1
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
в будни и по два часа в субботу - о том, что они действовать немедленно или остаться в стороне. Все это
постоянно изменяются. раскручивалось передо мной раз за разом. Просто
Вот так я впервые заинтересовался поведением цен. запоминаешь, что как-то акции «Холлоу туб» пошли
У меня была прекрасная память на числа. Я помнил в вниз на три пункта. А в следующий понедельник
деталях, как вели себя цены накануне - перед тем, как выяснялось, что директора зажали дивиденды. Это и
они начинали расти или падать. Моя любовь к устному было причиной. Они знали, что собираются сделать, и
счету пришлась очень кстати. если даже сами они не продавали акции своей
компании, то уж точно их не скупали. Компания не
Я заметил, что прямо перед тем, как начать расти или стала поддерживать курс своих акций, как же было ему
падать, цены акций обычно вели себя, так сказать, не упасть?
определенным образом. Такого рода ситуации
повторялись постоянно, и я начал к ним Вот так я продолжал делать записи в течение
присматриваться. Мне было только четырнадцать, но, полугода. Когда мой рабочий день заканчивался, я,
когда счет совпадений в поведении цен пошел на сотни, вместо того чтобы идти домой, выписывал
я занялся их анализом и стал сравнивать сегодняшнее интересовавшие меня числа и изучал изменения,
движение акций с тем, что было в предыдущие дни. обращая все внимание на повторяющиеся движения
Мне потребовалось немного времени, чтобы научиться цен. В сущности, я учился читать телеграфную ленту,
предугадывать движение цен. Моим единственным хотя тогда и сам этого не понимал.
ориентиром, как я уже сказал, было их поведение в Как-то во время обеденного перерыва ко мне
прошлом. Все «досье» я держал в памяти. Я искал подошел один из работавших в конторе молодых людей
закономерности в движении цен, «хронометрировал» - он был постарше меня, и тихо спросил, нет ли у меня
их. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. денег.
Можно засечь момент, когда покупка приносит - Для чего тебе знать? - ответил я вопросом.
только чуть большую выгоду, чем продажа. На бирже - Ну, - сказал он, - у меня есть классная наводка на
идет сражение, и телеграфная лента служит подзорной акции «Барлингтон». Если кто-нибудь составит мне
трубой, чтобы наблюдать за ним. В семи случаях из компанию, я поставлю на них.
десяти на ее данные можно положиться.
- Что значит «поставлю»? - спросил я. Для меня тогда
Я рано усвоил еще один урок - на Уолл-стрит всегда ставить могли только наши клиенты - старые чудаки с
все одно и то же. Ничего нового и быть не может, кучей бабок. Еще бы! Ведь чтобы войти в игру, нужно
потому что спекуляция стара, как этот мир. Сегодня на иметь сотни или даже тысячи долларов. Это было так
бирже происходит то, что уже было прежде и что же недосягаемо, как иметь собственный экипаж и
повторится потом. Это я запомнил навсегда. Мне кучера в шелковом цилиндре.
кажется, что я и сейчас могу вспомнить, когда и как я
это понял. Это мой способ накапливать опыт. - Это значит, что я сказал - поставлю! Сколько у тебя
есть?
Я настолько увлекся своей игрой и так азартно
стремился угадывать рост и падение курсов активных - А сколько тебе нужно?
акций, что даже завел записную книжку. Я начал - Ну, я мог бы за пять долларов поставить на пять
записывать свои наблюдения. Это не было записью акций.
воображаемых сделок на миллионы долларов, чем - Как ты собираешься ставить?
развлекают себя многие, не рискующие ни разбогатеть,
ни попасть в приют для бездомных. Я просто - Я хочу купить столько акций «Барлингтон»,
фиксировал, когда я угадал, а когда промахнулся; меня сколько соберу денег, чтобы заплатить маржу [По
больше всего интересовала точность моих наблюдений норме ударение ставится на первом слоге, но в
и оценок - прав я или нет. разговорной и профессиональной речи чаще
употребляется маржа.]. Это же чистый верняк. Все
Изучив колебания цен на активные акции за день, я равно что подобрать на улице. Мы в один миг удвоим
делал вывод, что цены вели себя именно так, как всегда наши денежки.
перед скачком на восемь или десять пунктов. Тогда в
понедельник я записывал цену на определенные акции - Погоди-ка, - сказал я и вытащил мою заветную
и, помня о том, что бывало в прошлом, писал, какой книжку.
должна быть цена во вторник и в среду. А потом уж я Меня заинтересовала не возможность удвоить
сравнивал свои догадки с тем, что приносила лента деньги, а то, что он сказал о росте акций «Барлингтон».
биржевого телеграфа. Если он прав, мои записи должны это подтвердить. И в
Так в мою жизнь вошел интерес к информации о самом деле! Из моих заметок было видно, что эти акции
ценах. Меня с самого начала заинтересовали вели себя как всегда перед подъемом курса. До этого
повышения и понижения цен. Для таких движений случая я никогда ничего не продавал и не покупал и
всегда есть какая-то причина, но телеграфная лента не даже не играл с пацанами в азартные игры. Мне важна
говорит, зачем и почему. Когда мне было четырнадцать, была лишь возможность проверить точность своей
я не спрашивал ленту - почему; не задаю этого вопроса работы, своего любимого дела. Меня поразила мысль,
и сейчас, когда мне сорок. Может, должны пройти два- что, если на практике мои расчеты не оправдаются,
три дня, две-три недели или месяца, прежде чем станут значит, все это никому не нужно. Так что я отдал ему
известны причины, по которым определенные акции все свои деньги, и он отправился в одну из ближайших
вели себя сегодня таким-то образом. Но какая, к черту, брокерских контор и на все деньги купил акций
разница? На ленту нужно реагировать сегодня, а не «Барлингтон». Через два дня мы сняли прибыль. Я
завтра. Причины могут подождать. А ты должен заработал 3,12 доллара.
2
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
После этой первой сделки я начал спекулировать на обыгрывал. Я заходил в контору и выкладывал на
свой страх и риск. В обеденный перерыв я заходил в стойку деньги, но мои ставки не принимали. Они
ближайшую брокерскую контору и покупал или говорили, что мне там нечего делать. Именно тогда они
продавал - мне это всегда было без разницы. Я не прозвали меня юным «чистильщиком касс». Мне
прислушивался к чужим мнениям, и у меня не было пришлось менять брокеров и переходить из одного
любимых акций. Я играл по собственной системе. Все игорного дома в другой, и я дошел до того, что начал
мои знания сводились к арифметике. И на самом-то скрывать собственное имя. Я начинал с малых ставок -
деле мой подход был идеален для таких брокерских пятнадцать или двадцать акций. Порой, если ко мне
контор, где все сводится к ставкам на колебания цен, начинали приглядываться, мне приходилось нарочно
которые выползают на ленте из телеграфного аппарата. проигрывать, чтобы потом их как следует нагреть.
Очень скоро выяснилось, что игра на курсах акций Естественно, что мне быстро сообщали, чтобы я
приносит мне намного больше денег, чем работа в сматывался куда подальше и перестал обдирать
конторе. Так что я оттуда ушел. Мои домашние были заведение.
против, но все они смолкли, когда узнали, что и как. Я Однажды, когда передо мной захлопнули дверь
был еще подростком, и мое жалованье было не слишком довольно большой конторы, в которой я играл уже
большим. Спекуляция приносила намного больше. несколько месяцев, я решил отнять у них побольше
Мне было всего пятнадцать, когда я сделал мою денег. У этой конторы были отделения по всему центру
первую тысячу и выложил деньги на стол перед города, в холлах гостиниц и в ближних пригородах. Я
матерью. Здесь было все, что я заработал за несколько зашел в отделение в одной из гостиниц, задал
месяцев, не считая того, что я каждую неделю отдавал управляющему несколько вопросов и, наконец,
домой. Моя мать ужасно разволновалась. Она хотела, приступил к делу. Но когда я в своей обычной манере
чтобы я отнес эти деньги в банк - подальше от начал работать с активными акциями, ему позвонили из
соблазнов. Она сказала, что никогда не слышала, чтобы центральной конторы и спросили: «Кто это там у тебя
мальчик в пятнадцать лет мог заработать такие орудует?» Менеджер переадресовал вопрос мне, и я
деньжищи с нуля. Она подозревала, что это не назвал себя - Эдвард Робинсон из Кембриджа. Он
настоящие деньги. Ее грызли страхи и беспокойство. Но передал своему боссу по телефону радостную весть. Но
я не мог думать ни о чем, кроме верности моих на другом конце телефона хотели знать, как я выгляжу.
вычислений. Ведь в этом же вся прелесть - выигрывать Когда менеджер сказал мне об этом, я посоветовал:
только за счет собственной головы. Если я оказывался «Скажи ему, что я жирный коротышка с черными
прав, когда проверял верность моих выкладок, поставив волосами и клочковатой бородой». Но он не послушал и
на десять акций, то я буду в десять раз более прав, описал меня. Когда менеджер выслушал ответ, его лицо
поставив на сотню акций. Смысл денег был только в побагровело, он повесил трубку и велел мне
одном - они подтверждали правоту моих вычислений, выметаться.
мою правоту. Чем больше ставки, тем больше нужно - Что они вам сказали? - вежливо спросил я.
мужества? Без разницы! Если у меня есть только десять - Они сказали: «Ты круглый дурак, разве тебе не
долларов и я ими рискнул, я действую смелее, чем когда говорили, что нельзя иметь дело с Ларри
ставлю миллион, имея при этом еще миллион в заначке. Ливингстоном? Ты нарочно дал ему содрать с нас
Как бы то ни было, в пятнадцать лет я хорошо семьсот долларов!» - Он не стал пересказывать все, что
зарабатывал на фондовой бирже. Я начинал в самых ему наговорили по телефону.
мелких подпольных биржевых конторах, где на Я попытал счастья в других отделениях, но обо мне
человека, разом купившего двадцать акций, смотрели знали уже везде и ни в одном из них моих денег брать
как на переодетого Дж. У. Гейтса или Дж. П. Моргана, не хотели. Я не мог даже зайти никуда и взглянуть на
путешествующего инкогнито. В те дни букмекеры редко котировки без того, чтобы кто-нибудь из клерков не
прижимали клиентов. В этом не было нужды. Были напустился на меня. Я пытался пореже к ним заходить,
другие способы выманить у клиентов деньги, даже деля свое время между разными отделениями, но и это
когда они угадывали движение цен. Бизнес был не сработало.
чудовищно прибыльным. Когда они работали законно -
я имею в виду по-честному, колебания цен просто Наконец у меня остался единственный выход. Это
срезали небольшие ставки. Цене было достаточно чуть была самая большая и самая богатая из брокерских
пойти не в ту сторону, чтобы дочиста срезать маржу в компаний города - «Космополитен».
три четверти пункта. К тому же незаплативший игрок У «Космополитен» был рейтинг A-I, и они делали
уже никогда не допускался к игре. Для него вход грандиозный бизнес. У них были отделения в каждом
закрывался навсегда. промышленном городе Новой Англии. Они позволяли
Я работал в одиночку. Никого не подпускал к моему мне заниматься торговлей, и я покупал и продавал
делу. В любом случае эта игра для одного. Ведь главное акции, выигрывал или проигрывал месяцами, но в конце
была моя голова, не так ли? Цены либо двигались так, концов и здесь получилось, как везде. Они не выставили
как я предвидел, и здесь не нужна была помощь друзей меня за дверь, как это делали маленькие конторы. И не
или партнеров, либо шли в другую сторону, и никто бы потому, что такой поступок выглядел бы неспортивно, а
их ради меня не остановил. Просто не было смысла потому, что, если все узнали бы, что они выставили
посвящать кого-либо в мои дела. У меня, конечно, были человека только за то, что он немного выигрывал, это
друзья, но дело оставалось делом. Это была игра для была бы плохая репутация. Но они мне устроили
одиночки. Вот так я всегда и играл. другую гадость - изменили условия игры. Сначала я
вносил маржу в три доллара, а потом меня заставляли
Букмекерам потребовалось совсем немного времени, выплачивать премию - сначала полпункта, затем пункт
чтобы заиметь на меня зуб за то, что я их постоянно
3
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
и, наконец, полтора. Скачки с препятствиями, вот что автоматически закрывалась и квитанция превращалась
это было! Как это делалось? Очень просто! просто в клочок бумаги.
Предположим, стальные акции идут по девяносто В небольших конторах, где допускали к торгам тех,
долларов и вы их покупаете. В квитанции записано как кто был в состоянии оплатить всего пять акций,
обычно: «Куплено десять стальных по 90 1/8». Если вы квитанции представляли собой узкие полоски бумаги
заявляете маржу в один пункт, это значит, что, когда разного цвета - для покупки и для продажи. Порой, как
цена опускается ниже 89 1/4, вы автоматически в случае, например, бурлящего рынка быков, такие
проигрываете. Клиенты брокерских контор не требуют конторы оказывались в сильном проигрыше, потому что
большей маржи, и им не приходится приказывать все клиенты играли на повышение и, натурально,
брокеру - продавай, за сколько можешь. выигрывали. Тогда брокерские конторы начинали
Но когда «Космополитен» ввела эту премию к марже, взимать комиссионные и за покупку и за продажу, и,
это был удар ниже пояса. Это означало, что, когда я если вы покупали акцию за 20, в квитанции стояло 20
покупал при цене девяносто, в квитанции писали не как 1/4. Таким образом, за свои деньги вы получали право
прежде: «Куплено десять стальных по 90 1/8», а только на 3/4 пункта.
«Куплено десять стальных по 91 1/8». Вот так! После Но «Космополитен» была лучшей брокерской
покупки курс мог подняться на пункт с четвертью, и я конторой в Новой Англии. У нее были тысячи
все еще был бы в минусах при закрытии торговли. А постоянных клиентов, и думаю, что я был
потребовав, чтобы маржа с самого начала составляла единственный, кого они боялись. Ни убийственная
три пункта, они снизили мою способность торговать на премия, ни установленная для меня маржа в три пункта
две трети. Но все-таки это была единственная не снизили масштаба моих операций. Я покупал и
брокерская контора, которая позволяла мне заниматься продавал в таких объемах, которые они могли
моим делом, так что мне оставалось или принять их обслужить. Иногда в моих руках оказывались пакеты в
условия, или отказаться от дела. пять тысяч акций.
Я, естественно, знавал и взлеты и падения, но в Что ж, в тот раз, когда случилось то, о чем я хочу
целом я был в выигрыше. Однако людям из рассказать, я выставил на продажу без покрытия три с
«Космополитен» было мало той чудовищной форы, половиной тысячи сахарных акций. У меня было семь
которую они на меня нагрузили, а этого было бы больших розовых квитанций, каждая на пятьсот акций.
достаточно, чтобы сломать любого. Они попытались В «Космополитен» использовали довольно большие
еще и надуть меня. Но они меня не достали. Меня квитанции, чтобы можно было на пустом месте
спасла интуиция. приписывать дополнительную маржу. В мелких
Как я уже сказал, «Космополитен» была моим брокерских конторах клиентам, естественно, никогда не
последним прибежищем. Это была самая богатая предлагали увеличить свою маржу. Чем она тоньше, тем
брокерская контора в Новой Англии, и они, как лучше было для них, ведь они получали прибыль, когда
правило, не ограничивали объем сделок. Думаю, что цена выскакивала за пределы маржи и вы выходили из
среди их клиентов я был самым серьезным игроком. Я игры. Если в такой мелкой конторе вы хотели
приходил к ним как на службу. У них был прекрасно расширить свою маржу, вам выписывали новую
оборудованный офис, с самой большой и полной доской квитанцию, так чтобы можно было еще раз взять с вас
котировок, какую я когда-либо до того времени видел. комиссионные за покупку, а к тому же при падении
Она занимала всю стену большой комнаты, и там можно цены на пункт вам доставалось только 3/4 пункта,
было найти котировки чего угодно. Я имею в виду поскольку они приплюсовывали и комиссионные за
акции, котируемые на Нью-йоркской и Бостонской продажу, как если бы вы только начали торговлю. В тот
фондовых биржах: хлопок, зерно, мясо, металлы - день, о котором я вспоминаю, я внес в качестве маржи
словом, все, что продают и покупают в Нью-Йорке, больше десяти тысяч долларов.
Чикаго, Бостоне и Ливерпуле. Мне было только двадцать, когда я в первый раз
Каждый знает, как работали эти игорные дома. Вы собрал десять тысяч долларов наличными. Вы бы
давали деньги клерку и говорили, что вы хотели бы только послушали при этом мою мать. Вы бы решили,
купить или продать. Он смотрел на телеграфную ленту что единственный человек, у которого еще больше
или на доску котировок и ставил цену - самую денег, чем у меня, - это старик Рокфеллер, и она
последнюю, конечно. Еще он записывал время, так что постоянно уговаривала меня остановиться и заняться
все вместе выглядело почти как настоящий брокерский каким-нибудь надежным делом. Я просто выходил из
документ - для вас купили или продали столько-то себя, пытаясь ей объяснить, что не играю в азартные
таких-то акций, по такой-то цене, день, время, и сколько игры, а зарабатываю деньги на умении считать. Но она
денег от вас получено. Когда вы хотели закрыть понимала только одно: десять тысяч - это громадные
торговлю, то подходили к клерку - тому же самому или деньги, а для меня эти деньги означали, что я могу
другому, в разных конторах по-разному, и говорили увеличить объем торговли.
ему. Он записывал последнюю цену, а если ваши акции Я открыл продажу моих трех с половиной тысяч
в это время не были активными, то ждал, когда появится сахарных акций но 105 1/4. В конторе был еще один
очередная котировка на телеграфной ленте. Он игрок, Генри Уильямс, который тоже играл на
записывал эту цену и время на вашей квитанции, ставил понижение, имея две с половиной тысячи акций.
штамп и возвращал ее вам, а уж вы шли к кассиру и Обычно я сидел рядом с телеграфным аппаратом и
получали, сколько там было положено. Ну, конечно, выкликал котировки для мальца, который выписывал их
когда рынок был против вас и цена падала ниже на доске. Цены двигались именно так, как я и ожидал.
границы, установленной вашей маржой, торговля Курс сразу же опустился на несколько пунктов и здесь
замер, как если бы переводил дыхание перед тем, как
4
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
нырнуть еще глубже. Рынок в целом выглядел очень все семь передо мной. У него было определенно кислое
спокойным и заманчивым. И тут я неожиданно лицо.
почувствовал, что мне не нравятся колебания котировок От конторки Тома до будки кассира было, скажем, не
моих сахарных акций. Я впал в беспокойство. Мне более трех метров. Но я еще не успел добраться до
показалось, что следует немедленно уходить с рынка. кассы, чтобы получить свои деньги, когда от
Мои акции в этот момент шли по 103 - нижний уровень телеграфного аппарата послышался взволнованный
того дня, но я чувствовал не уверенность в выигрыше, а вопль Дейва Уимена:
полную растерянность. Я просто знал: где-то что-то
идет не так, хотя и не понимал в точности, что это. Но - Черт возьми! Сахарные - сто восемь!
если что-то надвигалось и я не знал, что и откуда, я не Но было уже поздно; я рассмеялся и крикнул Тому:
мог себя защитить. А значит, лучше всего было сразу - В этот раз трюк не удался, старина?
покинуть рынок.
Кто-то, естественно, потрудился, чтобы поднять
Вы понимаете, я ничего не делаю вслепую. Я так не цену. Мы с Генри Уильямсом продавали без покрытия
люблю. И никогда себе этого не позволял. Даже будучи шесть тысяч акций. В конторе лежала маржа моя и
совсем ребенком, я должен был знать, почему мне Генри, а может, и еще чья-нибудь, так что в офисе,
приходится делать то или другое. Но в этот раз не было вполне возможно, были выставлены на продажу без
никаких определенных причин, кроме невыносимого покрытия восемь или десять тысяч сахарных акций.
беспокойства. Я подозвал одного из знакомых мне Маржа по ним могла составлять около двадцати тысяч
завсегдатаев, Дейва Уимена, и попросил его: долларов. Этого достаточно, чтобы заплатить конторе,
- Дейв, займи мое место. Мне нужна твоя помощь. чтобы та сыграла в наперсток на Нью-Йоркской
Когда будешь выкликать следующую котировку фондовой бирже и обобрала нас дочиста. В те времена
сахарных, помедли чуть-чуть, хорошо? было обычным, что, когда брокерская контора
Он согласился, и я уступил ему стул рядом с обнаруживала, что слишком многие из ее клиентов
телеграфом, чтобы он мог называть цены для мальчика. играют на повышение каких-либо акций, она платила
Я достал из кармана свои семь квитанций на сахарные кому-нибудь, чтобы тот добился достаточно сильного
акции и подошел к стойке, за которой клерк отмечал снижения котировок на эти акции и помог им обуть
квитанции для тех, кто выходил из торговли. Но я и в клиентов. Сама контора при этом теряла по дюжине
самом деле не понимал, почему нужно уходить с рынка, пунктов на нескольких сотнях акций, но при этом она
поэтому просто встал, опершись на стойку и держа делала тысячи долларов.
квитанции так, чтобы клерк их не видел. Тут затрещал Именно это сделала «Космополитен», чтобы достать
телеграф, и Том Бурнхем, клерк, вытянул голову и меня, Генри Уильямса и всех остальных, кто играл на
начал прислушиваться. Я почувствовал, что готовится понижение сахарных акций. Их брокеры в Нью-Йорке
какая-то подлая ловушка, и решил больше не ждать. Как подняли цену до 108. После этого цена, естественно,
раз в этот момент от телеграфного аппарата послышался сразу упала, но Генри и многие другие остались без
голос Дейва Уимена: «Са...» - и тут я просто обрушился денег. Если в те времена на бирже происходил
на стойку, шарахнул перед клерком моими квитанциями необъяснимый скачок цен, сразу вслед за которым они
и завопил: опять выравнивались, газеты писали, что это «работа
- Закрывай сахарные! игорных домов».
Все произошло настолько быстро, что Дейв даже не А самым забавным было то, что не прошло и десяти
успел объявить цену. Теперь, естественно, контора была дней после того, как эти ребята попытались меня
обязана закрыть мои акции по последней котировке. выпотрошить, как нью-йоркский делец выставил их
Дейв, как тут выяснилось, выкрикивал еще раз сто три самих больше чем на семьдесят тысяч долларов. Этот
доллара. человек, который в то время был членом Нью-Йоркской
фондовой биржи и одним из сильных людей этого
По моим вычислениям, сахарные как раз в этот рынка, во время биржевой паники 1896 года (известной
момент должны были пробить границу сто три пункта. как «Бриановская») прославился своей игрой на
Но механизм работал как-то неправильно. У меня было понижение. Он постоянно боролся с теми правилами
чувство, что прямо рядом со мной западня. биржи, которые мешали ему достигать своего за счет
Телеграфный аппарат начал стрекотать как бешеный, и коллег. Однажды он сообразил, что ни биржа, ни власти
я заметил, что Том Бурнхем, клерк, так и не отметил не станут возражать, если он вытрясет из
цену в моих квитанциях и прислушивался к новым провинциальных игорных домов часть их неправедно
котировкам, как если бы ждал чего-то определенного. нажитого богатства. В истории, о которой я
Поэтому я заорал на него: рассказываю, он послал тридцать пять человек под
- Эй, Том, какого дьявола ты ждешь? Поставь цену на видом клиентов. Они разместились в главных офисах
этих квитанциях - сто три! И поживее! крупнейших брокерских контор. В определенный день и
Все, кто был в помещении, повернулись на мои час каждый из них скупил некие акции в таком
крики и начали выяснять, что случилось, потому что, количестве, какое ему позволили управляющие. Им
видите ли, «Космополитен» никогда не мошенничала, было предписано выходить из игры при определенной
слухов о ней никаких не было, но всегда есть опасность, котировке. Сам он нашептал своим дружкам, что эти
как в банке, что публика начнет изымать свои деньги у акции должны пойти вверх, а затем отправился на
брокеров. Если один из клиентов заподозрил что-то биржу и начал играть на повышение, в чем приняли
неладное, остальные начнут ему подражать. Поэтому участие многие брокеры, потому что они уважали его
Том угрюмо взглянул на меня, но взялся за дело, репутацию. Если выбрать правильные акции, то совсем
поставил на квитанциях: «Закрыто по 103» - и выложил не трудно поднять их котировку на три или четыре
5
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
пункта. Одновременно то же самое начали делать его исключением, не так ли? Перед моими глазами была
агенты в провинциальных конторах. грандиозная доска котировок, телеграф выплевывал
Приятель рассказывал мне, что этот предприимчивый информацию, и все вокруг были заняты торговлей, а их
спекулянт снял семьдесят тысяч долларов чистыми, а квитанции ежесекундно обращались в бумажный мусор
его агенты сумели возместить собственные расходы и или в чистые деньги. Естественно, что возбуждение и
получить доход. Он несколько раз играл в такую игру в азарт не давали мне быть рассудительным. В
разных частях страны и умудрился наказать брокерской конторе, где ваша маржа тоньше волоса,
крупнейшие брокерские конторы в Нью-Йорке, никто не ведет долгосрочных игр. Слишком легко и
Бостоне, Филадельфии, Чикаго, Цинциннати и Сент- быстро ты можешь там вылететь из игры. Причиной
Луисе. Среди его любимых выпусков были акции множества крахов на Уолл-стрит является желание
компании «Вестерн юнион», поскольку такого рода действовать во что бы то ни стало, без учета условий.
полуактивные акции очень легко сдвигать на несколько Даже профессионалы ведут себя как поденщики и
пунктов вверх или вниз. Его агенты покупали эти акции считают своим долгом ежедневно уносить домой хоть
по определенной цене, продавали, когда они какой-то выигрыш. А я ведь был почти мальчиком.
поднимались на два пункта, а затем продавали без Тогда еще я не знал того, что позволило мне через
покрытия и выигрывали еще по три пункта на снижении пятнадцать лет выжидать две долгие недели, чтобы
котировок. Кстати говоря, много позже я прочитал, что убедиться, что акции, на которые я нацелился,
этот человек умер в бедности и одиночестве. Если бы он поднялись уже на тридцать пунктов, и только тогда я
умер в 1896 году, каждая из нью-йоркских газет почувствовал, что пора их скупать. Я был тогда разорен
посвятила бы ему по крайней мере одну колонку на и пытался опять встать на ноги и просто не мог
первой полосе. А так его помянули двумя строчками на позволить себе безрассудства в игре. Я не имел права на
пятой. ошибку и поэтому выжидал. Это все случилось в 1915
году. До этого еще далеко. Об этом я расскажу в свое
время. А сейчас я расскажу о том, как после нескольких
Глава 2 лет упорной борьбы я позволил-таки брокерским
конторам завладеть большей частью моих выигрышей.
Уяснив себе, что брокерская компания И все это к тому же при полном сознании! И такое
«Космополитен» готова на любую подлость, лишь бы случалось в моей жизни не раз. Биржевому спекулянту
избавиться от меня и от моего бизнеса - раз уж приходится бороться со множеством собственных
убийственный гандикап, созданный с помощью маржи в разорительных слабостей. Как бы то ни было, я явился в
три пункта и премии в полтора пункта не смогли меня Нью-Йорк, имея при себе две с половиной тысячи
раздавить, - я решил перебраться в Нью-Йорк, чтобы долларов. Здесь не существовало игорных домов, с
там вести торговлю из конторы кого-либо из членов которыми можно было бы иметь дело. Фондовая биржа
Нью-Йоркской фондовой биржи. Я не хотел иметь дела и полиция прижали их достаточно плотно. К тому же я
ни с какими бостонскими отделениями, которые искал место, в котором мою торговлю ограничивал бы
получали котировки по телеграфу. Я хотел быть рядом с только собственный кошелек. Он был тогда довольно
событиями. Мне было двадцать один год, когда я явился тощим, но я рассчитывал, что это не надолго. Главным
в Нью-Йорк, имея при себе все свои деньги - двадцать было найти место, где работают честно и можно не
пять сотенных. опасаться подвохов. Поэтому я направился в
брокерскую контору Нью-Йоркской фондовой, которая
Выше я говорил, что в двадцать лет у меня было имела отделение в моем городе, так что я знал
десять тысяч долларов и в этой операции с сахарными некоторых клерков. Сейчас эта контора уже давным-
акциями я выставил маржу больше чем на десять тысяч. давно свернула дела. Мне не понравился один из
Но я не всегда выигрывал. Моя схема торговли была руководителей этой конторы, и тогда я пошел к
достаточно разумна и приносила выигрыш чаще, чем «А.Р.Фуллертон и К°». Должно быть, кто-то им
потери. Когда я придерживался ее, то побеждал в семи рассказал о том, как рано я пристрастился к бирже,
случаях из десяти. Фактически всякий раз, когда я с потому что очень скоро они дали мне прозвище - Юный
самого начала был уверен в правоте своего курса, я Хват. Я всегда выглядел моложе своих лет. Отчасти это
получал прибыль. Но мне, к сожалению, не всегда было недостатком, но зато научило меня отстаивать
хватало мозгов, чтобы придерживаться собственных свои права, потому что многие пытались
правил игры, то есть делать ставки только при полной воспользоваться моей предполагаемой незрелостью.
уверенности, что рынок созрел для меня. Всему свое Парни из брокерских контор, глядя на мой юный вид,
время, но тогда я еще не знал этого. Именно из-за этого всегда говорили, что «дуракам счастье». Для них это
столь многие игроки, далеко не входящие в высшую было единственным объяснением того, почему я их так
лигу, терпят крах на Уолл-стрит. Существуют круглые часто обыгрываю.
дураки, которые всё и всегда делают неверно. Но есть
еще и уолл-стритовские дураки, которые считают, что Прошло не более шести месяцев, когда я разорился.
торговать надо всегда. На свете нет человека, который Я был очень активный торговец, и меня считали
бы ежедневно имел нужную информацию, чтобы везучим. Держу пари, что они неплохо жили на
покупать или продавать акции либо чтобы вести свою комиссионные от моих сделок. Сначала я довольно
игру достаточно разумно и интеллигентно. неплохо выигрывал, но потом, естественно, все потерял.
Я играл очень осторожно, но я просто должен был
Я доказал это на собственной шкуре. Когда я проиграть. И скажу почему: все дело в моих
внимательно читал телеграфную ленту и использовал замечательных успехах при игре в провинциальных
весь свой опыт - зарабатывал деньги, но когда я играл игорных домах.
по-дурацки - проигрывал. И в этом я не был каким-то
6
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
Мой метод выигрывать работал только в таких Мне не потребовалось много времени, чтобы понять,
конторах, где я ставил на колебания цен. И что в моем подходе к игре что-то не то, но я никак не
единственной причиной было то, что я умел читать мог нащупать - что же именно. Временами моя система
телеграфную ленту. Когда я покупал, цена была перед работала превосходно, а потом, неожиданно, один
моими глазами - на котировочной доске. Еще не купив, провал за другим. Не забывайте, мне было только
я уже знал, сколько нужно будет заплатить за мои двадцать два. И дело не в том, что я не стремился
акции. И продать их я мог также мгновенно. Я понять, в чем я ошибаюсь; просто в этом возрасте никто
зарабатывал, потому что мог реагировать мгновенно. ни в чем толком не разбирается.
Буквально за секунду я принимал решение - оставить ли Люди в конторе были очень милы со мной. Когда я
удачные акции и выиграть побольше или сбыть с рук и покупал или продавал, они требовали от меня внесения
сократить потери. Бывало, к примеру, так, что у меня залога (маржи), но старина Фуллертон и все остальные
была уверенность, что акции поднимутся хотя бы на были настолько добры ко мне, что после шести месяцев
пункт. Что ж, особо упираться мне не приходилось. Я активной торговли я не только потерял все, что привез,
вносил маржу на один пункт и мгновенно удваивал свои и все, что сумел выиграть за это время, но даже
денежки. Если вот так скашивать по пункту с одной- задолжал конторе несколько сотен долларов.
двух сотен акций в день, то к концу месяца набегают
приличные денежки, не так ли? Вот так я, в сущности еще щенок, который впервые
оказался вне дома, остался без гроша. Но я твердо знал,
У такого подхода была, конечно, своя практическая что со мной все в порядке; проблема в том, как я играю.
трудность - ни одна контора не захочет постоянно Не знаю, как это объяснить, но я никогда не терял духа
терять деньги, даже если ей есть чем платить. Они не на рынке. Я никогда не спорил с ценами. Можно
станут долго терпеть клиента, взявшего дурную манеру обидеться на рынок, но пользы в этом никакой.
все время выигрывать.
Мне так не терпелось вернуться к торговле, что, не
Как бы то ни было, система, дававшая превосходные теряя ни минуты, я пошел к старине Фуллертону и
результаты в провинциальных игорных домах, не сказал:
срабатывала в конторе Фуллертона. Здесь я на самом
деле покупал и продавал акции. Телеграфная лента - Слушайте, можете ссудить мне пять сотенных?
могла мне сообщить, что цена сахарных акций 105, и я - Зачем? - спросил он.
был уверен, что они упадут на три пункта. Но дело в - Мне нужны деньги.
том, что в тот самый миг, когда биржевой телеграф
печатал цену - 105, реальная цена в зале биржи могла - Зачем? - повторил он.
быть 104 или 103. Когда мой приказ о продаже тысячи - Для уплаты маржи, естественно, - сказал я.
акций попадал в руки человека, который работал на
- Пятьсот долларов? - сказал он и застыл. - Ты
контору в зале биржи, цена могла оказаться еще более
знаешь, тебе придется вносить десятипроцентную
низкой. И пока я не получал отчет клерка, я не знал
маржу, а это значит - тысячу долларов на сотню акций.
точно, по какой именно цене он продал мои акции. Лучше я открою тебе кредит.
Скачки котировок, которые в игорном доме приносили
мне три тысячи долларов, здесь не давали мне ни цента. - Нет, - сказал я. - Я не хочу кредита, чтобы торговать
Я, конечно, взял крайний случай, но остается фактом, у вас. Я уже должен кое-что конторе. Я хочу, чтобы вы
что в заведении Фуллертона телеграфная информация мне дали в долг пятьсот долларов, чтобы я мог уйти,
все время запаздывала, а я продолжал играть по своей раскрутиться и вернуться назад.
прежней методе и не понимал, в чем дело. - Как ты это собираешься сделать? - спросил он.
К тому же оказалось, что если я продаю достаточно - Я намерен поиграть в провинциальных игорных
большой пакет акций, то это давит на цену, и она падает домах, - ответил я.
еще ниже. В провинциальных лавочках мне не
- Торгуй здесь, - возразил он.
приходилось думать о том, как мои сделки влияют на
рынок. В Нью-Йорке я проиграл потому, что здесь - Нет, - отказался я. - Я не уверен, что смогу выиграть
играли в совсем другую игру. Я проигрывал не потому, в вашей конторе, но точно знаю, что могу вынуть
что здесь все было по закону, но просто я был деньги из этих лавочек. Мне кажется, я начал понимать,
неграмотным. Все знали, что я умею читать в чем я ошибался, играя у вас.
телеграфную ленту. Но это не спасло меня. Я мог бы Он дал мне денег, и я ушел из конторы, где молодой
достичь намного большего, если бы сам работал в зале хват, наводивший страх на провинциальные игорные
биржи. Может быть, в толпе торговцев я смог бы найти дома, а именно так обо мне говорили тогда, угрохал все
применение своей системе. Но штука-то в том, что, если свое состояние. Я не мог вернуться домой, потому что
бы, к примеру, я дошел до такого размаха торговли, как тамошние заведения просто не подпустили бы меня к
сейчас, мой подход все равно бы привел к проигрышу, игре. Вопрос о Нью-Йорке даже не возникал, потому
потому что я не умел учитывать воздействие моих что в то время здесь никто в эти игры не играл. Мне
операций на биржевые цены. говорили, что в 1890-х годах в районе Бродвея и Новой
Короче говоря, я не понимал законов биржевой игры, улицы таких заведений было полно. Но в те дни, когда я
не знал толка в этих спекуляциях. Я знал только часть в них отчаянно нуждался, там не было ни одного. Так
этой игры, довольно важную часть, и это всегда мне что, поразмыслив, я решил отправиться в Сент-Луис. Я
помогало. Но если при всем этом я все-таки проигрался, слышал о двух конторах, которые вели громадные
какие же шансы на выигрыш у совсем зеленого операции на всем Среднем Западе. Они должны были
новичка? иметь громадные прибыли. У них были отделения в
дюжинах городов. Вообще-то мне сказали, что на всем
7
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
восточном побережье ни одна брокерская контора не - Как тебя зовут? - последовал вопрос, и я ответил:
могла бы сравниться с ними по размаху бизнеса. Они - Гораций Кент.
вели дело открыто, и лучшие люди не стеснялись иметь
с ними дело. Приятель даже сказал мне, что владельцем Он дал мне квитанцию, я отошел от кассы, нашел
одного из этих заведений был вице-президент Торговой место и сел ждать среди других клиентов - когда
палаты, но тогда, значит, речь не могла идти о Сент- появится навар. Я действовал быстро и успел за день
Луисе. В любом случае именно туда я и направился со сделать несколько ставок. То же и на другой день. За
своими пятью сотенными, чтобы вернуться с кушем и два дня я намолотил две тысячи восемьсот долларов и
вложить его в залог операций в конторе «А. Р. очень надеялся, что до конца недели мне никто не
Фуллертон и К°», членов Нью-Йоркской фондовой помешает. При таком темпе перспективы были очень
биржи. неплохими. Потом бы я занялся другим заведением, а
если и там все будет так же удачно, то смогу вернуться
Добравшись до Сент-Луиса, я расположился в в Нью-Йорк с изрядной пачкой денег, которые позволят
гостинице, умылся и отправился на поиски брокерских мне развернуться.
контор. Одной из них оказалась компания Дж. Г.
Долана, а другой - Г. С. Теллера. Я был уверен, что На утро третьего дня, когда я с невинным видом
смогу их обыграть. Я был настроен на чертовски подошел к окошку, чтобы купить пятьсот акций БРТ,
надежную игру - осмотрительную и консервативную. клерк остановил меня:
Боялся я только того, что меня могут узнать и выставить - Эй, мистер Кент, вас хочет видеть хозяин.
вон, потому что в подобных лавочках по всей стране Я сразу понял, что игра окончена, но все-таки
были наслышаны о молодом хвате с восточного спросил:
побережья. Ведь здесь, как во всех игорных домах,
обожают сплетничать друг о друге. - А зачем я ему понадобился?
Заведение Додана было ближе, и для начала туда я и - Я не знаю.
направился. Я надеялся, что у меня будет несколько - А где он?
дней для работы, пока мне не посоветуют перебираться - В своем кабинете. Идите вон туда, - и он показал на
куда подальше. Я зашел внутрь. Это было просто
дверь.
гигантское помещение, в котором несколько сот людей
пялили глаза на котировочную доску. Это было то, что Я вошел. Долан сидел за столом. Он развернул
нужно. В такой толпе легко оставаться незамеченным. Я кресло и сказал:
встал и принялся изучать котировки; я занимался этим - Садитесь, Ливингстон.
очень тщательно и наконец выбрал акции, чтобы начать
Он показал на кресло. Последняя надежда растаяла.
игру.
Я не имел представления, как он мог узнать, кто я такой.
Оглядевшись, я нашел окошко, за которым клерк Может быть, через гостиницу.
получал деньги и выдавал квитанции. Он наблюдал за
- Зачем вы хотели меня видеть? - спросил я.
мной, и, подойдя к окошку, я спросил:
- Послушай, малыш. Ты пойми, у меня к тебе ничего
- Это здесь можно торговать хлопком и пшеницей?
нет. Ну ничегошеньки. Понимаешь?
- Да, сынок, - ответил он.
- Нет, не понимаю, - ответил я.
- Я тоже мог бы купить акции?
Он выбрался из своего крутящегося кресла. Это был
- Можешь, если у тебя есть деньги. здоровенный мужик. Он сказал мне:
- Ну, с этим у меня все в порядке. Здесь порядок. - Я - Ты просто убирайся отсюда, Ливингстон, понял? - и
говорил, как хвастающий мальчишка. подошел к двери. Он открыл дверь и показал рукой на
- У тебя есть деньжата, не так ли? - переспросил он с толпу клиентов. - Ты их видишь? - последовал вопрос.
улыбкой. - Что вижу?
- Сколько акций я могу купить на сто долларов? - - Этих ребятишек. Посмотри на них, малыш. Их здесь
спросил я довольно-таки сварливо. три сотни! Три сотни лопоухих! Они кормят меня и мою
- На сто долларов, если бы у тебя они были... семью. Видишь? Три сотни придурков. А потом
приходишь ты и за два дня, зараза, сдираешь больше,
- У меня есть сотня. Да! И две сотни найдется! - Я
чем я имею с этих трех сотен за две недели. Это не дело,
уже наседал.
малыш! Такое не для меня! У меня к тебе лично ничего
- О боже, - сказал он. нет. Что успел заглотить - это твое. Но больше тебе
- Значит, мне нужны две сотни акций, - отрывисто ничего не обломится. Больше тебе здесь ничего не
заявил я. светит!
- Две сотни каких акций? - Теперь и он стал - А почему я...
серьезным. Это уже был разговор о деле. - Это все. Я видел, как ты сюда вошел позавчера, и
Я еще раз оглянулся на котировочную доску, как мне сразу не понравилось, как ты выглядишь. Я тебя
если бы пытался что-то угадать, и сказал: просто нутром почуял. Я сразу унюхал в тебе темную
лошадку. Я вызвал этого вот индюка, - он ткнул
- Двести акций «Омахи». пальцем в провинившегося клерка, - и спросил его, что
- Отлично, - сказал он. ты здесь делаешь; а когда он ответил, я сказал: «Мне не
Он взял у меня деньги, пересчитал их и выписал нравится, как этот малый выглядит. Это темная
квитанцию. лошадка!» И этот болван мне заявляет: «Да чтоб мне
8
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
лопнуть! Его зовут Гор Кент, и это просто юный балбес, моей системе игры было не так уж много ошибок. Мне
изображающий из себя взрослого. С ним все в оставалось только ухватить что-то такое в биржевой
порядке!» Что ж, я и не стал вмешиваться. Эта глупость игре, чего я явно не понимал, когда появился в конторе
обошлась мне в двадцать восемь сотен баксов. Я на Фуллертона. Я был как один из этих фанатов, которые
тебя, малыш, зла не держу. Но теперь касса для тебя корпят над кроссвордами в воскресных газетных
закрыта. приложениях. Такой не успокоится, пока не заполнит
- Послушайте... - начал я. все клеточки. Я ужасно хотел найти решение своей
головоломки. Я-то думал, что уже завязал с игрой в
- Ты, Ливингстон, меня послушай, - перебил он меня. игорных домах. Но я ошибался.
- Я о тебе все знаю. Я стригу деньги с того, что ставят
на кон эти лопоухие, а ты нездешний. Я люблю играть Через пару месяцев после моего возвращения в Нью-
по-честному, и я дал тебе порезвиться. Но я же не Йорк в конторе Фуллертона появился старый хлыщ. Он
лопоухий, и теперь я знаю, кто ты. Так что чеши был знаком с А. Р. Кто-то мне сказал, что они когда-то
отсюда, сынок, по-хорошему! на паях держали скаковых лошадей. Было видно, что он
знавал лучшие дни. Меня представили старине
Вот так меня выставили из заведения Долана с моими Макдевитту. Вокруг него собралось несколько человек,
двадцатью восемью сотнями. Заведение Теллера и он им рассказывал о компании ипподромных жучков с
располагалось в том же квартале. Я уже знал, что западного побережья, которые недавно дочиста
Теллер очень богатый человек, владеющий целой кучей обобрали людей в Сент-Луисе. Во главе компании,
бильярдных. Я решил отправиться к нему. Я никак не говорил он, был владелец бильярдных залов, некто
мог решить, что лучше - начинать помаленьку, а потом Теллер.
дойти до тысячи акций, или сразу начать с большого
хапка, потому что на второй день могут уже и показать - Какой Теллер? - спросил я.
на дверь. Ведь когда они теряют денежки, то умнеют - Тот еще Теллер - Г. С. Теллер.
прямо на глазах, а мне очень хотелось купить тысячу - Я знаком с этой стервой, - говорю я.
акций БРТ. Я был уверен, что смогу снять с них четыре
или пять пунктов. Но если они что-то заподозрят или - Он довольно скверный мужик, - добавляет
если слишком много клиентов ставят на эти акции, они Макдевитт.
могут просто не подпустить меня к торговле. Я решил, - Он еще дряннее, - вставляю я, - и он мне кое-что
что лучше начать ставить на другие акции, и ставить должен.
понемногу. - А что у вас случилось?
Эта контора была поменьше, чем у Долана, но - У этого бандюги единственное уязвимое место - его
отделка была шикарней, а публика классом выше. Это кошелек. Сейчас я не могу добраться до него в Сент-
сразу же вернуло меня на землю, и я решил купить свою Луисе, но однажды я его достану. - И я рассказал
тысячу БРТ. Итак, я подошел к нужному окошку и Макдевитту о моей обиде.
заявил клерку:
- Что ж, - сказал старина Мак, - он пытался наладить
- Я бы хотел купить акции БРТ. Какой предел? связи прямо здесь, в Нью-Йорке, но у него не вышло, и
- Никакого предела, - ответил клерк. - Можете он открыл собственную лавочку в Хобокене. Прошел
покупать сколько угодно, если, конечно, есть на что. слух, что там можно играть без всяких ограничений и
- Купите для меня пятнадцать сотен акций, - сказал я что они просто деньги лопатой гребут.
и, пока клерк выписывал квитанцию, начал отсчитывать - И чем там занимаются? - Я думал, он говорит о
деньги. бильярдной.
Тут какой-то рыжий мужик просто выпихнул клерка - Брокерская лавочка, - отвечал Макдевитт.
из-за конторки и, высунувшись ко Мне из окошка, - Вы уверены, что она уже открыта?
рявкнул:
- Да, мне уже несколько парней об этом говорили.
- Слушай, Ливингстон! Иди-ка ты назад к Долану. Ты
нам здесь не нужен. - Это, может быть, только сплетни, - возразил я. - А
можно точно узнать, работают ли они и насколько
- Подожди, пока я не возьму свою квитанцию, - серьезно там можно играть?
возразил я. - Я здесь прикупил несколько акций БРТ.
- Конечно, мой хороший, - отвечал Макдевитт. - Я
- Нет здесь никаких твоих квитанций, - прошипел он. сам туда еду завтра утром, а потом вернусь и расскажу
К этому времени вокруг него собрались другие клерки и тебе.
все вместе глазели на меня. - Даже и не пытайся здесь
торговать. Мы не хотим иметь с тобой дела. Понял? Так он и сделал. Теллер, похоже, уже развернул дело
вовсю и пытался загрести все что только можно. Дело
Не было никакого смысла выходить из себя или было в пятницу. Всю неделю рынок шел вверх, а это
пытаться с ним спорить, так что я вернулся в гостиницу, было, не забывайте, двадцать лет назад, и было ясно,
оплатил счет и первым же поездом вернулся в Нью- что в субботу банки объявят о большом сокращении
Йорк. Эти бандюги мне все испортили. Я-то хотел избыточных резервов. Для крупных биржевых дельцов
вернуться в Нью-Йорк с нормальными деньгами, а эти у это послужит обычным предлогом для того, чтобы
Теллера не дали мне даже разочек сыграть. вломиться на рынок и порастрясти ослабевшие
Я вернулся в Нью-Йорк, отдал Фуллертону его пять комиссионные дома. В последние полчаса торгового дня
сотен и принялся играть на деньги, добытые в Сент- возникнет обычный откат, который будет особенно
Луисе. Иногда я выступал хорошо, иногда неудачно, но заметен у самых активных акций этого дня. И это,
в целом я понемногу выигрывал. В конце-то концов, в конечно же, будут те самые акции, на рост которых
9
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
ставили большинство клиентов Теллера, и заведение Так что мне пришлось ждать, пока он рассчитывался
будет просто счастливо полюбоваться на то, как они с другими игроками. Я точно знал, что получу свои
начнут от них избавляться. Нет ничего прекраснее, чем деньги. Теллер не захочет бросить заведение, которое
поймать простофиль на резких скачках цен - в любую приносит такие хорошие деньги. А если он все-таки
сторону; и нет ничего легче, когда маржа всего-то один решит все бросить, что ж, мне остается только получить
пункт. все, что у них есть сегодня. Я получил свои
В то субботнее утро я двинул в Хобокен навестить собственные две тысячи и еще примерно восемьсот
заведение Теллера. Для клиентов они роскошно долларов, больше у них в кассе не было ни цента. Я
отделали большую комнату, украшенную щегольской пообещал клерку, что вернусь в понедельник утром. Он
котировочной доской; еще там была куча клерков и побожился, что деньги будут меня ждать.
охранник в сером мундире. В зале находилось примерно Я явился в Хобокен в понедельник незадолго до
двадцать пять клиентов. двенадцати. Я увидел, что управляющий разговаривает
Я завел разговор с управляющим. Он спросил, что он с клерком, которого я видел в Сент-Луисе у Теллера,
мог бы для меня сделать, а я ответил - ничего; и вообще, когда он велел мне убираться к Долану. Я сразу понял,
куда интереснее играть на бегах, где ставки не что управляющий телеграфировал в головную контору
ограничены и, если у тебя есть наводка, ты можешь за и те прислали одного из своих, чтобы выяснить, что и
минуту наварить тысячи долларов, а с этими акциями как. Жулье никогда никому не верит.
нужно клевать по зернышку, да еще и ждать - Я пришел получить, что мне причитается, - заявил я
результатов целыми днями. Он начал разливаться - управляющему.
насколько безопаснее игра с акциями, и сколько - Это и есть тот человек? - спросил молодчик из
умудряются зарабатывать на этом некоторые из их Сент-Луиса.
завсегдатаев, и что если заниматься этим всерьез, то
денег никому мало не покажется, - можно было - Да, - буркнул менеджер и вытащил из кармана
подумать, что перед тобой настоящий брокер, который пачку денег.
сам покупает и продает акции на бирже. Он, должно - Постой-ка! - сказал ему малый из Сент-Луиса и
быть, решил, что я направляюсь в какую-нибудь развернулся ко мне: - Ливингстон, разве тебе не
бильярдную, и намеревался малость меня пощипать, говорили, что мы не хотим иметь с тобой дело?
прежде чем меня там обдерут дочиста, потому что - Сначала отдай мои деньги, - сказал я
сообщил, что мне надо спешить, так как по субботам управляющему, и он протянул мне сначала две
торги закрываются в двенадцать часов. И тогда весь тысячные купюры, потом четыре по пятьсот и три
остальной день у меня будет свободен для чего угодно. сотенные. - Что вы сказали? - развернулся я к тому, что
А если я подцеплю нужные акции, то потом смогу из Сент-Луиса.
больше поставить на бегах.
- Мы тебя предупреждали, что не хотим, чтобы ты
Я слушал его с недоверчивым видом, и он продолжал играл в нашем заведении.
заливать свое. При этом я посматривал на часы. В
одиннадцать пятнадцать я сказал: «Хорошо» - и начал - Ну да, - кивнул я ему. - Именно поэтому я сюда и
диктовать ему список акций, которые нужно купить для явился.
меня. Я выложил две тысячи долларов, и он был просто - Но больше никогда не приходи. Держись подальше
счастлив. Он заявил, что я сделаю кучу денег и что он от нас! - рявкнул он на меня. Тут к нам начал
надеется, что я буду частенько их навещать. настороженно приближаться их охранник в сером.
Все вышло, как я и рассчитал. Биржевики долбанули Сент-луисец ткнул пальцем в управляющего и взвыл: -
по акциям, держатели которых, по их расчетам, должны Ты! Ты должен был трижды подумать, прежде чем
были начать их массовую продажу при понижении впустить сюда этого малого. Это же Ливингстон! Тебя о
котировок, и, будьте уверены, цены заскользили вниз. Я нем предупреждали, несчастный болван!
закрыл свою торговлю ровнехонько перед тем, как в - Послушай-ка, - сказал я сент-луисцу. - Здесь тебе не
последние пять минут начался подъем курса, обычный, Сент-Луис. Здесь тебе лучше забыть об этих финтах,
когда биржевики закрывают сделки. которые твой хозяин выкидывает у себя дома.
Меня ожидали пятьдесят одна сотня долларов, и я - А ты держись подальше отсюда! Здесь ты не
отправился за ними в кассу. будешь играть! - вопил он.
- Как славно, что я заглянул к вам, - сказал я - Если я не смогу здесь играть, то и никто другой
менеджеру, подавая свои квитанции. здесь играть не будет! - холодно отрезал я. - С такими
- Эх, - ответил он, - я ведь не смогу вам всего выдать. наездами тебе не выйти сухим из воды.
Я не ожидал такого выигрыша. Будь я проклят, но Сент-луисец тут же понизил тон.
деньги для вас у меня будут только в понедельник
- Ну, подумай сам, старина, - он просто сопел от
утром.
волнения, - сделай нам одолжение. Войди в наше
- Ладно. Но только я хотел бы сейчас получить, положение! Ты ведь понимаешь, нам таких проигрышей
сколько там у вас в кассе. не потянуть. Хозяина разорвет от злости, когда он
- Но сначала я должен выплатить деньги мелким узнает, что это был ты. Имей совесть, Ливингстон!
игрокам, - сказал он. - Я верну вам то, что вы поставили, - Непременно буду вас навещать, - посулил я.
и все, что останется в кассе после расчетов. Подождите,
- Ну можешь ты быть человеком? Бога ради, не лезь
пока я оплачу другие квитанции.
ты к нам! Дай нам возможность как следует
10
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
развернуться. Мы ведь новички здесь. Ты можешь акции и получать гарантированную прибыль. В этот
пойти на уступку? день полулегальные брокерские конторы не принимали
- Когда я буду здесь другой раз, будьте любезны не деньги у игроков.
строить из себя больших дельцов, - бросил я напоследок Если бы они не отказали мне, я бы никогда не
и оставил их с управляющим обсуждать их «большой перестал в них играть. Но тогда я никогда бы и не
бизнес». понял, что спекуляция акциями - это нечто много
За то, как они обошлись со мной в Сент-Луисе, я их большее, чем простая игра на мгновенных колебаниях
немного обобрал. Мне не было смысла злиться дальше котировок.
или пытаться их прикрыть. Я вернулся в контору
Фуллертона и рассказал Макдевитту о моей поездке. Глава 3
Потом я предложил ему, если он захочет, стать у
Теллера завсегдатаем и торговать помаленьку - по
двадцать-тридцать акций. А когда я увижу, что можно Чтобы сделать выводы из всех своих ошибок, нужно
сорвать большой куш, я ему позвоню, и он их заделает много времени. Говорят, что у всего на свете две
на всю катушку. стороны. Но у биржи только одна сторона. Это не
Я дал Макдевитту тысячу долларов, и он начал сторона быков и не сторона медведей, это искусство
ездить в Хобокен и вел себя так, как мы договорились. попадать в цель. Чтобы понять и всей душой принять
Он ездил к ним как на службу. Однажды я понял, что это общее правило, мне потребовалось больше сил и
надвигается сильное падение котировок, и дал Маку времени, чем на овладение большей частью
знать, и он на все деньги сыграл на понижение. В этот технических приемов спекулятивной игры на бирже.
день я огреб чистыми двадцать восемь сотенных, за Я слышал о людях, которые для развлечения
вычетом доли Мака и всех других расходов, и я проводят мысленные операции на бирже и с помощью
подозреваю, что Мак вложил в игру немного и своих воображаемых долларов утверждаются в собственной
деньжат. Меньше чем через месяц после этого Теллер воображаемой правоте. Иногда в этой призрачной игре
прикрыл свою лавочку в Хобокене. Их достала полиция. они делаются миллионерами царства снов. Во сне легко
Но в любом случае это все было пустое, хотя я сыграл у быть дерзким хватом. Это похоже на старый анекдот
них только дважды. Рынок подмяли под себя быки, так про человека, которому на следующий день предстояла
что акции безо всяких колебаний лезли вверх, и даже дуэль.
маржа в один пункт обеспечивала полную безопасность Секундант спросил его: «Ты хорошо стреляешь?» -
торговли, и, само собой понятно, все клиенты играли на «Прилично, - ответил дуэлянт и скромно добавил: - Я
повышение и вкладывали в акции все больше и больше попадаю в стакан с двадцати шагов». - «Прекрасно, -
денег, и все выигрывали. Трудно вообразить, сколько возразил секундант, на которого это утверждение явно
таких полулегальных брокерских лавочек разорились не произвело должного впечатления, - но ты сможешь
тогда по всей стране. попасть в стакан вина, если этот стакан будет целить
Их игра изменилась. Работавшие в старомодном заряженный пистолет прямо в твое сердце?»
стиле полулегальные брокерские конторы давали Мне-то всегда казалось необходимым доказывать
игрокам ряд определенных преимуществ, которых те не свою правоту собственными деньгами. Опыт поражений
имели в легальных брокерских конторах. Главным было научил меня тому, что нападать стоит, только если
то, что, когда движение курса автоматически слизывало уверен, что не придется отступить. Но если я не могу
вашу маржу, это была лучшая разновидность приказа о двигаться вперед, значит, я просто обездвижен. Я не
прекращении убытков и выходе из игры. Вы не могли хочу этим сказать, что, если мужчина ошибся, он не
потерять больше того, что уже внесли в качестве маржи, должен и стараться о сокращении своих потерь. Он
к тому же не было опасности ошибок и подвохов при должен их всемерно ограничивать. Но это не должно
исполнении приказов, ну и так далее. В Нью-Йорке эти стать источником нерешительности. На протяжении
заведения никогда не были столь либеральными со всей жизни я делал ошибки, но, теряя деньги, я набирал
своими постоянными клиентами, как, по слухам, это опыт и усвоил множество ценнейших запретов.
было на Западе. Здесь у них было в обычае Несколько раз я бывал разорен дотла, но ни разу
ограничивать возможную прибыль по некоторым поражение не было окончательным. Иначе я бы сейчас
акциям двумя пунктами. Среди таких акций были не был здесь. Я всегда знал, что нужно сделать еще одну
сахарные, угольной компании из Теннесси и стальные. попытку и что второй раз я не повторю ту же ошибку.
Если даже их курс поднимался за десять минут на
десять пунктов, вы по одной квитанции получали Если мужчина намерен преуспеть в этой игре, он
только за два пункта. Они посчитали, что иначе должен верить в себя и в свой разум. Вот почему я не
клиентам будет слишком жирно: рисковать одним верю в советы и подсказки. Если я купил акции по
долларом и выигрывать десять. А временами случалось, совету Смита, то и продаватьэти акции я должен по его
что все такие заведения, даже самые крупные, вообще совету. Я попадаю в зависимость от него. А что, если он
отказывались принимать заказы на какие-то акции. В будет в отпуске, как раз когда придет время продавать?
1900 году, за день до президентских выборов, когда Нет, господа, никому не удастся на подсказках
было предрешено, что победит Маккинли, ни одно заработать действительно большие деньги. Я по опыту
заведение в стране не допускало клиентов к покупке знаю, что никто не может дать мне совет или ряд
акций. Тотализатор принимал ставки на Маккинли три к советов, которые принесут мне больше денег, чем мое
одному. Купив акции в понедельник, можно было без собственное понимание. Мне потребовалось примерно
риска иметь от трех до шести пунктов, а случалось, и пять лет, чтобы научиться играть достаточно разумно,
больше. Можно было ставить на Брайана, покупать
11
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
чтобы делать большие деньги в случаях, когда я Я наблюдал за доской и видел нечто
оказывался прав. привлекательное. Цены двигались так, как следовало. Я
В моей жизни было меньше интересного, чем можно купил сотню по 84. Меньше чем через полчаса я их
было бы вообразить. Я имею в виду, что процесс продал по 85. Затем я увидел еще что-то симпатичное и
обучения искусству спекулятивной игры выглядит не поступил точно так же: за очень короткое время срубил
столь уж драматичным и захватывающим. Несколько три четверти пункта. Это было недурное начало, не так
раз я терял все, что имел, и это всегда очень неприятно» ли?
но я терял только деньги, и делал это точно так же, как Ну, и в результате моего первого дня в качестве
любой другой на Уолл-стрит. Спекуляция - это тяжелое клиента уважаемого брокерского дома, поучаствовав в
и изнурительное дело, и спекулянт должен заниматься торгах только два часа, я пропустил через свои руки
этой работой каждую минуту своей жизни, иначе он одиннадцать сотен акций. Я покупал и продавал. А
очень быстро своей работы лишится. чистый итог операций свелся к тому, что я потерял
Когда я вернулся к Фуллертону, моя задача была одиннадцать сотен долларов. Иными словами, после
очень проста: научиться видеть спекуляцию под другим первой попытки половина всего, что я имел, растаяла
углом. Но я не знал, что в этой игре много такого, чему как дым. А при этом некоторые сделки были для меня
я просто не мог научиться в полулегальных брокерских прибыльными. Но чистый результат дня - минус тысяча
конторах. Там я думал, что выигрываю на рывке, тогда сто долларов.
как на деле я обыгрывал только контору. Но при этом я Меня это не тревожило, потому что мне казалось, что
овладел очень ценным умением читать ленту, укрепил и я все делал правильно. Все мои движения были
развил память. И то и другое далось мне очень легко. расчетливы и разумны, и, если бы я работал в конторе
Именно это обеспечило мне первые успехи, а вовсе не «Космополитен», ушел бы не с пустыми руками.
мозги и не знания, ведь у меня не было никакой Потерянные мной одиннадцать сотен долларов ясным
интеллектуальной подготовки, а моя невежественность языком говорили мне, что машина работает не так, как
была просто грандиозной. Сама игра научила меня игре. следует. Но пока машинист все делает как надо,
И при этом она не жалела розог. тревожиться не о чем. В двадцать два невежество не
Помню свой первый день в Нью-Йорке. Я уже является коренным недостатком.
рассказывал о том, как игорные дома, отказав мне в Спустя несколько дней я сказал себе: «Я не могу
праве заниматься своим делом у них, толкнули меня на торговать таким образом. Биржевой телеграф не
поиски нормального брокерского дома. Один из помогает, как следует!» Но в тот раз я не стал
мальчиков в конторе, в которой я впервые начал докапываться до сути дела и оставил все, как было. Так
работать, работал на братьев Хардинг, которые были оно и шло, плохие дни перемежались хорошими, и
членами Нью-йоркской фондовой биржи. Я приехал в наконец я проигрался вчистую. Я отправился к старине
этот город утром и еще до часу дня открыл в фирме счет Фуллертону и уговорил его ссудить мне пять сотен
и был готов приступить к торговле. долларов. А потом я вернулся из Сент-Луиса, как уже
Невозможно объяснить, насколько естественным рассказывал раньше, и привез деньги, которые я снял
было для меня делать здесь то самое, чем я занимался там с брокерских лавочек, а их я всегда мог обыграть.
раньше в игорных домах, где я ставил на колебания Теперь я играл осторожнее, и какое-то время дела
котировок и отлавливал малые, но гарантированные мои пошли лучше. Когда у меня завелись деньжата,
изменения цен. Никто не попытался настроить меня жизнь стала веселее. Я завел друзей, и мы отлично
правильно или показать мне важные особенности развлекались. Ведь мне еще не было двадцати трех; я
нового дела. Если бы кто-нибудь сказал мне, что здесь был в Нью-Йорке один, и кошелек был набит легкими
мой метод не сработает, я все равно испытал бы его, деньгами, а в душе была твердая уверенность, что я уже
потому что только одна вещь может доказать мою начал понимать новую для меня игру.
неправоту - это потеря денег. И моя правота сводится Я начал учитывать, что мои приказы будут на бирже
только к одному - делать деньги. Это и есть спекуляция. выполнены с известной задержкой, и действовал теперь
Это были чудные деньки, и рынок был очень более осторожно. Но я все еще был на поводу у
активным. А это всегда поднимает настроение у нашей биржевого телеграфа, иными словами, я по-прежнему
братии. Я сразу почувствовал себя как дома. Передо пренебрегал общими правилами игры; а пока это было
мной была старинная подруга - доска котировок, и так, я был не в силах найти, что же не в порядке с моей
говорила она на языке, который я освоил, когда мне еще игрой.
не было пятнадцати. Здесь был парнишка, который В 1901 году мы въехали в большой бум, и я сделал
делал ту же самую работу, что и я в своей первой целую кучу денег, я имею в виду - для зеленого
конторе. Здесь были клиенты - точно такие, как везде, - подростка. Кто помнит эти времена? Страна процветала,
и они смотрели на доску либо стояли рядом с биржевым как никогда прежде. Мало того, что началась эпоха
телеграфом, выкликая цены и обсуждая рыночные объединения компаний и создания всякого рода трестов,
новости. Вся механика выглядела точно как та, к подобной которой мир прежде не знал, но еще и
которой я привык. Этим воздухом я дышал с тех пор, публика запала на акции как бешеная. В предыдущую
как выиграл на акциях «Барлингтон» мои первые деньги эпоху изобилия, как я слышал, на Уолл-стрит
- 3,12 доллара. Тот же биржевой телеграф и точно такие похвалялись тем, что за день из рук в руки переходили
же игроки, а значит, и такая же игра. И не нужно двести пятьдесят тысяч акций, то есть по двадцать пять
забывать, мне было только двадцать два. Я, похоже, миллионов долларов! Но в 1901 году у нас за день
думал, что знаю игру от А до Я. А почему же мне было продавали по три миллиона акций! Все делали деньги.
так не думать? Город заполонила дикая орда миллионеров, которые
12
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
сорили деньгами, как пьяные моряки. Единственная какого-либо товара с целью установить контроль над
игра, которая способна была их увлечь, это была биржа. его ценой.]. После закрытия торгов 8 мая 1901 года весь
Мы обслуживали ряд самых богатых и рисковых мир знал, что развернулась война финансовых гигантов.
игроков, каких когда-либо видела Нью-Йоркская биржа: Никогда в истории еще не было столкновения таких
Джона У.Гейтса, знаменитого присказкой «ставлю гигантских капиталов. Гарриман против Моргана,
миллион», и его друзей Джона А. Дрейка, Лойала Смита непреодолимая сила против непоколебимой твердыни.
и других, а также банду Рейда, Лидса и Моора, которые И я там был утром 9 мая, имея почти пятьдесят тысяч
продали часть своих стальных акций, а на вырученные долларов наличными и никаких акций. Как я уже
деньги купили на открытом рынке акции знаменитой говорил, я был настроен очень по-медвежьи, и вот,
системы «Рок-Айленд». У нас бывали Шваб, Фрик и наконец, был мой шанс. Я знал, что будет потом -
Фиппс и замкнутый кружок питтсбургских воротил. Я чудовищный слом и падение курса, а потом
уж и не упоминаю множество других, которые просто божественные операции. Потом будет быстрое
терялись в этой тусовке, но имели бы славу великих восстановление котировок и громадные прибыли - для
игроков в любую другую эпоху. Такие люди могли тех, кто сумеет подключиться к движению. Чтобы
купить и продать весь рынок целиком. Кин сделал вычислить все это, не нужно было нанимать Шерлока
рынок для акций «ЮС стил». Брокер продал сто тысяч Холмса. На нас надвигалась возможность встретить
акций за несколько минут. Волшебное время! И тогда приход бума и его расцвет, чтобы сделать не только
случались баснословные выигрыши. И не было налогов большие, но и надежные деньги.
на доход от продажи акций! И никто не предвидел
судный день впереди. Все случилось, как я и предвидел. Я был чертовски
прав, и я потерял все до цента! Меня досуха обчистило
Естественно, вскоре появилось множество мрачных нечто совсем необычное. Если в жизни не будет
пророчеств, и старые биржевики утверждали, что все - неожиданного, разница между людьми исчезнет и жизнь
кроме них самих - сошли с ума. Но все остальные, потеряет свою занятность. Игра выродится в простую
кроме них, делали деньги. Я, конечно, понимал, что арифметику - сложить и вычесть. Мы станем расой
подъем не может длиться без конца и что когда-нибудь счетоводов, наделенных тупым и усердным умом.
оборвется эта безумная скупка ЛС, любого старья, и Только попытки угадать будущее способствуют
меня обуял медвежий азарт. Но каждый раз, когда я развитию ума. Попробуйте просто прикинуть,
продавал, я терял деньги, и, если бы не действовал с насколько трудно угадать правильно.
дьявольской быстротой, я бы терял много больше. Я
ловил удачу, но играл очень осторожно - делал деньги Рынок, как я и ожидал, довольно серьезно кипел.
при покупке и часть их терял на продажах без покрытия. Размах сделок был ненормально большим, а колебания
В результате я не так уж много нажился на этом буме, цен - небывалыми. Я отдал ряд приказов о продаже без
несмотря на то что привык торговать почти с детства. покрытия. Когда я увидел начальные цены, я был
просто поражен - падение курсов было чудовищным.
У меня на руках были единственные акции, и это Мои брокеры работали как надо. Они были
были акции Северной Тихоокеанской железной дороги. добросовестны и знали свое дело не хуже других; но к
Мне очень пригодилось умение читать ленту. Я был тому моменту, когда они успевали выполнить мои
уверен, что большинство акций кем-то куплены и приказы, акции успевали упасть еще на двадцать
вышли из игры, но курс вел себя так, как если бы пунктов. Биржевой телеграф не успевал за рынком; из-
намеревался расти и дальше. Сейчас-то все знают, что и за чудовищной гонки сделок новости отставали от
обыкновенные и привилегированные акции этой рынка. Когда я обнаружил, что акции, которые я
железной дороги были скуплены компанией Куна, Леба приказал продать, когда лента утверждала, что их цена
и Гарримана. Ну а у меня на руках была тысяча составляет, скажем, 100, достались мне ровно по 80, то
обыкновенных акций Северной Тихоокеанской, и я есть потеряв уже тридцать или сорок пунктов
держал их вопреки советам всех в нашей конторе. Когда относительно цены закрытия предыдущего дня, я
они добрались до 110, моя прибыль составляла уже сообразил, что это та самая цена, по которой я недавно
тридцать пунктов, и я взял эти деньги. В результате мой еще собирался их покупать, а теперь выставляю на
счет у брокеров составил почти пятьдесят тысяч продажу без покрытия. Вряд ли рынок собирался
долларов, и у меня впервые оказалось столько денег. Не пробить земной шар и добраться до Китая. Поэтому я
так-то плохо для парня, который всего несколько решил начать игру на повышение.
месяцев назад остался почти без штанов.
Мои брокеры покупали. Не по тому курсу, который я
Некоторые еще помнят, что группа Гарримана выбрал, но по ценам фондового рынка на момент, когда
уведомила Моргана и Хилла о своем желании быть брокер торгового зала получал мои приказы. Они
представленными в управлении трестом, состоявшим из платили в среднем на пятнадцать пунктов больше, чем я
трех железных дорог - Барлингтонской, Великой рассчитывал. Потерять тридцать пять пунктов за один
Северной и Северной Тихоокеанской. Люди Моргана день - этого никто не вынесет.
сначала велели Кину купить пятьдесят тысяч акций СТ,
чтобы сохранить контроль за собой. Мне довелось Меня подвело то, что биржевой телеграф так сильно
слышать, что Кин велел Роберту Бекону заказать отставал от рынка. Я привык относиться к его ленте как
покупку ста пятидесяти тысяч акций, и банкир так и к своей лучшей подружке, поскольку мои ставки всегда
сделал. Как бы то ни было, Кин послал на биржу Эдди ориентировались на то, что она мне рассказывала. Но в
Нортона, одного из своих брокеров, и тот купил сто этот раз она меня перехитрила. Меня сгубил разрыв
тысяч акций СТ. За этим последовал другой приказ, мне между напечатанной ценой и настоящей. В этом была
кажется, еще на пятьдесят тысяч акций, а затем суть и моих предыдущих неудач; я всегда проигрывал
случился знаменитый корнер [Корнер (corner) - скупка по одной и той же причине. Сейчас я настолько
отчетливо понимаю, что умения читать ленту еще
13
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
14
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
Клерк, который был кем-то вроде помощника - Ну, хорошо, - возразил я. - Но если они
управляющего, вышел из своей будки, подошел к моему выплачивают биржам их законную восьмую часть
приятелю и посмотрел сначала на него, а потом на меня. пункта, что же им самим остается?
- Занятно, - медленно сказал он, - это чертовски - Ну да, предполагается, что они выплачивают
занятно, что вы никогда не совершаете здесь никаких восьмую часть. Но - вы ж понимаете! - и он подмигнул.
операций, если рядом нет вашего приятеля, - Это понятно, - кивнул я. - Но штука-то в том, что
Ливингстона. Вы просто сидите и часами биржевые фирмы не пойдут на дележ комиссионных.
рассматриваете доску. И от вас ни звука ни шороха. Но Биржевой комитет скорее смирится с обвинением в
стоит ему появиться, и вы сразу становитесь очень убийстве, поджоге или двоеженстве, чем пойдет на то,
деятельным. Может, вы играете и самостоятельно, но в чтобы обслуживать посторонних меньше чем за
этом заведении вы больше играть не будете. Мы не кошерную одну восьмую. Вся жизнь фондовой биржи
намерены разоряться из-за того, что Ливингстон вам зависит от нерушимости этого правила.
подсказывает.
Он, должно быть, понял, что я пересекался, с людьми
Что ж, этот источник денег иссяк. Я, правда, успел с фондовой биржи, потому что возразил:
скопить несколько сотен и теперь размышлял, как бы их
повыгодней использовать, поскольку стремление - Послушай! Сплошь и рядом кого-нибудь из этих
набрать денег и вернуться в Нью-Йорк делалось все лицемеров с фондовой биржи на год исключают за
более неотвязным. Я чувствовал, что в следующий раз у нарушение этого правила, так ведь? Но ведь есть масса
меня все наладится. У меня было время, чтобы способов оформить скидку так, что никто не сможет и
спокойно поразмыслить о дурацких ошибках в игре, да пикнуть. - Он, должно быть, увидел на моем лице
к тому же издали многое делается видным. Теперь выражение недоверия и продолжил: - А к тому же по
настоятельнейшей проблемой стало - как раздобыть некоторым видам сделок мы - я имею в виду эти
денег. телеграфные конторы - взимаем плюс к одной восьмой
дополнительный сбор в одну тридцать вторую. И они
Как-то я в холле гостиницы толковал с несколькими никогда не берут дополнительные комиссионные, разве
знакомыми мне биржевиками. Разговор шел об акциях. что у клиента неактивный счет. Иначе они не получат
Я высказал замечание, что рынок нельзя обыграть, свою прибыль, вы же понимаете. Они ведь занимаются
потому что брокеры неточно исполняют приказы. делом не ради развлечения.
Один посмотрел на меня и спросил, каких брокеров я К этому моменту я понял, что он пытается навязать
имею в виду. мне каких-то жуликоватых брокеров.
Я сказал: «Лучших в мире». И он еще раз спросил - - Вы знаете какие-нибудь надежные фирмы такого
кого. Было видно, что он не поверил, что я имел дело с рода? - спросил я.
первоклассными брокерскими домами.
- Я знаю самую большую брокерскую фирму в
Я объяснил, что имел в виду любого члена Нью- Соединенных Штатах, - ответил он. - Я сам веду дела
Йоркской фондовой. Дело не в том, что они плохо через них. У них отделения в семидесяти восьми
работают или вредят, просто, когда ты отдаешь приказ о городах Штатов и Канады. У них грандиозный размах.
покупке, ты не можешь знать цены, пока не получишь И им бы не удалось так процветать, если бы они не
отчет от брокера. Курс чаще меняется не на десять- работали на уровне, верно ведь?
пятнадцать пунктов, а на один-два. Но тот, кто
находится вне торгового зала биржи, не в силах - Конечно, нет, - согласился я. - И у них в торговле
отлавливать маленькие колебания из-за задержек во все те же самые акции, что крутятся на Нью-Йоркской
времени. И еще я сказал, что, если бы мне не мешали фондовой?
играть по-крупному, я бы предпочел играть в какой- - Конечно. И даже все, которые ходят на Уличной
нибудь брокерской лавочке. бирже [Ныне Американская фондовая биржа.], и на
Я никогда прежде не видел мужчину, который сейчас всех других биржах в этой стране и в Европе. Они
заговорил со мной. Его звали Робертс, и он выглядел работают с зерном, хлопком, мясом - со всем, чем
очень дружелюбным. Он отвел меня в сторону и угодно. У них агенты повсюду, и они числятся членами
спросил, случалось ли мне торговать на других биржах. всех бирж, открыто или под прикрытием.
Еще он сказал, что знает фирмы, являющиеся членами К этому моменту я уже все понял, но надеялся
хлопковой и сельскохозяйственной бирж, а также ряда перехитрить его.
более мелких фондовых бирж. Эти фирмы очень - Что ж, - сказал я, - это не меняет того факта, что
внимательны к клиентам и особое внимание обращают кто-то ведь выполняет приказы, и никто на свете не
на точность исполнения их приказов. Он сказал, что они может гарантировать, как поведет себя рынок или
поддерживают доверительные отношения с самыми насколько цены на ленте будут близки к ценам
большими и крутыми домами, входящими в Нью- торгового зала биржи. Пока ты здесь получишь ленту с
йоркскую фондовую, а поскольку они образуют пул и котировками, отдашь приказ, а потом его
обеспечивают оборот на сотни тысяч акций в месяц, в телеграфируют в Нью-Йорк, пройдет масса времени.
Нью-Йорке с ними обходятся намного Лучше уж я вернусь в Нью-Йорк и избавлюсь от денег в
предупредительней, чем с любым частным клиентом. почтенной компании.
- Они действительно очень внимательны к мелким - Я ничего не знаю о том, как избавляются от денег.
клиентам, - сказал он. - Они решили стать главными в У наших клиентов нет такой привычки. Они делают
торговле с другими городами и заказу на десять акций деньги! И мы им помогаем!
уделяют столько же внимания, что и заказу на десять
тысяч. Они умеют работать, и они работают честно. - Ваши клиенты?
15
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
- Ну, у меня доля в фирме, и если я и привожу новых своими деньгами, и живых просто не остается. Но в
клиентов, то лишь потому, что они всегда вели себя со этой стране полно бывших хозяев игорных домов,
мной по-честному и я с их помощью заработал кучу которые сумели благополучно дожить до пенсии.
денег. Если хотите, я вас познакомлю с управляющим. Что ж, я не услышал об этой фирме ничего особо
- Как зовут фирму? тревожного, не считая того, что они на все готовы ради
Он назвал. Об этой компании я слышал. Они денег и что им не всегда можно верить. Их главным
публиковали рекламу во всех газетах и завлекали делом было обчищать простаков, которые мечтали
публику рассказами о своих клиентах, которые быстро разбогатеть. Но при этом они всегда брали у
использовали их «внутреннюю» информацию об клиентов расписку, в которой те отказывались от
активных акциях и нажили гору денег. Вот так эти собственных денег.
фирмы работали. Это были пиратские игорные дома, Один малый рассказал мне, что видел, как в один
которые с помощью тщательного камуфляжа день они разослали шестьсот телеграмм, советующих
маскировались под настоящие, законные брокерские клиентам закупить такие-то акции, и шестьсот других,
фирмы, но при этом оставались простыми игорными настоятельно рекомендующих другим клиентам от этих
домами. Я наткнулся на группу старейших фирм этого же акций избавиться.
рода. - Да, я знаю этот трюк, - заметил я рассказчику.
В тот год такого рода брокерские компании - Конечно, - кивнул он. - Но на следующий день они
разорялись дюжинами. Общие принципы и методы тем же людям разослали другие телеграммы, советуя им
работы у них были одинаковыми, но при этом они избавиться вообще от всего, а вместо этого купить или
использовали разные приемы для обдирания публики, продать какие-то другие акции. Я спросил старшего
потому что, когда старые трюки делались партнера: «Зачем вы все это делаете? Первую операцию
общеизвестными, их приходилось менять. я еще понял. Некоторые клиенты получат временную
Обычно эти люди рассылали рекомендации о прибыль, хотя потом они все равно все потеряют. Но,
покупке или продаже определенных акций. Сотни рассылая телеграммы такого рода, вы их просто на
телеграмм рекомендовали одним настойчиво продавать корню режете. Что за идея?»
какие-либо акции, и сотни телеграмм советовали другим А тот отвечает: «Клиенты же созданы, чтобы
игрокам эти же акции, не колеблясь, покупать. Затем остаться без гроша. И все равно, что, где и как они
они собирали заказы на продажу и покупку этих акций. покупают или продают. Когда они потеряют все деньги,
Потом их фирма покупает и продает, скажем, тысячу я потеряю всех клиентов. Что ж, значит, остается
этих акций через посредничество уважаемой побыстрее снять с них побольше денег и искать новых
брокерской компании и получает соответствующий клиентов!»
отчет. Этот отчет в случае нужды можно показать
любому, кто невежливо усомнится и заговорит о том, Должен признать честно, что деловая этика фирмы
что они на деле занимаются «вычерпыванием», то есть меня не интересовала. Я уже рассказывал, как
рассчитываются с клиентами за счет собственных разозлился на заведение Теллера и как обрадовался,
резервов. когда мне удалось с ним поквитаться. К этой фирме у
меня не было таких чувств. Может, они были жуликами,
Они также организовывали у себя дискреционные а может - не так черны, как о них говорили. Я не был
пулы и как большое одолжение позволяли клиентам намерен давать им право вести торговлю от моего
давать расписки, наделяющие эти пулы полномочиями имени, не собирался следовать их советам и верить их
торговать по своему усмотрению на деньги клиентов. В вранью. Мне нужно было только одно - добыть денег и
этом случае даже самый сварливый клиент не мог вернуться в Нью-Йорк, а там вести пристойную
обратиться в суд, когда его деньги исчезали. Они торговлю в конторе, где не нужно бояться налетов
поднимали курс, на бумаге, и науськивали клиентов, а полиции, как это случается в игорных домах, и где на
затем с помощью одного из старейших трюков срезали тебя не может спикировать почтовое ведомство, которое
тончайшую маржу. арестует деньги, и тебе повезет, если года через полтора
Они не щадили никого, и чаще всего их жертвами тебе вернут восемь центов на доллар.
оказывались женщины, школьные учителя и старики. В общем, я был настроен выяснить, какие
- Я зол на всех брокеров сразу, - сказал я зазывале. - преимущества по сравнению с нормальными
Мне нужно все это обдумать. - И на этом быстро ушел, брокерскими конторами может дать эта фирма. У меня
чтобы прекратить разговор. было маловато денег для внесения маржи, а такие
Я навел справки об этой фирме. Я выяснил, что у них фирмы, естественно, намного либеральнее в этом
сотни клиентов и, хотя они использовали разные отношении, и у них на несколько сот долларов можно
мошеннические трюки, не было жалоб, что кто-нибудь развернуться.
из выигравших не мог получить свои деньги. Трудность Я зашел к ним и переговорил непосредственно с
заключалась в том, чтобы найти того, кто хоть раз у них управляющим. Когда он выяснил, что я старый
выигрывал, но я нашел. Казалось, что все идет своим спекулянт, и что я держал счета в брокерских домах
чередом, а это значило, что они, быть может, не Нью-Йоркской биржи, и что там я потерял все свои
скроются с деньгами, если им случится проиграть. деньги, он перестал рассказывать, что они вложат мои
Такого рода заведения кончают, естественно, деньги так, что через минуту я стану миллионером. Он
разорением. Порой случаются целые эпидемии тут же определил, что я пристрастившийся к биржевому
банкротств таких заведений, как это бывало с банками, телеграфу недотепа того рода, которые не могут отстать
когда один из них оказывался неплатежеспособным. от игры, всегда проигрывают и являются постоянным
Напуганные клиенты еще живых банков бегут толпой за
16
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
источником доходов для любого нормального брокера - аппарат и начал осторожненько торговать. Это было,
ведет он свои дела честно или мошенничает. как я уже говорил, очень похоже на торговлю в игорном
Я ему твердо объяснил, что мне нужно качественное зале, только все шло чуть помедленнее.
исполнение, потому что я всегда торговал через биржу и В этой игре я мог выигрывать, и я выигрывал. Я
не хочу получать отчеты, в которых цена будет хоть на никогда не мог добиться того, чтобы выигрывать десять
полпункта отличаться от той, что на ленте. раз из десяти, но в целом я оставался в плюсе. Я опять
Он заверил меня своей честью, что они выполнят все мог жить довольно широко, но всегда что-нибудь
мои требования. Они хотели бы сотрудничать со мной, откладывал, чтобы привезти на Уолл-стрит кусок
чтобы показать, что такое классный брокераж. На них побольше. Я бросил провода еще в две такие же
работают самые талантливые профессионалы. В конторы, так что их стало теперь пять - не считая моей
сущности, именно это плюс высокое качество хорошей фирмы.
исполнения сделало их знаменитыми. Если и бывает Случалось, что мои планы не срабатывали, и мои
разница между ценой на ленте и в брокерском отчете, то акции двигались не так, как обычно, а в прямо
только в пользу клиента, хотя этого они, естественно, противоположном направлении. Но потери мои были
гарантировать не могут. Если я открою счет у них, то при этом невелики, поскольку и маржа была мизерной.
смогу покупать и продавать по цене биржевого Отношения с брокерами были достаточно
телеграфа. Они абсолютно уверены в своих брокерах. дружелюбными. Их записи и результаты не всегда
Все это означало, что я смогу тут торговать точно как совпадали с моими, и разница всегда бывала в их
в игорном доме. Я не хотел выказывать своего пользу. Занятное совпадение? Ну нет! Но я отстаивал
нетерпения и потому сказал, что, скорее всего, сегодня правильность моих записей и обычно умел поставить на
счет открывать не стану, но дам знать, когда надумаю. своем. Они ведь к тому же надеялись отнять у меня все,
Он принялся уговаривать меня начать торговлю что я у них выигрывал. Думаю, что эти ребята
немедленно, поскольку рынок очень хорош, чтобы рассматривали мои выигрыши как временные ссуды.
делать ставки. Так оно и было - для них: вялый рынок, Они и на самом деле вели себя неспортивно и готовы
цены слегка пляшут вверх и вниз; как раз хорошо, были добывать деньги всеми правдами и неправдами.
чтобы клиент сделал ставки, а потом резкий скачок Законный брокерский процент их никак не устраивал.
курса рекомендованных ему акций - и его маржа Поскольку для любителей акций это азартная игра, а до
съедена. Я не без труда отделался от него. спекуляции они на деле никогда не доходят, они могли
Я дал ему мое имя и адрес и в тот же день начал бы вполне законным образом, так сказать, заниматься
получать телеграммы и письма, убеждающие меня взять своим незаконным делом. Но им и этого было мало.
на борт те или иные акции, о которых они точно знают, Старая мудрая поговорка гласит: «Ставь против своих
что инсайдеры готовят взлет на пятьдесят пунктов. клиентов и богатей», но они, похоже, никогда ее не
слышали и не удовлетворялись чистым вычерпыванием.
А я рыскал по округе, собирая информацию о
брокерских конторах такого же типа. Мне дело Несколько раз они пытались подловить меня с
виделось так: если я смогу быть уверенным, что сумею помощью старых трюков. И пару раз, когда я был
выдрать мой выигрыш у них из зубов, то с помощью невнимателен, им это удавалось. Они это делали всякий
ближайших контор я сумею добыть деньги. раз, когда моя ставка была не выше обычной. Я обвинял
их в подвохе, если не чем-то худшем, а они все
Выяснив все, что нужно, я открыл счета в трех отрицали, и кончалось тем, что я возобновлял свои
фирмах. Я нанял маленький офис, который напрямую операции. Мерзавцы в бизнесе хороши тем, что они
был связан проводами с тремя брокерами [Легко всегда прощают вам то, что вы их поймали, если,
понять, что в то время еще не существовало развитой конечно, вы продолжаете совместный бизнес. Что
сети телефонной и телеграфной связи, так что во касается его, то он давно уже все забыл. Он готов
многих случаях для организации такой связи проделать большую часть пути навстречу миру.
приходилось буквально ставить столбы и Изумительно благородные создания!
прокладывать провода между пунктами А и В.].
Мне пришлось смириться с тем, что из-за подлых
Торговать я начал с малых ставок, чтобы сразу же их трюков я не могу наращивать ставки в обычном темпе.
не напугать. В целом я выигрывал, и они поспешили Я решил их проучить. Я выбрал ряд акций, которые
меня уведомить, что ожидают от клиентов, имеющих с одно время были в центре спекуляций, а потом выпали
ними прямую телеграфную связь, настоящего большого из круга, ушли с поверхности. Я отдал приказы о
бизнеса. Им были не нужны вялые и осторожные покупке этих акций моим пяти жуликоватым
игроки. Они рассчитали, что чем больше я выиграю, тем посредникам. Когда приказы были приняты и они
больше потеряю и чем быстрее я прогорю дотла, тем ждали появления очередных котировок на ленте, я через
больше им достанется. Для них эта идея была вполне мой контакт с биржевым домом заказал продажу сотни
разумна, потому что они ведь по необходимости имели этих же акций на рынке. При этом я их очень просил
дело со средними игроками, а такие долго не живут - в сделать все как можно быстрее. Ну, можете себе
финансовом смысле, конечно. Обанкротившийся клиент представить, что было, когда в зале биржи появился
не может торговать. А наполовину ободранный клиент заказ на продажу этих акций: вялые, неактивные акции,
может начать скулить, обвинять в том или ином и которые спешно хотят продать по приказу из
способен создать массу проблем для бизнеса. провинции. Кто-то получил дешевые акции. Сделка
Я также установил связь с местной фирмой, у отразилась на ленте, и это была цена, которую я должен
которой был прямой телеграф к нью-йоркскому был заплатить пяти моим посредникам. Я продал без
корреспонденту, который был также и членом Нью- покрытия и по дешевке четыре сотни акций. Меня
Йоркской фондовой биржи. Я поставил биржевой спросили, чего ради я все это делаю, и я ответил, что
17
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
получил совет. Перед закрытием рынка я послал прямо за моими трюками с неактивными акциями и в этот раз,
в Нью-Йорк, моим почтенным посредникам, приказ получив мой заказ, прикупил на Американской
быстро купить назад эту сотню акций, поскольку меня фондовой бирже немного акций и для себя. Он был
не заботит цена и я не хочу остаться с непокрытой вполне доволен своей прибылью. Эти ребята не боялись
продажей на ночь. В результате акции были выкуплены того, что клиент обвинит их в обмане, потому что все
по существенно более высокой цене. Затем я, нужные бумаги, чтобы отмазаться от закона, они
естественно, распорядился продать пятьсот акций, готовили заранее. Но они боялись, что я заберу их
которые были у моих «друзей». Все сработало очень мебель! Деньги в банке я забрать не мог, потому что они
неплохо. на всякий случай денег там не держали. Они не боялись
Поскольку их поведение не стало лучше, я повторил прослыть жуликами, но репутация людей, не
этот трюк несколько раз. Я не стремился к тому, чтобы возвращающих долги, была бы для них убийственной.
строго наказать их по заслугам. Обычно я срезал с них Клиенты часто теряют деньги в игорных домах. Но если
один или два пункта. Но это пополняло мой маленький он сумел выиграть, а ему не вернули деньги - это
запасец, который я копил для очередной попытки в худшее, что может сделать спекулянт.
Нью-Йорке. Иногда я для разнообразия продавал какие- Деньги заплатили все; но этот подскок на десять
либо акции без покрытия, но тоже без преувеличений. Я пунктов положил конец приятному занятию - обдирать
довольствовался шестью или восемью сотнями этих хищников. Теперь они следили, чтобы я еще раз не
наличных с каждого финта. выкинул их любимый финт, которым они так часто
Как-то фокус сработал настолько здорово, что дурили своих бедных клиентов. Я вернулся к своему
вопреки всем расчетам курс дернулся куда больше обычному методу торговли, но рынок не всегда был
обычного - ровно на десять пунктов. При этом каким надо для моей системы. Я имею в виду, что,
получилось так, что у одного из моих милых брокеров поскольку мои брокеры жестко ограничивали мои
был счет не на сотню, как обычно, а на две сотни акций, ставки, я не мог играть с размахом.
хотя у четырёх остальных было по сотне. Тут уж они Всем этим я занимался больше года и за это время
решили, что хорошего понемножку. Они обиделись ну пускал в ход все возможные приемы, чтобы делать
просто как дети и начали по телеграфу передавать мне деньги. Я жил с большим комфортом, купил автомобиль
всякие гадости. Пришлось пойти и повидаться с и не ограничивал себя в расходах. Мне нужны были
управляющим, тем самым господином, который так деньги для игры, но ведь нужно было и жить. И пока я
хлопотал, чтобы заполучить мой счет, и так верно определял свою позицию на рынке, я зарабатывал
великодушно прощал мне всякий раз, как я ловил его на куда больше, чем мог потратить, так что накопления
попытке немного надуть меня. Для человека в его шли сами собой. Если я ошибался, денег не было, и я не
положении он держался слишком важно. мог ничего тратить. Наконец я собрал довольно
- Для этих акций был создан дутый рынок, и мы не приличную пачку денег и решил, что намного больше
заплатим вам ни гроша! - посулил он. мне здесь уже не добыть, а значит - пора назад, в Нью-
Йорк.
- Когда вы принимали мой приказ на покупку, для
вас это не был дутый рынок. Вы впустили меня, а У меня была собственная машина, и я пригласил
теперь хотите выгнать ни с чем. Разве это по-честному? приятеля, который также занимался торговлей,
прокатиться со мной в Нью-Йорк. Он согласился, и мы
- Да, это честно! - рычал он. - Я могу доказать, что отправились. На обед мы остановились в Нью-Хейвене.
кто-то сделал для тебя рынок. В гостинице я встретил старого знакомого по бирже, и,
- Кто сделал мне рынок? среди всего прочего он мне рассказал, что в городке в
- Кто-то подыграл, это ясно! одной лавочке есть телеграф и что там очень бойкая
торговля.
- Да кто и зачем? - отбивался я.
По дороге в Нью-Йорк я поехал по улице, чтобы
- Какие-то твои друзья в этом поучаствовали, это посмотреть, как выглядит снаружи этот игорный дом.
ясно как день. - Он выглядел достаточно уверенным в Он оказался ничего себе, и мы поддались соблазну
себе. заглянуть. Там было не слишком роскошно, но
- Но вы же прекрасно знаете, что я всегда играю в котировочная доска была на месте, клиенты - перед ней,
одиночку, - пытался я урезонить его. - Это знает каждая и игра шла полным ходом.
собака в городе. И каждый знает, что я был один с тех Управляющий был похож не то на актера, не то на
пор, как начал работать с акциями. Я хочу дать вам церковного проповедника. Очень внушительный
дружеский совет: пошлите за деньгами и отдайте их господин. Он сказал «доброе утро» с таким
мне. Не хотел бы доставлять вам неприятности, а выражением, как если бы десять лет изучал его в
потому сделайте, как я прошу. микроскоп и обнаружил, что да - очень доброе утро и
- Я не стану платить. Это была жульническая сделка, теперь дарит вам это великое открытие, а в придачу еще
- не уступал он. небо, солнце и банковский счет своей фирмы. Он видел,
Я устал от всего этого и просто сказал: как мы выходили из спортивного вида автомобиля, а
поскольку мы были молоды и беззаботны - на вид я был
- Вы заплатите мне здесь и сейчас. И точка! моложе двадцати, он, естественно, решил, что перед
Он бушевал недолго, обозвал при этом меня ним парочка студентов из Йеля. Я не стал его
бесчестным наперсточником, но кончил тем, что отдал разубеждать. Не давая нам опомниться, он толкнул
деньги. Остальные не буйствовали так, как он. А один речь. Он так рад видеть нас. Не хотим ли мы устроиться
из управляющих, как выяснилось, внимательно следил поудобнее? Сегодня утром, вы сами убедитесь, рынок
благоприятен, как никогда; он, по сути, просто требует,
18
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
чтобы ему позволили подкинуть денег господам из Америки! Студенты? Как бы не так! Вы бы еще
университета, а это ведь далеко не лишнее, не так ли? С прикинулись первокурсниками!
тех пор как мир себя помнит, разумным Мы оставили его разговаривать с самим собой.
первокурсникам вечно не хватало деньжат. Но как раз Скорее всего, ему не так уж жалко было денег. Ни один
сегодня вот этот доброжелательный биржевой телеграф профессиональный игрок не думает много о деньгах.
поможет вам выиграть тысячи, а рискнуть надо совсем Все дело в игре, а судьба переменчива. Его гордость
копейками. Фондовый рынок просто изнывал от уязвило то, что он так в нас ошибся.
желания набить наши карманы деньгами.
Вот так я в третий раз вернулся на Уолл-стрит. Я,
Что ж, я решил, что было бы дурно отказать этому естественно, много думал, пытался понять, в чем точно
доброму господину, и я сказал, что готов последовать недостаток моей системы, из-за которого я терпел
его совету, потому что слышал, что многие делают на поражения, торгуя в конторе Фуллертона. Мне было
акциях просто кучи денег. двадцать, когда я сделал свои первые десять тысяч, но -
Я начал торговлю осторожно и понемногу, но проиграл их. Но я знал, как и почему: я все время играл,
наращивая ставки при выигрыше. Мой приятель занялся не обращая внимания на ситуацию; потому что, когда я
тем же. не мог играть по своей системе, в основе которой
Мы заночевали в Нью-Хейвене и на следующее утро лежали опыт и расчет, я начинал ставить вслепую,
уже в пять минут десятого стояли перед гостеприимной наудачу. Вместо того чтобы быть уверенным в
дверью этой игорной лавочки. Проповедник был выигрыше, я питался азартными надеждами. Когда мне
счастлив видеть нас еще раз. Видно, он думал, что было двадцать два, в моем распоряжении были уже
сегодня будет его черед выигрывать. Но я снял с пятьдесят тысяч, и все это я потерял 9 мая. Но теперь я
заведения без малого пятнадцать сотен. Когда на точно знал - как и почему. В этот жуткий день цены
следующее утро мы опять появились перед ним и я скакали как бешеные, и телеграф постоянно запаздывал.
протянул ему приказ продать пять сотен сахарных, он Но я еще не понял, почему я проигрался после
поупирался, но все-таки принял его - молча! Курс вырос возвращения из Сент-Луиса и после 9 мая, когда уже
на пункт, я закрыл торговлю и протянул ему квитанцию. схлынула паника. У меня были свои теории, то есть
Моя прибыль составила ровно пятьсот долларов, и идеи насчет того, как избежать ошибок, которые, как
столько же я внес маржи. Он достал из сейфа двадцать мне казалось, я обнаружил. Но все это следовало
полсотенных, трижды их очень медленно пересчитал и проверить на деле.
еще раз пересчитал у меня на глазах. Казалось, что у Чтобы научиться, чего не надо делать, лучше всего -
него пальцы покрываются слизью, так что бумажки потерять все, что имеешь. А когда знаешь, чего не надо
просто не отлипали от них, но наконец он справился и делать, чтобы не терять деньги, начинаешь учиться
отдал деньги мне. Он скрестил руки на груди, прикусил тому, что надо делать, чтобы выигрывать. Тот, кто это
нижнюю губу и, покусывая ее, уставился на верхнюю понял, уже начал учиться.
фрамугу окна за моей спиной.
Я сказал ему, что хотел бы продать две сотни Глава 5
стальных. Но он даже не шевельнулся в ответ. Он
просто меня не слышал. Я повторил свою просьбу, но на
этот раз сказал - три сотни стальных. Он повернулся ко Одной из важных причин ошибок в игре среднего
мне. Я ожидал, что сейчас будет речь. Но он просто биржевого охотника, или «ленточного червя», как они
смотрел на меня. Затем подвигал губами и сглотнул, как порой себя называют, имея в виду телеграфную ленту,
если бы собирался начать изобличение неописуемого которая составляет главную страсть их жизни, является
политического бесчинства, царящего из-за продажности чрезмерная специализация. Результатом оказывается
оппозиции. негибкость, которая обходится слишком дорого. В
Наконец он шевельнул рукой в направлении денег, конце концов, спекулятивная игра не сводится
которые я держал перед собой, и произнес: исключительно к математике или к набору правил, хотя
главные законы этой игры отличаются изрядной
- Убери этот мусор! жесткостью. Даже у меня к чтению ленты
- Что убрать? - изумился я. Я просто не понял, куда примешивается что-то такое, что больше арифметики.
он показывает. Это то, что я называю поведением акций, то есть
- Куда ты направляешься, студент? - он говорил движение курса, которое позволяет судить, будет ли он
очень внушительно. меняться в соответствии с закономерностями, которые
случалось наблюдать в прошлом. Если курс ведет себя
- В Нью-Йорк, - ответил я. не так, как должен бы, лучше эти акции не трогать. Ведь
- Да, вот это верно, - сказал он, кивнув головой раз если ты не можешь знать, в чем там дело, то и не
двадцать. - Это со-вер-шенно правильное решение. угадаешь, в каком направлении курс будет изменяться.
Отсюда вам нужно уезжать, да, потому что теперь я Нет диагноза - нет и прогноза. Нет прогноза - нет и
точно знаю две вещи - две, студент! Я знаю, кто вы прибыли.
такие, и я знаю, кем вы не являетесь. Да! Именно так! Это очень старая идея, что нужно следить за
- И в самом деле? - Я говорил очень вежливо. поведением курса и изучать его поведение в прошлом.
- Да. Вы оба... - он сделал паузу, а затем перестал Когда я впервые очутился в Нью-Йорке, в одной
быть похожим на парламентского оратора и зарычал: - брокерской конторе был Француз, любивший
Вы - две самые хищные акулы в Соединенных Штатах поговорить о своих графиках. Сначала я решил, что это
какой-то юродивый, которого фирма держит просто но
доброте. Потом я понял, что он на редкость
19
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
убедительный и интересный собеседник. Он говорил, ошибках, причиной которых было невежество, и это те
что в этом мире не лжет, потому что просто не в самые ошибки, которые средний спекулянт совершает
состоянии, только одна вещь, и это - математика. С год за годом.
помощью своих кривых он мог предсказывать движения После того как я вернулся в Нью-Йорк, чтобы в
рынка. К тому же он мог и анализировать их и мог, к третий раз попытаться обыграть рынок, я торговал
примеру, объяснить, почему Кин повел себя правильно, очень активно. Я не рассчитывал на такие же успехи,
когда вздул курс привилегированных акций компании как в игорных домах, но надеялся, что спустя какое-то
«Атчинсон», и почему он позднее оказался не прав в время я смогу достичь много большего, поскольку
истории с пулом на акции Южно-Тихоокеанской смогу крутить гораздо более крупные пакеты акций. Как
железной дороги. Время от времени кто-нибудь из я теперь понимаю, моей главной проблемой было то,
профессиональных биржевиков пытался использовать что я не видел жизненно важной разницы между
систему Француза, но потом все они возвращались к азартной игрой на бирже и спекуляцией. Но тем не
собственным ненаучным методам зарабатывать на хлеб менее, поскольку у меня уже был семилетний опыт
с маслом. Они говорили потом, что их система «попал изучения ленты и определенная природная склонность к
или промазал» обходится дешевле. Я слышал рассказ игре, мои деньги приносили очень высокий процент,
Француза о том, как Кин признался ему, что его хотя, конечно, настоящим богатством это не назовешь.
графики верны на сто процентов, но этот метод не дает Я, как и прежде, выигрывал и проигрывал, но в целом
возможности быстро действовать на активном рынке. был в выигрыше. Чем больше я зарабатывал, тем
Тогда здесь была одна контора, в которой больше тратил. Так ведут себя большинство мужчин.
вычерчивали графики ежедневных изменений курса. Нет, не только те, на кого валятся легкие деньги, но
Можно было одним взглядом ухватить, как менялся любой человек, если только он не раб накопительского
курс в последние месяцы. Сравнивая кривые для инстинкта. У некоторых людей, вроде старины Рассела
отдельных акций с кривой для рынка в целом, клиенты Сейджа, инстинкты зарабатывать и копить развиты
могли оценить, действительно ли акции, которые им одинаково сильно, так что вполне естественно, что
ненаучно посоветовали купить, могут пойти в рост. умирают они чрезвычайно богатыми.
Люди использовали эти графики как дополнительную Ежедневно с десяти до трех меня занимала
подсказку. Сегодня графики движения курсов можно исключительно игра - как обыграть рынок, но после
найти во многих брокерских домах. Их готовят трех - игра моей собственной жизни. Не поймите меня
профессиональные статистики, причем не только для неверно. Я никогда не допускал, чтобы развлечения
акций, но и для сырьевых товаров. мешали делу. Если я проигрывал, то лишь потому, что
Я бы сказал, что графики могут помочь тем, кто их был не прав, а не оттого, что страдал от последствий
умеет читать или, точнее, кто умеет их усваивать. Но излишеств или распутства. Я никогда не позволял себе,
средним читателем графиков обычно завладевает идея, чтобы утреннее похмелье могло стать помехой в игре. Я
что эти пики и провалы, основные линии движений и просто не имею права на те вещи, которые могут
вторичные изменения курсов, в сущности, и определяют подточить мою физическую бодрость и ясность
всю спекулятивную игру. Если он доведет эту свою сознания. Даже в своем нынешнем положении я ложусь
идею до логического предела, он обречен на разорение. спать обычно не позже десяти. В молодости я никогда
Так, я слышал об одном чрезвычайно способном не засиживался в компаниях допоздна, поскольку
человеке, в прошлом партнере одного из известных и недосып мешает мне заниматься делом. В среднем я
уважаемых брокерских домов, который получил всегда довольно прилично выигрывал, так что мне
хорошее математическое образование. Он окончил никогда не приходило в голову экономить на радостях
знаменитый инженерный институт. Этот человек жизни. А рынок всегда был рад снабдить меня всем
разработал графики, основанные на тщательном и потребным. Во мне развилась уверенность в себе,
детальном изучении динамики цен на многих рынках - свойственная мужчинам, которые способны обеспечить
акций, облигаций, хлопка, пшеницы, денег и тому себе хлеб с маслом.
подобного. Он собрал данные за многие годы, вычислил Первое, что я изменил в своем подходе к игре, - это
коэффициенты корреляции и размах сезонных временные рамки. Я не мог дожидаться, пока движение
колебаний и - словом, все. Он годами использовал свои курса созреет и станет определенным, чтобы потом, как
графики в ходе торгов на бирже. На самом деле он я всегда делал в игорных домах, срубить свои один-два
просто использовал результаты некоторых очень пункта. Если, работая в конторе Фуллертона, я хотел
разумно рассчитанных усреднений. Мне говорили, что поймать движение цен, нужно было начинать намного
он выигрывал всегда, пока мировая война не смяла все и раньше. Иными словами, мне пришлось изучать
не сделала все прошлые наблюдения бесполезными. Я формирующиеся тенденции, чтобы предвидеть
слышал, что он и его последователи потеряли движение акций. Это звучит как чудовищная
миллионы, прежде чем смирились с поражением. Но банальность, но следует понять, что я имею в виду.
даже мировая война не может помешать рынку акций Самым важным для меня было это изменение в моем
быть бычьим, когда есть соответствующие условия, и отношении к игре. Мало-помалу я понял важнейшую
быть медвежьим при другой конфигурации событий. разницу между тем, чтобы ставить на колебания цен, и
Чтобы знать, как делать деньги, мужчине достаточно тем, чтобы предвидеть закономерные подъемы и
уметь верно оценивать условия. падения курсов, а это и есть разница между азартной
Я не имею в виду совсем сбиться с пути, как в этом биржевой игрой и биржевой спекуляцией.
случае, но, когда я вспоминаю свои первые годы на Я начал изучать движения рынка не только за
Уолл-стрит, мне в голову приходит что-то подобное. последний час, но за гораздо более продолжительное
Сейчас я знаю то, чего не знал тогда, и я думаю об время, а этому меня не мог бы научить самый большой
20
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
игорный дом в мире. У меня возник интерес к чтению проигрывают совсем зеленые новички. Именно эти
отчетов и к анализу прибыли железных дорог, к полулюбители, а не стопроцентные дубы, дают
финансовой и торговой статистике. Моя страсть к игре, основной и постоянный доход комиссионным домам.
разумеется, никуда не делась, и за мной сохранилось Такой обычно удерживается на плаву в среднем три-
прозвище - Юный Хват, но при этом я полюбил четыре года, тогда как совсем начинающие обычно
заниматься анализом рынка. Для меня никогда не были выдерживают на Уолл-стрит один сезон или от трех до
скучны и утомительны любые занятия, если только они тридцати недель. Именно полулюбитель обожает
помогали мне торговать более разумно. Чтобы решить цитировать знаменитые биржевые поговорки и
проблему, ее нужно сначала сформулировать. Если я рассуждать о правилах игры. Он знает все, чего не
считаю, что нашел решение, его нужно проверить в следует делать, то есть все мудрые правила, когда-либо
деле, чтобы убедиться в своей правоте. Я знаю только сформулированные старожилами биржи. Но он не знает
один способ проверки - на собственных деньгах. главного - нельзя быть любителем!
Сегодня, оглядываясь назад, мое продвижение вперед Полулюбитель считает, что у него уже прорезались
кажется ужасно медленным, но думаю, что оно и не зубы мудрости, потому что он любит покупать при
могло быть более быстрым, потому что в целом я все откате курса. Он ищет такие ситуации. Он меряет свои
время выигрывал. Если бы я проигрывал почаще, это сделки по числу пунктов от вершины, на которой он
могло бы принудить меня к более усердному изучению продал. На большом рынке быков незрелый любитель,
рынков. И тогда бы я реже делал ошибки. Но я не совершенно невежественный в правилах и прецедентах,
уверен, что это было бы так уж хорошо - проигрывать. покупает вслепую, потому что и надежды его слепы. Он
Ведь тогда у меня не было бы денег, чтобы проверять зарабатывает кучу денег, но однажды мощный откат
новые подходы к спекуляции. одним махом обдирает его дочиста. Осторожный
Вспоминая свои выигрыши в конторе Фуллертона, я любитель делает как раз то, что делал и я, воображая,
обнаружил, что, хотя я зачастую был прав в понимании что играю интеллигентно - по оценке других
рынка на сто процентов - я имею в виду диагноз «разумных». Я знал, что мне нужно изменить прежние
условий и общих тенденций, - я получал от своей методы, освоенные мною в игорных домах, и мне
правоты меньше денег, чем она, так сказать, казалось, что каждое изменение решает часть моих
заслуживала. Но почему? проблем, особенно если они получали высокую оценку
со стороны опытных дилетантов.
Опыт неполных побед не менее поучителен, чем
опыт поражений. Большинство клиентов, будем называть их именно
так, совершенно одинаковы. Редко кто из них может
Когда, к примеру, приходил час рынка быков, я честно сказать, что Уолл-стрит не должна им денег. В
действовал по-бычьи с самого начала, и свое мнение я конторе Фуллертона всегда толпились люди. Всех
утверждал, покупая акции. Следовал, как я и предвидел, уровней! Был среди них один, не похожий на
подъем рынка. Пока что все шло хорошо. Но что я делал остальных. Во-первых, он был намного старше. К тому
помимо этого? Я следовал совету заслуженных старцев же он никогда не давал советов, если его не
и обуздывал свою молодую порывистость. Я настроил спрашивали, и никогда не хвастал своими выигрышами.
себя на то, что следует сохранять рассудительность и Он был замечателен тем, что потрясающе умел слушать
играть осторожно, консервативно. Каждый знает, что других. Он, кажется, не очень-то интересовался
это такое: нужно изъять прибыль и откупить свои мнением других, то есть он никогда не расспрашивал,
акции, когда начнется откат вниз. Именно это я и делал, кто что слышал или знает. Но если кто-нибудь давал
вернее, пытался делать, потому что часто случалось так, ему совет, он всегда очень вежливо благодарил. Если
что я изымал прибыль и ждал отката, а он все не совет оказывался дельным, он находил нужным еще раз
наступал. И я наблюдал за тем, как мои акции взлетают принести свою благодарность. Но если все шло ровно
еще на десять пунктов, а я сидел, надежно спрятав в наоборот, он никогда не жаловался, так что никто не
своем консервативном кошельке прибыль от четырех знал - последовал он наводке или пропустил мимо
пунктов. Говорят, что, изымая прибыль, никогда не ушей. Ходили легенды, что старый игрок очень богат и
станешь нищим. Нет, не станешь. Но, получая прибыль способен выгнуть курс так, что будь здоров. При этом
на четыре пункта в период рынка быков, богатым тоже он приносил конторе не слишком много комиссионных,
не станешь. по крайней мере этого никто не видел. Его имя было
Я имел только две тысячи долларов там, где мог бы Партридж, но за глаза все называли его Индюком,
сделать двадцать тысяч. Вот результат моей потому что он был очень толстый и, когда, нагнув
приверженности к консервативной осторожности. голову вперед, вышагивал по конторе, его жирный
Примерно в то самое время, когда я обнаружил, сколь подбородок свисал прямо на грудь.
мало я имею из-за этого, я понял еще кое-что. Я понял, Все клиенты питали склонность к тому, чтобы ими
что любители, непрофессиональные игроки, руководили и направляли, так чтобы в случае неудачи
различаются между собой объемом опыта. было кого винить, и они часто искали старину
Новички не знают ничего, и это знает каждый, в том Партриджа, чтобы пересказать ему, что именно
числе и они сами. Тот, кто пробился во второй класс, посоветовал им какой-нибудь друг друга инсайдера по
думает о себе, что он много чего знает, и поэтому поводу определенных акций. Они рассказывали о том,
другие думают о нем так же. Это уже опытный чего не стали делать но этому совету, в надежде, что он
любитель, который изучил - нет, не рынок, но только скажет им, что же следует делать. Но независимо от
разные мнения о рынке, высказанные любителями еще того, в чем заключался совет - покупать или продавать,
более высокого уровня. Любитель второго уровня знает, ответ они всегда получали одинаковый.
как избегать некоторых ошибок, из-за которых
21
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
Рассказав обо всем, что ставит его в тупик клиент - Поднялись, и я очень вам обязан, милый юноша. Но
наконец спрашивал: «Как по-вашему, что мне следует я не могу даже подумать о том, чтобы сейчас продать
делать?» эти акции.
Старый Индюк слегка склонял голову к плечу, - Не можете даже подумать? - Похоже, что Элмер
задумчиво смотрел на клиента, одаряя его отеческой начал сомневаться в себе самом. Эта обычная история.
улыбкой, и наконец очень внушительно изрекал: «Ну, Как правило, любители давать непрошеные советы
вы ведь должны понимать, это же рынок быков!» обожают их получать.
Я очень часто слышал, как он это говорил; «Ну, вы - Нет, не могу.
ведь должны понимать, это же рынок быков!» - как если - Да почему же? - Элмер придвинулся к нему
бы вручал вам бесценный талисман, упакованный в вплотную.
страховой полис на миллион долларов. Естественно, что
я совершенно не понимал, что же он имеет в виду. - Как, но это же рынок быков! - Индюк произнес это
так, как будто он дал детальное и исчерпывающее
Однажды некто по имени Элмер Харвуд влетел в объяснение.
офис, выписал приказ и вручил его клерку. Затем он
помчался туда, где мистер Партридж вежливо - Это-то верно. - Элмер был разочарован и выглядел
выслушивал рассказ Джона Фаннинга о том, как он рассерженным. - Я знаю не хуже вашего, что сейчас
однажды случайно подслушал распоряжение, отданное рынок быков. Но лучше бы вам сбросить эти свои акции
Кином одному из своих клерков, и как Джон cдeлaл и опять купить их на откате. Вам это будет выгодно.
жалких три пункта на ста акциях, а потом эти акции в - Дорогой мой, - старина Партридж явно был сильно
три дня взлетели еще на двадцать четыре пункта, но огорчен, - дорогой мой, если я сейчас продам эти акции,
Джон свою сотню уже сбыл с рук. Эту горестную я потеряю позицию, и что же тогда мне делать?
историю Джон рассказывал ему уже по крайней мере в Элмер Харвуд всплеснул руками, покачал головой и
четвертый раз, но старый Индюк улыбался ему с таким направился ко мне в поисках сочувствия.
дружелюбием, как будто слышал ее впервые.
- Ты смог бы его уговорить? - спросил он
Тут до них добрался Элмер и, даже не извинившись театральным шепотом. - Я тебя спрашиваю!
перед Джоном Фаннингом, выпалил Индюку:
Я не ответил. Тогда он продолжил:
- Мистер Партридж, я только что продал свои
«Климакс моторс». Мои люди сказали, что рынок готов - Я дал ему наводку на «Климакс моторс». Он купил
к откату и что я скоро выкуплю их по дешевке. Так что пятьсот акций. Он получил прибыли семь пунктов, и я
лучше и вам сделать так же. То есть если они все еще у советую ему сбросить их и купить опять на откате,
вас на руках. который уже должен был начаться. И что же я слышу в
ответ? Он говорит, что если продаст, то останется без
Элмер с ожиданием смотрел на того, кому он и дал работы! Что ты об этом думаешь?
первый совет покупать. Дилетант, обожающий давать
непрошеные советы, склонен считать, что в ответ он - Прошу прощения, мистер Харвуд, я не говорил, что
получает право на тело и душу потеряю работу, - встрял старый Индюк. - Я сказал, что
облагодетельствованного им, даже не зная, какой вышел потеряю позицию. Если бы вам было столько же,
из всего этого толк. сколько мне, и вы прошли бы через такое же количество
бумов и паник, как и я, вы бы знали, что никто на свете
- Да, мистер Харвуд, они все еще у меня. Разумеется! не может рисковать утратой позиции, даже Дж. Д.
- с чувством признательности произнес Индюк. Элмер Рокфеллер. Я надеюсь, что откат наступит и что вы, сэр,
был так любезен, что не забыл про старого хрыча. сможете выкупить свой пакет акций с немалой скидкой.
- Ну, а теперь время изъять прибыль и вложить ее Но я лично могу вести торговлю только с учетом
опять при откате, - продолжил Элмер с выражением, как собственного многолетнего опыта. Я дорого заплатил за
будто он предлагал сделать взнос в банк. Не видя него и не хотел бы повторить все это еще разок. Но я
признаков энтузиазма в лице облагодетельствованного чувствую себя обязанным перед вами, как если бы эти
им Индюка, он лродолжил: - Я только что продал все до деньги уже лежали в банке. Но вы же понимаете, это
единой акции! рынок быков. - И он важно выплыл из комнаты, оставив
Судя по голосу и интонациям, можно было считать, Элмера в крайнем изумлении.
что речь по меньшей мере о десяти тысячах акций. Слова старого мистера Партриджа не имели для меня
Но мистер Партридж огорченно кивнул и жалобно никакого смысла до тех пор, пока я не начал
произнес: размышлять о своей неспособности получать от рынка
столько, сколько заслуживали моя правота и понимание.
- Нет! Нет! Этого я сделать не могу! Чем больше я размышлял, тем яснее видел, как прав
- Почему? - выпалил Элмер. был этот старый спекулянт. В молодости он явно
- Я просто не могу так поступить! - был ответ. страдал от тех же самых недостатков и хорошо знал
Мистер Партридж был в сильном волнении. собственные слабости. Он просто не позволял себе
поддаться искушению, которому, как он знал из опыта,
- Разве не я дал вам совет купить их? трудно противиться, но которое всегда обходилось ему
- Разумеется, вы, мистер Харвуд, и я очень слишком дорого. То же самое было и со мной.
признателен вам. На самом деле признателен, сэр. Но... Думаю, что я сделал очень большой шаг вперед в
- Постойте-ка! Дайте мне сказать! А разве за десять своем образовании, когда наконец осознал, что мистер
дней эти акции не поднялись на десять пунктов? Разве Партридж, говоря другим клиентам: «Вы же понимаете,
нет? это ведь рынок быков!», на самом деле имел в виду, что
22
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
23
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
единственное, что я вспоминаю без особых усилий, - это Было еще не жарко, мы медленно брели себе, убивая
ситуации, которые меня научили чему-то полезному для время и наслаждаясь солоноватым воздухом. Братья
моей торговли, которые увеличивали мое понимание Хардинг держали на набережной отделение, и мы туда
игры - и самого себя! каждое утро заходили, чтобы узнать, что и как. Это
была просто дань привычке, потому что никаких дел на
рынке у меня не было.
Глава 6
В тот раз мы обнаружили, что рынок стал очень
активным и сильным. Мой приятель имел на
Весной 1906 года я устроил себе короткий отдых в брокерском счете небольшой пакет акций, купленных
Атлантик-Сити. Я избавился от всех акций, и на уме у им на несколько пунктов дешевле, а потому был
меня были только развлечения и смена обстановки. настроен по-бычьи. Он расписывал мне, как хорошо
Кстати говоря, я вернулся к моим первым брокерам, держать акции в ожидании сильного роста цен. Я
братьям Хардинг, и играл очень активно. Я мог слушал его вполуха и из вежливости поддакивал. Я
оперировать тремя или четырьмя тысячами акций. Это рассматривал доску котировок и отмечал изменения -
не намного больше, чем у меня бывало во времена курс почти всех акций шел вверх - пока не дошел до
незабвенной конторы «Космополитен», когда мне едва Тихоокеанской железной дороги. У меня возникло
исполнилось двадцать. Но была существенная разница в чувство, что эти акции следует продавать. Объяснить я
марже. В «Космополитен» я работал с маржей в один ничего не могу. Просто возникло такое ощущение. Я
пункт, а брокеры, которые на самом деле покупали и попытался понять, почему должен этим заниматься, и не
продавали для меня акции на Нью-Йоркской бирже, нашел никаких причин для того, чтобы выставить эти
требовали существенно более высокого обеспечения. акции на продажу без покрытия.
Я уже рассказывал историю о том, как в Я уставился на последнюю цену Тихоокеанской
«Космополитен» однажды продавал без покрытия три с железной дороги и скоро перестал видеть и саму доску,
половиной тысячи сахарных и как меня охватило и что-либо иное. Меня наполняло единственное
предчувствие, что готовится что-то не то и надо желание - немедленно выставить на продажу эти акции,
закрывать торговлю. Это занятное чувство навещало и я не мог понять, почему должен этим заняться.
меня довольно часто. Как правило, я поддавался ему. Но Должно быть, я в этот момент как-то странно
временами я плевал на предчувствие и говорил себе, что выглядел, потому что мой приятель, стоявший рядом,
было бы просто дуростью менять свою позицию из-за внезапно тронул меня за плечо и спросил:
слепого импульса. Я объяснял эти настроения
расстройством нервов, причиной которого могли быть - Эй, в чем дело?
слишком много сигар, недосып, вялая печень или что- - Понятия не имею, - ответил я.
нибудь в этом роде. Всякий раз, когда случалось - Засыпаешь на ходу? - участливо спросил он.
уговорить себя и не слушать внутреннего голоса, мне
потом приходилось жалеть об этом. Я могу припомнить - Нет, не засыпаю. Но вот что, я намерен продать эти
дюжину случаев, когда я испытал чувство тревоги и акции. - Следуя наитию, я всегда получал прибыль.
опасности и не продал, а на следующее утро я приходил Я подошел к столу, на котором лежали бланки
в контору и узнавал, что рынок активен или даже брокерских приказов. Приятель следовал за мной. Я
растет, и тогда я говорил себе, как глупо было бы выписал требование продать на рынке тысячу акций
поддаться слепому импульсу и продать. Но уже на Тихоокеанской дороги и протянул бланк
следующий день рынок начинал падать. Где-то что-то управляющему. Он с улыбкой посматривал на меня,
сорвалось с привязи, и если бы я не был столь разумен и пока я писал и подавал ему бланк. Но, прочитав его, он
логичен, то мог бы заработать, а не потерять. Причины перестал улыбаться и спросил: «Думаете, это разумно?»
были явно не физиологические, а психологические. Я подтвердил взглядом, что со мной все в порядке, и он
Хочу рассказать одну такую историю, потому что это передал приказ оператору.
имело последствия. Я приехал на отдых в Атлантик- - Что ты задумал делать? - спросил мой приятель.
Сити весной 1906 года вместе с приятелем, который - Я их продаю!
также был клиентом братьев Хардинг. Я думал только
об отдыхе, и рынок меня не интересовал ни с какой - Продаешь что? - он был в недоумении. Если он на
стороны. Я всегда мог оставить торговлю ради стороне быков, как же я оказался среди медведей? Что-
развлечений, если только, конечно, речь не шла об то было неправильно.
исключительно активном рынке, затрагивающем мои - Тысячу акций Тихоокеанской, - ответил я.
интересы. Сколько я помню, был рынок быков. Общие
- Почему? - его недоумение нарастало.
перспективы для бизнеса были благоприятны, и биржа
слегка затормозилась, хотя настроение рынка было Ответить мне было нечего, и я просто пожал
боевым и все указывало на рост цен. плечами. Но он, должно быть, решил, что мне кто-то
шепнул, потому что взял меня за руку и вывел в холл,
Как-то раз, позавтракав, мы просмотрели утренние
где нас не могли видеть и слышать ни другие клиенты,
нью-йоркские газеты и, наскучив смотреть, как чайки
ни клерки.
подхватывают на мелководье мидий, чтобы потом с
высоты двадцати футов сбросить их на плотный - Ты что-нибудь слышал? - зашептал он прямо мне в
влажный песок и выковырять из разбитых раковин свой лицо.
завтрак, решили прогуляться по набережной. Там это Он был сильно взволнован. Акции Тихоокеанской
было единственное развлечение по утрам. были среди его любимцев, и он, учитывая прибыли и
24
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
перспективы компании, ставил на их рост. Но при этом я удержался, то потом об этом жалел: я рассказывал
он был готов покушать и медвежьи новости. приятелям о своих наитиях, и мне было сказано, что это
- Ничего! - ответил я. вовсе не вздор, а работа подсознания, моего творческого
ума. Этот тайный ум подталкивает художников делать
- В самом деле ничего? - Он не мог скрыть своего всякие вещи, и они потом сами не знают, как до этого
недоверия. додумались. Может быть, у меня в голове застряла
- Просто ни единого словечка. масса всякой незначительной мелочи, и когда ее
- Тогда какого черта ты их продаешь? скопилось много, то сработал кумулятивный эффект.
Может быть, зацикленность моего приятеля на своей
- Понятия не имею, - ответил я, и это была святая бычьей игре возбудила во мне дух противоречия, и тут
правда. под руку попалась Тихоокеанская дорога, которую
- Ох, Ларри, кончай скрытничать, - попросил он. тогда все усиленно расхваливали. Я не знаю, откуда и
Он знал, что обычно я веду игру очень рационально и почему приходят эти предчувствия или озарения. Я
расчетливо. А тут я вдруг на бычьем рынке продал знаю только, что вышел из конторы братьев Хардинг в
тысячу акций Тихоокеанской. Он предполагал, что Атлантик-Сити, продав на растущем рынке без
должны быть убедительные причины, чтобы продать покрытия три тысячи, акций Тихоокеанской железной
такой большой пакет на фоне сильного рынка. дороги, и почувствовал себя наконец успокоившимся .
- Я действительно не знаю, - повторил я, - Просто Мне было интересно, какую цену они взяли за
почувствовал, что-то должно произойти. последние две тысячи акций, и после ленча мы
вернулись в контору. Там меня встретила радостная
- Что должно произойти? картина: рынок в целом оставался сильным, а мои акции
- Я не знаю. Я действительно ничего такого не пошли в рост.
слышал. Знаю только, что хочу продать эти акции. И - Твоя песенка уже спета, - откликнулся мой
пожалуй, продам-ка еще тысчонку. приятель. Было видно, как он рад, что не продал свои
Я вернулся в контору и отдал приказ о продаже еще акции.
одной тысячи этих акций. Если я был прав, продав На следующий день рынок еще немного подрос, и
первую тысячу, то просто грех было бы этим и мой приятель, не умолкая, радовался своим успехам. Но
ограничиться. я был уверен в своей правоте, а в таких случаях я
- А что может произойти? - продолжал настаивать никогда не выхожу из себя. Чего ради? В этот же день
мой приятель, который никак не мог смириться с тем, ближе к вечеру акции Тихоокеанской дороги перестали
что не понимает моих действий. Если бы я сказал ему, расти, а перед закрытием торгов они начали падать.
что, по слухам, эти акции должны пойти вниз, он бы их Цена очень быстро упала ниже той, по которой я продал
тут же продал, даже не спросив, кто источник или свои три тысячи. Я окончательно уверился в своей
почему вдруг вниз. - Так что должно произойти? - не правоте, а раз так, я решил продать еще немного. Так
успокаивался он. что прямо перед закрытием я продал еще две тысячи
акций.
- Да миллион вещей может случиться. Я сам толком
не знаю, что. У меня нет никаких причин, и я не умею Вот такие дела: продал по наитию пять тысяч акций
предсказывать судьбу, - отвечал я. Тихоокеанской дороги. С той маржой, которая была у
меня на счете, я бы не смог продать больше через
- Тогда ты сумасшедший, - сделал он вывод, -
контору Хардинга. Отпуск сломался. Для меня это была
полный безумец! Продаешь такую кишку акций и сам
слишком большая линия без покрытия, поэтому той же
не знаешь, почему. Ты в самом деле не знаешь, почему
ночью я вернулся в Нью-Йорк. Мне нужно было
ты их продаешь?
выяснить, что же все-таки случилось, и потому я решил
- Я на самом деле не знаю, почему решил их продать, вернуться к себе. Там я в случае чего смогу действовать
- я начинал уставать от препирательств. - Знаю только, быстро.
что на меня нашло какое-то наитие. Просто захотел
На следующий день пришли известия о
продать и продал. - Тут беспокойство стало настолько
землетрясении в Сан-Франциско. Там было настоящее
сильным, что я быстро вернулся и продал еще одну
бедствие. Но при открытии рынка акции понизились
тысячу.
только на несколько пунктов. Бычьи силы продолжали
Для моего приятеля это было уже чересчур. Он работать, а публика сама по себе неспособна
крепко схватил меня за руку и сказал: реагировать на новости. Такое можно наблюдать
- Слушай, давай-ка двигать отсюда, пока ты не сплошь и рядом. Если, к примеру, для общего роста
продал всю дорогу. котировок есть солидное основание, то независимо от
того, манипулируют быки рынком, как утверждают
Но я уже продал достаточно, чтобы унять
газетчики, или нет, но определенного сорта новости не
охватившую меня тревогу, так что охотно последовал за
могут оказать на рынок такое же влияние, какое они
ним, даже не дождавшись отчета о выполнении приказа.
имели бы в атмосфере рынка медведей. Все зависит от
Если бы у меня были веские причины так поступить, это
направленности внимания. В этом случае биржа не
была достаточно большая для меня линия - три тысячи
оценила масштаб катастрофы просто потому, что не
акций, а не имея вовсе никаких причин, да еще на фоне
хотела. В тот же день, еще до закрытия торгов,
очень сильного рынка, не выказывавшего ни малейших
котировки вернулись к прежнему уровню.
признаков спада, это был более чем достаточный риск.
Поддерживало меня только воспоминание, что в У меня были выставлены на продажу пять тысяч
прежние разы, когда мне вот так же хотелось продать и акций. Гром уже грянул, но мои акции устояли. Моя
25
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
интуиция оказалась просто первоклассной, но мой продажу без покрытия такую громадную линию, я
банковский счет не возрастал - даже на бумаге. Мой рискую и что подскок курса может сожрать не только
приятель, который в Атлантик-Сити присутствовал при бумажную прибыль, но и вложенные деньги? Я даже не
том, как на меня снизошло наитие продать акции могу сказать, задумывался ли об этом, но если и
Тихоокеанской дороги, был одновременно рад и задумывался, то практически не принимал в расчет этой
огорчен. возможности. Это не было безрассудством. Я на самом
Он говорил мне: деле играл осторожно, консервативно. Нет в мире сил,
которые могли бы устранить последствия
- Старичок, это было первоклассное прозрение. Но землетрясения, не так ли? Ведь компания не в
видишь, когда таланты и деньги одновременно играют состоянии за ночь восстановить разрушенные
за быков, нет резона сопротивляться. Они все равно постройки, да еще бесплатно, задаром, не тратя денег,
выиграют. ведь не могла? Даже все деньги мира не помогли бы
- Дай только время, - возразил я. мгновенно устранить последствия катастрофы, так
Я имел в виду цены. Я не собирался закрывать ведь?
операцию, потому что знал: ущерб от землетрясения Я не ставил деньги вслепую. Я не был безумным
ужасающ и моя железная дорога должна была медведем. Я не был опьянен успехом или мыслью, что
пострадать чуть ли не сильнее всех. Сказать правду, вся страна может рухнуть вслед за почти стертым с
полная глухота биржи к этому несчастью приводила карты Фриско. Нет, конечно! Я не ожидал всеобщей
меня в бешенство. паники. Уже на следующий день я закрыл сделку. Я
- А вот что ты намерен делать? - спросил я - Вложить сделал двести пятьдесят тысяч долларов. Тогда это был
в железнодорожные акции те миллионы долларов, мой самый большой выигрыш с самого начала участия в
которые компании потеряли от землетрясения? А после спекуляциях. Все было сделано в несколько дней.
того, как они устранят ущерб, откуда возьмется Биржа не обращала внимания на землетрясение первые
прибыль для выплаты дивидендов? Самое большое, что один или два дня. Они будут рассказывать, что причина
ты укажешь сказать, это что разрушения не столь в том, что первые сообщения были не столь уж
велики, как говорят. Но разве это причина, чтобы тревожными, но я думаю, что дело в ином. Публике
покупать акции пострадавших дорог? Ответь-ка мне! потребовалось время, чтобы изменить свое понимание
Рынка акций. Даже профессиональные биржевики
На все это он смог ответить только следующее: отреагировали большей частью с задержкой и без
- Да, звучит серьезно. Но я тебе говорю, рынок с понимания.
тобой не согласен. Лента-то не лжет, правда ведь? У меня нет для этого никакого объяснения, ни
- Ее правда иногда запаздывает, - возразил я. житейского, ни научного. Я всего лишь рассказываю о
- А знаешь историю? Кто-то говорил с Джимом том, что и почему я делал и что из этого вышло. Меня
Фиском за несколько дней до «черной пятницы» и гораздо меньше занимала загадка моего наития, чем то,
привел десять причин того, почему золото должно что оно принесло мне четверть миллиона долларов. Это
упасть в цене, причем навсегда При этом он так означало, что, когда придет время, я смогу оперировать
разошелся, что в конце заявил Фиску, что намерен куда более мощными линиями акций.
продать несколько миллионов. А Джим Фиск глянул на В то лето я уехал на воды в Саратогу.
него и говорит: «Полный вперед! Продавай без Предполагалось, что это будет отдых, но я все-таки
покрытия и пригласи меня на свои похороны». приглядывался к рынку. Прежде всего, я не так уж
- Что ж, - сказал я, - если бы этот тип действительно устал, и это меня не утомляло. А потом, все мои
выставил их без покрытия, он бы получил бешеную знакомые были так или иначе связаны с рынком. О нем
прибыль! Тебе бы самому лучше все-таки продать свои мы, естественно, и говорили. Я заметил, что есть важная
железнодорожные. разница между разговорами о торговле и участием в
торговле. Попадались собеседники, напоминавшие
- Только не я! Я из тех, которые предпочитают не фельетонных клерков, которые хвалятся, что вчера
плевать против ветра и не плыть против течения. круто поговорили со своим хозяином, как с подлой и
На следующий день, когда в прессе появились ничтожной личностью.
подробности катастрофы, рынок начал сдавать, но все В Саратоге у братьев Хардинг было отделение - здесь
еще медленнее, чем следовало. Хорошо понимая, что отдыхали многие из их клиентов. Но главной идеей, я
ничто на свете не может устоять против сильного думаю, была реклама. Отделение на курорте - это
землетрясения, я удвоил ставку и продал еще пять тысяч первоклассная реклама. Я к ним регулярно захаживал и
акций. К этому моменту многие уже поняли, что проводил время среди таких же, как я. Управляющим
произошло, и мои брокеры были на моей стороне. Ни в был отличный малый из нью-йоркской конторы,
их, ни в моих действиях не было ни тени безрассудства. который был занят поддержанием и налаживанием
На следующий день рынок, наконец, начал реагировать контактов с отдыхающими биржевиками, а при
должным образом. Начался настоящий обвал. И возможности был рад поучаствовать в бизнесе. Место
натурально, я не упустил своего шанса. Я еще раз было просто создано для распространения слухов о
удвоил и продал еще десять тысяч акций. Таков был вероятных чемпионах - на бегах, на бирже и тому
единственно возможный способ игры. подобном. В конторе у Хардингов знали, что я не
Я не думал ни о чем, кроме того, что я прав - прав на принимаю ничьих советов, поэтому управлявший
сто процентов, и что удача свалилась на меня с неба. никогда не подходил ко мне, чтобы доверительно
Теперь мне оставалось только воспользоваться ею. Я шепнуть на ухо о новостях, полученных из нью-
продал еще. Думал ли я в то время, что, выставив на йоркского офиса. Он просто передавал мне телеграммы
26
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
со словами: «Вот что они мне присылают» - или что- Выбирайся отсюда, пока еще есть шанс. Просто
либо в этом роде. преступление ставить на рост при такой цене, когда эти
Я, конечно, наблюдал за рынком. Для меня смотреть бандюги выбрасывают их прямо тоннами.
на котировочную доску и расшифровывать ее сигналы - - Но лента говорит, что они их скупают, - настаивал
это одно и то же. Я заметил, что моя приятельница. я.
Тихоокеанская железная дорога, похоже, приготовилась - Ларри, когда начали поступать твои приказы, у
расти в цене. Цены на ее акции были высоки, но их меня чуть сердце не лопнуло. Бога ради, не будь
движение выглядело так, как будто их кто-то окупает. Я лопухом. Избавься от них! Прямо сейчас. Они могут
наблюдал за ними несколько дней и все больше рухнуть в любую минуту. Я свой долг исполнил. Будь
убеждался, что их скупает кто-то очень не робкий, здоров! - И он повесил трубку.
располагающий не только большими деньгами, но и
знающий, что к чему. Он накапливал акции очень по- Эд Хардинг был большая умница, необычайно
умному. хорошо информирован и к тому же настоящий друг,
бескорыстный и преданный. Еще важнее было то, что,
Как только я окончательно уверился в этом, я, как я знал, он занимал положение, позволявшее знать о
естественно, тоже начал их покупать, примерно по 160. многом. Я-то при покупке железнодорожных акций
Он продолжал свое дело, и я покупал и покупал - опирался только на свой многолетний опыт изучения
порциями по пятьсот акций Чем больше я покупал, тем ленты: я увидел в движении котировок определенные
больше рос курс но безо всяких рывков, так что я симптомы, которые обычно предшествуют
чувствовал себя очень уверенно. Я не видел существенному росту курса. Не знаю, что со мной
препятствий к их дальнейшему росту; лента об этом случилось, но думаю, я решил, что вычитал на ленте
ничего не говорила. признаки того, что кто-то скупает акции, просто потому,
Неожиданно ко мне подошел управляющий и сказал, что умные манипуляции инсайдеров заставили ленту
что из Нью-Йорка его по телеграфу спрашивают - у них, рассказывать эту лживую историю. Может быть, на
естественно, была прямая связь с Нью-Йорком, - нет ли меня произвели впечатления хлопоты Эда Хардинга,
меня поблизости, а когда им ответили, что я здесь, который пытался предотвратить то, что считал моей
пришел ответ: «Задержите его в офисе. С ним хочет колоссальной ошибкой. Не могло быть никаких
говорить мистер Хардинг». сомнений ни в его уме, ни в добросовестности мотивов.
Я сказал, что, разумеется, задержусь, и купил еще В общем, я не могу сказать, что подтолкнуло меня
пятьсот акций Тихоокеанской железной дороги. Я последовать его совету, но я последовал, да, я так и
совершенно не представлял, о чем хочет со мной поступил.
говорить Хардинг. Вряд ли о делах. Моей маржи с Я продал все свои акции Тихоокеанской дороги. Ну,
избытком хватало на покупку того, что я сейчас скупал. конечно, если было глупостью играть на их рост, то
Очень скоро меня разыскал управляющий и попросил было бы столь же глупо не сыграть на их понижение.
пройти к междугороднему телефону. Так что, продав купленные без покрытия, я продал без
- Привет, Эд, - сказал я. покрытия четыре тысячи акций. Большую их часть я
выставил по цене 162.
Но тут на меня обрушилось:
На следующий день директоры Тихоокеанской
- Что за чертовщина с тобой происходит? Ты компании объявили о выплате десятипроцентных
свихнулся? дивидендов. Сначала никто на бирже не мог этому
- А ты? - огрызнулся я. поверить. Это было слишком похоже на отчаянные
- Что ты там выделываешь? - послышалось из трубки. финты загнанных в угол игроков. Все газетчики
набросились на директоров компании. Но пока мудрецы
- Да в чем дело-то? с Уолл-стрит пассивно размышляли, рынок вскипел.
- В том, что ты скупаешь эти акции. Акции пошли нарасхват, и в результате цена на них еще
- Но ведь с моим залогом все в порядке? подскочила. Некоторые сделали на этом состояние, и
позднее я слышал про довольно тупого специалиста,
- Дело не в марже, а в том, чтобы не быть полным который по ошибке заработал триста пятьдесят тысяч
лопухом. долларов. На следующей неделе он уже продал свое
- Я что-то не улавливаю. место на бирже и стал сельским джентльменом.
- Ты зачем скупаешь эти железнодорожные акции? Понятно, что в тот самый миг, когда я услышал о
беспримерных десятипроцентных дивидендах, я
- Они собираются расти, - объяснил я.
осознал, что получил по заслугам, послушавшись не
- Расти, черт их дери! Ты разве не видишь, что собственного опыта, а совета со стороны. Я пренебрег
инсайдеры просто скармливают их тебе? Ты для них собственной убежденностью а послушал приятеля
просто легкая добыча. Лучше бы ты спустил эти деньги только потому, что тот был бескорыстен и обычно знал,
на скачках - все развлечение. Не позволяй им себя что делает.
одурачить.
Как только эти акции пошли вверх, я понял, что
- Никто меня не дурачит, - возразил я. - Я об этом сейчас играть на их понижение просто глупость. Все
деле не говорил ни единой душе. мои деньги лежали в виде маржи на счету в конторе
Но он продолжал наседать: Хардинга, и это было нормально. Удручало меня то, что
ленту я прочел верно, но потом как дурак позволил
- Ты думаешь, что всякий раз, как ты влезаешь в эти
совету Эда Хардинга сбить себя с толку. Но на
акции, тебя будет спасать какое-нибудь чудо?
сожаления не было времени, да и смысла в этом занятии
27
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
никакого; что сделано, то сделано. Поэтому я пике цены приступить к продаже без покрытия, а в том,
распорядился избавиться от акций, выставленных на что и покупать и продавать нужно вовремя. Когда я
продажу без покрытия. Когда я послал приказ о действую по-медвежьи и продаю акции, цена каждой
закрытии этой операции, акции на рынке шли по 165, и следующей продажи должна быть ниже, чем у
при этой цене я уже терял три пункта. Но брокеры предыдущей. Когда я покупаю, то верно обратное. Я
сумели закрыть сделку только по 172 и 174. Когда я должен покупать по мере роста цены. Я не покупаю,
получил брокерский отчет, выяснилось, что дружеское когда курс падает. Я это делаю при растущем курсе.
и доброжелательное вмешательство Хардинга обошлось Представим себе, к примеру, что я покупаю какие-
мне в сорок тысяч долларов. Небольшая плата за либо акции. Вот я купил две тысячи акций по 110. Если
недостаток веры в собственную правоту! Это был после этого цена вырастет до 111, значит, по крайней
дешевый урок. мере временно, я прав, потому что курс вырос на один
Я ни о чем не беспокоился, потому что лента пункт; это моя прибыль. Поскольку я прав, я иду и
утверждала, что цены будут расти и дальше. Это был покупаю еще две тысячи акций. Если рынок все еще
необычный скачок цен, да и решение Совета директоров растет, я покупаю третий пакет в две тысячи акций.
было беспрецедентным, но в этот раз я делал то, что Цена, скажем, дошла до 114. Я думаю, что на данный
считал разумным. Как только я дал приказ на покупку момент с меня довольно. Теперь у меня есть база для
четырех тысяч акций, чтобы закрыть продажу без работы. Я купил без покрытия шесть тысяч акций по
покрытия, я решил получить выгоду от дальнейшего средней цене 111 3/4, и эти акции теперь стоят 114.
роста, а лента говорила именно об этом. Поэтому я Сейчас я не буду покупать дальше. Я выжидаю и
купил еще четыре тысячи акций и держал их до приглядываюсь. Я вычислил, что на каком-то этапе
следующего утра. Потом я вышел из игры. Я не только подъема должен случиться откат. Я хочу увидеть, как
вернул потерянные сорок тысяч, но еще и заработал рынок на это отреагирует. Может быть, они откатятся
пятнадцать. Если бы Эд Хардинг не попытался спасти до уровня, на каком я купил свой третий пакет. Скажем,
мои деньги, я бы получил фантастическую прибыль. цена еще немного поднимется, потом упадет до 112 3/4
Правда, он оказал мне большую услугу, поскольку а потом опять пойдет вверх. Что ж, когда цена опять
именно этот урок завершил мое образование в качестве вырастет до 113 3/4, я отдаю приказ о покупке еще
биржевого спекулянта. четырех тысяч акций - по рыночному курсу, разумеется.
И дело здесь было не в том, что нечего слушать Ну, если я получаю эти четыре тысячи по 113 3/4, я
посторонних, а надо жить своим умом. Главным было знаю, что что-то здесь не так, и даю проверочный
то, что я обрел веру в себя и способность совершенно приказ, то есть я продаю тысячу акций, чтобы
отказаться от прежних методов торговли. Эта история в посмотреть на реакцию рынка. Но предположим, что,
Саратоге была моей последней ставкой на удачу, дав приказ на покупку четырех тысяч акций, когда цена
последней азартной игрой. После этого случая я начал была 113 3/4, я получаю две тысячи по 114, пятьсот по
думать не о движении отдельных акций, а об общих 114 1/2, а остальное по мере роста курса, так что за
условиях рынка. В трудном ремесле спекуляции я сам последние пятьсот я выкладываю 115 1/2. Теперь я
себя поставил на более высокую ступень мастерства. уверен в своей правоте. Именно то, как я купил эти
Оказаться там было нелегко, и, видит Бог, у меня на это четыре тысячи акций, и есть для меня знак того, что я
ушло много времени. правильно купил именно эти акции и именно в нужный
момент, потому что я ведь работаю исходя из
предположения, что общие условия я оценил
Глава 7 совершенно точно и что имеет место рынок быков. Я
никогда не стремился к тому, чтобы покупать акции
слишком легко или слишком дешево.
Я никогда не скрывал своих намерений - играть по-
бычьи или по-медвежьи. Но я никогда не даю советов - Помнится, мне рассказывали историю о дьяконе
покупать или продавать определенные акции. На рынке С.В.Уайте, который был одним из крупнейших дельцов
медведей все акции идут вниз, а на рынке быков - вверх. биржи. Это был очень элегантный пожилой господин,
Это не значит, конечно, что если рынок медведей стал умный и отважный. В свое время он творил совершенно
результатом войны, то акции производителей оружия не поразительные вещи, такого я ни о ком больше не
идут вверх. Я говорю в самом широком смысле. Но слышал.
средний человек не хочет знать, какой сегодня рынок - Это было довольно давно, когда сахарная компания
медведей или быков. Он хочет, чтобы ему сказали, была одним из главных источников постоянного
какие именно акции покупать или продавать. Он хочет бурления на бирже. Г. О. Хавмайер, президент
выигрывать, не рискуя. Он не хочет трудиться. Он не компании, был в зените своего могущества. Ветераны
хочет даже думать. Даже считать деньги, которые он биржи рассказывали мне, что Г. О. и его окружение
подбирает под ногами, для него обуза. располагали вполне достаточными ресурсами денег и
Я-то был не настолько ленив, но мне было легче ума, чтобы успешно провернуть любую операцию с
думать об отдельных акциях, а не о рынке в целом, и о собственными акциями. Мне говорили, что Хавмайер
движении цен на отдельные акции, а не об общем обчистил больше профессиональных торговцев,
движении курсов. Это нужно было изменить, и я это занимавшихся его акциями, чем любой другой
изменил. инсайдер. Вообще-то участники биржевых торгов
склонны скорее пресекать игры инсайдеров, чем
Людям нелегко понять основы биржевой торговли. Я помогать им.
частенько говаривал, что самый приятный вид торговли
- это покупать акции на растущем рынке. Но дело не
столько в том, чтобы купить как можно дешевле, а на
28
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
чего мне радоваться, глядя, как вы продаете эти акции с Продавать приходится не когда хочешь, а когда
громадным убытком. Я огорчен за вас, дьякон. Честно! можешь. Чтобы поймать этот момент, нужно ждать и
Если вы не возражаете, я пойду куда-нибудь и испытывать рынок. Вовсе не трудно определить, когда
попробую сам получить пользу от этой информации. - он способен поглотить все, что ты ему даешь. Но
Но я использую ее. Думаю, что я немножко знаю рынок, начинать движение нужно с малых объемов, и так до
может быть, не так хорошо, как вы и ваш друг тех пор, пока не будет полной уверенности, что нужные
Хавмайер, но кое-что все-таки знаю. Опыт научил меня, условия налицо. Нужно понять, что курс никогда не
что с информацией такого рода, которую вы сегодня бывает слишком высоким, чтобы начать покупать, и
доставили, нужно обращаться именно так, как я и слишком низким, чтобы начать продавать. Но после
делаю. Если человек пробыл на Уолл-стрит сколько лет, первого движения приступать ко второму можно,
сколько я, он признателен каждому, кто принимает его только убедившись, что первое принесло прибыль.
дела близко к сердцу. Сохраняйте спокойствие, Нужно ждать и наблюдать. Вот когда нужно уметь
голубчик. читать ленту - чтобы выбрать подходящий момент для
- Очень скоро опять появился клерк с брокерским начала операции. Многое зависит от того, чтобы начать
отчетом. Дьякон просмотрел его и распорядился: - А вовремя. У меня ушли годы на то, чтобы понять,
теперь пусть купит тридцать тысяч сахарных. Тридцать насколько это важно. Причем тратил я не только время.
тысяч! На это понимание я израсходовал сотни тысяч долларов.
Клерк поспешил с поручением, а информатор прямо- Не стоит понимать меня так, что я настоятельно
таки хрюкнул от изумления перед винтами старого рекомендую всем заниматься строительством пирамид.
седого лиса. - Голубчик, - дьякон решил объяснить свои Этим можно заниматься, и это приносит большие
действия, - я ни минуты не сомневался в том, что вы деньги, которых нельзя заработать никаким другим
мне рассказали истинную правду. Но даже если бы мне способом. Но я-то хотел сказать следующее. Пусть кто-
это подтвердил сам Хавмайер, я все равно действовал нибудь покупает только пять сотен акций. Я говорю, что
бы точно так же. Потому что есть только один способ не нужно их покупать все сразу, если, конечно, человек
убедиться в том, что кто-либо скупает акции в больших занимается спекуляцией. Если же кто-то просто играет в
объемах, и именно это я и сделал. Первые десять тысяч азартную игру, то мой единственный совет ему - брось
акций ушли очень быстро. Но этого было мало для это дело!
окончательных выводов. Но вторые десять тысяч рынок Пусть он купил первую сотню и увидел, что он на
проглотил, не останавливая повышения курса. То, как этом теряет. Зачем продолжать и покупать дальше?
кто-то сгреб двадцать тысяч акций, убедило меня, что Нужно сразу увидеть, что ты не прав, по крайней мере
действительно идет операция по скупке всех временно.
имеющихся на рынке акций. И пока не очень-то важно,
кто бы это мог быть. Поэтому я покрыл операции по
продаже, а сейчас купил десять тысяч акций, и теперь я Глава 8
точно вижу, что ваша информация оказалась очень
важной. Случай с акциями Тихоокеанской железной дороги,
- Так насколько же она хороша? - последовал вопрос произошедший летом 1906 года, помог мне стать много
информатора. более независимым от слухов и советов, то есть от
мнений, склонностей и подозрений других, сколь бы
- Вам принадлежат пятьсот акций по средней цене,
дружественными или способными ни были эти другие.
уплаченной за пакет в десять тысяч, - ответил дьякон. -
Славный денек сегодня, голубчик. В следующий раз Не тщеславие, но ход дел доказал мне, что я читаю
старайтесь не нервничать. ленту точнее большинства других. К тому же я был
лучше подготовлен, чем средний клиент братьев
- У меня к вам просьба, дьякон. Когда будете Хардинг, потому что я был практически лишен
продавать свои сахарные, продайте и мои. Вы знаете о предрассудков в смысле методов спекуляции. Рынок
рынке намного больше меня. медведей был мне не менее интересен и полезен, чем
Такова вот теория. Вот почему я никогда не покупаю рынок быков. Мой личный предрассудок заключается
акции по дешевке. Я, естественно, всегда стараюсь только в том, что я ненавижу собственные ошибки.
покупать эффективно - в согласии с общим движением Даже будучи совсем молодым парнем, я всегда делал
рынка. Что касается продажи, то понятно, что самостоятельные выводы из происходившего. Для меня
невозможно ничего продать, пока кто-нибудь не захочет это единственный способ что-либо понять. Я не
купить акции. способен принимать чужие выводы. Ведь речь-то всегда
Если вы работаете с широким размахом, все это о моих собственных фактах, не так ли? Если я во что-то
приходится постоянно держать в уме. Ты изучаешь верю, можете быть уверены, что это мой личный выбор.
условия, планируешь операции и действуешь. Ты Когда я покупаю без покрытия, это значит, что я
закручиваешь дело и получаешь большую прибыль - на истолковал ситуацию как благоприятную для быков. Но
бумаге. Но ты не можешь продать акции в любой всегда вокруг много таких, причем пользующихся
момент. Не приходится ожидать, что рынок проглотит репутацией людей разумных, которые ведут себя как
линию в пятьдесят тысяч акций с такой же легкостью, быки только потому, что у них есть акции. Я не
как сотню. Приходится ждать, пока не возникнет рынка допускаю того, чтобы моя собственность или мои
именно для этих акций. Потом приходит момент, когда мечты, если угодно, влияли на мое понимание. Вот
тебе кажется, что требуемая покупательная способность почему я люблю повторять, что никогда не спорю с
налицо. Когда появляется такая возможность, ее надо лентой. Сердиться на рынок, потому что он неожиданно
использовать. Как правило, ее приходится дожидаться. или даже вопреки всякой логике пошел не туда, куда
30
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
ожидалось, - это то же, что, подцепив пневмонию, Когда я перестал ограничиваться в изучении рынка
обижаться на свои легкие. только чтением ленты и меня перестали заботить
Я постепенно дозревал до полного осознания того, исключительно дневные колебания цен на
что спекуляция далеко не сводится к простому умению определенные акции, я, естественно, начал
читать ленту. Старина Партридж подсказал мне идею, анализировать игру под другим углом. От изучения
что на рынке быков жизненно важно вести себя по- котировок я перешел к изучению основ и общих
бычьи, а это побудило меня усиленно размышлять над условий рынка.
силами, которые определяют характер рынка. Я начал Понятно, что в течение очень долгого времени я
понимать, что большие деньги приходят только с регулярно читал газеты. Все спекулянты так делают. Но
большими движениями рынка. Что бы ни послужило значительная часть этой ежедневной жвачки состоит из
первоначальным толчком к большому изменению сплетен и личных мнений авторов. Качественные
курсов, можно не сомневаться, что продолжение волны ежедневные обзоры, затрагивавшие анализ общих
зависит не от искусственных манипуляций со cтороны условий, не вполне удовлетворяли меня. Моя точка
групп финансистов и спекулянтов, а от общих условий. зрения, как правило, не совпадала с представлениями
Попытки противостоять таким изменениям редакторов финансовых отделов. Для них не было
бессмысленны. Волна изменений просто должна жизненно важным делом выстраивание фактов и
докатиться до уровня, которого требуют движущие получение выводов, но для меня его было главным. К
силы. тому же нас сильно различало понимание фактора
После Саратоги я начал более ясно. может быть, времени. Анализ событий прошедшей недели для меня
нужно бы сказать - более зрело, понимать, что, не столь важен, как прогноз на будущую неделю.
поскольку курсы всех акций движутся в едином потоке, Я годами страдал от того, что был молод, неопытен и
нет такой нужды, как мне прежде казалось, изучать не имел достаточного капитала. Но теперь я переживал
поведение тех или иных отдельных акций. К тому же, радость открывателя. Новое понимание игры объяснило
если думать об игре с позиций движения курсов, мне наконец, почему я прежде не мог разбогатеть в
отпадают многие ограничения. Можно продавать или Нью-Йорке. Сейчас, когда у меня было достаточно
покупать весь список котируемых акций. Для денег, опыта и уверенности в себе, я с таким
некоторых акций после того, как человек продает нетерпением спешил опробовать новый ключ к успеху,
определенный процент всех выпущенных акций, что даже не заметил еще одного запора на двери -
короткая линия на руках может оказаться опасной - в фактора времени! Это невнимание было совершенно
зависимости от ..того, кто, где и как держит остальные естественным. Я должен был уплатить обычную мзду,
акции. Но тот же человек может - при хорошей цене - которую приходится выкладывать за каждый шаг
вполне уверенно продать хоть миллион акций, вперед.
покрывающих весь котировочный список, не опасаясь Я анализировал ситуацию, сложившуюся в 1906 году,
сжатия рынка. В былые дни инсайдеры, используя и решил, что наиболее тревожны перспективы рынка
умело взлелеянный страх перед сжатиями рынка и денег. Значительная часть богатств в окружающем мире
внезапным ростом цен, регулярно выжимали изрядные была разрушена. Рано или поздно, но каждый очутится
деньги из спекулянтов, играющих на понижение. в стесненном положении, и помощи ждать будет
Понятно, что нужно делать: быть медведем нa рынке неоткуда. Я ожидал трудностей не того рода, которые
медведей и быком - на рынке быков. Глупо звучит, возникают, когда дом за десять тысяч долларов меняют
правда? Но мне приходилось строго придерживаться на вагон со скаковыми лошадьми ценой в восемь тысяч.
этого общего принципа, пока я не понял, что это Налицо была ситуация, когда дом полностью выгорел, а
означает на практике: нужно предвидеть будущие лошади погибли в железнодорожной аварии. В ходе
возможности. Мне потребовалось много времени, чтобы англо-бурской войны с дымом пушек растаяли большие
научиться торговать согласно этим правилам. В свое деньги, и эти миллионы, потраченные на снабжение
оправдание могу только напомнить, что до того ничего не производящих солдат в Южной Африке,
момента у меня просто не было средств, чтобы означали, что помощи от британских инвесторов ждать
использовать этот подход к спекуляции. Большой сдвиг больше не приходится. К тому же землетрясение и
курсов несет большие деньги, если вы оперируете пожар в Сан-Франциско и другие катастрофы затронули
большим пакетом, а чтобы быть в состоянии сдвигать каждого - промышленников, фермеров, коммерсантов,
котировку этих акций, нужен большой счет у брокера. рабочих и миллионеров. Железные дороги ожидал
Я всегда кормился за счет игры на фондовом рынке. серьезный удар. По моим расчетам, ничто на свете не
И это мешало мне накопить достаточные средства, могло предотвратить тяжелого удара. Но в такой
чтобы использовать более прибыльный, но более ситуации разумно только одно - продавать акции!
медленный, а значит, и требующий куда больше денег Я уже говорил, что, по моим наблюдениям, после
метод игры на изменениях тенденций. того, как я выбираю направление игры, мои первые
Однако теперь не только возросла моя уверенность в сделки бывают прибыльными. Ну и теперь, когда я
самом себе, но и брокеры перестали меня воспринимать решил продавать, я взялся за дело как следует.
как молодого хвата, которому иногда везет. Они очень Поскольку не было сомнений, что мы входим в эпоху
неплохо зарабатывали на моих комиссионных, а теперь рынка медведей, я был уверен, что добуду совершенно
я прямо на глазах превращался в их лучшего клиента, а грандиозные деньги.
это имеет свою самостоятельную ценность. Для всякой Сначала рынок ушел. Потом вернулся. Затем на
брокерской конторы клиент, который делает деньги, время затих и начал постепенно расти. Мои бумажные
является ценным активом. прибыли растаяли, а бумажные убытки росли. В какой-
то момент все выглядело так, что не останется ни
31
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
одного медведя, чтобы поведать миру о настоящем финансистов говорили о будущем - по крайней мере с
рынке медведей. Я понял, что мне не выстоять. Я репортерами - достаточно оптимистично, а отражением
закрыл свои позиции, и вовремя. Если бы я этого не этого оптимизма были повторяющиеся взлеты цен на
сделал, то мне не на что было бы купить почтовую акции, и все это вводило в заблуждение тех, кто
открытку. Я потерял почти все, кроме надежды предупреждал о надвигающeмcя ненастье. Ошибался ли
отыграться. я, когда занял медвежью позицию? Или я просто слегка
Я сделал ошибку. Но в чем? Был рынок медведей, и я поторопился с началом операций по продаже без
играл по-медвежьи. Это было разумно. Я продавал без покрытия?
покрытия. Так и следовало делать. Но я продал их Тогда я пришел к выводу, что начал слишком рано,
слишком рано. И за это пришлось платить. Моя позиция но что сделать здесь уже ничего нельзя. А затем рынок
была разумна, но моя игра - нет. Зато каждый день начал проседать. Я увидел в этом свой шанс и выставил
подводил рынок все ближе к неизбежному обвалу. Я на продажу все, что смог. А затем курс опять взмыл
выжидал, и, когда подъем начал захлебываться и вверх, и поднялся довольно высоко.
наконец замер, я велел продать столько акций, сколько Это выжало меня досуха.
позволяла моя резко похудевшая маржа. На этот раз я
был прав в течение целого дня. Но уже на следующий В таком вот положении я опять очутился:
день рост курсов возобновился. Я получил еще один совершенно прав - и полностью разорен!
мощный удар! Поэтому я изучил ленту, зaкpыл позиции Уверяю вас, это было просто потрясающе. Случилось
и принялся ждать. В должный момент я опять продал, и следующее: я заглянул вперед и увидел громадную кучу
опять курс начал многообещающе падать, но потом долларов. Из кучи торчал столб, а на нем дощечка с
опять взмыл свечой. надписью громадными буквами: «Не упусти свой
Было похоже, что рынок просто выпихивает меня в шанс». Рядом стоял мебельный фургон, и на его боку
оставленные мною игорные дома. Тогда я впервые значилось: «Лоуренс Ливингстон. Грузовые перевозки».
работал, имея определенный план операций на будущее, У меня в руке была новенькая лопата. Вокруг не было
охватывавший не один или два выпуска акций, а рынок ни души, так что никто не мог бы оспорить мое право
в целом. По моим расчетам, если бы я смог устоять, то загрести лопатой все это золото, а стать богаче всех -
был обречен на выигрыш. Правда, в то время я еще не это ведь замечательно! Если бы кто-то мог оказаться
разработал свою систему делать ставки, иначе я бы там рядом со мной, он увидел бы вместо всего этого
начал продавать на уже падающем рынке, как я нечто совсем иное - игру в бейсбол, или автогонки, или
объяснил выше. Тогда я бы не потерял столь покупку жилых домов, за которые платить следовало
значительную часть своей маржи. Я все равно был бы теми самыми деньгами, которые грудились перед моими
не прав, но пострадал бы не так сильно. Видите ли, я глазами. Тогда я впервые увидел перед собой большие
тогда просто не сумел правильно соотнести мои деньги и, естественно, ринулся за ними. Но прежде, чем
наблюдения. И эти неполные наблюдения мало того что я добрался до кучи денег, ветер переменился и я
не помогли, но чуть не погубили меня. оказался сброшенным на землю. Гора долларов была
по-прежнему здесь, но лопаты у меня уже не было, да и
Я всегда старался анализировать собственные фургон исчез. Вот так вознаграждается
ошибки. Так я пришел к убеждению, что, естественно, преждевременный старт! Я слишком пылко убеждал
не следует терять медвежью позицию, если ты играешь себя, что передо мной не мираж, а настоящие доллары.
на рынке медведей, но при этом нужно внимательно и Я их видел и знал, что они впереди. Мысль о награде за
непрерывно изучать ленту, чтобы действовать только в отличное зрение помешала мне оценить достояние до
благоприятные моменты. Если начало было этой кучи денег. Мне бы следовало не бежать сломя
правильным, прибыльная позиция не может серьезно голову, а не спеша добрести до нее.
пострадать, и тогда будет нетрудным сохранять
стойкость. Вот что случилось тогда. Я не стал проверять,
действительно ли пришло время, чтобы взяться за дело
Сегодня я, конечно, намного больше доверяю изо всех медвежьих сил. Был момент, когда я мог
собственным наблюдениям, которые не бывают воспользоваться подсказками ленты биржевого
искажены ни надеждами, ни пристрастиями, к тому же у телеграфа, но я не сделал этого. Вот так я осознал, что,
меня сегодня гораздо больше средств для проверки даже если ты настроен по-медвежьи в самом начале
фактов, а также для оценки верности моих рынка медведей, приступать к продаже изо всех сил
представлений. Но в 1906 году случилось так, что ряд следует только тогда, когда есть уверенность, что рынок
повторяющихся взлетов курса опаснейшим образом не отыграет назад.
опустошил мой счет у брокера.
Через контору братьев Хардинг я все эти годы вел
Мне было почти двадцать семь. Я участвовал в игре операции на тысячи акций, и они к тому же относились
уже двенадцать лет. Впервые я начал игру в ко мне с доверием, и у нас были просто отличные
предвидении предстоящего кризиса и тут обнаружил, отношения. Думаю, они чувствовали, что вскоре я опять
что рассматривал мир через подзорную трубу. Между начну выигрывать, и знали, что при моей манере играть
моментом, когда впервые заметил грозовые облака, и напористо мне нужно только начать, и тогда я быстро и
временем, когда пора было собирать добычу, с избытком верну все утраченное.
принесенную штормом, оказалось времени намного
больше, чем я предполагал, так что я начинал Мои операции принесли им немало денег, а в
сомневаться - действительно ли я видел превестников будущем принесут еще больше. Так что, пока мне
бури. Штормовые предупреждения были в изобилии, а верили, я всегда мог рассчитывать на помощь в начале
ставки по ссудам до востребования поднялись до игры.
сенсационного уровня. Но при этом ряд крупных
32
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
Полученная мною трепка сбила с меня петушиную Через несколько дней железная дорога «Святого
самоуверенность; точнее, я стал менее беззаботным, Павла» очень скромно заявила о выпуске собственных
потому что, естественно, осознавал, что я на грани ценных бумаг; сейчас уже не помню - акций или
полного провала. Теперь я мог только внимательно векселей. Но это и не важно. Важным было то, что был
наблюдать за событиями, и лучше бы я занялся этим указан день платежа более ранний, чем объявили
немного раньше. Это было не то же самое, что в Великая Северная и Северная Тихоокеанская дороги,
поговорке - запереть стойло, когда лошадь уже украли. хотя их объявления были опубликованы раньше. Все
Просто при следующей попытке мне нужно было играть было настолько ясным, как если бы они прокричали в
наверняка. Если бы человек не делал ошибок, он бы за мегафон, что великая старая железная дорога «Святого
месяц мог выиграть весь мир. Но если он не извлекает Павла» пытается перехватить у двух других дорог те
пользу из своих ошибок, он просто не достоин небольшие деньги, которые они пытаются собрать на
выигрыша. Уолл-стрит. Банкиры, финансировавшие дорогу
Что ж, в одно прекрасное утро я пришел к своим «Святого Павла», явно боялись, что долларов на все три
брокерам, и я опять чувствовал задор и дороги не хватит, а сказать кому-нибудь: «Только после
самоуверенность. На этот раз не могло быть никаких вас, мой дорогой!» - они не могли. Если уже сейчас
сомнений. На финансовых страницах всех ежедневных денег настолько не хватает, а банкиры-то знают точно,
газет я увидел объявление, которое уверило меня в том, об этом можно и не гадать, что же будет позднее?
что ждать больше нечего и нужно ставить по-крупному. Железные дороги отчаянно нуждались в деньгах. И
Это было объявление о новом выпуске акций Северной денег на рынке не было. Каков ответ?
Тихоокеанской и Великой Северной железных дорог. Продавать их! Не медля ни секунды! В эту неделю
Для удобства покупателей предлагалось оплачивать публика, наблюдавшая за биржей, мало что видела. Но в
акции в рассрочку. Это было что-то новенькое для этот год умудренные операторы фондового рынка
Уолл-стрит. Это был зловещий знак. видели много чего. В этом и была разница.
Годами несменяемым бычьим знаком Для меня это означало конец сомнениям и
привилегированных акций Великой Северной было колебаниям. Я настроился на немедленные
объявление, что предстоит дележка еще одной дыни и решительные действия. В то же утро я начал свою
что при этом счастливые акционеры получат права на первую кампанию в том стиле, которому с тех пор
выкуп по номиналу новых акций этой замечательной следую всегда. Я рассказал Хардингу о моей оценке
дороги. Эти права были ценной вещью, поскольку ситуации и о том, что я намерен делать, и он не стал
рыночная цена акций всегда была существенно выше возражать против того, чтобы я начал продавать не
номинала. Но теперь состояние рынка денег в стране только привилегированные акции Великой Северной
было таким, что самые мощные банки не имели примерно по 330, но и другие акции. Мои
уверенности, что акционеры найдут деньги на выкуп дорогостоящие ошибки пошли мне на пользу, и на этот
акций. А привилегированные акции Великой Северной раз я вел кампанию более интеллигентно.
шли на рынке примерно по 330! Моя репутация и мой кредит были восстановлены в
Как только я добрался до конторы, я заявил Эду одно мгновение. В этом вся прелесть того, чтобы в
Хардингу: брокерской конторе попасть в точку, и неважно -
- Пришло время продавать. Вот когда мне следовало случайно или нет. В этот раз я был гарантированно и
бы начинать. Ты только взгляни на эту рекламу, бесспорно прав, и не потому, что у меня было
видишь? предчувствие или я вернo прочитал ленту. Нет, я был
прав в силу анализа условий, воздействующих на
Он уже видел ее. Я объяснил ему, что это означает с фондовый рынок в целом. Мне не нужно было гадать. Я
моей точки зрения, но он не был вполне уверен, что предвидел неизбежное. Для этой операции мне не
большой обвал вот-вот начнется. Он считал, что лучше потребовалось никакого мужества. Впереди я видел
немного подождать с очень большой игрой на только еще более низкие цены, и я должен был
понижение, потому чтo у рынка возникла привычка к действовать соответственно. А что еще я мог бы делать?
неожиданным взлетам котировок. Если я выжду, цены
успеют упасть, но вся операция станет более Все акции стали чрезвычайно вялыми и дрейфовали
гарантированной. вниз. Потом возник некий всплеск котировок, и меня со
всех сторон предупреждали, что нижняя точка спада
- Эд, - начал я ему втолковывать, - чем дольше пройдена. Большие парни, знавшие о силе медвежьих
длилась задержка, тем мощнее будет обвал, когда все настроений, решили выдавить деньжата из медведей.
начнется. Это объявление - все равно что признание Они рассчитывали снять с нас, пессимистов, несколько
банкиров под присягой. Они боятся как раз того, на что миллионов долларов. Принято говорить, что большие
я надеюсь. Для нас это знак посадки в медвежий парни безжалостны. Я до сих пор признателен им за
экспресс. Нам больше ничего не нужно. Если бы у меня совет. Я даже не стал спорить, чтобы они не подумали,
было десять миллионов долларов, я вложил бы их что я не оценил предупреждения.
немедленно, и все до единого цента.
Мой приятель, который был со мной в Атлантик-
Мне пришлось еще доказывать и уговаривать. Ему Сити, был потрясен до онемения. Он еще мог понять
было мало того единственного признака для выводов, предчувствие, за которым последовало землетрясение.
которые всякий психически здоровый человек мог Он не мог в это не верить потому, что, повинуясь
сделать из этого объявления. Этого было достаточно слепому импульсу продавать акции Тихоокеанской, я
для меня, но не для большинства тех, кто был в конторе. сделал четверть миллиона долларов. Он даже
Я все-таки немного продал, но слишком мало. утверждал, что это Провидение загадочным образом
надоумило меня продавать акции, когда он сам играл на
33
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
их рост. И он мог понять мою вторую историю с этими есть. Стоило поглядеть на их котировки, и мне делалось
акциями в Саратоге, потому что он мог понять любые ясно, что выставить их на продажу было бы чистым
операции с одним выпуском акций, по которым могли самоубийством. Многие вокруг были теперь настроены
подсказать, куда они наверняка двинутся - вверх или так же решительно играть на понижение всего подряд,
вниз.Но прогноз, что все акции неминуемо двинутся как и я. Но стоило заикнуться об игре против «Ридипг»,
вниз, был выше его понимания. Какая, к черту, может и вам отвечали издевательским смехом. Сам я выставил
быть польза от такого совета? на продажу небольшой пакет этих акций и не менял
Как джентльмен может на основании такого совета позиции. При этом, впрочем, я не делал попыток
понять, что делать? особенно нажимать, а выискивал уяавимые точки и бил
туда. Лента помогала мне делать легкие деньги на
Я напомнил ему любимую поговорку старика других акциях.
Партриджа: «Ну, ты же понимаешь, это рынок быков»,
который явно считал, что умному такой подсказки Я много слышал о группе инвесторов, владеющих
достаточно. Да, в сущности, он он совершенно прав. акциями компании «Ридинг». Во-первых, как мне
Было очень занятно наблюдать, как люди, которые рассказывали, они владели множеством дешевых акций,
понесли колоссальные убытки от падения курса на так что в среднем уровень их цен был ниже рыночного.
пятнадцать-двадцать пунктов и которые все еще К тому же главные фигуры этой группы были связаны
избегали продавать, были рады подъему котировок на дружественными отношениями с банками, у которых
три-четыре пункта и были уверены, что нижняя граница брали деньги для поддержки компании. Пока цена
спада уже пройдена и впереди подъем. стояла твердо, банкиры были надежными и верными
друзьями. Бумажная прибыль одного из членов группы
Как-то в те дни этот мой приятель пришел и спросил: составляла около трех миллионов. Так что небольшое
- Ты вышел из продажи? падение котировок не могло принести никаких
- Зачем? - спросил я. неприятностей. Неудивительно, что все усилия
медведей не могли даже пошатнуть эти акции. Каждый
- Лучшей причины на свете не бывает. раз, когда спекулянты видели котировку этих акций,
- И что за причина? они начинали облизываться и для проверки ставили
- Делать деньги. Котировки коснулись дна, и все, что одну-две тысячи акций на продажу. Ни одной акции
упало, теперь полезет вверх. Разве не так? продать не удавалось, приходилось покрывать сделку и
искать легких денег в другом месте. Я же всякий раз,
- Конечно, так, - согласился я. - Сперва они лягут на как видел их котировку, продавал еще немного - просто
дно, а потом уже пойдут вверх, но это произойдет не чтобы доказать себе, что я верен новым принципам
сегодня. Они еще несколько дней побудут среди торговли и не ставлю только на фаворитов.
мертвецов. Этим трупам еще не время выходить
наружу. Они еще не вполне мертвые. В прежние времена устойчивость акций «Ридинг»
могла бы меня одурачить. Лента продолжала
Наш разговор услышал один из старожилов биржи. утверждать: «Оставь их в покое!» Но мой разум твердил
Он принадлежал к тому типу людей, у которых всегда иное. Я предвидел общий обвал котировок, и не могло
наготове похожая история. И он рассказал, как однажды быть никаких исключений, какая бы группа за этим ни
Уильям Р.Треверс, который был настроен тогда по- стояла.
медвежьи, встретил приятеля, настроенного прямо
противоположно - по-бычьи. Они обменялись Я всегда играл в одиночку. Так я начал еще в
новостями и прогнозами, и приятель сказал: «Мистер игорных домах, так и продолжал потом. Так работает
Треверс, как вы можете играть на стороне медведей, мой ум. Я должен следовать собственному пониманию,
когда рынок совершенно негибок?» - и Треверс только и всего. Но должен сказать, что, когда рынок
отпарировал: «Да! Эт-то т-т-руп-п-ная окоченелость!» двинулся так, как я предвидел, я впервые в жизни
Это именно про Треверса рассказывали следующий почувствовал» что у меня есть союзники, причем самые
анекдот. Он однажды явился в офис компании и сильные и надежные, какие только бывают, - базовые
попросил разрешения взглянуть на учетные книги. условия рынка. И они помогали мне изо всей мочи.
Клерк спросил; «У вас есть доля в собственности Порой они, пожалуй, слегка медлила с подачей
компании?» - и Треверс ответил: «Я б-бы с-с-к-кааз-зал резервов, но, пока я не терял терпения, они были
да! Я п-п-родал б-без н-п-окрытия д-двадцать тысяч совершенно надежны. Мою силу составляли не умение
ваших акций!» понимать ленту и не интуиция. На меня работала
неопровержимая логика событий.
Взлеты котировок делались все более слабыми и
ничтожными. Я трудился как дьявол. Каждый раз, как я Главное было правильно видеть ситуацию, отдавать
продавал еще несколько тысяч привилегированных себе в этом отчет и действовать соответственно. Общие
акций Великой Северной, цена падала еще на несколько условия, мои истинные союзники, говорили: «Все
пунктов. Я чувствовал слабину и в других местах и вниз!» - а «Ридинг» пренебрегала командой. Это было
толкал рынок вниз, где только мог. Все акции оскорбительно! Меня начала раздражать неколебимость
приносили урожай, за одним поразительным этих акций, которые стояли как при полном штиле. При
выключением, и этим исключением была компания движении вниз они должны были принести самую
«Ридинг». большую прибыль, потому что они еще и не начинали
падать, а группа поддержки владела множеством акций,
Весь рынок катился вниз, как на салазках, и только и они не смогут их удержать, когда нехватка денег еще
«Ридинг» стояла, как скала Гибралтар. Говорили, что ее усилится. В один прекрасный день дружественно
акции контролируются слаженной группой инсайдеров. расположенные банкиры поведут себя не лучше, чем
И поведение акций свидетельствовало, что так оно и совершенно бездушная и враждебная публика. Акции
34
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
должны рухнуть вместе со всеми. Если этого не У моих брокеров, братьев Хардинг, было отделение
случится, значит, моя теория неверна, значит, факты на Палм-Бич. Придя туда, я обнаружил массу знакомых.
были неверны, значит, логика была неверна! Большей частью они были настроены по-бычьи - на
Я решил, что цена держится из-за того, что публика с повышение. Это были люди того склада, которые
Уолл-стрит боится их продавать. Однажды я дал двум реагируют только на ленту и любят действовать быстро.
разным брокерам приказ одновременно продать по Такие даже не пытаются заглядывать далеко вперед,
четыре тысячи этих акций. потому что при их стиле игры это ни к чему. Я уже
рассказывал, как прослыл среди нью-йоркских брокеров
Стоило бы посмотреть на эти защищенные групповой Юным Хватом. Люди, естественно, склонны
поддержкой акции, которые и тронуть считалось преувеличивать выигрыши и масштабы торговли
чистым самоубийством; когда по ним ударили два других. Здесь все были наслышаны, что я в Нью-Йорке
конкурирующих приказа на продажу, они просто играл на понижение и сделал грандиозную прибыль, и
рухнули вниз головой. Я продал еще несколько тысяч. Я теперь они ожидали, что я опять влезу в игру на
начал продавать при цене 111. За несколько минут она понижение. Сами-то они полагали, что подъем
упала до 92. котировок пойдет еще намного дальше, но при этом
После этого началось дивное время, и в феврале 1907 считали, что мой долг его остановить.
года я вышел из игры. Привилегированные акции Я приехал во Флориду удить рыбу. Я пережил очень
Великой Северной упали на шестьдесят или семьдесят напряженный период и теперь нуждался в отдыхе. Но
пунктов, да и все другие акции упали пропорционально. когда я увидел, насколько далеко зашел рост котировок,
Я хорошо заработал, а вышел из игры потому, что желание отдыхать с меня как ветром сдуло.
посчитал - крах завершен. Я ожидал, что начнется Возвращаясь на берег, я даже не знал, что буду там
умеренный подъем, но у меня не было энергии, чтобы делать. Но тут я понял, что должен продавать акции. Я
начать игру на повышение. Я не собирался целиком правильно понимал ситуацию и должен был доказать
отказываться от моей позиции. Рынок еще какое-то свою правоту единственно возможным для меня
время будет непригоден для моей игры. Первые десять способом - деньгами. Сбивать все котировки, продавать
тысяч долларов, которые я сделал в игорных домах, я - вот был уместный, ответственный, прибыльный и даже
потерял потому, что торговал каждый день, не обращая патриотический способ поведения.
внимания на условия рынка. Таких ошибок я дважды не
повторяю. К тому же не стоит забывать, что буквально Первое, что я увидел на котировочной доске» - акции
накануне я потерпел крушение, потому что слишком «Анаконды» готовились пересечь уровень 300. Они
рано разглядел признаки падения рынка и начал двигались вверх рывками, и за этим явно стояла
продавать слишком рано. Теперь я изымал прибыль из агрессивная группа быков. У меня есть давняя теория,
игры, чтобы не рисковать собственной правотой. Я не что, когда курс впервые пересекает границу в 100, 200
хотел, чтобы очередной взлет котировок опять все у или 300, цена на этом не останавливается, а продолжает
меня отобрал. Я решил, что хватит проявлять стойкость, расти, так что, если купить акции в этот момент, можно
и поехал во Флориду. Я люблю ловить рыбу, и я почти наверняка выиграть. Робкие игроки не рискуют
нуждался в отдыхе. Флорида была прекрасным местом покупать акций, добравшиеся до рекордных высот. Но
для того и другого. К тому же Палм-Бич имел прямую мой опыт подсказывал иное.
телеграфную связь с Уолл-стрит. Акции «Анаконды» были четвертными, то есть с
номиналом только 25 долларов. Четыре сотни ее акций
были равны по цене сотне любых других, которые
Глава 9 эмитировались с номиналом 100 долларов. Я прикинул,
что, пробив потолок в 300 долларов, они будут расти и
Я курсировал вдоль берега Флориды. Рыбалка была дальше и, может быть, даже коснутся уровня 340.
превосходной. Акций у меня не было. На душе было Настроение у меня было медвежье, но при этом я
легко. Я наслаждался жизнью. Однажды, когда я был умел читать ленту. Я знал, что, если акции «Анаконды»
далеко от Палм-Бич, меня разыскали приятели, будут вести себя в соответствии с моими выкладками,
передвигавшиеся в моторной лодке. У одного из них они будут двигаться очень быстро. Мне нравится все,
была с собой газета. Я уже несколько дней не видал что движется быстро. Я научился терпению и выдержке,
никаких газет и охотно обходился бы без них и дальше но по душе мне быстрота, а акции «Анаконды» явно не
меня не интересовали газетные новости. Но я бросил были вялыми. Когда они перешли границу 300, я купил
взгляд на ту, которую приятель передал мне на яхту, и их прежде всего потому, что, как всегда, хотел
увидел, что на рынке сильный подъем - на десять удостовериться в собственной правоте.
пунктов и выше. Немедленно вслед за этим лента сообщила, что
Я сказал друзьям, что отправлюсь с ними на берег. покупка идет активнее, чем продажа, а значит, и общий
Небольшие оживления были естественным делом. Но рост котировок может еще продолжиться. Значит, есть
рынок медведей еще не исчерпал себя, а здесь Уолл- смысл выждать, прежде чем переходить к игре на
стрит, или глупая публика, или уцелевшие и понижение. Я вполне мог назначить себе жалованье на
отчаявшиеся быки пытаются пренебречь условиями время ожидания. Дополнением к нему были бы легкие
рынка денег и загоняют цены на неразумную высоту. тридцать пунктов на росте «Анаконды». Подумать
Для меня это было слишком. Мне просто нужно было только - медвежье настроение по отношению к рынку в
взглянуть на рынок. Я не представлял себе, что могу целом и бычье - в отношении к «Анаконде»! Я купил
сделать. Но я ощущал жгучую потребность бросить тридцать две тысячи акций «Анаконды», то есть восемь
взгляд на котировочную доску. тысяч полных акций. Это была дивная маленькая
авантюра, но я был уверен в расчетах, а прибыль
35
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
увеличит маржу для последующих операций в торговали на Нью-Йоркской фондовой бирже. Они
медвежьем духе. были очень богаты и слыли отчаянными бабниками.
На следующий день где-то на севере разразилась Когда я шел от телеграфиста к моему месту перед
буря или что-то в этом роде, и телеграф не работал. Я котировочной доской, Оливер Блек с улыбкой кивнул
околачивался в конторе Хардин-гов в ожидании мне:
новостей. Публика сплетничала и обсуждала все - Ларри, ты прогадаешь.
подряд, как это всегда делает толпа биржевиков, не
занятых торговлей. Затем пришло сообщение о Я остановился и спросил:
котировке - единственное за весь день: «Анаконда», - Ты о чем?
292. - Завтра утром ты купишь их назад.
Со мной был один брокер из Нью-Йорка. он знал, что - Что я куплю назад? - Я был в недоумении, потому
я купил восемь тысяч акций, и подозреваю, что он играл что ни одна живая душа, кроме телеграфиста, не знала о
в том же направлении, потому что эта котировка явно моем решении.
оказалась для него ударом. Он опасался, что в этот
самый момент «Анаконда» провалилась вниз еще на - «Анаконду», - весело откликнулся он. - завтра
десять пунктов. При том стиле, в каком эти акции шли утром ты выложишь за нее триста двадцать. Это был не
вверх, не было бы ничего необычного в их откате лучший твой ход, Ларри, - он сочувственно улыбнулся.
пунктов на двадцать. Но я утешил его: «Не отчаивайся, - Какой ход? - Я был в полном недоумении.
Джон. Завтра утром все будет в полном порядке». Я и
- Я о продаже восьми тысяч акций «Анаконды» по
сам в это верил. Но в ответ он только покачал головой.
текущей цене. Ты ведь настоял на этом, - ответил он.
Он был уверен в проигрыше. Такой это был человек.
Мне оставалось только посмеяться над ним. Я У него была репутация очень умного человекa,
проторчал в конторе до вечера, на случай если телеграф который всегда имеет инсайдерскую информацию. Но я
опять заработает. Но нет. Эта котировка оказалась не мог понять, как он узнал об этой моей сделке. Я был
единственной за весь день: «Анаконда», 292. Для меня уверен, что телеграфист не мог ему ничего сказать.
это была потеря почти ста тысяч долларов. Я ведь хотел - Олли, а как ты узнал об этом? - в изумлении
быстрых действий. Ну, я их и получил. спросил я.
На следующий день телеграф заработал, и котировки Он засмеялся:
пошли как обычно. При открытии «Анаконда» стояла на
- От Чарли Кратцера. - Так звали телеграфиста.
298, потом поднялась до 302 3/4, но быстро начала
оседать. Да и остальной рынок не показывал признаков - Но он даже не вылезал из-за своего аппарата, -
дальнейшего роста Я принял решение, что, если возразил я.
«Анаконда» вернется к уровню 301, значит, вся затея - Я не слышал, как вы шептались, - он довольно
была зряшной. При нормальном ходе дел цена дошла ухмылялся. - Но я разобрал каждое слово в тексте,
бы до 310 без единой задержки. А если случился откат, который он передал в Нью-Йорк по твоему
значит, прошлый опыт меня подвел и я ошибся; а если распоряжению. Мне как-то пришлось выучиться
человек ошибся, то единственный способ опять телеграфному делу, после больших неприятностей из-за
оказаться правым - отказаться от ошибочного ошибки в тексте. С тех пор всякий раз, как я даю
поведения. Я купил восемь тысяч акций в расчете на то, телеграфисту устный приказ - вот как ты сейчас, - я
что они вырастут на тридцать или сорок пунктов. Что ж, всегда проверяю, верно ли он его передал. Так мне жить
это для меня не первая ошибка, да и не последняя. спокойнее. Но ты будешь жалеть, что продал
«Анаконда», натурально, вернулась на уровень 301. «Анаконду». Они дойдут до пятисот.
Когда она коснулась этого уровня, я велел - Только не в этот заезд, Олли, - возразил я.
телеграфисту:
В ответ он мне бросил со вздохом:
- Продай мою «Анаконду», восемь тысяч полных
- Ну и гонор у тебя. Ларри.
акций. - Я сказал это очень тихо, чтобы никто не знал,
что я делаю. - Дело не во мне, это лента, - ответил я. Там не было
телеграфного аппарата и не было никакой ленты, но он
Телеграфист глянул на меня почти с ужасом. Но я
меня понял.
утвердительно кивнул и сказал:
- А, о таких птичках я слыхал, - с усмешкой
- Продай все до единой акции!
отозвался он. - Они смотрят на ленту и видят не цены, а
- Но, мистер Ливингстон, вы, конечно, не имеете в железнодорожное расписание акций - куда и когда кто
виду по текущей цене? - Он говорил так, как будто прибудет. Но всех таких держат в обитых войлоком
опасался, что из-за нерасторопного брокера может клетках, чтобы они не могли повредить себе.
потерять несколько миллионов личных денег.
Отвечать здесь было нечего, к тому же мне принесли
Но я подтвердил свое решение: отчет брокера. Он продал пять тысяч акций по 299 3/4.
- Продай их! И лучше не спорь! Я знал, что наши котировки отстают от рынка. Когда я
передавал телеграфисту приказ, на нашей доске стояла
В конторе были братья Джим и Олли Блеки, но они
цена 301. Я был настолько уверен, что в этот момент на
не могли слышать мой разговор с телеграфистом. Это
бирже в Нью-Йорке цена уже упала, что, если бы мне
были крупные торговцы, которые появились в наших
кто предложил за акции 296, я бы с радостью от них
краях из Чикаго, где прославились своими
избавился. Хорошо, что я никогда не лимитировал цены
спекуляциями с пшеницей, а сейчас они активно
в своих приказах.
36
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
Что было бы, вздумай я установить на цену пордажи должен быть одновременно исследователем и
лимит в 300? Я бы до сих пор не избавился от этих спекулянтом.
акций. Нет уж. Если решил избавляться, надо Теперь-то я вижу тогдашние тактические ошибки, но
избавляться. в целом все шло замечательно. С приходом лета рынок
Так, мои акции обошлись мне примерно по 300 за скукожился. Было ясно, что до осени на рынке ничего
штуку. Следующие пятьсот - полных акций, разумеется, серьезного не начнется. Все, кого я знал, уехали в
- они сбыли по 299 3/4. Потом продали тысячу по 299 Европу или собирались туда. Я решил, что неплохо бы и
5/8. Затем сотню по 1/2, две coтни по 3/8 и две сотни по мне прогуляться. Поэтому я все свернул и отправился
1/4. Остаток акций ушел по 298 3/4. Лучшему через океан. В тот момент у меня было чуть больше
биржевому брокеру Хардингов потребовалось семисот тысяч долларов, и я чувствовал себя в большом
пятнадцать минут, чтобы продать последнюю сотню порядке.
акций. Я отдыхал на курорте Экс-ле-Бен. Я заслужил свой
В тот самый миг, когда я получил отчет о продаже отдых. Славно пожить в таком месте, имея кучу денег и
остатка акций, я приступил к тому, ради чего, массу знакомых, и все думают только об удовольствиях.
собственно, и бросил рыбалку, - к продаже акций. Я А с этим в Эксе было без проблем. Уолл-стрит была
просто обязан был заняться этим. Передо мной был настолько далеко, как будто ее и вовсе не было, а ни на
рынок, выдохшийся после бессмысленного взлета, и он одном курорте в Соединенных Штатах такого не
просто просил, чтобы его продали. Черт, люди опять почувствуешь. Никто вокруг не говорил об акциях. Мне
начали говорить по-бычьи. Но рынок мне показывал, не нужно было торговать. Моих денег могло бы хватить
что подъем окончен. Можно было без риска приступать надолго, а к тому же я знал, что, вернувшись, смогу
к продаже. Размышлять тут было не о чем. заработать намного больше, чем мне удастся истратить
На следующий день начальная цена «Анаконда» в Европе за лето.
была 296. Оливер Блек, который рассчитывал на Однажды я увидел в парижском выпуске «Гералд»
дальнейший подъем, пришел в контору пораньше, сообщение из Нью-Йорка: компания «Смелтерс»
чтобы увидеть, как курс вырастет до 320. Я не знаю, объявила о выплате внеочередных дивидендов. Этим
сколько акций он купил и покупал ли вообще. Но ему они сразу подняли цены на свои акции, а за ними сильно
было явно не до смеха, когда он увидел начальную пошел вверх и весь рынок. Я сразу утратил спокойствие.
цену, и, когда курс продолжил падение в течение всего Эта новость означала, что клика быков продолжает
дня, стало ясно, что рынка для этих акций просто не отчаянную борьбу с условиями рынка, что они не
существует. желают знать ни здравого смысла, ни простой
Какие еще нужны подтверждения, чтобы действовать честности; ведь им было известно, что надвигается, и с
решительно? Час за часом моя бумажная прибыль помощью таких ходов они пытались поднять рынок,
росла, подтверждая мою правоту. Естественно, я продал чтобы успеть разгрузить акции до того, как ударит буря.
и другие акции. Я продавал всё! Это был рынок Впрочем, возможно, что они, в отличие от меня,
медведей. Все котировки дружно скользили вниз. действительно не считали опасность настолько
Следующий день был пятница, день рождения серьезной и близкой. Большие шишки с Уолл-стрит
Вашингтона. Больше оставаться во Флориде и склонны уповать на авось не меньше, чем политиканы
продолжать рыбалку я не мог, потому что выставил на или неопытные биржевые игроки. Я так работать не
продажу очень приличный, для меня разумеется, пакет. могу. Для спекулянта такое отношение к делу - это
Я был нужен в Нью-Йорке. Кому? Самому себе! Палм- конец. Опьянять себя надеждой! Такое, может быть,
Бич был слишком далеко от рынка, чрезмерно удален. могут себе позволить только те, кто выпускает ценные
Обмен телеграммами занимал слишком много времени. бумаги или организует новые предприятия.
В понедельник я три часа прождал на вокзале поезда В любом случае я был твердо уверен, что на этом
на Нью-Йорк. Здесь была брокерская контора, и я, рынке медведей все попытки поднять курс обречены на
конечно, не мог не взглянуть, как дышит рынок, пока я провал. Только прочитав телеграммy, я понял: для
здесь прохлаждаюсь. «Анаконда» упала еще на душевного спокойствия мне придется выставить
несколько пунктов. В общем, она как начала падать, «Смелтерс» на продажу. Когда эти чертовы инсайдеры
когда захлебнулся рост, так и продолжала. накануне паники на рынке денег задрали уровень
дивидендов, они как бы на коленях попросили меня об
В Нью-Йорке я встал в ряды медведей и не прерывал этом. Это привело меня в такую же ярость, как бывало в
торговли в течение четырех месяцев. детстве, когда кто-нибудь брал меня на «слабо». А мне
Рынок часто давал выбросы вверх, и тогда я было вовсе не слабо продать эти акции.
поскрывал сделки, а потом опять начинал давить вниз. Я отправил по телеграфу несколько приказов о
Строго говоря, я был не слишком последователен. Но я продаже акций «Смелтерс» и посоветовал моим нью-
ведь перед этим потерял до последнего цента триста йоркским друзьям сделать так же. Когда получил
тысяч долларов, которые сделал на землетрясении в брокерский отчет, то увидел, что они продали акции по
Сан-Франциско. Я правильно понял рынок, но при этом цене на шесть пунктов ниже котировки, указанной в
проиграл. Теперь я играл осторожно, ведь после провала парижском выпуске «Гералд». В общем, ситуация была
опять оказаться на коне - это большое удовольствие, понятна.
даже если ты вернул еще не все потерянное. Чтобы
иметь деньги, нужно их делать. Чтобы делать большие Я собирался вернуться в Париж в конце месяца, а
деньги, нужно вовремя делать правильные вещи. В потом через три недели плыть в Нью-Иорк, но, когда
моем деле нельзя забывать ни о теории, ни о практике. телеграф принес мне брокерский отчет, я отправился в
Спекулянт не может быть просто исследователем; он Париж тут же. Едва попав туда, я позвонил в
37
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
пароходную контору и обнаружил, что назавтра в Нью- опять взять взаймы. И банки, конечно же, знают,
Йорк уходит быстроходный корабль. На нем я и сколько у них свободных денег, и те, кто может давать
поплыл. ссуды, отсылают их на биржу. Этими банковскими
Итак, я вернулся в Нью-Йорк на месяц раньше, чем деньгами управляли несколько брокеров, главным
предполагал сначала, потому что в мире не было лучше занятием которых было предоставление срочных ссуд.
места, чтобы вести игру. Я располагал для внесения в Каждый полдень вывешивались ставки процента, по
качестве маржи более чем полумиллионом долларов. Я которым можно было обновить ссуды. Обычно это был
вернулся не потому, что был в медвежьем настроении, а довольно умеренный средний процент на текущий
потому, что был логичен. период. Как правило, процент определялся по
соотношению спроса и предложения, так что каждый
Я продал еще этих акций. Чем меньше денег было на мог знать, что происходит. Между двенадцатью и двумя
рынке, тем выше поднимались ставки по кредитам до часами дня сделок на деньги обычно почти не
востребования и тем ниже падали цены на акции. Я это проводили, но после момента поставки - обычно в два
предвидел. Сначала моя проницательность оказала мне пятнадцать - брокеры уже точно знали свою ситуацию с
дурную услугу, и я был разбит. Но теперь я был по- деньгами на сегодня и могли отправиться к денежной
прежнему прав и одерживал верх. А настоящей стойке и либо дать свободные деньги взаймы, либо
радостью для меня было сознание, что как биржевик я, занять необходимые суммы. Все это также делалось в
наконец, на верном пути. Мне еще многому предстояло открытую.
научиться, но я знал, что делать. Никогда больше не
заниматься мелочевкой, никогда не играть вслепую. Итак, в начале октября брокер, о котором я
Умение читать ленту было важной частью игры, и то же рассказываю, приходит ко мне и жалуется, что теперь у
самое с умением начать вовремя и держаться стойко. Но брокеров есть свободные деньги для ссуд, но они не
главным открытием было то, что нужно изучать общие идут к денежной стойке. Причина в том, что члены
условия, оценивать их и предвидеть будущие нескольких известных комиссионных домов прямо
возможности. Короче говоря, я понял, что деньги без дежурят здесь и готовы сцапать любые приносимые
труда не даются. Я больше не ставил вслепую и не деньги. Понятно, что ни один человек, публично
занимался оттачиванием техники игры; теперь мне заявивший о готовности дать взаймы, не может отказать
приносили успех тщательное изучение рынка и ясность этим фирмам в ссуде. Они платежеспособны, и у них
мышления. Я также обнаружил, что никто не защищен хорошее обеспечение. Но беда в том, что, как только эти
от опасности дурацких ошибок. А за дурацкие ошибки фирмы получали займы до востребования, кредиторы
положена и дурацкая плата, потому что податель денег уже не могли вернуть свои деньги назад. Им просто
всегда на посту и никогда не теряет конверта, говорили, что сейчас вернуть долг не могут, и
предназначенного для тебя. кредитору приходилось волей-неволей продлять кредит.
Так что все биржевые фирмы, у которых были
Наша контора заработала кучу денег. Мои свободные деньги, теперь посылали своих людей не к
собственные операции были настолько успешными, что денежному посту, а в обход по залу, и те шепотом
о них начали говорить и, естественно, сильно опрашивали приятелей: в Хочешь сотню?», что
преувеличивали. Мне приписывали заслугу быть означало: «Хочешь взаймы сто тысяч долларов?»
первым, кто обрушил самые разные акции. Люди, Денежные брокеры, которые оперировали с деньгами
которых я не знал в лицо, приходили и поздравляли банков, стали действовать точно так же, и денежная
меня. И всех восхищали деньги, которые я сделал на стойка стала очень унылым зрелищем. Попробуйте себе
этом обвале рынка. Никто и не вспомнил о времени, представить!
когда я впервые заговорил о грядущем рыночном крахе,
а все вокруг думали, что это проигрыши и желание Еще он рассказал мне, что в эти октябрьские дни на
отомстить свели меня с ума, так сказать, навели на меня бирже установился новый этикет - заемщики сами
медвежье бешенство. Никто не отметил, что это именно устанавливают ставку процента. Тогда ставка
я сумел предвидеть затруднения на рынке денег. Всех колебалась от ста до ста пятидесяти процентов годовых.
приводила в восторг только сумма моего счета в книгах Думаю, что, давая заемщику самому выбрать величину
нашей брокерской конторы. процента, кредитор каким-то странным образом в мень
шей степени чувствовал себя ростовщиком. Но при
Приятели говорили мне, что в разных брокерских этом, будьте уверены, он получал не меньше других.
конторах говорили о Юном Хвате из конторы Заемщику, натурально, и в голову не приходило не
Хардингов как о главной грозе клики быков, которые заплатить этот высокий процент. Он играл честно и
пытались задрать цены разных акций выше уровня, платил столько же, сколько и другие. Ему были нужны
приемлемого для рынка. О моих набегах говорят и по деньги, и он был счастлив их получить.
сей день.
Дела шли все хуже и хуже. Наконец настал ужасный
Во второй половине сентября рынок денег уже орал судный день для быков, для оптимистов и
на весь мир о близкой беде. Но вера в чудеса рассчитывающих на авось и для этих бесчисленных орд,
удерживала людей от продажи того, что еще оставалось которые пережили ужас малых потерь в начале кризиса,
у них от времени бума. В первую неделю сентября один а теперь им предстояла полная ампутация - и без
брокер рассказал мне историю, после которой я чуть не анестезии. Этот день я не забуду никогда - 24 октября
устыдился собственной умеренности. 1907 года.
Многие знают, что обычно деньги берут в долг в зале Уже в начале дня стало ясно, что заемщикам
биржи, вокруг денежной стойки. Брокеры, от которых придется платить за ссуды столько, сколько пожелают
банки потребовали вернуть взятые до востребования получить кредиторы. Денег на всех не хватит. В этот
ссуды, обычно представляют себе, сколько им придется день на бирже толпа желающих взять ссуду была
38
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
39
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
меня будет не только воля к победе, но и знание того, Очень скоро после того, как мои брокеры начали
как ее добиться. А это означает власть. скупать для меня акции - и, кстати, по самой нижней
Только не нужно понимать меня неверно. Это не цене, - банкир послал за моим приятелем.
было сознательным стремлением к величию или - Я послал за вами, - сказал он, - потому что хочу,
тщеславным стремлением к победе. Это была, скорее, чтобы вы немедленно отправились к своему другу
мечта о том, что та самая биржа, которая прежде Ливингстону и передали ему, что все мы надеемся, что
ставила меня в тупик, однажды будет есть из моих рук. сегодня он больше не продаст ни одной акции. Этого
Я предчувствовал, что такой день настанет, И он настал давления рынок просто не выдержит. Уже сейчас будет
- 24 октября 1907 года. крайне нелегко предотвратить разрушительную панику.
Я это говорю вот почему. В то утро один брокер, Обратитесь к его патриотизму. Это тот случай, когда
который выполнял многие заказы моих брокеров и знал, мужчина должен потрудиться на благо всех и каждого.
что я очень крупно играю на стороне медведей, ехал по И потом сразу же сообщите мне о его реакции.
городу в компании с одним из партнеров одного из Мой приятель явился ко мне и все это пересказал. Он
крупнейших уолл-стритовских банков. Мой приятель действовал очень тактично. Полагаю, он думал, что,
рассказал банкиру о размахе моих операций, а я спланировав разгром рывка, я восприму его призыв как
действительно дошел в этом смысле до известного предложенщ отказаться от шанса сделать примерно
предела. Да и что за польза в правоте, если ты не десять миллионов долларов. Он знал, что я зол на
можешь извлечь из нее все хорошее, что она может некоторых больших парней за то, как они пытались
дать? сгрузить акции на биржу, когда уже не хуже меня знали,
Может быть, брокер преувеличивал, чтобы рассказ что на всех надвигается.
звучал еще внушительней. А может быть, у моей игры Фактически именно эти большие шишки больше
было куда больше последователей, чем я представлял всего и пострадали, и множество акций, которые я
себе. А может быть, банкир знал лучше меня, насколько купил по самой низкой цене, принадлежали знаменитым
критична ситуация. В любом случае приятель потом финансовым корпорациям. В то время я еще не знал
мне рассказывал так: этого, но это и неважно. Я уже покрыл практически все
- Он с большим интересом отнесся к моему рассказу операции по продаже и решил, что появился шанс
о твоем прогнозе того, что случится с рынком после скупать очень дешевые акции и одноврменно
того, как в результате еще одного или двух ударов способствовать оживлению цен, если, разумеется, никто
начнется действительно массовая продажа всех акций. другой не добьет рынок.
Когда я окончил, он сказал, что, пожалуй, позже он Поэтому я ответил моему приятелю так:
попросит меня кое-что сделать. - Возвращайся назад и передай мистер Бланку, что я
Когда комиссионные дома обнаружили, что при согласен с ними и что я полностью осознал всю тяжесть
любой цене кредита на рынке не найти ни цента, я ситуации еще прежде, чем он послал за тобой. Я не
понял, что время пришло. Я послал брокеров на биржу. только отказываюсь на сегодня от продажи акций, но я
Не было ни единого предложения о покупке акций уже решил покупать, и куплю столько, сколько смогу.
Тихоокеанской железной дороги. Ни по какой цене! И я сдержал слово. В тот день я купил сто тысяч
Только пpeставьте это себе! И с другими акциями та же акций на длинный счет. К продаже акций я вернулся
история. Нет денег, чтобы держать акции, никто их не только девять месяцев спустя.
покупает.
Вот почему я позднее заявил друзьям, что моя мечта
У меня была грандиозная бумажная прибыль, и для сбылась и что один долгий день я был королем. В тот
того, чтобы сбить цены окончательно, мне было день биржа была отдана на милость любому, кто
достаточно послать приказы о продаже десяти тысяч захотел бы ее добить. Я не страдаю манией величия.
акций Тихоокеанской дороги и полудюжины других Кто меня знает, подтвердит, что меня не трогают ни
акций, приносящих хорошие дивиденды; а за этим обвинения в наездах на рынок, ни крайне
начнется нечто невообразимое - настоящий ад. Сегодня преувеличенные слухи о моих биржевых операциях.
я думаю, что в результате наступила бы такая жуткая
паника, что Совету управляющих биржи пришлось бы Из всего этого дела я вышел в отличной форме.
пойти на ее закрытие, как им позднее пришлось сделать Газеты кричали, что Ларри Ливингстон, Юный Хват,
в августе 1914 года, когда началась мировая война. сделал несколько миллионов долларов. Что ж, в тот
день после закрытия торгов я весил побольше
С одной стороны, в результате мои бумажные миллиона. Но главной добычей были не доллары, а
прибыли очень сильно бы выросли. Но была нечто нематериальное: я был прав, я смотрел вперед и
возможность и того, что эту прибыль не удастся действовал по четкому плану. Я научился тому, как
обратить в реальные деньги. Нужно было учесть и делать большие деньги. Я навсегда покинул ряды
многое другое, в том числе соображение, что это азартных и слепых игроков. Я, наконец, овладел
затруднит переход к подъему котировок, который я уже искусством вести торговлю интеллигентно и с
начинал предвидеть, к компенсирующему оживлению размахом. Для меня это был величайший день в жизни
бир-деевой торговли после этого грандиозного
кровопускания. Паника такого масштаба принесла бы
много несчастий и всей стране. Глава 10
Я принял решение, что, раз уж неразумно и опасно
продолжать активную игру на понижение, нет никакого Вообще-то говоря, нет причин, чтобы опыт ошибок
смысла продавать и дальше. Так что я развернулся и был полезнее, чем уроки успехов. Но человеку от
начал покупать.
40
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
природы свойственно избегать наказаний. Сделав нетерпением и собирался отправиться со дня на день.
ошибку, вы не захотите повторить опыт еще раз, а Но рынок рассудил иначе.
ошибки на бирже затрагивают два самых Я всегда играл не только на фондовой, но и на
чувствительных места мужчины: они ранят ваш товарной бирже. Это у меня тоже с юности, с поры
кошелек и вашу гордость. Но здесь я должен отметить игорных домов. Я годами изучал эти рынки, хотя,
нечто занятное: порой биржевой спекулянт делает пожалуй, и менее усердно, чем рынки акций. На самом-
ошибки и знает про это. Потом он спрашивает себя: да то деле я бы предпочел торговать не на фондовой
зачем же я все это сделал? А когда пройдет время и бирже, а на товарной. Дело не в том, что это издавна
горечь поражения забудется, он сможет хладнокровно было более законным делом. Спекуляции на товарной
обо всем подумать и поймет, как он Дошел до этой бирже больше похожи на торговлю, чем игра с акциями.
ошибки, когда и в какой именно момент торговой Там можно подходить к делу как к любой коммерческой
операции он что-то сделал не так. Но он никогда не проблеме. Можно придумывать разные аргументы в
поймет, почему он так поступил. Ему остается только пользу тех или иных тенденций на товарных рынках, на
обругать себя и жить дальше. успех здесь может быть только временным, и конце
Конечно, если человек и умен и удачлив он не факты обязательно восторжествуют, так что доход
повторит одну ошибку дважды. Но зато он подберет спекулянта здесь зависит от его наблюдательности и
какую-нибудь из десяти тысяч сестер первоначальной изучения рынка, как и любом нормальном деле. Он
ошибки. Семья ошибок настолько велика, что какая- может здесь наблюдать и сопоставлять, и знает он
нибудь из них всегда крутится рядом в ожидании, когда столько же, сколько другие. Здесь не нужно опасаться
вы захотите узнать, что бывает в результате дурацкой махинаций внутренних клик. На рынке хлопка или
игры. кукурузы не может случиться так, чтобы за ночь
Чтобы рассказать о первой из моих ошибок на дивиденды были увеличены или отложены на будущее.
миллион долларов, придется вернуться в то время, когда В длительной перспективе цены на товарных биржах
я первый раз стал миллионером, как раз после определяются только одним законом - законом спроса и
биржевого краха 1907 года. Пока я продолжаю предложения. На товарных биржах дело торговца очень
торговать, миллион долларов - это просто прирост моих простое: он должен знать все о спросе и предложении, о
резервов. Деньги не очень много значат для спекулянта, текущей ситуации и о перспективах. Ему не нужно
потому что будь он богат или беден, но он способен догадываться о десятка вещей, как в торговле акциями.
ошибаться, а это само по себе ранит. Когда миллионер Мне всегда нравились товарные биржи.
делает верный ход, деньги - это просто его слуги. В принципе, конечно, все рынки одинаковы. Везде
Меньше всего я боюсь потерять деньги. А уж потеряв, я лента говорит одно и то же. Стоит хоть на миг
никогда потом не переживаю. Я забываю о них к задуматься, и это станет понятным каждому. Стоит
следующему утру. Не потеря денег, а ошибка - вот что задать себе несколько вопросов и оценить ситуацию, и
вредит и кошельку и душе. Диксон Г. Уатт рассказывал тут же все станет понятно. Но люди ленятся задавать
анекдот о мужчине, который так нервничал, что его вопросы, не говоря уже про поиски ответов. Средний
приятель это заметил и спросил, в чем дело. «Я потерял американец - это ведь всегда осторожный провинциал;
сон», - ответил бедолага. «А что случилось?» - спросил единственное исключение - это когда он попадает в
приятель. «Я закупил столько хлопка, что теперь думаю брокерскую торговлю и начинает смотреть на ленту.
только о нем, спать не могу. Он просто выматывает мне Все равно, какие там цены - акций или зерна.
душу. Ну что тут поделать?» - «Продай лишнее. Оставь Единственная игра на свете, которая действительно
столько, чтобы смог заснуть», - последовал ответ. требует предварительного изучения, - это и есть та
Как правило, человек настолько быстро самая игра, к которой он подходит без обычной для него
приспосабливается к новым условиям, что теряет очень разумной и опасливой осторожности. Он рискнет
чувство перспективы. Он быстро утрачивает чувство вложить половину своего состояния в акции с
новизны, то есть он, к примеру, не может живо меньшими предосторожностями, чем обычно проявляет
вспомнить, каково это было, когда он еще не был при покупке недорогого автомобиля.
миллионером. Он помнит только, что какие-то вещи Умение читать ленту не так сложно, как кажется.
были недоступны, а теперь он может это себе Конечно, нужен опыт. Но еще важнее усвоить некие
позволить. Еще нестарому нормальному человеку не общие принципы. Лента не предсказывает судьбу. Она
нужно много времени, чтобы забыть о бедности. Вот не скажет, сколько у тебя будет денег в следующий
чтобы забыть о прошлом богатстве, нужно времени вторник в час тридцать пять. Читать ленту нужно,
побольше. Я думаю, дело в том, что деньги создают чтобы убедиться, во-первых, как и во-вторых, когда
новые потребности или делают их более вести торговлю, то есть в чем больше смысла -
многочисленными. Я имею в виду, что, когда мужчина продавать или покупать. И здесь не важно, о чем идет
заработал большие деньги на бирже, он очень быстро речь - о пшенице, об овсе, о хлопке или о кукурузе.
забывает о том, как их экономно расходовать. Но вот Ты наблюдаешь за рынком, то есть за движением
когда он теряет деньги, ему долго приходится отвыкать цен, печатаемых на телеграфной ленте, с одной целью:
от привычки их тратить. определить направление, иными словами, тенденции
Когда в октябре 1907 года я сбросил короткие движения цен. Цены, как известно, движутся или вверх,
продажи и накупил акций, я решил, что пора или вниз, в зависимости от сопротивления. Для
расслабиться. Я купил яхту и собрался поплавать в простоты объяснения скажем, что цены, как и все в этом
южных водах. Я обожаю рыбалку и просто обязан был мире, движутся по линии наименьшего сопротивления.
устроить себе праздник. Этой поездки я ждал с Они делают то, что легче, а значить растут, когда
41
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
меньше сопротивления росту, чем снижению, - и Такие корректировки усиливают давление на цены
наоборот. вдоль линии наименьшего сопротивления.
Стоит рынку заработать, и любой поймет что перед И здесь я должен сказать, что из моего опыта следует
ним - рынок быков или медведей. Тенденция очевидна - хотя, конечно, это не математически строгий вывод
для каждого, способного видеть и понимать, а или закон спекуляции, - что случайности, то есть
спекулянту невыгодно подгонять факты под теории. события неожиданные или непредвиденные, всегда
Такой человек всегда знает, или должен бы знать, видит играли на мою рыночную позицию, если я выбирал ее в
он рынок быков или медведей, а если он это знает, то соответствии с линией наименьшего сопротивления.
ему понятно и что делать - покупать или продавать. Помните мой рассказ об эпизоде с акциями
Скажем, к примеру, что рынок, как это обычно Тихоокеанской дороги, случившемся в Саратоге? Тогда
бывает в спокойные времена, колеблется в пределах я покупал, потому что обнаружил, что линия
десяти пунктов - вверх до 130 и вниз до 120. Он может наименьшего сопротивления направлена вверх. Мне
казаться очень вялым внизу, а при подъеме, когда следовало бы покупать и дальше и не слушать моего
вырастет на восемь или десять пунктов, он будет брокера о том, что это инсайдеры сбрасывают акции. Не
казаться очень энергичным. Но в торговле человеку не имело ровно никакого значения, что там было на уме у
следует ориентироваться на условные вещи. Нужно директоров компании. Этого я вполне мог и не знать.
дождаться, когда лента скажет тебе, что время пришло. Но я мог знать и знал, что лента говорила: «Курс
На деле миллионы и миллионы долларов были растет!»
потеряны людьми, которые покупали акции, казавшиеся А затем были неожиданно увеличены выплаты по
им дешевыми, и продавали те, что казались дорогими. дивидендам, и курс скакнул на тридцать пунктов. При
Спекулянт - не инвестор. Его цель не в том, чтобы 164 курс выглядел достаточно высоким, но, как я уже
вложить деньги под хороший процент и получать говорил, курс никогда не бывает настолько высоким,
стабильный доход. Он получает выгоду от роста или чтобы не имело смысла покупать, или настолько
падения цен на что угодно, чем он сейчас спекулирует. низким, чтобы отказываться от продаж. Сами по себе
Значит, дело в том, чтобы определить умозрительную цены не имеют никакого отношения к тому, как я
(спекулятивную) линию наименьшего сопротивления в определяю линию наименьшего сопротивления.
момент торговли. А значит, нужно ждать того момента, Всякий, кто торгует, легко узнает на практике, что,
когда эта линия выявится сама, и это-то и будет как я уже отметил, любая важная новость, поступающая
сигналом приступать к делу. в промежутке между закрытием одного рынка и
Чтение ленты просто позволяет видеть, что при 130 открытием другого, обычно соответствует линии
продажи были активнее, чем покупки, а за этим логично наименьшего сопротивления. Тенденция установилась
следует откат цен. До того момента, пока продажи не еще до того, как новость была опубликована. На рынке
станут активнее, чем покупки, поверхностные быков все медвежьи сюжеты обычно игнорируют, а
исследователи ленты могут сделать вывод, что цена не бычьи - преувеличивают, и наоборот. Перед началом
остановится, пока не дойдет до 150, и они покупают. А войны рынок был очень вялым. И тут приходит
когда начинается откат, они сохраняют купленное, или известие, что немецкие подводные лодки будут топить
продают с небольшими убытками, или начинают торговые суда, снабжающие союзников. Я в тот момент
продавать и смотрят на мир по-медвежьи. Но при 120 продавал сто пятьдесят тысяч акций, и это не имел
сопротивление падению цен становится более сильным. никакого отношения к новости, а просто я двигался по
Покупают больше, чем продают, начинается рост линии наименьшего сопротивления. Новость эта была
курсов, и продажи без покрытия приходится покрывать. для меня как гром среди ясного неба. Натурально, я
С публики настолько часто состригают шерсть, что использовал ситуацию и в тот же день закрыл линию
можно только поражаться упорству, с каким эти люди продаж.
не усваивают уроков. Очень просто сказать: все, что надо делать, -это
Наконец происходит что-то такое, что увеличивает наблюдать за лентой, определить уровни сопротивления
мощь сил, двигающих рынок вверх или вниз, и точка [Уровень или точка, где повышение цены на
наибольшего сопротивлении сдвигается вверх или вниз, определенные ценные бумаги неоднократно
так что, скажем впервые при 130 покупки будут идти приостанавливается из-за того, что активность
энергичнее, чем продажи, или, наоборот, при 120 продаж делается выше, чем активность покупок, и,
продажи будут идти энергичнее, чем покупки. Цена соответственно, наоборот.], а определив линию
пробьет стенку старого коридора и пойдет себе дальше. наименьшего сопротивления, вести торговлю вдоль нее.
Всегда, как правило, в наличии есть толпа торговцев, Но на практике человеку приходится опасаться очень
которые продают при 120 потому что рынок кажется многого, и прежде всего самого себя, то есть своей
таким вялым, или покупают при 130, потому что рынок человеческой природы. Вот почему я говорю: на того,
кажется очень активным, и, когда рынок идет против кто прав, всегда работают две силы - базовые условия и
них, они бывают вынуждены, слегка поколебавшись, тот, кто ошибается. На рынке быков все факторы
либо изменить настроение и развернуться в другом понижение цен игнорируют. Такова природа человека,
направлении, либо выходит из игры. В любом случае но людей это, как ни забавно, приводит в изумление.
они помогают еще яснее определить для цен линию Вам будут рассказывать, что урожай пшеницы
наименьшего сопротивления. Так что разумный недостаточен, потому что в одном или двух районах
торговец, который терпеливо дождался выявления этой была плохая погода и некоторые фермеры разорились.
линии, опирается на базовые условия торговли, также Но когда урожай собран и фермеры начинают свозить
на поддержку той части торгующих, которым случилось пшеницу на элеваторы, быков поражает ничтожность
ошибиться и теперь приходится ошибку выправлять.
42
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
ущерба. Они вдруг обнаруживают, что их позиция Ждите. А когда цена пересечет границу 1,20 доллара,
помогала медведям. покупайте, и вы быстро и неплохо заработаете!
Когда человек играет на товарном рынке, он не - А почему не покупать сейчас, когда она идет по
должен позволять себе иметь устойчивые мнения. Ему 1,14 доллара? - спросил один.
нужны открытый ум и гибкость. Глупо пренебрегать - А я еще не уверен, что она вообще будет расти.
тем, что говорит лента, независимо от того, что ты сам
думаешь о возможной величине будущего урожая или - Тогда зачем покупать по 1,20 доллара? Это
спроса. Сейчас я расскажу, как упустил большую игру, довольно дорого.
потому что пытался предвосхитить стартовый сигнал. Я - А вы хотите сыграть вслепую в надежде на очень
был настолько уверен в своем понимании условий большую прибыль или предпочтете спекулировать
рынка, что решил, нет нужды ждать, когда разумно и получить меньше, но с меньшим риском?
сформируется линия наименьшего сопротивления. Я Все высказались в пользу меньшей прибыли при
даже думал, что могу ускорить ее выявление, потому меньшем риске, так что я заключил:
что все выглядело так, будто нужен только небольшой
толчок. - Тогда делайте, как я говорю. Если она выскочит за
1,20 доллара, тогда покупайте.
Я был уверен, что цена хлопка пойдет вверх. Она
болталась чуть вверх, чуть вниз вокруг двенадцати Я уже сказал, что долго следил за пшеницей.
центов. Положение было неустойчивым, и я видел это. Месяцами она шла по цене от 1,10 до 1,20 доллара,
Я знал, что на самом деле мне следует выждать. Но мне никуда особо не сдвигаясь. Ну, и в один прекрасный
понравилась идея, что если я слегка толкну цену, то она день она встала чуть выше 1,19 доллара. Я напрягся. На
полезет вверх и проскочит верхнюю точку другой день, конечно, цена открытия была 1,20 доллара,
сопротивления. и я купил. Затем пшеничка пошла по 1,21, 1,22, 1,23 и
1,25 доллара, и я пошел вместе с ней.
Я купил пятьдесят тысяч кип хлопка. Цена,
естественно, пошла вверх. И также естественно, что, как Я не в силах описать, что же именно там
только я перестал покупать, она перестала расти. Затем происходило. Я не знаю никаких объяснений о
она начала проседать вниз, к уровню, на котором я поведения в период, когда цены чуть двигались в узком
начал покупать. Я вышел, и она перестала падать. Я коридоре. Я не знал, в каком напралении цена пробьет
считал, что теперь я ближе к стартовому сигналу, и границы коридора - вверх или вниз, хотя предполагал,
сегодня я думаю, что мне следовало бы стартовать что вверх, потому что в то время в мире было не
самому. Я так и сделал. Все повторилось. Я покупал - настолько много пшеницы, чтобы вызвать обвал цен.
цена росла, я останавливался - и она возвращалась к Похоже, что дело было вот в чем. Европа покупала
прежнему уровню. Я повторил это четыре или пять раз понемногу и равномерно, и многие торговцы выставили
и только потом с отвращением бросил все это. Мне это зерно на продажу по 1,19 доллара. Из-за европейских
обошлось примерно в двести тысяч долларов и я был закупок и других причин много пшеницы ушло с рынка,
очень расстроен. Прошло не так много времени, и так что наконец возникли условия для большого
хлопок полез вверх и добрался до цены, которая бы движения, и оно началось. Цена вышла за отметку 1,20
меня озолотила - если бы не так спешил стартовать. доллара. В сущности, я знал только это, да другого мне
Через подобный опыт проходит так мной торговцев и и не было нужно. Я знал что, когда она пересечет
так часто, что я сформулировал следующее правило: границу 1,20 доллара, это случится потому, что
когда на узком рынке цены никуда особенно не идут, а повышательное движение наконец набрало силу, чтобы
слегка колеблютея вверх и вниз, невозможно вытолкнуть цену за этот уровень, и теперь что-то
предвидеть, когда и куда они ринутся - вверх или вниз. должно случиться. Иными словами, миновав уровень
Здесь остается только следить за рынком, читать ленту, 1,20 доллара, линия наименьшего сопротивления для
чтобы выявить пределы этих малых колебаний цены, и цен на пшеницу, наконец, сформировалась. И тогда уж
настроиться на то, что браться за дело нужно только началась совсем другая история.
после того, как цена пробьет уровень сопротивления - в Помню, что как-то был праздничный день и все наши
любом направлении. Спекулянта должна интересовать рынки были закрыты. На рынке в Виннипеге начальная
прибыль, а не уверенность, что лента должна ему цена на пшеницу была шесть центов за бушель. Когда
поддакивать. Нельзя спорить с лентой! Нельзя на следующий день открылся наш рынок, цена была уже
спрашивать ее о причинах или объяснениях. выше шести центов. Цена просто пошла по линии
Обсуждение проигранной игры не приносит наименьшего сопротивления.
дивидендов. В том, что я сейчас рассказал, содержится существо
Не так давно я был в компании друзей. Начали моей системы торговли, основанной на изучении ленты.
говорить о пшенице. Одни были настроены по-бычьи, Я просто изучаю самый вероятный путь движения цен.
другие - по-медвежьи. Наконец спросили, а что я об Я использую дополнительные проверки, чтобы
этом думаю. Я уже какое-то время изучал этот рынок. определить психологический момент. Для этого я
Но я знал, что им не интересны ни статистика, ни анализ наблюдаю, как изменяются цены после того, как я
условий. Поэтому я сказал: вступаю в дело.
- Если вы хотите делать на пшенице деньги, я могу Просто поразительно, как много опытных торговцев
сказать, как это делать. смотрят на меня с недоверием, когда я рассказываю,
Все ответили, что хотят, и тогда я заявил: что, покупая акции в расчете на рост, я предпочитаю не
самые нижние цены, а продавать предпочитаю либо по
- Если вы действительно уверены, что хотите низким ценам, либо вообще этого не делать. Было бы нe
заработать на пшенице, просто наблюдайте за ней.
43
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
так трудно делать деньги, если бы торговец всегда - Да! Да! Вы правы. Созданный вами подход, стиль
придерживался разумной тактики спекуляции, то есть работы вашего ума таковы, что эта система очень
выжидал бы, пока линия наименьшего сопротивления хороша для вас. Вам легко действовать по своей
не заявит о себе и, начинал покупать или продавать, системе, потому что деньги, которые вы ставите, для вас
только когда лента скажет - вверх или вниз. Покупая, значат меньше всего. Я вспоминаю Пэта Херна. Не
акции нужно набирать постепенно, по мере роста цен. слыхали о таком? Он был очень известным игроком и
Сначала стоит купить пятую часть от запланированного держал свой счет у нас. Умный и отчаянный мужик. Он
пакета. Если это не приносит прибыли, нужно зарабатывал на акциях, и многие спрашивали у него
остановиться, потому что начало оказалось явно совета. Он никогда не давал советов. Если его просто
неверным; ты оказался временно не прав, а это никогда спрашивали, что он думает о разумности их действий,
не дает прибыли. Та лента, которая скомандовала он всегда отвечал популярной на ипподроме
ВВЕРХ, вовсе не обязательно солгала; она просто не поговоркой: «Ничего не известно, пока не сделаешь
добавила НО ПОКА РАНО. ставку». Он торговал через нашу контору. Он всегда
Я долгое время успешно торговал хлопком. У меня покупал сотню каких-либо активных aкций, и, если те
на этот счет была своя теория, и очень точно ей поднимались на один пункт, он прикупал еще сотню.
следовал. Предположим, я pешал, что хочу поставить на Еще продвижение на пункт, еще сотню акций, и так
кон от сорока до пятидесяти тысяч кип. Тогда я начинал далее. Он говаривал, что играет не для того, чтобы
изучать ленту в поисках возможности продавать либо другие зарабатывали, и поэтому всегда выставлял стоп-
покупать. Предположим, что линия наименьшего приказ - продавать все, как только цена опустится на
сопротивления указывает на рост цен. Тогда я покупал пункт ниже последней покупки. Пока цена продолжала
десять тысяч кип. Если после того, как я это купил, расти, он наращивал свою линию и передвигал вверх
рынок поднимется на десять пунктов, тогда я возьму стоп-приказ. При откате на один процент он просто
еще десять тысяч кип. Если потом окажется, что я могу выходил из игры. Он заявлял, что не видит никакого
получить прибыль в двадцать пунктов или по доллару смысла в том, чтобы терять больше одного пункта. И
на кипу, я прикуплю еще двадцать тысяч кип. Так неважно, что теряется - исходная маржа или бумажная
сформируется моя линия, моя база для торговли. Но прибыль.
если после покупки первых десяти или двадцати тысяч Вы же понимаете, профессиональному игроку нужны
кип обнаружу убыток, я сразу выйду из игры. Я был не не долгосрочные вложения, а верные деньги. Когда есть
прав. Может быть, я был не прав только временно. Но возможность вложить, это, разумеется, прекрасно. На
ведь понятно, неверное начало никогда не имеет смысла бирже Пэт не охотился за советами и не гнался за
и оправдания. ростом на двадцать пунктов в неделю. Его интересовали
Благодаря тому что я придерживался собственной только верные деньги в таком количестве, чтобы жить
системы, каким бы ни было движение рынка, у меня со вкусом. Из тысяч аутсайдеров, которых я встречал на
всегда была линия товара. В ходе накопления полной Уолл-стрит, Пэт был единственным, кто видел в
линии эти проверочные игры могли стоить мне биржевых спекуляциях просто разновидность азартной
пятьдесят-шестьдесят тысяч долларов. Может игры, типа рулетки или фаро [Фаро - распространенная
показаться, что это слишком дорогостоящий метод карточная игра; то же самое, что «фараон».], но при
проверки, но это не так. Когда рынок действительно этом ему хватало ума держаться довольно здравого
начинал куда-нибудь двигаться, сколько нужно было метода делать ставки.
времени, чтобы перекрыть те пятьдесят тысяч долларов, После смерти Херна один из наших клиентов,
которыми я заплатил за уверенность, что вхожу в игру который всегда торговал с ним заодно и использовал
как раз вовремя? На это время вовсе не тратилось! тот же метод, сделал более ста тысяч долларов на
Верный выбор в нужное время - такое всегда окупается. акциях «Лакавонны». Потом он переключился на какие-
Такова моя система делать ставки. Можно с то другие акции, а поскольку у него завелись хорошие
помощью простых вычислений доказать, что разумно деньги, он решил, что старая система Пэта больше для
делать крупные ставки, только когда ты выигрываешь, а него не обязательна. Когда случился откат, он, вместо
при проигрыше терять только небольшие, контрольные того чтобы закрыть позицию и покончить с убытками,
ставки. Тот, кто торгует по этой моей методе, всегда позволил им нарастать, как будто речь шла о прибыли.
будет в выгодной позиции и сможет зарабатывать на Ушло, разумеется, все до последнего цента. Когда он
больших ставках. наконец вышел из игры, он остался нам должен
несколько тысяч долларов.
У каждого профессионального торговца есть та или
иная собственная система, базирующася на опыте, или Он ошивался там еще два или три года. Денег уже не
на отношении к спекуляции, или на его стремлениях. Не было, а игрецкая горячка оставалась. Но пока он сам о
могу вспомнить имя пожилого джентльмена, которого я себе заботился, мы не возражали. Помню, что он охотно
встретил на Палм-Бич. Я знал, что он годы и годы признавал себя невероятным ослом за то, что не
провел на Уолл-стрит, а потом во время Гражданской держался за метод игры Пэта Херна. Как-то он пришел,
войны вернулся домой. Кто-то мне охарактеризовал его ко мне очень возбужденный и попросил позволить ему
как чрезвычайно мудрого старикана, который прошел за продать какие-то акции без покрытия через нашу
жизнь через такое количество бумов и паник, что потом контору. Он был довольно приятным человеком,
всегда говаривал, что нет ничего нового под солнцем, и который в свое время был для нас хорошим клиентом, и
меньше всего - на бирже. я решил, что лично прокредитую его счет на сотню
акций.
Этот старикан задавал мне множество вопросов.
Когда я как-то объяснял ему свой метод вести торговлю, Он продал без покрытия сотню акций «Озера Шор».
он кивнул и сказал: Это был 1875 год, как раз когда Билл Треверс сокрушил
44
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
рынок. Мой приятель Робертс начал продавать акции Если бы я мог сделать эти выводы более
«Озера Шор» как раз вовремя, и, пока они падали, он убедительными или сильными, я бы сделал. Любые
продолжал их продавать точно так, как он делал прежде, опровержения моих выводов заведомо несостоятельны.
во времена удачи, когда он еще не отбросил систему Я знаю, что это неопровержимые истины.
Пэта Херна и предался пустым мечтам.
Что ж, через четыре дня успешного наращивания Глава 11
пирамиды счет Робертса уже показывал прибыль в
пятнадцать тысяч долларов. Заметив, что он не
выставляет стоп-приказ, я поговорил с ним и услышал в А теперь вернемся в октябрь 1907 года. Я купил яхту
ответ, что настоящий откат еще не сейчас и что он не и все приготовил для плавания в южных водах. Я
хочет терять игру из-за отката на один пункт. Это было безумно люблю рыбалку и сейчас впервые собирался в
в августе. Еще не наступила середина сентября, а он уже море на собственной яхте, которая будет плыть и
занимал у меня десять долларов - в четвертый раз. Он не останавливаться, где я пожелаю, и сердце мое ликовало
придерживался собственной проверенной системы. С от предвкушения. Все было готово. Мне небывало
большинством из них всегда одна и та же проблема. повезло с акциями, но в последний момент меня
Вот такую историю он мне рассказал. задержала кукуруза.
Следует иметь в виду, что перед финансовой
И он был прав. Иногда я думаю, что в спекулятивной
паникой, которая принесла мне мой первый миллион, я
игре есть что-то противоестественное, потому что у
торговал зерном в Чикаго. Я продал по десять
среднего спекулянта на его личный успех ополчается
миллионов бушелей пшеницы и кукурузы. Я длительное
его собственная природа. Свойственные всем слабости
время изучал рынок зерна и был настроен относительно
становятся фатальными для успеха в спекулятивной
торговле. Причем обычно это те самые слабости, пшеницы и кукурузы так же по-медвежьи, как и
которые делают человека желанным в дружеском относительно акций.
общении, или же те, от которых человек старается Cначала все шло хорошо и все зерно пошло вниз, но
особенно тщательно защититься во всех других своих если пшеница так и продолжала скользить вниз, то с
делах и которые и близко не так опасны, как торговля кукурузой вышло иначе. Крупнейший из чикагских
на фондовой или на товарной бирже. спекулянтов, назовем его Страттон, задался целью
вздуть цены на кукурузу. Я уже закрыл позиции по
Главные враги спекулянта орудуют изнутри. Человек
акциям и был готов к отплытию на юг и тут обнаружил,
по природе склонен к чувствам надежды и страха. Когда
в ходе спекулятивной игры рынок вдруг идет против что пшеница обещает мне приличную прибыль, а цены
тебя, ты каждый день надеешься, что этот день - на кукурузу Страттон загнал вверх и я в немалом
последний, и теряешь при этом больше, чем если бы не убытке.
прислушивался к голосу надежды, к этому верному Я знал, что в стране очень много кукурузы и что
союзнику всех первопроходцев и строителей империй - цены явно завышены. Закон спроса и предложения
и больших и малых. А когда рынок идет так, как нужно работал как обычно. Только источником спроса был
тебе, ты начинаешь страшиться, что уже следующий главным образом Страттон, а предложения не было
день унесет с собой все твои прибыли, и ты выходишь вовсе никакого, потому что из-за дождей дороги
из игры, - слишком рано выходишь. Страх мешает тебе оказались непроезжими и поставки кукурузы замерли.
зарабатывать столько, сколько следовало бы. Помню, что я буквально молился о том, чтобы ударили
Удачливый торговец должен сражаться с этими морозы, высушили разбитые дороги и фермеры смогли
врожденными и неистребимыми инстинктами. Он бы наконец довезти свою кукурузу до рынка. Но
должен добиться того, чтобы эти естественные молитвы не помогали.
импульсы работали вполне противоестественным Так вот и получилось, что я уже был готов
образом. Где обычные люди надеются, он должен отправиться на крайне привлекательную и любовно
страшиться, где они страшатся, он должен надеяться. задуманную рыбалку, а тут эти убытки по кукурузе. Я,
Он должен страшиться того, что небольшие потери естественно, никуда не мог уезжать, пока рынок был в
могут многократно возрасти, и надеяться на то, что таком состоянии. Страттон, разумеется, тщательно
прибыль обернется гигантской прибылью. Играть на отслеживал все попытки играть на понижение. Он знал,
бирже так, как это делает средний человек, абсолютно что уже поимел меня, и я знал это точно так же. У меня,
неверно. правда, была надежда как-нибудь умолить погоду,
Я участвую в спекулятивной игре с четырнадцати чтобы та прекратила распутицу и помогла мне.
лет. Больше я ничем в жизни не занимался. Думаю, я Впрочем, я понимал, что ни погода, ни какой другой
знаю, что говорю. После тридцати лет непрерывной чудотворец вмешиваться в мои дела и помогать мне не
торговли, и мелкой, и на миллионы, я пришел к станут, а потому изучал ситуацию в поисках способа
следующему выводу: в какой-то момент можно подмять самостоятельно выпутаться из этих трудностей.
под себя и выпотрошить какие-то акции или группу Я закрыл мои сделки с пшеницей с хорошей
акций, но никто на свете не способен подмять под себя прибылью. Но положение с кукурузой было намного
весь рынок акций! Можно делать деньги на отдельных более проблематичным. Если бы я мог купить десять
сделках с хлопком или зерном, но никто не может миллионов бушелей по прежней цене и закрыть сделки,
подмять под себя рынок зерна или хлопка. Это как на я бы немедленно и с радостью пошел на это, каких бы
бегах. Можно выиграть заезд, но нельзя выиграть убытков такой выход из игры ни сулил. Но понятно,
скачки в целом. что, как только я начал бы закупать свою кукурузу,
Страттон прежде всех других взялся бы меня выдаивать,
45
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
а перспектива терпеть подъем цен из-за собственных сколько бы мне пришлось заплатить за мои десять
закупок радовала меня не больше, чем возможность миллионов бушелей кукурузы.
зарезаться собственным ножом. Невозможно годами заниматься каким-то делом и не
Уйти от кукурузы я никуда не мог, но и страстное выработать к нему определенное отношение, очень
желание отправиться на рыбалку меня тоже не непохожее на то, какое бывает у среднего новичка. В
отпускало, так что мне нужно было разом решить обе этом и состоит различие между профессионалом и
задачи. Мне нужно было найти способ стратегического любителем. От того как человек смотрит на вещи,
отступления. Мне нужно было закупить десять зависит его выигрыш или проигрыш на спекулятивных
миллионов бушелей кукурузы, которые я был должен рынках. Публика имеет дилетантские представления о
по контрактам на продажу без покрытия, и при этом том, чем занимаются участники этих рынков. Личные
свести к минимуму собственные потери. предрассудки бывают зачастую чрезмерно
А получилось так, что в это же время Страттон навязчивыми, а в результате понимание страдает
проводил операцию с овсом, и цены на этом рынке отсутствием глубины. Для профессионала важнее
были под довольно плотным контролем. Я следил тогда принимать верные решения, чем делать деньги. Он
за всеми зерновыми рынками, то есть собирал сведения знает, что, если все устроит как надо, прибыль сама о
об урожае и всякие слухи, и я слышал, что Страттону себе позаботится. Торговец относится к игре, как
противостоит недружественный в рыночном смысле профессиональный игрок в бильярд, иными словами, он
интерес Армора. Я прекрасно отдавал себе отчет, что смотрит и рассчитывает далеко вперед, а не думает
Страттон не даст мне купить кукурузу, разве что по исключительно о ближайшем ударе. Развивается, знаете
собственной цене, но, когда до меня дошли слухи, что ли, инстинктивное стремление к созданию
Армор точит на него зубы, мне пришло в голову, что стратегических позиций.
меня могла бы спасти помощь чикагских торговцев. А Мне вспоминается одна история про Эдиссона
помощь их могла бы состоять в том, что они продали бы Каммака, которая отлично иллюстрирует эту мою
мне зерно, которое не хотел продавать Страттон. мысль. По всему, что я о нем слышал, склонен думать,
Остальное было просто. что Каммак был одним из самых одаренных
Прежде всего, я приказал купить для меня пятьсот биржевиков, которых когда-либо видела Уолл-стрит. Он
тысяч бушелей кукурузы по цене в одну восьмую не был, вопреки мнению многих, хроническим
дешевле рыночной. Покончив с этим, я послал в каждую медведем, хотя действительно ему больше нравилось
из четырех брокерских фирм распоряжение об торговать на понижение, чтобы использовать к своей
одновременной продаже пятидесяти тысяч бушелей выгоде два величайших фактора человеческого
овса по рыночной цене. По моим расчетам, это должно поведения - страх и надежду. Его считают автором
было вызвать мгновенное падение цен на овес Зная, как поговорки: «Не продавай акции, соки идут вверх по
работают мозги у торговцев, можно было быть дереву!» - а старожилы говорили мне, что крупнейшие
уверенным, что они сразу же решат, что это Армор куски он выигрывал, играя на стороне быков, так что
вышел против Страттона. А раз по овсу атака уже ясно, что он был человеком обстоятельств, а не
началась, они придут к логичному выводу, что предрассудков. В любом случае он был превосходным
следующей целью будет кукуруза, и они начнут ее мастером в спекулятивной игре. Как-то раз - был уже
продавать. А если эту кукурузную блокаду взорвать, самый конец рынка быков и начинался откат - Каммак
пожива 6удет просто сказочной. был настроен по-медвежьи, и Дж. Артур Джозеф,
финансовый журналист и превосходный рассказчик,
Мой расчет на психологию чикагских торговцев знал об этом. При этом рынок был еще не только
оказался безупречно верным. Когда они увидели, что активен, но и, в ответ на подстегивание со стороны
из-за разрозненных продаж цены на овес посыпались, то партии быков и оптимистические отчеты журналистов,
живо сообразили про кукурузу и продали ее с продолжал расти. Зная, как может использовать такой
превеликим энтузиазмом. В следующие десять минут я человек, как Каммак, медвежью информацию, Джозеф
умудрился купить шесть миллионов бушелей кукурузы. однажды вломился в его контору с радостной новостью:
Когда выяснилось, что их готовность продавать
кукурузу иссякла, оставшиеся четыре миллиона я уже - Мистер Каммак, мой очень хороший приятель
просто купил по рыночной цене. Цена на нее в служит трансфертным клерком [Трансфертный клерк
результате опять полезла вверх, но чистый итог моего ведет реестр акционеров.] в управлении компании
маневра был тот, что я закрыл всю линию в десять «Святого Павла», и он только что рассказал мне нечто
миллионов бушелей по цене только на полцента за такое, о чем вы непременно должны знать.
бушель выше той, по которой я начал скупать кукурузу, - Что же это такое? - безучастно спросил Каммак.
чтобы покрыть мои обязательства по продаже. - Вы ведь уже изменили направление, так? Вы теперь
Обязательства по двумстам тысячам бушелей овса, играете по-медвежьи? - уточнил Джозеф, чтобы не
которые я предложил рынку, чтобы подтолкнуть промахнуться с адресатом. Если бы Каммака это не
торговцев к продаже кукурузы, я закрыл с убытком интересовало, он просто не стал бы впустую
всего в три тысячи долларов. Эта медвежья наживка расходовать информацию.
обошлась мне чертовски дешево. Прибыль от пшеницы
почти полностью перекрывала убытки от кукурузы и - Да. Так что же это за сказочная новость?
овса, так что все мои потери на зерне свелись всего - Сегодня я заскочил в управление железной дороги
только к двадцати пяти тысячам долларов. Цена на «Святого Павла», а я к ним захожу два-три раза в
кукурузу потом выросла на двадцать пять центов за неделю, когда прочесываю местность для сбора
бушель. Я был полностью в лапах у Страттона. И если информации, и тут мой приятель сообщает: «Наш
бы не моя уловка с ценами, одному Богу известно, старик продает акции». Он имел в виду Уильяма
46
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
47
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
постигшем самого знаменитого спекулянта хлопкового несколько дней после того, как я купил последний
рынка. контракт, хлопок начал расти в цене. И должен особо
Я всегда с большим уважением относился этому отметить, рынок был невероятно мил со мной - хлопок
человеку. Впервые я узнал о нем из газет, когда один из шел вверх со скоростью сорок-пятьдесят пунктов в
партнеров биржевого дома «Шелдон и Томас», Томас, день.
неудачно попытался подмять под себя рынок хлопка и В субботу, дней через десять после начала операции,
дом рухнул. Шелдон, который не обладал отважным рост цен начал замирать. Я не уверен, что на рынке
азартом своего партнера, струхнул прямо на пороге осталась для продажи хоть одна кипа июльского хлопка.
успеха. По крайней мере так об этом говорили на Уолл- Моей целью было выяснить, так ли это, так что я
стрит в то время. Во всяком случае, вместо того чтобы выжидал до последней минуты. В итоге я твердо знал,
сорвать большой куш, они потерпели сенсационный что все продажи идут без покрытия и к понедельнику
крах. Я уж не помню, сколько там было миллионов. всех этих парней можно будет вздернуть безо всяких
Фирма развалилась, и Томас начал работать в одиночку. опасений. Поэтому я одновременно разослал четыре
Он посвятил себя исключительно хлопку и довольно приказа о покупке пяти тысяч кип хлопка каждый, по
скоро уже опять стоял на ногах. Он выплатил все долги, рыночной цене. Это взвинтило цену еще на тридцать
включая проценты, хотя по закону мог этого и не пунктов, и все продавцы без покрытия изо всех сил
делать, и после этого у него остался еще миллион пытались унести ноги. Рынок закрылся на высшей цене.
долларов. Его возвращение на рынок хлопка было на И заметьте, что все это я сделал, чтобы купить
свой манер не менее замечательно, чем знаменитый последние двадцать тысяч кип.
биржевой подвиг дьякона С. В. Уайта, который за год Следующим днем было воскресенье. Но в
заплатил по долгам миллион долларов. Мужество и понедельник Ливерпуль должен был при открытии
находчивость Томаса заслужили мое немедленное показать цену на двадцать пунктов выше, чтобы
восхищение. остаться на равных с рынком Ныо-Йорка. Вместо этого
На Палм-Бич все только и говорили что о провале Ливерпуль выкинул рост на пятьдесят пунктов. Это
Томаса в сделке с мартовским хлопком. Каждый знает, означало, что Ливерпуль превзошел нас на сто
как расходятся сплетни: путаница, преувеличения и процентов. Этот рост показал, что я сделал все, что
красочные подробности разрастаются как снежный ком. можно было сделать. Мои умозаключения оказались
Мне случилось наблюдать, как слухи обо мне самом разумны и моя торговля шла по линии наименьшего
разрослись и исказились настолько, что их автор уже сопротивления. При этом я не забывал и о том, что мне
через сутки не смог признать свое детище, обросшее предстояло избавиться от чудовищного количества
колоритными и пикантными деталями. хлопка. Рынок может продвигаться вверх рывками или
Толки о последней неудаче Перси Томаса развернули постепенно, но при этом будет не способен поглотить
мой ум от рыбалки к хлопку. Я добыл подборки больше определенного объема продаж.
отраслевых обзоров и начал их изучать. Вернувшись в После ливерпульской телеграммы наш рынок просто
Нью-Йорк, я целиком отдался изучению этого рынка. взбесился. Но я заметил, что чем выше лезла цена, тем
Все были настроены по-медвежьи, и каждый продавал все реже попадался июльский хлопок. Своего я не
июльский хлопок. Вы знаете, каковы люди. Думаю, все продавал. Этот понедельник был для медведей днем
дело в заразительности примера, и каждый начинает треволнений, хотя и не очень радостных, но при этом я
подражать тем, кто вокруг, и все делают одно и то же. не смог заметить признаков надвигающейся паники;
Наверное, это разновидность стадного инстинкта. Как стадное стремление немедленно покрыть обязательства
бы то ни было, сотни торговцев считали, что продавать по продажам еще не возникло. А у меня на руках
июльский хлопок - дело разумное и полезное, а к тому собралось сто сорок тысяч кип хлопка, для которого мне
же и надежное. Когда все сразу продают, это даже еще предстояло найти рынок.
нельзя назвать безрассудством - слишком осторожное Во вторник утром я встретил приятеля у подъезда, в
определение. Торговцы просто видели только одну котором располагался мой офис.
сторону рынка и очень привлекательную прибыль. Они
явно не ожидали крушения цен. - Занятную историю рассказывает сегодняшняя
«Уолд», - сказал он, улыбаясь.
А я все это, естественно, видел, и меня поразило, что
все мужики продавали без покрытия, а времени на то, - Что за история? - спросил я.
чтобы закрыть свои сделки, у них почти не было. Чем - Как? Ты хочешь сказать, что не читал ее?
глубже я влезал в ситуацию, тем яснее видел все это, и - Я никогда не читаю «Уолд», - сказал я. - О чем
наконец я решил, что стоит заняться скупкой июльского статья?
хлопка. Я принялся за дело и быстренько скупил сто
тысяч кип. Это было нетрудно, потому что продавцов - Все только о тебе. Пишут, что ты скупил июльский
было очень много. Временами мне казалось, что я могу хлопок.
без всякого риска назначить премию тому, кто мне - Я не видел ее, - сказал я и отправился к себе. Не
покажет хотя бы одного торговца, живого или мертвого, знаю, поверил ли он мне. Возможно, он решил, что я
который бы не продавал этот чертов июльский хлопок. поступил очень невежливо с ним, не сказав, правда это
И я был уверен, что никто за этим миллионом не явится. или нет.
Нужно сказать, что все это происходило в последних Добравшись до офиса, я послал за газетой. Ну, и в
числах мая. Я продолжал покупать, а они мне самом деле, на первой полосе я увидел громадный
продавали, и так до тех пор, пока я не подобрал все заголовок:
ходившие на рынке предложения о продаже и не стал
владельцем ста двадцати тысяч кип хлопка. Через
48
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
Я всегда считал, что Томас подходил к своему делу Я уже говорил, имея в виду собственные ошибки, что
научно. Он был истинный спекулянт, обладавший самые опасные из многочисленных врагов спекулянта
воображением поэта и отвагой настоящего бойца, действуют изнутри. Я столкнулся с тем, что даже
поразительно осведомленный как в теории, так и в человек оригинального ума, привыкший всю жизнь
практике торговли хлопком. Он любил поговорить об мыслить независимо, может при этом стать жертвой
отвлеченных идеях и о научной стороне торговли убедительности и обаяния. Я довольно хорошо защищен
хлопком, но при этом он почти досконально знал все о от таких видов обычной среди спекулянтов заразы, как
механизме хлопкового рынка и о психологии тех, кто на жадность, страх и надежда. Но я обычный человек, и
нем работает, ведь он занимался этим делом годами и мне свойственно ошибаться.
умудрялся выигрывать и проигрывать на этом целые Как раз в тот период мне бы следовало быть
состояния. настороже, потому что незадолго перед тем я пережил
После того как рухнула его старая биржевая фирма опыт, показавший, насколько легко уговорить человека
«Шелдон и Томас», он начал работать в одиночестве. За сделать что-то, с чем он не согласен и чему даже
два года он сумел вернуть прежнее положение, и сделал противится. Это случилось в конторе Хардинга. Там у
это очень картинно. Помнится, я читал в «Сан», что меня был своего рода частный офис: мне выделили
когда он встал в финансовом отношении на ноги, то отдельную комнату, в которую без моего согласия или
первым делом полностью расплатился со всеми приглашения никто не заходил в рабочее время, то есть
кредиторами, а потом нанял эксперта, чтобы ему пока были открыты рынки. Я не хотел, чтобы меня
помогли наилучшим образом вложить миллион тревожили, а поскольку я вел торговлю с большим
долларов. Этот эксперт проработал отчеты о размахом и мой счет был очень прибыльным, охраняли
собственности и прибыли нескольких компаний и мой покой на совесть.
рекомендовал купить акции компании «Делавэр и Как-то, когда рынок уже закрылся, я услышал чей-то
Гудзон». голос:
А после того, как он потерял миллионы, он потом - Добрый вечер, мистер Ливингстон.
нажил еще больше миллионов, Томас сильно
проигрался на операциях с мартовским хлопком. Я обернулся и увидел незнакомца в возрасте
Явившись ко мне, он немедленно взял быка за рога. Он тридцати или тридцати пяти лет. Было непонятно, как
предложил мне рабочий альянс. Прежде чем он здесь очутился, но он был здесь. Я решил, что его
публиковать любую интересную информацию, он будет привело ко мне какое-то дело. Я молча смотрел на него,
передавать ее мне. А моим делом будет использовать и после недолгого молчания он произнес:
эти сведения в торговле, потому что, по его словам, я в - Я заглянул к вам по поводу вот этого Вальтера
этом деле гений, а он нет. Скотта, - и тут его понесло.
Мне эта идея не понравилась. Я открыто ему сказал, Он был книжным агентом. Нельзя сказать, чтобы он
что вряд ли смогу работать в упряжке и не очень-то был уж очень внешне привлекательным или как-нибудь
хочу этому учиться. Он продолжал настаивать, что это особо красноречивым. Да и манеры его были не
была бы идеальная комбинация, пока я твердо не лучшего образца. Но это была личность! Он говорил и
заявил, что не хочу участвовать в такого рода говорил, и мне казалось, что я его слушаю. Но я не
манипулировании рынком. помню, что же он мне наговорил. Думаю, что, даже
- Если я сваляю дурака, - объяснил я, - я один слушая его, я этого тогда не понял. Когда он закончил
пострадаю и сам сразу расплачусь. Здесь не возникает свой монолог, он протянул мне авторучку и договор,
длительных обязательств или неожиданных который я и подписал. Это была подписка на собрание
осложнений. Я предпочитаю играть в одиночку, в том сочинений Вальтера Скотта ценой в пятьсот долларов.
числе и потому, что это разумнее и дешевле. Мне Стоило мне подписать, как я пришел в себя. Но он
нравится помериться мозгами с другими торговцами, уже спрятал договор в карман. Мне не были нужны
которых я никогда не видел и не увижу и которым я не книги. У меня не было для них места. Мне нечего было
давал советы, что и когда покупать или продавать. Я с ними делать. Мне даже некому было их отдать. Но я
делаю деньги на своем понимании рынка. Я его не согласился купить их за пятьсот долларов.
продаю и не сдаю в рост. Если я начну зарабатывать Я настолько привык к денежным потерям, что об
как-то иначе, мне покажется, что мои деньги не этой стороне ошибки всегда думаю в последнюю
заработаны. Ваше предложение меня не интересует, очередь. Главное всегда сама игра, причина. Прежде
поскольку игра мне интересна только до тех пор, пока я всего меня интересуют мои собственные недостатки и
играю за себя и по своим правилам. стереотипы мышления. Причина этого в том, что я не
Он был очень огорчен тем, как я все это воспринял, и хочу повторять свои ошибки дважды. Мужчина может
попытался меня убедить, что я ошибаюсь, отвергая этот прощать себе собственные ошибки, только если они
план. Но я стоял на своем. Потом мы просто приятно ведут к последующей выгоде.
поболтали. Я заверил его, что он обязательно Что ж, допустив ошибку на пятьсот долларов но так
«вернется» и что он окажет мне честь, если примет от пока и не поняв, как это я вляпался, я просто смотрел на
меня финансовую помощь. Но он ответил, что не может него, чтобы для начала составить себе о нем какое-то
брать у меня в долг. Потом он расспросив о деталях представление. Пусть меня повесят, если он не
моей операции с июльским хлопком, и я рассказал ему улыбнулся мне в ответ - понимающей слабой
все подробности: как я в это дело втянулся, и сколько полуулыбкой. Казалось, что он читает мои мысли.
хлопка закупил, и про цены и все остальное. Мы еще Каким-то образом я понимал, что мне не нужно ему
немножко поболтали, а потом он ушел.
50
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
ничего объяснять; он все понимал и сам. Поэтому безо контора послала меня, чтобы доказать им, что дело в
всяких объяснений и вступительных фраз я спросил: том, какие они продавцы, а не в книгах и не в районе.
- Сколько комиссионных вы получите за эту Все остальные получали двадцать пять процентов
подписку на пятьсот долларов? комиссионных. Я перед этим был в Кливленде и за две
недели продал восемьдесят два комплекта. Здесь я хочу
Он покачал головой и ответил: продавать книги не только тем, кто не покупает у
- Простите! Я не могу так поступить. других агентов, но и людям, до которых даже нельзя
- Сколько вы получите? - настаивал я. добраться, чтобы предложить им книги. Вот почему они
отдают мне 33 1/3 процента.
- Треть. Но я на это не пойду! - ответил он.
- Я так и не понял, как вы умудрились продать мне
- Треть от пятисот - это сто шестьдесят шесть эти книги.
долларов и шестьдесят шесть центов. Я дам вам двести
долларов наличными, если вы вернете мне эту - А почему бы нет? - рассудительно возразил он. - Я
подписку. - И в доказательство я вытащил бумажник и ведь продал комплект даже Дж. П. Моргану.
показал деньги. - Этого не было, - возмутился я.
- Я ведь сказал уже, что не могу так поступить, - не Его моя реакция не обидела. Он просто повторил:
уступал он. - Честно, он у меня купил!
- Все клиенты предлагают вам то же, что и я? - - Комплект сочинений Вальтера Скотта Дж. П.
заинтересовался я. Моргану, у которого наверняка есть не только лучшие
- Нет, не все. издания, но, очень возможно, и рукописи некоторых
- Тогда почему вы сразу поняли, что я хочу романов?
предложить вам именно это?,p>- Это у вас - А вот посмотрите-ка на его подпись, - и он тут же
профессиональное качество. Вы блестяще умеете показал мне договор о подписке, украшенный личной
проигрывать, и именно поэтому вы первоклассный подписью Моргана. Может быть, подпись была и
делец. Я очень обязан вам, но на это я не пойду. поддельной, но в тот момент мне даже в голову не
- Но объясните мне, почему вы не хотите получить пришло это заподозрить. Да к тому же, разве у него не
больше, чем принесут вам комиссионные? было в кармане моей подписи?
- Дело не совсем в этом, - был ответ. - Я работаю не Меня одолевало любопытство, так что я спросил:
только за комиссионные. - Как вам удалось обойти его библиотекаря?
- А за что же тогда? - Я не говорил ни с какими библиотекарями. Я
- Ради комиссионных и ради достижений, - услышал говорил лично со стариканом. В его собственном
я малопонятный ответ. кабинете.
- Каких достижений? - Это уж слишком! - возмутился я. Все знали, что
проникнуть в частный кабинет мистера Моргана было
- Моих личных. труднее, чем пронести громко тикающую адскую
- А к чему вы стремитесь? машину в Белый дом.
- Вы работаете только ради денег? - спросил он меня. Но он настаивал: «Говорил лично!»
- Конечно. - Да как же вы проникли в его кабинет?!
- Нет, - он помотал головой. - Это не так. Для вас это - А как я проник в ваш? - парировал он.
было бы слишком скучно. Не может быть, чтобы вы - Вот этого я не знаю. Расскажите-ка, -
работали только ради того, чтобы добавить еще денег на заинтересовался я.
свой банковский счет, и я не поверю, что вас привела на
Уолл-стрит любовь к легким деньгам. Для вас в этом - Что к Моргану, что к вам - это все одно и то же. Я
должен быть еще какой-то интерес. Все ведь везде просто поговорил с человеком на входе, которого там
одинаково. поставили, чтобы как раз меня и не пропускать. И я
уговорил мистера Моргана подписать точно так же, как
Я не стал с ним спорить, но заинтересовался: уговорил и вас. Вы ведь не подписывали договор на
- А что движет вами? покупку книг. Вы просто взяли из моей руки авторучку
- Ну, - он пожал плечами, - у каждого свое слабое и сделали с ней то, о чем вас попросил. Никакой
место. разницы. Точно как и с вами.
- Погодите-ка, - задержал я его. - Я обещал вам - А если бы мистер Хардинг не подписал с вами
двести долларов, и вот разница, - и я протянул ему договор?
тридцать пять долларов. - Но я знал, что он подпишет. Я выяснил, что он за
Он покачал головой: человек. Это был верняк.
- Нет, этого я не могу. Но я могу сделать вот что! - - Понятно. Ну а если бы он не купил ни одной книги?
Он достал из кармана договор, разорвал его пополам и - настаивал я.
протянул мне. - Тогда я вернулся бы к вам и что-нибудь вам продал.
Я отсчитал двести долларов и протянул ему, но он Всего доброго, мистер Ливингстон. Я хочу сейчас
опять отрицательно покачал головой. повидаться с мэром. - Мы подъезжали к станции «Парк-
- Разве вы не это имели в виду? - изумился я. плейс», и он собрался выходить.
- Нет. - Надеюсь, вы продадите ему десять комплектов. -
Тогда нашим мэром был демократ.
- Тогда зачем же порвали договор?
- Я тоже республиканец, - откликнулся он и вышел,
- Потому что вы не стали скулить, а приняли все так, очень неторопливо, расслабленно, уверенный, что поезд
как принял бы и я, будь я на вашем месте. подождет. И ведь подождал.
- Но я добровольно предлагаю вам двести долларов! Я так подробно рассказал эту историю, потому что
- Я знаю, но деньги - это еще не все. это был замечательный человек, продавший мне то, чего
Что-то в его голосе заставило меня сказать: я не хотел покупать. Он был первым, кто сумел это
сделать со мной. Я постараюсь, чтобы второго не
- Вы правы, это не все. А теперь скажите-ка, что вы оказалось, но этот был. Нельзя быть уверенным, что
хотите, чтобы я для вас сделал? такой замечательный продавец один на весь белый свет
- Вы всегда быстро реагируете, верно? - ответил он. - или что вы полностью защищены от влияния сильной
Вы на самом деле хотите что-нибудь сделать для меня? личности.
- Да, - подтвердил я. - Хочу. Но я сделаю это в Когда Перси Томас ушел от меня после моего
зависимости от того, что у вас на уме. вежливого, но категоричного отказа войти с ним в
- Проведите меня в контору мистера Эда Хардинга и деловой альянс, я мог бы поклясться, что наши пути
попросите его уделить мне ровно три минуты. А потом больше никогда не пересекутся. Тогда мне казалось, что
оставьте нас наедине. мы, скорее всего больше никогда не увидимся. Но уже
на следующий день я получил от него письмо с
Я отрицательно покачал головой: благодарностью за предложение помочь и с
- Он мой хороший друг. приглашением посетить его. Я ответил согласием. Он
прислал еще одно письмо. Я позвонил.
- Ему пятьдесят лет, и он биржевой 6pокер, -
возразил продавец книг. Потом мы виделись очень часто. Я всегда любил
слушать его; он так много знал, и разговор его был
Это было совершенно справедливое возражение, так
захватывающе интересен. Думаю, что в своей жизни не
что пришлось взять его с собой в контору Эда. Больше я
встречал более привлекательного человека.
никогда ни от кого об этом продавце книг не слышал.
Но как-то вечером через несколько недель, когда я Мы говорили о многом. Он человек очень
садился в метро на Шестой авеню, линия L, он оказался начитанный, с замечательным пониманием многих
в том же вагоне. Приветствуя меня, он вежливо вещей и удивительным даром парадоксальных
приподнял шляпу, и я кивнул в ответ. Он пересел ко мне обобщений. Его разговор производит сильное
и заговорил: впечатление, а по убедительности ему просто нет
равных. Многие обвиняли Перси Томаса в разных
- Как ваши дела, мистер Ливингстон? Как дела у
вещах, в том числе в неискренности, и я склонен
мистера Хардинга?
думать, что его поразительный дар быть убедительным
- С ним все в порядке. Почему вы спрашиваете? - Я имеет причиной то, что сначала он полностью убеждал
чувствовал, что ему хочется мне что-то рассказать. в чем-либо самого себя, и уже это давало ему силу
- В тот день, когда вы взяли меня в eго контору, я завораживать других.
продал ему книг на две тысячи долларов. Естественно, что мы подробнейшим образом
- Он мне ни словом об этом не обмолвился, - говорили и о рыночных делах. Я не был настроен на
искренне изумился я. хлопок по-бычьи, а он был. Я вообще не видел
потенциала для роста цен, а он видел. Он собрал в
- Нет, конечно. Такого рода люди не говорят об этом.
подтверждение своей уверенности столько фактов и
- Какого рода люди и о чем не говорят? цифр, что они должны были просто раздавить меня, но
- Ну, те, кто никогда не ошибается, потому что это меня они не убедили. Я не мог их опровергнуть, потому
портит репутацию. Такие всегда знают, чего они хотят, что это были действительные факты, но они не могли
и никто не может их разубедить. Именно они платят за пошатнуть моего собственного понимания. Но он
образование моих детей и поддерживают мою жену в продолжал наседать, пока я не утратил уверенность в
хорошем настроении. Вы мне сделали хороший собственном видении ситуации, составленном по
подарок, мистер Ливингстон. Я рассчитывал на это, данным из отраслевых обзоров и ежедневных
когда отказался от двухсот долларов, которые вы так публикаций. Иными словами, я перестал видеть рынок
настойчиво пытались мне вручить. собственными глазами. Если ты в чем-то уверен, тебя
нельзя разубедить, но можно заговорить до состояния
52
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
полной неопределенности и неуверенности, а это еще глупая затея - держать высокие цены на хлопок -
хуже, потому что пропадает способность вести привела к тому что я собрал почти сто пятьдесят тысяч
торговлю в состоянии уверенности и спокойствия. кип. Должен признаться, что в тот период я чувствовал
Не могу сказать, что я вообще запутался, но я себя не очень хорошо. Я упоминаю об этом не для того,
утратил состояние уравновешенности, или, точнее будет чтобы найти извинения своим грубым просчетам, а
сказать, у меня исчезло собственное понимание просто отмечаю факт. Помнится, я поехал отдохнуть на
ситуации. Не могу детально описать, как я, шаг за 6epeгу в Бэйшор.
шагом, дошел до такого состояния разума, Там я поразмыслил о ситуации. У меня было чувство,
обошедшегося мне впоследствии весьма недешево. Я что мои спекулятивные обязательства сильно
думаю, что все дело было в его уверенности в том, что завышены. Я человек не робкий, но из-за охватившей
его данные точны, и это были исключительно его меня тревоги я решил, что следует разгрузить мою
собственные данные, а мои не были столь надежными, повозку. Для этого нужно было закрыть операции либо
они не были собраны мной лично, а явились, так с хлопком, либо с пшеницей.
сказать, общественной собственно стью. Он все нудил о Кажется невероятным, что, имея такое знание игры,
полной достоверности, о проверенности временем всех проведя на бирже больше двенадцати лет, я сделал
его тысяч корреспондентов по всему Югу. В конце совершенно ошибочный выбор. Мой хлопок показывал
концов я начал видеть условия его глазами, потому что убытки, и я сохранил его. Пшеница показывала
мы читали страницы одной и той же книги, которую он прибыль, и я ее продал. Это была совершенная
держал передо мной. Он был очень логичен. Стоило мне глупость, единственное, что могу сказать в свое
принять его факты, и я сразу же приходил к тем же оправдание, что это был не я, это играл Томас. Среди
выводам, что и он. всех возможных в спекуляции просчетов мало что
Когда мы только начали с ним говорить о ситуации с сравнимо с попыткой наращивать позицию, когда
хлопком, я не только был по-медвежьи настроен, но и убытки также растут. Чуть позже эта моя операция с
вел продажи без покрытия. Постепенно, по мере того хлопком отлично это доказала. Всегда нужно продавать
как я принимал его факты и числовые оценки, меня стал то, что несет убытки, и держать то, что дает прибыли.
охватывать страх, что моя игра базируется на неверной Разумность этого правила настолько очевидна и
информации. Естественно, что, как только это чувство бесспорна, что даже сегодня я дивлюсь, как я мог
окрепло, я немедленно закрыл свои короткие позиции. сделать прямо наоборот.
А раз уж я поверил Томасу, что ошибался и закрыл Итак, я продал мою пшеницу, собственными руками
короткие позиции, я просто обязан был открыть урезал прибыль, которую она могла дать. После того
длинные. Так уж я устроен. В своей жизни я занимался как я вышел из игры, цена выросла на двадцать центов
только одним - торговал акциями и всякого рода за бушель. Если бы я сохранил пшеницу, моя прибыль
сырьем. Для меня была естественной идея, что, если могла бы составить почти восемь миллионов долларов.
медвежья позиция ошибочна, значит бычья правильна. Но я решил удерживать убыточную позицию, а потому
А если правильно быть быком, то твоим долгом купил еще хлопка!
становится покупать. Как говаривал Пэт Херн: «Ничего
не известно, пока не сделаешь ставки!» Я должен Очень отчетливо помню, как я ежедневно покупал
проверить - прав я относительно рынка или нет; а хлопок, все больше и больше хлопка. А почему я его
доказательства придут только в конце месяца в покупал? Чтобы не дать цене понизиться! И если такая
брокерском отчете о результате моих операций. игра не является сверхдилетантством, то что же она
такое? Я просто вкладывал сюда все больше и больше
Я начал покупать хлопок и в один миг собрал свою денег, чтобы потом их все потерять. Мои брокеры и мои
обычную линию, около шестидесяти тысяч кип. Это личные друзья не могли этого понять, да и до сих пор не
была самая глупая игра за всю мою жизнь. Вместо того понимают. Если бы все обернулось иначе, это было бы
чтобы руководствоваться собственными наблюдениями чудом. Меня не раз предупреждали, что не стоит уж
и выводами, я просто играл за другого. Эта игра и не слишком доверять блистательным аналитическим
могла окончиться как-то иначе. Мало того, что я работам Перси Томаса. Но я, не обращая внимания на
покупал, не имея внутренних оснований для этого, но я эти предупреждения, продолжал покупать хлопок,
и покупал не так, как требовали мои проверенные чтобы он не подешевел. Я его покупал даже в
опытом правила. Я торговал неверно. Начав слушать Ливерпуле. Я набрал четыреста сорок тысяч кип и
другого, я пропал. только тогда осознал, как я вляпался. Но было уже
Рынок шел не по-моему. Когда я уверен в своей поздно. Хлопок свой я продал.
позиции, это не вызывает у меня страха или нетерпения. Я потерял почти все, заработанное мной на сделках с
Но рынок вел себя не так, как должен бы, если бы Томас акциями и сырьем. Я проигрался не совсем вчистую, но
был прав. Сделав первый неверный шаг, я затем сделал у меня осталось меньше сотен тысяч, чем я имел
и второй, и третий, и, разумеется, все окончательно миллионов до встречи с моим блистательным другом
запуталось. Подчиняясь чужой воле, я не только Перси Томасом. То, что из всех живущих на земле
игнорировал убытки, но и принял на себя поддержку именно я умудрился нарушить все ведущие к успеху
рынка. Такой стиль игры чужд моей природе и правила игры, было чем-то большим, чем просто
противоречит моим правилам и теориям торговли. Даже идиотизм.
подростком я вел себя умнее. Но здесь был не я. Я стал
другим человеком. Я узнал на собственном опыте, что человек может
безо всякой причины совершать глупости в своем деле,
Я закупал не только хлопок, но и пшеницу, причем в и это был ценный урок. Я заплатил миллионы за
больших объемах. Вот с ней я работал умно и ловко, и знакомство с еще одним опасным врагом каждого
она показывала мне очень пристойную прибыль. Моя
53
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
спекулянта - обаянием сильной личности, умением - Оно будет исключительно выглядеть в моем росте, -
убедительно и с блеском преподносить свои идеи. Мне, ответил Боб, горделиво выпрямляясь во весь рост.
правда, всегда казалось, что я хорошо усвоил бы этот - А что ты там говорил, как ты намерен его оплатить?
урок и в том случае, если бы заплатил за него всего - спросил Джим Мэрфи, самый преданный в конторе
один миллион. Но судьба не всегда позволяет охотник до советов и наводок.
экономить на плате за обучение. Она воспитывает вас
изрядными оплеухами, а потом предъявляет - Посредством разумного инвестирования на
собственный счет, по которому приходится платить короткий срок, Джеймс. И только так! - высокомерно
любую сумму. Выяснив на практике, на какую ответствовал Боб, который знал что Мэрфи, как всегда,
чудовищную глупость я способен, я закрыл этот случай. ищет подсказку.
Перси Томас ушел из моей жизни. И Джим Мэрфи, естественно, стал уточнять:
Такие вот были дела. Больше чем девять десятых - А какие акции ты хочешь купить?
моего состояния ушли туда, как любил говорить Джим - Как всегда, ошибаешься, приятель. Сейчас не время
Фиск, где вьется плющ, - в дымовую трубу. Я побыл в покупать что бы то ни было. Я намерен продать пять
миллионерах меньше года. Миллионы я нажил, тысяч стальных. Они должны опуститься по крайней
пользуясь мозгами и удачей. Потом я все развернул на мере на десять пунктов. А я возьму всего два с
сто восемьдесят и потерял их. Я продал обе мои яхты и половиной пункта. Достаточно консервативно, не так
стал вести куда менее экстравагантный образ жизни. ли?
Но одного этого удара оказалось недостаточно. - А что ты слышал о них? - с жадным любопытством
Удача отвернулась от меня. Для начала на меня напала спросил Мэрфи. Это был высокий, тощий и
хворь, а потом возникла срочная нужда в двухстах черноволосый человек, казавшийся постоянно
тысячах долларов наличными. Еще несколько месяцев голодным, потому что он никогда не выходил на обед из
назад эти деньги для меня были мелочью, но теперь это страха пропустить важное сообщение телеграфа.
было почти все, что осталось. Нужно было вернуть
деньги, а где их взять? Я не хотел снимать их со счета у - Я слышал, что такое пальто - самое чудесное из
брокеров, потому что тогда мне не на что было бы того, что я когда-либо хотел получить. - Он обернулся к
торговать, а чтобы быстро вернуть утраченные Хардингу и попросил: - Эд, продай пять тысяч обычных
миллионы, мне необходимы были деньги на маржу. акций «ЮС стил» по рыночной цене. Прямо сейчас,
Оставалась единственная возможность. Нужно было Дружище!
забрать деньги у фондовой биржи. Он был азартным человеком, этот Боб, и в его словах
Вы только подумайте об этом! Каждый, кто хорошо всегда была насмешка. Так он давал миру понять, что у
знаком со средним клиентом среднего комиссионного него железные нервы. Он продал пять тысяч стальных, и
дома, согласится со мной, что надежда на то, что акции немедленно пошли вверх. Поскольку он не был и
фондовый рынок оплатит личные счета, является самой наполовину таким ослом, как могло показаться по его
частой причиной потерь. Если вы твердо держитесь словам, он потерял на этом только полтора пункта и
цели, то оберете себя дотла. заявил в офисе, что в Нью-Йорке слишком мягкий
климат, чтобы ходить в меховом пальто. Это нездорово
В конторе Хардинга как-то зимой небольшая и нескромно.
компания заносчивых франтов истратила на пальто
тридцать или сорок тысяч долларов - и ни одному не Все остальные заржали. Но очень скоро один из них,
довелось его поносить. Случилось так, что видный чтобы заплатить за пальто, купил акции Тихоокеанской
брокер, работавший в торговом зале биржи, железной дороги. Он потерял тысячу восемьсот
прославившийся позднее как один из самых богатых долларов и заявил, что соболя хороши для дамской
людей года, пришел на биржу в пальто, подбитом мехом пелерины, но не годятся как подстежка пальто,
морской выдры. предназначенного для скромного и интеллигентного
мужчины.
В те дни цены на меха еще не стали запредельными,
и такое пальто стоило всего тысяч десять. Так вот, один А потом эти ребятки один за другим пытались
из этих парней из конторы Хардинга, Боб Кеун, решил уговорить рынок оплатить это пальто. Однажды я
построить пальто на меху русского соболя. Он заявил, что куплю это пальто, только чтобы контора на
приценился. Цена была примерно такой же - десять нем не разорилась. Но все дружно заявили, что это
тысяч долларов. неспортивно и, если мне нужно это пальто, я должен
добиться, чтобы рынок его оплатил. Но Эд Хардинг
- Это чертовски дорого, - возразил один из полностью одобрил мое намерение, и в тот же вечер я
приятелей. отправился к меховщику за пальто. Оказалось, что
- Вполне умеренно! Вполне! - Боб Кеун чувствовал неделю назад его купил кто-то из Чикаго.
себя щедрым и дружелюбным. Примерно недельный Это только один пример. На Уолл-стрит нет
доход, разве что вы, парни, решитесь мне его человека, которому бы не случалось потерять деньги в
преподнести как скромый, но искренний знак вашего попытке заставить рынок заплатить за автомобиль, за
преклонения перед лучшим человеком конторы. Почему моторную лодку или за картину. На подарки ко дню
не слышу приветственной речи? Нет, не будет награды? рождения, которые отказался мне оплатить
Отлично. Тогда пусть его мне купит биржа. прижимистый рынок акций, я мог бы построить
- Зачем тебе соболье пальто? - поинтересовался Эд прекрасный госпиталь. Мне кажется, что среди
Хардинг. пагубных пристрастий Уолл-стрит самым зловещим
54
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
является стремление добиться от рынка, чтобы он вел Человек не машина, и он не может неизменно
себя как добрая мать. действовать с одинаковой эффективностью. Мне
Как и в случае всех других пагубных пристрастий, пришлось признать, что люди и невезение могут сделать
здесь есть вполне резонное объяснение. Что делает мою игру полностью неэффективной.
мужчина, когда он ставит своей целью, что рынок акций К потере денег я всегда относился легко. Но с
должен заплатить за его экстренные потребности? Он другого сорта неприятностями было иначе. Я
надеется. Он азартно играет. Он принимает на себя куда анализировал свою личную катастрофу и, конечно же,
больший риск, чем если бы спекулировал без труда выявлял собственные глупости. Я точно
интеллигентно, руководствуясь мнениями или фиксировал время и место, где я сделал неверный ход.
представлениями, к которым он пришел логическим Тому, кто хочет добиться успеха на спекулятивных
путем после бесстрастного изучения условий. И прежде рынках, нужно хорошенько изучить себя. Я сделал
всего, прибыль ему нужна немедленно. Он не может большой шаг в своем образовании, я узнал, до каких
ждать. Рынок обязан расстелиться перед ним, и без пределов может доходить моя глупость. Порой я думаю,
задержек. Он ободряет себя тем, что ведь он не просит что за урок, избавляющий спекулянта от самомнения,
ничего особенного: нужна только удачная ставка. он должен бы платить любую цену. Никакая плата не
Поскольку он намерен действовать быстро, скажем, будет чрезмерной. Блестящие игроки терпели крах из-за
остановить убытки на двух пунктах, да и все его раздутого самомнения - из-за болезни, которая дорого
упования - сделать два пункта, он убаюкивает себя обходится всем и каждому, но особенно она
ложью, что его шансы на проигрыш всего пятьдесят на свирепствует на Уолл-стрит среди биржевиков.
пятьдесят. Я знавал многих, потерявших тысячи Со всеми этими переживаниями мне стало тяжело
долларов на таких сделках, особенно на покупках, оставаться в Нью-Йорке. Торговать я не хотел, потому
делаемых на взлете рынка быков, как раз накануне что был в плохой форме для этого. Я решил уехать и
небольшого отката. Так торговать не годится. попытать удачи где-нибудь в другом месте. Я надеялся,
Это был последний удар, увенчавший гору что смена обстановки поможет мне прийти в себя. Итак,
глупостей, которые я совершил за время работы на я опять покидал Нью-Йорк, потерпев очередное
бирже. Я был просто убит. Я потерял те крохи, которые поражение в игре. Хуже всего было то, что я остался
еще оставались от удачной операции с хлопком. И было должен нескольким брокерам более ста тысяч долларов.
еще хуже, потому что я продолжал торговать - и Я отправился в Чикаго и здесь нашел немного денег
проигрывать. Я уперся лбом в идею, что в конце концов для игры. На крупные ставки мне бы не хватило, но это
рынку просто придется отсыпать мне денег. Но ви ден означало всего лишь, что придется потратить больше
был только один конец - конец моих pесурсов. Я времени, чтобы вернуть состояние. Комиссионный дом,
задолжал не только моим главным брокерам, но и с которым я когда-то имел дело, сохранил веру в мою
другим домам, которые обслуживали мои сделки, не способность вести торговлю и доверие это доказал
заручившись соответствующим обеспечением. Я не делом: они позволили мне вести посильные мне
только влез в долги, но так и остался в долгу. скромные операции через их контору.
Я действовал с чрезвычайной осторожностью. Не
Глава 13 знаю, чем бы все кончилось, останься я в Чикаго. Но тут
случилась совершенно невероятная вещь, которая
оборвала мою чикагскую попытку в самом начале.
Итак, я опять был разбит, что и само по себе История эта почти невероятна.
скверно, но к тому же я делал чудовищные ошибки в
торговле, что было еще хуже. Я был болен, нервозен, Вдруг я получаю телеграмму от Луция Такера. Я
раздражен и был не в состоянии спокойно думать. знавал его, когда он был управляющим конторой в
Иными словами, я был в том состоянии ума, в котором фирме, являвшейся членом фондовой биржи, с которой
ни одному человеку не рекомендуется и подходить к мне случалось вес-ти дела, но я уже давно потерял его
торговле. Все у меня шло не так. Я даже начал опасаться, из виду. Телеграмма была такая: «Немедленно
что так и не смогу приспособиться к моему новому возвращайся в Нью-Йорк. Л.Такер».
положению. Ведь я привык крутить большими объемами Я понимал, что он не мог не знать от общих
- по сто тысяч акций, скажем, и теперь я боялся, что не знакомых, в каком я положении, а значит, что-то за этим
смогу как следует распорядиться тем малым, что должно было стоять. Но при этом я не хотел напрасно
осталось мне доступно. Трудно было найти смысл в игре, выкидывать деньги на поездку в Нью-Йорк, так что я
если вся твоя ставка составляла мизерную сотню акций. решил для начала позвонить ему.
Привыкнув к большим суммам прибыли от операций с - Я получил твою телеграмму, - сказал я. - Что она
большим числом акций, я не был уверен, что смогу означает?
получать хоть какую-то прибыль от горстки акций. Нет
слов, чтобы описать, насколько беспомощным я себя - Она означает, что тебя хочет видеть крупный нью-
чувствовал. йоркский банкир, - был ответ.
Разбит и не способен сильно действовать. В долгах, и - Кто такой? - спросил я. Не мог вообразить, кому и
постоянные ошибки! После многих лет успеха, когда зачем я мог понадобиться.
даже ошибки шли на пользу и прокладывали путь к еще - Скажу, когда приедешь в Нью-Йорк. Иначе это
большим победам, я был теперь в куда худшем бессмысленно.
положении, чем когда начинал в игорных домах. Я - Говоришь, он хочет видеть меня?
многое узнал о спекулятивной игре на бирже, но при
этом остался уязвимым для собственных слабостей. - Хочет.
55
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
или отказываюсь. Но чтобы ответить «да» или «нет», будет известно, что вы торгуете через нас, никто не
нужно полностью понять обстоятельства дела. сможет определить, вы ведете продажу без покрытия
Итак, Дан говорил себе, а я молча слушал. Мне было или другие наши клиенты продают принадлежащие им
сказано, что он много наслышан о моих операциях на акции.
фондовом рынке и что он сожалеет о том, что я покинул Наконец я понял. Он хотел моей репутацией игрока
свою стезю и в результате потерпел крах на хлопке. замаскировать операции своего шурина! Года за
Мне еще не повезло с тем, что он явно наслаждался полтора до этого разговора мне случилось несколько раз
этими своими рассуждениями. Он, видите ли, считает, крупно выиграть при игре на понижение, и, конечно же,
что я просто рожден для рынка акций, что здесь я силен сплетникам и болтунам на Уолл-стрит понравилось
как никто и что мне не следует изменять своему всякое падение цен приписывать моим налетам. По сей
призванию. день, стоит только рынку сильно опуститься,
- Вот именно по этой причине, мистер Ливингстон, - появляются слухи, что это я совершил очередной наезд.
обаятельно улыбаясь, заключил он наконец, - мы хотели Размышлять здесь было не о чем. Я мгновенно понял,
бы с вами сотрудничать. что Дан Уильямсон дает мне шанс вернуться в дело,
- Сотрудничать в чем? - спросил я. причем вернуться быстро. Я взял чек, открыл счет в
банке, открыл счет у брокеров и приступил к делу. Был
- Быть вашими брокерами, - ответил он. - Моя фирма хороший активный рынок, и достаточно широкий, так
хотела бы посредничать в ваших операциях на рынке что можно было не ограничиваться акциями одной или
акций. двух компаний. Я уже говорил: порой меня охватывали
- Был бы рад работать через вас, - мне стало скучно дурные предчувствия, что я утратил сноровку в
от бесполезности моей поездки в Нью-Йорк, - но не торговле. Но страхи оказались напрасными. В три
могу. недели из двадцати пяти тысяч долларов, которые
- Почему же? - изумился он. ссудил мне Дан Уильямсон, я сделал сто двадцать
тысяч.
- У меня нет денег.
Я пошел к Дану и заявил:
- Ну, с этим все в порядке, - он облегченно и
дружелюбно улыбнулся. - Это я сейчас устрою. - Он - Я хочу вернуть вам эти двадцать пять тысяч
достал из кармана чековую книжку, выписал на мое имя долларов.
чек на двадцать пять тысяч долларов и протянул мне. - Нет, нет! - и он замахал на меня руками, как будто я
- Зачем это? - спросил я в недоумении. предлагал ему стакан касторки. - Нет, нет, голубчик.
Подождем, пока ваш счет немного подрастет. И не
- Чтобы вы положили на счет в своем банке. Вы заботьтесь вы об этом. Пока вы еще только начали
будете выписывать чеки от своего имени. А я буду разворачиваться.
очень вам признателен, если вы будете использовать
для своих операций наших брокеров. Меня не Вот тут я и сделал ошибку, о которой позднее
интересует, выиграете вы или проиграете. Если эти сожалел больше, чем о всех других, которые мне
деньги уйдут, я выпишу вам еще один чек. Так что не случалось делать на Уолл-стрит. Результатом этой
стоит уж так осторожничать с этими деньгами. ошибки стало то, что потом мне годами пришлось
Договорились? сносить чувства горечи и унижения. Мне следовало
настоять, чтобы он взял эти деньги. Я восстанавливал
Я знал, что фирма настолько богата и успешна в утраченное состояние, и шел к этому очень быстро. В
своем деле, что вряд ли нуждается в привлечении первые три недели моя прибыль составляла сто
клиентов, не говоря уж о том, чтобы еще и давать им пятьдесят процентов в неделю. Теперь мои операции
деньги на маржу. И к тому же он был так будут неуклонно расширяться. Но вместо того, чтобы
предупредителен! Вместо того чтобы просто открыть освободиться от всяких обязательств, я позволил ему
мне кредит у себя, он дает мне настоящие деньги, так настоять на своем и не заставил взять деньги назад. Ну а
что только мы вдвоем знаем, откуда они, и я буду связан поскольку он не забрал свои двадцать пять тысяч, я
только тем, что вести торговлю я должен через его чувствовал себя не вполне свободным в распоряжении
фирму. Да плюс еще обещание в случае чего дать еще собственной прибылью. Я был очень благодарен ему, но
денег! За этим должно что-то крыться. я устроен так, что не люблю быть в долгу, особенно
- Что у вас за идея? - спросил я. если речь не о деньгах. Денежный долг я могу вернуть
- Вся идея только в том, что мы хотим, чтобы в этой деньгами, но на любезность я должен ответить тем же, а
конторе появился клиент, известный как крупный и всякий знает, что временами моральные обязательства
активный торговец. Все знают, как вы умеете крутить обходятся чертовски дорого. К тому же здесь нет
большие линии акций при игре на понижение. Мне, никаких разумных границ.
кстати, это в вас больше всего нравится. У вас Я оставил деньги при себе и продолжил торговлю.
репутация смелого и сильного игрока. Все шло изумительно. Я восстанавливал свои позиции и
- Я все-таки так и не схватил суть, - сказал я. был уверен, что вскоре достигну высот, на которых был
в 1907 году. При этом я мечтал только о том, чтобы
- Буду с вами откровенен, мистер Ливингстон. У нас рынок еще немного удержался и я смог бы с лихвой
есть два или три очень богатых клиента, которые с возместить свои потери. При этом меня не особенно
большим размахом ведут покупку и продажу акций. Я радовали деньги сами по себе. Меня окрыляло чувство,
не хочу, чтобы каждый раз, как мы продаем десять или что я не обречен на постоянные ошибки, что я могу
двадцать тысяч каких-либо акций, их подозревали в выигрывать, что я опять становлюсь самим собой. Надо
том, что они сбрасывают долгосрочные вложения. Если
57
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
мной месяцами довлело ощущение собственной - Держи! Я ведь говорил, что вытащу тебя из этой
непригодности, но теперь я преодолевал его. дыры, и вот, пожалуйста, - он был очень доволен собой.
Примерно в то время я занял медвежью позицию и Оказалось, что он не только покрыл весь мой долг, но и
начал продавать без покрытия акции нескольких создал для меня небольшой плюсовой баланс.
железных дорог. Были среди них и акции «Чесапик и Я считал, что дальше могу вполне уверенно
Атлантика. Помнится, я продал восемь тысяч акций действовать самостоятельно, потому что рынок был
этой дороги. хороший, но он остудил меня:
Как-то утром Дан Уильямсон позвонил мне еще до - Я купил для тебя десять тысяч акций Южно-
открытия рынка и попросил навестить его. Когда я Атлантической дороги.
явился, он заявил: Это была одна из железных дорог, которые были под
- Ларри, не трогайте сейчас компанию «Чесапик и контролем его шурина, Элвина Маркуанда. Он управлял
Атлантик». Ваша продажа восьми тысяч акций этой также и рыночной судьбой акций этих дорог. ,p>Когда
дороги была скверным шагом. Я сегодня утром покрыл для тебя делают то, что сделал для меня Дан
эту вашу сделку через Лондон и сделал обратный ход, Уильямсон, тебе остается только сказать «спасибо» -
купив эти акции. вне зависимости от того, как ты сам понимаешь
Я был уверен, что курс акций «Чесапик и Атлантик» рыночный расклад. Можешь сколько угодно быть
будет падать. Биржевой телеграф говорил об этом с уверенным в своей правоте, но, как говаривал в таких
полной несомненностью. Кроме того, я был настроен случаях Пэт Херн: «Нельзя ни о чем судить, пока не
по-медвежьи относительно всего рынка. Это не было сделаны ставки!» - а за меня, и на свои собственные
медвежьим бешенством, но настроение было деньги, ставки делал Дан Уильямсон.
достаточно сильное и требовало продавать хоть помалу. Что ж, акции Южно-Атлантической поехали вниз и
Я остервенился на Уильямсона и спросил: там и остались, так что на своих десяти тысячах акций я
- Зачем вы это сделали? Весь рынок будет падать, и потерял уж не помню сколько, а кончилось тем, что Дан
они вместе с ним. и закрыл сделку. Теперь я был должен ему больше, чем
когда-либо прежде. Впрочем, невозможно представить
Но он только покачал головой: себе более любезного и менее докучливого кредитора.
- Я сделал это потому, что знаю про эту дорогу то, Никогда никаких упреков. Только ободряющие слова и
чего вы знать не можете. Я вам советую, без моего призывы не тревожиться. Кончилось и здесь тем, что
сигнала не продавайте акции этой дороги без покрытия. мой проигрыш был весьма великодушно, хотя и каким-
Что я мог сделать? Это вам не какой-то дурацкий то загадочным способом оплачен.
совет. Это сказал шурин председателя Совета Он никогда не вдавался в детали. Все счета были
директоров. И Дан, его шурин, не только был номерными. Дан Уильямсон просто сообщал: «Твои
ближайшим другом Элвина Маркуанда. Он мне помог, потери по Южно-Атлантической мы перекрыли
и я был ему обязан. Он показал, что верит в меня и в прибылью по этой вот операции», - и я узнавал, как он
мое честное слово. Я просто был обязан отблагодарить продал семьдесят пять тысяч каких-то других акций и
его. И опять мои чувства взяли верх над собственным все сложилось просто замечательно. Честно говоря, об
разумом, и я уступил. Его желания взяли верх над моим этих моих операциях я узнавал только тогда, когда мне
пониманием рынка, и это было для меня гибелью. сообщали, что мои долги ликвидированы.
Порядочный человек знает, что такое долг Когда это повторилось в очередной раз, я задумался
благодарности, но даже это не должно связывать и вдруг увидел свою ситуацию с другой точки зрения. И
человека по рукам и ногам. Прежде всего, я не только тут до меня, наконец, дошло. Ведь Дан Уильямсон
потерял всю прибыль, но еще и стал должен фирме сто просто использует меня. Эта мысль выводила меня из
пятьдесят тысяч долларов. Все это мне крайне не себя, но еще хуже было то, что я не дошел до этого
нравилось, но Дан попросил меня не беспокоиться. раньше. Хорошенько все обдумав, я зашел к Дану и
- Я вытащу тебя из этой дыры, - посулил он. - В этом заявил, что порываю с его фирмой, и на этом ушел. Я не
я уверен. Но для этого ты должен мне не мешать. И тебе стал объясняться ни с ним, ни с его партнерами. Да и
придется немного слушаться меня. Не могу же я что бы мне это дало? Я был зол на всех, и на себя не
хлопотать в твою пользу, а ты потом будешь полностью меньше, чем на фирму «Уильямсон и Браун».
разрушать мои результаты. Ты просто оставь рынок в Дело было не в потерянных деньгах. Потерянные на
покое и дай мне возможность добыть для тебя немного рынке деньги я всегда воспринимал как плату за науку:
денег. Договорились, Ларри? деньги в обмен на опыт, только и всего. В жизни
Я опять спрашиваю вас: что мне оставалось делать? приходится набираться опыта, и мужчина должен за это
Я думал о том, как он был добр ко мне, и просто не мог платить. Но в этом опыте с Даном Уильямсоном самым
позволить себе ничего такого, что можно было бы обидным было то, что я упустил отличные
истолковать как неблагодарность. Он мне начал возможности. Деньги - это мусор; приходят и уходят.
нравиться. Он был очень любезен и дружелюбен со Но возможности открываются не каждый день.
мной. Я напоминал себе, что не видел от него ничего, Ситуация на рынке в то время была просто чудесная.
кроме поддержки. Он продолжал уверять меня, что Я был прав, то есть я все понимал верно. Там можно
стоит потерпеть, и все будет отлично. Месяцев через было нажить миллионы. И только моя вина, что своим
шесть после этого он как-то заглянул ко мне и с чувством признательности я позволил связать себе руки.
довольной ухмылкой выдал мне кредитные карточки. Мне пришлось забыть о себе и делать то, что велит
добрый дядя Уильямсон. Это оказалось еще хуже, чем
делать бизнес с родственниками. Скверные дела!
58
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
Но и это было еще не самым худшим. Вдруг Было намного дешевле загнать меня в долги и потом
оказалось, что у меня практически нет возможностей их погашать, чем позволить активно играть на стороне
делать большие деньги. На рынке был полный штиль. И медведей в какой-нибудь другой фирме. Этим бы я,
я дрейфовал от плохого к полной гадости. Я не только конечно, и занимался, если бы не чувство, что я не могу
потерял все, что имел, но был еще по уши в долгах. Это уступить Дану Уильямсону в благородстве.
были долгие тощие годы - 1911-й, 1912, 1913 и 1914-й. Я считаю эту историю самой любопытной и самой
Денег просто неоткуда было взять. На рынке все было незадачливой из всех, через которые мне пришлось
глухо и безнадежно. Никогда мои дела не были так пройти за годы игры на бирже. За этот урок мне
плохи и безрадостны. пришлось заплатить неоправданно дорого. И это
Не очень-то приятно терять, если при этом у тебя нет отдалило мое возвращение к активному большому
альтернативных вариантов. Мои мозги просто бизнесу на долгие годы. Я был достаточно молод и мог
зациклились на этой безнадежности, а в таком терпеливо ждать, когда мои заблудшие миллионы
настроении работать нельзя. Я вдруг осознал, что вернутся назад. Но прожить в бедности пять лет - это
спекулянта окружают просто бесчисленные ловушки, слишком много. Это плохо и в молодости, и в старости.
создаваемые его человеческой природой. Для меня Мне было намного легче обходиться без яхт, чем без
лично в том, как я себя вел в отношениях с Даном активной роли на рынке. У меня прямо перед глазами
Уильямсоном, не было ничего недостойного. Но для были чудные возможности вернуть утраченные деньги.
меня как спекулянта было недостойно и глупо то, что я Но я не мог двинуть и рукой, чтобы взять их. Мудрым
позволил на себя влиять и действовал по чужой указке. мужиком был этот Дан Уильямсон: быстрый, хитрый,
Положение, конечно, обязывает, но не на рынке акций, дальновидный, изобретательный. Это настоящий
поскольку в телеграфном аппарате нет ничего мыслитель, с прекрасным воображением, мгновенно в
рыцарского и рынок не вознаграждает за веру и каждом отыскивает уязвимое место и хладнокровно
верность. Я понимаю, что тогда я не мог действовать планирует удар. Он тогда очень хорошо оценил
иначе. Все случилось именно так потому, что я хотел ситуацию и быстро придумал, как меня полностью
работать на рынке акций. Но рынок есть рынок, и я как нейтрализовать. И он вовсе не отнимал у меня никаких
спекулянт должен опираться только на собственные денег. Наоборот, он был очень любезен и мил со мной.
суждения. Он любил свою сестру, миссис Маркуанд, и он
В общем, это оказался очень занятный эпизод. Там исполнил свой долг перед ней, как он его понимал.
случилось примерно вот что. Дан Уильямсон был
совершенно искренен со мной при нашем первом Глава 14
разговоре. Всякий раз, как его фирма покупала или
продавала несколько тысяч любых акций, биржа
приходила к выводу, что за этим стоит Элвин Меня постоянно грызла досада, что к тому времени,
Маркуанд. Для своей фирмы он был действительно когда я разорвал связи с Даном Уильямсоном, с рынка
большим дельцом, и он вел через нее все свои операции. были уже сняты все сливки. Мы с ходу вляпались в
К тому же он был еще одним из самых лучших и длительный период безденежья - четыре бесконечно
сильных игроков, каких когда-либо знала биржа. Вот длинных и тощих года. Из рынка нельзя было выжать
они и взяли меня в качестве дымовой завесы, особенно в ни цента. Как выразился по этому поводу Билли
тех случаях, когда Маркуанд продавал. Хенрик, «это был такой мертвый рынок, что на нем
Вскоре после того, как я появился на сцене, даже вонючка не смог бы навонять».
Маркуанд заболел. Доктора очень быстро установили, У меня было ощущение, что судьба загнала меня в
что болезнь его неизлечима, и Дан Уильямсон, болото. Может быть, таким образом Провидение
естественно, узнал об этом намного раньше своего решило наказать меня, правда, во мне не было уж такой
умиравшего шурина. Вот почему Дан тогда закрыл мою гордыни, чтобы карать ее таким падением. Я не был
сделку по продаже акций «Чесапик и Атлантик». Он повинен ни в одном спекулянтском грехе, который бы
приступил к ликвидации некоторых спекулятивных заслуживал искупления. Я не играл как зеленый
вложений своего шурина. новичок. То, что я сделал, вернее, от чего я
Когда Маркуанд умер, наследники начали воздержался, снискало бы мне похвалы - но только к
ликвидировать все спекулятивные и даже частично северу от Сорок второй улицы. На Уолл-стрит такое
спекулятивные вложения, а к тому времени на рынке поведение расценивалось как разорительно абсурдное.
хозяйничали медведи. Крепко-накрепко повязав меня. В этом отношении биржевой квартал довольно
Дан очень помог наследникам. Я не хвастаю и не своеобразен, он ослабляет в человеке решимость
преувеличиваю, когда говорю, что я был очень проявлять человеческие чувства.
серьезным торговцем и умел безошибочно понимать Я ушел из фирмы Уильямсона и стал пробовать
движения рынка акций. Дан Уильямсон помнил о моих счастья в других брокерских конторах. И в каждой я
успешных операциях в 1907 году, и ему просто терял деньги. В общем, так и должно было быть,
необходимо было меня обезвредить. Если бы он мне не поскольку я пытался изнасиловать рынок, получить от
помешал, я бы намолотил столько денег, что к моменту, него то, чего он мне не был должен, - возможности
когда он принялся за ликвидацию спекулятивных делать деньги. Кредит я находил без труда, потому что
вложений Элвина Маркуанда, я бы уже ворочал знавшие меня верили мне. Чтобы понять, насколько
сотнями тысяч акций. В качестве активного медведя я сильным было доверие ко мне, нужно оценить
бы крепко пообгрыз миллионы наследников Маркуанда, следующий факт: когда я наконец перестал торговать в
а он им и оставил-то чуть больше двухсот миллионов. кредит, я был должен более миллиона долларов.
59
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
И проблема была не в том, что я утратил былую Чем больше я углублялся в анализ проблемы, тем
хватку, нет, но в эти четыре жалких года просто не было яснее видел, что дело не в умении понимать ленту, а в
возможностей делать деньги. Но я пытался изо всех сил умении понимать самого себя. В результате трезвого и
и в результате только хуже влезал в долги. После того хладнокровного анализа я пришел к выводу, что, пока я
как я засовестился брать новые кредиты у друзей, я пребываю в состоянии тревоги и напряженности, я
начал зарабатывать на жизнь тем, что управлял игрой никогда ничего не достигну, и столь же несомненным
людей, которые верили в мое знание рынка и было то, что, пока я не расплачусь с долгами, я не
способность выигрывать даже на полумертвом рынке. выйду из состояния напряженности. Мне мешало, что
За свои услуги я получал процент прибыли, если она кредиторы могут доставать меня или требовать своей
была. Вот так я жил тогда. Лучше сказать, не жил, а доли, когда я еще не набрал денег для игры с
существовал. приличным размахом. В какой-то момент все сделалось
Я, разумеется, проигрывал далеко не всегда, но настолько ясным, что я сказал себе: «Нужно пройти
выигрыши были такими, что никак не позволяли мне через банкротство». А как еще я мог разгрузить голову?
сократить долги. По мере того как дела шли все хуже и Все звучит просто и разумно, не так ли? Но в
хуже, я начал чувствовать, что впервые в жизни меня действительности это было нечто ужасное. Меня просто
покидает мужество. тошнило от всего этого. Меня выкручивало наизнанку
Мне стало казаться, что именно во мне источник всех при мысли, что меня не так поймут. Ведь меня лично
неприятностей. Мне пришлось от миллионов и яхт сами по себе деньги никогда особенно не интересовали.
перейти к скромной жизни в долг. Это было достаточно Никогда никакая сумма не казалась мне достойной того,
неприятно, но я не предавался жалости к себе. Мне чтобы лечь за нее костьми. Но при этом я знал, что не
несвойственно терпеливое ожидание момента, когда все так к этому относятся. Знал я, разумеется, и то, что,
время и Провидение облегчат мои страдания. Поэтому я если я опять встану на ноги, я расплачусь со всеми,
занимался анализом проблемы. Было совершенно потому что обязательства деться никуда не могут. Но
понятно, что единственный выход - это заработать знал я и то, что, если не смогу обращаться с деньгами
деньги. Для этого мне был нужен просто успех в достаточно свободно, я никогда не смогу вернуть этот
торговле. Я знал успех до того и был полон миллион.
уверенности, что добьюсь успеха еще раз. В прошлом Собравшись с духом, я отправился договариваться с
мне неоднократно случалось раскручиваться почти с кредиторами. Для меня это все было очень мучительно,
нуля до сотен тысяч. Рано или поздно рынок опять даст поскольку большинство кредиторов были моими
мне такую возможность. личными друзьями или старыми знакомыми.
Я убедил себя, что все неправильное было во мне, а Ситуацию я объяснил с предельной откровенностью.
не в рынке. Но что же во мне было не в порядке? Я Я сказал: «Господа, я делаю это не потому, что не
ставил перед собой этот вопрос точно так же, как и желаю расплатиться с вами. Наоборот. Но ради вашего
всегда при необходимости проанализировать различные же блага и ради моего собственного я должен развязать
стороны проблем, возникающих в ходе торговли. себе руки, чтобы заработать денег. Я обдумываю это
Спокойно размышляя об этом, я пришел к выводу, что решение уже больше двух лет, но до сих пор мне просто
хуже всего то, что меня тревожат мои долги. Это не хватало духу, чтобы вот так открыто и честно обо
создавало напряжение и беспокойство, от которых я не всем рассказать. Для всех нас было бы много лучше,
мог освободиться. Нужно понять, что дело было не если бы я решился на это раньше. Я решительно не могу
просто в осознании факта задолженности. Любой торговать с прибылью, пока надо мной висят и меня
деловой человек в ходе обычных деловых операций мучают эти долги. Сейчас я, наконец, решился на то,
берет кредиты. Большая часть моих долгов была именно что следовало сделать год назад. И это единственная
такого рода. Они возникли в результате того, что причина того, что я сейчас делаю».
условия оказались для меня неблагоприятными. Это Реакция оказалась поразительно единодушной. Я
было так же нормально и естественно, как для торгового услышал следующее, причем говоривший представлял
парусника необычно долгое отсутствие попутного не себя лично, а свою фирму. «Ливингстон, - было
ветра. сказано мне, - мы понимаем. Ваша позиция совершенно
Понятно, что чем дольше все это длилось, а я все прозрачна. И я скажу, что мы намерены сделать: мы
никак не мог вернуть свои долги, тем мое отношение к прощаем вам долги. Пусть ваш адвокат подготовит
ним делалось все менее философским. Что и понятно - нужную бумагу, а мы ее подпишем».
на мне висело более миллиона долларов, и все в Именно это я услышал от всех главных кредиторов.
результате неудачных операций с акциями. Вот еще одна из характерных особенностей Уолл-стрит.
Большинство моих кредиторов вели себя очень Это не было проявлением безответственного
прилично и не доставали меня, но были двое, которые добродушия или солидарности коллег по бизнесу. Это
просто терзали меня. Всякий раз, как мне случалось было по-настоящему интеллигентное решение, это было
выиграть, они возникали как чертик из бутылки, и трезвое и деловое понимание ситуации. Я был очень
всегда с одним и тем: сколько всего и где их деньги. признателен всем за проявление одновременно
Одному из них я был должен восемьсот долларов. Так доброжелательства и здравого смысла.
вот он угрожал судебным преследованием, арестом
домашней обстановки и т. п. Невозможно понять, с чего Эти кредиторы простили мне долги более чем на
он решил, что я просто припрятал деньги. Может, все миллион долларов. Но два мелких кредитора не
дело было в том, что я не был внешне похож на подписали соглашения. Об одном из них я уже
театрального побирушку, погибающего от истощения. упоминал, я был должен ему восемьсот долларов. Кроме
того, я был должен шестьдесят тысяч долларов одной
60
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
61
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
размахом. Это желание так сильно жгло меня, что ни о тебе попали прямо в солнечное сплетение; может быть,
чем другом я просто думать не мог, но все-таки я так и надо во избежание иллюзий, будто предвидение
сдерживал себя. Я наблюдал за тем, как акции рынка может быть совершенно безупречным,
«Бетлехем стил» день за днем карабкаются все выше и исключающим любые разорительные промахи. Потом
выше, а я был уверен, что все именно так и должно некоторые говорили, что ни один по-настоящему
было быть, но при этом удерживался от того, чтобы профессиональный спекулянт не дал сбить себя с ног
бежать в контору «Уильямсон и Браун», чтобы купить известием о том, как немецкая подлодка торпедировала
свои пятьсот акций. Я отдавал себе отчет, что моя «Лузитанию», а потом шли истории о том, как они сами
первая ставка должна быть гарантированным в этом деле сумели опередить всю Уолл-стрит. Лично я
выигрышем - насколько вообще в делах человеческих оказался не настолько умен, чтобы ускользнуть от
что-либо бывает гарантированным. волны панического падения курсов, вызванной этой
Каждый пункт движения акций вверх означал для катастрофой. Было еще один или два случая, когда
меня упущенные пятьсот долларов. Подъем на первые произошел внезапный и очень разорительный откат
десять пунктов означал, что если бы я сразу начал рынка, от которых я тоже не смог защититься. Но,
строить пирамиду, вкладывая всю бумажную прибыль в несмотря на это, в конце 1915 года на моем счету у
покупку акций, то имел бы уже тысячу акций и при брокера лежали сто сорок тысяч долларов. И хотя
каждом движении курса вверх на пункт я бы прибавлял большую часть этого года я практически безупречно
по тысяче долларов. Но я держал себя в руках и, не предвидел движения рынка, это было все, что я смог
поддаваясь ни надежде, ни вере в собственную удачу и заработать.
расчет, прислушивался только к собственному опыту и В следующем году мои дела пошли намного лучше.
здравому смыслу. А он говорил, что я смогу рисковать, Мне очень везло. На этом рынке быков я был среди
когда опять буду располагать приличными средствами. самых неистовых. Решительно все шло по-моему, и
Но в том моем положении даже небольшой риск был оставалось только огребать деньги. Это была та самая
для меня непозволительной роскошью. Шесть недель ситуация, о какой покойный Г.Г.Роджерс из «Стандард
выдержки! Но в конце здравый смысл одержал верх над ойл компани» говорил: случается, что не зарабатывать
надеждой и алчностью! деньги так же невозможно, как нельзя остаться сухим,
По-настоящему меня начало трясти от волнения, оказавшись без зонта под проливным дождем. Такого
когда курс дошел до 90. При мысли об упущенных выраженного рынка быков я никогда не видел. Все
возможностях у меня просто разрывалось сердце. Когда понимали, что проводимые союзниками гигантские
курс добрался до 98, я сказал себе: «Скоро цена дойдет закупки всех видов припасов и амуниции сделают
до ста, а потом все и рванет!» Лента говорила о том же Соединенные Штаты самой богатой нацией мира. У нас
самом с еще большей ясностью. На самом-то деле она было все то, чего не было у других и в чем они
просто орала об этом в мегафон. И я был уверен, что это нуждались, и все деньги мира рекой текли к нам.
не обманчивый голос надежды, а опыт и понимание. Стремительный поток золота наводнял страну.
Тут я решил: «Нельзя ждать, пока она дойдет до ста. Инфляция при этом была неизбежна, а это означало
Нужно прыгать. Все уже ясно и надежно». рост цен буквально на все.
Я ринулся в контору «Уильямсон и Браун» и С самого начала было совершенно ясно, что курс
приказал купить пятьсот акций «Бетлехем стил». Их акций будет расти сам по себе и что никаких
рыночная цена в тот момент была 98. Мне они манипуляций для этого будет не нужно. Именно
достались по цене от 98 до 99. Сразу после этого курс поэтому здесь был нужен намного меньший объем
рванул вверх, и торги в тот день закрылись на отметке предварительной работы, чем в других случаях. К тому
114 или 115. Я прикупил еще пятьсот акций. же военный бум оказался не только более естественным
по своим истокам, но и небывало выгодным для
На следующий день цена выросла до 145, и я снял публики в целом. Иными словами, в 1915 году
куш. Я честно заработал деньги для игры. Эти шесть выигрыши от роста котировок были распределены
недель выжидания нужного момента были самым среди участников намного равномерней, чем при любом
напряженным и изматывающим периодом в моей другом буме за всю историю биржи. То, что публика не
жизни. Но все окупилось сполна, и теперь у меня были сумела обратить все свои бумажные прибыли в звонкое
деньги для операций со среднего объема пакетами золото и что она не сумела надолго удержать эти деньги
акций. Мне больше никогда не придется иметь верхним в своих руках, это уж совсем другое и, надо сказать,
пределом ставки пятьсот акций. очень обычное дело. Нигде и никогда история не
В любом деле очень важно правильно начать, и после повторяется столь часто и столь однообразно, как на
этой операции с акциями «Бетлехем стил» все пошло Уолл-стрит. Когда читаешь хроники многочисленных
настолько хорошо, что никто бы не поверил, что бумов и паник, больше всего поражает сходство между
торговлю ведет тот же самый человек. Но, конечно же, я тогдашними и сегодняшними спекулянтами и
был уже другим человеком. До этого я был охвачен спекулятивными операциями. Игра остается столь же
тревогой и все время ошибался, а теперь мне было легко неизменной, как и сама природа человека.
и я был прав. Меня не доставали никакие кредиторы, и В 1916 году я продолжал расти вместе с рынком. Я
мои оценки не были искажены ни недостатком средств, играл по-бычьи, как и все остальные, но, разумеется, я
ни нашептываниями со стороны; я опять был один, и я был настороже. Я знал, как и любой другой, что все это
выигрывал. должно когда-нибудь кончиться, и я искал
Я уже был на верном пути к богатству, когда предупредительные сигналы. Поскольку для меня все
пронеслась весть о гибели «Лузитании». Случается акции и компании равны, я вел почти что круговое
получать удары, после которых чувствуешь, как будто наблюдение. Я никогда не был, да и не считал ни
62
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
полезным, ни разумным быть приверженцем какой-либо каждого выпуска. К этому времени я был уже настроен
из рыночных партий. Пусть рынок быков помог мне скорее по-медвежьи, чем по-бычьи, поскольку стало
нарастить свой банковский счет либо рынок медведей очевидным, что в ближайшем будущем большие деньги
оказался .чрезвычайно щедр ко мне, но, как только я будет приносить падение котировок. Для меня рынок
вижу сигнал отхода, я отхожу, не медля ни секунды. Это медведей фактически начался еще тогда, когда рынок
война всех против каждого, и здесь нет ни устойчивых быков еще не завершил свой забег, но я знал, что время
союзов, ни достойной верности. От мужчины здесь для медвежьего буйства еще не настало. Нет резона
требуется только одно - всегда быть правым. быть большим роялистом, чем сам король, особенно
Нужно помнить еще и о том, что никакие когда время еще не пришло. Лента просто сообщала,
блистательные триумфы не завершают вечное бурление что передовые дозоры армии медведей крутятся
рынка. Да и любые смены направлений никогда не поблизости. Нужно быть наготове.
бывают окончательными. Нередко бывает, да и должно Я продолжал покупать и продавать, и примерно через
быть так, что рынок перестает быть рынком быков месяц у меня были выставлены на продажу без
задолго до того, как начинается общее падение цен. покрытия шестьдесят тысяч акций - по пять тысяч
Долгожданные сигналы опасности предстали предо акций двенадцати компаний, которые до этого были
мной следующим образом: я заметил, что курсы акций, фаворитами рынка и возглавляли грандиозный взлет
долгое время являвшихся лидерами рынка, начали один котировок. Это было не очень много, но ведь и рынок
за другим откатываться на несколько пунктов и - медведей пока что отсутствовал.
впервые за много месяцев - после этого они не Наконец, пришел день, когда рынок жутко ослабел, и
возвращались к прежним значениям. Было очевидно, цены всех акций начали падать. Когда каждый из
что их взлет закончен, а значит, я должен был изменить двенадцати выпусков, которые я продавал, показал мне
тактику торговли. прибыль в четыре пункта, я убедился, что я опять был
Это было достаточно просто. На рынке быков цены, прав и в полном порядке. Лента утверждала, что теперь
понятное дело, решительно и определенно растут. И можно без опаски играть по-медвежьи, и я немедленно
если динамика курса какого-либо выпуска акций не удвоил объем продаж.
подчиняется общей тенденции, следует предположить, У меня была позиция. Я продавал акции на рынке,
что с этими акциями что-то не в порядке. Этого который еще не был по-настоящему рынком медведей.
достаточно, чтобы опытный биржевик почувствовал: У меня не было нужды торопить события. Я знал, что
что-то не так. Он не должен ждать, что телеграфная все будет по-моему, и мог позволить себе выжидать.
лента все ему растолкует - что, как и почему. Его дело После того как я удвоил выставленные на продажу
слушать ее приказ: «Сматывай удочки!», а не ждать линии акций, я долгое время оставался пассивным.
нотариально заверенного предписания. Примерно через семь недель после этого случилась
Итак, я заметил, что акции, длительное время знаменитая «утечка» информации, и акции начали
бывшие лидерами небывалого подъема, перестали падать. Говорили, что из Вашингтона просочилось
расти. Откатившись на шесть или семь пунктов, они известие о том, что президент Вильсон готовит
замерли. Но пока что произошла только смена послание, которое принесет Европе долгожданный мир.
знаменосцев и весь остальной рынок продолжал Все было очень логично. Мировая война начала и
движение вперед и вверх. Поскольку при этом ничего поддерживала бум, а новость о мире была сигналом для
плохого с самими компаниями не случилось, причины армии медведей. Когда одного из самых умных
остановки нужно было искать в чем-то другом. До этого биржевиков обвинили в том, что он нажился на утечке
момента остановившиеся акции месяцами шли вместе с информации, он возразил, что новости здесь ни при чем,
волной прилива. Когда они выпали из этого движения, а просто он понял, что рынок быков перезрел. Лично я
притом что прилив бычьей энергии все еще удвоил линию на понижение еще за семь недель до
продолжался, следовало заключить, что для этих этого.
конкретных акций подъем окончен. Но остальные Когда все котировки начали падать, я, естественно,
продолжали расти. покрыл продажи. Это было единственно возможное
При этом не было никакого смысла в том, чтобы решение. Когда происходит нечто, чего ты не ожидал и
выходить из игры, поскольку обратные течения пока на что не рассчитывал, следует использовать
что отсутствовали. У меня не было медвежьего возможности, любезно предлагаемые судьбой. Когда
настроения по отношению к рынку в целом, потому что случается такой обвал и у тебя большой рынок, который
лента ничего такого мне не говорила. Рынок быков еще можно перевернуть, самое время обратить бумажную
не был окончен, хотя конец его уже чувствовался. В прибыль в живые деньги. Даже на рынке медведей
ожидании этого еще можно было делать бычьи деньги. невозможно бывает покрыть сто двадцать тысяч акций
Поэтому я просто занял медвежью позицию по акциям, без того, чтобы не вздуть цены для самого себя. Следует
которые перестали расти, а поскольку большая часть дождаться такого рынка, на котором можно купить
рынка еще поднималась, я одновременно покупал и акции для покрытия, не жертвуя накопленной бумажной
продавал. прибылью.
Тех лидеров, которые выпали из общего подъема, я Хотел бы отметить, что я не рассчитывал на то, что
продал. По каждому из этих выпусков я выставил на рынок обрушится именно в это время и именно по этой
продажу короткие линии по пять тысяч акций и причине. Но тридцатилетний опыт торговли научил
одновременно продолжал ставить на рост новых меня тому, что такого рода события обычно происходят
лидеров. Акции, которые я продавал, были почти без по линии наименьшего сопротивления, в соответствии с
движения, но остальные продолжали расти. Когда и они которой я и строю свою позицию на рынке. Кроме того,
остановились, я их также продал - по пять тысяч акций нужно помнить и следующее: никогда не следует
63
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
продавать по высшей цене. Это неразумно. Продавать составила полтора миллиона долларов. Такими
нужно после отката, если за ним не следует очередное возможностями не бросаются!
оживление. В предыдущий вечер за полчаса до закрытия рынка я
В 1916 году я был до конца с рынком быков, а когда купил пятнадцать тысяч кип хлопка, и теперь этот
его сменил рынок медведей, я опять был с ним, и я хлопок уже при открытии потерял пять пунктов. Ну и
сделал чистых три миллиона долларов. Рыночные обвал! За ночь я потерял триста семьдесят пять тысяч
движения не требуют верности и постоянства. Нужно долларов. С акциями и пшеницей единственно
просто всегда быть на верной стороне. разумным поведением было покрыть сделки, но с
В ту зиму я, как обычно, уехал отдыхать на юг, на хлопком у меня такой уверенности не было. Нужно
Палм-Бич, потому что безумно люблю рыбачить в море. было учесть много всяких вещей, и, хотя обычно я
У меня были на продаже линии акций и пшеницы, и обе принимаю на себя потери в тот же миг, когда понимаю,
показывали недурную прибыль. Меня ничто не что попал не туда, в то утро мне очень не хотелось так
заботило, и я отлично проводил время. Ну, разумеется, поступать с хлопком. Потом я сообразил, что приехал
это была не Европа, которая одна давала мне полный на юг удить рыбу, а не морочить себе голову курсом
отрыв от рынков. В Адирондаксе, к примеру, я имел хлопка и при этом я получил такую дивную прибыль на
прямую телеграфную связь с моими брокерами. акциях и пшенице, поэтому я решил смириться и
закрыть операцию с хлопком. Я прикинул, что моя
Бывая на Палм-Бич, я обычно регулярно навещаю прибыль составит не полтора миллиона, а всего лишь
отделение моей брокерской конторы. Я заметил, что чуть более миллиона долларов. Что ж, это всего лишь
хлопок, которым я тогда не занимался, сильно растет. бухгалтерия, как обычно отвечают учредители
Примерно в то время, в 1917 году, много говорили об компаний, когда им задают слишком много вопросов.
усилиях президента Вильсона достичь мира. Мои
знакомые на Палм-Бич постоянно получали Если бы я не купил этот хлопок прямо перед
официальные и частные известия из Вашингтона. И я закрытием рынка, я бы сэкономил четыреста тысяч
однажды понял, что изменения рынка отражают веру в долларов. Легко представить, сколько можно потерять
успех политики мистера Вильсона. Но если мир уже на довольно умеренной сделке. Моя основная позиция
близок, то цены акций и пшеницы должны пойти вниз, а была безупречно верна, и я крепко выиграл в результате
хлопка - вверх. В смысле акций и пшеницы у меня уже того, что события пошли совсем не в том направлении,
все было в порядке, но с хлопком я пока что ничего не на какое я рассчитывал, занимая такую позицию по
делал. акциям и пшенице. И пожалуйста, заметьте себе, как
выгодно двигаться по линии наименьшего
В тот день в два двадцать у меня еще не было ни сопротивления. Цены пошли, как я и ожидал, хотя
пушинки хлопка, а в два двадцать пять моя внезапная случилось нечто противоположное тому, на что я
вера в близкий мир заставила меня купить для начала рассчитывал: вместо заключения мира в Европе моя
пятнадцать тысяч кип хлопка. Я намеревался следовать страна вступила в войну. Если бы все случилось, как я
старой тактике торговли, о которой я уже говорил, и рассчитывал, я был бы на сто процентов прав по всем
постепенно набирать полную линию. трем направлениям. Ведь при заключении мира акции и
В тот же самый день уже после закрытия рынка мы пшеница все равно пошли бы вниз, а хлопок пошел бы
получили известие о том, что США вступают в войну на вверх. И тогда я имел бы прибыль по всем трем
стороне союзников. Что же было делать? Только ждать направлениям. Мир или война, неважно, но я занял
до утра, когда откроется рынок. Помнится, в тот вечер в верную позицию по акциям и по пшенице, и только
баре у Гридли один из крупнейших промышленников поэтому даже неожиданное событие помогло. В
страны предлагал продать любое количество акций отношении хлопка моя игра базировалась на возможных
«Юнайтед стейтс стил» по цене на пять пунктов меньше внерыночных факторах. Я понадеялся, что переговоры
цены закрытия. Там в пределах слышимости было Вильсона о мире окажутся успешными. Но из-за
несколько миллионеров из Питтсбурга. И никто не позиции руководства германской армии эта моя ставка
откликнулся! Все знали, что наутро предстоит оказалась проигрышной.
чудовищный перелом в динамике цен. Когда в начале 1917 года я вернулся в Нью-Йорк, я
И на следующее утро, просто как делать нечего, все расплатился со всеми долгами - более миллиона
рынки пришли в полнейший хаос. Некоторые акции при долларов. Это было удивительно приятным
открытии оказались на восемь пунктов ниже, чем при переживанием - погасить все долги. Я мог бы это
закрытии предыдущим вечером. Для меня это была сделать и за несколько месяцев до того, но не сделал по
Богом посланная возможность с прибылью покрыть все очень простой причине. Я чувствовал, что у меня есть
мои продажи без покрытия. Я уже говорил, что на долг не только перед кредиторами, но и перед самим
рынке медведей всегда есть смысл в том, чтобы собой, и этот долг заключался в том, чтобы
покрывать продажи без покрытия при внезапной и использовать до конца все сказочные возможности,
полной деморализации рынка. Если ты ворочаешь которые открывал рынок в 1915 и 1916 годах. Я знал,
внушительной линией акций, это единственная что так смогу заработать намного больше, и поэтому
возможность быстро и без заметных потерь обратить меня не угнетало сознание того, что они еще несколько
бумажную прибыль в живые деньги. У меня, к примеру, месяцев не получат назад своих денег, на которые
шли без покрытия только одной «Юнайтед стейтс стил» большинство из них давно перестало рассчитывать. Я не
пятьдесят тысяч акций. Были, разумеется, и другие хотел выплачивать долг по частям или расплачиваться
акции в той же позиции. И когда я увидел подходящий со всеми по очереди. И пока рынок делал для меня все,
рынок, я тут же покрыл все, что можно было. Прибыль что можно, я предпочел вести игру с максимальным
размахом.
64
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
Я намеревался вернуть долг с процентами, но все те расплатившись. Я всегда избегал играть там, где
кредиторы, которые подписали со мной соглашение об необходимо держать ухо востро, чтобы тебя не обвели
отказе от претензий, отказались от получения вокруг пальца. Но приличный человек оказывается
процентов. Последним я расплатился с мужланом, беззащитным, когда проигравший начинает скулить и
которому я был должен восемьсот долларов и который жалобно просит простить ему проигрыш. Я мог бы
когда-то сделал мою жизнь невыносимой и почти убил вспомнить десяток случаев, когда я пострадал из-за
мою способность торговать. Я заставил его ждать до тех веры в святость обещания или джентльменского
пор, пока до него не дошли слухи, что я расплатился со соглашения. Но к чему это?
всеми. Вот тогда и он получил свои деньги. Я хотел Сочинители романов, проповедники и женщины
преподать ему урок, что в другой раз, когда кто-нибудь обожают указывать на биржу как на заповедник
задолжает ему несколько сотен, нужно держаться азартной и безумной игры всех против каждого. Образ
разумнее и скромнее. крайне драматичный, но совершенно неверный. Я
Вот так я вернулся на биржу. никогда не считал, что участвую в борьбе или
Полностью расплатившись с долгами, я довольно состязании. Мне никогда не приходилось сталкиваться в
большие деньги обратил в ренту. Я пришел к выводу, противоборстве с отдельными людьми или
что больше не хочу попадать в ситуацию, когда спекулятивными кликами. Просто у каждого свое
буквально не на что жить и не на что торговать. А мнение, то есть свое понимание базовых условий рынка.
женившись, я купил ренту и для жены. И когда у нас То, что сочинители театральных пьес называют
родился сын, я купил ренту и на его имя. деловыми схватками, не является борьбой между
людьми. Это просто сопоставление разных оценок
Я сделал так не только из страха, что рынок может деловой ситуации. Я пытаюсь исходить из фактов, и
опять все у меня отнять. Я понимал еще и то, что только из фактов, и я направляю свои действия в
мужчина способен растратить все, до чего сможет соответствии с пониманием ситуации. Именно это
дотянуться. А так я обезопасил свою жену и сына от советовал Бернард М. Барух всем стремящимся
собственных слабостей. разбогатеть. Иногда мне не удается увидеть все факты
Я знавал многих мужчин, которые принимали те же достаточно ясно или своевременно, а порой меня
предосторожности, но потом, попав в неприятности, подводит логика, и я делаю неверные выводы. В любом
умели уговорить своих жен доверить им свои деньги. случае я в результате проигрываю. Я оказываюсь
Но я все устроил так, что, независимо от того, чего бы неправым. А за отсутствие правоты всегда приходится
захотел я сам или моя жена, эти деньги оставались вне платить.
досягаемости. Ни один из нас не может до них Ни один разумный человек не откажется платить за
добраться. Что бы ни происходило на рынке и со мной и собственные ошибки. В случае ошибок не бывает
как бы жена меня ни любила, но здесь все перекрыто. Я снисходительных кредиторов, не бывает никаких
решил, что уж здесь я не допущу никаких случайностей! исключений из правил. Но я не согласен проигрывать,
когда я прав. При этом я не имею в виду те операции, в
Глава 15 которых я проиграл из-за неожиданного изменения
определенных правил. Я говорю о тех видах
спекулятивных рисков, которые время от времени
Для спекулянтов очень важен риск непредвиденных, напоминают тебе, что прибыль гарантирована, только
я бы даже сказал - непредвидимых событий. Даже когда деньги уже положены в банк на твой счет.
самый предусмотрительный человек вынужден иногда После того как в Европе разразилась большая война,
рисковать - если, конечно, он не хочет на всю жизнь начался объяснимый рост цен на сырье. Это было таким
остаться мелким спекулянтом. Обычные деловые риски же неизбежным следствием войны, как и инфляция. Чем
не более опасны, чем те, которые ожидают человека, дольше длилась война, тем дальше продвигались эти
вышедшего из дома на улицу или отправившегося в процессы. В 1915 году я усиленно трудился ради
поездку по железной дороге. Когда я теряю деньги из-за возвращения в большую биржевую торговлю. Цены на
событий, которых никто не мог предвидеть, во мне это акции росли, и я был обязан воспользоваться этой
порождает не большую жажду возмездия, чем когда я ситуацией. На рынке акций я провел самую легкую,
некстати попадаю под сильный дождь. Наша жизнь от быструю и безопасную большую операцию, и мне
колыбели до могилы есть игра, и меня не оскорбляют сопутствовала удача.
события, для предвидения которых нужно обладать
тайновидением. Но мне приходилось сталкиваться и с К июлю 1917 года я не только расплатился по всем
такими ситуациями, когда я был прав и играл долгам, но и мог располагать довольно приличными
ответственно, но оставался без прибыли из-за средствами. Это значило, что теперь у меня были время,
жульничества или нечестности других. деньги и настроение играть не только на рынке акций,
но и на товарных биржах. Многие годы я прилежно
Быстро соображающий или предусмотрительный изучал все рынки. Рост цен на сырье относительно
деловой человек может защитить себя от разнообразных довоенного уровня составлял от ста до четырехсот
мошеннических приемов, используемых жуликами, процентов. Единственным исключением был рынок
трусами и шайками негодяев. Но мне приходилось кофе, что довольно легко объяснить. Начало войны
сталкиваться с явной нечестностью только один или два означало закрытие европейских рынков, и громадные
раза в игорных домах моей юности, потому что даже партии кофе были направлены к нам, на самый большой
для таких заведений честность - это лучшая политика; рынок мира. Результатом стали избыточные запасы
даже там настоящие деньги идут к тому, кто играет по кофейных зерен, и это не позволяло ценам расти. Когда
правилам, а не к тем, кто готов сбежать, не я в первый раз прикинул спекулятивный потенциал
65
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
кофе, он шел по ценам ниже довоенных. Не менее о своих операциях, чтобы не подумали, что я хвастаю. В
понятным, чем причины такого аномального общем-то, я торговал, сообразуясь с собственными
положения, было и то, что активные и все более средствами, и всегда оставлял запас на всякий случай. В
эффективные операции немецких и австрийских этом случае я также был достаточно осторожен. На
подводных лодок должны привести к заметному покупку этих кофейных опционов я пошел так легко
сокращению судов, которые можно использовать для только потому, что вообще не мог себе представить, как
коммерческих перевозок. А это должно привести к на этой сделке можно проиграть. Условия были в мою
сокращению импорта кофе. Если подвоз сократится, а пользу. Мне пришлось целый год выжидать, но сейчас я
потребление останется неизменным, запасы со ожидал вознаграждения и за выдержку, и за
временем рассосутся, а когда это произойдет, то цена на догадливость. Прибыль была уже просто на подходе.
кофе поступит так же, как и все остальные цены, то есть Никакой хитрости тут не требовалось. Достаточно было
начнет расти. не хлопать ушами.
Чтобы понять эту ситуацию, не нужно было быть Миллионы быстрой и надежной прибыли! Но я их
Шерлоком Холмсом. Не могу объяснить, почему все так и не получил. И дело оказалось не в том, что я
остальные не занимались скупкой кофе. Когда я решил, споткнулся на внезапном изменении условий. И рынок
что есть смысл этим заняться, я даже не рассматривал не развернулся в другую сторону. И потоки импортного
это как спекуляцию. Скорее это было вложение средств, кофе не хлынули в наши порты. Что же случилось?
инвестирование. Я знал, что деньги оно принесет не Невообразимое! О таком я никогда и не слышал, а
скоро, но я также был уверен, что оно принесет значит, мне и в голову не могло прийти защищаться с
хорошую прибыль. Именно поэтому вся эта операция этой стороны. К длинному списку спекулятивных
представляла собой консервативное вложение денег, то рисков, о которых следует постоянно помнить, я
есть скорее что-то вроде банковской операции, чем ход добавил еще один пункт. Оказалось, что мужики,
в азартной игре. которые продавали мне кофе, зная, что запасов у них
Я начал закупать кофе зимой 1917 года. И купил я нет, и пытаясь вывернуться из ситуации, в которую
его довольно много. Но рынок на это никак не продали сами себя, изобрели новый способ уйти от
отреагировал. Он как был, так и остался совершенно выполнения обязательств. Они бросились за помощью в
пассивным, а цена, вопреки моим ожиданиям, Вашингтон - и получили ее!
оставалась неизменной. В результате я в течение девяти Некоторые еще помнят, что правительство постоянно
месяцев оказался нагруженным всем этим кофе, и, когда разрабатывало планы борьбы со спекуляцией
срок контрактов истек, я избавился от всех опционов. предметами первой необходимости. Как все эти планы
Эта операция принесла мне очень большие убытки, но работали, тоже известно. Так вот, эти кофейные
все-таки я был уверен, что верно понимаю суть филантропы объявились в Комитете по контролю цен
рыночной ситуации. Я явно ошибся в выборе времени, при Совете по оборонной промышленности и
но сохранил уверенность, что цена кофе должна будет произнесли патриотическую речь в защиту
вырасти, как и цены на все остальное, так что, как американцев, пьющих кофе за завтраком. Кажется, это
только я избавился от опционов на кофе, я опять было на официальном заседании Комитета. Они
приступил к закупкам. В этот раз я купил кофе втрое заявили, что профессиональный и убежденный
больше, чем в первый раз. И разумеется, на этот раз я спекулянт, некто Ларри Ливингстон, подмял под себя,
покупал отсроченные опционы, с как можно более или почти подмял, запасы кофе в стране. Если не
отдаленным сроком исполнения. сорвать его спекулянтские планы, он воспользуется к
На этот раз я попал точнее. Как только я начал своей выгоде условиями военного времени, и
собирать свою утроенную линию, рынок пошел вверх. американскому народу придется платить бешеные цены
Все как будто внезапно поняли, что должно случиться за свой утренний кофе. Эти патриоты, продававшие мне
на рынке кофе. Складывалось впечатление, что на сей целые транспорты кофе, не могли смириться с мыслью,
раз мои вложения принесут чертовски привлекательный что из-за нехватки грузовых судов более чем ста
процент. миллионам американцев придется платить дань
бессовестным спекулянтам. Они представляют
Контракты я покупал у производителей жареного торговлю кофе, а не азартную игру на поставках, и они
кофе, преимущественно с немецкими именами и того же горят желанием помочь правительству в его борьбе
происхождения, а они закупали кофе в Бразилии и против алчных спекулянтов.
рассчитывали, что им удастся ввезти его в нашу страну.
Но судов для перевозки этого кофе не было, и они Теперь я испытываю просто ужас перед теми, кто
попали в очень затруднительное положение: у них были скулит и плачется, проиграв. Я не хочу сказать, что
завалы кофе там, а здесь им нечем было со мной Комитет по ценам был занят бесполезной и глупой
рассчитываться. работой и что не нужно было бороться со спекуляциями
и расточительностью. Но при этом считаю долгом
И не нужно забывать, что в первый раз я стал скупать заметить, что Комитет не вник по-настоящему в
кофе, когда его цена была еще практически на проблемы рынка кофе. Они установили границу
довоенном уровне, а затем я почти год держал опционы повышения цен на кофе и установили срок для закрытия
и понес значительные убытки. Ошибки стоят денег. всех заключенных контрактов по кофе. Это решение
Правота приносит деньги. В этот раз я попал в самую означало, что кофейная биржа прекращает
точку: у меня было много кофе и я мог законно деятельность. Мне оставалось только продать свои
рассчитывать на громадный куш. Достаточно было цене контракты, что я и сделал. Миллионная прибыль,
немного вырасти, и я уже был бы с приличной которую я уже считал своей, растаяла в воздухе. Я, как
прибылью, но на мне было несколько сот тысяч мешков. и все честные граждане, не одобряю тех, кто
Я не очень люблю называть цифры, когда рассказываю
66
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
спекулирует предметами первой необходимости, но, предупреждения изменил правила ведения торгов. Но в
когда Комитет по ценам принимал свое решение тех двух случаях моя позиция, хотя и была технически
относительно кофе, цены всех остальных товаров грамотна, не обладала такой коммерческой
составляли от двухсот пятидесяти до четырехсот несомненностью, как операция с кофе. Осуществляя
процентов от довоенных цен, а цена на сырые кофейные спекулятивные операции, никогда и ни в чем нельзя
зерна была фактически ниже, чем в предвоенные годы. быть уверенным до конца. Именно этот опыт подвиг
Рост цены был неизбежен, и не из-за бессовестных меня в списке спекулятивных рисков добавить к
спекулянтов, а из-за тающих запасов, причиной чего непредвиденному непредвидимое.
было сокращение импорта, а это было вызвано После этого эпизода с кофе мне настолько везло с
исключительно сокращением мирового тоннажа другими видами сырья и с акциями, что обо мне начали
торгового флота, который страдал от нападений распространять дурацкие слухи. Профессионалы с
германских подлодок. Комитет во всем этом не стал Уолл-стрит и газетчики приобрели привычку ставить в
разбираться. вину мне и приписываемым мне наездам все
Закрытие кофейной биржи было неразумным неизбежные падения цен. Временами мою игру на
решением. Если бы Комитет по ценам не вмешался, понижение объявляли непатриотичной - даже если я в
цены, по уже отмеченным выше причинам, конечно, этой игре вовсе не участвовал. Мне кажется, что размах
выросли бы, но это не имело бы никакого отношения к и эффективность моих операций раздули только потому,
монополизации рынка кофе. Но возросшие цены, а им что публика жаждет получить разумное объяснение
вовсе не обязательно было делаться чрезмерными, каждого движения цен, и вот газеты сделали меня
служили бы стимулом для увеличения импортных демоном рынка.
поставок. Мистер Бернард М.Барух говорил, что при Я уже тысячу раз отмечал, что никакими
установлении предельных цен Совет по оборонной манипуляциями нельзя обрушить цены акций и
промышленности должен учитывать этот фактор - удержать их там. И в этом нет ничего загадочного.
стимулирование поставок и производства, и по этой Причину легко поймет каждый, кто даст себе труд
причине некоторые жалобы на чрезмерную величину полминуты об этом поразмышлять. Вообразите себе,
предельных цен были несправедливыми и что крупный спекулянт совершил наезд на акции, то
необоснованными. Когда позднее кофейная биржа есть опустил их цену ниже их действительной
возобновила свою деятельность, кофе шел по двадцать стоимости. Что непременно должно за этим
три цента. Американскому народу пришлось платить последовать? Против этого спекулянта немедленно
эту цену из-за недостаточности импорта, а импорт был начнут работать ин-сайдеры, скупающие собственные
недостаточен потому, что предыдущая цена по совету акции. Те, кто знает, чего на деле стоят акции,
филантропических кофейщиков была чрезмерно обязательно станут их скупать по выгодной цене. Если
занижена и не позволяла платить высокие ставки за же инсайдеры не способны скупать собственные акции,
океанские перевозки, а в результате не стимулировала значит, общие условия таковы, что они не могут
импорт. свободно распоряжаться собственными ресурсами, но
Я всегда считал эту свою операцию с кофе наиболее ведь такие условия невозможны на рынке быков. Когда
законной из всех моих сделок на товарных биржах. Я, в люди говорят о наездах на рынок, они неявно
общем-то, даже видел в ней скорее не спекуляцию, а предполагают, что такие наезды есть нечто
помещение средств. Я занимался этой операцией более неоправданное, почти преступное. Но ведь продажа
года. Если здесь и возник элемент игры, то только из-за акций в расчете на понижение, по цене ниже их
происков патриотических кофейщиков, имевших действительной стоимости, - это очень опасное дело.
немецкие имена и немецкие корни. У них был кофе в Хорошо бы не забывать, что, если после наезда курс
Бразилии, и они продали мне кофе в Нью-Йорке. акций не начинает расти, значит, компания не
Комитет по ценам установил предельную цену для осуществляет скупку собственных акций, а значит,
единственного товара, который не подорожал в ходе наезд не приходится считать неоправданным. Если же
войны. Они защитили публику от еще не начавшейся наезд на акции был действительно неоправданным,
спекуляции, но не могли ее защитить от неизбежного тогда цены не остаются на нижнем уровне. Я должен
роста цен на кофе. Даже когда цена зеленых зерен была определенно заявить, что в девяносто девяти случаях из
примерно девять центов за фунт, жареный кофе начал ста так называемые наезды представляют собой
дорожать, как и все остальное. Выиграли только совершенно оправданное падение цен, иногда
кофейщики, которые его жарили. Если бы цена на ускоряемое действиями опытного биржевика. Но сколь
зеленый кофе выросла всего на два или три цента за бы большими средствами он ни располагал, он не может
фунт, я нажил бы миллионы. Но публике это обошлось произвольно вызвать такое падение цен.
бы дешевле, чем последовавший за закрытием кофейной Теорию, что большая часть неожиданных или
биржи рост цен. особенно резких падений цен является результатом
В спекуляции говорить о прошлом - гиблое дело. игры на понижение, изобрели, скорее всего, для
Такие разговоры никуда не ведут. Но эта операция с облегчения жизни тем спекулянтам, которые на самом
кофе имеет определенную образовательную ценность. деле в рынке ничего не понимают и играют как слепые,
Вначале все выглядело очень привлекательно. Рост был а потому предпочитают не думать самостоятельно, а
настолько надежным, настолько логичным, что, по верить всякому вздору. Ссылка на наезд, которой
моим расчетам, мне было просто не отвертеться от неудачливых спекулянтов так часто утешают их
нескольких миллионов долларов. Увы, я отвертелся. брокеры и финансовые советчики, представляет собой
Я помню еще два случая, когда я пострадал от просто перевернутый совет. Разница вот в чем:
действий биржевого комитета, который без медвежья наводка - это отчетливый и ясный совет
67
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
продавать без покрытия. А перевернутый совет, то есть были легкие деньги, гарантированный выигрыш.
объяснение, которое ничего не объясняет, служит одной Благодаря массовому экспорту военного снаряжения
цели - удержать человека от разумной продажи без деньги лились в страну рекой. Мне рассказывали, что
покрытия. Если курс начинает резко падать, то прежде, чем была зарегистрирована первая сделка с
совершенно естественное дело продавать эти акции. Для акциями «Олова Борнео», учредители умудрились
этого есть надежная причина, - ты ее не знаешь, но трижды поменять начальную цену акций.
можешь на нее положиться, а потому такие акции Меня пригласили принять участие в сбыте этих
следует продавать. Но если акции падают в результате акций, но, присмотревшись к ситуации, я отказался от
наезда крупного биржевика, лучше такие акции не предложения, потому что, если уж приходится
продавать, потому что, когда он завершит свою осуществлять какие-либо маневры на рынке, я
операцию, цена обязательно полезет вверх. предпочитаю действовать самостоятельно и в одиночку.
Перевернутый совет! Я всегда использую собственную информацию и
собственную тактику торговли. Когда акции «Олова
Глава 16 Борнео» появились-таки на рынке, я, зная о ресурсах и
планах учредителей, а также о возможностях рынка,
купил десять тысяч этих акций в первый же час. Их
Cоветы! До чего же людям нужны советы! Причем не дебют на рынке был весьма успешен. Учредители даже
только получать, но и давать. Здесь переплетены решили, что спрос настолько силен, что было бы
алчность и тщеславие. Порой бывает очень занятно глупостью сразу расстаться со всеми акциями. Они
наблюдать за тем, как вполне интеллигентные люди примерно в одно время выяснили, что я купил десять
охотятся за советами. А тому, кто дает ценные советы, тысяч их акций и что они, скорее всего, смогут сбыть
можно не беспокоиться об их качестве, потому что все акции далее при цене на двадцать пять или тридцать
жаждущим нужны любые советы, не обязательно пунктов выше начальной. Поэтому они решили, что моя
надежные и разумные. Если он принесет удачу, прибыль на этих десяти тысячах акций будет слишком
прекрасно! Если нет, может быть, следующий совет жирным вычетом из тех миллионов, которые они
окажется более удачным. Я думаю о среднем клиенте считали уже как бы полученными. И тогда они
среднего комиссионного дома, на которого и затормозили работу по росту курса, чтобы вытряхнуть
направлена лавина слухов, сплетен, «внутренней» меня из игры. Я на это никак не среагировал. Тут они
информации и советов. Есть особого рода решили плюнуть на меня с моими акциями, потому что
манипуляторы, продвигающие компании на рынках, боялись упустить рынок, и начали взвинчивать цену,
которые верят только в советы, и ни во что иное. Для стараясь при этом выпускать из рук как можно меньше
них поток советов является лучшей в мире смазкой акций.
самого увлекательного и жизненно важного Видя бешеный рост других акций, они к этому
общественного механизма. И те, кто раздает советы, и моменту начали считать свою прибыль уже в
те, кто их получает, включены в цепь распространения миллиардах. Когда курс акций «Олова Борнео»
информации и постоянного широковещательного поднялся до 120, я продал свои десять тысяч. Это
рекламирования. Усердный труд такого энтузиаста- приостановило рост курса. При следующем большом
манипулятора подогревается иллюзией, что всем в мире подъеме рынка они опять попытались создать активный
можно управлять с помощью советов, если, разумеется, рынок для своих акций и часть акций сбросили, но такая
их правильно преподносить. К своему делу он торговля показалась им слишком накладной. Наконец
относится как настоящий художник. они догнали цену до 150. Но на этом цветение рынка
Ежедневно я выслушиваю сотни советов от быков окончилось навсегда, так что учредителям
всевозможных людей. Я расскажу историю с компанией пришлось сбрасывать акции по мере падения котировок.
«Олово Борнео». Акции компании были выброшены на Покупали их чудаки, которым нравится думать, что
рынок в самый разгар бума. Группа учредителей если акции когда-то шли по 150, то 130 - это уже
послушалась совета очень умного банкира и решила не дешево, а 120 - крайне выгодно. К тому же они
обращаться к услугам синдиката, профессионально скачивали информацию, во-первых, брокерам торгового
осуществляющего размещение новых акций, а сама зала биржи, которые могут помочь во временном
выпустить акции новой компании на рынок. Это был разогреве рынка, а во-вторых, комиссионным домам.
хороший совет. Но учредители в силу отсутствия опыта Любая мелочь может помочь, и учредители жали на все
сделали всего одну ошибку. У них не было точного доступные рычаги. Одна только была проблема - время
представления о том, на что способен рынок акций в рынка быков прошло. Публика бросилась теперь на
период сумасшедшего бума, но при этом им не хватало другую наживку. Но учредители «Олова Борнео» не
разумного и либерального доверия к самому рынку. Все могли или не хотели этого видеть.
они были согласны в том, что для размещения акций на В то время я отдыхал с женой на Палм-Бич. Однажды
рынке нужно установить разумную цену, но они я выиграл немного у Гридли и, вернувшись домой,
выбрали такую цену, что она отпугнула участников подарил миссис Ливингстон пятисотдолларовую
торгов. банкноту. По забавному совпадению она тем же
В соответствии с правилами учредители должны вечером на обеде встретилась с мистером
были придерживаться назначенной ими же цены, но на Визенштейном, президентом компании «Олово
диком рынке быков их свинская жадность обернулась Борнео», который и управлял размещением акций. Уже
своего рода умеренностью. Публика покупала все, на какое-то время спустя мы узнали, что этот Визенштейн
что удавалось обратить ее внимание. Солидное постарался устроить так, чтобы за обедом сидеть рядом
вложение средств никого не интересовало. Всем нужны с миссис Ливингстон.
68
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
Во время обеда он был с ней исключительно любезен Ну, и на следующее утро она еще до открытия биржи
и старался развлекать ее изо всех сил. Под конец вечера зашла в контору Хардинга и попросила управляющего:
он очень доверительно сообщил ей: - Мистер Хейли, я хочу купить акции, но не на мой
- Миссис Ливингстон, я собираюсь сделать нечто обычный счет, чтобы муж ничего не знал, пока я не
такое, чего никогда прежде не делал. И мне это получу выигрыш. Вы могли бы это для меня устроить?
доставляет большое удовольствие, потому что вы, как Хейли, разумеется, разулыбался и ответил:
никто другой, способны понять значение моего
поступка. - Разумеется, мэм. Мы откроем для вас особый счет.
А какие акции вы хотите купить и сколько?
Тут он умолк и озабоченно поглядел в лицо миссис
Ливингстон, чтобы убедиться в том, что ей можно Она передала ему пятьсот долларов и сказала:
доверить важное известие. Она мгновенно поняла свою - Понимаете, я бы хотела рискнуть только этой
роль и с готовностью кивнула в ответ. суммой. Если дело провалится, я бы не хотела платить
- Да, миссис Ливингстон, большим удовольствием еще сверх этого, и, пожалуйста, мистер Ливингстон не
для меня было знакомство с вами и с вашим супругом, а должен об этом даже догадываться. Купите для меня
поскольку я хотел бы и дальше сохранить ваше сразу после открытия на все эти деньги акции «Олова
расположение, я готов продемонстрировать, что моя Борнео».
симпатия выражается не только словами. Я уверен, что Хейли взял деньги и заверил ее, что не проговорится
нет нужды предупреждать вас, - то, что я скажу, не ни одной живой душе, и сразу после открытия купил
подлежит разглашению. Это строго конфиденциальная для нее сотню акций «Олова Борнео». Помнится, они
информация! - И тут он перешел на шепот: - Если достались ей по 108. В тот день эти акции были очень
сейчас купить акции «Олова Борнео», можно заработать активны, и к закрытию они поднялись на три пункта.
громадные деньги. Миссис Ливингстон была в таком восторге от своего
- Вы в самом деле так думаете? - спросила она. подвига, что с трудом удерживалась от того, чтобы тут
же все мне не рассказать.
- Прямо перед выходом из гостиницы, - шепотом
продолжал он, - я получил несколько телеграмм, И так совпало, что в то время у меня крепло
содержание которых станет известно публике не раньше медвежье отношение ко всему рынку в целом.
чем через несколько дней. Лично я намерен вложить в Необычно большое число сделок с акциями «Олова
эти акции все свои свободные деньги. Если вы купите Борнео» привлекло к ним мое внимание. Я был
их завтра при открытии биржи, они вам достанутся по убежден, что сейчас совсем не время для роста курса
той же цене, что и мне. Верьте моему слову, эти акции любых акций, а этих - меньше всего. В тот же день я
далеко пойдут. Я вам одной только об этом решил начать игру на понижение и для начала продал
рассказываю. Остальные ничего не знают! десять тысяч акций «Олова Борнео». Если бы не я, их
курс, думаю, поднялся бы не на три, а на все пять или
Она поблагодарила его и прибавила, что ничего не шесть пунктов.
смыслит в спекуляции акциями. Тут он заверил ее, что
ей и знать ничего не нужно, кроме того, что он сейчас На следующий день я продал две тысячи при
доверил. А чтобы увериться, что она все поняла открытии и еще две тысячи при закрытии биржи, и курс
правильно, он повторил: упал до 102.
- Вам нужно только купить акции «Олова Борнео», Хейли, управляющий конторой Хардинга на Палм-
сколько пожелаете. Вот вам мое слово, что если вы так Бич, на третье утро ожидал визита миссис Ливингстон.
и сделаете, то не потеряете ни цента. Я ни разу в жизни Когда я бывал там занят, она меня навещала часов в
не давал советов женщине, да и мужчине, кстати говоря, одиннадцать.
о покупке чего бы то ни было. Но сегодня я настолько Хейли отвел ее в сторону и сказал:
уверен, что эти акции пройдут отметку двести и пойдут - Миссис Ливингстон, если вы хотите, чтобы я
дальше, что мне захотелось, чтобы вы на этом держал для вас эти акции, вам придется доплатить
заработали. Вы понимаете, мне просто не хватит денег, маржу.
чтобы скупить все акции самому, так уж лучше вы
выиграете на их росте, чем какой-то чужак! Я вам все - Но у меня нет больше денег, - ответила она.
это сказал, потому что знаю, что вы ни с кем об этом - Я могу снять с вашего основного счета, - предложил
говорить не будете. Поверьте моему слову, миссис управляющий.
Ливингстон, и купите «Олово Борнео»!
- Нет, - возразила она, - так Л. Л. узнает о моей затее.
Проговорил он все это с выражением полнейшей
- Но у вас по этому счету уже образовался убыток... -
искренности и произвел на мою жену столь сильное
начал он.
впечатление, что она сразу решила, что это будет
отличным вложением тех пятисот долларов, которые - Но я же вам ясно сказала, что не хочу терять
она получила от меня в тот день. Эти деньги свалились ничего, кроме этих пятисот долларов. Их бы я тоже
на меня как с неба, и я их просто подарил ей. Иными предпочла не терять.
словами, если бы не повезло и деньги пропали, ей было - Я знаю, миссис Ливингстон, но я не решался их
бы их не жаль. Но он ведь заверил, что она непременно продавать, не посоветовавшись с вами, и, если вы не
выиграет. Как было бы чудесно самой сделать деньги на прикажете оставить их, я от них избавлюсь.
бирже, а уж потом показать мне, как она ловко умеет и
- Но они так дивно себя вели в тот день, когда я их
такие дела устраивать.
купила, - сказала она. - Я просто не могла себе
69
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
представить, что все так быстро переменится. А вы подтолкнуло меня начать продажу всего рынка как раз с
догадывались? этих акций.
- Нет, что вы! Мне даже в голову не приходило! - В После разговора с миссис Ливингстон моя жажда
брокерских конторах приходится быть дипломатом. опустить это «Олово» еще окрепла. Каждый день сразу
- А что с ними произошло, мистер Хейли? после открытия и незадолго до закрытия биржи я
помаленьку продавал эти акции и наконец увидел
Хейли, разумеется, знал, но не мог сказать, не выдав возможность извлечь немалую прибыль из этих продаж
меня, а деловая тайна клиента - вещь священная. на понижение.
Поэтому он отделался указанием на превратности
рынка: Я всегда считал, что торговать по наводке - это верх
дурости. Сам я, видимо, не создан природой, чтобы
- До меня ничего определенного не доходило. Но вы следовать чужим советам. Иногда я думаю, что
только взгляните! Почти не дышат! - и он ткнул любители конфиденциальной информации чем-то
пальцем в котировочную доску. подобны пьяницам. Всегда есть такие, кто не может
Миссис Ливингстон воззрилась на падающие акции и устоять и всегда ищет дозу, без которой счастье кажется
вскричала: им невозможным. Ведь так легко настроить слух и
- Но мистер Хейли! Я не хочу терять мои пятьсот впитывать советы. Чтобы тебе сказали, что именно
долларов! Что же мне делать? нужно делать - и притом нечто простое и легкое, -
чтобы стать счастливым, - это же великолепно, почти
- Не знаю, миссис Ливингстон, но, будь я на вашем именины сердца. Это не столько ослепленность
месте, я бы обратился к мистеру Ливингстону. собственными желаниями, сколько надежда, спеленутая
- О, нет! Он не хочет, чтобы я самостоятельно нежеланием хоть как-то мыслить.
торговала акциями. Он меня об этом просил. Он готов И ведь такую болезненную зависимость от чужих
их покупать и продавать для меня, но я никогда ничего мнений и слухов встречаешь не только среди любителей
не покупала без его согласия. Я боюсь, он рассердится. и новичков. Профессиональные торговцы, работающие
- Все будет хорошо, - успокаивающе сказал Хейли. - в зале биржи, в этом смысле столь же хороши. Я
Он великолепный биржевик и сразу сообразит, что абсолютно уверен, что многие из них недолюбливают
делать. - Видя, что она отрицательно качает головой, он меня, потому что я никогда никому не давал советов.
добавил со скрытой издевкой: - Либо вам придется Ведь если я скажу кому-нибудь: «Продай пять тысяч
доплатить пару тысяч, чтобы сохранить свои акции. стальных!» - он послушается и продаст. Но если я скажу
Такая альтернатива мгновенно привела ее в чувство. ему, что у меня медвежье отношение ко всему рынку, и
Она обошла всю контору и нашла меня перед детально ему растолкую, почему я сейчас так
котировочной доской, где я наблюдал за тем, как воспринимаю рынок, ему не захочется вникать и он
слабеет рынок, и рассказала мне обо всем. Я был будет злиться на меня за то, что я отнял у него время,
великодушен, но строг: «Ты глупая девчонка! Никогда рассказывая об общих тенденциях рынка, вместо того
не лезь в эти дела!» чтобы дать точный и определенный совет, как сделал бы
настоящий филантроп, которых много на Уолл-стрит и
Она, разумеется, с готовностью пообещала, и я которые всегда рады подарить миллиончик друзьям,
вернул ей ее пятьсот долларов, после чего она и ушла приятелям и вовсе незнакомым.
вполне счастливая. К этому моменту курс застыл
окончательно. Свойственная людям вера в чудеса рождается из
неумеренного желания надеяться. Есть люди, для
Было нетрудно понять, что случилось. Визенштейн которых надежда как пьяный загул, и это постоянное
был хитрым человеком. Он рассчитал, что миссис опьянение надеждой создает образцовых оптимистов.
Ливингстон перескажет мне свой разговор с ним и я Вот такие вот и обожают получать советы.
начну изучать акции. Он знал, что меня привлекает
любая активность и что если я вхожу в дело, то ставлю У меня есть знакомый, член Нью-йоркской фондовой
по-крупному. Думаю, он рассчитывал, что я куплю биржи, один из тех, кто считал меня эгоистичной и
десять или двадцать тысяч акций. бездушной свиньей только потому, что я никогда не
давал советов и не вводил друзей в курс дела. Как-то
В жизни не слышал о более хитроумной и раз, это было несколько лет назад, ему случилось
артистической подставке. Но он ошибся. Да иначе и разговаривать с газетчиком, который случайно бросил,
быть не могло. Во-первых, юная дама как раз в тот день что, по слухам из хорошего источника, акции Дж. О. Г.
получила в подарок пятьсот долларов, а потому была в должны пойти вверх. Мой приятель, брокер, купил
более авантюрном настроении, чем обычно. Она хотела тысячу акций, и тут цена пошла вниз с такой прытью,
выиграть совершенно самостоятельно и очень по- что он потерял три с половиной тысячи долларов
женски представила себе, как это все будет прежде, чем успел выскочить из игры. Через день или
замечательно, так что искушение оказалось два он, все еще очень злой, встречает этого газетчика.
неотразимым. Она знала, как я отношусь к дилетантам
на бирже, и поэтому не рискнула ни о чем мне - Ты дал мне совершенно гнусную наводку, - обвинил
рассказать. Визенштейн с ней ошибся. он.
70
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
- Ну, сказал. Мне сказал директор компании, вешалке свой котелок, по крайней мере он думал, что
входящий в финансовый комитет. это его, потому что внешне был похож и размер
- Кто из них? - кровожадно спросил брокер. совершенно тот же.
- Если уж так хочется знать, - отвечал ему газетчик, - В то время на Уолл-стрит все разговоры были только
это был твой собственный тесть, мистер Уестлейк. о войне с Испанией. Будет, не будет? Если будет, рынок
просядет, и не столько потому, что свои будут
- Какого черта ты мне не сказал, что сведения от продавать, сколько потому, что возникнет давление со
него! - взревел брокер. - Ты меня подставил на три с стороны европейских владельцев наших ценных бумаг.
половиной тысячи. - Он не верил в советы своих Если не будет - нужно акции покупать, потому что
родственников. Чем менее родствен источник, тем чище перед этим котировки уже упали из-за сенсационных
и надежней совет. публикаций в желтой прессе. Дальнейшее мистер
Старина Уестлейк был богатым и удачливым Роджерс рассказывал так:
банкиром и организатором. Как-то он встретился с - Мой приятель, брокер, на вечеринке у которого я
Джоном В. Гейтсом. Гейтс поинтересовался, что ему был накануне вечером, стоял днем в биржевом зале и
известно. напряженно прикидывал - какую позицию занять? Он
- Я дам вам совет, если вы намерены ему следовать. рассматривал все за и против, но трудно было понять,
А если нет, я лучше помолчу, - сварливо ответил что здесь пустые слухи, а что - реальные факты.
Уестлейк. Никаких достоверных ориентиров не было. В какой-то
- Конечно, последую, - льстиво пообещал Гейтс. момент он приходил к выводу, что война неизбежна, а
уже в следующий он был почти уверен, что она крайне
- Продавайте «Ридинг»! Здесь можно наверняка маловероятна. Видимо, от этих размышлений он
выиграть двадцать пять пунктов. Может быть, и перегрелся, потому что ему захотелось снять котелок,
больше, но двадцать пять я гарантирую, - с чтобы остудить голову. Он никак не мог решить -
внушительной напористостью произнес Уестлейк. покупать или продавать.
- Весьма признателен вам, - и Гейтс, которого Тут он случайно заглянул внутрь своей шляпы, и там
называли «ставлю миллион», тепло попрощался и золотыми буквами было слово WAR [По-английски -
направился к своему брокеру. «война», одновременно инициалы настоящего владельца
Уестлейк был специалистом по «Ридинг». Он все котелка У. А. Роджерса.]. Других доказательств ему не
знал о компании и был в хороших отношениях с ее потребовалось. Какой совет дал ему Господь Бог с
руководителями, так что все знали, что эти акции для помощью моей шляпы, а? В результате он продал уйму
него как открытая книга. И вот он посоветовал акций, война была в свой срок объявлена, он покрыл
крупному спекулянту с Запада продавать эти акции. продажи при начале подъема и потрясающе заработал. -
Что ж, акции «Ридинг» так и не замедлили подъем ни Конец истории был таков: - Но шляпу свою я назад так
на мгновение. За несколько недель они выросли и не получил!
примерно на сто пунктов. И как-то старина Уестлейк на Но лучшая в моей коллекции история о подсказках
Уолл-стрит чуть не столкнулся с Джоном Гейтсом, но связана с одним из самых популярных членов Нью-
сделал вид, что не заметил его, и проследовал дальше. йоркской фондовой биржи Д. Т. Худом. Как-то другой
Но улыбающийся до ушей Гейтс догнал его и протянул биржевик, Берт Уолкер, рассказал ему, что он оказал
руку. Тот с изумлением ее пожал. важную услугу одному из видных директоров
- Я хочу поблагодарить вас за замечательный совет железнодорожной компании «Атлантик и Южные». В
по поводу акций «Ридинг», - сиял улыбкой Гейтс. знак благодарности тот дал ему совет скупить столько
акций этой дороги, сколько он сможет. Руководство
- Я не давал вам никаких советов, - довольно-таки собиралось сделать что-то такое, что должно было
холодно отвечал Уестлейк. поднять цену акций не меньше чем на двадцать пять
- Ну как же! Это была прямо королевская подсказка! пунктов. В курсе дела были не все директора, но
Я сделал шестьдесят тысяч долларов. согласие большинства было гарантировано.
- Шестьдесят тысяч? Берт Уолкер сделал вывод, что они собираются резко
увеличить уровень дивидендов. Он по-дружески
- Ну да! А вы разве не помните? Вы мне сказали
рассказал обо всем этом Худу, и каждый из них закупил
продавать «Ридинг», ну, я их и купил! Мне всегда везло,
по нескольку тысяч акций этой дороги. И до и после
когда я использовал ваши подсказки наоборот, всегда! -
того, как они купили эти акции, спрос на них был очень
Гейтс говорил очень почтительно.
слабый, но Худ заявил, что это явно сделано для того,
Уестлейк взглянул на этого блефующего грубияна с чтобы клика инсайдеров, возглавляемая благодарным
Запада и воскликнул: приятелем Берта, могла по дешевке закупить акции.
- Гейтс, мне бы ваши мозги! Я был бы очень богатым На следующий четверг уже после закрытия рынка
человеком! состоялось заседание Совета директоров «Атлантик и
На другой день я встретил У. А. Роджерса, Южные», где был решен вопрос о дивидендах. В
знаменитого карикатуриста, очень любимого пятницу уже через шесть минут после открытия биржи
биржевиками. Его ежедневные карикатуры в «Нью- курс упал на шесть пунктов.
Йорк тайме» годами развлекали тысячи читателей. Он Берт Уолкер чувствовал себя как обиженный
рассказал мне вот какую историю. Это было как раз ребенок. Он явился к своему благодарному директору,
перед нашей войной с Испанией. Его приятель брокер который очень из-за всего этого сокрушался и
устроил вечеринку. Уходя оттуда, он захватил на чувствовал себя виноватым. Он сказал, что совсем
71
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
позабыл, что дал Берту совет покупать. И только радость. К спекуляции полностью применим старый
поэтому он не позвонил ему, чтобы сообщить об рецепт барона Ротшильда. Кто-то спросил его, не
изменениях планов большинства совета. слишком ли утомительное дело зарабатывать на бирже,
Раскаивающемуся директору так хотелось загладить а он ответил, что, напротив, считает это очень легким
свою вину, что он дал Берту еще один совет. Он делом.
любезно объяснил, что несколько его коллег стремились - Наверное, это для вас, потому что вы очень богаты,
купить акции по дешевке и потому, вопреки его - возразил спрашивающий.
намерениям и желаниям, прибегли к такому грубому
трюку. Ему пришлось уступить, чтобы сохранить их - Не совсем так. Я просто нашел легкий подход и
голоса на будущее. Но теперь, когда они уже запаслись всегда им пользуюсь, так что деньги делаются сами
акциями вволю, уже не осталось причин, мешающих собой. И если хотите, я вам открою секрет. Он вот в
росту курса. Это уже была наводка с двойной гарантией, чем: я никогда не покупаю по нижней цене и потом
надежная, как скала, - нужно покупать акции этой очень быстро продаю.
чертовой дороги. Инвесторы сделаны совсем из другого теста. В
Берт не только его простил, но при прощании с большинстве своем они налегают на статистику
искренней благодарностью тряс руку этого производства и прибыли и на всякого рода
выдающегося финансиста. Потом он, натурально, математические расчеты, как если бы это было нечто
поспешил разыскать своего приятеля по несчастью. определенное и достоверное. На людей они, как
Худа, чтобы обрадовать его светлыми перспективами. правило, и внимания не обращают. Очень мало таких,
Они горели желанием сорвать приличный куш. Раньше кто готов вложить деньги в дело, управляемое одним
их заверили, что акции пойдут в гору, и они купили. человеком. Мудрейшим инвестором, какого я когда-
Курс после этого упал на пятнадцать пунктов. Теперь либо встречал, был потомок швейцарцев из
все было иначе, и наверняка. И они совместно купили Пенсильвании, который сделал блестящую карьеру на
еще пять тысяч акций. Уолл-стрит и приобрел репутацию мудреца.
Эта их сделка сработала как сигнал к отправке, и Этот безжалостный скептик был неутомим в своих
акции опять упали в результате, совершенно понятно, расследованиях. Он предпочитал сам задавать
их сброса инсайд ерами. Эти подозрения определенно собственные вопросы и все видеть своими глазами. Он
подтвердили два специалиста. Худ продал их совместно не доверял отзывам других. Эта история случилась годы
купленные пять тысяч акций. После этого Берт Уолкер назад. У него было немного акций железнодорожной
решительно заявил ему: компании «Атчисон». И как-то пошли тревожные слухи
о компании и ее руководстве. Ему сказали, что мистер
- Если бы этот, так его и так, позавчера не ушился во Рейнхарт, президент компании, вовсе не блестящий
Флориду, я бы из него душу вынул. Так и сделаю. Но ты организатор, как все думали, и что его расточительность
пойдешь со мной. и опрометчивость быстро доведут компанию до полного
- Куда? - спросил Худ. краха. И когда придет пора платить по счетам, а этот
- На телеграф. Я хочу послать этому мерзавцу такую день настанет непременно, в кассе ни шиша не
телеграмму, что ему до гроба икаться будет. Пойдем. останется.
Они отправились на телеграф. Здесь Берт составил На потомка швейцарцев это подействовало как
изумительно матерное послание - все-таки их нагрели скипидар. Он немедленно отправился в Бостон, чтобы
на пять тысяч акций. Он прочитал телеграмму Худу и допросить мистера Рейнхарта, и задал ему несколько
заключил: вопросов. Вопросы заключались в том, что он
пересказывал все слухи и обвинения, а затем спрашивал
- Теперь он точно будет знать, что я о нем думаю! президента железной дороги «Атчисон, Топека и Санта-
Он уже готов был сунуть ее в окошко телеграфисту, Фе», правда ли это.
когда Худ тронул его за плечо: Мистер Рейнхарт не только все возмущенно отрицал,
- Погоди-ка, Берт! но сделал даже нечто большее - начал на цифрах
- В чем дело? доказывать, что все это мерзкая ложь и клевета.
Достойный сын своих швейцарских предков потребовал
- Я бы не стал ее посылать, - задумчиво посоветовал точные факты, и президент их предоставил, показав, что
Худ. делает компания, и с точностью до цента обрисовав ее
- Почему это? - изумился Берт. финансовое положение.
- Он обозлится как собака. Пенсильванец поблагодарил президента Рейнхарта,
- Но мы же этого и хотим! - удивленно возразил Берт. вернулся в Нью-Йорк и немедленно продал все акции
этой дороги. Примерно через неделю он вложил все
Но Худ неодобрительно покачал головой и произнес свободные средства в акции другой дороги - «Делавэр,
со всей серьезностью: Лакавонна и Вестерн».
- Если ты пошлешь ему эту телеграмму, он никогда Уже через годы после этого мы как-то толковали об
больше не даст нам ни одной наводки. удачных обменах, и он, сославшись на этот свой опыт,
И это на самом деле сказал профессиональный объяснил, что заставило его так поступить.
биржевик. Как после этого осуждать за то же самое - Видите ли, - рассказывал он, - я заметил, что
зеленых любителей? Люди пользуются подсказками не президент Рейнхарт для того, чтобы выписывать
потому, что те так уж чертовски ценны, а потому что финансовые показатели, достал из своего стола
без этого коктейля мечты и надежды им жизнь не в красного дерева стопку бумаги. Это была прекрасная
72
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
73
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
цены повели себя не так, как следовало. То есть они скажется на их цене, но пятьдесят тысяч одного выпуска
повели себя не так, чтобы были оправданы дальнейшие - это совсем иное дело. У меня было семьдесят две
покупки. Цена была примерно 114. Я также начал тысячи акций «Юнайтед стейтс стил». Может
примерно по такой же цене покупать акции «Юнайтед показаться, что это не так уж и много, но далеко не
стейтс стил» и в первый же день купил двадцать тысяч всегда такое количество удается продать без того, чтобы
акций, потому что они вели себя как надо. Я следовал не потерять часть уже рассчитанной прибыли, и эта
при этом методу, о котором уже рассказывал выше. потеря бывает столь же обидной, как если бы речь шла
Курс акций ЮСС двигался в верном направлении, и я о деньгах на банковском счете.
продолжал их накапливать, пока не набрал семьдесят Моя прибыль составляла примерно полтора
две тысячи акций. При этом я больше не покупал акций миллиона долларов. Но не это было главной причиной
«Меди Уты». Их движение никак не располагало к того, что я решил продавать. Время для этого мне
этому, и у меня так и остались пять тысяч акций, с подсказал сам рынок, что и давало мне чувство
которых я начал. удовлетворения. В итоге я умудрился продать все
Все знают, что случилось потом. Начался общий рост семьдесят две тысячи акций по цене, которая в среднем
котировок. Я знал, что рынок идет вверх. Общие только на пункт была ниже высшей цены того дня и
условия были благоприятны. Даже после того, как цены всей повышательной волны. Я все сделал вовремя с
акций уже значительно выросли и моя бумажная точностью до минуты. И когда на другой день в тот же
прибыль стала далеко не плевой суммой, телеграф самый час я пришел, чтобы продать мои пять тысяч
продолжал трубить: Еще не пора! Еще не пора! И когда акций «Меди Уты», цена уже упала на пять пунктов.
я уже прибыл в Вашингтон, телеграф продолжал Хочу напомнить, что оба выпуска я начал покупать
твердить все то же. У меня, конечно, не было ни одновременно и оказался прав, когда нарастил линию
малейшего намерения покупать еще на этой поздней ЮСС от двадцати тысяч до семидесяти двух и когда не
стадии рынка быков, хотя бычье настроение у меня еще стал покупать медные акции сверх первоначального
сохранялось. При этом рынок продолжал двигаться по- пакета в пять тысяч акций. Я их тогда не продал сразу
моему, и не было никаких оснований для того, чтобы только потому, что ожидал роста на рынке меди, да и
днями высиживать напротив котировочной доски в вообще был рынок быков, и я. никак не мог
ежечасном ожидании сигнала выходить из игры. предположить, что они принесут мне убыток. Но
Прежде чем рожок подаст сигнал к отходу, рынок никакое наитие тут ни при чем.
начнет колебаться или как-то иначе оповестит меня о В подготовке биржевика есть что-то похожее на
перемене погоды. Вот, собственно, почему я пустился в медицинское образование. Врачу приходится долгие
эти пустопорожние разговоры с конгрессменами. годы изучать анатомию, физиологию, десятки
При этом цены продолжали лезть вверх, а это медицинских и смежных предметов. Он изучает теорию,
значило, что конец рынка быков приближается. Я не а потом всю жизнь отдает практике. Он изучает и
думал о каком-то определенном дне. Такого определить классифицирует всякого рода патологические явления.
никто не может. Нечего и говорить, я был настороже. Я Он научается ставить диагноз. Если его диагнозы
всегда настороже. Это у меня превратилось в привычку. верны, а это зависит от точности его наблюдений, он
может достаточно точно прогнозировать течение
Не берусь точно утверждать, но примерно за день до болезни, никогда, впрочем, не забывая, что человеку
того, как я продал свои акции, я, глядя на высокие цены, свойственно ошибаться и что жизнь полна
задумался о величине своей бумажной прибыли, о неожиданностей, так что стопроцентной гарантии
величине своего пакета акций и о бесплодности успеха быть просто не может. Накапливая опыт, он
попыток убедить конгрессменов, что с Уолл-стрит приобретает способность не только принимать верные
лучше поступать честно и разумно. Видимо, тогда и решения, но еще и делать это мгновенно, так что многие
начало зреть будущее решение о выходе из рынка. начинают видеть в этом инстинктивные способности.
Подсознательный разум работал всю ночь. Утром я Но никакого автоматизма тут нет. Просто опыт делает
размышлял о том, как поведет себя рынок сегодня. его внимание более точным, а суждения - верными и
Когда я заявился в контору, то увидел не столько то, что быстрыми. Другому человеку можно передать свои
цены и моя прибыль еще выросли, сколько то, что знания, но не опыт. Можно иметь верное понимание
налицо громадный рынок, который может поглотить что того, что и как следует делать, но при этом нести
угодно. На этом рынке я мог продать любое количество убытки, если все это не будет делаться с достаточной
акций! Ведь когда у тебя на руках большой пакет, быстротой.
приходится все время искать возможности обратить
бумажную прибыль в живые деньги. И при этом обмене Для успеха на бирже нужны наблюдательность,
нужно потерять как можно меньшую часть прибыли. опыт, память и умение считать. Мало быть точным и
Опыт научил меня тому, что нужно постоянно искать верным наблюдателем, нужна прекрасная память, чтобы
возможность обращения прибыли в деньги и что такие ничего и никогда не забывать. Нельзя строить расчеты
возможности обычно возникают в конце волны. Здесь на неразумности других или на том, что может
ни при чем ни наитие, ни голос биржевого телеграфа. произойти нечто неожиданное, хотя неожиданности
случаются часто, а люди зачастую ведут себя не очень
Выяснив в то утро, что есть рынок, на котором я могу разумно. Биржевик имеет дело только с вероятными
без хлопот избавиться от всех своих акций, я, событиями, и он должен пытаться их предвидеть. Годы
естественно, так и поступил. Когда продаешь длинные, участия в игре, годы изучения рынков, цепкая память
то есть купленные тобой, акции, почти все равно, позволяют настоящему биржевику мгновенно и
сколько их - пятьдесят или пятьдесят тысяч. адекватно действовать, когда происходит то, чего он
Единственная разница только в том, что даже на самом ожидал, или нечто вовсе для него неожиданное.
вялом рынке продажа пятидесяти акций никак не
74
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
Можно обладать прекрасными математическими «ничего нельзя утверждать, пока не сделаны ставки».
способностями и быть точным и внимательным Если ожидаешь падения цен, приступать к продажам
наблюдателем, но, если при этом у человека нет следует немедля.
достаточного опыта и непогрешимой памяти, он будет Опыт научил меня, что в ходе спекуляций нужно
проигрывать на бирже. Подобно врачу, который руководствоваться только поведением рынка. Это то же
постоянно следит за прогрессом медицинской науки, самое, что измерить у пациента температуру и пульс,
разумный биржевик никогда не оставляет изучения оценить прозрачность глазных белков и налет на языке.
общих условий. Он должен следить за развитием во
всех областях, которые могут сказаться на работе и В наши дни цены на пшеницу настолько устойчивы,
поведении рынков. С годами информированность что обычно можно продать или купить миллион
обращается сразу и в потребность, и в привычку. Он бушелей зерна при изменении цен не более чем на
начинает действовать почти автоматически. Он четверть цента за бушель. В первый же день, когда я для
приобретает холодное профессиональное отношение к проверки готовности рынка продал двести пятьдесят
игре, и это дает ему возможность - иногда! - тысяч бушелей, цена снизилась на четверть цента.
переигрывать рынок. Невозможно переоценить Поскольку у меня оставались еще сомнения, я продал
значение различий между профессиональным и еще четверть миллиона бушелей. Я заметил, что эта
любительским отношением к делу. Я, к примеру, партия ушла не как обычно - за две-три сделки, а
обнаружил, что мне очень помогают хорошая память и дробными частями, по десять - пятнадцать тысяч
умение считать. Умение считать - это основа работы на бушелей. Эти гомеопатические закупки сопровождались
Уолл-стрит. Чтобы делать там деньги, нужно падением цены еще на один с четвертью цента. По тому,
сообразовываться с фактами и цифрами. как рынок принял мою пшеницу и как несообразно
быстро упала цена, мне все стало ясно: спрос был
Когда я сказал, что биржевик должен быть в курсе минимальным и дальше терять время не стоило. Что
подробностей и что его должно отличать чисто оставалось делать в таких условиях? Только продавать,
профессиональное отношение к рынкам и к любым причем помногу. Время от времени опыт подводит, и ты
изменениям, я хотел еще раз подчеркнуть, что оказываешься в дураках. Но если не следуешь опыту, ты
загадочные прозрения имеют небольшое отношение к законченный осел. В общем, я продал два миллиона
успеху. Конечно, сплошь и рядом случается, что бушелей, и цена еще немножко упала. Через несколько
опытный биржевик действует настолько быстро, что дней поведение рынка подтолкнуло меня продать еще
просто не успевает дать отчет в своих действиях, но при два миллиона бушелей, и цена еще упала. А примерно
этом его действия разумны и обоснованны, поскольку через неделю цена поехала вниз, и бушель подешевел на
покоятся на осознании фактов, накопленных за годы шесть центов. Но и здесь еще был не конец. Падение
работы и размышлений, на умении видеть вещи с продолжалось, прерываемое краткосрочными
позиций профессионала, который все может повышениями цен.
приспособить к делу. Попробую объяснить, что такое
профессиональное отношение к делу. В этой истории у меня не было никаких интуиции.
Никто не давал мне подсказок. Прибыль мне принесло
Я всегда слежу за тем, что происходит на товарных обычное для меня профессиональное отношение к
биржах. Это очень давнишняя привычка. В прошлом товарным рынкам, развившееся за годы работы на
году правительственные отчеты сообщили, что урожай рынках. Я исследую рынки, потому что мое дело -
озимой пшеницы будет примерно таким же, как за год торговля. Когда биржевой телеграф сообщил мне, что я
до этого, а урожай яровой будет больше, чем в 1921 на верном пути, я начал наращивать масштаб операций.
году. Погодные условия были прекрасными, и Этого требовал рынок, и этого требовал мой бизнес.
ожидалось, что урожай будет собран раньше обычного. Вот, собственно, и все.
Когда я изучил показатели и прикинул возможную
величину урожая - великое дело расчет! - я сразу же В этой игре опыт - это бесценная вещь и наилучший
вспомнил о забастовке угольщиков и подсказчик. Временами достаточно знать, как ведут
железнодорожников. Я не мог о них не вспомнить, себя отдельные акции. Ты наблюдаешь за ними. Опыт
потому что всегда держу в уме все, что может повлиять подсказывает тебе, как получить выгоду от того, что их
на рынки. Я мгновенно сообразил, что эти забастовки, поведение отклоняется от обычного, то есть от самого
которые тормозят все товарные перевозки, должны вероятного. Мы, к примеру, знаем, что не все акции
неблагоприятно сказаться на ценах на пшеницу. Я двигаются вместе и в одном направлении, но есть
подумал вот о чем: из-за забастовок продвижение группы акций, которые растут на рынке быков и падают
озимой пшеницы на рынок будет очень медленным, а на рынке медведей. Это азы спекуляции. Это самое
когда с забастовщиками удастся договориться, поспеет банальное из всех правил рынка акций, известное всем
и яровая пшеница. Значит, когда железные дороги комиссионным домам, и они всегда рады поделиться
заработают в полную силу, на рынок одновременно этой новостью с каждым, кто еще сам до этого не
поступят оба урожая - задержанный урожай озимых и додумался. Я имею в виду совет работать с теми
ранний - яровых хлебов, и рынки будут переполнены. акциями, курс которых движется с отставанием от
Таковы были факты - и очень вероятные. Любой группы в целом. Если, к примеру, акции «Юнайтед
биржевик, который знал то же, что и я, пришел бы к тем стейтс стил» идут вверх, логично ожидать, что вскоре за
же выводам, и, значит, на рост цен здесь можно не ними последуют акции других производителей стали -
рассчитывать. Но и покупать это зерно нет смысла, пока «Бетлехем», «Репаблик» или «Крусибл». Условия
цены не снизятся в достаточной степени. При таком рынков и перспективы одинаково воздействуют на все
настроении на рынке цены обязательно должны упасть. акции группы, и процветание делится на всех. В
Оставалось только проверить, верно я понимаю соответствии с теорией, подтверждаемой бесконечным
ситуацию или нет. Как говаривал старина Пэт Херн, числом фактов, карта - не лошадь, к утру, но придет,
75
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
публика покупает акции «АБ стил» только потому, что акций, которые не движутся вслед за отраслевым
они еще не начали расти, тогда как акции «СД стил» и лидером.
«ХУ стил» уже начали расти. Я легко выяснил, что владельцы и руководители
Даже на рынке быков я никогда не покупаю акции, компании не только не покупали собственные акции, но
если они движутся не так, как должны бы на таком даже продавали их. Были и другие характерные
рынке. Мне случалось на несомненном рынке быков симптомы, остерегавшие от покупки акций «Честер»,
покупать акции, и потом я обнаруживал, что другие хотя лично для меня было довольно
акции из этой группы даже и не думают расти, так что я непоследовательного движения их рыночного курса. Об
продавал купленное. Почему? Опыт учит, что нет этом достаточно ясно говорил биржевой телеграф, и
смысла переть против явного группового движения. Не поэтому я продал эти акции. Довольно скоро после
приходится рассчитывать, что всегда можно ставить с этого курс этих акций буквально рухнул. А еще позже
полной определенностью. Мы имеем дело с стало известно - из данных официального
вероятностями и пытаемся их предвидеть. Как сказал расследования, что инсайд еры отдавали себе отчет в
мне однажды старый брокер: «Если я иду по слабости позиций компании, а потому занимались
железнодорожным путям и вижу, что навстречу идет распродажей ее акций. О причинах падения курса все
паровоз со скоростью шестьдесят миль в час, разве мне узнали, как и всегда, уже после падения. Но
нужны подсказки? Я просто отойду в сторонку и дам предупреждающие сигналы были отчетливо заметны до
ему пройти. Для этого, знаешь, университет кончать не этого. Меня не интересуют причины падения котировок.
нужно». Я изучаю только предупреждающие сигналы. Я не знал,
В прошлом году, когда рост котировок шел полным в чем конкретно заключались проблемы компании
ходом, я заметил, что один выпуск акций из некоей «Честер», и никаких наитий у меня по этому поводу не
группы не шел вместе со всеми, тогда как вся остальная было. Я просто знал, что что-то там сильно не в
группа уверенно росла вместе с рынком. Я купил не порядке.
такой уж большой пакет акций «Блеквуд моторе» и Только на другой день случилось то, что газеты
рассчитывал на их повышение. Все знали, что дела у назвали сенсационным падением акций «Золота
компании идут превосходно и она расширяется. Курс Гайаны». На Уличной бирже они шли примерно по 50, и
повышался на один-три пункта в день, и ажиотажный после этого их допустили к котировке на фондовой
спрос на них все усиливался. Это, естественно, бирже. Тут они стартовали примерно по 35, потом
привлекло внимание ко всей группе, и акции почти всех начали падать и рухнули до 20.
производителей двигателей начали расти. Сзади всех Лично я не мог и не могу сейчас назвать это падение
держалась только одна компания - «Честер». Она сенсационным, потому что этого следовало ожидать.
настолько отстала от других производителей Вкратце история компании была такова, и когда-то эту
двигателей, что скоро о ней начали говорить. Низкие историю знал каждый. Пять очень известных
котировки и вялый спрос на эти акции резко капиталистов и банковских домов сформировали
контрастировали с положением у других синдикат. Одним из членов был руководитель
производителей двигателей, и публика, достаточно компании, разрабатывавшей ресурсы острова Белл
логично, начала верить всяким домыслам, слухам и («Белл айл эксплорейшн компани»), который вложил в
теориям и, соответственно, скупать акции «Честер», дело десять миллионов долларов и получил взамен
уповая на то, что у отраслевой группы должна быть облигации и четвертую часть из более миллиона акций
одна судьба. Гайанской золотодобывающей компании. По акциям
Но это умеренное увеличение спроса дало обещали выплачивать дивиденды, и реклама их была
парадоксальный результат: курс «Честер» упал. Стало очень настойчивой и яркой. Люди из «Белл айл» решили
совершенно ясно, что общая рыночная ситуация здесь вложиться в это дело, и они дали право на сбыт своих
не работает и что никакой рост спроса на автомобили и двухсот пятидесяти тысяч акций банкирам, которые
рост производства всего, что к ним относится, не собирались вместе с ними всучить рынку и часть своих
затрагивает ситуации в этой единственной компании. собственных акций. Сначала предполагалось, что
Стало совершенно ясно, что владельцы и размещение на рынке будет осуществлять
руководители компании не делают ни одной из вещей, профессионал, гонорар которого должен был составить
которые всегда делаются ими в ходе рынка быков. Это третью часть от превышения цены размещения двухсот
можно было объяснить одним из двух. Инсайд еры пятидесяти тысяч акций над 36-ю долларами. Насколько
специально держатся в стороне, чтобы накопить я понял, соглашение было разработано и оставалось
дешевые акции и только потом принять участие в только его подписать, но в последний момент банкиры
повышении цен. Но с учетом характера и объема сделок решили сэкономить на гонораре и разместить акции на
с акциями «Честер» это объяснение пришлось рынке самостоятельно. Поэтому они организовали
отвергнуть как неадекватное. Другой причиной могло внутренний пул. У банкиров было право приобрести
быть то, что они просто боялись увеличивать свои двести пятьдесят тысяч акций, принадлежавших «Белл
запасы собственных акций. айл», по 36. В пул эти акции они внесли по 41. Иными
словами, инсайд еры для начала выплатили своим
Если люди, которым следовало бы стремиться к коллегам-банкирам прибыль в пять пунктов. Не уверен,
владению акциями, избегают этого, почему я должен что они понимали, что делают.
вести себя иначе? Я решил, что, как бы сильно ни шли в
гору все остальные автомобильные компании, следует Совершенно понятно, что банкиры были полностью
незамедлительно приступить к продаже акций «Честер». уверены в успехе своей затеи. Стоял рынок быков, и
Опыт научил меня тому, что следует избегать покупки акции группы, в которую входило «Золото Гайаны»,
принадлежали к числу лидеров рынка. Компания
76
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
получала хорошие прибыли и регулярно выплачивала рынке акций. Она столь же громко оповещает и тех, кто
дивиденды. А если еще учесть репутацию основателей работает на товарных биржах.
компании, то понятно, что публика относилась к У меня был интересный случай с хлопком. Я был
«Золоту Гайаны» почти как к инвестиционным акциям. настроен по-медвежьи и выставил на продажу без
Мне говорили, что примерно четыреста тысяч акций покрытия не очень крупный пакет акций. Одновременно
было продано публике по сорок семь долларов. я продал без покрытия хлопок - пятьдесят тысяч кип.
Сначала все шло замечательно. Но потом компания Операция с акциями оказалась прибыльной, и я не
начала проседать. Акции упали на десять пунктов. И это обращал внимания на свой хлопок. С самого начала я
было бы нормально, если бы пул продолжал успешное потерял на пятидесяти тысячах кип двести пятьдесят
размещение акций. Но очень скоро по Уолл-стрит тысяч долларов. Но поскольку операция с акциями
поползли слухи, что дела в компании вовсе не хороши и пошла очень хорошо и прибыльно, я просто не хотел от
золотодобыча никак не оправдывает былых расчетов нее отрываться. Я решил, что нужно дождаться отката и
учредителей. Тут, естественно, всем стала понятна покрыть обязательства. Потом цена действительно
причина, по которой эти акции пошли вниз. Но еще до откатывалась, но прежде, чем я решился принять на
того, как причины стали явными, я уловил сигналы себя убытки и покрыть сделку, опять начинался подъем,
тревоги и принял меры для проверки устойчивости этих и с каждым разом этот подъем цен на хлопок был все
акций. Они вели себя совершенно так же, как акции более внушительным. Так что я каждый раз принимал
«Честер моторc». И я их продал. решение еще немного выждать и пока что занимался
Цена пошла вниз. Я продал еще. Цена еще снизилась. своими акциями. Наконец я закрыл сделку с акциями,
Это была классическая динамика акций гибнущих получив очень недурную прибыль, и отправился
компаний, с которыми я неоднократно имел дело. Лента немного отдохнуть на Хот-Спрингс.
ясным языком говорила мне, что что-то здесь не так и Это был буквально первый случай, когда я сумел
что инсайдеры не желают покупать собственные акции. освободить голову, чтобы поразмыслить о разорявшем
Только вообразите - инсайдеры, которым понятны меня хлопке. Рынок обернулся против меня. Порой
причины, делающие нежелательной покупку складывалась ситуация, когда казалось, что я могу
собственных акций на рынке быков. Между тем отыграться. Я заметил, что, когда кто-нибудь продавал
посторонние, не знающие деталей и ничего не большую партию хлопка, цены реагировали на это как
понимающие, продолжали покупать, потому что раз эти следует - снижением цены. Но затем почти немедленно
акции продавались по 45 и выше, то 35 и ниже - это случалась свечка, и цена достигала нового рекордного
низкая цена. К тому же и дивиденды еще продолжали уровня.
выплачивать. Я пробыл на курорте несколько дней и обнаружил,
И наконец, правда вышла наружу. Я узнал о новостях что продул уже миллион, а рост цен продолжается и
раньше, чем публика в целом, как, собственно, обычно и конца этому не видно. Я обдумал все, что сделал и чего
бывает с важной рыночной информацией. Известие о не сделал, и сказал себе: «Должно быть, я ошибся!» Для
том, что проходчики уперлись не в богатую золотую меня признать свою ошибку и принять решение о
жилу, а в пустую породу, было объяснением поведения выходе из игры - это практически одно и то же. Так что
инсайд еров, давно начавших сброс собственных акций. я покрыл свои продажи без покрытия и потерял на этом
Меня эта новость не подвигла к дальнейшим продажам. почти миллион долларов.
Я продал все, что хотел, намного раньше, ориентируясь На следующее утро я играл в гольф и ни о чем
только на поведение акций. Для меня это не предмет другом даже не помышлял. Свои игры с хлопком я
досужего любопытства. Я биржевик, и для меня имеет завершил. Я ошибся. Я заплатил за ошибку, и счет
значение одно: инсайдеры должны покупать при лежал в моем бумажнике. Ничто больше в этот момент
падении курса. Они этого не делали. И мне не было дела меня с рынком не связывало. Вернувшись в гостиницу
до того, почему они настолько не заботились о на ленч, я заглянул в брокерскую контору, чтобы
котировке своих акций, что воздерживались от скупки взглянуть на котировки. Я увидел, что цена хлопка
при падении курса. Было достаточно понять, что они упала на пятьдесят пунктов. Это было не особенно
больше не рассчитывают на рост курса. Этого знания много. Но я также заметил, что за этим снижением не
довольно, чтобы приступить к продаже без покрытия. последовала обычная свечка, как стало привычным в
Публика закупила почти полмиллиона акций, и предыдущие недели всякий раз, что прекращалось
единственное, что могло измениться в руководстве давление на цены со стороны массированных продаж.
компанией, - это замена группы невежественных Тогда это говорило о том, что линия наименьшего
инсайдеров, которые продавали акции, чтобы сопротивления направлена вверх, и мое невнимание к
прекратить убытки, на группу невежественных этому обстоятельству обошлось мне в миллион
аутсайдеров, которые, может быть, стали бы их долларов.
покупать, чтобы заработать.
Теперь, однако, причина, заставившая меня выйти из
Я не собираюсь морализировать по поводу убытков игры с убытком, больше не действовала, поскольку за
публики, накупившей акций «Золота Гайаны», или по падением цен не последовал быстрый и сильный
поводу прибыли, которую я получил на их продаже. Я подъем. Так что я продал десять тысяч кип и выждал
всего лишь хотел подчеркнуть, как важно изучать реакции. Рынок очень резво опустился на пятьдесят
групповое поведение и к чему ведет пренебрежение и пунктов. Я выждал еще немного. Обратного роста цен
невежество в этой области, проявляемое крупными и не последовало. Тут я почувствовал, что очень голоден,
мелкими торговцами. И ведь телеграфная лента всегда прошел в ресторан и заказал официанту ленч. Официант
готова предупредить не только тех, кто работает на еще не успел принести мой заказ, когда я вскочил,
зашел в брокерскую контору и увидел, что цены так и
77
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
78
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
- серьезная ошибка руководства компании. Никто не вырос, и те, кто любит играть на откате, рассуждали как
может безнаказанно делать такие ошибки, в том числе и обычно: эти акции считались хорошей сделкой при 152
на рынке акций. и выше. Сейчас они идут на двадцать пунктов дешевле,
Просмотрев газеты, я вернулся к своим удочкам, но и это просто замечательная сделка. Те же самые акции;
при этом не мог отделаться от вопроса, чего пытаются тот же уровень дивидендов; то же руководство
добиться люди из ТТ. Была четкая уверенность, что им компании; тот же самый бизнес.
кранты, как и всякому, кто решится прыгнуть с Потрясающие возможности!
двадцатого этажа без парашюта. Теперь я уже не мог Публика начала закупать, свободное предложение
думать ни о чем другом, так что пришлось мне смотать уменьшилось, и инсайдеры, зная, что многие серьезные
удочки и послать брокеру телеграмму о продаже двух биржевики продавали без покрытия, решили, что самое
тысяч акций ТТ по рыночной цене. Сделав что время отжать рынок. Цены аккуратненько подняли до
следовало, я смог вернуться к рыбалке. Все было 150. Совершенно уверен, что многие покрыли свои
замечательно. продажи, но я даже пальцем не шевельнул. А зачем?
В тот же вечер курьер доставил ответ на мою Инсайдеры, скорее всего, знали, что линия в тридцать
телеграмму. Брокеры сообщали, что две тысячи акций тысяч акций не была покрыта, но почему мне этого
проданы по 153. Неплохо. Все получилось, как и бояться? Причины, подтолкнувшие меня к тому, чтобы
должно было, когда продаешь без покрытия на начать продавать при 153 и двигаться дальше до 133,
падающем рынке. Но я больше не мог оставаться на никуда не исчезли, но стали только серьезнее.
яхте. Она была слишком далеко от котировочной доски. Инсайдеры могут сколько угодно мечтать о том, чтобы
Теперь меня занимало только одно: «Тропическая я закрыл свою линию, но они не сумели меня убедить в
торговля» должна двигаться вниз вместе с рынком, а не том, что иначе нельзя. Базовые условия были на моей
вверх, как того захотели инсайдеры. Пришлось оставить стороне. Было легко сохранять терпение и ничего не
рыбалку и отправиться на Палм-Бич, поближе к бояться.
биржевому телеграфу на Нью-Йорк. Спекулянт должен верить в себя и в свое понимание
Как только я высадился на берег и увидел, что рынка. Покойный Диксон Г. Уаттс, экс-президент Нью-
инсайдеры по-прежнему ломят вверх, я продал им еще йоркской хлопковой биржи и автор знаменитой книги
две тысячи акций. Получив отчет, я продал еще две «Спекуляция как искусство», говорит, что для
тысячи. Рынок вел себя изумительно. После каждой спекулянта мужество равносильно готовности
моей продажи цена немножко падала. Все было вполне действовать в соответствии со своим пониманием
хорошо, и я вышел прогуляться. Но чем больше я ситуации. Что касается меня, я никогда не боюсь
размышлял о ситуации, тем больше жалел, что продал ошибиться. Я всегда уверен в своей правоте, пока мне
мало. Так что пришлось вернуться к брокерам и продать не докажут обратное. Я чувствую себя неуютно, только
еще две тысячи акций. когда не могу действовать. Никакое отдельное
Это меня успокоило, но ненадолго. Теперь я движение рынка не может быть доказательством того,
выставил на продажу без покрытия уже десять тысяч что я не прав. Верность или ошибочность моей позиции
акций. Стало понятно, что нужно возвращаться в Нью- на рынке может доказать только характер повышения
Йорк. Рыбка подождет до другого раза. или спада. Знание всегда шло мне на пользу. А если я и
проигрывал, то только в результате собственных
Я наметил себе сразу по приезде в Нью-Йорк ошибок.
выяснить положение компании и ее перспективы. То,
что я узнал, только укрепило мою уверенность, что В характере взлета курса от 133 до 150 не было
руководство компании действовало с полной ничего такого, что могло бы подтолкнуть меня к
безответственностью, вздувая цены, когда ни состояние покрытию своей линии, и теперь акции, как и следовало
рынка в целом, ни прибыли самой компании такого ожидать, опять начали скользить вниз. Инсайдеры
роста не оправдывали. взялись за поддержку курса, только когда он пробил
границу 140. Они начали покупать, и одновременно
Но сколь бы нелогичным и несвоевременным ни был пошли хвалебные слухи. Говорили о том, что у
этот рост, часть публики реагировала на него компании потрясающий уровень прибыли и что следует
положительно, а это поощряло ин-сайдеров на ожидать роста уровня дивидендов. Говорили и о том,
продолжение этой нелепой тактики. А мне в ответ что игроки на понижение, а особенно один из них, явно
приходилось продавать все больше и больше. Инсайд зарвались, и всех этих медведей выжмут так, как никого
еры отставили свой разорительный вздор. А я, по своей и никогда. Просто не пересказать всего, чего я
обычной методе, продолжал испытывать рынок, пока наслушался, пока цена не поднялась на десять пунктов.
моя линия на продажу без покрытия не дошла до
тридцати тысяч акций. К этому моменту их цена была В этом не было ничего для меня лично опасного, но,
133. когда цена дошла до 149, я решил, что Улица не должна
больше терпеть все эти дурацкие байки о росте курса и
Меня предупредили, что руководство ТТ точно светлых перспективах. Разумеется, ни у меня и ни у
отслеживает движение каждой акции и знает, кто, что и кого другого из аутсайдеров не было ни единого
сколько продает. Это были очень талантливые и аргумента, чтобы убедить испуганных игроков на
матерые биржевики. Связываться с ними было довольно понижение или тех доверчивых клиентов комиссионных
рискованным предприятием. Но факты есть факты, а на домов, которые верили только слухам. В таком деле
бирже самый сильный союзник - это общие условия эффективный ответ может дать только биржевой
рынка. телеграф. Ему поверят даже те, кто не верит вообще
Само собой понятно, что, пока акции скользили от никому, а меньше всего тому несчастному, который
153 до 133, общий настрой на их дальнейшее падение застрял с линией продаж в тридцать тысяч акций. Так
79
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
что пришлось мне прибегнуть к той же тактике, что и в что рынок медведей уже наступил. Я продал без
случае со Страттоном и кукурузой, когда я продал овес, покрытия еще несколько выпусков акций, но ТТ были
чтобы толкнуть вниз цены на кукурузу. Опыт и память, моими любимыми. Наконец общие условия стали
как всегда. такими, что никакие инсайдеры не могли ничего
Пока инсайдеры с натугой поднимали курс поделать, и акции ТТ как на саночках поехали под
«Тропической торговли», имея целью пугнуть игроков горку. Впервые за год они упали ниже 120; потом -
на понижение, я даже не пытался усилить продажи, ниже 110; потом - ниже 100. Но я все еще не покрывал
чтобы им помешать. Я уже предлагал рынку тридцать свою линию. В один прекрасный день, когда рынок был
тысяч акций и не собирался идти дальше. Второй крайне слабым, акции «Тропической торговли» упали
подъем курса был явным приглашением мне лично - ниже 90, и, когда все пали духом, я покрыл линию. Все
сунь-ка голову в петлю, но этого я делать не собирался. та же старая знакомая логика! У меня были прекрасные
Но когда акции ТТ дошли до 149, я продал десять тысяч возможности - большой и слабый рынок и продавцов
акций «Экваториальной коммерческой корпорации». А намного больше, чем покупателей. Даже рискуя
эта компания, следует знать, владела большим пакетом показаться утомительным хвастуном, могу сказать, что
акций «Тропической торговли». я выкупил мои тридцать тысяч акций ТТ по самой
низкой цене этой волны падения котировок. При этом
Акции «Экваториальной коммерческой», которые такой задачи у меня не было. Я всего лишь хотел
были не так активны, как акции ТТ, после моей продажи обратить свою бумажную прибыль в живые деньги,
резко пошли вниз, что и ожидалось, так что моя цель потеряв на обмене как можно меньше.
оказалась достигнутой. Когда биржевики и мелкие
клиенты комиссионных домов, верившие до этого Во всей этой истории я ни разу не менял карты
слухам о силе и процветании ТТ, увидели, что акции ТТ только потому, что был уверен в верности своих
растут, притом что одновременно акции позиций. Я не шел против рынка или против базовых
«Экваториальной коммерческой» пошли резко вниз, условий, а вовсе наоборот, и только поэтому я был так
они, естественно, пришли к выводу, что сила ТТ - уверен, что чрезмерно самоуверенная клика инсайдеров
искусственная дымовая завеса, которая должна непременно плюхнется мордой в грязь. Они пытались
прикрыть тихую ликвидацию «Экваториальной» сделать то же, что и многие до них, и это всегда
изнутри. А «Экваториальная»-то - крупнейший кончалось одинаково. Меня не могли отпугнуть частые
акционер ТТ! Единственное, что можно было себе всплески цен, даже когда я знал, что они оправданны. Я
представить, - это что руководство «Экваториальной» точно знал, что намного больше выиграю в конце, если
сбрасывает собственные акции, поскольку какой не буду ничего менять, чем если я буду каждый раз
аутсайдер мог бы решиться на продажу такого пакета покрывать, чтобы начать движение вниз с более
без покрытия, когда акции ТТ шли так сильно. Так что высокой цены. Эта стойкость на выбранной позиции
они продали «Тропическую торговлю» и прервали рост принесла мне более миллиона долларов. И здесь не
этих акций, а инсайдеры очень разумно не захотели было заслуги моей интуиции, или умения читать ленту,
принимать все акции, предложенные на продажу. А как или безрассудной отваги. Этот доход мне принесла вера
только инсайдеры устранились, акции ТТ упали. Теперь в правоту собственных оценок, а вовсе не мое
биржевики и комиссионные дома продали какую-то тщеславие или хитроумие. Знание - это сила, а сила не
часть акций «Экваториальной коммерческой», и я смог должна бояться лжи, даже если она приходит на ленте
покрыть свою продажу небольшой прибылью. Я ведь и биржевого телеграфа. Все очень быстро оказывается на
продал их не ради прибыли, а чтобы остановить рост своих местах.
акций ТТ. Годом позже акции ТТ опять забрались на уровень
Руководство «Тропической торговли» и их 150 и несколько недель там пребывали. Рынок в целом
помощники по связям с публикой наводняли биржу уже созрел для хорошего отката, поскольку подъем был
всевозможными слухами, пытаясь поднять курс акций. уверенным и непрерывным и оснований для
И всякий раз при этом я продавал без покрытия акции дальнейшего роста не было. Я знаю, о чем говорю,
«Экваториальной коммерческой» и покрывал сделку потому что испытывал его. У всей группы компаний, к
после реакции ТТ, уходившей вниз вместе с ними. Это которым принадлежала ТТ, дела шли неважно, так что,
истощило энергию манипуляторов. Цена ТТ наконец даже если бы весь рынок рванул вверх, для чего не было
дошла до 125, и ставки на понижение были столь никаких оснований, к ним это не могло иметь
высоки, что инсайдеры оказались не в состоянии отношения. Так что я начал опять продавать
задрать курс на двадцать или двадцать пять пунктов. На «Тропическую торговлю». Я намеревался ограничиться
этот раз их реакция на зарвавшихся игроков на десятью тысячами акций. В ответ цена понизилась.
понижение была вполне законной, но, поскольку я Чувствовалось, что акции никто не поддерживает. Затем
предвидел всплеск цен, я не стал покрывать свою неожиданно характер покупок изменился.
линию, чтобы не терять позицию. Прежде чем Говоря, что почувствовал момент, когда у акций
«Экваториальная коммерческая» смогла достаточно появилась поддержка, я вовсе не пытаюсь представить
окрепнуть на волне роста котировок акций ТТ, я продал себя каким-то колдуном. Я мгновенно сообразил, что,
кучу этих акций, и с обычным результатом. И это если инсайдеры, на которых не лежат моральные
разоблачило лживость всех разговоров о силе ТТ, обязательства по поддержке этих акций, начинают их
которые стали уж слишком активны в результате покупать на фоне прогибающегося рынка, тому должна
последнего сенсационного всплеска цен. быть веская причина. Они не были невежественными
К этому времени рынок в целом был уже очень болванами, или филантропами, или банкирами, которым
слабым. Я уже говорил, что во Флориде я начал нужно поднимать цену, чтобы выгоднее сбыть акции на
продавать акции ТТ только потому, что был убежден, внебиржевом рынке. Цена росла, несмотря на то что
80
Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
продавал я и многие другие. При 153 я покрыл свою страхи и упования всегда одинаковы, а потому всегда
линию продаж в десять тысяч акций, а при 156 я начал есть смысл изучать психологию спекулянтов - она ведь
их покупать, потому что лента утверждала, что линия тоже не меняется. На Нью-йоркской бирже, как и на
наименьшего сопротивления теперь направлена вверх. поле брани, меняется только оружие, но стратегия вечно
Я был настроен по-медвежьи на рынок в целом, но ведь одна и та же. Лучше всех, мне кажется, подытожил эти
я имел дело не с теорией спекуляции, а с рынком для сюжеты Томас Ф. Вудлок, отчеканивший: «Правила
отдельного выпуска акций. Цена ушла за облака - выше удачливой спекуляции акциями основаны на
200. Это была сенсация года. Меня развлекали слухи, в предположении, что в будущем люди будут совершать
том числе газетные, что я попался на восемь или десять те же ошибки, что и в прошлом».
миллионов долларов. Но я-то не продавал. Я всю дорогу В периоды бумов, то есть когда на рынке больше
играл на повышение. Я даже чрезмерно увлекся этим и всего участников, нет нужды ни в каких тонкостях, и в
потерял часть своей бумажной прибыли. Хотите знать таких ситуациях нет смысла терять время на
почему? Я решил, что инсайдеры из «Тропической обсуждение деталей манипулирования или спекуляции.
торговли», будучи людьми очень умными, сделают то Это было бы примерно то же самое, что во время ливня
же самое, что и я бы сделал на их месте. Но мое-то дело сравнивать дождевые капли, падающие на соседние
было не думать за них, а торговать, то есть исходить из крыши. Люди, посторонние для биржи, как их ни
голых фактов, а не из того, как я оцениваю других и их называй - новички, дилетанты, сосунки, лопухи, - вечно
возможные действия. мечтают получить что-нибудь за так, и ситуация бума
неизменно возбуждает в них азартные инстинкты,
Глава 19 питаемые алчностью и обаянием всеобщего
процветания. Тем, кто ищет легких денег, неизменно
приходится платить за привилегию послужить
Не знаю, кто и когда впервые использовал слово окончательным доказательством того, что в нашем
«манипуляции» [Manipulation - по-русски черством мире легких денег просто не бывает. Когда я
«манипуляции» или «махинации». В переводе впервые услышал рассказы о том, какие махинации
использованы оба варианта.] для обозначения обычных проделывались в прежние времена, мне казалось, что в
приемов торговли, используемых при продаже 1860-х и 1870-х годах люди были намного более
подавляющего большинства ценных бумаг на фондовой доверчивыми, чем в 1900-х. Но уже на следующее утро
бирже. Когда кто-то обводит рынок вокруг пальца, я читал в газетах о вкладчиках, одураченных
чтобы по дешевке собрать большой пакет нужных создателями очередной пирамиды, или об аресте
акций, это тоже называют манипулированием. Но