Искусство как феномен

Современная наука относит происхождение искусства как

специфической человеческой деятельности ко временам формирования
человека как homo sapiens, а некоторые ученые даже и саму причину
появления и развития этого вида человека усматривают именно в искусстве.
Значительно позже, в древнем мире (древних Китае, Индии, Египте, Греции)
предпринимаются попытки и теоретического осмысления этого феномена,
его значения в жизни людей. Здесь мы ограничиваемся только европейским
ареалом, хотя много типологических параллелей можно усмотреть и в
древневосточных концепциях искусств, их классификации, понимании их
функций.
Искусство в античном мире
В античном мире термином «искусство» обозначали всю широкую
сферу искусной практической и теоретической деятельности людей, которая
требовала определенных практических навыков, обучения, умения и т.п.
Поэтому в разряд искусства попадали и типичные ремесла (плотницкое дело,
гончарное производство, кораблестроение, ткачество и т.п.), и многие науки
(арифметика, астрология, диалектика) и собственно то, что новоевропейская
эстетика отнесла к искусству, т.е. «изящные искусства» (поэзия,
драматургия, исполняемая музыка, живопись, архитектура), искусства как
концентрированное выражение эстетического опыта.
Античность более или менее единообразно видела происхождение
искусства (греч. – techne, лат. – arts) именно в божественном. Уже греческий
поэт Эпихарм писал, что все искусства происходят от богов, а не от человека.
Ему вторили многие другие писатели и мыслители, усматривавшие источник
искусства на Олимпе. Достаточно распространенной была легенда, развитая
Эсхилом, о том, что секрет искусств принес людям Прометей, выкравший его
у богов. Среди людей наиболее последовательными и вдохновенными
создателями искусств античность издавна почитала поэтов, музыкантов,
танцоров, принимавших активное участие в организации религиозных
культов.
Считалось, что они получают свои знания непосредственно в
энтузиастическом (энтузиазм у греков – божественное воодушевление,
ниспосланное свыше) экстазе от дочерей Зевса муз (отсюда
– мусические искусства), Аполлона или других богов. Этой линии
придерживалась в дальнейшем платоновско-неоплатоническая эстетика.
Уже Гераклит достаточно четко сформулировал основной принцип
искусства (для живописи, музыки и словесных искусств) – подражание
(мимесис). Его разработке на примере словесных искусств посвятил
специальный трактат «Об искусстве поэзии» Аристотель. Он же упоминает
здесь и о катарсисе как результате действия трагедии на человека, хотя о
катартическом эффекте искусства (особенно музыки) знали и писали еще
пифагорейцы и другие античные мыслители. Фактически эстетическому
аспекту словесных искусств посвящены и многочисленные античные
руководства по красноречию – «Риторики» (в частности, Аристотеля,
Дионисия Галикарнасского, несколько трактатов об ораторском искусстве
Цицерона и др.).
Начиная с пифагорейцев большое внимание уделялось математическим
основам искусства – числу, ритму, пропорции, с помощью которых
некоторые искусства (музыка, поэзия) «подражали» гармоническому порядку
Универсума.
Ощущая принципиальное различие между отдельными родами
искусств, античные мыслители предпринимали многочисленные попытки их
классификации, которые фактически продолжаются в эстетике до
настоящего времени. Польский эстетик ХХ в. В. Татаркевич насчитал по
меньшей мере шесть типов античных классификаций искусства. Софисты
делили искусства на две группы: служащие для пользы или для
удовольствия. Этого разделения придерживался при оценке социальной
значимости искусства и Платон, а вслед за ним стоики (по версии Цицерона).
 Они высоко ценили утилитарные искусства (т.е. науки и ремесла в
современном понимании), приносящие пользу человеку, служащие
добродетели, и с пренебрежением или осторожностью относились к
неутилитарным (собственно искусствам в новоевропейском смысле),
полагая, что от них может быть даже вред человеку, ибо они, как и поэты в
понимании Платона, отвлекают людей от полезной деятельности на благо
государства. Черту под этими рассуждениями об искусствах подводит
Сенека, исследовав «свободные искусства» (о них ниже) с нравственной
точки зрения: «Впрочем, есть только одно подлинное свободное искусство –
то, что дает свободу: мудрость, самое высокое, мужественное и благородное
из них, а все прочие – пустяки, годные для детей».
Аристотель различал искусства по миметическому признаку:
созидающие некие новые вещи в дополнение к природным или
подражающие уже существующим в природе вещам. В разряд последних
попала большая часть того, что новоевропейская эстетика отнесла к
«изящным искусствам». Римский ритор Квинтиллиан (I в.) различал
искусства теоретические, не требующие никаких действий и занятые в
основном познанием (типа астрономии); практические, реализующиеся в
некотором действии и не оставляющие затем никакого результата (например,
танец), и «поэтические», создающие некие произведения (в частности,
скульптура, живопись).
Однако наиболее популярным и для античности, и для западного
Средневековья стало возникшее еще в классической Греции деление
искусств на свободные и служебные. К первой группе относили искусства,
которыми прилично было заниматься только свободным гражданам полиса
(или республики), т.е. умственные искусства и науки; ко второй – в основном
ремесла, требующие приложения физических (часто рабских) усилий.
Первые считались высокими, вторые низкими. К последним, в частности,
относили нередко и живопись, скульптуру, архитектуру.
 Известна одна из поздних редакций этой классификации,
сохранившаяся в сочинениях врача и философа Галена (II в.). Высокими
искусствами он считал риторику, диалектику, геометрию, арифметику,
астрономию, грамматику и музыку как теоретическую дисциплину
математического цикла. Относительно живописи, скульптуры и архитектуры
он полагал, что их можно было бы отнести и к свободным искусствам.
Вообще по поводу классификации этих трех искусств в античности не было
единого мнения. Служебные искусства понимались как чисто утилитарные, а
свободные часто попадали в разряд доставляющих удовольствие.
Существенно расширил античные представления об искусстве и
фактически выявил его эстетический смысл только основатель
неоплатонизма Плотин (III в.), но в поздней античности он фактически не
имел последователей. В отличие от большинства античных мыслителей,
писавших об искусстве, он утверждал, что искусства не просто подражают
предметам природы, но «проникают в принципы», которые лежат в основе
самой природы. «Затем необходимо иметь в виду, что произведения
искусства подражают не просто видимому, но восходят к смысловым
сущностям (logoys), из которых состоит и получается сама природа, и что,
далее, они многое созидают и от себя.
Плотин, пожалуй, впервые в античности (до него об этом вскользь
говорил в «Ораторе» только Цицерон) сознательно акцентировал внимание
на том, что главной задачей таких искусств, как музыка (ее он ценил выше
всего), поэзия, живопись, скульптура, архитектура, является созидание
прекрасного; точнее – стремление к выражению идеального визуального (или
звукового – гармоничного, ритмичного) эйдоса вещи, который всегда
прекрасен.
Искусство в христианской культуре средневековья
С появлением христианства и началом формирования христианской
культуры в позднеантичную эстетику активно влились ближневосточные и
собственно христианские мотивы, разработкой которых занимались ранние
отцы Церкви. В сфере теории искусства во многом господствовали античные
представления. Однако библейские идеи творения мира Богом из ничего, а
человека еще и собственными «руками» по своему образу и подобию, участие
в сотворении мира божественной посредницы Софии Премудрости Божией,
т.е. осознание мира и человека в качестве произведений искусства, а Бога
высшим Художником, существенно повысили авторитет и человеческого
художественного творчества.
Существенный вклад в развитие новой теории искусства внес Аврелий
Августин. Музыка и искусства слова занимают в его эстетике высшие
ступени. Он особо выделял Две функции искусства – прямое эмоционально-
эстетическое воздействие (например, музыки – особенно ее «чистой»
формы в юбиляции – мелодических распевах какого-либо слова или слога.
чаще всего – "аллилуйя " – «хвалите Господа») и знаково-
символическую функцию, детально разработав теорию знака и значения,
много внимания уделял вопросу восприятия красоты и искусства,
завершающегося суждением на основе чувства удовольствия (предвосхитив
этим на много столетий основной тезис эстетики Канта).
Западная средневековая эстетика в своем понимании искусства во
многом опиралась на теории античных авторов, неоплатоников, Августина,
пытаясь привести их к единому знаменателю и систематизировать в
структуре схоластического знания. В частности, Бонавентура уделяет особое
внимание традиционным понятиям образа и подобия, рассматривая Христа в
качестве Первого образа и произведения «божественного искусства» в
«цепи» «подобий» тварного мира, включающей и человека, и произведения
его творческой деятельности (как образы и подобия неких оригиналов).
Искусство в период Возрождения
В период итальянского Возрождения продолжается более активный
синтез неоплатонических и собственно христианских представлений об
искусстве, протекавший в атмосфере начавшейся секуляризации культуры,
идеализации возникающей науки и бурного расцвета отделяющихся от
Церкви искусств. В теории начинается активный процесс выделения в некий
специальный класс искусств, главной целью которых является изображение
или создание красоты, прекрасного, возбуждение эмоционального
впечатления, наслаждения, т.е. выражение невербализуемого эстетического
опыта. На этой основе усматривается общность таких искусств, как поэзия,
литература (выделяется в специальный вид искусства), живопись, музыка,
архитектура, скульптура.
С этого времени в европейской культуре термином «искусство»
начинают устойчиво обозначать именно «изящные искусства», имеющие
главной своей целью выражение эстетического (т.е. акцент делается на
неутилитарности, ориентации на прекрасное и возвышенное и эстетическом
наслаждении).
И. Кант определяет общий класс изящных искусств как «игру, т.е. как
занятие, которое приятно само по себе» без какой-либо цели. Единственную
цель этого класса искусств он видит в "чувстве удовольствия " и называет
такое искусство "эстетическим", подразделяя его на «приятное» и собственно
изящное. «В первом случае цель искусства в том, чтобы удовольствие
сопутствовало представлениям только как ощущениям, во втором – чтобы
оно сопутствовало им как видам познания». Речь идет о специфическом
«познании», суть которого Кант усматривает в «чувстве свободы в игре
наших познавательных способностей» и во «всеобщей сообщаемости
удовольствия», именно «удовольствия рефлексии».
Гёте считал искусство произведением человеческого духа,
подражающего в своей деятельности природе, и в этом смысле также – и
произведением природы. Однако благодаря тому, что рассеянные в природе
предметы гармонизированы в искусстве духом художника так, что «даже
низменнейшие из них приобретают высшее значение и достоинство», то
художественное произведение несомненно «выше природы». Поэтому
художник одновременно и раб природы, ибо вынужден действовать земными
средствами, чтобы быть понятым, и ее господин, поскольку он заставляет эти
земные средства «служить своим высшим намерениям».
Так же высоко ценил искусство и Шиллер, который напрямую
связывал его с красотой и игрой, считал его сущностным компонентом
«эстетического государства», основной закон которого «свободою давать
свободу». Фихте был убежден, что искусство в отличие от науки, которая
формирует ум человека, и нравственности, формирующей «сердце»,
«формирует целостного человека», оно обращено не к уму или сердцу в
отдельности, но ко всей душе в единстве ее способностей, «вводит человека
внутрь себя самого и располагает его там как дома»; точнее: «оно делает
трансцендентальную точку зрения обычной».
Ф. Шеллинг, завершая свою философскую систему философией
искусства (его «Философия искусства» издана только в 1859 г., но лекции на
эту тему читались им в самом конце XVIII – начале XIX в. и их конспекты
были широко известны в Европе, в том числе и в России), по-новому
переосмысливает теорию неоплатоников. Главным предметом устремлений
философии и искусства является абсолютное, или Бог. Поэтому философия и
искусство – это «два различных способа созерцания единого Абсолюта», или
бесконечного; только для философии он является первообразом истины, а
для искусства – первообразом красоты. Искусство – это «абсолютное, данное
в отображении», и оно отображает не видимые формы предметов, но
восходит к их первообразам, метафизическому миру идей. На уровне
художественного творчества искусство покоится на тождестве сознательной
и бессознательной деятельности художника, которое только и позволяет
выразить то, что не поддается никакому иному способу выражения.
Гегель считал эстетику философией искусства и фактически посвятил
свои «Лекции по эстетике» всестороннему изучению этого феномена. Для
него «царство художественного творчества есть царство абсолютного духа»,
и соответственно искусство понималось им как одна из существенных форм
самораскрытия абсолютного духа в акте художественной деятельности.
Главную цель искусства он видел в выражении истины, которая на данном
уровне актуализации духа практически отождествлялась им с прекрасным.
Прекрасное же осмысливалось как «чувственное явление, чувственная
видимость идеи».
Критикуя упрощенное понимание миметического принципа искусства
как подражания видимым формам реальной действительности, Гегель
выдвигал в качестве важнейшей категории эстетики и предмета искусства не
мимесис, а идеал, под которым имел в виду прекрасное в искусстве. При
этом Гегель подчеркивал диалектический характер природы идеала:
соразмерность формы выражения выражаемой идее, обнаружение ее
всеобщности при сохранении индивидуальности содержания и высшей
жизненной непосредственности. Конкретно в произведении искусства идеал
выявляется в подчиненности всех элементов произведения единой цели.
Эстетическое наслаждение субъект восприятия испытывает от естественной
«сделанности» произведения искусства, которое создает впечатление
органического продукта природы, являясь произведением чистого духа.
Гегель усматривал в истории культуры три стадии развития
искусства: символическую, когда идея еще не обретает адекватных форм
художественного выражения (искусство Древнего
Востока); классическую, когда форма и идея достигают полной адекватности
(искусство греческой классики) и романтическую, когда духовность
перерастает какие-либо формы конкретно чувственного выражения и
освобожденный дух рвется в иные формы самопознания – религию и
философию (европейское искусство со Средних веков и далее). На этом
уровне начинается закат искусства, как исчерпавшего свои возможности.
Фактически Гегель своей фундаментальной «Эстетикой» завершил
метафизическую философию искусства.