Аннотация: Я – Баба-яга.

Вообще-то меня зовут Алена, а Баба-яга – это титул,

доставшийся мне по наследству вместе с тайными магическими знаниями. Мой
возлюбленный, сам Кащей Бессмертный, души во мне не чает, и у нас скоро свадьба.
Вот только мне в очередной раз «везет» – какой-то умник решил устроить на меня
охоту. Ко всему прочему у нашего советника Виктора неожиданно проснулась
любвеобильность, кот занят устройством личной жизни, меня охватила навязчивая идея
вернуться домой в свою избушку, Кащей разгребает государственные дела, а убийца
ждет своего звездного часа. Планы у последнего оказываются поистине грандиозными. А
я, как всегда, крайняя…

---------------------------------------------

Елена Никитина
Баба-яга Бессмертная

Хочу от души поблагодарить мою горячо любимую и замечательную во всех отношениях

подругу Ольгу Слезко за нелегкую поддержку, беспредельный оптимизм, ночные
посиделки, потрясающее понимание, а также огромное количество выпитого чая и
съеденных булочек. Мужчины – братья по разуму, женщины – сестры по безумию.

Автор

ГЛАВА 1

Тихий летний вечер. Солнышко, притомившись светить, отправилось на заслуженный

покой до рассвета. У него свой режим, ненарушаемый и ни с кем, кроме себя любимого,
не согласованный. Везет же… Небо на западе еще запоздало голубело, а на востоке
было черным-черно, словно опрокинули банку дегтя, да так она и стекала постепенно
по небесному куполу, пузырясь звездами и мелкими редкими облачками. В открытое окно
крадучись задувал легкий ветерок, принося с собой запахи трав и стаи комаров с
мухами. В общем, прелесть, а не вечер.
Я сидела перед зеркалом вот уже пятнадцать минут. Время для меня поистине
рекордное: обычно больше пяти, ну максимум семи минут я не выдерживаю – сама себя
раздражать начинаю. И дело вовсе не в том, что я такая уж страшная – обычная, тем
более все признаки выздоровления и так налицо – темные круги под глазами совсем
исчезли, бледность сменилась естественным румянцем, в глазах вполне здоровый и
хитрый блеск. В общем, я уже выглядела почти как раньше, даже вес немного набрала,
а то после вынужденной разгрузочной недели, что я провалялась без сознания, на меня
страшно смотреть было. Как сказал в свое время Виктор, личный советник Кащея
Бессмертного, из меня даже холодец не сваришь. А теперь я очень даже ничего вроде
бы, есть из чего холодец сварить, и мяса добавлять не придется.
– Да, Алена, – усмехнулся с кровати Сенька, искоса наблюдая за моими
косметологическими процедурами, – стоило стать невестой Кащея только ради того,
чтобы ты уделяла своей внешности ровно на пять минут в день больше, чем раньше.
Итого получается десять минут в день.
– Уже пятнадцать, – рассеянно поправила я. – И потом, я невеста всего неделю, еще
стаж не набрала, да и опыта маловато.
– А ты на большой стаж-то и не рассчитывай, князь полгода, как Елисей, ждать не
будет. – Сенька расслабленно потянулся и прыгнул на соседний пуфик. – Ну и что ты в
своем светлом облике найти хочешь? Нимб все равно не появится, и не надейся, он
Бабе-яге по статусу не положен.
 – Я просто пытаюсь понять, что Александр во мне нашел. – И я еще ближе
придвинулась к зеркалу, критически рассматривая каждый сантиметр своего «светлого
облика». – Ведь ничего интересного. Лицо как лицо, второго носа нет, уши и глаза по
своим местам расставлены, ничего особенного.
– Дура ты, – обругал меня кот. – Не все ли равно, по каким местам у тебя органы
распиханы. Князь тебя в любом виде на руках носить готов, хоть ты в грязи вываляйся
и рога с копытами себе отрасти. А она анатомией занимается.
Сенька даже лапой по голове постучал для большей убедительности. Если бы умел, то
и пальцем у виска покрутил, но сколько я его ни учила – не получается. Кошачьи лапы
не предназначены для таких эмоциональных жестов.
Однако в одном он все-таки прав – Александр меня действительно любит. И я без него
не смогу дальше жить… Удивительно все-таки судьба мной распорядилась. Я, Баба-яга,
и влюбилась! Да не в кого-нибудь, а в самого Кащея Бессмертного. К какой категории
– «везет» или «не везет» – отнести сей факт, я пока не решила. Но в том, что я
счастлива, никаких сомнений у меня нет. Надеюсь, у Александра тоже.
Я вздохнула и взялась за расческу. Вот с волосами всегда проблемы были. У меня
давно создалось впечатление, что они живут отдельной от меня жизнью. Мало того что
я их расчесать никогда толком не могу, так они еще и растут так, как им вздумается,
отчего сзади получается вполне порядочная длина, до лопаток, а спереди локонами
спадают всего лишь до подбородка. Вот только челку я иногда себе подстригаю, а то
за ней не видно ничего. Да и цвет волос странный у меня, местами светло-русый,
местами золотистый, как пятна на солнце, честное слово.
Я дернула особенно спутавшуюся прядь, и расческа, выскользнув из рук, упрыгала под
столик.
– Вот черт! – с досадой выругалась я и полезла за гребенчатой врединой.
Стоило мне только наклониться и ухватить расческу, дабы вытащить ее на свет божий
и заставить заниматься своими прямыми обязанностями по приведению меня в нормальный
вид, как я услышала над собой странный глухой щелчок, следом за которым послышался
звон разбитого стекла и посыпавшихся осколков. Неужели зеркало так расстроилось,
перестав лицезреть мой сомнительный лик, что решило покончить жизнь самоубийством?
– Алена, быстро на пол! – крикнул Сенька, и я плюхнулась, куда было сказано, без
лишних вопросов.
Интересно, и как это понимать? Вроде тихо.
– Что это было? – спросила я, осмелившись приподнять голову.
Сенька, распластавшись и вздыбив шерсть, лежал все на том же пуфике, растопырив
лапы, и ошалевшим взглядом смотрел на зеркало.
– Ты тоже решил уделить внимание своей внешности? – поддела я кота, уже поднимаясь
и задом выползая из-под стола. – Если тебе нужно зеркало, мог бы и попросить, я бы
уступила.
– Алена, смотри, только не вставай, – как зачарованный прошептал Сенька.
Я вывернула голову, чтобы рассмотреть снизу, что же произошло на столе за мое
секундное пребывание ниже уровня столешницы, да так и застыла, уставившись на то,
что еще пару мгновений назад называлось зеркалом.
Блестевшие в пламени свечей многочисленные зеркальные осколки усыпали всю
поверхность стола и пол по обеим его сторонам, а в самой середине доски, на
которой, собственно, зеркало до этого и крепилось, торчала небольшая, но оттого не
менее гадкая, оперенная стрела, вонзившаяся в дерево на добрую четверть своей
длины. Ну ничего себе!
Мама дорогая! Это что же – меня убить хотели? Если бы я не нагнулась в последний
момент, стрела сейчас торчала бы из моей спинки! Мне поплохело.
Мы с Сенькой ошарашенно переглянулись. Я повернула голову к окну, но оно молча
уставилось на меня темнеющим квадратом и проливать свет на досадное недоразумение
почему-то не собиралось. Это кому же я надоела так?
– Я за подмогой, – пискнул перепуганный кот, сигая с пуфика, и рванул к двери.
– Да подожди ты, – остановила я его. – Чего панику зря разводить? Может, случайно
кто.
– Ага. – В голосе Сеньки уже слышались истеричные нотки. – Поохотиться кто-то
решил на ночь глядя, да? За невестами.
– А вот это мы сейчас и проверим.
 – Что ты опять задумала, ненормальная?! – Кошачья истерика перешла в поистине
ультразвуковые вибрации.
– Да не ори ты, весь эксперимент мне сорвешь. Я не собираюсь работать живой
мишенью.
Кошак заткнулся и напряженно принялся наблюдать за моими, с его точки зрения
неадекватными, действиями. Я на четвереньках выползла из-под обстрельного места и
поискала глазами что-нибудь длинное и узкое. Как нарочно, никакой палки, метлы или
швабры в моей комнате не наблюдалось. Нет, метлу надо срочно ввести как
обязательный атрибут меблировки, было бы вполне символично. Жаль, раньше до этого
не додумалась. Не найдя ничего более подходящего, я схватила длинный подсвечник, в
данный момент стоящий без дела, и нацепила на него свою ночную рубашку.
– Что ты хочешь делать?! – снова начал подвывать кот. – Устраивать модельный показ
нижнего белья убийце?!
– Сейчас увидишь.
Я по стеночке приблизилась к окну и на вытянутых руках выставила в проем свое
импровизированное тельце, даже немного помахала им для убедительности. Если мой
расчет был верным, то стреляли из рощи, которая находится не очень далеко от
дворца, а увидеть, есть ли в ночнушке кто или нет, с такого расстояния и при таком
слабом освещении довольно сложно, для этого надо обладать как минимум ночным
зрением. Сомневаюсь, что у ведьмолюбивого стрелка таковое имеется.
Мой расчет оправдался. Едва я успела высунуть подсвечник с тряпкой в окно, как
«меня» вышибло из моих рук и пригвоздило к противоположной стене второй стрелой.
Сказать, что сей факт уж очень обрадовал, я не могла, а вот жизнелюбия неожиданно
прибавилось. Подсвечник я выпустила из рук уже от неожиданности и чуть не угодила
им себе по ноге. Ставить дальнейшие опыты было бессмысленно. Вряд ли Александр
оценит, если его невеста предстанет в облике пришпиленной к стене тушки, как
бабочка.
Кот взвыл. От ужаса. Моя истерика тоже уже была на подходе. Иди, иди, ты будешь
сейчас очень кстати. Теперь сомнений в том, что убить хотят именно меня, не
осталось.
Ночнушка слабо трепыхалась на стене, а я уже сползла на пол и пыталась хоть как-то
объяснить себе происходящее. Ничего умного, да и глупого тоже, в голову не
приходило. Я даже не могла представить, кому успела лапки пооттоптать, чтобы меня
вот так, ночью, стрелой в спину. Все мои явные враги мертвы или в тюрьме. Или не
все? Васька мертв, королева Бемирании и Главный Маг Расстании в специальной тюрьме
для магов, их магическая сила опечатана… А больше на ум сразу никто не приходит. И
перестань трястись, Алена, это не поможет тебе докопаться до истины.
Сенька, уже не спрашивая моего соизволения, бросался всем телом на дверь, рискуя
размазаться по ней не очень живописным ковриком,'но добился-таки своего и вылетел в
коридор. Его истошные вопли эхом разнеслись по всему дворцу. Кажется, спокойная
жизнь поспешно кончалась. И не только для меня.
Первым на пороге моей комнаты появился, как и полагается, мой бессмертный жених.
Судя по одежде, спать ложиться он еще даже не собирался.
– Алена, ну что опять случилось? Ты решила теперь доводить бедное, ни в чем не
повинное животное?
Александр стоял в дверях, скрестив на груди руки. В его глазах не было ни тени
удивления. К моим выходкам, похоже, уже привыкли.
– Да все просто отлично! – Истерика уже заявила о своих правах. – В меня тут
постреляли немного, а так все хорошо, беспокоиться совершенно не о чем.
– О чем ты? – нахмурился князь.
Позади него уже столпилась вся наша потрясающая компания в ожидании моих
объяснений.
Василиса и Елисей оказались такими же ненормальными, как и мы сами, и, не пожелав
вкушать плоды пока еще совсем безоблачного семейного счастья, решили составить нам
компанию перед нашим отъездом, заявив, что у них будет потом достаточно времени для
медового месяца. И теперь эта новобрачная парочка таращилась на меня с немым
укором. Виктор и магистр Велимир, он же мой бывший Учитель, но я по привычке
продолжала считать его настоящим, тоже не заставили себя долго ждать.
Только, кажется, они еще не поняли, что я чуть не стала добычей какого-то
ненормального энтомолога, а когда поняли…
На ушах стоял весь дворец. Стражники в спешном порядке прочесывали окрестности с
целью поимки злостного заговорщика. Александр грозился снести головы всем, если
«эта тварь» (самый лестный эпитет) не будет поймана. Он сам первый бросился искать
негодяя, и я, как ни старалась, не смогла его остановить. Ага, как же, попробуй
справиться с почти двухметровым быком, пребывающим в нелучшем расположении духа.
Во-во! Виктор последовал за ним, так же как и Елисей. Сенька, проникшись важностью
и ответственностью момента, решил не отставать. В общем, тихий спокойный вечер
приказал долго жить.
Со мной остались только перепуганная насмерть Василиса и Учитель, получившие кучу
охранных инструкций. Последний попытался просмотреть местность на наличие
посторонних, но не преуспел.
– Или он из своих, или хорошо замаскировался, – подвел маг итог своим поисковым
изысканиям.
– А если попробовать просканировать стрелу? – вынесла робкое предположение я.
– Давай попробуем.
Стрела с трудом была извлечена из стены (из зеркала, точнее, из того, что от него
осталось, стрелу мы выдернуть так и не смогли). Естественно, окно предварительно
было наглухо закрыто. Учитель покрутил в руках оружие несостоявшегося убийства.
– Наша. В смысле бемиранская, – с ужасом прошептала впечатлительная принцесса,
вцепившись мне в локоть острыми коготками. Если у меня синяки останутся, пусть сама
с князем потом объясняется. – Надо срочно послать письмо отцу, это не шутки.
Быстро же она оправилась от шока. Учат их всех, что ли, этому во дворцах или такое
только с королевской кровью передается? Меня до сих пор дрожь пробирает да поджилки
трясутся, а она уже довольно сносно соображает.
– Думаю, вы правы, ваше высочество, – с серьезностью, граничащей чуть ли не с
торжественностью, кивнул Велимир. – Король должен знать, что здесь произошло.
– А может, не надо? Не убили же меня в конце-то концов.
Кажется, меня не спрашивали. Вот так всегда.
Принцесса присела за столик, небрежно смахнув зеркальные осколки на пол (и как
только не поранилась, я бы обязательно обрезалась, и не один раз) и достала из
ящика письменные принадлежности. Скрип пера ознаменовал начало процесса изложения
истории покушения на истребителя василисков, то бишь меня. Василиса даже кончик
языка высунула от усердия. Интересно, чего она напишет? Но она ограничилась всего
несколькими строками, помахала листком в воздухе, чтобы чернила быстрее просохли, и
убежала. Ну вот, даже почитать не дала.
Учитель надолго замолчал, обхватив древко ладонями. Он стоял с закрытыми глазами,
и его лицо стало максимально сосредоточенным, как у ежа перед зимней спячкой.
Я напряженно ждала результатов.
– Странно, – наконец отмер магистр.
– Что там? – не удержалась от глупого в такой ситуации вопроса я.
– На стреле еще остались следы заклинания неузнавания, но определить по ним что-
либо невозможно. Знаешь, что это такое?
Я кивнула. Такими заклинаниями пользовались маги, когда хотели, чтобы на
предметах, к которым они прикасались, не осталось никакой информации как о них
самих, так и об их прежних владельцах. То есть стиралось все, что могло хоть
немного пролить свет и навести на след предполагаемого преступника. Странно. Это
заклинание сейчас уже почти не используется, и, насколько я знаю, оно относится к
черной магии. Вот вляпалась-то!
Я тоже попробовала считать со стрелы следы магии, но больших результатов не
добилась.
Вернулась наша писательница.
– Я отправила гонца в Каржен, уже утром охрана будет усилена, – запыхавшись,
сказала она. – А что у вас?
– Ничего утешительного, – ответил Учитель. – Стрелял скорее всего маг, притом
слабый, иначе мы бы вообще ничего не увидели. Ну или обычный человек, до этого
побывавший у мага. Это все.
– И что теперь делать?
Как же мне надоело искать ответ на этот ненормальный вопрос! Ох как не нравится
мне это!
– Алена, у тебя есть предположения, кто это может быть? – спросила чересчур умная
Василиса.
Я покачала головой. Самой интересно. Магистр Велимир заходил по комнате, сцепив
руки за спиной, что должно было означать максимальную степень задумчивости. Его
борода колыхалась белым водопадом, подпрыгивая на разворотах. Видимо, процесс
решения непростой задачи давался с трудом.
Мы с принцессой устроились на кровати, чтобы не мешать течь умным мыслям в голове
мага, и молча следили за его хождением. Туда-сюда, туда-сюда. Комната у меня хоть и
не очень маленькая, но особо не разбежишься. Туда-сюда, туда-сюда. Еще немного, и
впадение в продолжительный транс нам обеспечено. Туда-сюда, туда-сюда. Мы уже даже
носом клевать начали, но Учитель остановился перед нами так неожиданно, что мы с
принцессой одновременно подпрыгнули. Нельзя же так пугать, в самом деле. Мы хоть и
молодые, а некоторые из нас еще и здоровые, но раньше времени обживать местечко на
погосте как-то не хочется. Дайте хоть замуж выйти, а то так и не узнаю, что это
такое. Интересно ведь.
– Алена, остался только один выход, – торжественно провозгласил магистр Велимир.
– Убить меня раньше, чем это сделает неизвестный маньяк-неудачник? – высказала я
предположение.
– Что у тебя за мысли вечно? – поморщился он. – Никогда не знаешь заранее, что ты
ляпнешь. Нет бы что-то умное сказать.
– Я вам не энциклопедия, чтобы умные мысли выдавать, – оскорбилась я.
– Алена, подожди, – осадила меня принцесса. – Дай человеку слово молвить.
И я превратилась в живой памятник вниманию.
– Я могу поставить тебе защиту от любого физического воздействия, – заговорил
магистр. – Только дело в том, что и ты из этого кокона выйти не сможешь, да и
действует он всего ничего.
– Не пойдет, – разочарованно вздохнула я, прекрасно понимая, о чем он говорит:–
Сами знаете, что это хорошо применять на несколько минут, да и энергетически
невыгодно. Так что отпадает.
Да уж… Идея не из лучших, но других пока все равно не было.
Мы поскорбели над моей незавидной участью еще немного, но безрезультатно.
То, что стрела бемиранская, еще абсолютно ни о чем не говорит: ее мог взять кто
угодно и где угодно. Конечно, такие штуки на каждом углу не валяются, но так ведь
можно и все человечество под подозрение поставить.
Я встала и принялась разглядывать продолжающую нагло торчать из бывшего зеркала
стрелу. Ничего необычного, стрела как стрела, синенькое древко без всяких инициалов
и дарственных надписей с пожеланием скорейшей смерти. Тоненькая, длинненькая, но от
этого не менее смертоносная. Перышки на кончике трепыхаются от моего дыхания,
беленькие такие с красными пятнышками. Стоп! С какими красными пятнышками?
Я повнимательнее присмотрелась к оперению стрелы, даже свечу поближе поднесла,
чтобы лучше разглядеть. Ну да, так и есть.
– Магистр Велимир, смотрите! – обернулась я, призывая всех к вниманию.
– Что там?
– На перьях стрелы кровь.
– Действительно, – пробормотал Учитель, чуть ли не носом уткнувшись в перья. – Вот
только чья?
– Может, того, кто стрелял? – заволновалась принцесса.
– Но я не смогу сразу это определить. – Маг пожал плечами. – Мне нужна магическая
лаборатория, это сложный процесс.
– В Каржене есть, – воспрянула духом Василиса. – Пусть и не очень большая, но
наверняка там найдется все, что вам нужно.
– Значит, необходимо ехать в Каржен. А сейчас, девочки, давайте попробуем вытащить
этот шампур.
Мы по очереди стали дергать древко, но оно засело в доске намертво и сдаваться
просто так явно не желало.
– Может, его сломать и не мучиться? – после очередных бесплодных попыток,
предложила я.
– Лучше не надо, вдруг удастся что-нибудь обнаружить. – Учитель сменил меня на
посту стреловыдергивателя. – Пусть целая останется, мало ли что. Кажется, это
бесполезно. – Маг потер горящие ладони. – Не хотелось бы ее ломать, но, похоже,
придется.
– Давайте подождем кого-нибудь из наших доблестных воинов, может, у них что
получится?
У принцессы, наверное, не голова, а Дом советов – умеет вовремя умную мысль
подкинуть. Сломать мы всегда успеем.
Ждать, как оказалось, пришлось недолго. Уже меньше чем через полчаса в коридоре
раздались шаги, и в мою комнату вошла (хотя все-таки, скорее, ворвалась) наша
поисковая экспедиция в полном составе. При одном взгляде на лицо князя я поняла,
что они никого не поймали. Жаль. Значит, придется трястись и дальше, но я
постаралась придать себе максимально бодрое выражение, хотя подозреваю, что сейчас
оно больше граничило с тупостью.
– Ну что? – нетерпеливо подалась им навстречу Василиса.
– Ничего, – поцедил сквозь зубы Виктор. – Он как сквозь землю провалился. Нашли
только лук, из которого стреляли.
Да уж… Не густо, лучше бы наоборот. Но и на этом спасибо, сделали все, что смогли.
Мы в свою очередь поведали им о своих нехитрых умозаключениях. Князь подошел к
бывшему зеркалу и, без особых усилий выдернув стрелу, отдал ее магу. Я с открытым
ртом уставилась на это чудо природы. Мы тут из последних сил карячились, чуть не
надорвались, а он вот так легко… Да… Впечатляет. Не хотелось бы мне попасть ему под
горячую руку.
Александр заметил мой ошеломленный взгляд и улыбнулся одними уголками губ. Мне
удалось вернуть челюсть на место далеко не сразу.
В комнату протиснулся невысокий коренастый офицер.
«Начальник стражи», – вспомнила я.
– Ваше сиятельство, – обратился он сразу к Кащею, робко переминаясь у двери. (Да,
умеет князь заставить подчиняться.) – Мы прочесали почти весь ближайший лес –
пусто, но далеко углубляться не стали, иначе дворец останется почти без охраны.
– Спасибо. – Его сиятельство кивнуло с таким видом, что должно было означать «в
Трехгории ты бы черта с два так легко отделался», и трепещущий стражник поспешил
унести ноги от греха подальше.
Александр тяжелым взглядом обвел усыпанный осколками пол. Настроение у него было
далеко не праздничным, сразу видно.
– Мы завтра же уезжаем в Трехгорию, – принял решение он. – Сейчас это делать
бессмысленно и небезопасно. Дождемся ответа короля и сразу поедем.
– А может, все не так страшно? – попыталась взять себя в руки я. – Ну мало ли…
– Ты сама понимаешь, что говоришь? – перебил меня князь, нависнув фонарным столбом
над моей и так перепуганной тушкой. – Хочешь пополнить коллекцию засушенных
экспонатов музея неживой природы?
Я представила себе, как буду лежать в стеклянном гробике по соседству с каким-
нибудь доисторическим ящером, очень похожим на недавнего василиска, а передо мной
светящаяся табличка «Баба-яга обыкновенная. Семейство безмозглых». Мимо ходят
студенты нашей академии и просто любопытные, заглядывают сверху мне в лицо и,
пожимая плечами, проходят дальше. Нет, спасибо.
– Ну все равно, – продолжала хорохориться я. – Чего столько суеты поднимать? Я же
жива…
Но под взглядом Александра осеклась. Мой выпирающий оптимизм его как-то не очень
убедил, да и остальных тоже. Слово «пока» почти ощутимо витало в воздухе. Опять от
меня одни проблемы.
– Ну ладно, ладно, – сдалась я, решив на этот раз переложить спасение себя на
чужие плечи, тем более что он – мой будущий муж, пусть привыкает.
Александр заходил по комнате, как совсем недавно магистр Велимир. В его движениях
чувствовалась нервозность и раздражение. Он пытался защитить меня, но, похоже, не
мог придумать, как это сделать. Я терпеливо дожидалась решения своей участи,
заранее настроившись на тяжелую борьбу с особо жестокими методами. Почему-то когда
дело касалось меня, никто никогда не церемонился. Интересно, что оригинальное ждет
меня на этот раз?
– Ее надо в ковер закатать, – тут же выдвинул потрясающую версию Сенька. – И
связать как следует, иначе все защитные методы будут бесполезны, она же все равно
куда-нибудь влезет.
Я кинула на него убийственный взгляд. Вот поганец!
– А еще в бочку засмолить можно, – внес свою черную лепту Виктор, еле сдерживая
улыбку. Видно, представил себе эту картину.
Я тоже, только с более мрачным видом, не сулящим в ближайшем будущем советнику
ничего хорошего.
– Нет, в бочке все-таки жестко, – не согласился излишне заботливый кот.
– А мы ей подушек туда накидаем.
Нет, они издеваются, что ли?
– Может, ее сразу в гробик уложить? – хмыкнул Елисей. – И удобно, и у стрелка не
возникнет никаких подозрений, если он вдруг захочет убедиться в том, что не
промахнулся. Замаскировать под трупик для окончательной достоверности.
Да уж… По сравнению с моими друзьями покуситель на мою жизнь просто душка, он хоть
сразу меня убить хотел, а эти…
– Хватит! – неожиданно разозлился мой жених, резко останавливаясь возле
разошедшихся не на шутку товарищей. – Устроили балаган!
Те присмирели под его гневным взором. Александр обнял меня и крепко прижал к себе.
Если бы это защищало от ехидных нападок…
– Надо выставить у ее комнаты охрану, – более практично высказался Учитель. –
Магическую защиту я поставлю.
– Думаете, ваша защита убережет ее от подобного обстрела? – кивнул в сторону
зеркала князь, и глаза его недобро блеснули.
– Я и сама могу… – не пожелала оставаться в стороне я.
– Алена, я знаю, что ты можешь. – Александр посмотрел на меня сверху вниз. – Но
только чистая случайность не сделала из тебя девушку на древке. А мне, знаешь ли,
не хочется становиться вдовцом до свадьбы.
Я пристыженно примолкла, прижимаясь к нему всем телом. Я хоть и хорохорилась, но
мне все равно было страшно, и Александр прекрасно это чувствовал.
– А я утром поеду в Каржен, – сказал магистр и повторил еще раз: – Только сейчас
надо все-таки выставить охрану у Алениной комнаты.
Кажется, эта идея виделась магу наиболее действенной.
– Охрану? – Князь повернулся к нему с таким удивленным видом, будто сомневается в
нормальности мага. – Она не останется в этой комнате.
Слишком спокойный голос, каким были сказаны эти слова, не обманул никого –
Александр пытался сдержать клокочущий внутри гнев. Интересно: до чего он сам-то
додумался?
– Неважно, в какой комнате, – попытался призвать к его благоразумию Велимир. –
Алена будет в большей безопасности, если ее будут охранять стражники.
Я решила помолчать в кои-то веки, тем более мне было любопытно, до чего дойдут они
в своих препирательствах.
В глазах моего жениха полыхнуло пламя. Кажется, назревает скандал. Вот только его
нам и не хватает для полного счастья!
– Она будет в безопасности только в моей комнате и под моей охраной! – Голос князя
все-таки дрогнул, как лавина, готовая обрушиться в любой момент. – И никаких
стражников!
Мои глаза медленно расширились от удивления. Это что же? Он собирается утащить
меня к себе на ночь глядя? Вот спасибо! Я, конечно, ничего не имею против его
комнаты вообще и общества моего жениха в ней в частности, тем более что оставаться
одной после всего случившегося как-то не очень хочется, но если бы не в такой
ситуации и не в таком состоянии…
– Александр… – Я подергала его за рукав, привлекая к себе внимание, но тут…
– Неприлично незамужней девушке спать в одной комнате с молодым человеком, пусть
он и сделал ей предложение, – высказался совершенно не к месту магистр.
– А мне плевать на приличия! – неожиданно рявкнул Кащей, хватая меня за руку. –
Когда дело касается жизни моей будущей жены, я придушу любого, кто посмеет помешать
мне защитить ее. И все ваши приличия можете засунуть себе знаете куда?! Идем!
И он потащил меня в свою комнату.
В такой ярости я его еще никогда не видела. Да уж… Зрелище не для слабонервных,
надо сказать. Даже Виктор в комочек сжался, чего уж я от него никак не ожидала.
Остальные же просто впали в ступор и предпочли не выпадать из него до того момента,
пока сие по истине разрушительное стихийное бедствие под названием «Кащей
Бессмертный в бешенстве» не пронесется мимо. И оно пронеслось, оглушительно хлопнув
дверью. Если так и дальше дело пойдет, то королю Бемирании придется строить себе
новую летнюю резиденцию.
Только когда мы оказались одни, Александр отцепился от меня и в первую очередь с
шумом захлопнул окно, а потом начал метаться по комнате. Мне даже показалось, что
он забыл обо мне.
Стоять неубиенным столбом я посчитала глупым, а бросаться к нему на шею с
успокоительными речами – еще глупее. Самой бы кто посочувствовал. Но таковых в
пределах видимости пока не находилось, и я стала по дугообразной кривой, дабы не
попасть ненароком под раздачу, как главный виновник всех бед и несчастий,
перемещаться к креслу, одиноко стоящему возле горящего камина. Устроившись в нем (в
кресле, естественно) и скромно сложив ручки на коленях, я следила за князем,
стараясь не привлекать к себе внимания.
Да, Алена, привыкай. Не за дрессировщика устриц замуж выходить собралась. К тому
же за тебя переживает, ненормальную. Так что молчи уж в тряпочку. А я и так молчу.
Пусть побесится, жалко, что ли? Я бы на его месте тоже рвала и метала, так что
подождем.
Александр взял себя в руки на удивление быстро, минуты через две. Я даже удивилась
такому потрясающему самообладанию.
– Поставь защиту на нашу комнату, – совершенно спокойно попросил он.
Кажется, я поняла, что его больше всего вывело из себя. Он не знал врага в лицо, и
магия его здесь не действовала. Да еще и всякие умники со своими советами лезут не
вовремя, вот уж кого прибить надо было. В общем, есть от чего разозлиться.
Он медленно приблизился и опустился передо мной на пол, положив голову мне на
колени. Я опешила от такой реакции и даже не знала, что мне теперь с ней делать.
Внутри поднялась волна раздражения на саму себя. Ну почему у меня не бывает как у
нормальных людей? Почему на моем пути всегда встречаются какие-то неприятности и
проблемы, от которых зависит теперь уже не только моя жизнь, но и будущее ставших
такими близкими мне людей? За что злодейка-судьба наказывает меня? Мне надоело с
ней бороться и искать пути к спасению. Я просто хочу жить и любить, и не зависеть
от чьих-то коварных происков, заставляя дергаться и переживать любимого человека,
пусть это даже сам Кащей Бессмертный.
– Странно, что ты не возмущаешься, – тихо сказал Александр, выдергивая меня из
моих уничижительных мыслей. – Ведь я опять не спросил твоего мнения.
– Тебя это радует или огорчает? – полюбопытствовала я.
– Настораживает. Так почему?
– Потому что я ничего не имею против.
– А как же общественное мнение? – поддел он.
Он меня проверяет или действительно хочет знать?
– Ты думаешь, я тебя люблю ради общественного мнения? Знаешь, у меня есть свое и
мне его с лихвой хватает.
Если он решил меня разозлить, то у него неплохо получается, я уже начала.
Александр взял меня за руку и мягко сжал в своей ладони.
– Я не хочу потерять тебя…
– Не дождешься, – усмехнулась я, сама удивляясь, насколько нежно прозвучал мой
голос. Злость сразу исчезла.
Он поднял голову и посмотрел на меня. Пламя догорающего камина вспыхнуло, ярче
осветив комнату, и в его глазах я заметила тревогу и грусть. Он боится за меня.
Боится, что меня действительно могут убить, и не знает, что может сделать здесь и
сейчас. В Трехгории его сила почти безгранична, а здесь… Бедный мой Кащеюшка. Я
сама боюсь.
– Знаешь, почему в нашем роду всех называют бессмертными? – неожиданно спросил
Александр.
– Потому что от вас не избавишься, – хмыкнула я, касаясь его волос и перебирая
пальцами прядку за прядкой.
– Даже не надейся. – Он поднял на меня глаза и в притворном гневе сдвинул брови. –
Уже собралась дать деру?
– Нет. Просто от меня ты теперь тоже не избавишься.
– И не собираюсь.
Еще бы он собрался! Догоню и метлой накостыляю, чтобы в следующий раз неповадно
было.
– Я тоже тебя люблю, – как-то само собой сорвалось с моих губ, и подобные слова
показались самыми нужными и важными.
– Да? – Он заглянул мне в глаза. – Ты говоришь мне об этом первый раз, – и немного
подумав, добавил: – Хотя нет, второй.
Я напрягла память, пытаясь вспомнить, когда успела такое ляпнуть В день
королевской свадьбы, помнится, князь сам все за меня сказал, а потом говорить о
любви отпала всякая необходимость, и так все ясно было. Так когда же?
Александр с легкой улыбкой следил за моими мыслительными потугами и решил-таки
смилостивиться.
– Первый раз ночью, когда эти двое олухов тебя чуть не отравили вином, – пояснил
он. – Я, конечно, понимаю, что ты тогда спала, но твоя реакция после пробуждения
была более чем странной и со словами мало вязалась. Я даже растерялся. Кстати, что
тебе снилось?
– Не помню, – как можно равнодушнее сказала я, прекрасно зная, о чем он говорит.
Ни на минуту нельзя оставить себя без присмотра, чтобы я тут же не начала делать
глупости. Не рассказывать же ему, что мне снилась как раз наша свадьба. Пусть это
останется моей маленькой тайной. Спасибо тебе, сознание, удружило.
– Ты собирался рассказать, почему вас называют бессмертными, – напомнила я, чтобы
поскорее избавиться от щекотливой темы, а то еще какие-нибудь подробности вылезут.
От меня всего ожидать можно.
Александр устроился поудобнее у моих ног, согнув одну ногу и положив на нее
локоть, а другая рука мягко накрыла мои сложенные на коленях ладони…
– Потому что все испытания, сваливающиеся на голову мужчин нашего рода, происходят
из-за женщин, – начал он. – Даже мой самый дальний предок, сам Кащей, стал черным
магом из-за любви к какой-то принцессе. Она, правда, так и не ответила ему
взаимностью, но все, что с ним потом случилось, результат любви. Он хотел доказать,
что чего-то стоит.
– Вот и связывайся с бабами после этого, – фыркнула я.
– И любовь эта одна на всю жизнь, вроде как бессмертная, – задумчиво продолжил
князь, будто не слышал моего едкого замечания. – Я не смогу полюбить другую, Алена.
Волна нежности поднялась откуда-то изнутри. Я провела кончиками пальцев по его
щеке, понимая, что тоже не смогу больше никого любить. Да и не нужен мне больше
никто. Только он…
Мы смотрели друг на друга. Долго, слишком долго. Неужели вот этот разъяренный
несколько минут назад зверь сейчас сидит у моих ног как маленький щенок и преданно
заглядывает в глаза? Он готов разорвать чужих и всецело предан мне, ненормальной
Бабе-яге. Заняться дрессировкой, что ли? Ну там «Сидеть!», «Стоять!», «Голос!». Я
улыбнулась своим мыслям. Хотя из всех предложенных моему вниманию услужливой
памятью команд мне больше всего понравилась «Лежать!». А почему бы и нет,
собственно? У меня все равно всего два выхода есть – или убьют, или замуж выйду.
Третьего-то не дано.
Кажется, подобные мысли возникли не только у меня… Потрясающее единодушие.
– Иди ко мне, – чуть слышно прошептал Александр и протянул мне руки.
Я скользнула в его надежные и любящие объятия, не забыв легким движением ладони
потушить свечи, и мир со всеми его проблемами и прочими безумцами с убийственными
наклонностями наконец-то оставил нас в покое.
Чуть позже, засыпая на его плече, я дала себе клятвенное обещание – никогда больше
никуда не лезть. Ну хотя бы постараться… Ради него, любимого и единственного.

ГЛАВА 2
 Нет, ну что за изверги! Спать жутко хочется, а в коридоре такой топот, будто там
проходят ежегодные всемирные скачки на тяжеловозах с гружеными телегами.
Проверенный способ прятанья головы под подушку результатов не дал, и я, злая и
невыспавшаяся, вскочила с кровати, поспешно натягивая на себя одежду, с целью "
устроить еще больше грохоту только для того, чтобы показать, что умею быть очень
мстительной.
Александра в комнате не было. Уж не он ли опять такой переполох устроил? С него
станется.
Я оделась, поплескала на себя холодной водой, чтобы немного взбодриться, и
решительно направилась к выходу. Ну я им сейчас покажу!
Дверь предательски распахнулась чуть раньше, чем я успела схватиться за ручку, и
мне только чудом удалось не выпасть в коридор.
– Что случилось? – спросила я входящего Александра, пытаясь выглянуть из-за него
наружу.
– Ничего особенного, – ответил он, задвигая меня обратно в комнату и захлопывая
дверь. – На рассвете приехал сам король, напуганный письмом Василисы, вот все и
носятся как угорелые. – Он притянул меня к себе и нежно поцеловал. – А через
полчаса мы уезжаем.
– Почему так рано? – удивилась я.
– Чтобы к вечеру быть уже на территории Трехгории. Ты думаешь, я буду тут сидеть и
ждать, пока эта тварь опять объявится?
Напоминание о вчерашнем событии испортило настроение окончательно, а я и забыть
уже успела.
– Не бойся. – Александр прижал меня к себе. – Все будет хорошо.
Интересно, кого он пытается подбодрить – себя или меня? Скорее всего, себя, я
почему-то успела успокоиться и была абсолютно уверена, что ничего ужасного не
случится. Но разве ему это докажешь?
– Я знаю, – вздохнула я, стараясь, чтобы в голосе было побольше трагизма.
Прощание же было выдержано в жанре трагикомедии. Василиса изображала из себя
безутешную невесту, отпускающую жениха на войну, уткнувшись носом мне в плечо. Я
почувствовала себя эдаким средневековым рыцарем, мне даже захотелось успокаивающе
похлопать ее по плечу закованной в железные доспехи рукой или мечом по спине
постучать для подбадривания.
– Да ладно тебе, – не выдержала наконец я, беспомощно озираясь по сторонам в
поисках поддержки. – Можно подумать, в последний раз видимся.
– Я переживаю за тебя, – всхлипывала она. – Ты столько для нас сделала.
– Елисей! – взмолилась я. – Ну сделай же что-нибудь! Я не хочу ехать в мокрой
одежде.
Королевич отодрал от меня упирающуюся принцессу, и она тут же принялась орошать
слезами его плечо. Такое впечатление, что ей было все равно, в кого утыкаться. Мне,
собственно, тоже, главное – не в меня.
Король сдержанно и учтиво поцеловал мне руку, высказав несколько скупых общих
слов. Хоть этот не стал на шею бросаться – уже радует. Наверное, подсчитал убытки,
мною нанесенные его летней резиденции.
– Значит, через два месяца увидимся, – подтвердил он, пожимая Александру и Виктору
руки.
– Да, конечно.
– А что будет через два месяца? – полюбопытствовала я, не припоминая в перспективе
ни одного важного события.
– Наша свадьба, дорогая, – как-то подозрительно тихо сказал Александр.
– А… э… У меня что, склероз? Почему я об этом не знаю?
– Я просто не успел тебе сказать.
Нет, это нормально? Он решил все без меня, за меня и чуть ли не против меня, а
потом еще имеет наглость сознаться, что он не успел мне ничего сказать! Мило! Мы
вроде собирались назначить день по возвращении в Трехгорию, а тут на тебе,
пожалуйста…
– Хорошо еще, что вообще сказал, – обиженно фыркнула я. – А то представляешь, ты
меня в церкви ждать будешь, а я ни сном ни духом.
 – Не волнуйся, – улыбнулся князь, обнимая меня за плечи. – Я тебе еще не раз
напомню.
– Еще записку напиши и на видном месте повесь.
Король улыбнулся, наблюдая за нашей перепалкой. К нам спустился магистр Велимир.
– Как только я закончу работу в лаборатории, сразу приеду или пришлю кого-
нибудь, – клятвенно пообещал он не столько мне, сколько князю. Вчерашний скандал
ему, похоже, хорошо запомнился. Такое забыть действительно трудно.
– Я хочу извиниться перед вами, магистр, – неожиданно покаялся Кашей. – Я был
слишком резок вчера.
– Не стоит, князь, – спокойно ответил маг, – я прекрасно все понимаю. В любом
случае я сделаю все, что от меня зависит.
Дипломатия восторжествовала!
Мы стали прощаться уже окончательно. Елисей как-то по-свойски чмокнул меня в щеку,
стараясь придержать рвущуюся на второй плакательный заход свою молодую жену, и я
поспешила выскочить на улицу, где уже ждали лошади и отряд всадников, который
должен был сопровождать нас до границы с Трехгорией.
Однако моему возмущению не было предела, когда я поняла, что меня собираются
везти… в карете, запряженной четверкой. Да пусть она хоть трижды позолоченная и
обшита жемчугом!
– Я в этом гробу на колесиках не поеду! – уперлась я. – Вы с ума сошли! Меня
укачивает!
– Алена, это делается в целях твоей безопасности, – пока еще уговаривал меня
князь. – Верхом ты будешь отличной мишенью.
– Если ты хочешь от меня избавиться, выбери более гуманный способ! – не унималась
я. – Вурдалакам скорми хотя бы, я меньше мучиться буду.
– Не разводи панику, – встрял в наши пререкания Виктор. – Зато как королева
поедешь.
– Я в этом ящике не поеду! Ни как королева, ни как принцесса, ни как кто. Если
только в качестве трупа. А лучше вообще пешком пойду.
– Алена, тут здорово! – выглянул из окошка кареты Сенька. – Правда. Мне нравится!
Нас сейчас с ветерком прокатят.
– Вот и езжай со своим ветерком сам, а на мое общество не рассчитывай, –
огрызнулась я.
Дело в том, что упиралась я не из одной вредности. У меня уже был некоторый опыт,
правда печальный, катания на таких вот потрясающих (хотя для меня они теперь
являются вытрясающими) колесных конструкциях. Еще в Петравии я знала одного парня
(даже не помню, как и зовут его, точно – склероз подступает) из достаточно богатой
семьи. Так вот, он однажды решил сделать мне сюрприз и подогнал к академии на
праздник сбора урожая шикарную карету, чтобы прокатить меня по городу с тем самым
ветерком, про который с таким восторгом сейчас вещал Сенька. Я, конечно, сначала
жутко обрадовалась и под взглядами исходивших слюнями девчонок вплыла в это
шикарное транспортное средство. Если б я знала, чем тогда дело кончится… В общем,
меня укачало уже через полчаса, да так, что когда я вывалилась на травку и
бросилась в ближайшие кусты, то отличить меня от листвы по цветовому признаку не
представлялось возможным. Мой перепуганный до белизны товарищ на руках доставил
меня в здание нашей ненаглядной академии, где меня оставшиеся полдня пытались
привести в нормальное состояние все, начиная от однокурсников и заканчивая самим
ректором. Тогда еще все удивлялись и потешались надо мной по этому поводу – все
люди как люди, а у меня на карету обратная реакция, плохо поддающаяся лечению.
Чтобы повторить подобный опыт, моего героизма явно не хватает. Лучше на телеге
ехать, в ней хоть и трясет, но не укачивает.
Александр понял, что дело плохо – моя упертость набрала полные обороты, и уже
собрался принять более кардинальные меры. Я поняла это по его нахмуренному лицу и
попятилась.
– Алена, – незаметно подошел сзади король. – Не стоит проявлять вредность и
безрассудство. Дело действительно достаточно серьезное, не усугубляй его еще
больше.
Я тяжело вздохнула, смирившись со своей горькой участью. Хорошо еще толком не
позавтракала, не так жалко. Опять проблемы только множатся…
 – Ладно, – пробурчала я. – Только я предупреждала… Похороните меня, в случае чего,
под самой красивой елкой Трехгории.
Кащей вздохнул с облегчением, а я полезла в карету с видом готовящейся стать
будущим супом курицы, предупрежденной об этом за неделю. Сенька радостно прыгал по
мягким сиденьям и расшитым подушкам, не понимая моего траурного вида.
– Такое впечатление, что ты поминки справлять едешь, – высказал он свое мнение
относительно моего мученического вида.
– Именно, – подтвердила я.
– Это по кому же?
– По своим внутренностям.
Кот недоверчиво уставился на меня.
– Тебя что, правда укачивает? – не мог до конца поверить он.
– Нет, развлекаюсь! – разозлилась я. Поездка в карете пугала меня теперь гораздо
больше возможности быть убитой.
– Обойдется все, – успокаивал меня до противности жизнерадостный кот. – Это же
королевская карета.
– Можно подумать, от этого она становится менее тошнотворной.
Мой импровизированный саркофаг, как мысленно я обозвала карету, неожиданно
тронулся. Я, совершенно не ожидая такой подлости, чуть не уткнулась носом в
переднее сиденье и выругалась сквозь зубы, принимая нормальное сидячее положение.
Сенька только радостно пискнул. Тоже мне, экстремал.
Ехали мы достаточно быстро. Подозреваю, что князь еще бы подогнал коней, но их
возможности были небеспредельны. Конечно, верхом-то быстрее, а тут такой тяжелый
хвост сзади тащится.
– Как прошла ночь? – с подозрительно невозмутимым видом поинтересовался кот, хитро
посматривая на меня. – Хорошо спали?
– Нормально, – процедила я сквозь зубы и отвернулась к окну.
– Правда? – Сколько наивности в кошачьих глазах, обалдеть можно.
– Ты на что намекаешь, наглая морда? – Я всегда знала, что лучшая защита – это
нападение.
– Да ни на что, – ничуть не смутился Сенька и гордо отвернулся. – Уж и спросить
нельзя. – И совсем тихо добавил, как бы между прочим: – Какая разница, все равно
замуж выходишь…
Подушка попала точно в цель. Жалко, что не кирпич, я бы получила больше
удовольствия от своей меткости. Не в меру проницательный и любопытный кошак хрюкнул
из-под пухового снаряда что-то не совсем приличное, но больше ко мне со своими
«скромными» вопросами не приставал, всецело отдавшись любованию мелькающим за окном
пейзажем.
Я уже настроилась на все муки преисподней, но, к своему удивлению, пока
чувствовала себя нормально (в прошлый раз мне почти сразу поплохело). Меня
периодически проверяли, но вскоре, убедившись, что все в порядке, оставили в покое,
еще и подремать посоветовали. Вот спасибо, мне бы выжить. Избытком оптимизма
страдать сегодня у меня не было настроения.
Наверное, все-таки королевские кареты обладают каким-то особым
противоукачивательным свойством, потому что приближение моей нестандартности я
почувствовала только через пару-тройку часов, когда мы выехали на менее укатанную
дорогу, где карета начала немилосердно покачиваться на неровностях и кочках. Но,
несмотря ни на что, я продолжала мужественно крепиться и не паниковать. Да за что
же мне такое наказание-то?! Моей бравости хватило ровно на полчаса, когда я поняла,
что еще немного – и умру, чем облегчу жизнь в первую очередь неудачливому охотнику
за ведьмами. То-то он рад будет!
– Сень… – умирающим голосом прошептала я, стараясь придержать рвущийся на свободу
уже не только желудок, но и весь остальной ливер. – Останови карету.
Кот, все это время в радостном возбуждении пялившийся в окно, даже не обратил свой
взор в мою сторону. Он был так счастлив, что не замечал моих неземных страданий, но
тут уж меня приперло конкретно. Я дернула его за хвост, чтобы оторвать от
проносящихся мимо нас на большой скорости бемиранских красот, и, собрав остатки
сил, рыкнула:
– Скажи, чтобы остановили карету, гад!
 – Тебе что, действительно плохо? – ткнулся он мордой в мое зеленоватое лицо, с
удивлением отмечая максимальную степень моей плохости.
Я в ответ уже смогла только кивнуть, сползая с сиденья чуть ли не на пол.
– Остановите карету, быстро! – дуриком заорал кот, высовываясь из окна, чем вызвал
у меня новый приступ дурноты.
«Катафалк» резко остановился, что не могло способствовать облегчению моих мук. Я,
почти выбив дверь, вывалилась наружу, жадно вдыхая теплый воздух. Отцепиться от
дверцы, несмотря на жуткое желание расстаться с легким завтраком, я сразу не
решалась, меня трясло, ноги подкашивались.
Александр, уехавший зачем-то вместе с Виктором вперед, теперь в спешном порядке
возвращался. Не дожидаясь, пока они подъедут, я отпустила дверцу и рванула в
ближайшие кусты. И плевать (хотя правильнее было бы начать это слово с буквы б…) я
хотела на всех убийц вместе взятых!
То, что Александр бросился мне наперерез, я поняла, только уткнувшись в злобную
черную морду Стража, когда спасительные заросли были уже так близко. Конь почему-то
так до сих пор и не проникся ко мне добрыми чувствами. Наверное, понимал, что от
меня ждать ничего хорошего не придется. Если раньше меня даже немного задевало
такое чисто субъективное отношение этого вреднющего животного, то на данный момент
мне было все равно, что он обо мне думает, а уж его хозяин и подавно.
– Алена, какого лешего… – спрыгнул с коня прямо передо мной Александр, но тут же
осекся, едва увидев мою нежно-зеленую физиономию.
Что уставился, кикимор никогда не видел? Я теперь их самая близкая родственница.
Я отпихнула его и скрылась в кустах. У него хватило ума не пойти за мной, а
терпеливо дожидаться моего возвращения. Хоть на этом спасибо. Умеет он понимать
некоторые вещи без слов, всегда бы так.
А вот Сеньке тактичность была неведома, поэтому он ломанул следом за мной,
причитая и голося чуть ли не на весь лес.
– Аленушка, солнышко ты мое зеленое! За что же нам такое наказание? Прости, что не
уследили и чуть не загубили! Бедна-я-я!
Судя по внезапному вякающему звуку за моей спиной и резкому окончанию погребальной
кошачьей речи, князь Сеньку заткнул, и весьма качественно. Думать о том, какие
методы он использовал для этого, у меня сейчас, мягко говоря, не было настроения.
Потом узнаю.
За кустами в нескольких метрах от дороги начиналось славное болотце, которое и
стало для меня приютом на ближайшие полчаса. В само болото я, конечно, не полезла,
а вот бережок облюбовала не раздумывая, тем более что близость воды, пусть и не
очень свежей, была очень кстати.
Как же мне плохо, кто бы только знал. Обессиленно прислонившись спиной к какому-то
дереву, я пыталась оставить внутри себя хоть что-то жизненно необходимое, но это
давалось с очень большим трудом.
Передо мной из травы выскочила лягушка и недоуменно уставилась на необычное
создание в моем лице. Мне показалось, что она даже приняла меня за свою
родственницу, только перерощенную, уж больно спокойно она на меня таращилась, даже
подскакала поближе. Надо же, уже и лягушки признавать начинают. Не к добру это.
Сенька периодически мелькал рядом и исчезал, но близко ко мне приблизиться не
решался. По всей видимости, ему красочно объяснили, что трогать меня сейчас и
вообще отвлекать пока не стоит, однако оставлять совсем без присмотра не решились –
от меня всего ожидать можно… Вот кот и приглядывал, периодически убегая докладывать
о состоянии моего вывернутого (в прямом смысле) здоровья.
Вернулась я где-то через полчаса, все такая же зелененькая, но немного
приободрившаяся и вполне живая. Наверное, мой вид разжалобил даже убийцу, потому
что он не воспользовался такой уникальной возможностью, чтобы расквитаться со мной
окончательно. Зато у меня появилось немного сил, чтобы расквитаться с теми, кто
упорно запихивал меня в этот кошмар, именуемый каретой.
Первым мстительным порывом было желание гордо залезть обратно в гроб на колесиках,
и пусть меня там укачает до смерти, главное доказать – насколько мои излишне
заботливые спутники были неправы. Но я передумала. Я не доставлю им такого
удовольствия, да и себя как-то жалко. Я у себя одна.
Если б мне не было так мерзко, я бы придумала месть пооригинальнее, но голова
соображать категорически отказывалась, и ничего особо коварного в нее пока не
лезло. Ладно, еще успею.
Я вышла из леса и, пошатываясь, направилась к моим жестоким спутникам. Если не
отомщу, то уж выскажу все, что думаю, обязательно. Мутить почти перестало, но
состояние моего организма срочно требовало принятия горизонтального положения,
желательно неподвижного. Ненавистная карета еще продолжала стоять мерзким
напоминанием о малодушном поведении моей предательской тушки. Разломать ее на
драгоценные дровишки мне помешала только жуткая слабость.
– Ну что, довольны?! – с трудом выговорила я, приближаясь к моим мучителям.
Александр бросился ко мне, и я обессиленно повисла на его руке.
– Боже мой, Алена! – Он с ужасом всматривался в мое лицо. – Я даже и предположить
не мог, что все настолько серьезно…
Сказать он ничего больше не мог, но тревожное и растерянное выражение глаз было
даже более красноречивым. Если так и дальше дело пойдет, то у него шансов дожить до
нашей свадьбы будет гораздо меньше, чем у меня. Ему грозит самый настоящий
сердечный приступ. Мне даже его жалко стало. Умею же я людей доводить… Притом
нечаянно.
Судя по обеспокоенным выражениям лиц всех остальных присутствующих, я являла собой
то еще зрелище. Пускай полюбуются, я не против. Вот только бы ноги так не
подгибались еще, а то мне кажется, что я в любой момент рухну.
– Елки-палки! – в сердцах воскликнул Виктор, недоуменно глядя на меня. – Алена, ты
прямо кладезь противоречий. Умеешь найти проблему там, где ее в принципе быть не
может.
– А я, между прочим, предупреждала, – слабо возмутилась я. – Вот теперь и
мучайтесь со мной.
Так им и надо! Только мне-то как плохо… У-у-у…
– Но ты же ведьма, – продолжал недоумевать советник. – Неужели ты не можешь
избежать такой напасти?
– А ты хорошо можешь себя контролировать, когда голова забита только поиском
ближайших кустов? – Моя зеленая физиономия возмущенно сощурилась.
Виктор промолчал. Похоже, ситуация оказалась ему знакомой. Что ж… Больше не будет
глупых вопросов задавать, уже легче.
– Алена, только не умирай, – причитал почти без умолку Сенька, бегая передо
мной. – Ну почему с тобой так трудно?
– Если вот это, – я ткнула пальцем в карету, – будет продолжать маячить у меня
перед глазами, то вы лишитесь моего общества уже через несколько минут.
– Разворачивайтесь назад, – тут же отдал приказ кучеру Александр. – Мм дальше едем
верхом.
Кучер с трудом развернул экипаж на не очень широкой дороге и, получив последние
указания, залихватски свистнул. Лошади понесли мой бывший уже катафалк обратно в
Бемиранию. Меня это не могло не обрадовать, но как я сейчас смогу ехать верхом, мне
представлялось не очень хорошо. Желание лечь прямо на землю стало практически
непреодолимым, как у голодного вампира жажда крови при виде белоснежной шейки.
Александр еще раз заглянул мне в лицо и нахмурился. Что-то ему там не понравилось.
Понимаю, некроманты покойничков в более свежем виде из могил поднимают.
– Не нравлюсь? – на всякий случай уточнила я, из последних сил цепляясь за него.
Вместо ответа князь легко подхватил меня на руки и вскочил в седло. Даже в таком
ужасном состоянии я не могла не поразиться его силе – я ведь не сто грамм вешу все-
таки. Он усадил (хотя это больше походило на уложил, но я была только «за») меня
спереди, прижав к себе, и тронул поводья.
Страж благородства своего хозяина явно не разделял. Он раздраженно мотнул головой,
отчего по его телу пробежала дрожь, предназначенная, скорее всего, для того, чтобы
показать, насколько ему это все не нравится. И что он так ко мне неравнодушен-то?
Ревнует, что ли?
Я сильнее прижалась к Александру, чтобы не свалиться. Кто знает этого своенравного
коня, скинет еще? Но Александр что-то процедил сквозь зубы, и Страж неподвижно
замер, лишь искоса поглядывая на меня недовольным лиловым глазом. Вот противный.
Сколько и куда мы ехали, осталось где-то за гранью моего сознания. Единственное,
что мне запомнилось, – легкий, почти незаметный ход лошади, словно по воде плыли, и
мельтешение деревьев перед глазами, которые сливались в одну сплошную зеленую
массу. Этот цвет скоро станет для меня слишком родным. Я постоянно проваливалась в
дремоту (и как только умудрялась, сама удивляюсь), выныривала из нее и снова
проваливалась. До меня доносились конский топот и приглушенные голоса князя и
Виктора, но я не вникала в смысл их слов, не до того было. Умирать я, конечно, не
собиралась, но прийти в себя стоило мне поистине неимоверных усилий, а для этого
надо было как следует поспать. Спать верхом на лошади, даже если тебя крепко держат
и шансы свалиться равняются нулевой отметке, все-таки достаточно проблематично.
Вынырнув в очередной раз из дремотного состояния, я поняла, что мне уже не так
мерзко и жизнь потихоньку налаживается.
– Ты как? – заботливо спросил Александр, заметив, что я открыла глаза и начала
вполне осмысленно интересоваться окружающим.
– Вроде жива, – как можно оптимистичнее отозвалась я и попыталась принять более-
менее сидячее положение, а заодно осмотрелась по сторонам.
Мы как раз выехали из небольшой рощицы, и теперь дорога уходила желтой змейкой
вниз, где в широкой долине виднелось село. Заходящее солнце кроваво-красными
бликами играло на золоченом куполе часовни, возвышавшейся гордым стражем над
остальными домиками. Легкие сумерки уже проникли в долину, отчего все, что
находилось в ней, казалось призрачным и невесомым. Боже мой, мы целый день отмахали
уже, а я все это время продрыхла? Бедный Александр, он же так ни разу и не
спешился…
– Где мы? – спросила я, оглядываясь и замечая, что, кроме Виктора и Сеньки, больше
никого нет. – И где все?
– Мы уже в Трехгории, так что нет больше необходимости в дополнительной охране, –
ответил Александр, целуя меня в висок.
Я взглянула в его лицо и почувствовала себя полной свиньей. Князь выглядел сейчас
немногим лучше меня в момент вываливания из кареты. Только мне, судя по ощущениям,
уже полегчало, а вот ему необходимо срочно отдохнуть.
В село мы въехали уже почти в полной темноте.

ГЛАВА 3

Кто сказал, что утро – самое приятное время суток? Если я когда и говорила такое,
то сейчас моя точка зрения претерпела кардинальные изменения. Ну вот как, скажите
мне на милость, можно любить утро, если оно прицельно бьет тебе горячим солнечным
лучом в глаз?
Я отвернулась к стенке, но это помогло мало – мне стало нещадно припекать макушку.
Если я буду лежать так и дальше, то скоро начну дымиться. Единственное, что немного
спасло меня от излишне настойчивого солнечного внимания, – проверенный способ
засовывания головы под подушку, но ненадолго. Через несколько минут, пока я тщетно
пыталась собрать остатки не сожженного еще солнцем сна, сверху на подушку
шмякнулось что-то тяжелое, почти полностью перекрыв мне жизненно необходимого
воздуха.
Да что же это за издевательство? Второе утро подряд мне не дают нормально поспать!
По подушке нагло потоптались. Все, кто-то у меня сейчас заработает…
Я высунула руку из-под одеяла и, схватив свисающий мягкий пушистый отросток, резко
дернула. Раздался сдавленный мявк, шлепок об пол и целая тирада не совсем цензурной
брани.
– Ты мне чуть хвост не оторвала! – обиженно прошипел Сенька, подергивая
вышеупомянутым органом, когда я свесилась с кровати и возмущенно уставилась на
причину моего окончательного пробуждения.
– Хвост – это ерунда, – многозначительно прищурилась я. – А вот ты меня чуть не
придушил.
– Придушишь тебя, как же, – продолжал обижаться кот. – К тому же я маленький и
легкий.
 – Ты маленький и легкий?! – Мое возмущение чуть не заставило меня задохнуться уже
без всяких подручных средств. – Да ты на королевских харчах так отожрался, что под
тобой лошадь прогибается! И вообще, тебе надо запретить с Виктором общаться – он на
тебя плохо влияет.
– Это почему же? – как-то странно сник Сенька.
– Тот хоть только грозится меня придушить, а ты уже к действиям приступил. Вот
пожалуюсь самому Кащею Бессмертному – будете знать.
Естественно, жаловаться я никому не собиралась, сама справлюсь, но угроза возымела
свое действие: Сенька прижал ушки и состроил самую покаянную морду, на которую был
только способен. Получилось, конечно, не очень убедительно, но я сделала вид, что
поверила.
– Кстати, а где все? И почему меня не разбудили раньше? – удивилась я, глядя в
распахнутое окно на достаточно высоко уже стоящее солнце.
– Виктор куда-то ушел, а князь спит, – ответил кот, понимая, что буря над его
головой так и не разразится, а потому можно расслабиться.
– Александр до сих пор спит?! – удивилась я, вставая с кровати и одеваясь.
Ну ничего себе! На моей памяти такое впервые. Обычно он встает ни свет ни заря,
заставляя меня сомневаться, а спит ли он вообще, и тут… А чему я, собственно,
удивляюсь? Князь так за меня, проблемную, вчера переживал, что, едва мы ввалились
чуть ли не в первый попавшийся дом, где еще горел свет, уставшие и измученные, он
почти рухнул на кровать в отведенной ему комнате и уснул, как мне показалось,
раньше, чем его голова коснулась подушки. Попав в Трехгорию, он уже был твердо
уверен, что ничего случиться ни с ним, ни со мной не может по определению, вот и
расслабился. Нервы даже у Кащеев не железные. Я, правда, посидела рядом с ним
немного на всякий случай, изображая сомнительную охрану, а потом сама ушла спать,
придя к выводу, что князь заслужил такой подарок судьбы, как спокойный сон.
Гостеприимные хозяева (хотела бы я посмотреть на тех, кто не пустит своего
правителя на ночлег!) пытались нас еще и накормить, но сил не было уже ни на что,
даже Сенька, как ни странно, отказался.
Я подошла к окну и высунулась на улицу. Кажется, день обещает быть очень жарким,
вон как солнце нещадно печет. По широкому двору сновали любопытные и вечно голодные
курицы с цыплятами, устраивая изредка драки из-за мало-мальски приличного червяка.
Верховодящий всем этим птичьим гаремом петух с общипанным хвостом взирал на стычки
с поистине непетушиным спокойствием и не торопился принимать участие в женских
баталиях. Ученый, наверное.
Справа от дома тянулся огород с многочисленными посадками, а слева – фруктовый
сад, и все это было огорожено невысоким заборчиком. В просвете между деревьями я и
увидела то, что приковало мое зловредное внимание.
Небрежно облокотившись на заборчик, отделявший сад от другого участка, стоял
Виктор, мило беседуя с молоденькой симпатичной соседской девушкой. Судя по ее
смущенно опущенным глазкам и пальчикам, пытающимся растеребить длинную, до пояса,
косу, разговор вряд ли шел о нашествии колорадского жука на посадки картошки. Да
уж… Советник, оказывается, у нас тот еще великий соблазнитель.
Тем временем дело уже дошло до нежного пожимания ручек. Девушка совсем
засмущалась, но попыток к бегству пока не предпринимала.
Я усиленно придумывала, какую бы пакость сотворить для поднятия настроения, но тут
увидела крадущегося через кусты малины в сторону Виктора… козла с большущими
рогами, один из которых был наполовину обломанным. Кажется, тут и без меня сейчас
будет весело, особенно если учесть уже недвусмысленно склоненную козлиную голову и
злобно сверкающие глазки. Кроме меня, козла пока никто вроде бы не замечал.
Я поманила кота, и когда он вспрыгнул на подоконник, указала на начавшее
разворачиваться действо.
Козел издал боевой клич и, встав на дыбы, как заправский жеребец рванул через
малинник, с хрустом ломая ветки. Виктор, к моему великому огорчению, успел
среагировать за мгновение до того, как рога соприкоснулись с тем местом, что чуть
пониже спины, и отпрыгнуть в сторону. Козел со всей дури врезался в забор.
Последний опасно закачался, заставив девушку вскрикнуть и тоже отскочить в сторону.
Мы с Сенькой, опасно перевесившись через подоконник, жадно наблюдали за дальнейшим
ходом событий, и оно не заставило себя долго ждать.
 Козел отлип от забора и резко повернулся в сторону советника, снова наклонив
голову и выставив в его сторону жуткие рога. Виктор как-то сразу подзабыл о своей
зазнобе и трусливо попятился.
– Эй, совсем обалдел? – услышали мы его несколько истеричный голос. – Тебе чего
надо?
– Бе-э-э! – гневно ответил козел.
– Сам ты бе-э-э! – обиделся советник, совершенно не понимая, что ему дальше делать
в подобной ситуации. Похоже, с таким серьезным соперником он сталкивался впервые.
– Он тебя на поединок вызывает, – весело крикнула я.
Виктор покосился на меня, стараясь не терять из виду козла, стоявшего в опасной
близости, и жалобно проскулил:
– Сделай что-нибудь…
– Бе-э-э! – уже совсем бешено взвыл козел и, топнув копытом, прыгнул. Делать что-
либо было уже поздно (да и не хотелось особо, если честно) – гонки по пересеченной
местности начались.
Виктор носился по всему саду, наматывая круги вокруг деревьев и кустарников, а
козел, ни на шаг не отставая, преследовал нерадивого ухажера, стараясь срезать углы
везде, где только можно. Ему даже пару раз почти удалось догнать советника, но тот
ухитрялся увернуться.
Мы с Сенькой, задыхаясь от смеха, подбадривали Виктора, да и то лишь по той
причине, что козла видели в первый и, надеялись, последний раз.
Сколько бы еще продолжалась эта затянувшаяся погоня – неизвестно, но тут у нашего
советника появилась вполне здравая мысль, которую он незамедлительно осуществил, с
невероятным проворством взлетев к нам на подоконник. Козел, похоже, так просто
сдаваться не собирался и прыгал под окном, пытаясь достать сумевшую ускользнуть
жертву.
– Что тебе от меня надо, шашлык ходячий? – с трудом переводя дыхание и поджимая
ноги, выдавил советник.
Козел ответом его не удостоил, продолжая скакать и пытаясь боднуть хотя бы
ботинок.
– Ты должен был с ним сразиться, – сквозь смех высказалась я.
– Обалдела совсем?! – еще больше перепугался Виктор. – У него вон рожищи какие!
– Жалеешь, что у тебя таких нет? – снова согнулась пополам я, вытирая выступившие
слезы.
– Злыдня ты, Алена! А ты, рогоносец чертов, вали отсюда, пока второй рог не
обломали!
Козел, смекнув, что допрыгнуть до нас ему не удастся, принял выжидательную позицию
и застыл под окном, задрав голову и что-то неторопливо пережевывая.
– И что он все время жует? – спросил Виктор, наблюдая за сменой козлиной тактики.
– Предыдущего ухажера, – пискнула я.
– А разве козлы плотоядные?! – Советник, кажется, плохо был знаком с особенностями
питания домашней живности.
– Конечно, – как можно серьезнее заявила я. – Они сначала долго гоняют свой обед,
а потом, подцепив на рога, отбивают о твердую поверхность, чтобы помягче была, и
только после этого съедают, как правило, сразу целиком, потому что слегка подтухшая
пища плохо влияет на их пищеварение.
– Ужас какой! – вконец перепугался Виктор.
– А еще они ненавидят красный цвет, – добавил Сенька, многозначительно поглядывая
на малиновую рубашку советника.
– Может, он дальтоник? – предположил наш несчастный пострадавший.
– Судя по тому, как он за тобой гнался, вряд ли, – с трудом сдерживая рвущийся
наружу истерический смех, сказала я.
Мы наблюдали за злобным животным, которому несколько поднадоело столбачить под
нашим окном, и он отошел в сторонку, с самым невинным видом пощипывая травку.
– А ты говорила, что он плотоядный, – попытался развеять мой наскоро придуманный
миф Виктор.
– Это он для отвода глаз, – со знанием дела заявила я. – Вместо приправы.
– А ты думаешь, почему во дворе больше нет никого? – Сенька поддерживал меня изо
всех сил. – Боятся.
 Во дворе действительно, кроме не обращающих ни на кого внимание кур, никого не
было.
– Кстати, и ненаглядная твоя убежала, – заметила я, взглянув в сторону соседского
огорода. – Не впечатлил ты ее.
Виктор совсем сник.
– И зачем тогда таких ужасных животных заводят?
– Для устрашения и отпугивания всяких соблазнителей, – сдавленно произнесла я.
Нет, ну нельзя же быть до такой степени наивным, грех не воспользоваться.
– И вовсе не собирался я ее соблазнять, больно надо, – попытался отстаивать свою
честь советник. – Так, поболтали…
– Конечно, конечно, – закивали мы с котом. – Еще скажи, если бы не козел, ты бы на
ней женился.
Виктор возмущенно фыркнул, чем выдал себя с головой.
– Ладно, иди уже горе-любовник, догоняй свою единственную, – сказала я, придя к
выводу, что ничего интересного не будет, пока советник сидит на моем подоконнике.
– Куда?! – перепугался он. – Я туда не пойду! – И ткнул пальцем в сад.
– Ну не из моей же комнаты ты выходить собрался в таком растрепанном виде? –
возмутилась я. – Вдруг Александр проснулся, потом сам будешь доказывать, что козел
виноват.
Виктор оценил вероятную возможность встречи с князем на пороге моей комнаты и,
тоскливо посмотрев на усиленно не обращавшего на нас внимание козла, начал
расстегивать рубашку.
– Ты чего делаешь? – вконец обалдела я от такой наглости.
– Раздеваюсь, – скорбно ответил советник. – Сами же сказали, что ему красный цвет
не нравится. Вдруг не заметит.
– А ну живо брысь отсюда! – И я пихнула Виктора в спину так, что он слетел с
подоконника.
Козел будто только этого и ждал, мгновенно забыв про траву и радостно приветствуя
свою несговорчивую жертву.
Смотреть на дальнейшее развитие событий я благоразумно не стала, захлопнула окно и
отправилась в горницу, откуда уже давно доносились умопомрачительные запахи свежих
булочек и чего-то еще, не менее аппетитного. Есть захотелось со страшной силой,
ведь я со вчерашнего дня голодаю. Хватит.
– Ты точно злыдня, – проворчал мне в спину кот, стараясь не слышать доносящихся с
улицы воплей и жутких ругательств вперемешку с козлиным блеяньем. – Баба-яга самая
настоящая.
Я пожала плечами и гордо выплыла из комнаты.
– Доброе утро, Алена! – приветствовала меня хозяйка, средних лет миловидная
женщина, в данный момент возившаяся у печи. – Как спалось?
– Спасибо, замечательно! – ответила я, присаживаясь к столу и плотоядно поглядывая
на накрытый белоснежным полотенцем поднос. Как зовут хозяйку, почему-то
вспоминаться никак не хотелось, а спрашивать снова было неудобно. Потом у
Александра выясню.
– Сейчас завтрак накрою, вот только варенец поспеет. Князь еще не вставал, –
продолжала докладывать мне хозяйка. – А куда господин советник запропастился? Я уже
его вроде видела утром.
– Во дворе от козла бегает, – усмехнулась я.
– От какого козла? – удивленно повернулась ко мне женщина. – У нас нет коз.
– Ну не знаю, там какой-то с обломанным рогом и человеколюбивыми наклонностями…
– Батюшки-светы! – всплеснула руками хозяйка, тут же забыв про варенец и бросаясь
к двери. – Опять этот кошмар в заборе дырку проделал. Говорила же соседке, чтоб не
выпускала…
С этими словами женщина выскочила на улицу.
Я хмыкнула и, приподняв полотенце, ухватила первый попавшийся пирожок. Он оказался
с капустой, но мне сейчас было абсолютно все равно, хотя лучше бы сладенького чего.
– Как ты думаешь, она с ним справится? – задумчиво произнес Сенька, провожая
каждый откусанный мной кусок до желудка.
– С козлом или с Виктором? – уточнила я. – И не смотри так, не подавлюсь.
– С козлом, конечно, – фыркнул кот, демонстративно отворачиваясь. – Виктора в
лучшем случае придется заносить.
– Думаю, мы скоро об этом узнаем.
Я уже нацелилась на второй пирожок, но тут распахнулась дверь за моей спиной, и в
горницу вышел Александр, потирая ладонями заспанное лицо. Никак выспался?
– Доброе утро! – жизнерадостно улыбнулась я. – Хорошо поспал?
– Доброе, – ответил он, обнимая и целуя меня. – Отлично! Ты сама как?
При этом он притянул мою руку с пирожком и откусил добрую половину. Пирожок
оказался с клубникой. Ну почему не с капустой?! Мне же так мало достанется.
Ответить и возмутиться я не успела, так как открылась теперь уже входная дверь,
явив нам несчастный лик бедного Виктора, который завалился в дом в скрюченном
положении, потирая поясницу и чуть ниже.
«Догнал все-таки», – догадалась я и начала истерично хихикать, чуть не подавившись
пирожком.
– И ничего смешного, – проворчал забоданный советник. – Я тебе еще это припомню.
– А я-то здесь при чем? – сквозь смех выдавила я.
Князь непонимающе посмотрел на нас.
– Я что-то пропустил?
Виктор, стеная и охая, прошел к столу и сел напротив. Видок у него был еще тот,
особенно рубашка, которую он стянул с себя, выставив на всеобщее обозрение (а в
моем случае – на осмеяние), с двумя потрясающими дырками на нижней части спины. Я
возрыдала, уткнувшись Александру в грудь. Сенька тоже как-то подозрительно хрюкнул
и уполз под стол.
– Нет, ну это же надо так! – влетела в дом хозяйка, пылая праведным гневом. – До
чего же козел наглый! Доброе утро, ваше сиятельство! Хорошо спали?
– Да, спасибо! – кивнул в ответ Александр. – Так что там с козлом?
– Тут козел сторожевой обретается, – проворчал Виктор. – И зачем этих хищников
только разводят?
– Почему хищников? – не понял Александр.
– Так козлы же мясом питаются…
– Каким мясом?
– Человеческим.
Я почти умирала со смеху, стараясь не смотреть на Виктора, чтобы он не видел
максимальной степени моей истерики. Александр задумался над неожиданной
информацией, но, взглянув на меня, сразу все понял.
– Да не едят они мяса, – внесла ясность хозяйка, ставя перед нами чугунок с
невероятно благоухающим варенцом. – Кто вам такую глупость сказал? Козы травой
питаются, а у этого крокодила и зубов-то от старости не осталось, только и горазд,
что бодаться. Соседский он, а тут повадился доски в заборе вышибать и к нам лазить.
Женщин не трогает, а на мужчин так нападает, что спасу нет. Моему мужу тоже
досталось, пока он ему рог не обломал.
Лицо Виктора в процессе объяснений приобрело чуть ли не багровый оттенок.
Александр захохотал, наконец проникшись комичностью ситуации.
– Да, Виктор… – отсмеявшись, сказал он. – Плотоядные козлы – это что-то… Тебе не
мешало бы курс зоологии пройти.
– Я специалист по международным вопросам, а не по козлам, – сквозь зубы ответил
обманутый в лучших чувствах советник.
Мы с Александром снова нагло заржали.
– Сильно он вас? – заботливо склонилась к нему хозяйка, не понимая нашей веселой
злобности.
– Ерунда, – как можно вежливее ответил тот. – До свадьбы заживет.
– Ты и этот вопрос успел решить? – не удержалась я, чем вызвала приступ зубовного
скрежета. – Значит, и от козлов польза бывает.
– А вот с этого места поподробнее, – с любопытством уставился на Виктора князь,
пододвигая к себе поднос с пирожками. – Когда успел?
Виктор тихо выругался и кинул на меня испепеляющий взгляд. Если бы это помогало… Я
прыснула, но промолчала.
– Да ну вас, – разочарованно махнул рукой советник. – Никакого сочувствия от вас
не дождешься. Одно слово – Баба-яга с Кащеем Бессмертным.
И он, постанывая, поднялся с лавки.
 – Ладно, пострадавший ты наш, – смилостивилась я, пытаясь справиться с не
поддающейся уничтожению улыбкой. – Давай посмотрю, а то вдруг тебе козел что-нибудь
нужное отбил.
– Ну уж нет! – Виктор шарахнулся от меня, натягивая на ходу прободанную рубашку. –
Само пройдет!
– Виктор, перестань. – Я неумолимо приближалась. – Я серьезно.
– И я серьезно, – не сдавался советник, стараясь держаться противоположной стороны
стола. – Кто тебя знает…
Александр наблюдал за нами с интересом зрителя, пришедшего на любительский
спектакль, даже Сенька вылез из-под стола, чтобы не пропустить чего интересного.
– Виктор, – продолжала тем временем уговаривать я, – смех смехом, но мало ли что…
– Вот именно, мало ли что… – продолжал гнуть он свою линию.
– Козла приведу, – пригрозила я, теряя терпение.
– Только попробуй!
– Все, я пошла за козлом.
И на самом деле направилась к двери, которая неожиданно содрогнулась от удара,
нанесенного явно с той стороны.
– А вот и он сам идет, – злорадно предположила я.
– Ладно, ладно, – тут же поспешно сдался советник и жалобно добавил: – Только
козла не надо… – И спрятался за мою спину.
Князь с Сенькой отчаянно боролись с душившим их смехом, но, когда дверь
распахнулась и в дом влетел парнишка лет десяти, в полный голос захохотали все.
Даже хозяйка, до этого прячущая улыбку, сейчас беззвучно смеялась, спрятав лицо в
ладонях. Я, постанывая, повисла у Виктора на руке, чтобы не осесть на пол, а бедная
жертва козлиного издевательства испуганно хлопала глазами.
Парнишка, который был совершенно не в курсе последних событий, вызвавших такое
бурное веселье, недоуменно застыл в дверях и боялся даже пошевелиться.
– Здрас-сти, – неуверенно произнес он, вместо кивка втянув голову в плечи и
затравленно на нас поглядывая.
Если так и дальше дело пойдет, то я не доживу до вечера и умру от смеха и голода.
Полтора пирожка не в счет.
Виктор, окончательно разобидевшись и разуверившись в человеческой доброте, вырвал
у меня руку и ушел в комнату, да еще и дверью хлопнул, чтобы мы прочувствовали свою
вину. Да-а-а, бедный советник. Сегодня он у нас персона грата.
Мы уже успокоились и приступили к долгожданному завтраку, когда Виктор соизволил
наконец выйти и присоединиться к нам. Голод не тетка – ничего не поделаешь. Рубашку
он, естественно, переодел, сменив цветовую гамму с малиновой на черную и без лишней
вентиляции.
– Может, я все-таки посмотрю? – предприняла я еще одну попытку примирения,
наблюдая, как советник тяжело опускается на лавку.
– Не надо, – буркнул он. – Отстаньте.
Мы решили не перегибать палку и отстали, тем более что нам и так было чем
заняться. Аппетит вещь приходящая, но уж если пришел… В общем, к Виктору интерес
был уже потерян окончательно.
Такой вкуснятины я давно не ела, честное слово. Даже королевская кухня ни в какое
сравнение не идет с теми пирогами и ватрушками, которые я сейчас поглощала,
соревнуясь в количестве с мальчишкой, явно решившим меня перещеголять. Ага! Не тут-
то было! Он сдался на шестом.
– Слабак, – беззлобно усмехнулась я.
Хозяйка заулыбалась и потрепала сына по белобрысой макушке.
– Алена, ты не лопнешь? – заботливо поинтересовался Сенька, поднимая морду от
тазика со сметаной. Именно тазика, по-другому эту огромную лохань назвать язык не
поворачивается. И сейчас она была уже пуста.
– На себя посмотри, – привычно огрызнулась я, протягивая лапку за очередным
кулинарным шедевром.
– Пусть кушает. Вон какая худенькая, – вступилась за меня хозяйка.
– Если она будет продолжать в том же духе, то недолго такой останется, – хмыкнул
кот, блаженно растянувшись на лавке. – Хотя мне-то что? Пусть это князя беспокоит.
Александр смерил меня внимательным взглядом, но пока не нашел к чему придраться.
 – Пусть ест, – вынес он свой вердикт. – Главное, чтоб на пользу.
– Я насыщаю мозг, – нашла я оправдание своей прожорливости.
Виктор не удержался от смешка. Кажется, кто-то у нас про козла забыл? Так я и'
напомнить могу… Только вот вставать сил уже нет.
– Спасибо огромное, Дарья, – поблагодарил князь хозяйку, отодвигаясь от стола. –
Все было очень вкусно.
– На здоровье! – привычно для такого случая отозвалась она и принялась собирать
грязные тарелки. – Может, еще чего положить?
– Да куда? – удивился Александр. – Ты наелась? – Издевательский вопрос в мой
адрес.
Я кивнула, изо всех сил стараясь не икнуть.
Дарья составила посуду рядом с большой бадьей и, взяв ведра, направилась к выходу
за водой.
– Давайте я помогу. – Кащей выхватил ведра у нее из рук и скрылся за дверью.
Вот тебе и правитель, а воды простой женщине принести не брезгует. Я в долгу
решила тоже не оставаться и нагрела принесенную воду до горячего состояния. Хозяйка
совсем растаяла и пообещала нам к вечеру приготовить какое-то свое фирменное блюдо.
– Боюсь, что вряд ли мы задержимся до вечера, – огорчил ее Александр (и меня
заодно). – Кстати, у кого можно сейчас взять лошадь?
– Думаю, если только у старосты, – немного подумав, ответила Дарья и принялась за
мытье посуды. – Остальные в полях заняты.
– Замечательно. Все равно я собирался к нему наведаться, разговор есть. Виктор, ты
пойдешь?
Советник молча поднялся, как я подозреваю, изъявив готовность идти, только чтобы
не оставаться со мной в одном доме. Взгляд, брошенный в мою сторону, очень
красноречиво об этом поведал. Запугала я его совсем, бедолажку. Ничего, будет
знать, как невинным девицам мозги пудрить.
– А староста второй день в лежку лежит, – подал голосок мальчик, помогая матери
вытирать чистую посуду.
– С чего бы это? – удивился князь, останавливаясь у двери.
– С головой что-то.
Я еле удержалась, чтоб не хихикнуть, но вовремя одумалась. Мало ли какие проблемы
мучают человека, а я тут потешаюсь.
– Может, мне с вами пойти? – предложила я. – Вдруг моя помощь потребуется?
Александр немного подумал и кивнул.
– Пирожков на дорогу возьми, – едко заметил Виктор.
– Ну если только чтобы козла приманить, – не осталась в долгу я.
И мы вышли во двор, причем советник «вежливо» пропустил меня вперед. Подозреваю,
что он решил проверить на мне наличие во дворе еще какой-нибудь злобной живности.
Жители Трехгории, с коими мне довелось впервые встретиться в их естественной среде
обитания, оказались очень даже приветливыми и гостеприимными людьми. Пока мы шли до
дома старосты, который находился возле той самой часовни, что я приметила еще
вчера, встречавшиеся нам по дороге селяне вежливо и уважительно здоровались с
князем и Виктором, торопясь дальше по своим делам. В Расстании давно бы перед
королём льстиво распластались, а тут как-то все запросто. Да и Александр спокойно
со всеми разговаривает, по-свойски. Чудно. И непривычно уж больно.
Я с нескрываемым любопытством озиралась по сторонам. Конечно, данная деревня
Трехгории мало чем отличалась от такой же в Расстании, но мне тут нравилось больше.
Наверное, все дело в царящей вокруг атмосфере спокойствия и доброжелательности.
Никто никого не бьет, никто ни на кого не ругается, перед Кащеем в обморок не
падает. Эдакий тихий, почти райский, уголок. Хотя, конечно, кто его знает, как на
самом деле тут обстоят дела. Первое впечатление еще не повод для выводов.
Мы вошли в калитку дома, такого же, как и остальные, разве что он был немного выше
и больше. Да и покрашен, кажется, совсем недавно, бежевая краска еще не успела
облупиться. Нас тут же нагло облаяли. Из будки, коварно прятавшейся в ближайших
кустах, вылетел черный как смоль пес размером с новорожденного теленка. Толстая
цепь, явно предназначенная для привязывания годовалых жеребчиков, натянулась, и
пасть с полным набором нехилых зубов клацала в опасной близости от нас. Мама
дорогая! Он же нас сейчас сожрет и даже именами не поинтересуется!
 Я в ужасе шарахнулась обратно на улицу, но Александр, лишь искоса взглянув на
собачьего монстра, заставил его замолкнуть и совершенно спокойно удалиться в свою
конуру.
– Испугалась? – поддел меня Виктор, когда я, с опаской взирая на притихшее
чудовище, протиснулась к Александру и спряталась за его спину.
– Ну этот-то точно плотоядный, – отметила я, поглядывая на Сеньку, от страха
вскарабкавшегося на плечи к советнику и вцепившегося в него когтями мертвой
хваткой.
– И человечинкой с кошатинкой вряд ли побрезгует, – добавил от себя кот. Виктор
поморщился и с трудом отодрал кошачьи когти.
Дверь дома открылась, и нам навстречу вышла невысокая пухлая дама. Возраста она
была неопределенного: ей можно было дать одновременно и сорок и двадцать пять,
именно из-за пухлости и румяности. Эдакая пышка только что с противня, мягкая и
свежая. Вроде бы такие люди отличаются дружелюбием, если я не ошибаюсь. Пышка тем
временем расплылась в сахарной улыбке и, вытирая руки о пока еще чистый передник,
направилась к нам.
– Ваше сиятельство, для нас большая честь принимать вас в нашем доме. – Дама
слегка наклонила голову в знак приветствия. – Проходите в комнаты, муж скоро
прибудет. – И она перевела любопытный взгляд на меня, окинув с ног до головы.
«Будто корову на базаре выбирает», – почему-то подумалось мне.
– Спасибо, Анна, – ответно кивнул ей Александр, направляясь к дому по посыпанной
мелким песком дорожке.
– А эта милая девушка и есть та самая Баба-яга? – не удержалась Анна от вопроса,
со снисходительной улыбкой наблюдая, как князь придерживает меня под руку. –
Кстати, вон и Савелий едет, – кивнула хозяйка нам за спину.
Мы обернулись. В ворота въезжал на чубаром жеребце мужчина лет сорока пяти. На нем
была простая холщовая рубаха, свободные темные штаны, сапоги, знававшие и лучшие
времена, думаю, еще в молодости его дедушки. Небольшая бородка скрывала часть
глубокого шрама, проходящего через всю левую щеку к подбородку, а густые темные
брови, сведенные на переносице, делали его вид еще более зловещим. Жутковато, надо
сказать. Если б я встретила его в темном переулке, то желание убежать осталось бы
единственным из всех присутствовавших в тот момент.
Однако при одном взгляде на нас Савелий расплылся в улыбке, и его лицо мгновенно
преобразилось, став приветливым и даже очень приятным. Вот ведь как бывает…
Правильно говорят умные люди – первое впечатление дурит голову похлеще самогона.
– Ого! Какие гости к нам пожаловали! – пробасил хозяин, ловко спрыгивая с
лошади. – Что ж ты, Анютка, их на пороге-то держишь?
– Мы только что зашли, – пожимая ему руку, ответил Александр. – Нам сказали, что
ты тут в лежку лежишь…
– Было дело, но сегодня вроде ничего, – ответил Савелий. – Виктор, а ты, смотрю,
кота завел? – Он протянул огромную ладонь советнику.
– Что делать, – притворно вздохнул Виктор, – князю – девушки, мне – животные, зато
говорящие.
– Странные у тебя наклонности, – мстительно заметила я.
– Эй, я нормальный! – вступился за себя Сенька, вырываясь из рук Виктора. – И
вообще, меня только кошки интересуют, а с людьми я только разговариваю.
– Виктор, не расстраивайся, зато тебе достался эксклюзивный экземпляр, – захохотал
Савелий, глядя на перекошенное лицо советника, который бросал в мою сторону
убийственные взгляды. Потом повернулся ко мне. – Думаю, не ошибусь, если скажу, что
ваша спутница не кто иная, как Алена. Я прав?
Я кивнула. Кажется, слава бежит впереди меня. Приятно, конечно, но почему-то
чертовски неудобно.
– Рад с вами познакомиться, барышня. – Савелий утопил мою ладонь в своих
ручищах. – Мы уже наслышаны о вашем геройстве.
– Спасибо, – смущенно пробурчала я.
– А о ее ехидстве и кровожадности почему-то умолчали, – буркнул себе под нос
мстительный советник, но так, чтобы я слышала. – Наверное, решили народ не пугать.
Я собралась ответить, что кого-то, кажется, давно не бодали, но меня отвлекли.
– Алена, вот Савелий и его жена Анна, старейшины этой приграничной деревни
Трехгории, – представил мне хозяев Александр и потом обратился к старейшине: – Ко
всему прочему, Алена еще и моя будущая жена.
Я покраснела. Ничего не могу с собой поделать: при одном упоминании о нашей
свадьбе при посторонних у меня начинают пылать щеки. Почему, интересно?
– Ой! – воскликнула пухленькая Анна. – Новость-то какая! Пойду на стол накрывать!
И она с удивительной резвостью убежала в дом.
– Вот уж действительно новость! Поздравляю! – Глаза старейшины хитро сощурились. –
Наконец-то наш непокорный князь сдался?
– Это кто еще сдался? – опять проворчал Виктор.
– А ты чего все ворчишь? – Савелий повернулся к нему. – Вот погоди, и на тебя
управа найдется.
Виктор возмущенно фыркнул, мол, не дождетесь. Я сдавленно хихикнула, намекая на
уже найденную рогатую управу, но вслух озвучивать свои мысли не стала, а то Виктор
меня точно прибьет.
Хозяин гостеприимно распахнул перед нами дверь, от которой с радостными писками-
визгами отскочила тройка ребятишек самого любопытного возраста – от семи до
двенадцати.
– А ну брысь отсюда, непоседы! – беззлобно прикрикнул на них Савелий. – Ишь,
любопытные.
Ребятня особо трепетать перед отцом не стала и теперь с интересом наблюдала за
нами из-за ближайшего угла, хихикая и вытягивая шейки. Я успела разглядеть, что вся
ватага состоит из двух мальчишек, младшего и старшего, и одной девочки с
непослушными косичками, торчащими в разные стороны.
– Я сейчас на стол накрою, устраивайтесь. – Анна указала нам на огромный стол в
светлой столовой и собралась уже куда-то скрыться, но Александр остановил ее:
– Не надо, мы только что позавтракали. Да и времени особо рассиживаться нет.
– Как всегда, сразу дела, – притворно вздохнул Савелий и сделал приглашающий жест.
Мы присели. Столовая была рассчитана явно не на одно семейство, хотя в таком
большом доме странно было бы увидеть маленькие комнатушки. Очень чисто, опрятно и
уютно. Веселенькие занавесочки на окнах, клетчатая скатерть на столе, на полочках
специи в разрисованных баночках. Скромненько и со вкусом, прямо образцово-
показательное семейное помещение.
– Савелий, ты не замечал ничего подозрительного в последнее время? – немного
помолчав, спросил князь.
Савелий задумался.
– Да нет вроде, – пожал он плечами. – А что именно-то?
– Чужих кого? Или животные ведут себя странно?
– Чужих точно никого не было. – Старейшина почесал бороду. – А животные?… Нет, все
как всегда. Что-то случилось?
– Случилось. – Александр серьезно посмотрел на меня. – Алену пытались убить.
Правда, в Бемирании, но кто знает…
Я сконфузилась. Лучше бы не ходила, честное слово, если б знала, что он будет об
этом говорить.
– Вот как? – Савелий тоже теперь внимательно меня рассматривал. – Нет, ничего
точно не было, что могло бы послужить зацепкой, я бы знал.
Тоже мне, нашли подопытного кролика.
– Я так и думал, – кивнул князь, поднимаясь из-за стола. – Кстати, у тебя лошадью
нельзя разжиться? Верну.
Вот удивительный человек! Как правитель он мог бы спокойно потребовать для себя
любого коня на выбор, притом безвозмездно (в Расстании так бы и поступили), а он
вместо этого выпрашивает чуть ли не по домам.
– Дам одну, но больше у меня свободных нет.
– А нам больше и не надо.
Я повнимательнее присмотрелась к старейшине. Что-то в нем было такое, что невольно
приковывало взгляд. Не шрам, это точно. Но что тогда?
Нервно теребя бахрому скатерти, я пыталась поймать ускользающую от моего сознания
мысль. Физически этот человек был абсолютно здоров, я уже успела незаметно провести
диагностику, но откуда тогда у него такие сильные головные боли? Где-то я с
подобным уже сталкивалась, но где? Вот черт, все-таки склероз подкрался незаметно.
Сейчас я все равно ничего не смогу определить, приступ уже прошел, а ждать
следующего можно о-го-го сколько, вряд ли Александр согласится провести в этой
деревне неделю, а то и пару месяцев.
– Алена, мы уходим, – склонился надо мной Александр.
Я поспешно вскочила и направилась к выходу вслед за остальными.

ГЛАВА 4

– О чем ты так усиленно думаешь? – тронул меня когтистой лапкой Сенька. – У тебя
что, кризис мысли?
Я очнулась от натужных и бесполезных воспоминаний. Случай с Савелием так и не
давал мне покоя, хотя мы уже давно покинули приграничную деревню и теперь вокруг
нас поднимались вековые сосны, исполинские дубы и прочие лесные великаны вперемежку
с совсем молоденькими деревцами. Наезженная дорога легко ложилась под копыта
отдохнувших и сытых лошадей, и они весело цокали подковами. Нам навстречу изредка
попадались местные жители, кто верхом, кто на подводе, спешащие из одного села в
другое по своим делам, раскланивались с нами и торопились дальше. Краем сознания я
замечала все эти внешние раздражители, но мысли действительно были заняты
совершенно другим. Ну не могу я никак вспомнить, где и когда мне встречался такой
же случай, как у этого странного старейшины. И это так мучает…
– Наверное, подсчитывает недоеденные калории, оставшиеся на столе, – поддел меня
Виктор. – Такое количество и не в ней пропадает…
– Нет, – расплылась в злорадной улыбке я. – Подумываю о покупке козла. Как ты
думаешь, Александр, нам не помешает в замке один козел с обломанным рогом?
Про второго с хвостиком на затылке я добавлять тактично не стала.
– Если ты хочешь остаться совсем без мужского общества, и без моего в том числе,
то данный вид оружия будет очень действенным, – как можно серьезнее высказал свое
мнение князь, но в его глазах плясали веселые искорки.
– А его можно будет натаскать только на отдельных представителей человечества. –
Многозначительный взгляд в сторону советника.
– Как ты жестока, Алена, – встрял Сенька, перепрыгивая в седло к Виктору.
Вот всегда он так. Чуть запахнет препирательствами, так он жмется к тому, от кого
может потом получить по мохнатой морде за поддержку недружественной стороне. И чего
он в Викторе нашел, интересно? Наверное, наличие хвостов сближает, я-то свои волосы
редко завязываю, в основном они так болтаются, а у князя хвоста вообще нет.
– Алена, действительно, что тебя мучает? – спросил Александр.
– Савелий, – честно ответила я.
– Мне показалось, ты не нашла у него никаких заболеваний.
– Не нашла. – Я задумчиво кивнула. – Но ведь головные боли у него не на пустом
месте появляются. Должно же быть что-то… И я не могу никак этого вспомнить.
– Да, провалы в памяти – вещь серьезная, – хмыкнул Виктор. – Я тебе блокнотик для
записей подарю, потолще.
– По себе судишь? Свой-то небось постоянно в кармане таскаешь?
– Мне еще рано, – высокомерно заявил советник. – И на память я пока не жалуюсь, в
отличие от некоторых.
Вот зараза какая! Ну что он ко мне цепляется постоянно?
– Не волнуйся, – проигнорировал Александр наш обмен любезностями. – Если
вспомнишь, то в любой момент сможешь послать ему письмо со всеми своими
рекомендациями.
– Если опять не забудет.
Нет, я его точно побью когда-нибудь. Язва фарландская!
Во второй половине дня мы сделали привал, съехав с дороги и выбрав уютную
небольшую полянку. До ближайшей деревни было еще достаточно далеко, а есть хотелось
уже сейчас. И не только мне, как оказалось.
Предоставив мужчинам возню с костром и приготовление чего-либо съедобного (от меня
же пользы в этом деле все равно никакой, проверено неоднократно), я решила
осмотреть местность, клятвенно пообещав Александру далеко не уходить. Да я и не
собиралась, собственно. Так, поброжу вокруг полянки, посмотрю, где что растет, и
назад. Вдруг тут травки какие полезные произрастают? Мне запасы пополнять надо.
Того, что я насобирала в Бемирании, мне мало, да и Учитель перед нашим отъездом не
очень расщедрился на всякие редкости, жадина. Я у него пару скляночек с полезными
настойками выпрашивала-выпрашивала, а он так и не дал. Можно подумать, от него
убудет. Так нет ведь, зажал. Ну и ладно, я тоже своими рецептами не разбрасываюсь,
тоже кое о чем умолчала.
Побродив вокруг поляны, я не нашла ничего, чего бы у меня не было, и уже собралась
возвращаться, но тут мое внимание неожиданно привлек странный блеск между
деревьями. А что там у нас? Вопрос – идти или не идти, передо мной даже не стоял.
Я раздвинула ветки кустов, скрывавших пока еще неизвестно что, и моему восхищенно-
недоуменному взору предстало великолепное озеро. Странно, князь ничего о нем не
говорил. Оно было идеально круглым и зеркально-гладким, даже легкий ветерок не
вызывал ряби на его поверхности. Вот это да!
Оторвать взгляда от такого завораживающего зрелища я уже не могла. Медленно
приблизившись, я присела на обрывистом бережке и уставилась на неподвижную гладь
воды. Такое впечатление, что она замерла или очень густая, как вересковый мед.
Странно, так не бывает.
Шелест кустов за моей спиной прозвучал излишне громко, и я только сейчас заметила,
что никаких звуков вообще не слышу. Ни щебетания неугомонных птиц, ни шума ветра –
ничего. Полная, абсолютная тишина. Такое уже было со мной, у воронки… Только сейчас
тишина не была зловещей и пугающей, а скорее наоборот – спокойной и умиротворяющей.
Я обернулась. С моей везучестью ожидать чего-либо приятного не приходится. Вот и
сейчас… на меня смотрели холодные голубые глаза белого волка. Выражение морды
говорило о полном отсутствии малейших понятий о дружелюбии, а оскаленные далеко не
маленькие клыки только подтверждали невегетарианский рацион питания данного
субъекта. Он был слишком близко, чтобы я могла успеть убежать. Ну хоть кто-то
сегодня неплохо пообедает.
Я встряхнула головой. Что за самоскармливательные мысли лезут мне в голову?
Спасаться надо! Резко дернувшись, я не удержалась на бережке и вместе с осыпавшимся
песком стала сползать вниз, к самой воде, или что там такое, ее заменяющее.
Мне, конечно, интересно, чем таким заполнено озеро, но испытывать действие
неизвестной жидкости на собственной шкурке как-то не очень хочется. И я стала
усиленно цепляться за мелкую травку. Она предательски не цеплялась, но движение
моей тушки вниз немного замедлила, и я успела вскочить на ноги у самой кромки
искристой неподвижной воды.
Волк смотрел на меня с ленивым интересом. Такое впечатление, что он просто уверен,
что я никуда не денусь. Только если он думает, что я буду тут стоять и ждать, пока
его волчество соизволит начать расправу над не в меру любопытной ведьмой, он
глубоко ошибается. Бить заклинанием его не хотелось, убегать бесполезно, а
уговаривать глупо.
Я решила медленно отступать. В сторону, естественно. Рассматривать вблизи, чем же
заполнено озеро сейчас, было несколько… несподручно. Не поворачиваться же к волку
спиной. Да и интерес к озеру у меня уже несколько утратился.
Я осторожно сделала один шаг к пологой части берега, второй, третий. Волк
неотрывно следил за моими движениями. По его клыкам начала стекать слюна, и он
слизнул ее длинным розовым языком. Я тоже судорожно сглотнула, за компанию.
– Я тоже есть хочу. И не меньше тебя, – сказала я животному только для того, чтобы
услышать хотя бы собственный голос. Тишина, которая вначале совершенно не пугала,
теперь начала нестерпимо давить на уши.
Волк не ответил, а я свой монолог прекращать не собиралась.
– Вот меня сейчас хватятся, пойдут искать и надают тебе по наглой белой морде,
чтобы в следующий раз не разевал пасть на княжеских невест. И хватит на меня так
плотоядно смотреть, я ядовитая и невкусная. – В двух последних определениях я очень
сильно сомневалась, но старалась придать себе как можно больше уверенности.
Меня проигнорировали самым наглым образом. Я что, зря распинаюсь, что ли? Только
непривычно голубые глаза неотрывно смотрят в мою сторону. Но тут волк напрягся. Я
тоже.
«Он же сейчас прыгнет!» – скорее почувствовала, чем подумала я и собралась рвануть
хоть куда-нибудь. Сердце колотилось с бешеной силой. Рука сама поднялась, и на
пальцах замерцала готовая сорваться в любой момент молния.
– Алена, стой и не двигайся! – услышала я до боли знакомый голос и послушно
замерла. Я так была увлечена игрой в гляделки с волком, что даже не заметила своего
любимого спасителя.
Морда волка перестала скалиться и повернулась влево, где стоял Александр. Князь
неотрывно смотрел на зверя, медленно поднимая руку раскрытой ладонью вперед, будто
показывал, что он безоружен. И больше ни звука.
Я боялась пошевелиться и продолжала столбачить с занесенной для заклинания рукой.
Она затекла, но я не решалась сделать ни одного движения. Кто его знает, чем это
грозит.
Волк и человек смотрели друг другу в глаза. Минуту, другую, вечность… Зверь сдался
первым. Низко опустив голову и прижав уши, он коротко тявкнул и с быстротой молнии
скрылся в лесу. Я успела заметить только белесую тень. Вот это скорость!
Александр повернулся ко мне, напряженно глядя куда-то за мою спину и не опуская
ладони.
– А теперь вылезай, – сказал он и подал другую руку. – Только очень осторожно, без
резких движений и желательно пока не оборачивайся.
– А если обернусь? – не удержалась от любопытства я, но все инструкции старалась
выполнять четко.
– Лучше не надо.
Вот так, коротко и ясно. Желание узнать, что там сзади, временно отпало.
Интересно, куда я вляпалась на этот раз? Надеюсь, мне хоть разъяснят?
Александр, как только я полностью вскарабкалась на крутой берег, стиснул мои плечи
и крепко прижал к себе. Эй, а дышать-то мне надо! Его пальцы были сильно напряжены
и больно впивались в мои мышцы. Он боялся, что я сделаю очередную глупость. А мне
так хотелось обернуться… Я боролась с собой, честно. Инстинкт самосохранения
оказался сильнее. Но только когда князь немного ослабил хватку, я осмелилась
повернуть голову и глянуть на озеро. Никогда бы не пожелала утопиться в этом
странном водоеме! Так ведь заикой можно остаться. Посмертно.
В густую серебристую воду без единого плеска и колыхания поверхности опускалась
голова огромной змеи или ящерицы – рассмотреть толком не успела. Ее мерцающие
красноватыми отблесками глаза закрывались, и вот она уже полностью исчезла. Я даже
подумала, что у меня очередной разгул фантазии или, на худой конец, просто
банальная галлюцинация. Если так и дальше дело пойдет, то я точно свихнусь.
– И что это было?… – оторопело поинтересовалась я, вцепившись от избытка
впечатлений в локоть Александра. Да так, что он еле меня оторвал.
– Это мертвая вода, – хмуро произнес он.
Такая информация как-то не очень хорошо укладывалась в моей голове. Какая мертвая
вода? Кто же ее так? Стоп! Уж не очередная ли сказочная байка становится
реальностью? Взгляд Александра заставил меня проглотить последующее едкое
замечание. Он что же, не шутит? Тоже мне, Кащей-сказочник!
– Алена, это действительно озеро с мертвой водой, – совершенно серьезно сказал он.
– С той самой?
– Да, с той самой.
– И она способна заживлять раны?
– Да, даже смертельные.
Так! Успокоительного мне, и побольше! Срочно!
– А почему ты не сказал, что мы остановились возле него? – Поток вопросов в голове
не иссякал.
– Потому что это непостоянное озеро. Оно появляется перед людьми только когда само
пожелает и где пожелает, – пояснил князь. – Его охраняют два вечных стража: один с
берега – это белый волк, ты его видела, а второй изнутри – это черный змей, но с
ним лучше вообще не сталкиваться.
– А…
– Алена, я не знаю, откуда оно в Трехгории, – предугадал мой очередной вопрос
Александр, поднимая руки, будто сдаваясь. – Но к нему никто не может приблизиться
безнаказанно, кроме самого наследного правителя. Стражи не пустят. Идем, нам не
стоит здесь оставаться.
Вот прелесть! А предупредить заранее никак нельзя было?
– Странно, обычно оно не появляется перед чужими так быстро. – Кащей бросил на
озеро задумчивый взгляд. – Особо упертые годами бродили по Трехгории в поисках
мертвой воды просто из праздного интереса, но безрезультатно, а потому и возвели в
ранг очередных сказочек. Виктор, кстати, увидел его впервые только через год после
приезда. Я, конечно, должен был рассказать тебе об озере раньше, но не думал, что
ты так скоро с ним столкнешься. Тем более без меня.
А мог бы и подумать. Знал ведь, с кем связался.
– Так ты вытащил меня после битвы с помощью этой воды? – догадалась я.
– Всего лишь залечил рану. – Князь снова нахмурился от неприятных воспоминаний и,
взяв меня под руку, повел к лесу. Живому, нормальному, полному звуков и жизни. – К
сожалению, не позволить тебе умереть пришлось несколько другим способом.
Как же, как же, помню про ритуал на крови, рассказывали.
– А почему же тогда ты не воспользовался ею, когда тебя ранили при покушении?
– Потому что на правителей она не действует.
– То есть?
Что, правители не люди, что ли?
– Алена. – Александр остановился под раскидистым дубом и мягко мне улыбнулся. –
Если ты думаешь, что я могу ответить на все-все твои вопросы, то ты ошибаешься.
Кое-что я и сам хотел бы знать, но, к сожалению… – И он развел руками. –
Единственное, что мне еще известно – за пределами Трехгории мертвая вода очень
быстро теряет свою силу, уже через несколько часов. Это как-то связано с моей
потомственной магией.
Я тяжко вздохнула, и мы направились к костру. Умопомрачительный запах жаркого уже
доносился до нас. Есть захотелось со страшной силой.
– И откуда ты вытащил ее на этот раз? – «невинно» поинтересовался Виктор, как
только мы вышли на поляну.
Вот противный! У него другие мысли по поводу меня вообще есть? Или он думает, что
мое основное предназначение в этом мире – попадать во всякие неприятности?
– От мертвого озера, – коротко ответил князь.
Виктор почему-то улыбаться сразу перестал и посмотрел на меня с некоторым
удивлением, но вскоре его взгляд вновь стал насмешливым.
– На месте Александра я бы тебя связал, – высказал он мне негуманную мысль. А что
еще от него ждать-то? Заботливый ты наш.
– Это не выход из положения, – ответил за меня князь, прежде чем я успела открыть
рот. Пришлось закрыть его обратно.
Они что, на полном серьезе, что ли?
– Может, и мне кто-нибудь объяснит, что все это значит? – проговорил Сенька,
посмотрев на каждого из нас по очереди.
Александр кратко повторил все, что успел рассказать мне. Кот задумался и
неожиданно спросил:
– А живая вода тогда где?
А кстати, очень хороший вопрос. Я почему-то сразу до него не додумалась. И мы
выжидательно уставились на Кащея. Втроем. Виктор, по всей видимости, относился в
данный момент к категории недогадливых вроде меня. Уже радует, а то этот умник
слишком задается что-то, особенно в последнее время.
– Ну я-то откуда знаю? – ответил Александр, понимая, что мы так просто от него не
отстанем. Любопытством нас не обделили. – В Трехгории ее точно нет. Вроде бы живая
вода – это родник на дне какого-то еще озера. Все. И прекратите смотреть на меня
как на всезнающего академика, у меня от ваших взглядов голова дымиться сейчас
начнет.
Пришлось от него все-таки отстать.
У меня складывается такое впечатление, что Трехгория принесет еще очень много
сюрпризов. Вот только понравятся ли они мне? Лучше выяснить это заранее. Мало ли
что…
– Может, ты расскажешь мне, что еще может свалиться на мою бедную голову? – решив
не откладывать в долгий ящик, приступила к расспросам я. – А то потом ведь первый
будешь сокрушаться о моей «везучести».
Александр улыбнулся, наблюдая, как Виктор переворачивает поджаривающиеся на огне
тушки птичек.
– Думаю, что ужасного ты ничего не увидишь. Монстры тут не водятся.
Ага! Змеюка в озере тоже что-то типа маленькой безобидной ящерки, да? Ну-ну!
Я с сомнением посмотрела на князя. Не думаю, что он от меня что-то скрывает –
смысла нет. Ладно, будем все узнавать по ходу возникновения проблем. Первый раз,
что ли? Любимый-то рядом, спасет в случае чего. Он уже и привыкать, кажется, начал
к этому, вон как поглядывает ласково, обнимает нежно.
К вечеру мы благополучно и без происшествий (причем, по словам неугомонного
советника, это относилось исключительно только ко мне) добрались до следующей
деревни, куда въехали одновременно со стадом коров, которых гнали с луга. Коровы не
проявили к нам никого интереса, в отличие от веселого, совсем молоденького
пастушка, азартно размахивающего излишне длинной хворостиной. Мы с Сенькой
покосились на грозно извивающееся оружие в руках мальчишки и поспешили затеряться
среди рогатых буренок, чтобы ненароком не попасть под раздачу. И вовремя.
Хворостина со свистом взвилась вверх и как бы невзначай прошлась по крупу коня
Виктора. Перепуганный конь, не ожидавший подобного коварства, присел на задние ноги
и запрыгал, изображая танец бешеного зайца. Сам советник болтался в седле, пытаясь
удержать равновесие и не свалиться в придорожную канаву. Зрелище было настолько
забавным и до того порадовало мою зловредную душу, что я не выдержала и начала
похрюкивать. Вот тебе и пакость очередная, даже самой напрягаться не пришлось.
Александр тоже на всякий случай отъехал подальше, из последних сил сдерживая смех,
и помогать другу особо не торопился. Да, не повезло бедолаге сегодня.
А вот паренек перепугался не на шутку и кинулся ловить бедное животное, не
выпуская хворостины из рук. Я бы на месте лошади, уже успевшей близко познакомиться
с неприятными ощущениями от этой длинной штуки, тоже подумала, что из меня решили
сделать как минимум заливное, и бросилась бы наутек, взбрыкивая ногами. Наверное,
если бы она могла, еще и прикрыла бы пострадавшую пятую точку передними копытами.
Паренек не терял надежды исправить свою оплошность и упорно преследовал всадника,
размахивая извивающимся прутом. Думаю, что Виктор тоже не пришел в восторг от
подобного «гостеприимства», а потому только пришпорил и без того улепетывающее со
всех ног животное. Пастушок сильно отстал от них и беспомощно обернулся на нас с
князем. Мы уже откровенно покатывались со смеху. В глазах мальчика уже не было
испуга, а лишь растерянность вместе с некоторой долей досады. Но, увидев наши
довольные лица, он немного расслабился. Я ему ободряюще улыбнулась и подмигнула.
Молодец какой! Я на его месте тоже так поступила бы. Отказать себе в подобном
удовольствии я бы точно не смогла.
– А теперь тебе лучше спрятаться, – шепнула я мальчишке, свешиваясь с седла и
продолжая ухмыляться. – А то господин советник сегодня не в лучшем расположении
духа. У него день слишком… трудный выдался. Забодало его все.
Сенька понимающе муркнул.
Пастушок открыл рот от удивления и еле заметно кивнул в сторону Александра, не
забыв вытаращить глаза:
– А это сам князь, что ли?
Его догадливости можно было позавидовать. Уважаю.
Я кивнула, а мальчишка уже слился со стадом. Только высоко торчащая хворостина
маячком покачивалась над пятнистыми спинами. Не узнал бедный ребенок сразу Кащея
Бессмертного, что поделаешь.
– Что ты ему сказала? – полюбопытствовал Александр, когда мы выбрались из стада
буренок и взяли курс на обиженного на весь белый свет Виктора, поджидавшего нас на
углу улицы и с откровенной ненавистью посматривавшего на коров. Вот интересно, на
мясо эта ненависть тоже будет распространяться или как?
– Ничего особенного, – беспечно пожала плечами я. – Просто предупредила, что
сегодня у советника настроение не располагает к общению с рогатыми представителями
животного мира и всеми, кто с ними хоть как-то связан. Мальчик оказался понятливым
и решил не искушать судьбу.
Александр хмыкнул и обернулся на стадо. Пастушка видно нигде не было. Качественно
спрятался.
 – Да уж, Виктору сегодня и впрямь не везет.
– Как ужу на сковородке, – добавил Сенька.
Князь весело рассмеялся:
– Потрясающее сравнение.
Мы поравнялись с надутым советником, стараясь изо всех сил сохранять на лицах
маску серьезности и хотя бы видимость небольшого сочувствия. Однако нас быстро
раскусили.
– Смешно вам? – сквозь зубы рыкнул Виктор, пронизывающе глядя на нас своими
темными глазами, в данный момент просто излучавшими смертоносные стрелы.
– Нет, ну что ты… – широко улыбаясь, принялся было уверять его князь, но актер из
него не получился. Он спрятал лицо в ладонях и беззвучно предавался истерическому
хохоту. Наверное, ужа представил.
– Битый небитого везет, – сквозь смех выдал князь.
Быстро же он у меня всякой гадости нахватался. Это заразно, что ли?
Виктор обиделся окончательно. Он молча развернул коня и, не глядя вообще больше в
нашу сторону, направился к дому местного старейшины, который, как и в предыдущей
деревне, выделялся среди остальных домов по величине. Не ошибешься в случае чего.
Мы последовали за невезучим советником на некотором расстоянии, безуспешно пытаясь
успокоиться и прекратить смеяться. Это пришлось делать еще и потому, что, чем ближе
к центру деревни мы подъезжали, тем чаще нам стали попадаться люди. Сомневаюсь, что
согнувшийся пополам от смеха правитель будет признан нормальным.
Я в очередной раз подивилась совершенно спокойному отношению местных жителей к
появлению своего правителя. С ним вежливо здоровались, кланялись и… спешили по
своим делам. Такое впечатление, что не сам князь и Кащей Бессмертный приехал, а
всего лишь сосед в гости заглянул. Его появлению не удивлялись и не устраивали из
этого событие. В смысле того, что розовых лепестков под ноги ему никто не бросал,
хлеб-соль не выносил и от страха перед нежданно нагрянувшей властью в обморок не
падал.
– Слушай, – не выдержала я, обратившись к Александру, когда мы подъезжали к дому
старейшины, – ты так запросто со всеми общаешься. И тебя никто не боится. Почему?
Виктор безуспешно пытался спрятать улыбку, но я ее все-таки заметила.
– И что смешного я сказала?
Виктор отвернулся, но его злорадный оскал я видела даже из-за ушей. Нет, он
прекратит когда-нибудь надо мной так загадочно издеваться?
– Алена, – князь тоже заулыбался, – ты считаешь меня чудовищем, которого должны
все бояться и падать ниц от одного моего вида? Или я должен предупреждать о своем
появлении громом, молниями и сметанием всего на своем пути? Нет, ну я могу,
конечно…
Я смутилась. Вот опять меня не так поняли.
– Просто… В Расстании все по-другому, – попыталась я объяснить.
– А мы не в Расстании, – достаточно резко сказал Александр. – Привыкай к этому. И
я не считаю, что люди, которые живут в моей стране, должны испытывать неудобства,
если мне приспичит нанести визит в их деревню или просто проезжать мимо. Зачем? Я
же точно такой человек, как и они, и каждый должен заниматься своим делом. Для чего
вся эта дешевая мишура? Я не нуждаюсь в поклонении и воздавании почестей, словно
идол какой-то, это неприятно. Мне по крайней мере.
Заметила уже. И именно это мне в нем больше всего и нравится. Даже слишком.

ГЛАВА 5

К вечеру четвертого дня пути мы наконец-то приблизились к конечной цели нашего

путешествия.
Из-за поворота неожиданно показались стены замка, а еще через несколько минут он
величественно предстал перед нашим взором во всем своем великолепии. Если честно,
то со стороны я рассматривала замок впервые. С высоты во время полета на метле и
при поспешном бегстве мне было не до его красот, архитектура тогда меня волновала
меньше всего. Сейчас же я наслаждалась поистине великолепным зрелищем. Темная
громада будто двигалась нам навстречу, скалясь зубцами башен и внимательно глядя
провалами окон. Он был живой. По крайней мере, мне так показалось. Каждый камень,
каждая дощечка здесь дышала, жила, существовала. Замок мог пустить гостя,
приласкать, нежно вобрать в себя, а мог и отвергнуть, выплюнуть, раздавить. Что
это? Очередная особенность магии Трехгории или опять мое больное воображение
расшалилось? И неужели это теперь будет моим домом? Как он примет меня?
Я так засмотрелась, пытаясь унять неожиданную трепетную дрожь, что не сразу
заметила, как отстала от своих спутников.
– Алена, в чем дело? – вывел меня из задумчивого созерцания Александр, когда моя
лошадь почти врезалась в Стража. – Ты увидела привидение?
Я потрясла головой, чтобы отогнать прямо-таки навязчивое наваждение, и повернулась
к нему. Как бы это получше спросить? Не засмеял бы, а то скажет, что у меня опять с
головой проблемы.
– Александр! – Мой голос все-таки предательски дрогнул. – Мне кажется или замок
правда живой?
Вопреки ожиданиям смеха в ответ я не услышала, даже от Виктора с Сенькой, которые
скромно отъехали в сторонку, чтобы не мешать нашей разъяснительной беседе. С чего
бы они стали вдруг такими деликатными?
– Я рад, что ты наконец это заметила, – совершенно серьезно ответил князь. – Мой
замок не просто живой, он – самостоятельное существо, умеющее чувствовать,
сопереживать, защищать. Это самое надежное и безопасное место в Трехгории. Даже
если все вокруг рухнет в преисподнюю, он будет стоять как скала, до последнего
вздоха своего хозяина.
– Но как же так?… – потрясенно выговорила я, еще не до конца поверив, что моя
догадка оказалась настолько верной. – Я раньше ничего такого не замечала…
– Потому что раньше ты была для него чужой. Хотя я до сих пор не понимаю, как вы с
Елисеем смогли попасть внутрь. Замок свято хранит верность своему хозяину и не
пустит внутрь никого постороннего без разрешения.
Я тоже этого не понимала и теперь изучала родовое гнездо Кащеев Бессмертных с
гораздо большим интересом и чуть ли не благоговейным трепетом.
– Так вот почему моя магия действовала лишь выборочно, – догадалась я.
– Конечно, – усмехнулся Александр. – А ты думала? И не только твоя.
Теперь, по крайней мере, на многое пролился свет. И как Кащей спокойно проходил
через все мои преграды, и почему он не выпускал меня из замка, и почему он вообще
мало пользуется магией. Сколько же силы вложено в эту каменную махину?
– Как он может защищать и чувствовать – это я еще в состоянии осмыслить, –
высказала я вслух очередную мысль. – Но как он может сопереживать?
– Когда погибли мои родители, стены замка плакали, он долго не мог смириться с
потерей своих хозяев, – тихо сказал Александр. – У него есть душа, помни об этом.
Вряд ли я теперь забуду такое.
– Эй, вы скоро там? – донесся до нас нетерпеливый голос Виктора. – Времени
поговорить, что ли, не будет больше? Есть же хочется.
– Да, да, – поддержал его Сенька.
А сами говорят, что я обжора. Я еще даже проголодаться не успела. Да и какая может
быть еда, когда передо мной открываются такие великие тайны.
– Едем, – кивнул мне князь, и я нехотя тронула поводья. – Только не очень
заморачивайся на этом, а то я тебя знаю.
Легко сказать – не заморачивайся. Жить во внутренностях практически живого
существа… Прям как паразиты какие. Брр… Ужас!
– Алена… – через некоторое время тронул меня за руку князь. – Я сказал – не
заморачивайся. Расслабься. Прими это просто как информацию.
Неужели у меня все на лице так ясно написано? Судя по ухмыляющемуся лицу Виктора –
точно. Интересно, а как он сам отреагировал на такое же заявление, когда только
приехал в Трехгорию? Или он, как простой человек, не понимает этого? Надо будет
спросить при случае.
Мы подъехали к воротам. Странно, но никаких следов моего незабываемого побега
обнаружить мне не удалось, как я ни присматривалась. То ли починили так
качественно, то ли вообще новые поставили. Насколько я помню, от моего удара ворота
разлетелись чуть ли не в дребезги.
– А ведь нас не ждут так рано, – высказал предположение советник, громко подолбив
по воротам рукоятью меча.
– Не ждут, – согласился князь и хитро мне подмигнул. – Вот заодно и узнаем, чем же
на самом деле занимаются в замке в наше отсутствие.
Открывать нам почему-то не торопились. Я уже хотела предложить проверенный способ
снести все к чертовой матери, но тут открылось небольшое смотровое окошко на уровне
глаз, и недовольный голос стражника пробурчал:
– Что надо?
– Я тебе сейчас покажу, что надо! – неожиданно разозлился князь. – А ну открывай
живо!
– Хозяина не узнаешь? – для солидности рявкнул Виктор и уже тише проворчал: –
Совсем распустились. Александр, я тебе давно говорил, что пора порядок навести…
– Вот прямо сегодня и займусь, – недовольно ответил князь.
За воротами повисла напряженная тишина, но уже через несколько секунд ворота
распахнулись настежь, впуская непонятно откуда взявшихся нас. Да уж… Сервис.
– Простите, ваше сиятельство, не признали! – чуть не распластался перед нами
стражник. – Вы не предупредили, что так рано вернетесь.
– А должен был?
Ответа, естественно, не последовало. Остальная охрана стояла по стойке смирно и,
как мне показалось, даже дышать боялась. Правильно, а то держат нас на улице, как
просителей каких-то.
Мы въехали во внутренний двор, ворота за нами бесшумно закрылись. Александр цепким
взглядом окинул стражу и легко соскочил с коня, бросив поводья первому отмершему
солдату.
Я с опаской поглядывала на замок. От него веяло такой мощью и нерушимостью, что
мне стало жутко. Конечно, я и раньше подозревала, что жилище Кащея не простая
убогая лачужка, но даже наша доблестная академия, напичканная огромным количеством
охранных и защитных заклинаний, кажется жалкой хибаркой по сравнению с этим
исполином. Странно, что, находясь здесь почти месяц, я не удосужилась обратить на
это внимание.
– Алена, отомри, – рассмеялся Александр, стаскивая меня с седла. – Такое
впечатление, будто внутри замка стоит алтарь и тебя собираются принести в жертву.
– Я всегда подозревала, что чем-нибудь подобным закончится, – буркнула я, пытаясь
привести в порядок свои вконец расшалившиеся мысли.
– Бог ехидства уже тебя поджидает, – хмыкнул Виктор. – Сегодня как раз его день.
– Тебе лучше знать, – не осталась в долгу я. – Небось еженедельно мессы служишь.
– А ты думала, почему мы так торопились попасть в замок именно сегодня? –
разошелся советник. – Ровно в полночь… На старом кладбище…
– Виктор, я тебя сам там закопаю, – закончил за него Александр. – Хватит ее
пугать.
Виктор снова хмыкнул, что должно было означать, что еще неизвестно, кто кого
больше пугает, но дискуссии не суждено было быть продолженной – к нам уже
направлялся Степан, вышедший из замка на шум, и мы сосредоточили внимание на нем.
– Ну наконец-то! – радостно пробасил он, окидывая нас веселым взглядом. – Я уж
думал, что ты (это он Кащею) решил переложить на меня полностью весь груз
государственной власти. Нет уж, увольте. Хотя ты же писал, что приедете через
неделю, мы вас не ждали еще.
– Обстоятельства вынудили, – неопределенно пожал плечами Александр, не собираясь
на пороге вдаваться в подробности.
– Что-то случилось? – вмиг став серьезным, спросил главнокомандующий.
– Потом объясню.
Степан поздоровался с Виктором, пожал лапу Сеньке и теперь с легкой улыбкой
смотрел на меня.
– Ну что, наша маленькая и храбрая Баба-яга, – лукаво он подмигнул мне, – неужели
эти зануды уговорили тебя погостить у нас еще немного? В любом случае я рад снова
тебя видеть, Алена.
И он склонился к моей руке, будто я была какой-то великосветской дамой, но как-то
подозрительно замер, так и не коснувшись моих пальцев губами. И что ввело его в
ступор, интересно знать?
– Что ж… будущая княгиня, – наконец усмехнулся Степан, завершая начатое. – Все-
таки Александр добился своего.
– И вы туда же, обзываться? – тихо прошипела я, но на мое возмущение внимания не
обратили.
– Александр, – бросил в сторону князя укоризненный взгляд бородач, – а почему ты
нас не поставил в известность относительно своего нового семейного положения? Так
нечестно. Мария и Катерина на тебя точно обидятся.
– Хотел сделать сюрприз, – ответно улыбнулся Кашей, обнимая меня за талию и
увлекая за собой к замку.
Так! Начнем с того, что сюрприз из меня достаточно сомнительный, и не всегда
приятный, как показывает практика. Он бы меня еще в коробочку красивую положил и
бантик привязал. Хотя… С него бы сталось. И кто такие эти загадочные Мария и
Катерина, интересно?
Встречал нас весь замок. Слуги сбежались приветствовать своего хозяина, даже
дворецкий выдавил из себя некое подобие улыбки и быстро удалился распорядиться по
поводу ужина.
Относительно Марии все разъяснилось довольно быстро. Она оказалась женой Степана,
очень приятной женщиной с добрыми глазами. Она встретила нас прямо-таки с
материнской нежностью, будто и не чаяла живыми увидеть, даже слегка прослезилась, а
после сообщения о свадьбе обняла по очереди Александра и меня, чуть не задушив от
избытка радостных чувств. Обижаться, что от нее скрыли столь важный факт, она,
похоже, не собиралась, вопреки прогнозам мужа. Где бродила Катерина, как выяснилось
– их дочь, оставалось пока загадкой.
Я поднималась в свою, ставшую такой родной, комнату на четвертом этаже. Ожидаемых
неприятных ощущений, что попала в чрево живого существа, пока не наблюдалось, и я
постаралась вообще выкинуть подобные нехорошие мысли из головы. Строение оно на то
и строение, чтобы в нем жили люди, а я уже целую страшную историю себе насочиняла
про злобных человекообразных монстров, паразитирующих в коридорах и комнатах живого
здания. Сколько сотен лет здесь живут Кащеи, и ни у кого подобных извращенных
мыслей не возникало. Правильно, потому что меня раньше не было.
Ладно, все, хватит об этом. Это дом, это просто дом. Ну и что, что живой. Я тоже,
между прочим. Договоримся как-нибудь в конце концов.
Я уже собралась свернуть с лестницы в коридор, как на меня неожиданно кто-то
налетел из-за угла, и мы с этим кем-то звонко столкнулись лбами. Не слабо так
столкнулись, надо сказать. При этом я отскочила назад и чуть не пересчитала
ступеньки, но в последний момент успела схватиться за перила.
– Уй! – оторопело охнул кто-то.
– Черт! – выругалась я, потирая ушибленный лоб, из-под ладони разглядывая
нападавшего.
Передо мной стояла девушка. Очень симпатичная девушка, если быть до конца
откровенной, примерно моего возраста, с длинными до пояса каштановыми волосами,
голубыми, невероятно красивыми глазами, густыми ресницами и тонким станом. Кем-то
из прислуги она быть точно никак не могла. Во-первых, я бы ее запомнила, а во-
вторых, одета она была далеко не бедно. Ну и что это за чудное создание тут
поселилось? Уж не та ли самая Катерина?
Девушка тоже разглядывала меня с нескрываемым любопытством и первая не выдержала.
– Привет! – с робкой улыбкой поздоровалась она.
– Привет! – буркнула я, еще не смирившись с тем, что она чуть меня не спустила с
лестницы. – Ты кто?
Знакомство никогда не было моей сильной стороной.
– Меня Катерина зовут. А ты Алена, да?
Я кивнула. Теперь уже и я проявила повышенный интерес. Так вот ты какая, дочка
главнокомандующего. Догадливая.
– Извини, что чуть не сшибла тебя, – повинилась Катерина. – Я не хотела. Мне
сказали, что вы все вернулись, и я так торопилась…
– Да ладно, – махнула я рукой. – Тебе самой-то не больно?
– Не очень, – честно призналась она и потерла место ушиба. – А тебе?
 – Нормально.
Да, хороши мы будем, когда спустимся на ужин с шикарными шишками. Вот у Виктора
радости-то будет. Я тоже потерла свой многострадальный лоб.
– А ну-ка покажи руку, – неожиданно попросила Катерина.
Я удивленно на нее посмотрела, но протянула требуемое.
– Да не эту, другую, – нетерпеливо сказала девушка.
Я не стала мелочиться и протянула обе, на всякий случай. Она внимательно изучила
мои пальцы и подняла на меня широко распахнутые глаза.
– Тебе Александр предложение сделал?!
Так вот зачем ей мои лапки понадобились! Кольцо заметила. Ишь внимательная какая!
– Ну да, – скромно потупилась я. – А что такое?
Уж не сама ли она в княжеские невесты метила? А то как-то не хочется дорожку
другой перебегать, мы – бабы – такие: еще и отомстить можем, и мнение мужчин тут
никакой роли не играет. Их вообще спрашивать в таких вопросах не принято.
– Да не бойся ты, – вдруг рассмеялась Катерина. – Мы с Александром старые друзья,
и ничего больше. Он, можно сказать, как брат мне.
Нет, надо за своим лицом последить, а то оно что-то ведет себя слишком открыто,
выдавая все мои тайные помыслы. Так я скоро и подумать ни о чем не смогу, чтобы об
этом не стало известно окружающим. Какая же из меня Баба-ята после этого?
Катерина снова весело рассмеялась, опять, похоже, прочитав все по моему лицу.
Кошмар! Надо срочно принимать меры! И я постаралась придать себе максимально
строгий вид.
А Катерина вроде ничего на первый взгляд, интересная… И тут я поймала себя на
мысли, что у меня никогда не было настоящих подруг. Только друзья, и то один из них
оказался злостным предателем. С мужчинами мне всегда было проще общаться почему-то.
Через час мы с Катериной спускались в столовую, оживленно болтая о всяких
пустяках. Как ни странно, но с ней оказалось очень даже легко и приятно общаться, я
даже удивилась, насколько быстро мы нашли общий язык.
– А где твой необычный кот? – полюбопытствовала моя новая подруга. – Я столько про
него уже слышала.
– Кто его знает? – пожала плечами я. – Он у меня самостоятельный, гуляет, где
вздумается. Наверняка с Виктором опять умотал. Они нашли что-то друг в друге,
только я до сих пор не понимаю, что именно.
– С кем? С Виктором?
Мне показалось или ее голос действительно прозвучал как-то напряженно? Я уже
хотела спросить, в чем, собственно, дело, но нам навстречу как раз направлялись
Александр с Виктором. Сенька куда-то запропастился.
– Я смотрю, вы успели познакомиться, – улыбнулся нам князь.
– Ага, – кивнула я, – правда, несколько своеобразно.
И мы с Катериной понимающе переглянулись.
– Странно, если бы было по-другому, – проворчал себе под нос Виктор, но мы его
услышали. Вот язва-то! Хуже меня.
– Катерина, я очень рад тебя видеть. – Александр наклонился и поцеловал ей руку,
но не ограничился только этим и, приобняв, по-свойски чмокнул в щеку.
– Я тоже рада тебя видеть, – ответила она и вопросительно посмотрела на советника,
стоявшего с совершенно равнодушным видом. Уж не знаю, чего она от него ждала, но
Виктор проявлять какие-либо эмоции явно не торопился.
Александр толкнул друга в бок. Тот буркнул что-то среднее между «Привет!» и «Глаза
бы мои вас не видели!» и сделал вид, что его это вообще не касается.
– Ты заметила, что у некоторых представителей мужского населения замка дурные
манеры? – как бы между прочим сказала мне Катерина, недвусмысленно глядя на
Виктора.
Еще бы! Успела познать на собственном опыте.
– Указывать другим на дурные манеры – тоже дурная манера, – не остался в долгу
Виктор, прекрасно понимая, что камушек был брошен в его огород.
– Уж кто бы говорил, – усмехнулась девушка. – Кстати, книжка по этикету есть в
библиотеке, там все очень просто и доходчиво написано.
– Вот и почитай.
– А я уже читала.
 Я смотрела на них, открыв рот. Какая прелесть! Мое сердце несказанно радовалось и
злорадствовало. Виктору прямо-таки повезло. Если раньше ему приходилось только со
мной препираться, то теперь нашего полку прибыло. Хотя кто знает, какая кошка между
ними пробежала, они же достаточно давно знакомы. Надо выяснить этот вопрос будет.
В столовой нас уже ждали Степан с Марией и Сенька, гордо восседавший на высоком
стуле, как я подозреваю, специально для него принесенном. Еще подушечки не хватало.
– Ну наконец-то, – проворчал кот, когда мы дружно появились в дверях. – Вас тут
ждут, ждут. Можно подумать, никто есть не хочет.
– Тебя послушать, так ты тут самый голодный, – удивилась я. – Ни за что не поверю,
что тебя до сих пор не покормили.
– Ну… – Сенька скромно попереминался с лапки на лапку. – Покормили. Так я же и о
других забочусь.
Катерина разглядывала кота с интересом археолога, нашедшего останки вымершего
ящера на грядке с капустой. Сенька, привыкший и не к такой реакции, даже ухом не
повел, но от язвительных комментариев воздержался пока. На всякий случай.
– Неправильная ты Баба-яга какая-то, – вынесла наконец мне свой приговор девушка,
усаживаясь за стол.
– Это почему? – возмутилась я.
– У настоящей Бабы-яги кот черный, сама она старая и темная и с Кащеем постоянно
враждует, а у тебя все наоборот.
– А она неправильная Баба-яга и есть, – хмыкнул Сенька и чуть тише добавил: – Как
и сам Кащей, собственно.
Александр кинул на кота уничижительный взгляд, а я еще и кулак показала, но
особого эффекта мы не добились, кот демонстративно фыркнул и отвернулся, оставшись
при своем мнении. Причем Виктор, как оказалось, был с ним полностью солидарен.
– Только неправильный Кащей может на неправильной Бабе-яге жениться, – так же тихо
пробурчал он.
– А при неправильном Кащее не может быть правильного советника, – отомстила я.
Виктор скрипнул зубами, но ничего не ответил. В отличие от меня он не всегда
находил вовремя подходящие слова.
Старшее поколение наблюдало за нами с повышенным интересом. Степан сделал
несколько попыток вклиниться в наши словесные баталии, но Мария его одергивала,
чтобы не мешал. Кажется, она нашла в нашем лице замечательное развлечение – вон как
мило улыбается, глядя на нас.
– Ну что же… – плотоядно потирая руки, сказал Степан, когда мы наконец расселись.
Меня Александр усадил по левую руку от себя, рядом устроилась Катерина. – Сначала
надо отметить ваше благополучное возвращение.
И он начал разливать искристое вино.
– Алене не наливай, – сразу предупредил Александр, заметив, как внимательно я
наблюдаю за процессом наполнения бокалов.
– Почему? – У Степана даже рука замерла в воздухе, и он перевел недоуменный взгляд
на меня. – По-моему, она имеет полное право составить нам компанию.
– Потому что откачивать ее потом будет некому.
– Что вы все время из меня немощную делаете? – возмутилась я. – То нельзя, это
нельзя…
– Хочешь повторить прошлый опыт? – сразу напрягся князь.
– Не хочу, – потупилась я. – Но я и сама за себя сказать могу.
Ну сколько можно все решать за меня? Я, конечно, и так пить не собиралась, но
можно было и мне самой слово предоставить. Или мне уже не доверяют?
– Просто у нее несколько нестандартная реакция на алкоголь, – поспешил пояснить
Александр для несведущих, игнорируя мои обиженные взгляды.
Степан пожал плечами, но настаивать не стал, предоставив нам самим разбираться.
– Это потому, что некоторые пили в прошлый раз какую-то неимоверную дрянь,
прокисшую и жутко крепкую. – Я многозначительно посмотрела на Виктора. – Наверняка
намешали чистый спирт с забродившим вареньем.
– Неправда, – оскорбился в лучших гурманских чувствах советник. – Мы с Елисеем
пили «Камелитту» – одно из лучших вин Фарландии, между прочим. Да, оно крепкое, но
качества наивысшего. А если кто-то не разбирается в благородных напитках и может
себе позволить отравиться, то это его проблемы.
 – Ты отравилась «Камелиттой»? – в свою очередь удивился Степан. – Ничего себе!
– От нее всего ожидать можно, – хмыкнул советник.
Я собралась уже достойно отомстить, упомянув про количество выпитой ими тогда этой
самой благородной «Камелитты», но мне не дали.
– Хватит уже, – строго прервал Александр наши пререкания, больше посматривая на
Виктора, чем на меня. – А то вы так и до ночи обмениваться любезностями будете, вам
только волю дай.
Виктор бросил в мою сторону взгляд, который, по его мнению, должен был обратить
меня в нечто среднее между пеплом и сосульками, но благоразумно промолчал. Я же его
просто проигнорировала и даже смотреть в его сторону перестала, хотя это довольно
проблематично, когда человек сидит напротив.
За ужином разговор пошел по принципу «начали за здравие, закончили за упокой».
Сначала нас с Александром дружно поздравило семейство Степана с помолвкой, а белый
и пушистый прохвост еще и нагло потребовал скрепить наше окончательное решение на
столь безумный шаг поцелуем. Его единодушно поддержали все. Мое слабое замечание,
что я стесняюсь, было просто-напросто не услышано. Подозреваю, что не по причине
неожиданно появившейся массовой глухоты. Пришлось идти на поводу у общественности.
Причем мой жених сумел быстро меня (и, кажется, не только) убедить, что его решение
на мне жениться остается непоколебимым и обжалованию не подлежит. Собственно, я в
этом и не сомневалась. Мне ничего не оставалось, как только поддержать его.
На нас смотрели с умилением и немым обожанием. Родители Катерины-то точно. А вот
моя новая подруга почему-то их оптимизма и радости не разделяла. Нет, она, конечно,
всячески делала вид, что очень за нас рада, но только я ей не верила. Не
чувствовалось искренности. Это-то меня и настораживало. Неужели она все-таки
влюблена в князя, несмотря на все ее заверения в обратном? От такого предположения
настроение стало катастрофически портиться. Как вести себя, если вдруг это окажется
правдой, я даже не представляла.
Разговор за столом плавно перешел на проблемы и вопросы, накопившиеся за время
отсутствия князя, и моего непосредственного участия, слава богу, не требовали. Да я
и не прислушивалась особо, честно говоря, голова другим забита. Ну почему у меня
все не как у людей? Или как раз именно так на этот раз? Вот опять угораздило.
Неожиданно я поймала себя на том, что слишком внимательно наблюдаю за тем, как
Александр берет бокал с вином и делает несколько глотков. И, честно говоря, я ему
позавидовала. Уж чего-чего, а немного выпить я бы точно сейчас не отказалась, для
успокоения, можно сказать. Не думаю, что со мной все так уж безнадежно плохо.
Князь перехватил мой жадный взгляд и чуть не подавился.
– Алена, перестань так плотоядно смотреть, – предупредил он. – Не налью.
Я состроила самую жалостливую физиономию и вздохнула так, что вселенская скорбь по
сравнению с моей могла бы показаться просто вопиющим равнодушием. Нет мне места на
этом празднике жизни, раз даже вина пригубить вместе со всеми не дают. Я же
напиваться не собираюсь в конце-то концов.
– Александр, может, не стоит так сильно ее ограничивать? – вступился за меня
главнокомандующий. – Что может случиться от легкого десертного вина? А то
действительно сидит человек как на похоронах.
Ага, причем на своих собственных. Ну хоть кто-то меня понимает – уже приятно.
Сенька многозначительно фыркнул, что могло означать только одно – со мной и от
простой родниковой воды может случиться все что угодно, главное – не мешать.
Я кинула на него убийственный взгляд. Этот хвостатый поганец давно уже просек, что
на меня наконец-то нашлась управа в лице князя и теперь можно особо не волноваться.
Сдал, так сказать, с лап на руки. Хотя, зная меня, полной уверенности у него все
равно не было.
Александр долго и задумчиво изучал меня, видимо с трудом принимая какое-то
решение. Я даже редким музейным экспонатом себя почувствовала. За столом воцарилась
полная тишина. «Будто приговор выносит», – мелькнула в голове мысль. Ну-ну.
Но вот рука князя неуверенно потянулась к бутылке с вином, и он плеснул мне в
бокал ровно на четверть. Там и пить-то нечего. Даже если бы у меня была смертельная
реакция на один запах алкоголя, я не смогла бы умереть от того количества, которое
мне выделили, но в данном случае я даже возмущаться не стала. Пока.
– Заметь, это была не моя идея, – сразу выступил Виктор, заставив Александра еще
больше напрячься, и с видом инквизитора уставился на меня.
Я сделала несколько осторожных глотков. Вот это, я понимаю, вино. Приятное,
сладковатое и без мерзкого привкуса сивухи, которая, мне показалось, присутствовала
в «Камелитте». И пусть советник говорит все что угодно про благородство последней,
а я бы предпочла ей чистый самогон.
Александр следил за мной с таким видом, будто я у него на глазах пью
сильнодействующий яд. Хотя, наверное, с его точки зрения так оно и было, и он уже
сильно пожалел, что пошел у меня на поводу. В глазах остальных затаилось здоровое
любопытство. Тоже мне, нашли подопытного кролика.
– Ну как? – нетерпеливо спросила Катерина, едва я успела поставить быстро
опустевший бокал на стол. Интересно, что она уже успела себе напридумывать? В каком
платье будет провожать меня в последний путь?
– Нормально, – пожала я плечами. – Представление со смертельным исходом
отменяется. Или все было рассчитано именно на это?
– Алена, перестань. – Александр накрыл мою руку ладонью. – Давай все-таки
обойдемся без дальнейших экспериментов. Будь благоразумна.
Виктор с Сенькой одновременно хрюкнули, показывая, что очень сомневаются в
возможности последнего. Я гневно глянула на обоих. Нет, у меня точно сегодня кто-то
попадет под раздачу.
– Кстати, вы так и не объяснили, почему столь поспешно сорвались из Бемирании, –
затронул больную тему Степан. – Даже не предупредили заранее.
Вот тут уже напряглась я. Сейчас начнется. Я и так устала слушать, как Александр в
каждой деревне, где мы останавливались, устраивал, в первую очередь старейшинам,
допрос, не было ли кого посторонних за последнее время. Я понимаю: он за меня
беспокоится, но почему-то покушение мной не воспринималось уже как что-то страшное
и ужасное. Мало ли дураков на свете ходит. Еще не хватало от каждого косого взгляда
шарахаться. Но Александр мою точку зрения не разделял, поэтому все началось
сначала.
– Алену пытались убить. – И он сильнее сжал мою руку.
Лицо Степана вмиг стало серьезным и сосредоточенным. Катерина и Мария одновременно
охнули и испуганно уставились на меня.
Ну вот, приехали. А ужин так хорошо начинался…
Причем короткой констатацией факта князь не ограничился, и на пару с Сенькой,
который живописно поведал сам процесс покушения, они предоставили чуть ли не
подробный отчет о том, как из меня чуть не сделали «девушку на вертеле».
– Что сказал король Бемирании на все это? – по окончании рассказа спросил Степан.
– Обещал сделать все от него зависящее, чтобы найти мерзавца.
Главнокомандующий погладил бороду и внимательно посмотрел на меня.
– Кому-то ты очень мешаешь, Алена.
– Да кому я нужна? – как можно беспечнее отмахнулась я. – Какой-нибудь
свихнувшийся поклонник или завистник в стадии обострения не выдержал.
– Не думаю.
– В любом случае надо дождаться результатов исследований магистра, – вставил слово
Виктор. – И уже от этого будем отталкиваться.
На этом тему покушения свернули к моей несказанной радости. Я бы с удовольствием
вообще о ней забыла, так не дадут же. Однако неприятные темы еще себя не исчерпали,
как оказалось.
– Степан, где тот наряд стражи, который дежурил на воротах, когда мы уезжали из
замка? – спросил Александр, поднимаясь из-за стола.
Ну вот! Я думала, что он уже забыл про стрелу, в меня попавшую. Зря надеялась –
память у князя отменная.
– Там, где ты и велел, – усмехнулся бородач. – Хочешь побеседовать?
– Да.
Я порывисто вскочила:
– Я с вами.
– Алена, не нужно, – остановил меня Александр. – Это зрелище не для тебя.
– Но ты же не собираешься их убивать?!
– Конечно нет, – ответил он, слегка касаясь губами моей щеки, и чуть тише добавил:
– Хотя не мешало бы.
 Мужчины вышли, а я со стоном обессиленно плюхнулась обратно на стул.
– Не волнуйся, – успокоила меня Мария. – Князь знает, что делает. Это нельзя
оставлять безнаказанным.
– А я бы все-таки прибил за такое, – мечтательно высказал свое мнение Сенька. –
Это ж надо додуматься – по Бабе-яге стрелять.
И откуда у него столько кровожадности появилось? Как пить дать, у меня нахватался.
Катерина от комментариев вообще воздержалась, погрузившись в свои мысли. Ох, не
нравится мне ее повышенная задумчивость…

ГЛАВА 6

Утром Александр со Степаном собрались уезжать по каким-то делам. Я даже вдаваться

в подробности особо не стала, все равно для меня эти государственные дела, что
темный лес – не разбираюсь я в них, да и не собираюсь особо, хоть князь и грозился
усадить меня за изучение политологии и истории Трехгории. А оно мне надо? Он у нас
правитель, вот пусть сам и правит, а я рядышком буду, для моральной поддержки, так
сказать. Если надо, разберусь по ходу дела. Но чтобы специально сидеть за
учебниками и какими-то деловыми бумагами… Нет уж, увольте.
Мария тоже засобиралась домой, без нее там хозяйство давно простаивает. Как
оказалось, она занимается разведением особого вида тонкорунных овец, и как раз
сейчас у нее наметилась новая линия с какими-то особенно уникальными качествами
шерсти. Я уже даже не удивилась, начала привыкать, что в Трехгории у каждого есть
занятие по душе. Чем овцеводство хуже? Тем более что отсюда в Расстанию самую
лучшую шерсть поставляют. По крайней мере, я теперь знаю, кто тут этим заведует.
Александр особо сильно настаивать не стал, особенно после того, как Мария заявила,
что основную часть свадебных хлопот возьмет на себя.
А вот Катерину, которую отец ни в какую не хотел оставлять без надлежащего
родительского присмотра, князю все-таки удалось отвоевать. Тут сыграли роль два
веских аргумента. Первый – библиотека, из-за которой, собственно, Катерина и
приехала в замок, и второй – это, как ни странно, я.
– Степан, сам понимаешь, пока я все дела разгребу, Алена с тоски помрет, –
уговаривал он. – Пусть Катерина останется, две девушки всегда найдут общие
интересы.
«Ага, если только это не один мужчина», – хмуро подумала про себя я.
В общем, главнокомандующий, скрепя сердце, сдался, и они уехали.
Виктор уполз в кабинет корпеть над документами и разгребать корреспонденцию.
Сенька ускакал «обследовать новую территорию». Подозреваю, что он имел в виду
кухню. Вот коту я не перестаю удивляться никогда. Несмотря на его заметно
округлившуюся за последнее время тушку и прибавку веса почти вдвое, его всегда и
везде стараются накормить. Наверное, при виде белого мехового шарика на лапках у
всех сразу возникает мысль, что несчастное животное с голоду пухнет. Он так скоро и
передвигаться не сможет, о чем я неоднократно ему намекала. Но Сенька только
презрительно фыркал и дергал хвостом, отвечая, что хорошего кота должно быть много.
А мои замечания «все чрезмерное – ничтожно» вообще оставались без ответа.
Собственно, мне-то что? Пусть ест, только потом не жалуется.
Мы с Катериной остались предоставленными сами себе.
– Пойдем в библиотеку, – предложила она. – Мне заниматься надо.
– В смысле? – не поняла я.
– К экзаменам готовиться.
– К каким?
– Я учусь в Институте Искусств, на архитектора. Кстати, в Расстании, недалеко от
Петравии.
Я удивленно воззрилась на нее. Вот это да! Какие интересные подробности вылезают.
Про этот институт я слышала, в нем очень много отделений и факультетов почти по
всем направлениям, начиная от примитивного прикладного искусства, заканчивая
новомодными дизайнерскими курсами. Это один из престижных институтов Соединенного
Государства. И моя новая подруга там учится. Здорово.
– И на каком ты курсе? – полюбопытствовала я.
– На третьем. Через год диплом. – Катерина тяжко вздохнула. – У меня через месяц
экзамены, надо готовиться, а я как всегда дотянула до последнего. Я и в замок-то
приехала только из-за книг, которых у меня нет.
Но каким тоном последние слова были сказаны… у меня тут же возникло подозрение,
что как раз книги – это последнее, что ее интересует в замке. В груди мерзко
завозилось какое-то противное чувство.
– А почему ты не в институте живешь? – продолжала допытываться я.
– Потому что отец не захотел, чтобы я училась на дневном отделении. Я и на
заочное-то его еле уговорила.
– Он против твоего образования?
– Нет, просто он боится, что я попаду под чье-нибудь плохое влияние.
Я понимающе закивала. Но, на мой взгляд, здесь плохого влияния гораздо больше:
один Виктор чего стоит. Ну и я, конечно, чего уж греха таить.
В библиотеке Катерина разложила на столе кучу тетрадей, учебников, чертежей,
линеек и прочих студенческих штучек, по большей части мне совершенно непонятных, но
от этого не менее тошнотворных. Картина для понимающих была очень удручающей.
Что такое подготовка к экзаменам, я знала не понаслышке. Такое не забывается, и на
всю жизнь останется в светлой памяти каждого бывшего студента, как первый укус
пчелы во время кражи меда из улья. Никто никогда не начинал готовиться к умственным
пыткам заранее, а вспоминали про экзамены обычно как раз накануне, когда готовиться
смысла не было уже никакого. Кучи тетрадей, учебников, шпаргалок, сваленные на
столах и полу, а ты сидишь посреди вороха огромного количества информации и
усиленно соображаешь, как запихнуть все это в бестолковую голову. Мозги напрочь
отказываются воспринимать все, что не связано с едой и сном, потому что пища
местной столовой по разнообразию блюд может сравниться разве что с камерой
одиночного тюремного заключения для особо опасных преступников, а поспать удавалось
всего по несколько часов в сутки… (Молодежь, чего с нас взять?) Каждый раз даешь
себе зарок начать подготовку заранее, но никогда не выполняешь обещанного. Как же
знакомо все это. Катерина хоть за месяц начала заботиться, да и прелести
общественной столовой ей не знакомы. Повезло.
Девушка окинула заваленный стол тоскливым взглядом и обреченно взялась за книги. Я
решила ей не мешать и провести время хоть с какой-то пользой, подыскав интересную,
а если повезет, то и полезную литературу и для себя.
Кащеевская библиотека была уникальной хотя бы уже потому, что столько книг в одном
месте я не видела еще никогда. От пола до потолка вдоль всех четырех стен,
исключая, естественно, окно и дверь, высились многочисленные полки, плотно
заставленные всевозможными печатными фолиантами. Книги были большими и маленькими,
толстыми и тонкими, яркими и уже выгоревшими от времени, старинными и совершенно
новыми. Интересно, их все кто-нибудь когда-нибудь прочитал? Сомневаюсь. Не
удивлюсь, если тут найдутся и написанные кровью в переплете из человеческой кожи.
Хотя вряд ли. Такие экземпляры не принято хранить в общедоступных местах.
Я бродила вдоль полок и никак не могла определиться с выбором. Глаза разбегались.
К тому же я поймала себя на мысли, что мне просто доставляет удовольствие
разглядывать книги и по ничего не значащим названиям угадывать их содержание. Не
думаю, что добилась больших успехов и могла бы похвастаться своей догадливостью, но
это нехитрое занятие меня несколько увлекло.
Примерно через полчаса я все-таки выбрала себе чтиво из всего огромного
разнообразия, которое не успела бегло просмотреть даже на четверть, и устроилась на
подоконнике, чтобы пополнить запас знаний на тему всемирной истории. То, что
библиотека находилась на самом верху одной из башен замка, меня, как ни странно,
совершенно не пугало. Книжка была не очень толстой, что меня безумно радовало, и с
картинками, из чего я сделала вывод, что печатного текста там еще меньше. На мой
непритязательный взгляд, книжки с картинками легче усваиваются мозгом, чем обычный
скучный текст.
Я углубилась в чтение, собираясь добросовестно запомнить как можно больше, но меня
ждало жуткое разочарование. От одних имен исторических деятелей и первопроходцев у
меня мозги съехали набекрень. Ну вот как можно было назвать человека
Петравикурмалинарикусан Заболинармикус Варкашманий? Вот ужас-то! И это первый
основатель нашей доблестной Расстании, как оказалось, столбик успел вбить в то
место, где сейчас Петравия находится, благодаря чему и попал на страницы истории и
в название нашей столицы. Вот как, оказывается, бывает полезно вовремя застолбить
место. Интересно, а как его мама в детстве звала? Петрик, Заболик или Варкашик? Я
бы удавилась с таким именем. А если полным, то тут не только обед, но и ужин остыть
успеет, пока дозовешься. Я до конца его имя еще не дочитала, а начало уже забыла.
Как хорошо, что все это было слишком давно, и теперь у людей нормальные
человеческие имена, а то вот мучайся всю жизнь с таким.
Я покосилась на Катерину, с сосредоточенным видом корпевшую над учебником и
срисовывавшую на большой лист бумаги какой-то замысловатый чертеж. Судя по ее виду,
линейка и карандаш ей ненавистны сейчас так же, как маленькому щенку строгий
ошейник… Интересно, а им в институте всемирную историю преподавали? Как она такие
имена кошмарные учила? У нас-то она точно была, но я то ли прогуливала в очередной
раз, то ли, как обычно, все прослушала, предаваясь более интересному занятию по
доведению соседа по парте очередным магическим фокусом. Но подобный кошмар в голове
у меня никак не отложился, уж такое я бы запомнила. В общих чертах, конечно.
– Все! Не могу больше! – Моя новая подруга отодвинула подальше все канцелярские
принадлежности и с тоской воззрилась на меня. – Ну зачем, скажи мне на милость, нам
нужно знать строение собачьей конуры? Да еще и в разрезе?
– А вдруг какая-нибудь шавка захочет заказать тебе хоромы, – хмыкнула я. – Ты
должна знать, от чего отталкиваться. Собаки, знаешь, какие капризные бывают…
Мою шутку Катерина не оценила. Перед экзаменами уровень чувства юмора у некоторых
сильно снижается.
– Да еще и кучу билетов выучить надо! – Она потрясла пухлой тетрадкой и
раздраженно бросила ее на стол к чертежам. – Ничего в голову не лезет.
Мне оставалось ей только посочувствовать, хотя…
– Что, совсем плохо? – участливо поинтересовалась я, спрыгивая с подоконника.
Она горестно кивнула.
– Помочь?
На меня посмотрели с такой надеждой, что я при всем своем коварстве и вредности не
смогла бы отказать. Сердце у меня не камень все-таки, а Катеринины глаза способны
были растопить сейчас даже вечную мерзлоту.
Помощь моя была до банальности проста. Есть такое хитрое заклинание на
запоминание: накладываешь его на книгу и читаешь всего один раз, а прочитанное само
запоминается в голове вплоть до запятой и всплывает из памяти, когда нужно.
Единственный недостаток – держится не очень долго, около месяца, потом все
выученное таким способом начинает забываться. Ну да это уже не так важно. Главное –
экзамены сдать, а там хоть трава не расти, все равно по большей части эти знания
никому не нужны будут. Мы в академии пробовали им пользоваться, про него все
студенты и абитуриенты знали, хоть заклинание учителями и тщательно скрывалось (они
забыли, наверное, что нет ничего, что можно было бы скрыть от студентов, жаждавших
сдать экзамены, не прилагая особых усилий). Только вот незадача – академия была
заблокирована от подобных хитростей контрзаклинаниями, а помещения, где сдавались
экзамены, – особенно. Поэтому нам-то приходилось все учить от корки до корки,
писать шпаргалки и выкручиваться кто как умел. Однако никто не мешал нам
использовать это заклинание для подработки во время сдачи экзаменов в других
учебных заведениях, чем мы, студенты-маги, беззастенчиво пользовались, неплохо
пополняя свои скудные финансовые запасы во время сессий.
Поведав бедной студентке о таком способе подготовки, я ждала какой угодно реакции,
но только не этой. Катерина, радостно взвизгнув, бросилась мне на шею, припечатав
спиной к книжным полкам, и звонко расцеловала в обе щеки.
– Алена, я твоя навеки! – возбужденно выдала она.
Нет, я, конечно, не против, и в ее проявлении чувств на самом деле не было ничего
такого, если бы… Если бы в дверях не стоял Виктор. Легкая многозначительная улыбка
вкупе с совершенно невинным взглядом недвусмысленно давали возможность угадать его
мысли. Он с любопытством смотрел на нас и ждал продолжения.
– И какой черт его сюда принес? – чуть слышно пробурчала я.
 – Кого? – спросила Катерина, отпуская мою многострадальную шею и оборачиваясь.
Отвечать на ее вопрос смысла уже не было. Лицо Катерины перекосило.
– И чем это вы тут занимаетесь? – мило улыбаясь, спросил советник.
– К экзаменам готовимся, – честно ответила я за нас обоих.
– А-а-а-а, – понимающе кивнул Виктор. – Теперь это так называется? Интересно…
Катерина села обратно за стол, демонстративно повернувшись к Виктору спиной, и
взяла первый попавшийся учебник. С ее лица сейчас можно было писать портрет
«Застывшая маска равнодушия». Я примостилась на краешке стола, наблюдая, как
советник прошел к полкам, которые я не успела еще просмотреть, после недолгих
поисков достал какую-то книжку и вместо выхода направился к нам. Катерина еще
больше углубилась в демонстративное чтение. Мне даже показалось, что она от усердия
сейчас дырку прожжет в книге.
– Ну как грызется гранит науки? – полюбопытствовал Виктор, низко склоняясь над
девушкой и заглядывая через ее плечо в учебник. – Зубки не обломали?
– Нет, – сквозь зубы процедила мисс равнодушие, не отрываясь от чтения.
– А когда читаешь вверх ногами, информация лучше усваивается? – Советник был сама
любезность.
Катерина внимательнее присмотрелась к страницам и, плотно сжав губки, перевернула
книгу. Я из последних сил сдерживала смех, но подругу надо было спасать.
– Виктор, такое впечатление, что тебе не нравятся умные женщины, – выдала я.
– Ну почему же? – Он выпрямился, бросив на девушку насмешливый взгляд. – Только
вряд ли умение читать вверх ногами и задом наперед прибавляет ума.
– Зато развивает логическое мышление и воображение, – не отстала я. – Это иногда
бывает даже более полезно, чем напичканная знаниями голова.
– Смотря у кого.
– Тебе не грозит ни то ни другое, – подала шипящий голос Катерина.
– Тебе тоже, – мило оскалился советник и, похлопав ее по плечу, пошел к двери. –
Не буду больше мешать вашей чувственной тяге к знаниям. Продолжайте.
Я не удержалась и запустила ему в спину линейкой, но Виктор даже не удосужился
обернуться.
– Вот зараза хвостатая! – в сердцах выпалила я, когда дверь за ним закрылась, ведь
последнее слово за ним осталось, но это ненадолго.
Катерина со злостью отшвырнула ставший ненужным учебник, который, проскользив по
всему столу, шмякнулся на пол с другой стороны вместе с чертежами и карандашами.
– Свинья! – пискнула она и, уронив голову на руки, разрыдалась.
Ну вот! Этого мне еще не хватало для полного счастья! Я сама редко плачу, не
приучили в детстве, а уж успокаивать и подавно не умею, да и не люблю, если честно.
И что мне делать с этой горемыкой? А Виктор и правда свинья. Ладно, я и не такое
выдержу, а ее-то за что?
– Катерина, – я несмело потрогала ее за плечо, – ну что ты? Нечего на дураков
внимание обращать. Не от большого ума это.
Кажется, от моего участия стало только хуже, девушка расплакалась еще сильнее. Я
выдернула у нее из-под рук какой-то чертеж, пока она не залила его слезами и не
испортила, и подобралась поближе, не слезая со стола.
– Катерина, а ну прекрати рыдать! – строго прикрикнула я, предпринимая
противоположную тактику. – От этого глаза пухнут и цвет лица портится. Тебе с
красными пятнами на щеках не пойдет.
Мое замечание проигнорировали.
– За что он со мной так? – сквозь слезы выдавила наконец несчастная. – Что я ему
такого сделала?
Ага! Контакт пошел!
– В том-то и дело, что ничего, – усмехнулась я. – Не переживай, он со мной и не
так иногда разговаривает, все придушить хочет. Нашла из-за чего расстраиваться.
– За что он меня так ненавидит? – Всхлипывания усилились.
А я так надеялась, что нашла верный подход. Ранимая психика у девушки оказалась,
не выдержала.
Катерина продолжала самозабвенно предаваться мокрому делу, и окончания этому
процессу пока, кажется, не предвиделось. Нет, нужно срочно принимать меры, а то у
нее обезвоживание будет, и весь замок к тому же затопит. Если б я еще знала, что
делать…
– Слушай, – после продолжительных размышлений начала я следующий вид терапии, – я
понимаю, что тебе обидно, но не проще ли ответить ему тем же? Неужели ты не можешь
за себя постоять, чем вот так…
– Не могу… – снова завыла Катерина.
– Почему? – удивилась я, стараясь подавить жуткое желание сбежать подальше от этой
великой плакальщицы. – Вчера у тебя неплохо получилось.
– Потому что я…
– Чего? – Я наклонилась к ней, чтобы расслышать сдавленный шепот.
– Я люблю его…
Я свалилась со стола.
Так! Спокойно, Алена! Спокойно! Все хорошо!
Я с трудом поднялась с пола и снова взгромоздилась на стол. Первой реакцией на
Катеринино сенсационное заявление было желание дико рассмеяться, но я быстро
затолкала его подальше и, почесав задумчиво затылок, признала: «А почему бы,
собственно, и нет?» Чем Виктор не мужчина девичьей мечты? Правда, мое воображение
это как-то не очень хорошо себе представляло (мне опять пришлось бороться со
смехом), но тут ведь речь не обо мне идет. Да-а-а… И именно мне выпала участь
плакательной жилетки. Вот повезло-то в очередной раз. С одной стороны, у меня
камень с души сверзился, да еще какой – я же думала, что Катерина в князя влюблена,
а тут… все гораздо хуже. Кто знает, что у Виктора на уме?
– И давно ты его того… любишь? – спросила я только для того, чтобы хоть что-то
спросить.
– Давно, – прорыдала девушка. – С тех пор, как первый раз увидела. – Она наконец-
то подняла залитое слезами лицо. – Я сначала думала, что ерунда все это, пройдет.
Тем более что он и приезжал-то к нам редко. А потом Александр стал брать его с
собой все чаще и чаще. Я даже надеялась, что он не останется в Трехгории, уедет, а
он…
– А он назло тебе остался, – закончила за нее я.
Да уж… Бедная Катерина. Виктор тот еще подарок, хуже меня.
– И ладно бы он просто не обращал на меня внимания, – продолжала изливать душу
подруга. – Так он ведь все время гадость сказать норовит. Такое впечатление, что он
старается специально меня обидеть.
– Ну это вряд ли, – засомневалась я, вспоминая, как сама изводила князя своими
придирками.
– Ага, вряд ли. – Катерина продолжала заниматься самокопанием. – С другими он
любезничает, сама сколько раз видела, а со мной…
Вот тут она права, я тоже видела. Последний раз вообще был козлино-показательный.
– Ладно, – подвела итог я, решив, что пора прекращать эти бесполезные разговоры. –
Хватит слезы лить в три ручья – не поможет. И при Викторе не вздумай плакать или
показывать, что он тебя задевает.
– Я постараюсь, – не очень уверенно пообещала Катерина. – Знаю, что неправильно
поступаю, но ничего не могу с собой сделать.
– А ты смоги.
Вот еще проблема свалилась на мою бедную голову. Слава богу, что хоть
успокаиваться начала. Вот и подготовилась девушка к экзаменам. Хорошо – мое
заклинание работает независимо от наличия душевных терзаний, а то бы все насмарку.
– Не кисни, – подбодрила я несчастную влюбленную. – Придумаем что-нибудь. Или я не
Баба-яга.
– Ты приворожить его хочешь?! – со смесью страха и надежды посмотрела на меня
Катерина и звучно высморкалась в белоснежный платок.
– Тебе нужен безвольный воздыхатель, готовый предугадывать каждое твое желание и
бродящий тенью по пятам? – полюбопытствовала я и пояснила для непосвященных: –
Приворот полностью порабощает волю, чтоб ты знала.
– Нет, – немного подумав, ответила девушка. – Мне он такой как есть нужен.
– Вот и я о том же. Сами справимся. В любви магия только вред приносит.
 ГЛАВА 7

Дальше жизнь в замке потекла своим неспешным чередом, день за днем. Катерина
читала приправленные моим заклинанием книги, уже не боясь что-то пропустить или
забыть, всецело положившись на мою магическую силу. Я изредка устраивала ей
проверки, гоняя по экзаменационным билетам, но заклинание действовало
безукоризненно, что несказанно радовало подругу и вызывало даже повышенный инте�