Турсунбаев Н. - Магистерская

РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ
ФАКУЛЬТЕТ ГУМАНИТАРНЫХ И СОЦИАЛЬНЫХ НАУК

КАФЕДРА ТЕОРИИ И ИСТОРИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
УТВЕРЖДАЮ
Зав. кафедрой ТИМО
Дегтерев Д.А.
«____» май 2020 г.
МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ
на тему:
«Взаимоотношения Китая с государствами Центральной Азии в пост-
биполярный период (1991 – 2019 гг.)»
НАПРАВЛЕНИЕ: 41.04.05. «Мировая политика»

СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ: «Международные отношения»
Разработчик:
Студент группы ГММ – 1 СУ СНГ
Студенческий билет №: 1032185887
Турсунбаев Нурсултан
«____» май 2020 г.
Руководитель: к.п.н.,
доцент кафедры ТИМО
Грачиков Е.Н
Москва, 2020
Оглавление
1
Введение........................................................................................................................3
I. Внешняя политика КНР в регионе Центральной Азии.......................................11
1.1 Концептуальные основы современной внешней политики Китая..................11
1.2 Центрально-азиатский вектор КНР....................................................................20
1.3 Внешняя политика КНР и проблемы безопасности в постсоветской
Центральной Азии......................................................................................................27
II. Инструменты внешней политики КНР в регионе Центральной Азии.............34
2.1 Реализация инициативы «Один пояс – один путь» в ЦА.................................34
2.2 Инвестиционная деятельность Китая в ЦА.......................................................38
2.3 Образование и культура как инструменты «мягкой силы».............................46
III. Проблемы и перспективы развития отношений КНР с постсоветскими
государствами ЦА......................................................................................................58
3.1 Политико-экономические отношения Китая с Казахстаном и Кыргызстаном
......................................................................................................................................58
3.2 Двустороннее сотрудничество КНР с Узбекистаном и Таджикистаном........68
3.3 Особенности взаимоотношений Китая и Туркменистана................................80
Заключение.................................................................................................................87
Список источников и литературы............................................................................95
2
Введение
В 1949 г., когда была образована Китайская Народная Республика, Китай

являлся исключительно аграрной страной с низкими экономическими
показателями и фактически не был вовлечен в мировую финансово-
экономическую систему. Тем не менее, в наши дни экономика Китая является
второй в мире после США по номинальному объему ВВП и первой по паритету
покупательной способности. За период экономических реформ, проведенных в
КНР, ВВП на душу населения вырос в 30 раз. В то время как среднемировой
показатель темпов промышленного производства находился на уровне 3-4%,
Китай показывал результат в 10%. В 2009 г. Китай стал мировым лидером по
объёму экспорта, в 2011 г. - мировым лидером по размеру золотовалютных
резервов, в 2012 г. вышел на первое место по обороту внешней торговли.
Особо стоит отметить, что Китайская Народная Республика является
ведущим торговым, инвестиционным, политическим партнером для более чем
сотни стран. Китай усиленно наращивает научно-технический и инновационный
потенциал страны, а также «мягкую силу».
В процессе преодоления мирового финансового кризиса 2008-2009 гг.
Китай смог обрести дополнительный положительный имидж, сохраняя высокие
темпы роста, а также стабильность внутри страны. Китайская Народная
Республика стала «локомотивом» мировой экономики вместо США, начала
превращаться из пассивного участника глобализации в «ответственную
мировую державу», способную выдвигать инициативы и предлагать
альтернативные варианты устройства мировой политической и финансово-
экономической системы.
Китай активно включается в современные процессы глобализации и
позиционирует себя в качестве защитника ее интересов. Таким образом, заняв
позицию одного из крупнейших акторов мировой финансово-экономической
3
системы, Китай своими реформаторскими действиями стал оказывать
непосредственное влияние на изменение правил поведения каждого элемента
системы.
На XIX съезде Коммунистической партии Китая в октябре 2017 года
Конгресс КПК объявил историческую миссию новой эры для Китая и всего
мира. «В эту новую эру КПК вместе с китайским народом, безусловно, будет
стремиться к достижению «целей двух веков» и «китайской мечты» о великом
возрождении китайского народа. Первая цель - к 2020 году, к 100-летию со дня
основания КПК, всесторонне создать общество среднего класса, а в середине
этого столетия, к 100-летию со дня основания Китайской Народной Республики,
создать всеобъемлющую, современную и сильную социалистическую страну.
Если мы войдем в мировую историю, то увидим, что в течение 100 лет, с 1949
по 2050 год, Китай должен идти по пути модернизации, которой развитые
страны следовали три столетия. С точки зрения скорости, масштабности и
сложности это преобразование является чем-то необычным», - сказал Ли Хуэй,
Чрезвычайный и Полномочный Посол Китая в России.1
Великое возрождение китайской нации подразумевает под собой
позиционирование современным Китаем статуса лидера мировой
экономической и политической системы, в том числе и в Центральной Азии.
Актуальность темы исследования заключается в необходимости
теоретического осмысления участия Китая в современных международных
процессах, специфики предлагаемых им форм и методов международного
взаимодействия на региональном уровне, в странах Центральной Азии в
условиях меняющегося мира и глобализации и перспектив его дальнейшего
развития. Представляется важным изучение вопроса о том, что современный
Китай может предложить Центральной Азии на пути к переформированию
1
Ли Хуэй. Навстречу «китайской мечте» (Перевод сотрудников посольства КНР в Москве) //Азия и Африка
сегодня. – 2018. – № 1. С. 1-8.
4
миросистемы и экономическому лидерству. Данный вопрос, сосредоточенный
на характеристике степени влияния современного Китая на развитие стран
Центральной Азии, определили выбор проблемы, темы, цели, объекта и
предмета магистерской диссертации.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1991 г. по
2019 г. Выбор нижней границы обусловлен следующими факторами: на
Девятнадцатом съезде компартии Китая в октябре 2017 г. Съезд КПК
провозгласил историческую миссию новой эпохи в отношении Китая и всего
мира. Выбор верхней границы обусловлен переходом Китая с позиции
пассивного участника глобализации до уровня государства, выдвигающего
инициативы международного масштаба и стремящемуся к мировому
экономическому лидерству, в том числе и в странах Центральной Азии.
Цель исследования: определить основные направления, перспективы и
проблемы взаимоотношений Китая с государствами Центральной Азии.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие
задачи:
1. Выделить концептуальные основы современной внешней политики
Китая.
2. Определить содержание центрально-азиатского вектора КНР.
3. Изучить особенности внешней политики КНР и проблемы безопасности
в государствах Центральной Азии.
4. Рассмотреть основные положения инициативы «Один пояс – один
путь».
5. Осуществить анализ инвестиционной деятельности Китая в ЦА.
6. Выделить потенциал образования и культуры как инструментов
«мягкой силы» Китая в ЦА.
5
7. Определить основные направления политико-экономических
отношений Китая с Казахстаном, Кыргызстаном, Узбекистаном,
Таджикистаном и Туркменистаном.
Объект исследования: внешняя политика Китая.
Предмет исследования: основные направления и особенности
реализации внешнеполитического курса Китая в Центральной Азии.
Методология данного исследования основана прежде всего на
междисциплинарном подходе. По большей части были использованы
исторический, аналитический и сравнительный методы, также использовались
такие общенаучные методы, как методы синтеза и индукции. Изменение
взаимоотношений КНР со странами ЦА было показано посредством
использования ретроспективного и хронологических методов.
Степень изученности темы. Анализ предмета исследования обусловил
изучение следующих историографических комплексов на русском, китайском и
английском языках, рассматривающих в том или ином ракурсе внешнюю
политику Китая, ее концептуальные основы. Это, например, работы таких
авторов, как Е.Н. Грачикова,2 М.В. Казанина,3 И.Н. Комиссиной,4 С.Г.
Лузянина,5 М.В. Мамонова,6 С.В. Новосельцева и др.
2
Грачиков Е.Н. Внешняя политика Китая: стратегии в контексте идентичности и глобальной перспективы //
Международные отношения. - 2015. - № 3; Грачиков Е.Н. Стратегия партнерских отношений КНР: практика и ее
концептуализация // Мировая экономика и международные отношения. - 2019. - № 3.
3
Казанин М.В. Китайско-турецкие взаимоотношения и Уйгурский вопрос // Институт Ближнего Востока. - 2016.
- № 6.
4
Комиссина И.Н. Новые «мозговые центры» с китайской спецификой: проблемы и перспективы развития //
Вестник Российского университета дружбы народов. – 2019. – № 6 (45).
5
Лузянин С.Г. ШОС, китайский проект «Шелкового пути» и Евразийский экономический союз: варианты
взаимодействия/сопряжения в Евразии // Китай в мировой и региональной политике. История и современность.
Т. 21. - 2017. - № 21.
6
Мамонов М.В. М.В. Инерция и новации во внешней политике Китая // Международные процессы. - 2010. Т. 8,
№ 3 (24).
6
Вопросы, касающиеся внешнеполитических отношений Китая со
странами Центральной Азии нашли свое видение у целого ряда китайских и
американских и британских авторов, таких как Ли А, 7 Ли Хуэя,8 Лю Цзайци,9
Пан Гуана,10 Фань Сюэсуна,11 Wu Xiaobo12, Y. Kobayashi, В. Dave,13 F. Hartig14 и
др.
Вопросы анализа основных экономических, инвестиционных, культурно-
дипломатических стратегий партнерства во внешней политике Китая со
странами Центральной Азии нашли отражение в работах следующих авторов:
С. Ахижанова,15 Ж. Алданбергенова,16 А.В. Будаева,17 Д.А. Дегтерева, Я.О.
7
Ли А. Инициатива «Один пояс, один путь» и Центральная Азия: новая тенденция в интернационализации
высшего образования? // Международное высшее образование. – 2018. – № 92.
8
Ли Хуэй. Навстречу «китайской мечте» (Перевод сотрудников посольства КНР в Москве) //Азия и Африка
сегодня. – 2018. – № 1.
9
Лю Цзайци «Мягкая сила» в стратегии развития Китая // Вестник Российского университета дружбы народов.
– 2019. – № 4. С. 149.
10
Пан Гуан Энергетическая политика Китая и обеспечение энергетической безопасности в Центральной Азии/
Пан Гуан //Центральная Азия и Кавказ. -2007. №6 (54).
11
Фань Сюэсун Китай и Монголия: новый уровень стратегического партнерства /Фань Сюэсун. URL:
http://www.mgimo.ru/news/experts/document261738.phtml (дата обращения 12.04.2020).
12
Wu Xiaobo. Culture an essential piece for Belt and Road Initiative // China Daily. – 2018. – 12 May. [Электронный
ресурс]. Режим доступа: http://www.chinadaily.com.cn/business/2017-05/12/content_29312 197.htm (дата
обращения: 18.03.2019).
13
Dave B., Kobayashi Y. China’s silk road economic belt initiative in Central Asia: economic and security implications.
– London, 2018.
14
Hartig F. Chinese Public Diplomacy: The Rise of the Confucius Institute. – L., N.Y.: Routledge, 2018.
15
Акижанов С. За 25 лет товарооборот Китая со странами Центральной Азии вырос в 60 раз [Электронный
ресурс]. Режим доступа: https://www.inform.kz (дата обращения: 30.04.2020).
16
Алданбергенова Ж. Единое экономическое пространство и таможенный союз: векторы развития // Вестник
Российского университета дружбы народов. – 2017. – № 2 (15).
17
Будаев А.В. Светлые и тёмные стороны «мягкой силы» Китая // Государственное управление. Электронный
вестник. – 2016. – Вып. 54.
7
Захарьева,18 К.П. Курылева,19 С.Г. Лузянина,20 М.С. Михалева,21 А.Э.
Мордвиновой,22 К.Л. Сыроежкина,23 А.А. Слинько,24 Р.Е. Сагиндикова25 и др.
Таким образом, можно отметить тот факт, что на данный момент сегодня
имеется весьма обширный пласт научных изысканий, посвященных анализу
различных аспектов внешней политики Китая и приоритетов ее развития в
Центральной Азии, на которую мы опирались в своем исследовании. Полагаем,
что данный материал требует определенного обобщения и систематизации,
содержащихся в нем научных положений. Вместе с тем, в настоящее время
остается достаточно малое количество работ, посвященных комплексному
осмыслению приоритетов внешней политики Китая в Центральной Азии в
контексте современной трансформации системы международных отношений.
Представленная работа основана на следующих видах источников:
1. Законодательные документы, включают следующие уточники:
Астанинская декларация глав государств-членов ШОС (г. Астана, 9 июня 2017
18
Захарьев Я.О. Перспективы альтернативных проектов экономического развития Центральной Азии в 2018-
2025 гг. // Экономика Центральной Азии. – 2019. – Том 1. – № 4.
19
Внешняя политика стран СНГ: Учеб. пособие для студентов вузов / Ред.-сост. Д. А. Дегтерев, К. П. Курылев. –
М.: Издательство «Аспект Пресс», 2017
20
Т. 21. - 2017. - № 21.
21
Михалев М.С. «Один пояс, Один путь» как новая внешнеполитическая стратегия КНР. Краткий анализ
внутрикитайской дискуссии // Вестник Российского университета дружбы народов. – 2018. – № 6 (50).
22
Мордвинова А.Э. Юань завоёвывает Центральную Азию // Вестник Российского университета дружбы
народов. – 2016. - № 5.
23
Сыроежкин К.Л. Присутствие Китая в энергетическом секторе Центральной Азии // Центральная Азия и
Кавказ. - 2012. Вып. 1. Т. 15. - С.23-46.
24
Слинько А.А., Добрева И.В., Слатинов В.Б. Новый баланс сил на Евразийском пространстве // Среднерусский
вестник общественных наук. - 2018. - Т. 11. - № 5. С. 174-179.
25
Сагиндиков Р.Е. Казахстанско-российские дипломатические отношения: состояние и перспективы // Вестник
Российского Университета Дружбы Народов. Серия Международные отношения. - 2014. № 2.
8
г.);26 Совместная декларация Республики Таджикистан и Китайской Народной
Республики об установлении отношений стратегического партнёрства от 20 мая
2013 г. // Жэньминь Жибао. 2013. 21 мая.27 Эта группа документов позволяет
изучить основные направления, перспективы и проблемы взаимоотношений
Китая с государствами Центральной Азии в пост-биполярный период.
2. Официальные выступления, доклады политиков, президентов, послов:
Выступление председателя КНР Си Цзиньпина в ходе дебатов на 70-й
Генассамблее ООН28; Выступление председателя КНР Ху Цзиньтао на саммите
ООН. 16.09.2005;29 Доклад Ху Цзиньтао на 17-м съезде КПК; 30 Выступление
Президента Алмазбека Атамбаева в ходе заседания круглого стола лидеров
стран-участниц форума «Один пояс – один путь»;31 Доклад посла КНР Сяо
Цинхуа о XIX съезде КПК.32 вступить в новую эпоху, открыть путь к новому
будущему. Данная группа источников также позволяет изучить основные
26
Астанинская декларация глав государств-членов ШОС (г. Астана, 9 июня 2017 г.). [Электронный ресурс].
Режим доступа: http://rus.sectsco.org/ documents (дата обращения: 30.04.2020).
27
Совместная декларация Республики Таджикистан и Китайской Народной Республики об установлении
отношений стратегического партнёрства от 20 мая 2013 г. // Жэньминь Жибао. 2013. 21 мая. [Электронный
ресурс]. Режим доступа: http://russian.people.com.cn/31521/8251299.html (дата обращения: 03.04.2020).
28
Выступление председателя КНР Си Цзиньпина в ходе дебатов на 70-й Генассамблее ООН. [Электронный
ресурс]. Режим доступа: russian.china.org.cn (дата обращения: 08.04.2020).
29
Выступление председателя КНР Ху Цзиньтао на саммите ООН. 16.09.2005 [Электронный ресурс] // Синхуа. –
Режим доступа: http://news.xinhuanet.com /world/2005-09/16/content_3496858.htm. (дата обращения: 20.04.2020)
30
Доклад Ху Цзиньтао на 17-м съезде КПК. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://russian.people.com.
cn/31521/6290184.html (дата обращения: 19.04.2020).
31
Президент Алмазбек Атамбаев выступил в ходе заседания круглого стола лидеров стран-участниц форума
«Один пояс – один путь» // Сайт Президента Кыргызской Республики. [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://www.president.kg/ru/news/9733_prezident_almazbek_atambaev_vyistupil_v_hode_zasedaniya_kruglogo_stola_li
derov_stran-uchastnits_foruma_odin_poyas__odin_put/ (дата обращения: 15.04.2020).
32
Доклад посла КНР Сяо Цинхуа о XIX съезде КПК вступить в новую эпоху, открыть путь к новому будущему
[Электронный ресурс]. Режим доступа: kabar.kg/news/posol-knrsiao-tcinkhua-o-xix-s-ezde-kpk-vstupit-vnovuiu-
epokhu (дата обращения: 04.04.2020).
9
направления, перспективы и проблемы взаимоотношений Китая с
государствами Центральной Азии в пост-биполярный период.
3. Данные, взятые со следующих официальных сайтов: Официальный сайт
Шанхайской организации сотрудничества;33 Официальный сайт Министерства
иностранных дел Таджикистана;34 Официальный сайт Азиатского банка
инфраструктурных инвестиций.35 Данная группа источников позволила
осуществить анализ инвестиционной деятельности Китая в ЦА, выделить
потенциал образования и культуры как инструментов «мягкой силы» Китая в
ЦА, изучить основные направления деятельности во взаимоотношениях Китая с
государствами Центральной Азии.
Предмет исследования источниками обеспечен, что позволяет
представить анализ основных направлений, перспектив и проблемы
взаимоотношений Китая с государствами Центральной Азии в пост-биполярный
период и получить достоверные выводы»
Анализ предмета исследования обусловил изучение следующих
историографических комплексов на русском, китайском и английском
языках: теоретическое осмысление глобального контекста как основания
реализации внешней политики государства, а также развития концептуальных
основ внешней политики Китая на современном этапе.
Структура работы. Представленная магистерская диссертация состоит из
введения, основной части, включающей три главы, заключения, списка
источников и литературы. Общий объем магистерской диссертации составляет
102 листа.
33
Официальный сайт Шанхайской организации сотрудничества [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://rus.sectsco.org/ (дата обращения: 30.04.2020).
34
Официальный сайт Министерства иностранных дел Таджикистана // [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://mfa.tj/?l=ru&cat=91&art=21 (дата обращения: 03.04.2020).
35
Официальный сайт Азиатского банка инфраструктурных инвестиций [Электронный ресурс]. Режим
доступа: //http:// http://www.aiibank.org/html/aboutus/AIIB/ (Дата обращения: 03.04.2020).
10
I. Внешняя политика КНР в регионе Центральной Азии
1.1 Концептуальные основы современной внешней политики Китая
Предпосылки современной концепции внешней политики Китая имеют

определенную логическую основу. Е.Н. Грачиков в статье «Внешняя политика
Китая: стратегии в контексте идентичности и глобальная перспектива»
отмечает, что эта политика Китая имеет характерную «общую» характеристику,
которая заключается в формулировке ее в форме дипломатических стратегий,
которые подлежат до определенного сходства, долгосрочной стратегии и
геостратегии.36 По мнению автора статьи, почти до начала XXI века китайские
лидеры использовали одну геостратегию - землю, которая учитывает развитие
«сухопутных сил»: в экономике это сельское хозяйство, в силах национальной
обороны, в отношениях с внешним миром и приграничными странами. Процесс
вступления Китая в ВТО, а также направление расширения возможного
внешнеэкономического сотрудничества, зависимость от внешних ресурсов
определили новое морское направление в геостратегии страны.37 Также после
Е.Н. Грачиков, мы можем выделить вторую черту китайской внешней политики,
которая заключается в том, что она больше связана с китайской логикой,
философией и мировоззрением, чем с какой-то идеологией (марксизм,
либерализм.38
Таким образом, современный Китай полностью отошел от экономической
и политической изоляции с внешним миром, стремясь в полной мере
интегрироваться в глобальное сообщество, КНР продолжает развивать
36
Международные отношения. - 2015. - № 3. С. 290.
37
Там же. С. 290.
38
11
экономику, опираясь на активное международное и межрегиональное
взаимодействие. Во многом внешнеполитические успехи Китая обусловлены
его экономическим развитием, и пусть они не сопоставимы ни с одной
исторической эпохой по объемам роста и производства, исторически у Китая
были все предпосылки для высочайшего экономического развития. Китай
обладает выгодным положением, относительно морской торговли – имеет
протяженную береговую линию и удобные для морских портов бухты. В силу
особенностей рельефа сухопутная торговля для Китая представляется менее
выгодным и более трудоемким и капиталоемким процессом с точки зрения
налаживания путей и сообщений через горные массивы и пустыни западных
регионов, если речь идет о глобальной торговле. Для Китая так же характерны
различные климатические зоны, все они пригодны для занятия земледелием,
также он занимает четвертое место в мире по обеспеченности водными
ресурсами. Этим объясняется природное разнообразие его растительного и
животного миров. Кроме того, в Китае встречаются все виды почв Евразии,
однако доля посевных площадей не превышает 10% от общей площади страны,
ситуация так же осложнена демографической нагрузкой, экологической
обстановкой и общим истощением почвы в результате многолетнего
антропогенного воздействия.39
Китай вынужден решать проблему продовольственной безопасности через
импорт сельскохозяйственной продукции из Канады, Австралии, России, стран
Африки и других регионов. Важно отметить богатство Китая минеральными,
главным образом, рудными ресурсами, в их числе: редкоземельные металлы,
бурый и каменный уголь, железная руда. По запасам этих ресурсов Китай
занимает абсолютно лидирующие позиции во всем мире. Например, около 50%
общемировых запасов вольфрама разведано именно в Китае. При этом, в виду
39
Международные отношения. - 2015. - № 3. С. 293.
12
все нарастающих объемов выпуска промышленной продукции, со
спецификацией на электронике, Китай испытывает недостаток редкоземельных
металлов, в частности, того же вольфрама, а качество железной руды, не смотря
на объемы, довольно низкое. Что касается минерально-энергетических
ресурсов, то покрыть собственные потребности в энергетике за счет недавно
разведанных внутренних запасов шельфовой нефти и газа в западных районах,
Китай не в состоянии.
Именно поэтому для Пекина важна активная внешняя политика и
вовлечение в сферу международной торговли. Е.Н. Грачиков отмечает, что за
счет конкретных внешнеполитических шагов, направленных на сотрудничество
и активное взаимодействие с внешним миром, КНР решает многие
экономические проблемы внутри страны.40 Этому способствует четкий
внешнеполитический курс Пекина. Происходит сращивание партийного и
государственного аппарата и в рамках партийной идеологии, которая за
последние семь десятилетий претерпела существенную эволюцию, но в
конечном итоге, все же, преследует цель достижения процветания китайского
народа.
Слаженное партийное руководство и организованная выработка
внешнеполитических доктрин, разработанных в ключе всестороннего развития
Китая и построение китайского общества благоденствия, способствует с таким
подходом преодолению многих проблем и внутри страны. 41 Подобная
политическая система вызывает противоречие с либеральным западным миром
во главе с США. А.А. Слинько, И.В. Добреева, В.Б. Слатинов отмечают, что ряд
других внутренних факторов так же оказывает влияние на внешнеполитические
позиции КНР, в частности уйгурский вопрос, который уже долгое время
40
Грачиков Е.Н. Стратегия партнерских отношений КНР: практика и ее концептуализация // Мировая экономика
и международные отношения. - 2019. - № 3. С. 83-93.
41
Слинько А.А., Добрева И.В., Слатинов В.Б. Новый баланс сил на Евразийском пространстве // Среднерусский
вестник общественных наук. - 2018. - Т. 11. - № 5. С. 174-179.
13
является дестабилизирующим фактором, как в отношениях с мусульманскими
странами, так и с либеральным Западом, который активно акцентирует
внимание международной общественности на притеснении прав этнических
меньшинств на территории Синьцзяна.42
Гегемония США и характерные для конца XX века тенденции к
однополярному миру представляют собой определенный внешнеполитический
вызов для Китая. Потому важным шагом для КНР стала концепция
многополярного мира, и особого места развивающихся стран в международных
процессах, теория справедливости для всех стран Востока и Африки, которые
были интегрированы в глобальные экономические и политические процессы
насильственно и на неравноправных условиях. В этой связи Китай все больше
наращивает взаимодействие с государствами Ближнего Востока и Африки,
которые, однако, представляют собой довольно сложные, нестабильные с точки
зрения экономики, политики и даже безопасности регионы. Вместе с тем,
страны этих регионов чрезвычайно богаты минеральными ресурсами, находятся
в центре политической карты мира, на транспортных узлах между Востоком и
Западом, и способны восполнить потребности Китая в сельскохозяйственной
продукции.
Е.Н. Грачиков отмечает, что после прихода к власти Си Цзиньпина в
китайском руководстве началась дискуссия о необходимости трансформации
внешней политики страны. На фоне растущего националистического дискурса
все больше экспертов высказывались за отказ от, по их мнению, устаревших
концепций, которые больше не соответствовали возросшей силе Китая и
изменениям в международной ситуации.43 По мнению С.Г. Лузянина, усиление
КНР привело к росту уверенности в себе на национальном уровне и вызвало
42
Казанин М.В. Китайско-турецкие взаимоотношения и Уйгурский вопрос // Институт Ближнего Востока. -
2016. - № 6. С. 89-90.
43
14
широкое обсуждение неэффективности используемых ресурсов и
возможностей, что, в конечном счете, привело к более активной и настойчивой
внешней политике, направленной на увеличение глобальной роли Китая.44
Новая китайская дипломатия начинает сильно отходить от традиционной
концепции, сформулированной Дэн Сяопином. Оценивая реальные
возможности Пекина в то время, Дэн считал, что Китай должен держаться в
стороне от конфронтации, не пытаться брать на себя роль лидера, не заниматься
решением чужих проблем, не присоединяться к конфликтующим фракциям, не
вступать в альянсы и союзы даже с идеологически близкими странами. Однако
в течение всей новейшей истории главной долгосрочной целью внешней
политики Китая было восстановление статуса страны на международной арене,
и теперь китайская дипломатия начинает проявлять более активные и лидерские
качества. Степень участия КНР в международной политике быстро растет.
Пекин стремится улучшить имидж страны за рубежом и начинает использовать
весь спектр дипломатических методов для реализации целей внешней политики:
от экономической дипломатии и военных связей до «мягкой силы» и публичной
дипломатии.45 Новая внешняя политика ориентирована на активное включение
Китая во все глобальные процессы, а также на создание собственных
интеграционных проектов.
В качестве важнейшей основы внешнеполитических доктрин Си
Цзиньпина можно выделить следующие конкретные постулаты: концепция
«новой нормы» или «новой нормальности», которая сводится к интенсификации
экономики, адаптации экономической модели к новым темпам роста – более
44
Т. 21. - 2017. - № 21. С. 78-84.
45
Т. 21. - 2017. - № 21. С. 78-84.
15
низким по сравнению с началом XXI века, переходом основной доли
производства и экономики в третичный сектор.
Одной из важных концепцией китайской внешней политики Си
Цзиньпина является экономическая инициатива «Один пояс – один путь»,
впервые озвученная китайским лидеров в 2013 году, согласно которой, будет
создано несколько транспортных коридоров, соединяющих Китай и страны
Азии с Западом. Значению этой инициативы посвящена отдельная глава данной
работы. Важным событием стал XIX съезд КПК в октябре 2017 года, когда
китайским руководством и председателем КНР был выдвинут ряд тезисов,
относительно внешней политики, развития Китая и его роли в общей судьбе
человечества. Посол КНР Сяо Цинхуа заявил, что «новое историческое
направление КНР: социализм с китайской спецификой в новую эпоху». На
съезде были озвучены конкретные сроки развития. К 2020 г. – достичь уровня
развития среднего благосостояния – общество Сяокан. К 2035 году – достичь
уровня стран-лидеров инновационного типа. А к 2050 г. на столетний юбилей
КНР ведущей державой мира. Поддерживая концепцию китайского лидера об
«обществе единой человеческой судьбы», чрезвычайный полномочный посол
КНР в странах Средней Азии Сяо Цинхуа заявил, что «Китай будет строить
общество нового типа, общество единой судьбы человечества. Это –
благородная миссия китайской дипломатии в новую эпоху, общая цель и
основные концепции внешней политики Китая».46
Сам Си Цзиньпин, озвучивал свою концепцию сообщества единой судьбы
на XVIII съезде КПК в 2012, и повторил ее на 70-ой Генассамблее ООН в 2017:
«Страны должны жить единой судьбой, отстаивать единые ценности, строить
46
Посол КНР Сяо Цинхуа о XIX съезде КПК: вступить в новую эпоху, открыть путь к новому будущему
[Электронный ресурс]. Режим доступа: kabar.kg/news/posol-knrsiao-tcinkhua-o-xix-s-ezde-kpk-vstupit-vnovuiu-
16
многополярный и безопасный мир. Это – основа, нацеленная на реализацию
мирного развития и построения гармоничного мира».47
В соответствии с основными принципами развития современной внешней
политики, Китай предлагает мировому сообществу внести свой вклад в
создание сообщества общей судьбы человечества в следующих конкретных
областях:
1. В политическом смысле это уважение друг к другу, равные
консультации, отказ от менталитета холодной войны и политики власти. Новые
подходы состоят из диалога и партнерства, а не конфронтации и блокирования
мышления.
2. С точки зрения безопасности, разрешение споров и разногласий путем
диалога и консультаций. Китай против терроризма во всех его формах.
3. В экономической сфере Китай предлагает помогать друг другу для
общего дела, стимулировать либерализацию и упрощать процедуры в области
торговли и инвестиций, чтобы способствовать развитию экономической
глобализации в смысле большая открытость, интеграция, доступность, баланс и
универсальная выгода.
4. В области культуры мы говорим об уважении к разнообразию мировых
цивилизаций, к сосуществованию различных цивилизаций, к взаимному обмену
и обучению, когда преобладает чувство превосходства одной цивилизации над
другой, отчуждение и взаимный конфликт.
5. В области экологии это экологически чистое отношение, совместные
усилия по реагированию на изменение климата и эффективному сохранению
общей цели человечества - Земли. В этом смысле мирные намерения Китая,
даже если они отклоняются от принципа «не стать лидером», очевидны.
47
Выступление председателя КНР Си Цзиньпина в ходе дебатов на 70-й Генассамблее ООН. [Электронный
ресурс]. Режим доступа: russian.china.org.cn (дата обращения: 08.04.2020).
17
На основании выдвинутых председателем КНР принципах и концепциях
внешней политики Китай продолжает активно сотрудничать с внешним миром,
налаживая и стараясь поддерживать конструктивный диалог с каждым
государством в рамках взаимовыгодного сотрудничества. КНР стремится
наладить с ними взаимоотношения и создать условия для взаимовыгодного
сотрудничества, увеличивая их политическое влияние и экономический рост,
осуществляя свои внешнеполитические цели и решая внутренние проблемы.
Важной составляющей внешней политики Си Цзиньпина является
попытка изменить нынешний геополитический ландшафт, конечная цель
которой заключается в приведении Китая к тому же уровню, что и мировые
державы, которые устанавливают правила игры. Одним из примеров таких
амбиций является развитие Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и
проектов «Шелкового пути».
Кроме того, Китай стал уделять больше внимания отношениям с Россией,
рассматривая ее как важного партнера в Евразии, и сотрудничеству со странами
Средней Азии. Заложение основ ШОС в 1996 г. стало первой попыткой
создания региональной организации со стороны Китая, которая сегодня
превратилась в крупнейшую политическую, экономическую и военную
организацию в Евразии. Однако развитие ШОС имеет ряд серьезных проблем,
среди которых исламский фундаментализм, гипотетические варианты
экономического поглощения части Евразии Китаем, а также конфликты
интересов ключевых участников4.48
У членов организации нет очевидных предпосылок к сотрудничеству.
Объединяющим фактором является нежелание России и Китая, а также
государств Средней Азии, принимать политику США в регионе. Члены ШОС
имеют серьезные разногласия по политическим вопросам: между Индией и
48
Т. 21. - 2017. - № 21. С. 78-84.
18
Пакистаном, между Индией и КНР, но самым серьезным для развития
организации является расхождение экономических и политических интересов
России и Китая. Китай активно использует развитие сотрудничества в рамках
ШОС для достижения своих целей.
Пекин рассматривает ШОС как перспективный рынок сбыта и считает,
что приоритеты ШОС должны распределяться поровну между
антитеррористическим и экономическим направлениями, и в долгосрочной
перспективе экономическая деятельность организации должна занять
главенствующее положение. Россия, напротив, считает, что ШОС должна
сохранять традиционное направление в сфере безопасности и противодействия
терроризму, экстремизму и сепаратизму. Кроме того, Россия опасается
установления экономической гегемонии Китая в Средней Азии, поскольку
Москва не в состоянии соперничать с Пекином в этом вопросе ввиду серьезного
экономического превосходства КНР.
Тем не менее, расширение возможностей ШОС и рост роли Китая внутри
организации приводит к замене Евразийского экономического союза (ЕАЭС) в
экономической сфере и Организации Договора о коллективной безопасности
(ОДКБ) в сфере региональной безопасности, что не отвечает интересам России,
поскольку возглавляемые Китаем интеграционные проекты постепенно
замещают российские. Масштабы китайской инициативы «Шелкового пути»
позволяют нам сказать, что экономическая политика КНР приобрела
геополитический аспект как на региональном, так и на глобальном уровнях.
Также в качестве основных особенностей внешней политики Китая при
Си Цзиньпине можно выделить активную экономическую экспансию,
расширение применения «мягкой силы» и готовность к конфронтации. Пекин
начинает вести гораздо более активную дипломатию, чем раньше. Китай
стремится искать новые модели международного сотрудничества и глобального
управления. Китайские лидеры заявляют, что страна заняла новое место в
19
глобальной системе и что она приобретает новый уровень глобальной
ответственности и новые сферы интересов.49
Таким образом, на сегодняшний день внешнеполитические концепции
Китая претерпевают изменения в связи с изменением позиции страны на
мировой арене. Сформирована основная доктрина внешней политики Китая,
дополненная нововведениями лидеров.
1.2 Центрально-азиатский вектор КНР
Распад Советского Союза и появление новых независимых государств в

Центральной Азии стало полной неожиданностью для Китайской Народной
Республики, которая потребовала разработки новой внешнеполитической
стратегии для Центральной Азии. За короткое время были установлены
дипломатические контакты со странами региона, созданы правовые рамки,
созданы механизмы и институты многостороннего сотрудничества, установлено
торгово-экономическое сотрудничество. С момента появления коалиции НАТО
во главе с Соединенными Штатами Америки в Кыргызской Республике и
Республике Узбекистан началось еще более активное расширение деятельности
КНР в регионе и изучение ее национальных интересов. Примечательно, что
быстрое развитие присутствия Соединенных Штатов и их союзников в
непосредственной близости от КНР рассматривалось как желание оказать
военное и политическое влияние. Таким образом, Китай пересмотрел роль и
место региона в системе своих стратегических приоритетов, признав
экономическое сотрудничество со странами Центральной Азии в качестве
основного инструмента для достижения своих целей.
Например, Пекин сегодня видит в Центральной Азии пространство для
геополитических интересов Китая, совмещая с ним решение основных
49
20
экономических и политических проблем его развития. Во-первых, это
энергетический фактор, вызванный нестабильностью в ближневосточном
регионе, где роль наземных энергетических коридоров в Центральной Азии и
России значительно возросла. Во-вторых, это инвестиционный фактор.
Китайские инвестиции увеличивают торговлю между странами Центральной
Азии, имеют очевидные ресурсы для увеличения, но пока ограничены размером
товарного сектора.50
На начальных этапах интенсификация китайских внешнеполитических
усилий в Центральной Азии не вызывала однозначной поддержки со стороны
всех государств Центральной Азии. Китаю удалось преодолеть некоторую
сдержанность некоторых представителей бывших советских республик в
отношении инициатив Китая и их исторически обусловленную тенденцию к
России, которая также считает Центральную Азию зоной своего влияния, создав
в июне 2001 года Шанхайскую организацию сотрудничества, которая заняла,
конечно, для укрепления сотрудничества по наиболее важным региональным и
международным вопросам. За годы своего существования эта организация
восстановила свою эффективность в консолидации усилий своих участников в
рамках сотрудничества в области безопасности, технологий, информации,
регулирования интернет-пространства, в решении таких актуальных проблем,
как транснациональная организованная преступность, терроризм, сепаратизм и
т. д.
Последний документ, принятый его участниками в 2017 году,
Астанинская декларация глав государств-членов ШОС, еще раз подтвердил
готовность его участников действовать в целях укрепления полицентрической
модели мирового порядка, в том числе соглашения общеполитические как
основные проблемы и конфликты - в Афганистане, Иране, Сирии, Украине и др.
50
Лузянин С.Г. Внешняя политика Китая до 2020 г. Прогностический дискурс. [Электронный ресурс]. Режим
доступа: http://russian.people.com. cn/31521/6290184.html (дата обращения: 18.03.2020).
21
В качестве новых инициатив в Декларации описываются планы по созданию
«Форума глав регионов ШОС», Банка развития ШОС и Фонда развития ШОС
(Специальный счет).
В рамках этого документа была оказана поддержка всем членам
организации китайского проекта «Один пояс, один путь» (обратите внимание,
что Декларация была принята практически сразу (9 июня) после проведения
Форума международного сотрудничества «Один пояс» 14 и 15 мая 2017 года в
Пекине) была принципиальной для Китая в контексте этого документа. , One
Way "), а также желание продолжать поддерживать Китай в его
инвестиционных программах и других проектах.51
Сказанное позволяет утверждать, что участие в ШОС позволило Китаю
достичь ряда важных политических и экономических результатов. Среди них -
оптимизация взаимодействия со странами, входящими в организацию, и их
лидерами; расширить круг дружественных стран, поддерживая стратегически
важные проекты и инициативы для Китая; Круг участников организации
расширяется, что дает Китаю возможность оптимизировать наиболее удобный
вариант «Нового шелкового пути» и реализовывать другие региональные
проекты, в том числе в области безопасности. Кроме того, другие инициативы
КНР могут быть усилены в формате ШОС.
Торговля Китая со странами Центральной Азии находится на подъеме и
продолжает быстро развиваться. За 25 лет сотрудничества, с тех пор как в 1992
году Китай установил дипломатические отношения с пятью государствами
Центральной Азии, товарооборот между КНР и государствами Центральной
Азии вырос с 500 миллионов до 30 миллиардов долларов в год.52
51
Астанинская декларация глав государств-членов ШОС (г. Астана, 9 июня 2017 г.). [Электронный ресурс].
Режим доступа: http://rus.sectsco.org/ documents (дата обращения: 30.04.2020).
52
22
В настоящее время Китай, опережая Россию, является основным
торговым партнером стран Центральной Азии: основным импортером в
Кыргызстане (32,6%), Узбекистане (23,7%) и ведущим экспортером в
Туркменистане (83,7%). Что касается Казахстана, то в 2017 году КНР была
вторым по важности экспортным партнером - 11,9% (после Италии), а
импортным партнером - 16,1% (после России). Среди основных партнеров
Таджикистана по экспорту и импорту Китай занимает второе и третье места
соответственно, с долями 17,7% после Турции и 8,7%, уступая России и
Казахстану.53
В начале 1990-х годов объем взаимной торговли между Китаем и
Центральной Азией был незначительным. Однако уже в 2013 году был
зарегистрирован самый большой показатель - торговые отношения в
стоимостном выражении превысили 50 миллиардов долларов США. В 2014 году
объем торговли Китая и стран Центральной Азии превысил 45 миллиардов
долларов США. Падение товарооборота до 32,6 млрд долларов в 2015-2016 гг.
Это объясняется падением мировых цен на углеводороды и металлы,
экспортируемые государствами Центральной Азии, а также ростом цен на
китайскую продукцию. В последние 2 года наблюдается положительная
динамика роста объемов торговли: в 2017 году товарооборот составил 36
миллиардов долларов США, а в 2019 году - уже 42 миллиарда долларов США. 54
Основным торговым партнером КНР, как и Россия, в Центральной Азии
является Казахстан, доля которого в общем объеме торговли в 2019 году
составила 50%. Интерес Китая к укреплению торговых отношений с
Казахстаном объясняется, прежде всего, масштабами экономики страны, а
также лидирующим положением Казахстана среди торговых партнеров СУАР.
Однако, в отличие от Российской Федерации, торговые отношения Китая со
53
54
Там же.
23
странами Центральной Азии более разнообразны. Таким образом, довольно
значительная доля в торговле также приходится на Туркменистан, Узбекистан и
Кыргызстан (20%, 15% и 15% соответственно). Наименьший объем торговли в
2019 году был зафиксирован между Китаем и Таджикистаном - всего 3,6% (см.
Рис. 1).
Рисунок 1. Товарооборот Китая со странами Центральной Азии, 2019 г.
Основными статьями экспорта стран Центральной Азии в Китай являются

минеральное топливо и различные виды металлов. Значительную часть также
составляют продукты химической промышленности и сельскохозяйственное
сырье (см. Таблицу 1).
Таблица 1. - Основные товары, составляющие китайский импорт из стран

Центральной Азии в 2019 году, млн. долл. США
Наименование товара Импорт (в млн. долларах Доля, в общем объеме %

США)
Минеральное топливо,
минеральные масла, 11918 52,83%
24
продукты их перегонки
Руды, шлак и зола 1676 7,43%
Медь, изделия из нее 1617 7,17%
Неорганические химические 1157 5,13%
вещества
Железо и сталь 928 4,11%
Цинк и изделия из него 562 2,49%
Хлопок 498 2,21%
Злаки 100 0,44%
Пластмассы и изделия из 98 0,43%
них
Свинец и изделия из нее 84 0,37
Источник: Составлено автором по данным International Trend Centre [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://www.intracen.org/ (дата обращения: 30.04.2020).
В экспорте КНР в центрально-азиатские страны преобладают готовые

товары, в частности машины и оборудование, транспортные средства, одежда и
обувь, игрушки, а также металлы и изделия из них (см. табл. 2).
Таблица 2 - Основные товары, составляющие китайский экспорт из стран

Центральной Азии в 2019 году
Наименование товара Импорт (в млн. долларах Доля, в общем объеме %
США)
Машины, механические
устройства, ядерные 3203517 14,20%
реакторы, котлы, их части
Предметы одежды и 4071635 18,05%
аксессуары
Электрические машины и 2308548 10,23%
электрооборудование
Обувь 2045728 9,07%
Средства наземного
транспорта, кроме
железнодорожного или 946659 4,20%
трамвайного подвижного
25
состава
Изделия из железа и стали 863028 3,83%
Пластмассы и изделия из 845592 3,75%
них
Игрушки, игры и 777843 3,45%
спортивные принадлежности
Искусственные волокна 550544 2,44%
Железо и сталь 528074 2,34%
Отметим, что структура торговли между странами Центральной Азии и

Китаем примерно одинакова. Так, Кыргызстан и Таджикистан экспортируют
цветные металлы, металлические руды и лом, а также кожу и кожаные изделия,
текстильные волокна и шкуры, импортируют бытовую технику, машины и
транспортные средства, а также готовую одежду и обувь. Казахстан продает
химикаты, сырье, нефть и нефтепродукты в Китай и закупает машины и
оборудование, железо и другие металлы, и строительные материалы.
Узбекистан экспортирует в основном неорганические химические вещества и,
начиная с 2012 года, также газ, приобретая в обмен телекоммуникационное
звукозаписывающее оборудование, приборы, железо и сталь. Торговля в
Туркменистане и Китае, богатом энергоресурсами, основана главным образом
на последнем импорте нефти и природного газа в Туркменистан.
26
1.3 Внешняя политика КНР и проблемы безопасности в постсоветской
Центральной Азии
Международная роль Центральной Азии определяется геополитической

ситуацией между такими регионами, как Россия, Китай, Иран и Кавказ,
значительными энергетическими и природными ресурсами, потенциалом
транзитно-транзитной системы и близость к вооруженным конфликтам,
которые значительно влияют на международную безопасность. Исходя из
вышеизложенного, можно сказать, что регион является и остается не только
пересечением интересов и политики стран Центральной Азии, но и таких
основных геополитических игроков, как Россия, США, Китай, Евросоюз, Иран
и Турция. Создание новых перспектив развития региона Центральной Азии во
многом определяется современной и долгосрочной политикой этих и других
зарубежных стран, которая оказывает влияние на безопасность в регионе
Центральной Азии.
Центральная Азия является молодым регионом, и поэтому процессы
создания институциональных структур и систем международных организаций, а
также поиска культурной и политической самобытности еще не завершены. В
результате регион характеризуется внутренними противоречиями, большим
разнообразием обычаев и культурных особенностей, а также широким спектром
элементов исторического наследия. Развитие центрально-азиатского региона
происходит на фоне разнообразных и противоречивых интеграционных
процессов, на которые влияют влиятельные геополитические субъекты.
Усиливающаяся конкуренция внешних сил и отсутствие единства между
государствами региона сами по себе сводят на нет усилия по нейтрализации
угроз посредством международного сотрудничества.
Региональные угрозы и риски, такие как внутренние угрозы, во многом
определяются условиями формирования государств Центральной Азии. В
27
советский период делимитация границ республик СССР часто происходила без
учета этнических и исторических факторов и в основном базировалась на
экономических и производственных приоритетах страны. После распада СССР
проблемы, связанные с этим подходом, стали казаться ярче. Напряженность
между Узбекистаном, Кыргызстаном и Таджикистаном возникает именно в
связи с пограничными конфликтами, а также проблемами, возникающими в
результате разделения этнических групп между странами. Незавершенный
процесс делимитации и демаркации границ, споры о границах и стычки
являются печальными последствиями этой ситуации.
Достаточно развитая система международных связей (СНГ, ОДКБ, ЕАЭС
и др.) не позволяет противоречиям перетекать в острые конфликты, но и
недостаточна для их разрешения. С одной стороны, все страны понимают
важность нормализации отношений друг с другом и прямую связь между
собственным процветанием и стабильностью, и процветанием, и стабильностью
соседей. С другой, рост взаимозависимости и интеграция между этими
странами не достигли еще стадии, при которой эта взаимосвязь проявлялась бы
наиболее остро. Немаловажным фактором глобальных угроз в ЦАР выступают
особенности географического положения его стран.
Центральноазиатские республики находятся в непосредственной близости
от Афганистана, что является серьезным дестабилизирующим фактором.
Проблемы незаконного оборота наркотиков, экстремизма, терроризма,
распространения радикального ислама и беженцев представляют реальную
угрозу безопасности и стабильности в регионе, и в этом контексте отсутствие
хорошо охраняемых границ создает политические противоречия, низкий
уровень жизни и низкий уровень образования населения, неравенство и общая
социальная нестабильность создают благодатную почву для деятельности
террористических ячеек, идеологов радикальных ветвей ислама и картелей.
Кроме того, неспособность государств справляться с этими рисками по
28
отдельности и тот факт, что страны не могут договориться об общих мерах,
требует вмешательства крупных региональных игроков, таких как Россия,
Китай и Иран. По этой причине становится очевидной необходимость создания
структуры сетевой безопасности в Центральной Азии, охватывающей все пять
республик, а также Россию, Китай и Иран.
Например, с появлением в Центральной Азии после распада СССР новых
суверенных образований, государственность в которых сформировалась
преимущественно на этнонациональной основе, произошла активизация
этнического сепаратизма в Китае и, в частности в Синьцзян-Уйгурском
автономном районе. В связи с этим руководство Китая изменило подходы к
проблеме уйгурского сепаратизма и начало рассматривать ее не только как
внутреннее явление, но и как составную часть проблемы международного
терроризма, решение которой требует совместных усилий. Учитывая
значимость современного Синьцзяна для КНР и всей Центральной Азии,
предпринимаются шаги для обеспечения стабильности в данном регионе на
законодательном уровне, в рамках ШОС, в рамках Совещания по
взаимодействию и мерам доверия в Азии, а также на уровне двустороннего
взаимодействия со странами Центральной Азии.
После распада Советского Союза Китай усилил режим безопасности
границ с государствами Центральной Азии и усилил въезд в Китай. Кроме того,
увеличилось количество патрулей и пограничных постов, и КНР установила
жесткий контроль над маршрутами шаттлов, которые начали массово посещать
СУАР с распадом СССР. Одним из эффективных методов борьбы с уйгурским
сепаратизмом стало начало Министерством общественной безопасности
Китайской Народной Республики с апреля 1996 года «кампании по борьбе с
серьезными криминальными элементами», в ходе которой были приняты меры
по разгрому незаконных групп, нейтрализации Восстания, а также
29
преследования и задержания членов неофициальных политических организаций
СУАР.55
Наиболее тесное взаимодействие Китая по данной проблеме было
налажено с Казахстаном и Кыргызстаном, на территории которых проживают
значительные уйгурские диаспоры. Казахстан стал для КНР основным
партнером в рамках противодействия уйгурскому сепаратизму. Между двумя
республиками был подписан ряд документов, в частности, в 1996 г. и в январе
1997 г., Совместные декларации, где были прописаны пункты в области
политических отношений, а именно отношение к национальному сепаратизму.
Китай в течение продолжительного времени уделял вопросам
безопасности в Таджикистане второстепенное внимание. Однако в последние
годы подходы китайской стороны изменились. Сегодня Пекин наращивает
взаимодействие с военными, правоохранительными и специальными
ведомствами РТ, пользуясь высокой встречной заинтересованностью Душанбе.
Одним из приоритетов сотрудничества является охрана границ. Первые
договоры в этой сфере - соглашения об укреплении доверия и о взаимном
сокращении вооружённых сил в районе границы - Таджикистан и Китай
подписали в рамках «шанхайского процесса» в 1996–1997 гг. В соответствии с
этими документами, стороны информируют друг друга о военной деятельности
и ограничивают количество войск и военной техники в 100-километровой зоне
по обе стороны госграницы. Договорённости снимают возможные опасения
Душанбе по поводу манёвров Народно-освободительной армии Китая (НОАК) в
приграничных областях. В дальнейшем, уже после демаркации таджикско-
китайской границы, Пекин значительно расширил помощь пограничным
55
Столповский O., Парамонов В.В. «Проблема уйгурского сепаратизма» в китайско-центрально-азиатских
отношениях: или о необходимости постановки новых задач для ШОС // Центральная Азия [Электронный
ресурс] – Режим доступа: http://ceasia.ru/bezopasnost/problema-uygurskogo-separatizma-v-kitaysko-
tsentralnoaziatskichotnosheniyach-ili-o-neobchodimosti-postanovki-novich-zadach-dlya-shos.html. (Дата обращения:
13.03.2020).
30
войскам РТ. В октябре 2016 г. подписано межправительственное соглашение о
выделении китайского гранта на модернизацию пограничной инфраструктуры
республики в сопредельных с Афганистаном районах. Договорённости
предусматривают возведение трёх комендатур, пяти пограничных застав, пяти
пограничных постов и одного учебного центра.
Наряду с этим Душанбе и Пекин сотрудничают в борьбе с проявлениями
терроризма, сепаратизма и экстремизма. Прежде всего Китай заинтересован в
поддержке своих усилий против Исламского движения Восточного Туркестана
(ИДВТ), ответственного за подготовку множества терактов в КНР. Для
Таджикистана деятельность ИДВТ также создаёт определённые риски: члены
движения контактируют с боевиками из числа таджикских граждан в
Афганистане, Сирии и Ираке, занимаются вербовкой таджикских торговцев в
СУАР, совершают террористические атаки в соседних государствах. В августе
2016 г. террорист-смертник, состоявший в ИДВТ, взорвал микроавтобус во
дворе посольства КНР в Бишкеке.
Другой общей проблемой в области безопасности является наркотрафик.
Через территорию Таджикистана в западные районы Китая попадают партии
афганских опиатов, в обратном направлении – синтетические наркотики и
прекурсоры. Данный канал функционирует свыше двух десятилетий, что
подтверждается статистикой задержаний наркокурьеров. В рамках совместной
борьбы с наркоугрозой Агентство по контролю за наркотиками РТ (АКН) и
Министерство общественной безопасности КНР (МОБ) обмениваются
информацией и проводят совместные оперативно-розыскные мероприятия.
Китайская сторона оказывает АКН помощь оборудованием, транспортом и
подготовкой кадров. До недавнего времени между странами достаточно остро
стоял вопрос о судьбе таджикских граждан, осуждённых в Китае за незаконный
оборот наркотиков. В 2015  г. из 16  заключённых таджиков в КНР четверо были
31
приговорены к смерти, пятеро - к пожизненному лишению свободы. 56 В январе
2016  г. казнь одного из них вызвала широкую негативную реакцию таджикской
общественности. Проблема была решена в июле 2017 г., когда вступил в силу
Договор между Республикой Таджикистана и КНР о передаче осуждённых лиц,
подписанный в сентябре 2014 г. По соглашению, доставка преступников на
родину будет осуществляться на средства родственников. Министерство
общественной безопасности Китая развивает связи и с МВД Таджикистана. Для
контактов с таджикскими коллегами при посольстве КНР в Душанбе находится
официальный представитель МОБ. Ведомство безвозмездно снабжает
таджикских партнёров полицейским оборудованием, техникой, летней и зимней
спецодеждой, участвует в учениях горных и специальных подразделений.
Стороны обсуждают строительство нового здания Академии МВД РТ, создание
совместного антитеррористического центра в Душанбе и подготовку
специалистов по борьбе с киберпреступностью. Наибольшую известность
приобрела совместная инициатива таджикских и китайских правоохранителей
«Безопасный город»: компания Huawei установила в Душанбе 855 видеокамер
для фиксации дорожных нарушений.
О более весомой роли Китая в обеспечении безопасности региона
свидетельствует также инициатива создания антитеррористической коалиции в
составе КНР, Афганистана, Пакистана и Таджикистана. Соответствующее
решение было объявлено по итогам совещания начальников штабов
вооружённых сил четырёх государств в г.  Урумчи в августе 2016 г.
Итак, в последние годы отношения между КНР и странами Центральной
Азии сохраняют хорошую тенденцию развития, стороны достигли
значительных успехов в сфере безопасности. Особое место в характеристике
природы проблем безопасности Центральной Азии являются трансграничные
56
 Китай казнил гражданина Таджикистана // ASIA-Plus. 2016. 29 января. [Электронный ресурс] – Режим
доступа:https://news.tj/ru/news/tajikistan/laworder/20160129/kitai-kaznil-grazhdanina-tadzhikistana (дата
обращения: 03.04.2020).
32
угрозы, такие как терроризм, экстремизм, торговля наркотиками, которые хотя
и являются региональными по своему происхождению, но не могут быть
решены без участия региональных держав. Слабая интеграция стран на уровне
региона мешает их политическому диалогу в целях поиска решения проблем. В
результате умеренное участие сторонних государств, в частности Китая,
является не только полезным, но и необходимым условием обеспечения
безопасности. В свою очередь, ведущие страны региона заинтересованы во
взаимном понимании и взаимной сдержанности в отношении стран региона, чья
суверенность и независимость являются важным показателем поддержания
баланса сил и интересов между региональными державами.
33
II. Инструменты внешней политики КНР в регионе Центральной Азии
2.1 Реализация инициативы «Один пояс – один путь» в ЦА.
Как отмечалось выше, по инициативе президента Китая Си Цзиньпина в

2013 году инициатива «Односторонний пояс» считается одним из наиболее
значимых и перспективных международных проектов в современном мире.
Концепция «Один пояс, одна дорога» представляет собой сочетание двух
проектов: «Экономический пояс Шелкового пути» и «Шелковый путь XXI
века», цели которого, по мнению китайского лидера, заключаются в
следующем: углубить экономическую интеграцию в регионе устранение
торговых и инвестиционных барьеров, создание единой транспортной
инфраструктуры, укрепление стоимости национальных валют, повышение
уровня гуманитарного сотрудничества.57
В марте 2015 года в Китае был опубликован официальный документ,
озаглавленный «Видение и мероприятия по содействию совместному
строительству Экономического пояса Шелкового пути и Шелкового морского
пути XXI века», в котором подчеркивалось, что «одна полоса, одна дорога»
является систематическим проектом при реализации которых должны
соблюдаться принципы взаимности ведения бизнеса и развития.58
КНР рассматривает этот проект как механизм для размещения
оборудования, капитала, технологий и рабочей силы в странах Центральной
Азии, которые нуждаются в нем для создания транспортной инфраструктуры.
Для реализации проектов экономического пояса Шелкового пути и Шелкового
57
внутрикитайской дискуссии // Вестник Российского университета дружбы народов. – 2018. – № 6 (50). С. 88-90.
58
Tuidong gong jian sichou zhi lu jingji dai he 21 shiji haishang sichou zhi lu de yuanjing yu xingdong “fabu”
[Публикация документа «Видение и действие, направленные на продвижение совместного строительства
«Экономического пояса Шелкового пути» и «Морского Шелкового пути XXI века»]. [Электронный ресурс].
Режим доступа: http://www.ndrc.gov.cn/ gzdt/201503/t20150330_669162.html (дата обращения: 24.04.2020).
34
пути XXI века правительство Китая создало специальную руководящую
рабочую группу и офис руководящей группы при Государственном комитете по
развитию и реформам для координации и планирования мер. Основная идея
инициативы КНР была изложена в книге «Построение пояса вместе в одном
направлении», опубликованной указанным офисом в мае 2017 года: идея,
практика и вклад Китая».59
Страны Центральной Азии также представляют особый интерес для
Китая, в первую очередь с точки зрения безопасности (Синьцзян-Уйгурский
автономный район (СУАР), который имеет сепаратистские настроения,
граничит с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном и развитие которого
может помочь улучшить безопасность СУАР. во-вторых) с точки зрения их
ресурсного потенциала (интенсификация энергетического сотрудничества
Китая с республиками Центральной Азии определяется растущими
потребностями китайской экономики).
Инициатива «Один пояс, один путь» — это новая модель сотрудничества
между Китаем, Россией и Центральной Азией, от которой выиграют все
стороны. Проект «Экономический пояс Шелкового пути» включает шесть
международных экономических коридоров:
1) экономический коридор "Китай - Монголия - Россия";
2) Новый континентальный мост в Евразии;
3) экономический коридор "Китай - Центральная Азия - Западная Азия";
4) экономический коридор "Китай - Индокитай";
5) экономический коридор "Китай - Пакистан";
6) Экономический коридор Бангладеш - Китай - Индия - Мьянма.
Седьмой маршрут — это «Морской шелковый путь 21-го века», который
59
Совместное строительство «Одного пояса, одного пути»: идея, практика и вклад Китая. [Электронный ресурс].
Режим доступа: https://www.yidaiyilu.gov.cn/wcm.fi les/upload/CMSydylyw/201705/ 201705110545004.pdf (дата
обращения: 24.04.2020).
35
выступает в качестве отдельного проекта и вместе с проектом «Экономический
пояс Шелкового пути» образует инициативу «Один пояс - один маршрут».
Мы рассмотрим более подробно, как КНР взаимодействует с
республиками Центральной Азии в процессе реализации этой инициативы.
Китай сотрудничает со странами Центральной Азии в реализации
проектов в рамках экономического коридора «Китай - Центральная Азия -
Западная Азия». Этот коридор проходит от СУАР до региона Центральной
Азии, стран Персидского залива, Аравийского полуострова, побережья
Средиземного моря и достигает Африки. Цель этого коридора - углубить
процессы экономической интеграции Китая со странами Центральной и
Западной Азии. В рамках этого коридора планируется реализация
приоритетных проектов в транспортном, энергетическом и топливном секторах.
Благодаря китайским инвестициям в странах Центральной Азии ведется
строительство современных автомобильных и железных дорог, а также
трубопроводов, ориентированных на транспортировку больших объемов газа,
нефти, полезных ископаемых и других ресурсов из этих стран в Китай. Поэтому
Китай активно импортирует туркменский газ, который обеспечивает около
пятой части китайского потребительского спроса на это топливо. Для
Казахстана китайский рынок также является приоритетным, так как экспорт
этой страны зависит от транзита через соседние государства. С развитием
железных дорог и трансграничных трубопроводов казахстанские компании
могут увеличить поставки сырья в Китай.
В ближайшее время ожидается создание новых железных дорог из Китая в
Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан. Центрально-азиатский регион с
этнокультурным и религиозным сообществом и территориальной границей с
СУАР занимает важное место во внешней политике Китая. Китай закрывает
пробелы в существующих транспортных и энергетических маршрутах
Кыргызстана и Таджикистана. Китай стал крупнейшим иностранным
36
инвестором в экономику обеих стран. Благодаря китайским инвестициям в
транспортную и энергетическую сеть Кыргызстана и реконструкции линий
электропередач северные и южные районы страны, разделенные горами, были
соединены.60
Важно отметить, что интересы многих мировых держав пересекаются в
Центральной Азии. Для этого региона существует ряд концепций развития.
Направление экономического развития всего мира зависит только от того, какая
концепция будет в конечном итоге реализована. На данный момент весьма
вероятно, что концепции Китая и России будут реализованы. Об этом
свидетельствует подписание лидерами Китая и России заявления о соединении
строительства Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Экономического
пояса Шелкового пути по итогам визита Си Цзиньпина в Москву в мае 2017
года.61
Однако важно отметить, что проекты Экономического пояса Шелкового
пути и ЕАЭС являются асимметричными. ЕАЭС является
межправительственной структурой, целью которой является создание
региональной межправительственной экономической организации. Задачи,
которые ставит перед собой ЕАЭС, включают повышение
конкурентоспособности экономик государств-членов, осуществление
модернизации во всех областях, обеспечение устойчивого экономического
развития и экономического пояса Шелкового пути, инициатива с участием
стран, организаций и многосторонних организаций. Институты сотрудничества
должны привлекать. Эта асимметрия должна быть преодолена для успешного
спаривания. Для этой цели могут быть созданы институты сотрудничества.
60
Dave B., Kobayashi Y. China’s silk road economic belt initiative in Central Asia: economic and security implications.
– London, 2018.
61
Кулинцев Ю. «Один пояс – один путь»: инициатива с китайской спецификой // РСМД. [Электронный ресурс].
Режим доступа: http://russiancouncil.ru/blogs/riacexperts/31461/ (дата обращения: 20.04.2020).
37
Например, ЕАЭС как международная организация может координировать
двустороннее партнерство своих стран-членов с Китаем посредством
механизмов координации транспортной и промышленной политики и мер по
регулированию рынка труда. Создание Консультативного совета по
инвестициям ЕАЭС-КНР также представляется целесообразным.62
Поэтому мы можем сделать вывод, что Китай в последние годы извлек
выгоду из важных преимуществ глобализации и стал инвестором и
экономическим партнером для многих стран мира. Примерами являются страны
Центральной Азии. Сотрудничество с ними помогает Китаю реализовать
стратегию «Один пояс - один путь». В свою очередь, эти страны выигрывают от
участия в реализации инициативных проектов. Конечно, «Один пояс, один
путь», который увеличивает потенциал Центральной Азии, позволит выйти на
качественно новый уровень.
2.2Инвестиционная деятельность Китая в ЦА
Сегодня инвестиционные отношения между КНР и странами Центральной

Азии стремительно развиваются. В конце 1990-х годов китайские инвестиции в
регионе составляли не более 1 миллиарда долларов, но к середине 2010-х их
стоимость возросла более чем в 20 раз. Деньги из КНР поступают в регион не
только в форме прямых инвестиций, но и в виде займов, ссуд под низкие
проценты и грантов. Мировой финансовый кризис 2008-2009 гг. Сыграл
ключевую роль в усилении влияния Китая как инвестора в Центральной Азии. В
результате GFK Россия, страны Европы и США, которые традиционно
выступали в качестве основных инвесторов в регионе, столкнулись с
внутренними финансовыми проблемами. Однако Китаю удалось избежать
62
внутрикитайской дискуссии // Вестник Российского университета дружбы народов. – 2018. – № 6 (50). С. 88-90.
38
серьезных последствий кризиса, в основном благодаря государственной
поддержке.
В результате китайские инвестиции в Центральной Азии к 2015 году
превысили российские инвестиции более чем в 10 раз. До конца 2010 года
основным направлением инвестиций в Китае был топливно-энергетический
комплекс. Во втором десятилетии XXI века инвестиционное сотрудничество
распространилось и на другие отрасли экономики:
• инфраструктура;
• здание;
• сборочные заводы;
• Сельское хозяйство.
Тем не менее, на данный момент именно минерально-сырьевой комплекс
является сферой привлечения 90-95% от общего объема прямых китайских
инвестиций в Центральной Азии.
Таблица 2 - Общий объём инвестиций КНР в государства Центральной
Азии за 2019 год
Государства Общий объем инвестиций (в Ключевые сфера вложения
млрд. долларов США) инвестиций
Транспорт, энергетика,
Казахстан сфера недвижимости,
29,4 химические препараты,
металлы, финансы
Туркмения 6,8 Энергетика
Транспорт, металлы,
Узбекистан 4,91 химические препараты,
сфера недвижимости
Транспорт, энергетика,
Кыргызстан 4,19 химические препараты,
металлы
Таджикистан 1,61 Цветные металлы,
39
агропромышленный
комплекс, энергетика, сфера
недвижимости
Таким образом, как видно из таблицы 2, Казахстан является основным

инвестиционным партнером Китая в Центральной Азии. В 2019 году объем
китайских инвестиций в Казахстан составил 29,4 миллиарда долларов США. В
США это почти в 6 раз больше инвестиций, привлеченных вторым по
значимости партнером КНР - Туркменистаном. Китай заинтересован в
Казахстане как источнике природных ресурсов, а также в рынке китайских
товаров.
По данным Центра интеграционных исследований ЕАБР в 2019 году, из
27 миллиардов долларов США прямых китайских инвестиций, накопленных
крупными странами СНГ, Казахстан составил 23,6 миллиарда долларов США.63
По данным Национального банка Казахстана, с 2005 по 2009 год доля
Китая в общем потоке прямых иностранных инвестиций составляла всего 3-4%,
в 2012-2018 годах эта величина почти удвоилась, достигнув 9,3% в 2019 году.
Наиболее интересными отраслями казахстанской экономики для казахстанских
инвесторов являются нефтегазовый и транспортно-логистический комплексы:
81% китайских инвестиций направлено на добычу и переработку
энергоресурсов.64
Инвестиционные отношения между Китаем и Туркменистаном строятся
при участии китайских инвесторов в проектах по разработке газовых
месторождений в Туркменистане. В настоящее время китайская национальная
нефтегазовая компания CNPC заменила «Газпром» в качестве основного
63
Карымшакова Р. К. перспективы развития международной торговли Центральной Азии с Китаем в рамках
ЕАЭС // РЕФОРМА. – 2020. - № 2 (74). С. 77-78.
64
40
покупателя газа. Учитывая положение Китая как крупнейшего в мире
потребителя энергии, с ростом спроса на газ примерно на 8,7% в год, это
направление инвестиционного сотрудничества выглядит чрезвычайно
перспективным.65
В настоящее время Китай является одним из крупнейших после США
инвестором в Узбекистане. Только в 2019 году Китай инвестировал в экономику
Узбекистана около 5 миллиардов долларов. Наиболее привлекательными для
китайских инвесторов являются такие сектора, как энергетика, в частности
нефтегазовая промышленность, атомная энергетика и электроэнергетика,
транспорт и инфраструктура, а также добыча и обработка металлов. В конце
2019 года в Узбекистане работало 704 предприятия и предприятия с российским
капиталом.
К концу 2021 года, согласно заявлению руководства CNODC, дочернего
предприятия CNPC, планируется обеспечить добычу природного газа в размере
1 миллиарда кубометров в год. В то же время инвестиционное сотрудничество
между двумя странами все еще развивается.
В ходе визита Президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Китай 11-15
мая 2017 года было подписано 105 документов о сотрудничестве на общую
сумму около 23 миллиардов долларов США, в том числе «Узбекнефтегаз» и
Государственный банк развития Китая подписали контракт о софинансировании
проекта «Синтетическое производство жидкого топлива» на основе на
переработанный метан от Шуртанского горно-химического комбината »на
сумму 1,2 млрд долларов США, а также контракт на софинансирование
инвестиционных проектов в нефтегазовом секторе на 1 млрд долларов США.
«Кыргызстан - также играет значительную роль в инвестиционном
сотрудничестве между Китаем и Центральной Азией. До 2019 года прямые
65
Мхитарян М. Инвестиции Китая в страны Центральной Азии // Вестник Российского университета дружбы
народов. – 2019. - № 1(44). С. 3.
41
иностранные инвестиции Китая продолжали иметь положительную тенденцию
к росту. В 2019 году объем инвестиций снизился на 31,5% в результате
снижения рентабельности и санкций. Еще одной причиной стала напряженная
ситуация в Кыргызстане: теракт возле посольства Китая, судебный процесс по
поводу ареста директоров компании. В 2016 году Китай инвестировал в
экономику Кыргызстана более 120 миллионов долларов США, что на 57,5%
больше объема инвестиций в 2015 году66».
Китай инвестирует в основном в исторически важные отрасли экономики
Кыргызстана, такие как энергетика и транспорт, в химическую
промышленность, а также в добычу и обработку металлов. Что касается
Таджикистана, то, несмотря на лидирующую позицию Китая как иностранного
инвестора в стране, в абсолютном выражении объем китайских инвестиций,
привлеченных Таджикистаном, относительно невелик. На таджикском рынке
работают 70 компаний с китайским капиталом, более 200 китайских компаний и
около 50 инвестиционных проектов.
Добыча цветных металлов, в частности золота, является основной
инвестиционной областью для Китая. Китай контролирует крупнейшие
золотодобывающие компании Таджикистана, например, в совместном
предприятии Zarafshon, 75% акций китайской Zijin Mining Group Co. Ltd. Кроме
того, правительство Таджикистана предлагает китайским компаниям большие
стимулы для разработки месторождений золота, чтобы они может разместить
предприятия, вредные для окружающей среды в республике.
В целом можно сказать, что Таджикистан больше заинтересован в Китае с
политической, чем с экономической точки зрения. Известный политолог С.
Хамидов говорит, что «Китай не откажется кредитовать такие страны, как
Таджикистан ... чтобы держать небольшие страны на коротком поводке. Китай
66
42
прекрасно понимает, что, получив запрошенную поддержку, эти страны
автоматически становятся ей обязанными ...»
В настоящее время долг Таджикистана перед Китаем превышает 1,2
миллиарда долларов, что составляет почти половину внешнего долга страны.
Из-за списания долга государство согласилось уступить 1% территории.67
Учитывая нынешний кризис перепроизводства и наличие избыточных
производственных мощностей, Китай стремится увеличить объем
«промышленных трансфертов» в Центральную Азию - перевод китайских
компаний в страны региона.
Продолжающееся ухудшение состояния окружающей среды в Китае
также помогает поддерживать и расширять эту тенденцию. Многие китайские
компании размещают опасные отрасли, которые наносят вред окружающей
среде в странах-партнерах. Например, в Китае работают китайские цементные
заводы. Однако для того, чтобы принять и использовать иностранные
технологии для модернизации своих отраслей, государства Центральной Азии
пытаются привлечь как можно больше прямых китайских инвестиций. Не менее
важным для Китая является развитие инфраструктурных проектов в
Центральной Азии в рамках «зарубежной» стратегии.
Недостаточно развитая инфраструктура, включая отсутствие
автомобильных и железных дорог, отсутствие электричества в некоторых
районах, создают неблагоприятный инвестиционный климат в Центральной
Азии.
Кроме того, неразвитые системы связи препятствуют проникновению
экономики Китая в отдаленные регионы и препятствуют установлению
коммерческих связей. Еще одним фактором, определяющим перспективы для
этого направления сотрудничества, является высокий внутренний доход от
67
Попов В. Грозит ли Таджикистану долговая яма: зачем Китай кредитует Центральную Азию [Электронный
ресурс]. Режим доступа: https://tj.sputniknews.ru (дата обращения: 30.04.2020).
43
строительства и найма китайских компаний в Центральной Азии. В
большинстве случаев при реализации инфраструктурных проектов КНР
привлекает свои компании, при этом большинство работников также должны
быть гражданами этой страны. Таким образом, Китай также решает проблему
занятости. Среди крупнейших инфраструктурных проектов, реализуемых
совместно с китайскими инвесторами, выделяется программа развития
инфраструктуры Нурлы Жол, которая реализуется в Казахстане с 2015 года.
Проект предусматривает крупные денежные вложения в строительство и
модернизацию транспортных сетей.
Тем не менее, стоит отметить, что центральноазиатские республики все
больше изучают необходимость отойти от сырьевого сектора, чтобы вывести
национальную экономику на новый уровень. Основной причиной, по которой
он потерпел неудачу за почти тридцать лет независимости, является низкое
качество управления вертикалью власти, которая представляет феноменальную
коррупцию на профсоюзном, национальном и региональном уровнях. Однако
наступает момент, когда для всех пяти штатов становится невозможным
дальнейшее продвижение из-за истощения или продажи иностранным
компаниям. Поэтому создается мощная предпосылка для развития так
называемых возобновляемых и неисчерпаемых ресурсов, что должно
стимулировать рост и развитие сегментов национального рынка, которые ранее
почти не получали или почти не получали финансирования и внимания68.
Следует отметить, что государства Центральной Азии пришли к
необходимости сокращения инвестиций некоторых традиционных партнеров в
экономику, в частности США и Китая, из-за комплекса осложнений в рамках
двусторонних отношений на высшем уровне, растущая напряженность и
недопонимание между коммерческими партнерами отечественных и
68
Захарьев Я.О. Перспективы альтернативных проектов экономического развития Центральной Азии в 2018-
2025 гг. // Экономика Центральной Азии. – 2019. – Том 1. – № 4. С. 173-178.
44
иностранных компаний, реальный ущерб, нанесенный экономической
деятельностью компаний в пяти республиках, появление новых угроз
территориальных претензий, в основном со стороны КНР.
На данный момент напряженность в отношениях с Пекином также растет
из-за присутствия на территории стран Центральной Азии боевиков из
китайского административного района уйгур, которые используют территорию
приграничных стран и Узбекистана в качестве транзитной базы, места отдыха и
группировки воинских частей. Предпосылки и проекты для развития зеленой
или возобновляемой альтернативной энергии должны рассматриваться
отдельно. Этот сектор привлекает все больший интерес со стороны
государственных и частных инвесторов из-за истощения природных ресурсов,
активного загрязнения субрегионов тепловых электростанций и
гидроэлектростанций, что привело к ряду региональных бедствий, в частности
разрушению Аральского моря и отсутствию независимости в течение почти 30
лет инициатив, направленных на ограничение такие вредоносные проекты. С
учетом вышесказанного можно сделать вывод о том, что важность развития
альтернативных перевозчиков для экономик пяти республик Центральной Азии
возрастает.
Активные инициативы «сверху» обычно касаются столичных районов и
объектов с определенной инфраструктурой периода СССР, а предложения
«снизу» основаны на конфликте интересов между местными и иностранными
капиталистами в борьбе за перспективные ниши различных субрегионов
Таджикистана. Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан и Туркменистан как часть
традиционной и инновационной деловой среды. Основными проблемами для
реализации этих программ являются коррупция в Центральной Азии,
отсутствие бюджетного и иностранного финансирования, неразвитость
банковской системы, а также сокращение ряда оперативных инициатив со дна
до минимума или отсутствие результатов.
45
2.3 Образование и культура как инструменты «мягкой силы»
Растущее экономическое значение Китая определяет необходимость

расширения доступа к энергетическим ресурсам в Центральной Азии.
Центрально-азиатский регион в Пекине является не только источником сырья,
но и рынком китайских товаров и транзитным маршрутом доставки китайских
товаров в Европу. Расширение экономического присутствия Китая в
Центральной Азии может привести к росту китайской фобии, что приведет к
трудностям в реализации интересов Китая в регионе. Чтобы избежать этого
сценария, китайские лидеры строят культурные и гуманитарные связи в
Центральной Азии, чтобы создать благоприятную картину своей страны в этом
постсоветском регионе.
Во второй половине 20 в. в условиях «холодной войны», тенденции к
повышению роли информации и пропаганды, в мировой политике возникло
идеологическое и культурное противостояние. Его наибольшая интенсивность
была присуща отношениям великих держав. В 21 веке. С появлением новых
информационных технологий в условиях глобализации влияние имиджевых
характеристик основных государств в глобальных политических и социально-
экономических процессах, межгосударственных отношениях возросло без
прецедента, и публичная дипломатия стала одним из наиболее эффективных
инструментов внешней политики. и эффективное средство борьбы за
национальные интересы. В этот период стало особенно очевидно, что
важнейшие внешнеполитические приоритеты, цели и задачи не всегда были
успешно достигнуты с помощью военной силы. Конечно, в современном мире
«жесткая (военная) сила» не потеряла своего значения, но инструменты «мягкой
силы» приобретают все больший вес в решении сложных вопросов
46
международной жизни. О.Г. Леонова отмечает, что в некоторых случаях они
позволяют достигать целей внешней политики с меньшими затратами.69
Термин «мягкая сила» был введен профессором Гарвардом Дж. Най в
социально-политический дискурс. Понятие «мягкая сила» стало одним из
основных теоретических постулатов внешней политики и дипломатии. Эта
форма политической власти основана на способности достигать желаемых
результатов, основанных на привлекательности национальной культуры,
идеологических и политических симпатий и ценностей, в отличие от «жесткой
силы», основанной на принуждении и подкупе. Страны, претендующие на
региональное или глобальное лидерство, все чаще используют «мягкую силу» в
своих внешнеполитических интересах. Однако с его помощью даже те страны,
чьи внешнеполитические ресурсы ограничены, например, они не являются
членами Совета Безопасности ООН, не обладают ядерным оружием или
расположены на географической периферии, могут влиять на международные
процессы. Руководство КНР обратилось к этой концепции в 2000-х годах с
появлением генерального секретаря ЦК КПК Ху Цзиньтао.
В то время в партийно-государственном аппарате и экспертном
сообществе шла широкая дискуссия о возможности использования «мягкой
силы» в национальных интересах с учетом особенностей Китая. Китайские
ученые считают, что корни этой современной западной концепции можно найти
в трудах древних китайских мыслителей Конфуция и Лао Цзы, которые
отмечают, что, хотя в мире нет более слабых и мягких объектов, чем вода, он
может разрушить объект больше трудно. Большинство исследователей также
ссылаются на классический трактат Сунь Цзы «Искусство войны», который
содержит 36 военных стратегий, описывающих методы и приемы, которые
позволяют вам достичь желаемой цели на международной арене без
69
Леонова О.Г. Мягкая сила – ресурс внешней политики государства // Обозреватель Observer. – 2016. – № 4. С.
27.
47
применения силы. Они стали неотъемлемой частью китайского менталитета,
влияя на самые важные события в жизни страны. Китайские власти официально
объявили о необходимости создания собственной «мягкой силы» и культурного
соперничества с другими государствами. Демонстрируя в годы реформ и
открывая высокие темпы экономического роста и повышение уровня
благосостояния людей.
Внимание Китая к понятию «мягкой силы» значительно возросло после
публикации в 2004 году статьи заместителя премьер-министра
Государственного совета Китайской Народной Республики Цянь Цичэня. Он
сказал, что после событий 11 сентября 2001 года Соединенные Штаты, проводя
антитеррористическую политику во всем мире, оказались в сложной ситуации в
Ираке: недооценивая роль "мягкой силы" и международных институтов, они
использовали «жесткая сила», которая оказалась неэффективной. В более
общем виде китайские политологи сформулировали концепцию «мягкой силы»
как комбинации, включающей стратегию развития государства, определяющую
силу идеологии и доминирующие ценностные ориентации, привлекательность
структуры социально-экономическая модель, национальная идея и творческий
потенциал нации, очарование культуры и ее влияние в международных делах.70
На данный момент политика «мягкой силы» является одной из основных
идей внешнеполитической стратегии КНР (концепция «мирного возвышения
Китая»), которая сегодня также принимает новую форму. Это связано, в первую
очередь, с необходимостью формирования нового имиджа внешней политики
Китая, соответствующей его растущей мощи и той роли, которую страна
стремится играть в новой геополитической конфигурации. В Китае множество
китайских институтов и инструментов мягкой силы участвуют в решении этой
проблемы. В качестве основных можно выделить следующие:
70
Лю Цзайци «Мягкая сила» в стратегии развития Китая // Вестник Российского университета дружбы народов.
– 2019. – № 4. С. 149.
48
1) Отдел по связям с общественностью ЦК КПК (отдел пропаганды);
2) Пресс-служба и Интернет-информационное бюро Государственного
совета КНР;
3) Департамент информации и печати Министерства иностранных дел
Китайской Народной Республики и его подразделения: отдел народной
дипломатии и международный пресс-центр;
4) Управление культурной индустрии Министерства культуры;
5) Государственная канцелярия по продвижению китайского языка
(продвижение сети международных культурных и образовательных центров по
изучению китайского языка и культуры - Институтов Конфуция по всему миру)
и Совет по грантам Министерства образования КНР;
6) международные СМИ Китая (центральное телевидение CCTV;
международная радиослужба China Radio; информационные агентства Xinhua и
Zhongguo Xinwen; медиахолдинг Renmin Ribao; международное издание China
Daily, Beijing Review; специальные выпуски журналов и книг и т. Д.).71
Современная «мягкая сила» Пекина воплощает в себе традиционные
культурные ценности и философские идеи. По мнению основных кругов, их
глобальный прогресс в процессе распространения китайской культуры
необходим для формирования имиджа КНР как крупнейшей в мире державы с
глобальной ответственностью.
Следует отметить, что, в отличие от классической западной
интерпретации, в китайской интерпретации термин «мягкая сила» очень
«ориентирован на культуру» и интерпретируется как сочетание конфуцианских
социальных и политических ценностей, народных традиций и обычаев,
китайского искусства и языка. , Запуская и поддерживая стремление жителей
разных стран больше узнать о китайской культуре, изучать историю одной из
71
Соловьева Е.А., Ефимов Ю.Г., Станкевич Г.В. Современная система информационного обеспечения внешней
политики Китайской Народной Республики // Вестник ПГЛУ. – 2018. – № 4. С. 261-266.
49
древнейших цивилизаций мира, китайская «мягкая сила» призвана
способствовать формированию дружеских отношений. отношение к Китаю в
международных и межгосударственных отношениях.72
В мае 2017 года ЦК КПК и Государственный совет Китайской Народной
Республики в дополнение к 13-й пятилетке представили пятилетний план
развития и реформу сектора культуры, в которой определены руководящие
принципы, основные цели и ключевые проекты. По его словам, Китай
планирует к 2020 году превратить культурную индустрию в опору
национальной экономики, модернизировать ее промышленную структуру,
стимулировать основные бренды и увеличивать потребление. Согласно
документу, государственные и частные фонды могут инвестировать в эту
область. План также включает в себя распространение действующих
нормативных актов в КНР на всю сферу культурного и информационного
сектора, включая онлайн-СМИ. Наконец, в нем говорится, что современные
социальные сети, а также другие службы обмена информацией должны быть
широко развиты к 2020 году, стандартизированы и служить заменителями
услуг, которые уже занимают мировой рынок.
Существуют планы по улучшению системы защиты авторских прав,
которая будет защищать владельцев авторских прав в Интернете, в том числе
тех, кто создает аудиоконтент. В рамках 13-й пятилетки Китай намерен снизить
порог для частного капитала для входа в сектор культуры и информационных
технологий, что повлияет на функционирование неправительственных
компаний. Поддерживаются малые, средние и микропредприятия, которые
занимаются инновациями в области культуры и коммуникации или
специализируются в областях, важных для государства. В результате Китай
72
Цит. по Будаев А.В. Светлые и тёмные стороны «мягкой силы» Китая // Государственное управление.
Электронный вестник. – 2016. – Вып. 54. С. 110.
50
намерен создать китайский культурно-информационный рынок с
использованием интернет-технологий.
После реализации пятилетнего плана Soft Power должна помочь решить
такие проблемы, как:
- формирование безоговорочно позитивного имиджа КНР в странах-
партнерах китайской инициативы «Пояс и путь»;
- борьба с так называемой китайской угрозой в общественном мнении
стран мира;
- Обеспечить возможность привлечения талантливых людей в Китай для
работы в инновационных областях и в будущем для трудящихся-мигрантов,
связанных со старением населения; - Создание глобальных социальных и
информационных порталов.73
Все это позволит Китаю, с одной стороны, формировать тенденции в
общественном мнении, а с другой - строить альтернативную сферу
информационной пропаганды, противоположную информационным каналам и
массовой культуре США. Современная культурная индустрия Китая охватывает
шоу-бизнес, концерты и выставки, анимацию, компьютерные игры, кино,
телевидение, издательскую деятельность и рекламу. Последние тенденции в
этой области в Китае включают виртуальную реальность, веб-трансляции, веб-
драмы и платные онлайн-услуги, причем в 2020 году ожидается значительный
рост.74
С внедрением культурной дипломатии как одного из элементов,
составляющих в комплексе государственную мощь КНР, продемонстрированы
73
Нежданов В. Культурное расширение XIII пятилетки: Реформа индустрии культуры КНР и создание
глобальной сети пропаганды // Российский совет по международным делам. – 2017. – 3 июля. [Электронный
ресурс]. Режим доступа: http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/sand box/kulturnoe-rasshirenie-xiii-
pyatiletki-reforma-industrii-kultury-knr-i-sozdanie-globalnoyseti-propag/ (дата обращения: 15.03.2020).
74
Choi Mun-hee. China Becoming Increasingly Protective in Culture Industry // Business Korea. – 2017. – 19 April.
[Электронный ресурс]. Режим работы: http://www.businesskorea.co.kr/english/news/industry/17875-hallyu-
subsiding-china-china-becoming-increasingly-protective-culture-industry (дата обращения: 15.03.2020).
51
ключевые ценностные представления о продуктах сочетания китайской
традиционной культуры с современными социальными характеристиками.
Активное культурное взаимодействие Поднебесной со странами Центральной
Азии проявилось в последние годы углублением отношений доверительного
политического партнерства. Созданные между центрально-азиатскими странами
и Китаем межправительственные культурные сотруднические механизмы
заложили прочные содержательные правовые базы для продолжения развития и
процветания многовековой культуры.
Однако в целом присутствие китайских культурных продуктов в мире
остается относительно незаметным, поскольку традиционная и современная
китайская культура сталкивается с проблемой неудовлетворения потребностей
зарубежных рынков, особенно из-за единообразия форм, мелкий масштаб и
слабое влияние.
Многогранная инициатива «Один пояс, один путь» также направлена на
содействие культурному сотрудничеству со странами-участницами.
Министерство культуры реализует специально разработанный для этих целей
план действий по развитию культуры «Один пояс, один путь», целью которого
является совершенствование механизма международного сотрудничества.75
С 2014 года в Китае проводится ряд мероприятий, в том числе
Международный фестиваль искусств «Шелковый путь», Международный
фестиваль искусств «Морской шелковый путь», Международная культурная
выставка «Шелковый путь» (Дуньхуан), а также другие специализированные
культурные мероприятия, интегрированные в «Один пояс». уникальный»,
который активизирует культурный обмен между странами. В контексте
растущего международного влияния Китая необходимо подчеркнуть важное
75
Wu Xiaobo. Culture an essential piece for Belt and Road Initiative // China Daily. – 2018. – 12 May. [Электронный
ресурс]. Режим доступа: http://www.chinadaily.com.cn/business/2017-05/12/content_29312 197.htm (дата
обращения: 18.03.2019).
52
направление, в котором страна достигла несомненного успеха. Это зарубежная
пропаганда привлекательности китайского языка и китайской культуры.
В контексте растущего международного влияния Китая стоит
подчеркнуть важное направление, в котором страна пользуется бесспорным
успехом. Это пропаганда за рубежом привлекательности китайского языка и
культуры. Институты Конфуция и Классы Конфуция, которые обычно
создаются в самых престижных иностранных университетах, призваны играть
важную роль в распространении и популяризации китайского языка в мире. Все
расходы по обучению учебного процесса несет китайская сторона.
Чтобы познакомиться с китайской культурой, в Институтах Конфуция
Казахстана были успешно организованы различные мероприятия, одним из
которых был мастер-класс по приготовлению китайских блюд в рамках проекта,
организованного в декабре 2016 года первокурсники с кафедры китаеведения
Казахского национального университета им.76
Кроме того, ежегодно Институты Конфуция при университетах
Казахстана проводят Конкурс каллиграфии кисти китайского языка. В 2016 г.
подобный конкурс был успешно проведен в Институте Конфуция при
Казахском национальном университете имени аль-Фараби совместно с другими
университетами.
В декабре 2019 г. в Институте Конфуция при Кыргызском национальном
университете, в рамках успешного продвижения китайской культуры,
каллиграф Ли Шаоцзюнь, китайские художники Ван Минлян и Чэнь Юйдун
провели лекции по традиционной китайской живописи и каллиграфии.
Различные виды культурных мероприятий проводятся в Институтах
Конфуция в Таджикистане. В Таджикистане и Китайской Народной Республике
Дни культуры Китайской Народной Республики в Таджикистане и Дни
76
Выступление председателя КНР Ху Цзиньтао на саммите ООН. 16.09.2005 [Электронный ресурс] // Синхуа. –
Режим доступа: http://news.xinhuanet.com /world/2005-09/16/content_3496858.htm. (дата обращения: 20.04.2020).
53
культуры Таджикистана в Китайской Народной Республике проводятся
взаимно. Например, День Института Конфуция был отмечен в Душанбе,
столице Таджикистана, в сентябре 2015 года. Преподаватели и студенты
Института Конфуция активно участвовали в ряде мероприятий. В Узбекистане
Общество дружбы Узбекистан-Китай сыграло ключевую роль в развитии
культурного сотрудничества между двумя странами. Каждый год в Институтах
Конфуция Узбекистана проводятся многочисленные культурные мероприятия
между Китаем и Узбекистаном. В 2012 году Китай отметил годовщину
установления дипломатических отношений между Китаем и Республикой
Узбекистан. В ходе визита Китайского общества дружбы за рубежом в
Узбекистан была подписана программа сотрудничества с Советом обществ
дружбы и культурно-просветительских связей с зарубежными странами
Республики Узбекистан, а также меморандум о взаимопонимании с Фондом
«Форум культуры и искусства Узбекистана».
Институты Конфуция в Центральной Азии способствуют
распространению культурных обменов через каналы преподавания китайского
языка и культурные мероприятия. Институты Конфуция в форме китайских
культурных и образовательных центров в Центральной Азии способствуют
развитию добрососедских отношений и взаимопонимания в политической,
экономической и других областях между Китаем и странами Центральной Азии.
Ожидается, что в 2020 году эта задача будет принимать не менее 500 000
человек для обучения в китайских университетах. Хотя Китай сейчас достиг
статуса одной из самых популярных стран в сфере образования, а национальное
министерство образования считает, что Китай стал крупнейшим
образовательным центром в Центральной Азии. Образовательные обмены
организованы Китайским стипендиальным советом при Министерстве
образования КНР.
54
По мнению экспертов, не случайно Пекин начал уделять повышенное
внимание воспитательной работе с иностранной молодежью. Перспективы
расширения в будущем своего влияния в той или иной стране зависят от
формирования в глазах молодого поколения иностранцев благоприятного
имиджа КНР. Кроме того, активная культурная и образовательная деятельность
Китая способствует воспитанию политической и деловой элиты в государствах-
партнерах, которые ориентированы на нее больше, чем на Запад. Регулярно
проводимый Саммит молодых лидеров стран Центральной Азии, который
служит хорошей платформой для общения молодых людей из разных регионов,
способствует достижению этой цели.
Создаются новые отделы для борьбы с культурной экспансией Китая в
Центральной Азии. В 2010 году город Урумчи открыл государственную базу
данных для распространения китайского языка в Центральной Азии, основными
задачами которого являются содействие созданию институтов Конфуция,
особенно в странах сотрудничества в Шанхае, публикация новых учебных
материалов по китайскому языку и поощрение китайских учителей к работе. за
границей и привлечь иностранцев в Китай для изучения китайского языка.
Традиционная китайская медицина (ТКМ) уже давно стала тем же
национальным брендом Китая, что и Институты Конфуция, и, судя по плану
руководства КНР, она может и должна способствовать повышению авторитета
страны в мире. Для продвижения BMT в странах Центральной Азии в январе
2017 года была представлена Программа развития китайской медицины и
фармацевтики как часть концепции «Один пояс, один путь» (2016-2020),
которая предусматривает создание 50 пилотных баз обмена и сотрудничества в
традиционной области. Китайская медицина и фармацевтика со странами-
участницами инициативы. Предполагается, что совместные проекты повысят
популярность БМТ среди населения, а значит и распространение китайской
55
медицинской культуры, что в будущем позволит Китаю занять более серьезную
позицию на мировом рынке медицинских услуг.
В феврале 2016 года Китайская народная ассоциация по исследованиям и
разработкам в области традиционной китайской медицины и фармацевтической
продукции объявила о создании специального общества по торговле и
сотрудничеству "Россия - Восточная Европа - Центральная Азия". Заявленная
цель – способствовать интеграции экономического пояса Шелкового пути и
Евразийского экономического союза путем укрепления сотрудничества между
странами, в том числе в области традиционной китайской медицины и
фармацевтической продукции. Предполагается, что растущая популярность
БМТ и фармацевтических препаратов среди населения России и стран
Центральной Азии будет способствовать продвижению БМТ на рынках новых
регионов.
В настоящее время правительство Китая систематически создает
интегрированную систему научных и аналитических организаций - мозговых
центров (МЦ) с китайскими характеристиками, которые должны своевременно
реагировать на новые вызовы, с которыми сталкивается государство в ходе
реформ и на международном уровне. Они были предназначены для того, чтобы
стать источником аналитических материалов для правоохранительных органов,
и должны быть готовы, если необходимо, экспортировать идеи, которые они
представляют, для влияния на общественное мнение за пределами Китая.
В настоящее время Китай ведет активный процесс расширения своего
присутствия в иностранных СМИ и создания собственной глобальной империи
СМИ, которая может уничтожить монополию западных СМИ, используя
словарь китайского языка. Борьба за «право на свободу выражения мнений» на
мировой арене, увеличение количества и расширение каналов передачи
информации должны способствовать укреплению «мягкой силы» Китая и
56
усилению влияния его пропаганды внешней политики на общественное мнение
за рубежом.
В результате культурная экспансия Китая в Центральной Азии растет. Нет
никаких сомнений в том, что он всеобъемлющий и долгосрочный. Будущее
открытие китайских центров должно обеспечить неограниченное
проникновение китайской экономической мощи в Центральную Азию, тем
самым «соединяя» регион с Пекином через сеть экономических и культурных
потоков. Все это создаст принципиально иную платформу для продвижения
китайских интересов в регионе.
57
III. Проблемы и перспективы развития отношений КНР с постсоветскими
государствами ЦА
3.1 Политико-экономические отношения Китая с Казахстаном и

Кыргызстаном
После обретения независимости Казахстан, как и многие страны
постсоветского пространства, столкнулся с серьезным экономическим
кризисом. Высокий уровень безработицы, инфляция, отключение
производственных мощностей и многое другое вынудили правительство
принять немедленные меры для устранения ряда социально-экономических
проблем. Многие важные проблемы уже решены; Казахстан - единственное
государство в Центральной Азии с высоким уровнем жизни; Однако упор
делается на ориентацию сырья. Казахстанские лидеры всегда понимали и
твердо придерживались необходимости диверсификации экономики. В
последние годы, после того как президент Казахстана принял программу
индустриализации Нурлы Жол, это направление стало быстро развиваться.
Серьезной проблемой на пути к индустриализации является неразвитость
различных секторов экономики и инфраструктуры. Интересно, что Китай
предлагает свои проекты, которые будут следовать в том же направлении, что и
инициатива Президента Республики Казахстан, а также окажут огромную
финансовую поддержку и помощь для достижения этой цели.
Наиболее важным изменением является трансформация экономических
отношений в связи с тем, что Китай, несмотря на свою заинтересованность в
казахстанских природных ресурсах, начинает сотрудничество, в которое будут
вовлечены неэкономические секторы экономики. Впервые за многие годы
страны перешли от обсуждения к подписанию и реализации крупных проектов.
Во время последнего визита Президента Республики Казахстан было подписано
несколько контрактов на общую сумму 23 миллиарда долларов США.
58
Подписано соглашение о создании Казахстанского инфраструктурного фонда.
Также было подписано соглашение об инвестициях Китая в проекты Темир
Жолы в Казахстане, общая стоимость которых достигает 600 миллионов
долларов США.77 Добыча и переработка урана и атомная энергия являются
очень важной областью, поскольку Казахстан планирует создать банк с низким
уровнем обогащения урана. Казахстан давно планирует поставлять урановую
руду и ядерное топливо, поскольку он планирует построить 19 основных блоков
в Китае, 25 в будущем, и Казахстан может удовлетворить до 40% потребностей
Китая в урановом топливе. Стороны также обсудили развитие зеленых
технологий на всемирной выставке Expo-2017. Они также обсудили передачу в
Казахстан металлургических компаний, компаний химической и хромовой
промышленности, многослойного стекла, цветных металлов,
нефтеперерабатывающих заводов, атомных станций и гидроэлектростанций. В
Ляньюньгане будет создан казахстанский транспортно-логистический терминал,
который не только соединит страну с Тихим океаном, но и сократит маршрут в
3,5 раза по сравнению со страной. Стоимость этого проекта составляет 1
миллиард долларов США.78
Страны активно работают над стратегическим планом экономического
пояса Шелкового пути. Важным фактором для этого проекта стало создание
Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Этот банк был основан
специально в Китае для укрепления финансового сотрудничества в Азиатско-
Тихоокеанском регионе. Он направлен на финансирование инфраструктурных
проектов, включая строительство дорог, аэропортов, квартир эконом-класса и
многое другое. Интересно, что 57 стран, включая Европу, поддержали эту
77
Алданбергенова Ж. Единое экономическое пространство и таможенный союз: векторы развития // Вестник
Российского университета дружбы народов. – 2017. – № 2 (15). C. 7-12.
78
Пинар И. Восток или Запад: Роль нефти и газа во внешней политике Казахстана // Изучение Европы и Азии. –
2018. – № 59 (7). С.1180-1183.
59
инициативу. Это еще раз показывает растущую роль Китая не только в соседних
регионах, но и во всем мире.
Одним из самых масштабных и масштабных мероприятий стала
организация всемирной выставки Expo-2017. Организация этой выставки была
важным событием для Казахстана, так как это событие впервые произошло в
СНГ. Как вы знаете, международные выставки являются современной формой
социокультурного общения, в котором экономические, политические,
культурные ценности и достижения многих стран встречаются, обмениваются и
взаимодействуют. Для стран, где проходит всемирная выставка, ее
символическое значение очень важно. Право на выставку рассматривается
мировым сообществом как символ признания статуса и авторитета
принимающей страны. Например, для Казахстана это возможность
продемонстрировать результаты своей экономики за последние 25 лет, которые
напрямую связаны со стратегиями развития. Имея большой опыт в организации
выставок, Китай активно сотрудничает и помогает Казахстану организовать это
мероприятие. Казахстан и Китай подписали соглашение о продвижении и
продвижении выставки Expo 2017 с китайской стороны. Это соглашение в
рамках государственного визита Первого Президента Республики Казахстан Н.
Назарбаева в Китайскую Народную Республику было подписано Ахметжаном
Есимовым, председателем совета директоров АО «НК Астана ЭКСПО-2017» и
Цзян Цзэнвэем, главой китайского комитета. для развития международных
отношений. Также были подписаны соглашения с China International Travel
Service Limited, крупнейшим китайским туроператором, штаб-квартирой в
Китае и телекоммуникационной компанией HUAWEI, которая готова
предоставить широкополосный доступ в Интернет для выставки.
В целом, стоит отметить, что сотрудничество с Казахстаном является
одним из элементов современной внешней политики Китая. Он активно
сотрудничает с огромным количеством стран на постсоветском пространстве и
60
активно строит с ними экономические отношения. В этом регионе позитивно
воспринимаются инициативы Китая в целом, что, в свою очередь, будет
способствовать большей интеграции Китая в экономику. Китай уже вносит
существенные изменения в развитие региональной экономики, что видно из его
отношений с Казахстаном, но они станут еще более понятными через несколько
лет, когда все запланированные проекты и контракты будут выполнены.
Региональная экономическая интеграция становится приоритетом среди стран
Содружества наций, так как все переживают серьезный экономический кризис.
У Китая прекрасные шансы стать ведущим партнером стран по созданию очень
прочной экономической базы. В заключение следует отметить, что намерения
Китая могут существенно повлиять на ход событий в регионе с его выводом на
совершенно новый уровень с успешным развитием событий. Однако реакция
России на растущее влияние Китая также вызывает опасения, которых до сих
пор избегали, поскольку страны являются стратегическими партнерами.
Вопросы региональной экономической интеграции на постсоветском
пространстве превращаются в реальные этапы между государствами, потому
что становится ясно, что только совместные усилия помогут противостоять
натиску экономического кризиса, будут способствовать развитию
конкурентоспособности и воли стран способствовать более глубокой
интеграции стран Содружества в мировую экономику.
Географическое положение Кыргызской Республики, а именно наличие
общей границы с КНР, изначально определялось интересами и отношениями
обеих стран. Для защиты своих северо-западных границ (Синьцзян-Уйгурский
автономный район) Китайская Народная Республика сохранила путь, по
которому она шла ранее, для укрепления сотрудничества в области
безопасности со странами региона, включая Кыргызскую Республику. Таким
образом, в дополнение к уже установленным двусторонним отношениям Китай
начал придавать большое значение созданию и укреплению Шанхайской
61
организации сотрудничества, в задачи которой также входит борьба с
террористическими, сепаратистскими и экстремистскими актами.
З. Дадабаева отмечает, что, в то же время, Китай считает создание
организации важным событием на международной арене, способным изменить
текущую политическую ситуацию, обеспечив тем самым реализацию своих
стратегических целей в регионе Центральной Азии. и не допускать усиления
присутствия США и их союзников.79 Согласно плану КНР, все страны, которые
его окружают, должны быть нейтральными или попадать в сферу ее влияния, в
отношении которых они основываются на про-пекинской ориентации соседних
стран и на молчаливой экспансии. Поэтому, согласно китайскому журналу
«Стратегия и управление», все страны, граничащие с Китайской Народной
Республикой, должны находиться под влиянием Китая, что отвечает интересам
безопасности Китая.80
По словам О. Алиджановой, энергетические ресурсы столь же важны для
Китайской Народной Республики, как и сырье и рынки Центральной Азии. 81
Заинтересованность Китая в укреплении торгово-экономического
сотрудничества нашла свое отражение в создании двух крупных оптовых
рынков - Дордой на севере и Кара-Суу на юге. Это позволило позиционировать
Кыргызскую Республику как центральный узел импорта и дальнейшего
распространения китайских товаров.
Кыргызская Республика экспортирует 75% импортируемых в нее
китайских товаров, которые затем отправляются в Россию и другие страны
Центральной Азии. Интересно, что президент Кыргызстана А.Ш. На первом
международном форуме «Один пояс - один путь» в Пекине в мае 2017 года
79
Дадабаева З. Киргизия и Таджикистан между Россией и Китаем // Россия и современный мир. – 2018. – № 3
(88). С. 84.
80
М.: Издательство «Аспект Пресс», 2017.
81
Там же. С. 78-79.
62
Атамбаев предложил дополнить товарные каналы информацией. Для этого,
прежде всего, необходимо расширить сеть волоконно-оптических линий
электропередачи из Китая в Европу через территорию Кыргызстана, что, по его
словам, увеличит скорость передачи данных. информация десятки раз. Во-
вторых, важно построить высокотехнологичные логистические центры в
Кыргызстане для развития электронной коммерции. Другими словами,
Кыргызстан также намерен стать крупным инфраструктурным центром
передачи информации и центром сетевых торговых платформ на первом пути
китайской стратегии «Один пояс ‒ один путь».82
По словам Е. Гарбузаровой, концепция «Китайская мечта» полностью
соответствует основным принципам национальной стратегии устойчивого
развития Кыргызской Республики на 2013–2017 годы, поэтому различные
культурно-просветительские проекты в КНР начинают находить поддержка
Кыргызстана, а также культурные, научные и туристические связи усиливаются.
Следует отметить, что «китайская мечта», в которой приоритетом
является прежде всего понятие «один пояс - один путь», что означает
эффективное экономическое развитие страны, означает процветание и
возрождение идентичности. также преследуется Кыргызстаном. Он описывает
свое экономическое положение как главный фактор национального
суверенитета и безопасности. В то же время, по мнению Фен Шаолея,
долгосрочная реализация концепции «Один пояс, один путь» должна будет
связать Евразийский экономический союз с другими региональными
политическими и экономическими структурами, что определяет его как
82
Президент Алмазбек Атамбаев выступил в ходе заседания круглого стола лидеров стран-участниц форума
«Один пояс – один путь» // Сайт Президента Кыргызской Республики. [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://www.president.kg/ru/news/9733_prezident_almazbek_atambaev_vyistupil_v_hode_zasedaniya_kruglogo_stola_li
derov_stran-uchastnits_foruma_odin_poyas__odin_put/ (дата обращения: 15.04.2020).
63
наиболее инновационную задачу уникальные китайские зарубежные стратегии
нового века.83
Визит президента Китая Си Цзиньпина в Кыргызскую Республику в 2013
году ознаменовал новый этап в развитии и укреплении кыргызско-китайского
сотрудничества. Так, среди прочих документов были подписаны соглашения о
технико-экономическом сотрудничестве, строительстве газопровода
Кыргызстан-Китай и строительстве автомагистрали Север-Юг в Кыргызской
Республике. И уже в 2014 году в рамках ответного визита Алмазбека Атамбаева
в Китай была подписана Совместная декларация Кыргызской Республики и
КНР об углублении отношений стратегического партнерства, что также
указывает на заинтересованность двух государств в укреплении взаимного
политического доверия, стратегического взаимодействия и развитии
стабильности в регионе.
Таким образом, подводя итог вышесказанному, можно отметить, что
Кыргызская Республика входит в сферу геополитических интересов Китайской
Народной Республики по ряду факторов. Прежде всего, мы можем выделить
аспект безопасности и политической стабильности. Таким образом, любой
разрушительный процесс в Кыргызской Республике может иметь прямое
влияние на внутриполитическую ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном
районе КНР и служить призывом к подрывной деятельности внутри страны. Во-
вторых, экономический аспект можно выделить. Китай не считает Кыргызскую
Республику серьезным экономическим партнером, но является своего рода
воротами для китайских товаров в Центральную Азию, выступая в качестве
транзитной страны. А направление львиной доли кыргызско-китайского
торгово-экономического оборота через Синьцзян Уйгурский автономный район
КНР способствует экономическому развитию региона, что также снижает
83
Шаолей Ф. Предпосылки и перспективы развития внешних стратегий Китая в новом веке // Россия в
глобальной политике. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://globalaff airs.ru/valday/Predposylkii-
perspektivy-razvitiya-vneshnikh-strategiiKitaya-v-novom-veke--17817 (дата обращения: 23.04.2020).
64
уровень социальной напряжённости в СУАР. К тому же Китай заинтересован в
использовании гидроэнергетических ресурсов Кыргызстана.
В-третьих, наличие транспортно-логистических возможностей
Кыргызстана способно оказать положительное влияние на реализацию
стратегии «Один пояс ‒ один путь». Кроме того, Кыргызстан, как член
Евразийского экономического союза, способна стать важным элементом в его
сопряжении с Экономическим поясом Шёлкового пути, который реализуется с
2015 г., а в перспективе и стыковочным звеном при создании Большого
евразийского партнёрства.
3.2 Двустороннее сотрудничество КНР с Узбекистаном и Таджикистаном
2013 г. можно считать началом современного этапа сотрудничества

Таджикистана и Китая. 20 мая 2013 г. два государства подписали Совместную
декларацию об установлении отношений стратегического партнёрства. Наряду с
Договором о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между РТ и КНР от
15 января 2007 г. Декларация стала основой договорно-правовой базы
современного китайско-таджикского взаимодействия, куда входит в общей
сложности более 200 межгосударственных и межправительственных
соглашений.84 Осенью 2013 г. Китай запустил инициативу «Один пояс ‒ один
путь», активным проводником которой в регионе выступил Таджикистан. РТ
первой из всех государств мира подписала с КНР Меморандум по совместному
продвижению Экономического пояса Шёлкового пути в ходе визита в Душанбе
Си Цзиньпина в сентябре 2014 г.85
84
Официальный сайт Министерства иностранных дел Таджикистана. Отношения Таджикистана с Китаем //
[Электронный ресурс]. Режим доступа: http://mfa.tj/?l=ru&cat=91&art=21 (дата обращения: 03.04.2020).
85
Таджикистан и Китай: совместное поэтапное формирование Экономического пояса Шёлкового пути //
Жэньминь Жибао. – 2018. – 15 сентября. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://russian.people.com.
cn/n3/2017/0915/c31521-9269515.html (дата обращения: 02.04.2020).
65
В ноябре 2014 г. Э. Рахмон на саммите АТЭС в Пекине публично
сформулировал позицию Душанбе по отношению к ОПОП. По словам главы
государства, Таджикистан рассматривает его как возможность для решения
задачи взаимного экономического роста. Республика надеется сыграть роль
«связующего моста» между Китаем и сопредельными странами и привлечь
дополнительные источники финансирования в свои инфраструктурные проекты.
В настоящее время тематика Шёлкового пути занимает ключевое место в
таджикско-китайских консультациях. В ходе государственного визита
Э. Рахмона в Пекин в августе 2017 г. стороны подписали первую Программу
сотрудничества по реализации инициативы ОПОП и договорились о её
сопряжении с Национальной стратегией развития РТ на период до 2030 г. В
июне 2018 г. в ходе саммита ШОС в Циндао таджикский лидер обсуждал
проекты ОПОП с руководством китайской провинции Хэнань, а в октябре – с
посетившим Душанбе премьером Госсовета КНР Ли Кэцяном. В апреле 2019 г.
Э. Рахмон выступил на втором Форуме международного сотрудничества «Один
пояс ‒ один путь» в Пекине. 86 Помимо президента, участие в китайских
мероприятиях, посвящённых ОПОП, регулярно принимают представители
правительства, бизнеса и экспертного сообщества Таджикистана.
Сближению двух стран способствует также их отношение к
чувствительным внутриполитическим проблемам друг друга. Душанбе
привержен «политике одного Китая», разделяет позицию Пекина по уйгурскому
вопросу и против «независимости Тайваня» в любой форме.87 Китай в свою
очередь выступает за территориальную целостность Таджикистана,
воздерживается от поддержки оппозиционных движений в РТ и вмешательства
86
Официальный сайт Министерства иностранных дел Таджикистана. Выступление на втором Международном
форуме «Один пояс ‒ один путь» по международному сотрудничеству // [Электронный ресурс]. Режим доступа:
87
Совместная декларация Республики Таджикистан и Китайской Народной Республики об установлении
отношений стратегического партнёрства от 20 мая 2013 г. // Жэньминь Жибао. 2013. 21 мая. [Электронный
ресурс]. Режим доступа: http://russian.people.com.cn/31521/8251299.html (дата обращения: 03.04.2020).
66
в политику таджикских властей в регионах с сепаратистскими настроениями
(ГБАО, Раштская группа районов). Стороны занимают согласованные позиции
и по многим международным вопросам. В их числе – глобальное регулирование
Интернета, борьба с киберпреступностью, реформирование международных
финансовых институтов и расширение в них прав развивающихся стран.
Таджикистан и Китай тесно взаимодействуют на площадках международных
организаций. Они являются членами Шанхайской организации сотрудничества
с момента её учреждения в 2001 г.
В период с 2016 по 2018 г. генеральным секретарём ШОС был экс-посол
РТ в Пекине Р. Алимов – известный сторонник углубления таджикско-
китайских связей. В то же время руководство КНР отклоняет таджикские
экономические инициативы о двустороннем сотрудничестве, которые могут
осложнить отношения Китая с другими государствами Центральной Азии,
например связанные со строительством крупных ГЭС на трансграничных реках.
В целом политические контакты таджикского и китайского руководства
последовательно развиваются. Несмотря на скромные по масштабам КНР
размеры РТ, китайская сторона демонстрирует большое внимание к статусу
таджикского президента, включая его обязательные приёмы на высшем уровне.
Многочисленные межгосударственные и межправительственные встречи
дополняют визиты в Душанбе региональных делегаций из СУАР. Между
элитами соседних государств установились и неофициальные связи. Популярны
среди таджикских чиновников и предпринимателей поездки в КНР на лечение и
отдых. Среди прочего укреплению политического влияния Китая в республике
служат безвозмездные гранты, выделяемые её руководству. В мае 2013 г. в
преддверии президентских выборов в РТ Пекин предоставил таджикским
партнёрам 32,2 млн долл. на поддержку экономической стабильности.
Материальную помощь правящей Народно-демократической партии
дополнительно оказала Коммунистическая партия КНР. В октябре 2018 г. Китай
67
на собственные средства начал строительство в центре Душанбе новых зданий
для правительства и парламента Таджикистана стоимостью 215 млн долл.
(крупнейший грант в истории отношений КНР и стран ЦА).
Исходным направлением экономического взаимодействия КНР и
Таджикистана стало инфраструктурное строительство. В 2005 г. заработал
первый и на сегодняшний день единственный контрольно-пропускной пункт на
таджикско-китайской границе в районе перевала Кульма (4363 м над уровнем
моря). В 2012 г. он перешёл на круглогодичный режим работы. С китайской
стороны к КПП построена автомобильная дорога, связывающая его с
транспортной системой СУАР. Таджикские компании могут осуществлять через
Кульму перевозки до китайского Кашгара, их контрагенты из КНР – до
грузового терминала в административном центре ГБАО – г. Хорог. В
дальнейшем Пекин активно включился в работу по модернизации таджикских
автомобильных дорог, в частности транспортного коридора Душанбе – Куляб –
Хорог – Мургаб – Кульма. Маршрут связывает города восточного и
центрального Таджикистана с СУАР и является одним из главных каналов
доставки китайских товаров в Таджикистан наряду с дорогой через Кыргызстан.
Реабилитация трассы осуществляется в несколько этапов. В рамках
первой фазы программы (2006–2013 гг.) китайские подрядчики за счёт
кредитных ресурсов банков КНР отремонтировали участок Душанбе – Вахдат –
Дангара и возвели тоннели «Озоди» и «Хатлон». Объекты улучшили связь
между столицей Таджикистана и его густонаселённым югом.
В настоящее время Душанбе ведёт переговоры о присоединении КНР ко
второй, более дорогостоящей фазе программы. Она предполагает
реконструкцию Памирского тракта между Хатлонской областью и ГБАО и, по
оценкам Министерства транспорта Таджикистана, потребует не менее 1 млрд
68
долл.88 Пекин реализует автодорожные проекты также в других регионах
республики. Китайскими компаниями сдана в эксплуатацию трасса Душанбе –
Чанак (281,2 млн долл.), по которой осуществляется сообщение между
столицей, северными промышленными районами и вторым крупнейшим
городом страны – Худжандом. Интересно, что для погашения китайских займов
правительство Таджикистана установило плату за пользование этой
магистралью, хотя альтернативы ей в государстве не существует. Серьёзным
инфраструктурным сдерживающим фактором для развития торговли
Таджикистана и Китая остаётся отсутствие между ними железной дороги. В
разное время стороны обсуждали несколько возможных вариантов её
прохождения по территории Таджикистана. Основным среди них можно
считать проект железнодорожной линии Китай – Кыргызстан – Таджикистан –
Афганистан – Иран, согласованный в конце 2014 г.
Сейчас указанная инициатива упоминается в риторике руководства
республики, но на практике она заморожена на неопределённый срок.
Существует ряд существенных препятствий для её реализации. Она требует
больших финансовых ресурсов (только таджикистанский участок оценивается в
3,2 млрд долл.).89 Участники не пришли к соглашению о ширине колеи, которая
различается в КНР и центрально-азиатских государствах. Растёт нестабильность
на севере Афганистана, через который должна пройти магистраль. Наконец,
после 2015 г. ухудшились отношения Таджикистана и Ирана, без которого
проект в меньшей степени интересен китайской стороне. Вместе с тем по
просьбе таджикского правительства Пекин принял участие в строительстве в РТ
первой в постсоветский период внутренней железной дороги. В августе 2016 г.
88
Официальный сайт Министерства иностранных дел Таджикистана [Электронный ресурс]. Режим доступа:
89
69
Китайская корпорация железнодорожных конструкций ввела в строй участок
Вахдат – Яван протяжённостью 46 км и стоимостью 72 млн долл.90
Соответствующий кредит выделил Экспортно-импортный банк КНР. Участок
связал Душанбе с КурганТюбе (с 2018 г. – г. Бохтар) – крупным городом на юге
страны – и облегчил перевозки между предприятиями, входящими в
республиканский промышленный комплекс по производству алюминия.
Теоретически его также можно рассматривать в качестве составной части
будущей железной дороги из Китая в Афганистан. Помимо этого, КНР
прокладывает в Таджикистане электросети, которые объединили
энергетические системы центрального и северного Таджикистана. Китайские
вложения в эти объекты составили около 380 млн долл.91 В ноябре 2018 г. TBEA
сдала ЛЭП 500 кВ между Душанбе и строящейся Рогунской ГЭС. Китай также
развивает с Таджикистаном авиасообщение и электронные коммуникации.
Выполняются регулярные рейсы по направлениям Душанбе – Урумчи и
Душанбе – Пекин, которые используются для перевозки пассажиров и доставки
скоропортящихся товаров. Китайские операторы расширяют оптико-
волоконные каналы, соединяющие центрально-азиатскую республику с дата-
центрами в СУАР, и поставляют в Таджикистан телекоммуникационное
оборудование
Как было указано выше, улучшение трансграничной инфраструктуры
способствует росту взаимного товарооборота КНР и Республики Таджикистан.
В последние годы Пекин стремится занять место основного торгового партнёра
республики. Также стоит отметить, что Китай является основным кредитором
таджикской экономики. Если раньше главными кредиторами республики были
международные финансовые институты, то теперь в этой роли закрепился
90
Там же.
91
70
Китай. Привлекательными кредиты КНР делают их условия. Они
предоставляются под льготный процент (1,5–3 %) и на продолжительный срок
(до 25 лет). Китайские госбанки не связывают их с обязательствами проведения
политических и социально-экономических реформ. Но одновременно они
порождают и риски для финансовой системы Таджикистана. Растёт долговая
нагрузка на бюджет, усиливается кредитная зависимость республики от Пекина.
Определённое недовольство в Душанбе вызывает и тот факт, что деньги
осваиваются китайскими подрядными организациями с привлечением своей
рабочей силы и оборудования (Sinohydro, CRCC, China Road, ТВЕА, Zijin
Mining Group, CHMC, CNPC). Несмотря на это, таджикские власти
прикладывают усилия к получению новых заимствований в Китае. В 2018 г. они
повысили нормативный порог своего внешнего долга с 40 до 60 % ВВП и
объявили о планах занять за рубежом в 2019–2021 гг. дополнительно 700 млн
долл.92
Помимо давнего партнёра республики – Экспортно-импортного банка
КНР, руководство Республики Таджикистан надеется получить доступ к
ресурсам Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, Фонда Шёлкового
пути и создать отдельный таджикско-китайский инвестиционный фонд. В связи
с этим возникают обоснованные сомнения в способности Таджикистана в
будущем расплатиться с долгами перед Китаем. Не исключено, что для этого
потребуется их списание по формуле «кредиты в обмен на ресурсы», которая
уже применяется в Таджикистане. Так, компания ТВЕА разрабатывает
месторождения золота Дуоба и Верхний Кумарг в Айнинском районе. Доступ к
рудникам корпорация получила в качестве компенсации за строительство ТЭЦ
«Душанбе-2» в 2016–2017 гг., в которую она вложила 330 млн долл.93
92
71
Китай и Таджикистан стремятся развивать культурно-цивилизационный
диалог. Однако пока он остаётся достаточно проблемной сферой двусторонних
отношений. В таджикском обществе широко распространены стереотипные
опасения, касающиеся возможной экспансии КНР – угрозы массового
переселения ханьцев, экономического поглощения республики, утраты
территорий, рабочих мест и т.д. Недоверие к китайскому присутствию
устойчиво в политических кругах, бизнесе, среди интеллигенции Таджикистана.
Оно подкрепляется ссылками на исторический опыт, бытовые конфликты,
массовые драки между таджиками и китайскими рабочими. Ситуацию
усугубляет растущая миграция китайских граждан в РТ. В большом количестве
они стали приезжать в республику после 2007 г. Изначально это были
специалисты и строители, привлекаемые корпорациями КНР. Затем к ним
присоединились торговцы и крестьяне, которые обрабатывают арендуемые в
республике сельхозугодья. Запросы этих лиц по оплате и условиям труда часто
ниже, чем у местных жителей: они нанимаются чернорабочими и занимают
ниши, оставленные таджикскими трудовыми мигрантами, уехавшими в Россию.
Китайцы образуют в республике замкнутые землячества со своими
рынками, пунктами бытового обслуживания, точками общественного питания.
Они слабо ассимилируются, сохраняют свою культуру, язык и прочную связь с
родственниками в КНР. Развитие диаспоры идёт по образцу многих стран Азии,
где китайскими эмигрантами (хуацяо) сформированы закрытые сообщества,
порой оказывающие заметное влияние на экономическую жизнь принимающего
государства. Такой общественный фон негативно сказывается на таджикско-
китайских отношениях. В качестве ответной меры правительство КНР активно
развивает гуманитарные проекты в Республике Таджикистан. С первую очередь
Китай расширяет в Таджикистане программу образовательных обменов.
93
72
Сегодня Китай и Узбекистан взаимодействуют как на двусторонней
основе, так и в рамках международных и региональных организаций, включая
ООН и ШОС. Успешному и взаимовыгодному партнерству двух государств
способствует близость позиций по вопросам борьбы с угрозами и вызовами
современности. Узбекистан поддерживает внешнеполитический курс Китая, его
принципиальную политику по защите единства страны, по вопросам Тайваня и
Тибета, разделяет необходимость борьбы, с «тремя силами зла» – терроризмом,
сепаратизмом и экстремизмом.
Договор о дружбе и сотрудничестве двух стран был подписан в 2013 году,
в ходе визита в Узбекистан председателя КНР Си Цзиньпина. Документ
укрепил договорно-правовую основу стратегического партнерства. В ходе
государственного визита председателя КНР Си Цзиньпина в Республику
Узбекистан в июне 2016 года двусторонние отношения были подняты на уровень
всестороннего стратегического партнерства. Свидетельством плодотворных
партнерских отношений стало сотрудничество Узбекистана и Китая в подготовке
и проведении в июне 2016 года саммита ШОС в Ташкенте. Помощник министра
иностранных дел КНР Ли Хуэйлай отметил в мае прошлого года, что
«сотрудничество между Китаем и Узбекистаном вступило в золотой период
стремительного развития».
Власти Узбекистана активно развивают связи как внутри региона
Центральной Азии, так и со всем остальным миром. Но тема сотрудничества
Ташкента с Пекином пока не попадает в особенный фокус внешнего и
внутреннего дискурса, в отличие от политики Китая в других странах
Центральной Азии. В время президентства Шавкате Мирзиеёве Узбекистан стал
активнее сближаться с Китаем. Интересно, что изменилась сфера, наиболее
привлекательная для китайских инвесторов: если до 2016 года практически все
инвестиционные предложения были сосредоточены в сельском хозяйстве,
энергетике и транспортной сфере, то сейчас акцент сотрудничества – на
73
строительстве недвижимости. Увеличивается количество предприятий с
участием китайского капитала – их сегодня по разным данным от 700 до 1150, в
основном сосредоточены в сферах легкой промышленности, переработки
сельхозпродукции, оказании посреднических услуг. Растет и объем торговли.
Сегодня сотрудничество между Китаем и Узбекистаном ведется на
качественно новом уровне. Важным фактором этого, безусловно, служат
соглашения, достигнутые в ходе состоявшихся взаимных государственных
визитов и установившихся дружеских отношений и взаимопонимания между
новым лидером Узбекистана Шавкатом Мирзиёевым и председателем
Китайской Народной Республики Си Цзиньпином.
Самый крупный из подписанных контрактов – это реализация проекта
внедрения системы «Безопасный город» в регионах Узбекистана, на который
Китай выделит 1 млрд. долларов. Он, в частности, предполагает разработку
и запуск системы из аппаратно-программных средств, которая позволит
проводить видеонаблюдение за дорогами, улицами и подъездами, следить
за качеством коммунальных услуг, интегрировать пожарную и инженерную
сигнализацию зданий. До ноября 2020 года стороны будут определять смету
и порядок финансирования, а после начнутся строительно-монтажные работы.
Запуск системы запланирован на декабрь 2021 года.
Туризм – важная отрасль, потенциал которой в Узбекистане еще
необходимо разрабатывать и разрабатывать. Китай для Узбекистана в данной
сфере является очень важной страной. В 2019 г. Узбекистан посетили более 30
тысяч китайских туристов. Незначительные послабления требований для
получения виз, кстати, были ранее сделаны и китайской стороной для узбекских
бизнесменов и госслужащих. Если раньше им в обязательном порядке
необходимо было предъявлять официальное приглашение от уполномоченного
органа КНР, то теперь этого делать не требуется. Вопрос упрощения визовых
режимов с другими странами Центральной Азии довольно непростой.
74
Стоит отметить, что в отличие от Казахстана, Кыргызстана и
Таджикистана, Узбекистан не имеет общей границы с Китаем. В Китае
проживает относительно немного этнических узбеков – около 10 тысяч, по
данным переписи населения КНР за 2010 год (в то время как таджиков – 50
тысяч, кыргызов – 180 тысяч, казахов – 1,5 млн). 94 То же самое касается
уйгурского населения в странах Центральной Азии: в Казахстане их 224 тысячи
(по данным переписи 2009 года), в Кыргызстане – 70 тысяч, а в Узбекистане
около 19,5 тысяч.95 И если в соседних Кыргызстане и Казахстане случаев
пропажи родственников и даже граждан стран Центральной Азии в Китае
довольно много, то в Узбекистане об этом ничего не слышно. Единичные
истории все же есть, но они подвергаются негласной цензуре. К тому же в
Узбекистане не было случаев межнациональных конфликтов с участием
китайцев, которые получили широкую огласку. Тем более, в стране не было
антикитайских митингов, да и вообще протесты – крайне редкая форма
выражения недовольства узбекским населением. Однако это не значит, что нет
потенциала для развития синофобии в обществе.
Ташкенту необходимо продолжать балансировать между различными
внешними силами в регионе, чтобы не впасть в большую зависимость от одного
из партнеров. Для профилактики антикитайских настроений также необходимо
развивать узбекскую китаистику, выращивать настоящих экспертов, мыслящих
вне стереотипов и пропаганды. Объективно говоря, по сей день о новых именах
узбекской китаистики практически ничего не слышно. Без реально
разбирающегося в современном Китае экспертного сообщества невозможно
конструировать адекватную внешнюю политику по отношению к этой стране.
94
95
Официальный сайт Азиатского банка инфраструктурных инвестиций [Электронный ресурс]. Режим
доступа: //http:// http://www.aiibank.org/html/aboutus/AIIB/ (Дата обращения: 03.04.2020).
75
Пока все что есть – два института Конфуция и увеличивающееся число
учащихся по китайским грантам студентов. Это хороший тренд, однако без
своей школы через несколько лет Узбекистан получит экспертов, не способных
к объективному анализу, а лишь транслирующих позицию той страны, которая
и дала собственно знания о самой себе.
На данный момент, судя по тому, что Ташкент готов выделить
инвестиции Кыргызстану, Узбекистан стремится форсировать договоренности
по железной дороге между Узбекистаном и Кыргызстаном. То есть идея Китая
возродить Великий Шелковый путь пришлась как раз кстати. Тем более
учитывая географическое положение Узбекистана – ему буквально суждено
стать связующим звеном в регионе, ведь Узбекистан граничит со всеми другими
странами. Администрация Мирзиеёва, кстати, активно использует это во всей
этой идее с интеграцией Центральной Азии.
Нужно отметить, что железную дорогу Кыргызстан и Узбекистан строят
еще с середины 90-х. И как известно, пока ничего по этому направлению
сделано не было, однако Узбекистан в последние годы не раз демонстрировал
свою заинтересованность в этом проекте. В случае, если страны действительно
решат провести коридор «Китай – Кыргызстан – Узбекистан», то это будет
хорошим толчком в развитии стран, особенно для Кыргызстана. И в идеале
такая железная дорога будет выгодна и странам Европы и Ближнего Востока –
расстояние сократится на 900 километров, время доставки грузов - на семь-
восемь дней. Первый президент Узбекистана сделал балансирование между
мировыми державами основой внешнеполитической стратегии страны. Это
позволяло стране быть независимой и иметь подушку безопасности в случаях
ухудшения отношений с какой-нибудь одной страной.
Как и раньше руководство Узбекистана держит Китай на некотором
расстоянии. Особенно осторожно Узбекистан действует в военно-
стратегической сфере. Узбекистан в 2014 г. закупил у КНР 5 разведывательно-
76
ударных беспилотных летательных аппарата. Узбекистан периодически
участвуют как в многосторонних военных учениях с Китаем (например,
«Центр-2019»), так и в двусторонних – «Сотрудничество-2019». Армии стран
обмениваются опытом, офицеры узбекских ВС проходят обучение в Китае.
3.3 Особенности взаимоотношений Китая и Туркменистана
Китай является первой страной в мире, которая установила с

Туркменистаном дипломатические отношения. Среди всех установивших с
Туркменистаном дипотношения государств Китай стал его первым
стратегическим партнёром, статус которого был определён политическим
документом. Туркменистан стал первым пунктом визита в Центральную Азию
Председателя Си Цзиньпин после его вступления в должность. Китай вошёл в
ряд стран, которые впервые поддержали нейтральную политику Туркменистана,
а также в качестве соавтора поддержал международные инициативы
туркменской стороны в рамках ООН, обе страны оказывают друг другу твёрдую
поддержку в вопросах, касающихся своих коренных интересов.
Дипломатические отношения между Туркменистаном и Китаем были
установлены 6 января 1992 года путем подписания совместного коммюнике во
время первого официального визита правительственной делегации Китая в
Ашхабад. За годы плодотворного и равноправного сотрудничества
Туркменистан и Китай накопили солидный опыт двустороннего сотрудничества
по многим аспектам партнерства. В этой связи заслуживающая доверия
международно-правовая база, которая включает более 90 документов,
подписанных на межгосударственном, межправительственном и
межминистерском уровнях, четко регулирует отношения между Китаем и
Туркменистаном в международной системе координат.
77
Одним из эффективных факторов конструктивного сотрудничества между
Туркменистаном и Китаем является схожесть или близость позиций двух
государств по многим актуальным вопросам международной жизни. Китайская
Народная Республика, как и Туркменистан, придерживается принципов
взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности других
государств, невмешательства в их внутригосударственные дела, реализации
равного и взаимовыгодного партнерства, а также приверженности миру и
безопасному развитию на планете.96
Как уже было отмечено ранее, существуют весьма значительные
результаты в области торговых связей, реализации совместных проектов в
нефтегазовой, текстильной и транспортной сферах, шелководстве и переработке
сельхозпродукции. Многие китайские компании активно прорабатывают
сегодня прозвучавшие в ходе визита Председателя КНР предложения,
касающиеся предоставления Туркменистану ведущих технологий и
оборудования. Особое место во взаимовыгодном сотрудничестве двух стран
отводится энергетической сфере.
Туркменистан богат запасами природного газа, занимая четвёртое место в
мире, а Китай – крупнейший в мире потребитель энергоресурсов. Китайско-
туркменское газовое сотрудничество характеризуется как стратегическое,
долгосрочное, взаимодополняющее и взаимовыгодное, отвечающее общим
интересам обеих стран и их народов. На протяжении более 10 лет уже
сложилась структура двустороннего газового сотрудничества, охватывающая
целую индустриальную цепь, включая добычу и освоение, транспортировку,
торговлю, строительные работы и финансовые услуги. Газопровод
Туркменистан – Китай протяжённостью более 1800 км, введённый в
эксплуатацию в 2009 году, проходит через территории Туркменистана,
96
78
Узбекистана, Казахстана и Китая. Он является самым длинным в мире
трансграничным газопроводом, получил название «энергетический Шёлковый
путь нового века» и стал образцом сотрудничества строительства «Одного
пояса, одного пути».
До настоящего времени через этот газопровод Китай в общей сложности
импортировал 250 миллиардов кубометров туркменского газа, что сделало
Китай крупнейшим газовым партнёром Туркменистана.97 Китайско-туркменское
газовое сотрудничество с одной стороны обеспечивает долгосрочный и
стабильный источник природного газа для Китая, с другой стороны оно
открыло новый путь диверсификации экспортных маршрутов газопоставок, что
стало важным источником валютных поступлений для Туркменистана и
существенно содействовало его социально-экономическому прогрессу.
Газовое сотрудничество является балластом и движущей силой китайско-
туркменских отношений. Китайская сторона готова с туркменской стороной
прилагать совместные усилия для расширения и углубления двустороннего
энергетического сотрудничества, совместного обеспечения безопасной и
стабильной эксплуатации газопровода Туркменистана – Китай, активного
обсуждения сотрудничества в сферах газовой переработки, таких
возобновляемых источников энергии, как солнечная и ветровая энергия и т.д., а
также продвижению последовательного развития энергетического
сотрудничества между Китаем и Туркменистаном.
Кроме того, в настоящее время в Туркменистане действуют 13 компаний с
участием китайских инвесторов в рамках соглашения о поощрении и защите
инвестиций. Например, Китайская нефтяная инжиниринговая и строительная
компания ремонтирует и ремонтирует призабойную зону нефтяных скважин на
холостых и песчаных участках. На сегодняшний день эта компания завершила
97
79
работы на 115 скважин на общую сумму около 35 миллионов долларов.
Туркменские нефтяники смогли убедиться, что производимое в Китае
оборудование - буровые установки и подъемные агрегаты - отличают надежное
качество и конкурентоспособность цен. Восстановленные же китайскими
специалистами нефтяные скважины на туркменских месторождениях работают
весьма эффективно.98
Продуктивным направлением сотрудничества Китая и Туркменистана
является развитие отрасли шелководства. Известно, что после Китая
Центральная Азия, в том числе и Туркменистан, является второй родиной
«товара-товаров» средневековья, благодаря чему и было дано название
Великому шелковому пути. Первый китайский посол Чжан Цянь, который увез
в 126 году до н.э. в подарок правителю Поднебесной коня - предка ахалтекинца,
прозванного «небесным конем», т.е. конем неземного происхождения, духом
небес, отмечал отсутствие у нашего народа знаний о шелководстве. Но спустя
всего несколько поколений, Европа, в том числе и Рим, стали импортировать
львиную долю шелка из наших краев. Китайские специалисты, работающие
сегодня в Туркменистане, являются как бы продолжателями той древней связи.
Закупая в Китае необходимое оборудование, препараты, отборную грену,
Туркменистан наращивает объемы экспорта в Китай коконов шелкопряда.99
Также на современном этапе своих отношений Туркменистан и Китайская
Народная Республика продолжают неуклонно следовать принципам
равноправия, конструктивизма и прагматизма. При этом стороны учитывают
реалии и тенденции современной мировой политики и экономики.
Существующий между странами огромный потенциал и перспективы
сотрудничества по самым различным направлениям партнерства опираются на
богатый исторический опыт, традиции дружбы и взаимного уважения,
98
Каплан Р. География влияния Китая // Вестник Российского университета дружбы народов. – 2017.– № 89 (3).
С. 22-41.
Там же.
99
80
сложившиеся между туркменским и китайским народами. Это партнерство
отвечает интересам и Туркменистана, и Китая.
Обе стороны активно продвигают сотрудничество в несырьевых сферах
путём проведения выставок. В июле 2017 года в Ашхабаде состоялась первая
после установления дипотношений между нашими странами Универсальная
выставка товаров, произведённых в КНР, на которой были представлены
предприятия и экспонаты, охватывающие многочисленные сферы, что
предоставило эффективную площадку для укрепления обменов и обсуждения
сотрудничества между предприятиями двух стран. В ноябре прошлого года
туркменская делегация приняла участие в первом Китайском Международном
Импортном ЭКСПО, где широко были продемонстрированы преимущественные
экспортные товары Туркменистана, как продовольственная и текстильная
продукция, строительные материалы и т.п. В этом году туркменская сторона
планирует принимать участие во втором Китайском Международном
Импортном ЭКСПО и первый раз будет представлена на Национальной
выставке.
Сопряжение торгово-экономической политики между Китаем и
Туркменистаном непрерывно углубляется. В мае 2018 года в Пекине успешно
состоялось пятое заседание Китайско-туркменского подкомитета по торгово-
экономическому сотрудничеству. В сентябре текущего года в Китае обе
стороны провели китайско-туркменские торгово-экономические консультации
на уровне начальников департаментов, в ходе которых между торгово-
экономическими ведомствами обоих государств состоялось активное
ознакомление с взаимной политикой в ключевых сферах, взаимным
потенциалом и потребностями сотрудничества, совместный поиск новых точек
роста торгово-экономического сотрудничества согласно повестке дня,
включающей торговлю, инвестиции, освоение ископаемых ресурсов,
электронную коммерцию, сотрудничество в несырьевых сферах и т.д., а также
81
был достигнут ряд намерений конкретного взаимодействия. В рамках визита
туркменская делегация посетила несколько известных китайских компаний и
научно-исследовательских учреждений. В настоящее время обе стороны
обсуждают подписание Специальной Программы о расширении партнёрства в
экономической сфере, также могут обсуждать развитие сотрудничества по
проектам создания регионального логистического центра, инновационного
города Каспия и т.д., выдвинутым туркменской стороной в ходе первого
Каспийского экономического форума.
В последние годы наращиваются связи и обмен в области культуры,
образования, спорта, СМИ и т.п. Молодёжные, женские делегации часто
осуществляют взаимные поездки. Обе стороны поочерёдно успешно провели
Китайско-туркменские научно-инновационные форумы, Дни культуры друг у
друга. Совместно в Китае были проведены выездное заседание Международной
ассоциации ахалтекинского коневодства и праздник ахалтекинского скакуна в
провинции Цзилинь. Культурно-творческие делегации Туркменистана приняли
участие в Неделе международного молодёжного культурно-творческого обмена
и Форуме диалога азиатской цивилизации в Китае. В Туркменистане
продолжает нарастать «бум китайского языка». Количество туркменских
студентов и школьников, изучающих китайский язык, увеличилось в более 3 раз
с 2016 года. В настоящее время в Китае учатся более 2400 туркменских
студентов. Были установлены побратимские отношения между провинцией
Шаанси и Марыйским велаятом, провинцией Шаньдун и Лебапским велаятом,
городами Ланьчжоу и Ашхабад, Сиань и Мары, Жичжао и Туркменабат, между
нашими странами поэтапно продвигается региональное сотрудничество.
Посольство Китая в Туркменистане уделяет большое внимание
укреплению китайско-туркменских культурно-гуманитарных связей и
сотрудничества. Посольство несколько лет подряд организует поездки в Китай
для молодёжи, преподавателей, студентов и школьников из Туркменистана,
82
была проведена совместная с Министерством культуры Туркменистана
фотовыставка «Туркменистан и Шёлковый путь». Посольство также организует
посещение древних городов Шёлкового пути Синьцзян-Уйгурского
автономного района для представителей 7-ми государственных историко-
культурных заповедников Туркменистана, оказало активное содействие в
проведении Недели китайского языка в Туркменском государственном
университете имени Махтумкули и Туркменском национальном институте
мировых языков имени Довлетмаммеда Азади, а также в открытии первой в
Китае специальности «Туркменский язык» в Пекинском университете
иностранных языков
83
Заключение
В ходе исследования были успешно решены все задачи, поставленные в

самом начале работы:
- выделены концептуальные основы современной внешней политики
Китая;
- определено содержание центрально-азиатского вектора КНР;
- изучены особенности внешней политики КНР и проблемы безопасности
в государствах Центральной Азии;
- рассмотрены основные положения инициативы «Один пояс – один
путь»;
- осуществлен анализ инвестиционной деятельности Китая в ЦА;
- выделен потенциал образования и культуры как инструментов «мягкой
силы» Китая в ЦА;
- определены основные направления политико-экономических отношений
Китая с Казахстаном и Кыргызстаном;
- изучена специфика двустороннего сотрудничества КНР с Узбекистаном
и Таджикистаном;
- рассмотрены особенности взаимоотношений Китая и Туркменистана.
На основании полученных результатов можно сделать следующие
выводы.
Основные концептуальные направления современной внешней политики
Китая имеют как региональное, так и глобальное измерение. Стратегическими
направлениями внешней политики Китая в глобальном прогнозировании
сегодня являются сотрудничество Китая и ООН, распространение китайской
«мягкой силы» в мире, укрепление китайской «экономической мощи»
посредством развития всестороннего экономического сотрудничества со
странами и регионами. мир и позиционирование в БРИКС.
84
В региональном плане приоритетными направлениями внешней политики
страны являются интенсификация внешнеполитических усилий в центрально-
азиатском регионе на двустороннем уровне и в формате ШОС; достижение
уровня интегрированного присутствия в Африке и Латинской Америке;
развитие двустороннего и многостороннего сотрудничества со странами
Южной Азии; активизация внешнеполитических усилий в регионах соседней
Восточной Азии и др. Перечень всех областей, стратегически важных для Китая
на глобальном и региональном уровнях, и набор механизмов и инструментов
для их реализации указывают на то, что основополагающие принципы внешней
политики Китая остались неизменными. Страна по-прежнему устанавливает
приоритеты в пользу проведения независимой внешней политики,
невмешательства во внутренние дела друг друга и ненасильственных способов
разрешения конфликтов, но в то же время развивает военно-политический
потенциал на случай необходимости борьбы с угрозами. проблемы
безопасности. В результате современный Китай систематически укрепляет свои
позиции в мире как глобальная держава, проводит разнообразную и
разноплановую векторную политику и использует широкие инструменты для
расширения своего политического, экономического и культурного влияния.
С точки зрения геополитики система безопасности региона Центральной
Азии – сложная конструкция, состоящая из нескольких уровней,
взаимодействующих с различными силами. А участие стран Центральной Азии
в разных региональных организациях в области безопасности привело к
взаимосвязанности с геополитическими державами.
В последние годы отношения между КНР и странами Центральной Азии
сохраняют хорошую тенденцию развития, стороны достигли значительных
успехов в сфере безопасности. Особое место в характеристике природы
проблем безопасности Центральной Азии являются трансграничные угрозы,
такие как терроризм, экстремизм, торговля наркотиками, которые хотя и
85
являются региональными по своему происхождению, но не могут быть решены
без участия региональных держав.
Важную роль в укреплении торговых отношений между Китаем и
странами Центральной Азии играет инициатива «Один пояс - один путь».
Успешная реализация проекта выгодна как Китайской Народной Республике,
так и странам Центральной Азии, для которых инициатива является
возможностью получить развитие инфраструктуры и новые торговые
перспективы. Что касается Китая, то для него «пояс - путь» - это, в первую
очередь, стимул для развития западных провинций, таких как СУАР
(автономный район уиндзянского Синьцзяна), Ганьсу, Нинксия и Юньнань; во-
вторых, доступ к рынку Центральной Азии, который является перспективным
для китайской продукции, а также доступ к центральноазиатским
энергоресурсам: газу, нефти и урану в Казахстане, который покрывает 75%
спроса в Китае.
Особо стоит отметить, что на сегодняшний день инвестиционные
отношения Китая со странами Центральной Азии развиваются бурными
темпами. Китайские инвестиции в Центральную Азию превышают российские
более чем в 10 раз. В ходе исследования были выделены следующие сферой
приложения инвестиций Китая в страны Центральной Азии:
 различная инфраструктура;
 строительство;
 сборочные производства;
 сельское хозяйство.
Основными проблемами для реализации этих программ являются
коррупция в Центральной Азии, отсутствие внешних бюджетов и
финансирования, неразвитость банковской системы и сокращение различных
«слабых» операционных инициатив с низкими или нулевыми результатами.
86
В ходе исследования мы пришли к выводу, что внешняя культурная
политика КНР основана на традиционных ценностях китайской цивилизации:
уважительное отношение к образовательному процессу, авторитет
традиционной культуры. В этом смысле после того, как другие развитые страны
присоединились к Китаю для продвижения своего языка и культуры на
международной арене, эта проблема решается ускоренными темпами.
Институты Конфуция как типичный символ восточной китайской
философской идеологии показали важную роль выхода на международную
арену разработанных правительством Китая культурных продуктов в процессе
урегулирования международных отношений с сопредельными и великими
странами мира. Институты Конфуция как ответвление китайской культурной
дипломатии дали весомые результаты в ходе распространения ценностей
китайской традиционной цивилизации. Интенсивные культурные связи между
Китаем и странами Центральной Азии способствуют тому, чтобы мирное
возвышение Китая не создавало угрозы интересам и безопасности других стран
в региональном или глобальном масштабе. Расширение культурных обменов
между Пекином и странами региона на двусторонней и многосторонней основе
в пространстве Шанхайской организации сотрудничества способствует
глубокому знакомству с традиционной культурой Китая и укреплению
взаимного политического доверия. Перспективным направлением работы
институтов Конфуция в других странах является знакомство с современной
культурой Китая (популярная музыка, живопись, кино, литература, блогосфера,
мода), которая пока слабо представлена в образовательном аспекте.
Кроме того, в качестве инструмента мягкой силы китайское руководство
использует продвижение традиционной китайской медицины за рубежом
посредством открытия своих центров практики, а также является успешным и
прибыльным коммерческим проектом. Кроме того, правительство Китая
систематически создает интегрированную систему аналитических научных
87
организаций, способных конкурировать на равных с западными институтами и,
прежде всего, эффективно передавать свои идеи за рубеж, строго следуя
теоретическим принципам. Китайские аналитические центры, по замыслу
руководства страны, должны также активно продвигать китайскую «модель
развития», особенно в развивающихся странах.
Поэтому перед центрами нового типа с китайскими характеристиками в
качестве основной задачи стоит полная поддержка курса КПК во внутренней
политике и его внешнеполитических инициативах, в частности «Один пояс -
один путь».
Кыргызская Республика входит в сферу геополитических интересов Китая
в связи со следующими факторами:
 аспектом безопасности и политической стабильности;
 экономическим аспектом. Китай не рассматривает Кыргызскую
Республику в качестве серьёзного экономического партнёра, однако она
является своеобразными воротами для китайских товаров в Центральную
Азию, выполняя роль транзитёра. К тому же Китай заинтересован в
использовании гидроэнергетических ресурсов Кыргызстана.
 наличием транспортно-логистических возможностей Кыргызстана,
которые способны оказать положительное влияние на реализацию
стратегии «Один пояс ‒ один путь».
Китай является очень привлекательным партнером для Казахстана.
Казахстан и Китай подписали огромное количество соглашений, реализация
которых запланирована на ближайшие десять лет. Обе страны подписали
соглашение о стратегическом партнерстве, которое определило путь отношений
между двумя странами. Страны будут активно сотрудничать в области
экономики и намерены добиться серьезных положительных результатов в этом
направлении. Китай обладает необходимой финансовой мощью, чтобы помочь
Казахстану решить ряд экономических проблем. В целом, сотрудничество с
88
Китаем позитивно воспринимается большинством стран региона. Сегодня
развитие экономических отношений стало несомненным элементом
стратегического развития Китая. Китай уверенно и целенаправленно развивает
и укрепляет отношения практически со всеми странами мира, а главное -
становится инициатором масштабных проектов с огромными инвестициями.
Китай очень обеспокоен своей энергетической безопасностью, потому что
именно этот компонент является фактором, который ему так необходим. И
страны центрально-азиатского региона, и Россия могут удовлетворить эти
потребности Китая. Это партнерство может значительно стабилизировать
ситуацию в евразийском регионе.
Исследование показало, что внешнюю политику Пекина в отношении
Таджикистана можно охарактеризовать как довольно успешную. Постепенно
это выходит за рамки экономического сотрудничества, охватывая новые
направления двустороннего сотрудничества. Влияние Китая в республике
растет быстрее, чем в большинстве других постсоветских государств.
Трансформация китайско-таджикских связей оказывает всё более заметное
влияние на архитектуру безопасности и экономическое развитие Таджикистана,
а в ряде случаев и соседних республик Центральной Азии (ЦА). Она затрагивает
стратегические интересы в регионе России, США и других крупных
геополитических игроков. Действия Пекина на таджикском направлении также
важны для понимания некоторых особенностей китайской стратегии в
Афганистане. В обозримой перспективе с учётом трендов политического и
экономического развития двух стран их связи, вероятно, будут укрепляться.
При этом сотрудничество России и Китая в Таджикистане носит
неконфронтационный характер. Стороны демонстрируют способность решать
спорные вопросы на основе взаимоуважения и диалога, не поддаваться на
попытки западной дипломатии и прессы внести напряжённость в российско-
китайское сотрудничество в ЦА. Можно с удовлетворением констатировать, что
89
такой подход превалирует в отношениях Москвы и Пекина, примером чего
служит политика сопряжения проектов ЕАЭС и ОПОП.
В настоящее время между Узбекистаном и Китаем нет принципиальных
противоречий: ни военно-политических, ни идеологических, ни религиозных.
Все возникающие вопросы достаточно эффективно решаются в ходе
переговоров. Так называемая «мягкая сила», которая используется в развитии
отношений между Узбекистаном и Китаем, основывается на главном принципе:
уважать другу друга, глубже познавать и понимать друг друга. При
доминировании такого принципа отношений между двумя странами могут
развиваться только в позитивном ключе. Визит президента Узбекистана
Шавката Мирзиёева в КНР в мае 2017 года дал качественно новый импульс
расширению всестороннего стратегического партнерства двух государств.
Развивается сотрудничество в торгово-экономической, инвестиционной,
энергетической, транспортной, научно-технической, культурно-гуманитарной,
сельскохозяйственной сферах. Все это обещает стать хорошей основой для
экономического роста двух стран. Например, в рамках государственной
инвестиционной программы на 2017 год в области энергетики с привлечением
китайских инвестиций в Узбекистане предусмотрена реализация проектов на
$878 млн. В целом на территории Узбекистана в настоящее время действует
более 300 предприятий с участием китайского капитала, деятельность которых
связана с производством продукции легкой промышленности, переработкой
сельхозпродукции и пр. При взаимодействии с китайскими компаниями в
Узбекистане реализуется ряд крупных инфраструктурных проектов.
Развивая двустороннее сотрудничество с Китаем, Узбекистан стремится
максимально использовать все его преимущества. Например, в Ташкенте
рассматривают участие в реализации проекта «Экономический пояс Шелкового
пути» как возможность для развития реального сектора национальной
экономики. Узбекистан использует не только китайские инвестиционные
90
ресурсы, но и инвестиционный инструментарий в организациях, где Китай
играет ведущую роль. Среди них – Азиатский банк инфраструктурных
инвестиций и Фонд Шелкового пути. Узбекистан ожидает китайской поддержки
в области привлечения льготных инвестиций и открытия новых кредитных
линий для финансирования базовых отраслей своей экономики.
Китайско-туркменские отношения стратегического партнёрства ожидают
новые перспективы дальнейшего развития. Инициатива Председателя Си
Цзиньпин «Один пояс, один путь» и инициатива Президента Бердымухамедова
«Возрождение Великого Шёлкового пути» в высшей степени совпадают, что
составляет стратегический план и указывает направление для долгосрочного
развития двусторонних отношений. Китайская сторона готова вместе с
туркменской стороной прилагать усилия к активному продвижению сопряжения
стратегий и действий в рамках инициатив «Одного пояса, одного пути» и
«Возрождения Великого Шёлкового пути», оказанию взаимной поддержки и
участию, поиску больших точек соприкосновения сотрудничества, активного
обсуждения реализации совместных проектов, отвечающих принципам обеих
инициатив
91
Список источников и литературы
1. Астанинская декларация глав государств-членов ШОС (г. Астана, 9 июня

2017 г.). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://rus.sectsco.org/
documents (дата обращения: 30.04.2020).
2. Акижанов С. За 25 лет товарооборот Китая со странами Центральной
Азии вырос в 60 раз [Электронный ресурс]. Режим доступа:
https://www.inform.kz (дата обращения: 30.04.2020).
3. Алданбергенова Ж. Единое экономическое пространство и таможенный
союз: векторы развития // Вестник Российского университета дружбы
народов. – 2017. – № 2 (15). C. 7-12.
4. Алимов Р. К вопросу о формировании «Экономического коридора
шелкового пути» состояние, проблемы и перспективы // Вестник
Российского университета дружбы народов. – 2018. – № 16. С. 77-83.
5. Алиджанова О. Современные парадигмы экономического сотрудничества
Китая со странами Центральной Азии // Актуальные проблемы развития
КНР в процессе её регионализации и глобализации: материалы IX
Междунар. науч.-практ. конф. – Чита: Изд-во Забайкальск. гос. ун-та,
2017. С. 78-79.
6. Ануфриев, К.С. Политика России и Китая в Центральной Азии / К.С.
Ануфриев-Томск: Изд-во Том. ун-та, 2011. -200 с.
7. Большаков А. Внешняя политика Киргизии в контексте изменения
конфликтности на постсоветском пространстве // Политэкс: политическая
экспертиза. – 2016. – № 2. с. 153.
8. Будаев А.В. Светлые и тёмные стороны «мягкой силы» Китая //
Государственное управление. Электронный вестник. – 2016. – Вып. 54.
С. 110.
92
9. Бажанов, Е.П., Бажанова, Н.Е. Многополюсный мир./ Е.П. Бажанов, Н.Е.
Бажанова. - М.: Восток-Запад, 2010. - 464 с.
10. Богатуров, А.Д., Дундич, А.С., Троицкии, Е.Ф. Центральная Азия:
«отложенный нейтралитет» и международные отношения в 2000х годах.
Очерки текущей политики. Выпуск 4. / А.Д. Богатуров, А.С. Дундич, Е.Ф.
Троицкии.- М.: НОФМО, 2010. - 104 с.
11.Внешняя политика стран СНГ: Учеб. пособие для студентов вузов / Ред.-
сост. Д. А. Дегтерев, К. П. Курылев. – М.: Издательство «Аспект Пресс»,
2017. – 497 с.
12.Выступление председателя КНР Си Цзиньпина в ходе дебатов на 70-й
Генассамблее ООН. [Электронный ресурс]. Режим доступа:
russian.china.org.cn (дата обращения: 08.04.2020).
13. Выступление председателя КНР Ху Цзиньтао на саммите ООН.
16.09.2005 [Электронный ресурс] // Синхуа. – Режим доступа:
http://news.xinhuanet.com /world/2005-09/16/content_3496858.htm. (дата
обращения: 20.04.2020).
14. Грачиков Е.Н. Внешняя политика Китая: стратегии в контексте
идентичности и глобальной перспективы // Международные отношения. -
2015. - № 3. С. 290.
15. Грачиков Е.Н. Стратегия партнерских отношений КНР: практика и ее
концептуализация // Мировая экономика и международные отношения. -
2019. - № 3. С. 83-93.
16. Галенович, Ю.М. Россия и Китай в XX в.: граница / Ю.М. Галенович.-
М.: Изограф, 2001. - 335 с.
17. Глобальный мир: к новым моделям национального и регионального
развития. В 2 т. /редкол: И.С. Семененко (отв. ред.), Н.В. Загладин, В.В.
Лапкин, В.И. Пантин. - М.: ИМЭМО РАН, 2014. Т.1. - 312 с.
93
18. Дадабаева З. Киргизия и Таджикистан между Россией и Китаем // Россия
и современный мир. – 2018. – № 3 (88). С. 84.
19. Доклад Ху Цзиньтао на 17-м съезде КПК. [Электронный ресурс]. Режим
доступа: http://russian.people.com. cn/31521/6290184.html (дата обращения:
19.04.2020).
20. Жуков, С.В., Резникова, О.Б. Центральная Азия и Китаи: экономическое
взаимодействие в условиях глобализации/ С.В. Жуков, О.Б. Резникова -
М.: ИМЭМО РАН, 2009.- 180 с.
21. Захарьев Я.О. Перспективы альтернативных проектов экономического
развития Центральной Азии в 2018-2025 гг. // Экономика Центральной
Азии. – 2019. – Том 1. – № 4. С. 173-178.
22. Исаев А. Китай готов инвестировать в крупные промпредприятия в
Таджикистане. [Электронный ресурс]. Режим доступа:
https://tj.sputniknews.ru (дата обращения: 30.04.2020).
23. Казанин М.В. Китайско-турецкие взаимоотношения и Уйгурский
вопрос // Институт Ближнего Востока. - 2016. - № 6. С. 89-90.
24. Китай казнил гражданина Таджикистана // ASIA-Plus. 2016. 29 января.
[Электронный ресурс] – Режим доступа:
https://news.tj/ru/news/tajikistan/laworder/20160129/kitai-kaznil-grazhdanina-
tadzhikis tana (дата обращения: 03.04.2020).
25. Кауфман С. Сунь-цзы. Искусство войны: Современное толкование
древнего трактата / Пер. с англ. К. Савельева. – М.: Фаир-Пресс, 2004. –
345 с.
26. Комиссина И.Н. Новые «мозговые центры» с китайской спецификой:
проблемы и перспективы развития // Вестник Российского университета
дружбы народов. – 2019. – № 6 (45). С. 68–83.
27. Кулинцев Ю. «Один пояс – один путь»: инициатива с китайской
спецификой // РСМД. [Электронный ресурс]. Режим доступа:
94
http://russiancouncil.ru/blogs/riacexperts/31461/ (дата обращения:
20.04.2020).
28. Карымшакова Р. К. перспективы развития международной торговли
Центральной Азии с Китаем в рамках ЕАЭС // РЕФОРМА. – 2020. - № 2
(74). С. 77-78.
29. Кривохиж, С.В. «Мягкая сила» и публичная дипломатия в теории и
внешнеполитической практике Китая/ С.В. Кривохиж// Вестник Санкт-
Петербургского Университета. Сер.13.- 2012. Вып.3.- С. 103-112.
30. Курылев, К.П., Станис, Д.В. Процесс развития Евразийской интеграции:
история, современные проблемы и перспективы/ К.П. Курылев, Д.В.
Станис//Современная Наука. - 2015. №2. - С.13-18.
31. Кухаренко, Н.В., Кухаренко, С.В. Институты Конфуция как инструмент
политики «мягкой силы» КНР/ Н.В. Кухаренко, С.В. Кухаренко//
Современный Китай и его окружение. - М.: КРАСАНД, 2015. - C. 295-337.
32. Кухаренко, Н.В., Кухаренко С.В. Образование как инструмент «мягкой
силы» Китая в отношении России / Н.В. Кухаренко, С.В. Кухаренко//
Современный Китай в системе международных отношений. М.: Книжныи
дом «ЛИБРОКОМ».- 2013. - 280 с.
33. Каплан Р. География влияния Китая // Вестник Российского университета
дружбы народов. – 2017.– № 89 (3). С. 22-41.
34. Ли А. Инициатива «Один пояс, один путь» и Центральная Азия: новая
тенденция в интернационализации высшего образования? //
Международное высшее образование. – 2018. – № 92. С. 20–22.
35. Лузянин С.Г. ШОС, китайский проект «Шелкового пути» и Евразийский
экономический союз: варианты взаимодействия/сопряжения в Евразии //
Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Т.
21. - 2017. - № 21. С. 78-84.
95
36. Лебедева, М.М. «Мягкая сила» в отношении Центральной Азии:
участники и их действия/ М.М. Лебедева // Вестник МГИМО
Университета. -2014. № 2 (35). - C. 47-55. URL:
http://cyberleninka.ru/article/n/myagkaya-sila-v-otnoshenii-tsentralnoy-azii-
uchastniki-i-ih-deystviya (дата обращения: 13.04.2020).
37. Лузянин, С.Г. Россия и Китай в Евразии. Международно-региональные
измерения российско-китайского партнерства/ Отв. Редактор М.Л.
38. Леонова О.Г. Мягкая сила – ресурс внешней политики государства //
Обозреватель Observer. – 2016. – № 4. С. 27.
39. Лю Цзайци «Мягкая сила» в стратегии развития Китая // Вестник
Российского университета дружбы народов. – 2019. – № 4. С. 149.
40. Ли Хуэй. Навстречу «китайской мечте» (Перевод сотрудников
посольства КНР в Москве) //Азия и Африка сегодня. – 2018. – № 1. С. 1-8.
41. Лузянин, С.Г. Политика России и Китая в «классической» Центральной
Азии и формирование их обновленного имиджа в регионе /С.Г. Лузянин //
Китай в мировой и региональной политике. История и современность. -
2009. Т. 14. № 14. - С. 49-82.
42. Лузянин С.Г. Китайские «корни» и российские «ветви» в Центральной
Азии (к вопросу о соотношении политики КНР и РФ в регионе) /С.Г.
Лузянин// Центральная Азия и Кавказ. - 2007. №3 (51). - C. 117-126.
43. Мхитарян М. Инвестиции Китая в страны Центральной Азии // Вестник
Российского университета дружбы народов. – 2019. - № 1(44). С. 3.
44. Мамонов, М.В. Инерция и новации во внешней политике Китая / М.В.
Мамонов // Международные процессы. - 2010. Т. 8, № 3 (24). - С. 40-56.
45. Моисеев, В.А. Россия и Китай в Центральной Азии (вторая половина
XIX в. - 1917 г.). / В.А. Моисеев.- Барнаул: АзБука, 2003. - 346 с.
96
46. Международные отношения в Центральной Азии: События и документы:
Учеб. пособие для студентов вузов/ А.Д. Богатуров, А.С. Дундич, В.Г.
Коргун и др.- 2-е изд.- М.: Издательство «Аспект Пресс», 2014. - 560 с.
47. Михневич, С.В. Панда на службе Дракона: основные направления и
механизмы политики «мягкой силы» Китая/ С.В. Михневич //Вестник
Международных Организации. - 2014, Т. 9. №2. - С. 95-129.
48. Мосяков Д.В. «Мягкая сила» в политике Китая в Юго-Восточнои Азии/
Д.В. Мосяков// Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. -
2010. Т. 14. - С. 5-22.
49. Мордвинова А.Э. Юань завоёвывает Центральную Азию // Вестник
Российского университета дружбы народов. – 2016. - № 5. С. 89-90.
50. Михалев М.С. «Один пояс, Один путь» как новая внешнеполитическая
стратегия КНР. Краткий анализ внутрикитайской дискуссии // Вестник
Российского университета дружбы народов. – 2018. – № 6 (50). С. 88-90.
51. Нежданов В. Культурное расширение XIII пятилетки: Реформа индустрии
культуры КНР и создание глобальной сети пропаганды // Российский
совет по международным делам. – 2017. – 3 июля. [Электронный ресурс].
Режим доступа:
http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/sand box/kulturnoe-
rasshirenie-xiii-pyatiletki-reforma-industrii-kultury-knr-i-sozdanie-
globalnoyseti-propag/ (дата обращения: 15.03.2020).
52. Новосельцев С.В. Концепция «китайской мечты» и её практическое
применение // COMPARATIVE POLITICS. – 2018. – № 1 (22).
53. Официальный сайт Шанхайской организации сотрудничества
[Электронный ресурс]. Режим доступа: http://rus.sectsco.org/ (дата
обращения: 30.04.2020).
54. Официальный сайт Министерства иностранных дел Таджикистана.
Выступление на втором Международном форуме «Один пояс ‒ один
97
путь» по международному сотрудничеству // [Электронный ресурс].
Режим доступа: http://mfa.tj/?l=ru&cat=91&art=21 (дата
обращения: 03.04.2020).
55. Официальный сайт Азиатского банка инфраструктурных инвестиций
[Электронный ресурс]. Режим доступа: //http://
http://www.aiibank.org/html/aboutus/AIIB/ (Дата обращения: 03.04.2020).
56. Президент Алмазбек Атамбаев выступил в ходе заседания круглого стола
лидеров стран-участниц форума «Один пояс – один путь» // Сайт
Президента Кыргызской Республики. [Электронный ресурс]. Режим
доступа:
http://www.president.kg/ru/news/9733_prezident_almazbek_atambaev_vyistup
il_v_hode_zasedaniya_kruglogo_stola_liderov_stran-
uchastnits_foruma_odin_poyas__odin_put/ (дата обращения: 15.04.2020).
57. Посол КНР Сяо Цинхуа о XIX съезде КПК: вступить в новую эпоху,
открыть путь к новому будущему [Электронный ресурс]. Режим доступа:
kabar.kg/news/posol-knrsiao-tcinkhua-o-xix-s-ezde-kpk-vstupit-vnovuiu-
58. Парамонов, В.В., Строков, А.В., Столповскии, О.А. (под общеи
редакцией Парамонова В.В.) Россия и Китаи в Центральной Азии:
политика, экономика, безопасность./ В.В. Парамонов, А.В.Строков, О.А.
Столповскии-Бишкек. 2008. - 201 с.
59. Пономаренко, Л.В., Титов, В.П. Китай - Африка - Россия: феномен
мировой политики XXI века. / Л.В.Пономаренко, В.П. Титов. - М.: РУДН,
2008.152 с.
60. Пинар И. Восток или Запад: Роль нефти и газа во внешней политике
Казахстана // Изучение Европы и Азии. – 2018. – № 59 (7). С.1180-1183.
61. Пак, Е.В., Пискулова, Н.А. Евразиискии экономическим союз: время
подводить промежуточные экономические итоги интеграции/ Е.В. Пак,
98
Н.А. Пискулова //Россиискии внешнеэкономическим вестник. - 2015.
№10.- С. 22-34.
62. Пан, Гуан Энергетическая политика Китая и обеспечение энергетической
безопасности в Центральной Азии/ Пан Гуан //Центральная Азия и
Кавказ. -2007. №6 (54). -С.98-107.
63. Попов В. Грозит ли Таджикистану долговая яма: зачем Китай кредитует
Центральную Азию [Электронный ресурс]. Режим доступа:
https://tj.sputniknews.ru (дата обращения: 30.04.2020).
64. Петрунина, Ж.В. Современное состояние китайско-монгольских
отношений /Ж.В. Петрунина //Россия и Китаи: проблемы стратегического
взаимодеиствия: Сборник Восточного центра. - 2015. Вып. 16. Ч.1.- С. 17-
21. Пономаренко, Л.В., Соловьева, Т.М. КНР — Африка: новые
ориентиры взаимоотношении" / Л.В. Пономаренко, Т.М. Соловьева
//Вестник РУДН, серия Международные отношения. - 2015. № 1.- C.32-42.
65. Портяков, В.Я. Видение многополярности в России и Китае и
международные вызовы / В.Я. Портяков //Сравнительная политика - 2013.
№1. URL: http://www.lawinfo.rU/catalog/5609/6078/1/7782
66. Портяков, В.Я. Шанхайская организация сотрудничества: достижения,
проблемы, перспективы/ В.Я. Портяков // Китай в мировой и
региональной политике. История и современность. Вып. XII. М.: ИДВ
РАН -2007. - С.28-41.
67. Сыроежкин, К.Л. Присутствие Китая в энергетическом секторе
Центральной Азии/ К.Л. Сыроежкин // Центральная Азия и Кавказ. - 2012.
Вып. 1. Т. 15. - С.23-46.
68. Сыроежкин, К.Л. Китай в Центральной Азии от торговли к
стратегическому партнерству/К.Л. Сыроежкин // Центральная Азия и
Кавказ. -2007. № 3(51). - С.47-61.
99
69. Сыроежкин, К.Л. Особенности внешней политики нового руководства
КНР./ К.Л. Сыроежкин URL:
http://camegieendowmentorg/2013/03/03/особенности-внешней-политики-
нового-руководства-кнр/fvcv (дата обращения: 23.01.2016).
70. Сыроежкин, К.Л. «Мягкая сила» Китая (к итогам VI пленума ЦК КПК 17-
го созыва) / К.Л. Сыроежкин // Analytic. - 2011/5. № 63. - С. 42-56.
71. Слинько А.А., Добрева И.В., Слатинов В.Б. Новый баланс сил на
Евразийском пространстве // Среднерусский вестник общественных наук.
- 2018. - Т. 11. - № 5. С. 174-179.
72. Савкович Е.В. Развитие сотрудничества КНР с государствами
Центральной Азии в 2000-х годах // Вестник Российского университета
дружбы народов. ‒ 2017. ‒ № 4 (16). С. 109.
73. Соловьева Е.А., Ефимов Ю.Г., Станкевич Г.В. Современная система
информационного обеспечения внешней политики Китайской Народной
Республики // Вестник ПГЛУ. – 2018. – № 4. С. 261-266.
74. Сыроежкин К. «Мягкая сила» Китая (к итогам VI пленума ЦК КПК 17-го
созыва) // Вестник Российского университета дружбы народов. – 2011. –
№ 5. С. 42.
75. Сагиндиков, Р.Е. Казахстанско-российские дипломатические отношения:
состояние и перспективы / Р.Е. Сагиндиков // Вестник Российского
Университета Дружбы Народов. Серия Международные отношения. -
2014. № 2.-С. 140-147.
76. Столповский O., Парамонов В.В. «Проблема уйгурского сепаратизма» в
китайско-центрально-азиатских отношениях: или о необходимости
постановки новых задач для ШОС // Центральная Азия [Электронный
ресурс] – Режим доступа: http://ceasia.ru/bezopasnost/problema-uygurskogo-
separatizma-v-kitaysko-tsentralnoaziatskichotnosheniyach-ili-o-
100
neobchodimosti-postanovki-novich-zadach-dlya-shos.html. (Дата обращения:
13.03.2020).
77. Совместное строительство «Одного пояса, одного пути»: идея, практика
и вклад Китая. [Электронный ресурс]. Режим доступа:
https://www.yidaiyilu.gov.cn/wcm.fi les/upload/CMSydylyw/201705/
201705110545004.pdf (дата обращения: 24.04.2020).
78. Совместная декларация Республики Таджикистан и Китайской Народной
Республики об установлении отношений стратегического партнёрства от
20 мая 2013 г. // Жэньминь Жибао. 2013. 21 мая. [Электронный ресурс].
Режим доступа: http://russian.people.com.cn/31521/8251299.html (дата
обращения: 03.04.2020).
79. Таджикистан и Китай: совместное поэтапное формирование
Экономического пояса Шёлкового пути // Жэньминь Жибао. – 2018. –
15 сентября. [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://russian.people.com. cn/n3/2017/0915/c31521-9269515.html (дата
обращения: 02.04.2020).
80. Терентьев, В.И. Образы Китая и китайцев в национальном самосознании
монголов /В.И. Терентьев// Вестник Томского государственного
университета. -2016. №406. - С.152-157.
81. Шаолей Ф. Предпосылки и перспективы развития внешних стратегий
Китая в новом веке // Россия в глобальной политике. [Электронный
ресурс]. Режим доступа: https://globalaff airs.ru/valday/Predposylkii-
perspektivy-razvitiya-vneshnikh-strategiiKitaya-v-novom-veke--17817 (дата
обращения: 23.04.2020).
82. Фалилеева, Н.В., Филин, С.А., Дугаржав, Л., Ерофеева, И.А. Проблемы
взаимодействия России и Монголии в сфере образования/ Н.В. Фалилеева,
С.А. Филин, Л. Дугаржав, И.А. Ерофеева //Приоритеты России - 2013.
№12 (201). - С.10- 22.
101
83. Фань, Сюэсун Китай и Монголия: новый уровень стратегического
партнерства /Фань Сюэсун. URL:
http://www.mgimo.ru/news/experts/document261738.phtml (дата обращения
12.04.2020).
84. Халанский, И.В. Политика КНР в постсоветском сегменте Центральной
Азии: решение пограничного вопроса / И.В. Халанский// Вестник КРСУ. -
2015. Т. 15. № 5. - С. 57-60.
85. Ходжаев, А.О. центральноазиатской политике КНР (на основе китайских
источников) /А.О. Ходжаев // Центральная Азия и Кавказ. - 2007. №3(51).
- С.30-46.
86. Хансен, В. Великий шелковый путь. Портовые маршруты через Среднюю
Азию. Китай-Согдиана-Персия-Левант/Пер. с англ. С.А. Белоусова.-М.:
ЗАО Издательство Центрполиграф, 2014.- 477 с.
87. China issues five-year reform plan on cultural industry // The State Council of
the Peopleʼs Republic of China. – 2017. – 7 May. [Электронный ресурс].
Режим доступа: http://english.gov.cn/policies/latest_releases/
2017/05/07/content_281475648197155.htm (дата обращения: 15.03.2020).
88. Courmont, B. What Implications for Chinese Soft Power: Charm Offensive or
New Hegemony? / B. Courmont// Pacific Focus. Center for International
Studies, Inha University. 2013. Vol. XXVIII. No. 3. P. 343-364.
89. Choi Mun-hee. China Becoming Increasingly Protective in Culture Industry //
Business Korea. – 2017. – 19 April. [Электронный ресурс]. Режим работы:
http://www.businesskorea.co.kr/english/news/industry/17875-hallyu-subsiding-
china-china-becoming-increasingly-protective-culture-industry (дата
обращения: 15.03.2020).
90. Dave B., Kobayashi Y. China’s silk road economic belt initiative in Central
Asia: economic and security implications. – London, 2018. – 345 р.
102
91. Hartig F. Chinese Public Diplomacy: The Rise of the Confucius Institute. – L.,
N.Y.: Routledge, 2018. p. 36.
92. Rajagopalan R. India’s Strategic Choices: China and the Balance of Power in
Asia. – Washington: CE4IP, 2017. – 267 р.
93. Tuidong gong jian sichou zhi lu jingji dai he 21 shiji haishang sichou zhi lu de
yuanjing yu xingdong “fabu” [Публикация документа «Видение и действие,
направленные на продвижение совместного строительства
«Экономического пояса Шелкового пути» и «Морского Шелкового пути
XXI века»]. [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://www.ndrc.gov.cn/gzdt/201503/t20150330_669162.html (дата
обращения: 24.04.2020).
94. Wu Xiaobo. Culture an essential piece for Belt and Road Initiative // China
Daily. – 2018. – 12 May. [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://www.chinadaily.com.cn/business/2017-05/12/content_29312 197.htm
(дата обращения: 18.03.2019).
95.Uranium and Nuclear Power in Kazakhstan. URL: http://www.world-
nuelear.org/info/Country-Profiles/Countries-G-N/Kazakhstan/ (дата
обращения: 25.04.2020).
96. Glaser, B. S., Murphy, M. E. Soft Power With Chinese Characteristics. The
Ongoing Debate/ B. S. Glaser, M.E. Murphy// Chinese Soft Power and Its
Implications for the United States. Competition and Cooperation in the
Developing World. A Report of the CSIS Smart Power Initiative. Center for
Strategic and International Studies. 2009. URL:
http://csis.org/files/media/csis/pubs/090305_mcgiffert_chinesesoftpower.web.p
df (дата обращения: 25.04.2020).
97. Most Popular Titles With Country of Origin China. URL:
http://www.imdb.com/search/title?countries=cn&sort=moviemeter,asc (дата
обращения: 25.04.2020).
103
98. Kaczmarski, M. The New Silk Road: a versatile instrument in China's
policy/M. Kaczmarski //OSW Commentary, 2015. №161. P. 1-9. URL:
http://www.osw.waw.pl/sites/default/files/commentary_161.pdf (дата
обращения 25.04.2020).
104

Турсунбаев Н. - Магистерская

Загружено:

Сведения о документе

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Турсунбаев Н. - Магистерская

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ

ФАКУЛЬТЕТ ГУМАНИТАРНЫХ И СОЦИАЛЬНЫХ НАУК

НАПРАВЛЕНИЕ: 41.04.05. «Мировая политика»

В 1949 г., когда была образована Китайская Народная Республика, Китай

1.1 Концептуальные основы современной внешней политики Китая

Предпосылки современной концепции внешней политики Китая имеют

1.2 Центрально-азиатский вектор КНР

Распад Советского Союза и появление новых независимых государств в

Основными статьями экспорта стран Центральной Азии в Китай являются

Таблица 1. - Основные товары, составляющие китайский импорт из стран

Наименование товара Импорт (в млн. долларах Доля, в общем объеме %

В экспорте КНР в центрально-азиатские страны преобладают готовые

Таблица 2 - Основные товары, составляющие китайский экспорт из стран

Отметим, что структура торговли между странами Центральной Азии и

Международная роль Центральной Азии определяется геополитической

2.1 Реализация инициативы «Один пояс – один путь» в ЦА.

Как отмечалось выше, по инициативе президента Китая Си Цзиньпина в

2.2Инвестиционная деятельность Китая в ЦА

Сегодня инвестиционные отношения между КНР и странами Центральной

Таким образом, как видно из таблицы 2, Казахстан является основным

Растущее экономическое значение Китая определяет необходимость

3.1 Политико-экономические отношения Китая с Казахстаном и

3.2 Двустороннее сотрудничество КНР с Узбекистаном и Таджикистаном

2013 г. можно считать началом современного этапа сотрудничества

3.3 Особенности взаимоотношений Китая и Туркменистана

Китай является первой страной в мире, которая установила с

В ходе исследования были успешно решены все задачи, поставленные в

1. Астанинская декларация глав государств-членов ШОС (г. Астана, 9 июня

Вам также может понравиться

2013 г. можно считать началом современного этапа сотрудничества