Г.Р. КАРИМОВА. Археологи Таджикистана

Г. Р.
КАРИМОВА
АРХЕОЛОГИ АРХЕОЛО
АРХЕОЛОГИ ТАДЖИКИСТАНА
ТАДЖИКИСТАНА ТАДЖИКИС
ISBN-978-99947-33-99-6 Г. Р. КАРИМОВА
9 789 994 73 399 6

Институт истории, археологии и этнографии им. Ахмада Дониша
Национальной академии наук Таджикистана
Международный институт центральноазиатских исследований
Г. Р. КАРИМОВА
АРХЕОЛОГИ
ТАДЖИКИСТАНА
Самарканд
2021
УДК 902/904 (092) (575.3) (036)
ББК 63.4 (2 тадж.)
К 23
К 23 Каримова Г. Р. Археологи Таджикистана. – Самарканд: МИЦАИ, – 2021. –

342 с., илл.
Редактор: Л. Х. Абдуллаева
Рецензенты: Н. Т. Рахимов, д. и. н., профессор, зав. кафедрой археологии и этно-

графии таджикского народа Худжандского государственного универ-
ситета имени академика Б. Г. Гафурова
В. В. Дубовицкий, д. и. н., зав. отделом истории науки и техники Ин-
ститута истории, археологии и этнографии им. Ахмада Дониша АН
Таджикской ССР
А. П. Франкфор, доктор, профессор, член Академии рукописей
и изящного письма (Париж) Франция
Н. М. Виноградова, к. и. н., старший научный сотрудник Института
Востоковедения РАН.
ISBN-978-99947-33-99-6
Монография посвящена сотрудникам отдела археологии Института истории, ар-

хеологии и этнографии АН РТ, археологам, востоковедам, антропологам, исследо-
вателям, занимавшимся археологией Таджикистана от начальных этапов до сегод-
няшнего дня.
Автором по возможности привлечены все полученные материалы, позволяющие
осветить не только основные направления научно-исследовательской деятельно-
сти и полевых археологических работ Института Академии наук, но и передать не-
простую, временами трагическую судьбу многих выдающихся ученых и рядовых
сотрудников. В книге показаны этапы развития академической археологической
науки в Таджикистане, напрямую связанные с человеческими отношениями и виде-
нием проблем археологии каждым исследователем.
Издание адресовано археологам, культурологам, историкам, музееведам, студен-
там исторических факультетов вузов.
ISBN-978-99947-33-99-6 © МИЦАИ, 2021

Светлой памяти моих родителей
Каримова Рахимдода и Зыбченко Елизаветы Петровны
посвящаю
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
РАЗДЕЛ I . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7
1. Археологи Таджикистана – звенья великой цепи
(человеческий фактор) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8
2. Открытие археологических памятников Таджикистана . . . . . . . . . . . . . . . . . 14
3. Согдийско-таджикская археологическая экспедиция –
СТАЭ (1946–1951 гг.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
4. Таджикская археологическая экспедиция – ТАЭ (1951–1971 гг.) . . . . . . . . . 27
4.1. Последователи и учителя. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27
4.2. Ученики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42
4.3. Отдел археологии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 59
4.4. Группа по написанию археологической карты Таджикистана . . . . . . . . 70
5. Пенджикентская археологическая экспедиция – ПАЭ (1971 г.). . . . . . . . . . . 99
6. Южно-Таджикистанская археологическая
экспедиция – ЮТАЭ (1973 г.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 129
7. Северо-Таджикистанская археологическая комплексная
экспедиция – СТАКЭ (1973–2011 гг.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 143
8. Международные экспедиции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 170
Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 211
1. Archaeologists of Tajikistan – the Links of the Great Chain (Human Factor) . . 214
Литература . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 222
РАЗДЕЛ II . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 261
Биографический справочник . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 261
Таблица соответствия переименований городов,
районов и областей Таджикистана . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 332
Литература . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 335
Список сокращений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 338
4
ПРЕДИСЛОВИЕ
Выдающийся российский и советский востоковед, талантливый организа-
тор науки академик Сергей Федорович Ольденбург писал: «В непрестанном
стремлении своем к свободе – сознательной и сознаваемой – человечество
рвет одну за другой все цепи, которые сковывали его, но одну оно никогда
не рвет, а кует ее все крепче и крепче – это якорную цепь преемственности
развития человеческой мысли, и каждый честный научный работник может
и должен чувствовать себя звеном этой великой цепи». (Бертельс 1972: 32).
В биографическом справочнике представлены сведения об ученых, имею-
щих ученые степени, звания, защитивших кандидатские и докторские диссер-
тации, занимающихся археологическими исследованиями, а также не имеющих
званий и не защитивших диссертаций. Представлены в справочнике и некото-
рые специалисты смежных дисциплин: историки, востоковеды, искусствоведы,
филологи, архитекторы, художники – все, кто в той или иной степени пополнял
отечественную историю своим специфическим комплексным подходом к ар-
хеологии, внесших ощутимый вклад в развитие археологической науки. При
составлении списков были использованы материалы отчетов и протоколы за-
седаний Сектора/отдела археологии Института истории им. А. Дониша АН РТ,
публикации в сборниках МИА и АРТ; материалы, полученные непосредствен-
но от ученых, которые прислали или представили ответы на вопросник, отправ-
ленный автором при сборе материала к данной книге, а также полученные от
родственников и друзей, выехавших за пределы Таджикистана. Биографичес-
кие данные дополнены материалами из личных кадровых картотек Института
истории им. А. Дониша Академии Наук Республики Таджикистан.
Биографическое описание расположено в алфавитном порядке по фамили-
ям. Сведения приводятся начиная от даты и места рождения. По возможности
указывается социальное происхождение, образование, трудовая деятельность,
степени и звания с учётом времени, научно-исследовательской или препо-
давательской деятельности, службы в рядах Советской Армии, участия в Вели-
кой Отечественной войне, наград, а также общее количество опубликованных
работ. Полностью приведены названия тем кандидатских и докторских диссер-
таций и отдельных монографий. В конце раздела представлен список общепри-
нятых сокращений названий упомянутых в справочнике учреждений. В пер-
соналиях авторов после фамилии определяется позиция ученого, с которой он
подходит к той или иной теме или проблеме. Сами эти позиции вырабатывались
учеными в зависимости от многих факторов – прежде всего влияния учителей,
и в тексте имеются указания на это. Очень часто приводятся сведения, где го-
ворится о нескольких учителях, это указывает на приобщенность специалиста
к широкому кругу исследования вопросов, совместных с его руководителями.
Вместе с тем, весьма сложным и острым во время подготовки монографии
являлся вопрос: кто не будет внесен в справочный раздел? Здесь встаёт проб-
5
Предисловие
лема оценки творчества того или иного исследователя. Произвольно устанав-

ливалась шкала оценок. К сожалению, не всегда удавалось получить инфор-
мацию о людях, оказавших несомненное влияние на ход археологических
исследований. Ведь среди них было немало не имеющих учёных степеней,
так сказать, непрофессиональных историков и не историков, но причастных
к истории через участие в госструктурах, учреждениях культуры. Многие из
них оставили интересные воспоминания, очерки, исторические сочинения.
Надо отметить, что автору удалось избежать предвзятостей. Каждому уде-
ляется определённое внимание с учетом выслуги лет и достижений в работе.
Отмечены даже начинающие исследователи, но уже зарекомендовавшие себя
целеустремленными работниками. Автор сожалеет, что по не зависящим от
него причинам сведения о некоторых ученых отсутствуют или приведены
без фотоматериалов.
Что можно почерпнуть из данного издания? О чём могут дать представ-
ление краткие сведения – по 2-3 биографии на страницу? Очень многое.
Прежде всего, четко оговорено над какими проблемами и в каких областях
человеческого бытия трудились и трудятся заявленные исследователи. Это
археология, культура, религия, наука, картографирование, музееведение и др.
Сведения, почерпнутые в справочнике, окажут посильную помощь, особен-
но как начинающим историкам, так и всем изучающим историю своего оте-
чества. Несомненно, что биографический справочник может быть использо-
ван в высших учебных заведениях в процессе преподавания истории и других
учебных дисциплин гуманитарного профиля.
В монографии впервые в отечественной истории в системном и обобщён-
ном виде представлены сведения об археологах конца ХХ – начала XХI вв.,
сыгравших исключительно важную роль в изучении территории Таджики-
стана. Справочно-биографический раздел содержит 101 персоналию. Цель
настоящей работы – в рамках справочно-биографического издания попы-
таться собрать имена исследователей археологии Таджикистана, внесших
существенный вклад в археологическое изучение стран и народов Востока.
Другая задача, поставленная в настоящем исследовании, – создать по воз-
можности наиболее полную источниковедческую базу историографии архео-
логии Таджикистана на основе биографически-справочного издания. И это-
му направлению посвящен весь первый раздел данной работы.
Очевидно, целесообразно периодически публиковать дополнительные
сведения о новых достойных исследователях таджикской археологии.
Автор выражает искреннюю благодарность всем сотрудникам ИИАЭ
им. А. Дониша АН РТ, способствовавшими своими воспоминаниями написа-
нию данного труда. Особая признательность работникам архивов, потратив-
шим много сил и времени для поиска документов, необходимых для работы
над разделами книги.
6
Все в мире покроется пылью забвенья,
Две вещи не знают ни смерти, ни тленья:
То дело героя да речь мудреца
Пройдут сквозь столетья, не зная конца.
Фирдоуси
РАЗДЕЛ I
Раздел I
1. Археологи Таджикистана – звенья великой цепи

(человеческий фактор)
Исследование проблем истории археологии Таджикистана прошло не-
сколько этапов – от деятельности первых ученых-энтузиастов и до форми-
рования самостоятельных национальных школ. Основу и канву этого фор-
мирования составляли люди – исследователи-ученые: археологи, этнографы,
историки, востоковеды, искусствоведы, архитекторы и др. Это они составили
тот наиважнейший фактор развития исторической науки, который называет-
ся человеческим фактором и которому посвящено данное монографическое
исследование и биографический справочник.
Существенные материалы по истории древней культуры предоставляет
археология. Для некоторых периодов ее данные выступают важным до-
полнением к письменным и эпиграфическим свидетельствам, но для ряда
эпох они – единственный источник наших знаний. Огромный по времени
период – от появления первых человеческих коллективов и до создания
древнейших письменных памятников – восстанавливается по материалам
археологии. Благодаря ей мы узнаем о хозяйственной деятельности самых
ранних обитателей страны, об их материальной и духовной жизни. С по-
мощью археологических данных решаются и важнейшие этногенетические
проблемы.
Историю археологического изучения страны нужно рассматривать в един-
стве двух подходов – регионального и хронологического. Региональность
была поставлена в зависимость от представительства исследователей. Вся на-
учная деятельность была сориентирована на работы двух фундаментальных
исследовательских школ Москвы и Ленинграда и их маститых руководителей
в лице В. В. Бартольда, А. Ю. Якубовского, М. М. Дьяконова, А. П. Окладни-
кова, А. М. Беленицкого, Б. А. Литвинского, Б. И. Маршака. На начальном
этапе исследования проходили фронтально по всему Таджикистану. Начав-
шая в 1946 г. работу Согдийско-Таджикская экспедиция составляла основ-
ной руководящий орган, осуществлявший поисковые работы, систематику,
регистрацию и интерпретацию археологических материалов. Только созда-
нием Согдийско-Таджикской археологической экспедиции было положено
начало научной археологии. Это учреждение систематически печатало отче-
ты о своей деятельности, содержащие описания раскопок древних поселений,
памятников материальной культуры, эпиграфики, архитектуры, монет и т. д.
(МИА, 1950, № 15; 1953, № 37; 1958, № 66; 24; 1972, № 185).
Создание в 1946 г. Согдийско-Таджикской экспедиции не просто выве-
ло археологические исследования в Таджикистане на новый научно-ме-
тодический уровень – принципиально изменился и масштаб работ, полу-
чивших неведомый ранее размах и охвативших почти всю территорию
республики. А. Ю. Якубовскому удалось собрать большой коллектив ар-
8
1. Археологи Таджикистана – звенья великой цепи (человеческий фактор)
хеологов и востоковедов (главным образом, ленинградских), хорошо зна-

комых с Таджикистаном, каждый из которых был сильнейшим в своей
области: (А. М. Беленицкий – знаток персидских и арабских источников,
М. М. Дьяконов – выдающийся историк-иранист и искусствовед-востоковед,
О. И. Смирнова – нумизмат, А. Н. Дальский, А. И. Тереножкин – археолог
лучший-раскопщик среди археологов Средней Азии, В. Л. Воронина – ар-
хитектор, В. В. Гинзбург – антрополог, П. И. Костров – создатель методики
реставрации настенных росписей, Е. М. Пещерева – этнограф, Н. Н. Забе-
лина, А. В. Воробьева, Е. Мончадская: Б. Певзнер, В. А. Лившиц (филолог),
Ю. Генс, А. А. Боровков, Б. Я. Ставиский (Якубовский 1950: 32).
Изменяется с 1952 г. и название экспедиции: теперь она именуется «Тад-
жикская археологическая экспедиция – ТАЭ», что отражает, в первую
очередь, расширение проблематики работ экспедиции, хронологических
и географических рамок ее исследований, начало подготовки первых нацио-
нальных кадров. В составе ТАЭ в начале 1950-х были созданы те концеп-
туальные положения, которые на много десятилетий определили развитие
археологической науки в республике.
Большую помощь в организации таджикской археологической экспедиции
оказал Б. Г. Гафуров, проявлявший и в последующем постоянное внимание
и интерес к изучению древностей в республике. С именем Б. Г. Гафурова не-
посредственно связано и второе важное событие, коренным образом изменив-
шее характер и направление археологических исследований в Таджикистане, –
создание в составе АН Таджикской ССР Института истории им. А. Дониша
(ныне – Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша, кото-
рым руководил один из выдающихся советских востоковедов старшего поко-
ления А. А. Семенов), а внутри Института – сектора археологии.
Созданный в 1951 г. этот сектор под руководством Б. А. Литвинского
был направлен на создание в республике своего исследовательского цент-
ра и национальных кадров. С 1952 г. начался резкий поворот в деятельнос-
ти сектора археологии Института истории им. А. Дониша АН Таджикской
ССР, связанный с радикальной трансформацией самого исторического зна-
ния. Фактическими лидерами становятся такие фигуры, как Б. А. Литвин-
ский, Е. А. Давидович, А. Н. Бернштам. В 1954 г. в секторе была проведена
и структурная реорганизация. Были выделены следующие направления ис-
следований (древнейший период – каменный век, древний – археологические
культуры ранних государств, период средневековой истории и – направление
нумизматики). С 1959 до 1967 гг. в секторе созданы так называемые группы
(или отряды) определенной проблемно-тематической направленности. Так,
в группе архаического общества существовали отряды по исследованию па-
мятников истории доклассового общества, истории хозяйства эпохи бронзы,
истории кочевого скотоводства, истории архаической ирригации. Именно
в этих проблемно-ориентированных «отрядах», объединявших специалистов
9
Раздел I
разных поколений, и проходила работа над концептуальной перестройкой

исторического знания.
С 1946 г. начинаются работы Согдийско-Таджикской экспедиции, кото-
рую до 1952 г. возглавлял А. Ю. Якубовский. Экспедиция включала несколь-
ко отрядов. Основным объектом раскопок этого научного коллектива стало
раннесредневековое городище Пенджикент (согдийский город Панч), к ис-
следованию которого в 1947 г. приступил Пенджикентский отряд, вначале
под руководством А. Ю. Якубовского (1947–1951 гг.), а затем – А. М. Беле-
ницкого. В ходе многолетних работ были раскопаны жилые кварталы, храмы,
мастерские, могильники VI–VIII вв. При исследовании Пенджикента обнару-
жены уникальные находки: настенные росписи, глиняная скульптура и резное
дерево (Археологические экспедиции… 1962: 153). Большое значение для
домусульманской археологии Средней Азии имел выход в свет трудов Сог-
дийско-Таджикской и Таджикской экспедиции (руководитель-инициатор –
А. Ю. Якубовский), в которых были опубликованы материалы, полученные
при исследовании городища Пенджикент (Труды Согдийско-Таджикской ар-
хеологической экспедиции. Т. 1 / МИА. 1950. № 15; Т. 2 / МИА. 1953. № 37;
Т. 3 / МИА. 1958. № 66).
Деятельностью СТАЭ и ТАЭ были посажены ростки, которые впослед-
ствии дали весьма заметные всходы в виде фундаментальных концепций
и обобщающих работ, оказавших большое влияние на развитие историчес-
кой науки Таджикистана.
Так обстояло положение дел до перевода Б. А. Литвинского (заведующе-
го сектором археологии ИИА и Э АН Таджикской ССР) в 1971 г. в Москву
в Институт Востоковедения АН СССР. В 1973 г. им была основана Юж-
но-Таджикская Археологическая экспедиция (ЮТАЭ), в которой участво-
вали археологи Института Востоковедения АН СССР и сектора археологии
и нумизматики Института истории АН Таджикской ССР под руководством
В. А. Ранова.
Это окончательно определило границы сфер влияния научной деятельности.
Северным Таджикистаном занимались исключительно исследователи ГАИМК
(позднее ИИМК), Государственного Эрмитажа и созданный в 1968 г. Сектор
истории материальной культуры ИИАиЭ АН во главе с Н. Н. Негматовым,
а Южный Таджикистан стал личной научной вотчиной Института Востоко-
ведения АН СССР и отдела археологии и нумизматики ИИА и Э АН Таджи-
кистана во главе с В. А. Рановым. Такой научный альянс надолго определил
приоритеты хронологических исследований в археологии Таджикистана.
Масштабы археологических изысканий постоянно увеличивались. Иссле-
довались стоянки первобытных людей, руины древних поселений и городов,
могильники, буддийские храмы и монастыри. Материалы раскопок помога-
ли уточнению данных письменных источников, выяснению условий матери-
альной жизни в прошлом.
10
Надо сказать, что таджикская историческая наука начала развиваться как

часть российской. Отечественные историки в большинстве своем учились
в университетах метрополии или в местных, но под руководством советских
профессоров и по советским учебникам. Они усваивали европейские исто-
рические концепции, и неудивительно, что их труды были европейскими не
только по языку, но порой и по духу, манере изложения, идеям.
Положение стало меняться с ростом информации и получением новых
научных данных. Это, прежде всего, выразилось в расширении круга ана-
лизируемых вопросов. Усилилось внимание к исследованию экономических
и социальных проблем древности. Однако проблемы истории, идеологии
и культуры все теснее связывались с развитием общественных отношений
и условиями жизни людей. Началось исследование истории отдельных рай-
онов страны.
В развитии таджикской археологической науки можно выделить несколь-
ко периодов, каждый из которых сохранил имена ученых, отдавших немало
сил для ее становления и развития.
Краткий обзор истории изучения древнего Таджикистана (Литвинский
1964; Каримова 2012: 13–54; Якубов, Филимонова 1914: 34–62; Мирбабаев,
Рахимов 1914: 63–81) позволяет определить главные направления исследо-
ваний, их характер и специфику в различные периоды развития археологии
и в разных археологических школах. Тематика исследований, разумеет-
ся, зависела и от накопления материала. Тем самым была создана база для
проведения исследований с учётом хронологического подхода и который
напрямую связан с человеческим фактором в науке. Непосредственно после
образования Сектора его сотрудники разрабатывали четыре научных направ-
ления, которые надолго остались основополагающими и судьбоносными как
в истории археологической науки, так и в научной деятельности сотрудни-
ков отдела археологии. Первое – археологическое исследование территории
республики. Второе – организация ежегодных раскопок в Таджикистане.
Третье – организация изучения памятников профильно в хронологических
рамках. Четвертое – развитие и привлечение нумизматики как исторического
источника.
В связи с этим на первый план выдвигались вопросы историчесской то-
пографии, географии архитектуры, повысился интерес к нумизматике и эпи-
графике.
Период, который охватывает послевоенное время и заканчивается кон-
цом 60-х гг., характеризовался организацией крупных экспедиций, работами
в зоне целинных земель, мест затопления под дальнейшее строительство ГЭС,
раскопками могильников и поселений эпохи бронзы, раннесредневековых
городов и т. д. Таджикистана. В это время начало свои исследования второе
поколение исследователей – первые национальные кадры: Б. А. Литвинский,
Е. А. Давидович, В. А. Ранов, Н. Н. Негматов, Е. Д. Салтовская, М. А. Бубно-
11
Раздел I
ва, Э. Гулямова, Т. И. Зеймаль, Т. М. Атаханов, А. Д. Бабаев, А. Х. Юсупов,

Б. И. Маршак, А. И. Исаков, У. П. Пулатов, Х. Ю. Мухитдинов, А. И. Била-
лов: Ш. Марофиев, А. К. Мирбабаев, Л. Т. Пьянкова, Ю. Я. Якубов.
Начиная с 70-х гг. произошел организационный рост археологической на-
уки: появились новые отделы – лаборатория археологической реставрации,
отдел средневековой археологии; отдел истории материальной культуры,
Музей археологии.
В 1971 г. была организована Южно-Таджикистанская археологическая
экспедиция (ЮТАЭ) и Северо-Таджикистанская археологическая комп-
лексная экспедиция (СТАКЭ), проводившая масштабные раскопки городищ
и поисковые работы в долине Сырдарьи и на склонах Каратау. В это же вре-
мя исследовались сакские памятники Памира, древнее наскальное искусство,
раскапывались разновременные памятники эпохи бронзы и раннего железа.
Важным явлением этого периода стало то, что наряду с центром архео-
логии в Академии наук возникли новые центры – в университетах, педаго-
гических вузах, музеях. Деятельные коллективы исследователей сформиро-
вались на кафедре археологии Таджикского государственного университета,
на историческом факультете Ходжентского государственного университета,
в Душанбинском и Курган-Тюбинском педагогических институтах, в район-
ных и областных музеях. Отряд исследователей пополнился новыми имена-
ми – это И. Р. Рахматуллаев, Р. З. Авзалов, А. Г. Амосова, З. М. Мадамиджано-
ва, В. И. Бажутин, Т. В. Беляева, П. Т. Самойлик: В. Шетухина, В. С. Соловьев,
Д. А. Абдуллаев, А. И. Маня-
хина, А. Абдуллаев, В. А. Жу-
ков, Т. Г. Филимонова,
Е. П. Денисов, Д. Довутов,
М. М. Мулокандов, В. В. Ра-
дилиловский, Н. М. Симакова.
За более чем почти полу-
вековое существование Ин-
ститута истории, археологии
и этнографии им А. Дониша
АН РТ таджикская археоло-
гия не только смогла обога-
тить мировую науку выда-
ющимися открытиями, но и
позволила выявить основные
А. М. Беленицкий и Б. А. Литвинский (на фото- этапы развития общества
графии справа) в Кайрак-Кумах (Таджикистан) в древности и средневековье.
в 1955 г. (подпись на обороте рукой Бориса Ана- Среди наиболее важных ее
тольевича: «Встреча в Кайрак-Кумах в 1955 г. – дости жений открытие древ-
символ единения») нейших палеолитических сто-
12
янок, явившихся доказательством того, что территория Таджикистана была

заселена около миллиона лет тому назад. Наличие ряда общих признаков
в нижнем палеолите Таджикистана и Евразии свидетельствует о том, что ниж-
непалеолитическая культура Таджикистана – одно из звеньев в общей цепи
развития культуры человечества. Выявлена роль Зарафшанского металлурги-
ческого центра в развитии палеоэкономики племен эпохи бронзы Евразии.
Сейчас удалось установить, что территория Таджикистана являлась од-
ним из регионов, где протекал процесс трансформации скотоводческо-
земледельческих племен ранних кочевников. Новые археологические откры-
тия, в частности раскопки сакских курганов на Памире и в долине Сырдарьи,
позволяют говорить о том, что данная территория являлась важной в жизне-
обитании сакских племен.
Крупным достижением таджикских археологов стало выявление дина-
мики урбанизационных процессов, развития оседлой и городской культуры.
Выяснено, что через территорию Таджикистана проходил Великий шелко-
вый путь – одно из удивительных достижений мировой цивилизации.
Археологические материалы свидетельствуют о многокомпонентнос-
ти культуры Таджикистана. Огромное влияние на ее сложение оказыва-
ли политические, экономические и культурные связи с Китаем, Ближним
и Средним Востоком, Средней Азией, Поволжьем, Приуральем, Сибирью.
Взаимодействие и взаимовлияние различных культур, различных культур-
ных зон явилось важнейшим фактором и в развитии процесса этногенеза.
Установлено, что древние государства Согда, Мавераннахра, Тохаристана,
центры которых находились на территории Таджикистана, являлись сред-
невековыми государственными образованиями, творчески соединившими
в своей культуре моноэтнические традиции.
Изучение оседлых и кочевых цивилизаций ясно показывает, что взаимо-
действие и взаимообогащение культур различных народов было магистраль-
ной линией мирового прогресса. В недрах таких взаимодействий лежат
и истоки этногенеза современных народов Таджикистана и Средней Азии.
На время 80–90-х годов этими и новыми направлениями археологии
занимаются уже ученики основателей таджикской археологической школы,
третье поколение археологов – М. Д. Азизов, Н. Т. Рахимов, О. В. Панфилов,
У. Эшонкулов, И. А. Маслов, Г. Р. Каримова, Ш. Ф. Курбанов, А. Р. Раззо-
ков: Г. Бобомуллоев. Т. У. Худжагелдиев, Г. Г. Денишева, А. П. Дружинина,
О. И. Каландарова, М. Р. Ахметзянов.
Все эти достижения напрямую зависят от персонального желания, пони-
мания и видения проблем археологии каждым исследователем, в этом и зак-
лючается человеческий фактор археологии Таджикистана. В этом заключа-
ется цель нашего монографического изложения, отражающего роль, вклад
и достижения каждого человека, причастного к получению исторических
знаний.
13
Раздел I
2. Открытие археологических памятников

Таджикистана
Археологическая систематика основана на названиях, определяющих
обозначение культур и археологических комплексов. Для археологии Таджи-
кистана это изначально стало открытием во всех направлениях археологичес-
ких изысканий, а исследователи – первооткрывателями и первопроходцами
в этой области науки. Уже в годы сложения Среднеазиатской археологии,
ленинградским ученым принадлежало ведущее место в изучении древнего
периода истории.
Сенсационное открытие согдийской культуры, подтвержденное письмена-
ми на древнем согдийском языке, явилось тем путеводным факелом, привед-
шим в исследование не одно поколение именитых ученых. Речь идет о слу-
чайных находках согдийских рукописей (первая находка такого рода в самом
Согде) и некоторых предметах материальной культуры. Эти находки были
сделаны в 1932 г. на горе Муг возле селения Хайрабад в 90 км вверх по За-
рафшану от Пенджикента. В 1933 г. экспедиция АН СССР под руководством
А. А. Фреймана приступила к раскопкам на горе Муг, где были исследованы
руины горного замка, в котором сохранились остатки архива (свыше вось-
мидесяти документов) последнего правителя Пенджикента Деваштича. Это
было одно из самых блестящих археологических открытий предвоенных лет.
Резонанс, который вызвала в среде востоковедов находка мугского архива,
красочно описывает академик И. Ю. Крачковский: «Счастлив ученый, кото-
рый мог на своем веку наблюдать зарождение и развитие новой дисциплины,
на глазах которого совершались неожиданные открытия и шла разработка
найденных материалов, постепенно создававшая величественную картину,
неведомую предшествующим поколениям исследователей. Так было в моей
жизни с согдийским языком, согдийской культурой, ряд веков процветавшей
в Средней Азии…» (Крачковский 1965: 170). Позднее эти документы и пред-
меты материальной культуры были изданы (Согдийский сборник; Лившиц
1962, 2008; Боголюбов, Смирнова 1963; Винокурова 1957: 17–32; Бентович
1958: 358–383, Распопова 1973: 124–129; Якубов 1979: 96–125).
Детальность подхода в археологической науке позволила провести даль-
нейшие разноплановые исследования. Здесь сконцентрировались тогда еще
немногочисленные кадры ученых-согдологов. Основателями научной согдо-
логии считаются В. В. Бартольд и А. Ю. Якубовский.
К категории научного подвига относятся открытия и результаты работ пер-
вого состава исследователей археологии Таджикистана – А. Ю. Якубовского,
О. И. Смирновой, А. И. Тереножкина, М. М. Дьяконова, А. М. Беленицкого,
В. Л. Ворониной, А. Н. А. П. Окладникова, А. Н. Бернштама В. В. Гинзбурга,
А. Н. Дальского, А. М. Мандельштама, Л. С. Бретаницкого, Б. Я. Стависко-
го – основного состава Согдийско-таджикской археологической экспедиции.
14
3. Согдийско-таджикская археологическая
экспедиция – СТАЭ (1946–1951 гг.)
Первый руководитель СТАЭ – А. Ю. Якубов-
ский. По праву считается основателем археологии
Таджикистана. А. Ю. Якубовскому принадлежит
открытие древнего Пенджикента, ставшего после
работ созданной им экспедиции эталонным памят-
ником согдийской цивилизации. 70-летние раскоп-
ки этого городища предоставляли ценнейшие
материалы по истории, архитектуре, искусству,
материальной и духовной культуре Согда эпохи
раннего средневековья (Якубовский, 1947; 1949).
В местах работы ТАЭ до сих пор с почтением про-
износят имя главы экспедиции А. Ю. Якубовского,
прочитавшего многие «нечитаемые» куфические
арабские надписи, а в некоторых местах истории, А. Ю. Якубовский
связанные с ним, имеют просто апокрифический
характер.
Дальнейшее усовершенствование имевшихся схем работы привело
к изменению методики раскопок, приспособленной к каждому памятнику
и конкретному времени. В этом плане также показательны исследования
А. Ю. Якубовского, экспериментально проведенные впервые на древнем го-
родище Пенджикента. Такая стратиграфия давала возможность выхода и по-
строения микрохронологии и микропериодов, позволяющих более детально
восстановить этапы жизнедеятельности человека по археологическим иссле-
дованиям (Якубовский 1953: 9–20).
Исключительную научную ценность имели итоги многолетних раскопок
в древнем Пенджикенте (Якубовский 1950: 472–491), который стал кладезем
исторических ценностей как в плане научных открытий, так и в плане ин-
формативного источника. Впервые были расчищены улицы, ремесленные
мастерские, торговые помещения и домовладения, многие из которых имели
парадные залы со стенами, украшенными многоярусными сюжетными рос-
писями (Якубовский 1951: 209–270; 1954: 9–23). Обилие археологических
находок, полученных при раскопках Пенджикента (включая монеты и фраг-
менты керамики с надписями на согдийском и арабском языках), позволило
приступить к углубленному изучению структуры раннесредневекового горо-
да Средней Азии доарабского времени и самобытной культуры его населе-
ния (Якубовский 1951а: 5–15). Впервые удалось восстановить его историю на
протяжении веков, решить неясные до того вопросы политического статуса
города, его роли в отдельные периоды истории страны. Полученные сведе-
ния позволили судить об экономике, его торговле, связях с другими страна-
15
Раздел I
ми. Археологические данные, таким образом, заполнили значительные ла-

куны в представлениях об истории и культуре раннесредневекового города
и населения (Якубовский 1972: 234–238).
Очевидно, необходимо отдельно остановиться на вопросе территориальнос-
ти исследований СТАЭ. На начальном этапе были сформированы четыре от-
ряда: Верхнезеравшанская группа, Вахшский отряд, Кафирниганский отряд;
Группа по исследованию истории и культуры Таджикистана. В такой сгруп-
пированности направлений научных изысканий отражается намерение широ-
комасштабного проведения археологический исследований в Таджикистане.
Верхнезарафшанская группа включала следующие направления исследо-
ваний: Пенджикентский отряд (А. И. Тереножкин – раскопки Пенджикен-
та и изучение окрестностей), Верхнезарафшанский отряд (О. И. Смирно-
ва – изучение территории от Анзоба до Пенджикента), Отряд по изучению
петроглифов (А. Н. Дальский – бассейн реки Зарафшан); отряд по изучению
архитектуры Пенджикента (В. Л. Воронина). Работы Верхнезарафшанского
отряда носили исключительно рекогносцировочный характер и были нацеле-
ны, главным образом, на фиксацию памятников и нанесение их на карту, а не
на стационарное изучение. И в этом плане достижения археологической нау-
ки в результате деятельности О. И. Смирновой являются первостепенными.
Планомерные исследования, проводимые Верхнезарафшанским отрядом
под руководством О. И. Смирновой в 1947–1948 гг., привели к тому, что
к середине 1950-х годов район Верхнего Зараф-
шана стал одним из наиболее изученных в архео-
логическом отношении районов Таджикистана
(Литвинский 1954: 33). За два полевых сезона от-
рядом О. И. Смирновой были осмотрены и зафик-
сированы свыше ста археологических памятников
в окрестностях Пенджикента и выше по Зарафша-
ну, а также по долинам рек Магиан, Кштут, Фараб,
Искандардарья. Многие из них стали впоследствии
объектами более подробного археологического
изучения.
О. И. Смирнова выделила две основные груп-
пы памятников: остатки сооружений крепостного
типа – обычно это были двухъярусные холмы, так
называемые тепе с площадкой, укрепленные селе-
ния в двух вариантах – поселения с цитаделью или
без нее (Смирнова 1950: 70).
К основным типам добавлены еще остатки от-
дельных зданий, сохранившихся под холмами и на-
зываемые населением «караулхона» (Смирнова
О. И. Смирнова 1950: 70–71). Все три типа памятников О. И. Смир-
16
3. Согдийско-таджикская археологическая экспедиция – СТАЭ (1946–1951 гг.)
нова делит на три хронологические группы: домусульманские, средневеко-

вые и памятники XIX в. – бекские крепости (Смирнова 1950: 71). В 1948 г.
О. И. Смирнова открыла могильник в селении Зосун в низовьях р. Матча
(Смирнова 1953: 184–185), который послужил основным источником в полу-
чении сведений по антропологии населения в древности. Одновременно от-
рядом изучалась система древнего орошения региона, собирались фольклор-
ные и топонимические материалы (Смирнова 1953: 168). О. И. Смирновой
уже на начальном этапе работ были заложены основополагающие исследо-
вания по топонимике, этнологии, ирригациии, нумизматике и др. (Смирнова
1950: 224–231; 1950а: 56–66; 1958: 216–280;1959; 1963; 1971: 90–102; 1981).
О. И. Смирнова является основоположником и крупнейшим исследо-
вателем раннесредневековой согдийской нумизматики. Ее работы зало-
жили основу этой отрасли нумизматики и явились основной базой для
дальнейшего его развития. В итоге исследований среди всех областных
центров конфедерации Согда только в Пенджикенте обнаружен монет-
ный двор. Установлено, что серебряные монеты Согда чеканились по об-
разцам монет, найденных в Пенджикенте (Смирнова 1950: 224–231; 1958:
216–280; 1959; 1963; 1981). О. И. Смирнова проделала колоссальную ра-
боту по отождествлению правителей, имена которых имеются на монетах,
с правителями, известными по письменным источникам. Благодаря этой
работе установлены даты основных монетных типов (Смирнова 1963). Ра-
боты О. И. Смирновой также актуальны в области топонимики Уструша-
ны. Исследовательница тщательно изучала некоторые топонимы Устру-
шаны, особенно районов верховьев Зарафшана (Смирнова 1950б: 56–66;
1953: 189–230). В своих работах она показывает картину исторической то-
пографии местностей Уструшаны, освещает значение топонимов (Смирнова
1971: 90–102). Заметное место в изучении истории Согда занимают работы
исследовательницы, которые посвящены подроб-
ной разработке согдийской нумизматики, а также
переводам как согдийских, так персидских и араб-
ских текстов (Смирнова 1957: 119–134; 1960: 69–
79; 1970а). О. И. Смирнова владела практически
всеми видами источников, именно ей принадлежит
метод комплексного изучения письменного насле-
дия и материалов нумизматики.
А. И. Тереножкин – известный исследователь
археологии Средней Азии. В 1947–1948 гг. толь-
ко он мог своим опытом сложных раскопочных
работ в трудных условиях лессовой почвы руко-
водить первыми раскопами на цитадели древнего
Пенджикента, положив, таким образом, начало
А. И. Тереножкин стационарным раскопкам уникального городища
17
Раздел I
Древний Пенджикент; тогда же была заложена основа полевой методики изу-

чения многослойного памятника (Тереножкин 1950: 94–96). По воле случая
Алексей Иванович открыл первые стенные росписи в древнем Пенджикенте,
а в своей кандидатской диссертации обобщил данные о сложении классового
общества в Согде в ту историческую эпоху и разработал основы археоло-
гической периодизации городища. А. И. Тереножкин, проводивший первые
раскопки в Пенджикенте, определил местонахождение «рабада» – ремеслен-
но-торгового центра города (Тереножкин 1948: 74–77; 1950 а: 81–93).
Особо следует упомянуть научный вклад одного
из крупнейших ученых М. М. Дьяконова – руко-
водителя Кафирниганского отряда, предложивше-
го схему исторического развития Старого Света
(Дьяконов 1950: 147–186), названную эпохой ран-
ней древности в процессе развития культурогенеза
которой нуклеарное положение отводилось Цент-
ральной Азии (Дьяконов 1951: 19–35), актуаль-
ность которой не оспаривается даже современными
научными достижениями. С именем М. М. Дьяко-
нова связаны раскопки начала 1950-х гг. поселе-
ний оседлых земледельцев эпохи железного века
в Бактрии (на территории современного Таджики-
стана) (Выдающиеся ученые Санкт-Петербурга… М. М. Дьяконов
2003: 14).
Также М. М. Дьяконовым для памятников Северной Бактрии предложен
вид археологической систематики, основанной на особенности памятника
Кобадиан. На базе изучения городища Калаимир М. М. Дьяконов разрабо-
тал стратиграфическую колонку памятников Кобадианского оазиса (Кобади-
ан I-V).
При этом основой для датировки послужили находки цилиндроконичес-
ких сосудов и бронзовых наконечников стрел (Дьяконов 1953: 280–281).
М. М. Дьяконов выделил комплексы Кобадиан I-V при гибкой планке да-
тирующих факторов, позволяющих дополнение и лавирование координат
датировок по мере накопления материала, и в дальнейшем эта схема стала
показательной для памятников древних эпох, начиная с ахеменидского и до
позднекушанского времени (Дьяконов 1954 а: 121–140). Эта периодизация до
сих пор сохраняет свое значение. На юге Таджикистана выявлены могильник
Туп-хона, городища Калаи-мир и Кей-Кобадшах, относящиеся к I тыс. до н. э.
(Дьяконов 1951: 19–35; 1956; 1954: 305–334) Археологические экспедиции…
1962: 153). Памятники этого времени были не известны на территории Тад-
жикистана до открытий М. М. Дьяконова.
Исследовались стилевые особенности пенджикентской живописи, сюже-
ты, которые нашли отражение в настенных росписях, а также материальная
18
культура согдийцев на основе настенных росписей (Дьяконов 1954б: 83–159;

1956; 1963: 21–46).
Одним из ярких примеров научной деятельности
исследователей первого поколения является работа
архитектора В. Л. Ворониной. На примере древне-
го городища Пенджикент В. Л. Ворониной удалось
в целом показать самобытность культуры народов
Средней Азии и высокий уровень развития его
архитектуры (Воронина 1959: 84–104). B. Л. Во-
ронина дала общую характеристику пенджи-
кентской архитектуры (Воронина 1957: 113–142),
в частности жилой архитектуры, описала целый
ряд конкретных зданий (Воронина 1950: 189–198)
и предложила идею выделения «жилых секций», В. Л. Воронина
т. е. отдельных жилищ в больших строительных
массивах (Воронина 1953: 106). Она же первой дала представление о наборе
помещений в составе секций: помещение «при входе» (вестибюль), прием-
ный зал, коридор и собственно жилые комнаты, связь между этажами осу-
ществлялась через винтовой пандус (Воронина 1949: 103–109).
Впервые В. Л. Ворониной были обнаружены самые древние (доисламские)
памятники искусства резьбы по дереву – Оббурдонская, Курутская, Фатмев-
ская, Урмитанская колонны, а также Искодарский михраб, свидетельствую-
щие о наличии аграрного культа, водной символики и вошедшие в аналоги
деревянной скульптуры Средней Азии (Воронина 1950а: 210–220). Благодаря
изучению архитектурных деталей и орнамента, которые послужили еще од-
ним источником информации о доисламских верованиях, была получена воз-
можность выделения определяющих черт архитектуры и методов строитель-
ства для территории Средней Азии (Воронина 1959а: 89–138; 1960: 42–55).
В. Л. Воронина отметила присутствие в доисламской символике своего
рода «знаковой системы», уходящей корнями в глубокую древность и отно-
сящейся к миру растений или к миру животных. Эти символы оказались на-
столько стойкими как по времени, так и территориально, что использовались
на обширных землях ислама – вплоть до берегов Атлантики (Воронина 1950:
189–198; 1960: 55–60). Раскопки раннесредневековых дворцов Средней Азии
представлены в ряде отдельных многочисленных статей, посвященнных
раскопкам Пенджикента, дворца в столице Уструшаны – города Бунждиката
(Воронина, Негматов 1975: 51–71; Воронина, 1977).
Неоценимо значение деятельности знаменитого и талантливого учено-
го из когорты основателей археологических исследований Таджикистана –
А. Н. Бернштама, который во многих случаях был ученым-первопроходцем.
Его экспедиции, как правило, работали в тех местах, куда еще не ступала
нога археолога. В 1947–1948 гг. Памиро-Алайская экспедиция, а позднее
19
Раздел I
в 1950–1952 гг. Памиро-Ферганская комплексная

археолого-этнографическая экспедиции под его
руководством проводила работы в Таджикистане.
Были исследованы и раскопаны в основном курга-
ны железного века (Бернштам 1952: 162, 163), как
полагали некоторые исследователи, территории
происхождения эфталитов. Результаты раскопок
позволили А. Н. Бернштаму прийти к важным вы-
водам о природно-географическом и культурно-ис-
торическом разнообразии Восточного и Западного
Памира. Долина Западного Памира была сферой
деятельности оседлого населения, а пустыни Вос-
точного Памира – кочевников-скотоводов. Исходя
А. Н. Бернштам
из этого, А. Н. Бернштам выдвинул гипотезу о ло-
кализации кидаритов и эфталитов на Памире и в Припамирье. К числу памят-
ников эпохи эфталитов на Памире (Верхний Тохаристан) относятся останки
крепостей Рын, Ках-каха, Ямчун, Абрешим-калъа, погребения и могильники
Змутк, Змутк 1-2, Кокнор, Пштут, Навабад, сельская усадьба Патхур, прис-
тань караван-сарая Доркышт, такие культовые сооружения, как храм огня
в Зонге, храм Кафыркала 1-4 и буддийский монастырь Вранг.
Следует отметить, что вышеизложенные взгляды на происхождение эф-
талитов нашли свои отражения в основных работах А. Н. Бернштама, по ре-
зультатам которых он издал обобщающее исследование, посвященное архео-
логическим памятникам Тянь-Шаня и Памира (Бернштам, МИА. 1952. № 26).
Согласно его гипотезе, еще до эфталитов в исследованных областях этни-
ческой подпочвой были ираноязычные племена. Выдвигая оригинальную
теорию происхождения эфталитов из Бадахшана и подчеркивая аморфно-
конгломеративный характер эфталитского объединения, он указал на сложе-
ние двух возможных центров Эфталитского государства: первый – средняя
и нижняя Сырдарья, второй – верхний бассейн Амударьи.
Теория А. Н. Бернштама, посвященная бадахшанскому происхождению
эфталитов, получила свое развернутое обоснование в ряде статей Л. Н. Гу-
милева и в трудах японского востоковеда К. Еноки. Полевые исследо-
вания кочевнических памятников Средней Азии, столь активно начатые
А. Н. Бернштамом во второй половине 1940-х – начале 1950-х гг., были пре-
кращены в связи с его болезнью и безвременной кончиной, последовавшей
в 1956 г. После смерти этого талантливого ученого его дело, обозначен-
ное как памироведение, продолжили его последователи Б. А. Литвинский,
В. А. Ранов, М. А. Бубнова, А. Д. Бабаев, В. А. Жуков.
Первые антропологические исследования на территории Таджикистана
были осуществлены доктором медицинских наук, профессором В. В. Гинз-
бургом в составе СТАЭ. Его научные труды посвящены методам расового
20
анализа, соотношения расы и конституции челове-

ка. Он является одним из основоположников этни-
ческой антропологии в СССР. Им изучен огромный
антропологический материал Поволжья и Подонья,
включая скелетные останки людей от эпохи энео-
лита до современности (Гинзбург 1967). Рассматри-
вая на этой базе этногенез народов Средней Азии,
он приходит к выводу о том, что широко распрост-
раненный в настоящее время антропологический
тип среднеазиатского междуречья складывался на
основе андроновского и средиземноморского ти-
пов (Гинзбург 1959). Ученый также обосновал ме-
тисное происхождение южносибирского антропо-
логического типа (Гинзбург 1950: 83–96). В. В. Гинзбург
Первые антропологические исследования архео-
логического материала в Таджикистане осуществлены В. В. Гинзбургом по
погребениям Тупхона Гиссарского района (Гинзбург 1947; 1950; 1953) в сос-
таве Гиссарского археологического отряда. В. В. Гинзбург, издавший резуль-
таты своих работ отдельной книгой, среди горных таджиков определил и вы-
делил типы, содержащие данные о локальных вариациях антропологических
признаков (Гинзбург 1936: 59–77; 1937; 1949). Первые антропологические
материалы к проблеме этногенеза Бактрии (Гинзбург 1950: 241–250), Согда
(Гинзбург 1953: 157–168), таджиков (Гинзбург 1956: 45–48) и народов Сред-
ней Азии (Гинзбург 1959; 1967; Гинзбург, Трофимова 1972) также собраны
В. В. Гинзбургом.
Антропологический материал окрестностей древнего Пенджикента был
исследован В. В. Гинзбургом по материалам курганного могильника Саур-
сай (15 курганов), могильника в урочище Мушхона (4 кургана), погребения
в Зосуне (10 погребений), остеологических материалов оссуариев, хумных
захоронений и черепа из наосов пригорода древнего Пенджикента, черепа
из оссуария урочища Обхурак, погребения Батуртеппа, курганов Мингдоны
(Гинзбург 1958: 281–289). По его мнению, антропологический тип у всех ма-
териалов европеоидный, средиземноморский. Антропологический материал
принадлежит непосредственным потомкам более древнего населения, кото-
рое было родственно населению Передней Азии и юга Средней Азии (Гинз-
бург 1958: 281–289). Наряду с антропометрией и антропоскопией, определен-
ное место в его программах антропологических экспедиций занимал и сбор
данных по физиологической антропологии. В. В. Гинзбург собрал неболь-
шие, но очень выразительные данные по вариациям системы АВО у горных
таджиков, которые и сейчас служат примером резких различий по мономер-
ным признакам между близкими селениями в условиях изоляции (Гинзбург
1934; 1936. с. 59–77) было изучено кровяное давление у горных таджиков
21
Раздел I
(Гинзбург 1936). По археологическим материалам составлена антропологи-

ческая характеристика саков Памира (Гинзбург 1960: 26–39). Им были изда-
ны также материалы Н. В. Богоявленского, собранные в 1898 и 1901 гг. на
Памире (Гинзбург 1936а).
Основоположником исследований каменного
века в Таджикистане по праву назван метр науч-
ных изысканий самого древнейшего периода исто-
рии человечества А. П. Окладников. В Северном
Таджикистане благодаря его исследованиям был
открыт факт существования памятников каменно-
го века в Средней Азии. На основе изучения ар-
хеологических материалов выделен Кайраккум-
ский палеолит (Литвинский, Окладников, Ранов
1962: 29–88), к сожалению, до сегодняшнего дня
забытый и не привлекающийся к рассмотрению
в единстве систем мировых культур. В Южном
Таджикистане основным достижением исследо-
ваний А. П. Окладникова по праву признано от-
крытие многочисленных пунктов своеобразной
А. П. Окладников неолитической культуры, получившей название
гиссарской, в том числе таких крупных гиссарских
поселений, как Туткаул и Сайёд. Найдены были также изолированные ору-
дия верхнепалеолитического времени и обработанные гальки, напоминаю-
щие орудия древнего соана (Окладников 1958: 11–72). Разведывательные
работы, проведенные в середине и конце 50-х годов, значительно расширили
ареал распространения памятников гиссарской культуры. Поисковые рабо-
ты на территории Дангаринского района и в бассейнах рек Кизыл-су (Сур-
хоб), Ях-су, проведенные А. П. Окладниковым, В. А. Рановым и Э. А. Юр-
кевичем выявили как остатки многочисленных временных стоянок, таких,
как Санги-Угур, Танга-Товти, Кизилджар, Калкот, Худжарки (Дашти мазар),
Гиджовак, Оби Осиё, так и долговременных поселений – Туткаул, Сайёд,
Куй-Бульен (Окладников 1959, 176–181; 1959а: 15–21). Центральным объек-
том исследований становится поселение Куй-Бульен, которое (первое из
всех найденных неолитических памятников) подвергается систематическим
раскопкам в 1957–1959 гг. (Окладников 1958а: 5–20; 1961: 5–11; 1961а: 4–9).
К окончанию исследований А. П. Окладникова в Таджикистане было зафик-
сировано свыше 130 памятников каменного века (Окладников 1958: 68–69).
Академик А. П. Окладников в 1961 г., покинув Санкт-Петербург, основал
свою новосибирскую археологическую школу.
Научное освещение наскальных изображений на территории Таджи-
кистана началось также в период деятельности ТАЭ. Среди работ ученых,
посвященных непосредственно наскальным изображениям Таджикистана,
22
выделяются работы А. Н. Дальского, А. М. Мандельштама, А. Е. Маджи.

Исследования по выявлению и изучению петроглифов в Верховьях долины
реки Зарафшан начались в конце 30-х – начале 40-х гг. XX века. В Пенджи-
кентском районе во время своих краеведческих экскурсий научный сотруд-
ник Пенджикентского музея – краевед И. Ф. Ломаев в 1939–1940 гг. в бас-
сейне p. Магиан-дарьи открыл группу наскальных изображений и надписей
и собрал сведения о других местонахождениях наскальных изображений по
Магиан-дарье.
Одним из первых археологов, открывших несколько пунктов петроглифов
в районе Пенджикента, является А. Н. Дальский. В 1947 году на территории
Фанских Гор (северные разветвления Зарафшанского хребта) им было выяв-
лено и обследовано скопление петроглифов Нови Гуристон, Шинг, Вагаштон,
Мосариф, Кулоли, Некнот, и Гурбик. А. Н. Дальский выявил 34 пункта пет-
роглифов только в Пенджикентском районе. Наиболее интересные петрогли-
фы зафиксированы в Сойи Гурбик на р. Кштут, а также по долине р. Шинг,
у поселка Вагаштон и в Сойи Мосариф. Рисунки выполнены на скалах и от-
дельных крупных камнях как в долинах указанных выше притоков р. Зараф-
шан, так и в боковых ущельях. Значительное количество пунктов с наскаль-
ными рисунками обнаружено в районе Айни (Дальский 1949: 183–197; 1950:
232–240). А. Н. Дальский датировал петроглифы сая Вагаштон эпохой неоли-
та. В 1953 году при разведывательных исследованиях А. М. Мандельштама
выше по течению реки Зарафшан, в районе Айни был, открыт ряд пунктов
скоплений петроглифов.
В 1949 г. по инициативе А. Ю. Якубовского был создан специальный
Уструшанский отряд (О. И. Смирнова, А. М. Мандельштам, Н. Негматов) для
предварительного изучения археологических памятников Северного Таджи-
кистана – зоны от берегов Сырдарьи до склонов Туркестанского хребта.
В этом же году специально для изучения мав-
золея Мухаммада Башоро, уникального памятни-
ка среднеазиатского зодчества, А. Ю. Якубовским
был приглашен кандидат архитектуры Л. С. Бре-
таницкий. Архитектурные обмеры и проведен-
ное научно-архитектурное описание и эпиграфика
Л. С. Бретаницкого легли в основу нового на-
правления исследований исторической науки как
археология архитектуры (Якубовский 1950: 46–48;
Беленицкий 1958: 9; Бретаницкий 1958, 325–357).
Таким образом, открытия и результаты ра-
бот первого, основного состава Согдийско-Тад-
жикской археологической экспедиции позволи-
ли наметить концептуально новые направления
молодой археологической науки Таджикистана. Л. С. Бретаницкий
23
Раздел I
А. Ю. Якубовскому принадлежит первенство сложения археологии, культу-

рологии, согдологии и др. направлений. О. И. Смирновой – историческая
топография, согдийская нумизматика, ирригация согдийцев; А. И. Теренож-
кину – полевая археология, первые раскопки Пенджикента, открытие настен-
ных росписей; М М. Дьяконову – согдийское искусство, археология Бактрии,
периодизация археологических памятников ахеменидов и кушан; А. М. Бе-
леницкому – религия Согда, урбанизация в средневековье; В. Л. Ворониной –
архитектура и градостроительство средневековья, согдийская школа резьбы
по дереву, А. П. Окладникову – археология каменного века, Кайраккумский
палеолит, Гиссарская культура неолита; В. В. Гинзбургу – антропология,
антропологический состав населения Согда; А. Н. Дальскому – хронологичес-
кая систематизация петроглифов; А. Н. Бернштаму – археология железного
века и эфталитов, археология Памира; Л. С. Бретаницкому – зодчество и ар-
хеология архитектуры.
ПРОЦЕСС РАБОТЫ
А. Ю. Якубовский
24
А. И. Тереножкин перед началом раскопок на городище Пенджикент
А. П. Окладников и В. А. Ранов. Кайраккумская зона затопления
25
Раздел I
Работа реставраторов,
Пенджикент, 1969 г.
А. Ю. Якубовский и
А. И. Тереножкин с по-
сетителями на раскоп-
ках Пенджикента
Участники экспеди-
ции раскопок могилы
Абу Абдулло Рудаки
в Панджруде в 1956 г.
На фото (справа нале-
во): Файзулло Ходжиев
(председатель сельско-
го совета), В. А. Ранов,
М. М. Герасимов, Рад-
жаб Амонов (писатель),
Р. Махмудов (краевед),
водители экспедици
26
4. Таджикская археологическая экспедиция – ТАЭ
(1951–1971 гг.)
4.1. Последователи и учителя

Перешедшие за рамки одного района исследования привели к реструк-
туризации экспедиции. В 1951 г. она получает название Таджикская архео-
логическая экспедиция (ТАЭ) и призвана расширить хронологические
и географические рамки работ исследований и экспедиций. Большую по-
мощь в организации ТАЭ оказал Б. Г. Гафуров. Именно с именем Б. Г. Га-
фурова связано создание в составе АН Таджикской ССР Института истории,
археологии и этнографии, а внутри Института – сектора археологии и нумиз-
матики с Б. А. Литвинским и Е. А. Давидович во главе. Именно в тесном кон-
такте с ТАЭ начинает работать созданный в 1951 г. сектор археологии и ну-
мизматики. Через два года из семи отрядов, насчитывающихся в экспедиции
уже пять, возглавляют сотрудники сектора археологии (Литвинский 1954:
31). Это первое поколение отечественных археологов, которых представ-
ляли Б. А. Литвинский, Е. А. Давидович, Н. Н. Негматов (1953 г.), В. А. Ра-
нов (1954 г.), Б. И. Маршак (1954 г.), Э. Г. Гулямова (1954 г.), Т. И. Зеймаль
(1954 г.), Е. Д. Салтовская (1955 г.), Т. П. Кияткина (1955 г.) в тесном сотруд-
ничестве с археологами Москвы и Ленинграда (Б. Я. Ставиский, А. М. Ман-
дельштам, О. Г. Большаков, И. Б. Бентович, В. И. Распопова и др.)
В ТАЭ продолжены планомерные исследования
древнего городища Пенджикент, которые с 1954 г.
возглавил А. М. Беленицкий. «Лучшим археоло-
гом среди востоковедов и лучшим востоковедом
среди археологов» считали А. М. Беленицкого в на-
учном мире. Благодаря его неутомимой деятельнос-
ти мировая археологическая наука познакомилась
с замечательными памятниками изобразительного
искусства, архитектуры, материальной культуры
согдийского города раннесредневекового време-
ни. Он является автором фундаментальных трудов:
«Монументальное искусство Пенджикента» (Бе-
леницкий 1973), «Средневековый город Средней
Азии» (Беленицкий, Большаков, Бентович 1973)
А. М. Беленицкий
По инициативе А. М. Беленицкого были проведе-
ны сложные работы по съемке инструментального топографического плана
городища и составлена картотека всех индивидуальных находок с их фото-
графиями или рисунками (Беленицкий 1959а: 87–114). Также по его иници-
ативе была создана Пенджикентская археологическая база, первое научное
учреждение, которое позволило вести стационарные раскопки, камеральные
27
Раздел I
работы и силами сотрудников базы начать планомерное изучение ряда па-

мятников Пенджикентского района (Беленицкий 1956: 3–32; 1959б: 197–204).
Изучение искусства Пенджикента А. М. Беленицкий вел параллельно с ис-
следованиям письменных источников. К успешной разработке таких сюже-
тов относится открытие «Рустамиады» в пенджикентской живописи (Беле-
ницкий 1960: 39–46; 1962: 14–28). Две линии преемственности отмечены
А. М. Беленицким в сфере традиционных сюжетов. Первая прослеживается
в каноническом буддийском искусстве, в котором строго соблюдается выра-
ботанная культовая иконография. Вторая линия преемственности намечается
между «светским» искусством средневековья и кушанским «династическим»
искусством (Беленицкий 1973). Очень интересен подход А. М. Беленицкого
к проблемам истории религии, который показал, что в религии Согда было
много не зороастрийских элементов (Беленицкий 1973). Достижением еще
одного направления исследований А. М. Беленицкого является составление
обобщенной картины согдийского города, каким он стал ко времени арабско-
го завоевания (Беленицкий 1977: 105–157).
Под его руководством полевые изыскания в Пенджикенте проводили
Б. И. Маршак, О. Г. Большаков, И. Б. Бентович и В. И. Распопова. За многие
годы работ в Пенджикенте были расчищены улицы, ремесленные мастерские,
торговые помещения и домовладения, многие из которых имели парадные
залы со стенами, украшенными многоярусными сюжетными росписями (Бе-
леницкий 1962: 14–28; 1973). Обилие археологических находок, полученных
при раскопках Пенджикента (включая монеты и фрагменты керамики с над-
писями на согдийском и арабском языках) позволило приступить к углублен-
ному изучению структуры раннесредневекового города Средней Азии доа-
рабского времени и самобытной культуры его населения (Беленицкий 1958а:
104–154; 1959: 195–217).
О. Г. Большаков провел широкие исследования жилого квартала горо-
дища древнего Пенджикента. Этапом в изучении жилища древнего города
явилась его статья «Отчет о раскопах северо-вос-
точной части объекта III (комплексы I и II, раскоп-
ки 1952–1956 гг.)» (Большаков 1964: 88–120).
В ней впервые дается описание методики раско-
пок отдельных помещений и фиксации материала.
О. Г. Большаков восстановил историю двух пенд-
жикентских домов.
Тщательные наблюдения за стратиграфией и
перестройкой этих домов позволили ему впервые
предложить дробную периодизацию для слоев
VIII в., выделив горизонты 1-й четверти, середины
и 3-й четверти VIII в. В своем первом исследовании
О. Г. Большаков О. Г. Большаков определяет количество населе-
28
4. Таджикская археологическая экспедиция – ТАЭ (1951–1971 гг.)
ния Пенжикента в период его расцвета в пределах 2 600 человек (Белениц-

кий, Бентович, Большаков 1973: 259–260), в последующих исследованиях
он приводит данные в 4 545 человек (Большаков, Негматов 1959: 155–193).
Этот показатель был получен в результате анализа данных, в ходе археоло-
гических исследований основных жилых районов города, рабада, сравнения
размера административных сооружений и плотности населения в различных
частях города. Б. Я. Ставиский, О. Г. Большаков и Е. И. Мончадская, изучив
погребальный обряд жителей Пенджикента, констатировали, что местные
огнепоклонники хранили кости покойника в наусах, положив начало иссле-
дованию религиозных представлений согдийского общества (Ставиский,
Большаков, Мончадская 1953: 64–980). Раскопки наусов Пенджикента, про-
веденные О. Г. Большаковым, до сегодняшнего дня служат эталонно датиру-
ющими для всех раннесредневековых материалов.
Первая классификация керамического материа-
ла связана с публикациями И. Б. Бентович (Бен-
тович 1953: 133–145), в которых рассматривается
богатый материал керамики VII–VIII вв. городи-
ща Пенджикент, по времени, предшествующему
арабскому завоеванию (Бентович 1953: 133). Она
подразделила пенджикентскую керамику на две
группы: сосуды лепные, домашнего производства
и образцы, созданные на ножном гончарном круге.
(Бентович, 1953: 145). Автор указывает на возрас-
тание ремесленного производства к VI в. в центре
Панчского владения. Общая характеристика ке-
рамических изделий приводится в другой статье И. Б. Бентович
И. Б. Бентович «Керамика верхнего слоя Пенджи-
кента (VII–VIII вв.)» (Бентович 1964: 265–298).
С именем И. Б. Бентович связано еще одно новое направление исследова-
ний в археологической науке – раннесредневековый этап развития текстиль-
ного ремесла в Древнем Таджикистане, которому посвящен ряд статей (Бен-
тович 1958: 358–383; 1969: 196–198). Подробно рассматривается коллекция
камчатных тканей с горы Муг (Беленицкий, Бентович, Лившиц 1964: 108–119;
Бентович 1958а: 56–69). Установлено, что в Зарафшанской долине выраба-
тывали различные по технологии и видам орнаментации хлопчатобумажные
ткани, имевшие распространение во всем регионе и за его пределами (Бенто-
вич, Гаврилова 1972: 31–37). Большой известностью пользовались ткани под
названием «занданечи» (Беленицкий, Бентович 1961: 66–68). В VI–IX вв. их
делали из шелка сложноузорным переплетением, а к Х в. стали ткать из хлоп-
ка, но они по прежнему ценились не менее, чем шелковые (Бентович 1969).
Работы И. Б. Бентович, посвящены специальному изучению исторической
одежды по данным настенной живописи археологических памятников Сред-
29
Раздел I
ней Азии (Бентович 1960: 196–212). Исследования И. Б. Бентович показали,

что в Тохаристане и Согде в период раннего средневековья использовались
сходные комплексы одежды. В них входили верхние туникообразные рас-
пашные (накидка, халат) и нераспашные (рубаха) одежды, плащи-накидки,
платья, штаны, обувь, головные уборы. В Согде были халаты-накидки двух
типов: с двусторонними отворотами и без них, с глубоким выемом на груди.
Для Пенджикента и Калаи-Кахкаха (Бунджикат) характерны накидки с дву-
сторонними отворотами из другой ткани (Бентович, 1960: 196–212; 1969:
196–199).
А. М. Мандельштам, работавший в отряде
О. И. Смирновой в составе ТАЭ в районе Верхнего
Зарафшана, продолжил в 1953 и 1955 гг. развед-
ку и раскопки могильника Зосун, в котором были
открыты захоронения домусульманского и ранне-
мусульманского времени. Тогда же был поставлен
вопрос о сходстве одной из могил с античными па-
мятниками. А. М. Мандельштам исследовал посе-
ление Батуртепе VI–XII вв. (Мандельштам 1954:
31–37; 1956: 57–59).
В 1955–1959 гг. также отряд А. М. Мандель-
штама открыл в Бешкентской долине погребения А. М. Мандельштам
скотоводов эпохи бронзы, относящиеся к новой
археологической культуре, названной Бешкентской (ранний Тулхарский мо-
гильник). В этой же долине ученый раскопал могильники кочевников, оби-
тавших в Северной Бактрии в конце II в. до н. э. – II в. н. э. По его мнению,
эти кладбища оставлены племенами, которые разгромили Греко-Бактрию и
участвовали в создании Кушанского государства (Мандельштам 1968: 138).
Результаты изучения этих памятников, сразу ставших эталонными, опуб-
ликованы в трех монографиях: «Кочевники на пути в Индию» (Мандельштам
1966), «Памятники эпохи бронзы в Южном Таджикистане» (Мандельштам
1968), «Памятники кочевников кушанского времени в Северной Бактрии»
(Мандельштам 1975). Он одним из первых начал исследование культуры ко-
чевых племен, которые обосновались в северной Бактрии во II-I вв. до н. э.
Племена, которые оставили могильники Тулхар, Аруктау и другие, впослед-
ствии сыграли определяющую роль в создании Кушанского государства.
А. М. Мандельштам при выборе объектов изучения эпохи раннего железа
на юге Таджикистана концептуально руководствовался нововведенным для
того времени методом, основанным на базе свидетельств письменных источ-
ников, интерпретируя обобщения с данными археологии.
Его раскопки курганных могильников в Бешкентской долине Таджикиста-
на позволили выделить эталонный комплекс культуры ранних кочевников,
который также был открыт впервые (Мандельштам 1968).
30
В исторической науке впервые проблема сложения таджикского народа

подробно исследована именно А. М. Мандельштамом, который считал хио-
нитов-эфталитов первым по времени дополнительным этническим компо-
нентом, включившимся в процесс сложения таджикской народности. Он,
признавая ираноязычность и оседлый образ жизни эфталитов, тем не менее
считает их дополнительным, а не основным этническим компонентом буду-
щего народа, каковым он полагает бактрийцев и согдийцев (Мандельштам
1954а: 61–68).
Касаясь вопроса роли эфталитов в сложении таджикского народа, сле-
дует подчеркнуть, что Б. Г. Гафуров в своем первом обобщающем труде,
освещающем историю таджиков, кратко рассматривал проблему сложе-
ния таджикского народа опираясь в основном на результаты исследования
А. М. Мандельштама.
Заметный вклад внес А. М. Мандельштам и в изучение среднеазиатской
истории на основе письменных источников. Следует назвать прежде все-
го монографию «Материалы по историко-географическому обзору Памира
и припамирских областей (с древнейших времен до X века н. э.)», пред-
ставляющую исчерпывающий свод сведений разнородных письменных
источников и одновременно полноценный очерк истории региона (Ман-
дельштам 1957).
Б. А. Литвинский, первый заведующий отде-
ла археологии и нумизматики, который занимал-
ся всеми этапами археологической периодизации
Средней Азии, исключая лишь каменный век и ну-
мизматику. Именно Б. А. Литвинскому принад-
лежат структуралистские методы, впервые при-
мененные в Средней Азии при анализе древней
религии, широко использована семиотическая ме-
тодика и другие новации в археологии (Каримова
2013: 10–31).
Исследования в 1954–1956 гг. Б. А. Литвинским
древних стоянок и могильников в Кайраккумах по-
ложили начало исследованиям памятников эпох
Б. А. Литвинский бронзы и раннего железа. Здесь получены первые
свидетельства миграции легендарных «ариев» из
северных степей в Среднюю Азию. Кайраккумские материалы создали прек-
расную возможность для изучения истории индоиранских племен эпохи
бронзы непосредственно в Таджикистане. Результатом стало описание новой,
до того времени неизвестной культуры эпохи бронзы названной кайраккум-
ской (Литвинский 1966: 89–300). На основании материалов этих памятников
Б. А. Литвинский впервые обратился к проблеме распространения носителей
индоевропейских языков в Средней Азии – важной научной проблеме, над
31
Раздел I
решением которой он работал в дальнейшем многие десятилетия. Исследова-

ние могильников эпохи бронзы, расположенных в низовьях рек Вахш, Пяндж
и Кызылсу, позволили Б. А. Литвинскиму выделить новый тип культуры, на-
званной им вахшской (Литвинский 1964: 158; 1967: 126–127).
Другим основополагаюшим направлением его научной деятельности по
праву называют изучение истории археологии Таджикистана. Академиком
Б. А. Литвинским написана не одна публикация, посвященная этой проблеме
(Литвинский 1954; 1967), и, кроме того, заложена традиция написания экс-
курса в историю изучения любой проблемы, рассматриваемой в публикациях.
Б. А. Литвинский внес огромный вклад в развитие различных направлений
таджикской археологии. Зачастую начатые им исследования становились
определяющими для дальнейших научных программ (Каримова 2013: 10–31).
Под его началом в Таджикистане сформировалась целая плеяда исследовате-
лей Средней Азии. Без преувеличения можно сказать, что за 20 лет работы
в республике Борис Анатольевич стал основателем признанной археологи-
ческой школы в Таджикистане. Исследования, проводившиеся Б. А. Литвин-
ским и сотрудниками сектора археологии, предоставили возможность напи-
сания целостной древнейшей, древней и средневековой истории не только
Таджикистана, но и Средней Азии.
Б. А. Литвинский является основоположником нового направления нау-
ки – это археологическое источниковедение среднеазиатской археологии.
Им разработана периодизация древних городов. Исследования памятников
буддизма положило начало буддологии в Таджикистане.
История, археология и нумизматика Централь-
ной Азии значительно пополнились благода-
ря исследованиям Е. А. Давидович по истории,
нумизматике, источниковедению, археологии
VIII–XVIII вв. Ею разрабатывались инновацион-
ные направления внутри исследуемых проблем.
Удалось не только установить, но и выработать
новые методологические подходы к изучению
нумизматического источника. Например, по моне-
там Шейбанидов раскрыть особенности денежного
обращения в этом государстве на протяжении всего
его существования. Е. А. Давидович также уделяла
внимание и согдийской нумизматике. В одной из
первых своих статей о монетных находках в Тад- Е. А. Давидович
жикистане в 1953 г. она поместила составленный
О. И. Смирновой список согдийских монет, найденных в этом году на горо-
дище Пенджикент (Давидович 1953). В монографии о кладах Таджикистана
(Давидович 1979) она поместила описание уже 10 кладов согдийских бронзо-
вых монет VII – первой половины VIII вв, найденных на городище Пенджи-
32
кент, тем самым была предпринята попытка определения системы денежного

оборота в Центральной Азии.
Е. А. Давидович создала новое направление в таджикской науке и свою
школу исследований проблем нумизматики по археологическим и историчес-
ким источникам. Установлено, что в эпоху тимуридов и в начале правления
шейбанидов развитие товарно-денежных отношений в Средней Азии в сфере
медного обращения достигает своего пика. При тимуридах высокое развитие
получала не только экономика, но и другие сферы духовной и материальной
культуры, что косвенно тоже споособствовало подъему товарно-денежных
отношений (Давидович 1954). Е. А. Давидович внесла весомый вклад в кара-
ханидскую нумизматику. На ее счету десятки публикаций и работ, так или
иначе затрагивающих караханидскую тематику. В качестве классического
примера можно привести фундаментальную статью о Ширабадском кладе
(Давидович 1970: 73–97), в которой осуществлено полное источниковедчес-
кое и историческое исследование монетного комплекса 2-й четверти XI в.
Пример скрупулезной, поистине ювелирной источниковедческой работы над
нумизматическим материалом являет собой обширная ее статья 1978 г. о ран-
некараханидских монетах с упоминанием дихканов Илака (Давидович 1979;
1983). В целом и эта и другие караханидоведческие штудии Е. А. Давидович
представляются образцовыми. Креологический диапазон их очень широк –
от рубежа X–ХI до нач. ХШ в., т. е. почти весь караханидский нумизмати-
ческий материал. (Давидович 1964). Не осталась без исследования денежная
тематика сложения Саманидской династии – первого государства таджиков
(Давидович 1954: 69–117). Выявлены проведенные три денежные реформы,
подтвержденные письменными документами XVI в. Рассмотрены принципы
и практика денежного обращения, формы эксплуатации монетных регалий,
выделены монеты иноземного происхождения по составу монетной массы
и проводимая политика в отношении веса монет, их проб и масштаба цен.
Указано влияние удельной системы на денежное обращение в целом. Все эти
исследования и еще серия трудов, написанных на основании нумизматичес-
ких и письменных источников, вывели Е. А. Давидович в число мировых
лидеров в этой области.
С 1955 г. в составе различных отрядов ТАЭ организуются отдельные груп-
пы по изучению каменного века под руководством В. А. Ранова, работы ко-
торых ежегодно дополняли исследования основного отряда.
В. А. Ранов является основателем собственной школы археологического
изучения памятников каменного века Таджикистана. Находясь на посту заве-
дующего отделом археологии он вывел изучение памятников каменного века
Таджикистана в разряд эталонных, определяющих хронологические рамки
классификации первобытных культур Центральной Азии. Исключительно
важными были открытия В. А. Ранова и его коллег в области палеолитоведе-
ния. Было исследовано полтора десятка памятников, охватывающих период
33
Раздел I
от нижнего палеолита до неолита. Верхнепалеоли-

тическая стоянка Шугноу позволила установить
закономерности эволюции одного из вариантов
верхнепалеолитических индустрий. Исследова-
ния В. А. Ранова на стоянках Ошхона, Оби-Киик,
Туткаул, Кангурт-турт значительно расширили
представления о характере мезолита и неолита на
территории Таджикистана. Открыта и выделена им
гиссарская неолитическая культура.
В. А. Ранову принадлежит обоснованная пери-
одизация наскальных изображений Памира, раз-
работанная на основе детальных полевых иссле-
дований двух крупных скоплений петроглифов на
В. А. Ранов территории Горного Бадахшана: Лянгара и Вы-
бистдары. Им же были открыты очень редкие для
Средней Азии монохромные росписи в гроте Шахты, относящиеся к мезо-
литу.
Важный вклад в изучение археологии каменного века Средней Азии пред-
ставляет собой периодизация памятников каменного века (Ранов, Додонов
1988), созданная Вадимом Александровичем совместно с его коллегами и со-
ратниками (Ranov 1991; Ранов 1992).
Он отмечал, что Таджикистан находится на стыке двух больших палеоли-
тических провинций, где индустрии каменного века впитали в себя особен-
ности двух больших регионов. Из этих регионов появились соответственно
памятники двух типов. Памятники одного типа (группа А) соответствуют
индустриям ближневосточного типа, памятники другого (группа Б) – вари-
антам палеолита Юго-Восточной Азии. Эта гипотеза, обнаруживающая свя-
зи с теорией Х. Мовиуса, была выдвинута В. А. Рановым 40 лет тому назад.
Однако она не потеряла своего значения и до сих пор, о чем свидетельству-
ет в последнее время ее широкое использование исследователями из мно-
гиx стран. Отголоски этого влияния можно проследить в совместной работе
Г. П. Григорьева и В. А. Ранова о так называемом постмустье (Григорьев, Ра-
нов 1973).
В дальнейшем под влиянием работ Ф. Борда и его последователей
В. А. Ранов приходит к выводу, что «леваллуа-мустьерская группа не яв-
ляется такой однородной, как это казалось до сих пор» (Ранов, Несмеянов
1973: 21). Отталкиваясь от этого важного положения, он выделил на терри-
тории Средней Азии ряд технических вариантов, или фаций мустье: леваллу-
азское (Джар-Кутан, Ходжакент, Оби-Рахмат), леваллуа-мустьерское (Кай-
рак-Кумы, Тоссор, Худжи, Капчигай, Ферганские стоянки); горное мустье
(Тешик-Таш, Огзи-Кичик, Кутурбулак, Семиганч), и мустьеро-соанское (Ка-
ра-Бура, Ак-Джар, Кухи-Пиез) (Ранов 1968; Ранов, Несмеянов 1973: 23–25).
34
Кроме того, учитывая новые данные по палеолиту Узбекистана, ученый выд-

винул также и гипотезу о возможности выделения зубчатого мустье.
Значительный интерес вызывают теоретические разработки В. А. Рано-
ва по проблемам леваллуа, представленные в статье «Парадокс леваллуа»
(Ранов 1989). В последующем предложенное им дробное деление мустье
и верхнего палеолита на локальные фации было полностью подтверждено не
только раскопками в Таджикистане, но и проведенной проверкой этой гипо-
тезы с помощью методов математической статистики (Холюшкин, Ростовцев
1997а: 3–6; 1997б: 16–19).
Важный вклад В. А. Ранов внес и в разрешение проблем существования
разнокультурных памятников эпохи мезолита. Для автохтонных памятников
этой эпохи, в которых отсутствуют геометрические микролиты, он предло-
жил альтернативный термин «эпипалеолит». Исходя из этого, он связал про-
исхождение памятников Средней Азии, в которых представлена эта катего-
рия артефактов, с Ближним Востоком (Ранов 1988; Ранов, Каримова 2005).
Б. Я. Ставиский с первых лет раскопок зани-
мался изучением жилищ древнего Пенджикента.
В южной части городища на объекте V им раско-
пано одно жилище и части еще двух домов. При
публикации отчета о этих раскопках Б. Я. Ставис-
кий (Ставиский 1953: 59–63) ставит целью опреде-
лить назначение отдельных помещений. На объек-
те VI в. восточной части древнего Пенджикента
Б. Я. Стависким была изучена часть строитель-
ного массива, где было исследовано восемь жи-
лищ. В 1951 году независимо от B. Л. Ворониной
Б. Я. Ставиский пришел к выводу, что объекты III
и VI «представляют собой кварталы, состоящие из
отдельных жилых комплексов, секций или ячеек,
Б. Я. Ставиский
т. е. своеобразных «квартир», населенных семьями
городской знати» (Ставиский 1964: 164), положив тем самым начало выяв-
лению социальности в структуре строительства.
Б. Я. Ставиский, работая в составе Согдийской экспедиции, сосредоточил
внимание на античных и раннесредневековых памятниках долины Магиана.
Этой группой были произведены раскопки крепостей Калаи Муг на Магиа-
не в 1957 и 1958 гг. и Калаи Нофин около Падруда (1958, 1959, 1961 гг.),
которые дали новые материалы по истории культуры долины с III по XII вв.
(Ставиский 1959: 65–81; 1961 а: 57–60; 1961 б: 101–112; 1961 в: 101–107).
Большое значение имело исследование античного могильника Суджина
Е. В. Зеймалем (Зеймаль 1958) и затем Б. Я. Стависким. В верховьях Зерав-
шана Б. Я. Ставиский продолжил изучение античного горизонта могильника
Зосун. Оба могильника датированы им первыми веками н. э.
35
Раздел I
Раскопки Магианской группы, а до их начала изучение кухистанской

керамики, проводившиеся Б. И. Маршаком по находкам О. И. Смирновой,
дали возможность Б. Я. Ставискому произвести первоначальную класси-
фикацию археологических памятников Верхнего Зарафшана (Ставиский
1961а: 43). До 1964 г. Б. Я. Ставиский занимался вопросами и проблема-
ми изучения материальной и духовной культуры населения горных райо-
нов. Проводя раскопки на VI объекте городища Пенджикент, определенном
как жилой комплекс пенджикентской знати и на котором были найдены
самые хорошо сохранившиеся живописные эпические предания согдийцев,
раскапывая в пригороде некрополь, ученый отмечает важность изучения
археологических памятников Верхнего Зарафшана для истории всего ре-
гиона, обозначив необходимость проведения специальных поисково-раз-
ведовательных исследований горной части древнего Согда. Самым ранним
из выделенных к началу 1960-х годов археологических памятников осед-
ло-земледельческой культуры Кухистана Б. Я. Ставиский называл керами-
ку «кушанского» периода II–I вв. до нашей эры – I–III вв. н. э. Это были
в основном фрагменты тонкостенной керамики с красным и темно-коричне-
вым ангобом, украшенной часто полосчатым лощением. Подобная керамика
встречена на более чем 10 памятниках верховьев Зарафшана: Калаи Муг на
Магиане, Калаи Нофин, Суджинский могильник и других (Ставиский 1959:
66, 71, 79; 1961б: 105; 1961в: 106; 1964: 127–130). Этими исследованиями
Б. Я. Ставиский открыл до этого не известный кушанский период в исто-
рии Согда и определил основополагающее значение исследования кера-
мики как источника материальной жизнедеятельности населения. Иссле-
дование истории Великих Кушан продолжено в фундаментальном труде
Б. Я. Ставиского (Ставиский 1977), в котором обобщены материалы изу-
чения истории Бактрии кушанского периода (I–IV вв. н. э.). Основное вни-
мание обращено на анализ данных археологии, которые выявляют пробе-
лы в сведениях источников и по которым сделаны важнейшие заключения
относительно социальной, политической и культурной истории Кушанской
Бактрии.
Впервые в науке Б. Я. Стависким дан всесторонний научный анализ ас-
суарных захоронений (Ставиский, Большаков, Мончадская 1953: 64–98). На
основе археологических, авестийских, а также арабо-персидских источников
Б. Я. Ставиский исследовал похоронные обычаи и обряды домусульманского
Согда. Отдельным фундаментальным исследованием стало изучение сред-
неазиатского буддизма и кушанской проблемы (Ставиский 1974). Книга ох-
ватывает период с VI–V вв. до н. э. по конец VII – начало VIII в. н. э. Автор
выявляет самобытность искусства областей древней Средней Азии, связь
с искусством древних восточных цивилизаций, скифов, соприкосновение
с традициями античной художественной культуры, буддийской культурой
Древней Индии (Ставиский, 1957; 1998).
36
С 1954 по 1957 гг. Э. Гулямова участвовала в

работе археологических отрядов по изучению ка-
менного и бронзового веков в Кайраккумах, мо-
гильников IV в. до н. э. – VI в. н. э. (Тулхар и др.),
античных поселений I–II вв. н. э. в Шахринау
(Гулямова 1975: 250–252), крепости Калаи Боло
в Исфаре. Основной темой её исследовательской
деятельности являлись памятники IX–XI вв. на
территории Южного Таджикистана. Под ее руко-
водством в 1957–1991 гг. проводились раскопки
средневековых городищ Хульбук, Сайёд (Гулямо-
ва 1973: 215–227; 1976: 155–163; 1982: 157–171)
и Манзаратепа (Гулямова 1988: 395–403). Именно
материалы Хульбука и Сайёда дают абсолютно Э. Гулямова
полное представление о высокой материальной,
художественной и архитектурной культуре средневековых таджиков на юге
Таджикистана (Гулямова 1991: 298–308). Именно в этих материалах просле-
живается историческая преемственность культуры эпохи развитого средне-
вековья от культуры раннего средневековья (Гулямова 1969). По искусству
резьбы по ганчу, разнообразию сюжетов городище Сайёд не уступает сто-
личному Хульбуку, что в целом говорит о высоком уровне градостроитель-
ства. Только в Хульбуке найден кубур, на котором была прочерчена стрел-
ка, которая, вероятно, должна была показывать направление движения воды.
Фрагменты кубуров были найдены и во дворце и на городище. Э. Гулямовой
была открыта кубурная линия длиной 8 м (Гулямова 1973: 215–227; 1976:
155–163; 1980: 105–113; 1982: 157–171; 1987: 202–210). Кубуры также явля-
лись составной частью так называемого ташнау – канализационного устрой-
ства, состоящего из кирпичного резервуара, поглощающего колодца с хумом
и отходящей от них сливной линии из кубуров. В Хульбуке ташнау найде-
ны в нескольких комнатах дворца (Гулямова 1968: 40). Сюжетная живопись
замазывается глиной, поверх которой наносится штукатурка. Этот момент
Э. Гулямова расценивала как окончательное закрепление мусульманства –
государственного вероисповедания в Хуттале (Гулямова 2005: 447–453).
В Сайёде найдено большое количество фрагментов ганча, 500 фрагмен-
тов жженых плиток, с уникальными куфическими надписями, датированных
XI в. (Гулямова 1984: 202; Гулямова 1994: 220, 222), что позволило пересмот-
реть первоначальную датировку внутреннего двора IX–X вв. При раскопках
нижней площадки была открыта настенная живопись с изображением воина
(Гулямова 1984: 203)
Благодаря раскопкам в Хульбуке установлен факт новых приемов отдел-
ки резным ганчем, а традиция настенной живописи с изображениями людей
продолжала существовать в средневековой Средней Азии. Исключительное
37
Раздел I
по своей красоте живописное панно было обнаружено на стене айвана, на

котором изображены два музыканта, сидящие на раскладных стульях, жен-
щина, играющая на гиджаке, и мужчина, в руках которого инструмент типа
арфы (Гулямова 1991: 298–308).
Э. Гулямовой при проведении поисковых работ были найдены и обследо-
ваны: тепа на окраине сел. Тоскала, поселение Имомали на возвышенности
Арал, серия поселений вдоль небольшой речки Кафтархонинки, мечеть на
окраине сел. Пушиёни Миёна, курганы вдоль края адырной полосы напротив
сел. Тугарак.
Наиболее интересные материалы получены на Душанбинском некрополе.
Э. Гулямовой раскопаны два вида погребений: захоронения в хумах и погре-
бения в кирпичных, каменных ящиках (Гулямова 1958: 30–34). В результате
тщательного изучения было установлено, что душанбинский некрополь за-
нимает площадь 20 га и имеет разновременные погребения, свидетельству-
ющие о постоянной и непрерывной жизни (Литвинский, Гулямова, Зеймаль
195: 133–139). Полученные данные из душанбинского некрополя в значи-
тельной степени расширили наши представления о погребальных обычаях,
существовавших в северной Бактрии и Тохаристане.
Т. П. Кияткина с самого первого дня поступ-
ления на работу в сектор археологии и до момен-
та отъезда из Таджикиктсна была единственным
антропологом почти на все экспедиции, работав-
шие как на севере, так и на юге республики. Ант-
ропологический материал из могильников Пами-
ра, исследованный Т. П. Кияткиной (34 мужских
и 27 женских черепов), представляет один расо-
вый тип с комплексом европеоидных признаков,
зафиксированных в Передней и Центральной
Азии. Всё это свидетельствует о юго-западных
связях (северные, семиреченские не обнаружены).
Генетически расовый тип населения сакского
времени восходит, вероятнее всего, к эпохе брон-
зы. Антропологический материал Тулхарских Т. П. Кияткина
могильников Южного Таджикистана позволил
Т. П. Кияткиной провести широкие исследования в плане расово-генети-
ческого определения, показавшего, что начиная с самых ранних этапов
заселения территории Таджикистана население отражает средиземномор-
ский тип европеоидной расы. Непосредственная работа с антропологичес-
ким материалом при раскопках способствовали созданию в фондах отдела
археологии большой коллекции краниологических материалов широкого
диапазона времени VI тыс. до н. э. – II тыс. н. э. (древних черепов более
600 экз.).
38
Были сделаны первые для гиссарской культуры антропологические наход-

ки. По данным Т. П. Кияткиной, жители Туткаула принадлежали к еще не
дифференцированному протоевропеоидному расовому типу (Кияткина, Ра-
нов 1971: 134–139).
Курганы Оксай-I, согласно проведенным антропологическим исследова-
ниям Т. П. Кияткиной, были оставлены саками. Могильники Ляхш I и Ляхш II
(V–VI вв. н. э.) указывают на то, что по расовому типу древние обитатели
верхней части Вахша являлись европеоидами, т. е. ираноязычными. В мо-
гильнике Чатрсанг, где были раскопаны ямные захоронения, Т. П. Киятки-
ной, наряду с европеоидами, выделены отдельные захоронения монголоидов
и метисов, что можно считать временем достоверного первичного проник-
новения тюркоязычного элемента в ранее сплошной массив европеоидного
населения.
Т. П. Кияткина указывает, что расовая дифференциация в Средней Азии
происходит, по меньшей мере, через одно тысячелетие. На основании изу-
чения антропологического материала гиссарской культуры этот же автор
высказывает важную идею о том, что влияние миграционных процессов на
формирование средиземноморской расы в Средней Азии, вероятно, преуве-
личено и ряд вариантов восточносредиземноморского антропологического
типа мог развиваться на месте. При этом гиссарские находки представля-
ют самые древние постпалеолитические антропологические свидетельства
Средней Азии (Кияткина 1976: 10).
Помимо скрупулезной технической и реставрационной работы Т. П. Ки-
яткиной проведена серьезная научная работа, которая нашла свое отражение
в большом объеме публикаций, где обработаны и внесены в научный оборот
все полученные на территории Таджикистана антропологические материалы
(Кияткина 1966).
Для изучения истории Средней Азии одной из важных проблем является
проблема взаимодействия кочевых и оседлых племен. Сначала в экспедици-
ях ТАЭ, а затем и в СТАКЭ к этой проблеме чаще
других обращалась Е. Д. Салтовская, итогом мно-
голетних работ которой стало диссертационное
исследование. (Салтовская 1971). Материалы, по-
лученые в 1966 г. Е. Д. Салтовской при изучении
предгорной и степной зоны Ашта, отразили мно-
гогранность проблем интересующей ее тематики
(Салтовская 1977: 47–64). Здесь открыто несколь-
ко десятков курганов. По времени они относятся
к периодам от бронзового до раннежелезного века
(Салтовская 1978: 95–99). Значение этих групп па-
мятников, выявленных в Дашти Ашт, очень вели-
Е. Д. Салтовская ко, так как они являются тем недостающим звеном
39
Раздел I
хронологии культур Северо-Западной Ферганы, отразивших связь с материа-

лами предшествующих и последующих периодов и свидетельствуют о не-
прерывности жизни на данной территории (Салтовская 1968; 1976: 48–60).
К категории научного подвига относится исследование могильника Дашти
Ашт, расположенного у подножия Карамазарских гор, в Аштском районе
республики. Памятник представил материалы VIII–III вв. до н. э. Всего этот
могильник насчитывает более 500 округлых каменных с песком насыпей
(высота от 0,4 до 1,5 м, диаметр от 4 до 12 м), из них раскопано более 250 по-
гребений (в том числе 48 кенотафов) (Салтовская 1979: 343–355). Разновре-
менные захоронения различаются и устройством могил. Древнейшую группу
(VIII–VII вв. до н. э.) составляют одиночные погребения в «каменных ящи-
ках». К VI–III вв. до н. э. относятся коллективные захоронения в неглубоких
грунтовых могилах. Третья группа – коллективные и одиночные захороне-
ния в каменных наземных сооружениях (курумах) датированы от рубежа н. э.
до VI–VII вв. н. э. (Салтовская 1975; 1975а: 35–39).
В Северном Таджикистане наиболее важные материалы эпохи античнос-
ти также получены Е. Д. Салтовской при раскопках памятников Тудаихурд
и Тудаикалон в Аштском районе (Салтовская 1961: 1964). Прекрасно изу-
ченная стратиграфия дала возможность проследить облик и эволюцию
строительного дела и архитектуры, керамики и различных категорий мате-
риальной культуры на протяжении пяти столетий, вплоть до VI–VII вв. н. э.
(Салтовская 1968: 142–161; 1971). В числе уникальных названы памятники,
исследованные Е. Д. Салтовской в Ходженте, Истаравшане, Табошаре (Сал-
товская 1962: 48–54; 1984: 292–313; Салтовская, Пулатов 1988: 32–55).
Изучение стратиграфии памятников эпохи Ку-
шан по материалам Гаравкала (Яванское городи-
ще), полученным при раскопках Т. И. Зеймаль
в 1964–1965 гг., послужили основой для создания
хронологической колонки с I в. до н. э. – I века н. э.
до V в., ставшей эталонной для кушанских памят-
ников Вахшской долины (Древности Таджикиста-
на 1985: 128). Раскопки уникального памятника
Аджина-Тепа, проведенные Б. А. Литвинским и его
ученицей Т. И. Зеймаль в течение 15 лет без пере-
рыва (1960–1975 гг.), на сегодня один из немногих
полностью раскопанных буддийских монастырей.
По нему удалось полностью реконструировать ар-
хитектуру раннесредневекового монастыря, в ко-
тором, повторяя классические каноны религиоз-
ной структуры буддизма, в строительных приемах
отмечено применение местной традиции. Именно
Т. И. Зеймаль на этом памятнике была найдена самая большая
40
в мире глиняная скульптура «Будда в нирване». Неподражаемые фрагменты

настенной живописи и многие остатки скульптуры легли в основу представ-
лений и источников по истории буддизма, его характере и распространении
в Таджикистане (Литвинский, Зеймаль 1971: 135–137).
Особое место в этом плане в научной деятельности занимают исследо-
вания Т. И. Зеймаль по истории ирригации Южного Таджикистана. С 1956
по 1966 гг. ею проведены тщательные обследования с привлечением всех
доступных картографических материалов Вахшской долины, которые по-
зволили выявить, зафиксировать и описать остатки древних ирригационных
систем. Выявлены направления, протяженность и величина остатков и сле-
дов сохранившихся ирригационных сооружений. В результате историческая
наука обогатилась сведениями о динамике, схеме и опыте использования ир-
ригационных систем Вахшской долины с IV–III вв. до н. э. вплоть до эпохи
позднего средневековья. Был установлен высокий уровень эмпирических ин-
женерных знаний в области гидротехники и ирригационного строительства
населения названных эпох (Зеймаль 1969; 1971). Система водоснабжения
Гиссарской долины в корне отличается и представляет собой веерную по-
дачу воды, осуществляя магистральную систему ирригации (Зеймаль 1982).
Эти исследования внесли серьезный вклад в историю изучения ирригации не
только Таджикистана, но и всей Центральной Азии.
В области раннесредневековой археологии основные работы были
сосредоточены на трех крупных объектах, где проводились крупномасштаб-
ные стационарные раскопки – Кафыркала, Калаи Кафирниган и Аджинатепе.
Кафыркала – самое крупное раннесредневековое городище Вахшской доли-
ны (Зеймаль 1985: 267–269). Раскопки на нем дали Т. И. Зеймаль возмож-
ность разработать периодизацию городища и отождествить его со столицей
владения Вахш.
Е. В. Зеймаль в ТАЭ начал свою работу под руководством А. М. Белениц-
кого. Им был открыт и исследован разновременный суджинский могильник
(Зеймаль 1961: 167–168). Проводя изучение памятников Южного Таджики-
стана, Е. В. Зеймаль проявил интерес к кушанской нумизматике и проблемам
кушанской цивилизации. Почти все исследования, проведенные на памятни-
ках Таджикистана, рассматривались им через призму нумизматики. И как ре-
зультат – защита диссертаций по темам «Кушанское царство по нумизмати-
ческим данным» (Зеймаль 1965) и «Древние монеты Таджикистана» (Зеймаль
1983). Определенный вехой в изучении Гиссарской долины явились работы
Е. В. Зеймаля, проведенные в ее западной части, в Регарском районе (ныне
Турсунзадевский район) – на поселениях Кургонча, Закоттепа, Кутонтепа
(I в. до н. э. и I в н. э.) (Зеймаль 1979: 142–144), Кулокли теппа (VI–VII вв.),
Мингдонатеппа, Октепа (VII–VIII) (Зеймаль 1961: 121–136), в замке Арабтепа
(1-я половина I тыс. н. э.) (Зеймаль 1961: 121–126). Безымянное тепа 1, Култе-
па, Каттатепа, Гурмонтепа, (Зеймаль 1980: 157–166) и на других памятниках
41
Раздел I
Уникальные результаты раскопок получены ученым на крупном городи-

ще Узбеконтеппа, цитадель которого, высотой 24 м, содержит культурные
слои I–IV, XI–XIII, XIII–XIX вв. и имеет мощные раннесредневековые слои
V–VIII веков (Зеймаль 1961: 126–136).
Е. В. Зеймаль осуществил всестороннее изучение Шахринауского городи-
ща, Хаит Гуля (Зеймаль 1982: 66–72; 1984: 141–143), Безымянного тепа и Ку-
лин тепа на укрепленных раннесредневековых сельских усадьбах в окрест-
ностях Шахринауского городища (Зеймаль 1984: 144–145; 1986: 173–184),
Катортепа, где обнаружены остатки буддийской ступы (Зеймаль 1987: 150–
151).
Е. В. Зеймаль и Т. И. Зеймаль проводили работу по изучению городища
Чимкурган эпохи «великих кушан» (Зеймаль 1983: 81–85; 1984: 143–144;
1987: 148–150; Зеймаль Т. и Зеймаль Е. 1988: 288), по изучению стратигра-
фии Гиссарской крепости на наиболее низкой части Кургони Кулоби. Отме-
чают, что это наиболее застроенная часть крепости является единственным
местом жизни города в кушанское и позднекушанское время (Зеймаль 1987:
151–156; Зеймаль Т. и Зеймаль Е. 1988: 277–278).
4.2. Ученики
Ученые нового поколения, появившиеся в сфере исторических дисциплин
в конце 50-х и в 60-е годы – это блестящие исследователи, которые стреми-
лись сочетать филигранную раскопочную технику, всестороннее знание всех
раскопанных материалов и существующих источников с более глубоким,
чем прежде, анализом и новыми исследовательскими подходами, т. е. это ка-
тегория ученых, представляющих союз классической ориенталистики и ар-
хеологии.
Это Э. В. Сайко (1956 г.), Э. Д. Юркевич (1958 г.), Т. М. Атаханов
(1958 г.), А. И. Исаков (1958 г.), А. Д. Бабаев (1958 г.), М. А. Бубнова (1959 г.),
А. Х. Юсупов (1959 г.), С. Ш. Марофиев (1961 г.), У. П. Пулатов (1962 г.),
Л. Т. Пьянкова (1962 г.), Л. П. Новикова (1962 г.), И. В. Пьянков (1963 г.),
В. С. Соловьев (1964 г.), Ю. Я. Якубов (1966 г.), П. Т. Самойлик (1967 г.),
А. Л. Абдуллаев (1968 г.), А. И. Билалов (1968 г.), Х. Ю. Мухитдинов (1961),
В. А. Жуков (1969), А. К. Мирбабаев (1969), Р. З. Авзалов (1969 г.), Е. П. Де-
нисов (1969 г.), И. М. Рахматуллаев (1969 г.).
После двух десятков лет раскопочных исследований и систематизации на-
копившегося огромного полевого материала происходит разделение иссле-
дователей на две категории ученых – это полевики и аналитики, совмещаю-
щие исследования с раскопками.
Новое направление исследований демонстрируют работы Э. В. Сайко. Ко-
лоссальный объем керамики, накопившийся в заказниках хранения Институ-
та Истории, археологии и этнографии, определил необходимость лаборатор-
ных и аналитико-классификационных заключений по поводу полевых работ.
42
При выделении типов была использована смешан-

ная терминология, а вопросы датировки и орна-
ментики не затрагивались. Э. В. Сайко сделала ряд
наблюдений относительно особенностей техноло-
гии керамики Северной Бактрии эллинистического
периода. Главной задачей было «установить связь
нововведений, определяющих уровень производ-
ства, с собственно кушанским периодом» (Сайко
1966: 301). По её мнению, в IV–II вв. до н. э. проис-
ходят значительные изменения в гончарном ремес-
ле. Э. В. Сайко был установлен прорыв в развития
ремесла в означенный период, который до того не
определялся в археологии.
Высокое качество глиняных изделий было обус- Э. В. Сайко
ловлено дифференцированным подбором глин и их
обработкой. Согласно археологическим данным, изменяется ассортимент по-
суды. Появляются совершенно новые типы, требующие иного уровня тех-
нологического процесса (бокалы, кувшины, амфоровидные сосуды и т. п.).
Усовершенствуется и гончарный круг. Одновременно с этим происходит
освоение новых приёмов формовки, сочетаний определенных глин и форм
сосудов. Начиная с III в. до н. э. получает интенсивное развитие ангобиро-
вание, известное еще с глубокой древности. Появляются различные оттенки
красного, а также серый и черный ангоб. Характерной особенностью северо-
бактрийского керамического комплекса III–II вв. до н. э. является наличие се-
роглиняной керамики. Новый подъем получает такой технологический при-
ём, как лощение. Исследование позволило сделать заключение о том, что на
территории Северной Бактрии появляется керамика, изготовленная на совер-
шенно другом, более качественном уровне по сравнению с предшествующим
периодом. Новые технологии, появившиеся начиная с III в. до н. э., получили
своё развитие и в последующее время и фактически определяли особенности
бактрийской керамики вплоть до IV в. н. э. В свою очередь, «изменения, свя-
занные с расширением ассортимента изделий, их технического разнообразия
явились результатом общего подъема ремесел в областях огромной Кушан-
ской империи с развитыми культурно-экономическими связями между наро-
дами» (Сайко 1966: 306). Многолетние исследования Э. В. Сайко посвящены
изучению техники и технологии средневекового керамического производ-
ства и отражают важные для понимания процессы развития гончарства на
конкретной территории (Сайко 1982: 133–138). Успешное исследование по-
зволило применить научный метод и к другим сферам развития керамичес-
кого мастерства по материалам керамических комплексов Хутталя, Согда,
Ферганы, которым посвящен ряд монографий и статей (Сайко 1963, 1966,
1969, 1982).
43
Раздел I
Испольуя метод микроскопического анализа при изучении хульбукской

керамики, Э. В. Сайко пришла к выводу, что мастера Хульбука употребля-
ли местное сырье, но взятое с различных глиняных разработок. Для получе-
ния глины со всеми необходимыми качествами мастер смешивал различные
виды глин (Сайко 1960: 44, 65, 66).
Э. В. Сайко установлено, что с началом применения глазурей происходит
перестройка всего процесса производства – от формовки глин и вплоть до
новых приемов обжига (Сайко 1983: 188).
Э. А. Юркевич, проведший поисковые работы на территории Дангарин-
ского района и в бассейнах рек Сурхоб, Ях-су в середине и конце 50-х го-
дов, значительно расширил ареал распространения памятников гиссарской
культуры, выявив как остатки многочисленных временных стоянок, таких,
как Санги-Угур, Танга-Товти, Кизилджар, Калкот, Худжарки (Дашти мазар),
Гиджовак, Оби Осиё (Юркевич 1964: 114–124) и др., так и долговременных
поселений – Туткаул (Юркевич 1962: 147–148), Сайёд и Куй-Бульён (Оклад-
ников 1959: 176–181; 1959а: 15–21). Центральным объектом исследований
становится поселение Куй-Бульен, которое первым из всех найденных неоли-
тических памятников подлежит систематическим раскопкам в 1957–1959 гг.
(Окладников 1958а: 5–20; 1961: 5–11; 1961а: 4–9). Э. А. Юркевич обследовал
городище Таджиккала, цитадель которого расположена на южной окраине
селения Бульёни Поён, был составлен глазомерный план. На основе материа-
лов, полученных из заложенных шурфов, городище было датировано IX–
XII вв. н. э. (Ранов, Юркевич 1961: 169–172). Городище Кафыр-кала около
того же селения, исходя из названия, отнесено ко времени его возникновения
в домусульманский период (Ранов, Юркевич 1961: 172). На мазаре, за селе-
нием Дараи Шур, Э. А. Юркевичем была обнаружена чрезвычайно интерес-
ная база колонны, относящаяся к XV–XVII вв. (Юркевич 1962: 148–149).
Э. А. Юркевич провел первые раскопки на Туткаульском городище, по-
казавшие наличие двух культурных слоев, датированные им X–XII вв.
и VII–X вв. По итогам исследований была предложена идентификация го-
родища с древним городом Тамлият, известным по средневековым письмен-
ным источникам (Юркевич 1964: 114–122). Вблизи селения Челон (левый бе-
рег сая Худжарки) были обнаружены поселение и могильник, относящиеся
к позднесредневековому времени (Юркевич 1964: 123).
Э. А. Юркевич при обследовании берегов р. Сурхоб открывает несколько
мелких и крупную стоянку Маконимор, определяющей примечательностью
которых была кремневая микролитическая техника расщепления камня, но не
пластинчатая, а отщеповая, что выделило эти стоянки среди многообразия нео-
литических памятников Юга Таджикистана и отразило неоднородность неоли-
тических культур на территории Таджикистана (Ранов, Юркевич 1973: 56–59).
Э. А. Юркевич также исследовал низовья р. Аличур и оз. Яшилькуль и за-
кончил изучение памятников в долине р. Кокуйбель. Он же начал первые
44
раскопки Таджик-кала (Ранов, Юркевич 1961: 169–172), могильников Вахш I

и Гулистон-тепа (XII–XIII вв.) (Юркевич 1962: 149–152). Изучение памятни-
ков эпохи Кушан отражено в раскопках Э. А. Юркевича в Яванской долине
на памятниках Гаравкала, Яванское городище, Чирокчикала (Юркевич 1962:
147; 1964: 114–124).
Т. М. Атаханов открыл множество неизвест-
ных античных и средневековых памятников, среди
которых Гофилабад, Чирокчи, Дахана, Чоргульте-
па, Кокташ, Шуртугай, Шишихона, Дербенттепа,
Гачагтепа, Шайнак.
Работы на Туткаульском городище позволили
Т. М. Атаханову определить площадь, которую
занимало городище IX–XII вв. Она значительно
превосходила территорию раннего этапа своего су-
ществования в VII–VIII вв. Исследователем была
подчеркнута экономическая и стратегическая важ-
ность городища ввиду его расположения на глав-
ной магистрали, связывающей Хутталь с соседни-
ми северными и восточными областями Средней Т. М. Атаханов
Азии (Атаханов 1968: 52–59).
В Яванском районе Т. М. Атаханов заложил шурфы на поселениях кушан-
ского времени Дахана и Чирокчи, провел поисковые работы в северной части
района и снял топографические планы обнаруженных объектов – Яванского
городища, Куймот, Сарикамыш и др. К сожалению, материалы этих работ не
были опубликованы.
Ученый подробно и детально описал все сохранившиеся памятники Гис-
сарского архитектурно-исторического комплекса: медресе «Кухна», медресе
«Нау», ворота крепости, мавзолеи Махдуми Аъзам, мечеть «Сангин», ста-
рая каркасная мечеть Хонако Ходжа Нарзулло. Изучив историю позднесред-
невекового города и его административное деление, подробно восстановил
аксонометрическое представление фортификационных сооружений и город-
ские стены города Гиссара. Составил топографический план города и схему
расположения всех известных архитектурных памятников. Установил место
нахождения городских ворот и их название.
На территории Гиссарской долины Т. М. Атахановым было зарегистриро-
вано и подробно описано 362 античных и средневековых памятника, включая
44 архитектурных объекта (Атаханов 1968: 52–59). Ученый провел разведку
в Кабодиенском районе. На территории колхоза им. Гагарина исследовал го-
родище Чимгилиш, где собрал много керамики, терракоту и обнаружил клад
бронзовых монет.
Т. М. Атахановым обнаружено и изучено Кокташское поселение, распо-
ложенное юго-западнее пос. Ленинский на самой верхней террасе Кафирни-
45
Раздел I
гана, которое состояло из серии усадеб, существовавших в IX–XIII вв. Сре-

ди найденных вещей чрезвычайно большой интерес представляет расписная
и глазурованная посуда, совершенно уникальные бронзовые вещи (Атаханов
1976: 165–170; 1979б). В Ленинском районе ученый исследовал городище
Чоргул тепа. На территории г. Душанбе открыл ранее неизвестные памятни-
ки: городище Шишихона и Чормагз тепа (ранее – Казакон тепа), средневеко-
вое поселение Ишкабад.
Чрезвычайно большой интерес представляют найденные здесь медные
монеты (более 400 штук). Эти монеты тимуридские с датой 932 г. х., т. е.
1428–29 годы, чекана Бухары с надчеканом Самарканда. Согласно залеганию
культурного слоя и находок на поселении Ишкабада чекан датируется IX–
XVI вв. (Атаханов 1991б: 273–283).
Все археологические изыскания научной деятельности Т. М. Атаханова
получили отражение в изданной «Археологической карте Гиссарской доли-
ны» (194 памятника) (Атаханов 2015) и подготовленной монографии «Исто-
рия Гиссара с древнейшего времени по позднее средневековье».
В 1958 г. после смерти А. Н. Бернштама Восточно-Памирский отряд
ТАЭ возглавил Б. А. Литвинский. Основными задачами отряда были развед-
ки и раскопки в окрестностях оз. Яшилькуль, включая низовья р. Аличур
и могильника Акбеит, по кольцевому маршруту: Мургаб – Джартыгумбез –
оз. Сульунгур – Кызыл-Рабад – Мургаб. Анализ вещественных находок позво-
лил определить датировку исследованных могильников – VI–II. Эти работы
помогли гораздо детальнее изучить географию археологических памятников
Восточного Памира и, следовательно, географию расселения в древности.
Полученные данные позволили утверждать, что Восточный Памир был за-
селён гораздо шире, чем это предполагал А. Н. Бернштам. Начиная с 60-х
годов ХХ в. исследованием археологических памятников Памира занялись
М. А. Бубнова, А. Д. Бабаев, Э. А. Юркевич
М. А. Бубнова проводила систематическое обследование памятников,
связанных с историей горного дела (эти работы нашли частичное отражение
в ее отчетах, помещенных в сборнике отчетов отдела археологии). Ею изу-
чались рудники и поселения рудокопов на Памире. Ею же было продолже-
но изучение металлургических процессов, применявшихся средневековыми
металлургами Средней Азии (Бубнова 1961, 1968, 1971). Большое значение
имеет публикация завершенной в 1967 г. монографии М. А. Бубновой «Исто-
рия горного промысла Средней Азии в конце ХVШ–XIX вв.», в которой,
наряду с разнообразными архивными, литературными, этнографическими
источниками, рассматриваются и археологические материалы (Бубнова 1961:
24; 1962: 29–36; 1968: 64–69; 1971: 120–148; 1971а: 13–14). Но исследова-
ния М. А. Бубновой демонстрируют иной подход к средневековой истории
горного дела и металлургии. Впервые тема рассматривается в комплексном
исследовании, где письменные и археологические источники анализируют-
46
ся с привлечением современных химических наук

и металлургии, что позволило реконструировать
средневековый процесс извлечения металлургами
серебра из руд (Бубнова, 1975). В 1962 г. был соз-
дан специальный отряд по изучению горного дела
под руководством М. А. Бубновой. Первые поле-
вые исследования отряд провел в долине Зарафша-
на. С этого времени до сегодняшнего дня первен-
ство по вопросам изучения рудников, рудничных
поселений в Зарафшанской долине, Карамазарских
горах и на Памире принадлежит ей. М. А. Бубно-
вой написана серия статей и несколько моногра-
фий (Бубнова 1967; 1975; 1991; 1993).
Научным подвигом стали беспрецедентные ис-
следования на Памире, которым была посвящена
М. А. Бубнова
вся археологическая деятельность на протяжении
полувека и, как результат, изданными двумя археологическими картами За-
падного и Восточного Памира (Бубнова 2007; 2015). М. А Бубнова, обсле-
довав в долине реки Шоролю на Памире обсерватории древних кочевников,
не имеющих аналогов в мире, установила, что воинственные племена кочев-
ников иранского происхождения, жившие на Памире в XIII–IX веках до н. э.,
были солнцепоклонниками. Обсерватории сооружали их жрецы для наблю-
дения за своим главным божеством – солнцем. Астрономы, привлеченные
к расшифровке культово-ритуального памятника, установили, что в Шороле
по ориентации одних фигур можно определить восход солнца в день летнего
и зимнего солнцестояния, а по направлению оси других – дни весенне-осен-
него равноденствия. Возникновение обсерваторий относится к VI–V вв. до
н. э., возможный период функционирования – к VI–II вв. до н. э. (Бубнова
2000: 209–239; Бубнова М. А., Коновалова 2000: 84–96)
Ярким представителем школы Б. А. Литвинского является известный уче-
ный А. Д. Бабаев. В кушанскую эпоху на территории Гиссарской долины
существовало несколько крупных центров. Под руководством Е. В. Зеймаля
и Т. И. Зеймаль А. Д. Бабаев многолетние работы проводит в Чимкургане
и на Шахринауском городище, которое, по его мнению, соответствует ранне-
средневековому центру княжества Ахарун. Лишь в 1962 г. впервые на терри-
тории Западного Памира было обнаружено и полностью раскопано несколько
могильников, таких, как Чильхона, Ямчун, Рычив, Юльмазор, по инвентарю,
способу захоронения аналогичных сакским могильникам Восточного Пами-
ра. А. Д. Бабаевым сделан анализ материальной и духовной культуры саков
Западного Памира, археологического материала памятников сакского перио-
да, представленных погребальным инвентарём могильников. А. Д. Бабаев,
раскопав раннесредневековые могильники в Вахане пришел к выводу, что
47
Раздел I
в погребальном обряде переплетаются зороастрий-

ские и древние местные погребальные традиции
(Бабаев 1989: 26–28).
Исследовавший найденные железные вотивные
ножи, шилья, пряжки, две фигуры, стоящие у го-
рящего жертвенника в виде чашевидного сосуда
с широкой закраиной на устойчивом поддоне, та-
лисман А. Д. Бабаев интерпретирует эти предметы
как подражание каменным переносным жертвен-
никам и объясняет их появление в Вахане рас-
пространением культа огня.
Так же определено примечательное явление –
А. Д. Бабаев
присутствие славянских бронз и латуней, из ко-
торых изготовлены браслеты, перстни, подвески,
серьги, колокольчики (Бабаев 1965: 72–75). Бусы делались из пасты, стекла,
янтаря и камня (лазурит, сердолик, мрамор), из косточек миндаля и каких-то
ягод. За исключением бус из косточек, все остальные были привозными.
А. Д. Бабаев приходит к заключению, что изолированность района,
продиктованная природно-ландшафтным особенностями, способствовала
сохранению древних хозяйственных, культурных и религиозных традиций
оседлого населения на протяжении многих столетий.
В эпоху бронзы активно осваиваются высокогорные пастбища. А. Д. Баба-
ев на Западном Памире, в Ишкашимском (древний Вахан) и Рош-ткалинском
(долина р. Шахдары) районах, среди открытых разновременных памятников,
выделил могильники эпохи бронзы – Южбок, Южбок I, II. Анализ получен-
ных материалов указывал на связь с андроновской культурой Семиречья
и Ферганы. Эта связь прослеживается не только на Западном Памире, но и на
Восточном – на могильниках Кокуйбель-Су, Кызыл-Рабад, датированных II –
нач. I тыс. до н. э.
А. Д. Бабаев, на могильнике Тегермонсу обнаружил материалы VI в.
до н. э., основанием для датировки которых послужила форма железного кин-
жала, характерная для скифских погребений юга России. В долине р. Каль-
татур раскопан могильник, один из курганов которого дал материал эпохи
бронзы; в долине р. Баляндкиик – могильник и плоские каменные фигуры,
названные «ласточкин хвост». В последующие годы А. Н. Бабаев продол-
жил раскопки могильника сакского времени Дараиабхарв и Мизилдигар, от-
крытые А. Н. Зелинским в 1957, 1958 гг., и завершил раскопки могильников
Чильхона, Ямчун и Рычив.
Открытие уникального памятника Шаролю I, относящегося к архео-
астрономии таджикско-персидского народа, является комплекс обнаружен-
ный в 1961 г. А. Д. Бабаевым и повторно обследованнный в 1989 г. М. А. Буб-
новой. Комплекс состоит из 14 плоских двухцветных фигур, выложенных из
48
темных и светлых камешков на поверхности земли. Обнаруженный комплекс

определен как древний памирский солнечный календарь (Бабаев 1964: 25–31)
Основные направления в области раннесредневековой истории Памира
также определяют работы А. Д. Бабаева. Кроме крепостей из памятников
раннего средневековья, на территории Западного Памира впервые были от-
крыты курганные могильники этого времени: Мизылдигар, Зумудг I-II, Кан-
кор, Птуп. Анализ полученных материалов показал, что для раннего средне-
вековья характерны захоронения в каменных оградах и под большим камнем.
Отмечены коллективные захоронения. Находки материальной культуры сви-
детельствуют о том, что у племён Западного Памира основным культом было
солнечное божество и связанный с ним огонь. Эти исследования теснейшим
образом связаны с эфталитской проблемой. А. Д. Бабаев считал, что именно
с территории Западного Памира начали создавать свою империю эфталиты.
Этим исследованиям А. Д. Бабаев посвятил монографии «Крепости древне-
го Вахана» (Бабаев 1972) и «Древние земледельцы «Крыши мира» (Бабаев
2006).
А. Х. Юсупов – представитель полевиков секто-
ра археологии. Эта когорта исследователей-прак-
тиков довольно сильно превалировала на данном
этапе деятельности археологов. Им принадлежит
основная масса разведочных, обследовательских
и как финал стационарных раскопок. Особо выра-
женная востребованность археологов-полевиков
пришлась на время больших строительств и зон
затоплений. Главным районом археологической
деятельности А. Х. Юсупова являлась зона затоп-
ления искусственного водохранилища Нурекской
ГЭС и его окрестностей. Всего в нурекской зоне
затопления группой А. Х. Юсупова было обнару-
жено 45 пунктов с палеолитическими орудиями
(Юсупов, Филимонова 1988б: 85–86). За этот пери- А. Х. Юсупов
од найдено 86 разновременных стоянок, местона-
хождений и пунктов со скоплением каменных орудий. В результате в этой
экологической нише была показана динамика и эволюция культур, начиная
с мустьерского времени до финального этапа неолита, базировавшихся на
древнейшей галечной технологии, являвшейся главным стержнем на протя-
жении почти 1 миллиона лет в иновацих, поступавших с Ближнего Восто-
ка (Юсупов 1970: 428). В том числе, после раскопок А. Х. Юсупова навеса
Дараи Шур был обоснован генезис мезолитической культуры, получившей
название вахшской, основанной на симбиозе галечной традиции изготов-
ления орудий с классическими геометрическими формами, хорошо извест-
ными по технологиям, распространенным к западу от Таджикистана (Юсу-
49
Раздел I
пов, Филимонова 1993: 34–36). Серия стоянок, открытых в Яванском районе,

представила уникальнейший материал, подтвердивший существование ново-
го локального варианта, в котором превалировал кремневый компонент над
галечным, что было характерно для первых известных памятников гиссар-
ской неолитической культуры (Юсупов 1975а: 36–48). Широкомасштабные
археологические раскопки неолитического поселения Сай-Сайёд и меньшие
по объему, но также уникальные для науки исследования пещерной стоян-
ки Кумтепа (Юсупов 1968: 46–53) и открытых стоянок Кумтепа и Тегузак
отразили несколько стадий развития гиссарской культуры (Юсупов 1975б:
138–147).
Новое прочтение культур эпохи мезолита получили материалы после
раскопок А. Х. Юсупова навеса Дараи шур. Симбиоз материалов местной
галечной традиции изготовления орудий с классическими геометрическими
формами, хорошо известными на западе Таджикистана, представляется как
отражение двух различных типов индустрий, присутствуюших в технике из-
готовления орудий из различного материала.
Как весомый вклад в археологию подготовлены разделы к археологи-
ческим картам Яванского и Дангаринского районов (Юсупов 1968: 46–53;
Юсупов, Филимонова, Абдуллаев 2016).
Изучение материалов вахшской археологичес-
кой культуры в дальнейшем становится основ-
ным и решающим направлением научной работы
талантливого ученого Л. Т. Пьянковой – одна из
немногих профессиональных археологов в отде-
ле. Она – представитель школы Б. А. Литвинского,
совмещающей аналитику и раскопочную деятель-
ность. По материалам самого крупного могильни-
ка Вахшской культуры – Тигровая Балка – ею на-
писана монография «Древние скотоводы Южного
Таджикистана» (Пьянкова 1989), в которой пред-
ложена классификация погребальных сооружений
для памятников вахшской культуры, являющаяся
Л. Т. Пьянкова эталонной до настоящего времени. Многолетние
исследования показали, что, начиная с глубокой
древности, места расположения могильников использовались жителями не-
однократно, являя собой наслоение разновременных захоронений (Пьянкова
1989). Многогранная деятельность Л. Т. Пьянковой распространялась как на
материальную, так и на духовную культуру. Проблема культуры погребе-
ния населения Таджикистана рассматривалась почти в каждой публикации
(Пьянкова 1975, 1979, 1981: 305–310; 1989, 1990). Отмечены самобытность
и своеобразие традиций, синтез и скрещивание взглядов на эту сферу жизни,
присутствие пришлых черт андроновских и других степных культур (Пьян-
50
кова 1999: 286–297). Изучение памятников эпохи бронзы шло в двух направ-
лениях: исследовании поселений и могильников. Л. Т. Пьянкова провела
раскопки поселений Тегузак, Дахана, оставленных древними земледельцами.
Раскопки культурных горизонтов, относящихся к эпохе бронзы, на поселении
Тегузак осуществлялись Л. Т. Пьянковой. При этом в керамическом материа-
ле и металлических изделиях прослеживаются черты бешкентско-вахшской
и андроновской культур.
В результате разведки в среднем течении р. Кафирниган Л. Т. Пьянкова
зафиксировала несколько памятников эпохи бронзы, а также в Шуртугае,
Исанбае и других местах (Пьянкова 1984: 501–502; Пьянкова 1990: 225–237).
Л. Т. Пьянковой в подъемном материале было собрано свыше 100 сосудов.
Памятники были объединены в одну группу и названы Нурекским могиль-
ником (Пьянкова 1975, 1979, 1981: 305–310). Отличительной особенностью
изученного Л. Т. Пьянковой могильника Обкух является преобладание гон-
чарной керамики над лепной, что говорит в пользу более тесных контактов
бешкентско-вахшских скотоводов с оседлым населением Бактрии.
В. С. Соловьев – достойный представитель
школы Б. А. Литвинского. Открыл один из путей
заселения Таджикистана в эпоху бронзы, который
отразили раскопки стоянки у совхоза им. Кирова
(Курган-Тюбе). Лепная керамика с гребенчатым
штампом впервые была определена как андронов-
ская федоровского типа.
Исследования и раскопки В. С. Соловьева прак-
тически полностью завершили вскрытие цитадели
с дворцовым комплексом и фортификационными
сооружениями самого крупного ранне средневе-
кового городища Вахшской долины Кафыркала.
Выявлено несколько объектов шахристана. Рабо-
ты на материале этого яркого памятника позволи- В. С. Соловьев
ли В. С. Соловьеву наметить основные проблемы
изучения истории и культуры средневекового города, которые в дополнение
к раскопками окраинного города Калаи Кафирнигана и материалов менее
значительных по объему раскопок позволили поставить вопрос об изучении
культуры Тохаристана (Соловьев 1977).
Исследование раннесредневековых памятников составляет огромный
фонд материалов по раннесредневековой археологии, истории, искусству
и культуре Южного Таджикистана. Его значение для истории Таджикистана
и – шире – истории Средней Азии в целом трудно недооценить. В разработке
этих проблем написаны монографии (Литвинский, Зеймаль 1971; Литвин-
ский, Соловьев 1985), в которых приводятся материалы об облике материаль-
ной и духовной культуре раннесредневекового Тохаристана (Соловьев 1996),
51
Раздел I
о степени урбанизации, характере и структуре городских поселений и замков,

сельскому хозяйству, религиозной ситуации и буддийскому искусству (Со-
ловьев 2007) – это далеко не полный круг вопросов, которыми занимается
В. С. Соловьев (Соловьев 1996, 1997).
В. С. Соловьев недалеко от поселения Харкуш провел исследования мо-
гильника Харкуш. Раскопаны 34 погребения, которые отразили могильные
захоронения двух типов – грунтовые и «каменные ящики», обложенные
крупными необработанными плитами песчаника и перекрытых такими же
плитами. Погребения в вытянутом положении на спине, головой на севе-
ро-запад. В погребениях найдены керамические и железные предметы. Часть
инвентаря, в частности украшения, имеют аналогии среди предметов из ку-
румов и курганов Ферганы, склепов Куртекэ и могильников Западного Па-
мира, другие вещи характерны только для северного Тохаристана (Соловьев
1984: 504–505; 1988: 363; 1991а: 127–154; 1991б: 214–217). Раскопана север-
ная часть поселения Ширкент, датированного концом VII и первой полови-
ной VIII вв. (Соловьев 1986: 484–485; 1987: 621–622).
Помимо полевой археологии, В. С. Соловьев занимается проблемой исто-
риографии археологии. Написана монография, анализирующая и подводя-
щая итог деятельности дореволюционных русских исследователей по изуче-
нию археологических памятников Таджикистана (Соловьев 2005).
Среди плеяды второго поколения талантли-
вых молодых исследователей одним из ведущих
в своем направлении стал Ю. Я. Якубов (Якубов
Юсуфшо – Юсуфшохи Ёкубшох).
Специально созданный Зарафшанский архео-
логический отряд, который с 1970 г. возглавил
Ю. Я. Якубов, впервые полностью раскопал уни-
кальный для истории Средней Азии VII–VIII вв.,
хорошо сохранившийся в горном Согде поселок
Гардани Хисор. В Куме же была полностью раско-
пана крепость и значительная часть поселения.
В результате выяснилось, что Кум являлся рези-
денцией Диваштича – последнего правителя горно-
Ю. Я. Якубов
го Согда перед захватом арабами этой территории.
На протяжении раскопочно-исследовательской деятельности им были откры-
ты и раскопаны археологические памятники на всей территории Республики:
в Пенджикенте ученый нашёл 47 печатей, которые обьяснил как архив фра-
мандара; Ю. Я. Якубов открыл и раскопал Актанги в поселке Хоняйлов; так-
же он принимал участие в раскопках Тудаи Хурд и Калаи Афросиаб в Аште
и городища Самгор. Ю. А. Якубов открыл городище Кухнашахр и Тошра-
бад в Колхозабаде; принимал участие в раскопках Вахшских могильников
(Вахш 1-11) и Аджина-Тепа; открыл могильник эфталитов в Ляхше и др.
52
Научная деятельность Ю. Я. Якубова многогранна. Она посвящена абсо-

лютно разным сторонам этногенеза, истории культуры, религии, культуро-
логии и др. Вместе с исследованными им археологическими материалами
из Гардани Хисора (Якубов 1975: 196–209; 1977: 363–372; 1977а: 137–154)
и Кума (Якубов 1987: 186–193; 1988а: 374–385) и частично с материалами
прилегающих территорий было кардинально изменено представление о со-
циальном строе населения в горном Согде (Якубов 1988). Ю. Я. Якубову
удалось поднять малоисследованные вопросы – это динамика горных посе-
лений и их типология, архитектура и структура горных поселений (Якубов
1979: 27–30), экономика и развитие ремесленного производства. К этому
циклу работ примыкают исследования по классификации керамики и опреде-
ление характера оборонительных сооружений, вопросы, связанные с плани-
ровкой застроек, хозяйством (Якубов 1982: 111–121), обычаями и обрядами,
социальной сферой и другими направлениями, связанными с материальной
и духовной культурой горного Согда. Две фундаментальные монографии
«Паргар в VII–VIII вв.» (Якубов 1979) и «Раннесредневековые сельские по-
селения горного Согда» (Якубов 1988) вывели изучение этого вопроса в ранг
эталонных для дальнейших исследований единовременных памятников все-
го Среднеазиатского региона. Ещё одним уникальным памятником горного
южного Таджикистана стал открытый им в 2012 г. памятник Карон (Якубов
2016: 145–181), на котором он проводит раскопки по сегодняшний день.
Ю. Я. Якубов относится к числу немногих исследователей, занимающих-
ся исследованием государственности по древнейшим письменным источни-
кам, сопоставляя их с археологическим материалом. На их основе написаны
фундаментальные работы «Религия древнего Согда» (Якубов 1996) и «Го-
сударство Кайянидов» (Якубов 2012). В последней доказывается, что мать
Заратуштры была родом из сел. Раг, расположенного в афганском Бадахшане.
Одновременно с историей изучения регионов Таджикистана Ю. Я. Якубов
методично исследует проблему исторической географии Центральной Азии,
культурологии, а этногенезу посвящена монография «Точикон» (Якубов
1999). Возникновение арийских государств на Ближнем Востоке и в Малой
Азии, использование таджикско-персидской лексики в археологической нау-
ке – вот проблемы из многочисленных направлений исследований Ю. Я. Яку-
бова на сегодняшний день (об этом см.: Научная деятельность академика АН
Республики Таджикистан Юсуфшо Якубова 2012).
П. Т. Самойлик – представитель полевиков школы Б. А. Литвинского.
В области теоретической археологии его внимание было сосредоточено на
разработках по типологии керамики раннего и развитого средневековья.
В его полевых исследованиях выделяются три больших этапа. Работы на
севере Таджикистана (Уструшана – Ходжент), Гиссарском историко-куль-
турном заповеднике, исследование окрестностей г. Душанбе. В течение не-
скольких лет П. Т. Самойлик принимал участие в раскопках столицы Устру-
53
Раздел I
шаны – Бунджиката (Самойлик 2005: 404–412).

Второй этап его научной деятельности был связан
с изучением крепости Худжанда. В заложенной им
стратиграфической траншее были найдены самые
древние следы, относящиеся к VIII–V вв. до н. э.
В расширенном раскопе обнаружены характерные
для периода IV–III вв. до н. э. жилища полузем-
ляночного типа. Полученный керамический и ос-
теологический материал определил направления
хозяйственной деятельности населения – земледе-
лие, скотоводство (корова, овцы, лошадь) и охота
П. Т. Самойлик (дикие водоплавающие птицы) (Самойлик 2005а:
66–86)
П. Т. Самойлик провел большие археологические раскопки Гиссарской
крепости (Самойлик 1987: 620–621). В квартале Чашмаи Мохиен – медресе
XV в. и мечети (конец XVIII – начало XX вв.) (Денишева, Самойлик 1987:
61). Исследования Мавзолея Махдуми Аъзам показали, что летние веранды
пристроены позднее, что позволило сопоставить его первоначальный облик
со строением типа киоска, имеющего корни в алтарях огня зороастрийцев
(Самойлик 1988: 517–518; 2005б: 472–478). Изучена стратиграфия городской
площади. В шурфах, заложенных на Регистане, им были обнаружены поме-
щения греко-бактрийского времени. Расчистка напластований у постамента
тохаратхона и вокруг Караван-сарая показала, что эта часть городища про-
должала активно застраиваться и в последующие эпохи – кушанский период,
раннее, развитое и познесредневековое время (Самойлик 1991: 259–272).
При раскопках на Шутурхоне были вскрыты два погребения эпохи брон-
зы, перекрытые мощными отложениями последующих эпох. Эти же раскоп-
ки позволили установить дату возникновения Гиссарского городища в IX–
VIII вв. до н. э., что выдвинуло его в число наиболее древних на территории
Таджикистана. Комплекс проведенных работ дал возможность П. Т. Самой-
лику создать четкую стратиграфию культурных слоев Гиссарского городища
и определить его топографию (Самойлик 1993: 90–93).
А. Абдуллаев представитель полевиков-практиков. В его деятельнос-
ти можно выделить четыре крупных этапа. К первому относятся раскопки
в Пянджском районе двух городищ – Байтудашт II и IV. А. Абдуллаев от-
крыл уникальное культовое сооружение с алтарями ахеменидского времени,
не имеющее себе аналогий на территории Средней Азии. Комплекс пред-
метов IV–II вв. до н. э. позволил проследить их эволюцию, протекавшую
под воздействием эллинистической культуры. Ко второму этапу относятся
разведывательные и раскопочные работы в Яванской долине. В процессе
изучения археологических материалов, полученных на городище Тамошо-
тепа, А. Л. Абдуллаевым выделены основные типы керамики раннего перио-
54
да. К гончарным сосудам были отнесены 11 типов.

Среди керамики, сформованной лепкой, преобла-
дают хумы и хумчи, реже отмечены котлы и ско-
вороды (Абдуллаев 2005а: 120–124). На основе
анализа данного керамического комплекса и при-
водимых аналогий А. Л. Абдуллаев высказал пред-
положение о том, что тамошотепинский комплекс
является примером переходного этапа в хозяйст-
венной и культурной жизни Южного Таджикиста-
на и может быть датирован концом V – началом
IV вв. до н. э. (Абдуллаев 2005а: 124).
Большое значение в исследовательской дея-
тельности А. Л. Абдуллаева являлся третий этап –
А. Абдуллаев
раскопки Душанбинского городища. При их
проведении были найдены архитектурно-декоративные скульптурные про-
изведения торевтики: миниатюрная голова Диониса, вырезанная из слоновой
кости, налеп на сливе сосуда и серебряный фалар с его же изображениями.
В огромной коллекции керамики А. Л. Абдуллаевым были выделены типы
сосудов с нанесенными на них небольшими штампами – прием, характерный,
начиная с греко-бактрийского периода. На посуде Душанбинского городища
штамп нанесён на венчики рыбных блюд, покрытых красным и серым ан-
гобом. В основном применялся рельефный орнамент в виде листа. Отмечен
и необычный орнамент – на красноангобированный сосуд нанесены эллипсы,
а «в эллипсе схематично был изображѐн стоящий человек с согнутой рукой
у пояса» (Абдуллаев 2005б: 159). Душанбинское городище определено столи-
цей владения Шуман античного периода в истории Таджикистана и крупным
торговым центром на Каратегинской ветке Великого шелкового пути (Абдул-
лаев, Ранов и др. 2004: 35–96).
Изучение А. Абдуллаевым цитадели-останца Душанбинского городища
подтвердило, что цитадель, возникнув в III в. до н. э., существовала с пе-
рерывом до V–VI вв. н. э. В помещениях и многочисленных хозяйственных
ямах получен великолепный материал. Помимо керамики, изготовленной из
высококачественной глины, найдены предметы из металла, камней, костей
и предметы украшения. Уникальной находкой является керамическая маска,
используемая в театральных или культовых церемониях, статуэтка всадника
на лошади.
Четвертым этапом было изучение памятников в Гиссарской долине. А. Аб-
дуллаев провел раскопки нескольких городищ в районе Рудаки – на Султа-
набадском городище (Сагона-хона), Султанабад-тепа и Бурма-кала. В султа-
набадском городище выявлено два жилых уровня городища. В верхнем слое
обнаружено большое количество керамического материала позднекушанско-
го и раннесредневекового времени, а во втором – красно-ангобированные
55
Раздел I
двуручные горшки с полосчатым лощением, не характерные для керамичес-

ких комплексов вышеназванных периодов. А. Л. Абдуллаевым установлено,
что Султанабад-тепа подвергся сожжению. Городище Бурма-кала просущест-
вовало длительный период. Согласно керамическому материалу городище
было датировано IX–XIII, XIV–XV1, XVII–XVIII вв. (Абдуллаев 1983: 511;
Абдуллаев, Атаханов 2005: 495–508).
Значительные работы А. Л. Абдуллаевым были проведены на Гиссарс-
кой крепости и рядом расположенных могильниках – Тупхона, Хоки Сафед
и Иттифок. На могильнике Тупхона ученым раскопано 15 погребений, ко-
торые залегали тремя ярусами с разными типами погребальной культуры
трупоположения без сопроводительного инвентаря и с погребальным инвен-
тарем датированым от VIII–XI вв. до н. э. и I в. н. э. (Абдуллаев, Амосова
1988: 510). На могильнике Иттифок были найдены редкие для Таджикистана
погребения в керамических гробах, характерных для парфянской традиции
(Абдуллаев 2006).
Х. Ю. Мухитдинов относится ко второму по-
колению ученых – археологов-полевиков сектора
археологии. Памятники раннежелезного века пред-
ставляли наиболее слабое место в археологических
исследованиях. Первый памятник этого времени
Макони Мор был им найден и раскопан в 1962–
1963 гг. В 60–70 гг. ХХ в. Х. Ю. Мухитдиновым
исследуется памятник кушанского времени – горо-
дище Саксанохур в Пархарском районе в 1965 г.,
где впервые для Средней Азии был открыт дворцо-
во-храмовый комплекс, архитектурно-строитель-
ные приемы которого отразили начальный этап
Х. Ю. Мухитдинов развития среднеазиатско-эллинистического градо-
строительства, уникального памятника, не имею-
щего аналогов в Центральной Азии (Мухитдинов 1968: 28–35; 1968; 1973а:
99–107; 1975: 173–182; 1975а: 120–122). Интересные материалы эпохи Ку-
шан и взаимоотношения кочевников и оседлого населения Бактрии времени
ранних государств получены Х. Ю. Мухитдиновым на раскопках Тепаишах,
расположенных в низовьях р. Кафирниган. В 1967 г. Х. Ю. Мухитдинов про-
водит шурфовку и раскопки другого античного памятника Гоибшахид. Не-
большие по масштабам работы неожиданно принесли сенсационные резуль-
таты впервые для территории Средней Азии.
Стратиграфические наблюдения материалов Саксанохура, осуществлен-
ные Х. Ю. Мухитдиновым, расположили комплексы находок в последова-
тельности, без учета которой невозможно рассмотрение проблем средне-
азиатского эллинизма (Мухитдинов 1968; 1975; Литвинский, Мухитдинов
1969). Являясь с 1966 г. начальником специальной Пархарской группы
56
Южно-Таджикистанского отряда, Х. Ю. Мухитдинов выявил памятники

каменного века, на правобережье р. Кызылсу раскопал могильник Макони
Мор – памятник вахшской культуры позднебронзового века. Кроме того,
Пархарской археологической группой под руководством Х. Ю. Мухитди-
нова выявлено множество памятников античности и средневековья, рас-
положенных на территории Пархарского района (Мухитдинов 1975б: 75;
1977: 189–199; 1988: 58–59). Классификация керамического комплекса –
преимущественная заслуга Х. Ю. Мухитдинова. При разведках ученого
в Пархарском районе выявлено несколько десятков ранее неизвестных по-
селений античной поры. Проведены шурфовки и раскопки раннесредневе-
ковых памятников в низовьях Кызылсу. Изучались также позднесредневе-
ковые памятники – раскопано городище Калаи Бешкент (Мухитдинов 1968:
28–35; 1988а: 8–10).
В. А. Жуковым проведены разведывательные
работы на Восточном Памире. В результате им
были обнаружены следы еще более раннего засе-
ления Памира, чем стоянка Ошхона. Это отрази-
ли его исследования Аличурской долины (Жуков
1979: 37–49). В настоящее время каменный век
Аличурской долины представлен шестью место-
нахождениями (Жуков 1979: 49). В. А. Жуковым
была найдена пещера Истыкская, где впервые для
памятников Восточного Памира были обнаружены
острия с затупленной спинкой типа шательперон.
Ученый отмечает некоторое сходство верхнего
горизонта пещеры Истык с изделиями, близкими
к орудиям маркансуской культуры (Жуков 1982: В. А. Жуков
31–40; 1986, 51–56).
В этот же период В. А. Жуков продолжает раскопки на стоянке Ошхо-
на, а в районе озера Яшилькуль находит 3 местонахождения, относящиеся
к поздним этапам неолита. Каменный инвентарь этих памятников мало чем
отличался от соответствующих орудий гиссарской культуры. Среди других
работ 70-х годов следует отметить разведывательные работы В. А. Жукова
в верховьях р. Яхсу, где он нашел отдельные предметы мустьерского време-
ни в основании лёссовых отложений на плато Сагыр-Ахун (Малое Доштако)
недалеко от Шугноу (Жуков 1973: 287). Он же при научной консультации
В. А. Ранова руководил раскопочными работами на палеолитических лёссо-
вых разрезах Лахути I, Хонако и Каратау; мустьерских стоянках Огзикичик
и Худжи. В. А. Жуков, перешедший в состав СТАКЭ, в 1983 г. работая в сос-
таве Нуртепинского археологического отряда, обнаружил стоянку в ущелье
Гургдара (Жуков 1991: 17). О его исследованиях в составе СТАКЭ остано-
вимся далее в разделе о деятельности СТАКЭ.
57
Раздел I
Е. П. Денисов в Дангаринском районе на

р. Ксиров и склонах хребта Сарсаряк открыл и ис-
следовал могильники кушанского времени – Най-
зибулак, Экизак, Бешкапа, Джилтерган, Раскопал
курганный могильник Ксиров I–IV, (конец II в. до
н. э. – II в. н. э). Могильник состоит из пяти групп
курганов, расположенных цепочкой вдоль левого
берега р. Ксиров. Была целиком изучена группа
Ксиров III, насчитывающая 25 оград; наполовину
раскопана группа Ксиров-IV (7 оград и выкладок),
вскрыты отдельные погребения в группах Ксиров-I,
II, V (Денисов 1983: 36–37; 1984: 131–138; и др.).
Отмечая важность этих раскопок, Е. П. Денисов
Е. П. Денисов указывает, то они не просто синхронны кушан-
скому времени, а, скорее всего, оставлены кочевы-
ми племенами юэджей. В виду скудности сведений, содержащихся в пись-
менных источниках касательно истории Кушанской империи и, в частности,
периода, когда эта империя создавалась
Руководя Дангаринским археологическим отрядом, Е. П. Денисов провел
разведывательные работы с целью обнаружения памятников от античного
времени до позднего средневековья. Для уточнения данных им были повтор-
но осмотрены уже упомянутые ранее памятники и найдено несколько новых.
К ним относятся: крепость Тупхона на северной окраине селения Игрони
Боло, где была найдена уникальная глиняная печать; средневековая крепость
Чортепа (окраина пос. Себистон); остатки мусульманского культового здания
в селении Шар-Шар; кушанское поселение Хоки Сафед в районе Пушинга
и античное – у селения Торбулак; несколько небольших крепостей и городищ
в районе селений Джетерган и Сангтуда. Был проведен сбор подъемного ма-
териала, осуществлены обмеры и шурфовка памятников (Денисов 1979б: 214–
230; 1980а: 96–97 и др.). Раскопки города Молишо показали, что, возникнув
в кушанское время, в развитое средневековье он разросся и просуществовал,
согласно археологическим раскопкам, до XIX в. (Денисов 1980б: 97).
При разведывательных исследованиях Х. Ю. Мухитдинова в Пархарском
районе, Т. И. Зеймаль – в Вахшском, Э. Г. Гулямовой и Т. М. Атаханова – в до-
лине Гиссара выявлено несколько десятков ранее неизвестных поселений ан-
тичного времени. Начатое Б. А. Литвинским и А. М. Мандельштамом иссле-
дование могильников, получив подтверждение в материалах всех периодов
археологии, преобразуется в подразделение исследований по хронологичес-
кому принципу. Эпохой древности занимаются Т. И. Зеймаль, Е. В. Зеймаль,
Х. Ю. Мухитдинов, А. Л. Абдуллаев, А. Д. Бабаев, А. В. Седов. Работы, отно-
сящиеся к курганным могильникам рубежа и первых веков н. э., курируются
Х. Ю. Мухитдиновым, Е. П. Денисовым, И. Н. Медведской, А. В. Седовым.
58
4.3. Отдел археологии
В 1973 г. Таджикская археологическая экспедиция разделилась на три

самостоятельных подразделения: Северо-Таджикистанскую археологиче-
скую комплексную экспедицию (СТАКЭ) во главе с Н. Н. Негматовым, Юж-
но-Таджикистанскую (ЮТАЭ), работами которой продолжал руководить
Б. А. Литвинский, и Пенджикентскую (ее возглавили А. М. Беленицкий вме-
сте с Б. И. Маршаком). С этого момента и до сегодняшнего дня археологи-
ческие исследования отдела археологии проходят под эгидой совместных
работ с этими экспедициями.
В 70-е годы ряды сотрудников отдела археологии пополнило следу-
ющее поколение археологов. Это профильно подготовленные полевики
и аналитики, работающие с привлечением новых известных инновацион-
ных технологий и методик. Их представляют – Д. А. Абдуллаев (1970 г.),
А. И. Маняхина (1970 г.), А. Г. Амосова (1971 г.), З. М. Мадамиджанова
(1971 г.), А. И. Билалов (1972 г.), Д. Довутов (1972 г.), Т. В. Беляева (1975 г.),
В. Н. Бажутин (1976 г.) Т. Г. Филимонова (1976 г.), Н. М. Симакова (1976 г.),
В. И. Скачков (1976 г.), М. М. Муллокандов (1976 г.), В. В. Радилиловский
(1976 г.), У. Эшонкулов (1978 г.), О. В. Панфилов (1979 г.), Н. Т. Рахимов
(1980 г.), С. В. Шетухина (1982 г.), И. А. Маслов (1982 г.), Г. Р. Каримова
(1983 г.), А. Р. Раззоков (1983 г.), Ш. Ф. Курбанов (1986 г.), Г. М. Майтдино-
ва (1987 г.), А. П. Дружинина (1991 г.), Ф. Х. Курбанов (1991 г.), С. Г. Бобо-
муллоев (1992 г.), О. И. Каландарова (1993 г.), Т. У. Худжагелдиев (1999 г.),
М. Р. Ахметзянов (2005 г.)
Исследованию древней и средневековой нумизматики посвятил себя
Д. Довутов (Давлатходжа Довуди). Специализируясь по согдийской нумиз-
матике, защитил кандидатскую (Довутов 1982), а затем и докторскую дис-
сертации (Довутов 2007). По результатам исследований им опубликовано
несколько монографий: «Монетные клады Таджи-
кистана» (Довутов 2009); «Денежное обращение
древнего и средневекового Хатлона (V в. до н. э. –
нач. XX в. н. э.)» (Довутов 2007); «Клад чаганиан-
ских дирхемов XI в. из Хисара» (Довутов 2007а).
Д. Довуди установлено, что, потеряв свою са-
мостоятельность при Газневидах, Хутталь не пе-
реставал существовать как отдельное владение
и оставался важным экономическим центром и при
Караханидах (1038–1063 гг.), и при Сельджуках
(1063–1141 гг.) (Довуди 2006: 223).
Огромная работа приведена Д. Довуди по ма-
териалам древних монет, найденных в Хульбуке.
Отмечено примечательное явление: монеты, кото- Д. Довутов
59
Раздел I
рые могли бы относиться к IX – первой половине X вв., при раскопках двор-

ца не обнаружены. Основная масса монет относится ко времени правления
газневидских правителей – султанов Махмуда (998–1030 гг.), Мухаммада
(1030 г.), Маъсуда (1030–1041 гг.). Это тем более странно, что на террито-
рии самого Хутталя монет начала Х в. найдено достаточно много, в том чис-
ле несколько кладов серебряных дирхемов 913–933 гг. Один из таких кладов
найден на городище Кайнар, в непосредственной близости от Хульбука (До-
вуди 2006: 199, 194, 204). Клады с саманидскими монетами были найдены
также на городищах Золи Зард и Лягман (Довутов 1991: 309–331). Иссле-
дование Д. Довутова показало, что многочисленные клады с саманидскими
фельсами найдены в отдаленных землях – в Рязанской, Тульской, Тверской,
Ярославской губерниях России, а также в Швеции и других областях За-
падной Европы. Кроме того, согласно надписям на дирхемах, в Х в. они
чеканились в Самарканде, Балхе, Шаше, Нишапуре, Хуттале (Довутов 1990:
355–366). Сделано заключение, что отсутствие саманидских монет в Хуль-
буке при наличии собственного монетного двора объясняется отсутствием
Хульбука в начале Х в. в районе селения Курбаншаид (Довутов 1990: 355–
366; 2006: 175, 196, 199, 211).
Изучение семи кладов газневидских дирхемов, найденных на территории
Хутталя, четыре из которых происходят с Хульбука, отразил трагический
факт в истории памятника времени существования дворцового комплекса,
который в саманидский период еще не был построен, а в сельджукский уже
был полностью разрушен и больше не восстанавливался (Довутов 2009).
А. Г. Амосова посвятила свои труды исследова-
нию каменного века, и в них можно выделить два
направления. Первое направление – это полевые
работы, второе – теоретических разработки. Со
своим руководителем В. А. Рановым А. Г. Амосо-
ва принимала участие в раскопках нижнепалеоли-
тических стоянок Каратау I, Лахути I, Кульдара,
Обимазар, Карамайдан, Хонако. По первой раско-
панной стоянке, это была нижнепалеолитическая
культура, основанная на древнейшей галечной
технологии обработки камня, в мировой научный
оборот она вошла как каратауская. Стоянка Куль-
дара на сегодняшний день является самой древней А. Г. Амосова
на территории Средней Азии – ее возраст 950 тыс.
лет (Ранов, Амосова 2001: 383–408; 1993: 172–215 и др.).
В составе этой же группы были раскопаны мустьерские стоянки Огзи Ки-
чик и Худжи, которые по количеству, разнообразию и совершенству орудий
заняли первое место среди мустьерских памятников Средней Азии, а раскоп-
ки стоянки Худжи Шахринауского района принесли значительную коллек-
60
цию каменных орудий и плейстоценовой фауны (Ранов, Амосова, Жуков

1979; Ранов, Амосова, 1984: 11–48).
В Бешкентской долине А. Г. Амосовой обнаружены 11 местонахожде-
ний каменных орудий, которые отразили высокоразвитую индустрию мик-
ролитического характера, датируемую VIII тыс. до н. э. Эта великолепная
коллекция позволила проследить весь процесс производства нуклеусов, на-
чиная от первых ударов по выбранной плитке и до законченного нуклеуса
(Амосова, Соловьев 1976: 29–37; Амосова 1985: 1–20).
В районе р. Кафирниган зарегистрировано 6 неолитических стоянок. По заклю-
чению А. Г. Амосовой, район р. Кафирниган признан зоной контактов равнинной
пластинчатой техники и горной гиссарской» (Амосова, Соловьев 1979: 71–77).
Исследования неолитической культуры были продолжены А. Г. Амосовой
на стоянке Тепаи-Гозион. Полученные результаты перекликались с выводами,
сделанными по Куй-Бульену. А. Г. Амосова отмечала, что характер разреза
Куй-Бульена имеет определенное сходство с Тепаи-Гозионом. Оба включены в
светлый комковатый суглинок, не содержащий очагов (Амосова 2005: 337–348).
А. Г. Амосовой проведены раскопки стоянки в четвертой палеопочве разреза
Обимазар, недалеко от стоянки Лахути. Среди находок имелись площадочные
нуклеусы, дольки, отщепы, обломки – индустрия отнесена к завершающему
этапу нижнепалеолитической каратауской культуры и, согласно новой схеме
датирования, ее возраст составляет 427–364 тыс. лет. В Ховалингском районе
и в среднем течении р. Кизилсу (Сурхоб) были обнаружены случайные наход-
ки мустьерского облика (поддисковидные нуклеусы, леваллуазские пластины,
отщепы) на плато Дашти Харгушон, в ущелье Дараи Аспон, на разрезе Хонако,
местности Чапивол и у селения Зульфи (Ранов, Амосова 1993: 172, 186).
Среди теоретических разработок А. Г. Амосовой – методика раскопок
палеолитических стоянок в древних почвах, заключенных в мощные лессо-
вые отложения, принципы фиксации артефактов в культурном слое, а также
статистический анализ полученных коллекций и проблемы классификации
галечных орудий и нуклеусов (Ранов, Амосова
1990 б: 53–62; Амосова 1990: 16–21; Ранов, Амосо-
ва 1990 а: 37–43).
В исследовании Хульбука, начиная с 70-х годов
в работах на цитадели, активное участие принимал
художник В. Бажутин. Им были сделаны планы
дворцового комплекса, макет цитадели, созданы
аксонометрические планы, зарисованы ганчевые
фризы и панно, проведена реконструкция декора-
тивной отделки помещений фасадов и ворот. Вы-
полнены составления экспозиций музея Хульбук
и все прорисовки и рисунки археологических ма-
В. Бажутин териалов, выявленных во время раскопок.
61
Раздел I
Т. Г. Филимонова также сосредоточила свои на-

учные интересы на изучении каменного века. Даль-
нейшие исследования были перенесены на южные
склоны Гиссарского хребта. В верховьях р. Шир-
кент была открыта серия стоянок, одна из кото-
рых – Харкуш – была раскопана (Филимонова 1991:
40–60). Она исследовала стоянку Магмуруд, откры-
тую в одноименном урочище, материалы которой,
содержащие элементы мустьерской и верхепалео-
литической технологий, показательно отразили пе-
реходный этап этих двух исторических периодов
(Радилиловский, Филимонова, Лим 2004: 121–131).
Материалы раскопок стоянки Дараи Шур (Юсу-
пов, Филимонова 1982, 1984) и верховьев реки Т. Г. Филимонова
Ширкент (Филимонова 2005: 323–336), вошли в диссертацию, посвященную
верхнепалеолитическим и мезолитическим памятникам Афгано-Таджикской
депрессии, в частности – их генезису. Проведенный трасологический анализ
орудий позволил выявить основные направления в хозяйственной деятель-
ности этих периодов (Филимонова 2006).
Большое внимание Т. Г. Филимонова уделяла изучению неолитической
культуры. Раскопки поселения Куй-Бульен дополнили факты резкого отличия
Гиссарской культуры от равнинных культур Центральной Азии и Ближнего
Востока. Исследования стоянок в районе Куляба позволили по-новому взгля-
нуть на открывшиеся факты духовной культуры и верований древних людей.
Т. Г. Филимоновой совместно с М. Р. Ахметзяновым на стоянке Люлякутал
было найдено сооружение, условно названное «сакральным местом», на ко-
тором лежало каменное ожерелье, не имеющее аналогов в мире. На проти-
воположном берегу р. Яхсу у сел. Гелот были вскрыты два неолитических
погребения, сопровождавшиеся ритуальными кострами. В Учкуне опреде-
лен самый мощный для гиссарских памятников культурный слой в 4 м, с по-
разительной насыщенностью каменными орудиями – 50–100 экз. на 1 кв. м
(Якубов, Довутов, Филимонова 2004: 264–274). Коллекция каменных орудий,
полученная с памятников по берегам р. Яхсу, показала значительные отли-
чия от «классического гиссара», состоящие в полном отсутствии кремневого
элемента, появление новых типов нуклеусов и иной технологии расщепления
камня, а также наличие реликтовых форм, характерных для конца верхнего
палеолита и мезолита. Эти отличия позволили Т. Г. Филимоновой выделить
кулябскую группу памятников в особый вариант гиссарской неолитической
культуры (Якубов, Довутов, Филимонова 2006: 73–79).
Раскопки поселения Кангурттут пролили свет на финальный этап гиссар-
ской культуры, поскольку на нем в стратиграфической последовательности
залегали слои эпохи неолита и бронзы. Сравнительный анализ орудий из
62
выделенных двух слоев и с поселения Тегузак позволил Т. Г. Филимоновой

зафиксировать доживание неолитических автохтонных людей до прохода
племен эпохи бронзы и последующего их слияния в единую культурную
общность (Ранов, Филимонова 2003: 64–116; Виноградова, Ранов, Филимо-
нова 2008: 14–161; Филимонова, Ахметзянов 2010).
С 2008 г. все работы Т. Г. Филимоновой сосредоточены на составлении
археологических карт для районов Южного Таджикистана, в результате чего
были дополнительно обследованы ранее известные памятники и найдены
сотни новых археологических объектов.
В Дангаринском районе среди наиболее значимых работ были раскопки
крепости Сари-Купрук (Филимонова, Ахметзянов 2008: 77–106). В числе
новых памятников открыты: мустьерские и верхнепалеолитические стоянки
в зоне Нурекского водохранилища, неолитические местонахождения у селе-
ний Джарбулак, Кайнома (старая), Оламафруз, Хусейншох, могильники эпо-
хи бронзы у селений Кулисуфиен, Мохпора, Мундог, Куруксай и др. На вос-
точной окраине райцентра Дангара и у селения Равшонзамин зафиксированы
поселения раннежелезного века и ахеменидского времени. В настоящее вре-
мя это второй памятник VII–V вв. до н. э., найденный на территории Хатлон-
ской области.
В районе селений Хушдилон, Гиджовак, Хоча Шакик Балхи на участках
Молишо, Гаргара, Маликова и др. были обнаружены поселения и крепости
античного и саманидского времени. В Восейском районе найдена серия ан-
тичных городищ, протянувшаяся по берегам р. Сурхоб, наибольший интерес
вызывают исследования у сел. Хулбаг, где, как предполагается, находится
раннесредневековая столица Хаттлона. В Бальджуанском районе определяю-
щими работами стали раскопки раннесредневекового могильника возле сел.
Шохидон, которые прольют свет на материальную и духовную культуру за-
гадочных эфталитов.
М. М. Муллокандов – полевик, на территории
Хутталя выявил и зафиксировал десятки городов,
городищ и сельских поселений IX–XII вв., среди
которых центральное положение занимает город
Мунк. Раскопки этого самого крупного города
Хутталя, расположенного на окраине современно-
го пос. Ховалинг и его некрополя, осуществленные
М. М. Муллокандовым, существенно дополнили
сведения о градостроительстве развитого средневе-
ковья, его духовной и материальной культуре (Мул-
локандов 1990: 345–350). Но наиболее значитель-
ным открытием является буддийский монастырь
Хишт-Тепа (Муллокандов 1990: 12–19) – первый на
территории Хутталя свидетельствующий о важных М. М. Муллокандов
63
Раздел I
явлениях в идеологии этого времени (Муллокандов 1991: 249–259). Главная

ступа и десятки вотивных ее отображений, найденные М. М. Муллокандо-
вым, заняли достойное место в экспозиции Музея Древностей Таджикистана.
В. В. Радилиловский. Начало его исследова-
тельской деятельности связано с обследованием
долины р. Варзоб и ее притока Оджук, где он от-
крыл стоянки с инвентарем, для изготовления ко-
торого впервые было отмечено применение гор-
ного хрусталя. Наибольший интерес вызывает
стоянка Оджук-6, где было выделено пять слоев,
показавших последовательную смену культур от
среднего палеолита до мезолита (Радилиловский
1979: 65–71).
В 80-е годы В. В. Радилиловским и Т. Г. Фили-
моновой в верховьях реки Ширкент была откры-
та серия верхнепалеолитических стоянок в районе
бывшего селения Пашми Кухна в урочище Челтур-
В. В. Радилиловский сай и на водоразделе передовой гряды Гиссарского
хребта выше кишлака Худжи, а также кремнедо-
бывающая мастерская в урочище Яхоб. Индустрия этих стоянок, связанная
с равнинными памятниками ближневосточного типа, еще раз подчеркнула
многообразие путей развития в горной части Средней Азии (Радилиловский
1979, 65–70; 1983: 490; 1984: 502–503; 1985: 569–570; 1991: 86–126). В вер-
ховьях реки Ширкент В. В. Радилиловский также провел раскопочные рабо-
ты на горном поселении Харкуш с могильником, датированным V–VII вв.,
а также изучил многочисленные металлургические плавильные печи и ука-
зал место горных выработок в системе металлургии Гиссарской долины.
Кроме полевых исследований, В. В. Радилиловский занимался и пробле-
мами теоретических разработок. Его диссертация была посвящена матема-
тическим методам классификации керамических комплексов раннего сред-
невековья.
С. В. Шетухина – представитель категории
разноплановых исследователей. Архитектор по
образованию, она являлась незаменимым звеном
в работе полевых и камеральных работ различ-
ных экспедиций. Ею произведен анализ исто-
рико-культурной ценности застройки старой части
города Истаравшан XVIII–XX вв. и памятников
археологии и архитектуры VI–XX вв. Ганчинского
района на севере Таджикистана. Многочисленные
обмерные чертежи, зарисовки и фотоматериалы,
выполненные и собранные С. В. Шетухиной, на С. В. Шетухина
64
сегодняшний день являются единственным источником для дальнейших на-

учных изысканий по вышеназванным памятникам. Фотографии, чертежи, ри-
сунки 1960–1990 гг., взятые из архива отдела археологии Института истории,
иллюстративный материал последних лет (2007–2013 гг.) были подготовлены
С. В. Шетухиной. Другим результативным направлением ее профессиональ-
ной деятельности является участие в различных экспедициях на разновремен-
ных археологических памятниках Таджикистана – Зарафшанский отряд (замок
на горе Муг, крепость Сарвода, дворцовый комплекс поселения Мадм), Кол-
хозабадский отряд (Кафыркала), Аштский отряд (Тудаи хурд, Тудаи Малик),
Московский отряд (Поселение Сайёд), Восейский отряд (Хульбук), Вахшский
отряд (могильник Ксиров, поселение Чортепа), Орджоникидзабадский отряд
(цитадель городища Калаи Шодмон). Беспрецедентной заслугой деятельности
архитектора С. В. Шетухиной является восстановление архитектурного облика
уникальных памятников исламский архитектуры в Таджикистане – мавзолей
Махдуми Азам, арк и ворота гиссарской крепости, медресе Кухна в Гиссаре,
мавзолей Холбой Кара в Вахдате, Сари Мазор в Истаравшане.
И. А. Маслов – полевик, занимавшийся изуче-
нием памятников кушанских княжеств. И. А. Мас-
ловым проведены раскопки на городище Имлок,
которое, судя по письменным источникам, явля-
лось столичным центром Раштского княжества
Дарбанд. Городище, занимавшее значительную
по тем временам площадь более 13 га, просущест-
вовало с III–I вв. до н. э. до V–XII вв. н. э. Исследо-
вание показало, что в кушанскую эпоху стабильно
развивались и горные территории (Маслов 1993:
305–311). Исследован рядом расположенный ран-
несредневековый замок Гумушкала (Маслов 1993:
305–307). В окрестностях калаи Имлок выявлена
гряда холмов с единовременным материалом с кре-
И. А. Маслов
постями Калаи Батурхан, Калаи Писарак и Калаи
Духтари Имлок (Якубов, Маслов 1991: 249–258).
В Кобадианском районе при проведении действий защитной археологии
выявлены остатки стен северных ворот Кобадианского базара XVI в. (Мас-
лов 1994: 228–234). В Файзабаде исследованы Калаи Дороби, Калаи Дашт,
Калаи Нав.
В конце 80-х годов И. Маслов начинает изучение исторических объектов,
расположенных в зоне строительства Сагтудинской ГЭС-1. Основное внима-
ние он уделяет раскопкам раннесредневековой крепости – Сарикупрук (отчет
хранится в архиве сектора археологии). Параллельно И. Маслов закладывает
раскопы на крепости Золи Зард, расположенной недалеко от райцентра Дан-
гара, и обследует прилегающею к ней территорию у селений Корез и Турт-
65
Раздел I
куль, где обнаруживает античное поселение и небольшое тепа (материалы не

опубликованы). Занимался исследованием по плановой теме – это средневе-
ковый Рашт. Раскопаны уникальные для горного района Каратегина ранне-
седневековые городища Дарбанд и Гуркан. Раскопанные керамические печи,
выявленные в Ховалингском и Восейском районах, представили уникальный
материал о керамическом производстве IX–XI вв. На территории г. Душанбе
проводил раскопки останца Душанбинского городища, относящегося к гре-
ко-бактрийскому времени.
Г. Р. Каримова – аналитик с широким спектром
исследований проблем. Подготовила и защитила
кандидатскую диссертацию, где впервые археоло-
гические материалы каменного века Таджикистана
рассматриваются в бинарном соотношении с ма-
териалами Афганистана (Ранов, Каримова 2005).
Г. Р. Каримовой в главе диссертации «Проблемы
каменного века Афгано-Таджикской депрессии»
(Каримова 1996), а затем и в монографии «Камен-
ный век Афгано-Таджикской депрессии» впервые
предпринимается попытка историографическо-
го обзора археологического изучения памятников
Г. Р. Каримова каменного века Таджикистана (Ранов, Каримова
2005). Вопросы историографических штудий осу-
ществляются с позиций историографии археологии Центральной Азии (Ка-
римова 2012: 13–54; 2016). Г. Р. Каримовой принадлежит серия статей из
цикла «Персоналии» об археологах, работавших в Таджикистане (Каримова
2007: 248–257; 2009: 333–341; 2012: 405–412; 2012: 1–27;2013: 13–33; 2014:
338–347; 2014а: 348–359; 2014б: 360–362; 2014в: 363–365; 2015: 191–198;
2015а: 7–17).
На материале единственного для территории Таджикистана энеолитичес-
кого протогорода Саразм осуществлена классификация культовых соору-
жений, которая позволила обратиться к проблемам культовой и социальной
жизни саразмийцев (Каримова 2009: 262–282). По результатам исследования
типов погребений некрополя Саразм выделен тип «Саразмской погребельной
культуры энеолита» (Каримова 2013: 200–221). Выделено и обосновано по-
нятие саразмской археологической культуры как общества с развитым про-
изводством, самобытными верованиями и культами. Осуществлено исследо-
вание дозороастрийских верований по материалам Саразма (Каримова 2012:
119–130) и древних верований и истоков шаманизма по археологическим
материалам Таджикистана (Каримова 2016: 138–199). Предложено рассмот-
рение цветовой символики Саразма как единой группы символов, имеющих
общую смысловую картину поклонения астральным культам и огню (Кари-
мова 2017: 146–158). Осуществлена классификация древних зеркал (Кари-
66
мова, 2013: 200–221), топоров и кельтов Таджикистана (Каримова 2016а).

Рассмотрены древние печати Саразма как результат пиктограммического
возникновения протописьменности (Каримова 2016б). Неоднократно рас-
сматривались проблемы мифологии и религии древнего населения Таджи-
кистана (Каримова 2007: 103–128; 2016: 138–199; Karimova, Kurbanov 2008:
196–215; 2017: 146–158)
А. П. Дружинина – воспитанница В. А. Ранова.
Исследователь античной культуры. Научно-архео-
логическая деятельность А. П. Дружининой пред-
ставлена четырьмя основными направлениями.
Первое – участие в раскопках городища Муг в север-
ном Таджикистане (отряд У. Пулатова, А. Жукова),
городища Харкуш, Центральный Таджикистан (от-
ряд В. С. Соловьева), городища Тахти-Сангин (от-
ряд И. Р. Пичикяна), городища Кафыркала (отряд
В. С. Соловьева), Куль-Бульена (отряд Т. Г. Фили-
моновой), городища Хульбук (отряд Э. Г. Гулямо-
вой); раскопки на Душанбинском городище (отряд
А. Л. Абдуллаева).
Второе – камеральная обработка собственно- А. П. Дружинина
го раскопанного материала и коллекций материа-
лов отдела совместно с В. А. Рановым, В. С. Соловьевым, М. А. Бубновой,
М. М. Муллокандовым, А. Л. Абдуллаевым, Т. М. Атахановым, Э. Г. Гуля-
мовой, а также с гостями отдела: Б. А. Литвинским, Й. Шефером, Н. М. Ви-
ноградовой, Б. Лионне, Й. Гирлих, Т. Мкртычевым, Н. Бороффкой, Г. Линд-
стрём и др.) Третье – в 1998–2004, 2005–2010 гг. руководство раскопками на
городище Тахти-Сангин, обработка находок из Храма Окса прежних раско-
пок. Четвертое – музееведение: подготовка экспозиции Национального му-
зея древностей Таджикистана (бронзовый век с Л. Т. Пьянковой, Памир
с М. А. Бубновой). установка «каменного алтаря» из храма Окса в здании
Музея Древностей с сотрудниками Тахти-Сангинского отряда (С. Габель,
Р. Бурханов), сопровождение и возвращение таджикистанских находок (выс-
тавка советского времени) из Швейцарии в Душанбе.
Отдельно следует отметить личные открытия и вклад в исследование Тах-
ти-Сангина. Установлено, что граница городища в эллинистическое время
простиралась на территории около 105 га. Городище Тахти-Сангин локали-
зовано с городом Оксиана, известным по «Карте» греческого географа Пто-
ломея (Дружинина 2004: 224–237; 2012: 323–368). Подготовлено подробное
описание строительных периодов храма, определено культовое посвящение
этого архитектурного комплекса
А. П. Дружининой принадлежит открытие ряда уникальных находок: над-
писи на каменном сосуде-перирхантерии (Дружинина, Худжагелдиев 2004:
67
Раздел I
240–261), литейтых форм для отливки бронзовых сосудов диаметром от 50

до 105 см с посвятительной надписью на греческом языке в храм Окса; ли-
тейной мастерской эллинистического времени на площади храма Окса, вос-
тановление литейных форм (Дружинина, Инагаки 2009: 101–106; Дружини-
на, Худжагелдиев 2009: 107–136).
Раскопки колодезного сооружения со ступенчатым спуском на пло-
щади храма Окса, показавшие что колодец засыпан во II в. до н. э. во вре-
мя функционирования храма Окса (Дружинина 2013: 143–180), позволил
А. П. Дружининой установить новый обряд переноса пользования ритуаль-
ным колодцем. Впервые для материалов Тахти-Сангина из храма Окса осу-
ществлен сбор коллекции костей жертвенных животных (около 2 т). Собран
опубликованный и неопубликованный материал исследований по поселен-
ческой археологии Южного и Центрального Таджикистана в советское вре-
мя, свидетельствующий о развитии заселения Бактрии в ахеменидское и эл-
линистическое время.
О. И. Каландарова – хранитель экспедицион-
ных фондов. Ученица Ю. Я. Якубова. Исследова-
тель ювелирных украшений по археологическим
материалам. Научно-археологическая деятель-
ность О. И. Каландаровой представлена следую-
щими основными направлениями. Первое – оформ-
ление поступающих коллекций, документирование
и хранение их в заказниках отдела археологии.
Второе – музееведение – подготовка экспозиции
Национального музея древностей Таджикиста-
на (Каландарова 2007; 2013). Третье – участие
в раскопках (Душанбинское городище) (Бубнова,
Каландарова, 2005: 232–263). Научные интересы
сопряжены с изучением традиционных изобра- О. И. Каландарова
жений на украшениях, трактуемых как культовые
в средневековой культуре Таджикистана. Многолетние исследования прово-
дились по проблемам семантики и аналогий изображений и отдельных обра-
зов в украшениях по хронологическим периодам (Каландарова 2013; 2016).
Т. У. Худжагелдиев – представитель категории разноплановых иссле-
дователей. Ирригатор по образованию, он являетсся необходимым звеном
в работе полевых и камеральных работ различных экспедиций. Научные
исследования ученого в целом сосредоточены на памятниках каменного века
Таджикистана, но попутно им проводятся дообследования памятников архео-
логии для археологической карты Таджикистана. В составе специализиро-
ванного отряда по изучению стоянок лёссового палеолита в Ховалингском
районе принимал участие в широкомасштабных работах: заложены раскопы
во всех четырех палеопочвах разреза Хонако III и двух – Хонако IV. Но-
68
вым для разреза Хонако III стало обнаружение не-

скольких находок верхнепалеолитического облика
(Ранов и др. 2003: 18). К числу личных научных
открытий можно отнести обнаружение в культуро-
содержащем слое разреза Хонако III 4-х прокалов
от очагов-кострищ, самых древних на сегодняш-
ний день в республике.
При раскопках античных поселений Тахти-Сан-
гин и Тахти-Куват Т. У. Худжагелдиевым (Дружи-
нина, Худжагелдиев 2004: 131–153; Худжагелдиев
2004: 161–170) были выявлены хорошо сохранив-
шиеся слои неолитического времени. Как отмеча-
лось выше, для неолитических слоев Тахти-Санги-
на была получена и первая для равнинных культур Т. У. Худжагелдиев
абсолютная дата 4460–3630 гг. до н. э., которая
подтвердила теорию одновременного существования двух различных неоли-
тических культур на территории Афгано-Таджикской депрессии.
При работах в Хульбуке Т. У. Худжагелдиевым отмечено, что находки
жженых кирпичей нескольких размеров, тамги мастеров в виде прочерчен-
ного орнамента из трех треугольников в виде елочки, скользящего отпечат-
ка пальцев или оттиснутого креста указывают на массовое кирпичное про-
изводство, а различные его формы – на применение декоративной отделки
возводимых зданий. Кроме того, находки специально изготовленных окон
решеток в двух вариантах позволили сделать заключение о существовании
в Хульбуке нескольких мастерских или отдельного ремесленного сословия
имеющего специализацию изготовления продукции (Якубов, Худжагелдиев
2008: 125–127; 2009: 115–175). Раскопки крепостей Калаи-Сангин X–XIV вв.,
Калаи Фотимаи Зухро (конец XII – нач. XIII вв.) на территории шахристана
городища Вашгирд, расположенного в Файзабадском районе, представили
находки многочисленных фрагментов шлаков от плавки железных руд и це-
лый котел, свидетельствующие о высоком развитии здесь кузнечного и ли-
тейного дела (Довуди, Худжагелдиев, Абдуллаев 2009: 137–198).
Т. У. Худжагелдиевым уточнена планиграфия и стратиграфия слоев
в раскопах 11 и 12 поселения Саразм (Раззоков, Худжагелдиев, 2010: 84–104).
М. Р. Ахметзянов – полевик, чья научная деятельность включала три на-
правления работ. Это создание банка данных по археологическим памятни-
кам Центрального и Южного Таджикистана. Не будучи профессиональным
археологом, М. Р. Ахметзянов, войдя в состав группы, сформированной по
инициативе отдела по охране памятников Министерства культуры РТ, рабо-
тал над созданием обновленного списка историко-археологических объек-
тов Таджикистана. Занимался восстановлением состаренных временем фо-
тоснимков, рисунков и чертежей, выполненных при проведении раскопок
69
Раздел I
в 50–70-х годах ХХ в., но необходимых для мак-

симально полного иллюстративного освещения
археологических карт.
Следующее направление – это археологическое
картографирование. Дальнейшее его участие в об-
ширной программе по составлению археологичес-
кой карты позволило создать огромный фотоар-
хив, включающий несколько тысяч снимков как
крепостей, поселений и городищ, так и природных
ландшафтов, в которых обитало древнее населе-
ние. И необходимое для этого третье направление –
полевая археология, охватившая почти все районы
М. Р. Ахметзянов
Южного и Центрального Таджикистана.
4.4. Группа по написанию археологической карты

Таджикистана
История археологического изучения Таджикистана является составной час-
тью истории становления и развития отечественной археологической науки,
которая насчитывает более 70 лет, с того момента, когда в 1937 г. краеведом
В. Р. Чейлытко была предпринята попытка составления археологической кар-
ты, но результаты этих исследований остались неизвестны (Чейлытко 1937).
Поэтому для систематизации и выявления наиболее перспективных памятни-
ков археологии возникла необходимость создания более подробной археологи-
ческой карты. В ее составлении приняли участие М. Е. Массон, А. И. Васильев,
Т. Г. Оболдуева, Б. А Латынин, А. П. Манцевич, В. Р. Чейлытко, Т. Г. Маджи,
Н. А. Кисляков, В. Д. Солочинский, П. И. Смоличев, Б. Н. Ниязмухаммедов:
Н. Замятнин (Литвинский 1953: 10–12). Были сделаны отдельные публикации
по исследованным памятникам отдельных районов Таджикистана, которые
составили основной объем второй археологической карты. Но обе карты не
отразили всех археологических богатств республики. Карты опубликованы не
были и сегодня лишь фиксируют интерес к моменту истории написания карт.
Со времени создания СТАЭ к первому тому «Трудов» экспедиции были
приложены три археологические карты: «Археологическая карта Сталина-
бадской области и Вахшской долины по данным Согдийско-Таджикской ар-
хеологической экспедиции 1946–1947 гг.», «Археологическая карта среднего
течения Зарафшана по данным Согдийско-Таджикской археологической экс-
педиции 1946–1947 гг.», «Вахшская долина. Археологическая карта по мате-
риалам работ 1947 г.» и отдельно представленная и не увидевшая свет «Ар-
хеологическая карта Памира», составленная А. Н. Бернштамом (Литвинский
1953: 12). По существу эти работы заложили основу для археологического
картографирования Таджикистана.
70
Развернувшееся в 60–70-х гг. промышленное и сельскохозяйственное строи-

тельство, распашка целинных земель создали большие трудности для сохра-
нения памятников истории и культуры. В связи с этим в 1954 г. руководство
отдела составляет их первый список. В него вошли и археологические памятни-
ки – известные по литературе и по устным данным. Так было положено начало
большой работе по регистрации и постановке памятников на государственный
учёт. На втором этапе этой работы предстояло выяснить их современное состо-
яние, уточнить местонахождение, поскольку с момента открытия и исследова-
ния многих археологических объектов прошло длительное время, изменились
названия населенных пунктов, к которым они были «привязаны», и т. п.
По инициативе Министерства культуры Таджикской ССР в секторе
археологии ИИА и Э АН была создана группа под руководством Б. А. Литвин-
ского, которая провела паспортизацию памятников: визуальный осмотр,
фотографирование, выяснение современного состояния и составление схе-
матического плана (Литвинский, Гулямова, Зеймаль 1959: 129–152). Таким
образом, было положено начало учету, изучению, сохранению памятников
древности.
В советский период археологами Таджикистана в содружестве и сотруд-
ничестве с учёными научных центров Москвы и Ленинграда (ныне Санкт-Пе-
тербурга) была проделана огромная работа по выявлению, фиксации и иссле-
дованию археологических памятников на территории республики. На основе
результатов разведочно-поисковых и раскопочных работ началась работа по
составлению археологической карты Таджикистана, которая в общих чертах
была оконтурена к концу 80-х годов ХХ века, однако постоянно обновлялась
и обогащалась после каждого нового полевого сезона. Определилась необ-
ходимость постоянно действующего направления работ сектора археологии
и нумизматики и создания отдельных поисковых груп.
Состав первого отряда Сектора археологии и нумизматики ИИА и Э АН
по сбору материалов для составления археологической карты был определен
в 1956 г.: Б. А. Литвинский – начальник отряда, Э. Гулямова – руководитель
работ на Душанбинском некрополе и тепе Хаит-Гула, Т. И. Зеймаль – руко-
водитель раскопок на Кафыркала, лаборанты Э. Сайко. А. Бабаев, А. Гирда-
ков, Я. Гафизов (Литвинский, Гулямова, 3еймаль 1959: 129–152).
В 1959 отряд определен в составе следующих групп: а) группа по изуче-
нию каменного века в районе Кара-Буры (руководитель В. А. Ранов), б) Кара-
мазарская группа (руководитель Е. Д. Салтовская). в) Архитектурная группа
(руководитель С. Г. Хмельницкий) (О работах Таджикской …1961: 4)
С каждым годом пополнялся состав исследователей, расширялись рамки
фронта поисковых работ. Состав поисковых групп выглядел следующим об-
разом:
Восейский район исследовала группа в составе: Б. А. Литвинский, Е. А. Да-
видович – 1953–1954 гг.; Э. Гулямова – 1956, 1960–1990 гг.; Н. М. Виногра-
71
Раздел I
дова – 1980; Л. Т. Пьянкова – 1985, 2002, 2005 гг. Дообследование проводили

Ю. Якубов, Д. Довутов, Т. Г. Филимонова, М. Р. Ахметзянов, Т. У. Худжа-
гелдиев – 2004–2006 гг.; Ю. Якубов – 2001, 2007 гг.
Бальджуанский район: А. М. Беленицкий – 1947 г.; В. А. Ранов – 1986 г.
Дообследовали Т. Г. Филимонова, М. Р. Ахметзянов – 2007 г.
Вахшский район: А. М. Беленицкий – 1948 гг.; Б. А. Литвинский,
Т. И. Зеймаль – 1960–1975 гг.
Дангаринский район: П. И. Смоличев – 1942 г.; А. П. Окладников,
В. А. Ранов – 1959–1961 гг.; Э. Гулямова – 1956 г.; В. А. Ранов, А. Г. Амосо-
ва, В. А. Жуков – 1971–1972 гг., 1976–1977 гг.; Е. П. Денисов – 1972–1978 гг.,
1981–1984 гг.; Л. Т. Пьянкова, 1979–1981 гг.; А. Х. Юсупов – 1972–1991 гг.;
Т. Г. Филимонова – 1972, 1984–1991 гг.; Н. М. Виноградова, Л. Т. Пьянкова,
Т. Г. Филимонова – 1995, 1998–1999 гг.; У. Эшонкулов, 2005 г.; Т. Г. Фили-
монова, М. Р. Ахметзянов – 2006–2012 гг.
Район Джоми: Т. И. Зеймаль – 1959 г.; А. Абдуллаев – 1979 г.
Джиликульский район: Т. И. Зеймаль – 60-е годы; В. А. Ранов – 1957,
1959, 1964 гг.; Ю. Якубов – 2002 г.; М. Азизов, Т. Г. Филимонова, М. Р. Ах-
метзянов – 2004 г.
Колхозабадский район: А. М. Беленицкий – 1947 г.; Т. И. Зеймаль –
1956–1958,1962, 1977 гг.; Б. А. Литвинский, Е. А. Давидович – 1960–
1969 гг; Е. П. Денисов – 1970 гг.; В. С. Соловьев – 1973 г. с перерывами
до 1991 гг.
Кабадианский район: М. М. Дьяконов, Н. Н. Забелина – 1950–1951 гг.;
В. Л. Воронина – 1953 г.; А. М. Мандельштам – 1956 г.; Ф. Курбанов – 1986,
1999–2002 гг.; Н. Н. Негматов: М. Мамаджанова – 1987 г.; Б. А. Литвинский,
И. Р. Пичикян – 1976–1991 гг.; А. М. Мухтаров: Г. Хмельницкий – 1978 г.;
Б. А. Литвинский, А. В. Седов – 1978–1980 гг.; А. В. Седов, А. П. Керзум –
1986 г.; А. П. Дружинина, 1998–2007 гг.
Куляб: Е. А. Давидович – 1953 г.; П. Т. Самойлик, М. Азизов – 1993–
1994 гг.; Ю. Якубов, Д. Довутов – 2001–2006 гг.; Т. Г. Филимонова, М. Р. Ах-
метзянов – 2002–2006 гг.
Кумсангирский район: Б. А. Литвинский, Е. А. Давидович, 1953-1954 гг.
Муминободский район: Э. Гулямова – 1955 г.; М. Азизов – 1984 г.;
П. Т. Самойлик, З. Б. Хасанов, М. Мамадназаров – 80-е годы.
Район Носир Хисрав: А. М. Беленицкий – 1946–1948 гг.; А. М. Ман-
дельштам – 1958–1959 гг.; Х. Ю. Мухитдинов – 1960–70 гг.; Т. И. Зеймаль –
1967 гг.; А. В. Седов, А. П. Керзум – 1977–1978 гг.
Пянджский район: Б. А. Литвинский – 1951 гг.; Т. И. Зеймаль – 1961 г.;
Б. А. Ставиский, Ю. Якубов – 1977 г.; А. Абдуллаев – 1977, 1982 гг.
Тимурмаликский район: Т. Г. Филимонова – 1983 г.; В. А. Ранов,
Т. Г. Филимонова – 1986–1988, 1991 гг.; Н. М. Виноградова – 1978, 1980–
1981, 1984–1987, 1996 гг.; Т. Г. Филимонова – 2007 г.
72
Пархарский район: В. А. Ранов, Э. А. Юркевич – 1961 г.; Б. А. Литвин-

ский, Х. Ю. Мухитдинов – 1962–1963, 1966–1967, 1973–1977 гг.; Э. Гулямо-
ва – 1973 г.; Л. Т. Пьянкова – 1987 г.
Район Хамадони: Э. Гулямова – 1960–1980 гг.; М. Азизов – 1980 г.,
Л. Т. Пьянкова – 2003 г.
Ховалингский район: В. А. Ранов – 1976, 1980–1986, 1994–1997, 1999–
2002 гг.; М. Мулокандов – 1980–1982 гг.; А. Г. Амосова – 1984 г.; В. А. Жу-
ков – 1985 г.; Т. Г. Филимонова – 1997 г.; Н. М. Виноградова – 1997 г.;
Т. У. Худжагельдиев – 1995–1997, 2000–2002 гг.
Хуросонский район: Т. И. Зеймаль – 1958 г.; Б. А. Литвинский, Т. И. Зей-
маль – 1960 г.; А. В. Седов – 1981 г.
Шаартузский район: А. М. Беленицкий – 1950 г.; С. Г. Хмельницкий –
1965 г.; Т. М. Атаханов, С. Г. Хмельницкий – 1968–1970 гг.; П. Т. Самойлик –
1970-ые годы; А. И. Маняхина – 1974 г.
Гиссарскую долину исследовали Б. А. Литвинский, Е. А. Давидович,
В. А. Ранов, Э. Гулямова, Т. И. Зеймаль, Е. В. Зеймаль, Е. Д. Салтовская
в 1961, 1969 и 1971 годах при участии ряда археологов: Э. Гулямовой,
М. А. Бубновой, В. С. Соловьева, Е. П. Денисова, Т. Джалиловой, Е. А. Пав-
ловой, Э. А. Юркевича. А. В. Седова, Ю. Якубова, С. Г. Хмельницкого,
Т. М. Атаханова – 1968 г. При участии А. Г. Амосовой 1970 г.; А. Д. Бабаев –
1977–1978 гг.; Е. В. Зеймаль и Т. И. Зеймаль – 1976 г.; Н. М. Виноградова –
1978 г.; Т. М. Атаханов и В. В. Радилиловский – 1981–1982 гг.; В. С. Соловьев,
А. Л. Абдуллаев, М. А. Бубнова, М. М. Муллокандов, Ю. Я. Якубов – 1983 г.;
Г. Г. Денишева, П. Т. Самойлик – 1984–1987 гг.; Н. М. Виноградова – 1982 г.;
Л. Т. Пьянкова и В. В. Радилиловский – 1980 г., 1985–1986 г.; Т. Г. Филимо-
нова 1985–1986 гг., 1991 г., 2014–2015 гг.
К концу 80-х годов практически вся территория Таджикистана была
охвачена поисковыми исследованиями для археологической карты. Был
подготовлен реестр памятников по всем территориальным областям Рес-
публики. Однако ни одна карта не была опубликована. В связи с этим
в отделе археологии было принято решение о пересмотре состояния под-
готовленности карт. Были созданы рабочие группы для дополнительного
дообследования. Так, по Согдийской области территория верховьев доли-
ны Зарафшана была ранее закреплена за А. И. Исаковым, В. А. Рановым,
Ю. Я. Якубовым, О. Панфиловым, У. Эшонкуловым. Подготовленный текст
состоял из отдельных статей вышеназванных авторов, что переводило пуб-
ликацию из категории Археологической карты в отдельный сборник статей
по материалам исследований. В 2010 г. Г. Р. Каримовой и Ю. Я. Якубовым
начата работа по дообследованию, редактированию и подготовке к печа-
ти «Археологической карты верховьев долины Зарафшана» по памятникам
Пенджикентского, Айнинского и Горно-Матчинского районов. Зарегистри-
ровано и описано 416 памятников. В 2014 г. археологическая карта подго-
73
Раздел I
товлена к публикации, но по техническим причинам карта двышла лишь

в 2020 г.
Т. Г. Филимонова провела полное обследование территорий Дангаринско-
го, Восейского и Бальджуанского районов, на основе чего написаны и подго-
товлены к изданию «Археологические карты» этих районов, которые вклю-
чают полное описание памятников, чертежи, рисунки объектов и находок
(общий объем 600 страниц текста и более 700 иллюстраций). Подготовкой
археологической карты Ховалингского района занимается Т. У. Худжагелди-
ев. В 2015 г. предприняты дополнительные исследования памятников исто-
рии и культуры. В долине р. Обимазар были исследованы 30 памятников.
Накопленный материал позволил приступить к завершающей фазе работ
над серией «Археологическая карта Таджикистана», по мере подготовки на-
чались публикации томов, посвящённых отдельным регионам республики.
В 2005 г. выходит «Археологическая карта западного Памира», а в 2015 г.
«Археологическая карта восточного Памира», подготовленная М. А. Бубно-
вой (Бубнова 2005; 2015). В 2015 г. выходит подготовленная Т. М. Атаха-
новым «Археологическая карта Гиссарской долины (Гиссарский, Шахрина-
вский и Турсунзадевский районы)» (Атаханов 2015).
Одной из основных задач в это время становится подготовка свода памят-
ников истории и культуры Таджикистана – научного реестра всех памятни-
ков на территории республики. Такое энциклопедическое издание должно
служить базой для разработки стратегических исследований в области архео-
логии, а также улучшить дело сохранения культурного наследия.
В 2003 г. по инициативе М. Азизова, возглавлявшего отдел охраны памят-
ников Министерства культуры РТ, тремя группами был совершен объезд
районов Хатлонской области. Основная цель состояла в фиксации сохранив-
шихся историко-археологических объектов и составлении на основе полу-
ченных сведений каталога памятников Таджикистана. Для выполнения этой
работы были привлечены сотрудники отдела археологии Института истории,
археологии и этнографии им. А. Дониша АН РТ. Первой группой (Т. Г. Фи-
лимонова и М. Р. Ахметзянов) был проведен учет памятников, расположен-
ных в восточной части Хатлонской области. Результаты проведенных иссле-
дований легли в основу изданной книги «Каталог исторических памятников
Таджикистана» (Душанбе 2011).
Завершая очерк об истории и современном состоянии отдела археологии,
хочется подчеркнуть один важный момент: наличие ярких индивидуальнос-
тей не мешало отделу работать одной командой. Различные мнения оценива-
лись принципиально и взыскательно, это всегда являлось реальным продук-
тивным стимулом в развитии археологии Таджикистана.
74
Душанбе, 1983 г. Встреча с КЛА ТГУ им. В. И. Ленина. За кафедрой –А. П. Оклад-
ников, за ним А. Д. Бабаев
75
Раздел I
Э. Гулямова и В. А. Ранов.
Л. Т. Пьянкова и Б. А. Литвинский
76
Б. А. Литвинский
Сайед, 1966 г. (слева направо) – Г. Ф. Коробкова, М. А. Бубнова,четвертая –

Т. И. Зеймаль, Э. Гулямова, Б. А. Литвинский
77
Раздел I
В. А. Ранов и Ю. Я. Якубов, 1971 г. Нурекское водохранилище
В лаборатории реставрации, 1967 г. (слева направо) художник Ю. Я. Якубов

и Э. В. Сайко
78
Яшилькул. М. А. Бубнова (второй ряд, вторая слева)
Кангурттут. 1984 г. Слева направо – Н. М. Виноградова, Б. А. Литвинский,

В. А. Ранов, В. С. Соловьев
79
Раздел I
Могильник Куруксай, 1983 г. А. Х. Юсупов
Справа – Т. П. Кияткина
Верхний ряд: реставратор М. П. Стра-
домская, Э. Гулямова, В. Бажутин и ра-
бочие; сидят: А. И. Маняхина и худож-
ник Н. Виниченко
80
1982 г. Участники Советско-Французского симпозиума в г. Душанбе
81
Раздел I
Слева направо в первом ряду – Л. Т. Пьянкова, Т. Г. Филимонова, А. Г. Амосова,

В. А. Ранов. Второй ряд, в середине – А. Седов
В. А. Ранов
82
Слева направо: А. Г. Амосова, В. А. Ранов, В. М. Массон
М. А. Бубнова и Л. Т. Пьянкова
83
Раздел I
На фото в первом ряду слева направо – А. Л. Абдуллаев, М. М. Муллокандов, во

втором ряду справа налево – М. А. Бубнова, Н. Бабаева, Т. П. Кияткина, В. Скачков,
М. А. Шеянова. За ними стоят справа налево – И. Маслов, Шеянов
Зона Нурекского водохранилища. Стоянка «Кумтепинская скала». Т. Г. Филимоно-

ва за расчисткой костных останков горного козла
84
М. А. Бубнова, Е. П. Денисов, А. Л. Абдуллаев
А. Д. Бабаев рассказывает о раскопках на Памире
85
Раздел I
В. Бажутин, работа с резным штуком в Хульбуке
В. Скачков за прорисовкой керамики
86
Л. Т. Пьянкова в фондах хранилища Института, 1998 г.
Д. Довутов в рабочем кабинете Института
87
Раздел I
Л. Т. Пьянкова и В. А. Ранов
Слева направо: Т. Ашурмадова, С. Азимова, Ю. Я. Якубов, Президент Республики

Таджикистан Эмомали Рахмон, М. Филимонов, Т. Г. Филимонова, А. Шарипов,
М. Р. Ахметзянов
88
В. C. Соловьев на раскопках Шуробкур- Гелот, 2009 г. А. Л. Абдуллаев

гана
Т. У. Худжагелдиев Сангтуда, 2007. М. Р. Ахметзянов
89
Раздел I
Тахти-Сангин. Экспедиция 2010 г. Справа в первом ряду сидит Т. У. Худжагелдиев,

за ним стоит А. П. Дружинина
Памир, 2006. М. А. Бубнова, И. Карпушкина с местными женщинами
90
Тахти-Сангин. Экспедиция 2010 г. Слева направо: С. Габель, А. П. Дружинина, ра-

бочий и Р. Бурханов
Тегузак. Экспедиция 2008 г. Наверху: М. Филимонов, Н. Валиев. Внизу: маршрут-

ные рабочие и Т. Г. Филимонова
91
Раздел I
О. И. Каландарова, хранитель фондов отдела археологии. 2014 г.
Ю. Я. Якубов на раскопках в Мес Айнак (Афганистан), 2012 г.
92
Хульбук. С. В. Шетухина и Т. Г. Филимонова, камеральная работа с материалами

археологической карты Восейского района, 2013 г.
Карон, 2014 г. Раскопки Панджманора
93
Раздел I
Ю. Я. Якубов на раскопках в Кароне, Гиссарская крепость, 2015 г. С. В. Ше-

2014 г. тухина – обмеры капители из Аскархоны
Ш. Нарзуллоев с каменной чашей из Турбулока
94
Периррхантерий из Турбулока. Слева направо: С. Шерали, Р. Бурхонов и М. Рахмо-

нов
Гиссар, 2015 г. Т. Г. Филимонова и Ф. К. Рахими – Президент АН РТ
95
Раздел I
И. Ашурмадов, М. Филимонов, М. Шарипов
Юбилей Гиссара. Справа налево: С. Г. Бобомуллоев, Т. Ашурмадова, студент

ТНУ Ш. Нарзулоев с супругой, Н. М. Виноградова, Т. Г. Филимонова, студенты
ТНУ, Г. Р. Каримова и М. А. Бубнова
96
Участники Школы молодого археолога стран СНГ в 2018 г. при посещении Мав-
золея Абу Абдулло Рудаки (слева направо): О. Отабоев, А. Шарипов, М. Рахмонов,
Б. Бобомуллоев, Ш. Ф. Курбонов, Ф. Аминов, А. Караев, А. Джумакулов, представи-
тель Белоруссии М. Назаров
У памятника А. И. Исакова в Саразме, 2016 г. Слева направо: Ишанов, Ш. Нарзул-

лоев, Ю. Я. Якубов, Вахидова, М. Шарипов, А. Шарипов
97
Раздел I
Д. Довуди в рабочем кабинете Национального Музея, 2018 г.
Поздравление Т. Г. Филимоновой с получением звания члена-корреспондента

Германской Академии наук. Слева – директор Института истории, археологии
и этнографии им. А. Дониша АН РТ, академик Р. М. Масов
98
5. Пенджикентская археологическая экспедиция –
ПАЭ (1971 г.)
Новый этап изучения Верхнего Зарафшана начался в первой половине
1970-х годов. В то время, когда в 1971 г. Таджикская экспедиция стала на-
зываться Пенджикентской, ею руководил А. М. Беленицкий (ЛОИА/ИИМК).
С 1988 до 2006 г. руководителем Пенджикентской экспедиции был Б. И. Мар-
шак (ГЭ). С этого времени Пенджикент совместно исследуют археологи ГЭ,
ЛОИА/ИИМК и пенджикентская археологическая база ИИА и Э АН Таджи-
киской ССР.
Участвовавшие в работах исследователи, позднее крупные российские уче-
ные, разрабатывали вопросы, ставшие опорными в дальнейших исследованиях
раннесредневековых памятников всей Центральной Азии. А. И. Тереножки-
ным заложена основа полевой методики изучения многослойного памятника,
О. Г. Большаковым и Б. И. Маршаком разработана хронологическая шкала,
позволившая проследить историю города. Именно раннесредневековые памят-
ники, открытые ПАЭ, определили археологический ландшафт земель, некогда
входивших в состав Согда. Хотя на многих памятниках имеются ранние и бо-
лее поздние слои, но заметнее всего остатки мощных крепостных стен и ци-
таделей городов, селений и замков раннесредневековой эпохи. Поэтому часто
можно судить о размерах даже тех городов и селений, которые не раскопаны
или почти не раскопаны. Основываясь на этом, О. Г. Большаков составил таб-
лицы размеров городов и привёл планы шахристанов и цитаделей доисламских
городов и нескольких крупных селений (Большаков 1973: 182–190).
Вопросами социально-экономической истории города также занимался
О. Г. Большаков. По данным исторической топографии, письменным источ-
никам и археологическим материалам он дал картину исторического процес-
са с VII в. по ХIII вв., показав преемственность и различие согдийского го-
рода (прежде всего, по данным Пенджикента) и города исламского периода.
В своей более поздней работе по ближневосточному городу (Большаков 1984).
О. Г. Большаков выявил общие основы экономики города и деревни всего ис-
ламского мира. Именно в отношении Пенджикента он поставил вопрос о зна-
чении землевладельческой знати и свободного мелкого ремесла, занимался
демографическими проблемами, однако культурной проблематики касался
не в связи с Пенджикентом, а применительно ко всему исламскому времени.
В дальнейшем вопросы социальной истории публикуются в статьях
А. М. Беленицкого, Б. И. Маршака и В. И. Распоповой (Беленицкий 1977, Бе-
леницкий, Маршак, Распопова 1979, 1981; Распопова 1979, 1980), а затем
и в монографии В. И. Распоповой (Распопова 1990).
За последние две десятилетия широкие исследования жилых кварталов го-
родища древнего Пенджикента были проведены Б. И. Маршаком, В. И. Рас-
поповой, И. Рахматуллаевым (1968–1982) и А. Н. Щабетником, Д. Абдулла-
99
Раздел I
евым. Они показали, что каждый новый жилой квартал дает существенное
дополнение к картине жизни раннесредневекового города (см. многочис-
ленные отчетные публикации: Беленицкий 1954; 1954 а; 1955; 1955 а; 1958;
1959; 1959 а; 1961; 1962; 1964; 1965; 1973; 1973 а; 1975; 1976; Беленицкий,
Маршак, Распопова 1976; 1979; 1980; 1987; 1988; 1994; Беленицкий, Маршак,
Распопова, Исаков 1977; 1982; 1983; Маршак, Распопова, Шкода 1999; Мар-
шак, Распопова 2000; 2001; 2002; 2003; 2004; 2005; 2006).
Исследование и раскопки отдельных участков жилой застройки произ-
водили А. М. Мандельштам (объекты III и VII), А. Джалилов (объект IX),
К. Г. Большакова (объект XI), А. И. Исаков (объекты VI, VII, XVII), Т. М. Ата-
ханов (объект XVII), Л. К. Сергеева (объекты VII, XVI), М. А. Бубнова (объ-
ект XVI), О. И. Дворкина (объекты VII, XVI), Ю. Я. Якубов (объект XVII),
М. Б. Пиотровский (объекты XVI, XX), Г. Л. Семенов (объекты IX, XXVII,
XXVIII). В работах Пенджикентской экспедиции, помимо руководителей объ-
ектов, названных выше, участвовали старшие реставраторы Государственно-
го Эрмитажа Г. И. Тер-Оганян, Е. С. Калмыкова, реставратор Пенджикент-
ской археологической базы М. А. Исакова, которые провели огромную работу
по расчистке живописи в завалах, ее фиксации, расчистке и монтировке из
мелких кусков целых сцен. Под руководством Б. И. Маршака обмеры архи-
тектурных объектов проводили студенты Института живописи, скульптуры
и архитектуры им. И. Е. Репина и Ленинградского инженерно-строительно-
го института О. Д. Богомолова: А. Ковалев, Л. Я. Томилло, О. В. Андреева,
Е. Е. Кургузова, О. Н. Степанова. Росписи колировали художники И. Г. На-
химов, Д. К. Титов и студентки Н. М. Федорова и Е. П. Ремерова. Студент
кафедры археологии ЛГУ Н. Ф. Саввониди провел большую работу по фикса-
ции керамики (Саввониди 1992). Полевую фотосъемку проводила В. И. Распо-
пова. Кроме того, в работах экспедиции принимали участие 3. А. Короваева,
Н. К. Масюлионите, В. В. Ромодин, К. М. Дьяконов и др.
Начало изучения архитектуры Пенджикента, положенное В. Л. Ворони-
ной, которая впервые выделила отдельные жилища, становится предметом
исследований не одного поколения ученых. Б. Я. Ставиский интерпретиро-
вал отдельные жилища как жилые кварталы городской верхушки. В. И. Рас-
попова написала монографию, посвященную жилищам. За последние два
десятилетия исследованием жилых кварталов занимались Д. А. Абдуллаев,
И. М. Рахматуллаев, Ш. Ф. Курбанов, П. Б. Лурье.
Пенджикентские ремесла стали предметом исследований как профиль-
ного, так и классификационного направлений, осуществленных О. Г. Боль-
шаковым и Н. Н. Негматовым. Коллекции металлических и стеклянных
предметов, систематизированные и расположенные В. И. Распоповой в хро-
нологическом порядке, приобрели значение датировочно-эталонных.
Всемирную славу Пенджикенту принесло открытие уникальных памятни-
ков согдийского искусства – стенной живописи и резной скульптуры.
100
5. Пенджикентская археологическая экспедиция – ПАЭ (1971 г.)
Благодаря детальному изучению этих фресок, проведенному А. М. Белениц-

ким и Б. И. Маршаком, Пенджикент становится подлинной сокровищницей
согдийской живописи доарабской эпохи и лабораторией по ее консервации,
реставрации и изучению. Научные исследования Б. И. Маршака тесно свя-
заны с разработкой исторических проблем по археологическим материалам,
археологии и истории культуры Согда, а также математических методов изу-
Ячения древней керамики. Одним из ярких примеров такого исследования
является детальное изучение керамики Пенджикента, что привело к созда-
нию периодизации керамики, на основе которой строится вся шкала датиро-
вок средневековой керамики Согда (Маршак 1965; 2012).
Исследование религиозных обрядов согдийцев первым предпринял
Б. Я. Ставиский. Затем эта тематика успешно разрабатывалась В. Г. Шкодой,
который вслед за А. М. Беленицким и Б. И. Маршаком, занимался изучением
пенджикентских храмов и согдийской культовой архитектурой (Шкода 2009).
Работы на пенджикентской цитадели, начатые Б. Я. Стависким, с успехом
продолжены А. И. Исаковым. Открытие К. Г. Большаковым и Б. Я. Ставис-
ким крепостной стены послужило толчком к изучению факторов возведе-
ния фортификации. Б. И. Маршаком и Г. Л. Семеновым выявлены местные
традиции в фортификации, которые на протяжении V–VIII вв. постоянно
видоизменялись, эволюционируя от нескольких ярусов обороны до форти-
фикационных монолитных стен (Семенов 1983, 1986, 1986). За последние
два десятилетия исследования жилых кварталов городища древнего Пенд-
жикента, проведенные Б. И. Маршаком, В. И. Распоповой, Д. Абдуллаевым,
И. Рахматуллаевым и др., показали, что каждый новый квартал поставляет
существенное дополнение знаний о раннесредневековом городе (Распопо-
ва 1993).
В частности, исследование замков Куджраха, Фильмандар, Актепе дали
возможность изучения системы оборонительных сооружений Согда и их
иерархии (Смирнова 1996: 161–175), а также проблем типологии, структу-
ры и динамики развития сельских поселений (Якубов 1988: 32–35) и других
аспектов истории культуры (Шкода 1977: 70).
В отдельный блок исследований укладываются работы на стыке научных
предметов. Это соотношение археологических работ и виртуозность масте-
ров-художников, реставраторов и др. вспомогательных профессий. Здесь
важным дополнением и уточнением полевой прорисовки является изучение
и копирование росписей в процессе лабораторной обработки, во время ко-
торой выявляется процесс создания произведения и изменение композиции
в ходе работы художника (Василенко 1977: 159–161).
В 1949 г. П. И. Костров, художник-реставратор Государственного Эрми-
тажа, провел свои первые полевые работы в Пенджикентской экспедиции,
в которой впервые была использована разработанная им методика закрепле-
ния и снятия росписей.
101
Раздел I
Лабораторная обработка первых снятых росписей была проведена

П. И. Костровым уже в 1954 г. при участии реставраторов Е. Г. Шейниной
и К. Г. Большаковой. В 1955 г. была создана научная мастерская реставра-
ции стенной росписи и скульптуры, в коллектив которой вошли М. П. Ви-
нокурова, Т. В. Коваленко, Т. С. Василенко, Л. П. Гаген, Г. И. Тер-Оганьян,
Р. М. Беляева, Ю. Ю. Начинкина. Методика, разработанная П. И. Костровым,
была успешно применена при снятии росписей «Синего зала» Пенджикента
в 1956–1957 годах, с небольшими изменениями она применяется и сейчас
при работе с росписями Пенджикента и других среднеазиатских памятников
(Беленицкий, Маршак, Распопова 1981: 95–98)
С 1970 г. сложился почти неизменный состав ПАЭ. Со стороны ИИМК
И ГЭ – Б. И. Маршак, В. И. Распопова, Г. Л. Семенов, В. Г. Шкода, Д. Аб-
дуллаев Со стороны ИИА и Э АН РТ – А. И. Исаков, И. М. Рахматуллаев,
У. Эшонкулов, Ш. Ф. Курбанов, А. Р. Раззоков: Г. Бобомуллоев.
Б. И. Маршак являлся одним из ведущих специалистов в мире по исто-
рии и культуре Центральной Азии, и особенно согдийской цивилизации.
Благодаря детальному изучению фресок, проведенных А. М. Беленицким
и Б. И. Маршаком, Пенджикент становится подлинной сокровищницей сог-
дийской живописи доарабской эпохи (Маршак 1987: 233–248). Разработка
исследовательских подходов к уникальным памятникам согдийского искус-
ства – стенной живописи и скульптуры – выводит Б. И. Маршака в разряд
крупнейшего специалиста-искусствоведа, знатока сюжетов и стилистичес-
ких особенностей уникальных пенджикентских настенных росписей. Это
позволило уделять больше внимания изучению духовной культуры народов
Центральной Азии. Мифология и эпос, нашедшие яркое отражение в настен-
ных росписях древнего Пенджикента, подвергаются детальнейшему изуче-
нию и анализу. Совершенно новыми предстали в его интерпретации сюжеты
росписей (Маршак 1999). Маленький фрагмент росписи складывался в целое
панно изображений пиршеств, театра кукол, праздничных шествий.
Большой вклад Б. И. Маршак внес в разработ-
ку изучения символов и символик, выявленных
в монументальной живописи и скульптуре средне-
вековья. Как знаток всех изобразительных стилей
и школ Востока, он даже по маленькому фрагменту
безошибочно определял открывающуюся роспись
изображенных на стенах древнего Пенджикента
эпических сцен.
Научные исследования Бориса Ильича были
тесно связаны с разработкой исторических проб-
лем по археологическим материалам, археологии
и истории культуры Согда, а также математичес-
Б. И. Маршак ких методов изучения древней керамики (Маршак
102
1965: 308–317). Одним из ярких примеров такого исследования является де-

тальное изучение керамики Пенджикента, что привело к созданию периоди-
зации керамики, на основе которой строится вся шкала датировок средневе-
ковой керамики Согда. Это легло в основу его монографии «Керамика Согда
V–VIII веков как историко-культурный памятник». Более тридцати лет руко-
водя раскопками городища древнего Пенджикента, получившего всемирную
славу, Борис Ильич не мог не задумываться над проблемами, связанными
с его исследованием.
В юго-западной части городища Б. И. Маршаком изучена жилая застрой-
ка V–VI вв. (Маршак 1964: 182–243). Здесь он исследовал несколько домов
и участок улицы. При этих работах была выработана методика раскопок
жилищ в условиях сложной стратиграфии. На основании изучения данных
стратиграфии, керамических комплексов и монетных находок была разрабо-
тана датировочная шкала керамики для V–VII вв. (Маршак 1964: 227–243;
см. также: Маршак 1957; 1960; 1965). Эта шкала подтверждена работами по
исследованию первоначальной городской стены, проходящей по оси стро-
ительного массива, включающего объекты III и VII (Беленицкий, Маршак
1979). К западу от храмов Б. И. Маршаком исследован XXI объект, одно из
самых крупных домовладений древнего города, и XXIV объект – строитель-
ный массив, состоящий из одного богатого и нескольких рядовых жилищ
(Беленицкий, Маршак 1976: 179–186).
Именно Б. И. Маршаку принадлежит методика раскопок раннесредне-
вековых городов, разработанная по материалам Пенджикента. Продуман-
ная им гибкая методика раскопок, описаний и фиксаций, применяемая для
сырцовой архитектуры, признана одной из лучших среди археологических
методик, применяемых в Центральной Азии. Б. И. Маршаку принадлежит
методика раскопок, схема топографических координат, принцип фиксации
сырьевой архитектуры, признанные лучшими из применяемых в Средней
Азии, математический метод изучения керамики. Она позволяет получить
максимально точную информацию, помогающую реконструкции архитек-
турных сооружений. Также ему принадлежит разработка единой схемы то-
пографических координат, благодаря которой сложные сплетения городских
и фортификационных сооружений более точно переносятся на планы.
Б. И. Маршак, автор раздела «Изобразительное искусство» главы «Матери-
альная культура V–VIII веков» в многотомной «Истории таджикского наро-
да», являлся организатором публикации серии «Материалы пенджикентской
археологической экспедиции», издающейся с 1999 года в Санкт-Петербурге.
В. И. Распопова является одним из ведущих специалистов по истории
и культуре Центральной Азии и согдийской цивилизации, в частности. Ею
проводилось исследование материальной культуры по археологическим
материалам Пенджикента. Написана монография, посвященная жилищам
(Распопова 1990), которая значительно пересматривает и дополняет ранее
103
Раздел I
сделанные выводы о социальной структуре сог-

дийского общества на примере новых открытий
в Пенджикенте (Распопова 1993).
После открытия десятков мастерских и мно-
жества ремесленных изделий В. И. Распоповой
осуществлено исследование по истории развития
производства и согдийского ремесла. Впервые
систематизированные и расположенные в хроно-
логической последовательности коллекции ме-
таллических и стеклянных предметов приобре-
ли значение датировочно-эталонных (Распопова
1980; 1999). Впервые данные по домовладениям
и жилищам Пенджикента VII–VIII вв., а также по
объекту XXIII были опубликованы в монографии
В. И. Распопова
В. И. Распоповой «Жилища Пенджикента» (Распо-
пова 1990: 37–40, 60–65).
Археологические материалы редко предоставляют достаточно наглядные
данные по социальному положению ремесленников. Только в материалах
Пенджикента В. И. Распоповой удалось выявить у древних мастеров сочета-
ние ремесленных и торговых функций. Об этом свидетельствуют и планировка
мастерских-лавок, и многочисленные находки мелкой разменной монеты в этих
помещениях. Было исследовано 28 мастерских по обработке железа и бронзы.
Пенджикентские мастерские разделены на четыре хронологические группы.
В. И. Распоповой по металлообрабатывающему производству устанавлена
топография ремесла, концентрация мастерских на торговых улицах и специ-
альных базарах. Выявлено, что мастерские и лавки не сопровождаются жи-
лищами ремесленников, что район сосредоточения ремесла не был ремеслен-
ным кварталом в полном смысле этого слова. Кроме того, мастерские разных
ремёсел оказались расположенными чресполосно (Распопова, 1980; 1999;
2012: 564–572).
Работы на пенджикентской цитадели, начатые Б. Я. Стависким, с успе-
хом были продолжены А. И. Исаковым (Исаков 1977), которым в 1965 г. был
найден уникальный фрагмент хума с 23 буквами согдийской азбуки (Лившиц
2008: 298).
Тогда в составе Пенджикентской археологической экспедиции образовал-
ся отряд под руководством А. И. Исакова (Исаков 1979: 296–312). А. И. Иса-
ков исследовал и частично раскопал многие археологические памятники
Пенджикентской округи. Необходимость нового обследования была вызвана
тем, что некоторые археологические памятники после маршрута О. И. Смир-
новой подверглись частичному разрушению, другие попадали в зоны строи-
тельства новых оросительных систем. Так, весной 1974 г. было решено про-
ложить большой оросительный канал длиной около 45 км, который должен
104
был проходить по склонам и подножию Зарафшан-

ского хребта. Это обстоятельство побудило в мае
1974 г. создать Косатарошский отряд, названный
так по имени канала Косатарош (Исаков 1979: 297)
с А. И. Исаковым во главе.
Особое место в научной биографии А. И. Иса-
кова занимали многолетние раскопки протогород-
ского центра Саразм. Эта научная эпопея привела
к открытию блестящей цивилизации эпохи брон-
зы на севере Центральной Азии и вывела учёного
в число лидеров мировой науки, исследовавших
древности Востока (Исаков 1982: 79–80; 1983:
54–57). Раскопки античных и раннесредневековых
памятников, проведённые А. И. Исаковым в Пенд- А. И. Исаков
жикентском районе, органически продолжили его
исследования земледельческих цивилизаций (Исаков 2005). Именно его рабо-
ты стали в свое время основополагающими для систематизации, культурной
и хронологической дифференциации памятников эпохи бронзы Северного
Таджикистана (ИТН 1998: 156–162). Необходимо подчеркнуть неразрывную
связь проводившихся им полевых исследований и научных разработок на их
базе. Это не только широко известные полевые исследования, предприня-
тые в составе таджикской археологической экспедиции (ТАЭ) на территории
верховьев Зеравшанской долины и Пенджикентского района, в частности.
Это и продемонстрированный им комплексный подход к изучению памят-
ников эпохи бронзы зоны контактов древнеземледельческих и андроновских
культур, в котором в неразрывном единстве присутствуют все основные ар-
хеологические методические приемы – учет стратиграфических данных, по-
левые исследования, классификация и корреляция, типология, привлечение
данных естественных наук – вплоть до сегодняшнего дня является одним из
образцов подлинно археологического анализа (Исаков 1991).
Основополагающее понятие современной археологической науки «энеоли-
тическая археологическая культура» была подтверждена А. И. Исаковым
именно в результате изучения древних образований эпохи бронзы, в первую
очередь, на территории Таджикистана (Исаков 1991).
Помимо поселения Саразм, в Верховьях Зарафшана А. И. Исаковым про-
водились раскопки на могильниках эпохи бронзы Тепаи Камар в селении
Дашти Кози в 45 км к востоку от Пенджикента (Исаков 1991а: 358–362; 1993:
127–130; 1994: 98–99; Исаков, Потемкина 1989: 125–167). Это единствен-
ный памятник андроновской культуры, открытый в горной области долины
Зарафшана (Исаков 1994: 99).
В окрестностях Пенджикента и предгорьях А. И. Исаковым открыто мно-
го средневековых поселений и крепостей. За несколько лет работы отрядом
105
Раздел I
были обследованы и частично раскопаны памятники в селении Шурча и за-

паднее селения Зебон (Гуртепа), которые относятся к V–VI, VII–VIII и X–
XII вв. Калаи Дахани Оби Борик (Исаков 2005). Собранные А. И. Исаковым
материалы, особенно раннего средневековья, важны для понимания истории
культуры Согда V–VIII вв.
В результате проведенных работ А. И. Исаковым были учтены памятники
широкого хронологического диапазона от эпохи энеолита до средневековья
(Исаков 1991), которые легли в основу написания археологической карты
верховьев долины Зарафшана, соавтором которой он является.
Отдельной темой его активной деятельности является «Музееведение».
А. И. Исаков одним из первых предложил создать музей под открытым не-
бом на базе древнего городища Пенджикент (Исаков, Рахматуллаев 1980:
102–103). Ученый широко пропагандировал грамотное проведение туристи-
ческих маршрутов по историческим местам и преподавание предмета «Крае-
ведение» в средней школе.
В. Г. Шкода – один из первооткрывателей сви-
детельства сосуществования дозороастрийских
и домусульманских религий (Шкода 1998: 99–101)
в составе Пенджикентской экспедиции, где за-
нимался раскопками городских храмов древнего
согдийского города и исследованием окрестных
памятников истории и культуры. В. Г. Шкода
вслед за А. М. Беленицким и Б. И. Маршаком (Бе-
леницкий, Маршак 1976: 179–186) занимался также
изучением пенджикентских храмов (Шкода 2009).
Исследование показало, что изменения в архи-
тектуре храмов зависело от изменения в религиоз-
ной жизни Согда. В этом аспекте рассматривается
В. Г. Шкода вопрос о генезисе согдийской культовой архитекту-
ры, которая возводится к культовым сооружениям
древнейших государств (Шкода 1989: 158–164). Отмечено распространение
переносных жертвенников не только в Согде и Тохаристане. но и значитель-
но шире – «даже на Западном Памире» (Шкода 1985: 82–83, 85).
При раскопках храма огня в Пенджикенте ученым был обнаружен пепел,
анализ которого показал, что для ритуального огня использовалась арча. Ре-
зультат имел первостепенное значение для археологов, определяющих риту-
альность назначения зольников (Шкода, 2004: 64–74; 2008).
Помимо этого, В. Г. Шкода принимал участие в раскопках древних памят-
ников Южного Таджикистана, представил строительную историю храмов,
насчитывающую шесть этапов перестроек, восстановил возможные ритуалы,
производившиеся в храмах. Им были исследованы разновременные храмо-
вые бронзолитейные мастерские, широко исследовались дворы и их обводы,
106
и, наконец, были открыты помещения для возжигания священного огня и для

хранения топлива (Шкода, 2006: 82–88).
Раскопки храмов представили замечательные памятники монументального
искусства согдийцев: гипсовая статуэтка богини в античных драпировках,
статуи Шивы и Парвати на быке Нанди, Нанайи на льве, росписи бога-всад-
ника в мандорле, Фравашей, если называть только те, которые сейчас выс-
тавлены в Эрмитаже и Национальном музее древностей Таджикистана.
Исследование храмов сподвигло Валентина Германовича к изучению ре-
лигии согдийцев в контексте зороастризма – религии, общей для всех иран-
ских народов, но известной несравненно лучше в западноиранской традиции,
по сравнению с которой восточный, в том числе согдийский зороастризм
гетерогенен, перекрыт позднейшими напластованиями и далек от канона,
сформированного магом Картиром (Шкода, 2001 С. 448–460). В связи с этим
В. Г. Шкода специально изучал особенности планировки иранских храмов,
алтари огня и курильницы. В последние годы готовил выставку о зороастриз-
ме в Государственном Эрмитаже.
И. М. Рахматуллоев (сын легендарного краеве-
да М. Рахматуллоева, стоявшего у истоков созда-
ния и деятельности ТАЭ) – полевик, проводивший
систематические раскопки на городище Пенджи-
кент, которые позволили создать обобщающую
работу по истории жилых кварталов согдийского
города VII–VIII вв. (Рахматуллоев 2006; 2015).
И. М. Рахматуллоев рассматривает открытые
в Пенджикенте жилища с палеосоциологических
позиций с целью установления границы обшир-
ного участка, соединяющего цитадель с центром
города. Восстанавливает историю каждого жили-
ща с момента постройки основных стен каждого И. М. Рахматуллоев
здания, демонстрируя конкретную картину соци-
альной и культурной жизни центрального квартала среднеазиатского города
VII–VIII вв. (Рахматуллоев 2006; 2015).
Данные исследования позволили рассмотреть проблемы хлебного рын-
ка в раннесредневековом Согде (Рахматуллоев 1979: 56–59), выявить факт
переселения прежних владельцев за городские стены, отметить появление
строительства целого ряда усадеб, по своей архитектуре схожих с домами
рядовых горожан.
Наблюдение за динамикой городской застройки показали, что, наряду
с плоскими перекрытиями, в древнем Пенджикенте применялись вспарушен-
ные конструкции и наборные деревянные купола, были выявлены специа-
лизированные помещения: айваны, вестибюли, при которых обычно есть
лестница или пандус, коридоры, кладовые, кухни, домашние святилища, па-
107
Раздел I
радные залы, мастерские и лавки (Рахматуллоев 1982: 143–154). Составлен

специальный каталог по систематизации данных по домовладениям и жили-
щам XXIII объекта. Каталог снабжен указателем распределения домовладе-
ния и жилищ по хронологии (Рахматуллоев 2015). Не менее актуальной яв-
ляется тема создания и деятельности музеев-заповедников, которая возникла
и разрабатывалась с момента работы И. М. Рахматуллоева в краеведческом
Музее им. А. Рудаки (Исаков, Рахматуллоев 1980: 102–103; Рахматуллоев,
1997: 18–21).
Д. А. Абдуллаев – полевик, проводивший ис-
следования и раскопки на древнем городище Пенд-
жикент со школьной скамьи и избравший темой
своего дальнейшего исследования VIII в. – время
важных перемен в истории Средней Азни. Араб-
ское завоевание и последовавшая за ним ислами-
зация населения глубоко затронули все устои сог-
дийского общества.
Необходимо отметить, что Д. А. Абдуллаев,
определил в застройке Пенджикента отчетливое
отражение событий этого бурного периода. Для
20–30-х гг. VШ в. наблюдается временное запус-
Д. А. Абдуллаев тение города, связанное с подавлением арабами
согдийских восстаний и массовой эмиграцией.
Многие дома, один из храмов и дворец на цитадели были сожжены завоева-
телями. К концу 30-х или началу 40-х гг. VШ в. относится попытка восста-
новления города, когда была вновь освоена основная часть жилой застройки.
Часть знатных пенджикентцев попыталась вернуться к прежнему образу жиз-
ни. В их домах появились новые росписи, в том числе с местными культами
и сюжетами. Этим вопросам посвящена кандидатская диссертация Д. А. Аб-
дуллаева (Абдуллаев 1980 (Архив ЛОИА АН СССР)).
Д. Абдуллаев опубликовал две книги по проблемам согдийской археоло-
гии (Абдуллаев 2008; 2009). Его исследования четко отразили, что на месте
дворца на цитадели были устроены казармы, по-видимому, арабского гар-
низона, храмы не были восстановлены; ряд богатых домов перешел к рядо-
вым горожанам, резко сократилось число торгово-ремесленных предприятий
и т. д (Абдуллаев 1980а: 71–81;1981: 52–57; 2000: 116–117).
У. Эшонкулов – полевик, активно исследовавший систему древней ир-
ригации долины Зарафшана (Эшонкулов 1988: 126–147; 1991: 67–88; 1993:
99–114; 1994: 58–67) и издавший монографию «История земледельческой
культуры Горного Согда» (Эшонкулов 2007). На территории Древнего Бута-
мана он выявил и зафиксировал десятки городов, городищ и сельских посе-
лений IX–XII вв. (Эшонкулов 2001. 150–157; 2007а) Центральное место в его
исследованиях занимает протогород Саразм. Начало раскопок этого самого
108
крупного протогорода были осуществлены именно

У. Эшонкуловым под руководством А. И. Исакова.
Ко второму направлению исследовательской
деятельности следует отнести работы, содержащие
этнографические сведения по истории мукомоль-
ного и маслодельного производства (Эшонкулов
2007: 89–94, 569–611). Даётся подробная инфор-
мация начиная с древнейших времён и до начала
ХХ вв. о мукомольных и маслодельных производ-
ствах населения города Пенджикента, а также об
изобретении и развитии, устройстве, механизмах
водяной мельницы и маслобойни, способах по-
стройки и эксплуатации мельницы и маслобойни,
связанных с этими видами ремесел (Эшонкулов У. Эшонкулов
2007: 569–611).
Ш. Ф. Курбанов – полевик, исследователь
памятников античности верховьев Зарафшана. Изу-
ченные материалы – 11 поселений и 9 могильни-
ков – представили уникальные сведения о фор-
тификации и выделении на их фоне неизвестного
в литературе архитектурного типа античного со-
оружения – сельская крепостца, выявленная на
Холикназартепа и Тали Хамтуда (Курбанов 1999;
2004: 156–173; 2014). Необходимо особо отметить
заслугу Ш. Ф. Курбанова в ежегодном стационар-
ном проведении раскопок протогорода Саразм,
древнего Пенджикента, городища Санджаршах,
Муборакшо (Довуди, Курбанов 2012), Хисорак
и др. (Курбанов 1999).
Центральное положение в исследованиях Ш. Ф. Курбанов
Ш. Ф. Курбанова занимают исследование и ин-
терпретация материалов поселений и могильников эпохи, предшеству-
ющей расцвету Пенджикента в V–VIII вв. При этом большое внимание
уделено изучению проблемы взаимодействия населения трех культурных
типов – оседлого горного и кочевого в горной и предгорной зонах, кото-
рые ранее были почти не изучены и которые представляют огромное мето-
дологическое значение (Курбанов 2014). В связи с этим выделилась необ-
ходимость определения места древних культур Таджикистана в античную
эпоху. На юге Таджикистана Ш. Ф. Курбанов приступил к раскопам много-
слойного городища античного и средневекового времени, расположенного
на окраине селения Кайнар, называемого по известной легенде – Нозкуль.
Кроме раскопок Кайнара в северо-восточной части селения Гелот, Ш. Кур-
109
Раздел I
банов выявил погребения кушанского времени и бронзового века (Якубов,

Курбанов 2009: 73–101).
Другим направлением деятельности Ш. Ф. Курбанова стала проблема
консервации памятников и создание на их территории музеев под открытым
небом. Особо необходимо отметить практику консервации донжона при-
мененную на археологическом объекте городища Санджаршох. Подобное
сохранение памятника использовано на территории Таджикистана впервые
(Курбанов, 2013: 239–248).
Археологическую практику Ш. Ф. Курбанов широко использует в подго-
товке и обучении молодых специалистов. Привлечение в ПАЭ со студенчес-
кой скамьи А. Пулотова, Ф. Аминова и Алишера Джумакулова – целиком
заслуга Ш. Ф. Курбанова.
А. Р. Раззоков – исследователь археологичес-
ких материалов Саразма (Раззоков 1994) с приме-
нением трасологического метода, им же рассмат-
ривались вопросы хозяйства и производственной
деятельности населения (Раззоков 2008). В пору
его нахождения в должности начальника Пенджи-
кентской археологической базы протогород Саразм
внесен в список всемирного наследия ЮНЕСКО
и объявлен историко-культурным заповедником
(Раззоков 2011).
С. Г. Бобомуллоев на начальном этапе своей
исследовательской деятельности провел ряд сов- А. Р. Раззоков
местных c ПАЭ раскопок могильников Тепаи Ка-
мар (Бобомуллоев 1998), Саразм (Бобомуллоев 1998), Зардча Халифа (Бобо-
муллоев 1993: 56–63; 1999: 307–313), Чорбог (Бобомуллоев 1998), которые
позволили установить закономерность развития материальной культуры
земледельческих и скотоводческих общин верховьев Зарафшана в бронзо-
вом веке и написать кандидатскую диссертацию на
эту тему (Бобомуллоев 1998). Последние несколь-
ко лет занят проведением исследований и раско-
пок в Фархорском районе, и памятника бронзового
века Кангурттут (Бобомуллоев, Виноградова, Бобо-
муллоев, 2016).
События, развернувшиеся в стране в начале
1990-х гг., не могли не сказаться на общем состо-
янии дел в археологии. Юридическое оформление
распада Советского Союза в декабре 1991 г. при-
вело к провозглашению суверенитета бывшими
союзными республиками, еще недавно составляв-
С. Г. Бобомуллоев шими единое государство. Начавшиеся в России
110
в 1992 г. экономические реформы вызвали обвальный рост цен на все товары

и услуги, гиперинфляцию и резкое сокращение бюджетного финансирования
различных государственных объектов, предприятий и структур, в том числе
и Академии наук. Эта обстановка крайне неблагоприятно повлияла на поле-
вые изыскания отдела археологии Средней Азии и Кавказа ИИМК (Академи-
ческая археология... 2013: 65).
Пенджикентская экспедиция, постоянными участниками которой явля-
лись два сотрудника ИИМК В. И. Распопова и Д. Абдуллоев, перешла в ве-
дение ГЭ. С этого года исследования ПАЭ проводятся под эгидой совмест-
ных работ ГЭ и ИИА и Э АН РТ. В ПАЭ пришли молодые исследователи
П. Б. Лурье, Ф. Ш. Аминов, А. Г. Пулотов, А. А. Чижова, Л. О. Смирнова:
Н. Макеев, Н. В. Семенов, архитекторы И. О. Гуров и С. Н. Кончеков, сотруд-
ник Эрмитажа Е. А. Кий и сотрудница Российской национальной библиотеки
О. М. Ястребова, студенты и аспиранты Санкт-Петербургского государст-
венного университета А. Евдокимов, Б. Кадников и А. Ганенко, аспирантка
CNRS Марго Бордерон, реставраторы М. Б. Жервэ, Е. П. Степанова, Р. А. Ка-
зимирова, Т. Е. Мецковская, Р. А. Бурханов.
Таким образом, несмотря на численное сокращение экспедиционных ра-
бот в течение последних 20 лет, ПАЭ сохранила все свои научные направле-
ния, о чем наглядно свидетельствует публикации в АРТ и МПАЭ.
Гардани Хисор, 1971 г. ПАЭ
111
Раздел I
На торжественном
заседании, посвящен-
ном 80-летию А. М. Бе-
леницкого; слева
направо – Н. Б. Бойму-
родов, Ш. Б. Базаров,
А. М. Беленицкий стоят
(1984 г.)
А. И. Исаков
Саразм, 1985 (слева на-

право) – Ш. Р. Пидаев,
А. И. Исаков, Н. Н. Нег-
матов
112
На перднем плане слева направо: Саразм, раскоп V. А. И. Исаков, 1982 г.

Б. И. Маршак, В. И. Распопова, А. М. Бе-
леницкий
Саразм, 1982 (справа налево): У. Эшонкулов, А. Раззоков, Ш. Курбанов, В. Поляков
113
Раздел I
Раскопки захоронения жрицы некрополя Саразма, 1984 г.
Первое использование метода флотации в Саразме, 1983 г., слева направо:

А. И. Исаков, Г. Р. Каримова, А. Р. Раззоков и Р. Безенваль
114
Г. Р. Каримова и Л. Т. Пьянкова – переход к древней каменоломне Саразма, 1984 г.
Г. Р. Каримова и А. И. Исаков на ученом совете института
115
Раздел I
А. Р. Раззоков рассказывает о раскопках в Саразме Э. Ш. Рахмону в 2003 г.
Ш. Ф. Курбанов и Б. И. Маршак, раскопки в Пенджикенте
116
2015 г., раскопки древнего Пенджикента. Ш. Ф. Курбанов
Участники Пенджикентской археологической экспедиции 2003 г.: слева направо

стоят – В. Г. Шкода, Ф. Шодмонбоев, Д. А. Абдуллаев. Г. Р. Каримова, В. И. Распо-
пова, Г. Рахимова, Б. И. Маршак, И. М. Рахматуллаев. Слева направо сидят в пер-
вом ряду – М. Хасанов, И. К. Малкиель, Ш. Ф. Курбанов, А. Р. Раззоков
117
Раздел I
В. А. Лившиц
Пенджикент. В. Г. Шкода и реставра-

тор Г. Рахимова
Калаи Хисорак – снятие резного дере- Калькирование петроглифов в сае Хав-

вянного панно, 2011 г. зак, 2014 г.
118
И. М. Рахматуллоев проводит экскурсию по городищу Пенджикент
И. М. Рахматуллоев и Ш. Ф. Курбанов, работа в фондах ПАЭ
119
Раздел I
Санджаршох, 2013 г. Ш. Ф. Курбанов, работа с керамикой
Пенджикент. Снятие живописи в комнате с тюльпанами, 2013 г.
120
Пенджикент. Снятие живописи в комнате с тюльпанами, 2014 г.
Хисорак, 2012 г. Е. Степанова – реставратор ГЭ
121
Раздел I
А. Пулотов, камеральная работа с керамикой Хисорака в 2012 г.
Ф. Аминов в помещении камеральных работ в Пенджикенте, 2012 г.
122
Ш. Ф. Курбанов, раскопки в Саразме, 2012 г.
Снятие живописи на объекте «Кайнар» – Э. А. Каземирова, Ш. Ф. Курбанов,

Р. Бурханов, 2012 г. ПАЭ
123
Раздел I
Е. Степанова, снятие росписи в Пенджикенте, 2013 г.
ПАЭ. Петроглифы Сая Сабах, 2013 г.
124
У Краеведческого музея Рудаки в Пенджикенте (слева направо): Ш. Нарзуллоев,

З. И. Акрами, П. Б. Лурье, Ш. Ф. Курбанов
ПАЭ на городище Муг в 2013 г. (слева направо – П. Б. Лурье, за ним Э. А. Казе-

мирова, А. Акулов, реставраторы и А. Г. Пулотов)
125
Раздел I
ПАЭ. Сай Хафзак, 2014 г. Работа с петроглифами
126
ПАЭ 2014 г. Исследование каменных выкладок у мазара Токли Бобо
Пенджикентская экспедиция 2014 г. Сидят в первом ряду слева направо –

П. Б. Лурье, Р. Бурхонов (реставратор), А. Джумакул (магистрант), Д. С. Эшон-
кулов (сторож). Стоят во втором ряду слева направо – Ш. Ф. Курбонов, Г. Н. Ра-
химова, Е. П. Степанова (реставратор), Т. Е. Мецковская (реставратор)
127
Раздел I
ПАЭ. Пенджикент, 2014 г. Помещение с тюльпанами. П. Б. Лурье, Э. А. Каземиро-

ва, Т. В. Мецковская, Алишери Джумакул
ПАЭ. Пенджикент, 2016 г. Расчистка деревянного фриза с буддой на лотосе
128
6. Южно-Таджикистанская археологическая
экспедиция – ЮТАЭ (1973 г.)
В 1971 г. по приглашению Б. Г. Гафурова, яв-
лявшегося в это время директором Института
востоковедения АН СССР, Борис Анатольевич
Литвинский и Елена Абрамовна Давидович пе-
реезжают в Москву, где Б. А. Литвинский возглав-
ляет сначала сектор исторических и культурных
взаимоотношений советского и зарубежного Вос-
тока (древность и средневековье), а затем отдел
истории и культуры Древнего Востока Института
востоковедения АН СССР (РАН).
Именно в Москве по-настоящему расцветает та-
лант Б. А. Литвинского как ученого, востоковеда Б. А. Литвинский
и археолога, блестящего организатора, создателя
еще одной, теперь уже московской, научной школы. В новом коллективе им
были объединены как уже сложившиеся, зрелые ученые (М. Н. Погребова,
Д. С. Раевский), так и молодые кандидаты наук (Е. В. Антонова, Л. А. Чвырь,
Н. М. Виноградова, И. Р. Пичикян) и вчерашние
студенты (А. В. Седов, Н. Н. Назирова). В 1973 г.
Б. А. Литвинский организовал Южно-Таджики-
станскую археологическую экспедицию (ЮТАЭ).
Археологические исследования Сектора архео-
логии и нумизматики проходили под эгидой сов-
местных работ с ЮТАЭ. С момента создания ЮТАЭ
своей деятельностью демонстрировала профессио-
нализм и самоотверженность ученых, работавших
в ее составе. Высокий уровень и большой размах
исследований приходится на последние тридцать
лет XX века. Даже во времена, очень тяжелые для
многострадального Таджикистана, охваченного
военными конфликтами, развалом Союза, сложе-
Е. А. Давидович нием новых государственных отношений, ЮТАЭ
продолжала проводить исследования и раскопки
в Таджикистане. Намеченные на этапах становления таджикской археологии
направления исследований остаются приоритетными и на сегодняшний день.
Н. М. Виноградова – представительница школы Б. А. Литвинского,
последовательный поисковик памятников бронзового века южного Таджи-
кистана. Н. М. Виноградовой было предложено рассматривать оазисный тип
расселения земледельческих племен в Южном Таджикистане по трем регио-
нам: 1) Гиссарская долина; 2) долины по среднему течению р. Вахш в районе
129
Раздел I
Нурека, Тегузака и верховьев р. Таирсу; 3) Пар-

харско-Кулябские долины – в бассейне р. Кызылсу
(Сурхоб) (Виноградова 2004: 13). Предполагается
выделение еще одного оазиса Шах в Шахритуз-
ском районе (Виноградова, Ранов, Филимонова
2008: 166). В бассейне р. Сурхоб (прежнее назва-
ние Кызылсу) выявлены могильники Ходжа Гоиб,
Пархар и Гелот (Виноградова, Гётцель, Пьянкова
2003: 103; Виноградова, Кутимов 2007).
Помимо памятников земледельческих племен,
на территории Южного Таджикистана найдены
несколько андроновских памятников в Гиссар-
ской долине – могильник Кумсай (Виноградова,
Н. М. Виноградова Пьянкова 1990: 98), открыты два некрополя древ-
неземледельческой культуры: Тандырйул и Зар-
камар. На земледельческом могильнике Тандырйул впервые были найдены
глиняные схематичные антропоморфные скульптурки. И могильник Кум-
сай, на котором исследовательницей выделено два типа захоронений – зем-
ледельческий и андроновский (Виноградова 1991: 68); в долине р. Таирсу –
поселение и могильник Кангурттут, поселение Бараки Курук (Виноградова
1987: 76–91; 2004).
Материалы раннего железного века на юге Таджикистана открыты
Н. М. Виноградовой при раскопках нескольких памятников в верхних сло-
ях поселений Кангурттут и Тегузак. В бассейне р. Сурхоб Восейского райо-
на найдено единственное земледельческое поселение Каримберды времени
раннего железного века (Виноградова 1986: 90–85).
Н. М. Виноградова проводит раскопки первого поселения вахшской куль-
туры Тошгузор в Дангаринской долине. В отличие от земледельческих по-
селений, где возводились дома на каменных фундаментах, здесь расчищены
полуземлянки, характерные для андроновских племен.
В последние годы следы крупных городищ зафиксированы в районе се-
лений Гелот и Дарнайчи, расположенных на противоположенном от Куляба
берегу. Городища площадью в несколько десятков гектаров раскинулись, на
20-метровых террасах правого берега р. Яхсу, вдоль подножья плато Ходжа
Сартез. На поверхности встречается керамика X–XII вв. и XIV–XVI вв. – фраг-
менты хумов, горшков, глазурованных и расписных мисок и блюд, а также
обломки резного жженого кирпича. При раскопках могильника эпохи бронзы
в районе сел. Дарнайчи был выделен мощный слой, толщиной до 2 м, содер-
жащий керамику развитого средневековья (Виноградова и др. 2012: 144–145).
В 1973–1980 гг. в связи с широким освоением Бешкентской долины от-
рядами ЮТАЭ, в составе которых работают И. Н. Медведская, А. В. Седов
и А. П. Керзум, одновременно ведутся исследования нескольких категорий
130
6. Южно-Таджикистанская археологическая экспедиция – ЮТАЭ (1973 г.)
памятников – могильников, поселений, оросительной системы, выведенной

из источника Чилучорчашма, а также поэтапное заселение долины.
Учитывая старую классификацию, предложен-
ную М. М. Дьяконовым, и согласно новым мате-
риалам Б. А. Литвинский и А. В. Седов классифи-
цировали все погребения и разделили их на пять
типов. Внутри них выделены подтипы и варианты
с учетом характера могильного сооружения, позы
погребенного, положения рук и ног, а также харак-
тер погребального инвентаря (Литвинский, Седов
1984: 8–9, 35). В результате раскопок получены
чрезвычайно интересные находки значительно до-
полнившие находки коллекции М. М. Дьяконова.
Среди находок обращают на себя внимание двух- А. В. Седов
частные состыкуемые глиняные гробы (Литвин-
ский, Седов 1984: 24–25).
Важное место в исследованиях ЮТАЭ занимали раскопки памятников
эпохи Кушан, среди них одним из интереснейших является могильник Туп-
хана, которым также занимался А. В. Седов. Раскопки значительно попол-
нили знания о погребальном обряде, типологии погребения, которые могут
служить датировочной основой при дальнейшем изучении (Литвинский, Се-
дов 1983).
В свете новых исследований могильника Тупхона Б. А. Литвинский
и А. В. Седов пересмотрели прежнюю датировку. М. М. Дьяконова: пер-
вые два типа исследований отнесли к мусульманскому времени к X–XII вв.
А остальные три типа датировали временем конца I в. до н. э. до середины
IV в. н. э. (Литвинский, Седов 1984: 78–84). Крупные раскопки проведены
Б. А. Литвинским в оазисе Шах в 1977 г. на городище Тепаи Шах. Получен
пример использования и строительства домашней часовни. Раскопки Хир-
мантепе представили материал о кушанской усадьбе, а раскопки Уштурмуло
оказались примером буддийской вихары. Раскопки буддийского храма на го-
родище Калаи Кафирниган значительно дополнили представления о религи-
ях этого периода, существовавших не только на территории Таджикистана,
но и в Центральной Азии (Седов 1977). Эти исследования позволили открыть
еще одну страницу истории таджикского народа, которая свидетельствует,
что на территории Южного Таджикистана до прихода арабов имел широкое
распространение буддизм, являясь важной составляющей религии, наряду
с известными местными культами. На примере исследования материалов
впервые поднимается и рассматривается проблема среднеазиатской антич-
ной урбанизации (Литвинский, Седов 1983а). Эти исследования отражены
в монографии Б. А. Литвинского и А. В. Седова «Тепаи Шах» (Литвинский,
Седов 1983).
131
Раздел I
Новые материалы дали дополнительные сведения о материальной куль-

туре и погребальных ритуалах кочевников Северной Бактрии. Состав погре-
бального инвентаря, в частности глиняные сосуды по своей форме свиде-
тельствуют о связях кочевников с местным (северо-бактрийским) оседлым
населением. Анализ полученного материала был освещен А. В. Седовым
в монографии «Кобадиан на пороге раннего средневековья» (Седов 1987).
Сотрудниками ЮТАЭ велись интенсивные работы на памятниках степных
культур в Бешкентской долине, где было открыто три могильника – Бешкент
I, II, III – и продолжены работы на некрополе Тигровая Балка. Серия могиль-
ников, относящихся к земледельческой и бешкентско-вахшской культурам,
была открыта во время наблюдения за разрушающимися берегами Нурекско-
го водохранилищ и в бассейне рек Сурхоб и Яхсу.
В связи с ирригационным освоением Бешкентской долины возобновляются
раскопки курганных могильников. Исследуются вновь найденные бешкент-
ские могильники бронзового века (далее – БМ-I, БМ-II, БМ-III), на протяже-
нии ряда сезонов полностью раскапываются два могильника кушанского вре-
мени (БМ-V, БМ-VI) (Медведская 1976: 568–569; 1977: 568; 1979: 110–122;
1980: 110–119; Седов, Керзум 1984: 116–122), фиксируется и исследуется ряд
новых могильников и отдельных курганных групп (БМ-IV, БМ-VII, БМ-VIII
и др.) (Литвинский, Зеймаль, Медведская 1977: 92–100; Седов 1979а: 584–
585; 1978: 564; Седов, Курзум 1984: 122–125). Параллельно осуществляются
раскопки как на вновь найденных, так и на уже известных поселениях долины
(Ак-тепе, Безымянное, Ак-тепе II, Дарахша-тепе, Бош-кала, Клыч-Дувал) (Се-
дов 1977: 574–575; 1979б: 68–70; Седов, Керзум, 1984: 126–130).
Центральное место в области изучения памятников античности заняло го-
родище Тахти-Сангин – одно из самых выдающихся памятников Централь-
ной Азии, расположенное на границе с Афганистаном. Раскопки проводил
с 1976 по 1991 гг. И. Р. Пичикян под руководством Б. А. Литвинского. Здесь
было открыто основное сокровище, прославившее
памятник на весь мир – храм огня, получивший
название храма Окса по одноименной посвяти-
тельной надписи. Здесь находится многообразная
скульптура, резьба по слоновой кости и вооруже-
ние, которое представлено в таком количестве, что
с Тахти-Сангином не может сравниться ни один
другой памятник греко-бактрийского времени. Его
раскопки представляют собой крупнейшее собы-
тие в эллинистической археологии Востока. Мате-
риалы превосходно изданы. Трудно переоценить
значение вышедшего многотомного издания «Эл-
линистический храм Окса (Южный Таджикистан)»
И. Р. Пичикян (Литвинский, Пичикян 2000; Литвинский 2001,
132
2010), в котором дан исчерпывающий обзор эволюции иранских храмов огня

Центральной Азии и Ближнего Востока.
С 2007 г. исследования памятников эпохи бронзы на юге Таджикистана
проводит отряд Южно-Таджикистанской экспедиции во главе с Ю. Г. Кути-
мовым (начальник отряда). Продолжают свои исследования в составе ЮТАЭ
Н. М. Виноградова, Н. Н. Скакун, В. Терехина, А. И. Нечвалода, Д. Ломбар-
до. (Skakuna, Vinogradova, Terekhina, 2013, р. 105–115). И хотя данное сотруд-
ничество относится к категории международных экспедиций, но проведение
археологических работ, заявленных как отряд ЮТАЭ, позволяет привести их
достижения в данном разделе.
Ю. Г. Кутимов – исследователь-полевик.
В ЮТАЭ с 2007 г. основной фронт археологичес-
ких работ он сосредоточил на раскопках памят-
ников бронзового века на территории Южного
Таджикистана (Виноградова, Кутимов, Ломбардо
2009: 35–66). Почти ежегодно проводит раскопки
у селения Гелот (Виноградова, Кутимов, Ломбар-
до 2010: 105–143), могильника Дарнайчи (Воссей-
ского района) (Виноградова, Кутимов, Ломбардо,
Тойфер 2013: 91–118), могильника эпохи поздней
бронзы Кумсай (Турсунзадевский район), в окрест-
ностях Дашти Усто Обид (Айнинского района)
Ю. Г. Кутимов
(Виноградова, Кутимов, Ломбардо, Тойфер 2016:
39–66).
В материалах могильника Гелот открыт погребальный комплекс сапал-
ли-джаркутанского этапа сапаллинской культуры, первый для Южного Тад-
жикистана. Благодаря этим материалам и другим случайным находкам для
данной территории значительно удревнились памятники эпохи бронзы, т. е.
конец III – начало II тыс. до н. э. Полученые материалы из раскопок Гелота
свидетельствуют о формировании здесь цивилизации, отражающей синтез
культур месопотамско-эламских эталонов с местными бактрийскими тради-
циями (Виноградова, Кутимов, Ломбардо 2010: 140). Впервые для вахшской
культуры в бассейне р. Сурхоб (Кызылсу) выявлена подбойно-катакомбная
конструкция погребальных сооружений. Могильники вахшской культуры
в бассейне р. Кызылсу (Сурхоб) выделены в особую локально-хронологичес-
кую группу (Виноградова, Кутимов, Ломбардо, Тойфер 2012: 135–165).
А. И. Нечвалода – антрополог, специалист по палеоантропологии и ре-
конструкции лица по черепу, художник, научный сотрудник Института исто-
рии, языка и литературы УНЦ РАН, г. Уфа.
Автор многих серий графических и скульптурных реконструкций древне-
го населения Приуралья, Казахстана, Средней Азии, Египта и других регио-
нов. В ЮТАЭ работает с 2005 г. (Нечвалода, 2010: 142–149).
133
Раздел I
К исследованию привлечен палеоантрополо-

гический материал из раскопок в Гелоте и Кумсае
в 2005–2007 гг. (в основном черепов) и видовой
принадлежности костей животных (Нечвалода
2009: 67–73). Впервые для материалов данного
памятника сделана графическая реконструкция
черепа умершего и воспроизведен внешний облик
погребенного из богатого захоронения в Гелоте
(Нечвалода 2010: 142–149).
По графически воспроизведенным особеннос-
тям физического облика мужчины, погребенного
из Учкуна в Гелоте, определена его принадлеж- А. И. Нечвалода
ность к южносибирскому варианту большой мон-
голоидной расы, что в материалах Таджикистана выделено впервые (Нечва-
лода, 2012: 166–176).
В работу для определения этнической принадлежности были привлечены
материалы могильников Гелота, Дарнайчи, Тегузака, Сариджара (Нечвалода
2013: 119–126).
Таким образом, исследования ЮТАЭ, изначально запланированнные как
археологическое изучение Южного Таджикикстана, усилиями сильно поре-
девших рядов сотрудников продолжают поставлять науке уникальнейшие
материалы, открывают ценнейшие памятники истории и культуры древнос-
ти страны.
134
Б. А. Литвинский и А. В. Седов
Тахти-Сангин, ЮТАЭ, 1988 г.
135
Раздел I
И. Р. Пичикян и Б. А. Литвинский на Тахти-Сангине
Объект V, помещение 2. Расчистка звездчатого постамента в Шутурмулло
136
И. Р. Пичикян и Б. А. Литвинский разглядывают бутероль из Тахти-Сангина
Л. Т. Пьянкова и Д. Ломбардо
137
Раздел I
Б. А. Литвинский, Т. И. Зеймаль и Н. М. Виноградова
Д. Довутов, Е. А. Давидович, Б. А. Литвинский
138
Н. М. Виноградова и Д. Ломбардо – ЮТМАЭ, 2013 г.
ЮТМАЭ, 2015 г. Н. М. Виноградова, Ю. Кутимов, С. В. Шетухина, Н. Н. Скакун,

Дж. Ломбардо, Мавлюда (повар), Г. Бурханов (шофер)
139
Раздел I
ЮТМАЭ, 2015 г., первый ряд слева направо: М. Н. Никитина: В. Шетухина,

Т. Г. Филимонова, М. Куганов, Н. М. Виноградова, жительницы села. Второй ряд
слева направо: А. И. Нечвалода, Ю. Г. Кутимов, Г. Бурханов
Раскопки эфталитского погребения в 2012 г. Слева – Т. А. Шапошникова, спра-

ва – Д. Ломбардо
140
Д. Ломбардо за камеральной работой Т. А. Шапошникова
Каратаг, 2018 г. (слева направо): Ш. Абдулхаев, Ш. Нарзуллоев, Э. Луно,

Дж. Рухулло, Г. Бурханов, Ю. Г. Кутимов, Т. Г. Филимонова
141
Раздел I
А. В. Нечвалода
М. Куганов
М. Н. Никитина
Краевед М. Куганов, Ю. Кутимов, Н. М. Виноградова, Н. Н. Скакун. Гелот, 2015 г.
142
7. Северо-Таджикистанская археологическая комплексная экспедиция – СТАКЭ
7. Северо-Таджикистанская археологическая
комплексная экспедиция – СТАКЭ (1973–2011 гг.)
Северо-Таджикистанская археологическая комплексная экспедиция
(СТАКЭ), начинающая свою историю с Уструшанского (1949–1950 гг.),
Ходжентского (1954 г.), Ходжентско-Уструшанского (1955–1960 гг.) и Се-
веро-Таджикистанского (1961–1973 гг.) отрядов Таджикской археологи-
ческой экспедиций (1946–1973 гг.) в 1973 г. преобразовывается в Севе-
ро-Таджикистанскую археологическую комплексную экспедицию – СТАКЭ,
которую возглавляет Н. Н. Негматов (Негматов 1956; 1957; 1973; 1979).
В составе СТАКЭ проходила научно-исследовательская деятельность архео-
логов – Е. Д. Салтовской (1970 г.), У. П. Пулатова (1956 г.): С. Ш. Марофие-
ва (1961 г.), А. И. Билалова (1968 г.), Р. З. Авзалова (1969 г.), А. К. Мирба-
баева (1969 г.), А. И. Маняхиной (1970 г.), З. М. Мадамиджановой (1971 г.),
Т. В. Беляевой (1975 г.), П. Т. Самойлика, О. В. Панфилова (1979 г.), Н. Т. Ра-
химова (1980 г.), Г. М. Майтдиновой (1987 г.).
Н. Н. Негматов – основатель и бессменный руководитель на протяжении
30 лет неутомимо занимавшийся курированием археологических исследова-
ний Северного Таджикистана.
Академику Н. Н. Негматову принадлежат не-
сколько исторических открытий, среди которых
цивилизация Уструшаны, локализация в городе
Худжанде античной Александрии Эсхаты на Як-
сарте, изучение культурных слоёв Исфары, Кани-
бадама, а также городища эпохи поздней бронзы
Нуртеппа в районе санатория Хаватаг, раскопки
в пригороде древнего Пенджикента (Негматов,
Большаков 1958: 155–192) разработка методики
раскопок и научных подходов к исследованию
функционирующего города и другие работы, по-
лучившие мировое признание научной обществен- Н. Н. Негматов
ности.
Особое внимание Н. Н. Негматов уделял проблеме урбанизации бассейна
Средней Сырдарьи (Негматов 1984; 1986б; 1982: 77–88; 1982б: 66–69;1989;
1990; 1991) и Кулябского региона (Негматов 1988). Так, на основе результа-
тов многолетних археологических раскопок Н. Н. Негматов научно обосно-
вал локализацию одного из древнейших городов Средней Азии – Александ-
рии Эсхаты на территории современного Худжанда (Негматов 1984). А по
материалам культурных слоев городищ Нуртепа (Негматов, Беляева, Мирба-
баев 1982: 89–111), Мугтепа, Ширин, древнего Худжанда и других памятни-
ков региона разработал хронологию древней и средневековой истории по ар-
хеологическим материалам. Первооткрыватель Уструшаны, Н. Н. Негматов
143
Раздел I
многие вопросы городской жизни Истаравшана поднял и решил уже в своей

первой книге «Уструшана в древности и раннем средневековье» (Негматов
1957) и поставил проблему этапов урбанизации Уструшаны (Негматов 1982:
72–88; 1982а: 66–69).
В результате раскопок под руководством Н. Негматова были выявлены
дворец афшинов Уструшаны и другие постройки столицы области – горо-
да Бунджикат (Негматов, Мамаджанова 1990). Наиболее перспективны-
ми оказались памятники, расположенные в бассейне речки Шахристансай.
Здесь впервые началось изучение остатков дворцовых, храмовых и жилых
застроек, датируемых VIII–XII вв., а также замков Уртакурган, Тирмизакте-
па и др. Исследование дворца афшинов было завершено Н. Н. Негматовым
в 1972 г. Это стало одним из крупнейших и значимых открытий таджикской
археологии. Дворец афшинов Уструшаны на городище Калаи Кахкаха I был
богато украшен настенной росписью мифологического, светского, баталь-
ного и культового содержания, мало уступающей живописи Пенджикента.
В завалах были расчищены остатки обуглившегося резного дерева (Негма-
тов 1977). Эти и другие находки характеризуют дворец афшинов как один из
крупных памятников искусства Средней Азии (Негматов 1973а).
По итогам и перспективам археологических исследований в Северном
Таджикистане Н. Н. Негматовым был сделан ряд проблемных обобщений
(Негматов 1983), затрагивающих вопросы этнической, экономической,
социальной истории (Негматов 1982: 72–88), расселения по типам ведущего
хозяйства, а также процессы материального и духовного развития трёх древ-
них и средневековых историко-культурных областей – Уструшаны, Худжан-
да, целинного Сомгорского массива (Негматов 1968) и Западной Ферганы
(Негматов, Беляева 1983; Негматов 1984)
В числе заслуг Н. Н. Негматова – локализация и ранняя история городов
Ходжента (Негматов 1956; 1984; 1986в, с 3–15), Уструшаны, в том числе
и Уратюбе, проведенных на основе анализа письменных и археологических
источников (Негматов, 1957; 1977; 1978; 1996). Благодаря исследованиям
Н. Н. Негматова получены данные о высоком уровне мастеров и ремеслен-
ной продукции Истаравшана периода развитого средневековья (Негматов,
Хмельницкий 1966; Негматов 1977).
Целый цикл работ Н. Н. Негматова посвящен исследованию истории от-
дельных городов (Бунджикат, Уратюбе, Худжанд, Канибадам, Исфара и др.).
Результаты изучения многочисленных памятников V–Х вв. были использо-
ваны для рассмотрения и выявления закономерностей раннесредневекового
этапа урбанистической культуры Уструшаны и подведения итогов опыта
изучения городской жизни худжандско-уструшанского региона (Негматов,
1983; 1986; 1986а; 1986б; 1986в; 1996; 2003; 2005).
Работы Н. Н. Негматова стали теоретической основой для всех последу-
ющих исследований по истории древнего и средневекового Истаравшана,
144
Худжанда, Западной Ферганы. По материалам археологических раскопок

на территории Уратюбе была разработана стратиграфия культурных слоев
с III в. до н. э. до начала XX в. (Негматов 2003), по материалам поселений
и могильников Аштского района – стратиграфическая колонка археологи-
ческих памятников Северо-Западной Ферганы (Негматов 1989; Негматов,
Мирбабаев 1991).
У. П. Пулатов – поисковик группы Ленина-
бадского историко-краеведческого музея, на на-
чальных этапах трудовой деятельности, которая
раскапывала памятник Урта-Курган близ Шахри-
стана совместно с отрядом СТАКЭ (Пулатов 1962:
139–144). Вся научно-практическая деятельность
У. П. Пулатова подчинена следующим факторам:
на начальной стадии исследовательской деятель-
ности работа была поставлена в необходимость
поиска и фиксации памятников истории. У. П. Пу-
латовым было открыто только в районе Шахри-
стана около десяти замков (Негматов, Хмельниц-
кий, Пулатов 1973). При разведочных поездках
зафиксировано около четырех десятков тепе и го-
У. П. Пулатов
родищ. В местности селения Сароби в Шахристан-
ской котловине выявлены городище Иски-Кишлак
и прилегающая к нему группа одиночных бугров. Большая группа тепе за-
фиксирована в местности селения Холдор-Кипчак. По ущелью Катта-Сая, по
которому пролегала одна из средневековых дорог из Савата в Шахристан,
исследована цепь бугров. Установлено, что эти бугры, представляют собой
остатки сторожевых укреплений, замки, жилища дехкан. Уже как научный
сотрудник Института истории, археологии и этнографии он планомерно про-
водит исследования в трех направлениях. Первое – изучение замковой архи-
тектуры и разработка терминологической схемы, определяющей структуру
замков и окрестностей. Им введено определение призамковой части застроек
как кешк.
В этом направлении в 1961–1966 гг. осуществлены раскопки крупного
пригородного раннесредневекового феодального замка Чилхуджра. Здесь им
открыт единственный в своем роде, великолепно сохранившийся бесступен-
чатый круглый пандусный подъем, найдены три замечательные согдийские
надписи на дощечках, фрагменты деревянной скульптуры с человеческими
головами, золотой брактеат, коллекция деревянных ложек, фрагмент древ-
нейшего в Таджикистане музыкального инструмента и пр. (Пулатов 1975:
127). Раскопанный им памятник Чилхуджра, уникальный по сохранности,
памятник дал науке замечательную архитектуру, резное дерево, небольшую
настенную роспись, предметы украшений и быта. Архитектура и планиров-
145
Раздел I
ка Чильхуджры показывают высокий уровень уструшанского замкового зод-

чества. В последующие годы были раскопаны замки Тоштемиртепа (Пула-
тов 1980: 303–316), Калаи Cap (Пулатов 1982: 1983: 236–243), а также «Дом
огня» на поселении Актепа Науского района (ныне района Спитамен) (Пула-
тов 1977: 77–79), которые по времени очень близки Чильхуджре.
Раскопки Тоштемиртепа хорошо укрепленного замка с коридорно-гребен-
чатой планировкой кешка III–VI вв. представили уникальный тип замковой
планировки с монументальной парадно-жилой постройкой и оборонительно
фортификационными сооружениями (Пулатов 1962: 130).
У. П. Пулатовым полностью раскопан памятник Тиркаштепа в районе по-
селка Табошар, пока единственного изученного памятника замкового зод-
чества таджикистанской части древней историко-культурной области Илак.
Тиркаштепа с его великолепными архитектурно-фортификационными харак-
теристиками составляет яркую страницу материальной культуры и крепост-
но-фортификационного искусства Таджикистана (Пулатов, Салтовская
1987: 332–345). Как продолжение данного направления проводятся раскоп-
ки феодального замкового комплекса Калаи Сар (Пулатов, Джумаев 1984:
323–325; Пулатов 1988: 97–106), Уртакурган и Тирмизактепа (Негматов,
Пулатов 1972). Четыре вскрытых в Шахристанской котловине замка (Негма-
тов и др. 1973; Пулатов 1975) демонстрируют два типа построек: 1) замки
с усложненной индивидуализированной планировкой (включающие парад-
ные залы, жилые покои, святилища-капеллы, хозяйственные и коридорные
помещения). Эти замки с богатейшим декором (стенописи и резного дерева)
и мощной фортификацией самого здания, расположенного на гребне горного
«языка» (Чильхуджра), или с находящимся в центре на высокой искусствен-
ной платформе основным зданием и окружающей двор линией стен с башня-
ми (Уртакурган); 2) замки с несложной, так называемой «коридорно-гребен-
чатой» планировкой, без декоративной отделки, расположенные на гребне
горной возвышенности (Тирмизактепа) или на земледельческой равнине
с укрепленными дворовыми стенами и входным предвратным лабиринтом
(Тоштемиртепа). По результатам исследования проблем замкового зодчества
Уструшана выведена У. П. Пулатовым в ряд наиболее изученных областей
раннесредневековой Средней Азии.
Следуюшее направление представлено как спасательная и охранная ар-
хеология. В составе Табошарского хоздоговорного отряда У. П. Пулатов
проводил охранные работы в юго-западных предгорьях Карамазара в райо-
не поселка Табошар (ныне Истиклол), где в связи с новостройками изучал-
ся могильник Чугзхона близ с. Бегули, состоявший из курумов и курганов.
Раскопаны 13 наземных погребальных сооружений курумов и 5 курганов
с каменно-земляной насыпью и получены важные, хотя и немногочислен-
ные материалы по культуре Илака II–IV вв. н. э. (Салтовская, Пулатов 1988:
32–55). Эти исследования вместе с раскопками последних лет поселения
146
Тиркаштепа существенно дополняют характеристику таджикской части этой

древней историко-культурной области.
Третье направление определили важные разведочные материалы получен-
ные по истории выработки железных руд. В связи с этим открывается пер-
спектива уточнения локализации в этом районе известных по письменным
источникам железоносного округа Минк и ремесленно-ярмарочного центра
по изготовлению и продаже холодного оружия города Марсманда в Горной
Уструшане (Пулатов 1993: 75–90)
С. Ш. Марафиев – полевик достойный пред-
ставитель школы Н. Н. Негматова. Исследова-
тельская работа отражает разработку следующих
направлений: первое – археологические разведки
на территории Шахристанской котловины и Иста-
равшанского района подтвердили вывод о том, что
здесь нет значительных следов кочевой жизни, что
на этой территории в древности и средневековье
господствовала исключительно земледельческая
оседлая культура. Отмечено резкое сокращение
количества памятников по мере выхода из Шахри-
станской котловины в любом направлении – как
в стороне саватской равнины, так и в окружающих С. Ш. Марафиев
котловину со всех сторон многочисленных пред-
горных ущельях (Марафиев 1968).
На протяжении деятельности Ходжентско-Уструшанского отряда ТАЭ
вплоть до 1960 г. С. Ш. Марафиев работал в составе нескольких стационар-
ных и разведочных групп в Худжанде, Истаравшане, Шахристане и в ряде
сельских советов района Деваштич и Истаравшанского района (Негматов,
Салтовская 1962: 69–89) и города Душанбе (Марафиев 1964: 130–131).
Второе направление предполагало проведение топографических съе-
мок, которыми были охвачены около трех десятков холмов западной части
Шахристанской котловины между селениями Карапчи, Янгикурган и Увак.
Здесь оказался целый земледельческий оазисов с многочисленными замка-
ми феодалов и усадьбами крестьян. В 1969 г. на одном из интереснейших
памятников этой зоны – Тоштемиртепа – были начаты раскопки (Марафиев
1967). Изучается топография и материальная культура (посредством заклад-
ки шурфов) позднего средневековья и ряда других, ныне функционирующих
городов Северного Таджикистана: Истаравшана, Канибадама и Исфары.
1963 г. С. Ш. Марафиев заложил два больших раскопа для исследова-
ния поздних слоев Мугтепа – развалин бекского дворца XVIII–XIX вв. на
юго-западе (раскоп VIII) и комплекса большой мечети в центре городища
(Марафиев 1968: 198). Впервые в археологии Средней Азии в результате
специального историко-археологического исследования серии северотад-
147
Раздел I
жикистанских крепостей ХII–XVIII вв. (Махрам, Каракчикум, Гулакандоз,

Навканда, Сомгор и др.) получены ценные материалы не только по истории
таджикского крепостного зодчества, но и военной фортификации в целом.
Как результат проявляется интерес к фортификационным сооружениям. Для
разработки данного направления проводятся специальные исследования кре-
постной фортификации ХVIII–XIX вв. (Марафиев 1967).
Отдельное направление в деятельности С. Ш. Марафиева определило по-
стоянное наблюдение за земляными работами в городе, проводили сборы слу-
чайных археологических находок, которые непрерывно пополняли коллекции
Музеев. Музееведение и краеведение было постоянной темой над которыми
неустанно трудился С. Ш. Марафиев (Марафиев, Москаленко 1987: 299–312).
Ярким представителем ходжентской школы
археологии является А. И. Билалов. Описанные
А. П. Федченко корезы привлекли внимание ар-
хеолога А. И. Билалова, изучавшего историю оро-
шения древней Уструшаны. В середине 70-х годов
ХХ века он, будучи в окрестностях Овчи и Угука,
специально изучал корезы, сооруженные в межгор-
ном проходе, а также другие археологические па-
мятники в этом районе (Билалов 1973; 1980: 45–47).
На склонах гор к югу и северу от селения
А. И. Билаловым зафиксировано несколько древ-
них каналов, орошавших окрестные поля. Немно-
го северо-западнее селения, у слияния Угуксая
с Арглы, на левом южном берегу Угуксая распо-
ложен вытянутый холм Тепаитуда. По описанию
А. И. Билалова, размеры его 60×30 м, высота 8–9 м. А. И. Билалов
Исследователь считает его типичным раннесред-
невековым замком (Билалов 1980: 47).
Вторым направлением исследований были вопросы древней ирригации
Уструшаны (Билалов 1980: 45–47). Третье направление, интересовавшее
А. И. Билалова, – это топография горной местности в привязке к ландшафт-
ному расселению (Билалов, 1979: 356–364; 1982: 84–91). Изучение древних
ирригационных сооружений проводилось в районе Уструшаны, в бассейнах
рек Басмандасай (Ганчинский район) и Шахристансай (Истаравшанский
район). Здесь работы были посвящены дальнейшему уточнению схем систем
орошения, их датировке и выявлению новых гидротехнических сооружений.
Параллельно проводился сбор устных данных легенд и преданий об иррига-
ционных памятниках, а также выявлялись ранее неизвестные археологичес-
кие объекты.
Маршрутно-разведочные работы на бассейне Басмандасай выявили
в 6–15 км к северо-западу от поселка Калининабад целую сеть орошения, со-
148
стоящую из десятка крупных каналов и свыше трех десятков их ответвлений,

а также группу раннесредневековых искусственных холмов под названием
Галатепа (Билалов 1975: 169–178).
Для датировки водных сооружений на 5 небольших холмах, расположен-
ных непосредственно на берегах каналов и их ответвлений, были заложены
шурфы. Установлено раннесредневековое происхождение каналов, а также
проведение ряда их ответвлений в Х–ХII вв. Отмечено, что все каналы этой
системы, объединенные тем или иным способом друг с другом, во время
осенних поливов полей под богарную пшеницу действуют и поныне (Билалов
1978: 143–155). В Калининабаде обнаружено несколько ранее неизвестных
вертикальных колодцев разветвленной системы каризов. Выявлено и обсле-
довано свыше 40 каналов (Билалов 1973: 31–37; 1977: 43–55).
А. И. Билалов исследовал историю орошения бассейна Шахристан-
сая. Он выявил на обоих берегах этой горной речки более десяти остат-
ков крупных магистральных оросительных каналов и несколько десятков
арыков. Зафиксирована чрезвычайно сложная и разветвленная система
каналов протяженностью до 22 км, с многочисленными археологически-
ми памятниками раннесредневекового периода (Билалов, 1978а: 165–178,
рис. 36–42). На левом берегу сая, в районе замка Чильхуджра, он обна-
ружил остатки заброшенных корезов, водоприёмных колодцев, известных
под названием «зиндон» – темница – и другие гидротехнические сооруже-
ния периода VII–IX вв.
А. И. Билалов, основываясь на сообщении Мукаддаси, также сумел вос-
создать названия шести протоков реки Шахристансая: Сарин – протекавший
через Шахристан, Буджан, Маджан, Сенгджан, Руйджаи, Сеибукджаи. Почти
на всех каналах стояли мельницы, рисорубки (Билалов 1980: 22).
В письменных источниках Уструшана называется страной замков. По со-
обшению географа Якуби, в Уструшане было более 400 замков (Бартольд
1963: 225). Это подтвердили исследования и археологические раскопки.
Обследована местность, расположенная ниже селений Лангар и Метар На-
уского района. Разведка левого и правого берега Аксу отразила систему
крупнейших гидротехнических сооружений древней Уструшаны – кариз
с вертикальными очистительными колодцами (условно названный им Та-
гояк-Куркат), Тегирмон-арык (левый берег). Правый берег – Шавкатарык,
Такшкупрукарык, Каллахонаарык, Бузарык. Найдено 11 каналов, питающих
подземную трассу древнего канала Шавкаткорез, функционировавших с I в.
н. э. до X–XII вв. вплоть до современности (Билалов 1977: 119–230).
В 1973–1974 гг. А. И. Билалов провел разведочные и раскопочные работы
в зонах действия древних оросительных каналов в бассейнах рек Исфанасу,
Аксу и Ширинсай. Исследовал поселение Калахона; провел осмотр и обмер
кариза Тагояк-Куркат, мазар Лангар (ХII в.), городища Юмалак, Карабатыр
и Чигмайтепа, Чимбандтепа (Билалов 1980: 67).
149
Раздел I
Деятельность А. И. Билалова отражает работы на территории Ходжент-

ской цитадели совместно с Т. В. Беляевой (Билалов 1982: 84–91; Билалов, Бе-
ляева 1975; 1980 и др.).
На деятельности П. Т. Самойлика мы останавливались раньше, но на-
чальные этапы его работы, проходившие в составе СТАКЭ, требуют отдель-
ного рассмотрения в данном разделе. Его поисковая работа проходила в ос-
новном на территории Уратюбинского (ныне Истаравшанского) района. Она
была направлена на:
1) поиск остатков керамических производств на городище Мyг-тепе (древ-
ней и средневековой цитадели города Ура-Тюбе).
В результате П. Т. Самойлик исследовал керамическое производство го-
родища Мугтепа, Бунджиката, местности Сои Гургхона, Сари Кубур города
Уратюбе, выявил группы гончарных печей. Первая была открыта и изучена
в местности Сари Кубур на современной северо-западной окраине г. Иста-
равшан. Открыто 4 печи, относящиеся к VIII–IX вв. н. э. Вторая группа печей
располагается у восточной окраины с. Шахристан, в местности Гургхонасой
(три печи IX–XI вв.). Получена серия сосудов и калабов-матриц составных
керамических передвижных очажков с великолепными орнаментальными
сюжетами (Самойлик 1980: 317–323).
В Бунджикате выявлена мастерская по изготовлению сфероконических
сосудов, а также архитектурно-декоративной керамики V–VIII вв. типа кону-
совидных кирпичей с крестовидными вырезами на лицевой стороне (Самой-
лик 1980: 317–323; 1986: 404–413).
В местности Галлатепа Ганчинского района были обнаружены остатки ке-
рамической обжигательной печи V–VIII вв. (Самойлик 1973; 1977).
2) выявление и датировку культурных слоёв на раскапываемых памятни-
ках. Впервые в процессе раскопок выявлены слои кушанского и предкушан-
ского времени на цитадели Ура-Тюбе – городище Муг-тепа. Также впервые
здесь были открыты фортификационные и архитектурные остатки – части
крепостной башни с бойницами и несколькими пристенными помещениями
(Самойлик 1973а, 293–295). П. Т. Самойлик начав раскопки холма Актепа
на окраине поселка Табошар Ленинабадской области, где вскрыв верхний
и часть нижнего горизонта здания, впервые открыл строения с остатками
фортификационых сооружений замкового типа позднеантичного периода,
возможно, связанного с горными разработками.
На территории города Худжанда с целью изучения исторической топогра-
фии и получения археологического материала по истории, экономике и куль-
туре города в его присырдарьинской полосе им были заложены 24 стратигра-
фических шурфа (Негматов 1977а: 112–122).
П. Т. Самойликом открыты новые пункты захоронения в хумах и оссуари-
ях на территории Уструшаны – 3 захоронения у сел. Паши и 1 у сел. Расравут,
датированные ранним средневековьем (Самойлик 1973а, 293–294; 1976: 142).
150
Р. З. Авзалов – полевик, в годы аспирантуры

провел раскопки на городище Бунджикат (Шахри-
стан), открыл храмовый комплекс, который да-
тировал более ранним периодом (Авзалов 1982:
318–327). Раскопки Калаи Ках-Каха 4 и 5 отразили
совершенно новые материалы (Негматов, Авзалов,
Мамаджанова 1987; Авзалов 1984: 348–346). От-
крыто уникальное сооружение – многоколонный
зал, относящийся к домусульманскому времени,
определен Р. З. Авзаловым как храм огня (Авзалов
1977: 44). Раскопки на этом городище представили
раннесредневековый город, с архитектурой, с по-
мещениями в ремесленных и жилых кварталах
(Авзалов 1975: 31–33; 1977: 82; Авзалов, Самойлик, Р. З. Авзалов
1976, 560; 1982: 372–329).
Р. З. Авзалов проводя раскопки городища Калаи Кахкаха 1 (Авзалов 1982:
317–326), Шахристан получил уникальный материал – дворец афшинов, распо-
ложенный на арке городища Калаи Кахкаха. Его исследование занимает целую
эпоху в археологии Уструшаны. За более чем семь лет здесь, на этом памят-
нике, помимо самой архитектуры дворца, открыто свыше 70 деталей живо-
писных сцен и около 200 фрагментов обугленного резного дерева. Среди них
много десятков подлинных шедевров искусства, имеющих мировое значение,
составлявших редкостные композиции интерьера архитектурных комплексов
(Воронина, Негматов 1975, 51–71; Негматов, Авзалов, Мамаджанова 1987).
Р. З. Авзаловым был раскрыт новый тип сооружения. Архитектура Устру-
шаны пополнилась храмом идолов (впоследствии мечеть), о котором раньше
судили только по очень скудным письменным источникам, а деревянный ко-
лонный ордер Средней Азии – новыми типами колонн, совершенно отличны-
ми от традиционных. Подробное исследование храма-мечети Калаи Кахкаха
I стала для него темой специальной, но, к сожалению, незаконченной работы.
А. К. Мирбабаев. Археолог-культуролог. Его научное творчество отра-
жается в трех циклах исследований. Первый цикл – это полевая археология.
Раскопки, проводимые в ежегодных археологических экспедициях, получили
широкое отражение в изучении самых разных аспектов истории городов ре-
гиона, вопросах локализации древних городов (Мирбабаев 1974: 37–41), ре-
лигиозных верований и мифологии горожан (Мирбабаев 1995), благоустрой-
ства и орошения (Мирбабаев 2006), материальной культуры (Мирбабаев 2003:
267–562). Результаты раскопок городища Ширин и других археологических
памятников стали значительным вкладом А. К. Мирбабаева в изучение проб-
лемы урбанизации бассейна Средней Сырдарьи. Сопоставив археологические
материалы со сведениями средневековых географов, часто упоминавших го-
род Куркат, А. К. Мирбабаев пришёл к заключению, что легендарный антич-
151
Раздел I
ный город Кирополь располагался на территории

городища Ширин и его окрестностях (Мирбабаев
1986; 1995).
Второй цикл – исследование истории мусуль-
манской религии, культуры и просвещения (Мир-
бабаев 1995; 2006), выявление генезиса и развития
мадраса (Мирбабаев 1977; 1994; 1995), определение
материальной базы средневековых учебных заведе-
ний, разработка научной типологии общественных,
культурно-образовательных учреждений, в том чис-
ле средневековых госпиталей Средней Азии (Мир-
бабаев 1977; 1994, ч. 1-2) Наряду с результатами
А. К. Мирбабаев полевых исследований, А. К. Мирбабаев широко
использовал архивные материалы.
Третий цикл посвящен уструшанской топонимике, где он освещает не
только вопросы топонимии, но и проблемы арийской цивилизации и зоро-
астрийской идеологии, которые в некотором аспекте связаны с топонимией
(Мирбабаев 1974: 37–41; 1995; 2006).
Помимо этих исследований, были повсеместно проведены археологические
работ – раскопки, зондажи, разведки, разработано спасательная археология.
Вопросы истории ирригации Худжанда исследовались А. К. Мирбабае-
вым в бассейне р. Такоб. Зафиксированы остатки многочисленных корезов,
часть которых действуют и в наши дни. Один из них – корез Кызтешар, оро-
шающий земли Кистакоза, Исписара и Катагана, был вырублен в скальном
конгломерате в I–II вв. н. э. (Мирбабаев 2005: 36–65; 2005а; 2006). Исследо-
вались ходжентские квартальные бани «Мурича» (Мирбабаев 1986а), Кур-
катские склепы (Мирбабаев 1990), ландшафт и климат Худжанда (Мирбаба-
ев 2004: 47–61) и др.
А. И. Маняхина – ученица Б. А. Литвинского
и М. А. Бубновой. Приняла участие в работе бо-
лее 30 археологических экспедиций на севере (Ка-
лаи Кахкаха-1, шахристан городища Бунджикат,
Шахристан, Мугтепа, Исфара), юге (Тамошо тепа
в Яване, Тепаи Муборакходжа в Нуреке, Кафырка-
ла, Сайёд, Пяндж, Калаи Кафирниган, Огзи Кичик,
Ходжа Машад (Маняхина 1986), Гиссарская кре-
пость, Тахти-Сангин, Кангурттут), Памире (посе-
ление Варшез, Базар Дара) Таджикистана.
А. И. Маняхина подготовила и издала первый
выпуск Каталога фондов Северо-Таджикистанской
археологической комплексной экспедиции (Маня-
А. И. Маняхина хина 1997).
152
З. М. Мадамиджанова – аналитик этнологи-

ческого спектра исследований. Вся научная дея-
тельность представлена определенными циклами
исследований. На начальных этапах научной дея-
тельности занималась археологическими раскоп-
ками. Первый цикл посвящен археологическим
раскопкам в Худжанде, Кистакузе, Шахристане.
Второй цикл посвящен этнологии. З. М. Мадамид-
жанова является основателем нового направления
исследований в этнологии – это исследование эт-
нической истории национальных меньшинств Тад-
жикистана. З. М. Мадамиджанова с 1983 г. зани-
малась исследованием этнической группы арабов
Южного (Кабодиена, Шаартуза, Пянджа) и Север-
З. М. Мадамиджанова
ного (Худжанда, Канибадама, Ашта и т.д.) Таджи-
кистана (Мадамиджанова 1995). Собран большой
этнографический материал по этнической истории, материальной культуре,
традициям, обычаям арабов. З. М. Мадамиджанова показала, что арабы яв-
ляются субэтносом таджикского народа (Мадамиджанова 1998). Проживая
длительное время на территории Средней Азии, они утратили свой родной
арабский язык и говорят на таджикском языке, меньшая часть на узбекском,
придерживаются и чтут таджикские обычаи, традиции и т. д. (Мадамиджа-
нова 1995). Исследование отразило, что арабы поменяли ХКТ, они перешли
с кочевого образа жизни на оседлый, но они не смогли полностью воспринять
новый для них ХКТ (Мадамиджанова 1998).
Третий цикл – работы по анализу и прогнозу политических, этнических
и социальных проблем (Мадамиджанова 1998а; 1998б; 1999; 2000). Под ее
руководством велись актуальные и важные исследования, велась подготовка
к публикации этих материалов (Мадамиджанова 2005). Были подготовлены
закрытые отчеты для вышестоящих органов, написаны концепции по различ-
ным направлениям политики и этнополитики. Четвертый цикловый блок со-
держит вопросы защиты прав ребенка в Таджикистане. Ею были подготовле-
ны и открыты отделы по Правам ребенка на местном уровне власти, т. е. при
Хукуматах районов, областей (Мадамиджанова, 2006; 2008; 2009). Пятый
цикл отражает общественную деятельность – участие в республиканских
и международных конференциях и симпозиумах, публикации в престижных
сборниках, посвященных культуре, традициям и обычаям таджиков, и дру-
гих этносов проживающих в Таджикистане (Мадамиджанова 1998в; 1999а).
Публиковала отчеты правительству о результатах исследований по актуаль-
ным этнологическим темам.
Т. В. Беляева – полевик-аналитик. Ежегодные раскопки проведенные
в Согдийской области привели к открытию древнего поселения на территории
153
Раздел I
Худжанда (Беляева 1978; 1986), Нуртепа (Негма-

тов, Беляева, Мирбабаев 1982: 89–111; Негматов,
Беляева, 1983; Беляева, 1994), Истаравшана (Беляе-
ва, 1990). Отдельным направлением исследований
выделяются вопросы и проблемы глазурованной
IХ–ХII вв. (Беляева 1987) и художественной ке-
рамики Худжанда ХIII–ХVIII вв. (Беляева 1990а),
а также разработка стратиграфии Худжанда (Беля-
ева, 1986). Согласно исследованиям Т. В. Беляевой
ранние городские строения были сформированы
по греческой градостроительной системе (Беляева
1986: 95). Т. В. Беляевой в могильнике Чугзхона
раскопано 13 курумов.
Т. В. Беляева
Раскопки Т. В. Беляевой городиша Нуртепа в
Ура-Тюбинсном районе показали залегание культур-
ных слоев в этом участке цитадели от VI–V вв. до н. э. до I в. н. э. Здесь ею была
найдена уникальная находка – керамический сосуд с надписью на древнеустру-
шанской письменности, которая была открыта впервые (Левтеева 2007: 6).
Т. В. Беляевой во время раскопок цитадели Худжанда в нижних слоях най-
дена скульптура коня со всадником, вылитая из железа, которая датирована
ею III–V вв. н. э. и относящаяся к сакскому иконографическому стилю, встре-
ченному на данном памятнике впервые (Беляева 1979: 347). Здесь же была
найдена весьма редкая находка – почти целая глазурованная чаша, на кото-
рую нанесены горизонтально вытянутые буквы с изгибом в середине, огиба-
ющие другие, такие же вытянутые, но вертикально. Надпись была прочитана
востоковедом Н. Кухаренко как «Иса и Марьйям». Это позволило зафикси-
ровать присутствие христианской общины в Ходженте приходящееся на II в.
(Беляева 1994а, 79–81).
О. В. Панфилов – полевик. Исследователь пет-
роглифов Северного Таджикистана. Кроме работ
по поиску наскальных изображений им проведе-
но калькирование ранее известного (Маджи 1957:
79–86) скопления древних рисунков, располо-
женных в восточной оконечности горного хребта
Моголтау (Панфилов 1982: 80–81;1983: 140–142;
1984: 499–500;1985: 93–94); у селения Урмитан
Айнинского района в бассейне Верхнего Зараф-
шана (значительное количество наскальных изо-
бражений в Дашти Эйматк) (Сапожников, Панфи-
лов, 1982: 71–76); южных склонов Кураминского
хребта (Панфилов 1986: 432–445) (селения Писко-
О. В. Панфилов кат, Пангаз – 4 скопления, около 20 изображении
154
(Панфилов 1987: 371–383), пос. Такели), малоисследованной части северных

склонов Туркестанского хребта (ущелье Шаршары, Басмандасай, селение
Чорку), Фанские горы Зарафшанского хребта. Отмечено обилие памятников
наскального искусства Северного Таджикистана: Окташ (125 изображений)
Чорух Дайрон, Бешкотан (около 1 000 изображений); в Аштском районе – ско-
пление рисунков Дахана (95 изображений); Шахристанский хребет – Чашма-
сор – 50 изображений (Панфилов 1986: 432–445).
В двенадцати ущельях, исследованных в предгорном участке Моголтау,
было зафиксировано 602 петроглифа, не считая более двух десятков трудно
поддающихся прочтению рисунков. Наиболее крупные скопления были от-
мечены в ущельях Музбет (127 петроглифов), Окхана (118), Битиклик (102),
Шумликсай (72) (Панфилов 1982: 80–81; 1983: 140–142; 1984: 499–500.
1984а: 215–225). В Моголтау, на небольшом по площади (350 кв. м) хребте,
зарегистрировано более 1100 разносюжетных изображений в четырех десят-
ках пунктах ущелий и предгорий.
Открыт огромный музей петроглифов в несколько тысяч изображений
в Кураминском хребте в пределах Аштского района, от поселка Шайдан до
селения Янгак (8–10 км) и в ущельях Пангазсая и Даханасая. Значительная
часть рисунков изображает в характерном «зверином стиле» козерогов, бара-
нов-архаров и оленей, а также «повозки», лучников, солярные знаки (Панфи-
лов 1986: 432–443).
Кроме того, только на трех участках урочища Кушбулак (западнее се-
ления Дахана) зафиксировано около 500 изображений. Здесь же находится
значительное число погребальных курумов, оставленных древним сакским
населением. О. В. Панфиловым выделены территориально отделяющиеся
скальные участки с намечающимися культовыми функциями, позволившие
ему выделить один из культово-мемориальных центров северо-сырдарьинс-
ких саков («Саков, которые за Согдом»). Предварительная хронологическая
и сюжетно-стилистическая классификация и общее осмысление петроглифов
Кушбулакской группы Аштского комплекса позволили ему сделать заклю-
чение, что моголтауские и кураминские петроглифы делятся на 4 пласта:
1) эпохи бронзы и раннего железа; 2) середины и второй половины I тыс.
до н. э.; 3) рубежа и первой половины I тыс. н. э.; 4) позднесредневековые
и нового времени. Причем отмечено, что если на моголтауских количествен-
но преобладают «поздние» рисунки, а «древних» гораздо меньше, то на
Кураминском хребте, наоборот, огромны древние пласты и незначительны
поздние. Определяется несомненная сакская этническая и культурная при-
надлежность всего древнего пласта петроглифов исследованной территории
(Панфилов 1987а: 124–126).
Н. Т. Рахимов – полевик-аналитик разнопрофильных исследований – это
культурогенез, этногенез, урбанизация по археологическим и письменным
источникам. Занимается изучением географических характеристик долины
155
Раздел I
Сырдарьи с целью определения основных факто-

ров процесса урбанизации (Рахимов 2007). Про-
водит систематизацию археологических материа-
лов, раскопанных памятников, соответствующих
критериям города: городище Мугтепа (Рахимов
1985; 1988), Истаравшан и Шахристан (Рахимов
1986; 1989; 1990), замок Каппатепа (Рахимов 2001),
Бунджикат (Рахимов 1990; 1993). Рассматривает
вопросы урбанизации, связанные с локализацией
городов по данным письменных источников (Ра-
химов 1989). Проводит сопоставительный анализ
древнего и средневекового этапов урбанизацион-
Н. Т. Рахимов ного процесса по материалам Баги-Вагката-Ура-
тюбе в контексте урбанизации всего региона с IV в.
до н. э. до XV–XVI вв. н. э. (Рахимов 1989).
Взаимодействие оседлых и кочевых культур в бассейне Средней Сырдарьи
(древность и средневековье) – еще одно направление его исследовательской
деятельности проводимое по археологическим материалам (Рахимов 2015:
165–172; 2015а).
Н. Т. Рахимов после долгих лет изучения стратиграфических слоёв Мугте-
па пришёл к выводу, что древнейшее название города Бага (IV–III вв. до н. э.)
соответствует раннесредневековому Вагкату V–XII вв, ставшему историчес-
ким ядром Уратюбе в ХIV–XVI вв. (Рахимов 2004: 14–24).
С момента поступления на работу в ИИАиЭ им. А. Дониша, Н. Т. Рахи-
мов непрерывно проводил раскопки, шурфовку и исследование окрестностей
раскапываемых памятников Мугтепа (Рахимов 1985), Бунджикат (Рахимов
1990), Нуртепа, Каппатепа (Рахимов 2001), Хоняйлов, Калаи Кахкаха, Да-
рулшифо (Рахимов 2002а), Исфара, Мавзолей Хазрати Шох (Рахимов 2002),
и др.). Создана стратиграфическая колонка памятников сакской культуры
(Рахимов 2002б).
Отдельная тема исследования посвящена памятникам, расположенным на
северном склоне Туркестанского хребта, по которым проведен комплексный
анализ ресурсов и динамики развития поселений высокогорной части. Вы-
явлены 87 археологических памятников, около 70 пунктов с петроглифами,
датированных широким диапазоном времени (Рахимов 2016).
Не на последнем месте в деятельности Н. Т. Рахимова находится направ-
ление, связанное с музеефикацией и музееведением (Рахимов 2003).
Москаленко Н. А. К сожалению, не удалось найти ни личного дела в ар-
хиве ИИАиЭ, ни индивидуальных планов отдела, в котором он работал на
протяжении, судя по публикациям около 10 лет. Но вклад в археологию Тад-
жикистана Н. А. Москаленко внес заметный. К числу основной заслуги это-
го исследователя относятся новые находки СТАКЭ в области изучения па-
156
мятников каменного века. Сюда следует отнести

фиксацию и исследование каменных орудий из
окрестностей Шахристана, получивших название
«Шахристанский палеолит». Являясь сотрудниками
СТАКЭ, Н. А. Москаленко совместно с В. А. Жу-
ковым открыто множество местонахождений с ка-
менными орудиями труда (Гургдара и Яскак (район
Шахристана, район Калаи Сара) (Москаленко 1986)
и стоянок (Джаркутан) каменного века. Собрана
богатая коллекция каменных орудий Шахристан-
ского палеолита, характеризующего культуру древ-
них обитателей эпохи каменного века Северного Москаленко Н. А.
Таджикистана (Москаленко 1990; 1993).
Проведенные здесь работы показали, что обработанный камень встре-
чается как на поверхности, так и в толще делювиальных суглинков. Напро-
тив Джаркутана, на правом берегу Шахристансая зафиксировано еще одно
местонахождение, где артефакты были связаны непосредственно с поверх-
ностью коренных выходов (Жуков 1991: 16).
Многочисленные палеолитические стоянки и отдельные орудия камен-
ного века были найдены Н. А. Москаленко в районе р. Ходжа Бакиргансая,
в окрестностях Ленинабада (Москаленко, 1986а: 350–377), калаи кахкахин-
ские стоянки – в окрестностях Калаи Кахкаха (Москаленко 1978: 350–377)
и Ниджонисая (Москаленко 1990). Проведены обследования поверхности
Дулонинского могильника, насчитывающего около 1000 курганов античного
времени (Москаленко 1991: 104–114).
Г. М. Майтдинова аналитик этнологического
направления исследований в археологии. Началь-
ный этап деятельности полностью посвящен ис-
следованию древнего костюма, методике рекон-
струкции археологического костюма и методам
его историко-культурной интерпретации (Майт-
динова 2004. Т. 1–3), для которого привлекаются
археологические, изобразительные, письменные
источники и этнографические параллели (Майт-
динова 1987: 114–132). Это направление является
принципиально новым и отличающимся от подхо-
Г. М. Майтдинова дов исследователей к самой возможности рекон-
струкции костюмов по погребальным фрагментам
(Майтдинова 1994). Оно предполагает использование за основу научной
реконструкции реальных находок сохранившихся одежд, головных уборов
и обуви. Г. М. Майтдиновой сделано заключение о гипотетичном характере
реконструкция костюма носителей андроновской культуры эпохи бронзы по
157
Раздел I
погребальным источникам, т. к. они не подтверждены находками подлинных

одежд, а расположение украшений на костяке дает только декоративное ре-
шение костюмного ансамбля (Майтдинова 2004, 1: 25).
Следующим направлением исследований Г. М. Майтдиновой являются
проблемы становления текстильного искусства в Центральной Азии (Майт-
динова 1994; 1994а), становления раннесредневековых школ художествен-
ного шелкоткачества в Тохаристане (Майтдинова, 1992), Согде и Фергане
(Майтдинова 1992; 1994; 1994а). Изучены и введены в науку сведения о пер-
вых археологических находках древнего и раннесредневекового текстиля, их
применения в историческом костюме (Майтдинова 1990; 1990а). Исследо-
ваны текстильные орнаментальные традиции. Большая работа была прове-
дена Г. М. Майтдиновой при изучении музейных коллекций Синьцзяна. Как
важная подтема заявлено исследование раннесредневекового этапа развития
текстильного производства (Майтдинова 1996). Выделена тохаристанская
школа художественного шелкоткачества (Майтдинова 1993). Реставрация,
реконструкция древних тканей – тема, к которой обращается Г. М. Майтди-
нова почти в каждой публикации (Майтдинова, Елкина 1994).
В 60-70-е годы был выполнен ряд проблемных обобщений по итогам
и перспективам археологических исследовании в Северном Таджикистане..
Наиболее всеобьемлющее из них было сделано в связи с созданием СТАКЭ
по проблемам общей динамики этнического, экономического, социального
и культурного развития трех древних и средневековых историко-культурных
областей – Уструшаны, Ходжента и Западной Ферганы..
70-80-е годы являются временем наиболее интенсивного изучения памят-
ников кочевых племен: раскопки и исследования Е. Д. Салтовской (Ашт),
Е. Д. Салтовской, У. П. Пулатова (Табошар), О. В. Панфилова (петроглифы
Курамы и Моголтау), А. К. Мирбабаева (Исфара, Чорку).
В результате этих работ сотрудниками СТАКЭ получен значительный ма-
териал по культуре кочевого и полукочевого населения бассейна Средней
Сырдарьи античного и средневекового периодов. Раскопаны тысячи погре-
бальных сооружений (курганов, курумов и мугхона) на территории Уструша-
ны и Западной Ферганы (в Исфаринском, Аштском и Матчинском районах).
Раскопанные погребальные сооружения могильников бассейна среднего те-
чения Сырдарьи пополнили сведения о материальной и духовной культуре
кочевых племён Средней Азии, позволяющие определить их роль в культу-
рогенезе и этногенезе таджикского народа.
158
Академик Нуман Негматович Негматов в рабочем кабинете Института, 1996 г.
У. П. Пулатов и Ю. Я. Якубов, 1970 г.
159
Раздел I
Слева направо: Р. З. Авзалов, А. И. Билалов, П. Т. Самойлик
Р. З. Авзалов на раскопках Шахристана Т. Г. Оболдуева
160
А. К. Мирбабаев в рабочем кабинете Института
Раскопки средневековой бани в Худжанде
161
Раздел I
А. И. Маняхина в рабочем кабинете Института
Раскопки кургана. Верховья Арглы. 2006 г.
162
Раскопки могильника Наволи. Зачистка могильной ямы. 2006 г.
Н. Т. Рахимов, У. Эшонкулов. Раскопки кургана Наволи
163
Раздел I
Таджикско-Германская археологическая экспедиция. М. Гюте и Н. Т. Рахимов
С. Штарк и Н. Т. Рахимов
164
Исследование окрестности долины Арглы. С. Штарк, У. Эшонкулов

и Н. Т. Рахимов
Фиксация петроглифов в Аште, 2014 г.
165
Раздел I
Фиксация петроглифов в Аште, Б. Темирзода, 2014 г.
Фиксация петроглифов в Аште, 2014 г.
166
Таджикско-Германская экспедиция на привале. Слева направо: М. Гёте,

У. Эшонкулов, Н. Т. Рахимов
Н. Т. Рахимов, 2005 г. Шахристанский район. Актанги-2. Зачистка помещения
167
Раздел I
Таджикско-Германская археологическая экспедиция. 2005 г. Актанги-2. Раскоп-

ки на поселении. Слева направо: Х. Эшонкулов, Штарк, Н. Рахимов
Н. Т. Рахимов, 2005 г. Поселение Ходжаи Туг (Шахристанский район)
168
Н. Т. Рахимов, 2005 г. Плато Тагана (Шахристанский район)
Н. Т. Рахимов, 2005 г. Перевал Рарз (Шахристанский район)
169
Раздел I
8. Международные экспедиции
В связи с развалом СССР отделу археологии, как и другим структурам
Академии наук Таджикистана, пришлось искать поддержки во всевозможных
научно-исследовательских программах, связанных с совместными работми
с зарубежными научными партнёрами. С начала 1990-х годов международ-
ные связи отдела значительно расширились. Сегодня институт осуществля-
ет контакты с университетами, научно-исследовательскими учреждениями,
музеями, обществами и ассоциациями учёных ряда зарубежных стран. Ис-
пользуются разные формы сотрудничества: обмен делегациями, научной ли-
тературой, периодическими изданиями, организуются совместные научные
конференции, симпозиумы, археологические и этнографические экспедиции,
стажировки учёных и др. СТАКЭ и ЮТАЭ прекратили работы – полевые ис-
следования теперь продолжают отдельные отряды. Происходит перестройка
ведения археологических работ, поставленных в зависимость от финансиро-
вания. Благодаря сотрудничеству таджикских археологов с научными цент-
рами России, Германии, Италии, Франции, Японии, Китая археологические
исследования в Таджикистане возобновляются. Увеличивается число теоре-
тических разработок собранного материала.
Наибольшими научными достижениями ознаменовалась разработка
археологии каменного века под руководством В. А. Ранова. Первый из та-
ких проектов был осуществлен в 1993 г., когда работы совместной Таджик-
ско-Германской группы финансировались по программе INTAS (Интернацио-
нальная ассоциация поощрения ученых СНГ) и Немецкого фонда научных
исследований (руководители: с таджикской стороны – В. А. Ранов, с не-
мецкой – Й. Шефер, сотрудник Гумбольдского университета, Берлин, ФРГ).
В 1993–1994 гг. были проведены разведки лѐссовых разрезов в Файзабадском
и Ховалингском районах, а в 1995–1996, 1998 гг. – раскопки четвертой-пер-
вой палеопочв на разрезе Хонако III и четвертой – на разрезе Оби-Мазар.
Небольшой шурф был заложен на открытой стоянке Худжи в 1996 г.
В 1995 г. проходило финансирование работ Таджикско-Российско-Бель-
гийской экспедиции, занимавшейся вопросами почвоведения и стратигра-
фии. На площади 30 кв. м проводились раскопки нижнепалеолитической
стоянки в четвертой палеопочве разреза Оби-Мазар. Всего в 1995 г. на этой
стоянке было обнаружено 1122 экз., среди которых выделялись нуклеусы
мелких размеров, некоторые из них площадочные, напоминающие находки
из мустьерской стоянки Кара-Бура (Ranov, Schäfer 2000: 20).
В этот же год на стоянке Худжи в культурном слое была найдена первая
для мустьерских памятников Таджикистана антропологическая находка –
зуб человека-неандертальца (Trinkaus, Ranov, Laukhin 2000: 575). Получена
серия радиоуглеродных дат открытой стоянки – 35–42 тыс. лет (Лаухин, Ра-
нов, Худжагелдиев 1999: 341–342; Ранов, Лаухин, Ван дер Плихт 2002: 5–7).
170
В 1996 г. была создана экспедиция по поиску памятников эпохи брон-

зы на правобережье р. Яхсу. В составе экспедиции работали Э. Гулямова
и Л. Т. Пьянкова (Таджикистан), Р. Безенваль (Франция). В 2002 г. к этой
группе присоединилась Н. М. Виноградова (Россия). При обследовании тер-
рас вдоль подножья плато Ходжа Сартез в районе селений Гелот и Учкун
этой группой были найдены два могильника (Пьянкова 2002; Виноградова,
Гётцельт, Пьянкова 2003: 103–116).
О тесных контактах разных школ советской археологической науки го-
ворит тот факт, что сотрудники отдела принимали активное участие в ра-
ботах экспедиций в республиках бывшего союза и за рубежом. В свою
очередь, известные исследователи принимали участие в раскопках в Тад-
жикистане – И. Коробков, Г. И. Медведев, Ю. А. Мочанов, Г. Ф. Коробкова,
Н. К. Анисюткин (Россия), В. Н. Гладилин (Украина), Б. Г. Ерицян (Армения),
В. С. Волошин, О. А. Артюхова Ю. А. Мотов (Казахстан), М. Б. Юнусалиев
(Киргизия), Р. С. Дэвис (США), В. Клец (Канада) и др. В последние годы
экспедиции проводятся в еще более расширенном международном составе
(Саидов 2011: 223).
По программе совместного сотрудничества в науке между СССР и США
в Саразме начали раскопки К. К. Ламберг – Карловский (профессор Гарвард-
ского Университета, директор Музея антропологии и этнографии Пибоди
в Кембридже) и Филипп Кол (преподаватель Велеслей Колледжа, доктор наук).
В рамках научного сотрудничества В. А. Рановым были проведены ещё
две экспедиции. В первой экспедиции участвовали ученые из Бельгии –
П. Хазарец и Д. Хуст. По результатам работ была предложена новая дати-
ровка для палеолитических стоянок в Южном Таджикистане, удлинившая
возраст стоянок в 2–3 раза. Вторая экспедиция проводилась в июне–сентябре
1995 года на стоянке Оби Мазор Ховалингского района, за счет исследова-
ний Союза ученых Федеративной Республики Германии было открыто более
двадцати новых пунктов, относящихся к мустьерской эпохе (Архив Акаде-
мии... 2002: 61; Камилова 2010: 110).
В рамках научного и культурного сотрудничества Республики Таджи-
кистан со странами Европейского Союза в фондах музеев и библиотек Ев-
ропейских стран – Германии, Франции, Италии, Бельгии – работали сот-
рудники Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша,
В. В. Радилиловский, Л. Т. Пьянкова и Г. М. Майтдинова. По приглашению
археологического института Германии в Берлине проходили стажировку
А. В. Дружинина, Н. Бойматова, Т. Г. Филимонова: Б. Бобомуллоев, Ф. А. Раз-
зоков, Ш. Нарзуллоев.
В Институте истории, археологии и этнографии Академии наук Респуб-
лики Таджикистан в отделе археологии и нумизматики доктор Зигфрид Вирк
из музея Вестфалии работала с коллекциями тканей, найденных при раскоп-
ках городища Базар-дара на восточном Памире.
171
Раздел I
В 1992 году два научных сотрудника Немецкого музея горного дела

Г. Вайсгербер и Я. Циерны были приглашены в Таджикистан и Узбекистан
для посещения памятников древних горных разработок и проведения пере-
говоров о совместных исследованиях. При этом была предпринята поезд-
ка на Карнаб (Самаркандская область, Узбекистан) и геологическую базу
г. Пенджикента (Согдийская область, Таджикистан), где была получена
первая конкретная информация о Карнабском и Мушистонском горно-ме-
таллургическом предпринимательстве. Два года спустя исследователи уже
вместе с Е. Перничка (кафедра археометаллургии, Фрайберг) посещают мес-
торождение Мушистон (Таджикистан).
В 1993 г. Таджикско-Французской экспедицией были проведены пред-
варительные поисковые исследования древних выработок равнинной части
тока р. Зарафшан и окрестностей протогородского поселения Саразм (энео-
лита – бронзового века), на котором найдены заготовки поделочных камней
(халцедона, кварца, мрамора, содалита), минеральных красок и кремневых
галек, использовавшихся для изготовления разнообразных украшений и дру-
гих предметов (Isakov, Kohl, Lamberg-Karlovsky, Maddin 1987: 90–102; Раззо-
ков 2008: 14).
В 1997 г. для подтверждения указаний на древние разработки (Рузанов
1979), было принято решение о совместной работе по проекту «Доисламская
добыча олова в Средней Азии» (Parzinger 1998a; Parzinger 1998b; Parzinger
2000; Weisberger, Cierny 1999), в котором были объединены усилия различ-
ных научных организаций под руководством Евроазиатского отдела Немец-
кого археологического института в г. Берлине (Г. Парцингер, Н. Бороффка,
И. Лутц), кафедры археометаллургии Технического университета Горной
академии – г. Фрайберг (Е. Перничка), Института горной археологии Не-
мецкого музея горного дела – г. Бохум (Г. Вайсгербер, Я. Циерны) для сов-
местной работы с Институтом истории, археологии и этнографии Академии
наук Таджикистана – г. Душанбе (в составе: Ю. Якубов, М. Бубнова, В. Ра-
дилиловский, Д. Старшинин) и Институтом археологии Академии наук Уз-
бекистана – г. Самарканд (Т. Ширинов, К. Алимов, Ю. Буряков, В. Рузанов)
(Alimov, Boroffka, Bubnova, Burjakov, Cierny, Jakubov, Lutz, Parzinger, Pernicka,
Radililovskij, Ruzanov, Sirinov, Starshinin, Weisgerber 1998: 137–199). Впервые
на территории северного Таджикистана открыты штольни Мушистона, кото-
рые использовались в первой половине II тыс. до н. э. и на стыке тысячеле-
тий. Были установлены и изучены несколько стоянок древних людей, отно-
сящихся к бронзовому веку (Бороффка и др. 2000: 80).
В июне 2005 года была организована Таджикско-Германская археоло-
гическая экспедиция (проект Д-6 Специальной научной программы № 586
немецкого научного фонда) в составе двух археологов из ФРГ – доктора
С. Штарка и доктора М. Гюте и двух археологов Таджикистана к. и. н.
Н. Т. Рахимова и к. и. н. У. Эшонкулова по археологическому изучению тер-
172
ритории Шахристанского района Таджикистана (Штарк, Рахимов 2007:

88–117). Исследования выявили важный металлургический центр в горной
зоне Уструшаны Х–ХII вв., подтвердив сведения письменных источников,
что в период развитого средневековья плавка железа была характерным яв-
лением не только в долине р. Санзар, Верхнем Заамин-су и в Метке, но и для
всей предгорной полосы северных склонов Туркестанского хребта. Обследо-
ваны 87 пунктов, среди которых могильники и отдельные курганы, усадьбы
и одинокие здания, остатки выкладок, каменные оградки и скопления кам-
ней, целая полоса наскального изобразительного искусства (более 50 камней
с петроглифами) (Штарк, Рахимов 2008: 18–43).
Исследования могильников в бассейне Яхсу сначала были продолжены
Кулябским отрядом (руководитель Ю. Якубов), затем совместной экспеди-
цией, состоящей из специалистов различных смежных наук и различных
регионов – археологов из Таджикистана Т. Г. Филимоновой, М. Р. Ахмет-
зянова; Москвы – Н. М. Виноградовой; Санкт-Петербурга – Ю. Кутимова;
Н. Н. Скакун, Берлина – М. Тойфера; Милана – Д. Ломбардо; антрополога
А. Нечвалоды из Уфы и группы геофизиков из Гумбольдтского университета
(Берлин).
С 2006 г. совместной Таджикско-Российской экспедицией начаты еже-
годные работы на могильнике Гелот, которые продолжаются до настоящего
времени. Начатые ЮТАЭ раскопки были продолжены археологами из Ита-
лии и Германии. В разные годы в нее входили Н. М. Виноградова (Институт
востоковедения РАН, г. Москва), Т. Г. Филимонова, С. В. Шетухина (Ин-
ститут истории, археологии и этнографии АН РТ), трасолог-исследователь
Н. Н. Скакун, археолог Ю. Г. Кутимов, художник М. Н. Никитина (Институт
истории материальной культуры РАН, г. Санкт-Петербург), Дж. Ломбардо
(Музей восточного искусства, г. Рим), М. Тойфер (Евразийское отделение
Немецкого археологического института, г. Берлин), антрополог А. И. Нечва-
лода (Музей естественной истории, г. Уфа), Т. А. Шапошникова (Государст-
венный музей истории религии г. Санкт-Петербург).
Многолетние работы позволили вскрыть десятки погребений земледель-
ческой и бешкентско-вахшской культур, которые располагаются на протяже-
нии нескольких километров от селения Гелот до соседнего селения Дарнай-
чи (список опубликованных работ см. в библиографии). В процессе работ
был открыт первый для Южного Таджикистана погребальный комплекс, ко-
торый датируется по радиоуглеродным датировкам с 2300 до 1600 г. до н. э.
(Франкфор 1997: 60). Эта дата значительно удревнила время начала брон-
зового века на территории современного Таджикистана. До находок в Гело-
те время сушествования памятников эпохи бронзы ограничивалось концом
II тыс. до н. э.
В 2009 г. создается самостоятельная Таджикско-Немецкая археологичес-
кая экспедиция под руководством М. Тойфера. В сотрудничестве с иссле-
173
Раздел I
довательской группой в составе профессоров Хилмара Шрёдера, Мохсена

Макки, Ян Лентсчеке (Географический институт Гумбольдтского универси-
тета (г. Берлин), Джона Фасбиндена (отдел археологических исследований
Университета Людвига-Максимилиана, Мюнхен) с помощью новейших ме-
тодов геомагнитных исследований начаты интенсивные работы по поиску
поселений бронзового и раннежелезного века. В результате этих изысканий
в районе селения Учкун было доказано наличие культурных слоев, находя-
щихся на глубине 3 м. Раскопки, проведенные на этом участке, позволили
выявить редкое для Южного Таджикистана поселение раннеахеменидского
времени (Худжагельдиев 2010: 46–73; Тойфер, Филимонова 2012: 190–192).
В 2010–2011 гг. в рамках совместного проекта «Гелот», в котором при-
няли участие М. Тойфер, Макки Мохсен, Ю. Герлиц и Т. У. Худжагелдиев
(Немецкий археологический институт, Гумбольдтский университет, Инсти-
тут истории, археологии и этнографии АН РТ), был проведен полный объезд
южной части плато Ходжа Сартез.
В 2011–2013 гг. под руководством Н. М. Виноградовой продолжала ра-
ботать таджикско-российско-итальянская экспедиция, занятая изучением
памятников эпохи бронзы Гелот и Дарнайчи и дальнейшими поисками но-
вых земледельческих могильников и погребальных памятников вахшской
культуры в бассейне р. Кызылсу (II тыс. до н. э.). В Дарнайчи выявлен толь-
ко культурный слой позднего средневекового времени. Несколько раскопов
были заложены в северной и южной частях холма Зульмобод (Гелот). Архео-
логические исследования не выявили новых погребальных комплексов эпо-
хи бронзы, но был собран подъемный материал, относящийся к этой эпохе
(Виноградова и др. 2014: 100–108).
У отдела археологии давние связи с научно-исследовательскими учреж-
дениями РАН Москвы (Институт востоковедения РАН – Н. М. Виноградо-
ва), Санкт-Петербурга (Институт истории материальной культуры РАН –
Ю. Г. Кутимов, Н. Н. Скакун; Государственный Эрмитаж (Д. Абдуллаев,
П. Б. Лурье, Н. В. Семенов, Л. О. Смирнова, реставраторы Г. И. Тер-Оганьян,
Т. С. Василенко, P. M. Беляева, В. В. Шацкий, Е. С. Калмыкова, И. А. Баже-
нова, Н. Н. Лазаретова); Музей антропологии и этнографии им. Петра Вели-
кого – Кунсткамера – Р. Рахимов; Новосибирска (Институт истории, Инсти-
тут археологии и этнографии – А. И. Кривошапкин, К. Колобова: Шнайдер);
Институт истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН –
А. И. Нечвалода, Государственный научно-исследовательский Институт рес-
таврации (г. Москва) – А. Ф. Дубровин.
С начала 1990-х годов международные связи отдела археологии значи-
тельно расширились. Сегодня отдел осуществляет контакты с научно-ис-
следовательскими учреждениями, музеями, обществами и ассоциациями
учёных Франции, Германии, США, Японии и др. Среди зарубежных партнё-
ров отдела археологии Французская археологическая миссия в Афганиста-
174
не, Белуджистане и Таджикистане – Р. Безенваль: Вебер (до 2014 г.), Науч-

ный центр научных исследований Франции – А. П. Франкфор, Б. Лионне,
Ж. Вилькокс, М. Казанова: Л. Фабиан, Д. Дес, Ф. Брюне, Б. Мутин, Музей
Гиме (Париж, Франция) – Н. Лапьерр, Немецкий археологический инсти-
тут (г. Берлин) – М. Тойфер, институт Географии Свободного университе-
та г. Берлина – М. Макки, Институт географии Гумбольдского Университе-
та, г. Берлина – Мохсен, Б. Ширрмахер, Институт археологии и искусства
Востока Университета Халле-Виттенберг – С. Штарк, М. Гётте, итальян-
ский Музеей восточного искусства (г. Рим) – Дж. Ломбардо, Университет
Болоньи (Италия) А. Панаионо, Музей Михо (MIHO MUSEUM, Япония) –
Х. Инагаки, Й. Кувабара, Французский институт исследований Центральной
Азии – Э. Люньо, секция геофизики Мюнхенского университета Людвига
(Максимилиана) – Й. Фассбиндер, Ю. Кох, Еврейский Университет в Иеру-
салиме – М. Шенкар, Гамбургский университет – Г. Гропп, Институт иранис-
тики Австрийской Академии наук.
Их вклад в археологическое изучение Таджикистана неоценим. Благода-
ря их фундаментальным исследованиям, основанным именно на археологи-
ческом материале и работе сотрудников отдела археологии и нумизматики,
отечественная история заметно обогатилась знаниями о жизнедеятельности
народов, заселявших территорию Таджикистана на всех исторических перио-
дах. Сегодня уже нельзя сколько-нибудь серьезно заниматься ни одним из
вопросов, связанных с проблемами истории, этногенеза, истории культуры
Центральной Азии, не привлекая данных археологии Таджикистана.
На базе Музея-заповедника под эгидой ЮНЕСКО проводятся тренинги-
семинары по обучению молодых ученых, ведению современных методов
археологических исследований, в том числе геофезических. В 2013–2014 гг.
в Хульбуке при поддержке ЮНЕСКО и Японского Целевого фонда «Под-
держка стандартов и процедур по подготовке документации Серийной
и Транснациональной номинации по объектам Шелкового пути стран Цент-
ральной Азии в список всемирного наследия ЮНЕСКО». В работе семинара
приняли участие сотрудники Национального Исследовательского института
культурных ценностей (г. Токио), профессора – Казуя Ямаучи, Акихиро Ка-
неда, Нишигучи, Макото Аримура.
Стартовала новая программа обучения молодых археологов стран СНГ,
проводимая на базе эталонных памятников Республик Содружества. В 2011
и 2016 гг. в работе Школы молодых археологов принял участие Институт
истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Республи-
ки Таджикистан при поддержке Межгосударственного фонда гуманитарного
сотрудничества государств-участников СНГ (МФГС). Знакомство с архео-
логическими памятниками осуществлено на базе древнего земледельческого
поселения Саразм, раннесредневековых городов Пенджикент, Санджаршох,
Пенджикентского района и Хульбук на юге Таджикистана.
175
Раздел I
Работа Школы была организована в форме лекций и мастер-классов от

крупнейших специалистов из ИИАиЭ им. А. Дониша АН РТ – памятники
каменного века (Т. Г. Филимонова, Т. У. Худжагелдиев), памятники энеоли-
та – бронзы (Г. Р. Каримова, А. Р. Раззоков: С. Г. Бобомуллоев), памятники
раннесредневекового периода (Ю. Я. Якубов, П. Б. Лурье, Ш. Ф. Курбанов,
И. М. Рахматуллоев), памятники Памира (М. А. Бубнова).
Защитили кандидатские диссертации иранские соискательницы, прохо-
дившие обучение и стажировку в отделе археологии ИИАиЭ им. А. Дониша
АН РТ, в 2014 г. – Атусо Момени (руководители Ю. Я. Якубов, Г. Р. Кари-
мова), в 2016 г. – Катаюн Пела Саиди и Сорайя Эликай Дехно (руководители
Т. Г. Филимонова, Г. Р. Каримова).
176
А.-П. Франкфор, доклад на советско-французском симпозиуме в г. Душанбе в 1982 г.
На переднем плане: В. Скачков, А. Г. Амосова, В. А. Ранов, за ними: В. Габори с суп-

ругой, В. А. Жуков, Г. Давыдов и участники ЮТАЭ
177
Раздел I
Участники симпозиума в Душанбе в 1983 г. Д. Хуст, Г. Бозински, А. Пенков,

В. А. Ранов, Л. Кулакова, А. Г. Амосова, за ними С. П. Ломов, В. А. Жуков,
Ш. Шарапов, В. Н. Гладилин
М. Азизов, Р. Юсупов, Ричард Дэвис с супругой и детьми, В. А. Ранов, М. М. Муло-

кандов с супругой и детьми, Н. Турлыгин с супругой и детьми
178
Р. Дэвис и В. А. Ранов
Жан-Клод Гарден и В. А. Ранов
179
Раздел I
Саразм, 1984 г. (слева направо): А.-П. Франкфор, Ашурали Тайлонов, Э. Бышев-

ская. На переднем плане со спины – Е. Стабенова
Л. Т. Пьянкова, В. А. Ранов, А.-П. Франкфор на Тегузаке, 1987 г.
180
Саразм, 1986 г. За столом: Б. Лионне, А. И. Исаков (стоит), Е. Стабенова, Э. Бы-

шевская, Л. Т. Пьянкова, Р. Безенваль
Саразм, 1984 г. Слева направо: Ашурали Тайлонов, К.-К. Ламберг-Карловский,

А. Раззоков
181
Раздел I
Саразм, 1989 г. Слева направо: С. П. Ломов, В. А. Ранов, Ф. Ломова, А. И. Исаков,

Р. Безенваль
А.-П. Франкфор и В. А. Ранов
182
В. А. Ранов и Б. Лионне
В. А. Ранов и Фредерик Брюне, 1999 г.
183
Раздел I
Таджикско-Российско-Немецкая экспедиция – Мушистон, 1998 г. М. А. Бубно-

ва, Ю. Я. Якубов, О. Панфилов, Ф. Курбанов Н. Бороффка, Г. Вайсгербер, Й. Луц,
Г. Парцингер, Е. Перницка, Д. Старшинин, Я. Циерны, К. Алимов, Ю. Буря-
ков, В. Рузанов, Т. Ширинов, В. Радилиловский
Ролан Безенваль
С. Фобиан
184
Мишель Казанова
Саразм, 1985 г. А. Р. Раззоков и Бертиль Лионне
185
Раздел I
В. А. Ранов с группой новосибирских археологов на Огзи-Кичик. 2005 г.
В. А. Ранов с коллегами и группой новосибирских археологов во время экскурсии

по палеолитическим стоянкам Таджикистана. 2005 г.
186
Н. И. Дроздов, А. П. Деревянко, В. А. Ранов, А. Гладышев в Оби Рахмате (Узбеки-

стан), 2004 г.
Ховалинг, 1997. Сидят на камне: В. А. Ранов, Т. Г. Филимонова. Стоят за ними:

Ф. Абдувахидова, Д. Пенков, Т. Худжагелдиев, В. Жуков, М. Ахметзянов, П. Сосин
187
Раздел I
В. А. Ранов (второй справа) и вьетнамские археологи в Таджикистане
Ш. Шарапов, П. Сосин, В. Ранов, Д. Почоджонов, Т. Худжагелдиев
188
Бальджуан, 90-е годы. С. А. Лаухин, В. А. Ранов, Й. Шефер
Лахути, 90-е годы. Российско-Таджикская экспедиция
189
Раздел I
Слева направо: В. А. Ранов, Й. Шефер, П. Сосин, Т. Худжагелдиев
Ховалинг, 2003 г. Слева направо: второй – В. А. Ранов, Т. Бастанова, А. Кулемин

и китайские археологи
190
У В. А. Ранова дома в гостях Р. Безенваль, В. Клец и Л. Т. Пьянкова
Стоянка Лахути, 1996 г. А. Додонов, П. Хазарец, В. А. Ранов
191
Раздел I
Ш. Шарапов, Й. Шефер, перед ними Т. У. Худжагелдиев, В. А. Ранов, Ю. Свобода,

К. Ягер, Д. Д. Почоджонов и водитель – в Чехии, г. Брно
Д. Довутов, Ю. Я. Якубов с иранским коллегой в провинции Казвин (Иран)
192
Археологический отряд 2005 г. Слева направо: У. Эшонкулов, М. Гёте, С. Штарк,

Н. Рахимов, Хабиб Турсунов, Хусрав Эшонкулов
Стоят слева направо: Ю. Я. Якубов, Г. Линдстрём, М. А. Бубнова, Ш. Ходжаев,

В. И. Ёлкина. Сидят слева направо: Ш. Ф. Курбанов, Н. Д. Ходжаева, Т. Г. Филимо-
нова
193
Раздел I
Слева направо: Ю. Я. Якубов, О. И. Каландарова, Пела Саиди Катаюн, Эликай

Дехно Сорайя, Т. У. Худжагелдиев, 2014 г.
Стоят слева направо: Ш. Нарзуллоев, Эликай Дехно Сорайя, Атусо Момени. Перед
ними: Г. Р. Каримова и Ю. Я. Якубов, 2014 г.
194
Аджина тепа, 2006, ЮТАЭ. Н. М. Виноградова, археолог из Японии, Ю. Г. Кутимов
Турбулок, 2013 г. Слева направо: водитель, Ш. Нарзуллоев, повар, Г. Линдстрём,

Й. Фасбиндер, Х. Саидова, Р. Линк
195
Раздел I
2013 г. Слева направо: Р. Сатаев, Н. Валиев, М. Ахметзянов, Ш. Ахадов, Н. Дубова,

Т. Филимонова, Гулис, Ф. Ходжаев, В. Куфтерин, Л. Сатаева. На переднем плане –
Т. Бастанова
Бальджуан, 2013 г. В. Куфтерин работает над коллекцией Шаидонского могиль-

ника
196
Бальджуан, 2013 г. В. Куфтерин, Т. Сатаев – раскопки Шаидонского могильника
Бальджуан, 2013 г. Слева направо: Л. Сатаева, Н. А. Дубова, В. Куфтерин,

Ш. Нарзуллоев
197
Раздел I
Макки Мохсен Гелот 2009 г. А. Абдуллаев, П. Сосин,

М. Тойфер
А. Никитин, сотрудник Отдела Востока ГЭ. Раскопки на Кароне, 2013 г.
198
Л. О. Смирнова, сотрудница Отдела Востока ГЭ на раскопках Карона в 2013 г.
Архитектор Е. Буклаева проводит обмеры лестницы храма Воды. Раскопки в Ка-

роне, 2014 г.
199
Раздел I
Пенджикент, 2019 г. Н.А. Дубова, работа с коллекциями наосов
Дангара, 2013 г. Анна Кёльнер, Ё. Фасбиндер, Р. Линк
200
Хушдилон, 2013 г. Георадарное исследование местности. Ё. Фасбиндер, Р. Линк
Торбулок, 2013 г. Справа налево – М. Ху, Лорен Морис, А. Шарипов
201
Раздел I
Турбулок, 2013 г. Рабочий момент. Справа налево: М. Мухсин, А. Кёльнер, Ш. Нар-

зуллоев, Г. Линдстрём
Каратаг. Майк Тойфер
202
2014 г. Торбулок. Слева направо: Юлиан, Александр, Гунвар Линдстрём, Майк

Тойфер, Анна Кёльнер
Торбулок, 2013 г. А. Шарипов, Ш. Нарзуллоев, Р. Бурхонов, семья местных

жителей, Л. Морис
203
Раздел I
Момени Атусо. Карон, 2014 г.
Пела Саиди Катаюн. Карон, 2014 г.
204
Каратаг, 2014 г. Группа геофизиков-археологов: Хилман Шродер, Майк Тойфер,

Мохсен Макки, Ян Лентсчеке
Турбулок, 2015 г. Раскопки культовых помещений на городище
205
Раздел I
Турбулок, 2016 г. Гунвар Линдстрём, Кристина Юнкер, Милинда Ху
Пенджикент, 2017 г. М. Шенкар
206
Саразм, 2017 г. Фредерик Брюне за работой с архивом
Саразм, 2017 г. Летиция Мондегитеги
207
Раздел I
Саразм, 2017 г. Гурген Давтиан
Пенджикент, 2019 г. Участники Международного круглого стола «Культурное

наследие в контексте традиционных и междисциплинарных исследований», в пер-
вом ряду (справа налево): К. А. Колобова, А. И. Кривошапкин, Х. Абдуназаров
208

наследие в контексте традиционных и междисциплинарных исследований», (слева
направо): А. А. Тишкин, Р. Н. Курбанов: В. Шнайдер, Н. Н. Серёгин

наследие в контексте традиционных и междисциплинарных исследований». В пер-
вом ряду (справа налево): В. В. Куфтерин, Н. А. Дубова, Ш. Ф. Курбанов, Азизи,
Н. М. Худоёрова. За ними (слева направо): Т. У. Худжагелдиев, Ш. Нарзуллоев,
А. Караев, А. Р. Раззоков
209
Раздел I
Саразм, 2019 г. Участники Международного круглого стола «Культурное наследие

в контексте традиционных и междисциплинарных исследований» (слева направо):
А. А. Тишкин, Х. Абдуназаров, А. Р. Раззоков, Ю. Я. Якубов, Г. Р. Каримова,
Ф. Абдулвохидова, Т. У. Худжагелдиев

наследие в контексте традиционных и междисциплинарных исследований» (слева
направо) – В. В. Радилиловский, Ф. Абдулвахидова, А. А. Тишкин
210
Не могут люди вечно быть живыми,
Но счастлив тот, чье помнить будут имя.
А. Навои
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Учёные отдела археологии внесли огромный вклад в воссоздание исто-
рической картины зарождения, формирования и развития цивилизации. На
наш взгляд, одной из причин этого достижения стало заметное увеличение
армии профессиональных археологов, позволившее высвободить из произ-
водственного конвейера экспедиций значительные силы. Начало 1990-х гг.
ознаменовалось резким сокращением финансирования полевой деятельнос-
ти, и высвобождением части археологов от раскопок с мая по октябрь, а за-
тем камеральной обработки полученных материалов и составления отчета.
Пересмотр прошлого и подходов к его реконструкции затронул археологию,
конечно, намного меньше, чем например, новейшую историю, но, тем не ме-
нее, оказал определенное влияние на представителей поколения исследова-
телей, сформировавшихся в два последних десятилетия. В итоге сложилась,
в общем-то, обычная для развития научного знания ситуация, когда, чтобы
понять, куда и как двигаться дальше, необходимо оглянуться назад. В гума-
нитарном знании конца XX в. произошел «антропологический поворот» от
изучения концепций, которые создаются учеными, к изучению творчества
ученых, которые создают концепции. Тем не менее, до сих пор актуальной
остается замеченная A. A. Формозовым еще в 1975 г. ситуация, когда на рус-
ском языке есть почти десяток книг о Г. Шлимане, и отсутствуют моногра-
фические исследования о многих крупнейших отечественных археологах
(Формозов 1975: 8). Тем не менее, за истекшие тридцать пять лет появились
монографические публикации и сборники статей, посвященные юбилярам
Б. А. Литвинскому и Е. А. Давидович, Н. Н. Негматову, А. М. Беленицкому,
В. А. Ранову, Ю. Я. Якубову, А. К. Мирбабаеву, А. И. Исакову и др.
Вообще никак не представлена справочная литература, несмотря на до-
революционное издание Московского археологического общества (Импера-
торское 1915) и отдельные издания подобного рода биографических слова-
рей Институтом археологии РАН в Москве (Институт 2000; Институт 2000а),
Государственным Эрмитажем в Петербурге (Сотрудники 2004) и др. Оста-
ется актуальной задача подготовки биографического словаря-справочника
«Русские археологи», не говоря об актуальности археологов Таджикистана.
Наконец, не следует забывать, что немало полезных сведений для истории
археологии содержится в изданиях по истории близких дисциплин: этногра-
фии, востоковедения, антиковедения. В качестве примеров можно назвать
переиздание трудов – таких, как справочное издание С. Д. Милибанд.
211
Раздел I
В Биографическом словаре востоковедов (Милибанд 2008) и сборнике

очерков о репрессированных востоковедах присутствует немало имен архео
логов (Люди 2003).
Наше исследование относится к жанру институциональной истории. Это
направление не представлено среди работ по истории археологии, о нем есть
лишь скромные намеки в исследованиях автора, отражающихся в серии пуб-
ликаций рубрики «персоналии» и «юбилеи».
Обширный комплекс фотоматериалов, отложившихся в результате ак-
тивной и плодотворной деятельности Археологической комиссии по ком-
плексному изучению Средней Азии и Сибири, стал предметом исследований
Г. В. Длужневской (Длужневская 2005, 2006, 2008, 2011), где затрагиваются
вопросы вкладов и заслуг отдельных исследователей, работавших на терри-
тории Средней Азии в целом и в Таджикистане в том числе.
Становление и развитие историографических исследований уже накопи-
ли свою историю. Так, подготовлена и защищена кандидатская диссертация
Г. Р. Каримовой (Каримова 1996), в которой в главе «Проблемы каменного
века Афгано-Таджикской депрессии»» впервые предcтавлен историографи-
ческий обзор археологического изучения памятников каменного века Тад-
жикистана. В 2005 г. выходит монография В. С. Соловьева, анализирующая
и подводящая итог деятельности дореволюционных русских исследователей
по изучению археологических памятников Таджикистана (Соловьев 2005).
В 2010 г. выходит монография С. Бобомуллоева, посвященная истории ста-
новления и развития археологических исследований памятников Южного
Таджикистана (Бобомуллоев 2010). В 2012 г. статья Г. Р. Каримовой, написан-
ная к 60-летию отдела археологии, посвящена истории становления таджик-
ской археологии на примере вклада сотрудников отдела в археологическое
исследование республики (Каримова 2012). В 2016 г. статья Ю. Я. Якубова
и Т. Г. Филимоновой в юбилейном сборнике Института истории, археологии
и этнографии АН РТ приводит историю и достижения археологического изу-
чения Таджикистана сотрудниками отдела археологии (Якубов, Филимонова
2006). 65-летнему юбилею посвящена статья Г. Р. Каримовой освещающая
совместные с международными экпедициями археологические исследования
сотрудников отдела археологии проведенные за последние тридцать лет (Ка-
римова 2016)
В целом в области археологии Таджикистана сделан ряд ярких открытий,
что способствовало росту научного авторитета сектора/отдела археологии.
За свою многолетнюю историю отдел археологии сыграл огромную роль
в развитии таджикской археологии. Нередко его сотрудники начинали про-
водить полевые работы в тех регионах, которые были белыми пятнами на
археологической карте республики. Именно поэтому многим экспедициям
отдела пришлось пережить трудный период первоначального накопления
артефактов. Это время, как правило, характеризовалось диктуемым строи-
212
Заключение
тельными организациями жестким графиком раскопок, связанных с зонами

затоплений (кайраккумское водохранилище, нурекская плотина и. т. д.)
Последующее введение в научный оборот добытого археологического ма-
териала и его анализ, сделанный тремя поколениями исследователей, позво-
лил отделу археологии внести значительный вклад в изучение материальной
и духовной культуры древних племен и народов Евразии.
Отдел является единственным научным коллективом в Таджикистане,
в котором работали специалисты по первобытной, античной и раннесред-
невековой археологии Центральной Азии. Следует отметить, что изучение
прошлого народов, населяющих этот обширный регион, чрезвычайно важно,
не только исходя из профессиональных интересов, но и с точки зрения разви-
тия и укрепления международных научных связей Таджикистана со странами
СНГ и странами дальнего зарубежья. Сотрудничество археологов с предста-
вителями различных научных школ, несомненно, обогатило центральноази-
атские археологические школы и способствовало получению высоких науч-
ных результатов. При этом авторы обладали полной свободой в собственных
изысканиях.
Успехи археологии в XX в. позволили обратиться к самым ранним перио-
дам развития древней цивилизации. Однако и сейчас проблемы истории
древней культуры Таджикистана нельзя считать достаточно разработанными.
Но даже проблемы, над которыми историки – археологи работали актив-
нее всего, – политическая история, история культуры, религии, этногенез –
еще весьма далеки от окончательного решения. Социальные корни религиоз-
ных учений, роль в их возникновении первобытных верований, соотношение
государственных и народных культов пока еще не стали (за редкими исклю-
чениями) темой специальных работ. Уже собран и систематизирован доступ-
ный фактический материал, но кардинальные сдвиги могут, по-видимому,
произойти лишь в результате открытия новых источников – литературных,
археологических, эпиграфических и пр.
Таковы вкратце главные достижения археологической науки, таковы ос-
новные проблемы, которые решались учеными и которые еще предстоит ре-
шить, чтобы воссоздать в полной мере политическую, социальную и куль-
турную историю древнего Таджикистана. Интенсивная работа археологов
разных стран мира – залог того, что эта сложная, но необходимая задача в не-
далеком будущем может быть осуществлена.
Я искренне надеюсь, что на смену поистине выдающимся

ученым придет новое поколение исследователей, которые также
самоотверженно будут трудиться на благо отечественной науки,
и их открытия и достижения станут такими же выдающимися.
213
Раздел I
1. Archaeologists of Tajikistan – the Links of the Great

Chain (Human Factor)
The study of problems of the history of archeology in Tajikistan has several
stages. It is starting from the activities of the first enthusiastic scientists to the
formation of independent national schools. The basis and the outline of these for-
mations were people – researchers – scientists: archaeologists, ethnographers, his-
torians, orientalists, art historians, architects, etc. It was they who constituted the
most important factor in the development of historical science, which is called
the human factor and to which this monographic study and biographical reference
book is devoted.
Essential materials on the history of ancient culture provides archeology. For
some periods, its data are an important addition to written and epigraphic evidence,
but for a number of epochs the archaeological material is the only source of our
knowledge. It is a huge period of time from the folding of the first human collec-
tives to the appearance of the oldest written monuments which is being restored
on the basis of archeology materials. Due to archaeology, we learn about the eco-
nomic activities of the earliest inhabitants of the country, about their material and
spiritual life. With the help of archaeological data, the most important ethnic and
genetic problems are solved.
The history of the archaeological study of the country should be considered in
the unity of the two approaches – regional and chronological. Regional approach
was depend on the representation of the researchers. All scientific activities were
focused on the work of two fundamental academic schools in Moscow and Len-
ingrad and their venerable leaders such as of V. V. Bartold, A. Yu. Yakubovsky,
M. M. Dyakonov, A. P. Okladnikova, A. M. Belenitsky, B. A. Litvinsky, B. I. Mar-
shak. At the initial stage, studies were carried out frontally throughout Tajikistan.
The Sughd-Tajik expedition, which began in 1946, was the main governing body
responsible for survey, systematics, registration and interpretation of archaeolo-
gical materials. The Sughd-Tajik archaeological expedition is the beginning
of scientific archeology. It systematically printed reports on its activities, contai-
ning descriptions of the excavations of ancient settlements, monuments of materi-
al culture, epigraphy, architecture, coins, etc. (MIA, 1950, No. 15; 1953, No. 37;
1958, No. 66; 1964. No. 124; 1972, No. 185)
With the creation of the Sughd-Tajik expedition, the scale of archaeological
work has changed. It received unprecedented scale and covered almost the entire
territory of the Republic of Tajikistan. A. Yu. Yakubovsky could manage a large
team of archaeologists and orientalists (mainly from Leningrad) who are well
acquainted with Tajikistan, each of whom was the strongest in his field. It was
A. M. Belenitsky, the expert on Persian and Arab manuscripts, M. M. Dyakonov,
an outstanding Iranian historian, the specialist on Iranian studies and art histo-
ry, O. I. Smirnova, the numismatist, A. N. Dalsky and A. I. Terenozhkin, the best
214
digger among the archaologists of Central Asia, V. L. Voronina, the architect,

V. V. Ginzburg, the anthropologist, P. I. Kostrov, the founder of the wall painting
restoration method, E. M. Peschereva, the ethnographer, N. N. Zabelina, A. V. Vo-
robieva, E. Monchadskaya, S. B. Pevzner, V. A. Livshits (philologist), J. Gens,
A. A. Borovkov, B. J. Stavisky (Yakubovsky, 1950, p. 32)
Since 1952 the name of the expedition changed. Now it is referred to as the
“Tajik archaeological expedition – TAE”, which reflects, first of all, the expan-
sion of the problems of the expedition’s work, the chronological and geographical
framework of its research, the beginning of the training of the first national per-
sonnel. It is thanks to TAE that in the early 1950-s those conceptual propositions
were created that for many decades determined the development of archaeological
science in the Republic.
Great help in the organization of the Tajik archaeological expedition was pro-
vided by B. G. Gafurov, who later showed continued attention and interest in the
study of antiquities in Tajikistan. The foundation of the A. Donish Institute of
History (now the A. Donish Institute of History, Archeology and Ethnography)
in 1951 is the second important event, which radically changed the nature and di-
rection of archaeological exploration in Tajikistan, is also directly connected with
the name of B. G. Gafurov. The Institute was led by A. Semenov, one of the most
prominent Soviet orientalist of the older generation. The Sector of Archeology was
one of the departments of the Institute.
The Sector of Archeology under the direction of B. A. Litvinsky was sent to the
creation in the republic of its research center and national personnel. Since 1952,
a sharp turnaround began in the activities of the Sector of Archaeology, associated
with a radical transformation of historical knowledge itself. Actual leaders in the
Tajik archaeology became such figures as B. A. Litvinsky, E. A. Davidovich and
A. N. Bernshtam. In 1954, a structural reorganization was carried out in the sec-
tor. The following areas of research were identified (the oldest is the Stone Age;
the ancient is the archaeological cultures of the early states; medieval history and
numismatics). From 1959 to 1967, so-called groups (or teams) of a certain prob-
lem-thematic focus were created in the sector. Thus, in the group of the archaic
society, there were small groups to study the history of archaic sites, the history of
the economy of the Bronze Age, the history of nomadic cattle breeding, the history
of ancient irrigation. It was in these problem-oriented «archaeological team» that
brought together specialists from different generations, and the work on the con-
ceptual restructuring of historical knowledge was carried out.
In 1946, the work of the Sughd-Tajik expedition began, which until 1952 was
headed by A. Yu. Yakubovsky. The expedition included several groups. The main
object of the excavation was the early medieval site of Panjikent (Sogdian city of
Panj). The exploration of the site started in 1947. The first head of excavations
was A. Yu. Yakubovsky. Then the heads of archaeological expedition at the site of
Panjikent were A. M. Belenitsky, V. G. Shkoda, G. L. Semenov, I. K. Malkiel and
215
Раздел I
P. B. Lurje. For many years of work, residential areas, temples, workshops, and
burial grounds of the period from the 6th to the 8th centuries were excavated. The
archaeological exploration at the Panjikent site discovered unique finds: wall pain-
tings, clay sculpture and wood carving. (Archaeological expeditions ... 1962: 153).
The published works of Sughd-Tajik (STAE) and Tajik Expeditions (TAE), where
there are materials obtained from the exploration of the ancient site of Panjikent
(Works of Sogd-Tajikistan archaeological expedition. T. 1 / MIA.1950. No. 15;
T. 2 / MIA. 1953. No. 37; T. 3 / MIA. 1958. No. 66) are of great importance for
pre-Islam Central Asian archeology.
Fundamental works and synthesis papers of STAE and TAE had a great influ-
ence on the development of historical science in Tajikistan.
This situation persisted until the early 70-ies of the last century. In 1971,
B. A. Litvinsky, the head of the Archeology Sector was transferred to the Institute
of Oriental Studies of the Academy of Sciences of the USSR in Moscow. In 1973,
he founded the South Tajik Archeological Expedition (UTAE), in which the ar-
chaeologists of the Institute of Oriental Studies and the Sector of Archeology and
Numismatics of the Institute of History of the Academy of Sciences of Taj SSR
participated. The UTAE started to work under the leadership of V. A. Ranov.
Thus, the spheres of the boundaries of scientific activity were divided
between Moscow and Leningrad. Researchers of the GAIMK (later IIMK), the
State Hermitage Museum and the Sector of the History of Material Culture of
the IIAAE of the Academy of Sciences headed by N. N. Negmatov worked in
Northern Tajikistan, and Southern Tajikistan became the personal scientific
patrimony of the Institute of Oriental Studies of the Academy of Sciences of
the USSR and the Department of Archeology and Numismatics of the IIAAE
Academy of Sciences of Tajikistan, headed by V. А. Ranov. Such a scientific
alliance for a long time determined the priorities of chronological research in the
archeology of Tajikistan.
The scale of archaeological research has steadily increased. We explorated the
sites of primitive people, the ruins of ancient settlements and cities, burial grounds,
Buddhist temples and monasteries. The materials of the excavations helped to con-
firm data from written sources, to clarify the conditions of material life in the past.
It must be said that Tajik historical science began to develop as part of Russian
one. The Tajik historians for the most part studied at universities in the metropolis
or in local ones, but under the guidance of Soviet professors and using Soviet text-
books. They assimilated European historical concepts, and it is not surprising that
their works were European, not only in terms of language, but sometimes in spirit,
manner of presentation, and ideas.
The situation began to change with the growth of information and the receipt of
new scientific data. This, above all, was reflected in the expansion of the range of
issues analyzed. Attention has increased to the study of the economic and social
problems of antiquity. However, the problems of history, ideology and culture
216
were all more closely associated with the development of social relations and the
living conditions of people. The study of the history of certain areas of the country
began.
In the development of the Tajik archaeological science can be distinguished
several periods, each of which has preserved the names of scientists who have
given a lot of effort to its formation and development.
A brief overview of the history of the study of ancient Tajikistan (Litvinsky,
1964; Karimov, 2012, pp. 13–54, Yakubov, Filimonova, 1914, p. 34–62; Mir-
babaev, Rakhimov, 1914, p. 63–81) allows you to identify the main directions of
research, their nature and specificity in different periods of archeology and in dif-
ferent archaeological schools. The subject of research, of course, depended on the
accumulation of material. Thus, a base was created for conducting research taking
into account the chronological approach and which is directly related to the human
factor in science.
Immediately after the formation of the Sector, its employees developed four
scientific directions, which for a long time remained fundamental and crucial in the
history of archaeological science and in the scientific activities of the employees
of the department of archeology. The first is the archaeological exploration of the
territory of the republic. The second is the organization of annual excavations in
Tajikistan. The third is the organization of the study of sites in a chronological
framework. The fourth is the development and attraction of numismatics as a his-
torical source.
In this regard, the issues of historical topography and the geography of archi-
tecture were brought to the fore, interest in numismatics and epigraphy increased.
The period that covers the post-war time and finished by the late 60-s was char-
acterized by the organization of large expeditions, work in the zone of virgin lands,
flooding sites for the further construction of hydroelectric power plants, excava-
tions of burial grounds and settlements of the Bronze Age, early medieval cities,
etc. At this time, the second generation of archaeologists began their research.
This is the first national cadres: B. A. Litvinsky, E. A. Davidovich, V. A. Ranov,
N. N. Negmatov, E. D. Saltovskaya, M. A. Bubnova, E. Gulyamova, T. I. Zey-
mal, T. M. Atakhanov, A. D. Babaev, A. Kh. Yusupov, B. I. Marshak, A. I. Isakov,
U. P. Pulatov, H. Yu. Mukhitdinov, A. I. Bilalov, S. Sh. Marofiev, A. K. Mirbabaev,
L. T. Pyankova, Yu. Ya. Yakubov.
Since the 70-s. there was an organizational growth of archeological science.
New departments appeared. There were the Laboratory of archeological restoration,
the Department of medieval archeology; the Department of the History of Material
Culture, Museum of Archaeology.
In 1971, the South Tajik Archaeological Expedition (UTAE) and the North
Tajik Archeological Complex Expedition (STACE) were organized, carring out
large-scale excavations of ancient settlements and prospecting in the Syr Darya
valley and on the slopes of Karatau. At the same time, the Saka sites of the Pamirs,
217
Раздел I
the ancient rock art, were explorated, and the various sites of the Bronze Age and
Early Iron Age were excavated.
An important phenomenon of this period was the fact that, along with the center
of archeology, new centers appeared in the Academy of Sciences, in universities,
pedagogical universities and museums.
Research groups of researchers were formed at the Department of Archeology
of the Tajik State University, at the History Department of Khujand State Uni-
versity, in Dushanbe, in Bokhtar (former Kurgan-Tube) Pedagogical Institutes
and in regional museums. In the Tajik archaeology, new names appeared such
as I. R. Rakhmatullaev, R. Z. Avzalov, A. G. Amosova, Z. M. Madamidzhanova,
V. I. Bazhutin, T. V. Belyaev, P. T. Samoilik, S. V. Shetukhina, V. S. Soloviev,
D. A. Abdullaev, A. I. Manyakhina, A. Abdullaev, V. A. Zhukov, T. G. Filimonova,
E. P. Denisov, D. Dovutov, M. M. Mulokandov, V. V. Radililovsky, N. M. Sima-
kova.
For almost more than half a century of existence of the A. Donish Institute
of History, Archeology and Ethnography of the Academy of Sciences of Tajikistan,
the Tajik archeology could not only enrich world science with outstanding disco-
veries, but also allowed to identify the main stages of the development of society
in antiquity and the Middle Ages.
Among its most important achievements was the discovery of the most ancient
Paleolithic sites, which were evidence that the territory of Tajikistan was settled
about a million years ago. The presence of a number of common features in the
Lower Paleolithic of Tajikistan and Eurasia indicates that the Lower Paleolithic
culture of Tajikistan is one of the links in the general chain of development of the
culture of humanity. The role of the Zarafshan metallurgical center in the develop-
ment of the paleo-economics of the tribes of the Bronze Age of Eurasia is revealed.
The territory of Tajikistan was one of the regions where the process of transfor-
mation of the pastoral and agricultural tribes of the early nomads proceeded. New
archaeological discoveries, in particular the excavations of the Saka kurgans in the
Pamirs and in the Syr Darya valley, suggest that this territory was important in the
life of the Saka tribes.
A major achievement of Tajik archaeologists was the identification of the dy-
namics of urbanization processes, the development of resident and urban culture.
The Silk Road which is one of the amazing achievements of world civilization
passed through the territory of Tajikistan.
Archaeological materials are evidence of the multi-component culture of Tajik-
istan. Political, economic, and cultural relations with China, the Near and Middle
East, Central Asia, the Volga region, the Ural region, and Siberia had a great influ-
ence on its composition.
The interaction of different cultures, various cultural zones was the most import-
ant factor in the development of the process of ethnic genesis. It was established
that the ancient states of Sughd, Maverannhr, Tokharistan, whose centers were lo-
218
cated on the territory of Tajikistan, were medieval state formations that creatively
combined mono-ethnic traditions in their culture.
The study of sedentary and nomadic civilizations clearly shows that the inter-
action and mutual enrichment of cultures of various peoples was the main line of
world progress. In the depths of such interactions lie the origins of the ethnic gen-
esis of the modern peoples of Central Asia
At the time of the 1980s and 1990s, the disciples of the founders of the Ta-
jik archaeological school, the third generation of archaeologists are already en-
gaged in these and new areas of archeology such as M. D. Azizov, N. T. Rakhimov,
O. V. Panfilov, U. Eshonkulov, I. A. Maslov, G. R. Karimovа, Sh. F. Kurba-
nov, A. R. Razzokov, S. G. Bobomulloev. T. W. Khujageldiev, G. G. Denisheva,
A. P. Druzhinina, O. I. Kalandarova, M. R. Akhmetzyanov.
All these achievements are directly dependent on the personal desire, under-
standing and vision of the problems of archeology by each researcher. This is The
purpose of our monographic research is to reflect the role, contribution and achieve-
ments of each person involved in obtaining historical knowledge in Tajikistan.
The workers Department of Archeology made a great contribution to the re-
construction of the historical picture of the origin, formation and development of
civilization. In our opinion, one of the reasons was a noticeable increase in the
army of professional archaeologists, which occurred just at that time. The quanti-
tative increase in professional archaeologists has allowed to release considerable
forces from the production line of expeditions. Early 1990s was marked by a sharp
reduction in funding for field activities, and again, the release of part of archaeolo-
gists from excavations from May to October, and then the office processing of the
obtained materials and the preparation of a report. The revision of the past and the
approaches to its reconstruction has affected archeology, of course, much less than,
for example, the recent history, but, nevertheless, it has had a definite influence on
the representatives of the generation of researchers formed in the last two decades.
As a result, the situation that is usual for the development of scientific knowledge
has developed, when it is necessary to look back in order to understand where and
how to move on. In the humanitarian knowledge of the late 20th century there was
an «anthropological turn» from the study of concepts that are created by scientists,
to the study of the creativity of scientists who create concepts. However, the crit-
icism of A.A. Formozov still remains relevant. Thus, in 1975, the scientist noted
that there are almost a dozen books in Russian about G. Schliemann and no mono-
graphic studies about many of the largest Tajik archaeologists (Formozov 1975: 8).
At the same time, over the past thirty-five years, monographic publications and col-
lections of articles devoted to B. A. Litvinsky, E. A. Davidovich, N. N. Negmatov,
A. M. Belenitsky, V. A. Ranov, Yu. Ya. Yakubov, A. K. Mirbabaev, A. I. Isakov
and others were published.
There is no reference literature wit the exception of the pre-revolutionary edi-
tion of the Moscow Archaeological Society (Imperial 1915) and selected publi-
219
Раздел I
cations of this kind of biographical dictionaries by the Institute of Archeology

of the Russian Academy of Sciences in Moscow (Institute 2000; Institute 2000a),
the State Hermitage Museum in St. Petersburg (Employees 2004), etc. Preparing
a biographical dictionary-directory «Russian archaeologists», including the men-
tion of the Tajik of archaeologists still remains the actual task. Finally, we should
not forget that a lot of useful information for the history of archeology is contained
in publications on the history of close disciplines: ethnography, oriental studies,
antiquity, etc. For example, a new edition of the Miliband reference book. In the
Biographical Dictionary of Orientalists (Miliband 2008) and a collection of essays
on repressed Orientalists there are many names of archaeologists (People 2003).
Our study relates to the genre of institutional history. This subject is not repre-
sented among the works on the history of archaeology; it is only reflected in the
series of publications under the headings «personalities» and «anniversaries».
Many photographic materials, deposited as a result of the fruitful activity of the
Archaeological Commission for the integrated study of Central Asia and Siberia,
was the subject of research by G. V. Dluzhnevskaya (Dluzhnevskaya 2005, 2006,
2008, 2011), where the issues of contributions and merits of individual researchers
working in the territory of Central Asia including Tajikistan are addressed.
The formation and development of historiographic research has already
accumulated its history. Thus, in the chapter “Problems of the Stone Age of
the Afghan-Tajik Depression” of the Ph. D. thesis of G. R. Karimova (Karimov,
1996) first presented the historiographic survey of the archaeological study of the
Stone Age sites in Tajikistan. In 2005, a monograph by V. S. Solovyov, analyzing
and summarizing the activities of pre-revolutionary Russian researchers on the
study of archaeological sites of Tajikistan (Soloviev, 2005) was published. In
2010, a monograph by S. Bobomulloev devoted to the history of the formation
and development of archaeological research of monuments of South Tajikistan
(Bobomulloev, 2010) was published.
In 2012, the article of G. R. Karimova, written for the 60th anniversary of the
Department of Archeology, is devoted to the history of the development of Tajik
archeology on the example of the contribution of the department staff to the arche-
ological exploration of the territory of Tajikistan (Karimova, 2012). In 2016, an
article of Yu. Ya. Yakubov and T. G. Filimonova in the jubilee collection of the
Institute of History, Archeology and Ethnography of the Academy of Sciences of
the Republic of Tajikistan describes the history and achievements of the archaeo-
logical study of Tajikistan by the staff of the Department of Archeology (Yakubov,
Filimonova, 2006). The article of G. R. Karimova is devoted to the 65th anniver-
sary of the Department of Archeology. It reports about joint archaeological explo-
rations of the Tajik archeologist with international colleagues carried out over the
past thirty years (Karimova, 2016)
In general, a number of striking discoveries have been made in the field of
archeology of Tajikistan, which contributed to the growth of the scientific authority
220
of the Sector / Department of Archeology. During its long history, the Department
of Archeology has played a huge role in the development of Tajik archeology. Often
his staff began to carry out field work in those regions that were white spots on the
archaeological map of the Republic of tajikistan. That is why many expeditions
of the Department had to go through a difficult period of initial accumulation of
artifacts. This time, as a rule, was characterized by a strict schedule of excavations
associated with flood zones (Qairaqqum reservoir, Nurek dam, etc.) dictated by
construction organizations.
The subsequent introduction of the extracted archeological material into the
scientific circulation and its analysis, made by three generations of researchers, al-
lowed the Department of Archeology to make a significant contribution to the study
of the material and spiritual culture of the ancient tribes and peoples of Eurasia.
The department is the only research group in Tajikistan that has specialists in
primitive, ancient, and early medieval archeology in Central Asia. It should be no-
ted that the study of the past of the peoples inhabiting this vast region is extremely
important, not only on the basis of professional interests, but also from the point
of view of the development and strengthening of international scientific relations
of Tajikistan with the CIS countries and foreign countries. The cooperation of
archaeologists with representatives of various scientific schools undoubtedly en-
riched the Central Asian archaeological schools and contributed to obtaining high
scientific results. In this case, the authors had complete freedom in their own re-
search.
The success of archeology in the 20th century allowed to turn to the earliest pe-
riods of development of an ancient civilization. However, even now the problems
of the history of the ancient culture of Tajikistan cannot be considered sufficiently
developed.
But even the problems of political history, history of culture, religion, ethnic
genesis over which historians-archeologists worked most actively, are still very
far from a final solution. The social roots of religious teachings, their role in the
emergence of primitive beliefs, the relationship between state and folk cults have
not yet become (with rare exceptions) the theme of special works. Available fac-
tual material has already been collected and systematized, but cardinal shifts can
apparently occur only as a result of the discovery of new sources – literary, archae-
ological, epigraphic, etc.
These are the main achievements of archaeological science, the main problems
that have been solved by scientists and which have yet to be resolved in order to
recreate the full political, social and cultural history of ancient Tajikistan. The in-
tensive work of archaeologists from different countries of the world is a guarantee
that this difficult, but necessary task can be carried out in the near future
I sincerely hope that a truly new scientist will be replaced by a new generation
of researchers who will also selflessly work for the benefit of national science and
their discoveries and achievements will be equally outstanding.
221
ЛИТЕРАТУРА
Абдуллаев 1983 – Абдуллаев А. Археологические разведки и раскопки в Пяндж-
ском районе в 1977 г. // АРТ. Вып. 17. Душанбе, 1983. С. 69–79.
Абдуллаев 2005б – Абдуллаев А. Душанбинское городище в античный период //
АРТ. Вып. XXX. Душанбе, 2005. С. 152–172.
Абдуллаев 2005 – Абдуллаев А. Отчет об археологических раскопках на Душан-
бинском городище в 2001–2003 гг. // АРТ. Вып. 30. Душанбе, 2005. С. 152–172.
Абдуллаев 2005а – Абдуллаев А. О работах Султанобадского отряда в 1986 г. //
АРТ. Вып. 26. Душанбе-Худжанд, 2005. С. 495–508.
Абдуллаев 2006 – Абдуллаев А. Хисорское городище. Душанбе, 2006.
Абдуллаев, Амосова 1988 – Абдуллаев А., Амосова А. Г. Раскопки Гиссарского
историко-культурного заповедника // АО. 1988. С. 510.
Абдуллаев, Атаханов 2005 – Абдуллаев А., Атаханов Т. О работах Султанобад-
ского отряда в 1986 году // АРТ. Вып. 26. Душанбе, 2005. С. 495–508.
Абдуллоев, Ранов 2004 – Абдуллоев А., Ранов В.А. и др. Душанбинское городи-
ще – небольшой город Греко-Бактрийского времени // История города Душанбе.
Глава 1, параграф 4. Душанбе, 2004. С. 31–98.
Абдуллаев 2000 – Абдуллаев Д. К вопросу о семантике орнаментальных мо-
тивов кушанской керамики // Средняя Азия. Археология, история, культура //
Материалы Международной конференции, посвященной 50-летию научной дея-
тельности Г. В. Шишкиной. М., 2000. С. 116–117.
Абдуллаев 1980б – Абдуллаев Д. К вопросу о согдийском наследии в материаль-
ной культуре IX–XI вв. // Абуали ибн Сино и его эпоха. Душанбе, 1980. С. 71–81.
Абдуллаев 1980 – Абдуллаев Д. Пенджикент периода арабского завоевания
Средней Азии и вопрос о согдийском культурном наследии: Автореф. дис. канд.
ист. наук. Л., 1980. 18 с.
Абдуллоев 1980а – Абдуллоев Д. Пенджикент периода арабского завоевания
Средней Азии и вопрос о согдийском культурном наследии. ДКД. Л., 1980 (Ар-
хив ЛОИА АН СССР).
Абдуллоев 2008 – Абдуллаев Д. Согдийское наследие в культуре таджиков. Ду-
шанбе, 2008 (на тадж. яз.).
Абдуллаев 2009 – Абдуллаев Д. Средняя Азия в VII–XIII вв. и вопрос о согдий-
ском культурном наследии. СПб., 2009.
Абдуллаев 1981 – Абдуллаев Д. Стеклянные изделия X–XII вв. из Бухары //
ИМКУ. Ташкент, 1981. Вып. 26. С. 52–57.
Авзалов 1977 – Авзалов Р. З. Культовый комплекс жилого квартала Бунджи-
ката // Тезисы доклада республиканской конференции молодых ученых и специ-
алистов, посвященной 60-летию Великой Октябрьской социалистической рево-
люции. Душанбе: Дониш, 1977. С. 44.
Авзалов 1977 – Авзалов Р. З. О квартальной структуре Бунджиката // Ранне-
средневековая культура Средней Азии и Казахстана. Душанбе: Дониш, 1977.
С. 82.
222
Литература
Авзалов 1975 – Авзалов Р. З. Раскопки культового комплекса на городище

Кали Кахкаха I // Материалы республиканской конференции молодых ученых
и специалистов ТаджССР, посвященной 50-летию образования Таджикской ССР,
КП Таджикистана и 50-летию образования комсомола Таджикистана. Душанбе:
Дониш, 1975. С. 31–32.
Авзалов 1982 – Авзалов Р. З. Раскопки на городище Калаи Кахкаха 1 в 1976 г. //
АРТ. Вып. 16. Душанбе, 1982. С. 318–327.
Авзалов 1984 – Авзалов Р. З. Раскопки объектов V и VI городища Калаи Кахка-
ха I в 1978 г. // АРТ. Вып. 18. Душанбе, 1984. С. 348–363.
Авзалов, Самойлик 1982 – Авзалов Р. З., Самойлик П. Т. Майдонисайское по-
гребение // АРТ. Вып. 16. Душанбе, 1982. С. 327–329.
Авзалов, Самойлик 1976 – Авзалов Р. 3., Самойлик П.Т. Работы Шахристанско-
го отряда // АО 1975 г. М.: Наука, 1976. С. 560.
Академическая археология... 2013 – Академическая археология на берегах
Невы (от РАИМК до ИИМК РАН, 1919–2014 гг.). СПб.: «Дмитрий Буланин»,
2013. 416 с.
Амосова 1985 – Амосова А. Г. Каменный век Бешкентской долины. АКД. Л.,
1985. 20 с.
Амосова 2005 – Амосова А. Г. Раскопки на стоянке Тепаи Газиён в 1986 г. //
АРТ. Душанбе, 2005. Вып. 25. С. 337–348.
Амосова 1990 – Амосова А. Г. Фиксация артефактов в культурном слое мусть-
ерской стоянки Огзи-Кичик и их статистический анализ // Хроностратиграфия
палеолита Северной, Центральной и Восточной Азии и Америки. Новосибирск,
1990. С.16–21.
Амосова, Соловьев 1976 – Амосова А. Г., Соловьев В. С. Стоянки каменного
века в Бешкентской долине // АРТ. Вып. 12. Душанбе, 1976. С. 29–37.
Археологические работы – Археологические работы в Таджикистане. Вып.
VII (1959 год) / Тр. Ин-та истории им. А. Дониша АН ТаджССР. Т. XXXI. Душан-
бе: 1961. 184 с.
Археологические экспедиции… 1962 – Археологические экспедиции Государст-
венной Академии истории материальной культуры и Института археологии Ака-
демии наук СССР 1919–1956 гг.: Указатель. М., 1962.
Архив Академии... 1995 – Архив Академии наук Республики Таджикистан //
Отчет о научно-исследовательской деятельности Института истории, археологии
и этнографии им. А. Дониша за 1995 г. С. 50.
Архив Академии наук ...1996–2002 – Архив Академии наук Республики Тад-
жикистан // Отчет о научно-исследовательской деятельности Института истории,
археологии и этнографии им. А. Дониша за 1996–2002 гг.
Атаханов 2015 – Атаханов Т. М. Гиссарская долина (Гиссарский, Шахрина-
вский и Турсунзадевский районы) (Археологическая карта Таджикистана). Ду-
шанбе: Дониш, 2015. 333 с.
Атаханов 1976 – Атаханов Т. М. О работе Гиссарского археологического от-
ряда // АРТ. Вып. 12. Душанбе, 1976. С. 165–170.
223
Раздел I
Атаханов 1991 – Атаханов Т. М. О работе Нижне-Кафирниганского отряда

в 1983 год // АРТ. Вып. 23. Душанбе, 1991. С. 273–283.
Атаханов 1979а – Атаханов Т. М. Отчет о работах в Гиссаре в 1974 г. // АРТ.
Вып. 14. Душанбе, 1979. С. 231–242.
Атаханов 1968 – Атаханов Т. М. 1968. Средневековое городище Туткаул
(VII-XIII вв.) // Изв. АН ТаджССР. Отдел обществ. наук. 1968. № 3 (53). С. 52–59.
Атаханов 1979б – Атаханов Т. М. Уникальные находки на Кокташском сред-
невековом поселении // УСА. Вып. 4. Л., 1979б. С. 91.
Бабаев 1964 – Бабаев А. Д. Археологические разведки на Памире в 1961 г. //
APT. Вып. 9. Душанбе, 1964. С. 25–31.
Бабаев 2006 – Бабаев А. Д. Древние земледельцы «Крыши мира». Худжанд:
Ношир, 2006. 400 с.
Бабаев 1989 – Бабаев А. Д. Историко-археологический очерк Западного Пами-
ра. АДД. 1989.
Бабаев 1972 – Бабаев А. Д. К истории вооружения древних племен Западного
Памира (по материалам археологических раскопок 1969–1971 гг.) // Тезисы док-
ладов на секции, посвященной итогам полевых исследований 1971 г. / Институт
археологии АН СССР. М., 1972. С. 359–360.
Бабаев 1965 – Бабаев А. Д. Крепости и погребальные сооружения древнего
Вахана. АКД. Душанбе, 1965. 18 с.
Бабаев 1965а – Бабаев А. Д. Уникальные находки погребальных сооружений
Западного Памира // Известия АН ТаджССР (отд. общественных наук). Душанбе,
1965. № 1. С. 72–75.
Беленицкий 1959 – Беленицкий А. М. Древний Пенджикент: Основные итоги
раскопок 1954–1957 гг. // СА. 1959. № 1. С. 195–217.
Беленицкий 1967 – Беленицкий А. М. Древний Пенджикент – раннефеодальный
город Средней Азии. АДД. Л., 1967.
Беленицкий 1962 – Беленицкий А. М. Зооморфные троны в изобразительном
искусстве Средней Азии // Изв. отд. Обществ. наук АН ТаджССР. Вып. 1 (28).
Душанбе. 1962. С. 14–28.
Беленицкий 1977 – Беленицкий А. М. Искусство античных и средневековых
городов Средней Азии // Произведения искусства в новых находках советских
археологов. М., 1977. С. 105-157.
Беленицкий 1958 – Беленицкий А. М. Итоги работ Таджикской археологиче-
ской экспедиции за 1951–1953 гг. // МИА. № 66. М.-Л., 1958. С. 5–10.
Беленицкий 1973 – Беленицкий А. М. Монументальное искусство Пенджикен-
та: Живопись. Скульптура. М.: Искусство, 1973. 67 с.
Беленицкий 1960 – Беленицкий А. М. Новые изображения ритуальных пред-
метов на стенных росписях древнего Пенджикента (памяти Михаила Степано-
вича Андреева) // Труды Ин-та истории АН ТаджССР. Т. СХХ. Душанбе. 1960.
С. 39–46.
Беленицкий 1958а – Беленицкий А. М. Общие результаты раскопок городища
древнего Пенджикента // МИА. М.-Л., 1958. № 66. С. 104–154.
224
Беленицкий 1959а – Беленицкий А. М. О раскопках городища древнего Пенд-

жикента в 1956 г. // АРТ. Вып. 4. Сталинабад, 1959. С. 87–114.
Беленицкий 1956 – Беленицкий А. М. Предварительный отчет о работах пенд-
жикентского отряда в 1954 г. // Тр. АН ТаджССР. Душанбе, 1956. Т. 37. С. 3–32.
Беленицкий 1959б – Беленицкий А. М. Раскопки городища древнего Пенджи-
кента в 1956 г. // Материалы второго совещания археологов и этнографов Сред-
ней Азии. М.-Л., 1959. С. 197–204.
Беленицкий, Бентович 1961 – Беленицкий А. М., Бентович И. Б. Из истории
среднеазиатского шелкоткачества (к идентификации ткани занданечи) // СА. № 2.
М., 1961. С. 66–68.
Беленицкий, Бентович, Ливщиц 1964 – Беленицкий А. М., Бентович И. Б.,
Ливщиц В. А. Камчатные ткани с горы Муг // Советская этнография. 1964. № 4.
С. 108–119.
Беленицкий, Большаков, Бентович 1973 – Беленицкий А. М. Большаков О. Г.,
Бентович И. Б. Средневековый город Средней Азии. Л., 1973. С. 259-260.
Беленицкий, Маршак, Распопова 1981 – Беленицкий А. М., Маршак Б. И., Рас-
попова В. И. Согдийский город в начале средних веков (итоги и методы исследо-
вания древнего Пенджикента) // СА. 1981, № 2. С. 95–98.
Беленицкий, Маршак, Распопова 1979 – Беленицкий А. М., Маршак Б. И., Рас-
попова В. И. Социальная структура населения древнего Пенджикента // Товар-
но-денежные отношения на Ближнем и Среднем Востоке в эпоху средневековья.
М., 1979. С. 19–26.
Беляева 1986 – Беляева Т. В. Архаический, древний и средневековый Ходжент //
Материалы по истории и истории культуры Ленинабада. Душанбе: Дониш. 1986.
Беляева 1987 – Беляева Т. В. Глазурованная керамика IХ–ХII вв. из Ходжен-
та // MKT. Душанбе: Дониш, 1987. Вып. 4. С. 215–228.
Беляева 1990 – Беляева Т. В. К исторической топографии городов Уструша-
ны // Древняя и средневековая археология Средней Азии. Ташкент: Фан, 1990.
Беляева 1978 – Беляева Т. В. К открытию древнего поселения на территории
Ленинабада // История и археология Средней Азии. Ашхабат: Ылым, 1978.
Беляева 1979 – Беляева Т. В. Некоторые итоги работ Худжандского отряда
в 1978 г. // АРТ. Вып. 18. Душанбе, 1979. С. 335–347.
Беляева 1994 – Беляева Т. В. Раскопки на Нуртепа в 1985 г. // APT. Душанбе:
Дониш, 1994. Вып. 25. С. 19–22.
Беляева 1994 – Беляева Т. В. Христианский памятник из Ходжента // Из исто-
рии древних культов Средней Азии: Христианство. Ташкент, 1994. С. 79–81.
Беляева 1990а – Беляева Т. В. Художественная керамика Худжанда ХIII–
ХVIII вв. // Средневековая городская культура Казахстана и Средней Азии. Ал-
ма-Ата: Наука, 1990.
Бентович 1958а – Бентович И. Б. Ажурные плетеные изделия с г. Муг //КСИ-
ИМК. Вып. 61. 1958. С. 56–69.
Бентович 1964 – Бентович И. Б. Керамика верхнего слоя Пенджикента (VII–
VIII вв.) // МИА. № 124. М.- Л.: Наука, 1964. С. 265–298.
225
Раздел I
Бентович. 1953 – Бентович И. Б. Керамика Пенджикента // МИА СССР. № 37.

М.-Л.: Изд. АН СССР, 1953. С. 133–145.
Бентович 1958 – Бентович И. Б. Находки на горе Муг (собрание Государст-
венного Эрмитажа) // МИА. 1958. № 66. М.-Л.: Изд. АН СССР. С. 358–383.
Бентович 1980 – Бентович И. Б. Одежда раннесредневекового населения Сред-
ней Азии (по данным росписей VI–VIII вв.) // СНВ. Вып. 22. 1980. С. 196–212.
Бентович 1960 – Бентович И. Б. Одежда раннесредневековой Средней Азии
(по данным стенных росписей VI–VIII вв.) // Страны и народы Востока. М., 1960.
Вып. 22. Кн. 2. С. 196–212.
Бентович 1969 – Бентович И. Б. Реконструкция узора согдийской ткани VII–
VIII вв. // СА, 1969. №. 4. С. 196–199.
Бентович, Гаврилова 1972 – Бентович И. Б., Гаврилова А. А. Мугская и катан-
динская камчатые ткани (VII–VIII вв.) // КСИА. Вып. 132. 1972. С. 31–37.
Бернштам 1954 – Бернштам А. Н. В горах и долинах Памира и Тянь-Ша-
ня // По следам древних культур: от Волги до Тихого Океана. М: Наука, 1954.
С. 163–303.
Бернштам 1952 – Бернштам А. Н. Историко-археологические очерки
Тянь-Шаня и Памиро-Алая // МИА. № 26. М.-Л., 1952. 347 с.
Бертельс 1972 – Бертельс Д. Е. Введение. Азиатский музей. Ленинградское
отделение Института востоковедения АН СССР. М., 1972. С. 32.
Билалов 1978 – Билалов А. Древнее орошение в окрестностях Бундкиката // По
следам древних культур Таджикистана. Душанбе: Ирфон, 1978. С.143–155.
Билалов 1980 – Билалов А. Из истории ирригации Уструшаны // Материальная
культура Уструшаны. Вып. 4. Душанбе: Дониш, 1980. С. 22–67.
Билалов 1977а – Билалов А. Изучение памятников ирригации бассейна Аксу
в 1973 г // АРТ. Вып. 13. Душанбе, 1977. С. 119–230.
Билалов 1977 – Билалов А. И. Каризы Уструшаны // Материалы археологии
и истории Таджикистана. Душанбе: Дониш, 1977. С. 43–55.
Билалов 1973 – Билалов А. И. К истории орошения Уструшаны (бассейн Бас-
мандасая) // Изв. ООН АН ТаджССР, № 2 (72). Душанбе, 1973. С. 38–45.
Билалов 1979 – Билалов А. О работе Горного археолого-топографического от-
ряда СТАКЭ в 1974 г. // АРТ. Вып. 14. Душанбе, 1979. С. 356–364.
Билалов А. 1982 – Билалов А. Отчет о работах Горного археолого-топографи-
ческого отряда в 1974 г. // АРТ. Вып. 14. Душанбе, 1982. С. 84–91.
Билалов. 1978а – Билалов А. И. Памятники древнего орошения бассейна
Шахристана // Материальная культура Таджикистана. Душанбе: Дониш, 1978.
Вып. 3. С. 165–178.
Билалов 1975 – Билалов А. И. Памятники древней ирригации в районе поселка
Калининабад // АРТ. Вып. 11. Душанбе, 1975. С. 169–178.
Билалов, Беляева 1975 – Билалов А. И., Беляева Т. В. Исследование крепости
Ходжента // АО 1975 г. М.: Наука, 1975. С. 562.
Билалов, Беляева 1980 – Билалов А. И., Беляева Т. В. Исследование цитадели
Ходжента в 1975 г. // АРТ. Вып. 15. Душанбе, 1980. С. 281–294.
226
Бобомуллоев 1996 – Бобомуллоев С. Г. Верховья Зарафшана во II тыс. до н. э.

АКД. Душанбе, 1996.
Бобомуллоев 1998 – Бобомуллоев С. Г. Верховья Зарафшана во II тыс. до н. э.
Душанбе, 1998. 210 с.
Бобомуллоев 2011 – Бобомуллоев С. Г. История изучения археологических па-
мятников Южного Таджикистана (XX – начало XXI вв.). АДД. Душанбе, 2011.
Бобомуллоев 1993. – Бобомуллоев С. Г. Погребение Зардча-Халифа // Изв. РТ.
Сер. общ. наук. № 3. Душанбе, 1993. С. 56–63.
Бобомуллоев 1999 – Бобомуллоев С. Г. Раскопки гробницы Зардчахалифа на
Верхнем Зеравшане // Sratum. СПб., 1999. № 2. С. 307–313.
Большаков 1974 – Большаков О. Г. Город Средней Азии в конце VIII – начале
XIII вв. АДД. Л., 1974.
Большаков 1956 – Большаков О. Г. Заметки по исторической топографии до-
лины Зеравшана // КСИИМК. Вып. 61. 1956. С. 17–23.
Большаков 1964 – Большаков О. Г. Отчет о раскопках северо-восточной части
объекта III (комплексы I и II, раскопки 1952–1956 гг.) // МИА СССР. М.-Л., 1964.
№ 124. С. 88–120.
Большаков 1954 – Большаков О. Г. Поливная керамика Мавераннахра VIII–
XII вв. как историко-культурный памятник. АКД. Л., 1954.
Большаков и др. 1953 – Большаков О. Г., Мончадская Е. А., Ставиский Б. Я.
Пенджикентский некрополь // МИА СССР. М.-Л., 1953. № 37. С. 64–95.
Большаков и др. 1959 – Большаков О. Г., Негматов Н. Н. Раскопки в пригоро-
де древнего Пенджикента // МИА. № 66. М., 1959. С. 155–193.
Бороффка и др. 2000 – Бороффка Н., Бубнова М., Вайсгербер Г., Луц Й., Пар-
цингер Г., Перницка Е., Старшинин Д., Циерны Я., Якубов Ю. Исследования
в районе древних разработок олова в Северном Таджикистане (Мушистон и Так-
фон) // АРТ. Вып. 27. Душанбе, 2000. С. 71–120.
Бубнова 2005 – Бубнова М. А. Археологическая карта ГБАО. Душанбе, 2005.
460 с.
Бубнова 2008 – Бубнова М. А. Археологическая карта Горно-Бадахшанской
автономной области: Западный Памир (памятники каменного века – ХХ в.). Ду-
шанбе, 2008. 383 с., с ил.
Бубнова 2015 – Бубнова М. А. Археологическая карта Горно-Бадахшанской
автономной области: Восточный Памир (памятники каменного века – ХХ в.). Ду-
шанбе, 2015. 280 с.
Бубнова 2006. – Бубнова М. А. Вопросы заселения и условия обитания челове-
ка на территории Горно-Бадахшанской автономной области (каменный век – эпо-
ха бронзы). // Арийская цивилизация в контексте евразийских культур. Душанбе,
2006. С. 208–265.
Бубнова 1963 – Бубнова М. А. Горно-металлургическая область Шельджив IX–
XII вв. н. э. (долина реки Таласс). АКД. Л., 1963. 19 с.
Бубнова 1967 – Бубнова М. А. Город под облаками // Наука и жизнь. 1967. № 4.
С. 37–39.
227
Раздел I
Бубнова 1971а – Бубнова М. А. Добыча и переработка серебряных руд в средне-

вековой Средней Азии // XIII Междунар. конгр. по истории науки. СССР, Москва,
18–24 авг. 1971 г. / Материалы по истории химии и биологии. М., 1971. С. 13–14.
Бубнова 1975 – Бубнова М. А. Добыча полезных ископаемых в Средней Азии
в XVI–XIX вв. М., 1975. 111 с.
Бубнова 1993 – Бубнова М. А. Древние рудознатцы Памира. Душанбе, 1993.
176 с.
Бубнова 1961 – Бубнова М. А. Из истории металлургии серебра в Средней
Азии // Изв. АН Тадж ССР. Отделение общественных наук. № 1. 1961. С. 3–10.
Бубнова 1962 – Бубнова М. А. Извлечение серебра купелированием в Средней
Азии в IX–XI вв. // Изв. АН Тадж ССР. Отделение общественных наук. № 1. Ду-
шанбе, 1962. С. 29–39.
Бубнова 1991 – Бубнова М. А. Кадастр древних рудников Горно-Бадахшанской
автономной области Таджикской ССР. Душанбе, 1991. 54 с., карты.
Бубнова 1968 – Бубнова М. А. К истории добычи полезных ископаемых на Па-
мире // Изв. АН ТаджССР. Отделение общественных наук. № 23. Душанбе, 1968.
С. 64–69.
Бубнова 2000. – Бубнова М. А. Отчет об археологических исследованиях па-
мятников долины Джаушангоз в 1990, 1993, 1993, 1996 годах и обобщение ре-
зультатов предыдущих лет // АРТ. Душанбе, 2000. Вып. 27. С. 209–239.
Бубнова 2007 – Бубнова М. А. Результаты исследования памятников в долине
р. Шоролю (1989–1990 гг.) // АРТ. Душанбе, 2007. С. 198– 210.
Бубнова 1971 – Бубнова М. А. Рудник Кух-и-лал (к истории бадахшанских ла-
лов) // Материальная культура Таджикистана. Вып. 2. Душанбе: Дониш, 1971.
С. 120–142.
Бубнова, Каландарова 2005 – Бубнова М. А., Каландарова О. И. Душанбинское
городище периода позднего средневековья (раскопки 2002–2003 гг.) // АРТ. Вып.
30. Душанбе, 2005. С. 232–263.
Бубнова, Коновалова 2006 – Бубнова М. А., Коновалова Н. А. Древние солнеч-
ные календари Памира // Памирские экспедиции. М.: ИВ, 2006. С. 170–209.
Бубнова, Коновалова 2000 – Бубнова М. А., Коновалова Н. А. Солнечный па-
мирский календарь // Сб. докладов 5 Международной конференции индо-иран-
ской цивилизации. Стокгольм, 2000. С. 84–96.
Василенко 1977 – Василенко Т. С. Значение лабораторной обработки в выяв-
лении и изучении росписей древнего Пенджикента // Раннесредневековая куль-
тура Средней Азии и Казахстана. Тезисы Всесоюзной научной конференции
в г. Пенджикенте Таджикской ССР, 26–31 августа 1977 г. Душанбе: Дониш, 1977.
С. 159–161.
Виноградова 1974. – Виноградова Н. М. Племена Днестровско-Прутского
междуречья в период расцвета трипольской культуры. АКД. М., 1974.
Виноградова и др. 2012 – Виноградова Н. М., Кутимов Ю. Г., Ломбардо Д.,
Тойфер М. Археологические исследования могильника Гелот в 2009 году // АРТ.
Вып. 35. Душанбе, 2012. С. 135–165.
228
Виноградова и и др. 2013 – Виноградова Н. М., Кутимов Ю. Г., Ломбардо Дж.,

Тойфер М. Археологические исследования могильников Гелот и Дарнайчи
в 2010 году // АРТ. Вып. 36. Душанбе, 2013. С. 91–118.
Виноградова и др. 2009 – Виноградова Н. М., Кутимов Ю. Г., Ломбардо Д.
Археологические исследования отряда по изучению памятников эпохи бронзы
в Хатлонской области в 2007 г. // АРТ. Вып. 33. Душанбе. 2009. С. 35–66.
Виноградова и др. 2010 – Виноградова Н. М., Кутимов Ю. Г., Ломбардо Дж.
Археологические исследования отряда по изучению памятников эпохи бронзы на
могильнике Гелот в 2008 году // АРТ. Вып. 34. Душанбе, 2010. С. 105–143.
Виноградова и др. 2016 – Виноградова Н. М., Кутимов Ю. Г., Ломбардо
Дж., Тойфер М. Отчет об археологических исследованиях отряда по изучению
памятников эпохи бронзы ЮТАЭ на могильнике Дарнайчи Воссейского рай-
она и в окрестностях Дашти Усто Обид Айнинского района весной и осенью
2012 года // АРТ. Вып. 38. Душанбе, 2016. С. 39–66.
Виноградова и др. 2008 – Виноградова Н. М., Ранов В. А., Филимонова Т. Г.
Памятники Кангурттута в Юго-Западном Таджикистане (эпоха неолита и брон-
зового века). М.: Институт востоковедения РАН, 2008. 470 с.
Воронина 1958 – Воронина B. JI. Архитектура древнего Пенджикента (итоги
работ 1952-1953 гг.) // МИА. № 66. 1958. С. 193-215.
Воронина 1964 – Воронина В. Л. Архитектура древнего Пенджикента (резуль-
таты раскопок 1954–1959 гг.) // МИА СССР. № 124. Т. 4. М.-Л.: Наука, 1964.
С. 51–87.
Воронина 1959а – Воронина В. Л. Архитектурный орнамент древнего Пенджи-
кента // Скульптура и живопись древнего Пенджикента. М., 1959. С. 89–138.
Воронина 1957 – Воронина В. Л. Городище древнего Пенджикента как источ-
ник для истории зодчества // Архитектурное наследство. № 8. 1957. С. 113–142.
Воронина 1960а – Воронина В. Л. Доисламские культовые сооружения Сред-
ней Азии // Советская архитектура. № 2. М.: Изд. АН СССР, Институт археоло-
гии. I960. С. 42–55.
Воронина 1950 – Воронина В. Л. Изучение архитектуры древнего Пянджикен-
та // МИА СССР / Под. ред. А. Ю. Якубовского. № 15. Т. 1 (1946–1947 гг.). М.- Л.,
1950. С. 189–198.
Воронина 1977 – Воронина В. Л. Конструкции и художественный образ в архи-
тектуре Востока. М.: Стройиздат, 1977. 160 с.
Воронина 1949 – Воронина В. Л. Приемы строительной техники до арабского
периода в Средней Азии // КСИИМК. № XXVIII. М.-Л.: изд. АН СССР. 1949.
С. 103–109.
Воронина 1961 – Воронина В. Л. Проблема раннесредневекового города Сред-
ней Азии. АДД. М., 1961.
Воронина 1959 – Воронина В. Л. Раннесредневековый город Средней Азии //
Советская архитектура. № 1. М.: Изд. АН СССР, 1959. С. 84–104.
Воронина 1950а – Воронина В. Л. Резное дерево Зеравшанской долины // МИА
СССР. № 15. Т. 1. М.- Л., 1950. С. 210–220.
229
Раздел I
Воронина 1960 – Воронина В. Л. Сырцовые минареты верховьев Зеравшана //

Труды АН ТаджССР. Т. СХХ. Сталинабад, I960. С. 55–60.
Воронина 1943 – Воронина В. Л. Узбекское народное жилище. АКД. Ташкент,
1943.
Воронина и др. 1975 – Воронина В. Л. Негматов Н. Н. 1975. Открытие Устру-
шаны // Наука и человечество. М. 1975. С. 51–71.
Герасимов 1956а – Герасимов М. М. Восстановление лица по черепу (ископа-
емого и современного человека). АДД. М., 1956.
Гинзбург 1960 – Гинзбург В. В. Антропологическая характеристика саков Па-
мира // КСИИМК. Вып. 80. 1960. С. 26–39.
Гинзбург 1958 – Гинзбург В. В. Антропологические материалы из окрестно-
стей древнего Пянджикента // МИА, № 66. 1958. С. 281–289.
Гинзбург 1956 – Гинзбург В. В. Антропологические материалы к этногенезу
таджиков // КСИИМК. Вып. 61. 1956. С. 45–48.
Гинзбург 1936а – Гинзбург В. В. Антропологический состав населения Запад-
ного Памира (по материалам Н. В. Богоявленского) // Антропологический жур-
нал. 1936. № 1.
Гинзбург 1935 – Гинзбург В. В. Горные таджики. АКД. М., 1935.
Гинзбург. 1937 – Гинзбург В. В. Горные таджики. Материалы по антропологии
таджиков Каратегина и Дарваза. М.-Л., 1937.
Гинзбург 1934 – Гинзбург В. В. Изогемагглютинация у горных таджиков //
Антр. журнал. 1934. № 1–2.
Гинзбург 1936б – Гинзбург В. В. Изучение кровяного давления у горных тад-
жиков // Антропологический журнал. 1936. № 2.
Гинзбург. 1936 – Гинзбург В. В. Кишлаки восточных районов Таджикской ССР
и жилища горных таджиков // СЭ. 1936. № 3. С. 59–77.
Гинзбург 1953 – Гинзбург В. В. Материалы к краниологии Согда // МИА. № 66.
М.-Л., 1953. С. 157–168.
Гинзбург 1950 – Гинзбург В. В. Материалы к палеоантропологии восточных
районов Средней Азии // КСИА. Вып. 11. 1950. С. 83–96.
Гинзбург 1959 – Гинзбург В. В. Основные вопросы палеоантропологии Сред-
ней Азии в связи с изучением этногенеза её народов // КСИА. Вып. 31. М.-Л.,
1959.
Гинзбург 1950а – Гинзбург В. В. Первые антропологические материалы к про-
блеме этногенеза Бактрии // МИА, 1950. № 15. С. 241–250.
Гинзбург 1949 – Гинзбург В. В. Таджики предгорий // Сб. Музея антропологии
и этнографии АН СССР. Т. XII. М.-Л., 1949.
Гинзбург 1967 – Гинзбург В. В. Теория происхождения расового типа Средне-
азиатского междуречья // Тезисы докладов «Этнографических исследований за
1967 год». Л., 1967.
Гинзбург и др. 1980 – Гинзбург Э. Х., Горенштейн Н. М., Ранов В. А. Статисти-
ко-математическая обработка шести мустьерских памятников Средней Азии //
Палеолит Средней и Восточной Азии. Новосибирск. 1980. С. 7–31.
230
Гинзбург и др. 1972 – Гинзбург В. В., Трофимова Т. А. Палеоантропология

Средней Азии. М.: Наука, 1972. 371 с.
Гулямова 1975 – Гулямова Э. Изучение кушанских памятников района Шахри-
нау // Центральная Азия в кушанскую эпоху. Т. 2. М., 1975. С. 250–252.
Гулямова 1976 – Гулямова Э. Отчет о работах Пархарского отряда в 1972 г. //
АРТ. Вып. 12. Душанбе, 1976. С. 155–163.
Гулямова 1984 – Гулямова Э. О работах Хульбукского и Московского отрядов
в 1979 г. // АРТ. Вып.19. Душанбе, 1984. С. 264–277.
Гулямова 1982 – Гулямова Э. Раскопки на городище Сайёд в 1976 г. // АРТ.
Вып. 16. Душанбе, 1982. С. 157–171.
Гулямова 1987 – Гулямова Э. Раскопки на городище Сайёд в 1980 г. // АРТ.
Вып. 20. Душанбе, 1987. С. 202–210.
Гулямова 1988 – Гулямова Э. Раскопки на городище Сайёд и Манзаратепа
Гулямова 1991 – Гулямова Э. Раскопки на городище Хульбук в 1983 г. // АРТ.
Вып. 23. Душанбе, 1991. С. 298–308.
Гулямова 1958 – Гулямова Э. Раскопки на Душанбинском некрополе // СРИКМ
Таджикской ССР. Вып. III. Сталинабад, 1958. С. 30–34.
Гулямова 1973 – Гулямова Э. Раскопки у селения Саяйт // АРТ. Вып. 10. М.:
Наука, 1973. С. 215–227.
Гулямова 1994 – Гулямова Э. Раскопки цитадели Хульбука в 1985 г. // АРТ.
Вып. 25. Душанбе. 1994. С. 220–227.
Гулямова 2005 – Гулямова Э. Раскопки цитадели Хульбука в 1986 г. // АРТ.
Вып. 26. Душанбе–Худжанд. 2005. С. 446–456.
Гулямова 1969 – Гулямова Э. Хульбук – столица Хутталя. Душанбе: Ирфон,
1969. 75 с.
Гулямова 1980 – Гулямова Э. Хуттальские дома X–XI вв. // Абу Али ибн Сино
и его время. Душанбе, 1980. С. 105–113.
Гулямова 1968 – Гулямова Э. Этапы истории Хульбукского дворца // ИООН
АН ТаджССР, 1968, № 3 (53). С. 60–63.
Давидович 1953 – Давидович Е. А. Бальджуанский клад XVII в. и некоторые
особенности серебряного обращения в Средней Азии при Аштарханидах // Сбор-
ник статей по истории и филологии народов Средней Азии. Сталинабад, 1953.
С. 69–86.
Давидович 1972 – Давидович Е. А. Денежное хозяйство Средней Азии после
монгольского завоевания и реформа Мас‘уд-бека. М., 1972. 174 с.
Давидович 1983 – Давидович Е. А. История денежного обращения средневеко-
вой Средней Азии (медные монеты Мавераннахра ХV – первой четверти XVI в.).
М., 1983. 360 с.
Давидович 1964 – Давидович Е. А. История монетного дела Средней Азии
XVII–ХVIII вв. (золотые и серебряные монеты Джанидов). Душанбе. 1964. 318 с.
Давидович 1950 – Давидович Е. А. К денежному обращению в государстве
Шейбанидов XVI в. АКД. М., 1950.
231
Раздел I
Давидович 1968 – Давидович Е. А. Клад саганианских монет второй четверти

XI в. как исторический источник // ППВ. М., 1968-1970. С.73-97.
Давидович 1979 – Давидович Е. А. Клады древних и средневековых монет Тад-
жикистана. М., 1979. 436 с.
Давидович 1965 – Давидович Е. А. Нумизматические данные по социально-эко-
номической и политической истории Средней Азии X–XVIII вв. АДД. М., 1965.
Давидович 1954 – Давидович Е. А. Нумизматические материалы для истории
развития феодальных отношений в Средней Азии при Саманидах // Труды АН
ТаджССР. Т. 27. 1954. С. 69–117.
Давидович 1979а – Давидович Е. А. О локальных вариантах развития товар-
но-денежных отношений в IХ–ХVI вв. (на примере Южного Таджикистана) //
Товарно-денежные отношения на Ближнем и Среднем Востоке в эпоху средневе-
ковья [Бартольдовские чтения. 1976]. – Москва, 1979. С. 69–87.
Дальский 1950 – Дальский А. Н. Наскальные изображения в бассейне реки За-
рафшан // МИА. Т. l. № 15. М.-JI., 1950. С. 232−240.
Дальский 1949 – Дальский А. Н. Наскальные изображения Таджикистана:
Древние памятники изобразительного искусства // Изв. Всесоюз. геогр. общества.
Т. 81. Вып. 2. 1949. С. 183–197.
Денисов 1979б – Денисов Е. Отчет о работе Дангаринского отряда в. 1974 г. //
APT. Bып. 14. Душанбе, 1979. С. 214–230.
Денисов 1979в – Денисов Е. Отчет о работе Дангаринского отряда в 1974 г. //
АРТ. Вып. 14. 1974. Душанбе, 1979. С. 214–230.
Денисов 1980 – Денисов Е. Отчет о работе Дангаринского отряда // АРТ.
Вып. 15. 1975. Душанбе. 1980. С. 96–109.
Денисов 1980а – Денисов Е. Отчет о работе Дангаринского отряда // APT. Вып.
15. Душанбе. 1980. С. 96–109.
Денисов 1981 – Денисов Е. Продолжение исследования могильника на р. Кси-
ров // АО 1980. М., 1981. С. 474–475.
Денисов 1979 – Денисов Е. Раскопки могильника Ксиров // АО, 1978. М., 1979.
С. 577–578.
Денисов 1979а – Денисов Е. Раскопки на городище Калан Мир в Кобадиане //
АО, 1979. М., 1980. С. 473.
Денисов 1981а – Денисов Е. Терракотовая плитка из Курган-Тюбе // Матери-
алы по истории и истории культуры Таджикистана. Душанбе, 1981. С. 125–127.
Джалилов. 1974 – Джалилов А. Д. Согд и Тохаристан в эпоху возникновения
и утверждения феодальных отношений. АДД. М., 1974.
Джалилов 1975 – Джалилов А. Д. Согд и Тохаристан в эпоху возникновения
и утверждения феодальных отношений. Душанбе, 1975.
Джалилов 1957 – Джалилов А. Д. Согд накануне арабского нашествия и борь-
ба согдийцев против арабов в первой половине VIII века. АКД. М., 1957.
Джалилов 1961 – Джалилов А. Д. Согд накануне арабского нашествия и борь-
ба согдийцев против арабских завоевателей в первой половине VІІІ в. Сталина-
бад, 1961.
232
Денишева 1986 – Денишева Г. Г. О работах на Чашмаи Мохиен в Гиссаре // АО.

1986. Москва, 1988.
Денишева, Самойлик 1987 – Денишева Г. Г., Самойлик П. Т. О работе на Чаш-
маи Мохиен в Гиссаре // АО 1985 г. Москва, 1987.
Довуди 2006 – Довуди Д. Денежное обращение древнего и средневекового
Хатлона (V в. до н. э. – нач. XX в. н. э.). Душанбе, 2006. 347 с.
Довутов 1982. – Довутов Д. Денежное обращение раннесредневекового Пенд-
жикента (V–VIII вв.). АКД. Л., 1982. 15 с.
Довуди и др. 2009 – Довуди Д., Худжагелдиев Т., Абдуллаев А. Археологиче-
ские раскопки на городище Вашгирд в 2007 г. // АРТ. Вып. 33. Душанбе, 2009.
С. 137–198.
Довутов 2007 – Довутов Д. Денежное обращение Хатлона (V в. до н. э. – нача-
ло XX в. н. э.). АДД. Душанбе. 2007. 50 с.
Довутов 2007а – Довутов Д. Клад чаганианских дирхемов XI в. из Хисара.
Душанбе. 2007. 109 с.
Довутов 2009 – Довутов Д. Монетные клады Таджикистана. Душанбе. 2009.
409 с.
Довутов 1982а. – Довутов Д. Монетные находки в Таджикистане (1976). //
АРТ. Вып. 16. Душанбе, 1982. С. 185–193.
Довутов 1994 – Довутов Д. Монетные находки в Таджикистане в 1980–1985 гг.
// АРТ. Вып. 25. Душанбе. 1994. С. 244–262.
Довутов 1990 – Довутов Д. Новый клад газнавидских серебряных монет пер-
вой половины XI в. из Хульбука // АРТ. Вып. 22. Душанбе. 1990. С. 355–366.
Довутов 1991. – Довутов Д. Новый клад джанидских серебряных монет XVII в.
из Гиссара // АРТ. Вып. 23. Душанбе, 1991. С. 309–331.
Дружинина 2013. – Дружинина А. П. Археологические исследования городи-
ща Тахти-Сангин в 2010 году // АРТ. № 36. Душанбе, 2013. С. 143–180.
Дружинина 2004а – Дружинина А. П. Крышка каменной пиксиды с зоомор-
фным фризом с городища Тахти-Сангин. Новая находка на территории древней
Бактрии // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск. 2004.
№ 3 (19). С. 98–105, 240–261.
Дружинина 2004 – Дружинина А. П. Предварительные результаты исследо-
вания городища Тахти-Сангин и определение границ города эллинистического
времени // APT. Вып. 29. Душанбе, 2004. С. 224–236.
Дружинина 2012. – Дружинина А. П. Результаты исследования структуры го-
родища Тахти-Сангин и его округи (2002–2009 гг.) // АРТ. № 35. Душанбе, 2012.
С. 323–368.
Дружинина и др. 2009 – Дружинина А. П., Инагаки Х. Общие результаты архео-
логических исследований на городище Тахти-Сангин в 2007 г. // АРТ. Вып. 33.
Душанбе, 2009. С. 101–106.
Дружинина и др. 2004 – Дружинина А. П., Худжагелдиев Т. У. 2004. Откры-
тие неолитической стоянки под зданием храма Окса на городище Тахти-Сангин
(Южный Таджикистан) // APT. Вып. 29. Душанбе. 2004. С. 131–158.
233
Раздел I
Дружинина и др. 2009а – Дружинина А. П., Худжагелдиев Т. У. Отчет

о раскопках на площади храма Окса на городище Тахти-Сангин в 2007 г. Про-
должение работ в раскопах Храм № 17 и № 18 // АРТ. Вып. 33. Душанбе, 2009.
С. 107–136.
Дубова 1978 – Дубова. Н. А. Антропологический состав населения Северного
Таджикистана и этногенетические проблемы среднеазиатского региона. АКД. М.,
1978.
Дубова 2002 – Дубова. Н. А. Соотношение биологической и социально-куль-
турной дифференциации человечества (на примере народов Средней Азии, Се-
верного Кавказа и Приуралья). АДД. М., 2002.
Дьяконов 1953 – Дьяконов М. М. Археологические работы в нижнем течении
реки Кафирнигана (Кобадиан) (1950–1951 гг.) // МИА. № 37. 1953. С. 280–281.
Дьяконов 1963 – Дьяконов М. М. Выставка иранского искусства // Искусство.
1963. № 1. С. 21–46.
Дьяконов 1954 – Дьяконов М. М. Древняя Бактрия // По следам древних куль-
тур. От Волги до Тихого Океана. М., 1954. С. 305–334.
Дьяконов 1951 – Дьяконов М. М. Перспективы археологического изучения
Таджикистана // Тр. Тадж. фил. АН СССР. Т. 29. Сталинабад, 1951. С. 19–35.
Дьяконов 1950 – Дьяконов М. М. Работы Кафирниганского отряда // МИА.
№ 15. 1950. С. 147–186.
Дьяконов 1954б – Дьяконов М. М. Росписи Пенджикента и живопись Средней
Азии // Живопись древнего Пенджикента. М., 1954. С. 83–159.
Дьяконов 1954а – Дьяконов М. М. Сложение классового общества в Северной
Бактрии // СА. 1954. Т. XIX. С. 121–140.
Дьяконов 1956 – Дьяконов М. М. У истоков древней культуры Таджикистана.
Сталинабад: Таджикгосиздат, 1956. 137 с.
Жуков 1979 – Жуков В. А. Новая стоянка каменного века в Аличурской долине
(Восточный Памир) // АРТ. Вып. 14. Душанбе, 1979. С. 37–49.
Жуков 1975 – Жуков В. А. Новая стоянка каменного века на Восточном Пами-
ре // АРТ. Вып. 11. Душанбе, 1975. С. 27–35.
Жуков 1991 – Жуков В. А. Новые данные по каменному веку Ленинабадской
области (работы 1983 г.) // АРТ. Вып. 23. Душанбе, 1991. С. 15–20.
Жуков 1980 – Жуков В. А. Отчет о работе Маркансуйского археологическо-
го отряда в 1975 г. (раскопки стоянки Ошхона) // АРТ. Вып. 15. Душанбе, 1980.
С. 39–49.
Жуков 1982 – Жуков В. А. Отчет о работе Маркансуйского археологического
отряда в 1976 г. // АРТ. Вып. 16. Душанбе, 1982. С. 31–40.
Жуков 1983 – Жуков В. А. Отчет о работе Маркансуйского археологического
отряда в 1977 г. // АРТ. Вып. 17. Душанбе, 1983. С. 34–44.
Жуков 1987 – Жуков В. А. Работы Маркансуйского археологического отряда
Жуков 1986 – Жуков В. А. Раскопки пещеры Истыкская (1978–1979 гг.) // АРТ.
Вып. 19. Душанбе. 1986. С. 51–56.
234
Жуков, Ранов 1974 – Жуков В. А., Ранов В. А. Древние колесницы на Памире //

Памир, № 11. Душанбе, 1974. С. 62–68.
Зеймаль 1987 – Зеймаль Е. В. Археологические работы в Гиссарской долине
1980 г. // АРТ. Душанбе, 1987. Вып. 20. С. 150–151.
Зеймаль 1986 – Зеймаль Е. В. Археологические работы в Шахринау // АРТ.
Вып. 19. Душанбе, 1986. С. 173–184.
Зеймаль 1961 – Зеймаль Е. В. Археологические разведки в Гиссарской доли-
не // АРТ. Вып. 6. Сталинабад, 1961. С. 121–136.
Зеймаль 1969 – Зеймаль Т. И. Вахшская долина в древности и раннем средне-
вековье (археологические памятники и динамика ирригационных систем левобе-
режья долины). АКД. Л., 1969.
Зеймаль 1971 – Зеймаль Т. И. Древние и средневековые каналы Вахшской до-
лины // СНВ. Вып. Х. М., 1971. С. 37.
Зеймаль 1983 – Зеймаль Е. В. Древние монеты Таджикистана. Душанбе, 1983.
338 с.
Зеймаль 1986а – Зеймаль Е. В. Древние монеты Таджикистана. АДД. Л., 1986.
Зеймаль 1965 – Зеймаль Е. В. Кушанское царство по нумизматическим дан-
ным. АКД. 1965.
Зеймаль 1968 – Зеймаль Е. В. Кушанская хронология (материалы по проблеме).
М.: Наука, 1968. 186 с.
Зеймаль 1980 – Зеймаль Е. В. Работы в Гиссарской долине в 1975 г. // АРТ.
Вып. 15. Душанбе, 1980. С. 157–166.
Зеймаль 1984 – Зеймаль Е. В. Работы Гиссарского отряда в 1978 г. // АРТ.
Вып. 18. Душанбе, 1984. С. 141–145.
Зеймаль 1979 – Зеймаль Е. В. Разведочные работы Гиссаро-Пянджского отря-
да // АТР. Душанбе, 1979. Вып. 14. С. 142–144.
Зеймаль 1982 – Зеймаль Е. В. Раскопки на Шахринауском городище // АРТ.
Вып. 16. Душанбе, 1982. С. 66–72.
Зеймаль 1983а – Зеймаль Е. В. Раскопки в окрестностях Шахринау // АРТ.
Вып. 17. Душанбе, 1983. С. 80–85.
Зеймаль 1975 – Зеймаль Т. И. Позднекушанские слои в Южном Таджикиста-
не // Центральная Азия в кушанскую эпоху. / Труды Международной конферен-
ции по истории и культуре. Т. II. М., 1975. С. 267–269.
Зеймаль Т., Зеймаль Е. 1988 – Зеймаль Т. И., Зеймаль Е. В. Археологические
работы в Гиссаре в 1981 г. // АРТ. Вып. 21. Душанбе, 1988. С. 277–288.
Исаков 1991б – Исаков А. И. Верховья Зеравшана в эпоху энеолита и бронзы.
АДД. Л.: ИИМК РАН, 1991. 37 с.
Исаков 1998 – Исаков А. И. Долина Зеравшана // ИТН. Душанбе, 1998. Т. 1.
С. 156–162.
Исаков 1982 – Исаков А. И. Изучение древнеземледельческого поселения Саразм
в долине Зеравшана // Древнейшие культуры Бактрии. Душанбе, 1982. С. 79–80.
Исаков 1993 – Исаков А. И. Исследования Саразмского отряда в 1984 г. // АРТ.
Вып. 24. Душанбе, 1993. С. 117–130.
235
Раздел I
Исаков 1994 – Исаков А. И. О работе Международной археологической экс-

педиции на поселении Саразм в 1985 г. // АРТ. Вып. 25. Душанбе, 1994. С. 85–99.
Исаков 1979 – Исаков А. И. Разведки и раскопки Косатарошского отряда
Исаков 1977а – Исаков А. И. Раннесредневековые памятники Пенджикентско-
го округа // Раннесредневековая культура Средней Азии и Казахстана (Тезисы
Всесоюзной научной конференции в г. Пенджикенте Таджикской ССР, 26–31 ав-
густа 1977 г.). Душанбе, 1977. С. 48–50.
Исаков 1972 – Исаков А. И. Раннесредневековые цитадели городов Средней
Азии и Казахстана. АКД. Л., 1972.
Исаков 1991а – Исаков А. И. Раскопки Саразмского отряда в 1983 г. // АРТ.
Вып. 23. Душанбе. 1991. С. 348–362.
Исаков 1991 – Исаков А. И. Саразм. Л., 1991. 244 с.
Исаков 1983 – Исаков А. И. Саразм – поселение эпохи палеометалла в долине
Зарафшана // Археология Средней Азии и Ближнего Востока: II Советско-амери-
канский симпозиум. Ташкент, 1983. С. 54–57.
Исаков 1977 – Исаков А. И. Цитадель древнего Пенджикента. Душанбе: До-
ниш, 1977.
Исаков, Потемкина 1989 – Исаков А. И., Потемкина Т. М. Могильник племен
эпохи бронзы в Таджикистане // СА, 1989. № 1. С. 145–167.
Исаков, Рахматуллаев 1980 – Исаков. И., Рахматуллаев И. Музеефикация па-
мятников археологии в Таджикистане // Проблемы охраны памятников археоло-
гии в населенных местах (материалы Всесоюз. конф.). Ереван, 1980. С. 102–103.
Каландарова 2003 – Каландарова О. И. Культ пресмыкающихся животных
в ювелирных украшениях Таджикистана // МИHO MUSEUM. 2003, № 3.
Каландарова 2007 – Каландарова О. И. Отражение растительного орнамента
на ювелирных украшениях (IV–VIII вв. до н. э.) // Сб. тезисов докладов Кур-
ган-Тюбинского Университета. 2007.
Камилова 2010 – Камилова Х. Г. История взаимоотношений между Республи-
кой Таджикистан и Федеративной Республикой Германия: дис…канд. ист. наук.
Душанбе, 2010.
Каримова 1996 – Каримова Г. Р. Археологическое изучение Афганистана
и проблемы каменного века Афгано-Таджикской депрессии. АКД. Душанбе,
1996. 25 с.
Каримова 2012 – Каримова Г. Р. Дозороастрийские верования древнего Сараз-
ма // Наследие предков. № 15. Душанбе. 2012. С. 119–130.
Каримова 2013а. – Каримова Г. Р. Зеркало в связи с погребальными обря-
дами в эпоху энеолита и бронзы (по материалам древних могильников Таджи-
кистана) // Последний энциклопедист: к 90-летнему юбилею со дня рождения
Б. А. Литвинского. М., 2013. С. 200–221.
Каримова 2009 – Каримова Г. Р. Культовые сооружения Саразма (по материа-
лам раскопок А. И. Исакова в 1978–1986, 1989, 2000 гг.) // АРТ. Вып. 33. Душан-
бе, 2009. С. 262–282.
236
Каримова – Каримова Г. Р. Печати Саразма – пиктографические знаки или

первые знаки протописьменности // Вестник института / Сокровищница науки.
Материалы научно-практической международной конференции, посвященной
5 500-летию древнего Саразма, 18–19 декабря 2019 г. в Таджикском педагогичес-
ком институте г. Пенджикент. Пенджикент, 2019. № 4. С. 113–121.
Каримова 2011 – Каримова Г. Р. Саразмское зеркало в контексте обряда (проб-
лема типологии погребальной культуры) // Наследие предков. № 14. Душанбе,
2011. С. 99–106.
Каримова 2013 – Каримова Г. Р. Случайные находки топора – тесла и кельтов
в Пенджикентском районе // АРТ. Вып. 36. Душанбе, 2013. С. 127–142.
Каримова 2016 – Каримова Г. Р. Таджикистан // Древние и средневековые
религии Центральной Азии и Азербайджана в памятниках археологии / Традици-
онные верования и шаманизм. Том 1. Самарканд. 2016. С. 138–199.
Каримова 2017 – Каримова Г. Р. Цветовая символика в культуре древнего
Саразма //Ахбори Осорхонаи миллии Чумхурии Точикистон. Душанбе: Дакики,
2017. С. 84–95.
Каримова 2011а – Каримова Г. Р. 60 лет отделу археологии Института исто-
рии, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Республики Таджи-
кистан // АРТ. Вып. 35. Душанбе, 2011. С. 13–54.
Каталог исторических памятников Таджикистана. Душанбе, 2011.
Кияткина 1980 – Кияткина Т. П. Антропологические материалы эпохи брон-
зы и сакского времени Восточного Памира // Памяти Александра Александрови-
ча Семенова. Душанбе, 1980. С. 177–194.
Кияткина 1976 – Кияткина Т. П. Материалы к палеоантропологии Таджики-
стана. Душанбе, 1976. С. 10–13.
Кияткина 1966 – Кияткина Т. П. Формирование антропологического типа
таджиков по палеоантропологическим данным. АКД. М., 1966.
Кияткина, Ранов 1971 – Кияткина Т. П., Ранов В. А. Новые антропологиче-
ские находки каменного века в Таджикистане. Вопросы антропологии. Вып. 37.
Л., 1971. С. 134–139.
Курбанов 1999 – Курбанов Ш. Ф. Античные памятники Верховьев Зеравшана.
АКД. Л., 1999.
Курбанов 1999а – Курбанов Ш. Ф. Античные памятники Верховьев Зеравшана.
Диссертация к. и. н. СПб., 1999. 269 с.
Курбанов 2013 – Курбанов Ш. Ф. Отчет о реставрационных работах на цитадели
городища Санджаршах в 2010–2011 гг. // АРТ. Вып. 36. Душанбе, 2013. С. 239–248.
Курбанов 2004 – Курбанов Ш. Ф. Тали Хамтуда // Археологические вести.
СПб., 2004. С. 156–173.
Кутимов 2009 – Кутимов Ю. Г. Происхождение и пути распространения ката-
комбного обряда погребения в Средней Азии (по материалам могильников брон-
зового века). АКД. СПб.: ИИМК РАН, 2009. 22 с.
Лившиц 1962 – Лившиц В. А. Согдийские документы с горы Муг (юридические
документы и письма). Вып. 2. М., 1962. С. 173.
237
Раздел I
Литвинский 1967 – Литвинский Б. А. Археологические открытия в Таджики-

стане за годы советской власти и некоторые проблемы древней истории Средней
Азии // ВДИ. 1967. № 4. С. 118–137.
Литвинский 1954 – Литвинский Б. А. Археологическое изучение Таджикиста-
на советской наукой: Краткий очерк // Труды Ин-та истории, археологии и этно-
графии АН ТаджССР. Сталинабад, 1954. Т. 26. 83 с.
Литвинский 1967 – Литвинский Б. А. Археология Таджикистана за годы Со-
ветской власти // СА. 1967. № 3. С. 106–123.
Литвинский 1972 – Литвинский Б. А. История и культура восточной части
Средней Азии от эпохи поздней бронзы до раннего средневековья (в свете раско-
пок памиро-ферганских могильников). АДД. М., 1972.
Литвинский 1953 – Литвинский Б. А. О принципах составления Археологичес-
кой карты Таджикистана // Доклады АН ТаджССР. Сталинабад, 1953. Вып. VII.
С. 9–15.
Литвинский 1951 – Литвинский Б. А. Средневековые поселения области Нисы.
АКД. М., 1951.
Литвинский, Гулямова, Зеймаль 1959 – Литвинский Б. А., Э. Гулямова,
Т. И. Зеймаль. Работы отряда по сбору материалов для составления археологичес-
кой карты (1956 г.) // АРТ. Вып. 4. Сталинабад, 1959. С. 129–152.
Литвинский, Мухитдинов 1969 – Литвинский Б. А., Мухитдинов Х. Ю. Антич-
ное городище Сакса-нохур // СА. № 2. 1969. С. 160–178.
Литвинский, Пичикян 2000 – Литвинский Б. А., Пичикян И. Р. Эллинистичес-
кий храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан). Т. 1. М., 2000.
Лурье 2014 – Лурье П. Б. Еще раз о “капеллах” Пенджикента и Верхнего Зе-
равшана // РА. № 1. 2014. С. 88–99.
Лурье 2004 – Лурье П. Б. Историко-лингвистический анализ согдийской топо-
нимии. АКД. СПб., 2004.
Лурье 2008 – Лурье П. Б. К чтениям согдийских надписей, открытых в Пенд-
жикенте // Рахмат-наме: сборник статей в честь 70-летия Р. Р. Рахимова. СПб.,
2008. C. 213–225.
Лурье 2011 – Лурье П. Б. Мартшкат в согдийских документах с горы Муг //
МПАЭ. Вып. XIII. СПб., 2011. C. 45–47.
Лурье 2005 – Лурье П. Б. Счастливый правитель Чегин Чур Бильгä // Цент-
ральная Азия от Ахеменидов до Тимуридов. Археология, история, культура. Ма-
териалы Международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня
рождения Александра Марковича Беленицкого. СПб., 2005. С. 127–131.
Маджи 1957 – Маджи А. Е. Наскальные рисунки в горах Моголтау // Изв. АН
ТаджССР. Отд. общ. наук. Вып. 14. 1957. С. 79–86.
Мадамиджанова 1994 – Мадамиджанова З. М. Арабы Южного Таджикиста-
на. АКД. Душанбе, 1994.
Майтдинова 1997 – Майтдинова Г. М. Генезис костюма таджиков: древность
и раннее средневековье. АДД. Душанбе, 1997. 50 с.
Майтдинова 2004 – Майтдинова Г. М. Генезис костюма таджиков: древность
238
и раннее средневековье // История таджикского костюма. Т. 1. Душанбе, 2004.

280 с.
Майтдинова 1990 – Майтдинова Г. М. Исследование тканей из могильника
Биттепа // Археология Средней Азии. Ташкент, 1990. С. 62–63.
Майтдинова 1992а – Майтдинова Г. М. Костюм раннесредневекового Тоха-
ристана (по памятникам искусства и археологии). АКД. Ташкент, 1992.
Майтдинова 1987 – Майтдинова Г. М. Отражение в женских костюмах Тоха-
ристана и Согда культурных взаимосвязей раннего средневековья // ИМКУ. Вып.
21. Ташкент, 1987. C. 114–132.
Майтдинова 1994а – Майтдинова Г. М. Раннесредневековые ткани Ферганы //
Известия отделения общественных наук АН РТ. Душанбе, 1994а. № 4.
Майтдинова 1996 – Майтдинова Г. М. Раннесредневековые ткани Средней
Азии. Душанбе, 1996.
Майтдинова 1990а – Майтдинова Г. М. Художественные ткани Тохаристана
(хлопчатобумажный и шерстяной текстиль) // Борбад и художественные тради-
ции народов Центральной и Передней Азии: история и современность. Душанбе,
1990. С. 155–156.
Майтдинова 1992 – Майтдинова Г. М. Художественные шелка Бактрии-Тоха-
ристана // Наследие предков. Душанбе, 1992. № 1. С. 55–58.
Майтдинова 1993 – Майтдинова Г. М. Шелка Бактрии–Тохаристана (к пос-
тановке проблемы тохаристанской школы художественного шелкоткачества) //
Культурно-историческое единство Евразии и Великий шелковый путь. М.,
1993. № 3.
Майтдинова, Елкина 1994 – Майтдинова Г. М., Елкина А. К. Реставрация, ре-
конструкция и исследование древних тканей // АРТ. Вып. 25. Душанбе: Дониш,
1994. С. 75–78.
Мандельштам 1972 – Мандельштам А. М. История скотоводческих племён
и ранних кочевников на юге Средней Азии. АДД. М., 1972.
Мандельштам 1966 – Мандельштам А. М. Кочевники на пути в Индию //
МИА. № 136. М.-Л., 1966.
Мандельштам 1957 – Мандельштам А. М. Материалы к историко-географи-
ческому обзору Памира и Припамирских областей // Тр. ИИАЭ: Т. 53. Сталина-
бад, 1957. № 136.
Мандельштам 1956 – Мандельштам А. М. Могильник в сел. Засун // Изв. АН
ТаджССР отделения общественных наук. 1956. 2(40). С. 56–59.
Мандельштам 1956а – Мандельштам А. М. Несколько замечаний о наскаль-
ных изображениях бассейна верховьев Зерафшана // Сб. статей, посвященных
искусству Таджикского народа. Душанбе, 1956 / ТИИАЭ АН ТаджССР. Вып. 42.
1956. С. 195−201.
Мандельштам 1954а – Мандельштам А. М. О некоторых вопросах сложения
таджикской народности в Среднеазиатском междуречье // СА. Т. 20. 1954. С. 61–68.
Мандельштам 1975 – Мандельштам А. М. Памятники кочевников кушанско-
го времени в Северной Бактрии. Л., 1975.
239
Раздел I
Мандельштам 1968 – Мандельштам А. М. Памятники эпохи бронзы в Южном

Таджикистане // МИА. № 145. Л., 1968. 182 с.
Мандельштам 1954 – Мандельштам А. М. Предварительный отчет о работе Верх-
незеравшанского отряда в 1953 г. // Доклады АН. ТаджССР. Вып. 2. 1954. С. 31–37.
Маняхина 1986 – Маняхина А. И. Археологические работы на мавзолее Ходжа
Машад в 1979 г. // АРТ. Вып. 19. 1986. С. 41–54.
Маняхина А. И. 1997 – Маняхина А. И. Каталог фондов Северо-Таджики-
станской археологической комплексной экспедиции. Вып. 1. Памятники района
Шахристана. Душанбе, 1997. 86 с.
Маняхина, Шетухина 1994 –Маняхина А. И., Шетухина С. В. О работах на
городище Калаи Кахкаха I // АРТ. Вып. 25. Душанбе, 1994. С. 41–54.
Марафиев 1964 – Марафиев С. Ш. Археологические находки в Душанбе //
АРТ. Вып. 9. Душанбе, 1964. С. 130–131.
Марафиев 1967 – Марафиев С. Ш. Крепостные сооружения равнинной час-
ти Северного Таджикистана XVIII–XIX вв. (историко-археологический очерк).
Марафиев 1968 – Марафиев С. Ш. Месторасположения и общая планировка
городов и крепостей северного Таджикистана в XVIII–XIX вв. // МКТ. Вып. 1.
Душанбе: Дониш, 1968. С. 198.
Марафиев, Москаленко 1987 – Марафиев С. Ш. Москаленко Н. А. К вопросу
о назначении симобкузача и генезисе циркульного орнамента // МКТ. Вып. 4.
Душанбе: Дониш, 1987. С. 299–312.
Маршак 1965 – Маршак Б. И. Керамика Согда V–VII вв. как историко-куль-
турный памятник (к методике изучения керамических комплексов). АКД. Л.,
1965. 27 с.
Маршак 1999а – Маршак Б. И. Изобразительное искусство // История таджик-
ского народа. Т. II. Душанбе, 1999а. С. 210–240.
Маршак 1980 – Маршак Б. И. История восточной торевтики III–XI вв. и проб-
лемы культурной преемственности. АДД. Л., 1980.
Маршак 2012 – Маршак Б. И. Керамика Согда V–VII веков как историко-куль-
турный памятник (к методике изучения керамических комплексов). СПб., 2012.
384 с. с ил.
Маршак 1965 – Маршак Б. И. К разработке количественных критериев сход-
ства керамических комплексов // Археология и естественные науки. М., 1965.
С. 308–317.
Маршак 1999 – Маршак Б. И. Стенная живопись Средней и Центральной Азии.
СПб., 1999.
Маслов 1994 – Маслов И. А. О работе Кобадиаиской археологической группы
Маслов, Якубов 1993 – Маслов И. А., Якубов Ю. Я. О работе Рогунского архео-
логического отряда в 1984 г. // АРТ. Вып. 24. Душанбе, 1993. С. 305–311.
Мирбабаев 1995а – Мирбабаев А. К. Дахмаки Курката и проблемы зороастрий-
ской идеологии в Северной Средней Азии. АКД. Душанбе, 1995. С. 3–29.
240
Мирбабаев 2003 – Мирбабаев А. К. Дахмаки Курката: раскопки и исследо-

вания // Материальная культура Уструшаны. Вып. 7. Душанбе. 2003. С. 267–
562.
Мирбабаев 1974 – Мирбабаев А. К. Изучение архитектурных памятников Се-
верного Таджикистана // Известия Отделения общественных наук АН ТаджССР.
1974. № 4 (78). С. 37–41.
Мирбабаев 1995 – Мирбабаев А. К. Историческое наследие Худжанда. Душан-
бе, 1995.
Мирбабаев 1977 – Мирбабаев А. К. История мадраса Северного Таджикистана.
Мирбабаев 1994 – Мирбабаев А. К. История мадраса Таджикистана. Ч. 1. Ду-
шанбе: Мерос, 1994.
Мирбабаев 1994а – Мирбабаев А. К. Мадраса Таджикистана. Ч. 2. Душанбе:
Мерос, 1994.
Мирбабаев 1990 – Мирбабаев А. К. О работах Куркатского отряда в 1981–
1982 годах // АРТ. Вып. ХХII. Душанбе: Дониш, 1990.
Мирбабаев 2004 – Мирбабаев А. К. Об историческом ландшафте и климате
Худжанда //Актуальные проблемы гуманитарных наук. Вып. 2. Худжанд. 2004.
С. 47–61.
Мирбабаев 2005 – Мирбабаев А. К. Памятники древнего водохозяйственного
обеспечения Худжанда и его округи // АРТ. Вып. 26. Душанбе-Худжанд. 2005.
С. 36–65.
Мирбабаев 1986 – Мирбабаев А. К. Раскопки на городище Ширин // АО 1984 г.
М.: Наука, 1986.
Мирбабаев 1986а – Мирбабаев А. К. Ходжентские квартальные бани «Мури-
ча» – одна из древних традиций среднеазиатской миниатюрной бани // Исследо-
вания по истории и культуре Ленинабада. Душанбе: Дониш, 1986а.
Мирбабаев 2005а – Мирбабаев А. К. История водоснабжения Худжанда и его
округи. Худжанд: Ношир. 2005а. 56 с.
Мирбабаев 2006 – Мирбабаев А. К. История орошения Худжанда и его округи.
Худжанд. 2006.
Мирбабаев, Рахимов 2013 – Мирбабаев А., Рахимов Н. Вклад СТАКЭ в раз-
работку проблем истории таджикского народа // Институт истории, археологии
и этнографии им. А. Дониша. 60 лет. Душанбе: Дониш. 2013. С. 63–81.
Москаленко 1991 – Москаленко H. A. Археологические поступления в Лени-
набадский областной историко-краеведческий музей в 1983 г. // АРТ. Вып. 23.
Душанбе, 1991. С. 104–114.
Москаленко 1979 – Москаленко H. A. Калаикахкахинские стоянки // АО
1978 года. М.: Наука. 1979.
Москаленко 1990 – Москаленко H. A. Находки палеолитического времени
с Ниджонисая // APT. Вып. 22. Душанбе: Дониш, 1990. С. 18–22.
Москаленко 1986 – Москаленко H. A. Памятники каменного века бассейна
Шахристана //АО 1984 года. М.: Наука,1986.
241
Раздел I
Москаленко 1993 – Москаленко H. A. Позднепалеолитические стоянки Шахри-

стана // APT. Вып. 24. Душанбе: Дониш, 1993. С. 44–50.
Москаленко 1986а – Москаленко H. A. Шахристанский палеолит // AРT.
Вып. 19. Душанбе. 1986а. С. 350–377.
Муллокандов 1990 – Муллокандов М. М. О работах Ховалингского археологи-
ческого от ряда в 1982 г. // АРТ. Вып. 22. Душанбе. 1990. С. 345–354.
Муллокандов 1991 – Муллокандов М. Отчет о работе Ховалинского отряда за
1983 г. // АРТ. Вып. 23. Душанбе. 1991. С. 249–259.
Муллокандов 1990а – Муллокандов М. Раннесредневековый буддийский мона-
стырь Хишт-Тепа в Ховалингском районе Таджикистана // МАИКЦА. Вып. 17.
М., 1990. С. 12–19.
Мухитдинов 1968 – Мухитдинов Х. Ю. Гончарный квартал городища Саксо-
нохур // Изв. ООН АН ТаджССР. № 3. Душанбе, 1968. С. 28–35.
Мухитдинов 1988 – Мухитдинов Х. Ю. Городище Саксанохур. Могильник
Иттифок // Шедевры древнего искусства и культуры Таджикистана: Материа-
лы Южно-Таджикистанской археологической экспедиции. Каталог выставки. М.,
1988. С. 30–42.
Мухитдинов 1975б – Мухитдинов Х. Ю. Изучение погребальных памятников
в Пархарском районе Таджикистана // УСА. Вып. 3. Л., 1975. С. 75.
Мухитдинов 1988 – Мухитдинов Х. Ю. Пархар в системе археологического
изучения Южного Таджикистана // Бактрия и Тохаристан в древнем и средневе-
ковом Востоке. Тезисы докладов конференции, посвященной десятилетию Юж-
но-Таджикистанской археологической экспедиции. М., 1988. С. 58–59.
Мухитдинов 1977 – Мухитдинов Х. Ю. Разведки в Пархарском районе
в 1964 г. // МКТ. Вып. 2. Душанбе, 1977. С. 189–199.
Мухитдинов 1973а – Мухитдинов Х. Ю. Статуэтки женского божества с зерка-
лом из Саксонохура // СЭ. № 5. М., 1973а. С. 99–107.
Мухитдинов 1968а – Мухитдинов Х. Ю. Терракоты Саксанохура // Между-
народная конференция по истории, археологии и культуре Центральной Азии
в кушанскую эпоху. (Тезисы докладов и сообщений советских ученых). М., 1968.
Мухитдинов 1975 – Мухитдинов Х. Ю. Терракоты Саксонохура // Централь-
ная Азия в кушанскую эпоху. Т. 2. М., 1975. С. 173–182.
Мухитдинов 1975а – Мухитдинов Х. Ю. Терракоты Саксонохура и их интер-
претация // Сессия, посвящ. итогам полевых работ и археологических исследова-
ний 1972 года в СССР. Тезисы докладов Ташкент, 1975. С. 120–122.
Мухитдинов 1973 – Мухитдинов Х. Ю. Терракоты Саксонохура как источник
по истории и культуре Северной Бактрии. АКД. Душанбе, 1973. 34 с.
Мухитдинов 1988а – Мухитдинов Х. Ю. Хутталь в эпоху первобытности
и древности (история и культура) // Научно-практическая конференция. Тезисы
докладов – г. Куляб, 17–20 марта 1988. Душанбе. 1988. С. 8–10.
Негматов 1984 – Негматов H. H. Архаический Ходжент – Александрия Эс-
хата: к проблеме урбанизации Сырдарьинского бассейна // Раннежелезный век
Средней Азии и Индии (тезисы докладов). Ашхабад, 1984.
242
Негматов 1956а – Негматов H. H. Географы IХ–ХII вв. о Ходженте и его об-

ласти // Известия АН ТаджССР. Отд. обществ. наук. 1956. № 8.
Негматов 1977 – Негматов H. H. Государство Саманидов (Хорасан и Маве-
раннахр в IX–X вв.). Душанбе: Дониш, 1977.
Негматов 2005 – Негматов H. H. Еще раз о локализации Бунджиката // APT.
Вып. 26. Душанбе-Худжанд. 2005. С. 136–144.
Негматов 1973 – Негматов H. H. Исследования в Северном Таджикистане
в 1970 г. // АРТ. Вып. 10. М.: Наука, 1973. С. 79–105.
Негматов 1977а – Негматов H. H. Исследования Северо-Таджикского отряда
Негматов 2003 – Негматов H. H. Историко-культурная область Уструшаны //
Древняя Уструшана: города, их локализация и хронология. Душанбе, 2003.
Негматов 1991 – Негматов H. H. К концепции урбанизации Средней Азии //
Известия АН ТаджССР. Сер: Востоковедение, история, филология. 1991. №1.
Негматов 1978 – Негматов H. H. К проблеме компактных селений Устру-
шаны и Ходжентской области в средние века // МКТ. Вып. З. Душанбе: Дониш,
1978.
Негматов 1979 – Негматов H. H. Некоторые итоги и перспективы археологии
Северного Таджикистана в связи с созданием СТАКЭ. Краткие результаты работ
1974 г. // АРТ. Вып. 14. Душанбе: Дониш, 1979. С. 313–342.
Негматов 1973а – Негматов H. H. О живописи дворца афшинов Уструшаны
(предварительное сообщение) // СА. № 3. 1973а.
Негматов 1956 – Негматов H. H. О работах Ходжентско-Уструшанского от-
ряда в 1955 г. // АРТ. Вып. З. Сталинабад, 1956. С. 61–70.
Негматов 1957 – Негматов H. H. О работах Ходжентско-Уструшанского от-
ряда в 1956 г. // АРТ. Вып. 5. Сталинабад, 1957.
Негматов 1983 – Негматов H. H. Проблемы археологии Таджикистана позд-
него средневековья // Средневековая городская культура Казахстана и Средней
Азии. Алма-Ата: Наука, 1983.
Негматов 1982а – Негматов H. H. Развитие урбанизированных культур в Тад-
жикистане и проблема культурных связей // Информ. бюл. МАИКЦА. Вып. 2. М.,
1982. С. 66–69.
Негматов 1986 – Негматов H. H. Раннесредневековый этап урбанистической
культуры Уструшаны // Городская среда и культура Бактрии-Тохаристана и Сог-
да. Ташкент: Фан, 1986. С. 69–71.
Негматов 1989 – Негматов H. H. Сако-Согдийский синтез на Средней Сыр-
дарье // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата:
Наука, 1989.
Негматов 1968 – Негматов H. H. Сомгор: к истории целинного Сомгорского
массива // МКТ. Вып. 1. Душанбе: Дониш, 1968.
Негматов 1982 – Негматов H. H. Таджикистан на пути к урбанизации // Куль-
тура первобытной эпохи Таджикистана (от мезолита до бронзы). Душанбе: До-
ниш, 1982. С. 72–88.
243
Раздел I
Негматов 1963 – Негматов H. H. Уструшана в VII–X веках (по материалам

письменных и археологических источников). АКД. М., 1953.
Негматов 1957 – Негматов H. H. Уструшана в древности и раннем средневе-
ковье. Сталинабад, 1957.
Негматов 1969 – Негматов H. H. Ходжент и Уструшана в древности и сред-
невековье (середина I тыс. до н. э. – I тыс. н. э.). АДД. 1969.
Негматов 1986а – Негматов H. H. Ходжент. Основные этапы истории // Ис-
следования по истории и культуре Ленинабада. Душанбе: Дониш, 1986. С. 3–15.
Негматов 1990 – Негматов H. H. Этапы развития урбанизации Средней
Азии // Мерв в древней и средневековой истории Востока. Ашхабад: Ылым,
1990.
Негматов и др. 1987 – Негматов H. H., Авзалов Р. З., Мамаджанова С. М.
Храм и мечеть Бунджиката на Калаи Кахкаха 1 // МКТ. Душанбе: Дониш, 1987.
Вып. 4.
Негматов и др. 1994 – Негматов H. H., Беляева Т. В. Общий отчет об исследо-
ваниях Нуртепа в 1980–1985 гг. и предложения по дальнейшему изучению и со-
хранению памятника // APT. Вып. 25. Душанбе: Дониш, 1994. С. 23–27.
Негматов и др. 1983 – Негматов Н. Н., Беляева Т. В. Проблема начального
этапа урбанизации Уструшаны (по материалам Нуртепа) // Археология Средней
Азии и Ближнего Востока. Тезисы докладов симпозиума. Ташкент, 1983.
Негматов и др. 1986 – Негматов H. H., Беляева Т. В. Проблемы начального
этапа урбанизации Уструшаны (по материалам Нуртепа) // Древние цивилизации
Востока. Ташкент: Фан, 1986.
Негматов и др. 1982 – Негматов H. H., Беляева Т. В., Мирбабаев А. К. К от-
крытию города эпохи поздней бронзы и раннего железа // Культура первобытной
эпохи Таджикистана. Душанбе: Дониш, 1982.
Негматов и др. 1958 – Негматов Н. Н., Большаков О. Г. Раскопки в пригороде
древнего Пенджикента // МИА. № 66. М.-Л., 1958. С. 155–192.
Негматов и др. 1991 – Негматов H. H., Мирбабаев А. К. Куркатский узел свя-
зи со скотоводческой степью // Взаимодействие кочевых и оседлых культур на
Великом шелковом пути. Алма-Ата: Наука, 1991.
Негматов и др. 1973 – Негматов H. H., Пулатов У. П., Хмельницкий С. Г. Ур-
такурган и Тирмизактепа // Материальная культура Уструшаны. Вып. 2. Душан-
бе: Дониш, 1973.
Негматов и др. 1962 – Негматов H. H., Салтовская Е. Д. О работах Ход-
жентско-Уструшанского отряда в 1960 г. // АРТ. Вып. 8. Душанбе: Дониш. 1962.
С. 69–89.
Негматов и др. 1966 – Негматов Н. Н., Хмельницкий С. Г. Средневековый
Шахристан // Материальная культура Уструшаны. Вып. II. Душанбе: Дониш.
1966. 198 с.
Нечвалода 2009 – Нечвалода А. И. Исследование палеоантропологического
материала из раскопок в Гелоте и Кумсае в 2005 и 2007 гг. // АРТ. Вып. 33. Ду-
шанбе. 2009. С. 67–73.
244
Нечвалода 2012 – Нечвалода А. И. Палеоантропологические материалы из раско-

пок могильника Гелот в 2009 году // АРТ. Вып. 35. Душанбе, 2012. С. 166–176.
Нечвалода 2013 – Нечвалода А. И. Палеоантопологические материалы из нек-
рополей Гелот и Дарнайчи // АРТ. Вып. 36. Душанбе, 2013. С. 119–126.
Нечвалода 2010 – Нечвалода А. И. Череп из богатого земледельческого погре-
бения эпохи бронзы в Гелоте// АРТ. Вып. 34. Душанбе, 2010. С. 142–149.
Окладников 1958 – Окладников А. П. Исследования памятников каменного
века Таджикистана. Предварительное сообщение о работах 1948, 1952–1954 гг. //
МИА. № 66. М.-Л., 1958. С. 5–20.
Окладников 1961 – Окладников А. П. Исследование памятников каменного
века в районе Куляба и Дангары осенью 1959 г. // АРТ. Вып. 7. Сталинабад, 1961.
С. 4–15.
Окладников 1959 – Окладников А. П. Каменный век Таджикистана. Итоги
и проблемы // Материалы второго совещания археологов и этнографов Средней
Азии. – М.-Л., 1959. С. 176–181.
Окладников 1959а – Окладников А. П. О работах по изучению каменного века
Таджикистана в 1957 г. // Труды АН ТаджССР. Сталинабад, 1959а. Т. CIII. Вып. V.
С. 15–20.
Панфилов 1987а – Панфилов О. В. «Звериный стиль» в петроглифах Могол-
тау (Западная Фергана) // Скифо-сибирский мир искусства и идеология. Новоси-
бирск. 1987. С. 124–126.
Панфилов 1990 – Панфилов О. В. Исследование петроглифов Моголтау
в 1982 г. // АРТ. Вып. 22. Душанбе. 1990. С. 91–102.
Панфилов 1991 – Панфилов О. В. Исследования петроглифов Ферганы // АРТ.
Вып. 23 (1983 г.). – Душанбе, 1991. С. 89–96.
Панфилов 1987 – Панфилов О. В. Новая группа петроглифов в Пангазе // АРТ.
Вып. 20. Душанбе. 1987. С. 371–383.
Панфилов 1985 – Панфилов О. В. Петроглиф павлина из Моголтау // Тезисы
докладов научной конференции «Творческое наследие народов Средней Азии
в памятниках искусства, архитектуры и археологии. Дальверзинтеппе», 26–
29 мая 1985 г. Ташкент, 1985. С. 93–94.
Панфилов 1984 – Панфилов О. В. Петроглифы Моголтау // АО 1982 года. М.:
Наука, 1984. С. 499–500.
Панфилов 1982 – Панфилов О. В. Петроглифы хребта Моголтау // Тезисы вы-
ступлений молодых ученых на научной конференции, посвященной 60-летнему
юбилею СССР. Фрунзе, 1982. С. 80–81.
Панфилов 1986 – Панфилов О. В. Поиски и фиксация наскальных изображе-
ний Северного Таджикистана в 1976–1979 гг. // АРТ. Душанбе. 1986. Вып. 19.
С. 432–443.
Панфилов 1984 – Панфилов О. В. Страницы истории Моголтау // Советский
Киргызстан: страницы истории и современность. Фрунзе. 1984. С. 215–225.
Панфилов 1983 – Панфилов О. В. Сюжетные особенности петроглифов XVI–
XX вв. хребта Моголтау // Тезисы докладов 5-ой искусствоведческой науч-
245
Раздел I
но-теорет. конф. молодых ученых. Ташкент, 19–22 апр. 1983 г. Ташкент. 1983.
С. 140–142.
Пичикян 1982 – Пичикян И. Р. Возобновление работ на Каменном городище
(раскопки Тахтикувадского отряда ЮТАЭ в 1976 г.) // АРТ. Вып. 16. Душанбе,
1976.
Пичикян 1987а – Пичикян И. Р. Греко-бактрийские алтари храма Окса (Север-
ная Бактрия) // Информационный бюллетень МАИКЦА. М., 1987. Вып. 12.
Пичикян 1987 – Пичикян И. Р. Композиция храма Окса в контексте археологичес-
ких сопоставлений // Информационный бюллетень МАИКЦА. Вып. 12. М., 1987.
Пичикян 1991 – Пичикян И. Р. Культура Бактрии (ахеменидский и эллинисти-
ческий периоды). М., 1991.
Пичикян 1992 – Пичикян И. Р. Культура Бактрии (ахеменидский и эллинисти-
ческий периоды). АДД. М., 1992.
Пичикян 1975 – Пичикян И. Р. Малая Азия – Северное Причерноморье. Антич-
ные традиции и влияния. АКД. М., 1975.
Пулатов 1962 – Пулатов У. П. Археологические находки в Ленинабаде и Кан-
сае // АРТ. Вып. 8. Сталинабад, 1962. С. 139–144.
Пулатов 1977 – Пулатов У. П. «Дом огня» в Уструшане // Раннесредневековая
культура Средней Азии и Казахстана. Тезисы докладов Душанбе. 1977. С. 77–79.
Пулатов 1980 – Пулатов У. П. Замок Тоштемиртепа // APT. Вып. 15. Душанбе.
1980. С. 303–316.
Пулатов 1993 – Пулатов У. П. Работы Дахкатской группы в 1984 г. // АРТ.
Вып. 24. Душанбе, 1993. С. 75–90.
Пулатов 1995 – Пулатов У. П. Раннесредневековые замки Согда, Уструшаны
и Илака. АДД. Душанбе, 1995.
Пулатов 1982 – Пулатов У. П. Раскопки замка Калаи Сар в 1976 г. // АРТ.
Вып. 16. Душанбе, 1982. С. 307–316.
Пулатов 1983 – Пулатов У. П. Раскопки Калаи Сара в 1977 г. // AРT. Вып. 17.
Душанбе, 1983. С. 236–243.
Пулатов 1988 – Пулатов У. П. Раскопки на Калаи Саре в 1981 г. // АРТ. Ду-
шанбе, 1988. Вып. 21. С. 97–106.
Пулатов 1968 – Пулатов У. П. Чилхуджра (к истории Уструшаны). АКД. 1968.
Пулатов 1975 – Пулатов У. П. Чильхуджра // Материальная культура Устру-
шаны. Душанбе: Дониш, 1975. Вып. 3. С. 81–110.
Пулатов, Джумаев 1984 – Пулатов У. П., Джумаев В. К. К изучению форти-
фикации Калаи Сара // АРТ. Вып. 18. Душанбе, 1984. С. 323–325.
Пулатов, Салтовская 1987 – Пулатов У. П., Салтовская Е. Д. Раскопки ниж-
него горизонта Тиркаштепа // АРТ. Вып. 20. Душанбе, 1987. С. 332– 345.
Пьянкова 1990. – Пьянкова Л. Т. Археологические разведки по среднему тече-
нию р. Кафирниган в 1982 г. // АРТ. Вып. 22. Душанбе,1990. С. 225–237.
Пьянкова 1992 – Пьянкова Л. Т. Генезис и периодизация памятников бронзо-
вого века в Таджикистане // Проблемы истории культуры таджикского народа.
Душанбе: Гиссарский историко-культурный заповедник. 1992. С. 49–66.
246
Пьянкова 1983 – Пьянкова Л. Т. Древние скотоводы Южного Таджикистана.

АКД. М., 1983.
Пьянкова 1989 – Пьянкова Л. Т. Древние скотоводы Южного Таджикистана.
Душанбе: Дониш, 1989.
Пьянкова 1975 – Пьянкова Л. Т. Нурекский могильник эпохи бронзы // АО
1974 г. Москва, 1975. С. 542–543.
Пьянкова 1980 – Пьянкова Л. Т. О работе Нурекского отряда //АО 1979 г.
Москва, 1980.
Пьянкова 1979 – Пьянкова Л. Т. Отчет о работе Нурекского археологического
отряда // АРТ. Вып. 24. Душанбе, 1979. С. 227–241.
Пьянкова 1984 – Пьянкова Л. Т. Разведка в среднем течении р. Кафирниган //
АО 1982 г. Москва, 1984. С. 501–502.
Пьянкова 1992 – Пьянкова Л. Т. Степные компоненты в комплексах бронзо-
вого века Юго-Западного Таджикистана // Stratum plus. От Балкан до Гималаев.
Время цивилизаций. СПб, Кишинёв, Одесса, 1999. № 2. С. 265–297.
Радилиловский 1991 – Радилиловский В. В. О работах археологического отряда
МАН в верховьях р. Ширкент в 1983 г. // АРТ. Вып. 23. Душанбе, 1991. С. 86–126.
Радиловский. 1984 – Радилиловский В. В. Работы в верховьях Ширкент // АО
1982 г. М., 1984. С. 502–503.
Радилиловский. 1983 – Радилиловский В. В. Работы на городище Харкуш // АО
1981 г. М., 1983. С. 490.
Радилиловский 1985 – Радилиловский В. В. Раскопки на городище Харкуш //
АО 1983 г. М., 1985. С. 569–570.
Радилиловский 1979 – Радилиловский В. В. Стоянка Каменного века в Варзоб-
ском ущелье // АРТ. Вып. 14. Душанбе, 1979. С. 65–71.
Радилиловский, Филимонова, Лим 2004 – Радилиловский В. В., Филимоно-
ва Т. Г., Лим С. Открытие палеолитической стоянки в южных предгорьях Гиссар-
ского хребта // АРТ. Вып. 29. Душанбе, 2004. С. 121–130.
Раззоков 1992 – Раззоков А. Р. Костяные орудия Саразма (по следам работы) //
Известия АН Республики Таджикистан. Серия: Востоковедение, история, фило-
логия. Душанбе: Дониш, 1992. № 3. С. 37–42.
Раззоков 1994 – Раззоков А. Р. Орудия труда и хозяйство древних племен Са-
разма (по экспериментально трасологическим данным. АКД. СПб.: ИИМК РАН,
1994. 19 с.
Раззоков 2008 – Раззоков А. Р. Саразм (орудия труда и хозяйство по экспери-
ментально-трасологическим данным). Душанбе: Эчод, 2008. 136 с.
Раззоков 2013 – Раззоков Ф. А. Строительные комплексы древнеземледель-
ческого поселения Саразм в IV – III тыс. до н. э. АКД. СПб., 2013.
Раззоков 2016 – Раззоков Ф. А. Строительные комплексы древнеземледель-
ческого поселения Саразм в IV–III тыс. до н. э. СПб: НКТ, 2016. 248 с.
Раззоков, Худжагелдиев 2010 – Раззоков А. Р., Худжагелдиев Т. У. Плани-
графический и стратиграфический анализы слоев в раскопах 11 и 12 поселения
Саразм (2008 г.) // АРТ. Вып. 34. Душанбе, 2010. С. 84–104.
247
Раздел I
Ранов 1992 – Ранов В. А. Древнейшие стоянки палеолита на территории

СССР // Российская археология. 1992. № 2. С. 81–95.
Ранов 1988 – Ранов В. А. Каменный век Южного Таджикистана и Памира.
АДД. Новосибирск, 1988. 52 с.
Ранов 1968 – Ранов В. А. О возможности выделения локальных культур в па-
леолите Средней Азии // Известия Отделения Общественных Наук ТаджССР.
Вып. 3 (53). Душанбе, 1968. С. 3–11.
Ранов 1989 – Ранов В. А. Парадокс леваллуа // Каменный век. Памятники. Ме-
тодика. Проблемы. Киев: Наукова Думка, 1989. С. 46–50.
Ранов, Амосова 2001 – Ранов В. А., Амосова А. Г. Завершение раскопок стоян-
ки Каратау-1 // Древние цивилизации: История и культура. М.: Восточная лите-
ратура, 2001. С. 383–408.
Ранов, Амосова 1990 – Ранов В. А., Амосова А. Г. О методике раскопок па-
леолитических стоянок в палеопочвах южного Таджикистана// КСИА. М., 1990.
Вып. 202. С. 53–62.
Ранов, Амосова 1996 – Ранов В. А., Амосова А. Г. Опыт классификации галеч-
ных орудий на примере чопперов Южного Таджикистана // К истокам истории
древнекаменного века Средней Азии. Ташкент: Фан, 1996. С. 37–43.
Ранов, Амосова 1993 – Ранов В. А., Амосова А. Г. Работы отряда по изучению
каменного века // АРТ. Вып. 24. Душанбе. 1993. С. 172–215.
Ранов, Амосова 1984 – Ранов В. А., Амосова А. Г. Раскопки мустьерской стоян-
ки Худжи в 1978 гг. // АРТ. Вып. 18. Душанбе, 1984. С. 11–47.
Ранов, Амосова, Жуков, 1979 – Ранов В. А., Амосова А. Г., Жуков В. А. Мусть-
ерская стоянка Худжи // Археологические открытия 1978 г. М: Наука, 1979. С. 583.
Ранов, Каримова 2005 – Ранов В. А., Каримова Г. Р. Каменный век Афга-
но-Таджикской депрессии. Душанбе: Деваштич, 2005. 487 с.
Ранов, Несмеянов 1973 – Ранов В. А., Несмеянов С. А. Палеолит и стратигра-
фия антропогена Средней Азии. Душанбе,1973.
Ранов, Салтовская 1961 – Ранов В. А., Салтовская Е. Д. О работах Ура-Тю-
бинского отряда в 1959 г. // Труды Института истории АН ТаджССР. Т. 31. 1961.
Ранов, Филимонова 2003 – Ранов В. А., Филимонова Т. Г. Раскопки неолити-
ческого поселения Кангурттут в 1987–1990 гг. // АРТ. Вып. 28. Душанбе. 2003.
С. 64–116.
Ранов, Юсупов 1969 – Ранов В. А., Юсупов А. Х. Раскопки неолитической сто-
янки Сайёд // АО 1968 г. М.: Наука, 1969. С. 446–447.
Ранов, Юркевич 1961 – Ранов В. А., Юркевич Э. А. Городище Таджик-кала
в Дангаринском районе // Археологические работы в Таджикистане. Вып. 6. Ста-
линабад, 1961. С. 169–172.
Ранов, Юркевич 1973 – Ранов В. А., Юркевич Э. А. Стоянка с кремневым ин-
вентарем в долине Пянджа // КСИА. Вып. 136. М., 1973. С. 56–59.
Ранов, Юсупов 1983. Ранов В. А., Юсупов А. Х. Палеолитическая стоянка Кум-
тепинская скала // Известия АН ТаджССР. Отделение общественных наук. Ду-
шанбе. 1983. № 2 (112). С. 11–18.
248
Распопова 1973а – Распопова В. И. Археологические данные о согдийской

торговле // КСИА. Вып. 138. М., 1973. С. 79–86.
Распопова 1990 – Распопова В. И. Жилища Пенджикента (Опыт историко-со-
циальной интерпретации). Л., 1990. 206 с.
Распопова 1979 – Распопова В. И. К вопросу о специфике города и сельских
поселений раннесредневекового Согда // УСА. Л., 1979. Вып. 4. С. 22–26.
Распопова 2012 – Распопова В. И. Литейные формы из Пенджикента // Куль-
туры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями. (Мате-
риалы Международной научной конференции, посвященной 110-летию со дня
рождения М. П. Грязнова). CПб., 2012. Кн. 2. С. 564–572.
Распопова 1999 – Распопова В. И. Металлические изделия из Пенджикента
(находки 1971–1998 гг.) // СПб: Формика, 1999. 104 с.
Распопова 1980 – Распопова В. И. Металлические изделия раннесредневеко-
вого Согда. Л., 1980. 139 с.
Распопова 1971 – Распопова В. И. Металлообрабатывающее ремесло ранне-
средневекового Согда (опыт историко-социальной интерпретации по материа-
лам Пенджикента). АКД. Л., 1971
Распопова 1979а – Распопова В. И. Основания для датировки металлических
изделий из Пенджикента // КСИА. 1979. Вып. 158. С. 106–112.
Распопова 1973 – Распопова В. И. Отчет о раскопках на XVI объекте городи-
ща древнего Пенджикента в 1970 г. // APT. Вып. 10. М., 1973. С. 124–129.
Распопова 1981 – Распопова В. И. Преемственность и изменчивость в разви-
тии жилищ раннесредневекового Согда // Преемственность и инновации в разви-
тии древних культур: Материалы Методологического семинара Ленинградского
отделения Института археологии. Л., 1981. С. 107–108.
Распопова 1993 – Распопова В. И. Раннесредневековый согдийский город (по
материалам Пенджикента). АДД. СПб., 1993. 70 с.
Распопова 1977 – Распопова В. И. Согдийский город и деревня в начале
VIII в. // Древние города: материалы к Всесоюзной конференции «Культура
Средней Азии и Казахстана в эпоху раннего средневековья» (Пенджикент, ок-
тябрь 1977). Л., 1977. С. 57–59.
Распопова 2010 – Распопова В. И. Стеклянные сосуды из Пенджикента (на-
ходки 1950–1999 гг.). СПБ., 2010. 161 с.
Распопова 1973б – Распопова В. И. Типы строений и социальная дифферен-
циация горожан Пенджикента: (к постановке вопроса) // Тезисы докладов сессии,
посвященной итогам полевых исследований 1972 года в СССР. Ташкент, 1973.
С. 160–162.
Рахимов 2016 – Рахимов Н. Т. Археологические памятники горной Уструша-
ны. Худжанд: Ношир, 2016. 212 с.
Рахимов 2001 – Рахимов Н. Т. Из истории материальной культуры Таджики-
стана. Замок Каппатепа. Худжанд: Изд-во Р. Джалиля, 2001. 142 с.
Рахимов 1990 – Рахимов Н. Т. Изучение квартала керамистов Бунджиката //
Задачи Искусствоведческой науки и художественной критики. Ташкент, 1990.
249
Раздел I
Рахимов 1993 – Рахимов Н. Т. Исследования в гончарном центре Бунджика-

та // APT. Душанбе: Дониш, 1993. Вып. 24. С. 91–98.
Рахимов. 1989 – Рахимов Н. Т. История Ура-Тюбе по археологическим дан-
ным (Археологическая стратиграфия Ура-Тюбе). АКД. Душанбе, 1989.
Рахимов 1999 – Рахимов Н. Т. Керамика Уструшаны саманидского периода //
Мухтасари гузоришотхои Конфронси Байналхалки. Худжанд. 1999.
Рахимов 1985 – Рахимов Н. Т. К интерпретации северо-западного комплекса
городища Мугтепа // Творческое наследие народов Средней Азии и Казахстана.
Ташкент: Фан, 1985.
Рахимов 2002 – Рахимов Н. Т. Мавзолей Хазрати Шох. Худжанд // Нури маъри-
фат, 2002.
Рахимов 2002 а – Рахимов Н. Т. Материалы по гончарному производству Худ-
жанда IX–X вв. (по раскопкам Дорулшифо) // Материалхои конфронси илми-ама-
ли ФХДТТ. Худжанд, 2002а. С. 113–115.
Рахимов 2003 – Рахимов Н. Т. Музей археологии и фортификации Худжанда.
Краткий путеводитель. Худжанд. 2003.
Рахимов 2015 – Рахимов Н. Т. Опыт взаимодействия оседлых и кочевых
культур в бассейне Средней Сырдарьи (древность и средневековье) // Межци-
вилизационное взаимодействие на евразийском пространстве: история, тен-
денции и перспективы (Душанбе, 13 февраля 2015 г.). Душанбе: РТСУ, 2015.
С. 165–172.
Рахимов 2004 – Рахимов Н. Т. Очерки средневековой истории Вагката–Уратю-
бе (Х–XVI вв.). Худжанд, 2004.
Рахимов 1986 – Рахимов Н. Т. Раскопки в Ура-Тюбе и Шахристане // АО 1984 г.
М.: Наука, 1986.
Рахимов 1988 – Рахимов Н. Т. Раскопки на городище Мугтепа в 1981 г. // АРТ.
Вып. 21. 1988. С. 107–114.
Рахимов 2002б – Рахимов Н. Т. Социальная стратификация саков бассейна
Сырдарьи // Маводи конфронси илмию назарияви. Худжанд. 2002. С. 93–94.
Рахимов 2007 – Рахимов Н. Т. Урбанизация средней части бассейна Сырдарьи
(I тыс. до н. э. – середина II тыс. н. э.). АДД. Душанбе, 2007.
Рахимов 2015а – Рахимов Н. Т. Урбанизация средней части бассейна Сыр-
дарьи (I тыс. до н. э. – I тыс. н. э.). Худжанд: Меродж, 2015. 268 с.
Рахматуллаев 1997 – Рахматуллаев И. Городище древнего Пенджикента пер-
вый археологический музей-заповедник Таджикистана // «50 лет раскопок древ-
него Пенджикента» (тезисы докладов научной конференции). Пенджикент. 1997.
С. 18–21.
Рахматуллаев 1982 – Рахматуллаев И. Жилой квартал древнего городища
Пенджикент // СА. 1982. № 1. С. 143–154.
Рахматуллаев 1979 – Рахматуллаев И. Зернохранилище начала VIII в. в Пенд-
жикенте // УСА. Вып. 4. Л., 1979. С. 56–59.
Рахматуллоев 2015. – Рахматуллаев И. История жилого квартала древнего
городища Пенджикент VII–VIII веков. Душанбе, 2015. 198 с.
250
Рахматуллаев 2006 – Рахматуллаев И. История жилых комплексов согдий-

ского города VII–VIII веков: по материалам объекта XXIII городища древнего
Пенджикента. АКД. Душанбе, 2006. 29 с.
Рузанов 1979 – Рузанов В. Д. О некоторых древних оловорудных источниках
на территории Узбекистана // ИМКУз. 1979. Вып. 15. С. 98–104.
Саввониди 1992 – Саввониди, Н. Ф. Керамика Пенджикента VII–VIII вв. Комп-
лексы, типология и историческая интерпретация. АКД. СПб., 1992.
Саидов 2011 – Саидов З. Ш. Основные внешнеполитические интересы Таджи-
кистана на рубеже веков. Душанбе, 4-е изд. ООО «Контраст», 2011. 223 с.
Сайко 1963 – Сайко Э. В. Глазури керамики Средней Азии VII–XII вв. (По мате-
риалам керамических комплексов Хутталя, Согда, Ферганы). Душанбе, 1963. 112 с.
Сайко 1966 – Сайко Э. В. История технологии керамического ремесла Сред-
ней Азии VII–XII вв. Душанбе, 1966. 209 с.
Сайко 1968 – Сайко Э. В. Краски глазурованной керамики ХII–ХV вв. // МКТ.
Душанбе: Дониш, 1968. Вып. 1.
Сайко 1983 – Сайко Э. В. Ремесленный труд в развитии средневекового города
Средней Азии // Средневековая городская культура Казахстана и Средней Азии.
Алма-Ата, 1983. С.182–190.
Сайфуллоев – Сайфуллоев Н. Н. Вклад В. А. Ранова в изучение истории перво-
бытного общества Таджикистана. АКД. Душанбе, 2015.
Салтовская 1975 – Салтовская Е. Д. К вопросу о северо-ферганских саках
эпохи раннего железа // Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана. Л., 1975.
Салтовская 1984 – Салтовская Е. Д. Начало раскопок Тиркаштепа // APT.
Вып. 18. Душанбе: Дониш, 1984. С. 292–313.
Салтовская 1975а – Салтовская Е. Д. Некоторые новые материалы о «ферган-
ских кочевниках» // УСА. Л., 1975. Вып. 3. С. 36–39.
Салтовская1978 – Салтовская Е. Д. О погребениях ранних скотоводов в Севе-
ро-Западной Фергане // КСИА. Вып. 154. М., 1978. С 95–99.
Салтовская 1979 – Салтовская Е. Д. О работах Аштского отряда СТАКЭ
в 1974 г. // АРТ. Душанбе, 1979. Вып. 14. С. 343–355.
Салтовская 1961 – Салтовская Е. Д. О раскопках античных поселений в рай-
оне Ашта // Тр. ИИ АН ТаджССР. 1961. Т. 31. С. 163–166.
Салтовская 1976 – Салтовская Е. Д. О раскопках могильника VI–IV вв. до н. э.
в Северо-Западной Фергане // АРТ. Вып. 12. Душанбе. 1976. С. 48–60.
Салтовская 1977 – Салтовская Е. Д. О раскопках могильников Ашт и Дашти-
Ашт в 1973 г. // АРТ. Вып. 13. Душанбе, 1977. С. 47–64.
Салтовская 1968 – Салтовская Е. Д. О резных костяных предметах первых
веков н. э. из Ашта (древняя Фергана) // Известия ООН АН Таджикской ССР.
Душанбе, 1968, № 2 (52). С. 107–113.
Салтовская 1962 – Салтовская Е. Д. Раскопки на Кзыл-тепе в 1960 г. // АРТ.
Душанбе. 1962. Вып. 8. С. 48–54.
Салтовская 1964 – Салтовская Е. Д. Раскопки на Тудаи-Калон в 1961 г. // АРТ.
Душанбе. 1964. Вып. 9. С. 45–52.
251
Раздел I
Салтовская 1971 – Салтовская Е. Д. Северо-Западная Фергана в древности

и раннем средневековье // АКД. Душанбе, 1971. 22 с.
Салтовская, Пулатов 1988 – Салтовская Е. Д., Пулатов У. П. Раскопки мо-
гильника Чугзхона в Табошаре // АРТ. Вып. 21. Душанбе, 1988. С. 32–55.
Самойлик 2005а – Самойлик П. Т. Археологические работы в зоне Худжант-
ской цитадели // АРТ. Вып. 26. Душанбе, 2005а. С. 66–86.
Самойлик 1987 – Самойлик П. Т. Исследования на Гиссар тепе (Шутурхона) //
АО 1985 г. М., 1987. С. 620–621.
Самойлик 1993 – Самойлик П. Т. К вопросу о стратиграфии и топографии Хи-
сортепа // Проблемы истории культуры Таджикистана. Душанбе, 1993. С. 90–93.
Самойлик 1978 – Самойлик П. Т. Керамисты Уструшаны // По следам древних
культур Таджикистана. Душанбе: Дониш, 1978. С.156–167.
Самойлик 1977 – Самойлик П. Т. Керамическая коллекция Ура-Тюбинского
историко-краеведческого музея // Материалы по археологии и истории Таджики-
стана. Душанбе: Дониш, 1977.
Самойлик 1976 – Самойлик П. Т. Новые пункты захоронения в хумах и оссуа-
риях на территории Уструшаны // Материалы юбилейных конференций молодых
ученых АН Таджикской ССР (общественные науки). Душанбе, 1976. С. 142.
Самойлик 1991 – Самойлик П. Т. Об археологических изысканиях в зоне реги-
стана Средневекового Гиссара в 1983 г. // АРТ. Вып. 23. Душанбе, 1991. С. 259–
272.
Самойлик 2005б – Самойлик П. Т. Об археологических работах на террито-
рии рабата средневекового Гиссара в 1986 г. // АРТ. Вып. 26. Душанбе, 2005б.
С. 472–478.
Самойлик 1986 – Самойлик П. Т. Обжигательные печи Бунджиката // АРТ.
Вып. 19. Душанбе, 1986. С. 404–413.
Самойлик 1973 – Самойлик П. Т. Обжигательные печи Ура-Тюбе и Шахриста-
на // Тезисы докладов сессии, посвященной итогам полевых исследований 1972 г.
в СССР. Ташкент: Фан, 1973.
Самойлик 1980 – Самойлик П. Т. О работах в районе обжигательных печей
Бунджиката в 1975 г. // АРТ. Вып. 15. Душанбе, 1980. С. 317–323.
Самойлик 1988 – Самойлик П. Т. О работах специальных научно-реставра-
ционных мастерских Министерства культуры ТаджССР // АО 1986 г. М., 1988.
С. 517–518.
Самойлик 1973а – Самойлик П. Т. Погребения в хумах у селения Паши и Ро-
сровут // АРТ. Вып. 10. М., 1973. С. 293–295.
Сапожников, Панфилов 1982 – Сапожников Г. Н., Панфилов О. В. Зоологичес-
кая интерпретация петроглифов Дашти-эйматк (Верхний Зеравшан) // Известия
Академии наук ТаджССР (отделение биологических наук). 1982. № 4 (89).
Свод памятников... 2014 – Свод памятников истории и культуры Республики
Таджикистан. Гиссарская долина. Душанбе, 2014. 470 с.
Седов 1978 – Седов А. В. Работы в Бешкентской долине // АО 1977. М., 1978.
С. 564.
252
Седов 1977 – Седов А. В. Работы в Шаартузском районе // АО 1976 г. М., 1977.

С. 574–575.
Седов 1979а – Седов А. В. Раскопки курганов и поселений в Бешкентской до-
лине // АО 1978 года. М., 1979. С. 584–585.
Седов 1979б – Седов А. В. Бактрийско-сасанидские параллели в коропласти-
ке // Культура и искусство народов Средней Азии в древности и средневековье.
М., 1979. С. 68–70.
Седов 1977 – Седов А. В. Буддийский храм на городище Калаи Кафирниган //
Раннесдневековая культура Средней Азии и Казахстана. Душанбе, 1977.
Седов 1986 – Седов А. В. Кобадиан на пороге раннего средневековья (археоло-
гические комплексы кушано-сасанидского времени). АКД. М., 1986, 18 с.
Седов 1987 – Седов А. В. Кобадиан на пороге раннего средневековья. М.: Нау-
ка, 1987. 198 с.
Седов 1987 – Седов А. В. Отчет о работах на Калаи Кафирниган в 1980 г. //
АРТ. Вып. 20. Душанбе, 1987. С. 65–66.
Седов, Керзум 1984 – Седов А. В., Керзум А. П. Раскопки в Бешкентской доли-
не в 1978 г. // АРТ. Вып. 18. Душанбе, 1984. С. 116–130.
Семёнов 1985 – Семёнов Г. Л. Городские стены раннесредневекового Согда
как исторический источник. АКД. Л., 1985.
Семёнов 1986 – Семёнов Г. Л. Раскопки внешней линии обороны цитадели Пенд-
жикента // Древние памятники культуры на территории СССР. Л., 1986. С. 86–100.
Семёнов 1983 – Семёнов Г. Л. Согдийская фортификация и греческая поли-
оркетика // Древние культуры Евразии и античная цивилизация. Краткие тезисы
докладов научной конференции. Гос. Эрмитаж. Л., 1983.
Семенов 1996 – Семёнов Г. Л. Согдийская фортификация V–VIII веков. СПб.,
1996.
Семенов 2002 – Семёнов Г. Л. Согдийский город V–ХI вв. АДД. СПб., 2002.
Смирнова 1950а – Смирнова О. И. Археологические разведки в бассейне Зе-
равшана в 1947 г. // МИА. М.-Л., 1950. № 15. С. 67–80.
Смирнова 1953 – Смирнова О. И. Археологические разведки в Уструшане
в 1950 г. // Материалы и исследования по археологии СССР. 1953. № 37. С. 189–
230. Смирнова 1950б – Смирнова О. И. Вопросы исторической топографии и то-
понимики Верхнего Зеравшана // Материалы и исследования по археологии
СССР. 1950а. С. 56–66.
Смирнова 1957 – Смирнова О. И. Из истории арабских завоеваний в Средней
Азии (договор арабского полководца Кутейбы с царем Согда Гуреком, заключен-
ный в 712 г.) // Советское востоковедение. М., 1957. № 2. С. 119–134.
Смирнова 1963 – Смирнова О. И. Каталог монет с городища Пенджикент. М.,
1963. 93 с.
Смирнова 1960 – Смирнова О. И. К истории самаркандского договора 712 г. //
КСИВАН. Т. 38. М., 1960. С. 69–79.
Смирнова 1971 – Смирнова О. И. Места домусульманских культов в Средней
Азии // Страны и народы Востока. Вып. 10. 1971. С. 90–102.
253
Раздел I
Смирнова 1959 – Смирнова О. И. Монетные находки на Пенджикентском

городище (предварительное сообщение по материалам 1955–1956 гг.) // APT.
Вып. 4. Сталинабад, 1959. (Труды Ин-та истории, археологии и этнографии АН
ТаджССР. Т. 91).
Смирнова 1958 – Смирнова О. И. Монеты древнего Пенджикента // МИА.
№ 66. 1958. С. 216–280.
Смирнова 1950 – Смирнова О. И. Монеты из раскопок древнего Пенджикента
(1947 г.) // МИА. № 15. 1950. С. 224–231.
Смирнова 1963а. Смирнова О. И. Очерки из истории Согда. М., 1970.
Смирнова 1981 – Смирнова О. И. Сводный каталог согдийских монет. Бронза.
М., 1981. 548 с.
Смирнова 1945 – Смирнова О. И. Согдийский нумизматический материал как
источник истории Средней Азии предисламского периода. АКД. Л., 1945.
Согдийский сборник 1934 – Согдийский сборник. Сборник статей о памят-
никах согдийского языка и культуры, найденных на горе Муг в Таджикской
ССР // Л., 1934. 124 с.
Соловьев 1977а – Соловьев В. С. Городище Кафыркала – раннесредневековый
центр области Вахш (историко-археологическое изучение). АКД. Душанбе, 1977.
Соловьев 2007 – Соловьев В. С. Искусство раннесредневекового Тохаристана.
Елец, 2007. 128 с.
Соловьев 1995 – Соловьев В. С. История и культура Северного Тохаристана
в раннем средневековье. АДД. М., 1995.
Соловьев 1991а – Соловьев В. С. Могильник Харкуш // Природа и древности
Ширкента. Душанбе, 1991. Вып.1. С. 127–154.
Соловьев 1987 – Соловьев В. С. Погребальный обряд раннесредневекового То-
харистана. Прошлое Средней Азии (археология, нумизматика, этнография, эпи-
графика). Душанбе, 1987.
Соловьев 1986 – Соловьев В. С. Поселение Ширкент // АО 1984 г. М., 1986.
С. 484–485.
Соловьев 1996 – Соловьев В. С. Раннесредневековая керамика Северного Тоха-
ристана. Елецк, 1996. 62 с, 52 илл.
Соловьев 1977 – Соловьев В. С. Раскопки городища Кафыр-кала в 1973 г. //
APT. Вып. 13. Душанбе, 1977. С. 104–110.
Соловьев 1991б – Соловьев В. С. Раскопки и разведки в долине реки Ширкент
Соловьев 1984 – Соловьев В. С. Раскопки могильника Харкуш // АО 1982 г.
Москва. 1984. С. 504–505.
Соловьев В. С. 2005. – Соловьев В. С. Раскопки на городище Кафыркала
в 1990 г. // APT. Вып. XXX. Душанбе, 2005. С. 224–227.
Ставиский 1959 – Ставиский Б. Я. Археологические работы в бассейне
Магиандарьи в 1957 г. // АРТ. Вып. 5. Сталинабад, 1959. С. 65–82.
Ставиский 1961а – Ставиский Б. Я. Археологические работы в районе Магиан-
дарьи в 1957–1959 гг. // СГЭ. Л., 1961. № 21. C. 57–60.
254
Ставиский 1953 – Ставиский Б. Я. Двадцать пять веков среднеазиатской куль-

туры / Гос. Эрмитаж. Л., 1963. С. 59–63.
Ставиский 1974 – Ставиский Б. Я. Искусство Средней Азии. Древний период,
VI в. до н. э. – VIII в. н. э. М.: Искусство, 1974. 256 с. ил.
Ставиский 1977 – Ставиский Б. Я. Кушанская Бактрия: проблемы истории
и культуры. М., 1977. 296 с.
Ставиский 1979 – Ставиский Б. Я. Кушанская Бактрия – Тохаристан: пробле-
мы истории и культуры. АДД. Л., 1979.
Стависский 1956 – Ставиский Б. Я. О двух памятниках согдийского изобрази-
тельного искусства (Всадник с мугского щита и конный воин из объекта VI древ-
него Пенджикента) // Кр. Сообщ. ИИМК. 1956. Вып. 61. С. 63–65.
Ставиский 1954 – Ставиский Б. Я. Пенджикентский некрополь как памятник
культуры Согда VII–VIII вв. АКД. Л., 1954.
Ставиский 1961б – Ставиский Б. Я. Работы Магианской группы в 1958 г. //
АРТ. Вып. 6. Сталинабад. 1961. С. 101–112.
Ставиский 1961в – Ставиский Б. Я. Работы Магианской группы в 1959 г. //
АРТ. Вып. 7. Душанбе. 1961. С. 101–107.
Ставиский 1964а – Ставиский Б. Я. Раскопки квартала жилищ знати в юго-вос-
точной части Пенджикентского городища. (Объект YI) в 1951–1959 гг. // МИА.
Л., 1964. № 124. С. 121–181.
Ставиский 1998 – Ставиский Б. Я. Судьбы буддизма в Средней Азии. М., 1998.
Ставиский 1957 – Ставиский Б. Я. Хутталь в сообщениях китайских путе-
шественников Сюан-Цзана и Хой Чао // ИООН АН ТаджССР. Вып. 14. 1957.
С. 87–90.
Ставиский, Большаков, Мончадская 1953 – Ставиский Б. Я., Большаков О. Г.,
Мончадская Е. И. Пенджикентский некрополь // МИА. М.-Л.: Изд. АН СССР,
1953. № 37. С. 64–98.
Тереножкин 1948 – Тереножкин А. И. Археологические находки в Таджики-
стане // КСИИМК. Вып. XX. 1948. С. 74–77.
Тереножкин 1950а – Тереножкин А. И. Раскопки в кухендизе Пянджикента //
МИА. 1950. № 15. С. 81–93.
Тереножкин 1948а – Тереножкин А. И. Согд и Чач. АКД. Л., 1948.
Тереножкин 1950 – Тереножкин А. И. Согд и Чач // КСИИМК. Вып. XXXIII.
1950. С. 94–96.
Тойфер, Худжагелдиев 2010 – Тойфер М., Худжагелдиев Т. Отчет о работах на
памятнике Карим Берды (Восейский район) в 2008 году // АРТ. Вып. 34. Душан-
бе, 2010. С. 150–167.
Труды Согдийско-Таджикской...1950 – Труды Согдийско-Таджикской архео-
логической экспедиции. Т. 1 / МИА.1950. № 15.
Труды Таджикской... 1953 – Труды Таджикской археологической экспедиции.
Т. II (1948–1950 гг.) // МИА. № 37. М.; Л, 1953. 340 с.
Труды Таджикской... 1958 – Труды Таджикской археологической экспедиции.
Т. III (1951–1953 гг.) // МИА. № 66. М.- Л., 1958. 388 с.
255
Раздел I
Филимонова 2007 – Филимонова Т. Г. Верхний палеолит и мезолит Афга-

но-Таджикской депрессии. АКД. Душанбе, 2007. 28 с.
Филимонова 2005 – Филимонова Т. Г. Отчет о работе Ширкентской группы
Колхозабадского археологического отряда за 1986 г. // АРТ. Вып. 26. Душанбе,
2005. С. 323–336.
Филимонова 1991 – Филимонова Т. Г. Стоянка каменного века Харкуш // При-
рода и древности Ширкента. Душанбе.1991. С. 40–60.
Филимонова, Абдуллаев 2004 – Филимонова Т. Г., Абдуллаев А. Раскопки кре-
пости Хисорак в верховьях Ромитского ущелья // АРТ. Вып. 29. Душанбе. 2004.
С. 343–368.
Филимонова, Ахметзянов 2009 – Археологические исследования в Бальджуан-
ском районе в 2007 году // АРТ. Вып. 33. Душанбе. 2009. С. 13–34.
Филимонова, Ахметзянов 2010 – Филимонова Т. Г. Ахметзянов М. Р. Отчет
Дангаринского археологического отряда о раскопках в 2007–2008 годах // АРТ.
Вып. 34. Душанбе, 2010. С. 15–45.
Филимонова, Ахметзянов 2008 – Филимонова Т. Г. Ахметзянов М. Р. Отчет
Сангтудинского археологического отряда (экспедиция 2006 г.) // АРТ. Вып. 32.
Душанбе, 2008. С. 77–106.
Филимонова, Ахметзянов 2012 – Филимонова Т. Г. Ахметзянов М. Р. Поис-
ковые работы по составлению археологической карты Дангаринского района
2009 г. // АРТ. Вып. 35. Душанбе. 2012. С. 55–111.
Худжагелдиев 2005а – Худжагелдиев Т. Исследование неолитической стоянки
Тахти-Сангин в 2004 г. //APT. Вып. XXX. Душанбе, 2005. С. 53–76.
Худжагелдиев 2005 – Худжагелдиев Т. История в наскальных рисунках //
История Горно-Бадахшанской автономной области. Душанбе, 2005. Т. 1. С древ-
нейших времен до новейшего периода. С. 420–447.
Чейлытко 1937 – Чейлытко В. Р. Археологическая карта Таджикистана //
Коммунист Таджикистана. 1937. № 70.
Шкода 2004 – Шкода В. Г. Вотивные предметы из Пенджикентских храмов
и места их хранения // Уходя, оставить след... Памяти Евгения Владиславовича
Зеймаля. СПб., 2004. С. 64–74.
Шкода 1998 – Шкода В. Г. Генезис согдийской культовой архитектуры //
Древние цивилизации Евразии: История и культура: ТД НК. М., 1998. С. 99–101.
Шкода 2001 – Шкода В. Г. Генезис согдийской культовой архитектуры //
Древние цивилизации Евразии: История и культура (материалы Междуна-
родной научной конференции, посвящённой 75-летию действительного чле-
на Академии наук Таджикистана, академика РАЕН, доктора исторических
наук, профессора Б. А. Литвинского. Москва, 14–16 октября 1998 г.). М., 2001.
С. 448–460.
Шкода 1985 – Шкода В. Г. Об одной группе среднеазиатских алтарей огня
V–VIII веков // Художественные памятники и проблемы культуры Востока. Л.:
Искусство, 1985. С. 82–89.
Шкода 2008 – Шкода В. Г. Огни и деревья в согдийском культе (по материа-
256
лам храма I в Пенджикенте V–VIII вв.) // Рахмат-наме: сборник статей к 70-летию

Р. Р. Рахимова. СПб.: МАЭ РАН, 2008. 487 с.: ил.
Шкода 1989 – Шкода В. Г. Особенности согдийского зороастризма в свете
археологии // Итоги работ археологических экспедиций Государственного Эрми-
тажа. Л., 1989. С. 158–164.
Шкода 2009 – Шкода В. Г. Пенджикентские храмы и проблемы религии Сог-
да (V–VIII века). Санкт-Петербург: Издательство Государственного Эрмитажа,
2009. 290 с.
Шкода 2006 – Шкода В. Г. Согдийские храмы огня // Митра. 2006. № 8.
С. 82–88.
Штарк, Рахимов 2008 – Штарк С., Рахимов Н. Полевые исследования Тад-
жикско-Германской экспедиции в 2006 году // АРТ. Вып. 32. Душанбе. 2008.
С. 18–43.
Штарк, Рахимов 2007 – Штарк С., Рахимов Н. Работы Таджикско-Герман-
ской археологической экспедиции на северных склонах Туркестанского хребта
Эшонкулов 2001 – Эшонкулов У. Из истории строительного искусства Зараф-
шанского оазиса // Камалиддин Бехзад и актуальные проблемы культуры Цент-
ральной Азии. Душанбе. 2001. С. 150–157.
Эшонкулов 1991 – Эшонкулов У. Исследование истории ирригационных бас-
сейнов Магиандарьи и Фараба // АРТ. Вып. 23. Душанбе. 1991. С. 67–88.
Эшонкулов У. 1993. – Эшонкулов У. Исследование истории ирригации бассей-
на Кштутдарьи // АРТ. Вып. 24. Душанбе. 1993. С. 99–114.
Эшонкулов 1994 – Эшонкулов У. Исследование истории ирригации ущелий
Матча–Зарафшан // АРТ. Вып. 25. Душанбе. 1994. С. 58–67.
Эшонкулов 2007 – Эшонкулов У. История земледельческой культуры Горного
Согда (с древнейших времен до начала ХХ в.). Душанбе. 2007. 849 с.
Эшонкулов 1989 – Эшонкулов У. История ирригации Верхнего Зарафшана
(с древнейших времен до начала ХХ в). АКД. Душанбе, 1989.
Эшонкулов 2007 – Эшонкулов У. История парадиза древнего Согда. Душанбе.
2007. 180 с.
Эшонкулов 1988 – Эшонкулов У. Оросительные системы в восточной части
правобережья Зарафшана // АРТ. Вып. 21. Душанбе. 1988. С. 126–147.
Юркевич 1964 – Юркевич Э. А Археологические работы в зоне затопления
Нурекской ГЭС в 1961 г. // АРТ. Вып. 9. Душанбе. 1964. С.114–124.
Юркевич 1962 – Юркевич Э. А. Материалы к археологической карте Таджики-
стана // АРТ. Душанбе. 1962. Вып. 8. С.144–152.
Юсупов 1972 – Юсупов А. Х. Изучение неолитических памятников Юго-Запад-
ного Таджикистана // УСА. М.: Наука. 1972. Вып. I. С. 34–46.
Юсупов 1975а – Юсупов А. Х. Изучение памятников каменного века в Яван-
ской долине // АРТ. Вып. 11. Душанбе: Дониш, 1975а. С. 36–48.
Юсупов 1975б. – Юсупов А. Х. Неолитическое посление Сай-Сайёд на Юго-За-
паде Таджикистана // СА. 1975б. № 2. С. 138–147.
257
Раздел I
Юсупов 1970 – Юсупов А. Х. Раскопки в зоне строительства Нурекской ГЭС //

АО. М.: Наука, 1970. С. 428.
Юсупов 1968 – Юсупов А. Х. Стоянка Кум-тепа // МКТ. Душанбе: Изд-во АН
ТаджССР. 1968. С. 46–53.
Юсупов, Филимонова 1988 – Юсупов А. Х., Филимонова Т. Г. Палеолитические
местонахождения среднего течения реки Вахш // Проблемы взаимосвязи приро-
ды и общества в каменном веке в Средней Азии: Тезисы докладов конференции,
посвященной 50-летию открытия Тешик-Таша. Ташкент. 1988. С. 85–86.
Юсупов, Филимонова 1992 – Юсупов А. Х., Филимонова Т. Г. Периодизация
стоянок каменного века среднего течения р. Вахш / Изв. АН Рес. Тадж. Серия
востоковедение, история, филология. 1992. № 3. С. 34–36.
Юсупов, Филимонова 1982 – Юсупов А. Х., Филимонова Т. Г. Разведыватель-
ные работы Вахшского отряда в 1976 г. // АРТ. Вып. 16. Душанбе. 1982. С. 41–53.
Юсупов, Филимонова 1984 – Юсупов А. Х., Филимонова Т. Г. Стоянки камен-
ного века Яванской долины и среднего течения р. Вахш: (работы 1978 г.) // АРТ.
Вып. 18. Душанбе, 1984. С. 48–58.
Юсуфшохи Ёкубшох 2012 – Юсуфшохи Ёкубшох. Давлати Каёниён. Душанбе:
Эрграф. 2012. 544 с.
Якубов 1977 – Якубов Ю. Дворец Гардани Хисор и его резное дерево // Памят-
ники культуры. Новые открытия: Ежегодник. 1976. М., 1977. С. 363–372.
Якубов 1977а – Якубов Ю. О работах Зеравшанского отряда на поселении Гар-
дани Хисор //APT. Вып. 13. Душанбе. 1977. С. 137–154.
Якубов 1983 – Якубов Ю. О работе Верхнезеравшанского отряда в 1977 г. //
АРТ. Вып. 17. Душанбе, 1983. С. 158–168.
Якубов 1979 – Якубов Ю. О структуре сельских поселений горного Сог-
да в раннем средневековье // Культура и искусство Средней Азии в древности
и средневековье. М., 1979. С. 73–78.
Якубов 1975 – Якубов Ю. Отчет Зеравшанского археологического отряда за
1971 г. о раскопках дворцового комплекса Гардани Хисор в сел. Мадм // APT.
Вып. 11. Душанбе, 1975. С. 196–209.
Якубов 1970 – Якубов Ю. Паргар в VII–VIII вв. (Верхний Зеравшан в эпоху
раннего средневековья). АКД. М., 1970.
Якубов 1979 – Якубов Ю. Паргар в VII–VIII вв. н. э. (Верхний Зеравшан в эпо-
ху раннего средневековья). Душанбе. 1979. 218 с.
Якубов 1987 – Якубов Ю. Поселение Кум (раскопки 1980 г.) // АРТ. Вып. 20.
Душанбе, 1987. С. 186–193.
Якубов 1988а – Якубов Ю. Поселение Кум (раскопки 1981 г.) // АРТ. Вып. 21.
Душанбе. 1988. С. 374–385.
Якубов 1982 – Якубов Ю. Раннесредневековые бытовые очаги из поселе-
ния Гардани Хисор // Жилище народов Средней Азии и Казахстана. М., 1982.
С. 111–121.
Якубов 1988 – Якубов Ю. Раннесредневековые сельские поселения горного
Согда (к проблеме становления феодализма). Душанбе: Дониш, 1988. 290 с.
258
Якубов 1988а – Якубов Ю. Раннесредневековые сельские поселения горного

Согда. АДД. М., 1988.
Якубов 2016 – Якубов Ю. Результаты работ Дарвазского археологического
отряда на городище Калаи Кухна в 2012 г. // АРТ. Душанбе. 2016. Вып. 38.
С. 145–181.
Якубов, Довуди, Филимонова 2006 – Якубов Ю., Довуди Д., Филимонова Т.
История Куляба с древнейших времен до наших дней. Душанбе. 2006. 262 с.
Якубов, Курбанов 2009. – Якубов Ю., Курбанов Ш. Археологические раскопки
на городище Нозкуль (Кайнар) и могильнике Гелот в 2007 г. // АРТ. Вып. 33. Ду-
шанбе. 2009. С. 73–101.
Якубов, Маслов 1992. – Якубов Ю., Маслов И. О работе Рогунского археологи-
ческого отряда за 1983 г. // АРТ. Вып. 23.Душанбе, 1991. С. 249–258.
Якубов, Филимонова 2013 – Якубов Ю., Филимонова Т. Вклад отдела архео-
логии в изучение истории таджикского народа // Институт истории, археологии
и этнографии им. А. Дониша. 60 лет. Душанбе: Дониш, 2013. С. 34–62.
Якубов Ю., Худжагелдиев Т., Филимонова Т., Ахметзянов 2007– Археологичес-
кие работы на цитадели городища Хульбук в 2005 г. // АРТ. Вып. 31. Душанбе,
2007. С. 118–168.
Якубов Ю., Худжагелдиев Т. – Отчет о раскопках в городище Хульбук в 2006 г.
// АРТ. Вып. 32. 2009. С. 115–175.
Якубовский 1954 – Якубовский А. Ю. Вопросы изучения пенджикентской жи-
вописи // Живопись древнего Пенджикента. М., 1954. С. 9–23.
Якубовский 1951а – Якубовский А. Ю. Главные вопросы развития городов
Средней Азии // ТТФАН СССР. Т. 29. 1951. С. 5–15.
Якубовский 1972 – Якубовский А. Ю. Докладная записка начальника Согдий-
ско-Таджикской экспедиции заместителю председателя ТФАН СССР об органи-
зации и работе экспедиции, январь 1947 г. // Из истории культурного строитель-
ства в Таджикистане, 1941–1960 гг. Душанбе. 1972. Т. 2. С. 234–238.
Якубовский 1951 – Якубовский А. Ю. Древний Пенджикент // По следам древ-
них культур. М., 1951. С. 209–270.
Якубовский 1950 – Якубовский А. Ю. Живопись Древнего Пенджикента по
материалам таджикско-согдийской археологической экспедиции 1948–1949 гг. //
Изв. АН СССР. Сер. История и философия. М., 1950. Т. 7. № 5. С. 472–491.
Якубовский 1950а – Якубовский А. Ю. Итоги работ Согдийско-Таджикской
археологической экспедиции в 1946–1947 гг. // МИА, 1950. № 15. С. 13–55.
Якубовский 1953 – Якубовский А. Ю. Итоги работ Таджикской археологичес-
кой экспедиции за 1948–1950 гг. // МИА. № 37. 1953. С. 9–20.
Якубовский 1949 – Якубовский А. Ю. Работы Согдийско-Таджикской археоло-
гической экспедиции 1947 г. // КСИИМК. Вып. 28. 1949. С. 48–53.
Якубовский 1947 – Якубовский А. Ю. Согдийская экспедиция // КСИИМК,1947.
Т. 21. С. 34–35.
Alimov, Boroffka, Bubnova, Burjakov, Cierny, Jakubov, Lutz, Parzinger, Pernicka,
Radililovskij, Ruzanov, Sirinov, Starshinin, Weisgerber 1998 – Alimov К., Boroffka N.,
259
Раздел I
Bubnova M., Burjakov Ju.,Cierny J., JakubovJu., Lutz J., Parzinger H., Pernicka E.,
Radililovskij V., Ruzanov V., Sirinov T., Starshinin D., Weisgerber G. Prahistorischer
Zinnbergbauin Mittelasien. Vorberichtder Kampagne 1997 // Eurasia Antiqua. 1998.
Vol. 4. P. 137–199.
Drujinina, Boroffka 2006 – Drujinina A., Boroffka N. First preliminary report on the
excavations at Takht-i Sangin 2004 // Bulletin of Miho Museum. 2006. № 3. С. 57–69.
Piankova 1981 – Piankova L. Bronze Qge settlement of southern Tadjikistan // The
Bronze age Civilization of Central Аsia: Recent Soviet Discoveries. Ed. F. Kohe / New
York: M. E. Sharpe, 1981. H. 287–310.
Pjnkova 1991 – Pjnkova L.T. Dronze Age Settlement of South ern Tadjikistan // The
Bronze Age Civilization of Central Acia: Resent Soviet Discoveris. Ed. F. Kohl. New
York: M/E. Sharpe. 1981. P 287–310.
Ranov 1991 – Ranov V. Les site trés anciens de l’âge de la Pierre en URSS // Les
premiers Européens. Paris, 1991, 209–216.
Ranov 2001 – Ranov V. Petroglyphs of Tadjikistan // Tashbayewa K., Khujanaza-
rov M., Ranov V., Samashev Z. Petroglyphs of Central Asia. Bishkek, 2001. Р. 132–
137.
Skakun, Vinogradova, Terekhina 1981 – Skakun N., Vinogradova N., Terekhina V.
New data on agricultural tools of the late Bronze Age from Southern Tajikistan (on
materials of the settlement Kangurttut) // Regards croisés sur les outils liés au travail
des végétaux. An interdisciplinary focus on plant-working tools. XXXIIIe rencontres
internationales d’archéologie et d’histoire d’Antibes Sous la direction de P. C. Ander-
son, C. Cheval et A. Durand Éditions APDCA, Antibes, 2013. Р. 105–115.
260
РАЗДЕЛ II
БИОГРАФИЧЕСКИЙ
СПРАВОЧНИК
Не золотом, не серебром прославлен Человек,

Своим талантом, мастерством прославлен Человек!
А. Джами
Раздел II
А
Авза ов Рахмуддин Зубайдович
(1944–1999)
Археолог, исследователь памятников средневе-
ковой истории, градостроительства и архитектуры
Уструшаны и Пенджикента.
Родился 5 августа 1944 г. в кишлаке Пилдон
Джиргатальского района ТаджССР. В 1957 г.
окончил семилетнюю школу им. С. Айни в выше-
названном кишлаке. В этом же году поступил в
Педагогическое училище пос. Навобод Гармско-
го района. После его окончания (в 1961 г.) нап-
равлен учителем младших классов в среднюю
школу № 2 Джиргатальского района. В 1962 г.
поступил В Таджикский государственный уни-
верситет им. В. И. Ленина на отделение истории
историко-филологического факультета. С 1964 по
1967 гг. – служба в рядах Советской армии. По воз-
вращении окончил университет в 1969 г. В этом же году был принят стар-
шим лаборантом в сектор археологии и нумизматики Института истории АН
ТаджCCР. В 1971 г. переведен старшим лаборантом, а затем и младшим на-
учным сотрудником в сектор истории культуры этого же института. С 1972
по 1975 гг. являлся аспирантом Института истории. В 1985 г. зачислен на
должность младшего научного сотрудника в сектор этнографии. В этом же
году переведен в сектор истории советского общества. В 1987 г. переведен
старшим археологом в Республиканский совет общества охраны памятников
истории культуры ТаджССР. В 1988 г. принят старшим лаборантом в сектор
истории культуры ИИАЭ АН РТ. В 1992 г. избран первым заместителем ко-
митета профсоюза работников АН РТ. Награжден правительственными бла-
годарностями и денежными премиями за добросовестную работу. С 1981 по
1984 гг. работал переводчиком в Афганистане и имеет несколько медалей
и благодарности от руководства МОСССР и правительства Афганистана.
Абдуллоев Алижон
(1947–2012 гг.)
Археолог, исследователь памятников древней и средневековой истории
Таджикистана.
Родился 27 августа 1947 г. в кишлаке Турдибобо Гиссарского района
Таджикской ССР. Окончил среднюю школу им. 40 лет октября. С 1964 по
1968 гг. учился в Таджикском государственном университете им. В. И. Лени-
262
Библиографический список
на на историческом факультете. С 1968 г. – сотруд-

ник отдела археологии и нумизматики Института
истории АН ТаджССР.
Ученик Б. А. Литвинского и Т. И. Зеймаль. В 70–
80-ые годы в Яванской долине находит десятки
новых античных и средневековых памятников –
Туйроп, Шурча, Гуликандос, Камбари и др. Обоб-
щающим результатом этих работ явилось написа-
ние «Археологической карты Яванского района».
В 1977 г. исследования в Пянджском районе,
на массиве Байтудашт, показали наличие большо-
го числа археологических памятников, поселений
раннежелезного века и курганов раннесредневе-
кового периода. На поселении Байтудашт IV ученым раскопан уникальный
древнебактрийский зороастрийский храм огня. В конце 80-х годов А. Абдул-
лаев приступает к изучению древнейших поселений, возникших на террито-
рии будущего города Душанбе, главным из которых является Душанбинское
городище. Автор около 30 публикаций.
Абдуллаев Даврон
Археолог, востоковед, кандидат исторических
наук, старший научный сотрудник отдела Цент-
ральной Азии и Кавказа Института истории ма-
териальной культуры РАН г. Санкт-Петербурга,
исследователь археологии, истории и этнологии
Центральной Азии и Среднего Востока эпохи
средневековья. В 1990–1999 гг. – ученый секретарь
отдела археологии Центральной Азии и Кавказа
ЛОИА/ИИМК РАН.
Родился 14 января 1947 г. в г. Пенджикенте.
Окончил среднюю школу № 15 г. Пенджикента.
В 1967–1970 гг. – студент исторического факуль-
тета Государственного педагогического института
г. Душанбе. В 1970–1973 гг. работал старшим лаборантом сектора археоло-
гии и нумизматики Института истории АН ТаджССР. С 1982 г. по сегод-
няшний день – сотрудник Ленинградского отделения Института археологии
(сейчас Институт истории материальной культуры) РАН. В 1980 г. защитил
кандидатскую диссертацию на тему: «Пенджикент периода арабского завое-
вания Средней Азии и вопрос о согдийском культурном наследии». Ученик
А. М. Беленицкого и Б. И. Маршака. В ЛОИА/ИИМК с 1973 г. – стажер-ис-
следователь, с 1975 по 1978 г. – аспирант, с 1982 г. работал в Секторе Средней
Азии и Кавказа ЛОИИМК/ЛОИА АН СССР/ отделе Средней Азии и Кавказа
263
Раздел II
ЛОИА АН СССР/ИИМК РАН/отделе археологии Центральной Азии и Кав-

каза ИИМК РАН/. С 1979 по 1982 г. – в Институте истории им. А. Дониша
АН Таджикской ССР. С 1973 г. – ежегодный участник раскопок городища
Древнего Пенджикента, являлся начальником работ на одном из объектов.
Занимался исследованием проблем материальной и духовной культуры на-
родов Средней Азии в исламскую эпоху (VIII–XIX вв.) и присутствия в них
пережитков доисламских традиций. Является автором более 150 статей и мо-
нографий (Средняя Азия в VII–XIII веках и вопрос о согдийском культурном
наследии. СПб., 2009 г.).
Азизов Музаффар Давлатович

Археолог, историк, исследователь средневеко-
вых памятников Южного Таджикистана.
Родился в 1956 г. в районе Мир Саида Али Ха-
мадони в семье служащего. В 1973 г. окончил сред-
нюю школу № 17 Московского района Хатлонской
области. В 1975–1980 гг. – студент исторического
факультета Таджикского государственного уни-
верситета им. В. И. Ленина. С 1981 по 1984 гг. –
аспирант сектора археологии Института истории
АН ТаджССР. С 1981 по 1985 гг. – старший пре-
подаватель Университета (г. Куляб). С 1989 по
1993 гг. – директор Краеведческого музея им. Мир
Саида Али Хамадони в г. Кулябе. В 1994–2001 гг. –
преподаватель Кулябского государственного уни-
верситета, Медицинского университета и Таджикского национального уни-
верситета. Основная исследовательская программа «Хатлон в древности
и средневековье» охватила раскопками памятники Южного Таджикиста-
на (Тамошотепа, Саксанохур, Маконимор, Тахти-Сангин, Душанбе, Сайёд,
Хульбук, Куляб, Манзартеппа, Калаи Муминобод и др.).
В 2001–2015 гг. – заведующий отделом по охране и использованию истори-
ко-культурного наследия Министерства культуры Республики Таджикистан.
Награжден почетным знаком «Отличник культуры Таджикистана» (2002 г.)
и «Заслуженный деятель культуры» (2008 г.). Имеет более 50 публикаций.
Алишер Джумакулов
Археолог, магистр Новосибирского государственного университета, ис-
следователь палеолита Северной и Центральной Азии
Родился 30 января 1991 г. в г. Пенджикенте Согдийской области Таджи-
кистана.
С 2009 г. по 2012 г. – студент Таджикского педагогического института
г. Пенджикента. С 2012 г. – магистрант кафедры археологии и этнографии
264
гуманитарного факультета Новосибирского госу-

дарственного университета.
Исследователь Лессового палеолита Таджик-
ской депрессии (история исследования). Ученик
канд. истор. наук Ш. Ф. Курбанова, д-ра истор.
наук А. И. Кривошапкина, канд. истор. наук
С. В. Шнайдер. С 2008 г. – участник ежегодных
археологических экспедиций раннесредневекового
городища Пенджикент.
В 2011–2014 гг. принимал участие в исследо-
ваниях археологической экспедиции поселения
Саразм (эпоха палеометалла); в археологических
исследованиях городища Пенджикент, эпоха сред-
невековья (Согдийская область, Таджикистан).
Аминов Фируз Шарифович

Магистр, археолог, музеевед, исследователь
раннесредневековых памятников Северного Тад-
жикистана.
Родился 31 октября 1989 г. в г. Пенджикенте
Республики Таджикистан. С 1996 по 2007 гг. учил-
ся в средней школе № 1 им. И. П. Разина г. Пенд-
жикента.
В 2008 г. поступил на исторический факультет
Таджикского педагогического института в г. Пенд-
жикенте и досрочно окончил его в 2012 г. Была
написана дипломная работа на тему «Санджаршах
и Муборакшах – новые памятники Верхнего За-
рафшана».
После окончания Педагогического института в 2012 г. продолжил обуче-
ние в магистратуре Санкт-Петербургского государственного университета
культуры и искусств, на факультете мировой культуры. В 2014 г. окончил
университет по направлению «Музеология и охрана объектов культурного
и природного наследия», защитив магистерскую диссертацию на тему: «Эпо-
ха Рудаки в музеях Пенджикента».
С 2006 г. постоянно принимает участие в археологических раскопках,
Пенджикентской археологической экспедиции, Восточно-Согдийской архео-
логической экспедиции. Участвовал в археологических раскопках Древнего
Пенджикента, Саразма, Санджаршаха, Ери, Муборакшаха (Пенджикентский
район), Хисорака (Матчинский район), Великого Новгорода, Санкт-Петер-
бурга (Россия), а также принимал участие в нескольких разведочных иссле-
дованиях в Верхнем Зарафшане.
265
Раздел II
С 2009 по 2012 гг. – лаборант Республиканского историко-краеведческого

музея им. А. Рудаки. С 1912 по настоящее время является научным сотрудни-
ком отдела археологии вышеназванного Музея. Автор более 10 статей.
Амосова Алевтина Георгиевна

Кандидат исторических наук, археолог, иссле-
дователь каменного века Бешкентской долины.
Родилась 16 мая 1941 г. в г. Термезе Сурханда-
рьинской области Узбекской ССР. В 1958 г. окончи-
ла Железнодорожную среднюю школу в г. Термезе.
С 1960 по 1965 гг. – студентка исторического фа-
культета Ташкентского государственного универ-
ситета. С 1971 г. – сотрудница отдела археологии
и нумизматики Института истории АН ТаджССР.
В 1986 г. защитила кандидатскую диссертацию на
тему: «Каменный век Бешкентской долины». Явля-
ется создателем новых приемов фиксаций археоло-
гических материалов на раскопках памятников каменного века. Автор более
20 публикаций и монографии. В 1989 г. награждена медалью «Ветеран тру-
да». Переехала жить в Россию.
Атаханов Таджимат Мансурович

(1930–2007 гг.)
Археолог, историк, преподаватель истории, ис-
следователь древних памятников Гиссарской до-
лины.
Родился 13 ноября 1930 г. в селе Пальман
Кувасайского района Узбекской ССР. С 1945
по 1949 гг. – студент исторического факультета
Сталинабадского государственного педагогиче-
ского института. В 1958 г. поступил в аспиран-
туру сектора археологии Института истории АН
ТаджССР. С 1961 по 2002 гг. – сотрудник секто-
ра/отдела археологии и нумизматики Института
истории, археологии и этнографии им. А. Дониша
АН Республики Таджикистан. С 2002 г. – сотруд-
ник Гиссарского историко-культурного заповед-
ника и по совместительству преподаватель истории средней школы № 189
им. А. Дехоти Ленинского района. Написано более 100 статей, автор ар-
хеологической карты Гиссарского района. Награжден медалью «Ветеран
труда» (1989 г.), значком «Заслуженный деятель культуры Таджикистана»
(2001).
266
Ахметзянов Марат Робертович

(1968–2014 гг.)
Археолог, физик, преподаватель физики, науч-
ный сотрудник отдела археологии Института исто-
рии, археологии и этнографии им. А. Дониша АН
РТ, исследователь древних памятников Южного
Таджикистана.
Родился 30 июня 1968 г. в г. Душанбе ТаджССР.
С 1985 по 1998 гг. обучался в Таджикском госу-
дарственном университете на факультете физики.
С 1998 г. – преподаватель физики в средней школе
№ 20 г. Душанбе. С 2003 г. – сотрудник Института
астрофизики АН РТ. С 2005 г. – научный сотруд-
ник отдела археологии Института истории, архео-
логии и этнографии им. А. Дониша АН РТ.
Автор более 30 публикаций. Соавтор «Археоло-
гической карты Дангаринского района» и «Архео-
логической карты Яванского района».
Б
Бабаев Актам Джураевич
(1932–2001 гг.)
Археолог, историк, доктор исторических наук,
профессор. Исследователь древних культур Цент-
ральной Азии.
Родился в 1932 г. в г. Душанбе в семье служащего.
В 1953 г. окончил среднюю школу в г. Ленинабаде.
С 1953 по 1958 гг. – студент исторического факуль-
тета Таджикского государственного университета
им. В. И. Ленина. С 1958 по 1961 гг. – аспирант
Института истории им. А. Дониша АН ТаджССР.
Ученик Б. А. Литвинского. В 1961–1970 гг. – сот-
рудник отдела археологии и нумизматики Инсти-
тута истории. В 1965 г. защитил кандидатскую
диссертацию на тему: «Крепости и погребальные
сооружения Вахана». Участник Советско-Афган-
ской экспедиции. Принимал участие в раскопках
Тиллятепе и Емшитепе в Афганистане (1969 г.). В 1971–1981 гг. – доцент,
преподаватель кафедры истории Таджикистана Таджикского государст-
венного университета им. В. И. Ленина. В 1981–1984 гг. – преподаватель
истории и археологии Кабульского Университета в Афганистане. Здесь им
267
Раздел II
опубликовано 3 учебных пособия и более 15 научных статей. Награжден

грамотами Посольства СССР в Афганистане. В 1989 г. защитил доктор-
скую диссертацию на тему: «Историко-археологический очерк Западного
Памира». В 1989–1993 гг. – заведующий научно-исследовательской лабора-
торией «Археология, этнография и фольклор Таджикистана» Таджикского
государственного университета им. В. И. Ленина. В 1993 г. присвоено звание
профессора. В 1994 г. являлся ведущим научным сотрудником отдела исто-
рии, археологии и этнографии Ходжентского научного центра Академии наук
Республики Таджикистан. С 1994 г. до конца жизни был заведующим кафед-
рой истории и культуры таджикского народа Таджикского государственного
университета г. Худжанда. Издано более 10 монографий и более 100 статей.
Бажутин Владимир Николаевич

Художник, археолог, занимался разработкой
реконструкции архитектуры средневековых горо-
дов (IX–XI вв.).
Родился 2 мая 1942 г. в г. Пермь. В 1972–1976 гг.
обучался в строительном техникуме г. Душанбе.
В 1976–1990 гг. – сотрудник отдела археологии
Института истории им. А. Дониша АН ТаджССР.
В 1983 г. им выполнены сложные реконструкции
и художественное оформление планшетов резно-
го штука, найденных на средневековом памятнике
Хульбук. Автор графической разработки алебастро-
вых резных панно двух древних городских куль-
турных центров Таджикистана – Хульбук и Сайед.
Один из авторов альбома по архитектурному декору. Постоянный участник
раскопок и реставрации памятников Хульбук и Сайед. С 1990 г. – художник
проектно-производственной фирмы «Хульбук». Переехал жить в Германию.
Бастанова Тахмина Магометовна

Археолог, научный сотрудник отдела археоло-
гии, исследователь памятников каменного века.
Родилась 19 августа 1979 г. в с. Вахдат Орджо-
никидзеабадского района ТаджССР в семье слу-
жащего. С 1986 г. обучалась в средней школе
№ 8, которую окончила с отличием в 1996 г. Од-
новременно с 1994 по 1997 гг. проходила обуче-
ние в Медицинском колледже г. Кофирнигана, по
окончании которого поступила на работу в Инсти-
тут Материнства и детства г. Душанбе в качестве
медсестры. В 1999 г. была принята на работу в Рес-
268
публиканскую клиническую больницу № 5, в отделение реанимации, где про-

работала до 2003 г. С 2000 по 2005 гг. – студентка факультета истории ТНУ.
Одновременно с 2004 г. по 2005 г. работала лаборантом в национальном му-
зее археологии г. Душанбе. По окончании ТНУ была принята ассистентом на
кафедру древней и средневековой истории и археологии, на которой прора-
ботала до 2016 г. В этом же году была принята научным сотрудником в от-
дел археологии ИИАиЭ АН РТ. Автор около 10 статей. Принимала участие
в международных археологических экспедициях Джиликул (2001), Куляб
(2002–2005), Карамайдан (2004), Саримазор в Файзабаде (2004–2005), Гис-
сар (2005–2013), Калаи в Кафирнигане (2007–2013), Шахидон в Бальджуане
(2013–2014), Шартепа в Фархоре (2012–2013), Кангурттут (2016). Имеет по-
четную грамоту Министерства Образования Таджикистана (2010).
Беленицкий Александр Маркович

(1904–1993 гг.)
Востоковед, археолог, доктор исторических
наук, исследователь средневековой археологии,
истории Центральной Азии и сопредельных стран.
Родился 24 марта (6 апреля) 1904 г. в деревне
Любино Усвятского района Смоленской области
в семье крестьянина. С 1927 по 1930 гг. – студент
Среднеазиатского государственного университета,
педагогического факультета отделения литерату-
ры и языка – иранского цикла г. Ташкента.
В 1934–1937 гг. – аспирант исторического фа-
культета Ленинградского государственного уни-
верситета. Ученик А. А. Семёнова. В 1938 г. защи-
тил диссертацию на тему: «Сербедары в Иране»,
где исследовано крупнейшее антимонгольское
движение в Хоросане XIV века. С 1936 г. до конца жизни проработал сот-
рудником Института истории и материальной культуры АН СССР (позднее
РАН).
С 1946 по 1978 гг. принимал участие в ежегодных археологических
исследованиях в Таджикистане. Методист Народного Комиссариата Про-
свещения Таджикской ССР. Являлся начальником Вахшского отряда, участ-
ником исследований городища древнего Пенджикента под руководством
А. Ю. Якубовского. С 1954 г. становится начальником Пенджикентской ар-
хеологической экспедиции (ПАЭ).
Участник Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). Награжден ме-
далями СССР. В 1967 г. присвоена степень доктора исторических наук по
представленному докладу опубликованных работ на тему: «Древний Пенд-
жикент – раннефеодальный город Средней Азии». А. М. Беленицким пред-
269
Раздел II
ложена методика планомерного исследования древнего Пенджикента на ши-

рокой площади. Составитель первого таджикского букваря.
Заслуженный деятель науки Таджикской ССР (1975 г.), лауреат Государ-
ственной премии Таджикской ССР им. Абу-Али-ибн Сина в области науки
и техники, лауреат премии им. А. Рудаки. Награжден орденами Красной Звез-
ды, Великой Отечественной войны II степени, Трудового Красного Знамени.
Беляева Татьяна Владимировна

(1942–2017 гг.)
Археолог, историк. Родилась 4 июля 1942 года
в Кировском районе г. Ташкента в семье рабочего.
В 1962–1967 гг. – студентка историко-археологи-
ческого отделения исторического факультета Таш-
кентского государственного университета. С 1967
по 1975 гг. – старший лаборант, а позднее – млад-
ший научный сотрудник сектора истории искусств
и архитектуры отдела изобразительного искусства
Института искусствознания им. Хамзы в г. Таш-
кенте Узбекской ССР. Ею составлена таблица ке-
рамики и первичная аннотация группы терракот
древнего Мерва. В 1975–1990 гг. – старший ла-
борант сектора истории культуры, а затем – младший научный сотрудник
сектора истории культуры, старший научный сотрудник отдела истории
материальной культуры Института истории им. А. Дониша АН ТаджССР.
С 1976 г. – начальник Ходжентского отряда археологических исследова-
ний Северо-Таджикистанской археологической комплексной экспедиции
(СТАКЭ), руководитель раскопок городища Нуртепа. Издано около 100 ста-
тей. В 1989 г. награждена медалью «Ветеран труда». В 1990 г. выехала за
пределы республики.
Бернштам Александр Натанович

(1910–1956 гг.)
Археолог, востоковед, доктор исторических наук, профессор, заслужен-
ный деятель науки Киргизской ССР, основатель археологических исследова-
ний на Западном Памире.
Родился 1 (14) октября 1910 г. в г. Керчь в семье служащего. В 1931 г. окон-
чил Ленинградский институт истории филологии и лингвистики. В 1931 г. –
аспирант ГАИМК/ ИИМК/ЛОИИМК. В 1932–1935 гг. – научный сотруд-
ник Государственного Эрмитажа. Ученик С. Н. Быковского и С. Е. Малова.
В 1935 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Социально-эко-
номический строй древнетурецкого общества VI–VIII вв. н. э.». С 1934 по
1956 гг. – сотрудник Государственной академии истории материальной куль-
270
туры и преподаватель Ленинградского государ-

ственного университета. В 1943 г. защитил док-
торскую диссертацию на тему: «История кыргыз
и Киргизстана с древнейших времен до монголь-
ского завоевания». В 1936–1956 гг. – руководитель
первых комплексных археолого-этнографической
экспедиций в Средней Азии – Семиреченской,
Тянь-Шаньской, Чуйской, Памирской и Ферган-
ской. Им открыта сакская культура на территории
Средней Азии и раскопаны сакские могильники
в высокогорьях Памира. Исследователь проблем
позднего бронзового и железного веков Централь-
ной Азии, происхождения гуннов и тюркских на-
родов, вопросов в области тюркской письменнос-
ти, эпиграфики и нумизматики.
С 1934 г. – в ИИФО, с 1938 г. – в СЕСЦА/СЕЦА, с 1941 г. – в Казахском
филиале АН ССР, с 1943 г. – в Киргизском филиале АН ССР, с осени 1942 г.
организационно входил в ТГИИМК, с 1945 г. – в СЕСЦА, с 1951 г. – в СЕСАК.
С 1942 по 1943 г. – зам. председателя Комитета наук при СНК Киргизской
ССР, с 1943 по 1945 гг. – завотделом истории Института языка, литературы
и истории Киргизского филиала АН ССР. С 1947 г. – проф. ЛГУ. Заслужен-
ный деятель науки Киргизской ССР (1947).
Награжден орденом Трудового Красного Знамени (1946) и медалями. Из-
дано более 250 работ. Из этого числа более 20 монографий.
Билалов Анвар Исламович

(1937–1976 гг.)
Археолог, историк, художник, исследователь
археологии Уструшаны и ирригации древней исто-
рико-культурной зоны Согдийской области.
Родился в 1937 г. в с. Байгельдино Курима-
новского района Башкирской АССР в семье по-
томственных учителей. В 1953–1958 гг. обучался
в художественном училище им. П. П. Бенькова
г. Ташкента. В 1961–1966 гг. – студент историчес-
кого факультета Ташкентского государственного
университета им. В. И. Ленина. Ученик профес-
сора М. Е. Массона. С 1966 по 1967 гг. работал
научным сотрудником в Музее истории народов
Узбекистана в г. Ташкенте. В 1968–1976 гг. – науч-
ный сотрудник Института истории АН ТаджССР.
После создания СТАКЭ – руководитель работ гор-
271
Раздел II
но-топографического и Ходжентского отряда отдела истории материальной

культуры Таджикистана. Написана монография и ряд статей.
Бобомуллоев Саидмурод Гиёсович

Археолог, историк, музеевед, доктор истори-
ческих наук, заведующий отделом археологии
Института истории, археологии и этнографии
им. А. Дониша АН РТ (1914–2016 гг.). Директор
Музея древностей Таджикистана (с 2018 г).
Родился в 1960 г. в селе Вору Пенджикент-
ского района ТаджССР, окончил среднюю шко-
лу № 6 поселка Колхозчиён Пенджикентского
района. В 1986 г. окончил исторический факуль-
тет Таджикского государственного университета
им. В. И. Ленина г. Душанбе. В 1986–1987 гг. –
старший лаборант Пенджикентской археологической базы. В 1987–
1989 гг. – методист по школьным музеям г. Пенджикента. В 1989–1991 гг. –
младший научный сотрудник в лаборатории археологии Гиссарского музея
заповедника. С 1992 г. – научный сотрудник Пенджикентской археологи-
ческой базы. Ученик доктора исторических наук А. И. Исакова. В 1996 г.
защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Верховья Зеравшана во
II тыс. до н. э.». С 1997 по 2000 гг. – старший научный сотрудник отдела
древней и средневековой истории Института истории, археологии и этно-
графии АН РТ. С 2000 по 2014 гг. – директор Национального музея древ-
ностей Таджикистана. Издано более 40 статей и 4 монографии. В 2011 г.
защитил докторскую диссертацию на тему: «История изучения археологи-
ческих памятников Южного Таджикистана (XX – начало XXI вв.)». В 2014–
2016 гг. – заведующий отделом археологии Института истории, археологии
и этнографии АН РТ. В 2016–2018 гг. работал главным хранителем в На-
циональном Музее древностей Таджикистана. А с ноября 2018 г. назначен
директором этого музея.
Большаков Олег Георгиевич

(1929–2020 гг.)
Археолог, историк-медиевист, арабист, исламовед, доктор исторических
наук, профессор, главный научный сотрудник Института востоковедения
РАН, советник ИВР РАН, заслуженный деятель науки РФ.
Родился 3.06.1929 г. в Твери. В 1946–1951 гг. – студент арабского отде-
ления восточного факультета ЛГУ по специальности: «История арабских
стран». После второго курса и далее работал в Пенджикентском отряде Сог-
дийско-таджикской археологической экспедиции АН, в том же году поступил
в аспирантуру Государственного Эрмитажа. В 1954 г. защитил кандидатскую
272
диссертацию на тему «Поливная керамика Маве-

раннахра VIII–XII вв. как историко-культурный
памятник». С декабря 1954 по декабрь 1956 г. –
старший научный сотрудник Отдела Востока Го-
сударственного Эрмитажа, область занятий – архе-
ология и история материальной культуры Средней
Азии. С декабря 1956 по октябрь 1966 г. – младший
научный сотрудник Сектора археологии Средней
Азии и Кавказа Института истории материальной
культуры. Ежегодно участвуя в раскопках ранне-
средневекового Пенджикента, заинтересовался
проблемой средневекового мусульманского горо-
да как особого социально-экономического явления.
В 1961/62 и 1962/63 гг. участвовал в работах Нубийской археологической
экспедиции АН СССР. В 1966 г. О. Г. Большаков перешел на работу в Араб-
ский кабинет Ленинградского отделения Института народов Азии (Институ-
та востоковедения) АН. В 1969, 1980, 1983, 1987–1990 гг. участвует в работах
Советской археологической экспедиции в Ираке.
В 1974 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора
исторических наук «Город Средней Азии в конце VIII – начале XIII вв.»
Автор монографии «Средневековый город Ближнего Востока. VII – се-
редина XIII в. Социально-экономические отношения» (1983 г.). С 1986 г. –
ведущий научный сотрудник, с 1996 г. – главный научный сотрудник Ин-
ститута востоковедения РАН; в 1992 г. присвоено ученое звание профессора,
в 1997 г. – почетное звание «Заслуженный деятель науки».
За цикл работ по ранней истории ислама и экономике отмечен Государ-
ственной премией Российской Федерации (2003 г.).
Бубнова Мира Алексеевна

(1929–2016 гг.)
Археолог, историк, кандидат исторических
наук, член-корреспондент Инженерной Академии
Республики Таджикистан, ведущий специалист
отдела археологии и нумизматики Института исто-
рии, археологии и этнографии им. А. Дониша АН
Республики Таджикистан, исследователь горного
дела Средней Азии, памировед.
Родилась 4 ноября 1929 г. в Ленинграде в се-
мье служащих. В 1949–1954 гг. – студентка исто-
рико-филологического факультета Таджикского
государственного университета им. В. И. Ленина.
В 1959 г. окончила аспирантуру Института истории
273
Раздел II
и материальной культуры АН СССР. Ученица А. Н. Бернштама, Б. Б. Пиот-

ровского и А. М. Мандельштама. В 1959 г. была приглашена на работу в Ин-
ститут истории АН ТаджССР, где проработала до 2016 г. В 1963 г. защи-
тила кандидатскую диссертацию на тему: «Горно-металлургическая область
Шельджи в IX–XII вв. до н. э. (долина реки Талас)».
Автор «Археологической карты Западного Памира» (2008 г.) и «Археологи-
ческой карты Восточного Памира» (2015 г.), более 200 статей и монографий.
Редактор сборника «Археологические работы в Таджикистане» (2005–2015 гг.)
Имеет правительственные награды. Награждена медалями «65 лет Побе-
ды в Великой Отечественной войне» (2010 г.) и «В честь 65 летия полного
освобождения Ленинграда от фашистской блокады» (2011 г.), грамотой Тад-
жикского общества дружбы и культурных связей с зарубежными странами
(ТОДКС–2012). Почетный гражданин ГБАО, почетный член зороастрийско-
го Колледжа в г. Бомбее. В 2009 г. Международный биографический центр
Кембридж (Великобритания) объявил М. А. Бубнову человеком года, отме-
тив как лучшую среди лучших, представил на премию Альберта Энштейна.
Включена в словарь «Выдающиеся интеллектуалы XXI века».
Бурхонов Рустам Анварович

Археолог, реставратор. Родился 17 октября
1979 г. в Ошской области Киргизии. Обучение
в средней школе № 210 кишлака Сабзикор района
Рудаки начал в 1986 г. После 9 класса продолжил
обучение в средней школе № 80 кишлака Гулистон
района Рудаки, которую окончил в 1996 г. В 1999 г.
был принят на работу в Институт истории, архео-
логии и этнографии. В 2001 г. поступил на заочное
отделение факультета истории и права таджикско-
го педагогического института им. К. Джураева, ко-
торое успешно окончил в 2006 г. На протяжении работы в институте Исто-
рии примал активное участие в работе различных экспедиций (Тахти-Сангин,
Пенджикент, Куляб, Гозималик, Гелот, Дангара, Кангурттут, Аджина тепа,
Сариджар).
В
Виноградова Наталья Матвеевна
Археолог, кандидат исторических наук, исследователь контактов земле-
дельческих и степных племен в эпоху поздней бронзы в Северной Бактрии.
Родилась 5 января 1945 г. в Москве. Окончила среднюю школу № 3
г. Москвы. В 1969 г. окончила исторический факультет Московского госу-
274
дарственного университета им. М. В. Ломоносо-

ва. Ученица Н. Я. Марперта и Б. А. Литвинского.
В 1969–1972 гг. – аспирантка Института архео-
логии АН СССР. С 1974 г. по настоящее время –
научный сотрудник Отдела истории и культуры
Древнего Востока Института востоковедения РАН.
В 1974 г. защитила кандидатскую диссертацию на
тему: «Племена Днестровско-Прутского между-
речья в период расцвета трипольской культуры».
С 1974 г. – начальник отряда по изучению памят-
ников эпохи бронзы и раннего железа в Южном
Таджикистане Южно-Таджикистанской археоло-
гической экспедиции (ЮТАЭ). Издано около 100
статей и 4 монографии.
Воронина Вероника Леонидовна

(1910–2000 гг.)
Архитектор, историк архитектуры, доктор исто-
рических наук, исследователь архитектуры Востока.
В. Л. Воронина родилась в Коврове 13 мая 1910 г.
(по новому стилю). В 1929 году она поступила на
строительный факультет Среднеазиатского ин-
дустриального института, оттуда в 1932 году была
переведена в МАрхИ, который окончила в 1935 г.
Жизнь в Средней Азии, обучение в местном
вузе, а также постоянное нахождение в семейной
среде, где основное внимание уделялось вопросам
истории искусства и архитектуры – всё это в сово-
купности определило основную творческую стезю
В. Л. Ворониной. Уже в Москве в 1937 году она стала членом Союза архи-
текторов СССР. В те же годы Вероника Леонидовна начала работу над кан-
дидатской диссертацией по теме: «Узбекское народное жилище», которую
успешно защитила в 1943 году.
В последние довоенные и в послевоенные годы В. Л. Воронина принима-
ла участие в археологических раскопках Пенджикента. Её активная деятель-
ность как историка-археолога повлияла на то, что докторскую диссертацию
на тему: «Проблема раннесредневекового города Средней Азии» (1961 г.)
она защищала не по архитектурной, а по исторической специальности.
В своей деятельности В. Л. Ворониной довелось работать во многих
организациях. 1935–1936 гг. – 2-я Мастерская Наркомтяжпрома, архитек-
тор, Москва; 1936–1937 гг. – Среднеазиатский индустриальный институт,
ассистент кафедры проектирования, Ташкент; 1937–1940 гг. – Ташгорпро-
275
Раздел II
ект, архитектор, Ташкент; 1940–1941 гг. – Узбекский НИИ искусствознания,

н.с., Ташкент; 1942–1943 гг. – Академия архитектуры СССР (по договорам),
Москва; 1943–1946 гг. – Научно-исследовательский институт искусств Уз-
бекистана, зав. сектором ИЗО, Ташкент; с 1946 г. – Академия архитектуры,
ныне ЦНИИТИА, н.с., Москва. В. Л. Ворониной опубликованно более 200
публикаций.
В 1979 г. В. Л. Воронина за написание раздела, посвящённого архитектуре
стран Востока в капитальном своде «Всеобщая история архитектуры», была
удостоена Государственной премии СССР.
Г
Герасимов Михаил Михайлович
(1907–1970 гг.)
Антрополог, археолог, доктор исторических
наук, специалист по разработке и практическому
использованию метода пластической реконструк-
ции лица по черепу, по палеолиту Сибири.
Родился 15.09.1907 в г. Санкт-Петербург в семье
врача. В 1922–1932 гг. научный сотрудник Иркут-
ского краеведческого музея, в 1932–1941 гг. – на-
учный сотрудник ГАИМК в Ленинграде, в 1941–
1944 гг. – ИИМК в Ташкенте. Ученик Б. Э. Петри.
1944–1950 гг. – в ИИМК в Москве; в 1950–1970 гг. –
зав. лабораторией пластической реконструкции
ИЭ АН СССР.
В 1943 г. ВАК по представлению ТашГУ присудила ученую степень канди-
дата биологических наук без защиты диссертации; в 1956 г. М. М. Герасимов
защитил докторскую диссертацию по монографии «Восстановление лица по
черепу (ископаемого и современного человека)». В 1956 г. возглавлял специ-
альную археологическую экспедицию поиска и раскопок могилы классика
таджикской поэзии Абу Абдулло Рудаки в кишлаке Панджруд Пенджикент-
ского района. Был создан антропологический портрет великого поэта, скульп-
турное изображение которого сегодня украшают литературные издания.
М. М. Герасимов создал портретную галерею исторических личностей.
Лауреат Сталинской Премии (1950 г.). Награжден орденом «Знак Почета».
Гинзбург Вульф Вениаминович

(1904–1969 гг.)
Антрополог, археолог, доктор исторических наук, исследователь проблем
этногенеза и расогенеза населения Подонья, Поволжья, Средней Азии и Ка-
276
захстана, анатомии человека, истории антрополо-

гической науки.
Родился 4 марта 1904 г. в г. Курске в семье слу-
жащего. В 1919–1921 гг. – делопроизводитель отде-
ла народного образования г. Корюковка Чернигов-
ской губернии. В 1921–1923 гг. – студент Киевского
медицинского института; в 1923–1926 гг. – студент
Ленинградского государственного института ме-
дицинских знаний. В 1926–1931 гг. – врач на во-
енной службе; в 1929–1939 гг. – ассистент кафед-
ры анатомии 1-го Ленинградского медицинского
института. В 1931–1935 гг. – аспирант АН СССР
по антропологии (науч. рук. Б. Н. Вишневский).
В 1932–1933 гг. проводил антропологические ис-
следования в Таджикистане среди жителей кишлаков Каратегина, Централь-
ного и Восточного Дарваза. В 1935 г. защитил кандидитскую диссертацию на
тему: «Горные таджики».
С 1938 года работал в антропологическом отделе Музея антропологии
и этнографии АН СССР. После образования Ленинградского отделения Ин-
ститута этнографии АН СССР перешёл в сектор антропологии, где и работал
до конца жизни. С 1938 года, с небольшими перерывами, читал курс антропо-
логии в ЛГУ на кафедре этнографии. В 1937–1959 гг. преподавал анатомию
в Военно-медицинской академии (1949–1969 гг. – профессор ВМА). Участ-
ник Великой Отечественной войны, воевал на Волховском фронте. В 1938–
1941 гг., в 1944–1950 гг. – зав. отделом антропологии, в 1958–1959 гг. – с. н. с.,
в 1959–1969 гг. – зав. отделом антропологии и археологии ЛЧ ИЭ АН СССР;
в 1938–1949 гг. – доц. кафедры этнографии ЛГУ. Член ВКП(б) (1944 г.).
В 1944 г. в Самарканде в ВМА защитил докторскую диссертацию на тему:
«Пути оттока лимфы из мышц нижних конечностей человека». Награждён
орденами Красного Знамени, Красной Звезды и медалями.
Гулямова Эркиной
(1929–2006 гг.)
Археолог, исследователь материальной культу-
ры памятников средневекового периода.
Родилась 13 сентября 1929 г. в г. Коканде Уз-
бекской ССР в семье крестьян. С 1948 по 1953 гг. –
студентка историко-филологического факульте-
та Таджикского государственного университета
г. Душанбе. В 1953–1954 гг. работает редактором
справочно-библиографического отдела Государ-
ственной публичной библиотеки им. Фирдоуси.
277
Раздел II
С 1954 г. – научный сотрудник отдела археологии и нумизматики Института

истории им. А. Дониша АН ТаджССР, ученица Б. А. Литвинского и Е. А. Да-
видович. Руководитель ежегодных стационарных раскопок средневекового
города Хульбук и Сайёд. С 1990 г. – директор проектно-производственной
фирмы «Хульбук». В 1991 г. переезжает жить в Германию. Издано около
40 публикаций. Награждена правительственными грамотами и дипломами.
Д
Давидович Елена Абрамовна
(1922–2013 гг.)
Нумизмат, археолог, востоковед, доктор исто-
рических наук, профессор.
Родилась 24 декабря 1922 г. в г. Краснояр-
ске. В 1945 г. окончила исторический факультет
Среднеазиатского государственного университета
(САГУ, г. Ташкент). Е. А. Давидович является яр-
ким и достойным представителем научной школы
академика М. Е. Массона. В 1950 г. защитила кан-
дидатскую диссертацию на тему: «К денежному
обращению в государстве Шейбанидов XVI в.».
В 1965 г. защитила докторскую диссертацию на
тему: «Нумизматические данные по социально-
экономической и политической истории Средней
Азии X–XVIII вв.». В 1969 г. присвоено звание
профессора. Собрана и составлена одна из ценнейших коллекций кладов
восточных монет. Стала профессором в 1968 г. Основные трудовые вехи
жизни Елены Абрамовны: преподаватель исторического факультета САГУ
(1946–1952 гг.); преподаватель исторического факультета Таджикского госу-
дарственного университета (1966–1971 гг.); старший научный сотрудник Ин-
ститута истории, археологии и этнографии Академии наук Таджикской ССР,
заведующая кабинетом нумизматики при секторе археологии (1951–1971 гг.).
С 1972 г. – заведующая Сектором исторических источников отдела памятни-
ков письменности народов Востока, в 1977–1988 гг. заведующая сектором
исторического источниковедения Института востоковедения АН СССР.
Е. А. Давидович – организатор и бессменный руководитель «Бартольдов-
ских чтений», Всесоюзной конференции историков мусульманского Восто-
ка (1973–1993 гг.), ответственный редактор серии «Восточное историческое
источниковедение и специальные исторические дисциплины», заместитель
ответственного редактора серии «Эпиграфика Востока», ответственный и на-
учный редактор многих сборников и монографий, иностранный член-коррес-
278
пондент American Numismatic Society (с 1989 г.), член редколлегии журнала

«Central Asiatic Journal» (Wiesbaden), участница международного проекта
ЮНЕСКО History of Civilizations of Central Asia (Paris). В 1998 г. Е. А. Дави-
дович присвоено звание «Почетный деятель науки и техники Таджикистана».
Автор более десяти монографий и более 200 публикаций.
Денисов Евгений Павлович

Археолог, историк, исследователь истории ку-
шанского периода.
Родился 23 января 1949 г. в Сталинабаде (Ду-
шанбе). В 1964 г. окончил среднюю школу № 1
г. Душанбе. В 1967–1974 гг. – студент историчес-
кого факультета Таджикского государственного
университета им. В. И. Ленина. С 1969 по 1991 гг. –
сотрудник отдела археологии и нумизматики и ре-
ставрационно-технического отдела Института ис-
тории им. А. Дониша АН РТ.
Ученик Б. А. Литвинского, Б. Я. Ставиского
и Ю. Я. Якубова. В 1962–1990 гг. проводил архео-
логические исследования в составе ЮТАЭ. Со-
ставлена «Археологическая карта Дангаринского
района». Подготовлена диссертация на тему: «Историко-культурные связи
между Бактрией и Матхурой в кушанское время». С 1991 г. живет в Герма-
нии, работает в частной археологической фирме «Арзбау».
Денишева Галина Геннадьевна

Археолог, исследователь памятников Гиссар-
ского историко-культурного заповедника.
Родилась 3 октября 1961 г. в г. Душанбе в се-
мье служащих. В 1978 г. окончила среднюю шко-
лу № 67 г. Душанбе. В 1978–1983 гг. – студентка
исторического факультета Таджикского государ-
ственного университета им. В. И. Ленина. В 1983–
1990 гг. работает археологом Гиссарского исто-
рико-культурного заповедника. Ею проведены
исследования и археологические раскопки памят-
ников архитектуры в зоне заповедника; медресе
Чашмаи мохиен, могильника Тупхона, Гиссарской
крепости и др.
В 1990–1998 гг. – заведующая отделом дореволюционной истории Нацио-
нального музея им. Бехзода. В 1998–2009 гг. – археолог Учреждения по рестав-
рации памятников истории и культуры Министерства культуры Республики
279
Раздел II
Таджикистан. В момент проведения реставрационных работ осуществлены

археологические исследования памятников Дангаринского района (Мавлоно
Обиддин, Ходжаи Зарин), Шахритузского района (Ходжа Машад), Восейско-
го района (Хульбук) и др. С 2009 г. по настоящее время является специалис-
том-сотрудником отдела по охране и использованию историко-культурного
наследия Министерства культуры Республики Таджикистан.
Джалилов Абдухамид Джалилович

(1926–2014 гг.)
Археолог, историк, доктор исторических наук,
профессор, медиевист, исследователь истории
и истории культуры таджикского народа, истории
народов Центральной Азии, Ирана, арабских стран.
А. Д. Джалилов родился 25 мая 1926 года в селе
Махрам Канибадамского района Согдийской обла-
сти Таджикистана. В 1941–1944 гг. – студент Ка-
нибадамского педагогического училища, в 1944–
1948 гг. – студент историко-филологического
факультета Педагогического института г. Ленина-
бада (ныне г. Худжанд). По окончании института
А. Джалилов в 1948–1853 гг. – аспирант Ленин-
градского отделения Института истории матери-
альной культуры АН СССР. Ученик А. Ю. Якубовского. В конце 50-х гг. под
руководством А. Ю. Якубовского начал научное исследование в археологи-
ческих раскопках древнего Пенджикента.
А. Д. Джалилов в 1957 г. в Институте истории материальной культуры АН
СССР в Москве защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Согд накану-
не арабского нашествия и борьба согдийцев против арабов в первой полови-
не VIII века». В 1974 г. успешно защитил докторскую диссертацию на тему:
«Согд и Тохаристан в эпоху возникновения и утверждения феодальных отно-
шений». В 1979 г. ВАКом при Совете Министров СССР ему было присвоено
учёное звание профессора кафедры древней и средневековой истории ТГУ
имени В. И. Ленина (ныне ТНУ). В 1966–2003 гг. – заведующий кафедрой
древней и средневековой истории ТНУ, в 2003–2014 гг. – профессор этой
же кафедры. Заслуженный деятель науки и техники РТ, академик Академии
педагогических и социальных наук Российской Федерации. Автор более 300
научных, научно-популярных, учебно-методических книг, брошюр, статей.
Довутов Давлатходжа
Нумизмат, археолог, доктор исторических наук, исследователь проблемы
влияния на денежное обращение социальных, политических и экономичес-
ких факторов.
280
Родился 10 октября 1950 г. в кишлаке Ровнов Ка-

лайхумбского района ТаджССР. Выпускник сред-
ней школы № 6 г. Курган-Тюбе. В 1972 г. окончил
исторический факультет Таджикского государ-
ственного университета им. В. И. Ленина. В 1972–
2011 гг. – сотрудник отдела археологии и нумизма-
тики Института истории, археологии и этнографии
им. А. Дониша АН РТ. Ученик согдолога и ира-
ниста О. И. Смирновой. В 1974–1976 гг. – стажер
Ленинградского отделения Института востокове-
дения АН СССР. Участник археологических экспе-
диций в Айнинском (1970–1975 гг.), Пенджикент-
ском (1976–1977 гг.), Кулябском районах. В 1983 г.
защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Денежное обращение ранне-
средневекового Пенджикента (V–VIII вв.)». В 1983–2011 гг. – заведующий
кабинетом нумизматики Института истории, археологии и этнографии АН
РТ. В 2007 г. защитил докторскую диссертацию на тему: «Денежное обраще-
ние Хатлона (V–XX вв.)». Занимается проблемами древней и средневековой
нумизматики Таджикистана и Средней Азии. С 2011 г. является сотрудником
Таджикского национального музея.
Автор одного из разделов второго тома «Истории таджикского народа»
(1999 г.). Автор около 170 статей и 7 монографий.
Дружинина Анжелина Павловна

Археолог, исследователь античности, старший
научный сотрудник отдела археологии Института
истории, археологии и этнографии им. А. Дониша
АН РТ.
Родилась в г. Черновцы Украинской ССР. Вы-
пускница средней школы № 22 г. Душанбе. В 1988 г.
окончила исторический факультет Таджикского
государственного университета им. В. И. Ленина.
В 1988–1991 гг. – сотрудница Музея этнографии
АН ТаджССР. С 1991 по настоящее время – сотруд-
ник отдела археологии и нумизматики Института
истории, археологии и этнографии АН РТ. Уче-
ница В. А. Ранова. Занимается проблемой заселе-
ния Бактрии в эллинистическую эпоху. Участница
ежегодных раскопок (1985–1991 гг.), а с 1991 г. –
руководитель исследований Тахти-Сангина. Ею
открыты уникальные надписи в 2009 г. Принимала участие в раскопках горо-
дища Кафыркала (1987–1989 гг.). Издано более 20 статей.
281
Раздел II
Дубова Надежда Анатольевна

Антрополог, археолог, доктор исторических
наук исследователь антропологии населения
СССР, этнической экологии переселенческих
групп, комплексного подхода к изучению антропо-
логических и этнографических проблем.
Родилась 17 сентября 1949 г. в Москве. В 1966 г.
окончила среднюю специализированную школу
с уклоном по биологии. В 1966–1971 гг. – студентка
кафедры антропологии биологического ф-та МГУ.
В Институте этнографии АН СССР (ныне Инсти-
тут этнологии и антропологии РАН) с декабря
1971 г. работала в должности старшего научно-тех-
нического сотрудника, с 1978 г. – младшего научного сотрудника, с 1989 г. –
научного, с 1990 – старшего, а с 2003 г. – ведущего научного сотрудника.
До 1985 г. работала в отделе антропологии Института, с 985 г. – в Секторе
этнической экологии. С 2008 г. – руководитель Сектора (группы) этничес-
кой экологии. В 1978 г., закончив заочную аспирантуру в ИЭ АН СССР,
защитила в Ученом совете НИИ и Музея антропологии МГУ диссертацию
на соискание ученой степени кандидата биологичских наук на тему: «Ант-
ропологический состав населения Северного Таджикистана и этногенетичес-
кие проблемы среднеазиатского региона». Ученица д. и. н. В. П. Алексеева.
В 2002 г. в ИЭА РАН защитила докторскую диссертацию на тему: «Соотно-
шение биологической и социально-культурной дифференциации человечест-
ва (на примере народов Средней Азии, Северного Кавказа и Приуралья)».
В 1997–2001 гг. – исполнительный директор Ассоциации этнографов и ант-
ропологов России. В 1989–2000 гг. – председатель Полевой комиссии ИЭА
РАН. Член Ученого Совета Института этнологии и антропологии РАН. Зам.
руководителя Маргианской археологической экспедиции (2004–2013 гг.);
руководитель (2014 г. – наст. вр). Ответственный секретарь Первых, Вторых
и Четвертых чтений памяти академика В. П. Алексеева (1974, 1999, 2009 гг.).
Ответственный секретарь 3-го (1999 г.) и 4-го (2001 г.) Конгрессов этногра-
фов и антропологов России. Автор более 380 публикаций.
Дьяконов Михаил Михайлович

(1907–1954 гг.)
Востоковед, археолог, историк, доктор исторических наук, профессор, за-
служенный деятель науки Таджикистана. Исследователь истории искусства
Востока – восточная миниатюра, художественная бронза.
Родился 13 (26) июня 1907 г. в Петербурге в семье служащего. Учился
в университете г. Осло (Норвегия). В 1930 г. окончил Ленинградский го-
сударственный университет, факультет языка и материальной культуры.
282
С 1930 по 1931 гг. являлся научным сотрудником

Самаркандского краеведческого музея и Институ-
та Востоковедения АН Узбекской ССР. В 1931–
1941 гг. – сотрудник Государственного Эрмитажа.
В 1937 г. защитил кандидатскую диссертацию на
тему «Ширванский Водолей 1206 г.». В 1930–
1931 гг. – научный сотрудник Самаркандского
краеведческого музея и института востоковедения
АН УзССР. В 1931–1941 гг. – сотрудник Государ-
ственного Эрмитажа, затем – участник Великой
Отечественной войны. Награжден орденами и ме-
далями СССР. В 1945–1953 гг. – заведующий отде-
лом Ирана и ближнего Востока Государственного
Эрмитажа. В 1946 г. защитил докторскую диссер-
тацию на тему: «Очерки по истории древнего Ирана». В 1951–1953 гг. – заве-
дующий отделом ЛОИИМК АН СССР. Одновременно преподавал в Ленин-
градском государственном университете, Институте им. И. Репина Академии
художеств СССР (1931–1941 гг.) и в Московском государственном универ-
ситете (1944–1945, 1953–1954 гг.).
Работая в составе Таджикско-Согдийской археологической экспедиции
как руководитель, проводил целевые археологические исследования, поло-
жив начало углубленному изучению археологии Бактрии, систематизации
материалов с привлечением последних открытий смежных наук. Им обна-
ружен могильник кушанской эпохи Тупхона, который стал эталонным для
памятников этого периода. Раскопки в долине р. Кафирниган позволили
М. М. Дьяконову создать периодизацию памятников от ахеменидского до
позднекушанского периода на материалах комплекса Кобадиан I-V, которые
являются уникальными до настоящего времени.
Особое место в исследованиях М. М. Дьяконова занимала история искус-
ства. После открытия настенных росписей в Пенджикенте он первый дал им
искусствоведческую оценку, определив их роль и значение для истории жи-
вописи Центральной Азии. Опубликовано около 100 научных работ.
Ж
Жуков Валерий Александрович
Археолог, историк, исследователь каменного века и петроглифов Памира.
Родился 15 марта 1948 г. в г. Львове (Украина). С 1955 по 1963 гг. учил-
ся в средней школе № 1 в г. Турки Львовской области. С 1963 по 1966 г.
учился в средней школе № 2 г. Орджоникидзеабада ТаджССР. В 1967–
1972 гг. – студент вечернего отделения исторического факультета Педаго-
283
Раздел II
гического Института им. Т. Шевченко г. Душанбе.

С 1969 г. работал по совместительству лаборан-
том, а с 1970 г. – старшим лаборантом сектора ар-
хеологии и нумизматики Института истории АН
ТаджССР. В 1973–1974 гг. – служба в рядах СА.
С 1974 по 1982 гг. работал младшим научным
сотрудником, а затем и заведующим хоз. части
Музея этнографии ИИАЭ АН ТаджССР. В 1983 г.
зачислен на должность старшего лаборанта секто-
ра истории материальной культуры. На протяже-
нии ряда лет проводил исследования памятников
каменного века на Восточном Памире. Им были
открыты пещерные стоянки каменного века – Ис-
тыкская и Матаке. С 1984 по 1989 гг. проработал м. н. с. вышеназванного от-
дела. Проводил исследования памятников каменного века в Ленинабадской
области в составе СТАКЭ. Опубликовал около 30 статей.
З
Зеймаль Евгений Владиславович
(1932–1998 гг.)
Археолог, историк, востоковед, нумизмат,
исследователь проблем кушанской культуры и ци-

Язык

Г.Р. КАРИМОВА. Археологи Таджикистана

Загружено:

Сведения о документе

Описание:

Авторское право

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Описание:

Авторское право:

Г.Р. КАРИМОВА. Археологи Таджикистана

Загружено:

Описание:

Авторское право:

Г. Р.

9 789 994 73 399 6

К 23 Каримова Г. Р. Археологи Таджикистана. – Самарканд: МИЦАИ, – 2021. –

Рецензенты: Н. Т. Рахимов, д. и. н., профессор, зав. кафедрой археологии и этно-

Монография посвящена сотрудникам отдела археологии Института истории, ар-

ISBN-978-99947-33-99-6 © МИЦАИ, 2021

лема оценки творчества того или иного исследователя. Произвольно устанав-

1. Археологи Таджикистана – звенья великой цепи

хеологов и востоковедов (главным образом, ленинградских), хорошо зна-

разных поколений, и проходила работа над концептуальной перестройкой

Надо сказать, что таджикская историческая наука начала развиваться как

ва, Э. Гулямова, Т. И. Зеймаль, Т. М. Атаханов, А. Д. Бабаев, А. Х. Юсупов,

янок, явившихся доказательством того, что территория Таджикистана была

2. Открытие археологических памятников

ми. Археологические данные, таким образом, заполнили значительные ла-

нова делит на три хронологические группы: домусульманские, средневеко-

Древний Пенджикент; тогда же была заложена основа полевой методики изу-

культура согдийцев на основе настенных росписей (Дьяконов 1954б: 83–159;

в 1950–1952 гг. Памиро-Ферганская комплексная

анализа, соотношения расы и конституции челове-

(Гинзбург 1936). По археологическим материалам составлена антропологи-

выделяются работы А. Н. Дальского, А. М. Мандельштама, А. Е. Маджи.

А. Ю. Якубовскому принадлежит первенство сложения археологии, культу-

А. И. Тереножкин перед началом раскопок на городище Пенджикент

А. П. Окладников и В. А. Ранов. Кайраккумская зона затопления

4.1. Последователи и учителя

работы и силами сотрудников базы начать планомерное изучение ряда па-

ния Пенжикента в период его расцвета в пределах 2 600 человек (Белениц-

ней Азии (Бентович 1960: 196–212). Исследования И. Б. Бентович показали,

В исторической науке впервые проблема сложения таджикского народа

решением которой он работал в дальнейшем многие десятилетия. Исследова-

кент, тем самым была предпринята попытка определения системы денежного

от нижнего палеолита до неолита. Верхнепалеоли-

Кроме того, учитывая новые данные по палеолиту Узбекистана, ученый выд-

Раскопки Магианской группы, а до их начала изучение кухистанской

С 1954 по 1957 гг. Э. Гулямова участвовала в

по своей красоте живописное панно было обнаружено на стене айвана, на

Были сделаны первые для гиссарской культуры антропологические наход-

хронологии культур Северо-Западной Ферганы, отразивших связь с материа-

в мире глиняная скульптура «Будда в нирване». Неподражаемые фрагменты

Уникальные результаты раскопок получены ученым на крупном городи-

При выделении типов была использована смешан-

Испольуя метод микроскопического анализа при изучении хульбукской

раскопки Таджик-кала (Ранов, Юркевич 1961: 169–172), могильников Вахш I

гана, которое состояло из серии усадеб, существовавших в IX–XIII вв. Сре-

ся с привлечением современных химических наук

в погребальном обряде переплетаются зороастрий-

темных и светлых камешков на поверхности земли. Обнаруженный комплекс

пов, Филимонова 1993: 34–36). Серия стоянок, открытых в Яванском районе,

о степени урбанизации, характере и структуре городских поселений и замков,

Научная деятельность Ю. Я. Якубова многогранна. Она посвящена абсо-

шаны – Бунджиката (Самойлик 2005: 404–412).

да. К гончарным сосудам были отнесены 11 типов.

двуручные горшки с полосчатым лощением, не характерные для керамичес-

Южно-Таджикистанского отряда, Х. Ю. Мухитдинов выявил памятники

Е. П. Денисов в Дангаринском районе на

4.3. Отдел археологии

В 1973 г. Таджикская археологическая экспедиция разделилась на три

рые могли бы относиться к IX – первой половине X вв., при раскопках двор-

цию каменных орудий и плейстоценовой фауны (Ранов, Амосова, Жуков

Т. Г. Филимонова также сосредоточила свои на-

выделенных двух слоев и с поселения Тегузак позволил Т. Г. Филимоновой

явлениях в идеологии этого времени (Муллокандов 1991: 249–259). Главная