце, [доверил тебя]
людям Кар[кисы], и людям Кар [кисы] я неоднократно с[лал
да]ры. И брат мой за тебя мо[лил]ся богам. (Благодаря) на-
ши[м] велениям люди Каркисы тебя берег[ли].
Когд[а же] Саллидата пришел и [нарушил он клятву, что
дал богам], [боги клятвы] схватили его. И люди страны реки
Сеха выгнали его прочь. По [нашему] повелению люди страны
реки Се[ха] впустили тебя в (страну), и те[бя] они берегли.
Ког[да] же возвратился мой брат [Арнувандас и затем он
стал богом 8 ], я, [Со]лнце, [сел на трон] отца моего. И я, Солн-
це, пришел к тебе и выказал свою милость. Людей реки Сеха
[ я заставил присягнуть] тебе, и по моему [велению они тебя
берегли]. На помощь к тебе [я пришел] с искренним намерени-
ем, я [сла]л тебе: щит и... [Когда] же [пришел Уххацитис,
царь страны Арцава, и [повел вой] ну против Солнца, ты, Ма-
нападаттас, [согреши]л. Ты встал [на сторону врага моего
Уххацитиса]. Я же, Солнце, в одиночку [сражался], и ты не
вста[л] на мою [сто]рону.
[Когда же] я [пош]ел [в поход] против Уххацитиса и [лю-
дей страны Арцава] и, так [как] Уххацитис [нарушил клятву
перед богами], боги [кля]твы схватили его, и [я, Солнце, его
л о ] губил. Я бы и тебя точно так же погуб{ил], так как ты
[стоял на стороне Уххацитиса]. [Но ты] пал [к ногам моим],
ты [отправил] ко мне {стариков и старух], и твои посланники
[пали к] ногам моим. [И ты так] написал мне: „Господин мой,
сохрани мне жизнь, [господин мой, не гу]би, [возь]ми меня к
себе в подданные! Сохрани мою голову, и я верну тебе всех
беглых, которые бежали ко мне из страны Мира, из Хатти и
Арцавы!" И я, Солнце, высказал тебе свою {милость]».
О раскаянии Манападаттаса в своих поступках, выражении
им покорности хеттскому царю говорится и в «Десятилетних
108
 я пах» [Сб1ге, 1933, с. 68—70]. Более подробно эта история
аН
" е н а в «Пространных анналах». Когда Манападаттас
И3
" ц ш а л о том, что Солнце идет с войсками, то он, по словам
М у р с и л и с а II, поступил следующим образом: « И он направил
австречу мне посла 0йТЕМС1) и так на[писал: „Господин
/ м 0 й ) ] , не убивай меня! Возьми меня, господин, к себе в под-
данные! Я стану возвращать тебе людей, которые [пришли ко
мне[". Я ж е так [ответ]ил: „Однажды, когда братья твои изгна-
ли тебя из страны, я довер[ил] тебя людям Каркисы. Из-за
тебя я посылал дары людям Каркисы. Тем не менее ты не встал
на мою сторону, ты встал на сторону моего врага Уххацитиса.
И теперь я должен взять тебя в свои подданные?" Я бы сам
пошел на него и погубил бы его, но он направил мне навстречу
свою мать. Она пришла, пала к ногам моим и т [ а к ] сказала:
„Господин наш, не губи нас, [возь]ми нас к себе в подданные!"
И так как мне навстречу пришла женщина и она п[ал]а к но-
гам моим, я исполнил просьбу женщины и не пошел в страну
реки Сеха» [стк. IV, 20—32, см. Со{2е, 1933, с. 68—70].
Это далеко не единственный случай, когда Мурсилис II вы-
казывал снисхождение к зависимому правителю. Но на этот
раз он принял решение потому, что женщина-мать (или «мать,
старухи и старики», согласно «Десятилетним анналам») броси-
лась к его ногам. Скорее всего Мурсилис говорит о своем по-
ступке довольно искренне, если учесть, что в составленных от
его имени текстах он часто предстает не только как Солнце-
владыка, но и как простой смертный, не лишенный человече-
ских слабостей.
Ограничимся лишь одним примером, взятым из описания
похода царя в Ацци в «Пространных анналах». Мурсилис стал
лагерем у границ этой страны и потребовал у царя ее Аннияса
возвратить беглецов. Тот ответил отказом и стал «говорить злые
слова» в адрес Мурсилиса. Это разгневало царя, и он пошел на
приступ первого пограничного города-крепости под названием
Ура, расположенного на очень труднодоступном месте, вероят-
но на крутом склоне горы, так как Ацци-Хайаса — горная
страна.
И, словно решив, что могут не поверить в то, какую непри-
ступную цитадель он взял, Мурсилис добавлял: «И тот, кто
услышит... (то, что написано) в этих табличках, пусть пришлет
(человека), и пусть (он) увидит, как возведен упомянутый го-
род Ура!» [стк. III, 23—24, см. Сб1ге, 1933, с. 98].
Большое сходство с преамбулами хеттских договоров мы
обнаруживаем в тексте, названном в колофоне табличкой «греха
Маддуваттаса» [Сб1ге, 1928], в котором описаны преступления,
совершенные зависимым правителем страны Маддуваттасом.
Если сравнить разделы текста, освещающие прегрешения Мад-
дуваттаса, со статьями хеттских договоров, в частности заклю-
ченных Мурсилисом II, то окажется, что они в целом ряде
случаев тождественны друг другу. То есть Маддуваттас — это
107
 правитель страны, имевший договор с хеттами, но нарушивший
чуть ли не все его статьи.
В начале текста речь идет о бедственном положении Мадду-
ваттаса и милостях, оказанных ему «отцом Солнца» (т. е. от-
цом хеттского царя, «автора» текста). «[Теб]я, Маддуваттаса,
изгнал из т[во]ей страны а[ххия]вец Аттарсияс. Затем он пре-
следовал и [г]нал тебя, [злую] смерть твою он замышлял. Он
[бы] убил тебя, но ты, Маддуваттас, сбежал к от[цу Солнца],
и отец Солнца спас тебя от см[е]рти. Он отра[зил] Аттарсияса
от тебя, иначе бы Аттарсияс >[н]е оставил тебя в покое, он бы
уб[ил тебя].
И как отец Солнца от[разил] от тебя [Аттарсияса], [он взял]
к себе тебя, Маддуваттаса, вместе с твоими женами, сыновья-
ми, пешими и коле[сничими]. Он давал тебе в избытке колесни-
цы... зерно, семена; он дай[ал] тебе вдоволь пиво, вино, солод,
сусло, сычуги, [сыры]. И отец Солнца спас те[бя, Ма]ддуватта-
са, твоих жен, [сыновей], воинов голодных от [смерти], он спас
тебя от кинжала Аттарсияса... Иначе бы (вас) во время голода
сожрали собаки. Если бы (даже вы) от Аттарсияса уцелели,
(вы бы все равно) от голода умерли» (стк. 1—112).
Как явствует из дальнейшего рассказа, «отец Солнца» сде-
лал Маддуваттаса «человеком клятвы», т. е., вероятно, заклю-
чил с ним договор и сделал его господином страны Ципасла. Но
вопреки воле хеттского царя Маддуваттас стал зариться на
соседние области Купанта-Инараса. Тот призвал на помощь
войско Арцавы, и Маддуваттас потерпел полное поражение, он
«голым сбежал» [Сб1ге, 1928, с. 12]. Посланное «отцом Солнца»
войско восстановило положение и вернуло все Маддуваттасу,
даже то, что было захвачено у Купанта-Инараса [Об1ге, 1928,
с. 14].
Аххиявец Аттарсияс вновь замыслил убийство Маддуватта-
са. И на этот раз вмешалось хеттское войско. Во время битвы
«убили одного человека Аттарсияса и одного нашего человека
(по имени) Циданцас...» [стк. 64, см. Оо1хе, 1928, с. 16]. Воз-
можно, это одно из наиболее ранних письменных сведений о
поединке, которым была решена участь сражения, поскольку
Аттарсияс после битвы вернулся в свою страну [Об^ге,
1928, с. 16].
Эти уроки не пошли на пользу Маддуваттасу. Он доставил
много новых хлопот хеттскому парю. Из-за его предательства
был разбит хеттский отряд и погибли военачальники, оказав-
шие помощь Маддуваттасу [Об1ге, 1928, с. 16—18]. Из захвачен-
ных им стран, ранее подвластных хеттам, он не пускал к «отцу
Солнца» послов, забирал себе дань, которую посылали эти
страны. Лошадей, принадлежащих Солнцу и, видимо, предназ-
наченных для колесниц, он запрягал в плуги [Оо1ге, 1928,
с. 26]. Он самовольно захватывал новые территории, не возвра-
щал беглецов, натравливал правителей и старейшин некоторых
соседних хеттам стран против Солнца [Сб1ге, 1928, с. 28].
108
И „дуваттас совершил много других враждебных хеттам актов.
Н исключено, что он понес за них суровое наказание.
, Нормы взаимоотношений сторон должны иметь силу не
I отько в период правления двух властителей, заключивших до-
Ровор О н и должны поддерживаться при их законных наследни-
цах сыновьях, внуках и правнуках. Иначе говоря, соглашение
имело целью установить «вечный мир» между двумя государст-
вами. А чтобы соглашение стало «вечным», при каждом новом
правителе текст договора, видимо, составлялся вновь и скреп-
пялся печатями. К а ж д а я новая письменная фиксация являлась
подтверждением ранее взятых сторонами обязательств. В слу-
чае изменения политической ситуации в договор могли быть
внесены и существенные коррективы.
Муваталлис, дабы статьи договора и связанные с ними на-
ставления чего доброго не были забыты, ставил перед Алаксан-
дусом следующее условие: «И каждый год трижды пусть пере-
читывают перед тобой (договор)!» |[§ 19, стк. 74, см. РпесЫсЬ,
1930, с. 761. Муваталлис здесь несколько поскромничал, так как
его предшественник на престоле Мурсилис советовал Купанта-
Инарасу прослушивать соглашение «и три и четыре раза в
год». И Суппилулиумас I обязывал Шаттивазу: «Пусть снова и
снова перечитывают (табличку) перед царем Митанни и перед
сынами ( = людьми) Хурри...» [стк. 36—37, см. ШеМпег, 1923,
с. 28—29]. ^
Контроль за выполнением условий договора возлагался
главным образом на свидетелей-богов. «Смотри, [по этому де-
лу] я созвал [на совет тысячу богов]»,-—подобно другим хетт-
ским царям, обращался Суппилулиумас к Азире. « [ И да гля-
дят они и да слушают! И да [будут] они свидетелями!» [Ргеу-
с1апк, 1960, с. 366]. Эти свидетели — «тысяча богов страны» —
должны сурово наказать клятвоотступника.
В число «тысячи богов» — формулы, являвшейся стандарт-
ной у хеттов,— обычно включались не только боги хеттского
пантеона, почитавшиеся в разных частях страны, и боги контр-
агента, но и многие другие известные хеттам божества из пан-
теона других стран. Тем самым хеттские правители, видимо,
стремились сделать свидетелями богов всех хорошо известных
им стран света. В число свидетелей входили т а к ж е «горы, ре-
ки, источники страны Хатти, Великий океан, небо и з е м л я 9 ,
ветры» и т. п. (см., например, договор Муваталлиса с царем
Вилусы Алаксандусом [РпейпсН, 1930, с. 80], соглашение
Суппилулиумаса I с Хукканасом [ Р п е й п с Ь , 11930, с. 110—112]).
Божества не только призываются в свидетели соглашения.
В договоре с Шаттивазой говорится: «Дубликат этой таблички
положен перед богиней Солнца города Ари[нн]ы, так как бо-
гиня Солнца города Аринны правит царством и царицынством.
Также в стране Митанни перед Тешубом, господином куринну
города Кахат, положен (другой дубликат таблички)...» [стк.
35—36, см. ШеШпег, 1923, с. 26—29; ср. т а к ж е с. 48—49]. Эта
109
статья договора, а также следующая за ней (об. ст. 38—39
[\Уе1(1пег, 1923, с. 28—29]), в которой речь идет о запрете раз-
рушать табличку или заменять в ней слова, класть ее в другое,
потайное место, дают основание считать, что дубликаты табли-
чек, видимо, должны были храниться в храмах главных божеств
пантеона, возможно, перед их статуями.
Если контрагент будет помнить и честно выполнять все усло-
вия соглашения, то ему улыбнется судьба: «И у [Солнца] в
руке зри ты доброе изобилие, и у Солнца в руке живи ты (сча-
стливо до глубокой) старости!» Это благопожелание встречает-
ся как в договорах с Таргасналлисом [Об1ге, 1933, с. 70], с
Алаксандусом [РпейпсЬ, 1930, с. 82], так и в соглашении Су-
ппилулиумаса с Хукканасом [РпесЫсЬ, 1930, с. 114]. Благопо-
желание «у Солнца в руке», вероятно, созвучно понятиям, вос-
принимаемым как проявление исключительной заботы о чело-
веке, типа, например, русского и абхазского «носить (человека)
на руках».

3. Династические браки

Во внешней политике страны Хатти важное место отводи-

лось династическим бракам. Подобные браки часто сопровож-
дали заключение договора. Династический брак, видимо, вос-
принимался как один из традиционно необходимых актов уста-
новления и поддержания союза, подобно обмену подарками,
послами, посланиями и т. п. На тесную связь династического
брака с установлением договорных отношений указывает то
обстоятельство, что о заключении брачных союзов речь идет
непосредственно в текстах договоров. Так, договор с царем
Амурру Бентешиной был закреплен династическим браком: сын
Хаттусилиса III Нериккаилис женился на дочери Бентешины,
а дочь хеттского царя Гассулиявияс была отдана в жены в
дом Бентешины и стала царицей [ШеМпег, 1923, с. 128; СЖеп,
1975, с. 30].'(Царь Митанни Шаттиваза получил в жены дочь
Суппилулиумаса I. Как подчеркивается в договоре этих царей,
именно дочь Суппилулиумаса I должна быть царицей Митанни.
И хотя Шаттиваза, видимо, пользовался правом иметь не-
сколько жен и наложниц, ни одна из женщин не могла быть
выше по рангу, чем дочь хеттского царя, не могла быть равной
ей, садиться рядом с ней ["\Уе1с1пег, 1923, с. 18—19].
Это далеко не единственный случай выдвижения определен-
ных условий, гарантирующих хеттским царевнам статус глав-
ной жены, царицы страны. В нем отражается хеттская концеп-
ция дипломатических браков [5сЬи1шап, 19796, с. 177, примеч.
3]; она представлена и в статьях договора Суппилулиумаса I
с Хукканасом: «Затем у этой сестры моей, которую я. Солнце,
дал тебе в жены, есть много сестер из рода ее, из семени ее.
Теперь они (твои родичи), так как сестра их — твоя жена.
В стране Хатти же есть такой обычай: брат не познает сестру
110
 ою и кузину свою. Это запрещено. Кто ж е совершит такое
С
ргю то в Хаттусе он не останется в живых, он умрет. Ваша
страна варварская, в ней [принято(?)...], что брат познает род-
ную сестру свою и кузину. В Хаттусе ж е это запрещено^
Если к тебе придет родная сестра жены твоей, или * сестра
и з семени ее, или кузина, ты дай ей есть и пить. Вы ешьте,
пейте, веселитесь! Но ты не домогайся ее! Это запрещено. Из-за
подобного дела (люди) умирают. И ты не совершай этого по
своему умыслу! Если ж е кто-нибудь другой будет склонять те-,
бя к упомянутому делу, ты его не слушай и это не совершай!
Будь очень осмотрителен относительно дворцовой женщины!
Дворцовая женщина, кто бы то ни была, будь то свободная,
будь то иеродула, ты к ней близко не становись, к ней не при-
ближайся, ни слова ей не говори! И раб твой, рабыня твоя
пусть не подходят к ней близко! И по отношению к ней будь
очень осмотрителен! Когда идет дворцовая женщина, ты прочь
с дороги сойди, уступи ей путь! Будь очень осмотрителен отно-
сительно этого слова о дворцовой женщине!
Был (такой) Мария. Из-за чего он был предан смерти?
Не из-за того ли, что шла иеродула, а он, Мария, на нее гла-
зел? Отец Солнца ж е (в тот миг) выглянул из окна, и его он
схватил: „Почему ты на нее уставился?!" И он был предан
смерти за этот проступок; из-за такого дела человек погиб. Ты
(же) [будь очень (осмотрителен)]!
И когда ты пойдешь в страну Хайаса, [впредь] не познавай
(жен твоих братьев)] (и) [сестер] своих. В Хаттусе [это зап-
у щ е н о . [ Е е ] л и ж е ты вверх во дворец (Хаттусы) [пойдешь],
(и это)]1 дело там запрещено. Не бери себе в жены еще (одну)
жен]щину из Ацци. И ту (женщину)... которую ты прежде
взял себе (в ж е н ы ) , пусть по обычаю сделают (ее) твоей (вто-
рой) женой. Не делай ее своей (главной) женой! Забери у Ма-
рия свою дочь и отдай ее другому человеку 10!..» ([стк. III, 25—
66, см. Р п е й п с Ь , 1930, с. 124—1129]; ср. т а к ж е русский перевод
[Дьяконов, 1968, с. 1124—129; Иванов, 1979, с. 52]).
Благодаря браку между двумя царскими родами устанав-
ливалась кровнородственная связь, и можно было надеяться,
что в период правления внука или племянника хеттского царя
будут сохраняться и крепнуть связи между царствами. Естест-
венно, что реальная действительность часто опровергала подоб-
ные надежды. Тем не менее хеттские цари совершенно очевид-
но делали ставку на брачные союзы с целью достижения поли-
тических целей.
Так, обращает на себя внимание то, что в договорах, обу-
словливая права царевен, хеттские цари подчеркивают, что за-
конными наследниками могут быть только дети, рожденные от
этих царевен; они пишут о них как о сыновьях, внуках царя-
контрагента и одновременно именуют их сыновьями, внуками
Дочери или сестры хеттского царя (см. в договоре с Шаттивазой
[ХУеЫпег, 1923, с. 18]; с Бентешиной [\УеЫпег, 1923, с. 128; в
111
этом последнем договоре наследника и объявляются только
сын и внук дочери Хаттусилиса III]).,
Иногда в договорах хеттские Цари^даже напоминают контр-
агентам о своих родственных связях с царем определенного го
сударства. Тем самым они, видимо, дают понять, что выступят
на стороне этого последнего в случае возникновения конфликт-
ной ситуации. Так, в договоре Муваталлиса с Алаксандусом
содержится следующая статья: «Затем вы, четыре царя, управ-
ляете в странах Арцава: ты, Алаксандус, [Сумма] к а л а с п , Ку-
панта-Инарас и Урахадусас. И Купанта-Инарас по мужской
линии—(отпрыск) царя Арцавы, по женской же линии—(от-
прыск) царя Хатти. Моему отцу Мурсилису, великому царю
Хатти, он племянник, мне же, Солнцу, он двоюродный брат...»
[§ 17, стк. 31—36, см. РпейпсЬ, 1930, с. 70—72].
Не исключено, что хеттские цари делали ставку не только
на будущих наследников, но в какой-то мере и на выданных
замуж дочерей и сестер. Будучи царицей в государстве, куда
она вышла замуж, уроженка Хатти, видимо, могла принимать,
хотя бы и незначительное, участие в определении внешней поли-
тики этой ртраны в выгодном для Хеттского государства на-
правленна,- Конечно, это всего лишь гипотеза, так как многое
порой завйсело от конкретной ситуации в том государстве, где
волею судьбы оказывалась хеттская царевна.
В истории самой Хатти засвидетельствован примечательный
факт активного участия царицы как во внутренней, так и во
внешней политике страны. Этой царицей была Пудухепа, жена
Хаттусилиса III. Из клинописных источников, привлеченных
Г. Оттеном в статье о Пудухепе '[СЖеп, 1975, с. 7—35], выясня-
ется, что до замужества Пудухепа была жрицей хурритской бо-
гини Шавушки (Иштар) страны Лавацантия (на юге Малой
Азии) и дочерью Бентипшарри — жреца Шавушки. Во время
своего знакомства с ней Хаттусилис еще не был хеттским ца-
рем, поскольку он был младшим из сыновей Мурсилиса II.
Старший брат его, Хальпасулупис, видимо, умер еще при жиз-
ни Мурсилиса, средний, Муваталлис, вступил на престол после
смерти отца, а единственная сестра Массануццис была выдана
своим братом Муваталлисом замуж за правителя страны реки
Сеха Мастури. Сам Хаттусилис был болезненным ребенком.
Как сообщал Хаттусилис в своей «Автобиографии» — одном
из наиболее ранних произведений этого жанра в мировой лите-
ратуре,— его отцу Мурсилису во сне явилось божество в обра-
зе Муваталлиса и предрекло: «Годы Хаттусилиса на исходе.
Он не поправится. Отдай его мне. Он станет моим жрецом,
и тогда он выздоровеет». Этот сон решил судьбу юного Хатту-
силиса: он стал жрецом Шавушки и находился на попечении
главного писца Миттанамувы.
В период правления брата Хаттусилис был назначен прави-
телем нескольких северных областей страны. Он замирил эти
области, населенные главным образом касками. Последние в
112
 ячестве вспомогательных войск сражались вместе с хеттами
к
0ТИВ египетских войск у Кадеша. Впоследствии Хаттусилис
стал правителем города Хакмисы и жрецом одного из главных
б о ж е с т в хеттского пантеона — бога грозы города Нерика.
Будучи в Лавацантии, чтобы принести жертвы богине Ша-
в у цке, он и взял в жены Пудухепу. Ей было тогда примерно
15 лет. Он сделал свой выбор не случайно. Богиня Шавушка
« п о с р е д с т в о м сна» указала ему на Пудухепу [КВо VI, 29, 16—
2]], Об этом откровении Шавушки говорится и в тексте, состав-
л е н н о м от имени Пудухепы ( К Ч В XXI, 27, 1, 9—112]. Не исклю-
чено, что эти ссылки на божественное откровение в какой-то
мере имеют целью оправдать его выбор, так как Пудухепа
вряд ли происходила из царского рода [ОНеп, 1975, с. 18].
После смерти Муваталлиса, у которого не было детей от
главной жены, на престол взошел его сын от жены_более низ-
кого ранга — Урхи-Тешуб, получивший второе, тронное имя Мур-
силис ( I I I ) .
Но правил он недолго. Трон захватил Хаттусилис III.
Захват трона Хаттусилис объяснял откровением божества.
Во сне богиня Шавушка известила Пудухепу, что ее муж ста-
нет жрецом главного божества пантеона богини Солнца города
Аринны, иначе говоря, предрекла, что Хаттусилис будет царем
страны Хатти.
Хаттусилис и Пудухепа были счастливыми супругами.
Пудухепа народила царю много сыновей и дочерей. Некоторые
сыновья ее были назначены начальниками хеттского войска
(ЕЫ К А К А 5 ) . Длившееся почти 25 лет правление Хаттусилиса
и Пудухепы являет наиболее отчетливо выраженный случай
совместного царствования царя и царицы в истории Хеттского
государства, причем душой его, видимо, была Пудухепа. Тек-
сты, относящиеся к периоду правления этой четы, обычно опе-
чатаны печатью, на которой начертаны имена Хаттусилиса и
Пудухепы.
На активную роль Пудухепы во внешней политике страны
указывают документы, отражающие дипломатические связи
Египта и Хатти в этот период. Следует отметить, что отношения
между этими странами в период правления Хаттусилиса III и
Пудухепы носили очень тесный и дружественный характер. З а
всю свою историю Хеттское государство, видимо, более никогда
не поддерживало подобных отношений ни с Египтом, ни с
какой-либо другой страной. Согласно подсчетам Э. Эделя
1976, с. 12 и сл.], переписка между Египтом времен
Рамсеса II и Хатти составляет большую часть корреспонденции
богазкёйских архивов. На 27 писем с уцелевшими именами
«автора» и адресата, отправленных из Египта, приходится все-
то 114, посланных в Хатти из других стран 1[в том числе 4 пись-
ма Бентешины, 1 письмо вавилонского царя, 2 письма царя Ха-
нигальбата (Митанни) и др.]. Известен т а к ж е целый ряд
других фрагментов писем из Египта в Хатти.
8 Зак. 1015 113
 Одним из важных свидетельств роли Пудухепы в диплома-
тии страны Хатти является договор между Хаттусилисом III и
Рамсесом II. Он был скреплен не только печатью Хаттусили-
са III, но и личной печатью Пудухепы на оборотной стороне
таблички: «Печать Пудухепы, царицы Хатти, дочери страны
Киццуватны, [любимицы] богини Солнца города Аринны, госпо-
жи Земли, служанки богини».
Печатью Пудухепы было опечатано письмо, найденное в
Угарите (КЗ 17.133). В нем речь идет о том, что Пудухепа,
выступая в функции царя, извещает о своем решении по поводу
упорядочения ущерба, понесенного в результате аварии судна:
«Так (говорит) Солнце Амистамре, скажи: „Когда угаритянин
и Шукку явились в суд перед очи Солнца... я, Солнце, следую-
щим образом решил (а) их (истца и ответчика) судебное де-
ло"».
О важной роли Пудухепы во внешней политике страны сви-
детельствует дипломатическая переписка с фараоном Рамсе-
сом II. Каждое письмо Рамсеса в Хатти составлялось в двух
экземплярах: одно адресовалось царю Хаттусилису III, другое
письмо, почти идентичное,— царице Пудухепе. Известно также,
что Пудухепа обращалась с личными посланиями к Рамсесу по
поводу предполагавшегося брака его с ее дочерью. Поэтому
планировалась поездка Пудухепы в Амурру для непосредствен-
ного знакомства с Рамсесом, а также намечалось посещение
Египта хеттской царственной четой (см. [ТШеп, 1975, с. 26—
27]).
Пудухепа продолжала активно участвовать в осуществле-
нии внутренней и внешней политики страны и после смерти му-
ж а при своем сыне Тудхалиясе IV [ОИеп, 1975, с. 30—31}.
В истории древнего Востока II тысячелетия до н. э. мы пока не
знаем имени другой женщины, игравшей столь видную роль в
управлении страной и в ее дипломатии. С ней лишь отчасти
можно сравнить царицу Тейю, вдову Аменхотепа III (см. о ней
в главе «Египет»).
Часто династические браки преследовали более скромные
политические расчеты. Так, видимо, с целью добиться поддерж-
ки в борьбе с хеттским царем намечался брак между дочерью
царя страны Арцавы Тархундарадуса и фараоном Аменхоте-
пом III. О любопытных переговорах по этому поводу свидетель-
ствуют два написанных по-хеттски письма: первое отправлено
из Арцавы, а второе (ответное) Аменхотепом III. (Письмо из
Арцавы, УВоТ 2, 1—25): «[С]мотри, вот [с]лово, которое сказал
мне Калбая: „Не установить ли нам родство по крови". [И(?)]
Калбае я не доверяю. Предложение это он сообщил (только на
словах), в табличке же его нет.
Если ты действительно хочешь дочь мою (в жены), разве
я откажу тебе? (Конечно), я отдам (ее) тебе. Поскорее при-
шли мне Калбаю вместе с послом моим. (И) по упомянутому
делу извести меня письменно!
114
 Д а хранят великодушно бог Набу ( ? ) — ц а р ь Мудрости (и)
С о л н ц а — (господин) ворот (рынка и суда) писца, который
Лудет читать эту табличку! Пусть они хранят тебя!
Ты, писец, пиши мне отчетливо! И ставь в конце (свое)
1мя! Таблички, которые принесут они, пусть он всегда пишет
по-неситски (по-хеттски)» [Коз!, 1956, с. 328—330 и сл.].
«[Т]ак говорит Нимутрия ( = Аменхотеп I I I ) , великий царь,
царь страны Египет, скажи Тархундарадусу, царю страны Ар-
цава: у меня (все) благополучно! Владения мои, жены мои,
сыновья мои, сановники, пехота (и) колесничие 1 2 мои, добро
мое в странах моих все в благополучии.
Д а будет все благополучно у тебя! Владения твои, жены
твои, сыновья твои, сановники, пехотинцы (и) колесничие твои,
добро твое в странах твоих да будет все в благополучии!
Смотри, я послал к тебе Ирсаппу, посла моего, (дав ему
поручение): „Мы посмотрим (на) дочь, которую приведут мне
в жены". И возольет он масло на голову ее. Смотри, я послал
тебе 1 цухалали из чистого золота.
Вещи, о которых ты написал мне: „Пришли де мне это!", и
я тебе отошлю. Тотчас отправь ко мне посла твоего (вместе) с
послом моим. И они пусть придут!
Они возвратятся к тебе и принесут брачный выкуп дочери.
Посол мой, и посол, который пришел от тебя, и он... Ты пришли
мне людей страны Каски! Я услышал, что ты сообщил мне.
И в стране Хатти все спокойно.
Смотри, я отправил тебе подарок... (вложив) в руку Ирсап-
пы, посла (моего, следующее): золотой цухалали весом в 20
мин, 3 (куска) суконного полотна, 3 куска (другого) полотна,
3 сукна хуцци, 8 сукон куситти, 100 сукон савалга, 100 сукон
хаппа[= (?), 100 сукон муталлия[...], 4 каменных кувшина с
добрым вином(?), 6 каменных кувшин[ов] с чистым маслом,
3 стула с красным сарпа, покрытым золотом (?), 10 стульев из
эбенового дерева, инкрустированных слоновой костью, 100 (кус-
ков) хорошего эбенового дерева» [письмо из Египта Л/ВоТ 1,
1—38, см. Коз!, 1956, с. 334—336 и сл.].

4. Послы, гонцы, писцы

Во внешней политике Хеттского царства важную роль игра-

ли послы, посланники, гонцы и др. Регулярный обмен послами
и посланиями дипломатического характера, периодические
встречи между царями, по-видимому, расценивались как свиде-
тельства нормальных отношений между двумя государствами.
Они были обязательными, в частности, в том случае, если одна
страна находилась в зависимости от другой державы. К такому
выводу приводит ряд статей договора Муваталлиса с Алаксан-
дусом: «Страна Вилуса ни в коем случае не отпадала от стра-
ны Хатт[и. И з д а в н а ] она была д р у ж е с т в е н н е й ] царям Хатти
и посылала [им] регулярно [послов]. Когда ж е (хеттский царь)
8» 115
Туд[халияс...] вошел в страну Арцава [...в страну Вилуса] он
не вторгся, (так как) она была д р у ж е с т в е н н е й ] ему (страной)
и регулярно посылала ему послов. [...Когда же затем страна
Арцава (вновь) затеяла войну], то дед мой Суппилулиумас
прише(л) и поразил страну Арцава]. [Царь Ви]лусы же (по
имени) Куккуннис [был дружественным] ему (правителем), и
(Суппилулиумас) не вторг[ся к нему]. И (Куккуннис) регу-
лярно посылал] послов [моему деду Суппилулиумасу]» [§ 2,
стк. 6—12; § 3, стк. 16—19, см. РпейпсЬ, 1930, с. 50—52].
Эта статья договора обнаруживает определенный паралле-
лизм со статьями соглашений с Сунассурасом и с Азиру (ср.
выше). Этим царям вменялось в обязанность периодически
посещать хеттского царя. И наоборот, в случае вражды контак-
ты личные или через послов, видимо, не должны были иметь
места. В частности, запрещалось вступать в сношения со стра-
ной, враждебной Хатти. Так, в договоре Муваталлиса с Сунас-
сурасом сказано: «Пусть Сунассурас ни в коем случае не шлет
(более) своего посла к хурритам и пусть он ни в коем разе не
допускает посла страны Хурри в свою страну» [стк. IV, 28—31,
см. \Уе1с1пег, 1923, с. 108—109],
В качестве посла в договоре с Алаксандусом упомянут
ТЕМ11 (акк. Ш 1егш). Это один из дипломатических рангов.
В соглашениях, составленных на аккадском языке, с Шаттива-
зой [\Уе1с1пег, 1923, с. 24, 44, 46], с Тетте из Нухашше [ХУеЫ-
пег, 1923, с. 58], с Сунассурасом [ШеЫпег, 1923, с. 109] обычно
фигурирует должностное лицо с титулом таг ырг'ь — «гонец,
посол, посланник» [Липин, 1957, с. 205]. По-видимому, имен-
но этот посол по-хеттски назывался 1 "На 1и^а1аМа (от основы
Ьа1и^а— «послание», «известие» и суффикса деятеля-1а11а; ср.
русское -тель).
Такой посол, как можно заключить по арцавским письмам,
доставлял написанное на табличке послание одного правителя
другому. Если аналогичный ранг имел и дипломатический пред-
ставитель Египта Калбая, упомянутый в УВоТ 2, то отсюда
следует, что посол мог изложить поручение своего повелителя
и в устной форме. На основании этого же документа можно
прийти к выводу, что прочитать полученную корреспонденцию
должен был писец царя-адресата (ср. благопожелание арцав-
ского царя: «Да хранят боги... писца, который будет читать эту
табличку!» Не исключено, однако, что это мог сделать и сам
хеттский посол).
Из дипломатической практики государств древнего Востока
известно, что царь мог, в частности, послать посла посмотреть,
хороша ли предлагаемая ему невеста. Поручение это, вероятно,
было очень ответственным и щекотливым. Надо было хорошо
знать и вкусы своего господина, чтобы угодить ему. Мало того,
посол, по всей видимости, был обязан тщательно осмотреть не-
весту, чтобы не упустить из виду какой-нибудь скрытый дефект
(ср. в гл. 2 «Древний Египет» сообщение посла фараону из
116
 Я вилона о результатах подобного осмотра). Небрежение при
с п о л н е н и и такого задания могло дорого стоить послу.
Посол мог участвовать в осмотре брачного выкупа за неве-
вместе со своим иностранным коллегой посол мог сопро-
в о ж д а т ь караван с дарами, предназначенными зарубежному
властителю (см. УВоТ I ) .
В текстах, составленных от имени Мурсилиса II, речь часто
идет о том, как этот хеттский царь через своих представителей
посылал инструкции своему брату Пиллиясу (Шарри-Кушуху),
правителю Каркемиша |[С6{ге, 1933, с. 48, 52], военачальникам
Кантуцилису [Об^ге, 1933, с. 86] и Нуванцасу [Сб1ге, 1933,
с. 114], а т а к ж е предъявлял ультиматумы противникам: людям
Пуранды [Сб1ге, 1933, с. 58], царю касков Пиххуниясу ! [06{2е,
1933, с. 90], царю и людям Ацци |[Сб1ге, 1933, с. 102]. К сожа-
лению, Мурсилис II не всегда указывает в своих анналах («Де-
сятилетних» и «Пространных») титул должностного лица, кото-
рому он дал то или иное поручение. Ц а р ь просто сообщает, что
он написал определенному лицу или жителям города. Возмож-
но, эти письменные извещения ц а р я доставлял адресатам
ТЕМС1, так как в других подобных случаях царь д а в а л пору-
чения именно такому лицу.
Так, Мурсилис II, вернувшись в столицупосле успешного по-
хода в города касков Истахару и Палхуису, направил послание
жителям Каммамы и какого-то другого города относитель-
но людей по имени Паццаннас и Нунуттас. Видимо, это были
какие-то подданные царя, бежавшие от него и укрывшиеся в
этих городах: «Паццаннас и Нунуттас пришли к вам. Схватите
их и передайте мне! Если ж е вы их не схватите и не передади-
те мне, то я приду и вас уничтожу» [стк. I, 13—15, см. Сб1ге,
1933, с. 34].
С требованием вернуть беглецов Мурсилис обращался к пра-
вителю Арцавы Уххацитису. Он посылал письма через 1"ТЕМ11
[Сб1ге, 1933, с. 40, 46]. Но Уххацитис отказался удовлетворить
требование, более того, допустил в ответном письме насмешки,
которые разгневали хеттского царя. Последний принял решение
идти войной на Арцаву и уведомил об этом Уххацитиса: «И ему
я написал: „Когда я неоднократно требовал подданных моих,
которые пришли к тебе, ты их не возвращал мне. Ты называл
меня юнцом, ты унижал меня. Теперь приди (мне навстречу)!
Мы сразимся друг с другом, и бог Грозы, мой господин, пусть
решит наш спор!"» [стк. II, 10—14, см. Со1?.е, 1933, с. 46].
Мы знаем, что бог Грозы «решил дело» в пользу Мурсили-
са II, но не можем сказать ничего определенного о судьбе пос-
ла, принесшего Уххацитису такую табличку. В случае веролом-
ства Уххацитиса Мурсилис, видимо, не преминул бы отметить
это. Однако в любом случае выполнение подобных поручений
могло быть сопряжено с большим риском для жизни диплома-
тического представителя. Именно поэтому в некоторые согла-
шения включались статьи, направленные на обеспечение имму-
117
нитета посла. Так, в договоре с Сунассурасом сказано: «Если
Солнце пошлет к Суннасу (расе) своего посла, то пусть Сунас-
сурас не предпринимает ничего дурного. Пусть он ни в коем
случае не действует против него с помощью колдовского зелья.
Если Сунассурас (пошлет) к Солнцу либо наследника, либо
своего посла либо (сам) Сунассурас придет (к Солнцу), то
пусть Солнце не предпринимает ничего дурного против них.
Пусть он ни в коем случае не действует против них с помощью
колдовского зелья» [стк. III, 28—34, см. ШеМпег, 1923, с. 102—
103].
Неприкосновенность посла должна была быть гарантирова-
на д а ж е в том случае, если он недостаточно пунктуально испол-
ГШГ свое поручение. В соответствии с условием договора с
Сунассурасом, последний должен доверять послу, устное сооб-
щение которого совпадало с содержанием доставленного им
письменного послания, в противном случае он мог не доверять
ему. Но царь Киццуватны не должен из-за этого замышлять в
своей душе зло против посла [\Уе1с1пег, 1923, с. 108—109]. Лег-
ко представить себе участь посла, который разгневал царя чу-
жеземной страны, если бы последнего не сдерживали условия
заключенного им договора с хеттским царем.
В функции дипломатического представителя в хеттской тради-
ции встречается должностное лицо, имевшее титул РА
«человек жезла» ( = герольд). Ж е з л — символ герольда, а в
обязанности его входило говорить от имени царя, т. е. он являл
собой «уста царя». Он исполнял эту функцию и на большинстве
праздников, практиковавшихся хеттами.
В то ж е время герольд фигурирует в некоторых историче-
ских документах в качестве дипломатического представителя
хеттского царя: «Я, Солнце, послал к М а [ д д у в а ] т т а с у Муллия-
раса, „человека жезла", с известием, и [Маддуватт] асу я так
на[писал?]» {§ 29, стк. 55, см. Сб1ге, 1928, с. 32]. Р а н г герольда,
возможно, был несравнимо выше, чем посла и посланника
(шаг 51рп \йТЕМ1)), так как титул «человек ж е з л а » част
сили сановники — члены царского рода.
Существовали т а к ж е специальные гонцы ( ' " К А З ^ Ё , хатт.
1шггП); к сожалению, мы мало что знаем об их обязанностях
и полномочиях.
В а ж н ы е поручения дипломатического характера могли воз-
лагаться и на должностных лиц, связанных с ведомством, обо-
значавшимся у хеттов как Ё.5А,— букв, «внутреннее помещение
(ведомство)». Об одном представителе этого ведомства, испол-
нявшем специальное поручение Суппилулиумаса I, говорится
в хеттских текстах, описывающих сношения Хатти с Египтом
после получения хеттским царем письма от вдовы фараона
Тутанхамуна (см. в главе «Египет»), «И когда отец мой услы-
шал такое (известие),— сообщал Мурсилис II,-—[то] он по
этому делу созвал сановников (великих людей)». Созыв царем
сановников для обсуждения неожиданной новости передан гла-
118
 л о м \лъ\ггл-. Между тем известно, что этот глагол использо-
Г
° л с я в хеттских текстах, в том числе в договорах, в устойчивом
р
е г а н и и 1иНуа/Л-ЛМ РС1НК1 {1а1га1-«звать/созывать на совет».
Здесь 1иИуа — название совета, который, возможно, существо-
ват параллельно с «собранием» (хет. рапки-) 1 3 . На такой совет
НиПуа) созывались боги — свидетели и гаранты договора; на
нем они вершили суд. Совет созывался и в случае покушения
на царя. Круг лиц, входивших в совет, видимо, был уже, чем
круг участников «собрания» (рапки-).
В интересующих нас строках документа 1иПуа не назван.
Однако сама фраза, в которой говорится о созыве великих лю-
дей и обращении к совету, обнаруживает параллелизм с кон-
струкциями, в которых речь идет о созыве 1иПуа. Следователь-
но, можно предположить, что некоторые важные внешнеполити-
ческие события царь обсуждал вместе с сановниками, видимо,
на специальном (царском) совете. Вполне вероятно, что к са-
новникам царь обращался и при заключении международных
соглашений (ср. выше о высокопоставленных придворных —
свидетелях договора).
После обсуждения новости из Египта Суппилулиумас I ре-
шил проверить ее достоверность. С этой целью, как сообщал
Мурсилис, «отец мой отправил в Египет Хаттусацитиса, „чело-
века внутреннего ведомства" (и дал ему такие инструкции):
„Иди и доставь ты мне точные сведения!"». Доверенное лицо
царя Хаттусацитис (само имя которого значит «герольд»), вы-
полнявшее столь ответственное и деликатное поручение, был
своего рода «чрезвычайным и полномочным послом» Хатти в
Египте.
Как известно, уровень хеттской медицины был гораздо ни-
же, чем, например, в Египте, Вавилонии; на это указывает, в
частности, переписка хеттскими писцами аккадских медицин-
ских трактатов и переводы их на хеттский [Ес1е1, 1976, с. 38].
И естественно, что в тех случаях, когда профессиональный уро-
вень хеттского врача оказывался недостаточным для излечения
болезни царя, членов его семьи или родственников, хеттские
цари просили фараона или царя Вавилонии прислать хорошего
врача. Факты такого рода подробно исследованы в монографии
Э. Эделя [Е4е1, 1976]
Большой интерес представляет, например, ответное письмо
Рамсеса II Хаттусилису III [Ес1е1, 1976, с. 68—70]. Хаттуси-
лис III просил фараона прислать врача для своей бесплодной
сестры, которую по-хеттски (точнее, по-лувийски) звали Масса-
нуццис (лув. ш а з ё а п а — « б о г » , см. [ОИеп, 1975, с. 1 0 ] ) . Она
была замужем дважды, но не имела детей ни в первом, ни во
втором браке. Хаттусилис был очень заинтересован в наследни-
ках от Массануццис, именно поэтому он и обращался к фарао-
ну (|[ЕсЗе1, 1976, с. 35 и сл.]; о втором браке см. [ОМеп, 11975,
с. 9].
В своем письме Рамсес II, говоря о просьбе царя Хатти
119
 прислать врача, который приготовил бы лекарство для Масса-
нуццис, чтобы она смогла родить, сомневается в точности сооб-
щенного Хаттусилисом возраста сестры: «Смотри, твой брат
царь знает ее — Массануццис, сестру моего брата! Разве (мо-
жет) она (быть) 50 лет? Нет! Она (в возрасте) 60 лет!» [Ейе1,
1976, с. 70]. Далее Рамсес II извещает о медицинском заключе-
нии, которое сводится к тому, что невозможно изготовить для
Массануццис никакого препарата, который бы ей помог, и
уведомляет об отправке через посла подарка для Хаттусилиса
(Ейе1, 1976, с. 32, 70].
Два врача, присланные из Египта по просьбе Хаттусилиса
и Пудухепы, пытались вылечить, по-видимому, племянника
Хаттусилиса Курунту, правившего в стране Тархунтас (где-то
южнее современного города Конья) [КПВ III, 67; 66; Ес!е1,
1976, с. 47—50, 83—93]. Вероятно, случай был очень сложным,
и эти врачи оказались бессильны. Тогда фараон принял реше-
ние отозвать их и направить к .Курунте более опытного врача,
имевшего титул «писца» и «врача», Пареамаху. О своем веле-
нии Рамсес II известил как Хаттусилиса, так и Пудухепу.
Поскольку Курунта был зависим от хеттского царя и как
таковой не имел права самостоятельно сноситься с чужеземным
царем, Пареамаху вначале должен был прибыть ко двору хетт-
ского царя, а затем уже следовать в пункт назначения [Ес1е1,
1976, с. 49]. По-видимому, в качестве вознаграждения за оказы-
ваемую помощь Курунта предоставил в распоряжение фараона
строителей [Ейе1, 1976, с. 50].
Медицинская помощь оказывалась египетскими врачами и
самому царю Хатти. Так, Хаттусилис III неоднократно
(«И один, два и три раза») обращался с просьбами прислать
врача, чтобы исцелить недуг, который причинял ему демон
(дух) болезни (документ КВС 3934). Наконец фараон отклик-
нулся на эти обращения и направил двух человек: одного врача
(акк. азй, т. е. врача, проводившего лечение посредством меди-
каментов, изготовленных из растений и минералов) и другого
человека по имени Лейа, являвшегося, как предположил
Э. Эдель, жрецом-заклинателем (акк. ав1ри, т. е. человек, кото-
рый боролся с сверхъестественными силами посредством магии
и заклинаний; об а&1ри см. также [Кишше1, 1967, с. 95—98]).
Рамсес известил Хаттусилиса о скором прибытии медиков и о
том, что они изготовят для него необходимый препарат; его
должен был доставить посол 1[Ейе1, 1976, с. 45 и сл., 105—107].
Каким нелегким мог быть путь в хеттскую столицу, показы-
вает описание случая, связанного с болезнью глаз Хаттусили-
са III [К1Ш III, 51 и др.]. Из Египта для хеттского царя было
послано «хорошее медицинское средство», как рекомендовал
его Рамсес II. Оно было отправлено с послом Пирихнава. До
двора царя Амурру Бентешины посла сопровождал египетский
колесничий, а оттуда к Хаттусилису — аморей [Ес1е1, 1976, с. 44,
76—82].
120
 Ко двору хеттских царей, хотя и значительно реже, прибы-
ли и врачи Вавилона. Об этом известно из писем касситского
в
я Вавилона Кадашмана-Тургу к Хаттусилису III и от это-
п последнего к вавилонскому царю касситу Кадашман-Эллилю
ПШВ Н1, 71 и КВо I, 10; Ейе1, 1976, с. 112-1114, 120—124
и сл.] •
Судя по письму КВо I, 10 (ср. т а к ж е [Кйт1гпе1, 1967, с. 97—
98]), между Вавилоном и Хатти возникли трения. Причина их
заключалась в том, что врач, присланный в Хатти к Хаттусили-
су III, не был отправлен на родину. Более того, в этой связи
всплыл и другой подобный случай: еще Муваталлис з а д е р ж а л
у себя присланных ему врача и жреца-заклинателя.
Хаттусилис любезно извещает своего «брата» Кадашман-
Эллиля, что лично он был против задержки врачей и д а ж е сде-
лал замечание Муваталлису: «Удерживать врача или жреца-
заклинателя не принято». Но жрец-заклинатель уже приказал
долго жить, а врач КаЬа-занМагйик жив, но он взял в жены
женщину из рода Хаттусилиса, у него чудный дом. И если он
пожелает возвратиться, то Хаттусилис пришлет его.
Хеттский царь дает ответ и на претензии относительно вра-
ча, присланного лично ему. Он решительно отвергает версию
об удержании этого врача в Хатти. Хаттусилис де был внимате-
лен к врачу, заботился о нем, когда тот заболел, но, к сожале-
нию, к моменту прибытия посла из Вавилона врач уже умер.
Дабы «брат» убедился в том, что Хаттусилис не поступал дурно
с врачом, хеттский царь отправляет в Вавилон в сопровождении
своего посла слугу врача. Он может подтвердить достоверность
сведений. Ц а р ь послал также табличку, в которой были пере-
числены подарки врачу от Хаттусилиса III: колесница, повозка,
лошади и др., которые он отсылал в Вавилон.
Важную роль в дипломатических сношениях правителей иг-
рали и писцы. Именно они составляли тексты договоров и пи-
сем, не только руководствуясь инструкциями своего правителя,
но и прежде всего опираясь на стандарты, сложившиеся у самих
хеттов. В то ж е время в дипломатических посланиях хеттов
ощущается влияние аккадской писцовой школы. Это особенно
наглядно видно в типичных формулах обращений и благопоже-
ланий [ОИеп, 1956, с. 180]. Следующими выражениями пользу-
ется хеттский царь в послании, по своей форме похожем на
письмо, к сыну Суппилулиумаса I, правителю Каркемиша Пи-
яссилису: «[Так] говорит Солнце [...], [великий царь], царь
страны [Хатти], [любимец] мог[учего} бога Грозы, [сын Су]-
ппилули[умаса], великого царя страны Хатти. Д л я (Пиясси-
лиса) {...}, моего любимого брата, сынов [ей его], внуков его,
Для (обретения) могущества на долгие лета, я заключил этот
договор».
Употребляемая в этом письме формула «любимый брат»
была принятой формой обращения между дружественными
и равными партнерами. Она представляет собой шумерограмму
121
с буквальным значением «хороший/сладкий брат» [КВо I, 28
стк. 1—10, см. ОНеп, 1956, с. 181].
Правители, находившиеся в зависимости от хеттского царя
именовали его не «братом», а «отцом» или «господином». В ча*
стности, царь Ханигальбата (Митанни), обращаясь к хеттскому
царю, называл его «отцом», а себя «сыном» (1ВоТ I, 34, лиц.
ст. 1—4].
В силу реальных потребностей хеттского общества писцы
должны были знать несколько языков. Этому их обучали в спе-
циальных писцовых школах. Учебные тексты таких школ (см.
[ОНеп, 1956, с. 179 и примеч. 1}), поделенные на три колонки:
в одной — шумерское понятие, в другой-—перевод его на аккад-
ский и в третьей — соответствующее хеттское слово, показывают
профессиональные требования к писцам, являвшимся высокооб-
разованными людьми своего времени. ^Если, кроме того, учесть
известные переводы на хеттский с других языков: хаттского,
хурритского, угаритского и т. п., то картина станет еще более
определенной.

ПРИЛОЖЕНИЕ
Договор Мурсилиса II с Купанта-Инарасом
из Миры и Кувалии15

Перевод осуществлен по изданию [РпейпсЬ, 1926, с. 106—

150]. Нами опущены некоторые плохо сохранившиеся статьи и
отдельные строки договора.
§ 1, II—2. [Так (говорит) (Солнце Мурсилис, великий
царь, царь стр)]аны Хатти, герой,
[сын Суппи(лулиумаса, великого царя, царя
страны Хат)]ти, героя.
§ 2, 3—10. П р е [ ( ж д е Масхуилуваса братья его притес)]ня-
ли [(и его преследовали и из страны изгн)]али.
[(И он пришел к отцу моему. Отец же мой его
не)] [(прогнал прочь и взял его (к себе). Он
дал ему свою доч)]ь в жены, мою сестру (по
имени) Муваттис; она же была тебе, Купанта-
Инарас, матерью.
Отец мой был в другой стране, и он не был в
состоянии позаботиться о Масхуилувасе.
§ 3, 11—21. Когда же мой отец «стал богом», я, Солнце,
[ ( с е л ) ] [на] трон отца моего, [(я окружил его
заботой)]. Я пошел ему на помощь. И [(боги
отца моего мне споспешествовали)], и ради
него я уда[рил] по врагу, и всю [(страну Арца-
в а ) ] я победил. И то, чт[(о я, Солнце, захва-
тил)], я доста[(вил)} это в Хаттусу. [(Страны
же, которые я на месте)]
122
 оставил, и им грани,[(цы я установил); страну
рек(и Сеха)], я отдал Манападаттасу, страну
[ ( Х а п а л л а же) (Таргасналлису) ] я отдал, стра-
ну Мира ж е и страну Кували [ ( я возвратил
Масхуилувасу) ].
Дом отца его и' трон отца е[(го я возвратил
ему)].
Затем [ ( я сделал)] его правителем в стране
Мира.
§ 4> 22—33. Прежде, когда я посадил Масхуилуваса [ (на
царствование в стране Мира)],
Масхуилувас мне та[(к сказал: «Нет (у меня)
наследника)], население ж е наше ропщ[(ет? и
завтра) так]
или этак (может произойти). И так как у меня
наследника [ ( н е т ) ] ,
господин мой, дай мне в сыновья Купанта-Ина-
раса, сына брата моего, и [он (будет мне сы-
ном)].
И (пусть) придет и в будущем в стране [он
(будет) правителем]».
И тебя, Купанта-Инараса, [я отдал (в сы-
новья)] Масхуилувасу. Затем я за[(ставил при-
сягнуть)] страну Мира и страну Кувалия Мас-
хуилу[ (васу,
Мува)тти]су
и тебе, Купанта-Инарас.
З а т е м я, Солнце, оберегал Масхуилуваса и ему
отнюдь не [еде(лал з л а ) ] .
/Масхуилувас ж е со мной затеял ссору, он про-
тив меня подстрекал страну П и т а [ ( с с а и людей
Х а т ) т и ] — м о и х подданных, и он бы пошел на
меня войной.
§ 5, 34—43 Когда ж е я, Солнце, о том деле услышал, и я,
Солнце, на Масхуилуваса
никакого зла не замыслил. И перед ним я
не совершил [ничего] плохого и так сказал ему:
«Я пойду, (и) то дело
я [вновь] приведу в порядок». Я поднялся и
пошел, чтобы [вновь]
это дел[о] привести в порядок. И когда я достиг
города Салл[апа], я написал Масхуилувасу:
«[Приди] ко мне!»
Так как Масхуилувас видел (свой) грех, он
мне, [Солнцу]
ответил отказом и сбежал от меня прочь и пе-
решел в страну [Маса].
И я, Солнце, перешел (на территорию) Масы, и
123-
 по стране Маса я нанес удар и ее напрочь по-
губил.
§ 6, 44—47; Я, Солнце, послал человека к другим людям
5—>11. страны Маса, к которым перешел Масхуилувас
и написал им так: «Масхуилувас был мне чело-
вечком] клятвы, он со мной затеял ссору, под-
стрекал против меня моих подданных, и он бы
пошел на меня войной. От меня он [(бежал])
прочь.
Смотрите же! К вам внутрь он пришел. И его
схватите и мне его выдайте! Если же вы его не
схватите и мне его не выдадите, то я приду и
вас вместе с вашей страной
напрочь уничтожу».
И когда люди Масы такое услышали,
они испугались, схватили Масхуилуваса и мне
его выдали. Я [(схватил его рукой, и), так как
он (согрешил) против Солнца],
я доставил его в Хаттусу.
§ 7, 12—22. Прежде, так как у Масхуилуваса не было на-
следника,
тебя,
Купанта-Инараса, сына брата своего, он взял в
наследники. Ты, Купанта-Инарас, не знаешь,
что если кто-нибудь в Хатти будет замешан в
мятеже (то виновен) и отец, который согрешил,
и вместе (с ним виновен) сам сын его, не совер-
шивший преступления.
И у него отберут дом отца его и отдадут его
либо кому-нибудь другому,
либо заберут во дворец.
Сейчас, так как твой отец Масхуилувас совер-
шил грех, так как ты, Купанта-Инарас,
был сыном Масхуилуваса, если (даже) ты от-
нюдь не был преступником,
разве не отобрали бы у тебя дом отца твоего и
страну,
разве не отдали бы ее кому-нибудь [(дру)]гому,
разве не мог я сделать какого-нибудь другого
человека правителем страны.
№ 8, 23—28. Ныне я, Солнце, не нанес тебе, Купанта-Инарас,
никакого вреда.
Я тебя Ц[е] выбросил прочь, я не отобрал у те-
бя ни дом
отца твоего, ни страну.
Именно тебе я возвратил дом отца твоего и
страну, и именно тебя на царствование в стране
я посадил и отдал тебе страну Мира
и страну Кувалия. Какими были границы преж-
124-
 де, при Масхуилувасе,
и сейчас для тебя они точно такими же да
будут!
о д 29—35. С одной стороны от города Маддунассы твоей
границей да будет укрепленный лагерь Тутха-
лияса. С другой же стороны укрепления города
Виянаванда твоей границей да будут, (но), в го-
род Аура ты не переходи. С этой (третьей) сто-
роны река Астарпа (и) страна Кувалия грани-
цей для тебя да будут. И да будет это страной
твоей, оберегай ее! Не закладывай ни одного
города от реки Астарпа и от реки Сиянта. Если
же ты хоть какой-нибудь город заложишь, то
смотри, ты нарушишь клятву, и я приду и уда-
рю по нему, как по врагу.
§ ]0 зб 38; Если же какой-нибудь город возникнет само-
18—26 вольно, то как он Солнцу враг, так и для тебя
он врагом да будет, и ты его порази! Смотри, на
реке Сиянта есть один «божий город» Масхуи-
луваса, и пусть он покоится вне [клятвы]! [Стра-
ну, что я, Солнце, дал тебе], ты ее оберегай,
[не] домогайся [границ страны Хатти], [не] бе-
ри [себе ничего от границы Хатти]. [Так как я,
Солнце, не дал тебе ничего с этой стороны реки
Астар]па и реки Сиянта, ты же нарушишь гра-
ницу [и что-нибудь заберешь себе, то смотри],
ты [согрешишь] перед богами клятвы 1 6 . [Ты
нарушишь клятву], и пусть боги клятвы травят
тебя, (как зверя)!
§11,26—41. [Твой отец Масхуилувас] согрешил [против
Солнца], [ты же, Купанта-Инарас,не]был [вра-
гом Масхуилуваса]. '[ (Но) коль ты вовсе не
был грешен], я не отобрал у тебя [дом отца
твоего и страну]. [Никого другого я не] сделал
[правителем (страны)]. [Я возвратил тебе дом
отца твоего и страну], именно тебя я возвел на
царствование страной. И как я, Солнце, [преж-
де никакого зла не] делал тебе, (так) и [ты,
Купанта-Инарас, в будущем] оберегай права
Солнца на [царствование], (права) [сыновей
Солнца, внуков и правнуков (его) на ц а р с т в о -
вание охраняй. [Не замыш]ляй [против них
зла], ни к како[му злу не примыкай], [не желай
подпасть под руку] какого-нибудь [другого
(царя)]. Оберег[ай впредь (права) Солнца на
царствование].
§ 13, 3—10. (Если против Солнца выступит), будь то царе-
в и ч ? , будь то сановник, будь то наместник,
«сын дворца»], будь то пехотинцы, колесничие
125-
 или какой бы то ни было (другой) человек, ты
не отступайся от Солнца, к тому злоумышленни-
ку не примыкай, не принимай его сторону. Как
ты ныне вместе с Солнцем, стой и впредь только
на стороне Солнца, будь Солнцу опорой, будь
помощником (против) силы. Д а будешь ты
впредь сыновьям Солнца опорой (и) помощни-
ком (против) силы!
§114, 11—12. Точно так же да будут впредь твои сыновья,
Купанта-Инарас, (моим) внукам и правнукам
опорой и помощниками против силы!
§ 15, 13—25. Если же ты, Купанта-Инарас, в будущем не бу-
дешь оберегать (права) Солнца и сыновей
Солнца на царствование и от них отступишься,
не будешь им опорой, не будешь им помощни-
ком (против) силы и будешь домогаться другого
царства, либо кто-нибудь против Солнца замыс-
лит мятежное дело, и он сбежит от меня и при-
дет к тебе, ты же его не схватишь и мне не
возвратишь, и ты либо примешь его сторону,
либо глаза его (в сторону) гор повернешь и
так скажешь: «Иди, мол, сохрани где-нибудь
свою жизнь!», то смотри, ты, Купанта-Инарас,
пред богами клятвы согрешишь, ты нарушишь
клятву, и боги клятвы пусть травят тебя, (как
зверя)!
§ 16, 26—34; Затем, если из страны Хатти разнесется какой-
1—М. нибудь злой слух о бунте: какая-то (де) сосед-
няя страна начала войну с Солнцем, а у Солнца
(в действительности) все в порядке, то ты жди
слова Солнца, пока я тебе напишу.
Если кто-нибудь внутри (страны) затеет бунт
против Солнца: либо сановник, либо пехотинцы
(и) колесничие, либо какой бы то ни было (дру-
гой) человек, а я, Солнце, сам могу навести по-
рядок, то того человека или тех пехотинцев и
колесничих я схвачу.
Если ж е я, Солнце, напишу тебе: «Вышли пехо-
тинцев и колесничих. И тотчас мне на помощь
веди их!», и ты вышли пехотинцев (и) колесни-
чих и тотчас веди их к Солнцу.
Если я только тебе напишу: «Ты, мол, один
спеши!», и ты один поспешай! Если же я, Солн-
це, это известие о мятеже тебе не сообщу, а ты
(сам) раньше услышишь его, ты не гляди (без-
мятежно)! Если это выполнимо, ты вышли пе-
хотинцев (и) колесничих и тотчас мне на по-
мощь веди их! Если же это невозможно, ты жди
слова Солнца, пока я тебе напишу.
12'3
 У! 12 21. Если кто-нибудь поднимется против Солнца и
его он будет теснить или соответственно кто-
нибудь поднимется против сыновей Солнца и
будет их теснить и если я напишу тебе (об
этом), ты тотчас веди ко мне пехотинцев (и)
колесничих! Если же посол, идущий к тебе, не
проскочит, ты же (сам) раньше услышишь весть,
не жди слова Солнца, не обращайся за советом
к оракулу, (гадающему) по птице, вышли пехо-
тинцев (и) колесничих и иди на помощь! Если
ты не будешь хранить (в сердце) эти слова, ты
клятву нарушишь, и пусть боги клятвы травят
тебя, (как зверя)!
§ 18, 22—28, Если ты раньше услышишь какое-нибудь слово
47—66, о бунте, (что) либо какой-нибудь человек Хат-
27—30. ти, либо человек Арцавы, которых ты (счита-
ешь своими) свойственниками (?), затевает мя-
теж, и об этом деле ты тотчас не напишешь
Солнцу и на тех людей будешь посматривать и
так говорить: «То зло да свершится!», либо (по-
ступишь так), как сделал Масхуилувас: он тот-
час написал мне донос на Н-ского 17: «Н-ской де
затевает бунт». Затем он относительно этого
дела замолк и больше ничего не писал. Потом
и сам отвернулся, вступил с Нчжим в союз, дал
ему клятву, и они стали единым целым. И про-
тив меня он заставлял присягать моих поддан-
ных, против меня он приносил жертвы. И ты,
Купанта-Инарас, не поступай, как Масхуилувас.
Если кто-нибудь замышляет зло против Солнца,
и как ты об этом деле услышишь, точно в том
же виде мне отпиши. Коль ты услышишь и Солн-
цу напишешь, то после этого о деле не молчи,
не отворачивайся, не вступай с тем человеком
в союз! Человек, который такое дело замышля-
ет, Солнцу враг, и тебе врагом он да будет!
Если же ты, Купанта-Инарас, о таком деле
услышишь, но будешь о нем молчать и не напи-
шешь Солнцу, а вступишь с тем человеком в
союз, то смотри, ты, Купанта-Инарас, согре-
шишь пред богами. Ты клятвы нарушишь, и
пусть клятвы травят тебя, (как зверя)!
» 20, 9—15. [Зат]ем, как ты, Купанта-Инарас, заботишься о
самом себе, о доме твоем, о членах семьи
[(твоей)], точно так же смотри за пехотинцами
гарнизона, которых я оставил у тебя! Содейст-
вуй этому войску, делай ему добро, не чини ему
никакого вреда! Если ты ему какое-нибудь зло
причинишь, то смотри, пред богами ты согре-
127-
 шишь, ты клятвы нарушишь, и пусть КЛЯТВЫ
травят тебя, (как зверя)!
§ 21, 16—30, Затем, так как людям свойственно фальшивить,
13—14. пойдут слухи и кто-нибудь придет к тебе и ста-
нет тебе нашептывать: «Солнце-де в злобе на
тебя, то-то, мол, и то-то он затевает. И у тебя
он либо дом отца твоего, либо страну отберет,
либо какое-нибудь (другое) зло тебе причинит»'.
Когда ты напишешь о том слухе Солнцу и если
слух верен, я, Солнце, тебе напишу. Ты не спе-
ши, не затевай враждебной ссоры, не совершай
зла против Солнца! Пусть это слово будет вло-
жено в сердце твое, в тот (же) день вложи его
в сердце твое. Твой отец Масхуилувас согрешил
против Солнца, ты же, |Купанта-Инарас, был
сыном Масхуилуваса. Если ты не был грешни-
ком, если против Солнца зла не совершал, то
разве я отбросил тебя, разве я отнял у тебя дом
отца твоего и страну, разве я отдал ее другому,
разве я сделал другого господином страны.
§ 22. 15—33. Теперь, так как ты не совершал зла против
Солнца, я не отбросил тебя прочь, не отобрал у
тебя дом отца твоего и страну, не отдал их
другому (человеку), не сделал другого господи-
ном страны. Я возвратил тебе дом отца твоего,
тебя самого я возвел на престол страны. И если
кто-нибудь скажет перед тобой, Купанта-Ина-
рас, злое (слово): «Солнце-де на тебя в злобе,
то-то, мол, и то-то он затевает», то пусть в
сердце твоем будет запечатлено, (подобно) до-
говору, это слово, с того ж е дня храни это слово
в душе! Ты не спеши, не затевай враждебной
ссоры, не совершай зла против Солнца! Как ты
(прежде) стоял на стороне Солнца, стой и
впредь на стороне Солнца! Если кто-нибудь ска-
жет перед тобой, Купанта-Инарас, злое слово
о Солнце, ты не скрывай его от Солнца и не
спеши, не совершай какое-нибудь зло против
Солнца. (Если) ты, Купанта-Инарас, согрешишь
перед богами и нарушишь божьи клятвы, пусть
боги клятвы травят тебя, (как з в е р я ) !
§ 23, 34—45. [Относительно беглеца] под божьими клятвами
[будет установлено] так: [если бег]лец придет
как беглец из Хатти в страну твою, ты его возь-
ми и мне возврати, если (же) из Миры придет
в Хатти как беглец . «человек длинного орудия»
или какой-нибудь свободный, то я не возвращу
его тебе, возвращать [беглеца] из Хатти не
разрешено, если ж е убежит и придет в Хатти
130-
«человек плуга» или ткач, плотник, скорняк
(или) какой бы то ни было (другой) ремеслен-
ник и если он не несет повинности в Мире, то я
его возьму и возвращу тебе.
Если же кто-нибудь (намерен) подняться про-
тив тебя, Купанта Инарас... ты же об этом деле
заранее услышишь, (вследствие этого) тот чело-
век испугается, ускользнет из твоей страны и
придет в Хатти, то, (так) как ты, Купанта-Ина-
рас, подданный Солнца и дружественно обере-
гаешь руку Солнца, тот же человек против те-
бя... поднимается, я, Солнце, не умолчу об этом
деле. Как он враг тебе, так и Солнцу он враг.
Если же ты, Купанта-Инарас, отступишься от
Солнца... власти, согрешишь против Солнца,
отпадешь от него или даже... примешь участие
в том зле... и тебе я, Солнце... И пусть это поко-
ится вне божьих клятв!
[,..Т]ак скажут [...] я, Солнце, об этом деле
(не умол)чу, как они враги тебе, так и [Солнцу}
они враги. Если же ты, '[Куп] анта-Инарас, про-
тив Солнца в чем-нибудь согрешишь, замыс-
лишь зло против Солнца, (так), как поступил
(Масхуилувас: он согрешил против Солнца, а за-
тем отпал от Солнца. [Подданные же его] встали
на сторону Солнца и так сказали: «Ты согре-
шил [против] Солнца, мы ж е подданные именно
Солнца». [И е]сли ты, Купанта-Инарас, так
поступишь, подданные же твои отпадут от тебя,
и они перейдут на сторону Солнца, и я, Солнце,
в этом деле твою сторону не приму. И пусть
это покоится вне божьих клятв!
[За]тем, вы трое свободные люди: ты, [Купан]-
та[-Инарас], Манападаттас и Таргасналлис. И
так как я определил вам одну (и ту же) бож^ю
клятву, да будете вы единым целым. И один
другому пусть не вредит, один убить другого
пусть не замышляет. И свободные люди, кото-
рые вращаются вокруг вас, да не будут они в
какой-нибудь вражде с одним, а в каком-нибудь
союзе с другим. Да будут они с вами всеми во
вражде, и с ними все (вместе) сражайтесь!
И один убить другого да не замышляет, один
другому пусть не вредит. И один к другому как
беглец пусть не идет, если же он придет к ко-
му-нибудь, то пусть он его выбросит! Если ты,
'Купанта-Инарас, против тех (Манападаттаса и
Таргасналлиса) совершишь зло, то я приму сто-
рону тех, ты же мне врагом да будешь! Если же

129-
 они против тебя совершат зло, я приму твою
сторону, (а) они ж е мне врагами да будут;
Если ж е кто-нибудь из них, либо Таргасналлис
либо Манападаттас, согрешит против Солнца^
и он против Солнца зло совершит...
§ '26, 1—8. [Если] [же враг идет] че[рез твою страну], а
[ты] с ним не срази [шься] и да [же скажешь]
ему так: «[И]ди, порази и [унеси], [ я ] ж е ни[чего
знать да не буду]», {то с]мотри, Купанта-Ина-
рас, ты нарушишь клятву и клятвы да травят
тебя, (как зверя).
§ 29, 9—110; [ З а т е ] м , так как я, Солнце, [победил страну
1 —10. Арцава], я [увел в Хаттусу п]ленных, которых
я сделал «людьми орудия». [И отец мой] при-
в е л ] (в Хаттусу) {пле]нных. { И е]сли [убежит
кто]-нибудь из тех пленных, [л]ибо человек Ар-
цавы, либ[о человек Хатти], [и] он придет в
твою страну, (а) т [ ы ] {его не] [с]хватишь и не
возвратишь и [даже] скроешь его от меня, (то
имей в виду!) Когда [вместе с] тобой был Мас-
хуилувас, то, если кто-нибудь убегал к Масхуи-
л у в а с у — человек Хатти или человек Ар[цавы].„
§ 30. [Затем, эту табличку, которую] я изготовил
[для тебя, Купанта-Инарас], пусть перечитыва-
ют [перед тобой ежегодно по три и по четы]ре
раза! [И ты, Купанта-Инарас], храни [эти] сло-
ва! [Если эти слова не... (а) они из Хатти, и
т]ы, К у п а н т а - И н а [ р а с ] , [против Солнца н]е
совершаешь?..].
Продолжение текста не сохранилось.
 ГЛАВА 4

АССИРИЙСКАЯ ДЕРЖАВА
(I ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ ДО Н. Э.)

1 Внешнеполитическая ситуация в ближневосточном регионе

в начале I тысячелетия до н. э.

В начале I тысячелетия до н. э. в государствах Ближнего

Востока происходит мощный экономический подъем благодаря
использованию железа, интенсивному развитию сухопутной и
морской торговли, складыванию системы международного об-
мена, заселению удобных д л я жизни людей территорий.
Между государствами устанавливаются постоянные, прежде
всего торговые связи, а также политические, дипломатические
и культурные взаимоотношения.
Но наряду с этим в жизни государств Ближнего Востока в
I тысячелетии до н. э. большую роль начинают играть факторы,
вследствие которых данный регион в этот период становится
ареной почти непрекращающихся войн.
В силу неравномерности социально-экономического и поли-
тического развития древневосточных государств основательно
меняются соотношение сил и политическая карта Ближнего
Востока.
От одних некогда сильных государств (Хеттское царство,
Митанни) остаются лишь «осколки», постепенно поглощаемые
другими более могущественными образованиями.
Вторые (Египет, Вавилон) хотя и уцелели, но переживают
внутри- и внешнеполитический упадок, вследствие чего уступа-
ют свою некогда ведущую роль в мировой политике другим,
процветающим в данный момент государствам, среди которых
выделяется Ассирия.
Третьи (государства переднеазиатского Средиземноморья)
после короткого периода независимого существования, вызван-
ного как их внутренним расцветом, так и ослаблением всегда
посягавших на них крупных государств, снова становятся объ-
ектом еще более ожесточенной экспансии со стороны последних.
Кроме того, на политической арене Ближнего Востока начи-
нают играть все более значительную роль новые, молодые госу-
д а р с т в а — Урарту, Куш, Фригия, Лидия, Мидия, Персия.
В I тысячелетии до н. э. в судьбах государств Ближнего Во-
стока важную роль начинает играть племенной мир, дотоле до-
статочно спокойно обитавший на окраинах региона.
Условия кочевого быта, истощение старых и поиски новых
астбищ, на^ор других кочевых племен из глубин пустынь и
9* 131
степей и возникающие с связи с этим этнические передвижения,
повышенная воинственность этих племен на стадии разложения
родового строя, когда, по словам К- Маркса, «война является
той важной общей задачей, той большой совместной работой,
которая требуется либо для того, чтобы захватить объективные
условия существования, либо для того, чтобы захват этот
защитить и увековечить» [Маркс, Формы, с. 465}, способствова-
ли развитию столкновений крупных племенных союзов с древ-
невосточными государствами. Порой эти столкновения имели
для последних роковые последствия: известна роль киммерий-
цев в ослаблении государства Урарту, Фригийского и Лидий-
ского царств, 28-летняя «гегемония» скифов в Мидии и вообще в
Передней Азии и др. В свою очередь, в связи с тем что все
основные территории на Ближнем Востоке были уже поделены
и любая попытка передела вызывала кровопролитные войны,
усилился напор и проникновение ряда древневосточных госу-
дарств в глубь земель, занятых племенным миром (например,
Ассирии и Нововавилонского царства — в Аравию, Персии — в
Северное Причерноморье и Среднюю Азию и т. д.).
Потребность тех или иных стран в сырье, отсутствующем
на собственной территории или имеющемся в недостаточном
количестве, потребность в дополнительных рабочих руках, ко-
торую могла удовлетворить война, дающая приток военноплен-
ных и позволяющая перемещать к себе население завоеванных
земель, превращаемых в подневольных работников, возмож-
ность осуществлять единовременный и систематический грабеж
завоеванных территорий, стремление овладеть торговыми путя-
ми, узлами их скрещивания, центрами торговли и играть гла-
венствующую роль в международном обмене, политическая кон-
куренция, стратегические соображения, а также стремление с
помощью войны и доходов от нее уменьшить внутренние соци-
альные противоречия — все это поднимало роль войны в жизни
классовых рабовладельческих государств древнего Востока.
«Война и организация для войны,— как подчеркивал Ф. Эн-
гельс,— становятся теперь регулярными функциями народной
жизни» [Энгельс, Происхождение, с. 164], военное ведомство —
одним из основных ведомств восточной деспотии, «ведомство по
ограблению других народов» [Маркс, Британское владычество,
с. 132].
Если в III тысячелетии до н. э. шло соперничество за пре-
обладание в пределах ограниченного региона (например, борь-
ба между шумерскими городами-государствами, между Шумер-
ским и Аккадским царствами), а во II тысячелетии до н. э.
происходила борьба Вавилона, Египта, Хеттского государства,
Ассирии за присоединение к своей исконной территории приле-
гающих чужих земель и за создание так называемых «террито-
риальных царств» (см. [Дьяконов, Якобсон, 1982]), то в I ты-
сячелетии до н. э. имела место уже борьба за «мировую» геге-

132-
 опию по тем масштабам, борьба, которая приобретала огром-
М
ш размах, увенчивалась победой сильнейших и приводила к
"боазованию первых «империй», крупных военно-политических
о б ъ е д и н е н и й , своего рода «мировых» держав того времени.
П е р в ° й державой такого рода, добившейся господства на
Ближнем Востоке, стала Ассирия.

2. Основные направления внешней политики

Новоассирийской державы

Уже в предшествующие периоды — древнейший, староасси-

рийский, среднеассирийский — Ассирия постепенно выдвину-
лась среди государств древнего Востока. С начала X в. до н. э.
она вступила в новый период, с которого и стала складываться
Новоассирийская д е р ж а в а .
После тяжело пережитого арамейского нашествия в конце
X в. до н. э. Ассирийское государство консолидировалось, вос-
становило свои позиции в Северной Месопотамии и возобнови-
ло захватническую внешнюю политику. Особый размах приоб-
рела она в правление Ашшурнацирапала II (883—859 гг.
до н. э.) и С а л м а н а с а р а III (858—1824 гг. до н. э.).
Внешняя экспансия Ассирии в IX в. до н. э. развивалась в
четырех направлениях: северном, южном, восточном и запад-
ном.
На северном направлении Ашшурнацирапалу II удалось
отторгнуть от страны Наири ряд территорий, а с Муцациром
установить дружественные отношения. При Салманасаре III
Ассирии пришлось воевать уже со сформировавшимся государ-
ством Урарту. И хотя имелись некоторые успехи, но станови-
лось все более очевидным, что молодому Урартскому государст-
ву суждено было крепнуть, и войны с ним приобретали тяже-
лый, затяжной характер. Более того, урартам вскоре удалось
добиться немаловажных успехов, а именно утвердиться в При-
урмийском районе, на который претендовала и Ассирия.
С Вавилоном (южное направление) имели место свои успе-
хи и трудности. Если Ашшурнацирапалу II удалось захватить
лишь ряд северных вавилонских пограничных пунктов, то вой-
ска С а л м а н а с а р а III проникли в глубь страны до Персидского
залива. К тому ж е в результате его вмешательства в междо-
усобную борьбу и интриги на престоле в Вавилоне утвердился
ассирийский ставленник.
На востоке с переменным успехом шло наступление асси-
рийцев на горные племена Мидии.
Восточносредиземноморское побережье (западное направле-
ние) привлекало Ассирию своими значительными природными
°гатствами (металлы, строительный камень, драгоценные и
п
°лудрагоценные камни, кораллы, раковины-багрянки, давав-
шие знаменитую пурпурную краску, строевой лес, благовонные
Деревья и растения), изобилием продуктов земледелия и ремес-
133-
ла, скота, сосредоточением важных морских и сухопутных тор-
говых путей, наличием выдающихся торговых центров Востока,
расположенных здесь (Тир, Сидон, Арвад, Дамаск, Каркемиш,
Газа и др.), высокой плотностью населения и развитием город
ской жизни, выгодным стратегическим положением этого
района.
Уже Ашшурнацирапалу II удалось, продвигаясь на запад,
добиться некоторых успехов. Покорив одно из значительных
арамейских княжеств, Ассирия утвердилась на караванных пу-
тях, шедших через Сирийско-Месопотамскую степь к средизем-
номорскому побережью. Некоторые правители сирийских кня-
жеств и финикийских городов принесли дань ассирийскому
царю.
Салманасар III пошел дальше. Захватив столицу Бит-Ади-
ни, Тиль-Барсиб, где он соорудил великолепный дворец и устро-
ил свою резиденцию, он начал отсюда новое продвижение по
восточносредиземноморскому побережью.
Но здесь он столкнулся с достаточно организованным сопро-
тивлением. Очевидно, сравнительно рано те государства, кото-
рые стали объектом ассирийской экспансии, поняли, что про-
тивостоять ей можно, только заключив между собой союзы и
создав антиассирийские коалиции. С этого времени и вплоть до
конца существования Ассирийской державы на Ближнем Во-
стоке, с одной стороны, перманентно организуются военно-поли-
тические союзы, а с другой — Ассирия делает все, чтобы эти
союзы распались и старается покорить каждого в одиночку.
Первыми объединились в союз сиро-хеттские княжества Се-
верной Сирии и юго-востока -Малой Азии (Куммух, Мелид, Хат-
тина, Гургум и др.), который возглавил Каркемиш, его иногда
называют Северный или Северосирийский союз [ИДМ, т. 2,
1982, с. 29]. С ним ассирийпам удалось справиться, и Салмана-
сару III выразили покорность и принесли дань «цари того бере-
га Евфрата».
Но помимо Северного союза образовался и Южносирийский
союз во главе с Дамаском, в который вошли Куэ, Хамат, Ар-
вад, Израильское царство, Аммон, арабы Сирийско-Месопотам-
ской степи и др. Ему оказывал поддержку Египет, который вы-
слал небольшой военный отряд. С этим союзом Салманасару III
предстояла трудная и затяжная борьба, важнейшими вехами
которой были битва при Каркаре на р. Оронт в 853 г. до н. э.,
где ассирийцы перебили 14 000 неприятельских воинов, захвати-
ли пленных и боевые трофеи, и осада Дамаска, которая хотя и
не привела к взятию этого города, но позволила ассирийцам
одержать ряд побед над царем Хазаилу, разграбить города Да-
масского царства, захватить богатую добычу, а также получить
дань от Тира, Сидона и Израильского царства, возлагавших
столь большие надежды на Южносирийский союз. Однако на-
зовем цену, которую ассирийцы заплатили за эти успехи,— это
116 походов!
134-
 Итак, IX век до н. э. был важным этапом в деле формиро-
вания Ассирийской военной державы, в развитии ее военного
пела дипломатии.
Первая половина VIII в. до н. э. была для Ассирии полосой
б о к о г о кризиса и упадка, обусловленного внутренними эко-
номическими, социальными и политическими факторами. О д н а -
к 0 это кризисное состояние не замедлило сказаться и на м е ж -
дународном положении Ассирийского государства. Все с боль-
шим трудом удается Ассирии удерживать завоеванные земли на
западе, поскольку туда начинает проникать Урарту, создавая
антиассирийские коалиции и подрывая ассирийское влияние.
Адад-нерари III (810—783 гг. до н. э.) еще получал дань от
Самаля, Д а м а с к а , финикийских городов, Израильского царства
и Эдома, но вскоре урартские цари Менуа, Аргишти I, Сарду-
ри II не только вытеснили Ассирию с занятых ею территорий,
но и в течение 40 лет вели с ней настолько вымотавшую ее
борьбу, что Урарту уже беспрепятственно совершало походы
непосредственно на земли Ассирии, нанося ей при этом чувст-
вительные поражения.
Возобновление захватнической политики и возрождение
внешнеполитического могущества Ассирийского государства
происходит во второй половине VIII в. до н. э., когда к власти
приходит ставленник военных кругов Тиглатпаласар III (745—
727 гг. до н. э.), проведший ряд реформ, существенно укрепив-
ших систему государственного управления и армию.
Естественно, что основное внимание при Тиглатпаласаре III
было обращено опять-таки на государства на западе. Там Ас-
сирии противостояли все те же союзы, поддерживаемые Урар-
ту, поэтому борьба с ними сопровождалась борьбой против
Урарту. В 743—740 гг. до и. э. шла борьба с Северосирийским
союзом, во главе которого стоял теперь Арпад. Начав с разгро-
ма его союзника Урарту, Тиглатпаласар III нанес жестокое
поражение и самому Северосирийскому союзу, получив при
этом дань от 18 царей. Однако победа оказалась непрочной.
Урарту не было выведено из игры. Поэтому ассирийцы пред-
приняли два похода (738 г. и 735 г.) против северного соседа,
подвергнув при этом осаде его столицу Тушпу. После этого они
обратили оружие и против Южносирийского союза во главе с
Дамаском, в который входили т а к ж е Израильское царство,
•^Дом, финикийские города и арабские племена. Тиглатпала-
сар III с огнем и мечом прошел по побережью вплоть до Газы.
В 732 г. до н. э. был взят Д а м а с к . Война на западе была вы-
играна.
На востоке Тиглатпаласар III закрепился в горных районах
^агроса и в Мидии Атропатене.
Ьолылой успех выпал на его долю и на юге. Халдейские
смена, боровшиеся с ассирийцами за Вавилон, были побеж-
их
ставленник Укинзир свергнут с вавилонского трона, и
' и г л а т п а л а с а р короновался в Вавилоне под именем Пулу.
^

135-
Этим актом Ассирия показала определенную гибкость своей
дипломатии и политики, ибо Вавилону был таким образом пре-
доставлен особый статус, тогда как остальные завоеванные
территории обращались Ассирией в провинции, лишались само-
стоятельности и самоуправления, отдавались под власть асси-
рийских наместников, гражданской и военной администрации.
В первую очередь провинции были созданы на покоренных зем-
лях восточносредиземноморского побережья, которые Ассирий-
ской державе были особенно необходимы в экономическом и
военно-политическом отношении. Система провинциального
управления была наиболее характерна именно для такого поли-
тического организма, каковым являлась держава [Дьяконов,
Якобсон, 1982, с. 9].
Следует отметить, что при Тиглатпаласаре III в ранг госу-
дарственной политики было возведено предпринимавшееся до
этого эпизодически переселение покоренного населения с завое-
ванных ассирийцами территорий в собственно Ассирию или
подчиненные ей области. Это давало Ассирии не только эконо-
мический выигрыш (главным образом освоение разоренных, за-
брошенных, новых земель), ной политический и идеологический
эффект (смешение народов, ассимиляция языков, отрыв пере-
селенцев от родной земли, родственных связей, прежних тради-
ций, религиозных культов и т. д.).
Преемник Тиглатпаласара III Салманасар V (727—722 гг.
до н. э.) все свое короткое царствование посвятил западным
делам. В центре его внимания оказались Тир и Израильское
царство, которые первоначально согласились платить Ассирии
дань. Но едва против Тира восстала его кипрская колония Кн-
тий, как ассирийцы отправили туда для сговора с восставшими
свое посольство и объявили войну Тиру. Однако скорая победа
Тира над китайцами заставила Ассирию опять заключить с ним
мир на условиях уплаты дани. После этого, едва ассирийское
войско двинулось на север Сирии и юго-восток Малой Азии, где
завоевало и превратило Самаль и Куэ в провинции, получило
дань с 'Габала и начало покорение Хилакку (Киликии), как в
725 г. до н. э. Тир снова восстал. Ассирийцы опять пустили в
ход свою дипломатию, с расчетом на раскол, в результате чего
от Тира отпали Сидон, Арвад и даже Ушу (береговой Тир),
зато остался верным Китай. В ходе военных действий Тир на-
нес поражение на море союзникам Ассирии, но Салманасар V
начал длительную осаду Тира.
Израильское царство, вступив в союз с Египтом, в 724 г.
до н. э. отказалось платить Ассирии дань. Однако Египет на
помощь не пришел, а ассирийцы действовали очень оперативно:
войско израильского царя Осии было разбито, сам он пленен,
столица Самария осаждена. Однако Салманасару V было не
суждено завершить осаду Тира и Самарии. Его конфликт с
городами и жречеством Ассирии и Вавилонии привел к заго-
вору, в результате которого он был убит.
136-
 Завоевания на западном направлении сразу ж е стали пред-
ом заботы и его преемника Саргона II (722—705 гг. до н. э . ) .
Н Е Т ало своего правления он ознаменовал взятием Самарии.
М п а и л ь с к о е царство было превращено в ассирийскую провин-
I ю П р и в е д е н ы к повиновению мятежные Тир и провинция
Куэ Но этот вопрос не снимался с повестки дня на протяжении
в с е г о правления Саргона.
В 720 г. до н. э. Саргон начал борьбу с большой антиасси-
( й с к о й коалицией. Ее центрами были: на севере — Х а м а т , на-
ходившийся в союзе с Арпадом, Дамаском, Симирой, Самари-
е й ' а на юге — Г а з а , вступившая в союз с арабскими племенами
та'муд, ибабиди и др. и с Египтом. Следует обратить внимание
на то,' что борьба с Ассирией потребовала объединения сил
Север'осирийского и Южносирийского союзов, укрупнения анти-
ассирийской коалиции. Саргон превратил в руины Хамат, сжег
Каркар, а хаматская территория стала ассирийской провинцией.
Затем Саргон пошел против Газы и в битве при Рафии столк-
нулся не только с войском ее царя Ганнона, но и с военными
силами египетско-кушитского фараона Шабаки. Ассирийцы
выиграли битву. Ш а б а к а отступил в Египет, Ганнон был взят
в плен, Р а ф и я разрушена и сожжена. Саргон покорил т а к ж е
арабские племена, присоединившиеся к союзу.
На юго-востоке Малой Азии на протяжении 7119—718 гг. До
н. э. Саргон подавлял восстания в Суккиа, Шинухте и других
городах, выступавших в союзе с Урарту. (Как характерную
черту урартской дипломатии этого периода следует отметить,
что после поражений, нанесенных Тиглатпаласаром III, у р а р т ы
не выступали открыто против Ассирии, но путем тайных союзов
и интриг подстрекали те или иные государства и провинции
Ассирии на восточносредиземноморском побережье и юго-восто-
ке Малой Азии к антиассирийским выступлениям.) Характер-
ным приемом ассирийской дипломатии в это время было созда-
ние зависимых княжеств. Так, не были превращены в ассирий-
ские провинции Шинухта, которую отдали оставшемуся верным
Ассирии Матти, царю Туны, и Хилакку, которую отдали как
приданое за дочерью Саргона Амбарису, царю Табала, ставше-
му его зятем.
С 717 г. до н. э. на западе начались восстания, вызванные
тем, что Урарту в союзе с Митой, царем мушков (Фригия),
поднимали всех недовольных против Ассирии. Первым было
одавлено восстание Каркемиша, превращенного отныне в асси-
Риискую провинцию. В союзе с урартами и мушками выступил
Царь Табала. В 713 г. до н. э. Саргон сурово расправился с
_ менившим ему Амбарисом, а территорию Табала разделил на
^ в е провинции — Бит-Буруташ и Хилакку. 712 г. до н. э. про-
л в борьбе с восставшими Гургумом и Мелидом, которые
" к 7 , р и в е д е н ы к повиновению.
71
Ли * г - ДО н. э. против Ассирии образовалась большая коа-
я на юге восточносредиземноморского побережья, центром

137-
 которой стал Лшдод и в которую вошли Эдом, Моав, Иудея.
Коалиция заключила также союз с Египтом. К фараону Шаба-
таке участники восстания послали свои почтительные дары.
Попытка ассирийцев устроить в Лшдоде дворцовый переворот
и привести к власти брата мятежного правителя, который упор-
ствовал в своем отказе платить дань, вызвала еще большее воз-
мущение. Ассирийский ставленник был свергнут, а на трон
возведен простой воин Иамани. Однако Ашдод перед натиском
ассирийцев не устоял, был взят, Иамани бежал к своему союз-
нику в Египет, но был выдан египтянами ассирийцам, Ашдод
превращен в ассирийскую провинцию, а его союзники уплатили
дань. Более того, Саргону II принесли свои дары фараон Егип-
та, царица северо-восточных арабов Самси и царь Сабы Ита-
мара. Это было золото, благовония, лошади, верблюды, охот-
ничьи собаки, экзотические звери.
Последним очагом сопротивления оставалась страна Кум мух
на юге Малой Азии, находившаяся в союзе с Урарту, но и она
была примерно наказана и тоже превращена в ассирийскую
провинцию.
На западе Саргон достиг еще одного большого успеха.
В самом начале своих завоевательных походов на запад, в
720 г. до н. э., видимо после победы над Тиром, Саргон пред-
принял морской поход на Кипр на финикийских кораблях. Ему
покорилась финикийская часть Кипра. А в 709 г. до н. э., ко-
гда он был занят вавилонскими делами, в столь далекие края
к нему пришло посольство от семи независимых царей Кипра,
принесшее дары (золото, серебро, изделия из ценных пород
дерева) и выразившее покорность. Оказывается, этот их шаг
был продиктован усилившимся наступлением греков-ионийцев
на Кипр и боязнью киприотов, что греки прочно осядут, тогда
как подчинение ассирийцам их практически ни к чему не
обязывало. В знак того, что он берет их под свое покровитель-
ство, Саргон вручил им стелу со своим изображением и описа-
нием деяний: это был как бы пограничный знак пределов асси-
рийского владычества на западе.
Борьба на северном направлении была тесно связана с поли-
тикой Ассирии на западе. Победить западные коалиции можно
было, только выведя из игры их покровителей: Урарту, где
вначале врагом Ассирии был Руса I, а затем Аргишти II, и
страну мушков во главе с Митой.
Первый инцидент с Митой, который в 713 г. до н. э. захва-
тил ряд крепостей ассирийской провинции Куэ, быстро закон-
чился миром. С северо-востока на мушков стали наступать ким-
мерийцы, и это заставило Миту вернуть захваченное и поду-
мать о собственной защите. А в 709 г. до н. э., управившись с
вавилонскими делами (см. ниже), ассирийцы развернули на-
ступление против Миты, хотя и ограниченными силами: войском
наместника Куэ. Были захвачены города, крепости, пленники
и большая добыча. Мита, которого теснили и киммерийцы и
138-
 ипийцы, выразил наконец покорность Саргону и принес
аСС
' С покорением мушков восточносредиземноморские коали-
т ы л и ш и л и с ь важной опоры в борьбе с Ассирией.
Но был и оставался еще один, главный организатор антиас-
ВЫСТ уплений на западе — государство Урарту. Труд-
и й с к и х

о даже представить себе всю ту сеть союзов, которую создало

У )Ту_ Только с помощью тщательно организованной развед-
ки Саргон II, предварительно выявив все возможности Урарту,
с 716 г. до н. э. начал входить с ним в военное соприкосновение.
Он предпринял ряд шагов по отторжению урартских союзников,
делая главную ставку на Манну. Но все равно на стороне
Урарту выступали Зикерту, Андиа, Аллабрия, Караллу, Муца-
цир и др. В этой борьбе Урарту в 714 г. до н. э. было разгром-
лено. Как образно сказал Саргон, «плач на вечные времена»
[Дьяконов, 1951, № 46] устроил он на территории поверженно-
го врага. Однако уже в 709 г. до н. э. Муталлу, царь Куммуха,
готовя выступление против Ассирии, снова заключил союз с
Урарту, с его новым царем Аргишти, которого Саргон охарак-
теризовал в летописи как «помощника, который не мог его
спасти» [Дьяконов, 1951, № 46].
В Вавилонии успехи Ассирии нарастали медленно. Здесь
тоже действовала антиассирийская коалиция: Вавилон и Элам.
В 721 г. до н. э. она дала отпор Ассирии в битве при Дере, и
целых 12 лет халдейский князь Мардукаплаиддин восседал на
вавилонском троне. Однако в 710 г. до н. э., разделив силы
союзников, посеяв между ними рознь и разбив их поодиночке,
а также заручившись поддержкой вавилонского жречества,
Саргон II овладел Вавилоном и сам короновался в качестве его
царя. Интересно отметить, что все направления внешней поли-
тики Ассирии оказывались взаимосвязанными. Мардукаплаид-
дин посылал, например, посольство к Езекии, царю Иудеи.
А после победы над Мардукаплаиддином, когда Саргон II на-
ходился на территории Бит-Иякина, родины поверженного про-
тивника, к нему явились с изъявлениями покорности посольст-
ва Муталлу, царя Куммуха, Миты, царя мушков, и семи царей
Кипра.
Пожалуй, только наступление на Мидию пока представляло
самостоятельную политическую линию. В «стране могучих ми-
Дян» [Дьяконов, 1951, № 46] Саргон создал две провинции —
лишессу и Хархар, но власть Ассирии там все время надо было
поддерживать оружием.
Подчеркнем два момента, характерных для внешней поли-
тики Ассирии при Саргоне: 1) переплетение всех традиционных
управлений внешней политики в единый, взаимосвязанный
У ел; 2) в основном карательный характер военных акций с
нас Ь Ю у д е Р ж а н и я завоеванных территорий в подчинении, а не
Упательный, диктуемый стремлением новых приобретений,
ние Синаххериб (705—681 гг. до н. э.) развивал наступле-
в основном в двух направлениях: западном и южном.
139-
 На западе образовалась антиассирийская коалиция, в кото-
рую вошли Тир, Сидон, Лрвад, Библ, Ашдод, Экрон, Аскалон,
Аммон, Моав, Иудея, арабские племена, Египет и др.—в общей
сложности 115 участников. В 701—700 гг. Синаххериб вел с ней
ожесточенную борьбу, в которой использовалось все: посольст-
ва и переговоры, письма и ультиматумы, подкуп преданных
правителей, жестокая блокада и кровопролитные сражения.
В итоге все участники коалиции по очереди были наказаны и
возвращены под власть Ассирии. Дольше других сопротивля-
лись Экрон и Иудея. Для окончательной изоляции их Синаххе-
риб вступил в бой у Эльтеке с египетско-кушитскими войсками
и одержал победу. После этого Экрон был взят. Иудея еще
сопротивлялась, хотя Иерусалим был плотно осажден и многие
иудейские города, например Лахиш, захвачены ассирийцами.
Синаххериб также пошел на арабов, захватил их крепость Аду
му и привел их к покорности. Следующим на очереди был Еги-
пет. Синаххериб приступил к осаде Пелузия, угрожая непосред-
ственно египетской территории. Изоляция Иудеи дала свои
плоды, и Езекия покорился, выплатив ассирийцам поистине бо-
гатейшую дань. Однако Синаххерибу не удалось закрепить этот
успех победой еще и над Египтом. Из этого района отныне и
навсегда его отвлекли тревожные дела с Вавилоном.
К завоеваниям на западе после этого Синаххериб обращал-
ся лишь урывками. Он предпринимал походы против горцев
Тавра, против Киликии, Тарса, Куэ, Куммуха и Гургума. Вос-
стания там были беспощадно подавлены, города и крепости раз-
рушены, вывозилось, как говорит сам Синаххериб, «все, что
имеет имя». Здесь же, на юго-востоке Малой Азии, Ассирия
вступила в 685 г. до н. э. в первые военные столкновения с
киммерийцами.
Вавилон занимал помыслы Синаххериба на протяжении все-
го его царствования. На вавилонском троне сменялись то вави-
лонянин Гагизу, то халдей Мардукаплаиддин, то ассирийский
ставленник Белибни, то ассирийский престолонаследник Аш-
шурнадиншуми... Все время функционировала коалиция Вави-
л о н — Элам — Приморье — арабы. Поход за походом совершал-
ся против Вавилона: 702 г., 693 г., 691 г., наконец, 689 г., когда
Синаххериб с изуверской жестокостью буквально стер с лица
земли этот город — акт вандализма, который ему не смогли
простить даже ассирийцы. В 681 г. до н. э. он был убит в ре-
зультате заговора его старших сыновей, которые, вероятно, сде-
лали это не без помощи вавилонских жрецов и, возможно, не
без опоры на внешние силы, может быть на Урарту, которое
снова воспрянуло духом и д а ж е отвоевало у Ассирии Муцацир.
Асархаддон (681—669 гг. до н. э.), сын Синаххериба от
вавилонянки, бывший при нем одно время наместником Вави-
лона, первостепенной задачей внешней политики поставил
урегулирование «вавилонского вопроса». В 679—678 гг. до н.э.
по его приказу Вавилон был восстановлен, обретя прежнюю
140-
 и величие. Городам, храмам и жречеству Вавилона бы-
К
^ а С чвращены их привилегии, у халдеев отвоевывались захва-
т н ы е ими вавилонские земли.
и а в О С точном направлении сложилось тревожное для Асси-
положение. Мидяне объединили свои раздробленные пле-
РИ" 1 0 Й рознью силы и создали антиассирийскую коалицию, в
•угорую вошли маннеи, киммерийцы, скифы и др. В 6 7 4 - -
673 гг до н - э - Ассирия безуспешно пыталась подавить восста-
ние во главе с Каштарити (Фраортом), но оно победно завер-
шилось созданием независимого Мидийского царства, которое
в дальнейшем стало играть важную роль в политической исто-
рии Передней Азии. Однако уменьшить масштабы восстания
ассирийской дипломатии все ж е удалось, расколов коалицию и
переманив на свою сторону ц а р я скифов Партатуа.
На северном направлении у Ассирии были военные столкно-
вения с Манной, конфликты с Урарту, которое усилилось, всту-
пив в союз с киммерийцами, но наиболее значительной была
война с пограничной Шуприей в 673—672 гг. до н. э., которая
завершилась победой ассирийцев и образованием на этой тер-
ритории двух новых провинций — Уппуму и Куллимери.
На западном направлении Ассирии удалось осуществить
многое. Асархаддон жестоко подавил восстание в Мелиде, пре-
вратил в руины самый древний финикийский город —Сидон,
утвердил власть ассирийцев на Кипре, привел к покорности
арабские племена. 22 царя «морского побережья и моря», по
словам Асархаддона, выразили ему свою покорность. В итоге
восточносредиземноморское побережье было превращено в
плацдарм для наступления ассирийцев на Египет. В результате
двух походов 674 г. и 671 г. Ассирия осуществила свое самое
великое завоевание — покорила Египет. Он был поделен между
местными правителями-номархами, над которыми были постав-
лены представители ассирийской гражданской и военной адми-
нистрации. А сам Асархаддон именовался «царем царей» Верх-
него и Нижнего Египта и д а ж е Куша. Власть Ассирии над
Египтом оказалась, однако, непрочной. Вскоре после того как
ассирийцы вывели свои основные военные силы из Египта, он
восстал и еще в союзе с теми 22 царями восточносредиземно-
морского побережья, которых Асархаддон считал замиренны-
ми- В 669 г. до н. э., в самом начале своего карательного похода
против этой мощной коалиции, Асархаддон умер.
^ Его сыну Ашшурбанапалу (668—635[27] гг. до н. э.) доста-
ась в наследство огромная д е р ж а в а , простиравшаяся от пер-
ых порогов Нила до гор З а к а в к а з ь я , от Иранского плато до
атолии, от Персидского залива до Средиземного моря,
ппо п Р а в л е н и е Ашшурбанапала во внешней политике Ассирии
К о ^ и в а ю т с я два этапа. П е р в а я половина его царствования
Г Д0 н э
сип " " ) характеризуется сохранением гегемонии Ас-
На
цвет" ^ л и ж н е м Востоке и все еще продолжающимся рас-
ом страны. Но период этот не был мирным. Велись войны
141-
 на всех традиционных направлениях. С 667 по 663 г. соверша-
ется несколько походов в Египет, который стремился сбросить
ассирийское господство то в союзе с Кушем, то при поддержке
государств восточносредиземноморского побережья, то своими
собственными силами. Жестоко подавляются выступления фи-
никийских и кипрских городов, палестинских царств (Иудеи,
Моава, Аммона, Эдома), причем ассирийцы не только усмиря-
ют их, но и заставляют их повернуть оружие против их же со-
юзника Египта. Между 664 и 660 гг. до н. э. Урарту и Манна
предпринимают военные действия против Ассирии (походы
урартов на ассирийские провинции в Шуприи, на восток Малой
Азии, отказ от уплаты дани и восстание в Манне и др.). Всту-
пает в вооруженную борьбу с Ассирией Элам в союзе с халдей-
скими и арамейскими племенами Приморья (войны 665 г. и
655 г.). Вероятно, ориентируясь на царство Фраорта, все вре-
мя волнуются и восстают подвластные Ассирии индийские пра-
вители.
Однако ценой неимоверных военных усилий, жестоких рас-
прав с сопротивляющимися и восстающими, благодаря искусно
налаженной деятельности ассирийской разведки и опытной ди-
пломатии, а также заключению союза с киммерийцами и ски-
фами, наводившими страх и ужас на все государства Ближне-
го Востока, Ассирии удалось на время сохранить за собой ста-
тус гегемона. Кстати, упоминая о роли скифов и киммерийцев
как верных союзников Ассирии и послушного орудия в ее ру-
ках, нельзя не вспомнить слова К- Маркса: «Натравливать на-
роды друг на друга, использовать один народ для угнетения
другого, чтобы таким образом продлить существование абсо-
лютной власти,— вот к чему сводилось искусство и деятель-
ность всех существовавших доселе правителей и их диплома-
тов» [Маркс, Внешняя политика, с. 160].
Первой брешью, пробитой в той, казалось бы, незыблемой
системе, какой была Ассирийская держава, явилось отпадение
от нее около 655 г. до н. э. Египта.
В середине VII в. до н. э. наступает второй этап в развитии
внешней политики Ассирии при Ашшурбанапале. Постепенно
нарастает политический кризис державы. Наиболее острым
его показателем и проявлением было крупнейшее переднеазиат-
ское восстание покоренных Ассирией государств и народов,
достигшее максимального подъема около 653—648 гг. до н. э.,
во время восстания брата Ашшурбанапала Шамашшумукина,
паря зависимой от Ассирии Вавилонии. И хотя Шамашшуму-
кин, безусловно, имел своей целью восстановление независимо-
сти Вавилонии и захват личной власти над всей державой, сам
факт этого антиассирийского выступления сплотил вокруг Ва-
вилона огромную коалицию, куда вошли Элам, халдейско-ара-
мейские княжества и племена Приморья, сирийские, финикий-
ские и палестинские зависимые царства и провинции Ассирии
(на стороне Ассирии усилиями ассирийской дипломатии остал-
142-
 пин Моав), арабские княжества и племена. Восстание под-
СЯ
ж [вали, видимо, Лидия, Египет, Мидия, у ж е освободившие-
ДС
*от власти Ассирии, но намеревавшиеся закрепить этот свой
ся
х Ассирии еще удалось подавить это восстание самым же-
Иочайшим образом, играя при этом на противоречиях между
° о ю з н и к а м и , учитывая различные порой цели, разобщенность
действий и сил, а т а к ж е опираясь на помощь скифов и кимме-
пийцев. Отсутствие в это время острых проявлений социальной
и политической борьбы в самой Ассирии, ее большой политиче-
ский и военный опыт, сильное войско, успешная деятельность
разведки и дипломатии способствовали тому, что Ассирия и на
этот раз выстояла.
Но кризис не миновал. Из острого он перешел в затяжной,
хронический. Путем беспощадных репрессий Ассирии еще уда-
ется около 642—640 гг. до н. э. привести к покорности мятежные
арабские княжества и племена и в ходе трех войн к 639 г. до
н. э. разгромить З л а м , однако эти последние акции основатель-
но подорвали ее силы и мощь, но не вернули ей желанного
международного престижа.
Держава распадалась, и этому способствовал целый ряд
факторов.
1. Углубление и развитие острого социально-политического
кризиса ассирийского общества в 20-х годах VII в. до н. э., вы-
лившегося в династические смуты и гражданскую войну.
2. Утрата Ассирией монополии в военном отношении и ос-
лабление ее войска, выразившееся в основном в застое воен-
ной техники и тактики.
3. Отсутствие экономического, социального, политического и
идеологического единства различных частей, входивших в со-
став Ассирийской державы. К а к подчеркивал К- Маркс, «время
от времени меч завоевателя лишь насильственно объединял раз-
личные национальные массы» [Маркс. Британское владычество,
с. 130].
4. Борьба покоренных государств и народов Ближнего Во-
стока против ассирийского гнета. Н а этом последнем этапе ее
самыми существенными проявлениями были освобождение Ва-
вилонии и Приморья от власти Ассирии в 626 г. до н. э. и Ми-
дии — от власти ее союзников скифов в 625 г. до н. э.
Именно эти государства — сначала порознь, а затем в тес-
ном союзе друг с другом — нанесли Ассирии сокрушительный
Удар, именно они образовали ту последнюю коалицию, с кото-
ром ей не удалось справиться, хотя она тоже имела некоторую
поддержку от Урарту и Манны и непосредственную военную
помощь от Египта, которым ослабевшая Ассирия уже не была
страшна, а Мидия и Вавилон представлялись грозной нара-
тающей силой. Подточенная изнутри Ассирийская д е р ж а в а не
Устояла перед этой могущественной коалицией и распалась,
ссирийское государство — гроза и у ж а с всего Ближнего Во-
ка почти в течение 200 лет — перестало существовать.
143-
 3. Источники по истории дипломатии Ассирии

/ Источники по истории дипломатии Ассирии представляют

собой довольно значительный и многообразный материал.
Среди них на первом месте стоят царские надписи, основное
содержание которых составляют описания военных походов и
внешнеполитических успехов ассирийских царей. Таковы, на-
пример, «Стандартная надпись» Ашшурнацираиала II, надписи
Салманасара III на «Черном обелиске» и «Балаватских воро-
тах», его наскальная надпись у истоков Тигра, надпись Адад-
нерари III на каменной плите из Кальху, целый ряд надписей
Ашшурбанапала и др,1 Возможно использование в качестве ис-
точника по внешней политике и посвятительных царских надпи-
сей в честь богов, ибо тем нередко приписывается честь побед
над противниками. Надписи довольно трафаретны, к тому же
по содержанию они парадны и помпезны, и к ним следует отно-
ситься критически. Помимо надписей ассирийских царей важ-
ны царские надписи и из тех стран, с которыми Ассирия под-
держивала отношения: например, надписи египетско-кушитско-
го фараона Тахарки и «Стела сна» его преемника Танутамуна,
надписи Шамашшумукина из Вавилона, урартского царя Русы
II из Мазгерда, Адыльджеваза, Кармир-блура и др.
Особую категорию надписей составляют «письма к богу»
(чаще всего Ашшуру). Они дошли от Саргона II, Асархаддона
и др. и представляют собой, по существу, отчеты о победонос-
ных военных кампаниях, предназначавшиеся для публичного
чтения в храмах или собранию граждан города.
Составление надписей и «писем к богу» способствовало раз-
витию жанра анналов, летописей. Д о нас дошли летописи прак-
тически всех ассирийских царей I тысячелетия до н. э., содер-
жащие огромный материал по внешней политике, ибо, как
правило, это бывал обычно самый большой раздел летописи.
С течением времени историческая информативность и литера-
тур но-художественные достоинства летописей совершенствова
лись. Особенно яркое впечатление оставляют летописи Синах-
хериба и Ашшурбанапала. Они насыщены статистическими дан-
ными, имеют тенденцию к систематизации событий и явлений,
содержат отправные хронологические моменты. Однако, так же
как и надписи, они тенденциозны и предельно официальны.
Надписи и летописи ассирийских царей неоднократно издава-
лись, переводились, в том числе и на русский язык [Огаувоп,
1975; он же, 1972, 1976; ЬискепЬШ, 1926, 1927; ЗсЬгас1ег, 1888—
1892; см. также Хрестоматия, 1963; Хрестоматия, 1980, ч. I;
Дьяконов, 1951; Я открою тебе, 19811].
Весьма интересный материал по истории дипломатии содер-
жат запросы царей к оракулам того или иного божества (Ша-
маша, Сина и др.) по поводу исхода тех или иных действий,
событий и т. д. Перед богами цари не скрывали своих чувств,
144-
 этому запросы к оракулам очень живо и точно передают «по-
этический климат» своего времени [КписИгоп, 1893}.
ЛИ
в большом количестве дошла до нас царская переписка, со-
н и в щ а я с я в основном в царском архиве в Ниневии. Архив
одерж и т не только письма царей, но и письма их корреспон-
д е н т о в : членов царской семьи, царей других государств, наме-
с т н и к о в , военачальников, чиновников, разведчиков, послов и др.
В них сосредоточен огромнейший и до сих пор еще полностью
не исследованный материал по истории древневосточной дипло-
матии, живой и надежный. Больше всего сохранилось писем
от времен Саргона II и Ашшурбанапала [РГеШег, 1936;
\\/а1егтап, 1930—'1936]. Часть царской переписки обнаружена
в архивах Кальху <[5аддз, 1958].
Из исторической литературы надо упомянуть «Синхрони-
стическую историю», содержащую обзор ассиро-вавилонских
взаимоотношений с XVI по IX в. до н. э., ряд вавилонских хро-
ник, в том числе «Хронику Гэдда» (по имени ученого издателя),
в которых также отражены отношения Вавилонии и Ассирии
вплоть до подробного описания последних лет, месяцев и даже
дней жизни гибнущей Ассирии.
Д а ж е в литературных произведениях, например в ассирий-
ской повести VII в. до н. э. об «Ахикаре Премудром», советни-
ке Синаххериба и Асархаддона, сохранились сведения о древ-
невосточной дипломатии, есть даже сказочный «протокол» пере-
говоров между Ассирией и Египтом [Григорьев, 1913; Клочков,
1977; От Ахикара, 1960].
Сохранились и непосредственно дипломатические докумен-
ты: международные договоры (например, между Ашшур-нера-
ри V и Матиилу из Бит-Агуси, между Асархаддоном и индий-
скими князьями, «протокол» переговоров Ашшурбанапала й
Шамашшумукина с Вавилоном и др.), о которых будет более
подробно сказано ниже.
Памятники материальной культуры из раскопанных архео-
логами ассирийских городов также дают сведения по истории
межгосударственных сношений: таковы, например, релье-
фы и панели из ассирийских дворцов в Кальху, Ниневии и дру-
гих городах, которые сохранили изображения приема посольств,
принесения дани, даров и т. д. [Вагпей, б. г.; ХУеЫпег, 1933].
•здесь нет мелочей: д а ж е обломок оттиска египетской и асси-
Рииской царских печатей, скреплявших их несохранившийся
Договор, трофейный скарабей египетско-кушитского фараона
ахарки, обнаруженный в ассирийском городе Кальху, бусина
ТИт л
н У атурой Адад-нерари III, найденная в горах Азербайджа-
а
. печать Урзаны, царя Муцацира, несут в себе определенную
информацию.
но 3 Г Ч И Т е л ь н ь > й материал по истории внешней политики мож-
обнаружить в произведениях Ветхого завета, прежде всего в
(Ио Г а Х ^ р с т в и Книгах хроник, в речах и книгах пророков
Ны
, Наума, Софонии, Михея, Аввакума, Исайи, Иеремии,
10 З а к
""в И5
Иезекииля), в новеллистических произведениях (Книги Юдиф и
и Книги Товита). Разумеется, сильная религиозная окраска и
тенденциозность библейских произведений, их многократная
жреческая переработка и длительный процесс складывания и
оформления мешают выявлению содержащихся в них истори-
ческих сведений, но тем не менее эти материалы, несомненно,
важны для трактовки событий I тысячелетия до н. э.
Следует также использовать труды восточных авторов ан-
тичной эпохи: египетского жреца Манефона и вавилонского
жреца Беросса, живших в IV—III вв. до н. э. и оставивших
очень фрагментарно сохранившиеся истории своих стран, в ко-
торых встречаются сведения и по истории межгосударственных
отношений.
У таких античных авторов, как Геродот, Ктесий, Диодор,
Помпей Трог, Иосиф Флавий и др., тоже есть некоторые сведе-
ния о внешней политике Ассирии и ее дипломатии. Их труды
базировались порой на древневосточных документах, фольклор-
ном материале, более ранней античной традиции и представля-
ют немалую ценность [Соловьева, 1980]; более подробно харак-
теристику источников см. [Источниковедение, 19841.
Ниже речь пойдет о государственных договорах, династиче-
ских браках, системе заложничества, праве убежища, перегово-
рах и приемах посольств и т. п.

4. Государственные договоры

Между Ассирией и зависимыми от нее государствами заклю-

чались договоры, целью которых было закрепление этих отно-
шений, гарантия уплаты дани и политической преданности.
Таких договоров, судя по упоминаниям о них в царских летопи-
сях, переписке, запросах к оракулам, было множество. Но до-
шли до нашего времени лишь немногие из них. Основные поло-
жения наиболее ранних договоров содержатся в «Синхронисти-
ческой истории». К 20-м годам IX в. до н. э. относится упомя-
нутый в ней договор между ассирийским царем Шамши-Ада-
дом V (823—811 гг. до н. э.) и вавилонским Мардук-закир-
шуми I, текст которого сохранился крайне фрагментарно.
Видимо, какой-то договор был заключен между сыном Шамши-
Адада V Адад-нерари III и царем Вавилона, после того как
этот ассирийский царь совершил туда успешный поход и увел
в плен вавилонского царя Бауахиддина: «Люди Ассирии и Кар-
дуниаша (касситское название Вавилонии.— С. С.)... друг с
другом через область они добросовестно границу установили»
[ЗсЬгайег, 1888—1890, с. 190—191].
К 754 г. до н. э. относится договор, заключенный между ас-
сирийским царем Ашшур-нерари V (754—745 гг. до н. э.) и
Матиилу, царем сирийского государства Бит-Агуси, столицей
которого был Арпад. Он был заключен после победы ассирий-
цев, а потому носил кабальный характер для их противника.
146-
• у подписал этот договор от имени богов, собственного
и мени царских детей, вельмож и населения страны «на
име
н Ы ё времена». Основные условия договора были следующи-
ВеЧ
" м а т и и л у обязался не выступать против Ашшур-нерари V и
м
" п О Т омков, оказывать Ассирии военную помощь, особенно
• д е с н и ц а м и , и не убегать с поля сражения, не укрывать вра-
к
ассирийского царя и не помогать им в бегстве в другие
страны. З а нарушение договора на население Бит-Агуси долж-
на была обрушиться кара богов: «Мясо своих сыновей и доче-
пей будут они есть, и оно им покажется вкусным, как мясо
баранов и овец. П р а х будет им вместо пищи, асфальт вместо
у м а щ е н и й , ослиная моча вместо питья, папирус вместо одежды,
в норах воистину будут их жилища». Заключение договора со-
провождалось какими-то магическими, ритуальными обрядами.
В договоре говорится: «Эта голова не является (отрубленной)
головой барана, но головой Матиилу... Если Матиилу нарушит
эти соглашения, его голова должна быть отрублена так же,
как была отрублена голова этого барана». В заключение дого-
вор обязывал подданных Матиилу молить богов о «жизни» для
Ашшур-нерари V, его детей и вельмож [\Уе1с!пег, 1932—1933,
с. 17—34].
Интересно отметить, что тягостные условия договора все
же не сковали инициативу Матиилу. На рубеже правления
Ашшур-нерари V и Тиглатпаласара III, в 40-х годах VIII в.
до н. э. он сумел объединить вокруг Арпада «весь Верхний и
Нижний Арам» (т. е. Сирию.— С. С.) и создать мощную анти-
ассирийскую коалицию, куда вошли Мелид, Гургум, Каркемиш,
Самаль и др. Со своими союзниками Матиилу заключает дого-
воры. Сохранился высеченный на стеле арамейский договор
между Матиилу и Б а р Гайей, царем (Катака. Судя по тексту
договора, этот царь был д а ж е более могущественным, чем Ма-
тиилу [Ваиег, 1932—-1933, с. 11; Источниковедение, 1984, с. 205].
Не устрашась кар, которыми грозил Матиилу договор с асси-
рийцами, сразу ж е после смерти Ашшур-нерари V он заключил
договор с самым могучим союзником, подстрекнувшим его на
"рямое выступление против Ассирии,— с Сардури II, царем
Урарту. Об этом свидетельствует Тиглатпаласар III в надписи
из Кальху [Дьяконов, 1951, № 42].
От времени Асархаддона дошло несколько договоров. Весь-
ма Фрагментарно сохранился его договор с Ваалом, царем Ти-
Ра, заключенный в 671 г. до н. э. Он касался регламентации
отажного п л а в а н и я в районе финикийского побережья и
утверждал все преимущественные права на контроль за дви-
жением торговых кораблей Ассирии и вообще за морской тор-
- и в этом районе именно за Тиром. Асархаддон, как изве-
Мят° П О д д е Р ж и в а л Тир в противовес Сидону, который после
Ци был им разрушен и превращен в ассирийскую провин-
горс ° а с с и Рийско-тирский договор не понравился другим
Р Дам, центрам морской торговли. В том же, 671 г. он поро-
10» 147
дил «арвадский кризис». Наместник Симиры (ассирийская про-
винция на побережье) так писал Асархаддону: «Царь, господин
мой, пусть знает. Иккилу (царь Арвада, иногда написание име-
ни Якинлу.— С. С.) не пропускает корабли, которые держат
путь к гавани царя, моего господина... И кто прибудет пред
лицо его, не чинит ему трудностей, а кто в гавань Ассирии
прибудет, того он убивает, корабль его разоряет» [Ме15зпег,
1914, с. 422 423]. В итоге урегулированием «арвадского кризн
са» должен был заняться ассирийский престолонаследник Аш-
шурбанапал, а его поручения выполнял опытный ассирийский
военачальник, проявивший себя и как талантливый дипломат,
Набу-шарру-уцур [КписНгоп, 1893, № 66, 67].
БОЛЬШОЙ интерес для истории дипломатии представляют
договоры Асархаддона с мидийскими князьями. Глиняные таб
лички с их текстами были найдены английской археологической
экспедицией под руководством М. Маллована в 50-х годах на-
шего века при раскопках ассирийского города Кальху (холм
Нимруд) и изданы Д. >Уайзманом ( М з е т а п , 1958]. Самая боль-
шая табличка ( 3 0 x 4 6 см), сохранившаяся, однако, фрагмен-
тарно, представляет собой договор Асархаддона с индийским
правителем Раиатайей из Ураказабануа относительно престоло-
наследия Ашшурбанапала и зависимых отношений с Ассирией
[ М з е т а п , 1958, табл. I, лиц., табл. IX об.]. Целью его было
охранить престолонаследника от всех посягательств, заговоров
и интриг и обеспечить ему верность его подданных. Договор
распространялся также на сыновей, внуков Раматайи и всех
жителей его страны «от мала до велика» [ \ \ ^ з е т а п , 11958, дого-
вор Ашшурбанапала с Раматайей, кол. 1, 3—5]. Клятва верно-
сти сопровождалась магическим ритуалом [Оппенхейм, 1980,
с. 295].
Были обнаружены также шесть копий этого договора, изго-
товленных для других зависимых правителей: Туни из Элпы
[Нимруд ( N 0 ) 4331], Бур-Дади из Карзитали ( N 0 4328 А),
Хумбареша из Нахшимарта ( N 0 4336), Тарны из Сакризи
( N 0 4332), Ларкутлы из Замуа ( N 0 4343). Имя еще одного
правителя не сохранилось, но название его страны известно —
Изайя ( N 0 4345). Точно локализовать большую часть этих
областей не удается, но по ряду данных в них можно видеть
восточных соседей Ассирии, живших на территории Ирана
[ \ \ ^ з е т а п , 1958, карта «Ассирия и восточные племена (672 г.
до н. э.)», табл. III
Мидийские правители прибыли к ассирийскому царю с да-
рами. При раскопках в Кальху была найдена плакетка из сло-
новой кости с изображением мидян, приносящих царю дары:
сосуды, блюда и пр. ( N 0 4195).
Интересно, что в договорные отношения с Раматайей Асар-
хаддон вступал не впервые. В 674 г. до н. э., т. е. за два года
до этого, Асархаддон вел военные действия на территории Ми-
дии {Дьяконов, 1956, с. 261]. Объектом наиболее крупных опе-
148-
 ий стала «страна Патушарра», где правили «могучие на-
Р а Ц и к и поселений» Шитирпарна и Эпарду (призмы А и С
д ^ р х а д д о н а , IV, 8—18) и где ассирийцы захватили большую и
Л г а т у ю добычу. Более мелкие правители, и среди них Р а м а -
йя ( в летописи дано несколько иное написание его имени —
Р^матейя и его страны — У р а к а з а б а р н а ) , сочли за благо выра-
ить покорность ассирийскому царю и прибыли в Ниневию с
п а р а м и : «рослыми» лошадьми и драгоценными камнями (приз-
мы А и С, IV, 21, 26—28). Мидийские земли были поставлены
П од контроль «наместников и областеначальников», которые
обосновались на мидийско-ассирийской границе, на население
наложена ежегодная дань, а между Ассирией и покоренными
мидийскими правителями заключен «мир и союз» (призмы А
„ с , IV, 2 9 - 3 7 ) .
В царских летописях, в официальной переписке упоминает-
ся целый ряд договоров ассирийских царей I тысячелетия до
н. э. с зависимыми государствами и племенами. Практически
каждая военная и дипломатическая акция ассирийцев фикси-
ровалась в договорах. Можно д а ж е на основе этих документов
восстановить их условия, одни в более краткой форме, другие
в более подробной и развернутой. Так, Саргон II заключил до-
говор с Уллусуну, царем Манны, согласно которому он даровал
ему 22 крепости и 2 укрепленных города, отнятые незадолго пе-
ред этим ассирийцами у Русы I, царя Урарту, и Митатти, царя
Зикерту, и первоначально включенные в «границы Ассирии»
[Дьяконов, 1951, № 54; (Кашкай, 1977, с. 71].
Любопытное свидетельство о возможном заключении дого-
вора между Ассирией и Египтом дает найденный О. Г. Лэйяр-
дом при раскопках холма Куюнджик в руинах дворца Синах-
хериба глиняный обломок с оттиском двух печатей, хранящий-
ся в Британском музее [Ьауагс1, 1897, с. 173]. Один оттиск от
египетской печати с хорошо сохранившимися картушем, содер-
жащим имя фараона Шабаки, частично уцелевшей титулатурой
и изображением царя в короне Нижнего Египта и характерной
позе победителя, занесшего булаву над врагом. Оттиск второй
печати, по стилю явно ассирийской, изображает царя в позе
адоранта перед богом, благословляющим его. Кстати, похожая
на эту печать из зеленого полевого шпата, принадлежавшая
лично Синаххерибу и и з о б р а ж а ю щ а я его в той ж е позе адо-
Ранта, была т а к ж е обнаружена перед входом в его дворец.
Как известно, в 700 г. до н. э. Синаххериб стоял со своим вой-
ском на границе Египта. Восстания покоренных народов в тылу
ассирийцев и раздробленность Египта, мешавшая ему дать
завоевателю отпор, видимо, привели обоих царей к мысли о
заключении мирного договора. Печати, очевидно, скрепляли
ам
Договор, текст которого хранился в царском архиве в Ни-
евии
ч - Отсутствие самого текста О. Г. Л э й я р д объяснил тем,
1о
он, вероятно, запечатлен был на папирусе или пергаменте
не сохранился, истлев или сгорев [Ьауагй, 1897, с. 174].
149-
 Много договоров было заключено и в правление Ашшурба
напала. В цилиндре Рассама, его летописи, упоминаются, на-
пример, договоры с 20 египетскими правителями-номархами
отдельный договор с Нехо, царем Саиса, договоры с Ваалом'
царем Тира, Якинлу, царем Арвада, Мугаллу, царем Табала^
Сандашарме, царем Хилакку, Гигесом, царем Лидии, и его сы-
ном Ардисом, Уалли, царем Манны, договоры с Эламом и
арабскими княжествами и племенами. Кстати, опубликованы
условия договора Ашшурбанапала с арабским племенем кедар
[ОеПег, Рагро1а, 1968, с. 464—466].
Заключение договоров нередко сопровождалось установле-
нием памятных стел — победных, посвятительных, пограничных.
Добившись значительных военных успехов на территории
Армянского нагорья, Ашшурнацирапал II воздвиг статую с
таким текстом: «У истока реки Субнат, там, где стояли изобра-
жения Тиглатпаласара I и Тукульти-Нинурты II, царей Асси-
рии, моих отцов, я изготовил изображение моей царственности
и поставил вместе с ними». Свои статуи он поставил также на
горе Эку «у источника», в Матиату и др. (анналы Ашшурнаци-
рапала II, см. [Дьяконов, 1951, № 23]).
После побед над сирийскими коалициями и кардинального
решения территориальных проблем Салманасар III воздвиг
стелу с собственным изображением на р. Нахр эль Кельб, по
соседству с подобной ей египетской пограничной стелой време-
ни Нового царства. Салманасар III делал это, видимо, система-
тически. В его надписях перечисляются победные стелы, воз-
двигнутые им на берегу «моря Наири» (оз. Ван) после побед
над урартами и другими народами Армянского нагорья с его
собственным изображением, перечислением его побед и восхва-
лением бога Ашшура [Дьяконов, 11951, № 27, 29], в Салури на
горном перевале, на горе Эритиа, в храме Гильзана [Дьяконов,
1951, № 27], у истока Тигра [Дьяконов, 1951, № 31, 32, 33], в
столице страны Дайаэни [Дьяконов, 1951, № 31].
То же делал его преемник Шамши-Адад V. В честь своих
побед в Наири он воздвиг свое изображение с победной над-
писью в Цибаре, крепости страны Гизильбунд [Дьяконов, 1951,
№ 34].
В знак победы над Урарту свое царское изображение поста-
вил напротив урартской столицы Тушпы Тиглатпаласар III
(надпись из Кальху, см. [Дьяконов, 1951, № 42]).
Саргон II в знак закрепления своего договора с Уллусуну,
царем Манны, говорит, что «сделал мое царское изображение,
написал на нем о победах Ашшура, моего владыки, водрузил
его на будущие времена в его царском городе Изирту» («Тор-
жественная надпись», см. [Дьяконов, 1951, № 54]).
Синаххериб во время своего западного похода воздвиг стелу
на берегу р. Нахр эль-Кельб рядом со стелой Рамсеса II.
Интересным явлением в жизни Месопотамии было заключе-
ние договоров царей с великими ее городами, такими, как Аш-
150-
 Ниневия, Вавилон, Сиппар, Ниппур и др., задачей которых
л^'то обеспечить и подтвердить привилегии и определенный
у с этих городов. Проблема эта очень интересна и является
СТ
пметом исследования видных ученых [Оппенхейм, 1980,
ПР
]09—144; Дьяконов, 1946; ИДМ, I—III, 1982].
С
Известно, что Саргон II восстановил привилегии города Аш-
>ура, отнятые у него Салманасаром V, о чем свидетельствует
| а к называемая «Хартия Ашшура» [Оппенхейм, 11980, с. 295].
В царском архиве Ниневии сохранилась глиняная табличка,
относящаяся к концу VIII в. до н. э. и адресованная, по-види-
мому, Синаххерибу, текст которой фиксирует все привилегии
Вавилона, Сиппара и Ниппура и требует от царя их неукосни-
тельного исполнения [Дьяконов, 1946]. Упоминание о священ-
ных правах Ниневии встречается в документах времен Асар-
хаддона [Оппенхейм, 1980, с. 123]. Привилегии Вавилона за-
фиксированы в «протоколе» переговоров Ашшурбанапала и
Шамашшумукина с этим городом, записанном на глиняной таб-
личке из царского архива в Ниневии, датирующейся временем
от 669 до 654 г. до н. э. В нем, например, содержится такое
положение: «Так как Вавилон — центр стран, то, кто входит в
него, тому привилегии его закреплены, и вступающий в дом
Вавилона — имя его становится „пользующийся привилегиями".
Д а ж е собака, войдя в него (т. е. в Вавилон), не может быть
убита» [Хрестоматия, 1950, с. 207].
Договоры должны были соблюдаться неукоснительно. Как
уже говорилось выше, их заключение сопровождалось магиче-
скими, ритуальными действиями, клятвами перед богами и име-
ло силу священного союза. Нарушить договор означало пре-
ступить святая святых. Это беспощадно каралось. Преступив-
ший договор, как правило, расплачивался потерей независимо-
сти своей страны, увеличением дани «больше прежнего», неред-
ко он сам и народ его страны геряли свободу, угонялись в
плен, подвергались всякому позору и поношению, а часто и об-
рекались на мучительную смерть. Это считалось в порядке ве-
щей и д а ж е было нормой права. Подробно исследовал этот
вопрос немецкий ученый И. Елитто ^е1Шо, 1913].
Ашшурбанапал пытался д а ж е в своей летописи доказать,
что покоренные народы осознавали правомерность наказания.
н н
е один раз говорит там о «союзе» и «великих союзных до-
говорах» с Ассирией страны Ариби (цилиндр Рассама, VII,
II, 72—73). Затем, когда он повествует о карах, кото-
рым он подверг арабов за их нарушение, то подчеркивает, что
ж
и т е л и Ариби в скорби спрашивали друг друга: «Почему такое
злое дело приняла Арубу (Ариби.—С. С.)?» И сами отвечали:
г ак как великих договоров именем Ашшура мы не блюли, со-
Решили против добра Ашшурбанапала, царя, любимца Элли-
л
я » (цилиндр Рассама, IX, 68—74).
Ра д н а к о то> что запрещалось младшим партнерам по догово-
. без всяких угрызений совести делали сами ассирийцы.
151-
Так, один из эламских царей, Таммариту, с возмущением гово-
рит о действиях Ашшурбанапала: «Что касается людей Элама
то они обратились к миру перед лицом страны Ашшур. А они
(ассирийцы.— С. С.) приходят и грабят добычу Элама!» (ци_
линдр Рассама, V, 26—28).

5. Династические браки

Дорожа дружественными отношениями с различными госу-

дарствами, ассирийские цари придавали определенное значение
династическим бракам и установлению родственных связей с
их царствующими домами.
От правления династии Саргонидов сохранились данные о
том, что ассирийские цари в особо важных случаях выдавали
своих дочерей замуж за иноземных правителей. Целью таких
браков, как правило, была необходимость удержать этих пра-
вителей в рамках союза с Ассирией, обеспечить не только их
нейтралитет, но и активную поддержку.
Так, учитывая, что на востоке Малой Азии ведущую роль в
VIII в. до н. э. играл Табал, ассирийцы постарались не только
сместить с престола представителя законной династии Васусар-
му (ассир. Уассурме), который около 728 г. до н. э. попытался
освободиться от уплаты дани и отношений зависимости, и за-
менить его своим «доверенным человеком», всем им обязанным
безродным Хулли — «ничьим сыном» (надпись Тиглатпаласа-
ра III на глиняной табличке, см. [Дьяконов, 1951, № 44]), но и
закрепить власть за новоявленной династией и свои отношения
с ней. С этой целью за сына и наследника Хулли Амбариса бы-
ла выдана замуж дочь Саргона Ахатабиша, принесшая ему в
качестве богатого приданого только что завоеванную Хилакку.
Она занимала значительное положение при табальском дворе.
Однако наряду с мерами, демонстрирующими доверие к зятю,
Саргон с помощью разведки вел тщательное наблюдение за де-
лами в Табале. Причем разведывательные донесения поступали
к нему от управляющего дворцом Ахатабиши Набу-ли [Дьяко-
нов, 1951, № 50 (10); анналы Саргона II см. там же, № 46].
Однако расчет не оправдался. Амбарис, «неблагодарный глу-
пец», как называет его Саргон II, послал гонцов для заключе-
ния союза с Русой из Урарту и Митой, царем мушков (анналы
Саргона II, см. [Дьяконов, 1961, № 46]). Дело кончилось раз-
громом Табала. Амбариса «с его родными и знатью страны», а
также 100 колесницами увезли в Ассирию. На Табал и Хилак-
ку наложили дань и отдали их под власть ассирийского обла-
стеначальника (глиняный цилиндр Саргона, см. '[Дьяконов,
1951, № 46]; [Маккуин, 1983; Хазарадзе, 1978, с. 1121].
Интересный случай династического брака относится ко вре-
мени Синаххериба. Свидетельство о нем содержит один асси-
рийский деловой документ от 692 г. до н. э., согласно которому
в качестве покупателя фигурирует некий Силли-Ашшур-Шу-
152-
I нку зять Синаххериба. Исследовавший этот документ
п 3 в Струве высказал предположение, что речь идет о египтя-
не по имени Шешонк, возможно одном из египетских номар-
НИ
В с которым ассирийский иарь вступил в родственные отно-
ния очевидно, с целью распространения ассирийского влия-
ния в Египте [51хи\уе, 1927).
Острая политическая ситуация, неблагоприятная для Асси-
пии, сложившаяся в 70-е годы VII в. до н. э., потребовала от
царя Асархаддона наряду с военными акциями предпринять и
дипломатические шаги, связанные с заключением династическо-
го брака, « т о б ы добиться отпадения скифов от мощной коали-
ции мидян, маннеев, киммерийцев и привлечения их на свою
сторону, Асархаддон принял решение отдать в жены Партатуа,
«царю скифов», свою дочь в обмен на «союз, слово верное, мир-
ное, слово дружбы, клятву верности» [Дьяконов, 1951, № 68
(19)]. С запросом о правильности этбго шага он обратился к
оракулу бога Ш а м а ш а . Дальнейшие события показали, что
решение было действительно удачным. Со времен Асархаддона
скифы перешли на сторону Ассирии, и сын Партатуа (Геродот
называет его Прототий) Мадий верой и правдой служил своему
дяде Ашшурбанапалу [Негой. I, 104, 106]. 1
1 Однако не только представительницы ассирийской царской
семьи выдавались з а м у ж за рубеж, но и чужеземные царевны
становились супругами ассирийских царей и порой д а ж е игра-
ли выдающуюся роль в жизни Ассирийского государства.
Так, ассирийский царь Шамши-Адад V был женат на вави-
лонской царевне Ш а м м у р а м а т , которая после его смерти стала
регентшей при их малолетнем сыне Адад-нерари III. Ее имя
упоминалось в официальных царских надписях. Возможно, не
без ее влияния Адад-нерари III вступил в дружественные отно-
шения с Вавилоном и миром решил с ним спорные пограничные
вопросы,'Можно предположить, что не без ее влияния в Асси-
рии при • Адад-нерари III исключительного развития достиг
культ вавилонского бога Набу, строились в его честь храмы,
воздвигались его статуи с надписями, где Набу прославлялся
как бог, «чьи дела не имеют равных, без которого на небе не
принимается ни одно решение» {ЗсНгайег, 1888—1892, с. 192—
193]. У Набу ассирийский царь просит «мир для себя и своих
родных». Именно Шаммурамат суждено было остаться в памя-
ти античного мира как легендарной Семирамиде. В глазах ан-
тичных авторов она символизировала внутренний и внешний
Расцвет Ассирийской державы. Ее представляли величайшей
воительницей, прославившейся «своими доблестями» и «слав-
ными делами», включившей в состав Ассирийского царства все
земли Азии и совершившей походы д а ж е в Индию и Эфиопию,
^ е превозносили за политический ум. Приписывали ей большую
часть выдающихся архитектурных, военных и ирригационных
сооружений Вавилона и других городов Востока. Но в то ж е
в
Ремя античные авторы считали ее и воплощением разврата и
153-
 распущенности [Негой. I, 184; III, 155; Оюй. II, 11—20; М}
Оашавс. I, 10; Рошр Тго^- №51. РЫ1. I, II; 51гаЬо II, 1(27, 31)
XI, 14(8); XII, 2 ( 7 ) ; III (37); XV, 2 ( 5 ) ; Агпш. Маге. н Я
XXIII, 6 ( 2 3 ) ; (2- Сиг1. КиП. Н1з1. IX (6, 23)].
Значительную роль в политике и дипломатии сразу несколь-
ких ассирийских царей играла некая Накья (ассир. Закуту —
«Чистая»), которая была женой Синаххериба. Есть предполо-
жение, что она была «арамейского или палестинского происхож-
дения» [(Клима, 1967, с. 101—102]. Возможно, она сыграла роль
в возведении на трон младшего сына Синахерриба — Асархад-
дона. Ее д а ж е с ним вместе изображают на стелах [Рагго!,
1961, № 133]. В последние годы правления Асархаддона она
оказала влияние на его решение объявить Ашшурбанапала на-
следником ассирийского трона. После смерти Асархаддона,
когда в стране начались смуты, она в письме к обойденному
отцом Шамашшумукину требовала «присяги не нарушать» и не
конспирировать против нее и Ашшурбанапала, которого она
называет «царем Ассирии, вашим господином» |[\Уа1егтап, 1914,
с. 402].
Нередко иноземные царевны попадали в гарем ассирийских
царей в качестве наложниц. Иудейский царь Езекия после дол-
гой осады Иерусалима ассирийцами вынужден был отправить
Синаххерибу своих дочерей, наложниц и певиц своего дворца.
События 660 г. до н. э. в районе юго-востока Малой Азии и
восточносредиземноморского побережья были таковы, что при-
вели Тир, Арвад, а т а к ж е Табал и Хилакку к неизбежности по-
кориться Ассирии. В качестве залога их верности на будущее
Ашшурбанапал затребовал в свой гарем дочь и племянниц
Ваала, царя Тира (цилиндр Рассама, II, 59), дочь Якинлу, царя
Арвада (цилиндр Р а с с а м а , II, 86), дочерей Мугаллу, царя Та-
бала, и Сандашарме, царя Хилакку, «с многочисленными сва-
дебными дарами» и богатым приданым (цилиндр Рассама, II,
71, 78). Кстати, заметим, что меняется отношение Ассирии к
Табалу: если Саргон выдал за его царя дочь, то Ашшурбанапал
з а б р а л табальскую царевну наложницей в свой гарем, да еще
с богатыми дарами в придачу. Примерно в это ж е время при-
сылает в гарем Ашшурбанапала свою дочь и Уалли, царь Ман-
ны (цилиндр В, III, 106).
Династические браки, несомненно, способствовали сохране-
нию дружественных отношений между Ассирией и полузависи-
мыми или зависимыми царствами и в какой-то мере обеспечи
вали Ассирии их преданность и покорность.

6. Заложничество

Заложничество практиковалось в период господства Асси-

рийской державы как один из элементов гарантии мирных от-
ношений, соблюдения заключенных договоров, подчинения ас-
сирийскому владычеству.
154-
 I Возможно, в качестве гарантии замирения покоренной стра-
гпапись рядовые заложники из числа ее населения. Соглас-
НЫ
надписи Адад-нерари II (911—890 гг. до н. э.), например, он
Н
° л заложников из страны Алзи (на Армянском нагорье) по-
ВЗЯ
ее сокрушительного разгрома (надпись Адад-нерари II о
° Л поительстве храма богини Гула см. [Дьяконов, 1951, № 2 1 ] ) .
Военные действия Ашшурнацирапала II на территории Армян-
к о г о нагорья т а к ж е привели к тому, что он взял в заложники
жителей стран Нирбу и Хабху (анналы Ашшурнацирапала II,
II 2 и III,92, см. [Дьяконов, 1951, № 23]). Саргон II называет
жителей малоазиатских городов П а п а и Л а л л у к н а «псами, воз-
росшими в моем дворце» [Дьяконов, 1951, № 46].
| Однако чаще брали в заложники представителей царских
родов. Обычно они попадали в руки победителей в ходе воен-
ных действий.; Так, во время битвы на горе Уауш Саргон II
захватил 250 родичей урартского царя Русы I, а после разгро-
ма Муцацира захватил жену, сыновей и дочерей царя Урзаны,
союзника Русы («Торжественная надпись», см. [Дьяконов,
1951, № 54]). Асархаддон после покорения Арзании (город на
юге Палестины) увел в плен в качестве заложника его царя
вместе с сыном, а после взятия Мемфиса в Египте — жену и
наложниц Тахарки, его сына-престолонаследника Ушанхуру,
также других сыновей и дочерей. После подавления восстания
в Приморье Ашшурбанапал привез в Ассирию трех сыновей
правителя Гамбулу Бэл-икиши, всех членов их семей и двух
сыновей мятежного наместника Приморья Набушумэреша (ци-
линдр Рассама, III, 65—67). Ашшурбанапал также увел в Ас-
сирию князей Ариби и Кедара: Аммулади, Уайатэ, сына Ха-
заилу, и его жену Адию, мать, сестру, жену и всю семью
Уайатэ, сына Бир-Дадда (цилиндр Рассама, VIII, 38—40
и др.). При взятии эламской крепости Бит-Имби он увез с
собой в Ассирию ее начальника Имбаипи, зятя эламского царя
Теуммана, наложниц и сыновей Теуммана, царских дочерей,
царских сестер вместе с прочей родней царей Элама (цилиндр
Рассама, VI, 81—83). Вскоре был пленен и Умманалдаш III.
Наиболее распространенной формой заложничества была
присылка зависимыми царями в знак гарантии верности и ло-
яльности своих сыновей ко двору ассирийских царей. В правле-
ние Ашшурбанапала так был вынужден поступить царь Тира
^ а а л , который прислал к ассирийскому двору своего сына
Яхимильки, никогда еще не покидавшего территории острова,
ак
подчеркивает Ашшурбанапал. Одновременно ж е после
смерти царя Арвада Якинлу к Ашшурбанапалу прибыли 10 его
сыновей, из которых Азибаала он посадил на царство, а всех
остальных одарил «цветными одеждами, унизал им пальцы
золотыми кольцами» и оставил их у себя во дворце (цилиндр
ассама, II, 86, 93—94) в качестве почетных заложников и бу-
дущих претендентов на арвадский трон. Ц а р ь Манны Уалли
ослал в Ниневию своего сына-престолонаследника Эрисинни
155-
(цилиндр В, III, 106). В качестве заложников некоторое врем я
пребывали в Ниневии правитель Саиса Нехо и его сын Псам-
метих, получивший д а ж е ассирийское имя Набушезибаннн. Пр и
известии об окончательной победе Ашшурбанапала над Эламом
К у р а ш (Кир I) прислал с дарами в Ниневию как заложника
своего старшего сына Арукку [МеЫпег, 1932—1933, с. 1].
Заложников оставляли при ассирийском дворе «для испол-
нения рабской службы» (цилиндр Рассама, II, 51, 59 и др_)^
т. е. они должны были верой и правдой служить ассирийскому
царю. Но участь их при этом могла складываться различно.
Саисский правитель Нехо, например, был сочтен полезной для
Ассирии политической фигурой. «Я оказал Нику (Нехо),— го-
ворит Ашшурбанапал,— милость». «Клятвенное соглашение
более прежнего я увеличил и заключил с ним. В одежду цвет-
ную я облачил его, и цепь золотую, отличие его царственности,
я наложил на него, золотыми кольцами я унизал его пальцы,
железный поясной кинжал в золотой оправе, написав на нем
мое имя, я отдал ему, колесницы, коней, мулов... я подарил ему.
Наместников моих и областеначальников для союза с ним я
послал. Туда, куда отец, мой создатель, в Сайа (Саис) на цар-
ство назначил его, на его место я вернул его, а Набушезибаннн
(Псамметиха), его сына в Хатхариба (Атрибис) я назначил»
(цилиндр Рассама, I, 118—11, 19).
А иной была участь правителей арабских княжеств, а так-
ж е плененных эламских царей. Их страны были покорены ог-
нем и мечом, разграблены и опустошены, силой подчинены
Ассирии, возможности д л я сопротивления у них были исчерпа-
ны. Ашшурбанапал у ж е не нуждался в их правителях, не делал
на них никакой политической ставки. Поэтому Уайатэ, сын Ха-
заилу, Аммулади и Абинатэ, правители Ариби и Кедара, были
посажены в клетки на собачьих цепях вместе с шакалом и со-
бакой, а клетки поставлены на всеобщее обозрение «„у ворот
восхода солнца", что посреди Ниневии» (цилиндр Рассама, IX,
105—109). Когда же Ашшурбанапал справлял свой триумф и
направлялся в храм богини Нинлиль для жертвоприношения,
то ехал он на колеснице, в которую были запряжены не кони,
а эламские цари — Таммариту II, Паэ, Умманалдаш и князь
Ариби — Уайатэ.
Заложников брали не одни лишь ассирийцы. Например, во
время войны с ассирийцами урартский царь Руса I не только
отнял у Уллусуну, царя манеев, в 7115 г. до н. э. его крепости,
но и в обеспечение его верности «принял в заложники его сы-
на» (анналы Саргона II, см. [Дьяконов, 1951, № 4 6 ] ) .

7. Предоставление убежища

Обычно ассирийские цари охотно принимали и содержали

при своем дворе беглецов царского рода из других государств.
Они, как правило, являлись резервом, из которого ассирийцы

156-
 рпали послушных кандидатов на троны в зависимые цар-

К период между 665 и 655 гг. до н. э. в Ассирию из Элама

I ж а л и три сына покойного эламского ц а р я Уртаки и два сына
° 6 мского царя Умманалдаша II вместе с 60 другими членами
ЭЛ
некого рода и вельможами, своими сторонниками, после того
Ц
ак власть в стране захватил младший брат Уртаки Теумман.
Па^ ультимативное требование последнего выдать ему беглецов
Ашшурбанапал ответил отрицательно и расценил его как удоб-
ный повод для войны с Теумманом. О д е р ж а в над ним победу
в 555 г. до н. э., ассирийцы посадили на трон в Мадакту Умма-
нигаша, а в Хидалу — Таммариту, сыновей Уртаки, которые
стали послушными исполнителями воли Ашшурбанапала. Не-
сколько позже в Ассирию снова прибежал Таммариту, который
до этого убил своего брата Умманигаша с семьей, отложился
от Ашшурбанапала, участвовал в восстании Шамашшумукина
и был свергнут неким Индабигашем. Он прибыл в Ассирию
вместе со своей семьей, родичами и приближенными. Ашшурба-
напал очень картинно описывает их прибытие: «В наготе своей,
на животах своих они приползли и явились в Ниневию. Тамма-
риту целовал ноги моей царственности и подмел землю своей
бородой. Он занял место у моего колеса и предназначил себя
для исполнения моей рабской службы».
Таммариту просил Ашшурбанапала «пойти ему на помощь»
(цилиндр Рассама, IV, 28—32). Ему помогли. В 646 г. до н. э.
Ашшурбанапал вторгся в Элам и посадил его на трон в Су-
зах, что имело целью поставить страну под жесткий ассирий-
ский контроль. Ассирийцы не у в а ж а л и таких беглецов. Ашшур-
банапал презрительно называл Умманигаша «беглец, мой слу-
га», Индабигаша — «мой раб» (цилиндр Рассама, IV, 12), а
Таммариту обрисовал более чем живописно, но ассирийские
цари были заинтересованы в этих людях, которых можно было
использовать в своей политической игре и дипломатии. Это
понимали и правители других государств. Поэтому нередко в
договоры с ними ассирийцы специально включали пункт о не-
предоставлении убежища противникам Ассирии, запрещалось
также помогать им в бегстве в другие страны. Такое условие
включает, например, договор Ашшур-нерари V с Матиилу из
Бит-Агуси.
И тем не менее случаи приема беглецов были. В «Вавилон-
ской хронике В», в анналах Асархаддона описывается мятеж,
поднятый сыновьями Синаххериба, в ходе которого последний
ллл убит, к власти пришел его младший сын Асархаддон, орга-
низовавший против братьев поход. Через четыре месяца мятеж
т с 1 П 0 Д а в л е н , и братья бежали «неизвестно куда» [Дьяконов,
№ 63, 62 (примеч. 7)]. В IV Книге царств (XIX, 36—37)
имеется более подробное описание. Там названы имена мятеж-
ных сыновей Синаххериба и сказано, что они бежали «в страну
Рарат». Возможно, это Урарту, хотя большая часть коммента-

157-
торов полагает, что речь идет о сопредельной с Ассирией и
Урарту Шупрпи [Дьяконов, 1951, № 62, (примеч. 6 ) ] .
Довольно частым было явление, когда из той или иной
страны убегали рабы, свободные, обремененные повинностями,
преступники или провинившиеся на территорию соседней стра-
ны. И тогда возникали конфликты. Очагом таких конфликтов
чаше всего становилась упомянутая горная страна Шуприя.
Особенно острые конфликты возникали с Шуприей в правление
Саргона II и Асархаддона. В текстах времен Саргона перечне
ляются «царские люди», «люди страны», «повинные люди», ко-
торые «трижды, четырежды» бегали в Шуприю от «повинно-
сти», «от царской службы». Там укрывались т а к ж е беглецы из
племен итуайцев, тазиров, которые несли «охранную службу»
для Ассирии [Дьяконов, 1951, № 50 (32 и 37)]. Во времена
Асархаддона туда бежали также военачальники, различные
должностные лица и д а ж е областеначальники [Дьяконов, 1951,
№ 67]. Ц а р ь Шуприи предоставлял им «поля, сады и дома»
и поселял «их в своей стране». Беглецы ж е переманивали
письмами туда своих родных и друзей [Дьяконов, 1951, № 50
(37)].
Ассирийские цари Саргон II и Асархаддон, а т а к ж е царь
Урарту Руса I не раз обращались к царям Шуприи с требовани-
ем выдать беглецов. Однако те не послушали «приказов» и
«добрых советов» и оставили беглецов «при себе». Лишь неко-
торые шуприйские племена «старых рабов царя... изгнали, и те
должны были уйти», но особых надежд ассирийцы не питали:
«Если они не захотят — они не отдадут беглецов» [Дьяконов,
1951, № 50 (38)]. Более того, царь Шуприи «дерзко отписал»
Русе I и не дал положительного ответа на письма Асархаддо-
на. В итоге, если прежде Асархаддон заявлял, что беглецы
«могут направиться по пути в Ассирию» и «будут прощены», то
в конце концов в 673 г. до н. э. он напал на Шуприю. «Беглых,
которые оставили своих господ и бежали в Шуприю, я лишил
их носа, глаза и уха», «вернул их каждого в его страну и к их
господам», которые «возрадовались, возликовали, благословили
мою царственность» (письмо Асархаддона к богу Ашшуру, см.
[Дьяконов, 1951, № 6 7 ] ) . Он не оставил т а к ж е «ни одного бег-
леца-урарта», «вернул их в их страну». А Шуприя жестоко по-
платилась за свою недружественную по отношению к Ассирии
политику. Ц а р ь Шуприи д а ж е написал в письме Асархаддону,
что пусть его печальная участь будет «примером» д л я тех, кто
«не возвращает беглецов Ассирии своему владыке» [Дьяконов,
1951, № 67].
Но в убежище могли и отказать. Так, в правление Сарго-
на II эламский царь Шутур-наххунте отказался принять сверг-
нутого ассирийцами с вавилонского трона Мардукаплаиддина.
Египетский фараон Ш а б а к а выдал ассирийцам искавшего у
него убежища вождя восстания в Ашдоде Иамани.
На территорию Ассирии допускались люди из другого госу-
158-
 ва Ашшурбанапал в летописи приводит такие факты.
а а р - к д ж е с т в е н н о й помощи З л а м у в голодные годы он по-
в З Н п туда зерно («жизнь душ населения»), но так как это не
сыла
0 В се ж е спасти положение, то ассирийский царь разрешил
М Г
° оцаюшим эламатам жить на ассирийской территории до
Г Л
° та1ения дождей и сбора нового урожая, после чего им было
В
озвопено вернуться на родину (цилиндр В, IV, 20—24). Такие
" а г и предпринимались, естественно, из дипломатических сооб-
"ажений и имели определенный политический эффект.

8. Переговоры и лооольства

Ведение переговоров и отправление посольств в I тысячеле-

тии до н. э. были обычной нормой межгосударственных отноше-
ний. Во время ли войны или в период мира между заинтересо-
ванными сторонами велись переговоры, пересылались письма,
послания, курсировали послы, выполнявшие различные функ-
ции. Рассмотрим некоторые из аспектов этой стороны межго-
сударственных отношений.
Г"~Иногда переговоры велись в относительно мирной, порой
даже дружественной обстановке и сопровождались пышными
приемами, принесением даров и обменом подарками, завере-
ниями о выполнении условий договоренности и достижением
нужных контактов.
Характерным примером могут служить переговоры Сарго-
на II с царем Манны Уллусуну в 7114 г. до н. э. «Уллусуну с
людьми своей страны в сердечной готовности служить мне под-
жидал моего подхода в своей крепости Сирдакка»,— говорит
Саргон. «Он устроил склады муки и вина для прокорма моего
войска, поручил мне своего старшего сына с подношением и
приветственным даром и для укрепления своего царства посвя-
тил мне свою стелу»,— продолжает ассирийский царь, говоря
о походе против Урарту. В качестве дани ассирийцам были
вручены «большие упряжные кони, крупный и мелкий скот».
Маннеи обратились с просьбой, чтобы ассирийцы победили их
врагов-урартов и какмийцев, а «рассеянные маннеи были воз-
вращены на место». Ради этого Уллусуну «повергся ниц». Он и
вельможи, его советники, по словам Саргона,^«молили меня и
п
Редо мной на четвереньках ползали, как собаки». Саргон обе-
щал им «низвергнуть Урарту, восстановить их границы, дать
мир угнетенным людям страны маннеев, и они уповали серд-
цем». Д а л е е Саргон описывает пир, который увенчал успешные
переговоры. Перед Уллусуну он «поставил накрытый стол»,
аннеев «вместе с ассирийцами посадил за веселую трапезу»,
ни ж е «благословили» его «перед Ашшуром и богами страны
ЛЬ°лаТ ( п и с ь м о Саргона II богу Ашшуру, см. [Дьяконов, 1951,

159-
 Дары, конечно, оказывали влияние на исход переговоров, но
важнее всего было существо дела Сохранилось письмо царе-
вича Синаххериба своему отцу Саргону [Дьяконов, 1951, № 5о
(14)], в котором тот извещает его о приходе представителей
какого-то племени (название почти не сохранилось), которые
прибыли к нему в Кальху с дарами и имели с ним беседу «от-
носительно страны маннеев», но «их посол, вернулся ни с чем»
Более того, он добавляет: «Я его выгнал». Письмо датируется
719 г. до н. э., т. е. временем до похода Саргона II в Урарту,
до его союза с Уллусуну, о котором говорилось выше, но, види-
мо, уже тогда ассирийцы делали ставку на помощь Манны и
проводили эту политику в жизнь. Зато гонец от племени садуд-
цев, о дарах и прочих выражениях чувств которых ничего не
говорится, был принят Синаххерибом самым деловым образом.
Он получил «документ с печатью» и необходимые распоря-
жения.
Во время осады Иерусалима Синаххериб приказал своим
военачальникам обратиться к вельможам, войску иудейского
царя и к жителям Иерусалима, причем на их родном языке:
«Совершите со мной примирение, и выходите ко мне, и затем
вкушайте каждый от лозы своей и каждый от своей смоковни-
цы, и пейте каждый роду водоема своего, пока я не приду и
не заберу вас в страну, подобную вашей стране, страну зерна и
вина, страну хлеба и виноградников, страну маслин и меда,
чтобы вы жили, а не умирали» (IV Книга царств XVIII, 31—32;
Исайя XXXVI, 16—17). Это были не просто переговоры, но и
«первая зафиксированная в истории попытка вести пропаганду
среди вражеских войск» [ИДМ, т. 2, 1982, с. 36].
В правление Асархаддона имели место весьма дружествен-
ные переговоры с Эламом. Известно об обмене миролюбивыми
письмами между Асархаддоном и Уртаки. В 674 г. до н. э. Ур-
таки совершил важный шаг доброй воли: он вернул в Вавилон
статуи аккадских богов, которые «в течение долгого времени
находились плененными в Эламе» [Ниай, Ое1арог1е, 1943,
с. 202].
Значительный масштаб приобрели мирные переговоры в
правление Ашшурбанапала. Это и понятно, ибо Ассирийская
держава достигла своих максимальных размеров, перед ней
стояла задача удержания в покорности завоеванных террито-
рий, а для этого нужны были не только военные силы, но и все
средства и ухищрения дипломатии.
Ашшурбанапал был заинтересован в мире на своих север-
ных границах, поэтому еще в начале своего правления он запра-
шивал оракул бога Шамаша, удастся ли ассирийцам вернуть
себе крепости, отторгнутые маннеями. При этом перечислялись
средства достижения цели: «Будь то добрым словом, друже-
ским договором, будь то свершением боя, битвы и сражения,
будь то каким-либо делом хитрости?..» [Дьяконов, 1951, № 75].
А вскоре начались и мирные переговоры с Манной. В качестве
160-
 «умоляющего о мире», в Ниневию был послан сын-пре-
Г Н11
° наследник царя Уалли Эрисинни. В ответ Ашшурбанапал
| Т 0 Л ° а л своего «гонца мира» с условиями подчинения Манны
ПРИС которые были приняты маннейской стороной.
[ Дружественные посольства прибывали в Ассирию и из
V арту После победы, одержанной ассирийцами над Эламом,
й'тб г до н э. в Арбелу, где праздновался триумф, прибыло
В
о с о л ь с т в о урартского царя Русы I I , встревоженного ассирий-
"кими военными успехами, «вопросить о благополучии» царя
Ассирии. Сохранилось изображение этих урартских послов в
почтительной позе перед Ашшурбанапалом, окруженных асси-
рийскими воинами, на рельефе его дворца в Ниневии. При этом
урартским послам был преподан предметный урок: им расска-
зали о злосчастной судьбе эламских послов, принесших «дерз-
кое послание», и при них были свершены жестокие казни над
пленными гамбулийскими правителями, соратниками Элама
[Дьяконов, 1951, № 76].
В 639 г. до н. э. в Ассирию прибыло новое урартское по-
сольство от царя Сардури III. Его прибытие было связано с
новыми победами ассирийцев над Эламом и арабами, а т а к ж е
с восшествием на трон урартского царя [Ша1егшап, 1930—
1936, № 281]. Оно пришло «вопросить о благополучии» (тради-
ционная формула) и доставило «тяжелые дары» (цилиндр
Рассама, X, 50). На прибытие этого посольства Ашшурбанапал
откликнулся весьма теплым письмом, в котором подчеркнул,
что «обрадовался» тому, что Сардури «ищет друга» [Дьяконов,
19511, № 79].
Как уже упоминалось выше, в исключительно теплой и дру-
жественной атмосфере проходили переговоры Ашшурбанапала
с Нехо и Псамметихом из Египта и десятью сыновьями царя
Якинлу из Арвада. Не только ассирийская сторона получала
при этом дары, но и все перечисленные партнеры получили бо-
гатые ответные подарки (цилиндр Рассама, II, 86, 93—94).
Около 661/660 г. до н. э. в Ассирию прибыло посольство ли-
дийского царя Гигеса «вопросить о благополучии» и «обнять
ноги» Ашшурбанапала. Вскоре поддержка Ассирии дала себя
знать, и Гигес, победив «теснивших его страну киммерийцев»,
Двух взятых им в плен вождей киммерийцев в колодках и око-
вах «вместе со своими тяжелыми дарами» прислал Ашшурбана-
палу (цилиндр Рассама, II, 109—110). Это была значительная
Дипломатическая победа Ассирии, ибо до этого Лидия не толь-
ко не признавала своей зависимости от нее, но д а ж е «произне-
ния имени ее,— как говорит Ашшурбанапал,— не слышали
Ч а Ри, мои предки» (цилиндр Рассама, II, 96). Гонца своего
гес отныне стал присылать «постоянно» вплоть до 655 г. до
' э'* * о г Да разрыв между Лидией и Ассирией все ж е произо-
л. Возобновил присылку гонца сын Гигеса Ардис после гибе-
своего отца от руки киммерийцев,
одобным ж е дипломатическим успехом Ассирии следует
II 3 « 1015 161
считать прибытие посольства царя набатеев Натиу. Ашшурба-
напал подчеркивает, что тот «никогда не присылал своего гонц а
к царям, отцам моим, не спрашивал о благополучии их царст-
венности» (цилиндр Рассама, VII, 60—62). Итогом этого по-
сольства было признание зависимости царства набатеев от
Ассирии и «установление им дани и ежегодной подати» [молит-
ва Ашшурбанапала богу Ашшуру, III, 6—7].
С дарами прибыло к Ашшурбанапалу посольство Кира I
царя Персии, во главе с его старшим сыном Арукку, которое
миром поладило с Ассирией.
Ашшурбанапал старался там, где это возможно, решить де-
ло мирными средствами, ибо военное превосходство далеко не
всегда приносило эффект и требовало повышенного напряже-
ния сил.
Так, даже после многих побед над Эламом и того огромного
урона, который был нанесен этой стране ассирийцами, полко-
водец Белибни счел за лучшее посоветовать Ашшурбанапалу не
присылать в Элам с требованием выдачи мятежного князя
Бит-Иякина Набубэлшумате царского посла с вооруженной сви-
той и царскими предписаниями, а передать их тайно лично
Белибни, а затем эламскому царю Умманалдашу, чтобы об
этом не узнал сам мятежник. Тогда, как полагал Белибни, его
можно будет схватить «без всякого кровопролития» [Дьяконов,.
1963].
Бывали такие ситуации, когда ассирийские цари испытывали"
сильные сомнения в исходе своих переговоров. Об этом ярко
свидетельствуют, например, запросы Асархаддона к оракулу
бога Шамаша. В одном из них он, посылая гонца в «страну
мидян», выражает тревогу в исходе его переговоров с против-
никами — сапардийцами, киммерийцами, мидянами, маннеями
и скифами, «не огорчат ли, не удручат ли» они его сердце.
В другом он, принимая гонца от царя скифов Партатуа, выра-
жает сомнение насчет того, вступит ли тот с ним в союз, будет
ли соблюдать клятву верности, если он выдаст за него свою
дочь [Дьяконов, 1951, № 68 (18, 19)].
Явную тревогу и неуверенность испытывал Ашшурбанапал,
еще будучи престолонаследником, когда по поручению отца
пытался урегулировать конфликт с Арвадом. Он тоже обращал-
ся к оракулу бога Шамаша с запросом, послушается ли царь
Арвада его распоряжений, переданных с послом [КпгкИгоп,.
1893, № 66].
Иногда иноземные послы держались очень решительно и не-
дружественно по отношению к Ассирии. Ассирийский воена-
чальник Иштаршумиикиша, например, сообщает Саргону, что
послы зикертов (с Армянского нагорья), пришедшие к нему,
держались довольно независимо, отрицали ранее сказанное.
«Речи послов весьма возмутительны»,— пишет корреспондент
Саргона [Дьяконов, 1951, № 50 (15)]. Напряженные отношения
с Урарту при Саргоне уже после похода 714 г. до н. э. нередко
162-
 водили к тому, что послы урартского ц а р я то приносили
» И(казы своего царя прекратить строительные работы на асси-
"ийского царя [Дьяконов, :1951, № 50 (34)], то делали резкие
Р я в пения: «Почему мы соблюдаем мир, а вы — вы захватывае-
З
е и а ш и укрепления?» [Дьяконов, 1951, № 50 (35)].
Т
"Часто переговоры велись в напряженных условиях, при
Ьчбс^трении отношений, во время военных действий. Их резуль-
таты порой были весьма неблагоприятны для тех, кто эти пере-
говоры вел, и, разумеется, для их послов. Особенно много таких
ситуаций возникало в правление Ашшурбанапала.
Элам, как правило, вел переговоры с Ассирией при весьма
неблагоприятных для него условиях, и это ставило участников
этих переговоров в тяжелое, а порой и безнадежное положение.
Так, послы эламского царя Теуммана, пришедшие к Ашшурба-
напалу с «дерзким посланием», требовавшим выдачи беглецов
царского рода, скрывавшихся в Ассирии, после победы над их
царем были закованы ассирийцами в железные кандалы, и
один из них кончил жизнь с а м о у б и й с т в о ^ )
Порой эламским царям приходилось терпеть унижения при
переговорах. Так, эламский царь Таммариту с возмущением
вспоминал о своем предшественнике: «А Умманалдаш, как це-
ловал он землю перед послами Ашшурбанапала, царя Асси-
рии?» (цилиндр Рассама, IV, 118—20). Жесткий ультиматум
предъявили ассирийцы эламскому царю Умманалдашу III: вы-
дать им мятежного князя Бит-Иякина Набубэлшумате и вер-
нуть в Урук статую богини Нана, увезенную эламитами оттуда
полторы тысячи лет тому назад. Умманалдаш согласился вы-
полнить эти условия, чтобы Ашшурбанапал «не посылал против
нас своих войск» [|КписИгоп, 1893, № 13], однако долго тянул
с этим, что привело к походам Ассирии в Элам в 646 и 645 гг.
До н. э. и к возобновлению ультиматума. Умманалдаш дал свое
согласие, но узнавший об этом Набубэлшумате предпочел
смерть плену. Он и его оруженосец пронзили друг друга кинжа-
лами. Послу Ашшурбанапала был выдан труп Набубэлшумате
и голова его оруженосца (цилиндр Рассама, VII, 36—37;
39-^=41).
, Сохранились материалы переговоров, которые вел Ашшур-
банапал с участниками восстания Шамашшумукина. Его посол
Шамашбалатсуикби отвез восставшим вавилонянам глиняную
табличку с письмом, в котором Ашшурбанапал опровергал сло-
ва своего мятежного брата, порочащие его перед вавилоняна-
ми, обещал сохранить все привилегии священного города и
Ризывал„ жителей: «Ни мгновения не слушайте его лжи, не
ве н
п ^ Р я й т е вашего имени, которое прекрасно передо мной и
Ред всеми странами, да и самих себя перед богом не вводите
грех» [Ша^егтап, 1930—1936, № 301 и
о б р а ш П ° Х О Ж И М И П И С Ь М З М И [ ^ а 1 е г т а п , 1930—1936, № 287, 292]
их зГ131710*1 Ашшурбанапал и к жителям Ниппура. Он призывал
Х в а т и т ь всех мятежников, которые ищут ныне спасения в

163-
бегстве». Особенно его интересовала поимка главы мятежа в
Ниппуре, за него была обещана награда: тот, кто доставит его
живым или мертвым, получит золото, по весу равное весу его
тела. «Прочь всякую медлительность и колебания! Прочь!» —
требовал Ашшурбанапал от ниппурцев. Послы Ашшурбана-
пала Кудурру и Набу-ушабши доставили аналогичные письма
и «к жителям Урука, старым и малым, моим слугам» [Ша1ег-
шап, 1930—1936, № 296, 297]. С подобным же обращением на-
правил Ашшурбанапал в Приморье своего военачальника Бе-
либни. Им, жителям Приморья, он обещал, что «от вины Набу-
бэлшумате совершенно отделил» их, извещал, что ставит на-
местником над ними Белибни, но одновременно угрожал при-
сылкой своих войск. В страну Раша (на территории юго-запада
Ирана) Ашшурбанапал также направил послание, посредством
которого хотел нейтрализовать предшествующее обращение к
жителям Раши со стороны эламитов. Он предостерегал их от
союза с Эламом, от подчинения Таммариту.
Дипломатические усилия царей Ассирии оказались весьма
успешными. Они расстроили ряды участников восстания Ша-
машшумукина и способствовали его поражению. Здесь мы ви-
дим очень действенный пример пропаганды и контрпропаган-
ды, которые широко использовались и в те далекие времена.
Некоторые переговоры Ассирии со своими партнерами по-
лучили наибольшее освещение в источниках, и мы имеем воз-
можность представить себе их ход, атмосферу, определенные
этапы.
Это прежде всего переговоры с Шуприей, расположенной
между Ассирией и Урарту, куда, как говорилось выше, стека-
лись беглые рабы, податное население Ассирии и Урарту и
прочие недовольные элементы.
Из писем [Дьяконов, 1951, № 50 (32 и 37)] архива Сар-
гона II мы узнаем, что делом беглецов ассирийцев занимались
видные царские сановники: Ша-Ашшур-дуббу, областеначаль-
ник провинции Тушхан на верхнем Тигре, и Ашшурдурпания,
рабшакку (великий глашатай), областеначальник Кутмухи на
правом берегу Тигра. Из письма первого сановника становит-
ся известно о прибытии ассирийского вооруженного посольства
в составе двух начальников и шести воинов с сопровождением,
«с документом с печатью» в руках по поводу беглецов, что «в
поселении Пенза» (на территории Шуприи). Вместе с ними был
и брат шуприйского царя. Вначале миссия удалась, беглецы в
сопровождении этой группы спустились с гор и вышли из этой
округи, но шуприйский царь устроил засаду, и посольство едва
спаслось. Разгневанный ассирийский областеначальник пытался
организовать ответную засаду, усилил охранную службу и
клялся, что «мерзавцы попадутся мне в руки». Как явствует из
письма второго сановника, в Шабирешу, центр провинции раб-
шакку, пришли послы шуприйцев: Иата, «начальник поселений
пограничной округи урартского царя», и Абийака. Их сопро-
164-
 ждала свита из восьми человек, «тамошние люди страны».
Они принесли точные сведения об ассирийских беглецах в Щуп-
и Из письма видно, что с ними намеревались встречаться
доверенное лицо царя и лично Саргон.
При Асархаддоне переговоры с Шуприей приняли в 673 г.
н. э. исключительно интенсивный и напряженный характер.
Три послания с гонцами направил царю Шуприи Асархаддон.
Ответ на первое, в котором ассирийский царь требовал возвра-
щения всех беглецов в Ассирию, где намеревался дать им ам-
нистию, был таков, что беглецов шуприец «оставил при себе»,
а с посланцем Асархаддона говорил так, что сердце царя «рас-
палилось».
Второе послание, содержание которого не сохранилось, но-
сило, вероятно, угрожающий для Шуприи характер, потому что
в ответе царь Шуприи просил: «Оставь меня жить! Д а р у й мне
помилование, освободи меня от вины!» При этом он обещал в
стократном размере дать возмещение за каждого ассирийского
беглеца, признать власть Ассирии и подчиниться ее админист-
рации, платить дань и ежегодную подать.
Третье послание Асархаддона категорически отвергало пред-
ложения царя Шуприи: «Слыхал ли ты когда-либо, чтобы д в а ж -
ды повторялось слово царя сильного? А я, могущественнейший
царь, трижды тебе писал, но ты не слушал слова уст моих!»
В заключение Асархаддон заявлял, что «не даровал ему мило-
сти, не сказал ему „помилование"».
Сразу после этого Асархаддон открыл военные действия
против Шуприи и осадой, а затем штурмом взял шуприйскую
крепость Уппуму. Устрашенный царь Шуприи повелел изгото-
вить из глины фигурку, символизирующую его самого, «одел ее
вретищем, заковал ее в оковы из железа, подобающие рабст-
ву». Сам «поместился у зернотерки своей кухни, чтобы делать
мельничную работу (т. е. рабскую работу). Эту фигурку вместе
с золотой тиарой со своей головы он вручил своим сыновьям
Шерпи-Тешубу и Лиги-Тешубу, которые отправились к Асар-
хаддону в качестве послов «ради дарования ему милости и со-
хранения его жиЗйи». Они передали устные просьбы царя Шуп-
рии, в том числе и ту, чтобы были совершены магические обря-
ды, возлагающие его вину на фигурку демона
Асархаддон отправил четвертое послание царю Шуприи, где
заявлял, что все, ему сказанное,— это уже решение богов, ко-
торое не может быть изменено.
Вскоре последовал полный разгром Шуприи. В итоге Асар-
хаддон вернул беглецов в Ассирию. Каждого из беглецов обе-
зобразили: их лишили носа, глаза и уха в назидание тем, кто
мог помыслить о бегстве. Были выявлены беглецы-урарты, ко-
°Рых ассирийцы отправили в Урарту, ибо сам Руса II не мог
иться и х возвращения от царя Шуприи, поскольку тот «от-
ечал ему ненавистно». Население Шуприи, «многочисленнее
Ранчи», Асархаддон распределил между дворцом, своими
165-
вельможами и «людьми Ниневии, Кальху, Какзу и Арбел».
Большая его часть была отдана «в подарок» храмам богов его
страны. Воины-шуприйцы были причислены к ассирийскому
войску, которое наполнилось «как колчан». В Ассирию был уг-
нан шуприйский скот. Поселения и города этой страны были
отстроены заново, а их названия изменены на ассирийские,
причем весьма назидательного и прокламативного характера:
«Не меняй слова Ашшура!», «Не меняй слова царя!», «Поко-
рись, непокорный!, «Страшись и страну свою сохрани благопо-
лучной!», «Он не страшился, и страна его разгромлена!». Само-
стоятельная Шуприя прекратила свое существование. Ее терри-
торию Асархаддон разделил на две провинции — Уппуму и Кул-
лимери-—под управлением областеначальников и заселил их
«людьми, добычей моего лука» из других покоренных стран.
Переговоры и затем ход войны с Шуприей нашли свое столь
полное отражение в «Письме Асархаддона богу Ашшуру» [Дья-
конов, 1951, № 67].
Весьма подробно описан ход переговоров Ассирии с Лиди-
ей в период между 661 и 654 гг. до н. э. в летописях Ашшурба-
н а п а л а — цилиндре Рассама и цилиндре Е. Мы знаем о первом
посольстве Гигеса и признании им верховной власти Ассирии, о
втором посольстве и присылке «тяжелых даров» и пленных
вождей киммерийцев, о «постоянной» присылке гонца, о за-
ключении Гигесом союза с Египтом и отправлении им Псамме-
тиху «своих военных сил» на помощь и о разрыве отношений с
Ассирией, наконец, о возобновлении их сыном погибшего Гиге-
са Ардисом на более тяжелых для Лидии условиях ввиду ким-
мерийской угрозы, несомненно спровоцированной Ассирией
(см. [Соловьева, 1975]).
В I тысячелетии до н. э. сложилась многогранная и сложная
система межгосударственных отношений, в которой имели ме-
сто не только отношения Ассирии с партнерами, но и взаимо-
отношения последних между собой. Сведения о посылке ими
посольств и ведении переговоров друг с другом также сохра-
нились.
Документы времен Саргона II рисуют, например, некоторые
аспекты переговоров урартского царя Русы I с его соседями.
В «Торжественной надписи» Саргона говорится, что Руса «по-
слал свое слово человеку Уишдиша, человеку Зикерту, человеку
Миси андийской», видимо зависимым от Манны, и «вел с ними
лживые речи». Результатом их договоренности было то, что
Аза, царь Манны, ставленник Ассирии, был ими убит, а его
брат Уллусуну, занявший престол, также «положился на Урсу
(Русу) урартского и отдал ему в качестве взятки 22 свои крепо-
сти» [Дьяконов, 19511, № 54].
«Положился на Урсу урартского и забыл „рабство" свое
перед Ассирией» также правитель Муцацира Урзана. В «Анна-
лах» Саргон подчеркивает, что Урзана «послал изменнические
вести» к Русе [Дьяконов, 1951, № 46], и возмущается Муталлу,
166-
 вителем Кутмуха, «злым глупцом», который «положился»
"Р н а сына Русы Аргишти II, готовил «злодейский заговор» и
^прекратил доставку дани и подати страны своей».
* Из письма Белиддина, царя Аллабрии, Саргону II явствует,
что у Русы побывали послы Андии и Зикерту и сообщили ему:
«Царь Ассирии двигается на нас». После переговоров с ними
Руса выработал план битвы с ассирийцами «обходом», т. е.
применил военную хитрость [Дьяконов, 1951, № 50 (17)}. Со-
гласно донесению ассирийского разведчика Ашшуррисуи, гонец
уккийцев ходил в Урарту и Муцацир с каким-то документом
[Дьяконов, 1951, № 50 (25, 26)].
В гимне Ашшурбанапала в честь бога Ашшура содержатся
любопытные сведения:
«Также и урарты, горцы гордые,
С Умман-Мандой, коварным врагом, ведут козни!»
Речь, видимо, идет о наметившимся в ту пору союзе урартов
с киммерийцами [Дьяконов, 1951, № 77].
Сохранились известия о переговорах, которые вел Вавилон
при Синаххерибе с некоторыми государствами. Мардукаплаид-
дин, халдей, долгое время занимавший вавилонский трон, всту-
пил в переговоры с царем Иудеи Езекией и послал ему дары
[Исайя, XXXIX, 1—8]. Вавилонский царь Мушезиб-Мардук за-
ключил «союз великий» с Уммаменану, царем Элама: «Собери
свое войско, созови свой лагерь, поспеши в Вавилон, встань
рядом с нами, надежда наша — поистине ты!» (анналы Синах-
хериба, см. [Я открою тебе, 1981, с. 266—267]). За этот союз с
эламитами вавилоняне расплатились сокровищами Эсагилы —
храма Мардука и других вавилонских храмов. А при Ашшурба-
напале Вавилон снова вступил в союз с Эламом, расплатившись
с ним за поддержку золотом, серебром, драгоценными камнями
(цилиндр Рассама, III, 137 и VI, 11 —15). Д л я окончательных
переговоров в Элам был послан Набукатасабату из халдейского
княжества Бит-Синмагир, «человек Шамашшумукина», целью
которого было подстрекательство эламитов к восстанию против
Ассирии (цилиндр Рассама, VII, 47—50).
При Ашшурбанапале арабские княжества вели переговоры
с Вавилоном. Правитель Ариби «склонил слух к мятежным ре-
чам Аккада», «вступил в соглашение» с Шамашшумукином, в
Результате чего он и его союзники приняли участие в этом вос-
стании (цилиндр Рассама, IX, 72—73; VII, 91—92, 101).
Арабы, видимо, вели какие-то переговоры с Псамметихом, в
Результате чего они пошли служить к нему в войско и помогли
ему добиться в середине VII в. до н. э. единоличной власти над
Египтом [01ос1. I, 66].
вероятно, важную роль в I тысячелетии до н. э. играл вид-
и финикийский город Тир. В XXVII главе пророчества Иезе-
НЛя
к выявляется значение Тира в международной торговле,
0 Ын
га1 Р > по словам пророка, «насыщал многие народы» и «обо-
бщал царей земли».
167-
 Д л я Лидии в период правления Гигеса более всего харак-
терно укрепление отношений с Дельфами — центром оракула
Апполона, имевшим международное значение. Гигес часто по-
сылал туда дары, «посвящения от военной добычи». «Золото
Лид.:и» хранилось в Дельфах в специальной сокровищнице
[Негой. I, 8; 51гаЬо IX, 3 (8); Раиз. X, 13 (8)]. Дельфийский
оракул давал лидийским царям советы как в области внутрен-
ней жизни их государств, так и особенно в сфере международ-
ных отношений.
Как уже говорилось выше, Гигес послал свои военные силы
для союза с Псамметихом. Хочется подчеркнуть, что этот союз
Египта с Лидией оказался очень прочным, и, когда в середине
VI в. до н. э. персы сошлись в решающем бою с лидийцами,
только египетский отряд отказался сложить оружие перед пер-
сами-победителями, требуя гарантий, что их не заставят под-
нять оружие против лидийского царя Креза [Хеп. Сугор.
УН,1 (44)].
Египет неоднократно фигурирует как участник переговоров.
На рубеже VIII—VII вв. до н. э. в Иудею было отправлено еги-
петское посольство, а в ответ иудейский царь Езекия послал в
Египет посольство с дарами, для которых потребовался караван
ослов и верблюдов.
Но особенно много межгосударственных переговоров велось
во времена Ашшурбанапала.
Между 667 и 663 гг. до н. э. ряд правителей Дельты послали
своих гонцов к царю Куша Тахарке, предлагая ему союз, друж-
бу, соглашение, раздел страны и признание верховной власти
Куша. «Да не будет между нами никакого другого владыки!» —
договаривались они, имея в виду свержение ассирийского гос-
подства. Гонцы эти были перехвачены, заговор раскрыт и же-
стоко подавлен.
Во время вторжения в 663 г. до н. э. в Египет царя Куша
Танутамуна с ним вступила в переговоры группировка князей
Дельты (восточной ее части) во главе с Пакруру, правителем
Пер-Сопда. Их делегация прибыла в Мемфис, чтобы выразить
покорность, принести присягу на верность Танутамуну, а также
дать обещание о принесении дани. Начало переговоров оказа-
лось для египтян неблагоприятным, но затем, когда они приня-
ли все требования Танутамуна, он отнесся к ним «милостиво»,
со вниманием выслушал речь Пакруру, затем остальных князей
и принял их в своей резиденции. Ход переговоров с ними нашел
освещение на победной стеле Танутамуна, так называемой «Сте-
ле сна» [Хрестоматия, Ч. 1, 1980, с. 130—133; Вассоевич, 1983].
Египетские правители-номархи заключали договоры дипло-
матического характера и между собой. После 663 г. до н. э.,
когда и кушитские и ассирийские цари вынуждены были оста-
вить Египет в покое, «двенадцать самых главных вождей заклю-
чили соглашение: собравшись в Мемфисе и написав договор о
согласии и верности, они самих себя провозгласили царями»
168-
 ту А 1 661- Геродот передает более развернутое содержание
договора: «Цари обязались „не свергать друг друга с
н е добиваться превосходства одного над другим и
Э Т Г
° о п а

"Р с , ь з возможно более дружественных отношениях". „ Ц а р и

Ж
' п 0 нились между собой", т. е. скрепили договор династиче-
ми браками. Они также сообща совершали религиозные де-
С
р'монии в храме Гефеста (Птаха) в Мемфисе» [Негой. II, 147]и
ешили построить общую гробницу-памятник в районе Меридева
озера [Негой. II, 148; Б Ы . I, 66], которую впоследствии греки
назвали Лабиринтом.
Выдвинувшись из числа 12 правителей-номархов и став
единовластным царем Египта, Псамметих I продолжал разви-
вать международные связи, привлекая в Египет наемников и
торговцев из других стран. В Египте жили ионийцы и карийцы,
главным образом в Стратопедоне, Д а ф н а х и Навкратисе, фини-
кийцы («Тирский лагерь» в Мемфисе), израильтяне и иудеи —
на Элефантине, а т а к ж е лидийцы, арабы и кушиты. Подводя
итоги международной политики Псамметиха I, Диодор говорит,
что он «выказал себя благодетельным по отношению к чуже-
земцам, которые по своему желанию переселились в Египет»
[I, 67]. «Вообще,— подчеркивает Д и о д о р , — о н был первым из
царей Египта, который открыл другим народам места торговли
и всем приплывающим чужеземцам обеспечил полную безопас-
ность» [I, 67]. Диодор д а ж е заявляет, что «Псамметих заключил
симмахию (т. е. военный союз.— С. С.) с афинянами и некото-
рыми из других эллинов» [I, 67].
Следует подчеркнуть, что в условиях господства Ассирий-
ской державы лишь Египет и Лидия приняли новую ориента-
цию, которая оказалась исключительно плодотворной и долго-
временной,— ориентацию востока на греческий мир (подробнее
об этом см. [Соловьева, 1976, с. 191—212; она же, 1979, с. 85 —
88]).
Важно также рассмотреть вопрос о «протоколе» обращения
сторон, ведущих переговоры, друг к другу, ибо существовали
тонкие и весьма выразительные формулы, которые отражали
самые различные степени зависимости или, наоборот, самостоя-
тельности того или иного государства.
Этот материал можно, например, почерпнуть из переговоров
ссирии с Урартуг^ ак отмечал в своей летописи Ашшурбана-
пал, прежние цари Урарту его предкам «всегда писали „брат"»,
ств " а х о д и л и с ь в равноправных отношениях. Усиление могуще-
Ри п Г С И Р И И И о с л а ^ л е н и е Урарту привели к тому, что Сарду-
и он < < к а к с ы н своему отцу постоянно пишет „господин", так
му г П О д о ® Н Ь 1 м ж е образом стал постоянно писать „царю, мог-
с о Х р а С Г ' 0 д н н у " Ы ц и л и В Д Р Рассама, X, 4 0 - - 5 0 ) . В фрагментарно
э т Д Н И В Ш е м с * п и с ь м е к Сардури III Ашшурбанапал повторяет
Эта ф° р м у л У- 0 н называет его «сыном» [Дьяконов, 1951, № 79].
ту к д р м у л а свидетельствует о почтительном отношении Ура;э-
ссирии, но со стороны последней мы не видим пренебге-"

169-
 жения по отношению к партнеру, и б о Ашшурбанапал в э т о м
письме не раз употребляет слово Недруг», которое тоже харак
теризует отношения между Ассирией и Урарту соответствую
щим образом.
Итак, «брат» и «брат», «отец» и «сын» — это слова, отра
жающие различные нюансы отношений между государствами
партнерами.
Гораздо чаще в этот период, когда силой оружия утвержда
лось господство Ассирии над другими странами, употреблялась
формула: «господин» — «раб»' Ее мы встречаем в письме Урза
ны, царя Муцацира, Саргону^П: «Царю, моему господину,—
твой раб Урзана» [Дьяконов, 1951, № 50 (7]), а в «Торжествен
ной надписи» Саргона упоминается о том, что Урзана «забыл
„рабство"» [Дьяконов, 1951, № 54]. Аналогичную формулу мы
находим в письме Белиддина, царя Аллабрии, Саргону II [Дья-
конов, '1951, № 50 (17)]. В одной из надписей Ашшурбанапала,
хотя и сдержанно, говорится, что Гигес, царь Лидии, обратил к
нему «мольбы о несении рабства и принесении дани» [Дьяконов,
1951, № 74], а в цилиндре Рассама эта формула даже не повто-
ряется, зато сказано, что Ардис, сын Гигеса, сам заявил: «Ме-
ня, раба, чтущего тебя, благослови, и я буду влачить твое иго!»
(цилиндр Рассама, II, 120—125). Многократно называет своими
«рабами» Ашшурбанапал эламских царей — Умманигаша, Там-
мариту, Индабигаша, Умманалдаша.
Существовали также различные уничижительные формулы,
которые передавали отношения подчиненности, например,
«встал у моего колеса», «надел одеяние своих господ» и др.^
Попытки нарушить субординацию кончались плохо. Ашшур
банапал, например, с гневом говорит в своем гимне в честь
Ашшура, что правитель Гамбулу Дунану равнял себя с ним:
«Ты царь, и я царь!» [Дьяконов, 1951, № 7]. После победы в
655 г. до н. э. над Эламом и его союзниками, в числе которых
был и Дунану, ассирийцы вырвали ему язык, содрали с него
кожу, а труп разрубили на части.
Делопроизводство в Ассирийской державе велось на двух
языках: ассирийском диалекте аккадского языка и на арамей-
ском языке, причем последний имел самое широкое хождение
во всех частях огромной державы. Соответственно администра-
тивный аппарат был укомплектован «писцами ассирийскими» и
«писцами арамейскими» (они упоминаются, например, в запро-
се Асархаддона к оракулу, см. [Дьяконов, 1951, № 68 ( е ) ] ) . На
рельефе из дворца в Тиль-Барсибе в ярких, живых красках
изображены два таких писца: один пишет на глиняной таблич-
ке, а другой делает запись на папирусе или пергаменте, види-
мо, по-арамейски [Воззег!, 1951, № 885]. Соответственно и упо-
треблялись разные языки и различные виды письма. Синаххе-
риб, видимо, послал Езекии папирус или пергамент, написан-
ный по-арамейски, поскольку царь Иудеи, получив, прочел и
«свернул его». А эламские послы Набудамик и Умбадару изоб-

170-
 жены, напротив, перед Ашшурбанапалом с глиняной таблич-
I клинописным посланием в руках [ Г ^ е т з с Ь п е ^ е г , 1963,
Де 27]. . „
* Ассирийские чиновники, связанные с работой дипломатиче-
к о г о характера, знали различные языки. Вспомним перегого;гы
ассирийских сановников с осажденным Иерусалимом. Хотя для
переговоров ассирийский рабшакку вызвал компетентных в
этих делах вельмож иудейского царя, однако, вопреки их прось-
бе говорить по-арамейски, чтобы не понял народ, стоящий на
городской стене, наоборот, стал громко кричать по-еврейски:
«Разве только к господину твоему и к тебе послал меня госпо-
дин мой?.. Нет, т а к ж е и к людям, которые сидят на стене»
(Исайя XXXVI, 12). Более того, рабшакку д а ж е раскрыл перед
слушавшими его подоплеку просьбы иудейских сановников:
«Очевидно, что как и вы, так и царь ваш стараетесь удержать
на своей стороне народ, питая его пустыми надеждами». В од-
ном из разведывательных донесений Асархаддону упоминается
писеп-манней, который снимает «допрос» с перебежчиков-ман-
неев и мидян и оформляет «с их слов протокол» [Дьяконов,
1951, № 69 (II) и примеч. 11].
Иногда при переговорах встречались и трудности. Так, в
цилиндре Е Ашшурбанапал в рассказе о прибытии первого по-
сольства Гигеса, ц а р я Лидии, заявляет, что «не нашлось знаю-
щего его язык», хотя в Ассирии были переводчики, искушенные
в языках стран «восхода и заката солнца». Но, очевидно, все
же «общий» язык был найден, поскольку далее лидийские ца-
ри «постоянно» присылали своих гонцов, а о языковой пробле-
ме более не упоминается.
Среди документации дипломатического характера упомина-
ются послания, письма, «документы с печатью», «под перстнем»
[Дьяконов, 1951, № 50 (14, 30, 3 2 ) ] , просто «документы» («таб-
лички») [он же, № 50 (25)], тайные послания [он же, № 50
(35); Ша1егшап, 1930—1936, № 281], донесения и т. п.
Переговоры велись компетентными лицами самых разных
рангов. Переговоры от имени государства вели цари, царевичи,
иаревичи-престолонаследники, царские чиновники: абаракку,
рабшакку и др., послы, гонцы («мар шипри»), встречаются и
«начальники поселений» и военачальники. Послы прибывали по
Двое, часто со свитой из шести-восьми человек, обычно воору-
женной, с караванами ослов, мулов, верблюдов с дарами.
Как стратеги в древней Греции, так и военачальники выс-
нх
рангов в Ассирии исполняли дипломатические функции,
е
^ межгосударственные переговоры.
асс
н к а ж е м о двух ярких представителях ассирийского адми-
тративного аппарата, успешно выполнявших поручения ди-
а л о г и ч е с к о г о характера.
ник А ~ШАРРУ"УИУР (раб-реши — «начальник глав»), совремеи-
• Ашшурбанапала, занимал высшую военную должность
конов, 1951, № 75, примеч. 1], был предан Ашшурбанапа-
171-
лу еще до восхождения его на трон (напомним, что именно он
улаживал конфликт с Арвадом). Судя по запросу Ашшурбана-
пала к оракулу бога Шамаша, царь возлагал большие надеж-
ды на дипломатические способности своего военачальника в
войне с маннеями, поскольку возвращение захваченных маннея-
ми ассирийских крепостей связывал не только с боевыми опе-
рациями, но и с его воздействием на маннеев «будь то добрым
словом, дружеским договором...» [Дьяконов, 1951, № 75(2)].
Набу-шарру-уцур воевал и вел переговоры также и с арабами
в середине VII в. до н. э. Подробно о заслугах Набу-шарру-
уцура мы узнаем из иммунитетной грамоты, данной ему царем,
согласно которой он освобождался от натуральных налогов со
своих полей и садов, а зависимые от него люди — от воинской
и строительной повинности, а также торговых пошлин. В за-
ключение Ашшурбанапал торжественно заявлял, что когда На-
бу-шарру-уцур «отправится к своей судьбе» (т. е. умрет), то
он будет с почестями погребен там, где пожелает, и тому, кто
потревожит его смертный покой, грозят всякие кары и поноше-
ния, вплоть до того, что труп его будет брошен на съедение
собакам. Личная аттестация, данная в этой грамоте Набу-шар-
ру-уцуру, просто великолепна: он вырос в царском дворце, в
почестях, был храбрым, честным, преданным, верным и услуж-
ливым, «для царя, своего господина», он делал «добро и бла-
гое дело», за что был пожалован еще одним титулом — рабшак-
ку. Надпись датирована 655 г. до н. э. [Дьяконов, 19-49, с. 128—
134].
Несколько позже, видимо, выдвинулся другой военачаль-
ник— Белибни, благодаря советам которого Ашшурбанапал
добивался осуществления своих замыслов без лишних жертв и
кровопролития, дальновидный и разумный администратор-наме-
стник всегда мятежной и опасной Приморской страны — Хал-
деи, а одно время — и Аккада, руководитель военных действий
на почти никогда не замиренном эламском фронте. Для Аш-
шурбанапала Белибни был не только высоко им ценимый го-
сударственный муж, но и друг, которому он вполне доверял и
поручал даже столь сложные и щепетильные дела, как подав-
ление восстания своего брата Шамашшумукина. Смерть Аш-
шурбанапала и собственная старость заставили, вероятно, Бе-
либни отойти от активной политической деятельности, уйти на
покой. И вот из одного письма самого Белибни к рабшакку
можно судить, что этот знаменитый военачальник впал в неми-
лость у нового царя — Ашшурэтилилани, сына Ашшурбанапа-
ла. В нем старый Белибни просит высокого чиновника засту-
питься за него, ибо он стал жертвой интриг эламитов, оговорив-
ших его перед царем. Белибни откровенно признается, что, ус-
лышав приказ явиться во дворец, «испугался и не пошел». Те-
перь же, когда опасность миновала, он сам, его братья, сыновья
и друзья просят царя сменить гнев йа милость, дать ему ауди-
енцию. Старый военачальник готов либо заслужить прощений

172-
 ы ми заслугами («я мог бы быть полезным ь отношениях с
Н
°"илонянами»), либо выпросить его как милостыню: целовать
ва
и и ноги царя, и «да не буду я опозорен!» [К1аиЬег, 1910,
5 75-77].
9. Деятельность ассирийской разведки

Ассирия располагала обширным и разветвленным аппара-

том разведывательной службы. Ассирийский царский архив
хранил разведывательные донесения времен Тиглатпаласара III,
Салманасара V, Саргона II, Синаххериба, Асархаддона и Аш-
шурбанапала, т. е. с середины VIII в. до н. э. до середины
VII в. до н. э., из коих ясно, что ассирийская разведка обслу-
живала различные звенья военного и административного аппа-
рата, включая сферу дипломатии.
Делами разведки обычно занимался царевич-престолона-
следник, что весьма ясно говорит об их значимости для госу-
дарства. Через это прошли каждый в свое время и Синаххериб
и Ашшурбанапал.
Наибольшее число донесений и связанной с разведкой пере-
писки сохранилось от 719—714 гг. до н. э., времени правления
Саргона, когда он готовился к решительной войне с Урарту и
его союзниками. Из них явствует, что в самом Урарту, сопредель-
ных с ним странах и пограничных ассирийских провинциях был
создан ассирийцами обширный и сложный аппарат разведки.
Все нити ее были сосредоточены в руках царевича Синаххериба,
резиденция которого находилась в Кальху. Разведкой занима-
лись представители административного аппарата: царский гла-
шатай и его заместитель Шульмубэл; абаракку Табшар-Аш-
шур; главный кравчий Ашшурдурпания; областеначалькмки
пограничных ассирийских провинций: Набу-ли, областеначаль-
ник Хальцу, Ша-Ашшур-дуббу, областеначальник Тушхана,
областеначальник одной из северных провинций Упаххир-Бэл,
областеначальник или его помощник Ашшуррисуа. Разведыва-
тельные сведения собирали начальник крепости Арца'иа, на-
чальник поселения Сания, т. е. начальники пограничных н\ нк-
тов, стража пограничных крепостей. Ассирийская разведка по-
лучала сведения от представителей окружающих Урарту пле-
мен и царств: Урзаны, царя Муцацира, Белиддина, царя Аллаб-
Рии, Набу-ли, начальника дома Ахатабиши, дочери Саргона II,
жены царя Табала Амбариса, представителей племен уккийцев,
кумейцев, хубушкийцев, шуприйцев, садудцев и др. В самом
Урарту действовало множество ассирийских разведчиков, кото-
рые буквально по пятам следовали за урартским царем и его
оиеком: это Габбуана-Ашшур, Ариэ, Арица, Баг-Тешуб, Аш-
Урбелдан, Арад-Син, Эашарруибни и др. Каждый из ассирий-
их разведчиков имел в своем распоряжении целый штат безы-
нных соглядатаев, гонцов и телохранителей. Так, Ашшурри-
пишет, что согласно приказу царя он послал лазутчиков.

173-
 «Одни прибыли и рассказали эти известия,— пишет он Сарго
ну,— другие пока еще не выходили» [Дьяконов, 1951, № 50(4)1
И з другого письма явствует, что по приказу царя он посылал
лазутчиков д а ж е в район Тушпы, урартской столицы, чтобы со-
брать сведения о состоянии здоровья урартского царя [Дьяко-
нов, '1951, № 50 (24)]. Разведчики подчинялись строжайшей
дисциплине: за малейший промах их выгоняли после многих
лет службы. Пострадал д а ж е знаменитый Ашшуррисуа. Сохра-
нилось его письмо к начальству: «Я жалуюсь, как пес! Пусть
господин мой вернет меня на мою должность... Я бегал,
как сын, для твоего отца, и для тебя... я бегал» [Дьяконов,
1951, № 50 (31)]. Разведчикам приходилось соблюдать стро-
ж а й ш у ю конспирацию. Любопытно одно из писем ассирийского
разведчика, находившегося, вероятно, в Мидии. Он обещает
ассирийскому царю обеспечить его лазуритом, о присылке кото-
рого тот просил его. Однако захватить лазурит можно только
с помощью военных сил: разведчик строго оговаривает, что, ко-
гда прибудут ассирийские войска, «я с ними не буду ни есть
хлеба, ни пить воды, ни проходить рядом с ними, не буду вста-
вать к твоему гонцу и о благополучии царя, моего господина,
не буду спрашивать. Царь, господин мой, не должен считать
этого за грех» [Дьяконов, 1951, № 50 (41ж)].
Д л я получения разведывательных сведений ассирийцы ис-
пользовали т а к ж е и самих урартов, возможно, д а ж е туртана
Каккадану, одного из урартских областеначальников, беглого
урарта Шаррулудари, насильно схваченных ассирийцами мест-
ных жителей.
Судя по документам, разведка была продуманной. Вот что
пишет один из «асов» ассирийской разведки, Габбуана-Ашшур,
царю: «Мы не забыли записать ни одного имени. Каждый дела-
ет свою работу, нет ни одного лишнего... Мы службу, о которой
царь дал нам приказание, несем, не небрежем ею» [Дьяконов,
1951, № 50 (24)].
Весьма активно действовала ассирийская разведка при
Асархаддоне. Сохранились письма ассирийских разведчиков
этого времени Ашшуршаллима, Белушезиба, Ахидурэнши и др.
Если судить по их письмам, они были непохожими друг на дру-
га по своим человеческим качествам, по профессиональным заня-
тиям, по образованности. Письмо Ашшуршаллима показывает
нам, видимо, профессионального разведчика, человека очень ор-
ганизованного, делового, который д а ж е опекал на этом попри-
ще царевича-престолонаследника Ашшурбанапала в пору нача-
ла его деятельности в сфере разведки. Задачей Ахидурэнши
было оперативно переправлять по назначению все полученные
сведения. Белушезиб, похоже, имел отношение к жреческому
сословию, ибо его разведывательные наблюдения постоянно че-
редуются с астрологическими предсказаниями. Он был весьма
образован, живо и красочно описывает ситуацию. В качестве
разведчиков служили т а к ж е представители различных племен
174-
 пример, гудуданы), перебежчики («мактуте») из стран
( и а П ' ь 1 Мидии, Хубушкии: начальники воинских отрядов, ста-
М анн »
„рйшины и др.
Г Ашшурбанапал с момента провозглашения его престолона
и к о м сразу стал активно заниматься делами разведки.
<* е п е М л е ж а л а охранная и наблюдательная служба на грани-
х с Урарту, Манной, Мидией и Хубушкией. В его распоряже-
" находились воинские отряды, их начальники, писцы, пере-
Н
0 цчики, гонцы. Он лично встречался с рядом осведомителей:
рахисшарру, Йазе, от которых получал ценные сведения, на-
пример, о киммерийцах [Дьяконов, 1951, № 69 (1)].
В правление самого Ашшурбанапала разведка работала
очень энергично на нужды внешней политики Ассирии.
Вот готовится в Египте восстание правителей Дельты в сою-
зе с кушитским фараоном Тахаркой. Ашшурбанапал описывает
их мятежные речи, заключение договора и посольство к Тахар-
ке так, словно сам присутствовал при этом. Он не скрывает:
«Мои представители слова эти услышали, их гонцов вместе с
их посланием перехватили и обнаружили их мятежное дело»
(цилиндр Рассама, I, 1128—130). Они ж е и своевременно обез-
главили мятеж, арестовав его участников. Вот начинает войну
с Ассирией кушитский фараон Танутамун, но не успел он еще
осадить ассирийские отряды в Мемфисе, как «спешный гонец в
Ниневию пришел ч сказал»*обо всем Ашшурбанапалу (цилиндр
Рассама, II, 27).
Весьма вероятно, что в окружении Шамашшумукина т а к ж е
находились ассирийские разведчики. Недаром Ашшурбанапал
уже в первые дни мятежа ясно представлял себе размах вос-
стания, его участников и сумел принять ряд военных и дипло-
матических мер по расколу рядов восставших. Знал он д а ж е о
том, кто что говорил о нем. Поэтому по взятии Вавилона он
«вырвал языки тех воинов, нахальные уста которых говорили
злое» (цилиндр Рассама, IV, 66—69).
Вспомним серию дворцовых переворотов, произошедших в
Эламе, и станет ясно, что и здесь не обошлось без ассирийской
разведки. Ашшурбанапал знал все буквально, все замыслы и
Речи эламских царей. Правда, он скромно приписывает это
ясновидению, но, право же, роль ассирийских разведчиков здесь
очевидна. Официальные письма Белибни открыто говорят о
слежке за событиями в Эламе, о междоусобицах претендентов
н
а престол, об их антиассирийской пропаганде, о военном по-
тенциале и моральном состоянии страны.
Многочисленные письма свидетельствуют о неусыпном на-
блюдении за халдеями. Письмо Ашшур-бэл-даннина повествует
° переселениях халдеев и, возможно, о каких-то локальных
мятежах. В письме Ашшурбанапала к Белибни говорится о
посылке к жителям Пукуду «человека, который любит дом
своего владыки, который видит и слышит, уши которого госпо-
дину его открыты» [ З т й Ь , 1887, № 513, с. 33; № 95, с. 44—45].
175-
 Внимательные наблюдения велись за арабами. Согласно
письму Набушумлишира, мы узнаем: « Ц а р ь приказал... сооб-
щай об арабах все то, что ты услышишь». Ассирийский развед-
чик поспешил известить Ашшурбанапала о начавшейся войне
набатеев с соседним племенем, узнав об этом от набатея, уце-
левшего в бою, и посылает его к царю лично: «Пусть царь сам
услышит из его уст» [ 5 т И Ь , 1887, № 562, с. 36—37].
Итак, очевидно, что ассирийская разведка чрезвычайно мно-
го делала не только для подготовки успехов в военных делах,
но и д л я торжества ассирийской дипломатии. Ассирийская ди-
пломатия строила свой расчет на внутренних противоречиях
государств-партнеров, на сепаратизме их составных частей, осо-
бенно племен, на их противоречиях с другими, чаще всего со-
предельными государствами, а все эти сведения ассирийской
администрации, в том числе дипломатической службе, достав-
ляла разведка, значение которой поистине трудно переоценить
для Ассирии.
С падением Ассирии ее дипломатический опыт во многом
был заимствован Нововавилонской, Мидийской и Персидской
д е р ж а в а м и — ее преемницами и сослужил им определенную
службу.
 ГЛАВА 5

ДРЕВНЯЯ ИНДИЯ

1. Введение

Одной из главных трудностей при изучении любого аспекта

истории древней Индии является своеобразие источников. Д о
нас не дошло ни одного архивного документа, не известно ни
о д н о й древнеиндийской летописи, а надписи немногочисленны и
не всегда достаточно информативны. Основные источники —
произведения на санскрите, пали и пракритах — традиционны
по ж а н р а м и часто тенденциозны по содержанию. В основном
это тексты религиозно этического характера, эпическая и худо-
жественная литература, философские трактаты. Д л я большин-
ства их характерна многослойность, а вследствие этого неопре-
деленность даты и места создания.
Пожалуй, более всего особенности источников отражаются
на реконструкции политической истории древней Индии (и, в
частности, истории межгосударственных отношений и диплома-
тии), ее приходится восстанавливать на основе разрозненных
или случайных сообщений источников, датировка которых по-
рою колеблется в пределах двух-трех веков. Поэтому наши зна-
ния фактов политической истории древней Индии отрывочны и
не всегда достоверны. По меткому выражению А. Бэшема, «ран-
няя история Индии напоминает головоломный кроссворд со
множеством незаполненных клеток» [Бэшем, 1977, с. 53]. Специ-
фика письменных источников по истории древней Индии являет-
ся причиной того, что первостепенное значение приобретает
источниковедческая работа с ними, определение характера ис-
пользуемого памятника, его структуры и цели, истолкование его
терминологии.
Наиболее достоверны материалы эпиграфики. Но для изуче-
ния истории межгосударственных отношений и дипломатии в
Древней Индии эпиграфика дает крайне мало: лишь имена и
титулы царей, некоторые даты и названия областей; в редких
случаях надписи касаются форм взаимоотношений между госу-
дарствами и содержат сведения о династических браках. Ни од-
ного собственно дипломатического документа нам пока не из-
вестно.
Описания похода Александра Македонского содержат сведе-
ния о взаимоотношениях между государствами Северо-Запад-
ной Индии в конце IV в. до н. э. В античной литературе встре-
чаются т а к ж е упоминания о греческих послах ко двору индий-
12 Зак. 1015 177
ских царей, а позже — об индийских посольствах в Рим. Впро-
чем. говорится о них очень мало, и мы даже не всегда можем
быть уверены в том, что это были именно индийские посольства.
Большое значение для восстановления истории древней Ин-
дии, особенно VI—IV вв. до н. э., имеют памятники буддийской
и джайнской традиций. Рассказывая о жизни святых или ил-
люстрируя какие-либо положения религиозного учения, они вос-
производили исторические предания, в частности о взаимоотно
шениях между государствами Северной Индии в эпоху возник-
новения буддизма и джайнизма.
Более ранняя, ведийская литература крайне редко упоми-
нает конкретные исторические факты. Лишь изучение описаний
специальных царских жертвоприношений и анализ терминоло-
гии помогают определить в общих чертах характер межгосудар-
ственных отношений в эпоху становления древнеиндийской ци-
вилизации.
Эпос и пураны, художественная и дидактическая литература
.могут быть использованы лишь как вспомогательные
Несравненно лучше, чем история, представлена в древнеин-
дийских источниках теория внешней политики. Подробно разра-
ботанная в специальной «политической литературе» теория
межгосударственных отношений и дипломатии оказала значи-
тельное влияние и на другие произведения — эпические поэмы,
драмы, легендарные повествования.
Все вышесказанное послужило причиной того, что основное
содержание данной главы составляет анализ общих принципов
теории внешней политики, отраженной в произведениях «поли-
тической литературы», а также сведения о задачах и функциях
послов. Раздел, посвященный межгосударственным отношениям,
воспроизводит главным образом те эпизоды, которые лучше со-
хранены индийской исторической традицией. Он помогает опре-
делить, в какой степени изложенная теория соответствовала
действительной истории взаимоотношений между государствами
древней Индии.

В главе используется обычная для древней Индии система

сокращений и сносок: для «Артхашастры» (КА) указываются
номер книги, главы, сутры (по критическому изданию [Кап^1е,
1960]), для «Нитисары» Камандаки (КН) — номер главы и сти-
ха (по изданию Ганапати Шастри [ЫШзага, 1912]), для «Ма-
хабхараты» (МБх) — номер книги, главы и стиха (по критиче-
скому изданию ГГНе МаНаЬЬага1а, Тех1 аз СопзШи1ес! ш Из Сп-
Нса1 ЕсНИоп. Уо1. 1—4. Роопа, 1971—1976]).

2. Очерк теории межгосударственных отношений

Основным источником для изучения древнеиндийской теории

внешней политики является «Артхашастра» Каутильи, датируе-
378-
 , а я в настоящее время первыми веками нашей эры. В этом
трактате содержится обширная информация о государственном
устройстве, административно-хозяйственном управлении, судо-
производстве, военном и дипломатическом искусстве. Состави-
тель «Артхашастры» использовал большое количество источни-
ков, не дошедших до нас, среди которых можно отметить пред-
положительно произведения «политической литературы», эпиче-
ские сказания и, возможно, документы царских архивов.
Литература, посвященная разбору сведений этого источника,,
огромна. Источниковедческую характеристику и историю изуче-
ния «Артхашастры» см. [Вигасин, Самозванцев, 1984, с. 6—48],
что дает нам возможность ограничиться несколькими замеча-
ниями относительно подхода к источнику и метода интерпрета-
ции его сведений.
При работе с «Артхашастрой» необходимо учитывать, что
это теоретическое произведение, посвященное «науке политики».
В нем не описывается конкретное государство или политическая
ситуация, а излагаются представления об абстрактном, идеаль-
ном государстве, даются рекомендации по внешней политике и:
управлению во всевозможных ситуациях. В то ж е время «поли-
тическая теория», вероятно, была связана с практикой, до из-
вестной степени являясь обобщением политической действитель-
ности древней Индии.
Сведения о внешней политике имеются в основном в VI—
IX и XI—XII книгах «Артхашастры», которые значительно отли-
чаются друг от друга по тематике. В VI книге, например, изла-
гается общее учение о государстве и межгосударственных
отношениях, а XI содержит конкретные рекомендации по борь-
бе с немонархическимя объединениями. Как и в других памят-
никах древнеиндийской дидактической литературы, значитель-
ное место в тексте уделяется различным классификациям: пере-
числяются, например, виды мирных договоров и разного рода
союзов, детально рассматриваются разновидности «шести мето-
дов внешней политики» и т. д. В то ж е время обобщенно-схема-
тическое изложение оставляет без внимания как раз те вопро-
сы, которые кажутся наиболее существенными современному
читателю; не случайно в историографии отсутствует единство
мнений д а ж е по вопросу о том, какое по характеру и размеру
государство имеет «Артхашастра» в виду. Сама терминология
трактата нередко отличается многозначностью и расплывча-
тостью (например, одно и то ж е слово может означать «мир»,
«Договор» и «союз»).
Большое значение для изучения представлений о внешней
политике в древней Индии имеют и другие памятники «полити-
ческой литературы». Это трактаты типа нитишастры, основное
содержание которых составляют этические наставления для
Царей, а т а к ж е рекомендации по внешней и внутренней поли-
тике. Наиболее известные произведения такого рода — «Нити-
ва
кьямрита» Сомадева Сури и «Артхасутра» Брихаспати
12* 179>
[1ЧтШзи1га5, 1957]. Особый интерес представляет древнейший
после «Артхашастры» из крупных произведений «политической
литературы» трактат «Нитисара» Камандаки (V—VII вв. н. э.)
Историки обычно пренебрегали им, рассматривая как простое
изложение «Артхашастры» в стихах. Анализ содержания и ком-
позиции текста позволяет поставить под сомнение эту точку
зрения. Теория внешней политики в «Нитисаре» еще схематич-
нее, чем в «Артхашастре», но некоторые понятия «науки поли-
тики» более детализированы.
Ценные сведения для изучения теории межгосударственных
отношений дает литература дхармашастр, «Махабхарата» (осо-
бенно ее XII книга) и другие произведения, на которые оказа-
л а влияние древнеиндийская «политическая литература».
В основе теории межгосударственных отношений древней
Индии лежит концепция мандалы (букв, «круг», обычно тол-
куемый как «круг государств»). Суть ее излагается так: «Со-
вершенный раджа, имеющий совершенные элементы государст-
ва, — это ось политического искусства, а именно государь, стре-
мящийся к завоеваниям. Те, что окружают его землю со всех
сторон, — враждебная сфера; те, что соседствуют с территорией
врагов, — это дружественная сфера» [КА VI, 2, 13—15]. Прини-
мая во внимание, что главная цель рекомендаций «Артхашаст-
р ы » — как достичь «выгоды» (артха), а под «выгодой» имеется
в виду приобретение (завоевание) земли [КА XV, 1, 1—2], это
вполне логичный и простой вывод, который исходит из того,
что внешнеполитические интересы государства определяются
его территориальным положением. Д л я «государя, стремящего-
ся к завоеваниям», его соседи являются естественными против-
никами, а соседи его соседей — естественными союзниками.
Д а л ь ш е приводится простейшая схема круга (мандалы), в
центре которого находится «государь-завоеватель». Круг охва-
тывает не только союзников этого государя, но и союзников его
союзников [КА VI, 2, 24—27].
Картина усложняется, поскольку далее кроме «государя,
стремящегося к завоеваниям» и его врага вводятся новые поли-
тические фигуры — более сильные правители, именуемые «сре-
динным» и «нейтральным». К а ж д ы й из этих четырех правителей
имеет свой круг естественных союзников и дальнейший круг
«союзников союзников». В результате может быть образована
более сложная схема мандалы из «двенадцати государей» (че-
тыре правителя плюс их союзники и «союзники союзников»).
Д л я «стремящегося к завоеваниям» правителя подчинение сво-
их противников является лишь ближайшей целью. Если ему
удается ее достигнуть, то следующую цель представляют земли
«срединного» и «нейтрального» государей. Конечным ж е резуль-
татом этих завоеваний должно стать господство над всем ми-
ром.
Схематизм теории мандалы бросается в глаза, однако в ос-
нове ее лежат общие внешнеполитические концепции, очевидно
180-
 тпажакяцие реальность. Во-первых, все рассуждения авторов
певнеиндийских политических трактатов исходят из того, что
явной целью внешней политики является распространение
Г
*ласти правителя на все новые и новые территории. Союзные
в
враждебные отношения между государствами складываются
" е ж д е всего в зависимости от взаимного расположения подчи-
ненных им земель. Во-вторых, мандала может рассматриваться
к а к такая внешнеполитическая комбинация, которая имеет тен-
денцию превращаться в более крупное (хотя и крайне рыхлое)
государственное образование. Создание державы (в конечном
счете «мировой») является конечной целью политики, но при
этом мелкие царства просто включаются в состав более круп-
ных.
Вопреки распространенному в историографии мнению, ман-
дала в древнеиндийской политической теории не рассматривает-
ся как естественно складывающаяся система межгосударствен-
ных отношений. В конкретной ситуации может отсутствовать
какой-либо из ее существенных элементов, например «нейтраль-
ный» или «срединный» царь (КА XIII, 4, 56—57| и д а ж е сама
мандала [КА XIII, 4, 58—59]. В этом случае, исходя из тех ж е
основных целей политики, государь-завоеватель просто подчи-
няет одного соседа за другим, не прибегая к дипломатическим
ухищрениям.
Создание комбинации сил из своих естественных союзников
(а затем и их союзников) позволяет «государю, стремящемуся
к завоеваниям», д а ж е имея ограниченные ресурсы, захватывать
все более обширные владения. Мандала — результат целена-
правленной деятельности государя-завоевателя и орудие в его
руках. В стихах, завершающих изложение этой теории в «Арт-
хашастре» [КА VI, 2, 39], мандала уподобляется колесу. Царь-
завоеватель превращает своих ближайших соседей в спицы, а
их соседей (своих союзников)—в обод, сам же, будучи в цент-
ре, становится ступицей, благодаря которой вращается все ко-
лесо.
Будучи зависимой от царя, находящегося в центре, такая
мандала имела и определенное влияние на последнего. Напри-
мер, рекомендуется добиваться одобрения своих действий со
стороны мандалы [КА VII, 18, 6—7] и не вызывать ее возмуще-
ния такими действиями, как присвоение земли и богатства ее
'/ленов, захват их сыновей и жен и т. п. [КА VII, 16, 30—32].
Важнейшим средством победы над врагом признается вызыва-
ние раздоров между ним и его союзниками, сепаратные догово-
ры с последними или оказание им прямой военной помощи
(КА VII, I, 32[, т. е. раскол мандалы врага. В «Артхашастре»
Даются на этот счет красноречивые и подробные рекомендации.
Следует подчеркнуть существенную особенность мандалы:
оставаясь на троне, обладая властью, союзники царя сохраняют
и своих союзников. Как уже говорилось, мандалу составляют не
олько «стремящийся к завоеваниям» и его союзник, но и «со-

181-
юзник союзника». В «Артхашастре» подчиненному царю не
комендуется принимать в дар от верховного правителя з е у ^ Э
его союзника. Союзника может иметь и подчиненный «сосгд»
(саманта), и чиновник, управляющий пограничной областью
(антапала). Таким образом, зависимые правители и даже пр а . •
вители областей, не имеющие титула «союзников» в индийской
политической теории, могли сохранять известную свободу вне^.
неполитических связей.
В «Нитисаре» Камандаки, как и в других, более поздних
трактатах, приводится длинный перечень видов мандал, часто
весьма надуманных построений, но все они составлялись, исхо-
дя из изложенных выше общих принципов, видимо имевших
под собой конкретно-историческую основу.
Сопоставление понятия «мандала» с другим традиционным
для поздневедийской и буддийской литературы понятием —
«чакравартин» (владыка мира, букв, «вращающий колесо»), до-
вольно редко встречающимся в «Артхашастре» (см. [КА IX, 1,
18]), дает возможность понять истоки формирования внешнепо-
литической концепции «политических трактатов».
Время создания вед многими учеными определяется как
эпоха складывания государственности в древней Индии. Истоки
ряда концепций «Артхашастры» т а к ж е можно искать в поздне-
ведийских текстах, принадлежащих к древнейшим памятникам
древнеиндийской литературы. Несомненно, политическая обста-
новка в Индии конца II — начала I тысячелетия до н. э. была
крайне неустойчивой. Многочисленные военные конфликты
приводили к усилению ряда племен и их вождей, появлению
непрочных объединений, племен и ранних государств для осу-
ществления каких-либо завоеваний. Уже в «Ригведе» [VII, 18]
сохранилось упоминание о союзе десяти «царей» (стоявших во
главе своих «племен»), который сражался против царя Судаса.
На древнейшем этапе становления государственности в Индии
происходила и дифференциация таких вождей (или царьков).
Это можно проследить по терминологии, употребляемой в тек-
стах. Наиболее часто встречается термин «раджан» («царь»),
однако появляются и другие термины, которые выделяют от-
дельных правителей из общей массы раджей: «самрадж»
(«верховный правитель»), «экарадж» («единовластный прави-
тель»), Много ведийских гимнов посвящено мольбам к богам
о достижении победы над врагом, в результате которой царь
может именоваться самрадж. «Шатапатха-брахмана» [I, 6, 4,
21] говорит об Индре, который в результате победы над Врит-
рой стал называться не раджан, а с а м р а д ж [Капе, 1947, с. 65],
«Айтарея-брахмана» [VIII, 12] сообщает о том, что боги награ-
дили Индру, провозгласив его верховным царем ( с а м р а д ж ) , не-
зависимым (сварадж) правителем, выдающимся царем (ви-
р а д ж ) . Провозгласив Индру царем, боги сделали его «отцом
царей», назвав «тот, кто достиг (исполнения) высших желаний»
(парамештхин) [Ыа§, 1926, с. 53]. Ц а р ь или вождь в брахманах

182-
 Шмысливается уже как самое важное лицо в государстве, а не-
онархическая форма правления приобретает в поздневедий-
кой литературе крайне отрицательные характеристики. «Боги
Е з а л и : для тех, кто не имеет царя, нет победы в сражени-
так говорится в «Айтарее» [III, 3—6| и «Тайттирие» брах-
манах [I, 5, 91].
различия в титулатуре связываются с исполнением опреде-
ленных ритуалов жертвоприношений. Так, «Шатапатха-брахма-
на» сообщает: «Совершив церемонию раджасуя, [правитель]
становится царем ( р а д ж а н ) , совершив церемонию ваджапея —
верховным царем ( с а м р а д ж ) » [V, 1, 1, 12—13]. Исполняя специ-
альные царские жертвоприношения, царь поднимался на более
высокую ступеньку иерархической лестницы правителей, выде-
лялся из массы царьков и племенных вождей, подчиняя их сво-
ей власти. Основное значение специальных царских жертвопри-
ношений сводилось к ритуальному «завоеванию» всего мира.
Так, во время раджасуи царь должен был совершить набеги на
соседние царства, символизируя этим завоевание четырех сто-
рон света, и вступить на шкуру тигра, чтобы получить его силу.
Во второй книге «Махабхарагы» приводится описание жертво-
приношения, для исполнения которого эпические герои подчи-
нили огромное количество царств и племен. Следует отметить
важную особенность этого завоевания при исполнении раджа-
суи: оно заключалось часто лишь в согласии повиноваться и
выплачивать определенную дань, но никогда не выражалось в
присоединении, в полном уничтожении самостоятельности под-
чиненных царств победителем.
Жертвоприношение ашвамедха по сути было близко р а д ж а -
суе. Известное уже в период самхит, детально разработанное в
поздневедийской и эпической литературе, оно исполнялось ца-
рями вплоть до средних веков [СП, III, с. 35—41]. Во время
этой церемонии царь пускал на волю специально отобранного
коня, а сам следовал за ним вместе с войском целый год. На
Ч|ю территорию забредал этот конь, с тем царем он должен
был сражаться, если противник сам не изъявлял покорности и
"е предоставлял дань. По прошествии года коня возвращали в
столицу и приносили в жертву. Как и при раджасуе, завоевание
означало лишь установление зависимости, подчинение ряда
Царств завоевателю. В результате совершения этих церемоний
создавались непрочные политические структуры, составными ча-
сг
я м и которых были мелкие государства, сохранявшие свою
Целостность и автономию. Создается впечатление, что индийцы
"онимали складывавшиеся в результате таких завоеваний
структуры как государства более высокого уровня, в рамках
которых объединялись мелкие царства и племена, зависимые
°т центральной власти. Описанные ритуалы послужили, вероят-
но
> одним из источников при создании концепции ««мирового
г
°сподства», разработанной в древнеиндийской «политической
литературе». Именно после совершения таких жертвоприиоше-

183-
ний и подчинения других царей победитель принимал различ
ные титулы — «самрадж» («верховный правитель»), «сарваб*
хаума» и «чакравартин» («правитель всей земли, всего мира»)"
Брахманы и упанишады сохранили длинные перечни царей
совершивших ашвамедху, раджасую и достигших «господства'
над миром» [Капе, 1947, с. 66]. Одно из древнейших упоминаний
чакравартина мы встречаем в «Самавидхана-брахмане» [III, 5
2], в которой говорится, что чакравартин — это царь, овладев-
ший «кругом государств», а комментатор Саяна поясняет слово
«чакра» («колесо») обычным для «политической литературы»,
термином «мандала» («круг государств») [Капе, 1947, с. 66].
Лексикограф Амарасинха, объясняя термин «самрадж»
(«верховный правитель»), пишет, что это «царь, держащий в
подчинении мандалу юз двенадцати царей» [АшагакозЬа, 1957,
2, 8, 3]. Как мандала в «Махабхарате» [XII, 82] описывается'
государство Кришны, объединявшее народы и царства Вришни,
Андхаков, Бходжей и др. Понятие «мандала» встречается и во
многих других памятниках древнеиндийской литературы.
Итак, основные рекомендации «Артхашастры» по внешней
политике имели целью подчинение и захват других государств.
В результате этого должны были создаваться непрочные поли-
тические структуры, в рамках которых под властью паря-завое-
вателя объединялись (часто лишь номинально) мелкие государ-
ства и племена, сохранявшие автономию, своих правителей и
администрацию. Подобная структура и называлась мандалой.
Конечным результатом расширения державы считалось превра-
щение царя в чакравартина — владыку вселенной. Истоки дан-
ной концепции можно проследить уже в царских ритуалах и
титулах, отраженных в поздневедийской литературе, но пол-
ностью развивается она в «Артхашастре» (и сохраняется в
позднейших политических трактатах средневековья). Теория
«мандалы», как и термин «чакравартин», в древнеиндийской
политической мысли о т р а ж а л а существенные особенности меж-
государственных отношений.
Наиболее успешным считалось последовательное завоева-
ние: сначала мелких союзников, территории которых были рас-
положены по краям «мандалы врага», затем более сильных и,
наконец, территории царства самого врага. В этой связи можно
вспомнить известное предание о Чандрагупте, основателе ди-
настии Маурья (конец IV в. до н. э.), сохранившееся в разных
вариантах в буддийской и джайнской традиции. В коммента-
рии на буддийскую хронику рассказывается, как в одной из
деревень женщина испекла пирог и дала его своему ребенку.
Мальчик, оставляя края, ел только середину, а затем, выбросив
недоеденный пирог, попросил другой. Мать ему ответила: «Ты
делаешь, как Чандрагупта, предпринимавший атаку на столицу
(Нандов). Чандрагупта, одолеваемый ж а ж д о й захватить власть,
пренебрегая пограничными провинциями и постепенным захватом
городов, вторгся в центр страны, но его войско было окружено

184-
 пазбито». Услышавши это, Чандрагупта понял свою ошибку
^ начав военные действия с завоевания пограничных террито-
й подчинил много государств и областей, а затем захватил
гтотипу и убил царя Дхана-Нанду.
Сходный рассказ мы находим и у средневекового джайнско-
го автора Хемачандры. Чандрагупта и его советник Чанакья
после неудачной попытки захватить власть, скрываясь, достиг-
ли оаной деревни. В доме, около которого они находились, жен-
щина приготовила ужин для своих детей. Маленький сын ее
жадно сунул палец в середину приготовленного кушанья, но
обжег палец и начал кричать. Мать назвала его глупцом, по-
добным Чанакье. Советник, находившийся неподалеку, услыхав
столь нелестное мнение о себе, спросил о причине такого отно-
шения. Женщина объяснила Чанакье, что ее ребенок обжегся,
так как он начал есть с середины кушанья, а не с более холод-
ных краев. Подобным образом был побежден Чанакья, так как
он, не обеспечив безопасности окружающих областей, прямо
двинулся на укрепленную столицу врага. Поняв свою ошибку,
Чанакья отправился в предгорья Гималаев, заключил союз с
царем этого района Парватакой. Затем они начали борьбу уже
с захвата провинции (см. [Бонгард-Левин, 1961, с. 171—172]).
Интересной параллелью эгим историям служит рассказ Плу-
тарха о том, как индийский мудрец Калан наглядно продемон-
стрировал Александру Македонскому, что такое власть. Калан
разложил на земле между зрителями совершенно иссохшую
кожу и наступил на один край ее: в этом месте кожа прилипла
к земле, в остальных же — поднялась. Мудрец обошел ее всю
кругом, показывая, что то же самое происходит, на какой бы
край он ни наступил. Наконец он встал на середину кожи: она
лежала неподвижно. Калан хотел образно показать Александру,
что ему следует утвердить главным образом власть в центре и
не отлучаться далеко (Плутарх, 65].
Наличие подобных сюжетов позволяет предполагать взаимо-
действие «науки политики» с литературными традициями иных
жанров.^ В повествовательной литературе, так же как и в трак-
татах, где специально рассматривалась мандала, огромное вни-
мание уделялось проблеме зависимой периферии, всегда гото-
вой отпасть от центральной власти.
Наряду -с теорией мандалы важнейшее место в древнеиндий-
ской политической теории занимает концепция «семичленного
государства». В качестве основных его элементов «политиче-
ские трактаты» называют самого царя, министров, города-кре-
постц, сельскую территорию, казну, войско и союзников. В свя-
Зи
с темой межгосударственных отношений наше внимание
привлекает главным образом этот последний элемент. Он пред-
тавляется историкам и наиболее загадочным в данной кон-
пции, поскольку индийцы как будто объявляют частью госу-
дарства другое (союзное) государство. Сравнение «семичленно-
государства» со схемой мандалы показывает, что речь в том
/

185-
и в другом случае идет об одних и тех же союзниках (поэтом*!
и общее количество элементов в сложной мандале, например
получается посредством умножения количества царей на шесть
а не на семь элементов каждого царства (см. [КА VI, 2, 28
и др.]). Это служит дополнительным подтверждением идеи 0
том, что мандала >может интерпретироваться не только как
«круг государств», но и как собственно государство (царство-
раджья). Более того, для подобного «государства» вовсе не
требовалось территориального единства, существенной была
только единая политическая власть, осуществляемая как на сво-
ей территории (прямо), так и на землях союзников (опосредо-
ванно). Четвертый элемент государства — сельская территория,
очевидно, представляла собою то, что в «Артхашастре» иногда
называется ядром (мула) государства — некая исконная земля,
полученная царем по наследству, где он непосредственно осу
ществлял власть. В понятие же государства или царства непре-
менно входили также союзники, имевшие в подчинении «собст-
венные земли», являвшиеся для верховного правителя «внеш-
ними».
В этой связи уместно привести фразу из Большого наскаль-
ного указа (№ 5), маурийского императора Ашоки: «Так посту-
пают они (сановники-махаматры.— Л., В.) в Паталипутре и во
внешних [городах], во всех моих владениях или в тех, что при-
надлежат моим братьям, или сестрам, или другим моим соро-
дичам» [Хрестоматия, 1980, т. 2, с. 112]. Таким образом, Ашо-
ка имел «зависимых соседей», владения которых являлись
структурными частями государства и представляли окружение
«собственных территорий» царя.
На характеристике часто упоминаемых в «Артхашастре» «со-
седей» или «союзников» следует остановиться особо, так как
именно с ними и была связана большая часть рекомендаций по
«межгосударственным отношениям». Через несколько веков
после составления «Артхашастры» термин «саманта» («сосед»)
появляется в эпиграфике Гуптов и царей более поздних индий-
ских династий, становясь наиболее распространенным обозначе-
нием вассалов. Но и в «Артхашастре» слово «саманта» в боль-
шинстве случаев употребляется для обозначения не просто со-
седа, а «зависимого правителя». Идеальный государь должен
«властвовать над соседями» [КА VI, 1, 3| (хотя сосед и остает-
ся лицом, облеченным властью и царским достоинством).
Главная характеристика союзника, согласно «Артхашаст-
ре»,— «принесение выгоды» [VII, 9, 12]. Важнейшим его каче-
ством считается покорность, об этом неоднократно говорится в
трактате [VI, 1, 12; VII, 9, 9—11; УН^Э, 40 ^ й др.]. «Покор-
ность» подразумевает оказание помощи и определенного рода
зависимость. Подробное перечисление «видов договора» со сла-
бым царем представляет нам последнего как «подчиненного»-
Слабому царю рекомендуется «либо опираться на более силь-
ного соседа, либо служить врагу казной, войском или террито-
186-
К ей либо быть прямо подчиненным» [VII, 2, 6—8]. Подчине-
К • являлось результатом «поиска помощи» у более сильного
• Р . д а р я . Он мог д а ж е попросить у последнего другую террито-
г
взамен своей собственной. Без разрешения верховного пра-
вителя он не должен был строить крепости, заключать брач-
ные союзы, устраивать крупные жертвоприношения и т. д. Од-
нако и тот не обладал полнотою власти по отношению к зави-
симому царю. Оговаривается, что на освободившийся престол
верховный правитель должен посадить того из наследников за-
висимого царя, который проявил к нему лояльность [V, 1, 55].
Царь не должен претендовать на земли, имущество, сыновей и
жен зависимого правителя, ему следует назначать родственни-
ков последнего на почетные и прибыльные должности. В этом
сл\'чае зависимые правители будут служить его сыновьям и
внукам. Если же царь будет нарушать эти правила, то на него
поднимется весь «круг государств» [VII, 16, 26—30]. Подобная
практика отношений с побежденным считалась традиционной
нормой в древней и средневековой литературе Индии. Сходное
мнение излагается, например, в дхармашастре Ману [VII, 201—
203).
В данном контексте следует обратить внимание на одну осо-
бенность: в результате подчинения происходила сначала пере-
дача царства верховному владыке, а затем обратное пожалова-
ние его прежнему правителю. При этом подчиненный царь
иногда мог быть перемещен, как любой царский чиновник, на
другую территорию. Интересно, что, когда в «Артхашастре» го-
ворится о пожаловании земли, теснейшим образом переплета-
ются упоминания различного рода «соседей», «чиновников» и
«родственников». Практика земельных пожалований трактуется
в «Артхашастре» и как метод внешней политики. Так, изгнан-
ного союзника рекомендуется привлекать на свою сторону по-
средством земельных пожалований [КА VII, 18, 15]. Царю дает-
ся совет ставить такого союзника в определенном случае на
Должности военачальника или правителя пограничной области
[КА VII, 6, 35]. В «Артхашастре» [VII, 16, 16] приводится пере-
чень ряда подарков, которые используются как средство подку-
па, привлечения на свою сторону «врага в тылу», «предводите-
л
я лесного племени» либо чиновника врага. Грань между чи-
новником и зависимым царем (союзником или соседом) порою
кажется весьма неопределенной (см. подробнее [Вигасин, Само-
званцев, 1984]). Так, посягательство на земли и богатства зави-
симого царя вызывает волнение со стороны всех «должностных
лиц» ) сидящих на «своих землях» (как будто они и являются
этих землях царями). Они прибегают к помощи мандалы,
стремясь лишить царства и жизни нарушителя общепринятых
й0
Р м поведения ]КА VII, 16, 31—32]. В «Махабхарате» упоми-
нается сходная ситуация, когда все слуги царя уходят в про-
® Ин цию из-за его несправедливости [XII, 91, 24].
В «Артхашастре» приводится характерная классификация
187-
союзников [VII, 2, 20] (имеется она и в других индийских тек-
стах). Основные виды их обозначаются как «ставший союзни'1
ком» и «унаследованный». «Ставший союзником» — это «подЧи"
нившийся ради сохранения жизни и богатства», т. е. недавно
заключивший явно неравноправный договор со «стремящимся к
завоеваниям». «Унаследованный» — это союзник, который имел
подобные договоры уже с предками государя. Итак, во-первых
политические трактаты под «союзником» и «соседом» часто
имеют в виду зависимых правителей, во-вторых, эта зависимость
может иметь устойчивый, наследственный характер.
Определения, содержащиеся в политических трактатах, лег-
ко находят соответствия в повествовательной литературе древ-
ней Индии. Эпос, драма, полуисторические предания включают
многочисленные упоминания о союзниках как о неравноправ-
ных, зависимых царях. В «Махабхарате» рассказывается, на-
пример, как царя Панду встречали в Хастинапуре, его столице,
радостные «цари и все царские советники» [I, 105, 22]. Арджу-
на говорит царю Прагджьотиши: «Ты — друг моего отца и так-
же доволен мною. Поэтому я не приказываю тебе, плати доб-
ровольную [дань]» [II, 23—25]. Здесь же говорится о том, что и
«союзник» может быть советником царя, если согласится жить
в его дворце [XII, 80, 23[. И действительно, нередко в роли цар-
ских советников выступают также цари (например, Шакуни,
Карна, Шишупала). Напротив, царь Магадхи Джарасандха, за-
воевывавший государства и забиравший при этом самих царей
в плен, характеризуется в эпосе весьма негативно. О завоевани-
ях легендарного царя Бхараты говорится: «И покатилось коле-
со того великодушного, блистательное и дивное, непобедимое и
великое, наполняющее звуками весь мир. Победив [всех[ царей,
он подчинил их своей власти. Он следовал закону добрых и до-
стиг высшей славы. И тот доблестный цапь стал чакравартином
и сарвабхаумой. Он совершил жертвоприношения различными
жертвами, подобно Шакре, владыке Марутов» [I, 69, 45—46].
В данном случае мы видим и целый набор разобранных выше
терминов «политической литературы».
В традиционном описании «семичленного государства» в
«Махабхарате» [XII, 81] можно обнаружить некоторое своеобра-
зие: «союзник» выступает в качестве второго, а не седьмого
элемента. В обычном порядке перечисления проявлялась изве-
стная закономерность — сначала указывались шесть элементов
ядра государства, затем «союзник» как «внешний элемент».
Нарушение этой последовательности нам кажется тоже не слу-
чайным: зависимый правитель занимал место между своим гос-
подином и его слугами. Следует отметить, однако, что и в ран-
нем политическом трактате «Артхашастре» статус местного
правителя то сходен с должностью государственного чиновника,
то практически не отличается от статуса полузависимого царя.
Слабость государственного аппарата, рыхлость политической
структуры приводили к неопределенности самого понятия госу-

188-
 апства и очевидному сходству внешней и внутренней полити-
ки (см. подробнее [Вигасин, Самозванцев, 1984]).
Цель внешней политики, формулируемая в древнеиндийской
литературе как расширение власти царя над все более обшир-
ным кругом правителей, реализовалась посредством традицион-
ных методов (гуна). Их обычно выделяется шесть: мир, война,
поход (движение), выжидательное положение (стояние), поиск
помощи и двойственная политика. Впрочем, уже во время соз-
дания «Артхашастры» существовало мнение, что все шесть ме-
тодов сводятся к двум основным — миру и войне. С этим мне-
нием мудреца Ватавьядхи полемизировал Каутилья [КА VII,
1,3]
Все изложение внешней политики в трактатах сводится глав-
ным образом к описанию и классификации этих методов. Царь,
владеющий искусством политики, должен стремиться к едино-
властию, опираясь прежде всего на хитроумную систему до-
говоров. Различные виды мирных соглашений и имеются в ви-
ду под первым, самым важным, методом политики. «Если цари
достигают взаимного доверия, то возникает мир, мирный до-
говор, соглашение», — говорится в «Артхашастре» [VII, 17, 2].
Указываются два способа скрепить заключенный договор —
посредством клятв или залогом и поручительством [VII, 17, 5].
Формулы мирного договора, приводимые в «Артхашастре», оче-
видно, воспроизводят старинную традицию (и в какой-то мере
могут компенсировать исследователям отсутствие подлинных
дипломатических документов). «„Мы заключили мир" — так
цари в древности заключали договоры. Касаясь огня, воды, бо-
розды на поле, кома земли, плеча слона, спины лошади, осно-
вания колесницы, оружия, драгоценного камня, зерен, благово-
ний, вина, золота или денег, говорили: „Пусть они убьют или
покинут того, кто нарушит клятву"» [КА VII, 17, 6—7].
Но составитель «Артхашастры», кратко упомянув ритуал
принесения клятв, основное внимание уделяет обсуждению бо-
лее практичного метода — взятия заложников [VII, 17, 8—31].
При этом, как следует из текста, заложниками могли стать не
только сыновья государя (что происходило, видимо, наиболее
часто, и потому в «Артхашастре» подробно анализируется во-
прос о выборе сына для отдачи заложником), но и сановники,
родственники и дочери иаря. Отдавать заложником единствен-
ного наследника в трактате не рекомендуется, в таком случае
«лучше отдать себя» [VII, 17, 31]. После заключения договора
следует пытаться вызволить того, кто был отдан в залог.
" «Артхашастре», например, подробно описываются меры, осу-
ществляемые «тайными агентами» царя, чтобы царевич мог вер-
и т ь с я к отиу [VII, 17, 32—61].
«Мир» вовсе не означал долгого или постоянного мирного
сосуществования государств. Он рекомендовался лишь как наи-
лучшее средство для победы над более сильным врагом. После
а
мирения царь может «наносить вред делам другого, исполь-
189-
зуя его начинания», применять «тайных агентов» (как с разве
дывательными, так и с диверсионными целями), переманивать
«нужных» людей партнера по договору (как чиновников, так и
союзников) [КА VII, 1, 32]. Царю, находящемуся в состоянии
примирения, следует также ожидать, что партнер будет р а з
громлен другим (чему рекомендуется содействовать) или что
его дела придут в упадок сами вследствие внутренних противо-
речий в своем государстве (или мандале). Приведем для при-
мера одну из многочисленных рекомендаций по заключению по-
добного примирения. Когда царь атакован объединенными вра-
гами, ему следует говорить наиболее сильному из них: «С то-
бой я заключу мир. Вот золото, и я стану твоим союзником.
У тебя будег двойная выгода. Тебе не следует в ущерб себе
способствовать успеху этих своих врагов, принимающих вид
друзей. Ведь они, достигнув успеха, тебя же одолеют» [КА VII,
14, 1]. Или он должен способствовать раздорам, говоря: «Как
только я, не представляющий для тебя опасности, буду ими
разбит, они, объединившись, воспользовавшись удобным случа-
ем или твоей бедой, разгромят тебя. Ведь сила смущает дух,
так уничтожь их [силу]» [КА VII, 14, 2|. «Когда внесет раскол,
пусть, помогая наиболее сильному, воюет со слабыми или же
оказывает поддержку слабым против сильного, как сочтет нуж-
ным» [КА VII, 14, ЗГ
В других памятниках санскритской литературы также неод-
нократно встречаются рекомендации заключить мир с врагом,
чтобы победить его. В «Махабхарате» [XII, 114, 14], например,
говорится, что мудрый человек, когда он видит врага более
сильного, должен вести себя подобно тростнику. В связи с этим
рассказывается история о беседе океана и рек, которые в со-
стоянии нести в своих водах огромные деревья, но никогда
не приносят в океан тростник, гнущийся и неломающийся.
В другой главе «Махабхараты» излагается беседа легендарного
мудреца Бхарадваджи с Индрой. Поучая последнего, мудрец
говорит: «Если враг сильнее, политика примирения необходима.
В этом случае принято действовать тайными средствами» [XII,
104].
В связи с примирением упоминаются и «четыре способа по-
литики» (упая). Это «увещевания», «подарки», «вызывание раз-
доров» и «применение силы». Эти способы можно использовать
последовательно, один за другим [КА IX, 5, 9—12]. Совершив
примирение с врагом, царь переманивает на свою сторону союз-
ников и чиновников врага, увещевания и подарки способствуют
этому. Таким образом, среди сторонников врага начинаются
раздоры, и, когда он достаточно ослаблен, следует «применять
силу», переходя к военным действиям. Мудрец Вамадева в
«Махабхарате» в беседе с царем Кшемадаршином рекомендует
ему именно такой способ: «Завоевав доверие всех людей, полу-
чив силу друзей и посоветовавшись с хорошими советниками,
разъединив врагов с их близкими, разбей врагов, как человек

190-
 б и в а е т о д и н плод бильва о другой, или же помирись с вра-
Р и врагов и уничтожь мощь последних» [XII, 106, 7—11]. Да-
Г
е е Вамадева рекомендует привлекать внимание врага различ-
ными предметами роскоши, чтобы, покупая их, тот истощал
свою казну, предлагать царю совершать крупные жертвоприно-
шения и дарения. Врага, чья казна истощена, а подданные из-
мучены поборами, следует или уничтожить, или убедить стать
аскетом и отречься от престола. Множество высказываний по-
добного рода в других главах эпической поэмы указывают на
близость ее с древней традицией «политической литературы».
Состояние примирения особенно рекомендуется для царей
с л а б ы х , которые не могут противостоять врагу открытой силой.
Договор с более слабым царем, естественно, не является рав-
ноправным. Виды подобных «примирений», изложенные в
«Артхашастре»"[VII, 3, 22—36], по существу, являются видами
подчинения. Выделяется три вида таких договоров.
Первый вид договора предполагает достижение мира при
условии выступления царя со всем войском на стороне своего
партнера. Возможна 'и частичная военная поддержка — переда-
ча ему какого-либо отряда, возглавляемого военачальником или
царевичем и т. д.
Второй вид договоров («с подчинением казны») предусмат-
ривает выплату дани. В случае, если она является чрезвычайно
тяжелой, примирение называется «нищенским» (поскольку сла-
бейший становится «нищим» в результате оскудения его казны).
Упоминается и особый вид мирного договора, который под-
крепляется брачным союзом, а платежи предусматриваются
лишь в будущем. Поскольку все виды договоров этой группы
связаны с данью, они называются «куплей» мира.
Третий вид договоров связан с определенными уступками —
территории или права сбора налогов. Упоминается и случай,
когда отдается вся земля, за исключением столицы. Практика
полного поглощения одним государством другого не одобрялась
в политических трактатах, однако захват части земли, террито-
рии союзников врага, очевидно, был обычным делом (см., на-
пример, рекомендации «Артхашастры» [VII, 3, 32—35]).
В изложении Камандаки становится еще более явной нерав-
номерность договоров о примирении. Его рекомендуется искать
лишь царю, потерпевшему поражение. Поэтому, комментируя
« Н и т и с а р у » , Шанкарарья сводит виды примирений к двум —
совершаемые «после нападения» и заключаемые добровольно,
«без нападения» (при этом к первому относятся почти все раз-
новидности) .
С этим методом (примирение) сходен и так называемый
«поиск помощи». По существу, это такой же неравноправный
союз-подчинение. Получение подобной помощи, описываемое в
«Артхашастре», является добровольным подчинением. В таком
Сл
учае царь должен принять с почестями посла более сильного
Ца
Ря, говоря: «Вот подарки для царя, вот для царицы и царе-
191-
вичей от моей царицы и царевичей; вот царство и я — в твое*
распоряжении» [VII, 15, 19—20]. Подчинившись, царь ведет себя
по отношению к верховному правителю как «слуга» [VII, 15Ч
21]. Похожее встречаем в «Махабхарате»: «Некоторые ради бо
гатства впадают в безумие, другие подпадают под власть вра!
гов, иные же идут на порабощение к другим» [V, 70, 26]. «Ар т .
хашастра» дает красноречивую характеристику такой внешне,,
политики: «То, что противник может отнять силой, следует от.
давать самому из политических соображений» [XII, 1, 32].
Много места в «Артхашастре» уделено описанию различного
рода договоров дипломатического характера (например, [VII,
9—12]). Выделяются договоры с условиями (о месте и времени
действий или о цели) и без условий, равные и неравные, выгод-
ные и невыгодные. Вероятно, они были непрочными; верности
партнерам по договору такого рода не придается большого зна-
чения. Основная цель договора — добыча, выгода, что особенно
подчеркивается в трактате. Обычно царю рекомендуется дейст-
вовать чужими руками, используя союзников, соседей или парт-
неров по договору для достижения выгоды. Поэтому в «Артха-
шастре» часто разбираются проблемы раздела добычи (или по-
лученной выгоды), виды ее. Вероятно, «более сильный» царь
нередко не соблюдал условий, ему даже рекомендуется изгонять
союзников, присваивая их долю добычи [VII, 5, 49].
Вторым по значению из традиционных методов внешней по-
литики является война. Как уже говорилось, война обычно по-
лучает негативные характеристики в древнеиндийской «полити-
ческой литературе». Но нужно учитывать, что это касается лишь
такой войны, победа в которой не подготовлена иными, дипло-
матическими методами. Война считалась последним средством,
когда уже использованы все другие. Часто в санскритской ли-
тературе встречаются афоризмы наподобие такого: «Когда по-
беда может быть на той или на другой стороне, враждебного
столкновения войск следует избегать» [МБх XII, 104, 12]. Царю
рекомендуется достигать побед без сражений, так как подчи-
нение мирным путем требует меньше сил и средств.
Многочисленные прославления самой войны, сражений не
вступают в противоречие с тезисом о стремлении избегать от-
крытого столкновения. Доблесть в сражении, победы над вра-
гом и т. д. — долг кшатриев и царей, важнейший атрибут по-
ложительных персонажей древнеиндийской литературы. Значи-
тельное место подобным темам уделяется и в трактатах, посвя-
щенных «науке политики». Однако война, даже окончившаяся
победой царя, согласно «Артхашастре», имеет и отрицательные
стороны—потери и расходы [VII, 2, 2|. На какое-то время царь
с войском вынужден покинуть свою страну, что о с л а б л я е т и
без того непрочные связи между составными частями г о с у д а р -
ства. Однако война являлась одним из основных м е т о д о в
внешней политики. Это видно из рекомендаций политических
трактатов по вопросам военной стратегии и тактики. В е р о я т н о ,
192-
 теч\ет (как это делают некоторые исследователи [Калья-
Не
° 1976, с. 339—427]) на основании попыток героев «Махабха-
В
'ы>- разрешить конфликт иными способами делать вывод о
В е з в ы ч а н к о м миролюбии древних индийцев.
Ч
Р 0 с т а л ь н ы е «методы внешней политики» являются лишь раз-
овндностями основных — войны и примирения. Так, «поход»
ли «движение» — это непосредственные зоенные действия. «Вы-
жидательное положение», по «Артхашастре», очень похоже на
Нейтральную позицию или на выжидание наиболее удобного
времени для нападения. «Двойственная политика» характери-
зуется как применение мира и войны соответственно обстоя-
тельствам [VII, 1, 11], но, возможно, обозначает и специфиче-
скую ситуацию, когда применяются оба метода сразу (как в
«Махабхарате», где Кришна, руководствуясь этим методом, от-
дал свое войско Кауравам, а сам отправился сражаться на сто-
роне их противников — П а н д а в о в ) .
В целом теория «шести методов внешней политики» была
направлена на достижение указанных выше основных целей, и,
хотя для ведения успешных действий царю необходимо было
К5меть прочную военно-финансовую базу, главным средством
создания державы признавалось дипломатическое искусство.

3. Посольская служба

Упоминание специального термина «дута» («посол») уже в

брахманах позволяет говорить о том, что зарождение этого ин-
ститута следует относить к раннему этапу развития государст-
венности в Индии (первая треть I тысячелетия до н. э.). Все
известные нам тексты, касающиеся проблем «науки политики»,
определенное место уделяют разъяснению обязанностей послов
в практике межгосударственных отношений.
В «Артхашастре» Каутильн обязанностям посла посвящена
специальная глава [I, ^16]. Здесь, в частности, приводится
и
х классификация — «полномочный», «имеющий ограниченные
полномочия» и «гонец» (передающий послания). Первый при-
равнивается к «идеальному чиновнику», д л я второго и третьего
считается необходимым наличие трех четвертей и половины ка-
честв «идеального чиновника». «Нитисара» Камандаки, «Нити-
вакьямрита» Сомадева Сури и некоторые другие тексты сле-
дуют этой классификации (а Шанкарарья, комментируя «Нити-
прямо цитирует «Артхашастру»).
• «Артхашастра» не дает прямых указаний на место и роль
посла в структуре административного аппарата государств
древней Индии. Но, исходя из упоминаний его в тексте и ана-
и
за композиции трактата, можно высказать ряд предположе-
В разделе «О содержании государственных чиновников» в
Тха
н Р ш а с т р е » [V, 3, 12] дута помещен в самом низу чинов-
м чьей иерархии, являясь, по существу, самым низкооплачивае-
1М
из них. Это дало основание ряду переводчиков трактата
•З За*. 1015 193
Каутильи толковать в данном контексте термин «дута» как
нец». Очевидно, указанное жалованье можно признать сообра*
ным лишь с положением гонца, передающего послания, а не
новника, выполняющего более ответственные задания в сфер;
внешней политики.
Вряд ли в «Артхашастре» посол упущен при перечислекц.
содержания служащих. Это позволяет сделать вывод, что фуН[
ции посла выполняли чиновники, имевшие и другие, постоянные
обязанности, которые определяли их место в административном
аппарате и название их должностей. В пользу этого предполо-
жения свидетельствует и текст главы 12 из первой книги «А г
хашастры» — при перечислении 18 главных сановников государ
ства посол не упоминается (хотя и указан в другой главе ток
же книги как участник царского совета [I, 11, 10]).
Все вышесказанное позволяет разделить послов, упоминае-
мых в «Артхашастре», по их функциям на две категории —
просто гонцов (получавших довольно низкую плату: «по десять
пана за йоджану» пройденного пути) и лредставителей скорее
всего высшего чиновничества, среди которых могли быть~и чле-
ны царского совета, и, вероятно, члены царской семьи. Исходя
из некоторых упоминаний в «Артхашастре» и в других произ-
ведениях древнеиндийской литературы, можно высказать пред-
положение об участии в посольствах и самих царей. Дхарма-
шастра Ману и комментарии к ней значительное место уделяют
изложению «идеальных качеств посла», указывая, что «должен
быть назначен» посол, «рожденный в благородной семье», ведь
от посла зависит «мир и его противоположность» [VII, 63, 65].
Камандака, опираясь на классификацию послов «Артхашаст-
ры», несколько смещает акценты. Он уделяет большее внимание
их разведывательным функциям, излагает в одной и той же гла-
ве материал, посвященный действиям посла и шпиона, и почти
отождествляет их, говоря, что дута л (посол) — это царский
агент, действующий открыто, а чара (шпион)—действующий
тайно. Аналогичное мнение высказывает средневековый коммен-
татор Саяна [1п1егла1юпа1 Ьа\у, 1977, с. 41].
Значительную помощь при изучении представлений о межго-
сударственных отношениях и дипломатии в древней Индии ока-
зывает эпическая поэма «Махабхарата», к сожалению пока
редко используемая в работах историков. Пятая книга этого
произведения почти целиком представляет собой изложение со-
бытий, предшествовавших сражению на Курукшетре, когда про-
тивники старались предотвратить войну посредством диплома-
тических переговоров. Здесь рассказывается о четырех крупных
посольствах, возглавлявшихся домашним жрецом Друпады, ца-
ря Панчалы, возницей и близким другом царя Дхритараштры:
Санджаей, царем Кришной и Уллукой. Заметим по этому пово-
ду, что ни один из перечисленных не называется только дута
(посол). При обсуждении в совете царей средств, с помощью»
которых можно было возвратить Пандавам царство, Баладевэ

194-
 п а г а е т : «Мне будет приятно, если кто-нибудь отправится
"Р ' е в столицу Кауравов.— Л., В.) ради умиротворения
ГГ'аУравов и Пандавов, а также для того, чтобы разъяснить сло-
а ЮД^иштхиры 11 У з н а т ь мнение Дурьйодханы» [V, 2, 4). Со-
В
п а сившись с мнением этого царя, члены совета царей (или
'•частники этого совещания) посылают домашнего жреца одно-
го и з царей, получившего соответствующие указания. Дхрита-
паштра в ответ на это посольство отправляет одного из самых
близких ему людей — возницу Санджаю, поручив ему заклю-
чить мир и добавив: «И все, что ты сочтешь там своевремен-
ным для самих противников и благим для Бхаратов, все то ты
должен сказать, о Санджая, среди царей, но так, чтобы это не
усилило [гнева] и не вызвало бы войну» [V, 22, 39]. Санджая в
отличие от жреца Друпады получает ответ от Пандавов. Криш-
на, отправляясь с посольством, сам говорит о своей будущей
речи к Кауравам. В то же время послами (дута) называются
привратник, отправленный, чтобы позвать Видуру к Дхрита-
раштре, гонцы к союзникам Пандавов, призывающие их соби-
рать войска [V, 4, 8; V, 33, 2—31.
Приведенные из «Махабхараты» примеры соответствуют
классификации послов в политических трактатах. Полномочным
в решении проблем внешней политики здесь является царь или
тлава коалиции царей (Кришна). «Послом с ограниченными
полномочиями» может быть назван ближайший сподвижник ца-
ря Дхритараштры Санджая, а домашний жрец Друпады и дру-
гие выполняли лишь роль «передающих послания». Интересно,
что средневековое произведение, посвященное «науке политики»,
«Нитивакьямрита» Сомадева Сури упоминает как «полномочно-
го посла» именно Кришну, когда тот действовал от лица Пан-
давов в переговорах с Кауравами [XIII, 4].
Поскольку классификация послов в политических трактатах
зависела от характера полномочий этих послов, соответственно
определялась й их роль в межгосударственных отношениях.,
Шанкарарья, комментируя «Нитисару» Камандаки, называет
«полномочного» посла «тот, кто свободен предлагать мир или
войну» [КН XVIII, 3]. Очевидно, речь может идти о человеке
из ближайшего окружения царя или даже о самом царе. Когда
Же
в качестве посла отправлялся «слуга» царя, ему давались
подробные инструкции. «Царское послание говорит так, тот
(царь, к которому отправляется посол), скажет так, это его
(посла) возражение, так пусть (противник) будет обманут
(послом)», — отмечается в «Артхашастре» [I, 16, 6]. Скорее все-
го посол руководствовался данными ему подробными инструк-
циями. Лишь в рамках инструкций посол получал определен-
ИЬ1е
полномочия (см., например, инструкции Дхритараштры
д 1я
' Санджаи в указанном выше тексте «Махабхараты»),
1
радиционный индийский афоризм гласил, что «устами пос-
°в говорят цари» [КА I, 16, 13], и послы считались неприкос-
вснными. «Поэтому, д а ж е если им угрожают оружием, послы
13* 195
говорят так, как им было сказано. „Речь, мною сказанная
речь другого" — это закон для послов» — так говорится в «Арт-
хашастре» [I, 16, 14—15]. Близкие по содержанию формулиров!
ки встречаются в «Махабхарате» [V, 70, 7] и в «Нитисаре» к Я
мандаки [XVIII, 11]. «Артхашастра» и «Нитивакьямрита» уп 0 .
минают о том, что «среди послов д а ж е низкокастовые не могут
быть убиты», но это относится, вероятно, не к личности сами>
послов, а к сопровождающим их слугам (ср. анонимный ком-
ментарий на «Нитивакьямрнту» [XIII, 18]: « Д а ж е чандалы, ког-
да приходят с посольством, пусть будут невредимы»), Дурьйо-
дхана, пытающийся захватить в плен прибывшего в качестве
посла Кришну, характеризуется в «Махабхарате» как наруши-
тель закона [V, 86, 22]. «Пускай мечи обнажены, пусть родичи
л е ж а т в крови, пусть речи бранные звучат — нельзя посланца
убивать», — говорится в «Панчатантре» [Панчатантра, 1958,
с. 206]. Однако действия, считавшиеся противозаконными, види
мо, неоднократно имели место в практике межгосударственных
отношений, поэтому «Артхашастра» и рекомендует послу после
передачи нежелательного (для царя, к которому он был направ-
лен) послания отъехать, чтобы не подвергнуться насилию [I,
16, 32].
Источники позволяют нам восстановить некоторые детали
церемонии приема посольства. Краткий вариант дает нам «Арт-
хашастра» [I, 16]. Посол при подходе к резиденции (или столи-
це) царя некоторое время ожидал разрешения войти в город
(царь, очевидно, мог и не пустить посла). Прием посла совер-
шался в «собрании» (или царском совете). Сразу по прибытии,
после обязательных приветствий, посол излагал данное ему по-
ручение от первого лица. В зависимости от впечатления, произ-
веденного на царя посланием, тот мог оказать послу почести
или выказать неудовольствие. Послу рекомендуется скромное
поведение. Он обычно привозил обратно ответ, поэтому послу
неоднократно даются указания жить в чужой стране, пока не
будет отпущен.
Страбон на основании данных Мегасфена, который сам был
послом при дворе Чандрагупты, сообщает: «Другие (чиновники-
астиномы) ведают приемом иностранцев; они устраивают по-
стоялые дворы, следят за образом их жизни при посредстве при-
ставленных к ним проводников; они провожают самих отъезжа-
ющих» [XV, 1, 51]. Вполне вероятно, что чиновники следили за
послами и сопровождали их везде, чтобы исключить возмож-
ность выполнения ими секретных заданий. Возможно, тот же
Мегасфен получил некоторые сведения именно от таких сопро-
вождавших его индийцев. Общение посла с местным населени-
ем по царскому приказу могло быть запрещено или ограничено
(об этом говорится в «Артхашастре»). Во время бесед с послом
царь старался расспросить его о положении дел в государстве
его господина. Поэтому политические трактаты настоятельно
рекомендуют послу побольше молчать и слушать. В «Артха-

196-
 •астре» говорится по этому поводу: «Пусть живет в чужой
Стране, пока не будет отпущен. Пусть не возгордится от оказан-
н о г о ему почета. Пусть не хвастает силой перед врагами. Пусть
т е р п е л и в о сносит неприятную речь. Пусть избегает женщин и
о п ь я н я ю щ и х напитков. Пусть спит один, ибо от пьяных и спя-
щих узнавали их намерения. Опрошенный врагом о положении
своего государства, пусть не сообщает о нем. Пусть скажет:
Ты все сам знаешь, владыка" — или что-либо, обеспечивающее
успех его дела» [I, 16, 28].
Сходный с этим, но более полный вариант церемониала
приема послов излагается в «Махабхарате». После решения со-
брания царей об отправлении посольства к Кауравам послам
д а ю т напутствие цари Баладева и Друпада (аналогично и при
отправлении посольства Санджаи). Принятый Дхритараштрой в
собрании царей, домашний жрец Друпады сначала рассказы-
вает о благополучии Пандавов, а затем спрашивает о состоя-
нии дел у Кауравов (церемония проявления вежливости) и
читает послание. Цари совещаются, обсуждают послание Панда-
вов, и Дхритараштра отправляет жреца обратно. Рассказ о по-
сольстве Санджаи повторяет те же этапы: решение царского со-
вета [V, 24, 10], получение инструкций со стороны Дхритарашт-
ры (причем послу даются полномочия действовать по собствен-
ному усмотрению ради достижения мира), приезд возницы царя
Кауравов к Пандавам. Затем следует изложение взаимных при-
ветствий и непосредственно послания Дхритараштры, причем
Санджая не стесняется в выражениях по отношению к Панда-
вам. В свою очередь, Санджая отпущен Юдхиштхирой, правда,
в отличие от предыдущего посла, с ответом. Интересно, что и
ответ посол передает также слово в слово от лица Юдхиштхи-
ры, Арджуны и других царей, выражая свою поддержку Пан-
давам. При обсуждении ответа, переданного через Санджаю,
происходит (как и в указанных выше случаях) совещание ца-
рей, высказываются различные мнения и т. д.
Не следует, однако, приравнивать подобные совещания к
царскому совету, органу управления государством. Учитывая
ситуацию сюжета V книги «Махабхараты», эти совещания пред-
ставляются «советами» двух больших коалиций — Пандавов и
Кауравов, в которых участвуют только цари и герои. Отправ-
ление посольств (в том числе и Кришны) по сути своей являет-
Ся
фикцией, своеобразным ритуалом, необходимым перед воен-
ным столкновением: из «Махабхараты» мы уже знаем о неиз-
бежности войны. «Невозможно примирение Пандавов и Каура-
вов», — неоднократно повторяется в эпической поэме. Цель
посольства жреца Друпады — выиграть время (см. [V, 6, 10—
1>• Кришна и Санджая выполняют моральный долг, говоря
Желании мира, но не верят в его возможность. Лишь слабый
Ритараштра безуспешно пытается примирить соперников.
Церемония встречи Кришны носит совершенно иной харак-
Р. Но это связано с тем, что в качестве посла едет прослав-

197-
ленный царь, один из вождей коалиции. Соответственно ем>
оказываются различные почести, преподносятся подарки
устраивается торжественная встреча: «И предложил тогда царь
Кауравов Д ж а н а р д а н е корову и медовый напиток, а также пре
доставил ему дворец и все царство» [V, 89, 9]. Но Кришна от-
к а з а л с я от всего, в том числе и от пищи, говоря: «Послы вку.
шают пищу и принимают почести после того, как их цель до-
стигнута» [V, 89, 18]. Основные этапы церемонии приема по
сольства соблюдаются и на этот раз. Посольству Уллуки уде-
ляется в «Махабхарате» меньше внимания, однако и в этом
случае все повторяется: собрание, на котором решается вопрос
об отправлении посольства, инструкции послу, приезд его в сто-
лицу врага, произнесение послания и отъезд с разрешения
царя.
Вероятно, «Махабхарата» отразила традиционную для древ-
ней Индии практику снаряжения посольства. Посол отправлял-
ся в путь после решения царя и обсуждения цели его миссии в
совете (который в данном случае играл скорее всего лишь со-
вещательную роль, поскольку собственно инструкции послу
царь давал лично). По приезде в другое государство следовала
церемония приема посла, которого допускали в город или
встречали у стен (как в случае с Кришной). Собственно прием
состоял из церемонии взаимных приветствий (при этом посол
произносил речь от имени своего господина), передачи послания
(чтения его), совещания и передачи ответа.
Как следует из текста «Артхашастры», посол отправлялся в
другую страну, тщательно подготовив все для путешествия: ло-
шадей, повозки, деньги.
Необходимо различать посольства, следовавшие в государ-
ства отдаленные и в государства сравнительно близкие.
Упомянем свидетельство Страбона об индийском посольстве,
встреченном Николаем Дамасским в Антиохии: «В послании
стояли имена многих, .но в живых осталось только трое, с ко-
торыми он повстречался. Все прочие умерли большей частью
от изнурения во время долгого путешествия. Послание, напи-
санное на пергаменте, гласило, что писал его Пор, хотя и вла-
дычествующий над 600 царями, однако высоко ценящий дружбу
с кесарем (Августом)» [XV, 1, 73]. Подобные посольства в да-
лекие страны отправлялись редко. Основные ж е упоминания в
источниках об отправлении посольств относятся к государствам
в пределах Индии.
Множество небольших государств на территории Индии соз-
д а в а л о необходимость соответствующего количества посольств,
но они большей частью, видимо, имели небольшой состав.
В источниках речь всегда идет о после в единственном числе.
Государства, находившиеся в зависимости, имели своих постоян-
ных представителей в столице верховного правителя (см., на-
пример, [КА V, 6, 3]). Обмен послами не прекращался и в том
случае, если между государствами складывались враждебные
200-
 отношспг„ Т Р Н И Я , пока не возникала опасность для жизни посла
гКА I, 16 - 3 1 '
Г1 В « М а х а б х а р а т е » говорится о послах, отправлявшихся в
уть практически в одиночку (Санджая, жрец царя Панчалы,
у л л у к а ) , и лишь Кришна имел почетный эскорт благодаря
Своему положению. Вероятно, количественный состав посольст-
ва з а в и с е л и от удаленности цели путешествия (так, от Упа-
п т а в ь и до Хастинапуры очень близко, и соответственно количе-
ство у ч а с т н и к о в посольства могло быть минимальным). Если
п о с о л ь с т в у приходилось идти через^ территории лесных племен,
вожди которых могли ограбить посла, приходилось увеличивать
охрану (в особенности если послы везли подарки или что-ни-
будь ценное). Это приводило к большим затратам на посольст-
ва, не случайно расходы на них упоминаются в «Артхашастре»
наряду с расходами на войско, принудительные работы и т. д.
[КА II, 6, 11|. Они складывались как из затрат на подарки, так
и на снаряжение эскорта посольства, а т а к ж е на «тайные це-
ли».
Страбон описывает экзотические дары, отправленные индий-
ским царем императору Августу: «Восемь обнаженных слуг в
передниках, умащенные благовониями, несли дары кесарю; в
числе даров был лишенный от рождения рук Герма, которого
видели и 1мы, потом большие ехидны, змея в десять локтей, реч-
ная черепаха в три локтя и куропатка больше коршуна» [XV,
1, 73]. Но при отправлении посольств внутри Индии, для дости-
жения каких-либо конкретных задач, одними «диковинами» ца-
ри не могли обойтись, посылались в качестве подарков цен-
ности более реальные — золото, драгоценные камни и т. п. По-
сол вез т а к ж е ценности, необходимые д л я подкупа должност-
ных лиц и оплаты услуг осведомителей (о чем прямо говорит-
ся в политических трактатах). Д л я передвижения по своей и
чужой территории ему выдавались специальные документы: пе-
реход границы и вступление в столицу осуществлялись только
после получения разрешения царя, гонцы переправлялись через
Реки без пошлин, имея на руках соответствующие документы
[КА II, 28, 17—181.
Несмотря на то что дипломатическая деятельность часто не
являлась постоянной обязанностью определенного чиновника,
•логично предполагать, что имелись лица, неоднократно участво-
вавшие в посольствах. В пользу этого говорит, например, выра-
жение в комментарии Шанкарарьи на «Нитисару» Камандаки
«многократно бывший послом» [XVIII, 2].
В целом организация посольской службы соответствовала
Уровню развития государств древней Индии. Специального дип-
этического ведомства, очевидно, не сложилось, а функции
слов выполняли высшие сановники, действовавшие от имени
Ря, или рядовые чиновники, получавшие детальные инструк-
и, определявшие до мелочей их поведение.
ередача царского послания далеко не исчерпывала задачи
199-
посольства В текстах неоднократно упоминаются и иные
чения послу: руководство «тайными агентами», получение раз.
ведывательных сведений и организация секретных операций
переговоры с высшими должностными лицами государства
целью склонить их к измене своему господину. Эта сторона
деятельности посла в «Артхашастре» описывается так: «Пуст!
при помощи [шпионов], переодетых купцами и отшельниками
он узнает о подговорах тех, кто склонен к предательству, и г
тайных убийствах тех, кто не согласен на предательство, о бла-
гожелательном и неблагожелательном настроении по отноше
нию к царю и о слабых местах в устоях государства. Или
пусть осведомляется через их учеников, или переодетых врача-
ми либо иноверцами, или через тех, кто получает плату с обе-
их сторон. При невозможности беседовать с ними он может по-
лучить необходимые сведения благодаря речам [шпионов, при-
нявших вид] нищих, пьяных, безумных, спящих, или посредст-
вом условных знаков, надписей, рисунков в храмах и местах
паломничества. В соответствии с тем, что удастся узнать, пусть
начинает подговоры» [I, 16, 25—26].
Послы использовались и для того, чтобы под видом переда-
чи послания устранять противника или наиболее могуществен-
ных его сановников. «Как известно, Чанакья, использовав ре-
шительных послов, одного Нанду убил», — встречаем мы упо-
минание подобных действий в «Нитивакьямрите» [XIII, 15] (ве-
роятно, это ссылка на сказания о Чандрагупте и Чанакье).
В связи с этим «Артхашастра» рекомендует царю принимать
посла, только будучи окруженным «собранием советников», в
особенности если он направлен «зависимым соседом» (саманта).
В «Махабхарате» посла во всех случаях принимают в совете
[I, 21, 24].
Первый раздел 12 книги «Артхашастры» называется «Дейст-
вия посла» (хотя, как ни странно, в тексте слово «посол» ни
разу не употребляется). В этом разделе речь идет о таких важ-
ных функциях посла, как организация различных интриг сов-
местно с «тайными агентами». Упоминания об этом неодно-
кратно мы находим и в других книгах «Артхашастры», напри-
мер: «пусть [посол] связывается с лесными племенами, прави-
телями пограничных областей, главными должностными лица-
ми городов и сельской территории» [I, 16, 7]. О том ж е гово-
рит и Камандака [КН XVIII, 5, 23—24].
Использовались гонцы и для обмана противника Например,
рекомендуется отправлять к осажденному в крепости противни-
ку гонца, сообщающего о том, что «осаждающий находится е
беде, он подвергся нападению со стороны своего врага в тылу,
у него появились и иные слабые места; он собирается отпра-
виться в другую местность» [КА XIII, 4, 28]; таким образом,
осажденный выманивался из крепости и уничтожался. Рекомен-
дуется также посылать гонца якобы от дружественного осаж-
денному царя с предложением напасть с двух сторон на лагерь
200-
 ж тающего; в роли такого гонца можно использовать осуж-
Генного на смерть [КА XIII, 4, 2 8 - 2 9 1 .
При изложении напутствий домашнему жрецу царя Панча-
чы отправлявшемуся в качестве посла к Кауравам, в «Махаб-
харате» говорится: «Речи веди, чтобы привлечь сердца воинов..
Если приближенные будут разъединены, а воины отвратятся, то
задачей врага будет вновь сплотить их воедино. А в это время
Партхи, сосредоточенные в мыслях, спокойно займутся подго-
товкой войск и накоплением запасов (продовольствия), а Кау-
равы не смогут в такой ситуации сделать этого» [V, 8, 10—11].
Таким образом, посольство имеет в основном пропагандистские
цели и призвано также затянуть время для подготовки к сра-
жению.
Послы т а к ж е собирали сведения о местности, силах и ресур-
сах противника. Так, в главе «Артхашастры» об обязанностях
послов говорится: «Места для расположения своих войск и
войск воага, для сражений и для отступления пусть он наблю-
дает. Пусть узнает размеры государства и крепостей и пусть
собирает сведения о драгоценностях, средствах пропитания, об
охране и слабых местах» [I, 16, 8—9].
Согласно комментариям на дхармашастру Ману [VII, 66],
влияние посла на «объединение и разъединение» во многом за-
висело и от того, как он читал послание и что он при этом до-
бавлял (вероятно, это было существенной частью наставлений,
даваемых послу). Большое значение, судя по источникам, при-
давалось наблюдениям посла за поведением царя и его прибли-
женных во время аудиенции: «Пусть в делах [посол| выведает
намерение ]другого царя] по его тайным движениям, жестам, ]а
также] выражению лица, поведению и жестам слуг» [VII, 67].
Возможно, посол являлся одним из тех отсутствующих в совете
чиновников, с которым царю рекомендуется совещаться при
помощи переписки [КА I, 15, 34].
Некоторые сведения о переписке дипломатического характе-
ра содержатся в главе «Артхашастры» [II, 10], специально по-
священной составлению «указов». К моменту ее составления
Должен был накопиться значительный опыт в этой области. Ве-
роятно, при написании главы использовались тексты действи-
тельных договоров. Обращает на себя внимание разработан-
ность правил литературного оформления посланий—специально
°говаривается соответствие их грамматике, логичность и яс-
ность построения, полнота содержания и красота стиля. В каче-
стве параллели из повествовательной литературы можно при-
вести два стиха из «Панчатантры»: «Пускай не виден царь, но
По
его письму или посланцу легко нам убедиться — умен вла-
ьжа или глуп... Когда посол наш говорит согласное с грамма-
икой и с наставленьями благих, то это — словно наша речь»
1 1анчатантра, 1958, с. 205]. В «Артхашастре» даются формуля-
1- 1 Для различного рода посланий, в том числе, очевидно, и дип-
оматических. Объединение в данной главе рекомендаций по

201-
составлению указов любого типа подтверждает высказанное вы-
ше предположение о том, что в административном аппарате от-
сутствовало специальное ведомство для осуществления межго-
сударственных сношений, скорее всего любые послания выходи-
ли из одной и той же царской канцелярии.
Интересен также факт, что в одной и той же главе «Артха-
шастры» [II, 10] излагаются правила составления указов и по-
сланий, относящихся к внутренней и внешней политике,/какое-
либо принципиальное разграничение в данном случае провести
трудно. Вероятно, это было связано с отмеченными ранее осо-
бенностями политической структуры древней Индии: сходные
черты имели и зависимые, и полузависимые, и самостоятельные
царства, объединения немонархического характера (обычно оли-
гархические республики) и, ^возможно, некоторые города.

4. Очерк истории межгосударственных отношений

В первой трети I тысячелетия до н. э. в Северной Индии

складывались ранние государства, однако скудость источников
не позволяет дать сколько-нибудь достоверную картину межго-
сударственных отношений этого времени. Несколько яснее для
нас политическая история VI—IV вв. до н. э., когда царство
Магадха стало центром, вокруг которого шло объединение севе-
роиндийских государств. Мы имеем некоторые сведения о ца-
рях из династии Харьянка, Бимбисаре и Аджаташатру, которые,
согласно традиции, были современниками Будды, и поэтому
упоминания о них встречаются в буддийских произведениях.
Бимбисара, будучи еще наследником престола, покорил неболь-
шое соседнее государство Анга и правил там в качестве намест-
ника Магадхи. Однако, после того как он стал царем Магадхи,
сменив на троне отца, титул «царь Анги» был им также сохра-
нен, иногда он именуется царем «Анги-Магадхи» [Бонгард-Ле-
вин, 1973, с. 42, 313]. Есть сведения о его браке с дочерью царя
Кошалы Прасенаджита, в качестве приданого Бимбисара полу-
чил богатую деревню в области Каши. Мы имеем также данные
о браках этого царя с царевнами из областей Вайшали и Мад-
ров. Источники свидетельствуют о том, что он поддерживал дру-
жественные отношения с царствами Аванти и Гандхара [Бон-
гард-Левин, 19731. О политическом значении указанных браков
и о характере отношений Магадхи с другими государствами мы
можем только догадываться, лишь упоминание о посольстве ца-
ря Гандхары Пушкарасарина ко двору Бимбисары позволяет
предполагать рост авторитета Магадхи.
Возможно, брак с царевной Кошалы был призван закре-
пить союз между двумя государствами. Однако уже наследник
Бимбисары вынужден был воевать, отстаивая право на деревню
в Каши. Аджаташатру победил царя Кошалы и, так же как
отец, женился на его дочери. Этот царь считается крупным за-
воевателем. Одной из самых долгих и тяжелых войн, которые

202-
 вел, была война с могущественным немонархическим объеди-
нением личчхавов. Глава этого объединения, как свидетельст-
ю Т источники, собрал для борьбы с Магадхой сильную коали
ц„ю, включавшую немонархические объединения Кошалы, Ка-
т и маллов, но все ж е Аджаташатру одержал победу. Личчха-
в Ы ' б ы л и побеждены и должны были платить дань [Бонгард-Ле-
вип 1973, с. 42—43]. Это немонархическое объединение, возмож-
но сохранило автономию, источники вновь упоминают о нем го-
раздо позже, в III в. н. э., во время первых Гуптов. Следует
отметить любопытное свидетельство буддийских источников,
относящееся к истории этой войны. Успех Аджаташатру отчас-
ти обеспечил его сановник Вассакара, который был послан ца-
рем в столицу противника, Вайшали, и вызвал раздоры среди
глав объединений. Этот ж е человек сообщил Аджаташатру в
послании о наиболее удобном моменте для нападения на врага
[ШЬеЫ, 5сЬе{еПсЬ, 1974, с. 16—20]. Историки часто вспоми-
нают этот эпизод в связи с аналогичным методом борьбы с не-
монархическими объединениями, который рекомендуется в
«Артхашастре» [XI, 1].
История межгосударственных отношений в древней Индии
со времени царствования наследника Аджаташатру Удаина
почти не отражена в источниках. Магадха, вероятно, продолжа-
ла оставаться наиболее могущественным государством и при
Нандах, значительная часть Индии находилась под властью за-
висимых от них царей.
Некоторые сведения об особенностях межгосударственных от-
ношений на севере Индии имеются в описаниях похода в Ин-
дию Александра Македонского. Он смог подчинить лишь северо-
запад Индии, области вдоль течения Инда. Обращает на себя
внимание обилие мелких царств, которые присоединялись к бо-
лее сильным правителям как союзники или в качестве зависи-
мых царств, создавая структуру, близкую традиционному д л я
«политической литературы» понятию «мандала». В случае по-
ражения верховного правителя зависимые от него цари в целях
сохранения своих владении нередко без борьбы подчинялись
более удачливому правителю. Победа Александра над Пором
при Гидаспе (326 г. до н. э.) привела к гому, что некоторые
союзники индийского царя добровольно перешли на его сторо-
ну [Арриан V, 20]. Обычно правители сами отправлялись в ла-
герь македонян или навстречу Александру, подносили значи-
тельные дары, а он, в свою очередь, «жаловал» покорившимся
парям их земли. Так, Арриан говорит о подчинении царей Му-
сикана, Абисара, Таксила, вождей маллов и др. [Арриан V, 8,
и
Др.]. Оставляя их на троне, Александр передавал им зем-
ли тех царей, которые оказали ему сопротивление, стремясь соз-,
ать себе союзников в Индии. Пор, например, получил в управ-
ление ряд областей, ранее ему не принадлежавших, поскольку
Ризнал верховную власть македонского царя [Арриан V, 2\.
и
меры Александра соответствовали традиционной политике

203-
 индийских царей, не стремившихся к ломке существовавших по-
рядков и ограничивавшихся признанием зависимости со сторо-
ны подчиненного царя и обязательством выплачивать дань. Та-
кая ж е практика была характерна и для Ахеменидов [Данда
маев, 1985, с. 114—117, 225, 239—250 и др.] (ср. частые упоми-
нания царств и царей в рамках сатрапий), и для ряда других
государств.
Вскоре после ухода греко-македонских войск из Индии на-
чинается изгнание оставленных там гарнизонов. Власть сатра-
пов Александра сохранилась только до 317 г. до н. э. В это же
время государство Нандов было захвачено Чандрагуптой, осно-
вателем наиболее знаменитой и могущественной династии в
истории древней Индии. Цикл сказаний об этом царе, как уже
говорилось, обнаруживает некоторую близость к рекомендациям
«политической литературы», особенно в изложении эпизода
первого неудачного похода Чандрагупты прямо на столицу
Нандов [Бонгард-Левин, 1982. с. 13—27].
После неудачи Чандрагупта более серьезно подготовился к
решительному выступлению против врага. Мы имеем сведения
© его союзе с царем Парватакой, некоторые источники позво-
ляют д а ж е предположить участие на стороне Чандрагупты
войск ряда немонархических гбъединений. Установив свою
власть в Пенджабе, основатель династии Маурья после дол-
гой борьбы сверг Нандов и подчинил их владения. Немного поз-
ж е Чандрагупта столкнулся с образовавшимся на развалинах
империи Александра государством Селезка. Нам неизвестны
подробности борьбы между двумя царями, источники сохрани-
ли лишь упоминание о том, что между ними вскоре был заклю-
чен мирный договор, на основании которого Селевк получил
500 боевых слонов из Индии, а Чандрагупта — значительную
территорию к западу от Инда, ранее подвластную Селевку
[Бонгард-Левин, Ильин, 1985, с. 209]. Очевидная неравноправ-
ность этого договора, возможно, была вызвана тем, что Селев-
ку необходимо было обезопасить восточные границы своего
царства и максимальное внимание уделять более важной для
него борьбе на западе.
Чандрагупта не изменил традиционной для многих индий-
ских царей политике. В ряде областей, возможно, были остав-
лены прежняя администрация и цари. Его преемникам прихо-
дилось постоянно бороться с восстаниями в зависимых обла-
стях. Так, сын Чандрагупты Биндусара был вынужден подавить
два крупных восстания в Таксиле. Вероятно, Маурьи продолжа-
ли сохранять дружественные отношения с Селевкидами, об этом
свидетельствует посольство Деймаха в Паталипутру [Стра-
бон II, 1, 9]. При Биндусаре были установлены отношения дип-
ломатического плана с Птолемеями, Плиний [VI, 17[ у п о м и н а е т
о посольстве Дионисия, отправленном царем Филадельфом.
Возможно, это было связано с подчинением Маурьям ряда юж-
ноиндийских государств, активно торговавших с птолемеевским

204-
Г ,, п т ом. Ко времени Биндусары относится и любопытный слу-
"I из истории взаимоотношений между индийским и сирий-
Ч
ким царями. Афиней сообщает о послании Биндусары Антио-
С
. \ в котором тот просил прислать сладкое вино, сушеные
Лиги и софиста. В ответном послании Антиох обещал отпра-
вить фиги и вино, продавать же софиста, как он писал, не раз-
решается (см. [Бонгард-Левин, 1973, с. 61—62]).
При преемнике Биндусары Ашоке государство Маурьев до-
стигло наибольшего расцвета. Еще будучи наследником, Ашо-
ка участвовал в подавлении восстаний в Таксиле и области
Кхаша [Бонгард-Левин, Ильин, 1985, с. 213—214]. Единствен-
ным крупным завоеванием Ашоки считается Калинга, после по-
корения которой почти вся Индия (за исключением нескольких
государств на крайнем юге страны) оказалась под властью
Маурьев. Необходимость держать в 'подчинении огромную дер-
жаву, экономически и политически неоднородную, сдерживание
стремлений к отделению — эти проблемы послужили причиной
того, что при Ашоке государство Маурьев не вело широкой за-
воевательной политики. Однако и этот царь не изменил, в сущ-
ности, структуру своего государства. Под его властью по-преж-
нему находился ряд зависимых и полузависимых областей. Так,
в надписи Рудрадамана из Джунагадха упоминаются цари Су-
раштры Тушаспа и Пушьягупта, современники Чандрагупты и
Ашоки, подчиненные Маурьям [За1уа ЗЬгауа, 1981, с. 133—
134], есть сведения о правителе Т-аксилы Кунджаракарне [Бон-
гард-Левин, 1973, с. 64], данные археологии подтверждают вы-
вод об определенной самостоятельности этого города в маурий-
скую эпоху [Бонгард-Левин, 1973, с. 359]. Сама структура го-
сударства Маурьев при Ашоке свидетельствует о том, что он со-
хранил традиционные формы управления в ряде областей.
Наибольшей властью Ашока обладал в районах, которые назы-
вались «виджита» («завоеванное») [Бонгард-Левин, 1973, с. 189—
190, 202, 358]. Возможно, с этим связана примечательная осо-
бенность титулатуры этого царя, владевшего почти всей Инди-
ей и скромно называвшего себя в надписях «царь Магадхи».
Большая часть его державы делилась на провинции, которыми
Управляли царевичи (кумара), и полунезависимые области.
Власть царевичей в провинциях была довольно значительной, а
•зависимость от центральной власти часто минимальной; в ряде
аспектов их трудно отличить от зависимых царей. Сама практи-
Ка
посылки царевичей для управления подчиненными царства-
Ми
широко применялась в древней Индии. При этом часто не
изменялись границы, формы управления этими территориями
1Ьонгард-Левин, 1973, с. 202—210 и др.]; царевич просто заме-
ял прежнего царя на троне, сохраняя значительную власть,
одобная административная практика способствовала неста-
н в ноет и многих древнеиндийских государств и тому, что сме-
^ о „ ц а Р я довольно часто солрозождалась междоусобной борь-

205-
 Ашока продолжал традиционную политику своих предшест
венников в установлении связей с другими государствами. Од
ной из особенностей внешней политики Ашоки считается посыл-
ка религиозных миссий в разные страны, что способствовало
усилению культурного влияния Индии в широком регионе
Азии.
Меры, предпринятые могущественным царем Маурьев дл я
укрепления власти и сохранения цельности державы, оказались
недостаточными. Структура этого наиболее крупного в истории
древней Индии государства, основные территории которого
управлялись зависимыми царями и имевшими значительную,
власть царевичами, обусловила его быстрый распад. Уже на-
следники Ашоки разделили его державу, основав ряд независи-
мых царств.
История Индии после Ашоки и до начала возвышения Гуп
тов известна довольно слабо. Для этого времени характерны
существование мелких царств, изредка объединявшихся под
властью наиболее могущественных царей, частые вторжения в
Индию войск соседних государств, племен из Центральной
Азии. Не приводя здесь основных сведений относительно дан-
ного периода, которые отражены во многих работах обобщаю-
щего характера, отметим несколько моментов, представляющих
интерес в связи с нашей темой.
В I в. до н. э. на недолгое время усиливается Орисса. Из-
надписи царя Кхаравелы в Хатхигумпхе, имеющей характер
панегирика, мы узнаем о его крупных завоевательных походах
на север и юг Индии, победах над наиболее сильными в то вре-
мя государствами. Однако успешные войны не привели к рас-
ширению царства, а носили скорее грабительский характер.
Захваченные средства этот царь употреблял на постройку хра-
мов и других сооружений в своем царстве. Примечательно, что
он и не пытался, согласно надписи, как-то закрепить свою
власть над покоренными территориями. После смерти Кхараве-
лы Орисса перестает быть активной политической силой в Ин
дии [ЗЬазЫ Кап!, 1971].
С появлением в Средней Азии и на севере Индии юэчжей
возникает обширное, но крайне неустройчивое и неоднородное
государство Кушан, постепенно распространившее свою власть
на большую часть Северной Индии. Однако основными терри-
ториями этого государства в Индии управляли цари или кшат-
рапы (сатрапы), которые часто лишь номинально подчинялись
Кушанам. Можно в этой связи отметить сильное государство в
Сураштре под властью шакских кшатрапов, один из которых
отправлял посольство в Китай [5а1е1оге, 1960, с. 89], кшатрапы
других областей также сохраняли значительную власть. Рядом
территорий, подвластных Кушанам, продолжали править мест-
ные индийские цари. Бывали и такие случаи, когда чиновник,
управлявший областью, основывал свою династию, передавая
власть по наследству.

206-
 3 конце III — начале IV в. н. э. начинают усиливаться два
о с ..дарства — Вакатаков в Центральной Индии и Гуптов в
Магадхе. Виндхьяшакти, основатель династии Вакатаков, воз-
можно, был наместником Сатаваханов в Бераре [Ма]'иггк1аг,
^Иекаг, 1954, с. 89]. Под властью его сына Праварасены I уже
находилось обширное царство. Пураны и надписи говорят о со-
вершении им ряда специальных царских жертвоприношений, в
том числе четырех под названием «ашвамедха» [Ма]ит(1аг,
АИекаг, 1954, с. 90], что свидетельствует о проведении им ши-
рокой завоевательной политики, называют его «верховный пра-
витель» ( с а м р а д ж ) . Считается, что его царство включало ряд
областей Махараштры, Берара, Андхра-Прадеша и Мадхья-
Прадеша. Надписи упоминают о браке Праварасены I с царев-
ной из династии Нагов; это, возможно, послужило укреплению
позиций Вакатаков в Центральной Индии. Вероятно, большая
часть владений Вакатаков состояла из зависимых царств, один
из сыновей Праварасены I основал свое царство в южном Бе-
раре.
В начале IV в. н. э. при династии Гуптов вновь начинает
усиливаться Магадха. Первым могущественным царем из этой
династии считается Чандрагупта I. Историки нередко делают
заключение о величине государства и о его могуществе при
этом царе 'исходя из того, что он первый принял титул «царь
царей» [СП, III, с. 6—8]. Это представляется неправомерным,
поскольку так он именуется лишь в надписях других Гуптов
при изложении генеалогии (надписи самого Чандрагупты I нам
неизвестны), а на монетах — просто Чандрагупта. Следует
отметить, что такой титул часто принимался мелкими царька-
ми (например, индо-парфянским царьком Пакором) [Бонгард-
Левин, Ильин, 1985, с. 393] и далеко не всегда наиболее могу-
щественные цари Гуптов называли себя так. Возможно, упо-
требление титула «царь царей» говорит о подчинении Чандра-
гуптой I некоторых соседних царств. Может быть, значитель-
ную роль в усилении Гуптов играло немонархическое объеди-
нение личчхавов. Чандрагупта I был женат на дочери одного из
их правителей; Самудрагупта, ее сын, был его наследником.
Возможно, оба государства были объединены, на монетах
Чандрагупты с изображением царя и царицы на реверсе до-
вольно часто присутствует легенда «личчхавы» [АНекаг, 1957,
с 26—27]. Самудрагупта, могущественный царь, сменивший
Чандрагупту на троне, часто называет себя в надписях «сыном
Кумарадеви, дочери личчхавов».
Самудрагупта, став царем, столкнулся с коалицией царей и
оппозицией родственников. Быстро разгромив трех царей в сра-
жении и отправив войско для покорения четвертого, он вернул-
ся в столицу. Первая кампания царя завершилась быстрой и
эффектной победой. Подобные ситуации при вступлении на
Р°н нового царя были обычным явлением для Индии в древ-
ости (боролись за трон и другие Гупты — Чандрагупта II, Ку-
207-
 марагупта I). Примечательно также то, что династии Нагоь
которые, как отмечается в Аллахабадской надписи, «были иске
ренены», продолжают все же существовать, имена Нагов пояь
ляются в надписях [СП, III, с 80—81[
Дальнейшие успехи Самудрагупты трудно изложить в хро
нологической последовательности. В Аллахабадской надписи
[СП, III, с. 212—215] просто перечисляются 37 царств, подчи-
ненных ему в той или иной степени. Особо выделяется военная
экспедиция в Южную Индию. Однако в историографии интер-
претация сведений о ней различна. Наиболее приемлемой вы
глядит точка зрения, согласно которой Самудрагупта победил
две коалиции южноиндийских царей и, не продвигаясь далеко
на юг, вернулся в столицу. Упомянутые в надписи государства
на юге Индии не были подчинены Гуптам: они не встречаются
больше в гуптских надписях, в них продолжают править неза-
висимые, как свидетельствует эпиграфика, династии. Примеча-
тельным представляется мнение индийских историков, которые
связывают южный поход Самудрагупты с «ашвамедхой» этого
царя и соответственно считают, что он привел лишь к номи-
нальному подчинению царств юга Индии. В пользу этого гово-
рят некоторые надписи и археологические находки [СП, III,
с. 40—411.
Считается, что Самудрагупта совершил несколько походов
на север и восток Индии, подчинив к концу своего правления
большую часть страны. Интересные детали взаимоотношений
царства Гуптов с подчиненными и независимыми царствами
позволяют сделать вывод о неправомерности утверждения, буд-
то государство Самудрагупты было централизованным. Проб-
лема идентификации «лесных племен» требует специального
рассмотрения, однако, «сделав их слугами», Самудрагупта, оче-
видно, сохранил эти царства как политические единицы (см.
близкий по смыслу пассаж из «Артхашастры» VII, 6, 22). Воз-
можно, и девять немонархических объединений на севере Ин-
дии, и пять государств на крайнем востоке, упомянутые в над-
писи, не были присоединены Самудрагуптой, а продолжали су-
ществовать как автономные политические единицы; в некото-
рых случаях сомнительной представляется даже их зависимость.
В надписи говорится, что их цари выплачивали дань, исполня-
ли приказы Гуптов и прибывали ко двору для выражения поч-
тения. Особо интересно указание о возвращении царств ранее
изгнанным оттуда царям. Таким образом, создание децентрали-
зованной структуры государства включало зависимые царства,
мыслилось автором панегирика на Аллахабадской колонне как
государственная политика (конкретно царства, власть в кото-
рых была возвращена Самудрагуптой изгнанным царям, не пере-
числяются) .
Дополняет сведения о взаимоотношениях государства Гуп-
тов с другими царствами стих, в котором упоминаются явно не-
зависимые, несмотря на попытку автора панегирика представить
•208
 I х к а к подчиненные, государства Кушан и шаков, а также
Ланки. Харишена видит доказательство зависимости этих госу-
р СТВ в том, что их цари отдавали дочерей в жены предста-
вителям династии Гуптов, устанавливали знаки с изображени-
ем Гаруды, символа Гуптов (возможно, во дворце или в сто-
1иие), а также просили царского разрешения на право пользо-
вания своей областью, причем последнее можно понимать двоя-
ко Это могло быть признанием указанных государств в каком
тибо документе со стороны Самудрагупты или предоставлением
прав на пользование землями в пределах территории, подчинен-
ной непосредственно Гуптам. Во всяком случае, именно так
объясняют обычно появление в этом списке Ланки, правитель
которого отправлял посольство ко двору Магадхи с дарами,
чтобы получить разрешение на постройку монастыря и жилья
для пилигримов с Л а н к и в Бодх-Гае, где, по легендам. Будда
достиг нирваны [СП, III, с. 30—31]. Л и ш ь в отношении девяти
царств, упомянутых в Аллахабадской надписи, можно говорить,
о захвате их Гуптами. Однако нельзя быть полностью уверен-
ным в том, что Самудрагупта присоединил эти территории.
В надписи перечисляются имена царей, которые были «ис-
киренены» гуптским завоевателем (хотя это «искоренение» ско-
рее означает свержение местных династий). Территории неко-
торых из них находились на значительном расстоянии от Ма-
гадхи. Известны цари, владения которых располагались между
основными землями Гуптов и территориями, подвластными
«искорененным» царям (имеются в виду районы Дхара у Нар-
бады, Буландшахра и Ахиччхатры). А практика замены побеж-
денного царя его родственником, сыном победителя или чинов-
ником была, как свидетельствуют надписи и ряд памятников
древнеиндийской литературы, довольно распространенной. Непо-
средственно под властью Самудрагупты была ограниченная
территория в бассейне Ганга (об этом свидетельствует и то„
что его надписи сосредоточены на небольшой территории), од-
нако зависимость многих государств от Магадхи позволила ав-
тору панегирика называть этого царя «завоевателем всей Ин-
дии».
Указанная особенность государства Самудрагупты была
причиной того, что его наследник и преемник неожиданно по-
терпел поражение от небольшого и находившегося в упадке
государства шаков. По-видимому, многие зависимые царства
отпали от Гуптов, и Чандрагупте II, который сверг брата,
пришлось вновь подчинять районы бассейна Ганга, области
Центральной и Северо-Западной Индии. Ко времени царство-
вания Чандрагупты II относится один из любопытных фактов
истории взаимоотношений двух крупнейших государств Индии
® III—IV вв. н. э. — Вакатаков и Гуптов. Дочь Чандрагупты II
^Рабхаватигупта, выданная замуж за царя Вакатаков Р \ д р а с е -
ну I, после внезапной смерти мужа надолго становится во главе
Гос
ударства [СП, V, с. 7—8, 35—37]. Сложившаяся ситуация
14 Зак 1015 20&
•была уникальна для индийской истории: дочь облегчает о т т , ]
завоевание Сураштры, позволив действовать, не опасаясь .на-
падения с юга. В надписях Прабхаватигупта называет себя
«украшением» обеих семей [СП, V, с. 37]. Есть свидетельства
что она пользовалась услугами чиновников, которых присылал
Чандрагупта II в помощь ей в управлении царством [ М а ш т -
<1аг, АИекаг, 1954, с. 165—172].
Главным достижением Чандрагупты II считается завоевание
важных районов Гуджарата и Сураштры и уничтожение госу-
дарства Шаков, монеты которых исчезают в конце IV в. н. э.
С 409 г. (90 г. эры Гупта) появляются монеты Чандрагупты ii,
имитирующие шакские (АИекаг, 1957, с. 150—151]. Соответст-
венно эту победу гупТского царя относят к периоду между 388
и 409 гг. н. э. То, что Гупты начали выпускать имитации сереб-
ряных шакских монет, значительно отличавшиеся от их собст-
венных стандартов, и ряд других фактов свидетельствует о по-
пытках приспособиться к местным условиям подчиненных госу-
дарств. В надписи из Матхуры можно отметить и титулатуру
Чандрагупты II по кушанскому образцу ]СП, III, с. 240]. Види-
мо, Гупты стремились показать, что при завоевании ничего не
изменилось для подчиненных районов, за исключением смены
царя: выпускали похожие монеты, принимали сходные титулы,
миролюбиво относились ко всем религиям и культам. И при
Чандрагупте II часть территории управлялась зависимыми ца-
рями; можно назвать династии в Удаягири и Мандасоре, дина-
стию, основанную военачальником Чандрагупты II Ваюракши-
той [СИ, III, с. 243, 265, 267: Е р ^ г а р Ы а 1п<Иса. Vо1. XVIII,
с. 15—18].
Гупты сохраняли власть над большей частью Северной Ин-
дии до второй половины V в. н. э., когда в Индию начали втор-
гаться кочевые племена эфталитов. Несмотря на то что Скан-
дагупта сумел разгромить их, государство после его смерти все
больше ослабевало. Правители многих областей становились
самостоятельными, родственники Гуптов, управлявшие провин-
циями в качестве наместников, принимали царские титулы,
стремясь отделиться [Ма]ишс1аг, АИекаг, 1954, с. 165—172]. Тя-
желые войны с эфталитами в V—VI вв. привели к упадку эко-
номики, разрушению многих городов. И уже к середине VI в.
государство Гуптов исчезает, разделенное между Гаудами
Магадхи, Маукхариями из Канауджа и Майтраками из Валлаб-
хи, а также более мелкими династиями. В это ж е время гибнет
и государство Вакатаков, территории, подвластные им, были
захвачены Кадамбами Карнатака, царями Калачури из Баста-
ра и Налами [Ма]ит<1аг, АИекаг, 1954, с. 114—115, 196—200].
Специфичность источников не позволяет дать связной исто-
рии межгосударственных отношений в древней Индии. Несом-
ненно, теоретические построения «Артхашастры» и других по-
литических трактатов настолько абстрактны и схематичны, что
их невозможно рассматривать как непосредственное воспроиз-
210-
 едение реальной ситуации какого-либо периода истории. И все
В
- е разнообразные письменные памятники, освещающие отдель-
ные эпизоды истории древней Индии, позволяют говорить о
о М что в «политической литературе» отразились наиболее ха
пактерные черты межгосударственных отношений. Разумеется,
нетьзя отождествлять отношения, существовавшие в домаурий-
ский, и скажем, в гуптский периоды. Важным кажется под-
черкнуть другое: политическая мысль Индии исходила из кон
цепции небольшого царства, идеалом представлялось создание
д е р ж а в ы — рыхлого объединения таких небольших царств по-
средством сложных дипломатических интриг. По всей види-
мости, даже в эпохи, когда Маурьям или Гуптам подчинялся
почти весь Индостан, не было условий для возникновения прин-
ципиально иных, единых и централизованных государств. Суть
отношений между частями такой державы заключалась в том,
что одно государство осуществляло эксплуатацию целых поли
тических единиц (зависимых царств, племен и т. д.), оставляя
практически в неприкосновенности всю администрацию зависи-
мых государств, ограничиваясь взиманием дани в той или иной
форме, причем сами отношения приобретали характер межгосу-
дарственных. Рекомендациям по созданию таких держав посвя
щена большая часть глав «Артхашастры», касающихся проблем
внешней политики и дипломатии.

ПРИЛОЖЕНИЕ
«Нитисара» Камандани.
Глава 18. «Деятельность после»

1. Проведя совещание, царь, искушенный в делах совета,,

пусть отправит советника, уважаемого советниками, сведущего
в посольских делах в качестве посла к противнику.
2. Посол царя должен быть человек решительный, памятли-
вый, красноречивый, сведущий как в военном, так и в полити-
ческом искусстве, уже выполнявший подобные обязанности.
3. А послов бывает три вида: полномочный, с ограниченны-
ми полномочиями и [только] передающий послание; от каждо-
го последующего из них [требуется] на четверть меньше [до-
стоинств!, чем от совершенного советника.
4. По приказу своего господина пусть он отправится к то-
му, на которого будет вестись наступление, думая о том, что
°н по порядку скажет и что скажут ему.
5. Пусть заручится дружбою тех, кто управляет погранич-
ными землями, а также вождей лесных племен; пусть узнает,
где есть вода и дороги для успешных действий войск своего
1 господина!.
6. Пусть не входит неприметно ни в город, ни в зал собра-
14* 211
 ний, пусть выжидает время для действий и пусть отъезжает с
разрешения [принимавшего его царя].
7. Богатства страны, крепости и их охрану, слабые места
врага пусть примечает, а также [собирает сведения] о казне
•союзниках и войске.
8. Пусть сообщит послание, даже если ему угрожают оружи-
ем, и пусть определяет удовлетворение или недовольство [ца-
ря] по движению его глаз и губ
9. Пусть терпеливо сносит неприятные речи, избегает любви
и гнева, пусть спит один, свои намерения пусть скрывает, а чу-
жие узнает.
10. Пусть узнает об удовлетворении или неудовольствии под-
данных по отношению к царю и пусть незаметно подстрекает
группировку, склонную к измене.
11. Д а ж е будучи [к тому] принуждаем, пусть не говорит о
слабости своего господина [и его] государства, пусть ответит
уклончивой речью: «Вы и так все знаете, [владыка]!»
12. И пусть восхваляет род, имя, богатства и великие дея-
ния обоих.
13. Под предлогом бесед о науках и искусствах пусть от
агентов, получающих плату с обеих сторон, разузнает о груп-
пировке, которая склонна к измене, и о действиях их царя.
14. Пусть встречается со своими агентами, принявшими вид
аскетов, у священных водоемов, в обителях и местах почита
ния богов якобы для того, чтобы изучать священные науки.
15. Тем, кто склонен к измене, пусть рассказывает о вели-
чии, родовитости, могуществе, щедрости, энергии, благородстве
и способностях ]своего] царя.
16. Спящий и опьяненный могут высказать, что у них на
уме, поэтому всегда пусть спит один и от женщин и опьяняю-
щих напитков пусть воздерживается.
17. Если время проходит, пусть мудрый не отчаивается в
успехе дела, пусть раздумывает, [почему] время затягивается
различными обещаниями:
18. «В то время как дни идут, там, у нашего царя, он видит
какую либо беду или сам пытается вызвать [ее]?
19. Или ж е он, умудренный в науке политики, [хочет] пога-
сить пламя внутреннего мятежа в своих [владениях], или со-
брать урожай и прочее, или провести работы по укреплению
крепости?
20. Или он выбирает [удобное] место и время, ожидая успе-
ха своих сторонников, и сам [хочет] предпринять поход—[вот]
почему он нас не отпускает?
21. Или он медлит, рассчитывая, что пройдет время, удоб-
ное для похода»? Если [видит, что] время проходит, пусть так
размышляет мудрый [посол].
22. И если ясно поймет, что миновало время для выполне-
ния [данного ему поручения], пусть поспешно уходит [или же],
212-
оставаясь с целью [узнать] все, что происходит, пусть [затем]
обо всем сообщит [своему] господину.
23. Определение противников врага, вызывание раздоров
[врага с его] друзьями и родственниками, получение сведений о
тего] крепостях, казне и войске, подговоры склонной к преда-
тельству группировки,
24. а также восхваление [своего] господина перед правителя-
ми местностей и пограничных областей, вождями лесных пле-
мен, получение сведений о местах, пригодных для сражений
или для укрытия, — вот каковы дела посла.
25. Царь пусть следит за врагом при помощи [своего] пос-
ла и наблюдает за действиями посла врага по отношению к
своим приближенным.
33. Агенты бывают двух видов — тайные и действующие от-
крыто. О тайном агенте говорится ]отдельно], а действующий
открыто называется послом.
34. Мудрый царь [непременно] имеет тайного агента, так же
как жрец — жертвенный шнур; заключение договора зависит от
посла, а знание поведения [другого ц а р я ] — от тайного агента.
 ГЛАВА 6

ДРЕВНИЙ КИГАЙ

Внешнеполитическую историю государств, находившихся в

древности на территории современного Китая, если исходить
достоверных источников, а не легендарных и полулегендарных
сведений литературных памятников, историк может восстано-
вить с так называемой эпохи Восточной династии Чжоу, кото-
рая включает периоды Чуньцю («Вёсны и осени»), иногда его
называют период Лего («Множество царств»), датируемый кон-
цом VIII — началом V в. до н. э., и Чжаньго («Сражающиеся
царства»), датируемый V—III вв. до н. э.
До этого в среднем течении Хуанхэ во второй половине
II тысячелетия до н. э. существовало государство Шан, влияние
которого распространялось на другие раннегосударственные об-
разования и племенные объединения Северного Китая (нам по-
ка известно о них очень немногое) и отношения с которыми, су-
дя по «гадательным костям», носили то мирный, то — чаще —
немирный характер. Согласно сведениям нарративных источни-
ков, в самом конце II тысячелетия до н. э. (в 1122 г. до н. э.,
по традиционной китайской хронологии) обитавшие в северо-
западной части Китая племена чжоу завоевали шанцев и созда-
ли довольно обширное, но весьма рыхлое государство, извест-
ное под названием Западного Чжоу, которое довольно скоро
распалось под напором северо-западных кочевых племен.
В 770 г. до н. э., по данным официальной древнекитайской исто-
риографии, чжоуская столица Хао (в районе современной Сиа-
ни в бассейне р. Вэйхэ) была перенесена на восток в Лои (со-
временный Лоян), территория Чжоу (которое отныне стало на-
зываться Восточным) уменьшилась до размеров пристоличной
округи. Кроме него, по данным древнекитайских повествова-
тельных литературных памятников, в это время на территории
Китая существовало около 170 царств (многие из которых ис-
следователи относят к городам государствам), они располага-
лись и компактно и чересполосно с племенными группами в
пределах бассейна Хуанхэ и среднего течения Янцзы от долины
р. Вэйхэ на западе до Шаньдунского полуострова на востоке.
Согласно китайской официальной историографической тради-
ции, с этого времени в истории Китая начинается эпоха Запад-
ной династии Чжоу.
От этой эпохи наряду с археологическим материалом имеют-
214-
 н а р р а т и в н ы е источники: важнейшие из них — лапидарная
С
е Х опись шаньдунского царства Л у «Чуньцю» («Вёсны и осе-
ми») с весьма пространными комментариями на нее («Гунян-
а н ь » , «Гулянчжуань» и самый известный из всех «Цзочжу-
а Н Ь » — так называемый «Левый комментарий») и сочинения
« Г о ю й » («Речи царств») и «Чжаньгоцэ» («Планы сражающих-
ся царств»); важные сведения по политической истории перио-
дов Чуньцю и Чжаньго приводят «Исторические записки»
ШЦицзи») Сыма Ц я н я (145—86 ,гг. до н. э.), а также некото-
рые относящиеся к этой эпохе специальные трактаты, в том
числе по военному искусству (см. ниже).
Среди множества царств, расположенных в эту эпоху на
территории древнего Китая, государства среднего течения
р. Хуанхэ и Великой Китайской равнины относили себя к этно-
культурной общности хуася (одно из самоназваний древних ки-
тайцев) и именовались «срединными государствами» в отличие
от всех остальных народов и царств Поднебесной, которые, по
их мнению, являлись «варварской периферией» и обозначались
обобщающими племенными наименованиями: го, мань, жун, ди
и др.
Все «срединные царства» признавали главенство над собой
царства Чжоу, несмотря на мизерность его территории и сла-
бость в военном отношении. Чжоуский правитель — ван носил
сакральный титул «Сына Неба», правители «срединных царств»
почитали его как высший религиозный авторитет Поднебесной.
В период Чуньцю чжоуский ван, используя свою духовную
власть, выступал признанным арбитром во взаимоотношениях
между «срединными царствами». С ним в той или иной мере вы-
нуждены были считаться и правители остальных царств древ-
него Китая. Однако во взаимоотношениях государств и народов
все решала в конечном счете военная сила.
Поскольку войны между этими царствами были постоянным
явлением, в течение веков накопилась богатая практика этике-
та отношений между этими государствами, процедуры заключе
ния союзов между ними и организации разведки. Последняя иг-
рала очень большую роль, судя по знаменитым древнекитай-
ским военным трактатам «Суньцзы» (VI—V вв. до н. э.) и «Уц-
зы» (IV в. до н. э.). «Война — это путь обмана», — пишет
Суньцзы и далее отмечает: «Пользование шпионами бывает пя-
ти видов: бывают шпионы местные, бывают шпионы внутрен-
н е , бывают шпионы обратные, бывают шпионы смерти, бывают
шпионы жизни. Все пять разрядов шпионов работают, и нельзя
знать их путей. Это называется непостижимой тайной. Они —
сокровище для государя. Местных шпионов вербуют из местных
Жителей страны противника и пользуются ими; внутренних
шпионов вербуют из его чиновников и пользуются ими; обрат-
Нь
'х шпионов вербуют из шпионов противника и пользуются
ими. Когда я пускаю в ход что-либо обманное, я даю знать
° б этом шпионам, а они передают это противнику. Такие шпио-

215-
 ны будут шпионами смерти. Шпионы жизни — это те, кто
вращается с донесением... Нет ничего, в че.м нельзя было бы
пользоваться шпионами. Всеми пятью категориями шпионов обя-
зательно ведает сам государь... Пользование шпионами — самсн-
существенное на войне. Эта та опора, полагаясь на которуу^
действует армия» [Конрад, 1950, с. 34, 55].
Следует заметить, что именно к периодам Чуньню и после-)
дующему Чжаньго относятся все четыре дошедших до нас древ
некитайских трактата о военном искусстве; уже упомянуты со-
чинения Суньцзы и Уцзы, а также трактаты Вэй Л я о ц з ы и Си
ма Фа. Характерно, что все эти авторы обращают внимание не
столько на завоевание территории, сколько на захват военно-
пленных. Весьма показательно в этом отношении наставление
Уцзы: «Командиры и солдаты! Каждому из вас предстоит
встретиться — кому с колесницей противника, кому с его кон-
ницей, кому с его пехотой. Помните, если к а ж д а я колесница не
захватит его колесницу, если каждый всадник не захватит его
всадника, если каждый пехотинец не захватит его пехотинца,
пусть мы и разобьем его армию, все равно заслуг не будет ни
у кого» [Конрад, 1958, с. 48[. На учении Суньцзы и Уцзы была
построена практика военной стратегии и тактики, вся филосо-
фия и теория военного дела в древнем Китае.
Войны, которые вели государства древнего Китая в перио-
ды Чуньцю и Чжаньго, были, по существу, войнами за захват
рабов. Это соответственно определяло характер межгосударст-
венной политики и дипломатических отношений царств древнего
Китая между собой и между этими государства!Ми и племенами.
Суньцзы рассматривал войну («военную борьбу», как он ее
называет) как «борьбу из-за выгоды»: «получение выгоды н
есть победа», — пишет Суньцзы [VI, 1]. «Сто раз сразиться и
сто раз победить — это не лучшее из лучшего, лучшее из луч-
шего — победить чужую армию не сражаясь. Поэтому самая
лучшая война — разбить замыслы противника, на следующем
месте — разбить его союзы, на следующем месте — разбить его
войска» [Конрад, 1950, с. 36].
Записи «Чуньцю» говорят не только о войнах, но и о встре-
чах царей, которые заканчивались соглашениями «о дружбе»,
«о мире», скрепленными клятвой над жертвенными животными.
Постепенно вырабатывался сложный ритуал заключения согла-
шений между государствами, связанный с основными чжоуски-
ми культами — с культом Неба и культом чжоуского вана как
Сына Неба, о чем нам известно из двух древнейших китайских
литературных памятников — «Шицзин» («Книги песен») и
«Шаншу», или «Шуцзин» («Книги преданий»),
В это время создаются многие учения и доктрины, относя-
щиеся к теории и практике межгосударственных отношений.
Формируются представления о противоположности «срединных
царств» — «хуася» и «варваров», что отражается на принципах
внешнеполитических связей. И хотя теоретически считалось, что
216-
 I «варварами» нельзя идти ни на какие соглашения [«варва-
Ьг шакалы и волки, им нельзя доверять», — заявлял Гу-
• Чжун (VII в. до н. э.)), однако на практике такие соглаше-
ния заключались [ Ь е ? ё е , VII, с. 123].
Первое официальное упоминание о союзе царств с кочевы-
1и племенами, относящееся, по преданию, к 780 г. до н. э. мы
находим в «Шаншу». Известно и об аналогичном соглашении
"21 г. до н. э. между правителем царства Лу и предводителем
«горных» жунов [Ье^ще, VII, с. 8]. По данным «Чуньцю» и
«Цзочжуани», в 716 г. до н. э. ко двору чжоуского Хуань-вана
прибыли, видимо, для заключения какого-то соглашения «жуны
[рек] И и Л о» [Ьеё&е, VII, с. 22]. Летопись отмечает пере-
говоры между южным царством Чу (расположенным в среднем
течении р. Янцзы) и племенами ба и их совместное выступле-
ние против царства Ю в 702 г. до н. э. [ Ь е ^ е , VII, с. 53], до-
говор 618 г. до н. э. царства Цзинь с жунами [ Ь е ^ е , VII,
с. 250]. Известно и о договорных отношениях с племенами севе-
ро-западного царства Цинь. С вторжением в VII в. до н. э. на
Великую Китайскую равнину северных племен ди (относящихся
к скифскому миру) летопись упоминает о договоре царства Ци
с дисцами в 638 в. до н. э. [Ьед^е, VII, с. 178], договоренности
о взаимопомощи с дисцами чжоуского вана в 637 г. до н. э.,
что, однако, не помешало первым в следующем году напасть
на царство Чжоу и отторгнуть часть его земель [Сыма Цянь,
гл. IV]. Под угрозой вторжения ди с севера, жунов с запада,
мань с юга и хуайи с востока хуасяские царства вступали друг
с другом в военные коалиции, провозглашались лозунги: «От-
пор варварам» и «Защита Сына Неба».
Противопоставление хуасяских царств всем «варварам» вы-
ступает во взаимоотношениях между царствами периода Чунь-
Цю^ как это явствует, в частности, из «Цзочжуани», взаимоува-
жи1ельных («братских», «родственных») между хуася и пре-
зрительных в отношении царств «старших и младших братьев»
к «ничтожным варварским царствам» [Ьед^е, VII, 189; VIII,
647].
Чжоуская доктрина о Сыне Неба как мироустроителе и вла-
дыке Вселенной легла в основу учения Конфуция (551—479 гг.
н. э.) об исключительности жителей «срединных царств» и
о врожденной неполноценности «варваров», которое оказало су-
щественное воздействие на теорию и практику межгосударст-
венных отношений древнего Китая.
Зафиксированная в конфуцианских трактатах «Чжоули».
(«Ритуалы Чжоу»), «Лицзи» («Записи о ритуалах») и «Или»
(«Ритуалы и установления»), чжоуская доктрина о Сыне Неба
к
ак повелителе Вселенной предлагала идеализированную схему
односторонних внешнеполитических отношений чжоуского Вана
с ближними и дальними народами и царствами, которые долж-
ы были выражать ему покорность. Неподчинение вану рассмат-
ривалось как преступление.
217-
 Поднебесная делилась а идеале на пять (по другой
на девять) вписанных один б другой территорий-квадратов""!
центре располагалось Чжоу, от него «на расстоянии 500 л' и ?
один от другого» остальные территории. Наиболее удаленные от
Чжоу территории занимали цдемена, чьи союзнические обя^а
тельства в отношении к Сыну Неба были минимальными, своГ^
дясь к военно-оборонительным функциям. По мере приближение"''
каждой территории к царству Чжоу возрастала степень зависи-
мости правителей от чжоуского вана. Отличался и этикет <уЛ
ношений между ними,(описанный в «Чжоули» (гл. 38, 39).
, На ближайших к Чжоу территориях располагались «средин-
^ ные царства» населенные хуася, считавшиеся связанными с
чжоусцами общностью происхождения и культурным единст-
вом. Все их правители (чжухоу) должны были регулярно яв-
ляться ко двору вана, поднося дары Сыну Неба: ежегодно, ра 0
в два,—в три года и т. д. в зависимости от своей удаленности
от царства Чжоу. Самые крайние, запредельные земли должны
были присылать своих послов к Сыну Неба с изъявлением по- 4
корности раз в сто лет.
Ё>_«;Чжоули» подробно регламентируются различные виды
подношений вану, сроки и очередность их представления для
всех категорий правителей. Отраженная в «Чжоули» система
взаимоотношений чжоуского царства с государствами и наро-
дами Поднебесной носила умозрительный и политически цсле- 1
направленный характер и не соответствовала реальному поло- I
жению вещей. Однако при всей заданности и надуманности
этой схемы политического устройства Поднебесной в ней полу- I
чили известное отражение и некоторые реальные черты взаимо- I
отношений вана с окружающими государствами и народами.
Так, раннечжоуские надписи на бронзе подтверждают важ- |
Ное значение посольских даров для практики добрососедских
межгосударственных взаимоотношений и фиксируют обычай ода- I
ривания послов вана, прибывающих для поддержания контак- |
тов с другими правителями. Подношения вану и его предста- I
вителям в практике межгосударственных контактов играли в
период Чуньцю особенную роль, поскольку они в это время
предназначались, как правило, для_]зитузльных целей (жертво-
приношений, совершаемых ваном или от лица вана) и как бы
входили в обряд заключения договоров. По мнению исследова-
телей, регулярные дары правителей Сыну Неба, подтверждая
продолжение союзных с ним отношений, не имели сколько-ни-
будь важного экономического значения, но играли большую
роль как символ признания номинальной верховной власти
чжоуского вана — ставленника Неба и владыки Поднебесной
[Думан, 1970, с. 32]. Отказ от подношений вану или их задерж-
ка означали разрыв отношений с царством Чжоу и рассматри-
вались ваном и его окружением как нарушение Воли Неба,
требующее наказания — карательного похода, в котором на
стороне Сына Неба принимали участие союзные с ним царства.

218-
 I в начале периода Чуньцю, когда власть чжоуского вана бы-
достаточно сильна, он мог реально вмешиваться во взаимо-
о т н о ш е н и я правителей древнекитайских царств, определяя их
а к т е р , обязывая их к регулярным мионым контактам и об-
' е ну посольствами. Постепенно, однако, эти отношения выходи-
* I из-под контроля вана, складывались традиции отношении
дипломатического характера между царствами, практика до-
говоров и соглашений между ними. По сведениям «Чуньцю» и
«Цзочжуань», за период Чуньцю между отдельными правителя-
ми царств было заключено не менее двухсот договоров [Источ-
никоведение, 1984, с. 3 4 4 - 3 4 5 ] .
Известно, что в круг обязанностей некоторых сановников
при дворах правителей входило налаживание контактов с дру-
гими государствами и специальные лица готовили речи для
послов. Этим речам, подвергавшимся предварительному обсуж-
дению при дворе, придавалось немалое значение в практике
переговоров с соседними государствами. Об этом, в частности,
свидетельствуют сочинения «Чжаньгоцэ» и «Цзочжуань», описы-
вающие события в разных царствах того времени. Излагаемые
в лих эпизоды из истории взаимоотношений царств, по всей ве-
роятности, служили своего рода «пособием» для послов во вре-
мя их переговоров. В тех ж е сочинениях приводятся речи пос-
лов, произносившиеся в конкретной ситуации [Васильев К. В.,
1968].
Согласно «Чуньцю», целью посла является: «В сношениях с
близкими [царствами] — поддерживать взаимную дружбу, осно-
ванную на верности [в делах]; в сношениях с далекими — [вы-
сказывать] преданность в речах» [Позднеева, 19676, с. 462].
В «Цзочжуани» сохранилось изложение договора 577 г. до н. э.;
«Чу и Цзинь не будут вести между собой войн, у них будут
общие друзья и враги, они будут совместно сострадать прави
телям, находящимся в состоянии несчастья или опасности, „и
будут готовы оказать помощь тем, кто попал в несчастное по-
ложение. Цзинь нападет на всякого, кто нанесет ущерб Чу, и
Чу нападет на всякого, кто нанесет ущерб Цзинь. Их дороги
будут открыты для посланцев, желающих пойти по ним с нахо-
дящимися при них приношениями из одного [государства) в дру-
гое. Они будут принимать меры против всех, настроенных
•враждебно» [Штейн, 1947, с. 99].
Постепенно все более отчетливо нарастает тенденция ослаб-
ления царства Чжоу и усиления других древнекитайских
Царств.
Д л я сохранения своего влияния на «срединные царства»
Чжоу нуждалось в поддержке наиболее сильных из них: сна-
чала царства Чжэн и обширного государства Цзинь, потом
Шаньдунекого царства Ци, которое со времени правления Ху-
ань-гуна (685—643 гг. до н. э.) проводило активную завоева-
тельную политику, захватив соседнее небольшое царство Цзи и
отторгая территорию за территорией у государств Вэй и Лу.
219-
 В 680 г. до н. э. после заключения союза с царствами Чэнь
Ц а о войско Хуань-гуна вторглось в царство Сун. Расшщ
свою территорию и значительно усилившись в военном отнощё
нии, циский Хуань-гун еще в 681 г. до н. э. создал коалиции'
восточных царств, проводивших регулярные съезды правителем
и осуществлял прямой контроль над этими царствами в тече-
ние 40 лет. (Ранее организация подобных встреч была священ*
ной привилегией чжоуских ванов.)
Циский правитель положил начало новому типу коалиции
царств древнего Китая, фактически независимых от Сына Неба
Чжоуский ван был вынужден постфактум признать за цискйдв
Хуань-гун ом пряво п а самостоятельные внешнеполитические и |
дипломатические действия и военные союзы (правда, по традк
иии, под девизом «Почитание вана и отпор варварам») и одно-
временно утвердить за ним особый титул «ба» («гегемон»).
Первые четыре года правители, входившие в созданную
Хуань-гуном коалицию царств, собирались ежегодно. На съез-
дах, которые протоколировались, лично присутствовали союз-
ные цари. В случае предстоящей войны каждый из них являл-
ся со своим войском. Однако обычно союзные правители явля-
лись на эти встречи с личной охраной.
Союзные царства приносили гегемону священную клятв\
единения (мэн). На правителей государств или их представите
лей была возложена священная обязанность приносить клятву
Считалось, что они находились под защитой высших божествен-
ных сил, призывавшихся в ходе ритуала (солнце, луна, боги
гор и священных рек), и что клятва как бы связывала ее уча-
стников родственными узами. И действительно, стало правилом
участвовать в похоронах тех, вместе с кем приносили клятву
верности. Ритуал заключения клятвенного союза осуществлялся
на кургане, где совершалось жертвоприношение быков (реже —
свиней или петуха); оглашался текст клятвы, который писался
кровью жертвенного животного и погребался вместе с остатка-
ми жертвы. Клятва громко произносилась каждым из участни-
ков ритуала, предварительно увлажнявших губы кровью жерт-
вы.
После государства Ци гегемонию последовательно захваты-
вали некоторые другие царства, так что всю последующую эпо-
ху (до начала периода Чжаньго) источники называют «Уба»
(«Пять гегемонов»). Гегемоны созывали съезды союзных с ни-
ми правителей царств. Сначала в них обязательно участвовали
сами гегемоны, но затем они стали уполномочивать на это сво-
их представителей.
Важную роль_в утверждении политического приоритета ге-
гемонов занимал ритуал приема и отправки послов Самим ге-
гемонам не подобало снаряжать посольства, в то время как к
ним послами ездили лично правители союзных царств. Такова
была дипломатическая практика, но фиксация ее бе ]иге не су-
ществовало |Деопик, 1978, с. 13—141.
220-
 В традиционной интерпретации чжоуской историографии дея-
•шность гегемонов рассматривалась как направленная на «ус-
в о е н и е враждебных Чжоу правителей» и «наказание непокор-
ных варваров». При фактическом владычестве гегемонов за
[ к о у с к и м ваном теоретически продолжала сохраняться функ-
ция религиозного главы Поднебесной. Гегемония стала особой
формой межгосударственных отношений в период Чуньцю, в
к о т о р о й ясно выступал военный характер власти гегемонов, по-
следовательно занимавших главенствующее положение среди
других царств.
Действительной причиной утверждения владычества гегемо-
нов была в первую очередь угроза нашествия северных племен,
особенно племен ди, вторгшихся в VII в. до н. э. в Китай и
осевших в бассейне р. Фыньхэ. Северные царства Вэй и Син,
подвергшиеся в этот период нашествию дисцев, целиком были
обязаны своим спасением отразившему дисцев гегемону — ци-
скому Хуань-гуну. В 663 г. до н. э. Хуань-гун отправил войско
в далекий поход против горных жунов, напавших на северо-во-
сточное царство Янь. В 648 г. до н. э. жуны напали на Чжоу и
захватили Лои. В 646 г. до н. э. Хуань-гун собрал в Сянь пра-
вителей царств Сун, Лу, Вэй, Чжэн, Чэнь, Сюй и Цао и заклю-
чил с ними соглашение об оказании отпора жунам, напавшим
на царство Чжоу и захватившим его столицу, и «хуайским и»,
напавшим на царство Цзи. В переговорах в качестве предста-
вителя Хуань-гуна участвовал Гуань Чжун. В 636 г. до н. э. на
столицу Чжоу напали дисцы, изгнали Сян-вана и возвели на
престол его младшего брата Дая. Вернуть власть Сян-вану в
635 г. помог один из последующих гегемонов правитель царст-
ва Цзинь—Вэнь-гун.
С юга «срединным царствам» угрожала опасность от силь-
ного царства Чу, правители которого никогда не признавали
Сына Неба и именовали себя ванами. Для борьбы с Чу циский
гегемон в 656 г. до н. э. объединил военные силы царств Сун,
Вэй, Лу, Чань, Сюй, Цао и Чжэн.
В качестве формальной причины для этой войны циский са-
новник Гуань Чжун выставил чускому послу следующее: «Вы
не представили дань ароматными травами. [И поэтому] жерт-
воприношения, совершаемые ваном, не были обеспечены, не бы-
ло чем настоять вино. За это мы возлагаем ответственность на
Вас» [Думай, 19706, с. 30].
Коалиция нанесла решительный удар царству Чу, поразив и
его союзника — царство Цай, после чего между враждебными
сторонами был заключен мир. На встрече правителей царств,
созванной Хуань-гуном в 650 г. в Куйцю, ему были оказаны
торжественные почести со стороны посла чжоуского вана как
гегемону. Однако еще при жизни Хуань-гуна в его военной
коалиции начались распри между союзными царствами, а так-
же конфликты некоторых из них с ним самим. Члены циской
оалиции собирались все реже и реже. Всего состоялось две-
221-
надцать встреч. Особой остроты достиг конфликт межд
Хуань-гуном и правителем царства Чжэн, который все же удд
лось разрешить мирным путем. Однако следующий за Хуань-г,
ном гегемон — правитель царства Сун Сян-гун (650—637 Гг
до н. э.) вступил с царством Чжэн в войну, закончившуюся егл
поражением, так как на стороне Чжэн против Сун выступил»)
царство Чу в качестве его военного союзника. В ответ на уси-
ление агрессии царства Чу правители «срединных государств»
расположенных к северу от него, собрались в Цзяньту и обра-
зовали античуский военный союз семи царств, возглавленный
одним из самых крупных государств среднего течения Хуанхэ —
царством Цзинь; в этот союз вошли такие сильные царства,
как Ци, Цинь и Сун. Союзное войско нанесло в 631 г. до н. э.
решительное поражение чускому войску в битве под Чэнпу (в
современной провинции Шаньдун). В ознаменование этой побе-
ды цзиньский правитель Вэнь-гун (636—628 гг. до н. э.) чжо-
уским ваном был торжественно провозглашен гегемоном. В по-
следующие годы Вэнь-гун возглавил несколько походов союз-
ных царств против ди, с которыми не прекращал вести борьбу
д о самой смерти. Решительное сражение между Цзинь и ди
произошло в 625 г. до н. э. при Ци, в котором дисцы, судя по
данным «Чуньцю», были .наголову разбиты. Но сила их была
далеко не сломлена, их набеги на государства Великой Китай-
ской равнины не прекращались до конца VI в. до н. э.
После смерти Вэнь-гуна циньский правитель Му-гун (659—
621 гг. до н. э.) провозгласил себя гегемоном, выступил против
цзиньского царства, но в кровопролитном сражении у гор Яо-
шань в 627 г. до и. э. потерпел полное поражение. Неудачным
для Цинь оказался и поход войска Му-гуна против Цзинь в
624 г. до н. э. Отказавшись на время от прямой агрессии про-
тив цзиньского царства, Му-гун бросил все силы на захват тер-
ритории соседних северо-западных племен, завоевав которые
объявил себя «гегемоном западных жунов». После смерти Му-
гуна циньское царство возобновило агрессию против Цзинь, но
понесло сильнейшее поражение в битве под Хэцюй (в современ-
ной провинции Шаньси) в 615 г. до н. э.
Междоусобные войны между циньским и цзиньским царства-
ми облегчили осуществление агрессивных замыслов следующе-
го гегемона — чуского правителя Чжуан-вана (613—591 гг.
до н. э.). Первым объектом его завоеваний стало царство Чжэн,
которое длительное время, сохраняло независимость. Однако те-
перь оно стало яблоком раздора между царствами Цзинь и Чу.
Вступившись за Чжэн, правитель царства Цзинь в битве под
Би (в современной провинции Хэнань) в 597 г. до н. э. потер-
пел поражение. Чускому Чжуан-вану удалось создать анти-
цзиньский союз, в который вошли царства Чжэн, Лу, Сун и
Чэнь. Цзинь, со своей стороны, принимало все меры для скола-
чивания античуского союза. Ожесточенная борьба этих двух
сильнейших коалиций держала в постоянном напряжении все

222-
' „ р С тва древнего Китая. Неоднократно разными царства ми
Предпринимались попытки ослабить напряженность, пока сун-
скому послу Хуа Юаню не удалось добиться заключения в
577 г. ДО н. э. мирного соглашения между обеими коалициями,
согласно которому обе главенствующие державы, Цзинь и Чу,
договаривались о ненападении друг на друга [Цзочжуань]
(текст этого договора был приведен выше).
Через три года из-за интриг царства Чжэн этот договор был
разорван обеими сторонами. В сражении под г. Яньлином в
574 г. до н. э. чусцы были наголову разбиты цзиньскими вой-
сками. После этой победы цзиньский правитель Дао-гун (572—
558 гг. до н. э.) созвал в Шасуй (в современной провинции
Хэнань) правителей царств Ци, Сун, Лу, Вэй и Чжу.
При цзиньском правителе Пин-гуне (557—532 гг. до «. э.)
была одержана еще одна победа над чусцами в битве у Чжань-
бань (в современной провинции Хэнань). В 553 г. до н. э. Пин-
гун созвал правителей царств Сун, Вэй, Чжэн, Ци и Лу, при-
несших ему клятву верности. Однако Цзинь не смогло исполь-
зовать плоды этой победы из-за внутренней смуты, в 544 г.
до н. э. в царстве Сун (в современной провинции Хэнань) со-
стоялась встреча правителей четырех крупнейших царств —
Цзинь, Ци, Цинь и Чу, на которой Цзинь уже не играло гла-
венствующей роли. Договаривающиеся стороны поклялись не
нападать друг на друга и вообще отказаться от применения
оружия при решении межгосударственных конфликтов. Однако
со стороны четырех государств, оспаривавших первенство, это
была не более чем дипломатическая игра, которая едва не бы-
ла сорвана уже на самой встрече из-за пререканий правителей
Цзинь и Чу о праве первой подписи под мирным соглашением.
Вскоре от Цзинь откололись его союзники Вэй, Чжэн и Лу,
перешедшие на сторону Ци. Нарушив договор 544 г. до н. э.,
царство Ци начало войну с Цзинь.
Одновременно развернулись военные действия и на юге, где-
Чу стало объектом агрессии со стороны усилившегося в конце
VI в. до н. э. царства У (в современной провинции Чжэцзян).
Его правитель Хэ Люй (514—496 гг. до н. э.) объявил себя ге-
гемоном Поднебесной.
В 506 г. до н. э. уское войско под командованием Суньцзы
Разбило чусцев под Боцзюй (в современной провинции Хубэй)
и заняло чускую столицу Ин. От полного разгрома Чу спасло
военное вмешательство северо-западного жунского царства Цинь
и южного зьетского царства Юэ. Последнее вступило в борьбу
с царством У за господство и политическое преобладание в
Поднебесной. Однако преемнику Хэ Люя ускому правителю Фу
Ча (495—473 г г д о н э ) удалось разбить войско царства Юэ
и в 494 г. до н. э. взять реванш, захватив юэскую столицу.
Разгромив своего основного соперника на юге, Фу Ча мог обра-
тить свои захватнические устремления на север — против
Царств, расположенных в среднем течении Хуанхэ и на Великой
223-
Китайской равнине. Уское войско нанесло поражение войска
Ци, Лу и Сун. Под угрозой разгрома правитель царства Цзинц
вступил с Фу Ча в переговоры. Во время этих переговоров, со.
стоявшихся в Хуанчи в 482 г. до н. э., на У внезапно напал ,
войско юэского правителя Гоу Цзяня и нанесло е.му поражу,
нне. Год за годом Юэ отторгало у царства У его территории,
пока не захватило ускую столицу — это означало полный и"
окончательный разгром и подчинение юэсцами уского царства
Самоубийство Фу Ча в 473 г. до н. з . довершило падение цар
ства У.
«Чжаньгоцэ» (гл. IV) так объясняет причину гибели Юэ в
речи Су Циня: «Царство [Юэ] погибло... потому, что Фу Ча по-
стоянно мечтал о господстве, поэтому сам навлек на себя беду
тем, что любил главенствовать в Поднебесной, опираясь на си-
лу и обширность своего царства». После этого Гоу Цзянь про-
возгласил себя гегемоном. В источниках он выступает как по-
следний из гегемонов Поднебесной, власть которого продержа-
лась, правда, очень недолго. Так в конце периода Чуньцю
крупные и сильные в военном отношении окраинные царства —
северо-западное Цинь, восточное У и южные Чу и Юэ, которых
жители «срединных царств» презирали как диких «варваров»,
«подобных зверям и птицам», оказались вершителями судеб
древнекитайского мира.
В рассматриваемую эпоху получили дальнейшее развитие
некоторые нормы межгосударственных и дипломатических от-
ношений. Так, известен текст договора, заключенного в 544 г.
ю н. э. между правителем государства Чэн и союзом царств,
войска которых вторглись перед тем на его территорию: «Участ-
ники настоящего договора заключают соглашение в следующем:
взаимно не запрещать вывоз зерна; не ограничивать торговлю
к невыгоде другой стороны; не потворствовать заговорам, за-
мышляемым против другой стороны; взаимно не укрывать у
себя и выдавать бежавших от правосудия; оказывать взаим-
ную помощь в случае голода; поддерживать друг друга в слу-
чае внутренних мятежей; договаривающиеся стороны будут
иметь общих друзей и общих врагов; мы все обязуемся поддер-
живать царский дом Чжоу» ]МагИп, 1901, с. 440—441].
Соблюдались известные нормы межгосударственных отно-
шений во время войны: не полагалось начинать войну без
сколько-нибудь серьезного повода, атаковать врага без преду-
преждения барабанным боем, наносить ущерб личности и иму-
ществу правителей и жителей, не участвующих в военных кам-
паниях стран, подвергать аресту и наказанию послов (правда,
они лишались этих привилегий, если нарушали этикет, принятый
в практике межгосударственных переговоров). Неоспоримым
считалось право убежища. Обмен посольствами происходил с
неукоснительным соблюдением форм учтивости. Договоры со-
ставлялись при строгом соблюдении ритуальной формулы и
хранились в специальных священных местах мынфу. В извест-
224-
, - мере признавались права нейтральных сторон. Во всяком
"лучае, на словах осуждалась агрессия и признавалось право
защиты слабого [СогЙ1'ег, 19201.
Начало V в. до н. э. отмечено падением могущества бывших
гегемонов. Окончательно ослабленное внутренними распрями, а
также военным вмешательством соседей срединное государ-
сТВ0 Цзинь распалось на три самостоятельных царства —
Чжао, Вэй и Хань (фактически в 453 г. до н. э., а формально в
403 г. до н. э.). Внутренние смуты потрясали и другие царства
древнего Китая в это время. Усилился процесс поглощения
слабых царств более сильными в военном отношении и, как
правило, периферийными царствами, вступившими во внешнепо-
литическую борьбу позже центральнокитайских царств, не нахо-
дившимися в политической зависимости от чжоуского вана и
не признававшими его религиозного авторитета.
Крах режима гегемонов знаменовал собой начало нового пе-
риода политической истории древнего Китая — Чжаньго, назы-
ваемого также периодом Цисюн («Семь сильнейших»). Нача-
лом этого периода условно считается 481 г. до н. э. — год, на
который падает последняя запись в луской хронике «Чуньцю»,
его концом — 221 г. до н. э., когда на территории древнего Ки-
тая образовалась первая древнекитайская империя Цинь.
В число «семи сильнейших» царств входили: из периферийных—
бывшие гегемоны Цинь и Чу и северо-восточное царство Янь;
из «срединных» —- начавшее эпоху гегемонов царство Ци и цар-
ства Вэй, Чжао и Хань- в источниках эти три царства часто
называются «Сань Цзинь» («Три Цзинь»), поскольку они воз-
никли в результате раскола царства Цзинь. Сначала эти три
царства действовали совместно, будучи связанными известным
единством интересов.
В 405 г. до н. э. союзное войско Вэй, Чжао и Хань нанесло
поражение царству Ци. В 403 г. до н. э. «Три Цзинь» были
признаны чжоуским ваном в качестве равноправных среди дру-
гих чжоуских царств. Совместные агрессивные действия царств
Вэй и Хань против древних царств Сун и Чжэн заставили их
прибегнуть к военной помощи царства Чу. Однако и само цар-
ство Чу с трудом оборонялось от вторжения войска царства
Вэй и вынуждено было отдать ему крупный торгово-ремеслен-
ный центр Далян (около современного Кайфына). Тройствен-
ный военный союз царств Вэй, Чжао и Хань представлял собой
грозную силу, но он очень скоро распался, и «Три Цзинь» не
только перестали согласовывать свои внешнеполитические дей-
ствия, но и начали воевать друг с другом. В первой половине
периода Чжаньго царство Вэй проводило наиболее активную
завоевательную политику. В 354 г. до н. э. царство Вэй осади-
ло и заставило сдаться чжаоскую столицу Ханьдань (в совре-
менной провинции Хубэй). В 350 г. до н. э. оно нанесло пора-
жение царству Цинь. В 344 г. до н. э. вэйский Хуэй-ван созвал
в
Фэнцзе (около современного Кайфына) правителей двенадца-
>5 3;к. 1015 оос
 ти «срединных царств», чтобы утвердить среди них свое лид е ь
ство. Здесь он провозгласил себя ваном, на что ранее осмелЦ
вались лишь некоторые периферийные гегемоны, и «устрой
прием как Сын Неба». Описывая встречу в Фэнцзе, «Чжаньг<~
пэ» сообщает: «Вэйский ван... ввел красные одежды, на колон!
нах вывесил девять полотнищ, его сопровождали стяги с семью
звездами, это были прерогативы Сына Неба, а вэйский ван
узурпировал их» [Васильев К. В., 1968, с. 216—217].
Однако внешнеполитическая обстановка, сложившаяся ц
древнем Китае в это время, исключала для него возможность
осуществления его претензий на роль гегемона, хотя бы уж»
потому, что ему противостояли теперь все остальные шесть
«сильнейших» царств.
В условиях непрерывно меняющейся политической ситуации
и крайнего обострения междоусобной борьбы царств государст-
во Вэй натолкнулось на решительное сопротивление своим за-
хватническим планам, прежде всего со стороны Ци. В 343 г.
до н. э. в знаменитом сражении под Малином (в современной
провинции Шаньдун) огромное вэйское стотысячное войско бы-
ло наголову разбито и почти целиком истреблено циским вой-
ском, чем не замедлили воспользоваться Ч ж а о и Цинь, которые
ввели на территорию Вэй свои военные силы. Под угрозой пол-
ного разгрома вэйский ван обратился к цискому правителю с
просьбой о заключении мира. Между ними в 334 г. до н. э. был
заключен мирный договор, по которому циский правитель был
провозглашен ваном. Появление еще одного вана на террито
рии Поднебесной вызвало военный конфликт царства Ци с чу-
ским ваном. В 333 г. до н. э. чуское войско вторглось на тер
риторию Ци и под Сюйчжоу (в современной провинции Шань-
дун) нанесло ему поражение, однако, изменить нозую титула-
туру циского правителя этим актом не удалось.
Нависшая над Вэй угроза дальнейших вторжений застави-
ла вэйского вана в 328 г. до н. э. пойти на тяжелых условиях
на заключение договора о мире с царством Цинь; при этом Вэй
передало циньскому царству большую пограничную область
(будущий циньский округ Шанцзюнь). В 321 г. до н. э. цинь-
ский правитель официально провозгласил себя ваном.
Усиление междоусобных войн на рубеже IV—III вв. до н. э.
и угроза взаимного истребления отдельных царств привели к
осознанию необходимости создания крупных межгосударствен-
ных союзов. Борьбу между собой ведут теперь все чаще не от-
дельные царства, а коалиции. Так, в 318 г. до н. э. образова-
лась коалиция во главе с царством Цинь, куда входили также
царства Хань и Вэй. Она противостояла циско-чускому союзу.
В период Чжаньго начинается активное наступление пери-
ферийных царств на пограничные с ним территории племен и
раннегосударственных образований. Так, в 316 г. до н. э. Цинь
присоединило богатейшие земли Ба и Шу в Сычуани, царство
Чжао — обширные территории, отнятые у племен жу, линьху.
226-
} „улань. Победы Ч ж а о над северными племенами стали воз-
южными после того, как чжаоский Улин-ван провел важную
в о е н н у ю реформу, введя в состав войска кавалерийские отряды
заменив вооружение, а также снаряжение воинов, в частности
была введена короткая одежда, которую носили кочевники,
удобная для верховой езды. Д о того в древнекитайских царст-
вах боевые колесницы и отряды пехоты составляли главную си-
чу войска. Вступив в союз с Ци и Янь, Ч ж а о разгромило цар-
ство Чжуншань (современная провинция Хэбэй) и присоедини-
ло к себе всю его территорию. Вскоре, однако, Чжао изменило
свою внешнеполитическую ориентацию и заключило союз с цар-
ством Цинь против Ци. В самом конце IV в. до н. э. циский
Сюань-ван сумел создать мощную военную коалицию с участи-
ем царств Вэй и Хань, которой удалось захватить ряд городов
у Чу (усилившегося к этому времени за счет разгрома царства
Юэ). П о договору о мире — 3 0 0 г. до н. э. — Чу обязалось по-
слать в Ци в качестве заложника наследника престола [Сыма
Цянь, гл. 5].
О существовавшей тогда ^практике заложничества известно
н по многим другим историческим случаям (обычно формулой
источников при сообщении о соответствующих событиях того
периода было: «Правитель такой-то послал наследника престо-
ла в царство такое-то, чтобы добиться заключения мира») [Сы-
ма Цянь, гл. 40]. Заложничество сыновей правителей союзных
царств стало характерной особенностью межгосударственных
отношений в период Чжаньго. Известным залогом внешнеполи-
тической стабильности во взаимоотношениях царств являлась
также «практика породнения путем перекрестных браков», о
которой неоднократно упоминается в «Чжаньгоцэ»; в частности
в речи циньского военачальника Бо Ци отмечается, что после
поражения под Чанпином «правитель Ч ж а о и его сановники...
с униженными речами и богатыми подношениями во всех четы-
рех направлениях выдавали замуж [дочерей вана], чтобы по-
родниться [с царствами] Янь и Вэй, улучшить отношения с
[царствами] Ци и Чу» [Васильев К- В., 1968, с. 198—199].
Для периода Чжаньго было характерно, что войны приняли
затяжной характер, длились годами и приводили иногда к пол-
ному военному и экономическому истощению противоборствую-
щих царств. В крупных сражениях с обеих сторон потери в
людской силе достигали невиданных до того размеров, вплоть
До сотен тысяч человек. Они потрясали воображение современ-
ников и вошли в историю как эпохальные события под особыми
наименованиями, например «сражение под Малином», «сраже-
ние под Чанпином», «сражение под Сюйчжоу», «сражение под
Ияном», «сражение под Юнши». Активно шел процесс захвата
г
°сударствами малых царств. Это вело к дальнейшему укруп-
н
еникэ союзов между царствами, ставящих перед собой задачи
как военного, так и дипломатического характера. Возникает
'°собая форма крупнейших межгосударственных объединений,

15* 227
 известных как «союзы по вертикали», «союзы по горизонтали»
«союзы дальних стран против ближних» и т. п. Заключая со-
глашения и союзы с одними царствами против других, древне-
китайские правители стремились использовать противоречия ц
вражду между царствами.
В этих условиях возникает потребность в особого рода дея-
тельности, связанной с практикой заключения .межгосударствен-
ных соглашений как во время войны, так и в мирное время.
Среди образованных слоев общества появляются своего рода
знатоки этого дела, отличающиеся красноречием, в теории и на
практике разбирающиеся в политической ситуации, владеющие
специальными знаниями и навыками, необходимыми для вы-
полнения задач дипломатического характера, знающими всю
процедуру заключения союзов и ведения переговоров. Они пе-
реходили из одного царства в другое, предлагая правителям
свои услуги, и наиболее талантливые из них находили приме-
нение своим знаниям, по-видимому, всегда. Во многих случаях
правители официально назначали их послами, отправляли их с
ответственными поручениями в другие царства, и о тех из них,
кто добивался особого успеха, в летописи отмечалось: «Нала-
дил отношения между царствами». Об этом говорится и в
«Цзочжуани», и в «Чжаньгоцэ», и в других источниках. Назы-
вали подобного рода людей описательным термином: «те, кто
объединяет правителей в союзы» [Мэнцзы, гл. IV, ч. 1; XIII, 3].
В «Чжаньгоцэ» особо подчеркиваются заслуги тех «достой-
ных людей», кто умеет добиваться мирного решения конфликта
между государствами, путем переговоров достигать намеченных
внешнеполитических целей. Это называлось: «строить планы,
согласовывать намерения, не вставая с циновки, обсуждать их
меж чарок и столов, осуществлять замыслы, не выходя из двор-
цовых залов» [Чжаньгоцэ, гл. IV]. В этом же источнике приво-
дится наставление правителю Су Циня: «Что касается разум-
ного государя и дальновидного сяна (советника. — Т. С.), то
они подчиняют других правителей, не пуская в ход пяти видов
оружия; в их пользу отказываются [от своих прав], им усту-
пают и шлют богатые подношения. Поэтому... не расходуют
панцирей... но одерживают победы... Народ еще не узнал [о
войне], а дело вана уже восторжествовало» [Васильев К. В.,
1968, с. 215—2161.
Большое значение деятельности дипломатического характе-
ра отмечали представители всех идейно-политических школ пе-
риода Чжаньго. Так, Конфуций ставил обучение искусству дип-
ломатии на второе место после управления царством и в число
непременных достоинств «благородного мужа» (цзюньцзы)
включал умение «не посрамить» своего правителя при исполне-
нии посольской миссии. Посольству придавалось большое зна-
чение, считалось, что от него иногда зависело само существова-
ние государства. Поэтому к назначению посла правители отно-
сились крайне серьезно, поручая ведение дипломатических
238-
переговоров лицам, отличающимся высокими личными достоин-
ствами и обычно знатностью происхождения: как правило,
посольское поручение доверялось членам царского или аристо-
кратического рода. Конфуций и Мэнцзы говорили о большом
значении дипломатической деятельности и важности подготовки
к ней специальных людей — «тех, кто объединяет правителей в
союзы» [Мэнцзы, гл. IV, ч. 1; XIII, 3]. Сам Конфуций, как со-
общает Сыма Цянь, принимал участие в переговорах диплома-
тического характера: в 499 г. до н. э. состоялась встреча меж-
ду представителями царств Ци и Лу, с луской стороны в ка-
честве организатора посольского церемониала в переговорах
участвовал Конфуций, повлиявший на результаты переговоров
[Сыма Цянь, гл. 47]. Конфуций считал, что настоящим санов-
никем может быть лишь «тот, кто может чувствовать стыд за
свои поступки и, будучи отправлен в другое государство, не
подведет своего государя» [Луньюй XIII, 20].
Послы направлялись не с письменными, а с устными нака-
зами правителя. Посол выступал с речью от имени своего пра-
вителя — красноречие, выдержка, искусство вести переговоры,
знание придворного этикета играли исключительно важную роль
в успехе его миссии. Несмотря на отсутствие в древнем Китае
понятия о дипломатической неприкосновенности послов, на
практике послу оказывалось предельное уважение в любом
царстве; с ним обращались как с равным, церемониал приема
посла этого времени не носил для него того унизительного ха-
рактера, как то стало обычным в практике отношений «средин-
ного государства» с другими странами в последующие времена,
начиная с Ханьской империи, когда эти отношения стали вос-
приниматься как направленные на управление «варварами».
До этого с послом обращались как с почетным гостем. Его при-
нимали на пиру у царя, который мог позволить себе состязать-
ся с послом в искусстве красноречия.
От периода Чжаньго сохранился фрагмент древнего произ-
ведения «Фаянь» («Образцовые речи»), содержащий поучения
послу о том, как держать речь перед правителем другого госу-
дарства: «Передавай неизменными факты, опускай лишние сло-
ва»; «Не отклоняйся от порученного, не настаивай на решении,
превысишь меру — доведешь до крайности» [Позднеева, 19676,
с. 463]. В трактате «Чжуанцзы» наставником царского сына, на-
правляемого послом в соседнее царство, выступает Конфуций.
От его имени дается определение целей и задач переговоров
при сношении с другими царствами: «С соседними [царствами]
следует поддерживать взаимную дружбу, основанную на вер-
ности [в делах]; далеким [царствам] следует [высказывать] пре-
данность в речах. Речи должен кто-то передавать, а самое
трудное на свете — передавать слова радости или гнева одной
стороны другой стороне. В радости изливают друг другу слиш-
ком много приятных слов, в гневе обрушивают друг на друга
слишком много злых слов...» [Чжуанцзы, IV]. Конфуций обра-

229-
Щал внимание на ответственность посольского поручения ц(
трудности его выполнения.
Первая трудность — в передаче послом речи царя, которая
должна избегать крайности в словах как приятных, так и не-
приятных, ибо «все чрезмерное безрассудно, безрассудное же
не внушает доверия... От подозрений и гибнет тот, кто держит
речь». Вторая трудность заключается в том, чтобы не увлечься
собственным красноречием и не потерять выдержки на царском
пиру в устном состязании с государем и царедворцами, не за-
быть об этикете, помнить о главном, терпеливо настаивать на
своем, вымогать обещания, чтобы в итоге добиться победы,
пускай ценой затяжных переговоров. «Помни, — наставлял Кон-
фуций, — искусные борцы начинают мериться силами открыто,
а кончают тайным [приемом] — в напряженный [момент] при-
бегают ко многим хитростям; вино пьют согласно церемониям,
соблюдая вначале порядок, кончают же беспорядком... И так
во всем. Начинают с извинений, а кончают грубостями. Ничтож-
ное вначале к концу становится огромным. В речах — и буря и
волны, для дела — победа или поражение. Ветер и волны вы-
звать нетрудно, но к опасности легко приводят и победа и по-
ражение. Поэтому и бывает, что без оснований высказываются
гневные суждения, полные резких, несправедливых слов. Бы-
вает, рычат [и пари, и их советники], не выбирая выражений,
словно дикие звери с клокочущим дыханием в предсмертной
агонии... Когда злоба доходит до высшего предела, в ответ по-
чему-то также появляется негодование. [Если никто] не сознает,
отчего все началось, то кто может знать, чем все кончится?
Благоприятное решение приходит не скоро, а неблагоприятного
уже не исправить» |Позднеева, 19676, с. 152].
В период Чжаньго при дворах правителей царств имелись
особые приближенные должностные лица, называемые «юйши»,
в круг обязанностей которых входило (наряду с обязанностями
жреца, хрониста, архивариуса) принимать все поступающие
правителю послания из других царств, а также готовить мате-
риалы для предстоящих переговоров. На самих переговорах,
по-видимому, обязательно присутствовали юйши от всех дого-
варивающихся сторон для того, чтобы записывать все происхо-
дящее на встречах правителей царств. Показательно в этом
отношении сообщение Сыма Цяня, касающееся переговоров
между царствами Цинь и Чжао, состоявшихся в Мяньчи. Со-
гласно Сыма Цяню, во время этой встречи циньский ван, выпиз
вина, охмелел и сказал: «Я слыхал, что чжаоский ван отменный
музыкант. Прошу его сыграть на гуслях». Далее Сыма Цянь от-
мечает: «Когда чжаоский ван коснулся струн, циньский юйши
вышел вперед и записал: „В такой-то год, в такой-то луне, в
такой-то день циньский ван и чжаоский ван пировали во время
встречи, и [циньский ван] повелел чжаоскому вану сыграть на
гуслях"» [Сыма Цянь, гл. 81].
Конфуций и его ученики все войны считали несправедливы-
230-
ми. В отличие от них философ Мо Ди (479—381 гг. до н. э.)
разделял войны на грабительские, которые он безоговорочно
осуждал, и оборонительные, которые он не только оправдывал,
но призывал всемерно поддерживать государства, подвергшиеся
нападению. В связи с этим в его трактате «Моцзы» подробно
разрабатывается вопрос стратегии и тактики обороны городов.
Мо Ди заявлял, что грабительские войны выгодны лишь стоя-
щей у власти знати, утверждая, что «пытаться с помощью
войны решать политические споры между государствами... это
все равно, что заставить всех людей Поднебесной пить одно
лекарство для лечения разных болезней, в то время как пользу
от этого получат, может быть, лишь четыре-пягь человек» [Мо-
цзы, гл. 19].
Мо Ди требовал прекращения захватнических войн, счи-
тая их самым страшным бедствием для народа и са-
мым великим нарушением Воли Неба. «Когда войско большого
государства вторгается на чужую территорию, оно вытаптывает
посевы, разрушает города, засыпает каналы, сжигает храмы
предков, забивает скот, [при этом] непокорных убивают, а за-
хваченных в плен связывают и уводят с собой... мужчин превра-
щают в рабов, женщин — в рабынь» [Моцзы, гл. 28]. Мо Ди вы-
двинул доктрину, в которой утверждал принцип равенства го»
сударств как основы их мирных взаимоотношений. Никто до
него в истории древнекитайской политической мысли не прово-
дил столь определенно идею о нравственных нормах добросо-
седских межгосударственных отношений. Жизнь Мо Ди являла
собой пример соединения личного поведения и принципов, ко-
торые он проповедовал. Как известно, Мо Ди взял на себя по-
сольскую миссию царства Сун, которому угрожало нападение
чуского царства. В том, что ему удалось успешно справиться
со своей задачей и убедить правителя Чу отказаться от втор-
жения, сыграло свою роль и строительство под руководством
Мо Ди оборонительных стен в царстве Сун [Тигаренко, 1985,
с. 96 и сл.].
С теорией и практикой межгосударственных отношений бы-
ла связана деятельность школы «цзун хэи», возникновение кото-
рой традиция связывает с именем мудреца Гуй Гуцзы (Мудрец
из дьявольской долины; IV—III вв. до н. э.). Ее название про-
исходит от наименования двух типов междуцарских союзов —
«цзун» («союз по вертикали», или «союз север—юг») и «хэн»
(«союз по горизонтали», или «союз восток—запад»). Эта шко-
ла ставила целью готовить для правителей своего рода советни-
ков по делам внешней политики. Полагают, что традиция этой
школы нашла отражение в литературном сочинении «Планы
сражающихся царств» — памятнике политического красноречия,
содержащем речи, которые произносились при переговорах
между царствами. Школа Гуй Гуцзы исходила из принципов
Даосско-легистского толка, ее учение носило не отвлеченно-тео-
ретический >и абстрактно-морализаторский характер, но исходи-
231-
л о из сугубо практических задач внешней политики, игнорируя
любые другие мотивы, кроме государственной выгоды. 1
В «Речах сражающихся царств» устами Су Циня (одного из
тех, с кем традиция связывает создание союза типа «цзун»)
излагается основной принцип школы «цзун хэн»: «Мудрый че-
ловек, принимаясь за дела, непременно применяется к обстоя
тельствам и выступает только в подходящий момент» [Чжань-
гоцэ, IV]. «Нет ничего, что имело бы вечную ценность», — заяв-
л я л и ученики Гуй Гуцзы [СЬип$? 5е Ю т т , 1927, с. 108].
Установки этой школы заложили теоретическую основу для
практики заключения союзов «по вертикали» и «по горизонта-
ли». Философ-легист Хань Фэйцзы (умер в 233 г. до н. э.) пи-
сал о характере этих союзов: «Союз „цзун" („по вертикали")
объединяет многие малые царства для удара по одному силь-
ному, а союз „хэн" („по горизонтали") служит одному сильно-
м у царству для удара по многим слабым» [Хань Фэйцзы,
гл. 49].
«Союз по вертикали» как тип межгосударственных соглаше-
ний возник на рубеже IV—III вв. до н. э., когда ясно прояви-
лись устремления ииньских ванов к политическому господству
в Поднебесной, и ставил целью создать антициньское объедине-
ние царств на основе их равноправного участия. Оно предполо-
жительно должно было включать царства, расположенные в
направлении «с севера на юг», заинтересованные в противодей-
ствии циньской агрессии.
«Союз по горизонтали» теоретически объединял царства в
направлении «с запада на восток», являлся союзом проциньской
ориентации и служил царству Цинь орудием вмешательства в
дела других государств, находящихся к востоку от него.
Первый крупный антициньский союз был заключен между
царствами Чу, Вэй, Ч ж а о , Хань и Янь в 318 г. до н. э., но он
просуществовал очень недолго. Через несколько лет возник но-
вый антициньский союз во главе с царством Ци, куда вошли
т а к ж е царства Вэй и Хань. В 298 г. до н. э. его войска нанесли
сильное поражение царству Цинь, однако циньскому вану уда-
лось расколоть этот союз и привлечь на свою сторону циское
царство, что делало беззащитными царства Хань и Вэй перед
циньской агрессией. Объединенное ханьско-вэйское войско по-
терпело сокрушительное поражение от циньцев под Ицюе (око-
ло современного Л о я н а ) в 293 г. до н. э. « Щ и т ы плавали в
потоках крови, было отрублено двести сорок тысяч голов»,—-
сообщает о битве под Ицюе «Чжаньгоцэ». С этого времени
вторжения циньского войска в Хань и Вэй практически не пре-
кращались.
В 290 г. до н. э. царства Хань и Вэй добились заключения
мира с Цинь ценой отторжения в пользу Цинь значительных
территорий своих царств. В начале III в. до н. э. царству Цинь,
по сути, противостояли две союзные коалиции, возглавляемые
Ци и Чжао. Их совместные интересы создавали почву для
232-
объединения их в антининьском союзе. Опасаясь этого, в 288 г.
до н. э. циньский Чжао-ван предложил цискому вану поделить
сферы влияния в Поднебесной, в связи с чем принять обоим
п р а в и т е л я м новую царскую титулатуру, возвеличивающую их
власть, и именовать себя соответственно «Восточным ди» и
«Западным ди» («ди» - титул обожествленного предка). Это
со стороны Чжао-вана был тактический прием, фактически ж е
циньский ван претендовал на верховное владычество в Подне-
бесной, что прекрасно понимал циский ван и не пошел на сго-
вор. Вскоре с помощью посла Су Циня ему удалось сколотить
антициньский союз пяти «сильнейших» царств (к союзу не при-
соединилось лишь царство Янь).
Идея создания антициньского союза шести «сильнейших»
царств принадлежала, по одним источникам, чжаоскому санов-
нику Ли Дую, по другим — сановнику царства Ци Су Циню.
В «Чжаньгоцэ» приведено семь речей Су Циня, в которых он
целеустремленно добивался ее осуществления, склоняя к уча-
стию в этом союзе правителей шести царств, в отдельности
убеждая каждого из них в выгодности именно для него союза,
направленного против Цинь. При этом он действовал по выра-
ботанному Гуй Гуизы методу «чандуань» («использовать все з а
и против») и учитывал все слабые стороны собеседника: ж а д -
ность, честолюбие, страх. Вместе с тем с присущим ему «ис-
кусством убеждать» Су Цинь доказывал наличие также общих
интересов у всех шести царств, заставляющих их объединиться
в единый антициньский союз. Так, одна из его речей, приведен-
ных в «Чжаньгоцэ», гласила: «Когда я рассматриваю карту
страны 2, то вижу, что территория остальных государств впяте-
ро больше, чем территория Цинь. Если я подсчитаю воинов
остальных царств, то их оказывается вдесятеро больше, чем в
Цинь. Поэтому, если шесть государств пожелали бы объеди-
ниться и повести соединенными силами борьбу против Цинь н а
западе, то несомненно, что царство Цинь было бы разбито.
Если же они теперь обратят взоры на восток, с тем чтобы по-
ставить себя на службу Цинь, то они будут превращены цар-
ством Цинь в своих подданных» (гл. IV]. Су Цинь всячески от-
говаривал правителей каждого из шести царств от вступления
в циньскую коалицию государств, проповедовал необходимость
полной изоляции Цинь «прежде, чем окажешься перед фактом»
собственной гибели, ибо Цинь — «страна тигров и волков» — не
остановится перед уничтожением всех остальных царств. Один
и
з вариантов антициньской кампании, разработанный Су Ц и -
Не
м, заключался в следующем: «Если царство Цинь нападет
на Чу, то тогда царства Ци и Вэй должны послать на помощь
отборные войска, царство Хань должно отрезать для него воз-
можность подвоза продовольствия, Ч ж а о должно занять пози-
ц
ии за Хуанхэ... а Янь — охранять северную сторону» [ Т Ь е и т а -
8е
п. 1938, с. 31—32].
Среди активных сторонников идеи создания антициньского
233-
 союза шести «сильнейших» традиция называет ученика Гуй
Гуцзы — Чэнь Чжэня. В «Чжаньгоцэ» приводится несколько ре-
чей Чэнь Чжэня, обращенных к правителям царств Ци, Чжао
Чу и других, в которых он склонял их к заключению «союза п0'
вертикали». Это, конечно, не подлинные речи Чэнь Чжэня, рав-
но как и приводимые в том же источнике речи Су Циня, одна-
ко несомненно, что они в целом близко к исторической дейст-
вительности отражали и сложившуюся ситуацию, и характер
посольских речей, действительно имевших место во всех случа
ях ведения дипломатических переговоров. «Желание Цинь по-
глотить Поднебесную и стать ваном над ней не находит ана-
логий в древности. Гибель ждет всех», — предрекал Чэнь
Чжэнь. «[Владения] Поднебесной наносят друг другу раны, дей-
ствуя так на пользу [царству] Цинь, а ему незачем и силы тра-
тить. [Владения] Поднебесной готовят друг из друга жаркое,
предназначенное для {царства] Цинь, а ему незачем и хворост
расходовать...» — заявлял он в одной из своих речей, а в другой
предупреждал: «[Владения, расположенные] к востоку от гор,
не знают о [выгодах] взаимопомощи, их мудрецы [соображают]
хуже возчиков. Человек из племени ху и человек из племени
юэ говорят на языках, непонятных друг другу. Они не могут
сообщить друг другу о своих стремлениях и мыслях. Но вот
они оказались вдвоем в лодке, подхваченной волнами. Когда
дошло до этого, они стали оказывать друг другу поддержку и
помощь, словно одно целое. Ныне [владения], расположенные к
востоку от гор, находятся в таком же положении, как и путни-
ки, переправляющиеся в лодке [через реку]. Если они при при-
ближении циньских войск не смогут оказывать друг другу под-
держку и помощь словно одно целое, то, значит, по уму они
ниже хусцев и юэсцев» [Васильев К. В., 1968, с. 148—149].
Если в «Чжаньгоцэ», «Исторических записках» Сыма Цяня
и в других сочинениях древнекитайских авторов Су Цинь вы-
ступает главным инициатором «союза по вертикали», то его со-
временник, также принадлежавший к школе Гуй Гуцзы, «за-
езжий сановник», действовавший в царстве Цинь, Чжан И пред-
стает инициатором идеи «союза по горизонтали». В «Чжаньго-
цэ» ему приписывается ряд речей, обращенных к правителям
шести «сильнейших» царств — Ци, Чу, Чжао, Вэй, Хань и Янь,
в которых он умелыми полемическими приемами пытается опро-
вергнуть аргументацию Су Циня и других сторонников анти-
циньских коалиций и ратует за присоединение к «союзу по го-
ризонтали», возглавляемому царством Цинь.
Согласно традиции, Су Цинь преуспел в своей дипломатиче-
ской деятельности и добился создания долговременного анти-
циньского союза «по вертикали». Так. в «Чжаньгоцэ» сооб-
щается: «Су Цинь... объединил царства „по вертикали" и рас-
сеял объединение „по горизонтали" чтобы привести в повинове-
ние сильное [царство] Цинь... В те времена и обширность Под-
небесной, и обилие ее бесчисленных жителей, и авторитет ва-
234-
нов и хоу, и влияние политических советников — все, казалось,
слилось в едином стремлении осуществить планы Су Циня. Не
было израсходовано ни одного д о у 3 провианта... ни один воин
н е участвовал в битве, ке лопнула ни одна тетива, не слома-
лась ни одна стрела, а правители [царств] стали близки между
собой больше, чем братья» [Васильев К. В., 1968, с. 58]. Но хо-
тя предание повествует, что будто бы «союз по вертикали» Су
Циня заставил циньского правителя на пятнадцать лет отка-
заться от завоеваний, однако анализ имеющихся данных свиде-
тельствует о том, что между Цинь и другими царствами древ-
него Китая и в этот период войны не прерывались ни на один
месяи.
За это время циньский правитель Чжао-ван добился сов-
местного выступления против Ци царств Чжао, Чу, Вэй, Хань
и Янь. Это означало полную изоляцию Ци и его, казалось бы,
неминуемое поражение. Однако Ци удалось сохранить само-
стоятельность (при больших территориальных потерях), но о
его былой славе не могло быть уже и речи.
Сокрушив самого сильного своего соперника, Цинь с 280 г.
до н. э. начало .многолетнюю войну против Чу, в результате ко-
торой к 276 г. до н. э. отторгло третью часть территории этого
царства. Тогда Цинь смогло приступить к кампании против са-
мого сильного в военном отношении царства Чжао. После
крупного поражения, нанесенного чжаоским военачальником
Чжао Шэ войску Цинь, циньцы, прекратив временно действия
против Чжао, решили захватить соседнее царство Хань и в
260 г. вторглись в Шандан, угрожая тем самым и царству
Чжао, которое выслало на помощь соседу 400-тысячное войско
в район под Чанпином (в современной провинции Шаньси).
В течение 46 дней длилась кровопролитная, ожесточенная бит-
ва под Чанпином между войсками Чжао и Цинь, которая кон-
чилась страшным поражением Чжао. Все чжаоское войско, на-
ходившееся под Чанпином, было уничтожено. Сломив сопротив-
ление Чжао, циньцы после многолетней, упорной осады захва-
тили ее столицу Ханьдань. Но и это поражение еще не положи-
ло конец сопротивлению царства Чжао. Между тем Цинь по-
стоянно нападало на царства Хань и Вэй и отторгало у них
отдельные районы.
В 241 г. до н. э. Чжао предприняло попытку сколотить ан-
тициньский союз, к которому перед лицом крайней опасности
циньской агрессии присоединились царства Хань, Вэй, Чу и
Мнь. Объединенные силы этих царств действовали успешно.
Циньское войско терпело поражения. В этих условиях Цинь мог-
ло рассчитывать лишь на противоречия во враждебной ей коа-
лиции, которые циньские правители всячески раздували,
Действуя и прямым подкупом, и обещаниями земельных прира-
Щений за счет других царств. В 236 г. до н. э. Цинь удалось спро-
воцировать столкновение между царствами Янь и Чжао. Вме-
шавшись в этот конфликт на правах арбитра, Цинь присоеди-
235-
нило к себе важные в стратегическом отношении области цап.
ства Чжао. В 230 г. до н. э. Цинь завоевало царство Хань
В 229 г. до н э. циньцы разбили войско Чжао на оставшейся
у этого царства .мизерной территории, и чжаоское царство окон-
чательно перестало существовать. В 225 г. до н. э. Цинь завое-
вало царство Вэй. В 223 г. до н. э. циньцы покорили царство
Чу. В 222 г. до н. э. погибло царство Янь, в 221 г. пало царст-
во Ци.
В 221 г. до н. э. «царство Цинь,— как свидетельствует Сыма
Цянь, — впервые объединило Поднебесную» [Сыма Цянь, гл. 6].
На территории Китая образовалась огромная империя. Ее ос-
нователем стал циньсккй правитель Ин Чжэн (246—210 гг.
до н. э.) — «каратель шести злодеев», как в своих победных
стелах он называл царей завоеванных царств. Ин Чжэн принял
титул «Цинь Шихуанди», т. е. «Первый высочайший император
Цинь». Столицей империи стал Сяньян, расположенный на
р. Вэйхэ около современного города Сиань. Во главе централи-
зованной империи стал единовластный самодержавный деспот,
жесточайшими мерами пресекавший малейшее неповиновение.
Завоевания стали основной задачей всей внешней политики
Цинь Шихуанди. На севере он предпринял походы против ко-
чевых племен еюнну. Д л я защиты от их вторжений по его по-
велению была сооружена Великая китайская стена от Ляодун-
ского полуострова до Ордоса, определившая северные границы
империи. Одновременно «Первый высочайший император» вел
захватнические войны в Южном Китае и Северном Вьетнаме,
где его войска ценой огромных потерь сумели добиться успе-
хов, но сразу же после смерти Цинь Шихуанди захваченные им
периферийные земли отложились от его империи.
Далекие завоевательные походы и грандиозные строитель-
ные работы стоили жизни сотням тысяч простых тружеников —-
«черноголовых» — так Цинь Шихуанди приказал называть весь
народ империи. Объясняя причины скоропалительного падения
династии Цинь, древнекитайские авторы обвиняли Цинь Шиху-
анди в том, что он по всей стране учредил «рынки рабов и ра-
бынь» и, «управляя подданными, всецело распоряжался их
жизнью и смертью».
В 202 г. до н. э. народными восстаниями династия Цинь бы-
л а свергнута К власти в империи пришла династия Хань. Ее
основателем был выходец из народной среды, повстанческий
вождь Л ю Бан, которого позже стали именовать Гаоди — «Вы-
соким императором», а также «сверхмудрым великим», «сыном
небесного дракона». Столицей новой династии стал г. Чанъань
(недалеко от современной Сиани).
Несмотря на то что империя Цинь просуществовала менее
двух десятилетий, она сыграла очень важную роль в истории
Китая. Ее образование отражало процессы, протекавшие ранее
ь древнекитайском обществе, и соответствовало общим законо-
мерностям социально-экономического и политического развития
236-
древнего Китая (как и древнего Востока в целом с характерной
для поздних этапов его истории тенденцией к образованию
крупных империй).
Объединение Китая в рамках империи явилось также своего
рода мощным катализатором процесса формирования древне-
китайского этноса. Показательно, что название империи Цинь
стало общим самоназванием древних китайцев в последующую
четырехвековую эпоху существования империи Хань (202 г.
до н. э. — 220 г. н. э.). В качестве наименования китайцев эт-
ноним «цинь» (и восходящие к нему формы) вошел в языки
соседних народов, от него происходят и современные западно-
европейские обозначения Китая. Однако основное самоназвание
.китайского народа, каковое он носит по сей день, а именно
«ханьцы», дала империя Хань; правда, это произошло уже пос-
ле ее падения.
Со времени создания древнекитайской империи объектом
изучения межгосударственных отношений и дипломатии Китая
становятся отношения этой империи со странами и народами,
расположенными за ее пределами, — с огромными племенными
объединениями юэчжи и сюнну на северной периферии ханьско-
го мира, тибето-бирманскими племенами на западе и древне-
вьетскими раннегосударственными объединениями на террито-
рии Южного Китая и Северного Вьетнама, с древнекорейскими
народами на северо-востоке. Позже империя Хань вошла в
контакты с более отдаленными странами, в том числе на за-
паде вплоть до Римской империи, и ее отношения с этими стра-
нами приобрели действительно международный характер.
Во взаимоотношениях Ханьской империи с соседними наро-
дами большую роль играла эгоцентрическая концепция ойкуме-
ны, во многом унаследованная от предшествующей эпохи, ког-
да древнекитайскими идеологами и политиками была выдвину-
та теория этнокультурного превосходства жителей «срединных
царств», населявших центр Вселенной, над окружающим
окраинным миром «варваров четырех стран света» [Кроль, 1973;
он же, 1978; Тихвинский, 1976]. Все соседние народы и племе-
на рассматривались официальной ханьской конфуцианской
доктриной в качестве неотъемлемой периферийной части Под-
небесной империи, как «подобные зверям и птицам» нецивили-
зованные дикари, рабы по природе. С этой концепцией было
тесно связано религиозное учение о ханьском императоре как
Сыне Неба — богоравном властелине Поднебесной (Тянься).
Под этим наименованием мыслился не только Китай, но и весь
м
ир. Неподчинение «внешних варваров» Сыну Неба расцени-
валось ханьской официальной догмой как преступление; воен-
ные походы Сына Неба рассматривались только как «кара-
тельные». Официальной идеологией Ханьской империи стала
теория естественного неравенства во взаимоотношениях между
^Срединной империей» и «варварскими» народами, ее потенци-
альными рабами, данниками., чей священный долг состоял в

237-
 беспрекословном повиновении Сыну Неба — единственному «з^,
конному» владыке и «мироустроителю Вселенной».
Этой официально признанной конфуцианской внешнеполи
тической доктрине противостояла иная концепция, отраженная
в даосских сочинениях, которая отрицала превосходство жите
лей «Срединной империи» над народами остального мира, п
том числе конкретно над северными кочевниками. Тем не менее
конфуцианская доктрина врожденной исключительности «людей
Срединного государства» (чжунго жэнь) и этической неполно-
ценности окружающих народов продолжала веками служить
идеологическим оправданием внешней экспансии, став офици-
альной концепцией императорского Китая в его отношениях с
соседними странами. Однако эта концепция нередко вступала
в противоречие с реальным характером отношений, складывав-
шихся в древнекитайской империи, с окружающими народами
и государствами.
Важнейшей и первоочередной внешнеполитической задачей
империи Хань с начала ее существования была защита границ
от постоянных 'набегов кочевых племен сюнну. К концу III в
до н. э. на северных границах империи сложилось могуществен-
ное объединение этих племен.
Великая китайская стена ослабила опасность вторжений
сюнну. Но сплотившийся затем сюннуский племенной союз со-
ставил серьезнейшую угрозу Ханьскому Китаю. К тому же вер-
ховный вождь сюнну — шаньюй Модэ (209—174 гг. до н. э.)
наряду с традиционной легковооруженной конницей ввел тяже-
ловооруженную и усилил таким образом военную мощь сюнну.
Модэ завоевал огромную территорию, доходившую до р. Орхои
на севере, р. Ляохэ на востоке и до бассейна р. Тарим на за-
паде. Овладев в 205 г. до н. э. Ордосом, сюнну сразу начали
совершать набеги на области империи, расположенные к восто-
ку от большого изгиба Хуанхэ, их вторжения стали регулярны-
ми. При Л ю Бане сюнну проникли на территорию Ханьской
империи вплоть до г. Тайюань.
В 200 г. до н. э. они окружили под г. Пинчэн войско Лю
Бана, и он едва избежал плена. После этого Л ю Бан предло-
жил шаньюю Модэ начать переговоры, которые завершились
заключением мира с сюнну. По договору 198 г. до н. э., извест-
ному как «договор, основанный на мире и родстве» («хэ цинь
юэ»), Л ю Бан фактически признал себя данником шаньюя [Сы-
ма Цянь, гл. ПО). Условия этого .мирного договора, который
действовал более шестидесяти лет, были тяжелыми для Китая
и считались позорными в последующей традиции (ср. ниже).
В «Шицзи» об этом повествуется так: «Тогда [в 198 г.
до н. э ] Высокий император (Лю Бан. — Т. С.) отправил [са-
новника] Лю Цзина проводить ханьскую царевну в жены
шаньюю с ежегодным [согласно условиям договора] количест-
вом шелковых и простых тканей, вина, риса и разной снеди,
чтобы утвердить братский договор о мире, основанный на род-
238-
стве» [Сыма Цянь, гл. 110]. На деле отправлена была не ца-
п е В на,
а девушка из простой семьи.
После катастрофы под Пинчэном казалось, что империя ле-
^ л т у ног «великого шаньюя Модэ», однако его самого под-
стерегала грозная опасность, которая надвигалась с далекого
севера, со стороны покоренных им племен, кочевавших в райо-
н е Саянских гор. К тому же разгорелись распри и среди самих
сюнну. «Умиротворив» свою огромную «державу», Модэ снова
обратил взор на Китай, считая, что ему благоприятствует об-
становка, сложившаяся в империи после смерти Лю Бана в
195 г. до н. э. Поскольку формального основания для нападе-
ния на Китай у него не было (ханьский двор неукоснительно
соблюдал все условия договора «о мире и родстве»), то он ре-
шил пойти на провокацию и в 192 г. до н. э. направил посла-
ние («полное пустой болтовни», как писали потом ханьские
авторы [Бань Гу, гл. 94]) вдове Лю Бана императрице Люйхоу
с предложением брачного союза, написанное «в дерзких выра-
жениях» [Сыма Цянь, гл. 110]. Это предложение являлось на-
рушением норм взаимоотношений союзных держав, утвержден-
ных договором «о мире и родстве» 198 г. до н. э., предусматри-
вавшим установление родства договаривающихся сторон путем
брака шаньюя с ханьской царевной, по которому шаньюй ста-
новился зятем императора и его родственником по женской ли-
нии.
Предлагая Лю Бану включить в договор с шаньюем пункт
об отправке ему в жены царевны ханьского дома, Лю Цзин ар-
гументировал целесообразность этого тем, что по отношению к
ханьскому императору Модэ станет зятем, а его сын (будущий
шаньюй), естественно, окажется внуком, а это в дальнейшем
облегчит задачу покорения сюнну [Сыма Цянь, гл. 110]. Прав-
да, известная терминологическая нечеткость в определении
характера договора 198 г. «о мире и родстве», называемого
также «братским» («кунь ди», или «сюн ди», букв, «отношения
старшего и младшего братьев»), формально давала шаньюю
повод по существующему у сюнну обычаю левирата претендо-
вать на брак с Люйхоу, но Модэ, конечно, прекрасно понимал,
сколь нетерпимо это будет принято при дворе ханьской импе-
ратрицы.
С точки зрения конфуцианской морали, требующей от вдовы
соблюдения верности покойному мужу до дня смерти, предло-
жение замужества вдовствующей государыне было грубейшим
нарушением общепризнанных правил поведения. Стиль и смысл
послания Модэ считались официальной историографией столь
оскорбительными для императорской особы, что Сыма Цянь не
решился даже привести его текст в своих «Исторических запис-
ках». Он дошел до нас в передаче Бань Гу — автора, писавше-
го через триста с лишним лет после данных событий и через
сто лет после Сыма Цяня. В его передаче письмо Модэ императ-
рице Люйхоу гласило; «Сирый и дряхлый государь, рожденный
239-
 посреди болог, возросший в степях между лошадьми и волами
несколько раз приходил к Вашим пределам, желая прогуляться
по Срединному царству. Государыня одинока на престоле; си-
рый и дряхлый также живет в одиночестве. Оба государя ЖИВУТ
в скуке, не имея ни в чем утешения для себя. Желаю то, что
имею, променять на то, чего не имею» [Бичурин, 1950, I, с. 53]
Обладающая большой волей и одаренная государственным
умом, достойная преемница Лю Бана, имиератрица Люйхоу не
поддалась соблазну отомстить за нанесенное ей шаныоем
оскорбление, отвергла предложение сановных мужей начать
войну с Модэ. Она немедленно отправила шаньюю Модэ бога-
тые дары, чем подтвердила согласие империи поддерживать
договор с сюнну на прежних, заключенных Лю Баном услови-
ях, и одновременно не без остроумия ответила отказом на его
матримониальное предложение «Я, стоящая во главе бедного
владения, испугалась и, удалившись, обдумывала письмо.
Я стара летами, моя душа одряхлела, волосы и зубы выпали,
походка утратила твердость. Вы, шаньюй, неверно слышали обо
мне, вам не следует марать себя. Я, стоящая во главе бедной
страны, не виновата и должна быть прощена [за отказ]. У ме-
ня есть две императорские колесницы и две четверки упряж-
ных лошадей, которые подношу Вам для обычных выездов»
[Материалы, 1968, с. 139].
Люйхоу нашла такую дипломатичную форму ответных дей-
ствий, что Модэ оказался лишен всякого повода к разрыву от-
ношений с империей. Как впоследствии отмечал сановник Ян
Сюн, письмо Люйхоу «позволило развязать узел, завязанный
сюнну» [Бань Гу, гл. 94[. Ханьской империи во что бы то ни
стало нужен был мир. Это прекрасно понимали и Люйхоу, и
следующий император—Вэньди (179—157 гг. до н. э.), кото-
рый при восшествии на престол сразу же подтвердил договор с
сюнну «о мире и родстве». В переписке ханьского двора шань-
юй стал величаться торжественным титулом «чэнли гуду шань-
юй» («величайший ставленник Неба») [Сыма Цянь, гл. 110]-
О том, насколько, однако, вынужденный для Ханьской империи
характер имели договоры «о мире и родстве» с сюнну,
можно судить по изданному много позже указу императора Уди
(140—87 гг. до н. э.), в котором он призывал к войне против
сюнну в отмщение за поруганную честь основателей дома Хань,
вспоминая при этом о том, что Лю Бан «оставил нам печаль,
связанную с Пинчэном», а при Люйхоу «шаньюй прислал край-
не оскорбительное письмо» [Сыма Цянь, гл. 110].
Договор «о мире и родстве» не остановил вторжений сюн-
ну. Захватив Ордос, они хозяйничали на этой территории и
прочно закрепились там. Во время набегов сюнну массами уво-
дили в плен ханьское население. Их отряды проникали далеко
в глубь Ханьского Китая, угрожая даже столице Чанъани. Так,
в 166 г. до н. э. в ответ на отказ ханьского двора вести на гра-
ницах торговлю сюнну вторглись в Бэйди (в современной про-
2 ИЗ
в И Н ции Шэньси), разграбили и сожгли летний дворец импера-
тора под Чанъанью. Целыми кочевьями сюнну оседали в преде-
лах империи на степных просторах Шаньси.
К тому же сюнну являлись притягательным центром для
всех угнетенных н обездоленных в империи, и прежде всего для
рабов. Случаи бегства за «длинную стену» (как в ханьских
источниках называется Великая китайская стена) в стойбища
сюнну были столь частыми, что император Вэньди в 162 г.
г о н. э. в своем письме к шаньюю Лаошану специально ставил
вопрос о таких беглецах. Обе стороны обязались препятство-
вать переходу границы беглецами, угрожая им смертной
казнью.
О том, кто были эти беглецы, ясно говорил сановник
Хоу Инь в докладе императору в 33 г. до н. э. по поводу по-
ложения на границах: «Рабы и рабыни пограничных жителей
без исключения помышляют о бегстве. Они вообще говорят,
что у сюнну весело жить, и, несмотря на бдительность караулов,
иногда перебегают границу» [Бичурин, 1950, I, с. 85].
В 162 г. до н. э. Вэньди возобновил договор «о мире и род-
стве» с шаньюем. В договоре признавалось, что «Хань и сюн
ну —смежные и равные государства» [Сыма Цянь, гл. 110].
Договор «о мире и родстве» с сюнну был снова возобновлен
при вступлении на престол Цзинди (156—141 гг. до н. э.) и при
вступлении на грон императора Уди.
Упомянутый договор «о мире и родстве», заключенный впер-
вые при Лю Бане, открывает новую страницу в истории, теории
и практике межгосударственных отношений древнего Китая.
При Цинь Шихуанди не было подобных соглашений. Он про-
возгласил «замирение Поднебесной», но внешнеполитические
отношения Циньской империи сводились, по сути, лишь к завое-
ваниям и исключали саму постановку вопроса о возможности
мирных договоров с кем-либо из окружавших империю стран.
События времени Л ю Бана привели к необходимости заклю-
чения официального договора с «варварами» — сюнну. И сам
этот договор, и связанные с ним отношения с сюнну в начале
империи Хань расценивались позднейшей конфуцианской офи-
циальной традицией как унизительные для Китая [Фань Е,
гл. 118, 119]. Однако, по сути дела, договор 198 г. до н. э. «о
м
ире и родстве» имел благоприятные последствия для моло-
дого ханьского государства, способствовал нормализации отно-
шений империи Хань с ее сильным и грозным соседом, стаби-
лизации ситуации на северных границах. По словам Бань Гу,
заключая этот договор, Лю Бан «намеревался обеспечить спо-
койствие пограничным землям» [Бань Гу, гл. 94]. Эти факторы
содействовали тому, что на протяжении нескольких десятиле-
тий Ханьской империи не только удалось справиться с хозяйст-
венной разрухой, наступившей после падения империи Цинь, но
и достичь значительного подъема экономики страны [Сыма
Цянь, гл. 30; Бань Гу, гл. 96], а также преодолеть внутриполи-
16 З а к . 1015 241.
тичесиий кризис, связанный с ростом децентрализации империи
при первых преемниках Л ю Бана.
Как уже говорилось, по договору «о мире и родстве» Хань-
ская империя обязывалась отдавать в жены шаньюю девушек
из царского рода (фактически посылали «девушек из простых
семей» империи), а также ежегодно отправлять сюнну опреде-
ленное количество даров — продуктов земледелия, шелковых и
хлопчатобумажных тканей, вина и разных съестных припасов.
Одна, основная часть поставляемой продукции, состоящая из
продуктов питания, была рассчитана на нужды простого насе
ления сюнну. Другая же часть отправляемых даров предназна-
чалась специально для шаньюя и знати сюнну [Бернштам,
1940, с. 58]. Предметы роскоши ханьского изготовления в изо-
билии обнаружены в могилах вождей сюнну, раскопанных ар-
хеологами на контролируемой сюнну территории. Регулярно
посылаемые дары для шаньюя и его окружения создавали у
тех привычку к роскоши и углубляли имущественное неравен-
ство в сюннуском обществе. В «пристрастии к ханьским вещам»
выходец из империи Чжунхан Юэ, перешедший на службу к
сюнну, даже усматривал причину, которая заставила бы сюн-
ну покориться Ханьской империи. «Если империя Хань употре-
бит только две десятых своих вещей, то все до единого сюнну
подпадут под власть Хань», — заявлял он [Сыма Цянь, гл. 110].
Отправляемые в жены шаньюям ханьские «царевны» приезжа-
ли в ставку шаньюя с многочисленной свитой и продолжали
там следовать своему привычному образу жизни, приобщая к
нему сюннускую знать во главе с шаньюем. Детей от смешан-
ных браков матери также воспитывали в ханьских традициях.
Л ю Цзин с самого начала рекомендовал Лю Бану использовать
любой повод для отправки к шаньюю образованных конфуцн-
анцев, «владеющих красноречием, чтобы они незаметно настав-
ляли его в соблюдении ли (правил поведения. — Л. П.)» (цит.
по [Крюков и др., 1983, с. 118]).
Все это способствовало проникновению в среду сюнну обы-
чаев и культурных традиций древних китайцев, являясь почвой
для создания проханьской группировки среди сюннуской знати,
что, в свою очередь, имело последствия и для Ханьской импе-
рии. Когда в 154 г. до н. э. семь могущественнейших аристо-
кратических домов подняли .мятеж против императора Цзинди,
шаньюй так и не выступил против последнего со своим вой-
ском, хотя мятежники склоняли его к измене. В целом полити-
ка первых ханьских императоров, направленная на то, чтобы
на длительный срок избелсать войн с сюнну путем заключения
с ними договоров «о мире и родстве», пусть на обременитель-
ных для империи условиях, оправдывала себя даже в глазах
агрессивно настроенных ханьских деятелей, давая возможность
империи выиграть время для подготовки войны против сюнну
(ср. доклад сановника Ян Сюна [Бань Гу, гл. 94]).
Вопрос об активной борьбе с сюнну и необходимых в связи
242-
с этим реформах ханьского войска вставал еще со времени
правления Вэньди. При Цзинди были значительно увеличены
„операторские табуны и расширены государственные пастби-
ща как условие для создания тяжеловооруженной конницы, бы-
ла начата реорганизация ханьского войска во многом по об-
разцу еюннуского. Однако вплоть до правления Уди ханьские
императоры не предпринимали серьезных шагов в этом наирав
лени и, поскольку занимали по отношению к сюнну в целом
оборонительную позицию.
При Уди реформа войска была завершена. В 133 г. до н. э.
мирный договор с сюнну был разорван, и Уди начал походы
на них. В результате наступления ханьских войск в 127 г.
до н. э. сюнну были вытеснены из Ордоса. По берегам излучи-
ны Хуанхэ были возведены дополнительные укрепления и по-
строены две мощные крепости — Шофан и Уюань. Затем хань-
ские военачальники Вэй Цин и Хо Цюйбин в 124 и 123 гг.
до н. э. оттеснили сюнну от северных границ империи. Под
давлением их войск в 122 г. до н. э. шаньюй перенес свою
ставку на север пустыни Гоби.
Дальнейшая борьба с сюнну зависела от социально-эконо-
мического и политического развития самой империи Хань. При
Уди Ханьская империя достигла своего наивысшего могущест-
ва. Внешняя политика Уди определялась интересами имущест-
венной и рабовладельческой знати империи Хань и была на-
правлена на завоевание чужеземных территорий, покорение
соседних народов, захват военнопленных, расширение внешних
рынков и господство на международных торговых путях.
Еще в 138 г. до н. э., вскоре после своего вступления на пре-
стол, Уди послал во главе с Чжан Цянем посольство с целью
установить связи и заключить военный союз с враждебными
сюнну племенами юэчжи. Некогда юэчжи кочевали на терри-
тории Ганьсу и соседних областей, но в конце III — первой по-
ловине II в. до н. э. после усиления союза сюнну, потерпев
поражение сначала от Модэ, затем от шаньюя Лаошана, отко-
чевывали на запад (пройдя таким образом по территории Во-
сточного Туркестана и оказавшись позже на территории Сред-
ней Азии). Зная о враждебных отношениях юэчжи и сюнну, а
также о намерениях юэчжийских вождей отомстить шаньюям,
у
л и рассчитывал натравить юэчжей на сюнну, действуя мето-
лом «руками варваров побеждать варваров (и и чжи и)». Это
стало традиционной древнекитайской политикой в отношениях
с соседними странами и племенами [Думан, 1970а, с. 45).
Путь к юэчжам лежал через территорию, контролируемую
сюнну и, очевидно, не был тогда хорошо известен древним ки-
тайцам, как тем более не было у них ясного представления и
°б области обитания юэчжи. Но по дороге Чжан Цяня взяли
в плен сюнну, и лишь после десятилетнего пребывания у них
он бежал и продолжил свое путешествие. Юэчжи находились
•огда уже в Средней Азии, покорили Бактрию. Чжан Цянь до-
16* 243
 брался до них, но тщетно пытался склонить их к войне с сюн-
ну. Однако во время своего пребывания в Средней Азии Чжан
Цянь открыл огромный мир, неизвестный ранее китайцам. Он
побывал в Давани (Фергане), Канцзюе (или Кангюе, очевидно
среднее и нижнее течение Сырдарьи и примыкающие районы
Среднеазиатского Междуречья), посетил Дася (Бактрию), где
прожил около года, а затем, пройдя через Яркенд (Согюй)
и Хотан (Юйтянь), следуя далее вдоль окраины пустыни Так-
ла-Макан, возвратился в Чанъань. Чжан Цянь сумел располо-
жить к себе правителя Давани и других стран, в которых он
побывал и где, по утверждению Сыма Цяня, «полюбили Чжан
Цяня» и «возымели доверенность к нему» [Сыма Цянь, гл. 123;
Бань Гу, гл. 61]. Везде он собирал подробные данные об их
внутреннем положении, обычаях, взаимоотношениях, населе-
нии, торговле. От местных торговцев Чжан Цянь узнал о Шэнь-
ду (Индии) и далеких западных странах, в том числе об Ань-
си (Парфии), а также что в этих странах известно о Китае как
о «стране шелка», которым чужеземные купцы охотно торгова-
ли. Его сведения по каждой из стран были конкретны и целе-
направленны: местоположение, размер территории, природные
ресурсы, занятия населения, военные силы.
Сведения Чжан Цяня чрезвычайно расширили географиче-
ский кругозор древних китайцев: стало известно о многих стра-
« а х к западу от империи Хань, об их богатствах и заинтересо-
ванности в торговле с Китаем. С этого времени большое значе-
ние во внешней политике императорского двора стали прида-
вать захвату торговых путей между империей и этими страна-
ми, установлению с ними регулярных связей.
В целях осуществления этих планов было изменено также
и направление походов на сюнну. Если раньше походы начина-
лись в северной Шаньси, то с 121 г. до н. э. основным центром
нападения стала Ганьсу. Уди ставил задачу захватить у сюнну
эту область, так как через нее пролегала торговая дорога на
запад — знаменитый Великий шелковый путь. Походы полко-
водца Хо Цюйбина в 121 г. до «. э., в результате которых сюн-
ну были вытеснены с пастбищных земель Ганьсу и отрезаны
от союзных с ними племен Тибетского нагорья цянов, открыл
для Ханьской империи воз<можность экспансии в Восточный
Туркестан. Сильнейшее поражение, понесенное сюнну в войне
119 г. до н. э., заставило их отступить еще дальше на север
[Ьоеие, 1961]. Шаньюй предложил .мир, но Уди был за войну
д о полной победы над сюнну. На отвоеванной у сюнну терри-
тории Ганьсу вплоть до Дуньхуана была построена мощная
линия укреплений и основаны военные и гражданские поселе-
ния, прорыты оросительные каналы. Территория Ганьсу была
разделена на несколько административных единиц и стала
плацдармом для дальнейшей борьбы за овладение Великим
шелковым путем, караваны по которому потянулись из Чанъ-
ани сразу же после закрепления позиций империи в Ганьсу.

244-
 С этого времени, чтобы обезопасить путь караванам, Хань-
ская империя использовала различные дипломатические и воен-
ные средства для распространения своего влияния и господства
н а располагавшиеся вдоль Великого шелкового пути оазисные
г орода-государства Восточного Туркестана. Важным этапом в
осуществлении этой политики явилось заключение союза Хань-
ской империи с усунями — объединением племен, которые оби-
тали к западу от областей, контролировавшихся сюнну, и ос-
новные центры которых к тому времени находились в районах
среднеазиатского Семиречья и Тянь-П1аня. Идею союза с усу-
нями императору Уди предложил Ч ж а н Цянь, который утверж-
дал, что «братский союз» с усунями приведет их «к подчинению
власти ханьских [императоров]» и тем самым позволит «отсечь
правую руку у сюнну», а затем «приобрести как внешних
подданных Д а с я и другие страны на западе» [Ханьшу,
гл. 61].
«Император признал расчеты Ч ж а н Ц я н я правильными»,—
пишет современник этих событий придворный историограф Сыма
Цянь [гл. 123]. Действительно, этот план Ч ж а н Ц я н я вполне
отвечал целям «глобальной» политики Уди, и он со всей реши-
тельностью приступил к его реализации. В 115 г. до н. э. к усуням
было отправлено посольство во главе с Ч ж а н Цянем. Оно сыгра-
ло большую роль не только в установлении отношений с усуня-
ми, но и в развитии торговых и дипломатических связей Ханьско-
го Китая с другими странами Центральной 'и Средней Азии и
Среднего Востока. Во время своего пребывания у усуней Чжан
Цянь отправил в Давань, Канцзюй, к юэчжам и в Дася, Ань-
си, Шэньду и другие страны посланцев, которые явились пер-
выми представителями древнего Китая в этих странах. В тече-
ние 115—111 гг. до н. э. были установлены также торговые
связи между Ханьской империей и Бактрией. После отбытия
Чжан Цяня усуни отправили ответное посольство с дарами к
ханьскому императору. Ханьский двор, в свою очередь, отпра-
вил невесту для правителя усуней. Таким образом был под-
твержден союз между Ханьской империей и объединением усу-
ней.
Создавшаяся ситуация способствовала развитию торговли по
Великому шелковому пути. Этот путь из ханьской столицы
Чанъанн вел на северо-запад по территории Ганьсу до Дунь-
х
Уана, где он разветвлялся на две основные дороги, ведущие в
Кашгар. Одна пролегала по южному краю бассейна р. Тарим
че
р е з Хотан и Яркенд, а другая шла севернее — через Хами,
Турфан, Кучу (Гуйцзы) и Аксу (Гумо). И з Кашгара торговые
караваны следовали в Фергану и Бактрию, а оттуда в Индию и
Парфию и далее к Средиземноморью. Связи, осуществлявшие-
ся по Великому шелковому пути, во многом способствовали
культурному взаимообогащению обитавших вдоль него народов.
Из Китая караваны везли железо, никель, золото, серебро, а
т
а к ж е лаковые изделия, зеркала и другие предметы ремесла, но
245-
 прежде всего шелковые ткани и шелк-сырец («сы», это наим е
нование, видимо, связывалось с названием Китая в античном
мире, где он был известен как страна «синов» или «серов-п
В Китай доставляли редких зверей и птиц, растения, ценны?
сорта древесины, меха, лекарства, пряности, благовония и ког
метику, цветное стекло и ювелирные изделия, полудрагоценные
и драгоценные камни и другие предметы роскоши, рабов (ф0."
кусников, музыкантов, танцоров) и т. п. Особо следует отме
тить заимствованные в это время Китаем из Средней Азии ви-
ноград, фасоль, люцерну, шафран, некоторые бахчевые культу-!
ры, гранатовое и ореховое деревья.
Большое значение придавалось Ханями получению лошадей
от северных и западных соседей. В военных походах, особенно
против сюнну, ханьские войска теряли огромное количество
лошадей и не могли их восполнить за счет собственных воз-
можностей; в придворных кругах не раз раздавались голоса о
прекращении войн из-за недостатка в лошадях. Для ханьской
тяжеловооруженной конницы большую ценность представлял 1 !
именно даваньские лошади западной породы. С целью приоб-
ретения коней Уди не раз отряжал посольства к усуням. Усунь-
ские кони, однако, не могли сравняться по силе и выносливости
с даваньскими, которых видел и описал еще в своем первом
посольстве Чжан Цянь, называя их потомками мифических
«небесных коней». Приобретение даваньских коней, согласно
древнекитайским источникам, являлось одной из главных и
чуть ли не единственной причиной ханьских походов на Да-
вань, хотя, безусловно, на то были и другие основания.
Великий шелковый путь играл огромную роль в развитии
международных, экономических и культурных связей между
Дальним Востоком и странами Среднего и Ближнего Востока,
а также Средиземноморья.
Но для Уди захват Великого шелкового пути был всего
лишь важнейшим этапом в его замысле «расширить пределы
империи на десять тысяч ли и распространить власть [Сына
Неба] во всем мире (букв, „до четырех морей")» [Сыма Цянь,
гл. 123]. Все, что доставлялось в Чанъань по Великому шелко-
вому пути, император и его окружение рассматривали как дань
«варваров», прибытие чужеземных посольств с обычными для
той эпохи подношениями воспринималось не иначе, как выра-
жение покорности Ханьской империи. Вместе с тем к этой дани
и признанию зависимости от ханьского двора государства За-
падного края принуждались ханьскими войсками, расквартиро
ванными в крепостях, которые были постепенно сооружены по
приказу Уди за пределами Ганьсу в районе оз. Лобнор и р. Та-
рим. Многие государства Восточного Туркестана (всего в За-
падном крае было в это время 36 государств) зачастую отка-
зывались принимать послов с дарами от Сына Неба, трезво
оценивая их действия как попытку вмешательства в свои внут
ренние дела, как лишение их выгод от транзитной торговли.

246-
'естественносложившейся на трассе Великого шелкового пути.
а ответ на дары Сына Неба ханьские послы требовали от го-
сударств Западного края ответных подношений, присылки за-
ложников и тем самым признания власти над собой ханьского
императора.
Особенно упорно сопротивлялись домогательствам ханьских
послов даваньцы, отказываясь отправлять в Китай своих коней.
«Но Сын Неба полюбил даваньских лошадей, и посланники
один за другим следовали по пути в Давань», — пишет Сыма
Цянь [гл. 1231.
Ханьские караваны и посольства, направлявшиеся по Вели-
кому шелковому пути, беспрепятственно добирались до Дунь-
хуана, однако дальнейший путь был крайне опасен, так как го-
рода-государства бассейна р. Тарим часго задерживали и гра-
били их. Чтобы утвердить свое господство в этих районах, Уди
в 108 г. до н. э. предпринял поход против государств Шань-
шань и Чэши ,(Гушн), наиболее враждебно настроенных к дому
Хань и продолжавших оставаться союзниками сюнну. Вместе с
тем поход имел также целью «запугать усуней, Давань и дру-
гие государства Западного края» [Сыма Цянь, гл. 1231. В ре-
зультате этого похода, возглавлявшегося полководцем Чжао
Пону, были подчинены государства, расположенные вдоль юж-
ной дороги Великого шелкового пути в Восточном Туркестане.
Поход этот послужил прологом давно задуманной Уди гранди-
озной кампании против Давани, которая занимала важные
позиции на Великом шелковом пути и препятствовала распро-
странению влияния Ханьской империи далее на запад. Как от-
мечал Сыма Цянь, «государства, расположенные к западу от
Давани, надеясь на то, что они находятся далеко от Хань и
могут его не опасаться, держали себя надменно и независимо,
невозможно было заставить их подчиниться желаниям ханьско-
го двора» [Сыма Цянь, гл. 123).
Войной против Давани, в быстром и успешном исходе кото-
рой Уди не сомневался, он рассчитывал утвердить владычество
империи на Великом шелковом пути и облегчить дальнейшую
экспансию в западном направлении. Поводом для развязыва-
ния войны против Давани послужила расправа жителей ее сто-
лицы г. Эрши с одним >из ханьских послов, вызвавшим их воз-
мущение своим особо оскорбительным для даваньских старей-
шин поведением. Сановники Уди требовали отомстить за гибель
посла, «наказать и проучить» жителей Эрши, «завоевать стра-
ну и захватить в плен поголовно все даваньское население»
[Сыма Цянь, гл. 123]. В 104 г. до н. э. войско полководца Ли
Гуанли, которому заранее был пожалован титул «Победителя
Эрши», отправилось в «карательный поход», который затянулся
На
два года и окончился полным провалом. Сначала ханьское
войско быстро достигло оз. Лобнор, но дальнейший путь ока-
зался невероятно трудным. Вот как рассказывает об этом
^Ыма Цянь: «Жители государств, через которые проходил путь
247-
 Л. Гуанли, при приближении его войска укрывались за стена
ми городов и отказывались давать припасы и провиант. Воины
Ли Гуанли шли на приступ. Когда удавалось захватить гороч
получали продовольствие, но чаще после неудачной осады при
ходилось уходить ни с чем. Воины погибали не в боях, а от гс-
лода. Пока дошли до Юнчэна, у Ли Гуанли осталось всего не
сколько тысяч воинов. Понесли огромные потери убитыми ^
ранеными, но Юнчэн не взяли. Ли Гуанли... потерял надежду
достичь Эрши... и решил вернуться обратно... До Дуньхуана до-
брались один-два воина из десяти» [Бань Гу, гл. 61].
Взбешенный неудачен император приказал немедленно го-
товиться к новой войне с Даванью. Стратеги Уди разработали
детальный план всей операции. Предусмотрено было отвести
воду от Эрши и взять даваньскую столицу измором. Вместе е
войсками в поход были отправлены огромные обозы и вспомо-
гательные части, при них находились также знатоки коневод-
ства для отбора из даваньских табунов лучших из лучших фер-
ганских коней для Сына Неба. В 102 г. до н. э. 60-тысячное
войско, прекрасно по тем временам снаряженное, выступило
на Давань. На этот раз войско Ли Гуанли достигло Эрши и
осадило город. Однако взять столицу и покорить Давань так и
не удалось. Самоотверженная защита даваньцами и соседними
с ними народами своих земель от вторгшегося врага положила
конец дальнейшему продвижению на запад ханьских войск,
привела к крушению захватнических планов Уди.
Г. результате завоевательной политики Уди на северо-запа-
де под номинальной властью Ханьской империи оказалась
часть Восточного Туркестана; эту подвластную Ханям террито-
рию китайские источники стали называть Западным краем. Но
северная дорога Великого шелкового пути продолжала еще
долгое время контролироваться сюнну, здесь не прекращались
выступления протии ханьских гарнизонов со стороны местного
населения.
В первой половине I в. до н. э. ханьцы продолжали колони-
зацию Ганьсу и соседних с ней районов Восточного Туркеста-
на. Раскопки А. Стейна в этих местах принесли богатый мате-
риал, дающий представление о характере этой колонизации и
о хозяйственной жизни Западного края в эпоху династии Хань.
Ханьские поселения в Западном крае были обязаны снабжать
провизией посольства, отправляемые в другие страны. В 58 г.
до н. э. в Улэй было учреждено ханьское наместничество, и
таким образом формально Западный край вошел в состав
Ханьской империи. Однако политическое доминирование Хань
ского Китая в Восточном Туркестане носило ограниченный и
недолговременный характер. Ханьские власти поддерлшвали
там свое господство силой оружия [Боровкова, 1983].
При Уди Ханьская империя установила связи со многими
государствами, в том числе в Индии, Иране, и с расположен-
ными далее на запад странами вплоть до Средиземноморья
248-
 идентифицировать некоторые упоминаемые в китайских источ-
никах географические названия окончательно не удалось). Со-
гласно сообщениям Сыма Цяня, в эти страны ежегодно отправ-
лялось более десяти посольств, их сопровождали большие тор-
говые караЕаны; из более близких стран послы возвращались
через несколько лет, а из дальних — иногда через 10 лет [Сы-
ма Цянь, гл. 123]. Известно т а к ж е о прибытии к ханьскому
двору послов из ряда западных стран, в том числе д в а ж д ы из
Парфии. «Посланники северо-западных иноземных государств
одни за другими прибывали и уезжали», — свидетельствует
Сыма Цянь, описывая большие посольские приемы при дворе
императора Уди [Сыма Цянь, гл. 123].
Китайские источники сохранили интересное сообщение о
приеме китайских послов в Парфии: «Когда китайское посоль-
ство в первый раз прибыло в Ань-си, то владетель страны
Ань-си приказал с 20 ООО конницы встретить посланцев на во
сточной границе. От восточной границы до резиденции владете-
ля (Гекатомпил) — несколько тысяч ли. По дороге, когда при-
ближались к [столице], проехали несколько десятков городов:
селения следовали одни за другими во множестве. Когда ки-
тайский посланник отбыл из столицы, то государь страны Ань-
си снарядил свое посольство, которое вместе (или вслед за)
китайским посланников прибыло в Китай (111 —105 гг.
до н. э.), чтобы увидеть обширность китайской страны. Оно
поднесло китайскому двору яйца больших птиц (страусов) и
искусных фокусников из Ли-сянь» [Вельгус, 1978, с. 141 —
142]. По отождествлению В. А. Вельгуса, под названием Ли-
сянь, или Лицзянь, имелась в виду Александрия в Египте
[Вельгус, 1978, с. 16 к сл.].
Одновременно с активной внешней политикой в западном
правлении Уди проводил широкую экспансию и в южном и в
северо-восточном направлениях. Юэские государства, распола-
гавшиеся в Южном Китае и Северном Вьетнаме, издавна при-
влекали древнекитайских торговцев и ремесленников как рын-
ки сбыта товаров и как места добычи медных и оловянных
РУД, драгоценных металлов, жемчуга, приобретения экзотиче-
ских животных и растений. Завоеванные при Цинь Шихуанди
юэские земли сразу же после падения династии Цинь отпали
°т древнекитайской империи, но торговые связи с ними сохра-
нились. Об интересе Ханьской империи к богатствам вьетского
государства Наньюэ свидетельствует Бань Гу в «Истории Ран
"ей династии Хань»: «[Земли Юэ] расположены около моря,
[там] в изобилии имеются носороги, слоны, черепахи, жемчуг,
серебро, медь, фрукты, ткани. Купцы из Срединного государст-
ва занимаются там торговлей и приобретают большие богатст-
ьа
- Одним из центров этих земель является Паньюй (Гуан-
чжоу)» [Бань Гу, гл. 28]. Из Паньюя шел морской путь в Ин-
докитай и Индию, о котором древние вьеты, по-видимому, зна-
ли уже давно. Через Паньюй в Китай поступали упомянутые

2.9
выше товары, ценные породы деревьев, перья заморских птиц,
лекарственные снадобья и травы, а также рабы.
Паньюй являлся столицей государства Наньюэ. Во Ц в
до н. э. оно занимало территорию бассейна среднего и нижне-
го течения р. Сицзян и район Северного Вьетнама. В это вр е .
мя Наньюэ, а также Дунюэ (на территории современной про-
винции Чжэцзян) и Миньюэ (в современной провинции ф^.
цзянь) выступают в источниках как независимые государства
После крушения империи Цинь в Наньюэ захватил власть
бывший циньский военачальник, наместник Чжао То (родом из
провинции Хэбэй). Он объявил себя выонгом (правителем)
Намвьета и основал новую местную вьетскую династию Чиеу,
провозгласив себя императором, равнодержавным Ханям.
В 196 г. до н. э. / М е ж д у империей Хань и Наньюэ был заключен
договор, по которому Лю Бан признавал Чжао То законным
правителем Наньюэ. Но вскоре Чжао То в ответ на запрет им
ператрипы Люйхоу вывозить в Наньюэ ряд важных товаров, в
том числе железо и скот, разорвал дипломатические отноше
ния с империей. Это при ханьском дворе сочли поводом для
войны с Наньюэ. Однако империя оказалась к ней совершенно
неготовой, ханьские войска не смогли даже выйти за пределы
гор Улиншань, отделявших империю от Наньюэ, пришлось ис
кать мирные пути улаживания конфликта. Вэньди повелел, в
частности, учредить в империи официальный культ предков
Чжао То, выделил персонал для содержания в порядке родо-
вого кладбища семьи Чжао То з Хэбэе и совершения соответ-
ствующего ритуала жертвоприношений. Такими мерами удалось
склонить Чжао То к заключению мира. Но это лишь на время
разрядило обстановку недоброжелательства между обеими
странами. Вместе с тем из года в год обострялась междоусоби-
ца среди вьетских государств. Каждое из них при этом призы-
вало дом Хань в качестве арбитра [Деопик, 1970].
С первых же лет своего воцарения Уди взял курс на захват
южных государств. В 138 г. до н. э., вмешавшись в междоусоб-
ную борьбу вьетских государств, Хани покорили царство Дунюэ.
После этой победы Уди занялся тщательной подготовкой боль-
шой войны против Наньюэ; в 135 г. до н. э. он тайно направил
опытного военачальника и разведчика Тан Мына к племенам,
жившим на окраине Наньюэ, для установления с ними друже-
ских контактов. Тан Мыну удалось также найти неизвестный
до того времени ханьским властям водный путь из Сычуани
(Шу) к Гуанчжоу по р. Сицзян; четверть века спустя войска
Уди направились по этому пути в государство Наньюэ.
Активизации внешней политики Уди в юго-западном направ-
лении способствовало и возвращение в 125 г. до н. э. Чжан Ця-
ня из его поездки к юэчжи, во время которой он узнал о су-
ществовании где-то на юго-западе Китая торгового пути, по
которому товары из Сычуани доставлялись в Индию и до Бакт-
рии.
250-
 По моим соображениям, — сообщал Чжан Цянь императо-
- Дася расположена в 12 ООО ли от Чанъани на юго-запад,
Страна Шэньду находится в нескольких тысячах ли от Дася на
юго-восток; имеет вещи из Шу; значит, (она) находится неда-
теко от Шу, отправить сейчас посольство в Дася через земли
цянов (тибетцев) опасно, так как цяны нас ненавидят, а если
[посольство направить] немного севернее, то [оно] будет пере-
хвачено сюнну. Лучше идти прямо из Шу... Сын Неба с ра-
достью поверил [Чжан] Цяню и приказал ему отправить по-
сланников из Шу одновременно четырьмя разными дорогами»
[Бань Гу, гл. 611.
Однако посланные в 122 I. до н. э. для отыскания южного
торгового пути экспедиции (направленные в страны Дянь, Цзо,
Суй, Куньмин) не имели успеха, все они были задержаны пле-
менами на юго-западе Китая [Переломов, 1970]. Таким образом,
Уди не удалось «открыть» для империи путь в Индию, прохо-
дящий через Бирму, хотя позже он получил возможность уста-
новить связи с Индией по морю, но это произошло уже после
захвата Наньюэ.
В течение ряда лет Уди натравливал вьетские государства
друг на друга, вмешивался в борьбу за престол в Наньюэ, раз-
вернувшуюся по смерти Чжао То в 137 г. до н. э. Одно время
Уди даже поддерживал Наньюэ в его конфликте с Миньюэ, а
затем в Наньюэ помог вдовствующей наньюэской царице, ко-
торая происходила из знатного китайского рода, фактически за-
хватить власть в Наньюэ. В ответ на это местная вьетская
знать возглавила антиханьское восстание народных .масс, в ре-
зультате вдовствующая наньюэская царица и ее сын выонг Аи
были убиты. Однако, прежде чем новый выонг сумел собрать
войска для отпора Ханьской империи, Уди, воспользовавшись
внутренней смутой, ввел в Наньюэ крупные военные силы. Пос-
ле кровопролитного сражения была захвачена наньюэская сто-
лица Паньюй. Это решило исход войны Уди с Наньюэ, длив-
шейся с перерывами в течение 112—111 гг. до н. э. [Деопик,
1970]. За этот период империя покорила и остальные юэские
земли, лишь горное царство Миньюэ продолжало какое-то вре-
мя сохранять независимость. После подчинения Наньюэ, по
сведениям Бань Гу, Ханьская империя установила связи по мо-
рю с Индией (в том числе с Хуанчжи, как предполагается, близ
современного Мадраса) и с Ланкой (Сычэнбу). 28 я глава
«Истории Ранней династии Хань», «Географический обзор» (ее
образно называют «Периплом Южно-Китайского моря»)
[Штейн, 1960, с. 87], сообщает об этих связях следующие дан-
ные: «Если плыть на корабле из пограничных застав [области]
Жинань из Сюй-вэнь [или] Хэ-пу, то... прибывают в страну
Хуан-чжи... [там] .много необычных продуктов и редких, дико-
винных вещей. Со времен правления императора У-ди она по-
стоянно присылает дань. Старший переводчик, состоящий в ве-
дении внутренней службы [китайского двора], и набранные им

251-
люди отправлялись вместе в море и покупали блестящий жем '
чуг, берилл [и другие] редкие камни, диковинные вещи [в об
мен на| золото и шелка, [которые] они брали с собой. В стра~
нах, в которые они прибывали, их снабжали продовольствием
[и, кроме того, находились желающие ехать] вместе с .ними'
Торговые корабли [каждой из этих] варварских [стран| достав-
ляли их [далее к месту их следования]... Если... путь туда и
обратно [был благополучен, то они возвращались через] не-
сколько лет... К югу от страны Хуан-чжи расположена стран,ч
Сы-чэн-бу. Отсюда ханьский переводчик-посланник [и его лю-
ди] поворачивали обратно» [Вельгус, 1978, с. 35—36].
Предполагается, что путь из Южно-Китайского моря в Ин-
дийский океан шел через Малаккский перешеек. Сами китайцы
в то время, видимо, еще не были сильны в мореплавании, ч|
нет данных о том, что они плавали южнее Жинани; зато искус-
ными мореплавателями издавна были народы юэ. Очевидно,
юэские суда и доставляли ханьских торговцев в Индию, на Лан-
ку и в другие районы Южной Азии. Со времени Уди, после то-
го как было завоевано Наньюэ, скорее всего через посредство
народов юэ, были завязаны связи Ханьской империи с отдален-
ными странами Юго-Восточной и Южной Азии.
В результате завоевания юэских царств Ханьская империя
присоединила очень богатые земли. «[Туда] сразу же, — как го-
ворится в „Истории Ранней династии Хань",— [проникло] мно-
жество ханьских чиновников и военных, которые жестоко при-
тесняли местное население, поэтому каждые несколько лег
(там] происходили восстания» [Бань Гу, гл. 28]. Разделив Нань-
юэ на области и уезды, завоеватели эксплуатировали местных
жителей, заставляя их работать в рудниках, добывать золото и
драгоценные камни, охотиться на слонов и носорогов. Но, при-
тесняя простой люд, ханьские власти первое время предостав-
ляли местной вьетской знати некоторую самостоятельность. Од-
нако антиханьские выступления не прекращались, Уди был вы-
нужден держать на завоеванных юэских землях большие воен-
ные силы.
После завершения войн на юге Уди предпринял решитель-
ные действия против государства Чосон (кит. Чаосянь) на тер-
ритории Северной Кореи [Бутин, 1982]. Эта страна задолго до
империи поддерживала связи с северо-восточными древнеки-
тайскими царствами. При Цинь Шихуанди Чосон признал за-
висимость от империи. После образования империи Хань при
Лю Бане был заключен договор, устанавливающий границу
между обоими государствами по р. Пхесу. И в дальнейшем чо-
сонские правители стремились проводить независимую от Хань-
ской империи политику, в противовес ей поддерживали связи с
сюнну. Последнее обстоятельство, а также то, что Чосон пре-
пятствовал сношению империи с народами Южной Кореи, на-
ряду со стремлением империи к расширению торговых контак-
тов на северо- и юго-востоке сделало Чосон очередным объек-
252-
 ханьской агрессии. В 109 г. до н. э. Уди спровоцировал в
Цосоне убийство ханьского посла, после чего направил туда
«карательную» экспедицию. Столица Чосона Вангомсон под
верглась длительной осаде ханьских сухопутных и морских сил.
Но только после того как в результате внутренних раздоров
!етом 108 г. до н. э. был убит чосонскин ван Уго , столица
Чосона сдалась. На территории Чосона были учреждены четы-
ре административных округа: Лолан, Чжэньфань, Сюаньту и
Линтун. Источники сообщают, что с этого времени империя
Хань установила через послов контакты со странами «восточ-
ных варваров» [Фань Е, гл. 115]. После покорения Чосона борь-
ба древних корейцев против завоевателей не прекратилась, и в
результате ее ханьские власти вынуждены были упразднить
округа Линтун, Чжэньфань и большую часть Сюаньту уже в
82 г. до н. э. [Джарылгасинова, 1970].
После того как (в основном после 115 г. до н. э.) «[импе-
рия] Хань начала устанавливать отношения с государствами,
расположенными к северо-западу [от нее]» [Сыма Цянь,
гл. 123], при императорском дворе обычно находилось большое
число чужеземных послов и гостей, для которых Уди устраивал
большие приемы, желая поразить их пышностью придворного
посольского ритуала, показать им могущество и богатство им-
перии. Уди придавал этим помпезным торжествам важное по-
литическое значение, считая, что с их помощью можно скло-
нить чужеземных посланцев к установлению официальных свя-
зей их стран с империей. И действительно, после посольств - .
Чжан Цяня к усуням их правитель, не решаясь вступить в сою
с империей, отправил к императорскому двору посланцев «ви
смотреть и узнать, насколько могуществен ханьский двор» [Сы
ма Цянь, гл. 123]. После этого был заключен договор.
Об одном из торжественных приемов, который Уди устроил
Для иноземных гостей в 105 г. до н. э. (известно о таких прие-
мах в 110 г., 107 г., 102 г., 95 г., 93 г., 89 г. из сообщений Бань
Гу), рассказывает Сыма Цянь: «В то время государь, [причем
уже] не в первый раз, предпринял путешествие для обозрения
своих владений в приморье и взял с собою всех гостей из
иностранных государств. [По дороге] проезжали через большие
города, многонаселенные, и щедро раздавали народу ткани и
разные вещи, чтобы [гости| видели богатство страны и щедрость
[императорского двора]. [После этого] показываемы были
большие [состязания в] борьбе, удивительные зрелища-пред-
ставления и разные диковинные звери, [птицы, рыбы|, [стреми-
лись] привлечь побольше зрителей; раздавались подарки,
Устраивали винные пруды и рощи, [обвешанные] мясом. Позво-
ляли иноземным гостям обозревать государственные казнохра-
нилища и сокровищницы, чтобы продемонстрировать обшир-
ность [и богатство] страны. [И гости] изумлялись и поражались»
[Вельгус, 1978, с. 142].
Такие «агитационные» меры, очевидно в определенной сте-
255-
пени, достигали своей пели, во всяком случае, судя по китай-
ским источникам. Так, по сведениям Бань Гу, парфянское по-
сольство, возвратившись на родину, сообщило о могуществе
Ханьской империи, что способствовало укреплению связей
Парфии с Китаем [Бань Гу, гл. 61].
Вместе с тем войны, которые много лет вел Уди, опустоши
ли казну и истощили ресурсы государства. Эти войны, потребо-
вавшие колоссальных расходов и неисчислимых человеческих
жертв, уже в конце правления Уди привели к резкому ухудше-
нию положения основной массы трудового населения страны и
взрыву народного недовольства, которое выразилось в откры-
тых выступлениях «озлобленного и измученного люда» в цент-
ральных областях империи. Одновременно поднялись и шири-
лись антиханьские выступления племен на окраинах империи.
После смерти Уди крупные завоевательные походы почти не
предпринимались. Сторонники военных захватов не встречали
более поддержки при ханьском дворе. Вместе с тем следует еще
раз подчеркнуть, что важной причиной, заставившей придвор-
ные круги отказаться от дальнейших завоеваний, была угроза
народного движения в самом Китае.
Вплоть до конца I в. до н. э. — начала I в. н. э. внешняя
политика Ханьской империи носила в основном пассивный ха-
рактер. Ханьские войска лишь в 36 г. до н. э. предприняли
дальний поход против сюнну, активизировавшихся в Западном
крае [Дэбс, 1946].
Сюнну, истощенные многолетними войнами с Ханьской им-
перией при Уди, а затем в 70-х годах до н. э. с племенами дин-
лин, ухуань и усунь, а также ослабленные междоусобицами,
умело подогреваемыми ханьским двором, в середине I в. до н. э.
разделились на две части. Одна из них во главе с шаньюем
Хуханье продолжала кочевать к северу от границ Китая, а дру-
гая во главе с шаньюем Чжичжи откочевала далеко на запад,
обосновавшись сначала на востоке Средней Азии, а затем про-
двинулась до территории Центрального Казахстана. Чжичжи
заключил союз с Кангюем и потребовал уплаты дани от Дава-
ни и других соседних владений. Усиление Чжичжи угрожало
подорвать господство Ханьской империи в Западном крае и на-
рушить ее торговые связи по Великому шелковому пуги. Хань-
ский наместник Западного края Чжэн Цзи понимал серьезность
создавшегося положения, но, не надеясь на согласие императо-
ра, не решался на какие-либо активные действия. В этих усло-
виях в 36 г. до н. э. поход против шаньюя Чжичжи возглавил
один из помощников наместника Западного края — Чэн Тан.
Обстановка благоприятствовала этому походу, так как оазис-
ные города-государства Восточного Туркестана были заинтере-
сованы в борьбе с сюнну и соглашались послать против них
войско. Вместе с тем Чэн Тан знал об отрицательном отноше-
нии придворных кругов к войне .на западе и поэтому начал
поход самовольно, подделав императорский указ о сборе войск.

•254
 Император Юаньди (48—33 гг. до н. э.) был извещен о походе,
когда возглавляемое Чэн Таном войско уже находилось в пути.
Оно достигло ставки Чжичжи (на р. Талас), где произошло ре-
шительное сражение, в котором Чжичжи потерпел полное по-
ражение [Дэбс, 1946].
Лишь блестящая победа спасла Чэн Тана от гнева импера-
тора, но от дальнейших военных действий ему по настоянию
двора пришлось отказаться. Поход Чэн Тана на известное вре-
мя укрепил власть Ханьской империи в Западном крае, но уже
через несколько лет сюнну возобновили набеги на северо-запад-
ные границы Ханьской империи, и в начале I в. н. э. им уда-
лось подчинить своему влиянию весь Западный край.
После раскола сюнну шаньюй Хуханье, враждующий с Чжи-
чжи, от которого он в 54 г. до н. э. потерпел сильнейшее пора-
жение, видел свое спасение в союзе с Ханьской империей. Бы-
ла заинтересована в нормализации отношений с сюнну и импе-
рия Хань. В 51 г. до н. э. по просьбе шаньюя Хуханье между
странами был возобновлен договор «о мире и родстве», но его
условия принципиально отличались от тех, на которых был
заключен договор между сюнну и Л ю Баном (при дворе его
считали теперь «пустым договором» [Бань Гу, гл. 94]). Шань-
юй Хуханье изъявил полную покорность дому Хань и лично
явился ко двору императора (причем, согласно китайским
источникам, во время его приема присутствовали «варварские
правители и вожди численностью в несколько десятков тысяч
человек» [Бань Гу, гл. 94]). Император Сюаньди «милостиво
удостоил его особым церемониалом», разрешил не бить зем-
ных поклонов перед собой. Шаньюй получил золотую печать и
пояс от императора в знак подчинения дому Хань. Говоря об
этих событиях, ханьские авторы отмечали, что после пораже-
ний, нанесенных сюнну императором Уди, и последующих меж-
доусобиц среди сюнну, «доведших их почти до гибели», со вре-
мени Сюаньди (73—49 гг. до н. э.) императоры проявляли к
сюнну «величие и добродетель», после чего шаньюй, «склонив
голову, выражали покорность, отправляли своих сыновей при-
служивать императору... и [сами] являлись к ханьскому дво-
ру» [Бань Гу, гл. 94].
Особую важность при заключении договора с Хуханье при-
дворные сановники придавали пункту о присылке к ханьскому
двору сына шаньюя в качестве заложника. «Без заложников
попусту договариваться с мире», — заявляли они [Бань Гу,
гл. 94]. Именно этого всю жизнь добивался и даже предъявил
шаньюю через посла соответствующее требование в 110 г.
До н. э. Уди, но так и не добился включения этой статьи в до-
говор «о мире и родстве»; это было одной из причин, почему
многие деятели того времени считали, что политика Уди в от-
ношении сюнну окончилась провалам.
В 47 г. до н. э. при императоре Юаньди был возобновлен
"оговор с шаньюем Хуханье на вышеуказанных основаниях,
255-
при этом обусловливалось, что «отныне Хань и сюнну являют-
ся одной семьей и никогда не должны больше друг друга обма-
нывать или нападать друг на друга. Если случится разбой, обе
стороны должны извещать об этом друг друга, наказывать ви-
новных и возмещать [украденное], в случае нападения обе сто-
роны обязаны высылать друг другу войска на помощь... Пусть
наши сыновья и внуки из поколения в поколение поступают со-
гласно этой клятве». Этот договор был скреплен в земле сюн-
ну китайским военачальником Хань Чаном и сановником Чжан
Мэном, которые вместе с шаньюем поднялись на гору, «заколо-
ли белую лошадь; шаньюй смешал вино [с кровью] .мечом и зо-
лотым черпаком; [после этого], используя как чашу череп вож-
дя юэчжи, убитого шаньюем Лаошаном, они вместе выпили
вино [в знак заключения] союза, скрепленного кровью» [Бань
Гу, гл. 94]. В соответствии с условиями этого договора Хуханье
должен был поддерживать Ханей в их борьбе против северного
шаньюя Чжичжи.
Последующие десятилетия характеризуются обострением
внутренних противоречий в империи, волнениями народных
масс, восстаниями государственных рабов. В этих условиях
влияние Ханьской империи в Западном крае стало падать, чем
не преминули воспользоваться сюнну. Это повело к ослабле-
нию, а затем и к прекращению внешних связей империи по Ве-
ликому шелковому пути, но по южному морскому пути эти свя-
зи, в частности с Индией и странами южных морей, развива-
лись [Бокщанин, 1970]. Между тем власть в империи захватил
родственник дома Хань по женской линии Ван Ман (9—23 гг.).
При нем было отправлено посольство в Хуанчжи (в Южной Ин-
д и и ) . Неудачи Ван Мана в войнах с сюнну и особенно его ре-
форматорская внутренняя политика, которая во многом подо-
рвала экономику империи, до предела накалили обстановку в
стране. Мощное народное движение привело к свержению Вал
Мана, а после кровавого подавления этого движения в Китае
воцарилась династия потомков основателя Ханьской империи по
мужской линии Л ю Бана, так называемая Младшая (или
Поздняя) династия Хань (25 -220 гг.).
Первый император этой династии, Гуан Уди (25—57 гг.), в
43 г. подавил освободительное движение вьетов. После некото-
рого перерыва были продолжены осуществлявшиеся через тер-
ритории вьетов и с их помощью связи империи по морю с ря-
дом стран вплоть до Индии, а затем этим ж е путем прибыли в
Китай посланцы из Римской империи (см. ниже). К 64 г.
источники относят посольство Минди (58—75 гг.) в Индию, а
затем упоминают о нескольких посольствах из Индии, прибыв
ших морским путем [Фань Е. гл. 88, 118] через Жинань, т. е.
морем добиралось в Китай и посольство страны Д а н ь в 132 г.
В том же, 132 г. Ханьская империя установила связи с Етяо
(Явой). По свидетельству «Истории Младшей династии Хань»,
ко двору императора Шуньди (126—144) прибыло «посольство

256-
с данью» от правителя Етяо — Тяопяня (Девавармана); в от-
вет император пожаловал Тяопяню «золотую печать с кистя-
ми» [Фань Е, гл. 6, 1161. При Гуан Уди были установлены свя-
зи с Японией (страной Во), которая, согласно «Истории Млад-
шей династии Хань», в 57 г. «прислала посла с подношениями»,
которого Гуан Уди «одарил печатью с кистями» [Фань Е,
гл. 1!5]. В 107 г. при императоре Аиьди (107—125) от царя
страны Во прибыли послы и подарили 160 рабов [Фань Е,
гл. 115]. Эти данные подтверждаются и сведениями историче-
ских японских летописей «Кодзики». В 1784 г. в Японии на
с^ве Кюсю была найдена золотая печать с китайской иерогли-
фической надписью, говорящей о том, что она принадлежала
ханьскому императору; полагают, что это и есть подлинная пе-
чать, врученная Гуан Уди посольству страны Во в 57 г. [Хе-
нинг, 1961, с. 354 и др.1.
Гуан Уди продолжил традиционную ханьскую политику по
отношению к сюнну «руками варваров покорять варваров».
Вмешательство империи во внутренние распри сюнну в нема-
лой мере способствовало тому, что при Гуан Уди произошло
новое разделение сюнну — на северных и южных. С шаньюем
южных сюнну Би (принявшим имя Хуханье II) был заключен
договор «о мире и родстве» на тех же условиях, что и с Ху-
ханье в 51 и 47 гг. до н. э. В «Истории Младшей династии
Хань» сообщается: «Весной на 24-м году [правления Гуан Уди,
48 г.] шаньюй Би... явился с изъявлением покорности и заявил
о желании создать вечный заслон [для империи Хань[ и отра-
жать северных варваров (бэй лу)... Император по совету вое-
начальника Гэн Го удовлетворил эту просьбу» [Фань Е,
гл. 119].
В «Истории Младшей династии Хань» приводятся доводы
Гэн Го в пользу заключения союза с южными сюнну. «Я пола-
гаю, что следует ответить согласием [на просьбу шаньюя юж-
ных сюнну], как это в свое время сделал император Сюаньди,
с тем чтобы на востоке они отражали набеги сяньбийцев, а на
севере противостояли [северным] сюнну. Это позволит держать
в повиновении всех варваров четырех стран света (сы и)»
[Фань Е, гл. 49]. На следующий год Хуханье отправил импера-
тору в заложники сына «для возобновления прежнего догово-
ра» [Фань Е, гл. 119]. Южные сюнну обязывались держать гар-
низоны в ряде пограничных районов и крепостей. К этому же
времени относится переселение южных сюнну в пределы Хань-
ской империи — на территории северной Шэньси и Шаньси.
Таким образом, южные сюнну стали союзниками в борьбе им-
перии Хань с северными сюнну, которые с этого времени стали
главным противником Поздней империи Хань. Правда, вскоре
после разделения сюнну на южных и северных последние так-
же не раз присылали посольства к ханьскому двору с просьбой
«о мире и родстве». Зачастую послы северных сюнну прибыва-
ли в столицу Младшей империи Хань г. Лоян вместе с послан-
17 Зак. 1015 257
цами из городов-государств бассейна р. Тарим. Ханьский двор,
был склонен расценивать эти совместные визиты как желание
северных сюнну показать свою власть над Западным краем
К тому же, несмотря на такие посольства, набеги северных сюн-
ну на территорию империи продолжались. Гуан Уди принимал
посольства шаньюя северных сюнну и не скупился на ответные
дары, но не шел на заключение мира с ними и тайно готовился
к войне. Северные сюнну держали под своим наблюдением го-
сударства на севере Западного края, что давало им возмож-
ность контролировать также положение и на южной дороге Ве-
ликого шелкового пути.
К середине I в. империя Хань стала крупнейшим государст-
вом древнего мира. В это время все человечество насчитывало
около 250 млн., и одну пятую часть населения земного шара
составляла ханьская держава, где (согласно переписям, зафик-
сированным в «Истории Младшей династии Хань») проживало
более 50 млн. человек. Первоочередной задачей империи в это
время было подчинение северных сюнну и восстановление вла-
дычества в Западном крае. С ее решением были связаны важ-
нейшие торговые и политические интересы Поздней империи
Хань.
Император Минди начинает решительную борьбу с северны-
ми сюнну. В 73 г. он направил против северных сюнну под
командованием полководца Доу Гу крупные военные силы, ко-
торые нанесли им сильнейшее поражение и оттеснили их ко-
чевья от северо-западных границ империи, преследуя до
оз. Баркуль. В результате этого похода войско Доу Гу заняло
важнейшую в стратегическом отношении крепость Иу на север-
ной дороге Великого шелкового пути. Это открывало возмож-
ность развернуть далее действия уже в самом Западном крае.
Доу Гу ставил целью, используя заинтересованность городов-
государств Восточного Туркестана в торговле с Китаем, при-
влечь их на сторону империи и склонить к союзу против север-
ных сюнну. К выполнению этой важнейшей тактической задачи
Доу Гу решил привлечь Бань Чао (32—102 гг.)—военачаль-
ника, участвующего в антисюннуской кампании 73 г. [Фань Е,
гл. 77].
Бань Чао был родом из знатной чиновной семьи придворных
историографов. Все дальнейшие события внешнеполитической
истории Позднеханьского Китая, падающие на последнюю чет-
верть I в. н. э., связанные и с покорением северных сюнну, под-
чинением империи государств Западного края и установлением
международных контактов Поздней империи Хань по караван-
ной трассе Великого шелкового пути, так или иначе связаны с
деятельностью Бань Чао. Бань Чао был послан в Западный
край в 73 г. в сопровождении отряда из 36 человек с посоль-
ской миссией и выполнял ее как полномочный представитель
Сына Неба. Его действия в Западном крае были весьма харак-
терны для дипломатии того времени, когда послы вмешивались
258-
во внутренние дела тех государств, куда они по поручению сво-
к Х правителей прибывали. Бесспорно, что при ханьском дтоое
Т1 в последующей китайской историографической традиции по-
добные действия посла находили бесспорное одобрение. ( О го,-
добных случаях в истории древнекитайской дипломатии см..
[Бичурин, 1950, II, с. 174, 180 и др.; Бокщанин, 1Р70, с. П05—
106; Массон, Ромодин, 1964, с. 144].)
Бань Ч а о начал выполнение своей миссии в Западном к р а е
с царства Шаньшань — ближайшего к Китаю и занимавшего
важную стратегическую позицию на южной дороге Великого
шелкового пути, причем сразу ж е самым решительным образом
вмешался в действия его правителя Гуана. Сначала тот принял
Бань Ч а о благожелательно. Однако сюнну, узнав о прибытии
Бань Чао, тайно прислали свое посольство в Шаньшань. Бань
Чао, заметив перемену в отношении к себе Гуана и предполо-
жив, что причиной тому был приезд посла сюнну, задал прово-
кационный вопрос прислужнику: «Посол сюнну уже прибыл, где
он сейчас?» Растерявшись, тот рассказал о посольстве сюнну и
указал место его нахождения. Бань Ч а о ночью напал на лагерь
сюнну и истребил всех, а наутро положил перед Гуаном голову
сюннуского посла. Страх мести сюнну за убийство посла, с од-
ной стороны, и всяческие посулы Бань Ч а о —• с другой, заста-
вили Гуана признать власть Ханей и отправить заложников ко
двору императора [Фань Е, гл. 77]. Эти поступки Бань Чао бы-
ли официально одобрены ханьским двором, разрешившим ему
продолжать свои действия в Западном крае в том же духе.
Бань Чао умело использовал сложную обстановку, взаимное со-
перничество городов-государств Западного края, их внутре"н?е
положение и умело привлекал на сторону Ханьской империи
тех правителей, которые тяготились постоянным давлением на
них со стороны сюнну. Бань Чао искусно комбинировал явную
и тайную дипломатию с военными действиями, не останавли-
вался ни перед какими средствами для достижения своих це-
лей: подкупом правителей, организацией заговоров при их дво-
рах, интригами, натравливанием одних государств на другие.
Бань Чао т а к ж е с успехом осуществлял на практике доктрину
Суньцзы, предусматривавшую использование широкой сети
шпионов, и всегда был прекрасно осведомлен о действиях и за-
мыслах своих врагов и союзников в Западном крае.
Из Шаньшани Бань Чао прибыл в Хотан (Юйтянь), которо-
му подчинялись Яркенд (Согюй) и двенадцать других мелких
владений Западного края и который господствовал на южной
Дороге Великого шелкового пути к западу от Шаньшани. В Хо-
т
ане также находился посол сюнну. По его совету верховный
ж
р е ц Хотана объявил правителю, что боги требуют в жертву
к
оня Бань Чао. Предполагалось, что Бань Чао не отдаст коня
и
тем разгневает царя. Но Бань Чао ответил согласием и лишь
попросил прийти за конем самого жреца. Когда тот явился,
Ьань Чао приказал отрубить ему голову и послал ее правите-
17* 2"9
лю. З н а я о действиях Бань Чао в Шанынани, правитель Хота
на не нашел иного выхода, как казнить посла сюнну и признать
власть Ханей. Б а н ь Ч а о позаботился, чтобы о подчинении
Шанынани и Хотана стало известно всем государствам Запад
ного края. Вскоре Китаю подчинились все царства на южной
дороге Великого шелкового пути, было налажено следование
ханьских караванов по южной дороге, и сразу ж е по ней стали
возобновляться связи империи Хань с западными странами.
Свою зависимость от Ханьской империи признали и некото
рые государства на северной дороге Великого шелкового пути
в ее западной части, в том числе сильное царство Кашгар (Су-
л е ) и Кучу (Гуйцзы), которые отправили в Китай заложников.
Однако сюнну помогли захватить власть в Куче своему став-
леннику и пытались вернуть себе контроль над северной доро-
гой, но потерпели поражение в столкновении с ханьскими вой-
сками, направленными на помощь Бань Чао. В 74 г. император
Минди восстановил в Западном крае должность ханьского на-
местника. Он находился там под защитой гарнизонов в Иу,
Цзюйли и Увэй. Бань Чао в том ж е году совершил успешный
поход на Кашгар, где перед тем утвердился ставленник сюнну.
В ответ на это состоявшие с сюнну в союзе государства Куча
и К а р а ш а р (Яньци) выступили в 75 г. против китайских гарни-
зонов и убили наместника. Это снова укрепило власть сюнну на
северной дороге Великого шелкового пути.
Находившийся тогда в Кашгаре Бань Ч а о оказался отрезан-
ным от Китая. Это событие совпало со смертью императора
Минди и воцарением Чжанди (76—88 гг.), при котором усили-
лось влияние при дворе сановников, выступавших против экс-
пансии в западном направлении, требовавших ограничиться по-
ходами против северных сюнну. Император приказал прекра-
тить военные действия в Западном крае, отозвать войска и
упразднить должность наместника. Оставленные ханьскими вой-
сками земли тут же подпали под власть сюнну.
Однако Бань Ч а о вопреки приказу императора решил
остаться в Западном крае и продолжать действовать как посол
Ханьской империи. Он рассчитывал использовать здесь проти-
воречия между городами-государствами и опираться на воен-
ные силы тех царств, которые ранее признали свою зависи-
мость от Ханьской империи и были особенно заинтересованы в
борьбе с сюнну. Своей резиденцией Бань Ч а о сделал Кашгар;
оттуда можно было контролировать действия сюнну на север-
ной дороге Великого шелкового пути; из Кашгара вела т а к ж е
дорога в Среднюю Азию. К союзу с империей Хань Бань Чао
удалось склонить вскоре т а к ж е правителя Кангюя. В 78 г.
объединенные силы верных империи государств Западного
края, возглавляемые Бань Чао, при поддержке Кангюя разгро-
мили войско государства Аксу, представлявшего собой важный
опорный пункт сюнну на северной дороге между Кашгаром и
Кучей.

260-
 Эта победа сыграла большую роль в изменении отношения
ханьского двора к деятельности Бань Чао. В своем послании,
отправленном к императору в 80 г., Бань Чао убеждал Сына
Неба в возможности подчинить Западный край без привлечения
больших военных сил. Он отмечал, что земли Западного края
«обширны и плодородны, пастбища тучны и обильны» и разме-
щенные там гарнизоны, имея достаточно зерна и продовольст-
вия, «ничего не стоили бы Китаю». Бань Чао докладывал:
«Прежде я с 36 подчиненными, будучи посланным с миссией в
Западный край, сталкивался с трудностями. С момента, когда
я сидел осажденным в Суле (75 г.), прошло пять лет. Настрое-
ние варваров (т. е. народов Западного края) переменилось, я
это знаю. Спросите эти города, большие и .малые, — все вам
скажут, что полагаются на Хань как на Небо» [Васильев Л. С.,
1955, с. 1161. Бань Чао считал основным врагом Китая в Запад-
ном крае Гуйцзы — оплот сюнну. Он писал Чжанди: «Цзюйми,
Согюй, Суле, Юэчжи, Усунь и Кангюй готовы вновь повер-
нуться [к Ханям]. Необходимо объединить их силы, чтобы раз-
бить Гуйцзы, замирить дорогу, которая связывает Хань [с за-
падом]. Если мы овладеем Гуйцзы, то в Западном крае не оста-
нется ни одного не покорившегося [нам] государства» [Фань Е,
гл. 77]. Д л я выполнения этой задачи он просил прислать ему
хоть небольшие военные силы. Вместе с тем Бань Чао совето-
вал императору привлечь на свою сторону находившегося при
ханьском дворе с 73 г. заложника из Кучи — Бо Ба, сына быв-
шего правителя Кучи, свергнутого сюнну, оказать ему военную
поддержку и отправить на родину с целью захватить там
власть. Император санкционировал действия Бань Чао, под-
твердил его полномочия тотчас же и выслал в его распоряже-
ние тысячу воинов.
Между тем сюнну до прихода ханьского войска в 80 г. суме-
ли вырвать из-под власти Китая и подчинить себе расположен-
ное на южной дороге государство Яркенд, пытались поднять
против Бань Чао как полномочного представителя Ханьской
империи другие государства Западного края. В свою очередь,
Бань Чао стремился привлечь к союзу с империей, направлен-
ному против сюнну, усуней и просил императора отправить к
ним посольство, напомнив, что усуни еще при Уди заключили
договор «о мире и родстве» с империей. В 83 г. к усуням от
императора было снаряжено посольство, которое добилось за-
ключения союза, закрепленного отправкой заложника от усу-
ней к императорскому двору. Сюнну, однако, продолжали дей-
ствовать против Бань Чао, и им удалось дважды поднять про-
тив него восстание в самом Кашгаре — главном опорном пунк-
те Бань Чао в Западном крае. Бань Чао сумел подавить эти
восстания с помощью присланного ему императорским двором
войска. Появление войска Ханьской империи в Западном крае
и
укрепление позиций Бань Чао стали вызывать растущее не-
довольство в ряде царств Западного края и у их соседей.
261-
 Раньше Бань Чао использовал вражду к сюнну таких наро-
дов, как юэчжи, усуни, кангюйцы. Но ситуация постепенно ме-
нялась по мере ослабления самих сюнну, с одной стороны, и
усиления Ханьской империи в Западном крае — с другой. Пер-
выми отказались помогать Бань Чао кангюйцы, которые стали
поддерживать в антиханьской борьбе союзные сюнну государст-
ва Западного края. В этих условиях Бань Чао решил воздей-
ствовать на Кангюй дипломатическими средствами, через ку-
шан (юэчжи), которые состояли в союзе с Кангюем. Бань Чао
отправил в 85 г. посольство с богатыми дарами к кушанскому
правителю с просьбой повлиять на Кангюй, миссия Бань Чао
удалась. По настоянию кушан кангюйцы увели из Западного
края свое войско, посланное на помощь одному из городов,
зосставших против Бань Чао.
Одновременно Бань Чао был инициатором создания коали-
ции против северных сюнну, которая в 85 г. нанесла им удар
сразу с четырех сторон: южные сюнну напали на них с юга,
динлины — с севера, сяньби — с востока, войска государств За-
падного края — с запада. Таким образам, снова был проведен
в жизнь принцип, согласно которому с «варварами» надо бо-
роться руками «самих варваров». Войско Ханьской империи не
участвовало в этом походе, но именно она извлекла из него наи-
большие выгоды, упрочив свое положение в Западном крае.
С этого времени Бань Чао действовал решительно и непре-
клонно, силой утверждая ханьских ставленников, завоевывая
непокорные царства. При этом он использовал интриги, под-
куп, противоречия среди своих врагов, хорошо поставленную
разведку и лазутчиков. Бань Чао часто засылал в лагерь про-
тивника своих «шпионов смерти» с целью «выдать» якобы при-
нятые Бань Чао планы. Именно с помощью такого приема
Бань Чао удалось в 88 г. одержать победу над Яркендом, под-
держиваемым войском Кучи и союзных с ней царств, намного
превосходившим силы Бань Чао [Васильев Л. С., 1955].
К тому времени, с вступлением на престол Хэди (89—
105 гг.), при дворе взяла верх группировка сторонников актив-
ной внешней политики, которая потребовала развязать войну
против северных сюнну. В 89 г. и затем в 91 г. против них бы-
ли совершены два дальних похода, в которых ханьские войска
возглавляли военачальники Доу Сянь и Гэн Бин. В этих похо-
дах совместно с ханьскими войсками действовали военные силы
южных сюнну, сяньби и других племен. Северные сюнну потер-
пели сокрушительное поражение. Ханьские войска захватили бо-
гатую добычу и пленных (более 200 тыс. человек, согласно ки-
тайским источникам).
После понесенного поражения шаньюй северных сюнну увел
часть их в Среднюю Азию к границам Кангюя. Появившиеся
через несколько столетий в европейских степях гунны были, как
полагают, одной из групп северных сюнну, прошедших через
евразийские степи и впитавших в себя новые этнические ком-
262-
ттоненты (ср. [Гумилев, Хунну, 1960, с. 241]). Часть северных
.сюнну покорилась Ханьской империи и была расселена в по-
граничных ее районах, как и южные сюнну. Однако какая-то
часть северных сюнну осталась на своих прежних землях, и
через несколько десятилетий они снова стали совершать набе-
ги на территорию Ханьской империи и Западного края. Кроме
того, сюнну, обосновавшиеся в пределах империи, во второй
половине II в. поднимали восстания и приняли участие в собы-
тиях, связанных с движением «Желтых повязок» (184 г.), ког-
да одна часть сюнну присоединилась к повстанцам, а другая —
к крупнейшим домам ханьской знати, боровшимся против
«Желтых повязок». Еще позже, уже после падения династии
^Хань (220 г. н. э.), сюнну захватили районы Северного Китая
и сыграли значительную роль в истории той эпохи.
Но после событий 80-х — начала 90-х годов I в. н. э. мощь
сюнну казалась окончательно сломленной. Победы над север-
ными сюнну, а также дальнейшее укрепление власти Ханьской
империи в Западном крае осложнили ее отношения с кушана-
ми, которые стремились распространить свое влияние в обла-
стях к северу от своей державы. Вместе с тем усиление Ку-
шанского государства также вызывало опасения у дома Ханей
и его окружения. В конце 80-х годов I в. отношения .между
-обоими государствами становятся все более напряженными.
Первоначально кушаны стремились временно предотвратить
•открытый конфликт и в 88 г. отправили в резиденцию Бань Чао
послов с богатыми дарами для переговоров о заключении мира
с империей Хань и присылке ханьской царевны в жены кушан-
скому правителю. Но Бань Чао, полагая, видимо, что это при-
ведет лишь к временному перемирию, которое послужит толь-
ко усилению кушан, отказался от заключения мира и решил
ие принимать даров. Тем самым он провоцировал разрыв отно-
шений с кушанами и даже войну. Действительно, в 90 г. кушан-
ский правитель (по одному из вариантов кушанской хроноло-
гии, им должен был быть Канишка) отправил 70-тысячное
войско во главе с военачальником Се против Бань Чао. Куша-
ны рассчитывали на помощь провиантом со стороны Кучи, ко-
торая после разгрома сюнну была крайне заинтересована в
союзе с Кушанским государством, но Бань Чао захватил кушан-
ское посольство и караван с богатыми дарами, направлявшие-
ся в Кучу, и тем самым не допустил связи правителя Кучи с
кушанским военачальником, что лишило последнего источни-
ков продовольствия и поставило его в крайне тяжелое положе-
ние. В военных столкновениях с войском Бань Чао кушанам
также не удалось одержать победу. В результате военачальник
кушанского войска Се вынужден был обратиться к Бань Чао
•с просьбой о мире. Бань Чао от имени ханьского императора
согласился на его заключение и позволил кушанскому войску
беспрепятственно уйти обратно через Памир из Западного края.
«С этого времени, — как передает „История Младшей династии

263-
Хань", — кушаны пребывали в великом страхе и ежегодно под
носили дань (гун сянь)» [Фань Е, гл. 77]. Такие подношения
фактически были, конечно, не данью Кушанского государства
Ханьской империи, а обычным в практике межгосударственных
отношений того времени обменом дарами союзных государств
Поскольку о военных столкновениях этих государств более ни
чего не известно, очевидно, договор о мире никто из них не на
рушал. Но во II в. н. э., после ослабления власти Китая в За-
падном крае, кушанам удалось распространить свое влияние
на часть городов-государств Восточного Туркестана.
После заключения в 90 г. империей Хань мира с кушанами
и разгрома сюнну в 91 г. Бань Чао сумел наконец подчинить
Кучу, где он казнил по повелению Сына Неба правителя, яв-
лявшегося ставленником сюнну, после чего перенес туда свою
резиденцию (оставив в Кашгаре своего помощника). Правите-
лем Гуйцзы император назначил бывшего заложника при хань-
ском дворе Бо Ба, сына свергнутого сюнну правителя Гуйцзы.
В 91 г. Бань Чао был официально .назначен наместником За-
падного края. Располагая к этому времени более чем 70-тысяч-
ным войском, Бань Чао в ближайшие годы заставил покориться
власти Ханьской империи особенно враждебные города-госу-
дарства Западного края — Карашар, Вэйли и Вэйсюй, лежав-
шие восточнее Кучи на северной дороге Великого шелкового
пути. «После этого, — как сообщает „История Младшей дина-
стии Хань", — свыше 50 государств [Западного края] прислали
своих заложников и подчинились» [Фань Е, гл. 77, 118]. Непо-
средственно за войском Бань Чао следовали ханьские кара-
ваны.
Утверждение ханьского господства в Западном крае в ре-
зультате деятельности Бань Чао имело большое значение д л я
расширения политических и торговых связей Ханьского Китая
с западными странами. По образному выражению источника,
«иноземные торговцы каждый день стучали в ворота [ханьских}
таможенных станций» [Фанъ Е, гл. 118].
С конца 80-х годов были установлены по Великому шелко-
вому пути дипломатические отношения с Кушанеким государ-
ством, Парфией и другими «отдаленными странами» Ближнего
и Среднего Востока. Они достигли наибольшего подъема на
рубеже I—II вв. По свидетельству Фань Е, в это время «госу-
дарства, расположенные за 40 000 ли [к западу от Лояна]
вплоть до берега моря, отправляли посольства с дарами к
[ханьскому] двору» [Фань Е, гл. 118].
Была предпринята также попытка наладить прямую связь с
Римской империей (Дацинь, по древнекитайским источникам).
В 97 г. Бань Чао отправил в Рим посольство во главе с Гань
Ином. Оно прошло по территории Парфии и, по отчету Гань
Ина, «достигло моря» (как считает большинство современных
исследователей, речь может идти о Персидском заливе, хоть
предполагалось также, что Гань Ин дошел до Сирии и Среди-
264-
земного моря). Но отсюда Гань Ин повернул назад якобы из-за
трудностей пути, о которых ему рассказали местные корабель-
щики, утверждавшие, что путь до Рима может занять от трех
месяцев до трех лет [Фань Е, гл. 88, 118]. Возможно, парфяне
или их купцы намеренно исказили истину, стремясь воспрепят-
ствовать ханьскому послу достичь Рима. Это предположение
вполне допустимо, учитывая отношение Парфии к попыткам
Ханьской империи установить связь с Римом, о чем имеется
конкретное сообщение в китайских источниках: «Государство
Дацинь иначе называется [государством] Лицзянь, и поскольку
оно лежит по западную сторону моря, то называют его еще стра-
ной „Хайси" (букв, „[страна] к западу от моря")... Правитель
[Дацинь] не раз собирался направить послов в Хань, но Аньси
(Парфия) хотела торговать [с Дацинь] ханьским шелком и по-
тому препятствовала ему наладить прямую связь [Рима с им-
перией Хань]» [Фань Е, гл. 118]. Парфяне стремились единолич-
но контролировать международную торговлю шелком и взима-
ли большие пошлины за провоз шелка по их территории [Уй
Ут^-$1п, 1967]. Заинтересованность в развитии внешней торгов-
ли была важным стимулом к установлению официальных меж-
государственных отношений Ханьской империи с «дальними
странами» на западе вплоть до Рима. О торговых контактах
между Поздней Ханьской империей с Римской империей сви-
детельствуют многие римские авторы I в. н. э. У Горация, Про-
перция Секста, Вергилия и Плиния Старшего упоминается о
шелке и других товарах из Китая (страны «серов» античных
источников). Плиний Старший, в частности, упоминает о стра-
не серов наряду с Индией и Аравией, говоря об огромной сум-
ме в 100 млн. сестерций, которая уходит ежегодно из Рима в
обмен на товары из этих стран [РНп. N Н. XII, 84]. Сведения о
том, что отдельные частные лица, купцы и путешественники из
Римской империи проникали в «страну шелка», содержатся
прежде всего в труде знаменитого античного географа II в. н.э.
Клавдия Птолемея (ср. [Р1о1. I, 11, 1 и 6; 12, 10; 13,1; 14, 1])
(ср. [Боднарский, 1953; Томсон, 1953]). Однако они не позво-
ляют надежно определить, каким маршрутом эти торговцы до-
бирались до страны серов. Ясно лишь, что их путь проходил
через Среднюю Азию, горные перевалы в ее восточных районах
и далее вел в Восточный Туркестан. Столицы Ханьской импе-
рии они, видимо, не достигали, но, по распространенному мне-
нию, доходили до г. Ланьчжоу (на северо-западе Ханьского
Китая на пути в Западный край). Эти торговые экспедиции и
относятся, очевидно, к эпохе деятельности Бань Чао в Запад-
ном крае, к последним десятилетиям I в. н. э. Все они следова-
ли по Великому шелковому пути. Торговые связи Ханьской
империи с Римской империей осуществлялись также морским
путем вдоль берегов Индии к Юго-Восточной Азии. Этот путь
в страны Восточного Средиземноморья уже ранее был освоен
со стдроны Юго-Восточной Азии и был известен китайцам, во

265-
всяком случае, со времени правления Уди. В отраженных у
Птолемея сведениях об этом пути Китай упоминается как стр а
на «синов». Это название, как и встречающийся в античных
источниках его вариант «тин» («Тины») восходит к китайскому
«цинь», что, как уже отмечалось выше, являлось самоназвани-
ем жителей Срединной империи в период Хань. У Птолемея
страна синов и страна серов — две разные страны. В «Перипле
Эритрейского моря» [гл. 64, 65] уже вполне четко страна «Се-
ров» отождествляется со страной «тинов» («ее главный город
называется Тины»); по данным «Перипла», в эту страну можно
было попасть по морю, плывя на восток от Индии, а из нее су-
хопутным путем через Бактрию (т. е. в то время Кушанскую
империю) доставлялись товары в Индию и далее на запад
[Псевдо-Арриан, 1940[.
В Ханьском Китае знали, что в Рим можно было попасть
как по суше — через Западный край по Великому шелковому
пути и далее через Парфию, так и южным морским путем. Раз-
личными путями и из различных источников, которые теперь
трудно определенно установить, в Китай поступали вполне конк-
ретные и достоверные сведения о Римской империи. Так, в
«Истории Младшей династии Хань» ,[гл. 118] в описании госу-
дарства Дацинь сообщается, что в этой стране «монеты из зо-
лота и серебра; одна золотая монета стоит десять серебряных»,
т. е. определенно имеется в виду римский золотой ауреус, соот-
ветствовавший десяти серебряным денариям. Ханьская импе-
рия стремилась к установлению прямых контактов с Римской
империей. При этом желание распространить «величие и добро-
детель» Сына Неба, «блеснуть авторитетом и добродетелью»
[Бань Гу, гл. 22, 123] выступает в ханьских источниках как
важнейшая цель ханьских иноземных посольств, прикрывая экс-
пансионистские планы императоров Срединной империи. Одна-
ко ханьский император и вообще «дорожил славой, и хотел по-
лучить известность в отдаленных странах» [Бань Гу, гл. 95[.
С особым интересом позднеханьские источники описывают те
посольства в Китай, которые имели отношение к Римской им-
перии, в частности из Индии [Шэньду) [Фань Е, гл. 118] и из
Бирмы (страны Шань). Посольство из Шани прибыло к хань-
скому двору при императоре Аньди (107—126 гг.). Оно «пре-
поднесло в дар императору музыкантов и фокусников, [которые]
о себе говорили: „Мы — л ю д и из страны Хайси". Хайси — э т о й
есть Дацинь». В связи с этим в китайском источнике отмечает-
ся: «Государство Шань на юго-западе имеет сообщение с Да-
цинь» [Фань Е, гл. 116]. Речь, безусловно, идет о пути из Рим-
ской империи: сначала по морю, а далее через Бирму по Ира-
вади до ханьской столицы. Тем же путем в ханьскую столицу
Лоян в 158/59 и 161/62 гг. прибыли к императору Хуаньди
(147—167 гг.) два посольства из Индии [Фань Е, гл. 118]. Со-
общая об этом посольстве, «История Младшей династии Хань»
особо отмечает: «[Индия] на западе поддерживает отношения с
266-
государством Дацинь. Из Дацинь в Индию поступают редкие
изделия» [Фань Е, гл. 118].
Согласно китайским летописям, «при императоре Хуаньди в
9-м году эры яньси (166 г. н. э.) Аньдунь, правитель государ-
ства Дацинь, отправил посольство, [которое прибыло] через
Жинань и поднесло слоновую кость, носорожий рог и панцири
черепахи. Это было первое отправление [посольства из Дацинь]»
[Фань Е, гл. 118].
Слово «Аньдунь», очевидно, передает латинское «Антонин»,
а упомянутый правитель — это римский император Марк Авре-
лий Антонин (161 —180 гг.). Но если допустить, что данное по-
сольство долго находилось в пути, возможно, имелся в виду
император Антоний Пий (138—161 гг.). Упоминание Жинани по
пути «посольства» указывает, что оно прибыло по морю с юга.
Об этом может свидетельствовать и характер поднесенных да-
ров. Это подкрепляется и археологическими данными; при
раскопках крупного древнего порта Ок-ео в дельте Мекон-
га были найдены два золотых ауреуса Антонина Пия, чека-
ненных в 152 г. н. э. (дата, очень близкая ко времени упомя-
нутого «посольства» Аньдуна к ханьскому двору в 166 г.)
[Ма11еге1, 1962].
В китайской историографии большое значение придавалось
посольству, прибывшему из Рима в 166 г. н. э., а поднесенные
дары традиционно рассматривались как «дань» римского им-
ператора Сыну Неба [Хоуханьшу, гл. 118; Тундянь, гл. 193].
Но в античных источниках отсутствуют какие-либо сведения о
подобном посольстве, поэтому скорее всего в Лоян прибыли
римские торговцы, которые, чтобы получить шелк и другие ки-
тайские товары в качестве «ответных даров» ханьского импера-
тора, выдали себя за официальное посольство от римского им-
ператора.
О подобной практике в сношениях Ханьского Китая с сосед-
ними странами источники свидетельствуют неоднократно.
К I в. до н. э. относится следующее сообщение о посольстве в
Китай из страны Цзибинь (в Кашмире): «В числе лиц, пред-
ставивших дары, нет ни одного из родственников или знати
[правителя Цзибиня], а все это презренные торговые люди, ко-
торые под предлогом поднесения даров хотят лишь осуществ-
лять торговлю». И далее: «Цзибиньцы на самом деле хотели
только вести торговлю, посольство их приезжало один раз в
несколько лет» [Бань Гу, гл. 95]. Как «хитрый предлог вести
торговлю» расценивает Бань Гу и имевшие место в то же вре-
мя посольства кангюйцев к ханьскому двору [Бань Гу, с. 95].
С большой осторожностью следует отнестись к свидетельст-
ву римского историка II в. н. э. Луция Аннея Флора [II, 34] о
якобы существовавших прямых дипломатических связях между
Древним Римом и древним Китаем при императоре Августе
(27 г. до н. э. — 14 г. н. э.): «Скифы и сарматы отправили пос-
лов с просьбой о дружбе. Серы и живущие под самым солнцем
267-
инды, принеся в дар геммы, жемчуг и слонов, сочли наиболь-
шей данью длительность пути, на который у них ушло четыре
года» (цит. по [Немировский, Дашкова, 1977, с. 161]). Это со-
общение Флора не подтверждается другими римскими источни-
ками, рассказывающими о правлении Августа. Но даже если
допустить, что оно имеет под собой определенные основания
едва ли речь идет о посольстве от ханьского двора. Согласно и
более поздним китайским источникам, ханьские послы обычно
не достигали далее областей Иранского плато и Парфии (ср
[Бань Гу, гл. 28, 96, 123; Фань Е, гл. 118]). Вместе с тем под
«серами» в античных источниках могли подразумеваться жи-
тели областей, расположенных близ Индии, Бактрии, Кушан-
ского царства и горных районов на границе Средней Азии и
Восточного Туркестана. Поэтому можно полагать, что торгов-
цы из какого-то царства Восточного Туркестана или непосред-
ственно ханьские купцы выдавали себя за послов ханьского дво-
ра. Однако Флор как будто имел в виду одно посольство, сов-
местное от серов и индов, и в этом случае оно едва ли могло
быть посольством от ханьского двора, а скорее было отправле-
но из Индии.
Таким образом, связи дипломатического характера между
Римом и Позднеханьской империей установлены не были. Не-
сомненно однако, что оба государства были достаточно хоро-
шо осведомлены друг о друге. Поскольку Ханьская империя
поддерживала достаточно регулярно отношения с Парфией, а
Парфия, в свою очередь, осуществляла тесные дипломатические
контакты с Римом, это позволяет говорить об опосредованных
связях империи Хань с Римом.
В Позднеханьском Китае период наиболее активных между-
народных связей в основном падает на вторую половину I —
первую половину II в. Однако на трассе Великого шелкового
пути эти связи ослабевают с начала II в., т. е. с прекращением
экспансионистского внешнеполитического курса Ханьской им-
перии.
Отказ ханьских правителей от далеких походов и прекра-
щение борьбы за господство в Западном крае были связаны с
напряженным положением внутри страны, вызванным кризисом
рабовладельческого способа производства. При ханьском дво-
ре вновь и окончательно возобладали придворные круги, кото-
рые выступали против завоеваний. В 101 г. Бань Чао был ото-
зван из Западного края, в последующий период, примерно до
125 г., его сын Бань Юн, посланный в Западный край, еще
пытался продолжать политику отца, пока ханьские гарнизоны
находились в Восточном Туркестане. Но затем они были ото-
званы, и государства Западного края стали сразу же выходить
из-под власти Ханьской империи.
Наместничество в Западном крае было упразднено со
смертью Бань Чао. В «Истории Младшей династии Хань» так
описывается это событие: «После кончины (императора) Хэди
268-
 (105 г. н. э.) правители Западного края отложились и в пер-
вый год эры юнчу правления Аньди (107 г. н. э.) осадили на-
местников Жэнь Шана и Дуань Си. Ханьский двор из-за отда-
ленности и опасности пути счел затруднительным выступить
[им на помощь] и повелел упразднить должность наместника.
С этого времени Западный край был оставлен. Северные сюну
тотчас же снова подчинили государства ]Западного края] и бо-
лее десяти лет совместно нападали на границы [империи]»
{Хоуханьшу, гл. 118]. Это означало для ханьского правитель-
ства полную потерю влияния в Восточном Туркестане, которо-
го империя домогалась более двух веков. Тем не менее связи
империи с Западным краем спорадически имели место до конца
существования Ханьской империи и сразу после ее падения.
Так, в 220 г. в Китай прибыло посольство из Карашара и Хо-
тана, в 222 г. — из Шаньшани, Кучи и Хотана, в 227 г.—из Ка-
рашара, в 270 г.—из Давани и Карашара, в 285 г.— из Кара-
шара, Кучи и Давани, в 287 г.— из Согдианы и др. [Зотов,
19771.
На протяжении почти двух тысячелетней истории древнего
Китая в процессе осуществления контактов между государства-
ми, существовавшими на его территории, а также в ходе разви-
тия связей между ними и окружающими странами и народами
выработались определенные принципы построения внешних от-
ношений Ханьской империи с ближними и дальними соседями.
Характерными для древнего Китая можно считать две глав-
ные традиции, два основных типа .межгосударственных связей
и договорных отношении. у
В основе первой из них лежит концепция «ди го» — «равных
государств». Она получила развитие в периол^Чуньню и осо-
бенно в п р р и п п Ч ж ^ н ы п и нашла, в частности, свое отражение
в традициях школы «цзун хэн», в ее учении о союзах «по го-
ризонтали» и «по вертикали», в таком памятнике, как «Чжань-
гоцэ», обобщающем опыт внешнеполитической практики перио-
да Чжаньго. В это время распространяются такие формы внеш-
неполитических связей между государствами древнего Китая,
\ / к а к «клятвенные договоры» (мэн), заключенные «перед лицом
духов», закрепление добрососедских межгосударственных отно-
шений путем заключения равноправных династических браков
[так, пять жен цзиньского правителя Сянь-гун а (636—628 гг.
до н. э.) были родом из дружественных Цзинь царств], залож-
ничество сыновей правителя.
О политических союзах древнекитайских царств в ханьском
трактате «Хуайнаньцзы» говорится: «Для того чтобы защитить
свою страну, чтобы сохранить свои алтари земли и злаков, они
(правители царств) полагались на союзные отношения с други-
ми государствами, стремились к укреплению договоров, разла-
мывали верительные бирки, привлекали помощь издалека, по-
этому и появилась [книга] о союзах цзун и хэн» (имеется в ви-
ду книга «Чжаньгоцэ») ]Хуайнаньцзы, гл. 22]. В период Чжань-
269-
 го прославились многие представители школы «цзун хэн»:
Цинь, Чань Чжэнь, Су Дай, Хань Мин, Дун Ж о и др.
Теория равных партнеров исходила прежде всего из прак-
тики взаимоотношений «срединных царств» между собой и име-
ла длительную и прочную традицию отношений равноправных
' государств. ^При этом на практике правители царств заключали
договоры и с «варварами» л Некоторые исследователи называют
эту сложившуюся в периоды Чуньцю—Чжаньго практику меж-
государственных отношений, исходящую из равноправия сто-
рон, «стратегемной дипломатией» [Мясников, 1980; Гончаров.
1986, с. 6[. Эта традиция была прервана в период Циньской
империи, но затем проявилась в начальный период империи
Хань в практике отношений с сюнну, закрепленной договором
«о мире и родстве» 198 г. до н. э. В этой связи Сыма Цянь на-
зывает Срединную империю и державу шаньюя Модэ «равными
государствами» — «ди го» [Шицзи, гл. 110[. Император Вэньди,
возобновивший договор «о мире и родстве» с сюнну, в письме
к шаньюю также говорит об обеих державах как «равных госу-
дарствах» и устанавливает границу между ними по Великой
стене [Шицзи, гл. 1101. До завоеваний Уди на положении рав-
ных со Срединной империей выступали, видимо, древнекорей-
ское царство Чосон и вьетское государство Наньюэ. О том, что
наньюэский правитель Чжао То считал свое царство равным с
империей Хань («ди го»), свидетельствует речь Лу Цзя — пос-
ла Лю Бана к Чжао То [Шицзи, гл. 97]. На раннем этапе раз-
вития отношений Ханьской империи с соседними странами до-
говоры «о мире и родстве» не имели в виду какой бы то ни бы-
ло зависимости от империи и подразумевали, по сути, равенст-
во договаривающихся сторон (а иногда носили даже унизитель-
ный для Китая характер, как это было при шаньюях Модэ и
Лаошане). Соседние союзные правители во взаимоотношениях с
императорами не называли себя «слугами Сына Неба», не бра-
ли на себя обязательств уплачивать «дань» и не посылали в
одностороннем порядке заложников к ханьскому двору (как
это было позже).
Даосский трактат середины II в. до н. э. проповедовал прин-
цип равенства во взаимоотношениях между Срединной импери-
ей и иноземцами и отрицал принципиальное отличие древних
китайцев от «варваров». «Заключая договор, сюнну пьют из ча-
ши из человеческого черепа, юэсцы рассекают себе плечо, лю-
ди Срединного государства увлажняют губы жертвенной
кровью; различия здесь лишь в форме, а суаь едина» [Хуай-
наньцзы, гл. 4].
Но со времени правления Уди возобладал иной принцип во
взаимоотношениях с соседними народами. Он исходил из кон-
фуцианской доктрины «мироустроительной .монархии», которая
была непосредственно связана с теорией неполноценности «вар-
варов» (т. е. всех запредельных народов) и формально рас-
сматривала все другие страны в качестве потенциальных рабов
270-
и данников по отношению к Китаю. Эта рабовладельческая
концепция, как уже отмечалось, частично восходит к возникшей
еше в период Чжоу и воспринятой конфуцианцами идее превос-
ходства населения «срединных царств» над окружающим ми
ром «варваров» (причем к нему первоначально относили даже
жителей окраинных царств древнего Китая). Доктрина «китае-
центризма» получила свое теоретическое обоснование при Уди
в учении Дун Чжуншу («Ханьского Конфуция»), развивавшего
идею божественного происхождения ханьского императора и
его роли как владыки Вселенной.
Реформированное Дун Чжуншу конфуцианство стало офици-
альной религиозной идеологией Ханьской империи, а противо-
поставление «людей Срединного государства» (чжунго жэнь)
окружающим «варварам четырех стран света» (сы и) — теоре-
тической основой политики Ханьского Китая по отношению к
соседним народам и государствам. Эта концепция наложила от-
печаток на всю практику межгосударственных и дипломатиче-
ских отношений империи с соседними народами и дальними
«внешними государствами». Резко изменился язык переговоров
и взаимные обращения. Еще Вэньди в официальной переписке
подчеркивал свое уважение к партнеру, называя его «великим
шаньюем сюнну», и «почтительно вопрошал о здравии», а шань-
юй Модэ в переписке с императором именовал себя «рожден-
ным небом и землей, поставленным солнцем и луной великим
шаньюем сюнну». Со времени же Уди ханьские послы при пе-
реговорах подчеркивают перед «варварами» достоинство и пре-
стиж «Срединной империи». Правители сюнну в переписке на-
зываются просто шаньюями. Обращение ханьского двора ста-
новится ультимативным («шаньюй, если желаешь заключения
союза „о мире и родстве", то отправь наследника к ханьскому
двору в заложники», — требовал посол Уди от шаньюя в 110 г.
до н. э. [Сыма Цянь, гл. ПО]), а со стороны шаньюя по отно-
шению к ханьскому императору — уничижительным («Сын Не-
ба удостоил меня благосклоннейшего ответа» [Бань Гу, гл. 94]).
Шаньюй выслушивают приказы императоров, «совершая двой-
ной земной поклон» [Бань Гу, гл. 94], «являются ко двору с
изъявлением покорности и на коленях признают себя слугами»
[Бань Гу, гл. 94]. В отправленном в 52 г. послании императора
Гуан Уди к шаньюю Би говорилось: «[Император] Хань управ-
ляет всеми (букв, „десятью тысячами") государствами [мира],
опираясь на свое могущество и соблюдая верность данному сло-
ву. Все, кого освещают солнце и луна, являются его слугами
и служанками» («чэнь цэ», букв, «его рабами и наложницами»)
[Бань Гу, гл. 94]. Сам шаньюй Би называл себя «слугой» хань-
ского императора, присылал сына как заложника и лично яв-
лялся к императорскому двору; более того, он согласился с на-
значением в его кочевья постоянного ханьского чиновника с
военным отрядом «для управления сюнну» и на совершение
жертвоприношений ханьскому императору.

271-
 Конечно, характер таких отношений во многом определялся
существовавшим на данном этапе соотношением сил Китая и
его соседей. И это вполне осознавалось самими государствен-
ными деятелями древнего Китая. Так, в конце I в. Бань Гу
писал: «С момента возникновения династии Хань до настояще-
го времени прошло больше поколений и лет, чем за период
Чуньцю, в этот период в отношении с сюнну иногда... заклю-
чали договоры „о мире и родстве", иногда использовали оружие
и побеждали их в военных походах, иногда унижались и слу-
жили им, иногда проявляли мощь и относились к ним, как "к
слугам. Итак, приходилось то .сгибаться, то выпрямляться, сила
сменялась слабостью» [Бань Гу, гл. 94[.
Однако официальная концепция по отношению к «варва-
рам» и вырабатывавшаяся практика связей с ними вели к то-
му, что эта практика стала распространяться и на отношение к
народам, которые фактически были независимы от Китая и в
союзе с которыми Ханьская империя была заинтересована не
меньше, чем сами эти народы. Так, во время своего посольства
к усуням Чжан Цянь, прибывший с целью заключить договор
«о мире и родстве», потребовал от их правителя бить земные
поклоны перед дарами императора: «Сын Неба прислал дары,
если ты не поклонишься, то верни их» [Сыма Цянь, гл. 123].
Согласно китайскому источнику, правитель усуней пошел на
это. Усуни присылали также заложников к ханьскому двору.
Заложничество стало обычной нормой в отношениях Хань-
ской империи с соседними странами и народами. Оно практи-
ковалось еще в периоды Чуньцю и Чжаньго, но, как правило,
тогда оно носило взаимный, двусторонний характер. В ханьскую
же эпоху оно стало только односторонним. «Без заложников
попусту договариваться о мире и родстве», — говорит Бань Гу
[гл. 94[. При ханьском дворе считали, что заложники свидетель-
ствуют о подчиненном положении стран, присылавших их, и
что последние должны «прислуживать императору». Безуслов-
' но, реальное положение заложников определялось силой отпра-
вивших их государств и правителей. Вместе с тем через залож-
ников предполагали воздействовать на «варваров» и приобщить
их к китайской культуре. На этих воспитанных в конфуциан-
ском духе заложников империя делала большую ставку в сво-
их взаимоотношениях с приславшими их народами, считая их
проводниками своей политики среди этих народов и подготав-
ливая в их лице преданных империи в будущем правителей,
поскольку заложники были наследниками престолов в своих го-
сударствах, нередко они использовались также в борьбе за
власть в этих царствах, получая поддержку ханьского двора.
Заложничество использовалось Ханями и в осуществлении

Vтрадиционной политики «подчинения варваров руками варва-

ров». Сама эта концепция была впервые ясно выражена еще
Чао Цо, советником императора Цзинди: «Объединяться малым
государствам для нападения на большое — такая политика под-
272
г
ходит для равных государств, воевать руками варваров — такая
политика подходит для Срединного государства» [Бань Гу,
гл. 49].
В ханьское время был выработан специальный ритуал прие-
ма послов, который ставил целью подчеркнуть подчиненное по-
ложение правителя, пославшего посольство, по отношению к
ханьскому императору. При дворе придавали большое значение
тщательному исполнению установленных правил, строго следи-
ли за тем, чтобы привозимые чужеземными послами послания
были составлены «в надлежащих выражениях». Выработанно /
му порядку представления послов императору противостоял эти /
кет, предписываемый послам империи в других странах, соглас//
но которому ханьские послы, выступая как полномочные пред-
ставители Сына Неба, не должны были допустить в отношении
себя ни малейшего унижения. Показателен в этом смысле опи-
санный в «Хоуханьшу» (гл. 79] случай с послом Чжэн Чжуном,
отправленным в 65 г. для заключения союза с северными сюн-
ну; их шаньюй заставлял ханьского посла совершить поклон, в
ответ на это Чжэн Чжун выхватил меч и поклялся скорее
убить себя, чем поклониться перед шаньюем. В результате
Чжэн Чжун был отослан назад, не заключив союза; позже
Чжэн Чжун объяснял, что не мог согласиться на «поклон пе-
ред одетым в войлочную шубу», имея при себе «верительный
знак великой династии Хань» (т. е. бамбуковую палку с хво-
стом яка на конце).
Послы обязательно прибывали с дарами. Не скупилась на
них и Ханьская 'империя (отправляя, в частности, золото, шелк,
железо). Однако дары со стороны чужеземных правителей
и послов обозначались специальными терминами: «гун» (букв,
«подношение»), «сянь» (букв, «жертвоприношение») или их со-
четание: «гунсянь». В этом употреблении термин «гун» и его
производные стали применяться со времени империи Хань [Ду-
май, 1976, с. 40]. Ханьский двор такие «подношения» чужезем-
ных послов и правителей рассматривал как знак изъявления по-
корности, хотя они могли представлять собой лишь обычные
Для того времени посольские дары, никак не связанные с при-
знанием зависимости со стороны пославших их правителей.
Установленная при Ханях, унизительная процедура приема
послов и подношения ими даров, призванная подчеркнуть под-
чиненное положение чужеземных правителей, во многом иска-
жала характер действительных отношений между Ханьской им-
перией и соседними странами.

18 3, к 1015
 ПРИМЕЧАНИЯ

К предисловию

' Само слово «дипломатия» образовалось от греческого термина

«8(1гХш[Аа» Так назывались навощенные таблички, на которых записывались
инструкции послам, направляемым в другие государства с каким-либо пору-
чением.
2
Само собой разумеется, что дипломатия любого классового антагони-
стического общества в определенной степени учитывает интересы всех слоев
населения той или иной страны. Однако, безусловно, формулируется и осу-
ществляется эта дипломатия прежде всего для удовлетворения потребностей
господствующего в данной стране класса.
3
В 1-м томе 2-го издания «Истории дипломатии» (М., 1959) дипломатии
государств древнего Востока посвящены только с. 11—31.

К главе 2
1
Текст лицевой стороны «Таблички Карнарвона № 1» переводился и ис-
следовался неоднократно; см., например: [ОагсНпег, 1916 г., с. 95—110; 8е1еГ5,
1967, с 165—170; Хрестоматия, 1980, ч. 1, с. 59—60].
2
Центр XIV верхнеегипетского нома южнее Гермополя
3
Центр XVI верхнеегипетского нома севернее Гермополя.
4
Населенный пункт севернее Неферуси.
5
Перджедкен, возможно, соответствует поселению Паджедку, где позднее,
при брате Камоса фараоне Яхмосе I, произошла решительная битва за
Аварис.
6
Город XXII верхнеегипетского нома на правом берегу Ннла, современ-
ный Атфих.
7
XVII ном Верхнего Египта, расположенный в его северной части.
8
Северный оазис древнего Египта, современный Бахария.
9
Город в XVII верхнеегипетском номе.
10
Главный город XIII верхнеегипетского нома, греческий Ликополь, со-
временный Асьют.
11
О б о всех этих познаниях, необходимых дипломатическому посланцу, пу-
тешествующему по азиатским владениям Египта, говорится в оригинальном
литературном тексте сатирического характера, записанном в папирусе \ н а -
стаси I (время Рамессидов), в котором в издевательском тоне рассказывается
о б одном египетском посланце («махаре») — хвастунишке и невежде [Не1ск,
1962, с. 328—332, 476—478].
12
Впечатляющей конкретизацией сказанного Ашшурубаллитом I о судь-
бе посланцев на чужбину может показаться следующее место из рассказа Ун-
Лмуна (посланца правителя Фив Херихора; XI в. д о н. э.) о его путешествии
за строительным лесом в Библ, в котором правитель Библа Чечер-Баал за-
явил Ун-Амуну так: «,,(2,50) Не ходи смотреть на у ж а с моря: если ты бу-
дешь созерцать у ж а с моря, то уз(2,51)ришь и мой собственный. Воистину,
я не сделаю тебе того, что сделали с посланцами Хаэмуаса (Рамсеса XI.—
И. С ) , когда они провели 17 лет (2,52) в этой стране: они умерли (в) своих
местах (заключения ?)". Он сказал своему кравчему: „Возьми его, пусть он
увидит их могилы, в которых они (2,53) покоятся"» [Коростовцев, 1960, с. 31].
13
Митанннец Гплиа был одновременно переводчиком и посланцем Туш-
ратты. При египетском посланце Мане обязанности переводчика выполнял

274-
египтянин Хане, как о том сообщает одно из писем Тушратты: «Майе, послан-
ца моего брата, и Хане, переводчика моего брата, я почтил великолепным об-
разом, и я дал им много подарков, и я сделал их очень довольными из-за то-
го, что их деятельность была удачна» ( № 2 1 ) .
14
Насколько изменились обстоятельства через три с лишним столетия к
кониу Нового царства (в XI в. д о н. э.), когда Египет потерял свои владения
в Азии, свидетельствует гордый ответ правителя Библа Чекер-Баала Ун-Аму-
и у , посланцу Херихора. «(2,10)... „Если бы правитель Египта был владыкой
моей (страны), а я также его рабом (2,11), разве приказал бы он, чтобы д о -
ставили серебро и золото, говоря: Выполни поручение Амуна (2,12). ...Что ж е
касается меня, именно меня, разве я твой раб? (2,13). Разве я также раб
пославшего тебя? Я громко крикну на (2,14) Ливан, разверзнется небо, и
лес будет здесь брошен на берегу моря..."» (Коростовцев, 1960, с. 29].
е
Египетских царевен не выдавали замуж за чужеземных правителей, так
как в эпоху Нового царства считалось, что муж царевны получал право иа
египетский престол и страна, которая отдавала свою царевну з а м у ж за чуже-
земного правителя, тем самым как бы признавала свою зависимость от госу-
дарства — родины жеииха. Однако в другие эпохи подобное ограничение мог-
ло не соблюдаться. Так, в X в. д о н. э. дочь Фараона XXII династии Шешон-
ка I (библейского Сусакима) стала женой Соломона, который за египетской
царевной получил в приданое город Гезер [Библия, III Книга царств, 3,1; 7,8;
9,16; 9,24; 11,1; II Книга Паралипоменон, 8,11; 8сЬи1шап, 19796, с. 188, при-
меч. 47; Ма1аша1, 1963, с. 8—13].
«б Тутанхамун умер весной между серединой марта и концом апреля, как
об этом свидетельствуют цветы венков, обнаруженных на его гробах |[Картер,
1959, с. 261]. Это случилось скорее всего в один из 20-х или 30-х годов XIV в
д о н. э.
17
Имеется в виду египетский титул «та хемет несу» (I 3 Ь т . ( 1 ) пзи),
означающий «царская жена» [Рейегп, 1960, с. 33].
18
Об убийстве египтянами Цаннанцаса сообщает и так называемая вто-
рая «Молитва во время чумы» Мурсилиса II [РгИсЬагй, 1955, с. 395, перевод
А. Гетце; один фрагмент — КИВ, 1939 XXXI, 121 + 1215; см. также Иванов,
1977а, с. 187].
19
Посланец Хани часто упоминается во многих письмах Телль эль-Амарн-
ского архива как человек, на которого возлагались ответственные поручения
дипломатического характера.
20
П. Е. Ньюберри высказал предположение, что Анхесенпаамун была вы-
нуждена вступить в брак с Эйей, о чем как будто свидетельствует сохранив-
шееся кольцо с именами Анхесенпаамун и Эйи. Однако К- Зееле опроверг до-
воды П. Е. Ньюберри [КеиЬеггу, 1952, с. 50—52; 5ее1е, 1955, с. 168—180].
21
В своей гробнице в Мемфисе Хорембех изобразил пленных хеттских
воинов.
22
О предлагаемой реконструкции очень испорченных строк египетского
текста см. [5сЪгшс11, 1973, с. 115, 116, 135, 136].
23
О стеле, содержащей рассказ о царевне Бентреш из страны Бахтан,
см. [КДсЬеп, 1971, с. 284 - 2 8 7 ; Рп1сЬагс1, 1955, с. 29—31; ЬеГеЬуге, 1949,
с. 222—223]. Рамсес II т а к ж е взял в жены дочь царя Вавилона и дочь пра-
вителя страны Зулапи в Северной Сирии [Ейе1, 1952, с. 38; Ес5е1, 1953, с. 38—
39; СогпН, ЬеЬпш, 1975—1976, с. 87; ЗсЬикпап, 19796, с. 187, примеч. 41—42].

К главе 3
1
Некоторые исследователи предполагают, что Хаттусилис I и Лабарнас —
это одно и то ж е лицо.
2
Имя этого должностного лица записано в тексте логограммой. Хеттское
•пение ее неясно.
3
Резюмирующая часть статьи «пусть оберегают тебя эти клятвы» пред-
лагалась И. Фридрихом |[РпейпсЬ, 1930. с. 117, примеч. 1].
4
Представление о возможности путем просьб призвать на себя беды,
предназначенные другому лицу, стать жертвой вместо него представлено и в
18* 275
традициях многих других народов. В частности, подобное представление отра-
жено в форме благопожелания, выражения почтения в абхазском языке (абх
ухьаша сыхьаит «да случится со мной го, что предназначено тебе»)
5
Если д а у а ^ и т (^а-уа-1ит; К В о XII, 38, лиц. ст 13, 15, 17, 19) дейст-
вительно название какого-то злака, как предположил А. Кнапп [Кпарр, 1980,
с. 46], то заманчиво сопоставить его с хаттским (протохеттским) названием
«злака», которое одновременно является и именем божества злака — каН. Это
последнее слово, в свою очередь, несомненно, связано и с хурритским ка1е
«злак» (см. [Наав, 1976, с. 203]). О хаттском и хурритском названии злака,
продолжающемся в ликийском ха1- (будучи заимствованным из субстрата),
как возможных миграционных культурных терминах, источник которых, види-
мо, заключен в хаттском; ср. [Дьяконов, 1980, с. 104].
6
Имя этого брата Манападаттаса оканчивается на -датта Первая часть
имени передана логограммой ОАЬ, которую мы читаем по-хеттски ваШ
(«большой», «великий»).
' История изгнания Манападаттасы его братьями из страны реки Сеха и
оказанных ему услуг хеттским царем описана и в «Пространных анналах»
Мурсилиса II [Оо1ге, 1933, с. 66—70].
8
Выражение «стал богом» здесь и в других случаях указывает на смерть
царя (или царицы).
9
Обращение к нему и земле, как к свидетелям, имеет место и в некото-
рых других традициях. В частности, у абхазов встречается представление
о том, что при переправе человека по мосту в иной мир, принадлежащие ему
при жизни домашние животные ведут себя по-разному. Собака стремится по-
мочь хозяину, а кошка делает все для того, чтобы он свалился с моста в
воду. Собака упрекает кошку в черной неблагодарности, а та отвечает, что
не видела никаких милостей хозяина. И, действительно, ее «совесть» чиста,
так как, принимая пищу из рук хозяина, она всякий раз зажмуривалась. Что-
бы кошка не отпиралась, необходимо, давая ей пищу, сказать: «Небо и зем-
ля свидетели».
10
Согласно другой версии этого текста хеттский царь требует от Хукка-
наса отобрать дочь у Мария и отдать ее «брату» [РпейпсЬ, 1930, с. 128,
примеч. 12].
11
Имя этого лица записано в виде логограммы. Фонетическое чтение ее
неизвестно.
12
Поскольку письмо УВоТ 1 написано по-хеттски, хотя и послано из
Египта можно предположить что писец — составитель документа (который
сам, возможно, был родом из Хатти или был хорошо знаком с хеттской пись-
менной традицией) мог употребить в нем специфические выражения, харак-
терные для хеттского языка. В частности, в УВоТ 1, стк. 4, 9 дважды речь
идет о ЕШМ.МЕ5 и А Ы 5 И К 1 Ж К А Н1 А (букв, «воины и лошди»). Так и
перевела это сочетание Л. Рост [Коб1, 1956 с. 335]. Это сочетание отличается
от стандартной формулы, принятой в дипломатических письмах на аккадском
языке из Телль эль-Амарны: «воины», «колесницы» [ЕА 41, 5], «лошади», «ко-
лесницы», [ЕА 1, 5—6; ЕА 2, 4—5; ЕА 6, 6—7; ЕА, 7, 4] или «колесницы»,
«лошади» [ЕА 3, 5], «воины», «лошади», «колесницы» [ЕА, 5, 6—7]. Это об-
стоятельство дает возможность предположить, что в письме У В о Т 1 ЕР1М
М Е З н А К 5 0 . К 1 Ж К А . Н 1 А могло быть использовано в специфически хетт-
ском употреблении: «воины (пешие)», «колесницы». Предполагают, что с влия-
нием хеттской клинописи на кносское письмо и язык официальных канцеля-
рий ахейского Крита может быть связано с х о ж е е употребление слова «ло-
шадь» в значении «колесница» в кносском письме; отражение этого слово-
употребления сохраняется и в других текстах на греческом языке [Иванов,
19776, с 13].
13
О функциях хеттского рапкц- см. [Иванов, 1957].
14
Пользуюсь случаем поблагодарить Т. Н. Савельеву за любезно предо-
ставленную возможность ознакомиться с этой исключительно интересной ра-
ботой.
16
О б этом договоре см. также § 1.
16
О б употреблении в хеттских договорах N15 0 Ш 0 1 К . М Е 5 в значении

276-
«боги клятвы» в отличие от N18 011М01К 1ЛМ «клятва» см. [5сЬи1ег, 1965,
с. П51-
17
Имя этого персонажа записано в виде лагограммы: Ё-ОДЬ-КЫК.

К главе 6
1
Л и — древнекитайская мера длины = 5 1 6 м.
2
Речи Су Циня касаются и географического положения каждого ич
царств антициньской коалиции «по вертикали», эти сведения Су Циия д о Но
стоящего времени используются учеными как важнейший источник по геогра-
фии Китая в этот период и для составления карт «сражающихся царств».
3
Д о у — древнекитайская мера емкости = 3,5 л.
 СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ВДИ Вестник древней истории. М

ВЛУ — Вестник Ленинградского университета. Л .
И Д В, 1983 — И с т о р и я древнего Востока. Ч 1. М , 1983.
И Д М , 1982, 1983 — История древнего мира. Т. 1—3. М„ 1982 и 1983.
КСИНА — Краткие сообщения Института народов Азии АН СССР
М
МБх — ТЬе МаЬаЬЬага^а. Тех1 аз СопзШгйей ш Из Сп41са1 Е й ь
1юп. Уо1 1—4. Роопа, 1971—1976.
НАА — Народы Азии и Африки. М.
СВ — Советское востоковедение. М.
СИЭ — Советская историческая энциклопедия. М.
АЮ — АгсМу Тйг ОпепНогзсЬип^. В., Сгаг.
АМ1 — АгсЬаео)о{*1зсЬе МШеПипдеп аиз 1гап. В.
А8АЕ — Аппа1е5 Йи 8 е т с е Йез апНциЦёз Йе ГЁ§ур1е. Ье Са1ге.
ВА — ТЬе В1ЬНса1 АгсЬаео1о§151.
ВМО — ВгШбЬ М и з е и т Риаг1ег1у. 1.
ВоТО — Роггег Е. Оге Во§Ьагкб|-Тех1е № Н т в с М Я . ВЙ. II Се-
зсЫсЬШсЬе Тех1е аиз Й е т акеп СЬаШ-Ке!сЬ. Ьрг., 1926.
САН — С а т Ь п й ^ е АпЫеп! Н Ы о г у . С а т Ь п й ^ е .
СЙЕ — СЬготцие й'Ё^ур1е. ВгихеПез.
СП, III — Согриз 1 п 5 с п р и о п и т 1 п й к а г и т . 1 п з с п р 1 т п з о! 1Ье Еаг-
1у Оир1а К т д з . Ое1Ы, 1981.
СП, V — Согриз 1 п з с п р 4 ю п и т 1 п й к а г и т . 1пзспр1юпз о{ №е Уа-
ка1аказ. ЕЙ. Ьу V. V. М1газЫ, С М а к а т и п й , 1963.
Е1 — Еге1г-1згае1. АгсЬео1одка1, Н1з1ог1са1 апй ОеодгарЫса1
51ий1ез. 0егиза1ет.
САТ — ОезсЫсМе ипй АНез Тез1ашеп1. Т й Ь т ^ е п .
НЛА8 — Нап/апЗ ,1оигпа1 о! АмаИс 81ийкз. С а т Ь п й д е . Мазз.
НТЬК — Нап/агй ТЬео1о§ка1 Реу1е^.
1ААМ — Ргапк}ог1 Н. ап Н А , №1воп I А. /особяеп ТН. 1г-
шл А. 1п1е11ес1иа1 Айуеп1иге о! А п с к п ! Мап. СЫсадо.
1946
1аЛН — 1згаеЫе апй Лийаеап Н1з1огу. Ь , 1977.
ШоТ 1з1апЬи1 Агкео1о§1 Мйге)еппйе Ьи1ипап Водагкбу ТаЫе1-
1еппйеп 8 § с т е МеЬЫег I—II 1з1апЬи1, 1944, 1947.
1гач — 1гац Лоигпа1 о ! ВгШзЬ АгсЬаео1о{*у. Е.
ЛА08 —Лоигпа! о! 1Ье А т е п с а п О п е п Ы 8оск1у. Ыеш Уогк —
Науеп.
ЛАКСЕ — Лоигпа1 о! А т е п с а п КезеагсЬ Сеп1ге т Е^ур1. С а т -
Ьпй^е.
ЛВЬ — Лоигпа! о! В1Ыка1 1л1ега1иге.
ЛС8 —Лоигпа! о! СипеПопп 81ийкз. Науеп.
ЛЕД — ТЬе Лоигпа1 о{ Е^урНап АгсЬаео1о§у. I-,
ЛКР — ЛаЬгЬисЬ Тиг К1ета51аизсЬе РогзсЬипд;еп. Не1Йе1Ьегд
ЛЫЕ8 — Лоигпа1 о! Ыеаг Еаз1егп 81ийкз. СЫсадо
ЛС^К — ЛемзЬ (5иаг1ег1у К е у к \ у Р.
ЛКН — ТЬе Лоигпа1 о! К е Ь ^ о и з Н1з1огу.
КВо — КеПзсЬпШех1:е аиз ВодЬахко! Ьрг.
Кёпп — Кёгш. Кеуие Йе рЫ1ою^1е е1 а'агсЬёо1о(*1е ёдурНеппез
е1 сор1ез. Р.

278-
кив — КеПзсЬпНигкипйеп айв Во^Ьагкб!. В.
КизЬ — КизЬ. Лоигпа! о! №е Зийап апИсциНез 8 е т с е . НагЫш.
лшоо — МШеПип^еп Йег Оеи1зсЬеп ОпепЬОезеНзсНаН. Ьрг.
мю — МШеПипдеп (1ез 1пзШи1з [йг ОпепНогзсНипе. В.
МУАО — МШеПипееп Йез Уог()ега51а{15сЬ-Лдур115сЬеп ОезеПзсЬаИ.
Ьрг.
ОА — О п е п з Ап^чииз. К о т а .
ОЬ2 — Опеп1аНз11зсЬе ЬкегаЫггеНипе- 1.рг., В.
От. — Опеп1аНа. К о т а .
05 — ОисНез^тепИзсЬе 81иЙ1ёп.
КА — Кеуие с Г а з з у г М о ^ е . Р
КА1 — Кёпсоп1ге а з з у п о Ь ^ ц и е 1п1егпа11опа1е.
КВ — Кеуие ВШПчие. Р.
КТ — КесиеП Йе 1гауаих ге1аШ а 1а р Ы Ы о ^ е е! а ГагсЬёо1о{*1е
ёдурИеппез е1 аззупеппез. Р.
5РА\У — ЗНгип^зЬепсМе Йег Ргеизз15сЪеп Акайегше Йег М з -
зепзсЬаКеп. Р Ь П о з Ь ^ з с Ь - Ы з ^ п з с Н е Юаззе. В.
8УТ — 8ирр1етеп1з 1о Уе1из Т е з 1 а т е п 1 и т .
1_1гк — 1_!гкип<1еп с1ез а^урИзсНеп А Н е К и т з . 1.рг.
УВоТ — Со1ге А. Уегз1геи1е Вое11агкб1-Тех1е. МагЬигд, 1930.
УТ — Уе1из Т е з Ы п е п Ы т .
\уо — Э1е \Уе11 д е з Опеп1з.
2А — 2еНзсЬпН Гйг АззугЫо^'е. 1.рг., В.
2А8 — 2еИзсЬпЦ Юг адурИзсЬе 8ргасЪе ипй АИеНитзкипйе.
Ьрх., В.
2АМ — 2еН5сЬпИ !йг (Не а1иез1атеп1ПсЬе иЧззепзсЬаИ. В.
2ЭМО — 2еИзсЬпГ1 йег Оеи1зс11еп Мог§еп1апс1|зсЬеп ОезеПзсЬаИ.
и^езЬадеп.
2ЭРУ — 2е11зсНг|Ц д е з Оеи1зсЬеп Ра1аз11па Уегешз. \У1езЬадеп.
 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ*

Маркс, Внешняя политика — Маркс К. Внешняя политика Германии,—Т. 5.

Маркс, Британское владычество — Маркс К• Британское владычество в Ин-
дии,— Т. 9.
Маркс, Формы — Маркс К. Формы, предшествующие капиталистическому про-
изводству.— Т. 46. Ч. I.
Энгельс, Происхождение — Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собст-
венности и государства.— Т. 21.
Ленин, 2 Крах II И н т е р н а ц и о н а л а — Л е н и н В. И. Крах II Интернационала.—

Ленин, Еще раз о профсоюзах — Ленин В. И. Еще раз о профсоюзах, о те-

кущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина.— Т. 42.
Арриан, Индия — Арриан. Индия. Античные писатели о древней Индии.—
В Д И . 1940, № 2.
Арриаи — Арриан. П о х о д Александра. М.— Л., 1962.
Бань Гу, Ханьшу (История Старшей династии Хань). Сы ши, Шанхай, 1935.
Геродот — Геродот. История в девяти книгах. Л., 1972.
Лицзи — Шисаньцзин чжушу (Тринадцать классических книг с комментария-
ми). Т. 21—26. Шанхай, 1957 (иа кит. яз.).
Луньюй — Чжуцзы цзичэн (Собрание сочинений философов). Т. 1. Шанхай,
1956 (на кит. яз.).
Материалы, 1968, 1973 — Материалы по истории сюнну (по китайским источ-
никам). М. Вып. I. 1968; Вып. II, 1973.
Моцзы — Чжуцзы цзичэн (Собрание сочинений философов). Т. 4. Шанхай,
1956 (на кит. яз.).
Мэнцзы — Чжуцзы цзичэн (Собрание сочинений философов). Т. I. Шанхай,
1956 (кит. яз.).
Плутарх — Плутарх. Александр.— Ь кн.: Арриан. П о х о д Александра. М.— Л.,
1962.
Псевдо-Арриаи — Псевдо-Арриан. Плавание вокруг Эритрейского моря.—
В Д И . 1940, № 2.
Рамаяна — Рамаяна Литературное изложение. М„ 1965.
Страбон — Страбон. География в 17 книгах. М., 1979; М., 1964
Сыма Цянь — Сыма Цянь. Шицзи (Исторические записки). Сы ши, Шанхай.
1935.
Суньцзы — Чжуцзы цзичэн (Тринадцать классических книг с комментариями).
Т. 6. Шанхай, 1956 (на кит. яз.).
Уцзы — Чжуцзы цзичэн (Собрание сочинений философов). Т. 6. Шанхай,
1956 (иа кит. яз.).
Фань Е.— Фань Е. Хоуханьшу (История младшей династии Хань). Сы ши,
Шанхай, 1935.
Кань Фэйцзы — Чжуцзы цзичэн (Собрание сочинений философов). Т. 5. Шан-
хай, 1956 (на кит. яз.).
Хуайнаньцзы — Ч ж у ц з ы цзичэн (Собрание сочинений философов). Т. 7. Шан-
хай, 1956 (на кит. яз.).
Чжаньгоцэ — Чжаньгоцэ. Шанхай, 1958 (на кит. яз.).
Ч ж о у л и — Шисаньцзин чжушу (Тринадцать классических книг с коммента-
риями). Т. II—14. Шанхай, 1957 (на кит. яз.).

* Труды К. Маркса и Ф. Энгельса даются по 2-му изданию Сочинений,

В. И. Ленина — по Полному собранию сочинений.

280-
Ч ж у а н и ч ы — Ч ж у ц з ы цзичэн (Собрание сочинений ф и л о с о ф о в ) . Т. 3. Шанхай,
1956 (на кит. яз.).
Чуньию Ц з о ч ж у а н ь Шисаньцзнн ч ж у ш у (Тринадцать классических книг с
комментариями). Т. 27 - 3 2 . Шанхай. 1957 (на кит. я з . ) .
Шатапатха брахмана — 5а1араЦ1аЬга1)гпапат. Р1. 1 (Асуи1а2гап1Ьата1а.
Уо1 II Вепагек, 1938).
Ш и ц з н н — Ш и с а н ь и з и н ч ж у ш у (Тринадцать классических книг с коммента-
риями). Т. 5 — 1 0 . Шанхай, 1957 (на кит. яз.).
Шуцзнн — Шисаньцзин ч ж у ш у (Тринадцать классических книг с коммента-
риями). Т. 3—4. Шанхай, 1957 (на кит. яз.).
Аветисян, 1984 — Аветисян Г. М. Г о с у д а р с т в о Митанни (Военно-политическая
история в X V I I — X I I I вв. д о н. э . ) . Ер., 1984.
А н д р е е в — Андреев Ю. В. Гомеровское общество (Основные тенденции со-
циально-экономического и политического развития Греции X I — V I I I вв.
д о н. э . ) . Л., 1976.
Ардзинба, 1982 — Ардзинба В. Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии. М.,
1982.
Бернштам, 1940 — Бернштам А. Н. И з истории гуннов I в. д о н. э.— СВ. 1940,
№ I.
Бичурин, 1950 — Бичурин И. Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, оби-
тавших в Средней Азии в древние времена. Т. I—II. М. Л., 1950.
Боднарский, 1953 — Боднарский М. С. Античная география. М., 1953.
Бокщанин. 1970 — Бокщанин А. А. Очерк китайско-индийских связей (с древ-
ности д о XVI в.).— Китай и соседи. М., 1970.
Бонгард-Левин, 1956 — Бонгард-Левин Г. М. Таксильская надпись Ашоки.—
СВ. М.. 1956, № 1.
Бонгард-Левин, 1 9 6 1 — Б о н г а р д - Л е в и н Г. М. История образования и система
управления империи Маурья. М., 1961. Д н е . канд. ист. наук.
Бонгард-Левин, 1970 — Бонгард-Левин Г. М. Индия эпохи Маурьев (общест-
во, государство, к у л ь т у р а ) . М., 1970. Д и с . д-ра ист. наук.
Бонгард-Левин, 1973 — Бонгард-Левин Г. М. Индия э п о х и Маурьев. М., 1973.
Бонгард-Левин, 1982 — Бонгард-Левин Г. М. Индийский б р а х м а н Чанакья в
античной традиции.— В Д И . 1982, № 1.
Бонгард-Левин, Ильин, 1985 — Бонгард-Левин Г. М., Ильин Г. Ф. Индия в
древности. И з д . 2-е. М., 1985.
Боровкова, 1983 Боровкова Л. Л. Установление политических связей Хань-
ского Китая с государствами Центральной Азии (II в. д о н. э . ) . 14-я на-
учная конференция «Общество и государство в Китае». Ч. 2. М., 1983.
Брэстед. 1915 — Брэстед Дж. История Египта с древнейших времен. Т. 1—II.
М., 1915.
Бутин. 1 9 8 2 — Б у т и н Ю. М. Древний Чосон. Новосибирск, 1982.
Бэшем, 1 9 7 7 — Б э ш е м А. Ч у д о , которым была Индия. М., 1977.
Васильев К. В., 1968 — Васильев К. В. Планы с р а ж а ю щ и х с я царств. М., 1968.
Васильев К. В., 1973 — Васильев К. В. Религиозно-магическая интерпретация
власти вана в з а п а д н о - ч ж о у с к и х эпиграфических текстах.— Китай: о б щ е -
ство и государство. М., 1973.
Васильев Л . С., 1955 — Васильев Л. С. Бань Ч а о в З а п а д н о м крае.— В Д И .
1955, № 1.
Васильев Л . С., 1975 — Васильев Л. С. Кушаны и проникновение б у д д и з м а
в Китай.— Центральная Азия в кушанскую эпоху. Т II. М., 1975.
Вассоевич, 1983 — Вассоевич А. Л. Основные вехи политической судьбы Пе-
крура.— Письменные памятники и проблемы истории культуры н а р о д о в
Востока Т. XVII. Ч. 1. М „ 1983.
Вейнберг, 1979 — Вейнберг И. П. К вопросу о б устной и письменной тради-
ции в В е т х о м завете.— Переднеазиатскнй сборник III. История и фило-
логия стран древнего Востока. М., 1979.
Вельгус, 1978 — Вельгус В. А. Известия о странах и н а р о д а х Африки и мор-
ские связи в бассейнах Тихого и Индийского океанов (Китайские источ-
ники ранее XI в.). М„ 1978.
Вигасин, Самозванцев, 1984 — Вигасин А. А., Самозванцев А. М. «Артха-
шастра»: П р о б л е м ы социальной структуры и права. М., 1984.

39 Зак. 1015 281

 Всемирная история, 1955 — Всемирная история. Т I. М., 1955.
Гиоргадзе, 1960 — Гиоргадзе Г. Г. Несколько замечаний о локализации стран
Арцава.— Восточный сборник. I. Тб., 1960.
Гиоргадзе, 1961 — Гиоргадзе Г. Г. К вопросу о локализации и языковой
структуре каскских этнических и географических названий.— Передне
азиатский сборник. М., 1961.
Гиоргадзе, 1964 — Гиоргадзе Г. Г. Борьба хеттов за Северную Сирию в пе-
риод Древнего царства.— В Д И 1964, № I.
Гиоргадзе, 1969 — Гиоргадзе Г. Г. Хетты и хурриты по древиехеттским тек-
стам,— В Д И . 1969, № 1.
Гиоргадзе, 1982 — Гиоргадзе Г. Г. Хеттское царство.— История древнего мира
Ранняя древность. Т. I. М., 1982.
Гончаров, 1986 — Гончаров С. Н. Китайская средневековая дипломатия: отно-
шения м е ж д у империями Цзинь и Сун 1127—1142. М., 1986.
Григорьев, 1913 —Григорьев А. Д. Повесть об Акире Премудром. М., 1913.
Гумилев, 1960 — Гумилев Л. Н. Хунну. М., 1960.
Гуревич, 1972 — Гуревич А. Я- Категории средневековой культуры. М., 1972.
Дандамаев, 1963 — Дандамаев М. А. Иран при первых Ахемеиидах. М., 1963.
Дандамаев, 1965 — Дандамаев М. А. Отражение содержания Бехистунской
надписи в труде Геродота,— КСИНА. Вып. 67. М., 1963.
Дандамаев, 1985 — Дандамаев М. А. Политическая история Ахеменидской
державы. М., 1985.
Дандамаев, Луконин, 1980 — Дандамаев М. А., Луконин В. Г. Культура |г
экономика древнего Ирана. М., 1980.
Деопик, 1970 — Деопик Д. В. Войны Уди с Намвьетом.— Вестник МГУ. Во-
стоковедение. I. М., 1970.
Деопик, 1978 — Деопик Д. В. Гегемония и гегемоны по данным «Чуньцю».—
Государство и общество в Китае. М., 1978.
Джарылгасинова, 1970 — Джарылгасинова Р. Ш. Китай и Корея в V в.
д о н. э.— III в. и. э.— Китай и соседи. М., 1970
Джарылгасинова, 1979 — Джарылгасинова Р. Ш. Этногенез и этническая ис-
тория корейцев по данным эпиграфики. М., 1979.
Д у м а н , 1970а — Думан Л. И. Внешнеполитические связи древнего Китая и ис-
токи даннической системы.— Китай и соседи. М., 1970.
Думан, 19706 — Думан Л. И. Внешнеполитические связи Китая и сюнну в
I—III вв.— Китай и соседи. М., 1970.
Д у м а н , 1972 — Думан Л. И. Традиции во внешней политике Китая.— Роль
традиций в истории и культуре Китая. М., 1972.
Думан, 1976 — Думан Л. И. Учение о Сыне Неба и его роль во внешней
политике Китая.— Китай: традиции и современность. М., 1976.
Дьяконов, 1946 — Дьяконов И. М. Вавилонское политическое сочинение V I I I —
VII вв. д о н. э , — В Д И . 1946, № 4.
Дьяконов, 1949 — Дьяконов И. М. Развитие земельных отношений в Асси-
рии. Л., 1949.
Дьяконов, 1951 — Дьяконов И. М. Ассиро-вавилонские источники по истории
У р а р т у , — В Д И . 1951, № 2, 3.
Дьяконов, 1956 — Дьяконов И. М. История Мидии. М., 1956.
Дьяконов, 1963 — Дьяконов И. М. Урартские письма и документы. М.— Л . ,
1963.
Дьяконов, 1964 — Дьяконов И. М. рец. на кн.: Дандамаев М. А. Иран при
первых Ахеменидах. М., 1963,— В Д И , 1964, № 3.
Дьяконов, 1968 — Дьяконов И. М. Предыстория армянского народа. Ер.,
1968.
Дьяконов, 1980 — Дьяконов И. М. Хурритский и другие субстратные языки
Малой Азии.— Древние языки Малой Азии. М., 1980.
Дьяконов, Якобсон, 1982 — Дьяконов И. М., Якобсон В. А. «Номовые госу-
дарства», «территориальные царства», «полисы» и «империи». Проблемы
типологии — В Д И . 1982, № 2.
Д э б с , 1946 — Дэбс Г. Военное соприкосновение м е ж д у римлянами и китайца-
ми в античное время.— В Д И . 1946, № 2.
Зотов, 1977 — Зотов О. В. О политических и культурных контактах м е ж д у

282-
 Кашгарией и Китаем во II в. д о н. э.— VIII в. и. э.— Н. Я. Бичурин и
его вклад в русское востоковедение. Материалы конференции. Ч. 2. М.,
1977.
Иванов, 1957, 1958 — Иванов В. В Происхождение и история хеттского тер-
мина «рапки » — «собрание».— В Д И . 1957, № 4, 1958, № I.
Иванов 1977а — Иванов В. В. Луна, упавшая с неба. Древняя литература
Малой Азии. М„ 1977.
Иванов, 19776 — Иванов В. В. Древнейшие культуры и языковые связи юж-
нобалканского и малоазиатского ареалов.— Балканский лингвистический
сборник. М., 1977.
Иванов, 1979 — Иванов В. В. К истории коневодства и колесных повозок у
иранских и индо-иранских племен — АппаП йе11а РасоНа' <Н Ып^ие е Ье1-
1ега1иге 81гашеге сН Са'Ровсап. РаМеа, 1979. XVIII, 3.
Ильин, 1983 — Ильин Г. Ф. Древневосточное общество и проблемы его со-
циально-экономической структуры.— В Д И . 1983, № 3.
История Кореи, 1974 — История Кореи. Т. I. М„ 1974.
Источниковедение, 1984 — Источниковедение истории древнего Востока. М.,
1984.
Кальянов. 1976 — Кальянов В. И. Некоторые вопросы внешнеполитических
воззрений в древнеиндийском эпосе.—• Махабхарата. М.. 1976. Пер. с
санскр. (Удьогапарва).
Картер, 1959 — Картер Г. Гробница Тутанхамона. М., 1959.
Кашкай, 1977 — Кашкай С. М. Из истории Маннейского царства. Баку, 1977.
Клима, 1967 — Клима И. Общество и культура древнего Двуречья. Прага,
1967.
Клочков, 1977 — Клочков И. С. «Повесть об Ахикаре»: историчность литера-
турного героя,-—ВДИ. 1977, № 3.
Клочков, 1983 — Клочков И. С. Духовная культура Вавилонии: человек, судь-
ба, время. М , 1983.
Конрад, 1950 — Конрад Н. И. Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве. М.— Л.,
1950.
Конрад, 1958 — Конрад Н. И. У-цзы. Трактат о военном искусстве. М ,
1958.
Коростовцев, 1960 — Коростовцев М. А. Путешествие Ун-Амуна в Библ. М.,
1960.
Кроль, 1973 — Кроль Ю. Л. О концепции «Китай и варвары».— Китай: обще-
ство и государство. М., 1973.
Кроль, 1978 — Кроль Ю. Л. Китайцы и «варвары» в системе конфуцианских
представлений о вселенной.— НАА 1978, № 6.
Крюков, 1 9 8 0 — К р ю к о в М. В. Китай и соседи: Д в е традиционные модели
взаимоотношений.— 12-я Научная конференция «Общество и государство
в Китае». Ч. II. М.. 1980.
Крюков, 1984 — Крюков М. В. О компонентах этнического самосознания древ-
них китайцев и их эволюции,— 15-я научная конференция «Общество и
государство в Китае». Тезисы докладов. М., 1984.
Крюков и др., 1983 — Крюков М. В., Переломов Л. С., Софронов М. В., Че-
боксаров Н. Н. Древние китайцы: проблемы этногенеза. М„ 1978.
Крюков и др., 1979 — Крюков М. В., Малявин В. В., Софронов М. В. Китай-
ский этиос на пороге средних веков М., 1979.
Крюков и др., 1983 — Крюков М. В., Переломов Л. С., Софронов М. В., Че-
боксаров Н. Н. Древние китайцы в эпоху централизованных империй. М„
и 1983.
^ Лапис, 1958 — Лапис И. А. Новые данные о гиксосском владычестве в Егип-
т е . — В Д И . 1958, № 3.
Л апис, 1959 — Лапис И. А. К вопросу о последовательности правления гик-
сосских царей в Древнем Египте — В Д И . 1959, № 1.
Лившиц, 1979 — Лившиц И. Г. Сказки и повести древнего Египта. Л., 1979.
Лнпин, 1957 — Л шиш Л. А. Аккадский язык. М.. 1964.
19&"' ' — Маккуин Дж. Хетты и их современники в Малой Азии. М.,
Мартынов, 1972 — Мартынов А. С. Представления о природе и мироустрои-

283-
 тельных функциях власти китан:ких императоров в официальной традиции —
НАА. 1972, № 5.
Массон, Ромодин, 1964 — Массон В. М., Ромодин В. А. История Афганистана
Т. 1. М„ 1964.
Меликишвили, 1960 — Меликишвили Г. А. Урартские клинообразные надписи
М„ 1960.
Мясников, 1980 — Мясников В. С. Империя Цин и Русское государство в
XVII веке. М„ 1980.
Немировский, Дашкова, 1977 — Немировский А. И., Дашкова М. Ф. Луций
Анней Флор — историк древнего Рима. Воронеж, 1977.
Оппенхейм, 1980 — Оппенхейм А. Л. Древняя Месопотамия. М., 1980.
От Ахикара, 1960 — От Ахикара д о Д ж а н о . Л., 1960.
Панчатантра, 1958—Панчатантра. М., 1958.
Переломов, 1970 — Переломов Л. С. Китай и Вьетнам в III в. д о н. э.—
III в. и. э.— Китай и соседи. М., 1970.
Переломов, 1981-—Переломов Л. С. Конфуцианство и легизм в политиче-
ской истории Китая. М., 1981.
Позднеева, 1967а — Позднеева Л. Д. Атеисты, материалисты, диалектики древ-
него Китая. М., 1967.
Позднеева, 19676 — Позднеева Л. Д. Поучение дипломату в древнем Китае.—
Историко-филологические исследования. Сборник статей к 75-летию ака-
демика II. И. Конрада. М., 1967.
Поршнев, 1979 — Поршнев В. Ф. Социальная психология и история. М., 1979.
Пьянков, 1972 — Пьянков И. В. Образование державы Ахеменидов по данным
античных источников.— История Иранского государства и культуры. М 1
1972.
Решетов, 1982 — Решетов А. М. Этнографические и исторические параллели
к объяснению истоков и характера «дани» у китайцев.— 13-я научная
конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы докладов. Ч II
М„ 1982.
Соловьева, 1 9 7 5 — С о л о в ь е в а С. С. Лидия при Гигесе и ее взаимоотношения
с Ассирией.— Древний Восток. I. М., 1975.
Соловьева, 1976 — Соловьева С. С. Война 663 г. д о и. э. м е ж д у Ассирией и
Кушем за господство иад Египтом.— Мероэ. 1. М., 1976.
Соловьева, 1979 — Соловьева С. С. «Додекархия» в Египте и международная
' обстановка 70—50-х годов VII в. д о н. э.— Тезисы докладов на VIII Все-
союзной конференции по древнему Востоку памяти акад. В. В. Струве.
М„ 1979.
Соловьева, 1980 — Соловьева С. С. Память об Ассирии в трудах античных и
раннесредневековых авторов.— Древний Восток и античный мир. М.,
1980.
Стучевский, 1984 — Стучевский И. А. Рамсес II и Херихор. М., 1984.
Таскин, 1975 — Таскин В. С. Отношения Китая с северными соседями в древ-
ности.— Проблемы Дальнего Востока. М., 1975, № 3.
Титаренко, 1985 — Титаренко М. Л. Древнекитайский философ М о Д и и е г о
учение. М„ 1985.
Тихвинский, 1976 — Тихвинский С. Л. История Китая и современность. М.,
1976.
Томсон, 1953 — Томсон Дж. О. История древней географии. М., 1953.
Топоров, 1 9 7 3 — Т о п о р о в В. Н. О космологических источниках ранненстори-
ческих описаний.— Труды по знаковым системам, VI. Тарту, 1973.
Тураев, 1935 — Тураев Б. А. История древнего Востока. Т. 1. Л., 1935.
Хазарадзе, 1978 — Хазарадзе Н. В. Этнические и политические объединения
Восточной Малой Азии 1 половины I тыс. д о н. э. Тб., 1978 (на груз. я з . ) .
Хенинг, 1961 — Х е н и н г Р. Неведомые земли. Т. 1. М., 1961.
Хрестоматия, 1950 — Хрестоматия по истории древнего мира. Ч. 1. М., 1950.
Хрестоматия, 1963 — Хрестоматия по истории древнего Востока. М., 1963.
Хрестоматия, 1980 — Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. I, 2. М.„
1980.
Штейн, 1947 — Штейн В. М. К истории дипломатии в древнем Китае и древ-
ней Индии,— ВЛУ. 1947, № 6.

284-
 Штейн, 1960 — Штейн В. М. Экономические и культурные связи между Ки-
таем и Индией в древности. М., 1960.
Чериы, 1 9 6 0 — Ч е р н ы Я. Брачная стела Рамсеса II.— Курьер ЮНЕСКО. 1960,
№ 5.
Якобсои, 1978 — Якобсон В. А. Представления о государстве и древней Ме-
сопотамии.— Древний Восток. Вып. 3. Ер., 1978.
$ открою тебе, 1 9 8 1 — « Я открою тебе сокровенное слово» (Литература Ва-
вилонии и Ассирии). Сост. В. К- Афанасьева и И. М. Дьяконов. М„
1981.
Айсой< Моз1еу, 1980 — АЛсоск Р., Иов1еу О. 01р1огпасу ш Апс1еп1 Сгеесе. Е ,
- 1975.
АЬНиУ, 1978—А^^^^иV 8. Есопогшс Рас1огз ш 1Ье Е^урНап Сопциез! о! Сапа-
ап.— Езгае1 Ехр1огаМоп Лоигпа!. Легика1ет, 1978, I—2.
А1р 1980 — А1р 8. О^е Ье1ЬЖзсЬеп Топ1аГе1еп1йескипдеп аиГ Йет Ма§а1-
'Ноуйк. Тйгк ТапЬ Кигшпи, Ве11е1еп, I. 44, № 173, 1980.
АИекаг, 1957 — АНекаг А. 8. ТЬе С о т а д е о! 1Ье Сир1а Ешр1ге. Уагапаз!,
1957.
АгпагакозЬа, 1957 — АтагакозЬа о! АтагазшЬа. Вепагез, 1957.
Вагпе11, б. г.— ВагпеИ Я. О. АязупзсЬе Ра1аз1геНе1з. Ргаца, {б. г.].
Ваиег, 1932—1933 — Ваиег Н. Е1п агатшзсЬег $1аа1зуег1:гае аиз Йет 8
ЛаЬгЬипйеН V. СЬг — А Ю , 1932—1933, ВЙ. 8, Н. 1—2.
Веа1е, 1973 — Веа1е ТН. V. Еаг1у Тгайе т Н1дЫапй 1гап: а У1еш {гогп а
5оигсе Агеа — ШАг 1973, 5, № 2.
Вег1Ьо11, 1896 — Вег1НоИ А. Э1е 81е11ип{т йег 1згаеШеп ипй Йег Лийеп ги Йеп
Ргегпйеп. РгеШигд—Ье1рг1е, 1896.
В1КВ5' '9®' — К - Л ЕЫа ипй йи 5а1аЫкЬ. ТЬе ЕшдшзИс апй ЬИегагу
Азрес1з.— 1,а Ппдиа Й1 ЕЫа. АШ йе1 сопуе^шо 1п1егпа1юпа1е (№роН,
21—23 аргПе 1980) а сига Й1 Ешд! В а д ш №ро11, 1981.
ВИаЬе!, 1933 — ВйаЬе1 Р. Ро1укга1ев УОП Загпоз ипй АгпазЬ УОП Ае^ур1еп,—
Ыеие Не1Йе1Ьег[?ег ЛаЬгЬйсЬег. Не1Йе1Ьег^, 1933.
В1епктзорр, 1972 — В1епктзорр / . СНЬеоп апй Гзгае1. СагпЬп'йде — Кечу Уогк,
1972.
Воззег!, 1951 —Возвег1 Н. ТН. АИзупеп. ТйЫп^еп, 1951.
ВоИего, 1954.— ВоИего Л Ье РгоЫеше Йез НаЫги. Р., 1954.
^Йге^Ьг! Iеще — Вгеаз1ей / . И. Апс1еп1 Кесогйз о! Едур1. Уо1 III. СЫсадо,
1906.
Вге5с1ап1, 1968 — ВгезсгаШ Е. Едур1 апй 1Ье Регмап Ешр1ге.— ТЬе Огеекз
апй 1Ьс Рег51апк 1гош $1х1Ь 1о 1Ье Роиг1Ь Сеп1ипез. Е., 1968.
Впап1, 1982 — Впап1 Р. Ко1з, 1пЬи1з е! раузап1з. Р., 1982.
ВпЬавраи 5и1га, 1921 — ВпЬазраК 5и1га о! 1Ье 8сЬоо1 о! ВпЬазраИ. Ей.
ЫгойисИоп апй еп^ПзЬ 1гапз. Ьу Р. \У. ТЬотаз. ЕаЬоге, 1921.
СатрЬеП, 1963 — СатрЪеИ Е. Е. ТЬе СЬгопо1оеу о! 1Ье А т а г п а ЕеИегз. Ва1-
Итоге, 1963.
Сагпагуоп, Саг1ег, 1912 — Сагпапоп апй СаЫег Н. Р^уе Уеагз Ехр1ога1юпз
о! ТЬеЬез. Е., 1912.
Саг4ег, 1916 — Саг1ег И. Керог! оп 1Ье ТогпЬ о! 2езег-Ка-Ка АшепЬе1ер I —
ЛЕА. 1916, УО1. 3.
СЬапд СЬип-вЬи, 1965 — СНап% СНип-вИи. МШ1агу А5рес1в )п Нап АУи-Н'з
Nог^Ьегп апй К'ог{Ь\уе51егп С а т р а ^ п в — Ш А 5 . 1965, 26.
СЬипд 8 е Ю т т , 1927 — СНип$ 8е Ю'тт. Кие1 Ки-Тге. РЬЛоворЬ УОП Теи-
1еЫа1 —Аз1а Мауог. Ьрг., (1927), уо1. IV.
С1ешеп1з, 1975 — С1етеп(в Я- Е. РгорЬесу апй ТгайШоп. ОхГ, 1975.
Соорег, 1983 — С о о р е г / . 5. РесоП51гис1те Н1в1огу ( г о т АпЫеп! 1пвсг1рНоп5:
ТЬе Ь а в а з Ь - И ш т а Вогйег СопШс! Воигсез (гогп 1Ье Апс1еп1 Ыеаг Еаз1
Уо1. 2. Р. 1. Ипйепа РиЬИсаиопз. МаПЬи, 1983.
Сга\уГогй, 1973 — Сгаш[огг1 И. Е. V. Мезоро1агп1а'з 1пу151Ые Ехрог1з т 1Ье
ТЫгй МШеп1Шп В. С.— ШАг. 1973, 5, № 2.
<-огй1ег, 1920 — СогШег И. Н|з1о1ге §ёпёга1е йе 1а СЫпе е{ йе зез ге1а110П5
ауес 1ез рауз ё1гапдегз йери1з 1ез 1ешрз 1ез р1из апешпз ^из^и'а 1а сЬи1е
йе 1а йупазНе МапйсЬоие. I. Р., 1920.

285-
 СогпП, ЬеЬгип, 1975—1976.— СогпП Р. апй 1-еЪгип К. Р г а ^ т е г И з Ы(Шез ге1а-
1На а 1'Екур4е.— О п е Ы а Н а Ьоуап1еп51а. Ьеиуеп. Т. 6—7, 1975 1976. А Ш Йе1 сопуе5П1о 1п(егпа1юпа1е (К'ароП, 2 1 — 2 3 аргПе 1980) а сига Йе
С о и 1 е у , 1973 — Сохю1еу А. А г а т а ) с Р а р у п о ! 1Ье РШЬ Сеп1игу В. 5 Ох{ Ьше1 ВадЫ. Nаро1^, 1981.
1973. ОоП\уа1й, 1964 — СоИтюЫа N. К. АН {Не Ю п д й о т з о ! 1Ье Еаг1Ь. N 6 ^ Уогк —
Сгаи'Гогй, 1973 — Сгат\огй II. Е. XV. Ме5оро1ат1а'з 1пу1з1Ые Ехрог1з т 1Ье Е у а п з 1 о п — 1 . о п й о п , 1964.
ТЫгй т Ш е п ш т В С — ^ А г . 1973, 5, № 2 а о 1 г е 1928 — СЫге А. М а й й и ш а й а з . Ьрх. 1928 ( М У А О . ВЙ. 32. Н 1).
Сегпу, 1958 — Сету / . 81е1а о ! К а т е з з е з 11 ! г о т Ве1зап.— Е1. 1958, уо1 5 Об1ге! 1933 —СЫге А. Ш е Аппа1еп й е з МигИНз. Ьрг., 1933 ( М У А О . ВЙ 3 8 ) .
Оа\'15, 1930 — ^аV^з N. Ле С. ТЬе ТогпЬ о ! К е п - А т о п . N. V., 1930. О о е ( 2 'е, 1 9 5 5 — С о е 1 г е А. Тгеа1у Ье1»ееп ЦаНизШз апй К а т з е з II.— Л. В. РгИ-
БеИег, Рагро1а, 1 9 6 8 — О е И е г К. ипй Рагро1а 8. Е1п Уег1гад А и з з и г Ь а ш р а ^ скагй. Апс1еп! Nеа^ Еаз1егп Тех1з, Ке1аИпд 1о 1Ье 0 1 й Тез1атеп1. Рг1П-
шЛ й е т агаЫзсЬеп 8 1 а т т Оейаг — О г . 1968, ВЙ. 37. се1оп. 1955.
01е1псЬ, Еоге1г, 1966 — йгеМск М. ипй /.оге1г О. Бег Уег1гад г ш з с Ь е п 5ир- Оое1ге, 1956 — Сое1ге А. ТЬе 1пуеп1огу о! 1ВоТ I, 31.— ЛС8. 1956, уо1 10.
рНиНита ипй М ф п а п й и — \\Ю, 1966, ВЙ. III. Н. 3. 1 Оое1ге, 1957 — Сое(ге А. К1е1паз1еп. 2 АиИ МйпсЬеп, 1957.
Э о з з т , 1 9 7 3 - Оозз1п С. 1Лпе о р р о з Ш о п 1атП1а1е. Ъа УО!Х й'оррозШоп еп Сгаузоп, 1972, 1 9 7 6 — С г а у в о п А. К А з з у п а п Коуа1 1 п з с п р 1 т п 5 . Уо1. 1—2.
Мёзоро1агше. СоИочие о г ^ а ш з ё раг Г1пзШи1 Йез Наи1ез Е1ийез Йе Ве1- \У1езЬайеп, 1972—1976.'
д1Яие 19 е1 2 0 т а г е 1973. ВгихеПез, 1973. Огаузоп, 1975 - Сгаузоп А. К• Аззуг1ап апй В а Ь у 1 о т а п СЬготс1ез. Тех1ез-
ЕЬегЬагй, 1969 — ЕЬегкаЫ XV. А. Н1з1огу о ! СЫпа. Вегке1еу апй Ьоз Апдек-в, Ггот С и п е П о г т 8 о и г с е з V. N. V , 1975.
1969. Оипп, О а г й т е г , 1 9 1 8 — С и п п В. апй СагсИпег А. Н. Кепйепп^з о! Ецур-
Ейе1, 1950 — ЕЛе1 Е. 01е Ро11е йег К о е ш ^ п п е п т йег ае^урИзсЬ-ЬеШШзсЬеп Нап Тех1з. II. ТЬе Е х р и 1 з т п о ! 1Ье Н у к з о з . — ЛЕА. 1918, \-о1 5, р1. I.
Коггезропйепг уоп В о д а г к б у . — 2е11зсЬпН Гйг 1 п й о д е г т а ш з с Ь е РогзсЬип- Оиппешед, 1 9 6 5 — С и п п е г ш е § А. Н. ]. ЬеуНеп ипй Рпез1ег. ОоШп^еп, 1965.
(геп. О о Н т д е п , 1950, ВЙ. 60. Сй1егЬоск, 1938.— СШегЬоск Н. С. 0 1 е Ыз1ог15сЬе ТгайШоп ипй 1Ьге Ыега-
Ейе1, 1952 — Ейе1 Е. КЕ1В III, 63, е т В н е ! аиз Йег Не1га1зкоггезропйеп2 К а т - Г13сЬе Оез1аИипд Ье1 йеп ВаЬу1оп1егп ипй Не1Ы1егп Ь1з 1200.— 2 А . N. Р
з е з II — Л < Р 1952, Вй. 2. 1938, Вй. X.
Ейе1, 1953 — Е(1е1 Е. ШеЛеге ВпеГе аиз Йег Не1га1зкоггезропйепг К а т з е з II. Ой1егЬоек, 1956 — СШегЬоск Н. С. ТЬе Оеейз о ! 5 и р р П и 1 ш т а а з То1й Ьу Ыз
К1Ш 1 1 1 3 7 + К В о 117 + КЫВ57 — САТ. 1953. 5 о п МигзШ II — ЛС8 1956, Уо1. 10.
Ейе1, 1 9 5 8 — Ейе1 Е Э|"е А Ы а з з и п д з г е И Йез ВпеГез К В о I 10 (НаНизП-Кайай- НаЬасЫ, 1956 — НаЬасЫ Е. Р г е П т т а г у Керог! оп К а т е з е 8{е1а.— А 5 А Е
т а п - Е Ш ! ) ипй з е т е Вейеи1ипк 1йг Й1е СЬгопо1о^1е К а т з е з II.— .1С5. 1956, I. 53.
1958, № 12. НаЬасЫ, 1972 — НаЬасЫ ТЬе 8 е с о п й 81е1а о! К а т о з е апй И з 81ги§д1е
Ейе1, 1960 — ЕЛе1 Е. Э е г дер1ап1е ВезисЬ НаИизПНз III т Аеур1еп,— М Б О О . А д а т з ! 1Ье Н у к з о з Ки1ег апй Н1з СарЛа!.— АЬЬапй1ипцеп йез Оеи1зсЬеп
1960, ВЙ. 92. АгсЬео1ок!зсЬеп 1пзШи1з. АЫеПип^ Ка1Го, А^ур1о1од1зсЬе КеШе. 01йск-
Ейе1, 1963 — Ейе1 Е. 2иг 8сЬшигд6Пег1151е йез Н е 1 Ы 1 е г у е П г а в з . — 2 А 8 1963, з(ай(, 1972, Вй. 8.
Вй. 90.
Н а г п т а й , 1955 — Натпгпай М. Бесоиуег1е й'ипе з1е1е Йи Г01 К а т о з е . — СЙЕ
Ейе1, 1969 — Ейе1 Е. Оег ТеПпеЫпег йег ае^урИзсЬ-ЬеШИзсЬеп Рпейепз^е
запйзсЬаП 1 т 21 ЛаЬг К а т з е з I I , — О г . N. Р. 1969, Вй 38. 1955, I 30, № 10.
Ейе1, 1976 — Ейе1 Е. А^урИзсЬе Агг1е ипй АеурНзсЬе М е й ш п а т ЬеШШзсЬеп Н е т Ь о 1 й - К г а Ь т е г , 1977 — НеткоШ-Кгактег А. 8. А г г а и а Нп1егзисЬипееп г и
КбгндзЬоГ О о Ш п д е п , 1976. зе1пег ОезсЫсЫе пасЬ Йеп Не1ЬШзсЬеп 0ие11еп. Не1Йе1Ьег^, 1977 (Тех1е
Ейе1, 1978—Ес1е1 Е Оег В н е ! й е з адурЫзсЬеп \\?ег1гз Р а з у а г а ап йеп Не1- йег Не(Ы1ег, Н. 8 ) .
Ь Ц е г к б т д НаНизШ ипй Уег\уапй1е КеНзсЬпИЬпеГе. ОоШп^еп, 1978. Не1ск, 1 9 6 2 — Н е 1 с к XV. 01е Ве21еЬип^еп А д у р ( е п з ги Уогйегаз1еп 1П 3 ипй 2
Ейгагй, 1957 — ЕйгагА О. О. 01е гчуеИе 2\У1зсЬепгеЦ ВаЬу1огпепз. М е з Ь а й е п , ЛаЬг1аизепй V. СЬг. \У1езЬайеп, 1962.
1957. Н1П2, 1967 — Нтг ХР. Е1агпз Уег1гад гпЦ Nага^п-8^п у о п Аккайе.— 2 А . N. Р.,
ЕпсЬзеп, 1 9 4 1 — Е г и к з е п 117. ЕгшасЬип^ е т е з 2 и д е з пасН NиЬ^еп.— КИо. 1967, 24.
N. Р. 1941, Вй. XVI Н 1—2. Н ' т г , 1972 — Нтг XV. 2иза1ге гит О а п и з - 1 п з с Ь п П УОП ВеЫз1ип.— АМ1.
Рейегп, 1960 — Рейегп №. О е Н а т и п г и К В о V 61118. — ЛС8. 1960, уо1. 14.
N. Р. 1972,
Н|гзсЬЬег§, 1932Вй. 5.
— Н^гзскЬегд Н. 81иЙ1еп гиг ОезсЫсЫе ЕзагЬаййопз, Коп1д5
П д и П а , 1916 — Пди11а Н. И., ХРеШпег Е. Р. КеПзсЪпШех1е а и з ВодЬагко1.
Ьрг., 1916 УОП А з я у п е п В., 1932.
РгапкГоП, 1948 — Ргапк}ог( Н. К^пдзЫр апй 1Не Оойз. СЫса^о, 1948. Ниаг1, Ое1арог1е, 1943 — Ниаг1 С1. е ! Ие1арог1е ЬЧгап апИцие. Р., 1943.
Ргеуйапк, 1960 — Ргеуйапк Н. Е т е Ье1ЫИзсЬе Р а з з и п д Йез Уег1гадез х м з с Ь е п Н и П1959, 1959 — НиПтап
т а п , 78. Н. В. ТЬе С о у е п а п ! Ь а ^ з и И т 1Ье РгорЬе1з,—ЛВЬ
Йегп Не1Ы1егкоп1д ЙиррИиПита ипй Ах1ги УОП А т и г г и . — М Ю . 1960, 1п1егпа1юпа1 Ьалу— 1977 — 1п1егпаНопа1 Еа\у апй РгасИсе.— А п а е п ! 1пЙ1а.
ВЙ. VII, Н. 3. N 6 ^ Ое1Ы, 1977.
Р п е й п с Ь , 1926, 1930 — Рг1еЛпсН / . 81аа1зуег1гаде йез НаШ-Ке1сЬе5 1П ЪеШШ- Латез, 1961 —Iсипев Т. С. Н. А Огоир о ! 1пзспЬей Тоо1з—ВМО. 1961,
зсЬег 8ргасЬе. Ьрх. Т. I. 1926; Т. 2, 1930 ( М У А О 1926, Вй. 31; 1930, УО1. 24.
Вй. 3 4 ) . ЛеНКо, 1913 — / е 1 М о / . 0 1 е ре1пНсЬеп 81га!еп 1 т Кг1едз- ипй КесЬЫеЬеп йег
Роггег, 1926 — Роггег Е. 01"е ВодЬагкб1-Тех1е 1 т С т з с И г Ш II; СезсЫсЬШсЬе ВаЬу1оп1ег ипй Аззугег. Вгез1аи, 1913
Тех1е аиз Во(*агкб1 Ьрх., 1926. Ка1зег, 1970 — Ка1вег О. 2игп Р о г т и 1 а г йег 1"т ЫрагИ сеГипйепеп Вг1еГе.—
Сайй, 1948 СаМ С. 1. 1йеаз о ! 0 1 у ш е Ки1е 1п №е А п а е п ! № а г Еаз1. I.., 2 ^ Р V , 1970, Вй 86, 1.
1948. Капе, 1947 — К а п е Р. V. Шз1огу о ! О Ь а г т а з Ь а з { г а . Уо1. 3. Р о о п а , 1947.
СагЙ1пег, 1916 — СапИпег А. II. ТЬе Ое1еа1 о ! 1Ие Н у к з о з Ьу К а т о з е : ТЬе К а п е 1 е , 1960 — Кап§1е Я. Р. ТЬе Каи1Шуа Аг1ЬазЬаз4га. Уо1. 1 В о т Ь а у , 1960.
Сагпагуоп ТаЫе1 № 1,- ЛЕА. 1916, УО1. 3, р1. 1. К о з с Ь о и п , Ра1гЬапк, 1960 - - Кесвскоип Е. О., РшгЪапк 1. К. Еаз{ Аз1а. Воз1оп,
ОагЙ1'пег, 193№ — СагсНпег А. Н. Ь а 1 е - Е д у р и а п 8 1 о п е з ВгихеПез, 1932. 1960.
О а у а ^ п е й , 1931 — Стшцпед. Е. Ьез аппа1ез йе 8иЬЫ1и1ште. 81газзЬигй, Кетр1 П зк1, К о з а к , 1970 — Кетртзкс К-, Козак 8. Оег 1 з т е п е а - У е г 1 г а е — " ^ О .
1931 1970 Вй. V.
Ое1Ь, 1981 — С е / Ь I. ЕЫа апй 1Ье ЮзЬ а у Ш з а Н о п — Еа Нп^иа Й1 ЕЫа. К14сЬеп, 1962 — КИскеп К• А. 8 и р р П и Н и т а апй 1Ье А т а г п а РЬагаопз, Ыуег-
роо1, 1962.
286 287
 КИсЬеп, ОаЬаИа, 1969 КИсНеп К А., СаЬаИа С. К а ш е з з Ы е У а п а И: 1 ТЬе
Весопй НИШе М а г н а т е о! К а т е з з е з I I — 2 А 5 . 1969, Вй. 86
КИсЬеп, 1971 — КИсНеп К• А.. К а т е з з М е 1пзспр11опз. Н1з1огка1 апй В ю е г а п -
Ыса1. Уо1. II Разе. 5. 0x1., 1971.
К1аиЬег, 1910 — К1аиЬег Е. С. А з з у п з с Ь е Веагп1еп1игп пасЬ Впе1еп аиз Йег
ВагдоШЙепхеИ. Ерг., 1910
К1епде1, 1964 — К1еп§е1 И. кгии УОП Ашигги ипй з е ж е Ко11е ж йег ОезсЫсЫе
йег А т а г п а г е Ц . — М Ю . 1964, Вй. XI, Н. I.
К1епде1, 1965 - К1епце1 Н. Е 1 т д е В е т е г к и п д е п гиг 5упепро1Шк Йез А т е п о р -
Ыз IV Е с Ь п а к п — Б а з А11ег1ит. 1965, 3.
К1епде1, 1 9 6 9 - К1еп^е1 И. ОезсЫсЫе В у п е п з 1Ш 2. ЛаЫЧаизепй V. и. 2. Вй. 2
МН1е1- ипй Б й й з у п е п . В , 1969.
Кпарр, 1 9 8 ) — Кпарр А. В. К В о 1, 26: А1аз1а апй Н а Ш . — ЛС8. 1980, уо1. 32
№ I.
Кпий1гоп, 1893 — КпшНгоп / . А. А з з у п з с Ь е ОеЬе1е ап йеп ВоппепдоИ
Уо1. 1 2. Ьрг., 1893.
Кпий1гоп, 1907 — КписИгоп / . А. Ше Е Ь А т а г п а Та!е1п. Ьрг., 1907—1915.
К о ш д , 1972 — Котд Р. Э к Регз1ка й е з К к з 1 а з УОП К ш й о з , — А Ю .
Вй. 18.
Когозес, 1976 — Когозес V. О к О о Н е г а п г Ы и п д 1п йеп к е Л з с Ь п Ш к Ь е п 81аа1-
з у е г 1 г а д е п — Р А 1 1976, 21.
КгесЬег, МиПег, 1975 — КгесНег /., Ми11ег Н. Р УегдапдепЬеЦзж1еге55е ж
М е з о р о 1 а т к п ипй 1згае1. 8аеси1шп 26, 1975.
Кге1551д, 1973 — Кге15з1д Н. О к 5021а16копот13сЬе В Л и а и о п ш Лийа гиг
А с Ь а т е т й е п г е и . В., 1973.
Киеп1з, 1925 — Киеп1з М. С. Еа з1е1е йи т а п а д е Йе К а т з е з II.— А 8 А Е . 1925,
I. 25.
К ш п т е 1 , 1967 — Кйтте1 Н. М. Егза1гп1иа1е 1йг Йеп Ье1ЬШзсЬеп К б т д . \У1ез-
Ьайеп, 1967 ( 5{ВоТ. Н. 3 ) .
КипЬаге, 1960 — КигШаге Т. 81иЙ1ез о ! 1Ье Н1з1огу о ! 1Ье СЬ'ж апй Н а п
ОупазЫез. Токуо, 1960.
КЫзсЬ, 1973 — Ки1зсН Е. УегЫмззипд ипй Оезе12. В., 1973.
ЕаЫЬ, 1936 — ЕаЫЬ Р. О к НеггзсЬаН йез Н у к з е з ж Адур1еп ипй 1Ьге 81игг.
С1йскз1ай1 — НагпЬиге — Ыеш Уогк, 1936.
Еасаи, 1939 — Ьасаи Р. Ыпе з1е1е Йи го1 К а ш о з е . — А 8 А Е . 1939, I. 39.
Е а т Ь е г ! , 1953 — 1^атЬег1 М. Тех1ез Сошшегс1аих Йе Р а д а з Ь . — К А 1953, 47.
Ь а п ^ й о п , О а г й ж е г , 1920 — [мпцйоп 8. апй СагсИпег А. Н. ТЬе Тгеа1у о ! А1-
Папсе Ье1\\ееп НаНизШ К ж д о ! 1Ье НИШез апй 1Ье РЬагаоЬ К а т з е з II о !
Е е У р 1 — Л Е А . 1920, уо1 6, I. 3.
Ьауагй, 1897 — ЬауагЛ А. И. № п е у е Ь апй ВаЬу1оп. Ь., 1897
Еееишеп, 1965 — Ьееихюеп С. уап. ЗапсЬепЬ й е у а п ! Л е г и з а к т . — 0 8 . 1965, 14.
ЕеГеЬуге, 1925 — ^е{еЬV^е С. 1Лпе уегз1оп аЬгёдее йе 1а з1е1е йи шаг1а^е.—
А 8 А Е . 1925, I. 25.
Ее1еЬуге, 1 9 4 9 — Е е ^ е Ь у г е С. Ногпапз е ! соп1ез ё д у р Н е п Йе Г ^ ^ и е рНагаоп1-
цие. Р., 1949.
Ь е е б е , 1940 — Ьец&е / . ТЬе СЫпезе С1азз1сз. I — V I I I . Ре1р1пд, 1940.
Е е у е п з о п , 8с1пгшапп, 1960 — [^епзоп / . , 8Мгтапп, Р. СЫпа: А п 1п1егрге-
1аЦуе Н1з1огу. Вегке1еу — Е о з А п ^ е к з , 1960.
Ь1ше1, 1985 — Ыте1 Н. Б а п в 1ез соиНззез Йе 1а Й1р1ота11е гпап'ок.— А к к а й к а .
1985, 43.
Е|ше1, 1985а — Ыте1 Н. Еез г е Ы ю п з еп1ге Маг! е1 ГЕ1аш.— А к к а й к а .
1985, 43.
Е1уегап1, 1965—1971 — Шегат М. Вуп'а 1п 1Ье А т а г п а А д е : I РЬагаоп'з 1е1-
1ег {о КШ-АЙЙ1: 2. 5ос1а1 1трКса11опз о ! 1Ье роНПсз о ! АЬЙ1-АзЬ1г1а о !
А т т и г г и («1ггаИопа1 Е 1 е т е п 1 з 1п 1Ье А т а г п а Тгайе») (еп§1 1гапз1.)
и п й е п а , 1965—1971.
Еоеше, 1961 — ^оеаие М. МШ1агу ОрегаНоп 1П Н а п Р е п о й . Е , 1961.
ЕискепЬШ, 1926, 1927 — 1мскепЬШ О. О. А п с к п ! Кесогйз о! А з з у п а апй В а -
Ьу1оп1а Уо1 1—2. СЫса^о, 1926—1927.
М а р т й а г , АЦекаг, 1954 — Мцитйаг Я. СН„ АНекаг А- 8. ТЬе Уака1ака-Сир1а
А д е . Вепагез, 1954.
288
\1а1ата1 1963 — Ма1ата1 А. Азрес1з о! Роге1дп РоНсу о ! Оау1Й апй 8о1о-
т о п . — ^ Е 5 . 1963, УО1. 22, № I.
У\а!агпа1 1963 — Ма1апш1 А. ЮпдзЫр апй СоипсИ т 1згае1 апй 8 и т е г : а
' рага11е1 — ЛКЕЗ. 1963, УО1. 22, № 4.
\ \ а ! а т а 1 , 1966 — Ма1ата1 А. РгорЬеИс Кеуе1а11опз т №ЛУ Б о с ш п е п и 1 г о т
1
М а п апй 1Ье В1Ые,— 5 У Т 1966, 15.
\1а1ата1, 1981 — Ма1ата1 А. С Ь а п з т а и з с Ь е РйЬгипд 1 т ВисЬ Йег ШсЬ1ег. М а х
' ' и'еЬегз 81ий|е йЬег Йаз апИке Лийеп1ит: 1п1егрге1аИоп ипй КгШк. ргапк-
МаПеге! 1иг1, 1981.
1962 — Майеге1 Р'АгсЬео1одк йи Йе11а М ё к о п д . I. Ее Рои11е9
й'Ос-ео. Еа СиИиге Йи Р и п а п III. Тех1ез. Р., 1962.
МагЫп, 1931 — М а г И п У. А. Р. ТЬе Ьоге о ! Са1ау ог 1п1е11ес1 о ! СЫпа, 1901.
Л1агга1, 1 9 7 1 — М и г г а 1 А. ТЬе Ргоу1ПС1а! С о у е г п о г а1 Маг1; Н15 ТШе апй Ар-
ро1'п1шеп1.— Ж Е 5 . 1971, УО1. 30. № 3.
Мя^рего. . 1 9 0 9 — Мазрего С. 1.'оз1гасоп Сагпагуоп е1 1е Р а р у г и з Рг18зе.— КТ.
Т Т ш Г у о 1 . 31.
1972, МЕ!35Пег, 1914 — Месззпег В. Лак1п1й УОП АГ\УЭЙ.— О Е 2 . 1914, № 10.
Ме^ззпег, 1 9 1 7 а — М е ' ь з з п е г В. 2иг ОезсЫсЫе йез СЬаШгекЬез пасЬ пеиег-
зсЫоззепеп 1Лгкипйеп й е з СЬаШзсЬеп 81ай1загсЫуез. Вгез1аи, 1917.
Ме1'ззпег, 19176 — Меьззпег В. Оег 81аа1зуег1гад Р а т з е з III УОП Адур1еп ипй
НаПизПз УОП Н а Ш 1 т аккаЙ13сЬег Р а з з и п д — 1917, ВЙ. X X .
Ме15зпег, 1918 Месзвпег В. 0 1 е В е г к Ь и п д е п А е д у р 1 е п з г и т Н а Ш г е к Ь е пасЬ
ЬаШзсЬеп Р и е И е п . — 2 0 М С . 1918, Вй. 72.
Лкгсег, 1939 — Мегсег 8. А. В. ТЬе Те!1 е Р А т а г п а ТаЫе1з. Уо1. I—II. Тогоп-
1о, 1939.
МеШпдег, 1971 — МеШп§ег Т. N. И. З о к г п о ш с 51а1е О Ш а а Ь . Е., 1971.
МеШпдег, 1976 — ЛШНпдег Т. N. О. К к д апй Мезз1аЬ. С1еегир, 1976.
I М е и к а п , 1968 — Меи1еап М. 5 у п а ипйег 1Ье Регз1апз.— ТЬе Сгеекз апй 1Ье
Регз1апз 1гош 51Х1Ь 1О 1Ье Рог1Ь С е Ы и п е з . Ь., 1968.
Меуег, 1953 — Меуег С. Я. 2 ш е ! пеие К12ги\уа1па Уег1гаде.— М Ю . 1953, ВЙ. I.
Н . 1.
МйНег С., 1887 — МиПег С. С1ез1ае Сп1Й1 Г г а д т е Ы а . Р., 1887.
МйПег, 1902 — МйНег М. V. Оег В0пйп1зуег{гад К а т з е з II апй йег СЬа11-
к г к о Ы д з . — М У А О . 1902, 7 ЛаЬгдапд.
Мипп-Капк1п, 1956 — Мипп-Яапкт I. М. 0 1 р 1 о т а с у 1п Ш е з к г п Аз1а 1п {Ье
Еаг1у 8 е с о п й М Ш е т и т В. С.— 1гац 1956, 18, 1.
К а д , 1926 — N03 К• ТЬе О1р1ота11с ТЬеог1ез о( А п с к п ! 1пЙ1а.— Лоигпа1 оГ
1пй1ап Н1з1огу. С а к и Н а , 1926, УО1. 5, р1. 1.
КешЬеггу, 1952 — А'еюЬеггу Р. Е. К ш д Ау, 1Ье З и с с е з з о г о ! Т и 1 а п с Ь а т о п . —
ЛЕА. 1952, УО1. 18.
ЬШзага, 1912 — ТЬе МЫзага о ! К а т а п й а к а 1Ье с о т т е Ы а г у о ! Лауа-
т а п д а 1 а о ! ЗЬапкагагуа. Ей. Ьу С а п а р а и 8Ьаз1п. Т п у а п й г и т , 1912.
N^^^5и^^а5, 1957 — ТЬе МШзи4газ о1 ВпЬазраИ, СЬапакуа апй 8 о т а й е у а . М у -
зоге, 1957.
ОИеп, 1951 — О Н е п Н. Е ж аИЬе1ЬШзсЬег Уег1гад т » Ю г г и у а { п а . — Л С 5 . 1951,
УО1. 5, № 4.
ОИеп, 1956 — ОИеп И. НеШШзсЬе 8сЬге1Ьег 1п Л г е п ВпеГеп,— М Ю . 1956,
ОИеп, ВЙ.19574, Н. — 2.ОИеп Н. 2\уе1 А11Ье4ЬШ5сЬе В е к д е хи Йеп Нар1ги ( 5 А . С А 2 ) . —
2А. 1957, Вй. 18 ( 5 2 ) .
ОЦеп, 1964 — ОНеп Н. Б е г й е з Ье1ЬШзсЬеп 5 ( а а 1 е з г и т С г о з з г е к Ь . —
8 а е с и 1 и т . 1964, ВЙ. 15, Н . 2.
ОИеп, 1975 — ОНеп Н. РийиЬера. Е ж е Ье1Ы11зсЬе Кбп1д1п ж 1Ьгеп Тех1геие-
Ыззеп. и-ЧезЬайеп, 1975.
° И е п , 1979 — ОИеп Н. Е ж шеИегег Катзе5Ьг1еГ а и з В о д а г к о у . — А ^ у р к п ипй
АИез Тез1атеп1. ВЙ. I. У а т Ь е г е , 1979.
° " е п , КйЬпе, 1 9 7 1 — ОИеп Н., Киппе С. 1 > г З а и з е а т и ^ а — У е г 1 г а д . ^ 1 е з Ь а -
п Йеп, 1971 (51ВоТ. Н. 16).
^агго!, 1961 — РаггЫ А. Азвиг. Р., 1961.
Нег1;
И . 1969 — РегИИ Е. Випйез1Ьео1ое1е 1 т А И е п Тез1атеп1. Кеик!гсЬеп,
1969.
289
 Р е к г з о п , 1977 Ре1егзоп Л У. Ьа1е 1згаеН1е РгорЬесу: 81иЙ1ез т Беи1его-
РгорЬеНс Ы1ега1иге апй ш СЬгош"с1ез. М1ззои1а, 1977. 5П111Ь 8 1887 — 8тИк 5 А 01е К е П з с Ь п Ш е х к АиззигЬап1ра1з, К 6 ш § з УОП
Ре1зсЬолу, 1963 — Ре1зскогю Н. 8иг Моха1ЬаНипе 1ш ЬеШШзсЬеп РесМ — 7 А А з з у п е п . Ьрг., 188 . .
1963, ВЙ. 21 ( 5 5 ) . Л $ о Б е | п > 1968 — 8о%[*1п / А АккаЙ1зсЬе Таг В е п Ь ипй ЬеЬга1зсЬ кг1 Ьгу1
РГеШег, 1936 — Р{е{Цег Я З Ы е ЕеПегз о1 А з з у п а . Ые\\' Науеп, 1936. Уе1из Тез1агпсп1игп 1968, 18. .
Р1о^ег, 1971 — Р1о^ег О. Р е й е п ипй ОеЬе1е 1гп й е Ы е г о п о т а з Н з с Ь е п ипй сЬго- 8о11Ьегдег, Киррег, 1971 — 8о11Ьегдег Е, Киррег 1.-Я- 1пзспр11опз гоуа!ез зи-
шзИзсЬеп ОезсЫсЫзшегк.— Р1одег О. Аиз с1ег 8ра1геЦ Йез АПеп Тез1а т е п е п п е з е! аккаЙ1еппез. Р., 1971. .
т е п 1 з . ОбШпдеп, 1971. 8 о т т е г . Ра1кепз1е1П, 1938 — 8оттег Р. ипй Ри1кепвШп А. Ош Ье1Ь|113сЬ-акка-
РгксЬагй, 1954 — РгИскаЫ У. В. А п п е п 1 Ыеаг Еаз1 ш Р1с1иге К е 1 а 1 т е 1 0 Й13сЬе В П т д и е Йез НаПизШ I (ЬаЬагпа II). МйпсЬеп, 1938.
1Ье 01Й Тез1атеп1. Рппсе1оп, 1954. 8ре1зег 1976 — 8ре1зег Е. А Опеп1а1 апй В1ЬИса1 81иЙ1ез РЬПайе1рЫа, 1976.
РгксЬагй, 1 9 5 5 - РгИскагЛ /. В Апс1еп1 Ыеаг Еаз1егп Тех1з Р е 1 а 1 т е 1о 1Ь« 51ги\уе' \927 — 81гите №. Е т Адур1ег-8сЬ\У1ееегзоЬп йез ЗапЬепЬ,—2А5.
01Й Тез4ашеп4. Рппсе1оп, 1955. 1927, Вй. 62. , •• л
РгИсЬагй, 1958 — РгИскагй У. В. А п а е п ! № а г Еаз!егп Тех1з. Рппсе1оп, 1958 ТЬеишззеп, 1938 — Ткеитззеп Р. Зи ТзМп ипй Й1е Р о Ь й к йег Ьапдз- ипй
Р п к Ь а г й , 1962 — РШскагй У. В. С1Ьеоп, иЬеге Ше 5 и п з к ю й 81111. Рп'псеЬп" Оиег АсЬае (Тзипд-Непв-8сЬи1е) 1п сЫпез15сЬеп А11ег1ит Вгез1аи, 1938.
1962. Уег(^о1е, 1968 — \'ег$о1е ]. Тои1апкЬатоп Йапз 1ез агсЫуез НИШея. 51газз-
К а ш е у , ХШ—Шпеу А. Р. Е1 Агпагпа ТаЫе!з 359—379. Кеуе1аег, №ик1г- Ьигд, 1968.
сЬеп-У1шп, 1978. \Уаййе1, 1 9 4 0 — \ Р а й й е 1 1 С. Мапе1Ьо Ь., 1940 ^ , ^
Р1етзсЬпе1Йег, 1963 ШетзскпеШег М. Уоп ОПтр1а Ыз № п е у е 1ш 2е11а11сг \ \ а г й 1960 №агй №. А. Е е у р ! апй Е а з ! Меййеггапеап 1П 1Ье Еаг1у З е с о п й
Ногпегз. Ьрх., 1963. М Ш е п п ш т В. С — О г 1960, 30, 1—2.
КЦзсЫ, 8сЬе1еПсЬ, 1974 — КИзсМ Е, 8ске1еПск М. Н1з1оп5сЬе5 № Аг№а5Ьаз1га и'а1еппап, 1914 -№а1егтпап Е. 8 о т е Коиуп]1к ЬеИегз апй Ке1а1ей Тех1е$.—
Йез К а и Ш у а , — О а з АИеПшп. 1974. О Е 2 . 1914, № 9 , , »
Роейег, 1919 ЯоеЛег С. А^ур1ег ипй Не1Ы1ег т йег АПе Опеп1. Ерг., 1919. \Уа1еппап 1 9 3 0 - 1936 — №а1егтап Е. Коуа1 Соггезропйепсе о{ 1Ье А з з у п а п
Коегое, 1976 — Яоегое И'7. А. Оаз А11ез1епагп1 1Ш АПеп Тез4агпеп1. К е т Ь е й п , Етр1ге. Р1. 1 IV. М1сЫеап, 1930—1936.
1976 \Уе1Йпег, 1 9 2 3 — К'еШпег Е. Р. РоИИзсЬе О о к и т е п 4 е аиз К1е1паз1еп. Ош 81аа1-
КбШд, 1974 — Я б Ш ё №. Ро1ШзсЬе Не1га1еп ип АПеп Оп'еп1 —8еси1игп. 1974, ЗУег1гаде 1П аккаЙ1всЬег ЗргасЬе аиз Й е т АГСЫУ УОП В о | Ь а г к о у . Ь р г ,
25, Н. I 1923
КозЬег, 1974 — Яозкег й. ТЬе 81гш1е ипй Из № е ш 1Ье 01й Тез1атеп1.— 8егш- ХУийпег 1931- 1932 — МРеШпег Е. Р. Оег аЦез1е ЫасЬпсЫ йЬег йаз регз15сЬе
КбпщзЬаиз - АГО. 1931—1932, ВЙ. VII.
Иез. 1974, 4.
И'е!Йпег 1932—1933 №еШег Е. Р. 01е 51аа1зуег1гад Аззигп1гап VI УОП АЗ-
Коз1, 1956 — Яоз( Ь. 01е аиВегЬа1Ь УОП В о д а г к о у деГипйепеп Ье1ЬШзсЬеп
ВпеГе,— М Ю 1956, Вй. IV, Н. 3. з у п ё п т И МаВ'Пи УОП ВИ-А В и51.— АЮ. 1932—1933, ВЙ. 8, Н. 1—2.
Ше1Йпег 1933 — VХ'еШпег Е. Р. А з з у п з с Ь е ВезсЬге1Ьип е еп йег Кпеезге11е(з
КСЛУ1ОП, 1959 — Яош1оп М. В. ТЬе Васкдгоипй о ! 1Ье Тгеа1у Ве1\уееп Кагп-
АззигЬапарНз.— А Ю 1933, ВЙ. 8, Н. 4—5.
з е з е з II апй НаИизШз III — Л С 8 . .1959, УО1. 23, № I. \ У е т Ь е г д , 1981 — №етЬегд У. Р. Оег МепзсЬ т \Уе11ЬПй 'йез СЬготз1еп: Й1е
КО\У1ОП, 1960 — ЯоШоп М. В. С о т р а г а И у е СЬгопо1оду о ! 1Ье Т1ше о ! Оупа-
$1у XIX — Ж Е 8 . Уо1. 19, № 2. аПдегпе1пеп В е ^ п Н е . — КИо. 1981, 63, 1.
УУе1пЬегд 1 9 8 4 — 1 У е т Ь е г д / . Р. «IV!г» ипй «81е» )"т \Уе11Ы1й йез СЬгошз1еп
8 а е е з , 1958 — 8а@йз Н № ТЬе № т г и й ЬеПегв.—1га Ч . 1958, XX, № 2.
5а!е1оге, 1960 — 8а1е1оге В. А. 1пй1а'з 01р1огпа41с КеГаНопз \УИЬ 4Ье Еаз4. КИо, 1984 , 66, I . „ I ь л
\Уе1п1е1й 1970 — Г е ш / е / й М. ТЬе С о у е п а п ! Огап{ ш 1Ье 01й Т е з 1 а т е п 1 апй
ВошЬау, 1960.
1п 1Ье Апс1еп1 Nеа^ Еаз1 — Л А 0 8 1970, 90, I. . .
БаЬпоп, 1975 — 5а1топ Р. 1_а Р о П ^ и е ёдурИеппе й'А1Ьепез (1У-е е1 У-е з1ес-
\Уе1гЛе1й 1977 — \У/е1п{еШ М. А п и е п ! Ыеаг Еаз1егп РаНегпз т РгорЬеЬс Ы -
1ез ауап Л. С.) ВгихеПез, 1965. 1 е г а 1 и г е . - У Т 1977, 27, 2. .
8а1уа 8Ьгауа, 1 9 8 1 — 8а1уа 8кгаиа. ТЬе З а к а з т 1пй1а. Ке\у Ое1Ы, 1981.
8ауе-8сйегЬег§Ь, 1956 — 8те-8ойегЬег^к Т. ТЬе ЫиЫап Ю п д й о ш о ! 1Ье 8 е - \ У е п Ь а т 1971 — МУепкат С / . ТЬе Оеи1егопогшс ТЬео1о^у о ! 1Ье В о о к о !
ЛозЬиа,—ЛВЬ. 1971, 90, 2. .
сопй 1п1егшеЙ1а1е Рег1ой — КизЬ. 1956, УО1. 4.
8еЬаг{е, 1968 — 8скаг{е Н. Е М е г з и с Ь и п д е п гиг 81аа1згесЫз1еЬге Йез Каи1а1уа.
\УННатзоп, 1977 ШШатвоп Н. С. М. 1згае1 т №е В о о к з о ! СЬгошс1ез.
С а т Ь п й е е — Ь о п й о п — N 6 ^ Уогк —Ме1Ьоигпе, 1977.
АУ1езЬайеп, 1968
ХУПзоп 1955 — №Изоп / . А. Тгеа1у Ье1\уееп НШИез апй Е^ур*.— / . В. РЫ-
8сЬгшй1, 1973 — 8сктШ{ / . О. Р а ш з е з II. А СЬгопо1од1са1 81гис1иге 1ог Ь1з
скагй. ТЬе Апс1еп! Ыеаг Еаз!егп Тех1з КеЫПпд 1о 1Ье 01й Тез1атеп1. Р п п -
Ке1§п. В а Ш т о г е — Ьопйоп, 1973.
се^оп 2 955
8сЬгайег, 1888—1892 — 8скгайег Е. 8 а т т 1 и п д У О П аззуг15сЬеп ипй ЬиЬу1от'-
ВсЬеп Тех1еп Вй. I—IV. Ерт... 1888—1892. и'Пзоп 1971 — т1воп У. А. Е д у р ! апй 1Ье Апс1еп1 Nеа^ Еая1. N. V., 1971.
8сЬи1ег, ШЬ — 8ски1ег Е. УОП. 01е Казкаег. В., 1965.
\ \ Ч з е т а п , 1958 Шзетап О. У. ТЬе УаззаЬТгеаНез о! Е з а г Ь а й й о п — 1 г а я
1958,' XX, № I. „ . Г7 „,.
ЗсЬиЬпап, 1979а — 8с1ш1тап А А п к Ь е з е п а т и п , Ыо!геШу апй 1Ье А т к а А1- А
Уй У1пе-зЫЬ 1967 — Уй Ппд-вШ. Тгайе апй Е х р а п з ю п ш Нап СЬша А 81и-
1а1г.— ЛАРСЕ. 1979, уо1. 15.
йу о ! 1Ье 81гис1иге о ! З ш о - В а г Ь а п а п Е с о п о т 1 с Ке1аНопз. Вегке1еу апй
БсЬиЬпап, 1979Ь — 8ски1тап А 01р1ота11С Магг1аде 1П 1Ье ЕдурНап Ыеш
Еоз Апде1ез, 1967.
К т д й о г п — ЛКЕ8. 1979, УО1. 38, № 3.
5ее1е, 1955 — 8ее1е К. 8. Кп1д А у апй 1Ье С1озе о ! 1Ье А т а г п а А(ге.— ЛЫЕ8.
1955, УО1. 14.
8е1егз, 1967 — 8е1(?гв уап. ТЬе Нукзоз. А 1п\ г ез11да1юп. Ыеи' Н а у е п —
Ьопйоп, 1967.
8ЬазЬ] Кап!, 1 9 7 1 — 8 к а в Ш Кап1. ТЬе Н а 1 Ы д и т р Ь а 1пзсг1р{1оп о! КЬагауе1а
апй 1Ье ВаЬЬги Ей1с( о ! АзЬока. А СгШса1 81ийу. Ое1Ы, 1971.
31шрзоп, 1959 — 81трзоп №. К. ТЬе Н у к з о з Р п п с е з з Тапу — СйЕ. 1959, I. 34,
№ 68.

290
19*
 УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН

Абди-Аширта 44, 46, 47, 51, 60, 71 — Аадутпиэль 22

73 Анам 21
Абийака 161 Андхаки 184
Абийатэ 156 Ашггтас 91
Абимлики 48, 53—55, 72, 7 3 Аннияс 102
Август 198, 199, 267, 268 Антонин Марк Аврелий 267
Ага II Антоний Пий 267
Адад, бог 54 Антиох I 205
Адад-нерари II 155 Анхесенпаамун 75, 78, 79, 275
Адад-нерари III 26, 135, 145, 146, Аньди 257, 269
153 Аньдунь 267
Аддайа 44 Апопи 29 - 3 2 , 34—39
Адду-нирари 55 Апполон 168
Аджаташатру 202, 203 Ара-Хабилиззи 96
Аза 166 Арад-Син 173
Азибаал 155 Арад-Хепа 50, 52, 54, 71
Азиру 44, 46—48, 50, 51, 56, 62, 73, Аргншти I 139
97, 98, 100, 103, 104, 116 Аргишти II 138, 167
Аи 251 Арджуна 188, 197
Айтакама (Айтугама, Этагама) 49, Ардис 150, 161, 166, 170
73 Ар-Тешшупе 59
Акиа 60 Арица 173
Акиззи 49 Ариэ 173
Аки-Тешуп 48, 55 Арнуваидас II 25
Акургал 13 Арриан 203
Алаксанд\с 94, 102, 105, 108, 110, Артадама 1 26, 64
112. 115 А.рукку 156
Александр Македонский 177, 185, Асали 59
203, 204 Асархаддон 140, 141, 144, 145, 147—
Аманаппа 44 149, 153—155, 157, 158, 160, 162,
Амарасииха 184 165, 170, 173, 174
Амба, бог 17 Аттарсияс 95, 108
Амбарис 137, 173 Ахидурэнши 174
Аменемхет II 20 Ахутабу 67
Аменхотеп I 37 Ашока 186, 205, 206
Аменхотеп II 49, 5 7 Ашшур, бог 144, 150, 159, 162, 166,
Аменхотеп III 25, 26, 41, 42, 46, 52, 167, 170
53, 55, 56, 62—68, 94, 114, 115 Ашшурбанапал 26, 141, 142, 144, 145,
Аменхотеп IV 25—27, 41, 42, 46—48, 148, 150—154, 156, 157. 160—164,
50—54, 58—60, 62, 64, 65—67, 69, 167—173, 175, 176
70, 71, 74 , 75, 103; см. также Эх- Ашшурбанапал II 144, 150, 155
натон Ашшурбелдан 173
Амистамр 114 Ашшур-бэл-даннин 175
А м мула д и 156 Ашшурдурпания 164, 173
Аммунира 48, 54 Ашшур-надннаххе 27
Амун 34, 35, 37, 64, 71 Ашшурнацирпал I 133, 134
Амун Ра 31, 33 Ашшурнацнрпал II 144, 150, 155
Амуннас 101 Ашшур-нерари V 146—147, 157

292-
-лишуррисла 167, 173, 174 Гань Ин 264, 265
Ашшурубаллит 1 26, 27, 52, 59, 274 Гаоди 236; см. также Л ю Бан
Ашшуршаллим 174 Гассулиявияс ПО
Ашшурэтнлилани 172 Гашшу 96
Геродот 146, 153, 169
Баг-Тешуб 173 Гетце А. 275
Баладева 194, 195 Гефест 169
Балумме 67 Гигес 150, 161, 166, 170, 171
Бань Гу 239, 241, 249, 251, 254, 267, Гилиа 59, 64, 274
272, 273 Гилухепа 64, 68
Бань Чао 258 - 2 6 5 , 268 Гильгамеш II
Бань Юн 268 Гораций 265
Бар Гана 147 Го> Цзянь 224
Баттилу 62 Грозный Б. 75
Багахиддин 146 Г \ а н 259
Белибия 140, 162, 164, 172, 175 Гуан Уди 256—258, 271
Беллнддин 167, 170, 173 Гуань Ч ж у н 217, 221
Бел>шезиб 174 Гуй Гуцзы 231—234
Бентешина 93, 104—106, ПО, 111, Гула, богиня 155
113, 120 ГУПТЫ 186, 209, 210
Бентипшарри 112 Гэн Бин 262
Бентреш 89, 275 Гэн Го 257
Беросс 146 Гютербок Г. 75
Би (Хуханье II) 257, 271
Билалама 21 Д а д у ш а 21
Бимбисара 202 Д а й 221
Биндусара 204, 205 Дао-гун 223
Бирнаваза 49, 50, 66 Деймах 204
Биридийа 50, 71, 74 Д ж а н а р д а н а 198
Бо Ба 261, 264 Д ж а р а с а н д х а 188
Бо Ци 227 Д и о д о р 146, 169
Будда 202 Дионисий 204
Бурна-Бурнаш II 25—27, 50, 52, 58, Д о у Гу 258
64, 66, 67, 103 Д о у Сянь 262
Б х а р а д в а д ж а 190 Д р у п а д а 194, 195, 197
Бхарата 188 Д у а н ь Си 269
Б х о д ж и 184 Д у д у (Туту) 44, 46
Бэл-икиши 155 Д у н Ж о 270
Бэшем А. 177 Д у н Ч ж у н ш у 271
Дуппи-Тешуб 93, 97, 100, 103, 104
Ваал 150, 155 Дурьйодхана 195
Вамадева 190, 191 Д у - Т е ш у б 103
Ван Май 256 Д х а н а - Н а н д а 185
Вассакара 203 Дхритараштра 194, 195, 197
Ватапьядхи 189
Вейднер Э. 90 Езекия 139, 140, 154, 167, 168, 170
Вергилий 265 Елитто И. 151
Видна 54, 71
Виндхьяшакти 207 Жэнь Шан 269
Вишиари 62
Врита 182 Зататна 54
Вришни 184 Зееле К. 275
Вэй Ляоцзы 216 Зикар 69, 70
Вэй Цин 243 Зимрида 48, 50, 73, 74
Вэнь-гун 221, 222 Зимри-Лим 21, 23
Вэньди 240, 241, 243, 270, 271 Зитрийара 61
З у р а ш а р 54, 61
Габбуана А ш ш \ р 173, 174
Гагизу 140 Иамани 138, 158
Гардинер А. 30 Ианхаму 44, 55, 74
Ганн Б. 3 0 И а х з и б а д 54

293-
 Иахптирн 55 Кхаравела 206
Ибалпиэль 22 Кшемадаошин 190
Ибен 39 Кюие К 94
Идри-Ми 51
Иккилу 148; см. также Якинлу Лабайя 50, 54, 71, 74
Илирабих 48, 72 Лабариас 91, 98
Илушума 21 Лаошан 241, 243, 256, 270
Имбаппи 155 Леиа 62
Инана, богиня 9, 11 Лейа 120
Индабигаш 157, 170 Лиги-Тешу б 165
Индра 182, 190 Л и Гуанли 247, 248
Иитаруда 61 Л и Д у н 233
Ин Чжэн 236 Лугальзагеси 14, 15
Иншушинак, бог 17, 18 Лугалькингенешдуду II, 14
Иосиф Флавий 146 Л У Цзя 270
Ирсаппа 115 Лэйярд О. Г. 149
Ишби Эрпа 20 Л ю Бан 236, 238, 2 3 9 - 242, 250, 252.
Ишме-Даган 21, 22 256. 270; см. также Гаодн
Иштар, богиня 64, 68 Люйхоу 239, 240, 250
Иштаран (Сатаран), бог 12, 14 Л ю Цзин 238, 242
Иштаршумиикиш 162
Ишхи-Адад 21 Маатнефрура 89
М а д д \ в а т г а с 95, 101, 103, 107, 108,
Йата 164 118
Мадий 153
Кадашмаи-Тургу 85, 86, 121 Маириа 61
Кадашман-Эллиль I 25, 26, 53, 58, Майа 44
63, 65, 66, 121 Маллован М. 148
Кадашман-Энлиль II 85, 86 Манападаттас 94, 101. 106, 107, 123,
Канкадану 174 129, 130, 276
Калан 185 Мане 59, 60. 274 , 275
Калбая 114, 116 Манефон 146
Кал-Се 96 Манил 62
Камандака 180, 191, 194, 200 Мардук, бог 167
Камос 33—39, 274 Мардук-закир-шуми I 146
Канишка 263 Мария 111
Караиндаш II 27 Массануиинс 112, 119, 120
Карна 188 Мастури 112
Каси 66 Масхуилувас 1 2 2 - 1 2 5 , 127, 128, 130
Катихубиш\'па 7:3 Матиилу 145 — 147, 157
Кауравы 195, 197, 198 Мегасфен 196
Каутилья 193 Мейер Г. 101
Каштарити (Фраорт) 141 Менбарагеси (Эн-Менбарагеси) 10
Кир I (Кх'раш) 156, 162 Менуа 135
Кнапп А. 276 Месилим 10, 12, 14
КНУДЗОИ 1 0 . А . 42 Милкили 50, 65, 68, 74
Конфуций 217, 228—230 Минди 256. 258, 260
Корошец В. 18 Мннмесу 45
Крез 168 Мита 139
Кришна 184, 193—199 Митганачува 96, 112
Ктесий 146 Мо Д и 231
Кубаба 76 М о д э 2 3 8 - 240, 243, 270, 271
К у д у р р у 164 Муваталлис 79, 81, 84, 90, 93, 94, 96,
Куккуннис 116 97. 105, 106, 108, 112, 115, 116,
Кумарадевн 207 121
Куиджаракарна 205 Муваттис 122
Купанта-Инарас 94, 97, 98, 105, 108, Мугаллу 150, 154
112, 122—130 Му-гун 222
Курунта 120 Муллиярас 101, 118
Куригальзу I 25, 52 Мурсилис I 91, 92
Куригальзу (II или Младший) 27 Мурсилис II 25, 75, 90, 93, 94, 96 97,

294-
 99, 101, 102, 105, 106, 107, 112, Пи-Баалу 72
118—119, 122, 275, 276 Пиллияс (Палияс) 93, 97
М\рсилис 111 113; см. также Урхи- Пин-гуи 223
Тешуб Пиненкир, богиня 17
Муталлу 139, 166 Пириззи 60
Мут-Баалу 72 Пирихнава 120
Мушезиб-Мардук 167 Пиххунияс 117
Мэнцзы 229 Пияссилис 121
Плиний Старший 265
Набу, бег 115, 153 Плутарх 185
Набубэлшумате 162, 163 Помпей Трог 146
Набудамик 170 Пор 198, 203
Набукатасабату 167 Прабхаватигупта 209, 210
Набу-ли 173 Праварасена I 207
Набу-ушабши 164 Прагджьотиши 188
Набу-шарру-уцур 171, 172 Прасенаджита 202
Набушезнбанки 156 Проперций Секст 265
Набушумэреш 155 Прогопий см. Мадий
Накья 154 Псамметих 156, 161, 166, 168, 169
Налы 210 Птах, бог 87
Нанацитис 99 Птолемей Клавдий 265, 266
Нанцы 163, 200 Пудухепа 83, 85—87, 112—114, 120
Нарам-Син 16—19 Пупри 60
Нарунде, богиня 17 Пушкарасарина 202
Напиру, бог 17 Пушьягупта 205
Натну'162
Нахити, бог 17 Ра 33, 36, 37, 80, 81, 88
Нергал, бог 60 Ра-Горахте 30
Нериккаилис 110 Раапи 44
Нефертити 64, 78 Раматайя (Раматейя) 148, 149
Нефрура 89 Рамес 80, 84
Н е х о 150, 156, 161 Рамсес II 79, 80, 83, 85—87, 89, 114,
Ниваллас 101, 102 119, 120, 150, 275
Нигманду 93 Рамсес XI см. Хаэмауас
Нигмепа 93 Рахисшарру 175
Никм-эпа 46 Рёллиг В. 21
Николай Дамасский 198 Рианапа (Раненефер) 44
Нингирсу, бог 12, 13 Риб-Адди 47, 48, 51, 52, 55, 60,
Нинурта, бог 17 71—74
Нуванцас 99, 117 Рим-Сии 22, 23
Нунуттас 117 Рудрасена I 209
Ньюберри П. Е. 275 Руса I 138, 155, 156, 158, 166, 167
Руса II 144, 161, 165
Оттен Г. 112
Саллидата 106
Паддатиссу 93 Салманасар III 133, 134, 144, 150
Пакор 207 Салманасар V 136, 151, 173
Пакруру 168 Самудрагупта 207—209
Памаху 66 Сандашарме 150, 154
Пандавы 193, 197 С а н д ж а я 194, 195, 197, 199
Панду 188 Саргон II 137—139, 144, 149—152,
Парватака 185, 204 155, 156, 158—160, 162, 164—
Пареамаху 120 166, 167, 170, 173, 174
Партатуа 141, 153 Саргон Аккадский 10, 15
Партхи 201 Сардури II 135, 147
Пауру 44 Сардури III 161, 169
Пахамната (Пахемнечер) 44 Саррикусух 77
Пахура 44 Саяна 184
Паццаннас 117 Се 263
П а э 156 Секененра III 30—32, 37, 39
Пепи 34 Селевк 204

295-
 Семирамида 153 Теумман 155, 157, 163
Сетерс Д . , вэи 33 'Гешуб 77
Сети I 79, 80, 105 Тиглатпаласар III 135, 136, 147, 152
Сиашум, богиня 17 173
Силли-Ашшур-Шушанку 152 Тудхалияс II 76, 116
Симут, бог 18 Тудхалияс I V 76, 93—95, 104, 111
Сина, бог 144 116
Синаххериб 139, 140, 145, 149—154, Туиа 62
157, 160, 170, 173 Тукульти-Нииурта I I 150
Син-кашид 21 Тунип-ивои 59
Син-мубаллит 21 Тутанхамун 75, 77, 78, 118, 275
Синухег 56 ТУТМОС I I I 48, 49, 55
Скандагупта 210 Тутмос I V 48, 64
Собк, бог 37 Тушаспа 205
Соломон 275
Тушратта 41, 48, 52, 53, 59, 60, 64
Сомаведа Сури 179, 193, 155 67, 68. 274, 275
Страбон 196, 198 Тяопянь 257
Стейн А. 248
Су Д а й 270 Уаджхеперра 36, 37
Судас 182 Уайзман Д. 148
Суммакалас 112 Уайагэ 155, 156
Сумулаэл 21 Уалли 150, 154, 155, 161
Сунассурас I 93, 101, 103, 104, 115. Уго 253
118 Уди, У-ди 240, 241, 2 4 3 - 2 5 5 , 261,
Сунассурас I I 93 266, 270, 271
Суньцзы 215, 216, 223, 259 Улин-ван 227
Суппилулиумас I 25, 42, 47—49, 6'' Уллука 194, 199
75, 76—79, 84, 90, 92—94, 96— Уллусуну 149, 150, 156, 159, 160, 166
99. 103—105, 110, 116, 118, 119, Уммаменан 167
121, 122
Умманалдаш I I 156, 157, 162
Суппилулиумас I I 93, 95
Умманалдаш III 163
Сута 44
Умманигаш 157, 170
Сутех, бог 30, 81, 83, 88 Умбадару 170
Су Цинь 223, 224, 232—235, 270 Ун-Амун 71, 274, 275
Сыма Фа 216 Урадатта 106
Сыма Цянь 215, 229, 230, 234, 236, Урахадусас 112
239, 242, 244, 245, 247, 249, 253, Урзана 145, 166, 170, 173
270 Ур-Нанше 12, 13
Сюань-ваи 227 Уртаки 157
Сюаньди 255. 257 Урхи-Тешуб 84, 86. 106, 113; см. так-
Сян-гун 222 же Мурсилис I I I
Сяиь-гун 269 Уту 13
Уххацитис 106, 107, 117
Табшар-Ашшур 173 Уцзы 216
Тадухепа 59, 64, 65 Ушанхуру 155
Талмишаррума 93, 96
Талми-Тешуб 93 Фань Е 256, 264, 265
Таммариту ( I I ) 152, 156, 157, 153. Филадельф 204
164, 170 Флор ЛУЦИЙ Анней 267, 268
Тани 38 Фридрих И. 90, 275
Ган Мыи 250 Фу Ча 2 2 3 , 2 2 4
Танутамун 144, 168, 173
Таргасналлис 94, 129 ХабаГга 72
Тархундарадус 114, 115 Хазаилу 134, 155, 156
Тархунтаиалмас 76 Хаиа 72
Тахарка 144, 155, 168, 175 Хаип (Хапи) 44
Тейя 41, 52, 114 Халди, бог 93
Телепииус I 91, 93, 94 Хальпасулупис 112
Теретсеб 80, 84 Хаммад М. 34, 35, 38
Тетейу 44 Хамашши 44, 59, 60
Тети 34 Хаммурапи 20, 22—24
Тетте 97, 99, 103 Хане 275

236-
 Чэн Тан 254, 255
Ханиа 69 Чэнь Чжэнь 234, 270
Хантилис 91, 92
Хань Мин 270 Ша-Ашшур д у б б у 164, 173
Хань Фэнцзы 232 Шабака 149, 158
Хань Чан 256 Шавуижа, богиня 112, 113
Хатор, богиня 36, 39
Шавушкамувас 93, 104
Хаттусилис I 91, 94, 98
Шак'ра 188'
Хатгусилис 11 93
Шакуни 188
ХаттУсилис 111 51, 79, 80, 83—87, 89, Шалму 66, 6 7
90, 92— 94, 97, 98, 105, 106, ПО,
Шамаш, бог 144, 153, 160, 162, 172
112—114, 119, 120, 121
Шамашбалатсуикби 163
Хаттусацитис 76—78, 119
Шамашники 44
Хаэмуас 274
Хемачандра 185 Шамашшумукина 142, 145, 151, 151,
Херит 38 157, 163, 164, 167, 172, 175
Херихор 275 Шаммурамат 153
Хиан 37 Шамши-Адад I 21, 22
Хинц В. 17, 18 Шамши-Адад V 146, 150, 153
Хита 16 Шанкарарья 191, 193, 199
Хонсу, бог 89 Шапиили 106
Хоремхеб 79, 275 Шара, бог 12
Хо Цюйбин 243, 244 Шарри 62
Хоу Инь 241 Шарри-Кушух 93, 96
Хуань-ван 217 Шарупша 48
Хуань-гун 219—222 Шаттиваза 93, 97, 102, 104, 105, 1
Хуаиьди 266, 267 111
Х \ а Юань 223 Шахурунува 9 6
Хукканас 93, 102, 110, 276 Шешонк (номарх) 153
Хулли 152 Шешонк I 275
Хуханье 254—257 Шерпи-Тешуб 165
Хуханье II 257 Шипти-Баалу 74
Хунцияс 101 Шитирпарна 149
Хуэй-ван 225 Шишупала 188
Хэди 262, 268 Шуадда 67
Хэ Люй 223 Шукку 114
Шульмубэл 173
Цаннаннас 78, 275 Шумитти 6 9
Цзинди 241, 242, 272 Шуиьди 256
Цидантас 93, 97 Шу-Син 20
Пиданнас 108 Шутатиа 67
Шуттарна 64
Чанакья 185, 200 Шуттатара 105
Чандрагупта 184, 185, 200, 204, 205, Шутти 66
209 ' Шутур-иаххунте 158
Чандрагупта 1 207
Чандрагупта II 207, 209, 210 Эанатум 10, 12—14
Чао Ц о "272 Эашарруибни 173
Чекер-Баал 71, 274, 275 Эбн 74 "
Чжанди 260, 261 З д е л ь Э. 113, 120
Чжан И 234 Эдцард Д . 20
Чжан Мчи 256 Эйя 78, 79, 275
Чжан Цянь 243—246, 250—253, 272 Эллиль-нерари 27
Чжао-ван 233, 235 Эллиль, Энлнль, бог 8, 12, 151
Ч ж а о Пои у 247 Энакале 13
Ч ж а о То 250, 251, 270 Эн-Меркар 9
Ч ж а о Ш э 235 Энметеиа 12—15
Чжичжи 254—256 Эн-Шакушана 15
Чжэн Цзи 254 Эпарду 149
Чжэн Ч ж у н 273 Зрисинни 155, 161
Чжуан-ван 222 Эхнатон 40, 78, 79; см. также Амен-
Чжунхан Юэ 242 хотеп IV

297-
Юаньди 255 Ярим-Лим 22, 2 3
Юдхнштхира 195, 197 Ясмах-Адад 21
Яхимильки 155
Якинлу 150, 154, 155, 161; см. также Яхмос I 39, 2 7 4
Иккилу Яхмос (Пеннехебт), воин 39
.Ян Сюн 240, 242 Яхмос, начальник гребцов 39
УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИИ

Абидос 86 Аовад 47, 134, 140, 148, 150, 154,

Абисар 203 161, 162
Абу-Симбел 86, 87, 89 Арзания 155
Аванти 202 Ариби (Арубу) 151, 156
Аварис 29, 30, 33, 37—39, 274 Аринна 83, 102, 109, 113, 114
Адамдун 16 Армянское нагорье 150, 155, 162
А д у м у 140 Арпад 135, 137, 146, 147
Ддыльджеваз 144 А.рцабиа 173
Аззату 55; см. т з к ж е Газа Арцава 41, 93, 94, 101, 106, 108, 112,
Азербайджан 145 114—117, 122, 127, 130
Азия 16, 27, 38, 41, 43—46, 48, 50, Аскалон 50, 54, 71, 140
5 5 - 5 7 , 82, 85, 206, 275 Ассирия 6, 21, 24, 26—28, 41, 42, 52,
— Центральная 206, 245 131—150, 152—158, 161 — 164, 166.
— Юго-Восточная 252, 265 167, 1 6 9 - 1 7 1 , 173, 175, 176
— Южная 252 Астарпа, р. 125
Акка 50, 54, 67 Асьют (Сиута) 274
Аккад 15—19, 167, 172 Атфис 274: см. также Тепиху
Аксу (Гумо) 245, 260 Аура 125
Лкша 86 Ахетатон 40; См. также Телль эль-
Акшап 61 Амарна
Алалах (Телль-Атчан, Телль-Атшан) Ахтирумн 54
51, 92 Ахиччхатра 209
Аласия, Алашия 69, 95; см. также Аххиява 95
Кипр Ацци 91, 93, 101, 107, 111; см. т а к ж е
Александрия 249 Хайаса
Алеппо см. Хальпа А ш д о д 130, 140, 158
Алзи 155 Ашшур 21, 24, 150, 151
Дллабрия 167, 173
Амара 86, 89 Ба 226
Амбия 47 Бад-тибира 14
Амка 76, 77, 79 Бактрия 243—245, 250, 266, 268; см.
Амчня 51, 65, 73 также Д а с я
Аммон 134, 140, 142 Баркуль, оз. 258
Амурру (Амури) 43—48, 74, 93, 100, Батруна 17
' 103—106, 110, 114 Бахария 274; см также Д ж е с д ж е с
Анатолия 90, 91, 141 Бахтан 89, 275
— Центральная 91 Берит 48, 54, 60
Лига 202 Берлин 40
-Андиа 167 Би 222
Аидхра Прадеш 207 Библ 45, 47, 48, 51, 52, 60, 70, 74,
Анкара 90 140, 274; см. также Губла
Антиохия 198 Бирма 251, 266; см. также Шань
Аншан (Анчан) 16, 20 Б и т А г у с и 145—147, 157
Аньси, Ань-си 244, 245, 249, 265; см. Бит-Адини 134
также Парфия Бит-Буруташ 137
Аравия 8, 132, 265 Бит-Имби 155
Арарат 157 Бит-Иякнн 163
Арбела 166 Бит-Синмагир 167

299-
 Б л и ж н и й Восток 16, 24, 28, 42, 132, Дальний Восток 246
134, 141 - 1 4 3 , 246, 264 Д а м а с к 49, 50, 66, 72, 134, 135, 137;
Богазкёй ( Х а т т у с а ) 75, 83, 85, 86, 90 см. т а к ж е Д у м а ш к
Бодх-Гай 209 Дань 256
Боцзюй 223 Д а с я 244, 245, 251; см. т а к ж е Бакг-
Брюссель 40 рия
Б у л а н д ш а х р 209 Д а ф н ы 169
Бурузилим 55 Дацинь 264—267
Бэйди 240 Двуречье 8, 56, 72
Д ж е с д ж е с 36, см. т а к ж е Бахария
Вавилон 2 0 - 2 3 , 41, 50, 87, 92, 103, Д ж у н а г а д х 205
117, 121, 135, 142—145, 151, 153, Дельта 108, 175
167, 175, 275 Д е л ь ф ы 8, 168
Вавилония 20, 23—28, 41, 42, 85, 86, Д е р 139
119, 131, 133, 139, 140, 142, 143, Д у м а ш к 73; см. Д а м а с к
145 Д х а р а 209
Вайшали 202 Д у н ь х у а н 244, 245, 247, 248
В а л л а б х и 210 Д у н ю э 250
Ван, оз. 150 Д я н ь 251
Вангомсон 253
В а р э х с е 16 Европа 24
Великая Китайская равнина 215, 217, Евфпат, р. 14, 42, 92, 9 3
222 224 Египет 3, 4, 16, 20, 24—26, 28—34,
Вилуса 94, 105, 115, 116 36—43, 4 5 - 4 8 , 50 - 9 0 , 92, 95,
Виянаванда 125 98, 103, 113, 115, 118—120, 131,
В о 257; см. т а к ж е Япония 132, 137, 140, 142, 143, 145, 149,
Восточный Туркестан 2 4 3 - 2 4 8 , 254, 153, 155, 161, 167—169, 175, 205,
258, 264, 265, 268, 2 6 9 274, 275
Вэй 219, 221, 223, 225 227, 232— — Верхний 80, 87, 88, 141, 274
236 — Нижний 80, 87, 88, 141, 149
Вэйхэ, р. 214, 236 Елдат (Арват) 73
Вэйли 264 Етяо (Ява) 256, 257
Вэйсюй 2 6 4
Ж и н а н ь 251, 252, 256, 267
Газа 43, 46, 134, 137; см. т а к ж е Аз-
зату Загрос 19, 135
Гамбулу 170 Заиорданье 4 3
Ганг, р. 2 0 9 Закавказье 141
Гандхара 202 Замуа 148
Ганьсу 2 4 3 — 2 4 6 , 248 Западный край 246—248, 254—256,
Гебелен 3 7 258—266, 268, 269
Г'езер 50, 65, 68, 74, 2 7 5 Зикерту 166, 167
Гекатомг.ил 249 Зиле 92
Германия 14 Зулапи 87
Гермополь 33, 36, 38, 39, 274
Гидасп 203 Иалун 72
Гизильбунд 150 Иариммут 46
Гималаи 185 Иерусалим 45, 50, 52, 54, 71, 140,
Гоби 243 154, 160, 171
Греция 8, 171 Изайя 148
Гуанчжоу 250 Изирту 150
Губла 71, 74; см. т а к ж е Библ Израильское царство 134, 135
Гургум 134, 137, 140, 147 Ин 223
Г у д ж а р а т 210 Инд, р. 203, 2 0 4
Гуйцзы 245, 260, 261, 264, 269; см. Индийский океан 252
т а к ж е Куча Индия 153, 177 -180, 182, 187, 188,
193, 194, 198, 199, 202—211, 244,
Д а в а н ь 244—248, 254, 269; см так- 245, 248—252, 256, 265—268; см.
ж е Фергана также Шэньду
Д а д у н 73 — Севецо-Западная 177, 203, 209
Д а й а э н и 150 — Северная 178, 202, 206, 210
Далян 225 — Центральная 207, 209

300-
 — Ю ж н а я 256 Китай 206, 214—217, 2 2 0 - 2 2 3 , 225,
Индокитай 249 2.26, 229, 2 3 5 — 2 3 8 , 2 4 0 , 2 4 1 — 2 4 4 —
Индостан 211 250, 2 6 5 - 2 6 7 , 269—272, 276
Цоппа (Иапа, И а ф ф а ) 46, 55, 71 — Северный 214, 251, 254, 256,
Иран 148, 164, 248 258 261, 263, 264
Иранское плато (нагорье) 8, 141, 268 — Южный 236, 237, 249
Иравади 266 Китий 136
Ису 55 Киш 8, 12, 13, 15, 16
Исаврия 94 Кишесса 139
Истахару 117 Конья 120
И\ 258, 260 Коптос 86
Иудея 138, 140, 142, 167, 168, 170 Кошала 202, 203
Иян 227 КУВЭЛИЯ 1 2 2 — 1 2 5
Куйцю 221
Кадеш (Кудшу, Кинза) 49, 55, 77, Куллимери 141, 166
79, 104, 113 Ку.миду 43, 46, 49
Казахстан Куммух 134. 138—140
— Центральный 254 Куньмин 251
Каир 40 Курустам 77
Кайфын 225 Куссара 98
Какзу 166 Кусы 33, 38
Калинандус, р. 94 К \ т м у х а 164, 167
Калинга 205 Куча 245, 260—264, 269; см. также
Кальху 144, 145, 147, 148, 150, 160, Гуйцзы
166, 173 К У Ш 33, 36, 131, 141, 142, 168
Каммача 117 Куэ 134, 137, 138, 140
Канаан 50, 51; см. также Ханаан Куюнджик 149
Каначгж 210 Кхаша 205
Кангюй 254, 260—262; см. также Кюсю, о. 257
Канчзюй
Каннунаоу 99 Лавацангия 112, 113
Канцной '244, 245; см. также Кан- Лагаш 12, 13, 14, 16, 19
гюй Лаллукна 155
Карасу, р. 9 3 Ланка 209
Карашар (Яньци) 260, 264, 269 Ланьчжоу 265
Кардуниаш 72; см. также Вавилония Ларса 14, 21—23
Карзиталь 148 Лахиш 50, 140
Каркар 134, 137 Ливан 275
Каркемиш 76, 77, 92, 93, 96, 104, 117, Лидия 131, 150, 161, 166, 168—171
121, 134, 147 Ликийский полуостров 94
Каркиса 94, 106, 107 Ликополь 274
Кармир-блур 144 Линтун 253
Карнак 32—34, 37, 56, 80, 86, 89 Лисянь (Ли-сянь), Лицзяиь 249, 265
Карнатак 210 Ло, р. 217
Катак 147 Лобнор, оз. 246, 247
Катна 21, 22, 48, 49 Л о и 214, 221
Кахат 109 Лолан 253
Кашгар 245, 260, 261, 264; см. также Лондон 40
Суле Лоян 214, 232, 257, 264, 266, 267
Каши 202. 203 Л у 215. 217, 219, 221—224, 229
Кашмир 267 Лувия 9 3
Кедар 156 Ляодунский полуостров 236
Кеди 86. 89 Ляохэ, р. 238
Киликия 136, 140; см. также Хилакку
Кинахн 73 Магадха 188, 202, 203, 205, 207, 209,
Кинаххи 60; см. также Ханаан 210
Киззувадна, Киццуватна 83, 92, 93, Маддунасса 125
97, 100, 114, 118 Мадрас 251
Кинза 105; см. также Кадеш Мадры 202
Кинополь 3 6 Мадхья-Прадеш 207
Кипр 41, 43, 48, 60. 69, 103, 138, 141, Мазгерд 144
276; см. также Аласия Малаккский перешеек 252

•301
 Малая Азия 15, 16, 24, 42, 56, 75, <Ю Олимпия 8
91, 112, 134, 137, 138, 140, 152, Ордос 236, 238, 243
154 Орисса 206
Малин 226, 227 Оронт, р. 48, 49, 134
Мандасор 210 Орхон, р. 238
Манна 141- 143, 149, 150, 154, 155,
159—161, 166, 175 Пала 93
Мари 6, 19, 21, 23, 51 Палестина 24, 29, 39, 41—46, 49, 50
Маса 94, 123, 124 51, 53, 56, 57, 5 9 - 6 1 , 72, 75, 85
Матх>ра 210 — Южная 40, 75
Махараштра 207 Палхуиеа 117
Махраша 20 Памир 263
Машат Хююк 92 Панчала 194, 199, 201
Меандер, р. 94 Паньюй 249—251
Мегицдо 50, 71, 73 Париж 40
Мекка 8 Парфия 245, 249, 254, 264, 266, 268;
Меконг 267 см. также Аньси
Мелид 134, 137, 141, 147 Паталипутра 186, 204
Мемфис 33, 47, 155, 168, 169, 175, 275 Патушарра 149
Меридово озеро 169 Пелузпй 140
Месопотамия 6, 7, 14—17, 19—24 90 Пенджаб 204
92, 150 Пенза 164
— Северная 24 Перджедкен (Паджедку) 274
— Южная 23 Передняя Азия 16, 43—45, 52, 56, 57,
Мидия 131 — 133, 135, 138, 143, 148, 65, 72, 75, 92, 132, 141
174, 175 Пер-Рамсес 80
Миньюэ 250, 251 Персидский залив 15, 141, 264
Мира 94, 106, 122—124, 128 Персия 131, 132
Мнса (андийская) 166 Пер-Сопд 168
Митанни 24, 26, 28, 41, 42 49 57, Пиггая 95
59, 64, 67, 68, 72, 73, 92, 93, 99, Пинчэн 238 - 2 4 0
102, 105, 108, НО, 113 122, 131; Питасса 123
см также Ханигальбат Писидия 94
Мит-рахине 49, 57 Приморье 140, 142, 143, 155, 164
Моав 138, 140, 142 Причерноморье
Москва 40 — Северное 132
Мусикан 203 Пхесу, р. 252
Муцацир 133, 140, 145, 155, 166, 167, Рамсес 87
170, 173 Рапикум 21
Мяньчи 230 Рафия 137
Раша 164
Навкоатис 169 Речену 35, 73
Наири 133, 150 Рим 178, 264—268
Намвьет 250
Наньюэ 249—252, 270 Саба 138
Нарбада 209 Саис 150, 156
Нахр эль-Кельб, р. 150 Сакризи 148
Нерик 113 Саллапа 123
Неферуси 34, 38, 274 Салури 150
Нил, р. 29, 34, 40, 274 Самаль 135, 147
Нильская долина 30, 49 Самария 137
Ниневия 26, 68, 145, 149, 151, 151, Сарон, долина 57
156, 161, 166, 175 Саянские горы 239
Ниппур 8, 15, 21, 151, 163, 164 Семиречье 245
Нубия 43 Сиань 214, 236
Нуза 51 Сидон 48, 73, 134, 140, 141, 147
Нурибда 71 Симира 43, 45—47, 137, 148
Нухашше 48, 55, 99, 104, 105, 116 Син 221
Нью Йорк 40 Сипг.ар 151
Сирия 19, 24, 25, 41, 42, 44—51, 53,
Ок-ео 267 56, 60. 61, 71, 72, 75, 78, 85, 88,
Оксфорд 40 93, 105, 264
•302
 — Северная 41, 43. 48, 60, 73, Турфан 245
92, 93, 134 Тушпа 135, 150, 174
— Ю ж н а я 43, 85 Тушхан 164, 173
Сихем 50, 54, 7 4
Снцзян, р. 2 5 0 У 223, 2 2 4
Сиянта, р. 125 У а у ш 155
Согдиана 2 6 9 Увэй 2 6 0
С о п о п 244, 259, 261; см. т а к ж е Яр- Угарит 51, 73, 90, 93, 114
кенд Уда ( Г и д а ) 9 4
С р е д и з е м н о е море 15, 91, 94, 141, 264, Удаягири 2 1 0
265 Уишдиш 166
Средиземноморье 131, 245, 246, 248 Указ 8
— Восточное 2 6 5 Улиншань, горы 250
Среднеазиатское М е ж д у р е ч ь е 2 4 4 Улэй 248
Средний Восток 245, 246, 2 6 4 Умма 1 2 - 1 5
Средняя Азия 206, 2 3 4 - 2 4 6 , 254, 260, Упаилавья 199
262, 265, 268 Упе 43, 44, 4 8
Стамбул 40 Упи 8 7
страна реки Сеха 94, 106, 112, 123, УППУМУ 141, 165, 166
276 Ур 15,"19—21
Стратопедон 169 Ура 107
С у б н а т 150 Ураказабаиуа, Ураказабарна 148,
СУЗЫ 17, 18, 21, 157 149
Суй 251 Урарту 133, 135, 138—143, 147, 149,
Суккиа 137 157—160, 162, 164, 165, 167, 169,
Суле 261; см. т а к ж е Кашгар 170, 173, 175
Сумену 37 Урук 14, 15, 21. 163
Сун 2 2 0 - 2 2 5 , 231 Уршу 9 2
Сюаньту 253 У сунь 246, 261
Сюй 221 Ухнас 91
Сюй-вэнь (Хэ-пу) 251 Ушу 136
С ю й ч ж о у 226, 227 Уюань 243
Сырдарья, р. 2 4 4
Сычуаиь 226, 250 Фергана 245; см. т а к ж е Д а в а н ь
Сычэнбу ( С ы - ч э н - б \ ) 251, 2 5 2 Фивы 30, 33, 3 7 — 3 9 , 56, 2 7 4
Сянь 221 Финикия 19, 24, 38, 4 1 — 4 3 , 56, 60,
Сяньян 236 61, 71, 75, 85
— Южная 85
Т а б а л 137, 150, 152, 154, 173 Франция 4 0
Тавр, горы 140 Фригия 131, 137
Тайюань 2 3 8 Фуцзяиь 2 5 0
Такла-Макан, пустыня 244 Фэнцзе 225, 2 2 6
Талас, р. 2 5 5 Фыньхэ, р. 221
Тапигга (Машат-Хююк) 92
Тарим, р. 238, 2 4 5 — 2 4 7 , 258 Хабур, р. 19
Таре 140 Х а б х у 155
Тархунтае 120 Хайаса 91, 93, 107, 111; см. т а к ж е
Телль эль-Амарна 40, 276; см. т а к ж е Ацци
Ахетатон Хайси 265, 266
Телль эль-Хеси 40, 7 5 Хакмис 106
Тепе-Яхья 9 Х а л д е я 172
Тепиху 36; см. т а к ж е Атфис Хальпа 93, 96, 104
Тибетское нагорье 2 4 4 Хальцу 173
Тигр, р. 9 3 Хамат 134, 137
Тиль Барсиб 134, 170 Хами 2 4 5
Тир 47, 48, 52, 55, 73, 134, 137, 138, Ханаан 50, 52, 61, 67; см. т а к ж е К а -
140, 147, 150. 154, 155, 167 наан, Кинаххи
Токат 92 Ханигальбат 72, 113, 122; см. т а к ж е
Тубихи 73 Митанни
Туванува (Тияна) 9 4 Ханьдань 225, 235
Туна 137 Х а о 214
Тунип 47, 48, 93, 9 9 Хапалла 94, 123

•303
 Хархар 139
Хастинапура 188, 199 Ч\ 217, 219, 221, 223, 225, 227, 231,
Хатти 28, 70, 73, 76—78, 80, 90—98, 232, 2 3 4 — 2 3 6 81ШМАКУ
100 106, 109, 110, 112 116, Чэн 2 2 4
1 1 8 - 1 3 0 , 276 Чэнпу 2 2 2
Хаттина 134 Чэнь 2 2 0 — 2 2 2
Хаттуса 76, 90, 101, 111, 122, 124, Чэши (Гуши) 2 4 7
130
Шабиреша 164
Хатхариба (Атрибис) 156 Шан 214
Хатхигумпха 2 0 6 Шандан 2 3 5
Хашшу ( Х а с с у в а ) 9 2 Шанцзюнь 226
Хета 80- 83, 8 7 — 8 9
Хидала 157 Шань 266; см. т а к ж е Бирма
Шаньдун 222, 226 ТЬе топо§тарЬ, ТНе Апс1еп1 Еаз1: 1п1егпаИопа1 апй Ю1р1о-
Хилакку 136, 137, 150, 152, 154; см.
также Килнкия
Шаньдунский полуостров 2 1 4 гпаИс Не1аИоп5, 15 с о п ( п Ь и ( е ё Ьу (Ье 5рес1аНз(5 ш 1Ье Ы з ( о г у
Хиннатуни 6 7 Шаньсй 222, 235, "241, 244, 2 5 7 о1 ( Ь е а п а е п ( Е а з ( . Р о г ( Ь е Н г з ( И г л е ш З о у 1 е ( Ыз(опо§гарЬу
Шаньшань 247, 259, 260, 2 6 9
Хотан (Юйтянь) 244, 245, 259, 260, Шарухен 39 (Ье Ьоок ^ е п е г а Н г е з \ а г ю и 5 {ас(иа1 йа(а ге1еуап( !ог (Ье ё е з с п р -
269 ( ю п о { ш ( е г з ( а ( е г е 1 а ( ю п з апс1 с Н р 1 о т а с у т (Ье апс1еп( Е а з ( .
Шасуй 223
Хуанхэ, р. 214. 215. 222, 223. 233.
238, 2 4 3 Шигата 4 7 Т Ь е \ ч о г к й о е з п о ! а и л ( о с о у е г ( Ь е \ у Ь о 1 е Ы з ( о г у о? с Н р 1 о т а с у
Шофан 2 4 3 т (Ье а п а е п ( Е а з ( . Т Ь е а и ( Ь о г з { о с и з р п т а г П у оп (Ье сгис1а1
Хуанчжи, Хуан-чжи 251, 252, 256
Хуанчи 2 2 4 Ш у 226, 250, 251; см. т а к ж е Сычу- р е п о с Ь ш И з Ы з ( о г у . Т Ь е Ь о о к с1га\уз о п п и т е г о и з а п й тоз(
Хубушкиа 175 ань
Хубэй 223, 2 2 5 Шумер 12, 14—16 с Н у е г з е ё о с и т е п ( з ш с 1 и й т § , Гог ш з ( а п с е , с 1 о с и т е п ( з Г г о т (Ье
Шунаму 71 з(а(е агсЫуез (1п(егпа(юпаТ (геаИез апй сЬр1ота(1с соггезроп-
Хурри 77, 109, 116; см. т а к ж е Митац- Шуприя 141, 142, 158, 164, 165
ни ( 1 е п с е т 1,Ье П г з ( р 1 а с е ) , г о у а 1 а п п а 1 з , Ы з ( о п с а 1 с Ь г о т с 1 е з , р о Н -
Шэньду 244, 245, 251, 266; см. также-
Хэбэ.1 227, 2 5 0 (1са1 ( г е а Ц з е з , а п й Ш е г а г у \ У о г к з . Р о г е а с Ь § г о и р о ! з о и г с е з 15
Хэнань 222, 223 Индия
Шэньси 241, 257 з р е с Ш с , 1Ье1г т ( е г р г е ( а ( ю п с а п п о ( Ь е Ь о т о ^ е п о и з е И Ь е г ( е с Ь т -
Хэцюй 2 2 2
Эбла 8 са11у ог 8 ( у Н з Н с а 1 1 у . Н е п с е , з о т е е з з а у з а г е Ь а з е й о п ( а с ( з апс!
Ц а й 221 Эвримедон, р. 9 4 а г е \ е г у с о п с г е ( е ш ( Ы 5 г е з р е с ( , \\'ЬПе о ( Ь е г з а г е т а ш 1 у ( Ь е о г е Н
Цальпа 91 Э д о м 135, 138, 142 с а к М о Ь л ( Ь з ( а п с 1 т ^ (Ы5 з(уПз(1са1 сНЯегепсе, Ь о у / е у е г , (Ье \ у о г к
Ц а о 220, 221 Экрон 140
Ц з и 219, 221 Йеа1з ш у а п а Ы у \\'ИЬ с И р к л п а с у о ! ( Ь е а п а е п ( Е а з 1 е г п з(а(ез
ЭКУ, гора 150
Цзибинь 267 т Из уапоиз азрес(з (огттд а зресШс е1етеп( оГ ( Ь е 1 г
Э л а м 7, 15—20, 23, 24, 139. 140, 142,
Цзинь 217, 219, 2 2 1 - 2 2 5 , 2 6 9 143. 150, 155. 157, 160—164, 167, ро1Шса1 а с И у И у о п (Ье т ( е г п а ( т п а 1 з с е п е .
Ц з о 251 170, 175
Цзяньту 2 2 2 0 1 р 1 о т а с у а з а п а г ( оГ с о п й и с Н п ^ п е ^ о ( 1 а ( ю п з апс1 е п ( е г ! п ^
Элефаитина 29, 33, 38, 169
Цзюйли 2 6 0 Ялпа 148 т ( о ш ( е г з ( а ( е а § г е е т е п ( з \ у а з Ьогп т а п а е п ( ( и п е з с о п с и г г е п ( -
Цзюйми 261 1у \ \ ч ( Ь ( Ь е е т е г ^ е п с е о ! з ( а ( е з а п с ! с 1 а з з е з . Т Ь е з о и г с е з о ! сНр-
Эльтеке 140
Ци 217, 219, 220, 222—227, 229, Эмар 2 3 1 о т а с у а з а з р е с Ш с {оггп о ! р о 1 Ш с а 1 ас(1У1(у а г е ( г а с е с ! ( о ( Ь е
232 236 Эритиа 150
а п с 1 е п ( Е а з ( \УЫСЬ \ \ ' а з ( Ь е з с е п е оГ ( Ь е п з е о { ( Ь е е а г 1 у с 1 а з з
Цибара 150 Эрши 247, 248
Эфиопия 153 [ о г т а Н о п з оп а у а з ( ( е г г К о п е з ( г о т Е § у р ( (о С Ы п а . 0 1 р 1 о т а с у
Цинь 217, 222—227, 230, 232—237,
241, 2 5 0 Эшнуна 2 1 — 2 3 15 а \ е Ы с 1 е о [ ( Ь е з ( а ( е 1 о г е 1 § п р о Н с у з р е с 1 П е с 1 Ь у ( Ь е 5 о а а 1
Ципаела 95, 108 Ю 217 з ( г и с ( и г е о{ (Ье з о а е ( у а п й (Ье е с о п о т ^ с 1 п ( е г е з ( з о ! Из г и Н п ^
Южно-Китайское море 252 с 1 а з з . 1п ( Ы з г е з р е с ( с И р 1 о ш а с у о г 1 § 1 п а 1 1 у \ у а з а 1 з о а п тз(ги-
Чанпин 227, 2 3 5
Юйтянь (Хотан) 244, 2 5 9 т е п ( о? ( Ь е ( о г е 1 § п р о Н с у р и г з и е ё Ь у а с 1 а з з а п ( а § о п 1 з ( 1 с з о с 1 е ( у ,
Чанъань 236, 240, 244—246, 251 Юнчэн 248
Чань 221, 2 2 2 1. е . \ у а г . 1 п а с 1 а з з а п ( а § о ш з ( к : з о с 1 е ( у \ \ ' а г 13 а Г о т Ы е т е а п з
Юншн 2 2 7
Черное море 91 Юэ 223, 224, 227, 249 1 о Й п р 1 е г п е п ( ( Ь е з ( а ( е Г о г е 1 ^ п р о Н с у 1П ( Ь е т ( е г е з ( з о ! ( Ь е г и -
Ч ж а о 225—227, 230, 2 3 2 — 2 3 6 Ю э ч ж и 261 П п § с 1 а з з . 5 о ( Ь е луаг х у а з ш ( Ь е а п с 1 е п ( Е а з ( , \ у Ь е г е а 1 т о з ( е у е -
Чжаньбань 223
Ч ж о у 215, 218, 219, 221, 224 Ява см. Етяо г у итаг \ у а з а § ^ г е з з 1 у е апс! а п п е й а ( 5иЬс1ие1п^ о ( Ь е г п а ( 1 о п з ,
— Восточное 2 1 4 Янцзы, р. 214, 217 5 е 1 2 1 п § (Ье1Г 1апс15, з 1 а у е з а п й ш а ( е г 1 а 1 у а 1 и е з . Т Ь е а § § т е 5 5 1 У е ,
— З а п а д н о е 214 Янь 221, 225, 227, 2 3 2 — 2 3 6 ргес!а(огу (оге1§п р о П с у о ! (Ье т а р п ( у о ! (Ье апс1еп( Е а з ( е г п
Ч ж у 223 Яньлин 2 2 3
Яньци см. Карашар « ( а ( е з 1 5 з и 1 п ^ { г о ш (Ье1г з о с 1 а 1 з у з ( е т , \ \ ' Ы с Ь \ у а з Ь а з е с ! о п ( Ь е
Чжуишань 227
Ч ж э н 219, 221 223, 2 2 5 Яошань 2 2 2 «ирга-есопогтса1 ехр1оКа(1оп о! у а п о и з йерепйеп! 1аЬоигегз,
Чжэньфань 253 Япония 257; см. т а к ж е В о 1пс1ис11п§ з 1 а у е з , ё е ( е г т т е с 1 ( Ь е р и г р о з е з а п й § о а 1 з о ! сИр1о-
Ч ж э ц з я н 223, 250 Яркенд 244, 245, 259, 261, 262; см. т а с у . ТЬе 1а((ег Ь а ё ( о Ьг1п§ а п а п с 1 е п ( Е а з ( е г п з ( а ( е а У1с(огу
Чосон (Чаосянь) 252, 253, 2 7 0 т а к ж е Согюй 1п а к > г ( Ь с о г ш п д ш а г , о г , У1се у е г з а , ( о р г е у е п ( а п 1 т р е п с 1 ш д
Яхыад (Алеппо) 2 1 — 2 3
304-
2 0 Зак- Ш15 305
 СОДЕРЖАНИЕ
с а 1 а 5 1 г о р Ь е . 0 1 р 1 о т а с у ш а з и з е й 1о И п й о и ! Ш е \ у е а к рош1&
о ! Ш е а й у е г з а г у , 1о о г ^ а т г е 1 г о и Ы е в т И в г е а г , 1о ш т аШез,
1о й е п у е Ш е Ьей1 Ь е п е П 1 й Г г о т Ш е а с Ы е у е й у 1 с 1 о г у о г 1о т о й е -
г а 1 е Ш е Ь а г й з Ы р з оГ Ш е з и Н е г е й й е Г е а Е 0 1 р 1 о т а " и с а с 1 т ! у т
Ш е а п с 1 е п ! Б а з ! луаз т о з ! о11еп е у о к е й Ьу ш а г , еНЬег р г е с е й т §
ог 5 и с с е е й т § Ш е т П Л а г у а с И о п з . Е у е п ш Ь е п ( И р 1 о т а с у г е § и -
1а1ей Ш е с о п 1 а с 1 5 Ье1луееп Ш е з Ш е з ш Ы с Ь ш е г е п о 1 т а 51а1е
3
о ! ш а г У Л Ш е а с Ь о Ш е г , Ш е с Ь а г а с ! е г о ! Ше1Г г е Ы ю п з й е р е п й е й
Предисловие
о п Ше ас1иа1 г ш Ы а г у с а р а Ы Ы у о ! е а с Ь з1а1е а п й Ш е й е ^ г е е о !
Глава 1 . Т,,гяцеле1ИЯдо н. э.) 6
а р о 1 е п ! л а 1 й а г щ е г Л р о з е й 1о И з р а г Ш е г . 0 1 р 1 о т а с у т Ше Д р е в н я я Месопотамия (Ш-П .ысячелетни д
а п а е г й Б а з ! , а К у а у з с а г п е й о и 1 Т Ш е п а т е о { к т ^ В \УЬО р е г - Глава 2 29>
з о п Ш е й Ш е луЬо1е о { Ш е в 1 а 1 е р о \ у е г , у / а з и п й е г Н е й Ь у Ш е з 1 а - Древний Египет
1 и з о { Ш е 5 ( а 1 е 5 а п й р е о р 1 е 5 . 1п в о т е с а з е з а Ь е § е т о п з 1 а 1 е Глава 3 90
(е. С Ы п а ) г е ^ а г й е й а 11 И з п е 1 § Ь Ь о и г 5 а з 5 и Ь ] е с 1 в а п й 1 г г Ь и 1 а - Хеттское царство
п е з . 1п о Ш е г с а з е з з и с Ь а в 1 а 1 е ( е . Е § у р 1 ог Н И Ш е к ш ^ й о т ) .131
ас1иа11у г е с о § т г е й Ш е й Ш е г е п с е Ь е Ы е е п Лз \ у е а к , йерепйеп! Ассирийская Держава (I тысячелетие до н. э.)
п е 1 § Ь Ь о и г 5 , \ у Ь о Ь а й 1о й е т о п 5 1 г а 1 е а Ь з о 1 и 1 е 1 о у а 1 1 у 1 о Ш е Ь е - Глава 5 177
Древняя Индия
^ е г п о п 51а1е, а п й Из е ^ и а 1 5 луЬозе т о п а г с Ь з \ у е г е а й й г е з з е й а з
Глава 6 214
" Ь г о Ш е г й " т Ш е Й 1 р 1 о т а 1 1 с с о г г е з р о п й е п с е , а п й 1о ш Ь о т а с е г -
Древний Китай 274
1 а т е ^ и е Н е о ! р о Ы е п е з з Ь а й 1о Ье о Ь з е г у е й . Т о 5 1 г е п § Ш е п
Примечания . . 278
Ш е 1 г Г п е п й 1 у П е в а п й а 1 й о 1о к е е р Ш е т 1 е г п а 1 ю п а 1 Ьа1апсе,
Список сокращений 280
зисЬ "^геа1" ро\уегз о!1еп и з е й ш1ег-йупа51:у т а г п а ^ е з . Зоте-
Список использованной литературы 29
И т е з , Ь о л у е у е г , Ш е з е т а г п а д е в с о и 1 й 1 е з Ш у 1о с е й а т ш е д и а Ш у
У к а з а т е л ь имен . • 299
оГ Ш е 1 г р а г И е з , а з ууе11 а з 1о Ш е т е г с е п а г у т 1 е г е 5 1 5 о ! о п е о !
Указатель географических названии . 305
Ш е 5 1 а е 5 УУЫСЬ & о и § М 1 о й е п у е з о т е и п П а 1 е г а 1 Ь е п е Г И з (1ог
е х а т р 1 е , 1еггИог1а1 д а т з ) Ш г о и ^ Ь р е а с е Г и 1 т е а п з Ьи1 ш а г . Зишшагу
Р п т а г П у а у е Ы с 1 е о { Ш е а § § г е 5 5 1 у е { о г е 1 § п р о И с у , 1Ье Й1р-
1 о т а с у 1п Ш е а п а е п ! Е а з 1 а 1 з о Ь а й в р е с Ш с ш а у з а п й т е а п з { о г
5 О 1 У Ш § 1 п 1 е г п а И о п а 1 Й15ри1ев Ь у р е а с е Г и 1 т е а п з . У а г 1 о и 5 1 у р е з
о ! 1 п 1 е г п а 1 ю п а 1 ^ г е а Н е з ш е г е к п о ш п т с 1 и й т § Ь о Ш 1Ье о Н е п з ^ е
а ^ г е е т е г Н з луЫСЬ е п У 1 5 а § е й ] о т 1 т Ш 1 а г у а с И о п в а п й Ш е й е Г е п -
51Уе о п е з . Т Ь е г е \ у е г е Й 1 р 1 о т а 1 5 оГ й И Г е г е п ! г а п к в ( а т Ь а з з а й о г з ,
т е з з е п ^ е г з , ш 1 е г р г е 1 е г 5 ) -даеН у е г з е й т с о т р 1 е х Гоге1§п р о П с у
з Я и а Н о п з , а 5иГ!1С1еп11у е 1 а Ь о г а ! е й 5 у 5 1 е т о ! 5 е п й т § а п й г е с е 1 -
а т Ь а з й а й о г з , Й1р1отаИс 1 т т и п 1 1 у о! ап а т Ь а з з а й о г аз а
р е г з о п 5 1 а п й т § с 1 о й е 1о Ш е т о п а г с Ь ш Ь о Ь а й з е п 1 Ы т аЬгоай
§ г е \ у и р 1п И з 5 1 а 1 и 5 ( Ш а 1 1 т т и п И у , Ь о ш е у е г , Ь а й п о ! у е 1 Ь е с о -
т е а п о г г п оГ 1 п 1 е г п а И о п а 1 1 а \ у , § и а г а п 1 е е й а п й 5 1 п с 1 1 у о Ь з е г -
у е й Ь у а11 а п й о п е у е г у о с с а 5 1 о п ) . О у р 1 о т а с у Ь е ^ а п 1 о Ь е
т о Н у а к й Ьу е с о п о г т с 1п1еге515 о ! Ш е 51а1е5 ш Ы с Ь т й и с е й Ш е т
1о т а 1 п 1 а т п о г т а 1 а п й р е а с е Г и 1 г е Ь И о п з ш И Ь е а с Ь о Ш е г .
0 1 р 1 о т а с у 1п Ш е а п с 1 е п 1 Е а з 1 § г е \ у и р т ! о ап еНесНуе теапз
о ! г е § и 1 а И п § Ш е и - г е 1 а И о п 5 л\1Ш е а с Ь о Ш е г .

20*
 межгосударственные
отношения И д и п л о м а т и я
на д р е в н е м в о с т о к е

Утзерждено к печати
Институтом востоковедения
Акпде ипй наук СССР
Редактор Н. В. Баранова
Младшие редакгаоы Л1. С. Грикурова,
Н. Л. С качко
Художник .4. г. Кобрин
Художественный редактор Э. Л. Эрман
ТехничесчиП редактор М. и. Погоскина
Корректор Р. Ш. Чемерис
И Б № 15625
Сдано и набор 4.10.86. Подписано к печати
16.02.87. Формат 60Х90'/ И . Бумага типограф-
ская № 2. Гарнитура литературная. Печать вы-
сокая. Усл. п. л. 19,5. Усл. кр.-отт. 10,75. Уч.-изд.
л. 22,7. Тираж 5000 экз. Изд. № 61-18. Зак. 1015.
Цена 2 р. 40 к.
Ордена Трудов это Красного Знамени
издательстве «Наука"»
Главная редакция восточной литературы
103031, Москва К-31, ул. Жданова, 12/1
3-я типография издательства «Наука»
107143. Москва Б 143, Открытое шоссе, 28
 ГЛАВНОЙ Р Е Д А К Ц И Е Й
ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВА «НАУКА»

Готовится к изданию книга

История древнего Востока: (Зарождение

древнейших классовых обществ и первые
очаги рабовладельческой цивилизации).
Ч. 2. Египет, Восточное Средиземноморье,
Малая Азия, Иран, Средняя Азия, Ин-
дия, Китай. 50 л.
Книга является п р о д о л ж е н и е м * Истории древне-
го Востока» (ч. 1. М е с о п о т а м и я ) , выпущенной
Главной редакцией в 1983 г. В о второй части на
основе многолетних исследований советских во-
стоковедов д а е т с я соответствующая современ-
ному уровню наших знаний картина з а р о ж д е н и я
классовых обществ в Египте, Восточном Среди-
земноморье, Иране, Средней Азии, Малой Азии,
Индии, Китае. Авторы приводят подробные све-
дения о политической, социальной, экономической
истории этих регионов, а т а к ж е показывают ста-
новление и развитие культуры и искусства этих
о б щ е с т в Книга богато иллюстрирована.

ЗАКАЗЫ НА КНИГИ ПРИНИМАЮТСЯ ВСЕМИ МАГА-

ЗИНАМИ КНИГОТОРГОВ И «АКАДЕМКНИГИ», А
ТАКЖЕ ПО АДРЕСУ: 117192, МОСКВА В-192, МИЧУ-
РИНСКИЙ ПРОСПЕКТ. 12. МАГАЗИН № 3 («КНИ-
ГА — ПОЧТОЙ» ) «АКАДЕМКНИГ
 ГЛАВНОЙ Р Е Д А К Ц И Е Й
ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВА «НАУКА»

Готовится к изданию книга

Белова Г. А. Египтяне в Нубии: (III —

II тысячелетия до н. э.). 20 л.
В монографии исследуется один из аспектов
взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а
именно: вопрос становления аппарата египетской
военной и г р а ж д а н с к о й администрации на этой
территории. П р о с л е ж и в а ю т с я три этапа, связан-
ные с изменениями характера политики Египта в
этом регионе, которые в конечном итоге привели
к превращению Н у б и и в египетскую провинцию.
Выделена роль местного населения в системе сло-
жившихся египетских административных инсти-
тутов. Исследование охватывает период Д р е в н е г о ,
Среднего и Нового царств.

ЗАКАЗЫ НА КНИГИ ПРИНИМАЮТСЯ ВСЕМИ МАГА-

ЗИНАМИ КНИГОТОРГОВ 11 «АКАДЕМКНИГИ», А
ТАКЖЕ ПО АДРЕСУ: 117192, МОСКВА В-192. МИЧУ-
РИНСКИЙ ПРОСПЕКТ, !2. МАГАЗИН № 3 («КНИ
ГА — ПОЧТОЙ») «АКАДЕМКНИГА»
 Книги Главной редакции восточной литературы
издательства «Наука» можно предварительно заказать
в магазинах центральной конторы «Академкнига»,
в местных магазинах книготоргов
или потребительской кооперации

Для получения книг почтой

заказы просим направлять по адресу:

117192 Москва, Мичуринский пр., 12, магазин «Книга — почтой»

Центральной конторы «Академкнига»;

197345 Ленинград, Петрозаводская ул., 7, магазин «Книга —

почтой» Северо-Западной конторы «Академкнига» или в
ближайший магазин «Академкнига», имеющий отдел
«Книга — почтой»;
480091 Алма-Ата, ул. Фурманова, 91/97 («Книга — почтой»);
370005 Баку, ул. Джапаридзе, 13 («Книга—почтой»);
232600 Вильнюс, ул. Университето, 4;
690088 Владивосток, Океанский пр., 140;
320093 Днепропетровск, пр. Гагарина, 24 («Книга — почтой»);
734001 Душанбе, пр. Ленина, 95 («Книга — почтой»);
375002 Ереван, ул. Туманяна, 31;
664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 289 («Книга — почтой»);
420043 Казань, ул. Достоевского, 53;
252030 Киев, ул. Ленина, 42;
252142 Киев, пр. Вернадского, 79;
252030 Киев, ул. Пирогова, 2;
252030 Киев, ул. Пирогова, 4 («Книга — почтой»);
277012 Кишинев, пр. Ленина, 148 («Книга — почтой»);
343900 Краматорск Донецкой обл., ул. Марата, 1 («Книга —
почтой»);
660049 Красноярск, пр. Мира, 84;
443002 Куйбышев, пр. Ленина, 2 («Книга — почтой»);
191104 Ленинград, Литейный пр., 57;
199164 Ленинград, Таможенный пер., 2;
199044 Ленинград, 9 линия, 16;
220012 Минск, Ленинградский пр., 72 («Книга — почтой»);
311-