Зрелые

Предупреждение об архивировании:
Создатель Решил Не Использовать Предупреждения Архива
Категория:
Много
Фэндом:
人自自 - - 墨香铜臭 / Система самосохранения Злодея-Подонка-Mòxiāng Tóngxiù
Отношения:
Оригинальный Шен Цингкю и всеПовелители Вершин Горной секты Канг Цион и
Оригинальный Шен Цингкюliǔ Qīnggē/Оригинал Shěn Qīngqiū
Персонажи:
Оригинал Shěn QīngqiūЮэ Циняньliǔ QīnggēSū XīyánQiū HǎitángГорная секта Канг
ЦионПовелители вершин горной секты Канг ЦионTiānláng-jūnZhúzhī-lángОригинал Луо
Бенге
дополнительные теги:
Исправить-Это своего родаНенависть к себеПроблемы с самооценкойЭмоциональная
Боль/КомфортПодразумеваемое/Упоминаемое Жестокое обращение с детьмиВосстановленные
Воспоминаниякак в воспоминаниях из прошлогоАльтернативная Вселенная - Все
живут/Никто Не умираетОригинальный Shěn Qīngqiū Получает счастливый конецМедленное
ПостроениеОт первого лица НесколькоТоска и боль/КомфортПсихологическая ТравмаНет
Бинцзюизвините, но не за эту выдумкуМедленный Роман
Язык:АнглийскийСерии:Часть 1 из серии "Воспоминания, которые помнят " Следующая
работа →Коллекции:Шэнь Цзю Возвращается в прошлое., Предвидение, Путешествия во
времени и путешествия по миру, Коллекция Данмея, Небесная
СокровищницаСтатистика:Опубликованный:2021-03-08Завершено:2021-09-
20Слова:86935Главы:27/27Комментарии:1300Почет:3331Книжные закладки:613Хиты:63605
Когда Тебе Нечего Приобретать (Но Есть Все, Что Можно Потерять)
ВермилионРейн
Краткие сведения:
Пережив первоначальный PIDW, многие возвращаются к своему прошлому "я". Имея в
руках знания, многие стараются держать Шэнь Цзю подальше от их жизни. Когда
невысказанная правда и нераскрытая ложь известны, могут ли они загладить свою вину?

Глава 1: Начните все сначала

Примечания:
Второй шанс-это все, что нужно судьбе, чтобы изменить свой путь.

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Юэ Ци открыл глаза на знакомую безымянную канаву в неименованном городе. Его
вчерашняя лихорадка спала.

Образы промелькнули у него в голове, вызвав ужасную головную боль. Он понял, что
это такое. Это была целая жизнь воспоминаний. Воспоминания о том, как он был Юэ
Цинъюанем; лидером Секты, который встретил ужасный конец от рук непобедимого врага.
Потратив некоторое время на их сортировку, он начал волноваться, когда что-то
заметил. Скорее отсутствие кого - то

Где был Сяо Цзю?!

Он огляделся в поисках знакомого ядовитого блеска, глаза были такими яркими и

красивыми, но были омрачены ненавистью. Он не мог его найти. Ни в группе брошенных
детей, ни в глухих переулках, ни даже ни в одной из клеток, в которых их держали
работорговцы. Как он должен был спасти своего Сяо Цзю, когда его не было рядом?

Время шло, и его даже снова купила семья Цю. Пристальный взгляд юной мисс доказал,
что он был не одинок в воспоминаниях о Шэнь Цзю. Ее взгляд в его сторону был совсем
не дружелюбным, в отличие от того, когда их забрали в прошлый раз, когда она
автоматически прониклась симпатией к Сяо Цзю.

Несмотря на это, поскольку было подтверждено, что у кого-то еще тоже были
воспоминания, это должно означать, что Сяо Цзю ждал своего Ци-гэ. На этот раз его
побег был легче и раньше, так как было ясно, что юная мисс презирает его.

Он направился к Цан Цюн.

Несомненно, его Сяо Цзю был там со своим фирменным холодным лицом, глубокими
глазами и колючестью. Он был у них дома и ждал Ци-ге.

Цю Хайтан снова открыла глаза, пытаясь разобраться в воспоминаниях; гнев и безумие,

которые терзали ее разум.

Шэнь Цзю, этого мерзкого человека должны были купить сегодня. Нет, если бы ей было
что сказать по этому поводу. Она никогда не позволит, чтобы он отравил ее праведную
семью. Подойдя ко входу в дом, одна из ее служанок с обеспокоенным видом
последовала за ней.

“Тан эр”, - успокаивающий голос ее старшего брата помог ей успокоиться, Молодой

человек был жив перед ней, а за ним следовала куча новых слуг.

Плащ, накинутый на ее дрожащие плечи, заставил ее поднять глаза на брата. Он

смотрел на нее со своим обычным любящим выражением, она смогла успокоиться. Пока
нет, прошептал ее разум, Шэнь Цзю здесь не было и никогда не будет. “Геге, это
новые слуги? Тан может взглянуть на них?”

Ее вопрос был встречен вопросительным взглядом ее брата, но он позволил себе это,

склонившись под ее мягкими кристально чистыми глазами. “Продолжайте, может быть,
кто-нибудь сможет обслужить вас напрямую”,
Оглядывая новых слуг, она отметила, что некоторые из них выглядели молодыми и
худыми. Острым взглядом она смотрела на каждого человека, ища эти жестокие глаза.
Там был один, который выглядел немного знакомым, но нет, там не было Шэнь Цзю.

Она улыбнулась такому исходу. Нет Шэнь Цзю, тогда ее достопочтенные отец и брат,
возможно, смогут состариться. Может быть, когда А'Луо придет к власти, они позволят
ей выйти за него замуж. Хихикая от счастья, она наугад выбрала служанку и
продолжила путь.

Ее блаженная жизнь была наполнена отсутствием угрозы смерти, нависшей над ее

дорогой семьей. Конечно, ее сердце болело за нее, А'Джиу, он был остроумен и
очарователен в их возрасте. Жаль, что Шэнь Цзю стала мерзкой мразью; ее мысли
обратились к тому, как этот человек даже причинил боль ее дорогому мужу.

Однажды ее брат вызвал ее вместе с недавно освобожденным слугой, Цзюнь Ши, если она
помнит. ”Брат, что ты подразумеваешь под браком?”

Цю Хайтан была в замешательстве, разве ее брат не обручил ее с А'Цзю, потому что

они любили друг друга. Почему ее брат пытался выдать ее замуж? Ее гнев стал явным,
но характер Цю Цзяньлуо приводил ее в ужас.

“Сейчас не время быть ребенком”, - Цю Цзяньлуо усмехнулся над ее слезами, но нежно

потер ее щеки. “Ну же, Тан, это то, что отец и брат хотят сделать для тебя. Разве
ты не будешь послушной, хм,”

Ее щеки были потерты, и брат заключил ее в долгие объятия. “Доверься нам, Тангер”,

Проглотив слезы, она кивнула, в конце концов, Цю Хайтан больше всего доверяла своей
семье. Поскольку и ее отец, и брат хотели этого, с кем она могла спорить? Напевая,
она начала готовиться, когда разговор между ее братом и отцом заставил ее мир
рухнуть за одну ночь.

В ту же ночь пожара в прошлом ее заверили, что в тот день ничего не случится. Шэнь
Цзю больше не было в ее жизни. Она приехала домой раньше из-за того, что швея
забыла новые образцы вышивки, которые она должна была забрать завтра.

Поднявшись в свою спальню, она прошла мимо приоткрытой двери кабинета брата. Она
уже собиралась войти, когда услышала, как говорит ее достопочтенный отец.
"Как ты посмел обручить нашего Тангера с грязной рабыней”,

Цю Хайтан застыла невидимой, разве ее брат не сказал, что ее отец тоже настаивал на
помолвке. Она молчала, оставаясь вне поля зрения, желая знать, что происходит.
Слегка заглянув внутрь, она заметила, что на столе, разделявшем ее брата и отца,
стояло несколько бокалов с вином.

“Разве это не очевидно, отец”, - Цю Цзяньлуо говорил таким холодным и высокомерным

тоном, что это испугало Цю Хайтана. Ее брат никогда раньше так не говорил, что
изменилось? “Таким образом, Тан никогда не сможет покинуть нас”,

Это заявление заморозило ее до костей, когда ее дорогой брат рассказал, как они
убьют Цзюнь Ши в их брачном караване. Затем описал, как они оба завершат свадебную
церемонию своим прекрасным Тангером. Похотливый взгляд на их лицах заставил ее
отступить от двери.

Наконец, оказавшись в безопасности своей комнаты, она скользнула вниз по запертой

двери и разрыдалась.

Нет, не было никакого способа. Ее отец и брат были честными и праведными людьми.
Это Шэнь Цзю отравил их семью. Этот человек был самым мерзким. Она продолжала
беззвучно рыдать, не желая, чтобы ее беспокоили, или, что еще хуже, чтобы она
столкнулась лицом к лицу со своим братом или отцом.

Размышления о прошлом внезапно начали складываться воедино. Шэнь Цзю был рабом, ее
личным слугой, так почему же ее брат просил ее о нем? Шэнь Цзю всегда послушно шла
служить своему брату. Иногда он возвращался, пытаясь идти, слегка прихрамывая. Ее
брат всегда отмахивался от ее беспокойства, говоря, что Шэнь Цзю был неуклюжим и
что он натыкается на разные вещи.

Это было неправдой, всякий раз, когда Шэнь Цзю был с ней, он был осторожен и
дотошен. Иногда заботился о ней лучше, чем даже ее личные горничные.

Ее глаза расширились, когда она представила себе ночь пожара. Шэнь Цзю был вызван
ее братом, в его глазах было что-то такое, чего Шэнь Цинцю никогда не показывал. Не
тогда, когда она обвинила его в его преступлениях. Не тогда, когда она радостно
наблюдала, как его жизнь постепенно рушится. Не тогда, когда опозоренный повелитель
пика был не чем иным, как человеческим торсом.

Страх, в глазах ее А'Джиу был абсолютный страх. Она собиралась утешить его той
ночью, но охранник ее брата настоял. Через несколько часов пламя вспыхнуло с новой
силой. Ее брат, отец и все мужчины были убиты. Ни женщины, ни дети не пострадали, и
Цю Хайтан остался невредим.

После той ужасной ночи одна из старых дев отвела ее в секту ее матери.
Выздоравливать и учиться, если не культивировать, то жить для себя. Один из
монахов, друг ее матери, подошел к останкам и вернулся с мрачным выражением лица.
Все было сожжено дотла, но были доказательства того, что кто-то испытал сильное
отклонение ци.

Она так и не признала того, что сказал тогда монах, поглощенная желанием отомстить
Шэнь Цзю.

Знала ли А'Джиу об этом плане между ее братом и отцом? Он всегда был таким
нерешительным с тех пор, как должен был стать ее мужем. Она думала, что он
стесняется быть вместе.

"Старая дева заметила, что мы похожи", - мелькнула у нее мысль, когда она
продолжила вглядываться глубже. Это было правдой, были физические сходства, которые
она всегда стирала. Эта мысль делала все еще более ужасающим.

А'Джиу спас ее от встречи с ее похотливой и отвратительной семьей, и она отплатила

ему, привязав его ко второй адской дыре.

Беззвучные крики и слезы терзали ее тело в течение неизвестного количества времени.

Она хотела, чтобы А'Джиу вернулся. Теперь стало ясно, что А'Джиу был единственным,
кто заботился о ней, и его здесь больше не было.

Когда рассвело, она переоделась в простую одежду, собрала несколько безделушек от

своей покойной матери и молча покинула дом. Поймав попутку у милого путешествующего
фермера, она задумалась.

Если у нее были воспоминания о своем прошлом, то у А'Джиу тоже должны быть свои.
Решимость ожесточила ее сердце, она жила без своей семьи, прежде чем смогла сделать
это снова.

На этот раз она пойдет своим собственным путем, станет сильнее и, возможно, тогда
найдет свою А'Джиу. Они снова будут разговаривать, как раньше, и станут друг для
друга семьей, которой им всегда суждено было быть.
Это она молча пообещала, глядя на солнце нового дня.

Лю Цинге, урожденный Лю Чжицян, родился с криком из своих маленьких легких. По

словам его матери, это так.

Молодой мастер Лю был признан вундеркиндом в обучении искусству боя. Он ползал

вокруг, ввязывался в маленькие детские ссоры со своими двоюродными братьями и гулял
рядом со своим первым днем рождения. Он шокировал свою мать почти до сердечного
приступа, когда молодой мастер чуть не упал в озеро, уйдя так, что никто не
заметил.

К тому времени, когда ему исполнилось семь, он уже размахивал деревянным мечом
удобной рукой, запечатлевая свое собственное маленькое место на тренировочных
площадках дома. Он колотил манекены слева и справа, что отец Лю в итоге запретил
своему сыну на неделю, потому что все они нуждались в замене.

Матушка Лю была встревожена. Ее дерзкий сын проходил свое детство со строгим

воспитанием, которому не должен подвергаться ни один ребенок. В ответ она
посоветовала ему приобрести другие привычки и время от времени делать перерыв. Она
уже собиралась приготовиться к спору, но, к ее удивлению, ее маленький мальчик
согласился. Он потратил время на изучение и игру в вэйци со своим дядей, играл со
своими двоюродными братьями и даже оставался рядом с ней, когда она была в
библиотеке, довольный тем, что сидел спокойно.

К тому времени, когда молодому мастеру Лю исполнилось десять, родилась его мэймэй
Лю Минянь. По какой-то странной причине сказал, что мэймэй всегда разражался
слезами, когда был рядом, но кричал об убийстве, когда его не было. Такой странный
брат, но он любил ее всем своим существом. .

В тот вечер Лю Чжицян уставился на гуцинь, на котором играла одна из его двоюродных
сестер. Песня пробудила что-то знакомое глубоко в его сознании. В ту ночь он впал в
лихорадочное состояние, и именно в это время ему удалось собрать воедино странные
образы в своей голове в виде воспоминаний.

Очевидно, в своей прошлой жизни он был почитаемым Богом войны пика Бай Чжань секты
Цан Цюн. Сильный и непобедимый, он всегда оглядывался вокруг в поисках какого-
нибудь вызова. После того, как его шизун назвал Лю Цинге, все начало скучать. Там
не было ничего захватывающего, каждая мелочь была скучной.

Единственной формой развлечения для него был Шэнь Цинцю, а затем Шэнь Цзю, когда
они были главными учениками.

Каждый раз, когда они сталкивались друг с другом, за этим следовали гнев, осуждение
и высокая гордость. Оскорбления летали туда-сюда, как будто это были повседневные
разговоры. Элегантный Шэнь Цзю всегда, казалось, каждый раз трещал по швам. Это
было живо и вдохновляюще, и он никогда не чувствовал себя более живым.

Затем их последнее столкновение произошло в пещерах духов, когда они оба были
лордами пика в течение почти нескольких десятилетий. Он, по общему признанию, зашел
слишком далеко в своем прорыве, что его ци потерял равновесие, и он впал в
отклонение ци. Бессмысленное и туманное суждение он обрушил на стены, как будто они
сами собирались стать демонами. Это продолжалось, когда из всех людей Шэнь Цинцю
появился, ощетинившись, как кошка, и остановился в удивлении.

Даже несмотря на их недостатки и их антагонистические отношения, Шэнь Цинцю вышел

из шока и попытался помочь.

Ключевое слово попробовал. Шэнь Цинцю был печально известен тем, что при каждом
втором прорыве ци отклонялась, иногда случайным образом, когда заходила слишком
далеко. В сочетании с низким уровнем развития и как духовный культиватор, он сам
впал в отклонение ци.

Теперь в пещерах духов бездумно рушились два повелителя вершин, и какое-то время Лю
Цинге был в здравом уме. Он смог хлопнуть рукой по груди Шэнь Цинцю с чистой
энергией ян, уравновешивающей его нарушенную инь. Из-за близкого расстояния он не
смог увернуться от Сю Я, уже находящегося в движении.

Лю Цинге умер, но его дух упрямо настаивал на том, чтобы остаться хотя бы на
некоторое время. К своему вечному потрясению, он увидел, как Шэнь Цинцю наконец-то
снял свою ледяную маску.

Когда мужчина пришел в себя, Лю Цинге замерз в луже крови. Шэнь Цинцю сломался из-
за этого. Слезы беззвучно текли, когда мужчина изо всех сил пытался привести его в
чувство. Горе, отразившееся на его лице, навсегда запечатлелось в Лю Цинге, когда
он плыл рядом с ним.

Его смерть, казалось, ознаменовала собой цепочку событий, которые должны были стать
началом конца Шэнь Цинцю.

Когда его шисюн появился со своим мертвым телом из пещер, он отказался отвечать на
какие-либо вопросы. Лю Цинге увидел в глубине его глаз, что он все еще был в
растерянности и скорби по нему. Следующая встреча с господом пика вызвала то же
самое.

Невысказанные обвинения и Шэнь Цинцю, отказывающийся отвечать на какие-либо

вопросы, большая пропасть разверзлась между мужчиной и их боевыми братьями и
сестрами. Он был там раньше, но никогда не был таким большим и таким непробиваемым,
когда Шэнь Цинцю вернулся к своим каменным холодным стенам. Шэнь Цинцю уставился на
них всех, и Лю Цинге увидел, что мост так называемой семьи рухнул и разрушился.

Даже Чжан Мэнь-шисюн начал сомневаться в своем любимом шиди.

Что со всеми ними было не так? Лю Цинге сыпал оскорблениями и замечаниями в адрес
своих боевых братьев и сестер, которые, казалось, решили в тот момент, что в их
семью не входит Шэнь Цинцю.

Лю Цинге был так взбешен, что отвернулся и последовал за своим шисюном обратно к
Цин Цзин. Его не было в живых, и даже он не хотел быть рядом с ними. Он был в ужасе
от их реакции, если бы Шэнь Цинцю был тем, кто умер. Огорчили бы они его или
выбросили бы, как они сделали это прямо сейчас. Лю Цинге никогда не хотел знать
ответ.

Пик Цин Цзин был самым спокойным из всех пиков, и это была редкая возможность
увидеть, как Шэнь Цинцю учил, так как этот человек был полон решимости держать
своих учеников подальше от любопытных глаз.

Как и подозревалось, он был более нежен со своими ученицами. Обучая их с мягкими

подталкиваниями и исправлениями, в то же время проявляя снисходительность, особенно
к самой молодой женщине Нин Иньин. Лю Цинге вспомнил все слухи о том, что Шэнь
Цинцю был извращенцем, который охотился на своих учениц. Шэнь Цинцю души в них не
чаял, но больше походил на отца, который руководил ими и готовил их к суровой
жизни, когда они вырастут и покинут вершину.

Так отличался от слухов, которые его окружали.

Его ученики-мужчины, с другой стороны, сохранили более жесткую и холодную руку. Он

был неумолим в том, чтобы довести их всех до предела. Лю Цинге заметил, что он так
учил просто потому, что большинство из них отказывались избавляться от испорченного
мышления. Некоторые из них были из знатных семей, которые были очень избалованы.
Неудивительно, что Шэнь Цинцю нужно было быть дерзким, чтобы даже заставить их
учиться.
Шэнь Цинцю был особенно строг со своим новым учеником Ло Бинхэ. Этот человек всегда
был в замешательстве, это было едва заметно в его глазах, но это было, когда Лю
Цинге пристально наблюдал за ним. Сам Лю Цинге также был сбит с толку тем, почему
Ло Бинхэ так сильно отстал, ученик должен, по крайней мере, помнить все его
основные формы.

Шэнь Цинцю закончил урок и вернулся домой после того, как отпустил своих учеников.
Лю Цинге остался, любопытствуя, как вели себя ученики Цин Цзин по сравнению с Бай
Чжанем. Все ученицы, особенно Нин Инь, были без ума от Ло Бинхэ и подбадривали его
измученную фигуру тем, что на следующем уроке он справится лучше.

Однако, когда они ушли, ученики-мужчины автоматически подтолкнули мальчика к

выполнению большого списка домашних дел и других бессмысленных задач. Один мужчина,
если он помнил, был назван главным учеником Шэнь Цинцю, очень хотел усмирить Ло
Бинхэ. Мужчины толкали и издевались над мальчиком. Если бы это было до того, как он
увидел неприкрытые эмоции на лице Шэнь Цинцю, он бы автоматически предположил, что
этот человек знал и поощрял это.

Однако теперь, когда Шэнь Цинцю прибыл позже тем вечером, чтобы поговорить со своим
главным учеником, все остальные вели себя впереди, но пристально смотрели на Ло
Бинхэ, чтобы подчиниться за его спиной. Шэнь Цинцю не знал, что над его младшим
учеником издеваются.

Руководство для мальчика также было полным мусором, судя по тому, что продолжал
наблюдать Лю Цинге. Он наблюдал, как мальчик тренируется глубокой ночью, и читал
отрывки из него там, где он оставил его открытым. В нем отсутствовали важные
фрагменты информации, и если так будет продолжаться, духовные вены Ло Бинхе будут
повреждены.

По воспоминаниям, Шэнь Цинцю всегда гордился своими знаниями. Он был скрупулезен,

когда занимался исследованиями в областях, которые интересовали и возбуждали его
любопытство. Не было никакой возможности, чтобы неполное руководство было даже на
пике. Мужчина бы закашлялся кровью, если бы знал это. К сожалению, Ло Бинхэ,
казалось, верил, что Шэнь Цинцю действительно знал, что происходит, и отказался
даже заговорить и спросить о его руководстве.

Затем состоялась конференция бессмертных, и в разгар хаоса Ло Бинхэ был объявлен

демоном. Скорее наполовину, с кровью демона, исходящей, казалось, от небесного
демона.

Если бы Лю Цинге был жив, он бы проткнул сопляка насквозь Чен Луаном и для пущей
убедительности отшвырнул ему голову.
К сожалению, Шэнь Цинцю защищал всех своих учеников, казалось, включая полудемона.
Он ударил паршивца ножом, едва задел сердце Сю Я, и швырнул его в Бесконечную
Бездну. Бесконечная Бездна была хорошо известна как длинный туннель, который
открывал вход на западные территории царства демонов, а также был обрядом
посвящения для демонов. Казалось, непонимание и предвзятое мышление последовали за
Шэнь Цинцю, когда его проклятый нефилимский ученик появился пять лет спустя, требуя
голову этого человека в отместку.

Шэнь Цинцю был задержан, и ему были предъявлены обвинения за обвинениями. Почти все
из них Лю Цинге мог бы считать чепухой, хотя он не был особенно уверен в обвинениях
в убийстве семьи Цю. Глядя на глубокую боль, скрытую в глазах Шэнь Цинцю, он
сказал, что там была история, которую этот человек отказался озвучить, поскольку
весь мир культивирования требовал его головы.

Никто из Цан Цюна не встал, чтобы попытаться спасти его, к большому гневу и
разочарованию Лю Цинге. Ученики Цин Цзин были помещены в изоляцию из-за их
очевидного искаженного образа своего шизуна. Его собственное обвинение в убийстве,
предъявленное Шэнь Цинцю его собственной сестрой, вызвало у него истерический смех,
когда он посмотрел на неуместное презрение на лице его дорогой мэймэй. Он не мог
прямо обвинять ее, но он думал, что, по крайней мере, Ци Цинци научила ее лучше.

Неважно, Ци Цинци ненавидела Шэнь Цинцю раньше, а теперь это была откровенная
враждебность.

Шэнь Цинцю наконец умер, после многих лет пыток и унижений, которые заставили Лю
Цинге повернуться и придать своему шисюну некоторое подобие смирения.

Сюань Су был сломан, и его осколки были небрежно разбросаны в водяной тюрьме, когда
отпрыск повелителя демонов подстрекал мужчину. Когда он ушел, Лю Цинге снова стал
свидетелем поражения, и слезы навернулись на единственный глаз Шэнь Цинцю. Наконец
все закончилось, когда Шэнь Цинцю проглотил осколки один за другим и скончался,
замерзший и одинокий.

Теперь Лю Цинге нашел человека, которого ненавидел: Ло Бинхэ.

Отродье забрало его силу и стерло Цан Цюна с лица земли, убив сотни, если не тысячи
невинных учеников. Демон продолжал резать своих боевых братьев и сестер, как будто
они были травой. Он взял свою мэймэй в жены, воспользовавшись ее уязвимостью после
своей смерти.

Лю Цинге абсолютно ненавидел Ло Бинхэ за унижение и пытки, которым он подвергал

своего шисюна. Конечно, Лю Цинге и Шэнь Цинцю никогда не были друзьями, когда он
был жив. Эти двое спорили, как кошки с собаками, и дрались друг с другом точно так
же.

Шэнь Цинцю заставил Лю Цинге почувствовать себя больше, чем Богом войны.

Шэнь Цзю всегда напоминал Лю Цинге, как чувствовать себя нормальным человеком.

“А'Цян”, - голос матери вырвал его из всех бурных воспоминаний о прошлом. Его
лихорадка, по-видимому, прошла утром. Лю Чжицян спал, беспокоя своих родителей.

Дух Лю Цинге, наконец, скончался с тяжелым сожалением в сердце и возродился с этим

знанием.

Сильная рука прижалась к его лбу. “Ты хорошо себя чувствуешь, сынок”,

Отмахнувшись от матери и отца, он направился обратно на тренировочную площадку.

Скоро он отправится в Цан Цюн и снова увидится с Шэнь Цзю.

Он приостановил свою тренировку с мечом, немного подумав. Если бы у него были свои
воспоминания, то, вполне вероятно, у Шэнь Цзю были бы и свои. Это означает, что
хитрый Шэнь Цзю, вероятно, никогда бы не отправился в Цан Цюн, там его ждала только
боль.

Неважно, Лю Чжицян отбросил эту мысль. Он снова воскреснет как Лю Цинге, сильнее и
лучше, чем в прошлом. Тогда он найдет своего шисюна, и они снова будут
разговаривать и спорить, и, надеюсь, в этой жизни Шэнь Цзю позволит кому-нибудь
помочь и поддержать его.

Лю Цинге поклялся, размахивая мечом, что на этот раз он поможет Шэнь Цзю и будет
другом, которого он всегда безмолвно звал.

Обжигающий холод, который обжег, разбудил Шэнь Цзю, растерянного и моргающего в

ступоре в своем окружении. Он больше не был в проклятой водяной тюрьме, а в
знакомой канаве.

Поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, он заметил знакомую скорчившуюся

фигуру. Щеки и лоб покраснели от какой-то лихорадки, мучившей другого ребенка, что
не умаляло его индивидуальности от Шэнь Цзю. Юэ Ци свернулась калачиком под одеялом
с высокой температурой.

Раньше такого не случалось, Шэнь Цзю был еще более сбит с толку, когда в его голове
проносились разные образы. Правильно, он умер после того, как проглотил осколки
Сюань Су, когда этот демонический зверь ушел. Он развязал свои путы и позволил всей
боли запечатлеться на нем, когда он умирал.

Юэ Ци был дураком, дураком, которого Шэнь Цзю не собирался снова опускать до своего
уровня. Юэ Цинъюань заслуживал того, чтобы стать любимым культиватором, которым он
должен был быть.

Отвернувшись, убедившись, что Юэ Ци переживет свою лихорадку, он украдкой покинул

канаву. Используя знания из своего прошлого, он смог уйти незамеченным с парой
странствующих торговцев.

Шэнь Цзю посмотрел на луну, она была полной и яркой, окрашивая окружающий лес в
прекрасный свет. Шэнь Цинцю, казалось, был проклят, чтобы всегда уничтожать тех,
кто его окружал, Шэнь Цзю отравил их.

Цю Хайтан, Лю Цинге, другие его боевые братья и сестры, его ученики.

Юэ Ци.

Ло Бинхе.

Сделав глубокий вдох, он загипнотизировал себя луной. Это всегда меняло фазы, даже
немного каждый день. Возможно, на этот раз, обладая знаниями, которыми он обладал,
он мог бы изменить ситуацию, не взаимодействуя с ними.

Жизнь была бы лучше без Шэнь Цзю там. Его прагматичный ум строил планы за планами.
Когда-то он был тактиком Цан Цюна, он мог это сделать. Таким образом, никто не
умрет напрасно, им будет лучше жить вдали от Шэнь Цзю.

Гора была мирной, почти точной копией того, чем когда-то был пик Цин Цзин, прежде
чем зверь превратил ее в пепел. Шэнь Цзю поселился в новом бамбуковом доме,
окруженном спокойным воздухом, и перебирал случайные ноты на своем гуцине.
Несколько лет в уединении он снова начал заниматься самосовершенствованием.
Поскольку его вены больше не были повреждены, он смог сформировать золотую
сердцевину и даже продвинуться на более высокий уровень. Он почувствовал себя
свободным и на этот раз в какой-то степени успокоился сам с собой.

Не все время.

Были дни, когда его разум заманивал его в ловушку, нашептывая коварные мысли и
приводя в паралитическое состояние. Бывали дни, когда он не мог пошевелиться, его
руки отяжелели, а ноги застоялись. Были дни, когда крики об убийстве эхом
отдавались в его ушах, а шепот Ло Бинхе звенел.

В другие дни он вспоминал успокаивающие ветры Цин Цзин, когда сидел со своим
шизуном, слушая, как тот играет новую композицию. В другие дни, когда они с Лю
Цинге спорили, и он становился взвинченным, но чувствовал себя бодрым. В другие дни
он сидел у Тихого бассейна и наслаждался тем, как далеко он забрался, чтобы
добраться до этой точки.

Плохие и хорошие дни Шэнь Цзю стойко прошел через это, решив в этой жизни жить
свободно.

Примечания:
Так что я должен закончить другую работу, которая у меня есть....затем я отвлекся
на эту новую идею. Пожалуйста, простите меня, но я закончу свою незаконченную
работу, надеюсь, до конца месяца. (Я буду честен, я думаю, что у меня есть общее
представление о том, к чему это приведет, но я черепаха, которая пишет медленно,
поэтому следует предупреждать о спорадических обновлениях.)

На этот раз спасибо за чтение, и этот сюжет, который Банни привязался к моему мозгу
и отказался отпускать. Есть меняющиеся POV, и я пытался сохранить их мышление, но,
похоже, я не могу понять персонажей (странно, я знаю, но, честно говоря, они могут
быть OOC).

Отредактировано: 2021/10/29

Глава 2: Новая жизнь

Примечания:
не отредактировано (с быстрым движением вперед и назад)

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шэнь Цзю напевал тихую мелодию себе под нос, направляясь в город у подножия горы.
Следуя по тропинке реки Луочуань, он посмотрел на заходящее солнце. Была почти
ночь, но его любимый продавец тагулу был в городе, и он был полон решимости купить
немного.
Его слух уловил отчаянные шаги из леса неподалеку. Двигаясь всем телом, он
старался, чтобы его не заметили. Золотые одежды были явным намеком на то, кем были
эти люди, но вопрос был в том, почему дворец Хуань Хуа решил отправить их в эту
безымянную деревню?

Разочарование и тревога были основными эмоциями, но в их глазах был некоторый

страх. Как будто они знали, что с ними должно произойти что-то ужасное. Плавно
скрывшись из виду, он придвинулся немного ближе к шепчущимся ученикам. Он
подслушивал разговоры тех, кто ничего не знал. Как они были разочарованы, но, по
крайней мере, они что-то знали. Очевидно, мастер дворца пытался найти своенравного
ученика, который оставил секту без следа.

Это не проблема Шэнь Цзю, он никогда не любил дворцового мастера, и после стольких
страданий в их водяной темнице, что ж, его отвращение к этому месту было в порядке
вещей.

На самом деле, он вообще ненавидел Хуань Хуа. Ученики, в большинстве своем, были
избалованными маленькими мастерами, которые никогда ни во что не вкладывали усилий.
Всегда ноет и подталкивает других, чтобы добиться своего.

Мастер дворца был совершенно новым уровнем того, что пути Шэнь Цзю никогда не
пересекались со списком. Это было больше похоже на то, чтобы держаться подальше от
развратного мужчины, чтобы он не ударил его ножом в такие места, в которые никто не
хочет, чтобы его ударили. Честно говоря, думая, что этот человек был единственным
из двух в этом списке. Он должен гордиться тем, что свел свое убийство к двум.

Если отбросить убийственные наклонности, Шэнь Цзю ненавидел то, как этот человек
смотрел на него. Не в похотливом смысле, за что благодарю любого бога, а скорее в
том, почему человек так грязен, как он занимал место в законной секте. Хотя он был
справедливым, он был ядовитым человеком, но ему не нужно было лицемерное суждение
от человека, который заставил даже его спокойного шизуна стиснуть зубы в гневе.
Что, аплодисменты его сидзуну, потому что он имел дело с Шэнь Цзю как ученик.

Шэнь Цзю продолжил свой путь вниз по берегу реки, внимательно наблюдая, так как ему
не хотелось вступать в конфронтацию. Приближаясь ко входу в город, он заметил
упавшую фигуру, которая, казалось, была полна решимости доползти с плетеной
корзиной до берега реки.

Нахмурившись, его обостренные глаза уловили красный цвет, тянущийся за фигурой

рядом с сказочными золотыми одеждами, которые скрывала грязь. Падший ученик Хуань
Хуа из его осмотра, который, казалось, был на пороге смерти.

Человек упал, едва не столкнув плетеную корзину в реку. Вспышка его ци, и он
опустился на колени рядом с неизвестным человеком и поднял хрупкое запястье. Тонкий
отросток был легким, очень легким, с выступающей костью. Он ввел немного своей
собственной ци и отметил, что яд течет по венам этого человека. Он пригляделся
повнимательнее и выяснил, что этим человеком была женщина, которая из-за всей этой
крови не переживет ночи.

Тихий крик из ближайшей плетеной корзины подтвердил его худшие предположения.

Заглядывая в него, грязный ребенок приветствовал его, плача и протягивая руки,
пытаясь что-то схватить. Поместив стабилизирующий талисман на женщину, чтобы яд не
закончил свою болезненную работу, он поправил свою хватку на плетеной корзине, а
другой рукой притянул женщину без сознания ближе.

Как только его периферийное зрение заметило приближающиеся фигуры, он зажег свой
аварийный талисман и телепортировался обратно на скрытую гору с двумя неизвестными
людьми и без тангулу.
Яд оказалось немного сложно смыть, но через несколько часов ночи он смог удалить
большую его часть. Это была ужасная смесь, которая была направлена на постепенное
разрушение внутренних органов. Как это, должно быть, было больно, размышлял Шэнь
Цзю, глядя на спящую фигуру. Она была бледна, далеко не здоровой бледностью, и ее
дыхание было затрудненным. Сам яд, казалось, проникал в ее вены, начиная
сказываться на ее развитии. Действительно повезло, что Шэнь Цзю нашел время для
исследования ядов, когда был учеником. Он был настолько параноидален из-за своих
ревнивых шиди на вершине в то время, когда его провозгласили прямым учеником
повелителя пика Цин Цзин.

Шэнь Цзю-ничто, если не быть осторожным, к тому времени он уже понял, что доверять
людям спиной никогда не будет чем-то хорошим. У Яньцзы, по крайней мере, был
достаточно хорош для повышения уровня своей паранойи на этом поприще.

Теперь ему нужно было найти какие-нибудь лекарственные травы и заварить

восстанавливающую таблетку, чтобы восполнить почти несуществующую ци женщины.

С клинической формальностью он переодел одежду женщины в запасной спальный халат,

который был у него под рукой, и погрузил женщину в целебный сон в своей свободной
комнате. Теперь все его внимание было сосредоточено на том, что делать с ребенком,
все еще плачущим из плетенки.

Он осторожно поднял ребенка и очистил его от грязи, крови и грязи, прежде чем
завернуть в какую-то запасную ткань, которая у него валялась. Его движения были
похожи на те, когда маленькая Нин Иньин прибыла на вершину. Осиротевшая и брошенная
на ступенях Цан Цюн, никто не знал, что с ней делать. Му Цинфан был на задании, а
Ци Цинци ничего не знала о детях. Поскольку у него были кое-какие знания из книг,
он взял плачущую малышку к себе на вершину, заботясь о ней, пока Му Цинфан не
вернулся. Нин Иньин оказалась одной из немногих, кто тогда занял место в его
сердце. Встряхивая воспоминания, он продолжал, пока ребенок не стал милым и теплым.

Луна отбрасывала прекрасный свет на бамбуковый дом, когда он укачивал ребенка,

чтобы тот заснул, отвлекшись на то, что ему нужно было сделать для своих случайных
гостей. Как только малыш зевнул и заснул, он положил малыша в плетеную корзинку,
которая стояла на кровати рядом с женщиной. Ребенок выглядел немного знакомым, но
из-за отсутствия света он отогнал эту мысль и молча отошел, не желая беспокоить
измученную пару,

Зачем их спасать? Зачем ставить под угрозу его спокойную жизнь? Шэнь Цзю вздохнул и
немного посмотрел вдаль. Он не был лучшим мужчиной, он был ревнивым, эгоистичным,
мстительным и многими другими вещами. Тишина навеяла так много тягучих мыслей, что
он почувствовал, как его начинает захлестывать мрачное настроение.

"Ясная осень’, - эхом отозвался голос, далекий и далекий в его глубоких

воспоминаниях, звук мирной флейты, заканчивающей успокаивающую мелодию. ‘А'Цзю " -
это осень, время смены лета и зимы. Я знаю, как ты относишься к этому имени в
глубине души, но А'Джиу действительно набирается смелости, как в сезон. Меняющиеся
листья, которые светятся, как красивые теплые угольки. Где холодно, но не
замерзает, где все застоялось. А'Джиу всегда меняется, растет и взрослеет с большим
мужеством и гордостью. Этот мастер видит это,’

Шэнь Цзю посмотрел на пару матери и ребенка, когда голос его бывшего шизуна
прошептал: Он забыл объяснение своего шизуна о своем вежливом имени, затуманенном
гневом. Он был слеп к тому, что его шизун увидел в нем: “Могу ли я измениться после
всего, что я сделал?”
На это не было ответа, он и не ожидал его. В этой жизни этот человек был только его
шизуном в его неудачной жизни. В этом они чужие, но Шэнь Цзю всегда будет помнить
его учение. Его сидзун увидел в нем что-то такое, чего не мог разглядеть даже Шэнь
Цзю.

Наконец, он установил талисман-будильник, который сообщит ему, если его гости

проснутся.

Он вышел из комнаты в библиотеку, которая находилась в отдельном здании. С тех пор

как он жил на горе в уединении, он был занят тем, что вспоминал все знания, которые
он почерпнул из своей предыдущей жизни, записывая их на запасной бумаге. От бумаги
до журналов все, что он помнил, где-то заканчивалось. В огромной комнате были и
другие письменные работы. Время от времени он спускался вниз и покупал книги и
свитки. Литературные произведения, начиная от стихов и заканчивая вымышленными
историями, чтобы скоротать время. Другие важные из них, такие как тактика боя,
исторические тексты и небольшие руководства по культивированию. Все куплено на
деньги, которые он собрал, помогая сельским жителям. В конце концов, это привело к
созданию значительной частной библиотеки.

Вытащив несколько медицинских текстов, он зажег маленький фонарь и оставался там до

тех пор, пока их не залил рассвет. Найти лучшее средство от этого яда было немного
сложно. Шэнь Цзю был полон решимости найти его. Когда солнце показалось из-за
горизонта, он встал и потянулся, готовясь к напряженному дню.

Шэнь Цзю первым делом занялся кухней. Его кулинария не шла ни в какое сравнение с
теми, кто от природы был одарен в этой области, но он умел готовить простые блюда.
Мягкий отвар согревал, а чай оставался теплым, пока он решал, что ему нужно для
младенца. Мать, которая, как он предполагал, была бессознательной женщиной, о
которой он молча молился, была без сознания и отравлена ядом. Ребенку нужно было
получить какие-то питательные вещества. Когда Нин Иньин приехала, ей было около
нескольких месяцев, а не только младенчество, поэтому он не был уверен, как вести
себя с новорожденным.

Разогрев молока-это все, что у него было, пока он не нашел решение этой проблемы.
Затем сработал талисман сигнализации, один или оба жильца проснулись. Собравшись с
духом, он положил простую таблетку, восстанавливающую ци, которая была у него под
рукой на всякий случай, на поднос с отварным мясом, чаем и молоком, и вошел в
боковую комнату.

Удивление промелькнуло в нем, когда он заметил, что женщина проснулась. Она

выглядела измученной до мозга костей, но все еще пыталась приподняться, чтобы
помочь плачущему ребенку рядом с ней.

Су Сянь была удивлена, обнаружив, что просыпается. Она была уверена, что яд убил
ее, когда она заставила свое измученное тело доползти до реки, надеясь, что ее сын
выживет, несмотря ни на что.

Тем не менее, с мягкой постелью и чистой одеждой она не была уверена, что
произошло. Она надеялась больше, чем сами боги, что хозяин дворца не был тем, кто
нашел ее. Его предательство все еще было свежо в ее памяти, и похоть в его глазах
заставила ее задрожать. Хуань Хуа не мог ее найти. Она молилась снова и снова,
пытаясь собраться с силами, чтобы хотя бы сесть. Знакомая плетеная корзина сделала
ее молитвы еще более отчаянными.
Они могли бы иметь ее в порядке, но не ее драгоценного ребенка. Они не могли
заполучить в свои жадные руки ее мальчика, ребенка, которого Су Сянь любила больше
собственной жизни. Единственное, что осталось от ее любимого Тяньланг Цзюня. Слезы
навернулись ей на глаза, когда она еще сильнее напряглась, когда почувствовала
движение, почему она не могла сделать эту простую вещь?

Изящная тонкая рука помогла ей удобно сесть, когда мягкий зеленый бамбуковый
вышитый носовой платок оказался в ее затуманенном видении. Ее слезы высохли, и
когда зрение прояснилось, ее встретили яркие глаза.

Это была не Хуань Хуа, потому что она бы запомнила любого с такими глазами.

Темный, но каким-то образом яркий, наполненный таким количеством, что у нее

перехватило дыхание. Она встречала разных бессмертных, и многие из них были
прекрасны, но мужчина, стоявший перед ней, превосходил их. Не физически, хотя он
выглядел прекрасно, как любой бессмертный, но как он держался. Мужчина держался с
грацией и скрытой силой, глаза были полны знания и глубоких эмоций. Как будто
собственная душа этого человека ярко горела у нее перед глазами.

Когда она удобно села, незнакомец удобно поставил поднос с отварным мясом и простой
голубой таблеткой ей на колени. Мужчина молча помогал ей ложкой есть, ее усталость
все еще была на максимальном уровне, и ей хотелось снова заснуть. После того, как
теплая еда была съедена, мужчина взял таблетку и предложил ей.

“Это простая восстанавливающая таблетка ци, которая используется в чрезвычайных

ситуациях с отклонениями ци. Вы можете не доверять мне, что-то, что я понимаю, но
это поможет пополнить вашу ци более быстрыми темпами”.

Его рука держала таблетку поднятой, давая ей возможность принять ее или нет. Еще в
дни своих учеников она вспоминала, как целители в Хуань Хуа помогали тем, у кого
была сильная реакция ци, таблетка, которую держал мужчина, была очень похожа. В
этот момент Су Сянь было все равно, поэтому она дрожащей рукой взяла таблетку и
проглотила ее, запив ароматным чаем.

Это начало работать, она почувствовала, как ее ци сконцентрировалась и начала

восстанавливаться. Возможно, потребуются месяцы, чтобы вылечить себя до ее уровня
развития, но в данный момент она рада, что этот человек не был коварным по своей
природе, в отличие от дворцового мастера, которому она доверяла всю свою жизнь.

“Могу я узнать ваше имя, уважаемый культиватор?” Ей нужно было узнать своего
спасителя, потому что Су Сянь вернет этот долг с честью. Этот человек спас ее и ее
ребенка.

Мужчина молча взял поднос, прежде чем передать ей на руки ее теперь уже суетливого
ребенка. “Этот известен как Шэнь Цзю, могу я также узнать ваше имя?”

"Су Сянь", - ответила она, потерявшись в глазах своего сына. Глубокая

всеохватывающая чернота была такой же, как у Тяньланг Цзюнь, настолько, что еще
больше слез навернулось, когда она подумала о том, какой постыдной и предательской
она, должно быть, была в глазах небесного демона. Тяньлан Цзюнь был запечатан на
территории Хуань Хуа навсегда, кипя от предательства, которое, как он думал,
совершила Су Сянь.

Шэнь Цзю тихо сидел рядом с ней и утешал ее, когда слезы потекли у нее из глаз.
Мужчина не двигался, напряженный и неуверенный, но его тепло обеспечивало комфорт.
Это было так странно из-за того, что она была изолирована в течение нескольких
месяцев подряд с тех пор, как хозяин дворца узнал о ее беременности.

“Ты назвал его по имени?” - тихо спросила Шэнь Цзю, когда ее слезы утихли,
казалось, через несколько часов. Мужчина застыл как статуя, уставившись на ее
ребенка, который начал успокаиваться.

Су Сянь фыркнула, придвигая своего мальчика ближе к себе, Шэнь Цзю натянула одеяло,
чтобы дать им больше тепла. “Бинге, я думаю”. Ее мальчик засмеялся, как бы
соглашаясь с этим.

“Бинхэ”, - повторил Шэнь Цзю так тихо, что Су Сянь едва расслышала его. ”Почему бы
вам двоим не отдохнуть еще, от чего бы или от кого бы вы ни убегали, это не должно
застать вас здесь",

Этой уверенности было достаточно, чтобы немного успокоить Су Сянь, когда она
устроилась рядом с недавно получившим прозвище Бинхе. Шэнь Цзю сдвинул балдахин
кровати, чтобы дать им больше уединения, и вышел из комнаты. Она обняла своего
ребенка, своего Бинхе. Она заплатит Шэнь Цзю за это чудесное начинание, подумала
она, когда сон снова овладел ею и ее ребенком.

Шэнь Цзю, слегка пошатываясь, вышел из дома. Он блуждал без цели вглубь горы.
Каковы были шансы, что те двое, которых он спас, станут его падением в будущем?

Судьба была жестока, наматывая свои нити и снова сталкивая Шэнь Цзю с ребенком,
которого он подвел.

Это было душно, когда его тело задрожало, рухнув на поляну, где падал небольшой
водопад. Он посмотрел на свое отражение в небольшой луже воды, которая собралась.
Его дрожь была заметна, когда фантомная боль пробежала по его телу. Он не мог
оставаться рядом с ребенком, но не мог даже взглянуть на себя. Упав, он свернулся
калачиком. Его дыхание сбилось, и все поглотило ничто. Он был один и ломался, кости
ломались от памятного холода. Ошеломленный взглядом и сгорбленная фигура, Шэнь Цзю
почувствовал, что он был далек от всего.

Слезы, настоящие слезы потекли у него из глаз. Прошло много времени с тех пор, как
он плакал. Он никогда не плакал, когда обвинения требовали его смерти. Никогда,
когда его бросали так называемые боевые братья и сестры, Юэ Цинъюань. Даже когда
его так низко опустили, избили и разорвали на части, как куклу. Когда Сюань Су был
брошен к его ногам, единственное, что осталось от человека, которому он был предан,
он почувствовал только поражение, когда слезы в его единственном глазу давно
высохли. В то время плакать было не о чем.

Он плакал, когда был рабом, бегущим по грязи и грязи, когда оказался в ловушке в
дровяном сарае ни с чем, желая спастись, но зная о потере. В другом его молча
обвинили в убийстве. Тогда он закупорил все внутри себя. С этим было легче
справиться, высокая стена, неприступная, чтобы уменьшить ужасные чувства, которые
росли.

Взяв себя в руки, он заставил себя посмотреть на свое отражение. Ему нужно было
обдумать эту ситуацию. Покинуть гору было первой мыслью, которая пришла мне в
голову. Су Сянь и ее ребенок будут в безопасности, так как эта гора и вершина были
скрыты от посторонних глаз. Тогда женщине не пришлось бы знать, как сильно он
подвел ее ребенка. Ребенок, за которого она умерла.

Однако Су Сянь была совсем одна. В прошлом Ло Бинхэ был небесным демоном,
единственным небесным демоном вокруг был Тяньланг Цзюнь, который был запечатан под
горой Байлу. Сама Хуань Хуа тоже больше не была ее домом. Тяньланг Цзюнь не было
рядом, и она была предана своей сектой.
Предательство намного хуже, Шэнь Цзю мог бы это подтвердить. Он резал, как тупой
нож, который глубоко вонзился и разорвал все на куски. Искажая и разрушая все на
своем пути.. Шэнь Цзю чувствовал это так много раз, что был удивлен тем, что Ло
Бинхэ смог причинить ему боль.Все онемело к тому времени, когда падший ученик решил
осуществить свою месть.

Он смотрел невидящим взглядом, чувствуя, как все из его прошлого снова и снова
прокручивается в его голове. Он был рабом, подонком, в котором его все обвиняли, и,
очевидно, этого уже нельзя было изменить. Шэнь Цзю посмотрел на яркое солнце, но
почувствовал только холод до костей.

Он не был свободен, он снова был скован, и нить туже затягивалась на его шее.

Су Сянь был жив, хотя его разум шептал. Это было совсем другое дело, если бы он
вспомнил то время, когда подслушал разговор между Нин Иньин и ребенком. Его
вырастила добрая прачка, которая подобрала его с дрейфующей реки Ло.

Он вспомнил разговор со своим сидзуном перед тем, как тот ушел с другими лордами
пика и Юэ Цинъюанем сражаться против Тяньлан Цзюня. Ходили слухи, что главный
ученик Хуань Хуа, высоко ценимый Су Сянь, общался с небесным демоном. Что Су Сянь
была так расстроена, что покинула мир культивации с позором еще до того, как
началась осада. Его сидзун думал, что в этой истории было много плохого, но мастер
дворца настоял и убедил мир культивирования, что демон забрал его драгоценного
ученика.

Отвращение звенело в его ушах, но его сидзун ничего не мог сделать с тех пор, как
произошла осада, даже несмотря на большое нежелание Цан Цюна.

Ло Бинхэ, как нетворчески, но и как красноречиво. Его разум играл все больше и
больше, пытаясь придумать сценарий, в котором Цан Цюн был бы сильным. Возможно,
теперь он больше не является частью Цан Цюна, но Ло Бинхэ уничтожил каждую секту в
отместку всему миру культивирования.

Даже сейчас его преданность текла в его крови. Юэ Цинъюань, Лю Цинге и секта, за
которую выступал его шизун, были невиновны. Шэнь Цзю был тем, кто разрушил его,
отравив все.

У Ло Бинхэ жива его биологическая мать, и у него не было никаких планов учить
мальчика. Если бы Ло Бинхэ получил дом, который Шэнь Цзю не мог ему дать, не смог
дать ему, то он вырос бы довольным?

Все это были слепые предположения о том, что у Ло Бинхэ могут быть его
воспоминания, но это было единственное, что он мог понять прямо сейчас. Встав с
глубоким вздохом, он побрел обратно к бамбуковому домику.

Это было все, что у него было, но Шэнь Цзю будет опираться на это, и если он снова
потерпит неудачу, что ж, он все равно никогда не заслуживал свободы.

Это было мимолетное желание.

Он пошел назад медленнее, он не спешил. Талисман не вспыхнул, так что было

безопасно потратить немного времени, чтобы собраться с силами, что он так привык
делать снова и снова.
Солнце все еще ярко светило, приближалось время обеда, и оно начинало немного
разгонять холод. Воспоминание о холоде, таком холодном, что оно жгло, глубоко
врезалось в его душу. Как фантомная боль душила его разум. Его напряженные и
тревожные мысли начали успокаиваться с каждым успокаивающим вдохом, лучше было не
срываться. Не сейчас.

Он прошел мимо многочисленных растений, некоторые из которых он посадил для

экспериментов, а некоторые росли естественным путем. По склону тянулись густые
леса, а вдоль другого рос бамбук. Это было красиво с разными оттенками зеленого и
цветами из цветов. Похоже на Цин Цзин, но в то же время оно было другим.

Ручьи, в которых звучали песни, и водопады, которые бежали сквозь зелень. Пруды тут
и там заполнены кои и рыбой, которые тянутся по реке.

Это была та жизнь, о которой он мечтал больше всего.

Он тоже не всегда был таким одиноким. Гора была домом для множества существ, каждое
из которых Шэнь Цзю встречал, и по какой-то причине ему нравилось его присутствие
настолько, чтобы приблизиться к нему.

Мимо проплывали лисы и волки, оставаясь в тени, в то время как детеныши бегали
вокруг, когда он тихо предавался воспоминаниям. Даже подпустив его достаточно
близко, чтобы котята прижались к нему. Олени, которые гарцуют в лесу и выходят из
него, некоторые, по-видимому, танцуют под музыку, которую он играет. Были также
времена, когда он дремал в бамбуковом лесу и просыпался от того, что панды
бездельничали рядом с ним. Еще одна поляна, которую он часто посещал, пытаясь
собраться с мыслями, была местом, где сидели несколько красных коронованных
журавлей, которые всегда пролетали мимо. Обитатели гор успокаивали Шэнь Цзю, от
каждой маленькой бабочки до сов, которые бродят по ночам.

Это действительно была мирная гора.

Шэнь Цзю занялся медицинскими текстами и простыми руководствами по культивированию.

Он продолжал делать пометки. Су Сянь гордилась своим высоким уровнем развития, Шэнь
Цзю не сомневался, что если бы она продолжила дальше, то поднялась бы. Имея это в
виду, ее выздоровление будет быстрым, но все еще оставалась осторожность. Ей
понадобится по крайней мере несколько месяцев, чтобы полностью выздороветь. Когда
это время придет, она решит остаться или уехать.

Но уйдет ли она все же? Его разум задался вопросом, прежде чем он выбросил его в
окно. Конечно, она бы так и сделала, она бы не осталась с тем самым человеком,
который столкнул ее ребенка вниз и никогда не давал приюта. В конце концов, реализм
был безопаснее. Шэнь Цзю привык к тому,что люди уезжают, поэтому он записал
несколько безопасных деревень, в которые Су Сянь могла бы отправиться вдали от
своего бывшего дома.

Закончив с этим, он снова начал думать о Ло Бинхе. Это была Су Бинхе? Как звали
Тяньланга Цзюня? Его мысли было слишком легко сбить с толку. Как бы то ни было, Ло
Бинхе на данный момент избавляет его от головной боли и исследований.

Существовал факт, что Тяньлань Цзюнь был запечатан, а хозяин дворца был жив. Было
слишком много неизвестных факторов, влияющих на то, как это будет происходить. У
кого еще могли быть их воспоминания? Он уже изменил один сценарий. Что будет
дальше?
Это мосты, которые нужно пересечь в другой день. Он сделал мысленную пометку,
вставая на кухню. Пришло время обеда, и ему все еще нужно было найти время, чтобы
перекусить тангулу.

Примечания:
Спасибо всем вам за все похвалы, комментарии и чтение этого! Вы все потрясающие!

Эта глава ощущается повсюду. Хотя я рад, что мне удалось что-то написать. Я
надеюсь, что скоро напишу следующую главу, но я двигаюсь довольно медленно (tbh эта
глава была написана вместе с первой главой, поэтому она была довольно быстрой). Я
хотел подождать, но решил, почему бы и нет. В основном это глава о настройке для
остальной части истории. Не так много других POV просто переключаются на одного, но
в основном это SJ.

Спасибо, что нашли время почитать!

Глава 3: Полная Старого и нового

Примечания:
отредактировано как обычно

Пожалуйста, обратите внимание на новые теги. Шэнь Цзю сейчас мысленно не в лучшем
состоянии (я помещу это предупреждение здесь на всякий случай).

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Лю Чжицян, теперь, наконец, Лю Цинге взмахнул мечом. Чен Луан сверкнул в полуденном
свете, создавая песню, которую, по словам его шизуна, он исполнил, что бы это ни
значило. Новый, острый и непреклонный, по мере того как Лю Цинге практиковался все
больше и больше, Он следовал формам, которые были запечатлены глубоко внутри него.

Шаги привлекли его внимание, когда он повернулся, чтобы увидеть новоявленного

главного ученика Цянь Цао. Му Фэн стоял в традиционной зеленой мантии своего пика,
моложе, с тем же блестящим умом, но все еще чувствовал себя далеко. На этот раз
между новым поколением Цин произошла странная вещь, которой никогда не случалось в
прошлом.

” Лю шисюн", - поприветствовал молодой человек, прервав ход его мыслей, когда он

повернулся к молодому мужчине. Всего на несколько месяцев моложе, но все еще
держался знакомо.

Он не был уверен, как вести себя со своими собратьями-главными учениками. Он

чувствовал, как его прошлый гнев и разочарование просачиваются в него каждый раз,
когда он смотрел на них. Боль глубоко въелась в его душу, что он едва мог вынести,
находясь рядом с ними.

На этот раз они не были так близки друг к другу. Даже когда его сидзун навязывал
ему миссии вместе с другими, Лю Цинге не мог заставить себя общаться. В любом
случае, поначалу он не был общительным, но всегда как можно быстрее отделялся от
них.

По правде говоря, в каждом случае это было похоже на войну в его сознании. Были ли
они невиновны? Может быть. Неужели их решение принести в жертву одного боевого
брата до смерти потрясло его до глубины души? Определенно. То, что они сделали, не
имело ни чести, ни причины. Лю Цинге, вероятно, был самым дальним человеком, о
котором можно было подумать, но он не отвернулся бы от Шэнь Цзю, не вытянув из
этого человека объяснений.
Легкий кашель снова прервал его мысли, когда он повернулся к целителю. Улыбка стала
натянутой на лице его свирепого взгляда. Хорошо. Что за целитель решил перестать
помогать людям только из-за их личных предубеждений? Не случайно после его смерти
лекарства поздно прибыли в Цин Цзин. Иногда их горечь вызывала у многих на втором
пике тогдашнего отвращения к медицине. Целители также всегда были пассивны в своем
исцелении. Кто знал, что они могут быть такими агрессивными?

“В чем дело, Му шиди?” Сдавленные слова заставили другого еще больше улыбнуться. “Я
тренируюсь, иди побеспокои кого-нибудь другого”,

“Просто этот шиди обеспокоен тем, что ты заходишь слишком далеко”, - сказал Му Фэн,
его слова набрали обороты, когда он немного ослабил свой свирепый взгляд. “Вы
можете впасть в отклонение ци и стать неудачником в своем развитии”,

Уровень его раздражения достиг своего пика. ” Иди найди кого-нибудь другого, Му
шиди, я в полном порядке", - отступив, он проигнорировал призывы своего боевого
брата. Он повернулся спиной и пошел прочь.

Он бы прекрасно с ними поработал, но о том, чтобы установить с ними связь, не могло

быть и речи. Ему нужно было больше тренироваться, чтобы, когда они поднимутся, он
мог начать искать Шэнь Цзю.

Когда день сменился ночью, он опустил меч и подумал, какой именно была его жизнь на
этот раз. Некоторые события были такими же, у Юэ-шисюна было серьезное отклонение
ци, и он был изолирован в пещерах позади Цион Дина. Там были знакомые люди, как на
Бай Чжане, так и на остальной части секты. Ему дали такое же вежливое имя. Лорды и
леди нынешнего поколения династии Мин были всем знакомы.

Другие были совершенно другими.

Имена для одного. Даже когда большинство вершин объявили о потенциальных прямых
учениках, их окончательной актуализации не было. В то время как в прошлом Лю Цинге
получил свое имя примерно в то же время, что и Шэнь Цзю, это было после того, как
все остальные получили свое. Потенциальные ученики все еще проходили проверку их
соответствующим господином или госпожой пика, и Лю Цинге, Вэй Цинвэй и Юэ Цинъюань
были одними из немногих, кого можно было назвать. Нынешняя Леди Пика Сянь Шу и Лорд
Пика Цянь Цао были теми, кто открыто оставался в застое в своих решениях.

Другой был сам пик Цин Цзин. Хотя их все еще было наименьшее количество, Лю Цинге
отметил, что ни один из них не выглядел так, как Шэнь Цзю. Все они были тусклыми и
не настолько приспособленными к тактике, какой требовался Цин Цзин. Когда Шэнь Цзю
прибыл в секту вместе с Юэ Цинъюанем, Сюй Сибо бросил один взгляд на младшего и
провозгласил его своим прямым учеником.

Так вот, ни Шэнь Цзю, ни Цин Цзин не являются прямыми учениками. Ни единого слуха.
Сюй сибо и Лидер Секты всегда спорили об этом, эта записка исходила от его шизуна,
который всегда прерывал их разговоры.

Еще одна вещь, которую он отметил, сильно отличалась от того, насколько пассивно
вели себя его предыдущие боевые братья и сестры. Они, вероятно, также сохранили
свои прошлые воспоминания, учитывая, что он никогда не считал гордость высшим
фактором, заставляющим их не прикладывать усилий. Это было так, как если бы они
стали следующим поколением, высеченным в камне. Он действительно хотел бороться с
ними, может быть, сбить реальный смысл, пока он был в этом.

Лю Цинге покачал головой, когда его шизун вернулся, когда он уходил в помещение для
учеников. ” Приветствую Шизунь", - Лю Цинге поклонился и последовал за ним, когда
тот указал ему на это.
Нынешний лорд Пика Бай Чжань, Чжоу Миньсин, сел на платформу, когда Лю Цинге встал.
Похож на Лю Цинге как по характеру, так и по поведению, если немного более сдержан.
Этот человек воплощал в себе физических культиваторов, сохраняя при этом
элегантность бессмертных. Это все еще тот человек, которого он так уважал в прошлом
и все еще уважает в настоящее время.

Чжоу Минсинь почувствовал, как у него начинает болеть голова. Он вернулся после
того, как разразилась очередная конфронтация между Лидером Секты и Сюй Шисюном.
Почему этот человек не мог уже выбрать прямого ученика? На самом деле, почему его
боевые братья и сестры не выбрали своих, в конце концов, время-ужасный враг.
Следующее поколение должно быть выбрано в соответствии с традицией. Почему все они
были такими трудными?

Громко вздохнув, он посмотрел на своего непосредственного ученика. Лю Чжицян прибыл

в Цан Цюн всего на пять лет и все еще так хорошо зарекомендовал себя по сравнению с
другими учениками Бай Чжаня. Ничего удивительного, поскольку вундеркинд семьи Лю
был хорошо известен даже так далеко, один из десяти тысяч вундеркиндов, если
прислушаться к хвастовству матриарха.

Чжоу Минсинь продолжал проверять мальчика, когда тот вошел. Бай Чжань-это вершина
милитаризма Цан Цюна. Они составляли основу каждой атаки, будучи высокой
оборонительной стеной против врагов. Это не значит, что все они были тупицами, у
которых не было когнитивного мышления. Большинство избранных были физическими
культиваторами, но со временем от них ожидали улучшения на духовном уровне. Не так
высоко, как те, что производит Цин Цзин, но достаточно, чтобы можно было победить
адаптивность поля боя. Бай Чжань требовал, чтобы ученики стали подобны закаленной
стали, утонченности и силе в одном лице.

Лю Чжицян воплотил это и поднялся выше, чем ожидал Чжоу Минсинь, и его гордость за
своего ученика была высока. Мальчик знал свои пределы, продолжая продвигаться
вперед. Именно по этой причине он выбрал мальчика в качестве своего прямого
ученика, воплощающего Бай Чжаня для поколения Цин. Если бы только несколько его
боевых братьев и сестер могли засвидетельствовать то же самое.

В то время как его главный ученик заставлял его гордиться, было кое-что, чего он
по-настоящему не мог понять. Его главный ученик, казалось, не мог поладить со
своими боевыми братьями и сестрами. Секта Цан Цюн подчеркивает семейные узы между
каждой вершиной, чтобы быть сектой высокого положения. Тем не менее, казалось, что
следующее поколение борется изо всех сил.

“Ученик Лю полностью оправдал свое имя”, - Чжоу Миньсин сделал паузу, указывая
упомянутому ученику сесть перед ним. “В этом нет сомнений, но будет ли мой ученик
ублажать этого мастера, отвечая на его вопрос”,

Лю Цинге склонил голову в знак уважения. “Да, Шизун,”

"Почему вам трудно установить связи с остальным поколением Цин?” Чжоу Минсинь
перешел прямо к делу. Всегда сбивало с толку то, что всякий раз, когда его
своенравный ученик брался за задания вместе с другими, он выполнял их без суеты, но
когда он пытался создать связь, ничего не получалось.

Его ученик хранил молчание, но Чжоу Минсинь был терпелив. Он был способен переждать
своих врагов в течение нескольких дней, он сохранил терпение, чтобы услышать то,
что нужно сказать.
“У меня нет оправдания, кроме того, что я не хочу создавать с ними глубокие связи”,
- сказал Лю Цинге, глядя ему в глаза с высокой решимостью. Он был готов высказать
свои доводы и защищаться.

Чжоу Миньсин молчал, анализируя своего главного ученика. Это означало бы разгадать
что-то глубоко в его ученике. Обычно он настаивал на этом ответе, но сейчас,
поскольку было ясно, что Лю Цинге не сдвинулся с места в своем мнении, он пока
откажется.

Отпустив своего ученика, он обратился внутрь себя в своих размышлениях: новое

поколение столкнется с некоторыми пагубными проблемами, если так будет продолжаться
и дальше. Никогда не бывает хорошо, когда приходится защищаться не только от
врагов, но и от союзников. Он надеялся, что это скоро разрешится, или секта Цан Цюн
падет.

Возможно, поможет еще одна встреча с Лидером Секты и Сюй Шисюном, чтобы подойти к
этой проблеме.

Прошло несколько дней в бамбуковом доме, и установился распорядок дня для

размещения двух его внезапных гостей. Он смог съездить в город, чтобы купить
несколько халатов для Су-цзе, женщины, которая яростно настаивала на том, чтобы ее
позвали, а также кое-какую детскую одежду. Это был неловкий разговор со швеей,
учитывая, что старуха знала, что Шэнь Цзю любил быть один. Вопросы и смех немного
ошеломили его, такие легкие ободряющие слова никогда не произносились с мыслью о
Шэнь Цзю.

Его любимый продавец тангулу также дразнил его, для него было редкостью не получать
тангулу всякий раз, когда торговец был в городе. Мужчина даже сказал, что
задержался еще немного на случай, если появится Шэнь Цзю. Шэнь Цзю кивнул и сжал
свою палочку тагулу, почему этот трогательный разговор показался ему таким
странным?

Су Сянь и малышка Бинхэ прекрасно устроились, и ни один из них не участвовал в

повседневных мероприятиях Шэнь Цзю. Для ее сеансов исцеления существовал
установленный порядок. Она все еще нуждалась в некоторой помощи, чтобы встать и
устроиться рядом с ее исцелением от культивации. Тем не менее, это происходило в
хорошем и устойчивом темпе, ее ци возвращалась в ее тело и конденсировалась обратно
в свою знакомую форму,

Около недели в Шэнь Цзю подошел к теме настоящего имени Ло Бинхэ, поскольку они оба
просто думали о ребенке как о просто Бинхэ, без указания фамилии.

“Су-цзе”, - позвал он женщину днем, когда все трое отдыхали на поляне, где
разноцветные рыбы кои плавали взад и вперед в прозрачном пруду, раскрашивая его
яркими красками.

Эти двое были непреклонной парой, настаивая на том, чтобы сопровождать Шэнь Цзю,
когда у Су Сянь были хорошие дни, чтобы немного следовать за ним. Малыш Бинхе тоже
всегда настойчиво звал его. Эти двое действительно сильно отличались от многих,
было трудно понять, что люди действительно хотели следовать за ним.

“Хм, да, А'Джиу”, - знакомство вызывает глубокие отголоски его воспоминаний. Голос
другой женщины перекрывал голос Су Сянь, это было ужасно. Оба были полны чего-то,
чего Шэнь Цзю не мог понять. Однако это было лучше, чем другое имя, которое привело
его по спирали вниз.

Уставившись на неуклюжего и перекатывающегося повелителя демонов-младенцев, он

поднял бровь, когда Бинге продолжил болтать между ними. “Бинге сохраняет вашу
фамилию?”

Этот вопрос заставил Су Сянь тоже уставиться на ребенка в тихом созерцании.

Бабочка, казалось, решила, что малыш ей понравился, и полетела отдохнуть у его
изголовья. Малышка Бинхе смеялась от восторга. Глаза матери смягчились так, как
могла бы смягчиться только любящая мать. Ревность Шэнь Цзю вспыхнула немного в
глубине его сознания. Как хорошо иметь материнскую любовь, коварно прошептал его
разум. Шэнь Цзю прогнал эту мысль, сейчас было не время предаваться этим мыслям.

Обратив свое внимание на Бинхе, Су Сянь все еще обдумывала ее ответ, он наблюдал за
своим ростом. Возможно, это была просто кровь демона, которая текла в нем, но
ребенок, казалось, развивался немного быстрее. Как страшно, с каждым днем все ближе
и ближе становилось воспоминание о его мучителе.

“Было бы небезопасно иметь какую-либо связь со мной”,

Ответ Су Сянь оторвал его от спокойного наблюдения. Он кивнул головой в знак

согласия. Дворцовый мастер все еще был жив, все еще искал своего любимого ученика.
Шэнь Цзю заметил вспышку отвращения и ужаса в глазах собеседника, но ничего не
сказал. Что бы ни случилось, Су Сянь, вероятно, рассказала бы ему, если бы они
больше доверяли друг другу. Мир культивирования верил, что Су Сянь умерла, оставив
мир в позоре. Тот же позор, который лицемерные люди возложили бы на ребенка, если
бы узнали о связи. Наряду с редкими слухами о том, что Су Сянь общалась с демонами,
некоторые члены так называемых праведных сект охотились за ребенком с кровью демона
в его жилах.

Су Сянь повернулась, чтобы посмотреть на его спокойную фигуру. “Как ты думаешь,

Бинге мог бы взять твою фамилию?”

Вопрос ошеломил его настолько, что он чуть не забыл о приличиях и уставился на

собеседника. Он не мог назвать свою фамилию, по крайней мере, человеку, который
вырастет и возненавидит его. Его мать, несомненно, испытала бы такую же ненависть,
узнав о прошлом. Был также тот факт, что он не мог, не хотел, запятнать кого-либо
связью с его именем. Даже если это была только его фамилия, мысль о том, что у
кого-то было имя, которое не ассоциировалось ни с чем, кроме ненависти. Он бы этого
не сделал. Никогда он не унесет это имя с собой в могилу.

“Возможно, еще один”, - не стал объяснять Шэнь Цзю, задумчиво глядя на него. Почему
не имя, под которым он всегда знал ребенка? “Будет ли Ло работать?”

“Ло?” - спросила Су Сянь, приподняв бровь, смущенная случайным именем.

“Я нашел вас обоих там, без сознания, прямо рядом с банком. Ты собирался
подтолкнуть Бинхе к этому”, - объяснил Шэнь Цзю, когда воспоминание вошло в его
сознание, пока его мысли блуждали. “Я не думаю, по крайней мере из того, что я
видел, что кто-либо из вас выживет. В каком-то смысле, я полагаю, вы оба обрели
новую жизнь рядом с этим,”

Шэнь Цзю запнулся ближе к концу своего объяснения, когда Су Сянь ответила звонким
смехом. Она снова заключила Бинхе в объятия и прижалась к ней. Мягкий взгляд
вернулся, когда Бинге завизжал от счастливого смеха, вторя смеху своей матери.

“Слова А'Цзю очень поэтичны”, - сказал Су Сянь с такой беззаботностью, что Шэнь Цзю
почувствовал, как его разум сжался от беспокойства. “Ло Бинхэ, это идеально
подходит. Такое чувство, что у него должно быть это имя”.
Шэнь Цзю натянуто улыбнулся, глядя на них двоих. Посторонний, смотрящий с
отстраненностью в глазах. Маленькая рука сжала его руку, когда Су Сянь счастливо
улыбнулась ему. Как, как по-другому на тебя так смотрят? Это было так, как если бы
Шэнь Цзю мог осмелиться надеяться, что он был включен.

Нет, это не так, помнишь, что случилось? Его мысли вернулись к нему, когда он
придумал предлог, чтобы пойти приготовить им ужин. Он не мог позволить себе
испытывать эту надежду, было бы еще больнее, если бы женщина решила уйти, бросить
Шэнь Цзю, как это делали все.

Еще несколько дней перетекали один в другой, и Шэнь Цзю мог честно сказать, что
было немного приятно, что эти двое были там. Он все еще держался на расстоянии, не
желая, чтобы его плохие дни происходили на глазах у этих двоих. Сеансы исцеления
помогли ему немного привыкнуть к контакту, так как время от времени ему приходилось
очищать меридианы женщины, чтобы убедиться, что яд не возвращается, так как он
находился в ее теле в течение длительного времени.

Иногда, когда его плохие дни становились очевидными, он оставлял мать и сына.
Конечно, он по-прежнему помогал им с едой и тому подобным, но бывали дни, когда его
конечности становились бесчувственными. Его правый глаз погружался в темноту, и он
неподвижно лежал в постели, барахтаясь и глядя на все свои ошибки.

Тогда Ло Бинхэ тихонько вскрикивал, несмотря на настойчивое молчание матери. Нет,

он должен был помочь им, поэтому он заставил себя подняться. Мурашки и иглы
пробежали по всему его телу, конечности горели и казались такими далекими от него.
Его глаза снова привыкли к свету, пока он работал, чтобы помочь, по крайней мере,
попытаться. Су Сянь выглядела бы извиняющейся, но он отмахнулся бы от этого, так
как она все еще выздоравливала.

Иногда все еще было трудно смотреть в лицо малышке Ло Бинхе. Когда его
умиротворенный разум отступил и заиграли воспоминания о днях, проведенных в водяной
темнице. Образ повелителя демонов накладывается на счастливого ребенка. Холодный
взгляд отразился в темных глазах, полных детского веселья. Жестокая улыбка
отразилась в яркой ухмылке. Он начал привыкать к этому, но боль так и не прошла.

Су Сянь была полезным посредником. Иногда в ее собственных глазах появлялся

понимающий блеск, когда собственная боль Шэнь Цзю изнуряла его. В это время она
тихо сидела рядом с ним, ее тепло в некотором смысле укрепляло его разум. Иногда
они отражали его собственные, когда он осмеливался взглянуть на нее. Предательство
было присуще им обоим, так что было только справедливо, что в присутствии друг
друга было какое-то утешение.

Плохие дни иногда становились еще хуже, когда его разум отказывался молчать. Когда
эти мысли угрожали свергнуть и поглотить его. Утешительной тишины, которую
обеспечивала Су Сянь, ему было недостаточно, он решал уйти, чтобы немного
перекусить. Тем не менее, он никогда не оставлял без предупреждения записок и
талисманов тревоги, наряду с защитными, которые активировались бы даже с небольшим
количеством ци.

Временами он забредал глубоко в лес. Заблудившись в их бесконечных тропах,

поворачивая и петляя, он попытался собраться с мыслями. Чтобы заглушить ужасный
шепот, который эхом отдавался, попытаться вернуть хорошие воспоминания, которые
ускользнут от него.
Воспоминания о Цин Цзине, где ученичество было и лучшей, и утомительной частью. Где
он слушал, как его сидзун демонстрировал новую песню гуциня. Когда его шимэй на
пике, играл с ним в вэйци. Спокойная направляющая рука некоторых мастеров зала при
занятиях каллиграфией. Его картины с гордостью висели в доме его сидзуна, когда
мужчина с благоговением уставился на портрет Цан Цюна.

За это время всплыли и другие воспоминания, такие как его споры с Лю Цинге о многих
вещах. Эти двое спорят, как кошки и собаки, что иногда их шизуны разнимали их, но
они сталкивались снова и снова. Это оставляло его с мигренями и новыми идеями
каждый раз, когда они сражались, он проигрывал другому. Шэнь Цзю всегда вставал, и
эти двое продолжали свое соперничество, к большому раздражению тогдашнего лорда
пика.

Иногда он задавался вопросом, если бы Шэнь Цзю не был так сломлен, когда он
приехал, стали бы эти двое на самом деле развивать дружбу? Были времена, когда он
даже тогда задавался вопросом о своих натянутых отношениях. Если бы он не был таким
недоверчивым и осторожным, встал бы Цан Цюн рядом с ним?

В течение этого определенного времени он смотрел на себя в маленьком ручье. Он

снова был на той же поляне. На этот раз утешение луны усилило спокойствие, когда
его разум наконец замолчал. Его зеркало нахмурилось, как и он сам, когда смотрел на
себя. Ненависть к себе вернулась с удвоенной силой, но он смог проглотить ее, когда
присмотрелся к себе поближе.

Он был просто сломлен. Всякий раз, когда он смотрел на себя, он всегда видел это.
На этот раз по какой-то причине произошло что-то другое. Немного светлее в его
глазах, чуть-чуть, но есть. Что это было?

Он смотрел так близко, что боялся упасть, но ему нужно было знать, почему его глаза
казались ярче. Словно в ответ на его мысли раздался смех, одновременно похожий на
колокольчик и детский визг, когда его глаза смягчились в ответ. Тепло отозвалось
эхом в его груди, и разве это не пугало?

Моргнув снова, воспоминание отступило вместе с мягким взглядом, когда он наклонил

голову. Медленно он снова посмотрел, и его глаза вернулись к затравленному взгляду,
который он всегда видел в себе. Тепло отозвалось эхом в его груди, когда он встал.
Пока он шел обратно к бамбуковому домику, его мысли, казалось, затихли. Вернемся к
ожидающей паре матери и сына.

Снова промелькнули дни, и Су Сянь смогла передвигаться медленно и эффективно. Ее

уверенность начала излучаться вокруг нее. Ее мягкие зеленые одежды, так
отличающиеся от замысловатых золотых, которые она сбросила, развевались вокруг нее,
отражая собственные бледные одежды Шэнь Цзю. Все трое сидели в гармонии за
завтраком, пока двое культиваторов разговаривали, а один ребенок лепетал.

Утро уже подходило к концу, когда эти двое затронули темы своего ученичества. Эти
двое были совершенно разными в своих учениях, но Су Сянь выглядела заинтригованной
всем, чего смог достичь Шэнь Цзю. В то время как в этой жизни Шэнь Цзю
совершенствовался самостоятельно благодаря своей высокой памяти и собранным
руководствам, Су Сянь лично обучался милитаристским учениям, которыми хвастался
дворец Хуань Хуа.

Хотя эта женщина была не только физическим культиватором, как Лю Цинге, ее суть
заключалась в балансе духа и физического. Она больше склонялась к физическому
аспекту совершенствования. Шэнь Цзю всегда задавался вопросом, кто победит в
спарринге между ними двумя. Лю Цинге был силен, как и положено Богу войны, сражаясь
со всем и вся, что попадалось ему на глаза. В большинстве случаев Шэнь Цзю верил,
что все, о чем думал его шиди, было борьбой.

Су Сянь, казалось, находила радость в том, чтобы рассказывать о своих днях

ученичества. Хотя иногда она была изолирована, так как мастер дворца очень
благоволил к ней, она всегда была счастлива, когда бралась за совместные миссии с
другими сектами. Шэнь Цзю подумал, что это позор, что эти двое никогда не
встречались на миссии в его прошлой жизни. Встреча с Су Сянь тогда была бы
интересной.

Эти двое приблизились к предварительной теме демонов, когда она стала немного
осторожнее со своими словами. Было очевидно, что в этих слухах была доля правды. На
данный момент они оба избегали этой темы, возвращаясь к Су Сянь, описывающей
некоторых существ, на которых она охотилась с ночных охот.

Шэнь Цзю получил уведомление примерно через месяц после этого о новом заказе на
одежду, который он разместил, когда стало очевидно, что Ло Бинхэ растет, как
бамбуковый стебель. Даже в месячном возрасте он был здоровее, и в ребенке было
немного больше жизни. Было очевидно, что ему нужно больше одежды, чтобы
соответствовать ему. Су Сянь также нуждалась в новых одеждах. Получив сообщение,
Шэнь Цзю приготовился вернуться в город.

Уходя на следующее утро на рассвете, он защитил гору дополнительными талисманами,

прощаясь со своими гостями. Возможно, требовалось немного больше дистанции, так как
он все еще был склонен чаще впадать в срывы.

Дорога в деревню была тихой и, к счастью, без встреч со знакомыми лицами. К

середине утра, благодаря своей ускорившейся походке, он оказался перед швеей.
Женщина старела в последние годы, но ее память все еще была острой как бритва.
Каждый раз, когда Шэнь Цзю приезжал в город, она всегда вспоминала его.

” Ну, если это не наш неуловимый бессмертный мастер", - Яркая улыбка на лице старой
леди осветила магазины, когда он вошел. “Этот старый получит ваш заказ после того,
как он закончит упаковываться, почему бы вам не вернуться через некоторое время?”

Шэнь Цзю знал, что не стоит вмешиваться, оставаясь, так как эта женщина была
перфекционистом в своей работе. Для их обоих было лучше, чтобы он ненадолго ушел.
Он направился в книжный магазин, ему нужно было больше работ по медицинской
практике. Он был лучше всего подготовлен даже к простым смертельным болезням.

Кивнув в знак приветствия владельцу книжного магазина, он без подсказки направился

в заднюю комнату. Переходя от книги к книге, он внимательно изучал содержание
названий, чтобы ненадолго потеряться на их страницах. Через некоторое время, когда
солнце достигло середины, он вышел из магазина, держа свои покупки в кольце для
хранения. Уходя, по какой-то неизвестной причине, он споткнулся и врезался в
входящего человека.

“Прошу прощения, что встал у вас на пути”, - пробормотал он, отступая назад, чтобы
дать другому пройти и войти.

” Хм, этот мастер извиняется перед товарищем-культиватором", - знакомый голос

заставил его удивленно поднять глаза. Его взгляд встретился с ярко-зеленым взглядом
его бывшего шизуна Сюй Минюя, нынешнего Мастера Пика Цин Цзин.

Почему весь мир против него? Он мысленно закричал, когда два культиватора удивленно
уставились друг на друга.

“А'Джиу?!”
Примечания:
Спасибо вам за все похвалы и комментарии, все они очень признательны!

В этой главе по-прежнему много изложения, но я надеюсь, что в следующих нескольких

главах будет рассказано о "старых персонажах".

Что касается того, что касается имен, то они, вероятно, неточны в представлении в
реальной жизни. Имена из вежливости были даны, когда человек становится взрослым,
если я правильно помню. Для этой истории мне нужно было, чтобы они получили свои
имена от своих учителей.

Это поколение пиковых лордов, я решил, что Мин (что означает яркий/блестящий)
является частью их имен вежливости поколений. Это также династия, которая
предшествовала династии Цин, так что да, это связано воедино (своего рода)

Хорошо, увидимся со всеми вами, милые читатели, в следующей главе!

Глава 4: Люди, которые появляются

Примечания:
Не отредактировано
*Предупреждение о психической травме Шэнь Цзю*

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Он отшатнулся, когда шок пробежал по его венам. Как могло случиться, что Сюй Миню
вспомнил его? В этой жизни он никогда не приближался к своему прошлому сидзуну,
всегда стараясь избегать кого-либо или чего-либо, что было связано с Цан Цюном. И
все же здесь нынешний Повелитель Пика Цин Цзин произносил его имя.

Все, казалось, замерло, и в его сознании ничего не фиксировалось. Человек, которого

он так сильно разочаровал, стоял там, приближаясь с протянутой рукой. Шэнь Цзю не
мог дышать. Вот был человек, который вложил свою веру в его руки, и он разрушил и
запятнал все, за что выступал Сюй Миню. Шэнь Цзю, Шэнь Цинцю, был самым далеким от
праведности и несравненным.

Он не был уверен, как это сделать, но к тому времени, когда его разум пришел в
себя, он уже заставлял свою ци ускорять шаги, убегая от неудачи, с которой он не
мог столкнуться. Точно такой же трус, каким он был.

Бег оказался ужасным для его дыхания, так как оно стало коротким и прерывистым до
такой степени, что горело в груди, и это не помогло, потому что фантомные боли в
его теле усилились. Он не позволил Сюй Минюю найти его, когда тот погружался в свои
мысли.

Он вышел на берега реки Ло, когда его предел дал о себе знать. Жгучая боль
отозвалась эхом в его суставах, заставив его рухнуть на берег, насмешка над тем,
как он нашел Су Сянь. Его ноги казались пустыми, а руки превратились в маленькие
колющие иголки. Обжигающий холод в его легких продолжался, в то время как язык
казался таким тяжелым. Видение в его правом глазу вспыхнуло болью и затуманило всю
ясность, которая у него была, когда он смотрел на дрейфующие воды реки.

Почему? Почему судьба так сильно ненавидит его? Он уже был сломлен, он больше не
мог сломаться, ничего не осталось. Казалось, этот мир был полон решимости
уничтожить его до самой души, пока не останется ничего, кроме пыли.
Успокоение ци было единственным предупреждением, которое он получил, когда
медленные шаги приблизились к его упавшей фигуре. Теперь это было видно, Шэнь Цзю
знал, насколько неудачником он должен выглядеть в глазах своего бывшего шизуна. Он
был еще ниже, чем когда вступил в секту, его разум пел в ушах. Он отказывался
оторвать взгляд от поворачивающего берега реки. Это выглядело так заманчиво для
Шэнь Цзю.

“О, А'Цзю”, - в голосе Сюй Минюя было столько беспокойства, что Шэнь Цзю
почувствовал, как проваливается все глубже, самые темные уголки его разума начали
поглощать его. Он не заслуживал беспокойства или беспокойства этого человека. Он
ничего этого не заслуживал.

Тихая нота прорвалась сквозь его уши, когда бамбуковая флейта просочилась сквозь
напряженный воздух. “Простите за это, но послушайте эту мелодию минутку".

Это было так до боли знакомо. Это была песня, которую он и его сидзун сочинили
вместе после того, как он принял Сю Я. Это был день, когда гордость на лице Сюй
Минюя была так отчетливо видна, что Шэнь Цзю почувствовал себя подавленным. На
создание и доработку композиции ушло несколько дней, и Шэнь Цзю почувствовал такую
гордость. Один из немногих случаев, когда Шэнь Цзю позволил себе быть счастливым.

Он сел, прислушавшись к успокаивающим нотам. Боль в ногах утихла, руки обрели

чувствительность, ощущение булавочной иглы отступило. Его суставы перестали болеть,
зрение прояснилось, дыхание выровнялось. Фантомная боль исчезла на следующий день.
Шэнь Цзю закрыл глаза, собрал все, что осталось, и повернулся, чтобы посмотреть на
другого, когда ноты замедлились. Песня подходила к концу.

Сюй Миню стоял поодаль, далеко от досягаемости, но все же достаточно близко. Другой
закончил песню, зеленые глаза решительно уставились на Шэнь Цзю. Он достал свою
любимую белую бамбуковую флейту, прежде чем спрятать ее в густо расшитый рукав.
Молча Сюй Миню наблюдал, как Шэнь Цзю собирает свою растерзанную уверенность.

Спокойный нрав Сюй Минюя был далек от спокойствия Шэнь Цзю, когда он ждал с
бесконечным терпением. Его когда-то терпению шизуна мог соперничать только Чжоу
сибо, эти двое могли ждать врагов месяцами.

“У этого человека вообще не было намерения пугать своего бывшего ученика. Я был
удивлен, увидев А'Цзю в маленьком неизвестном городе из всех мест”, - В Сюй Миню не
было обвинения, только беспокойство. “Могу я подойти ближе, этот мастер желает
поговорить со своим некогда любимым учеником”,

Шэнь Цзю молчал, не в силах понять причину, по которой Сюй Миню был там и почему он
знал его? Последние воспоминания, которые он сохранил об этом человеке, были
связаны с тем, что поколение Цин поднялось так же высоко, как и многие
представители поколения Мин. Сюй Миню был одним из тех, кто поднимался. Как далеко
сохранилась память этого человека?

Эти двое оставались в тупике. Один напряжен и в ужасном смятении от того, что
делать дальше. Другой наблюдал за происходящим со своим всегда спокойным
поведением, но все еще был готов быстро двигаться, если понадобится. Шэнь Цзю
воспользовался этим, чтобы понаблюдать за другим, как он это сделал для него. Этот
человек действительно был воплощением духовного культиватора. Его черные волосы
были собраны в пучок с аксессуарами того же светло-зеленого оттенка, что и бамбук.
Мантии того же цвета в том же стиле, который был до боли знаком. Сюй Миню посмотрел
и встал с уверенностью, которую Шэнь Цзю мог только надеяться повторить после
всего.

“Как”, - прохрипел Шэнь Цзю, все еще учась, и его голос сорвался, когда жадеитовые
глаза мужчины остановились на нем. “Как ты здесь оказался?” Это был самый
безопасный вопрос.

“О, на самом деле это довольно интересно”, - Сюй Миню подошел немного ближе и
грациозно, как журавль, опустился на колени перед скорчившейся фигурой Шэнь Цзю.
“Этот мастер был вынужден ненадолго уйти”,

Шэнь Цзю вопросительно наклонил голову, растерянно моргая. Вынужденный уйти не

казался чем-то таким, что позволил бы другой. Сюй Минъюй просто улыбнулся и сел
напротив него, когда он угощал другого своим вчерашним днем.

“Пусть этот расскажет тебе, что произошло в твое отсутствие, А'Джиу”,

Пара рук хлопнула по деревянному столу, когда бумаги разлетелись в стороны.

Мужчина, сидевший сзади, вздохнул и посмотрел на группу людей. Он просто хотел
закончить пару документов, не слишком ли много я прошу?

Сюй Миню приподнял бровь в ответ на продолжающийся спор, который предложил лидер
Секты Ван. Честно говоря, он не хотел слушать. Пока он не узнал, что случилось с
его прошлым учеником, он отказывался выбирать другого. Жаль, что он не озвучил свою
действительную причину, слишком много переменных, чтобы их сосчитать. Хотя,
казалось, никто из остальных не помнил, что его А'Цзю Сюй Миню не рисковал.

“Сюй шиди, ты вообще слушаешь?” Ван Минсяо произнес это с раздражением, смешанным с
тем, что ухмылка попыталась проявиться на его лице.

“При всем уважении к Чжанмэнь шисюну, этот мастер отказывается выбирать ученика,
пока я не закончу их тестирование”.

Пиковая дама Сиань Шу, Ли Минмэй фыркнула, отказавшись от элегантности. “Сюй шисюн,
ты сказал это шесть месяцев назад, и до этого тоже. Ты не можешь продолжать
использовать это оправдание”, - в ее голосе был юмор, который Сюй Миню уловил.
Честно говоря, из того, что он понял, было то, что они просто беспокоились, что он
даже не подал сигнал одному из них. Многие готовились к скорому восхождению,
вершины не могли остаться без мастера.

“Ли симэй прав”, - вмешалась Сун Минцзян из Ань Дина, прежде чем лидер их секты
смог продолжить очередную тираду. “Ты должен, по крайней мере, рассказать нам о
перспективных, Сюй Шисюн”,

Сюй Миню тупо уставился на группу, прежде чем одна из его рук поднялась, чтобы
помассировать висок. “Так вот почему ты загнал меня в угол в моем кабинете?”

Чжоу Минсинь пожал плечами с порога, когда остальные удобно отвернулись. Только
лидер секты осмеливался смотреть на него в ответ. Вздохнув, Сюй Миню посмотрел на
собравшуюся группу.

” А как насчет Ли симэя и Ан шиди, они тоже не назвали своих имен”, - Он указал на
обоих, которые что-то обсуждали.

“Ах, но Сюй шисюн”, - бодрым тоном сказал Ань Минхао, верховный лорд Цянь Цао. “Мы
назвали потенциальных кандидатов, так что, честно говоря, только вам нужно указать
одного из них”.

Его свирепый взгляд показался молодому мужчине неэффективным. Остальные посмотрели

на него острыми взглядами. Это было правдой, даже его собственные ученики
продолжали ходить по яичной скорлупе, с тревогой ожидая. Это действительно было
нечестно по отношению к ним, заставлять их так бояться, но никто из них не был
А'Джиу. Сюй Миню был непреклонен в выяснении того, что случилось с его
очаровательным и ужасно колючим бывшим главным учеником.

Когда маленький ученик лидера Секты Юэ шицзы вступил в секту и в первую неделю
после прибытия мальчика страдал отклонением ци, это было похоже на прорыв плотины,
и воспоминания за воспоминаниями проникали в его разум. У него развилась мигрень,
и, к беспокойству его боевых братьев и сестер, он был прикован к постели с
лихорадкой.

Его лихорадка вызвала массовую панику, ведь Цин Цзин нельзя было так долго
оставлять без присмотра. Во-первых, его боевые братья и сестры по какой-то причине
не могут нормально функционировать без спокойного посредника. Во-вторых, пик
проходил архивный поиск истории секты рядом с пиком Дин, чтобы убедиться, что дела
продвигаются. Поскольку он не мог продолжать, стопки бумаги увеличивались день ото
дня до такой степени, что его ученики готовы были заплакать от всей этой работы.
Давайте не будем упоминать Сон шиди в этот период.

Однако для Сюй Минюя он смог собрать воедино, что образы, которые он видел, были
либо из прошлой жизни, либо из параллельной. Он сохранил ученика, которого привел
главный ученик Чжанмэнь шисюна. Мальчик был дальше всех от воплощения Цин Цзин. Он
был диким и питал недоверие к окружающему миру. Возможно, именно это и привлекло
его к ребенку. Ребенок, который смотрел на нее такими измученными глазами, что Сюй
Минюю захотелось посмотреть, что сделало этого ребенка таким.

Потом он познакомился с ребенком поближе. Все еще острый по краям, но Сюй Миню, как
и его прошлое "я", увидел, что под всем этим скрывается светлая душа. В то время
как были взлеты и падения, особенно с главным учеником Чжоу Шиди, Шэнь Цзю начал
немного выходить из своей скорлупы, и это было далеко не жалко. Шэнь Цзю был
выжившим и видел мир в оттенках серого, а не черно - белого. Как респектабельно
думал Сюй Миню, наблюдая, как этот беспризорный мальчик превращается в сильного
земледельца. Хотя он был далек от той силы, которой обладали его боевые братья и
сестры из поколения Цин, он все же продвинулся дальше, чем его нынешние ученики.

Шэнь Цзю показал Сюй Минюю, что даже те, кто прошел через грязь и грязь этого мира,
могут стать человеком, который затмил солнце. В то время как Сюй Миню был доволен
своим решением, он никогда бы не взял его обратно, он был немного обеспокоен.

Взаимодействие с Шэнь Цзю и другими представителями поколения Цин было совершенно

иным. Двенадцать вершин Цан Цюна всегда стояли вместе, даже несмотря на
разногласия, гармоничные отношения-это то, что дало секте ее высокое положение в
мире культивирования. Без сомнения, были люди, которым можно было доверить свои
спины.

Тем не менее, поколение Цин беспокоило Сюй Минюя до мозга костей, даже когда он
назвал Шэнь Цзю своим вежливым именем примерно через три года. Шэнь Цинцю,
казалось, не мог сформировать связи, или все было наоборот?

Сюй Миню знал, что самый большой недостаток, которым обладали многие представители
следующего поколения, - это гордость. Хотя это его не беспокоило, Лю шицзы
отбрасывал свою гордость каждый раз, когда вызывал А'Цзю на бой. Он заметил, что
остальные не стали тратить время и слушать. Он предположил, что именно это в первую
очередь и вызвало распространение слухов. Поколение Цин создало большую трещину
между Цин Цзин и остальной частью секты. Сюй Миню думал, что когда поколение Мин
позволит поколению Цин подняться, тогда, возможно, со временем они смогут вырасти.

Очевидно, нет. Сюй Миню со злостью и разочарованием наблюдал, как проходит все
больше и больше лет, а Шэнь Цинцю становится все более изолированным. Его замена,
однако, пыталась, но никто из остальных, казалось, этого не замечал. Это было так,
как будто Шэнь Цинцю был их козлом отпущения, когда что-то шло не так. Он ненавидел
это.

А потом все это фиаско с его убийством Бога войны Бай Чжана. Честно говоря, замена
Чжоу Минсиня была слишком сильной, признает он. Лю Цинге называли так не только из-
за легкомысленного титула. На него было брошено так много сомнений, что будущая
замена Чжанмэнь шисюна колебалась на грани. Юэ Цинюань был сильным, но именно
предвзятая натура в нем причиняла боль другим, А'Цзю был главной жертвой. Лидеру
секты Вану, возможно, сначала придется глубже изучить своего собственного ученика.

Казалось, события разворачиваются одно за другим. Один из учеников А'Цзю, Ло что-

то, попал в буквальный ад, вернулся как повелитель демонов и обвинил Шэнь Цинцю в
насильственных действиях по отношению ко всем ученикам Цин Цзина. Сюй Минюю
понадобился длительный период медитации после просмотра этих воспоминаний. На самом
деле все коварные поступки, которые, как было объявлено, совершил его ученик, были
бы объяснены ключевыми свидетелями. Либо от хозяйки борделя, либо от каких-то
настоящих учеников, и даже от кого-то из города, откуда приехал А'Джиу.

Дворцовый мастер Хуань Хуа был непреклонен в продолжении этого фарса с судебным
разбирательством. В его жадных и злобных глазах не было ничего удивительного. Этот
человек всегда тер его не так, как надо. А'Цзю был передан теперь уже повелителю
демонов, и Сюй Миню отвернулся, когда ужасы были причинены этому человеку, его
неофициальному сыну.

Воспоминания прекратились, когда Цан Цион был уничтожен. Демон ничего не оставил на
горе невредимым, включая гробницы предыдущих поколений. Это была горькая пилюля,
которую нужно было проглотить, когда дом, в котором вырос Сюй Миню, рухнул и рухнул
по воле ребенка. Ребенок, который стал намного хуже, чем он считал своего
собственного шизуна.

Проснувшись после этой лихорадки, Сюй Миню начал тонко планировать больше. В конце
концов, неудача следующего поколения легла на их плечи.

Прошли годы, и в секту вошли знакомые лица. Если Сюй Миню держался подальше от
учеников своего боевого брата, то это их забота. Не было никаких признаков Шэнь
Цзю, даже когда Юэ шицзы ушел и вернулся, чтобы снова отклониться от ци, все еще
ничего не было.

Сюй Миню знает, что будущее секты может стать запутанным, он все еще отказывается
выбирать любого другого ученика. Место, которое когда-то было его домом, стало не
чем иным, как горькими воспоминаниями и сценариями "что, если". В то время как его
уважение к своим боевым братьям и сестрам все еще было сильным, он продолжал
испытывать следующее поколение более твердой рукой. Немного лицемерно с его стороны
возлагать всю вину на других, у которых, возможно, нет воспоминаний о какой-либо
жизни, которую видел Сюй Миню, но он проклянет всех, кто погубил и запятнал его
драгоценного ученика.

Сюй Миню мог бы меньше заботиться о них. Поколение Цин однажды проснется и увидит
свои ошибки. Они, поколение Мин, должны были учить их лучше, и это была неудача
учителя, когда ученик не учится. Хотя, если ученик не хочет учиться, меняться, то
какие усилия для этого потребовались? Ему еще предстояло найти ответ на этот
вопрос.

“Сюй шисюн?” Встревоженный голос вырвал его из раздумий, когда он снова

сосредоточился на своих встревоженных боевых братьях и сестрах.

Отмахнувшись от них, он встал из-за стола и перебрал какие-то бумаги, чтобы

передать Сон Шиди. Лидер секты Ван положил руку ему на плечо, успокаивающий якорь
для его внутреннего смятения. ” Возможно, Сюй Шиди нуждается в перерыве“, - в
голосе собеседника послышался скрытый приказ. Остальные посовещались в знак
согласия, когда Сюй Миню моргнул, глядя на них.

“Да, Сюй Шисюн слишком много работал”, - сказал Шиди, подойдя с другой стороны, с
беспокойством в голосе. “Никогда не стоит переутомляться, перерыв и время,
проведенное вдали от секты, могут вам помочь”.

Сюй Минъю открыл рот, готовый отговорить их, но, похоже, Чжоу Шиди достиг
максимальной квоты общения за день, когда надел на свое тело транспортный талисман.
Бросив последний взгляд на мужчину, Сюй Минью закрыл глаза и почувствовал, что
уходит, дав единственное обещание сделать то же самое с мужчиной, когда он
вернется.

“Честно говоря, я рад, что талисман привел меня в этот город”, - закончил Сюй Миню
свой рассказ, глядя на Шэнь Цзю с веселым блеском в глазах. ”Возможно, мне следует
поблагодарить Чжоу шиди, когда я вернусь",

Шэнь Цзю чувствовал себя так, словно его поглотила дыра. Его шизун видел, каким
подонком он был. Возможно, он пришел сюда, чтобы избавиться от него раз и навсегда.
Проглотив комок горечи, он встал перед своим бывшим учителем и поклонился ему.

"А'Джиу, что ты делаешь?” Испуганный голос Сюй Минъю эхом отозвался в его ушах, но
он оставался в таком состоянии, даже когда почувствовал, как руки пытаются поднять
его.

“Нет, пожалуйста”, - Его голос смог прервать настойчивые объятия собеседника. “Этот
человек опозорил секту и своего учителя. Этот человек знает, что ему нет прощения,
но, пожалуйста ... ”

Шэнь Цзю замолчал, когда мужчина заключил его в крепкие объятия. Он в

замешательстве уставился через плечо собеседника. Он не уклонялся от контакта, как
обычно. Было тепло. О, так тепло. Его прежний Шизун чувствовал себя так же, как и
раньше. В то время как тогда между учителем и учеником была приличная дистанция, в
них чувствовалось то же самое скрытое тепло, которого так жаждал Шэнь Цзю. Все еще
жаждал после стольких лет.

Сюй Миню напевал знакомую мелодию. Это была та же самая песня, которую он напевал
время от времени, когда чувствовал, как те темные дни возвращаются в его голову.

“Сидзун...” Шэнь Цзю заговорил, его голос все еще был очень неуверенным, когда он
смотрел на мужчину. “Как ты можешь принять меня, когда ... “

Шэнь Цзю снова замолчал, когда другой прервал его. “Этот мастер понимает ваши
ошибки, но это вина этого мастера в том, что он не помог своему ученику, когда тот
в этом нуждался”.

Шэнь Цзю просто удивленно уставился в ответ, когда Сюй Миню возложил вину на его
плечи. Покачав головой, он высказал свое отрицание. “Нет, это была неспособность
этого человека стать тем, кем Шизун хотел, чтобы я был”,

Сюй Минюй высвободился из объятий и посмотрел на Шэнь Цзю, его ясные нефритовые
глаза глубоко пронзили его. “Никогда не говори так. Это неудача учителя, если
ученик терпит неудачу, но этот хочет, чтобы Шэнь Цзю помнил об этом”.
Четкое использование его имени привлекло его внимание, когда он оглянулся с
опасением.

“Этот учитель не хотел, чтобы Шэнь Цзю менялся”, - Сюй Миню положил успокаивающую и
стабилизирующую руку ему на плечо. “Этот учитель видел, как ты вырос, не идеальным,
потому что никто никогда не был, в замечательного Лорда Пика. Сильный человек,
который вставал бы каждый день и старался изо всех сил. Это все, чего когда-либо
хотел от него этот учитель”.

Шэнь Цзю чуть не разинул рот от удивления, глядя на собеседника. Сюй Миню не
испытывал отвращения к тому, что он сделал? Он медленно моргнул, глядя на
собеседника, все еще не в силах понять, что человек, которого он уважал, думал о
нем так. Никто, особенно его собственные предыдущие боевые братья и сестры, не
думал, что Шэнь Цзю вырос из своего прежнего поведения. Все, что они видели, это
то, что ему становилось все хуже. Они считали его развратником, неудачником и
насильником.

И все же здесь был его учитель, с целыми воспоминаниями о прошлом. Даже после того,
как он стал свидетелем всех зверств, которые творил Шэнь Цзю, он все еще думал о
нем самое лучшее. Он чувствовал себя неуверенно, но тепло немного отозвалось в нем.

Шэнь Цзю склонил голову и тупо уставился на берег реки. ” Этот", - Он проглотил
свою тревогу, свое смятение. ” Этот все еще не уверен в этом", - произнес он просто
шепотом, затерянным в воздухе, но отчетливо слышимым.

“Тогда пусть этот мастер покажет это еще раз”, - убежденно ответил Сюй Миню,
повторяя каждое его слово. “Независимо от того, сколько времени это займет, этот
мастер покажет, каким блестящим был и остается Шэнь Цзю”.

Шэнь Цзю хранил молчание, последние слова Сюй Миню эхом отдавались в его ушах.
Надеялся ли он увидеть себя таким, каким его видел шизун? Это отличалось от того,
как Шэнь Цзю видел себя. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул, выдохнул и снова открыл
их. Сюй Миню все еще стоял перед ним, с той же самой убежденностью, такой же ясной.

“Этот все еще не видит этого”, - неуверенно начал Шэнь Цзю в тот день, когда его
выбрали учеником. “И все же этот человек хочет это увидеть, попытайся это увидеть".

Сюй Миню просиял, глядя на него. “Это все, о чем просит этот мастер”,

Прошло несколько минут, прежде чем Сюй Миню снова нарушил молчание. “Ах, у этого
мастера есть к тебе вопрос, А'Джиу”,

Шэнь Цзю слегка наклонил голову, когда другой помог ему встать лицом друг к другу.
“Этот мастер в глубине души знает, что это трудный вопрос, но вы все равно
ответите?”

Шэнь Цзю осторожно кивнул, он и сам знал, какой вопрос будет задан. Собравшись с
духом, чтобы отвергнуть предложение других вернуться туда, куда он не хотел.

"Где А'Джиу был все это время?”

Ах, это был не тот вопрос, который, как думал Шэнь Цзю, он собирался задать.

Примечания:
Больше экспозиции! Немного короче, но да, разговор был необходим.

Извините за задержку, у меня то тут, то там начинались мигрени. Плюс происходит

много личных вещей, НО я рад, что смог закончить эту главу. Он смотрел на меня
незаконченным в течение последних двух недель.

*большое виртуальное объятие* всем милым читателям! Большое вам спасибо за то, что
продолжаете читать это! Каждая подписка, похвала и комментарий очень ценятся!

Увидимся со всеми вами в следующей главе (которая скоро выйдет...если мозг будет
сотрудничать).

Глава 5: Старое Встречается С Новым

Примечания:
Не отредактированный

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шэнь Цзю вернулся ближе к обеду и обнаружил Су Сянь, расхаживающую по горе с
взволнованным малышом Ло Бинхэ на руках. Женщина прекратила расхаживать и
направилась прямиком к Шэнь Цзю, когда он появился и резко остановился. Ее глаза
сузились при виде следующей фигуры, и Шэнь Цзю понял, что его объяснения будут
сложными.

Кивнув женщине в знак приветствия, он повернулся и увидел, что его шизун смотрит на
ребенка у нее на руках с пугающей ясностью. Шэнь Цзю отбил удар по лицу, когда эти
двое продолжали свирепо смотреть друг на друга.

На самом деле он должен был найти способ удержать этого человека от прихода. Сюй
Минъюй на секунду оторвался от того, чтобы либо разрезать младенца Ло Бинхэ, либо
вообще снять Шэнь Цзю с горы. Даже будучи маленьким скромным ребенком, Сюй Миню
смотрел на него так, словно полудемон был угрозой.

Это, казалось, совсем не расположило Су Сянь к этому мужчине. Теперь она свернулась
калачиком вокруг Ло Бинхэ в своих объятиях и смотрела на Сюй Миню глазами, которые
можно было встретить только у чрезмерно заботливых матерей. Ло Бинхэ, казалось, не
собирался молчать. Ребенок по какой-то причине извивался и поворачивался с
маленькими ручками, протянутыми к Шэнь Цзю.

Он действительно не был удивлен, что это происходит. Особенно после того, как Сюй
Миню настоял на том, чтобы сопровождать Шэнь Цзю обратно в горы. Повелитель пика
Цин Цзин отверг слабую озабоченность Шэнь Цзю по поводу того, что человек оставил
вершину без присмотра.

“Нет, этот мастер в отпуске, помните А'Цзю”, - заявление было сказано таким
счастливым тоном, что Шэнь Цзю чуть не побежал. Всякий раз, когда его сидзун
говорил что-либо в таком тоне, это всегда приводило к чему-то, что заканчивалось
катастрофой, обычно против Чжоу сибо, когда они ссорились.

Проигнорировав любой комментарий, мужчина последовал за Шэнь Цзю обратно. Он был

особенно решителен после того, как Шэнь Цзю закончил свои объяснения. Сюй Миню так
побледнел, что Шэнь Цзю забеспокоился, не упадет ли этот человек в обморок. В ответ
Сюй Миню схватил его за руки и снова и снова спрашивал, все ли с ним в порядке и
цел ли он. Мужчина снова и снова перебирал фразы, оглядывая Шэнь Цзю.

На что Шэнь Цзю ответил, что да, но мужчина продолжал настаивать на том, чтобы, по
крайней мере, встретиться с этой парой. Теперь это была ситуация, в которой
оказались трое, ну, четверо, считая ребенка.
“Хм”, - задумчивое жужжание Сюй Минюя вырвало его из размышлений, чтобы найти
мужчину, который оглядывал пару матери и ребенка взад и вперед.

“Могу я спросить, что беспокоит Повелителя Пика Цин Цзин?” - рявкнула Су Сянь, на
секунду оторвавшись от схватки с другой. Ах, Су Сянь, зная Сюй Минюя, его не
удивляет. В конце концов, он был хорошо известен в мире культивирования. К тому же
она часто сопровождала хозяина дворца, возможно, они встречались раньше. По
взглядам между ними можно сделать вывод, что это так же верно, как и понимающий
блеск, зажегшийся в глазах Сюй Минюя.

Шэнь Цзю нахмурился, когда Сюй Миню на минуту замолчал.

“Этому мастеру любопытен слух, не могла бы леди Су посмеяться надо мной”, - сказал
Сюй Миню, отступая от пары и становясь рядом с Шэнь Цзю, который уставился на него
в легком замешательстве. Су Сянь слегка кивнула, очень настороженно, но
расслабилась, когда Шэнь Цзю шагнул вперед и успокоил ее. Сюй Миню переводил взгляд
с одного на другого, но воздерживался от комментариев.

“Это было около года назад, когда дворцовый мастер дворца Хуань Хуа настоял на том,
чтобы один из его учеников влюбился в Южного Повелителя Демонов Тяньланг Цзюня”, -
Су Сянь застыла и молчала, пытаясь ничем не выдать себя, но Шэнь Цзю увидел боль в
глазах женщины. “Секты были убеждены окончательно запечатать его всего месяц назад,
много жертв, но это было успешно”, - сказал он.

Тут Сюй Миню нахмурился, и Шэнь Цзю понял, что этот человек оплакивал погибших
учеников, которых Цан Цюн перенес во время битвы. Большинство из них были старшими
учениками, которые своей жизнью уходили из секты. Не только Цан Цюн, мир
культивирования потерял в той битве немало культиваторов. Над силой Тяньланг Цзюня
нечего было насмехаться. Если бы он вспомнил, когда его шизун вернулся, мужчина
оставался в постельном режиме из-за почти полного истощения ци из-за удержания
защитных решеток. Чжоу сибо помог стабилизировать его на обратном пути.

Подождите, Сюй Миню был там во время битвы. Шэнь Цзю почувствовал, как его глаза
расширились, когда он пришел к тому же выводу, что и Сюй Миню. Он соединил, что
ребенок на руках Су Сянь был отпрыском небесного демона, что мужчина может
подтвердить из своих воспоминаний.

Черт.

Шэнь Цзю немного переменился, готовый защитить Су Сянь, потому что даже после всего
этого зверь, независимо от того, был он или нет, заслуживал свою биологическую
мать.

Казалось, Шэнь Цзю недооценил тактичность Сюй Минюя, он забыл, что иногда это было
даже хуже, чем у Лю Цинге, когда человек был настроен на что-то. ”Ты был учеником,
о котором говорил дворцовый мастер, и этот ребенок у тебя на руках-наполовину
демон, верно".

В очередной раз Шэнь Цзю почувствовал отчаянную потребность встретиться лицом к

лицу. Действительно, где был блестящий ум этого человека и нужно ли Шэнь Цзю его
раскапывать? Су Сянь моргнула и шагнула немного позади Шэнь Цзю, готовая вырваться.
Очевидно, это был весь ответ, в котором нуждался Сюй Миню, когда он кивнул сам
себе, придя к выводу.

“Простите этого мастера, но я просто хочу убедиться, что вы не причините вреда

А'Цзю”, - настаивал Сюй Минъю, бросив на Су Сянь короткий взгляд, на который она
ответила тем же чувством. Шэнь Цзю почувствовал всплеск ци этого человека. Холодные
и пронизывающие, как суровые зимы, которые ввергают все на грани смерти.
Су Сянь фыркнула, доказывая свою храбрость, когда она встретила натиск, прежде чем
толкнуть Ло Бинхэ в объятия Шэнь Цзю и приблизиться к Сюй Минюю. “Как будто я мог
бы, он спас мне жизнь, так что, пожалуйста, оставь свои оскорбления и оставь
мастера Сюя”.

Шэнь Цзю поморщился, почувствовав, как нарастает напряжение, переложил лепечущего

ребенка на руки и посмотрел на них двоих. Затем, примерно через минуту, его прервал
Сюй Миню, который, к удивлению двух других, начал смеяться.

Откровенный смех, который Шэнь Цзю слышал всего несколько раз. Смешки и веселое
жужжание были тем, как обычно выражался стоический человек. Сам по себе смех был
откровенной редкостью.

Шэнь Цзю обменялся недоуменными взглядами с Су Сянь, когда Сюй Миню немного
рассмеялся. Он был далек от своей обычной несравненной бессмертной личности, и Шэнь
Цзю немного колебался, как ответить.

Смех стих, когда Сюй Минъю поклонился Су Сянь, веселье не исчезло из этих зеленых
глаз. “Хм, приятно, что с А'Джиу есть кто-то, кто проявляет твердость характера по
отношению к своей персоне. Иногда А'Цзю нуждается в некоторой стабильности,
возможно, леди Су сможет это обеспечить".

“Конечно, я так и сделаю”, - Су Сянь просто фыркнула в ответ, раздраженная тем, что
ее персонаж был оскорблен, но пропустила это мимо ушей, потому что знала, что этот
человек что-то значил для Шэнь Цзю.

“А, хорошо, ты присоединишься к нам за ужином?” Шэнь Цзю нарушил тишину, подойдя
ближе к паре и бездумно покачав Ло Бинхэ на руках. Они оба выразили свое согласие и
последовали за Шэнь Цзю в бамбуковый дом.

Он знал, что этот разговор был еще не окончен, но пока эти двое оставят его в
покое. Хотя бы до тех пор, пока не закончится ужин. Он умирал с голоду после всего
этого.

Пик Бай Чжань расцветал под звуки лязга мечей, когда ученики тренировались. Многих
превзошел главный ученик Лю Цинге, который сделал это, даже не вспотев. Вот как
Чжоу Минсинь нашел их. Ученики стояли на земле в поражении, а Лю Цинге стоял
победителем.

Вздохнув, он жестом пригласил побежденных учеников спуститься к Цянь Цао,

одновременно указав Лю Цинге следовать за ним. На этот раз они вошли в кабинет Чжоу
Минсиня. Там было не так много бумажной работы, как в " Дин " или "Цин Цзин", но
были книги по тактике и стратегии боя, которые изучались на пике.

Лю Цинге сидел перед ним в одежде, все еще девственно белой и серой, без малейших
потертостей. Возможно, Чжоу Минсинь должен начать бросать вызов своему главному
ученику, чтобы, по крайней мере, бросить вызов мальчику. Покачав головой, он уронил
заявление о миссии, которое Чжан Мэнь шисюн передал ему после того, как они
покинули офис Сюй Шисюна.

Лю Цинге поднял его и посмотрел на него с удивлением в глазах на миссию. Это было
для того, чтобы проверить духовный массив, который хранился в лесу Байлу. Очевидно,
дворец Хуань Хуа отмечал появление различных южных демонов, которые были пойманы в
своих собственных духовных массивах. Лидер секты Ван хотел проверить это
самостоятельно.

В этом вопросе был бы выбран ученик Цин Цзин, но поскольку они отправили Сюй Минюя
в отпуск, читай вынужденный отпуск по состоянию здоровья, многие были заняты
продолжением сурового процесса архивирования, это оставило место открытым. Чжан
Мэнь шисюн оставлял выбор за Чжоу Минсинем из всех людей.

Поскольку Лю Цинге продолжал непреклонно держаться на расстоянии вытянутой руки с

другими учениками своего поколения, он, безусловно, почувствовал, как на него
накатывает головная боль. Скрестив руки на груди, Чжоу Минсинь откинулся назад и
бесстрастно уставился на Лю Цинге, который ответил ему тем же взглядом со своим
обычным упрямством.

“Главный ученик Лю, вам так или иначе придется работать с другими”, - Чжоу Минсинь
почувствовал, как его бровь дернулась, когда другой просто пожал плечами. Почему он
был таким упрямым? Иногда Чжоу Минсинь испытывал потребность сбросить мальчика с
вершины просто для того, чтобы получить несколько часов спокойствия. "Тебе нужен
духовный ученик, чтобы пойти с тобой”,

“Может ли этот ученик идти сам по себе”, - сказал Лю Цинге после минутного
раздумья.

Действительно, что он только что сказал или его ученик делал это нарочно. Он
почувствовал, как его бровь слегка дернулась, но сделал глубокий успокаивающий вдох
и посмотрел мальчику в глаза. “Еще один ученик, на данный момент просто выбери
одного",

Эти двое оставались в застое, но на самом деле Лю Цинге не мог сравниться с ним в
терпении. Возможно, только Сюй Шисюн соответствовал ему, наблюдая, как мальчик все
больше и больше дергается от тишины. Может, он и был спокоен, но знал, что Лю Цинге
не терпится бросить ему вызов. В конце концов, он был его учеником.

“Тогда Вэй шисюн”, - Лю Цинге говорил с такой горечью, что Чжоу Минсинь приподнялся
на стену, пытаясь понять, что произошло. Жаль, что его ученик был закрыт, как двери
в библиотеку Цин Цзин. Он кивнул в знак согласия, хотя и неохотно, он сказал, что
духовный культиватор не культиватор меча, но он возьмет то, что сможет получить. До
тех пор, пока миссия не будет завершена.

Мальчик исчез после того, как его уволили, вероятно, чтобы немного надуться на
социальное взаимодействие. Теперь ему нужно было получить одобрение Ян Шисюна. Это
означало, что ему пришлось пройти через весь пик Ван Цзянь просто потому, что этот
человек был быстрым, переходя от меча к мечу.

Вздохнув, он встал с посланием и пошел, чтобы покончить с этой миссией. Честно

говоря, эта миссия просто звучит как катастрофа, ожидающая своего часа.

Сюй шисюн действительно обязан ему за это.

Если противостояние снаружи было неловким, то трое культиваторов и один ребенок,

сидевший за столом, были еще более неловкими. Су Сянь переводил взгляд с Сюй Минюя
на Шэнь Цзю с невысказанными вопросами, на которые, как знал Шэнь Цзю, рано или
поздно ему придется ответить.

Бинхе, с другой стороны, весело болтал и запихивал еду в свой маленький ротик.
Малыш переводил взгляд с Шэнь Цзю на Сюй Минюя и хлопал в ладоши, как будто нашел
что-то забавное. Честно говоря, даже будучи ребенком Ло Бинхэ, Шэнь Цзю нужно было
проверить менталитет мальчика. Осознание того, что у нее есть ребенок, иногда
пугало Шэнь Цзю до глубины души.

“Итак, наполовину демон?” - беззаботно сказал Сюй Миню, переводя взгляд с матери на
сына и задумчиво глядя вокруг. Он проигнорировал напряжение как в Шэнь Цзю, так и в
Су Сянь, когда снова сосредоточился на ребенке. “Хм, небесный демон, если в слухах
есть хоть капля правды,”

Это заявление прозвучало, когда Шэнь Цзю перевел взгляд с одного на другого и
вложил в его руки охраняющий талисман. Этот человек, возможно, не хотел причинить
вреда, но Шэнь Цзю не хотел, чтобы им обоим причинили какой-либо вред. Не тогда,
когда он обещал, что сделает все лучше.

“Не будь таким напряженным, А'Цзю”, - Сюй Миню прервал свою концентрацию, когда его
понимающие глаза задержались на нем на минуту, и поднял руки в умиротворяющей
манере. “Этот мастер не желает зла твоей подруге и ее ребенку. Этот просто пытается
отделить факты от неправды”.

Сюй Минъю повернулся и посмотрел глубоко в Су Сянь, что Шэнь Цзю подумал, что этот
человек заглядывает ей в душу. “Если ребенок наполовину небесный демон, то ты
просишь, чтобы на тебя напали, даже если эта гора защищена, хозяин дворца жив и
будет продолжать пытаться. Либо чтобы найти тебя, либо ребенка,”

Су Сянь сглотнула и побледнела при мысли о том, что хозяин дворца найдет их. Шэнь
Цзю сжала руку, чтобы немного успокоиться, на что она ответила натянутой улыбкой.

“Су-цзе все еще выздоравливает, ей было бы трудно куда-либо идти”, - признался Шэнь
Цзю, получив подтверждающий кивок от женщины. “Кроме того, Бинхе слишком мал, чтобы
путешествовать на большие расстояния, даже если он наполовину демон”,

“Может ли этот мастер знать, от чего вы исцеляетесь?” Сюй Миню наклонил голову,
переводя взгляд с одного на другого в легком замешательстве. Су Сянь выглядела
намного лучше после процедур, поэтому неудивительно, что другая была в
замешательстве.

“Когда я наткнулся на них, в ее крови был яд, который атаковал ее ци и жизненную

силу, она бы умерла той ночью”, - объяснил Шэнь Цзю мужчине, когда глаза Сюй Миню
загорелись чем-то.

“Ах, может ли этот человек сделать вывод, что это был хозяин дворца”, - и Шэнь Цзю,
и Су Сянь удивленно уставились на вход.

“Старик никогда не был моим любимчиком”, - Шэнь Цзю воздержался от фырканья просто
потому, что это было преуменьшением. Он вспомнил в своей прошлой жизни, что всякий
раз, когда секты смешивались из-за чего-либо, и его сидзуна помещали в
непосредственной близости от мастера дворца, либо Чжоу шибо, либо лидер Секты Ван
были рядом, чтобы убедиться, что этот человек ничего не сделал. Однажды его сидзун
был в пределах легкой слышимости, когда хозяин дворца сделал уничижительное
замечание о Шэнь Цзю. Лю Цинге схватил его за руку, чтобы он не сорвался, в то
время как Чжоу Шибо практически исчез со своего места в другом конце зала и помог
тонкости вытащить своего шизуна, а лидер Секты Ван прикрывал их.

” Во всех моих взаимодействиях с этим человеком", - Сюй Миню говорил так, как будто
это было оскорблением, сильно развеселившим Шэнь Цзю. “Он всегда хвастался своим
любимым главным учеником, постоянно делал комплименты. Затем внезапно он заявляет,
что упомянутого ученика подстерег демон, небесный демон. Нет, я сомневаюсь, что он
отнесся к этому благосклонно, я бы не поставил это выше того, чтобы он не пытался
удержать своего любимого ученика, даже несмотря на все слухи, ходящие вокруг”.
Шэнь Цзю иногда забывал, что разум Сюй Минюя действительно подходил для роли
тактика, которую воплощает Цин Цзин. Разум этого человека всегда думал на несколько
шагов вперед, приспосабливался и был хорошо осведомлен, поэтому враги Цан Цюна не
зря боялись Сюй Минюя. Этот человек мог перехитрить любого, и когда было что-то,
чего он не знал, его шизун бежал через горы, чтобы получить ответы. Действительно,
Сюй Миню был грозным и уважаемым культиватором, который всегда мог постоять за
себя.

Шэнь Цзю смотрел на себя свысока, потому что его разум всегда предательски
нашептывал, что он никогда не будет так хорош, как Сюй Миню. Он поддерживал секту
только из-за Ци-ге, но забыл, что другая причина, по которой он остался,
заключалась в том, чтобы попытаться стать кем-то вроде Сюй Минюя. Ты никогда не был
так хорош, как шептали за его спиной, и он всегда позволял этим комментариям
всплывать в его голове. Она гноилась и разрасталась, и были времена, когда он сидел
у Тихого бассейна и размышлял. Насколько знаменитый меч Сю Я отличался от Мастера
Сюя, что Шэнь Цзю всегда смеялся над собой. Свернулся калачиком и позволил своему
разуму увести его в самые глубокие ямы.

Тем не менее, Сюй Миню верил, что Шэнь Цзю сможет. Он дал ему место главного
ученика, за которым последовало вежливое имя. Шэнь Цинцю вырос в культиватора,
который воплощал Цин Цзин. Его сидзун улыбнулся ему, когда поколение Мин перешло к
поколению Цин, как будто знал, что Шэнь Цзю будет, может быть, лучше. Превзойти его
во всех правах.

Глядя на человека, который так надеялся на него, он подумал, что, может быть, на
этот раз все будет по-другому. Он больше не был учеником Сюй Минюя, больше не был
частью Цан Цюна. Его сидзуна, казалось, ни капельки не волновал этот лакомый
кусочек. Шэнь Цзю, казалось, продолжал оставаться кем-то, кем Сюй Миню дорожил.
Возможно, на этот раз больше, чем просто учитель и ученик.

Шэнь Цзю слегка наклонил голову, когда в нем боролись эмоции. Было приятно, что Сюй
Миню с ним, возможно, в этой жизни они будут чем-то вроде друзей. Может быть.
Прошептанная надежда тихо звенела в его ушах.

“Это означало бы, что правдоподобный вывод состоит в том, что отцом ребенка
является лорд Тяньланг Цзюнь”, - комментарий Сюй Минюя вырвал Шэнь Цзю из его
блуждающих мыслей, когда он переводил взгляд с одного на другого. В своей прошлой
жизни он просто предполагал, что именно Тяньланг Цзюнь был отцом Ло Бинхэ. Он так и
не смог это подтвердить. Как будто что-то удерживало его от того, чтобы заглянуть
глубже.

Су Сянь, казалось, перестала дышать при этом имени, но после нескольких мгновений
молчания она слегка кивнула. Робкий и неуверенный, но это подтвердило, что отцом Ло
Бинхэ был Тяньланг Цзюнь.

“Этот мастер благодарит вас за подтверждение”, - Сюй Миню склонил голову в сторону
Су Сянь. “Что ты будешь делать теперь, кроме как жить здесь".

И Шэнь Цзю, и Су Сянь обменялись растерянными взглядами. “Что вы имеете в виду,

мастер Сюй?” - с трепетом спросила Су Сянь.

"Ты собираешься оставить повелителя демонов, отца твоего ребенка, под горой?” -
прямо спросил Сюй Миню, когда Су Сянь отшатнулась от этого вопроса.

Шэнь Цзю моргнул, глядя на мужчину, сначала в ошеломленном оцепенении, потом снова
в замешательстве. “Шизун, ты намекаешь, что мы вытащим его из горы?”

Сюй Миню лишь слегка хитро ухмыльнулся, отчего у него по спине побежали мурашки. В
последний раз, когда он видел эту ухмылку, учеников Бай Чжаня повсюду посылали
разбираться с демонами, терроризирующими территорию Хуань Хуа, в то время как Чжоу
шибо утащил своего шизуна в противоположном направлении взглядом, который Шэнь Цзю
не смог понять из-за того, что Лю Цинге вытащил его из секты для миссии. Он
вспомнил, когда вернулся, поползли слухи, что дворец Хуань Хуа заплатил большие
суммы, чтобы исправить весь нанесенный ущерб, одновременно собирая суммы в пользу
сект, которые им помогали.

“Ну, а почему бы и нет?” Как будто появление Повелителей Демонов было обычным
явлением. “Кроме того, я сам кое-чем обязан этому дворцовому мастеру, почему бы не
унизить его, вызвав демона, которого он так сильно ненавидит? Я полагаю, что каждый
отец, демон он или нет, заслуживает того, чтобы знать своего ребенка”

“Разве Тяньлан Цзюнь не пришел бы за нами в отместку или что-то в этом роде?” Шэнь
Цзю рассуждал так, в конце концов, демон был запечатан культиваторами. Если бы он
был таким, как Шэнь Цзю, то ненавидел бы людей, которые причиняли ему боль.

” Общение важно", - случайное утверждение было единственным ответом, который он

получил, когда Сюй Миню стоял, оглядывая их обоих. Мужчина повернулся, чтобы
выглянуть в окно, и заметил восходящую луну. “Этот мастер спустится с горы на
ночь”,

С этими словами Сюй Миню поклонился в знак уважения Су Сянь и махнул рукой в
сторону Шэнь Цзю. ” Этот мастер будет у подножия горы завтра утром, приходи ко мне
на завтрак", - В следующее мгновение мужчина исчез, вспыхнув с помощью
транспортного талисмана.

Шэнь Цзю моргнула, глядя на пустое место, прежде чем повернуться и увидеть Су Сянь,
которая кусала губу. “Ты в порядке, Су-цзе? Я приношу свои извинения за него, он
очень доброжелателен, уверяю вас”.

Су Сянь покачал головой, и в его глазах появилось некоторое веселье. “Я мимоходом

встречался с мастером Сюем, прежде чем он стал таким, каким я его запомнил. Знающий
и иногда неразговорчивый с людьми, которые его подталкивают. Т-хозяин дворца, - Су
Сянь поморщилась, говоря о главе дворца Хуань Хуа. “Жаловался на то, каким
авторитетом обладал мастер Сюй, я всегда восхищался его тактическим мышлением”.

Шэнь Цзю откинулся на спинку стула с одобрительным гулом. Сюй Миню вдохновил многих
потенциальных культиваторов почти так же, как Чжоу Сибо. Иногда было страшно,
насколько могущественным может быть Сюй Миню, в конце концов, знание-это сила. Это
было одно из основных учений Цин Цзина.

“Итак, Шизун?” Су Сянь немного усомнилась, посмотрев на Шэнь Цзю. Здесь Шэнь Цзю
поморщился от своей оплошности. “Все в порядке, А'Джиу, скажи мне, когда будешь
готова”,

Он никогда не будет готов, предательски прошептал его разум, но Шэнь Цзю просто
кивнул, одновременно благодарный и принимающий.

”Что Су-цзе думает о Тяньлан Цзюне?" - с любопытством спросил Шэнь Цзю, наклонив
голову.

Су Сянь занялась тем, что подняла и оттолкнула Ло Бинхе. Шэнь Цзю с опаской
уставился на притихшего малыша, но малыш ничего не делал, кроме как лепетал и
обнимал свою мать. Оглядываясь назад, Бинге молчал во время их разговора. Шэнь Цзю
был немного напряжен, но заставил себя расслабиться. Он не мог смириться с мыслью о
своем мучителе, возможно, Бинге просто устал, вот и все.

“Я любила его", - призналась Су Сянь. Это простое предложение было наполнено таким
количеством необузданных эмоций, что Шэнь Цзю немного отшатнулся. “Нет, это
неправильно, я люблю его, это правильнее”.

"И все же...” Шэнь Цзю неуверенно замолчал, когда Су Сянь посмотрела в темные
звездные глаза Бинхе.

” Он, вероятно, ненавидит меня, презирает меня”, - Су Сянь оторвала взгляд от

Бинхе, когда посмотрела на Шэнь Цзю со слезами на глазах. “Он всегда интересовался
людьми, он никогда не хотел им зла. Меня послали на расследование, и в итоге я
влюбилась. Глубоко влюблен в то, что предал свою секту”.

Шэнь Цзю снова протянул руку и взял ее за руку. Удерживая ее, когда ее эмоции,
казалось, вот-вот поглотят его. “Тебе не нужно объяснять прямо сейчас, что с тобой
случилось”,

Су Сянь покачала головой, слезы снова потекли по ее щекам, когда Шэнь Цзю достал
носовой платок. “Общение важно”, - повторил Су Сянь слова своего шизуна, пока
женщина собиралась с силами.

“Д-неужели Тяньланг Цзюнь знал, что ты беременна, демоны, как известно, очень
собственнически относятся к своим молодым отпрыскам”, - Шэнь Цзю выругал себя за
то, что запнулся, но продолжил. Ха, может быть, его шизун снова передался ему.
Возможно, он направлял Лю Цинге или Чжоу сибо? Ах, он знает, знал, слишком много
людей без социального такта. “Странно, что он не держал тебя рядом с собой”,

Су Сянь теперь выглядела как отражение Шэнь Цзю из прошлого, когда она удивленно
моргнула. “Я посылал ему письма, но он так и не ответил. Затем т-этот человек
позволил мне найти его до того, как его должны были запечатать, но он указал мне
неправильное местоположение. Я убежала и спряталась во время родов, потом мы
наткнулись на реку Луочун, а потом на тебя”.

Шэнь Цзю в замешательстве нахмурился, услышав тон Су Сянь о повелителе демонов.

Любовь шла в обоих направлениях. Что случилось, что заставило демона подумать, что
Су Сянь предала его?

Хозяин дворца. - заключил Шэнь Цзю про себя, немного повернувшись, чтобы собраться
с мыслями. “Вы отправляли письма сами или с людьми, которым доверяли?”

Су Сянь вытаращила глаза, прежде чем быстро покачать головой. “Нет, мои письма
всегда отправлял старейшина дворца”, - прошептала Су Сянь, когда начала приходить к
тому же выводу, что и он. “Т-в...”

Шэнь Цзю кивнул головой в знак согласия. “Хозяин дворца, возможно, организовал все
это”,

“Хотя почему?” - потребовала Су Сянь, когда дикий взгляд появился в ее глазах. Она
успокоилась, когда Бинге снова начал суетиться.

“Сидзун сказал, что это не он”, - Шэнь Цзю вспомнил разговор, который у них был
несколько минут назад с Сюй Минюем, а также его прошлую жизнь, вызвавшую мастера
дворца из воспоминаний. Мужчина был доволен тем, что Шэнь Цзю так низко пал во
время своего испытания, что Шэнь Цзю почти пропустил похотливый взгляд,
направленный на его бывшего ученика. Ло Бинхэ не обращал внимания на этого
человека, пока зверь наблюдал за процессом Шэнь Цзю. Честно говоря, повелитель
демонов или нет, Ло Бинхэ был сильно увлечен свержением Шэнь Цзю, он никогда не
видел врагов, гноящихся прямо рядом с ним. Су Сянь, должно быть, бросило в кровь от
того, как близко старик подобрался к Ло Бинхэ, даже женившись на Маленькой
Дворцовой Хозяйке Сяо Гунчжу.
“Хозяин дворца пытался оставить тебя для себя”, - уточнил Шэнь Цзю, но быстро
успокоился, когда Су Сянь поморщилась в ответ. ”Вам не нужно подтверждать, но было
хорошо известно, что Шизун очень легко это понял".

Су Сянь кивнула, не обращая внимания на Шэнь Цзю с решительным видом. “Этот человек
всегда пытался изолировать меня...Хех, я, должно быть, дурак в твоих глазах. Вы с
мастером Сюем пришли ко всему этому гораздо лучше, чем я когда-либо мог”.

“Нет, ты не дурак. Ты не такой, - непреклонно ответил Шэнь Цзю. “Трудно связать

что-то плохое с людьми, которым мы доверяем, пока не станет слишком поздно”, -
подумал Шэнь Цзю о глупой Ци-ге. Ци-ге, который всегда прикрывал Шэнь Цзю, но все
равно думал о нем самое худшее. Особенно после смерти Лю Цинге, Шэнь Цзю
изолировался в горе, заставляя Ци-гэ сомневаться в нем еще больше. Все глубже и
глубже в кроличью нору эти двое заканчивали отношениями, которые едва держались на
ниточке. И все же, когда Ци-гэ умер, ему все еще было больно, что он проглотил
осколки Сюань Су без лишних раздумий. Во всяком случае, Шэнь Цзю был дураком.

“Хех, А'Цзю так доверяет мне, я могу понять, почему мастер Сюй защищает меня”, -
ответила Су Сянь с некоторым весельем, возвращающимся в нее. Шэнь Цзю просто снова
склонил голову в замешательстве, что Су Сянь начала смеяться. “Ах, это ничего
особенного”, - сказал он.

” Итак”, - Шэнь Цзю вернул их обоих к разговору. “Мы спасаем Тяньлань Цзюнь?”

Су Сянь остановилась и уставилась на спокойного Ло Бинхе в ее объятиях. Кивнув, она

обрела решительный вид вокруг себя. “Да, давайте спасем его, это меньшее, чего он
заслуживает”.

Шэнь Цзю кивнул и повел их обоих спать, когда стало ясно, что они устали. После
того как их уложили на кровать, он сам удалился. Завтра начинался новый день, и
Шэнь Цзю чувствовал, что весь мир будет дрожать.

Что ж, это была их проблема, Шэнь Цзю задул свечу и погрузился в редкий сон без
сновидений.

Примечания:
Здравствуйте, милые читатели! *большое виртуальное объятие*

Это было немного дольше, чем мне хотелось бы для публикации, но у меня была
небольшая разбивка сюжета этой истории. Части были написаны и не очень связны (LQG
вставляет себя) Затем я слушал плейлист Kuroshitsuji OST, и вдруг глава смотрит мне
в лицо \_(ツ)_/. Иногда даже я не знаю, как это произошло, но это произошло!!

Как бы то ни было, в стороне от этой главы больше изложения (и, возможно, больше
эмоциональной поддержки для SJ в виде змеи и повелителя демонов, эхехе, спойлер, но
не совсем) Спасибо за все похвалы, подписки и комментарии, и я увижу вас, ребята, в
следующей главе

Глава 6: К такой другой жизни

Примечания:
не отредактированный

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Вэй Цинвэй поморщился, когда Лю Цинге упал с Чен Луана с такой силой, что
образовался небольшой кратер. Рядом с ним его сидзун, Ян Минчен, ворчал из-за
повреждений, когда камни летали туда-сюда.

Чжоу Шибо легко, как перышко, опустился рядом с Лю Цинге. Мужчина ударил Лю Цинге
по затылку в знак возмещения и заставил его поклониться. Лю Цинге поклонился в знак
уважения Ян Минюаню и едва признал Вэй Цинвэя. Вэй Цинвэй увидел, как они
обменялись раздраженными взглядами.

Чжоу сибо кивнул ему, прежде чем уйти так же быстро, как и пришел. Не без того,
чтобы не посмотреть Лю Цинге в глаза. Его шизун хлопнул его по плечу, когда мужчина
ободряюще улыбнулся ему и пошел вслед за другим.

Вэй Цинвэй одарил Лю Цинге улыбкой, но запнулся, когда младший просто скрестил руки
на груди и нетерпеливо притопнул ногами. Лицо знакомого мужчины перекрывало Лю
Цинге в той же позе и очень известной личности.

Шэнь Цинцю.

Вэй Цинвэй покачал головой, сейчас было время для миссии, а не для воспоминаний о
прошлых жизнях. Лю Цинге, вероятно, даже не знает об этом. Слава любому богу за
это, если бы Лю Цинге знал прошлое, Бог войны Бай Чжань мог бы пойти и прикончить
Шэнь Цинцю за его убийство.

Эти двое уставились друг на друга, прежде чем Лю Цинге закатил глаза и потопал
прочь, Вэй Цинвэй ничего не сделал, кроме как последовал за другим. Действительно,
может быть, это и к лучшему, что Лю Цинге не знал Шэнь Цинцю.

Лю Цинге почувствовал, как его бровь дернулась, похожая на обычное выражение лица
Шэнь Цзю, когда Вэй Цинвэй шел так, словно вокруг него была яичная скорлупа. Они
вдвоем спустились к подножию горы, когда Лю Цинге почувствовал, как у него
поднялось кровяное давление, когда их окликнул знакомый голос.

Ци Чуньхуа, еще без имени вежливости, следовала за ними с довольным выражением

лица, скрытым за ее рукавом. Она остановилась перед этими двумя, о которых шла
речь, со скрытым блеском в глазах.

"Куда Вэй шисюн и Лю шиди собираются в этот прекрасный день?”

Лю Цинге просто повернулся и снова пошел вниз. Он проигнорировал двоих,

беседовавших позади него. Ему действительно нужно было закончить эту миссию, иначе
он сойдет с ума. Взаимодействие с Вэй Цинвэем было достаточно плохим, но добавление
Ци Цинци, подождите, Чуньхуа, в смесь было плохо для его кровяного давления.

Они тоже не были утонченными.

Шэнь Цзю был единственным утонченным человеком во всей их секте. Что было чем-то,
учитывая, что Сюй сибо, как правило, становился таким же бестактным, как и его
шизун, когда стремился к знаниям.

Они говорили тихими голосами, как будто обостренный слух Лю Цинге не мог уловить
их. Хотя в отношении Лю Цинге достигал более высоких уровней, чем раньше, более
быстрыми темпами. Его шизун закончил тем, что бросал ему вызовы направо и налево,
пытаясь занять его.

То же самое нельзя было сказать о его так называемых боевых братьях и сестрах. Они
всегда были осторожны с ним. Многие призывали его делать перерывы, как будто его
еще не было. Му Фэн и Ци Чуньхуа были самыми решительными из них.

Это было совершенно невыносимо. Он мог понять, что они попытаются наладить с ним
отношения, но ему этого не хотелось. Могли ли они не уважать его решение?

Конечно, нет, Лю Цинге почувствовал, как его раздражение возросло, когда Ци Чуньхуа
настоял на том, чтобы сопровождать их.

“Нет”. Прямо и по существу Лю Цинге скрестил руки на груди.

“Лю шиди”, - в голосе Ци Чуньхуа прозвучал выговор, который чуть не заставил его
вытащить Чен Луана. “Так не разговаривают с леди”, - что за леди, подумал он в
своей голове с таким гневом, что даже Шэнь Цзю, возможно, отступил бы, и этот
мужчина был воплощением гнева, когда он позволил этому проявиться. "К тому же тебе
нужен духовный культиватор для этой миссии, верно?”

Лю Цинге не сдвинулся с места.

Это была та женщина, которая распространяла слухи о предполагаемых развратных

наклонностях Шэнь Цзю. Из того, что узнал Лю Цинге, было то, что Шэнь Цзю по какой-
то причине предпочитал женщин, но никогда в сексуальном плане. Он заботился о своих
ученицах-женщинах, как если бы они были его дочерьми. Нин Иньин, особенно с тех
пор, как она была на его попечении с младенчества. Лю Цинге немного побледнел в
своих мыслях, Нин Иньин оказалась неженственной с тех пор, как вышла замуж за
мучителя своего отца. Черт возьми, Лю Цинге думал, что девушка потеряла клетки
мозга, когда этот проклятый Ло Бинхэ вступил в секту.

Кроме того, Ци Чуньхуа вбивал мысль о своем убийстве в голову своего мэймэя. Лю
Минянь была умна, сама по себе вундеркинд. Эти двое не были так близки, он был
верховным лордом, в то время как она была всего лишь ученицей, и все же ее мэймэй
сломалась после его смерти. Понятно, что, несмотря на дистанцию, эти двое все еще
оставались семьей. Обвинение Лю Минъяна в том, что Шэнь Цзю был его убийцей, было
не чем иным, как смехотворным. Этот человек никогда не победил бы его ни в одном из
их спаррингов, в конце концов, у Лю Цинге был более высокий уровень развития. Это
были все слухи, плюс Ци Цинци, подталкивающая мысль, что его более сильный заряд
был поверх всего.

Лю Цинге всегда хотелось встряхнуть двух так называемых культиваторов праведности и

закричать. Что это было за праведность-обвинять в чем-то, что не было ничем, кроме
слухов из вторых рук? Это было так, как если бы, когда это отродье пришло в Цан
Цюн, клетки мозга умирали слева и справа. Как будто кто - то дергал за ниточки и
все сваливал на Шэнь Цинцю просто потому, что он был там.

Лю Цинге свирепо посмотрел, как Вэй Цинвэй и Ци Чуньхуа догнали его как раз в тот
момент, когда он собирался уходить. Эти двое действительно давили на него, но если
он сорвется там, миссия не закончится. Для него было просто честью завершить свои
миссии. Сделав глубокий вдох, он просто повернулся и ушел, не заботясь о том,
последовали ли эти двое за ним или нет.

К счастью, полет прошел в тишине. Конечно, Лю Цинге ушел на приличное расстояние от

того, что могли воспринять его чувства. В этот момент он мог бы заняться одиночными
миссиями просто для того, чтобы уйти от секты, которая становилась очень
нестабильной. Поколение Мин пыталось, но Лю Цинге видел, как повторяется прошлая
жизнь. С такой скоростью Цан Цюн снова поддался бы капризам детского демона, ну,
может быть, и нет, если бы там не было Шэнь Цинцю. Он все еще мог видеть, насколько
хрупкими становятся связи между вершинами.

Лю Цинге способствовал этому, но, честно говоря, повсюду царила борьба. Вершины
начали изолировать друг друга, вместо того чтобы работать друг с другом. Лю Цинге
даже не слышал никаких шепотов о последних трех вершинах просто из-за расстояния и
изоляции, на которых они были сосредоточены. Цан Цюн трещал по швам.

Вздохнув, он переключил свое внимание на миссию. Было бы нехорошо терять

концентрацию, если он правильно помнил, что получил сотрясение мозга из-за той
змеи, которая бродила вокруг горы Байлу. Это был один из редких случаев, когда Лю
Цинге стал свидетелем того, как Шэнь Цзю смеялся.

Каким-то образом мысли Лю Цинге перекликались с мыслями его шизуна о том, что эта
миссия закончится плохо.

Лес Байлу находился недалеко от окраины города, который находился на нейтральной

территории между Цан Цюном и Хуань Хуа. Сам город был скучным бессмысленным
городом, заметил Лю Цинге, приземлившись в своей обычной манере на окраине.

Вокруг толпились люди, давая ему большую свободу действий из-за того, что они
настороженно наблюдали за ним. Пожав плечами, он направился в лес, даже не
оглянувшись на двоих, следовавших за ним.

Лес был таким же густым, каким он его помнил. Именно Шэнь Цзю шел впереди, так как
был знаком с фауной, которая здесь росла. Благодаря памяти трое смогли добраться до
поляны в рекордно короткие сроки и без какой-либо бессмысленной чепухи, в которую
двое других были полны решимости включить его.

Массив духов был создан с помощью комбинированных эффектов Сюй сибо и Сун сибо. Это
была сложная работа, демонстрирующая калибр культиваторов духа. Массив был цел и
невредим, как и в прошлый раз.

Лю Цинге держал руку на рукояти Чен Луана, пока его глаза блуждали по темной
поляне. Если бы все шло так, как в его прошлой жизни, тогда эта гигантская
уродливая белая змея напала бы на них.

На них напала, но не гигантская змея. Маленькие безмозглые демоны заменили змею,

когда Чен Луан сверкнул на солнце и зарубил их. И Вэй Цинвэй, и Ци Чуньхуа
бросились помогать, поскольку число, казалось, росло.

Он почувствовал, что хмурится из-за разницы, но возбуждение от охоты пересилило

его, когда демон за демоном падали на его клинок. Что-то заставляло демонов сходить
с ума, но что бы это ни было, он подумает об этом позже. Он бросился внутрь и помог
двум другим справиться с ордой, которая начала подавлять двух других.

Хотя что бы он отдал, чтобы снова сразиться с этой гигантской змеей?

Шэнь Цзю спустился с горы и встретился с Сюй Минюем, который играл на своей флейте
с простой мелодией, которая танцевала над водой реки Ло. Успокоившись и
успокоившись, он помог Су Сянь в капюшоне и Ло Бинхэ выйти вперед, чтобы
поприветствовать мужчину.

Сюй Минюй продолжал свою мелодию еще несколько минут, пока все трое встречали его.
Музыка медленно смолкла, и зеленые глаза открылись, чтобы посмотреть на троих с
одобрительным кивком, когда он убрал флейту.
“Доброе утро”, - сказал Сюй Минъю, твердо и спокойно, несмотря на напряженную форму
Су Сянь. "Сегодня утром здесь не должно быть никаких других культиваторов, этот
мастер позаботился об этом".

С этим комментарием и Шэнь Цзю, и Су Сянь немного отпустили свою тревогу.

“Шизун, что ты имеешь в виду, говоря "убедиться в этом"?”

“О, ничего, А'Цзю”, - прощебетал в ответ Сюй Миню, поворачиваясь, позволяя своим
зеленым мантиям двигаться вместе с ним. “Пойдем, пойдем, пойдем поедим”,

Шэнь Цзю был невозмутим от быстрого игнорирования его вопроса. Су Сянь, с другой
стороны, немного усмехнулась и последовала за Сюй Минюем, подпрыгивая на руках Ло
Бинхэ, когда она следовала за Повелителем Пика Цин Цзин.

Вздохнув, он быстро последовал за парой матери и сына. В городе никто дважды не

взглянул на их группу, когда они направлялись к простому чайному домику,
расположенному недалеко от входа.

Внутри группу отвели на второй этаж и в зарезервированную отдельную комнату,

которую Сюй Миню автоматически защитил талисманами после того, как поступили их
приказы. Все трое и малыш ели в относительном молчании, каждый погруженный в свои
мысли.

Когда с едой было покончено, все трое некоторое время продолжали погружаться в свои
мысли. Шэнь Цзю почувствовал, как его мысли блуждают по тому, насколько иным был
путь этой жизни. Даже с воспоминаниями о своей прошлой жизни и с некоторыми людьми,
знающими об этом, он продолжал чувствовать, что никогда не был предназначен для Цан
Цюна. Зачем он вообще туда пошел, размышлял он про себя. Конечно, это было в первую
очередь из-за Ци-гэ, а также из-за уважения к его шизуну. Когда он действительно
думал об этом, ему казалось, что что-то заставляет его остаться.

” Гора Байлу находится на территории Хуань Хуа, если я прав", - голос Сюй Миню
вывел его из замешательства, когда он снова сосредоточился на двух других.

Су Сянь кивнула в ответ. Ло Бинхэ, с другой стороны, был доволен тем, что сидел
неподвижно, слушая, как эти двое перебрасывались туда-сюда всем, что знали. Они
должны были быть готовы, когда вырвутся из-под власти повелителя демонов.

Лично Шэнь Цзю верил, что освобождение Тяньлан Цзюня будет самой легкой частью. В
их маленькую группу входил Владыка Пика Цин Цзин, известный своим дотошным и
аналитическим умом, некогда главный ученик Хуань Хуа, а также капризный и двуличный
характер Шэнь Цзю. Действительно, Хуань Хуа, стоящий после этого, был бы чудом.

Самое трудное, во что верил Шэнь Цзю, было убедить запечатанного повелителя
демонов, что они на самом деле были там, чтобы освободить его и больше не
заставлять предательство копаться в его сознании. Это трудно, когда кто-то был там
во время битвы, чтобы запечатать его и возлюбленную, которая, как полагал Тяньланг
Цзюнь, предала его в первую очередь. Да, совсем не просто.

Если бы повелитель демонов был хоть чем-то похож на его сына, Шэнь Цзю содрогнулся
при этой мысли. Ло Бинхэ был не чем иным, как демоном, которым он стал, когда дело
дошло до мести. Молодой повелитель демонов воплощал это, и он был ребенком по
стандартам демонов. Тяньланг Цзюнь зрелый и живет дольше, чем Сюй Миню и поколение
Мин. Думать о его силе, высвобожденной в ярости, было бы мучительно.

“Хорошо, тогда у нас есть четкий план?” Сказал Сюй Миню с сияющей улыбкой на лице.
Действительно, Шэнь Цзю не мог заставить себя пожалеть Хуань Хуа, но все равно эта
улыбка наводила ужас на этого человека. Ну что ж, тогда пойдем, чем,”

Сюй Минъюй продолжал уговаривать их выйти из чайного домика, и группа направилась

на окраину города. “Когда бы ты хотел это сделать тогда?” Вопрос был адресован
непосредственно Су Сянь, которая выглядела задумчивой.

” Чем скорее он выйдет, тем лучше", - Су Сянь выглядела так, как будто пыталась
убедить себя в этом факте. Шэнь Цзю просто успокаивающе положил руку ей на плечо.

” Как только ты будешь готова, Су-цзе", - сказал Шэнь Цзю со всей мягкостью, на
которую был способен, когда Сюй Миню кивнул в ответ. Ло Бинхэ засуетился в объятиях
матери, довольный тем, что прижался к женщине.

Су Сянь глубоко вздохнула и повернулась к ним лицом. "Завтра, мы сделаем это

завтра”,

И Шэнь Цзю, и Сюй Минюй кивнули в знак согласия, и группа направилась вверх по
горе.

Ло Бинхэ умер.

Он попал не в руки врага, а в руки собственной жены. В частности, Нин Иньин всех
людей. Что ж, он действительно не был удивлен, женщина уже не была прежней после
того, как этот подонок умер в подземелье.

Абсолютная наглость Шэнь Цинцю умереть, пока он был в отъезде, завоевывая другую
территорию. Сначала он не поверил, что подонок все равно умер. Он довел своих
кровяных паразитов до предела, и все же там ничего не было.

Останки некогда почитаемого Владыки Пика Цин Цзин остались холодными, мертвыми и
пустыми. Ло Бинхэ потерял остатки здравомыслия и тут же сжег тело. Довольный
сознанием того, что Шэнь Цинцю навсегда окажется в его руках. Как только он найдет
душу, эта мразь никогда не ускользнет от него.

После нескольких месяцев все той же старой монотонности, кормления Синь Мо,
завоевания новых земель и даже увиливания и уговоров его жен, все начинало скучать.
Даже будучи монархом двух царств, Ло Бинхэ начинал скучать, ему больше не нужно
было мучить своего Шизуна, так в чем же было веселье?

Затем, после общения с другой безымянной женой, умоляющей спасти ее ребенка от рук
Сяо Гунчжу, и под этим он подразумевал, что оставит неприятности Ша Хуалину и Лю
Минъюаню. Он зарезал Синь Мо и отправился в другие миры, чтобы развлечь себя.

Первые несколько миров были скучными бессмысленными повторами. Он действительно

получал удовольствие, мучая некоторые версии своего Шизуна здесь и там. Был даже
мир, когда Шэнь Цинцю вознесся на небеса, но Ло Бинхэ столкнулся с версией Шэнь
Цинцю в Цан Цюне. Этого он оставил в покое, хотя бы для того, чтобы уберечь свой
разум от головной боли. Затем он попал в мир, который совершенно сбил его с толку
только по одной причине.

Сидзун, Шэнь Цинцю из того мира, был милым. О, и замужем за его плаксивой версией.
Его раздражало, что этот более высокий и широкоплечий Ло Бинхе получил все, чего не
было у Ло Бинхе. Он стиснул зубы и дал волю своему гневу и всему, что копилось в
его голове. Он ушел побежденным, но в своей голове пообещал, что если один Ло Бинхэ
получит подонка за шизуна, то все они будут уничтожены его рукой.
Он вернулся в свой собственный изнурительный мир, который, казалось, рушился по
швам, и заперся в своей комнате. Он отказывал всем своим женам, даже когда Синь Мо
бился в его голове с излиянием энергии Ян.

Однажды, когда Мо Бэйцзюнь постучал в дверь со своим хнычущим домашним человеком,

Ло Бинхэ набросился на него. Черные энергетические миазмы настигли пару, лишив
жизни эту крысу Шан Цинхуа раз и навсегда и ослепив Мо Бэйцзюня. После этого связи
с Северным Царством прекратились, но Ло Бинхэ чувствовал себя все более и более
отстраненным.

Он продолжал думать, что если бы у него был такой добрый Шизун, то его жизнь не
превратилась бы в эту однообразную пелену, которая опускалась на его глаза. Его
жены боролись за его благосклонность, которую он оказывал только Нин Иньин, которая
продолжала смотреть на него холодными глазами. Глаза, похожие на глаза Шизуна,
которые Ло Бинхэ вырезал, просто чтобы отвести от него этот пристальный взгляд.

Он предположил, что это было начало его падения, или он уже падал? Он начал видеть
кусочки Шэнь Цинцю здесь и там. Он сломал так много инструментов, сжег много рук
своей жены просто за то, что она писала подобным образом, он даже выпорол Сяо
Гунчжу и оставил ее истекать кровью, когда она плакала о том, что хочет бамбуковое
растение.

Прошло много месяцев, и энергия Ян снова накапливалась, что Ло Бинхэ убил половину
своих сыновей и дочерей просто за то, что оказался в неподходящем месте в
неподходящее время. Это, казалось, подтолкнуло его жен к самому концу.

Однажды вечером Нин Иньин, полуслепая и такая холодная к нему, попросила аудиенции.
Каким-то образом Ло Бинхэ знала, что она собирается делать. Он впустил ее и
позволил налить чашку чая. Яд, усиленный в силе кровью суккуба, был чем-то, с чем
Ло Бинхе мог бороться.

Но он этого не сделал.

С последним вздохом Ло Бинхэ закрыл глаза, испытывая облегчение от того, что он

умрет и теперь встретится со своим Сидзуном в Дию.

Ло Бинхэ поплыл, но потом почувствовал, как что-то в нем загорелось и потянуло его
вниз. Открыв глаза, он издал сдавленный крик.

Перед его расплывчатым взором стоял мужчина, Ло Бинхэ не мог разглядеть его из-за
слез и того факта, что он был настоящим ребенком. Что, во имя всего святого,
происходит?

Ло Бинхэ решил смириться с этим, по крайней мере, до тех пор, пока не окрепнет. Он
почувствовал, как его толкает знакомая энергия ци, которая заставила его немного
напрячься, но отпусти это, На самом деле, он был ребенком, что он мог сделать в
этой ситуации, сейчас это ничего не значит.

“Бинхе”, - Мягкий голос привлек его внимание, когда он повернул голову к человеку,
держащему его. Это была женщина, которая смотрела на него с обожанием. Это была не
прачка, которая спасла его в прошлой жизни, нет, кем бы ни был этот человек, она
чувствовала тепло. Ло Бинхэ не мог удержаться, чтобы не прижаться к ней поближе.

Месяц проходит быстро, когда ты ребенок, но были некоторые истины, которые

вскружили ему голову. Во-первых, женщину звали Су Сянь, тем же именем, которым
хозяин дворца называл его в более старшем возрасте. Она была его биологической
матерью, и она была земледельцем из Хуань Хуа. Как хорошо было находиться в
объятиях матери. Другим был человек, который был рядом с ними, Шэнь Цзю.
Шэнь Цзю. Его Сидзун.

Даже с другим именем и, казалось, другим темпераментом Ло Бинхэ всегда и везде

узнал бы своего подонка шизуна. Он засмеялся и в то же время поднял шум, собирая
воедино разговоры, когда его слух и чувства успокоились.

По-видимому, его мать по какой-то причине оставила Хуань Хуа, и по другой причине
Шэнь Цзю спас их двоих, Как совершенно смешно издевался Ло Бинхэ. Как только он
станет старше, он, безусловно, будет мучить этого человека. Как он смеет думать,
что забота об этих двоих спасет его от всеохватывающего гнева?

Он признает, что его объятия были теплыми. Они были похожи на объятия его матери,
но его Сидзун пах свежим бамбуком и водой, которые успокаивали Ло Бинхе. Этот
человек также был хорош в исцелении своей матери от того, что с ней случилось. По
крайней мере, это было что-то, он наблюдал, как мужчина продолжал свою повседневную
жизнь, включая Ло Бинхэ и его мать.

День, когда Ло Бинхэ получил свое полное имя, был интересным. Его мать предложила
ему взять имя Шизуна. Ло Бинхэ не знал, плакать ему или смеяться, но ограничился
смехом просто потому, что лицо этого человека было слишком забавным. Он ни разу не
видел, чтобы Шизун сорвал свою бессмертную маску. Подождите, когда он бросил эти
осколки в останки подонка, это был единственный раз, когда он увидел в этом
человеке поражение.

Проходит еще несколько дней, и Ло Бинхэ может сказать, что он, возможно, не
уничтожит эту версию своего Шизуна. Нет, этот Шизун принадлежал ему навсегда,
потому что именно такого Шизуна он хотел в первую очередь. Когда Ло Бинхэ
становится старше, он решает отрезать мужчине крылья и приковать его к Ло Бинхэ,
потому что это было то, что другой был ему должен.

Затем его жизнь была ниспослана, когда его Шизун прибыл с бессмертным с ярко-
зелеными глазами и такими похожими одеждами. Мастер Сюй Минъюй и его мать,
казалось, вступили в битву умов, прежде чем теперь представленный Повелитель Пика
Цин Цзин пригласил себя на ужин.

То, что его отцом был Тяньланг Цзюнь, было неожиданностью. Учитывая, что к тому
времени, когда Ло Бинхэ даже услышал намек на человека в его прошлой жизни, другой,
лишенный жизненной силы из-за того, что был запечатан так долго, был мертв, а его
окружала любопытная змеиная туша. Ло Бинхэ просто повернулся спиной и продолжил
свое завоевание двух царств, в конце концов, демон был ему незнаком.

И все же здесь его обсуждали, и, судя по всему, собирались выпустить на свободу. Ло

Бинхэ нахмурился при мысли о конкуренции за внимание своего Шизуна. Это просто не
годится, Шэнь Цзю принадлежал Ло Бинхе, и, хотя его мать была исключением, он
категорически отвергал мысль о том, что рядом может быть другой повелитель демонов.

К сожалению, Ло Бинхэ был всего лишь ребенком. Хм, в каком возрасте было уместно
снова владеть Синь Мо?

Ло Бинхэ немного нахмурился, но Су Сянь отмахнулась от его беспокойства, когда пара

исчезла в спальне на ночь. Сюй Минъю медитировал в гостиной, поэтому Шэнь Цзю нашел
время прогуляться.

Гора была освещена благодаря светлячкам, порхающим здесь и там, плюс его зрение
было обострено, так что он мог видеть знакомую тропинку, ведущую к этой небольшой
поляне, Это успокаивало звуком падающей воды и животных, суетящихся вокруг, чтобы
устроиться на сон.

Завтра будет интересно, это было ясно Шэнь Цзю, когда он устроился у ствола дерева,
позволяя себе погрузиться в устойчивое медитативное состояние. Хотя было что-то,
что промелькнуло у него в голове, и Шэнь Цзю не мог точно определить это. Закрыв
глаза, он позволил своим мыслям отвлечься. Несколько мгновений спустя они открылись
в шоке, когда он вспомнил знакомое воспоминание.

“О, черт возьми, Лю Цинге!”,

Примечания:
тааак, я думаю, что ЛБХ отвечает сам за себя здесь, ха-ха-ха, это будет забавно
воплотить в жизнь!

Спасибо всем вам за постоянную поддержку этого fic. Все вы, дорогие читатели,
просто потрясающие!

TBH TLJ собирался выйти на свободу, а затем LBH решил появиться, так что он в
следующей главе вместе с некоторыми интересными разговорами. Я не помнил, убил ли
MBJ O!SQH (вероятно, убил, но, пожалуйста, простите эту деталь), поэтому uh LBH
создал вокруг него еще больше раздора.

Хорошо, увидимся в следующей главе, и все будьте в безопасности!

Глава 7: Почему Была Такая Жизнь?

Примечания:
не отредактированный

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шэнь Цзю вспомнил о миссии, которую он взял с Лю Цинге, чтобы проверить массивы
духов на территории Хуань Хуа, прямо под горой Байлу.

“Вот дерьмо”, - пробормотал Шэнь Цзю, прежде чем поспешить обратно в бамбуковый
дом. Ему нужно было связаться с Сюй Минюем, если миссия все еще состоится. Он не
был готов встретиться лицом к лицу с этим чудовищем, ни сейчас, ни когда-либо.

“Шизун!” Он позвал, прервав медитацию Сюй Миню, когда мужчина встал с поспешной
настойчивостью в ответ.

"А'Джиу, в чем дело?” Мужчина схватил его за напряженные плечи и наклонил голову.
"А'Джиу...тебе нужно больше есть”,

“Не сейчас, Шизун”, - ответил Шэнь Цзю, когда усталость пронзила его до костей.
“Лидер секты Ван рассказал вам о миссии на гору Байлу?”

Сюй Миню нахмурился из-за того, что его проигнорировали, но решил оставить эту
мысль на потом. “Хм, я полагаю, что на моем столе было послание”

Шэнь Цзю нахмурился в ответ, и его мысли начали достигать кульминации. “Шизун, у
нас могут возникнуть проблемы”,
Гора сотрясалась. О, это было здорово.

Ждать.

Почему тряслась гора?! Шэнь Цзю наблюдал, как рушатся детали. Повсюду летят камни и
обломки.

“Я буду удивлен, если Хуань Хуа не вмешается", - пробормотал Сюй Минъюй себе под
нос. Честно говоря, это была тревожная мысль, но на данный момент…

"Шизун, это Тяньланг-Цзюнь?”

Сюй Миню небрежно отмахнулся от него во время всей этой сцены. Шэнь Цзю забыл,
насколько человек может временами становиться очень хаотичным. Был инцидент с
черепахой, Шэнь Цзю покачал головой, ему нужно было сосредоточиться на проблеме.

“Если не Тяньлан Цзюнь, то что же тогда происходит”

Сюй Миню просто издал натянутый смешок. ”Возможно, у меня есть идея, а сейчас
давайте найдем входную пещеру и быстро",

Шэнь Цзю с любопытством огляделся, но, тем не менее, последовал за ними, когда они
двинулись глубже. Слава богу, Су Сянь и Ло Бинхэ все еще были на горе. Лучше всего,
чтобы она не столкнулась ни с какими учениками Хуань Хуа, которые могли бы
патрулировать вокруг.

Хотя, если не знаменитый повелитель демонов, то что же, черт возьми, сотрясало всю
гору?

“Лю шиди, пожалуйста, успокойся!” Вэй Цинвэй отчаянно закричал, уворачиваясь от

острого лезвия, которое было наполнено таким количеством ци, что каждый порез
оставлял только разрушения.

Лю Цинге не слушал, по крайней мере, больше не слушал.

Слова Вэй Цинвэя были резко прерваны, когда Чэн Луань задел его руку. Он поморщился
от такого натиска. Он забыл, что, хотя Лю Шиди был моложе, по какой-то причине его
уровень развития был выше, чем он предполагал. Возможно, именно поэтому Чжоу Сибо
всегда спарринговал с Лю Шиди. Неважно, что он подумал, поднимая свой меч. Ему
нужно было успокоить этого человека, прежде чем гора рухнет. Зная Лю Шиди, он не
стал бы ставить выше себя то, что сделал бы молодой человек.

“Он скотина”, - казалось, его всегда преследовал слабый шепот Шэнь Цинцю.
Знаменитый злобный язык этого человека формировал комментарии, которые разнесли на
куски даже самого умного человека. “Почему вы позволяете ему бесноваться, вы все
идиоты, вам нужно остановить его”

Тряхнув головой, чтобы избавиться от мужского голоса, он сосредоточился как раз

вовремя, чтобы увидеть, как Ци шимэй упал на землю. Сила образовала глубокий кратер
и, судя по всему, вырубила женщину.

” Я же говорил вам, что он скотина, честно говоря, вы все идиоты только за то, что
недооценили его", - Он поморщился от голоса, сейчас было не время думать о прошлом.
Подняв меч, он столкнулся с разъяренным Лю Цинге.

Их мечи издали резкий звук, который эхом разнесся вокруг них. Вэй Цинвэй поморщился
от ярости в этих острых глазах. Знаменитый Бог войны Бай Чжань был там, и он был
зол. Не на Шэнь Цинцю, а на них, он, наконец, понял правильно, когда мужчина
парировал и сбил его с ног таким же образом.

Боги небесные, эта миссия была полной неразберихой.

Красный.

Лю Цинге ничего не увидел, кроме того, что покраснел от беспечного комментария этой
женщины. Он старался быть вежливым, хотя и немного холодным с ними. Они ничего не
знали об истине и отказывались ее искать. Почему он должен отвечать и разъяснять
такую простую вещь, как вопрос?

“Хм, этот человек, безусловно, разрушил бы миссию. Разве ты не вернулся с

сотрясением мозга?” Ци Чуньхуа пробормотала себе под нос, без сомнения, думая, что
у Лю Цинге более низкий уровень развития или она просто глухая. Он закатил глаза и
продолжил доедать последнего из надоедливой орды.

“Слава богу, Шэнь Цинцю здесь нет, этот человек был не чем иным, как пустой тратой
пространства и времени”.

Не обращай на нее внимания, подумал он, когда последний упал на его клинок. Не
обращай на нее внимания. Он повторял эту мантру снова и снова.

“По крайней мере, теперь Лю Минянь не будет опечалена его смертью, тогда она сможет
стать замечательной супругой Ло Бинхе. Никакого Шэнь Цинцю, чтобы, в конце концов,
выплеснуть свой гнев,”

Нахуй.

Лю Цинге почувствовал, как его ци стала неспокойной.

Ло Бинхэ.

Одно это имя вызвало у него вспышку гнева. Говорить об этом не только со своим
мэймэем, но и с Шэнь Цзю. Человек, который имел полное право опасаться ребенка,
который отказывался учиться. Опасаться полудемона, даже когда он пытается защитить
его по-своему. Ло Бинхе, который превратил их мир в пепел. Брал каждую женщину, с
которой сталкивался, как будто они были не чем иным, как украшением его гарема.

Ло Бинхэ, который разорвал на части единственного человека, который плакал слезами

по Лю Цинге, а не по Богу войны Бай Чжань.

Чэн Луань ударил прямо там, где когда-то был Ци Чуньхуа, у Вэй Цинвэя хватило
инстинкта отступить.

”Лю шиди, что..."

“Заткнись”, - Его голос был ровным, но звучал как холодная сталь, когда они оба
вздрогнули. “Заткнись, злобная гарпия”,
Ци Чуньхуа и Вэй Цинвэй теперь ошеломленно смотрели на него и молчали. Двое
отступили, когда он взмахнул мечом в их направлении. Лю Цинге следил за их шагами,
гнев бурлил в его жилах

” Это были твои слова, которые сыграли мою мэймэй", - Еще один шаг назад. ” Твое
молчание, которое погубило Цан Цюна“, - Сделав два шага, Вэй Цинвэй теперь
размахивал своим собственным мечом. “Твои слухи, которые послали Шэнь Цзю, Шэнь
Цинцю, в руки этого отродья”,

“Ты помнишь?” - заключил Вэй Цинвэй, и в его глазах мелькнуло понимание.

Лю Цинге наклонил голову, когда они вдвоем упали на спину горы. “Конечно, я знаю, я
задержался после своего отклонения ци. Кстати, спасибо за оскорбление,”

Он сбил Чен Луана с ног.

Гора все еще дрожала, когда они вдвоем пробрались в уединенную пещеру рядом с
гротом. Сюй Миню сделал паузу, чтобы собрать несколько семян всего сущего. Шэнь Цзю
моргнул, но мужчина просто приложил палец к губам. Действительно, даже после всех
этих лет как в этой жизни, так и в предыдущей его Шизун всегда будет хаотичным
человеком.

“Где-то здесь, верно?” Шэнь Цзю отпрыгнул назад, когда знакомая змея бросилась на
него.

“Хм”, - Сюй Миню подошел после того, как положил семена в карман, и поддержал его.
Повелитель пика Цин Цзин наблюдал за змеей, которая, казалось, оставалась в
темноте. "Жужи-ланг прав?”

Змея встала на дыбы, а затем обвилась вокруг себя, и если бы Шэнь Цзю был честен,
он бы сказал, что она выглядела восхитительно растерянной. Не то чтобы он сказал
это вслух и никогда бы не сказал при Сюй Миню из всех людей. Он скорее вырвет себе
голосовые связки, чем признается в этом.

Покачав головой, он пришел в себя, когда его Шизун почтительно поклонился змее.
Шэнь Цзю поспешно последовал за ним и увидел, как змея, казалось, остановилась в
еще большем замешательстве. Еще один громкий звук вырвал троих из тишины.

Шэнь Цзю посмотрел на восток и почувствовал, как по его телу пробежала дрожь.
Именно там, как он помнил, должны были находиться массивы духов, и с ними, без
сомнения, был Лю Цинге. Сюй Миню успокаивающе положил руку ему на плечо, привязывая
его к настоящему, а не к прошлому.

“Хм, на данный момент у вашего хозяина нет причин доверять этому человеку, но я
умоляю с предельной поспешностью, что я должен поговорить с ним”, - голос Сюй Минюя
оставался спокойным и ровным, даже несмотря на то, что обстановка была прямо
противоположной. Слух Шэнь Цзю мог уловить встревоженные голоса, принадлежавшие
Хуань Хуа, в то время как с периферии с другой стороны ослепительный свет
выравнивал курс к осыпающейся горе. Из всех времен он размышлял в своей голове.

Наконец, после молчаливого противостояния Чжужи-ланг повернулся и повел их вглубь

пещеры, несомненно, туда, где был запечатан Тяньланг Цзюнь. Чем глубже они уходили,
тем темнее и холоднее становилось. Воспоминания, которые он подавлял, об этих
цепях, тянущих его во всех направлениях, об этом маниакальном смехе, его тело и
разум превратились в жалкий осколок того, чем он когда-то был. Холод обжег его.

Невидя, он позволил себе погрузиться в эти воспоминания. Ло Бинхэ и его жены

смеялись над его страданиями. Тепло исчезло, все, ради чего он выполз из трущоб,
исчезло, просто из-за неуместных слов и действий, которые двигали им, как
марионеткой на ниточках. Содрогнувшись от внезапного наплыва, он почувствовал, что
падает на тропинку.

Как раз в тот момент, когда эта фантомная боль вернулась, простая нота
успокаивающей флейты прервала его разбитые мысли. Сосредоточившись и моргая, он
заметил, что даже Жужи-ланг наблюдает за ним с любопытством, высунув раздвоенный
язык. Сюй Миню поспешно вложил свою флейту в одну руку и помог ему подняться.

"А'Цзю, чем дальше мы спускаемся, тем темнее, возможно, тебе лучше остаться
снаружи”, - Шэнь Цзю не смог озвучить свой аргумент, когда Сюй Миню вытолкнул его.
Выйдя навстречу солнечному свету, мужчина направился вглубь пещеры. Чжужи-ланг
бросил на него еще один взгляд, прежде чем последовать за культиватором.

Шэнь Цзю вздохнул. Изо всех дней и времен его разум решил задушить его. Покачав
головой, он вышел из пещеры. На солнечный свет, как выразился Сюй Миню. Тепло
солнца помогло унять дрожь в его конечностях. Глубоко вздохнув, он вспомнил, как
Су-цзе помогала ему выровнять дыхание.

“Ши, Цзю, Ба, Ци...” Он пробормотал что-то себе под нос, считая. Как только он взял
свое дыхание под контроль, с востока поднялась знакомая ци. Лю Цинге определенно
был здесь. Он напевал, забиваясь поглубже в тень. Затем его глаза резко открылись.
Эта ци не была стабильной, ни на йоту.

Миссия должна была пройти быстро. Хотя его взгляд вернулся к пещере. Жужи-ланга там
не было. С кем в Дию сражался Лю Цинге? Направляя свою собственную ци, он усилил
зрение и замер.

Лю Цинге был там, вместе с Вэй Цинвэем и Ци Цинци. Двое последних потеряли
сознание, но Лю Цинге все еще рубил в их направлении. С такой скоростью Шэнь Цзю
верил, что другой просто украдет их жизни, превратив праведного Бога войны в
убийцу. Человек, опустившийся до уровня Шэнь Цзю.

Нет. Этого не произойдет.

Он взлетел как раз в тот момент, когда Чэнь Луань сверкнул на солнце и упал. К
счастью, его духовное развитие было выше, чем раньше. Охраняющие талисманы
сохранились хотя бы на малую долю, о чем свидетельствует треск паутины. Насколько
силен был сейчас Лю Цинге?! Он прокручивал в голове сценарии, как человек, который
был в опасном состоянии впадения в отклонение ци, который снова Лю Цинге?! Он
мысленно закричал.

Он был духовным культиватором, и это все еще было правдой, но без его Сю Я это
начинало выглядеть как проигрышная ситуация. Что-то, что Шэнь Цзю ненавидит. Как
раз в тот момент, когда Чен Луан врезался в его щит, мужчина был отброшен назад
страшным ударом в бок.

Спасибо, Чжоу шибо, вы удивительно точно рассчитали время. Он также почувствовал,

как знакомая ци Сюй Миню, наконец, приближается на высокой скорости. Мужчина
практически появился сразу после того, как моргнул.

Сюй Миню осторожно схватил его за плечи и, поднеся руку к губам, оттащил в тень.
Шэнь Цзю кивнул и, оглянувшись, увидел, как Чжоу Шибо наконец-то повалил Лю Цинге
на землю.
Сюй Миню наблюдал, как Чжоу Шиди наконец успокоил своего главного ученика. Он
вспомнил, что бедняга умер в прошлом от отклонения ци аналогичным образом. Как
интересно складывается эта судьба. Он повернулся и опустился на колени перед
нокаутированными учениками.

Убедившись, что эти двое не были серьезно ранены, он повернул направо, когда Чжоу
Шиди перекинул своего потерявшего сознание ученика через плечо, как фунт риса. Он
почувствовал, как его бровь дернулась, честно говоря, Лю шицзы-человек, пожалуйста,
относитесь к нему как к таковому.

“Чжоу шиди”, - поздоровался он, когда мужчина поднял бровь при его появлении.

"Что ты здесь делаешь, разве ты не в отпуске?” Мужчина сунул другую руку в свою
сумку цянькунь.

“А, вот этот самый. Не волнуйся, Чжоу шиди”, - поспешно успокоил Сюй Миню, кто
знает, куда этот талисман собирался его поместить. Хм, может быть, там были бы
какие-нибудь черепахи.

“Ты не столкнулся ни с какими черепахами, не так ли?” Чжоу Миньсинь сказал это
таким усталым тоном, что Сюй Миню просто издал тихий смешок.

“Нет, просто проходил мимо, уверяю вас”, - Сюй Миню поспешно схватил веер, спрятал
нижнюю часть лица и поправил выражение. “В любом случае, что ты делаешь, Чжоу
шиди?”

“Следую, и на то есть веские причины”, - Чжоу Минсинь, казалось, сдерживал

раздраженный вздох. ” Вы видели миссию с массивами духов здесь", - пояснил Сюй
Миню, кивнув. “Я отправил своего ученика еще с одним, но список был изменен
благодаря той ученице из Сиань Шу”, - сказал он.

Казалось, Чжоу Минсинь больше не мог сдерживаться, когда он раздраженно вздохнул.

Длинный и тяжелый, когда мужчина наклонился вперед и нахмурился. “Ты знаешь, как
мой ученик относится к другим, коротко и по существу. Похоже, следующее поколение
не в состоянии понять наши учения”.

Он не ошибся, подумал Сюй Миню, бросив непонятный взгляд на двух поверженных

учеников. Из того, что он смутно помнил, молчание иногда хуже, чем высказывание
мыслей. Вэй Цинвэй оставался сторонним наблюдателем до самого конца. Ци Цинци, а
сейчас скорее Чуньхуа, была полной противоположностью. Она высказала свое
язвительное мнение о Шэнь Цзю только потому, что ему разрешили спать за пределами
секты, чтобы чувствовать себя в безопасности, за чем наблюдал Сюй Миню. Сюй Миню
иногда встречал молодого человека у подножия горы, чтобы безопасно сопроводить его
обратно. Казалось, эти слухи сохранялись и странным образом усиливались. Это было
похоже на то, что Ци Чуньхуа говорила об этих порочных вещах просто потому, что
что-то говорило ей тоже.

Как странно, это было то, что Сюй Миню заметил среди поколения Цин. Голоса говорили
о жестоком обращении, чего Шэнь Цзю никогда не делал. Сюй Миню наблюдал и наблюдал,
как его симпатичный ученик превращается в замечательного культиватора. Конечно, не
с точки зрения силы, но с тактической точки зрения. Тип Цин Цзин, которого чтили с
гордостью. Что-то, что резко упало, когда взошло поколение Мин и началось поколение
Цин.

Нет, не тогда. После этого Ло Бинхэ вступил в секту.

Ах, он снова терялся в своих мыслях. “Ты, конечно, не ошибаешься, Чжоу Шиди, но я
всегда в тупике. Чему вы учите ученика, который не хочет учиться?”

Тут Чжоу Минсинь нахмурился. В основном это было то, что происходило. Многие
представители поколения Цин отказались работать вместе, по крайней мере, на более
высоких вершинах. Главный ученик лидера секты Вана провел довольно тревожное
количество лет в пещерах, в то время как Лю шицзы отказался подчиниться и
сотрудничать с другими.

Сюй Миню знал, что существует вероятность того, что Лю Цинге и другие помнят
прошлое. Хотя он задумчиво уставился на бессознательного будущего Бога войны Бай
Чжана. Почему этот человек был так непреклонен в своем отделении от других?

“Неважно, сможет ли Чжоу шиди справиться с их возвращением, этот может помочь",

Чжоу Миньсин только хмыкнул. “Ты в отпуске, я попрошу Ян Шисюна помочь”.

Кивнув, он отступил и пошел туда, куда подтолкнул Шэнь Цзю.

“Кстати, кто это был, тот духовный культиватор?”

Вопрос Чжоу Минсиня заставил его остановиться. Вопросительно моргнув, он повернулся

и улыбнулся собеседнику, зная, что тот засыплет его вопросами, когда вернется.

” Ах, старый друг, на самом деле никто не имеет значения”, - отмахнувшись, он ушел,
не оглядываясь. Он чувствовал пристальный взгляд Чжоу Минсиня, да, ему
действительно нужно было придумать для этого прикрытие.

Шэнь Цзю вздохнул, он вышел из этой ситуации. Повернувшись, он столкнулся лицом к

лицу со знакомым мужчиной. Отползая назад, он уставился на нее, от страха его вены
похолодели.

Ло Бинхе?

Фантомные боли поползли по его конечностям, когда булавки и иглы начали проникать в
его разум. Его голос, он не мог говорить, у него отняли язык. Его зрение потемнело,
когда он увидел, как к нему поднялась рука. Вздрогнув, он почувствовал, как в нем
образовалась удушающая дыра. Острые осколки Сюань Су вонзились ему в горло.

“А'Джиу, А'Джиу...”

Шизун, это был его Шизун. Это было невозможно, так как человек поднялся, оставив
Шэнь Цзю, Шэнь Цинцю, во главе пика. Сюй Миню доверил ему пика, и точно так же, как
семья Цю, он все сжег. Он не был…

Руки легли ему на плечи и удержали его, закрепили. Сделав глубокие вдохи, он снова
сосредоточился. Правильно, его Шизун вспомнил и остался с ним. Как странно, даже Ци
гэ, Юэ Ци никогда этого не делал. Рядом с Шэнь Цзю никто не стоял.

“А'Джиу”, - Встревоженные яркие жадеитовые глаза смотрели на него с таким

беспокойством, что он загорелся. “Вы стабильны? Позвольте мне помочь вам подняться,
мы можем вернуться на гору", - шаркая ногами, Сюй Миню помог Шэнь Цзю. Пробормотав
слова благодарности, он позволил Сюй Миню обнять себя за талию и помочь
стабилизировать его.
"И вот я подумал, что это я был в ужасной форме, ты уверен, что он прекрасный
культиватор бессмертия?” Ло Бинхэ, нет, этого не может быть. Шэнь Цзю заставил себя
сосредоточиться. Ах, он был неправ. Это был Тяньланг Цзюнь, не так ли?

Тяньланг Цзюнь и Ло Бинхэ, безусловно, имели сходство как отец и сын. Тяньланг
Цзюнь просто сохранил зрелый вид. Его глаза были чисто малинового цвета, освещенные
чем-то, чего Шэнь Цзю не мог понять в своем затуманенном состоянии. Уплотнение
действительно нанесло ущерб. Мужчина был немного похож на скелет, и, судя по тому,
что мог уловить его слух, его дыхание было неровным. Невозможно было ошибиться в
пылающем знаке на лбу. Немного тускло, но, тем не менее, есть. Тяньланг-Цзюнь
наблюдал за этими двумя и опирался на гораздо более крупного Чжужи-ланга. А? Чтобы
небесный генерал-демон мог менять размеры?

Сюй Минъю подвинул Шэнь Цзю ближе и тоже поманил их обоих поближе. Он вытащил
транспортный талисман Шэнь Цзю. ” Лучше всего уйти до того, как прибудет какая-
нибудь нежелательная компания”, - Молчаливое согласие наряду со вспышкой ци, и все
четверо исчезли без следа.

Чжоу Минсинь, наконец, поднял трех учеников с выровненного места как раз в тот
момент, когда часть горы обрушилась с оглушительным грохотом. Сделав глубокий вдох,
он бросил свирепый взгляд на своего ученика. Ему действительно нужно было идти на
гору, не так ли? Почему бы не на малоизвестном поле, подальше от их назойливого
соперника?

Территория Хуань Хуа и прямо в ее центре. Будет чудом, если невежественный

дворцовый мастер проигнорирует этот беспорядок.

Что он собирался сказать в отчете о миссии? Он почувствовал, как пульсирует вена,

когда, наконец, главный ученик Ян Шисюна очнулся от основания дерева, на которое он
посадил двух других. Храня молчание, он продолжал исцелять запутанные корни
даньтяня, которые вызвал его идиот-ученик. Действительно, на данный момент он
должен быть не Богом войны, а болваном. Держать в себе все свои эмоции и сдерживать
их-полная противоположность его учению.

Он бросит сопляка на Цянь Цао, как только они вернутся. Лю Цинге был опасно близок
к отклонению ци.

“Почему из всех мест вы трое ввязались в драку?” Чжоу Минсинь тихо подтолкнул его,
его голос был спокойным и ровным, но Вэй шицзы все равно вздрогнула. Хорошо, он был
терпелив, но в данный момент это не было его проблемой. Нет. Вообще никаких.
Уставившись на культиватора мечей, который, наконец, понял идею, схватил все еще
бессознательного культиватора духа и последовал за ним, когда он снова перекинул Лю
Цинге через плечо.

Эта миссия технически удалась, он просто убегает из секты, когда бумага попадает на
стол лидера Секты Вана, потому что ему нужно разыскать Сюй Шисюна. Ага. Это оно.
Ему нужно убедиться, что этот человек все-таки в отпуске.

Вот и все.
Ему тоже нужен был отпуск после этого.

Примечания:
Во-первых *большое виртуальное объятие*

Спасибо вам за постоянную поддержку! Даже когда в мае был перерыв, спасибо вам за
прекрасные комментарии, похвалу и подписку. У меня нет другого оправдания, кроме
того, что жизнь-это угроза. Выпускные экзамены, мигрени, отчеты и всевозможные
занятия, из-за которых я был удивлен, что у меня не отвалилась голова...достаточно
сказать, что я надеюсь, что у вас, ребята, тоже все хорошо.

Эта глава может быть повсюду, несколько ПОВ и я не знаем последовательности

действий и деталей. Кроме того, как XMY выпустила TLJ, будет подробно описано в
следующей главе, так что да, есть этот недостающий момент.

В общем, пожалуйста, простите за беспорядок, я все еще возвращаюсь к написанию, но

я не хотел оставлять вас всех ни с чем! Хорошо, моя прогулка завершена, так что
увидимся в следующей главе (или если я сниму и отредактирую эту).

Глава 8: Воспоминания причиняют боль

Примечания:
не отредактированный

Также большое спасибо всем вам, милые читатели, за 1 тысячу благодарностей!!

*Большое виртуальное объятие* всем вам!

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
В пещере стало так темно, что Сюй Минюю пришлось зажечь огненный талисман, чтобы
увидеть. Генерал-демон уклонился от света, но, тем не менее, продолжал вести. Это
заняло несколько мгновений, но они, наконец, достигли массива, который запечатал
Тяньланг Цзюнь.

Это была сложная работа, в каком-то смысле почти прекрасная. Сделано

многочисленными культиваторами, как духовными, так и физическими, чтобы создать
что-то, что выдержало силу повелителя демонов. К несчастью для них, Сюй Миню всегда
мыслил в серой зоне, а не черно-белым, как некоторые праведные культиваторы. Он
согласился помочь создать печать, но он также создал надежную защиту. Что ж, это
безотказно для А'Джиу. Его сын во всем, кроме крови, и если бы вы спросили его
мнение, этот момент не имел значения.

Он наблюдал как наблюдатель во время пребывания А'Цзю в качестве Шэнь Цинцю. Он

наблюдал, как менялся его преемник, и мир менялся вместе с ним. Хотя, когда этот
халфлинг вошел в секту, казалось, что все остановилось. Шэнь Цинцю пытался, но даже
он признает, что эмоции никогда не были величайшим навыком его ученика. Халфлинг
отчаянно нуждался в чем-то, что Шэнь Цинцю не хотел, не мог дать мальчику.

Сюй Минъюй с тяжелым сердцем наблюдал, как драгоценный ученик Чжоу Миньсиня умер в
пещере со своим учеником в качестве единственного свидетеля. С этого момента для
А'Джиу все становилось катастрофой за катастрофой. Он отвернулся, когда его гордый
сын проглотил осколки Сюань Су, но отголоски этого продолжали преследовать его в
этой жизни.

Стиснув зубы, он протянул руку и вытащил предохранитель. Ему нужен был кто-то
сильный, чтобы уберечь А'Джиу от беды. К тому же на данный момент ни одно из других
поколений Цин не представилось, чтобы измениться. Возможно, Лю Цинге, но даже он
был неизвестной переменной, которой Сюй Миню не собирался рисковать. Тяньлан Цзюнь,
однако, по его мнению, честная игра.

Когда он впервые встретил Су Сянь, он был настроен весьма скептически, хотя в ее

глазах и читалась досада. Неважно, если А'Цзю спас женщину, которая, по слухам,
была связана с демоном, с Тяньланг Цзюнем, то это была ниточка, за которую Сюй Миню
собирался потянуть. Он провел свою прошлую жизнь и эту, читая людей. Он знает, как
его боевые братья и сестры работают вместе сплоченно, как подобает их секте. Он
знает, какие слова сказать, особенно перед дворцовым мастером Хуань Хуа, которого
он знал со времен ученичества.

Тогда что для него повелитель демонов?

Повелитель демонов, который не проявлял никакого интереса к нападению на них, пока

хозяин дворца не сплел свою собственную ложь, к его большому раздражению. Ему не
нравится, когда люди действуют не в соответствии с его предсказаниями, но он
признает, что то, как старый развратник взмахнул своими словами, было очень
впечатляющим.

Слишком плохо для человека, потому что, как бы сильно ни ненавидел его хозяин
дворца, он не мог помешать Сюй Минюю внести свой вклад в запечатывание. В конце
концов, он был одним из мастеров. Ухмылка все время раздражала старика, но что он
мог поделать, когда практически весь Цан Цюн отправился с ним. Чжоу Минсинь
специально держал руку на рукояти своего клинка во время процесса создания, к
удовольствию Сюй Минюя.

Су Сянь и Ло Бинхэ были всем тем подтверждением, в котором он нуждался с Тяньланг

Цзюнем. Халфлинг выглядит идеальным сочетанием матери и отца, и было удивительно,
что в прошлом никто больше не говорил о сходстве. Конечно, у мальчика было лицо Су
Сянь, которое, казалось, делало все культивирование слепым к его другим
характеристикам. В конце концов, глаза-это окна в душу. Глаза Ло Бинхэ были точь-в-
точь как у Тяньланг Цзюня.

Он не знал, что повелитель демонов подумает о его сыне или о Су Сянь. Простое
упоминание о них могло пойти в любом случае, но он держал пари, что, поскольку Су
Сянь осталась в неведении, Тяньлань Цзюнь находился в том же районе.

Он очистил, чтобы досадить ученикам Хуань Хуа, которые слонялись вокруг деревни у
реки Луочуань. Напоить их было для него легко. Они говорили, как певчая птица, об
одержимости дворцового мастера Су Сянь. Он отпустил их после этого, но убедился,
что они ничего не говорили. Не могу оставлять концы с концами, имейте в виду.

Теперь, собирая воедино кусочки головоломки, было до смешного легко увидеть, как
старик играл во всем мире культивирования. Затем раздражающий развратник продолжил
свой фарс со своим А'Джиу по двум причинам, которые он мог вывести. Одна его
идиотская обида на него, над которой Сюй Миню чуть не рассмеялся глупо. В конце
концов, он никогда не был высокого мнения об этом человеке, чего стоила обида?
Ничего в его глазах, это точно. Другая причина заключалась в том, что А'Джиу был
учителем халфлинга. Что-то, что он мог видеть из воспоминаний, что хозяин дворца
презирал. В сектах было столько идиотизма, что Сюй Миню чуть не подавился, наблюдая
за ними. Это было похоже на ужасный роман, в котором не было сюжета, а были только
одномерные персонажи с наполовину написанными историями.

Предохранитель было легко найти и взломать, вместе с ним была снята вся печать.
Хех, работа многих мастеров, терпящих неудачу, в целом была забавной. Она
рассыпалась, как песок, и превратилась в ничто. Сюй Миню кивнул и позволил Чжужи-
лангу идти первым, идя позади. Ему нужно было тщательно обдумать свои слова.

Подойдя к затененной фигуре, которая стояла на коленях на другом массиве духов.

Руки тянули его влево и вправо, в каком-то подобии нищего. Как далеко могут
подняться могущественные, имитирует, как далеко они падают, размышлял Сюй Миню. Он
зажег факелы одним движением своей ци и заметил, что даже через несколько месяцев
опасные эффекты проявились. Изможденные черты лица и затрудненное дыхание указывали
на серьезные травмы, но этим он займется позже. А сейчас ему нужно было вытащить
этого человека.

” Бессмертный культиватор, какой сюрприз”, - в голосе Тяньланг Цзюня было столько

яда, что он с таким же успехом мог быть демоном-змеей. Отвлекаясь от сути дела, Сюй
Миню проигнорировал демона, по крайней мере сейчас.

Цепи было легко разорвать, по какой-то причине Хуань Хуа был достаточно глуп, чтобы
использовать обычные цепи, а не бессмертные привязи. Это делало все еще более
легким для него. Шагнув вперед, он поклонился почти на девяносто градусов, но все
еще хранил молчание, изучая массив духов. Это был обычный способ, которым
пользовался Хуань Хуа. Простая слеза здесь и там, и она исчезла. Как смешно, Хуань
Хуа хвастался повсюду, что Тяньлань Цзюнь навсегда окажется в ловушке. Покачав
головой, он позволил Чжужи-лангу скользнуть вперед и не дать Тяньланг-Цзюню упасть
лицом вниз.

“В какую игру ты играешь?” - потребовал демон, поднимаясь на ноги. Сюй Миню держал
свои руки на виду, когда он отклонился назад к выходу.

” Игра, в которой я прежде всего защищаю своего сына", - Он отмахнулся от

удивленного замешательства и начал с самого начала. “Тяньланг Цзюнь, ты никогда не
стремился к разрушению человеческого царства, и вдруг ты это делаешь. Могу я
спросить, что заставило вас передумать?”

” Тебе следовало спросить об этом, пока я был все еще связан, повелитель Цин Цзин",
- О, значит, повелитель демонов действительно знал его. “Ты был там на моем
запечатывании, не так ли?”

Кивнув головой, он согласился. В конце концов, если он хочет правды, то он будет

правдив, это было наименьшее, чего заслуживал Тяньланг Цзюнь. ”Я был там, но у меня
есть пара вопросов к тебе",

Горящий взгляд мог напоминать адский огонь из самой глубокой ямы бесконечной
бездны. Ах, как жаль, что Тяньлан Цзюнь никогда не сталкивался лицом к лицу с
разгневанным Лидером Секты Ваном. “Ты знал Су Сянь?”

Мужчина отшатнулся, как от пощечины. “Ты смеешь произносить имя этой предательской
суки при мне!”

Значит, там что-то было. Он вспомнил, как Тяньлань Цзюнь так много значил для Су
Сянь, когда они встретились. “Ах, так ты все-таки поблагодарил за разъяснение”,

“Сюй Миню!”

Что ж, похоже, гнев был присущ семье, размышлял он. “Ты знал, что у тебя есть сын?”

"...Что?” Тяньланг Цзюнь смотрел растерянно, но все еще сердито, поэтому Сюй Миню
продолжил, прежде чем мужчина смог продолжить.

“Я нахожу забавным, что дворцовый мастер может играть на повелителе демонов под
свою дудку так же, как я играю на своей флейте”, - Теперь демон выглядел сердитым и
оскорбленным, но в нем была толика смущенного любопытства. Поймал его, размышлял
он, внутренне ухмыляясь, но оставаясь бесстрастным к опасным темным миазмам.
Запечатанный или нет, Тяньланг Цзюнь все еще был могущественным небесным демоном.
На такую авантюру он шел, но ради А'Джиу…
”Вам когда-нибудь приходила в голову мысль о том, что ваша корреспонденция
поддельная, написанная другой рукой?" Этот вопрос вызвал любопытство, когда
Тяньланг Цзюнь и Чжужи-ланг уставились на него так, словно у него было две головы.
Честно говоря, когнитивное мышление, кажется, у всех минимально. “Мастер дворца
всегда благоволил Су Сянь до отвратительной степени, что бы сделал этот мужчина,
если бы у него появилась хоть малейшая мысль о том, что упомянутая женщина покинет
его секту?”

” Вы намекаете, что все это организовал мастер дворца", - снова прохрипел Тяньланг
Цзюнь, его дыхание, казалось, сбилось. “Все из-за моей Сянь”,

“Если вы действительно мне не верите, тогда спросите женщину, которую, как вы

утверждаете, так сильно любите”, - сказал Сюй Миню, наконец, привлекая к себе
пристальное внимание дуэта. “Су Сянь жива, так что твой отпрыск благодаря моему
сыну, теперь ты собираешься собраться и действительно встретиться лицом к лицу с
женщиной?”

“Хм, а если я этого не сделаю, ты оставишь меня здесь?” Тяньланг Цзюнь приподнял
бровь при этой мысли.

Пожав плечами, на этот раз он позволил ухмылке прорезаться на своем лице. "Я бы
снова запечатал пещеру вместе с твоим дорогим племянником”,

Тяньланг Цзюнь свирепо посмотрел на угрозу, но нет, Сюй Миню еще не закончил. Он не
оставлял свободных концов, ни тогда, ни, конечно, не сейчас. “Тогда просто
поверните мой маленький массив, и он удалит весь воздух из этого места. Оставляя
вас двоих задыхаться медленно, но верно. Простое объяснение, и никто ничего не
знает,”

Тяньланг Цзюнь и Чжужи-ланг хранили молчание. Генерал-змея, пошатываясь, готовился

к атаке, в то время как Сюй Миню готовил свой транспортный талисман. Хотя это
казалось ненужным, когда Тяньланг Цзюнь запрокинул голову и рассмеялся. Повелитель
демонов смеялся и смеялся, пока у него снова не перехватило дыхание.

“Как забавно для праведного земледельца делать все это!” Веселье в глазах
повелителя демонов прогнало гнев, который бушевал в нем. “Хорошо, ты возбудил мое
любопытство, я хочу услышать эту историю от Сянь”.

Хорошо, что это была одна вещь из длинного списка. Шаг за шагом, ради А'Джиу,
конечно.

Четверо появились в ярком свете, который померк. Чжужи-ланг немедленно

стабилизировал Тяньланг Цзюня, в то время как Сюй Минюй сделал то же самое для
него. Шэнь Цзю споткнулся, но, наконец, смог отодвинуть тревогу, охватившую его
вены, на задний план. По крайней мере, сейчас.

Как только четверо смогли добраться до бамбукового домика, четверо, наконец,

расслабили напряженные плечи. Тяньланг-Цзюнь оставался настороже, оставаясь у
входа, и у Чжужи-ланга, наконец, появился шанс превратиться в гуманоида.

Шэнь Цзю наконец-то смог хорошенько рассмотреть двух демонов. Тяньланг Цзюнь был
похож на Ло Бинхэ, их глаза были того же качества, что и звездный свет. Хотя, по
его честному и скрытому, глубоко скрытому мнению, небесный демон сохранил
значительную часть своего телосложения. Немного костлявый и ужасно бледный, но он
был высоким и намного шире, чем когда-либо был Ло Бинхэ. Возможно, после исцеления
он точно поймет, почему Су Сянь влюбилась в ее праведные учения и отвернулась от
них.

Чжужи-ланг отличался от своего двоюродного брата. Худощавый и высокий, мускулистый,

насколько он мог судить по своей оценке. Генерал-змея был другим, но все же тем же
самым.

Шэнь Цзю прищелкнул языком. Что это за демоны и их ассоциации с красивым

телосложением? Это вызвало у него желание вцепиться им в лицо из-за
несправедливости. Сюй Миню исчез в комнате, где ждали Су Сянь и Ло Бинхэ, без
сомнения, все были на яичной скорлупе.

“Так что с тобой случилось?” - небрежно спросил Тяньланг Цзюнь, когда повелитель
демонов удобно устроился в шезлонге в гостиной. Чжужи-ланг маячил позади него, как
встревоженный родитель.

Медленно моргая, он уставился в ответ, пока продолжалась тишина. Он действительно

хочет ответить на этот вопрос? Пожав плечами, он заявил монотонным голосом, просто
чтобы позлить другого. “Жизнь, что с тобой случилось?”

На этот раз Тяньланг Цзюнь рассмеялся полным горечи смехом. ” Жизнь вместе с
нежелательными любопытными культиваторами", - бросил он в ответ, и это было
правдой. Теперь Шэнь Цзю может полностью сказать, что он может понять демона.
Закатив глаза, он направился на кухню, чтобы приготовить чай, как раз в тот момент,
когда дверь в комнату открылась.

Нет.

Он согласился на прорыв, но если они попытаются вовлечь его в семейную драму, и он

тут же отступит. К счастью, Сюй Минюю пришла в голову та же идея, когда он быстро
вывел Шэнь Цзю на улицу, бросив комментарий в обратном направлении. ”Пожалуйста,
постарайся не разрушать дом А'Джиу",

Почему все вокруг него были нелепой электростанцией? Этот комментарий см. в разделе
Лю Цинге. Шэнь Цзю вздохнул, когда Сюй Минъю уговорил его удалиться на отдельную
поляну вне пределов слышимости, что, спасибо, Шизун, ты умеешь читать мысли.

“Останься здесь на минуту, А'Джиу”,

“Куда ты идешь, Шизун?”

Сюй Миню пожал плечами и направился дальше к тропинке, ведущей вниз с горы. “У меня
такое чувство, что Чжоу Шиди скоро меня выследит. Не могу быть замечен ни с кем из
вас...особенно с Тяньланг-Цзюнем,”

Шэнь Цзю кивнул. Это имело смысл, потому что он действительно видел Чжоу Сибо, и
вполне вероятно, что нынешний лорд Бай Чжань тоже видел его. Любопытный Чжоу
Миньсин почти так же опасен, как любопытный Сюй Миню.

“Хорошо, Шизун”, - мужчине, вероятно, скоро нужно было вернуться к своему пику. “Я
увижу тебя позже?” Это прозвучало скорее как вопрос, чем утверждение, к его
большому ужасу.

Помахав Сюй Минюю, он широко улыбнулся. “Конечно, это не прощание. Это "Я увижу
тебя позже". Хм, возможно, на следующей неделе, но я отправлю письмо заранее”.

Шэнь Цзю почувствовал облегчение, очень облегчение. Даже если в этой жизни они не
были учениками и мастерами, было приятно, что кто-то заботился о нем. ” Тогда
увидимся позже", - последняя волна, и Сюй Миню исчез.

Устроившись на дереве боярышника, он поднял глаза к яркому солнцу. "Надеюсь, неделя

пройдет гладко", - надеялся он в глубине души. Он закрыл глаза и, наконец, позволил
усталости дня овладеть им.

Чжоу Миньсин практически швырнул потерявшего сознание Лю Цинге на кровать. Сун

Минцзян, нынешний повелитель Пика Ань Дин, делает то же самое для двух других.
Другой проклинал Ян Минчена, который практически исчез в своем пике, говоря что-то
о вспышках мечей, что бы это ни значило.

Чжоу Минсинь просто закатил глаза и сел у постели своего ученика, пока целители
входили и выходили. По общему признанию, он немного беспокоился о воспитании своего
главного ученика. К счастью, серьезных повреждений не было, и Лю Цинге нужно было
быть осторожным в своем следующем прорыве. Вздохнув с облегчением, он просто
успокоился и, слегка нахмурившись, написал заявление о миссии. Время шло, и к
рассвету Лю Цинге проснулся.

“Ты не спишь?” Вопрос Чжоу Минсиня поразил Лю Цинге, который резко очнулся.

"Шизун...”

Подняв руку, он помог молодому человеку принять удобное сидячее положение. Стакан
воды позже, и Лю Цинге молчал, глядя на него с той же решимостью.

” Клянусь Нефритовым Императором, все вы станете моей смертью”, - проворчал Чжоу

Минсинь, бросая свое законченное заявление о миссии другому. “Один из тысячи
вундеркиндов, это больше, чем один из тысячи болванов”,

“Что я тебе говорил о том, чтобы вот так сдерживать свои эмоции?”

Лю Цинге прочитал послание, прежде чем поклониться головой, но все еще держался
вызывающе. Этот мальчик, честно говоря, ему нужно отправить его обратно к матери,
просто чтобы провести несколько дней в покое.

“Главный ученик Лю”, - никаких криков, просто резкий тон, который использовался для
оттачивания в учениках Бай Чжаня, и он втайне признает, что все они-сопляки. “Ты
ученик пика Бай Чжань, но ты также ученик секты Цан Цюн. Разве это не так, и ответь
устно, сопляк,”

“Истинный Сидзун”, - ответил Лю Цинге, продолжая смотреть на заявление о миссии.

“Тогда зачем нападать на своих товарищей-учеников?” Скрестив руки на груди и

откинувшись назад, он показал, что на этот раз Чжоу Миньсин не сдвинулся с места.

“...Тысяча извинений, но Шизун никогда не поймет”, - Это отродье, он действительно

бросает своей матери при следующем удобном случае.

“Попробуй меня”, - осмелился Чжоу Минсинь, глядя прямо в глаза Лю Цинге, когда
сопляк наконец поднял глаза.

Эти двое оставались в тупике, по крайней мере, до тех пор, пока дверь в лазарет не
распахнулась. Лидер секты Ван вошел вместе с Сюй Минюем из всех людей прямо за ним
по пятам.
“Чжоу шиди, заявление о миссии",

“Чжоу шиди, ты можешь присоединиться ко мне на прогулке прямо сейчас?”

Чжоу Минсинь схватил заявление о миссии и бросил его раздраженному Лидеру Секты,
который, казалось, с каждым предложением раздражался все больше и больше. “Вот
почему Хуань Хуа требует возмещения ущерба?”

Пожав плечами, он встал и бросил взгляд на сопляка, которого он называет главным

учеником. “Не думай, что наш разговор окончен. Кроме того, ты неделю прикован к
постели, никаких споров. Кроме того, Чэнь Луань был удален от тебя и помещен в твои
комнаты на вершине, не испытывай меня, сопляк”.

С этими словами он последовал за встревоженным Сюй Минюем, а лидер Секты Ван

следовал за ним, бормоча себе под нос оскорбления. Из того, что мог уловить его
слух, все это было против некоего неприятного дворцового мастера.

“Действительно, твой ученик снес довольно большой кусок горы”, - Лидер Секты
выглядел скорее удивленным, чем сердитым, так что Чжоу Миньсин рассчитывал, что это
в пользу его ученика. По крайней мере, сейчас. Пока он не свернет шею этому
упрямому сопляку за информацией. “Нам нужно будет встретиться, чтобы обсудить
ремонт и наши следующие шаги через несколько дней. Участвующие ученики должны будут
присутствовать”.

“Кстати, об учениках, Чжан Мэнь шисюн”, - наконец снова заговорил Сюй Минюй,
прерывая бормотание, привлекая их внимание. “О твоем главном ученике, разве он не
должен сейчас покинуть пещеры?”

Вздыхающий лидер Секты Ван, казалось, разрывался между сожалением и разочарованием.

“Я говорил этому глупому ребенку снова и снова: если он хочет быть достаточно
сильным, ему нужно найти в себе силы встать и встретить день лицом к лицу, по-
настоящему взглянуть в лицо миру”.

Сюй Миню напевал себе под нос, прежде чем взглянуть на небо. “Похоже, в этом и
заключается проблема со всеми ними. Найдя в себе силы двигаться дальше, они все,
казалось, были прикованы к своему прошлому, чтобы сделать это”.

Чжоу Минсинь кивнул в знак согласия, в то время как Лидер их Секты согласился.
Никто не может изменить прошлое, чтобы продолжать оглядываться на него, никто
никогда не станет совершенствоваться или стремиться к лучшему.

“Тогда я оставлю вас двоих, мне нужно получить показания от Ян шиди, Ли симэя и Ан
шиди”.

С последним поклоном Чжоу Минсинь повернулся к задумчивому Сюй Минюю. “Вы хотели
прогуляться вместе?”

“Хм, присоединяйтесь ко мне и за чаем, я думаю, эта история вас заинтересует”, -

приподняв бровь в ответ на задумчивый тон, который, казалось, принял пожилой
мужчина, он кивнул и последовал за Цин Цзин.

Су Сянь крепко обняла Ло Бинхэ, когда она, наконец, набралась храбрости и вошла в
гостиную. Очевидно, ей потребовалось некоторое время, потому что Тяньланг Цзюнь
сидел на стуле, развалившись, с одним из медицинских текстов А'Цзю в руке. Жужи-
ланг, судя по тому, что она слышала, суетился на кухне. Это вернуло воспоминания о
временах, когда Су Сянь следовала за Тяньлан Цзюнем в царство демонов, где она все
больше и больше видела человека, которого любила.

Ее мысли стали горькими, когда она вспомнила, как в прошлом так сильно верила в
распутного мужчину. Человек, который верил в развитие Су Сянь, но также задушил ее.
Это было там, но она была слепа, чтобы увидеть это.

Демон молчал, когда Су Сянь подошла ближе в комнату. Ло Бинхэ больше не лепетал, а
вертел своей маленькой головкой, без сомнения, ища А'Цзю, когда она слегка
улыбнулась. Ее ребенок был по-настоящему привязан к этому мужчине, которому она
была так многим обязана, что даже тысяча жизней не передали бы этого.

“Ты либо слишком самоуверенна, либо стала высокомерной, чтобы позволить своим
мыслям блуждать передо мной”, - Тяньланг Цзюнь, не счастливый и любопытный демон, а
повелитель небесных демонов, который правил южными территориями, сидел перед ней.
Его глаза продолжали пристально смотреть на книгу в его руках, но Су Сянь понимала,
что идет по тонкому льду.

“Тяньлан Цзюнь...” У нее была запланирована речь. Она снова и снова прокручивала
это в голове в тот момент, когда Шэнь Цзю и мастер Сюй ушли, чтобы освободить
повелителя демонов. Все, начиная с извинений и объяснений. Чтобы передать то, что
все еще было глубоко в ее разбитом сердце, сердце, которое она старательно собирала
воедино во время своего исцеления с А'Цзю и Бинхе. Теперь, лицом к лицу с демоном,
нет. Перед лицом мужчины, которого она любит, ее слова улетучились. Что она говорит
в ситуации, которая казалась ей совершенно недоступной?

"Люди могут сказать так много прекрасных вещей словами, которые во всех отношениях
внушают благоговейный трепет", - голос Шэнь Цзю эхом отозвался в ее голове, когда
она вспомнила свои ошибки и страхи. " Многие забывают, что слова могут причинить
столько же вреда, сколько и исцелить. Именно скрытое за этим послание придает смысл
и цель. Глядя в лицо мужчине, которого ты любишь, скажи это, не пытайся скрыть это
за таким количеством слов, что смысл теряется. Это трудно, но все, что тебе нужно
сделать, это сказать это,’

“Я люблю тебя", - выпалила она. Тяньланг Цзюнь выронил книгу, когда его глаза
повернулись и, наконец, встретились с ее глазами. “Я люблю тебя. Я бы никогда не
предал тебя. Я...я сожалею, что доверился тому, кому не должен был доверять. Не
прощай меня, но позволь мне сказать это, пожалуйста”, - бормотала она, но не могла
остановиться. “Я писала письма, так много писем. Вы так и не ответили, и А'Цзю и
Мастеру Сюю потребовалось пять минут, чтобы сделать вывод, что их перехватили. Я
никогда не думал, что моя собственная секта будет работать против меня”.

Она дрожала, но продолжала, когда Тяньланг Цзюнь промолчал. “Хозяин дворца”, -

сказала она с таким же отвращением, какое чувствовала. “Дал мне неправильное место,
чтобы увидеть тебя до того, как тебя запечатали”,

Сделав глубокий вдох, она, наконец, опустила взгляд на своего ребенка, который
оглядывался на нее. “Я была беременна, и он заставил меня сделать выбор. Я ... я
принял яд, но он отказался от своих слов. Я бежал и знал, что моя жизнь обречена”.

” Я ни о чем не жалею, пока жив наш ребенок", - Су Сянь проглотила комок в горле.
“Я благодарен Шэнь Цзю, который дал мне эту жизнь, чтобы жить. Я так благодарна ему
за то, что он смог заставить меня сказать тебе правду”.

” Я никогда не предавал тебя и никогда бы не предал", - Су Сянь наконец снова

посмотрела на стоического Тяньланг Цзюня. “Я бы продолжал любить тебя, даже если ты
меня ненавидишь. Я люблю тебя,”
Произнеся свою реплику, она приготовилась к ответной реакции. Тяньланг Цзюнь встал
и пошел медленными и уверенными шагами. Она не пошевелилась, но на всякий случай
обхватила Бинхе. Она защитит своего ребенка прежде всего.

Бледная костлявая рука погладила ее по щеке, напугав ее. Моргая, она посмотрела в
эти глаза, которые так любила. "Вот ты где, Сянь, я скучал по тебе, маленькая
спитфайр”.

Слезы, наконец, дали о себе знать, когда она позволила подтолкнуть себя вперед. Они
обнялись ради ашиля, по крайней мере, до тех пор, пока Бинге не начал суетиться.

“Итак, это мой пельменный отпрыск”, - Тяньланг Цзюнь наклонился к Ло Бинхэ.

Су Сянь засмеялась и подбросила внезапно нахмурившегося ребенка. ” Бинхе, это твой

отец и двоюродный брат", - представила она ребенка, который, казалось, смотрел на
них с некоторой ясностью.

“Хм, Жужу симпатичнее”,

” Цзюньшань! " -произнес Чжужи-ланг, когда на столе был поставлен поднос с чаем и
легким ужином. Покрасневший демон-змея шагнул вперед и присоединился к маленькой
семье. Змеиные глаза с любопытством посмотрели на ребенка, который действительно
был похож на клецку. Он помог Тяньланг Цзюню сесть за стол, когда стало очевидно,
что его травмы догоняют его.

” Я пойду возьму А'Цзю, вот Тяньланг Цзюнь”, - Она помогла усадить Бинхе на
модифицированный стул, который Шэнь Цзю заказал для них.

Небо уже темнело, когда Шэнь Цзю проснулся. Вздохнув, он посмотрел на восходящую
луну, не зная, стоит ли ему возвращаться или нет. К счастью, дневные боли исчезли,
но он не мог долго оставаться на улице. Холод начал пробираться у него по спине.
Что ж, лучше рискнуть. Встав, он потянулся и пошел по знакомой тропинке, но
остановился, когда к нему приблизилась фигура.

“А'Цзю”, О, это была Су Сянь, которая выглядела так, как будто плакала, но вокруг
нее чувствовалось облегчение, которое уменьшило напряжение в его плечах. Похоже,
импровизированное воссоединение семьи прошло лучше, чем он думал.

“Все в порядке?” Шэнь Цзю спросил на всякий случай, потому что он действительно не
хотел вступать в конфликт с этим небесным демоном. Ло Бинхэ был халфлингом, поэтому
он отказывался думать о том, какой силой обладает чистокровный небесный демон.

” Все идеально", - Су Сянь, казалось, улыбалась ярче луны. Ха, неудивительно, что
хозяин дворца хотел заполучить ее. Шэнь Цзю кивнул и последовал обратно в столовую.

Тяньланг Цзюнь и Чжужи-ланг были там прекрасно устроены. Вздохнув, он сел, а Су

Сянь со счастливой улыбкой устроилась на столе. Он наблюдал, как Тяньланг Цзюнь,
казалось, дразнил своего сына едой, заставляя Ло Бинхэ хмуриться и хвататься за
руки. Жужи-ланг, по крайней мере, казался немного спокойнее, когда демон-змея подал
чай за столом. Кивнув головой, он откинулся на спинку стула, довольный тем, что
наблюдает.

Теперь, если бы его жизнь можно было наладить с помощью разговора, он бы принял это
в мгновение ока.
Примечания:
Эй, я быстро вернулся (пожалуйста, не воспринимайте это как норму, но главу было
немного легче изложить, ха-ха-ха)

Снова несколько POV, но не так много SJ, так как мне нужно заполнить несколько дыр
в сюжете здесь и там. LQG появится в следующей главе вместе с определенным
введением в полеты на самолете (которое, надеюсь, я смогу получить к следующей
неделе).

Огромное спасибо, как всегда, за похвалу, комментарии и подписки. Все вы

действительно хорошие мотиваторы, так что большое вам спасибо!

Хорошо, я перестану болтать и увижу вас всех в следующей главе!

Глава 9: Беспорядок, Который Нужно Исправить

Примечания:
не отредактированный

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Лю Цинге пристально смотрел на него.

Даже прикованный к постели с повязками на груди, Бог войны Бай Чжань был ужасен.
Вэй Цинвэй почувствовал, как несколько капель пота упали с его лба с того места,
где он сидел рядом с кроватью.

Он и Ци Чуньхуа были выписаны на следующее утро с поверхностными травмами. Лю Цинге

не причинил им полного вреда, за что он хвалит любого бога, слушающего это. Его
Шизун просто бросил на него мимолетный взгляд, прежде чем поспешно исчезнуть в
насыпи мечей. Мужчина бросил через плечо, что ему потребуется несколько дней, чтобы
прийти в себя. Ци Чуньхуа, с другой стороны, оттащили обратно в Сянь Шу. Он мельком
увидел Ли-шигу, который больше походил на разъяренного тигра на тропе войны,
которую Вэй Цинвэй старался избегать.

Он оказался здесь, у постели Лю Цинге, по нескольким причинам. Во-первых, ему было

любопытно поведение его шиди и почему оно было глубоко враждебным. Во-вторых, ему
больше нечего было делать, кроме как удовлетворять это любопытство. В-третьих,
слова Шэнь Цинцю из прошлой жизни снова и снова прокручивались в его голове.

"Почему ты так настойчиво отталкиваешь людей от себя, Шэнь-шисюн?” - потребовал Вэй

Цинвэй, когда нашел другого, скорчившегося возле Тихого пруда на Цин Цзин после
похорон их боевого брата.

Шэнь Цинцю молчал, уставившись на свое отражение.

‘Скажи мне, что ты этого не делал, скажи, что ты не убивал нашего боевого брата!"
Вэй Цинвэй умолял, потому что знал, что Шэнь Цинцю никогда не совершит злодеяния, в
котором его обвиняли многие в Горной секте Цан Цюн. Эти двое ладили, как кошки с
собаками, но работали вместе без проблем. У него и в мыслях не было, что Шэнь Цинцю
убил человека, которого Вэй Цинвэй считал другом своего шисюна.

Воцарилась тишина, и Вэй Цинвэй остался там, позади, молча глядя в спину их
далекого шисюна. Казалось, всегда существовала грань между ним и всеми остальными,
но Вэй Цинвэй был всего лишь одним человеком. Чем он мог помочь?
В течение ночи он видел, как плечи Шэнь-шисюна слегка дрожали, но это было все.
Может быть, ему становилось холодно?

‘Шэнь-шисюн?’ Вздохнув, он сдался и отступил, чтобы вернуться к радужному мосту.

Было несколько мечей, за которыми ему нужно было ухаживать. Бросив взгляд назад, он
увидел тонкую фигуру Шэнь Цзю, свернувшегося калачиком. Он уставился на нее, но в
конце концов отвернулся.

"Зачем кому-то слушать, это будет только для глухих ушей", - Это было слабым, и Вэй
Цинвэй сделал паузу, но продолжил, проглотив комок в горле.

Вэй Цинвэй встряхнулся от воспоминаний, когда услышал, как Лю Цинге наконец

проворчал: “Почему ты все еще здесь?”

Пожав плечами, он откинулся назад, когда чувство вины за ту ночь снова проникло в
его вены. Он всегда был бесстрастен к Шэнь-шисюну, даже больше после смерти Лю
Цинге. Когда шел суд над этим человеком, Вэй Цинвэй был против, но, как он думал в
ту ночь, чем был один человек для множества других?

“Я ненавижу вас всех”, - Ах, это был резкий Лю Цинге. Вэй Цинвэй хмыкнул и
согласился, он тоже ненавидел себя.

“Вы все даже не пытались понять его”, - сказал Лю Цинге, глядя в окно, как будто он
был заперт в воспоминаниях о давних временах, похожих на то, каким был Вэй Цинвэй.
Они все были прикованы к этому ужасному прошлому.

” Как и ты когда-то", - заметил Вэй Цинвэй, но Лю Цинге просто моргнул, прежде чем
пожать плечами.

“Я признаю свои ошибки и глупость. Я прислушивался к слухам и даже обвинил Шэнь-

шисюна в том, что он причинил мне вред. Я признаю, что я человек и совершаю
ошибки”, - Лю Цинге говорил медленно с каждым произнесенным словом, и, честно
говоря, Вэй Цинвэй чувствовал, что это было похоже на то, как будто кинжал вонзился
в его сознание. “Я пытаюсь исправить свои ошибки, я пытаюсь быть лучше, чем в
прошлом Лю Цинге”.

Сделав глубокий вдох, Лю Цинге, казалось, пытался подобрать несколько слов. “Мы все
люди, вы также не можете осуждать нас за наше поведение", - подтвердил Вэй Цинвэй.
Он понимал свой гнев, он чувствовал его на себе каждый раз, когда слова Шэнь Цинцю
всплывали в его голове.

Лю Цинге смерил его взглядом и пожал плечами. “Я знаю, но, по крайней мере, я
слушаю. Я буду совершенствоваться и постараюсь наверстать упущенное. Даже если мне
потребуется тысяча жизней, чтобы получить его прощение, я буду делать это снова и
снова. Если мне придется жить этой проклятой жизнью снова и снова, тогда меня это
устраивает”.

Последовала пауза, в которой все еще не было произнесено ни слова.

"Ты знал, что я никогда не ненавидел Шэнь-шисюна, почему ты ничего не сказал?”

Вэй Цинвэй снова почувствовал эту мучительную вину. Он посмотрел вниз с тяжелым
грузом на плечах.

“Вы, все вы, отвернулись от учения нашего Шузуна, когда согласились слушать
полудемона”,-продолжил Лю Цинге, ничуть не смутившись, когда Вэй Цинвэй закрыл
глаза. “Студент-полукровка, которого вы все едва знали даже десять лет, когда мы
знали Шэнь Цзю дольше. Вы все знаете его ужасное поведение, когда он запирался,
почему никто из вас не навестил его в этой богом забытой тюрьме? Почему никто из
вас не позволил другим ученикам Цин Цзин заговорить? Почему никто из вас не
заговорил? Почему никто из вас не попытался?”

Ответа не было, потому что у Вэй Цинвэя его не было. Что он может ответить?

"У всех нас есть гордость как наши фатальные недостатки", - голос Шэнь Цинцю
просочился из воспоминаний некоторое время назад, перед тем как Ло Бинхэ
присутствовал. - Бессмертные гордецы, иногда, на мой взгляд, чересчур. Это может
легко исказить их восприятие, и в следующее мгновение они станут кем-то, кого они
не узнают,’

Вздохнув, он посмотрел на землю, которая была усеяна водой, когда слезы вины или
печали вырвались из него. "Я не знаю, я действительно не знаю",

Лю Цинге наблюдал, как луна спускается с неба. Вэй Цинвэй быстро освободился после
его поступления, возможно, чтобы что-то посмотреть. Его взгляд скользнул вниз, к
пещерам, скрытым за пиком Цион Дин.

Юэ-шисюн все еще был там в уединении. Если так будет продолжаться и дальше, то это
станет тюрьмой, созданной им самим. Шэнь Цзю всегда заботился об этом человеке,
нужно было быть слепым, чтобы это увидеть. Он стал свидетелем этого еще больше,
когда Шэнь Цзю, снова и снова сломленный и избитый до полусмерти, оставался самим
собой. Когда Сюань Су бросили перед мужчиной, в одном глазу было так много эмоций.
Чувство вины, злости, вины, печали и еще больше вины. Это было так, как если бы
кончина Юэ-шисюна была его делом. Как будто потому, что в смысле Шэнь Цзю Юэ
Цинъюань умер из-за Шэнь Цзю.

Хотя это было не так. Юэ-шисюн отправился туда, чтобы спасти своего любимого шиди
своими собственными руками.

От этих двоих, казалось, у него всегда болела голова каждый раз, когда они
общались. С тех пор как Шэнь Цзю прибыл в Цан Цион, Юэ-шисюн всегда был без ума от
него. Это было все равно что наблюдать, как владелец дикой кошки с треском
проваливается в общении с ней.

Это всегда напоминало ему о воспоминаниях, когда он был маленьким.

Лю Цинге всегда бродил по улицам своего дома. Он всегда был свидетелем того, как
несколько добрых людей пытались помочь бродячим уличным детям. Был один обычный
случай, когда благородный мальчик всегда проталкивал свои угощения странному
уличному ребенку. Малыш выглядел одновременно счастливым и сердитым, если это
вообще было возможно. Долгое время он так и не понял, почему беспризорник был
неблагодарен к тому, кто ему помогал.

Встреча с Шэнь Цзю многое прояснила. Конечно, помогать им было приятно заранее, но
как только эта помощь будет отнята, что тогда? Многие беспризорники пытаются
бороться самостоятельно, чтобы выжить, Шэнь Цзю ничем не отличался. Живя так, когда
ты полагаешься на других, это может стать фатальным. Это было похоже на битву,
оставить все одному человеку не означало выиграть войну.

Преданность и явный фаворитизм были тем, что прочертило эту грань между Шэнь Цзю и
другими. В конце концов, ревность-это уродливая вещь, свидетелем которой можно
быть. Юэ-шисун хотел как лучше, Лю Цинге мог бы многое прояснить. Это не означало,
что он был лучшим. Особенно когда эта любовь превратилась в сомнение, и Шэнь Цинцю
начал все больше и больше изолировать себя. Лю Цинге стал свидетелем того, как он
стал духом, когда Шэнь Цинцю заблудился в достижении своей цели.

Однако то, что нужно было делать сейчас, становилось все сложнее. Лю Цинге
задумался, потому что через несколько лет взойдет поколение Мин, и тогда осложнения
станут более частыми. А именно, единственный и неповторимый Ло Бинхе.

Если бы это был он, он бы отрубил этому халфлингу голову и покончил с этим. Жаль,
что жизнь не была такой легкой.

Устроившись в постели, он уставился в потолок, зная, что сойдет с ума от скуки.

Неделю его Шизун наказывал его, это было точно. Это была не его вина, ладно, это
была его вина за то, что он сдерживал весь свой гнев. Он не так хорошо владел
словами, как своим мечом. Слова входили в компетенцию Шэнь Цзю, Лю Цинге только
резал и рубил вещи на куски.

Хотя что-то беспокоило его с тех пор, как он проснулся. Кто был тот культиватор,
который установил этот щит? Сюй-шибо мог знать, так как Лю Цинге увидел слабый
силуэт мужчины рядом с другим. Они выглядели очень знакомыми.

Медитация никогда не была его сильной стороной, заключил Лю Цинге. Он мог сделать
это по четким инструкциям своего Шизуна. Однако делать это самостоятельно было
совсем другое дело. Его разум был громким и полным сценариев "что, если". В этой
жизни он хотел быть лучше, стремился быть лучше.

Хотя он никогда не мог планировать все с тактическим умом. Он был не так умен, он
может это признать. Сюй-сибо всегда был на десять шагов впереди, Шизун был таким
же, когда дело касалось планов сражения. Всякий раз, когда эти двое играли в вэйци,
казалось, что они зашли в тупик, потому что каждый раз они играли вничью. Шэнь Цзю
был хитер как с книжным умом, этот человек был ходячей энциклопедией, так и с
уличным умом, как в тот раз, когда он чуть не вывихнул руку, чтобы избежать ловушки
демона.

Лю Цинге выполнял приказы только о том, чтобы резать все, что ему говорили. В этой
жизни он был более закаленным, как выразился его Шизун. Ему лучше всего удавалось
побеждать своих врагов с одним умом, но, по крайней мере, теперь у него было
немного терпения. Если совсем чуть-чуть.

Он перестал медитировать и просто сел на кровать. Шэнь Цзю был где-то там, в этом
мире, и, без сомнения, доставлял неприятности везде, куда бы он ни пошел. Лю Цинге
нужно было подготовиться, потому что на этот раз он собирался обратиться к Шэнь
Цзю. Даже если бы этот человек проигнорировал Лю Цинге, он бы пытался снова и
снова. Это было обещание, которое он дал, когда был маленьким, и это было
единственное обещание, которое он планировал сдержать.

Закрыв глаза, он наконец позволил спокойной ночи успокоить его. Затем он так же
быстро открыл их, нахмурившись. Его воспоминания, в лучшем случае туманные, но все
еще там. Тот охраняющий талисман, который остановил Чен Луана, надписи были
знакомы.

‘Что это было? - спросил я. Лю Цинге заговорил, упав на колени после внезапной
вспышки, отразившей его удар.

"Переделка старого охранного талисмана", - ответил Шэнь Цзю, хмуро глядя на

обгоревшую бумагу. "Хотя он хорош только для одноразового использования. Я хочу
посмотреть, смогу ли я расширить его и сделать так, чтобы он прослужил дольше,
хотя,’

‘Хех, - Лю Цинге почувствовал, как его кровь забурлила от адреналина, когда он

быстро встал. ‘Менее разговорчивый ученый",

‘Эй! Подожди минутку, безмозглое животное!" Шэнь Цинцю схватился за Сю Я и

выровнялся, когда два меча столкнулись друг с другом. ‘Честно говоря, у тебя в
голове нет ничего, кроме борьбы".

Эти двое продолжили уничтожать поляну до такой степени, что Сюй-сибо разделил их на
неделю клещом в брови.

” Этот талисман", - Лю Цинге попытался сосредоточиться на своей памяти и резко

вскочил с кровати. Не обращая внимания на напряжение в груди, он схватился за
голову, чтобы посмотреть поближе.

“Ни в коем случае, это был Шэнь Цзю”, - Наконец память прояснилась, и он увидел
культиватора в бледных одеждах. Эти глаза, яркие, с горящей душой, безошибочно
принадлежали Шэнь Цзю. Тот самый Шэнь Цзю, рядом с которым стоял Сюй-сибо. Это
означает, что если Лю Цинге собирал все воедино, Сюй-шибо знает, где находится Шэнь
Цзю.

Он поспешно накинул ночную рубашку и направился к Цин Цзин. Ему нужно было
поговорить со своим воинственным дядей.

Шан Цинхуа хотел заплакать, не жди ни царапины, которую он хотел выть. Что
происходит с его романом о жеребце? Конечно, это было дрянно и ничего, кроме одного
и того же сюжета снова и снова, но это обеспечивало его.

Он никогда по-настоящему не писал предыстории для этих персонажей, так как история
началась, когда Ло Бинхэ вступил в секту. Его Сидзун был особенно страшен, когда
было так много бумажной работы. Этот человек всегда проклинал Чжоу-сибо за все
нарушения и ущерб, которые происходили.

Шан Цинхуа может вкратце сказать, что поколение Мин было пугающим, каждое из них.
Чжоу-сибо был похож на Лю Цинге, только сильнее, если это вообще было возможно, и
до смешного более уравновешен. Что делает его ужасающим. Чжанмэнь-сибо был страшен,
потому что он улыбался, когда рубил демонов направо и налево, и нет, он не вставал
между человеком и хозяином дворца, это означало смерть.

Однако Сюй-сибо был на другом уровне. Он взял ужасающий, умножил его на свою
трехмерную злодейскую идею Шэнь Цинцю, и даже тогда этот человек был вне всяких
ожиданий. Ему действительно хотелось плакать из-за всего инцидента с черепахой,
потому что он знал, что ничего не писал о том, что Сюаньву похож на него.

Это было похоже на любую другую миссию, только немного радикальную. Это существо,
Шан Цинхуа, было там, позади спорящих форм Сюй-шибо и Чжоу-шибо. Лю-шиди был с
ними, глядя на Шан Цинхуа так, словно он был крысой. Ладно, это было не за горами,
так как первоначальный Шан Цинхуа был крысой, которая продала свою секту северным
демонам. Теперь он был напуганным тысячелетним поколением со злобной системой,
которая продолжает угрожать ему смертью в случайных случаях, и он был удивлен, что
не умер от сердечного приступа.

Почему он был здесь, он не был учеником Цин Цзин, когда проверял в последний раз.
Единственное объяснение, которое ему дали, состояло в том, что другие ученики Цин
Цзин были заняты своими собственными миссиями. Шан Цинхуа выкрикивал всякую чушь,
потому что по пути вниз он прошел мимо нескольких. Сюй-сибо даже гладил их по
головам, говоря, чтобы они оставались в безопасности на вершине. Какие миссии?!
Почему это была его жизнь? Он хотел вернуться домой, мысленно причитал он.

Деревня, в которой они остановились и которая послала призыв к секте, жаловалась на

то, что многие люди пропали без вести. Оглядываясь вокруг, можно было увидеть
множество гор, окружающих этот район, но одна выделялась, так как там была скрыта
пещера. Гора Сумеречный Ручей была очень холодной, и, насколько мог видеть Шан
Цинхуа, там не было даже ручья. Она была бесплодной и окутанной злобной энергией,
которая заставила его вздрогнуть и прижаться ближе к Лю-шиди, которая в ответ
пристально посмотрела на него.

Четверо быстро нашли пещеру и осторожно вошли внутрь.

” Шан-шисюн, ты можешь слезть с моей спины? " -прорычал Лю-шиди, положив одну руку
на свой меч, бросив на него взгляд, который обещал смерть. Отшатнувшись назад с
трясущимися руками, он неловко отшутился.

” Шан-шизи, пожалуйста, будь немного тише",-Сюй-шибо взглянул на него своими

зелеными глазами, которые, казалось, пронзали его душу. Кивнув, он быстро заставил
себя замолчать, потому что нашел источник того, откуда Шэнь Цинцю научился свирепо
смотреть.

Там был глубокий подводный бассейн, и Сюй-сибо хмурился. Чжоу-сибо зажег несколько
огненных талисманов, чтобы показать воду. Ничего, кроме бассейна, ни движения, ни
ряби. Внезапно раздался ужасный звук, и все четверо разбежались. Ну, трое
разбежались. Шан Цинхуа рухнул обратно у входа. Охраняющий талисман, летящий перед
его лицом, защищающий его.

Это был Сюаньву?! Его разум закричал, когда из глубин поднялась черная черепаха. Он
ни разу не записал ни одно из четырех небесных созданий в свою книгу! Подождите,
это выглядело необычно, и это, безусловно, было далеко не небесно, как с вонью
разлагающихся трупов, так и со злобной энергией.

“Змея?” Лю Цинге был наполовину прав, его голова больше походила на змею с золотыми
щелочками глаз, которые, казалось, смотрели туда-сюда. Его зрение, казалось, было
плохим, так как существо просто плыло к задней части пещеры.

“Нет, это черепаха”,-поправил Чжоу-сибо, его меч был направлен в сторону головы
существа, когда человек подкрался ближе. “Здесь воняет кровью”,

“Это не черепаха Чжоу-шиди”,-поправил Сюй-сибо, когда его талисманы плавали вокруг

него, крепко сжимая рукоять меча в руке. “Это черепаха”, - сказал он.

Чжоу-сибо пожал плечами, и действительно ли эти двое вели этот разговор, когда
существо отшатнулось, как змея, готовящаяся нанести удар. “Та же разница. Ученик
Лю, целься в голову, было бы пустой тратой времени попасть в снаряд”, - кивнул Лю
Цинге и прыгнул прямо вслед за нынешним Повелителем Бай Чжань, их мечи гудели от
энергии. Это создавало красоту искр, ну красоту, если бы не разъяренные крики
существ.

” Честно говоря, Чжоу-шиди",-Сюй-сибо говорил раздраженным голосом, похожим на

голос учителя, разочарованного в ученике. “Технически все черепахи могут быть
классифицированы как черепахи, но не все черепахи являются черепахами. У черепах
более круглый панцирь, так как они большую часть времени проводят на суше. В
точности как этот прекрасный экземпляр здесь,”

Из всех мест и времен для Повелителя Цин Цзин, чтобы прочитать лекцию о рептилиях?
Шан Цинхуа споткнулся о свой меч, но в основном стоял в стороне, так как трое
нанесли так много урона, что это было совершенно несправедливо. Почему все вокруг
него были электростанцией?

Так же быстро, как все началось, все закончилось, когда черепаха, черепаха, что бы
это ни было, поплыла обратно в бассейн, чтобы избежать столкновения мечей. Без
сомнения, зная, что проигрывает битву. Сюй-шиибо бросил последний светящийся
талисман, но через несколько напряженных минут вздохнул.

” Хм, это зашло очень глубоко, я очень сомневаюсь, что мы сможем проследить за
этим",-сказал Ху-сибо с последним вздохом. “Какая напрасная трата времени”,

Голова Чжоу-сибо резко повернулась в сторону вздыхающего Повелителя Пика, как сова,
ловящая добычу. “Ты не вернешь это в секту”, - сказал он.

«Что? Это было бы приятным дополнением”,-Сюй-сибо слегка улыбнулся и еще раз

вздохнул, без сомнения, представляя себе этот сценарий, которого просто нет в книге
Шан Цинхуа.

” Он ест людей, разве ты не видел туши",-Чжоу-шибо четко выговаривал каждое слово,

схватив Сюй-шибо, без сомнения, готовый вытащить мужчину.

“Черепахи питаются в основном продуктами, так что, возможно, им понравятся

некоторые фрукты со всего пика”.

С этим заявлением Чжоу-сибо перестал притворяться и продолжил вытаскивать мужчину

наружу. Сюй-сибо заскулил, но Лю Цинге и Шан Цинхуа молча последовали за ним в
нескольких шагах, не вставая у них на пути.

Выйдя, Чжоу-шибо швырнул Сюй-шибо в Лю Цинге, который автоматически схватился за

Лорда Цин Цзин, который теперь смотрел на Чжоу-шибо смертельным взглядом.

” Это меня не остановит",-сказал Сюй-сибо, когда Чжоу-сибо швырнул большой валун,

откуда он его взял, в отверстие пещеры.

Чжоу-шибо пожал плечами, освобождая Лю Цинге, и продолжил тащить Сюй-шибо прочь.

“Этого не произойдет, но лидер Секты Ван может”,

Вздохнув, Сюй-сибо позволил оттащить себя, бросив несчастный взгляд на пещеру. “Я

бы все равно стал его искать”,

Шан Цинхуа очень, очень хочет вернуться домой, так как все четверо вернулись в
секту. Он никоим образом не был готов ко всему этому. Кроме того, в глубине души он
кричал: "Где же его подлый злодей?!" Он хотел бы вырваться из этого сумасшедшего
романа, например, прямо сейчас, пожалуйста.

Шэнь Цзю вздохнул, позволяя своей руке скользить по свитку, по мере того как
открывалась все более и более красивая каллиграфия. Это было стихотворение, похожее
на то, что Шэнь Цзю написал во время занятий каллиграфией на вершине. Вытащив
кисть, он отодвинул свиток в сторону и приготовил другой, на этот раз в качестве
своего рода подарка за помощь своему Шизуну.

Он оставался там в приятной тишине, по крайней мере, до тех пор, пока местный
повелитель демонов не ворвался с широкой улыбкой. Несколько дней сна, и Тяньлан
Цзюнь, казалось, пришел в себя быстрее, чем ожидалось. Было ли это конституцией
небесного демона?

“Ну вот ты и Цзиу'эр”, - Где на этой земле Тяньлань Цзюнь набрался прозвищ? На
востоке это было лучше, чем альтернатива.

Вздохнув, он отложил кисть, зная, что демон требует его внимания. “В чем дело,
Тяньланг Цзюнь?”

“Я тут подумал”, - храни его Небо, размышлял Шэнь Цзю, размышляя о способе мышления
повелителя демонов, наблюдая, как тот усаживается в кресло напротив.

” Ты был один в течение нескольких месяцев с моей Сянь и мягкими клецками”, -

сказал Тяньланг Цзюнь с одурманенной улыбкой на лице другого.

Моргнув, он кивнул, прежде чем нахмурить брови. “...У него есть имя”, Потому что
прошлый мучитель, которого называли пельменем всего сущего, портил образ.

” Та же разница, и пока сопляк не сможет со мной поспорить, это будет клецка", - Он

действительно отчаянно надеется, что этот человек и его Шизун никогда не будут
вести нормальный разговор вместе. Два хаотических существа просто напрашиваются на
катастрофу.

“Однако вы и мой Сянь сблизились”, - размышлял Тяньланг Цзюнь, положив голову на

левую руку, принимая позу, которую многие дворяне и лорды принимают, когда ведут
переговоры с людьми. “Моя клецка тоже, кажется, очень привязана к тебе”,

Это было еще мягко сказано. По какой-то причине всякий раз, когда Шэнь Цзю
находился в одной и той же комнате или месте, Ло Бинхэ всегда скулил и тянулся к
Шэнь Цзю. До сих пор ребенок даже свирепо смотрел на своего отца всякий раз, когда
демон был рядом, что еще больше сбивало с толку Шэнь Цзю.

“Куда именно это ведет?” - спросил Шэнь Цзю, когда повелитель демонов погрузился в
задумчивое молчание, не сводя глаз с Шэнь Цзю.

” Я решил", - сказал Тяньланг Цзюнь со счастливым наклоном, который заставил Шэнь

Цзю отшатнуться, ему не понравилось выражение его лица. “Поскольку ты нравишься
Сянь, моя клецка тоже, даже знаменитый Мастер Сюй говорит за тебя. Я решил принять
тебя в нашу семью!”

Шэнь Цзю потребовалось некоторое время, чтобы осознать это. К тому времени, как его
мозг смог переварить происходящее, Тяньланг Цзюнь выскочил наружу, без сомнения, в
поисках Су-цзе. Семья, да. Это была далекая концепция, которая всегда была вне его
досягаемости.

Он всегда болтался перед ним. Семьи, мимо которых он проходил, всегда были
счастливы друг с другом, их любовь была такой яркой, что Шэнь Цзю шарахался, боясь
запятнать ее. Он ни разу не подумал о семье, Ци-гэ, возможно, целую жизнь назад.
Ци-ге была Ци-ге, но, в конце концов, были ли они семьей? Мужчина, за которым
ползал Шэнь Цзю, был слишком умен, слишком здравомыслящ, слишком праведен, чтобы
Шэнь Цзю мог даже думать об их прежних отношениях. Секта, за которую он когда-то
боролся, за которую проливал кровь, учила каждого пика работать как семья. В конце
концов, это тоже было неправдой. В их семью входили все, кроме Шэнь Цзю.

Лю Цинге попытался, даже с его весьма благородным происхождением и черно-белым

взглядом на вещи, молодой человек попытался притянуть Шэнь Цзю ближе. Даже если
только для того, чтобы поссориться друг с другом, даже если Шэнь Цзю проиграет и
уйдет в затуманенном гневе. Лю Цинге тянул, толкал и пытался, больше, чем когда-
либо делали другие.
А потом этот человек умер. Больше не было ничего семейного. Его Шизун исчез, без
сомнения, прославленный на небесах. Лю Цинге пошел с отклонением Ци, которого все
обвиняли в убийстве. Ци-гэ, Юэ Цинъюань , теперь с подозрением смотрела на Шэнь
Цзю. Там не было ничего для Шэнь Цзю. Когда начался суд, он отказался от шара
памяти, который Гуньи Сяо умолял его использовать, он отказался разговаривать с Цю
Хайтаном, который смотрел на него как на подонка, которым он был, он отказался
исправить свои ошибки перед горьким Ло Бинхэ, которого он никогда не мог дать дом,
которого отчаянно жаждал халфлинг. После дней, месяцев, даже лет пыток Шэнь Цзю
проглотил последние кусочки так называемой семьи и отчаянно хотел сгореть в самых
глубоких ямах Дию.

Шэнь Цзю должен был остаться мертвым. Он не должен был просыпаться.

Но он сделал это.

Даже если бы эта жизнь была совсем другой, когда-то он был непреклонен в том, чтобы
держаться подальше. Чтобы держаться подальше от своей бывшей секты, своего Шизуна,
Цю Хайтана и всех остальных, он сжег. Лю Цинге. Юэ Ци. Ло Бинхе. Все они, он должен
был держаться на расстоянии. Наблюдать снаружи, как они живут своей жизнью без того
запятнания, которое принес с собой Шэнь Цзю.

Жизнь, казалось, смеялась, и судьба вместе с ней, когда дело касалось Шэнь Цзю. И
вот теперь ему предложили место, о котором он отчаянно мечтал, которого жаждал.

Шэнь Цзю не знал, как ответить на это, когда слезы начали заливать свиток, на
который он смотрел.

Что он теперь делает?

Примечания:
Хе-хе, я в восторге от этих глав ^^ В любом случае, я почувствовал, что мы
углубились в персонажей OC, поэтому вернемся к LQG и SJ angst с появлением образца
самолета~
(Оглядываясь назад, я хотел связать некоторые из работ MXTX, так что счастливая
черепаха убойной камеи проходит мимо.)

Кроме того, следующие несколько глав могут занять некоторое время для обновления,
так как я заканчиваю несколько отчетов, которые мне нужно сдать вместе с
исследовательской работой. (Боже, помоги мне с процессом редактирования) Я надеюсь,
что смогу открыть новую главу, потому что все вы такие прекрасные мотиваторы, хе-
хе~

Как всегда, спасибо вам за похвалу, подписки и комментарии, и я увижу вас всех в
следующей главе~

Глава 10: В дыру

Примечания:
не отредактированный

много страха SJ, так что будьте осторожны

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шэнь Цзю устало моргнул от тумана в голове. Глаза закрылись, а потом он проснулся.
Прогнав сонный туман, Шэнь Цзю снова сосредоточился на упавших бумагах и свитках,
разбросанных вокруг его стола. Как долго он спал? Прошло много времени с тех пор,
как он действительно засыпал на своем столе.

Тряхнув головой, чтобы прогнать сонливость, он огляделся по сторонам. Он все еще

был в своем кабинете на горе, все было в порядке. Еще. Когда он, спотыкаясь, встал,
его охватило чувство неловкости.

Его ноги. Взглянув на них, скрытых в его светлых одеждах, они почувствовали, как
онемели. Неиспользуемый. Странный. Раньше они чувствовали себя прекрасно. Положив
онемевшую руку со знакомым булавочным уколом, изогнувшимся на каждой поверхности,
он успокоился. Его дыхание стало затрудненным, прерывистым и сдавленным в груди.
Затем его зрение потемнело с одной стороны, его восприятие ухудшилось, когда он
упал. Лежа там, он нахмурился, когда боль немного утихла. Он снова встал, а когда
вышел за дверь, все исчезло. Вся боль прошла, и он мог нормально дышать. Что это
было?

Он наклонил голову, проверяя свои ноги. С ними все было в порядке. Он проверил свои
руки. Тоже хорошо. Его зрение прояснилось, а легкие успокоились.

Вздохнув, Шэнь Цзю направился в главный дом, возможно, он недостаточно выспался. Он

посмотрел на небо. Море красного приветствовало его. Она была скручена, и по самым
краям она обрывалась, как изношенная ткань. Черные завитки и осколки по углам, и
все же Шэнь Цзю не беспокоился, когда снова посмотрел вниз.

Нормальный. Это было нормально.

Войдя в дом, он был встречен Су Сянь, Тяньлан Цзюнем и Чжужи-лангом. Они подняли
глаза при его появлении и пригласили его сесть за стол. Все четверо продолжали
ужинать и вести светские беседы в приятной атмосфере.

“Мастер Шэнь, не хотите ли чаю?” Жужи-ланг держал в руках чайник. Кивнув, он

позволил змеиному демону налить его. Чай был черным как смоль. Шэнь Цзю моргнул,
глядя на наполненную чашку. Она была черной и густой, как ил. Глядя на остальных,
их чашки были такими же, но теперь они заплатили за это головой. Продолжаю есть как
обычно. Су Сянь поглощала суп с той же вязкой жидкостью, Тяньланг Цзюнь и Чжужи-
ланг последовали ее примеру. Нормальный. Это было нормально.

Чжужи-ланг сидел, прищурив глаза, и смотрел на него со странным выражением на лице.

Шэнь Цзю заметил его взгляд, но остался лежать ничком. Чашка с чаем, которую он
держал в руке, когда черная жидкость начала переполняться. Она пролилась ему на
руку, как чернила.

"Мастер Шэнь такой слабый, не так ли, Цзюньшань?’

Он резко повернул голову в сторону Жужи-ланга. О чем он спрашивал? В замешательстве

уставившись на него, он собирался спросить, что он услышал, но Шэнь Цзю не мог
говорить, не мог пошевелиться. Он наблюдал, как Жужи-ланг моргнул в ответ с
бесстрастным выражением лица.

“А'Джиу, с тобой все в порядке? Ты выглядишь напряженной, - прокомментировала Су

Сянь, но ее лицо растянулось в улыбке от уха до уха. Шэнь Цзю уставился на неловкую
ухмылку. ” Ты оскорбил мое дорогое драгоценное дитя, все были правы, ты напрасно
тратишь время", - напевала она, и Шэнь Цзю встал, грохоча по столу.

Тяньланг Цзюнь издал дребезжащий смех, и его глаза переместились, чтобы увидеть,
как скелетообразную фигуру повелителя демонов настигла та же самая ухмылка. “Шэнь
Цзю, ты не заслуживаешь семьи, не так ли. Как глупо с твоей стороны думать иначе, -
произнес насмешливый голос.

Смех, высокий и холодный, эхом разнесся по комнате. Шэнь Цзю встал, стол затрясся
от его резкого движения, но он не обратил на это внимания. Все трое были теперь
неузнаваемы, лица и ухмылки были скрыты пустыми масками, на которых застыла та же
тревожная ухмылка.

Он ахнул, выходя, и дверь с громким стуком захлопнулась. Этот смех был точно таким
же во время его пребывания в темнице. Зажав уши, он потянул себя за волосы. Все,
что угодно, лишь бы избавиться от этого смеха, стереть эти насмешливые ухмылки.

Чья - то рука опустилась ему на плечо, заставив его вздрогнуть и повернуть голову
так быстро, что хрустнула шея.

“А'Цзю?” Сюй Миню стоял с растерянным лицом. "А'Джиу, ты акай?”

Сделав глубокий вдох, он покачал головой. Нет, он был не в порядке, он кричал, но

его рот не двигался. Он попытался заговорить, но ему показалось, что рот у него
зашит. В панике он посмотрел на своего учителя только для того, чтобы увидеть, как
лицо его учителя расплылось в презрительной усмешке. “А'Джиу-это такая морока.
Какое разочарование, я действительно не должен был делать тебя своим учеником,
такой мрази нигде не место”, - Лицо превратилось в ту же маску, рот двигался, когда
эти слова повторялись снова и снова.

Нет, он не мог этого слышать. Он обернулся только для того, чтобы остановиться и
увидеть Лю Цинге. Лю Цинге с Сю Я прямо в груди хмурился с такой враждебностью, что
Шэнь Цзю не мог пошевелиться. Одежды, которые носил Лю Цинге, были точно такими же,
как и в пещере, серо-белые, теперь темно-красные. “Хм, ты не спас меня, какая от
тебя польза? Ничего, я полагаю, думаю, я был прав, ты никогда не станешь ничем
иным, как уличной крысой, которая переоценила себя”, - С последним взглядом Лю
Цинге исчез, и пламя взревело вокруг.

Лихорадочно оглядываясь по сторонам, он видел, как учеников рубили направо и

налево. Казалось, у бегущих ног был свой собственный разум, когда они привели его к
обугленным останкам его бамбукового дома. Споткнувшись, он упал на колени прямо
там, в огне. Все горело.

Шаги отдавались эхом, но он не обращал на это внимания, его сердце точно знало, кто
сейчас перед ним. Отказываясь смотреть, острые когти, с которых капало красное,
схватили его за подбородок и заставили поднять глаза. Ло Бинхэ насмешливо посмотрел
на него сверху вниз. Элегантные одежды черного и красного цветов устояли против
пламени, охватившего их обоих.

Другая рука поднялась и насмешливо погладила его бледную щеку. Он чувствовал, как
остатки крови окрашивают его кожу. ” Смотри, Шизун, ты сжигаешь все вокруг себя”, -
Крики стихли, когда император объединенных царств отбросил его назад. Появились
цепи, кандалы на его шее, и его окружение изменилось. Он рухнул на колени, пытаясь
хватать ртом воздух, когда тот давил ему на шею, угрожая задушить его. Руки,
отчаянно вцепившиеся в холодную цепь, упали обратно, когда он понял, где находится.

Он снова был в подземельях. Холодное и грязное место было таким же. Нет, нет, это
было не так. Со стен капало одно и то же черное вещество, и все выглядело не в
фокусе. Это заставило его увидеть Ло Бинхе с его безумной ухмылкой, такой же, как у
тех масок. От уха до уха без тепла. Свет чего-то, чего Шэнь Цзю не мог определить,
мелькнул в этих горящих радужках.

Зверь опустился на колени, мантия развевалась вокруг него, когда он снова схватился
за подбородок в этом непреклонном захвате. Несколько острых когтей насмешливо
постукивали по его горлу. Царапанье по его коже в той же насмешливой манере.
“Неважно, куда ты пойдешь, Шизун, неважно, кого я убью”.

Улыбка, полная насмешки, и глаза, горящие тем же огнем. “В конце концов, ты ничего
не заслуживаешь. То, что ты мне должен, я заберу, даже если все равно сожгу этот
мир”, - напевал Ло Бинхе, обнимая его руками, его тело замерзало, а запах крови
пропитывал все остальное. “Ты мой, Шэнь Цзю, я позабочусь об этом”.

Капать. Капать. Капель. Подземелье теперь исчезало, черная жидкость превращалась в

кровь, когда эти острые когти заставили его поднять голову. Искалеченные тела
выстроились вдоль потолка, и Шэнь Цзю замер, когда Ло Бинхэ напел ему на ухо
навязчивую мелодию. Цю Хайтан. Нин Иньин. Его боевые братья и сестры. Его ученики.

Лю Цинге с Сю Я, тоскующим по нему, вытянулся из его груди. Юэ Цинъюань с

несколькими стрелами Шэнь Цзю мог различить этого человека только по его лицу.

Все их лица в одной и той же насмешливой ухмылке повернулись к нему, и глаза

впились в него. Обвиняя его. Слезы капали из уголков его глаз, когда он отчаянно
закрыл их, Дрожа и гремя цепями, он подавился криками, когда рука Ло Бинхе схватила
его за горло. Теперь когти впились в его плоть.

“Посмотри и увидишь”,

Потом он проснулся.

Задыхаясь, он быстро сел, его глаза блуждали по сторонам, пытаясь найти врага,
которого там больше не было. Наклонив голову к обоим глазам, он рискнул взглянуть
на нетронутую дверь. Заглушающий талисман испускал слабое свечение, указывающее на
то, что он работает. Хорошо. Сейчас ему не нужны были помехи.

Проведя рукой по волосам, он устремил взгляд в ночное небо, чувствуя, как от

усталости у него дрожат все кости. Однако он не мог снова заснуть. Этот кошмар был
не чем иным, как пугающим, и он не был достаточно храбр, чтобы встретиться с ним
снова.

Сделав несколько глубоких вдохов и успокоив свое неровное сердцебиение. Закрыв

глаза, он снова увидел образ горящего пламени, выходящего на первый план. Распахнув
их, он встряхнулся, но тем не менее встал. Было напрасной тратой времени пытаться
снова заснуть, когда эти языки пламени каждый раз приветствовали его.

Натянув простую мантию, он тихо вышел на кухню. Немного чая должно помочь, по
крайней мере, попытаться успокоить его расшатанные нервы. Подойдя к двери, он
остановился, увидев там уже человека, или, скорее, демона. Он уже собирался выйти,
когда Чжужи-ланг обернулся на звук его шагов.

” Мастер Шэнь",-приветствовал Чжужи-ланг с легкой улыбкой на лице. Шэнь Цзю

понадобилось собрать все свое самообладание, чтобы кивнуть в ответ, когда кошмар
Чжужи-ланга угрожал его разуму. Нет. Он не спал, когда бросил взгляд в ночное небо.
Темно-синий цвет со сверкающими звездами и безлунная ночь придавали ему ощущение
спокойствия.

Через минуту он уставился на генерала демонов, который снова повернулся, чтобы

возиться с чайным сервизом. "Почему ты не спишь, Жужи-ланг?”

Жужи-ланг бросил на него долгий взгляд через плечо, прежде чем повернуться обратно.
“Ах, я не могла успокоиться, поэтому подумала, что было бы неплохо, если бы я
заварила немного чая. Не хотел бы мастер Шэнь присоединиться ко мне?”

Нет. Он не хотел присоединяться. Еще. В то же время Шэнь Цзю не хотел сейчас

оставаться один. Хотя, демон как компания подталкивал его изношенный фасад. В то же
время он никогда не встречал Жужи-ланга, по крайней мере, в его человеческой форме,
в своей прошлой жизни. Не было никаких эмоций, связанных со змеиным демоном. Ну,
кроме юмора по поводу змеиной формы Чжужи-ланга, сбившей Лю Цинге с ног.

Опустив плечи, но расправив их, он просто кивнул и сделал жест наружу. В комнате
было душно, и в глубине души он все еще чувствовал запах горящего бамбука.

Они вдвоем устроились снаружи в небольшом павильоне возле спокойного пруда, в воде
которого танцевали светлячки. За успокаивающей атмосферой последовала успокаивающая
тишина между ними обоими. У Шэнь Цзю не было возможности завязать разговор.

Время шло, и начинался рассвет, ни один из них ничего не сказал. Это была тишина,
но в то же время она отличалась от той же тишины, которая терзала его разум. На
удивление, это был один из его лучших дней.

Успокаивающего воздуха и тихой компании ему было достаточно. По крайней мере,

сейчас.

День начался с того, что Чжужи-ланг, казалось, взял на себя обязанность приготовить
завтрак с помощью Су-цзе. Тяньланг Цзюнь сидел, уставившись между Су-цзе, Ло Бинхэ
и ним. Шэнь Цзю просто внутренне вздохнул и с легкой отстраненностью наблюдал, как
семья начала рассаживаться вокруг стола.

Это было ново и, честно говоря, немного выходило за рамки его зоны комфорта. Когда
он был на улицах, он боролся за каждый кусочек пищи. За время, проведенное в семье
Цю, он научился прятать и прятать еду, когда было ясно, что никто из других слуг
его не любит. Затем его ученичество, где, с одной стороны, он продолжал вести себя
так же, а с другой стороны, он был изолирован другими студентами, которые
завидовали его высокому положению.

Никогда в своей памяти он не помнит, чтобы садился за стол, за которым его

приглашали поесть. Это было страшно, потому что во всех смыслах Шэнь Цзю нравилось
быть одному. Пережить это через несколько месяцев-значит потерять самообладание.
Это не означало, что ему это не нравилось, скорее, он не знал, что делать.

За время, проведенное с Су-цзе и, в частности, с Ло Бинхэ, он привык к ее

успокаивающему присутствию. Другим было то, что Су-цзе - такой же культиватор. В
некоторых случаях разные учения и мировоззрения, но все равно бессмертные
культиваторы. В каком-то смысле человек, с которым Шэнь Цзю был хорошо знаком.

Тяньланг Цзюнь и Чжужи-ланг оба были небесными демонами, поэтому Шэнь Цзю, при всем
своем уважении к Су-цзе, не мог ослабить бдительность. Как бы Тяньланг Цзюнь ни
провозгласил Шэнь Цзю своей семьей, он никогда бы не поверил, что это без причины.
Такова была природа демона. Они планируют, потворствуют и извращают все по своему
вкусу, в своих интересах. Тяньланг Цзюнь был повелителем демонов не просто для
смеха. Нет, под этой улыбающейся и счастливой маской что-то назревало. Когда-то,
возможно, и нет, но когда его предали люди, ему было так любопытно, что Шэнь Цзю и
Тяньланг Цзюнь были в одном уме.

Шэнь Цзю знал, что если бы его предательство действительно произошло тогда, если бы
он не был так глупо предан тогда, он бы очистил свои руки от секты после изучения
учений своего учителя и ушел.

Шэнь Цзю ограничился легким кивком и продолжил, оторвавшись от атмосферы. Это было
то, чего он заслуживал, верно?

Во второй половине дня Шэнь Цзю снова оказался на той же поляне, что и сегодня
утром. На этот раз гуцинь распластался у него на ногах. Он бездумно дернул за
струны, и в воздухе поплыла случайная руна. Его разум казался далеким, он
чувствовал себя еще более пойманным в ловушку этого кошмара. Слегка вздрогнув, он
пошевелил руками, мелодия превратилась в навязчивую мелодию.

“Ах, мастер Шэнь, кажется, знает только грустные песни, а?” Тяньланг Цзюнь сел
рядом с Шэнь Цзю, который остался невозмутимым. Повелитель демонов не скрывал
своего присутствия, и его шаги были слышны. Сохраняя молчание, он продолжал играть
песню, и Тяньланг Цзюнь расслабился рядом с ним, расслабился, как хищная кошка.

Из угла он мог ясно видеть, что, хотя Ло Бинхэ и Тяньланг Цзюнь, несомненно, были
родственниками, не считая глаз, внешность Ло Бинхэ больше походила на Су Сянь.
Тяньланг Цзюнь исцелялся, но в то же время был шире и выше, чем Ло Бинхе, который
мучил его. Его лицо было острее, а глаза пронзали, как нож, с прямыми волосами,
струящимися по спине, этот мужчина был гораздо привлекательнее Ло Бинхе. По крайней
мере, из того, что мог разглядеть Шэнь Цзю.

Эти двое оставались в тишине, так как Тяньланг Цзюнь, казалось, был в порядке, не
разговаривая. Шэнь Цзю переложил песню на ту, которую сочинили они с учителем.
Мелодия была более легкой, с победной ноткой, когда Шэнь Цзю продолжал играть.
Рядом с ним его уши уловили, как Тяньланг Цзюнь принял сидячее положение. Он не
обращал на него внимания, напевая в такт мелодии.

Эти двое оставались там некоторое время, Шэнь Цзю перебирал каждую песню, которую
он практически знал. Ему нужно было отвлечься от этого кошмара. Думать о чем-то
другом, чтобы не провалиться в эту яму гнева, горечи и бессмысленной тоски. Он не
мог, не тогда, когда так старался.

“Вы знаете, я видел довольно много людей до того, как попал в тюрьму”, - казалось,
Тяньланг Цзюнь решил заговорить. Шэнь Цзю замедлил свою музыку, но тем не менее
заиграл. “Многие отличаются друг от друга и ни один в точности не похож”,

Шэнь Цзю промолчал, когда Тяньланг Цзюнь взял инициативу на себя, чтобы продолжить,
независимо от какой-либо реакции с его стороны. “Были некоторые интересные люди,
которые использовали преимущества друг друга, пытаясь быть лучшими, в то же время
топча других”, - Шэнь Цзю закрыл глаза, это было правдой. Многие уличные крысы
дрались друг с другом просто для того, чтобы выжить. Дворяне экстраполировали свои
позиции на слабых и бедных. Даже в повседневных ситуациях, когда простой продавец
обманывает даму просто для того, чтобы заработать больше денег, независимо от
последствий.

“Были некоторые люди, которые были такими мерзкими, почему я чуть не принял их за
демонов”, - радостный тон Тяньланг Цзюня не соответствовал гневу в его глазах. “Как
и некоторые из ваших праведных и благородных культиваторов, ах, но не позволяйте
мне отклоняться от темы”, - Шэнь Цзю точно знал, о ком думает другой.

“И, наконец, были люди настолько добрые, что общаться с ними было почти больно. Ты
знаешь тех, кто сделал все для человека, о котором они заботятся, даже ни о чем не
прося”.
Шэнь Цзю моргнул, услышав это замечание. Конечно, вокруг были добрые люди,
горожане, которые, казалось, приветствовали Шэнь Цзю всякий раз, когда он
отваживался спуститься. Торговец тангулу, который всегда оставлял ему палку, когда
продавец был в городе. Люди, которые управляли гостиницей.

Лю Цинге можно было считать добрым, он всегда подвергал себя опасности раньше всех.
Каким бы глупым ни был его шиди, это был его способ мышления: сначала сразись. Нин
Иньин всегда была добра в своих отношениях и начинаниях с Ло Бинхэ. Цю Хайтан был
добр, что принял такого униженного и ядовитого человека, как Шэнь Цзю Ин.

Юэ Цинюань, Юэ Ци, воплощал это так сильно, что Шэнь Цзю мог понять, почему было
больно взаимодействовать с ним. Юэ Ци защищал безымянных рабов, Шэнь Цзю был
побочным продуктом этого. Он ушел, стал прославленным земледельцем и никогда не
оглядывался назад. По крайней мере, до тех пор, пока Шэнь Цзю не был замечен и
доставлен в ту же секту. Его Сидзун был ободрен добротой, чтобы принять такого
слабого человека, как Шэнь Цзю, даже назвав его главным учеником.

Там доброта начала раскалываться на Шэнь Цзю. Юэ Цинюань пытался, но его удушающее
присутствие, тихая вина, которая всегда окутывала их обоих. Было так много
невысказанных слов и начертанных линий, что Шэнь Цзю знал, что доброта другого была
проклятием. Это жгло ему вены, злило и изолировало его. Эта доброта ничего не
значила для Шэнь Цзю, потому что он никогда не мог отплатить за нее. Он никогда не
мог смотреть на Юэ Цинюань и не видеть Юэ Ци, не видеть человека, которого он
поставил на пьедестал так далеко, что до него было не дотянуться.

Однако это было прекрасно, что доброта исчезла, когда Юэ Цинъюань мог только
смотреть на Шэнь Цзю с разочарованием, которое возросло, когда умер Лю Цинге. Это
было прекрасно, потому что Шэнь Цзю позже заберет эти разбитые осколки и проглотит
их разорванную связь.

”Мастер Шэнь, вам нужно помнить, что вы тоже добры",

Шэнь Цзю моргнул, пораженный оценкой, сделанной другим. “О чем ты там болтаешь?”

” Я говорю о мастере Шене”, - Эта улыбка больше не была острой по краям. Он был
маленьким, и его глаза были прикованы к Шэнь Цзю. Он мог только нахмуриться, когда
Тяньланг Цзюнь ответил легким смехом. “Разве ты не думаешь, что ты добрый?”
Тяньланг Цзюнь теперь наклонил голову, наблюдая за Шэнь Цзю.

Он добрый? Шэнь Цзю подумал об этом, когда перевел взгляд на руки, которые все еще
были на струнах гуциня. Нет, он не был добрым. Он принижал всех своих учеников, он
загнал их так далеко, что ни один из них не пришел к нему на суд. Он сжег дом семьи
Цю и оставил Цю Хайтана барахтаться в гневе и печали. Он позволил Лю Цинге умереть
в одиночестве, когда там был только Шэнь Цзю, неспособный помочь. Он позволил Ло
Бинхэ стать мальчиком настолько непостоянным, что демон стал его концом.

Шэнь Цзю не был добр. Все было так просто.

“Я не добрый, выкинь эту мысль из своей запутанной головы", - сказал Шэнь Цзю, его
слова, казалось, позабавили Тяньланг Цзюня.

”О, если мастер Шэнь не добр, тогда почему ты помог моей Сянь?"

Шэнь Цзю открыл рот, но тут же закрыл его. Почему он помог Су-цзе? Это было не его
дело, и если бы он оставил там женщину и ее новорожденного, у Ло Бинхэ было бы то
же детство, что и раньше. Тогда мысль Шэнь Цзю состояла в том, чтобы помочь
другому, потому что он мог, потому что он был там.
“Это была не доброта, я сделал это только потому, что не бросил бы умирающую мать,
когда мог хотя бы попытаться помочь ей”, - возразил Шэнь Цзю, это была не доброта,
а просто обстоятельства.

”О, тогда зачем помогать Сянь лелеять клецку?"

“Она все еще выздоравливала сама, ребенок помешал бы этому, поэтому я взял ее на
руки и помог, чем мог. Это была не доброта, это просто помогало Су-цзе исцелиться”,
- Шэнь Цзю решительно высказал свое мнение, что не доброта, а помощь. Шэнь Цзю
никак не мог быть добрым.

“Так это не из-за твоей доброты ты решил помочь мне выбраться из той пещеры?”

“Нет”, - сверкнул глазами Шэнь Цзю, когда Тяньланг Цзюнь, казалось, был на грани
смеха. Почему этот глупый повелитель демонов издевался над ним. "Я только хотел,
чтобы Су-цзе закончила”,

Это, казалось, стало последней каплей, когда Тяньлан Цзюнь разразился смехом. Шэнь
Цзю очень, очень хотелось ударить его по затылку, чтобы он отключился.

Смех немного утих в конце концов, когда Тяньланг Цзюнь взял себя в руки, но его
веселый вид все еще был вокруг него, к большому раздражению Шэнь Цзю. “Почему ты не
видишь, что ты добрый?”

“Какая доброта?” Шэнь Цзю выстрелил в ответ, когда его раздражение грозило
заставить его бросить гуцинь в улыбающееся лицо так называемого повелителя демонов.

“Люди такие странные”, - Тяньланг Цзюнь плавно встал, прежде чем посмотреть на Шэнь
Цзю сверху вниз с задумчивым видом, который теперь окружал его. “Если ты не добр,
тогда ответь, почему Сянь относится к тебе как к родному брату? Почему мастер Сюй
обращается с тобой как с драгоценным сыном? Почему мой маленький пельмень
привязывается к тебе? Почему Чжу-Чжу нравится все время находиться в твоем
присутствии?”

Шквал вопросов заставил Шэнь Цзю требовать ответа, но прежде чем он смог, Тяньланг
Цзюнь что-то промычал себе под нос и поднял взгляд к небу. Цвета заката окрашены в
разные оттенки синего, розового и даже фиолетового.

”Если Шэнь Цзю не может видеть его доброту, то я полагаю, что все мы должны
заставить его увидеть это".

Примечания:
Да, я наконец-то закончил эту главу!! Я собираюсь прямо сказать, что смотрел и
читал немного ужасов, когда на меня обрушилась первая часть, поэтому, пожалуйста,
вините в этом фильм "Заклинание" и все остальное с жуткими улыбающимися куклами.

В любом случае, мы вернулись к Си Джею и его проблемам с самооценкой, которые лежат

на поверхности, но не стоит беспокоиться. Честно говоря, должно стать хуже, прежде
чем станет лучше.

Это может быть снова повсюду, потому что это было написано на прошлой неделе, но
затем там, где я живу, ударяет волна жары, и внезапно я оказываюсь без мотивации,
так что приношу извинения за несоответствия, я, вероятно, вернусь и отредактирую,
когда у меня будет время.

Чтобы закончить эту бессвязную болтовню, как я обычно делаю: спасибо, что нашли
время прочитать это, и каждая похвала, подписка и комментарии очень любимы. (также
спасибо вам за терпение с моим случайным графиком обновления) Я увижу вас (и LQG) в
следующей главе~

Глава 11: Откровения

Примечания:
не отредактированный

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Сюй Миню напевал себе под нос, когда его нефритовые глаза приняли раздраженную
форму его шиди. Ах, независимо от ситуации, было забавно разозлить честного
человека. Покрутив чашку с чаем, он перевел взгляд на бродящих учеников и журавлей,
лежащих на солнце. Это был прекрасный день, идеальный для того, чтобы разрушить
мировоззрение.

"Чжоу-шиди, ты можешь посмеяться над этим, ответив на его вопрос?”

Глаза Чжоу Минсиня, казалось, превратились в кинжалы, потому что они впивались в
его боковой профиль. Честно говоря, этот человек был веселой компанией. Другой
вздохнул, прежде чем неохотно кивнуть. Сдерживая ухмылку, он продолжал наблюдать за
спокойной природой Цин Цзин.

"Чжоу-шиди верит в прошлые жизни?”

“Нет”. Прямо и просто, как вершина, которую олицетворяет этот человек.

“Такой прямолинейный шиди”, - ответил Сюй Миню, и его бровь раздраженно дернулась,
этот человек вообще слышал его вопрос?

“Глупо погружаться в прошлое, это прошлая жизнь или что-то плохое, что произошло в
реальном прошлом. Что нужно сделать, так это учиться и расти на этом”, - беззаботно
ответил Чжоу Минсинь с тем же раздражением в голосе.

“Ах, мой шиди собирается пофилософствовать надо мной?”

“Заткнись”,

Сюй Миню улыбнулся, снова перевернул свою чашку и посмотрел, как журавли начинают
расправлять крылья.

“Почему ты задаешь глупые вопросы?”

“Боже мой, ты ранишь чувства своего шисюна, говоря это”, - слегка насмехался Сюй
Миню, к большому вечному раздражению Чжоу Минсиня, ради которого он жил.

“Ты, ты и мой глупый ученик что-то скрываете, не так ли?”

“Скрываться, такой сильный термин, я бы предпочел уклонение”,

Чжоу Минсинь скрестил руки на груди и лениво откинулся на спинку стула, наблюдая за
Сюй Минюем, как хищная кошка. Готовый наброситься на слабость, Сюй Миню отказался
сдаваться, по крайней мере, до тех пор, пока не узнает свои карты.

”Если бы вы знали прошлое, но отчаянно цеплялись за что-то, вы бы сказали, что

меняете его к лучшему или худшему?" - спросил Сюй Миню с осторожностью в голосе.
Даже если бы это был Чжоу Минсинь, мальчик, с которым он вырос, если бы дело
касалось безопасности Шэнь Цзю, он не стал бы рисковать еще одним неизвестным
фактором.
“Это из - за того духовного культиватора с тобой?” Ах, это был вопрос, на который
Сюй Миню улыбнулся легкой улыбкой, полной горечи. Конечно, этот человек прочитал бы
его точно так же, как мог бы Сюй Миню.

“Я понятия не имею об отношениях между вами двумя. Что-то подсказывает мне, что мое
предположение будет далеко от цели, поэтому я не собираюсь пытаться”, - прошептал
разум Сюй Минюя. “Если ты отчаянно цепляешься за него, это кажется неправильным. С
той минуты, как я увидел, он выглядел как человек, которого никогда нельзя
приковать цепями”.

Сюй Миню моргнул при этом признании. Какая нелепость, он никогда бы не приковал
своего А'Джиу цепью. Честно говоря, этот человек, прежде чем он успел возразить,
многие из его учеников бросились вперед со своими достижениями, о которых Сюй Миню
признал, похлопав их по головам.

“О твоем главном ученике”, - сказал Чжоу Миньсин, меняя тему, без сомнения, зная,
что он приближается к мине. “Время уходит, многие на нижних вершинах готовятся к
вознесению, и я знаю, что Лидер Секты скоро вытащит этого своего упрямого ученика
из пещер”.

Повернувшись, чтобы бросить мимолетный взгляд на Чжоу Минсинь, прежде чем взглянуть
на учеников, без сомнения, отчаянно пытаясь услышать его ответ. “Имелся в виду
определенный человек”,

” И все же", - подтолкнул Повелителя Пика Бай Чжань, когда он замолчал.

“Он на самом деле не принадлежит этой вершине, этот мастер видит это сейчас”, -
сказал Сюй Миню, когда горько-сладкая улыбка сменила его обычную непринужденную
внешность. Это было не так, размышлял он, переводя взгляд на небо.

Шэнь Цинцю когда-то был совершенным учеником, он знал это в глубине души. Этот
милый дикий кот превратился в утонченного культиватора, который, хотя и не был
самым могущественным, смог выстоять против более сильных врагов. В мыслях Шэнь
Цинцю не было ничего смешного. Идеальный главный ученик.

Шэнь Цзю, с другой стороны, был раненым и напуганным мальчиком, который прятался за
этим именем. Сюй Миню мог видеть это теперь, он был слеп, чтобы сделать Шэнь Цзю
своим главным учеником. Это было не из-за тех слухов или какого-либо странного
поведения, которое произошло после ухода поколения Мин. Нет, это было потому, что
Шэнь Цзю никогда по-настоящему не был счастлив в этой секте, не так ли?

По сравнению с Сюй Минюем или даже Лю Цинге и Чжоу Минсинем, горная секта Цан Цюн
была их домом. Это была их гордость и место, где они могли процветать и расти. Сюй
Миню был счастлив и рад быть частью этого, в этом никто не сомневался.

Шэнь Цзю, который всегда слонялся без дела, у которого не было дома, куда можно
было бы вернуться, и не было дома, который действительно позволял бы ему
чувствовать себя в безопасности, что маленький мальчик даже не будет спать в
помещении для учеников. Шэнь Цзю, с которым плохо обращались и которого поместили в
самую низшую точку общества.

Сюй Миню был тогда дураком. Возможно, даже сейчас, когда он так отчаянно цеплялся
за мысль о том, что Шэнь Цзю появится в секте и у него снова будет его симпатичный
ученик. Тогда он не обратил внимания на тени в глазах собеседника. Игнорировала его
недоверие, его гнев и его одиночество. Сюй Миню хотел, чтобы Шэнь Цзю чувствовал
себя как дома, но если Шэнь Цзю давным-давно отказался от этой идеи, то что же
сделал Сюй Миню, заставив этого человека остаться?
Шэнь Цзю заслуживал того, чтобы летать, как прекрасные журавли, которые поднимались
и опускались на вершину. Шэнь Цзю заслуживал жизни, которая делала его счастливым,
и если это было не в Цан Цюне, то так тому и быть, кто был Сюй Миню, чтобы
остановить его?

Поворачиваясь к спотыкающейся, но решительной ученице, которая неуверенными шагами

выполняла свои формы меча. Один из самых новых, которые привезли, если он вспомнит.

В той прошлой жизни Шэнь Цзю, казалось, был на переднем крае с тех пор, как он
прибыл, поэтому другие ученики стали немного безликими в его глазах. Сюй Миню
удивленно моргнул, он, который обычно был так внимателен ко всем своим ученикам,
стал несколько рассеянным, что имена учеников, которых он учил, исчезли. Как будто
что-то затуманило его разум. Ему это не нравилось, Сюй Миню, который гордился своим
умом и тактическим мышлением, что бы это ни было, он разорвет его на куски.

Казалось, что без Шэнь Цзю на вершине Сюй Миню смог поднять лица учеников, и он мог
назвать каждого из них. Такая же ясность, как обычно была у него в голове. Как
странно? Это было так, как будто что-то заставляло Шэнь Цзю быть в центре внимания,
быть абсолютно выбранным в качестве нового Повелителя Пика Цин Цзин, независимо от
любых других факторов.

“Ученик Ву, пожалуйста, подойди сюда на минутку”, - Молодая девушка, которая

спотыкалась о формы, выпрямилась и нерешительно направилась к павильону.

“Сидзун", У Цзиньянь, был маленьким, почти сказочным качеством. Если он вспомнит,

что это была та самая девушка, которую Ли-симэй пытался у него выманить. Девушка
осталась в поклоне, безупречная и прямая.

“Вас недавно выбрали для этой вершины, верно?”

“Отвечая Шизуну, да, я сделал это. Этот ученик все еще проходит базовую подготовку
по мечам", - У Цзиньянь оставался тихим и подавленным. Как мило, что она думает,
что может одурачить его своим поведением? Сюй Миню слегка ухмыльнулся.

“Хорошо, тогда не хотел бы Ученик Ву посмеяться надо мной?” У Цзиньянь моргнул, но

нерешительно кивнул, без сомнения, смущенный.

“Отойдите на несколько шагов, все вы тоже”, - приказал Сюй Миню, когда ученики
вокруг сделали это в оцепенении, когда Чжоу Минсинь, который был относительно
спокоен, поднял голову и громко вздохнул.

Сильный грохот разнесся эхом, когда место, где сейчас стоял У Цзинянь, удерживало
Лю Цинге во всей его красе. Пыль осела, когда Сюй Миню выхватил свой веер и сдул
его, показав главного ученика Бай Чжаня взглядом, направленным прямо на него.

“Итак, что мой глупый ученик делает вдали от лечебницы?”

Сюй Миню усмехнулся, когда Чжоу Минсинь практически вылетел из павильона, чтобы
нанести удар ногой Лю Цинге, каким-то образом устроив спарринг-сессию на своей
небольшой поляне. Эти двое были единственными, кто нуждался в отдыхе в его
сознании.

Посмеиваясь себе под нос, он отмахнулся от других учеников, прежде чем подозвать Ву
Цзиньяна поближе. “Когда все уладится, этот вопрос хотел бы проверить вас. Кроме
того, пожалуйста, позовите сюда свою Сун-сибо для ремонта”, - Девушка оглянулась
теперь нерешительно, но, тем не менее, склонила голову и быстро скрылась, когда
Чжоу Миньсин швырнул Лю Цинге на землю, встряхнув ее.

Теперь разберемся с этими двумя болванами.

Лю Цинге нахмурился, когда его Шизунь крепко схватил его и швырнул обратно в Цянь
Цао. По крайней мере, Сюй-сибо следил за этой парой взглядом, который всегда
напоминал ему о Шэнь Цзю, когда он составлял план. Эти двое были так похожи, что Лю
Цинге вечно конфликтовал по поводу того, были ли эти двое настоящей семьей или нет.

“Глупый, идиотский, зачем, черт возьми, я вообще сделал тебя своим главным
учеником”, - проворчал себе под нос его Шизун, прежде чем бросить еще один свирепый
взгляд, на который Лю Цинге ответил тем же.

”Чжоу-шиди, ты можешь пойти посмотреть на моих маленьких учеников и Сун-шиди,

учитывая, что вы оба разрушили мой павильон",

Его Шизун бросил на него последний взгляд, но склонил голову и ушел. Невысказанное
обещание побоев повисло в воздухе. Лю Цинге проигнорировал это, повернувшись, чтобы
увидеть Сюй-шибо, сидящего на стуле с чашкой чая, которую оставил ученик Цянь Цао.

” Сюй-шибо", - поприветствовал Лю Цинге, подбирая слова. Как он просит случайного

культиватора, Шэнь Цзю, не проявляя при этом неуважения? Он никогда не заботился о
таких вещах, но Сюй-сибо, по общему признанию, был человеком, которого он уважал, и
он был человеком, который знал, где находится Шэнь Цзю, в этом он был уверен.

“Вы хотите спросить этого мастера о Шэнь Цинцю?” -спросил Сюй-сибо, прежде чем он
успел произнести хоть слово, мужчина наклонил голову, очень похожий на ястреба,
изучающего свою добычу.

“Нет”,

“Нет?” Сюй-сибо отразил теперь, выглядя немного смущенным своим признанием.

"Я ищу Шэнь Цзю, ты знаешь, где он сейчас, Сюй-сибо?” Лю Цинге непреклонно
уставился в ответ на Повелителя Пика Цин Цзин. Он отказался отступать, только не в
этом, и уж точно не тогда, когда Шэнь Цзю был так близок.

“Зачем ученику Цан Цюна понадобился Шэнь Цзю, молодой человек, который тебя не
знает?”

” Прости этого ученика Сюй-сибо, но я не идиот", - Лю Цинге сел, чувствуя, как гнев
просачивается в его венах при этом уклонении. Конечно, он не был самым умным, он
был из категории тех, кто сначала дерется, а потом говорит. Когда он наблюдал и
оставался с Шэнь Цзю все эти годы в той прошлой жизни, он признался, что перенял
некоторые привычки других. От сидения в тихом месте, по крайней мере, до
планирования атаки в голове, даже до игры в вэйци со своим собственным Шизуном.

Шэнь Цзю был человеком, которого он никогда полностью не поймет, но в этом он

старается. Он хочет узнать больше о раненом и избитом мальчике, который зашел так
далеко в жизни, просто чтобы так глубоко провалиться в трясину. Лю Цинге на этот
раз был лучше, по его мнению, воплощая “ясную песню”, на которой настаивает его
Сидзун, внутри него. На этот раз он хотел, по крайней мере, сесть и поговорить с
Шэнь Цзю.

” Сюй-сибо, ты знаешь, где и кто такой Шэнь Цзю, этот ученик просто хочет видеть
его живым", - Лю Цинге говорил решительно, а не с просьбой и тоном, граничащим с
неподчинением.
Сюй-сибо, но не Сюй Миню, заострил свой взгляд, стальные зеленые оттенки пронзили
его душу. Лю Цинге оглянулся, зная, что Повелитель Цин Цзин просчитывает шансы и
планирует так далеко вперед, как это было известно тактику Цан Цюна.

"почему?” Просто и понятно, но когда Лю Цинге открыл рот, чтобы ответить, голос
покинул его. Почему он так сильно хотел найти Шэнь Цзю?

Закрыв рот, он нахмурился и попытался, но для него слова всегда были простыми и
прямыми по существу. Однако с Шэнь Цзю он запутался, и все было сложнее, по-
другому. Вот каким был для него Шэнь Цзю, непохожим на всех остальных.

Шэнь Цзю не был простым человеком, даже в их прошлой жизни. Эти двое сражались,
соперники, которые граничили с врагами, снова и снова, и Шэнь Цзю каждый раз делал
новый трюк, новую тактику. Шэнь Цзю был человеком, который принял свою бессмертную
личность, но все еще оставался жестоким и порочным, когда дело доходило до
разговора с другими. Этот человек был дихотомией, загадкой, был самим собой.

Лю Цинге наблюдал все эти годы, помнил все эти годы, и все же он никогда не поймет
Шэнь Цзю. Теперь, с этими мыслями, с этими воспоминаниями, он хотел этого.

” Этот мастер предполагает, что простого ответа нет",-заговорил Сюй-сибо, и его

взгляд снова смягчился до этих жадеитовых глаз.

“Нет, это не так”, - прошептал Лю Цинге со всеми невысказанными эмоциями, скрытыми

в нем.

Когда он был маленьким, он поклялся себе, что будет лучше, чем другой Лю Цинге, что
он найдет Шэнь Цзю и будет рядом с ним, как никто другой.

Глубоко вздохнув, он посмотрел на свои стиснутые руки, вспомнив о своем обещании.

Он бы никогда, никогда не отказался от этого, но позволит ли ему Шэнь Цзю оставить
это себе?

Они никогда не были друзьями, об этом Лю Цинге знает в глубине души. Они все время
ссорились, будь то буквально или ссорились во время собраний Лорда Пика, где были
проведены линии, и Шэнь Цинцю был изолирован. Были времена, когда Лю Цинге всегда
был таким упрямым и оскорблял других направо и налево. Оглядываясь назад, можно
было подумать, что Лю Цинге стал марионеткой на чьих-то ниточках. В той прошлой
жизни он всегда критиковал свою работу, свой талант, то, что Шэнь Цзю был слабым.

Каким абсурдным он был тогда, Лю Цинге издал прерывистый смешок. Шэнь Цзю не был
слабым, он был дальше всех от этого. Он мог ползти по трущобам, мог достичь
достаточно высокого уровня развития даже с поврежденными духовными венами и стал
одним из лордов пика поколения Цин.

Шэнь Цзю не был слабаком, Лю Цинге был.

Тогда Лю Цинге увидел мир черно-белым, правильным и неправильным, как и любой

другой культиватор. Шэнь Цзю видел вещи в оттенках серого, никто не был врожденно
хорошим и никто не был врожденно плохим. Шэнь Цзю мог видеть, как люди росли, как
они формировали себя и как эти люди вели себя. Исходя из этого, мир не был добрым в
глазах Шэнь Цзю, Лю Цинге видел это. Недоверие, гнев и иногда неустойчивое
поведение. Тогда Шэнь Цинцю ругали за это, презирали за это, осуждали всем миром
культивирования и завернули, чтобы оказаться в руках демона хуже, чем любой Лю
Цинге, которого когда-либо убивали.

“Теперь он счастлив?” - наконец спросил Лю Цинге, когда эти воспоминания наконец

прекратились, и он снова сосредоточился на настоящем.
Сюй Миню наклонил голову и посмотрел на заходящее солнце. “Этот мастер верит, что
он, возможно, начинает исцеляться, что же касается счастья, которого этот человек
не знает”.

Лю Цинге обернулся и посмотрел на небо. ”Шэнь Цзю на самом деле не знает счастья,
не так ли?"

“Нет, он этого не делает”, - Сюй Миню закрыл глаза, пока Лю Цинге наблюдал, как
другой скрывает глубоко внутри себя боль.

“Тогда мы покажем ему счастье”, - Лю Цинге никогда бы не отказался от своего

обещания поддержать Шэнь Цзю. Он поклялся не мечом, а сердцем.

Сюй Миню открыл глаза и посмотрел на Лю Цинге, когда улыбка заиграла на его лице.
Они оба молчали, пока свет уступал место прекрасному ночному небу.

Лю Цинге покинул Цянь Цао на следующее утро, на самом деле рано утром, и направился
к пику Цин Цзин. Он пересек радужный мост, соединяющий вершины, так как память о
прошлом помогла ему добраться до Тихого Пруда, у которого всегда сидел Шэнь Цзю.
Сюй-сибо сказал, что ему хорошо быть здесь, учитывая, что у него все еще много
забот. Лю Цинге сидел, скрестив ноги, на том же месте, где всегда сидел Шэнь Цзю.

Он смотрел, как холодная вода колышется от легкого ветра, а цветы падают с

окружающих ее деревьев. Он откинул голову назад, когда сел, ночное небо было
усыпано звездами. Луны не было видно, но это успокаивало по сравнению с его
суматошными мыслями.

Позади него раздался шорох, когда одинокий журавль с красной короной опустился
рядом с ним, вне досягаемости, но в поле зрения. Моргая, он отвернулся от существа,
наблюдая за небом. Сделав глубокие вдохи, он обнаружил, что все его мысли исчезли,
и впервые в жизни он смог спокойно медитировать.

Вскоре наступил следующий день, и Лю Цинге очнулся от своего медитативного

состояния. Ему показалось странным, что он смог достичь более спокойного состояния
без указаний своего Шизуна, но отмахнулся от этого, когда еще раз отправился на
радужный мост. Он нахмурился и на этот раз перевел взгляд на колеблющуюся ци,
которая исходила из тех знакомых пещер. В пещерах, где он умер, когда-то хранилась
Юэ-шисюн.

Он почувствовал некоторое смятение, столкнувшись лицом к лицу с этим человеком,

человеком, который улыбался нежной улыбкой, но не чувствовал ничего, кроме вины.
Этот человек всегда показывал, что Шэнь Цинцю был его любимцем, но когда дело
доходило до жизни этого человека, он всегда ругал другого. Покачав головой, он
отвернулся от этих проклятых пещер и от этого человека, который все еще не мог
решить, есть ли место Шэнь Цзю рядом с ним. Лю Цинге нахмурился, вспомнив молчание
и споры между ними, которые достигли критической точки, когда он умер.
Действительно, любимый шиди Лю Цинге мысленно усмехнулся.

Лю Цинге направился к подножию горы, где Сюй-сибо ждал с легкой улыбкой на лице.
Поклонившись в знак уважения, он выпрямился и встретился взглядом со своим
воинственным дядей.

“Готова?”

Лю Цинге сдержал легкую усмешку. “Я всегда был таким”,

Затем они оба надели свои мечи и направились к определенному месту назначения. В
конце концов, если Лю Цинге собирался стать лучше, чем в прошлом, первое, что ему
нужно было сделать, это протянуть руку.

Примечания:
Итак, все еще коротко, но это настраивает на долгожданную(дразнящую) часть, в
которой я должен быть злым и перенести ее в следующую главу. Как следует из
названия, наши два человека, цепляющиеся за Эс-Джея, потрясают свой мир
откровениями (как весело).

Спасибо за все похвалы (святое дерьмо, 1400+ вы все потрясающие), комментарии (на
которые я пытаюсь ответить в ближайшие несколько дней и которые приятно читать) и
подписки. Также могу ли я сказать, что 18-каратные хиты для этой истории поражают
меня

Ладно, Эс-Джей в следующем парне, и теперь его очередь потрясти свой мир ( тогда
увидимся все~)

Глава 12: Воссоединения

Примечания:
не отредактированный (вздох, в конце концов, я дойду до этого)

A/N: Спасибо всем вам, милые читатели, за 1500 похвал (tbh никогда не думал, что
эта история получит столько), так что все вы *большое виртуальное объятие*

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Гора была потрясающей и купалась в ярком солнце. Шэнь Цзю наблюдал, как несколько
журавлей спустились и обошли поляну. Он вернулся на то же самое место, где
сломался, наблюдая за журчащим водопадом и танцующими бабочками, которые заполнили
все вокруг. Прислонившись к дереву, у которого он сидел, он закрыл глаза и сделал
несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Сегодня был не очень хороший день или, по крайней мере, он не очень хорошо начался.
Этот кошмар продолжал терзать его разум. Невыразительные лица, осуждающие его,
пугающие и изматывающие. Ему хотелось спать, но бывали моменты, когда он просто не
хотел просыпаться. Но он сделал это. Это было пару дней назад, но в то же время
казалось, что прошло больше времени. Эти голоса обвиняли его во всех его грехах, в
глубине души он знал, что они были правы. Однако в глубине души он хотел говорить и
защищаться. И все же он не мог. Его рот оставался закрытым, и когда появился Ло
Бинхэ со своими безумными глазами и кровожадной ухмылкой, он мог только слушать.

“Посмотри и увидишь”

Чтобы посмотреть на все его неудачи. Его неправомерные учения, когда все его
ученики выстроились в очередь с мертвыми глазами, которые были вырваны когтями. Его
боевые братья и сестры были разрублены пополам окровавленным мечом. Цю Хайтан,
обезумевшая от ярости, пила отравленное вино. Полуслепая Нин Инь, вонзающая кинжал
в свое сердце. Холодная Лю Минянь, когда она приняла яд после того, как разрушила
все на своем пути и рухнула на могилу своего брата.
Лю Цинге приколол к потолку Сю Я. Меч, который раньше светился ослепительно белым,
а теперь стал темно - красным. Глаза мужчины были открыты и смотрели прямо на него.
Осуждая его за очередную неудачу.

Юэ Цинъюань, отвернувшись, был единственной передышкой от кошмарной земли. Даже

если этот человек был приколот, как и Лю Цинге, таким количеством стрел, Шэнь Цзю
был удивлен, что смог даже узнать этого человека. Нет, это было неправильно, он
всегда узнавал Ци-ге, и это была его самая большая неудача. Нет, это было
неправильно. Возможно, глаза Шэнь Цзю встретились с напевающим Ло Бинхэ, третьей
неудачей.

Адские глаза Ло Бинхе каждый раз приветствовали его. Это насмешливое напевание,
искажающее песню, которую сочинили его Сидзун и Шэнь Цзю. Он хотел разозлиться,
действительно хотел. И все же каждый раз, когда Ло Бинхэ появлялся перед ним, он не
мог. В конце концов, монстры не родились, монстры были созданы, и Шэнь Цзю создал
того, кто был до него.

Это было его искуплением, его платой за новую жизнь, не так ли? Чтобы навсегда
запомнить, что Шэнь Цзю, монстр, сжег все.

Открыв глаза, он посмотрел на утреннее небо, отгоняя эти мысли. Его дыхание
сбилось, но он продолжал держать себя в руках.

”Если Шэнь Цзю не может видеть его доброту, то я полагаю, что все мы должны
заставить его увидеть это".

Какая нелепость пронеслась в голове этого демона. По мнению Шэнь Цзю, он был в
плену, у него помутился рассудок. Шэнь Цзю никогда, никогда не смог бы быть добрым.
Вся эта семья должна была стать для него смертью, он это знает.

Шаги, пара шагов, направились к поляне. Одна пара остановилась, просто не решаясь
войти, в то время как знакомая пара бросилась вперед.

"А'Цзю, нет, подожди", - Сюй Миню поднял руки, останавливая его от того, чтобы
встать. Старый культиватор был одет слой за слоем в глубокие оттенки зеленого и
белого. Официальные одежды, которые носил его Шизун, предназначались только для
особых случаев. Почему он надел их сейчас? Мысли Шэнь Цзю пытались вспомнить,
почему другой должен был их носить.

“Этот мастер не может оставаться долго, между Хуань Хуа и Цан Цюном произошла
встреча”, - вот и все, возможно, это было как-то связано с их прорывом. “Просто
простой разговор, не о чем беспокоиться, А'Джиу”,

Затем Сюй Миню вздохнул, бросил взгляд через плечо, повернулся к Шэнь Цзю и
посмотрел ему в глаза. Жадеитовые глаза заострились и заглянули глубоко в его
собственные.

“Шэнь Цзю”, - Он вздрогнул от этого имени, но, тем не менее, кивнул еще более
смущенно. Редко можно было услышать его имя от другого, его Шизун всегда любил
прозвища. “Ты мне доверяешь?”

Неужели он? Шэнь Цзю на мгновение уставился в ответ, напрягшись от серьезной

атмосферы вокруг другого. В каком-то смысле он действительно доверял другому
мужчине, не так ли? Человек, который был свидетелем всего того позора, который
навлек на себя Шэнь Цзю. Этот человек видел его на самом высоком и самом низком
уровне и все еще искал Шэнь Цзю. Сюй Минъю ждал Шэнь Цзю, слушал его слова и в
глубине души знал, что другой сдвинет для него гору.

Отчаянно, так отчаянно, он хотел сказать "да". Ему хотелось кивнуть головой и
показать своему Шизуну, что он действительно доверяет другому. Он не мог, он только
смотрел, прежде чем снова посмотреть вниз. Шэнь Цзю со стыдом уставился в землю,
пытаясь собраться с мыслями.

Это был не Сюй Миню, которому он не мог доверять. Это был он сам. Он доверял Юэ Ци,
еще тогда, когда другой вытащил его из канавы. Он верил, что мальчик вернется,
чтобы спасти его. Он доверял ему, чтобы тот сказал, почему он никогда этого не
делал. Он верил, что этот человек поможет ему. Посмотри, к чему это его привело. Он
доверял так отчаянно, что это привело его к изоляции, чтобы быть таким ядовитым
человеком, каким он был. Однако он не винил Юэ Ци. Он винил себя. В те последние
дни в темнице, без рук и ног, с вырванным глазом и языком. Он вспомнил тот день,
когда Юэ Ци подобрал его, если бы это зависело от Шэнь Цзю, он предпочел бы сгнить.

“Я”, - начал Шэнь Цзю и остановился. Мог ли он осмелиться сказать, что доверяет Сюй
Минюю? “Что это такое, Сидзун?”

Нет, он не мог.

Сюй Миню, казалось, осознал свою борьбу и, к счастью, не стал развивать эту тему.
”Кто-то должен поговорить с тобой, но этот мастер не может остаться",

Шэнь Цзю нахмурился и осмелился поднять глаза. Его глаза расширились, и он

отшатнулся еще глубже в дерево.

” Шэнь", - эхом отозвался знакомый голос, когда изображение окровавленного Лю Цинге

перекрывало то, что стояло прямо перед ним.

Лю Цинге наблюдал, как ястреб, как Шэнь Цзю смотрел на него, одновременно
удивленный и, осмелюсь сказать, испуганный. Сюй-сибо отступил назад, но продолжал
оставаться на безопасном расстоянии, готовый вмешаться в случае необходимости.

Он хотел сказать больше, чтобы его слова вырвались наружу и сказали то, что было у
него на уме. Было тяжело видеть его лично. Увидев Шэнь Цзю, одетого в простые
светлые одежды, в его глазах промелькнул затравленный взгляд.

“Шэнь Цзю”, - снова позвал он, подходя немного ближе, пытаясь вернуть разум мужчины
к реальности. "Эй, послушай меня”, - Он не кричал, его голос был просто шепотом, но
Шэнь Цзю, казалось, снова прижался к стволу дерева, решив стать с ним единым целым.

Сделав глубокий вдох, потому что он никогда по-настоящему не думал о том, что
произойдет, если эти двое встретятся. Сев, скрестив ноги, он наблюдал за
прерывистым дыханием своего некогда воинственного брата. “Я никогда не ненавидел
тебя”, - начал он говорить, когда его глаза блуждали по ветвям деревьев, которые
танцевали на ветру.

“Конечно, мы никогда не ладили, я могу это сказать”, - продолжил Лю Цинге, когда

дыхание Шэнь Цзю, казалось, немного успокоилось. “Мы сражались, твои трюки были
почти грязными, и все же ты назвал их тактикой. Это отличалось от всех остальных,
это заставляло меня чувствовать себя живым”.

Он оглянулся на Шэнь Цзю, который теперь просто смотрел на него, как на привидение.
Возможно, он был в сознании другого. “Твой талисман, ты всегда говорил, что
собираешься его улучшить. Я думаю, тебе это удалось, ученый”, - Шэнь Цзю хранил
молчание, поэтому продолжал говорить, даже если он действительно не знал, о чем
говорить. Ему нужно было, чтобы Шэнь Цзю сосредоточился и понял, что чувствует Лю
Цинге.

“Помните, мы так сильно испортили ту поляну, что Сюй-шибо заставил нас полдня
стоять на коленях, чтобы подумать о нашем поведении. Это не прекращалось, мы всегда
ссорились", - Еще больше тишины.

” Инцидент с черепахой",-Сюй-сибо выглядел немного смущенным из-за признания краем

глаза. “Все равно случилось, Шизуну нужно было утащить Сюй-сибо, как в прошлый раз.
Мы все еще стараемся держать его подальше от этого района”.

Затем Лю Цинге решил просто сказать то, что ему нужно было сказать, потому что Шэнь
Цзю, казалось, уходил все дальше с каждым воспоминанием. Вздохнув, он собрал все
свое мужество, встал и опустился на колени прямо перед Шэнь Цзю.

“То, что произошло в тот день в пещерах, это не твоя вина, это никогда не было Шэнь
Цзю”, - последовала реакция.

Шэнь Цзю встал, пылая, как кобра, с открытым капюшоном и клыками, готовыми укусить.
” Что за чушь ты несешь, скотина", - его голос тоже зашипел как один.

Лю Цинге плавно встал в ответ, скрестив руки на груди и расставив ноги, готовый
нанести ответный удар. “Не глупости, пойми это через свое неуместное чувство вины.
Я страдал отклонением ци,”

Здесь Шэнь Цзю нахмурился, он выглядел готовым ответить, поэтому Лю Цинге продолжил
говорить без всяких предисловий. “Ты никогда не смог бы победить меня, Шэнь Цзю,
твои корни дантайна были настолько повреждены, что было чудом, что ты даже смог
получить золотую сердцевину тогда. Ваша восприимчивость к отклонениям ци была почти
в каждом лунном цикле”.

” Послушай меня и слушай внимательно, Шэнь Цзю”, - Лю Цинге осмелился положить руку
на дрожащее плечо Шэнь Цзю, сосредоточив другую. ”Ты не виноват, что я умер, не
позволяй другим возлагать эту вину на тебя".

Шэнь Цзю задрожал сильнее. “Нет, нет, это было, я позволил этому быть, нет, нет”, -
Его слова были бессвязными, спотыкаясь, когда Шэнь Цзю так старался подтвердить
правду. “Я позволил тебе ... ”

” Не надо", - отрезал Лю Цинге, когда другая рука легла на другое плечо. Он

чувствовал дрожь. “Не говори этого”,

“Шэнь Цзю, повтори, что я говорю”, - Лю Цинге немного наклонил голову, чтобы
посмотреть другому в глаза. Глаза Шэнь Цзю были затуманены, но по его зову они
сфокусировались и заострились на нем. Те же самые яркие глаза с горящей душой под
ними. Хорошо, он привлек его внимание.

“Это ... Было. Нет. Ваш. Вина.”

Шэнь Цзю по-прежнему не сводил с него глаз, не замечая близости между ними. Его рот
оставался закрытым. Лю Цинге продолжал спокойно оглядываться назад, когда эти двое
столкнулись, как всегда. Однако на этот раз Лю Цинге проявил терпение.

“Повтори это”,

Тишина.
“Шэнь Цзю, повтори это”, - повторил Лю Цинге, когда они оба остановились. Боковым
зрением он увидел, как Сюй-сибо осторожно приблизился, но остался на почтительном
расстоянии. Он был благодарен своему воинственному дяде за то, что тот оставил это
ему, но в то же время приобрел ли Шэнь Цзю больше упрямства в этой жизни? "Шэнь
Цзю, почему ты не хочешь этого сказать?”

Наклонив голову, он наблюдал, как Шэнь Цзю молчит, но его взгляд стал рассеянным. ”
Эй, эй, сосредоточься на мне”, - слегка встряхнув другого, Лю Цинге почувствовал
кости другого. “Сосредоточься, разве ты не был ученым, стойким”,

Глаза Шэнь Цзю снова прояснились, но он по-прежнему молчал. Бледная рука поднялась
и схватила его за плечо. “Настоящий, ты настоящий?”

И это все? Лю Цинге приподнял бровь, но отдернул руку. “Конечно, я настоящий,

сосредоточься на мне, хорошо?”

Шэнь Цзю снова замолчал, его взгляд опустился к центру груди. В том самом месте,
где Сю Я пронзил его насквозь. Осторожно он взял руку, сжимавшую его, и положил ее
на незапятнанное место. Его сердцебиение, ровное и живое, было единственным звуком
между ними. Лю Цинге был жив, Шэнь Цзю должен был это увидеть.

” Шэнь Цзю", - позвал Лю Цинге, пытаясь вытянуть из него хоть что-нибудь.

“Ты умер”,

“Да, но сейчас я жив”, - мягко напомнил Лю Цинге, когда рука осталась там.

"Это, я ... ”

” Ты не мог остановиться, и я тоже", - Лю Цинге схватил его за руку, не желая

отпускать Шэнь Цзю. “В этом не было ничьей вины, кроме моей собственной”,

Шэнь Цзю снова замолчал, но, насколько мог судить Лю Цинге, некоторые его слова
больше не воспринимались. Вздохнув, он потянул Шэнь Цзю за собой, оба опустились на
колени друг перед другом.

” Шэнь Цзю, послушай", - Он прижался лбом к Шэнь Цзю, руки все еще направляли
другую к его сердцу, в то время как другая продолжала мягко ложиться на плечо Шэнь
Цзю. “Неважно, сколько раз мне нужно это повторять, я буду повторять это снова и
снова”.

“Это не твоя вина, что я умер”, - повторил Лю Цинге, когда Шэнь Цзю оглянулся
взглядом, полным раздора, как будто этот человек боролся сам с собой. “Этого не
было и никогда не было”,

“Ты, идиот”, - наконец, казалось, Шэнь Цзю погрузился в себя. "Ты умер, я позволил
тебе умереть, я был причиной этого, почему ты настолько глуп, чтобы искать меня!”
Каждое слово нарастало, когда Шэнь Цзю отстранился, летучий гнев, которым он был
известен, достигал пика.

“Зачем искать такого подонка, как я!?” Шэнь Цзю, казалось, снова впал в
изнеможение, его глаза были ужасно измучены. “Почему ты нашел меня?” Вопрос
прозвучал не громче шепота, когда голова Шэнь Цзю упала ему на плечо, все его тело,
казалось, повисло вперед на Лю Цинге, который поймал его. Который всегда будет
ловить Шэнь Цзю.

“Не будь глупым, ты же ученый”, - ответил Лю Цинге, снова осторожно прижимая их к

дереву. На этот раз Лю Цинге лежал на багажнике, а Шэнь Цзю осторожно притянул его
к себе, словно обнимая. “Ты можешь ненавидеть это, но мы оба знаем, какой я
упрямый”,

Лю Цинге поднял глаза и увидел, как Сюй-сибо поклонился им и улыбнулся, прежде чем
исчезнуть на тропинке. Глядя в вечернее небо, он напевал себе под нос ту же
мелодию, которую всегда играл Шэнь Цзю. Шэнь Цзю, казалось, сдался, когда его
дыхание выровнялось.

” Ну, я никуда не собираюсь", - Расслабившись, Лю Цинге был доволен ожиданием

другого, в конце концов, Шэнь Цзю заслужил это превыше всего остального.

Шэнь Цзю перестал видеть окровавленную фигуру Лю Цинге, но в то же время этот Лю

Цинге, по его мнению, был более страшным. В конце концов, с воспоминаниями о том,
что произошло, Лю Цинге был сильнее и терпеливее. Это сочетание казалось
неправильным, слишком отличающимся от обычного упрямого шиди, к которому он привык.

В то же время. Шэнь Цзю нахмурился, глядя на спокойное лицо другого. Все еще
несравненно красивый и красивый, честно говоря, он хотел расцарапать другому лицо
только за это. В последнее время его окружало слишком много красивых людей; об этом
свидетельствовали Тяньланг Цзюнь, Чжужи-ланг, Су-цзе и даже малышка Ло Бинхэ была
слишком милой.

” Эта песня", - пробормотал Шэнь Цзю, наконец привлекая внимание Лю Цинге, который
переместился и, к счастью, помог ему сесть рядом с другим, но рука, сжимающая его,
не поддалась. Честно говоря, он бы оторвал руку, но в то же время не мог отрицать,
что она была теплой.

“Ты всегда напевал это после того, как вытащил Сю Я”, - коротко и прямо ответил Лю
Цинге, как всегда. “Каждый раз, когда мы жалели, ты напевал это. На каждой встрече
и даже на церемонии посвящения в ученики,”

Шэнь Цзю действительно любил эту песню. Простое воспоминание, омраченное таким
количеством эмоций и, осмелюсь сказать, счастья. Он всегда старался держать мелодию
рядом с собой, потому что всегда хотел постоянно испытывать эту эмоцию, даже если
она была фальшивой.

“Эй”, - позвал Лю Цинге, его рука была сжата в других, и Шэнь Цзю почувствовал
мозоли на другой руке. “О чем бы ты ни думал, остановись, это счастливая мелодия,
пусть так и останется".

Шэнь Цзю уставился в ответ, сбитый с толку тем, как другой узнал. Как он и сказал,
мы не были друзьями в той жизни, но по какой-то причине эта близость между ними
была другой. По какой-то причине, лежащей за пределами его рационального разума,
ему это понравилось, он никогда не скажет этого вслух, но это было приятно.

“Что ты знаешь о музыке? Ты скотина", - решил ответить Шэнь Цзю, но Лю Цинге просто
издал тихий смешок.

"Такие вещи, как это, ты вбил мне в голову, не так ли?”

Закатив глаза, они оба снова погрузились в молчание. Шэнь Цзю был удивлен, что ему
не было душно. Это успокаивало, и это пугало его. Если присутствие Лю Цинге могло
успокоить его разум, то как насчет Ци-ге, той, которая должна была стоять с ним
раньше? Шэнь Цзю слегка покачал головой. Лю Цинге не был Юэ Ци, Ци-гэ, Юэ Цинъюань,
кем бы он ни был.
Шэнь Цзю искоса взглянул на ученика Бай Чжаня, который снова смотрел в небо. Нет,
Лю Цинге не был Юэ Ци. Хотя, хоть убей, он не знал, почему хотел, чтобы Лю Цинге
был Юэ Ци.

Нет.

Он знал. Он так отчаянно хотел, потому что разве Юэ Цинюань, Ци-гэ, не должна была
быть той, кто встанет рядом с ним. Чтобы действительно говорить, общаться и слушать
его. Услышать, что он не убивал их шиди. Услышать, что его ученики были в порядке,
если бы немного усерднее тренировались. Услышать, что Ло Бинхэ был полудемоном,
который не мог оставаться в секте, полной самодовольных и гордых культиваторов,
потому что, прежде всего, Ло Бинхэ все еще был его учеником.

Он никогда этого не делал. Когда этот человек однажды посетил его, он умолял Шэнь
Цинцю сказать, что он невиновен, но Шэнь Цзю видел, что даже если бы он сказал, что
Ци-гэ никогда бы ему не поверил. Так что он этого не сделал.

Шэнь Цинцю подвергался пыткам в течение многих лет после того, как попал в руки
своего ученика. Когда он услышал о кончине Юэ Цинюаня, в такой глупой манере Ци-гэ.
Шэнь Цинцю закрыл свой единственный глаз и умер той ночью. Шэнь Цзю проявил всю
свою преданность этому человеку, секте, тем людям, которые подстегнули его, и сжег
это, разорвав ему горло.

Лю Цинге-это его собственный человек, он никогда не был бы Ци-гэ, и от этого Шэнь

Цзю вздохнул с облегчением.

Его рука снова была сжата в кулак, и Шэнь Цзю сосредоточился на другой. Небо было
окрашено в цвета заката. Уже темнело.

Лю Цинге быстро встал, вокруг него развевались одежды, и Шэнь Цзю наконец заметил,
что Чен Луань вернулся на свое место. К нему протянулась рука.

Шэнь Цзю моргнул, глядя на подношение, и впервые в жизни вложил свою руку в руку
другого, позволив ему помочь ему подняться.

Примечания:
НАКОНЕЦ-ТО ОНИ ВСТРЕТИЛИСЬ!!

Должен сказать, что это было сложно, потому что оба они упрямые люди, застрявшие в
своем мышлении, так что с ними туда-сюда. (Я здесь для поддержки)

SJ все еще нездоровое мышление, но, надеюсь, это может помочь стать поворотным
моментом (скрестим пальцы) LQG собирается ударить себя, как он всегда делает

Это все для этой короткой главы (прошу прощения , но настройки важны) Увидимся с
вами, милые и удивительные читатели, в следующей~

Предупреждение! Ребенок-демон LBH в следующей главе (давайте посмотрим, как у него

дела) вместе с семьей демонов + наши LQG и SJ (молитесь, чтобы гора стояла)
Глава 13: Реинкарнация должна быть легкой
Примечания:
не отредактированный

предупреждение: ребенок демона (подумал, что ты должен знать)

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
“Почему он сегодня такой суетливый?” Тяньланг Цзюнь, его так называемый отец, надул
губы. Надутый повелитель демонов заставил Ло Бинхэ проворчать себе под нос. Он
хотел Шэнь Цзю, а не эту досаду и уж точно не своего двоюродного брата.

Почему он застрял с этими двумя? Его мать, очевидно, пошла на кухню, чтобы
попробовать приготовить еду, поэтому она решила оставить его с этими двумя. Чжужи-
ланг окончательно нервничал, пытаясь его раскачать, как будто Ло Бинхэ не знал, что
его двоюродный брат приближается к Шэнь Цзю.

На этот раз он плакал изо всех сил, потому что не мог видеть испуганного лица Шэнь
Цзю. Он дарил ему эти чудесные сны, почему он не мог увидеть плоды своего труда.
После всего, что его Сидзун чувствовал себя слишком комфортно, мы бы не хотели,
чтобы это произошло сейчас, не так ли? Ло Бинхэ слегка ухмыльнулся, когда Чжужи-
ланг усадил его на стул, когда они готовились к ужину. Он заставит этого подонка
сломаться у него на глазах, даже если ему придется уничтожить всех в этой комнате.

Однако он может выждать свое время. Чжужи-ланг и Тяньланг Цзюнь исцелялись, поэтому
он знал, что ему с ними не сравниться. Его манипуляции во сне могли зайти так
далеко. К тому же над его Шизуном нависает учитель, а Ло Бинхэ презирает
неизвестные переменные. Особенно с тех пор, как его Сидзун, казалось, заботился о
Мастере Сюе. Это оставило горький привкус во рту. Слишком много людей стекается к
его Шизуну, это ему совсем не понравилось.

“Вот и мы, свежеприготовленный отвар и немного сяо лонг бао", - сказала его мать.
Не прачка, которая рисковала всем, чтобы спасти и вырастить его. Его настоящая
биологическая мать. Кто был, по его мнению, большой неизвестностью. Во-первых, она
была его биологической матерью, и все же она, казалось, была очарована его Шизуном.
Это просто не может продолжаться, в конце концов, его Шизун принадлежал ему и
никому другому. Хотя это была его мать, настоящая живая биологическая мать. Раньше
он не испытывал привязанностей к своей биологической матери, так почему же он
должен начинать сейчас? По его мнению, прачкой была его мать, а не этот человек.
Так что же является еще одним препятствием в привязанностях его Шизуна? Он убьет ее
так же, как и остальных.

Это научит его Шизуна даже думать о счастливой жизни.

Его острый слух наконец уловил знакомые шаги, когда его биологическая мать встала с
улыбкой, чтобы пойти за его Шизуном. Он внутренне нахмурился, потому что была еще
одна пара, возможно, это был тот Мастер Сюй, который появлялся слишком часто.
Возможно, он будет кричать исключительно для того, чтобы досадить другому
культиватору. Развитие мастера Сюя было слишком высоким, поэтому его слух, должно
быть, был очень чувствительным.

Дверь открылась. Это был не мастер Сюй.

Почему, во имя его, именно Лю Цинге оказался здесь из всех людей?

Что еще более важно, почему он стоял слишком близко к своему Сидзуну?!

Шэнь Цзю повел Лю Цинге к бамбуковому дому, но остановился на полпути, вспомнив о

своих нынешних гостях. Лю Цинге тоже остановился рядом с ним, приподняв бровь. Его
рука все еще была зажата в руке Лю Цинге, но ученик Бай Чжаня держал другую руку на
рукояти своего меча.

Почему этот человек снова должен был стать глупой электростанцией?

Вздохнув, он поднял руку, чтобы потереть висок, пытаясь сформировать ответ, по

крайней мере, попытаться помочь сгладить ситуацию. Мог ли он сказать, что у него
были гости, которые не были людьми, но выздоравливали, потому что он пытался быть
хорошим? Нет, он сомневается, что это могло бы даже многое сделать. Мог ли он
сказать, что с ним временно оставались больные люди, чтобы вылечиться? Нет, сам
Шэнь Цзю даже не знает, что собиралась делать эта семья, как только Тяньлань Цзюнь
полностью исцелится. Мог ли он сказать такую чушь, что делает это просто из
доброты? Он предпочел бы броситься с горы, потому что он был нехорошим, совсем нет.

Прочистив горло, он осторожно потянул за руку, сжимавшую его. С таким же успехом

можно было бы сказать правду, потому что, честно говоря, лучше всего было начать
это, какими бы ни были эти отношения, с правды. В конце концов, Шэнь Цзю ненавидел
ложь больше всего на свете и отказался лгать Лю Цинге.

“Лю-шиди”,

“На этот раз мы не боевые братья и сестры”, - прервал Лю Цинге, все еще глядя
вперед, но Шэнь Цзю все еще видел, как его уши покраснели, по какой-то причине.
Возможно, ночь становилась жаркой, было почти лето, так что это имело бы смысл,
заключил он.
"Тогда Лю-шаое,”

"Шэнь Цзю”, - на этот раз Лю Цинге выглядел немного расстроенным, прежде чем
вздохнул. “Мое имя в порядке”,

“Лю Цинге”, - это было странно. Он может так думать, но на самом деле сказать это
было для него немного неудобно. Говоря неофициально, это было не так, и для Шэнь
Цзю это было обжигающе. Это был человек, которого он предположительно убил, но
именно он протянул руку. Достигли с ним взаимопонимания.

Что это говорит обо всех остальных? Шэнь Цзю не хотел зацикливаться на этом.

”Ши-Мастер Сюй говорил с тобой о чем-нибудь?"

“Нет, мы просто бросились сюда, ну, я бросился за ним по пятам, но нет, у нас
никогда не было никаких разговоров”, - Лю Цинге наконец перестал держать меч, чтобы
потереть затылок, выглядя очень смущенным.

” Тогда", - Шэнь Цзю прочистил горло, но, похоже, в этой жизни ему по - прежнему
ужасно везло. Возможно, ему придется изменить фэн-шуй в своем доме, когда он
наконец останется один.

” Я чувствую ауру демона", - Лю Цинге действительно мог соответствовать своей

собственной прямоте.

“Это целая история”,

“Тогда подведи итог, ученый”, - сказал Лю Цинге, наклонив голову, чтобы посмотреть
ему в глаза. Шэнь Цзю потребовалась минута, чтобы понять, что другой дразнил его,
из всех вещей, которые дразнили его. Ему отчаянно хотелось взять свой дурацкий меч
и стереть эту ухмылку со своего лица. Слишком хорошенькая, по его мнению, слишком
хорошенькая, чтобы быть настоящей.

“Э-э, давайте посмотрим. Спас женщину с ребенком-полудемоном:” Пожалуйста, Лю

Цинге, докажи свою мышечную тупость и не соединяй точки. “Вылечил ее до некоторого
полного здоровья, помог ребенку, непреднамеренно встретил Шизун в деревне, вырвался
из Тяньлан Цзюня, потому что связь, генерал-демон-змея, сопровождал ее, теперь они
все выздоравливают как одна большая счастливая семья”,

Лю Цинге посмотрел на него так, словно у него выросло две головы, что было
несколько хорошей реакцией, так как Бог войны не потянулся за своим мечом и не
бросился вперед. Шли минуты, и Шэнь Цзю оглядывался назад совершенно бесстрастно, в
то время как внутри он молился любому богу, чтобы этот человек не забрал Шэнь Цзю,
потому что ему нравится эта гора.

“Это хорошая гора”, - бредят, отвлекают, что угодно, чтобы отвлечь этого зверя от
склонности к убийству, потому что он знает Лю Цинге, даже при всем терпении у этого
человека чесались руки бороться с чем угодно и со всем. “Здесь есть панды,
успокаивающие ручьи и водопады, и даже пруды с рыбой кои. Иногда я вижу журавлей с
красными коронами. О, в городе даже есть тангулу”, - Шэнь Цзю замолчал, потому что
показалось, что Лю Цинге превратился в статую.

Вздохнув, он потянул за руку, которая теперь была сжата так сильно, что у любого не
культиватора могли быть сломаны кости. "Ничего страшного, я пытаюсь быть ... ”

Что именно он пытался сделать? Все это были просто обстоятельства, просто он что-то
делал. Был ли этот раздражающий повелитель демонов прав? Был ли он добр?

Нет, ни в коем случае. Обстоятельства, о которых он продолжал думать, отказываясь

даже думать, чтобы зажечь надежду, которую он подавил так давно. Его доброта горела
в поместье Цю, и он никогда не получит ее обратно. Шэнь Цзю никогда не мог быть
добрым, Шэнь Цинцю доказал это всему миру.

“Тяньлан Цзюнь, разве он не был запечатан в нашей прошлой жизни?” Риторический

вопрос Лю Цинге заставил его снова сосредоточиться. ”Это значит, что вы с Сюй-сибо
в тот день вырвали его",

“Ходят слухи, что Тяньланг Цзюнь был влюблен в ученика Хуань Хуа, которого сбил с
пути демон, заставив мастера дворца отомстить”, - продолжал говорить Лю Цинге, и,
честно говоря, Шэнь Цзю был удивлен, кто знал, что у его шиди вырос мозг? “Давайте
посмотрим, главный ученик Хуань Хуа Су Сянь возглавил чарты на предыдущей
конференции бессмертных, конечно, я был вторым”, - Шэнь Цзю закатил глаза при этом
признании. Подожди, секунду?

"Во-вторых, как насчет Ци -, ах, ты знаешь,”

Лю Цинге действительно знал это, когда нежно сжал их руки в какой-то странной форме
утешения. “Юэ-шисюн пошел что-то искать, я полагаю, кого-то”, - застыл Шэнь Цзю.
“Он участвовал, но был отвлечен, он занял только четвертое место”,

"Су-цзе”, - на этот раз Лю Цинге странно посмотрел на Шэнь Цзю, но промолчал. “Был
первым, ты был вторым, а он был четвертым, кто был третьим?”

“Один из новейших учеников Сюй-шибо, У Цзиньян”, - Шэнь Цзю узнал это имя, это была
девушка, которую Шизун переманил у Сиань Шу, которая всегда помогала всем на пике.
Она была моложе Шэнь Цзю на пару лет, но ее уровень развития был немного выше. Если
бы он вспомнил, даже Шэнь Цзю подумал, что девушка будет выбрана в качестве
главного ученика.

” Вы очень близки с ними, если вы так ее называете", - снова начал их разговор Лю

Цинге.

Вздохнув, он отвернулся, чтобы посмотреть вперед на бамбуковый дом, который едва

скрывался из виду. “Это помогает, успокаивает”,

“Я понимаю", - говорит он, хотя? "подумал Шэнь Цзю, поворачиваясь, чтобы

оглянуться. “Ты не исцелен, ни на йоту. Она помогает успокоить твои мысли, не так
ли,”

Опять же, с каких это пор Лю Цинге стал мастером наблюдения? Шэнь Цзю промолчал, но
через несколько минут слегка кивнул. Его мысли были его ночными кошмарами, и он
никогда не мог полностью заглушить их.

” Если она поможет тебе, тогда меня это устраивает", - Шэнь Цзю моргнул, удивленный
внезапным согласием. “Она помогает исцелить тебя, это все, чего я хочу”,

Шэнь Цзю был бы поражен таким признанием. Почему? Из всех людей, почему именно Лю
Цинге обратился к нему?

“Я уже не тот, кем был тогда, я пытаюсь стать лучше”, - признался Лю Цинге, снова
положив руку ему на плечо, удерживая его на месте. ”Я больше всего хочу, чтобы тебе
стало лучше, чтобы ты знал, что ты лучше, и если она сможет помочь вместе с кем-то
еще, тогда я непременно отойду в сторону".

” Знай этого Шэнь Цзю", - Лю Цинге еще раз свел их лбы вместе, чтобы Шэнь Цзю не
мог смотреть куда-либо еще. “Если они сделают тебя счастливым, тогда хорошо, но в
ту минуту, когда ты начнешь спотыкаться, я буду рядом с тобой и сделаю их своими
врагами”.

Этот человек. Этот грубый человек. Шэнь Цзю судорожно вздохнул, эмоции пронзили его
до глубины души. Когда Лю Цинге знал Шэнь Цзю больше, чем даже Юэ Ци?

Нет, это не одно и то же. Они кажутся людьми на противоположных сторонах спектра,
когда дело доходит до Шэнь Цзю. Юэ Цинюань баловал, дарил ему бесполезные
безделушки наряду с бесполезными оправданиями. Никогда не признавался, никогда не
говорил, почему его оставили в этом темном поместье. Почему Юэ Ци так и не
вернулся?

Он так и не узнал.

Вина Юэ Цинюаня была настолько сильна, что Шэнь Цинцю не мог не дергать, царапать и
отбивать каждое маленькое извинение, которое ему приносили. Что толку было
извиняться перед ним? Затем Лю Цинге умер, и метафорически были проведены линии.
Цин Цзин была практически своей собственной сектой, несмотря на то, насколько
велика была изоляция. Юэ Цинюань посмотрел на Шэнь Цинцю так, как будто он был
непослушным домашним животным, а не человеком. Водная тюрьма, одно посещение,
наполненное мольбами обоих о его признании в том, что он этого не делал, но Шэнь
Цинцю увидел в этих глазах, что они никогда ему не поверят. Шэнь Цинцю молчал всю
дорогу до своей могилы. Почему Юэ Цинюань пожертвовал собой? Это никогда не
перепишет то, что было между ними.

Шэнь Цзю однажды, когда он был один на горе в этой жизни. Дом в этой жизни. Он не
был Шэнь Цинцю, потому что этот человек умер с сердцем, полным пустоты. Юэ Ци
ничего не должен ему в этой жизни, потому что они двое были всего лишь
незнакомцами. Он хотел бы, чтобы так и оставалось, только бы не скатиться по
спирали в пропасть и никогда не выползти обратно.

Сделав глубокий вдох, он потянул Лю Цинге, на этот раз чувствуя себя легче. "С
таким же успехом ты мог бы встретиться с ними, не сражайся с ними, скотина”.

Лю Цинге усмехнулся себе под нос, но с удовольствием последовал за ним. Прямо рядом
с Шэнь Цзю, как будто он с самого начала принадлежал этому месту.

Су-цзе поприветствовала их у двери, но немного задержалась, увидев незнакомое лицо.

Она не напряглась, как в случае с Шизун, но не отошла от дверного проема.
"Су-цзе”, - поприветствовал Шэнь Цзю, но понял, что Лю Цинге все еще открыто держит
его за руку и, похоже, не отпускает. “Это Лю Цинге”, - сказал он.

” Лю-шаойе",-поприветствовала Су-цзе, но продолжала оставаться перед дверью.

Лю Цинге издал негромкое гудение, но кивнул головой в знак приветствия. “Лю Цинге в
порядке”,

Су-цзе моргнула, но легкая улыбка появилась на ее лице, когда она посмотрела между
ними. Лю Цинге оставался бесстрастным, особенно когда женщина, о которой шла речь,
посмотрела на их сцепленные руки. Без сомнения, Шэнь Цзю мог видеть ликование,
скрытое в ее глазах, что произошло огромное недоразумение. ”Заходи, заходи, хорошо,
что Жужи-ланг помог мне сделать дополнительные роли".

“Как удобно”, - пробормотал Шэнь Цзю, когда они наконец вошли в дом. Там их
приветствовал некто Тяньланг Цзюнь, который набивал лицо отварным мясом, Чжужи-ланг
наливал чай и, наконец, странный взгляд, любезно предоставленный неким Ло Бинхэ.
Что случилось с его спокойной жизнью? Реинкарнация, или что бы это ни было, должна
была быть проще. Это не должно было доводить его почти до сердечных приступов
каждый месяц. Даже для культиватора это было нездорово. Шэнь Цзю, наконец, убрал
руку, но не раньше, чем Тяньланг Цзюнь увидел это, если его ухмыляющееся лицо что-
то говорило, и потер оба своих виска.

Воцарившаяся тишина была удушающей. Лю Цинге остался рядом с ним, но рука теперь
сжимала Чен Луана так крепко, что Шэнь Цзю подумал, что рукоять вот-вот поддастся.

“Чаю, мастер Шэнь?” С такой скоростью он мог бы влюбиться в Чжужи-ланга. Он кивнул

генералу-змее и опустил окоченевшее тело Лю Цинге на свободный стул.

” Спасибо", - Шэнь Цзю сделал глоток, в то время как Лю Цинге продолжил

соревнование в гляделках с Тяньланг Цзюнем, чья ухмылка теперь заострилась, став
похожей на зазубренный нож.

“Этот халат, я помню эти цвета”, - Лю Цинге, казалось, дернулся, когда Тяньланг
Цзюнь заговорил с ним, а Шэнь Цзю напрягся. Су-цзе и Чжужи-ланг переводили взгляд с
одного на другого. “Ты из той секты Цан Цюн, частью которой является Мастер Сюй,
верно?”

Лю Цинге упрямо молчал. “Я помню такого человека, как ты, в похожих одеждах. Почти
разрубил меня пополам и в одиночку уничтожил половину моих сил. Таким хорошим
культиватором был этот человек”, - насмешка сквозила в каждом слове.

” Шизун делал то, что было приказано, и ничего больше", - отрезал Лю Цинге,
пристально глядя на повелителя демонов.

Шэнь Цзю знал, что это плохо. Лю Цинге уважал Чжоу-сибо и любое пренебрежение к
нынешнему Господину Пика, что ж, чем меньше сказано, тем лучше.

“Как справедливо с его стороны”, - усмехнулся Тяньланг Цзюнь.

“Тяньлан Цзюнь", “Цзюньшань”,

К счастью, вмешались Чжужи-ланг и Су-цзе. Шэнь Цзю крепко держал Лю Цинге за руку,
когда казалось, что он собирается взмахнуть мечом и перепрыгнуть через стол.

” Лю Цинге, ты обещал", - Мужчина, о котором шла речь, глубоко вздохнул и,

казалось, успокоился. Он убрал мертвую хватку с Чан Луана, но продолжал смотреть на
повелителя демонов.

“Сидзун выполнял приказ, как и Цан Цюн. В чем бы ни заключалась ваша обида, она не
с нами”, - сказал Лю Цинге, его тон стал резким, как новые мечи на пике Ван Цзянь.

“Как мило, маленький культиватор хочет защитить своего учителя", - продолжил тон
Тяньлан Цзюня, но затем он встретился с Лю Цинге лицом к лицу. “Я обижен на так
называемых культиваторов, которые взяли праведность и плюнули на нее. Моя обида на
тех, кто опустил меня до самого низа и продолжал издеваться надо мной. Моя обида
заключается в том, что мир культивирования переворачивается с ног на голову из-за
простой лжи, сказанной извращенным стариком, который никогда не понимал, что
проиграл”.

“Это моя обида, мальчик", - ощетинился Лю Цинге, как кошка. ”Итак, что ты хочешь
сказать?" Тяньланг Цзюнь наклонил голову, как его племянник в форме змеи.
Пристально смотрит на добычу, готовую сорваться.

“Твоя обида для меня ничего не значит”, Лю Цинге, где твои мозги, ты все это
израсходовал? Шэнь Цзю приготовился уговорить их обоих, но Лю Цинге продолжил: “Мир
культивирования, который перевернулся с ног на голову из-за лжи о том, что вы
собирались уничтожить человеческий мир. Признаюсь, я многого не знаю, и я не знаю
лишних слов, таких как Шэнь Цзю”, - Шэнь Цзю поднял бровь, но промолчал.
"Для меня это ничего не значит, но ты доверил Сюй-сибо вытащить тебя, о чем это
говорит?” Бровь Тяньланг Цзюня, казалось, дернулась в раздражении. “Сюй-сибо-хорошо
известный культиватор, но все же он помог освободить тебя из твоей тюрьмы. Мой
Шизун работал по приказу Лидера Секты, который следовал только той лжи, которую
наколдовал мастер дворца,”

“Я уже говорил это раньше и повторю еще раз. Отнеси свою обиду людям, которые
причинили тебе зло, а не невинным, которые следовали за тобой только с
полуправдой”.

Лю Цинге холодно посмотрел на Тяньлан Цзюня. “Или ты собираешься доказать правоту

дворцового мастера в его заявке, что хочешь уничтожить царство людей? Во что бы то
ни стало покажите им, что старикан был совершенно прав”.

Тишина. Абсолютная тишина.

Шэнь Цзю чуть не разинул рот, увидев Лю Цинге, Су-цзе и Чжужи-ланга прямо за ним.
Тяньлань Цзюнь оставался в тупике.

Внезапно Тяньланг Цзюнь запрокинул голову и рассмеялся. Смеялся и смеялся так

сильно, что Су-цзе теперь пыталась успокоить другого. Чжужи-ланг оставался
ошеломленным, переводя взгляд с одного на другого, как будто не знал, что с этим
делать.

Шэнь Цзю обменялся взглядами с Лю Цинге, который просто пожал плечами и взял
тарелку с едой, которую дал Шэнь Цзю. Примерно через добрых десять минут Тяньлан
Цзюнь успокоился, Шэнь Цзю поднялся, в то время как другой продолжал хихикать.

“Так как тебя зовут?” Тяньланг Цзюнь откинулся на спинку стула, устраиваясь
поудобнее, и посмотрел на Лю Цинге другим взглядом.

И снова Лю Цинге обменялся с ним взглядами, но с нетерпением ждал повелителя

демонов. “Лю Цинге”, - бесцеремонно и по существу, как всегда, шиди.

“Я думаю, ты мне нравишься”, - прокомментировал Тяньланг Цзюнь, поднимая чашку в

сторону Лю Цинге.
“Вы с мастером Шэнем такие разные, но в то же время такие похожие, ха, ты хочешь
быть частью нашей семьи?”

” Тяньланг Цзюнь",-на этот раз Су-цзе ударила по затылку Тяньланг Цзюня, когда,
наконец, все сели за ужин. "Лю Цинге, это Чжужи-ланг, а я Су Сянь, приятно
познакомиться",

Лю Цинге кивнул им двоим, и все проигнорировали Тяньланг Цзюня, который теперь

надулся.

Су-цзе, наконец, обратила внимание на Ло Бинхэ, который все это время был таким
тихим, что Шэнь Цзю почти забыл, что халфлинг был там. Су-цзе подтолкнула мальчика
на руках, прежде чем снова повернуться к Лю Цинге, которая теперь в шоке смотрела
на ребенка.

"Это ... ”

” Ло Бинхэ", - сказал Лю Цинге низким и тихим голосом. Су-цзе бросила на Лю Цинге

смущенный взгляд, в то время как Тяньланг Цзюнь и Цзужи-лан напряглись, без
сомнения, почувствовав намерение зверя убить.

” Лю Цинге, уже поздно, пойдем”, - Шэнь Цзю использовал каждую унцию своих сил,
чтобы вытащить Лю Цинге. ” Я сейчас вернусь", - бросил он через голову, прежде чем
потащить опасно тихого Бога войны Бай Чжана.

Пара отошла немного в сторону, прежде чем Лю Цинге остановился. Мужчина снова
положил обе руки ему на плечи, без сомнения, он бы встряхнул Шэнь Цзю, если бы мог.

”Почему человек, который мучил тебя много лет, притворяется ребенком в твоем доме
Шэнь Цзю?"

Шэнь Цзю сделал паузу. Моргнул. Открыл рот. Закрытый. Затем на самом деле обработал
то, что сказал другой.

«что?»
Примечания:
Итак, они все встречаются XD удивительно, что дом стоит (но как долго??)

Много Шэнь Цзю, осознающего вещи, и это одновременно хорошо и потрясает мир. Также
обратите внимание на название как для SJ, так и для других, потому что да, жизнь не
проста.

Как всегда, спасибо за комментарии, подписки и похвалу, потому что давайте будем
честными, все вы лучше всех подходите для чтения этой истории SJ angst

(Если это кажется поспешным..ахаха, извините, у меня много личных дел на этой
неделе и в начале следующей недели, поэтому я не хотел оставлять вас всех без
главы: простите меня за хаос-я могу вернуться, чтобы отредактировать позже)

Увидимся в следующий раз (с определенным человеком в пещере, наконец-то

столкнувшимся с реальностью)

Глава 14: Лицом к лицу с истинами

Примечания:
не отредактированный

Предупреждение: психологическая травма Шэнь Цзю + легкие мысли о самоубийстве

(также предупреждение Юэ Цинъюаня)

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
«что?» - повторил Шэнь Цзю, чувствуя, как сквозь него проходит лед. “Лю Цинге, он
еще ребенок”,

"И?” Лю Цинге опустил руки и, честно говоря, выглядел немного смущенным, но

оставался вызывающим.

"Для него невозможно ... “

Лю Цинге прервал его строгим, но не резким голосом. ” Нет, это не так, и ты тоже
это знаешь”, - Шэнь Цзю поморщился, но промолчал.

” У меня есть свои воспоминания, у Сюй-сибо есть свои, у других тоже“, - отметил Лю
Цинге, когда Шэнь Цзю уставился в землю, точно зная, кто такие” другие". “Нет
никакой другой модели, кроме отношений к вам, в основном негативных. Кто сказал,
что для Ло Бинхе невозможно иметь его,”

Шэнь Цзю был молчалив, как мышь. В ушах у него зазвенело, и он почувствовал, как
его сердце забилось так быстро, что ему показалось, будто оно вот-вот выскочит.
Лю Цинге был прав, он просто обманывал себя. С течением дней, проведенных с Ло
Бинхэ, странная привязанность становилась все более и более выраженной. Это было
странно, но он отмахнулся от этого, думая, что ребенку не хватало любви только
тогда, когда Су-цзе выздоравливала.

В ушах у него зазвенело, зрение, казалось, померкло, и он потерял равновесие, когда

вслепую отшатнулся назад.

Теплые руки подхватили его. Там был голос, и он был так далеко. Он не мог этого
слышать. Все, на чем он мог сосредоточиться, - это видение смеющегося Ло Бинхе,
который вырвал себе язык. Насмешливый и холодный взгляд теперь накладывался на
образ того ребенка, которого он держал на руках не так давно.

Его разум остановился. Он проглотил комок в горле и положил руки на голову. Он ведь
так и не сбежал, не так ли?

Было ли это все делом рук Ло Бинхе?

Демон был хорошо известен своими манипуляциями со снами. Ему всегда было весело
мучить свои сны в те дни, когда он не мог собраться с силами, чтобы не заснуть. Дни
были наполнены бесконечными мучениями, а ночи мучили жестокие кошмары. Это
действительно чудо, что он не сошел с ума.

Неужели это он продолжал мучиться? Нет, нет, он сомневался и отчаянно отрицал это.
Ло Бинхэ не знал своих биологических родителей, и мальчик, конечно, не знал
собственного Шицзуна Шэнь Цзю.

Эти теплые чувства в те хорошие дни были его собственными. Это не было подделкой,
это не было. Это было не так. Верно?

Чей-то лоб коснулся его лба, и тихий звук вернул его к реальности. Это была
реальность, верно?

“Что бы у тебя ни было на уме, послушай”, - Лю Цинге смотрел прямо ему в глаза,
когда он снова соединил их лбы. “Я сказал это из наблюдательности, о чем бы ты ни
думал, скажи мне, поделись этим, не предполагай и не отступай”.

Шэнь Цзю не мог говорить, но глаза в нем были решительными, не насмешливыми и,

конечно, не осуждающими его. Лю Цинге раньше никогда не был таким. Как этот человек
вырос в такого другого человека и все же остался Лю Цинге?

“Ты настоящий”, - Никто не слушал его раньше, и все же он говорил здесь. “Ло Бинхэ-
эксперт в ходьбе во сне, вот это", - слепо пробормотал Шэнь Цзю вокруг него.
"Иногда кажется слишком хорошим, слишком счастливым для ... “

“Ты заслуживаешь быть счастливым”,

Лжец его разума, коварный и коварный, прошептал. Такой подонок, как ты, заслуживает
чего-то такого яркого, такого недоступного, не обманывай себя.

Он не мог дышать.

Внутрь. Наружу. Повторять. Он пытался выполнять упражнения, которым его научил

Шизун. Он пытался, честно, он пытался, но не смог.

Лю Цинге. Здоровый и сильный, как растущий бамбуковый стебель, исчез из его поля
зрения. Лю Цинге уступил тому, кто был весь в крови, Сю Я слабо поблескивал там,
где он пронзал последние остатки жизни. Его зрение затуманилось, когда призрачное
ощущение когтей Ло Бинхе задело его кожу. Лю Цинге исчез в этих адских глазах,
которые горели, когда он почувствовал, как что-то отрывается. Злобная ухмылка Ло
Бинхе перекрывала все вокруг него.

Его конечности, его единственный глаз, его язык. Он запнулся. Он оступился, сбив с
ног того, кто его держал. Он ничего не видел. Ожог в его венах от кровяных
паразитов.

Внутрь. Наружу. Повторять.

Нет, это было не по-настоящему. Куда? Где был Лю Цинге?

Внутрь. Наружу. Повторять.

Это было неправильно. Зачем Лю Цинге там быть? Этот человек был мертв. Убит его
рукой, его мечом. Своей неудачей.
Внутрь. Наружу. Повторять.

Лю Цинге никогда не простил бы его, никогда не поддержал бы его. Он потерпел

неудачу. Во всем, что он делал, он терпел неудачу.

В... Уит. Повторять.

Шизун. Каким огромным разочарованием было Шэнь Цзю, что этот человек никогда не
просил его остаться в Цан Цюне. Шэнь Цзю должен был, сказал бы "нет". Ему никогда
не давали выбора.

В. Выходите, Повторите.

Его боевые братья и сестры провели черту, Шэнь Цзю провел эти линии, в конце
концов, все предают его . Цин Цзин был один, как следствие, удивительно, что никто
из учеников не умер ни на одной миссии.

Внутрь. Наружу. Повторять.

Нин Иньин. Он потерпел неудачу как страж, не так ли. Шэнь Цзю никогда не раскрывал,
что знал ее покойную мать по борделю, который он часто посещал. Он не показал ей
свою жизнь, не так ли? Разве не поэтому она противостояла ему?

Внутрь. Наружу. Повторять.

Цю Хайтан. Добрая женщина, которая Шэнь Цзю разрушила ее жизнь, и он унес свою
тайну в могилу. Она была права, обвинив его в убийстве. Шэнь Цзю все еще чувствовал
на себе эти мерзкие руки.

Внутрь. Наружу. Повторять.

Юэ Цинъюань. Юэ Ци. Ци-гэ, почему он никогда не объяснял? Шэнь Цзю бы послушал.

Дурак, дурак, который не знал, был ли Шэнь Цзю подонком или нет. Вина в его глазах
жгла его сильнее всего.
Внутрь. Наружу. Повторять.

Острые осколки Сюань Су приветствовали его, как старого друга.

Внутрь. Наружу. Повторять.

“Пожалуйста. Я заплатил свои долги, - прохрипел он, не заботясь о том, кто его
слышал. Кто бы стал слушать?

Внутрь. Наружу. Повторять.

“Почему я это помню?” Шэнь Цзю продолжал не обращать внимания на руки, которые
крепче обхватили его. Он не чувствовал тепла, так что это, должно быть, подделка.

Внутрь. Наружу.

”Пожалуйста".

В.

“Почему я не остался мертвым?”

Затем его сознание померкло. Наконец-то, на этот раз он точно не проснется.

Чокнись.

Сюй Миню уставился на разбитую чайную чашку. Фишка была большая, чашку нельзя было
достать. Его зеленые глаза заострились.

“Ты никогда не бываешь неуклюжей. Особенно с дарами ваших учеников",-заметил Ли-

симэй, сидя напротив в конференц-зале в залах пика Цион Дин. .
Сюй Миню позволил одному из учеников Цион Дина заменить его чашку. Хотя он положил
осколки в сумку цянькунь. ” Минутное упущение внимания, не о чем беспокоиться, Ли-
симэй", - Беспокойство в глазах женщины было очевидным, он вряд ли был неуклюжим.

” Может быть, это предзнаменование",-заговорил Чжоу-шиди рядом с ним, его острые

глаза оценивали его.

Отмахнувшись от него, он откинулся на спинку сиденья. “Ничего подобного, мои

ученики числятся на вершине”,

“Кстати, об учениках, мой сказал, куда он направлялся к тебе?” -спросил Чжоу-шиди,

опрокидывая свой чай, выглядя так, словно ему было все равно, кроме напряжения в
плечах Повелителя Бай Чжаня.

"Ах”, - Сюй Миню тоже сделал маленький глоток из новой чашки. “Я полагаю, что он
встречается со старым другом”,

“У него есть друзья?” Вопрос был обернут таким удивлением, что Сюй Миню
развеселился и все же был готов ударить другого по голове. Лю-гунцзы не был, о,
подожди, не обращай внимания. Сюй Миню вспомнил тему этой встречи, и что ж, его
шиди был прав.

"Действительно Чжоу-шиди, разве это удивительно?” Ян-шиди заговорил с искренним

замешательством.

” Да",-невозмутимо ответил Чжоу-шиди.

” Как бы ни был интересен этот разговор, где Чжан Мэнь-шисюн, встреча уже должна
была начаться",-на этот раз вмешалась Ли-симэй, ее нетерпение иссякло. “Мне все еще
нужно расспросить мою ученицу о том, почему она включила себя в миссию, в которую
не была посвящена”, - улыбка была не чем иным, как угрожающей.

Сюй Миню посмотрел на пустое место, у него было предчувствие, где находится их
заблудший Лидер Секты.

”Пещеры были очень активны в последнее время",

В зале заседаний на минуту воцарилась тишина, прежде чем Чжоу-шиди вздохнул. "Где
Ву-шиди?” Повелитель Пика Цзуй Сянь оживился, услышав свое имя.

“Хм ... тебе что-нибудь нужно, Чжоу-шисюн?”

“Да, наполни меня”,

Сюй Миню поднял глаза к потолку и помолился о терпении, когда его боевые братья и
сестры решили, что алкоголь-хорошая смесь в это время. Чашка приземлилась перед
ним, и что ж, даже у него были свои пределы. Вздохнув, он опрокинул чашку обратно и
помолился, чтобы у Чжан Мэнь-шисюна не было аневризмы.

Юэ Цинюань уставился на пещеры. Его сердце было отягощено разочарованием. Нет, с

чувством вины. Так много вины, что он чувствовал, что она поглотит его целиком. В
конце концов, кого он пытался обмануть?

Его Сяо Цзю нигде не было видно. Его Сяо Цзю был потерян для него.

Разве ты уже не потеряла его? Его разум никогда не был спокоен во время его
уединения в этих пещерах. Те самые пещеры, где Сяо Цзю совершил величайшее
преступление. Разве это не его вина? Сяо Цзю всегда со всеми дрался. Почему он не
мог проглотить свою гордость и поладить со всеми?

Лю Цинге был идеальным культиватором. Почему Сяо Цзю позволил своей ревности
вырваться на свободу?

Ах, это была его вина, не так ли? Твой Цинюань всегда баловал своего Сяо Цзю. Хотя
Сяо Цзю никогда этого не ценил. Молодой человек всегда отбрасывал свои извинения,
как и все, что он давал. Хотя он это заслужил.

Сяо Цзю, почему он не мог попытаться двигаться дальше?

Почему они не могли вернуться в то время, когда все было Сяо Цзю и Ци-гэ?
Почему это по-прежнему так больно?

Вздох прервал его размышления, его разум, когда чья-то рука обхватила его запястье.
Он не понимал, что его ци снова стала неуравновешенной.

“Ученик благодарит Шизунь”, - Юэ Цинюань снова вышел на сцену, повернулся и

благодарно улыбнулся. По крайней мере, кое-что не изменилось. Его Шизун все еще был
рядом с ним, даже несмотря на его ошибки.

Почему Сяо Цзю не сделал этого? Конечно, Сяо Цзю хотел бы вернуться домой в Цан
Цюн, чтобы снова быть со своей боевой семьей. На этот раз он позаботится о том,
чтобы Сяо Цзю ладил со всеми. Он проследит, чтобы Сяо Цзю вел себя хорошо. Сяо Цзю
будет дружить, и все будет как раньше, когда его Сяо Цзю смотрел на своего Ци-гэ.

Когда Сяо Цзю начал отводить взгляд? - спросил его разум, но он отбросил этот
глупый вопрос.

Сяо Цзю всегда будет нуждаться в своем Ци-гэ. На этот раз он не позволит Сяо Цзю
быть резким со своими учениками. Он позаботится о том, чтобы на этот раз Ло Бинхэ
был счастлив. Таким образом, Сяо Цзю мог остаться со своей Ци-гэ. В конце концов,
Сяо Цзю нуждался в своем Ци-ге.

“Я вижу, что мой ученик все еще легко отвлекается”, - строгий голос Лидера Секты
Вана снова оторвал его от размышлений.

Поклонившись, он застенчиво улыбнулся, но улыбка исчезла при виде сурового

выражения на лице его Шизуна. “Что-то беспокоит Шизуна?”

“В последнее время у меня много чего было на уме”, - лидер Секты Ван жестом
пригласил его сесть, что он выполнил после минуты и долгого пристального взгляда.
“В основном будущее этой секты превыше всего остального”,

“Шизунь может рассчитывать на меня”, - нежная улыбка Юэ Цинюаня стала шире при этом
признании. Когда они наконец смогут подняться, тогда он сможет честно искать своего
Сяо Цзю и позволить Сяо Цзю снова стать Повелителем Пика Цин Цзин. Сюй-сибо еще не
выбрал ученика, так что было бы прекрасно, если бы Сяо Цзю заполнил его.

” Иногда я не думаю, что смогу стать Учеником Юэ”, - Это вырвало его из его мыслей.
Он снова посмотрел на своего Шизуна.

О чем думал тот, другой? “Шизунь, ты можешь доверить мне будущее этой секты,
обещает этот ученик”, - кивнул Юэ Цинюань, давая понять, что он готов продолжить
наследие своего учителя.

“Как этот учитель может доверять вам будущее, если вы не можете отойти от своего
прошлого?”

Юэ Цинъюань замолчал. О чем говорил его учитель? Конечно, он отошел от прошлого. Он

позволил Сяо Цзю заплатить за свои грехи в прошлой жизни. В этой жизни Сяо Цзю
должен был быть с Ци-гэ. Он найдет своего Сяо Цзю, и на этот раз они могут быть
хорошей семьей. Со своим прошлым он смирился.

“Никто из поколения Цин, ну, некоторые из поколения Цин, казалось, не могли отойти
от своего прошлого", - Лидер Секты Ван поднял руку, чтобы остановить его от
вмешательства, чтобы оспорить его глупость. “Этот, не как твой учитель, а как лидер
секты, не видит улучшения. Поколение Цин не стремится вперед. Для большинства они
остаются в застойном состоянии. Не все из них таковы. Лю-гунцзы-хороший пример
того, как он движется вперед, как и ученики на нижних вершинах”.

Вздыхающий лидер Секты Ван посмотрел на него с такой печалью, что Юэ Цинъюаню снова
пришлось барахтаться, чтобы восстановить самообладание. Этот взгляд, это был
последний взгляд, которым его Сяо Цзю одарил его из подземелий. Он был маленьким,
но Юэ Цинъюань помнил его. Если бы только Сяо Цзю заявил о своих недостатках.

“Шизунь”, - начал Юэ Цинюань, но его снова оборвали.

“В тебе есть непреклонность, мой глупый ученик”, - вздохнул Лидер Секты, прежде чем
плавно встать. ”Я не буду рисковать будущим этой секты только потому, что некоторые
самодовольные дети отказались видеть зло".

“Ученик Юэ, ты должен покинуть уединение через неделю”, - Лидер Секты Ван заострил
свой пристальный взгляд, заставив Юэ Цинъюаня промолчать. “Там ты и несколько
учеников попадете под учение твоего Сюй-шибо, чтобы узнать, что делает Цан Цюна
сильным”.

“Могу я задать вопрос?” Юэ Цинюань продолжил после короткого кивка Шизуна. "Разве
Сюй-сибо не занят выбором главного ученика?”
“Поскольку ты мой, предварительный главный ученик", - Юэ Цинюань поморщился от
признания. “Ваш Сюй-сибо уже разместил документы этим утром. Новый главный ученик
Цин Цзин-ученик Ву Цзиньян”, - с этими словами Шизун в последний раз кивнул и
быстро повернулся, его черные богато украшенные одежды волочились за ними.

Юэ Цинюань ничего не зарегистрировал. Он невидящим взглядом уставился на вход в

пещеру, который пугал его. Это было неправильно. Почему на месте Сяо Цзю был кто-то
другой?

Сяо Цзю нужно было место, чтобы он мог остаться с Ци-гэ. Этого, этого не могло
случиться. Спотыкаясь, он тяжело оперся о стену. Сюй-сибо, почему он выбрал кого-то
другого? Это должен был быть Сяо Цзю, это просто должно было быть.

"Сяо Цзю, твоя Ци-гэ решит эту проблему", - пробормотал он себе под нос. Прежде
всего, ему нужно было сбалансировать свою ци. Затем он собирался поговорить с Сюй-
сибо.

Это было для Сяо Цзю.

Лю Цинге обнаружил, что осторожно двигается, чтобы удержать Шэнь Цзю в вертикальном
положении. Он смог вырубить его, когда тот впал практически в оцепенение. Не самая
лучшая его идея, но Шэнь Цзю нужно было знать правду. Знать, что этот человек был
там, в своем доме. Ци Шэнь Цзю была опасно близка к тому, чтобы впасть в отклонение
ци. К счастью, он смог вставить свою собственную ци, чтобы уравновесить ее.

Вздохнув, он подумал о том, что делать дальше. Держать Шэнь Цзю в своих объятиях
было прекрасно, но, конечно, не для человека, чья психика была опасно близка к
отклонению.

Это был его новый дом, Лю Цинге не мог, не хотел забирать его из него. С другой
стороны, этот демон был там. Ло Бинхэ заслужил всю ненависть Лю Цинге, всю его
ненависть. Не только то, что этот ребенок сделал с Шэнь Цзю, но и с его мэймэем, с
его сектой, с его домом. Непростительный.

Эти глаза, они никогда не могли измениться. Ло Бинхэ может хорошо скрыть это под
своей личиной, но он знает халфлинга. Он знаком с этими радужками адского пламени.
Лю Цинге увидел в этом ребенке абсолютную одержимость и не позволил Шэнь Цзю
оставаться в неведении. Не тогда, когда злейший враг этого человека был прямо там,
в одном кресле от меня.
Все это было сплошным беспорядком, чистым и простым. Лю Цинге подумывал о том,
чтобы сбросить этого ребенка обратно в пропасть, если бы не вероятность того, что
этот ребенок снова получит этот проклятый меч.

Шаги прервали его размышления, когда он увидел, что демон-змея, с которым ему не
удалось сразиться, появился в поле зрения. Золотые глаза, казалось, расширились от
беспокойства, Шэнь Цзю действительно заводил странных друзей.

“Мастер Шэнь", как его звали? Сиши-ланг? Нет, дело было не в этом. Ждать. Жужи-
ланг, верно? “С мастером Шэнем все в порядке?”

Пожав плечами, он наконец решился. Даже если бы этот паршивец был там. Его мать,
отец и даже двоюродный брат тоже были там. Конечно, Лю Цинге не собирался уходить.
С ними четырьмя все должно быть в порядке, пока Шэнь Цзю не проснется.

” Он в порядке, можешь отвести меня в его комнаты, я уложу его",-кивнул Жужи-ланг и

сразу же повернулся, чтобы идти впереди.

Он пошевелил руками, чтобы убедиться, что Шэнь Цзю не упадет.

Он моргнул, глядя на поднимающуюся луну. Вздохнув, он посмотрел на спящее лицо, все

еще слегка нахмуренное. Подняв руку, он нежно потер между бровями, и лицо Шэнь Цзю,
наконец, сменилось более расслабленным. Ухмыляясь, он продолжил следовать за Жужи-
лангом обратно в дом.

Шаг за шагом. На этот раз он будет рядом с ним.

Примечания:
Я действительно повсюду с этим one...my главы становятся все короче и короче
*вздох* на этот раз, хотя у нас есть несколько подпрыгивающих POV. У нас есть Sj,
XMY, YQY и LQG, приносим извинения за несколько частей, но в основном это
настроено, потому что это произойдет в следующий раз (кхм, я говорю только о том,
что XMY слишком заботливый опекун, и LQG может быть рядом с ним).

Большое спасибо за постоянную поддержку! Все вы, читатели, милые и замечательные!!

Уверяю вас, каждая похвала, подписка и комментарий будут высоко оценены.

Увидимся со всеми вами в следующей главе~

Глава 15: Дьявольская сделка

Примечания:
не отредактированный

Предупреждение: LBH + катарсис для SJ в некотором роде

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шэнь Цзю наблюдал за происходящим с отрешенным видом. Он снова был закован в цепи в
холодной темнице, с которой капала кровь. Куда бы ни обращался его одинокий взгляд,
всюду было мертвое тело. Либо кто-то, кого знал Шэнь Цзю, либо кто-то невинный,
попавший в кровопролитие.

Он отказывался смотреть вверх. К людям, приколотым в насмешку приколотыми

бабочками. Он знал, кто там наверху. Он ... ну, разве он уже не сходил с ума?

"Зверь, маленький зверь”, - прохрипел он, по крайней мере, он все еще чувствовал
свой язык в этом сне, что было больше, чем он мог просить. “Где ты? Я знаю, что это
твоих рук дело ...

Когтистая рука, с которой снова капала кровь, сжала его горло, оборвав остальные
слова. “Сидзун”, - промурлыкал Ло Бинхэ с безумной ухмылкой. “Тебе нравится мое
гостеприимство, Шизун?”

Вопрос был риторическим, и все же Шэнь Цзю просто удовлетворился свирепым взглядом,
на который Ло Бинхэ запрокинул голову и расхохотался. Символ на лбу Ло Бинхэ ярко
вспыхнул на его лице. Демон, наконец, перестал смеяться и опустился впереди, мантия
развевалась вокруг него. Другой рукой Ло Бинхе гладил его по голове, как будто он
был не более чем домашним животным.

“Шизун не хочет поговорить со мной?” Ло Бинхэ надул губы, как будто у него отняли
игрушку. Шэнь Цзю промолчал. Возможно, дело было просто в том, что Шэнь Цзю слишком
устал, чтобы развлекать другого. Ло Бинхэ воспринял его молчание как есть, если
судить по вспышке гнева.

Когти на его руке вцепились ему в волосы и запрокинули голову назад. ” Ты еще не
поприветствовал наших гостей, Шизун, как негостеприимно с твоей стороны", - Те же
самые, что преследовали его, продолжали смотреть вниз, их молчаливое осуждение было
слышно громко и ясно.

“Я сделал их все специально для тебя, тебе они нравятся, Сидзун”, - прошептал Ло
Бинхэ своим голосом прямо у его уха. "Сидзун",-продолжил Ло Бинхэ, на этот раз
заставляя его смотреть прямо в эти адские огненные глаза.
- пробормотал Шэнь Цзю себе под нос. Ло Бинхэ просто продолжал улыбаться. ” Не
слышу тебя, Шизун", - на этот раз демон провел когтем по горлу и остановился прямо
перед сердцем.

” Шизун, почему ты ничего не говоришь", - Ло Бинхэ прислонился лбом к его плечу.

Халфлинг глубоко вдохнул, и Шэнь Цзю замер от ощущения острых зубов прямо рядом с
его тонкой кожей. “Разве Шизуну не нравятся мои подарки, в конце концов, твои
воспоминания важны”, - Напев был мучительным, особенно когда он не мог
пошевелиться.

“Если у меня не будет этого милого Сидзуна, этого счастливого конца”, - казалось,
наконец, огрызнулся Ло Бинхэ, когда он выпрямился и снова схватился за горло, а
коготь на его туловище начал врезаться. “Тогда почему Шизун должна быть счастлива?”

Шэнь Цзю не мог кричать, не мог даже зашипеть от боли. Ло Бинхэ раздавил его
голосовую связку в тот же самый момент, когда его коготь прорвался сквозь туловище
и угрожающе сжался вокруг сердца. Ло Бинхэ напевал, когда его маниакальная
чеширская ухмылка вспыхнула.

“Вот я и подумал, что у Шизуна не будет сердца, учитывая, насколько он был

холоден”, - Шэнь Цзю начал чувствовать холод, его дыхание отчаянно пыталось
обхватить раздробленные кости. Его сознание угасало как раз в тот момент, когда Ло
Бинхэ вырвал у него сердце. “Тогда ты этого не заслуживаешь”,

Последний образ Ло Бинхэ, сокрушающего его сердце, был последним, когда все
погрузилось во тьму.

Шэнь Цзю плавал в море тьмы, прежде чем задохнулся и проснулся. Моргая, он
огляделся по сторонам. Он был у Тихого бассейна, на пике Цин Цзин. Его отражение
показало его одежду Цин Цзин, изысканную и утонченную, подобающую Повелителю Пика.

Где он был? Встав, он плавно направился дальше от бассейна, к открытой и знакомой

поляне. Журавли с красными коронами летали вниз и вокруг, пока ученики отрабатывали
свои формы мечей.

“Шизун", Кто это был? Разум Шэнь Цзю затуманился, когда он увидел, как один ученик
оторвался от своего места впереди. Знакомые зеленые одежды были просто такими
знакомыми. “Ты в порядке, Шизун?”
Честный вопрос ошеломил его. Отвернувшись от вопрошающего взгляда, он посмотрел,
как другие ученики прекратили свое обучение. “Продолжайте в том же духе, не
вздумайте задавать вопросы ответам, в которые вы не посвящены”,

Ученик слегка вздрогнул, но поклонился и вернулся на свое место, бросив осторожный

взгляд на Шэнь Цзю. Он игнорировал их, всех до единого. Он возвращался по знакомой
тропинке, мысленно находясь за миллион миль отсюда.

Что это было? Еще один навеянный демоном сон? Сомнительно, но в то же время весьма
вероятно. Ло Бинхэ, по крайней мере, научился держать обиду у Шэнь Цзю, если он
вообще чему-то научился за время своего пребывания на пике.

Он признает, что был не лучшим учителем. Не тогда, когда он был так холоден и так
ожесточен по отношению к миру, миру, который, казалось, всегда рисовал Шэнь Цзю в
черном и ничего больше. Он ненавидел свою жизнь, но в то же время его затуманенная
преданность человеку, который никогда этого не видел, была его падением.
Высокомерие было самой похвальной слабостью любого культиватора, но в глубине души
Шэнь Цзю считал, что его слабым местом была не только гордость.

Нет, его слабостью была его преданность, причем слепая преданность. Он мог видеть
это сейчас, глядя на навязчивые образы Цин Цзин, такие полные жизни. Он всегда
будет благодарен Ци-ге за то, что она забрала его, подобрала и спасла от неминуемой
смерти. В то же время его благодарность поредела, но преданность все еще
оставалась. Юэ Цинъюань спас его от продолжающейся гибели от рук У Яньси, и
научиться культивированию в той же секте было такой далекой мечтой. И все же именно
это и произошло.

Он был благодарен Шизуну за то, что тот выбрал его, но в нем чувствовалась затяжная
горечь. Он не мог доверять людям, с тех пор как вынудил Ци-ге уйти, и это обещание
оборвалось, как маленькая ниточка. Возможно, он был причиной того, что поколение
Цин было так разделено. Это была его вина, потому что его верность превратилась в
ничто, кроме осколков, из-за каждой неотвеченной просьбы.

Ему было наплевать на слухи, он жил с ними всю свою жизнь. Ему не нравились
оскорбления, он отвечал на них с резкостью гадюки. Ему было все равно, что его
считали избалованным ребенком, почему он должен поправлять его в их глазах, когда
они никогда не спрашивали? Он. Сделал. Нет. Уход.

Он остался на том месте. Живость уступает место только позолоченной клетке. Клетка,
заполненная бесполезными безделушками и сломанными мостами направо и налево.
Клетка, где он был не кем иным, как злодеем в мировоззрении многих людей, просто
потому, что благосклонность стала удушающей.

Он ненавидел это, но не мог уйти. Юэ Цинюань был там, и в конце концов, что такое
Шэнь Цзю без Юэ Ци?
Он оказался перед знакомой дверью, которую открыл с той же осторожностью. Все было
таким же, как в его воспоминаниях. Стопки свитков и пергаментов на низком столе,
прямо рядом с доской вэйци. Его гуцинь и его пипа идеально сидели с другой стороны,
нетронутые. Он перестал играть вскоре после смерти Лю Цинге в той жизни, после
того, как он оплакивал в течение нескольких месяцев, он не мог перестать
ассоциировать мелодии с самим человеком, одетым в красное.

Дрожа, он наблюдал за полками, переполненными всеми бесполезными подарками,

бесценными в глазах людей, но бесполезными в глазах Шэнь Цзю. Он был человеком,
который предпочитал простоту, некоторые люди никогда этого не видели. Он взял
наугад чайную чашку, украшенную гравировкой и позолоченную золотом. Абсолютно
показной и ничего, кроме постоянного напоминания о том, где он стоял.

Возможно, в глазах Юэ Цинюаня Шэнь Цзю так и не вырос. Что Шэнь Цзю все еще нужно
было оставаться рядом с ним, независимо от того, насколько со временем доверие Юэ
Цинюаня к нему снизилось. Не поэтому ли он шел навстречу своей гибели, как будто
это исправило бы все обиды, которые когда-либо были совершены между ними?

Бросив чашку, он наблюдал, как чашка разлетелась на миллион осколков. Подняв глаза,
он решил, что хорошо, если это был сон. Взяв каждую бесценную вещь, которую дал Юэ
Цинъюань, он бросил ее вниз. Этот звук вызвал у него призрачное чувство ликования,
когда он почувствовал, что улыбка угрожает разрушить его внешность. Каждый подарок
брошен и сломан.

Он не обращал внимания на стук в дверь, не обращал внимания на учеников, которые,

как он слышал, сплетничали. После того, как упала последняя чашка, он, наконец,
улыбнулся. Он направился в другую сторону дома, продолжая игнорировать отчаянные
стуки в дверь.

Там был маленький талисман, который держал ящик его стола запертым. Сломать его
было так же просто, как Лю Цинге выломал дверь, когда мужчина хотел поругаться или
поспорить. Часто они делали и то, и другое, но Шэнь Цзю возвращался к насущному
вопросу.

Открыв ящик стола, он вытащил один за другим наброски. Пролистав их, он вытащил
портреты своего Сидзуна и Лю Цинге. Остальные с профилем Юэ Цинюаня были сложены
стопкой и скомканы в его руке. На каждой странице был не только красивый и
замысловатый набросок его боевых братьев и сестер, но и его учеников. Все и каждый
заканчивались молодым лицом Ло Бинхе.

Он остановился у портрета маленького зверька, которого он так сильно отталкивал,

так сильно осуждал, потому что Ло Бинхэ продолжал смотреть в сторону Шэнь Цзю, как
будто мог дать ему то, что он хотел. Шэнь Цзю никогда не смог бы, потому что он
знал, чего хотел Ло Бинхэ, когда впервые стал учеником. Маленький мальчик, невинный
и потерянный, хотел иметь дом.

Шэнь Цзю не мог дать ему этого, потому что Шэнь Цзю никогда не чувствовал себя как
дома. Никогда на Цан Цюне, никогда в поместье Цю и никогда в клетках работорговцев.

Яркая улыбка, которую он запечатлел, была нарисована через несколько дней после
того, как Ло Бинхэ поселился на пике. Мальчик был рад помочь своим Шицзи, и его
яркие глаза горели каждый раз, когда он смотрел на них.

Глубоко вздохнув, он вынул набросок из стопки и положил его в одиночестве на другую

часть стола. Он снова повернулся к куче. Беспорядочно листая страницы, устроившись
на подушке, он наблюдал, как исчезает солнце.

Его рука замерла, когда он вытащил один из них. Серьезное лицо Мин Фана снова
посмотрело на него. Глупый мальчишка, идущий по стопам такого человека, как Шэнь
Цзю. Чья ревность была настолько известна, что Шэнь Цзю временами не знал, что с
ним делать. Он попытался вспомнить, что случилось с его главным учеником. Ах, он
помнит, как Ло Бинхе насмехался над ним по этому поводу. Очевидно, несчастного
мальчика схватили и пытали в течение месяца, прежде чем он получил ранения. Ло
Бинхэ сжег его и бросил пепел к ногам Шэнь Цзю.

Взглянув на улыбающееся лицо, он отвернулся, когда его руки взялись за края и

разорвали его пополам. Затем снова и снова, пока на землю не посыпались только
разрозненные осколки. Мин Фан был напоминанием о том, как далеко может зайти
лояльность человека.

Он посмотрел, как плавают фрагменты, прежде чем вытащить еще один портрет. Ли
Цзюнь. Сунь Юньси. Гу Бай. Фэн Цзинь. Ши Дайюй. Су Синьи. Ван Цзыхань. Еще много
учеников, которые приходили и уходили под его руководством. Он порвал каждый
портрет.

Улыбающееся лицо Нин Иньин, волосы, украшенные цветочной заколкой, которую Шэнь Цзю
подарил девушке на ее десятый день рождения, смотрело на него в ответ. Его рука
провела по девушке, которую он когда-то считал своей дочерью. Она никогда не знала,
но Шэнь Цзю знала свою покойную мать. Ее мать Нин Сюин была красивой куртизанкой в
борделе "Красный журавль". Она была похожей на фею фигурой, с которой Шэнь Цзю
всегда находил время побеседовать в дни своего ученичества. Эта женщина была
безнадежным романтиком, и, сколько бы Шэнь Цзю ни предупреждал ее, она все равно
согласилась стать наложницей лорда, когда забеременела ребенком лорда.

Достаточно сказать, что в следующий раз, когда Шэнь Цзю увидел ее, она истекала
кровью и ползала по борделю, тело было усеяно ресницами, потому что главная жена
лорда ревновала. Шэнь Цзю поспешила и отчаянно попыталась исцелить другую, но она
просто ткнула ребенка, которому было не больше нескольких месяцев. Шэнь Цзю смог
отвезти ее в бордель, где она позже умерла. Не раньше, чем Шэнь Цзю пообещала
присматривать за своим ребенком, у ребенка Нин Сюин было имя Шэнь Цзю, просто
потому, что она не хотела вспоминать семью, которую считала домом.

Медленно моргнув и отбросив те воспоминания, которые, как он думал, были давно

похоронены, он снова сосредоточился на портрете. Он подвел ее, не так ли? Нин Иньин
выросла и стала трофеем, выставленным напоказ по прихоти повелителя демонов. Как
мать, так и дочь, казалось. Он вспомнил, как Нин Иньин пытался заставить Шэнь Цзю
признать свои ошибки и сказать, что он убил Лю Цинге, чтобы его, по крайней мере,
поместили в другую тюрьму. Когда он попадал в руки Ло Бинхэ, Нин Иньин всегда
отходила в сторону и позволяла Ло Бинхэ делать то, что он хотел, просто потому, что
он был ее мужем.

Шэнь Цзю отказался даже взглянуть на Нин Иньин, когда девушка спустилась в
подземелье и сказала, что беременна. Она назвала своего первенца Ло Сяоцю. Шэнь Цзю
увидел, что покраснел, но, очевидно, он был не единственным. Нин Иньин плакала
перед Шэнь Цзю после того, как сказала, что Ло Бинхэ убил их ребенка. Затем Нин
Иньин перестала навещать ее после того, как проклинала Шэнь Цзю за то, что он
каким-то образом приказал Ло Бинхе убить ее ребенка.

Шэнь Цзю покраснел, когда разорвал портрет своего некогда любимого ученика. Он
чувствовал себя опустошенным, наблюдая, как разорванная бумага присоединяется к
другим. Сделав глубокий вдох, он едва успел подумать о своих боевых братьях и
сестрах, когда разорвал всех остальных. Пронырливое лицо Шан Цинхуа было просто
скомкано, брошено на пол и наступило без лишних раздумий.

Юэ Цинюань был единственным, кто остался. Он взял набросок и подошел к камину. Он

зажег его с помощью простого талисмана. Остановившись, он наблюдал за пламенем,
которое так тесно вплетенный в его жизнь, когда он еще раз посмотрел на рисунок.
Каждая деталь была тщательно продумана, он помнил, что ему потребовались недели,
чтобы закончить именно эту. Чтобы все было идеально, чтобы хотя бы одно
воспоминание не было испорчено.

Над какими желаемыми мыслями с его стороны издевался разум Шэнь Цзю, когда он
повернулся к ревущему пламени. Он бросил портрет и повернулся к нему спиной. Собрав
портреты своих Сидзун и Лю Цинге, он положил их обратно в ящик и снова запечатал.

Наконец дверь открылась, и Ло Бинхэ, одетый в тот же наряд, оглядел беспорядок,

разбросанный по его полу. Посмеиваясь, вошел повелитель демонов, с черно-красной
мантии капала кровь, без сомнения показывая, что он делал до того, как вошел.

“Здесь я думал, что разум Шизуна будет упорядоченным и нетронутым?” Улыбка снова
стала насмешливой, но Шэнь Цзю отказался говорить, повернувшись к одинокому
портрету на своем столе.

Подбородок и его плечо приподнялись, когда Ло Бинхэ наклонился над ним. Шэнь Цзю с
удовольствием посмотрел на широко раскрытые глаза мужчины. "Что ... ”

” Возможно, я и не был хорошим учителем, но это не значит, что я не наблюдал за

тобой", - Шэнь Цзю отказывался смотреть, когда когтистая рука снова схватила его за
плечо, а другая следила за деталями на улыбающемся наброске. Без сомнения,
преследует Ло Бинхэ так же, как и его. “Я подвел тебя не только как учитель, но и
как культиватор. Ло Бинхэ, мои грехи были оплачены сполна, но если ты хочешь
продолжить свое извращенное правосудие, прекрасно”. Теперь коготь снова угрожал его
горлу. Однако Ло Бинхэ все еще смотрел на набросок.

” Эта жизнь начинается заново, но ты продолжаешь не двигаться дальше", - Шэнь Цзю

сделал паузу, когда Ло Бинхэ повернулся к нему, глаза горели яростью, но демон
молчал, когти были готовы нанести удар. “Я признаю, что и я тоже, я просто убегаю
от своих проблем”.

Шэнь Цзю усмехнулся про себя, проводя рукой по портрету. “В этой жизни я все еще не
могу дать тебе то, что ты хочешь, но я отказываюсь позволять этому миру страдать,
потому что наша ненависть друг к другу глубока”.

Ло Бинхэ рассмеялся, безумный и все такое, когда он поднял Шэнь Цзю и ударил его о
стену. Вершина, наконец, исчезла обратно в подземелье, когда цепь змеей вернулась к
шее Шэнь Цзю.

“Ты мой Шэнь Цзю, ты мой Сидзун, мой, которого можно разорвать на части. Не думай
иначе и не думай, что я сведу тебя с ума и приковаю к себе цепью, независимо от
того, кто встанет у меня на пути”.

“Тогда давай заключим сделку”,

Ло Бинхэ насмешливо посмотрел на него. Собственнический и навязчивый свет запятнал

его глаза, но Шэнь Цзю отказался отступать. “Договорились?” Ло Бинхэ наклонил
голову, вопрошая и в то же время забавляясь. “Ты в состоянии даже сказать это?”

Пожав плечами, он оглянулся, его собственные глаза загорелись, а спина выпрямилась.

“Ты все еще ребенок в реальном мире, дитя демона, каким ты являешься, Лю Цинге там
с Чен Луаном. Что такое ребенок демона для Бога войны Бай Чжана?”
Бровь Ло Бинхэ дернулась, и Шэнь Цзю понял, что он не ошибся. "Ну и что, разве Лю-
шишу не ненавидит тебя?”

На этот раз Шэнь Цзю дернул бровью. “Ненавижу я или нет, я знаю одно: Лю Цинге
будет бороться с чем угодно, и так уж случилось, что один Ло Бинхе попал в его
список”.

“Он будет драться с ребенком?” На этот раз Ло Бинхэ казался невозмутимым, и Шэнь
Цзю просто пожал плечами, когда на его лице появилась ухмылка

”Вы когда-либо слышали истории только о Лю Цинге, но этого зверя называют Богом
войны не только за дерьмо и хихиканье", - сказал он.

Ло Бинхэ, казалось, был потрясен его языком, но в этот момент Шэнь Цзю закатил
глаза. Его страх за этого человека был там, но в то же время он все еще был
ребенком в реальном мире. Ло Бинхэ что-то проворчал себе под нос, но отступил
назад.

“Тогда в чем же твое дело?”

”Если ты все еще будешь расти несчастным и неудовлетворенным в этой жизни, когда ты
вырастешь, я позволю тебе, как ты говоришь, приковать меня к себе, пока ты
оставляешь в покое человеческое царство”.

Ло Бинхэ пожал плечами. “Договорились”,

“Вот так просто?”

” Шизунь, разве ты не слышал, никогда не заключай сделку с дьяволом", - насмешливо

произнес Ло Бинхэ, но Шэнь Цзю пожал плечами.

"Я уже был в аду, что такое еще одна жизнь",

На этот раз Ло Бинхэ издал резкий смешок, холодный, как будто камни впились ему в
спину. “Опасная сделка, ты уверен, что хочешь сделать это, Шизун?”
“Да”, - кивнул Шэнь Цзю, когда цепочка на его шее исчезла. Между ними была помещена
когтистая рука. Шэнь Цзю сделал паузу всего на минуту, но схватился за спину, решив
свою судьбу.

“Ты пожалеешь об этом Шэнь Цзю”, - предупредил Ло Бинхэ, когда он тоже исчез, когда
сон наконец подошел к концу.

Взглянув на рассыпающиеся изображения, он в последний раз ухмыльнулся. “Нет, я

никогда не делаю ничего наполовину звериного”, - прошептал он в пустоту, когда
почувствовал, что просыпается.

Шэнь Цзю застонал, проснувшись под знакомым потолком. Медленно моргая, он

почувствовал, как знакомые руки помогают ему принять удобное положение. Лю Цинге
осторожно держал стакан с водой, который он с благодарностью принял. Чжужи-ланг
завис за спиной сидящего мужчины, обе пары глаз были полны беспокойства.

“Ты заснул после того, как твой ... ” Лю Цинге был прерван, когда ворвалась дверь и
ворвалась Тяньланг Цзюнь с подносом еды. Су Сянь и какой-то ребенок на руках
плелись прямо за ней.

"А'Цзю очнулся, слава богу, мы думали, что этот парень убил тебя”, - Тяньланг Цзюнь
улыбнулся Шэнь Цзю, обнажив все зубы, когда повелитель демонов поставил поднос на
стол. Лю Цинге обменялся взглядами с Шэнь Цзю, потому что ирония не ускользнула ни
от того, ни от другого.

Су Сянь решил посадить малыша Ло Бинхэ к себе на колени, заставив Лю Цинге немного
напрячься. Шэнь Цзю вцепился в руку мужчины, чтобы не дать ему на самом деле
последовать угрозе Шэнь Цзю в мире снов. Шэнь Цзю посмотрел вниз и встретился
взглядом со знакомыми глазами, которые на мгновение вспыхнули красным.

"Пусть игра начнется", - прошептал разум маленького зверька Шэнь Цзю, когда эти
двое признали, что их сделка не была заключена между ними. В конце концов, Шэнь Цзю
ненавидит проигрывать.

Примечания:
Э-э, я вернулся так быстро XD это потому, что последняя глава была немного короче,
чем мне хотелось бы, поэтому я решил добавить еще одну главу, потому что на этой
неделе у меня есть время, так что та-да. Имейте в виду, что я писал все это прошлой
ночью, так что связность немного (также тезка названия будет более подробно описан
в следующих нескольких главах)

Чисто от первого лица SJ, потому что ему есть что обсудить с определенным демоном

Оооо, спасибо вам всем огромное, 1800 похвал-это то, чего я никогда не представлял,
вы все такие замечательные, и я благодарен всем вам, Похвалы, комментарии и
подписки с любовью хранятся в моей пещере солидарности XD

Следующая глава: э-э, это должен быть XMY, проводящий полевой день с одним
учеником, наконец-то вышедшим из пещер. (какой забавной будет эта беседа)

Глава 16: Эмоциональные истины

Примечания:
не отредактированный

Внимание: мышление SJ

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Еда, которую принес Тяньланг Цзюнь, состояла из зеленого чая и мягкого овощного
отвара, о том, кто его приготовил, Шэнь Цзю не спрашивал. После еды и еще
нескольких любезностей Шэнь Цзю почувствовал, что начинает немного беспокоиться. Лю
Цинге предложил сопровождать его на прогулке. Это было лучше всего, потому что
прямо сейчас он не мог по-настоящему встретиться лицом к лицу ни с кем из
остальных, по крайней мере, до тех пор, пока не возьмет под контроль холодное
откровение.

Шэнь Цзю и Лю Цинге бесцельно бродили по горе. Его по-прежнему удивляло, что Лю
Цинге все еще был там, все еще рядом с Шэнь Цзю, несмотря на все их взаимное
соперничество, иногда граничащее с ненавистью. Этот человек старался и для Шэнь
Цзю, в глубине души он не мог не сомневаться в этом. В конце концов, под всем этим
фасадом он был уличным мальчишкой, который боролся изо всех сил, чтобы выжить. В
отличие от Лю Цинге или других молодых мастеров, с которыми он сталкивался.

В конце концов, Шэнь Цзю не мог не толкать и не подталкивать. "Ты доверяешь мне, Лю
Цинге?” - спросил он, глядя в безлунное небо, усыпанное звездами.

“Да", Короткое и простое, не прошло и минуты.

Шэнь Цзю не смог сдержаться и позволил себе резко ухмыльнуться. ” Такой быстрый
ответ Лю-шиди", - краем глаза он увидел, что мужчина немного нахмурился, теперь это
было нормальное выражение для Шэнь Цзю.

“Это простой ответ”, - Лю Цинге ускорил шаги, чтобы оказаться перед Шэнь Цзю,
остановив их обоих. “Да, я доверяю тебе",
Почему? Почему он должен был так отличаться от того Лю Цинге, к которому он привык?
Где была эта самоуверенность? Взгляд, который раньше пронзал Шэнь Цзю только за то,
что он говорил. Почему Лю Цинге стал тем, кто стоял рядом с Шэнь Цзю, когда даже
его самопровозглашенный брат этого не сделал.

Горький смешок разнесся по безмолвной поляне. Шэнь Цзю выплюнул: “Как благородно
для Бога войны доверять мне”, - Лю Цинге немного нахмурился в ответ на его ответ, и
они оба погрузились в неловкое молчание.

Прошли минуты, и каждый из них погрузился в свои мысли, прежде чем Шэнь Цзю
прошептал, весь сломленный и правдивый. “Как ты можешь доверять мне, когда я не
доверяю себе”,

Там, вслух, он произнес это. Он признает это, потому что в глубине своего ядовитого
разума Шэнь Цзю знает себя. Каждый раз, когда он смотрит на свое отражение, он
смотрит на все совершенные им ошибки. Все грехи, которые тянут его вниз от
земледельца к одному и тому же ребенку, одетому в лохмотья. Клеймо, которое раньше
было на его коже, продолжало каждый раз заявлять о себе.

Шэнь Цзю смотрит на себя и видит все сломанные края, острые и готовые, потому что
что еще было для Шэнь Цзю?

“Прекрати это”, - голос Лю Цинге прорвался сквозь туман, в котором оказался Шэнь
Цзю.

Сделав глубокий вдох, Лю Цинге поднял руку между ними. В голове Шэнь Цзю
промелькнул образ когтистой лапы Ло Бинхэ. Моргая, он тупо уставился на вытянутый
отросток. Лю Цинге не сдвинулся с места, ожидая, пока Шэнь Цзю схватит его. Шэнь
Цзю оставался неподвижным, но в конце концов, как и в прошлый раз, вложил руку в
руку Лю Цинге. Он позволил привести себя в то самое место, где Шэнь Цзю и Лю Цинге
встретились в этой жизни.

Помогая ему сесть, Лю Цинге сел поодаль, чтобы дать Шэнь Цзю пространство. Они
снова посидели в тишине, прежде чем Лю Цинге начал. Шэнь Цзю почувствовал, как
рушится его мир, когда Лу Цинге признался, что остался после своей смерти в тех
пещерах. Что Лю Цинге наблюдал за Шэнь Цзю и как недоразумения, которые скрывали
его, привели Шэнь Цзю к самому низкому состоянию.

“Однако ты никогда не ломался”, - продолжил рассказ Лю Цинге, в то время как Шэнь

Цзю снова оставался напряженным из-за этого призрачного холода. “Даже когда Ло
Бинхэ делал все эти ужасные вещи, ты все равно оставался самим собой, почему ты не
позволил ученику Хуань Хуа использовать этот шар памяти, я никогда не пойму”.

“Знай это, Шэнь Цзю”, - Лю Цинге опустился на колени, и Шэнь Цзю не мог не
уставиться на другого, как будто у него выросла еще одна голова. “В этой жизни я
исправлю свои ошибки за все, что я когда-либо делал или оставил невысказанным между
нами. Неважно, сколько времени это займет,”

Шэнь Цзю встал со своего места, его эмоции были в смятении от всего этого
откровения. “Мне нужно побыть одной минутку, просто иди куда хочешь”.

Лю Цинге кивнул в знак согласия. “Все в порядке, не торопись, у тебя есть время.
Мне нужно вернуться в секту на несколько дней. Могу я навестить тебя на следующей
неделе?”

Шэнь Цзю сдержал дыхание и коротко кивнул, прежде чем отступить еще глубже в гору.
Ему нужно было уйти, вздохнуть, чтобы не видеть ту же самую преданность,
направленную на него.

Остановившись в добрых нескольких милях отсюда, в глубине леса, он увидел слабый

свет уходящего Лю Цинге. Он упал на землю, когда все сразу вернулось на свои места.

Уставившись в землю, он сжал грязь в руках. Нет, он не мог снова потерять контроль.
Лю Цинге протянул руку, чего еще хотел Шэнь Цзю? Ему нужна была голова, чтобы
занять Ло Бинхэ, как именно это сделать? Существовал миллион возможностей, каждая
из которых была еще более нелепой.

Шэнь Цзю глубоко вздохнул, когда его охватила усталость от всего этого.
Выпрямившись, он обратил свой взор к бескрайним звездам. Ему действительно хотелось
в эти темные дни не просыпаться. Если бы это было слишком много, слишком жадно,
чтобы просить, то он предпочел бы забыть.

Что может быть более блаженным, чем забвение? Забыв горечь, которая поглощает его,
гнев, который течет в его венах, нежеланную печаль, которая гложет его разум. Он
ничего этого не хотел, и все же он был здесь. Горько от такого обращения, потому
что никто не пытался пойти ему навстречу на полпути, чтобы возложить на него грех
за грехом. Гнев из-за того, что единственный человек, за которого Шэнь Цзю боролся
изо всех сил, обратил на него свой взор и объявил его виновным.

Печаль, ну, Шэнь Цзю не был грустным человеком, он тоже не был счастливым. Он мог
чувствовать себя счастливым, довольным, самое большее, в течение нескольких раз.
Улыбка становилась все более и более натянутой до такой степени, что он
остановился. Он не мог вспомнить чувство счастья, когда умер Лю Цинге, когда все
пальцы указывали на него. Было ли ему тогда грустно? Возможно, эмоции Шэнь Цзю
никогда не были чем-то таким, что он полностью осознавал. Как счастье и печаль.

Единственное, что всегда чувствовал Шэнь Цзю, - это жгучий гнев. В другое время,
даже в той прошлой жизни, он лежал в темноте и позволял ей поглотить его. Тогда он
покончил со всем, и все это исчезло. Ничто не имело значения, его гнев усилился, и
посмотрите, куда это его привело.

Шэнь Цзю снова сжал кулаки, его ногти впились в ладони, когда кровь закапала вниз.
Он этого не чувствовал. Не хотел ничего чувствовать. Почему? Почему было так трудно
жить его жизнью, когда все казалось блаженным без него? Почему? Почему?

Почему он все еще здесь?

Он покачал головой. Его разум оставался громким в своем осуждении, но он смотрел на

звезды, которые мерцали в небесах. Он долго стоял там, глядя вверх. День начинался
с горизонта, но Шэнь Цзю не двигался, пока звезды не прогнало яркое и теплое
солнце.

Теплый. Было тепло. Шэнь Цзю закрыл глаза и погрузился в утренний свет. Его разум
наконец замолчал. Открыв глаза, он вдохнул. Было ли это счастьем? Что ж, это больше
не имело значения, так как Шэнь Цзю плавно встал. Он встретит эти дни по мере их
наступления, потому что это было единственное, что он мог сделать, чтобы двигаться
вперед.

Сюй Миню позволил осколкам чашки упасть на свой стол в задумчивом молчании. Все его
ученики были учтены, хотя он думал только об одном. А'Джиу.

Вздохнув, он потер виски, ему показалось, что даже если в этой жизни судьба сильно
затаила обиду на его сына.

Стук в дверь прервал его мрачные размышления. “Войдите”,

Мы Цзиньянь вошли внутрь, как маленькая фея, и Сюй Миню подумала, что это хороший
фасад, учитывая расчетливый взгляд ее глаз. “Ученик приветствует Шизуна, ученик из
Цыонг Дина здесь, чтобы увидеть тебя",
” Впусти их", - кивнув головой, он подошел к низкому столику, на котором стояла
доска вэйци. Доска была в середине игры, так что Сюй Миню продолжал играть. Он
догадывался, кто его навещал, учитывая приказ, который он получил от Чжанмэнь-
шисюна.

Знакомое лицо некоего Юэ Цинюаня снова вошло в Пик Цин Цзин, и, честно говоря, Сюй
Миню не был уверен, что делать с молодым человеком. С одной стороны, он был
“братом” А'Цзю, а с другой-шисюном Шэнь Цинцю. Он никогда не знал всей истории
между этими двумя, Шэнь Цзю охранял свое прошлое, как дракона, и это сокровище.
Чувство вины, охватившее Юэ Цинъюаня, временами было удушающим. Хотя, похоже, он
действительно заботился об А'Джиу, даря ему подарки и безымянные безделушки. На все
это Шэнь Цзю взглянул и, не раздумывая, убрал с глаз долой.

Хотя это не казалось односторонним.

Сюй Минъюй мог даже вспомнить недели, которые А'Цзю потратил на портрет Юэ
Цинъюаня, тратя бесконечные часы, чтобы сделать его идеальным. Он так и не узнал,
что случилось с набросками А'Джиу.

Сюй Минъюй стоял в стороне и позволил поколению Цин взять верх, когда в то время
было ясно, что, по крайней мере, был Юэ Цинъюань, который стоял рядом со своим
колючим А'Цзю. Как далеко он тогда просчитался. Он наблюдал, потому что даже с
вознесением на небеса Сюй Минюю было скучно. А'Цзю, Шэнь Цинцю, падал снова и
снова. Сначала из-за необоснованных слухов, которые превратили Цин Цзин в
изолированное место. Юэ Цинюань не сделал ничего, чтобы попытаться снять
напряжение, проглотить свою гордость и признать свои недостатки. Затем драгоценный
ученик Чжоу-шиди умер из-за отклонения ци. В ту минуту, когда Шэнь Цинцю вышел из
пещер с мертвым Богом войны Бай Чжанем, слухи распространились от развратника до
убийцы. Сюй Минюй сделал передышку от просмотра, потому что навязчивая и скорбная
мелодия, которую играл Шэнь Цинцю, была слишком сильной.

Глаза Юэ Цинюаня обратились к Шэнь Цинцю, и невысказанное осуждение захотело, чтобы

Сюй Миню спустился и набросился на других, осудил их и оскорбил из-за их неуместных
обвинений. Шэнь Цинцю умер в одиночестве, и Сюй Миню хотел вернуться, чтобы
изменить судьбу своего невостребованного сына. Молодой человек вернул весь свой
кармический долг, когда Ло Бинхэ решил пытать этого человека, и Сюй Миню собирался
использовать все свое существо, чтобы убедиться, что А'Цзю не только выживет, но и
научится жить.

“Юэ-шицзы", - поприветствовал Сюй Миню после минуты задумчивого молчания.

“Ученик Юэ приветствует Сюй-шишу”, - Юэ Цинъюань поклонился с той же нежной

улыбкой, которая всегда вызывала у Сюй Минюя желание убрать ее и посмотреть, что
под ней. Чтобы увидеть, значила ли вообще та вина, которую несла Юэ Цинюань.
“Присоединяйся ко мне для игры”,

Доска была сброшена, и они немного поиграли в тишине, прежде чем Юэ Цинюань нарушил
ее. “Может ли этот ученик задать вопрос, Сюй-шишу?”

Сюй Миню кивнул, вертя один из кусочков между кончиками пальцев. “Сюй-шишу назвал
главного ученика, это хороший выбор?”

Ах, Сюй Миню мог видеть его насквозь, но и такой переступок. "В последний раз,
когда этот мастер проверял Юэ-шицзы, этот-Пиковый Лорд Цин Цзин”, - сказал он.

Юэ Цинъюань попытался отступить, но, честно говоря, Сюй Минъюй был не прочь
показать, где Шэнь Цинцю научился схватывать свой едкий язык. О, у мальчика было
это, когда он вошел, Сюй Миню просто провел день на поле, показывая А'Цзю, как
тонко оскорблять, чтобы человек мог уйти через несколько часов и не знать, что его
оскорбили. Веселые дни размышлял Сюй Миню, прежде чем уставился на упрямого ученика
перед собой.

"Зачем спрашивать о чем-то, что не находится под твоим контролем, Юэ-шизи?”

"Этот ученик не хочет переступать, просто нет лучших учеников, возможно, будущих,
которые могли бы ... ”

Сюй Миню поднял руку, прерывая скучный разговор. Не было никакой тонкости в том,
что Сюй Миню собирался начать расспрашивать, узнал ли Юэ-шицзы что-нибудь от Пика
Цион Дин, который был дипломатической частью секты.

Отложив последний кусочек, он уставился, не мигая, на Юэ Цинюаня, не обращая

внимания на то, что другой начал двигаться под его пристальным взглядом. “Никто из
вас совсем не хитер, Шэнь Цзю не заслуживает места на моей вершине”.

Сюй Миню с нездоровым весельем наблюдал, как бледность другого стала заметной. Это
действительно было удивительно, что другой не упал в обморок. Встав, он повернулся
спиной к молчаливому ученику, чтобы посмотреть, как порхают журавли. “Разве не об
этом думали все остальные ученики младшего поколения Цин?”

Юэ Цинъюань молчал, и, честно говоря, Сюй Миню предпочитал его таким. Сюй Минью
просто саркастически ухмыльнулся, отвернулся и закончил игру одним ходом.
Звук фигуры, ударившейся о доску, казалось, вырвал Юэ Циньюаня из того, что вызывал
его разум. "Сюй-шишу, это не означало, что ... ”

Сюй Миню закончил. Он закончил до того, как ученик Лидера Секты наступил ногой на
Цин Цзин. Что именно А'Цзю был ему должен, Сюй Миню не помнил. Он встал и
повернулся спиной к все еще бормочущему ученику. Честно говоря, от его бессвязной
болтовни у него разболелась голова. Сяо Цзю это Сяо Цзю то, Сяо Цзю нужно было быть
здесь, Сяо Цзю был только потерян. Юэ Цинъюань болтал без умолку, пока, наконец, не
заговорил. ”Сяо Цзю только запутался, пожалуйста, Сюй-шишу, позволь мне привести
его сюда, чтобы он мог быть счастлив".

Это, ну, Сюй Миню хотел сказать, что он был спокойным человеком. Конечно, у него
была злобная жилка, но только по отношению к людям, которые этого заслуживали, как
один извращенный дворцовый мастер. Здесь, однако, неуместное мышление и навязчивая
идея заставили его задаться вопросом, кто в этом мире был хуже для его Ай'Джу. Ло
Бинхэ внезапно показался менее проблематичным, учитывая ядовитое и неуместное
мышление молодого человека перед ним.

Если все остальные ученики поколения Цин были слишком гордыми, слишком
самодовольными, то кем же в этом мире был Юэ Цинюань? Безнадежный молодой человек,
цепляющийся за другого, которого больше нет, которого вообще никогда не было. Юэ
Цинюань никогда этого не видел, лояльность, которую сохранил А'Цзю, была
восхитительна до такой степени, что это был его порок. Юэ Цинюань всегда смотрел на
А'Цзю, и, балуя его без необходимости, он никогда не произносил и двух слов, кроме
бесполезных извинений. Сомневающиеся глаза Юэ Цинюаня, когда Лю-шицзы умер,
обратились к человеку, которого он провозгласил своим Сяо Цзю, что именно Шэнь
Цинцю должен был сделать из этого?

Чтобы заставить его хотя бы сказать, что он собирается “вернуть” А'Цзю в место, где
за каждым углом не было ничего, кроме боли, Сюй Миню молчал, смертельно молчал. Он
почувствовал, как вспыхнула его ци, и заглушающий талисман шлепнулся на
барахтающегося Юэ Цинюаня.

” Слушай меня внимательно, ученик Юэ”, - он не кричал, он даже не повышал голос, но

Юэ Цинюань казался ошеломленным чистым гневом, который вылетел из него. “Шэнь Цзю
нет места на этой вершине. Ему никогда не будет места на этой вершине”.

Сюй Миню повернулся и пристально посмотрел на теперь, казалось бы, отчитанного

ученика, он усмехнулся, потому что знал, что это входит в одно ухо и выходит из
другого. “Если вы и маленькие надоедливые подхалимы, бегающие вокруг, как следующее
поколение Цин, хотя бы заговорите о Шэнь Цзю, почему этот мастер будет вынужден
сменить состав”, - сказал он.
Он улыбнулся, когда, наконец, привлек все внимание Юэ Цинюаня. “Чжан Мэнь-шисюн не
в своем уме, пытаясь разобраться с теми, кто, похоже, твердо намерен не принимать
близко к сердцу ценности секты Цан Цюн. Одно предложение от этого мастера и Ученика
Юэ больше не будет Главным Учеником”.

Юэ Цинюань теперь смотрел на него широко раскрытыми глазами, как ребенок. Неужели
этот невежественный молодой человек и несколько учеников поколения Цин верили, что
только потому, что это произошло в их прошлой жизни, это произойдет снова в этой?
Насколько пассивным было их мышление, по крайней мере, Лю-шизи превратился из
самодовольного молодого человека в закаленного, который знал, когда начинать какие-
то сражения. Все еще безумно сражался, но когда дело дошло до этого, Лю-шизи был
восхитителен. Сюй Миню собирался повеселиться, выясняя, почему этот человек изменил
свое мнение об А'Цзю.

“Ваше красноречивое восхищение Шэнь Цзю граничит с ужасом", - небольшая садистская

жилка Сюй Минюя развеселила, когда Юэ Цинъюань вздрогнул. Он сломал талисман,
позволив Юэ Цинъюаню ответить на один из вопросов, которые всегда занимали его
мысли. ”Вы когда-нибудь думали, что был шанс, что Шэнь Цзю был несчастлив здесь?"

“Сюй-шишу, ты знаешь о С-Шэнь Цзю, значит, ты знаешь, то есть у тебя есть

воспоминания о прошлом?”

Ему хотелось закатить глаза, потому что он пришел к такому выводу прямо сейчас.
Пожав плечами, он продолжил путь. “Шэнь Цзю был здесь недоволен, этот мастер
признает свою ошибку, назвав его прямым главным учеником. Это не было недостатком
Шэнь Цзю, он действительно хорошо воплотил Цин Цзин”, - Сюй Миню вспоминал времена,
которые у него были со своим колючим маленьким Шэнь Цзю. “Этот мастер никогда не
видел, насколько поврежден и насколько неподдерживаемым был Шэнь Цзю в этой секте
со своими предполагаемыми боевыми братьями и сестрами”.

“Сначала ответь на этот вопрос, прежде чем снова начнешь тираду”, - Сюй Миню поднял
руку, удивительно, но Юэ Цинъюань действительно последовал его примеру. "Ты когда-
нибудь знал, что убило Лю-шизи в тех пещерах?”

“Отвечая Сюй-шишу,” Ну, по крайней мере, все еще есть некоторая вежливость, -
подумал Сюй Миню, и его сарказм отозвался эхом. "Лю-шиди был убит,”

Он снова прервал собеседника, с легкой нежной улыбкой, которая прямо

контрастировала с его подергивающейся бровью, он жестом пригласил Юэ Цинюаня
встать. ”Этот мастер просто не знает, что сделать, чтобы вы все услышали разум, так
что Лю-шизи уже должна вернуться", - сказал он.
” Соберите Ученика Вэя, Ученика Ци и Ученика Му", - Сюй Минъюй говорил прямо и,
олицетворяя вершину ученого, стоял прямо, как бамбук, который рос в лесу. "Самое
время, Лю-шизи говорит свою правду, и чтобы все вы замолчали и выслушали”.

Лю Цинге с размаху прикончил последнего барахтающегося ученика, прежде чем перед

ним всплыл талисман с посланием. Вложив Чен Луань в ножны, он схватил послание,
приподняв бровь. Почему Сюй-сибо так быстро вызвал его, он вернулся всего пару
часов назад. Пожав плечами, он направился к павильону на Цин Цзин.

Он пристально посмотрел на собравшихся людей, и все они вздрогнули от его холодного

поведения. Хорошо, пусть они тушатся в любых эмоциях, которые Лю Цинге даже не
поприветствовал их.

Лю Цинге поклонился сидящему Мастеру Сюю. “Сюй-сибо, пусть этот ученик спросит,
зачем его вызвали”.

” Лю-шизи знает о Шэнь Цзю", - Это не было вопросом, но Лю Цинге все равно кивнул.
Остальные переступили с ноги на ногу, и наконец стало ясно, что на этом пике,
который когда-то принадлежал Шэнь Цинцю, они знали прошлую жизнь, которой жили.
"Тогда может ли этот мастер задать Лю-шизи вопрос о Шэнь Цзю?”

Кивнув, он немного настороженно скрестил руки на груди. Он не хотел, чтобы другие

знали, что он задержался, что он видел, как низко пала секта после его смерти. Он
хотел, чтобы они утонули в своей вине за это, потому что это было то, чем они были
обязаны Шэнь Цзю.

” Все здесь знают о прошлой жизни, жизни, в которой ты, Лю-шизи, печально умер", -
Лю Цинге поднял бровь, но все равно кивнул. “Может ли этот мастер быть достаточно
грубым, чтобы спросить тебя, как ты умер?”

“И это все?” Лю Цинге ответил, прежде чем пожать плечами и окинуть взглядом
неподвижных членов на поляне. ”Я умер от отклонения ци, вот и все",

Лю Цинге наконец повернулся лицом к ошарашенной группе с улыбкой, отражающей улыбку

Шэнь Цзю

”Тот факт, что все вы думали, что ученый, с его собственной склонностью к
отклонениям ци, на самом деле может убить меня, просто оскорбителен".
Примечания:
Привет, привет! Я надеюсь, что все в безопасности и здоровы, где бы вы, милые
читатели, ни находились.

У нас взорвалась бомба, и я зол, потому что я сократил оставшуюся часть небольшого
удара до следующей главы (с участием летучего LQG!!) В любом случае, надеюсь, что
это все еще достаточно связно, мысли Эс-Джея вертятся туда-сюда, и "сделка" из
последней главы, наконец, обрушивается на него, как волна, когда он падает, но не
волнуйтесь, это счастливый конец для Эс-Джея (я обещаю это).

Спасибо за комментарии и подписки (я постараюсь отвечать больше, но время летит,

как песок, ахаха) Увидимся в следующей главе~

Глава 17: Как Вы растете

Примечания:
не отредактированный

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
“Что?!” Неудивительно, что первым отреагировал Ци Чуньхуа.

Лю Цинге в глубине души знал, что эта женщина всегда была против Шэнь Цинцю. Ее
идиллический образ жизни как женщины, рожденной от главной жены видного чиновника,
она сохранила предвзятый характер и была поглощена сплетнями. Лю Цинге вспомнил
слухи о том, что Шэнь Цинцю спал в борделе, и осудил этого человека как развратника
и запретил себе посещать пик Сиань Шу. Она всегда пыталась переманивать учениц из
Шэнь Цинцю, даже когда эти ученики специально выбирали Цин Цзин, а не ее пик.

Он вспомнил, как однажды, когда Нин Иньин была возвращена в объятиях Шэнь Цинцю, Ци
Цинци практически потеряла рассудок. Слухи усилились настолько, что Шэнь Цинцю
больше всего оставался в пределах своего пика. Все это пришло в голову, когда Ци
Цинци самоуверенно похитила едва годовалого ребенка. Лю Цинге никогда не думал, что
в Шэнь Цинцю будет столько силы, что ему было трудно сдержать разъяренного мужчину.
Шэнь Цинцю был в секунде от того, чтобы разрезать ошеломленную Ци Цинци, когда Юэ
Цинъюань, наконец, вмешался. Лю Цинге буквально нужно было накричать на кроткого
человека, который был Лидером их Секты.

Лю Цинге всегда больше всего сожалел, что услышал этот слух. Шэнь Цзю посетил
бордель, чтобы на самом деле спокойно поспать, что до сих пор оставалось для него
загадкой, и дружил с дамами в борделе. Нин Иньин была его дочерней фигурой,
нефилимая, но все же его дочь. Шэнь Цинцю всегда скрывал, как сильно он заботится о
нем. Лю Цинге был свидетелем того, как он молча взбесился, когда девушка умоляла
его признать себя виновным, а затем метафорически ударила Шэнь Цинцю, назвав в его
честь сына своего мучителя. Лю Цинге всегда был неуверен в девушке, которая
потеряла всякое понимание учения Шэнь Цинцю из-за мальчика. Девушек он никогда не
поймет, ни в той жизни, ни, тем более, в этой.

Вэй Цинвэй хранил молчание, поэтому Лю Цинге, не раздумывая, прошел мимо него .
Точно так же он обращался с Шэнь Цинцю после его смерти. Иногда больше всего вреда
причиняли те, кто никогда не высказывался.

Му Фэн дрожал как осиновый лист, и Лю Цинге был действительно удивлен этим
человеком, после всего того, как его пассивное отношение к Шэнь Цинцю было его
собственным делом. Возможно, он вспоминал кровь на своих руках, пронзительно
подумал Лю Цинге. Помимо Ло Бинхэ, именно его так называемый Шиди был шеей и шеей
для людей, которых ненавидел Лю Цинге. Вот и все для всемирно известного целителя,
потому что какой целитель позволит личным предубеждениям овладеть им.

Му Цинфэну никогда не нравился Шэнь Цинцю, и это было прекрасно, нужно терпение,
чтобы полюбить кого-то такого поврежденного и сильного, как Шэнь Цзю. Чтобы это
мешало исцелению, по честному мнению Лю Цинге, это уровень чистой чуши. Во-первых,
лекарство Лю Цинге никогда не было горьким и всегда высшего сорта, он узнал, потому
что Шэнь Цинцю практически копил сахар, что лекарство этого человека было горьким
до такой степени, что он всегда задавался вопросом, как Шэнь Цинцю его проглотил.
Во-вторых, Шэнь Цинцю всегда лечили последним, независимо от того, насколько
серьезной была травма. Лю Цинге был свидетелем этого при случае, и когда его
спрашивали, Му Цинфэн всегда говорил, что у Шэнь Цинцю были незначительные травмы,
даже когда у мужчины было пробито легкое. Лю Цинге ненавидел себя за то, что
никогда не давил, он всегда задавался вопросом, почему его прошлое " я " было таким
же глупым, как и они.

В-третьих, ну вот тут-то его ненависть и усилилась. Было прекрасно не любить друг
друга, но переносить эти мысли на невинных детей, даже когда дух, наблюдающий за Лю
Цинге, чувствовал, что его вот-вот стошнит кровью. Шэнь Цинцю был горд, но он
принимал во внимание своих учеников и всегда подталкивал их к лучшему. Чтобы
ученики Цин Цзин страдали от необработанных травм в течение нескольких дней, иногда
недель, просто потому, что Му Цинфэн достиг своего пика последним. Он вспомнил, как
наблюдал, как этот человек прогонял учеников, потому что простая мазь не была
готова, когда прямо за ним полка была полна дополнительных товаров.

Лю Цинге вспомнил, как однажды наблюдал за Шэнь Цинцю до того, как Ло Бинхэ был
принят в секту. Это был его второй младший сын, как раз перед Нин Иньин. Мальчик не
смог вовремя получить лечение, поэтому он скончался от полученных травм. Лю Цинге
лично видел, как Шэнь Цинцю носил белую ленту и махал белым веером в течение трех
лет. Тогда у Лю Цинге, по крайней мере, хватило такта оставить этого человека в
покое, хотя он и присматривал за ним. Он действительно был удивлен, когда выбрал Ло
Бинхэ в качестве ученика, не потому, что Лю Цинге указал на него, а потому, что
этот человек не выглядел готовым принять его.

Лю Цинге вырвался из своих воспоминаний, услышав язвительную реплику Ци Чуньхуа.

“Это не так, Шэнь Цинцю, очевидно”, - она даже не могла сформулировать связное
предложение.

Он скрестил руки на груди и молча уставился на нее, насмешливо приподняв бровь.

“Мне бы хотелось думать, что я знал, как я умер, спасибо тебе большое”, - Шэнь Цзю
действительно передразнивал его, и он не был против этого, наблюдая, как женщина
наконец замолчала.

“Он ненавидел тебя”, - прошептал Юэ Цинюань, его голос разнесся по поляне. Должно
ли это что-то значить, подтверждать его убийство? Лю Цинге чувствовал, как Сюй-сибо
дрожит от гнева.

Лю Цинге был просто измотан.

Пожав плечами, он сел на траву, положив Чен Луана себе на колени. Он посмотрел на
Юэ Цинюаня и решил, что хорошо, он не успокаивал этого человека. "Он тоже ненавидит
вас всех, но он не ходил вокруг и не убивал вас, не так ли?”

Резкий вдох, и Юэ Цинюань упал на колени, схватившись за голову.

“Юэ-шисюн!” - закричала Ци Чуньхуа, падая с одной стороны от мужчины, в то время

как Му Фэн сделал то же самое с другой, проверяя себя.

"Лю-шиди, следи за своими словами!”

Лю Цинге только ухмыльнулся. Неужели эта женщина действительно настаивала на этом?

Пожав плечами, он посмотрел на нее так, словно она была врагом. “Разве ты не должен
заботиться о своем?”

“Твои злобные слухи и продолжающееся пренебрежение к Шэнь Цзю делают тебя намного
хуже, чем он”, - Лю Цинге положил руку на рукоять Чен Луана и сжал ее. “По крайней
мере, злобные оскорбления Шэнь Цинцю никогда не доходили до тебя, потому что он
придерживался некоторого подобия приличия. Не могу много сказать о так называемой
фее Сиань Шу”,-то, как Ци Чуньхуа смущенно покраснел, имитировало то, как быстро
побледнеет Юэ Цинюань.

“Лю-шиди, пожалуйста, он может впасть в отклонение ци”, - взмолился Вэй Цинвэй, но,
честно говоря, Лю Цинге почти забыл, что другой был там. Если Шэнь Цинцю был слаб,
то кем был Вэй Цинвэй? Мужчина хранил молчание до самого конца, когда Ло Бинхэ
украл Хунцзин и чуть не разрезал им мужчину пополам.

Пожав плечами, он указал на все еще сидящего Сюй Минюя. ” Сюй-сибо здесь“, - затем
он сказал Вэй Цинвэю: "Молчание опаснее, тебе действительно следовало заговорить”.
Мужчина промолчал, но чувство вины не смутило Лю Цинге, на самом деле он
отвернулся, потому что им больше нечего было сказать друг другу.

"Му-шиди”, - позвал Лю Цинге, не раскаиваясь, когда мужчина вздрогнул. “Ты видишь

кровь на своих руках?”

Му Фэн сглотнул, но кивнул. "Лю-шисюн, мне очень жаль ... “

“Какого хрена ты извиняешься передо мной?” Лю Цинге прервал его, прежде чем встать
и указать Чен Луану прямо на его шею.

“Лю-шиди!” Несколько звонков, но он держал свой меч неподвижно и слегка порезал шею
Му Фэна. Капля крови скатилась вниз, когда чья-то рука опустилась ему на плечо.

” Лю-шизи, хватит, ты сделал достаточно",-это не был выговор , Сюй-шибо хотел,

чтобы он остановился, прежде чем пожалеет о чем-то.

Он не пожалел бы об этом, не учитывая, какой ущерб это причинило. Вздохнув, он

вынул меч и вложил его обратно в ножны. “Это извинение бессмысленно, потому что оно
адресовано не тому человеку”.

Му Фэн склонил голову, когда потекли слезы, но Лю Цинге не испытывал угрызений

совести. Отвернувшись, он уже был готов уйти, когда Ци Чуньхуа решила изложить свой
курс.

“А как насчет тебя?!” Она была в ярости, и Лю Цинге не мог видеть ничего из своего
шицзе, только гарпию, которой управляло только высокомерное презрение. “Ты
ненавидел его! Вы двое дрались налево и направо! Ты прислушивался к слухам! Ты
всегда оскорблял его и называл предателем! Что мы должны были подумать?” Ее голос
приобрел истерические нотки, когда она закончила свою тираду.

“Да, да, да и еще раз да. Я делал все эти вещи. Я сказал эти слова, эти
оскорбления, выслушал слухи, и я действительно назвал его предателем”, - Лю Цинге
обернулся, сжимая руку в кулак так сильно, что у него пошла кровь.

“Я признаю свои ошибки во всех из них и исправлю их”, - убежденно произнес Лю

Цинге, глядя на ошеломленную четверку. “Я использую этот второй шанс, чтобы
двигаться вперед, и с его помощью помогаю ему двигаться вперед, потому что это
меньшее, чего заслуживает Шэнь Цзю”.

“В этой жизни я тебе ничего не должен, точно так же, как ты решил, что Шэнь Цинцю-
ничто. Вы все начисто вытерли руки о него в этой жизни, так что я позабочусь о том,
чтобы он жил без кого-либо из вас”.

Он почтительно поклонился учителю Шэнь Цинцю и отвернулся.

“Я учусь на своих ошибках, что вы все делаете?”

С этим последним кусочком Лю Цинге ушел и не оглянулся.

Лю Цинге остановился у радужного моста и повернул голову обратно к Цин Цзин.

Призрачный образ хмурого Шэнь Цинцю появился и исчез так же быстро, как и появился.

Было поразительно, как эта жизнь сбилась с курса просто из-за одного мужчины. Лю
Цинге тяжело вздохнул и повернулся обратно к Бай Чжаню, но остановился на полпути.
Он повернулся, чтобы оглянуться на пещеры, где когда-то умер.

Он был лицемерен, не так ли? Он был дальше всех от друга Шэнь Цинцю. Что бы он
сделал, если бы в тот день умер другой боевой брат и если бы Шэнь Цинцю
заподозрили?

Лю Цинге нравилось думать, что он бы послушался, но, подумав об этом, он, вероятно,
сделал бы то же самое. Он, вероятно, был бы тем, кто выдвинул бы обвинение, он мог
бы быть тем, кто бросил Шэнь Цинцю Ло Бинхэ.

Возможно, так оно и было...что он делал?

Знакомая рука опустилась ему на плечо и, оглянувшись, увидела понимающий взгляд

Сюй-шибо.

“Имею ли я право говорить такие вещи?” Лю Цинге нахмурился.

Сюй-сибо только нехарактерно пожал плечами. “В конце концов, ни у кого на самом
деле нет единственной правильной точки зрения. Вот почему даже культиваторы
оказываются неспособными столкнуться с ошибками, исправить свои ошибки. Легко
видеть ошибки других, но трудно видеть ошибки, которые совершаем мы сами”.

Он был прав. Лю Цинге было так легко, так ужасно легко обвинять и винить других.
Посмотреть на них и сказать, что это они подтолкнули Шэнь Цзю.

Он посмотрел вниз, чувствуя все, что делал его прошлый "я". В конце концов, разве
он не был таким же, как они?

” Не тогда, когда ты сам решишь измениться",-ответил Сюй-сибо на невысказанный

вопрос, тоже глядя на пещеры. “Вы пытаетесь двигаться вперед. Лю-шизи, ты
пытаешься, это все, о чем тебя просят”.

Сюй-сибо повернулся и посмотрел ему прямо в глаза: “Мы не идеальны, и это

нормально”, - старейшина в последний раз похлопал его по плечу и продолжил исчезать
в Цион Дин.

Шэнь Цзю шел обратно к дому в легком оцепенении. Его разум пытался придумать
объяснения, которые, вероятно, будут заданы, когда он войдет.

Дом был пуст, на столе лежала записка. Семья из четырех человек отправилась в
город, чтобы купить еще еды и несколько книг для Тяньлань-цзюня.

Книги? Шэнь Цзю решил, что не хочет этого знать. Подняв руку, он провел по стене,
размышляя о сходствах и различиях, которыми стала его жизнь.

Подобно тому, как его злейшим врагом был его разум, злобный и нераскаявшийся.
Каждый свой шаг он задавал себе вопрос. Был ли он прав, поступая так или иначе? Что
давало ему право общаться с кем бы то ни было? Правильно ли было снова впускать
людей? Снова и снова его разум задавался вопросами, как это было тогда, его
недоверие проникало в каждую его сердцевину. Это было ужасно, когда твоим злейшим
врагом в конце концов был ты сам.

Вставать каждый день было утомительно. Однако Шэнь Цзю так и сделал.
И все же он снова жил и дышал, и различия были разными. Некоторые незаметно, а
некоторые прямо перед ним. Тонкие различия, такие как его предпочтения в простой
одежде, а не в сложных одеждах, которые, казалось, никогда не чувствовали себя
правильно носить. Он ел немного больше, по сравнению с тем, чтобы все время
заниматься в школе. Он еще немного походил

Он разговаривал с другими, с горожанами, например, и не было никаких уколов или

замаскированных оскорблений. Он поговорил с некоторыми из них, покупателями,
нищими, жителями, женщинами, детьми, даже мужчинами. Было трудно не сорваться, не
прогнуться под этими мыслями. Но он делал это каждый раз, когда падал.

Тогда большие различия.

На самом деле спасая кого-то, причем Ло Бинхэ, вместе со своей биологической

матерью. Су Сянь помогла осветлить острую сталь его разума, но все еще помнила об
этом. Это было больше, чем он мог сказать о боевых братьях и сестрах, которые
давили и давили, пока Шэнь Цзю не ответил своим собственным колким словом.

Поговорить с Шизуном, человеком, которого он разочаровал больше

всего.Взаимопонимание между ними вернулось, как будто Шэнь Цзю вернулся в качестве
ученика. Шизун не заставлял его отступать, и это было все, о чем он мог когда-либо
просить этого человека. Тем не менее, Сюй Миню продолжал возвращаться и навещать
ее, не было ли это поразительным.

Затем поговорить с демонами; Тяньланг Цзюнь и Чжужи-ланг, и не зарубить их было

само по себе подвигом для Шэнь Цзю. Чтобы действительно понять эти два, что было
непонятно, но, тем не менее, верно. Предательство глубоко ранило, и все обитатели
горы почувствовали это.

Лю Цинге. По крайней мере, гора устояла.

Кто знал, что зверь, который всегда сначала дрался, а потом разговаривал с трупом,
мог так хорошо владеть своими словами. Узнать, как много знал Лю Цинге, узнать, что
этот человек остался, было…Шэнь Цзю покачал головой, потому что отказался от этой
мысли.

Они перешли от ненависти друг к другу к Лю Цинге, протянувшему руку и вытащившему

Шэнь Цзю из грязи, которая была его головой.

Он остался, но Лю Цинге знал границы, как Су Сянь и другие, когда нужно оставить
Шэнь Цзю, чтобы дышать, думать.

Как странно, что люди теперь продолжали возвращаться в его жизнь, когда раньше
большинство желало ему смерти снова и снова?

На самом деле эта жизнь была переменой, но Шэнь Цзю нужно было время, чтобы понять,
хорошо это или нет.

В тот же вечер Лю Цинге обнаружил, что возвращается в Цин Цзин. Он немного

нахмурился, все еще взвинченный тем, что все ученики Цин Цзин практически сбежали,
элегантно заметьте, так как Сюй-шибо не хотел бы этого по-другому. Он бесцельно шел
и снова оказался у Тихого бассейна, призрачный образ Шэнь Цинцю, сидящего там и
играющего печальную мелодию после того, как скорбный взял, преследовал его.

Стал бы он горевать, если бы Шэнь Цинцю умер? Он и сам толком не знал ответа.

Сев, он успокоил свой разум, свое волнение и разочарование. Слова и тысячи

невысказанных извинений заперлись в глубоких тайниках его разума. Его гнев угасает,
оставляя только усталость. Его разочарование, однако, затянулось, потому что, в
конце концов, в ком он разочаровался?

Сюй-шибо за то, что заставил Шэнь Цинцю остаться, когда было ясно, что Шэнь Цинцю
никогда не чувствовал себя в безопасности. Юэ Цинъюань за то, что разрушил мост
между ними, пока оба не упали в свои собственные пропасти, созданные ими самими. Ло
Бинхэ за то, что стал близоруким человеком, который никогда не мог избавиться от
мысли о добром учителе. Все остальные, кто отвернулся или хранил молчание. Лю
Минянь за то, что она была затуманена горем, что ее зрение затуманилось только из-
за мести.

Себя. За то, что слушал эти слухи, за то, что обвинял Шэнь Цинцю в каждой ошибке и
промахе, за то, что способствовал тому, чтобы Шэнь Цинцю ненавидел их. Потому что,
если бы он был на его месте, если бы он жил своей жизнью, постоянно ругаемый,
оскорбляемый, униженный, он тоже мог бы ожесточиться.

Они никогда не общались, поэтому Шэнь Цинцю всегда держал все при себе, даже до
самого конца. Лю Цинге наблюдал, как свет угас в единственном глазу мужчины, когда
осколки разорвали его горло, а жизнь, ради которой он отчаянно боролся, погасла,
как свеча.

Он хотел исправиться, преклониться перед ним и просить прощения, которого он не

заслуживал. Он глубоко желал, чтобы он попытался понять, и что, если бы была
следующая жизнь, они, по крайней мере, были бы друзьями. Он закрыл глаза, когда
тело упало на пол, и снова оказался в своем детском теле. Кто бы ни слушал, он
будет благодарен, потому что это дало шанс, новую жизнь, новое понимание.

Глядя в свое отражение, он вспомнил обещание, которое дал Шэнь Цзю, быть рядом. Он
сохранит его и будет рядом с ним, даже если Шэнь Цзю решит уйти, он будет ждать. Он
был бы там, чтобы помочь ему подняться, чтобы действительно слушать и слышать его
слова.

У Шэнь Цзю новая жизнь, как и у Лю Цинге. На этот раз все будет по-другому, так уже
было, и Лю Цинге поклялся, что так будет и впредь.

Примечания:
Ооочень LQG никого не убивал, и это здорово, но теперь он переходит к более
глубокому мышлению, которое, э-э, отлично подходит для роста характера, потому что
у него должно быть это. В основном наш человек LQG сосредотачивается на том, чтобы
посыпать SJ, решив, черт возьми, что это новая жизнь, ура (совершенно не его слова)

Раннее обновление, потому что на этой неделе у меня была напряженная неделя,
поэтому я решил опубликовать сейчас утку и обложку после...звучит как хороший план
XD спасибо всем за постоянную похвалу, комментарии и подписки, потому что все
ценятся. Я надеюсь, что все я останусь здоровым и в безопасности! Увидимся в
следующий раз~

Глава 18: Воспоминания

Примечания:
не отредактированный

Предупреждение: осознание SJ?

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шэнь Цзю решил продолжить чтение, когда в дверь ворвались. Дверей в его доме, по-
видимому, не существует. Разве это не была знакомая мысль?

“Джиу'эр!” - воскликнул Тяньланг Цзюнь, размахивая книгой в руках.

“Джиу'эр? Ты просишь, чтобы тебя зарезали?” Шэнь Цзю свирепо смотрел, как остальные
следуют за ним. Он приподнял бровь, увидев смиренное выражение на лицах Су-цзе и
Чжужи-ланга. хотя выражение лица малыша Ло Бинхэ чуть не заставило его рассмеяться
от ужаса.

"Что с вами двумя не так?”

Тяньланг Цзюнь решил, что у него вообще нет чувства самосохранения, и положил перед
собой желтую книгу. Шэнь Цзю почувствовал, как его бровь дернулась, разве этот
человек не должен был быть повелителем демонов? В каком мире это приравнивается к
тому, чтобы быть извращенцем? Внутренне он задумался, не поэтому ли гарем Ло Бинхе
был таким большим?

Он приподнял бровь, глядя на ребенка, который оглянулся с зеленым оттенком, без

сомнения, следуя ходу его мыслей. Он сдержал ухмылку, но в то же время ему отчаянно
хотелось захихикать.

Пощечина вернула его веселый разум в настоящее как раз вовремя, чтобы увидеть, как
Су-цзе хлопает книгой по голове Тяньланга Хуана. “Не развращай А'Джиу своей
ерундовой литературой”,

“Чепуха! Сянь, это шедевры, Цзю'эр мог бы извлечь пользу из их чтения!”

Шэнь Цзю наблюдал, как Су-цзе продолжала дергать Тяньланг Цзюня за ухо, оскорбляя
его всеми возможными способами. Действительно ли так устроен брак? - мысленно
спросил Шэнь Цзю, произнося титул в манере, напоминающей кошачью.

” Мастер Шэнь",-ему потребовалась вся сила воли, чтобы не подпрыгнуть, он забыл о

Чжужи-ланге, который держал на руках определенного ребенка. Из всех людей, о
которых можно забыть, Шэнь Цзю мысленно выругал себя.

"А'Цзю, куда же исчез и этот Лю Цинге”,-спросила Су-цзе, когда Шэнь Цзю сдержал
смех от раздраженного тона, которым женщина говорила о звере. Похоже, Лю Цинге не
был влюблен в мать Ло Бинхэ.

Пожав плечами, он невозмутимо посмотрел на Су-цзе. “Мужчина приходит и уходит,

когда ему заблагорассудится, иногда это раздражает”.

Су-цзе просто издал раздраженный звук, прежде чем вернуться к Тяньланг Цзинь, когда
он начал листать книгу, которую каким-то образом выхватил обратно. "Положи эту
книгу прямо сейчас или помоги мне...”

Ухмыляясь повелителю демонов, послушно отложившему книгу, он наблюдал, как его жена
поставила на место человека, которого когда-то боялись в мире культивации.
“Мастер Шэнь, мне начать заваривать чай?”

” Если ты хочешь, ты можешь делать то, что хочешь, тебе действительно не нужно
спрашивать",-ответил Шэнь Цзю, подняв бровь на Чжужи-ланга, который немного
покраснел.

Хм, Шэнь Цзю наблюдал за выражением лица змеиного демона, но все мысли
остановились, когда Ло Бинхэ опустили ему на колени. Черт, теперь ему нужно найти
способ проклясть эту змею за то, что она оставила его у себя на коленях.

Вздохнув, он снова посмотрел в самодовольные красные глаза. ” Сотри это выражение

со своего лица, звереныш, он тебе как родитель", - Он указал на скулящего Тяньланга
Цзюня, и внезапно почувствовал себя в миллион раз лучше, когда Ло Бинхэ, казалось,
надулся.

Ему все еще хотелось выбросить зверя в окно.

Секта ее матери была прекрасна, окружена флорой и фауной. Полностью изолированный,

и Цю Хайтан предпочитал, чтобы так и было. Она не хотела, чтобы ее нашли те
мужчины, которых она когда-то считала своей семьей.

Прошли годы, и она смогла создать хороший фундамент, а затем и золотую сердцевину.
Она ни в коем случае не была сильной, не такой, как культиваторы, вышедшие из таких
великих сект, как Цан Цюн или Хуань Хуа, не то чтобы она все равно пошла бы ни в
одну из них. Цан Цюн покинул А'Цзю, и Хуань Хуа был ответственен за его заключение
в тюрьму.

Тогда она тоже была преступницей. Каждую ночь она размышляла о своем прошлом. Ее
ослепленная потребность отомстить за свою “благородную” семью позволила этому
дворцовому мастеру, а позже Ло Бинхе, поиграть с ней.

Она прожила жизнь в позолоченной клетке. Одна из семьи, другая из мести и, наконец,
из-за мужа, которому никогда не было до этого дела. Ло Бинхэ притворялась
влюбленной, теперь она это ясно видела. В тот день, когда они встретились и все эти
шепоты заполнили ее уши, она охотно стала пешкой, чтобы поставить мат А'Джиу в его
извращенной игре мести. Она видела, как голод и собственнический взгляд усиливались
каждый раз, когда Ло Бинхэ возвращался из визита. Тогда она винила А'Джиу в том,
что он принял эту привязанность, она даже клеймила его снова и снова, просто чтобы
что-то почувствовать.
Затем Ло Бинхэ вернулся из посещения случайного мира, и внезапно для него ничего не
имело значения. Он стал непостоянным, он стал императором демонов, которого
боялись. Цю Хайтан продолжала оставаться только потому, что ей некуда было идти,
некуда было уходить.

Она вспомнила свой гнев на А'Джиу за то, что он заставил ее остаться одну, но потом
этот человек умер. Ло Бинхэ потеряла рассудок, а Цю Хайтан все еще была ослеплена
своей преданностью настолько, что теперь ее тошнило, когда она оглядывалась на свое
прошлое.

Ло Бинхе убила своих детей, троих, если быть точным. Затем он позволил гарему стать
настолько неуправляемым, что даже Лю Минянь ничего не мог поделать, кроме как
наблюдать, как женщины сражались и умирали исключительно из-за малейших эмоций. Ло
Бинхэ вырвала глаз своей подруге Нин Иньин, обожгла руки Сяо Гунчжоу, оставила
шрамы на лице и сломала руку, просто потому, что там были крошечные остатки Шэнь
Цинцю.

Лю Минянь был тем, кто решил отравить его. Это был рискованный ход, но он сработал.
Последствия закончились тем, что мир практически развалился по швам. Тогда у Цю
Хайтан наконец-то хватило ума вонзить меч, положив конец ее несчастной жизни, и
внезапно она проснулась в этой жизни.

Она совершила ту же ошибку, доверившись своей семье, и ее мир открылся, как

плотина. Она хотела вернуться и переписать свои ошибки. В конце концов, это была
глупая мечта.

Поэтому она взяла эту жизнь и сначала выросла для себя, а потом пошла исправляться.
Она покинула секту с высоко поднятой головой и бродила по округе.

Шэнь Цзю всегда был бойцом. Этот человек проложил бы себе путь к небесам, если бы
захотел. Цю Хайтан знала, что он жив, и хотела найти его. Поговорить, закрыть
врата, которые были их прошлым, и положить конец пламени, которое горело между
ними. Тогда Цю Хайтан надеется, что однажды в будущем они смогут, по крайней мере,
стать друзьями.

Она скиталась по большому куску света. Она столкнулась со множеством людей: мужчина
в красных одеждах и повязке на глазу, другой в фиолетовых одеждах и прекрасном
лотосе с девятью лепестками, некоторые люди были одеты в знакомые золотые одежды,
но с красными отметинами на них. Она столкнулась с мощным культиватором с зелеными
глазами и одеждой, похожей на одежду А'Джиу. Был также молодой человек, похожий на
Лю Минъяна. Был ли он тем братом, о котором она так высоко отзывалась?

Наконец она оказалась на берегу Луочуаньского рива, группа заставляла ее смеяться

над болью и невежеством ее прошлого "я". Выпрямившись во весь рост, она пошла
искать гостиницу, где можно было бы остановиться на ночь. Это был простой город со
множеством приезжающих и уезжающих торговцев, она даже купила палочку тангулу.
Честно говоря, она хотела два, но продавец приберегал один, к ее большому
замешательству. Она пожала плечами и продолжила блуждать, пытаясь решить, куда
направиться дальше. Она очень сомневалась, что Шэнь Цзю окажется поблизости от того
места, откуда изначально пришел человек, пытавший его.

Она ошибалась.

Ее обостренный слух уловил спорящие голоса, мужской и женский, бредущие в книжный

магазин.

” Но у Сянь Цзиу'эр нет книг по моему вкусу”, - мужчина обратился к женщине, Сянь
из того, что она смогла расшифровать, но ее внимание привлекло имя Джиу'эр.

Незаметно спрятавшись за парой, она вошла в книжный магазин и держалась на

расстоянии, пытаясь расслышать больше. Ей отчаянно хотелось знать, был ли человек,
о котором они говорили, тем человеком, которого она хотела найти. Придвинувшись
ближе к ссорящейся паре, она была так близко, как только могла, когда острые когти
угрожали ее горлу.

“Не шевелись”, - предупреждающее шипение донеслось до ее уха, когда капля крови

скатилась по ее горлу. Она старалась сохранять спокойствие, но это выпало в окно,
когда пара обернулась.

Ло Бинхэ, нет, это было не так. Ло Бинхэ не должен быть таким старым, и он не
должен выглядеть более костлявым. Однако отметина на лбу мужчины говорила сама за
себя. Этот человек был отцом Ло Бинхе.

Мягкая вспышка ци, и внезапно она оказалась загнанной в угол. Женщина тоже сняла
капюшон, и она, наконец, поняла. Это были родители Ло Бинхе, в этом она не
сомневалась, особенно когда в поле зрения появился ребенок, спрятанный на руках у
матери.

Будь проклята ее удача. Она не хотела встречаться с Ло Бинхэ в этой жизни. Если он
был ужасен, она отказывалась представлять, какими были его родители.

” Я не хотела мешать”, - отрезала она, когда эти когти вонзились глубже.

“Нет, вы тоже имели в виду, что эта семья может сделать для молодого земледельца”,
- женщина произнесла эти слова вежливо, но в них слышались оскорбления.

Эти люди не были высокого мнения о земледельцах. Она попыталась заговорить, но

малышка Ло Бинхэ начинала беспокоиться,

“Оу, маленький пельмень скучает по своему ЦзюЦзю, не так ли?” Демон замурлыкал,
помахивая указательным пальцем перед ребенком.

“Цзюньшань?” Демон позади нее настойчиво заговорил, в то время как женщина

вздохнула.

“Он убьет тебя, если ты так скажешь”,

«Что? Это не так, наш Цзю'эр-это цзюцзю нашего пельмени”, - усмешка на его лице
заставила даже Цю Хайтана захотеть протянуть руку и дать ему пощечину. Ребенок
выглядел явно испуганным, без сомнения, опасаясь за свое будущее с этим демоном в
качестве отца.

“Безнадежно”, - пробормотала женщина, прежде чем ее глаза заставили Цю Хайтана

застыть на месте. “Почему ты следил за нами?” Эти глаза были так похожи на А'Джиу,
что ей понадобилось мгновение, чтобы сосредоточиться.

“Имя, которое ты назвал, я знаю одного человека, Шэнь Цзю”, - пробормотала она,
глядя в пол, когда воспоминания преследовали его.

” Послушайте, леди", - прервал ее демон, выглядя совершенно невеселым. Цю Хайтан

напряглась, она была культиватором, но она была слабее и определенно не подходила.
”Мы говорили здесь о друге нашей семьи, мы знаем его целую вечность, так что я
сомневаюсь, что он встречал кого-то вроде тебя".

Каждое слово было похоже на колотую рану, но женщина подхватила, когда демон
замолчал. “Он имеет в виду, что человек, о котором мы говорили, очень скрытен, он
не старается ни с кем по-настоящему поговорить, только с избранными. Я думаю, что
вы выбрали не того человека,”

“Я, э-э, да, извините, что прерываю”, - в конце концов Цю Хайтан отступила, потому
что даже глаза малышки Ло Бинхе напугали ее.
Вздохнув, она опустила голову, возможно, ей следует двигаться дальше на юг. Она
даже не могла остаться на ночь, зная, что там живет Ло Бинхэ. Вполне вероятно, что
Шэнь Цзю не было поблизости от него.

Она взлетела, ее миссия была высечена в ее голове. Она действительно хотела, чтобы
ее А'Джиу. Стерев все сомнения, она покинула район Луочун.

На следующий день, спускаясь с горы, Шэнь Цзю снова напевал свою мелодию. Ему
хотелось немного тангулу, и он был уверен, что продавец заходил в эти дни.

Он внутренне улыбнулся, когда увидел знакомый ларек.

” Мастер-земледелец, я так и знал, хе-хе", - продавец радостно обменял свое золото

на палочку боярышника тангулу. “У тебя всегда безупречное время”,

Шэнь Цзю просто кивнул и продолжил свой путь, попрощавшись с продавцом. Счастливо
поедая закуску, его глаза блуждали по прилавкам. Многие махали ему и
приветствовали. Он кивнул, но, похоже, это никого не разозлило, когда он проходил
мимо, просматривая товары.

Он остановился у продавца вееров, когда увидел красивый белый веер с журавлями в

полете в виде простых черных силуэтов. Он вспомнил этот веер.

Он купил его по прихоти, когда продавец проезжал через деревню у подножия горы Цан
Цюн. Это был веер попроще, но большая его часть была белой, а журавли выцвели до
бледно-серого цвета. Он все равно купил его, тогда у него не было белого веера.

Однако в те дни, когда он пользовался им, оно всегда было у него в голове.

Фэн Цзинь. Он был старше Нин Иньин всего на два месяца. Он подтолкнул мальчика
дальше, и тот стал лучше, даже получив меч на пике Ван Цзянь. Шэнь Цинцю никогда не
говорил, как он относится к улыбающемуся мальчику, у которого было хорошее
воспитание. Ему это никогда не требовалось, так как Фэн Цзинь знал своего учителя и
знал, каким трудным он может быть.
Мальчик выполнил еще одну миссию, прежде чем попытался совершить еще один прорыв.
Он вернулся с травмой головы и отравленными конечностями. Шэнь Цинцю вызвал врача,
но к тому времени было уже слишком поздно, как это всегда бывало.

Ребенок не хотел быть могущественным, он только дал обещание своему другу на одной
из нижних вершин. Шэнь Цинцю похоронил ребенка и бесстрастно наблюдал, как плачут
другие его ученики. Он пригласил друга Фэн Цзиня, который поклонился Шэнь Цинцю и
после этого покинул Цан Цюн с кисточкой меча своего друга в руке.

После этого он скорбел. Он также проклинал себя за то, что привязался, за то, что
позволил этой глупо яркой улыбке за его стенами, хотя бы на секунду.

К счастью, даже Лю Цинге оставил его относительно в покое, и более трех лет он
размахивал этим веером и носил белую ленту в волосах. Это прошло с его
приобретением другого ученика, которого он довел до предела и по какой-то причине
разочаровал, когда мальчик не соответствовал его стандартам, не соответствовал
стандартам Фэн Цзиня.

Было неправильно сравнивать Фэн Цзиня и Ло Бинхэ. К тому времени, однако, он не

думал, что его разум был относительно там. Он оплакивал ученика, который смог
пробраться в глубокие глубины его сердца, и когда Ло Бинхэ попытался, ну,
посмотрите, что произошло.

Возвращаясь к настоящему, он купил веер и уверенным шагом направился обратно к

горе.

Он всегда чувствовал, что воспоминания преследуют его, преследуют по пятам на

каждом шагу. Но он не мог заставить себя думать об этом. Это была его плата за то,
чтобы помнить. Увидеть ужасные вещи, которые он творил, увидеть, каким человеком он
был. Чтобы найти гадюку, в которой обвиняли Шэнь Цинцю.

Теперь он может видеть это по-другому, эти воспоминания по-другому. Возможно,

однажды они перестанут преследовать его.

Фэн Цзинь-один из примеров. Возможно, были и другие, ему просто нужно было их
найти.

Примечания:
Счастливого августа (о боже, сейчас август, а это значит, что скоро начнутся школы,
так что обновления будут замедляться)

Ну, кажется, у меня появился отставший, но хорошо ли, что она так быстро сдалась??
Эх, даже я не знаю такого ответа.

У нас есть история ученика! Теперь давайте посмотрим, как это влияет на нашего
любимого человека, охваченного тревогой (ну, он выздоравливает?? это хорошее право)

В любом случае справедливое предупреждение для следующего парня-это ребенок демона,

хорошо, в режиме сна я дам еще одно предупреждение на всякий случай. Увидимся в
следующей главе~

Глава 19: Как слушать

Примечания:
Не отредактированный

*крепко обнимаю всех читателей* 2 ТЫСЯЧИ+ похвалы-это то, чего я не думал, что эта
история достигнет, но все вы потрясающие. Спасибо всем вам за то, что вы моя муза и
помогаете мне продолжать писать. Вы все потрясающие!

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Он снова играл на гуцине, когда его бамбуковый домик сосредоточился на бытии.
Оторвав руки от струн, он повернулся к столу. Там, лицом вверх, был набросок Фэн
Цзиня.

Легкая, горькая улыбка дала о себе знать сразу, как только когтистые руки
опустились ему на плечо.

“Он умер после получения опасных для жизни ранений во время миссии, это было до
того, как ты пришел в секту, маленький зверь”, - Шэнь Цзю заговорил раньше, чем Ло
Бинхэ смог. “Мне всегда было интересно, что бы случилось, если бы он остался жив?
Был бы я менее строг? Я бы на самом деле позволил тебе закончить?”

Он продолжал играть, песня становилась все более и более грустной. Меланхоличный

вид сохранялся, даже когда Ло Бинхэ сидел рядом с ним, все еще молча. Пока песня
продолжалась, он предавался воспоминаниям. “Я не добрый, я никогда не учился быть
добрым. Так долго я верил, что родился гнилым, родился таким”, - Песня постепенно
подходила к концу. “Было ли глупо привязываться? Возможно, я так и не простил себя,
думаю я, и сравнил тебя с ним. Как несправедливо, но я никогда не утверждал, что
это так”.

Он замолчал, когда гуцинь исчез. Хотя эти двое остались сидеть в бамбуковом домике.
“Мой разум никогда не был спокоен”, - признался Шэнь Цзю, глядя вперед, не глядя на
свою неудачу. "Я ... ” - Он замолчал, глубоко вздохнул. “Ненавидел себя больше, чем
тебя, за все, чем я не был. Любящий родитель, приятная внешность, хорошее
воспитание. Почему ты выжил, когда тот, кого я толкнул и поднял, не выжил?”

Затем он пристально посмотрел на Ло Бинхэ, его глаза горели такой горечью, что
халфлинг промолчал. Ло Бинхэ держал в руках набросок Фэн Цзиня. Когда он получил
его, Шэнь Цзю не знал, но он дернулся, когда Ло Бинхэ провел по нему когтем.
” Я бы убил его", - признался Ло Бинхэ, его глаза горели со слишком знакомым
выражением на лице. “Я бы разорвал его на куски у тебя на глазах”,

Шэнь Цзю вспыхнул, его гнев усилился, когда он забрал набросок обратно. “Конечно,
ты бы сделал это, твоя одержимость была твоим падением, не так ли?”

Когтистые руки обхватили его за горло, когда он поднял его. Сон изменился, теперь
они стояли перед насмешливым входом в Бесконечную Бездну. На этот раз это был Шэнь
Цзю, которому грозило падение. "почему? Почему ты не мог хотя бы взглянуть на
меня?” Ло Бинхэ не кричал, но гнев сотряс его существо, когда он задохнулся еще
сильнее.

Шэнь Цзю ахнул и поморщился, почувствовав, как заскрипели его кости. Сон это или
нет, но боль все равно была. "Я отказался привязываться, особенно с заменой Фэн
Цзиня",

Демонический знак Ло Бинхе ярко вспыхнул, когда его настигла жестокая ухмылка. ”
Будь честен, Шизун, у тебя нет способности привязываться", - С этими словами он
бросил его.

Шэнь Цзю, задыхаясь, проснулся. Он огляделся по сторонам, убеждаясь, что он один, и

почувствовал, как его разум приходит в смятение. Ло Бинхэ был прав, не так ли? Шэнь
Цзю не мог привязаться, потому что не знал как.

Почему ты тогда оплакивала его? Его разум задавался вопросом, когда он сел, чтобы
отправиться на прогулку, он не мог оставаться неподвижным.

“Я действительно оплакивал его”, - пробормотал себе под нос Шэнь Цзю, практически
выбегая из дома. “Я делал”, В течение трех лет он делал, но он этого не делал? Нет,
он оплакивал неудачу, вот и все. Он провалил свой Пик, это было то, о чем он
скорбел, верно?

Он хотел сказать, что да, но на самом деле он этого не сделал. Он не любил своих
учеников, все они были молчаливыми предателями на его суде. Фэн Цзинь не смог
выжить, вот и все. Верно?

Он не был способен на доброту, он родился плохим. Мысли Шэнь Цзю повторялись снова
и снова, пока не забрезжил рассвет.

Он встал и направился к дому. Он не был способен на это, зверь был прав.

Верно?

“Ты когда-нибудь хотел изменить прошлое?” - спросил он, когда почувствовал, что
сзади раздаются шаги. Знакомо, о, так знакомо. Еще одна из его неудач, не так ли?
Он даже не оплакивал Лю Цинге, шептал его разум, даже если он вспоминал
кровоточащие пальцы от игры на гуцине в течение бесконечных дней и ночей.

Лю Цинге остановился на минуту, прежде чем сесть. На расстоянии вытянутой руки, но

все же достаточно близко, чтобы Шэнь Цзю мог видеть любопытство другого. “Почему ты
спрашиваешь о прошлом?”

“Ублажай меня, Лю Цинге”, - ответил Шэнь Цзю, наблюдая за другим., напрягшись, как
свернувшаяся змея.

“Я учусь на опыте прошлого, чтобы лучше стараться не менять его”, - ответил Лю

Цинге, прежде чем пожать плечами и посадить Чен Луана к себе на колени. “Изменение
прошлого никогда не бывает хорошим, всегда есть другие факторы, которые нужно
учитывать. Я принимаю прошлое, я двигаюсь вперед и учусь на нем. Тогда это то, что
меняет прошлое, а не бессмысленное желание этого”.

Шэнь Цзю посмотрел на зверя, прежде чем наклонился и рассмеялся. “Говорил как
воплощение культиватора Бай Чжань”, - Шэнь Цзю с удивлением наблюдал, как Лю Цинге,
казалось, покраснел до кончиков ушей. “Синис, когда у моего шиди выросли мозги?”

” Я не твой шиди”, - Шэнь Цзю резко перестал смеяться над этим признанием. “Я Лю
Цинге, просто называй меня по имени”,

Действительно, этот человек, размышлял Шэнь Цзю, еще раз позабавился, в то время
как Лю Цинге наблюдал за ним, когда он практически потерял всякое подобие своего
фасада. Честно говоря, он не знал, когда перестал возводить стены перед этим
человеком.

“Я оплакивала его?”
“Ты сделал это, ты не был готов принять нового ученика, это могло плохо
закончиться”, - ответил Лю Цинге, зная, о ком он говорит. “Я никогда не понимал,
почему вы выбрали его, он был физкультурником, вы могли это видеть".

Шэнь Цзю пожал плечами и немного расслабился на траве, на которой сидели эти двое.
Он не знал, почему выбрал Ло Бинхе. На первый взгляд это было назло Лю Цинге, с
другой стороны, это было для того, чтобы успокоить Нин Иньина, который попросил
шиди или симэя, но в глубине души он действительно не знал.

Он попытался вспомнить. Назло, или умиротворение, или что там еще было? Его мысли
все время путались в ожидании этого дня. Одну минуту он наблюдал за Ло Бинхэ,
потому что Лю Цинге указал на его суть. Энергия Ян с чем-то скрытым под ней,
заметил Шэнь Цзю. Затем он сказал Юэ Цинюаню, что хочет его видеть. Затем он вылил
чай, смешанный с лекарством, на маленького халфлинга. В том, что он сказал, и в
том, что последовало за этим, были пробелы.

Ло Бинхэ отличался от других. Как физический культиватор, он должен был вынести все
поставленные перед ним задачи. Тем не менее, его воспитание было ошибочным, даже
когда он дал ему специальное руководство по физическому воспитанию. Ему нужно было
поторговаться с Лю Цинге, чтобы получить его, а это было хлопотно. Однако Ло Бинхэ
этому не научился. Он был в замешательстве. Почему каждый день Ло Бинхэ
практиковался, его корни становились все более и более запутанными? Он использовал
так много лекарств на мальчике, чтобы удержать его от отклонений, что даже не мог
посылать зверя на ночную охоту.

“Руководство, которое я рассчитывал получить до того, как вы отправились в пещеры”,

“О, тот, что для ядер Янга?” - спросил Лю Цинге, странно посмотрев на Шэнь Цзю.
“Что ты с ним сделал?”

Теперь Шэнь Цзю был в замешательстве. “Я отдал его зверю”,

“Нет, ты этого не делал”

“Да, я сделал это”,

“Нет, ты этого не делал". Лю Цинге был теперь в таком же замешательстве, как и он

сам. “У него было ошибочное руководство по выращиванию, в котором отсутствовало так
много информации. В любом случае, почему у тебя это было на пике, ты же
перфекционист”.

Шэнь Цзю моргнул. Его разум лихорадочно работал. ” Я дал ему то руководство,
которое позаимствовал у тебя“, - подчеркнул он, но Лю Цинге только покачал головой.

“Я был призраком, но я не следовал за тобой все время, пока ты был на пике. Когда
ты занимался бумажной работой, я следил за Ло Бинхэ", - Лю Цинге презрительно
произнес это имя. “Я удивлялся, почему его культура была такой низкой. Он
практиковался с неисправным руководством, а не с тем, которое я тебе одолжил.”

Оба посмотрели друг на друга, совершенно сбитые с толку этой проблемой. Шэнь Цзю
отдал руководство Ло Бинхэ после того, как тот проверил его и перед тем, как тоже
отправился в пещеры. Лю Цинге сказал, что руководство, которое было у Ло Бинхэ,
было ошибочным и опасным.

“Тогда что случилось с руководством?” - спросили эти двое, совершенно сбитые с

толку.

“Я отдал его зверю”, - пробормотал Шэнь Цзю, и Лю Цинге кивнул.

” Я верю тебе", - ответил Лю Цинге, и если Шэнь Цзю и выказал удивление, то ничего
не сказал. “Тогда как он получил поддельное руководство?”

Теперь они снова пришли в замешательство.

”Так вот почему Ло Бинхэ обвинил меня в том, что я мешаю его культивированию?" -
спросил Шэнь Цзю, совершенно сбитый с толку, как и тогда, когда обвинение было
добавлено в его растущий список.

Лю Цинге пожал плечами, на его лице отразилось недоумение. “Так вот почему его
воспитание было ужасным? Я просто подумал, что на него просто слишком сильно
давят”.

«что?» Теперь Шэнь Цзю был ужасно смущен. “О чем ты говоришь?”

“Это верно”, - Лю Цинге выглядел так, словно что-то вспомнил, когда задумчиво
посмотрел на Шэнь Цзю, на что Шэнь Цзю никогда не думал, что этот зверь способен.
“Ты не знал, что над ним издевались и унижали каждый раз, когда ты поворачивался
спиной к своим ученикам”.

Шэнь Цзю на минуту отключился, прежде чем встал в гневе, который закипел в его
жилах. “Что?!” Он был ничем иным, как собственником того, что считал своим.
Побочный продукт жизни на улице и рабства. Его ученики были его дисциплиной, и
когда он стал Господом Пика, он возненавидел издевательства. ” Объясни прямо
сейчас, Лю Цинге”, - Он почувствовал, как его руки сжались в кулаки.

Чья - то рука схватила его, когда он осторожно усадил его обратно. Лю Цинге сжал
его руку, успокаивая, когда его гнев уступил место усталости. “Успокойся, на
прошлой неделе у тебя чуть не произошло отклонение ци”, - Успокаивающие круги были
нарисованы на его руке, когда Лю Цинге постучал их лбами друг о друга.

Шэнь Цзю кивнул, когда Лю Цинге осторожно откинулся на спинку стула, но все еще
сжимал обе свои руки в руках Лю Цинге, мужчина не отпускал его. Он был удержан, но
Шэнь Цзю отметил, что он был достаточно слабым, чтобы он мог легко отступить.

Действительно, когда у этого человека успел вырасти мозг с эмоциями? Шэнь Цзю
успокоился и подождал, пока Лю Цинге объяснит, продолжая держать его за руки,
потому что Шэнь Цзю был измотан. Да, это было так, оправдывался Шэнь Цзю, быстро
закрывая свой разум от мыслей о чем-либо другом. Истощение. Оставь все как есть.

“Они бы все свалили на полукровку”,-вспоминал Лю Цинге, выглядя все более и более

раздраженным. Не на Шэнь Цзю он обратил внимание, а на того, о ком были эти
воспоминания. “Его поручения были бесконечными, они всегда исключали его, давали
ему неисправное оборудование, которое могло сломаться. Он даже спал в дровяном
сарае,”

«что?» На этот раз Шэнь Цзю прошептал, глядя на Лю Цинге. “Мои ученики сделали
это”, - отчасти онемевший, отчасти измученный, он не мог сказать, не мог думать.
Его разум на этот раз успокоился.

“Единственный главный ученик, каким был его Поклонник Нин?” Лю Цинге подумал, когда
Шэнь Цзю мысленно закатил глаза, он взял свои слова обратно, этот человек тоже
терял клетки мозга. “Подожди, Мин Фан. Он всегда следовал за тобой, как утка”, -
Это было очень проницательно по сравнению с тем, что Шэнь Цзю завидовал, думая о
мальчике. “Он всегда называл Ло Бинхэ заменой",

“Конечно, сопляк сделал это”, - Шэнь Цзю снова почувствовал слабость. Все это
происходило, когда он повернулся спиной, и ему действительно захотелось вырвать
кровь. Они были учеными, стратегами и, конечно же, не были Пиком, заполненным
дикими собаками. Если они хотели быть непослушными, почему они не пошли к Бай
Чжану?

Лю Цинге снова смотрел на него в сильном замешательстве.

"что это?" - спросил Шэнь Цзю, отчаянно пытаясь найти какие-либо воспоминания,
какие-либо воспоминания об издевательствах. Его разум был пуст, и это напугало его
до глубины души.

” Твоя память", - начал Лю Цинге, осторожно потянув одну руку и положив ее себе на
лоб, чем-то озадаченный. “Ты вспоминаешь прошлое, то, что забыл. Почему ты
вспоминаешь об этом только сейчас, в этой новой жизни?”

Шэнь Цзю промолчал. Он не знал ответа на этот вопрос. Двое отступили, оба
потерялись в своих собственных мирах.

Действительно, они помнят свое прошлое, почему же Шэнь Цзю приходил фрагментами и
из давно забытых вещей?

"Джиу'эр, почему ты выглядишь таким потерянным?” - спросил Тяньланг Цзюнь,

развалившись на кушетке, в то время как Шэнь Цзю делал заметки на столе.

Отвернувшись от бумаги, на которую он потратил последние пять минут, уставившись на

слова, он посмотрел на желтую книгу в руке Повелителя Демонов. “Все еще читаешь
бессмысленные вещи?”

“Нет”, - весело ответил Тяньланг Цзюнь, размахивая своей книгой. “Это произведение
искусства Цзю'эр, я заставлю тебя прочитать его”, - Двое погрузились в уютную
тишину, когда Шэнь Цзю в ответ закатил глаза

“Эй, Тяньланг Цзюнь”, - окликнул Шэнь Цзю, еще раз взглянув на бумагу, но
почувствовал на себе любопытный взгляд. “Как ты простил Су Сянь?”

Тяньланг Цзюнь некоторое время молчал, так как Шэнь Цзю думал, что демон его не
слышит. Он уже собирался спросить, когда Тяньланг Цзюнь издал несколько смешков, в
которых чувствовалась горечь, что Шэнь Цзю знал слишком хорошо.
Обманчиво нежная рука поиграла с кончиками его волос, когда он посмотрел и увидел,
что Тяньланг Цзюнь стоит. Демон возвышался над сидящей фигурой Шэнь Цзю. Ухмылка на
его лице тоже была знакомой.

“Джиу'эр”. Тяньланг Цзюнь наконец заговорил, продолжая бездумно играть с волосами,

пропуская их сквозь длинные когти, которые отрастали снова. “Позволь мне открыть
тебе секрет, потому что ты выглядишь так, будто знаешь, как на самом деле устроена
жизнь”.

“Я не простил ее”, - должно быть, проявилось изумление Шэнь Цзю, потому что демон
издал насмешливый смешок. “Не удивляйся так, Джиу'эр. Ты ведь знаешь, каково это,
когда тебя предают, не так ли?”

О, он знал это. Это было запечатлено в его костях, что значит предательство. Это
оставляет свой след и никогда не отпускает тебя. Его боевые братья и сестры предали
его. Его ученики предали его. Ци-ге, глупая лицемерная и вечно молчаливая Ци-ге
предала его.

"Джиу'эр, ты веришь, что демоны по своей сути плохие?” Вопрос возник из ниоткуда,
когда Шэнь Цзю попытался отогнать негативные воспоминания.

Однако он пожал плечами, все еще помня о руке, находящейся в опасной близости от
его горла. Это случалось слишком часто, размышлял он, глядя в холодные глаза
демона. Теперь это был Небесный Демон, эхом отозвался его разум, когда образ Ло
Бинхэ отразился в его глазах, прежде чем исчезнуть. В конце концов, если бы он
выставил этих двоих, возможно, Ло Бинхэ мог бы просто проиграть.

Отвернувшись от этого холодного взгляда, он посмотрел в окно перед ними. “Люди

способны быть хуже демонов, в то же время демоны могут быть милее людей”, - как и
сам Шэнь Цзю. В свои плохие дни он чувствовал, что деградирует и даже заставляет
свой разум терроризировать себя хуже, чем то, на что был способен Ло Бинхэ. В конце
концов, Шэнь Цзю был его злейшим врагом.

“Мастер Сянь хотел, чтобы я умер, не запечатанный, а мертвый”, - признался Тяньланг

Цзюнь, тоже выглянув в окно на минуту, прежде чем повернуться к Шэнь Цзю. Их
взгляды встретились, и Шэнь Цзю заметил, что глубоко под этим холодом был маленький
огонек, который Шэнь Цзю знал слишком хорошо. Ранить. Жгучий вид, который никогда
не угасал. “Сянь встретил меня по его приказу, по его приказу”,

“Однако она любит тебя”, - указал Шэнь Цзю, вспомнив, как он впервые встретил Су
Сянь, любовь в ее глазах была настолько очевидной, что Шэнь Цзю захотелось
задохнуться, увидев это.
“Тогда я любил Сянь. Цзю'эр, ты знаешь, что предательство разрушает эту любовь до
тех пор, пока она не станет не чем иным, как насмешкой, ненавистью, которая
разрастается, что любовь превращается в ничто”, - беззаботно говорит Тяньланг
Цзюнь, и Шэнь Цзю не знает точно, что сказать.

“Я не прощаю ее, потому что в конце концов она предпочла довериться своей секте, а
не мне. Люди такие жестокие, не так ли?” Улыбка вернулась, и Шэнь Цзю знает, о, он
знает, откуда Тяньлань Цзюнь пришел.

Было так много людей, которые, как знал Шэнь Цзю, могли быть жестокими, что в конце
концов демоны стали добрее. “Тогда почему ты остался здесь?”

“Джиу'эр, разве это не очевидно? Это потому, что мне любопытно. Праведный
культиватор не стал бы спасать меня только по прихоти измученной любовью женщины”,-
Шэнь Цзю посмотрел и обнаружил, что прикован к столу, когда Тяньланг Цзюнь снова
навис над ним. Рука провела по его лицу, все еще обманчивая в своей мягкости.
“Мастер Сюй запечатал меня и внезапно сломал свои печати, чтобы освободить меня,
скажи мне, кто бы не заподозрил неладное”.

“Это был не Сянь, но с тобой что-то было”, - продолжил Тяньланг Цзюнь, не сводя с
него пристального взгляда. "Цзю'эр и мастер Сюй что-то скрывают, даже тот
симпатичный культиватор, который проходил мимо”.

Шэнь Цзю наконец увидел, что позволило Тяньланг Цзюню приблизиться к объединению
царства демонов под его знаменем. Интеллект этого человека соперничает с его
хозяином, и это был неизвестный фактор. Не Ло Бинхэ, а Тяньланг Цзюнь.

”Я намерен выяснить это, и, честно говоря, меня ничто не остановит",

С последней очаровательной улыбкой Тяньланг Цзюнь покинул комнату счастливым шагом.

Шэнь Цзю отвернулся и невидящим взглядом уставился на беспорядок на своем столе,
полностью сосредоточившись на следах когтей, которые отпечатались на столе.

Замечательно, просто чертовски замечательно, размышлял его разум, когда он ударился

головой о стол

Примечания:
Раннее обновление, потому что моя неделя занята таким количеством встреч, что мне
нужно было записывать их снова и снова, чтобы не забыть ни одной.

Помимо реальной жизни, у нас есть кое-что, что происходит, когда мы достигаем
середины этой истории. Честный вопрос, кто страшнее: Ло Бинхэ или Тяньланг Цзюнь?

Кроме этого, я сохраню эту заметку короткой, но, пожалуйста, знайте, что каждая
похвала, комментарий, подписка и закладка-это то, за что я бесконечно благодарен.
Увидимся на следующей неделе~

Глава 20: Множество Сюрпризов

Примечания:
Не отредактированный

-Не стесняйтесь пропустить заключительную ноту, потому что там внизу

разглагольствования о недосыпе-

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шэнь Цзю был напряжен, очень, очень напряжен. Но даже в этом случае он мало что мог
сделать.

Ло Бинхе он мог понять. Под всей этой ненавистью и одержимостью мальчик был именно
таким, мальчиком, который хотел от него чего-то, чего он не мог дать. Шэнь Цзю
может предсказать Ло Бинхе.

Он не может сказать то же самое о своем отце.

Тяньлань Цзюнь был запечатан. Оставлен гнить из-за каких-то махинаций дворцового
мастера. Он был неизвестен и непредсказуем.

Однако это не значит, что Шэнь Цзю уступит. Он будет держаться на расстоянии и
наблюдать. Он не был тактиком Цан Цюна только для того, чтобы пинать и хихикать. Он
также был не одинок в этом. На этот раз у него были Шизунь и Лю Цинге, если
случится что-то худшее.

Тяньлан Цзюнь был просто любопытен, так что будем надеяться, что он останется таким
же.

Шэнь Цзю перебирал струны гуциня, когда Тяньланг Цзюнь сидел на кушетке, полная
насмешка над тем, какими они были до откровения. Небесный Демон совершенно
расслабленно наклонился с, что неудивительно, желтой книгой.

Он почувствовал, как у него дернулась бровь, но продолжал играть грустные песни

исключительно для того, чтобы быть мелочным, когда другие просили более счастливые
песни. Тяньланг Цзюнь просто отшутился от него и расслабился, к его большому
раздражению.
К счастью для демона; Жужи-ланг был хорош в посредничестве, потому что с каждым
днем он действительно становился все более осторожным.

Он посмотрел на Тяньлан Цзюня с еще большей ясностью. Он больше не видел этого

слабого образа Ло Бинхе. Хотя было очевидно, кем был отец халфлинга. В конце
концов, у них были одни и те же глаза. Остальные черты лица Ло Бинхэ были
унаследованы от Су Сянь.

В то время как он испытывал некоторый страх из-за того, что Тяньлан Цзюнь был
неизвестным фактором, у него было подозрение на понимание, потому что Шэнь Цзю знал
о предательстве. Он слишком хорошо это знает.

Хотя ему нравится Су Сянь. Она была твердой, стойкой и преданной. Почти как Лю
Цинге тогда, когда эти двое были праведными и благородными. Ее преданность секте
была такой же, как у Шэнь Цзю, непоколебимой, независимо от людей. Су Сянь
продолжала оставаться в секте, чтобы сообщить сомнительному дворцовому мастеру о
своей беременности. Она все еще верила и ждала Тяньланг Цзюня.

Действительно, в какой полный бардак они все превратились из-за лояльности.

“Цзю'эр, ты порвешь струны”, - голос Тяньланг Цзюня вырвал его из тумана. Опустив
взгляд от обеспокоенного Чжужи-ланга и любопытного Тяньланг Цзюня, он посмотрел на
свои руки, которые лежали на обученных струнах гуциня.

Он вспомнил, как однажды играл песню за песней, что пальцы кровоточили, когда умер
Лю Цинге. Он вспомнил, как рыл ими землю, чтобы выкопать могилу для своего умершего
ученика. Он вспомнил, как его Сидзун тщательно корректировал их движения, чтобы
овладеть четырьмя искусствами. Он вспомнил, как позволил юной мисс провести его
через рынок. Он вспомнил, как Ци-гэ держала его за руку.

Теперь он вспомнил, так почему же он забыл тогда?

Шэнь Цзю поморщился от громкого звука, пронзительного и такого нестройного.

Тяньланг Цзюнь решил, что хочет научиться играть на собственном инструменте. Почему
повелитель демонов решил, что дизи-хороший инструмент, было выше его понимания?

“О боже”, - проговорил Сюй Миню, когда он вошел во двор, где они все были,
постепенно теряя способность слышать.

“Неужели кошка умерла?” Лю Цинге, у тебя получалось хорошо с твоими словами; что
случилось? - тихо спросил Шэнь Цзю, когда Тяньланг Цзюнь, нахмурившись, положил
дизи на стол.

“Хм, похоже, этот не подходит для дизи”, - пробормотал Тяньланг Цзюнь, когда Шэнь
Цзю, быстрый, как гадюка, забрал инструмент обратно. "Ах, мне не нужно вмешиваться
в воссоединения, пойдем, Чжу Чжу, пойдем побеспокоим Сянь и клецку”.

Демоны пробрались в дом, где Су Сянь все еще немного приходила в себя, когда у Ло
Бинхэ начался неудачный период прорезывания зубов. Если Шэнь Цзю сочтет, что
некогда повелитель демонов забавно надувает губы, он просто рассмеется про себя.

“Шизунь, Цинге”, - приподнял бровь Сюй Миню, когда Лю Цинге, казалось, просветлел.

“Не мой первый выбор жениха, но этот мастер предполагает, что он хорошо относится к
А'Цзю”, - прокомментировал Сюй Миню, когда румянец пробился как на Лю Цинге, так и
на Шэнь Цзю.

“Шизун, это not..wait...it” с", - Слова, казалось, внезапно покинули его, когда Сюй
Миню просто протянул руку и крепко схватил Лю Цинге.

” Давайте поговорим об этом подробнее на вершине Лю-шичжи", - Улыбка была той же

улыбкой, которую Сюй Миню использует, когда угрожает кому-то окольным путем.

“Подожди, Шизун, мне нужно с тобой кое о чем поговорить”,

“О, хорошо, я оставлю твоего симпатичного поклонника в покое”, - Лю Цинге,

казалось, потерял рассудок от комментария Сюй Минюя, в то время как Шэнь Цзю
спрятал раздраженный вздох за своим веером.

“Шизун, он не мой поклонник”,

Сюй Миню перевел взгляд с одного на другого, прежде чем наклонил голову. “Ах, ты не
отрицала, что он был симпатичным”,
” Сидзун! “ " Сюй-сибо!” Шэнь Цзю и Лю Цинге оба чувствовали себя вполне
достаточно. Спасибо.

“Ну, этот мастер так и думал”, - ответил Сюй Миню с задумчивым взглядом в своих
зеленых глазах. “Он позволил этому мастеру освободить его так быстро, что, конечно,
у него возникли бы подозрения”.

“Что нам делать?” Лю Цинге сжал руку, когда его рука сжалась на Чен Луане, в то
время как другая осторожно сжала руку Шэнь Цзю, как будто он собирался бежать, как
только Шизун скажет об этом.

“А пока давайте оставим это. По сравнению с маленьким императором демонов, Тяньлан

Цзюнь, кажется, немного убедил его обуздать свое любопытство,”

“Что, если Тяньланг Цзюнь попытается напасть на Синь Мо после того, как он
исцелится?” - указал Шэнь Цзю, когда двое других нахмурились еще более резко. Это
действительно было бы худшим сценарием. Ло Бинхэ был ужасен с Синь Мо, и Шэнь Цзю
знал, что иногда халфлинг терял контроль над собой. Тяньланг Цзюнь был старше и
больше соответствовал своей демонической силе.

“Бесконечная Бездна скоро откроется, этот мастер помнит”, - Сюй Минъюй оставался
задумчивым, в то время как Лю Цинге обменялся взглядами с Шэнь Цзю. Это было плохо.
Культиваторы могли чувствовать открытие так же сильно, как и демоны, но демоны были
немного более настроены. Тяньлан Цзюнь абсолютно точно мог бы знать, что это
открытие и время.

Ло Бинхэ с Синь Мо был непобедим, Тяньланг Цзюнь с Синь Мо был непостижим.

”Тогда этот мастер полагает, что лучше всего найти способ либо обуздать его
любопытство от желания заполучить камень, либо уберечь его от бездны все вместе".

Шэнь Цзю и Лю Цинге обменялись взглядами, зная, что ни один из вариантов не будет
хорошим. Обуздать любопытство Тяньланг Цзюня означало сказать правду, что должно
было стать целым рискованным предприятием. Остановить Тяньланг Цзюня от похода в
бездну было также трудно, потому что бездна также используется как церемония
совершеннолетия, поэтому в конечном итоге Тяньланг Цзюнь будет искать ее из-за
своего отродья.
Шэнь Цзю вздохнул, когда в его голове промелькнула одна мысль: реинкарнация должна
была быть легкой, так почему же все продолжает оставаться бесконечно трудным?

Никто из них не обратил внимания на маленькую змею, ускользающую прочь.

Шэнь Цзю переливал заметки о Бесконечной Бездне-задание, которое Сюй Миню быстро
дал, вернувшись к Цан Цюну. Поколение Мин готовилось к вознесению.

Еще.

“Цинге, разве тебе не следовало пойти с Шизун?” Шэнь Цзю посмотрел на медитирующего
мужчину рядом с ним, удивленно приподняв бровь, когда Лю Цинге просто промычал.

“Шизунь позовет меня, когда они будут готовы”, - затем Лю Цинге замолчал, и
разговор быстро закончился. Шэнь Цзю просто покачал головой, прежде чем вернуться к
своей задаче. Они оба погрузились в дружеское молчание.

Шэнь Цзю выглянул в окно. На этот раз его жизнь действительно изменилась, размышлял
он, наблюдая, как летнее солнце заливает двор.

Дверь открылась, заставив Шэнь Цзю оглянуться через плечо, как раз когда Су Сянь
вошла со счастливой улыбкой, как у гордой матери.

"Часы А'Цзю”, - Женщина опустила Ло Бинхэ с ее рук. Ребенок немного булькнул,

горло, без сомнения, было напряжено от прорезывания зубов, когда он с точностью
повернулся к Шэнь Цзю. Ло Бинхэ продолжал ползти к нему, поскольку ему
потребовалась вся его сила воли, чтобы не рассмеяться над этим сценарием.

Лю Цинге открыл глаза и нахмурился, когда Ло Бинхэ подошел ближе. Одним движением
он встал, поднял некогда Императора Демонов Трех Королевств, как мешок картошки, и
вернул его своей сбитой с толку матери.

” Я пролил чернила на пол раньше, он может испачкаться", - невозмутимый ответ зверя

был всем, что он сказал, прежде чем снова погрузиться в медитацию.
Шэнь Цзю обменялся взглядами с Су Сянь, когда они оба посмотрели на чистый пол и
снова на спокойного Бога войны Бай Чжана. Мгновение тишины прошло с тех пор, как Ло
Бинхэ попытался дотянуться до Шэнь Цзю.

“Мадам Су”,-О, спасибо, подумал Чжужи-лан Шэнь Цзю, когда наступила тишина. Если бы
это продолжалось, Шэнь Цзю сломал бы свой фасад и рассмеялся бы как маньяк над
оскорбленным выражением лица Ло Бинхэ.

Су Сянь махнула рукой Шэнь Цзю и посмотрела в сторону Лю Цинге, когда они с Бинхэ
вышли вслед за Чжужи-лангом.

Вздохнув, что неловкость закончилась, он взял свой веер рядом с собой и постучал им
по лбу Лю Цинге. "эй!”

“Действительно Цинге?” Это был единственный ответ Шэнь Цзю, когда Лю Цинге пожал
плечами и встал, чтобы сесть на кушетку в самопровозглашенном офисе Шэнь Цзю.

“Мне действительно не нравится, что он все время рядом с тобой”, - Лю Цинге

скрестил руки на груди и, к большому удовольствию Шэнь Цзю, во всех смыслах и целях
выглядел как обиженная девушка.

“Цинге, он ребенок со своими демоническими способностями, он мало что может

сделать”, - спокойно сказал Шэнь Цзю, снова возвращаясь к своим записям.

“Он все еще мучил тебя, как зверь, которым ты его провозгласил”, - продолжил Лю
Цинге, пока Шэнь Цзю напевал, давая ему понять, что он слушает. “Ты должен
позволить мне бросить его в эту дурацкую пропасть”,

Шэнь Цзю обернулся, приподняв бровь. “И позволить ему снова заполучить Синь Мо?”

Лю Цинге пожал плечами. “Отрубите ему голову, а затем бросьте его вниз”,

Шэнь Цзю покачал головой и уже собирался ответить, когда дверь распахнулась. Лю
Цинге встал, положив руку на меч, и слегка встал перед Шэнь Цзю. Двое расширили
глаза, увидев нынешнего Повелителя Пика Бай Чжань, стоящего там с серьезным
выражением лица, в то время как Сюй Миню, казалось, отчаянно оттаскивал его, шепча.
“Чжоу-шиди”,
Чжоу Минсинь переводил взгляд с Лю Цинге на Шэнь Цзю и обратно, прежде чем,
казалось, до него дошло. “Ха, я знал, что у тебя нет друзей, ты, идиотский ученик”.

“Прошу прощения?!” - выпалил Лю Цинге, расслабляясь, в то время как Шэнь Цзю встал
и посмотрел между ними.

“Когда ты собирался сказать мне, что нашел партнера по культивированию?”

“Прошу прощения?!” На этот раз заговорил Шэнь Цзю, почувствовав, как румянец
заливает его щеки. Он проигнорировал отдаленные смешки, без сомнения, исходившие от
Тяньланг Цзюня.

Сюй Миню, казалось, был в одной секунде от того, чтобы закрыть лицо ладонью, когда
Лю Цинге застыл, как статуя. Шэнь Цзю просто обхватил голову руками, потому что
почему теперь это была его жизнь?

Шэнь Цзю наблюдал, как свекольно-красный Лю Цинге и раздраженный Шизунь оттащили

Чжоу Минсинь от горы, без сомнения, пытаясь объяснить ситуацию. Жаль, что Шэнь Цзю
отказался идти к Цан Цюн, поэтому он просто смотрел, как они уходят.

Тяньланг Цзюнь появился из ниоткуда, на его лице все еще был написан смех.
Вздохнув, он вошел в дом, сопровождаемый повелителем демонов.

“А где остальные?” -спросил Шэнь Цзю, наливая им обоим немного чая, который оставил
Чжужи-ланг.

“Сянь спустилась вниз, чтобы взять больше одежды для клецки, пока Чжилан
осматривала остатки южного дворца”, - пожал плечами Тяньланг Цзюнь.

Шэнь Цзю немного нахмурился, прежде чем наклонить голову. "Итак, вы четверо
уезжаете?”

“О, ты будешь скучать по нам, Джиу'эр, ты можешь пойти с нами, если хочешь”.
” Нет, спасибо", - сказал Шэнь Цзю, покачав головой. Ло Бинхэ затащил его в
дворцовые подземелья, и, честно говоря, он хотел бы быть в здравом уме, большое вам
спасибо.

Тяньланг Цзюнь пожал плечами, прежде чем они оба погрузились в молчание. ” Ты
знаешь, что Чжилан может превратиться в змею“, - сказал Ранд, но Шэнь Цзю немного
растерянно кивнул.

“Итак, что же Ло Бинхэ сделал с тобой, что заставило маленького Бога войны Бай
Чжана стать таким защитником?”

Шэнь Цзю был поражен и именем, и вопросом. “Что?!”

Тяньланг Цзюнь наклонился вперед, все зубы и глаза были холодными. “Ну же, один
Шэнь Цзю, что у тебя на уме в этой милой голове?”

Шэнь Цзю был искренне удивлен, что он не впал в отклонение ци.

Примечания:
Так что у меня была интересная неделя. Извините за мою напыщенную речь, не
стесняйтесь пропускать ее.

Встречи в начале, затем скол на лобовом стекле, который стал больше, когда они
попытались его починить, теперь замените лобовое стекло, но ПОЛУЧИЛИ НЕПРАВИЛЬНОЕ
ЛОБОВОЕ СТЕКЛО, теперь мне нужно подождать до вторника, чтобы получить правильное,
чтобы они могли, наконец, заменить его. Я так покончил с этим и просто хочу, чтобы
его заменили (хорошо, что моя страховка покрывает это) Вздох реальная жизнь
действительно может выбросить вас из колеи за колеей, но с положительной стороны
трещина выглядит как смайлик (яркая сторона на яркой стороне) Я все еще благодарен,
что она не разбилась, так что я возьму то, что смогу получить.

Так что продолжайте разглагольствовать, приношу свои извинения за это… Итак, эта
глава закончена, но мы продвигаем сюжет, и TLJ получит свои ответы, так что
помогите ему (я также удивлен, что SJ не отклонился от ци в этой главе).

В любом случае я обрежу эту заметку здесь, потому что я устал, и у меня было
веселое утро, когда я проснулся от будильника в *смотрит на часы* три часа ночи.
Мне пора спать….Увидимся со всеми вами в следующей главе~

Глава 21: Двигаться Вперед

Примечания:
Не отредактированный и немного короче, чем обычно

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Эти двое напряженно молчали.

В то время как Тяньлан Цзюнь был расслаблен, Шэнь Цзю отчаянно пытался успокоиться.
Эти знакомые глаза не помогали ситуации, особенно когда последующий образ Ло Бинхэ
продолжал преследовать его.

Тишина была единственным вариантом прямо сейчас.

Это было далеко не утешительно, учитывая, что Небесный Демон растянулся на кушетке-
случайный стук его когтей стал единственным звуком, наполнявшим воздух.

Шэнь Цзю сел напротив другого. Он размышлял, как именно поступить. С одной стороны,
он мог уклониться, сказав, что Лю Цинге всегда был таким. Проблема в том, что это
только еще больше возбудило бы любопытство Тяньланг Цзюня. Существовал также
неизвестный фактор того, что именно подслушали Тяньланг Цзюнь и Чжужи-ланг.

Это еще больше переводит ситуацию в серую зону. Либо Тяньланг Цзюнь, который
одновременно разозлил Небесного Демона, либо Чжужи-ланг, чья преданность
превосходила Шэнь Цзю.

С другой стороны, он мог быть правдивым. Эта проблема заключалась в том, что
существовал сценарий "или-или". Тяньланг Цзюнь не поверил бы ему-возможно, назвал
бы его сумасшедшим, и это справедливо, что он балансирует на этом краю. Тяньланг
Цзюнь поверил бы ему, и снова возникла эта нежелательная непредсказуемость.

Это была азартная игра, которую Шэнь Цзю не хотел делать в одиночку.

Впрочем, у него тоже было. Шизун готовился к восхождению. Лю Цинге был в секте на
церемонии. Су Сянь, он не мог сказать ей— по крайней мере, пока, не сейчас, когда
она любит Ло Бинхе больше всего на свете. Это раздавило бы ее.

Собрав свои нервы, он повернулся лицом к спокойному демону, стоявшему перед ним.
"Тяньлан Цзюнь, ты живешь здесь дольше, чем даже мастер Сюй, не так ли?”

Тяньланг Цзюнь моргнул. Он явно был поражен этим заявлением, но тем не менее
кивнул.
Шэнь Цзю чувствовал, как его сердце грозит выпрыгнуть из груди. ”Ты когда-то владел
Синь Мо, прежде чем запечатать его",

Молчание продолжало быть его подтверждением.

"Тогда ты веришь в реинкарнацию?” Там крючок был сброшен.

“Синь Мо обладает способностью путешествовать по параллельным мирам”, - протянул

Тяньланг Цзюнь, наблюдая за Шэнь Цзю с плавностью хищника. “Большинство миров так
похожи, за исключением небольших изменений”.

Как эффект бабочки. Шэнь Цзю кивнул в ответ на это заявление. В конце концов Ло
Бинхэ использовал его для путешествий по мирам в поисках чего-то, чего не должно
существовать.

” Параллельные миры, которые я могу постичь, потому что я был свидетелем

нескольких", - признал Тяньланг Цзюнь, наклонив голову, казалось, готовясь нанести
удар. “Реинкарнация, хотя это было бы натяжкой”,

"Но ты бы сделал это?”

“Возможно, если мастер Шэнь готов доказать все, что говорит об этом”, - была линия,
на которую ставил Шэнь Цзю.

Посмотрев вниз, он собрался с духом и уставился на демона.

Если он в конечном итоге умрет, что ж, это нормально. В конце концов, хотя Тяньлан
Цзюнь может и не простить Су Сянь, он видит, что любит их ребенка. Как он мог не
знать, когда семья нянчится с халфлингом.

Любовь к семье. Как завидно.

“Был мальчик, особенный во всех отношениях, который пришел в секту

культивирования...”
Пусть Тяньлан Цзюнь услышит эту историю, услышит о своей неудаче. Если гнев
Небесного Демона обращен на него, тогда все в порядке.

Во-первых, он не заслуживал этой второй жизни.

Солнце уже садилось, когда его рассказ закончился. Шэнь Цзю откинулся назад и
приготовился к ссоре. За боль, которая обрывает эту вторую жизнь.

Этого не произошло.

Тяньланг Цзюнь уставился на Шэнь Цзю, снова замолчав, но уже спокойнее.

Он уже собирался спросить, когда Тяньланг Цзюнь встал, на минуту возвышаясь над
Шэнь Цзю, прежде чем быстро опуститься на колени.

“Что он сделал”, - начал Тяньланг Цзюнь, не сводя глаз с Шэнь Цзю. “Это было подло,
и ты этого не заслуживал. За это я приношу вам свои глубочайшие извинения”.

Шэнь Цзю, разинув рот, выбросил свою персону в окно. Что?

Тяньланг Цзюнь встал после извинений, прежде чем снова сесть напротив него.

“Выражение твоих глаз", - заметил Небесный Демон. “Теперь я понимаю, что я в них
вижу”,

На этот раз Шэнь Цзю промолчал. Не в силах понять, почему другой не рассердился бы.

” Никто не может изобразить в них сокрушающую душу печаль", - Когтистая рука

осторожно наклонила его голову, так что они посмотрели друг другу в глаза. “Ты так
и не исцелился от той жизни, не так ли, Цзю'эр?”

Шэнь Цзю отчаянно разорвал зрительный контакт, но Тяньланг Цзюнь снова повернул
голову. “Теперь я вижу, ты так отчаянно прячешься, потому что была несчастна”.
Сказать это, услышать это. Он не мог этого вынести.

Шэнь Цзю оторвал голову и свернулся калачиком. Он не мог понять. Почему кто-то,
кого он только что встретил, к тому же демон, может знать его?

Он не мог дышать. Он вернулся. Вздернутый, как мусор, которым он был. Его

конечности, правый глаз, язык. Ушедший. Они ушли.

Он исчез.

Шэнь Цзю вспомнил тот день, когда Сю Я выбрал его. Его самый любимый спутник, самый
преданный. В тот же день там было еще несколько человек, некоторые с других вершин,
а некоторые из Цин Цзина.

Забавно было видеть их ревнивые лица, когда он вытащил меч со второго по высоте
кургана.

Когда он вернулся, Шизун одарила его редкой улыбкой, и они продолжили выполнять
свои обязанности. В тот вечер его Шизун позвал его в Тихий бассейн, где они вдвоем
сочинили мелодию.

Оно было спокойным. Он извлекал мягкие ноты из гуциня и создавал стабильную

атмосферу.

“Этот мастер рад, что его ученик счастлив”,

“Шизун?” Шэнь Цзю перестал играть и посмотрел на старейшину, который задумчиво

смотрел на бассейн.

“Этот мастер заметил, что вокруг его ученика есть стены”. Сюй Миню казался
опечаленным. ” Этот человек признал рост своего ученика, и все же", - на этот раз
он повернулся, и Шэнь Цзю был поражен печалью в них. “Ты не счастлива здесь, не так
ли?”
“Шизун, я не несчастна",

Грустная и горько-сладкая улыбка появилась на лице Сюй Минюя. “Возможно, после

церемонии чествования следующих учеников Вам следует отдохнуть от секты”, - сказал
он.

Шэнь Цзю замер, когда на него обрушилась тяжесть. “Шизунь, я больше не гожусь для
Цин Цзин?”

“Нет”, - ответил Сюй Миню со строгостью, повторяющей его тон. “Никогда. Никогда
так,”

” А'Цзю", - Через мгновение отбросив притворство, Шэнь Цзю вздрогнул, когда

человек, который отдал все ради Шэнь Цзю, заключил его в объятия. “Этот мастер
хочет лучшего, и если это означает, что ты должен уйти, тогда прекрасно”.

Шэнь Цзю проглотил свои эмоции, прижимаясь к теплу. Это было так редко для Шэнь
Цзю, чтобы чувствовать себя так.

“ Если ... " Шэнь Цзю снова собрался с мыслями и немного отстранился, чтобы
посмотреть в эти зеленые глаза. “Если этот ученик уйдет, может ли этот ученик
навестить его?”

Рука успокаивающе провела по его волосам, когда Сюй Миню прошептал: “Всегда”,

Почему же тогда он вдруг стал преуспевающим учеником, а не две недели спустя? Шэнь
Цзю понял, что в его памяти образовался пробел. Только что он сидел в секции Цин
Цзин, а в следующее мгновение его почтили как следующего ученика поколения Цин.

Шэнь Цзю нахмурился. Это было нехорошо.

Шэнь Цзю, затем Шэнь Цинцю, затем продолжили после вознесения поколения Мин.
Еще одно воспоминание вырвалось вперед как раз в тот момент, когда другое
закончилось.

Затишье в бытии Вершинным Лордом иногда было скучным. Это была большая работа—быть
вторым в цепочке командования-даже когда остальные почти не слушали. У него все еще
оставалось множество задач.

Однажды он сделал перерыв. Он все еще злился из-за потери своего ученика Фэн Цзиня.
Он практически избегал так называемого гениального целителя-человека, который
смотрел на Шэнь Цзю с грустью, но решил, что это его вина, что его ученик умер. К
черту их, внутренне усмехнулся Шэнь Цзю.

Очевидно, он наткнулся на глупую змею. Фэн Цзинь по какой-то причине всегда обожал
этих существ. С этой мыслью он присел на корточки и осторожно помог глупой твари
выбраться.

” Не смей меня кусать", - Удивительно, но маленькая зеленая змея выполнила его

предупреждение, просто позволив Шэнь Цзю вытащить его. “Глупышка, ты ранена”, -
Опасно ранена. Там были многочисленные рваные раны и следы когтей, это было
действительно чудо, что существо было живым. Было ли это причиной того, что они
нравились Фэн Цзинь, из-за их стойкости?

Он осторожно поместил змею в мягкое гнездо на свободной кушетке в своем доме. Он

вытащил несколько мазей среднего класса и, моля богов, чтобы змея могла принять
исцеляющую энергию, помог перевязать раны змеи.

Для него это стало чем-то вроде рутины. В глубине души он был рад, что у него все
еще была предварительная связь со своим умершим учеником. Он даже иногда
разговаривал с ним. Он пожаловался змее, которая всегда поворачивала голову в
сторону Шэнь Цзю, как будто он слушал.

Это было приятно, и это немного успокоило боль, которая все еще ворочалась в его
сердце.

Змея ушла после того, как была исцелена. Как и все, к чему прикасался Шэнь Цзю, все
осталось.

Фэн Цзинь давно ушел.

Ци-гэ ушел.

Что на самом деле было для Шэнь Цзю?

Его разум напрягся и напрягся, когда перед ним всплыло еще одно воспоминание.

“Эй,”

Шэнь Цзю моргнул. “Лю-шиди”,

Сердитый взгляд, который он получил в ответ, не был чем-то необычным. Он

поворачивался то в одну, то в другую сторону. Эти двое были у Тихого бассейна—он,
кажется, бывает здесь довольно часто. Его внимание привлекло трепетание белого.

Он повернулся и увидел Лю Цинге, держащего в руках очень знакомый белый веер. Шэнь
Цзю моргнул. “Где ты это взял?”

Если его тон и был немного обвиняющим, Лю Цинге ничего не сказал. Шэнь Цзю забрал
веер обратно и сразу же перевернул его. Это был тот же самый, которым он
пользовался после инцидента.

"Почему ты все еще здесь, Лю-шиди?” Шэнь Цзю схватился за нее, скрывая неприятное
ощущение в горле. Казалось, он уже какое-то время ничего не говорил. Скорее, он
чаще говорил односложными словами.

“Ты выбрал нового ученика”,

“Ученики Цин Цзин не имеют к тебе никакого отношения”, - ответил Шэнь Цзю с
насмешливой нежностью, которая скрывала его смятение. Даже он по-настоящему не
понимал, почему взял другого ученика.

Лю Цинге скрестил руки на груди и, как всегда, посмотрел на него сверху вниз. “Ты,
кажется, не готова”,
"Заткнись и убирайся с моего пика Лю-шиди", - рявкнул Шэнь Цзю, но Лю Цинге только
стоял на своем.

“Нет, я не буду”. Лю Цинге расправил плечи. ”Ты потерял ученика всего три года
назад, даже если период траура закончился, ты не выглядишь готовым".

“Разве я не сказал заткнуться”, - Шэнь Цзю нарушил все приличия, чтобы встать и
посмотреть на своего упрямого шиди. “Ло Бинхэ-мой ученик”,

Лю Цинге раздраженно покачал головой и немного смягчил позу. ” Я вижу, твои глаза
все еще печальны”, - с этим замечанием он повернулся, чтобы уйти так же быстро, как
и зверь.

Шэнь Цзю был в одной секунде от того, чтобы выкрикнуть оскорбление, когда Лю Цинге
оглянулся. Решимость в этих глазах заставила его на минуту замолчать. “Когда я
вернусь, я отведу его к Бай Чжану. Это для тебя, и этот мальчик хорош,”

Лю Цинге, очевидно, так и не вернулся.

Снова всплыло давно потерянное воспоминание, на этот раз о некоем полудемоне.

Ло Бинхэ был ужасным учеником.

- заключил Шэнь Цзю. Это не означало, что сопляк не пытался. Он просто не

соответствовал стандартам, которые Шэнь Цзю предъявлял к халфлингу.

Шэнь Цзю нахмурился, увидев, как спутанные корни с каждым днем становятся все более
и более искореженными. Был ли ученик глупым? Он практически умолял—а Шэнь Цзю не
умоляет—об этом конкретном руководстве. Почему он им не воспользовался?

Шэнь Цзю потер виски. Это отродье собиралось отправить его в могилу.

Яркая улыбка разозлила его. Почему он улыбался, когда не занимался другой работой
по дому? Халфлинг был физическим культиватором с почти чистым ядром Ян, они были
созданы для наращивания силы и выносливости.

Смех резанул его по ушам. Если у него было время посмеяться, зачем Шэнь Цзю нужно
было продолжать добавлять лекарства в еду этого отродья? У маленького зверька
всегда были синяки, которые никогда не заживали, или порезы, которые так и не
срослись. Учился ли он культивированию или просто четырем искусствам?

” Сидзун",-снова показались собачьи уши и хвост Мин Фана. Мальчик вручил ему список
достижений учеников.

Как ни странно, маленький зверь был большим, даже если он был самым новым.

“Вот список для Чжанмэнь-шисюна о предстоящей Конференции Бессмертных”,—Шэнь Цзю

вытащил список, который лежал у него на столе, когда он передал его своему главному
ученику-он действительно думает, почему он назвал того, кто всегда казался слишком
лояльным.

“Ах”, - Мин Фан красноречиво споткнулся, когда взял бумагу, Шэнь Цзю увидел, что
мальчик просматривает список. ”Шизун, почему это только Гу-шиди и Ли-симэй?"

“Всем вам все еще нужна работа, я отказываюсь больше терять учеников”, - ответил
Шэнь Цзю, шепча себе под нос. “Особенно не для бесполезного ничтожного состязания
самодовольных культиваторов”,

“Шизун, могу я поучаствовать?”

“О, я и не подозревал, что мой главный ученик обладает такой властью”, - Шэнь Цзю
наблюдал, как Мин Фан поспешно отступил.

“Глупые ученики”, - размышлял Шэнь Цзю, когда наконец остался один. Он уставился на
последний набросок своего младшего ученика. “Никто из вас не готов, пусть этот
мастер задушит вас всех еще немного”.

Конференция началась всего месяц спустя, в ней приняли участие все его ученики Цин
Цзин.

Он похоронил больше половины из них и бросил одного в пропасть.

Шэнь Цзю тоже подошел, и он почувствовал, как его рука сжалась в теплом тепле.

“Шэнь Цзю”,

Он моргнул. Символ демона был единственным, что зафиксировал его разум. Он отпрянул
назад, когда маниакальная ухмылка Ло Бинхе вышла на первый план. Что теперь
собирался делать демон? Он уже оторвал себе конечности. Собирался ли он отнять у
него второй глаз и сделать его совершенным, слепым? Неужели он собирается разорвать
себе все горло?

Что там осталось?

Чей-то лоб коснулся его лба. Он снова вздрогнул.

Его зрение наконец сфокусировалось. Тяньланг Цзюнь наблюдал за ним настороженно и,

честно говоря, испытывал эмоцию, которую он видел только у горстки людей—
беспокойство, один из самых могущественных демонов, ходивших по этому царству, был
обеспокоен.

“Вот ты где, Цзю'эр", - Тяньланг Цзюнь облегченно улыбнулся, беззубый и маленький,

но такой потрясающе искренний. “На секунду я подумал, что потерял тебя из виду”.

Тяньлан Цзюнь наблюдал, как Шэнь Цзю снова собрался с силами, что Шэнь Цзю всегда
делал.Сделав глубокие вдохи, он снова сосредоточился, снова собрался с силами. Это
начинало утомлять, ужасно утомлять.

” Я никогда не думал", - донесся до него голос Тяньланг Цзюня, когда он посмотрел

на повелителя демонов, который осторожно провел рукой по волосам Шэнь Цзю,
успокаивая и успокаивая. "Джиу'эр, у тебя довольно страшный враг”,

Шэнь Цзю нахмурился. “О чем ты там болтаешь?”

Тяньланг Цзюнь просто одарил его последней улыбкой и похлопал по плечу, когда дверь
снова открылась. ” Не бери в голову прямо сейчас", - С последним и странно
успокаивающим похлопыванием по плечу Тяньланг Цзюнь ушел, когда вошел Сюй Миню.

Двое приветствовали друг друга кивком, проходя мимо.

"Шизун, почему ты так быстро вернулся?” Разве он не уехал всего день назад?

"Чжанмэнь-шисюн провозгласил, что поколение Мин взойдет, все последующие ученики

были выбраны”,—Сюй Миню осторожно взял одну из его рук и ухватился за нее, как за
спасательный круг, отраженный Шэнь Цзю-он знает, что это означает.

“А'Цзю”, - Боль в голосе Сюй Миню была громкой и ясной. “Этому придется снова
попрощаться”,

Примечания:
Ах, скалолазы, как я тебя люблю....jk я знаю, что это короче, но в основном это
подготовка SJ к большому количеству дерьма, которое произойдет, когда мы завершим
историю.

TLJ довольно хорошо разбирается в людях—никто не объединяет Южное Царство Демонов

без мозгов (какими бы редкими они ни были в этой истории).

SJ уходит в полосу памяти, и кусочки начинают складываться (по крайней мере, я

надеюсь, что это так???)

Я понимаю, что ребенок-демон уходит на второй план (он вернется), честно говоря, он
появится, как только Эс-Джей наконец обретет свой разум как свой собственный

Хорошо, примечание окончено, увидимся в следующей главе~

Глава 22: Как попрощаться

Примечания:
Не отредактированный

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
“Как мне повезло, что у меня есть что-то, что заставляет тяжело прощаться” ~ А. А.
Милн, Винни Пух

***
Шэнь Цзю молчал. Подняться сейчас?

"Сидзун”, - Шэнь Цзю крепко сжал его руку, когда Сюй Миню бросил на него знакомый
взгляд. Точно такой же, когда этот человек вознесся в своей другой жизни. Паутина
жизни Сюй Миню отбросил приличия и обнял своего следующего ученика на прощание.

Он уже прощался раньше, но почему сейчас было так больно отпускать?

Это было. Это было еще больнее. Зная, что этот человек видел, как Шэнь Цзю попал в
буквальный ад, чтобы снова стать частью его жизни, несмотря ни на что. Заставить
его сказать, что это не он был виноват—попытаться залечить раны, которые царапали
его душу. Было ужасно приятно, что этот кто-то был рядом.

Чтобы отпустить. Шэнь Цзю никогда не умел этого делать.

Но он должен был это сделать.

Шизун существует уже давно— так долго культивировался. Его золотая сердцевина была
сильна и известна всем. Традиция секты должна продолжаться. Подняться и уступить
место новому поколению.

Это было больно. Чтобы снова попрощаться с этим человеком.

“А'Цзю, оглядываясь назад, я часто думаю, что я не был хорошим Сидзуном для тебя,
не так ли?” Сюй Миню опустился на колени перед ним, когда Шэнь Цзю на самом деле
истолковал сказанное.

“Нет, Сидзун был хорош", - ответил Шэнь Цзю. "Это был тот ученик, который ... “

” Шэнь Цзю, ты никогда не был виноват", - полное использование его имени заставило
его замолчать. ”Я никогда не жалел о том, что назвал тебя следующим учеником, даже
при невыполненных сценариях, тебе как ученику никогда не было о чем сожалеть".

Сюй Минъюй снова, как и раньше, осторожно обнял Шэнь Цзю. ” Чтобы снова
попрощаться, я знаю, что это трудно", - Шэнь Цзю уткнулся лицом в плечо старейшины.
”Прежде всего, ты должен знать, что этот мастер так гордится тобой".
Шэнь Цзю почувствовал, как его глаза расширились, когда Сюй Миню слегка
отстранился, чтобы посмотреть ему в глаза.

“Ты, ребенок, брошенный миром снова и снова, стойко противостоял всему, доказывал,
что они неправы во всех смыслах”,—Сюй Миню посмотрел на Шэнь Цзю взглядом, который
он давно забыл, - гордостью. “Шэнь Цзю будет и всегда будет воплощать в себе то,
что значит быть учеником Цин Цзин, быть моим учеником”.

” Я никогда не пожалею, что узнал тебя, Шэнь Цзю", - сказал Сюй Миню с мягкой
улыбкой, притягивая Шэнь Цзю обратно в успокаивающие объятия. “Учитель гордится
тем, что учится у своих учеников, вы научили этого мастера тому, что самое важное
для любимого человека-это отпустить его. Чтобы позволить им летать дальше, чем сами
небеса,”

Слезы снова угрожали пролиться из глаз Шэнь Цзю. Он схватил свою одежду Шизуна, не
желая отпускать этот момент.

” Я знаю, что у тебя по-прежнему есть свои призраки, но тот факт, что ты
продолжаешь каждый день, вдохновляет", - Сюй Миню издал тихое жужжание, мелодию,
которую они сочинили так давно. “Ты заслуживаешь летать на Шэнь Цзю, так что этот
мастер отпустит тебя”.

Шэнь Цзю почувствовал, как у него наконец-то потекли слезы.

Это было горько-сладко.

Услышать, как человек, которого уважал Шэнь Цзю, оставался им все эти годы, говорит
такие вещи. Если бы Шэнь Цзю схватил мужчину и свернулся калачиком на коленях, как
маленький ребенок, что ж, никто бы его не осудил.

Шэнь Цзю не пошел бы в Цан Цюн, в любом случае это было бесполезное занятие,
учитывая, что церемония вознесения была частным делом.

Было так трудно отпустить руку его Шизуна, когда они в последний раз прогуливались
вокруг горы. К счастью, другие жильцы сочли нужным оставить этих двоих в покое.
Тяньланг Цзюнь помахал им рукой, схватив суетливого ребенка, когда они проходили
мимо,
"Шэнь Цзю”, - позвал Сюй Миню, когда они уселись, чтобы посмотреть на закат. Завтра
была церемония, так что старейшина оставался до самого конца. “Кровь не всегда
диктует семью”,

Шэнь Цзю сделал паузу, его руки продолжали теребить рукава—что—то вроде нервного
тика, от которого он никогда не мог избавиться, - и повернулся к спокойному
мужчине, который смотрел в небо.

“Я всегда буду благодарен за знакомство с вами в обеих жизнях", - продолжил Сюй

Миню. “Этот мастер всегда будет гордиться своим сыном”,

Шэнь Цзю потребовалась минута, чтобы осознать эти слова. Он уставился широко
раскрытыми глазами, как новый ученик, когда Сюй Миню усмехнулся.

” Что бы я отдал, чтобы продолжать оставаться в этом моменте", - Сюй Миню, наконец,
повернулся и снова заключил Шэнь Цзю в объятия. ” Никогда не забывай, что бы ты ни
делал, я всегда буду здесь", - Шэнь Цзю почувствовал, как мужчина ткнул его прямо
над сердцем. “Как отец, я всегда буду любить тебя, Шэнь Цзю”.

Окончательность момента стала сюрреалистичной, когда Шэнь Цзю свернулся калачиком

на другой стороне.

Они провели там остаток вечера. Бок о бок.

Сюй Миню ушел с первыми лучами рассвета.

Шэнь Цзю держал голову опущенной, зная, что это будет последний раз, когда он
увидит этого человека. Он прикусил губу. Он не хотел прощаться, говорить, что это
навсегда.

” Увидимся позже, А'Цзю", - Сюй Миню протянул пунш цянькунь, вышитый цветами Цин
Цзин и фирменным бамбуком.

Это не было прощанием. - промурлыкал Шэнь Цзю. “Увидимся позже”,

Сюй Миню в последний раз обнял ее и в мгновение ока исчез.

Шэнь Цзю не знал, как долго он оставался на этом месте, сжимая сумку рукой, как
спасательный круг.

Простым носовым платком он вытер слезы, когда поднял глаза и увидел Тяньланг Цзюня.
Повелитель демонов тщательно вытер лицо Шэнь Цзю.

“Пойдем, Цзю'эр", - Тяньланг Цзюнь осторожно повел его в дом. Чжужи-ланг закончил
покрывать немного тангулу, когда Су Сянь села на один из стульев с тихим Ло Бинхе.

Осторожно положив мешочек перед собой, он съел пару палочек, а остальное отвернул,
довольный чаем. Через некоторое время, в утешительном присутствии остальных, Шэнь
Цзю встал.

Кивнув, он поспешил в свою спальню и свернулся калачиком у изголовья кровати. Он

обхватил себя руками—видимость того, что пытается держать себя в руках.

Он не мог.

Он уткнулся лицом в колени, его слезы текли без всяких признаков остановки. Почему
это было так больно? Все вывалилось наружу, все, что, как он думал, он хранил в
стенах своего сердца, пришло с горящим путем.

Это было больно, потому что он знал, что даже не может быть там.

Он даже не мог посетить мемориал. Гробницы охранялись, как дракон с ордой.

Он не мог.

Молча он плакал и плакал. Он не знал, что дверь была осторожно приоткрыта. Теплые
руки осторожно обхватили его.
Моргнув, он сфокусировался, чтобы увидеть Лю Цинге, одетую в официальную мантию, и
ни один волос не выбился из прически. Церемония завершилась, и его Шизун ушел.
Шизун. Его отца больше не было.

Затем он уткнулся в объятия Лю Цинге. Он потерял свой фасад перед Тяньлан Цзюнем и
остальными. Каким было его лицо для человека, который всегда возвращался?

“Они ушли”, - пробормотал Шэнь Цзю хриплым голосом, заметив, что Лю Цинге сегодня
тоже попрощался со своим собственным Шизуном.

“Не ушел”, - Лю Цинге сдвинул их так, чтобы Шэнь Цзю лег на него, как Повелитель
Пика Бай Чжань лег на изголовье кровати. “Никогда не исчезали, они в наших
воспоминаниях. Их всегда будут помнить”.

Шэнь Цзю был убаюкан сном благодаря Лю Цинге, напевающему эту знакомую песню.

Шэнь Цзю проснулся посреди ночи. Лю Цинге был там и, к счастью, спал. Осторожно Дже
выбрался из уютного захвата и направился в кабинет.

Он рухнул на кушетку. Он положил голову на колени, глядя в окно на яркую полную

луну. Сюй Минъюй, вероятно, сейчас находился в Небесном Царстве, наблюдал ли он за
Шэнь Цзю, как делал это в прошлом?

Шэнь Цзю нравилось так думать.

Дверь открылась, и на него накинули теплый халат, когда Тяньланг Цзюнь молча сел
рядом с ним. Присутствие было успокаивающим, больше, чем Шэнь Цзю мог бы признать.

“Становится ли это легче?” - пробормотал он, прежде чем смог остановить себя.

“Удивительно, но да”, - заметил в ответ Тяньланг Цзюнь. Он почувствовал, как демон

повернулся рядом с ним, но Шэнь Цзю продолжал смотреть на луну. Был ли его отец
среди миллиардов звезд?
“Это требует времени”, - ответил Тяньланг Цзюнь. “Я не могу понять, как сказать
"прощай" дважды, но боль проходит. Главное, что я делаю, - это не зацикливаться на
том, что, если, это никогда не бывает хорошо”.

Когтистая рука играла с кончиками его волос.

“Важно помнить человека таким же ярким, каким он был, таким же счастливым, каким он
был, чтобы не было сожаления. Со временем их становится легче запоминать,”

Шэнь Цзю глубоко вздохнул и закутался в мантию, пока Тяньланг Цзюнь около минуты
шаркал ногами. Вскоре успокаивающие звуки эрху наполнили комнату.

Наконец он повернулся и увидел, как играет Тяньланг Цзюнь, мелодия была грустной,
но в них звучала надежда. Они вдвоем провели остаток ночи, прислушиваясь к звукам
горя и отпуская друг друга.

Су Сянь, Чжужи-ланг и Лю Цинге молча присоединились к ним, когда они оставались до

восхода утреннего солнца.

Чжужи-ланг был очень быстр, отметил Шэнь Цзю, так как демон-змея помог создать
специальную зону в спальне Шэнь Цзю. Тяньланг Цзюнь и Су Сянь выбрали держателей—
повелитель демонов схватил простой и сложный из своей сокровищницы, в то время как
Су Сянь отследила еще одного от своего бывшего боевого брата, который покинул мир
культивирования. Лю Цинге на церемонии вручили талисман Цин Цзин, зная, кому его
подарить.

Шэнь Цзю осторожно поместил его и законченный портрет своего Сидзуна между двумя
подсвечниками для благовоний. В них уже горели четыре палочки.

Тяньланг Цзюнь и Чжужи-ланг кивнули на портрет. Су Сянь осторожно поклонилась,

когда Ло Бинхэ оказался в объятиях Тяньланг Цзюня, тихо, как мышь, тоже разглядывая
портрет.

Лю Цинге тоже поклонился, прежде чем зажечь еще две ароматические палочки и
поместить их в держатель. Шэнь Цзю не слышал, что сказал Лю Цинге.

Шэнь Цзю снова прикусил щеки, он так много плакал в последнее время. Их время
вместе было короче, но для Шэнь Цзю это было все.

Он зажег еще одну палочку.

” Увидимся позже...отец", - пробормотал Шэнь Цзю, когда остальные вышли из комнаты,

чтобы дать ему уединение.

Он оставался там до тех пор, пока ароматическая палочка не погасла. Даже тогда он
остался.

Мешок был наконец открыт несколько дней спустя. Лю Цинге был с ним все это время.
Остальные трое были рядом, но было приятно иметь кого-то, в кого можно было
влюбиться, когда мысли переполняли его.

Яркая вспышка, и глаза Шэнь Цзю расширились.

Сю Я.

Блестящая, красивая и преданная Сю Я накрыла стол, как будто ему там и место. Как
будто она никогда и не была разбита.

"Как?” Шэнь Цзю задохнулся, чтобы посмотреть на удивленного Лю Цинге. “Это не

должно быть возможным”,

Лю Цинге кивнул в ответ. Этого не должно быть. За курганами мечей днем и ночью
следили ученики Ван Цзяня. Даже тогда каждый меч был занесен в каталог Повелителем
Пика.

Это должно было пройти через Повелителя Пика поколения Мин. Раздобыть меч для кого-
то нарушило традицию. Как Сюй Миню получил это?

“Подожди, я помню”, - Лю Цинге выглядел так, словно что - то вернулось из глубин

его разума. ”Сюй-шибо поговорил с Ян-шибо и Чжанмэнь-шибо наедине, когда мы
вернулись с той миссии в лесу Байлу",
” Так давно", - Шэнь Цзю поднял глаза, следя за мечом. “Это все еще не объясняет
этого”,

Лю Цинге пожал плечами, наблюдая, как Шэнь Цзю убирает меч в ножны и надевает его
на себя.

“О, здесь есть кое-что еще”, - заметил Шэнь Цзю, вытаскивая из пространства
красивого гучжэна.

Лю Цинге и Шэнь Цзю моргнули. Это было прекрасно. Дерево было украшено красными
журавлями с коронами на конце и зелеными украшениями сбоку. Оба они знали, откуда
взялся этот инструмент.

Это был Сюй Миню, его личный гучжэн.

В своей прошлой жизни Шизун запер все свои личные вещи в хранилище в Цан Цюне.
Нахмурившись, он закрыл дверь. Это было за день до церемонии вознесения.

Иметь при себе прекрасный инструмент было одновременно и непонятно, и приятно. В

нем все еще было что-то от отца.

Осторожно он и Лю Цинге установили его рядом с другими инструментами в его

кабинете. Прекрасное произведение, стоящее рядом с собственным инструментом Шэнь
Цзю, которому он не мог не улыбнуться.

“Есть ли что-нибудь еще, что он туда засунул?”

Проверив, он наконец вытащил письмо.

Шэнь Цзю,

Тогда вы открыли и получили два моих подарка в целости и сохранности. Гуженг был
чем-то, что подарил мне мой собственный отец, когда меня назвали Вершинным Лордом.
Будет только правильно, если оно попадет в руки моего собственного сына. Прости
меня за то, что я не дал его тебе в прошлом.
Что касается Сю Я. Что ж, этот мастер хорошо умеет прокрадываться внутрь и наружу.
Даже если Ян-шиди всегда будет сердиться на меня. Это только правильно-позволить
тебе иметь с собой самого верного спутника в этой жизни.

Ты отмечаешь мое наследие, Шэнь Цзю. Многие стремятся оставить одного в этой жизни,
и, возможно, на этот раз я выбрал другого последователя, вы должны знать, что вы-
мое личное наследие. Тот, который воплощает в себе все и даже больше.

Мой милый, дикий и очаровательный сын. Все, что произошло, произошло, этого не
изменить. Вы показали стальной хребет, железное сердце и мозг, который превосходит
все поколения. Ты не был совершенен, никогда не был совершенен. Мы, культиваторы,
все еще люди, у нас все еще есть наши человеческие сердца. Вы в равной степени
ободрили обе стороны тем, что вам так трудно сказать, насколько вы хороши.

В этой жизни, я надеюсь, ты сможешь найти счастье, которого никогда не мог найти
раньше.

Этого мастера, этого отца больше не будет рядом с тобой. Знай, что ты всегда будешь
моим светом и моей собственной любовью в этом мире.

Увидимся позже,

Сюй Миню

Примечания:
….

Мне было неловко оставлять вас, ребята, на обрыве, так что я мог бы также написать.
Многие люди слишком рано прощаются с любимыми (особенно в это время). Я просто
надеюсь, что вы знаете, что лучше всего жить для них, как бы трудно это ни было.
Сначала это тяжело, ужасно тяжело. Так что это нормально-горевать, это нормально-
грустить. Каждый движется в своем собственном темпе, и я надеюсь, что те из вас,
кто проиграл слишком рано, смогут обрести то завершение, которое вам нужно.

….
Глава 23: Докопайтесь до истины
Примечания:
(Примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Слезы снова потекли, когда он схватил бумагу, сминая ее, как спасательный круг. Он
поспешно разгладил бумагу и положил ее на стол.

Лю Цинге помогла ему снова лечь на кровать, когда он споткнулся.

Почему на этот раз было так больно?

“Потому что на этот раз не было строгих границ”,

О, он спросил это вслух, когда Лю Цинге ответил и уложил его. “Спи, Шэнь Цзю. У
тебя есть завтрашний день, Сюй-сибо не хотел бы, чтобы ты потратил его впустую”.

Шэнь Цзю был убаюкан сном, когда Лю Цинге напевал мелодию.

Ему снился сон, по крайней мере, он думает, что это был сон.

“У тебя такое большое сердце”,

«что?» Шэнь Цзю нахмурился, когда повернулся и увидел, что Ци Цинци из всех людей
села рядом с ним на скамейку.

Женщина пожала плечами и расслабилась рядом с ним. Эти двое были на окраине после
церемонии, на которой были названы имена следующих учеников.

“Я ненавидел, что ты ходил в бордели, что ты обращался с женщинами, как с любым

другим мужчиной”, - фыркнул Ци Цинци, в то время как Шэнь Цзю ощетинился. “Это было
до тех пор, пока я не спустился”,

” Это на тебя не похоже", - заметил Шэнь Цзю, глядя на женщину. “Ты всегда
прислушиваешься к другим, особенно когда дело касается меня”.
На мгновение Ци Цинци выглядела немного виноватой, и Шэнь Цзю подумал, что ему
показалось. “Мы должны быть семьей, поэтому я хотел узнать хотя бы немного правды”.

Шэнь Цзю все еще был настороже. Ци Цинци никогда не проявляла интереса к
преодолению разрыва между ними. Всегда довольствовался тем, что презирал Шэнь Цзю
на каждом шагу. Простите его за то, что он был крайне скептичен.

“Представьте мое удивление, что эти дамы очень защищали кого-то, кого называли
сексуальным извращенцем”, - Ци Цинци разразилась сардоническим смешком.

“Приношу извинения за этот шисюн за то, что разрушил ваши ожидания”, - прорычал в
ответ Шэнь Цзю, вставая, чтобы уйти.

“Ты помогаешь им, ты учишь их, ты защищаешь их”, - Ци Цинци тоже встала, посмотрев
на Шэнь Цзю, на этот раз выглядя противоречивой. “Почему ты ничего не говоришь в
свое оправдание?”

“Зачем мне тратить свое дыхание, когда это будет пустой тратой моего времени?” -
переспросил Шэнь Цзю в ответ, когда Ци Цинци замолчала.

“Ты прячешь все за этой стеной, это не закончится хорошо, если ты будешь продолжать
в том же духе”.

“Благодарю шимэй за ее проницательность”, - выпалил Шэнь Цзю и отвернулся, больше

не взглянув.

Это не имело значения, Сянь Шу запретил Шэнь Цзю с тех пор. Ци Цинци еще больше
усилила свое презрение к нему, когда умер Лю Цинге.

Видишь, какой был хороший разговор?

Еще одна смена цветов закружилась в его глазах, вызвав головокружение, когда он
пришел в себя.
Ло Бинхэ снова стоял перед ним, хотя и был моложе и одет в униформу ученика Цин
Цзин.

Шэнь Цзю поморщился от этого цвета. “Что ты делаешь?”

Ло Бинхэ поднял глаза, по его лицу текли слезы. Шэнь Цзю моргнул при виде этого
зрелища. Он вздохнул, потащил сопляка к себе домой, проигнорировал заикание и
вошел.

“Сядь, звереныш”,

Ло Бинхэ поспешил сесть. Шэнь Цзю просмотрел все различные лекарства, которым он
научился сам. Он не мог доверять Цянь Цао, особенно после того, как многие из его
учеников были ранены или в могиле.

Взял мазь среднего качества с пометкой для себя, чтобы приготовить еще. Он
опустился на колени перед избитым ребенком, который слишком часто напоминал ему о
себе, чтобы он мог его игнорировать.

Он осторожно приложил его, когда Ло Бинхэ уставился на него широко раскрытыми

глазами. То, что он был строг, не означает, что его ученики должны были бегать, как
живой синяк.

“Как вы получили эти травмы?”

“Это ничего, Шизун”,

Он ущипнул мальчишку за щеку, заставив ребенка захныкать. “Ложь-это не что иное,

как отродье. Правду сейчас, прежде чем я брошу тебя Бай Чжану,”

Ло Бинхэ быстро покачал головой, но Шэнь Цзю схватил его за подбородок, чтобы
посмотреть ему в глаза. Эти глаза казались такими знакомыми, что ему действительно
нужно было разобраться в происхождении этого отродья.

“Это было, просто я заканчивал свои дела по дому”,

“Твои домашние дела позволили тебе стать таким ушибленным?” - спросил Шэнь Цзю с
явным сарказмом в голосе.

“Д-Да, Шизун”,

” Я не ценю это, но хорошо, что ты научился полу-лжи”, - Шэнь Цзю попытался

закатить глаза, но тем не менее махнул Ло Бинхэ следовать за ним. Он сопроводит
сопляка в помещение для учеников и посмотрит, что там.

Они шли молча, Ло Бинхэ внимательно смотрел на него снизу вверх.

“Ч-что Шизун думает о демонах?”

“Не задавай глупых вопросов”,

“Да, извини, Шизунь”, - Ло Бинхэ автоматически отпрянул, когда Шэнь Цзю увидел
призрачное изображение Фэн Цзиня, прежде чем быстро покачал головой. Этот мальчик
не был Фэн Цзинь и никогда им не станет.

"Демоны”, - сказал Шэнь Цзю, когда Ло Бинхэ снова посмотрел на него. ”Некоторые из
них жестоки, а некоторые добрее, вот и все".

“Разве мы не праведные земледельцы?”

Шэнь Цзю издал горький смешок. “Ты найдешь в мире Ло Бинхе, что некоторые люди
более жестокие, чем демоны. Вы никогда не должны принимать вещи за чистую монету,
даже с праведными культиваторами”.

Ло Бинхэ, казалось, разинул рот, но кивнул со странно решительным взглядом. Наконец

они вдвоем добрались до помещения для учеников.

” Я жду вас завтра в своем кабинете и жду подробных объяснений", - предупредил Шэнь
Цзю, когда Ло Бинхэ нырнул в помещение, довольно странно покраснев.
На следующий день Шэнь Цзю был прикован к постели с сильной головной болью, из-за
которой он забыл в тот день пойти в свой офис.

Шэнь Цзю открыл глаза навстречу солнечному свету, льющемуся на него. Встряхнув свои
сумбурные мысли, он приготовился к предстоящему дню.

“А'Цзю”, - поприветствовала Су Сянь, покачивая малыша на руках.

“Доброе утро", - поздоровался в ответ Шэнь Цзю. “А где остальные?” Он знал, что Лю
Цинге вернулся в секту на первую встречу. Он сморгнул слезы, он уже достаточно
выплакался.

”Чжужи-ланг спустился за едой, а Тяньланг Цзюнь снаружи, вероятно, пытается

покормить рыбу кои".

Шэнь Цзю кивнул и вышел. Не то чтобы ему не нравилось находиться рядом с Су Сянь.
Это просто откровение Тяньланг Цзюня, все еще неумолимого по отношению к ней,
заставило его почувствовать себя немного неловко. К тому же Ло Бинхэ в комнате
сейчас не помогал его разуму,

“Цзю'эр, иди посмотри на красивых рыбок”, - махнул Тяньланг Цзюнь с того места, где
он сидел на корточках перед прудом.

Шэнь Цзю рухнул рядом с демоном, переводя взгляд с разноцветного кои на ликующего
демона.

” Ты знаешь, почему я скучаю по своим воспоминаниям", - Заявление, правдивое

подтверждение, когда он наблюдал, как Тяньланг Цзюнь напевает себе под нос.

"что это?" Шэнь Цзю не мог собрать все недостающие части, он не мог. Его было так
много, что казалось, будто Шэнь Цзю наблюдал практически только половину своей
жизни.

"Джиу'эр, ты знаешь, что обида в твоем сердце очень сильна”,

«что?» Шэнь Цзю был поражен этим заявлением. Но он знал. В своей первой жизни он на
многое обижался. Рабовладельцы. Семья Цю. Его боевые братья и сестры. Ло Бинхе. Он
даже немного обиделся на Юэ Цинюаня.

“Что случилось, когда ты умер?” - спросил Тяньланг Цзюнь, прежде чем пояснить.
“Нет, что ты сделал, чтобы умереть?”

Шэнь Цзю знал, что он сделал. “Я проглотил Сюань Су”,

” Сюань Су-небесный меч, я должен знать, что он помог запечатать меня", - радостно
добавил Тяньланг Цзюнь, прежде чем поднять руку и постучать когтем по своему горлу.
”Что ты получаешь, когда смешиваешь высокодуховный меч с человеком, переполненным
негодованием?"

Глаза Шэнь Цзю расширились. Обратная реакция. Это было первое и главное, о чем
предупреждали как культиваторы. За все есть своя цена.

“Ответная реакция стерла мои воспоминания?” - спросил он, все еще смущенный, когда
Тяньланг Цзюнь покачал головой.

“Твое негодование приближалось к уровню опустошения, Цзю'эр”, - Тяньланг Цзюнь

затем постучал когтем по своему сердцу, - “Ты не просто стер свои воспоминания из
своего разума, но и от всех, кого ты обижал. К сожалению, Сюань Су была разбита на
осколки, поэтому удаленные воспоминания были фрагментами. С высоким уровнем
опустошения это стерло ключевые воспоминания у всех, кого ты когда-либо хоть
немного обижал”.

Шэнь Цзю откинулся на спинку стула.

“Видишь ли, Цзю'эр, это ты сам хотел, чтобы тебя забыли”, - напевал Тяньланг Цзюнь
с острой усмешкой, когда все встало на свои места. “Ты сам-твой злейший враг”.

Примечания:
***

Извините за задержку с обновлением этой работы. Я был немного в писательском блоке

для этой главы, так что она закончилась короче, чем я надеялся, но да, я обновился!
Я писал для своей другой истории, потом на меня снизошло вдохновение, и вот мы
здесь.

В любом случае, мы получили ответ? Ну, вроде того. Это для недостающих фрагментов в
памяти SJ, а не для ответа на вопрос, почему он так себя ведет в PIDW.

В любом случае спасибо за всю замечательную поддержку этой истории. Дела

продвигаются, и, надеюсь, я смогу завершить их хорошо.

Кроме того, за все слезы в последней главе я скажу, что скоро придет пух (просто
нужно убрать все горькое с дороги). Я тоже буду скучать по XMY

Увидимся в следующей главе

***

Глава 24: Горькие истины

Примечания:
(Примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шэнь Цзю проглотил свои мысли, уставившись на Тяньланг Цзюня.

“Я сделал это”, - прошептал он, отчаянно желая получить ответ.

“В некотором смысле да”, - прямо и правдиво ответил Тяньланг Цзюнь.

“Я все еще не понимаю, мои воспоминания отсутствуют, но и другие тоже забывают?”

“Теперь самое сложное”, - ответил Тяньланг Цзюнь, глядя на пруд с кои.

“Человеческий разум непостоянен по сравнению с разумом демона”,

“По сути, произошло то, что вы прожили три жизни”.

“Что?!”

“Думайте об этом как о порочном круге”, - объяснил Тяньланг Цзюнь, когда рыбы кои
закружились друг вокруг друга. “Время никогда не стоит на месте, Джиу'эр. Это
никогда не должно идти вспять, не без последствий”.

“Скажи мне, Джиу'эр, что бы сделал кто-то, если бы знал, что его судьба ужасна?”

“Они попытались бы изменить это”,

“Точно”, - Тяньланг Цзюнь ухмыльнулся во все зубы, а глаза загорелись. "Каждый
хотел бы измениться, я предполагаю, что это то, что было в твоих воспоминаниях”,

“Пытаешься измениться, даже когда это не принесло никакой пользы?” - пробормотал

Шэнь Цзю, размышляя о глубоком смысле. ”Большинство моих воспоминаний охватывают
то, чего не видели другие, или то, что, как мне кажется, они не помнят?"

“Думайте об этом как о петле в некотором смысле, вы проглотили Сюань Су, по сути,
вы пытались сделать то, чего никто никогда не делал”, - размышлял Тяньланг Цзюнь,
глядя на Шэнь Цзю, как на головоломку. “Даже я не могу понять ту ненависть,
которая, безусловно, в каком-то смысле достигла уровня опустошения”.

Шэнь Цзю проглотил дурное предчувствие. В своей прошлой жизни он помнил гнев и
неподдельную горечь, когда все выходило из-под его контроля. Теперь он видел это,
кусочки воспоминаний, похожие на зазубренную головоломку. Кое-чего все еще не
хватало, кое-что сбивало с толку, а кое-что так сильно отличалось от его точки
зрения.

“То, что произошло, в каком-то смысле ты прожил ту первую жизнь, как ты сказал,
горьким и жестоким бессмертным, который попал в руки моего нефилиального отродья.
Там ты лишил себя жизни и проглотил этот Небесный меч, кусок за куском”, -
продолжил Тяньланг Цзюнь с чувством недоумения и немного благоговения. “Затем ты
начал снова, на этот раз с воспоминаниями, поэтому ты стремился к улучшению, но в
конце концов твоя судьба осталась неизменной, и поэтому ты сделал то же самое,
проглотил меч и оказался в этой нынешней жизни”.

Шэнь Цзю моргнул. ”И все же, почему Цинге помнит одного из них?"

“Для тебя с тех пор, как ты продолжал заканчивать те жизни с Сюань Су, твои
воспоминания разрушались в этой жизни, складываясь и объединяясь, пока все они не
стали одним целым. Я верю, что скоро ты сможешь увидеть кусочки вещей, которые
просто не подходят друг другу”.

Шэнь Цзю кивнул, осознавая, что он помнит. “Воспоминания слились в моей голове”,

“Правильно”,

“Мои боевые братья и сестры помнят только ту самую первую жизнь”, когда он не знал,
как быть добрым. Где он был жестоким человеком, развратником, испорченным хозяином,
убийцей.
” Из того, что я получил от твоего симпатичного культиватора, да", - пожал плечами
Тяньланг Цзюнь. :Ты знаешь, что забавно, Джиу-эр,”

«что?»

“Обе жизни, которые вы прожили, вы пытались изменить свой путь, но всегда что-то
останавливало, что-то, что хотело, чтобы вы упали”.

Шэнь Цзю вопросительно посмотрел на Тяньланг Цзюня, который просто покачал головой
и встал, чтобы вернуться в дом.

” Шэнь Цзю", - сказал Тяньланг Цзюнь, бросив взгляд через плечо, пригвоздив его к
месту. “Ты когда-нибудь думал о том, чтобы вырваться и пойти своим собственным
путем?”

“Привет”, - поздоровался Лю Цинге, держа под мышкой корзину со сладостями, когда он

сидел рядом с Шэнь Цзю у пруда с кои. "Ты был здесь все утро, ты в порядке?”

Когда кто-нибудь задавал ему этот вопрос? Он не думает, что его путаница
воспоминаний сможет найти ответ.

“Нет, я так не думаю”,

Лю Цинге в замешательстве нахмурил брови и пододвинул к себе корзину. ”Что это

значит, “да " или "нет"?"

“Могу я задать тебе вопрос?” - спросил Шэнь Цзю вместо ответа. Лю Цинге расслабился
рядом с ним и, взяв одну руку в свою, кивнул.

“Какой я была, когда ты ходила за мной по пятам?”

“Сбивает с толку”, - признался Лю Цинге, глядя в глаза Шэнь Цзю. “Так чертовски
запутанно”,

Шэнь Цзю легонько постучал веером по голове Лю Цинге. “Что это значит?” Шэнь Цзю
откинулся назад.

“Я имею в виду, что ваши действия не соответствовали человеку, которого диктуют эти
слухи”.

“Разве ты не распространил некоторые из них?”

Лю Цинге выглядел смущенным и раскаивающимся. “Да, да, я сделал это”, - вздохнул Лю

Цинге, прежде чем поднести руку Шэнь Цзю к губам. “Этот глупый шиди знает, что
извинения бесполезны, но знай, что я приношу извинения за них, за мои действия,
которые, без сомнения, причинили тебе боль”.

Шэнь Цзю посмотрел на Лю Цинге, увидев в них глубокую честность, прежде чем кивнуть
в знак согласия. Он был прав, извинения были бессмысленными словами, но, по крайней
мере, он был честен. “Продолжай”, - потребовал Шэнь Цзю, а Лю Цинге усмехнулся, как
будто его требование было забавным.

“Ты учил своих учеников строгим и справедливым, но ты не видел точно, что

происходило на твоем пике. Издевательства над этим полукровкой были так велики, что
я удивляюсь, почему этот сопляк остался. Затем произошел инцидент с ручным
управлением. Как ты обращался с женщинами, особенно с этой девушкой Нин.
Бесчисленные вещи, из-за которых вы казались двумя людьми”, - размышлял Лю Цинге,
играя с рукой Шэнь Цзю. “Ты, чья преданность не имела себе равных, внезапно стал
злодеем во всем из-за стольких недоразумений и твоего чувства тихой вины”.

Шэнь Цзю почувствовал, как в нем снова просыпается слабое чувство вины.

“Не поймите меня неправильно, Шэнь Цзю”, - быстро вставил Лю Цинге, прежде чем он
смог сделать свои собственные выводы. “Ты был единственным освежающим человеком в
секте, ты был собой, и таким пугающе человечным среди бессмертных. Здесь нечего
стыдиться, ни твоей преданности, ни твоих эмоций, и уж точно не того странного
чувства гордости, которое у тебя было. Шэнь Цзю, ты стремился вперед, несмотря ни
на что,”

Теперь, на этот раз, Шэнь Цзю боролся с румянцем. Он просто кивнул и устроился
рядом с человеком, который начинал занимать его место в сердце Шэнь Цзю.
Разве это не было страшно?

” Лю-шишу прав", - сказал Ло Бинхэ, наклонив голову и глядя на Шэнь Цзю напротив
него. “Шизун сбивает с толку”,

“Поверь мне, сопляк, этот день тоже смутил меня”, - Шэнь Цзю положил черную фигуру
на доску. Как эти двое оказались в роли вэйци в этом сказочном мире, было, конечно,
выше его понимания.

“Шизун был безжалостен и жесток”, - размышлял Ло Бинхэ, ставя свою собственную

фигуру. “Но этот Бинхе не понимает, что ты прожил не одну жизнь”.

“Тогда вы слушали”, - заметил Шэнь Цзю, используя другую тактику, поскольку игра Ло
Бинхе была жестокой.

Ло Бинхэ кивнул, нисколько не уклоняясь от того, что он сделал. ” Цена за ваше

вмешательство во время состояла в том, чтобы запутать ваши воспоминания", - с
громким звуком упала белая фигура. “Хотя я все еще не могу представить своего
Шизуна таким добрым”,

“Я не могу быть добрым ребенком”, - огрызнулся в ответ Шэнь Цзю, вертя фигуру в
руке, обдумывая свой ход,

Ло Бинхэ запрокинул голову и рассмеялся, напугав Шэнь Цзю. “О, Шизун", -

промурлыкал он. “Разве ты не видишь в этих воспоминаниях и сейчас, каким ты
пытаешься быть?”

“О чем ты там болтаешь?”

“Хочешь знать, что случилось с этим руководством?” Размышлял Ло Бинхэ, играя против
оборонительной тактики Шэнь Цзю.

Шэнь Цзю нахмурился, но кивнул, потому что все еще был сбит с толку этой простой
книгой.
“Мин Фан завидовал, что его маленькая шиди привлекает внимание Ин и Шизун. Когда
Сидзун ушел в уединение, Мин Фан переключил руководство Бинхе. Он признался в этом
вместе со всеми этими издевательствами, когда я оцарапал ему лицо”.

Шэнь Цзю проглотил желчь при виде того, что стало с его главным учеником. Ревность
была слабостью этого мальчика.

“Люди говорят, что Сидзун был развратником, особенно по отношению к Ин'эр”, -

размышлял Ло Бинхэ, закончив игру громким щелчком белых фигур, доминирующих на
доске. “За исключением того, что Ин'эр изменилась, когда умерла Шизун, как будто с
нее сняли завесу и показали ее истинное "я". Не ту, которую легко убедить, а
маленькую девочку, которую вырастил Шизун.”

Ло Бинхэ поднял когтистую руку, чтобы обвести свое лицо, борясь с дрожью. “Затем
Шизун ударил Бинхе ножом, но не в сердце, и сбросил Бинхе в пропасть. Шизун точно
знает, где находится сердце, так как же Шизун промахнулся?”

Ло Бинхэ встал и обошел Шэнь Цзю сзади, положив когтистые руки ему на плечо, когда
некогда Император Демонов прошептал ему на ухо. “Тогда Шизун принял обвинения в
убийстве с чувством вины в твоих глазах, что Бинхе поверил, что они были правы. То
есть до тех пор, пока Бинге не посмотрел и не увидел воспоминания о своих некогда
благосклонных женах. Сидзун никогда не говорил об отклонении ци, в которое впал Лю-
шишу, и об отклонении ци, в которое впал сам Сидзун после близкого сексуального
контакта с братом Тан Эра”.

“Шизун все еще принимал эти обвинения и ничего не сказал, чтобы снять эту вину”,

Ло Бинхэ поднял его и заключил в насмешливое объятие. “Я не понимаю Шизун, но это

нормально. Ты знаешь, почему Сидзун?”

Шэнь Цзю стиснул зубы, когда одна рука погладила его по волосам, а подбородок лег
на голову,

“Я найду все, даже если мне придется разорвать твой разум на куски, чтобы сделать
это, разве это не хорошая плата, Шизун?”

Шэнь Цзю посмотрел в эти безумные, сверкающие красные глаза. Он горько улыбнулся, и
это поразило Ло Бинхе. ” Ты немного опоздал, мой разум уже в беспорядке", - С этими
словами он вырвался из этих рук и пронзил свою ци, заставляя его проснуться.
Шэнь Цзю моргнул, приходя в себя, он знал, что в следующем сне Ло Бинхэ будет злее,
но не мог заставить себя думать. Дрожь, его руки снова в том странном промежуточном
чувстве.

Он пошел в свой кабинет, чтобы попытаться не встревожить других обитателей. Вот

только тот, с кем он действительно не был готов встретиться лицом к лицу, был во
дворе, когда он проходил мимо.

Су Сянь выглядела такой меланхоличной с того места, где она сидела, уставившись в
усыпанное драгоценными камнями небо. Шэнь Цзю собирался оставить ее в покое, но Су
Сянь была самой невинной на этой горе.

“Почему ты не спишь?” - спросил он, усаживаясь напротив женщины, которая иногда

выглядела такой же потерянной, как Шэнь Цзю.

"А'Цзю, ты больше не называешь меня Су-цзе”,

Шэнь Цзю вздрогнул, прежде чем посмотреть вниз. Прошло некоторое время с тех пор,
как Тяньланг Цзюнь признался, что перестал ее так называть.

” Все вы что-то скрываете от меня", - продолжала Су Сянь, жестоко честная,

продолжая смотреть в небо. ”Я знаю, что мастеру Лю не нравится Бинхэ, я знаю, что
Чжужи-ланг снова вежливо отдалился от меня, и я знаю, что Тяньлань Цзюнь не простил
меня".

Шэнь Цзю смотрел, как женщина произносит каждое откровение, слова заканчиваются
шепотом. ” Тогда я не придаю тебе должного значения", - признался он, когда Су Сянь
резко рассмеялась.

“А'Цзю, я вижу, как Тяньлань Цзюнь отдаляется. Я не виню его, я обманула его
доверие, когда поверила, что моя секта одержала над ним верх, - Су Сянь сжала руки,
глядя на стол, - я действительно глупа”.

” Не глупо, просто заблуждение", - поправил Шэнь Цзю, но в конце концов решил

сказать правду. “Да, Тяньлан Цзюнь больше не доверяет тебе, возможно, будет лучше,
если ты отпустишь эту любовь”.
Су Сянь засмеялась, глядя на Шэнь Цзю таким печальным взглядом, почти как в первый
раз, когда Шэнь Цзю встретил ее. Женщина, которая пожертвовала бы собственной
жизнью, чтобы ее ребенок мог жить. “Неужели так легко отпустить любовь?”

“Нет, но так будет лучше",

” Ты когда-нибудь был в кого-нибудь влюблен, Шэнь Цзю? " - выпалила Су Сянь, ее

гнев вспыхнул, когда она посмотрела на него, думая, что он никогда не влюблялся.

“Один раз, и это чуть не убило меня”, - признался Шэнь Цзю, погасив весь гнев,
который сдерживала Су Сянь. “Я так сильно любила его, что сделала все, чтобы он
процветал, чтобы взлететь на небеса, где ему самое место”.

Рассказывая, Шэнь Цзю отвернулся, чтобы посмотреть на ночное небо. “Мальчик,

настолько отравленный ядом, брошенный в канаве, как будто они были не чем иным, как
мусором. Мальчика подобрал другой, и они были объявлены братьями. Время шло, и они
были вынуждены расстаться. Мальчик был закован в цепи и подвергался насилию со
стороны многих, так как брат пошел, чтобы стать сильнее. Они встретились, когда
мальчик был измучен и озлоблен, и между ними образовался мост”.

Шэнь Цзю вздохнул, когда его мысли снова были затуманены Юэ Ци. “Мальчик так и не
узнал, почему брат так и не вернулся, как обещал. Вместо этого он получал извинения
за извинениями. Сверхурочно брат видел в мальчике просто такого мальчика, которого
можно упрекнуть и избаловать, но он ошибался, поэтому его снова упрекали”.

Юэ Цинъюань никогда не доверял Шэнь Цинцю, он видел, как растут сомнения, особенно
когда умер Лю Цинге.

“Тогда мальчик был признан виновным в преступлениях и осужден вдали от брата. Затем
была придумана уловка, и брат вернулся за мальчиком после долгого времени, умирая.
В ответ мальчик тоже умер, чтобы попытаться искупить то, что произошло”.

Юэ Цинъюань был дураком, пытаясь спасти Шэнь Цинцю. За исключением того, что он
действительно пытался и поплатился своей жизнью. В ответ Шэнь Цинцю тогда покончил
с собой, надеясь, что это уравновесит их долг друг перед другом.

“Мальчик не знал, когда он влюбился, но именно его проклятие позволило ему увидеть,
насколько ядовитым и токсичным это стало”, - закончил Шэнь Цзю, вспомнив, как
сильно разошлись Сяо Цзю и Ци-гэ. Как их история закончилась трагедией.
“Любовь без доверия ужасна, потому что ты всегда сомневаешься, никогда по-
настоящему не знаешь, будут ли они любить тебя”, - добавил Шэнь Цзю, повернувшись,
чтобы посмотреть на слезы в глазах Су Сянь.

“Мальчик разлюбил, не так ли”, - заметила Су Сянь, когда в ее глазах появился

задумчивый взгляд.

“Да, он сделал это”, ошибка Сяо Цзю заключалась в том, что он поставил Юэ Ци на
пьедестал, позволив своей преданности управлять им. Он не думает, что пожалеет о
том, что влюбился в Юэ Ци, потому что это научило его двигаться вперед, формировать
себя сейчас. Чтобы увидеть, что в нем было нечто большее, чем мальчик, брошенный в
той канаве.

“Спасибо, что поделились этой историей”, - сказала Су Сянь, вставая, когда на

горизонте забрезжил рассвет. :Я думаю, что знаю, как двигаться вперед. А'Джиу, я
надеюсь, что и ты тоже,”

Конечно, она знает, о ком говорил Шэнь Цзю. Он ответил улыбкой, когда Су Сянь
решительно вошла в дом, без сомнения, готовая встать и идти своей дорогой.

Вспышка серебра краем глаза заставила его обернуться и увидеть приземляющегося Лю

Цинге. Коробка новых конфет в его руках и ухмылка на лице.

Было грустно, что любовь Сяо Цзю угасла, но на этот раз Шэнь Цзю поверил, что готов
попробовать еще раз.

Примечания:
***
Эта история подходит к концу теперь, когда я переписал последнюю часть сюжетной
линии. Почему главы пошли вниз, хорошо, но я чувствую, что это начинает
растягиваться все больше и больше, чем мне хотелось бы. Если до этого дойдет, я мог
бы сделать продолжение, чтобы закончить с неотвеченными выводами, но эта история
скоро закончится

Все еще в замешательстве от всего этого парадокса времени, позвольте мне

попробовать: Итак, Жизнь 1: PIDW, которую мы все любим крутить и ненавидим,
произошла именно так, как есть. Эс-Джей проглотил XS, и это смешалось с обидой в
его сердце, заставив Эс-Джея вернуться. Здесь он пытался стать лучше, зная, какова
его судьба (как и любой другой попытался бы), он пытался измениться. К сожалению,
дерьмо мировой системы случается, потому что это все еще PIDW, и все заканчивается
тем, что SJ снова глотает XS. Затем он просыпается в этой текущей жизни (но так же
поступают и все остальные, на кого он обижен, за исключением того, что они могут
помнить только часть жизни 1, потому что во втором запуске он проглотил XS, желая
стереть себя из их воспоминаний, что ему удалось, на всю жизнь 2) SJ помнит обе
жизни из-за фрагментов, которые он проглотил, тем самым фрагментируя свои
воспоминания

Ладно, это было много, но путешествия во времени всегда грязны (по крайней мере,
это мое оправдание). В любом случае спасибо, что продолжаете читать эту историю, и
увидимся в следующей главе~

Глава 25: Помните, Кто Вы Есть

Примечания:
(Примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Су Сянь и Тяньланг Цзюнь, по-видимому, разговаривали, по крайней мере, по словам
Чжужи-ланга, который обращался с Ло Бинхэ, как с мешком риса, к его большому
удивлению, горькое выражение на лице ребенка.

Лю Цинге быстро попрощался с Шэнь Цзю, отдав ему коробку местных сладостей, которые
его мать, по-видимому, купила в его родном городе. Лю Цинге выглядел немного
напряженным, но отмахнулся от беспокойства Шэнь Цзю—Лю Цинге собирался вернуться в
секту, чтобы справиться с несколькими учениками, которые должны были прийти.

Шэнь Цзю пожал плечами и пошел глубже в гору, чтобы дать Су Сянь и Тяньланг Цзюню
их пространство—не говоря уже о некотором расстоянии от Ло Бинхэ, он надеялся, что
Чжужи-ланг не обидится.

Честно говоря, его разум все еще был в смятении от происходящих событий.

Он откинулся на дерево, пытаясь заглянуть глубоко в свой разум и понять, что именно
происходит. Сделав глубокий вдох, он впал в медитативное состояние.

К сожалению, его воспоминания все еще были слишком разбросаны и разбиты. Он открыл
глаза и нахмурился. Он закрыл их и попробовал снова. Ничего, результат тот же. Как
будто что-то мешало ему точно выяснить, что произошло.

Ему не нравилось находиться под чьим-то контролем.

Он снова задумался. Он попытался заглушить другие свои мысли, но произошло то же

самое. Он не мог вытащить ни одного из разрозненных воспоминаний.

Вздохнув, он откинул голову на дерево, на котором сидел. Что происходит? Он

вспоминал, но когда попытался собрать их воедино, их там уже не было. Воспоминания
проскользнули сквозь его руки, как песок.
Он снова закрыл глаза и погрузился в себя. Издалека он услышал треск и больше
ничего.

“Ци Шизуна неуравновешенна”, - знакомый голос, такой знакомый, и все же он не мог

назвать его.

“Я рад, что нашел место в сердце Шизуна. Сидзун помог этому студенту учиться и
расти, поэтому, пожалуйста, позвольте этому студенту помочь Сидзуну еще раз", -
Маленькие руки уперлись ему в спину, прямо за сердцем.

Шэнь Цзю нахмурился. Эти руки были детскими, так что это был не Ло Бинхе. Кто это
был? Он не мог открыться, так как его глаза отказывались сотрудничать.

“Шизун через многое прошла", - снова заговорил голос. Спокойная и прозрачная, как
вода, протекающая через пик Цин Цзин. “Этот скромный ученик благодарит Шизуна за
все. За то, что учил и показывал этому студенту мир. За скорбь по его безвременной
кончине,”

Шэнь Цзю отчаянно пытался определить голос. “Этот студент ни о чем не жалеет и
надеется, что Шизун сделает то же самое”, - влетела в него Мягкая ци, стабилизируя
его бурную ци. Кто? Кто это был?

” Если Шизун хочет двигаться дальше, сначала он должен сделать одну вещь", -
продолжил голос, когда маленькие руки оторвались от его спины, только чтобы сжать
его собственные. “Шизун должен простить себя”,

“Я не могу”, - выпалил Шэнь Цзю, как и все, что он делал, что он делал. Он не мог
простить себе этого. За смерть своего ученика, беспорядки в секте, а затем
уничтожение, Лю Цинге, чьи мертвые невидящие глаза преследовали его, осколки Сюань
Су, брошенные в его связанную форму, за то, что он приложил руку к созданию того,
кем стал Ло Бинхэ.

” Шизун, в тебе действительно так много преданности", - прошептал голос, и он

почувствовал на себе эти глаза. “Шизун, ради твоего здравомыслия, пожалуйста,
отпусти это”,

Он не мог. Это были его грехи, которые он должен был нести, его грехи, которые он
должен был всегда помнить. Это была его судьба-быть злодеем.

“Шизун, с каких это пор ты стал таким упрямым?” Голос вздохнул, когда холодная рука
легла на его пульсирующий лоб. ”Лю-шишу не винит тебя, ты спас его родителей, и
даже если эти другие не простят тебя, тогда зачем тратить на них время, когда все,
что это делает, - это больно".

” Шизун, судьба-это путь, по которому ты идешь, разделения, которые ты сделал, ты

уже меняешься", - Голос закончился шепотом. “Шизун не злодей, поэтому, пожалуйста,
отпусти”,

Шэнь Цзю попытался снова открыть глаза, когда его ци стабилизировалась. Ему это
удалось.

“Кто?” Шэнь Цзю не мог сосредоточиться на том, кто был перед ним. Его зрение все
еще было слишком расплывчатым, и он все еще пытался заставить свою голову перестать
колотиться. Зажмурив глаза, он схватился за голову от натиска.

” Если ты помнишь, пожалуйста, Шизун, прости себя", - Детский голос затих, когда
он, наконец, назвал его.

"Фэн Цзинь“, - пробормотал он, снова впадая в беспамятство.

Грохочущий звук отбросил его назад. Фрагменты Сюань Су блестели даже в тусклом
свете. Шэнь Цзю не мог сосредоточиться ни на чем, кроме гнева и печали, которые
бежали по его венам.

Насмешливый смех Ло Бинхэ ничего не сделал, когда он пассивно наблюдал, как его
бывший ученик ушел, красные и черные одежды развевались позади него. Он не знал,
сколько на это ушло времени, но он смог проглотить осколки.

Он хотел все забыть. Он хотел, чтобы все они забыли. Он почувствовал, как в его
сердце вспыхнуло негодование, когда осколки разорвали ему горло. Что бы он отдал,
чтобы забыть?

Ему больше нечего было ни терять, ни приобретать.

У него ничего не было, так чего же ему стоили эти воспоминания.

Сама суть всего, вы чего-то хотите, а затем даете что-то равноценное. Он хочет,
чтобы эти воспоминания исчезли, поэтому в конце концов он предложил то, что
осталось,—свою душу.

Время никогда не стоит на месте. Тяньланг Цзюнь был прав, возвращение всегда будет
иметь последствия.

Последствием возвращения Шэнь Цзю было, по сути, его здравомыслие—две жизни,

сливающиеся в одну, нехорошо. Фэн Цзинь, или, скорее, кем бы ни был этот дух, был
прав. Он должен был простить себя, забыть прошлое, потому что оно никогда не
изменится, и двигаться вперед.

Это было тяжело. Это было так чертовски трудно. За исключением того, что это было к
лучшему.

У Шэнь Цзю была проблема в этой жизни-убежать от своих проблем. Было бы лучше
встретиться с ними лицом к лицу и уйти от них, но вопрос был в том, хватит ли у
него на это сил?

Шэнь Цзю проснулся оттого, что кто-то легонько тряс его.

"Цзю'эр”, - Он сосредоточился на Тяньланг Цзюне, который присел на корточки перед

его сидячей формой. “Джиу'эр, ты беспокоил нас”, нас? Ф-ф, с другой стороны от него
стоял Лю Цинге, в то время как Чжужи-ланг смотрел сзади, его золотистые глаза были
полны тревоги.

“Где Су Сянь?” Он отметил, что женщина и Ло Бинхэ не были там, что удивительно.

Горькая улыбка демона перед ним говорила обо всем. “Мы с Сянь решили, что будет
лучше, если мы разойдемся в разные стороны, она взяла клецку с собой на южные
озера, чтобы однажды поискать ее-шимэй, Цзян Янь”,
Шэнь Цзю был удивлен, и все же это имело смысл. Любовь между ними была, но когда
человек не может найти в себе силы доверять своему партнеру, тогда какие это были
отношения? Когда ты переосмысливаешь все и не понимаешь по—настоящему, что такое
любовь-это еще больше разрушит их обоих.

“С тобой все в порядке?” Шэнь Цзю не мог не спросить, за исключением того, что
повелитель демонов просто издал несколько смешков.

“Цзю'эр должен больше беспокоиться о себе, но да, со мной все будет в порядке”, -
кивнул Тяньланг Цзюнь, вставая. “На самом деле мы пришли сказать, что сами увидимся
позже, я уверен, что Сянь прилетит обратно, чтобы отдать свое”.

“Вы двое уходите”, - нахмурился Шэнь Цзю, оглядывая двух демонов. Поистине, их
целебному фактору можно было позавидовать. Тяньланг Цзюнь выглядел намного лучше
физически, но мысленно он был немного неуверен.

“О, я знал, что Джиу'эр будет скучать по нам”,

” Как будто", - нахмурился Шэнь Цзю, но это, похоже, не остановило другого, который
осторожно провел рукой по кончикам своих волос.

“Мы обязательно навестим тебя, обещай Шэнь Цзю”, - просиял Тяньланг Цзюнь, когда
все, что он мог сделать, это наклонить голову и кивнуть. Осторожные руки заключили
его в объятия, к его большому удивлению. ”Если бы мы только могли встретиться до
всего этого, я думаю, мы были бы большими друзьями, так что давайте поддерживать
связь", - сказал он.

Тяньланг Цзюнь опустил руки и отступил назад, весело помахав рукой. “Не волнуйся,
Чжилан и я навестим тебя со сладостями”,

Шэнь Цзю помахал рукой, когда Лю Цинге, который молчал во время этого обмена
репликами, кивнул повелителю демонов и генералу. Со вспышкой демонического
талисмана эти двое исчезли.

Шэнь Цзю повернулся к Лю Цинге, который взял его за руку и повел обратно в дом. “Су
Сянь уже ушла", - немного обиделся Шэнь Цзю. Она не попрощалась, но он вспомнил их
последний разговор. Теперь, когда он подумал об этом, возможно, она уже тогда
прощалась.
“Да, она оставила для тебя письмо”, - Лю Цинге махнул рукой на письмо на столе, и
Шэнь Цзю не смог заставить себя открыть его, по крайней мере, пока.

” Цинге, могу я попросить тебя об одолжении", - Шэнь Цзю посмотрел на ящик с

эскизами, которые он снова начал воссоздавать. Лю Цинге, Тяньланг Цзюнь, Су Сянь и
Чжужи-ланг были завершены. Знакомый набросок со знакомым мечом остался
незаконченным на его столе.

“Все, что угодно, я позабочусь об этом”, - пообещал Лю Цинге, вопросительно глядя

на рисунок.

“Тогда помоги мне взглянуть в лицо моим неудачам”,

Пик Цион Дин соответствовал названию пика наибольшего старшинства, с гостевыми

домами и большими конференц-залами, которые олицетворяли дипломатический пик.

Это не сделало ничего, кроме как всколыхнуло его внутренности, как пламя, которое
он когда-то использовал, чтобы сжечь поместье Цю.

” Ты им ничего не должен",—Лю Цинге всю дорогу был раздражен, но смягчился, когда

Шэнь Цзю по-своему взмолился, то есть пообещал спарринг между ними двумя.
Сражающийся одержимый зверь.

Эти двое поселились в той же комнате, где происходили встречи с Господом Пика. Шэнь
Цзю окинул взглядом знакомую комнату, вспоминая, как его всегда отвергали или
вообще игнорировали. Возможно, Цинге был прав, но если он не сталкивается с ними
сейчас и продолжает убегать от своих проблем, то действительно ли он шел своим
собственным путем, о котором говорили Тяньлан Цзюнь и Су Сянь?

“Сяо Цзю”, - выдохнула Юэ Цинъюань, волосы полностью посеребрены, к большому

удивлению Шэнь Цзю. Он позволил своему бывшему брату обнять себя. Только в этот
раз.“Сяо Цзю, ты жив”,

Осторожные шаги позади них показали, как вошли остальные четверо.Вэй Цинвэй
посмотрел на Шэнь Цзю так, словно тот преследовал его, Шан Цинхуа разинул рот, Ци
Цинци на этот раз молчал и раскаивался, в то время как Му Цинфан избегал его
взгляда все вместе и сгорбился над собой.
“Отпусти меня, пожалуйста”, - на удивление Юэ Цинюань сделал это с легкой улыбкой и
жестом пригласил его сесть.

Шэнь Цзю покачал головой, отойдя подальше, в то время как остальные сели сбоку,
давая ему дистанцию, когда Лю Цинге подошел к нему ближе, как страж, готовый
сразиться с кем угодно.

” Я ненавижу вас всех", - начал Шэнь Цзю, заставив пятерых вздрогнуть. “С другой
стороны, я ненавижу себя еще больше”,

"Сяо ... “

Он поднял руку. ” Я ненавидел всех вас, но я не могу позволить этой ненависти снова
погубить меня”, - Шэнь Цзю посмотрел каждому человеку в глаза, закончив отчаянным
взглядом Юэ Цинюаня. “Я не буду просить тебя простить меня, я этого не заслуживаю.
За исключением того, что это идет в обоих направлениях, я не прощу никого из вас,”

” Мы этого не заслуживаем", - неожиданно высказалась Ци Цинци. “Эта Цинци обдумала

свои действия по отношению к своему бывшему шисюну. Это было постыдно и прискорбно,
и Цинци знает, что прощения никогда не будет, но Шэнь Цзю должен знать, что Цинци
сделает все, чтобы измениться, стать лучше”.

Шэнь Цзю уставился на одинокого шимэя, который у него был, и кивнул. Если Шэнь Цзю
может сделать лучше, то и другие должны сделать то же самое.

Остальные четверо выглядели опечаленными, но, тем не менее, кивнули вместе с Ци

Цинци.

“Тогда давайте закончим наши пути здесь", - предложил Шэнь Цзю мирным предложением
пятерым. “Этого Шэнь Цинцю больше нет, кто остался, так это Шэнь Цзю. Я не могу
простить, но я могу отпустить”. Он тоже так думал, потому что если бы он этого не
сделал, то боялся, что его ненависть снова погубит его.

“Тогда Сяо Цзю знает, что здесь для него всегда найдется место”, - сказал Юэ
Цинюань, наконец посмотрев на Шэнь Цзю. Шэнь Цзю прикусил язык и ограничился
кивком, все знали, что Шэнь Цзю не вернется в Цан Цюн после этого.
” Я-это я, я человек, болезненно человек”, - Шэнь Цзю направился к двери, Лю Цинге
последовал за ним. “Однажды я сказал, что гордость-самый роковой недостаток
культиватора, но теперь, когда я смотрю на себя, моя верность этой секте стала моим
падением. Так что на этот раз я позволю своей преданности здесь закончиться, -
Последний кивок пятерым, и он ушел.

” Сяо Цзю! " Конечно, Юэ Цинюань не позволил бы этому закончиться на этом.

Он повернулся и увидел, как остальные четверо пытаются заставить Юэ Цинъюаня

остановиться, когда Лю Цинге плавно встал между ними.

"Сяо Цзю ... “

” Я любил тебя когда-то", - заявление Шэнь Цзю повергло всех в шок и заставило
замолчать. “Давным-давно это были только Сяо Цзю и Ци гэ. Я остался ради этой
любви, разве это не было так глупо?”

Шэнь Цзю шагнул, чтобы встать рядом с Лю Цинге, и посмотрел на ошеломленного Юэ

Цинъюаня. “Я позволил этой любви управлять мной, даже когда я больше не мог
доверять тебе”.

Шэнь Цзю неожиданно шагнул вперед и сжал руку Юэ Цинюаня, который отчаянно поймал
ее, держась за нее, как за спасательный круг. “Потом я увидел, как угасает любовь,
когда ты не можешь доверять этой любви”.

Точно так же, как Тяньланг Цзюнь и Су Сянь, которые теперь шли своими путями
порознь.

“Давайте положим конец страданиям Сяо Цзю и Ци-гэ, Юэ Ци”, - пробормотал он,
отпуская руку. Юэ Цинюань широко раскрыл глаза, застыв.

В последний раз поклонившись мужчине и разинув рот, он отвернулся от них, позволив

Лю Цинге поймать его руку и поднести к губам. “С тобой все в порядке?”

“Я буду”, - признался Шэнь Цзю, двигаясь вперед, прочь от секты.

“Разве тебе не нужно возвращаться?” - спросил Шэнь Цзю, развалившись на груди Лю
Цинге, совершенно измученный напряженным днем,

Мозолистая рука с мечом провела по его распущенным волосам. “Не сейчас, не тогда,
когда я тебе понадоблюсь”, - признался Лю Цинге, устраивая их обоих в более удобной
позе.

Шэнь Цзю усмехнулся в ответ на раздраженный взгляд. “Ты просто не хочешь отвечать
на их вопросы",

"Тогда А'Цзю знает меня слишком хорошо”, - закатил глаза Лю Цинге, услышав это
заявление.

“Тебе придется когда-нибудь вернуться”, - ответил он, потому что на самом деле этот
идиот был Богом войны Бай Чжань, он был нужен для защиты секты.

“Нет, не совсем, я не Владыка Пика”, - признался Лю Цинге, когда Шэнь Цзю удивленно
посмотрел на мужчину.

“Что?!” Шэнь Цзю сел и уставился на Лю Цинге.

“Я всего лишь мастер гостевого зала для пика, технически на Бай Чжане нет
повелителя пика. По крайней мере, до тех пор, пока я не выберу себе преемника.
Шизун был слишком ленив, чтобы выбрать другую,”

Шэнь Цзю изумленно уставился на это откровение. “Когда ты собирался мне это
сказать?!” Нет, он не плакал, он будет отрицать это до последнего вздоха.

“Когда я наконец смогу предложить вам стать партнерами по культивированию”,

Шэнь Цзю не мог поверить в то, что услышал. «Что? Цинге должна начать обретать
смысл!” Он потребовал, потому что этого не было. "Ты мечтал стать культиватором, а
позже бессмертным”,

Лю Цинге небрежно пожал плечами по поводу того, что он только что сказал. “Тогда,
из-за того, что я был вундеркиндом, все было скучно, никогда ничего не менялось.
Хочешь узнать мой секрет, А'Джиу?”

Шэнь Цзю сглотнул, увидев эти напряженные серебристые глаза, прежде чем кивнуть,
его любопытство взяло верх над ним. ” Единственной причиной, по которой я оставался
рядом и при жизни, и после смерти, был ты Шэнь Цзю", - Рука провела по его,
несомненно, покрасневшему лицу. “Все было скучно, а потом ты, упрямый, дикий,
гордый человек, вошел в фасад Шэнь Цинцю. Я был очень взволнован, я нашел кого-то,
кто видел не вундеркинда семьи Лю, а меня как самого себя”.

Шэнь Цзю моргнул, прежде чем уткнуться в бок Лю Цинге, отчаянно желая, чтобы
мужчина не видел его разбитого и худого лица. Когда Лю Цинге был таким романтичным?
Неужели он забыл еще одну временную петлю?

” Я не знаю, как любить кого-то", - признался Шэнь Цзю, потому что единственный
мужчина, которого он любил тогда, был омрачен тем, что могло бы быть, и омрачен
недоверием.

“Все в порядке, у нас есть время, я научился быть терпеливым”, - ответил Лю Цинге,
обхватив себя руками за талию. “Я прожил всю жизнь, ожидая, что ты снова посмотришь
на меня, и даже когда это случится и мы исчезнем, я найду тебя снова, чтобы
доказать это”.

Примечания:
***

Я только что понял, что название от Короля Льва *кхм* оно подходит, я полагаю, так
что оставьте меня с моими ссылками на Диснея, которые есть здесь и там

SJ сталкивается с PL, которые виновны, но SJ понимает, что он так же виновен. Он

полностью осознает, что должен встретиться с ними лицом к лицу, отпустить и
двигаться вперед. Люцзю в конце концов был просто моим отсутствующим
взаимодействием с Люцзю

Мы узнаем больше о SXY и LBH в следующей главе, и мы завершим демона, которого мы

все, кажется, презираем (спойлер: разговоры-это не единственное, что происходит,
каждый сталкивается со своей виной)

SJ/YQY: Э-э, когда-то давно, если бы SJ не был пронизан недоверием, возможно, я

видел эту пару, но сейчас этот корабль отплыл и затонул в самых глубоких ямах
Бесконечной Бездны (для этой истории, возможно, мне следует прекратить бросать ножи
в YQY в своих историях....)

Две главы остались до конца...мне немного грустно заканчивать это, но я признаю,

что это растягивалось все больше и больше, так что давайте закончим эту историю
(спойлер, это счастливый конец для SJ, но мы все это знали ^^)

Увидимся со всеми вами в следующей главе~

Глава 26: Двигаться Дальше

Примечания:
(Примечания см. в конце главы.)
Текст главы
Место, куда отправилась Су Сянь, было прекрасным.

На пирсах суетились торговцы, а озера с лотосами создавали гармоничный фон. По-

видимому, ходили разговоры о том, что секта Юнман Цзян принимает учеников из самых
отдаленных мест, чтобы заполнить оставшиеся пустые места.

Симэй Су Сянь взяла фамилию Цзян, когда стала частью этой секты, не желая
связываться со своей прежней. По крайней мере, так рассказывала Су Сянь, когда они
встретились пару дней спустя в том месте, где они впервые встретились—на берегах
реки Ло.

Су Сянь чувствовала себя счастливее и спокойнее рядом с ней, поэтому он

предположил, что отсутствие пошло ей на пользу.

“Тогда ты счастлива?” - спросил Шэнь Цзю, когда они мирно прогуливались вокруг
реки.

“Я довольна, но я думаю, что пройдет некоторое время, прежде чем я снова буду по-
настоящему счастлива”, - сказала Су Сянь с легкой улыбкой.

“А твой ребенок?” Он не мог не спросить, так как Су Сянь вернулась без Ло Бинхэ на
руках, немного напугав Шэнь Цзю.

“Он суетлив, но Тяньланг Цзюнь и я пришли к соглашению, что я воспитываю его в дни
его детства, а затем он возьмет на себя его демоническое обучение после того, как
он пройдет через Бесконечную Бездну, когда достигнет совершеннолетия”.

” Я рад, что вы двое стали счастливее”, - искренне сказал он, и со временем, когда
Шэнь Цзю поймет себя лучше, он может даже зайти так далеко, что назовет их
друзьями. Су Сянь, кажется, поняла, потому что одарила его красивой улыбкой.

"Не могли бы вы, когда А'Цзю будет готов, вы и мастер Лю навестить нас?”

Шэнь Цзю не мог много сказать о Лю Цинге, учитывая, что временами он не понимал, о
чем думает этот зверь, но он навещал его. Но со временем. Было несколько
незакрепленных концов, которые он должен был сначала связать, но он это сделает.
Шэнь Цзю кивнул. ” Я рад, что встретил вас", - ответил он после некоторого
молчания. Он был искренне благодарен за встречу с ней. Если бы он подружился с ней
или Тяньлан Цзюнем до того, как его поглотила ненависть, он задается вопросом,
потянулся бы кто-нибудь из них, чтобы вытащить его на поверхность.

Ему нравится думать, что так оно и будет. Су Сянь, Тяньланг Цзюнь, Чжужи-ланг и Лю
Цинге-все, казалось, вырезали свои места в его сердце. Иногда это приводило его в
ужас, но эти четверо всегда возвращались, всегда уверяли его в себе.

Он действительно был рад, что может сделать шаг вперед, и если он упадет, он знает,
что они либо остановят его, либо поймают.

” Я тоже благодарна за то, что встретила тебя", - в голосе Су Сянь было немного
грусти, но в нем была нотка надежды, когда Шэнь Цзю повернулся, чтобы увидеть, как
она внезапно подошла и обняла его. “Так благодарен, что этой дружбой я буду
дорожить до тех пор, пока мы не исчезнем”.

Невысказанное обещание осталось рядом с ним, когда Шэнь Цзю осторожно обнял его в
ответ.

Было тепло. Это был новый рассвет. Для Шэнь Цзю это значило для него целый мир.

Шэнь Цзю открыл глаза и увидел знакомое красное небо с гуцинем на коленях. Бездумно
он заиграл мелодию. Это было просто, действительно несколько нот, но это было то,
чему учили на начальных этапах уроков гуциня по Цин Цзин.

“Ты был таким интересным учеником”, - сказал Шэнь Цзю, почувствовав, что Ло Бинхэ
сел рядом с ним. Он продолжал наблюдать за игрой своих рук, когда демон зашаркал
рядом с ним.

“Интересно, как?” В голосе Ло Бинхэ звучало любопытство, но Шэнь Цзю знал, что
этому тону лучше не доверять. Насколько он знал, он смотрел на него убийственным
взглядом из-за расстояния между ними в физическом мире.

“Позволь мне спросить тебя, звереныш, над тобой издевались на моем пике, то, что я
презирал”, - продолжал играть Шэнь Цзю, когда Ло Бинхэ напрягся. “Почему ты не
пришел ко мне?”
“Ты бы сделал что-нибудь?” Ло Бинхэ насмехался, и Шэнь Цзю, без сомнения, знал, что
другой свирепо смотрит на него.

Шэнь Цзю пожал плечами. “Я бы постарался уменьшить это”, - сказал он.

Когтистая рука сорвала гуцина с его колен и крепко схватила за подбородок. “Шизун,
разве ты не знаешь, что я делаю с лжецами?”

“Тогда насколько хорошо ты меня знаешь?” Шэнь Цзю усмехнулся в ответ, не отступая,
только не перед этим маленьким зверем.

” Я знаю, что ты подонок", - парировал Ло Бинхэ, когда эти когти угрожали сломать
ему челюсть, когда он издал сардонический смешок.

” Как красноречиво с твоей стороны”, - Все же Шэнь Цзю оторвал свое лицо и встал,
чтобы уйти.

” Не поворачивайся ко мне спиной", - прорычал Ло Бинхэ, крепко схватив его за руку.

“ Я повернусь спиной, потому что спорить с ребенком, закатывающим истерику, -

бесполезный аргумент", - огрызнулся Шэнь Цзю, остановившись и повернувшись, чтобы
посмотреть на мальчика, которого он подвел.

” Ты", - глаза Ло Бинхэ загорелись красным, но прежде чем он успел что-либо

сделать, другая рука Шэнь Цзю поднялась и ударила его.

Они оба стояли в тишине, когда Шэнь Цзю опустил руку. “Послушай меня, ты, упрямое
отродье, я не промахиваюсь”.

Красные глаза Ло Бинхэ были такими яркими, что Шэнь Цзю подумал, не пытается ли
этот сопляк поджечь его. «что?» Голос резкий, как его когти, впивающиеся в руку.

“Я... Нет. Мисс.” Шэнь Цзю ответил, как он уточнил. “Полудемон, бродящий с
"праведными культиваторами" сразу после нападения демона, убивающего учеников, что
бы я сделал? Если бы я не заботился о своем ученике, я бы отрубил тебе голову, а не
задел твое сердце”.

Челюсти Ло Бинхэ были плотно сжаты, но его гнев, казалось, немного смягчился,
поэтому он продолжил.

“Я суров, я жесток, я не добрый Ло Бинхе. Я испытал милость знати, " праведных’

земледельцев и моих собственных боевых братьев и сестер. Скажи мне, дитя, как, по-
твоему, я могу обладать способностью быть добрым?” Холодный голос Шэнь Цзю,
напоминающий о сезоне, который он когда-то воплощал.

Только он вздохнул. Он чувствовал себя опустошенным и опустошенным. Его гнев по

отношению к этому человеку был и в то же время не было ничего. Если так будет
продолжаться, они оба превратятся в порочный круг ненависти.

Ло Бинхэ выглядел готовым снова разорвать Шэнь Цзю на куски. Шэнь Цзю поднял руку и
провел по этой острой щеке. Он пристальнее и яснее всматривается в этого мальчика.

Истощенный, не такой высокий, как его отец, и не такой широкоплечий, как Лю Цинге.
Он мог видеть слабые следы усталости под кипящей ненавистью. Последствия ненависти
Шэнь Цзю всегда были прямо перед ним.

” Этот учитель подвел тебя, в этом нет никаких сомнений”, - Шэнь Цзю осторожно
положил руку на застывший фом, приземлившись на бьющееся сердце. “Я не добрый Ло
Бинхэ, я не буду извинять то, что я сделал, потому что я это сделал. Эти руки
причиняют тебе боль, как твои руки причиняют боль мне. Ты не думаешь, что мы
квиты?”

Чья - то рука схватила его за правую руку, прежде чем та успела упасть. “Никогда
Шизун”,

“Я так и думал”, - вздохнул Шэнь Цзю, бесстрастно глядя на демона перед собой. “В
конце концов, мы оба порождения ненависти”,

Он посмотрел в красное небо, но Ло Бинхэ упрямо встал в поле его зрения. ” Наша
сделка, я выполню ее, когда придет время", Сделка о том, сможет ли Ло Бинхэ быть
счастливым, была открытой сделкой с возможностью попасть в расположение Ло Бинхэ.

“Ублажить этого мастера, ответив на этот вопрос?” Шэнь Цзю позволил своему
любопытству взять верх, но, к счастью, Ло Бинхэ просто кивнул. “Оно того стоило?”

“Умоляю Шизуна рассказать подробнее”,

”Стоило ли приковывать меня к тебе в прошлом, стоило ли становиться кем-то хуже

меня, стоило ли глубоко впадать в свое безумие?" Каждый вопрос заставлял Ло Бинхэ
дрожать от ярости.

“Не похоже, что это было так”, - продолжил Шэнь Цзю, без тени раскаяния уставившись
на демона. “Ты, кто мог бы прожить благословенную жизнь, выбрал путь, по которому
ты идешь, облитый кровью. Чем это было лучше меня?”

“Заткнись”,

“Ты убил больше, чем я когда-либо убивал. Ты копил женщин при каждой встрече. Ты
стал кем-то намного хуже, чем я”, - безжалостно сказал Шэнь Цзю, когда слезы
навернулись, когда он посмотрел на мальчика. Вот кем был Ло Бинхэ: мальчиком,
который хотел чего-то, чего не мог дать. Доброта. “Этот мастер подвел тебя, и я не
буду просить прощения, но двигайся дальше, Ло Бинхэ”.

“Я сказал, заткнись!” На теле Ло Бинхе появились трещины. Как будто Шэнь Цзю
смотрел в зеркало.

Они оба замолчали, когда Ло Бинхэ отступил назад и с удивлением посмотрел на свои
потрескавшиеся руки.

Шэнь Цзю моргнул. ” Это". Шэнь Цзю наблюдал, как мальчик наклонился и схватился за
голову. Ло Бинхэ издал болезненный стон и упал на колени.

Демоническая ци текла вокруг них. Шэнь Цзю поднял руку, пытаясь разглядеть что-то
сквозь натиск. Еще больше трещин, потом откололись куски. Шэнь Цзю в ужасе смотрел,
как Ло Бинхэ, казалось, разваливается на куски.

” Шизун...помоги мне", - Рука, опасно бледная, потянулась к нему.

Шэнь Цзю прикусил губу,но поднял руку. Их кончики пальцев соприкоснулись, но Ло

Бинхэ разбился вдребезги.
” Ло Бинхэ", - позвал Шэнь Цзю, отчаянно оглядываясь по сторонам.

Издалека он слышал детский плач. Шагнув вперед, он наконец увидел это.

Там плакала в корзине точно такая же, как та, которую Шэнь Цзю нашел Ло Бинхэ все
эти месяцы назад со своей матерью. Мальчик плакал и шмыгал носом.

“Это цена, которую ты заплатил тогда”, - пробормотал Шэнь Цзю, наклонившись и

подняв плачущего ребенка. “Этот мастер не успел сказать” прости, сопляк", -
успокоил он плачущего ребенка, укачивая его, как он видел, это сделала Су Сянь.

“Твоя мать жива. Твой отец жив. У тебя есть семья.” - пробормотал Шэнь Цзю, когда
сон начал рушиться. ”Со временем, если ты все еще хочешь отомстить, тогда все в
порядке, но в следующей жизни давай никогда не пересекаться".

Сон закончился как раз в тот момент, когда малыш открыл свои прекрасные, сияющие
звездным светом глаза.

Шэнь Цзю моргнул, осознав редкое тепло вокруг себя. Он поднял глаза и увидел спящее
лицо Лю Цинге. Руки зверя обхватили его за талию, когда он выглянул в окно.

Было утро.

Время не стоит на месте. Он движется вперед и никогда не должен возвращаться назад.

Когда путаешься со временем, возникают последствия.

Следствием Шэнь Цзю было то, что он рисковал своим общим рассудком. Он двинулся
вперед, исцеляясь от боли, от фрагментов, которые составляют то, что если бы в его
уме.

Последствием Ло Бинхе была сама его душа. Демон был при смерти, когда вернулся
ребенком. Проблема заключалась в том, что не могло существовать двух одинаковых
душ. Очевидно, Ло Бинхэ истощал свою собственную душу, чтобы упрямо оставаться, но
в конце концов этого оказалось недостаточно. Душа отродья сдалась во время их
последней стычки.

Возможно, это относилось к его времени. Наблюдая за пролетающими журавлями, Шэнь

Цзю надеялся, что Ло Бинхэ сможет двигаться дальше. Он заслуживал чистого листа,
это было самое меньшее, что Шэнь Цзю мог сделать.

Впервые за долгое время Шэнь Цзю надеялся, что Ло Бинхэ нашел то, что Шэнь Цзю не
мог дать.

Учитель, который заслуживает такого умного ученика, как Ло Бинхе.

Примечания:
***

Всегда есть последствия возни со временем, особенно с тех пор, как Малыш!ЛБХ был
еще жив, когда ЛБХ бросался назад, Как таковой, каждый раз, когда он толкал и
использовал свои силы, он истощал себя.

Что с ним случилось? Душа ЛБХА не выдержала напряжения борьбы с парадоксом,

особенно после того, как ему дали яд, которым его убили во временной шкале PIDW. Он
либо вернулся, либо двинулся дальше (технически это либо или b/c, SJ не знает, так
что я не ахаха, так что я оставлю это открытым)

SXY отправилась в Юньменг со своим ребенком, они могут присоединиться к Юньменг

Цзян (это после падения, но технически до возвращения WWX, поэтому JC собирает
учеников )

АААА, еще одна глава, и путешествие SJ закончится (возможно, будет несколько

дополнительных, много людей, живущих в этой временной шкале с их точки зрения, но
это зависит от сотрудничества моего мозга с фактическим написанием этого XD )

Увидимся в последней главе~

Глава 27: Что приобретается

Примечания:
(Примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шэнь Цзю играл на эрху во дворе, когда вернулся Лю Цинге. В его руке был поднос с
едой.

Подняв бровь, Лю Цинге наблюдал, как она раскладывает простой завтрак. “Ты
приготовила завтрак?”

” Я пошел позавтракать", - пояснил Лю Цинге, когда они обменялись коротким смешком.

Ни один из них не умел по-настоящему готовить, поэтому жители деревни,
расположенной ниже по склону горы, принялись обеспечивать их.
Повернувшись, он продолжил играть свою песню, чтобы закончить прощание со
студентом, которого он провалил больше всего.

“Он действительно ушел?” - спросил Лю Цинге, слушая мелодию.

- промурлыкал Шэнь Цзю. Ло Бинхэ исчез во время их последней встречи, оставив после
себя душу ребенка, которого любит Су Сянь. Теперь он надеется, что ребенок сможет
вырасти таким, каким он того заслуживает. “Я так думаю",

Только недавно Лю Цинге наконец понял, что Ло Бинхэ мучил его в мире снов.
Потребовалось много объятий, заверений и пара лонжеронов, чтобы остановить Лю Цинге
от того, чтобы направиться к территории Юньмэн и отрубить голову невинному ребенку.

Шэнь Цзю посмотрел на Лю Цинге, который нахмурился. “Он ушел, осталось начать все
сначала, так что оставь его в покое”.

Лю Цинге поворчал, но смягчился.

Это было новое начало для всех. Шэнь Цзю положил конец циклу жестокого обращения,
мучений и боли.

Хотя он не был идеален. Были дни, когда он вспоминал о своих зазубренных краях.
Фантомные боли исчезли, но это не значит, что исчезли душевные шрамы. Лю Цинге
каждый день успокаивал Шэнь Цзю.

Он был земледельцем с человеческим сердцем. Тот факт, что Шэнь Цзю встает каждое
утро и признает это, помогает. День за днем ему уже не так больно, когда он
погружается в эти воспоминания. Он видит, что люди меняются так же, как и он.

Это была не идеальная жизнь, но с другой стороны, кто провозглашает свою жизнь
идеальной?

Шэнь Цзю был доволен. Со временем он думает, что обретет способность быть
счастливым. Сейчас, на этой горе, с человеком, который снова и снова доказывал свою
состоятельность, он действительно был доволен.
Тяньланг Цзюнь и Чжужи-ланг любили посылать сладости и навещать в случайное время.
Шэнь Цзю оскорбляет материалы для чтения Тяньлань Цзюня, когда Чжужи-ланг и Лю
Цинге спорят друг с другом.

Су Сянь также заглядывала в гости по крайней мере раз в месяц. Простые одежды,
замененные красивыми фиолетовыми, показали Шэнь Цзю, что она продолжает свое
совершенствование,

“Лидер секты Цзян был очень любезен, он дал мне время решить, хочу ли я продолжать.
Он действительно отличается от дворцового мастера", - однажды сказала Су Сянь во
время их ежемесячных бесед. “Он очень напряжен, как буря, которая никогда не
кончается, как молния и гром, которые он вызывает, используя свое духовное оружие.
Иногда он напоминает мне А'Джиу, -

Шэнь Цзю моргнул. Кто-то вроде него.

Су Сянь приобрела озорной взгляд в ее глазах. “Злой, без сомнения, но в нем

глубокая печаль. Есть некоторая усталость, но он продолжает идти дальше. За его
секту, за людей в деревне и за его маленький солнечный шарик”.

“Лидер секты Цзян не идеален, но я полагаю, что именно поэтому он приобретает такую
преданность”, - размышляла Су Сянь, глядя на задумчивого Шэнь Цзю. “В А'Джиу были
усталость и печаль, когда мы впервые встретились, но А'Джиу продолжил. Эти двое
такие разные, но такие болезненно человеческие. Я рад, что встретил А'Цзю, потому
что ты показал, как культиватор никогда не должен терять себя из-за
своей”праведности", когда их видение может затуманиться".

Су Сянь красиво улыбнулась и поклонилась Шэнь Цзю. “Спасибо, что напомнили мне о
том, что я всегда упускал из виду”,

Шэнь Цзю моргнул и на этот раз позволил себе улыбнуться в ответ.

Это было хорошее завершение этой главы их жизни. Су Сянь движется вперед и,
наконец, расправляет крылья, чтобы взлететь высоко. Шэнь Цзю надеется, что ее новый
Лидер Секты не позволит ей упасть. По какой-то причине Шэнь Цзю не думает, что этот
человек согласится.
Месяцы в мгновение ока превращаются в годы. Для бессмертного это происходит в два
раза быстрее. Шэнь Цзю позволил себе продолжить идти выбранным им путем.

Он обычно остается на горе, Лю Цинге-постоянная часть его жизни. Этот человек

каждый день понемногу доказывает, как много Шэнь Цзю в его сердце. Шэнь Цзю также
позволял мужчине подходить все ближе и ближе. Ближе, чем когда-то была даже Ци-гэ.

Шэнь Цзю тоже всегда любит гулять. Иногда Лю Цинге сопровождает, а иногда, когда
Шэнь Цзю нуждается в пространстве, мужчина направляется в Цан Цюн, чтобы
“преподавать”, или в свой родной город, чтобы поговорить со своей семьей.

Однажды Лю Цинге вернулся со своей младшей сестрой, вцепившейся в его руку, чуть не
доведя его до сердечного приступа. “Извини, А'Цзю, моя мэймэй сказала, что хочет
тебя видеть",

Шэнь Цзю был ошеломлен, учитывая, что девочке сейчас было не больше пяти лет,
Повернувшись к девочке, которая прижималась к своему брату, он направил все эти
слабые воспоминания о своих учениках,

” Привет, ты, должно быть, сестра Цинге", - поздоровался Шэнь Цзю, но девушка
удивила его, бросилась вперед и обняла его.

“Мне очень жаль”, - тихий голос Лю Минянь испугал Шэнь Цзю, когда он быстро поднял
глаза на Лю Цинге, который торжественно кивнул.

О, тогда она вспоминает. Поколебавшись, он поднял руки и обнял дрожащую девушку.

“Мне тоже жаль”, - если и был кто-то, кто этого заслуживал, так это младшая сестра
Лю Цинге. Девушке было слишком больно от молчания Шэнь Цзю и чувства вины. Вот
почему он никогда не завидовал этой женщине.

Лю Минянь разразилась рыданиями, еще глубже зарывшись в объятия Шэнь Цзю. Лю Цинге
тоже шагнул вперед и обнял их обоих.

В каком-то смысле это было катарсисом. Чтобы позволить всей этой вине встать между
ними.

Лю Цинге был не единственным, кто случайно привел ребенка. Хотя Лю Минянь стала
посещать ее, теперь провозглашенную Джиу-ге, почти каждый месяц, это как бы стало
постоянным.

Шэнь Цзю бродил недалеко от города, недалеко от ходившей по слухам тропинки к

Оверлуку Тянь И. Был ли этот слух правдой, Шэнь Цзю отвлекся, увидев маленького
мальчика, прячущегося в переулке. Крошечная оплошность, напомнившая ему о Сяо Цзю,
которую он отпустил.

Повертевшись туда-сюда, он достал свой купленный манту и осторожно поднял его к

съежившемуся ребенку. Возможно, его сердце действительно смягчилось, но когда
ребенок шагнул вперед, у него чуть не случился еще один сердечный приступ.

Яркие серые глаза уставились на Шэнь Цзю, спутанные черные волосы прилипли к его
голове, Эти одежды потускнели от грязи, но все еще давали мальчику немного тепла.

Шэнь Цзю тяжело сглотнул, глядя, как бледные руки схватили еду. “Может ли этот
мастер знать ваше имя?” Он должен был знать, что эти знакомые глаза также
преследовали его, когда они закрылись в последний раз после боли от ран.

Ребенок отвернулся и зашаркал немного глубже в переулок, как будто тени могли
поглотить его.

“Фэн Цзинь", - наконец пробормотал ребенок.

Шэнь Цзю посмотрел на ребенка, который много лет провел под его опекой, ни разу не
пожалев о том, что выбрал Цин Цзин. Ребенок, который самовольно перепрыгнул через
высокие стены, построенные Шэнь Цзю. Чья смерть все больше и больше приводила его в
ярость.

Шэнь Цзю кивнул и отвернулся. Этот Фэн Цзинь вырастет, если Шэнь Цзю тоже отпустит
его.

” У тебя хорошие вены, тебе следует попытаться отправиться в секту", - сказал Шэнь
Цзю и с большой неохотой оставил ребенка там.

Жаль, что он забыл, каким цепким будет ребенок. “Даочжан!” Улыбающееся лицо Фэн
Цзиня приветствовало его в деревне у реки Ло.
Шэнь Цзю был ошеломлен. Лю Цинге, с другой стороны, выглядел удивленным рядом с
ним. Он, без сомнения, помнил, как Шэнь Цзю оплакивал ребенка в течение трех лет.

”Итак, ты знаешь А'Джиу?" Лю Цинге опустился на колени и взъерошил волосы детей.

Предатель.

“Да”, - Фэн Цзинь улыбнулся Шэнь Цзю с благоговением в глазах. "Даочжан, дал мне
еду”, - сказал он так, как будто Шэнь Цзю дал ему жизнь, только Шэнь Цзю знает это
чувство. Брошенный ребенок, даже объедки в мусоре были всем. Он дает малышу большую
манту, и вдруг он видит маленькую собачку вместо своего бывшего ученика.

“Я сказал, попробуй найти секту, а не найди меня”, - раздраженно ответил Шэнь Цзю,
когда парень только улыбнулся в ответ.

“Ну, Даочжан может научить меня”, - Фэн Цзинь наклонил голову, и теперь он
определенно выглядел как щенок.

” Этот не учит", - Фэн Цзинь выглядел как удрученный щенок. Лю Цинге переводил
взгляд с одного на другого, довольный тем, что держится подальше от разговора, но
он знал выражение глаз зверя. Лю Цинге может затащить ребенка на гору, и тогда он
никогда не уйдет.

Шэнь Цзю потер висок. “Хорошо, хорошо", - уступил Шэнь Цзю. Фэн Цзинь обменялся
ухмылками с Лю Цинге. “Подожди, вы двое знаете друг друга?”

Лю Цинге пожал плечами, направляя Шэнь Цзю обратно к горе, Фэн Цзинь пристегнулся к
одному из рукавов Шэнь Цзю. “Столкнулся с ним, он сказал, что ищет симпатичную
культиваторшу в зеленом и белом”,

” Я не единственный, кто носит зеленое", - заметил Шэнь Цзю, но Лю Цинге просто

поднял бровь. Ладно, ему, возможно, придется отдать этому животному больше уважения
за то, что он действительно помнил Фэн Цзиня.

Фэн Цзинь с радостью устроился в свободной спальне. Им нужно будет спуститься вниз,
чтобы принести мальчику какую-нибудь одежду.
"Будь честен, ты помнишь его, не так ли?”

“Конечно, я это сделала, он так много значил для тебя, почему бы мне не помочь ему
найти тебя снова”, - сказала она.

Невероятно. Шэнь Цзю осторожно постучал Лю Цинге по лбу. “Подумать только, я думал
только о том, что в твоей голове была только борьба, ты на самом деле вспомнил
моего ученика”.

Затем Лю Цинге смутился. “Ну, хотя я не запомнил его имени, я думал, что это Нин
Фан или что-то в этом роде”.

Неважно, он берет свои слова обратно. Это было даже неправильное название.

Фэн Цзинь с удовольствием учился у Шэнь Цзю. Мальчик действительно разрыдался,

когда они подарили малышу красивые зеленые одежды. Шэнь Цзю растерялся при виде
слез, но, к счастью, у Лю Цинге был некоторый опыт общения с плачущими детьми.

В целом, было приятно иметь рядом своего некогда любимого ученика.

Лю Минянь также обращался к Фэн Цзинь всякий раз, когда девушка навещала Лю Цинге.
Эти двое бесконечно забавлялись историями, которые, по-видимому, писала девушка.
Шэнь Цзю был смущен их краснеющими лицами всякий раз, когда они смотрели на него
или Лю Цинге.

Время шло, и теперь им двоим было по двенадцать, идеальное время для отправки в
секту. Лю Минянь убедила Фэн Цзинь поехать с ней в Цан Цюн. Фэн Цзинь выглядел
безутешным, но Шэнь Цзю предложил сопровождать их обоих, так как Лю Цинге уже был в
секте.

Вход Цан Цюна был таким же, он копал ямы, как и вход Повелителя Пика.

Поколение Цин выглядело удивленным, увидев Шэнь Цзю, но все они уважительно кивнули
и держались на расстоянии. Ци Цинци приняла Лю Минянь так, как Фэн Цзинь был
неожиданно принят Юэ Цинъюанем.
Фэн Цзинь быстро подбежал к Шэнь Цзю, обнял его и пообещал навестить. Шэнь Цзю
просто провел рукой по голове ребенка, который так много потерял. Он поднял глаза и
встретился взглядом с Юэ Цинюанем.

Мужчина кивнул с решительным взглядом. Из всех людей он, по крайней мере, знал, что
Юэ Цинюань позаботится о Фэн Цзине.

“Тогда будь осторожен",

Лю Цинге также подошел к Шэнь Цзю, взъерошил волосы Фэн Цзиня и обнял
легкомысленного Лю Минянь. С последним взмахом руки двое покинули Цан Цюн.

“С тобой все в порядке?”

Шэнь Цзю напевал, когда они шли бок о бок, держась за руки. Он посмотрел на
восходящее солнце и повернулся к человеку, который значил для него больше, чем Шэнь
Цзю мог себе представить.

“Да, это я”, - затем Шэнь Цзю наклонился вперед и поцеловал Лю Цинге. Наконец он
позволил себе попробовать.

Он многое приобрел в этой жизни, поэтому собирался сделать все, чтобы не потерять
ее.

Примечания:
***

И готово. О боже, я никогда не думал, что для этого потребуется 80 тысяч слов, но
вот мы здесь. Некоторые главы, оглядываясь назад, немного затягивают историю, но я
рад, что могу завершить ее, сказав, что ОН и Си Джей с нетерпением ждут своего
будущего.

Большое вам всем спасибо за то, что придерживаетесь этой истории! Каждая похвала,
комментарий, подписка и закладки были замечательными мотиваторами, которые
поддерживали меня. Спасибо за время, потраченное на чтение этого, я действительно
благодарен всем вам~

Я надеюсь, что все останутся в безопасности, счастливы и здоровы. Увидимся в

следующем рассказе~

***