МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «БАРАНОВИЧСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСТИТЕТ»

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

УСР №3

По дисциплине: «История Беларуси»

На тему: «Культура Республики Беларуси советского периода»

Выполнил:
Студент 1 курса
Группы СИЯ-11(2 подгруппа)
Кендысь А.А.

Проверила:
Доктор исторических наук,
доцент
Кривуть В.И.

Барановичи, 2021
История культуры Беларуси в годы советской власти, как и вся история
Беларуси советского периода (1917 – начало 1990-х годов), не поддается
однозначной или усредненной оценке. Культура, или, как говорили в те годы,
«культурное строительство», не в меньшей, а, возможно, и в большей мере,
чем экономика или политика, испытала на себе все шараханья из одной
крайности в другую, которые «творчески» организовывала партия
большевиков. Волей судьбы Беларусь неоднажды становилась
экспериментальным полем, на котором новая власть проводила свои
«культурно-революционные» опыты. Первой наша страна испытывала и
откат, регресс, репрессии, в том числе и связанные с борьбой партии
коммунистов против национальной культуры и ее представителей. Вместе с
тем, даже в таких тяжелых условиях коммунистического идеологического и
силового прессинга, часто именно вопреки ему, появлялись настоящие
шедевры белорусской национальной культуры в самых различных областях
ее развития.

Мы попробуем выделить несколько основных этапов в развитии культуры

Беларуси в рассматриваемое время, которые отличались, в первую очередь,
ролью и местом деятелей культуры и самой культуры в жизни общества,
сущностью и особенностями государственной политики в области
«культурного строительства» от времен «диктатуры пролетариата» до эпохи
тоталитаризма. Отметим также, что на такую в чем-то условную и
специфическую периодизацию повлияли разрушительные события,
происходившие в восточноевропейском регионе в первой половине ХХ века,
главным образом это первая и вторая мировые войны и их последствия для
Беларуси (более конкретные факты и их влияние на культуру Беларуси
рассмотрим в порядке изложения материала). В историографии утвердилось
несколько вариантов периодизации истории культуры Беларуси в годы
советской власти[1] . Общим у всех авторов является выделение периода так
называемой «белорусизации» 1920-х годов или, по выражению В.
Глыбинного, «периода относительного ренессанса» белоруской культуры в
1920–1929 гг.; периода борьбы партии большевиков против любых
проявлений национального своеобразия на территории БССР и такой же
политики со стороны польского авторитарного режима в Западной Беларуси
(1921–1939); культурной жизни во время Второй мировой войны (1941–
1945); период функционирования национальной культуры в условиях
господства тоталитарного режима (до конца 1980-х гг.).

Понимая культуру в широком плане как все, созданное человеком, мы будем

основной упор делать на достижения в области духовной культуры,
постараемся говорить в первую очередь об образовании, литературе, театре,
музыкальном, изобразительном искусстве и т. п., о том, «что определяет
духовное лицо нации»[2] . Именно в этих областях выявилось наибольшее
своеобразие белорусской культуры, именно здесь шла основная борьба
партии коммунистов с интеллигенцией и культурой. Мы сознательно
употребляем выражение «культура Беларуси в годы советской власти», а не
«белорусская советская культура». Это, на наш взгляд, позволяет говорить и
о культуре всех народов, живущих в Беларуси, а с другой стороны, дает
возможность показать соперничество двух тенденций на культурной ниве:
официальной, властной – за создание обезличенной «советской культуры» и
национально-демократической – за развитие национальной белорусской
культуры.

Как известно, к концу ХVІІІ ст. территория Беларуси в результате трех

разделов Речи Посполитой 1772, 1793 и 1795 гг. была присоединена к
Российской империи. Отмечая факт инкорпорации Беларуси в состав
Российской империи, отметим и то, что белорусам угрожала интенсивная
полонизация, особенно с учетом Конституции 3 мая 1791 г., которая
провозгласила превращение Речи Посполитой из страны «обоих народов» в
унитарное польское государство. К тому же, к концу ХVІІІ ст. большинство
белорусской шляхты и значительная часть горожан выбрали в качестве
приоритетов католицизм и польскую культуру. Включение Беларуси в состав
Российской империи несколько затормозило этот процесс, включив взамен
механизм русификации. Вместе с тем, белорусскость, белорусская
традиционная культура сохранялась в основном только в среде крестьянства,
которое составляло около 90% населения белорусских земель и более 80%
которого были униатами. Наиболее остро проблема русификации начала
проявляться после подавления национально-освободительного восстания
1863 г. под руководством К. Калиновского. Исследователи считают, что
именно в 1863–1904 гг. политическое подчинение Беларуси России
существенно дополнилось подчинением культурным, а потом и
экономическим[3] .

Открывались школы национальных меньшинств. Национальные отделы

открывались также и в Академии наук, а национальные секции – в БелАПП
(Белорусская Ассоциация пролетарских писателей).

В развитии различных сторон белорусской культуры, развертывании

процесса белорусизации важная роль принадлежала национальной
интеллигенции, особенно тем деятелям, которые, поверив большевикам,
приехали служить Родине из эмиграции, в первую очередь, такие ученые и
писатели, как Всеволод Игнатовский, Язэп Лёсик, Степан Некрашевич,
Змитер Жилунович и др.

Однако КП(б) Беларуси уже в 20-х гг. многое делала для того, чтобы
оттеснить на обочину культурного строительства, белорусизации
национально сознательных представителей интеллигенции с целью добиться
и здесь партийной монополии. КП(б)Б ставила задачу возглавить культурное
строительство как в центре, так и на местах. Но вначале оттеснить
интеллигенцию в сторону от пути национально-культурного возрождения не
удавалось. Более того, как считают некоторые исследователи, несмотря на то,
что власти «знали о настоящих стремлениях белорусской интеллигенции, они
вынуждены были идти на сотрудничество с ней, чтобы сдвинуть с места то
огромное культурное строительство, которое было запланировано в плане
национальной политики Беларуси»[7] .

Достижения были не только в развитии высшей школы и науки. В начале 20-

х гг. в Беларуси заметен яркий всплеск литературной жизни, для которой в
это время были характерными свобода творческого поиска, соперничества
мнений, появление разных групп и направлений. Только с 1920 по 1926 гг.
начали творческую деятельность 500 молодых литераторов. У них были
разные, часто противоположные, культурные и политические взгляды, что
находило отражение и в литературе.

Наиболее мощным литературным объединением стало товарищество

«Молодняк», объединившееся в 1923 г. вокруг одноименного журнала.
Заявленная творческая программа, как тогда и было положено, должна была
«осуществлять в белорусском художественном творчестве идеи марксизма и
ленинизма». Филиалы «Молодняка» были созданы по всей стране. На съезде
организации в ноябре 1925 г. секретарь ЦК КП(б) Беларуси А. Крыницкий
подчеркнул необходимость работы писателей «только под руководством
коммунистической партии».

Но уже в это время из «Молодняка» начали выходить некоторые литераторы,

не поддерживавшие официальную большевистскую идеологию, которая не
признавала национально-культурное наследие белорусов, делала все, чтобы
рассматривать как прошлое, так и настоящее только в рамках партийности и
классовости, с открыто выраженных позиций русификации.

В 1926 г. группой писателей и поэтов, среди которых были Владимир

Дубовка, Кондрат Крапива, Тодор Кляшторный, Андрей Мрий, Змитрок
Бядуля и другие, было создано новое объединение «Узвышша». Цель
организации – формирование национального самосознания народа,
расширение белорусского национально-культурного движения без
партийного руководства.

Создавались и другие организации, которые пытались объединить писателей

на общедемократических позициях. Но опорой партии в литературной жизни
оставалась БелАПП.

Период 1920-х гг. был временем настоящего расцвета белорусской

литературы. Только с 1920 по 1926 г. начали творческую деятельность 500
молодых литераторов. Вместе с известными писателями и поэтами, такими
как Я. Колас, Я. Купала, З. Бядуля, литературным творчеством начали
заниматься десятки в будущем известнейших белорусских писателей и
поэтов – Н. Арсеньева, П. Головач, М. Лыньков, К. Чорны, В. Дубовка, К.
Крапива, А. Астрейка, П. Бровка, А. Кулешов, М. Хведорович, М. Лужанин,
П. Глебка, Т. Кляшторный и др. Некоторые из них впоследствии пошли на
более тесное сотрудничество с властями, другие были подвергнуты
репрессиям, а некоторые, как Н. Арсеньева, после второй мировой войны
вынуждены были эмигрировать.

Активно в эти годы шла работа на театральной ниве. В сентябре 1920 г. в

Минске состоялось открытие Белорусского государственного театра, в
котором ставились спектакли белорусских, русских, польских и еврейских
авторов. В 1921–1931 гг. художественным руководителем БГТ работал
известный белорусский драматург, режиссер Евгений Мирович. Огромной
популярностью пользовались его исторические постановки по пьесам
«Машэка», «Кузнец-воевода», «Кастусь Калиновский» и другие. В 1926 г.
театр стал называться Первым Белорусским театром – БДТ-1. Также был
создан белорусский передвижной театр под руководством Владислава
Голубка, который очень много сделал для пропаганды и развития
белорусской культуры.

В сентябре 1921 г. в Москве была основана белорусская драматическая

студия. Ее выпускники создали в Витебске в 1926 г. Второй Белорусский
театр – БДТ-2. В его создании приняли участие такие известные белорусские
актеры, как Александр Ильинский, Константин Санников, Стефания Станюта
и другие. Театр начал активно ставить пьесы белорусских авторов, но именно
это сразу не понравилось властям. В 1926–1927 гг. из репертуара театра
цензурой были сняты пьесы В. Шашалевича «Апраметная» и Я. Купалы
«Тутэйшыя», как содержащие элементы национал-демократизма. Пьеса
«Тутэйшыя» была даже удостоена специального обсуждения и осуждения на
заседании бюро ЦК КП(б)Б 17 декабря 1926 г.

За короткое время театры стали местом формирования национального

самосознания. Они раскрывали зрителям неизвестные страницы истории
народа, его обычаи, современные проблемы развития общества. Театр очень
быстро приобретал популярность среди широких слоев населения. Может
быть, именно поэтому театральные деятели открыли счет жертвам
сталинизма.

Не забудем, что развивалось театральное искусство и национальных

меньшинств, населяющих Беларусь. В стране действовали польский,
русский, еврейский театры. Однако уже 18 августа 1927 г. секретариат ЦК
КП(б)Б принял резолюцию «О задачах партии в области театральной
политики», где, в частности, подчеркивалась необходимость проведения
решительной линии по запрету постановки пьес, которые содержат
враждебную пролетариату идеологию, элементы национал-демократизма,
шовинизма, упадничества и антипролетарских настроений[8] .

Заметными были успехи и в изучении и развитии изобразительного

искусства. Изучение истории белорусского искусства началось по
инициативе известных белорусских искусствоведов М. Щекотихина и М.
Касперовича. М. Щекотихин создал в БГУ кафедру истории белорусского
искусства, издал «Нарысы з гісторыі беларускага мастацтва», в которых
доказал, что еще в ХІІ веке, оказавшись под византийским и
западноевропейским влиянием, белорусская архитектура по своему
перерабатывала иностранные формы и на основе местных особенностей
вырабатывала своеобразный художественный стиль.

М. Касперович организовал изучение белорусского искусства при Витебском

художественном техникуме, много сделал для популяризации достижений
культуры Беларуси. Интересно, что поиски новых направлений в
изобразительном искусстве особенно ярко проявились в работе Витебской
художественной школы, которая в 1922 г. была преобразована в Витебский
художественно-практический институт. Именно здесь работали такие
известные художники, как Марк Шагал, Казимир Малевич. Позже они по
разным причинам вынуждены были покинуть Витебск. В то же время
появилась группа художников, которые плодотворно работали в
академическом стиле, – В. Волков, Я. Кругер, В. Кудревич, М. Станюта, М.
Филипович, И. Ахремчик. Здесь же в Витебском художественном техникуме
начала формироваться белорусская школа скульпторов. В нем учились Заир
Азгур, Алексей Глебов, Андрей Бембель, Александр Орлов, Абрам Жоров и
др.

В 1920-х гг. начинает создаваться белорусское кино. По инициативе властей

была создана киностудия «Советская Беларусь», которая вначале занималась
хроникальными съемками. Первым белорусским фильмом стала «Лесная
быль» Ю. Тарича, посвященная борьбе белорусских партизан в 1920-х гг. В
1928 г. вышел в свет фильм В. Гардина «Кастусь Калиновский».

Развивались и другие отрасли культуры, активно работали научные,

музейные, культурно-просветительные и образовательные учреждения.

Таким образом, при помощи инициированной властью и поддержанной

национальной интеллигенцией политики белорусизации было много сделано
по формированию национального самосознания народа, поднятию его
культурного уровня. Белорусизация пробудила к сознательной национальной
жизни широкие слои населения, дала огромный толчок к развитию
белорусской культуры и укреплению национальной государственности. Но
эту политику проводили большевики, они ее и отменили. С одной стороны,
видимо, культура не всегда «получалась» советской, ибо уже осенью 1927 г.
XI съезд КП(б)Б заявил, что националистические круги интеллигенции
подменяют пролетарское содержание культуры мелкобуржуазным, отходят
от формулы «культура пролетарская по содержанию и национальная по
форме». Это означало окончательную подмену в культурном развитии
общечеловеческих ценностей классовыми. С другой стороны, необходимо
отметить, что и политика белорусизации, и укрупнение территории БССР в
1924 г. и в 1926 г., другие политические и культурные акции во многом
специально проводились в противовес польской политике в Западной
Беларуси. Заметим также, что «укрупнения» начались только после
образования в декабре 1922 г. СССР, частью которого стала советская часть
Беларуси.

А в Западной Беларуси, которая после Рижского мира 1921 г. оказалась в

составе Польши, экономическая, политическая и культурная ситуация была
еще хуже. Варшава, получив от большевиков территории, которые в свое
время входили в состав Речи Посполитой, заявила о «возвращении» исконно
польских земель. Естественно, что новые власти на полученных территориях
начали проводить политику, направленную на их скорейшее политическое и
культурное слияние с Польшей. Польское правительство, несмотря на
положения Рижского договора, отказалось предоставить для Западной
Беларуси даже ограниченный статус культурно-национальной автономии.
Более того, выразительно наблюдалась дискриминация белорусов
практически во всех сферах жизни. Политика полонизации наиболее ярко
проявлялась в закрытии белорусских школ и признании католицизма
единственной официальной религией. В начале 1930-х гг. был разработан
специальный план ассимиляции белорусского меньшинства в Польше.
Звучали предложения о наделении правительства чрезвычайными
полномочиями, которые позволили бы очистить Польшу от «отбросов
общества и вредителей», деятельность которых мешает быстрой
ассимиляции белорусских масс[9] . 13 сентября 1935 г. Польша аннулировала
трактат Лиги наций об этнических меньшинствах, а в декабре 1935 г. в
Березе-Картузской был создан концлагерь для оппозиции и «социально
опасных элементов». Многие белорусские политические и культурные
деятели прошли через этот лагерь. В октябре 1936 г. Министерство
внутренних дел подготовило проект ускорения национальной ассимиляции
белорусов, а в начале декабря была запрещена деятельность Товарищества
белорусской школы (ТБШ). В 1938 г. указом «Об отношении государства к
польской автокефальной православной церкви» были значительно
ограничены права православных граждан, в частности, им было отказано в
праве приобретать землю.

С конца 1920 – начала 1930-х гг. начала резко меняться политическая

ситуация и в Cоветской Беларуси. Особенности политической и культурной
жизни Беларуси, вызванные политикой белорусизации, не устраивали
руководство СССР, в котором полным ходом шло установление
тоталитарного режима. Руководство РКП(б), стремясь унифицировать
политическую, хозяйственную и культурную жизнь на территории всего
СССР, не могло допустить существования какого-либо белорусского
своеобразия.

Беларусь часто оказывалась на передней линии. Так случилось и в

рассматриваемое время. Политические репрессии в Беларуси начались уже в
конце 1920-х гг., раньше, чем в других регионах Советского Союза. Был
сделан абсурдный вывод о враждебности и контрреволюционности
национал-демократов: «Если мелкобуржуазный национализм и национал-
демократизм в Белоруссии в прошлом был прогрессивным явлением, боролся
с самодержавием и давал отпор русскому царизму, то в условиях диктатуры
пролетариата он сделался реакционным явлением, направленным против
диктатуры пролетариата».
Уже в конце 1920-х гг. началась открытая борьба против сохранения и
развития национального в белорусской культуре. В официальный обиход
вместо выражения «белорусская культура» было введено определение
«культура Советской Белоруссии», что само по себе должно было показать
разницу между новыми реалиями и всем тем, что было до прихода к власти
большевиков. Началось открытое влияние властей на театральный репертуар.
Для этого Народный комиссариат просвещения создал при Главлите
(Главное управление в делах литературы и издательской деятельности при
Совете Министров БССР – орган советской цензуры) специальную структуру
– Главрепертком, персональный состав которого утверждался ЦК КП(б)Б. На
театральной сцене вместо постановок белорусских авторов появились,
правда переведенные на белорусский язык, пьесы русских писателей
(«Мятеж» Дм. Фурманова, «Разлом» Б. Лавренева, «Броненосец 14–69» Вс.
Иванова). Попытки белорусской интеллигенции высказаться за
необходимость развития белорусского театра на основе национальной
литературы привели к принятию 17 декабря 1928 г. ЦК КП(б)Б
постановления «О результатах дискуссии по театральным вопросам», в
котором было заявлено о недопущении «отмежевания белорусской культуры
от культур других национальностей СССР и в первую очередь от русской
культуры». Было заявлено о необходимости отказа от так называемой
«теории самобытности» белорусов, что очень быстро привело к полному
отказу от постановок, посвященных истории белорусского народа. Все то,
что было до советской власти, объявлялось феодальным и мелкобуржуазным
упадничеством и поэтому ненужным и вредным.

Показательно, что одним из первых представителей белорусской

интеллигенции, попавшим под большевистские репрессии, стал известный
белорусский театральный деятель, драматург и писатель Ф. Алехнович.
Вернувшись в 1926 г. в БССР, он отправился на работу в Витебск в БДТ-2.
Но буквально через несколько месяцев, во время приезда в Минск на
академическую конференцию по правописанию, он был арестован и сослан
на 10 лет на Соловецкие острова с обвинением в шпионаже в пользу
Польши[10] .

Резко изменилось отношение к интеллигенции. Официальной политикой

стала борьба с ее лучшей, национально сознательной частью, которая
выступала против партийного диктата. Ярлык национал-демократа стал
означать потенциальную возможность в любой момент быть арестованным
или репрессированным. Показательно и то, что до сегодняшнего дня в
Беларуси, особенно среди простых людей, термин «нацдем» вызывает резкое
ощущение опасности, возможных репрессий со стороны властей.

Белорусские историки сделали однозначный вывод о том, что с конца 1920-х

гг. в Беларуси сознательно проводилась операция по уничтожению
национальной интеллигенции и разрушению национальной культуры. Был
снят с должности председатель правительства БССР Иосиф Адамович за
проведение политики белорусизации. Обвинениям и преследованию были
подвергнуты президент Академии наук БССР Всеволод Игнатовский и
первый председатель Совета народных комиссаров БССР Змитер
Жылунович. Из более 800 участников белорусского национального движения
1917–1924 гг. были репрессированы все, кто остались жить на территории
СССР. В первую очередь потерпели реэмигранты – те, кто поверил
большевикам и вернулся в страну из-за границы (Ф. Алехнович, В.
Ластовский, А. Цвикевич, М. Горецкий, В. Жилка и др.).

После репрессий конца 1920-х гг. прошли еще три репрессивные волны
1930–1931, 1933–1934 и 1937–1938 гг. Апогеем борьбы с национал-
демократизмом стало расследование деятельности выдуманной
спецорганами организации «Саюз вызвалення Беларусі» (СВБ). В 1931 г. за
приналежность к ней постановлением коллегии ОГПУ были осуждены 90
работников науки, искусства, советско-партийного аппарата. 80 из них были
приговорены к высылке из Беларуси сроком на пять лет, а десять человек –
на десятилетний срок в концлагеря. Среди них были нарком просвещения
Антон Балицкий, нарком земледелия Дмитрий Прищепов, заместитель
Директора Госиздательства Петр Ильюшонок, вице-президент Академии
наук Степан Некрашевич, академики Вацлав Ластовский, Язэп Лёсик,
Аркадий Смолич, Гаврила Горецкий, его брат Максим Горецкий, Александр
Цвикевич[11] .

В результате репрессий уничтожены более 100 научных сотрудников

Академии наук БССР, большинство преподавателей Белгосуниверситета,
работников Государственного академического большого театра и
филармонии. Из 238 белорусских литераторов ужасы репрессий пережило
только 20 человек. Погибли Максим Горецкий, Владислав Голубок, Михась
Чарот, Алесь Дудар, Платон Головач, Михась Зарецкий и др. Президент
Академии наук историк Всеволод Игнатовский покончил жизнь
самоубийством, у Янки Купалы попытка самоубийства сорвалась.
Был нанесен огромный удар по белорусской культуре. Нация, абсолютное
большинство которой по-прежнему составляло крестьянство, в очередной раз
утратила свою интеллигенцию.

В 1939–1941 гг. уничтожение белорусской национальной интеллигенции

было проведено и в Западной Беларуси. Первые аресты начались уже осенью
1939 г., а массовую депортацию жителей Западной Беларуси органы НКВД
провели в четыре этапа: в феврале, апреле и июне 1940 г., а потом в июне
1941 г. По официальным сведениям, в ее ходе потерпело около 150 тыс.
человек, из которых около 120 тысяч были вывезены в Сибирь.

После ХVІ съезда ВКП(Б) начала проводиться политика слияния языков и

культур народов СССР. Политика эта проводилась через регулируемую
государством русификацию: планомерно увеличивался выпуск учебников на
русском языке, закрывались белорусские, а также польские и еврейские
школы (их было проще перевести на русский язык обучения). Только за
пользование родным языком человека могли объявить «нацдемом» и
подвергнуть репрессиям. Уже к концу 1930-х гг. все 22 высших учебных
заведения и почти все 95 техникумов БССР были переведены на
русскоязычную систему преподавания. В 1933 г. власти провели реформу
белорусского языка, основной целью которой было его сближение с русским.
С осени 1938 г. русский язык был введен в обучение с первого класса, в то же
время белорусский употреблялся в основном только в 1–4 классах.

В 1930-х гг. была практически полностью уничтожена белорусская

академическая наука. От репрессий пострадало 26 академиков и шесть
членов-корреспондентов АН БССР. В 1938 г. осталось всего шесть
аспирантов из 139, которые были в 1934 г. Уничтожив белорусских ученых,
ЦК КП(б)Б в 1933 г. ставил вопрос о присылке взамен их выходцев из
России[12] . Благодаря такой политике коммунистической партии процесс
формирования национальной интеллигенции фактически был прерван.

Таким образом, практически полностью были уничтожены все участники

национально-культурного возрождения 1920-х гг., результаты политики
национального либерализма в форме политики белорусизации властями были
оспорены и отброшены. В Беларуси, как части Советского Союза, был
установлен тоталитарный режим с господством коммунистической
идеологии, в которой места для демократического и национального не
оставалось.
Послевоенная белорусская культура, как и культура других народов СССР,
была поставлена на службу тоталитаризму, утверждению культа личности
Сталина. Государственные расходы на культуру и пропаганду в то время
были очень высокими. Практически в каждом населенном пункте имелись
библиотеки, клубы, дома культуры. Однако литаратура, кинофильмы,
спектакли доходили до людей только те, которые были разрешены властями.
Арестовывались не только неугодные режиму писатели и ученые,
арестовывались и уничтожались также их произведения.

До 1949 г. 96% газет и книг в Беларуси печатались на белорусском языке.

Некоторые исследователи считают, что в первые послевоенные годы
советские власти просто не могли относиться к белорусскому языку хуже,
чем немецкие оккупанты[13] . Однако уже с 1950 г. началось уменьшение
количества печатной продукции, издававшейся по-белорусски. В 1955 г. уже
более 30% книг и 20% газет издавались на русском языке и процесс этот
постоянно ускорялся.

В июле 1947 г. ЦК КП(б)Б издал директиву для белорусских литераторов,

согласно которой основными темами белорусской литературы должны были
стать борьба белорусского народа с фашистскими оккупантами и пропаганда
достижений партии по подъему благосостояния советских людей.

В начале 1950-х гг. активизировалась кампания по осуждению несоветского

прошлого страны. Официальная пропаганда делала все, чтобы не пропустить
в печать произведения, в которых содержалась информация о существовании
белорусской государственности и до советской власти, в которых говорилось
о любви к своей земле и народу, о своеобразии белорусской национальной
культуры, традиций и т.д. Ставилась задача на восхваление тогдашней
действительности и роли компартии в улучшении жизни людей.

После смерти Сталина началась относительная либерализация общественной

жизни, чем не преминули воспользоваться некоторые писатели и поэты. Так,
в 1954 г. увидела свет повесть Я. Брыля «На Быстрынцы», в которой он
показал всю сложность жизни простых людей в послевоенной белорусской
деревне. Однако она сразу же и была раскритикована официальной критикой
«за очернение советской действительности». Значительной долей
правдивости (с учетом ситуации того времени) отличались романы П.
Пестрака «Сустрэнемся на барыкадах» и М. Лынькова «Векапомныя дні». В
это время широкая публика узнала имя нового белорусского драматурга А.
Макаенка, пьесу которого «Выбачайце, калі ласка!» ставили лучшие театры
страны. Однако сразу же началась борьба партии «за чистоту репертуара»
белорусских театров, из которых изгонялась не только национальная
тематика, но и произведения западноевропейской классики, как
«низкопробные и пошлые пьесы иностранных драматургов». Особой критике
подвергался Государственный еврейский театр, который обвинялся в
идеализации прошлого и пропаганде низкопоклонства перед Западом. Дело
закончилось тем, что театр расформировали, а многие актеры и режиссеры
были репрессированны.

Необходимо отметить, что, несмотря на огромное идеологическое, моральное

и силовое давление на белорусскую интеллигенцию со стороны компартии и
ее карательных органов, культурная жизнь никогда полностью не замирала и
никогда полностью не подчинялась диктату. Молодые деятели культуры
часто даже возвращались к запрещенным ранее национальным темам и
произведениям. Так, композитор Д. Лукас написал оперу «Кастусь
Калиновский», Г. Пукст оперу «Машека», в которых выводятся роли борцов
за национальную идею.

В изобразительном искусстве преобладающей была тема войны и

партизанской борьбы – тема нейтральная и выигрышная для авторов. Ее
придерживались А. Шибнев, П. Гавриленко, Е. Зайцев, В. Волков и другие.
Героическая тема преобладала и в творчестве одаренного скульптора З.
Азгура, который создал серию портретов героев вйны и партизан,
государственных и партийных деятелей, Героев Социалистического Труда.

Значительные изменения произошли в развитии белорусской культуры в

период хрущевской «оттепели» 1960-х гг. На родину в массовом порядке
начали возвращаться деятели культуры — узники ГУЛАГа. Начался
выборочный (не всех же объявлять невиновными!) процесс посмертной
реабилитации деятелей культуры Беларуси, погибших в годы сталинского
террора. Были реабилитированы Сымон Барановых, Василь Шашалевич,
Михась Чарот, Платон Головач, Михась Зарецкий, Владислав Голубок, Тодор
Кляшторный, Юлий Тавбин и другие представители творческой
интеллигенции.

Вместе с тем, с приходом к власти Н.С. Хрущева, резко возросли

русификаторские тенденции в культуре, что привело к сужению сферы
использования белорусского языка. Резко уменьшилось число изданий на
белорусском языке, к 1960 г. тиражи белорусскоязычных и русскоязычных
газет почти сравнялись. В мае 1957 г. было принято постановление Совета
Министров БССР «Об уточнении и частичном изменении существующего
правописания», которое еще более унифицировало белорусский язык,
ликвидировав некоторые его характерные черты для еще большего
сближения с русским.

Однако в культурных процессах, особенно в среде литераторов, происходили

заметные изменения. Из сталинских концлагерей вернулись многие
известные литераторы: Андрей Александрович, Рыгор Бярозкин, Сергей
Граховский, Владимир Дубовка, Алесь Звонак, Язэп Пуща, Микола
Хведорович, Станислав Шушкевич и другие. Они активно включились в
белорусский литературный процесс.

Именно в это время заявили о себе талантливые поэты Рыгор Бородулин,

Анатолий Вертинский, Олег Лойко, Генадзь Буравкин, Василь Зуенок,
поэтэссы Данута Бичель-Загнетова, Раиса Боровикова, Нина Мацяш, Таиса
Бондар, Евгения Янищиц, Галина Корженевская. В 1950-х гг. раскрылся
многогранный талант писателя и поэта Владимира Короткевича, который
обратился к фактически запрещенной теме исторической прозы. Его романы
«Каласы пад сярпом тваім», «Хрыстос прызямліўся ў Гародні», «Чорны
замак Альшанскі» нашли массовую поддержку со стороны населения.
Появление произведений В. Короткевича ясно показало существовавшую у
населения тягу к познанию своего далекого прошлого. Книги В. Короткевича
раскупались за несколько часов, за ними стояли в очередях в библиотеках,
проблемы, затронутые в романах, активно обсуждались читателями.

В 1960-х гг. в белорусской литературе появилось еще одно имя мирового

масштаба – писатель Василь Быков, который писал на ту же тему, которую
рекомендовала КПСС, – тему Великой Отечественной войны, но писал так,
как видел ее сам, описывал то, что сам пережил, не приукрашивая и не
подстраиваясь под партийные указания и рекомендации. Его первые повести
«Жураўліны крык», «Мёртвым не баліць», «Трэцяя ракета» показали, что
среди белорусских литераторов появился не только по-настоящему
талантливый писатель, но и мужественный и честный человек. Его
правдивые произведения сразу же не понравились партийным функционерам
и их приспешникам. В. Быкова начали обвинять в «искажении правды
войны», показе войны односторонне, стремлении увести читателя от
единственно верных ориентиров в понимании жизни страны в труднейший
для нее час. В конце 1960-х гг. В. Быков обратился к партизанской тематике.
Его повести «Круглянскі мост», «Сотнікаў», «Абеліск», «Воўчая зграя»,
«Пайсці і не вярнуцца», «Знак бяды» подняли исследование партизанской
проблематики с чисто военного, на жизненно-человеческий уровень, заставив
рассматривать многие проблемы не только с позиции правда-неправда, но и с
позиции добра и зла, совести, человечности в любой ситуации.

Отметим также имена народных поэтов Беларуси П. Бровки и М. Танка,

интереснейших литераторов К. Крапивы, И. Шамякина, А. Адамовича. А
талант белорусского драматурга А. Макаенка покорял не только
белорусского зрителя. Среди наиболее известных его пьес «Лявоніха на
арбіце», «Зацюканы апостал», «Трыбунал», «Таблетку пад язык», «Дыхайце
ашчадна» і інш.

В начале 1980-х гг. широкую известность приобрел еще один молодой

белорусский драматург – Алексей Дударев. Его пьесы “Выбар”, “Парог”,
“Апошні ўзлёт”, “Вечар”, “Радавыя” приняла не только белорусская публика,
но и поставили многие театры Советского Союза.

В 1970–1980 гг., несмотря на то, что только три театральных коллектива

страны работали на белорусском языке, ситуация с пропагандой
национального искусства значительно улучшилась. Это произошло как раз
благодаря появлению новых произведений молодых белорусских
драматургов. Кроме названных произведений А. Макаёнка и А. Дударева, в
это время увидели свет пьесы “Адкуль грэх?” и “Напісанае застанецца” А.
Петрашкевича, “Плач перапёлкі” И. Чигринова, “Званы Віцебска” В.
Короткевича, “Апошні шанц” В. Быкова, “Амністыя” М. Матуковского и др.
Отметим, что в это время в труппах белорусских театров играли такие
талантливые мастера сцены, как Здислав Стома, Стефания Станюта, Мария
Захаревич, Павел Кормунин, Николай Еременко, Лилия Давидович и др.

В сфере изобразительного искусства также появились новые имена

белорусских художников, которые стали известны далеко за пределами
страны. Это Леонид Щемелев, Май Данциг, Михаил Савицкий, Анатолий
Аникейчик. В 1970–1980-х гг. в изобразительное искусство пришли такие
мастера, как Алексей Марочкин, Феликс Янушкевич, Микола Купава,
Владимир Толстик, Алесь Шатерник, Евгений Кулик, Владимир и Михаил
Басалыги, которые сделали очень много для возрождения исторической
памяти белорусского народа, пропаганды белорусской национальной
культуры не только в своей стране, но и во всем мире.

В завершение отметим, что 1970–1980-е гг. характеризовались приходом в

белорусскую культуру новых поколений литераторов, художников,
режиссеров и актеров, которые были воспитаны на волне хрущевской
“оттепели” и в большинстве своем стали на позиции развития и пропаганды
белорусского национального искусства и культуры. Их работы
характеризовались значительной свободой высказываний, многие их них
расценивались как проявления авторской независимости и “выпадали” из
стандартной обоймы “подсоветского и подпартийного” искусства. В ряду
первых здесь стоят имена известных всему миру А. Адамовича, В. Быкова, В.
Короткевича, С. Алексиевич. Именно в белорусской литературе были
отмечены новые подходы к проблемам войны (кроме названного отметим “Я
з вогненнай вёскі...” А. Адамовича, Я. Брыля и В.Колесника и “У войны не
женское лицо” С. Алексиевич). В это время началось возрождение
белорусской исторической повести, начатое В. Короткевичем и
продолженное впоследствии О. Лойко, К. Тарасовым, Л. Дайнеко, В.
Орловым. Вывод здесь может быть только один: несмотря на тоталитарное
давление, продолжающиеся репрессии и русификацию, белорусская культура
не исчезла и не стала полностью советской, как того желали власти. Каждое
новое поколение белорусской интеллигенции выдвигало из своих рядов
новые когорты борцов за свое, белорусское, национальное, и во многом
благодаря деятельности белорусских писателей и поэтов, художников и
историков стало возможно новое белорусское возрождение, начавшееся в
1990-х гг.