добровольная жертва (завязать петлю)

технорат
Краткие сведения:
Оглядываясь назад на все, Шэнь Цинцю приходит к выводу: все, что пошло не так в его
первой жизни, произошло из-за него.

Или, Владыки Пика ищут Шэнь Цинцю. Жаль, что он не хочет, чтобы его нашли.

Примечания:
правка 12/10:

Русский перевод доступен здесь !

Общее разрешение дано, если вы хотите переводить, подфик, заниматься искусством и

т. Д., Просто дайте мне знать, чтобы я тоже мог поделиться !

да, мне следовало бы закончить свой второй Люшен, но я дурак. Вместо этого начинаю
публиковать это!!

Этот вымысел не связан ни с одним из других в моей серии whumptober, но я подумал,

что было бы забавно в какой-то степени поиграть с (в основном) оригинальной
вселенной. Технически, это также Ло Бинхэ/Лю Цинге/Шэнь Юань, но воспоминания Шэнь
Юаня приходят позже.

Эта глава предназначена для подсказки whumptober, оставленной/изолированной.

предупреждения для этой главы: ссылки на канонические события (смерть Юэ Цинъюаня,

подразумеваемые/упоминаемые пытки), временная смерть персонажа, кровь и травмы,
типичное для канона насилие, тревожные шаблоны мышления

Правка: исправлены теги. Роман с Бинмэй, а не с Бинг-ге! Упс!

Вы можете найти меня в твиттере @gay_galaxy_guy !!

Глава 1
Текст главы
Осколки, которые когда - то составляли Сюань Су, лежат на дне этой жалкой камеры.
Эти осколки разъедаются в его грязной крови.

Шэнь Цзю срывается с цепей, которые когда-то удерживали его тело.

Требуется целая вечность, чтобы проползти по земле, как червь, которым он является,
и все это для того, чтобы свернуться вокруг последнего, что осталось от его Ци-ге.

Если бы у него еще был язык, он бы сказал такие жалкие вещи. Умоляя вернуться.
Умоляя о мире, который был бы добрее, даже если бы Шэнь Цинцю этого не заслужил.

Шэнь Цзю умирает в этом мире с разбитым сердцем.

Он просыпается от солнечного света, падающего ему на лицо. Из одного глаза текут

слезы. Солнечный свет обжигает.

Он в своей постели. Он находится на пике Цин Цзин. Его конечности все еще
прикреплены к телу. Его язык все еще у него во рту.

Зрение Шэнь Цинцю затуманено. Правым глазом он ничего не видит.

Это лучше, чем он мог когда-либо надеяться.

Ему требуется много времени, чтобы сесть. Трясущимися конечностями он одевается

сам. Он едва может привести в порядок свои собственные волосы.

Ся Я отвечает на его зов, и его жалобный плач начинается снова. Шэнь Цинцю
пристегивает клинок к бедру.

Он мог бы пойти заниматься самосовершенствованием в Пещерах Духов. Он мог бы

попрактиковаться в том, каково это-иметь тело. Он мог бы спланировать, как избежать
той же участи, которая постигла его в другой жизни.

[Код активации: "Я хотел бы, чтобы мир был добрее".]

Шэнь Цинцю замирает, оглядывая хижину. Он отводит свой слепой глаз в сторону от
того, что скрывается в тени. Его сердце бьется все быстрее и быстрее. “Покажись", -
требует он.

[Хозяин умер в своем первоначальном мире! Система истолковала их последние

пожелания относительно их мира и находится здесь, чтобы помочь Шэнь Цинцю
превратить этот мир в добрый!]

Шэнь Цинцю вздрагивает. Тогда это была невыполнимая задача.

“Почему", - требует он от этой Системы. “Какая вам от этого польза?”

Система жужжит на заднем плане, похоже, тщательно обдумывая.

[Долг Системы-помочь хозяину выполнить его заветные желания. Пожалуйста, позвольте

этой системе позаботиться о вас.]

Шэнь Цинцю усмехается. “Моя глупость связала наши жизни воедино”.

[...Это не глупость-хотеть чего-то лучшего.]

Шэнь Цинцю качает головой. Он не будет слушать эту чушь. Вместо этого он
продолжает, как и планировал. Требуется полтора века, чтобы добраться до Пещер
Духов, а затем все, что он может сделать, это опуститься на землю, утонуть в густой
окружающей ци, которая плавает вокруг него.

[Ведущий...]

Да?

[Эта Система считает, что было бы лучше, если бы Хозяин покинул Пещеры Духов и
нашел Юэ Цинъюань или Му Цинфана.]

Нет.

[Хозяин, пожалуйста! Если ты не уйдешь в ближайшее время, ты будешь в опасности.]

“Опасность...?” - говорит Шэнь Цинцю, изо всех сил пытаясь вспомнить, что могло
случиться с ним в Пещерах Духов. Затем вся кровь отхлынула от его лица. “Лю Цинге”.

[Да!! Ведущий помнит!]

Смерть Лю Цинге была ужасной в первый раз.

Как он не смог спасти своего шиди. Как кровь Лю Цинге запятнала его безвозвратно.
Конечности Шэнь Цинцю кажутся тяжелее, если уж на то пошло. Он поднимается на ноги.
А затем он идет навстречу бурлящей ци.

[Нет!]

Система его ужасно ругает. Если бы у него была физическая форма, он бы уже утащил
его за ухо.

Шэнь Цинцю прислоняется к стене пещеры для поддержки, продолжая идти. "Лю-шиди", -
зовет он. “Вам грозит опасность впасть в фатальное отклонение ци. Успокойся,
дурак!”

Это не дает желаемого эффекта.

[Хозяин!!! Так ты никого не успокаиваешь!]

Лю Цинге издает крик. Его зрачки-просто булавочные уколы. Бог войны Бай Чжань
бросается в атаку с Чен Луаном в руке.

Шэнь Цинцю уворачивается. Даже это чудо, восприятие глубины повреждено, и его тело
неуклюже. Чен Луан вырезает глубокие отметины на стене пещеры и разбрасывает
обломки. В то время как Шэнь Цинцю увернулся от лезвия, шрапнели труднее избежать,
порезав ему щеку.

Они сражаются, но ни разу Шэнь Цинцю не победил Лю Цинге честно, даже когда он был
здоров и цел.

Лю Цинге протыкает его насквозь Чен Луаном и прижимает к стене пещеры.

“Система!” - требует Шэнь Цинцю, вздымая грудь. Он не может нормально дышать.

“Скажи мне, как это исправить!”

[Хотел бы ведущий перейти в ЛЕГКИЙ РЕЖИМ для этой встречи?]

Ты слишком поздно предлагаешь это! Да!

[динь! ЛЕГКИЙ РЕЖИМ активирован для дополнительного задания: Спасите Лю Цинге!]

Как одержимый, Шэнь Цинцю прижимает окровавленную руку к груди Лю Цинге. Он вливает
свою ци в другого человека, позволяя ей течь по его меридианам, успокаивая и
успокаивая искаженную, несбалансированную энергию.

Затем Лю Цинге резко падает, забирая с собой Чен Луана.

Без этого меча Шэнь Цинцю падает на землю. Боль... не такая уж невыносимая. Он
сталкивался и с худшим.

Шэнь Цинцю ползет к Лю Цинге, конечности отказываются сотрудничать в этом. Он

прижимает пальцы к точке пульса Лю Цинге и вздыхает с облегчением.

[Поздравляю! Поздравляю! Поздравляю! Шэнь Цинцю выполнил Необязательный квест:

Спаси Лю Цинге! + 50 очков доброты!]

Шэнь Цинцю прерывисто дышит, глядя на обмякшее лицо Лю Цинге.

Бог войны сейчас мирно спит, сжимая свой окровавленный меч, как ребенок может
сжимать мягкое животное.
Лю Цинге сейчас жив.

Лю Цинге будет продолжать жить.

Шэнь Цинцю не расслабляется.

“Это все моя вина”, - говорит он себе.

[...Хозяин?]

Мир жесток. Он научился этому давным-давно. Но… все, что случилось, все, что пошло
не так в его прошлой жизни, было из-за него.

Если… Шэнь Цинцю больше не было здесь, так много жизней было бы спасено.

Он тянется к Сю Я и обнажает клинок.

[Хозяин, что ты делаешь? Система рекомендует—]

Шэнь Цинцю хватает его за волосы и обрезает их. Он опозорил Горную секту Цан Цюн.
Он отплатит Владыкам Пика и ученикам за свои действия. Он отбрасывает в сторону Сю
Я.

[Хозяин, твои волосы...]

Вы не согласны? Шэнь Цинцю спрашивает Систему. Я давно уже опозорил Цан Циона.

[Это не обязательно так...]

Заткнись. Ты дурак, это ясно.

Тогда Шэнь Цинцю отправляется на пик Цин Цзин. Ему все еще нужно уладить дела,
прежде чем он покинет мир культивирующих сект.

В своей бамбуковой хижине Шэнь Цинцю пишет письма—по одному для каждого из своих
учеников.

К Мин Фан:

Уйди с поста главного ученика. Этот старый учитель по глупости поощрял

издевательства на пике Цин Цзин. Этот старый учитель собирается поразмыслить о
своих проступках. Мин Фан, ты еще молод. Вы можете изменить свой путь.

Он пишет несколько рекомендаций по рукописям для Мин Фана, которые подошли бы ему,
когда он стал старше.

К Нин Иньин:

Ты будешь действовать как главный ученик. Нин Иньин, ты должна заботиться о своих
братьях и сестрах по секте. Будьте более внимательны к мыслям и чувствам других
людей. Пожалуйста, убедитесь, что ваши товарищи-ученики ведут себя хорошо.
Пожалуйста, также убедитесь, что вы не допускаете глупостей. Однажды ты станешь
прекрасным Повелителем Пика.

Опять же, как и в случае с Мин Фанем, он рекомендует несколько рукописей. Он также
выбирает несколько инструментов из своей личной коллекции в качестве подарков для
Нин Иньин.
Он пишет и пишет. Буквы не изящны и не продуманы. Он не ссылается на литературу или
поэзию.

Затем у него остается один ученик.

Шэнь Цинцю сглатывает желчь.

К Ло Бинхе:

Отныне Нин Иньин-главный ученик. Издевательства больше не будут допускаться. Этот

старый учитель приносит извинения за свои многочисленные недостатки. Он пойдет
поразмышлять о своих предосудительных поступках. Вам не придется беспокоиться о
том, чтобы увидеть это снова. Этот Шэнь Цинцю не вернется.

Скажите Нин Иньин, что вас не пускают в комнаты учеников, но вы также не должны
терпеть, чтобы ваши братья по секте обращались с вами подобным образом. Будьте
добры, но и будьте разумны.

Когда он начинает писать, он не может остановиться.

Это только для твоих глаз, Ло Бинхе. Этот мастер знает личности ваших родителей. Вы
никогда не должны делиться этим знанием ни с кем другим. Твою мать звали Су Сянь.
Она была главной ученицей дворца Хуань Хуа. Если вы когда-нибудь встретитесь со
Старым Дворцовым Мастером, избегайте оставаться с ним наедине. Твоим отцом был
Повелитель Демонов Тяньланг-цзюнь. Если ваша родословная Небесного Демона будет
раскрыта, вы не должны оставаться в праведных сектах. Они убьют демона, когда
увидят его, независимо от того, кем этот демон может быть.

И затем, прежде чем он успеет пожалеть о чем-либо из этого, Шэнь Цинцю забирает
фальшивую Нефритовую гуаньинь, которая была так дорога Ло Бинхэ. Он запечатывает
его в этом письме.

[+100 Очков Доброты! Молодец!]

Все письма испачканы его кровью.

Это забавно. Он не может не пачкать все, к чему прикасается.

Шэнь Цинцю смеется.

Он перевязывает свои раны и одевается в простые одежды. Было бы поэтично сказать,

что он оставляет позади все мирское имущество, но это также было бы глупо. Он
должен больше людей, чем люди Цан Цюна. Шэнь Цинцю берет несколько мешочков
цянькуня с драгоценными камнями и золотыми слитками.

[Хозяин! Эта система категорически не согласна с вашим выбором действий!]

А? И что ты сделаешь, чтобы остановить меня?

[-1 Очко Доброты!! Теперь ваше общее количество составляет 149!]

Он насмехается над бессмысленной Системой, но она больше не вычитает очков.

Шэнь Цзю быстро спускается с горы, не зная, сколько времени потребуется Лю Цинге,
чтобы проснуться и снова сорвать свои планы.

Первое место, куда он направляется, - это Теплый Красный Павильон.

Дамы тепло приветствуют его, на их лицах ясно написаны беспокойство и страх. Они
ведут его к хозяйке, пожилой женщине, которая работала в этом борделе, даже когда
Шэнь Цзю был еще учеником.

“А-Джиу", - говорит Чен Ци, ее брови озабоченно нахмурились. Она берет его лицо в
ладони и смотрит ему в глаза. Ее большой палец касается нежной кожи под его слепым
глазом. “Что с тобой случилось?”

Шэнь Цзю качает головой. У него перехватило горло от слов, которые он не мог
произнести.

Чэн Ци собирает его и приводит в свои комнаты. Это умиротворяюще и успокаивающе, в

воздухе витает приторный аромат благовоний. Твердыми руками Чэн Ци усадил его за
стол.

“Подожди", - говорит ему Чен Ци. ”Я принесу тебе чай".

Но он хватает ее за рукав рукой и не отпускает.

Шэнь Цзю неуклюже достает свои мешочки с цянькунем и ставит их перед Чэн Ци.

[Хост, Система снова предупреждает вас об этом курсе действий!]

“А-Джиу, пожалуйста. Объясните, что вы имеете в виду под этим”, - говорит Чен Ци.
Ее лицо было напудрено белой пудрой, но все равно оно становится бледнее.

” Для тебя", - справляется Шэнь Цзю, пододвигая сумки ближе к ней. Он весь замерз и
не может не дрожать.

Тихо Чэн Ци говорит: “А-Цзю, ты хочешь, чтобы я позвал Бессмертного Мастера Му?”

Шэнь Цзю качает головой. Му Цинфану нельзя позволять видеться с ним. Не сейчас. Не
так, как сейчас.

“Могу я убедить тебя показаться целителю?” - тихо спрашивает Чен Ци. Отстраненно он
узнает этот тон. Это то же самое, что использует Чен Ци, когда она говорит, чтобы
успокоить даму, которая видела особенно жестокого клиента. Он не слышал такого тона
уже несколько десятилетий.

“Нет", - глухо говорит Шэнь Цзю. Если он остановится достаточно надолго, чтобы
увидеть целителя, ему дадут успокоительное и вернут в Цан Цюн—и ничего не
изменится. Секта все равно будет сожжена дотла. Кровь так тщательно покрыла бы его
руки. “Я не могу".

Чэн Ци смотрит на сумки цянькунь с растущим чувством ужаса. "Это...это последний

раз, когда я тебя вижу?”

Шэнь Цзю кивает. “Я хочу, чтобы ты жила хорошо”, - говорит он ей. Чен Ци и все
остальные женщины Теплого Красного павильона.

Он так и не узнал, что с ними стало, когда Повелитель Демонов Ло собрал королевства
вместе. Он может надеяться только на краткую, безболезненную смерть.

[+10 Очков Доброты.]

Чен Ци проводит руками по своим коротко остриженным волосам, странно глядя на

неровные кончики. “Ты хотя бы позволишь этому человеку осмотреть твои раны?” -
спрашивает она, многозначительно глядя на его мантию.
Кровь уже просочилась сквозь бинты, пропитав белую ткань его одежды.

Шэнь Цзю смотрит, как пятно становится больше. Он ничего не чувствует.

Дамы из Теплого Красного павильона перевязывают его раны. Они беспокоятся и

кудахчут над его шрамами, как будто никогда раньше не видели таких ран.

Одна дама плачет, подстригая ему волосы, вспоминая об ужасной работе, которую он
проделал. “Не стригись снова, А-Джиу", - умоляет она его. “Вы благородны. У тебя
отличный статус. Вы так много работали. Не наказывай себя".

[Ведущий должен ее выслушать.]

Он отмахивается от слов Системы.

Дамы дарят ему новую одежду, извиняясь за меньшее качество. Одежды всех оттенков
коричневого. Простая, с небольшим количеством вышивки.

Чэн Ци надевает на голову вэймао, поправляя вуаль так, чтобы она должным образом
скрывала его лицо. “А-Джиу", - деликатно говорит она ему. “Я не могу предположить,
что произошло, но я вижу, что это сильно напугало вас. Я не буду заставлять вас
оставаться, но скажу вам вот что: А-Джиу всегда рады видеть в Теплом Красном
павильоне”.

[А-Цзю должен принять предложение мадам Ченг. Хорошо полагаться на друзей—]

У меня нет друзей, огрызается Шэнь Цзю.

Система работает тихо.

[+1000 Очков Одиночества.]

Глава 2
Примечания:
технически, эта глава предназначена для подсказки whumptober "несчастный случай".

предупреждения для этой главы: подразумеваемые/упоминаемые травмы,

подразумеваемая/упоминаемая смерть животных в прошлом, подразумеваемая/упоминаемая
пытка
несмотря на предупреждения, я думаю, что эта глава довольно мягкая. дайте мне
знать, если вы считаете, что я должен добавить какие-либо другие предупреждения

возможно, это моя интерпретация YQY, но, хотя он предпочитает Шэнь Цинцю, он
склоняется на сторону других людей, когда что-то происходит, и подозревает SQQ в
том, что он неправ. Он почти отдает... родительские права? флюиды для меня, если
это имеет смысл. Я поработаю над этим, ха-ха...

Итак, вот точка зрения LQG на вещи

Текст главы
Лю Цинге просыпается от толчка.
Вокруг него - последствия ужасной битвы.

Длинные зазубренные шрамы врезаны в стены пещеры. Чен Луан весь в крови. Он может
чувствовать ци Шэнь Цинцю в воздухе.

Его одежда испачкана, на сердце кровавый отпечаток руки.

“Шэнь Цинцю?” - кричит Лю Цинге.

Ответа нет.

Он снова смотрит на Чен Луана. Кровь должна принадлежать Шэнь Цинцю.

“Шен...? Ты ... ”

Лю Цинге, спотыкаясь, поднимается на ноги. Он явно один в этой пещере. Он фыркает.

Как типично.

Но он резко останавливается у входа в пещеру.

На полу, выброшенный, как будто это ничего не было, лежит Сю Я. Вокруг этого меча
разбросана длина волос Шэнь Цинцю, любимая нефритовая корона для волос, оставшаяся
позади.

В оцепенении Лю Цинге пристегивает Сю Я к своему бедру. Он наклоняется, поднимает

корону из волос, а затем осматривает зеленые холмы гор Цан Цюн.

Лю Цинге забирается на все еще окровавленного Чен Луана и мчится к Цянь Цао.

Шэнь Цинцю мог бы посмеяться над ним. Шэнь Цинцю мог бы отругать его. До тех пор,
пока он видел, что Шэнь Цинцю лечат от его травм. До тех пор, пока он мог забыть
зловоние своей крови, вид своей короны волос, оставшейся позади.

"Му-шиди”, - зовет Лю Цинге, удивленный тем, что его шиди вышел со своими
учениками. “Где Шэнь Цинцю?”

Му Цинфан делает паузу, наклоняет голову и пристально смотрит на Сю Я. “Должен… Я

знаю, где Шэнь-шисюн?” - осторожно спрашивает он.

Лю Цинге сглатывает желчь. Он размахивает Чен Луаном, показывая кровь, которая

окрашивает лезвие. “Произошел несчастный случай", - говорит Лю Цинге. “Я страдал
отклонением ци. Я думаю, что Шэнь Цинцю помог мне, но я причинил ему боль. Если его
здесь нет...”

Му Цинфан бледнеет. “Ученики, идите поищите своего сибо", - говорит он, рассеивая
группу. "Лю-шисюн, со мной".

Лю Цинге следует за ним. Это происходит автоматически. Ему не нужно думать. Если он
подумает, то неизбежно подумает о том, в каком состоянии сейчас должен быть Шэнь
Цинцю.

Может быть, он мертв?

Какая схема могла привести к такому результату?

Шэнь Цинцю нигде нет на Цянь Цао.

На Цан Цюн Му Цинфан почти вбегает в офис Юэ Цинъюаня. Он врывается внутрь, вырывая
страницу из книги Лю Цинге, пиная дверь ногой. "Чжан Мэнь-шисюн, ты видел Шэнь-
шисюна?”

Юэ Цинъюань сильно пугается. Это уже нехороший знак.

“Му-шиди, Лю-шиди", - говорит Юэ Цинюань, нахмурив брови. “Что ты имеешь в виду?”

“Я ударил его ножом”, - говорит Лю Цинге, снова поднимая Чен Луана, чтобы показать
кровь, которая высохла на его блестящей поверхности. Будет ли это когда-нибудь
чувствовать себя менее ужасно? Другой рукой он показывает Юэ Цинъюань корону для
волос. “Он не был на Цан Цюне”.

Юэ Цинюань издает какой-то прерывистый звук. “Почему… Не могли бы вы… Что

случилось?” - глухо спрашивает Юэ Цинюань. "Неужели он...?” Он медленно
приближается, холодная рука тянется к нефритовой короне. Он переворачивает его, ища
что - то на его поверхности.

В том, что это за "что-то", Лю Цинге не уверен.

“Сяо Цзю не любит, когда другие видят его, когда он ранен”, - тихо говорит Юэ
Цинюань.

Му Цинфан фыркает, прежде чем прикрыть рот рукой. “Это затрудняло лечение ран Шэнь-
шисюна в прошлом. Прямо сейчас нам нужно найти его и помочь ему. Я подозреваю, что
то, что произошло, напугало и его тоже.”

“Он подстригся", - тихо говорит Лю Цинге.

«что?» - говорит Юэ Цинюань, быстро моргая. “Это... не может быть правдой. С чего
бы это? .. ”

Му Цинфан берет руку Юэ Цинъюаня в свою. "Мы должны идти, Чжан Мэнь-шисюн. Чем
скорее мы сможем найти Шэнь-шисюна, тем лучше.”

“Пик Цин Цзин", - сказал Лю Цинге. Шэнь Цинцю находится на пике Цин Цзин, прячась в
своей бамбуковой хижине. Он должен быть таким. Куда еще он пошел бы зализывать свои
раны, если бы отказался позволить Му Цинфану помочь ему?

Юэ Цинъюань кивает и поднимается на все еще обтянутую оболочкой фигуру Сюань Су. Он
движется быстрее, чем Лю Цинге видел за последние десятилетия. И все для того,
чтобы найти своего драгоценного шиди, того самого шиди, который отвергал его и
плевал на него на каждом шагу.

Пик Цин Цзин известен своей благодатью, которую он вселяет во всех своих учеников.
Существует определенная тишина, которую следует ожидать.

Это молчание нарушается громким и почти согласованным плачем детей.

Вокруг маленькой бамбуковой хижины собрались ученики Шэнь Цинцю, они сидят на
корточках среди травы, прижимая письма к груди.

“Где Шэнь Цинцю?” - требует Лю Цинге, как только он сойдет с Чен Луана.

Это только вызывает у детей дальнейшую истерику.

“Мы не знаем!” - кричит один из детей. Он машет письмом в руке. “Ш-шизун говорит,
что он не вернется!”

Письмо. Полосы крови на этой странице.

Сердце Лю Цинге колотится в груди, прямо под этим алым отпечатком ладони.

Шэнь Цинцю ушел.

«что?» - тихо говорит Юэ Цинюань. Он звучит очень далеко, как будто даже легкий
ветерок заставил бы его исчезнуть.

Куда бы он пошел? Он был ранен. Пробегает Чен Луан.

Все, о чем Лю Цинге может думать, - это о множестве кошек, которых его мать
усыновила за эти годы. Это были злобные, почти бешеные твари, которые с такой же
вероятностью могли укусить тебя за руку, как и потереться о твою ногу. Какова была
продолжительность жизни кошки по сравнению с жизнью Бессмертного? Когда кошки
почувствовали, что их смерть приближается, каждая из них непременно спряталась.

“Мин-шичжи”, - тихо произносит Му Цинфан, гораздо более сдержанный, чем любой из

его шисюн. “Что говорится в письмах?”

Мин Фан вздрагивает и плачет сильнее. Из его носа капают сопли. Он вытирает лицо
рукавом и умудряется передать свое письмо Му Цинфану.

Му Цинфан берет его без особых колебаний.

Лю Цинге подходит ближе, вытягивает голову, чтобы прочитать, но он уверен, что

письмо было написано не Шэнь Цинцю. Почерк слишком грязный, как будто курица
наступила в чернила, прежде чем пробежать по странице.

Юэ Цинъюань замирает. Его всегда безмятежная улыбка, кажется, навсегда неуместна. ”

Сяо Цзю... " - повторяет он снова. Человек, о котором идет речь, здесь не для того,
чтобы ругать его за использование чрезмерно интимного адреса. “Я не видел, чтобы он
пренебрегал своей каллиграфией с тех пор, как мы были учениками”.

Тогда все плохо. Если бы Юэ Цинюань был таким бледным.

“Куда он мог пойти?” Му Цинфан говорит вслух. Он качает головой. ”Мы должны
предупредить всех Лордов Пика".

Это Му Цинфан зажигает талисман, созывая экстренное собрание всех Владык Пика.

Лю Цинге наблюдает за детьми. Они слишком взрослые, чтобы так плакать.

Есть один ученик, который выделяется среди остальных. Самый новый. Тот самый,
которого Шэнь Цинцю, несомненно, выбрал назло, когда Лю Цинге похвалил его.

Этот мальчик обнимает свое письмо, как что-то драгоценное. Его слезы тихие и
ровные. На его шее висит нефритовый гуаньинь, который, конечно же, сделан не из
настоящего нефрита.

Письмо этого мальчика длиннее, чем у других. Лю Цинге понял это с первого взгляда.

“Ты", - говорит Лю Цинге.

Мальчик сильно вздрагивает. "Ло Бинхэ приветствует Лю-шишу", - говорит мальчик,

лишь немного поколебавшись. “Что этот ученик может сделать для шишу?”

"Где ты взял эту нефритовую гуаньинь?” - спрашивает Лю Цинге, чувствуя себя более
чем глупо.
Во всяком случае, это заставляет мальчика плакать еще сильнее. Он шмыгает носом и
говорит: “Это был последний подарок моей матери мне, Лю-шишу. Я думал, что это ушло
навсегда. Шизун нашла его.”

“Мн.”

Лю Цинге не понимает. Разве Шэнь Цинцю не ненавидел этого мальчика?

Поскольку никто не мог его остановить, Лю Цинге резко вздыхает и входит в

бамбуковую хижину.

Какая - то часть его души надеется найти письмо. Какая-то его часть надеется найти
ключ к разгадке.

Он совершенно и полностью потерян.

Внутри хижины царит беспорядок. Как будто никто не убирал его целую вечность.
Повсюду разбросаны бумаги. Безделушки Шэнь Цинцю были перемещены, некоторые из них
лежали там, где упали с полок.

Посреди комнаты лежит груда окровавленной одежды.

Лю Цинге тут же чуть не стошнило, его сердце билось все быстрее и быстрее.

Эта одежда. Белый и зеленый. Кружевной, нежный скрытый слой. Кровь, так много
крови. Он узнал эти одежды. Он видел эти одежды.

Шэнь Цинцю. В пещере.

“Успокойся, дурак!”

Шэнь Цинцю. Прижат к стене.

Чен Луан пронзил его грудь.

Один из его глаз был затуманен, серая пленка на зеленом.

Рука на сердце Лю Цинге.

Стучать. Стучать. Стучать.

Лю Цинге спотыкается, качает головой и ловит себя на одной из полок Шэнь Цинцю. Он
посылает вниз еще больше безделушек. Бесполезные поплавки, вещи, которые Юэ Цинюань
дарил ему на протяжении многих лет.

Шэнь Цинцю сохранил каждый подарок. Теперь они остались позади, как и все Цан Цюн.

“Лю-шисюн?” Звонит Му Цинфан. “С тобой все в порядке?”

Высшие Лорды Цан Цюна собираются в хижине Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю - единственный, кого не хватает.

"Что...?” - говорит Шан Цинхуа, бледный и отчаянно дрожащий. Он не может перестать

пялиться на Лю Цинге.

Лю Цинге знает, какое зрелище он должен представлять, растрепанный и одетый только

во внутреннюю одежду. Кровь высохла на его белой одежде, но ни одна из капель крови
не исходила от него.
Сю Я все еще цела—Шэнь Цинцю все еще жив.

“Это похоже на ту миссию много лет назад", - говорит Шан Цинхуа, теребя свой рукав.
“Шэнь-шисюн пытался рассеять демона, который приблизился к Лю-шисюну, но он
рассеялся как раз тогда, когда его атака ударила...”

«что?» - говорит Лю Цинге, не подозревая, что Шан Цинхуа даже тогда был в сознании.

Шан Цинхуа эффектно паникует, размахивая руками перед лицом. “Я не знаю, я

действительно не знаю! Может быть, Шэнь-шисюн думал, что Лю-шисюн заподозрит что-то
плохое!”

Затем, более спокойно: “Этого не должно было случиться”, - бормочет Шан Цинхуа, в
основном про себя.

Встреча непродуктивна. Ни одна из встреч с Владыками Пика никогда не была

продуктивной.

Но слова Шан Цинхуа тяжело давят на него.

“Куда он мог пойти?” - говорит Вэй Цинвэй, скрестив руки на груди. “Мы можем
связаться с семьей Шен?”

Юэ Цинюань почти незаметно напрягается. Если бы Лю Цинге не смотрел на него, он бы

этого не заметил. "В этом... ах, в этом не будет необходимости”, - деликатно
говорит он.

“Мы должны, по крайней мере, написать им, чтобы они были в курсе ситуации”, -
говорит Ци Цинци. Она шмыгает носом, смотрит на Лю Цинге. “Они хотели бы знать”что
кто-то зарезал их молодого хозяина".

И снова Юэ Цинъюань отказывается. “В этом нет необходимости", - повторяет он.

Шэнь Цинцю был молодым мастером из благородной семьи… верно?

Неужели от него отреклись? Почему от него отреклись, когда он достиг такого

статуса, как Повелитель Пика Цин Цзин?

“Почему ты отказываешься?” - спрашивает Лю Цинге. “Мне нужно возместить ущерб,

независимо от того, что ты чувствуешь. Я могу начать с его семьи.”

Наконец, Юэ Цинъюань прерывается. Его ужасно трясет. “Семьи Шэнь нет", - деликатно
говорит он. “У него нет семьи, к которой мы могли бы поехать”.

Владыки Пика молчат.

Вэй Цинвэй вскидывает руки. “Что это нам оставляет?”

Лю Цинге сглатывает. Он встает и уходит.

“Лю-шисюн!” - зовет Му Цинфан. “Куда ты направляешься?”

Лю Цинге не останавливается. “Мне нужно найти его”, - говорит он. Если ученики не
смогут найти Шэнь Цинцю, то велика вероятность, что он убегает.

Лю Цинге нужно найти его. Пока не стало слишком поздно.

*
Лю Цинге отправляется в город у подножия Цан Цюна. Он едет верхом на Чен Луане,
оглядывая толпу в поисках Шэнь Цинцю.

Его сердце бьется все быстрее и быстрее.

Жизнь продолжается. Никто бы не узнал, что Повелитель Пика пропал без вести.

До тех пор, пока Шэнь Цинцю не умер.

Много лет назад, когда Лю Цинге еще был учеником, до него дошел слух. Шэнь Цзю
часто посещал бордели. Избалованный молодой хозяин знатной семьи швырял свои монеты
в проституток.

Много лет назад он и Шэнь Цинцю подрались в одном из борделей.

Это было постыдно и неприлично, и Юэ Цинюань должен был быть тем, кто разорвет это.

Теперь Лю Цинге идет в Теплый Красный Павильон, все еще вспоминая их детскую
потасовку.

За пределами борделя он находит бледную Юэ Цинъюань, все еще сжимающую в руках эту
чертову корону для волос, разговаривающую с одной из проституток.

“Юэ-Чжанмэнь", - говорит Лю Цинге.

“Лю-шиди", - говорит Юэ Цинюань. Его голос звучит слабо.

Проститутка поднимает брови при появлении Лю Цинге. Он не винит ее. ” Так это ты
причинил боль А-Джиу", - говорит она.

Лю Цинге отшатывается от слишком знакомого имени, которое она использует для Шэнь
Цинцю.

“Заходи внутрь", - говорит проститутка, ее глаза феникса сузились. "Мадам Ченг

нужно поговорить с вами обоими”.

Мадам Ченг-пожилая женщина, одетая в изысканные шелка и украшенная изысканными

драгоценными камнями. Она смотрит на них обоих с непроницаемым выражением лица и
очень демонстративно не предлагает им чаю.

“Я не думала, что Цан Цюн прибегнет к пыткам”, - мягко говорит мадам Ченг, поставив
чашку с чаем.

Лю Цинге моргает.

“Что...?” - спрашивает Юэ Цинюань. И снова он не может выдавить безмятежную улыбку.

Он выглядит испуганным. “Сяо Цзю не подвергался пыткам со стороны Цан Цюна”.

Тот факт, что Юэ Цинъюань указывает, кто не пытал Шэнь Цинцю, заставляет Лю Цинге
чувствовать холод во всем теле.

“Надеюсь, вы не считаете меня дурой”, - говорит мадам Ченг. “А-Джиу появился у

наших дверей, истекая кровью и дрожа. Он не хотел, чтобы его видел Бессмертный
Мастер Му или целитель. Было непросто убедить его позволить нам осмотреть его раны
или даже позволить нам снять с него одежду".

И снова мадам Ченг пьет из своей чайной чашки. У нее дрожат руки. Она хорошо это
скрывает.
“Я никогда не видела столько шрамов на живом человеке”, - ледяным тоном говорит
мадам Ченг. “Мы никогда раньше не видели его без одежды, так что есть вероятность,
что я ошибаюсь, хотя и сомневаюсь в этом. Большинство выглядело совсем недавно.
Преднамеренный. Систематически. Как будто кто-то пытался сломить его.”

Лю Цинге чувствует себя плохо.

Глаз. Глаз.

У кого была бы власть сделать это с Шэнь Цинцю?

“Я прошу прощения”, - говорит Лю Цинге, чувствуя кислый привкус во рту.

Мадам Ченг фыркает. “Ты извиняешься не перед тем человеком”.

“Я все сделаю правильно", - обещает Лю Цинге. “Я ударил его ножом, когда ци

отклонялась. Он помог мне, но я причинила ему боль. Я отплачу ему за свои обиды”.

Мадам Ченг издает тихий, задумчивый звук. “Все еще остается вид его шрамов", -
говорит она. "Если не Бессмертный Мастер Лю, то кто еще имел власть мучить нашего
А-Цзю?”

"Как...?” Лю Цинге слышит, как Юэ Цинъюань тихо говорит. ”Кто мог так поступить с
ним...?"

“Это то, о чем я вас спрашиваю, лидер Секты Юэ", - говорит мадам Чэн. ”Но я вижу,
что ты даже не знал". Она кладет пакеты с цянькунем на маленький столик. “Он
оставил нам свои вещи. Его деньги. Бормотал много чепухи”.

Лю Цинге узнает эти мешочки с цянькунем. Он видел, как Шэнь Цинцю сделал несколько
во время встреч между Владыками Пика.

Он был здесь.

Они опоздали.

“Он ушел. Я не остановила его", - говорит мадам Ченг. ” Когда ты найдешь его... "
Она сглатывает, хмурый взгляд портит ее нефритовые черты. В ее глазах есть какая-то
тьма. “Когда вы найдете его, вы должны позаботиться о нем. И ты должен уничтожить
того, кто причинил ему такую боль, до такой степени, чтобы он позволил Бессмертному
Мастеру Лю заколоть его.”

Глава 3
Примечания:
технически это заполняет whumptober быстрым плачем/борьбой, так что...это весело?

предупреждения: снова тревожные шаблоны мышления

Честно говоря, эта первая дуга посвящена разрушению SQQ, так что ням-ням! Надеюсь,
вам всем понравится.

Текст главы
Мир-ужасное место. Превратить его в доброго было ему далеко не по средствам.

Шэнь Цзю все еще верит в это.

Он медленно идет по деревне, лениво обмахиваясь веером. Вуаль мягко развевалась

вокруг его лица. Солнце садится. Дети играют. Никого из них, похоже, не слишком
беспокоит монстр, убивающий молодых, хорошеньких женщин.

[Хозяин должен отдохнуть. Это был долгий день!

Вот ваша текущая статистика:

Очки доброты: 508

Очки одиночества: 6000

Точки Привязанности:

Юэ Цинъюань: 500

Чэн Ци: 500

Лю Цинге: 100]

Шэнь Цзю игнорирует щебечущий голос Системы. Хотя он настаивает на том, что
пытается улучшить его жизнь, он не совсем уверен, был ли он одержим или нет. Он
игнорирует, в частности, Точки Привязанности.

[Возможно, Хозяин мог бы остановиться и купить что-нибудь поесть!! Эту систему

заметили многие продавцы, продающие тангулу!]

И снова Система пытается отвлечь его.

Шэнь Цзю обиженно вздыхает. Похоже, Система пытается обмануть его, увести в сторону
от его задачи.

[Возможно, хозяин с удовольствием выпьет чаю! Прямо впереди чайный домик, смотри!]

Шэнь Цзю захлопывает вентилятор и убирает его.

Демон ждет.

Так проходит время.

Шэнь Цзю все еще занимается своим воспитанием. Он все еще способен убивать монстров
и помогать простым людям, даже если веер, который он привез из Цин Цзин, давно
сломался.

Он не успел заменить его, вместо этого использовав вентилятор с трещиной вдоль

позвоночника, с дырами, прорванными сквозь шелк. Во всяком случае, это было более
честно.

Если простые люди думают о нем как о странствующем земледельце, то это и к лучшему.

В течение дня он блуждает, все дальше удаляясь от Цан Цюна, чтобы их пути не
пересеклись.
Ночью Шэнь Цзю находит любую смутно горизонтальную поверхность, которую он может
найти в качестве места отдыха, при условии, что это место хорошо скрыто от глаз
любого прохожего.

Этой ночью его место упокоения-маленький храм какого-то давно забытого бога.

Шэнь Цзю оставляет подношение в виде булочки с мясом на пару на алтаре и молится о
тишине.

[Не волнуйся, А-Джиу. Эта система разбудит вас, если произойдет что-нибудь
подозрительное!]

Шэнь Цзю фыркает, но не спорит. Он ест другую мясную булочку, которую он спас,
давно остывшую. Вдова подарила ему маленькую корзинку с мясными булочками после
того, как он изгнал особенно надоедливого духа.

Она также предложила ему теплое место для сна той ночью, но то, как она смотрела
на него, не устраивало его. Ее глаза сверкали, как будто она была свидетелем
действительно замечательного человека.

Это был очень обычный вид преследования. В такой похвале не было необходимости.

Шэнь Цзю снимает веймао и откладывает его в сторону. Он ложится на бок, прижимается
спиной к стене. Ему не требуется много времени, чтобы погрузиться в тревожный сон.

[Хозяин, проснись.]

Система пытается говорить шепотом.

Сколько времени прошло?

[Целых пять часов! Вы хорошо отдохнули?]

En.

[Это приятно слышать, Хозяин! Хороший ночной отдых так важен для вашего здоровья.
Чем бы вы хотели заняться сегодня?]

“Мне нужно принять ванну”, - говорит Шэнь Цзю. Отчаянно.

[Хорошо, Хозяин! Побочный Квест: Активирован Хороший Старт!

Цели: Примите хорошую ванну!

Приобретите вкусный завтрак!

Награда: Станьте счастливее и здоровее!]

Шэнь Цзю закатывает глаза при этих словах. Как нелепо.

[Награда: 10 Очков Доброты?]

“Приемлемо", - говорит Шэнь Цзю.

Он купается в реке, несмотря на жалобы Системы. В ближайшем городе он заказывает

небольшой завтрак. Ему не совсем удается доесть миску отвара, но это его согревает.
Хотя он принял ванну и поел, Система пока не начисляет ему очки. Он знает, что
Система - лжец.

У этого города, как и у всех других, через которые он проезжал, есть свои проблемы.

И вот, Шэнь Цзю идет, чтобы исправить то, что он может.

Это делает его занятым.

Мгновение - и день уже закончился, заходящее солнце отбрасывает длинные тени.

[Хозяин!! Пару недель назад вы помогли тому бродячему торговцу, продававшему веера.
Ты должен поздороваться!

Награда: Очки доброты +5!]

Шэнь Цзю качает головой. Кто знал, не врет ли Система снова.

Что я вообще могу приобрести с помощью этих Очков Доброты?

На синем экране перед ним отображаются фейерверки различных ярких цветов. Это было
бы красиво, если бы не было так противно.

[Хозяин может приобрести много вещей при обмене Очками Доброты! Хотите посмотреть,
какие товары вы можете приобрести за свои 508 баллов доброты?]

Очевидно.

Экран мигает и внезапно отображает небольшой рынок. В коробках лежали красочные

фотографии товаров, под каждым из которых были аккуратно указаны цены.

Ни один из них не кажется особенно полезным для того, чтобы сделать мир добрее.

500 баллов за чайник чая? Шэнь Цзю фыркает. И что произойдет, если я использую все
пункты, которые я собрал?

Система на мгновение замолкает. Затем снова обрушивается фейерверк, на этот раз их

яркие огни освещают множество предметов, которые Система предлагает ему продать.

[Если у Хоста закончатся Очки доброты, эта система даст Хосту неизбежную миссию
собрать больше!]

Шэнь Цзю закатывает глаза. Какова же тогда была цель этих пунктов?

[Если Хозяин сможет набрать 100 000 Очков Доброты, он, несомненно, преуспеет в
своем желании сделать этот мир добрее!]

“Молодой господин!” - кричит бродячий торговец, которого он пытался избежать. На

его лице сияющая улыбка, от которой Шэнь Цзю захотелось вылить чай ему на голову.
“Молодой господин, большое вам спасибо за спасение этого ничтожества! Позвольте мне
отплатить вам!”

Бродячий торговец дерзок, он выходит из-за своего прилавка и чуть ли не толкает

Шэнь Цзю к витрине с веерами.

“Этот человек в большом долгу перед вами”, - говорит торговец. “Смотри, смотри.
Молодой мастер, вас не заинтересует кто-нибудь из этих вееров?”
[+5 Очков Доброты! Ты должен принять поклонника, А-Джиу!]

Шэнь Цзю колеблется. Вуаль скрывает его лицо, но даже несмотря на это, торговец,
кажется, чувствует, к какому вееру его тянет.

” Как насчет этого? " - спрашивает торговец, беря веер с нежными розовыми цветами
хайтанга, нарисованными на белом шелке. “Этот думает, что он тебе хорошо подойдет!”

“Эй, Ю Ен, не приставай к земледельцу!” - говорит другой торговец.

Ю Ен не относится к этому доброжелательно. "А? Кто кого преследует? Сяо Сюэ должен
заниматься своими делами,” поддразнивает он. Ю Юн наклоняется ближе к Шэнь Цзю и
заговорщически шепчет: “Я думаю, Сяо Сюэ завидует, что такой прекрасный Молодой
Мастер, как ты, спас меня!”

Шэнь Цзю отстраняется. “Смешно”.

“Возьмите веер, молодой мастер”, - говорит Ю Ен, складка образуется между его
бровями. “Это действительно меньшее, что я мог бы для тебя сделать”.

[Приходите ооооон! Возьми веер! Ты же знаешь, что хочешь этого! (╯✧▽✧)╯]

Медленно Шэнь Цзю протягивает руку и берет предложенный веер, давая Ю Юну
достаточно времени, чтобы выхватить его обратно, если он передумает. Она
открывается с щелчком, и Шэнь Цзю слегка обмахивается веером.

” А! " - говорит Ю Ен, поворачиваясь, чтобы поприветствовать своего нового клиента.

“Молодой господин, веер для вашей возлюбленной?”

Шэнь Цзю поворачивается, чтобы уйти, пока торговец отвлекается.

Кажется, что время замедляется.

Шэнь Цзю обмахивается веером медленнее. Его вуаль развевается один раз, достаточно
высоко, чтобы его взгляд встретился с темным, пристальным взглядом другого.

Лю Цинге стоит перед ним, широко раскрыв глаза.

[Побочный Квест: Хорошее Начало завершено!!

+ 10 Очков Доброты!]

“Черт", - бормочет себе под нос Шэнь Цзю. Он бежит, освещая свое тело своей ци.

“Подожди!” - зовет Лю Цинге, уже бросаясь в погоню.

Глупый шиди! Бросаюсь в погоню, как собака!

Разве он не видел, что Цан Цюн действовал лучше без него, чтобы разрушить гармонию
вершин? Неужели он действительно должен был умереть?

Шэнь Цзю прыгает на крышу здания и бежит быстрее. Его сердце колотится.

Система! он кричит в глубине своего сердца.

[Да?]

Во всяком случае, Система звучит лениво, позволяя слову медленно вырываться наружу.
В чем смысл этого предательства?

[Шэнь Цзю должен работать над тем, чтобы заводить друзей! Это, несомненно, помогло
бы в достижении его желания о более добром мире! Лю Цинге надежен и верен, конечно,
из него вышел бы очень хороший друг!]

Шэнь Цзю чуть не стошнило кровью при звуке жеманного поведения Системы.

[Подсказку можно купить за 5 очков доброты.]

Я куплю его!

Шэнь Цзю проносится мимо жителей деревни, стараясь не сдвинуть ни единого волоска.
Люди, однако, не делают этого легко, собираясь, чтобы посмотреть, как один
культиватор гоняется за другим.

Обида? Лонжерон?

Что могло случиться?

Шэнь Цзю хотел спросить о том же самом.

[динь! Подсказка куплена! Варианты хоста следующие:

О. Прекрати бежать! Позвольте вашему шиди привести вас домой! o(≧▽≦)o

Б. Найдите хорошее укрытие и подавите свою ци!

С. Начинай плакать!]

Что это за намек такой! - требует Шэнь Цзю. Возврат денег! Возврат денег!

[Все продажи являются окончательными!]

Единственным разумным вариантом было второе. Шэнь Цзю снова выругался и заставил
себя ехать быстрее. Он должен идти быстрее, хотя бы для того, чтобы предотвратить
ужасную участь этого мира.

“Шэнь Цинцю, подожди!” - зовет Лю Цинге, но расстояние между ними растет. “Му
Цинфан, сюда!”

Нет, нет, нет! Сколько Лордов Пика было в этой глухой деревне!

Шэнь Цзю резко поворачивается. Тогда веймао решает слететь с его головы.

Лю Цинге, как всегда, выглядит идеально, ни один волосок не выбился из прически. Он

еще не обнажил Чен Луана. Рядом с ним, пристегнутая ремнем к бедру, стоит Сю Я.

Значит, так оно и должно было быть, думает Шэнь Цзю. Лю Цинге убил бы его своим
собственным духовным клинком.

Ещё нет. Ему просто нужно немного больше времени.

Шэнь Цзю открывает веер, который ему подарили, и посылает сильный порыв ветра в
сторону Лю Цинге. Лепестки цветов и листья тонут в воздухе, разрезая только одежду
Лю Цинге.

Этого достаточно, чтобы отвлечься.

На данный момент этого достаточно.

Шэнь Цзю убегает.

У него очень мало времени, чтобы найти укрытие, но темнота помогает спрятать его,
поглощая его темные одежды. Когда он видит одинокий маленький дровяной сарай, он
почти влетает внутрь. Он плотно закрывает дверь и прячется за высокой штабелем
дров. Он постукивает по своим жизненно важным точкам и запечатывает свое развитие.

Единственное, что он может слышать, - это звук собственного дыхания.

Система, кричит он.

[Да, Хозяин?]

Вы сообщите мне, когда можно будет безопасно выйти?

[Хорошо! Сигнализация установлена на: когда безопасно выходить.]

Шэнь Цзю фыркает. Неожиданно он почувствовал усталость. Погоня истощила его во

многих отношениях.

Он смотрит в какой-то темный угол, его разум вызывает демонов, пока, в конце
концов, его глаза не закрываются. Он спит какое—то время-хотя продолжительность
этого сна ему неизвестна.

Возможно, столько, сколько стоит благовонная палочка. Возможно, дольше.

Он просыпается от толчка, когда его голова падает на грудь, сердце учащенно бьется.
Его мысли тревожно путались.

Почему здесь были два Лорда Пика? Зачем преследовать его сейчас?

Система гудит, но не отвечает.

Затем он слышит шаги прямо за дровяным сараем.

"...не понимаю", - бормочет Лю Цинге. “Зачем бежать?”

Шэнь Цзю напрягается и проклинает Систему в своем сердце. Если он спокоен, если он
спокоен, возможно, зверь Лорда Пика не обратит внимания на дровяной сарай. Шэнь Цзю
сжимает одно из поленьев дров, пальцы липкие от ароматного сока.

Затем дверь со скрипом открывается.

“Шэнь-шисюн?” Му Цинфан зовет осторожно, как будто разговаривает с каким-то раненым

зверем. ”Ты здесь? " - спросил я.

Шэнь Цзю остается неподвижным. Спрятанный за штабелем дров, он, возможно, не был бы
замечен. Он едва осмеливается дышать.

“Шэнь-шисюн?” Му Цинфан снова говорит. “Этот шиди беспокоится за тебя. Вы позволите

мне оценить ваше здоровье?”

Снова его сердце болезненно колотится. Он крепко держит бревно, если Му Цинфан
свернет за угол—

Ах, как раз в тот момент, когда он об этом подумал, его другая глупая шиди
протиснулась мимо штабеля дров, глаза сверкнули при виде Шэнь Цзю.

"Шэнь-шисюн ... ”

Шэнь Цзю не дает ему закончить. Он швыряет в него поленом и выбегает из дровяного
сарая.

Он не успевает далеко уйти, как кто-то хватает его, как мешок с рисом.

"эй!” - говорит Лю Цинге, крепко обнимая его. “Не извивайся, Шэнь Цинцю!”

“Отпусти меня!” - кричит Шэнь Цзю, извиваясь еще больше. Лю Цинге может быть
непреклонным, но Шэнь Цзю-это нечто худшее: отчаяние. Он бьет кулаками по Лю Цинге
и яростно пинает его. Без его воспитания эти хиты почти смехотворны для кого-то
вроде Лю Цинге.

"Нет. Ты снова побежишь", - говорит Лю Цинге. “Му Цинфан, помоги мне".

Но Шэнь Цзю вырос на улице. Он не честен, когда дело доходит до драки. Все
позволено.

Шэнь Цзю кусает Лю Цинге.

"эй!” - говорит Лю Цинге. Он не отпускает ее, но его хватка на мгновение

ослабевает. Этого достаточно, чтобы Шэнь Цзю освободился, тяжело приземлившись на
четвереньки.

Он карабкается вверх, подбрасывая за собой комья грязи и травы.

Шэнь Цзю хочет убежать, но едва он делает три шага, как Лю Цинге хватает его,
опрокидывая обратно на землю.

“Не надо!” Лю Цинге почти рычит, как собака, которой он и является. “Шэнь Цинцю, ты
ранен".

Шэнь Цзю разрывает пальцы в грязи. Он яростно пинается, но Лю Цинге не отпускает

его. Во всяком случае, он крепче прижимается к ногам Шэнь Цзю.

“У меня есть твоя Сю Я!” Лю Цинге говорит ему, как будто это что-то изменит.

” Ну и что! " - кричит Шэнь Цзю, яростно дрожа. “Это ничего не меняет!” Его дыхание
неровное, стучит в ложбинке груди.

Но потом он больше не может двигаться.

Иглы вонзаются в его кожу.

Лю Цинге отпускает его, испуская долгий вздох. "Му-шисюн", - говорит он. “Тебе
потребовалось достаточно много времени”.

Му Цинфан опускается на колени рядом с Шэнь Цзю. "Помоги мне с этим, Лю-шиди", -
просто говорит он. Вместе они перекладывают обмякшее тело Шэнь Цзю на колени Му
Цинфана.

"Если я выну иглы, ты снова убежишь, Шэнь-шисюн?” - спрашивает Му Цинфан обманчиво

сладко.

Шэнь Цзю рычит. "Да пошли вы все к черту", - хочет сказать он. Но он не может.
“Мм”. Му Цинфан вынимает иглы одну за другой и берет его за запястье, посылая нить
ци через его тело.

Дыхание Шэнь Цзю учащается. Его плечи дрожат.

Это не больно.

Она теплая, обвивается вокруг его груди, облегчая боль, которую он раньше не
замечал.

Шэнь Цзю закрывает глаза. "...Почему?” - говорит он отрывисто.

Зачем все это? Зачем его искать?

“Ты пропал”, - говорит Лю Цинге, как будто это было так просто. “Я думал, ты умрешь
в канаве”.

И снова по телу Шэнь Цзю пробегает дрожь. Он не может остановить рыдания, которые
срываются с его губ.

"почему?” - снова спрашивает Шэнь Цзю. “Почему ты не мог просто оставить меня в
покое? Разве Цан Цюн не лучше сейчас, когда меня нет? Разве ученики не счастливее?”

Лю Цинге и Му Цинфан замирают, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами.

“Ты же знаешь, что так лучше”, - настаивает Шэнь Цзю. Он горько плачет, как
избалованный ребенок, но не может остановиться. Его конечности слабы, и он по
глупости закрыл на время свое собственное культивирование. Усталость поселяется в
его костях. “Просто уходи! Проваливай! Притворись, что не видел ничего похожего на
меня!”

Лю Цинге опускается на колени. Он снимает Сю Я со своего бока и осторожно помещает

его в руки Шэнь Цзю.

“Я перед тобой в долгу”, - неожиданно серьезно говорит Лю Цинге. ”С этого дня и

впредь я буду расплачиваться с тобой за все, что ты сделал".

Пту! Пту! Абсолютно отвратительно!

“Кто бы мог этого хотеть!” - шипит Шэнь Цзю, швыряя Сю Я обратно на землю. “Зачем
ты вообще это сказал!”

Но он звучит так глупо и слабо, голос срывается.

“Осторожно, Шэнь-шисюн”, - говорит Му Цинфан, позволяя своей ци конденсироваться в

легких Шэнь Цзю. “Твои легкие в очень плохом состоянии...”

“Что это значит?” - резко говорит Лю Цинге. Его лицо все красное, как будто он
загорел, и он смотрит на Шэнь Цинцю широко раскрытыми глазами. “П-перестань
плакать. Все будет хорошо".

Но все, что делает Му Цинфан, это качает головой.

Шэнь Цзю рычит и отстраняется, отрезая поток ци от Му Цинфана. “Ты сделала

достаточно”, - шипит он, уже запыхавшись. “Просто оставь меня в покое!”

Черт, думает он. Что не так с моими легкими?

[Отвечая Ведущему: В первоначальной временной шкале Ведущий получил много травм.

Этой системе было позволено восстановить большинство из вас, но некоторые раны
врезались в вашу душу. Воздух в Водяной тюрьме разъедал твои легкие. Это не будет
очень большой помехой, особенно если вы позволите Му Цинфану помочь вам!]

Шэнь Цзю игнорирует все, что говорит Система. Все это чушь собачья.

Ему трудно подняться на ноги, когда весь его мир вращается и расплывается сквозь
пелену слез. Его плечи дрожат. Он такой слабый, такой немощный.

Раны, врезавшиеся в его душу!

Ему хотелось закричать. В ярость. Как бы он смог что-то сделать, если бы был так
отвратительно слаб?

“—шисюн? Шэнь-шисюн?” Говорит Му Цинфан, и это звучит более чем немного похоже на
то, что он жалел Шэнь Цзю.

"Нет никакого Шэнь-шисюна", - означает шипение Шэнь Цзю. Это звучит как-то плоско.
Одна нога за другой. Один шаг, потом следующий.

Он может… он все еще может сбежать. Он все еще может прятаться.

Он может подождать, потому что за ним никто никогда не вернется.

Лю Цинге приближается, каждый звук шагов громкий. “Привет", - говорит Лю Цинге. Он

не прикасается к нему. Не тянется ко мне. Может быть, старые собаки научатся новым
трюкам. “Куда ты направляешься?”

“Прочь!” Шэнь Цзю означает "кричать". Это едва слышный шепот.

Он так устал.

Лю Цинге идет рядом с ним, держась поближе к его левому боку. Возможно, это какая-
то новая форма развлечения для него. Он ничего не говорит.

Шэнь Цзю трясется, как новорожденное животное, ноги дрожат и слабеют.

Один шаг, потом другой. Он все еще может сбежать. Он все еще может обеспечить
безопасность Цан Цюна.

Когда у него отказывают ноги, он не прочь ползти, зарываясь пальцами в грязь.

(По крайней мере, у него все еще были пальцы, думает какая-то темная часть его.
Было намного труднее ползти без конечностей. Когда-нибудь он станет таким
ничтожеством, что даже червям придется поклониться, чтобы плюнуть на его гниющий
труп.)

Лю Цинге снова опускается на колени рядом с ним, кладет руку на поясницу Шэнь Цзю и
передает устойчивый поток ци. “На Цан Цюне вы будете в безопасности”, - говорит он.

” Не надо... " - удается Шэнь Цзю. Его голос хриплый, как будто он кричал
бесконечно. Может быть, так оно и было. “Не заставляй меня возвращаться”.

“Я буду охранять тебя", - обещает Лю Цинге.

“Я не хочу, чтобы ты оберегал меня, идиот!” - шипит Шэнь Цзю.

[+50 Очков привязанности от Лю Цинге!]

Что, черт возьми, не так с этим человеком?!

“Ты-Повелитель Пика Цин Цзин”, - говорит Лю Цинге торжественно, но Шэнь Цзю этого
не понимает. “Ты сильный и умный. Ты будешь в безопасности, но сейчас тебе больно.
Это нормально-полагаться на других, Шен.”

Шэнь Цзю рычит, обнажая все свои зубы. В ярости он забывает шагнуть вперед.

“Я не Владыка Пика! Я отрекаюсь от этого! Я отрекаюсь от всего этого!” Говорит Шэнь

Цзю. И снова его предательские глаза наполняются слезами, стекающими по щекам. “Я
все разрушаю! Я подонок! Мусор! Зачем вообще искать меня, если только не для того,
чтобы усыпить меня! Все, что я когда-либо делал, это доставлял неприятности”.

Лю Цинге моргает, на его лице читается шок.

[+1000 Очков Одиночества!]

” Ты не подонок... " - медленно произносит Му Цинфан. Он опускается на колени

справа от Шэнь Цзю, сильно напугав его.

Когда это Му Цинфан стоял на коленях в грязи?

Му Цинфан берет Шэнь Цзю за запястье и присоединяется к Лю Цинге в передаче

успокаивающей ци.

“Шэнь Цинцю, кто-то назвал тебя подонком?” - спрашивает Му Цинфан.

“Это правда. Что-то вроде меня… Я подонок", - говорит Шэнь Цзю, из него вырывается
вся борьба. Наконец он замирает, прижимаясь к земле. Как в трансе, он говорит все,
что знает: “Если я останусь на Цан Цюне, все будут страдать, а затем умрут. Мне
нужно уйти... Это единственный способ...”

Он моргает, потом моргает снова.

Здесь так холодно.

Его зрение темнеет по краям.

“Это единственный способ, которым Цан Цюн все еще будет стоять...”

Глава 4
Примечания:
эта глава технически предназначена для подсказки whumptober "неохотный
подголовник".

предупреждения: упоминаемые/подразумеваемые прошлые пытки, шрамы,

подразумеваемое/упоминаемое прошлое рабство, краткое обсуждение эвтаназии,
негативные модели мышления

Текст главы
Шэнь Цинцю чувствует себя почти бесплотным в объятиях Лю Цинге.

Сквозь тонкие слои своей одежды он мог чувствовать кости Шэнь Цинцю. Он заметно
похудел на значительное количество килограммов. Его скулы никогда еще не были так
заметны, даже сквозь прозрачную вуаль вэймао.

Но когда?

В этом не было никакого смысла.

Они приземляются на пик Цянь Цао без особой суеты. Му Цинфан ведет их в незанятую
комнату и приказывает одному из учеников принести теплой воды для ванны.

” Сообщи Юэ-Чжанмэню", - говорит Му Цинфан своему главному ученику, который только

яростно кивает, глаза сверкают решимостью.

Лю Цинге остается стоять в центре комнаты, держа на руках потерявшего сознание Шэнь
Цинцю.

Му Цинфан вздыхает и массирует виски.

“До инцидента в Пещере Духов", - говорит Му Цинфан. "Когда в последний раз кто-
нибудь видел Шэнь-шисюна?”

Лю Цинге хмурится. “Встреча Лорда Пика?”

Однако это было всего за неделю до инцидента. Не хватило времени, чтобы Шэнь Цинцю
получил такой большой урон.

Му Цинфан думает о том же, его брови низко нахмурены. “Мы что-то упускаем", -
говорит он. “Мне это не нравится”.

Лю Цинге кивает. Есть... только так много людей, которые могли бы обратиться к Шэнь
Цинцю. Есть меньше людей, которые могли бы одолеть его до этого момента.

Зачем ему было идти в Пещеры Духов, если он плохо себя чувствовал?

Он пошел в Пещеры Духов, потому что ему было нехорошо?

“Что мы будем делать?” - спрашивает Лю Цинге.

Му Цинфан качает головой. “Как можно меньше людей должно знать”, - говорит он. “По
крайней мере, пока мы продолжаем расследование”.

Лю Цинге кивает. Трудно расследовать из-за отсутствия улик.

В этот момент ученики Му Цинфана возвращаются, наполняя деревянную ванну теплой

водой. Другой ученик принес несколько чистых халатов и несколько носков.

“Это хорошо”, - говорит Му Цинфан своим ученикам. Они снуют по комнате, как
муравьи, все чем-то заняты. Все они избегают смотреть на того, кто находится в
объятиях Лю Цинге. “Это будет все. Вы можете вернуться к своим занятиям. Не говори
об этом".

Ученики кланяются, признавая своего Шизуна, прежде чем поспешить прочь.

Это почти впечатляет, насколько скоординированными они могли бы быть.

"Лю-шисюн, ты не поможешь этому шиди?” - спрашивает Му Цинфан.

Лю Цинге чувствует, как его лицо становится теплым. Он ничего не может с этим
поделать. "...с купанием Шэнь Цинцю?” - спрашивает он, надеясь, что ошибается.
“Мм”. Му Цинфан выливает содержимое флакона в теплую воду. ”На случай, если он
придет в сознание и будет сопротивляться“.

Одежда, в которую был одет Шэнь Цинцю, была тусклой, в отличие от любого из
украшений, которые он обычно носил. Одежды были тонкими, почти поношенными, с
гораздо меньшим количеством слоев, чем обычно, почти до неприличия. Он выглядел
холодным.

Му Цинфан моет Шэнь Цинцю. Если бы это был кто-то другой, это было бы интимно.
Неудобный.

Но целители пика Цянь Цао очень привыкли к такому виду ухода.

Лю Цинге делает, как ему говорят, расчесывая расческой мокрые волосы Шэнь Цинцю.
Шэнь Цинцю обрезал его так, чтобы оно немного свисало над его плечами. Даже при
такой длине его волосы за те несколько недель, что он отсутствовал, стали
спутанными, а за узлами не ухаживали.

Лю Цинге очень намеренно не смотрит на бледное пространство кожи.

“Информация, предоставленная мадам Ченг… было точно, - говорит Му Цинфан нечитаемым

тоном. "Здесь слишком много шрамов...”

Лю Цинге очень осторожно помогает высушить тело Шэнь Цинцю, избегая смотреть на
что-либо конкретное. И все же в конце концов он видит то, чего не должен видеть.

С Шэнь Цинцю в какой-то момент содрали кожу заживо. Белые шрамы пересекают его
спину по всей длине. На пояснице у него клеймо какой-то знатной семьи, о которой он
никогда не слышал. Там, где его руки соприкасаются с туловищем, где бедра
соприкасаются с суставом бедер, есть толстые полосы рубцовой ткани.

Это незнакомые шрамы.

Но будет и другой.

В центре его груди все еще видна все еще сырая колотая рана.

Чен Луан.

Му Цинфан вздыхает, прослеживая линию шрама на плече. “Когда это могло произойти?”
он говорит больше себе, чем кому-либо другому.

Лю Цинге слишком погружен в свои мысли, чтобы ответить.

Даже после того, как Шэнь Цинцю лечат от раны в груди, одевают в несколько теплых
халатов и укладывают в постель, он остается без сознания.

Хотя Му Цинфан уложил его в отношении правильной позы для сна, казалось, что Шэнь
Цинцю не возражал против этого.

Шэнь Цинцю уже сбросил нефритовую подушку с кровати. Он сворачивается калачиком,

закрыв лицо руками, как будто прячется. От него пахнет горькими лекарственными
травами, которые Му Цинфан растерла в пасту, и, как ни странно, чернилами.

Му Цинфан быстро нашел более мягкие подушки, но это не убедило потерявшего сознание
Шэнь Цинцю развернуться.
Юэ Цинъюань прибывает, выглядя лишь слегка встревоженным. Он плохо спал все те
недели, что отсутствовал Шэнь Цинцю. Это совершенно очевидно.

Юэ Цинюань опускается на колени у кровати Шэнь Цинцю и протягивает руку, едва

касаясь кончиками пальцев его темных волос.

“Мадам Ченг была права насчет шрамов”, - говорит ему Му Цинфан.

Юэ Цинюань закрывает глаза.

Цан Цюн был занят. Юэ Цинъюань повсюду искал предателей и ничего не нашел. Никаких
признаков предательства. Никаких признаков какого - то заговора. С каждым днем,
когда Шэнь Цинцю пропадал, Юэ Цинъюань все больше отчаянно нуждался в какой-либо
зацепке.

Ничего. Ничего.

Больше ничего.

Лю Цинге расхаживает по комнате.

Он ненавидел это чувство—беспомощности. Как тогда, когда он заботился о молодом и

болезненном Лю Миняне.

“Чжанмэнь-шисюн… что ты знаешь о семье Цю?” - спрашивает Му Цинфан.

Рука Юэ Цинюаня замирает. Он сглатывает. “Они давно умерли", - говорит он с

наигранной непринужденностью.

Му Цинфан снова вздыхает. “И здесь я надеялся на простой ответ на этот вопрос", -

говорит он. Он пощипывает себя за переносицу. ”Похоже, что Шэнь-шисюну угрожали
уничтожением Цан Цюна, если он останется здесь".

Лю Цинге скрещивает руки на груди. “Невозможно", - говорит он.

Шэнь Цинцю должен был знать, что такую угрозу невозможно выполнить. Верно?

В мире нет никого, кто мог бы в одиночку уничтожить Горную секту Цан Цюн. Особенно
не какой-нибудь случайный дворянский дом.

(Марка старая. Такой чертовски старый. Сколько лет было Шэнь Цинцю? Лю Цинге не
настолько глуп, чтобы не распознать то, что явно было рабским клеймом.)

Юэ Цинюань остается у постели Шэнь Цинцю, как будто он бодрствует.

Владыки Пика ждут.

Когда Шэнь Цинцю действительно шевелится, это странно. Во-первых, он не двигается,

все еще притворяясь спящим. Затем, почти незаметно, он двигает руками, всматриваясь
сквозь прищуренный глаз.

Этот Шэнь Цинцю ничего не делает, кроме как наблюдает за своим окружением.

И снова Лю Цинге нервничает.

Му Цинфан идет заваривать чай. Это что-то цветочное и легкое, совсем не по вкусу Лю
Цинге. Он пьет то, что перед ним ставят, несмотря ни на что, надеясь смыть кислый
привкус, который остается у него во рту.
Все, что они могут, это подождать, пока Шэнь Цинцю не решит, что он здесь в
безопасности, или пока Шэнь Цинцю не сдастся.

Что бы ни было первым.

Наихудший сценарий уже произошел. Он был вынужден вернуться в Цан Цюн, и теперь
другие Лорды Пика либо презирали бы его, либо жалели, вплоть до того дня, когда Ло
Бинхэ сжег секту. Ни то, ни другое не было приемлемым.

Сбежать из секты во второй раз будет сложнее.

[Добро пожаловать обратно в секту горы Цан Цюн!! Нам очень вас не хватало, Хозяин!

+100 Очков Доброты! Ура!

Начинаем Главный квест: Однажды Учитель, Всегда Учитель!

Награда: 500 Очков Доброты]

Шэнь Цзю не реагирует на Систему. Он снова чувствует себя необъяснимо преданным

этим.

Юэ Цинюань жив, стоит на коленях у его постели, как будто он его нянька.

Лю Цинге и Му Цинфан пьют чай.

Шэнь Цзю не двигается. Он ждет и ждет, но, похоже, Лордам Пика нечем заняться,
кроме как тратить время всех подряд.

Его губы настолько сухие, что причиняют боль.

В конце концов, он перестает ждать, пока эти три идиотских Лорда Пика рассеются.

Шэнь Цзю встает, осторожно садится.

Юэ Цинюань помогает ему сесть, прислонившись к груде мягких подушек, руки горячие
даже сквозь слои между ними. “Сяо Цзю",” говорит Юэ Цинюань, его глаза чуть более
чем влажные. “Ты меня беспокоил”.

Шэнь Цзю знает, что ему следует делать. Он должен презирать Юэ Цинюаня. Отругай его
за то, что он такой фамильярный. Соблюдайте приличия, особенно перед другими.

Но Шэнь Цзю также знает форму осколков Сюань Су. На их вкус.

Юэ Цинъюань умер ужасно, даже не оставив после себя тела, чтобы похоронить.

Шэнь Цзю проглатывает слезы, которые тут же подступают к его глазам. Он так слаб,
чертовски слаб. Он отказывается смотреть на Юэ Цинъюаня.

Как он мог смотреть на Юэ Цинюаня, зная, что другой человек умер из-за него?

"Сяо Цзю, пожалуйста, посмотри на свою Ци-гэ", - говорит Юэ Цинюань тихим голосом.
Он был Лидером Секты! Он был самым могущественным культиватором их поколения! Как
он смеет так говорить!

Шэнь Цзю дарует Юэ Цинъюань это и немедленно сожалеет об этом.

Юэ Цинюань выглядит как развалина, его глаза покраснели, под ними собираются темные
круги. Тогда он улыбается, но улыбка тоже водянистая и слабая. Мучительно
осторожными руками Юэ Цинюань обхватывает лицо Шэнь Цзю и просто смотрит на него.

“Я так счастлива", - шепчет Юэ Цинюань. “Я так счастлива, что тебя нашли”.

[+100 Очков привязанности от Юэ Цинъюаня!]

Шэнь Цзю сглатывает. Он не отстраняется от прикосновения Юэ Цинюаня.

Сколько времени прошло с тех пор, как ему разрешали опереться на другого? Сколько
лет было потрачено впустую?

Почему Юэ Цинюань бросил его семье Цю только для того, чтобы умереть, пытаясь
освободить его от Ло Бинхэ?

“Сяо Цзю, кто причинил тебе боль?” - спрашивает Юэ Цинюань почти с отчаянием в
голосе.

Шэнь Цзю потеет.

Раньше ему было так холодно.

Теперь он весь горит.

[Внимание!! Ведущему не разрешается никому рассказывать о предыдущей судьбе Ло

Бинхе, пока не будет разблокирован определенный квест! Это приведет к протоколу
наказания, и эта система действительно не хочет, чтобы это произошло!]

Шэнь Цзю снова сглатывает.

Юэ Цинъюань заменен Му Цинфаном.

“Вот", - говорит Му Цинфан, кладя руки Шэнь Цзю на чашку с чаем. Когда руки Шэнь
Цзю дрожат, Му Цинфан не отпускает их, вместо этого поднимая руки вверх, чтобы Шэнь
Цзю мог выпить чай. "Так лучше, Шэнь-шисюн?”

Шэнь Цзю кивает. "Спасибо тебе, Му-шиди”.

Му Цинфан кивает, хотя на его лице странное выражение. ”Я приготовлю тебе

лекарство".

“Кто это был?” Лю Цинге почти ничего не требует. Он опирается локтем на низкий
столик, тяжело опираясь на него. ”Если ты скажешь мне, тогда я смогу пойти и
выследить их".

Тупой. Слишком прямолинейно.

"нет."

“Нет?”

“В этом нет необходимости”.

Лю Цинге скрипит зубами. Его взгляд потемнел. “В чем нет необходимости? Я у тебя в
долгу. Кто-то причинил тебе боль. А потом я причинил тебе боль. Позволь мне убить
первого человека".
Шэнь Цзю закрывает глаза. Его сейчас вырвет. Онемевшим ртом он говорит: “Он еще не
существует”.

Но он сделает это.

Ло Бинхэ с пика Цин Цзин станет ожесточенным и жестоким, возьмет тысячи женщин в
жены и наложницы и забудет их после одного хорошего траха. Ло Бинхэ из будущего
стоял бы над оскверненным телом Шэнь Цинцю и смеялся. Ло Бинхе будущего расколол бы
яичную скорлупу мира и позволил бы всему этому развалиться.

Но сейчас он был просто мальчиком.

Намерение убить Лю Цинге колеблется. “Что, - говорит он, - это должно означать?”

Это очевидно, он не говорит.

“Юэ Цинюань умер, пытаясь убить его”, - вяло говорит Шэнь Цзю, уставившись в
потолок. “На что ты надеешься, Лю-шиди?”

"Хм?"

Его глупый шиди даже этого не понимал.

Если Юэ Цинъюань не смог пережить Ло Бинхэ, то и Лю Цинге тоже не смог.

Если Лю Цинге умрет, это будет вина Шэнь Цинцю. Если Лю Цинге умрет, то то
немногое, что осталось от его репутации, рухнет.

Тогда ничего бы не изменилось.

Му Цинфан шикнул на Лю Цинге. ” Вот", - говорит он, забирая пустую чашку и заменяя
ее другой, наполненной лекарством. Му Цинфан берет его за запястье, снова позволяя
ци течь по меридианам Шэнь Цзю, пока Шэнь Цзю глотает горькую смесь. “Выпей это,
Шэнь-шисюн. Отдых. Ты только что был опасно близок к отклонению ци".

Шэнь Цзю моргает, только тогда чувствуя, как неровности его ци повисают в воздухе.
Он судорожно вздыхает и падает на подушки.

Решит ли что-нибудь смерть от отклонения ци?

Пока он погружен в свои собственные мысли, Му Цинфан отпускает двух других Владык
Пика.

Почему он вернулся на Цан Цюн? Почему он позволил этому фарсу продолжаться так
долго?

"Му Цинфан”,-говорит Шэнь Цзю хриплым и ломким голосом, всего в полушаге от того,
чтобы сломаться.

"что это?" Говорит Му Цинфан. Его лицо такое открытое и светлое, почти жаждущее
услышать, что он хочет сказать.

Выжил ли Му Цинфан, когда Ло Бинхэ вернулся на уровень Цан Цюн? Он не помнит.

“Ты был бы готов даровать мне быструю смерть?” - спрашивает Шэнь Цзю, не мигая
глядя на человека, который был его шиди. Эвтаназия была бы любезностью—для них
обоих.

Он уже давно избегал пика Цянь Цао, вместо этого тайно лечил любые полученные
травмы.

[+1000 Очков Одиночества.

Предупреждение: Порог одиночества приближается к пределу!]

Он тоже игнорирует этот предел. Система всегда лжет.

“Цинцю", - нерешительно произносит Му Цинфан. “Почему ты не веришь в способность

Горной секты Цан Цюн защитить тебя?”

“Здесь нечего защищать", - честно говорит ему Шэнь Цзю. “Я разрушаю все, к чему
прикасаюсь”.

Лицо Му Цинфана непроницаемо. Он проводит рукой по волосам Шэнь Цзю, жестом,

который, возможно, должен быть успокаивающим. “Ты пережил много травм”, - говорит
ему Му Цинфан так ужасно нежно. “Похоже, ты усвоил всю вину. То, что случилось с
тобой, не было твоей виной, Цинцю".

“Но это было так", - говорит Шэнь Цзю. Это всегда была его вина.

Отстраненно он думает, что если бы был в надлежащем состоянии духа, то умер бы от

унижения, сказав это.

Му Цинфан разглаживает складку между бровями, как будто Шэнь Цзю-капризный

младенец, нуждающийся в утешении. “У нас будет долгий разговор об этом позже,
шисюн”, - говорит он. “Когда ты поправишься”.

Против своей воли Шэнь Цзю снова засыпает.

Шэнь Цзю, вздрогнув, просыпается. В комнате есть кто-то еще.

Он садится, простыни скапливаются у него на коленях.

Он моргает. Затем снова моргает.

Там, в изножье кровати, стоит Ло Бинхэ, глаза слезятся и мокрые, в руках он держит
поднос. Ло Бинхэ ставит этот поднос на низкий столик. Он принес чай Шэнь Цзю по
какой-то непостижимой причине. Вместе с миской белоснежного отвара и несколькими
маленькими тарелочками сладостей.

“Маленький зверек”, - говорит Шэнь Цзю, хотя бы для того, чтобы скрыть учащенное
биение своего сердца. “Только что ты здесь делаешь?”

Ло Бинхэ отдает честь, глаза его сверкают. “Этот ученик приветствует Шизуна".

Шэнь Цзю усмехается. “Я ничей Шизун”.

Ло Бинхэ наливает чашку чая, немного выплескивая его через край. “Вот”, - говорит
Ло Бинхэ, более чем немного переусердствовав. ”Этот ученик принес тебе чай".

Шэнь Цзю вздыхает. Он принимает чай и делает крошечный глоток.

Он ожидал, что чай окажется невкусным. Это, безусловно, соответствует его

ожиданиям.

”Ло Бинхэ, ты так отчаянно хочешь, чтобы я снова вылил чай тебе на голову?" -
спрашивает Шэнь Цзю, качая головой. “Больше не заваривай чай. Ты хотя бы вымыл
листья?”

[Хозяин, пожалуйста, не запугивайте ребенка! Расскажи ему о лекарстве, которое ты

положила в чай, прежде чем вылила ему на голову в тот день, когда он вступил в
секту!]

Нет, Шэнь Цзю говорит Системе. Ло Бинхэ не нужно было знать раньше. Ему не нужно
было знать сейчас.

“Прошу прощения, Шизун”. Ло Бинхэ смывает что-то ужасное, забирая чашку обратно,
прежде чем Шэнь Цзю успел передумать. Затем он почти поднимает на себя отвар.
“Пожалуйста, поешь. Шизун выглядит очень худой”.

Шэнь Цзю хмуро смотрит на него. “Бесстыдно”.

По крайней мере, отвар вкуснее. Похоже, этот сопляк умеет готовить.

Шэнь Цзю съедает три ложки, прежде чем его желудок грозит взбунтоваться. Он
отставляет миску в сторону и даже не заботится о сладостях.

Тем не менее, Ло Бинхэ стоит на коленях у его кровати, крепко прижав руки к груди.
Он ждет, наблюдая, как Шэнь Цзю ест, потому что он всегда был странным.

Должно быть, это влияние крови демона.

“Чего ты хочешь?” - прямо спрашивает Шэнь Цзю. Лучше покончить с этим как можно
скорее, пока его настроение все еще приподнято от вкуса отвара.

“Сидзун", - говорит Ло Бинхэ. “Спасибо тебе, и мне очень жаль”.

[+100 Очков привязанности от Ло Бинхэ!]

Шэнь Цзю моргает. “И благодарности, и извинения не нужны. За что именно, по-твоему,

ты меня благодаришь? За что ты должен извиняться? Нелепо”.

“Этот скромный ученик совсем не понимал тебя”, - говорит Ло Бинхэ. На его лице
грустная улыбка. “Этот скромный ученик все еще не понимает тебя. Но Шизун нашла мой
кулон гуаньинь и вернула его. Шизун велел мне достать другую рукопись. Шизун,
кажется, знает все.”

Шэнь Цзю закатывает глаза. Дай мне передохнуть. Я узнал о неисправной рукописи
только после того, как ты уже оторвал мне конечности.

[Вы должны сказать ему, что ошибочная рукопись была изобретением Мин Фана.]

Как будто я охотно рассказала бы ему что-нибудь.

[ (╥﹏╥) ]

“Этот ученик будет сыновним и добрым!” Ло Бинхэ обещает, что все равно что ничего,
учитывая все обстоятельства.

Шэнь Цзю качает головой. “Я подумал, что ты захочешь узнать больше о своих
родителях”.

Ло Бинхэ качает головой. “Моя мать была бедной прачкой, которая взяла меня к себе и
воспитала с любовью. Она уже давно умерла. У меня нет других родителей. Мне не
нужны никакие другие родители".
Шэнь Цзю фыркает. “Тебе повезло, что ты вообще можешь выбирать между разными
родителями", - говорит он, фыркая.

[Очки одиночества +1000!

Предупреждение! Если количество очков Одиночества достигнет 10 000, Ведущему

придется пройти Специальное мероприятие по Сценарию!]

“Сидзун", - говорит Ло Бинхэ, растягивая слово.

Это отдается эхом. Все, что Шэнь Цинцю может слышать, - это голос взрослого Ло
Бинхе, с горящими малиновыми глазами, когда он пел " Шизунь”.

«что?» - раздраженно огрызается Шэнь Цзю.

“Ничего”. У Ло Бинхэ хватает наглости быть таким веселым и жизнерадостным. “Этот

ученик скучал по тебе, Шизун”.

“Какой дурак”, - усмехается Шэнь Цзю, его и без того плохое настроение резко
падает. “Никто никогда не сможет скучать по мне. Я всего лишь мерзкий злодей из
твоей истории ... ”

"Шизун, что ... ”

[+1000 Очков Одиночества!]

“Тебе было бы лучше без меня. Все вы, - говорит Шэнь Цзю. Он откидывает голову
назад, уставившись в потолок. Ему холодно во всем теле. “Не следовало возвращаться.
Сейчас нет никаких шансов на спасение. Все было разрушено...”

“Ш-шизун!”

[Точка Одиночества, Которой Достиг Макс Кэп!! Активация Сценария Специального

события № 1: Счастливая Семья!]

Его зрение расплывается, затем темнеет. Шэнь Цзю не сопротивляется этому.

“Шизун, пожалуйста, подожди!”

“А-Юань", - зовет его сестра с другой стороны двери. ”Ты здесь? " - спросил я.

Шэнь Юань не может подняться с того места, где он лежит на полу, чувствуя себя
более чем немного больным. Что случилось?

Глава 5
Примечания:
уже декабрь! в этом семестре у меня осталось всего две недели, и я очень рад
немного расслабиться, ха-ха

я не думаю, что какие-либо предупреждения применимы к этой главе. эта глава

несколько соответствует подсказке whumptober "магическое исцеление".

Текст главы
Шэнь Юань убирает свою квартиру с помощью своей сестры. Это стало так чертовски
отвратительно, и он даже не осознавал этого, слишком погруженный в то, что держало
его в заложниках.

“Только на чем ты выживал?” - раздраженно спрашивает Шэнь Цзянь, выбрасывая остатки

просроченного йогурта в мусорное ведро. “Я не могу поверить, что мой собственный
брат так живет".

Значит, их двое.

Требуется целый день, чтобы достаточно очистить квартиру, но это того стоит, чтобы
иметь чистое и удобное убежище в центре города.

“Хорошо”, - говорит Шэнь Цзяо, как только она открывает окна, чтобы проветрить
помещение. “Теперь просто подожди здесь. Я схожу за продуктами.”

На заднем плане телевизор бормочет слова из какой-то драмы сянься, которую

показывали. Он улавливает только обрывки этих слов. Шисюн. Просыпаться.

“Тебе и не нужно”, - говорит Шэнь Юань. Его сестра-его гостья, но ему нечего было
ей предложить.

” Но я хочу", - Шэнь Цзяо лучезарно улыбается.

“что случилось?” Му Цинфан мягко спрашивает ученика.

Очевидно, это все еще слишком, потому что Ло Бинхэ продолжает рыдать, слезы текут
по его бледным щекам. “Я не знаю", - говорит Ло Бинхэ, его слова дрожат. “Ш-шизун
начал оскорблять себя, потом побледнел и упал в обморок!”

И теперь Шэнь Цинцю сгорает, без каких-либо отклонений в его ци или с раной на
груди.

Му Цинфан смотрит на маленький поднос, забытый на низком столике. Чайник с чаем уже
остыл, почти нетронутый. То же самое можно сказать и о отваре и сладостях. Он
проверяет все на наличие яда, но и здесь не находит ничего плохого.

“Ло-шичжи", - медленно произносит Му Цинфан. ”Как ты узнал, что Шэнь-шисюн

вернулся?"

Ло Бинхэ с застенчивым видом опускает голову. Он ждет немного времени, а затем

щебечет: “Этот ученик просто выполнял свою работу по дому! Этот ученик подметал
ступени, когда Му-шишу и Лю-шишу вернулись. Этот скромный ученик… надеялся, что Лю-
шишу удерживал Сидзуна".

...тогда зачем произносить последнюю фразу так, будто ты пил уксус?

Когда они вернулись, была уже поздняя ночь. Ло Бинхэ должен был спать, как и все
другие хорошие ученики. Но вот он был здесь, на Цянь Цао, с целым блюдом еды, чтобы
предложить своему Шизуну.

"ой? Это так? Тогда почему ты так поздно занимался своими делами?” - спрашивает Му
Цинфан.
"Этот ученик...” Лицо Ло Бинхе краснеет. И снова его глаза наполняются слезами, но
Му Цинфан достаточно опытен в искусстве распознавать крокодиловы слезы. "Этот
ученик...”

Но ему нечего сказать, возможно, после того, как он узнал непреклонное выражение
лица Му Цинфана.

Му Цинфан щиплет мальчика за щеку. “Лгать своему шишу-преступление, достойное

наказания”, - говорит он. “Особенно о чем-то подобном этому. Надеюсь, вы понимаете,
что возвращение Шэнь Цинцю-это тайна”.

Ло Бинхе кивает. Ребенок выглядит несчастным, как будто он не спал несколько дней.
“Я просто хотел увидеть его снова”, - говорит он тихим голосом.

Му Цинфан вздыхает. Разве этот ребенок не мог подождать, как и все другие хорошие
маленькие ученики Пика Цин Цзин,—спать по ночам в общежитиях и проводить все свои
дни, играя печальную музыку?

“Твой Сидзун был ранен”, - говорит ему Му Цинфан. "Ты должна подождать, пока он не
почувствует себя лучше, Ло-шижи. Все, что ты можешь сделать, это подождать и
сохранить это в секрете, хорошо?”

“Мм-хмм!”

Му Цинфан увольняет Ло Бинхэ и говорит ему быть хорошим. Он вздыхает. Главная

ученица Нин Иньин была слишком снисходительна к своим подопечным… О чем думал Шэнь
Цинцю, когда вносил это изменение?

“Во что мы должны верить, когда ты делаешь такие вещи, как это?” Му Цинфан
спрашивает Шэнь Цинцю.

Как и было предсказано, ответа нет.

Шэнь Юань избалован своей семьей. Почему он не понял этого раньше?

Шэнь Цзяо не скрывала о плохом состоянии, в котором она нашла его квартиру, и
теперь вся его семья сочла нужным часто навещать его, всегда принося ему еду и
сладости. В этой семье тепло. Они гладят его по голове и заключают в объятия. Они
берут его за руку и вытаскивают из его маленькой квартирки.

Ни разу их прикосновения не причинили боли.

Почему он вообще подумал, что их прикосновения могут причинить боль?

Его брат угощает его чаем с пузырьками и выпечкой.

Его мать водит его в книжные магазины.

Его отец настаивает на том, чтобы Шэнь Юань присоединился к его ежедневной прогулке
со своей маленькой тявкающей собачкой.

Его сестра, пожалуй, самый частый гость. ” А-Юань, ты был так заперт дома”, -
ругается она, но в ее тоне нет тепла. “Мы должны вытащить тебя оттуда! Познакомься
с кем-нибудь милым, кто, знаешь ли, не вымышленный!”

Шэнь Юань качает головой, но не разубеждает ее.

Это очень мило.

Это так мило.

Так почему же ему хочется плакать?

Юэ Цинъюань приходит на следующий день и, как и следовало ожидать, расстроен

состоянием Шэнь Цинцю. Он колеблется, проводя рукой по прохладному компрессу,
лежащему на лбу Шэнь Цинцю.

"Что случилось, Му-шиди?” - спрашивает Юэ Цинюань, его голос ужасно ломкий.

Му Цинфан вздыхает. Чего не случилось? Он чувствует себя так, словно за один день
постарел на десять лет. “Шэнь-шисюн вчера рано утром заболел лихорадкой, Чжан Мэнь-
шисюн”, - объясняет он. “Нет никаких особых отклонений в его ци, и я не могу
проследить, что лихорадка связана с какой-либо конкретной болезнью. Этот человек
будет продолжать оказывать Шэнь-шисюну необходимую помощь и надзор. В противном
случае нам остается только ждать".

Это совершенно не устраивает Юэ Цинъюаня.

Му Цинфан не думал, что это произойдет.

"Ему... не больно”, - говорит Му Цинфан, хотя бы для того, чтобы заполнить тишину.
“Это шанс для его тела продолжить исцеление без боли”.

Тем не менее, Юэ Цинюань качает головой. Он тяжело опускается в низкое кресло,

складывая руки на коленях. “Шен-шиди… он сказал, что человека, который причинил ему
боль, еще не существовало", - медленно произносит Юэ Цинюань. “Я ломал голову над
смыслом его слов, и все же я все еще не уверен”.

Му Цинфан ждет, пока его шисюн соберется с мыслями.

“Возможно ли, что все это может быть результатом серьезного отклонения ци?” - почти
отчаянно спрашивает Юэ Цинюань.

Му Цинфан сжимает губы в тонкую линию. “Возможно, - медленно произносит он. “Хотя
этот шиди считает это маловероятным. Даже если бы не было конкретного преступника,
мышление Шэнь-шисюна должно быть изучено”. Он бросает взгляд на спящего Шэнь Цинцю,
как будто этот человек проснется и придушит Му Цинфана за то, что тот заговорил о
его состоянии. “У этого шиди есть основания полагать, что Шэнь-шисюн видит себя в
очень негативном свете. Его самооценка очень низка. Чжанмэнь-шисюн, он… он
ненавидит себя".

Юэ Цинюань слушает, но выражение его лица не меняется. Как будто между ними
существует непреодолимое расстояние. Юэ Цинюань открывает рот, затем закрывает его.

Поэтому Му Цинфан продолжает говорить.

“Я целитель, - говорит он, - но большая часть моего опыта связана с поведением тела
и духа. Этому шиди не хватает достаточной подготовки в манерах ума. Этот шиди
боится... что я не обладаю достаточной квалификацией, чтобы помочь Шэнь-шисюну так,
как ему нужно. Возможно, мы могли бы посоветоваться с Тянь И, чтобы ... ”

“Нет", - резко говорит Юэ Цинюань. “Мы не должны”.

Му Цинфан моргает.
“Это внутреннее дело”, - подчеркивает Юэ Цинъюань. “Слово о… Состояние Шен-шиди не
должно доходить до ушей тех, кто не является Лордом Пика.”

"Юэ-шисюн, этот шиди умоляет тебя пересмотреть ... ”

“Это было серьезное отклонение ци, которое оставило Шэнь-шиди шрамы и заставило его
бояться своей собственной секты”, - отстраненно говорит Юэ Цинюань, его глаза
расфокусированы, как будто он убеждал самого себя. “Шэнь-шиди склонен к отклонениям
ци. Му-шиди знает, что в результате этих отклонений ци может возникнуть множество
осложнений”.

” Да, Чжанмэнь-шисюн", - говорит Му Цинфан, потому что легче согласиться, чем

спорить, когда кто-то не хочет меняться.

Юэ Цинюань остается на некоторое время, тихо сидя у постели Шэнь Цинцю.

В конце концов, думает Му Цинфан, Юэ Цинъюань должен был бы осознать серьезность

состояния Шэнь Цинцю. Когда он преодолел отрицание, могло быть только горе из-за
того, что он не смог помочь своему самому любимому шиди.

Впервые в жизни Му Цинфан не подчиняется четким приказам Лидера своей Секты и тихо
составляет письмо, которое будет отправлено Цзинь Сяошэну из Тянь-И-Оверлука.

Что случилось с романом о жеребце, который он читал?

Шэнь Юань вспоминает об этом только по прошествии нескольких недель. А потом он

думает об этом с некоторым легким опасением. На скольких главах он отстал?

Он не должен удивляться, когда ему есть за что зацепиться. Он не должен был

удивляться тому, сколько писем и уведомлений он проигнорировал в своем унынии.

Шэнь Юань сворачивается калачиком на диване с теплой кружкой чересчур подслащенного

чая и ноутбуком и начинает читать.

Одна глава в день в течение нескольких недель оставляет пару сотен тысяч слов
нелепой папапы и еще более нелепых сюжетных дыр, чтобы наверстать упущенное.

Следующий человек, которого нужно навестить, - Лю Цинге. Он несет Сю Я в ножнах на

боку, но резко останавливается, когда видит Шэнь Цинцю.

“что случилось?” - спрашивает Лю Цинге.

Му Цинфан качает головой. “Шэнь-шисюн слег с лихорадкой”.

”Мм".

Этого ответа, по-видимому, было достаточно для Лю Цинге. Он садится за низкий

столик и начинает медитировать, держа Сю Я на коленях.

Му Цинфан вздыхает про себя. Он не ожидал, что комната больного Шэнь Цинцю станет
таким популярным местом. Он готовит лекарство и питательный бульон для своего
пациента.

В комнате слишком тихо, если не считать звука дыхания.

” Шэнь-шисюн", - говорит Му Цинфан, давно привыкший разговаривать со своими
бессознательными пациентами. “Тебе нужно выпить”.

Му Цинфан наливает раствор в рот Шэнь Цинцю и массирует ему горло, побуждая его
глотать. Шэнь Цинцю хмурится от вкуса и слабо сопротивляется.

"...горько", - бормочет Шэнь Цинцю, жалуясь даже во сне. Его брови низко нахмурены,
на лице озабоченное выражение.

Кто знал, что его неприкасаемый, холодный шисюн действительно ненавидел горькие
вещи?

Лю Цинге внимательно наблюдает за происходящим, хотя и притворяется спокойным.

“Когда он проснется?” - спрашивает он.

“Только когда он будет готов”, - отвечает Му Цинфан. “Только время покажет”.

Как и предсказывалось, Путь Гордого Бессмертного Демона по-прежнему остается

горячим мусором.

Но теперь… почему он чувствует себя плохо из-за Шэнь Цинцю?

Это неприятное чувство. По спине Шэнь Юаня пробегает дрожь. Его желудок сжимается.

Поэтому он делает то, что всегда делал со своими неприятными чувствами: он облекает
их в слова, произносит тираду за тирадой, находит людей, на которых можно
метафорически орать на форумах, и даже заходит так далеко, что публикует свою самую
длинную тираду в своем блоге.

Шэнь Юань не ожидал теплого отклика от своих коллег-читателей.

На самом деле, он не ожидал никакого ответа, кроме, может быть, симпа Ша Хуалинга,
который снова велел ему заткнуться. Даже это было бы великодушно.

Раньше, казалось, никому не нравились комментарии Несравненного Огурца, но теперь

он приобрел некоторую популярность.

Это более чем немного ошеломляет.

Что еще более ошеломляет, так это то, что вы видите, кто именно был последним
человеком, который написал ему сообщение.

Самолет Летит В Небо!! Разве ты не должен писать плохое порно вместо того, чтобы
тянуться к невинным огурцам?!

В сообщении говорится:

Огурец-братан! Давно не виделись! Я беспокоился, что с тобой случилось что-то

плохое, когда ты внезапно исчез с лица планеты. Я просто хотел связаться с тобой и
проверить, как ты. Как у тебя дела?

Кроме того, я читал ваш блог! Я вижу, ты привязался к Шэнь Цинцю! У вас был кризис
среднего возраста или что-то в этом роде? По крайней мере, ты больше не призываешь
к его кастрации, лол...

Шэнь Юань моргает, а затем моргает снова, слова становятся нечеткими на экране его
компьютера. Самолет, Летящий В Небо, казался таким знакомым

Может быть, это было из-за чтения этих глупых авторских заметок в начале каждой
главы. Но… он чувствует тепло внутри.

Тогда Шэнь Юань приходит в ярость.

Глупый автор!! Вели себя так, как будто они были друзьями.

Шэнь Юань фыркает. Нелепый. Затем он нажимает кнопку ответить.

Му Цинфан мог ожидать третьего гостя Шэнь Цинцю.

Приходит Ло Бинхэ, очень похожий на идеального маленького ученика Пика Цин Цзин—
если не обращать внимания на тот факт, что Ло Бинхэ умышленно пропускал уроки. Он
одаривает Му Цинфана широкой улыбкой и приветствует его должным образом, как своего
шишу.

Му Цинфан уже мог предсказать все проблемы, которые этот ученик создаст для секты в
будущем, жалея Шэнь Цинцю за то, что он принял такого беспокойного мальчика.

В то время как Юэ Цинъюань и Лю Цинге держались рядом с Шэнь Цинцю или за низким
столиком, Ло Бинхэ очень похож на молодого, нетерпеливого щенка, постоянно
преследующего Му Цинфана и вставающего у него на пути.

Если Ло Бинхэ не следует за ним по пятам, то он пытается привести себя в порядок:

убирает комнату там, где она не нуждается в уборке, взбивает и без того взбитые
подушки Шэнь Цинцю и заваривает чайник за чайником ужасного чая.

Все это продуманно, да, но в конечном счете бесполезно.

“Ло-шичжи", - говорит Му Цинфан беззлобно. “В этом нет необходимости”.

Но Ло Бинхэ все равно наливает две чашки чая—одну для Му Цинфана и одну для своего
Сидзуна. Он улыбается, пододвигая чашку ближе к Му Цинфану.

“Му-шишу усердно работает, чтобы помочь Шизуну”, - говорит Ло Бинхэ. “Этот ученик
тоже хочет помочь”.

Му Цинфан похлопывает Ло Бинхэ по макушке, стратегически избегая чая. “Ло-шичжу

может быть полезен, одновременно слушая инструкции, данные ему старшими...”

Я не знаю, братан, читает сообщение с Самолета, Летящего В Небо. На данный момент

было бы довольно сложно выкупить Шэнь Цинцю. Никто на самом деле не хочет читать
его печальную предысторию. Люди устали от трагических злодеев, они хотят злодеев,
которые однажды проснулись и сказали: "Я-зло". Кроме того, как ты думаешь, что
сделает Бинг-ге, когда поймет, что он только продолжил цикл жестокого обращения?

Шэнь Юань закатывает глаза, но быстро отвечает: зачем рассказывать ему печальную
предысторию, если она никогда не попадет на страницы вашей книги? Да, цикл
жестокого обращения продолжается, но ваш главный герой даже не осознает этого прямо
сейчас. Глупый автор, ты мог бы сделать гораздо больше с помощью PIDW.

Вы действительно так думаете? :D отвечает глупый автор. Ух ты! Такая похвала от

Огуречного братана!
Затем самолет снова отвечает: я не знаю. Я подумаю об этом. Но в самом деле, какое
правосудие можно было бы сейчас свершить над Шэнь Цинцю? Он просто человеческая
палка, а Юэ Цинъюань супер мертв.

Голова Шэнь Юаня болит, как будто игла пронзает его мозг насквозь.

Недопонимание между Шэнь Цинцю и Бинг-ге может быть великим, но недопонимание между
нами еще хуже, пишет Шэнь Юань, и боль путешествует вверх и вниз по его рукам.

Он все еще медленно печатает сообщение, когда Шэнь Цзяо входит в квартиру,
балансируя двумя пузырьками чая на сгибе руки.

“А-Юань!” - говорит Шэнь Цзяо слишком знакомым тоном. Она протягивает его имя,
произнося его нараспев. Вскоре последует какая-нибудь просьба.

В их семье Шэнь Цзяо-самый младший и единственный ребенок, вдвойне избалованный и

обожаемый родителями. Все, что она хочет, она получает. И она обычно использовала
эти силы во зло.

“Мы должны почаще выводить тебя из дома”, - говорит Шэнь Цзяо. “Я знаю пару
человек, которые хотели бы пригласить тебя выпить или что-то в этом роде”.

Затем у Шэнь Цзяо хватает наглости пошевелить бровями.

Ах.

Ах.

«что?» Шэнь Юань справляется.

Шэнь Цзяо всовывает ему в руки чай с клубничным молоком. На дне есть дополнительные
пузырьки. Крутая взятка.

Она вставляет соломинку в крышку своего стакана и проглатывает примерно половину

чая.

“Разве это не очевидно?” - говорит Шэнь Цзяо. “Ты, бедняжка, проводишь так много
часов, свернувшись калачиком вокруг своей подушки для тела Ло Бинхе, когда рядом
может быть другой человек, согревающий твою постель”.

Шэнь Юань закрывает лицо рукой, пытаясь и безуспешно пытаясь скрыть свой румянец.
“Это было… товары ограниченным тиражом, - слабо говорит он, игнорируя тот факт, что
его сестра на самом деле рассказывает о его несуществующей личной жизни.

Шэнь Цзяо фыркает. "Ладно. А коврик для мыши для сисек Ло Бинхе?”

Шэнь Юань чувствует, что краснеет еще сильнее. Он тянется за веером, но

отдергивается, как будто обжегшись. У него нет поклонника. “Это... эргономично", -
говорит Шэнь Юань.

"Да. Хорошо. Конечно". Шэнь Цзяо, как всегда, немилосерден. “Я устрою тебе
несколько свиданий вслепую, хорошо? Просто скажи мне, какой ты типаж. Твоя младшая
сестра со всем справится.” Затем, уже тише, она говорит: “И тогда твоя младшая
сестра выбросит все, что связано с этой мусорной книгой”.

Шэнь Юань злобно улыбается. “Как вы можете так говорить, когда знаете, что автор
еще не закончил книгу?” - говорит он. "Мы даже не знаем судьбу жены № 670 ... ”
“И мы никогда не узнаем ее настоящую судьбу!” - перебивает Шэнь Цзяо. “Ее
невозможно забыть. Их всех невозможно забыть! Очевидно, автор отправил ее туда за
быструю и плохую папапу, и она больше никогда не будет поднята!”

“Тьфу”, - говорит Шэнь Юань, внутренне соглашаясь с предсказанием своей сестры. Но

гораздо веселее злить Шэнь Цзяо. “Ни за что ее не забудут так скоро! Бинг-ге
женится на своей сестре по дуге или двум, а затем будет несколько сцен втроем,
которые нужно будет пережить...”

Братья и сестры в ярости из-за романа, которому они следуют, и Шэнь Юань
благодарен, что вопрос о его типе был снят. Ему не нужно встречаться с кем-то. Он
не готов встречаться с кем-то.

У него было все, в чем он когда-либо нуждался, в теплой и любящей семье.

Телевизор включается сам по себе, по экрану разносятся помехи.

Шен хмурится. Наклоняет голову.

Почему?… тебе не кажется, что он ждет, когда что-то произойдет?

Ночью, после того как его сестра уже ушла и написала ему о своем благополучном
прибытии домой, Шэнь Юань засиживается допоздна. Он не может заснуть, но утром ему
нечего делать, так что разрушение его режима сна на самом деле не имеет значения.

Некоторое время он смотрит на пустой монитор компьютера.

Затем встает Шэнь Юань. Он идет в ванную и умывается холодной водой.

В зеркале отражается его собственное лицо, но оно кажется странным. Его глаза стали
ярче, другого цвета. Он выглядит старше, менее болезненным.

Зеркало целое, не разбитое.

Сюань Су разбита вдребезги, осколки разбросаны по полу камеры.

Шэнь Юань моргает

Пошатываясь, он выходит из ванной, в голове у него стучит. Что - то скручивается у

него в животе, очень похожее на кровяных паразитов. Шэнь Юань делает маленькие
осторожные шаги, один за другим.

Дышать трудно. Как будто вода застряла в его легких, разъедая его плоть.

Чья - то рука обхватывает его за горло, крепче сжимая.

[Неожиданная ошибка!]

Шэнь Юань паникует, его сердце колотится в груди, как будто выкапывает выход. Он не
может дышать, он не может дышать.

“Шизунь", - произносит слишком знакомый голос, горячее дуновение воздуха касается

раковины уха Шэнь Юаня. “Я искал тебя”.

[Завершающий Сценарий Специального мероприятия № 1: Счастливая Семья рано!

Эвакуация Хозяина!!]
“Ты думал, что сможешь убежать от меня?” - спрашивает его Ло Бингге, осторожно
поворачивая своего Сидзуна. Алая метка демона горит у него на лбу. Он поднимает
Синь Мо.

[3…

2…

1…]

Мир становится черным.

"нет!” - вздрогнув, кричит Шэнь Цинцю. Его душат, окружают со всех сторон. Руки,
руки, руки. Синь Мо.

Он моргает.

Он находится в комнате в Цянь Цао. Он один, плотно закутанный в теплую одежду и

одеяла. Рядом с ним осталась чашка чая, все еще слегка теплая на ощупь.

“Нет", - говорит Шэнь Цинцю более спокойно, его сердцебиение замедляется.

Система! он зовет. Забери меня обратно!

Ответа нет.

Система.

Система!

[Неожиданно. Электронная ошибка.

Система п-п-перезагрузится.

Желаю Хозяину л-л-л-удачи.]

И снова он остается один.

Вот как Му Цинфан находит его, свернувшегося калачиком в постели, держащего себя в
руках, когда он разваливается на части.

Му Цинфан роняет то, что держал в руках, бумаги рассыпаются по полу.

"Шэнь-шисюн!” - говорит Му Цинфан, спеша к нему. "что не так?"

Шэнь Цинцю качает головой. Как он мог хотя бы начать объяснять?

“Я хочу домой”, - говорит Шэнь Цинцю низким и серьезным голосом.

Му Цинфан наклоняется ближе, берет запястье Шэнь Цинцю в руку и проверяет его
меридианы. Похоже, он доволен тем, что находит.

Шэнь Цинцю хватает Му Цинфана за рукав, прежде чем Му Цинфан успевает отступить. “Я
хочу домой", - повторяет он.

Глава 6
Примечания:
Теперь здесь доступен перевод на русский язык ! Очень волнующе.

кроме того, просто хотел сказать, что дано полное разрешение, если вы хотите
переводить, подфик, заниматься искусством и т. Д., Просто дайте мне знать, чтобы я
тоже мог поделиться ! я просто очень доволен тем, как хорошо была воспринята эта
выдумка

вы можете найти меня в твиттере здесь!

итак, это начало второй дуги-на данный момент мы закончили разбивать sqq, пришло
время медленно наращивать его!!

предупреждения: тревожные шаблоны мышления, способность

Текст главы
“Я хочу домой", - сказал Шэнь Цинцю.

Он хочет вернуться в семью, которая любит его и души в нем не чает. Он хочет
вернуться в ту маленькую квартирку, в свой зверинец плюшек и фигурок. Он хочет
гораздо большего, чем дал ему этот мир.

Это причиняет боль.

Это больно—как он мог никогда больше не увидеть эту семью.

Му Цинфан моргает и смотрит на него, в этих глазах что-то слишком близкое к

жалости. “Хорошо", - медленно говорит он. ”Этот шиди позаботится о том, чтобы Шэнь-
шисюн мог вернуться домой".

Достаточно неловко, но то, как говорит Му Цинфан, облегчает что-то внутри него.

Шэнь Цинцю отпускает рукав Му Цинфана и возвращается в тепло своих одеял. Там, где
раньше его вина, страх и печаль плотно сжимали его горло, теперь он онемел.

Он сосредотачивается на своем дыхании, вдохе, выдохе, вдохе, выдохе и наблюдает,

как Му Цинфан не так тонко посылает сообщение. Не похоже, что он даже делает Шэнь
Цинцю какое-либо лицо, притворяясь подлым.

Шэнь Цинцю еще больше откидывается на гору подушек, желая утонуть в них. Все
кажется таким тяжелым, давящим ему на грудь. Внутрь, наружу, внутрь, наружу.

Он хочет вернуться домой, но Му Цинфан никогда не сможет выполнить эту просьбу.

Его голова заполнена помехами.

Не проходит и пары секунд, как в комнату врывается Лю Цинге. Прядь волос не на

своем месте, скользкая по его щеке. Похоже, он прибежал на пик Цянь Цао после
какой-то драки, в которой участвовал.

«что?» - говорит Лю Цинге, кладя руку на рукоять Чен Луана. Сю Я пристегнут к его
бедру.

Похоже, что Сю Я был собран после того, как Шэнь Цинцю выбросил его. Почему он
этого не помнит?

“Лю-шисюн", - говорит Му Цинфан с тревожной улыбкой на лице. “Спасибо, что пришли

так скоро. Не мог бы этот шиди побеспокоить вас, чтобы вы помогли сопроводить Шэнь-
шисюна в его бамбуковую хижину? Это не должно занять слишком много времени.”
Лю Цинге кивает. Во всяком случае, резкие линии, которые составляют Лю Цинге,
расслабляются, хотя бы немного.

Затем Му Цинфан выходит из комнаты, говоря что—то о лекарственных травах, которые

понадобятся для лекарства Шэнь Цинцю, - травах, которые, несомненно, будут горькими
и отвратительными.

Шэнь Цинцю внимательно наблюдает, наклонив голову так, чтобы видеть всю комнату
сразу. Он молчит, не желая привлекать внимание ни одного из мужчин.

Он хочет вернуться домой—он хочет снова увидеть свою семью, знать, что им было бы
хорошо без него.

Он хочет… чтобы, по крайней мере, попрощаться, прежде чем Ло Бинхе снова разорвет
его на части.

“Ты проснулся”, - говорит Лю Цинге. Это такое же утверждение, как и вопрос.

Шэнь Цинцю не смотрит в глаза Лю Цинге.

“Мое предложение все еще в силе”, - говорит Лю Цинге, придвигаясь ближе. Каждый
шаг-это движение земли, отдающееся эхом по всему деревянному полу. “Твои враги
будут моими врагами”.

Шэнь Цинцю не отвечает. Как он мог? Нет слов, чтобы описать отвращение и
замешательство, которые он испытывает.

С одной стороны, он все еще Шэнь Юань, который только читал о наследии Лю Цинге и о
смерти, которая наступила слишком рано.

На другом уровне он все еще Шэнь Цзю, все еще цепляющийся за свои многолетние обиды
почти на каждого Лорда Пика, угрожающий убить Лю Цинге так часто, что это сбылось.
Он все еще Шэнь Цзю, которому не удалось спасти жизнь Лю Цинге, который был
заключен в тюрьму частично из-за этого убийства.

На еще одном уровне он-Шэнь Цинцю, снова погружающийся в отчаяние.

Почему Лю Цинге поклялся сражаться за него со своими врагами? Такая резкая перемена
во мнениях…

Должен был быть какой - то мотив для перемен.

Лицо Шэнь Цинцю темнеет.

Чувствует ли теперь Бог войны Бай Чжань себя плохо из-за того, что он кого-то
зарезал? Пожалел ли его Бог войны Бай Чжань?

“О чем бы ты ни думал, прекрати это", - говорит Лю Цинге. Затем он делает что-то

еще более странное. Он опускается на колени возле кровати и находит пару белых
туфель. ”Я помогу тебе надеть туфли, Шен".

Значит, он жалел его!

“Мне не нужна помощь”, - говорит Шэнь Цинцю. Он хотел сказать это со злостью, но
где-то между его разумом и ртом, его энергия иссякла.

Лю Цинге остается у его постели, не вставая. “Тебе не нужна помощь”, - говорит он.
“Но это нормально, что тебе нужна помощь. Вы можете положиться на своих боевых
братьев и сестер. Ты помогал мне раньше. Сейчас я тебе помогу. Считай, что я
работаю над своим долгом перед тобой".

Это, пожалуй, самое большее, что Шэнь Цинцю когда-либо слышал от Лю Цинге.

Даже скрежетание зубами в гневе становится утомительным.

Он помнит своего ... отца Шэнь Юаня. Как его отец любил маленький комочек шерсти и
зубов, который он называл Бао Бао. Когда становилось холодно, его отец любил
одевать Бао Бао в одежду, которая заставила бы Бао Бао стыдиться своего крошечного
"я", если бы только у него было немного больше мозгов, спрятанных под пухом.

Лю Цинге почти осторожно хватает Шэнь Цинцю за лодыжку, натягивая ботинок ему на
ногу. Затем он повторяет это неэлегантное движение другой ногой.

"Теперь ты счастлив, Лю-шиди?” - спрашивает Шэнь Цинцю, глядя на свои ноги, как
будто они были посторонними предметами. Ощущение рук, задержавшихся на его
лодыжках.

Это было странно. Он уже давно ненавидел, когда к нему прикасались другие. Но…

“Очень рад", - невозмутимо говорит Лю Цинге.

Затем Му Цинфан возвращается, несколько мешочков с цянькунем свисают с его пальцев.

Шэнь Цинцю чувствовал горечь, прилипшую к одежде Му Цинфана даже на таком
расстоянии.

“Шэнь-шисюн", - говорит Му Цинфан. “Не мог бы этот шиди побеспокоить тебя, чтобы ты
попытался встать?”

Шэнь Цинцю встает, но его и без того ограниченное зрение полностью отключается.

Когда он снова моргает, его прижимают к груди Лю Цинге.

“Привет", - говорит Лю Цинге. “Не торопись”.

Шэнь Цинцю отстраняется от прикосновения Лю Цинге, яростно хмурясь, ненавидя себя

за собственную слабость. Он делает три дрожащих шага вперед, встречая Му Цинфана на
полпути.

“Вот”, - говорит Му Цинфан, вытаскивая белоснежную верхнюю одежду из одного из

мешочков. Она толстая и украшена согревающими талисманами. “Позвольте этому шиди
помочь”.

Му Цинфан одевает его, как будто он инвалид.

Как Шэнь Цзю, он будет бороться с этим. Он насмехался и бросал колкие слова, пока
они не оставляли его в покое, борясь с тошнотой от рук других.

Как Шэнь Юань, он бы… не боритесь с таким обращением, если оно исходит от любимого
человека.

Теперь, как Шэнь Цинцю, он слишком устал, чтобы что-то делать. Он чем-то сродни
кукле, маневрирующей то так, то этак к удовольствию окружающих. Ему снова дают этот
проклятый вэймао, вуаль скрывает его лицо.

"Лю-шисюн, не мог бы ты перенести Шэнь-шисюна на Чен Луань?” - спрашивает Му

Цинфан.

Лю Цинге не отвечает. Одним быстрым движением он поднимает Шэнь Цинцю и бережно

баюкает его.

Шэнь Цинцю должен протестовать.

Шэнь Цинцю должен ущипнуть Лю Цинге и отругать Му Цинфана за то, что он даже
предложил такую вещь.

Шэнь Цинцю хотел бы вернуться домой, зарыться под подушку. Он не думал, что можно
будет не заметить специфический запах стирального порошка, но он это делает. Он
скучает по запаху фруктового уксуса.

Его возвращают в маленькую бамбуковую хижину вместо его дома.

Внутри все чисто. Очевидно, что здесь нет ничего неуместного. Даже маленькие
безделушки, которые Юэ Цинюань подарил ему, остались на своих полках, без пыли.

Лю Цинге не ставит его на ноги, а вместо этого идет вглубь дома, в спальню Шэнь
Цинцю.

Вместе другие Лорды Пика приподнимают его над горой подушек. Он поворачивает
голову, вяло выглядывая в окно. Снаружи по ясному голубому небу плывут облака.

Сколько времени потребуется ученикам Пика Цин Цзин, чтобы понять, что Шэнь Цинцю
вернулся в бамбуковую хижину?

Шэнь Цинцю не глуп и не настолько рассеян, чтобы не заметить, как Му Цинфан и Лю

Цинге яростно перешептываются. Ему просто все равно.

Только через некоторое время Му Цинфан кивает и отступает.

Очень медленно Лю Цинге подходит к кровати и хмурится. “Все еще не спишь?” -

спрашивает он.

Шэнь Цинцю бросает на него очень острый взгляд. Разве не очевидно, что он
проснулся?

Лю Цинге кивает. “Не спи. Му-шиди готовит лекарство", - говорит он. Затем он делает
паузу. “У тебя есть какие-нибудь палочки для волос?”

Шэнь Цинцю хмурится. Затем он протягивает руку и указывает на один из своих шкафов.
“Третий ящик", - говорит он.

Возможно, Лю Цинге хотел получить плату за то, что таскал Шэнь Цинцю повсюду, хотя
Шэнь Цинцю никогда не видел, чтобы Лю Цинге носил палку для волос вместо короны.

Лю Цинге выбирает тонкую палочку для волос, сделанную мастером вручную. Большая
часть его была из розового дерева, но в конце он был украшен листами золота и
несколькими нефритовыми бусами.

Очень не в стиле Лю Цинге.

Прежде чем отойти от этого ящика, Лю Цинге также выбирает нефритовую расческу,
которая была вырезана в виде цветка.

Опять же, совсем не подходит для кого-то вроде Лю Цинге.

Затем Лю Цинге пересекает расстояние между ними и устраивается поудобнее, сидя на

краю кровати Шэнь Цинцю.
”Что ты делаешь? " - спросила я. - спрашивает Шэнь Цинцю.

“Укладываешь волосы", - с готовностью отвечает Лю Цинге.

Как странно.

Шэнь Цинцю не протестует против этой акции. Он также не может понять причины этого.

Лю Цинге расчесывает волосы до тех пор, пока они не станут гладкими между зубьями
расчески. Затем он собирает волосы Шэнь Цинцю во что-то вроде пучка, просовывая
сквозь них прядь волос.

Шэнь Цинцю остается неподвижным, тепло рук Лю Цинге задерживается на его голове.

Лю Цинге кивает, как будто удовлетворенный. “Вот", - говорит он. “Теперь ты

выглядишь прилично”.

Шэнь Цинцю кивает. Он не отворачивается, крепко держа Лю Цинге в поле зрения, но

откидывается на гору подушек. “И это все?” - спрашивает он.

“Нет", - говорит Лю Цинге. Но он больше ничего не делает.

Му Цинфан возвращается, держа в руках дымящуюся чашу с горьким лекарством. Он

странно улыбается, когда видит Шэнь Цинцю, и говорит: “Хорошо. Шэнь-шисюн все еще
не спит. Пожалуйста, выпейте это”.

Шэнь Цинцю принимает чашу с лекарством, тепло успокаивает его озябшие пальцы. Он
пьет лекарство глоток за глотком, причиняя боль.

Не говоря ни слова, Лю Цинге встает и выходит из комнаты.

"Шэнь-шисюн, могу я пощупать твой пульс?” - спрашивает Му Цинфан.

Какой смысл было даже спрашивать? Шэнь Цинцю вытягивает запястье.

Му Цинфан издает тихий, задумчивый звук. “Все так, как я и думал”, - говорит он.
"Шэнь-шисюн, ваш фундамент устоялся”.

Шэнь Цинцю хмурится. Это... не может быть правдой. Прошли десятилетия. Десятилетия
сокрытия своей слабой сути. Десятилетия его поврежденного культивирования только
мешали его усилиям.

“Это хорошо”, - продолжает Му Цинфан. “После того, как ты отдохнешь еще немного, мы
заставим тебя сбалансировать свое развитие, чтобы приспособиться к этому заселению.
Шэнь-шисюн, у тебя будет гораздо меньше шансов пострадать от отклонений ци”.

Шэнь Цинцю кивает, но ничего не говорит. Так же хорошо.

Это было почти как пощечина. Неужели воспоминания о счастливом детстве

действительно были единственным, чего ему не хватало раньше? Была ли такая мелочь,
как это, причиной его почти искалеченного развития?

Он должен быть зол. При любых других обстоятельствах он бы разозлился.

Он устал.

"Му-шиди, это все?” - спрашивает он.

Улыбка на лице Му Цинфана застывает. ” Да”, - говорит он, на этот раз более мягко.
“Шисюн, этот шиди заметил, что в твоем доме есть свободная комната. Не могли бы вы
привести его в порядок и принести раскладушку?”

Шэнь Цинцю пренебрежительно машет рукой. “Делай”что хочешь".

Му Цинфан воспринимает это как разрешение. “Тогда ладно", - говорит он. “Я зайду к
тебе позже. Пожалуйста, хорошо отдохни, Шэнь-шисюн.”

Есть что-то странное в том, как Му Цинфан смотрит на него, как будто он исчезнет в
тот момент, когда Му Цинфан отвернется.

Шэнь Цинцю некоторое время сидит, теребя пальцами ткань рукава, пока не выдергивает
свободную нитку. Затем он дергает ее, вырывая.

Насколько все это реально?

Неужели это сон? Видение?

Сможет ли изначальный Ло Бинхэ найти его в пространстве и времени и уничтожить еще

одну горную секту Цан Цюн?

Он не допустит этого—он не мог этого допустить.

Это было бы... слишком грустно.

Система, кричит он.

Но ответа по - прежнему нет.

Как ему было избежать катастрофического будущего, если даже Система покинула его?

Он дрейфует. Он не спит—не может спать. Не тогда, когда в его доме другой мужчина.
Это небезопасно, даже если это Му Цинфан. Шэнь Цинцю смотрит на кончики своих
пальцев, посиневшие от холода.

Издалека доносится звук шагов. О разговорах людей.

Если бы он закрыл глаза и притворился, то не смог бы сказать, что вернулся в свою

маленькую квартирку. Если бы он закрыл глаза и притворился, то также не смог бы
сказать, что вернулся в дом Цю.

Итак, к чему это привело его?

Му Цинфан не уходит, даже когда день подходит к концу.

Му Цинфан внимателен в своем уходе—приносит Шэнь Цинцю бульоны и отвар, а также

лекарства. Он осматривает рану на груди, меняет повязки.

Но он не уходит.

Шэнь Цинцю скрежещет зубами. Лекарство, каким бы горьким оно ни было, также имело
побочный эффект, вызывая у него невероятную сонливость. И все же ему приходилось
бороться с каждым миганием.

Это было нечестно.

Это было нечестно.

Рассвет наступает недостаточно скоро.

Му Цинфан уходит только после того, как его заменит Юэ Цинъюань.

Юэ Цинъюань осторожен с Шэнь Цинцю, как будто он думает, что Шэнь Цинцю сломается.
Юэ Цинъюань-это постоянное, почти удушающее присутствие.

Было трудно получить даже намек на сон рядом с Му Цинфаном.

Сейчас все только хуже.

Юэ Цинъюань заменен Лю Цинге. Затем Лю Цинге сменяет странно нервный Шан Цинхуа.
Это похоже на наказание, но он не уверен, почему его наказывают на этот раз.

Шан Цинхуа уходит—пружинистым шагом—только для того, чтобы его сменил Му Цинфан.

”Есть ли какая-то особая причина, по которой я, кажется, принимаю у себя

Повелителей Пика?" - спрашивает Шэнь Цинцю, проглотив еще одну чашку горького
лекарства.

Му Цинфан слабо улыбается. Он выглядит очень нервным, на лбу у него бисеринки пота.
"Шэнь-шисюн хотел вернуться домой", - предлагает он. “Но Шэнь-шисюн все еще
нездоров. Хорошо полагаться на своих боевых братьев, по крайней мере, до тех пор,
пока ты не почувствуешь себя немного лучше”.

Шэнь Цинцю открыто закатывает глаза. Пту, пту! Какие у него были братья? Они все
скоро умрут.

“Хочешь, я принесу тебе кое-какие материалы для чтения, шисюн?” - мягко спрашивает
Му Цинфан.

Шэнь Цинцю качает головой. Если он попытается читать сейчас, буквы уплывут, как
чернила в воде. Он так устал, и все же ни один из этих глупых Лордов Пика не
позволит ему по-настоящему отдохнуть.

Му Цинфан прищелкивает языком. “Хорошо", - говорит он. “Продолжай отдыхать, Шэнь-

шисюн. Этот шиди скоро тебя проверит.”

"Продолжай отдыхать", - сказал Му Цинфан. Он что, издевается над ним?

Как мог кто-то отдыхать в этом постоянном потоке мужчин, приходящих и уходящих из
его дома? Это было небезопасно. Это небезопасно.

Шэнь Цинцю прижимает ладони к глазам, пока не видит звезды.

Проходит еще один день, и Му Цинфана сменяет Юэ Цинъюань.

Со вторым пришествием Юэ Цинъюаня, похоже, что один из Владык Пика получил доступ к
их общей мозговой ячейке. Юэ Цинюань смотрит на Шэнь Цинцю и хмурится.

"Сяо ... ” - Юэ Цинъюань делает паузу. “Цинцю-шиди, не хочешь прогуляться?”

Шэнь Цинцю моргает. Когда он в последний раз выходил на неторопливую прогулку? Было
ли это в его прошлой жизни, с семьей, которую он обожал? Было ли это в его первой
жизни, незадолго до тех лет и лет заключения?
Он больше не уверен.

“Хорошо", - тихо говорит Шэнь Цинцю.

Юэ Цинюань помогает найти ему слои теплой одежды. Сейчас странно носить зеленое, но
Шэнь Цинцю не протестует против выбора, который делает Юэ Цинъюань.

Молча Юэ Цинюань поправляет волосы Шэнь Цинцю, его руки задерживаются на палочке
для волос.

Юэ Цинюань открывает рот, а затем явно думает, что лучше не делиться тем, что было
у него на уме. Вместо этого Юэ Цинюань тычет Шэнь Цинцю в щеку.

"Ты готова, Цинцю-шиди?” - спрашивает Юэ Цинюань.

Шэнь Цинцю идет медленно, Юэ Цинъюань идет рядом с ним.

Бамбуковый лес пышный и живой. Он почти ничего не ожидал, кроме пепла. Бамбуковые
стебли торчат в воздух, отбрасывая эту часть пика Цин Цзин в тень.

Шэнь Цинцю идет быстрее, оставляя позади Юэ Цинъюаня, следуя извилистой тропинке
туда, где, как он помнил, был Тихий бассейн. Он останавливается на поляне,
прислушиваясь к журчанию воды.

Он тоже все еще здесь.

Шэнь Цинцю проводит пальцами по бамбуку рядом с собой. Она твердая под его
прикосновением. Он проснулся. Он не спит.

“Цинцю-шиди?” - говорит Юэ Цинюань, догоняя его. Он застает Шэнь Цинцю врасплох,

появляясь справа от Шэнь Цинцю.

Он едва сдерживает дрожь.

Шэнь Цинцю наклоняет голову, встречаясь взглядом с Юэ Цинъюанем. “Все по-прежнему

здесь", - еле слышно говорит он.

Юэ Цинюань берет руку Шэнь Цинцю в свою и посылает через него импульс ци. Между
бровями Юэ Цинюаня пролегла тревожная складка. “Шиди...” - говорит он. “Ты устала?”

Шэнь Цинцю качает головой. Снова он отстраняется от прикосновения Юэ Цинюаня. Он

идет к Тихому бассейну. На берегу он садится и снимает ботинки и носки.

Вода прохладна у его ног. Шэнь Цинцю шевелит ногами, поднимая в воздух несколько
капель.

Сколько лет прошло с тех пор, как ему в последний раз разрешали купаться в Тихом
бассейне?

Шэнь Цинцю вздыхает.

Ему нужно подумать. Так долго он бежал и позволял только своим животным инстинктам
направлять его. Он думал, что на расстоянии сможет помешать Ло Бинхе стать таким
тираном.

Но настоящий Ло Бинхэ все еще существовал, не так ли? И оригинал нашел его, даже
когда душа Шэнь Цинцю восстанавливалась в чужом мире.

Шэнь Цинцю делает паузу.

Если оригинал нашел его там, то оригинал мог найти его здесь. Это был всего лишь
вопрос времени.

“Цинцю-шиди", - говорит Юэ Цинъюань. ”Что ты делаешь? " - спросила я.

“Размышляю”.

Юэ Цинюань издает странный, прерывистый звук, застрявший где-то в горле. Затем,

медленно, Лидер Секты опускается на землю и садится рядом с Шэнь Цинцю, глядя на их
отражения.

Шэнь Цинцю пинается, посылая рябь по всему пруду.

Если бы он мог хорошо обучить учеников Пика Цин Цзин… Нет...

Если бы он мог хорошо обучить этого Ло Бинхэ, было бы его достаточно, чтобы
противостоять оригиналу? Хватит ли вообще времени?

...Нет, конечно, нет.

Когда настоящий Ло Бинхэ придет сюда, Шэнь Цинцю сдастся ему. Он позволил бы этому
человеку делать все, что он захочет.

До тех пор, пока этот Цан Цюн будет спасен.

Через некоторое время Юэ Цинюань кладет руку на плечо Шэнь Цинцю. “Давай вернемся
внутрь, шиди", - тихо говорит он. “Уже становится поздно. Мы не хотим, чтобы ты
простудился”.

Шэнь Цинцю качает головой, но позволяет Юэ Цинъюаню сделать это.

Ему все еще было о чем подумать.

Глава 7
Примечания:
обычно я прошу своего друга прочитать этого парня, прежде чем публиковать его. на
этот раз она сказала, что глава сделала ее одновременно грустной И голодной!
улучшение?

я не думаю, что на этот раз какие-либо предупреждения применимы

эта глава посвящена быстрому истощению/лишению сна.

кроме того, еще раз пройдемся по наброскам. я думаю, что в конечном итоге это будет
около 30-40? глав или даже немного дольше... надеюсь, вы все останетесь на
прогулку, лол

Текст главы
Утром Юэ Цинъюань уходит, и его место занимает Лю Цинге.

Шэнь Цинцю хочется закричать. Рвать на себе волосы. Он так устал, и хотя прогулка
по бамбуковому лесу придала ему сил прошлой ночью, это не было достаточной заменой
сну.

Он так занят своими мыслями, что даже не заметил, как принесли завтрак.

Лю Цинге подает ему питательный бульон. Он не отпускает миску, пока не будет

абсолютно уверен, что Шэнь Цинцю сможет ее поднять.

” Пей", - говорит ему Лю Цинге, как будто он сделал бы что-нибудь еще с бульоном.

Шэнь Цинцю медленно пьет бульон, смакуя каждый глоток. Он отличается от обычных
бульонов, которые ему давали, более тяжелый и насыщенный. Честно говоря, он не
уверен, является ли этот бульон одним из рецептов Му Цинфана.

Лю Цинге ничего не говорит. Он ждет, пока Шэнь Цинцю допьет бульон и заберет миску.

Бог войны Бай Чжань странно домашний. Шэнь Цинцю слышит, как он бродит по кухне.

А затем Бог войны Бай Чжань возвращается, рукава его одежды слегка влажные. “Чжан
Мэнь-шисюн сказал, что вы вчера ходили гулять", - говорит Лю Цинге. “Ты бы не
хотела еще раз прогуляться?”

Кто он такой? Собака?

Но…

“Да", - говорит Шэнь Цинцю слабым голосом, даже самому себе.

Лю Цинге кивает. Он зачем-то готовит Шэнь Цинцю, поправляет ему волосы и находит
для него толстую одежду. Шэнь Цинцю отстраняется от мужчины и в одиночестве
надевает ботинки. Самую малость он может сделать сам.

Снаружи светит солнце.

Шэнь Цинцю щурится, быстро моргая, пока приспосабливается.

Лю Цинге долго ждет, неподвижный, как статуя. Затем, наконец, кажется, что у него
заканчивается терпение. “Ну и что?” - говорит Лю Цинге. “Чего ты ждешь?” - спросил
я.

Шэнь Цинцю кивает. Он не торопится, медленно прослеживая старые тропы пика Цин
Цзин. Они такие же, как всегда. Растет трава. Где-то кричит птица. Пик Цин Цзин все
еще жив. Лю Цинге остается на левом боку, как раз в пределах досягаемости Шэнь
Цинцю.

Здесь подозрительно тихо, даже если еще рано. Обычно ученики прямо сейчас
упражнялись бы на своих инструментах.

Шэнь Цинцю делает паузу. “Где ученики?” - спросил я. - спрашивает он.

Лю Цинге поджимает губы. “Их инструктирует Ци-шицзе", - говорит он. А затем, как
будто он не уверен, он говорит: “Вы хотели бы их увидеть?”

“Да", - говорит Шэнь Цинцю. Интенсивность, стоящая за этим словом, удивляет даже
его. Шэнь Цинцю проглатывает то, что его душит, и повторяется. "да. Я хочу их
увидеть".

Лю Цинге наклоняет голову. “Следуйте за мной”.

Греясь на солнце, вдыхая сладкий воздух пика Цин Цзин. Это бодрит. Даже простой
завтрак из теплого бульона придал ему сил.

Для него еще слишком рано отмечать.

Поэтому Шэнь Цинцю стискивает зубы и следует за Лю Цинге, как потерявшаяся

маленькая утка.

У Ци Цинци все ученики Пика Цин Цзин собрались на поляне. Они сидят небольшими
группами, держа в руках иголки и нитки. Они вышивают носовые платки или, по крайней
мере, пытаются это сделать. Единственной ученицей с таким опытом была единственная
ученица Цин Цзин Пика, Нин Иньин.

“Тебе становится лучше, Ло-шичжи”, - говорит Ци Цинци, хотя ее тон не внушает

особой уверенности.

"С-шизун!” - визжит Мин Фан, отбрасывая свое вышивание и почти вскакивая на ноги.
За ним следуют другие ученики, все они визжат и плачут.

Ло Бинхэ, который сиял от похвалы Ци Цинци, присоединяется к тем ученикам, которые

толпились вокруг Шэнь Цинцю. “Шизун!” - кричит Ло Бинхэ, прежде чем прыгнуть
вперед, крепко обнимая Шэнь Цинцю за талию. Ло Бинхэ прижимается лицом к животу
Шэнь Цинцю и начинает всхлипывать всерьез.

Как будто это посылает какой-то странный сигнал, другие ученики забывают о
приличиях и прыгают на Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю шатается под их общим весом, пятясь назад.

Если Лю Цинге хотел его успокоить, то этот дурак плохо с этим справляется. Все они
падают на землю в запутанном и слегка болезненном переплетении конечностей.

"Лю-шиди", - говорит Ци Цинци, прижимая руку ко лбу. “О чем ты только думал?”

“Отвали", - рявкает Лю Цинге, жарко дыша в ухо Шэнь Цинцю. Он был тверд под Шэнь
Цинцю и так неподвижен, в отличие от извивающихся детей на нем.

“Как вы можете ясно видеть, - возмущается Шэнь Цинцю, - я не могу”. Он слишком

занят, когда его давят ученики со слезами на глазах. И, в самом деле, что он
сделал, чтобы вызвать столько слез?

“Прости, Шизун!” - говорит один ученик, за которым вскоре следуют остальные.

“Этот ученик приносит свои извинения!”

“Шизун, этот скромный ученик сожалеет, что споткнулся!”

У Шэнь Цинцю уже болит голова. "Если тебе нужно извиниться, то извинись за
правильную вещь”, - говорит он со вздохом.

Липкие ученики отрываются от своих Сидзун и шишу, но их улыбки не тускнеют. Им

совсем не жаль, этим соплякам. Лжецы, все до единого.

Шэнь Цинцю не встает. Тем не менее, он убегает и уходит от Лю Цинге, придавая

другому мужчине немного достоинства. На земле гораздо удобнее. "Чему тебя учит Ци-
симэй?” - спрашивает Шэнь Цинцю.

“Вышивка, Сидзун", - говорит Мин Фан. Его пальцы могут похвастаться почти чудесным
количеством булавочных уколов, маленькие бусинки крови окрашивают кончики пальцев.
Шэнь Цинцю медленно кивает. "Большое спасибо, Ци-симэй", - говорит он.

Ци Цинци склоняет голову. Она как-то странно смотрит на него. ” Шэнь-шисюн", -

говорит она, называя его шисюн впервые, насколько он помнит. “Тебе действительно
стоит вставать и быть на ногах?”

Шэнь Цинцю медленно собирается с силами, чтобы сесть немного аккуратнее. А потом он
усмехается. “Есть какие-то проблемы?” - спрашивает он.

Брови Ци Цинци подергиваются, но она никак не реагирует на его резкую натуру.

Вместо этого она говорит: “Не хочешь присоединиться к нам, Шэнь-шисюн?”

Ученики охотно делятся своими материалами с Шэнь Цинцю, демонстрируя, какую работу
они проделали. Шэнь Цинцю не хвалит их—не может хвалить,—но и не критикует.

Ло Бинхэ, этот маленький липкий сопляк, все еще цепляется за рукав Шэнь Цинцю. Он
лучезарно улыбается и поднимает маленький носовой платок, который он убил.
“Сидзун", - говорит Ло Бинхе. ”Этот ученик делает для тебя носовой платок!"

Шэнь Цинцю поднимает бровь. Он даже не может рискнуть предположить, что Ло Бинхэ
пытается здесь сделать. Так что он не догадывается. Он кивает и говорит: “Делай,
что хочешь”.

Они остаются там, все спокойно вышивают, кроме Лю Цинге, пока солнце не повиснет в
самой высокой точке неба. Перезвон колокольчика сигнализирует о том, что на пике
Цин Цзин время приема пищи. Ученики вскакивают, все воодушевленные обещанием еды.

Но затем Ло Бинхэ поворачивается и открывает рот. “Шизун", - говорит он. “Не могли
бы вы присоединиться к своим ученикам?”

Прежде чем Шэнь Цинцю успевает возразить ему, остальные тоже начинают говорить.

“Пожалуйста, Шизун?” - говорит Нин Иньин, сверкая глазами. “Шизун выглядит немного
худой. Лю-шишу, ты тоже пойдешь?”

“Шизун, мы так давно тебя не видели. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам за едой”, -

говорит Мин Фан, не совсем глядя на Шэнь Цинцю.

Другие говорят, говоря все более и более нелепые вещи. Как ужасно было встретить
столько пар широко раскрытых влажных глаз, уставившихся на него в ответ. Сколько из
этих учеников было бы принесено в жертву, чтобы успокоить нрав Ло Бинхе?

Три Владыки Пика остаются сидеть, никто из них не произносит ни слова.

“Время обеда", - наконец произносит Лю Цинге, как будто это слово причинило ему
боль. “Пойдем”.

Шэнь Цинцю бесцеремонно поднимают на ноги, хотя ему очень хотелось бы пустить корни
и расти спокойно. И вместо того, чтобы отвести Шэнь Цинцю обратно в его бамбуковую
хижину, как он ожидал, Лю Цинге пришла в голову совершенно блестящая идея
подчиниться воле детей и следовать за ними всю дорогу до кафетерия.

Ци Цинци, словно насмехаясь над ним, слегка машет рукой, глаза сузились в улыбке.

Лю Цинге все время остается в поле зрения Шэнь Цинцю. Его маленькие ученики не все
думают делать то же самое.
Лю Цинге замечает это первой, когда Нин Иньин взволнованно подходит к столам, держа
в руках чайный сервиз. Она подходит справа и со стуком ставит чайный сервиз на
стол.

“Держи, Шизун", - говорит Нин Иньин.

Шэнь Цинцю сильно вздрагивает, а затем начинает дрожать. Дрожь не очень заметна,
если вы не смотрите.

Пока Нин Инь разливает чай, Шэнь Цинцю удается успокоиться. Он обхватывает руками
чашку с чаем и подносит ее ко рту. Только тогда ученик наливает вторую чашку для Лю
Цинге.

“Спасибо, Нин Иньин”, - говорит Шэнь Цинцю, только после того, как проглатывает
половину содержимого своей чашки с чаем. Он не выпускает из рук чашку.

Нин Иньин сияет и кивает головой.

Лю Цинге внимательно наблюдает.

Шэнь Цинцю-гордый человек. Даже сейчас, когда с ним случилось что-то ужасное, он не
говорит об этом. И он не ищет помощи.

Лю Цинге ерзает на стуле. Он уже собирается попросить Нин Иньин принести им особый
выбор еды, когда Ло Бинхэ рысцой подходит прямо к столу, держа поднос в руках.

“Шизун!” - говорит Ло Бинхэ, предлагая еду только Шэнь Цинцю. “Этот ученик хотел
приготовить для тебя отвар. Пожалуйста, поешь.”

А что такое Лю Цинге? Кусочек рубленой печени?

Что угодно.

Лю Цинге не ругает мальчика за его неприличие. Вместо этого он наблюдает и ждет,

будет ли Шэнь Цинцю есть.

Шэнь Цинцю поднимает бровь. Он, кажется, колеблется, прежде чем сказать: “Молодец.
Этот старый учитель гордится тем, что ты не забыл взять в руки чайные листья”.

Ло Бинхэ краснеет ярко-красным. Он наклоняет голову и отдает честь. “Спасибо,

Шизун”.

Шэнь Цинцю качает головой.

Как только двое учеников покидают свой стол, Лю Цинге наклоняется к ним. Отвар
выглядит хорошо приготовленным и пахнет ароматно—зеленым луком, измельченным мясом
и имбирем. Шэнь Цинцю действительно ест, откусывая маленькие, нежные кусочки.

"Почему Ло-шижи не может справиться с чайными листьями?” - спрашивает Лю Цинге.

Шэнь Цинцю закрывает глаза, как будто этот вопрос причиняет ему боль. “Мальчик не
может приготовить чай”.

Это нетрудно. Залейте листья кипятком. Выполнено.

“Что это должно означать?” - спрашивает Лю Цинге.

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. “Ты не поймешь. Вы и он страдаете от одного и того

же недуга".
Это больше похоже на Шэнь Цинцю, которого он помнит.

Лю Цинге не ощетинивается. Он скрипит зубами. “Если он не знает, как заваривать

чай, попросите кого-нибудь научить его”, - медленно говорит он. Он не осмеливается
сказать то же самое о себе.

Шэнь Цинцю хмурится. Он смотрит на белоснежный отвар, который остается в миске, но

ничего не говорит.

Ученики очень неохотно попрощались со своим Шизуном.

Однако совершенно ясно, что энергия Шэнь Цинцю быстро иссякает. Мужчина этого не
говорит, но его шаги замедляются, а дыхание становится более затрудненным.

Поэтому Лю Цинге тоже ничего не говорит. Он замедляет свои шаги, чтобы

соответствовать темпу, который задает Шэнь Цинцю, всю обратную дорогу до бамбуковой
хижины.

Внутри Шэнь Цинцю собирает свежий комплект одежды, а затем направляется обратно на
улицу, хотя его ноги дрожат.

“Куда ты направляешься?” - требует Лю Цинге.

” Чтобы искупаться", - говорит Шэнь Цинцю, морща нос. Он такой же кислый, как
всегда. “Или это запрещено?” Улыбка Шэнь Цинцю резкая и опасная, совсем не
достигающая его глаз.

Лю Цинге издает насмешливый смешок. ”В вашем доме есть вполне исправная ванна".

Улыбка только искажается еще больше. Глаза Шэнь Цинцю такие холодные.

“Этот старый мастер предпочитает пользоваться Тихим бассейном”, - говорит он, скаля
зубы.

Лю Цинге кивает. Он помнит множество шрамов, которые покрывают узкое тело Шэнь
Цинцю. Тот, кто причинил ему боль и угрожал Цан Цюну, все еще был рядом.

“Я присоединюсь к тебе", - говорит Лю Цинге.

Шэнь Цинцю останавливается. “В этом не будет необходимости”.

“Я настаиваю”.

Плечи Шэнь Цинцю напрягаются. ” Я не буду купаться с тобой, Лю-шиди", - шипит он.
“Вы и все остальные Лорды Пика можете забыть, но я вполне способен позаботиться о
себе. Мне не нужна ни ты, ни твоя жалость. Было бы лучше, если бы вы все это
запомнили”.

Как кошки его матери, думает Лю Цинге. Шипит и плюется, и совершенно не привык к
тому, чтобы другие были рядом, не причиняя им вреда.

(Хитрость в том, чтобы добиться привязанности от этих кошек, всегда заключалась в

уважении границ и ожидании, когда они вам доверят. Ощущение их мягких животов
стоило любых усилий.

Кроме того, он привык ждать.)

Лю Цинге скрещивает руки на груди. “Ты купаешься сама по себе”, - говорит он. “Я
позабочусь о том, чтобы ты добрался туда и вернулся беспрепятственно. И чтобы
убедиться, что здесь нет незваных гостей.”

Это, по крайней мере, заставляет Шэнь Цинцю задуматься. "почему?”

Лю Цинге не умеет обращаться со словами. Ему уже говорили об этом бесчисленное

количество раз. Поэтому он подносит руку к Сю Я, которая все еще висит у него на
боку. “Сколько раз ты спасал меня и не брал на себя ответственность? Вы позволили
другим запятнать вашу репутацию за то, что было неправдой. Я отплачу тебе за твою
доброту своей собственной.

“Какая доброта?” Шэнь Цинцю усмехается. “Тебе лучше верить всем слухам, шиди. Иначе
ты действительно умрешь раньше времени".

Не дожидаясь ответа, Шэнь Цинцю уходит.

Лю Цинге отстает, думая: "Ну, явно нет".

Лю Цинге остается в бамбуковом лесу, отказываясь даже поворачиваться в сторону

Тихого бассейна.

Он долго ждет. Дольше, чем потребовалось бы ему самому, чтобы искупаться.

Наконец, Шэнь Цинцю испускает долгий вздох. Лю Цинге слышит, как он поднимается и
идет к мелководью Тихого бассейна. Раздается мягкий шорох ткани. Шэнь Цинцю снова
вздыхает, прежде чем начать идти.

Тем не менее, Лю Цинге не поворачивается, пока Шэнь Цинцю не присоединяется к нему.

Повелитель пика Цин Цзин, давно известный своим тщеславием и утонченной натурой,
носит несколько простых спальных халатов, его волосы распущены и слегка влажны. Он
выглядит усталым, у него глубокие темные круги под глазами.

Шэнь Цинцю поднимает бровь под пристальным взглядом Лю Цинге. «что?»

Лю Цинге качает головой. “Ничего”.

Они снова возвращаются в бамбуковую хижину.

Шэнь Цинцю тащится в свою комнату и едва не падает на кровать.

Лю Цинге подходит ближе, чтобы посмотреть, дышит ли вообще другой мужчина.

“Даже не думай об этом”, - предупреждает Шэнь Цинцю приглушенным подушкой голосом.

По крайней мере, он жив.

“Подумай о чем?”

Шэнь Цинцю фыркает. “Проваливай”.

Ему даже не удается сказать это с энергией.

Лю Цинге задувает свечу, прежде чем выйти из комнаты, оставив дверь за собой
открытой.
Он садится, кладет Сю Я себе на колени и начинает медитировать.

Проходит время.

Это происходит где-то ночью, когда он начинает слышать странные звуки.

Смещение веса. Скрип половицы. Затем-открывание окна.

Лю Цинге тихо встает. Он вкладывает Сю Я в ножны и вместо этого обращается с Чен

Луаном. Он направляется в комнату Шэнь Цинцю и замирает.

Это не был незваный гость.

Если бы только это был незваный гость.

Шэнь Цинцю наполовину вышел из своего собственного дома, прохладный ночной ветерок
просачивается сквозь тонкие спальные халаты. Шэнь Цинцю, похоже, даже не осознает
присутствия Лю Цинге, дрожа, когда он вылезает из окна.

"Шен...” Лю Цинге замолкает. Он не знает, что сказать.

Шэнь Цинцю вздрагивает, взгляд неуверенный. А потом он поворачивается и уходит.

Лю Цинге моргает, не понимая, что именно здесь происходит. Поэтому он следует за

ней, вылезая из окна. Он приземляется неровно, спотыкаясь вперед.

Шэнь Цинцю-призрак в ночи. Мерцающий. Едва ли даже там.

Но, похоже, у нас есть цель на примете.

Вскоре в поле зрения появляется дровяной сарай.

Шэнь Цинцю открывает дверь в дровяной сарай и заходит внутрь.

“Что, - спрашивает Лю Цинге, - ты делаешь?”

Шэнь Цинцю резко оборачивается, глаза сужаются. “Ты последовала за мной", - тупо
говорит он. "почему?”

Лю Цинге переводит дыхание. “Тебе нужны были дрова?”

Шэнь Цинцю хмурит брови, как будто Лю Цинге-странный человек. “Нет”

“Тогда зачем ты пришел сюда?”

Шэнь Цинцю усмехается. “Не заставляй меня говорить это”.

Хорошо. Поэтому он не хотел разговаривать. Лю Цинге следовало этого ожидать.

“Возвращайся в бамбуковую хижину", - говорит Лю Цинге. “Тебе нужно поспать”.

Шэнь Цинцю смеется. В бледном свете луны он выглядит бледнее, чем когда-либо,
смытый всеми цветами радуги. Его глаза запали. “Ты издеваешься надо мной, шиди?”

"нет."

Улыбка Шэнь Цинцю-уродливая штука, достаточно острая, чтобы ее можно было порезать.
“Я пытаюсь заснуть”, - говорит он. “Просто уходи. Я больше не буду убегать от Цан
Цюна, если это то, о чем ты так беспокоишься. Я не стану пачкать твою репутацию.
Сделал… Шэнь Цинцю собирается спать в дровяном сарае?

Лю Цинге внимательно смотрит на него. Шэнь Цинцю выглядит не просто усталым.

Неужели он действительно совсем не спал последние несколько дней?

“Почему ты не можешь спать в бамбуковой хижине?” - спрашивает Лю Цинге.

Неужели его... пытали в бамбуковой хижине? Лю Цинге не смог обнаружить внутри

никаких признаков насилия, но это не означало, что этого не произошло. Очевидно,
никто из Лордов Пика не знал достаточно о Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю сжимает кулаки так сильно, что из них течет кровь. “Какого хрена ты
заставляешь меня это говорить?” - кричит он дрожащим голосом. “Изо дня в день
мужчины всегда в моем доме! Как кто-то может так спать! Тьфу, отдохни теперь,
шисюн. Пожалуйста, спи, шисюн. Почему бы тебе не прилечь, Сяо Цзю?”

Плечи Шэнь Цинцю сгибаются, пока не оказываются на уровне его ушей. Он проводит
пальцами по волосам. “Не смотри на меня, не прикасайся ко мне. Мужчины никогда
этого не понимают. Как ты можешь спать, когда в твоем доме хищник?”

Лю Цинге моргает. Шэнь Цинцю издевался над другими Лордами Пика, которые
добровольно вызвались выполнить эту обязанность вместе с Лю Цинге.

Неудивительно, что Шэнь Цинцю им не доверял. Но видеть в своих боевых братьях

опасность?

Плечи Шэнь Цинцю трясутся.

На мгновение Лю Цинге боится, что другой мужчина плачет. Но нет, он смеется—

горьким, злым смехом.

“Ничто никогда не меняется, ничто никогда не меняется”, - говорит Шэнь Цинцю тихим
голосом, больше для себя, чем для кого-либо другого. Он снова дергает себя за
волосы, так грубо, что Лю Цинге боится, как бы он не порвал себе скальп.

“Возвращайся в бамбуковую хижину", - осторожно говорит Лю Цинге. “Ты можешь спать

там. Я буду медитировать снаружи".

Тогда Шэнь Цинцю действительно поднимает глаза. В его глазах есть что—то странное-
как будто они остекленели. "Хм?"

Лю Цинге не протягивает руку так сильно, как ему хотелось бы, чтобы поднять Шэнь
Цинцю и отнести его внутрь. Если люди-хищники, то он не может себе представить, как
это будет воспринято.

“Если в твоем доме небезопасно спать с мужчинами, то мужчин в твоем доме не будет”.

Шэнь Цинцю снова смеется. "Лю-шиди", - говорит он, явно собираясь с мыслями. “Ты
какой-то странный”.

Лю Цинге наклоняет голову и ждет, пока Шэнь Цинцю снова не начнет ходить. Шэнь
Цинцю держится как всегда—спина прямая, голова высоко поднята.

Все те годы назад, когда они еще были учениками, и все те слухи, которые говорили,
что тогда Шэнь Цзю никогда не спал в покоях учеников Пика Цин Цзин, было ли то же
самое?

*
*

Глава 8
Примечания:
счастливого Рождества, счастливых праздников, счастливого всего!! Вы можете найти
меня в твиттере здесь !
Это последнее обновление 2020 года, так что это довольно дико

я перемещаюсь по каноническим событиям, как мне заблагорассудится, вот вторжение

демонов !

предупреждения для этой главы: канон-типичное насилие

Текст главы
Шэнь Цинцю просыпается отдохнувшим на этот раз, отказываясь признавать неловкую
вспышку гнева, которая произошла у него прошлой ночью. Он моет руки и лицо,
связывает волосы в маленький пучок и выбирает другую палочку для волос, на этот раз
вырезанную из цельного куска нефрита.

Затем он одевается сам, используя меньше слоев, чем он предпочитал в прошлом,

выбирая более простые одежды.

Когда он ловит свое отражение, он делает паузу. Он так походил на призрака.

Затем он насмехается над собой. Вот почему существовали все эти слухи о его
тщеславии… Бессмертный Мастер, до такой степени заботящийся о своей внешности. Как
смешно.

Даже когда он так яростно заботился о внешнем виде, это никак не защитило его от
судьбы. Однажды уличная крыса, всегда уличная крыса.

И никого не волновало, когда исчезала уличная крыса.

“Шизун!” - раздается щебет ученика у двери. “Не могли бы вы открыть дверь,

пожалуйста? У этого ученика руки заняты”.

Шэнь Цинцю медленно подходит к двери и открывает ее.

Ло Бинхэ стоит перед ним, улыбаясь слишком весело, чтобы быть правдой. Он держит
поднос с отварным мясом и чайником чая. “Этот ученик приветствует Шизуна”, -
говорит он, входя. "Нин-шицзе приготовила чай, Шизун”.

Шэнь Цинцю допускает это. Мальчик умел достаточно хорошо готовить. Если бы он решил
готовить для Шэнь Цинцю в этот момент, это было бы прекрасно.

Это не значит, что Му Цинфан позволил бы ему практиковаться в медитации еще какое-
то время.

Ло Бинхэ ставит поднос на стол, а затем выжидающе смотрит на Шэнь Цинцю.

Неужели мальчик действительно думает, что наблюдение за тем, как кто-то ест, может
считаться развлечением?

“Вы свободны”, - говорит Шэнь Цинцю, усаживаясь.

Улыбка Ло Бинхе не тускнеет, даже немного. Какая жалость. А потом он уходит.

*

У него никогда не было большого аппетита. Есть несколько факторов, которые

способствовали этому, но кто захочет задерживаться на мыслях о прошлом?

Шэнь Цинцю требуется некоторое время, чтобы даже сделать вмятину в миске с отварным
мясом. Он так же хорош, как и раньше, ароматный, теплый и успокаивающий. Чай, точно
так же, приготовлен по его вкусу, одинаково ароматный и чрезмерно сладкий.

Но здесь что-то не так.

Шэнь Цинцю делает паузу, отставляя в сторону миску с отварным мясом. Медленно он
поднимается на ноги и выходит из своей бамбуковой хижины. Дым густыми столбами
поднимается от Цион Дина.

Затем на его глазах Шэнь Цинцю видит, как рушится один из Радужных Мостов.

Вторжение демонов.

Это должно было произойти давным-давно. Почему это происходит сейчас?

” Лю Цинге", - зовет Шэнь Цинцю, отчаянно ища Бога войны Бай Чжань.

Лю Цинге не слишком далеко отошел от бамбуковой хижины. Он появляется, напряженный,

глаза сверкают чем-то диким, чем-то безымянным. Он тоже осознает опасность.

” Вторжение демонов", - тупо говорит Шэнь Цинцю. “Нам нужно идти”.

Лю Цинге недоверчиво смотрит на него, но потом не спорит. Он вытаскивает Чен Луана

из ножен и говорит: “Запрыгивай”.

Перед аудиенц-залом Цион Дина собираются демоны.

В передней части зала для аудиенций Цин Дина также собираются ученики Пика Цин
Цзин, а также ученики Цин Дина. Есть горстка учеников с других Вершин, и все они
выглядят довольно испуганными.

“Шен-шишу, Лю-шишу! Помогите нам", - кричит невпечатляющий ученик Пика Ан Дин со

слезами на глазах. “Лидер секты Юэ спустился с горы, чтобы что-то сделать! Если бы
не это, то люди Царства Демонов не посмели бы напасть!”

Другой ученик, на этот раз из Бай Чжаня, скрежещет зубами и говорит: “Демоны
действительно презренные! Они сломали Радужный мост, так что Цан Цюн даже не может
позвать на помощь!”

“Успокойся", - говорит Шэнь Цинцю беззлобно. Он достает из рукава веер и лениво

машет им.

Разве не ясно, что помощь уже здесь?

Шэнь Цинцю протискивается сквозь толпу, Лю Цинге рядом с ним. Вторжение демонов не
прошло слишком ужасно в его первой жизни. Конечно, теперь все могло пойти только
лучше, учитывая, что Бог войны все еще был жив.

Теперь, когда Лю Цинге здесь, тогда Ло Бинхэ не пришлось бы сражаться с этим

демоном и быть порезанным отравленными шипами. Это было бы на одну жалобу меньше,
которую Ло Бинхэ затаил бы на Цан Цюна.
“Девушка-демон! Мой Шифу уже здесь! Посмотрим, посмеешь ли ты больше быть
высокомерным!” - кричит Мин Фан.

О Мин Фан... вот почему ты умер так рано в жизни.

Лидером этого вторжения демонов по-прежнему является Ша Хуалинг, все еще дерзкий
подросток, одетый очень, очень мало. Затем она улыбается, ее глаза сузились. “Я
пришел сюда не для того, чтобы сражаться. Я только хотел посоревноваться со многими
талантами Горной секты Цан Цюн и обменяться указателями”.

Шэнь Цинцю закрывает свой веер. “Три матча, три представителя", - говорит он, делая
шаг вперед. “Я пойду первым”.

"Шен...” Лю Цинге замолкает. Очевидно, он не в восторге от такого развития событий.

Затем Лю Цинге вздыхает и протягивает Сю Я.

Шэнь Цинцю берет его, избегая даже касаться его руки, и пристегивает меч к поясу.
Он с треском раскрывает веер, наполовину пряча выражение лица за раскрашенным
шелком. “Этот мастер вполне способен. Мисс Ша, не могли бы вы выйти вперед?”

Лю Цинге выдыхает воздух, но не спорит.

Ша Хуалинг улыбается, довольный таким развитием событий. "Ах, Бессмертный Мастер

Шэнь, было бы нечестно, если бы Лин-эр сражалась с тобой. Знаменитому мечу Сю Я
чего-то не хватает. У Бессмертного Мастера Шэня только один глаз. У старейшины Ду
Би только одна рука. Это подходит, да?”

Старейшина Ду Би, как и в своей первой жизни, был страшным демоном, который в
какой-то момент своей прославленной жизни потерял руку. Это нисколько не мешает
ему, когда он поднимает свой призрачный нож.

Смех Ша Хуалинга звучит как звон колокольчиков.

"ой? Как заботливо, - сухо говорит Шэнь Цинцю. Он наклоняет голову и наблюдает.

Какая - то часть его помнит, как изначально проходила эта битва. В прошлом Шэнь
Цинцю использовал уловки и обманом прокладывал себе путь к победе. Но с другой
стороны, принесла ли эта победа какое-то удовлетворение?

Старейшина Ду Би со свистом рассекает воздух своим ножом, но тот не попадает в

цель.

Шэнь Цинцю легко приземляется позади старейшины Ду Би, слегка обмахиваясь веером.

Жестом Шэнь Цинцю посылает вверх шквал листьев и лепестков, разрезая всю открытую
кожу старейшины Ду Би. Демон тяжело падает, истекая кровью из тысячи порезов.

Скучая, Шэнь Цинцю прячет зевок за веером. Он лениво обмахивается веером, избегая
запаха крови в ии. “Кто следующий?”

Ша Хуалинг надувает губы. "Было бы несправедливо, если бы Бессмертный Мастер Шэнь

сражался во всех трех испытаниях, если Лин-эр получит указания”.

“Мм”. Шэнь Цинцю закрывает вентилятор и убирает его. “Этот старый учитель все
понимает. Лю-шиди, ты бы стал драться в этом раунде?”

Ша Хуалинг не бледнеет. Он даст ей это. Но ее улыбка дрогнула, и на лбу выступили

капельки пота.
Лю Цинге выходит вперед. Бог войны Бай Чжань - популярная фигура. Ученики
приветствуют и хлопают в ладоши, взволнованные этим матчем.

И там, где Лю Минянь не смог победить Ша Хуалинга, Лю Цинге вполне на это способен.

Ша Хуалинг приземляется на четвереньки, на ее щеке уже образуется синяк.

"Бессмертный мастер Лю”, - говорит она, растягивая свой голос, пока он не
превращается в вино. “Ты жесток, поступая так с женщиной”.

Лю Цинге поднимает бровь. “Ты проиграл. Вот и все.”

Как просто сказать, думает Шэнь Цинцю, внутренне съеживаясь при виде синяка на
таком лице.

Ша Хуалинг машет рукой, и демон выходит вперед. Этот старый, старше, чем любой
другой, которого привез Ша Хуалинг. Этот носит большие, толстые доспехи, сплошь
покрытые шипами. Этот держит массивный молоток с такими же шипами.

Каждый шип пронизан Без Лечения.

“Было предложено три матча", - надменно говорит Шэнь Цинцю. “Но, мисс Ша, два
раунда уже выиграла моя горная секта Цан Цюн. Ясно, кто может оказаться
победителем. Пожалуйста, немедленно уберитесь из Цан Цюна”.

Ша Хуалинг берет себя в руки и одаривает его ослепительной улыбкой. “Но Бессмертный
Мастер Шэнь, это тоже несправедливо. Лин-эру было обещано три матча. Цан Цюн не
отказывается от своего слова, не так ли?”

Шэнь Цинцю чувствует, как у него подергивается веко.

“Это не так", - вместо этого отвечает Лю Цинге. Он оглядывается по сторонам, но,

похоже, не удовлетворен тем, что видит. “Где ученики Бай Чжана?”

Лишь горстка людей делает шаг вперед. Они молоды, щеки все еще круглые, а глаза все
еще яркие. Один из них плачет. Никто из них не культивировал достаточно, чтобы им
было позволено вытащить меч из кургана мечей в Ван Цзянь.

“Кто из вас добровольцы?” - спрашивает Лю Цинге, не видя проблем со своими очень

молодыми и очень хрупкими учениками.

В прошлый раз Шэнь Цинцю послал Ло Бинхэ вперед. Чудесным образом яд, который
действовал только на людей, больше не поднимался, хотя Ло Бинхэ определенно был
избит. Какой бы ребенок ни вышел вперед, чтобы сразиться со следующим демоном, он
будет все равно что мертв.

”Не слишком ли поздно призвать Шанг-шиди?" - говорит Шэнь Цинцю, постукивая веером
по подбородку.

Лю Цинге не соизволил признать это. Он топает ногой, от ее силы сотрясается земля.

“Кто. Будет. Добровольно?”

“Шизун! Лю-шишу!”

Шэнь Цинцю поворачивается и видит, как Ло Бинхэ, из всех людей, выходит из толпы. К
его рукаву прикреплена плачущая, хнычущая Нин-Иньин.

Ло Бинхэ ясноглазый, решительный, без сомнения. Его волосы собраны в идеальный,

аккуратный хвост. На боку у него висит тренировочный меч. “Этот ученик добровольно
вызвался”.
"нет."

Шэнь Цинцю говорит, не задумываясь.

У Ло Бинхе отвисает челюсть. "Н-но ... ”

“Т-спасибо тебе, Шизун”, - говорит Нин Иньин, вытирая слезы рукавом Ло Бинхе. О
боже, это еще одна проблема, которую нужно решить, не так ли? “Видишь ли, А-Ло, ты
слишком молод. Не говори глупостей, А-Ло. Тебе будет больно. Ты умрешь!”

Во всяком случае, кажется, что слова Нин Иньин не очень хорошо сочетаются с Ло
Бинхэ.

Затем Ло Бинхэ делает нечто неожиданное. Он телесно отстраняется от Нин Иньин—

первой из своих будущих жен—и быстро бросается в центр толпящихся масс. ” Я
вызываюсь добровольцем! " - снова зовет он, на этот раз пристально глядя на Ша
Хуалинга с яростным выражением лица.

Шэнь Цинцю вздрагивает, хотя он не является получателем. Он крепко сжимает свой

веер. “Ло Бинхэ", - медленно произносит он. “Немедленно возвращайся к этому
хозяину”.

“Бессмертный Мастер Шэнь", - абсолютно мурлычет Ша Хуалинг. “Твой Ло Бинхэ уже

выступил вперед. Это разобьет ему сердце, если его позовут обратно. Неужели у тебя
нет веры в своего ученика? Это было бы несправедливо и по отношению к старейшине
Тянь Чую".

Демон даже не дергается.

Хватка Шэнь Цинцю на своем веере только крепче. Она трескается вдоль позвоночника,
осколки вонзаются в его кожу. “Ло Бинхэ", - снова говорит Шэнь Цинцю.

“Извиняюсь, Шизун", - говорит Ло Бинхэ с улыбкой на лице. “Но этот ученик уже
вызвался добровольно. Этот ученик будет стараться соответствовать стандартам
Шизуна".

Шэнь Цинцю качает головой. “Старейшина Тянь Чуй носит доспехи, пропитанные ядом.
Точно так же молот старейшины Тянь Чуя также отравлен. Вы не позволите причинить
себе вред. Это понятно?”

Если возможно, Ло Бинхэ становится еще ярче, сияя, как солнце. Он нетерпеливо
кивает. "конечно."

А затем он поворачивается лицом к демону.

Лю Цинге фыркает. ” Тебе нужно будет найти нового ученика", - говорит он себе под
нос.

На этот раз, однако, Ло Бинхэ не сопротивляется. Он сильнее, его техники более

отточены. Более того, похоже, что он продвинулся дальше в своем совершенствовании.

Старейшина Тянь Чу теряет свою доминирующую руку в шквале быстрых ударов. Его молот
со стуком приземляется. И когда он идет, чтобы поднять его другой рукой, Ло Бинхэ
лишает его и этой руки.

Шэнь Цинцю сглатывает, во рту у него пересохло.

Раньше запах крови беспокоил его. Теперь это почти неизбежно.

“Ло-шижи выиграл свой раунд. Цан Цюн” победитель", - говорит Лю Цинге, держа Чен
Луана в воздухе в Ша Хуалине. “А теперь убирайся”.

У нее дергается рот Хуалинга. “Проиграть такому молодому ученику под руководством
Бессмертного Мастера Шэня в бою и в такой уродливой манере, ты потерял лицо для
всех демонов!”

Старейшина Тянь Чу был жалок, с трудом поднимаясь на ноги в грязи. “Этот человек
некомпетентен, он просит Святого наказать его!”

Шэнь Цинцю не жалеет его. “Мисс Ша", - говорит он. “Если вы хотите дисциплинировать
своих последователей, пожалуйста, переезжайте в другое место. Пик Цион Дин-не место
для знати, чтобы утвердить свое превосходство”.

Она Хуалинг становится все злее и злее, лицо приобретает тревожный оттенок
красного. “Как унизительно", - говорит она. Затем она делает вдох. “Старейшина Тянь
Чуй, проследи за этим делом сам”.

Такого раньше не случалось.

“Лю-шиди, будь готова ко всему", - говорит Шэнь Цинцю. Он отпускает сломанный веер
и позволяет ему упасть. “Ученики, воздвигните барьер”.

Не многие из них знают, как это делается. Многие еще молоды. Образовавшийся барьер-
это неуклюжая вещь, которую удерживает вместе горстка учеников Цан Цюна. Его слабые
места слишком заметны.

Тч. Ничего не поделаешь.

Шэнь Цинцю щадит все, что может, добавляя к барьеру, даже когда у детей
заканчивается ци.

Без рук старейшина Тянь Чуй не может поднять свой молот, но его тело-оружие, со
всеми отравленными шипами брони. Он врезается в барьер, по его поверхности бегут
трещины.

Лю Цинге крепко обнимает Чен Луана. Прежде чем он сделает что-нибудь глупое,
например, перепрыгнет через барьер и ударится всем телом о шипастого демона, Шэнь
Цинцю подает ему знак подождать.

Жестом Шэнь Цинцю снова посылает вверх листья и лепестки, их мягкая плоть снова
наполняется ци. Пот стекает по его лбу. Он осыпает лепестки и листья дождем,
пытаясь разрезать ремни, удерживающие доспехи. Каждая секунда, которую это
занимает, на секунду приближает нас к мертвому ученику.

И это повредило бы репутации, которую Юэ Цинюань так тщательно создавал.

Неприемлемый.

Требуется еще несколько секунд, чтобы доспехи освободились от плоти демона.

“Сейчас", - шипит Шэнь Цинцю.

Лю Цинге хорошо выполняет приказы. В мгновение ока Бог войны Бай Чжань лишает
демона головы.

Шэнь Цинцю опускает барьер, поднимая руку так, чтобы рукав закрывал его нос.
“Проваливай!” Лю Цинге рявкает на Ша Хуалинга, а затем, не дожидаясь, пока демон
передаст ее приказ, бросается в атаку. Не так уж много шансов на реванш—Лю Цинге
груб, когда он хватает Ша Хуалинга и отбрасывает ее в сторону.

Ша Хуалинг вскакивает на ноги, на этот раз теряя свой грациозный вид. “Все, сегодня
я просчитался. В будущем еще будет время для прощаний! Поехали!”

“Приходи и уходи, когда тебе заблагорассудится”, - со смехом говорит Лю Цинге. Он

тянется вверх и посылает вниз сотни и сотни осязаемых энергий меча на демонов.

Вокруг них ученики кричат, подбадривают и с большим энтузиазмом присоединяются к

насилию.

Шэнь Цинцю спокойно наблюдает за происходящим, полностью опустошенный.

"Шизунь”, - говорит Ло Бинхэ, осмеливаясь протянуть руку и схватить Шэнь Цинцю за

другой рукав.

“В чем дело, сопляк?”

“Этот ученик сожалеет о том, что ослушался”, - говорит Ло Бинхэ. ”Я только хотел,
чтобы Шизун гордилась мной".

Шэнь Цинцю усмехнулся. Он отдергивает рукав. “Я надеюсь, вы понимаете, что будете

наказаны за неподчинение приказам”, - говорит он. “Что бы ты сделал, если бы тебя
ранили или отравили?”

“Но я не был!” Ло Бинхэ надувает щеки. Шэнь Цинцю не ущипнул его, как бы сильно
ребенок об этом ни просил. Затем Ло Бинхэ сдувается. “Этот ученик примет
наказание”.

Возвращение на пик Цин Цзин занимает больше времени теперь, когда Радужный мост
разрушен. Шэнь Цинцю ведет своих учеников вниз с пика Цин Дин, а затем вверх по
многочисленным ступеням к пику Цин Цзин.

Это упражнение явно нужно детям, учитывая, как они пыхтят и пыхтят во время
небольшой прогулки. Жизнь для них была бы нелегкой. Было бы лучше подготовиться к
предстоящим испытаниям.

(Честно говоря, даже он устал после такой прогулки. Он не говорит об этом ученикам
и не принимает многочисленные предложения Лю Цинге взобраться на Чэн Луань.)

Наконец, они достигают пика Цин Цзин.

Некоторые из учеников, которые остались, теперь бегут к Шэнь Цинцю. Они плачут по
какой-то странной причине.

Несмотря на то, насколько устойчивы дети, они также странно хрупки.

“Плакать неприглядно. Разве вы в последнее время не делали носовых платков?

Используйте их", - хладнокровно говорит Шэнь Цинцю. Затем он переключает свое
внимание на что-то более важное. ”Мин Фан, Ло Бинхэ должен быть наказан за
неподчинение".

Мин Фанг кланяется. “Да, Сидзун”.

Тогда Ло Бинхе рыдает, падая на колени. Он весь дрожит. “Ш-шизун”, - говорит он

сквозь слезы. “Этот ученик примет наказание”.

Мин Фанг быстро возвращается, держа в руке хлыст.

Шэнь Цинцю моргает. Хм.

“Отдай это мне", - говорит Шэнь Цинцю.

Мин Фан озадачен этим приказом, но выполняет его, передавая хлыст Шэнь Цинцю.

Порка учеников как дисциплинарная мера имеет долгую историю, как в Цан Цюне, так и
в других сектах. Шэнь Цинцю пошел по стопам многих Владык Пика до него.

Он обдумывает это, переворачивая хлыст.

Шэнь Цинцю посылает импульс ци вверх через хлыст, сжигая его до тех пор, пока не
останется ничего, кроме пепла. Он пожимает ему руку, но пепел остается, окрашивая
его руку в серо-черный цвет.

“Ло Бинхэ, беги вокруг основания пика Цин Цзин двадцать раз", - говорит Шэнь Цинцю.

Ло Бинхэ ошеломлен. Он поднимает глаза, все еще плача, и встает. Его немного
шатает, но он берет себя в руки. “Д-да, Шизун", - говорит он. “Этот ученик
повинуется!”

Другие ученики также потрясены, возможно, удивлены интенсивной вспышкой ци.

“На что вы все смотрите?” Шэнь Цинцю спрашивает детей. “Не хочешь присоединиться к
своему шиди? Вперед. Проваливай!”

Затем ученики разбегаются в разные стороны. Похоже, что некоторые даже идут
присоединиться к Ло Бинхе. Замечательный.

“Это было по-другому”, - говорит Лю Цинге.

Шэнь Цинцю закатывает глаза. “Что бы ты сделал?”

“Ударь его по голове".

Шэнь Цинцю усмехается. Честно говоря, очень типично для Лю Цинге. Сплошная грубая
сила, никаких мыслей. “Как вы можете видеть, я сломал свой веер. Мне сейчас нечем
бить моих учеников”.

“Я позову Му-шисюна”.

Шэнь Цинцю поднимает бровь. “По какой причине?”

“Чтобы проверить, как ты”, - говорит Лю Цинге. “Ты потратил там много ци, шисюн”.

Для Лю Цинге очень, очень странно называть его шисюн, особенно сейчас, после того,
как Шэнь Цинцю продемонстрировал свои маленькие грязные трюки. Возможно, нужен Му
Цинфан…

Шэнь Цинцю вздыхает. “Если ты должен. Я удалюсь в свою бамбуковую хижину".

Лю Цинге кивает и уходит.

Оставшись один, Шэнь Цинцю не торопится возвращаться в свою бамбуковую хижину,

просто наслаждаясь спокойствием пика Цин Цзин.
*

Глава 9
Примечания:
С Новым Годом!

предупреждения: краткое медицинское описание, краткое подразумеваемое/упоминаемое

птср

Текст главы
Шэнь Цинцю готовит чайник чая и три чашки. Вскоре после того, как он садится за
низкий столик, прибывают его гости.

На этот раз Лю Цинге не распахивает дверь пинком. Он стучит. Что это за развитие
событий.

“Вы можете войти”, - говорит Шэнь Цинцю, поднося чашку с чаем ко рту. Он делает
один глоток, наслаждаясь ярким, свежим вкусом.

Одной чашки чая недостаточно, чтобы подкрепиться после такого напряженного дня, но,
несомненно, Му Цинфан нальет ему какой-нибудь питательный бульон. Похоже, что в
наши дни Владыкам Пика нечем заняться, кроме как дарить ему еду.

Первым входит Лю Цинге, рядом с ним хмурится Му Цинфан.

Му Цинфан обычно находит, что улыбаться так легко. Он всегда улыбается, даже когда
перевязывает тяжелые раны. Неужели вторжение демонов так напугало его?

"Шэнь-шисюн", - говорит Му Цинфан. Когда он пытается улыбнуться, это больше похоже

на легкий спазм.

Шэнь Цинцю наливает чай своим гостям. ”Сядь".

Они так и делают. Никто не жалуется.

Очень странно.

Шэнь Цинцю отпивает еще глоток чая, тепло задерживается на его ладонях. Возможно...
возможно, Лю Цинге сообщил Му Цинфану о своей слабости-о своем отвращении к
мужчинам, к прикосновениям, ко всем тем сердечным демонам, которые были рождены в
семье Цю, разрушив, сколько лет стоило усилий скрывать это от Му Цинфана и других
целителей.

Он остается спокойным и делает вид, что ничего не случилось. Это работало и раньше.

"Лю-шисюн сообщил мне, что Шэнь-шисюн потратил много ци во время вторжения. Шисюн
позволил бы этому шиди проверить его пульс?" - спрашивает Му Цинфан.

Не говоря ни слова, Шэнь Цинцю протягивает руку.

Му Цинфан едва прикасается к нему. На этот раз Повелитель Пика Цянь Цао колеблется,
когда дело доходит до анализа его пациента. Шэнь Цинцю мог смеяться, смеяться и
смеяться.
Итак, Лю Цинге проболтался об этой неловкой вспышке.

Теперь вся горная секта Цан Цюн будет знать и смеяться над еще одной его слабостью
за спиной.

Му Цинфан кивает, в основном самому себе. "Ты хорошо справляешься, Шэнь-шисюн", -

говорит он. Му Цинфан отстраняется, вынимая из рукава мешочек с цянькунем. Он
достает две таблетки и кладет их перед собой. "Тебе просто нужно поесть и
отдохнуть, чтобы пополнить свою ци. Прими эти таблетки. Они помогут тебе
восстановить твою ци, Шэнь-шисюн".

Шэнь Цинцю берет таблетки и проглатывает их, запивая последним глотком чая. Он
ждет, пока Му Цинфан скажет что-нибудь еще. Возможно, чтобы задавать назойливые,
раздражающие вопросы.

Он бы этого ожидал.

Му Цинфан удивляет его. "Завтра,-говорит он, - если Шэнь-шисюн достоин похвалы, вы

позволите этому шиди понаблюдать, как вы проходите основные учения вашего любимого
руководства по культивированию?"

"Этот шисюн был бы похвален".

Если Му Цинфан удивляет его, то Лю Цинге удивляет его еще больше. Хотя этого
человека никогда нельзя было назвать болтливым, обычно ему было что сказать.

Но теперь мужчина сидел там, ожидая, мирно попивая чай, который налил ему Шэнь
Цинцю.

Какое это странное зрелище.

Му Цинфан снова пытается улыбнуться и снова терпит неудачу. На этот раз это похоже
на гримасу.

Но ни Му Цинфан, ни Лю Цинге не могли по-настоящему знать, насколько грязен Шэнь

Цинцю. По крайней мере, пока нет.

Чай иссякает. И Лю Цинге, и Му Цинфан собираются вместе, и Му Цинфан смахивает

несуществующие складки со своей одежды.

"Спокойной ночи, Шэнь-шисюн", - говорит Му Цинфан.

А затем они оба уходят, тихо закрыв за собой дверь.

Шэнь Цинцю собирает использованные чайные чашки и чайник, относит их на кухню в

задней части бамбуковой хижины. Он не моет их, оставляя беспорядок на следующий
день.

За то небольшое количество времени, которое это занимает, кажется, что у него есть
еще один гость, которого нужно развлечь. Раздается серия нерешительных стуков в
дверь.

Шэнь Цинцю открывает дверь и хмурится при появлении Ло Бинхэ.

Ребенок вспотел, челка влажная и прилипла ко лбу. К его ботинкам и подолам халата
прилипла грязь. Несколько волос выбивается из его ленты для волос.

Ло Бинхэ приветствует своего Сидзуна улыбкой. "Шизун, этот ученик выполнил

наказание, которое ты приказал", - говорит он. "Может ли... есть что-нибудь еще,
что может сделать этот ученик?"

Шэнь Цинцю вздыхает. Он действительно пришел, чтобы увидеть своего Шизуна в таком
виде? Если бы Сидзун Шэнь Цинцю был еще жив, у нее нашлись бы слова для них обоих.

"Ты мог бы умыться и лечь спать", - говорит Шэнь Цинцю. "Если только ты не
предпочтешь присоединиться к пику Бай Чжань? Конечно, вы бы там лучше вписались".

Ло Бинхэ так энергично трясет головой, что из его конского хвоста выбивается еще
больше волос. "Сидзун", - говорит Ло Бинхэ, как будто умоляя. "Шизун ранен? Му-шишу
находится в бамбуковом лесу. Этот ученик думал..."

"Наглый ученик!" - говорит Шэнь Цинцю, ущипнув Ло Бинхе за щеку. Он отпускает ее,
как ошпаренный, и отстраняется.

Ло Бинхэ, несмотря на покрасневшие щеки, не жалуется и не плачет. Вместо этого он

кивает головой. "Этот ученик был дерзок", - говорит он. "Просить Шизуна о
наказании".

Шэнь Цинцю вздыхает. "Иди в общежитие учеников. Уже поздно".

Только когда он уходит, Шэнь Цинцю делает несколько шагов из бамбуковой хижины и
смотрит в сторону бамбукового леса. Конечно же, Ло Бинхэ не солгал. Фигуру Му
Цинфана можно увидеть, идущей по тропинке.

Шэнь Цинцю разберется с этим в другой раз и, вполне возможно, убьет Лю Цинге за то,
что он сплетник.

[Перезагрузка завершена!!]

Шэнь Цинцю замолкает, ошарашенный.

[Подсчитывает...

Главный квест: Один раз Учитель, Всегда Учитель завершен! Отличная работа!

+500 Очков Доброты

Побочный квест: Вторжение демона в Цан Цюн завершено!!

+100 Очков Доброты

Побочный квест: Пределы дисциплины выполнены!

+100 Очков Доброты

Очки привязанности Лю Цинге +100

Очки привязанности Ци Цинци +100

Очки привязанности Му Цинфана +100

Очки привязанности Ло Бинхэ +500

Очки Привязанности Нин Инь +100

Продолжайте усердно работать!! Система благодарит вас за ваше терпение!]

Пошатываясь, Шэнь Цинцю возвращается в бамбуковую хижину и позволяет себе рухнуть.

"Ты", - говорит он, обращаясь к светящейся синей коробке. "Ты не умер".

Система издает чириканье.

[Система приносит извинения за неожиданную ошибку. Это было очень страшно! Система
сделает все возможное, чтобы защитить Хост от более неожиданных ошибок, подобных
этой!]

Объясни, Шэнь Цинцю многозначительно смотрит на сущность.

[Хорошо! Система постарается сделать все возможное, чтобы объяснить. Когда Система
впервые связалась с Хостом, это было в конце первоначальной жизни Хоста. Система
получила разрешение вернуть Хост достаточно далеко, чтобы будущее могло измениться.
Система думала, что, сделав это, исходная временная шкала больше не будет
существовать. (; ༎ ຶ‫ ٹ‬༎ `)
ຶ Простите меня, Хозяин. Эта система была неправильной.]

Шэнь Цинцю прижимает руку к своему слепому глазу. Он ничего не чувствует.

"Итак, - говорит он, и его голос звучит хрупко даже для него самого, - это не было
иллюзией?"

[К сожалению, нет... Оригинальный Ло Бинхэ ищет тебя.]

Это он уже понял.

[Система будет скрывать вас как можно дольше. Система была обновлена и стала
сильнее, чем когда-либо! Не волнуйся, Хозяин. Все будет хорошо.]

В этом Шэнь Цинцю сильно сомневается.

Но уже поздно, и ему все равно.

Ночью Ло Бинхэ тащится в покои учеников, закончив все эти круги. Его кожа покрылась
холодным потом, все тело болело, но он не мог не улыбнуться.

На мгновение он подумал, что его Сидзун вернется к своему более привычному

поведению-тому холодному, собранному Бессмертному, который приказал Мин Фаню
наказать его.

Но дисциплинарный кнут был уничтожен. Никакого избиения не было. Никакой боли,

кроме боли в перенапряженных мышцах.

Заснуть легко. Он засыпает почти сразу, как только его голова касается кровати.

Но потом он снова просыпается и даже не знает, где он может быть.

Вокруг него нет ничего, кроме туманного тумана.

Ло Бинхэ идет вперед, оглядываясь в поисках кого-нибудь еще. "Алло?" он зовет.

"Шизун? Нин-шицзе? ...Мин-шисюн?"

Ответа нет.

Поэтому он продолжает идти.

Вокруг него туман сгущается и превращается в здания. Жители деревни ходят вокруг,
занятые своей жизнью, но ни у одного из них нет лица.
Ло Бинхэ вяло дрейфует. Это всего лишь сон. Это, должно быть, сон.

В небольшом проходе есть еще меньший Ло Бинхэ, одежда порвана и испачкана. Вокруг
него стояли пятеро деревенских хулиганов, по очереди избивая его до синяков.

"Маленькая смешанная порода!"

"Ублюдок!"

"Он устал от жизни, осмелившись прийти на территорию этого брата!"

“Наступи на него насмерть. Разве он не жалок, разве ему нечего есть и он голоден?
Если его забьют до смерти, ему больше нечего будет есть!”

Глаза Ло Бинхе наполнились слезами. Это был тот самый он, о котором он почти забыл-
волосы распущены и растрепаны, лицо залито кровью, в животе всегда так пусто. Это
был он, когда каждый день означал страдания на улицах, всегда холодно, всегда
больно, успокаиваемый только любовью своей матери.

Ло Бинхэ не мог отвести взгляд.

Он бросается вперед и проходит прямо сквозь фигуры. Когда он наконец

останавливается, он оказывается внутри полуразрушенного коттеджа.

На кровати лежала его мать, хрупкая и старая. Она даже не могла удержаться на
ногах, пытаясь сесть.

"Мама!" - зовет маленький Ло Бинхэ, проходя прямо сквозь своего старшего. Маленькая
нефритовая гуаньинь висела у него на шее, подпрыгивая при каждом шаге. "Почему ты
хочешь снова встать? Разве ты не говорил, что тебе станет лучше, если ты
отдохнешь?"

Его мать, его бедная, добрая, милая мать, улыбается, хотя ее лицо серое. “Лежа
ничего не добьешься. Было бы лучше встать с постели и постирать одежду".

"Я уже закончил мамину работу", - говорит маленький Ло Бинхе. "Пожалуйста, подожди,
пока я приготовлю тебе лекарство, мама".

Его мать протягивает руку и трогает маленького Ло Бинхе за макушку. “Бинхе, ты

действительно послушный”.

"Мама, что ты хочешь есть?" - говорят и маленький Ло Бинхе, и старший Ло Бинхе.

Улыбка его матери была печальной. Теперь он это понимает. Это было лицо человека,
который знал, что она умирает. "В прошлый раз молодой хозяин разлил отвар. Я
склонен попробовать, если на кухнях еще что-нибудь осталось."

Маленький Ло Бинхэ энергично кивает, поднимаясь на ноги. "Я пойду спрошу маму!" -
кричит он, прежде чем выбежать.

Он всегда, всегда бежит.

Теперь этот Ло Бинхэ стоит на коленях у постели своей матери и смотрит, как она
умирает.

Ло Бинхэ горько плачет. "Мама, мама!"

Но это не реально.
Это всего лишь воспоминания.

Сцены, которые его окружают, меняются и меняются, но одна постоянная вещь

заключается в том, насколько они разрушительны и ужасны. Здесь слишком много,
просто слишком много.

"почему?” - спрашивает Ло Бинхэ. "Зачем ты это делаешь? Я ненавижу это. Я ненавижу

это!"

Вокруг него сон разбивается, как стекло, оставляя позади старика.

Ло Бинхэ пристально смотрит на него. Должно быть, он демон, должно быть. У кого еще
была бы власть сделать такое?

"Ты действительно был способен разрушить чары этого старика, сопляк", - говорит
демон. "Подойди ближе. Позволь этому старику получше рассмотреть тебя".

Ло Бинхэ делает это, каждый шаг ступает на зыбкую почву. "Зачем ты это делаешь?"

"Разве это не очевидно?" - говорит демон. "Этот старик ищет ученика, способного
выучить то, что я уже давно освоил. Ты, юный герой, именно то, что я ищу. Мальчик,
внутри тебя что-то запечатано. Где-то по линии твоих предков жил демон. И притом
очень могущественный.

Ло Бинхэ не моргает. "Этот человек в курсе".

"Хм?"

Ло Бинхэ надувается. "Мой Шизун знает о моей родословной".

Лицо демона становится совсем красным. "Твой Шизун? Сопляк, я просмотрел твои
воспоминания. Он ужасно с тобой обращался. То, что он сейчас стал лучше, не
означает, что он снова не изменится".

"Сидзун есть Сидзун", - говорит Ло Бинхе. "Он может обращаться со мной так, как
захочет. Как ученик, я не могу не уважать это".

Демон закатывает глаза. Он выходит вперед и тычет Ло Бинхе в лоб. "Да, твой Шизун
может обращаться с тобой так, как он хочет. И однажды, когда печать, скрывающая
твою демоническую родословную, сломается, твоему Шизуну придется убить тебя."

Ло Бинхэ отступает назад, прикрывая лоб руками.

Его Шизун не убил бы его. Верно?

"Ha! Теперь ты не уверен." Улыбка демона-уродливая штука, в его глазах нет доброты.
"Этот Старейшина готов научить тебя, как подавлять свое наследие, наряду с другими
вещами".

Сердце Ло Бинхе падает. "Ты хочешь, чтобы я пошел по демоническому пути?"

"Что в этом плохого?" - спрашивает демон. "Если ты сможешь культивировать

демонический путь, твое наследие очень поможет тебе. Вы будете развиваться в
отличном темпе и станете сильным! Достаточно сильный, чтобы никто не смог сразить
тебя за то, что ты демон."

Ло Бинхэ хмурится.
Шизун ненавидит демонов. Сегодня демоны чуть не причинили вред Шизуну.

Но... Шизуну причинил вред кто-то другой. Даже лидер Секты Юэ не смог защитить
Шизунь.

"хорошо."

"Хорошо?" демон повторяет.

"Этот будет учиться у тебя, - говорит Ло Бинхэ, - но этот не будет называть тебя
шифу".

Шэнь Цинцю просыпается от стука маленького кулачка в его входную дверь.

Он отбрасывает одеяла в сторону и медленно встает. Он хватает первую попавшуюся

верхнюю одежду и набрасывает ее. Конечно, для Му Цинфана еще слишком рано, и Лю
Цинге постучал бы громче.

Стук уже прекратился к тому времени, как он добрался до двери.

Странно веселый Ло Бинхэ и странно тихий Нин Иньин стоят за его дверью. Ло Бинхэ
несет небольшой поднос с булочками на пару, в то время как Нин Иньин несет чайный
сервиз.

Он впускает двоих внутрь, хотя и знает, что выглядит не совсем презентабельно.

"Поставьте подносы везде, где найдете место", - лениво говорит Шэнь Цинцю.

"Шизун", - говорит Нин Иньин, садясь за низкий столик и наливая ему чашку чая.
"Может ли этот ученик... чтобы задать тебе вопрос?"

Шэнь Цинцю поднимает бровь. "Вы уже задали вопрос".

Нин Иньин моргает, на мгновение озадаченная.

Ах, она могла быть такой глупой. Но она была еще молода.

Шэнь Цинцю спокойно потягивает чай. "Вы можете задать этому старому учителю
вопрос".

Ло Бинхэ очень бесцеремонно пододвигает поднос с дымящимися булочками поближе к

пальцам Шэнь Цинцю. Пока он игнорирует это. Кроме того, булочек слишком много, их
целая гора, когда даже двух хватило бы на завтрак.

"Когда Шизун продолжит вести занятия?" - спрашивает Нин Иньин.

[Хозяин!! Пожалуйста, послушайте доступные Побочные квесты:

Внутри класса: Каллиграфия

Внутри класса: Гуцинь

Внутри класса: Вэйци

Внутри класса: Рисование

Награды будут варьироваться в зависимости от каждого Побочного задания. Ведущий

может выполнить все или ни одно из Побочных заданий. Рекомендуется, чтобы Ведущий
выполнил все Побочные задания, чтобы добиться наиболее удовлетворительного
завершения!]

"Мм". Шэнь Цинцю снова отхлебывает чай, избегая сверкающих глаз некоего Ло Бинхэ.
"Нин Иньин права. Ваше образование должно быть продолжено, чтобы вы могли
совершенствовать свои навыки в Четырех искусствах. Завтра, после утренней трапезы,
этот учитель начнет с уроков гуциня".

Нин Иньин широко улыбается. Из всех ее талантов она проявила наибольшие надежды,
когда дело дошло до музыки. "Спасибо тебе, Шизун! Этот ученик сообщит остальным!"

"Продолжай", - говорит он, ожидая, пока дети уйдут.

Ло Бинхэ дуется, потому что, конечно, он это делает. "Шизун", - говорит он. "Прости
этого ученика. Этот скромный ученик хотел знать, какими начинками наслаждается
Шизун".

Шэнь Цинцю не может понять, что происходит в этой маленькой головке Ло Бинхэ.
Раньше, когда Ло Бинхэ приносил ему отвар и чай, это могло сойти за обычную еду.
Это, однако, похоже на какую-то взятку.

[Ло Бинхэ просто выражает признательность своему доброму Шизуну!]

Хотела ли Система, чтобы он кашлял кровью?

"Этот старый учитель не настолько придирчив, чтобы вам пришлось создавать такую
демонстрацию", - устало говорит он. "На будущее, делайте меньше булочек или, по
крайней мере, распределяйте их среди своих сверстников. Мы не будем тратить еду
впустую на моем пике Цин Цзин".

Ло Бинхэ наклоняет голову. "Этот ученик понимает, но..."

"Но...?"

"У Шизуна будет компания, не так ли?" Говорит Ло Бинхе. "Шизун может поделиться
булочками, которые ему не нравятся, с другими Лордами Пика".

Шэнь Цинцю встает и находит веер. Затем он укладывает Ло Бинхе на макушку, почти
ничего не делая, кроме того, что приглаживает волосы мальчика. Это похоже на
встроенный шлем, сделанный из пуха...

"Все еще наглый, я вижу", - говорит Шэнь Цинцю. "Вчера ты выиграл свой приз, но ты
все еще молод, Ло Бинхе. Не торопись и набирайся сил, но помни, что ты все еще
ученик".

По какой-то причине Ло Бинхэ воспринимает это предостережение как похвалу. Он

оживляется, щеки розовеют, глаза блестят. "Благодарю Шизуна за его мудрость".

Шэнь Цинцю открывает свой веер и медленно обмахивается. "Вы свободны. А теперь иди
и беги, пока не натворил чего-нибудь, требующего большего наказания".

Ло Бинхэ кланяется и, наконец, убегает.

В самом деле, зачем мальчику понадобилось приносить ему так много булочек на пару?
Шэнь Цинцю берет одну и откусывает, пораженный теплой, сочной свининой и зеленым
луком.

[Очки привязанности Ло Бинхэ +100]

Шэнь Цинцю хмурится, облизывая губы. И что именно, по мнению мальчика, я сделал?

[Ты ешь его стряпню, не так ли, Хозяин?]

Шэнь Цинцю усмехается. Что за глупый ответ.

Пока Шэнь Цинцю все еще ест, он принимает своих гостей. Лю Цинге-это тот, кто
стучит-твердо, резко, громко, - и Лю Цинге ждет, когда его впустят внутрь. По обе
стороны от мужчины стоят Му Цинфан и Юэ Цинъюань.

"Сяо Цзю..." - это первое, что вырвалось из уст глупого Юэ Цинъюаня.

Сяо Цзю, сказал Цю Цзяньлуо.

Сяо Цзю был мертв.

"Не называй меня так", - говорит Шэнь Цинцю. Каждый раз, когда он кричал на Юэ
Цинюаня, ругал этого человека. Теперь эти слова прозвучали даже без приличия, чтобы
звучать сердито. Вместо этого его голос дрожит.

Лю Цинге смотрит на Юэ Цинъюаня, затем отводит взгляд.

"Вы собираетесь войти или все останетесь снаружи?" - ледяным тоном говорит Шэнь
Цинцю.

Лю Цинге входит первым и снова останавливается, уставившись на гору дымящихся

булочек, которые бросил Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю замечает его пристальный взгляд и говорит: "Угощайся".

"Х - Цинцю-шиди", - говорит Юэ Цинъюань. "Как у тебя дела?"

Шэнь Цинцю смотрит на него, замечает эту безмятежную улыбку, складку между его
бровями. "Куда ты пошел?"

"А..." Юэ Цинюань почесывает щеку. "Этот шисюн хотел найти тебе более подходящие
палочки для волос".

"У меня достаточно", - говорит Шэнь Цинцю. Он переводит взгляд на Му Цинфана,

который слишком долго хранил молчание. Все вокруг него ходят по яичной скорлупе.

Разве не очевидно, что он справился с вторжением демонов и предотвратил худший

исход?

Шэнь Цинцю протягивает свое запястье к Му Цинфану.

"Шэнь-шисюн", - говорит Му Цинфан, глядя на свое запястье, но на самом деле не

протягивая руку, чтобы выполнить свою работу. "Могу я еще раз проверить твой
пульс?"

"Разве ответ на этот вопрос не очевиден?"

"Да, ну..." Му Цинфан проверяет свой пульс, слова замолкают. Затем он

переворачивает руку Шэнь Цинцю. "Шэнь-шисюн, у тебя все эти занозы... Они
заразились".

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. "Я сломал веер".

"Может ли этот шиди удалить осколки?"

Шэнь Цинцю сдерживает свой гнев. Что это был за вопрос?! Неужели Му Цинфан всерьез
позволит ему навсегда сохранить осколки? "да."

[Му Цинфан, кажется, немного нервничает, Хозяин. Запомни! Доброта распространяется

повсюду!]

Система была такой же мягкой, как и всегда, кажется. Даже обновление не могло этого
исправить.

Му Цинфан достает из рукава мешочек с цянькунем, достает набор игл и пару пинцетов.
Он моет руку Шэнь Цинцю и вытирает ее насухо, как будто ему противно прикасаться к
нему. Му Цинфан дразнит кожу, окружающую осколки, и вытаскивает их один за другим.

"Почему ты ничего не сказал об этом вчера?" - спрашивает Лю Цинге.

Шэнь Цинцю поднимает брови. "Это были осколки. Этот Мастер был бы неосторожен, если
бы потратил время Му Цинфана на такую мелочь, - сухо говорит он.

Лю Цинге так сильно сжимает челюсть, что с таким же успехом мог бы сломать зуб.

"Это не было бы хлопотно", - говорит Му Цинфан.

"Хм?"

"Мой долг как Верховного Владыки Цянь Цао-исцелять", - говорит Му Цинфан. "Если
Шэнь-шисюн когда-нибудь пострадает, даже если травма небольшая, Шэнь-шисюн может
прийти ко мне. Этот шиди извиняется за то, что не заметил этого раньше".

[Очки привязанности Му Цинфана +100!]

Шэнь Цинцю фыркает и пододвигает одну тарелку с дымящимися булочками поближе к

мужчине. "Как хочешь".

Нерешительно Му Цинфан протягивает руку и берет предложенную булочку. Внутри все

наполнено сладким заварным кремом, и Шэнь Цинцю почти жалеет, что поделился с ним
щедростью.

"Цинцю-шиди, где ты взяла все эти булочки?" - спрашивает Юэ Цинюань.

Шэнь Цинцю ненавидит улыбку на своем лице. Он закатывает глаза, но выражение лица
Юэ Цинюаня по-прежнему не меняется. "Один из учеников решил, что я слишком худой".

Никто из других Лордов Пика не комментирует это.

Лю Цинге берет булочку и злобно вгрызается в нее. "Разве твой ученик не должен
учиться?"

Шэнь Цинцю пожимает плечами. "Это тот, кто меня не слушает".

Лю Цинге сглатывает, проводя тыльной стороной ладони по губам. "Надо было дать ему
по голове".

Другие Лорды Пика едят немного больше, хотя, по справедливости, никто не ожидал,
что их встретят с таким количеством булочек. Шэнь Цинцю пьет свой чай, уже
остывший, и наблюдает.

Через некоторое время Му Цинфан идет вымыть руки и лицо. Он возвращается так же
быстро и говорит: “Можно ли было бы изменить Шэнь-шисюна к культивированию,
находясь под наблюдением этого шиди прямо сейчас?"

"Вот почему ты пришел", - сухо говорит Шэнь Цинцю.

Му Цинфан застенчиво улыбается. "Да, да".

Шэнь Цинцю находит одно из своих руководств по культивированию. Он проводит себя

через самые простые упражнения, медитируя не только под пристальным взглядом Му
Цинфана, но и под пристальными взглядами Лю Цинге и Юэ Цинъюаня.

Что - то сжимается в его груди.

Он чувствует себя легче, чем когда-либо прежде.

...чувствовал бы он себя так раньше—если бы ему удалось приехать в Цан Цюн раньше У
Яньцзы? До семьи Цю?

[Это не причина смотреть на себя свысока, Хозяин! Ты упорно трудился, чтобы

набраться сил. Твоя будущая жизнь должна была помочь избавиться от некоторых
затаившихся сердечных демонов! Эта ошибка, однако, помешала планам Системы... ٩(ఠ 益
ఠ)۶]

Шэнь Цинцю вздыхает. Он чувствует, как у него начинает болеть голова.

"Это обнадеживает", - говорит Му Цинфан. "Шэнь-шисюн, у тебя все хорошо".

"Ты что, покровительствуешь мне, Му-шиди?"

"Никогда так". улыбка Му Цинфана натянута. "Этот очень рад, что не было никаких
негативных последствий от чрезмерного использования ци".

Шэнь Цинцю закатывает глаза. Он-духовный культиватор. О чем думает Му Цинфан?

Юэ Цинъюань протягивает руку. Шэнь Цинцю не замечает этого, пока не становится

слишком поздно. Юэ Цинюань держит его за руку, нежно сжимая ее.

"Не делай больше ничего подобного", - говорит Юэ Цинюань. "Оставь сражения своим
шиди и этому шисюну. Цинцю-шиди должен позаботиться о своем здоровье".

Шэнь Цинцю резко отстраняется, его кожу неприятно покалывает. "Этот мастер способен
сражаться в своих собственных битвах", - шипит он. "Чжан Мэнь-шисюн, однако, даже
не может быть там, когда ему нужно сделать то же самое".

Боль, которая прямо сейчас пронзает лицо Юэ Цинюаня, настолько сильна, что Шэнь
Цинцю почти извиняется.

"Цинцю-шиди прав", - говорит Юэ Цинъюань. "Ци-ге сожалеет".

Но он не хотел извинений.

Шэнь Цинцю усмехается.

"Проваливай".

Юэ Цинъюань не протестует. Он встает, все еще улыбаясь, и уходит. Однако, прежде

чем уйти, он оставляет после себя ту безделушку, которая очаровала его, когда он
спускался с горы.
Шэнь Цинцю остается неподвижным, даже после того, как дверь закрыта.

"Вы двое", - многозначительно говорит Шэнь Цинцю Му Цинфану и Лю Цинге, прежде чем
у них появляются какие-либо идеи. Он неэлегантно указывает на оставшиеся булочки с
паром. "Ешь".

Украшение для волос, которое оставляет Юэ Цинъюань, игнорируется.

Глава 10
Примечания:
вместо этого я чуть не опубликовал главу 13, упс.

Я не очень хорош, когда дело доходит до имен, особенно в названии безымянных

вершин! Я позаимствую Пик Лин Ты из книги 00janeblonde "Великая объединенная теория
Шэнь Цинцю"!!
Я не думаю, что какие-либо предупреждения применимы, в частности, к этой главе.

Правка: Я снова изменил имя собаки, теперь это Баоцзы.

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Именно после встречи с Верховным Лордом Лю Цинге отводит Му Цинфана в сторону, даже
зайдя так далеко, что бросил заглушающий талисман в стену конференц-зала.

“Отныне Владыкам Пика нужно оставаться на ночь за пределами бамбуковой хижины", -

говорит Лю Цинге без особых предисловий.

Му Цинфан делает паузу. “Что-то случилось?”

Вот уже несколько десятилетий Лю Цинге и Шэнь Цинцю не ладили. Даже когда они были
учениками, эти двое презирали друг друга. Му Цинфан и другие Владыки Пика наблюдали
за происходящим с опаской, а временами и с весельем.

Итак, что могло вызвать этот запрос? Он вдруг испугался возвращения к обычному—
когда Шэнь Цинцю и Лю Цинге ссорятся почти по-детски.

Лю Цинге качает головой. “Если он захочет тебе сказать, он тебе скажет. Он не хотел
мне говорить.”

Это только вызывает больше вопросов.

"...Хорошо", - нерешительно говорит Му Цинфан.

“Отдайте остальным новые приказы”, - говорит Лю Цинге. ”Но сделай так, чтобы это
звучало так, как будто ты их придумал".

Му Цинфан снова кивает.

Когда Лю Цинге начал заботиться о репутации Шэнь Цинцю? И как долго продлится это
изменение?

*
Эти слова все еще преследуют его, когда он спускается в деревню у подножия гор.

Цзинь Сяошэна можно было бы назвать эксцентричным и столь же заинтересованным в

том, чтобы приукрасить себя, как и в продолжении своих исследований. Но Му Цинфан
также знает, что этот человек осторожен, аналитичен и, прежде всего, чуток.

Он сидит там, в чайной, и энергично обмахивается веером. Его маскировка не очень

хороша, да в этом и нет необходимости, особенно когда немного денег помогает
утихомирить рты.

"Бессмертный Мастер Му", - говорит Цзинь Сяошэн, снова наполняя свою чашку чаем из
гибискуса. Он носит бирюзовую мантию, вышитую в знак его высокого ранга в "Тянь И
Оверлук". В отличие от многих монахов, Цзинь Сяошэн никогда не брил голову, а
вместо этого его длинные волосы были собраны в высокий хвост, связанный золотой
короной для волос, грандиозный и просто усыпанный драгоценными камнями.

Му Цинфан опускает голову. "Бессмертный Мастер Цзинь. Этот мастер благодарит вас за
то, что вы согласились встретиться со мной и ответить на некоторые нерешенные
вопросы".

"Этот человек рад помочь", - говорит Цзинь Сяошэн, скривив губы в улыбке. "Были ли
книги полезны?"

Му Цинфан напевает. "Рукописи были поучительными, да, но они не могут сравниться с

опытом".

"Это так?" Цзинь Сяошэн издает легкое довольное гудение. Он подает Му Цинфану чашку
чая и пододвигает ее к другому мужчине. "Тогда Бессмертный Мастер Му может считать
их подарком".

Му Цинфан моргает, застигнутый врасплох. "Это слишком большой подарок".

Руки Цзинь Сяошэна накрывают руки Му Цинфана, тепло от чашки чая задерживается на
его пальцах. "Я должен настоять", - говорит он. "Я только хочу помочь укрепить
отношения между Тянь И Оверлуком и горной сектой Цан Цюн. Я думаю, что обмен
знаниями очень помогает".

Му Цинфан осторожно кивает. "Твое письмо", - говорит он, отстраняясь от

прикосновения Цзинь Сяошэна. Он делает вид, что окунает иглу в предложенный чай,
проверяя его на наличие яда. "Что вы имели в виду, когда назвали поведение пациента
неадаптивным решением проблем?"

"Ах. Это." Цзинь Сяошэн подпирает щеку кулаком. "Вы сказали, что ваш клиент
считает, что с сектой произойдет что-то ужасное, если он останется в ней. Это
проблема, независимо от ее вымышленности. Решением была бы его смерть. Итак, вы
сказали, что ваш клиент не причинял себе вреда и не пытался покончить с собой?"

Му Цинфан на мгновение замолкает.

Лихорадочно яркие слова Шэнь Цинцю все еще звучали в его голове. “Ты был бы готов
даровать мне быструю смерть?” Его глаза были окрашены красным и затуманены.

"Нет", - говорит Му Цинфан. "Он просил меня убить его из милосердия..."

"Это сложно", - говорит Цзинь Сяошэн. "С клиентами, которые борются с суицидальными
мыслями... Иногда, как бы это сказать, иногда этим клиентам не хватает достаточной
мотивации, чтобы жить. Смерть, в некотором смысле, также служила бы спасением от
боли и страданий. Ваш клиент пережил травму, да?"
Му Цинфан пьет еще чаю. "да... Он пережил тяжелую травму, хотя я не знаю многих
подробностей".

"Не заставляй его ни к чему принуждать". Цзинь Сяошэн постукивает пальцем по столу.
"Возьми то, что он готов тебе дать. Слушать-это важно. Налаживание взаимопонимания
и все такое. Как его врач, вы должны будете создать благоприятную обстановку. Это
будет зависеть от него, чтобы изменить свое мышление..."

Му Цинфан выпускает струю воздуха. Если бы только это было так просто.

Шэнь Цинцю не верил, что люди помогут ему. Шэнь Цинцю не потянулся за минимумом-он
даже не сказал своему врачу, что, по-видимому, не мог спать с мужчиной в одном
здании.

Об этом узнал только Лю Цинге, и даже Лю Цинге держал подробности этого события в
секрете.

"Знаете, это не было бы проблемой, если бы вы хотели, чтобы ваш клиент встретился
со мной, хотя бы для нескольких коротких сеансов", - говорит Цзинь Сяошэн.

"Ах, это было бы невозможно, Бессмертный Мастер Цзинь".

"Жаль, что так. Есть ли у него какие-либо вспомогательные структуры? Близкие

друзья? Может быть, партнер по культивированию?"

"Он..." Му Цинфан даже не знает, как это выразить. "Он не самый общительный".

"Мм, изоляция определенно усложняет твою задачу". Цзинь Сяошан откидывается на

спинку стула. "Ну, в таком случае, я думаю, что смогу раскопать еще несколько
рукописей, которые могли бы дать еще несколько путей. Скажите, каково мнение вашего
клиента о домашних животных?"

Му Цинфан слабо улыбается. День был еще совсем юным. И ему еще многому предстояло
научиться.

Шэнь Цинцю чихает. Кто-то, должно быть, говорит о нем, но есть очень длинный список
виновных.

Поэтому он продолжает играть на гуцине.

Это одна из его старых композиций, которую он написал, когда даже безопасность
борделя не могла развеять старые кошмары. Его собственный Шизун сказал ему, что это
было грустно, сердито и неудобно.

Что это было блестяще.

Ученики все сидят вокруг, слушая сейчас. Их уровни мастерства не были равными-
некоторые ученики имели преимущество быть отпрысками благородных семей и имели все
образование, которое давало.

Неподалеку Лю Цинге тоже слушает, скрестив руки на груди. Он прислоняется к

бамбуковому стеблю, запрокинув голову и закрыв глаза.

Можно было бы задаться вопросом, что именно он пытается здесь сделать.

Шэнь Цинцю продолжает играть на гуцине, переходя от некоторых своих композиций к

тем классическим, о которых дети уже должны были, по крайней мере, слышать. Он
играет долго, дольше, чем намеревался.

"Ну?" - говорит он, когда открывает глаза.

Мин Фан вежливо хлопает в ладоши, и к нему быстро присоединяются его товарищи-
ученики.

Это не то, чего Шэнь Цинцю хотел от своих учеников. Он ожидал, по крайней мере,
вопросов. Но они были еще молоды и глупы.

Шэнь Цинцю вздыхает и поднимается на ноги. "Вы подготовитесь к выступлению в

течение недели. Выучите одну из песен, которые продемонстрировал этот старый
учитель. Обозначения гуциня можно найти в библиотеке".

"Шизун!" Говорит Нин Иньин. "Некоторые из младших учеников еще не знают, как играть
на гуцине".

"Мм". Шэнь Цинцю знал об этом.

"Ч-что должны делать эти ученики?"

"Что ты думаешь, Главный Ученик Нин?"

Нин Иньин моргает. Она все еще молода, все еще глупа, но она может вырасти. Она
может учиться больше и совершенствоваться. Ей придется это сделать, если она хочет
стать будущим Повелителем Пика Цин Цзин. "Возможно... ученики могут разбиться на
более мелкие группы, разделенные по уровню мастерства".

[Это хорошая идея! Хозяин должен похвалить Нин Иньин!]

Хвалить ее за что? Думаешь?

[Похвала ободрит ее!]

"Хорошо", - говорит Шэнь Цинцю. "Раздели их прямо сейчас".

Нин Иньин опускает голову, ее щеки порозовели, а глаза сияют от гордости. "Да,
Шизун".

Она очень эффективно справляется с этой задачей. Помогает то, что она дружелюбна и
ее любят сверстники. Ученикам требуется всего несколько минут, чтобы привести себя
в порядок.

Неудивительно, что Ло Бинхэ-один из тех, у кого нет предварительных знаний или

опыта работы с гуцинем. На самом деле, однако, что он делал на пике Цин Цзин, если
не учился?

Лю Цинге подходит к Шэнь Цинцю слева. "Почему сольный концерт?"

"Ученикам было бы полезно усовершенствовать свои навыки гуциня. Сольный концерт дал
бы им конкретную цель, если бы у них не было мотивации", - говорит Шэнь Цинцю.

"Их навыки гуциня достаточно отточены", - говорит Лю Цинге. "Некоторые дети не

ложатся спать, так заняты игрой на гуцине".

Шэнь Цинцю вздыхает. Хотя Лю Цинге также был отпрыском знатной семьи и, несомненно,
в юности обучался Четырем Искусствам, он, похоже, не был высокого мнения ни о одном
из этих искусств.
"Этот старый учитель тоже слышал их игру", - говорит Шэнь Цинцю. "Даже если
способности старших учеников... приемлемы, им явно не хватает эстетических
элементов".

Лю Цинге качает головой. "Эстетические элементы?"

"Тишина", - говорит Шэнь Цинцю. "Избегая форсирования звуков..."

"Мм".

Нин Иньин возвращается к нему, как только ее задача будет выполнена. Она все еще
улыбается, хорошо принимая на себя эти обязанности. "Теперь, что должна сделать Ин-
эр, Шизун?"

"Ты сделал достаточно", - говорит Шэнь Цинцю. "Продолжай тренироваться. Этот старый
учитель позаботится об остальном".

Нин Иньин кивает и бежит дальше.

Шэнь Цинцю не бросает взгляда на Лю Цинге, а вместо этого идет в группу, которая
больше всего нуждается в обучении. Шэнь Цинцю сидит перед Ло Бинхэ и двумя другими
маленькими мальчиками.

"Смотри внимательно", - говорит Шэнь Цинцю, перекладывая гуцинь себе на колени.

"Делай, как я".

Ученики следуют его примеру, пальцы неуверенны. Иногда они слишком нерешительны,
иногда слишком агрессивны.

Шэнь Цинцю использует веер, чтобы поправить их, двигая их руками туда-сюда.
Наконец, как только он определил, что они сносны с самыми основами, Шэнь Цинцю
кивает.

"Вы трое должны использовать свое время с умом. Продолжайте практиковать то, что
показал вам этот старый учитель", - говорит Шэнь Цинцю. "В свободное время ходи в
библиотеку. Вы прочтете "Сишань Цинькуан", написанную Сюй Циншанем."

Один ученик при этом глубоко вздыхает. Ань Лэй - сын какого-то мелкого чиновника,
отправленный на пик Цин Цзин не столько для совершенствования, сколько для обучения
Четырем искусствам. К сожалению, этот Ань Лей также ужасно не интересуется музыкой,
искусством или даже чтением.

"Каждый из вас напишет эссе об одном из стилей игры", - резко говорит Шэнь Цинцю.

"Да, Сидзун", - говорит Ло Бинхэ, спасая своих товарищей, прежде чем кто-либо из
них мог сказать что-нибудь глупое.

Шэнь Цинцю встает, отряхивая рукава. "Тогда это будет все".

Он оставляет детей с их гуцинами, собравшихся на поляне. Если дети умны, они

останутся друг с другом и обменяются знаниями или, по крайней мере, сбегут в
библиотеку и проведут некоторые исследования.

Лю Цинге следует за ним. Он не очень тонко об этом говорит.

[Побочный квест В классе: Гуцинь Завершен!

+100 Очков Доброты

+100 Очков Привязанности Нин Инь

+100 Очков Привязанности Ло Бинхэ

+100 Очков Привязанности Лю Цинге!]

Лю Цинге? Шэнь Цинцю поворачивает голову, чтобы посмотреть на Лю Цинге. Почему?

[Система считает, что Лю Цинге понравилось слушать, как вы играете на гуцине,

ведущий.]

Действительно? Хмм.

Это не было похоже на Бога войны Бай Чжана, которого он знал, но ладно. Система и
раньше ошибалась.

"Куда ты идешь?" - спросила я. - спрашивает Лю Цинге.

"Готовлюсь к дальнейшим урокам".

Когда он бежал из Цан Цюна, он подготовил студентов к многолетнему самостоятельному

обучению в области культивирования. У него в голове были аккуратно разложены все их
будущие рукописи.

Пик Цин Цзин, однако, является вершиной ученых и тактиков, и Четыре Искусства
занимали центральное место в его обитателях.

Раньше ему не удавалось привить это своим ученикам в своей жизни.

Оно превратилось в демона сердца, пока он гнил в Водяной тюрьме.

Когда бамбуковая хижина приближается, Лю Цинге перестает следовать за ним и вместо

этого, кажется, проявляет интерес к бамбуковому лесу. Шэнь Цинцю оставляет его
наедине с этим. У него есть дела поважнее.

Внутри бамбуковой хижины Шэнь Цинцю достает свои принадлежности для рисования.
Кусок шелка. Чернильный камень. Одна кисть.

Спокойно он работает, когда сцена оживает.

Горная секта Цан Цюн, окутанная туманом.

Его руки дрожат ближе к концу, пальцы покрыты чернилами.

Шэнь Цинцю все еще мог рисовать. Хорошо.

Он очень похож на птицу, порхающую к тому или иному рабочему месту, видя, что это
тело все еще помнит. Его каллиграфия все еще прилична, хотя его поэзии не хватало
вдохновения. Его вышивка была прекрасна-как и его шитье.

Шэнь Цинцю перебирает свои инструменты-гучжэн, пипу, дизи. Он снова играет на

гуцине, поет в аккомпанемент. Он танцует не под заданную мелодию.

Это тело функционально. Это тело помнит то, чему он учился годами.

Шэнь Цинцю убирает со стола и устанавливает доску вэйци.

Он быстро покидает бамбуковую хижину и находит Лю Цинге, где он медитирует.

"что не так?" - спрашивает Лю Цинге, немедленно насторожившись. Он рисует Чен
Луана.

Шэнь Цинцю вздергивает подбородок. "Ты знаешь, как играть в вэйци, да, Лю-шиди?"

"...какое это имеет отношение к делу?"

"Поиграй со мной в игру", - говорит Шэнь Цинцю.

"Хорошо", - медленно произносит Лю Цинге. Он не убирает Чен Луана, держа его так,
словно ожидает, что враг выскочит на него из ниоткуда.

Внутри бамбуковой хижины они сидят друг напротив друга. В спешке Шэнь Цинцю забыл
поставить новый чайник с чаем. Это не имеет значения. Он не так невежлив, как Лю
Цинге, который держит свой обнаженный клинок на земле рядом с собой.

Шэнь Цинцю перемещает черные камни в сторону Лю Цинге. "Ты возьмешь эти".

Они играют раунд, потом еще один, потом еще. Лю Цинге-слишком легкий противник. Он
сосредотачивается на том, что перед ним, а не на том, что лежит в десяти шагах
впереди. Но это не значит, что Шэнь Цинцю хотел бы пригласить Юэ Цинъюаня к себе.

Они все еще играют, когда день превращается в ночь.

Лю Цинге с удивлением замечает это. "Я согласен", - говорит он.

Шэнь Цинцю фыркает. "Я думал, Бай Чжань никогда не сдавался".

"Все всегда бывает в первый раз". Лю Цинге встает и, наконец, убирает свой меч. "Я
принесу тебе ужин. Не двигайся."

Шэнь Цинцю закатывает глаза. Действительно? Не двигаться? Куда, по мнению Лю Цинге,

он мог бы пойти?

[+100 очков привязанности Лю Цинге!]

Отвратительный.

[Извиняюсь, Хозяин. Вы проводите много времени в его компании. Это вполне

естественно.]

Что могло привести к таким моментам?

[Лю Цинге пытается понять тебя.]

...Лжец.

[ Система не лжет. (・_・ヾ ]

Он ведет себя странно из какой-то неуместной жалости. "Привязанность", вызванная

этим, не является подлинной привязанностью.

Это просто слишком странно. Сколько лет они были в ссоре? Хотя этот человек был
благородным, Юэ Цинюань говорил это достаточно часто. Он не стал бы пинать кого-то,
когда он лежит.

[...хорошо, Хозяин.]
Возвращается Лю Цинге, ставит перед ним поднос. Толстая пшеничная лапша, жареный
свиной фарш, свежие огурцы и редис. "Я скоро пойду заварю тебе лекарство".

Шэнь Цинцю тычет пальцем в свинину. "Не слишком ли тяжеловата эта еда, Лю-шиди?"

Лю Цинге пожимает плечами, отводя взгляд. "Му-шисюн сказал, что тебе нужно больше
есть".

Шэнь Цинцю вздыхает, но начинает есть. На вкус это просто замечательно, а это
значит, что Лю Цинге никак не мог приготовить это блюдо, хотя он также сомневается,
что у маленького белого лотоса Ло Бинхэ было на это время. Похоже, что теперь все
озабочены его внешностью, потому что он уделяет ей меньше внимания. Только что он
должен думать?

"Шэнь-шисюн".

О нет. Лю Цинге снова собирался вести себя странно.

"Этот шиди... подумал, что тебе может понадобиться повязка на глазу".

Шэнь Цинцю хмурится, глядя на предмет, болтающийся в руках Лю Цинге. Повязка на

глазу изготовлена из белого шелка, бамбука, вышитого металлической серебряной
нитью.

Хотя Лю Цинге не получает ответа, он не обескуражен. Он кладет повязку на глаз

вниз, прямо рядом с палочкой для волос, которую оставила Юэ Цинюань.

В ту ночь Лю Цинге отправляется медитировать куда-нибудь в бамбуковый лес.

Утром его сменяет нетерпеливый Му Цинфан, которого, в свою очередь, сменяет Юэ

Цинъюань.

Юэ Цинюань с тоской смотрит на повязку на глазу, которую носит Шэнь Цинцю, что
просто странно с его стороны. Разве он не должен испытывать облегчение от того, что
Шэнь Цинцю заботился о своем имидже хотя бы в этом?

Няня на следующий день-Ци Цинци, которая со странным интересом ходит на уроки

гуциня.

Возможно, самый странный доброволец, которого он принимает, - это Повелитель Пика

Лин Ты, Ли Цинянь. За все годы, что он ее знал, он слышал, возможно, несколько
слов, сорвавшихся с ее губ. Ли Цинянь-всего лишь обрывок вещи, тонущий в ее
одеяниях.

Этой ночью Ли Цинянь колеблется в бамбуковой хижине, сидя неправильно. Прижав

колени к груди.

"...шисюн", - говорит она. "Ты любишь собак?"

Шэнь Цинцю делает паузу в своей картине. Он откладывает щетку. "Что навело тебя на
эту мысль, Ли-симэй?"

Ли Цинянь опускает взгляд. "У моей Мин-Хуа были щенки. Они достаточно взрослые,
чтобы их можно было отдать."

"...ты пытаешься подарить мне щенка, Ли-симэй?"

"Не очень шумно. Очень мило."

Теперь это действительно звучит заманчиво... Он скучает по Бао-Бао своего отца-по

его пушистому черному меху, этим маленьким бобам на пальцах ног, по тому факту, что
он часто забывал, когда его язык вываливался изо рта.

"Утром", - говорит Ли Цинянь, быстро обретая уверенность. "Пришел, чтобы обнять

Тебя".

Шэнь Цинцю снова берет щетку, постукивая ее концом по подбородку. "Посмотрим".

По правде говоря, именно его воспоминания о жизни в качестве Шэнь Юаня заставляют
его послушно следовать за Ли Цинянем по Радужному мосту.

Мин-Хуа-духовная собака, ее шерсть серо-белая, глаза сверкают умом. Она

переворачивается и показывает свой живот, умоляя о домашних животных. Ли Цинянь
становится жертвой интриги Мин-Хуа и потирает животик.

Там три щенка, сложенные один на другом. Они кусаются, тявкают и переворачиваются,
обнажая круглые мягкие животы.

Быть сильным. "Не разрушай свой и без того изодранный образ", - кричит часть его.

Другая часть его не хочет ничего больше, чем прижаться лицом к шерсти щенка.

"Шисюн они нравятся?"

Шэнь Цинцю натянуто кивает. Он медленно опускается на колени и протягивает руку

щенкам.

Они игривы и нетерпеливы, почти прыгают вокруг своего посетителя.

Один щенок покусывает рукав его халата, энергично виляя хвостом. Этот щенок самый
пушистый из своего помета, весь белый, без отметин, в отличие от своих братьев и
сестер. Она прижимается мокрым носом к его ладони и тщательно облизывает пальцы.

Это немного грубо, честно говоря, но щенок такой маленький и милый.

"...улыбается", - говорит Ли Цинянь.

Ах, это верно. Шэнь Цинцю сдерживает улыбку, поднимая маленького белого щенка.

Щенок шевелится, полный энергии и озорства. Он высовывает свой маленький розовый

язычок. Если бы щенок мог улыбаться, Шэнь Цинцю сказал бы, что этот щенок довольно
улыбается.

Шэнь Цинцю тычет его в круглое брюхо.

Щенок тихонько тявкает.

"Вот этот?" Ли Цинянь берет щенка и внимательно смотрит на него. "Здоровая девочка.
У нее веселый, игривый характер".

Можете ли вы действительно сказать, что вы так молоды?

Шэнь Цинцю кивает, уже скучая по ощущению шерсти щенка.

"Хочешь дать ей имя?"

"Ты уверен, симэй?" - спрашивает Шэнь Цинцю. Собак-духов нельзя было так легко
одаривать. Они свяжутся со своим владельцем, связь, которую не так легко разорвать.

Ли Цинянь кивает. Она кладет щенка на землю, и малышка, не колеблясь, подбегает к

Шэнь Цинцю, переворачивается и подставляет свой живот. "Ты ей нравишься, шисюн".

Шэнь Цинцю осторожно гладит ее.

Такая круглая, такая белая и такая мягкая. Этот щенок напоминает тесто из обертки
от клецки.

"Баоцзы", - говорит он.

Ли Цинянь тихо напевает. "Хорошее имя".

[Побочный квест: Лучший друг человека был запущен!! Система желает Хозяину удачи!]

Примечания:
некоторые сноски из исследований

1. Цзинь Сяошэн-специалист в области психического здоровья, специализирующийся в

области мотивационного интервьюирования и когнитивно-поведенческой терапии. Кроме
того, я ссылался на Теорию самоопределения как на общую основу, которой Цзинь
Сяошэн руководствуется на практике. Психология в целом очень западная и
предписывает очень западные нормы. отнеситесь к этому со всей серьезностью, но я
чувствую, что эти концепции могут быть полезны, если есть культурные соображения и,
как всегда, если терапевт (в данном случае mqf) подходит клиенту

2. Сишань Цинькуан-это книга о музыке для цинь, написанная в конце периода Мин. В
этой фантастике я ссылаюсь на автора, используя его вежливое имя, в котором, как ни
странно, есть Цин. В книге автор обсуждает 24 проявления цинь, которые становятся
предметом домашнего задания Ло Бинхе, ха-ха-ха.

3. Я знаю, что гуцинь исторически также назывался цинь, поэтому я надеюсь, что все
в этой главе имеет смысл. Я провожу дополнительные исследования, так что в будущем
могут быть некоторые изменения.

Глава 11
Примечания:
Инцидент со Скиннером (вроде как!) переделка! (часть 1)

я не думаю, что какие-либо предупреждения применимы к этой главе

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Пик Цин Цзин с каждым днем становится все более оживленным.

Баоцзы громко кричит из-за своего миниатюрного размера. Она также немного
доставляет хлопоты-будит его в самые странные часы, кусает учеников за пальцы,
ворует еду, где бы она ее ни нашла, и однажды даже умудрилась пописать на одежду
Мин Фана.

Баоцзы также дала всем понять, что Шэнь Цинцю-ее любимый человек, и что это не
подлежит обсуждению, следуя ближе, чем его тень, и тявкая на людей, которые подошли
слишком близко. Ее любимым местом было растянуться на коленях Шэнь Цинцю, что не
предвещало ничего хорошего для уроков гуциня.

Жизнь продолжается.

Шэнь Цинцю читает сочинения, написанные детьми, оценивая их каллиграфию, а также их

аргументы и обобщение информации.

Эссе Ло Бинхе заставляет его задуматься.

Из всех стилей, которые он мог бы обсудить, Ло Бинхэ привлекал чистый стиль. Ло

Бинхэ склонен обобщать прочитанную информацию вместо того, чтобы приводить
собственные аргументы, и его каллиграфии не помешала бы некоторая работа.

В целом, это сносно, если не совсем то, чего мог ожидать Шэнь Цинцю.

Баоцзы переворачивается и извивается всем своим маленьким телом.

Шэнь Цинцю балует ее и угощает небольшим угощением.

"Ты испортишь эту штуку насквозь", - сказал ему в какой-то момент Лю Цинге.

"Цинцю-шиди, ты не должна позволять собаке спать на твоей кровати", - без

необходимости посоветовал Юэ Цинюань.

Му Цинфан, на удивление, не стал слишком сурово отчитывать его за обращение со

щенком, вместо этого одарив теплой улыбкой. “Похоже, ты очень нравишься Баоцзы,
Шэнь-шисюн. Приятно видеть, что ты чаще улыбаешься, но тебе следует быть осторожным
с тем, сколько ты ее кормишь". Возможно, он также любил собак.

Шэнь Цинцю не обратил на них ни малейшего внимания. Если щенки не были достойны
того, чтобы их баловать, то оставалось совсем немного.

Когда наступает день концерта, пик Цин Цзин видит нескольких посетителей. Здесь
присутствует по меньшей мере половина Высших Лордов. Также собирается большое
количество учеников с других вершин.

Шэнь Цинцю не приветствует их слишком тепло, подозревая за их мотивами. Но не его

выступление будет подвергнуто тщательному анализу.

Он наблюдает, лениво обмахиваясь веером, как Баоцзы бегает по поляне. Ей так

нравится приставать к ученикам, бегать у них между ног и подставлять им подножки.

Тем не менее, есть большое количество людей, которые еще не нашли своих мест.
Некоторые из младших учеников возбуждены, бегают и играют, даже когда Баоцзы
пытается усмирить их по-своему.

Перед каждым сиденьем расставлены подносы с чаем и легкими освежающими закусками.

Это служит своего рода сигналом, и те, кто все еще стоит, спешат к этим пустым
местам.

Шэнь Цинцю нашел себе насест в крайнем правом углу небольшой поляны, не оставляя
ничего на волю случая. Рядом с ним есть только одно свободное место, слева от него.

Он думал, что, возможно, Лю Цинге занял бы это место-странная мысль, конечно, но

предсказать этого человека становилось все труднее. Это становилось скорее вызовом,
чем чем-либо еще.

Странно ли тогда, что он чувствует разочарование, когда рядом с ним сидит Юэ

Цинюань?

Юэ Цинюань жеманничает, восхваляя учеников Шэнь Цинцю, даже когда Баоцзы жует подол
своей мантии. Как он мог так улыбаться? Как они могли продолжать в том же духе?

Что бы ни случилось в будущем, Юэ Цинъюань не мог умереть за него.

Поэтому ему пришлось разорвать связь между собой и Юэ Цинъюань.

Шэнь Цинцю не может полностью ответить на попытку Юэ Цинъюаня завязать разговор. Он

вытаскивает свой веер и наполовину скрывает выражение лица, когда кладет себе
сладкое желе османтуса.

Сольный концерт проходит достаточно хорошо, хотя и немного непримечательно.

[Это не позитивное мышление, Хозяин! Это был первый концерт для многих учеников! Ты
должен их хвалить!"

Шэнь Цинцю игнорирует слова Системы.

Уроки проходят таким образом. Дети могли бы заниматься этим самостоятельно, при
наличии надлежащих руководств. Поэтому Шэнь Цинцю подчеркивает Четыре Искусства.

Возможно, если им повезет, дети покинут секту Цан Цюн Муунтайн и станут
чиновниками. Конечно, с тем образованием, которое они получают сейчас, они могли бы
достаточно хорошо сдать экзамены.

Со временем он растет достаточно хорошо, чтобы Му Цинфан больше не давал ему

лечебных отваров, хотя пищевые добавки продолжают доставлять ему беспокойство. Он в
полном порядке, как и следовало ожидать, и все же Пик Цин Цзин все еще видит, как
другие Лорды Пика остаются на ночь.

Шэнь Цинцю ждет, пока настанет день Юэ Цинъюаня посидеть с ребенком, и говорит:
"Этот шиди поведет своих учеников вниз с горы. Способности учеников должны быть
проверены".

Как всегда, улыбка Юэ Цинюаня не исчезает, хотя и становится напряженной. "Как

чувствует себя тело Цинцю-шиди?" - спрашивает он, полностью избегая этого
заявления.

"У меня нет претензий".

Они сидят друг напротив друга за низким столиком, перед ними накрыт ужин. Шэнь
Цинцю смачивает рот тусклым чаем-одна из многих научных областей, в которой Ло
Бинхэ нуждается в дополнительной поддержке.

Баоцзы просит немного еды, но Шэнь Цинцю решительно игнорирует ее хныканье. В этот
раз.

Взгляд Юэ Цинюаня направлен на заколку для волос Шэнь Цинцю-простую деревянную

фигурку, которую сам Шэнь Цинцю вырезал когда-то в годы своего ученичества. Хотя
его волосы неуклонно становятся длиннее, Шэнь Цинцю и не думает снова их стричь,
неловко напоминая плачущих женщин в Теплом Красном Павильоне. И он не пробует
никаких других причесок.

"Ученикам нужно набраться опыта, и этот старый мастер должен оценить, чему они
научились", - подчеркивает Шэнь Цинцю.

Юэ Цинюань протягивает руку, кладя ее на плечо Шэнь Цинцю--

Шэнь Цинцю быстро отстраняется, чуть не задыхаясь от этого резкого, сильного

прикосновения. Это было слишком близко, чертовски близко к тому месту, где под
одеждой был его шрам.

"Сяо Цзю", - тихо говорит Юэ Цинюань, его рука все еще висит в воздухе. Он качает
головой и поправляется. "Цинцю-шиди. Этот шисюн боится, что вы испытаете еще одно
отклонение ци, если будете слишком сильно давить на себя".

Как он подталкивает себя, когда он ничего не делает, кроме как бездельничает на

вершине горы?

Шэнь Цинцю портится. "Я не спрашиваю разрешения", - шипит он. "Я поведу своих
учеников вниз с горы. Мы отправимся в город Шан Ху. Способности учеников будут
оценены. Так что не будет необходимости в дополнительном Повелителе Пика
задерживаться на пике Цин Цзин в течение нескольких дней".

"Позвольте мне пойти с вами", - говорит Юэ Цинюань почти в отчаянии.

"нет. Ты Лидер Секты, Юэ-шисюн. Нужно ли мне напоминать тебе об этом?"

Его Ци-гэ. Всегда нетерпеливый, резкий, никогда не задумывающийся. Прошло так много
лет, а Шэнь Цинцю все еще должен действовать в соответствии со своим здравым
смыслом.

Шэнь Цинцю достает свой веер из рукава и позволяет ему действовать как
импровизированный щит. Он смотрит вниз, на свернувшуюся калачиком фигуру Баоцзы,
которая теперь решила вздремнуть.

Разве она не могла заметить нужду своего хозяина и проявить к нему хоть какое-то
милосердие? Лаять на Юэ Цинюаня или, по крайней мере, кусать его за ногу было бы
проявлением доброты, да?

[Пожалуйста, не тренируйте свою собаку как атакующую собаку, хозяин!]

В чем же тогда была цель духовной собаки?

"Ты, по крайней мере, был бы готов взять с собой другого Повелителя Пика?" -
спрашивает Юэ Цинюань. "Если не я... Тогда, может быть, Лю-шиди?"

Шэнь Цинцю усмехается. Но он не возражает.

"Если Лю-шиди можно изменить".

Лю Цинге готов внести все изменения в эти планы на самом деле.

Человек, скорее всего, с нетерпением ждет возможности убить любого зверя, который
бросится ему на пути, учитывая, сколько времени прошло с тех пор, как он
действительно ходил на охоту.
Ученики ждут двух Повелителей Вершин с горящими глазами и энтузиазмом по поводу
предстоящего путешествия, тихо болтая о том, как давно они все вместе спускались с
горы. К счастью, для каждого ученика достаточно лошадей и что лошади отличаются
особенно мягким темпераментом.

Шэнь Цинцю подходит к карете, держа Баоцзы на руках. Со временем собака стала
больше, теперь она почти достигает его колена, когда ей разрешают ходить
самостоятельно. Баоцзы извивается, яростно виляя хвостом, а он только крепче
прижимает ее к себе.

Лю Цинге опережает его до кареты, придерживая дверцу открытой. "Тебе следует надеть
ошейник".

Шэнь Цинцю поднимает бровь. "ой? Я не знал, что ты увлекаешься такими вещами, Лю-
шиди."

Лицо Лю Цинге приобретает удовлетворительный оттенок кроваво-красного, когда Шэнь

Цинцю забирается в карету.

Баоцзы усаживается в карету, издавая негромкое "гав". Заинтересовавшись занавесками

или, возможно, видом, который скрывают занавески, Баоцзы жует ткань.

Шэнь Цинцю вынимает его изо рта, игнорируя Лю Цинге, когда он садится напротив
него.

Они не разговаривают, когда отправляются в город Шан Ху.

Шэнь Цинцю приподнимает занавеску, позволяя Баоцзы принюхиваться и лаять сколько

душе угодно. Она стоит у него на коленях, упершись передними лапами в стенку
кареты.

"Ты действительно ее балуешь", - говорит Лю Цинге.

Шэнь Цинцю нежно гладит Баоцзы, проводя рукой по ее спине. "Ну", - лениво говорит
он. "Кого ты предлагаешь мне испортить вместо этого, Лю-шиди?"

Ученики хорошо растут. Это он давно понял. Им нужно продолжать расти, пока они не
станут способны заботиться о себе сами. В конце концов Шэнь Цинцю должен отправить
их в мир и сказать им, чтобы они никогда не возвращались, оторвав их корни от
гнилой земли пика Цин Цзин.

Хотя сейчас они все еще были детьми, все еще неуклюжими и неопытными.

"О чем ты думаешь?" - спрашивает Лю Цинге.

"Хм. В самом деле, что?"

[Главный квест: Началась первая экскурсия Учеников!! Удачи, Хозяин!]

В гостинице недостаточно комнат для всех учеников и двух Владык Пика.

В другой жизни Шэнь Цинцю заставил бы одного из детей спать на улице. В этой жизни
он вздыхает и отмахивается от забот Нин Иньин.

"Тогда этому старому учителю не понадобится комната", - лениво говорит Шэнь Цинцю.
Лю Цинге смотрит на него с отвращением, но ничего не говорит, пока ученики не
окажутся вне пределов слышимости. "Шэнь-шисюн должен подумать о том, чтобы
поспать".

Шэнь Цинцю одаривает его улыбкой, острой и маленькой. Злобный. "О?" - говорит он.
"И что же предлагает Лю-шиди?"

Лицо Лю Цинге очень медленно и неуклонно краснеет. Он говорит что-то так тихо, что
даже с усиленным слухом его невозможно было расслышать.

«хмм? Что ты сказал?"

"Не заставляй меня повторяться", - говорит Лю Цинге, взволнованный и спотыкающийся

о собственные слова.

Шэнь Цинцю раскрывает свой веер и энергично обмахивается. "Очень хорошо", - говорит
он. "Этот шисюн сейчас уйдет. Мы соберемся снова утром".

Он уходит из гостиницы, Баоцзы следует за ним по пятам. Как духовная собака, она
действительно не боится заблудиться или разлучиться, но слова Лю Цинге все еще
звучат. Баоцзы очень хорошо смотрелся бы в зеленом воротничке.

Возможно, ошейник с маленьким колокольчиком...

Шэнь Цинцю постукивает веером по подбородку, прогуливаясь по городу. Как всегда, он

тяготеет к местному борделю. Там его тепло встречают женщины, все улыбаются и тихо
смеются.

Однако это не Теплый Красный Павильон, и чувство вины снедает его, как только его
приводят в одну из прекрасных комнат.

Три женщины из борделя сопровождают его. Один играет на пипе, как только он просит
музыку. Двое других готовят стол, уставленный закусками и чаем.

Баоцзы плюхается на подушку, демонстрируя свой мягкий живот в надежде получить

домашних животных. Она коварна, слишком умна для своего блага, но ей делают массаж
живота и несколько угощений со стола.

Женщины сплетничают с ним, делясь всевозможными новостями из города. Новые браки.

Скандальные интрижки. Всякие вкусности.

"Бессмертный-геге", - говорит одна женщина, на мгновение опустив глаза. "Есть кое-

что..."

"Хм?"

"Женщины исчезают", - говорит она. "Никто на самом деле не говорит об этом, потому
что они всегда из низшего класса, но..."

Другая женщина протягивает руку и обнимает свою сестру. В ее взгляде странная

пустота, которая кажется слишком знакомой. "Мэймэй говорит, что они пропадают,
но... их убивают. Мы не можем опознать тела, как только они будут найдены, потому
что с них полностью снята кожа".

Шэнь Цинцю крепко спит в борделе. Когда он просыпается, его одежда пахнет сладкими
духами и благовониями. Женщины из борделя все еще спокойно спят.
Баоцзы, похоже, понимая, что происходит, высвобождается из объятий одной женщины и
с тихим стуком спрыгивает на пол.

Он оставляет небольшой мешочек с монетами для женщин. Им это понадобится, чтобы

иметь возможность отказывать клиентам, по крайней мере, до тех пор, пока этот
вопрос не будет решен.

Когда Шэнь Цинцю возвращается в гостиницу, ученики уже проснулись и беспокоят Лю

Цинге, что является наказанием, которое Лю Цинге заслужил за бормотание прошлой
ночью.

"Шизун!" - говорит Ло Бинхэ, беря Шэнь Цинцю за рукав. У него немного слезятся
глаза, но, честно говоря, для него это не новость. Сколько ему сейчас лет?
Тринадцать? Четырнадцать? "Этот ученик искал тебя".

Шэнь Цинцю вздыхает. "Действительно ли было что-то настолько срочное?"

"Этот ученик хотел приготовить Шизуну утреннюю трапезу".

Шэнь Цинцю хлопает его веером по голове. "В этом нет необходимости", - сухо говорит
он. "Мы в гостинице, не так ли? Гостиница нанимает людей на своих кухнях для
выполнения такого рода обязанностей."

Ло Бинхэ надувается, прижимая руки к макушке, приглаживая свои пушистые волосы. "Но
Шизуну нравится мой белоснежный отвар".

Шэнь Цинцю снова бьет его по голове. “Этот маленький зверек должен пойти почистить
уши, потому что кажется, что он не слышит".

Это только заставляет Ло Бинхэ дуться еще больше.

"Воистину, этому маленькому ученику придется научиться беспокоиться о вещах,

выходящих за рамки еды этого старого учителя". Шэнь Цинцю вздыхает и отстраняется,
направляясь к Лю Цинге. "У них были проблемы, Лю-шиди?"

Лю Цинге фыркает. "Они твои ученики. Всегда так хлопотно. Такая прилипчивая."

Шэнь Цинцю пожимает плечами. "Я мог бы преподавать, используя ваш метод, я полагаю,
но я не думаю, что появление раз в месяц на моем пике, чтобы избить всех учеников,
способствовало бы их способностям к рисованию".

Теперь выражение лица Лю Цинге смягчается. Он смеется, хотя смеяться было не над
чем.

Шэнь Цинцю прищелкивает языком и проносится мимо мужчины в тепло гостиницы.

Их утренняя трапеза не была чем-то особенным, о чем можно было бы написать, но она
была достаточно сытной.

Как только все ученики накормлены, Шэнь Цинцю приводит их на рынок.

Шэнь Цинцю молча устанавливает мольберт вместе с другими принадлежностями для

рисования и наблюдает, как его ученики пытаются сделать то же самое. Некоторые
жалкие ученики оставили свою сумку с принадлежностями для рисования цянькунь либо в
гостинице, либо даже на пике Цин Цзин.

"Плохо подготовлены", - предостерегает Шэнь Цинцю этих учеников.

[Хозяин!＼(º □ º л|л)/ ]

"Если твои припасы в гостинице, иди и забери их. Если вам чего-то не хватает, вы
должны выйти на рынок и найти подходящую замену. Платите, используя свое пособие",
- говорит Шэнь Цинцю.

"Да, Шизун", - говорят эти ученики, кланяясь достаточно низко, чтобы скрыть свои
пылающие щеки.

Они выбрасывают грязь, когда убегают, наполовину напуганные и наполовину смущенные.

Ло Бинхэ-один из тех глупых детей, которые забыли свои инструменты, и выглядит
жалко с этими широко раскрытыми влажными глазами.

Ну, неважно.

"Нин Иньин, иди, сопровождай своих боевых братьев и сестер и убедись, что они
покупают правильные материалы", - со вздохом говорит Шэнь Цинцю. Он не упустил бы
из виду, что они заблудятся на рынке и никогда не вернутся.

"Шизун может положиться на меня!" Щебечет Нин Иньин.

Шэнь Цинцю размалывает чернила для себя, и ученики снова следуют его примеру.

Обычно предметом картин учеников были пейзажи,
Достаточно мило, но слишком много раскаяния не
от времени некоторые ученики проявляли интерес
рисовали их. Хотя это и нарушало монотонность,
Цинцю любопытство.
видимые из горной секты Цан Цюн.
приносит уму столько пользы. Время
к определенной птице или цветку и
но в то же время вызывало у Шэнь

Что бы ученики делали в городской обстановке и с таким количеством постоянно

движущихся предметов?

Он не дает никаких указаний. Ученики либо разберутся со своей задачей, либо нет.

[Ведущий... это не совсем хороший способ давать инструкции.]

Я не могу быть там, чтобы вечно держать их за руки, - говорит Шэнь Цинцю Системе.

[ (╥ω╥) ]

"Лю-шиди", - говорит Шэнь Цинцю. "Может ли этот шисюн поговорить с вами?"

Лю Цинге моргает и садится рядом с ним, вместо того чтобы нависать над детьми на
работе. "что это?"

"Мне сообщили о серии убийств в этом районе", - лениво комментирует Шэнь Цинцю.
"Жертвами были женщины низкого положения, хотя тела нельзя опознать без их кожи".

"Значит, демон-Скиннер?" - спрашивает Лю Цинге.

"Весьма вероятно". Шэнь Цинцю слишком долго прижимает кисть к рисовой бумаге,
темные чернила пропитывают ее. Черт возьми. Он прищелкивает языком и снимает бумагу
с мольберта, намереваясь замочить ее в воде.

"Хорошо". Лю Цинге не двигается с места.

"Лю-шиди, ты не будешь расследовать это дело?"

"...позже".

"Хм".

Почему все Лорды Пика были такими бесполезными? Неужели они действительно думали,
что Шэнь Цинцю все еще нуждается в приятеле, чтобы держать его за руку?

"Ты бы хотел, чтобы Баоцзы сопровождал тебя, Лю-шиди?" - многозначительно

спрашивает Шэнь Цинцю.

"Ты останешься здесь, пока я буду искать?" - с сомнением спрашивает Лю Цинге.

Шэнь Цинцю улыбается, хотя улыбка не доходит до его глаз. "Куда еще я мог пойти?"

Конечно, его планы, похоже, никогда не идут так, как он ожидал.

Нин Иньин не возвращается.

Ло Бинхэ делает это, его лицо искажено страхом и паникой. "Шизун!" - кричит он.
"Нин-шицзе помогал этому ученику найти подходящие пигменты на городском рынке. Я не
знаю как, но я потерял ее след, и она исчезла! Этот ученик вернулся, чтобы
попросить Шизуна о помощи!"

Чтобы она пропала прямо сейчас...

"Ло Бинхэ, ты...!" - кричит Мин Фан, хватая Ло Бинхэ и встряхивая его.

Шэнь Цинцю хмурится. "Хватит", - говорит он Мин Фаню. Он указывает веером на Ло

Бинхэ. "Веди. Остальные соберите свои припасы и возвращайтесь в гостиницу. Баоцзы
защитит тебя. Сообщите Лю-шиди, что Нин Иньин пропала".

Нин Иньин всегда попадала в беду в самые худшие моменты. Как он мог так легко
забыть об этом?

Ло Бинхэ берет его за рукав, и Шэнь Цинцю позволяет ему это.

На рынке царит суматоха. Громкий. Вонючий. Постоянно меняется. Было бы легко

затеряться среди толпящихся людей.

Шэнь Цинцю закрывает глаз. Злая энергия висела в воздухе, густая, как дым. Он
следует за ним к его источнику.

Перед ними стоял магазин румян.

Шэнь Цинцю снова хмурится. "Это... не тот вид пигмента, который полезен в
живописи".

"Извиняюсь, Шизун", - говорит Ло Бинхэ, опуская голову, пока его подбородок не

коснулся груди. "Этот ученик глуп".

Шэнь Цинцю вздыхает. Глупо и бесполезно. Уже повзрослей и стань повелителем

демонов, чтобы Нин Иньин не похищали все время.

[На самом деле, быть женой повелителя демонов способствует большему количеству
похищений.]

Заткнись.
Затем поднимается ветер, порыв чистой энергии инь омывает Шэнь Цинцю.

Он теряет сознание еще до того, как заканчивает падать.

Примечания:
Чистый стиль, о котором пишет Ло Бинхэ, обозначается символом “清”, тем же, что и
в Пик Цин Цзин.

Глава 12
Примечания:
предупреждения о смерти второстепенного персонажа, насилии, типичном для канона
насилии

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
"Шизун! Шизун! Пожалуйста, проснись!"

Сонно Шэнь Цинцю моргает, затем моргает снова. У него болит голова... Почему Бинхе
пытается его разбудить? Неужели он недостаточно настрадался, чтобы получить хотя бы
небольшую передышку?

[Хозяин, вы находитесь в городе Шан Ху. Ты искал Нин Иньин с Ло Бинхэ, когда демон-
Скиннер поймал тебя.]

Шэнь Цинцю моргает, желая только одного-потереть глаз. По крайней мере, у него все
еще есть руки, хотя они были связаны за колонной. У него кружится голова, и
настроение у него было очень плохое.

[Ты был связан Бессмертными Связующими Кабелями, Хозяин.]

Если будет достаточно времени, я смогу выскользнуть из них.

[Как?]

Я должен быть в состоянии вывихнуть плечо и--

[Хозяин, нет! Это больно!]

"Шизунь!" - раздаются двойные крики Ло Бинхэ и Нин Иньин. Оба связаны, оба плачут.

Туман в голове Шэнь Цинцю мало - помалу рассеивается. Только тогда он понимает, что
на нем только внутренняя одежда и, что еще хуже, одна сторона соскользнула с его
плеча, обнажив грудь.

"Шизун", - говорит Нин Иньин, голос несчастно дрожит. "Иньин очень напугана".

Прежде чем он успевает подумать, как на это ответить, их встречает хриплый смех.
Демон-Скиннер.

"Неужели ты действительно так отчаянно нуждаешься в коже, которая удержит тебя, что
похищаешь трех культиваторов, ни один из которых не подходит для твоих целей?” -
сухо говорит Шэнь Цинцю.

Демон перестает смеяться. По крайней мере, это удовлетворяет. "Ты можешь вести себя
велико и благородно, но тебя было так легко убить, меч Сю Я". Он прищелкивает
языком и приближается, присаживаясь на корточки над связанным телом Шэнь Цинцю.
"Прошло так много времени с тех пор, как я носил кожу мужчины".

Его палец скользит по грубой, обесцвеченной коже его плеча.

Улыбка на лице демона превращается в насмешку. "Жаль, что у тебя такие уродливые
шрамы". Затем он обращает свой взор на учеников, злоба сочится из его пор.

Медленно, как хищник, демон крадется к Нин Иньин.

"Демон!" - кричит Нин Иньин, снова заливаясь слезами. "Не подходи сюда! Шизун,
спаси нас!"

Когда демон повернулся спиной, у Шэнь Цинцю достаточно времени, чтобы вывихнуть
плечо. Он выскальзывает из Бессмертных Связующих Кабелей и жадно хватает их.

"Твой Сидзун связан моими Бессмертными Связующими Тросами", - надменно говорит

демон, как раз в тот момент, когда Шэнь Цинцю обматывает веревку вокруг горла
демона.

Это жалкая борьба, если это вообще можно назвать борьбой.

Шея демона ломается, а затем он замирает.

Шэнь Цинцю поправляет свои одежды, прежде чем освободить Ло Бинхэ и Нин Иньин от их
уз.

К сожалению, дети прыгают на него, очень крепко прижимаясь, с двумя криками:

"Шизун!"

"Действительно сейчас", - говорит Шэнь Цинцю, отстраняясь от их прикосновений. "Это

подходящий способ вести себя?"

Вместо этого они цепляются друг за друга, как будто объятия-это всегда решение
проблемы.

"Сидзун", - говорит Ло Бинхэ с побелевшим лицом. Он начинает снимать верхнюю

одежду.

"Оставь это", - устало говорит Шэнь Цинцю. "Это тоже было бы неуместно".

Шэнь Цинцю обыскивает тело демона и находит там Сю Я, ножны немного испачканы
грязной кровью. Он вытирает кровь и грязь, вместо этого втирая их в одежду демона.

Что? он требует бесшумной Системы. Никаких Очков Доброты даже после этого показа?

[...Система была очень шокирована вашей манерой побеждать демона.

Очки привязанности Ло Бинхэ +100

Очки Привязанности Нин Иньин +100]

Шэнь Цинцю усмехается. Конечно.

"Шен!"
И, похоже, у них стало еще больше зрителей! Лю Цинге врывается в комнату и резко
останавливается. Он смотрит на Шэнь Цинцю, затем на учеников и, наконец, на труп.

Баоцзы, самая умная из дуэта, тявкает, а затем бежит к своему хозяину, виляя всем
телом.

"Где твоя верхняя одежда?" - спрашивает Лю Цинге странно сдавленным голосом.

"Если бы я знал это, то надел бы их, Лю-шиди".

Лю Цинге начинает снимать верхнюю одежду, но Шэнь Цинцю быстро останавливает его.

"Шиди", - говорит Шэнь Цинцю. "Конечный результат был бы тем же самым. Один Пиковый
Лорд бегает вокруг только в своих внутренних одеждах".

Лю Цинге делает паузу. "Тогда что ты предлагаешь?"

Шэнь Цинцю щиплет себя за переносицу. "Рынок все еще открыт",-говорит он с долгим,
протяжным вздохом. "Сможет ли шиди найти халат моего размера? Этот шисюн возместит
вам убытки, как только мы вернемся на пик Цин Цзин".

"Хорошо", - говорит Лю Цинге. "Никуда не уходи".

Как будто Шэнь Цинцю в любой форме может исчезнуть.

Ло Бинхэ очень медленно приближается, глядя на Шэнь Цинцю большими круглыми

глазами. "Шизун", - говорит он нерешительно. "Твое плечо..."

"Помолчи", - говорит Шэнь Цинцю. Боль терпима. Как только он вернется в бамбуковую
хижину, он починит ее сам.

"Прошу прощения, Шизун, но этот ученик считает, что ты должен..."

"Ты пробежишь сто кругов вокруг пика Цин Цзин, когда мы вернемся".

"Сидзун", - говорит Нин Иньин. Она избегает смотреть на него, что также хорошо,
учитывая его раздраженное состояние. Слухи о нем всегда говорили, что он распутен,
но он не позволил бы Нин Иньин запятнать свою неудачную репутацию. "Ин-эр не хочет,
чтобы ты притворялась, что все в порядке... Этот ученик был так напуган, и Шизуну
пришлось пораниться, чтобы защитить нас. Этот ... этот ученик обещает стать
сильнее".

"Этот ученик также обещает стать сильнее!" Говорит Ло Бинхе. "Ты можешь на нас
положиться, Шизун".

"Не давайте обещаний, которые вы не можете сдержать, сопляки”, - говорит Шэнь

Цинцю.

Их маленькие личики вытягиваются, что почти заставляет его пожалеть о своих словах.
Но нет. Он их учитель, и было много болезненных уроков, которые ученики должны были
усвоить.

Возвращается Лю Цинге с перекинутым через руку халатом. Он молча протягивает его

Шэнь Цинцю.

Халат сшит из плотной темно-зеленой ткани, расшитой еще более темным оттенком
зеленого.
Когда Шэнь Цинцю идет надевать его, встает Ло Бинхэ. "Лю-шишу, у Шизуна ранено
плечо".

Лю Цинге резко поднимает на это глаза. "Шэнь-шисюн", - говорит он. "Не мог бы этот
шиди осмотреть твою рану?"

Чертово отродье. Он был так близко.

[...может быть, Ло Бинхэ прав, Хозяин. Дорога обратно в Цан Цюн не короткая, и
дороги могут быть ухабистыми.]

"Если бы я сказал"нет", что бы ты сделал?" - раздраженно говорит Шэнь Цинцю.

"...Это ваш выбор", - коротко говорит Лю Цинге. "Вы согласитесь встретиться с Му-
шисюном, когда мы вернемся?"

Шэнь Цинцю вздыхает и отмахивается от учеников. "Кыш, кыш. Иди, встреться со своими
сверстниками. Они ждут тебя в гостинице".

"Но", - говорит Ло Бинхэ, но Нин Иньин хватает его за ухо и говорит:" Да, Сидзун!",
прежде чем мальчик успел сделать что-нибудь глупое.

Как только они уходят, Шэнь Цинцю сдвигает свою внутреннюю мантию в сторону, чтобы
обнажить плечо. Кость явно не на своем месте.

Лю Цинге задыхается от собственного дыхания. "Я могу это исправить, - говорит он, -
но это будет больно".

Шэнь Цинцю не пожимает плечами. "Продолжай, Лю-шиди".

Он не солгал. Это было больно.

Низкий звук вырывается из горла Шэнь Цинцю.

Лю Цинге делает вид, что не слышит этого. "Тебе все равно следует навестить Му-
шисюна, как только мы вернемся. На всякий случай.

“Моя благодарность, шиди", - говорит Шэнь Цинцю, облачаясь в тяжелую зеленую

мантию. Только после того, как он надевает его, он замечает, что оно было украшено
согревающими талисманами. Это никак не помогает стереть ощущение кожи Лю Цинге на
его плече.

Дети почти все летят на Шэнь Цинцю, как только два Лорда Пика вернутся в гостиницу.

Мин Фан, из всех учеников, сильно огорчен. “Этот ученик извиняется, Шизун”, -
говорит он, из носа капают сопли.

“Только за что ты извиняешься?” - спрашивает Шэнь Цинцю. Он ищет в рукаве веер, но

не находит его.

Не говоря ни слова, Лю Цинге протягивает руку, предлагая ему сложенный веер.

Шэнь Цинцю разворачивает его и энергично обмахивается веером.

“Этому ученику сказали, что издевательства запрещены, но этот ученик по глупости

проигнорировал ваши учения”, - говорит Мин Фан. Он падает на землю и становится на
колени, все его тело ужасно дрожит. ”Я был тем, кто выбросил вещи Ло Бинхе".
Шэнь Цинцю прислушивается к его рыданиям. “А что с другими учениками?”

Мин Фан качает головой. “Я нацелился только на Ло-шиди. Прося о наказании.”

Шэнь Цинцю закрывает веер и постукивает его концом по подбородку. "Лю-шиди", -

говорит он. “Что, по-вашему, является подходящим наказанием за такого рода
проступок?”

Лю Цинге скрещивает руки на груди. “Я бы попросил ученика сразиться со мной”.

Шэнь Цинцю прищелкивает языками. ” Твои бедные ученики", - говорит он, растягивая
слова.

Как бы вы назвали подходящее наказание за такого рода проступок? он спрашивает

Систему.

[Система рекомендует вам работать со своими учениками, чтобы исправить причиненный

вред, восстановить отношения и восстановить сообщество. Система может загружать
соответствующие упражнения!]

Сделай это, - приказывает Шэнь Цинцю.

“Ло Бинхэ", - говорит Шэнь Цинцю. “У вас была возможность приобрести запасные
материалы?”

Ло Бинхэ опускает голову. “Нет, Шизун”.

“Хорошо", - говорит Шэнь Цинцю. “Мин Фан, ты будешь покупать материалы для своего
шиди. А теперь пойдем. Рынок все еще открыт, хотя этот старый учитель подозревает,
что торговцы скоро начнут собирать вещи”.

И Ло Бинхэ, и Мин Фан вздрагивают от этого, как будто их ударили.

“Что?!” Ло Бинхэ взвизгивает, волосы встают дыбом.

“Это подходящее наказание за преступление", - говорит Шэнь Цинцю. “Вы возражаете?”

Ло Бинхэ качает головой и начинает выглядеть расстроенным из-за сложившейся

ситуации. “Нет, Шизун”.

“Тогда пойдем со мной. Вы оба. Никаких споров.”

Шэнь Цинцю ведет их на рынок, Ло Бинхэ слева от него и Мин Фан справа. Сначала он
находит одного из торговцев, торгующих тонкой бумагой, и жестом приглашает детей
пройтись по магазинам.

Похоже, они очень торопятся. Мин Фан даже не пытается договориться о более выгодных
ценах. Ха. Это научит его вести себя лучше в будущем.

[Хозяин находит эту... ситуацию забавной?]

Как я мог этого не сделать?

[ ( : ౦ ‸ ౦ : ) ]

С этого момента Мин Фан покупает Ло Бинхэ складной мольберт, несколько качественных
кистей и всевозможные мелкие инструменты, которые предлагает Шэнь Цинцю. Наконец,
когда они идут покупать палочки чернил, Шэнь Цинцю ловит, как Ло Бинхэ разглядывает
более яркие пигменты.

”Ло Бинхэ, ты видишь что-то, что тебе нравится?" - спрашивает Шэнь Цинцю.

“Ах. Этот ученик восхищается металлическими порошками слюды”, - застенчиво

признается Ло Бинхэ.

“Это так?” Шэнь Цинцю напевает себе под нос. До сих пор вся работа Ло Бинхе была
выполнена только черными чернилами. “Хорошо бы поэкспериментировать с большим
количеством материалов. Не хотите ли немного слюдяного порошка?”

Мин Фан побледнел, вероятно, при мысли о том, чтобы потратить еще больше денег на
мальчика, которого он запугивал. Но его родители все равно были состоятельными
людьми, и он мог бы написать им небольшое письмо, если бы ему понадобилось больше
денег, прежде чем следующее пособие будет распределено.

“Этот ученик хотел бы рисовать красочные картины, но этот ученик не очень искусен”,
- говорит Ло Бинхэ. “Этот ученик не хотел бы тратить такую вещь впустую”.

Мин Фан выдыхает, плечи облегченно опускаются.

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. “Глупо. Без отработки навыка вы никогда не станете
опытным. Использование материалов для отработки указанного навыка не было бы
расточительным”.

Глаза Ло Бинхе снова сверкают.

Шэнь Цинцю помогает ему выбрать достаточное количество банок с порошком для всего,
что он хотел бы нарисовать, и бросает в одну прекрасную баночку золотой, сверкающий
порошок после того, как его блеск бросается ему в глаза. Все вместе это стоит
достаточно, чтобы соперничать с тяжелым кошельком для монет. Мин Фан
расплачивается, выглядя довольно бледным.

“Вот так", - говорит Шэнь Цинцю. “Это было так трудно?”

“Нет, Сидзун", - говорит Мин Фан, и голос его звучит ужасно слабо.

Шэнь Цинцю прячет улыбку в ответ на это, ведя их обратно в гостиницу.

Остальные ученики удалились на ночь, оставив Лю Цинге в одиночестве ждать их

возвращения.

Шэнь Цинцю прогоняет их в их соответствующие комнаты. “Эти материалы лучше не

исчезать утром", - говорит он холодно.

“Да, Сидзун”, - говорят Мин Фан и Ло Бинхэ, прежде чем посмотреть друг на друга.

О боже, это по-прежнему будет проблемой, не так ли?

Шэнь Цин Цю закрывает свой веер и убирает его, ожидая, когда Лю Цин Ге скажет, что
бы там ни было в его большой голове.

Но Лю Цинге ничего не говорит. Он оглядывает Шэнь Цинцю с ног до головы и кивает.

Они проводят ночь в медитации бок о бок, никогда не прикасаясь друг к другу.

[Главный квест: Первая экскурсия Учеников была завершена! Молодец, Хозяин!!

+500 Очков Доброты

+100 Очков Привязанности Ло Бинхэ

+100 Баллов Привязанности К Фанату Мин

+100 Очков Привязанности Нин Инь

+100 Баллов Привязанности Лю Цинге]

Возвращение в Цан Цюнь проходит медленно и без происшествий. Только когда они
приближаются к деревне у подножия секты Цан Цин, Лю Цинге открывает глаза и
говорит: “Шэнь-шисен… ты не был в Теплом Красном Павильоне.

Шэнь Цинцю усмехается. Он даже не может заставить себя искать утешения в мягком
белом мехе Баоцзы. “И как это касается тебя?”

Лю Цинге некоторое время молчит. Затем он говорит: “Мадам Ченг и ее... женщины
хотели бы снова вас увидеть”.

Шэнь Цинцю издает оскорбленный звук. ” Что ты знаешь? " - спрашивает он.

“Они видят в тебе часть своей семьи”, - говорит Лю Цинге совершенно без осуждения.
Ха. Какая это перемена.

Он был первым, кто отругал его за посещение борделя. Теперь он поощряет их.

“Ты собираешься шантажировать меня, шиди? - спрашивает Шэнь Цинцю слишком сладко.

«Что? Нет”. Лю Цинге, похоже, был озадачен этим предложением. “Почему ты так
думаешь?”

“А что еще я должен думать?” - говорит Шэнь Цинцю беззлобно. Он быстро обмахивается
веером. “Ты распространял эти слухи все эти годы назад”.

Лю Цинге вздыхает, внезапно выглядя усталым. “У этого шиди нет злых намерений”, -
говорит он. “Я уже говорил это раньше. Этот шиди только хочет... исправить свои
прошлые ошибки.”

“Это так?” Шэнь Цинцю выключает вентилятор. Он одаривает Лю Цинге яркой,

жизнерадостной улыбкой, которой тот не чувствует. “Тогда скажи мне, почему для
этого шисюна приемлемо посещать бордели сейчас, а не раньше?”

Лю Цинге снова краснеет, но не опускает голову и даже не пытается спрятаться. “Я

уже говорил тебе… Я был неправ...”

“О чем?” - спрашивает Шэнь Цинцю. “Используй свои слова, шиди”.

Лю Цинге сжимает кулаки, вены проступают на его коже. Затем он делает глубокий
вдох. “Почему ты пытаешься вывести меня из себя?”

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. ”Я не пытаюсь делать ничего, кроме как получить
ответ на свой вопрос".

[Хозяин, может быть, это не очень хорошая идея?]

Шэнь Цинцю отмахивается от проблем Системы. Он наклоняется ближе, через разделяющую

их щель. “Приемлемо ли это, потому что эта шисюн не использует все навыки женщин из
борделя?”

Румянец Лю Цинге становится только темнее. На это... забавно смотреть.

[Ведущий, пожалуйста, перестаньте издеваться над Лю Цинге!!]

Шэнь Цинцю фыркает. Он получил ответы на волнующие его вопросы.

Лю Цинге-девственница. Бедняга хочет пить.

Что ж, у него определенно было достаточно денег, если он хотел посетить бордель и
исправить это.

[...Ведущий, почему ты такой?]

“Лю-шиди”, - говорит Шэнь Цинцю со всей болезненной добротой, которой он научился

при жизни Шэнь Юаня. “Если бы вас интересовали услуги, предлагаемые борделем, вы
могли бы просто спросить”.

Лю Цинге вскакивает на ноги внутри кареты, довольно сильно ударившись головой. Он

что-то бормочет себе под нос, прежде чем убежать.

Шэнь Цинцю смеется только тогда, когда карета остается в его полном распоряжении.

Баоцзы просыпается, наклонив свою маленькую пушистую головку. Она выглядит так, как
будто улыбается, и Шэнь Цинцю не может не прижать ее к себе, обнимая собаку.

Шэнь Цинцю без особой суеты направляется в Теплый Красный павильон.

” А-Джиу! " - восклицает одна из дам, увидев его, роняя блюдо со сладостями.

Шум привлекает много глаз—некоторые приветствуются, некоторые нет,—и довольно скоро

Шэнь Цинцю втягивают в отдельную комнату.

“А-Джиу”, - говорит одна из дам, ее глаза прищуриваются, когда она улыбается. “Это
было слишком давно. Нам так о многом нужно поговорить!”

Шэнь Цинцю отражает ее улыбку и позволяет женщинам помочь ему отдохнуть на мягких
шелковых подушках. Баоцзы так же балуют, разрешают свернуться калачиком на
подушках. Все дамы хотят погладить собаку, предлагая ей отборные куски деликатно
приготовленного мяса.

Ночь еще только начинается, размышляет Шэнь Цинцю, поднося ко рту чашку чая.

Чэн Ци присоединяется к группе, такой же грациозный, как всегда. Затем ее

самообладание нарушается, и она улыбается, глаза блестят от слез. Она берет его
лицо в свои руки и говорит: "Дай мне взглянуть на тебя, А-Джиу".

Шэнь Цинцю отражает эту странную улыбку. "Нет нужды в слезах", - говорит он.

"Глупая А-Цзю", - говорит Чен Ци, прищелкивая языком. "Говорю этому, что нет
необходимости в слезах, когда это явно неправда".

Затем она обнимает его, прижимая его голову к своему плечу, где он вдыхает аромат
ее духов "лилия".

Объятие длится долго, так как Шэнь Цинцю не может найти в себе сил отстраниться от
этого знакомого прикосновения.

"Ты не должен больше так пугать меня", - шепчет Чен Ци. "Мне невыносимо думать о
том, что с тобой случилось. Просто укажите на преступника, и мои девочки разберутся
с этим".

Шэнь Цинцю быстро моргает, его дыхание неровное. "Это... не нужно", - удается ему
сказать. "Со временем все будет улажено".

Чен Ци отстраняется, чтобы посмотреть на него, наклонив голову. "А-Джиу, ты не

позволишь мне сделать что-нибудь другое с твоими волосами?"

Шэнь Цинцю склоняет голову в знак согласия и позволяет ей это.

Чен Ци медленно расчесывает волосы, не торопясь. Ощущение этого расслабляет,

настолько, что он почти засыпает там, где сидит. Когда она удовлетворена, Чэн Ци
протягивает ей руку.

Другие дамы быстро следуют ее невысказанному приказу, принося подношения, которые

он оставил с ними в тот несчастный день, когда он снова проснулся целым.

Они спорят между собой, перебирая короны и палочки для волос, которые он им дал, в
то время как Чен Ци наматывает ленту на волосы, собирая их в высокий хвост.

Именно Чэн Ци выбирает корону для волос-большую, замысловатую деталь из серебра,

напоминающую цветущий цветок лотоса.

"Вот так", - тихо говорит Чен Ци. "Вот и наш А-Джиу".

Примечания:
правка 1/23: Я, дурак, забыл добавить свои заметки к этой главе. хаха. ой.

Система рекомендует методы, используемые для создания и поддержания позитивной

социально-эмоциональной среды и развития социально-эмоциональных навыков у
учеников.

Социальное и эмоциональное обучение определяется как “процесс, посредством которого

дети и взрослые приобретают и эффективно применяют знания, установки и навыки,
необходимые для понимания эмоций и управления ими, постановки и достижения
позитивных целей, чувства и проявления сочувствия к другим, установления и
поддержания позитивных отношений и принятия ответственных решений” (Руководство по
кейсам 2013 года). Ученики Шэнь Цинцю попадают в самую старую категорию для такого
рода программ, но я думаю, что это довольно эффективно в борьбе с хулиганским
поведением и улучшении отношений. Многие традиционные программы по борьбе с
издевательствами просто ... не работают.

я не собираюсь делать надлежащую цитату в стиле APA, я просто подумал, что

руководство по делу было интересным, и оно попало в этот wip, ха-ха.

Глава 13
Примечания:
конференция бессмертного альянса часть 1 ! ура !
предупреждения о типичном для канона насилии, легкой запекшейся крови? и
незначительных смертях персонажей

Текст главы
Му Цинфан жаждет увидеть его на пике Цянь Цао, как только Шэнь Цинцю вернется в
секту, нагруженный сладостями и мешочками цянькунь, наполненными его собственными
вещами.

Чэн Ци не слишком много говорила о том, что было у нее на уме, но не позволила бы
Шэнь Цинцю уйти без подношений, которые он оставил так давно.

"Приходи в гости поскорее. Ты всегда будешь в безопасности в Теплом Красном

Павильоне", - сказал ему Чэн Ци, крепко обнимая его. Даже сейчас ее духи
задерживаются на его одежде.

"Шэнь-шисюн", - говорит Му Цинфан. “Лю-шисюн упомянул, что ты вывихнул плечо. Я

понимаю, что Лю-шисюн лечил это, но это облегчило бы эту шиди, если бы я мог
убедиться, что все было сделано правильно”.

“Хорошо”, - говорит Шэнь Цинцю, предлагая Му Цинфану свое запястье. При этом виде
Баоцзы начинает прыгать, пытаясь дотянуться до руки своего хозяина, потому что она
глупое маленькое существо, несмотря на свои устрашающие размеры.

Му Цинфан щупает пульс, поглядывая на взволнованного Баоцзы. “Лю-шисюн искусен,”

говорит он, - но может ли этот шиди беспокоить вас еще больше? Как твои синяки?”

Шэнь Цинцю вздыхает и распускает мантию.

Му Цинфан поднимает руки и повышает тон своего голоса. "Шэнь-шисюн, ты не должна

делать ничего, что тебе не нравится!”

Шэнь Цинцю поднимает брови. “Не то чтобы ты не видела этого раньше", - говорит он
ледяным тоном. Неужели Му Цинфан уже забыл, что он искупал и переодел Шэнь Цинцю?
Он спокойно держит его за плечо.

Синяки не страшные. Она охватывает его плечо в оттенках синего, фиолетового и

желтого, но уже выцветает.

Му Цинфан прищелкивает языком. “Этот шиди может дать вам мазь, чтобы уменьшить
воспаление и отек. Шисюн придется прикладывать его к этой области несколько раз в
день, пока синяки не заживут”. Он отступает достаточно быстро, оставляя за собой
шквал рукавов.

“Очень хорошо”, - Шэнь Цинцю говорит больше себе, чем кому-либо другому. Он
поправляет мантию, задерживая пальцы на темно-зеленой вышивке.

К тому времени, как он закончил, Му Цинфан вернулся, держа в руках маленькую

баночку. “Вот, шисюн”, - говорит Му Цинфан, вкладывая лекарство в руку Шэнь Цинцю.
“Спасибо, что доверили мне это”.

Шэнь Цинцю прищуривает глаза. “Все вы, Лорды Пика, ведете себя так странно в эти
дни. Тебе следует в ближайшее время заняться своим собственным поведением, Му-шиди.
Отклонения Ци могут привести к смертельным последствиям".

Улыбка Му Цинфана никогда не тускнеет.

Однажды Ло Бинхэ задерживается после уроков, глядя на свою медленно

совершенствующуюся каллиграфию. Его пальцы потемнели от чернил.

"Сидзун", - тихо говорит Ло Бинхэ, сжимая в кулаках ткань своей мантии. Он

оставляет следы на своей униформе ученика. "Есть... все демоны злые?"

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. "Тебе следовало бы знать лучше, чем спрашивать,
маленькое чудовище".

Ло Бинхэ смущен. "но... демон Скиннера убил много людей. Демон Скиннера причинил
тебе боль."

Шэнь Цинцю вздыхает. "Демоны похожи на людей. Оба способны как на добро, так и на
зло", - говорит он. "Обязательно иди праведным путем, Ло Бинхе. Не так много
найдется желающих принять кого-то, кто одновременно является демоном и человеком,
несмотря на наше сходство."

Ло Бинхе кивает. "Благодарю Шизуна за его мудрость".

А потом он убегает, более энергичный, чем начал, настоящая угроза.

Годы проходят в этой странной, неестественной манере, когда Лорды Пика обращаются с
Шэнь Цинцю так, словно он был чем-то хрупким, чем-то сломанным. Даже другие
женщины-Лорды Пика переоценивают свое низкое мнение о нем, скорее всего, из-за
маленьких собачьих игр, которые Ли Цинянь устроила между духовными собаками.

Му Цинфан приходит навестить своего пика по крайней мере раз в неделю, всегда
разговаривает, всегда призывает Шэнь Цинцю поболтать.

Шэнь Цинцю позволяет ему делать все, что он хочет.

Раз в месяц Шэнь Цинцю спускается с горы и отправляется навестить дам в Теплый
Красный павильон, где они с Баоцзы немного балуются нежными прикосновениями и
добрыми словами.

По крайней мере, ученики не слишком странные, просто цепкие. По крайней мере, их

прилипчивость заставляет их с большей готовностью принимать его наставления. Еще
лучше то, что с помощью предложенных Системой... упражнений ученики становятся
более чем терпимыми друг к другу.

Даже Ло Бинхэ и Мин Фан достаточно хорошо ладят.

У них есть небольшое соперничество, но это то, что помогает им обоим расти. Поэтому
он не отговаривает ни одного из них.

Один за другим ученики становятся достаточно взрослыми, чтобы пойти и забрать свои
мечи, каждый возвращается со своим духовным оружием и яркими, гордыми улыбками.

Годы идут, и с каждым днем Конференция Альянса Бессмертных приближалась.

Конференция вызвала волнение на вершинах, когда дети сновали вокруг, пытаясь

подготовить некоторые последние приготовления в надежде преуспеть и произвести
впечатление на своих шизунов.

Но не все Владыки Пика закончили выбирать, какие ученики будут представлять их

секту.
Юэ Цинюань пристает к нему, следуя по пятам за Шэнь Цинцю. “Цинцю-шиди, - говорит
он, - этому шисюну действительно нужно получить список учеников, которых вы выбрали
для представления Пика Цин Цзин”.

Он уже неделю преследует его за одно и то же, черт возьми.

Шэнь Цинцю продолжает свою неторопливую прогулку, осторожно обмахиваясь веером. Он

издает тихое жужжание.

Баоцзы, который теперь стал еще больше, остается на правом боку. Она ужасно умна,
давно уже узнала о частичной слепоте Шэнь Цинцю и в некотором роде стала глазом
Шэнь Цинцю, гарантируя, что никто не сможет подкрасться справа от него. Баоцзы
лает, когда Мин Фан проходит мимо, нагруженный дровами.

Мин Фан, ее любимая жевательная игрушка, на этот раз не роняет дрова.

Шэнь Цинцю смотрит на Баоцзы сверху вниз и говорит: “Ш-ш-ш”.

Баоцзы издает очень тихое "гав".

“Конференция состоится через неделю, Цинцю-шиди”, - говорит Юэ Цинюань более чем

напряженно. “Я не могу больше откладывать это. Если хотите, я мог бы ...

“Не будет учеников, представляющих пик Цин Цзин”, - говорит Шэнь Цинцю. “Этот шиди
пока не верит, что они прошли надлежащую подготовку”.

Юэ Цинюань колеблется. “Ты уверена, шиди? Ло Бинхэ ... ”

"...безрассуден, дерзок и плохо работает с другими”, - заканчивает Шэнь Цинцю.

“Он твой лучший ученик...”

“Мм. Если Ло Бинхе-мой лучший, то это только показывает, сколько работы еще
осталось у этого учителя”.

Юэ Цинюань слегка вздыхает. "Если вы уверены ... ”

Шэнь Цинцю закрывает свой веер и убирает его. Он резко останавливается, когда в
поле зрения появляется его бамбуковая хижина, и видит Ло Бинхэ, стоящего на коленях
в грязи. ” Этот мастер уверен", - говорит он ледяным тоном.

Юэ Цинюань также заметил Ло Бинхэ и слегка улыбнулся. ”Дай мне знать, если
передумаешь, Цинцю-шиди".

Шэнь Цинцю медленно приближается к Ло Бинхэ, но Баоцзы не делает того же.

Она бросается на Ло Бинхе, сбивает подростка с ног и душит его своим пухом.

Ло Бинхэ смеется, борясь с огромной собакой. “Баоцзы, прекрати!” - говорит он после

того, как Баоцзы утопила его в своих слюнях.

Баоцзы прекращает эту чушь только тогда, когда Шэнь Цинцю прищелкивает языком.
Затем она возвращается на свой пост рядом с ним, все еще кипя энергией.

“Маленький звереныш", - строго говорит Шэнь Цинцю. “Только что ты делаешь?”

Улыбка Ло Бинхе не тускнеет, даже когда он поднимается с земли и кланяется. Он

неэлегантно вытирает рукавом слюну, которую Баоцзы оставил на его лице.
Шэнь Цинцю усмехается при виде этого зрелища. Пока Ло Бинхэ размазывает собачью
слюну по своему лицу и одежде, Шэнь Цинцю достает из рукава носовой платок и
протягивает его. “Разве у ученика Ло Бинхэ не должно быть носового платка?” -
спрашивает он.

“Мм... Извиняюсь, Шизун. Этот ученик об этом не подумал”, - говорит Ло Бинхэ,

лучезарно улыбаясь. Он вытирает лицо и руки, а затем с нежностью смотрит на платок.

Это был подарок Ло Бинхэ Шэнь Цинцю—носовой платок с грязной вышивкой, который
можно было бы назвать бамбуковым, если прищуриться и слегка наклонить голову.

“Этот ученик благодарит Шизуна! Я вымою платок, прежде чем вернуть его Шизуну.”

Шэнь Цинцю морщит нос. “И это все?” - холодно спрашивает он.

Ло Бинхэ выглядит как настоящий ученик. Годы были добры к нему. Его кожа похожа на
нефрит, волосы гладкие и мягкие, а глаза ярко сияют. Он носит чистую, не помятую
униформу, хотя почти никогда не бывает одновременно чистым и не помятым.

Ло Бинхэ выглядит так, словно ему что-то нужно.

“Нет, Сидзун", - говорит Ло Бинхэ, кланяясь. ”Этот ученик будет беспокоить тебя".

”Этот ученик всегда беспокоит меня".

”Этот ученик желает представлять Шизунь и Пик Цин Цзин на конференции Альянса
Бессмертных".

"нет."

Ло Бинхэ моргает, широко раскрыв глаза, как будто он не представлял себе отказ как
возможность. “Но Шизун, - говорит он, - этот ученик достаточно силен! Нин-шицзе
согласился бы!”

“Ни вы, ни кто-либо из других учеников не годитесь для участия в этом году”, -
говорит Шэнь Цинцю. Он щелкает рукавами и проходит мимо все еще стоящего на коленях
Ло Бинхэ, входя в бамбуковую хижину.

Ло Бинхэ, прихрамывая, поднимается на ноги и следует за ним, совсем как Баоцзы,

цепляясь пальцами за рукав Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ вырос; даже сейчас, будучи
подростком, он был выше Шэнь Цинцю.

“Шизун, пожалуйста, передумай", - в отчаянии говорит Ло Бинхе.

Шэнь Цинцю садится за низкий столик. Баоцзы быстро бросается ему на колени, как
большое пушистое одеяло. “Почему участие в конференции Альянса Бессмертных в этом
году так важно для вас?” - спрашивает он.

В этом проклятом году. Это должен быть год, когда откроется Бесконечная Бездна.

Демоническое наследие Ло Бинхе не было бы раскрыто, если бы его не было там с

самого начала.

“Этот ученик хочет, чтобы Шизун гордилась им”.

Шэнь Цинцю фыркает. “С чего бы этому старому учителю гордиться учеником, который
только и делает, что не подчиняется?”
Ло Бинхэ бледнеет. Он надувает губы, но это менее эффективно на лице
семнадцатилетнего подростка. “Все эти годы Шизун был добр ко мне. Теперь, когда
приближается конференция, этот ученик может продемонстрировать учения Шизуна”.

“Слушай внимательно, Ло Бинхе. Если вы хотите, чтобы я гордился вами, то подождете

до следующей конференции. Время не является препятствием для ваших желаний. Ты
прекрасно выступишь в следующий раз, когда состоится Конференция Альянса
Бессмертных, - уверенно говорит Шэнь Цинцю, запустив пальцы в мех Баоцзы. Он не
дергает ее за шерсть, хотя этот порыв поражает его.

Ло Бинхэ выглядит удрученным. Он выглядит очень близким к слезам. “Д-да, Шизун", -

говорит он очень тихо, даже не поднимая глаз.

Конференция Бессмертного Альянса проходит в ущелье Цзюе Ди.

Уже собираются толпы—состоящие из четырех Великих Сект, других меньших сект и

рассеянных бродячих земледельцев. Шэнь Цинцю остается как статуя, не желая
смешиваться с толпой.

Баоцзы, как всегда, популярен среди учеников горной секты Цан Цюн и горстки других
учеников. Баоцзы никогда не отказывается от домашних животных, даря ученикам
радость от ее мягкого меха.

Шэнь Цинцю наблюдает за происходящим.

Эти ученики все еще дети. Просто подростки, взрослеющие в своих телах и
способностях. Они все еще могли смеяться и улыбаться, не будучи отягощенными своими
сердечными демонами.

Рядом с ним Лю Цинге качает головой. "Баоцзы нужен поводок".

"Она вернется, когда будет нужна", - спокойно говорит Шэнь Цинцю. Баоцзы был
надежным псом. У нее просто были свои слабости.

У Баоцзы воротник из зеленого шелка. С него свисает маленький серебряный

колокольчик, мягко позвякивающий на брелоке в форме бамбукового листа. Все здесь
знали бы, кому принадлежал Баоцзы.

Тем не менее, его другие шаймы не должны быть превзойдены. Они все привели своих
духовных собак. Другие щенки отправились к Сюй Циняо с пика фэн суй и Чан Цинлин с
пика рафинирования артефактов, такие же шумные и игривые, как Баоцзы, хотя Шэнь
Цинцю с гордостью отметил бы, что Баоцзы крупнее и пушистее, чем любой из ее
братьев и сестер.

Только у Мин-Хуа Ли Циняня есть шанс стать самой большой, пушистой духовной
собакой, возможно, такой же высокой, как сам Юэ Цинюань, если бы Мин-Хуа стоял на
двух ногах.

"О чем ты думаешь?" - говорит Лю Цинге.

Шэнь Цинцю фыркает. "Этот шисюн не причинит неприятностей".

"Я не думал, что ты это сделаешь".

Шэнь Цинцю поднимает брови.

Достаточно скоро конференция начнется всерьез.

Не дожидаясь, пока его позовут, Баоцзы возвращается к Шэнь Цинцю, прижимаясь всем
телом к его правой ноге.

В ущелье Цзюе Ди стоит большая башня, где секты культивирования и мастера наблюдали
за участниками. Самый верхний этаж был отведен для лидеров секты. Юэ Цинъюань ведет
их группу к своим местам.

Шэнь Цинцю делает паузу, глядя на места, зарезервированные для лордов Пика Цан Цюн.
Где бы он ни сидел, в его слепом месте обязательно кто-нибудь был.

Баоцзы издает негромкое "гав", требуя большего внимания.

Он гладит ее по макушке, хотя бы для того, чтобы скрыть дрожь в руках.

"Шэнь-шисюн, ты хочешь уйти?" - тихо спрашивает Лю Цинге.

"Зачем мне уходить?" - яростно шепчет Шэнь Цинцю. Затем, сердито, он направляется к
одному из средних кресел.

Баоцзы пытается успокоить его, ведя себя мило. Она садится перед его креслом,
положив голову ему на колено. Он позволяет себе отвлекаться таким образом, нежно
поглаживая ее.

Это Лю Цинге, который сидит справа от него, и Юэ Цинъюань, который сидит слева от
него.

Никто из них не произносит ни слова.

Есть объявление о начале конференции, да, но это не так интересно, как Баоцзы,
которая забыла, что у нее язык торчит изо рта.

Рейтинговая доска тоже неинтересна. На ум не приходило никаких племянниц или

племянников-учеников.

Все лидеры секты уже начали наслаждаться своими собственными развлечениями. Большая
часть этого полностью зависела от зарабатывания денег на своих учениках или, по
крайней мере, попыток сделать это.

Поэтому он не обращает никакого внимания на комментарии, пока они не станут слишком

раздражающими.

"К какой секте принадлежит этот ученик?"

"Он такой красивый!"

Веко Шэнь Цинцю дергается. Кучка мастеров, пускающих слюни вслед за учеником?
Отвратительно!

"...разве это не твой ученик?" - спрашивает Лю Цинге.

"Цинцю-шиди, ты..." Юэ Цинъюань замолкает.

Шэнь Цинцю поднимается на ноги и, спотыкаясь, направляется к одному из хрустальных

экранов. Он пристально смотрит на фигуру Ло Бинхэ, окруженную учениками нескольких
других сект.

Не говоря ни слова, он рисует Сю Я, намереваясь устроить Ло Бинхэ взбучку.

Его останавливает примерно половина мира культивирования.

"Бессмертный Мастер Шэнь", - говорит Дворцовый Мастер так же склизко, как и помнил.
"Мероприятие уже началось. Конечно, Бессмертный Мастер Шэнь не собирается нарушать
его. Вы не смогли бы вернуться..."

Шэнь Цинцю кипит от ярости. "Этот мальчик-мой дерзкий ученик. Этот мастер должен
вернуть его, потому что он не так далеко продвинулся в своем развитии, чтобы
оправдать отправку на Конференцию Альянса Бессмертных".

"Если он зашел так далеко, для него лучше всего усвоить этот урок самостоятельно",
- говорит Старый Мастер Дворца. Он улыбается, и, боги, он всегда ненавидел эту
улыбку.

Юэ Цинюань подходит слева от него с той же безмятежной улыбкой на лице. Он не

понимал всей серьезности ситуации. Никто из них не знал, что будет дальше.

Как они могли? Шэнь Цинцю не предупредил их.

"Цинцю-шиди", - тихо говорит Юэ Цинюань, подталкивая его обратно на свое место.

"Я сказал ему" нет", - тупо говорит Шэнь Цинцю. "Он еще не готов".

Баоцзы тихонько рычит и покрывает свои руки слоем ее слюны. Он бы не позволил ей

целоваться, но его мысли заняты чем-то другим.

Ставки продолжаются, как будто никаких проблем не было.

Шэнь Цинцю вытирает голову о густой мех Баоцзы и достает свой веер. Он энергично
обмахивается веером, не в силах оторвать глаз от хрустального экрана.

Это похоже на ужасное воспоминание. Все происходит снова и снова, точно так, как он
это помнил.

Когда наступает ночь, ученики становятся совсем глупыми.

Большая группа, которую возглавляет Ло Бинхэ, отдыхает у реки. Многие девушки

снимают обувь и носки, погружая ноги в прохладные воды реки.

"Заходить в воду небезопасно", - говорит Ло Бинхэ, стоя на довольно большом

расстоянии.

Шэнь Цинцю чувствует себя странно. Он осторожно гладит Баоцзы, но не смеет отвести
взгляд.

"Все в порядке!" - кричит одна из девушек, зачерпывая пригоршню воды и выплескивая

ее в сторону Ло Бинхе. "Иди сюда, Боевой Брат Ло!"

Затем начинается крик.

Один ученик мертв, его искалеченное и обескровленное тело плавает в темных водах
реки.

Ло Бинхэ бежит к месту происшествия с обнаженным мечом.

Из воды выныривают бесчисленные черные волосы женщины, пропитанные кровью.

"Ну юань чан!" - кричит Юэ Цинюань, потрясенная и бледная.

Дети кричат и отползают назад. Тела начинают падать, когда демон питается
человеческой плотью, кровью и жизненной энергией, не оставляя после себя ничего,
кроме пустой оболочки.

Плач детей продолжается, продолжается и продолжается, когда появляются чисто

демонические существа, пока один за другим хрустальные экраны не разбиваются
вдребезги.

Небо наполняется фейерверками-каждый из них представляет ученика, который нуждался

в спасении.

Один из культиваторов "Тянь И Оверлук" встает, крепко сжимая свой венчик из хвоща.
"Что происходит?" он огрызается. "Монстры для Конференции Альянса Бессмертных были
выбраны по самым строгим стандартам. Как могли эти демонические существа оказаться
здесь?"

Старый Дворцовый Мастер дрожит, когда говорит: "Открой чары".

"Его нельзя открыть", - говорит Юэ Цинюань.

"Лидер секты Юэ", - говорит Старый Мастер Дворца, оскорбленный вызовом. "Что все
это значит?" - спросил я.

Шэнь Цинцю прячет усмешку за веером. "Как только чары будут открыты, ученики
действительно смогут сбежать. Но монстры, изначально запертые внутри, также
немедленно разбегутся. На некотором расстоянии вы можете увидеть дым из
человеческих деревень. В то время ситуация была бы еще более серьезной. У учеников
нашей секты есть хоть какая-то способность противостоять монстрам. Что касается тех
нормальных, обычных людей, у которых нет духовной силы, текущей по их меридианам?"
он говорит, что круто.

Не дожидаясь продолжения этой бессмысленной дискуссии, Шэнь Цинцю встает и снова

рисует Сю Я. Он поднимает переросшего Баоцзы на руки, когда забирается на меч.

"Если выход невозможен, то мы должны войти", - говорит Лю Цинге где-то позади него,
размахивая Чен Луанем.

Шэнь Цинцю никого не ждет, прежде чем броситься туда, где он в последний раз видел
Ло Бинхэ.

Детей нашла стая пауков с человеческими головами.

[Главный квест: Конференция Бессмертного Альянса!]

Сверху Шэнь Цинцю выпускает несколько легких стрел, которые пронзают открытые пасти
пауков и пригвождают их к земле. Он отходит от Сю Я и опускает Баоцзы на землю.

"Шизун!" Ло Бинхэ приветствует его с улыбкой на лице, нисколько не стыдясь

собственного обмана.

Шэнь Цинцю достает свой веер и стучит им по макушке Ло Бинхе раз, два, трижды. "Как
шумно", - говорит Шэнь Цинцю, усмехаясь. "Разве этот мастер не сказал, что ты не
готов к Конференции Альянса Бессмертных?"

Ло Бинхэ пригибается, потирая макушку. "Этот ученик принимает наказание".

Шэнь Цинцю хмуро смотрит на своего ученика. "У нас будет долгая дискуссия о том,
чтобы послушать твоего Шизуна, когда мы вернемся на пик Цин Цзин, если только ты не
захочешь стать учеником Бай Чжаня".

"Н-нет, Сидзун", - говорит Ло Бинхэ, подходя ближе.

Шэнь Цинцю вздыхает и собирает остальных учеников. Они принадлежат к различным

сектам, но большинство из них носили одежды дворца Хуань Хуа. "Богатые молодые
хозяева и любовницы не привыкли ни к каким лишениям", - насмешливо подумал он.

[Трудно быть подростком.]

Шэнь Цинцю игнорирует Систему.

"Кто-нибудь пострадал?" - спрашивает Шэнь Цинцю.

"Другое... кроме тех, кто погиб на берегу реки, на данный момент потерь нет", -
говорит Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю постукивает веером по подбородку. "Что за способ выразить это", -

бормочет он. "Не пугайся так сильно. Главы сект снаружи в курсе ситуации.
Старейшины начали вводить чары, чтобы поддержать вас. Все, что вы должны сделать, -
это защитить себя. Пройдет совсем немного времени, прежде чем мы сможем уничтожить
зверей внутри."

Это, по-видимому, не совсем успокаивает учеников. Многие девушки все еще с красными
глазами и дрожат.

Ло Бинхэ дергает его за рукав. "Шизун, что это была за штука раньше?"

"Паук с человеческой головой", - говорит он, увлекая учеников за собой. "Они

питаются мозговыми жидкостями живых существ. Ты ударишь прямо в виски, когда
увидишь их в следующий раз".

Шэнь Цинцю никогда не везло-ни в этой жизни, ни в какой-либо предыдущей жизни.

Хорошо еще, что, когда он заканчивает говорить, с кроны деревьев спускается еще
больше пауков с человеческими головами.

Черт, их было так много.

Шэнь Цинцю посылает сильный порыв ветра, разрубая на части дюжину пауков. Они
падают на землю, кровь и запекшаяся кровь выливаются из их разбитых панцирей.

Отвратительный.

Шэнь Цинцю прикрывает нос рукавом. "Иди!"

Ло Бинхе кивает.

Дети быстро убегают, и это хорошо.

Шэнь Цинцю остается с Баоцзы, который находит слишком много удовольствия в том,
чтобы мучить пауков. Он разрезает их по мере их появления, но их число бесконечно.

Наконец, кажется, что Баоцзы сдается, потому что собака кусает его за одежду и
начинает бежать к ученикам. Это очень неэлегантное отступление-то, где его одежда
почти разорвана в клочья в спотыкающемся, неуверенном рывке.

Ученики нашли убежище на поле Тысячелистных Очищающих Снежных Лотосов.

У них едва хватает времени, чтобы вздохнуть, когда лотосы раскачиваются и к ним
присоединяется еще одна группа изможденных учеников. Эту группу также возглавляет
Повелитель Пика.

Шан Цинхуа.

"Шэнь-шисюн", - говорит Шан Цинхуа, лучезарно улыбаясь. Он вздыхает с облегчением и

убирает меч в ножны. "С тех пор как мы встретились с тобой, мое сердце может
успокоиться".

"Шан-шиди", - сладко говорит Шэнь Цинцю. "Может быть, вы случайно не наткнулись

поблизости на большого монстра?"

Глаза Шан Цинхуа расширяются. "Большое чудовище? Этот шиди ничего не видел, но..."

"Хм..." - Шэнь Цинцю нежно обмахивается веером.

Это был Лунный Питон-Носорог, который заставил родословную Ло Бинхе пробудиться в

той прошлой жизни. Если бы Шэнь Цинцю мог перехватить, все еще был бы шанс, что все
будет хорошо.

"Те, кто впускает монстров, действительно порочны", - говорит Шан Цинхуа, ударяя
ногой по земле. Он вырывает цветок с корнем, даже не зная, что именно эти цветы
защищали его прямо сейчас. "Жизни учеников были потеряны... Они были будущим
культивационного мира".

"Мм".

Как по сигналу, мир сотрясается.

Открывается Бесконечная Бездна.

Глава 14
Примечания:
в официальном конце второй дуги!!

предупреждения за каноническое типичное насилие, (предполагаемая) смерть главного

героя, насилие над животными (баоцзы будет в порядке, извините!)

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Бесконечная Бездна существовала где-то между царством людей и царством демонов,
наполненная дикими опасностями, которые не мог пережить ни один культиватор. Обычно
она была запечатана, держа королевства далеко друг от друга.

Но здесь и сейчас открыта Бесконечная Бездна.

Здесь и сейчас таились странные опасности.

Порыв горячего ветра инь прорывается сквозь Бесконечную Бездну, разрывая

человеческое царство.
Один за другим ученики падают, оставляя стоять только трех человек: Шэнь Цинцю, Шан
Цинхуа и Ло Бинхэ.

Баоцзы рычит, низко пригнувшись. Она что-то чувствует. Что-то, что еще не дало о
себе знать.

Шэнь Цинцю стискивает зубы, положив руку на рукоять Сю Я.

Человек выходит из темноты, его лицо холодно, как лед. Демон, причем сильный, с
голубой печатью, горящей у него на лбу.

Шан Цинхуа делает шаг вперед. "Кто ты такой? Почему ты здесь?"

Демон наклоняет голову. Температура вокруг них сильно падает. Взмахнув рукой
демона, Шан Цинхуа летит, сильно ударяясь о землю, а затем замирает.

Шэнь Цинцю делает паузу. Прежде чем Шан Цинхуа приземлился, он очень отчетливо
издал крик: "WTF!"

Он разберется с этим позже.

Шэнь Цинцю выхватывает свой меч и делает шаг вперед, преграждая демону путь. "Ваше
превосходительство является посредником в Царстве Демонов?" - криво спрашивает он.

Демон даже не потакает ему, конденсируя массу демонической энергии и направляя ее в

его сторону.

Этот его глупый ученик блокирует удар, стоя перед Шэнь Цинцю, и все его тело
дрожит.

"Бинхэ, отойди", - приказывает Шэнь Цинцю.

Но Ло Бинхэ не отвечает и не подчиняется. Он смотрит на демона, не тронутый силой

другого, хотя его лоб был влажным от пота.

"Наглый ученик!" - рявкает Шэнь Цинцю. "С каких это пор ученик защищает учителя?
Отступай, маленькая тварь."

Демон наклоняет голову, жадно глядя на Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю знает этот взгляд-
расчетливый, жадный.

"Бессмертный, но не бессмертный. Демонический, но не демонический. Интересно, -

говорит демон.

"Да, и что?" Ло Бинхэ говорит: "Так самоуверенно для такого молодого человека".

Шэнь Цинцю хватает его сзади за одежду и выбрасывает за пределы энергетического

поля демона. "Отступаем", - резко приказывает он. "Если ты не выполнишь этот
приказ, то больше не можешь называть меня своим Шизуном!"

Шэнь Цинцю стоит лицом к демону, а Баоцзы твердо стоит рядом с ним. "Твой
противник-это я".

Демон наклоняет голову, презрительно глядя на Шэнь Цинцю сверху вниз. "Какой ты
жалкий противник", - говорит демон.

Шэнь Цинцю ощетинивается и летит вперед, нанося удар демону Сю Я.

Демон встречает его удар ледяным копьем. Лицо демона ничего не выражает, даже не
дергается от силы удара Шэнь Цинцю. "Ты неинтересен", - просто говорит демон.

Лед ползет вверх по Сю Я, вверх по рукам Шэнь Цинцю.

Демон выбивает Сю Я из его рук, и она падает на расстоянии. Шэнь Цинцю отскакивает
назад, тяжело дыша, но его собака не последовала за ним.

Баоцзы резко кусает демона, держась изо всех сил.

"Отступи", - приказывает ей Шэнь Цинцю, но впервые в жизни она не подчиняется. Она

продолжает цепляться за демона, разрывая его одежды и плоть.

"Отступаем!" Шэнь Цинцю снова кричит, но не раньше, чем демон пнет ее ногой.

Он в ужасе наблюдает, как ее тело летит. Она приземляется на клумбу из цветов

лотоса, поднимая бурю их мягких лепестков.

Шэнь Цинцю видит красное. Он впрыскивает лепестки своей ци, посылая в демона тысячу
острых лезвий, и все равно демон обращается с ним так, словно он всего лишь
вредитель.

Демон следует за ним, протягивая руку, не обращая внимания на порезы, которые

портят его плоть.

"Шизун!" Ло Бинхэ кричит вдалеке, явно не отступая. Он обнажает свой собственный

меч, Чжэн Ян, и бросает его в сторону демона.

Он проходит сквозь руку демона.

Это, по крайней мере, заставляет демона задуматься. Он тяжело вздыхает и убирает

Чжэн Яна, теперь запятнанного темной кровью.

Демон не отпускает клинок, а вместо этого наполняет его своей собственной

демонической ци.

Со вспышкой серебристого света Чжэн Ян разбивается вдребезги.

У Шэнь Цинцю двоится в глазах. Сюань Су лежит на грязной земле. Он глотает осколки
один за другим. Его дыхание прерывается, становится неровным.

Сюань Су по частям.

Неровный. Сломанный.

Его Ци-ге снова был мертв, и он ничего не сделал, чтобы спасти его.

Если бы только он мог--

"...Шизун".

Шэнь Цинцю быстро моргает.

Сю Я в его руке.

Сю Я пронзает грудь Ло Бинхе, как раз там, где должно было быть его сердце.

Лицо Ло Бинхэ чрезвычайно бледно на фоне ярко-малиновой печати демона на его лбу.
Ло Бинхэ плачет, слезы текут по его щекам. Затем его дыхание прерывается, глаза
тускнеют. Из уголка его рта сочится кровь.

Медленно тело Ло Бинхе выскальзывает из меча и падает вниз, вниз, вниз в

Бесконечную Бездну.

Демон снова фыркает и следует за телом, не обращая на Шэнь Цинцю никакого внимания.

Бесконечная Бездна закрывается, не оставляя после себя никаких следов произошедшего

разрушения, кроме разбитого Чжэн Яна.

Шэнь Цинцю лишен всякой энергии. Он покачивается на ногах и падает. Его рвет кровью
и он кашляет, каждый вдох дается ему труднее, чем предыдущий.

Из его тела торчат ледяные дротики, но он их не чувствует. Он ничего не чувствует.

Некоторое время он сидит в оцепенении, уставившись в никуда.

Баоцзы приближается, сильно хромая. Она скулит, прижимаясь к его телу, но он мало
что может сделать, чтобы успокоить ее. Он медленно гладит ее по макушке, но это не
то, чего она хочет.

Он запятнал ее белый мех своей грязной кровью.

Не проходит много времени, как Баоцзы тоже бросает его, убегая в неизвестные места.

Шэнь Цинцю некоторое время сидит неподвижно.

Остальные ученики были в безопасности. Шан Цинхуа был в безопасности. Все, что он
мог сделать, - это ждать.

- рявкает Баоцзы, ведя к себе группу Пиковых Лордов.

И все же он не двигается.

Он должен выглядеть довольно неприглядно-Повелитель Пика Цин Цзин, окровавленный и

побежденный, неподвижный среди грязи.

Юэ Цинюань подходит слева и опускается на колени. "Цинцю-шиди?" - говорит он,

пристально глядя на мантию Шэнь Цинцю, теперь более красную, чем зеленую. Когда
Шэнь Цинцю не отвечает, Юэ Цинъюань тянется вперед и щупает его пульс. Юэ Цинъюань
хмурится и жестом подзывает Му Цинфана.

Шэнь Цинцю с некоторым трудом снимает верхнюю одежду, медленно тающие ледяные мечи
оставляют большие зазубренные слезы.

Он собирает осколки меча один за другим, засовывая их в свою мантию.

Му Цинфан колеблется. "Шэнь-шисюн, ты портишь свои руки".

Ну и что? Он не мог их чувствовать. Это не имело значения.

Лю Цинге опускается на колени и начинает делать то же самое, собирая осколки и

помещая их в сброшенную мантию Шэнь Цинцю. Когда он находит рукоять и зеленую
кисточку меча, он колеблется.

"Где твой ученик?" - спрашивает Юэ Цинюань.

"Я убил его", - говорит Шэнь Цинцю.

Лорды Пика возражают против этого.

"Шэнь-шисюн..." - пытается сказать Му Цинфан, но даже он не может подобрать слов.

Вместо этого он начинает лечить раны Шэнь Цинцю.

"В этом нет необходимости", - говорит Шэнь Цинцю, но мужчина не слушает.

"Ты ранен", - тихо говорит Му Цинфан. "Давайте вернемся к Цан Цюн".

Сейчас есть толпы людей, наблюдающих, как просыпаются бессознательные ученики и как
прибывают все новые мастера и их ученики. Шэнь Цинцю это не волнует. Он позволяет
увести себя, прижимая к сердцу связку осколков меча.

Позади него Юэ Цинъюань объявляет миру культивирования: "Ученик Пика Цин Цзин, Ло
Бинхэ, пострадал от демонов и умер".

Он не совсем помнит, как вернулся на пик Цин Цзин. Такое ощущение, что он моргнул
всего один раз и вернулся к своему пику.

Лю Цинге ведет его, его рука свободно держится за рукав, как будто он боится, что
Шэнь Цинцю исчезнет. Баоцзы справа от него, тихо поскуливая.

И вот Му Цинфан, его руки покоятся на спине Шэнь Цинцю, циркулируя его ци для него.
Как он этого не понял? Как он мог ничего не чувствовать?

"Шэнь-шисюн, тебе лучше?" - спрашивает Му Цинфан.

Но Шэнь Цинцю не отвечает. Он прижимает сверток со своей одеждой ближе, как будто
это ребенок. Как будто он знал, как держать ребенка.

Он чувствует себя таким странно хрупким, как будто этот мир может рухнуть в любой
момент, оказавшись иллюзией.

Ему не так повезло.

Сколько раз другие Лорды Пика должны были видеть его таким низким? Сколько еще раз
другие Лорды Пика увидят его таким слабым?

Он слышит звук гуцинов вдалеке. Он медленно моргает.

"Шизун вернулся!" - кричит один из учеников, внезапно оказавшись намного ближе.

Нин Иньин бежит к нему с улыбкой на лице. Ее улыбка медленно тускнеет, пока она не
смотрит в ужасе, разинув рот. "Ш-шизун, не пугай Иньин", - тихо говорит она.

Мин Фан присоединяется к ней, такая же бледная. "Где Ло Бинхэ?" - спросил я.

"Ты знал?" - говорит Шэнь Цинцю, прежде чем успевает остановиться. "Вы оба знали,
что он ослушается, и ничего не сказали?"

Нин Иньин плачет, слезы капают по ее щекам. "Сидзун, А-Ло... А-Ло в порядке?"

"Где А-Ло?" - спросил Цю Хайтан.

Она, должно быть, уже знает ответ, но медленно Шэнь Цинцю разворачивает разбитого
Чжэн Яна.

"Этот меч, не так ли..." Мин Фан крепко сжимает рукав Нин Иньин, как будто она
могла что-то с этим сделать.

Шэнь Цинцю больше ничего не говорит. Он не может.

Му Цинфан мягко ведет его вперед, к бамбуковой хижине.

Внутри тихо и спокойно, совсем не так, как он себя чувствует.

Работа, которую он вложил в то, чтобы поднять этого Ло Бинхэ... Неужели вся эта
работа была напрасной?

Эта Конференция Бессмертного Альянса была одной из самых разрушительных за

последние века. Из всех собравшихся погибло более тысячи.

Большинство из тех, кто умер, были учениками-их надежды на будущее, их судьбы-все

рухнуло на землю. К сожалению, в некоторых случаях не оставалось даже тела, которое
можно было бы похоронить.

Секты культивирования чувствовали, что они затаили дыхание.

Такое вопиющее нападение из царства демонов! Такие ужасные последствия!

Но жизнь все равно должна продолжаться, несмотря на эти личные трагедии.

На дне Бесконечной Бездны просыпается Ло Бинхэ.

Все его тело болит, но хуже всего рана на сердце. Его одежда запачкана грязью и
кровью. Когда он садится, его застывающая кровь прорывается, и свежая волна крови
стекает по его груди, еще больше пачкая его одежду.

Его Сидзун... Его Шизун ударил его ножом.

Его Шизун сбросил его в Бесконечную Бездну.

Всхлип вырывается из горла Ло Бинхе прежде, чем он смог по-настоящему сдержаться.

Он плачет горькими слезами. Разве он не обещал понять своего Шизуна? Разве он так
не старался, чтобы его Сидзун гордился им?

Его Шизун сказал, что люди и демоны-одно и то же. Так почему же...?

Ло Бинхэ, прихрамывая, поднимается на ноги и начинает медленно прихрамывать, не

имея в виду никакой цели.

Он хочет спать. Он хочет быть в безопасности. Как он мог осуществить любое из этих
желаний в таком странном, ужасном месте?

В Бесконечной Бездне жарко и пахнет прокисшим молоком. Земля безжизненна, на ней

нет ни растений, ни животных. В каком-то смысле он должен быть благодарен за это.
Любое живое существо, с которым он столкнется, попытается убить его.

Ло Бинхэ горько смеется. Если даже его Шизун мог попытаться убить его, то какая у
него была надежда на кого-то или на что-то еще?
Двигаясь медленно, он находит маленькую пустую пещеру. Ло Бинхэ заползает внутрь и
прижимается к одной из стен, делая себя маленьким.

Как только он закрывает глаза, он засыпает.

Ло Бинхэ видит сон, это он знает, но он видит там не Мэн Мо.

Есть еще один Ло Бинхэ-этот постарше, с распущенными волосами, в темной мантии с

красной подкладкой. Печать демона мягко светится на его голове, как будто он не
стыдится этого.

Как будто нет причин скрывать его наследие.

"Кто ты такой?" - спрашивает Ло Бинхэ.

Другой он смеется. "Разве ты не можешь сказать?" - говорит он, постукивая себя по

лбу темным ногтем. "Нет, я полагаю, что нет. В твоем возрасте я все еще был
маленьким дурачком.

Ло Бинхэ делает шаг вперед, пытаясь лучше увидеть свое собственное будущее.

Другой он выглядит немного не так, бледная кожа слишком бледна, красные глаза
слишком красные, улыбка слишком резкая. В его непоколебимом взгляде-глубокая
пустота. "Хочешь узнать секрет, маленькая я?"

Ло Бинхэ кивает, хотя все еще не уверен.

"Наш Шизун-жестокий маленький человечек", - говорит другой с улыбкой. "Ты ему

никогда не нравилась. Он никогда не хотел тебя. Он завидовал тому, что для тебя
было естественно. И ты страдала из-за него. О, как ты страдал".

"Ты лжешь!" - кричит Ло Бинхе.

"Разве он не сбросил тебя в Бесконечную Бездну?" - говорит другой. Он наклоняет

голову и выпячивает нижнюю губу в надутой гримасе. "Я ошибаюсь?"

Ло Бинхэ качает головой.

Другой он не ошибается. Несмотря на все учения Шэнь Цинцю, разве он не оставил Ло

Бинхэ?

Он не может выбросить из головы выражение лица Шэнь Цинцю. Его широко раскрытый
глаз. Его рот слегка приоткрылся. Ужас и страх. Отвращение.

Шэнь Цинцю никогда раньше так на него не смотрел. Не тогда, когда он вылил чай на
голову Ло Бинхе. Не тогда, когда он приказал выпороть Ло Бинхэ.

Никогда раньше.

"Он ненавидит демонов", - говорит другой, медленно кружа вокруг него. "Он ненавидит
тебя. Почему ты так удивлен? Он причинил тебе боль. Плохо. Он никогда не бил меня
ножом."

Ло Бинхэ моргает, следуя за другим, старше его, продолжая идти медленно,

целеустремленно. К его спине привязан странный меч, почти такого же роста, как он
сам.
В воздухе витает странный запах. Ло Бинхэ требуется минута, чтобы разместить его.

Другой Ло Бинхэ пахнет кровью.

"Что ты имеешь в виду?" - спрашивает Ло Бинхэ, прикрывая нос рукавом. Запах крови
какой-то странный. В этом есть что-то еще, как будто что - то гниет.

Другой Ло Бинхэ улыбается, но улыбка не доходит до его глаз. "Я имею в виду это
буквально", - говорит он, прежде чем распахнуть халат. Его грудь была гладкой, без
шрамов. "В моем мире Шэнь Цинцю столкнул меня вниз. Интересно, что заставило его
зайти так далеко из-за тебя?"

Ло Бинхэ пристально смотрит на другого него. Хотя его грудь не была испещрена
шрамами, на шее и плечах явно были следы любовных укусов. Там тоже были неглубокие
царапины.

"Ревнуешь?" - спрашивает другой Ло Бинхэ, веселый и веселый. "Ты уже трахалась с

Цинь Ваньюэ?"

Ло Бинхэ делает шаг назад, отталкиваемый чистой похотью, сияющей в глазах другого
него. Эти зрачки так расширены, что кажутся булавочными уколами.

"Нет?" - другой Ло Бинхе прищелкивает языком. "Тогда Цинь Ваньрон?"

"Кто...?" Ло Бинхэ начинает говорить, но передумывает.

Но другой Ло Бинхе цепляется за это. Он смеется, как будто Ло Бинхэ поделился

какой-то веселой шуткой. "Только не говори мне, что ты все еще девственница".

Ло Бинхэ не отвечает.

Хриплый смех другого становится только громче. "О, это забавно. Не волнуйся,
маленькая Бин-мэй. Ты скоро найдешь Линг-эр, а она всегда была ненасытной.

Ло Бинхе сглатывает. "Почему... ты что, такой?"

"Что, например?" Другой Ло Бинхэ снова наклоняет голову, широко и тревожно

улыбаясь. "Во всяком случае, ты такой же, как я. Или ты будешь им. Достаточно
скоро. Будьте терпеливы. Хорошие вещи приходят со временем“.

Затем подходит другой Ло Бинхэ. Он немного выше его и немного шире в плечах. Другой
протягивает руку и щиплет Ло Бинхе за щеки. "Зови меня Бинг-ге, хорошо? Я буду как
твой старший брат, буду защищать и направлять тебя, когда ты вырастешь".

Ло Бинхэ не двигается. Хотя это его мечта, другой он контролирует ситуацию.

Запах крови становится только сильнее, когда другой он так близко. Это его мантия,
с содроганием осознает Ло Бинхэ.

Одежда другого Ло Бинхе пропитана грязной кровью, как будто он искупался в ней. Как
будто он выстирал свою одежду в крови. Как будто кровь гниет.

Другой он двигает головой Ло Бинхе вверх и вниз в знак кивка.

"Так-то лучше. Ты всегда должен отвечать своему старшему брату, а?"

*
Ло Бинхэ просыпается, чувствуя себя более неуютно, чем когда он ложился спать. Его
тело болит немного меньше, и, когда он распахивает свои одежды, он видит, что рана
уже зашивается.

И это хорошо.

Что должно быть хорошо.

Ло Бинхэ хмурится.

Шэнь Цинцю ударил его ножом.

Через сердце.

Шэнь Цинцю пытался убить его.

Ему это не удалось.

Ло Бинхэ хочет, чтобы эта рана зарубцевалась. Ему нужно, чтобы эта рана
зарубцевалась.

А потом, в один прекрасный день, когда он вернется в мир людей, он вернется в

горную секту Цан Цюн.

Он уже может представить себе выражение лица своего Шизуна.

Примечания:
хехехе бинг-ге здесь

Глава 15
Примечания:
Хорошо воспитанные женщины из истории семьи нарисовали искусство для этой сказки
ура ! вы можете это проверить
сюда!

кроме того, я хотел связать на прошлой неделе упс, но также больше искусства здесь,
в твиттере!

Так что большое спасибо вам обоим !!

я не думаю, что какое-либо предупреждение вполне применимо !

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шэнь Цинцю не возвращает осколки меча на пик Ван Цзянь, где им и место. Не особо
задумываясь об этом, он строит насыпь из мечей для своего своенравного, дерзкого
маленького зверька.

На этот раз он... не был ужасным учеником, даже если никогда не подчинялся. Ло
Бинхэ был подростком. А подростки всегда были самыми худшими.

[Это... хорошо горевать, Хозяин.]

Но это не горе. Это не скорбь.

Он бы это знал. Он бы чувствовал себя по-другому.

Он... не грустно.

Но он тоже не счастлив.

Как странно.

Была ли это меланхолия?

Шэнь Цинцю не обращает внимания, просто уставившись в пространство, когда Баоцзы

предупреждает его, издавая серию гав. Он наклоняет голову и смотрит, как Нин Инь
бросается к нему, как будто она на задании.

"Нин Иньин", - говорит он. "Почему ты убегаешь?"

"Шизун!" - весело кричит она, полностью игнорируя его вопрос. "Что ты хочешь
съесть? Эта Ин-эр сделает это для тебя!"

Шэнь Цинцю качает головой. "Этот старый учитель ничего не требует".

"Мм. Но что бы понравилось Шизуну?"

Шэнь Цинцю поднимает бровь. Что происходило с его учениками в этой временной шкале?
Неужели все они вырастут упрямыми и никогда не будут слушать, что он говорит?

Нин Иньин опускает голову, так внезапно смутившись. "Это просто..." Она чешет щеку.
"Шизун в последнее время грустит. Я хотел сделать что-нибудь, чтобы облегчить его
бремя".

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. "Нин Иньин должна бежать вместе с нами. Бремя,
которое я несу, принадлежит только мне. Лучше всего тебе запомнить это, когда ты
станешь Верховным Лордом Цин Цзин".

Он достает из рукава веер и осторожно обмахивается им. Он начинает идти в сторону

бамбукового леса, но Нин Иньин следует за ним.

Баоцзы выдыхает горячий воздух, ее язык высовывается изо рта. Возможно, она тоже не
выдержит этого нового развития событий.

"Шизун", - снова пытается Нин Иньин. "Ты уже несколько месяцев не покидал пик Цин
Цзин. Ты не ешь, кажется, ты не спишь. Мин Фан однажды испугался тебя, потому что
подумал, что ты призрак!"

"Это так?" - сухо говорит Шэнь Цинцю.

"Это правда!" Говорит Нин Иньин. Она бросается вперед, оставаясь в поле зрения Шэнь
Цинцю. "Все беспокоятся".

"Им не о чем беспокоиться".

[Хост, система тоже беспокоится!!]

Тише, ты.

"Может быть, Шизун и не думает, что нам нужно беспокоиться, но это то, что мы
чувствуем!" Нин Иньин ужасно дуется. Он не щиплет ее за щеку, хотя она, по крайней
мере, этого заслуживает.

"Десять кругов вокруг пика Цин Цзин".

"Ах!"

"Не заставляй меня назначать тебе больше кругов, Главный Ученик Нин. Какой пример
ты подал бы своим собратьям-ученикам".

Нин Иньин опускает плечи. "Этот ученик принимает наказание", - жалобно говорит она.
"И этот ученик пробежит столько кругов, сколько скажет Шизун. Но... Не могла бы
Шизун, пожалуйста, съесть что-нибудь? Это заставило бы Ин-эр почувствовать
облегчение".

Шэнь Цинцю громко вздыхает, настолько раздраженный, что ни одна из его обычных
масок даже не может этого скрыть. "Иди сейчас, пока этот старый учитель не наказал
тебя еще хуже".

Нин Иньин сжимает кулаки в своих одеждах. "Я... тоже скучаю по А-Ло".

"А-Ло, А-Ло", - сказал Цю Хайтан.

"Проваливай!" - рявкает Шэнь Цинцю.

Нин Иньин кланяется и убегает.

Он стискивает зубы. Он может почувствовать, как у него начинает болеть голова.

Оставшись один, Шэнь Цинцю идет к Тихому бассейну.

Вода прохладная и успокаивающая. Единственным звуком здесь было журчание воды. Шэнь
Цинцю медленно раздевается и входит в воду. Он моется снова и снова, но никогда не
чувствует себя чистым.

Он возвращается в бамбуковую хижину, с него капает со всех слоев, волосы прилипают

к шее. Ночь быстро опускается, и с ней приходит холодный ветерок.

Баоцзы преследует его на каждом шагу, чуть ли не провожая домой.

"Шэнь-шисюн", - приветствует Лю Цинге. Кажется, он тоже направлялся к бамбуковой

хижине, его кулак был поднят на полпути, чтобы постучать в ее дверь. Лю Цинге
смотрит на него широко раскрытыми глазами. "Ты заболеешь".

Шэнь Цинцю фыркает. "Тебе не нужно беспокоиться, шиди", - говорит он слабым

голосом. "Мы оба культиваторы".

Лю Цинге открывает дверь в бамбуковую хижину, и Баоцзы продолжает свою работу,

наступая ему на пятки, чтобы поторопить его.

Внутри Шэнь Цинцю переодевается в сухую одежду, более подходящую для сна, чем для
встречи с гостем.

Если это легкое замечание беспокоит Лю Цинге, то он замечательно умеет держать его
при себе. Вместо этого он приступает к подаче обогревателя и размещению его рядом с
Шэнь Цинцю. Уже теплый воздух успокаивает что-то слабое внутри него.
Это... очень мило со стороны Лю Цинге, что он додумался до такого.

Но и очень ненужный.

[Это очень любезно! + 5 Очков Доброты!]

Я не был тем, кто сделал этот добрый жест.

[Нет, но вы развивали дружбу! Лю Цинге хорошего мнения о тебе! Вы вместе ели,

вместе дрались и вместе смеялись!]

Так вот, это преувеличение.

Система - глупое существо. Как он может сейчас по-настоящему думать о дружбе?

"Ты уже поел?" - спрашивает Лю Цинге.

"Этот старый мастер уже заверил своего ученика-переступника, что он не голоден", -

говорит Шэнь Цинцю, возможно, слишком сильно закусив. Но как он может не быть
озлобленным?

Раньше ему никто не доверял.

Теперь никто не доверяет ему самого себя.

Лю Цинге хмурится."...этот шиди голоден".

Шэнь Цинцю поднимает бровь.

"Как хозяин, вы должны обеспечить прохладительные напитки", - продолжает Лю Цинге с

таким же невозмутимым лицом, как и всегда.

"Если дорогой шиди настаивает", - резко говорит Шэнь Цинцю.

Он посылает талисман-послание Нин Иньин, чтобы проинструктировать ее принести

достаточно еды на двоих из кафетерия Цин Цзин Пика.

Тогда ему приходит в голову, что он не знает предпочтений Лю Цинге. Что он любит
есть и что ему не нравится.

...он тоже не знает, почему это его беспокоит.

[Если хозяин хотел бы приобрести подсказку--]

Шэнь Цинцю качает головой. "Вы должны прекратить попытки держать меня за руку", -
насмешливо говорит он Системе.

Прошло уже много времени, но он не может забыть, что Система сделала для этого мира
до сих пор. Спасение Лю Цинге.

Единственная причина, по которой Лю Цинге все еще дышал, заключалась в чертовски

легком режиме Системы. Что, если бы он не потребовал легкого режима? Что, если он
снова потерпит неудачу?

Шэнь Цинцю прерывисто вздыхает.

Если бы Лю Цинге умер тогда, был бы Ло Бинхэ жив сейчас?

Баоцзы тихонько гав и кусает свою мантию, волоча тело к низкому столику. Только
когда Шэнь Цинцю сидит, она счастлива. Баоцзы бросается на колени Шэнь Цинцю, чуть
не утопив его в пуху.

"Привет", - говорит Лю Цинге. "О чем ты думал?"

Шэнь Цинцю усмехается, но на этот раз его острый язык подводит его. Вместо этого он
гладит живот Баоцзы.

Довольно скоро Нин Иньин приходит в бамбуковую хижину, держа в руках поднос,
нагруженный едой и посудой. "Сидзун, Лю-шишу!" - радостно приветствует она, ставя
перед ними поднос. "Иньин пойдет заварит чай!"

Лю Цинге без слов начинает выбирать овощи и класть их в миску с рисом Шэнь Цинцю.

Хорошо. В это могут играть двое.

Шэнь Цинцю подбирает палочками лучшие куски мяса и кладет их в миску Лю Цинге. При
этом жесте Лю Цинге краснеет.

Как забавно.

"Ешь", - говорит Лю Цинге. То, что обычно прозвучало бы как лай или как приказ,
выходит слабым, полузадушенным.

Шэнь Цинцю издает тихое жужжание и ест. Нет смысла спорить. Даже сейчас члены
Горной секты Цан Цюн были слишком озабочены тем, что он ел, а что нет.

Баоцзы, на этот раз, хорошо себя ведет-действует просто как одеяло, а не как
маленький воришка с едой.

В комнату входит Нин Иньин, неся чайник с чаем и свой лучший набор чайных чашек.
Она наливает чашку чая и Шэнь Цинцю, и Лю Цинге.

Он может узнать его по одному запаху-та смесь чая, которую семья Мин Фана ежегодно
присылает в подарок. Они не очень-то восприняли понижение Мин Фана в должности. На
самом деле, это стало предметом насмешек для Мин Фана.

Мальчик казался... счастливее сейчас, если судить по Шэнь Цинцю. Более

непринужденно.

Шэнь Цинцю вздыхает, делая глоток чая.

Время продолжает течь. Студенты стареют с каждым днем.

Если бы Ло Бинхе этого мира был мертв, что бы он сделал, когда бы их нашел
настоящий Ло Бинхе?

Шэнь Цинцю больше не мог медлить с обучением учеников. Достаточно скоро настанет
день, когда Шэнь Цинцю вышвырнет их в мир и скажет, чтобы они никогда не
возвращались.

"Один год", - говорит Шэнь Цинцю ученикам. "Этот старый учитель закончит ваше
образование в течение одного года".

Ученики, однако, реагируют не так, как он мог ожидать.

"Что?" - визжит один пораженный ужасом ученик, бледнея.

"Шизун, мы тебя расстроили?" - тихим голосом спрашивает другой.

"Шизунь!" - визжит Мин Фан, едва не бросаясь на Шэнь Цинцю. "Пожалуйста, не

прогоняйте нас!"

Шэнь Цинцю тычет веером в лоб Мин Фана, высвобождаясь из объятий подростка. "Глупый
мальчик", - устало говорит он. "Ты протестуешь против мысли о завершении своего
образования?"

Мин Фан энергично качает головой. "Я хочу остаться на пике Цин Цзин".

К сожалению, это становится чем-то вроде песнопения среди учеников.

"Шиииизун! Не заставляй меня уходить!"

"Я хочу остаться здесь, Шизун!"

"Шизун, пожалуйста, передумай".

"Тихо", - говорит Шэнь Цинцю, раскрывая веер. "Все вы знаете, что лучше так себя не
вести. Ты слишком стар для этого."

Это их не успокаивает. Здесь нет никакого спокойствия.

Даже Баоцзы начинает издавать тихие жалобные стоны, как будто она тоже плачет.

Шэнь Цинцю бледнеет, когда сталкивается со всем этим. Это уже слишком. "Мнение
этого старого учителя не изменится", - говорит он дрожащим голосом. "Привыкай к
этому".

А затем он очень, очень грациозно отступает обратно в безопасную бамбуковую хижину,

будь проклят Баоцзы.

Ему нужна тишина, чтобы звук несчастных учеников не задушил его.

У учеников громкие рты.

Достаточно скоро все остальные Вершины узнают о намерениях Шэнь Цинцю-обучить

учеников и изгнать их с пика Цин Цзин в течение года. Амбициозный план, любой бы
признал.

Но его Сяо Цзю всегда был амбициозен.

Его планы обычно срабатывали. Он цеплялся и напрягался за все, что у него было в
жизни, не так ли? Когда они были молоды, разве он не работал так усердно, чтобы
догнать других учеников?

И хотя его Сяо Цзю мог завидовать своим ученикам, он никогда не прогонял их,
никогда не отвергал их.

Юэ Цинюань не мог понять, что изменилось.

Может ли все это быть из-за этого проклятого отклонения ци? Тот, который оставил
шрамы на Сяо Цзю, тот, который заставил его так ужасно бояться.

Юэ Цинюань качает головой, откладывая щетку, в то время как гнев бурлит в его
животе.

Гнев был бесцельным и бессмысленным. Некого винить в отклонениях ци Сяо Цзю. Он

всегда был так склонен к ним.

Это был всего лишь вопрос времени, когда одно из отклонений ци будет иметь
серьезные последствия.

А потом этот ученик Сяо Цзю должен был умереть.

Так долго Сяо Цзю ненавидел мальчика. Он ревновал ее к мальчику. Был жесток с
мальчиком. Но что-то изменилось с отклонением ци.

Юэ Цинюань не мог сказать, что Шэнь Цинцю избаловал кого-либо из своих учеников
мужского пола, но он больше не был так суров с ними, как раньше. Теперь мальчик был
мертв, и его Сяо Цзю становился все более и более неузнаваемым.

Почему именно сейчас, больше, чем когда-либо, расстояние между ними увеличилось?

Юэ Цинъюань решает пойти и навестить Шэнь Цинцю.

Но бамбуковая хижина пуста.

Шэнь Цинцю рано утром отправляется на вершину Ань Дин.

Шэнь Цинцю ожидал, что ему придется ускользнуть от Лю Цинге или иным образом
убедить его, что Шэнь Цинцю годится для такого незначительного путешествия,
поскольку никто из Лордов Пика больше не доверял ему самому.

Но Лю Цинге кивнул. А потом он сказал: "Пришлите сообщение, если вам что-нибудь

понадобится".

Отправить сообщение? Отправьте сообщение!

Действительно ли ему нужно было спасаться из своей собственной секты?

Шэнь Цинцю вздыхает про себя.

Он впускает себя в кабинет Шан Цинхуа, так как никто из его маленьких учеников даже
не пытается остановить его, и пугает Шан Цинхуа довольно ужасно.

Этот человек всегда был нервным, как будто за ним кто-то охотился. Возможно, кто-то
охотился за ним.

В течение многих лет Шэнь Цинцю считал его каким-то шпионом. Но всякий раз, когда
он поднимал свои проблемы с Юэ Цинюанем, они были отброшены в сторону. Его
отругали, как ребенка, и велели лучше ладить со своим бедным шиди.

Шэнь Цинцю усмехается за своим веером, наблюдая, как Шан Цинхуа собирается с
силами.

"С-Шен-шисюн, привет!" - нервно говорит Шан Цинхуа, теперь собирая свитки и

беспорядочные пачки бумаги, которые он разбросал. "Я не ожидал, что ты придешь в
гости! Ш-мне поставить немного чая?"
"Самолет Летит В Небо".

Шан Цинхуа громко кричит. "Ты!" - кричит он. "Ты тоже трансмигратор?"

Он, конечно, знает этот термин. Сколько романов он прочитал, в которых

рассказывалось о переселителях, неуклюже блуждающих в своих новых мирах,
вынужденных прислушиваться к своим бессмысленным, бесполезным Системам.

[Каким-то образом... Система чувствует, что эта мысль была направлена на меня...]

"Нет", - говорит Шэнь Цинцю. "Не совсем так".

Шан Цинхуа все еще напуган, его слегка трясет.

Шэнь Цинцю наклоняется ближе, поддаваясь этому страху. Этот Шан Цинхуа считал его
злодеем, не так ли? Что он был отбросом общества. Сам по себе он не ошибался, но
все равно было больно.

"Человеческая палка", - резко говорит он. "Я мог бы простить тебя, если бы это был
только я, но ты разрушил всю Горную секту Цан Цюн".

Шан Цинхуа быстро моргает, затем откидывается назад. Он заметно потеет, как
забавно. "Мне очень жаль", - говорит он с нервным смешком. "Я в замешательстве".

Шэнь Цинцю тихо напевает.

"В моей первой жизни Ло Бинхэ разорвал меня на части и подарил осколки Сюань Су
тому, что осталось от моего тела", - говорит Шэнь Цинцю, четко выговаривая каждое
слово. "Потом я очнулся здесь. Со всеми прикрепленными конечностями. С Системой,
которая велела мне сделать этот мир добрее".

"Вот дерьмо", - бойко говорит Шан Цинхуа.

"Итак", - говорит Шэнь Цинцю, постукивая веером по ладони. "Что я должен был
сделать, чтобы предотвратить такие ненужные смерти?"

"Так вот почему ты убежала?" - говорит Шан Цинхуа, слегка задыхаясь. Он в ужасе
смотрит на свои руки.

"Мм". Шэнь Цинцю делает паузу. Пристально смотрит на него сверху вниз. "Затем
глупая Система сказала, что я накопил слишком много Очков Одиночества и что я
должен быть наказан..."

[Это не было наказанием, эта Система клянется!! Предполагалось, что доступ к вашей
будущей жизни заставит вас снова поверить в возможность любви!!]

Шэнь Цинцю крутит веером, отключая Систему. “И так я прожил будущую жизнь", -
спокойно говорит он. “Где я потратил настоящие человеческие деньги на кусок мусора,
который кто-то выдал за роман”.

“Святое гребаное дерьмо", - говорит Шан Цинхуа. “Мне так жаль”.

Шэнь Цинцю приподнимает бровь и напевает. Пусть Шан Цинхуа сам выроет себе могилу.

“Братан", - говорит Шан Цинхуа. “Если бы я думал, что кто-то действительно будет
жить в этом мире, я бы постарался дать персонажам более счастливые предыстории и
концовки. Боже, тебе приходится нелегко...”

“Ты написал Гордый Путь Бессмертного Демона?”

“Ты не знал?” Шан Цинхуа покрывается заметным потом. Он смеется, его нервозность
только растет. “О черт, о черт”.

“Итак, вы автор”, - медленно произносит Шэнь Цинцю.

Хорошо. Он отказывается думать, что Шан Цинхуа из всех людей-бог, способный

творить. Нет, так не пойдет.

Он презрительно смотрит на другого мужчину.

“Я должен убить тебя, - говорит Шэнь Цинцю, - за то, что ты изобразил меня таким”.

“Послушайте, мне жаль, я клянусь, что в наброске были мои лучшие идеи, но я потерял
их, и мне пришлось продолжать публиковать, если я хотел заработать на аренду и
достаточно, чтобы купить продукты”, - говорит Шан Цинхуа, его слова звучат все
быстрее и быстрее. "Ты не должен был быть каким-то одномерным злодейским подонком,
но вроде как размышление о цикле жестокого обращения и о том, как оно
продолжается ... ”

Шэнь Цинцю жестом велит ему замолчать. “Как я уже сказал, - медленно произносит он,
- моя Система требует, чтобы я сделал этот мир добрее. Что от тебя требуется, чтобы
ты сделал?”

Шан Цинхуа вздрагивает. "...придерживайтесь первоначального сюжета книги”.

Шэнь Цинцю качает головой. "Теперь это невозможно ... ”

“Да, я знаю", - говорит Шан Цинхуа. Он весь такой нервный, смотрит то туда, то
сюда. “Ло Бинхе ни за что не придет за тобой. Он, типа, боготворит землю, по
которой ты ходишь".

Ну, это неправильно.

Шэнь Цинцю усмехается. ”Я думаю, что знаю, что Ло Бинхэ думает обо мне лучше, чем
ты".

«Что? Любой, у кого есть глаза— глаза... может… мог видеть, что ... ”

“Слушай сюда, грязный маленький предатель”, - говорит Шэнь Цинцю, наклоняясь ближе
и прижимая свой веер к яремной вене Шан Цинхуа. “Ло Бинхе найдет меня. Он обрушит
на меня свою месть. Мы оба это знаем".

Шан Цинхуа сглатывает, нервно глядя на веер.

“Поэтому вам нужно будет помочь мне”, - говорит Шэнь Цинцю. “Помоги мне сделать
так, чтобы горная секта Цан Цюн пережила его гнев”.

Примечания:
счастливого лунного нового года, если вы его празднуете ! если бы я спланировал
этот фильм немного лучше, sqq ел бы лапшу, но вместо этого ему не весело

не весело, но юэ цинъюань сейчас вступает в стадию гнева и горя, так что берегись,
ха

Глава 16
Примечания:
(Примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Когда Шэнь Цинцю возвращается на пик Цин Цзин, его встречает разъяренный,
измученный Юэ Цинъюань.

” Чжанмэнь-шисюн", - говорит Шэнь Цинцю, но прежде чем он успевает сказать что-то

еще, Юэ Цинюань хватает его за плечи.

”Где ты был?" - спрашивает Юэ Цинюань, его глаза широко раскрыты и испуганы. Та

безмятежная улыбка, которая всегда была на его лице, давно исчезла. Его волосы
растрепаны. “Куда ты пошел на этот раз?”

Шэнь Цинцю замирает, голова гудит от чего-то странного.

Юэ Цинюань причиняет ему боль. Юэ Цинюань причиняет ему боль.

“Ты не должен оставлять свой Пик без присмотра!” - кричит Юэ Цинюань. “Ты никогда
не должен был оставаться без присмотра, Сяо Цзю!”

Шэнь Цинцю не может дышать. Что-то застряло у него в груди.

Баоцзы громко рычит, кусая Юэ Цинюаня за одежду и пытаясь оттащить его.

Но Юэ Цинюань, похоже, этого не замечает. Он трясет Шэнь Цинцю. “Скажи мне", - в

отчаянии говорит он, низко нахмурив брови. “Что ты там делал?”

“Л-Лю Цинге!” - бездумно кричит Шэнь Цинцю.

Глаза Юэ Цинюаня расширяются, но его хватка не ослабевает. Ни капельки. «что?»

Чен Луан сверкает под лучами солнца.

“Отпусти", - говорит Лю Цинге, повернувшись лицом к лидеру своей секты.

Юэ Цинюань улыбается, но это слабая вещь. "Лю-шиди", - говорит он. “Это дело между
Цинцю-шиди и мной”.

Лю Цинге качает головой. Подходит ближе, пока Чен Луан не прижимается к горлу Юэ
Цинъюаня. “Отпусти ... Иди ... Ты делаешь ему больно”.

Как заклинание, это разрушает чары, под которыми находится Юэ Цинъюань. Он

отпускает Шэнь Цинцю, как будто прикосновение к другому мужчине обжигает его.
"Цинцю-шиди... Я ... ”

Шэнь Цинцю не ждет неизбежных извинений, которые последуют дальше. Он убегает—он

убегает, как испуганный ребенок, туда, где может быть безопасно.

Будучи ребенком в семье Цю, он при любой возможности прятался в комнатах Цю Хайтан,
свернувшись калачиком под ее кроватью.

Не долго думая, Шэнь Цинцю забирается под свою кровать.

Он лежит там долгое время, его разум заполнен только статикой. Как только его
голова проясняется, он чувствует себя очень, очень глупо, но все равно не
двигается.

“Шэнь-шисюн?” Лю Цинге звонит откуда-то издалека. Как будто он говорит, находясь

под водой.

Шэнь Цинцю лежит неподвижно.

Баоцзы находит его первой, очень тихо лает и, извиваясь, пробирается под кровать.
Он прислоняется к ней, пряча лицо в ее мягком меху. Ее хвост ударяется о землю при
каждом взмахе.

Лю Цинге входит в комнату. Он узнал бы шаги этого человека где угодно. Лю Цинге
делает паузу, затем опускается на колени, почти касаясь лицом земли.

Он не спрашивает, почему Шэнь Цинцю лежит под его кроватью, хотя, должно быть, ему
этого хочется.

Шэнь Цинцю не смог бы ответить, даже если бы его спросили.

"Шэнь-шисюн", - говорит Лю Цинге. “Ты бы хотела пойти куда-нибудь еще?”

Шэнь Цинцю слабо кивает и позволяет Лю Цинге помочь ему выбраться из-под кровати.

Это было так несправедливо. Лю Цинге ненавидел его годами. Он тоже ненавидел Лю
Цинге. Так почему же прикосновение Юэ Цинъюаня причинило ему боль, в то время как
прикосновение Лю Цинге-нет?

Шэнь Цинцю не спрашивает, куда они идут. Он следует за ним, как простак, даже не
говоря ни слова, когда Лю Цинге ведет его по радужному мосту к пику Бай Чжань. Они
полностью обходят тренировочные площадки, хотя Баоцзы задумчиво смотрит на грязь.

Лю Цинге ведет его в изолированную часть пика Бай Чжань.

“У тебя есть Тихий бассейн”, - просто говорит он. “У меня есть эти горячие
источники”.

В воздухе стоит пар. Вода ярко-голубая, пузырящаяся теплом. Он совершенно пуст и,

как и Тихий Бассейн, ограничен Владыкой Пика этой Вершины и их последующим
учеником.

Шэнь Цинцю издает тихий звук. “Теперь, - говорит он, - какую чудесную вещь можно
найти на пике Бай Чжань”.

Лю Цинге пожимает плечами, не совсем глядя на него. “Это помогает облегчить боль в
мышцах. Помогает и от синяков тоже.”

Это еще мягко сказано.

Ничего не говоря, Лю Цинге начинает раздеваться. Один слой за другим. Откладывая их

в сторону, как будто они ничего не значат. Как будто он не боится или не стыдится
того, что Шэнь Цинцю увидит его в таком нескромном состоянии.

Какое толстое... лицо у Лю Цинге.

Очень обнаженная Лю Цинге входит в горячие источники, не зная о болях в груди,

которые очень внезапно испытывает Шэнь Цинцю.

Лю Цинге всегда был лучше его во многих отношениях, которые можно было бы ожидать
от культиватора. Он выше и мускулистее, руки покрыты мозолями от меча вместо кисти.
Там, где шрамы Шэнь Цинцю были источником его глубочайшего стыда, Лю Цинге гордился
своими собственными шрамами—свидетельством сражений, в которых он выжил,
доказательством его собственных способностей, даже если его культивация не смогла
полностью исцелить его.

Лю Цинге не оборачивается, пока не ложится на другом конце пружины, на достаточно

безопасном расстоянии, чтобы его черты затуманились от пара. “Я заставляю тебя
чувствовать себя неловко?”

Шэнь Цинцю вздрагивает. “Как бы ты смогла заставить меня чувствовать себя неловко,
шиди?” - говорит он, снимая верхнюю одежду и снимая обувь. Он выходит в белом
внутреннем халате.

Вода горячая. Шэнь Цинцю вздыхает, как только полностью погружается в воду.

“Ты можешь приходить, когда захочешь”, - говорит Лю Цинге, запрокинув голову и

глядя на медленно заходящее солнце. “Горячие источники пика Бай Чжань всегда к
вашим услугам, если вы хотите их”.

Шэнь Цинцю не может сдержать слабой улыбки. “Так великодушно", - говорит он, и его
голос звучит странно даже для него самого.

Затем Лю Цинге смотрит на него, склонив голову набок. “Это не великодушно", -

говорит он, подчеркивая свои слова. “Это то, чем я хочу поделиться с тобой”.

Шэнь Цинцю не отвечает на это.

Баоцзы лежит на самом краю горячего источника, глядя на свое отражение. Она
опускает голову, касаясь носом поверхности воды.

"Полагаю, я должен предложить тебе тот же жест, Лю-шиди", - лениво говорит Шэнь
Цинцю. ”Тихий бассейн твой, если ты захочешь".

Лю Цинге легко улыбается в ответ на это.

Как странно.

Как все это странно.

Он не знает, сколько проходит времени. Но уже темнеет. Не похоже, что Лю Цинге

возражает против того, чтобы стать черносливом вместе с ним…

Шэнь Цинцю высушивает их обоих наспех нарисованным талисманом, но тепло от горячего

источника остается.

Странно находиться на пике Бай Чжань.

Еще более странно вести Лю Цинге обратно на пик Цин Цзин, обратно в бамбуковую
хижину.

Когда Лю Цинге собирается отправиться в бамбуковый лес для медитации, Шэнь Цинцю
останавливает его.

“Ты знаешь", - говорит Шэнь Цинцю. "О... моей слабости”.

Они никогда не говорили об этом. О его маленькой поломке возле дровяного сарая. Как
он не мог спать в окружении других мужчин. Как часто прикосновения мужчин вызывали
у него отвращение.

Лю Цинге медленно кивает.

Шэнь Цинцю стискивает зубы. Признаваться во всем этом больно. Постыдный. И его лицо
всегда было таким худым. “Я доверяю тебе, хорошо это или плохо”, - осторожно
говорит он. "Я хочу... привыкнуть к присутствию мужчин”.

“Что ты хочешь, чтобы я сделал?” - спрашивает Лю Цинге так мучительно прямолинейно.

[Хозяин, Система рекомендует экспозиционную терапию и представление условных

стимулов, таких как присутствие мужчины, без представления боли и последующего
унижения!]

Как Система может говорить такие вещи, не разрушаясь от стыда, Шэнь Цинцю никогда
не узнает!

Шэнь Цинцю не смотрит на Лю Цинге. Он открывает дверь в бамбуковую хижину.

Оставляет ее открытой.

“Медитируй… сегодня вечером здесь, - говорит он с пылающим лицом. “С открытой

дверью. В конце концов, этому мастеру просто придется к этому привыкнуть.”

” Хорошо", - тихо говорит Лю Цинге, явно устраиваясь поудобнее. "Спокойной ночи,

Шен-шисюн”.

"Спокойной ночи, Лю-шиди”.

[Начало Побочного Квеста: Экспозиционная терапия! Ура!]

Ему действительно удается проспать всю ночь.

И разве это не унизительно?

Следующая ночь и последующая-почти одно и то же.

Му Цинфан продолжает свои визиты.

Юэ Цинъюань, как ни странно, отсутствует.

Так почему же Шэнь Цинцю чувствует себя таким виноватым, когда Юэ Цинъюань был тем,
кто оставил после себя все еще заживающие синяки, которые покрывали его плечи?

“Спустись со мной с горы", - говорит однажды Лю Цинге. ”Давай отправимся на ночную

охоту".

И Шэнь Цинцю не сбивает его с ног.

Все идет так хорошо, как любой из них мог ожидать.

Будучи учениками, Лю Цинге и Шэнь Цинцю особенно яростно ссорились, когда их

отправляли вместе на ночную охоту или на задания. Они кое-что сделали, но это
никогда не было эффективным.

Эти ночные охоты сейчас более эффективны, да, но они все еще наполнены теми же
старыми ссорами.

И, что еще хуже, Шэнь Цинцю попадает в брызги крови, грязная кровь монстра
окрашивает его бледные одежды.

“Это твоя вина, шиди", - жалуется Шэнь Цинцю, по коже бегут мурашки от этого
ощущения.

“Я возьму ответственность на себя”, - говорит Лю Цинге, странно пристально глядя на

него.

Шэнь Цинцю усмехается. “Печень этого существа очень ценится за ее вкус и за ту

пользу, которую она может принести при выращивании”.

Лю Цинге кивает и убивает зверя.

Шкура зверя дубленая и используется для создания теплого плаща на меховой

подкладке. Его мясо едят Шэнь Цинцю, Лю Цинге и ученики пика Цин Цзин и пика Бай
Чжань.

Ничто не пропадает даром.

С годами Шэнь Цинцю проводит все больше и больше времени вдали от пика Цин Цзин.

Многие из его учеников в конце концов подчинились, сдав экзамены, предназначенные

для того, чтобы занять должности различных государственных чиновников. Эти ученики
достаточно довольны своим развитием, с большей вероятностью будут использовать
научные учения Пика Цин Цзин в своей жизни.

Ань Лей входит в их число, хотя и неохотно, чтобы выполнить пожелания своей семьи.
Он надувает губы, несмотря на то, что он слишком стар для такого детского
выражения, и говорит: “Я обещаю писать тебе, когда смогу, Шизун!”

Шэнь Цинцю прищелкивает языком и мягко постукивает веером по макушке Ань Лэя.
“Глупый мальчик", - упрекает он. “Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать”.

Оставшиеся ученики упрямы. Упрямый. Ужасный.

И поэтому очень склонен к нытью.

Шэнь Цинцю отправляет их на долгосрочные миссии, которые занимают месяцы за раз.

Они самодостаточны, становятся сильнее с каждым днем. Если бы только он мог сделать
что-то большее, чтобы закалить их характеры.

Однако, похоже, это вышло из-под контроля.

Мин Фан и Нин Иньин становятся довольно грозным дуэтом. Даже Лю Цинге комментирует
их успехи, приподняв брови. Время от времени они приносят ему подарки, в которых
совершенно нет необходимости.

[Но очень мило! + 5 Очков Доброты!]

Шэнь Цинцю прячет улыбку за последним подаренным ему веером—двойное усилие двух его
учеников.
Лю Цинге наливает им обоим по чашке чая. Его варево становится лучше с практикой,
хотя он всегда предпочитает свой чай немного крепче.

И когда он не рядом с Лю Цинге, будь то ночная охота или что-то еще, у него есть
дела на пике Дин.

“В этом мире существует чудесный цветок”, - говорит однажды Шан Цинхуа. “Это
позволило бы нам вырастить запасные тела”.

Шэнь Цинцю напевает и делает глоток некачественного чая.

“Это называется Цветок Росы Солнца и Луны”, - говорит Шан Цинхуа, слегка дрожа,
совсем как чихуахуа. ”Это очень редко, но..."

Шэнь Цинцю со звоном ставит свою чашку с чаем. ”Если это так редко, то сможем ли мы
найти достаточно его семян, чтобы обеспечить выживание горной секты Цан Цюн?" -
многозначительно спрашивает он.

[Шан Цинхуа немного боится тебя! Вы должны попытаться завязать с ним дружбу!]

Веко Шэнь Цинцю дергается.

Шан Цинхуа почесывает щеку. "Ну...”

Шэнь Цинцю поднимает бровь.

“Это потребовало бы чьей-то помощи, поэтому я не знаю, как мы могли бы сделать это
так, чтобы все не заметили, что именно мы задумали”, - говорит Шан Цинхуа в спешке.

“Тогда действительно ли это стоит того, чтобы беспокоиться?” - сухо говорит Шэнь
Цинцю.

Шан Цинхуа выпрямляется. “Мы могли бы создать для себя запасные тела!”

Шэнь Цинцю не вздыхает, хотя ему этого очень хочется. “Ваш кругозор слишком узок”,
- говорит он.

Шан Цинхуа протягивает руку через стол и, что должно быть проявлением храбрости,
хватает Шэнь Цинцю за руки. “Завтра!” - говорит он почти в отчаянии. “Давайте
отправимся в путешествие и поищем семена! Я уверен, что мы сможем придумать что-
нибудь, чтобы спасти всех”.

Шэнь Цинцю морщит нос. Он не говорит Шан Цинхуа, что он на самом деле думает о
плане, но это близко к истине. “Тогда завтра”.

Шан Цинхуа готовит карету. Он принес закуски, энтузиазм и очень мало чего еще.
Потребовалось некоторое время, чтобы Лю Цинге не последовал за ним, и, как ни
удивительно, Шэнь Цинцю начинает сожалеть об этом.

Шэнь Цинцю грациозно садится в карету, Баоцзы вскоре следует за ним, и закрывает
дверцу.

Шан Цинхуа ведет карету, жалуясь, и все это время Шэнь Цинцю быстро расправляется с
закусками.
Они уходят, не сказав Юэ Цинюаню. Таково было условие Шэнь Цинцю для этой небольшой
поездки.

Они долго едут дальше без особых трудностей. Затем они внезапно останавливаются.

“Почему мы остановились?” - устало говорит Шэнь Цинцю.

Баоцзы издает жалобный лай.

“Ранее я видел женщину, ползающую по земле! Как змея! Если бы я ее сбил, у нас были
бы неприятности!” Шан Цинхуа взвизгивает. Бедняжка действительно выглядит
расстроенной.

Хорошо. Это была не его проблема.

[Хозяин! Вы могли бы по-настоящему подружиться с Шан Цинхуа. Если бы ты попытался.]

Да, но хотел ли он этого?

Шэнь Цинцю вздыхает. Он шлепает Баоцзы по носу и выходит из кареты, решив пока
посидеть рядом с Шан Цинхуа. Он протягивает мне пакет с семенами дыни

"Шэнь-шисюн!” - говорит Шан Цинхуа, глаза его блестят от слез. “Я тронут тем, что
ты так заботишься обо мне!”

“Я не знаю”.

И так они продолжают путь оттуда, вдвоем, сидя на водительском сиденье, в полном
молчании.

Вскоре после того, как они начинают снова, Шэнь Цинцю замечает проблему.

Знакомые оболочки семян дыни лежат на земле.

Шэнь Цинцю чувствует себя более раздраженным, чем раньше, поскольку Шан Цинхуа
продолжает жевать семена дыни, несмотря на их затруднительное положение.

“Почему бы нам не промыть глаза лошади мочой девственницы?” - предлагает Шан

Цинхуа.

Это была ошибка-отправиться в эту поездку с Шан Цинхуа.

“Как ты думаешь, где мы могли бы найти мочу девственницы посреди леса?” -

язвительно спрашивает Шэнь Цинцю.

Шан Цинхуа многозначительно смотрит на него.

”Я бы тоже не стал подвергать лошадь такому испытанию".

Шан Цинхуа продолжает многозначительно смотреть на него, приподнимая брови.

Отвратительный. В конце концов, однако, он отказывается от этой затеи и решает быть
полезным, вытаскивая большую карту местности.

Шэнь Цинцю тычет пальцем в карту, обводя контур леса Байлу, пока не попадает на
территорию дворца Хуань Хуа. “Защитное построение”.

“Хорошо", - говорит Шан Цинхуа. "Моча девственницы, вероятно, тогда не сработала

бы, но мы могли бы попробовать?”
Шэнь Цинцю бросает в его сторону испепеляющий взгляд. Но потом он видит движение. В
лесу что-то прячется.

“Выходи!” - рявкает Шэнь Цинцю, поднимая печать меча. Сю Я обнажается, когда его
зовут, посылая свет меча.

Что бы это ни было, оно визжит и убегает.

“Могло ли оно испугаться света?” - спрашивает Шан Цинхуа.

“Очевидно", - говорит Шэнь Цинцю.

А потом они слышат шаги. Оба Лорда Пика напрягаются, готовя свое оружие.

Но это не чудовище. Это молодой человек, одетый в светлые одежды. Молодой человек
издает тихий звук, а затем говорит:”Этот младший что-то расследовал, но не знал,
что Бессмертный Мастер Шэнь и Бессмертный Мастер Шан будут здесь”.

“Гуньи Сяо", - осторожно приветствует Шэнь Цинцю.

Шан Цинхуа болтает без умолку—о Конференции Бессмертного Альянса, о юном герое
Гонги, об их маленьком задании. Шэнь Цинцю не отступает внутрь кареты, чтобы
погладить Баоцзы, хотя он действительно предпочел бы это сделать.

“Позвольте этому младшему помочь!” Говорит Гуньи Сяо с улыбкой. Действительно

слишком доверчива.

Итак, Гуньи Сяо отвечает за вождение, в то время как его старшие отдыхают в
экипаже.

Они находят маленький темный грот. Ничего слишком увлекательного, хотя что-то в
этом отталкивает Баоцзы. Его собака начинает бежать, убегая от маленького света,
который обеспечивали плавающие талисманы-вспышки.

Шэнь Цинцю быстро идет, прежде чем в конце концов отказаться от своего достоинства
и броситься бежать. “Баоцзы!” - кричит он ей вслед. “Подожди!”

Баоцзы не ждет, потому что она очень непослушна. Он приучит ее к порядку позже—
больше никаких угощений для нее!

Но потом она решает вести себя прилично, прижимаясь к его ноге. Шэнь Цинцю
замирает, его сердце бешено колотится. Он вздыхает и наклоняется, намереваясь
погладить ее пушистую маленькую головку.

Но он не чувствует ее шерсти. Он чувствует распущенные, распущенные волосы.

Шэнь Цинцю отскакивает назад, посылая вверх еще один талисман-вспышку.

Существо перед ним, несомненно, то же самое, которое Шан Цинхуа видел ранее.
Вздутая кожа и сломанные чешуйки.

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. “Какая же ты жалкая тварь”.

Он отступает назад, а затем убегает, возвращаясь в безопасность темноты.

Шэнь Цинцю закатывает глаза и продолжает искать свою своенравную собаку. Путь, по
которому он идет, темный и извилистый.

В верхней части грота есть отверстие, через которое открывается вид на небо прямо
над озером. И солнечный, и лунный свет освещают сердце озера—небольшой клочок
земли.

Баоцзы... плывет к нему.

Шэнь Цинцю снова вздыхает. Ни Шан Цинхуа, ни Гуньи Сяо не догнали его. Он
подтягивает подолы своих одежд и входит в богатые духовной ци воды.

С каждым шагом вода становится все выше, пока не достигнет его пояса.

Но к тому времени он достиг их цели: семена цветов Солнечной и Лунной Росы.

Он собирает их всех до единого, прежде чем вернуться на сухую землю, Баоцзы

послушно следует за ним. Эти семена будут использованы достаточно хорошо, в
качестве последнего средства, когда подлинный Ло Бинхэ найдет его и все еще живых
Владык Пика.

Но…

Шэнь Цинцю снова вздыхает. Он внутренне ругает себя, но оставляет в темноте

единственное семя для змееподобного существа, которое скрывалось здесь.

[??? Очки привязанности +1000!]

Шэнь Цинцю никак это не комментирует.

Бездна грязна. И вонючий. И отвратительно. Монстры большие, зубастые и очень злые.

В самом начале у Ло Бинхэ не было оружия. Поэтому ему пришлось убивать зверей
своими руками. А потом, после того как звери были убиты, Ло Бинхэ присел на
корточки рядом с их трупами и поел. Мясо было сырым. И такой же мерзкий, как
воздух.

Он тащится все дальше и дальше, его одежда разорвана в клочья, настолько испачкана,
что в ней больше нельзя было узнать униформу учеников Пика Цин Цзин.

Ло Бинхэ находит в Бездне реку с темной, бурлящей водой. Он входит в нее, позволяя
себе погрузиться, пока над водой не остается видно только его лицо. Он моется,
отчаянно пытаясь почувствовать себя чистым.

Ло Бинхэ так гордился тем, что был учеником на пике Цин Цзин. Теперь запятнанную
униформу уже не спасти. Он горько плачет, брызгая в лицо холодной водой.

Шэнь Цинцю был суров, да, но… Ло Бинхэ не думал, что он хотел быть жестоким. Зачем
ему понадобилось писать такое подробное письмо для него все эти годы назад? Зачем
ему предупреждать его, чтобы он скрывал свое демоническое наследие? Зачем ему
возвращать нефритовую гуаньинь?

Даже сейчас нефритовая гуаньинь упирается в ключицу Ло Бинхэ. Он очень нежно

прикасается к ней.

Что бы подумала его мать?

Она никогда в жизни не была злой. Она была добра даже к тем, кто этого не
заслуживал.

Ло Бинхэ быстро моргает, сдерживая очередную волну слез.

Хотел ли Шэнь Цинцю быть жестоким? Это выражение его лица… Ло Бинхэ не мог этого
понять. Он знал, кем был Ло Бинхе, еще до того, как Ло Бинхе узнал. У Шэнь Цинцю
было бесчисленное множество шансов убить его.

И он так и не воспользовался шансом убить его. Не раньше конференции Альянса

Бессмертных.

До тех пор, пока Ло Бинхэ не ослушался его приказа и не пробрался на Конференцию

Бессмертного Альянса с помощью Нин Иньин, Мин Фана и лидера Секты Юэ.

Ло Бинхэ долгое время остается погруженным в воду, просто размышляя.

Он не замечает, когда засыпает—когда его вталкивают в мир сновидений, разделяемый

им и им самим. Между одним мгновением и следующим Ло Бинхэ больше не одинок.

Другой он стоит в воде, алые глаза горят в темноте.

” Бин-мэй“, - так сладко говорит другой он, - " ты пытаешься утонуть? Это не
сработает. Поверьте мне, я давно это проверил”.

“Как долго ты провел в Бездне?” - спрашивает Ло Бинхэ.

“Пять лет", - легко отвечает другой. Он подходит все ближе и ближе, пока Ло Бинхе
не чувствует запах крови, прилипшей к его одежде. Вода вокруг него становится все
темнее и темнее. "Пять долгих лет”.

”Что ты сделал, когда вышел?" - спрашивает Ло Бинхэ.

Другой он смеется. “Что еще?” - спрашивает он. “Я отомстил. Сколотил гарем. Жил
хорошо".

Хорошо ли он жил? Другой он выглядел совсем больным.

Ло Бинхэ молчит.

Он не может перестать думать о своих годах, проведенных в качестве ученика Пика Цин
Цзин. Он был силен—достаточно силен, чтобы ученики Пика Бай Чжань часто служили ему
спарринг-партнерами, и что его образование немного отличалось от его коллег-
учеников Пика Цин Цзин. Но Шэнь Цинцю научил его каллиграфии и живописи. Как играть
на гуцине, хотя, возможно, Шэнь Цинцю временами сожалел об этом.

Ло Бинхэ нравилось играть в вэйци, хотя он и не был лучшим в этом.

Шэнь Цинцю прищелкнул языком, не впечатленный очередной игрой. “Маленькая

зверушка", - сказал он усталым голосом. “Вам трудно планировать заранее. Вы
прыгаете в вещи, не задумываясь. Это слабость. Пик Цин Цзин-это вершина ученых и
тактиков. Совершенствуйся”.

Ло Бинхэ никогда не становился лучше в вэйци.

”...на что это было похоже?" Ло Бинхэ спрашивает другого его.

«хмм? На что это было похоже?”

“Быть учеником Пика Цин Цзин", - говорит Ло Бинхэ. Он грустно улыбается, думая о
том ужасном инциденте со Скиннером, когда Шэнь Цинцю заставил Мин Фана купить Ло
Бинхэ все вещи, которые Мин Фан выбросил. “Что тебе больше всего понравилось в те
дни?”

Другой он ухмыляется, хватает Ло Бинхэ за щеки и сильно щиплет его. Он

запрокидывает голову Ло Бинхе назад, почти до боли.

“Тебе там понравилось?” - недоверчиво говорит другой.

Ло Бинхэ пытается кивнуть.

“Невероятно", - говорит другой он. “Я беру свои слова обратно. Ты не можешь вырасти
таким, как я. Тогда не о чем было вспоминать".

“Ничего?” - спрашивает Ло Бинхэ. “Но как насчет живописи?”

“Живопись?” другой он усмехается. “Как будто маленькому зверьку вроде меня

разрешили участвовать в таких уроках. Нееет, у меня были дела по дому.”

Ло Бинхэ наклоняет голову. «действительно?»

С ним тоже так было, но только в самые ранние годы, до того, как у Шэнь Цинцю
появилось это действительно плохое отклонение ци, и он убежал.

Хм.

“Зачем мне лгать самому себе?”

Ло Бинхэ просыпается, вдыхая темную воду, в которой он купался. Дрожа, он вылезает

из воды и плюхается на берег реки. Его голова слишком забита мыслями.

Примечания:
мы вступаем на территорию Люцзю, но Бинлюцзю-это финал! все еще есть много
фантастики, так что, пожалуйста, будьте терпеливы со мной, ТАТ

правка 2/19: Я не включил примечания автора к этой главе, молодец я. Если вас
интересуют некоторые аспекты психологии, из которых я как бы заимствую, Руководство
по экспозиционной терапии-это то, что я читал специально для этой фантастики
(извините, профессора, я иду изгоем, лол)
, пол может вызывать отвращение, что вызывает сильные негативные реакции у клиента.
В этом случае клиентом будет SQQ.
Терапевты должны использовать похвалу, эмпатическое слушание и беспристрастную
позицию при работе со взрослыми, пережившими жестокое обращение в детстве и
сексуальное насилие в детстве.

конечно, это фанфик, поэтому все происходит быстрее, чем можно было бы увидеть в
терапевтической ситуации, и различные методы лечения, к которым обращается SQQ, не
являются центральным объектом fic. Я надеюсь, что это интересно, но если нет, то до
ch19 не будет больше психологических терминов. в любом случае, ваше здоровье

Глава 17
Примечания:
Пожалуйста, обратите внимание, что я изменил рейтинг этого fic со зрелого на
явный!! сейчас раздается какой-то стук и приближается. как бы.

это глава миссии суккубов! очень волнующе! я ссылался здесь на перевод, особенно
когда дело касалось гадания

Текст главы
Возможно, вполне предсказуемо, что Шэнь Цинцю простудится после того, как побродит
в холодной, мокрой одежде.

Му Цинфан ужасно отругал его за что-то, и даже после того, как ему выдали чистую
справку о состоянии здоровья, он чихает, казалось бы, наугад.

Му Цинфан просто прищелкивает языком. “Возможно, кто-то говорит о тебе, шисюн”.

Шэнь Цинцю тихо фыркает. “Им нечего было бы сказать хорошего”.

И так проходит год, который он дал своим ученикам.

Они все еще цепкие, все еще такие молодые, но если бы они не слушали его и
держались подальше, он бы продолжал находить причины, по которым они держатся
подальше.

Шэнь Цинцю никогда еще не был так занят, находя задания и миссии для учеников.
Сначала они ноют, как обычно. Он вырастил таких избалованных, ужасных детей, но, по
крайней мере, они будут жить.

Достаточно скоро дети—ученики учатся принимать эти долгосрочные миссии.

И снова пик Цин Цзин пуст.

Годы идут медленнее, чем когда-либо.

Лю Цинге дается задание. Чтобы спасти сына какого-то дворянина из лап какого-то
суккуба. Что, объективно, забавно. Шэнь Цинцю не перестает дразнить другого мужчину
по поводу этой миссии. Он не может перестать дразнить, не тогда, когда это так
весело.

“Правда, шиди", - говорит Шэнь Цинцю. “Ходят слухи, что у этого конкретного суккуба
есть вкус к лихим и галантным мужчинам”.

Лю Цинге поднимает брови. "И?”

“Это описание тебе не подходит, Лю-шиди?”

Лю Цинге краснеет от чего-то ужасного. Для Шэнь Цинцю это стало чем—то вроде игры-
посмотреть, насколько красным он сможет заполучить Лю Цинге. “Со мной все будет в
порядке, шисюн. Это ты всегда втягиваешь нас в неприятности.”

Шэнь Цинцю шлепает Лю Цинге по руке веером. ” Как жестока ко мне моя шиди", -
говорит он, растягивая слова. “Когда все, что я сделал, это беспокоился о
безопасности моего шиди”.

Лю Цинге ловит веер и не отпускает его. “Ты сделал больше, чем это”.

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. “Я могу сделать еще больше. Позвольте этому шисюну
сопровождать вас".

Лю Цинге хмурится, но не отводит взгляда. Наконец, он вздыхает. “хорошо”.

И так они идут вместе, путешествуя с мечом, пока не достигают пещеры, в которой,
как подозревали, обитал суккуб. На этот раз Шэнь Цинцю не взял с собой Баоцзы,
вместо этого оставив ее на весь день в компании Нин Иньин. Пик был... теперь
несколько одинок. Сейчас он не жалеет ни о каком своем выборе. Мелодичное и
завораживающее пение доносится от входа в пещеру.

Шэнь Цинцю постукивает веером по подбородку. Если бы Баоцзы была здесь, она, скорее
всего, позволила бы суккубу испортить себя до неузнаваемости.

Но, прежде чем они успевают войти в эту пещеру, несколько юных леди почти
выскакивают из кустов, на самом деле одетых очень мало. Но они не могут полностью
скрыть свою демоническую ауру.

“Кто вы?” - спрашивает одна из дам.

Прежде чем Шэнь Цинцю успевает что-либо сказать, Лю Цинге вытаскивает Чен Луана и
разрушает часть входа в пещеру.

Дамы вскрикивают от этого внезапного жеста и отступают.

“Шиди", - осторожно произносит Шэнь Цинцю. “Мы могли бы получить от них

информацию".

“Они демоны”, - говорит Лю Цинге, как будто это отвечает на любую часть его
опрометчивого поведения. “Просто найди этого парня. Тогда мы уйдем".

Очень лаконично…

” Как грубо с вашей стороны, Бессмертные Мастера", - раздается голос из пещеры.

Появляется женщина, одетая в изумрудно-зеленые одежды и украшенная сверкающими
драгоценностями. Каждый ее шаг грациозен, утончен. ”Как же мои девочки так обидели
тебя, что ты их так напугал?"

Одна из дам льнет к этой мадам, пряча лицо в складках халата. “Госпожа Мэйин, этот
культиватор такой страшный! Он издевался над нами!”

Лю Цинге даже не взглянул на нее, отвернувшись от разрушений, которые он причинил.

Шэнь Цинцю вздыхает. “Мой шиди не привык находиться рядом с незнакомцами", -

бесстыдно говорит он.

Мадам Мейин улыбается, едва заметно изогнув губы. “Мои девочки молоды и
бесчувственны. Простите их, если они обидели вас, Бессмертные Мастера. Однако эта
пещера была недавно отремонтирована и сейчас находится в таком плачевном
состоянии...”

Шэнь Цинцю коротко обмахивается веером. —В наши намерения не входит разрушать ваше
жилище, мадам ...

"...Так и есть", - говорит Лю Цинге.

Шэнь Цинцю резко толкает его локтем. “Хуаны у подножия горы попросили, чтобы мы
вернули им их сына. Мы надеемся, что вы сможете освободить его”.

“Мастер Хуан?” - говорит мадам Мейин. “У меня по меньшей мере восемь молодых людей
с такой фамилией. Я не уверен, кого из них ты имеешь в виду, Бессмертный Мастер.”

Лю Цинге усмехается. “Освободите их всех”.

Мадам Мейин медленно кивает. “Дело не в том, что я не хочу отпускать мальчиков,
скорее, они отказываются идти домой. Им действительно слишком весело в нашей
компании”.

Лю Цинге кладет руку на рукоять Чен Луана.

“Хм”. Шэнь Цинцю наклоняет голову и делает вид, что обдумывает этот вопрос. “Какая
жалость, но мы действительно должны найти его, несмотря ни на что”.

” В таком случае, тогда следуйте за мной", - тихо говорит мадам Мейин, входя в
пещеру.

Обращаясь только к Лю Цинге, Шэнь Цинцю шепчет: “Она не отпустит его. И она не
позволит нам уйти".

“Она не может остановить нас", - в свою очередь отвечает Лю Цинге.

Вместе они входят в пещеру, причем Лю Цинге остается справа от Шэнь Цинцю. Это
лучше, чем попасть в засаду из-за чего-то, чего он не мог видеть.

Пещера богато украшена. В центре его за каменным столом сидит мадам Мэйин, а слуги
вокруг нее тихонько хихикают. “Я послал ребенка за мастером Хуаном. Не захотят ли
Бессмертные Мастера выпить, пока мы ждем?”

Шэнь Цинцю улыбается, хотя и не имеет этого в виду. ” Право, - говорит он,
усаживаясь за стол, - вы слишком добры”.

Мадам Мэйинь наполняет их чашки, ее глаза бесстыдно скользят по фигуре Лю Цинге. Лю

Цинге, похоже, ничего не замечает и ему все равно. Это, мягко говоря, забавно.

Такой изысканный мужчина, как Лю Цинге, был бы как раз в ее вкусе.

Мадам Мейин хлопает ресницами и наклоняется вперед, подперев подбородок ладонью. ”

Бессмертный Мастер", - говорит она, строя глазки Лю Цинге. “Вы когда-нибудь
пробовали двойное культивирование?”

Так прямолинейно!

Шэнь Цинцю прячет свое веселье за веером.

Лю Цинге вздрагивает, как от удара, и, как и следовало ожидать, становится очень,

очень красным. Он поворачивается к Шэнь Цинцю.

“Он этого не сделал", - отвечает за него Шэнь Цинцю.

Лю Цинге благодарит его, пиная ногой.

Мадам Мейин напевает, сомнение мелькает на ее хорошеньком личике. "почему нет? С

такой выдающейся внешностью и манерами, как могло случиться, что ни один другой
культиватор не влюбился в него? В это трудно поверить.”

Шэнь Цинцю злобно улыбается. ” Да", - говорит он. “Мне тоже любопытно”.

Лю Цинге снова пинает его ногой. Шэнь Цинцю пинает его в ответ.
Лю Цинге откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди. ”Мастер Хуан
определенно не торопится".

“Пожалуйста, будьте терпеливы, Бессмертный Мастер”, - говорит мадам Мейин. ”Если

тебе скучно, я тебя развлеку".

И снова Лю Цинге ужасно краснеет.

“Я не настолько опытна, - продолжает мадам Мейин, - но я всегда была довольно точна

в предсказании сердечных дел. Кто-нибудь из вас согласится позволить мне
попробовать?”

“Мне интересно", - говорит Шэнь Цинцю, все еще полностью довольный этим днем.

Мадам Мейин улыбается и протягивает ему свои руки, маленький бутон цветка,
растущий, казалось бы, из ее кожи. “Бессмертный Мастер, даруй это своим дыханием”.

Шэнь Цинцю дует на цветок и наблюдает, как он расцветает у нее в руках.

Мадам Мейин замирает, пристально глядя на цветок.

Лю Цинге наклоняется вперед, так внезапно заинтересовавшись.

” Бессмертный Мастер", - осторожно произносит мадам Мейин. “Когда я впервые заметил

эту красную черту твоего прошлого, мне показалось, что тебе суждено быть одной. Но
когда я взглянул еще раз, то увидел слабую черту брака”.

Будет ли эта линия представлять Цю Хайтана или... кого-то другого?

Эта линия не могла представлять его Ци-гэ. Хотя Юэ Цинюань бросил его, это не было
похоже на то, что их жизни оставались отдельными. И в предыдущей, ужасной временной
шкале Юэ Цинъюань в конце концов вернулся за ним.

Шэнь Цинцю иногда жалел, что связь между ним и Юэ Цинъюанем не была полностью
разорвана в прошлом. Это было бы добрее.

Шэнь Цинцю медленно обмахивается веером. “Прошлое осталось в прошлом. Не могла бы

мадам вместо этого сосредоточиться на моих будущих отношениях?”

Выражение лица мадам Мейин стало еще более странным.

Возможно, он и дальше будет оставаться один.

“Эм... другая сторона моложе вас", - говорит мадам Мейин. “Их опыт… не сравнимы с
вашими. Ваша первая встреча была неприятной. Возможно, вы даже невзлюбили друг
друга. Однако произошло важное событие, которое привело к тому, что вы изменили
свои отношения”.

Шэнь Цинцю хмурится.

Рядом с ним Лю Цинге наклоняется еще ближе к столу, как будто хочет броситься через
него и сам осмотреть этот цветок.

Мадам Мейин хмурит брови. “Этот человек всегда рядом с тобой. Вы спасли жизни друг
другу".

“Что-нибудь еще?” - спрашивает Лю Цинге.

Шэнь Цинцю фыркает. “Хочешь свою очередь, шиди?”

Лю Цинге не отвечает.

Мадам Мейин улыбается. “Твой избранник редко обращает внимание на тех, кто их
окружает, Бессмертный Мастер. Однако, как только они начинают заботиться о ком-то,
они делают это от всего сердца, без каких-либо оговорок".

Шэнь Цинцю чувствует легкое оцепенение. Может быть, мадам Мейин разыгрывает его?
Ничто из того, что она говорит, не может быть правдой.

“А как насчет их внешности?” - спрашивает Лю Цинге.

“Непревзойденная красота”.

“Духовная энергия? Потенциал?”

“Исключительный потенциал, мощная духовная энергия. Они происходят из знатного дома

и происходят от благородной родословной.”

“И ты сказал, что они всегда вместе?”

“Они могут расстаться на короткое время, но они быстро встретятся снова. Это судьба
Бессмертного Мастера-тот, кто преследует его".

Невероятно. Наглость этой лжи.

Шэнь Цинцю подумал, что это будет забавно. Теперь он видит свою собственную ошибку.

Мадам Мейин улыбается. “Я завидую, Бессмертный Мастер. Этот человек потрясающе

предан тебе".

Шэнь Цинцю смачивает рот глотком чая.

“Ах!” - мадам Мейин прижимает цветок ближе. “Кажется, я был в чем-то неправ”.

Неужели именно тогда она раскроет свою ложь? Неужели у нее вдруг появилось
сознание? На самом деле, однако, он должен был ожидать, что этот демон будет
жесток.

«что?» - горячо требует Лю Цинге.

“Похоже, что есть не один человек, а двое, которым суждено быть с Бессмертным
Мастером”, - говорит мадам Мейин.

“Неточно", - шипит Шэнь Цинцю.

Мадам Мейин поднимает брови. “Бессмертный Мастер, почему ты говоришь такие вещи?”

“Какая ошеломляющая преданность? В этом мире нет ничего подобного”, - холодно

говорит Шэнь Цинцю.

Мадам Мейин не принимает это близко к сердцу. “Кто ты такой, чтобы сомневаться в
точности моих предсказаний?”

Лю Цинге выбирает этот момент, чтобы перевернуть каменный стол, отправляя в полет
маленький чайник с чаем и соответствующие чайные чашки. Чен Луан обнажается,
яростно светясь.

Мадам Мейин издает резкий свист, и внезапно пещера наполняется массой обнаженных
суккубов, их плоть соблазнительно танцует, их стоны раздаются.

Лю Цинге разрубает их на куски, и Шэнь Цинцю следует его примеру, ослепленный своим
гневом. Со всем этим насилием суккубы отказываются от своих соблазнительных личин в
пользу своих естественных форм.

Но есть еще одна проблема, которую он действительно должен был предвидеть.

Натуральный аромат суккубов действует как афродизиак. Когда их настоящие тела

обнажены, пещера затоплена им.

Шэнь Цинцю протягивает руку и берет Лю Цинге за запястье. Они горят. Они оба такие.
”Как... ты себя чувствуешь?" - спрашивает Шэнь Цинцю.

“Не очень хорошо", - говорит Лю Цинге.

Шэнь Цинцю кивает и начинает медленно ходить, ища что-нибудь полезное, чтобы
развеять действие афродизиака. Но он чувствует, как это бежит по его венам,
чувствует, как его тело горит, дрожит, потеет. И комната плывет, его ограниченное
поле зрения становится все более ограниченным—пока все, что он может видеть, - это
Лю Цинге.

"Шен...” Лю Цинге тяжело дышит, еще хуже, чем раньше.

И затем—

Губы Лю Цинге прижаты к его губам. Поцелуй-это только язык, зубы и неуклюжесть.

И Шэнь Цинцю возвращает его.

Он обнимает Лю Цинге за талию, изо всех сил прижимаясь к другому мужчине, тяжело
дыша. Лю Цинге обхватывает его сзади за шею, целуя так, словно хочет проглотить
его.

Шэнь Цинцю ведет его вглубь пещеры, делая шаг за шагом, таща его за собой.

Лю Цинге на мгновение отстраняется, тяжело дыша. Его зрачки расширены, скрывая

серебро его глаз. ” Шэнь Цинцю", - повторяет он снова, кусая губу Шэнь Цинцю, затем
подбородок, затем щеку.

При этих словах Шэнь Цинцю хмурит брови. Что такое Лю Цинге? Собака, чтобы
обслюнявить его? Он отступает назад, а затем поворачивает их, толкая Лю Цинге в
наполненный розами бассейн для купания суккубов.

Полученный всплеск тщательно впитывает Шэнь Цинцю.

Лю Цинге не появляется ни на мгновение слишком долго.

О. Неужели я убил его?

[Система—]

Рука обхватывает лодыжку Шэнь Цинцю и тянет его внутрь.

Шэнь Цинцю выныривает на поверхность, выкашливая воду, которую он вдохнул. А потом

Лю Цинге снова набрасывается на него. Шэнь Цинцю с нетерпением встречает его
поцелуи.

Неужели воды было недостаточно?!

[Это не афродизиак...]

Лю Цинге обнимает Шэнь Цинцю за талию, притягивая его ближе, так что их тела
прижимаются друг к другу. Он просовывает ногу между бедер Шэнь Цинцю и наклоняется
вперед, призывая Шэнь Цинцю сделать то же самое для него.

Шэнь Цинцю ахает, но Лю Цинге проглатывает и это. Он дрожит, отчаянно, бесстыдно,

бессмысленно вцепившись в Лю Цинге.

Он вздрагивает с приглушенным стоном и обмякает.

Шэнь Цинцю не помнит, как вылез из бассейна. Лю Цинге, должно быть, выловил его,
когда он был в блаженном состоянии, без костей и плавал где-то над своим телом.

Ошеломленный, он касается своих висков.

Лю Цинге сидит рядом с ним, незнакомая верхняя одежда накинута на них обоих, как
какое-то самодельное одеяло. У него очень красные уши. Когда он замечает, что Шэнь
Цинцю снова стал осознанным, Лю Цинге тихим голосом говорит: “Я возьму на себя
ответственность".

Шэнь Цинцю хлопает его по плечу испорченным веером. “Возьмите на себя

ответственность, найдя новую одежду для нас обоих, после того, как вы устроили
такой беспорядок”, - горячо говорит он. Шэнь Цинцю краснеет, он ничего не может с
собой поделать и не может этого скрыть.

Лю Цинге смотрит на него широко раскрытыми глазами. “Шэнь Цинцю...”

“Ты продолжаешь повторять мое имя”, - говорит Шэнь Цинцю, имея в виду злость,
злобу, горечь, но это просто выходит пусто. "Почему...?”

“Я хотел… чтобы быть лучше для тебя. Нежнее. И подожди, пока ты не будешь готова.
Но я заставил себя ...

“Не заканчивай это предложение", - огрызается Шэнь Цинцю. “Ты не сделал ничего
такого, чего бы я не хотел, кроме как позволил мне сидеть в мокрой, испачканной
одежде”.

Лю Цинге замолкает. “Хорошо”.

Он встает, подоткнув чистую верхнюю одежду вокруг Шэнь Цинцю, а затем быстро уходит
вглубь пещеры. Он возвращается через несколько минут, нагруженный беспорядочно
разбросанной одеждой.

” Вот", - говорит Лю Цинге, протягивая ему сверток. “Я позабочусь о миссии".

Шэнь Цинцю хватает его за рукав и тянет назад. ” Ты, - говорит он, - не будешь
разгуливать в промокшей одежде. Ты действительно хочешь умереть?”

Губы Лю Цинге слегка подергиваются. “Хорошо”.

Одежда не... идеальна. Хотя ткань мягкая и тонко вышитая, изначально она
принадлежала кому-то другому. Это заметно. Шэнь Цинцю обычно не носит серебристо-
голубое.

“Ты хорошо выглядишь”, - говорит Лю Цинге.

“Ты так говоришь, потому что этот шисюн носит твои цвета?” - надменно говорит Шэнь
Цинцю.

Лю Цинге кивает. Он подходит ближе, хотя, кажется, на мгновение колеблется, и

обнимает Шэнь Цинцю за талию. “Это нормально?”

Шэнь Цинцю вздрагивает от прикосновения, находясь где-то между возбуждением и

беспокойством. Но он говорит: “Да".

”И как долго вы провели в мокрой одежде?" Му Цинфан яростно ругается, когда они
возвращаются.

Шэнь Цинцю чувствует себя так, как будто у него легкая лихорадка. Лю Цинге тоже
покраснел.

“Даже после всех этих лет, вы двое так же неприятны, как и всегда”. Му Цинфан
массирует виски.

Озорно Шэнь Цинцю прячет свою улыбку от страданий своего шиди за совершенно новым
веером.

Никому из других Владык Пика нечего сказать. Юэ Цинюань приветствует их улыбкой,

которую можно было бы по-доброму назвать страдальческой, не совсем встречаясь
взглядом с Шэнь Цинцю.

После этой жалкой встречи с Лордом Пика Шан Цинхуа отводит его в сторону, дрожа от
чего-то другого, кроме нервов. "Шэнь-шисюн", - взволнованно шепчет Шан Цинхуа. “У
меня кое-что есть!”

Шэнь Цинцю оглядывает его с ног до головы, не впечатленный. ”Что... это у тебя
есть?" - осторожно спрашивает он.

“Вы хотели получить доступ к ци Юэ Цинъюаня без его ведома, и, похоже, у него нет
никаких камней-брызг, которые мы могли бы украсть”, - говорит Шан Цинхуа, кладя
руку на локоть Шэнь Цинцю. ”И я подумал о чем-то блестящем, пока ты был на той
миссии с Лю-шисюном".

” Продолжай”. Шэнь Цинцю отталкивает руку Шан Цинхуа своим веером. Все больше и
больше ему приходилось признавать, что этот Шан Цинхуа-не тот, кого он помнил. Что
Шан Цинхуа был заменен совершенно другим человеком, и мир ушел без предупреждения.

...в какой-то момент он испугался, что украл жизнь Шэнь Цинцю из этого мира, но
Система не позволила ему слишком долго обдумывать эту идею.

“Часть ци Юэ Цинъюаня все еще задерживается в пещерах Линси. Если мы посадим там
одно из семян, оно наверняка созреет в теле для Юэ Цинъюаня!” - говорит Шан Цинхуа.

“Хм?” Шэнь Цинхуа обмахивается веером. “Отведи меня туда”.

И так делает Шан Цинхуа, почти подпрыгивая от энтузиазма.

Хотя на самом деле. В чем Шэнь Цинцю больше не был уверен, так это в следующем: был
ли этот Шан Цинхуа тоже шпионом? Логически, он должен был быть, чтобы сохранить
сюжет о Гордом Бессмертном Пути Демона.
Но Ло Бинхэ из этой временной шкалы умер, и Шан Цинхуа, казалось, совсем не был
обескуражен этим.

Шан Цинхуа ведет его через сеть пещер, очень, очень уверенный в том, куда он идет.
Как будто он запомнил маршрут. Эта конкретная пещера маленькая, воздух наполнен
неровной, ноющей ци—десятилетней давности.

Стены пещеры покрыты шрамами, с глубокими, глубокими отметинами, вырезанными мечом.

Он был здесь раньше, с Юэ Цинъюанем из всех людей. И когда Шэнь Цинцю спросил, что
здесь произошло, Юэ Цинъюань не был с ним откровенен.

Шэнь Цинцю чувствует, как Юэ Цинъюань окружает его, проклиная себя за то, что не
осознал этого раньше. ” Когда... " - тихо говорит он. “Когда это произошло?”

Шан Цинхуа настороженно смотрит на него, но ничего не говорит.

“Когда это произошло?” - снова требует Шэнь Цинцю. Он не помнит, чтобы у Юэ

Цинъюаня когда-либо было отклонение ци, и, конечно, не такой интенсивности.

Шан Цинхуа нервно сглатывает. “Моя система запрещает мне говорить вам”, - говорит
он.

Шэнь Цинцю прищуривает глаза. “Так ли это сейчас?”

“Д-да!” - взвизгивает Шан Цинхуа. “Прости, Шэнь-шисюн. Я действительно не могу”.

“Хм”. Шэнь Цинцю молчит. Он проводит рукой по стене пещеры. “К счастью для вас, я
не буду заниматься этим вопросом”.

Шан Цинхуа вздыхает с облегчением.

“На данный момент”.

Шан Цинхуа снова напрягается от нервов, широко раскрыв глаза. "С-прости ... ”

Шэнь Цинцю обрывает его. “Нам нужно заняться садоводством”.

Он не думает о Юэ Цинюане, не думает о том, как мало он на самом деле понимает

другого человека, вообще ни о чем не думает.

На дне Пропасти Ло Бинхэ находит Синь Мо.

Другой он поет им дифирамбы, когда он засыпает следующим. Говорит ему, какое

чудесное будущее их ждет впереди. Рассказывает ему всякие чудесные вещи.

” И, - говорит другой, шепча ему на ухо, - ты отомстишь нашему мерзкому Шизуну“.…

Но перед этим ты должен отправиться в мир демонов и забрать то, что принадлежало
тебе по праву рождения.”

Но был ли Шэнь Цинцю противным?

Жестокий и мстительный, да. Но в то же время странно настороженный и тихий, как

кошка, которую слишком часто пинали. И Шэнь Цинцю пытался быть добрым.

Как еще можно было бы описать перемену в его учении? Его отношение?
Ло Бинхэ не уверен в том, что происходит и что за Шизун был у другого него.

Глава 18
Примечания:
предупреждения за грубый секс и гомофобию

правка 6/30: грубая сцена секса между Ло Бинхэ и Мобэй-цзюнем. Эта сцена может быть
неудобной для читателей. Хотя я и не собирался читать его как dubcon, его можно
было прочитать как таковой.
Если вы хотите пропустить эту сцену, краткое изложение будет приведено в
заключительных примечаниях. сцена начинается с "Другой Ло Бинхэ сказал ему искать
Ша Хуалинга в царстве демонов" и заканчивается символом звезды ( * ), который
указывает на конец сцены.

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Эти... попытки экспозиционной терапии, как выразилась Система, продолжаются до тех
пор, пока Лю Цинге не сможет комфортно сидеть в основной части бамбуковой хижины,
пока Шэнь Цинцю безмятежно спал.

Пока присутствие мужчины не перестало его беспокоить.

И он хочет его.

Он хочет его.

Он хочет его.

Он получает Лю Цинге в полном объеме. Лихорадочные прикосновения. Поцелуи, которые

становились все менее и менее неуклюжими, в то время как их руки все еще оставались
неуверенными. Однажды Лю Цинге возвращается пристыженный с несколькими желтыми
книгами в руках, каждая из которых подробно описывает, как двое мужчин могут
находить удовольствие друг в друге.

“Где ты нашел такие вещи?” - спрашивает Шэнь Цинцю, его лицо горит.

На одной из страниц мужчина сидит на другой, запрокинув голову и полуоткрыв рот в

экстазе. На другой странице мужчина стоит на четвереньках, лицо другого мужчины
прижимается к его заднице, делая бог знает что.

Лю Цинге говорит что-то тихо, так тихо, что даже слух Шэнь Цинцю, усиленный
культивированием, не совсем улавливает это.

“Что это было?”

"Моя... сестра рекомендовала это".

“Твоя сестра", - повторяет Шэнь Цинцю. Он переворачивает страницу желтой книги и

совершенно не удивляется, что там есть только еще несколько рисунков разных
людей... двойного воспитания.
Лю Цинге вздыхает. "Она... пишет книги”.

“Желтые книги?”

Лю Цинге хмыкает.

“И... это был ее подарок тебе, когда она узнала, как… мы стали близки?”

И снова Лю Цинге хмыкает.

”Ах". Шэнь Цинцю переворачивает страницу. Нарисованный с любовью подробно на этой

странице, принимающий партнер согнут почти пополам, их ноги перекинуты через плечи
дающего партнера. Хотел ли Лю Цинге проделать с ним такое? Шэнь Цинцю сложился
пополам вот так. Лю Цинге над ним. Его лицо становится все горячее и горячее. "Ну,
это очень... поучительно”.

Страница за страницей любовно подробных иллюстраций.

Каждая страница-это отдельная, интригующая позиция.

"Мы... можем не торопиться", - говорит Лю Цинге с пылающим лицом. Но его взгляд

остановился на одной конкретной странице. Один мужчина сидит, другой стоит на
коленях у него между ног. Это изображение Шэнь Цинцю может распознать.

Шэнь Цинцю задумчиво напевает, водя пальцем по странице. “Скажи мне",” говорит он,
понизив голос. “Тебе нравится думать обо мне на коленях?”

Лю Цинге откладывает книгу и тянет Шэнь Цинцю вперед, пока Шэнь Цинцю не
оказывается неэлегантно распростертым на коленях Лю Цинге. Шэнь Цинцю вздыхает, не
впечатленный, и осторожно устраивается поудобнее, пока не усаживается должным
образом на колени.

Лю Цинге нетерпелив и голоден, более чем готов сожрать Шэнь Цинцю целиком. Его
поцелуи горячие и тяжелые, и все еще так полны зубов. Хотя, возможно, это было
сделано намеренно. Лю Цинге прикусывает нижнюю губу и осмеливается так смело
смотреть на него.

Шэнь Цинцю, тяжело дыша, отступает назад. Он чувствует, как под ним что-то встает
по стойке "смирно". Озорно он перемещает свой вес, прижимаясь к коленям Лю Цинге.

Лю Цинге издает тихий звук, что-то вроде приза. А затем он быстро встает, крепко
держась за Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю вскрикивает от внезапного движения, обхватывая ногами Лю Цинге и обнимая

его за плечи. ”Что ты делаешь? " - спросила я. он требует.

Лю Цинге идет в направлении спальни Шэнь Цинцю, очень, очень нервничая. Как дерзко.
Он переносит вес Шэнь Цинцю, как будто это вообще ничего не значит, и входит в
комнату.

"...это нормально?” - спрашивает он, собираясь с мыслями.

Шэнь Цинцю тычет в свою проклятую метку красоты. “Разве я не остановил бы тебя,
если бы не хотел этого?”

Лю Цинге целует его. Медленно. Когда он отстраняется, его зрачки расширяются—точно

так же, как они были в той пещере суккубов. Лю Цинге укладывает его на кровать.
Внимательно.
И тогда Бог войны Бай Чжань падает на колени.

Руки Лю Цинге горячие там, где они касаются бедер Шэнь Цинцю. Он может чувствовать
тепло, исходящее даже сквозь множество слоев его одежды. Лю Цинге дразнит его,
этого ублюдка.

”Что ты делаешь? " - спросила я. - спрашивает Шэнь Цинцю, ненавидя то, как
задыхается его голос.

Руки Лю Цинге тянутся вверх, к его тканевому поясу. Он раздевает его. Медленно. До
боли. Слой за слоем, стараясь правильно их отложить. Пока Шэнь Цинцю не окажется
только во внутренней одежде.

А затем Лю Цинге развязывает свою рубашку, снимая ее с плеч. Он наклоняется вверх,

целуя ключицы Шэнь Цинцю, затем прижимается поцелуем к одному из шрамов Шэнь Цинцю.

Ошеломляющая преданность.

Лицо Шэнь Цинцю становится все горячее и горячее. "Не надо..." - говорит он. "Не
смотри".

Лю Цинге наклоняет голову, вместо этого глядя в лицо Шэнь Цинцю. Такой
непоколебимый взгляд только заставляет Шэнь Цинцю еще больше покраснеть. "Ты
прекрасна", - говорит Лю Цинге. Так прямолинейно!

Шэнь Цинцю стискивает зубы. "Эти шрамы..."

Лю Цинге снова целует его, прижимая руку к его щеке. "Они-часть тебя", - говорит
он, как только они расстаются.

Шэнь Цинцю не может встретиться с ним взглядом. Его желудок неприятно сжимается. Он
чувствует себя плохо. Что-то овладевает им в этот момент, и слова вырываются из
него почти без раздумий. "Они... шрамы-доказательство моих ошибок. О моем позоре.
Если бы я сделал это лучше, раньше, тогда... такой боли можно было бы избежать".

Глаза Лю Цинге широко раскрыты. Есть выражение, которое Шэнь Цинцю не совсем
понимает. "Независимо от того, какие ошибки вы совершили или считаете, что
совершили, вы не заслуживали такого жестокого обращения", - говорит он. "В том, что
произошло, не было никакой чести. В этом я уверен".

Шэнь Цинцю чувствует себя очень глупо и слабо, но, во всяком случае, это дает ему
оправдание. Он позволяет себе прильнуть к Лю Цинге, впитывая его тепло.

"Привет", - тихо говорит Лю Цинге. “ты в порядке?”

Шэнь Цинцю не отвечает. Он утыкается лицом в изгиб шеи Лю Цинге, вдыхая этот
успокаивающий аромат лаванды и гвоздики.

Лю Цинге держит его довольно долго, ничего не говоря. Только после того, как
сердцебиение Шэнь Цинцю замедлилось, Лю Цинге отпустил его. Он одевает Шэнь Цинцю в
теплые спальные халаты и накрывает его одеялом.

Каким бы глупым ни был Шэнь Цинцю, Лю Цинге делает что-то еще более глупое.

Лю Цинге прижимает поцелуй к бровям Шэнь Цинцю.

"Ты хочешь, чтобы я остался в основной части бамбуковой хижины?" - тихо спрашивает
Лю Цинге.
"Не уходи", - тихо говорит Шэнь Цинцю.

"Ты уверен?"

"Не уходи", - повторяет Шэнь Цинцю, не совсем глядя на Лю Цинге.

"Хорошо".

Лю Цинге снимает верхнюю одежду, забирается в кровать и обвивается вокруг Шэнь

Цинцю. Очень осторожно Лю Цинге снимает повязку на глазу и прическу Шэнь Цинцю,
откладывая эти аксессуары в сторону.

Единственный звук в спальне-это звук дыхания.

Этой ночью Шэнь Цинцю засыпает с мужчиной в своей комнате, мужчиной в своей
постели, мужчиной, который не причинил бы ему вреда. Этой ночью сон Шэнь Цинцю без
сновидений и безмятежен.

Лю Цинге долго не спит, просто уставившись в темноту.

Утром Шэнь Цинцю просыпается почти слишком теплым. Лю Цинге прижат к его спине,
рука закинута на талию Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю остается очень, очень неподвижным, чтобы не беспокоить другого. Баоцзы,
однако, на самом деле все равно.

В большинстве дней Шэнь Цинцю просыпается от того, что она бросается на кровать.
Этот день немного другой. Вместо того чтобы разбудить Шэнь Цинцю, она будит Лю
Цинге.

Баоцзы мягко гав, оставляя множество поцелуев на лице Шэнь Цинцю, прежде чем
попытаться сделать то же самое с Лю Цинге.

Лю Цинге, все еще полусонная от сна, отталкивает ее лицо. “Никаких поцелуев от

тебя", - ворчливо говорит он. Его глаза едва приоткрыты. Его волосы падают ему на
лицо. Баоцзы скулит, пытаясь задушить его пухом.

Шэнь Цинцю улыбается при этом зрелище.

Лю Цинге замечает это и наклоняет голову. “Ты действительно так начинаешь свое
утро?”

“Что ж, теперь у меня есть кто-то, кто может отвлечь от меня поцелуи Баоцзы. Итак,
этот шисюн благодарит тебя за это.” Шэнь Цинцю отодвигает простыни и встает,
поджимая пальцы ног от внезапного холода пола.

Баоцзы следует за ним, пока он готовит ванну, внимательно принюхиваясь ко всем

ароматам и маслам, которые она должна знать лучше, чем беспокоить. Он наливает воду
в деревянную ванну и согревает ее талисманом.

Когда Шэнь Цинцю выбирает несколько батончиков духов и несколько крошечных

флакончиков с маслом, Лю Цинге приближается, громко ступая.

Лю Цинге чудесным образом потерял рубашку, оставшись только в штанах. Он обнимает

Шэнь Цинцю за талию и очень, очень легко кладет подбородок на плечо Шэнь Цинцю.

“И что ты делаешь?” - спрашивает Шэнь Цинцю. Его голос немного дрожит, когда он
говорит. Грудь Лю Цинге прижата к его спине. От жары. Сила, стоящая за его телом.
Шэнь Цинцю судорожно сглатывает.

Лю Цинге слегка покачивается, Шэнь Цинцю тоже покачивается в такт движению. Он

просто держит его некоторое время, наблюдая за неподвижной поверхностью ванны.
“Хочешь компанию?”

Ванна... как раз достаточно большая для двоих.

Они тихо раздеваются, отбрасывая в сторону свои спальные халаты. Шэнь Цинцю первым
заходит в ванну, но Лю Цинге быстро следует за ним. Шэнь Цинцю смачивает волосы,
проводя пальцами по прядям от корня до конца, удивляясь, насколько длинными уже
стали его волосы. Лю Цинге выбирает флакон ароматного масла и моет волосы Шэнь
Цинцю. Воздух наполняет запах лаванды.

Если бы Шэнь Цинцю был котом, то сейчас он бы точно мурлыкал.

Лю Цинге должен заметить, какими длинными стали его волосы—почти такими же

длинными, какими они были, когда он их все отрубил. Он должен заметить, потому что
он говорит: “Хотел бы… будет приемлемо, если я подарю тебе корону для волос?”

Шэнь Цинцю поднимает брови. “Ты дал мне палочку для волос. Зачем спрашивать о
короне для волос?”

Лицо Лю Цинге все красное.

Шэнь Цинцю снова тычет пальцем в свою метку красоты, дразняще улыбаясь. “Такая
застенчивая", - поддразнивает он. "И почему?”

“Подарок для ухаживания”. Руки Лю Цинге находят свое место на бедрах Шэнь Цинцю,
побуждая другого сесть к нему на колени. Он прячет лицо на груди Шэнь Цинцю. “Я
что, слишком напорист?” он бормочет, уткнувшись в грудь.

Шэнь Цинцю криво улыбается. ”Немного поздно спрашивать о чем-то подобном, Лю-шиди".

Лю Цинге издает тихий звук. Кончики его ушей красные, видны сквозь завесу волос.
“Было бы правильно спросить", - говорит он. "Но афродизиак суккубов ... ”

Шэнь Цинцю успокаивает его. ”Если бы не мадам Мейин, вам бы и в голову не пришло
признаться".

Лю Цинге ворчит, издавая милые маленькие несчастные звуки, совершенно неподобающие

такому мужчине, как он. “Она сказала, что есть кто-то еще”, - бормочет он.
“Конкуренция”.

“Мы сожжем этот мост, когда подойдем к нему”, - беспечно говорит Шэнь Цинцю. На
самом деле, однако, в этом мире не могло быть другого человека, который был бы так
ошеломляюще предан ему.

Целую жизнь назад Шэнь Цинцю поклялся отдать всю свою преданность Юэ Цинюаню.

Теперь, похоже, он должен нарушить это обещание. В конце концов, это никому не
принесло пользы. И Юэ Цинъюань будет в безопасности далеко-далеко отсюда. Юэ
Цинюань не могла быть его второй половинкой.

(И Юэ Цинюань причинил ему боль. Этого он все еще не понимает. Что он сделал, чтобы
вызвать это? Что он сделал?)

“О чем ты думаешь?” - спрашивает Лю Цинге.

Вода в ванне медленно остывает.

Шэнь Цинцю выдыхает воздух. Вместо того, чтобы сказать, что у него на уме, он
говорит: “Мне интересно, будет ли все важное для наших... отношений происходить в
воде. Возможно, мне следует попросить Шан-шиди одобрить розовый сад на пике Цин
Цзин, чтобы у меня тоже были свежие лепестки”.

Лю Цинге слегка брызжет слюной, весь красный, но затем берет Шэнь Цинцю за
подбородок и направляет его вперед для поцелуя. “Все, что ты захочешь”, - говорит
он. “Когда захочешь”.

И тогда настает очередь Шэнь Цинцю брызгать слюной.

Как только они подготовятся к этому дню, они разойдутся в разные стороны. Лю Цинге
уходит, чтобы, вероятно, втоптать свои дисциплины в грязь. Шэнь Цинцю совершает
свой обычный обход, рядом с ним Баоцзы.

В этот день только Нин Иньин находится на вершине, все еще отдыхая после своего
последнего путешествия. Она оживляется, когда Шэнь Цинцю находит ее. "Сидзун!” -
говорит она, опускаясь со своей позиции и позволяя знаку меча упасть.

Нин Иньин хорошо выросла—теперь она элегантная молодая леди, способная совершать
великие дела. Она уже сделала это, сделав себе имя. Совсем недавно она нашла
другого партнера для своих путешествий в Лю Минянь. Вместе она, Лю Миньян и Мин
Фань составили отличную команду.

“Нин Инь", - ровно приветствует Шэнь Цинцю. “У тебя есть какие-то планы?”

“Мм! Ин-эр отправится расследовать недавнюю эпидемию чумы в городе Цзиньлань, -

весело говорит она.

Шэнь Цинцю медленно кивает. “Помни о своей подготовке. Вызовите подкрепление, если
оно вам понадобится.”

“Да, Шизун!” Говорит Нин Иньин.

Он сдерживает желание погладить ее по голове. Но только чуть-чуть.

Шэнь Цинцю уходит, взмахнув рукавами, и медленно идет к вершине Дин.

Шан Цинхуа-нервный маленький человечек, но, возможно, такова его натура. Он

особенно нервничает рядом с Шэнь Цинцю. Хорошо. Он должен был нервничать, учитывая,
что Шэнь Цинцю потратил настоящие человеческие деньги и слишком много времени на
книгу Шан Цинхуа.

"Шан-шиди", - легко говорит Шэнь Цинцю. “Как продвигается наш сад?”

“Все идет", - жалобно говорит Шан Цинхуа.

Они быстро идут к пещерам Линси, где они получили разрешение выращивать семена—
никогда не рассказывая никому из своих боевых братьев или сестер, что именно они
выращивают.

Запасное тело Юэ Цинюаня было бы в той одинокой пещере.

Запасное тело Лю Цинге в другом, где ци от его отклонения ци оставалось в воздухе,

как остаточное изображение.

Остальные были проблемой для обеспечения безопасности. Собственные ученики Шэнь

Цинцю были достаточно наивны, чтобы скармливать семена своей ци, когда их
спрашивали, не спрашивая, почему. Он считает это победой над их ужасной судьбой, но
неудачей в своем собственном учении.

(Кроме того, они украли несколько камней духа у своих боевых братьев и сестер. Если
они когда-нибудь узнают, план Шэнь Цинцю состоял в том, чтобы обвинить удобного
ледяного демона в том, что Шан Цинхуа, безусловно, трахался на стороне, если судить
по все более очевидным засосам.)

Но постепенно все сходилось.

Они будут готовы к тому времени, когда придет настоящий Ло Бинхэ.

Горная секта Цан Цюн больше не будет страдать из-за ошибок Шэнь Цинцю.

Другой Ло Бинхэ сказал ему искать Ша Хуалинга в царстве демонов—чтобы позволить

Синь Мо питаться их двойным культивированием.

Ло Бинхэ первым находит Мобэй-Цзюня.

Демон выглядит точно так, как он помнит,—холодным, как оживший кусок льда. Мобэй-
Цзюнь наклоняет голову, пристально глядя на Синь Мо. “Ты нашел это”, - говорит он
так, как будто не был удивлен.

” Я сделал это", - говорит Ло Бинхэ, медленно вытаскивая меч.

Он хочет убить Мобэй-Цзюня, разорвать его на куски. Если бы он не был на

Конференции Альянса Бессмертных, если бы он не напал на Шэнь Цинцю.

Как все могло быть по-другому!

“Скажи мне, почему я не должен убивать тебя”, - говорит Ло Бинхе.

“Потому что,” говорит Мобэй-Цзюнь, не впечатленный, - Синь Мо питается насилием и

сексом. И он утолил свою жажду насилия".

Ло Бинхе смеется. “Как ты прав”.

Он думает о другом нем, о нем, от которого воняло кровью, о нем, у которого был
гарем из сотен красавиц. Ни разу другой он не упомянул о мужчине. Но Ло Бинхэ был
уверен в одном: ему нравилась мужская фигура.

Они не целуются. Ло Бинхэ все еще зол на Мобея-Цзюня—за то, что он нашел его на
Конференции Альянса Бессмертных, за то, что причинил боль Шэнь Цинцю и Баоцзы, за
то, что сломал печать демона, которая скрывала доказательство его наследия. Нет,
нет, они не целуются.

Ло Бинхэ резко кусает Мобэй-Цзюня, так резко, что у него течет кровь, хотя он и не
глотает ее.

Но демоны - крепкие создания. И боль идет рука об руку с удовольствием.

Ло Бинхе берет его прямо там, на холодной земле. Мобэй-Цзюнь еще холоднее на ощупь.
Его член другой. Странный. Синие и ребристые. Ло Бинхэ полностью игнорирует это,
раздвигая ноги Мобэй-Цзюня и грубо входя в него.

Когда он заканчивает, он замечает, что Мобэй-Цзюнь истекает кровью.

Мобэй-Цзюнь не впечатлен. “Ты не знаешь, что делаешь с этой штукой", - говорит он.

“Заткнись", - говорит Ло Бинхэ, его лицо раскраснелось. Разве не размер имел

значение? Он был крупнее Мобей-Джуна. Разве этого не должно быть достаточно?

Мобэй-Джун ложится на спину, закрывая глаза рукой. Он считает, что здесь достаточно
безопасно спать, незащищенный со всех сторон.

Поэтому Ло Бинхэ следует его примеру.

Когда Ло Бинхе снится сон, он встречается с другим ним.

“Срезанный рукав", - насмешливо приветствует его другой. В его глазах горит такой
сильный гнев. “Может быть, ты ослышался. Я сказал, что Линг-эр была ненасытна. Ша
Хуалинг. Святая демоница. Только не Мобей-Джун!”

Ло Биндж делает шаг назад. “В чем твоя проблема?” - спрашивает он. “Мы одинаковые.
Если я-это ты, то тебе тоже нравятся мужчины”.

” Нет! " - кричит другой Ло Бинхе. “Я бы никогда не стал таким развратным”.

Ну, это просто раздражает другого его!

Ло Бинхе фыркает. “У тебя снова гарем из скольких?” - спрашивает он. “Ты уверен,
что мы одинаковые?”

Другой Ло Бинхэ качает головой, бормоча что-то себе под нос. “Нет, нет. Это
неправильно… Все это неправильно”, - говорит он. "почему? Почему тебе потребовалось
всего три года, а мне-пять? Почему ты такой высокий? Почему ты не мечтаешь о своей
кровавой мести?”

Ло Бинхэ наклоняет голову. Хм.

Там, где раньше он и другой Ло Бинхэ выглядели в основном одинаково, теперь, после
многих лет, проведенных в Бездне, есть заметная разница.

Ло Бинхэ выше, чем он был раньше. И шире тоже. И, хотя он провел эти несчастные
годы, питаясь отвратительным мясом и не чувствуя дневного света, он... выглядит
здоровее, чем в старости.

“Почему ты так ошибаешься?” - кричит другой он. “Впусти меня в свои воспоминания!
Мне нужно знать!”

Ло Бинхэ отталкивает его, и другой тяжело падает.

Другой на него смотрит… грустно. Как будто что-то в нем сломалось. Его волосы
падают ему на лицо, как занавес, а другой он смеется, смеется и смеется.

“Даже я сам", - говорит другой он. “Даже я отверг себя… Тогда что в тебе такого
особенного?”

Ло Бинхэ больше не хочет видеть сны. Поэтому он просыпается, оставляя этого другого
себя совсем одного.
*

Примечания:
Краткое описание сексуальной сцены Ло Бинхэ и Мобэй-цзюня.
Ло Бинхэ занимается сексом с Мобей-цзюнем. Это его первый раз, когда он доливает,
его первый раз, когда он занимается сексом, и он одновременно зол на Мобей-джуна и
сбит с толку Синь Мо. Ло Бинхэ агрессивен, когда занимается сексом, и причиняет
боль Мобей-цзюню.

Глава 19
Примечания:
предупреждения о панической атаке, каноническое типичное насилие

Текст главы
Нин Иньин выросла дисциплинированной молодой леди, у которой за плечами был длинный
список достижений. Когда она не возвращается из города Цзиньлань, Шэнь Цинцю
беспокоится.

И Система вела себя очень тихо, делая немногим больше, чем просто распределяя очки.

Что-то не так? Шэнь Цинцю спрашивает об этом.

[Все в порядке!]

Система почти кричит. Его слова звучат натянуто. Даже синее поле, которое
появляется со словами Системы, дает сбой.

Я ненавижу лжецов.

[Однако Система говорит правду! Все в порядке! В Системе запущена защитная

программа, и это отнимает у Системы много энергии! Система приносит свои
извинения!]

Шэнь Цинцю тихо фыркает.

И поэтому он тоже тихо волновался, пока через два месяца после отъезда Нин Иньин в
горную секту Цан Цюн не пришло письмо, в котором описывалась чума.

Письмо, написанное собственноручно Нин Иньин, с просьбой о помощи.

Люди умирали. И они не могли покинуть город—даже ценой своей жизни.

Ворота были закрыты. И сеятели демонов свободно бегали в этих стенах.

“Мы должны пойти, чтобы принести им помощь”, - говорит Шэнь Цинцю на собрании Лорда
Пика, нарушая неловкое молчание.

"Цинцю-шиди", - пытается Юэ Цинъюань, выглядя обиженным.

Но Шэнь Цинцю не хотел смотреть на него. Так что он этого не сделал.

Неужели Юэ Цинюань обиделся на него? Или он любил его?

Он не мог сказать.
Он не мог сказать, какая связь лежала между ними, но что бы это ни было, оно было
соткано из крови и страданий. И это все, что у них когда-либо могло быть. Кровь и
страдания. Эта связь уже разрывалась раньше, как осколки Сюань Су.

Шэнь Цинцю был бы тем, кто разорвет связь на этот раз, разорвет этот цикл
страданий.

Баоцзы тихо гав, и Шэнь Цинцю похлопывает ее между ушами.

”Ты уверен, что достаточно здоров, чтобы..."

“Простите этого шиди", - ледяным тоном говорит Шэнь Цинцю. “Я тактик Горной секты
Цан Цюн, ее ученый. Мои знания были бы полезны в этой ситуации, и именно мой ученик
попросил о помощи. Я не брошу ее так легко”.

“Чувство чести Пика Бай Чжань не позволило бы мне уклониться от этого долга”, -
говорит Лю Цинге. "Я хотел бы сопровождать Шэнь-шисюна и Му-шиди”.

Шэнь Цинцю кивнул в сторону Лю Цинге, безмолвно поблагодарив его за поддержку.

Юэ Цинюань снова колеблется. В комнате очень, очень тихо. "Цинцю-шиди, я

намеревался попросить тебя остаться, чтобы защитить секту".

Так что Юэ Цинюань сейчас просто лжет.

“Ты действительно считаешь меня такой хрупкой?” - язвительно говорит Шэнь Цинцю.

Раньше это привело бы к шквалу поспешных извинений со стороны Юэ Цинюаня. Но теперь

—

“Да, я знаю", - огрызается Юэ Цинюань. “Ты всегда попадаешь в неприятности и ни

разу не задумываешься о своих действиях. Еще раз ты пострадаешь и поставишь меня в
безвыходное положение!”

Шэнь Цинцю делает паузу. Он прячет свой вялый рот за веером.

Юэ Цинюань накричал на него. Перед всеми остальными Владыками Пика. Как

унизительно.

Его сердце трепещет.

Му Цинфан хмурится. ” Чжанмэнь-шисюн... " - говорит он, замолкая. “Это было

неуместно и не по-доброму. Тебе не следовало так огрызаться на Шэнь-шисюна.”

Юэ Цинюань быстро моргает, а затем та же самая старая безмятежная улыбка снова

появляется на его лице. "Ты прав, Му-шиди", - говорит он в той же отработанной
манере, которую ненавидит Шэнь Цинцю. “Прошу прощения, Цинцю-шиди. Мне не следовало
кричать, но… вы были нездоровы".

Шэнь Цинцю качает головой, но ничего не говорит. Он сгибает свободную руку снова и
снова, но его трясет, и он ненавидит эту слабость.

Баоцзы издает низкий, пронзительный звук, и он занят собой, поглаживая ее мягкий

мех. Возможно, когда он снова сможет дышать, он сможет что-то сказать, прийти в
свою защиту.

” Присутствие Шэнь-шисюна было бы полезно", - легко говорит Му Цинфан. ”И это

только правильно, что он должен прийти на помощь своему собственному ученику".
Лю Цинге издает легкое ворчание. Он скрещивает руки на груди и откидывается на
спинку стула, холодно встречая взгляд Юэ Цинюаня. “Я позабочусь о его
безопасности”.

Ситуация была срочной, и Юэ Цинъюань уже погряз в чувстве вины. Он довольно скоро
сдается.

Юэ Цинъюань всегда было трудно сказать "нет".

После встречи с Лордом Пика Лю Цинге отводит Шэнь Цинцю в сторону.

У них есть время до рассвета следующего дня, чтобы подготовиться.

Лю Цинге приводит его на пик Бай Чжань, в его собственную обитель. Это скромное
здание, мало чем отличающееся от бамбуковой хижины. Мебель довольно скудная, как
будто не совсем обжитая.

До Шэнь Цинцю доходит, что он никогда раньше не переступал порог дома Лю Цинге.

Лю Цинге усаживает его на кушетку. “Подожди”.

Неясно, разговаривал ли тогда Лю Цинге с Шэнь Цинцю или Баоцзы.

Лю Цинге отступает в то, что должно быть его спальней. Шэнь Цинцю вздергивает
подбородок, любопытствуя, что может быть скрыто в этой конкретной комнате. Он
возвращается, прежде чем Шэнь Цинцю успевает слишком долго удивляться, держа в
руках корону для волос и сопутствующую булавку.

Это изящная вещь, сделанная из драгоценного белого нефрита и вырезанная в виде

цветущего цветка гвоздики.

Лю Цинге вкладывает его в руки Шэнь Цинцю. “Мадам Ченг помогла мне выбрать
подходящий подарок", - говорит он. ”Я... подумал, что это было красиво".

“Это красиво", - говорит Шэнь Цинцю. Он протягивает руку и обхватывает ладонью щеку
Лю Цинге. “Ты был так добр ко мне”.

Что плохого в том, чтобы быть таким открытым с тем, кто так тошнотворно,
ошеломляюще предан?

[Вот это дух! + 5 Очков Доброты!]

Шэнь Цинцю снова отключает систему. ” Пойдем", - говорит он, притягивая Лю Цинге
ближе. “У нас еще есть время подготовиться”.

И Лю Цинге почти падает на него, забыв на время о короне для волос.

Они летали на мечах, пока не смогли.

Затем они плывут на лодке по подводной реке.

Лю Цинге подвел их все ближе к охваченному чумой городу, в то время как Шэнь Цинцю
сообщил Му Цинфану все, что ему когда-либо нужно было знать о сеятелях демонов и
многое другое.
Здесь холодно. И там темно.

Это... не совсем похоже на Водную тюрьму. Шэнь Цинцю вздрагивает, прижимаясь ближе.
Баоцзы тихонько поскуливает, прижимаясь к его бедру.

Такое чувство, что Ло Бинхе должен быть где-то здесь, скрываться в темноте.

Трупы плавают в воде, не более чем голые кости.

В темноте раздается голос маленького мальчика: “Кто вы, люди? Почему ты входишь в
город через скрытую реку?”

“Я хотел бы спросить тебя о том же”, - сухо говорит Шэнь Цинцю.

Но мальчик не отвечает. Вместо этого он кричит: “Уходи! Прямо сейчас никому не

разрешается входить в город!”

Лю Цинге фыркает. “Кто ты такой, чтобы кого-то останавливать?”

Подойдя ближе, они увидели мальчика. Он маленький, жалкий человечек, но, к

сожалению, он не из тех, кто наделен мозгами. При виде трех Бессмертных Мастеров он
замолкает, но продолжает кричать. “В городе чума! Если ты не хочешь умирать, тогда
проваливай!”

“Вот почему мы здесь”, - мягко говорит Му Цинфан.

Мальчик открывает рот, чтобы крикнуть еще что-то, но Лю Цинге оказывается быстрее.
Бесцеремонно Лю Цинге сбивает мальчика в воду, где он плавает среди трупов.

“Может, нам его выловить?” - спрашивает Шэнь Цинцю, разглядывая маленькое тельце.

” У него много энергии", - хрипло говорит Лю Цинге.

“Хм”.

Они выходят из лодки, оставляя ее позади. В той части города, в которую они
въехали, тихо. Вокруг никого нет.

“Зачем ты вошел в город?” - говорит мальчик, подбегая к ним. Он весь промокший, с

него капает с каждым шагом. “Это бесполезно! Самые разные люди приходили, чтобы
вылечить чуму, и ничего не помогало!”

“Отведите нас к одному из тех, кто пришел тогда на помощь", - мягко говорит Шэнь
Цинцю.

Мальчик так и делает, весь обиженный и опухший. Он выглядит так, как будто он в
идеальном возрасте, чтобы начать культивировать, и он не так сильно сопротивлялся
удару Лю Цинге. Мальчик будет хорошо функционировать на пике Бай Чжань…

“Как тебя зовут?” - спрашивает Му Цинфан мальчика.

“Я Ян Исюань! Я сын владельца оружейного магазина, - говорит мальчик.

“Формуемый талант”, - замечает Шэнь Цинцю Лю Цинге, пряча изгиб рта за веером.

“Слишком хлопотно", - отвечает Лю Цинге.

Пока мальчик ведет их через город, Шэнь Цинцю останавливается и поворачивает

голову.

Нин Иньин стоит там с мечом в руке. Как только она видит их маленькую группу, она
улыбается, убирает меч в ножны и бросается к Шэнь Цинцю. Нин Иньин обнимает Шэнь
Цинцю в совершенно неподобающем объятии.

“Шизун!” Нин Иньин говорит, что очень рада. “Ты пришел!”

Шэнь Цинцю гладит ее по макушке, хотя, вероятно, ему не следует этого делать. ” Нин
Иньин", - осторожно произносит он. ”Вам удалось захватить кого-нибудь из сеятелей?"

Нин Иньин кивает головой, в ее глазах блестят слезы. "Ин-эр убил одного", - говорит
она. Затем она хмурится и отстраняется. Она закатывает рукав, показывая длинную,
грубую царапину вдоль руки. “Но это и меня задело”.

У Шэнь Цинцю перехватывает дыхание. Он осторожно кладет руку ей на плечо. “Не

волнуйся", - осторожно говорит он. “Твой Му-шишу найдет лекарство, используя тело
существа. Вы хорошо поработали".

Нин Иньин кивает. Ее голос звучит тихо, когда она говорит: “Спасибо, Шизун”.

“Ты уже поздоровался с Баоцзы?” - спрашивает тогда Шэнь Цинцю. “Конечно, если у
тебя есть время для этого старого учителя, у тебя также должно быть время поиграть
с Баоцзы”.

Тогда Нин Иньин оживляется. ”Конечно! " - воскликнул я.

Баоцзы чуть ли не виляет всем телом, осыпая Нин Инь множеством поцелуев.

Шэнь Цинцю мрачно поворачивается к Му Цинфану. “Что нужно сделать?”

Пока Му Цинфан синтезирует лекарство, Шэнь Цинцю и Лю Цинге отправляются на охоту

за другими сеятелями демонов. Баоцзы тоже помогает, хотя ей не нравится запах всего
этого города. Она очень цепкая, не отходящая от Шэнь Цинцю.

“Как ты думаешь, сколько здесь сеятелей?” - легкомысленно спрашивает Шэнь Цинцю,

обмахиваясь веером, хотя ночь холодная.

Лю Цинге пожимает плечами. “Разве это имеет значение?”

“Не особенно", - говорит Шэнь Цинцю.

В городе много бездомных, закутанных в темную одежду, выстроившихся один за другим

в очередь за подачками супа. Сколько из этих людей были заражены сеятелями прямо
сейчас? Сколько еще людей уже погибло?

“Будь настороже", - тихо говорит Шэнь Цинцю.

Почти сразу же, как только слова слетают с его губ, он сожалеет об этом. Женщина,
закутанная в темную одежду, резко врезается в него, что-то бормоча себе под нос.

Баоцзы громко рычит и лает, на этот раз оставляя Шэнь Цинцю рядом и бросаясь
вперед.

Глаза Шэнь Цинцю расширяются. “Остановись!”

“Давай в погоню!” - рявкает Лю Цинге.

Женщина бежит все быстрее и быстрее, а не та слабая, пожилая женщина, какой она
казалась. Шэнь Цинцю уже чувствует жжение на своей руке, прямо там, где женщина
поцарапала его. Он не смотрит на рану, зная, что увидит.

Они гоняются за ней до самого борделя, где теряют ее.

“Черт", - шипит Лю Цинге. Он берет Шэнь Цинцю за руку и осматривает гноящуюся рану.

“Все в порядке”, - настаивает Шэнь Цинцю.

“Нет, это не так". Голос Лю Цинге нехарактерно нежен. “Я не смог остановить этого
демона...”

Шэнь Цинцю фыркает. “Да, ну, это сделало бы нас обоих неудачниками, не так ли? И
Баоцзы тоже. Ну же, Лю-шиди, давай исследуем бордель.”

Если Лю Цинге не нравится эта идея, то он ничего не говорит.

Медленно, комната за комнатой, Шэнь Цинцю, Лю Цинге и Баоцзы идут по борделю. Они
находят еще больше трупов, вплоть до их костей, украшенных дорогими шелками и
драгоценностями.

“Как ужасно...” - комментирует Шэнь Цинцю. Неужели чума была такой ужасной в первый
раз? Он не может точно вспомнить. С этим было легко справиться, подумал он, но уже
не был уверен.

На втором этаже они обнаруживают, что они не одни.

“Мастер Шэнь! Мастер Лю,” приветствует Гуньи Сяо. Он немного бледен, как будто
сильно испугался. “Цан Цюн послал тебя?”

“Да”, - говорит Шэнь Цинцю, хотя это очевидно. Когда Ян Исюань упомянул, что другие
пришли помочь, имел ли он в виду дворец Хуань Хуа в частности? Почему Гуньи Сяо был
совсем один? “Дворец Хуань Хуа просил вас возглавить группу для расследования?”

Улыбка Гуньи Сяо-это что-то грустное. “Этот младший действительно получил приказ
исследовать город, но… лидер группы-это не я".

Шэнь Цинцю наклоняет голову. “Хм”.

Возможно, Старый Дворцовый Мастер решил быть жутким по отношению к кому-то другому,
но это казалось неправильным.

Спускаясь по лестнице, Шэнь Цинцю слышит слишком знакомый голос.

“Это не проблема”,—говорит голос-нежный и добрый, каким он был до того, как Шэнь

Цинцю сломал его.

"Разве это не...?” Лю Цинге замолкает, низко нахмурив брови.

Веер в руке Шэнь Цинцю ломается, по его позвоночнику пробегает трещина. Он ужасно
дрожит, весь похолодев.

Группа учеников из дворца Хуань Хуа поднимается по лестнице.

Возглавляет их оригинальный Ло Бинхэ.

Ло Бинхэ носит темные одежды с красной подкладкой. Его волосы распущены и ниспадают
мягкими волнами. И Ло Бинхэ не отводит взгляда от Шэнь Цинцю. Его пристальный
взгляд никогда не дрогнет.

“Сидзун", - приветствует Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю вообще ничего не может сказать. Его руки немеют. У него болит грудь. Он
не может дышать, он не может дышать.

Он даже не осознает, как ужасно дрожит, пока Лю Цинге не успокаивает его, кладя
руку ему на поясницу и циркулируя ци Шэнь Цинцю для него.

“Это действительно Сидзун”, - говорит Ло Бинхэ, улыбаясь, хотя в его глазах нет
света.

“Ты", - говорит Лю Цинге. "Если ты не умер на Конференции Альянса Бессмертных,

почему ты держался подальше от горной секты Цан Цюн?”

"Лю-шишу", - приветствует Ло Бинхэ, такой же приторно-сладкий. "Это было давно".

Лю Цинге не нравится этот ответ. Затем он сосредотачивается на Шэнь Цинцю, отводя

его в сторону, но ноги Шэнь Цинцю кажутся желе. Еще немного, и он рухнет.

"Дыши", - говорит ему Лю Цинге, как будто хочет, чтобы он не мог отдышаться.
"Пойдем, Шэнь-шисюн".

И Лю Цинге ведет его вниз по лестнице, прямо мимо группы учеников дворца Хуань Хуа.

Что-то здесь странное.

Если бы это был настоящий Ло Бинхэ, разве он уже не мстил бы? Как в тумане, Шэнь
Цинцю поднимает голову, встречаясь взглядом с Ло Бинхэ. Они не малиновые.

Баоцзы виляет всем телом и идет приветствовать Ло Бинхэ, осыпая его руки обильными
слюнявыми поцелуями.

...это настоящий Ло Бинхе или нет?

Кто стоит передо мной? он требует Системы.

Но снова Система молчит, неспособная помочь, когда он действительно в этом

нуждается.

Лю Цинге выводит его из борделя, а Баоцзы трусит за ними. Лю Цинге не отпускает

его, возвращая обратно к Му Цинфану и Нин Иньин.

"Му-шиди", - говорит Лю Цинге. "Помоги".

Му Цинфан быстро бросает свою работу, все эти травы и пестики брошены на его
рабочем месте. “что случилось?” - спрашивает он, усаживая Шэнь Цинцю, прижимая
пальцы к запястью Шэнь Цинцю и проверяя его пульс. "Ты здорово испугался, Шэнь-
шисюн".

"Шизун?" - спрашивает Нин Иньин, наклоняя голову. "что не так?"

"Ло Бинхэ", - говорит Лю Цинге. "Он жив".

"А-Ло?" - говорит Нин Иньин, восторг просвечивает сквозь ее замешательство. "А-Ло

здесь?"
Шэнь Цинцю вздрагивает, отстраняясь от Му Цинфана и прижимаясь к нему. Он не может
унять дрожь. Баоцзы тихо скулит, положив подбородок ему на колено, но он не может
заставить себя протянуть руку и погладить ее. Он застыл в этой позе, наполовину
свернувшись калачиком в кресле.

"Нин-шизи, не могла бы ты, пожалуйста, пойти и приготовить чайник чая?" -

спрашивает Му Цинфан.

Нин Иньин прищуривает глаза. Она, вероятно, знает, что это отвлекающий маневр.
"Конечно, Му-шишу", - говорит она, почти убегая.

Лю Цинге опускается на колени, берет Шэнь Цинцю за руки и вдыхает горячий воздух
ему в кожу. "Шэнь-шисюн", - говорит он испуганно. Повелитель пика Бай Чжань звучит
испуганно.

Этого достаточно, чтобы Шэнь Цинцю жалобно рассмеялся.

"Шэнь-шисюн", - осторожно произносит Му Цинфан. "Дыши со мной, хорошо?" Му Цинфан

глубоко выдыхает и задерживает дыхание на несколько секунд, прежде чем вдохнуть. Он
повторяет упражнение, и Шэнь Цинцю отражает каждый вдох.

Его сердцебиение замедляется, а дыхание приходит в норму, хотя тело остается

напряженным и настороженным.

Он все еще так напуган.

"Хорошо", - тихо говорит Му Цинфан. "Так-то лучше. Давай попробуем что-нибудь еще,
хорошо, Шэнь-шисюн? Сожми свои кулаки для меня".

Шэнь Цинцю делает так, как говорит Му Цинфан, чувствуя себя глупо, чувствуя себя
уязвимым.

"И оттолкнитесь ногами от пола", - инструктирует Му Цинфан. "Осознавайте напряжение

в своем теле... Подержи его. Подержи его. А теперь расслабься. Отпусти, шисюн."

Потеря напряжения происходит внезапно и ошеломляюще. Но мир так странен. Все

нереально. Где он снова? И когда? Быть окруженным дружелюбными лицами... Возможно,
ему это приснилось.

Возможно, он спит.

"Хорошо, это хорошо", - говорит Му Цинфан. Он смотрит на Лю Цинге и говорит: "Лю-

шисюн сказал, что ты видел... его?"

Лю Цинге кивает, но не встает с пола. Внезапно у Шэнь Цинцю появилось две собаки, и
он не уверен, какая из них более грязная.

"Да..." - тихо говорит Шэнь Цинцю. "Но я убил его. Я видел, как его тело упало в
Бесконечную Бездну. Я думал, это было бы ... - Он поджимает губы.

"Было бы так?" - повторяет Лю Цинге.

"Я думал, что это было бы..." Но он не может произнести это имя. Он не может.
Прошло так много времени, а он все еще тот лишенный конечностей червь, ползающий по
полу Водяной тюрьмы, захлебываясь кровью в горле. "...тот, кто оставил мне шрамы".

И Лю Цинге, и Му Цинфан замолкают, в их лицах отражается беспокойство. Баоцзы

хнычет, как будто плачет. Шэнь Цинцю собирает всю энергию и контроль над телом,
необходимые для того, чтобы нежно погладить ее, по крайней мере, до тех пор, пока
она не перестанет плакать.

"Шэнь-шисюн", - пытается сказать Му Цинфан.

"Шэнь-шисюн", - говорит Лю Цинге примерно в то же время. "Ты думаешь, он причинит

тебе боль?"

Шэнь Цинцю кивает. Затем качает головой. Он не знает. Он не может быть уверен.
"Разве это не имело бы смысла?" - спрашивает Шэнь Цинцю. "Я причинила ему боль, так
что он тоже должен причинить боль мне".

"Почему он хотел причинить тебе боль?" - осторожно спрашивает Му Цинфан.

Шэнь Цинцю смеется. Он чувствует себя хрупким во всем теле. Туманно он говорит: "Я
уложил его на дно. Он сделает то же самое..." Он ловит руки Лю Цинге и держит их
очень осторожно. "Если он пошлет Юэ Цинюань мои ноги, ты не должен позволять Юэ
Цинюань делать что-то глупое, хорошо? Пожалуйста”.

Лю Цинге хмурит брови. "Ты думаешь, он отрубит тебе ноги?"

"Мм".

"почему?”

"ой. Он уже делал это раньше."

Лю Цинге смотрит на Му Цинфана, который только качает головой.

Шэнь Цинцю устал. Хотя это, должно быть, сон, он хотел бы поспать. "Цинге", -
говорит он. "Не могли бы вы помочь мне добраться до нашей комнаты? Я так устала.
Просто немного отдохни, но я обещаю сдаться”.

Он видит, как решимость Лю Цинге слабеет. Он видит, как она слабеет. Но Лю Цинге
качает головой. "Еще нет, Цинцю", - говорит он, как будто пытается проглотить одно
из имен Шэнь Цинцю.

Стал бы Лю Цинге называть его Шэнь Цзю? Как бы это прозвучало, если бы Лю Цинге
назвал его Шэнь Юань?

Шэнь Цинцю снова смеется. Он знает, что ведет себя странно. Он тоже это чувствует.
Но он не может остановиться.

Есть что-то между его телом и им самим.

Лю Цинге задирает рукав Шэнь Цинцю, обнажая рану от сеятеля. "Му-шиди", - говорит
он почти в отчаянии. "Может ли это быть плохой реакцией со стороны сеятелей?"

Му Цинфан качает головой. "Нет", - тихо говорит он. "Это реакция Шэнь-шисюна на
видение... опять он. Сеятели не должны были произвести никакого эффекта".

"Цинцю", - говорит Лю Цинге, беря в руки лицо Шэнь Цинцю и направляя его взгляд на
него. "Когда ты потерял ноги?"

Когда это случилось снова?

"О", - говорит Шэнь Цинцю, поднимая руки, чтобы прикрыть рот. Этого еще не
произошло. Этого больше не повторилось. Это была другая временная шкала.

Почему Система не заткнула ему рот?

В этот момент возвращается Нин Иньин, неся поднос с чайником чая и набором
разномастных чашек. "Сидзун, Му-шишу, Лю-шишу", - весело говорит она. "Ин-эр
заварила чай".

[А-извиняюсь! Система сейчас находится под большим напряжением!]

И снова Система бесполезна.

"Нин-шижи, спасибо", - говорит Му Цинфан, намереваясь забрать у нее поднос и

прогнать ее.

Но Нин Иньин не дура. Она понимает ситуацию. Это трудно не заметить-насколько Шэнь
Цинцю не в себе и как Лю Цинге опускается перед ним на колени.

"Сидзун", - тихо говорит Нин Иньин, наливая чай в чашки. ” Вот, держи", - она
вкладывает чашку в бледные руки Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю прижимает чашку к себе, позволяя ей согреться. Он пьет его осторожно, но
ничего не чувствует на вкус. "Спасибо тебе, Главный Ученик Нин".

Нин Иньин кивает. "Шизун", - снова говорит она. "Ин-эр хочет знать, нашла ли Шизун
какую-нибудь новую и интересную запись гуциня за то время, что мы провели порознь".

Нин Иньин отвлекает его-он знает это достаточно логично. Она отвлекает его, как
будто он ребенок.

Но он позволяет ей.

Чтобы он не мог обсуждать то ужасное будущее, то позорное прошлое, которое маячило

вокруг них.

Ло Бинхэ ложится спать, хотя это нелегкая задача.

Сидзун. Шэнь Цинцю был в ужасе от него. Шэнь Цинцю побледнел, задрожал и чуть не
упал бы в обморок, если бы не Лю Цинге.

И Ло Бинхэ не знал почему.

Когда Ло Бинхэ видит другого его, он говорит: “Ты позволишь мне увидеть твои
воспоминания?”

Другой он злобно улыбается, глаза его покраснели. "почему?” - спрашивает он. “Чтобы
ты мог издеваться надо мной за любые недостатки, которые найдешь? Ты будешь
издеваться надо мной, маленькая Бин-мэй? Твой Бинг-джи недостаточно хорош для
тебя?”

” Пожалуйста", - говорит Ло Бинхэ, беря его за руку. “Мне нужно знать”.

Другой он странно смотрит на него, но мечтательная дымка их окружает завихрениями и

становится узнаваемой.

Пик Цин Цзин. Внутри бамбуковой хижины.

Маленький Ло Бинхэ опускается на колени перед своим Сидзуном и с гордостью заявляет

о причине своего желания присоединиться к секте.
Лицо Шэнь Цинцю неподвижно и холодно, как лед, когда он опрокидывает чашку чая на
голову Ло Бинхе.

И снова пейзаж меняется. И на этот раз Ло Бинхэ подвешен за руки и ноги, его
яростно хлещет Мин Фан.

И снова пейзаж меняется. Ло Бинхэ, по-видимому, выполняет всю работу по дому на

пике Цин Цзин. Тихо он подкрадывается к самому краю бамбукового леса, где слышит,
как кто-то играет на гуцине.

Шэнь Цинцю элегантно расположен в бамбуковом лесу. Его глаза закрыты, когда он
играет песню для своих учеников—всех своих учеников, за исключением Ло Бинхе.

Ло Бинхэ не задерживается надолго, чтобы снова не вызвать гнев своего Шизуна.

И снова пейзаж меняется.

Мин Фан вырывает нефритовую гуаньинь из горла Ло Бинхэ и отбрасывает ее.

Только в этом наборе воспоминаний Шэнь Цинцю никогда не возвращает его.

И снова пейзаж меняется.

Лю Цинге умирает в пещерах Линси. Шэнь Цинцю-его убийца, в этом все уверены.

Демоны вторгаются в секту горы Цан Цюн. И Шэнь Цинцю наблюдает, как Ло Бинхэ
дерется, дерется и дерется—даже когда он страдает от ужасных травм. Ло Бинхэ
гарантирует им победу, но лишь чуть-чуть.

Так проходят годы и годы.

Над Ло Бинхе издеваются, его ненавидят, и он так одинок.

А затем пейзаж снова меняется.

Сейчас ночь. Ло Бинхэ выползает из дровяного сарая и тихо приближается к

бамбуковому лесу.

В тихом бассейне купается Шэнь Цинцю. Бледное плечо Шэнь Цинцю виднеется над водой.
Его волосы расцветают на поверхности Тихого бассейна, как пролитые чернила.

Шэнь Цинцю, похоже, не замечает своего вуайериста.

Ло Бинхэ подкрадывается ближе и, повинуясь импульсу, крадет внутреннюю одежду Шэнь

Цинцю с того места, где они лежали, прислонившись к плоскому гладкому камню.
Внутренняя одежда кружевная и нежная, и, даже если бы Шэнь Цинцю носил ее, сквозь
нее была бы видна вся его бледная плоть.

Ло Бинхэ сжимает в кулаке эту тонкую ткань и прижимает ее к груди. Это розыгрыш.
Небольшой способ отомстить своему мерзкому Сидзуну, помимо кошмаров, которые он
посылал Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю прижимает ладони к глазам, бормоча что-то слишком тихо, чтобы быть
услышанным. И Ло Бинхэ замирает, боясь, что его поймали.

На этот раз слова Шэнь Цинцю достаточно громки, чтобы их можно было услышать: “Ци-
гэ”, - бормочет Шэнь Цинцю, рвя на себе волосы. "Почему...?” Этот Шэнь Цинцю
содрогается. Когда он поднимает взгляд, его глаза покраснели, как будто он плакал,
как будто над ним ужасно издевались.
"...хочет избавиться от меня", - бормочет сейчас Шэнь Цинцю, качая головой. “Замени
меня. Даже Ци-гэ желает мне зла.” Он смеется, но смех этот горький, надломленный.
“Это небезопасно. Это никогда не бывает безопасно ... ”

Шэнь Цинцю снова и снова моется в холодной воде Тихого бассейна, но, похоже, он не
может отмыться от всего, что его беспокоит.

Ло Бинхэ убегает, улыбаясь этой маленькой победе.

И снова пейзаж меняется.

Конференция Альянса Бессмертных.

Нет никакого Мобэй-цзюня. Нет никакого Баоцзы.

Только он и Шэнь Цинцю стояли там перед разломом. Раздается отдаленный зов голосов—
культиваторов всех сект.

Брови Шэнь Цинцю низко хмурятся. Он ничего не говорит, подходя к Ло Бинхе.

Ло Бинхэ, чье демоническое наследие написано у него на лбу.

Шэнь Цинцю кладет руку на плечо Ло Бинхэ—в самый первый раз, когда Шэнь Цинцю
когда-либо прикасался к нему.

И он толкает его вниз, в Бесконечную Бездну.

И воспоминания играют снова—на этот раз он думает, что они его собственные.

Ло Бинхэ просыпается, тяжело дыша, не зная, что реально, а что нет.

Глава 20
Примечания:
предупреждения: подразумеваемое/упоминаемое самоубийство, каноническое типичное
насилие

Текст главы
В конце концов, Лю Цинге все-таки приводит его в их общую комнату. Похоже, он ни о
чем не думает, кроме как уложить Шэнь Цинцю в постель. Он целует Шэнь Цинцю в щеку,
а затем собирается покинуть комнату.

"Куда ты идешь?" - спросила я. - спрашивает Шэнь Цинцю.

"Вон", - отвечает Лю Цинге. Он делает паузу. "Патруль".

"Ты что-то скрываешь, Лю-шиди?"

Лю Цинге хмурится. Он выглядит обеспокоенным. Он поглаживает нижнюю сторону

подбородка Шэнь Цинцю. "Ты не обидишься, если я прочитаю лекцию твоему непослушному
ученику?"

Шэнь Цинцю хватает Лю Цинге за запястье и прижимает его к себе. "Не надо".
Лю Цинге усмехается. "Не защищай его", - говорит он, но это звучит тихо. "Мне нужно
выследить других сеятелей. Му-шиди создает лекарство, но я могу предотвратить его
распространение".

Шэнь Цинцю фыркает, удивленный прямотой этого заявления.

...он не особенно хотел отпускать Лю Цинге.

"Не позволяй сеятелям поцарапать тебя", - насмешливо говорит он, прежде чем
отпустить.

Лю Цинге кивает. А потом он исчез.

Шэнь Цинцю не спит. Он не может уснуть. Он спокойно пьет чуть теплый чай и ждет, а
Баоцзы лениво развалился на полу. Ее язык высовывается изо рта.

Баоцзы садится, ее хвост от волнения стучит по полу.

“У нас посетитель?” Шэнь Цинцю спрашивает Баоцзы.

В конце концов дверь медленно со скрипом открывается, и там, в этом луче света,
стоит Ло Бинхэ.

Сердце Шэнь Цинцю ужасно колотится при виде этого. Напоминая себе, что это Ло
Бинхе, с которым он был осторожен, Ло Бинхе, которого он пытался воспитывать с
добротой, как выразилась бы Система.

"Сидзун", - говорит Ло Бинхэ.

"Сидзун", - сказал настоящий Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю дрожит. Даже со знанием двух временных рамок трудно отделить одну пьянку
Ло от другой. Распущенные волосы. Темные одежды на красной подкладке. Синь Мо
пристегнулся к его спине.

Это ужасно.

"Сидзун", - говорит Ло Бинхэ, но на этот раз это звучит горько. "Шизун даже не
смотрит на меня".

Шэнь Цинцю поднимает голову, хотя бы для того, чтобы опровергнуть это утверждение.

Ло Бинхэ не колеблется, зажимая рукой рот и нос Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю борется, не
в силах дышать, а затем его рот наполняется кровью.

Он отпускает только тогда, когда глотает отвратительную кровь, слезы текут по его
лицу.

Баоцзы рычит и лает, резко кусая Ло Бинхе за ноги.

Алые глаза Ло Бинхе горят. Но он ничего не говорит. Он поворачивается на каблуках и

убегает.

Отметина от сеятеля уже исчезла.

И Шэнь Цинцю этого не понимает.

*
Ло Бинхэ засыпает с вопросами в голове.

В своих снах он видит другого себя, чем старше он, тем искаженнее он. Другой он
просеивает воспоминания об этом дне, снова и снова воспроизводя искаженное ужасом
лицо Шэнь Цинцю. Другой он тихонько хихикает, совершенно позабавленный.

Затем другой он говорит что-то странное: “Значит, Шэнь Цинцю не вернул себе этот
глаз”.

«что?» - спрашивает Ло Бинхэ. Вернуть? Зачем этому Шэнь Цинцю возвращать его, когда
он был полуслепым в течение многих лет?

Другой он наклоняет голову. ” Что? “ - спрашивает другой, осмеливаясь казаться

раздраженным. " Он был моим первым Шизуном. Неужели ты еще не понял? Я немного
повеселился с ним, тысячекратно отплатив за каждое зло". Другой он усмехается.
“Затем он ушел и покончил с собой”.

Это похоже на то, как будто чашка обжигающего чая снова опрокидывается на голову Ло
Бинхе.

Это не его будущее "я", каким-то образом пришедшее ему на помощь, это было ясно из
несоответствующих воспоминаний, которыми делился другой он. Это не плод его
воображения, вызванный Синь Мо.

Это он из другого мира... Еще один он, чье будущее было лишь слегка освещено. Еще
один он, который заявил, что Шэнь Цинцю принадлежит ему.

Но почему у него не было физической формы?

Почему ты приходишь только во сне?

«что?» - тихо спрашивает Ло Бинхэ.

“Мм", - улыбается Ло Бинхэ. Зрелище не из приятных. Его зубы удлиняются, теперь они
напоминают клыки. “Он мой Сидзун. Теперь я в этом уверен. Он умер, и теперь он твой
Шизун. Что-то защищает меня от его снов. Что-то не позволяет мне войти в твой мир,
- говорит он, беря Ло Бинхе за подбородок и наклоняя его лицо вниз. ”Но что бы это
ни было, это не защищает тебя от меня".

Ло Бинхэ хмурится. Но Шэнь Цинцю потерял зрение на один глаз во время отклонения
ци, отклонения ци, которое произошло вместо смерти Лю Цинге в этом мире. Все знали,
что у Шэнь Цинцю были ужасные отклонения в ци. “Как ты догадалась, что он тоже
твой?”

“Это просто", - тихо говорит другой он. “Его душа носит шрамы, которые я вырезал на
ней. Я могу сказать это по твоим воспоминаниям. Тебе тоже следует, если ты
достаточно внимательно посмотришь на мою.

Ло Бинхэ ничего не говорит, но ему и не нужно, чтобы подтолкнуть другого к

продолжению разговора. Ему нужно знать, ему нужно знать.

“Он знал обо всем,” говорит другой, - и все же он все равно вылил тебе на голову
горячий чай. Он все равно выпорол тебя и заставил спать в дровяном сарае. И на этот
раз он ударил тебя ножом, прежде чем сбросить в Пропасть.”

” Итак", - говорит другой, склонив голову набок. ”Он вообще ничему не научился".

"Что ты имеешь в виду?" - спрашивает Ло Бинхэ. "Чему он должен был научиться?"

Другой он смеется и протягивает руку. "Здесь",—говорит он, и пейзаж сновидений
закручивается вокруг них в воспоминания-их воспоминания снова играют, сливаясь в
какое-то странное слияние, пока не останется не двух полудемонов по имени Ло Бинхэ,
а одного. Шэнь Цинцю наполовину слеп, но это не так. Шэнь Цинцю холоден и
отстранен, но в то же время он так напуган.

Иногда появляется Баоцзы, улыбающаяся счастливая собака, которая слишком дружелюбна

для своего же блага. Но иногда у Шэнь Цинцю нет собаки.

Шэнь Цинцю мучает его тысячью способов.

Но Шэнь Цинцю этого не сделал? Шэнь Цинцю усадил его и научил играть в вэйци.

Шэнь Цинцю не прекратил издевательства.

Шэнь Цинцю прекращает издевательства.

Шэнь Цинцю не возвращает гуаньинь—но он возвращает?

Шэнь Цинцю всегда на пике.

Шэнь Цинцю убегает от своих обязанностей.

Шэнь Цинцю стремится сломить его. Или, может быть, так оно и было, по крайней мере,
в начале. Но что-то изменило его сердце. Но ничто не изменило его сердца.

Ло Бинхэ все еще падал в Пропасть, и на этот раз его сердце было разбито.

Ло Бинхэ встретился с Шэнь Цинцю и бросил обвинения к его ногам. Только тогда Шэнь
Цинцю был задержан и посажен за свои преступления.

И Шэнь Цинцю совершил ужасные преступления, не так ли? Против Ло Бинхэ, против Нин
Иньин, против Лю Минянь, против стольких других.

Итак, Шэнь Цинцю предстал перед судом, и он так и не покинул Водную тюрьму, которая
считалась угрозой для мира культивирования.

Ло Бинхэ пал в обоих мирах-и это то, чего хотел Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю хотел, чтобы
он упал в Пропасть, даже после того, как попал в Водяную тюрьму в первой жизни. И
поэтому он сделал все это снова.

"Вот", - говорит другой он. "Теперь ты должен понять. Шэнь Цинцю никогда не
собирался меняться. Он ненавидит нас обоих."

Утром Му Цинфан раздал созданное им чудесное лекарство. Шэнь Цинцю принимает

таблетку, хотя и не проглатывает ее. Инфекция уже была изгнана из его плоти,
исцеленная Ло Бинхэ по какой-то непостижимой причине. Возможно, это было просто для
того, чтобы покрасоваться, заставить Шэнь Цинцю признать кровь Небесного Демона,
которая снова наполнила его живот.

Сеятели были либо убиты, либо захвачены в плен, их тела были помещены в связующее
образование. Большая часть этих побед принадлежала исключительно Ло Бинхе.

Вместе земледельцы, которые исследовали чуму, приветствуют своих боевых братьев и

сестер, которые пришли.
Когда один из культиваторов спрашивает, как они должны избавиться от тел, Шэнь
Цинцю отвечает ровно: “Сожгите их”.

Но один маленький сеятель заплакал. “Бессмертный Мастер Шэнь!” - кричат они. “Не
дай им сжечь меня заживо, умоляю тебя, Бессмертный Мастер Шэнь! Пожалуйста, спаси
меня!”

Шэнь Цинцю не двигается.

В своей первой жизни, будучи Шэнь Цзю, он не отрицал никаких обвинений. В любом
случае, его репутация была очень грязной.

Однако его жизнь в качестве Шэнь Юаня дает ему немного больше свободы в данный
момент. Возмущенный Шэнь Цинцю говорит: “И кем ты можешь быть?”

Лю Цинге мгновенно оказывается рядом с ним, такой же настороже, как и Баоцзы.

Старый Дворцовый Мастер хмурится. “Разве мастер Шэнь не должен объяснить, что
сказало это существо?”

К сожалению, его призыв подхватывают другие в толпе.

"да! Дайте нам объяснение!”

Ци Цинци приходит ему на помощь. “Очевидно, демон пытался утащить Шэнь-шисюна с

собой”, - говорит она, насмехаясь над Старым Дворцовым Мастером.

“Если бы это было так, то зачем выделять только Мастера Шэня?” - в свою очередь
говорит Старый Дворцовый Мастер.

И еще есть Ло Бинхе. Стою там. Смотреть. Он не говорит ни слова против или в защиту
своего бывшего Шизуна.

“Дворцовый мастер”, - говорит один из учеников Дворца Хуань Хуа. “Вчера я вместе с
несколькими моими боевыми братьями и сестрами увидел следы инфекции сеятеля на руке
старейшины Шэня. Но сегодня все следы исчезли!”

Другой ученик подхватывает: “Мастер Му усовершенствовал таблетки для лечения

инфекции и раздал их сегодня утром—но даже эти таблетки заняли бы двадцать четыре
часа, чтобы работать!”

Шэнь Цинцю закрыл глаз и медленно вдохнул через нос. Баоцзы тихонько заскулила,
поджав хвост между ног.

Никогда прежде она не была окружена такой враждебностью со всех сторон. Даже когда
они сражались с Мобей-Джуном.

"Вчера Ин-эр получила лекарство от А-Ло", - подхватывает Нин Иньин, бледная и

разъяренная, ее руки сжаты по бокам. "Ин-эр была исцелена. А-Ло, должно быть,
поделился тем же чудодейственным лекарством с Шизун. А-Ло, ты не придешь сюда?"

Но Ло Бинхэ молчит. Он стоит рядом со Старым Дворцовым Мастером.

"А-Ло?" - в ужасе повторяет Нин Иньин.

Стоит ли удивляться, что ее защита отброшена в сторону?

“Мой шиди отвечает за пик Цин Цзин”, - говорит Юэ Цинъюань, его слова спокойны и
ровны. “Как Высший Лорд, он всегда был хорошим образцом для подражания, человеком
благородного и незапятнанного морального характера. В нашей секте мы не храним
секретов друг от друга. Вас всех так легко спровоцировать этой чепухой”.

Шэнь Цинцю дрожит. Даже несмотря на то, что Юэ Цинюань защищает его… когда же у Юэ
Цинюаня иссякнет терпение? Когда он сорвется в следующий раз? На кого бы он обратил
свой гнев?

«действительно?» - медленно произносит Старый Дворцовый Мастер. ”Это противоречит

тому, что я слышал".

“Это то, на что тратит свое время могущественный дворец Хуан Хуа? Слушаешь слухи?”
Шэнь Цинцю медленно растягивает слова.

Лю Цинге делает шаг вперед, кладя руку на Чен Луана. “Остановись”, - говорит он,
глядя Старому Дворцовому Мастеру в глаза. “Ты сказал достаточно”.

“Бог войны Бай Чжань угрожает мне?” - спрашивает Старый Мастер Дворца, поднимая
брови. “Лидер секты Юэ, контролируй свою шиди”.

Юэ Цинъюань виновато улыбается. "В данном случае я должен сказать, что согласен с
Лю-шиди”.

Лю Цинге смотрит на него, как будто не уверен в том, что он слышит.

“Лидер секты Юэ, действительно, вы защищаете кого-то, кто мог бы очернить

прославленную репутацию горной секты Цан Цюн?” говорит Старый Дворцовый Мастер.

“Да", - говорит Юэ Цинюань, кладя руку на Сюань Су.

“Не сражайся", - спокойно говорит Шэнь Цинцю. “Хотя слухи, как правило, содержат
крупицы правды, эти конкретные слухи не подходят для такого публичного форума”.

Юэ Цинюань расслабляется. Поминутно.

” Ты", - говорит Лю Цинге, указывая подбородком в сторону Ло Бинхэ. “Ты был его
учеником. Он опечалил тебя, но ты явно не умер. Почему ты не вернулся на пик Цин
Цзин? Почему ты так позоришь своего Шизуна?”

Но Ло Бинхэ не отвечает. Он даже не открывает рта.

“Действительно", - тихо говорит Старый Дворцовый Мастер. “Ло Бинхэ не вернулся на

пик Цин Цзин. Но он не умер, так почему же Цан Цюн настаивал на том, что он был
мертв?”

“Если он не захочет возвращаться, этот мастер не будет его принуждать”, - говорит

Шэнь Цинцю, пытаясь казаться отстраненным и холодным. Вместо этого он звучит
странно. Измученный. ”Если Старый Дворцовый Мастер хочет что-то сказать, он должен
сказать это прямо".

Старый Дворцовый Мастер легко смеется. “Я согласен с тем, что сеятели должны быть
сожжены, но… если кто-то действовал за кулисами, разве город Цзиньлань не
заслуживает того, чтобы знать правду?”

Враждебность в воздухе только растет.

Настал день расплаты Шэнь Цинцю, осознает он. Он просто подумал, что это не было бы
связано с действиями Ло Бинхе из этой временной шкалы.

Затем раздается другой голос.

“Шэнь Цзю? ...Ты Шэнь Цзю?”

Лицо Шэнь Цинцю дрогнуло. Он поворачивается и видит Цю Хайтана.

Времени не существует. Он снова ребенок, цепляющийся за ее одежду для безопасности.

Он находится в Водяной тюрьме, наблюдая, как она велела Ло Бинхе отомстить за нее.
И он здесь, его дыхание неровное.

Цю Хайтан обнажила свой меч, когда сердце Шэнь Цинцю снова разбилось. “Я задаю тебе
вопрос”.

Лю Цинге следует его примеру, рисуя Чен Луана. “Кто ты такой, чтобы командовать
Лордом Пика?” он лает.

“Мисс Хайтан", - еле слышно произносит Шэнь Цзю.

“Я искал тебя столько лет”, - говорит Цю Хайтан. “Оказывается, вы достигли более

высокого места в жизни. Величественный пик Цин Цзин! Ха, как впечатляюще”.

“Цинцю",” говорит Юэ Цинъюань. “Вы действительно старые знакомые?”

У Шэнь Цзю перехватывает дыхание. Его сердце пытается вырваться из груди. Баоцзы
скулит и прижимается к нему, теплая и твердая, но он все еще плывет по течению.

“Старые знакомые?” - насмешливо повторяет Цю Хайтан. “Мы были влюблены друг в друга
в детстве. Я его невеста!”

“Мисс Хайтан", - снова говорит Шэнь Цзю, очень слабо. Он протягивает руку и хватает
Лю Цинге за рукав, не позволяя ему совершить что-либо безрассудное.

“Этот человек-меч Сю Я, но когда ему было двенадцать, он был не более чем рабом,
которого купила моя семья. Мои родители жалели его. Они дали ему дом, средства на
еду и одежду, пока он не согрелся без всяких забот в своей маленькой головке. Когда
ему было пятнадцать, мои родители умерли, и мой старший брат стал главой семьи. Он
снял с головы Шэнь Цзю титул раба и считал его своим приемным братом. Мы были
помолвлены! И он отплатил моей семье, убив всех, моего брата, слуг, рабов”, -
говорит Цю Хайтан, дрожа в конце своей речи. В ее глазах блестят слезы.

“Семья, приемный брат, никаких забот", - холодно повторяет Лю Цинге. “Цю Хайтан. Цю
в твоем имени принимает характер осени?”

“Да", - говорит Цю Хайтан, в замешательстве сдвинув брови. "Но это ... ”

“Почему на нем должно быть клеймо с именем вашей семьи, если вы утверждаете, что
они относились к нему по-доброму? Почему с него заживо содрали кожу кнутом?”

Его слова звучат слишком громко. Они звучат в толпе.

Цю Хайтан поднимает свой меч выше. “Кто бы мог подумать, что Бог войны Бай Чжань
тоже лжец”, - говорит она сквозь зубы.

“Я не лгу”, - говорит Лю Цинге, делая шаг вперед, почти волоча за собой Шэнь Цзю.

“Остановись", - тихо говорит Шэнь Цзю. “Лю-шиди, пожалуйста, остановись”.

Лю Цинге смотрит на него, но он хмурится. ”Цинцю, я не позволю, чтобы на тебя так

клеветали".
Но это не стоит ни борьбы, ни усилий. Такое никогда не могло сработать. Некоторые
пятна были слишком старыми, чтобы их можно было смыть.

Старый Дворцовый Мастер подходит ближе. “Эти обвинения серьезны", - говорит он.
“Лидер секты Юэ, если станет известно, что вы и ваша горная секта Цан Цюн
покрываете человека с таким печально известным послужным списком… Ну, это не может
закончиться хорошо, не так ли?”

Юэ Цинъюань безразличен. "Значит, Хозяин Дворца имеет в виду...?”

“Было бы лучше переселить Шэнь Цинцю во дворец Хуань Хуа, чтобы дождаться
справедливого суда”, - говорит Старый Дворцовый Мастер.

Дворец Хуа-Хуа. Водная тюрьма.

Шэнь Цинцю вздрагивает, пальцы все еще путаются в одежде Лю Цинге.

“Неприемлемо", - говорит Лю Цинге.

Юэ Цинъюань обнажает Сюань Су, всего лишь осколок великолепного меча, и духовная
энергия, крича, бурлит в воздухе. Люди различных сект падают, в том числе некоторые
из секты горы Цан Цюн, но Юэ Цинъюань, похоже, это не волнует.

Лю Цинге защищает его от нападения. Если даже им двигала бурлящая духовная энергия,
как могли выжить простые люди!

Что?! Что делает Юэ Цинюань?!

[Информирование ведущего: Юэ Цинъюань ведет себя импульсивно и пытается защитить

вас.]

“Построиться!” - кричит Дворцовый Мастер.

Шэнь Цинцю стряхивает с себя оцепенение. Он не позволит Юэ Цинюаню умереть—не

снова. Даже если было посажено семя Цветка Солнца и Луны.

Он проталкивается сквозь извивающуюся, кричащую ци и пробирается к Юэ Цинюаню. Он

вслепую протягивает руку, ищет Сюань Су и загоняет его обратно в ножны, разрезая
себя лезвием Сюань Су.

“Этого достаточно", - отрывисто говорит Шэнь Цинцю. “Чжан Мэнь-шисюн, не делай

этого. Цинцю готова быть сдержанной".

Более чем охотно. Он делал все это раньше.

“Цинцю, нет”, - говорит Лю Цинге, беря его за руку и рассматривая ярко-красную

кровь, которая вытекла из руки Шэнь Цинцю.

“Обсуждать что-либо еще бессмысленно. Я предлагаю себя, - говорит Шэнь Цинцю,

отстраняясь от Лю Цинге. Он бросает свой меч Сю Я.

Цю Хайтан продолжает горько плакать, даже когда другие подходят к ней, чтобы
утешить.

Ученики дворца Хуань Хуа удерживают его, держа руки за спиной, связывая его
Бессмертным Связующим Кабелем.

“Ты не можешь быть серьезным”, - говорит Лю Цинге одному из учеников. К Гуньи Сяо.
“Ты не можешь так с ним обращаться”.
“Прошу прощения, мастер Лю, мастер Шэнь”, - говорит Гуньи Сяо, явно расстроенный.
”Я не позволю мастеру Шэню пострадать ни в малейшей степени".

Бедный мальчик еще не знал, какой маленькой властью он обладает в этом мире.

“Суд начнется в течение одного месяца", - объявляет Старый Дворцовый мастер.

“Три дня", - говорит Лю Цинге твердо и неподвижно.

” С такой скоростью, я боюсь, что что-то будет упущено", - говорит Старый Дворцовый
Мастер, прищелкивая языком.

Один из настоятелей храма Чжао Хуа говорит: “Почему бы не сделать это за десять
дней?”

“Семь дней. Не более того”, - говорит Юэ Цинюань, его рука снова слишком близко
подошла к мечу, чтобы успокоиться.

“Послушайте распоряжения Хозяина дворца", - быстро говорит Шэнь Цинцю, прежде чем
Юэ Цинъюань успеет сделать какую-нибудь глупость. “Один месяц”.

Юэ Цинюань смотрит на него и качает головой, но в конце концов соглашается.

"Цинге”, - тихо говорит Шэнь Цинцю, прежде чем его уводят. “Ты будешь заботиться о
Баоцзы, когда меня не станет?”

“Ты вернешься”, - говорит Лю Цинге, его пристальный взгляд напряжен. “Ты невиновен.
Ты снова будешь свободен".

Шэнь Цинцю улыбается, хотя улыбка не доходит до его глаз. ” Пожалуйста", - говорит
он, перефразируя свою просьбу. ”Позаботься о Баоцзы в тот месяц, когда меня не
будет".

На этот раз Лю Цинге не может сказать "нет".

Глава 21
Примечания:
итак, я думаю, что это одна из самых низких эмоциональных точек фикции. будьте
готовы к ножам

предупреждения: каноническое типичное насилие, пытки, порка, тревожные модели

мышления

Правка 3/26: итак !!!! я забыл связать это раньше, но он был открыт на моей
вкладке, так что там был потрясающий мозговой пердеж

Skylarts2 сделал потрясающую анимацию, основанную на первых пяти главах этой

фантастики! Вы можете посмотреть это здесь! Не стесняйтесь оставлять художнику
комментарий или лайк или подписываться на твиттер!! Всегда люблю смотреть на ее
анимацию, и эта действительно сделала мою неделю !!

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
И снова он в Водяной тюрьме.

Здесь холодно и темно, факелы потушены. Вокруг него раздавался звук текущей воды.

Некоторое время Шэнь Цинцю просто стоит на коленях, делая глубокие вдохи, чтобы
успокоить свое сердце. Однако воздух едкий, и довольно скоро у него начинается
кашель.

В этой бесконечной темноте Шэнь Цинцю теряет счет времени. Он теряет контроль над
собой.

С Бессмертными Связующими Кабелями он становится слишком человечным. Его тело

предает его, испытывая одновременно голод и жажду.

Возможно, дворец Хуань Хуа забыл о нем. Возможно, это не имеет значения.

[Хост, система может помочь!]

Это не может помочь. Это ни разу ему не помогло. Он точно там, где начал, в темной,
сырой пещере, где однажды будут лежать осколки Сюань Су.

Ярко-синий экран, который появляется, причиняет боль его глазу. Система

прокручивает, казалось бы, бесконечные страницы с едой. Маленькие картинки с
различными блюдами, как из этого мира, так и из другого, декадентские и слишком
милые.

Я связан, говорит он Системе. Ты издеваешься надо мной этим зрелищем?

Синий экран Системы мигает. Когда он возвращается, все его подношения-сладости.

Тангулу. Молочные конфеты. Чай с пузырьками с дополнительными, дополнительными
пузырьками.

[Пожалуйста, Хозяин? Система поможет вам есть и пить! Вот, специальная акция! Любой
предмет будет стоить всего 5 Очков доброты! Э-э, еще одна специальная акция! Купи
два, получи два бесплатно!]

Шэнь Цинцю качает головой, закрывая глаз. Он не хотел этого, он не хотел ничего из
этого.

Возможно, присутствие Системы было хуже, чем если бы он был один.

Шэнь Цинцю удается отключить Систему почти чудесным образом. Тогда и только тогда
он по - настоящему одинок.

Сначала Шэнь Цинцю навещает Маленькая Дворцовая Хозяйка, которую выводит из

дремотного состояния таз с водой, вылитой на него самого. Он просыпается от этого и
от ее кнута.

Он не двигается, когда она снимает с него кожу. Сколько раз он испытывал это? В
конце концов, Маленькой Дворцовой Хозяйке должно наскучить это бездействие. Вся она
дрожит от такого ужасного гнева.

Ее глаза полны слез.

“Ты так сильно ранила А-Ло, что даже сейчас он отказывается говорить о своей боли!”
- обвиняет Маленькая Хозяйка Дворца. ”И ты даже не доставляешь мне удовольствия
шуметь, когда я наказываю тебя!"

Он не реагирует на это. Это может быть что-то новенькое.

“Ты действительно думаешь, что ты особенная?” - продолжает Маленькая Хозяйка

Дворца. “Цан Цюн отдал тебя под мою опеку—и я могу делать с тобой все, что захочу”.

И это она делает.

Маленькая Хозяйка Дворца подходит к нему на маленькой платформе и насмешливо

смотрит на него сверху вниз. Он не смотрит ей в глаза.

Зачем ему это?

“Посмотри на меня", - сказала Маленькая Дворцовая Хозяйка. И, когда он этого не

делает: “Я сказал, посмотри на меня!”

На этот раз он делает это, намереваясь насмехаться над ребенком как-нибудь недобро.

Затем она дает ему пощечину, так быстро, что он ничего не может придумать. "Вот что
ты получаешь за неподчинение моим приказам", - говорит она, надуваясь. Затем она
делает кое-что похуже-срывает повязку с лица и швыряет ее в струящуюся завесу воды.

Он ненадолго порхает в воздухе, прежде чем кислота растворит его красивую ткань.

"Нет...!" - визжит Шэнь Цинцю, на мгновение запаниковав.

"Ах", - восхищенно говорит Маленькая Хозяйка Дворца. "Значит, ты действительно

наполовину слепой".

Шэнь Цинцю отшатывается назад, подальше от ее прикосновения, но теряет равновесие и

тяжело приземляется на связанные руки.

"Какая жалость", - говорит Маленькая Хозяйка Дворца. "Даже с одним глазом ты был
так же хорош, как слепой, чтобы не видеть того, что было перед тобой, не дорожить
А-Ло, когда мог. Ты причинил боль бедной А-Ло… Ты, должно быть, так ужасно предала
его. Как ты можешь рассчитывать, что когда-нибудь снова назову тебя Шизун?“

Время идет.

Он больше не принимает посетителей.

Пока он этого не сделает.

Шэнь Цинцю чувствует Ло Бинхэ еще до того, как видит его.

В тусклом свете Водяной тюрьмы Ло Бинхэ выглядит так же, как всегда. Он кружит
вокруг связанной фигуры Шэнь Цинцю. А затем он говорит: "Шизун, у этого ученика
есть несколько вопросов".

Возможно, ему следует позволить себе упасть в озеро кислоты. Тогда даже его костей
не осталось бы.

[Ведущий, пожалуйста, не предпринимайте таких действий! Все будет хорошо, просто

позвольте этой Системе...]

И снова Шэнь Цинцю принудительно отключает систему. Как ему удается обходить это,
он не понимает.

"Шизун не считает нужным даже отвечать этому ученику", - тихо говорит Ло Бинхэ.
"Это прекрасно. Этот ученик дерзок и все равно спросит".

Ло Бинхэ останавливается перед ним, его прекрасные ботинки находятся в поле зрения
Шэнь Цинцю.

"Шизун жила такой жизнью раньше?" - спрашивает Ло Бинхэ, и пол проваливается под
телом Шэнь Цинцю.

Он знает?! Откуда он знает?

Система не реагирует. Или, по крайней мере, он не реагирует вовремя.

Ло Бинхэ делает полувздох воздуха. Он смеется. "Может ли этот ученик спросить, не

показалось ли Шизуну все это забавным?" - спрашивает он. "Что я сделал такого
плохого, что ты сбросил меня в Пропасть, и не один раз, а дважды! Почему ты ударил
меня ножом, Шизун? Почему ты меня выбросил?"

И все еще Шэнь Цинцю не отвечает, слишком парализованный собственным жалким

страхом. Он снова не может дышать, ничего не делая, только дрожа.

Ло Бинхэ падает перед ним на колени, его глаза ярко блестят от слез. "Что я сделал
такого плохого, чтобы ты так ненавидел меня при моей жизни?”

Шэнь Цинцю смотрит на него широко раскрытыми глазами.

Какой это Ло Бинхэ? Имело ли это значение?

Когда Ло Бинхэ тянется к нему, Шэнь Цинцю вздрагивает.

"Конечно", - говорит Ло Бинхэ, его улыбающееся лицо так ужасно. Он ужасно бледен,
под глазами образуются синяки. "Шизун больше всего ненавидит демонов. Иначе зачем
бы он делал со мной такие вещи?"

Влияние Синь Мо ощутимо, почти на ощупь или на вкус, висит в воздухе, как запах
крови.

"Ло Бинхэ", - говорит Шэнь Цинцю срывающимся голосом. "Ты должен запечатать Синь
Мо".

И снова Ло Бинхе смеется. "Что?" - спрашивает он почти насмешливо. "Это все, о чем
беспокоится Шэнь Цинцю? Что твой ученик обрел силу быть равным тебе".

Ло Бинхэ на мгновение замолкает. Красный цвет его глаз становится ярче. "Тебе
лучше".

"Тебя это пугает, Шизун?" - спрашивает Ло Бинхэ. "Что я сильнее тебя?"

Когда Шэнь Цинцю не отвечает, кажется, что Ло Бинхэ становится скучно. Он уходит,
возвращая Шэнь Цинцю во тьму.

В следующий раз, когда Ло Бинхэ навещает его, он выглядит заметно изможденным, как
будто он действительно избегал потребностей своего тела и что инедия не спасла его.
Он действительно выглядит несчастным.

И этот его меч не помогает.

"Сидзун", - тихим голосом произносит Ло Бинхэ. Он держит в руках поднос, но не

может скрыть дрожь. Маленькая чашка риса. Немного тушеных овощей. Чашка теплой
воды. Порции в лучшем случае мельчайшие. "Ты голоден?"

Шэнь Цинцю мудро не упоминает о том, как его руки связаны за спиной. Это не имеет
значения.

Ло Бинхэ садится напротив него и трясущимися руками берет маленькую чашечку риса и
пару палочек для еды. Ло Бинхэ кормит его, как будто Шэнь Цинцю был ребенком.

Но среди зерен риса есть маленькие кусочки гравия.

Шэнь Цинцю отворачивается от такого унижения.

"Шизун не хочет риса?" - тихо говорит Ло Бинхэ. Он позволяет чашке упасть,

разбиться о холодный пол пещеры, рассыпав зерна риса.

Он ничему из этого не учится и кормит Шэнь Цинцю кусочком редиски. И хотя на взгляд
Шэнь Цинцю все выглядело нормально, все пошло не так.

Снова Шэнь Цинцю давится небольшим количеством еды и отворачивается.

И снова Ло Бинхэ позволяет тарелке с овощами упасть, разбившись о землю.

"Шизун думает, что он может практиковаться в этом здесь? Хорошо. Прекрасно,-

выдавил Ло Бинхэ. "По крайней мере, Шизун не откажется от воды".

Ло Бинхэ подносит чашку с теплой водой к губам Шэнь Цинцю, наклоняя ее вверх.
Большая часть воды стекает по подбородку Шэнь Цинцю, но часть попадает ему в рот.
Как и рис и овощи, вода тоже была испорчена-с сильным привкусом соли.

Шэнь Цинцю отстраняется, кашляя. Он наклоняется, грубо падая на бок.

Ло Бинхэ смотрит на него с неприязнью, его глаза полуприкрыты. "Почему...?" -

говорит он, явно борясь с чем-то. "Почему я думал, что ты когда-нибудь захочешь,
чтобы я заботился о тебе здесь?"

У Шэнь Цинцю слезятся глаза, и нет никаких поклонников, за которыми можно было бы
спрятаться.

Возможно, он выглядит таким ужасно несчастным, что Ло Бинхэ бросает его.

Возможно, Ло Бинхэ испытывает отвращение к тому, что он видит.

В любом случае, Шэнь Цинцю возвращается во тьму.

Как он может сказать, сколько времени проходит?

Это тело, связанное Бессмертным Связующим Кабелем, испытывает одновременно голод и

жажду. Но все вокруг него-звук несущейся воды.

Шэнь Цинцю наклоняется всем телом к воде и наклоняет голову, чтобы напиться.
Но это не вода.

Шэнь Цинцю отшатывается, его рот горит. Его дыхание вырывается с хрипом, рот
наполнен кровью.

Что происходит? Что происходит?

Вокруг только тьма и тишина.

Когда он моргает в следующий раз, свет проникает в Водяную тюрьму.

Ло Бинхэ стоит там, в этих черно - красных одеждах. Однако кое-что изменилось. Его
одежда неприлична, слишком сильно обнажая грудь. То, как его мантия сложена,
показывает шрам-прямо над сердцем.

Прямо там, где Сю Я пронзила его.

"Сидзун", - напевает Ло Бинхе. "Ты не спишь?"

Шэнь Цинцю выпрямляется и садится как следует. Он ничего не говорит.

"Шэнь Цинцю", - снова говорит Ло Бинхэ, его голос звучит неровно, слабо.
Демоническая ци вокруг него вздымается и изгибается. Ло Бинхэ так близок к тому,
чтобы иметь отклонение ци.

Он носит Синь Мо, да, но разве он не питал бы его... этими побуждениями?

Ло Бинхэ, должно быть, уже женился или, по крайней мере, должен был по-своему
поступить с горсткой фей.

Так почему же хватка Синь Мо была такой ужасной?

"Шэнь Цинцю, Шэнь Цинцю, Шэнь Цинцю", - повторяет Ло Бинхэ, как мантру. Его глаза
ярче крови на фоне снега. "Только чему я должен верить в тебе? Ты ли мой добрый
Шизун, тот, кто рассказал мне о моем наследии, тот, кто оберегал меня? Ты ли мой
ненавистный Шизун, тот, кто завидует мне, тот, кто сбросил меня в Бездну?"

Шэнь Цинцю не отвечает.

Никогда бы он не назвал себя добрым.

"почему?” - отрывисто говорит Ло Бинхэ. "Почему я никогда не могу понять тебя?

Когда я думаю, что понимаю тебя, мой мир снова меняется. Кто ты, Шэнь Цинцю? Кто ты
на самом деле?"

Шэнь Цинцю поднимает голову и смотрит с беспокойством. "Ло Бинхэ", - спокойно

говорит он. "Ответная реакция Синь Мо убьет тебя, если ты не сделаешь что-нибудь,
чтобы успокоить ее. Вы должны запечатать его, как можно скорее, чтобы он не
причинил вам вреда. Если вы не верите этому старому мастеру, то посоветуйтесь с
другим. Му Цинфан бы..."

"Хотел бы что?" - недоброжелательно говорит Ло Бинхэ. Он дрожит, его ярость

ощутима. "Твой Му-шиди никогда бы не помог демону. Возможно, он тоже бросил бы
меня".

А затем, понизив голос, Ло Бинхэ говорит: "Судьба неизбежна, не так ли?"

Глаза Шэнь Цинцю расширяются.

Медленно Ло Бинхэ вытаскивает Синь Мо из ножен. Он практически вибрирует в его

руке.

И он проводит Шэнь Цинцю насквозь.

Шэнь Цинцю влажно задыхается, кровь стекает по его подбородку. Он смотрит вниз, где
Синь Мо торчит у него из груди. Это быстрая смерть? Будет ли ему даровано
милосердие?

Ло Бинхэ отступает, Синь Мо скользкий от крови.

Шэнь Цинцю падает, как марионетка, ослабевшая на веревочке. Он не может бороться с

закрытием глаз. Но он тоже этого не хочет.

"Шизун", - тихо говорит Ло Бинхэ, голос хриплый и далекий. " Нет... я..."

Ах. Кровяные паразиты. Шэнь Цинцю забыл об этом. Ло Бинхэ исцеляет его, запечатывая
зияющую дыру в его груди, пока она не превратится в простую рану.

Но Шэнь Цинцю не двигается с места. Он остается там, распростертый на полу Водяной

тюрьмы. Он остается там, неподвижный и безмолвный.

"Шизун?" - говорит Ло Бинхэ, опускаясь на колени рядом с ним. Ло Бинхэ неэлегантно

трясет его за плечо, отчего его снова тошнит.

Он мог бы говорить больше, Шэнь Цинцю не слышит этого из-за звона в ушах.

В конце концов, однако, Ло Бинхэ все-таки уходит.

В темноте Водяной тюрьмы Шэнь Цинцю спрашивает: Сколько времени прошло?

[Прошло 14 дней, Хозяин. Эта система действительно может помочь...]

Затем Шэнь Цинцю снова отключает звук. Оно ничем не может ему помочь. Ему уже ничем
не поможешь.

Но он может это вынести. Он выдержит это.

Все для безопасности горной секты Цан Цюн.

Он мог вынести все, что угодно.

"У вас посетитель", - говорит один из учеников дворца Хуань Хуа.

Шэнь Цинцю поднимает голову.

Юэ Цинъюань пришел за ним. Юэ Цинъюань здесь.

Но Юэ Цинъюань не улыбается.

Его красивое лицо утратило то нежное выражение, которое у него всегда было. Он
похож на кусок льда, такой невыносимо холодный, когда мерцание факелов отбрасывает
глубокие темные тени на его лицо.
Шэнь Цинцю открывает рот, но не произносит ни слова.

"Не говори", - говорит Юэ Цинюань, его брови низко нахмурены. Он опускается на

колени рядом с Шэнь Цинцю и свободно держит его запястье, касаясь кожи, обнаженной
Бессмертными Связующими Кабелями.

Шэнь Цинцю вздрагивает, испытывая отвращение от невозможности видеть, что

происходит за его собственной спиной. Он... не чувствует себя в безопасности.

Юэ Цинюань отпускает его. "почему?” - спрашивает он.

Шэнь Цинцю не может ответить ему, не может встретиться с ним взглядом.

"Почему ты не позволил мне защитить тебя?"

Шэнь Цинцю облизывает губы языком, хотя это не очень помогает. "Чжанмэнь-шисюн", -
осторожно произносит он. "Ты Лидер Секты... Вы не должны действовать
опрометчиво..."

"Кто ты такой, чтобы говорить мне это?" - рявкает Юэ Цинюань, стиснув руки по
бокам. Он выпрямляется и уходит от Шэнь Цинцю, расхаживая по этой тюремной камере.

"Шэнь Цинцю", - кричит Юэ Цинъюань, не Цинцю, не Сяо Цзю. И Шэнь Цинцю опускает
голову. "Все дошло до этого, потому что ты не позволил мне защитить тебя! Я больше
не понимаю тебя, Шэнь Цинцю. Почему ты так сильно обидел Ло Бинхе, что он этого
хочет? Кто такой Цю Хайтан? Почему она сказала, что она твоя невеста? Зачем тебе
нужно было ходить в бордели, когда все называли тебя развратником? Почему все это
должно было произойти?"

Шэнь Цинцю застыл на месте, не в силах понять, что это Юэ Цинъюань кричит на него.
Его рот открывается, но снова слова теряются для него.

Юэ Цинюань испускает долгий, прерывистый вздох. "Ты не ответишь мне, не так ли?" -
тихо говорит он. “Ничего не изменилось, не так ли? Ты не позволишь мне спрятать
тебя, но при этом даже не подумаешь о своих недостатках, ни капельки?”

И, медленно, Юэ Цинюань поворачивается и снова оставляет его позади.

Затем снова наступает темнота, холод, тишина.

Рядом никого нет, чтобы увидеть, как Шэнь Цинцю свернулся калачиком на земле и
плачет.

Система, зовет Шэнь Цинцю.

[Да, Хозяин?]

Есть ли способ пропустить оставшуюся часть заключения?

[...например, пропустить сцену?]

ДА.

Система некоторое время молчит.

[Система проконсультировалась со своим начальником. Пропустить это ключевое событие

невозможно, но Системе разрешено предоставить Хосту, по крайней мере, для этого,
кнопку "быстрая переадресация".]

Светящийся синий экран мигает, нажимая кнопку быстрой перемотки вперед. Шэнь Цинцю
физически не может нажать на него, но просто думать о действии тоже работает.

Хорошо. Хорошо, слабо думает он.

Время теперь движется быстрее, но Шэнь Цинцю остается без костей на земле, его
глаза полуприкрыты.

Забавно видеть, как его скудные посетители двигаются так быстро. Некоторые
подталкивают его. Некоторые менее добры. Дважды на него выливают холодную воду. Но
его отсутствие реакции скучно.

Гонги Сяо навещает меня, потому что он маленький дурачок. “Старейшина Шэнь?” -
говорит он, голосом далеким и далеким. “Старейшина Шэнь!” Он звучит...
расстроенным.

У Шэнь Цинцю нет сил сесть.

“Старейшина Шэнь”, - говорит Гуньи Сяо голосом, который можно было бы описать
только как заговорщический. “Ты бы хотел убежать?”

Шэнь Цинцю остается неподвижным и молчаливым, и даже Гуньи Сяо в конце концов
должен уйти.

Так что, в конце концов, он один, и это все, что имеет значение.

Примечания:
это также низкая точка для yqy, мне так жаль, что я плохо к нему отношусь, я
обещаю, что он пойдет на терапию

Глава 22
Примечания:
подсказка в прошлой главе была "сенсорная депривация", но я не знаю, так ли это,
ха. подсказка этой главы "разбита".

предупреждения: кровь и незначительная запекшаяся кровь, пытки, типичное насилие

канона

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Му Цинфан беспокоится.

За месяц заключения ему не разрешили навестить Шэнь Цинцю. Как и Лю Цинге, несмотря
на то, как часто Лю Цинге ходил во дворец Хуань Хуа, чтобы потребовать встречи с
Шэнь Цинцю.

(И сколько стен разрушил Лю Цинге.)

Только Юэ Цинюань видел Шэнь Цинцю, и с того конкретного визита прошло пятнадцать
долгих дней.
В его рукавах спрятаны различные мешочки цянькунь, наполненные лекарственными
травами и эликсирами, которые он принес в тихой панике.

Он был не единственным, кто впал в панику.

Лю Цинге сидел вместе с остальной делегацией горной секты Цан Цюн, рассеянно
потирая живот Баоцзы. Он смотрел вперед, прищурив глаза, на платформу, где Шэнь
Цинцю должен был сидеть на суде.

В другом конце комнаты, вместе с остальной делегацией "Тянь И Оверлук", Цзинь

Сяошэн замечает Му Цинфана и весело машет рукой, как будто он не замечает или не
заботится о мрачной атмосфере, окружающей их.

Му Цинфан отводит взгляд и вместо этого смотрит на Ло Бинхэ.

Этот нефилим ученик Шэнь Цинцю выглядит... действительно ужасно. Как будто он не
спал и не ел. Даже за его волосами не ухаживают, позволяют им падать спутанными,
как не расчесанными, так и распущенными.

Му Цинфан неодобрительно качает головой.

В комнате становится тихо, когда двое учеников дворца Хуань Хуа сопровождают Шэнь
Цинцю внутрь.

Но... Шэнь Цинцю не одет в ту мантию, в которой он был в городе Цзиньлань. Белые
одежды, которые он носит, смехотворно тонкие, такого низкого качества, что это
оскорбление, все еще связанные кроваво-красным Бессмертным Связующим Кабелем. И
Шэнь Цинцю выглядит бледнее, чем мантия.

«что?» - сердито требует Ци Цинци. "Разве ты не кормила Шэнь Цинцю в тот месяц,
когда он был на твоем попечении?"

"Шэнь Цинцю", - зовет Лю Цинге. "Ты ранен?"

Шэнь Цинцю поднимает голову. У него пропала повязка на глазу. Как и его прическа из
белого нефрита, вместо этого волосы собраны в беспорядочный хвост. Он встречается
взглядом с Лю Цинге, глаза заметно затуманены, даже те, которые все еще могли
видеть.

Шэнь Цинцю медленно качает головой.

Му Цинфан чувствует холод во всем теле. Шэнь Цинцю лжет.

Шэнь Цинцю сидит в центре комнаты, его голова снова опущена, почти так, что
подбородок касается груди. Были... его глаза опущены?

"Шизун!" Нин Иньин вскрикивает, сдерживаемая только Мин Фанем. "Что случилось с
нашим Шизуном? Он был в таком добром здравии, когда дворец Хуань Хуа удерживал
его!"

Му Цинфан аккуратно встает. "Старый Дворцовый мастер, пожалуйста, позвольте этому

мастеру позаботиться о здоровье Шэнь Цинцю до начала суда".

Улыбку Старого Дворцового Мастера можно было бы назвать доброжелательной, если бы

Му Цинфан был дураком. "Бессмертный Мастер Му, Бессмертный Мастер Шэнь отверг пищу
и воду, которые ему принесли. Дворец Хуань Хуа выполнил свой долг по обеспечению
Шэнь Цинцю, но он не позволил нам этого".
Му Цинфан ему не верит. Ни на йоту. Он смотрит на Юэ Цинюань, но Юэ Цинюань ничего
не говорит.

Затем процесс продолжается без лишней суеты.

Лю Цинге нервничает рядом с ним, ей приходится сдерживать Баоцзы, чтобы она не

побежала к своему хозяину.

Обвинения зачитываются еще раз, одно за другим, как бы для того, чтобы напомнить
всем присутствующим.

И Шэнь Цинцю продолжает молчать.

"Шэнь Цинцю", - говорит Старый Дворцовый Мастер. "Вас обвинили в убийстве семьи Цю.
Признаете ли вы себя виновным?"

Затем, очень тихо, Шэнь Цинцю говорит: "Да".

В ответ на это раздается внезапный шум.

Старый Дворцовый Мастер, похоже, не заинтересован в том, чтобы контролировать

толпу. И он не заинтересован в том, чтобы задавать больше вопросов.

Но в тот месяц, когда Шэнь Цинцю был заключен в тюрьму, вся горная секта Цан Цюн
была занята поиском доказательств, опровергающих обвинения.

Затем Юэ Цинъюань заговаривает спокойным и ясным голосом: "Были найдены старые

слуги семьи Цю. Я настаиваю на том, чтобы мы выслушали их показания".

Старый Дворцовый Мастер склоняет голову, но не выглядит довольным таким развитием

событий.

Есть две бабушки, воспитанные делегацией горы Цан Цюн,—Дан Лей и Ли Хуан.

Дан Лей печально качает головой. Она стара, сгорблена своим возрастом. "Это
правда", - говорит она сначала. "Шэнь Цзю убил всех мужчин в доме Цю, но он не
тронул ни одну из женщин, ни одного из детей. Наверное, поэтому мисс Хайтан все еще
жива."

Ли Хуан соглашается с ней и добавляет детали, которые охлаждают Му Цинфана.

"Молодой хозяин... Цю Цзяньлуо. Он был жесток. Он находил удовольствие в том, чтобы
мучить других. Его последней игрушкой перед смертью был Шэнь Цзю."

"Даже если бы мастер Цю был жесток, это было его право делать со своей
собственностью все, что он пожелает. Это не стирает кровь с рук Шэнь Цинцю", -
говорит Старый Дворцовый Мастер, как будто пытаясь успокоить Цю Хайтана.

"Но это привносит больше контекста в то, что произошло", - осторожно говорит Му
Цинфан. "Не было бы упущением сказать, что у Шэнь Цинцю должна была быть причина
для такого поступка. Если бы Цю Цзяньлуо был жесток с ним... этот мастер
действительно заподозрил бы, что Шэнь Цинцю страдал отклонением ци".

Он бы подумал, что Шэнь Цинцю заговорит тогда, хотя бы для того, чтобы подтвердить
или опровергнуть его подозрения. Но Шэнь Цинцю молчит.

Му Цинфан странно смотрит на него.

Голова Шэнь Цинцю опущена. Его глаза закрыты. Его дыхание ровное.
...Шэнь Цинцю заснул.

В комнате становится очень, очень тихо.

"Невероятно", - выдавил Цю Хайтан, снова близкий к слезам. "Цан Цюн думал опозорить
меня и моего трагически погибшего брата, наняв лжецов, и теперь Шэнь Цзю спит в
разгар своего судебного процесса. Нет никакого оправдания для ...

Шэнь Цинцю просыпается от толчка, мучительно кашляя. Он весь содрогается, а затем

складывается в агонии.

А потом Шэнь Цинцю рвет кровью.

Му Цинфан встает, его сердце бешено колотится в груди. "Старый дворцовый мастер", -
говорит он. "Как вы можете продолжать это испытание, когда Шэнь Цинцю явно
нездоров?"

"Позвольте Шэнь Цинцю сесть со своей делегацией", - требует Лю Цинге, резко

вставая. Гора пуха, беспокойно шарящая по его коленям, делает его слова немного
менее пугающими.

Старый Дворцовый Мастер вздыхает, как будто это причиняет ему боль. "Очень хорошо,
Бессмертный Мастер Му, но, пожалуйста, помните, что Шэнь Цинцю все еще находится
под судом. Секте горы Цан Цюн не будет позволено защищать его, если его вина будет
доказана. Лидер секты Юэ, тебе придется удержать Бессмертного Мастера Лю от
нанесения еще большего ущерба".

Лю Цинге громко фыркает, скрипя зубами. Он почти вступил в войну с дворцом Хуань
Хуа в тот месяц, когда его держали вдали от Шэнь Цинцю.

Му Цинфан благодарно кланяется и бросается к Шэнь Цинцю.

"Шэнь-шисюн", - говорит Му Цинфан. "Я снимаю Бессмертный Связующий Кабель. Все

будет хорошо".

Звук дыхания Шэнь Цинцю прерывистый. Когда Му Цинфан приглядывается к кровавой

рвоте, запятнавшей его одежду, ему кажется, что он видит маленькие кусочки ткани
органов.

Как только Бессмертный Связующий Трос ослабевает, Шэнь Цинцю почти сворачивается в
себя. Немного краски возвращается к его лицу, но он все еще выглядит ужасно.

Му Цинфан массирует запястья и руки, ошеломленный обнаруженной им жесткостью. Когда

они держали его в плену в течение месяца, неужели все это время они держали его
руки связанными за спиной?

Шэнь Цинцю холоден на ощупь. Его сердце бьется медленно.

"Му-шиди...?" - говорит Шэнь Цинцю в замешательстве.

"Да, шисюн?"

"Ах". Шэнь Цинцю слегка качает головой. "Что происходит?"

Сердце Му Цинфана замирает в груди. Что-то очень не так с Шэнь Цинцю прямо сейчас.
Му Цинфан борется со своей реакцией, помогая Шэнь Цинцю встать. Шэнь Цинцю тяжело
опирается на него, по-видимому, даже не осознавая этого. Шэнь Цинцю никогда бы
раньше не стал так открыто демонстрировать свои слабости.
Он ведет Шэнь Цинцю обратно к делегации Горной секты Цан Цюн, где стоят другие
Лорды Пика и присутствующие ученики, внимательно наблюдающие.

Баоцзы скулит, яростно виляя хвостом и не сводя глаз со своего хозяина.

Но, когда они приближаются к делегации, Шэнь Цинцю отталкивается от Му Цинфана. Он

бросается вперед, неуверенными и неровными шагами, покачиваясь при каждом движении,
проходя прямо мимо Юэ Цинъюаня, спотыкаясь, пока не доберется до Лю Цинге.

Юэ Цинюань наблюдает, широко раскрыв глаза, но он остается очень, очень

неподвижным.

Лю Цинге поддерживает его, одной рукой обнимая Шэнь Цинцю за талию, другой упираясь
в затылок Шэнь Цинцю.

"Привет", - говорит Лю Цинге, почти слишком тихо, чтобы быть искренним. "Шен... Что
происходит?"

Шэнь Цинцю теснее прижался к Лю Цинге. Он что-то говорит, но слишком тихо, чтобы Му
Цинфан мог разобрать.

Когда их делегация снова садится, Шэнь Цинцю почти растянулся на коленях Лю Цинге,
отчаянно вцепившись в мантию Лю Цинге. Баоцзы занимается Шэнь Цинцю, хотя он не
часто играет с ней. Она очень щедра на поцелуи, распространяясь даже на Му Цинфана.

Му Цинфан кладет руки на спину Шэнь Цинцю и циркулирует для него своей ци, отмечая,
насколько вялый Шэнь Цинцю. Что-то очень не так, но это не совсем безопасное место
для Му Цинфана, чтобы практиковать в соответствии с учениями Цзинь Сяошэна или даже
проводить большинство процедур, которые потребовались бы Шэнь Цинцю.

Но…

Дыхание Шэнь Цинцю болезненно отдается в груди. Ему трудно дышать. И когда Му
Цинфан осматривает повреждения, он находит их слишком знакомыми.

Его легкие имеют точно такие же повреждения, как и тогда, когда Шэнь Цинцю впервые
был восстановлен, много лет назад.

Вокруг них продолжается судебное разбирательство.

Цю Хайтан узнает своих бывших слуг, хотя и не верит их показаниям. "А-Ло был
хорошим человеком", - говорит она, сжимая губы в тонкую линию. “Он глубоко
заботился обо всех, кто его окружал, включая Шэнь Цзю. Он позволил нам обручиться.
У него нет причин быть жестоким, и у вас нет доказательств”.

“Цинцю", - осторожно произносит Лю Цинге. “Ты позволишь мне расстегнуть твой

халат?”

“Мм”. Шэнь Цинцю медленно моргает и сбрасывает халат, позволяя ему болтаться вокруг
бедер.

Му Цинфан колеблется. Он помнит старые шрамы, которые он видел на спине Шэнь Цинцю
раньше,—и новые шрамы тоже, эти толстые полосы на его плечах и бедрах. Но есть и
новые раны, едва зажившие.

“Что все это значит?” - спросил я. - горячо требует Лю Цинге, тоже заметив это.

Одна из этих свежих, все еще заживающих ран выглядит так, как будто кто-то проткнул
Шэнь Цинцю мечом.
“Дворец Хуань Хуа позволил Шэнь Цинцю получить травму, находясь на их попечении.
Это вопрос, который Цан Цюн не бросит”, - холодно объявляет Му Цинфан в комнату.
“Чтобы опровергнуть слова мисс Хайтан, я предлагаю, чтобы другой культиватор,
опытный в искусстве исцеления, обратил внимание на шрамы Шэнь Цинцю. Есть много
вещей, которые можно отнести к его времени, проведенному с семьей Цю”.

“Этот мастер хотел бы стать добровольцем”, - объявляет Цзинь Сяошэн. Культиватор из

собственной секты Цю Хайтана.

Но Му Цинфан доверяет ему, даже если это было глупо.

Цзинь Сяошэн подходит к их делегации. Баоцзы тоже несколько раз целует его, хотя он
и отворачивает лицо от ее розового языка. Взгляд Цзинь Сяошэна тяжелый, он
останавливается на клейме десятилетней давности и шрамах от хлыста, которые
остались на бледной спине Шэнь Цинцю.

“Бессмертный Мастер Му говорит правду", - говорит Цзинь Сяошэн. ”Эти шрамы очень
старые, и клеймо совершенно безошибочно узнаваемо".

Бормотание в комнате становится только громче и менее организованным, даже когда Лю

Цинге переодевает Шэнь Цинцю и завязывает его халат.

Цзинь Сяошэн прочищает горло. “У этого мастера есть еще одна просьба, которую все
должны услышать".

Му Цинфан внимательно наблюдает за ним. “Что ты предлагаешь, Бессмертный Мастер

Цзинь?”

“Этот мастер кое-что заметил. Разве Бессмертный Мастер Шэнь не похож внешне на мисс
Хайтан?” - осторожно спрашивает он, делая паузу, как бы поощряя новые вспышки гнева
со стороны суда. “Могу я провести тест, чтобы проверить, не связаны ли эти два
культиватора?”

“Мастер Цзинь", - оскорбленно говорит Цю Хайтан. “Какова была бы цель такого

испытания? Это не имеет отношения к судебному разбирательству, и даже предполагать
такое нелепо”.

“О, но я думаю, что это даст некоторые ответы”, - медленно говорит Цзинь Сяошэн.
“Мне было бы любопытно узнать, намеренно ли Цю Цзяньлуо обручил свою младшую сестру
со своим младшим братом, ставшим рабом”.

Цю Хайтан становится на несколько оттенков бледнее. “Мой брат не сделал бы такого!”

Но любопытство было задето и… Му Цинфан сейчас признает, что Шэнь Цинцю

действительно был похож на эту женщину. Уголки их глаз, переносица, изгиб щек. Но
только если присмотреться повнимательнее.

У обоих культиваторов берут по капле крови.

“Хм", - задумчиво произносит Цзинь Сяошэн. “Это то, о чем я думал. Цю Хайтан и Шэнь
Цинцю-чистокровные братья и сестры.”

Затем раздается шум, громче, чем раньше.

Цю Хайтан недоверчиво качает головой. “Это не имеет смысла", - тихо говорит она.
“Это не имеет смысла… А-Ло не стал бы...”

Но ее брат знал. Ее брат позволил им обручиться… Конечно, он должен был знать.

Иначе зачем бы он позволил ее младшей сестре обручиться с рабыней? К собственному
брату?

Возможно, Цю Цзяньлуо хотел, чтобы Цю Хайтан навсегда остался в доме Цю. Возможно,
Цю Цзяньлуо не хотел, чтобы их семья распространялась на что-либо, кроме крови. Му
Цинфан не делится этими тревожными мыслями вслух.

Цю Хайтан со слезами на глазах отмахивается от своего подопечного и выбегает из

комнаты. Несколько мастеров Тянь И Оверлука следуют за ней, на их лицах выражение
беспокойства.

Старый Дворцовый Мастер все еще остается на своем месте. “Давайте перейдем к
следующему обвинению. Шэнь Цинцю был обвинен в нападении на своих учеников. Это
тоже серьезное обвинение". Старый Мастер многозначительно смотрит на Ло Бинхе.

Но Ло Бинхэ ничего не говорит. Он стоит там, сложив руки перед собой, опустив
взгляд.

Нин Иньин встает, ее кулаки сжаты по бокам. Она все еще так зла, видя, в каком
состоянии находится ее Шизун, но держится на удивление хорошо. “Шизун-строгий
учитель, но он не злой”, - серьезно говорит Нин Иньин. "Методы Шизуна не являются
чем-то необычным среди сект культивирования".

Мин Фан тоже поддерживает ее показания, хотя он немного более слезлив и гораздо
менее красноречив.

Старый Дворцовый Мастер наклоняет голову и смотрит на нее с добротой, сияющей в его
глазах. "Юная мисс”, - говорит Старый Дворцовый Мастер, как будто раскрывает что-
то, чего он предпочел бы не раскрывать. “Твой Шизун - развратный мужчина. Вы
уверены, что он не вел себя неподобающе по отношению к вам? Слухи очень ясны ... ”

“Заткнись", - перебивает Лю Цинге. “Когда мы были учениками, я по глупости

распространял слухи, чтобы оклеветать репутацию моего шисюна. С тех пор я жалею,
что сделал это. Мои собственные ошибки не должны быть привлечены к суду”.

Если Старый Мастер Дворца оскорблен... дерзким характером Лю Цинге, то он хорошо

это скрывает. Старый Дворцовый Мастер складывает руки на коленях и говорит: “Даже
Шэнь Цинцю признал, что в каждом слухе есть доля правды. У меня есть достоверные
сведения, что Шэнь Цинцю часто посещает бордели”.

Еще одним свидетелем, которого привела горная секта Цан Цюн, был не кто иной, как
Чэн Ци.

Чэн Ци сидела среди них, одетая в свой обычный наряд. Ее челюсть дернулась от
обвинения, но она встала только тогда, когда Юэ Цинюань кивнул ей.

“Эта скромница - госпожа Теплого Красного Павильона", - мягко говорит Чэн Ци. “В
течение многих лет Бессмертный Мастер Шэнь часто посещал наш бордель. Как ученый и
тактик Цан Цюна, Бессмертный Мастер Шэнь искал информацию, которую мои девочки
получали от наших клиентов”.

Тогда появляются пренебрежительные комментарии о характере Чэн Ци. И Шэнь Цинцю

тоже.

“Простите меня, мадам", - говорит Старый Дворцовый Мастер. “Но вы, хотя и говорите
это, вы не можете ожидать, что мы поверим, что Шэнь Цинцю также не обращался за
обычными услугами”.

Чен Ци прижимает руки к бокам, сжимая кулаки. “У меня есть только мое слово,
Бессмертный Мастер, но этот не лжет".

“Шэнь Цинцю не наслаждался земными пороками", - ровно говорит Лю Цинге, прижимая

Шэнь Цинцю к себе. Его рука все еще обхватывает затылок Шэнь Цинцю, позволяя голове
Шэнь Цинцю прижаться к его плечу. "Если вы не можете поверить мадам Ченг, тогда вам
придется поверить мне”.

“И почему это так?” - спрашивает один из старейшин дворца Хуань Хуа. “Бессмертный
мастер Лю, как ты можешь делать такое заявление?”

Лю Цинге стискивает зубы так яростно, что на его виске видна вена.

Му Цинфан закрывает глаза, надеясь, что Лю Цинге будет деликатен со всем, что он
скажет дальше.

“Шэнь Цинцю-мой партнер по культивированию”, - говорит Лю Цинге очень прямолинейно.

Очень медленно Му Цинфан кладет голову на ладонь, когда комната снова погружается в
болтовню и сплетни.

“Старый Дворцовый мастер, у этого мастера есть сомнения по поводу вашей линии
допроса", - деликатно говорит Юэ Цинюань, голос прорывается сквозь шум.

Старый Дворцовый Мастер открывает рот, потом закрывает его. ” Обвинение в жестоком
обращении по-прежнему является серьезным", - говорит он, переводя взгляд на Ло
Бинхе. “Бинхе, ты хочешь что-то сказать о своем бывшем Шизуне?”

Ло Бинхэ переводит дыхание.

“У этого ученика нет никаких претензий к тому, как учил Шизун", - говорит он мягким
и ровным голосом. “Шизун был строг, но он хотел подготовить нас к тем вызовам, с
которыми мы столкнемся”.

Старый Дворцовый мастер выглядит откровенно разочарованным в Ло Бинхэ, когда это

конкретное обвинение снимается.

“Обвинение в том, что Шэнь Цинцю помогает демонам и предает человечество, все еще
остается”, - говорит Старый Мастер Дворца.

“Нет никаких доказательств того, что Шэнь Цинцю вступил в сговор с демонами”, -
ровным голосом говорит Юэ Цинъюань.

“Нет никаких доказательств того, что Шэнь Цинцю тоже не вступал в сговор с
демонами", - настаивает Старый Дворцовый Мастер. Но это бесполезно. “Мои ученики
видели, как на него было наложено проклятие сеятеля, а потом они этого не сделали.
Как бы горная секта Цан Цюн попыталась объяснить это?”

Тогда Нин Иньинг замолкает. “Этот ученик также был поражен проклятием сеятеля”, -
деликатно говорит она. “А-Ло дал мне какое-то чудодейственное лекарство. Может
быть, А-Ло сделал то же самое для нашего Шизуна? Ин-эр настаивает, чтобы мы
спросили хотя бы о лекарстве, которое у него было.”

Ло Бинхэ натянуто кивает. И на данный момент его не спрашивают об упомянутом

чудодейственном лекарстве, что невероятно подозрительно для собственных ушей Му
Цинфана, учитывая, что Ло Бинхэ не хотел этого говорить, когда обвинение было
впервые брошено к ногам Шэнь Цинцю.

“Так много обвинений оказались необоснованными”, - говорит Юэ Цинъюань. “Почему

Хозяин Дворца так настаивает на том, чтобы Шэнь Цинцю был признан виновным в чем-
то?”

“Лидер Секты Юэ, вы должны понимать, что это крайне нерегулярно”, - говорит Старый
Мастер Дворца. “Ради безопасности культивируемого мира я настаиваю на том, что мы
должны продолжить это испытание. Если лидер Секты Юэ пожелает сделать это в другой
день, я могу внести изменения”.

“Шэнь Цинцю не вернется в Водяную тюрьму”, - строго говорит Юэ Цинъюань. “Не тогда,
когда с ним так плохо обращались во дворце Хуань Хуа”.

” Но ... " - начинает Старый Дворцовый Мастер.

“Я могу это вынести", - говорит Шэнь Цинцю серьезным и слабым голосом. “Я могу это
вынести”.

Но… он не может.

Тогда Му Цинфан забеспокоился, что Шэнь Цинцю доведет себя до собственной смерти.
Его легкие в таком плохом состоянии. Еще немного времени, проведенного в Водяной
тюрьме, и ущерб может стать необратимым.

Фарс судебного разбирательства разваливается тогда, медленно, а затем все сразу.

Однако Шэнь Цинцю, похоже, этого не понимает. Его глаза полузакрыты. По крайней
мере, сейчас он проснулся.

“Ну же", - говорит Юэ Цинюань беззлобно. ”Нам давно пора уходить".

Шэнь Цинцю осознает суету вокруг себя, но он устал. Лю Цинге, должно быть, ужасно
жалеет его, если позволяет Шэнь Цинцю испортить ему лицо перед всем миром
культивирования. Но все болит, и если это будет его последняя возможность побыть в
объятиях Лю Цинге, то он с радостью воспользуется ею.

Кроме того, Лю Цинге теплая.

Дискуссия проходит прямо у него над головой, но он знает, чем это закончится. Он
знает, чем все это закончится.

Шэнь Цинцю вернется в Водяную тюрьму и никогда, никогда не уйдет.

Усталость продолжает подкрадываться к нему, несмотря на усилия Лю Цинге и Му

Цинфана не дать ему уснуть. В конце концов, они, должно быть, отказались от него,
потому что, когда он просыпается в следующий раз, Шэнь Цинцю лежит в объятиях Лю
Цинге, завернутый в верхнюю одежду Лю Цинге.

“Все в порядке”, - говорит ему Лю Цинге. “Мы едем домой”.

Но это кажется не совсем правильным.

” Цинге", - тихо ругается Шэнь Цинцю, не узнавая звука собственного голоса. “Ты не
можешь бегать в своих внутренних одеждах”.

“Му-шиди дал мне разрешение", - говорит Лю Цинге.

Шэнь Цинцю хмурит брови, пытаясь осмыслить это заявление.

“Шизун!”
Делегация горной секты Цан Цюн не останавливается на этом знакомом голосе.

“Шизун! Пожалуйста, подождите!” - кричит Ло Бинхе.

Но все представители Цан Цюна поворачиваются к нему спиной.

“Какой Шизун?” Мин Фан усмехается. “Ты ничего не сказал, когда Шизуна впервые
обвинили. Ты позволил Шизуну деградировать таким образом! У тебя нет Сидзуна, Ло
Бинхэ".

Ло Бинхэ ничего не говорит в свое оправдание.

Должно быть, он обратил этот жалкий взгляд на Нин Иньин, потому что Нин Иньин
заговорила. “А-Ло...” - говорит она. “Пожалуйста, не называй его больше Шизуном".

Шэнь Цинцю наклоняет голову, пытаясь заглянуть сквозь людской лес. Но, черт возьми,
все такие высокие.

“Цинге, отпусти", - настаивает Шэнь Цинцю, пытаясь встать на ноги.

“Тебе нехорошо”, - говорит Лю Цинге. ”Нам нужно отвезти тебя домой, чтобы ты мог
отдохнуть и подлечиться".

Но Шэнь Цинцю почувствовал резкий всплеск демонической ци.

“Цинге, пожалуйста, послушай меня", - говорит Шэнь Цинцю, запустив руку во

внутреннюю одежду Лю Цинге. “Мы должны остановить это”.

Лю Цинге долго смотрит на него, прежде чем кивнуть, помогая Шэнь Цинцю встать и
медленно подойти к Ло Бинхэ.

Алый символ демона ярко горит на лбу Ло Бинхе. Демоническая ци густо окружает его.
Синь Мо гремит в своих ножнах, без сомнения, питаясь неуверенностью Ло Бинхе, его
слабостями, самим его сердцем. Ло Бинхе плачет, по его щекам текут крупные слезы.

“Ло Бинхэ-демон", - говорит Лю Цинге. Утверждение, а не вопрос.

Баоцзы рычит на Ло Бинхэ, злобно рыча, и все это время пытается отогнать Шэнь Цинцю
прочь.

“Разве он не похож на Су Сянь?” - спрашивает Шэнь Цинцю с едва заметным намеком на

улыбку. Он устал, очень устал. Он чувствует этот глубокий колодец усталости в своих
костях.

Шэнь Цинцю медленно приближается к Ло Бинхэ, игнорируя глупую попытку Баоцзы

защититься. Это должно быть сделано. Теперь все знают.

“Цинцю, что ты делаешь?” - спрашивает Юэ Цинюань, держа руку на рукояти Сюань Су.

Шэнь Цинцю вздрагивает и отводит взгляд. Он подходит все ближе и ближе, даже сквозь
кусающие волны сердитой ци.

Медленно он берет лицо Ло Бинхе в свои руки.

“Огурец-братан, нет!” - кричит Шан Цинхуа.

“Этот мастер подвел тебя", - говорит Шэнь Цинцю, не в силах найти понимания в
багровых глазах Ло Бинхе. Снова и снова он подводил Ло Бинхе во всех возможных
временных рамках. ”Но я верну тебе деньги".

Шэнь Цинцю изливает свою ци в Ло Бинхэ, изливает, пока в нем ничего не останется,
изливает даже тогда. Он должен, он должен.

Он чувствует, как кровь стекает по семи отверстиям, чувствует, как тускнеет его и
без того ограниченное зрение.

Затем пара рук прижимается к его спине, поток ци устремляется по его меридианам.
Шэнь Цинцю задыхается и откидывает голову назад.

Лю Цинге прямо там, с выражением боли на лице. “Не бросай свою жизнь на ветер", -
говорит он очень тихо. И Шэнь Цинцю не уверен, с кем он сейчас разговаривает: с
самим собой или с Ло Бинхе.

Или, возможно, они оба.

Это был Шэнь Цинцю, который спас его, Шэнь Цинцю, который разорвал паутину разбитых
воспоминаний, в которую его окутали другие Ло Бинхэ и Синь Мо.

Побежденный, Ло Бинхэ засыпает, и когда он видит другого, он почти сожалеет об

этом, увидев бледное лицо другого его.

"Ну?" - говорит другой Ло Бинхэ, почти вибрируя от возбуждения. "Чего ты ждешь?" -

спросил я.

Ло Бинхэ наклоняет голову и позволяет другому продолжать.

"Вы посадили его в Водяную тюрьму, не так ли?" Другой Ло Бинхэ тихо смеется. "Зачем
ты пришел ко мне? Иди, маленькая Бин-мэй. Иди и сверши свою месть".

"Как тебе удалось отомстить?" - спрашивает Ло Бинхэ.

Другой широко улыбается и показывает ему.

Шэнь Цинцю. В Водяной тюрьме. Его сердцевина сломлена, и он выглядит изможденным.

Проходит день за днем, но Ло Бинхэ не чувствует, как проходит время. В конце

концов, он слишком занят. Во-первых, он использует кровяных паразитов, чтобы
вызвать агонию. И все в порядке. Но Шэнь Цинцю удручающе спокоен, принимая всю
боль, сжимая челюсти, отказываясь издавать даже небольшой шум.

Ло Бинхэ хочет видеть, как Шэнь Цинцю плачет.

Но что бы он ни делал, Шэнь Цинцю не доставляет ему этого удовольствия.

Ло Бинхэ отрывает конечности Шэнь Цинцю одну за другой. И этого недостаточно.

Ло Бинхэ выколол глаз Шэнь Цинцю. А Шэнь Цинцю остается надменным и гордым.

Ло Бинхэ вырывает язык Шэнь Цинцю, когда ядовитых слов Шэнь Цинцю становится
слишком много. Но все же Шэнь Цинцю не доставляет ему удовольствия плакать.

Только когда Ло Бинхэ сбрасывает разбитые останки Сюань Су, он получает

удовольствие наблюдать, как Шэнь Цинцю ломается.

*
*

Примечания:
признание: то, что sqq связан с семьей цю, - это, по крайней мере, забавно в
ужасном смысле. я немного поиграю с этим в этой фантастике, но в будущем
неродственный персонаж yqy/lqg/sj шен цзю, являющийся полнокровным братом qht, и
сводный брат qjl будут играть центральную роль в сюжете. я думаю, что если вам
нравится эта потенциальная пара, эпоха учеников и многое другое, в будущем есть
вымысел.

Глава 23
Примечания:
прошло около полугода с тех пор, как я начал публиковать этот фик. время, конечно,
летит быстро!

я добавил тег lqg/lbh, потому что я, наконец, чувствую, что эта часть потока
мощности постепенно приближается. это тоже можно считать медленным ожогом.

также самым нежным образом я хочу повторить, что это вымысел эндшпиля lbh/lqg/sqq,
поэтому я объединяю их вместе. мне нравятся медленные ожоги, мне нравится тоска, и
мне нравятся предательства, так что мне весело. если когда-нибудь эта выдумка или
корабль причинят вам неудобства, делайте то, что лучше для вас! я просто спрашиваю,
если вы не поклонник корабля эндшпиля, не могли бы вы не комментировать это? 😭 😭
в любом случае, спасибо, что следили за этой выдумкой

предупреждения о самоубийстве, крови и запекшейся крови, типичном для канона

насилии, пытках

Текст главы
Ло Бинхэ качает головой, но поток воспоминаний не прекращается.

Шэнь Цинцю сейчас ниже червя, без конечностей и сломан, подвешен над землей
тяжелыми цепями. Оттуда его тело издает серию странных звуков. "Ах! Ах! Аааа!"

Ах. Шэнь Цинцю смеется. Это кажется более точным.

Но довольно скоро смех Шэнь Цинцю перешел в рыдания. Слезы капают по его
окровавленному, грязному лицу.

Ло Бинхэ протягивает руку и обхватывает щеку Шэнь Цинцю, чтобы хорошенько

рассмотреть. Жаль, что он мог плакать только одним глазом. Другая - черная яма.
Какой прекрасный образ создал Шэнь Цинцю вот так.

Но обязанности Ло Бинхе заставляют его на время уйти.

И когда он возвращается в Водную тюрьму, Шэнь Цинцю больше не отстранен от работы.

Шэнь Цинцю лежит ничком в центре платформы, лишенная конечностей оболочка его тела
обвилась вокруг рукояти Сюань Су.

"Сидзун", - говорит Ло Бинхэ. "Мы еще не закончили".

В конце концов, он только что заставил Шэнь Цинцю заплакать.

Но тело не двигается.

Ло Бинхэ медленно приближается.

По-прежнему ничего.

В конце концов он поднимает Шэнь Цинцю за его длинные немытые волосы. Тело
холодное. Его глаз пуст, лишен жизни. Старая кровь стекает по подбородку Шэнь
Цинцю, когда его двигают.

Ублюдок проглотил осколки Сюань Су.

Медленно ломкие пряди волос в руках Ло Бинхэ ломаются, и Шэнь Цинцю снова падает на
пол.

Это неправильно. Это неправильно.

Ло Бинхэ ошеломлен этим странным изображением.

Открывается тысяча маленьких ран, и что бы ни делал Ло Бинхэ, труп становится

только все более и более искалеченным. Даже его кровь Небесного Демона не смогла
возместить нанесенный ущерб.

Не с телом, лишенным своей души.

Его Шизун мертв.

Застоявшаяся кровь из трупа Шэнь Цинцю разливается и разливается, темная и грязная.

Ло Бинхэ отстраняется от водоворота воспоминаний, чувствуя тошноту, но запах гнилой

крови остается. Запах грязной крови окружает другого его, как второй слой кожи.

Это кровь Шэнь Цинцю, с содроганием осознает Ло Бинхэ. Кровь, которая просочилась в
одежду другого Ло Бинхе, - это кровь, которая когда-то текла в венах Шэнь Цинцю.

"Ну и что тогда?" - почти насмешливо говорит другой Ло Бинхэ. “Я не думал, что у
тебя такой слабый желудок. Ты уже нашел свое вдохновение?"

Ло Бинхэ выбрасывает себя из сна так быстро, что у него начинается головокружение.
Он просыпается во дворце Мобэй-цзюня, уставившись на Синь Мо, который лежит
брошенный на полу комнаты.

Снова и снова он видит, как разрывает Шэнь Цинцю на части, как нелюбимую тряпичную
куклу. И снова и снова он видит испуганное выражение на лице Шэнь Цинцю. Ужас,
горе, чистая печаль отразились в осколках Сюань Су.

И что он такого сделал?

Он зарезал своего Шизуна. Он так ужасно ранил своего Шизуна.

Он чуть не убил своего Шизуна, и все, что сделал Шэнь Цинцю, это попытался спасти
его в ответ.

Ло Бинхэ медленно встает, каждая часть его тела протестует, и поднимает Синь Мо.

Ему нужно запечатать его. Чем скорее, тем лучше.

Ученики Шэнь Цинцю ждали его возвращения на пик Цин Цзин, как те, кто стал
чиновниками, так и те, кого Шэнь Цинцю неохотно оставил, хотя бы для того, чтобы
отправить на миссии на большую часть года.
Но Шэнь Цинцю не вернулся на пик Цин Цзин.

Прибывают Нин Иньин и Мин Фан, их глаза покраснели, кожа побледнела.

“Где Шизун?” - спросил я. - почти в отчаянии говорит Ань Лей. Их Шизун никак не мог
быть признан виновным, верно?

“Шизунь привезли на пик Цянь Цао", - жалобно говорит Нин Иньин.

“Эти ублюдки из дворца Хуань Хуа!” - говорит Ан Лей, проклиная их имя. “Как они
посмели причинить вред Шизуну!”

"А-Ло...” - говорит Нин Иньин, замолкая. Она качает головой. “Ло Бинхе - демон. Ло
Бинхэ не обеспечил безопасность Сидзуна, находясь под стражей во дворце Хуань Хуа.
Он больше не наш шиди”.

Ученики разрушают курган с мечом на пике Цин Цзин. Что касается Ань Лэя, то Ло
Бинхэ опозорил их Шизунь. Он предал их Шизун.

Но теперь, зная, что Ло Бинхэ-демон, Ань Лэй не могла не волноваться еще больше.

На конференции Альянса Бессмертных Ло Бинхэ... предал их тогда? Неужели Ло Бинхэ

вступил в сговор с другими демонами?

Больно думать об этой возможности. Ань Лей вытирает лицо полуразрушенными руками.

“Что мы можем сделать для Шизуна?” - спрашивает другой ученик тихим голосом.

Мин Фан качает головой. “Сидзун нуждается в Му-шишу сейчас. Мы ничего не можем
сделать".

Другой ученик хмурится, злобно пиная клочок травы. ”Мы должны сделать Шизуну
подарок, чтобы поприветствовать его дома“.

“Но чего бы хотела Шизун?” - спрашивает Ань Лей. Их изящная, отстраненная Шизун
приняла подарки, которые они ей подарили, после небольшого настояния с их стороны.
Но действительно ли ему что-то понадобится?

“Шизун посмотрел… действительно болен”, - грустно говорит Нин Иньин, поникнув, как
увядший цветок. ”Лю-шишу сказал, что ему было холодно".

Мин Фан ярко краснеет и смотрит себе под ноги.

Ань Лей не спрашивает, о чем это было, но, на самом деле, он, вероятно, должен был
это сделать.

“Может быть, мы могли бы купить ему новые одеяла”, - говорит один из учеников.

Другой усмехается. “У него, наверное, уже много чего есть. Он скажет, что мы
переступаем черту, а потом постучит по нам веером”.

“Кто-нибудь практиковал навыки, которым обучают на семинаре по ткачеству?” -

спрашивает Мин Фан.

Ань Лей стонет. Он может вспомнить всю скуку этого конкретного урока. "Что такого
плохого в том, чтобы что-то купить?"

"Мы должны показать Шизуну, что ценим его!" - яростно говорит Нин Иньин,
встреченная хором одобрения со стороны других учеников.

Ань Лей стонет. Он знает, что его бедные пальцы не доживут до конца тиранического
правления Нин Иньина, раздающего подарки.

Что это значит, что легкие Шэнь Цинцю повреждены так же, как и тогда, когда Му
Цинфан и Лю Цинге впервые нашли его?

У Шэнь Цинцю не было времени каким-то образом попасть в Водную тюрьму и сбежать до
инцидента в пещерах Линси. Если бы это было так, то во дворце Хуань Хуа поднялся бы
еще больший шум.

Му Цинфан желает, чтобы Шэнь Цинцю проснулся и дал ответы. Но Шэнь Цинцю спит. Он
снова похудел, вся работа с питательными бульонами и добавками была отменена одним
махом. И, во всяком случае, здоровье Шэнь Цинцю стало только более хрупким.

Преданность Баоцзы нельзя было поколебать. Собака спала в ногах кровати Шэнь Цинцю
и внимательно наблюдала за каждым посетителем.

(Баоцзы, не колеблясь, укусил за руку одного из учеников Му Цинфана. Все это время
она яростно виляла хвостом, гордясь хорошо выполненной работой.)

И есть еще одна проблема…

Лю Цинге тихо сидит в комнате.

Му Цинфан тоже не знает, что ему сказать. Все, что произошло на суде... Это было
уже слишком. Как он мог смотреть в глаза своему шисюну и притворяться, что не
заметил, когда Лю Цинге объявил об их отношениях с тем, что, по сути, было всем
миром культивирования.

Поэтому Му Цинфан спокойно игнорирует все, что произошло, сосредоточившись

исключительно на выздоровлении Шэнь Цинцю и его комфорте.

Шэнь Цинцю спит. Много.

Лю Цинге почти никогда не ловит его, когда он бодрствует. Но когда случаются эти
редкие случаи, Шэнь Цинцю кажется не совсем ясным. Его глаза полуприкрыты, на лице
странная улыбка.

“Цинге”, - говорит Шэнь Цинцю грубым голосом, когда Лю Цинге представляет ему
одного из своих поклонников. “Где ты это взял?”

” Твоя бамбуковая хижина", - говорит Лю Цинге, отвечая на невероятно очевидный

вопрос.

“Ах, верно", - говорит Шэнь Цинцю. Затем он наклоняет голову. “...он не сгорел
дотла?”

Лю Цинге качает головой. Он осторожно садится у кровати и наклоняет лицо Шэнь Цинцю
то в одну, то в другую сторону. Его глаза затуманены. Его лицо было тоньше, кости
лица более выражены.

”Что ты делаешь? " - спросила я. - спрашивает Шэнь Цинцю, морща нос.

“Смотрю на тебя”.

Шэнь Цинцю смеется. “Как глупо. Здесь не на что смотреть, не так ли?”

Затем Лю Цинге в наказание ущипнул себя за щеку.

Есть нечто большее. Му Цинфан, целитель, был смущен, когда впервые объяснил, что в
теле Шэнь Цинцю переизбыток энергии инь, особенно после времени, проведенного в
плену, времени, проведенного в темноте.

Если сможешь, деликатно сказал Му Цинфан, постарайся, чтобы он проводил больше

времени на свежем воздухе, на солнце. Затем, уже тише, он сказал следующее: если
это не работает, то всегда существует двойное культивирование.

И Лю Цинге, возможно, стал немного смелее, но он не настолько смелый.

Особенно сейчас. Особенно когда Шэнь Цинцю явно нездоров.

"Цинцю”, - говорит Лю Цинге, проводя пальцем по щеке Шэнь Цинцю. “Вы не хотели бы
прогуляться?”

По крайней мере, уши Баоцзы навострились от этого. Баоцзы, полная неослабевающей

энергии, встает на кровати, дрожа от возбуждения.

“Я полагаю, что этот шисюн мог бы побаловать шиди”, - задумчиво говорит Шэнь Цинцю,
хотя, говоря это, он смотрит на свою собаку.

Лю Цинге помогает Шэнь Цинцю выйти, натягивая для него обувь и следя за тем, чтобы
Шэнь Цинцю был одет в теплую верхнюю одежду.

Осторожно они отправились на короткую прогулку по пику Цянь Цао. Рука Шэнь Цинцю
переплетена с рукой Лю Цинге, ладонь лежит на сгибе его руки. Лю Цинге спокойно
поддерживает большую часть веса тела Шэнь Цинцю.

Цветы-сокровища в цвету, и ветер доносит их сладкий запах.

Баоцзы не выкапывает ни одного из этих цветов, хотя бы потому, что Лю Цинге

воспитала это особое желание в своей пушистой голове.

Короткая прогулка коротка.

Шэнь Цинцю не выражает это словами, но он очень, очень скоро устает. Он теряет
дыхание и не совсем может легко прийти в себя.

И, если Шэнь Цинцю не хотел этого говорить, то и Лю Цинге тоже не захотел бы.
Вместо этого Лю Цинге говорит следующее: “Послушай. Там есть кушетка.” А затем он
направляет Шэнь Цинцю к этой кушетке.

Тонкий.

Губы Шэнь Цинцю изгибаются в улыбке, и, как только они садятся, он тычет Лю Цинге в
щеку. Он делал это в последнее время, какая-то странная одержимость меткой красоты
прямо под его глазом.

Некоторое время они сидят тихо, свет просачивается сквозь ветви деревьев над
головой, пока Баоцзы расходует всю свою накопившуюся энергию. Она большая собака, и
ее держали взаперти, отказываясь покидать своего хозяина. Лю Цинге бесстыдно
обнимает Шэнь Цинцю за талию и прижимает его к себе.
Цветы колышутся на ветру, распространяя свой сладкий, мягкий запах.

В конце концов Шэнь Цинцю кладет голову на плечо Лю Цинге. Шэнь Цинцю немного
дремлет.

Когда пара учеников Цянь Цао натыкаются на них, они делают вид, что не видят своих
шибо, и разбегаются так быстро, как только позволяют ноги.

Лю Цинге не будит Шэнь Цинцю. Очень осторожно он подхватывает Шэнь Цинцю на руки и
медленно идет обратно в свою комнату на пике Цянь Цао, Баоцзы трусит рядом с ним.

Он укладывает Шэнь Цинцю на кровать, между его бровями образуется складка.

Баоцзы осторожно ступает на кровать и сворачивается калачиком у ног Шэнь Цинцю.

Лю Цинге разглаживает складку между бровями Шэнь Цинцю и удовлетворенно кивает. Он

гладит Баоцзы по макушке и говорит: “Останься”.

Баоцзы наклоняет голову, розовый язычок высовывается у нее изо рта.

Лю Цинге не уверен, выполняет ли она его приказ или все равно осталась бы в постели
с комфортом. Это не так уж и важно. До тех пор, пока она останется рядом с Шэнь
Цинцю.

Шэнь Цинцю останется в Му Цинфане еще дольше. А комната на пике Цянь Цао была
стерильной и пустой, совсем не похожей на захламленную, грязную бамбуковую хижину
Шэнь Цинцю.

(Да, это было грязно. Нет, Лю Цинге не стал бы рассказывать об этом Шэнь Цинцю.)

Время, проведенное в Водяной тюрьме, изуродовало его тело. И сразу после суда он
чуть не покончил с собой, спасая того ученика-демона от его собственного отклонения
ци.

Лю Цинге делает паузу.

Если бы он не вмешался, вливая ци в напряженные пути Шэнь Цинцю, Шэнь Цинцю умер бы
прямо перед ним. Прямо перед всей делегацией Цан Цюна.

Лю Цинге фыркает и качает головой, проклиная собственную беспомощность.

(Юэ Цинъюань не посещал Шэнь Цинцю. Лю Цинге не знает, хорошо это или плохо.)

Лю Цинге направляется к пику Цин Цзин. Никто его не беспокоит. Кто стал бы его
беспокоить?

Здесь тихо и спокойно. В последнее время ученикам не хватало энергии, они увядали,
как несчастные цветы, несмотря на то, что все собрались на вершине Шэнь Цинцю. И
снова на пике Цин Цзин можно было услышать скорбные песни.

Лю Цинге идет в бамбуковую хижину. Позвольте ученикам утомить себя. Это не помогло
бы Шэнь Цинцю.

Внутри бамбуковой хижины теперь чисто. Одной вещью, о которой стоит беспокоиться,
меньше. Беспорядок был убран. Полки с поплавками были вытерты пылью. Даже окна были
открыты, чтобы проветрить маленький домик.

Но, как ни странно, Лю Цинге чувствует запах еды.

Кто будет готовить в бамбуковой хижине...? Даже Шэнь Цинцю не готовил на своей
собственной кухне.

Лю Цинге крадется к кухне в задней части хижины.

Там, перед кастрюлей с отварным мясом, стоит Ло Бинхэ, его волосы свободно собраны
в конский хвост. Поначалу он, кажется, даже не замечает присутствия Лю Цинге,
настолько сосредоточен на приготовлении пищи. Очень тихо Ло Бинхэ шаркает по кухне.
Он режет зеленый лук, прежде чем Лю Цинге делает свой ход.

Лю Цинге вынимает Чен Луана и безмолвно прижимает его к шее Ло Бинхэ.

Ло Бинхэ на самом деле не пугает. Его плечи приподнимаются, а затем расслабляются,

как будто он ожидал чего-то подобного.

"Лю-шишу", - говорит Ло Бинхэ.

“Демон", - говорит Лю Цинге. “Как ты думаешь, что ты здесь делаешь?”

Ло Бинхэ медленно поворачивается, нисколько не беспокоясь о мече у себя на шее. Его

глаза обведены красным, под ними глубокие темные круги. Он пытается улыбнуться, но
в этом есть что-то грустное.

"Шизун... дела у него идут очень плохо, не так ли?”

Лицо Лю Цинге дергается. Это что, шутка?

Ло Бинхэ протягивает руку, но не прикасается к мечу, который так явно представлял

угрозу. Вместо этого он кладет руку на нефритовую гуаньинь, которую носит на шее.

“Объясни", - выдавливает Лю Цинге.

“Этот глупый ученик забыл, как хорошо относился к нему Сидзун”, - печально говорит
Ло Бинхэ. “Я вырос… смущенный. Синь Мо... Меч затуманил мой разум. Каждый импульс,
который приходил мне в голову, становился неистовым. И я стал импульсивным".

” Это не оправдывает того, что ты сделал", - медленно произносит Лю Цинге.

Ло Бинхэ не спорит. Он кивает. Затем, тихо, он говорит: “Шизун так боялся... меня”.

Лю Цинге фыркает. Кто бы не испугался, что их ученик предаст их? Кто бы не

испугался своего ученика—демона, полностью переросшего в их наследие? Кто бы не
испугался, оставшись один и в темноте, будучи пленником Водной тюрьмы?

“Этот ученик… это было глупо. Этот ученик принес ему еду, приготовленную на кухнях
дворца Хуань Хуа, еду, которая не годилась даже для собак”, - медленно объясняет Ло
Бинхэ, хотя Баоцзы, конечно, не понравилось бы это описание. “Когда Шизун не
захотел есть, этот ученик по глупости подумал, что Шизун сделал это назло мне. Но
еда была плохой. Вода была плохой. И Шизун страдала. Это была моя вина. Я был
сосредоточен на отказе Шизуна. Я никогда не задумывался о том, что он переживает. И
все потому, что я позволил ему попасть в ловушку Старого Дворцового Мастера.”

Лю Цинге изучает его. Он плохо владеет своими словами. Все это знают. Многого можно
было бы избежать, если бы он тоже мог меньше общаться своим мечом и больше словами.

Ло Бинхе... кажется честным. Для демона.

(Ло Бинхэ моложе Шэнь Цинцю. Несравненная красота. С большим талантом. И он

определенно, казалось, занимался преследованием.
Лю Цинге отбрасывает эту бесполезную мысль.)

Лю Цинге убирает меч в ножны. “Откуда мне знать, что ты говоришь правду?”

Ло Бинхэ фыркает от смеха. Его глаза слезятся. “Ты не знаешь", - говорит он

несчастно. “Но ты помог Шизуну спасти мою жизнь”.

Это тоже верно.

Лю Цинге хмурится. “Если бы я не шагнул вперед, Шэнь Цинцю умер бы, чтобы спасти
тебя”.

Ло Бинхе кивает. Тихим голосом он говорит: “Я знаю”.

Между двумя мужчинами воцаряется молчание. Ни один из них не знает, что сказать
другому.

Лю Цинге дергает подбородком в сторону отвара. “Почему ты здесь готовишь?” -

спрашивает он.

“Я... хотел служить Шизуну", - тихо говорит Ло Бинхэ. Он хмурится, как будто хочет
сказать что-то еще, но в конце концов решает этого не делать. Какой странный ученик
у Шэнь Цинцю.

Судя по всему, Лю Цинге должен убить его за предательство.

Но.

Шэнь Цинцю проявил такую заботу при обучении этого ученика. Шэнь Цинцю, который
явно знал о своем демоническом наследии, скрыл этот факт от своих боевых братьев и
сестер. Шэнь Цинцю чуть не покончил с собой, и все это ради спасения мальчика.

Человек.

Юный демон, который ужасно напугал его. Молодой демон, о котором заботился Шэнь
Цинцю.

Ло Бинхэ сейчас молодой взрослый человек. Высокий молодой человек, выше Лю Цинге.
Этот факт его безмерно раздражает.

И снова Лю Цинге осматривает состояние этой кухни. Шэнь Цинцю никогда по-настоящему
не готовил. Самое большее, что он сделал, - это воспользовался кухней, чтобы
приготовить чай. Ло Бинхэ ворвался на эту кухню и, судя по всему, приготовил пир
только для Шэнь Цинцю.

“Ты знаешь", - осторожно говорит Лю Цинге. “Все это нужно будет проверить на
наличие яда”.

Ло Бинхэ нетерпеливо кивает. "Этот ученик понимает ... ”

“Где Синь Мо?” - спросил я. - спрашивает Лю Цинге. Этот вопрос беспокоил его с тех
пор, как он услышал, как Шэнь Цинцю назвал меч. Демонический клинок, поглотивший
своего владельца. И снова, когда Ло Бинхэ признался, что это повлияло на его разум.

Конечно, Ло Бинхэ выглядел не очень хорошо. Его гребаный меч наслаждался всеми его
негативными эмоциями.

Ло Бинхэ колеблется. “Я запечатал его", - наконец говорит он. “Как велел Шизун”.
Лю Цинге медленно кивает. “Хорошо", - говорит он.

Но.

Без этого клинка Ло Бинхэ ходит безоружный. В мире, который будет охотиться за ним.
И, опять же, Шэнь Цинцю ухаживал за Ло Бинхэ с осторожностью, как Му Цинфан за
редким цветком-сокровищем.

“Курган с мечом Чжэн Яна был потревожен, но его осколки остались", - говорит Лю
Цинге. “Собери их и перековай свой клинок. Но не позволяйте, чтобы вас обнаружили.

Ло Бинхэ нетерпеливо кивает, его глаза блестят от слез. Какая плакса.

” И", - выдавливает Лю Цинге. “Держись подальше от горной секты Цан Цюн. Вы же не

хотели бы принести еще больше зла Шэнь Цинцю, не так ли?”

Лю Цинге считает, что они пришли к своего рода взаимопониманию.

В любом случае, он бы предпочел больше не смотреть на плачущее лицо Ло Бинхе. Хотя,

правда? Так сильно плакать в его преклонном возрасте? Хорошо.

Лю Цинге не помогает убирать кухню бамбуковой хижины. Однако он приносит небольшую

миску отвара на пик Цянь Цао. Не говоря ни слова, Лю Цинге передает эту чашу одному
из учеников Му Цинфана и говорит: “Проверьте, нет ли яда”.

Не обремененный ничем, кроме мыслей, Лю Цинге идет в комнату Шэнь Цинцю.

Там, где раньше ему хотелось спать, он просыпается при появлении Лю Цинге. В
изножье кровати Баоцзы извивается всем телом, ее хвост быстро шлепает по кровати.

“О, Цинге”, - бормочет Шэнь Цинцю, позволяя себе откинуться на кровать. Затем он
снова вскакивает, широко раскрыв глаза. “О, Цинге", - повторяет он снова.

Лю Цинге осторожно садится у его кровати, протягивая руку Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю берет его с двумя своими собственными. “Я потерял корону для волос”, -
жалко говорит он, на самом деле выглядя довольно испуганным. Его голос такой
грубый, что звучит больно.

“Вещи можно заменить", - осторожно говорит Лю Цинге. Люди не могут.

” И все же", - говорит Шэнь Цинцю, глядя сквозь опущенные ресницы. “Это был
подарок, который ты мне сделал, и я не смог его защитить”.

Какому глупому человеку Лю Цинге поклялся в своей верности.

Лю Цинге наклоняется и целует его очень, очень нежно.

Шэнь Цинцю закрывает глаза, наклоняясь в поцелуе.

“Я дам тебе еще одну корону для волос, если хочешь”, - говорит Лю Цинге. “Все
подарки, которые ты хотел бы. Я испорчу тебя до чертиков.”

Шэнь Цинцю смеется, совершенно позабавленный. “Ты, конечно, можешь попробовать”, -

говорит он совсем тихо, уже сонный.

Лю Цинге отдыхает рядом с ним. “Ты можешь спать", - говорит он. “Я буду здесь,
когда ты проснешься".
Ни один из них не замечает, что Юэ Цинюань колеблется прямо за дверью.

Ни один из них не замечает, как Юэ Цинюань уходит.

Глава 24
Примечания:
предупреждения о проблемах с самооценкой/ненависти к себе, ссылки/подразумеваемые
прошлые пытки

правка 4/17: если все пойдет хорошо, я буду продолжать публиковать сообщения раз в
неделю, как обычно, но для следующей главы может быть задержка.

Текст главы
Ло Бинхэ очень тихо забирает свои вещи с пика Цин Цзин, прежде чем Лю Цинге сможет
снова найти его и сбросить с Пика. Что ему, вероятно, действительно понравилось бы
делать.

Вещи Ло Бинхе оставались там, как будто ждали его все эти годы. Безмятежный. Не
беспокоясь.

Он сам перековывает Чжэн Яна. Ему больше не к кому обратиться, кроме как к самому
себе.

Одежда, которая у него была, теперь слишком мала. Он вырос, как сорняк, бесконечно
простираясь к небу. Но он также стал довольно широким, мускулистым и подтянутым
благодаря своим усилиям в Бесконечной Бездне.

Но есть одна драгоценная вещь, о которой он совершенно забыл.

Письмо, которое Шэнь Цинцю написал для него много лет назад. На нем было написано:

Ло Бинхе,

Отныне Нин Иньин-главный ученик. Издевательства больше не будут допускаться. Этот

старый учитель приносит извинения за свои многочисленные недостатки. Он пойдет
поразмышлять о своих предосудительных поступках. Вам не придется беспокоиться о
том, чтобы увидеть это снова. Этот Шэнь Цинцю не вернется.

Скажите Нин Иньин, что вас не пускают в комнаты учеников, но вы также не должны
терпеть, чтобы ваши братья по секте обращались с вами подобным образом. Будьте
добры, но и будьте разумны.

Это только для твоих глаз, Ло Бинхе. Этот мастер знает личности ваших родителей. Вы
никогда не должны делиться этим знанием ни с кем другим. Твою мать звали Су Сянь.
Она была главной ученицей дворца Хуань Хуа. Если вы когда-нибудь встретитесь со
Старым Дворцовым Мастером, избегайте оставаться с ним наедине. Твоим отцом был
Повелитель Демонов Тяньланг-цзюнь. Если ваша родословная Небесного Демона будет
раскрыта, вы не должны оставаться в праведных сектах. Они убьют демона, когда
увидят его, независимо от того, кем этот демон может быть.

Как легко Ло Бинхэ забыл, что написал для него Шэнь Цинцю.
Шэнь Цинцю знал так много. Перечитывая это письмо снова и снова, Ло Бинхэ снова
удивляется глубине знаний Шэнь Цинцю.

Снова и снова он перечитывает одну часть письма, как будто для того, чтобы
запомнить ее.

Этот старый учитель приносит извинения за свои многочисленные недостатки. Он пойдет

поразмышлять о своих предосудительных поступках. Вам не придется беспокоиться о
том, чтобы увидеть это снова. Этот Шэнь Цинцю не вернется.

Бумага испачкана кровью Шэнь Цинцю. Персонажи неряшливы, явно написаны в спешке.
Когда именно Шэнь Цинцю вспомнил другую жизнь? Мир, в котором Ло Бинхэ был его
кончиной, его падением.

Шэнь Цинцю тогда был нездоров.

Шэнь Цинцю сейчас нездоров.

Шэнь Цинцю боялся его.

Но боялся ли он этого Ло Бинхе или того, другого?

Потому что его Шэнь Цинцю тоже действительно был Шизуном другого. И Ло Бинхэ так
боится. Если бы все было хотя бы немного по-другому, Ло Бинхэ пошел бы по пути
другого него.

(Но в самом деле? Есть ли разница между ним и другим? Они оба нашли способ
отомстить. Они оба жаждали мести, в тысячу раз более тяжкой, чем совершенные
преступления. И Ло Бинхе напуган.)

Ло Бинхэ не спит. Он отказывается даже закрыть глаза. Он боится, что если заснет,
то увидит другого Ло Бинхэ, того, кто также объявил Шэнь Цинцю своим Сидзуном. Даже
если бы они оба были мастерами манипулирования сновидениями, даже если бы их обоих
учил Мэн Мо, сама мысль о том, что Ло Бинхэ столкнется с ужасами, которые были
причинены Шэнь Цинцю в прошлом, пугала его.

Он не мог этого понять, ни капельки. Все, что он знает, это то, что он потерпел
неудачу как ученик, как культиватор, как тот, кто считал Шэнь Цинцю спасителем.

(Все, что он знает наверняка, - это то, что он ненавидит себя.)

Он возвращается во дворец Хуань Хуа, отчаявшись в том, что не прислушался к

предупреждению Шэнь Цинцю. Сейчас он тоже не слушает.

Шэнь Цинцю позаботился о том, чтобы предупредить Ло Бинхэ о Старом Дворцовом

Мастере. Шэнь Цинцю не доверял Старому Дворцовому Мастеру. Шэнь Цинцю предупредил
Ло Бинхэ, чтобы он не оставался наедине со Старым Дворцовым Мастером.

И, конечно же, у его Шизуна были свои причины, хотя об этом он не говорил открыто.

Ло Бинхэ проведет расследование—хотя бы для того, чтобы узнать, что произошло между
Шэнь Цинцю и Старым Дворцовым Мастером. Хотя бы для того, чтобы защитить своего
Шизуна от большего вреда.

Он был в долгу перед Шэнь Цинцю.

И на этот раз он не преминет вспомнить.

(В конце концов, Ло Бинхэ давно пора было выяснить, почему именно Старый Дворцовый
Мастер был причастен как к подставе Шэнь Цинцю, так и к падению биологических
родителей Ло Бинхэ.)

В конце концов, Му Цинфан считает, что Шэнь Цинцю достаточно здоров, чтобы за ним
не нужно было следить в любое время. Только тогда Шэнь Цинцю разрешается покинуть
пик Цянь Цао, хотя бы на короткое время.

Но Шэнь Цинцю все еще не мог долго стоять на ногах. Он легко запыхался. У него были
приступы головокружения. И у него не было особого аппетита, чтобы восстановить свое
уменьшившееся тело.

Тем не менее, Лю Цинге тщательно обдумал, ослабляя корону из волос, которую носил
Шэнь Цинцю, когда он вздремнул у себя на коленях, это было лучше, чем альтернатива.

Если Шэнь Цинцю хотел вздремнуть в бамбуковом лесу пика Цин Цзин, то это было
прекрасно.

(Шэнь Цинцю хотел проверить своих учеников, но он устал во время поездки на мечах.
Лю Цинге предложил им немного посидеть. И, что ж, Шэнь Цинцю заснул.)

Лю Цинге сидит там очень, очень неподвижно в течение долгого времени. И он слишком
много думает обо всем, что произошло.

Если он пошлет Юэ Цинюань мои ноги, ты не должен позволять Юэ Цинюань делать что-то
глупое, хорошо? Пожалуйста, сказал Шэнь Цинцю, почти умоляя.

Шэнь Цинцю считал, что его ноги были удалены ранее.

Очевидно, его ноги прикреплены к телу. Но шрамы…

Шрамы вокруг его ног на самом деле не исчезли со временем. Ткань шрама была
толстой, темной и глубокой. Как будто рана была тяжелой, как будто его ноги
действительно были отрезаны, а затем неуклюже прикреплены. Хотя они так и не
узнали, что именно стало причиной его травм, когда они произошли или кто был
виновником, Лю Цинге никогда не переставал ломать голову над этим.

Шэнь Цинцю не любил говорить о своих шрамах. Но когда он это сделал…

Они... шрамы-доказательство моих ошибок. О моем позоре. Если бы я сделал это лучше,
раньше, тогда... такой сильной боли можно было бы избежать, сказал Шэнь Цинцю.

Лю Цинге это не понравилось. Ему все это не нравилось.

Шэнь Цинцю верил, что он не покинет Водную тюрьму. Шэнь Цинцю боялся Ло Бинхэ,
думал, что Ло Бинхэ нужно отомстить ему. Что Ло Бинхэ будет оправдан в стремлении
отомстить.

Лю Цинге проводит пальцами по волосам Шэнь Цинцю, лаская мужчину, как если бы он
гладил кошку.

Шэнь Цинцю так испугался при виде Ло Бинхэ.

“Разве он не похож на Су Сянь?” - сказал Шэнь Цинцю.

Теперь эти слова эхом отдаются в голове Лю Цинге.

Если бы матерью Ло Бинхэ была Су Сянь, то его отцом мог быть только Тяньлань-цзюнь.
Су Сянь уже давно умерла. Этот драгоценный ученик Старого Дворцового Мастера.

А Тяньлань-цзюнь был запечатан под горой.

И Тяньланг-цзюнь не имел абсолютно никакого отношения к Водяной тюрьме.

Но Лю Цинге не мог вспомнить ни одного другого человека, на которого мог бы

походить Ло Бинхэ. Поэтому он сидит там, неподвижный и тихий, и охраняет сны Шэнь
Цинцю, не в силах сделать ничего другого.

Дни проходят один за другим. И очень мало изменений.

Шэнь Цинцю спит больше, чем когда-либо, находя свои сны блаженно тихими. Он
измучен, измучен, от которого сон, похоже, не избавляет. А когда он спит, время
проходит еще быстрее.

Такое чувство, будто песок просачивается между его пальцами. Чем больше он
хватается за время, тем быстрее все это ускользает от него.

Лю Цинге пытается. Он это понимает.

Но Шэнь Цинцю не может вынести борьбы со своим истощением.

Визиты Му Цинфана являются частью их новой повседневной жизни. Он проводит время,

считывая пульс Шэнь Цинцю и отмечая любые новые изменения. Он готовит всевозможные
питательные варева на тот случай, когда Шэнь Цинцю не хватает сил даже на то, чтобы
сесть и поесть более твердой пищи.

И Му Цинфан приносит с собой сплетни из внешнего мира. Настоящие сплетни,

переданные от мадам Ченг и ее девочек.

"Му-шиди", - легко говорит Шэнь Цинцю, не выходя из своей кровати. "Вы посещали
бордель?"

Му Цинфан натягивает одеяло, разглаживая его на груди Шэнь Цинцю. Он слегка

прищелкивает языком. "Да, шисюн. Это оказалось поучительным".

"о?” Шэнь Цинцю следит за тем, чтобы он вкладывал в этот маленький мир как можно
больше поддразнивания. "И разве шиди не боится, что слухи могут запятнать его имя?"

Му Цинфан фыркает, почти смеется. "Этот шиди очень рад, что Шэнь-шисюн сегодня в
хорошем настроении".

Шэнь Цинцю слегка улыбается. Он в хорошем настроении? Он не уверен. Он ущипывает

себя, совершенно неосознанно, чтобы убедиться, что он все еще здесь, все еще на
пике Цин Цзин—и не гниет в Водяной тюрьме.

"В теле Шэнь-шисюна все еще немного больше энергии инь, чем мне удобно", - говорит
Му Цинфан. "Ты много времени проводил на улице?"

В последнее время он стал дремать на улице. Теперь он мог спать где угодно—до тех
пор, пока Лю Цинге тоже был там.

"Пик Цин Цзин внезапно приобрел так много кушеток", - лениво комментирует Шэнь
Цинцю.

"Шан-шиди ускорил эти покупки", - совершенно спокойно говорит Му Цинфан. "Они

приемлемы?"

Кушетки были более чем удобными. Теперь он склонен бездельничать, как кошка в
солнечном луче, вместо того, чтобы соответствовать званию Бессмертного Мастера. Это
было бы постыдно, если бы он не был так измучен.

"Они адекватны", - говорит Шэнь Цинцю.

"Мм. Высокий комплимент от вас". Му Цинфан мягко улыбается.

"Я полагаю, что да", - говорит Шэнь Цинцю. "Му-шиди, не могли бы вы передать
сообщение Шанг-шиди?"

"конечно."

"Не могли бы вы сообщить Шанг-шиди, что я хочу узнать о состоянии нашего сада?"

“Хорошо", - говорит Му Цинфан, немного колеблясь. На самом деле Шэнь Цинцю его не
винил. Сад остается загадкой для большинства членов секты.

“О”, - говорит тогда Шэнь Цинцю. “Есть кое-что еще”.

Му Цинфан устраивается у кровати Шэнь Цинцю, разглаживая одеяло на коленях. "В чем
дело, Шэнь-шисюн?”

Шэнь Цинцю сглатывает. В своей первой жизни ему не с кем было поговорить о
паразитах крови в его теле. Кровяные паразиты опустошали его внутренности каждый
день в течение многих лет.

Даже если... даже если этот Ло Бинхэ не хотел причинить ему боль, Шэнь Цинцю не
хотел, чтобы в нем вот так текла кровь.

“Когда… когда мы отправились исследовать сеятелей, Ло Бинхэ заставил меня

проглотить его кровь”, - стыдливо объясняет Шэнь Цинцю. Он не смог устоять перед
своим учеником. “Было бы там… может быть, это способ удалить кровь из моего тела?”

Му Цинфан смотрит на него с ужасом. “О, шисюн", - говорит он. “Ты страдал. Этот
глупый шиди даже не понял".

Шэнь Цинцю хотел бы, чтобы у него был поклонник, за которым можно было бы
спрятаться. Вместо этого он прячется за рукавом. "Я несу ответственность, если
кровь останется, возможно ... ”

“Нет!” - визжит Му Цинфан. “Нет, все, что ты собираешься сказать, неправда. Как ты
можешь быть обузой? Шэнь-шисюн, просто подожди, пожалуйста. Доверься этому шиди, он
найдет что-нибудь, чтобы очистить твое тело от крови”.

Шэнь Цинцю медленно кивает. “Этот шисюн доверяет шиди”.

Когда Му Цинфан снова уходит, Шэнь Цинцю снова засыпает.

Он просыпается, когда слышит возбужденный лай Баоцзы и уверенные шаги Лю Цинге.

"Что сказал Му-шиди?" - спрашивает Лю Цинге, помогая ему подняться.

"Хм. Му-шиди сказал, что мне все еще нужно больше энергии ян", - спокойно говорит
Шэнь Цинцю. "Как прошли уроки вэйци?"

Лю Цинге фыркает. "Твои ученики не нуждались в уроках. Они просто хотели тебя
увидеть.

"Ах. Жаль,-говорит Шэнь Цинцю почти насмешливо, - что мои совершенно взрослые
ученики получают вместо этого не своего горестного Шизуна, а Бога войны Бай Чжань.
Они, должно быть, так расстроены этой сделкой".

Лю Цинге кусает его в наказание. "Тогда пошли", - говорит он. "Пойдем прогуляемся".

Эта прогулка заканчивается так, как и большинство: Шэнь Цинцю засыпает на кушетке.

Возможно, он даже немного похрапывал, хотя яростно отрицал бы это, если бы Лю Цинге
когда-нибудь заговорил об этом.

Шэнь Цинцю медленно просыпается, все еще чувствуя себя довольно сонным. Но сейчас
он всегда чувствует сонливость, как будто не может заснуть. Месяц в Водяной тюрьме.
И он не совсем там спал.

Это было просто... так легко сейчас лечь и проспать целые дни напролет. Даже если
ему действительно не следует этого делать.

"Цинцю", - говорит Лю Цинге. "Ты проснулся. Давай поедим."

Ах. Было бы так легко проспать целые дни напролет, но, похоже, все подталкивают его
к действию. И это прекрасно. Даже если он чувствует себя более чем маленьким
ребенком.

[Твоя боевая семья заботится о тебе!

+ 5 Очков Доброты!]

Система осталась с ним, либо подсчитывая баллы, либо предупреждая его о чем-то
невероятно расплывчатом, но в остальном она была не очень активна. Во всяком
случае, его объявления становились все более резкими, чувствуя себя совершенно
неуместными.

Шэнь Цинцю не реагирует на систему. Если он хотел умолчать о чем-то, что беспокоило
бы их обоих, то это было не лучше, чем любой из людей, которые его разочаровали.

И этот список был ужасно длинным.

Лю Цинге помогает ему подняться, обнимает за талию и ведет к бамбуковой хижине.

Расстояние, которое они проходят, невелико, но кажется, что прошла вечность.

После месяца бездействия организм сломался. В сочетании с плохим питанием и

стрессом. Каким слабым он стал.

Как он все еще слаб.

Шэнь Цинцю прищелкивает языком, слегка качая головой.

Лю Цинге, должно быть, неправильно понял, потому что внезапно Шэнь Цинцю несут, как
принцессу.

"Лю-шиди", - правильно говорит Шэнь Цинцю, хотя его лицо горит. Что, если ученик
увидит их такими? "Отпусти меня".

Лю Цинге совершенно бесстыден, он поднимает Шэнь Цинцю так, словно тот ничего не
весит, положив руку ему на бедра. "почему?” - спрашивает он. "Ты не устала?"

"Разве этот мастер не должен тренировать свои мышцы, чтобы повысить свою
выносливость?" - спрашивает Шэнь Цинцю, совсем не деликатно склонив голову на плечо
Лю Цинге.

"Мм... Завтра".

Лю Цинге усаживает Шэнь Цинцю за низкий столик, прежде чем сесть рядом с ним.

Для их трапезы приготовлены еще два места.

Шэнь Цинцю поднимает бровь. "Этот мастер не знал, что у нас будут гости".

"Главный ученик Нин хочет присоединиться к нам", - говорит Лю Цинге.

Шэнь Цинцю многозначительно смотрит на другое пустое место.

"Ян Исюань также хотел присоединиться к нам", - говорит Лю Цинге.

"Ах", - говорит Шэнь Цинцю, не потрудившись скрыть улыбку. "Значит, шиди изменил
свою позицию по отношению к ученикам?"

Лю Цинге вздыхает. "Не заставляй меня сожалеть об этом".

Шэнь Цинцю тычет его пальцем. "Как дела у Ян-шизи? Я надеюсь, что Лю-шиди не
слишком сильно избил его за тот месяц, что меня не было", - говорит он.

Лю Цинге берет руку Шэнь Цинцю, пальцы обхватывают руку Шэнь Цинцю. "Он
жизнерадостный", - говорит Лю Цинге, что несколько великодушно сказать о
восьмилетнем мальчике, вся семья которого только недавно умерла.

"Мм". Шэнь Цинцю обдумывает свои слова, прежде чем поделиться ими. "Если... Ян-шизи
борется с тем, что произошло, до отправил его к Му-шиди. ...Может быть, ему будет с
кем поговорить.

"Хорошо", - осторожно говорит Лю Цинге.

Именно тогда к ним присоединяются их маленькие ученики. Нин Иньин несет поднос,
уставленный едой. Ян Исюань делает то же самое, хотя его поднос заметно легче, на
нем всего несколько тарелок. Он все еще шатается под ее тяжестью.

Баоцзы приходит в восторг от посетителей, бегая вокруг них почти неистово. Нин
Иньин, у которой были годы, чтобы привыкнуть к чрезмерно дружелюбным манерам
Баоцзы, справляется довольно хорошо, обходя массу быстро движущегося меха.

Ян Исюань не так искусен, он чуть не споткнулся о ее хвост. Кроме того, собака

такая же большая, как и он сам.

Они вдвоем расставляют тарелки, следя за тем, чтобы у каждого из них была миска
риса. Ответственность за разливание чая лежит на Ян Исюане, как самом молодом из
собравшихся. Если он немного прольет, его руки трясутся, то Шэнь Цинцю ничего об
этом не скажет.

Нин Иньин выражает ей свое почтение, и Ян Исюань быстро подражает ей.

"Шизун", - тихо говорит Нин Иньин. "Ин-эр так рада видеть тебя в добром здравии".

Шэнь Цинци мягко упрекает ее и кладет еду в ее миску с рисом. "Старшая ученица Нин
не должна беспокоиться за своего Шизуна", - говорит он. И, пока он этим занимается,
он начинает класть еду в миску Ян Исюаня. Мальчику не помешало бы еще немного мяса
на этих костях, если он хочет оправдать высокие ожидания Лю Цинге.

Мальчик такой маленький, у него большие совиные глаза. Не мигая. "С-спасибо, Шен-
сибо", - говорит он.

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. "Ян-шизи должен прийти к этому мастеру и рассказать
о Лю-шиди, если он станет слишком большим мастером заданий".

Лю Цинге толкает его локтем, но это едва ли больше, чем толчок. Этот глупый человек
обращается с ним так, словно он сделан из стекла. "Шэнь-шисюн-тот, с кем можно
поговорить", - говорит он с раздражением.

Шэнь Цинцю открывает свой веер и очень тонко высовывает язык в сторону своего шиди.

Брови Лю Цинге приподнимаются при этих словах, и он ярко краснеет. Ha. Как весело.
Но затем, совсем не тонко, Лю Цинге берет кусочек огурца и кормит его перед своими
бедными учениками.

Шэнь Цинцю ест осторожно, пряча рот от учеников. Тем не менее, никто не хотел бы
видеть своего Сидзуна и своего шишу или сибо таким образом...

Наслаждайтесь кормом для собак Нин Иньин и Ян Исюань! Вот что они получили за то,
что появились, не спросив Шэнь Цинцю!

Только после того, как они закончат свою трапезу и после того, как не такой уж
маленький ученик и маленький ученик уберут тарелки, Нин Иньин колеблется. Она
играет пальцами в совершенно неэлегантной манере.

Затем Нин Иньин говорит следующее: “Сидзун, твои ученики хотели сделать тебе
подарок, чтобы приветствовать твое возвращение. Ин-э... думал, что это была хорошая
идея, когда мы начинали, но этот ученик был прискорбно плохо подготовлен в
искусстве ткачества. Возможно, Шизуну это не понравилось бы, но мы попытались
сделать что-то для вас”.

Шэнь Цинцю поднимает бровь. “О?” - мягко говорит он. ”Этот старый учитель будет
тем, кто будет судить их".

Нин Иньин кивает, все еще немного нервничая. Она достает из рукава мешочек с
цянькунем и открывает его. Очень медленно Нин Иньин достает сверток ткани из сумки
цянькунь и разворачивает его.

По правде говоря, колебания Нин Иньин могли быть вполне обоснованными. Шэнь Цинцю
не уверен, должна ли эта вещь быть гобеленом или чем-то другим. Плетение, как
совместный проект, похоже, не было, хм, особенно гармоничным.

[Твои ученики очень заботятся о тебе! + 5 Очков Доброты.

Хозяин, пожалуйста, прими этот подарок! (´。• ω •。`) ♡ ]

Шэнь Цинцю протягивает руку и принимает сверток с тканью. Он разглаживает морщины и
внимательно рассматривает узор, который соткали эти глупые ученики.

Рядом с ним Лю Цинге тоже внимательно смотрит, слегка вытягивая шею. "Это... это
свинья?” - спрашивает он.

Нин-Инь ужасно красится. “Это должен был быть журавль", - говорит она несчастно.

“Хм", - с сомнением произносит Лю Цинге.

Шэнь Цинцю тепло улыбается такой вещи. Он чувствует… очень тронута.

О нет. Слезы бесполезно щипали его глаза. Шэнь Цинцю быстро моргает, а затем,
овладев собой, протягивает руку и гладит Нин Иньин по макушке.

“Этот старый учитель благодарит Главного ученика Нина за подарок", - говорит Шэнь
Цинцю. “Поблагодарите своих коллег-учеников за этот вдумчивый жест”.

Он вешает этот гобелен рядом со столом, чтобы всякий раз, когда у него будут гости,
все они могли видеть, что дали ему его ученики.

Когда Нин Иньин и Ян Исюань ушли, Лю Цинге присоединился к нему, разглядывая

гобелен. "...как это журавль?” - недобро бормочет он.

Шэнь Цинцю сурово тычет его в наказание.

Глава 25
Примечания:
несколько ножей для yqy

я не чувствую, что предупреждения действительно применимы в этой главе, возможно,

какое-то эмоциональное расстройство

также в конце главы есть сексуальная сцена

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Шан Цинхуа в конце концов удается навестить Шэнь Цинцю. Но когда он приходит, уже
довольно близко к ночи.

"Очень поздно", - неодобрительно говорит ему Лю Цинге.

Шан Цинхуа нервно смеется, почесывая щеку. "Да, шиди", - говорит он. “прости. Я был
замотан в..."

Увидев бесстрастное лицо Лю Цинге, Шан Цинхуа замолкает.

«Да. Хорошо. Я знаю, - уныло говорит Шан Цинхуа. "Как поживает Шэнь-шисюн?"

"Вот увидишь", - говорит Лю Цинге. Что не совсем теплый прием. Но, по крайней
мере, это тоже не открытая угроза?

Шан Цинхуа судорожно сглатывает. Он следует за Лю Цинге в бамбуковую хижину, плача

кровавыми слезами о себе в своем сердце. Потому что, серьезно, Огуречный братан? Вы
партнеры по культивированию с этим парнем?

...не то чтобы у Шан Цинхуа было много возможностей судить.

Шэнь Цинцю вроде как ждет их обоих. Он потирает живот Баоцзы и ласково воркует с
ней, одетый в какие-то очень удобные халаты, которые не выглядят так, как будто их
полагается носить во время приема гостей. Так что, может быть, он на самом деле не
ждет конкретно Шанга Цинхуа.

"Шан-шиди", - спокойно говорит Шэнь Цинцю, хотя и не поднимает глаз. "Вы получили
мое сообщение?"

Шан Цинхуа опускается на пол и тянется к мягкому животу Баоцзы. Собака извивается,
ее хвост довольно яростно шлепает по земле. "Я сделал", - говорит он. "Сад растет,
как и ожидалось. Честно говоря, все должно быть готово к сбору урожая, если бы мы
действительно этого хотели. Но, э-э, Шэнь-шисюн, ты уверена?.. вы бы не хотели,
чтобы был посажен еще один цветок?"

Шэнь Цинцю качает головой. "Этот шисюн считает, что у нас достаточно посажено".

Лю Цинге тоже садится, внимательно разглядывая Шан Цинхуа, как будто он что-то
ищет.

"Л-Лю-шиди", - говорит Шан Цинхуа. "Может ли этот шисюн что-нибудь сделать для
тебя?"

"Какой цветок вы двое выращиваете?" - спрашивает Лю Цинге.

...почему у него такой голос, будто он пьет уксус?

"Цветок-сокровище", - вежливо говорит Шэнь Цинцю. "Не очень интересно. Хотя его
название-неправильное название. Его следовало бы назвать грибом, если бы кто-то
хотел быть более точным".

"Ха", - очень разумно говорит Шан Цинхуа. "Я думаю, что это правда".

"Шан-шисюн", - снова говорит Лю Цинге, его лицо ярко-красное. "Этот шиди хочет
разбить розовый сад на пике Цин Цзин".

"А-а". Шан Цинхуа смотрит на Шэнь Цинцю, который только улыбается. "Эм, я могу
проверить, если мы..."

"Это очень важно", - говорит Лю Цинге странно напряженно.

Шан Цинхуа чувствует, как холодный пот стекает по его спине. "О-хорошо", - наконец
говорит он. "Я сделаю это... сделай это".

“спасибо”.

Лю-джуджу... Почему ты такой?

Шэнь Цинцю слегка улыбается, слишком удивленный этим.

Затем Шан Цинхуа обращает свой пристальный взгляд на него, умоляя о помощи.

Как всегда, он не получает никакой помощи. Как много раз неуважительно отзывался о
Повелителе Пика Дин, он на самом деле не слишком удивлен этим.

Юэ Цинъюань идет к Му Цинфану, преследуемый образом Шэнь Цинцю, истекающего кровью

из каждого отверстия. Шэнь Цинцю был таким бледным, таким обмякшим в объятиях Лю
Цинге.

И, когда Юэ Цинъюань предложил нести Шэнь Цинцю, Лю Цинге пристально посмотрел на

него. "Разве ты недостаточно сделал?" - спросил Лю Цинге, больше не утруждая себя
соблюдением приличий. "Ты запрещаешь мне врываться во дворец Хуань Хуа и спасать
его. Ты удерживал меня на пике Бай Чжань, когда страдал Шэнь Цинцю. Вы были тем,
кто посетил его на пятнадцатый день его заключения. Как вы не поняли, что он был
ранен? Что он делал это плохо? Ты заберешь его у меня сейчас? Цинцю доверяет мне.
Так что доверься Цинцю мне".

Это было самое большее, что Лю Цинге когда-либо говорил за один раз, и он был так
зол. Он был зол из-за Шэнь Цинцю.

Так много раз Юэ Цинюань пытался смягчить соперничество между Шэнь Цинцю и Лю
Цинге. Каждый раз Юэ Цинюань ругал Шэнь Цинцю и велел ему вести себя хорошо. Юэ
Цинюань так привык действовать в качестве опекуна Шэнь Цинцю, извиняясь перед
другими от его имени и призывая Шэнь Цинцю действовать лучше.

Но ничто из того, что когда-либо делал Юэ Цинюань, по - настоящему не помогло. Шэнь

Цинцю до того дня стоял один в пещерах Линси.

Неужели Шэнь Цинцю был одинок все эти годы? Неужели Шэнь Цинцю действительно думал
о себе как о ком-то, кто не имеет значения?

Это... больно.

С каких это пор он и Шэнь Цинцю так отдалились друг от друга? Неужели действительно
прошло так много лет с тех пор, как он и Шэнь Цинцю относились друг к другу как
братья, прикрывая друг другу спины? Тогда, на улицах, много раз они выступали
против всего мира.

(Но даже тогда Юэ Цинюань всегда принимала сторону других детей, несмотря на то,
что Шэнь Цзю дулся и ныл. И, тем не менее, Шэнь Цзю всегда приходил на помощь Юэ
Ци.)

Что за связь связывает их вместе? Что сделала эта связь, кроме того, что причинила
боль Шэнь Цинцю?

Му Цинфан чуть не подпрыгивает, когда видит Юэ Цинъюаня. "Чжанмэнь-шисюн", -

говорит он. "Что-то случилось?"

Юэ Цинюань качает головой.

Ничего нового не произошло. Вместо этого, казалось, что все было построено до этого
момента.

Юэ Цинюань видел, как Шэнь Цинцю страдал снова, снова и снова. И он ничего не
сделал. Тогда Юэ Цинюань причинил ему боль.

Он был зол. Он отрицал травмы Шэнь Цинцю. Он делал всевозможные вещи, и Шэнь Цинцю
отшатнулась от него. Шэнь Цинцю не мог на него положиться. Шэнь Цинцю уже давно не
мог на него положиться.

Юэ Цинъюань снова подвел Шэнь Цинцю.

"Му-шиди", - говорит Юэ Цинюань. Он колеблется. "У... у тебя есть время?"

Му Цинфан кивает и отходит в сторону, пропуская Юэ Цинъюаня в свой кабинет. "Я

пойду и попрошу, чтобы принесли чайник чая".
Юэ Цинъюань быстро кладет руки на запястье Му Цинфана. "В этом нет необходимости",
- говорит он. Он не мог тратить время Му Цинфана на свои собственные проблемы.
"Давным-давно... вы хотели связаться с павильоном Тянь И, чтобы получить
необходимые знания, чтобы помочь с Шен-шиди. Тогда я тебе запрещаю. Это была моя
ошибка".

Му Цинфан неподвижен, глаза широко раскрыты. "Чжанмэнь-шисюн..."

"Я должен был позволить тебе тогда", - тихо говорит Юэ Цинюань. "Тогда я думал, что
защищаю Шен-шиди, делая это. Теперь я вижу, что не сделал ничего, кроме того, что
причинил ему боль, особенно помешав вам выполнять свою работу в меру ваших
возможностей".

Му Цинфан останавливает его от поклона. "Чжанмэнь-шисюн", - повторяет он снова, так

очень мягко. "Этот шиди так и сделает. Пожалуйста, присаживайтесь. Этот шиди
действительно попросит, чтобы один из моих учеников принес нам чай. Подозреваю, нам
есть о чем поговорить.

Брови Юэ Цинюаня хмурятся. Глубокая печаль переполняет его. "Мне очень жаль..."

Му Цинфан успокаивает его, как успокаивают ребенка. "Ты не знаешь, за что

извиняешься", - говорит он очень спокойно. "Мы оба хотим, чтобы Шэнь-шисюн был в
безопасности и здоров. Давайте работать вместе для сохранения гармонии нашей
секты".

Юэ Цинюань делает вдох, почти запинаясь. “Хорошо", - говорит он тихим голосом.

“Спасибо тебе, шиди”.

Чай не имеет никакого вкуса, когда он его пьет, но он теплый. Он чувствует, как это
тепло проходит по его горлу.

Му Цинфан сидит напротив него, наливая себе чашку чая. Только когда он ставит
чайник на стол, Му Цинфан начинает говорить. "Что привело тебя сегодня к моей
двери, Чжан Мэнь-шисюн? Что-то изменилось?”

Юэ Цинюань слабо улыбается. Он качает головой. “Я... продолжаю думать о Цинцю. Как
он выглядел во время суда. Что… произошло между Цинцю и его учеником...”

“Это был страшный опыт, свидетелем которого я был”, - говорит Му Цинфан.

“Мм. И… Я ничем не помог. Лю-шиди не хотел, чтобы я был рядом с Цинцю”.

Отношения между Юэ Цинъюанем и Лю Цинге так и не восстановились после того

инцидента, когда Лю Цинге приставил свой меч к горлу Юэ Цинъюаня и едва не прогнал
его с пика Цин Цзин. Теперь Юэ Цинъюань сожалеет об этом. Он сильно пугал Шэнь
Цинцю, снова и снова.

“Теперь ты можешь помочь”, - говорит Му Цинфан. ”Вы можете помочь своим боевым
братьям и сестрам в выздоровлении Шэнь-шисюна".

Юэ Цинюань кивает. “Что я могу сделать?”

“Шэнь-шисюн все еще недостаточно здоров, чтобы присматривать за своими учениками”,

- говорит Му Цинфан. “Может быть, ты сможешь повести их в спарринг или сыграть с
ними несколько партий в вэйци?”

Юэ Цинюань кивает. Если эти задачи снимут тяжесть с плеч Шэнь Цинцю, то он это
сделает. “Есть что-нибудь еще?” - спрашивает он почти лихорадочно.
” Я спрошу Шэнь-шисюна, что он хотел бы делегировать", - деликатно говорит Му
Цинфан. “В конечном счете, какая помощь, которую он хочет получить, будет зависеть
от него.

Снова Юэ Цинюань кивает. "И... Лю-шиди?”

"А как насчет Лю-шисюна?”

Юэ Цинюань кивает. “Наши... отношения испортились. Это моя вина. Я напугал Шэнь
Цинцю. Я причинил ему боль и не заметил, пока Лю-шиди не защитил его”.

Му Цинфан на мгновение задумывается, слегка сжав губы. “Лю-шисюн также пытался

помочь Шэнь-шисюну. Хорошо, что он тогда помог. Ты извинился перед Шэнь-шисюном и
Лю-шисюном за то, что вызвал такой испуг и набросился на них?”

Юэ Цинюань качает головой. Ему немного горько. "Шен-шиди никогда не хотела моих
извинений...”

Му Цинфан делает глоток чая. “Этот шиди считает, что извинение за свои действия-
важный первый шаг к примирению. По крайней мере, при таких обстоятельствах, -
просто говорит он. “Простите этого шиди за превышение, но раньше казалось, что Шен-
шиди не хотел извинений. Он хотел получить объяснение по поводу предыдущей ссоры
между вами двумя. Чжан Мэнь-шисюн, ты сказал, что вы с Шэнь-шиди выросли вместе?”

Юэ Цинюань слабо улыбается, глядя на неподвижную поверхность своего чая. Он держит

чашку в руках, согреваясь.

Сказать, что он и Шэнь Цинцю выросли вместе, - это своего рода упрощение их
истории.

Именно Юэ Цинюань нашел Шэнь Цинцю в канаве. Шэнь Цинцю был ребенком, таким
маленьким. Он был голым и таким холодным, что даже не плакал от того состояния, в
котором находился.

Юэ Цинюань, тогда Юэ Ци, снял свою мантию, единственную верхнюю одежду, которая у
него была в то время, и завернул в нее младенца. Только когда Сяо Цзю оказался у
него на руках, ребенок заплакал.

“Я был тем, кто нашел его”, - дрожащим голосом говорит Юэ Цинюань. “Он был таким
маленьким”.

Му Цинфан осторожно ставит чашку чая Юэ Цинъюаня на стол, берет его запястье в руку
и измеряет пульс. Му Цинфан циркулирует для него своей ци, так ровно и так тихо.

“Он был таким маленьким, Му-шиди”, - говорит Юэ Цинюань, слезы липнут к его
ресницам. Было много раз, когда он думал, что Сяо Цзю умрет. Он был всего лишь
младенцем, болезненным и всегда голодным. И работорговцам не нужен был ребенок. Это
было благодаря чистой удаче, чистой силе его духовного корня, что Сяо Цзю вырос,
чтобы быть Шэнь Цзю, который вырос, чтобы быть Шэнь Цинцю.

Му Цинфан позволяет ему плакать, тихо утешая своего Лидера Секты.

Снаружи тихо и спокойно. Никто другой не знает, какая суматоха скрывается под
поверхностью Юэ Цинъюаня.

Шэнь Цинцю упражняется каждый день. То, что некоторым может показаться обычной
прогулкой, на самом деле является отличной практикой. Но его мышцы
восстанавливаются медленно, несмотря на его ядро, несмотря на пищевые добавки. На
самом деле все происходит довольно вяло.

“Шэнь-шисюну потребуется гораздо больше времени, чтобы полностью оправиться от

этого испытания”, - посоветовал Му Цинфан, когда Шэнь Цинцю спросил. “Пожалуйста,
будьте терпеливы к себе".

На самом деле это был не тот ответ, который он хотел услышать.

(В прошлый раз, когда Шэнь Цинцю пошел послушать, как его ученики тренируются со
своими инструментами, Шэнь Цинцю заснул, сидя. Ни у кого из его учеников не хватило
духу разбудить его.)

Он хочет быть лучше. Почему ему не становится лучше?

Баоцзы в основном следует за этой спокойной прогулкой. Какое - то время она бежит
вперед, сжигая лишнюю энергию, а затем бежит обратно, высунув язык изо рта.

(У нее есть зуммы, Шэнь Цинцю не говорит. Но объективно это так и есть.)

Шэнь Цинцю колеблется, прежде чем просунуть руку между локтями Лю Цинге, тихо
извиняясь.

“Все в порядке”, - говорит Лю Цинге, принимая на себя большую часть веса Шэнь
Цинцю. Но на самом деле это не очень хорошо. Он был обузой так долго. “Потратьте
время, которое вам нужно. Я здесь ради тебя, не так ли?”

Шэнь Цинцю не уверен, хочет ли он смеяться или плакать. ” Если даже ходить трудно",
- говорит он, замолкая.

Как он мог выразить свои опасения Лю Цинге?

Как он мог рассказать Лю Цинге о целой другой жизни, в которой Шэнь Цинцю позволил
ему умереть? Тот, где его сестра искала справедливости и была целиком поглощена
бесконечным гаремом.

“Все может быть трудным”, - говорит в ответ Лю Цинге. “Даже пешком”.

Шэнь Цинцю криво улыбается. Это не значит, что ему это должно нравиться. Он не что
иное, как бремя для ресурсов Горной секты Цан Цюн, и... он так боится того, что
произойдет, когда настоящий Ло Бинхэ снова найдет его.

Это было бы скоро, не так ли? Он чувствовал это всеми своими костями. Опасность
лизала его пятки.

(Как Баоцзы, которая запутывалась под их ногами при любой возможности.)

Лю Цинге подхватывает его на руки, снова как принцессу.

“В этом нет необходимости”, - горячо говорит Шэнь Цинцю, злобно тыча пальцем в щеку
Лю Цинге. Но Лю Цинге уже привык к этому жесту. Он больше не краснеет так ярко.
Какая жалость.

Лю Цинге поднимает его на руки, как бы проверяя его вес. Этого жеста достаточно,
чтобы Шэнь Цинцю громко пискнул, а затем прикрыл рот. “Ты устал", - говорит Лю
Цинге. “Нет смысла утомлять себя еще больше”.

Шэнь Цинцю вздыхает. Как только у Лю Цинге в голове появляется идея, его трудно
убедить в обратном.

(Нет, Шэнь Цинцю не любит, когда его так несут. Он Лорд Пика, он такой старый. Но с
ним обращаются так, словно он деликатный. Хрупкий. Хрупкая.)

(Может быть, он был хрупким.)

(Он никому не признался бы в этой глубокой, темной усталости внутри себя. Почему
прежний Ло Бинхэ не мог его уже найти? Чтобы эта игра в кошки-мышки наконец подошла
к концу. Чтобы он больше не жил в страхе.)

Лю Цинге переносит его на пик Бай Чжань, всего в нескольких минутах полета отсюда.

"Хм, Лю-шиди везет этого старого мастера к горячим источникам?" - с некоторым

интересом говорит Шэнь Цинцю. "И здесь я подумал, что Лю-шиди наконец-то разберется
с дисбалансом энергии инь".

"Если это то, чего хочет Шисюн", - говорит в ответ Лю Цинге. “Шиди здесь, чтобы
обеспечить”.

Шэнь Цинцю краснеет. Ни один из них не поднимает эту тему.

Никто не видит, как они вдвоем направляются к уединенным горячим источникам пика
Бай Чжань. Они тихо сбросили одежду, помогая друг другу, их руки были знакомы с
изгибами их тел.

Шэнь Цинцю погружается в воду, все напряжение покидает его тело. Он поднимает руки,
зачерпывая немного воды. Вода стекает по его запястьям.

Лю Цинге прижимается к нему сзади, еще один источник тепла. Его руки обвиваются
вокруг талии Шэнь Цинцю, когда он влажно целует шею Шэнь Цинцю.

"Ты голодна, шиди?" Шэнь Цинцю хочет подразнить. Это выходит прерывисто и странно.

"Очень", - в свою очередь говорит Лю Цинге.

Они не часто моются в горячих источниках. Неужели они даже пришли сюда, чтобы
привести себя в порядок? Шэнь Цинцю не мог быть уверен.

Руки Лю Цинге блуждают по его телу, твердые и уверенные. Его руки опускаются вниз,
задерживаясь на бедрах Шэнь Цинцю.

"Я могу?" - спрашивает Лю Цинге, жарко дыша в раковину уха Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю вздрагивает, прижимаясь к его прикосновению. Лю Цинге крепко прижимается

к нему. "Ты принесла масла для этого...?" - спрашивает он, замолкая.

"Мм".

"Непослушный шиди все это спланировал".

Лю Цинге кусает его в отместку. "Шисюн", - говорит он, потому что он ужасен. "Тебе
это нравится".

Они маневрируют медленно и осторожно, чтобы Лю Цинге мог схватить флакон с маслом,
которое, возможно, было украдено или не украдено с пика Цянь Цао именно для этой
цели. Лю Цинге наклоняется к Шэнь Цинцю, прижимая его к гладкому камню. Ловкими
пальцами Лю Цинге натягивает на него бриджи.
Дыхание Шэнь Цинцю прерывается, когда Лю Цинге просто так сгибает палец. "Шиди", -
говорит он почти в отчаянии, стискивая пальцы Лю Цинге. "Поторопись".

И снова Лю Цинге кусает его, оставляя след. Он убирает пальцы. Затем, потому что он
ужасен, Лю Цинге трется своим столбом о расщелину задницы Шэнь Цинцю.

"Ты хочешь этого, шисюн?" - спрашивает он тихим голосом.

"Да", - говорит Шэнь Цинцю, тяжело дыша. "Да, да. Займись этим, ладно?"

Лю Цинге тихо хихикает. "Конечно, шисюн. Этот шиди здесь для тебя". Лю Цинге входит
в него медленно, болезненно, ужасно, прижимаясь поцелуем к плечу Шэнь Цинцю. Этот
мужчина-дразнилка, она глубоко вонзается в него, но так медленно.

Заполняя его целиком.

Шэнь Цинцю стоит на цыпочках, упираясь руками в гладкую каменную стену. Он

откидывается всем весом назад, желая, чтобы Лю Цинге двигался быстрее.

Почти чудесным образом Лю Цинге делает это.

Так безжалостно.

Лю Цинге обнимает его, берет член Шэнь Цинцю в руку, большим пальцем касаясь
головки. "Скажи мне, что ты хочешь этого", - говорит он. "Скажи мне, что тебе это
нравится".

Шэнь Цинцю вздрагивает, почти ошеломленный этими ощущениями. Лю Цинге держит его.
Лю Цинге внутри него. Слезы щиплют уголки его глаз.

"О-конечно, я хочу этого", - говорит он так ужасно издевательски. "С чего бы шиди
думать иначе?"

Лю Цинге снова кусает его, острые зубы впиваются в кожу. Он оставляет после себя
следы, которые, несомненно, исчезнут, если Шэнь Цинцю распространит свою ци. Но,
может быть, Лю Цинге нравится кусать его. Может быть, Лю Цинге нравится оставлять
после себя следы.

(Может быть, просто может быть, Шэнь Цинцю нравится, когда его помечают.)

Шэнь Цинцю отвечает на толчки Лю Цинге, ужасно дрожа. Он идет первым, за ним вскоре
следует Лю Цинге, по его щекам текут слезы. Он весь светится от удовольствия. Затем
он становится бескостным.

Лю Цинге тихо собирает его и моет ароматическими батончиками и маслами,

предназначенными для купания. "Это было хорошо?" - спрашивает он только после того,
как они покинули горячие источники и переоделись во внутренние одежды. Лицо Лю
Цинге все красное. Как и кончики его ушей.

"Мм", - говорит Шэнь Цинцю, полуприкрыв глаза. "Это было... приемлемо".

Лю Цинге загоняет его в угол, наклоняется, чтобы поглотить его в поцелуе.

У Шэнь Цинцю перехватывает дыхание, губы от поцелуя распухли. Он по-совиному

моргает.

"Просто приемлемо?" - спрашивает Лю Цинге.

"От меня это высокий комплимент, не так ли, шиди?" Шэнь Цинцю поддразнивает, тыча
Лю Цинге в щеку.

Лю Цинге ловит его руку и подносит ее ко рту, облизывая длинные полоски на пальцах.
Его взгляд темный, напряженный.

"...хочет ли шиди доказать, что он более чем приемлем?" - поддразнивает Шэнь Цинцю,
хотя и чувствует, что снова краснеет. Рот Лю Цинге немного слишком талантлив.

"Что выдало это, шисюн?” - спрашивает Лю Цинге. Когда он снова наклоняется, Шэнь
Цинцю встречает его, с нетерпением ожидая, что будет дальше.

Примечания:
yqy сейчас в состоянии депрессии и горя, ха-ха, рип

Глава 26
Примечания:
предупреждения за ссылки на прошлые пытки, ссылки на рвоту, некоторое умеренное
насилие, нездоровые модели мышления

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
“Конечно, ты можешь остаться
которой наполнились слезами,
дворца Хуань Хуа. Даже зная,
отшатнулась от него на суде,
не поэтапно.
с нами”, - сказала Маленькая Хозяйка Дворца, глаза
как только она поймала его, скрывающегося в коридорах
что Ло Бинхэ был демоном, даже несмотря на то, что она
Маленькая Хозяйка Дворца снова меняет мелодии, совсем

Даже Старый Дворцовый Мастер обращался с ним так, словно ничего не изменилось.
Однако было совершенно очевидно, что Старый Дворцовый Мастер создавал формации,
которые запечатывали демонов вокруг него.

Поэтому Ло Бинхэ пришлось действовать быстро, больше не полагаясь на скрытность.

Ло Бинхэ слишком много узнает о Старом Дворцовом Мастере.

Его махинации.

Его желания для своего собственного ученика.

Его собственная ученица—биологическая мать Ло Бинхе. Ло Бинхэ не знал, как

относиться к этому много лет назад, когда он впервые прочитал ее имя в письме,
которое оставил Шэнь Циньцю. Он все еще не знал, что чувствовать по этому поводу.

Ло Бинхэ узнает о многолетней ненависти Старого Дворцового Мастера к Шэнь Цинцю.

(Его Сидзун провел так много лет, спокойно пресекая махинации Старого Дворцового
Мастера. Его Сидзун увел секту горы Цан Цюн подальше от дворца Хуань Хуа. И Ло
Бинхэ снова захотел узнать, что еще знает Шэнь Цинцю.)

Отвратительно, но Ло Бинхэ узнает о желаниях, которые Старый Дворцовый Мастер питал

к самому Ло Бинхэ, и о том, как эти желания только подпитывали его ненависть к Шэнь
Цинцю.
Так. Старый Дворцовый Мастер исчезает.

(Ло Бинхэ столкнулся с ним лицом к лицу, на его лбу ярко горел алый символ демона.
Первой мыслью, промелькнувшей в его голове, было оторвать конечности Старого
Дворцового Мастера от его тела.

Но… Ло Бинхэ не мог забыть образ окровавленного, разбитого лица Шэнь Цинцю, когда
он отчаянно рыдал. Ло Бинхэ не мог забыть мучений, которые его второе " я "
причинило его Шизуну.

И он не мог переварить этот образ.

Итак, Ло Бинхэ делает что-то еще.)

Ло Бинхэ мягко улыбается, хотя это не достигает его глаз, кладя руку поверх рук
Маленькой Дворцовой Хозяйки. “Я должен идти”, - говорит Ло Бинхе. “Спасибо, что
позволили мне остаться в качестве гостя так долго, но у меня есть дела, которыми я
должен заняться”.

Маленькая Хозяйка Дворца горько плачет. ” Мой отец пропал, и ты тоже хочешь бросить
меня, А-Ло? " - говорит она. “Я принял тебя, несмотря на то, что ты демон. Я сказал
всем относиться к тебе так, как будто ты полностью человек. Что случилось, А-Ло?
Почему ты должен идти?”

” Молодой мастер Гонги", - говорит Ло Бинхэ, не удостаивая ответами слова Маленькой

Дворцовой Хозяйки. Она их не заслуживала. Она так охотно пытала заключенных. Чтобы
на кухнях целенаправленно готовили отвратительную еду. Кнутом и унижением.

(Но на самом деле, разве Ло Бинхэ не был хуже?)

Гуньи Сяо опускает голову. Он был более чем немного потрясен после суда. Гуньи Сяо
не хотел иметь с ним ничего общего. “Ло Бинхэ”.

“Спасибо, что заботишься о моем Сидзуне так хорошо, как только мог”, - говорит Ло
Бинхэ немного слабым голосом. “Мне нужно идти сейчас. Я верю, что ты поможешь
Маленькой Дворцовой Хозяйке во всем”.

“Конечно", - сказал Гуньи Сяо. И, ха, похоже, он был не совсем доволен этим. Ло
Бинхэ знал, что Гуньи Сяо ничего так не хотел, как отбросить свои дворцовые одежды
Хуань Хуа в сторону и уйти. Но он бы этого не сделал. По крайней мере, пока. “Будь
в безопасности”.

Ло Бинхэ отправляется в путь.

Путешествие идет медленно.

Это было легче, когда у него была Синь Мо. Он мог пересечь королевства в мгновение
ока. Но его собственное сердце было искажено. Он не видел разницы между временными
рамками. Он не мог сопротивляться насилию, которое таилось в его сердце.

Он был так жесток.

И Ло Бинхэ всегда будет сожалеть об этих неудачах.

Итак, Ло Бинхэ путешествует медленнее, летая на Чжэн Яне. И пока он летит, у него
есть возможность подумать о том, что делать дальше.

Шэнь Цинцю сел напротив него. Он вздернул подбородок, неодобрительно глядя на Ло

Бинхэ из-за нарисованного веера.

Ло Бинхэ вертел в руках одну из фигурок вэйци, все еще думая о том, что ему делать
дальше.

“Не вынимайте свою фигуру из миски, пока не будете готовы сделать свой ход”, -
спокойно сказал Шэнь Цинцю.

“Прости, Шизун", - сказал Ло Бинхэ, опустив голову.

Шэнь Цинцю только вздохнул и энергично обмахнулся веером. Его лицо слегка
покраснело, и, как будто ему было стыдно, Шэнь Цинцю сказал следующее: “Ло Бинхэ,
ты еще можешь соответствовать стандартам Цин Цзин для тактиков. Но сначала вы
должны приступить к работе".

Ло Бинхэ отправляется в Царство Демонов, направляясь прямо во дворец Мобэй-цзюня.

Когда он идет к дверям, они открываются, как будто кто-то почувствовал его
присутствие.

Но, нет.

Шан Цинхуа стоит там, широко раскрыв глаза. "Л-Ло-шижи", - говорит он. Затем это:
“Привет, лорд Ло. Привет. Um. Что ты опять здесь делаешь так скоро?”

Ло Бинхэ приподнимает бровь. "Я должен был спросить об этом, Шанг-шишу", - говорит
он. “Разве ты не должен быть со своей сектой?”

Шан Цинхуа нервно потеет. “Ну", - говорит он. "Видишь ли...”

Когда Шан Цинхуа очень тихо паникует перед ним, появляется Мобэй-цзюнь, выглядящий
немного недовольным. Мобэй-цзюнь обнимает Шан Цинхуа за талию и прижимает Шан
Цинхуа к своему боку.

Мобэй-цзюнь хорошо защищает своего Повелителя Пика, с горечью думает Ло Бинхэ.

Как не смог сделать Ло Бинхэ.

(Мобэй-цзюнь защищает своего Повелителя Пика от Ло Бинхе.

Даже если они и сталкивались несколько раз в прошлом, лояльность Мобэй-цзюня не

была полностью на стороне Ло Бинхэ. И это задело.)

” Господин Ло",-говорит Мобэй-цзюнь.

Ло Бинхэ слегка улыбается. “Могу я войти внутрь или это разговор на улице, который
вы хотели бы провести? Шанг-шишу может простудиться.”

Затем Мобэй-цзюнь делится своим плащом с Шан Цинхуа, почти задушив другого мужчину
в массе темного меха. Но затем он отступает в сторону, пропуская Ло Бинхэ в свой
дворец.

” Есть кое-что, что тебе нужно знать", - говорит Мобэй-цзюнь.

"о?”

“Тяньлань-цзюнь вспыхнул!” Шан Цинхуа взвизгивает.

Мобэй-цзюнь вздыхает. Он кладет руку на голову Шан Цинхуа… и гладит его? Хорошо.
Это что-то новенькое. Ло Бинхэ был так уверен, что Мобэй-цзюнь использовал более
демонические методы ухаживания, такие как избиение Шан Цинхуа.

(Ло Бинхэ не сказал, что это были полностью успешные методы ухаживания. Просто...
он не стал бы использовать их с человеком.)

“Как он вырвался...?” - медленно произносит Ло Бинхэ.

Тяньланг-цзюнь, его биологический отец, был запечатан под горой много веков назад,
и все это из-за махинаций Старого Дворцового Мастера. Как он мог вырваться сейчас,
а не много - много лет назад?

“Мы не знаем”,-хладнокровно говорит Мобэй-цзюнь, ведя их через дворец в очень

спокойном темпе. И, да, Мобэй-цзюнь идет медленно, чтобы немного пощадить короткие
ноги Шан Цинхуа.

(И снова Ло Бинхэ обнаруживает, что ревнует. Мобэй-цзюнь делает все, что не смог
сделать Ло Бинхэ.)

(Хотя, честно говоря, Ло Бинхэ ничего не мог сделать, когда был еще ребенком, чтобы
завоевать сердце своего Шизуна. Оглядываясь назад, я понимаю, что должно было быть
слишком ясно, каковы были намерения Лю Цинге.)

“Мы еще не знаем", - говорит Шан Цинхуа. ”Но он собирает армию".

Ло Бинхэ хмурится.

В последний раз, когда Тяньланг-цзюнь вел войну против человечества, потребовались

объединенные усилия четырех великих сект, чтобы остановить его.

Теперь тактик Горной секты Цан Цюн был ранен, и во дворце Хуань Хуа больше не было
своего Старого Дворцового Мастера. И, возможно, самое главное, горная секта Цан Цюн
больше не поддерживала союз с дворцом Хуань Хуа.

“Мы должны что-то сделать”, - осторожно говорит Ло Бинхэ.

И снова на ум приходят уроки вэйци Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю держал кусочек вэйци между пальцами. Одним движением он выиграл их игру.

“Пик Цин Цзин производит тактиков горной секты Цан Цюн", - сказал он. “Ло Бинхэ, ты
ученик Пика Цин Цзин. В будущем вам придется принимать собственные решения. Вы не
всегда сможете полагаться на то, что другие будут принимать за вас решения. У тебя
не всегда будет свой Шизун, на которого можно положиться.”

Шэнь Цинцю выглядел почти скучающим. “Потренируйся со своими боевыми братьями и

сестрами", - сказал он. “В конце концов, я ожидаю, что ты победишь”.

Сегодня-первая встреча между Владыками Пика за долгое время.

По правде говоря, Лю Цинге не хотел уходить. Бог войны Бай Чжань надулся и
заскулил, хотя он, несомненно, отрицал бы любое из своих действий.

Шэнь Цинцю слегка развеселился, хотя бы потому, что Лю Цинге не очень старался
избежать этой встречи. Если бы Лю Цинге захотел, он, конечно, мог бы вообще не
ехать.

Но Лю Цинге-большой мягкотелый человек в своем сердце, и Лю Цинге не отпустил бы

Шэнь Цинцю одного.

Лю Цинге направляет их к пику Цион Дин. В этот день Баоцзы остался, чтобы
присматривать за учениками Пика Цин Цзин.

Шэнь Цинцю уверен, что они снова что-то замышляют. Он просто не знает, что это
может быть.

Как только они прибывают, в конференц-зале становится тихо. Шэнь Цинцю и Лю Цинге-
одни из последних Лордов Пика, которые появились. Шан Цинхуа никогда не появляется.
Он, наверное, ебется с Мобей-джуном, если быть совсем честным.

Во главе стола сидит Юэ Цинюань, безмятежно улыбаясь. Но в нем есть что-то другое.
Он выглядит измученным, под глазами темные круги. Даже его волосы в легком
беспорядке.

Очень осторожно Шэнь Цинцю бросает быстрые взгляды на Юэ Цинъюаня, пытаясь что-то
разглядеть. Что-то, что имело бы смысл. Это позволило бы ему забыть тот ужасный
момент в Водяной тюрьме.

Шэнь Цинцю сжимает кулаки по бокам, ногти впиваются в ладони.

"Шэнь-шисюн, Лю-шисюн", - мягко приветствует Му Цинфан. “Проходите, занимайте свои

места”.

Шэнь Цинцю двигается осторожно, занимая свободное место рядом с Ци Цинци. Лю Цинге
сидит справа от него, скрестив руки на груди.

Ах милый. Будет ли Лю Цинге драться с Юэ Цинъюанем сегодня?

Му Цинфан снова улыбается, но даже Шэнь Цинцю видит, что он колеблется.

Их младший боевой брат медленно наливает чай каждому из них. На столе был накрыт
целый набор закусок. Среди этих закусок есть много выпечки и сладостей.

Шэнь Цинцю пьет из своей чашки чай, открыто разглядывая выпечку.

Достаточно ли он здоров, чтобы съесть все сладости? Буквально на днях он поел

слишком быстро, а затем его вырвало всем, что он съел, в то время как Лю Цинге
придерживал его волосы. Он не хотел вновь переживать эту ситуацию в ближайшее
время, особенно с гораздо большей аудиторией.

Когда Шэнь Цинцю поднимает глаза, он встречается взглядом с Му Цинфаном.

Му Цинфан медленно кивает, как бы приветствуя. Затем берет медовое ухо и ест его.

Хорошо. Шэнь Цинцю укусит.

Совершенно не обращая внимания на то, что обсуждается, Шэнь Цинцю тянется через
стол и берет пирожное. Когда он откусывает кусочек, он почти стонет от вкуса
сладкой начинки из боярышника.

В то время как Владыки Вершин делятся тем, что происходит на их соответствующих

Вершинах или где лежат их проблемы, местный тактик Горной секты Цан Цюн очень
занят, почти слишком занят, чтобы слушать. Он перекусывает, возможно, съедает
нецелесообразное количество сладостей.

И Лю Цинге-это помощник, открыто пододвигающий блюдо со сладостями ближе к Шэнь

Цинцю.
И, возможно, Шэнь Цинцю действительно перестарался.

С полным животом Шэнь Цинцю начинает клонить в сон. Довольно скоро его глаза
опускаются. И у него нет сил бороться с этим. Его голова слегка опускается, когда
он засыпает.

Очень осторожно Лю Цинге маневрирует Шэнь Цинцю, чтобы он мог положить голову на
плечо Лю Цинге.

Это не остается незамеченным Владыками Пика.

“Может быть, нам стоит перенести встречу?” - тихо говорит Му Цинфан.

Ци Цинци вздыхает. “Возможно, Шэнь-шисюн не готов к встречам. Как у него дела, Лю-
шиди?”

“Не очень хорошо", - говорит Лю Цинге очень, очень прямо. “Он устал”.

Му Цинфан издает тихий звук. “Он принимал пищевые добавки, как было предложено?”

Лю Цинге кивает. “Для наращивания мышечной массы требуется время”, - очень

осторожно говорит он. “И время, проведенное в Водяной тюрьме, повредило его
здоровью. Этот шиди принимает его по одному дню за раз”.

Дыхание Шэнь Цинцю щекочет его. Но он стоит очень, очень тихо, чтобы не беспокоить
его.

Му Цинфан кивает. “Этот шиди попытается прислать новые добавки. Возможно, с большим
количеством белка.”

Лю Цинге только хмыкает.

” Итак", - небрежно говорит Ци Цинци. "Когда именно вы с Шэнь-шисюном стали

партнерами по культивированию?”

“Миссия в пещере Суккубов", - говорит Лю Цинге.

Очень небрежно Вэй Цинвэй выругался и передал Ци Цинци мешочек с цянькунем. Другие
Лорды Пика следуют их примеру, передавая монеты или другие подобные ценности.

“Ты серьезно делал ставки?” - говорит Лю Цинге, не впечатленный своими боевыми

братьями и сестрами. Единственный, кто не участвует в этой чепухе, - это Юэ
Цинъюань. А Юэ Цинъюань стоит на каком-то тонком гребаном льду.

Ци Цинци лучезарно улыбается ему. “Шиди, я должна поблагодарить тебя", - говорит

она. “Ты быстро заработал мне доллар”.

Лю Цинге качает головой. “Тебе лучше не учить Миньян этому”.

Улыбка Ци Цинци становится еще более ужасной. “О, не волнуйся. А-Ян нашла свое
собственное деловое предприятие”, - говорит она. “Это было довольно успешно,
верно?”

Лю Цинге задыхается от собственного дыхания, снова думая о желтых книгах, которые

так страстно писала его младшая сестра. Возможно, слишком страстно. Желтые книги,
которые Лю Минянь так заботливо доставил, остались в бамбуковой хижине, где они
сослужили свою службу.
(Есть причина, по которой он не поощрял Шэнь Цинцю и Лю Минянь находиться в одной
комнате. И причина была очень проста: Лю Цинге не нужно было больше порно своего
партнера по культивированию, плавающего по миру. Обида на Чуньшаня была достаточно
сильной. Он никогда не думал, что Лю Минянь будет болеть за возможного любовного
соперника.)

И во всем этом Юэ Цинъюань молчит. Он почти с тоской смотрит через стол на спящее
лицо Шэнь Цинцю.

“Хватит”, - говорит Лю Цинге, как только Ци Цинци абсолютно ясно дает понять, что
она не успокоится, пока его лицо полностью не покраснеет. “Мы откланяемся”.

Очень осторожно Лю Цинге извлекает Шэнь Цинцю из его кресла. Затем одной рукой он
собирает поднос с выпечкой—с джемом из боярышника внутри—и бесцеремонно бросает их
в один из многочисленных мешочков Шэнь Цинцю с цянькунем. Тогда и только тогда Лю
Цинге выносит Шэнь Цинцю из комнаты.

Ци Цинци откидывается на спинку стула, выдыхая воздух, как только они уходят. “Лю-
шиди все еще умудряется иметь такое худое лицо, когда дело доходит до романтики.
Кто знал?”

Ли Цинянь фыркает и складывает руки в своих широких рукавах. “Материальный ущерб”,

- насмешливо говорит она, все еще очень разозленная случайным повреждением, которое
Лю Цинге однажды причинила одному из ее загонов для животных.

Ци Цинци прищелкивает языком. Она бросает взгляд на Юэ Цинюань, а затем очень

многозначительно говорит: “Иногда небольшой материальный ущерб лучше, чем ничего не
делать”.

Ли Цинянь надувается. “Не то, что я имел в виду”.

Это было не то, что она имела в виду, да, но у Ци Цинци никогда не было бы лучшего
шанса высказать эту жалобу.

Даже сейчас Юэ Цинюань делает вид, что не слышит ее.

“Возможно", - осторожно говорит Му Цинфан. “Возможно, нам следует прервать

заседание. Этот шиди не уверен, сколько еще мы можем сделать сегодня".

Юэ Цинюань выходит из любого транса, в котором он находится.

“Хорошо", - говорит Юэ Цинюань очень, очень тихо. Он смотрит на Му Цинфана. “Му-

шиди, пожалуйста, останься. Мне нужно поговорить с вами об одном деле.

Му Цинфан с готовностью соглашается. Как только остальные их боевые братья и сестры

уходят, он спрашивает: “Что тебе нужно, Чжан Мэнь-шисюн?”

Юэ Цинъюань сглатывает. “Му-шиди", - еле слышно произносит он. “Как ты думаешь, я

мог бы видеть… Шен-шиди? Как ты думаешь, я мог бы навестить его?”

“Возможно, он устал за сегодняшний день", - дипломатично говорит Му Цинфан. “Но

давайте отправимся на пик Цин Цзин и посмотрим на его учеников. Шэнь-шисюн сказал,
что был бы признателен, если бы Чжан Мэнь-шисюн провел с ними несколько
спаррингов”.

Юэ Цинюань кивает, как будто ожидал этого. “Очень хорошо", - говорит он, только
немного слишком тихо. ”Спасибо тебе, шиди, за всю твою помощь".

Му Цинфан слегка улыбается. Возможно, все было бы хорошо. В конце концов.

*

Ученики очень хотят спарринговать.

Возможно, они немного слишком горят желанием сразиться с Юэ Цинъюанем.

Как в… ученики на самом деле очень стараются победить Лидера своей Секты. Как будто
они пытаются пролить кровь.

Юэ Цинюань позволяет им сражаться с ним в любой обстановке, в какой они захотят. И

эти договоренности, похоже, выглядят так: все ученики Шэнь Цинцю против Юэ
Цинъюаня, и все это время Му Цинфан наблюдает.

”Чжан Мэнь-шисюн, ты бы хотел, чтобы этот Му-шиди помог?" - кричит Му Цинфан.

” Нет", - кричит Юэ Цинюань, едва не блокируя удар от Головы Ученика Нина. “У меня
все под контролем”.

Дети—на самом деле, молодые взрослые к настоящему времени—не так легко устают. Они
все наполнены энергией. И, похоже, они не сдадутся.

Юэ Цинюань никогда не обнажает свой клинок. Вместо этого он наносит несколько

сильных ударов ножнами—один раз сбивая Мин Фана с ног.

Прежде чем он успел даже забеспокоиться, Мин Фан вскочил и снова бросился в драку.

Короче говоря, ученики Шэнь Цинцю довольно энергичны.

И Юэ Цинъюань боится, что он знает почему.

Его предательство. Его неспособность защитить Шэнь Цинцю, их Сидзуна, снова, и

снова, и снова.

Юэ Цинъюань понимал, что это гнев. Он тоже чувствовал этот гнев на самого себя.
Этот глубокий страх и беспомощность при виде того, как Шэнь Цинцю истекает кровью
из каждого отверстия.

Юэ Цинъюань не проигрывает в этом приступе жалости. Он Лидер Секты, один из

сильнейших культиваторов в своем поколении. Но он не особенно стремится к победе.

Сейчас он сделает все, что в его силах. Он поможет всем, чем сможет.

Хотя бы для того, чтобы когда-нибудь загладить всю боль и печаль, которые он
причинил Шэнь Цинцю.

То, что происходит дальше, полностью вина Юэ Цинюаня.

Нин Иньин сильно бьет его по лицу тыльной стороной своего клинка, и он слишком
медлителен, чтобы блокировать этот удар. Ее глаза расширяются, глядя на
кровоточащий порез на щеке Юэ Цинюаня.

Спарринг-сессия разваливает их на части.

Все ученики Шэнь Цинцю бросаются на землю, пригибая головы.

“Лидер Секты, Главный Ученик Нин приносит извинения”, - говорит Нин Иньин.

Юэ Цинюань мягко улыбается, помогая Нин Иньин подняться на ноги. “Тебе не за что
извиняться", - говорит он. “Несчастные случаи случаются во время спаррингов”.

Нин Иньин настороженно кивает.

Когда детей отпускают, Му Цинфан медленно подходит к нему. "Чжан Мэнь-шисюн", -

почтительно говорит он. “Ваше развитие находится на том этапе, когда подобные
травмы уже заживут”.

Юэ Цинюань медленно кивает. Порез вяло кровоточит. Он позволяет этому случиться. “Я

хочу, чтобы это оставило шрам".

“Чжан Мэнь-шисюн, тебе не нужно так наказывать себя", - говорит Му Цинфан. “Это
никому не поможет”.

Было бы… будет ли позволение этому шраму огорчать Нин Иньин и Шэнь Цинцю? Вызовет
ли это больше проблем, чем эмоциональное облегчение, которое оно приносит?

Юэ Цинюань вздыхает. “Я сделаю это… тогда пусть это не останется шрамом", - решает
он. ”Но просто позволь мне побыть с этим еще немного".

Му Цинфан внимательно наблюдает за ним, но в конечном счете ничего не говорит.

Так же хорошо.

Он не мог извиниться перед Шэнь Цинцю. Пока нет, хотя он так отчаянно этого хочет.

И дни проходят один за другим.

Ни разу Юэ Цинъюань не смог увидеть и Шэнь Цинцю, и Лю Цинге.

Примечания:
может быть, этот парень может быть немного неудовлетворительным, но старый
дворцовый мастер вернется

в следующую пятницу обновления не будет, но обновления вернутся по расписанию 14-

го. я готовлюсь к празднику хорошего конца шэнь цзю и очень рад поделиться и
использовать то, что создают другие :D

Глава 27
Примечания:
и вернулся с шэнь цзю в конце недели !! эта глава должна была быть опубликована
вчера, но упс ! следующая глава действительно будет опубликована в пятницу...

кстати, я думаю, что сюжет снова всплывает в этой главе

Текст главы
Шэнь Цинцю обнаруживает, что он очень занят, несмотря на то, что у него не хватает
на это сил.

В то время как Лю Цинге продолжает постоянно находиться рядом с Шэнь Цинцю, на

самом деле он не прикован к нему. Этот человек действительно спускается с Вершин и
занимается своими делами. Он снова охотится на всевозможных прекрасных зверей.
Иногда Лю Цинге приносит обратно их шкуры и мясо.
(Шэнь Цинцю в конечном итоге ест довольно много разнообразных белков. Лю Цинге не
лучший шеф-повар в мире, но он, безусловно, знает, что лучше всего работает с его
убийствами. Ничто не пропадает даром.)

Му Цинфан навещает его каждые несколько дней, чтобы проверить его состояние и
привезти новые и интересные пищевые добавки. Некоторые из них слишком горькие.

(Большинство из них слишком горьки.

Но Шэнь Цинцю прогоняет неприятный вкус сладостями. Все его посетители, похоже,
слишком хорошо осведомлены о его пристрастии к сладкому. Но сейчас он откажется от
этого.

Позже он выпотрошит того, кто сообщит об этом всей секте.)

Иногда Ли Цинянь заходит, и вместе Баоцзы и мать Баоцзы играют вместе. Они оба
такие большие пушистые шарики, что почти разрушают бамбуковую хижину. Но когда их
выпускают на улицу, обе собаки хотят разорвать на части цветущий розовый сад Шэнь
Цинцю.

Итак, Шэнь Цинцю, Ли Цинянь и собаки выходят на прогулки в качестве здорового

компромисса.

Короткие прогулки.

В некоторые дни Шан Цинхуа навещает его, хотя эти особые визиты совсем не часты.
Шан Цинхуа выглядит довольно измученным, волосы выбились из пучка, под глазами
темные тени.

“Огурец-братан", - говорит Шан Цинхуа. “Я собираюсь упасть”.

“И в чем же заключается моя проблема?” - говорит Шэнь Цинцю, не впечатленный. Если

он случайно сунет тарелку со сладостями в сторону Шан Цинхуа, то, что ж, это просто
совпадение.

Шан Цинхуа ложится на спину, прижимаясь лбом к столу. ” Я так устал", - говорит он,
поскуливая. “Мне просто слишком много нужно сделать”.

“Мм", - осторожно говорит Шэнь Цинцю.

Он может быть здесь, чтобы Шан Цинхуа мог высказаться. Он не возьмет на себя часть
работы Шан Цинхуа. В конце концов, Шэнь Цинцю нуждался в отдыхе. Предписания врача.

Шан Цинхуа сдувается еще больше.

"Возможно, если бы ты сказал Мобей-джуну ... ”

“Ни за что!” Шан Цинхуа взвизгивает, снова возвращаясь к жизни. Его лицо так ужасно
раскраснелось, и еще больше волос выбивается из пучка. “Если бы Мобэй-цзюнь
услышал, как я жалуюсь, он бы точно оторвал мне голову. Ты же не хочешь, чтобы я
умер, как мой оригинал, верно?”

“Мм", - бесцветно произносит Шэнь Цинцю.

“Огуречный братан, сжалься надо мной”.

”Баоцзы, иди, поцелуй Шанг-шиди".

“Это не милосердие! Ааа!”

Постоянные визиты лучше, чем то, что пытались сделать Лорды Пика раньше. Сейчас…
Шэнь Цинцю чувствует себя несколько довольным происходящим.

Их сад готов ко всему, что произойдет. Их Пик силен, ученики способны.

Когда придет настоящий Ло Бинхэ, все закончится не так плохо.

Но сейчас у него было все это тепло. Как семья.

(Он не думает о ярком, почти чудесном тепле и комфорте семьи Шэнь Юаня. Это не
совсем похоже на то, что у него было бы в качестве Шэнь Юаня в будущем, но это тоже
хорошо.

И ему так повезло, что он у него есть.)

Но есть еще одна встреча, которая, кажется, существует только для того, чтобы
плюнуть на его хорошее настроение.

“Эй, Шэнь-шисюн, возможно, ты не захочешь это слышать, но,-говорит Шан Цинхуа почти
заговорщически, - Тяньланг-цзюнь сбежал, и он вызывает некоторый шум в Царстве
Демонов. Скоро он может вызвать проблемы в человеческом мире. Похоже, он собирается
для чего-то.”

“Хм. Шанг-шиди предупредил других Владык Пика?”

Шан Цинхуа нервно смеется, что Шэнь Цинцю воспринимает как "нет".

Шэнь Цинцю смачивает рот чаем. Это немного жалко. Ну что ж. Шэнь Цинцю должен будет
рассказать об этом Лю Цинге позже. ”Шан-шиди говорит, что он находится в постоянном
контакте с Царством Демонов?"

Шан Цинхуа осторожно кивает, как будто боится, что его могут подвергнуть еще одному
раунду невероятно влажных поцелуев Баоцзы. "Я... все еще служу Мобэй-джуну”.

И, если временные рамки были достаточно близки, Мобэй-цзюнь служил Ло Бинхе.

"Вы... видели его?” - спрашивает Шэнь Цинцю.

Даже после всего, он хотел увидеть Ло Бинхе, к которому он относился по-доброму, Ло

Бинхе, которого он заботливо воспитывал, вырасти и жить хорошей жизнью, за
пределами гарема без любви, наполненного борьбой и интригами. Жить хорошей жизнью,
не всегда думая о том, когда его предадут в следующий раз. Жить жизнью без влияния
Синь Мо.

“Да", - говорит Шан Цинхуа.

“Как он?”

"Ему... было лучше”. Шан Цинхуа почесывает щеку. “Он на самом деле не спит”.

А?

Разве Ло Бинхэ не смог бы манипулировать своими снами, даровать себе блаженное

небытие?

...но был факт, что Ло Бинхэ знал о другой временной линии. Первоначальная жизнь
Шэнь Цинцю.
“Ты знаешь, почему он не спит?” - спрашивает Шэнь Цинцю.

Шан Цинхуа сдувается. “я не знаю. Он мне ничего не говорит.”

“Шан-шиди, не мог бы этот шисюн попросить тебя об одолжении?”

”Внезапно я занервничал из-за того, как ты это сформулировал".

Шэнь Цинцю тихо хихикает. Из рукава он достает старый носовой платок. Много веков
назад Ло Бинхэ попытался вышить маленькие бамбуковые наклейки на мягкой ткани. Они
не совсем походили на бамбук, но Шэнь Цинцю держался за подарок.

“Ты бы отдал это Ло Бинхе?” - спрашивает Шэнь Цинцю, вкладывая платок в руку Шан
Цинхуа. “И... передай сообщение. Скажи Ло Бинхе вот что: Прости себя. Во всем, что
произошло, ты не виноват”.

Шан Цинхуа хмурится. Себе под нос он бормочет: "По крайней мере, в чем-то он был
виноват”.

“Пожалуйста, шиди?” Говорит Шэнь Цинцю. “Не заставляй своего сисюна умолять об этой
услуге”.

Шан Цинхуа вздыхает, эта слишком драматичная маленькая мышка. Крошки у него на
губах, на подбородке. Шэнь Цинцю не указывает на это. ”Я сделаю это, но мне это не
понравится".

“Тебе не нужно радоваться этому. Просто сделай это”.

Маленький носовой платок, небольшое доказательство того, что Шэнь Цинцю продолжает
выживать. Послание, заверение в том, что все будет хорошо. Он не совсем уверен, что
это было бы утешением.

[Это было бы!

+ 5 Очков Доброты!]

“И… Шан-шиди,” тихо говорит Шэнь Цинцю. ”Расспросите о другом".

“Другой?”

Шэнь Цинцю беззвучно напевает.

Ло Бинхе поймет или не поймет.

"Я попробую в следующий раз, когда мой король призовет меня...” - говорит Шан
Цинхуа, по очереди теребя кожу на кончиках пальцев.

Шэнь Цинцю безмятежно улыбается, забавляясь этим. Как будто король Шан Цинхуа будет
ждать, чтобы призвать его. Очевидно, они ухаживали уже долгое время. Мобэй-цзюнь,
скорее всего, вызовет Шан Цинхуа тем же вечером.

Шэнь Цинцю только гадает, когда может состояться свадьба и означает ли это, что Шан
Цинхуа уедет жить со своим мужем.

Лю Цинге не нравится покидать горную секту Цан Цюн слишком надолго. Ему нравится
драться. Он наслаждается выполнением своего долга, охраняя человеческое царство в
безопасности во время поисков следующей самой славной битвы. Он наслаждается своими
миссиями. Но, кроме того, ему не нравилась идея ничего не делать и позволять
Тяньланг-цзюню беситься, делая все, что ему заблагорассудится.

Некоторые демоны становятся более смелыми. И Лю Цинге будет продолжать убивать их.
Один за другим.

(Было крайне важно, чтобы пути Шэнь Цинцю и Тяньлан-цзюня не пересекались. Больше
никогда.)

(Тем не менее, Лю Цинге не был уверен, когда они встретились, но если преступником
не был Тяньланг-цзюнь, то кто, черт возьми, это мог быть?)

Именно во время одного из патрулей Лю Цинге вблизи Царства Демонов он натыкается на

другого, убивающего стадо питонов-носорогов Черной Луны. И этим другим был бы не
кто иной, как Ло Бинхе.

Они не разговаривают.

У них нет причин говорить.

Вместе они сражаются с демонами по мере их приближения, размытое пятно ослепляющих

вспышек мечей и вспышек ци. Они хорошо сражаются вместе, почти спина к спине, когда
стадо сгустилось вокруг них. Они упорно сражаются, пока не останется ни одного
Питона-носорога Черной Луны.

Все останавливается.

У Лю Цинге перехватывает дыхание, плечи поднимаются и опускаются.

Напротив него Ло Бинхэ отражает это действие. Ло Бинхэ выглядит почти так же, как и
раньше, разве что немного более усталым. Он одет в красно-черную мантию. Его волосы
ниспадают до талии, завиток спадает на один глаз.

"Лю-шишу", - говорит Ло Бинхэ в знак приветствия. “Забавно видеть тебя здесь”.

Лю Цинге хмурится. Тяньланг-цзюнь бегал с распущенными волосами. Лю Цинге помнит

это с тех пор, как он был главным учеником Пика Бай Чжань, когда они отправились на
войну против Повелителя Демонов. Тогда это было позорно. Теперь это остается
позором для сына Тяньланг-цзюня. “Тебе следует уложить волосы", - говорит он сухо.

Ло Бинхе делает паузу. "Неужели... шишу обиделась на мои волосы?”

“Шэнь Цинцю мог принять тебя за кого-то другого. Ты похож на него, - хрипло говорит
Лю Цинге. Разве Шэнь Цинцю все еще не относился к этому гнилому ученику с некоторой
нежностью?

(Шэнь Цинцю был так расстроен при виде разрушенного кургана с мечом, даже если он
настаивал, что ему не грустно. Лю Цинге смог утешить его только тем, что сказал,
что Ло Бинхэ сам пришел за осколками. "По крайней мере, тогда это будет полезно", -
сказал Шэнь Цинцю, как бы успокаивая себя.)

Ло Бинхэ моргает, в его глазах появляется какое-то странное понимание. “Ты знаешь?”

...конечно, Ло Бинхэ был бы похож на своего отца. Не то чтобы это было сюрпризом.

Лю Цинге слегка кивает.

” Хм”. Ло Бинхэ, кажется, более чем немного ошеломлен. "Шизун ... Старейшина Шэнь
рассказывал тебе о нем?”

Лю Цинге качает головой. “Шэнь Цинцю боится его. Он пытается скрыть это", - просто
говорит он. “Водяная тюрьма не помогла ему справиться с его страхами”.

Ло Бинхе морщится.

” Так что смотри по-другому", - быстро приказывает Лю Цинге.

Это было бы не так уж сложно, верно? У Ло Бинхэ тоже была мать, очень человеческая,
очень мертвая, очень беспроблемная мать. Так что Ло Бинхэ мог бы вместо этого пойти
в нее. Его можно было бы искупить.

“Носите разные цвета. Подними волосы, - говорит Лю Цинге, не впечатленный. “Это

должно быть разумными вещами для вашей светлости".

Ло Бинхэ улыбается, в его глазах блестят слезы, и, тьфу, он просто сияет, глядя на
Лю Цинге. "Спасибо тебе, Лю-шишу”.

“Тебе не следует так меня называть”.

"Да, Лю-шишу”.

Гнилой, гнилой ученик. Он всегда был слишком дерзким. Те пробежки вокруг Пика, на
которые Шэнь Цинцю посылал своих учеников, абсолютно ничего не сделали, чтобы
исправить эту абсурдную дерзость. Но Лю Цинге не уверен, что что-нибудь освободило
бы Ло Бинхэ от этой особой дерзости.

”Что ты будешь делать, когда Тяньлань-цзюнь объявит войну Человеческому Царству?" -

спрашивает Лю Цинге. Это следующий логический шаг для Тяньлань-цзюня, не так ли?
Чтобы отомстить тем, кто запечатал его.

(Действительно, для всех участников было бы намного лучше, если бы Тяньлань-цзюнь

отомстил одному дворцу Хуань Хуа. Но если Тяньланг-цзюнь был зациклен на Шэнь
Цинцю, то с Тяньланг-цзюнем нужно было обращаться деликатно.)

Ло Бинхэ поднимает голову, пара слез катится по его щекам. Он грубо вытирает лицо
рукавом. “Мои силы выступят против Тяньлань-цзюня и помогут Человеческому Царству",
- он делает паузу. “Может быть, не дворец Хуань Хуа”.

Лю Цинге кивает. Это более чем приемлемо. Ло Бинхэ прошел это испытание.

"Что ты собираешься делать с Шэнь Цинцю?" - прямо спрашивает Лю Цинге.

Он не слепой. В течение многих лет он замечал, как Ло Бинхэ пристально смотрел на

Шэнь Цинцю.

Ло Бинхэ быстро моргает, как будто удивленный. "Ах", - говорит Ло Бинхэ, явно
борясь. "Лю-шишу... Я знаю, что вы и старейшина Шэнь-партнеры по культивированию. Я
не буду пытаться встать между вами."

Лю Цинге снова изучает его.

Ло Бинхэ казался очень серьезным. Он мог принять этот ответ.

Затем Лю Цинге медленно поворачивается и уходит.

Он не вернется в Шэнь Цинцю, пропахший кровью и запекшейся кровью.

“Прощай, Лю-шишу", - зовет Ло Бинхэ. “Пока мы снова не увидимся".

Лю Цинге просто надеялся, что это будет не слишком скоро.

Шэнь Цинцю спит, когда чувствует присутствие другого человека. Он не уверен, что
именно его будит. Возможно, это ручей у двери. Возможно, это Баоцзы, которая бьет
его по лицу возбужденным взмахом хвоста.

Но Шэнь Цинцю не слышит шагов. Это странно.

Шэнь Цинцю вяло садится, все еще в полусне. “Цинге...?” он кричит в темноту. “Ты
вернулся домой?”

Но Лю Цинге всегда был так осторожен, чтобы не удивить или не напугать его.

Шэнь Цинцю протягивает руку, образуя печать меча своей рукой и призывая Сю Я к
себе.

Вспышка меча на мгновение освещает комнату. Но одного мгновения достаточно.

В бамбуковой хижине Шэнь Цинцю есть человек—человек, которого он не знал и не

узнал.

Шэнь Цинцю вскакивает с кровати, грубо приземляется на землю, его колени

протестующе кричат. Он ковыляет на нетвердых ногах.

Баоцзы прыгает вперед, кусает этого незнакомого мужчину за одежду и яростно

трясется. Но она виляет хвостом. Она даже не думает, что они в опасности! Как будто
она даже не знает, что это незнакомец ... незнакомая опасность, Баоцзы!

Там, где они лежали на кровати, теперь лежит слой извивающихся змей, их тела
извиваются друг среди друга.

Дрожь пробегает по спине Шэнь Цинцю. Он формирует еще одну печать меча, отправляя
Сю Я в полет к мужчине.

Мужчина довольно легко уворачивается, движения плавные и извилистые. “Старейшина Ш-

Шен!” - говорит этот человек, звуча довольно встревоженно, несмотря на то, что он
здесь треспассер. “Пожалуйста, не борись! Я просто хочу спасти тебя!”

"о?” Шэнь Цинцю усмехается, обнажая зубы. “Прости этого мастера. Это не похоже на
спасательную миссию”.

Без пощады Шэнь Цинцю продолжает сражаться против своего потенциального похитителя.

Но вот в чем дело.

Шэнь Цинцю все еще восстанавливается после Водной тюрьмы. Му Цинфан сказал, чтобы
он не напрягался. И он не был дураком. Шэнь Цинцю знал свои собственные пределы.

И он знал это: даже простая прогулка может быть трудной.

Шэнь Цинцю изнемогает, конечности дрожат. Он бросается мимо этого человека. Ему
нужно выбраться из бамбуковой хижины, ему нужно предупредить остальных—

Но на этот раз, когда мужчина выбрасывает горсть извивающихся змей, Шэнь Цинцю
слишком медлителен, чтобы избежать их всех.
Змеи цепляются за кожу Шэнь Цинцю, за одежду Шэнь Цинцю. Неуклюжими руками он
отбрасывает в сторону один слой своей спальной одежды и змей, украшавших его
спереди. Но этого недостаточно. Он недостаточно быстр.

Змея кусает его за руку, зубы глубоко впиваются в плоть.

“Ч-что ... ” Шэнь Цинцю делает три шага вперед, спотыкаясь, входит в главную
комнату бамбуковой хижины, пальцы так близко к тому месту, где он держит аварийный
талисман, прежде чем обмякнуть. Этот человек ловит его прежде, чем он успевает
упасть на пол. Все в нем одновременно слишком неподвижно и слишком расслаблено, он
вообще ничего не может сделать.

Сю Я с грохотом падает на землю.

Баоцзы кусается, рычит и тявкает, теперь пытаясь убить змей, узнав, что незнакомец
не был другом. Но, в конечном счете, глаза Шэнь Цинцю закрываются, и он больше
ничего не знает.

Когда Лю Цинге возвращается в бамбуковую хижину, внутри никого нет.

Вместо этого в спальнях Шэнь Цинцю произошла битва. Аварийный талисман лежал
брошенный на полу главной комнаты, явно неиспользованный.

И снова Лю Цинге не смог защитить Шэнь Цинцю.

Глава 28
Примечания:
я чувствую, что эта глава может быть довольно легкой, но с некоторым легким
эмоциональным расстройством/паникой

Текст главы
Шан Цинхуа дает Ло Бинхэ носовой платок в следующий раз, когда он увидит молодого
повелителя демонов. Помогает то, что Мобэй-цзюнь маячит рядом с ним странным,
успокаивающим образом.

Ло Бинхэ осторожно берет носовой платок, черные ногти пробивают его собственные
неуклюжие стежки из того, что теперь кажется другой жизнью. “Старейшина Шэнь сказал
тебе отдать это мне?” - нерешительно говорит Ло Бинхэ.

Шан Цинхуа знает это выражение его лица.

Повелитель демонов вот-вот разрыдается, его сердце снова разбивается. Он часто так
делал, особенно с тех пор, как запечатал Синь Мо, но Шан Цинхуа уверен, что он
написал Ло Бинхэ не для того, чтобы быть таким большим плаксой.

Шан Цинхуа зажигает свечи для себя в своем сердце, потому что кажется, что никто
другой не стал бы этого делать. “Шэнь-шисюн сказал передать сообщение", - говорит
он. “Шэнь-шисюн сказал простить себя, потому что не во всем была твоя вина”.

Ло Бинхэ наклоняет голову. Он смотрит на маленький носовой платок так, словно в нем
заключены все ответы на свете. ” ...он действительно так сказал? " - спрашивает он
тихим голосом.

Что бы я получил, солгав об этом?! "- сердито думает Шан Цинхуа. Неужели Ло Бинхэ
действительно думал, что украдет что-то у Шэнь Цинцю, чтобы сделать что-то
настолько глупое? Он уже работает на этого человека!

Шан Цинхуа просто кивает.

Ло Бинхэ улыбается, прижимая платок к груди. Затем он обращает свою ослепительную

улыбку на Шан Цинхуа. “Спасибо тебе, старейшина Шан”.

Шан Цинхуа вздрагивает, настолько ошеломленный этим жестом. Обычно Ло Бинхэ просто
игнорировал его.

Ах, думает он слабо, внутри тепло. Ореол моего сына-героя все еще работает.

Рядом с ним Мобэй-цзюнь обнимает Шан Цинхуа за талию и прижимает его к себе, так
что Шан Цинхуа почти задыхается от меховой накидки Мобэй-цзюня.

Ло Бинхэ только продолжает улыбаться, убирая носовой платок. "Мобей-джун, ты же

знаешь, я бы не взял то, что принадлежит тебе”, - мягко говорит он, что сейчас
очень странно говорить.

Мобэй-джун издает странное ворчание. “У вас нет мыслей о ком-то, кого уже забрали?”
- многозначительно спрашивает он, его бровь изогнута в знак подозрения.

(Да, это было едва уловимо. Да, большинство людей не узнали бы это выражение. Но
это идеальный мужчина Шан Цинхуа!)

“Хорошо”, - говорит Ло Бинхэ, что не означает "нет". “Думаю, да, но если бы что-то
случилось, мне пришлось бы попытаться ухаживать за ними обоими, не так ли? Таким
образом, я бы не встал между ними. Если я им понадоблюсь.”

Весь этот разговор какой-то странный. Шан Цинхуа это совсем не нравится.

Мобэй-джун наклоняет голову. “Вы должны были бы сделать что-то впечатляющее", -

медленно заявляет он. “И компенсируй те неприятности, которые ты причинил своим
потенциальным людям”.

“Э-э", - говорит Шан Цинхуа. “Все в порядке?” - спросила я.

Мобэй-цзюнь гладит Шан Цинхуа по макушке. Затем он говорит: “Цинхуа, не хочешь

миску лапши?”

Шан Цинхуа сияет. «действительно?» он говорит. Мобэй-цзюнь в последнее время стал

очень хорошо готовить. И каждый раз, когда Мобэй-цзюнь предлагает приготовить что-
нибудь специально для Шан Цинхуа, ну, его сердце немного трепещет.

Он не был виноват в том, что написал Мобэй-цзюня как идеального мужчину. Сильная,
тихая и таинственная, такая холодная, спокойная и собранная, но с тайной мягкой
стороной. И еще, тидди.

“Мм, пойдем”,-говорит Мобэй-цзюнь, снова прижимая Шан Цинхуа к своему боку. Частью
этой секретной мягкой стороны является тот факт, что Мобэй-цзюнь любит обниматься.

Взгляд, который он бросает в сторону Ло Бинхе, кажется многозначительным, но Шан

Цинхуа выбрасывает это из головы. Вероятно, это не имеет к нему отношения. Может
быть, какая-нибудь демоническая штука.
*

Лю Цинге использует аварийный талисман слишком поздно, слишком поздно, а затем

ждет. И ждет. И ждет. Безучастно уставившись на бессмысленные разрушения в
бамбуковой хижине.

(Даже Баоцзы отсутствует. Он отказывается думать о возможностях. Потому что Баоцзы

никогда бы по доброй воле не бросила своего учителя.)

Му Цинфан прибывает первым, его волосы распущены, он одет только в спальные халаты.
"Лю-шисюн", - говорит он, только чтобы оглядеться, охваченный ужасом. “Что
случилось?”

“Не знаю", - говорит Лю Цинге, слова застревают у него в горле.

Му Цинфан качает головой. "Кто бы мог...?” Затем он резко останавливается. Широко

раскрыв глаза, он поворачивается, чтобы встретиться взглядом с Лю Цинге. "Ты
думаешь...?”

"Тяньланг-цзюнь", - с ненавистью говорит Лю Цинге.

"Хм?" Говорит Му Цинфан. "Почему ты так думаешь, Лю-шисюн?”

“Потому что", - говорит Лю Цинге, ему не хватает слов. Он сжимает кулаки по бокам,
из них течет кровь. “Пытка. Цинцю думал, что Ло Бинхэ был его мучителем”.

Лю Цинге надеялся, что Му Цинфан поймет, но Му Цинфан этого не понимает.

"но… его легкие были повреждены Водяной тюрьмой раньше”, - говорит Му Цинфан.
"Зачем Тяньланг-цзюню вообще работать со Старым Дворцовым Мастером?”

Лю Цинге качает головой. Он не знает, но ничего не имеет смысла. Это единственное,

что имеет для него смысл. Поэтому он цепляется за это. Отчаянно.

"Мы... должны найти его", - говорит Лю Цинге слишком слабо.

Но прошло уже несколько часов с тех пор, как произошла ссора. Бамбуковая хижина,
которая всегда была теплой, теперь стала холодной. Пустой. Лишенный света.

И Лю Цинге боится.

Когда он найдет Шэнь Цинцю, что останется?

Будет ли это тот хрупкий Шэнь Цинцю, которого он однажды нашел в той безымянной
деревне? Шэнь Цинцю, который закрыл себя вуалью и убежал от всего. Шэнь Цинцю,
который делал добрые дела для простолюдинов и принимал минимальный размер оплаты.

(Слухи о бродячем земледельце, который прятал свое лицо, были слишком заметны,
чтобы их игнорировать. Было трудно выследить Шэнь Цинцю, когда он не знал, чего
ожидать. И у Шэнь Цинцю дела шли не очень хорошо.

И Шэнь Цинцю только что стало немного лучше.)

Или это был бы Шэнь Цинцю, который вернулся из Водяной тюрьмы. Шэнь Цинцю, который
думал, что у него нет ног. Шэнь Цинцю, который думал, что горная секта Цан Цюн
пала. Шэнь Цинцю, который явно кого-то боялся, даже если бы не сказал, кто был тем,
кто причинил ему такую боль.
Или Шэнь Цинцю был бы потерян для них сейчас, как раз тогда, когда они думали, что
все наконец-то наладится.

Другие Владыки Пика входят в бамбуковую хижину один за другим. Некоторые из них
более сложены, чем другие.

Юэ Цинюань-жалкое бледное создание, как будто вся кровь отхлынула от его лица. “что
случилось?” - спрашивает он едва слышным хриплым голосом.

Лю Цинге качает головой. Он не знает.

Юэ Цинюань крепко сжимает Сюань Су, затем медленно отпускает. Он делает вдох,
задерживает его и выпускает. “Нам нужно отследить Шэнь-шиди", - говорит Юэ Цинюань
собравшимся. “Сейчас”.

Похитителю Шэнь Цинцю не будет пощады. По крайней мере, все они, казалось, были
согласны в этом.

Ли Цинянь приводит свою духовную собаку. Мин-Хуа ведет их по тропинке, сплошь

усеянной змеями. Мин-Хуа кусает одного, мотая головой из стороны в сторону, злобно
убивая его. Но остальное она оставляет в покое.

Ли Цинянь опускается на колени рядом с этой мертвой змеей. Она жестом подзывает Му
Цинфана поближе.

Му Цинфан вдавливает серебряную иглу в лужу крови и смотрит, как она чернеет. “Яд",
- объявляет он. Затем он прищелкивает языком.

Это был не самый точный способ описать то, что было найдено.

“Укус этой змеи подействовал бы как естественное успокоительное", - медленно

говорит Му Цинфан.

Лю Цинге замирает, чувствуя, как у него все холодеет внутри. “Это было
запланировано", - говорит он, и в его животе зияет пустота. Это было запланировано,
и Лю Цинге не упускает из виду, как это произошло, пока его не было.

Когда Шэнь Цинцю просыпается, он находится в карете. Он отдыхает на мягких подушках

и пушистом теле Баоцзы. Шэнь Цинцю на мгновение холодеет, его сердце бешено
колотится.

Но, когда он проверяет, Баоцзы жив. Просто сплю.

Шэнь Цинцю прижимает ее пушистое тело к себе и крепко обнимает, зарываясь лицом в
ее мягкий мех. Он не знает, что бы он сделал, если бы Баоцзы умер из-за собственной
слабости Шэнь Цинцю и неспособности спасти себя.

Он долго не отпускает ее.

Но Баоцзы медленно приходит в себя, громко стуча хвостом по полу кареты. Теперь,
проснувшись, Баоцзы осыпает его лицо поцелуями.

Шэнь Цинцю допускает это. Он нежно гладит ее, его руки ужасно дрожат. “Хорошая
девочка", - говорит он. “Не пугай меня так снова”.

Баоцзы, собака, не отвечает. Она оставляет после себя один особенно слюнявый
поцелуй в щеку Шэнь Цинцю.
Шэнь Цинцю вытирает лицо рукавом. Затем, очень осторожно, он приподнимает занавеску
в карете.

...ничто из того, что он видит, не кажется ему знакомым.

Но вокруг него-целая армия. Армия, состоящая исключительно из демонов.

Шэнь Цинцю находится в царстве демонов. Его сердце болезненно колотится в груди. Он
опускает занавес, чтобы никто не обратил внимания на культиватора среди них.

Шэнь Цинцю слаб. Он уязвим. Он ничего не может сделать—его культивация запечатана.

Баоцзы наклоняет голову то в одну, то в другую сторону. Ее уши прижимаются к

голове, а затем приподнимаются.

Он нежно гладит ее, но не может перестать думать о возможностях.

Змеи.

Шэнь Цинцю чертыхается. Единственным демоном, каким-то образом связанным со змеями,

которого он мог бы назвать, был бы Жужи-ланг.

Но… зачем Жужи-лангу похищать его?

Это просто не имело смысла.

Шэнь Цинцю ждет не так терпеливо. Он поправляет свои спальные халаты, какими бы
тонкими они ни были. Больше у него ничего не было. Его волосы заплетены в косу, так
что могло быть и хуже, но ему не хватает украшения для волос, которое подходило бы
ему и делало его чуть более пристойным. У него нет ничего, ничего, и демоны поймут
это, как только увидят его в таком состоянии.

Долгое время карета катится без помех.

Затем все останавливается.

Шэнь Цинцю пытается открыть дверь, но она не поддается под его руками. Он тихо
вздыхает и думает о том, чтобы протиснуться в маленькое окошко.

Шэнь Цинцю смотрит на Баоцзы.

Баоцзы смотрит на Шэнь Цинцю и наклоняет голову.

От нее не было бы никакой пользы. Может, она и собака-призрак, но явно не была

слишком умной.

(...ему неприятно даже думать об этом. Она просто была слишком дружелюбна.)

Шэнь Цинцю сморкается. “Почему ты последовал за мной?” - совершенно серьезно

спрашивает он Баоцзы. “Глупая собака, ты подвергла себя опасности”.

Баоцзы высовывает язык изо рта.

...очень мило.

Шэнь Цинцю фыркает и гладит ее, извиняясь за то, что был с ней резок. Преданность
Баоцзы достойна восхищения. Прочее… мог бы поучиться у нее.
В конце концов демон открывает дверь кареты и вытаскивает Шэнь Цинцю, наверняка
оставляя после себя синяки.

Шэнь Цинцю отстраняется от прикосновения этого демона. ” Этот мастер, - злобно

говорит он, - вполне способен ходить”.

Баоцзы агрессивно лает на демона, но Шэнь Цинцю успокаивает ее.

Она не могла сражаться с целой армией демонов.

Он не позволил бы ей даже попытаться.

В конце концов, она здесь его единственный союзник.

(В конце концов, Шэнь Цинцю любит ее и не хотел бы, чтобы с ней что-нибудь
случилось.)

Демон фыркает. Его дыхание мерзкое, воняет кровью. ” Приказ Цзюньшаня", - говорит
он, грубо хватая Шэнь Цинцю за плечи и подталкивая его вперед.

Вокруг него оживленно расположился лагерь демонов. Они едят то, что явно является
гниющей человеческой плотью, приобретенной откуда-то. Кровавое вино разносят по
кругу, как будто им было что отпраздновать.

Но Шэнь Цинцю не удается наблюдать очень долго.

Его бесцеремонно заталкивают в палатку.

Шэнь Цинцю грубо приземляется на четвереньки. Очень медленно он собирается с

силами, садится как следует. Баоцзы, однако, усложняет это. Она сворачивается
калачиком у него на коленях, прислоняясь к его груди, почти настолько, чтобы сбить
его с ног.

Шэнь Цинцю вздыхает.

Он немного ждет, просто гладя Баоцзы. Он уже устал и борется с каждым миганием. И
он не стал бы смотреть на маленький стол, уставленный едой и вином, которые,
несомненно, были бы сделаны из человеческой плоти и крови, если судить только по
запаху.

(Каждое моргание длиннее предыдущего. И скоро Шэнь Цинцю будет спать среди этой
армии демонов.)

Шэнь Цинцю слегка вздрагивает, когда откидывается полог палатки и входит мужчина.
Потом еще один.

Шэнь Цинцю прищуривает глаза. “Жужи-ланг. Тяньланг-цзюнь,” холодно говорит он. “Чем
я обязан удовольствию видеть таких уважаемых гостей?”

При лучшем освещении Шэнь Цинцю может как следует разглядеть своего незваного
гостя.

Чжужи-ланг-это бледное подобие существа, его зрачки сужены, змея лежит на его
плечах. Шэнь Цинцю знал об этой конкретной змее. Его укус действовал как мощное
выводящее из строя средство. Он все еще может чувствовать боль от его метки на
своей плоти.

Тяньланг-цзюнь, однако, красив в том смысле, который предпочитает Шэнь Цинцю-

высокий и широкоплечий, его волосы собраны в высокий хвост, возможно, слегка
растрепанный, и украшены довольно пышной прической. И он широко улыбается, так
сильно развеселившись при виде Шэнь Цинцю.

” Бессмертный Мастер Шэнь",-говорит Тяньланг-цзюнь в приветствии. ”Я много слышал о

тебе и твоих... подвигах".

Шэнь Цинцю поднимает бровь.

Почему?… сказал бы Тяньлань-цзюнь об этом так?

Стоящий рядом с Тяньланг-цзюнем Чжужи-ланг отводит взгляд, его лицо пылает.

Баоцзы, который иногда ведет себя как глупая собака, с любопытством смотрит на
Тяньлань-цзюня. Ее хвост стучит по земле, как будто она заметила особенно
заманчивое лакомство.

Шэнь Цинцю не останавливает ее, любопытствуя, что она хотела сделать.

Баоцзы бросается вперед, проявляя невероятную любовь к Тяньланг-цзюню. Она

упирается лапами ему в колени, почти умоляя о домашних животных.

Шэнь Цинцю хмурится, потому что серьезно? Что это такое? Он надеялся, что должен
был хотя бы пописать на Тяньланг-цзюнь.

Тяньланг-цзюнь добродушно смеется, нетерпеливо похлопывая ее по плечу. Затем Баоцзы

кусает его за руку и качает головой, как будто убивает маленькое животное.

Шэнь Цинцю с легким интересом наблюдает, как Баоцзы отрывает руку Тяньланг-цзюня от
его тела.

” Дж-Цзюньшан! " -встревоженно кричит Чжужи-ланг. Он пытается высвободить руку из

рук Баоцзы, но Баоцзы думает, что это одна большая игра.

Баоцзы уклоняется от отчаянных попыток Чжужи-ланга остановить ее.

“Почему ты похитил меня?” Шэнь Цинцю спрашивает Тяньлан-цзюня.

” Тебя не похищали",-говорит Тяньланг-цзюнь, что просто чушь собачья.

Шэнь Цинцю поднимает бровь. “Тогда я могу уйти?” - спрашивает он почти ласково. “Не
будет ли Тяньланг-цзюнь любезен высадить меня на пике Цин Цзин?”

” Нет, нет",-говорит Тяньланг-цзюнь, отступая с пути Баоцзы. Чжужи-ланг продолжает

гоняться за собакой вокруг палатки. “Ты наш гость. Кроме того, некуда будет тебя
высадить, когда мы закончим с человеческим царством.”

Сердце Шэнь Цинцю сжимается. У него сдавливает грудь.

Падение горной секты Цан Цюн.

Пик Цин Цзин горит.

Смерть всех этих бедных учеников. Извилистый конец Мин Фана.

Перед ним лежали осколки Сюань Су.

Шэнь Цинцю судорожно глотает воздух. Когда он моргает, Баоцзы оставляет руку и
возвращается к нему, уговаривая его зарыться руками в ее мягкий мех. Он делает это
радостно, благодарный за то, что может хоть немного тактильно отвлечься от ужасов,
которые скоро могут стать слишком реальными.

“Объясни", - говорит Шэнь Цинцю хриплым голосом.

Чжужи-ланг поднимает руку с пола и кладет ее обратно на плечо Тяньланг-цзюня. Это

подходит, как недостающий кусочек головоломки.

” Царство людей ужасно",-говорит Тяньланг-цзюнь, как будто это могло бы объяснить

его мотивацию для уничтожения горной секты Цан Цюн. Он шевелит пальцами своей вновь
прикрепленной руки и кивает, как будто удовлетворенный. “Секты еще хуже. Так что я
отомщу".

Шэнь Цинцю наблюдает за Тяньлан-цзюнем. Он не был удивлен или обеспокоен тем, что
его руку оторвали, а затем снова прикрепили.

“Тех, кому вы хотите отомстить, в основном здесь больше нет”, - медленно говорит
Шэнь Цинцю. "Многие из этого поколения либо вымерли, либо вознеслись".

Тяньланг-цзюнь безобразно ухмыляется, его в остальном красивые черты искажаются.

Шэнь Цинцю просто наблюдает. Так много от Ло Бинхэ было унаследовано от Су Сянь. Но
у Ло Бинхэ были глаза его отца.

"Люди все еще живут",-наконец говорит Тяньланг-цзюнь. Он немного смеется, и смех

его звучит горько и странно. Его глаза влажные, но он быстро моргает, делая
глубокие вдохи. "Меня предали люди, и я почти уверен, что они все еще рядом".

"Тяньланг-цзюнь", - осторожно произносит Шэнь Цинцю, складывая руки на коленях,

несмотря на то, что Баоцзы уговаривал его завести домашних животных. "Разве вы не
обнаружили, что вас заинтересовала человеческая культура? Литература, искусство,
музыка. Все это занимало особое место для тебя".

Тяньланг-цзюнь странно смотрит на него. "Пик Лорд Шэнь, я не понимаю, что вы

пытаетесь сделать прямо сейчас".

Шэнь Цинцю не кланяется. Он не умоляет Тяньланг-цзюня избавить человечество от его

ярости-от его горя, от его разбитого сердца, от его печали.

В этой жизни и в прошлой он никогда не встречался с Тяньланг-цзюнем, его воспитание

не было достаточно прочным, чтобы его собственный Шизун привел его на битву. В его
жизни как Шэнь Юаня Тяньланг-цзюнь даже не упоминался на страницах "Гордого
бессмертного пути демона".

Но Шэнь Цинцю встретил Су Сянь. В обеих жизнях он знал ее.

"Не действуй опрометчиво", - просто говорит Шэнь Цинцю. "Не делай вещей, о которых
ты бы пожалел. Су Сянь не хотела бы..."

Лицо Тяньланг-цзюня становится мрачным. Он наносит удар, уничтожая накрытый стол.

Это не страшная трагедия, что этот стол будет уничтожен. Вся еда в любом случае
пропала бы даром.

Шэнь Цинцю не вздрагивает.

"Не говори мне о ней",-говорит Тяньланг-цзюнь, очень нервничая. "Ты не имел права".

Шэнь Цинцю делает несколько глубоких вдохов. Он не стал бы реагировать на эту

истерику, он обещает себе это. "Я знал ее", - говорит Шэнь Цинцю. "Когда она была
жива, мы... были друзьями..."
"Я позволил пощадить тебя ради моего милого племянника..."

"Я рассказал ей об игроке на пипе", - говорит Шэнь Цинцю, перекрикивая другого.

"Тогда она не была хорошо известна, но она была очень искусна, когда дело доходило
до партитур. Она все еще жива и определенно была бы признательна за визит старого
покровителя, если бы вы пожелали обсудить более счастливые дни".

Затем в палатке воцаряется тишина.

Тяньланг-цзюнь странно смотрит на него широко раскрытыми глазами.

"Я знал Су Сянь", - говорит Шэнь Цинцю. "И я думаю, что это было совершенно не
похоже на нее-исчезнуть так внезапно. Старый Дворцовый Мастер... у него всегда были
свои козни. Многие из его собственных учеников исчезли из-за них".

Тяньланг-цзюнь убегает от него. Нет другого способа описать, как поспешно он

убегает из палатки.

Чжужи-ланг остается позади. Он медленно опускается на колени и пытается убрать

беспорядок, который устроил Тяньланг-цзюнь.

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. "В этом нет необходимости", - спокойно говорит он.

Жужи-ланг поднимает глаза. Маленькая змея, свернувшаяся калачиком у него на плечах,

та самая змея, которая раньше укусила Шэнь Цинцю, он абсолютно уверен, выпускает
язык, пробуя воздух на вкус.

"Зачем убирать беспорядок?" Говорит Шэнь Цинцю. "Ты не слуга. И, конечно же,
заключенные не получают слуг, независимо от того, кто их удерживает".

"Я-Бессмертный Мастер Шэнь, вы неправильно поняли",-говорит Чжужи-ланг.

"Неужели я?" Шэнь Цинцю лениво гладит Баоцзы. "Значит, этот мастер может свободно
уйти?"

Жужи-ланг опускает голову, как будто ему стыдно.

Шэнь Цинцю вздыхает. "Почему это ты удерживаешь меня?" - спрашивает он.

В каком-то смысле он знает. В конце концов, демонических змей могло быть только так
много. Он просто хочет услышать это от Жужи-ланга.

Жужи-ланг ерзает на месте. Он поигрывает пальцами почти детским жестом.

"Бессмертный Мастер Шэнь дал мне Семя Цветка Солнечной и Лунной Росы", - просто
говорит он. "Так что я отплачу тебе за твою доброту".

"Интересный способ выразить это, - говорит Шэнь Цинцю, - потому что я не вижу здесь
доброты".

Чжужи-ланг морщится, но Шэнь Цинцю был совершенно честен.

Затем Жужи-ланг убегает, совсем как его дядя

Глава 29
Примечания:
я думаю, что это также более легкая глава, в которой есть некоторая глупость.
надеюсь, это будет весело!

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Когда Владыки Пика не могут отследить Шэнь Цинцю, Му Цинфан признает кое-что
немного ужасное.

"Раньше", - говорит Му Цинфан почти стыдливо. "Шэнь-шисюн сказал, что лорд Ло

заставил его проглотить свою кровь. Лорд Ло мог бы выследить его, используя эту
кровь."

Ци Цинци злобно рычит. "Да?" - говорит она недоброжелательно. "Откуда мы знаем, что
Ло Бинхе не имеет к этому никакого отношения?"

"Тяньланг-цзюнь", - говорит Лю Цинге со спокойной яростью. "Это все Тяньлань-цзюнь.

Я это знаю. Он заплатит за это".

Му Цинфан вздрагивает. В данный момент все, о чем он может думать, - это о том, что
ему не хотелось бы стать объектом гнева Бога войны Бай Чжана.

"Где можно найти Ло Бинхэ?" Юэ Цинъюань специально спрашивает Шан Цинхуа.

"Гм", - говорит Шан Цинхуа. Он вспотел. "Ты же знаешь, что я предан горной секте
Цан Цюн, верно?"

Который. Подозрительно, если не сказать больше.

"...что ты знаешь, Шан-шисюн?" - терпеливо спрашивает Му Цинфан, страшась того, что

он сейчас услышит.

"Хорошо", - говорит Шан Цинхуа. "Ло Бинхэ остается с Мобей-цзюнем. Мы могли бы...
иди и попроси аудиенции у моего ... Мобей-джуна".

Очень, очень подозрительно.

"Ты работаешь на этого демона?" Юэ Цинюань говорит очень холодно. В его глазах нет
теплоты. Он не улыбается.

Шан Цинхуа громко сглатывает. "Ну, не совсем?" он нерешительно предлагает. "Я..."

"Давным-давно Шэнь Цинцю пришел ко мне и сказал, что ты в сговоре с демонами", -

говорит Юэ Цинъюань. "Я отмахнулся от этого, так как ты ему просто не нравишься. Я
сказал ему, чтобы он лучше ладил с тобой. Шанг-шиди, ты предал мое доверие?"

Шан Цинхуа поднимает руки, дико качая головой. "Нет, нет, не это, я просто ...
я..."

"Ты дружишь с Шэнь Цинцю", - почти многозначительно говорит Лю Цинге. Он бросает

взгляд в сторону Юэ Цинъюаня, прежде чем снова обратить свой тяжелый взгляд на Шан
Цинхуа. "Ты же не сделаешь ему ничего плохого, не так ли?"

"Н-нет", - говорит Шан Цинхуа, только еще больше нервничая. "Просто ... нам нужно
быстро найти Шэнь-шисюна, верно? Пожалуйста, я только пытаюсь помочь".

Лю Цинге сдержанно усмехается. "Свяжись со своим демоном".

Шан Цинхуа повинуется, трясущимися руками показывая ярко-синий драгоценный камень.

Он прижимает его к груди, сосредоточенно закрыв глаза. Демоническая ци проникает в
воздух, как когда горячая вода касается чайных листьев на дне чашки.

Открывается портал, и из него вываливается демон.

Мобэй-цзюнь.

"Мой король!" Шан Цинхуа вскрикивает, пораженный, когда Мобэй-цзюнь довольно сильно
толкает Шан Цинхуа себе за спину. "Все в порядке, все в порядке. Владыки Пика
желают связаться с Лордом Ло."

Мобэй-цзюнь внимательно смотрит на Шан Цинхуа, как будто что-то ищет. Затем Мобэй-
цзюнь кивает и открывает портал.

"Следуйте за мной",-просто говорит Мобэй-цзюнь.

Конечно, не все Владыки Пика могли так легко отказаться от секты горы Цан Цюн и
оставить ее и учеников без охраны.

В конце концов, Шан Цинхуа приводит Лю Цинге, Му Цинфана и Юэ Цинъюаня в Царство

Демонов. Это уже большая группа, чем он надеялся. Шан Цинхуа очень нервничает из-за
всего этого. Все Лорды Пика странно посмотрели на него, когда Юэ Цинюань поднял
старые обвинения Шэнь Цинцю.

(Все обвинения были правдивы, но все же.)

Мобэй-цзюнь двигается быстро, приводя их к Ло Бинхе. Затем Мобэй-цзюнь прижимает

Шан Цинхуа к своему боку, снова становясь между Шан Цинхуа и другими
культиваторами-людьми.

Ло Бинхэ с любопытством смотрит на них, прежде чем посмотреть на Шан Цинхуа. Но,
прежде чем он успевает что-либо сказать, Лю Цинге бьет его кулаком.

"Шэнь Цинцю был похищен", - говорит Лю Цинге. "Твоя кровь внутри него. Найди его."

Ло Бинхэ бледнеет. Затем он встает и пинает ногой стол. "Этот ублюдок", - говорит
он довольно грубо.

И вдруг Шан Цинхуа благодарен судьбе за то, что он почти скрыт под одеждой Мобэй-
цзюня.

"Должно быть, это был Тяньланг-цзюнь", - говорит Ло Бинхэ.

Лю Цинге кивает. "Я так и думал. Найди его."

Это не займет много времени. Это даже не кажется трудным. Брови Ло Бинхе на
мгновение хмурятся, а затем он говорит: "Я знаю, где он. Он не двигается, но со
здоровьем у него все в порядке".

"Ты можешь сказать все это только по крови?" - бормочет Му Цинфан.

"Что еще ты можешь сделать с кровью?" Медленно говорит Юэ Цинюань. Выражение его
лица довольно мрачное.

Шан Цинхуа нервно сглатывает и зажигает свечи в своем сердце за своего сына-героя.
Юэ Цинъюань может просто уничтожить его, прежде чем они смогут сформировать союз,
чтобы спасти Шэнь Цинцю.

Ло Бинхэ грустно улыбается. "Слишком много", - признает он. "Но я клянусь, что не
буду использовать свою кровь, чтобы причинить вред Бессмертному Мастеру Шэню".
Лицо Юэ Цинюаня остается почти в тени. В улыбке на его лице очень мало тепла.

"После того, как Шэнь-шиди будет в безопасности, - осторожно говорит Му Цинфан, -

ты удалишь кровь с его тела?"

Ло Бинхе морщится. "Я не знаю, как..."

"Ты постараешься", - говорит Му Цинфан гораздо более настойчиво.

Ло Бинхэ быстро кивает. "Я могу попробовать", - говорит он, повторяя слова Му
Цинфана.

"Чего мы ждем?" - спросил я. - говорит Лю Цинге, расхаживая по комнате. "Мы должны

идти сейчас. Мы не знаем, что происходит с Шэнь Цинцю".

"Нам нужно быть осторожными", - говорит Му Цинфан гораздо более дипломатично. Он

поворачивается к Ло Бинхе, демону в комнате. "Что вам известно о силах Тяньланг-
цзюня?"

"Что они собираются", - сухо говорит Ло Бинхэ. "Но Тяньлань-цзюнь имеет лишь
хрупкие притязания на власть. Если мы сможем отвлечь внимание, есть шанс, что мы
сможем проникнуть внутрь и спасти Бессмертного Мастера Шэня".

Шэнь Цинцю не пытается сбежать самостоятельно.

Зачем ему это? Просто нет смысла пытаться. Если бы он сбежал от сил Тяньланг-цзюня,
он все равно был бы пойман в ловушку в Царстве Демонов без меча, без культивации,
без союзников и без сил, оставшихся в нем.

(Кроме того, он не мог быть уверен, что ни один из демонов не влил кровь ему в
горло, пока он был без сознания, и это была боль, с которой Шэнь Цинцю не горел
желанием заново знакомиться.)

Поэтому вместо этого Шэнь Цинцю намеревается убедить Тяньлан-цзюня прекратить этот
фарс войны и отказаться от своего жалкого оправдания для армии.

Это непростая задача, но, по крайней мере, Тяньлань-цзюнь присоединяется к Шэнь

Цинцю за каждым приемом пищи.

Еда не подходит для употребления в пищу человеком. Еда больше подходит для демона.

Шэнь Цинцю приподнимает бровь, глядя на поданный ему ужин. Слишком очевидно, что
это часть человеческой ноги, торчащая в миске с красным бульоном. Единственное, что
может съесть Шэнь Цинцю, - это горшок с теплой водой, но даже тогда в воздухе
витает тяжелый аромат. Очень деликатно Шэнь Цинцю поднимает руку и прижимает рукав
к носу и рту.

"Тяньланг-цзюнь", - язвительно говорит Шэнь Цинцю. "Конечно, ты бы не предложил

такую еду Су Сянь".

Тяньланг-цзюнь улыбается в ответ. "Я слышал, что у Бессмертного Мастера Шэня были
странные вкусы. Возможно, я был неправ".

Шэнь Цинцю делает глубокий вдох, затем отпускает его. "Тяньланг-цзюнь", - говорит
он, на этот раз очень осторожно. "Вы должны знать, что мое здоровье хрупкое. Если
вы не накормите меня должным образом, я быстро откажусь. Тогда что ты будешь
делать? Вы утверждали, что украли меня из моего дома для моей же собственной
защиты. Это утверждение, хотя и смехотворное с самого начала, сейчас находится под
угрозой".

"Ha, ha!" Тяньланг-цзюнь светлеет, по какой-то причине. "По крайней мере, одно я
слышал о тебе. У Бессмертного Мастера Шэня довольно выразительный рот. Холодно,
жестоко. Теперь я понимаю."

Несмотря на глупости Тяньланг-цзюня, поднос с несъедобной едой уносят.

Некоторое время спустя снова приносят еду. Овощи несколько знакомы Шэнь Цинцю,
вареные до тех пор, пока они не обмякнут. Рядом с овощами стояла маленькая чашка
риса.

"Это более подходит?"-спрашивает Тяньланг-цзюнь.

"Мм". Шэнь Цинцю ест очень медленно, его рот механически двигается. Он скучает по
сладостям. Лю Цинге угощал его всевозможной выпечкой, пока Шэнь Цинцю принимал
медицинские отвары и добавки, которые давал Му Цинфан.

Тяньланг-цзюнь некоторое время наблюдает за ним. Затем он говорит следующее: "Итак,

вы являетесь партнерами по культивированию с Богом войны Бай Чжан? Как это
случилось?"

Шэнь Цинцю сразу распознает этот блеск в его глазах. Это то же самое, что блеск в
глазах Лю Минянь всякий раз, когда она видела двух красивых джентльменов вместе.

(Шэнь Цинцю не был полностью в неведении о... побочной суете Лю Минъяна, хотя Лю
Цинге пытался утаить от него некоторые книги. Когда Шэнь Цинцю прочитал отрывок,
тайно, конечно, он был так удивлен содержанием, что с тех пор решил притворяться
невежественным.

Не часто младшая сестра вашего партнера по культивированию так явно писала порно с
вами в главной роли.)

"Он был там", - говорит Шэнь Цинцю.

"Итак, теоретически, если бы там был кто-то еще, они бы тоже были у тебя?" -
нетерпеливо говорит Тяньланг-цзюнь.

"Тяньланг-цзюнь, прости этого старого мастера. Я не вижу цели в нашем разговоре", -

говорит Шэнь Цинцю.

"Ну",-говорит Тяньланг-цзюнь слишком небрежно. "Ты можешь быть с этим человеком-

культиватором, но люди будут уничтожены достаточно скоро. Мой милый племянник был
бы хорошим партнером по воспитанию. Он хороший человек, просто немного глуповат. И
он отплачивает за каждую доброту".

Шэнь Цинцю поднимает брови, разозленный почти до такой степени, что выплевывает
кровь. "Я не буду заменять своего партнера по культивированию", - говорит он. "И,
опять же, я не вижу, каким образом похищение меня является каким-либо
вознаграждением".

"Ты тоже лоялен. Это хорошо",-перечисляет Тяньланг-цзюнь, как будто это вывод из
слов Шэнь Цинцю. "Может быть, вместо того, чтобы заменять своего партнера по
культивированию, вы можете просто добавить другого".

Шэнь Цинцю вздыхает, еще более измученный, чем раньше. Он кладет свою пару палочек
для еды. "Прости этого старого мастера", - сухо говорит он. "Я устал. Пожалуйста,
оставьте меня отдыхать".
"Хм",-говорит Тяньланг-цзюнь, как будто он не поверил Шэнь Цинцю. "Хорошо".

И с этими словами он ушел.

Шэнь Цинцю снова вздыхает, но на этот раз ему кажется, что он наконец-то может
расслабиться. Некоторое время спустя слуга должен был прийти и забрать грязную
посуду, но...

Шэнь Цинцю осторожно встает и медленно идет к выходу из палатки. Он немного

отодвигает тяжелую ткань, хотя бы для того, чтобы взглянуть на лагерь.

Почти сразу же его замечает один из охраняющих его демонов.

Не говоря ни слова, Шэнь Цинцю позволяет пологу палатки закрыться. Он отступает к

своей импровизированной кровати и ложится, натягивая тяжелые одеяла. Это не то же
самое, что делить постель с Лю Цинге. Он немного ерзает, пытаясь устроиться
поудобнее, и ждет.

Он не засыпает. У него слишком холодные ноги.

И Баоцзы, его идеальная маленькая собачка, не бежит к нему, чтобы действовать как
маленький обогреватель.

Вместо этого Баоцзы сидит у входа в палатку. Она лает, довольно яростно виляя
хвостом.

"Баоцзы", - говорит Шэнь Цинцю. "Иди сюда".

Но Баоцзы игнорирует его!

Шэнь Цинцю хмурится. "Ты ожидаешь, что кто-то еще придет в гости?" он спрашивает
Баоцзы. "Боюсь, никто не возьмет тебя сюда на прогулку".

Баоцзы издает жалобный тихий стон. Возможно, она рассчитывала на эту прогулку.

Шэнь Цинцю тяжело вздыхает и выбирается из импровизированной кровати. Он кладет

руку на голову Баоцзы, прямо между ее ушами. "Мы должны положиться на их добрую
волю", - говорит он ей заговорщически.

По крайней мере, думает он, пока они не увидят свой шанс сбежать.

(Этот шанс должен быть весьма условным. Возможно, Тяньланг-цзюнь приведет Шэнь
Цинцю поближе к территории Мобэй-цзюня. И, хотя Шэнь Цинцю решительно не любит
Мобэй-цзюня, Мобэй-цзюнь, вероятно, предоставил бы ему убежище, хотя бы из-за
дружбы Шэнь Цинцю с Шан Цинхуа.)

Шэнь Цинцю снова вздыхает.

Шан Цинхуа.

Он не мог придумать, как передать сообщение этой маленькой мышке. Не сейчас. Не в

таких условиях, как это.

Кроме того, Шан Цинхуа должен был бы уже знать об этих ужасных состояниях. Шан
Цинхуа был тем, кто в первую очередь предупредил его о чудесном побеге Тяньлан-
цзюня.

Баоцзы все еще радостно ерзает.

А потом откидывается полог палатки, и двое мужчин вваливаются прямо внутрь.

Баоцзы радостно танцует вокруг одного. Затем она обращает внимание на другого, тихо
рычащего.

Лю Цинге и Ло Бинхе.

Необъяснимо вместе.

Лю Цинге выглядит как всегда: красивый, собранный вместе, Бог войны пика Бай Чжань.
Он довольно свирепо хмурится, но на его щеках также появляется румянец. И, с
восторгом отмечает Шэнь Цинцю, один из его поклонников висит на поясе Лю Цинге.

Ло Бинхэ выглядит необъяснимо по-другому. Его волосы собраны в конский хвост,

скрепленный белой лентой. Исчезли его одежды, подбитые красным. Вместо этого он
носит темные одежды с белым внешним слоем.

Это... заметно отличается от другого Ло Бинхе.

"Цинге", - шипит Шэнь Цинцю, протягивая руку к Лю Цинге. "Бинхе. Что ты здесь
делаешь?"

Лю Цинге встречает его на полпути, руки обнимают Шэнь Цинцю за талию, теплые, как
печь. "Ты такой холодный", - говорит Лю Цинге. "На тебе только спальные халаты...
Тебе что, больше ничего не дали надеть?"

Шэнь Цинцю фыркает. "Мне пришлось вести переговоры о человеческой пище", -

язвительно говорит он. И затем, снова, потому что он не получил ответа: "Почему вы
оба здесь? Это небезопасно".

"Шизунь - Бессмертный Мастер Шэнь", - говорит Ло Бинхэ немного влажно. "Нам нужно
бежать. Лидер секты Юэ и Бессмертный Мастер Му отвлекают нас".

«что?» - говорит Шэнь Цинцю, немного встревоженный. Его сердце бешено колотится в
груди. "Это небезопасно", - повторяет он, становясь немного более напряженным. "О
чем вы все думали? Четверо взрослых мужчин, и между вами нет никакого плана."

"План состоял в том, чтобы отвлечь внимание", - говорит Лю Цинге. "И Шан Цинхуа
помог".

"Дорогая", - медленно произносит Шэнь Цинцю. "Ты не помогаешь своему делу". Он

вздыхает, поднимая руку, чтобы коснуться своих висков. Он может почувствовать, как
у него начинает болеть голова.

Все это время Баоцзы рычит на Ло Бинхэ, ее тело прижимается к земле.

"Шшш, шшш", - говорит Шэнь Цинцю Баоцзы. "Все в порядке, все в порядке. Мы в
безопасности."

Баоцзы не принимает слова Шэнь Цинцю близко к сердцу. Вместо этого она физически
встает перед Шэнь Цинцю и Лю Цинге, держа Ло Бинхэ на расстоянии.

"Я причинил тебе боль, Бессмертный Мастер Шэнь", - немного печально говорит Ло
Бинхэ. "Баоцзы имеет право опасаться встречи со мной снова. Я... Мы просто хотели
спасти тебя. Пожалуйста, потерпи еще немного".

Шэнь Цинцю выдыхает воздух. "Глупо", - говорит он довольно резко. "Я сделал все,
что мог, чтобы уберечь тебя от беды, и вот ты здесь, подставляешь себя под удар".
Ло Бинхэ заметно колеблется. Слезы собираются в уголках его глаз, затем катятся по
щекам. "Ш-шизун", - говорит он совершенно несчастно. "Я-Бессмертный Мастер Шэнь..."

Лю Цинге достает из рукава мешочек с цянькунем. Из этого мешочка цянькунь он

достает несколько мантий для Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю улыбается. "Лю-шиди научился", - мягко говорит он, отвлекаясь от своего
безрассудного ученика.

"Конечно", - говорит Лю Цинге, не торопясь нежно погладить Шэнь Цинцю по щеке. "Ты
бы не одобрил, если бы я бегал в своих внутренних одеждах по вражеской территории".

Шэнь Цинцю фыркает. Достаточно близко.

Это спасение идет хорошо и хорошо, вот почему Шэнь Цинцю знает, что скоро что-то
должно пойти не так. Для Шэнь Цинцю все просто идет не так, как надо.

В данном конкретном случае речь идет о прибытии Чжужи-ланга.

Широко раскрыв глаза и пораженный, Шэнь Цинцю пытается спрятать Лю Цинге и Ло Бинхэ
где-нибудь в палатке. Это означает, что он толкает их обоих на кровать и накрывает
одеялом. Затем, не имея в виду ничего лучшего, Шэнь Цинцю садится на комок, который
мог быть только Лю Цинге.

Баоцзы все еще немного раздражен, громко рычит.

"Бессмертный Мастер Ш-Шен",-говорит Чжужи-ланг, более чем немного обеспокоенный.

Змеи, которые покоятся на его шее и плечах, насторожены, двигаются с нервной
энергией. Если змея попытается укусить Шэнь Цинцю, Шэнь Цинцю не будет счастлив.
"Пойдем со мной".

Шэнь Цинцю фыркает. "Этот старый мастер отдыхает", - говорит он. "Конечно, не имеет
значения, где требуется мое присутствие. Я здесь всего лишь пленник.

Чжужи-ланг хмурится, но Шэнь Цинцю отказывается жалеть своего настоящего тюремщика.

"Пожалуйста, Бессмертный Мастер Шэнь. Это крайне важно, чтобы ты была в
безопасности".

Шэнь Цинцю не дуется. Вместо этого он продолжает устраиваться поудобнее на теперь

уже бугристой кровати. "Оберегаешь меня", - повторяет он, немного злобно. "Разве
это не включает в себя разрешение мне отдохнуть? Чжужи-ланг знает о моем довольно
хрупком здоровье."

Жужи-ланг бледнеет. "Прошу прощения", - говорит он, подходя ближе.

Хм.Хм. Это проблема.

Еще одна проблема: он очень четко сидит на рукояти Чен Луана, и это неудобно.

Чжужи-ланг кладет руку на плечо Шэнь Цинцю, не обращая внимания на злобные звуки,
которые издает Баоцзы. "Пожалуйста", - говорит он почти в отчаянии. "Я должен
уберечь тебя от людей. Они хотят только навредить тебе... Помнишь суд? Человечеству
было так легко отбросить тебя в сторону".

"Сеятели", - немного тупо говорит Шэнь Цинцю. "Ты был причиной".

Жужи-ланг молчит.
Шэнь Цинцю холодно улыбается, обнажая все свои зубы. Он издает короткий смешок.
"Как забавно", - говорит Шэнь Цинцю. "Ты утверждаешь, что хочешь спасти меня, но ты
причинил мне столько неприятностей. Если бы меня не обвинили в сговоре с демонами,
я бы не был в том состоянии, в котором нахожусь сейчас. Молодец, Жужи-ланг.
Воистину, ты молодец, что отплатил за доброту, оказанную тебе".

Чжужи-ланг открывает рот, чтобы заговорить.

Но у него нет возможности что-либо сказать. Прежде чем он успевает это сделать, Лю
Цинге сбрасывает одеяло со своего тела и поднимается, угрожающая аура окружает его
тело.

Лю Цинге бросается всем телом на Чжужи-ланга, обнажая Чен Луана. Баоцзы

присоединяется к нему, впиваясь зубами в ногу Чжужи-ланга и злобно мотая головой.

Шэнь Цинцю не вздыхает, его попытки скрыть Лю Цинге провалились. Шэнь Цинцю также
не отталкивает Лю Цинге.

Он очень быстро встает. Ему было бы неуместно сидеть на Ло Бинхе.

Одним быстрым движением Ло Бинхэ сбрасывает с себя одеяло, бросаясь в драку.

Против Лю Цинге и Ло Бинхэ (и в какой-то степени Баоцзы) у Чжужи-ланга не так много

шансов.

Примечания:
кроме того, признаюсь, я решил переписать романтическую дугу ло бинхе (chs 31-33),
так что посмотрим, как быстро я это сделаю. возможно, вы пропустите одно
еженедельное обновление, чтобы наверстать упущенное, но пока не уверены. однако все
это будет сделано и опубликовано в июне, независимо от того, возьму я мини-перерыв
или нет. итак, скрестив пальцы на клавиатуре, я яростно печатаю.

Глава 30
Примечания:
ладно, я думаю об обновлениях по субботам и средам, так что не совсем достигаю
своей цели закончить публикацию к концу июня, но вроде как близко! я попробовал lol
rip.
я чувствую, что эта глава довольно скучная, если не считать плохих вещей,
происходящих с второстепенным персонажем, и ссылок на временную шкалу PIDW

Текст главы
За пределами этой палатки Шэнь Цинцю не мог знать о хаосе, который вызвали Юэ
Цинъюань и Му Цинфан, хотя, вероятно, мог догадаться.

Вместе эти два Владыки Пика идут против армии демонов.

Юэ Цинъюань не обнажает Сюань Су. Вместо этого он использует вторичный клинок,

недавно извлеченный и полностью не связанный с его жизненной силой. И той нежной,
безмятежной улыбки, которую так часто можно встретить на губах Юэ Цинюаня, нигде
нет.

Когда Тяньланг-цзюнь идет им навстречу, Юэ Цинъюань уже готов.

Тяньланг-цзюнь смотрит на них, его взгляд остановился на Юэ Цинюане. "Ты",-говорит
Тяньланг-цзюнь. "Я помню тебя".

"Привет, Тяньланг-цзюнь", - говорит Юэ Цинъюань.

Тяньланг-цзюнь шевелит пальцами в чем-то, напоминающем приветствие. "Лидер секты

Юэ", - говорит он совершенно спокойно. "Я сказал Бессмертному Мастеру Шэню, что
пощажу его одного и убью все остальное человечество. Похоже, лидер Секты Юэ и...-
Тяньланг-цзюнь смотрит на Му Цинфана. - ... кто бы это ни был, он хочет иметь честь
умереть первым. Я уверен, что Бессмертному Мастеру Шэню это понравится".

И что они могут сделать, кроме как сражаться?

Это не Тяньлань-цзюнь на пике своей силы. Тело, которое занимает Тяньланг-цзюнь,

почти разваливается на части.

И план работает достаточно хорошо. На время.

Тяньланг-цзюнь отвлекается на Юэ Цинъюаня и Му Цинфана. Пока его нет.

Из одной из палаток выходит Шэнь Цинцю, окруженный с обеих сторон Лю Цинге и Ло

Бинхэ.

Глаза Тяньланг-цзюня расширяются, а затем борьба прекращается. Тяньланг-цзюнь

вместо этого прорывается через этот лагерь, чтобы добраться до Шэнь Цинцю.

"Где, - кричит Тяньланг-цзюнь, - мой обожаемый племянник?"

Лю Цинге открыто насмехается над Тяньланг-цзюнем, его рука плотно обнимает Шэнь
Цинцю за талию, а другая рука крепко сжимает Чен Луань.

"Иди", - говорит Ло Бинхе. "Я задержу его".

Тяньланг-цзюнь улыбается, но в ее улыбке нет теплоты. "Кто этот ничтожество и как

он смеет думать, что он один может противостоять мне?"

Ло Бинхэ не отвечает. Выражение его лица довольно мрачное. Очень медленно он

вытаскивает свой меч.

(Это не Синь Мо, понимает Юэ Цинъюань. Юэ Цинюань был не единственным, кто отбросил
свой клинок, чтобы сразиться с другим. Как странно.)

"Подожди", - говорит Шэнь Цинцю, хватаясь за рукава Лю Цинге. Он не лезет на Чен

Луана, как могли бы захотеть его спасители. "Подожди!"

И Лю Цинге ждет, хотя и пытается встать между Шэнь Цинцю и Тяньлан-цзюнем. Что, по
мнению Шэнь Цинцю, немного странно.

"Тяньланг-цзюнь", - говорит Шэнь Цинцю. "Послушай меня. Су Сянь не предавала тебя.

Почему она продала тебя, когда была беременна твоим ребенком? Почему она предала
тебя только для того, чтобы защитить этого ребенка от яда ценой собственной жизни?"

Тяньланг-цзюнь колеблется, лицо пораженное. "Не лги мне".

Ло Бинхэ смотрит на Шэнь Цинцю широко раскрытыми глазами. Мальчик знает о своем
происхождении. Ему и раньше рассказывали о его биологическом происхождении. Это не
могло быть для него сюрпризом.

И, кроме того, Ло Бинхэ так похож на Су Сянь.

Когда Ло Бинхэ поворачивает голову, чтобы встретиться взглядом с Тяньланг-цзюнем,
Ло Бинхэ позволяет этому алому символу демона гореть на его лбу. Тот самый знак,
который отмечал лоб Тяньланг-цзюня.

Что-то в Тяньлань-цзюне разбивается вдребезги.

Честно говоря, то, что происходит дальше, довольно неловко.

От откровенной драки до... небольшого чаепития. Это немного странно, не правда ли?

Владыки Пика, Ло Бинхэ, Тяньланг-цзюнь и Чжужи-ланг сидят вместе. Чая нет, но

Тяньланг-цзюнь предложил кровавое вино и воду в качестве освежающих напитков.

(Никто не принял кровавое вино, и Шэнь Цинцю все еще колебался, стоит ли пить то,
что ему дали, хотя его мучила жажда. Он не мог быть уверен, что демоны ни во что не
вмешивались.)

Шэнь Цинцю совершенно спокоен, рассказывая Тяньланг-цзюню о том, что он знал.

Многое из его знаний было бесстыдно взято из Пути Гордого Бессмертного Демона. И
то, чего не было, пришло непосредственно из того, что Шэнь Цинцю помнил о Су Сянь.

(И разве это не грустно? Он так давно о ней не думал, хотя она была его другом. В
обеих жизнях у нее был такой ужасный конец, она не знала, что станет с ее кавалером
и ее ребенком.)

Шэнь Цинцю потирает мягкий живот Баоцзы.

Выражение лица Тяньланг-цзюня просто несчастное, убитый горем человек, которому

удалось стать еще более убитым горем. Здесь мало утешения, даже если бы сын Су Сянь
все еще был жив, между Ло Бинхэ и Тяньланг-цзюнем существовала непостижимая
пропасть.

Судьба слишком печальна. Иногда жизнь-это слишком много.

У Ло Бинхе перехватило горло. "Я... не убивал Старого Дворцового Мастера".

Тяньланг-цзюнь оживляется при этом. "Где он?" - спросил я.

"Я могу привести тебя к нему", - говорит Ло Бинхе. "До тех пор, пока ты обещаешь не
преследовать все человеческое царство или секты в нем".

Тяньланг-цзюнь фыркает. "Мой собственный сын пытается манипулировать мной",-говорит

он, и Жужи-ланг морщится рядом с ним. «хорошо. По крайней мере, ты унаследовал
часть своего интеллекта от своей матери."

Ло Бинхэ очень спокоен. "Все, чем я являюсь, это благодаря Шизуну. Бессмертный
Мастер Шэнь".

Тяньланг-цзюнь не очень тонко, глядя между Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю и рукой Лю Цинге,
твердо лежащей на талии Шэнь Цинцю. "Хорошо", - говорит он, его кривая улыбка
обнажает клык.

Тогда жажда крови в сердце Тяньланг-цзюня находит другую цель.

Так что, это еще одна вещь, о которой стоит беспокоиться.

"Но сначала я должен распустить армию",-говорит Тяньланг-цзюнь, внезапно
задумавшись.

Жужи-ланг внимательно смотрит на него. "Цзюньшань, ты уверен?"

Тяньланг-цзюнь кивает. "Ах", - говорит он, внезапно почувствовав усталость. "А-Ян

не хотел бы, чтобы я все разрушил. Как раз этого старого болвана и хватит.

Шэнь Цинцю ничего не говорит.

Тело, созданное с использованием Цветка Солнечной и Лунной Росы, богато духовной

энергией. А Тяньланг-цзюнь-демон. Даже сейчас его демоническая энергия находится в
состоянии войны с природой растения.

Это тело скоро распадется, и Тяньлань-цзюнь умрет.

Тяньланг-цзюнь должен это знать. Иначе зачем бы он так ужасно спешил отомстить.

"Хорошо", - говорит Ло Бинхе. "Распустить армию. Я буду ждать."

Тяньланг-цзюнь снова улыбается. "Дерзко, не так ли? Командуешь своими старшими."

Ло Бинхэ просто пожимает плечами. Он поворачивает голову, глядя на культиваторы.

"Бессмертные Мастера", - говорит он. "Этот человек будет заниматься всем с этого
момента и впредь. Вам не о чем беспокоиться".

Шэнь Цинцю в этом не сомневается.

"Пойдем", - говорит Му Цинфан, быстро осматривая состояние Шэнь Цинцю. "Шэнь-шисюн,

ты, должно быть, устала".

Шэнь Цинцю кивает. Усталость сейчас больше похожа на постоянное состояние, не так
ли? "Цинге, не могли бы вы ..." и, прежде чем он даже заканчивает свою фразу, он
оказывается в объятиях Лю Цинге.

Совсем не тонко Лю Цинге прижимает его к себе. Также, не слишком тонко, Лю Цинге
обнюхивает его.

Шэнь Цинцю тычет его пальцем. "И что же, по-твоему, ты делаешь?"

"Ценю своего партнера по культивированию".

Учитывая, что у Шэнь Цинцю не было возможности искупаться или по-настоящему

освежиться во время своего плена, Шэнь Цинцю на самом деле не хотел думать о том,
чем пахнет Лю Цинге, потому что это, конечно, не могло быть красивым.

Прежде чем они расстанутся, Тяньланг-цзюнь освобождает привязку к культивированию

Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю при этом глубоко вздыхает, только еще больше расслабляясь в объятиях Лю
Цинге.

Теперь Шэнь Цинцю в безопасности, он впадает в один из своих старых пороков. Он

позволяет себе задремать, вдыхая сладкую лаванду и гвоздику, которые прилипли к
коже Лю Цинге.

Ло Бинхэ приводит Тяньланг-цзюня-своего биологического отца, как странно думать о

нем иначе, чем отстраненно, клинически-туда, где он спрятал Старого Дворцового
Мастера, с небольшой помощью Мобэй-цзюня.

И, честно говоря, он испытывал какое-то болезненное удовольствие в этом конкретном

укрытии.

Старый Дворцовый Мастер связан красным Кабелем, Связывающим Бессмертие, и лежит в

одной из скрытых камер Водяной тюрьмы. В конце концов, это только справедливо. Если
Шэнь Цинцю должен был выдержать месяц в таких условиях без еды, воды или какой-либо
передышки, то Старый Дворцовый Мастер тоже мог это вынести.

В конце концов, это не вина Ло Бинхе. Это просто приемлемое обращение, согласно
дворцу Хуань Хуа.

(И если Маленькая Дворцовая Хозяйка не могла найти Старого Дворцового Мастера прямо
у себя под носом, это только делало все смешнее.)

Там завеса кислотного дождя раздвигается, и Ло Бинхэ впускает Тяньланг-цзюня в

камеру.

"Привет, старый болван",-тихо говорит Тяньланг-цзюнь.

Старый Дворцовый Мастер издает звуки отчаяния из-за кляпа во рту. Ничего
вразумительного. Но лучше бы тогда услышать ту гадость, которую он мог бы
извергнуть.

Ло Бинхэ немного ждет. Затем говорит следующее: "Отец, ты бы хотел увидеть его
воспоминания?"

Хотя бы для того, чтобы у Тяньлань-цзюня никогда не возникло сомнений. Хотя бы для
того, чтобы Шэнь Цинцю получил то, что хотел, и чтобы Тяньлань-цзюнь не обратил
свой гнев на остальное человечество.

"Хм",-говорит Тяньланг-цзюнь. "Хорошо".

И поэтому Ло Бинхе использует свои уроки с Мэн Мо.

Именно после того, как Тяньлань-цзюнь узнал все подробности кончины Су Сянь,
Тяньлань-цзюнь с удовольствием разорвал Старого Дворцового Мастера на части.
Конечность за конечностью. Потом еще, пока ничего не осталось.

Ло Бинхэ стоит далеко, не желая смотреть на происходящее.

Такого рода насилие было слишком близко к тому, что другой Ло Бинхе сделал с Шэнь
Цинцю. Но, по крайней мере, жестокость его отца быстро прошла.

Тяньлан-цзюнь появляется, абсолютно провонявший кровью. Затем он говорит следующее:

"Смерть твоей матери отомщена".

Ло Бинхэ умно не упоминает о том факте, что у него было две матери и что этот вид
насилия не полностью компенсировал бы ни одну из их смертей.

Тяньланг-цзюнь смеется, и это так горько. "Ты так похожа на нее", - тихо говорит
он. Затем дрожащей рукой он протягивает руку и гладит Ло Бинхе по макушке, оставляя
кровь и запекшуюся кровь в темных волосах Ло Бинхе. "Не будь таким, как я".

Ло Бинхэ остается неподвижным под этим жестом.

"Не... не забывай защищать свою любимую",-говорит Тяньланг-цзюнь. Затем он пожимает

плечами. "Или возлюбленные. В любом случае, какой у тебя там план?"

Ло Бинхе заливается краской. "Что?" -спрашивает он, потому что может выслушать
такого рода разговоры от Мобэй-цзюня, которого он знал в течение многих лет и с
которым более или менее дружил. По крайней мере, у них был одинаковый интерес к
Владыкам Пика.

Но Тяньланг-цзюнь?!

Его отец, которого он едва знал?

Не слишком ли это много...?

Тяньланг-цзюнь снова гладит его, а затем движением, которое можно описать только
как отцовское, Тяньланг-цзюнь ужасно взъерошивает волосы Ло Бинхе, гарантируя, что
они в беспорядке и что его бедный хвост страдает.

(Ло Бинхе скоро придется принять ванну и несколько раз вымыть голову, чтобы
избавиться от запаха крови.)

Тяньланг-цзюнь громко вздыхает. Затем он говорит следующее: "Вы читали какую-нибудь

из книг Лю Су Миань Хуа?"

В бамбуковой хижине Шэнь Цинцю наконец-то может принять ванну. Лю Цинге

втискивается вместе с ним в деревянную ванну, заботясь о том, чтобы вымыть волосы и
спину, становясь все более и более неуклюжим.

"Только что ты делаешь?" Шэнь Цинцю снова спрашивает, потому что это немного глупо.

Лю Цинге прижимается к нему. Внезапно стало так липко. Не очень похоже на него. "Я
вернулся в бамбуковую хижину. Тебя там не было, - говорит он тихим голосом, каким
никогда не должен быть голос Бога войны Бай Чжана.

"Все в порядке", - говорит Шэнь Цинцю. "Теперь я здесь".

"Я знаю", - говорит Лю Цинге. Он сглатывает. "Но раньше тебя там не было. И я не
смог защитить тебя."

Шэнь Цинцю в наказание тычет в знак красоты Лю Цинге. "Не смог защитить меня?" он
повторяет. "Глупый шиди. Разве я не культиватор? Разве я не Владыка Пика? Ты
считаешь меня такой беспомощной? Глупый, глупый Цинге. Верь, что со мной все будет
в порядке. Мой партнер должен доверять мне".

Лю Цинге ловит руку Шэнь Цинцю и некоторое время держит ее. "Я доверяю тебе", -
говорит он. "Я не доверяю Тяньланг-цзюню".

Шэнь Цинцю извивается в ванне, отчего волна воды переливается через край. "Тебе не
нужно доверять Тяньланг-цзюню", - совершенно спокойно говорит Шэнь Цинцю. Он
закатывает глаза. "На самом деле, во всем виноват Жужи-ланг".

Руки Лю Цинге сжимаются вокруг талии Шэнь Цинцю. "Я думал, что случится худшее. И
это была бы моя вина".

Шэнь Цинцю сильно щиплет Лю Цинге за щеки. "Если мы хотим обвинить других, мы также
можем обвинить Баоцзы в том, что он не остановил их. Мы также могли бы обвинить
меня в том, что я не смог успешно сбежать".
Лю Цинге не сопротивляется. "Твое культивирование было запечатано. Что ты мог
сделать?"

"Ах, мой партнер по культивированию сомневается в моих способностях?"

"Я не сомневаюсь в твоих способностях", - печально говорит Лю Цинге, целуя Шэнь

Цинцю в челюсть. "Я сомневаюсь в своем".

Шэнь Цинцю моргает, немного смущенный. "Цинге, ты великолепна", - говорит он

довольно прямолинейно.

"Но", - говорит Лю Цинге хриплым голосом. "Что, если бы Тяньланг-цзюнь снова пытал
тебя?"

"Опять?" - повторяет Шэнь Цинцю, чувствуя, что упустил что-то важное в этом обмене
репликами. "Когда это было в первый раз?"

Лю Цинге хмурит брови. Он кладет подбородок на плечо Шэнь Цинцю. Одна рука ползет
вверх, прослеживая один из его шрамов через одежду. "Если это был не он... Тогда
кто причинил тебе боль?"

Вода в ванне быстро остывает.

"Пойдем", - говорит Шэнь Цинцю. "Давайте приготовимся ко сну. Мне нужно тебе кое-
что сказать."

Поэтому они вытираются, одевая друг друга в свои спальные халаты. В постели они
обнимают друг друга, и Баоцзы находит свое место у их ног.

Шэнь Цинцю вытягивает ногу, потирая ногой живот Баоцзы.

"Я никогда раньше не встречался с Тяньланг-цзюнем", - говорит Шэнь Цинцю. "Я

встретил Су Сянь, но она была моим близким другом". Какое-то время он молчит.
"Цинге, ты помнишь это... инцидент в пещерах Линси?"

Лю Цинге кивает. Как он мог забыть?

"До... этого у этого тела было отклонение ци", - объясняет Шэнь Цинцю. "И... до
этого я прожил совсем другую жизнь".

Лю Цинге молчит, ожидая объяснений Шэнь Цинцю.

Итак, Шэнь Цинцю объясняет как можно лучше. "В этой первой жизни я был жесток. Я не
знал, что такое доброта, когда был маленьким. Поэтому я причинил зло стольким
другим".

Шэнь Цинцю вздыхает.

"Что еще случилось?" - спрашивает Лю Цинге. "В той другой временной шкале".

Шэнь Цинцю гладит Лю Цинге по щеке. "Я не смог спасти тебя, когда у тебя было такое
отклонение ци", - тихо говорит он. "Итак, ты умер".

Лю Цинге качает головой, но в остальном воспринимает известие о своей собственной

смерти относительно спокойно. "А потом?" - спрашивает он.

Шэнь Цинцю снова вздыхает. Это очень трудно. Это сложнее, чем он мог себе
представить. Но Лю Цинге имел право знать. Шэнь Цинцю достаточно долго скрывал
правду.
В конце концов, они были партнерами. Партнеры во всем.

"Много чего случилось", - мягко говорит Шэнь Цинцю. "Я никогда не был популярен
среди нашей боевой семьи, но все ухудшилось после того, как ты... ушел. Я был
ужасен. Я не мог остановить свои глупые мысли, и я набросился".

Когда Лю Цинге хмурит брови, Шэнь Цинцю тихо хихикает.

"Я был ужасным Сидзуном", - мягко говорит Шэнь Цинцю. Те годы были так далеко
сейчас. Совсем другая жизнь. "Я снова и снова обижал другого Ло Бинхе. И я сбросил
его в Бесконечную Бездну. Как только этот Ло Бинхэ сбежал из Бездны, он отомстил.
Многое осталось прежним в этой жизни, но есть и различия".

Лю Цинге некоторое время молчит. Затем он говорит следующее: "Какой... была его
месть?"

Шэнь Цинцю горько улыбается. Он думает, что Лю Цинге знает. Лю Цинге умен, даже
если он зверь Бай Чжань. "Ло Бинхэ вступил в сговор со Старым Дворцовым Мастером,
чтобы удержать меня в Водяной тюрьме", - медленно говорит он, к растущему ужасу Лю
Цинге. "В той жизни меня не судили за мои преступления. Что Ло Бинхэ захватил
дворец Хуань Хуа и, как лидер его секты, принял решение наказать меня".

"Он", - говорит Шэнь Цинцю, колеблясь. "Он причинил мне боль. Он вынул мой глаз.
Содрал кожу с моего тела. Я думаю... он отрубил мне одну руку, прежде чем отрезать
ноги. Затем другая рука тоже должна была уйти, как только я закончил писать письмо
с кровью, которое нужно было передать Юэ Цинюаню".

"Цинцю", - говорит Лю Цинге, беря Шэнь Цинцю за руку и притягивая его ближе. "О,
Цинцю. Ты страдал".

Плечи Шэнь Цинцю двигаются вверх и вниз в чем-то, напоминающем рыдание. Хотя, разве
это не было бы неловко?

"Этот Ло Бинхэ обманом заставил Юэ Цинъюаня прийти. С буквой крови", - говорит Шэнь
Цинцю. "Юэ Цинъюань умер. Наша секта была стерта с лица земли. Это было так ужасно,
Цинге".

И Лю Цинге держит его, пока он говорит, гладит по волосам, как можно утешить
расстроенного ребенка. "Это ужасно", - говорит Лю Цинге.

Шэнь Цинцю прячет голову на груди Лю Цинге. "Это была его месть... Я это заслужил".

[Нет, ты этого не сделал!! (๑•̀д•́๑);]

"Ты этого не заслуживал", - говорит Лю Цинге. Он берет прядь волос Шэнь Цинцю и
поднимает ее, прижимаясь поцелуем к его волосам. "Не говори, что ты заслуживал
такого насилия и чрезмерного отношения".

Шэнь Цинцю отрывисто смеется.

"Тебя там не было", - говорит Шэнь Цинцю.

И, прежде чем он сможет сказать что-то еще, Лю Цинге говорит следующее: "Очевидно.
Если бы я был там, я бы вбил немного здравого смысла в других Повелителей Пика. И
этот твой ученик".

Шэнь Цинцю пожимает плечами.

"Что случилось дальше?"

"Мм?"

"Что случилось после того, как Ло Бинхе причинил тебе такую боль?"

Шэнь Цинцю моргает, его ресницы касаются груди Лю Цинге. "Когда Юэ Цинъюань умер...
он разбросал осколки Сюань Су передо мной. Я смог проглотить осколки". Он
замолкает, всего на мгновение. "А потом я проснулся здесь".

"Ты", - говорит Лю Цинге, прижимая его ближе, отчаянно прижимая к себе. "Ты не
думал, что снова проснешься".

Шэнь Цинцю качает головой.

Он так устал, на сердце у него было так тяжело.

Шэнь Цинцю не думал ни о чем, кроме как получить суп Мэн По и забыть о своей жалкой
жизни.

Но этого не произошло. Было ли это?

"Нет", - говорит Шэнь Цинцю. "Я думал... что так и будет. Но я проснулся здесь, в
прошлом, где все еще жил Юэ Цинъюань. Где секта горы Цан Цюн не была стерта с лица
земли. Прошлое, в котором ты жила."

Лю Цинге целует Шэнь Цинцю в макушку.

Они остаются там, вот так, еще некоторое время.

Шэнь Цинцю чертит бессмысленные узоры на коже Лю Цинге. Здесь он чувствовал себя в
безопасности и тепле. Здесь он чувствовал себя любимым.

Эта жизнь, этот шанс, который ему был дан, чтобы создать более добрый мир, казалась
ошеломляющей. Чтобы еще раз пережить всю эту боль. Но на этот раз все будет лучше.
Он научился доброте и любви, пережив часть своей жизни как Шэнь Юань. И в этой
жизни он думает, что ему удалось стать лучшим Шизуном. По крайней мере, более
добрый Шизун, не предвидя необходимости уроков и структуры.

И, более того, в этой жизни Шэнь Цинцю сумел поладить со своими боевыми братьями и
сестрами. Более или менее.

"О чем ты думаешь?" - спрашивает Лю Цинге.

Шэнь Цинцю глупо улыбается. "Я счастлива. Я так счастлива, что у меня был этот
шанс".

Глава 31
Примечания:
(Примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Ло Бинхэ отвергает все советы, которые давал ему его биологический отец.
Ло Бинхэ также отбрасывает навязанный ему роман Тяньланг-цзюня, подмигивая и
ухмыляясь, обещая, что он скоро окажется полезным.

(Что, черт возьми, это было?!

Ло Бинхэ не навязывался Шэнь Цинцю в Водяной тюрьме. Не издевался над Шэнь Цинцю
безжалостно, пока его хризантема не стала розовой, опухшей и воспаленной! Пока Шэнь
Цинцю не заплакал от боли!

Но Ло Бинхэ позволил случиться другим ужасным вещам.

Ло Бинхэ нанес удар ножом Шэнь Цинцю, а затем частично исцелил его. Что было не
намного лучше в общем плане вещей. Это просто другой вид поножовщины, чем то, что
представлено на страницах желтой книги.)

Итак, Ло Бинхэ отправляется в горную секту Цан Цюн с каким-то планом, а также с
определенной целью. Странно возвращаться. Странно гулять по бамбуковому лесу пика
Цин Цзин.

Нин Иньин идет с ним, странно подавленная. Возможно, все недавние события сказались
на ней и остальной части ее боевой семьи.

"Бинхэ", - приветствует Шэнь Цинцю, после того как Нин Иньин приветствует его и
оставляет на их попечение. "Ты немного рановато".

Рядом с Шэнь Цинцю стоит Лю Цинге. И, кроме того, Баоцзы, который не слишком рад
его видеть, что вполне понятно.

Ло Бинхэ остается спокойным. Или так спокойно, как только может.

(В этот момент демоны сердца Ло Бинхе поднимают свои уродливые головы. Что мог Ло
Бинхэ предложить этим двум мужчинам? Шэнь Цинцю и Лю Цинге знали друг друга уже
много лет. Оба мужчины были Высшими Лордами, намного старше и гораздо опытнее, чем
Ло Бинхэ. И они даже заботились о собаке, как о своем ребенке.

Ло Бинхэ чувствует себя немного так, как будто он все еще маленький ученик,
наблюдающий за тем, как Владыки Пика кормят всех, кто находится поблизости,
собачьим кормом. Но это было их право.

Они были удивительно гармоничной парой.)

"Бессмертный Мастер Шэнь, Бессмертный Мастер Лю", - говорит Ло Бинхэ. "Не мог бы
этот приготовить для тебя до того, как прибудет Бессмертный Мастер Му?"

Ло Бинхэ топочет на кухне бамбуковой хижины. С тех пор как он был здесь в последний
раз, все стало немного беспорядочно и неорганизованно. Он убирает все, что может,
пока готовит еду, которая соответствовала бы вкусам как Шэнь Цинцю, так и Лю Цинге.

В то время как Шэнь Цинцю предпочитает более легкую пищу, редко употребляя мясо, Ло
Бинхэ заметил, что Лю Цинге, ну, высоко ценит мясо, приготовленное на гриле. Ло
Бинхэ тоже готовит что-нибудь для Баоцзы, если она захочет съесть что-нибудь
приготовленное Ло Бинхэ.

(Не могли бы вы это так назвать? Лю Цинге сам разделывал свою добычу и готовил себе
еду из зверей. Ло Бинхэ никогда бы так не сказал, но он видел, как Лю Цинге
готовит. Лю Цинге на самом деле не любил готовить. И ему действительно не нужно
было заботиться.

Культиваторы, подобные Лю Цинге, могли положиться на инедиа.

Если мясо подгорело или вышло слишком сухим, Лю Цинге все равно съедал его. Ло
Бинхэ мог неделями не видеть, как Лю Цинге ест овощи.

Несмотря на это, Лю Цинге всегда прилагал больше усилий к еде Шэнь Цинцю, чем к
своей собственной.)

Ло Бинхэ представляет двух Пиковых Лордов, за которыми он хочет ухаживать, с едой,

подобающей им обоим.

(Баоцзы игнорирует маленькую миску, поставленную для нее на землю. Ло Бинхэ ничего
другого и не ожидал.)

Пока Ло Бинхэ наливает им чай, Лю Цинге сидит там, скрестив руки на груди. Все
ворчливые. Он даже не смотрит на стол, на котором перед ним лежит награда.

Неужели ему не понравилась предложенная еда?

Шэнь Цинцю выбирает отборный кусок свинины, а затем прижимает его к губам Лю Цинге.
"Ах".

Лю Цинге открывает рот и откусывает кусочек свинины, жуя так, словно вкус его
оскорбил. Может быть, так оно и было.

"Как это?" - серьезно спрашивает Ло Бинхэ, немного встревоженный всем этим.

Лю Цинге продолжает жевать. "Хорошо", - говорит он только после того, как Шэнь
Цинцю слегка ткнул его в бок.

Как только оба мужчины заканчивают есть, Ло Бинхэ убирает со стола, следя за тем,
чтобы за ними не осталось беспорядка.

"Бинхэ", - говорит Шэнь Цинцю, нахмурив брови. "Ты не подал себе ничего поесть".

А Ло Бинхе только улыбается.

Он не сел рядом с этими людьми, вместо этого занялся уборкой, чем мог. Возможно,
ему следовало это сделать?

"Этот не был голоден", - говорит Ло Бинхе в инте.

"Лучше бы нас не отравляли", - бормочет Лю Цинге.

"Он бы знал лучше, чем делать что-то очевидное, как это", - спокойно уверяет Шэнь
Цинцю.

Что, ну, не совсем то утешение, на которое надеялся Ло Бинхэ. Но это тоже было
лучше, чем ничего?

Оба мужчины знают, для чего здесь Ло Бинхэ. Или, по крайней мере, оба мужчины
думают, что знают, для чего здесь Ло Бинхэ.

Му Цинфан скоро прибудет. Если он разочарован тем, что для него не было
зарезервировано никакой еды, он хорошо это скрывает.

"Шэнь-шисюн, Лю-шисюн, господин Ло", - приветствует Му Цинфан в таком порядке.

"Давайте посмотрим, что мы можем сделать с кровью небесного демона, которую
проглотил Шэнь Цинцю".

Так что план ухаживать и за Шэнь Цинцю, и за Лю Цинге был, возможно, немного
неровным. Мобэй-цзюнь велел Ло Бинхэ сделать что-то впечатляющее. Но он не знал,
что именно будет достаточно впечатляющим для этих двух мужчин, которыми он
восхищался уже много лет.

Ло Бинхэ мог убивать демонических зверей и представлять их трупы Шэнь Цинцю и Лю

Цинге. Но Лю Цинге уже был известен своими дарами демонических зверей Шэнь Цинцю.
Эта практика была настолько хорошо известна, что появилась в литературе.

(Желтые книги действительно считались литературой. Даже если те, что написал Лю Су
Миань Хуа, были немного... многовато. Тяньланг-цзюнь обратил внимание на дискомфорт
Ло Бинхэ, а затем дал ему связку разных книг.

Некоторые из этих желтых книг, например, написанные Тремя Улыбающимися сестрами,

можно было бы рассматривать как несколько поучительные, хотя бы чрезвычайно
подробные.)

Ло Бинхэ, конечно, мог бы приготовить для них больше блюд. Оба, казалось,
наслаждались его стряпней, он хотел бы сказать с некоторой долей гордости.

Но приготовление их блюд тоже не казалось таким уж впечатляющим.

Во всяком случае, Ло Бинхэ чувствовал, что он, готовя им еду и закуски, не совсем
отличал себя-взрослого, способного партнера-от тех времен, когда он еще был
учеником и ребенком. Так что это не сработало бы полностью. Несмотря на желание Ло
Бинхэ обеспечить обоих мужчин вкусной едой.

Этот процесс ухаживания мог бы... может быть, пойти лучше. Или, по крайней мере,
смелее?

(У Ло Бинхэ есть совет, да, но до сих пор Мобэй-цзюнь, как ни удивительно, был
самым полезным. Прямолинейно и слишком прямолинейно, в каком-то смысле Мобэй-цзюнь
не совсем был с Шан Цинхуа. Но, похоже, это было проблемой для другого дня.

Совет Ша Хуалинга следует проигнорировать. Нин Инь тоже. И никто никогда не должен
вспоминать советы Лю Минъяна.

И даже несмотря на это, Ло Бинхэ ничего не добился.

И Шэнь Цинцю, и Лю Цинге, вероятно, все еще думали о нем как о том маленьком
ученике.)

Ло Бинхэ признается в этом страхе, в частности, Мобэй-цзюню. Но именно Шан Цинхуа

говорит кое-что интересное.

"Ты им сказал?" - спрашивает Шан Цинхуа.

Ло Бинхэ переводит взгляд на Шан Цинхуа.

"Ты сказал им, что интересуешься ими обоими?" - спрашивает Шан Цинхуа.

И Ло Бинхе моргает.

Это смело, не так ли? Смелый план нападения. Очень прямолинейно.

"Хм", - говорит Ло Бинхе. "Я мог бы попробовать..."

Итак, в следующий раз, когда Ло Бинхэ посетит секту горы Цан Цюн, чтобы увидеть
Шэнь Цинцю и Лю Цинге, Ло Бинхэ будет уверен в себе. Ему просто нужно было
признаться обоим мужчинам.

Это было не слишком впечатляюще, если не считать того, насколько смелым это было
бы.

Но Ло Бинхэ знал, что если он не сделает чего-то совершенно очевидного, то оба

мужчины его не заметят. Или его привязанности.

Так что Ло Бинхэ просто должен был это сделать.

Вот что он говорит себе, готовя еще одну еду, на этот раз достаточно, чтобы Ло
Бинхе мог принять в ней участие.

На этот раз Баоцзы подходит к маленькой миске, поставленной для нее на землю, и
подозрительно обнюхивает ее.

"Все в порядке", - говорит Шэнь Цинцю, спокойно разговаривая с собакой. "Ешь,

Баоцзы".

Баоцзы издает печальный возглас и не подчиняется. Вместо этого она сворачивается

калачиком на коленях Шэнь Цинцю, хотя она слишком велика для этого. Шэнь Цинцю
только вздыхает и позволяет это, бесконечно балуя ее.

Как только они заканчивают эту трапезу, Ло Бинхэ снова убирает со стола. Он готовит
свежий чайник чая, что-то сладкое и достаточно нежное для вкуса Шэнь Цинцю.

Ло Бинхэ наливает им троим чай.

Шэнь Цинцю с удивлением наблюдает за происходящим. "Как это знакомо", - бормочет

он. Он тихонько потягивает чай, словно смакуя его. Затем, криво усмехнувшись, он
говорит: "Господин Ло хочет, чтобы его снова приняли в качестве ученика? Этот
мастер боится, что ты, возможно, слишком стар".

Лю Цинге усмехается и тычет пальцем в Шэнь Цинцю. "Ты был моложе".

"Мм, да. И я припоминаю, что кто-то подкалывал меня по поводу моего возраста, даже
до недавнего времени".

"Прошу прощения, шисюн".

"Хм". Шэнь Цинцю постукивает закрытым веером по подбородку Лю Цинге.

Ах, опять ешь собачий корм. Регулярное мероприятие для тех, кто остается в горной
секте Цан Цюн.

Ло Бинхэ сглатывает, успокаивая нервы.

"Бессмертный Мастер Шэнь, Бессмертный Мастер Лю", - говорит Ло Бинхэ. "Я... Я давно
восхищаюсь вами обоими".

Оба смотрят на него такими странными взглядами. И Ло Бинхэ не может переварить

замешательство в единственном, видящем глазу Шэнь Цинцю.
"Бессмертный Мастер Шэнь, ты был так грациозен", - говорит Ло Бинхэ. "Ты всегда
была такой замечательной. Мне казалось, что ты все знаешь. Ты была такой красивой,
что я подумал, что на тебя должно быть больно смотреть."

"Бессмертный Мастер Л-Лю", - говорит Ло Бинхэ, немного запинаясь. "Когда я была

моложе, я так ревновала. Ты всегда был рядом с Бессмертным Мастером Шэнем. Всегда
надежный. Вы смогли защитить его ...

Здесь Лю Цинге издает глупый звук. Как Лю Цинге не поверил Ло Бинхе, когда Ло Бинхе
сказал, что восхищается им за то, что он защищает Шэнь Циню.

"Я", - говорит Ло Бинхэ, глупо улыбаясь. "Я восхищаюсь вами обоими, но не так, как
ученик должен восхищаться своим Сидзуном и шишу. Я восхищался вами обоими как
мужчинами, хотя так долго скрывал свои чувства. Я запутался в Синь Мо, что привело
к тому, что я вел себя ужасно. Но никогда больше я не буду сбит с толку и сбит с
толку. Пожалуйста, не могли бы вы подумать о том, чтобы позволить мне ухаживать за
вами обоими?"

Затем наступает тишина, и мужчины смотрят друг на друга.

Лю Цинге заговаривает первым. "Давайте обсудим это. Наедине."

И Ло Бинхе кивает. В любом случае, это больше, чем он ожидал.

После того, как Ло Бинхэ помогает Му Цинфану с экспериментальными процедурами в

этот день, Ло Бинхэ тихо уходит, не поднимая своего глупого признания.

Оставшись наедине, Шэнь Цинцю и Лю Цинге поворачиваются друг к другу.

"Цинцю", - говорит Лю Цинге. "Что ты об этом думаешь?"

"Что я думаю?" - повторяет Шэнь Цинцю.

Делает... хочет ли Лю Цинге быть с Ло Бинхэ так же, как и Шэнь Цинцю? Хочет ли Лю
Цинге открыть свои отношения? Или Лю Цинге думает, что Шэнь Цинцю хочет заменить
его?

"Помни", - говорит Лю Цинге почти в отчаянии. "Помнишь, как тебе предсказывали

судьбу?"

"Мадам Мэйинь", - бормочет Шэнь Цинцю. Она уточнила, что у Шэнь Цинцю было две
родственные души. Тогда мысль о том, что у него есть хотя бы один человек,
предназначенный для него, казалась нелепой. "Ты думаешь...?"

Лю Цинге кивает. Чопорно.

Он предполагает, что описание мадам Мэйинь может относиться как к Ло Бинхэ, так и к
Лю Цинге.

Шэнь Цинцю фыркает. Он обхватывает ладонями щеку Лю Цинге, поворачивая его лицо
так, чтобы они встретились глазами. "Ты несчастна".

"Он так молод", - говорит Лю Цинге, и это правда. "Он причинил тебе боль до того,
как..."

Что тоже верно.

Шэнь Цинцю ждет.

"Но он тебе нравится", - говорит Лю Цинге. "Ты всегда была с ним очень осторожна...
Ты наблюдал за ним. Ты знала, что он... станет кем-то. И ты тоже хотел это
увидеть."

"Он был моим учеником", - говорит Шэнь Цинцю. В обеих жизнях.

"А теперь он повелитель демонов. Молодец", - говорит Лю Цинге.

"Ты что, дразнишь меня?"

"Мм".

Шэнь Цинцю вздыхает. "Цинге, будь со мной серьезен", - говорит он.

"Я", - говорит Лю Цинге. Он смело наклоняется вперед, прижимается губами к губам

Шэнь Цинцю, затем проводит языком по складке рта Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю ахает, и Лю Цинге пользуется этим, целуя его снова, и снова, и снова.

"Я серьезно говорю с тобой", - говорит Лю Цинге. "...баобэй".

Шэнь Цинцю замирает, его щеки горят. Он отталкивает Лю Цинге, возможно, немного
слишком сильно, потому что Лю Цинге на самом деле опрокидывается и приземляется с
плюхом на Баоцзы.

Бедный Баоцзы! Который издает еще одно печальное маленькое "оу".

"Ты ее раздавливаешь", - предупреждает Шэнь Цинцю, помогая Лю Цинге сесть, хотя бы

для того, чтобы спасти бедного Баоцзы.

Лю Цинге тоже сильно покраснел. Он кивает, почти одобрительно. "Он тебе нравится",
- снова говорит он, может быть, немного самодовольно.

Шэнь Цинцю усмехается. Его желудок неприятно сжимается, когда он вспоминает слова
Тяньланг-цзюня. "Цинге, я бы никогда не заменил тебя. Ты же знаешь это."

"Ты этого не сделаешь", - соглашается Лю Цинге. "Как... ты не хочешь добавить кого-

нибудь в наши отношения?"

Шэнь Цинцю делает паузу. "Ты тоже интересуешься Ло Бинхе?"

Лю Цинге делает паузу. Медленно кивает. "Он сильный, даже если он идиот", - говорит
Лю Цинге, и это звучит от него богато. "Ло Бинхе предан тебе. К тому же тебе
нравится его стряпня."

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. "И почему, даже когда Лю-шиди обсуждает свой
предполагаемый интерес к другому мужчине, Лю-шиди сосредоточен на том, как это
может принести пользу?"

"Это не так, и ты это знаешь", - говорит Лю Цинге без запинки.

Оба на мгновение замолкают.

Лю Цинге хмурится. "...у него красивое тело".

Шэнь Цинцю поднимает бровь, и Лю Цинге ужасно краснеет. Очень осторожно Шэнь Цинцю
достает свой веер и обмахивается им, быстро обмахиваясь.

Шэнь Цинцю не мог отрицать того, что сказал Лю Цинге. Конечно, тело Ло Бинхе
красивое. Он был главным героем жеребца в "Пути Гордого Бессмертного демона". Он
был Повелителем Демонов, постоянно сражающимся со своими подданными и с теми, кто
бросал ему вызов. Долгое время Ло Бинхэ вел физически напряженную жизнь. И его
тело-тому доказательство.

"Мм".

Чего Шэнь Цинцю не говорит, так это вот чего: буба.

Шэнь Цинцю немного стыдно так думать о своем бывшем ученике.

Лю Цинге мог бы истолковать этот задумчивый звук по-другому. Он хмурится. "Он может
попытаться ухаживать за нами обоими", - бормочет Лю Цинге, как будто он не доверяет
Ло Бинхе.

Может быть, он и не знал.

"Он может попытаться", - вторит Шэнь Цинцю.

Затем кусочки соединяются вместе. В последнее время Ло Бинхэ очень хотел готовить
для них обоих.

"Возможно, он уже пытался это сделать", - задумчиво бормочет Шэнь Цинцю. Он

вспомнил, что в глупом маленьком романе Ло Бинхэ всегда готовил для своих жен.

За своим раскрытым веером Шэнь Цинцю криво улыбается.

Примечания:
в следующий раз на vv lbh попытается пригласить sqq и lqg на романтическое
свидание. все идет так хорошо, как вы можете себе представить

Глава 32
Примечания:
удивление есть тревога

я не думаю, что это слишком тяжело, хотя следующая глава также будет смесью пуха и
тревоги

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Итак, каким-то образом Ло Бинхэ получил разрешение ухаживать как за Шэнь Цинцю, так
и за Лю Цинге. Он не думал, что это будет так просто. Ло Бинхэ просто спросил и дал
паре время обсудить это. Лично.

В следующий раз, когда Ло Бинхэ пришел в секту горы Цан Цюн, ему был дан ответ.

"Дерзай", - сказал Лю Цинге, в то время как Шэнь Цинцю спрятал улыбку за раскрытым
веером. "Ухаживай за нами".
И Ло Бинхэ мог только сглотнуть, одновременно обрадованный и взволнованный. Как Ло
Бинхэ должен был скрыть свое волнение, свою радость, когда Му Цинфан снова пришел,
чтобы попытаться удалить кровь Небесного Демона из тела Шэнь Цинцю.

Только после того, как Ло Бинхэ покинул свою бывшую секту, он понимает, что у него
появилась новая проблема, с которой нужно бороться.

Несмотря на то, что Ло Бинхэ получил разрешение ухаживать за обоими мужчинами, он

понятия не имеет, что ему делать.

Возможно, еще слишком рано отправлять письмо о помолвке. И все же, должен ли Ло
Бинхэ отправить письмо в секту горы Цан Цюн или в семью Лю? Шэнь Цинцю и Лю Цинге
еще даже не были женаты!

(Даже несмотря на это, Ло Бинхэ не уверен, как будет проходить церемония

бракосочетания в трех направлениях...)

Ло Бинхэ опускает голову на стол, запустив пальцы в волосы.

Что теперь делать...?

Ло Бинхэ сначала спрашивает Мобэй-цзюня.

"Им нравится твоя стряпня",-прямо говорит Мобэй-цзюнь.

Ло Бинхе кивает.

"Так что готовь".

...но это ничем не отличается от того, что было раньше??

"Сделай из этого событие".

С которым, тем не менее, не так уж много работы.

Затем Ло Бинхэ отправляется в Ша Хуалинг.

Ша Хуалинг ковыряет в носу мизинцем, затем щелчком отбрасывает козявку. "Почему бы

тебе не подразнить их и не поругаться с ними".

Ло Бинхэ задумчиво кивает.

Ша Хуалинг издает легкий смешок, злобно улыбаясь. "Я знаю, что поддразнивание
всегда заводит тебя и беспокоит. Может быть, ее брат был бы таким же."

Ло Бинхэ медленно отступает.

(Он уже был ранен Шэнь Цинцю раньше. Ему также не нужно, чтобы его зарезал Лю
Цинге.)

Ло Бинхэ уже спрашивал Ша Хуалинга, поэтому следующим он спрашивает Лю Минянь.

Лю Минянь сначала казалась задумчивой, наклонила голову и слегка хмыкнула. Когда Лю

Минянь открывает рот, все быстро катится под откос.

"Почему А-Ло не срывает с них одежду и не поступает по-своему с ними обоими?" -

говорит Лю Минянь немного слишком мечтательно.

И снова Ло Бинхэ убегает.

Итак, вот как Ло Бинхэ заканчивает тем, что пьет чай с Нин Иньин в городе у
подножия горной секты Цан Цюн.

Нин Иньин не упускает ни секунды, когда Ло Бинхэ спрашивает ее мнение о том, куда
Ло Бинхэ следует отвезти Шэнь Цинцю и Лю Цинге или что им следует делать. Она даже
не колеблется, когда говорит это: "О, тебе следует сходить с ними в бордель".

Ло Бинхэ сильно краснеет. "Ни-Нин-шицзе..."

Нин Иньин улыбается ему. "Эти дамы-семья Шизун", - говорит она очень жизнерадостно.
Она смотрит вниз, всего на мгновение, и говорит. "А-Ло... Я уверен, что Шизуну
понравится любой предлог, чтобы увидеть свою семью, а Лю-шишу нравится видеть
Шизуна счастливым!"

И Ло Бинхэ улыбается, еще не уверенный в этом.

Ло Бинхэ в отчаянии отправляется навестить Тяньланг-цзюня и Чжужи-ланга.

"Итак",-говорит Тяньланг-цзюнь, делая размеренный глоток кровавого вина. "У меня

есть несколько идей".

Шэнь Цинцю наслаждается этими спокойными днями. Рядом с Лю Цинге, Баоцзы и его не
такими уж маленькими учениками ему так тепло. С частыми визитами Ло Бинхэ Шэнь
Цинцю чувствует, что эта картина завершена.

Все идет хорошо. Все будет хорошо.

В этом он уверен.

Однажды ночью Шэнь Цинцю внезапно просыпается с головной болью, расцветающей в его
голове. "Уф..." Шэнь Цинцю зажмуривает глаза, сворачиваясь калачиком в тепле Лю
Цинге.

Во сне Лю Цинге фыркает, крепче прижимаясь к Шэнь Цинцю, как будто Шэнь Цинцю был
особенно большим плюшевым мишкой.

Но на самом деле это не помогает. Во всяком случае, головная боль Шэнь Цинцю
усиливается.

Что-то отчаянно не так.

Прежде чем Шэнь Цинцю успеет разбудить Лю Цинге и попросить его отвести их обоих к
Му Цинфану, в поле его зрения появляется Система.

Но экран красный, а не синий. Экран кажется горячим, тепло проникает в кожу Шэнь
Цинцю.
[Поиск. . .]

[Поиск. . .]

[Поиск. . .]

Система, зовет Шэнь Цинцю. Что ты делаешь?

[Текущая статистика:

Очки доброты: 999 999

Очки одиночества: 0

. ]

Шэнь Цинцю колеблется.

[УДАЛИТЬ Пункты Доброты?

>>>Да.

>>>Нет. ]

Нет, нет, нет, думает Шэнь Цинцю. В отчаянии он прижимает палец к экрану. Система,
что ты делаешь? Немедленно прекратите это!

[УДАЛЕНИЕ Пунктов Доброты.

Текущая статистика:

Очки доброты: 0

Очки одиночества: 0

Хотел бы ГОСТЬ увидеть точки привязанности?

>>>Да.

>>>Нет. ]

Гость? Шэнь Цинцю садится, высвобождаясь из крепких объятий Лю Цинге. Система,

перезагрузка. Как ваш Хозяин, я приказываю ...

[Точки Привязанности:

Лю Цинге: МАКС
Ло Бинхе: МАКС

Баоцзы: МАКС

Юэ Цинюань: МАКС

Чэн Ци: МАКС

Нин Иньин: МАКС

Ми... ]

"Цинге", - говорит Шэнь Цинцю, совершенно потрясенный. "Проснись, проснись!"

[Эта система не может удалять точки привязанности. Точки привязанности проявляются

естественным образом. Система может только считывать Точки Привязанности, а не
возиться с ними.]

"Цинцю?" - говорит Лю Цинге все еще сонным голосом. "Что случилось.

[Что еще хотел бы Хозяин?]

"Му-шиди", - хрипит Шэнь Цинцю. "Отведи меня к Му-шиди".

Лю Цинге кладет руку на лоб Шэнь Цинцю. "Ты вся горишь..." - Очень быстро Лю Цинге
помогает Шэнь Цинцю одеться во что-нибудь теплое. "Останься", - говорит Лю Цинге
несчастному Баоцзы, когда он ступает на Чен Луана, держа Шэнь Цинцю в своих
объятиях.

Баоцзы лает, потом скулит, ворочаясь с боку на бок. Ее уши поникли.

"Мы скоро вернемся", - говорит Лю Цинге собаке.

Баоцзы снова лает, но не следует за ним.

Голова Шэнь Цинцю кружится от множества экранов, появляющихся в его поле зрения,
каждый одного и того же оттенка алого. Он закрывает глаза, кладет голову на плечо
Лю Цинге, но экраны все равно появляются с тревожной частотой.

[ГОСТЬ хочет знать местоположение этой временной шкалы? Очень хорошо.

Это Непрерывность 530, охраняемая Системой Доброты. Чтобы войти в эту временную
шкалу, ГОСТЬ должен деактивировать протокол защиты системы Доброты...]

"Нет, нет", - говорит Шэнь Цинцю, слабея.

[Система отключается...

Система отключается...

Система отключается...

До свидания.]

Все красные экраны исчезают сразу.

"Нет, нет, нет", - бормочет Шэнь Цинцю, отчаянно хватаясь за одежду Лю Цинге. Его
зрение затуманивается. "Пожалуйста, не уходи", - говорит он хриплым голосом.
Во всяком случае, Лю Цинге летает только быстрее. "Я никуда не пойду".

Но уже слишком поздно, не так ли?

Система исчезла.

Система исчезла, и она была убита.

...система вернула Шэнь Цинцю в прошлое. С его смертью Шэнь Цинцю будет вынужден
вернуться в свой труп? Вернут ли Шэнь Цинцю, чтобы он мог вечно гнить в Водяной
тюрьме?

Умрет ли Лю Цинге тоже?

Шэнь Цинцю открывает глаза, открыто глядя на Лю Цинге глазами, которые все еще
могли видеть.

Именно благодаря этой Системе жил Лю Цинге. Если бы Система не включила легкий
режим, Шэнь Цинцю убил бы его снова.

Лю Цинге смотрит на него сверху вниз, на его лице появляется дрожащая улыбка.
"...все будет хорошо, Цинцю. Я здесь".

И Шэнь Цинцю закрывает глаза, лицо его искажается.

Лю Цинге сейчас здесь. Но исчезнет ли он?

"Му-шиди!" - кричит Лю Цинге. "Помогите!"

Это слишком знакомое зрелище. Как это было ужасно. Чувствовать себя такой
бесполезной, неспособной помочь мужчине, которого любишь.

Му Цинфан бросается им навстречу, быстро щупая пульс Шэнь Цинцю. Он качает головой,
недовольный тем, что видит.

Из-за частых отклонений ци у Шэнь Цинцю и других медицинских проблем у него почти
не было кровати в пике Цянь Цао. Лю Цинге отправляется на поиски этой частной
квартиры, даже не будучи спрошенным.

“что случилось?” - спрашивает Му Цинфан. "Это была неблагоприятная реакция на что-

то?"

И как Шэнь Цинцю мог даже начать объяснять Систему Му Цинфану? Шэнь Цинцю не
беспокоится.

Шэнь Цинцю молчит, принимая горькое лекарство, которое готовит для него Му Цинфан.

По крайней мере, это облегчило бы его лихорадку, если не что иное.

Лю Цинге ждет. Сейчас он не может спать, поэтому он медитирует на пике Цянь Цао, в
комнате, где отдыхает Шэнь Цинцю, чтобы Шэнь Цинцю мог чувствовать себя в
безопасности.

Утром Лю Цинге тоже ждет.

Ло Бинхэ подходит к бамбуковой хижине, держа в руках небольшую корзинку со свежими

овощами. Должно быть, он планировал что-то приготовить. Он почти роняет эту
корзину, когда замечает Лю Цинге.

"Бессмертный мастер Лю?" - говорит Ло Бинхэ немного слабо. “что случилось?”

Это заняло бы слишком много времени, чтобы все объяснить.

"Положите овощи в бамбуковую хижину", - говорит Лю Цинге. "Цинцю нездоровится".

Ло Бинхэ открывает рот, как будто для того, чтобы привлечь мух. Он быстро моргает.
"Ч-что случилось?"

Лю Цинге качает головой. "Му-шиди не уверен в том, что произошло", - говорит он.
"Ты все еще хочешь навестить меня или предпочтешь вернуться в другой день?"

"Д-да", - без колебаний отвечает Ло Бинхэ. "Могу я навестить его? Бессмертный

Мастер Шэнь сейчас чувствует себя комфортно с посетителями?"

Это правильный способ ответить в книгах Лю Цинге.

Лю Цинге начинает ходить. Лю Цинге не слышит, как Ло Бинхэ следует за ним, поэтому
Лю Цинге поворачивается и наклоняет голову в направлении радужного моста.

По крайней мере, Ло Бинхэ быстро учится.

Оба мужчины отправляются на пик Цянь Цао.

Му Цинфан приветствует их достаточно тепло. В последнее время у него на уме было

кое-что другое. Очевидно, Юэ Цинъюань пригласил одного из целителей из Оверлука
Тянь И навестить его, и это привело Му Цинфана в некоторое замешательство.

...Однако у Лю Цинге есть и другие причины для беспокойства. Юэ Цинъюань мог делать
все, что ему заблагорассудится, до тех пор, пока он не причинит вреда Шэнь Цинцю.

(Было бы лучше, если бы Юэ Цинюань подошел к Шэнь Цинцю и извинился перед ним, как
Юэ Цинюань всегда делал раньше. Если Лю Цинге будет думать об этом еще немного, он
отправит себя в отклонение ци.)

Шэнь Цинцю сидит на кровати, совершенно очевидно, что он не отдыхает, а вместо

этого занят тем, что, должно быть, является романом Шан Цинхуа. Он даже оставляет
пометки на полях.

Опять же, не отдыхаю.

"Цинцю", - приветствует Лю Цинге, как раз в тот момент, когда Шэнь Цинцю закрывает
книгу и откладывает ее в сторону.

"Бессмертный Мастер Шэнь", - приветствует Ло Бинхэ.

Шэнь Цинцю прячет улыбку за рукавом. "Этот мастер боится, что планы лорда Ло
придется отложить".

Улыбка Ло Бинхе нежна. Без этого демонического меча он не был бы таким страшным.
Кроме того, кто мог бы отбиться от другого Ло Бинхе лучше, чем Ло Бинхе? Это имеет
смысл для Лю Цинге.

(Виновато, Лю Цинге нравится улыбка Ло Бинхе. Нравится, как вырос мальчик.

Нравится, как он внимателен к Шэнь Цинцю.

Это неправильно?
Разве это неправильно, что Лю Цинге нравится, что мальчик все еще хочет заботиться
о Шэнь Цинцю, как если бы он все еще был учеником? Разве это неправильно для Лю
Цинге желать этого мальчика, такого взрослого, такого широкого, сильного и
порочного? Разве это неправильно, что Лю Цинге думал, что с ним все будет в
порядке, если Шэнь Цинцю полюбит другого, потому что Лю Цинге мог бы
довольствоваться любовью Шэнь Цинцю?

Лю Цинге хочет, чтобы эти отношения развивались тремя путями, а не двумя. И, судя
по всему, и Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ тоже этого хотели.

Но что, если они передумают?)

"Этот думал, что мы могли бы куда-нибудь пойти, но Бессмертный Мастер Шэнь должен
отдохнуть", - говорит Ло Бинхэ, его голос нехарактерно мягкий. "Возможно,
Бессмертный Мастер Лю и я могли бы приготовить что-нибудь вместе. Тогда мы втроем
могли бы поесть и насладиться обществом друг друга".

Лю Цинге резко поднимает глаза. "Ты..."

"О", - говорит Шэнь Цинцю. "Это звучит замечательно".

Му Цинфану, вероятно, все это не понравится, но он слишком занят, чтобы понять, что
они втроем делают здесь, занимая кухни пика Цянь Цао.

Шэнь Цинцю сидит на стуле, специально принесенном Ло Бинхэ для просмотра шоу.
Баоцзы держится у его ног, тихо рыча всякий раз, когда Ло Бинхэ подходит слишком
близко.

Ло Бинхэ, очевидно, имеет большой опыт работы на кухне. Он держит в руках труп
монстра, которого убил Лю Цинге, отрезая отборные кусочки, из которых он хотел
приготовить.

(Ло Бинхэ дает Баоцзы маленький кусочек мяса.

Некоторое время она с подозрением относится к этому подарку, принюхиваясь и

осматривая подношение. Но в конце концов она его съедает, даже если все еще рычит
на Ло Бинхе.)

Забавно, что Лю Цинге поручили чистить и резать овощи. Шэнь Цинцю не знает, где
искать-все это так замечательно.

"Нет, нет", - говорит Ло Бинхэ, занимая место Лю Цинге. Он берет нож прямо из руки
Лю Цинге и делает всю работу за него. "Вот так, Бессмертный мастер Лю".

Шэнь Цинцю прячет еще одну улыбку за рукавом.

(Система к нему не вернулась. Как бы он ни звал Систему, Система не отвечала. Что

бы ни делал гость, это было за пределами возможностей Шэнь Цинцю.

И Шэнь Цинцю боится, что он может точно знать, кем может быть этот гостевой
пользователь.)

Прежде чем Шэнь Цинцю осознает это, проходит время. Ло Бинхэ и Лю Цинге накрыли
стол, уставленный множеством приготовленных ими блюд. Ло Бинхэ угощает их всех
чаем.
Оба мужчины были спокойны, на их лицах сияли улыбки.

"Еще нет", - подумал Шэнь Цинцю, делая осторожный глоток чая, пока Лю Цинге и Ло
Бинхэ выбирали, что положить в его миску. Он пока не мог испортить это настроение.

Примечания:
в следующий раз на vv mqf есть что сказать. кроме того, бинлюцзю отправляется на
другое свидание

(также не волнуйтесь, что система вернется)

Глава 33
Примечания:
я что, испортил свой собственный график публикации? ДА. неужели я переосмыслил эту
главу и переписал ее в пятый раз? тоже да.
надеюсь, вам понравится.

предупреждение при рвоте (в частности, кровью)

Текст главы
Когда маленькое свидание подходит к своему естественному завершению, Шэнь Цинцю
призывает Ло Бинхэ наклониться поближе. Шэнь Цинцю целует Ло Бинхе в щеку,
наслаждаясь глубоким оттенком красного, который распространяется по лицу Ло Бинхе.

"Ш-Шизун", - выдыхает Ло Бинхэ, совершенно задыхаясь. И Шэнь Цинцю решает, что он

хотел бы слышать этот прерывистый, хриплый звук гораздо чаще.

Лю Цинге рвется вперед, как и надеялся Шэнь Цинцю, и с силой прижимается губами к
губам Ло Бинхэ.

"Ммф!" Ло Бинхэ выдыхает, и этот звук быстро превращается в стон.

Лю Цинге обхватывает лицо Ло Бинхе руками и страстно целует его. Шэнь Цинцю думает,
что видит язык. Руки Ло Бинхе скользят вниз, от собственных рук Лю Цинге, чтобы
провести по складкам одежды Лю Цинге. Почувствовать линии сильного тела, скрытого
под его одеждой.

И Шэнь Цинцю наблюдает, очень, очень, очень интересуется этим конкретным шоу.

Когда они расходятся, лица Ло Бинхэ и Лю Цинге раскраснелись, их губы скользкие от

слюны и все, кроме синяков, от интенсивности их небольшого поцелуя.

Шэнь Цинцю откидывается на спинку кровати, поправляет одеяла, чувствуя, что ему
слишком жарко.

Мм, какое зрелище.

Он хотел бы увидеть гораздо больше.

Если Му Цинфан и не оценил небольшой захват его пика, он остается любезно спокойным
по поводу манер.
Возможно, он немного занят своим собственным гостем.

Шэнь Цинцю разрешается вернуться в свою бамбуковую хижину после нескольких дней,
проведенных без происшествий, отдыха и приема чаш с лекарствами. В эти утомительные
дни Система не вернулась. Ничто из того, что мог сделать Шэнь Цинцю, не могло
разбудить Систему.

И поэтому он прибегает к чему-то низкому. Пока Лю Цинге отсутствует, Шэнь Цинцю

отправляет сообщение на пик Дин.

"Шэнь-шисюн?" - говорит Шан Цинхуа, входя в бамбуковую хижину, даже не дожидаясь

ответа, более чем слегка запаниковав, бедная маленькая мышка. "Ты спрашивал обо
мне?"

"Мм". Шэнь Цинцю сидит за своим низким столиком, наливая себе чашку лечебного чая.
Он такой же горький, как и всегда, даже с той скудной ложечкой меда, которую ему
разрешили добавить в него.

Ему придется выпить весь чайник ужасного чая, прежде чем Му Цинфан сможет даже
начать сегодняшнюю попытку удалить кровь Небесного Демона из своего организма.

Шан Цинхуа нерешительно сидит, глядя на чайник с чаем, но в остальном остается

совершенно спокойным. Может быть, он был слишком напуган, чтобы думать. Но Шэнь
Цинцю будет подыгрывать.

На сегодня.

Ему нравилось, когда Шан Цинхуа слегка дрожал.

Шэнь Цинцю со щелчком ставит чашку с чаем на стол. "Шанг-шиди", - спокойно говорит
он. "Как ваша система?"

"Моя Система?" - повторяет Шан Цинхуа. "Э-э, это... делать это обычное дело на
заднем плане".

Итак, он все еще пытался уцепиться за то, что тогда осталось от сюжета.

Довольно неудачно, видя, что Шэнь Цинцю был спасен из Водной тюрьмы и сохранил
способность пользоваться конечностями, Лю Цинге все еще был жив, а у Ло Бинхэ на
самом деле не было гарема.

"Случилось что-нибудь необычное?" - спрашивает Шэнь Цинцю. Подавив вздох, он

наливает себе еще чаю, пытаясь утопиться в нем, прежде чем сможет его попробовать.

"Нет", - говорит Шан Цинхуа. Затем он наклоняет голову, широко раскрыв глаза.
"Почему...? Что случилось?"

"В мою систему вошел гостевой пользователь", - медленно объясняет Шэнь Цинцю. "Этот
гость удалил Баллы Доброты, которые я получил".

"Э-э..."

"Они также попытались удалить Точки привязанности, которые я получил, но это не

увенчалось успехом".

"Итак, на самом деле это не суть того, что вы говорили, но, - говорит Шан Цинхуа, -
вы уверены, что ваша Система не похожа на Систему отношений? Очки Доброты, Очки
Привязанности. Почему у меня только Двойки?"

Шэнь Цинцю не отвечает на это. "Гостевой пользователь", - говорит он вместо этого,

продолжая свою мысль. "Они должны быть оригинальными Ло Бинхе".

Шан Цинхуа замолкает.

"Я подозреваю, что он скоро будет здесь", - мягко говорит Шэнь Цинцю, выглядывая в
окно. Он надеялся, что у него будет больше времени, совсем немного больше времени,
чтобы провести его с теми, кто был ему дорог. "Помни о своем обещании. Храните
секту горы Цан Цюн в безопасности. Тебе все еще нужно возместить все разрушения,
которые ты причинил во время Конференции Альянса Бессмертных."

"Огурец-братан..."

Снаружи бамбуковой хижины ветерок колышет высокие, крепкие стебли бамбука. Этот
сильный ветерок срывает пригоршню листьев, посылая их трепещущими вниз, вниз, вниз
на землю.

"Ты не должна сдаваться!" - говорит Шан Цинхуа совершенно неожиданно, почти крича.
"Ты не должен сдаваться! Мы ... мы можем отбиться от него!"

"Он все еще главный герой..."

"Но на твоей стороне есть еще один главный герой! Может быть, ореолы нейтрализовали
бы друг друга!"

"Шан Цинхуа", - яростно шепчет Шэнь Цинцю, наклоняясь ближе. "Ты понимаешь, какие
ставки на кону? Конечно, я не хочу идти с ним. Я просто... Я не могу видеть, как
горная секта Цан Цюн снова будет уничтожена. Мне невыносима мысль о том, что он
причинит боль одному из нашей боевой семьи, чтобы отомстить мне."

Когда Шэнь Цинцю поднимает голову, он видит что-то странное. В глазах Шан Цинхуа
блестят слезы.

"С-огурец-братан", - говорит он, шмыгая носом. "Цзюмэй".

Шэнь Цинцю напрягается. "Прошу прощения??"

Шан Цинхуа ползет вокруг стола и крепко прижимается к Шэнь Цинцю, обнимая его.
Такое ощущение, что осьминог прилип к боку Шэнь Циню. Шан Цинхуа делает это с такой
силой, что Шэнь Цинцю роняет свою чашку чая, проливая то, что в ней осталось.

"Цзюмэй", - кричит Шан Цинхуа. "Моя ледяная принцесса, моя бедная маленькая мяу-
мяу!"

Шэнь Цинцю прижимает руку к лицу Шан Цинхуа и раздвигает их. "Ты никогда больше не
произнесешь эту фразу!" - кричит он.

"Но Цзюмэй", - говорит Шан Цинхуа, совсем не ценя свою жизнь. "Как ты можешь
говорить мне, чтобы я тоже молчал, когда ты делаешь эти милые вещи?"

Шэнь Цинцю вздрагивает, совершенно возмущенный. "Тихо", - говорит он, как только к
нему возвращается немного остроумия. "Или я расскажу Лю Цинге".

На этот раз Шан Цинхуа-тот, кого бросает в дрожь. "Я думаю, ты действительно хочешь
убить меня сейчас", - говорит он с нервным смешком. "Хорошо, хорошо, я остановлюсь,
но я серьезно. Вы хотите защитить всех, но расстраиваетесь, когда кто-то хочет
защитить вас. Разве это не немного несправедливо, Шэнь-шисюн?"

Шэнь Цинцю фыркает, отводя взгляд от нелепого лица Шан Цинхуа. "Этот шисюн считает,
что ясно изложил свою точку зрения", - говорит он, пугающая улыбка на его лице
быстро исчезает, оставляя после себя только усталость. "Итак, не будет ли Шанг-шиди
так любезен уйти?"

Шан Цинхуа хмурится. Он колеблется, но на мгновение, но больше ничего не говорит.

И это хорошо.

Кто знает, какая еще нелепая вещь вертится у него в голове!

Шан Цинхуа медленно встает. "Спасибо, Шэнь-шисюн".

"За что?" - раздраженно говорит Шэнь Цинцю, собирая упавшую чайную чашку.

"За то, что дал мне шанс после конференции Альянса Бессмертных. За то, что доверил
мне это", - говорит Шан Цинхуа. "Я обещаю, что не подведу тебя".

Шэнь Цинцю отмахивается от него, все больше раздражаясь, и это одна из эмоций,
которую Му Цинфан посоветовал Шэнь Цинцю избегать до сегодняшнего лечения.

"Смотри, чтобы ты этого не сделал", - медленно говорит Шэнь Цинцю, отмахиваясь от

него рукой. "Прощай, Шанг-шиди".

Шэнь Цинцю ждет и ждет, а для комани остается только сонный Баоцзы.

Позже в этот день Лю Цинге возвращается, предположительно, после того, как побросал
своих учеников. Войдя в бамбуковую хижину, Лю Цинге снимает с себя верхнюю одежду и
изо всех сил прижимается к Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю хватает со стола свой веер и тычет им в лоб Лю Цинге. "Цинге", - говорит
он. "Тебе отчаянно нужна ванна".

Лю Цинге выхватывает веер из ослабевшей хватки Шэнь Цинцю и откладывает его в

сторону. Затем он утыкается носом в лицо Шэнь Цинцю, как будто для того, чтобы
убедиться, что он втер свой пот в кожу Шэнь Цинцю.

"Отвратительный человек", - шипит Шэнь Цинцю, теперь прибегая к удару Лю Цинге

голой рукой.

"Я все равно тебе нравлюсь", - говорит Лю Цинге.

Именно в этот момент Баоцзы решает присоединиться к веселью, прижимаясь своим

пушистым телом к обоим мужчинам, гарантируя, что она получит несколько объятий,
даже если ей придется опрокинуть своих людей.

Растянувшись на земле, Шэнь Цинцю разражается хохотом.

"Глупо", - говорит Шэнь Цинцю из-под кучи пуха. "Этого бы не случилось, если бы ты
просто приняла ту ванну".

Лю Цинге садится, снимая Баоцзы с них сверху. Хвост Баоцзы все еще яростно виляет,
как будто она думает, что это тоже часть их игры.

"Позже", - говорит Лю Цинге Шэнь Цинцю. "Я хотел быть здесь для... лечение".
Шэнь Цинцю портится. "Лю-шиди хочет видеть, как меня вырвет грязной кровью?"

"Этот шиди хочет придержать твои волосы, пока тебя будет рвать грязной кровью", -
говорит Лю Цинге слишком серьезно.

"Ах. Как заботливо, - сухо говорит Шэнь Цинцю. Выпрямившись, он вздыхает, глядя на
ужасный чайник с лекарственным чаем. Он выпил слишком много этого. Горечь чая будет
преследовать Шэнь Цинцю в его следующей жизни. Ничто не могло заставить его забыть
этот особый вкус. И если бы ему пришлось пить это снова и снова, он бы
запротестовал. Громко.

Они недолго ждут прибытия Му Цинфана, неся с собой еще больше горьких трав и
драгоценных цветов.

"Шэнь-шисюн, Лю-шисюн", - говорит Му Цинфан в знак приветствия, даже когда он

готовит это конкретное лекарство. Не слишком ловко Лю Цинге передвигает рядом
чистый ночной горшок. "Этот шиди не займет слишком много времени".

И Му Цинфан держит свое слово. Он быстро очищает таблетку и отдает ее Шэнь Цинцю.

Эта таблетка на вкус сладкая на его языке, почти как конфета. Оно опустошает его
язык и оставляет после себя странную пленку.

Вскоре, однако, Шэнь Цинцю рвет, черная кровь льется с его губ. Он чуть не упускает
ночной горшок из-за того, как внезапно возникает позыв к рвоте. Кровь прибывает,
прибывает и прибывает, как будто Шэнь Цинцю выблевал бы всю кровь из своего тела,
пока каждый вздох не покажется борьбой, пока Шэнь Цинцю не заплачет от полного
несчастья всего этого.

Лю Цинге находится здесь с ним на каждом шагу, убирая волосы с его тела, ужасно
волнуясь, хотя потеря этой крови могла быть только хорошей вещью.

"Хватит, хватит", - говорит Му Цинфан, вкладывая чашку с теплой водой в руки Шэнь
Цинцю.

Шэнь Цинцю промывает рот, сплевывая в ночной горшок, его слюна все еще потемнела от
крови. Это отвратительно.

(И это слишком ясно напоминает ему о тех темных днях в Водяной тюрьме-в этой жизни
и в предыдущей.)

"Вот", - говорит Му Цинфан, на этот раз заменяя чашку другой, наполненной

подслащенным чаем.

Шэнь Цинцю пьет большими глотками, желая избавиться от кислого привкуса во рту.
Только после этого, между вдохами, он спрашивает: "Это сделано?"

Му Цинфан молчит слишком долго. "Мы должны попросить лорда Ло проверить", -

дипломатично говорит он. "Если он все еще может чувствовать свою кровь внутри тебя,
тогда нам придется повторить процесс. Все прошло бы быстрее, если бы Шэнь-шисюн
позволил господину Ло быть здесь с самого начала."

Шэнь Цинцю трясущейся рукой тянется за веером. Он открывает ее и прячет свое

бледное лицо за раскрашенным шелком.

Его лицо было таким худым. Иметь еще большую аудиторию было бы невыносимо. Лю
Цинге, придерживающий волосы, когда его рвало, было уже достаточно плохо. Шэнь
Цинцю не мог представить, чтобы Ло Бинхэ стал свидетелем этого-его бывший Шизун,
бледный и потный, измученный вызванной тошнотой, во рту все еще ощущался слабый
привкус крови. Это так ужасно повредило бы его имиджу.

Лю Цинге вообще не тратит времени на раздумья. Он немедленно дергает Шэнь Цинцю за

рукав. "Давай пойдем к нему сейчас".

Шэнь Цинцю хмурится. Ло Бинхэ не должен был видеть его таким. Теперь Шэнь Цинцю
выглядел слишком уродливо. Так далеко от его образа-неприкасаемый, далекий,
холодный и совершенный.

"Цинге, хватит. Это слишком рано".

И, возможно, из-за того, что голос Шэнь Цинцю звучит достаточно жалобно, Лю Цинге
оставляет эту тему.

"Тогда завтра", - говорит Лю Цинге, игнорируя то, что Шэнь Цинцю только больше
прячет свое лицо.

Лю Цинге верен своим словам. Он не забыл, что обещал, несмотря на то, на что
надеялся Шэнь Цинцю.

В этот день Шэнь Цинцю все еще чувствует себя неуверенно и совсем не в себе. Он
тщательно моется и пытается прийти в себя, но это не совсем помогает. Когда Шэнь
Цинцю встречает взгляд своего отражения в бронзовом зеркале, он чувствует, что в
этом есть что-то странное.

Возможно, он недостаточно выспался. Возможно, его тело все еще восстанавливается

после очищения крови.

"Пойдем", - говорит Лю Цинге, протягивая Шэнь Цинцю руку. "Мы где-нибудь встретимся
с Ло Бинхэ".

Шэнь Цинцю приподнимает бровь. "о?”

Лю Цинге больше ничего не говорит, возможно, чтобы сохранить тайну.

В довершение всего Лю Цинге не спускает их с горы. Вместо этого они садятся в

экипаж и едут в город у подножия горы, прямо к Теплому Красному павильону.

"Мм". Шэнь Цинцю слегка улыбается. Это была бы прекрасная возможность подразнить Лю
Цинге. Он бы не отказался от этого. "Неужели Лю-шиди настолько развращен, чтобы
отвести этого сисюна в бордель? А как насчет праведного воспитания Лю-шиди?"

Какой бы реакции Шэнь Цинцю ни ожидал или на что бы ни надеялся, он не уверен. Но

он совсем не готов к тому, что Лю Цинге ущипнет его за щеку, как будто Шэнь Цинцю
был непослушным ребенком.

"Разве я не развратна?" Лю Цинге шепчет в раковину уха Шэнь Цинцю. "Я бы ничего так
не хотел, как разделить тебя с Ло Бинхэ и наблюдать, как ты разваливаешься под
нашим вниманием".

Сказав это, Лю Цинге выходит из кареты, протягивая руку, чтобы помочь Шэнь Цинцю
спуститься, нисколько не тронутый его заявлением.

Шэнь Цинцю сглатывает, все его лицо горит, но все же берет Лю Цинге за руку,
помогая себе выйти из экипажа.
"С каких это пор ты стал таким смелым...?" - бормочет Шэнь Цинцю себе под нос.

Лю Цинге не отвечает. Как любезно с его стороны.

Раньше Лю Цинге был первым, кто говорил недобрые вещи, как только стали широко
известны слухи о посещениях Шэнь Цинцю борделя. Теперь Лю Цинге чуть ли не тащит
его в бордель.

Некоторые дамы хихикают при этом особом зрелище, их взгляды прикованы к сцепленным
рукам Шэнь Цинцю и Лю Цинге.

"Бессмертные Мастера", - говорит одна из младших девочек. "Этот скромный человек

пришел с сообщением. Для тебя и твоего друга приготовлена комната.

Итак, они следуют за этой девушкой в оживленную комнату. Одна из дам играет на
пипе, в то время как несколько других танцуют, их лица сияют и улыбаются, когда они
играют. Их единственная аудитория-их сестры и Ло Бинхэ, сидящие за столом,
уставленным сладостями.

"Бессмертный Мастер Шэнь, Бессмертный Мастер Лю", - говорит Ло Бинхэ, вставая,

чтобы поприветствовать их обоих. Его взгляд такой теплый, слишком теплый! В этом
взгляде Шэнь Цинцю видит только обожание.

Он не одинок в этом.

"А-Цзю", - говорит Чен Ци, бросаясь ему навстречу, ее руки парят перед ним. "Ты
выглядишь бледной".

Шэнь Цинцю удается улыбнуться. Она не ошибается. "Мадам Ченг", - говорит он, может
быть, немного слишком тихо. "Рад снова вас видеть".

Чен Ци раздраженно фыркает, как и много лет назад. "Садитесь, садитесь", - говорит
она, усаживая их обоих на места. "Прежде чем ты упадешь".

Все это время Лю Цинге молчит, позволяя мадам борделя грубо обращаться с собой. Лю
Цинге слишком послушен. Возможно, он напуган.

Разве... разве дамы из борделя говорили с Лю Цинге о лопате? Сделали ли они тот же
жест Ло Бинхе?

Шэнь Цинцю сглатывает, в голову приходят еще более глупые мысли. Вместо того чтобы
высказывать вслух какие-либо из этих глупых мыслей, он берет палочку тангулу,
смакуя сладость каждого кусочка.

С нежной песней игрока на пипе, игривыми упражнениями танцующих девушек, окруженный

со всех сторон теми, кого он называет дорогими, Шэнь Цинцю более чем доволен. Он
даже не пытается скрыть улыбку.

(Возможно, для Ло Бинхэ было бы нормально присутствовать на последних служениях Му

Цинфана. Может быть, это не было бы унизительно.

Все, что может видеть Шэнь Цинцю, - это любовь, заключенная в сердце Ло Бинхэ,
любовь как к нему самому, так и к Лю Цинге.

И Шэнь Цинцю хочет снова услышать, как этот Ло Бинхе называет его Шизунем.)

*
*

Глава 34
Примечания:
у меня нет оправданий, но вот глава, плохие времена, детка

предупреждения о легкой крови и запекшейся крови

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Ночь стихает. Шэнь Цинцю гарантирует, что и Лю Цинге, и Ло Бинхэ смогут съесть свои
любимые закуски.

Медленно дамы из борделя уходят, причем Чэн Ци отступает последним, подозрительно

поглядывая и на Лю Цинге, и на Ло Бинхэ.

Как только она уходит, Лю Цинге наклоняется вперед, совершенно серьезно глядя на Ло
Бинхэ. “Ты чувствуешь свою кровь внутри Цинцю?” - настойчиво спрашивает он.

Ло Бинхэ хмурится, между его бровями появляется морщинка.

Шэнь Цинцю чувствует, как в животе у него поднимается дрожь, похожая на нежный
пульс биения крыльев бабочки. “О", - удается Шэнь Цинцю, его рука поднимается,
чтобы положить ее на сердце.

Му Цинфан не смог удалить всю кровь Ло Бинхэ из тела Шэнь Цинцю.

Лю Цинге хлопает ладонью по низкому столику, отчего все пустые тарелки и чашки
опасно дребезжат. “Черт возьми", - бормочет себе под нос Лю Цинге.

Шэнь Цинцю некоторое время остается неподвижным, делая один глубокий вдох. Он
кладет свою руку поверх руки Лю Цинге.

“Возвращайся с нами", - говорит Лю Цинге так грубо. “Возвращайся с нами в секту

горы Цан Цюн. Мы все еще можем это исправить”.

И прежде чем Шэнь Цинцю успевает сказать что-нибудь еще, Ло Бинхэ нетерпеливо
кивает. “Конечно", - говорит Ло Бинхэ, затем поворачивается к Шэнь Цинцю, его глаза
огромные и влажные. ”Если это устраивает Бессмертного Мастера Шэня".

Шэнь Цинцю слаб по отношению к этим двум мужчинам. Как он мог сказать "нет"?

Шэнь Цинцю вздыхает. “Очень хорошо", - говорит он.

В каком-то смысле Шэнь Цинцю чувствует себя так, словно вернулся в свои дни
ученика, так осторожно пробираясь из борделя. Хотя он никогда не приводил кого-то
из борделя таким образом.

Все тоже идет так хорошо, пока они не достигают пика Цин Цзин, где их ждала Нин
Иньин с фонарем в руке.

"Сидзун, Лю-шишу", - приветствует Нин Иньин. “Лорд Ло”.

И да, действительно кажется, что Шэнь Цинцю снова стал учеником—на этот раз его
поймали с поличным за то, что он делал то, чего не должен был делать.

“Главный ученик Нин", - спокойно приветствует Шэнь Цинцю. “Что ты делаешь так
поздно?”

Нин Иньин улыбается. У нее довольно симпатичные ямочки на щеках. Он все еще видит в
ней того маленького ребенка, которого так давно впервые обнаружил на улице. “Ин'эр
ждала, чтобы поприветствовать своего Шизуна", - говорит она слишком сладко.

Ах, Нин Иньин что-то замышляла.

Он просто не знал, что именно. Ещё нет.

Шэнь Цинцю улыбается и опускает голову, любопытствуя, как все это пройдет.

“Господин Ло, может ли этот человек поговорить с вами?” - спрашивает Нин Иньин.

И, хм. Шэнь Цинцю задавался вопросом, как это пройдет.

Снова Шэнь Цинцю опускает голову, призывая Лю Цинге следовать за ним. “Господин Ло,
мы соберемся снова в бамбуковой хижине", - говорит Шэнь Цинцю, как лжец.

Шэнь Цинцю останавливает Лю Цинге недалеко от того места, где сгрудились Ло Бинхэ и
Нин Иньин.

“Это не бамбуковая хижина", - тихо говорит Лю Цинге.

“Я знаю", - озорно говорит Шэнь Цинцю, все еще крепко держа Лю Цинге за руку.
“Этому просто любопытно, что скажет Инь".

Лю Цинге закатывает глаза, но остается, так что, возможно, ему тоже любопытно.

“А-Ло”, - совершенно серьезно говорит Нин Иньин, ее губы сжаты в хмурой гримасе.
“Ты двигаешься слишком быстро”.

Ло Бинхэ хмурится. “Нин-шицзе...”

Нин Иньин хлопает руками по бокам, а затем топает ногой. "А-Ло, как ты думаешь, что
ты делаешь?” - говорит она. “Я согласилась помочь тебе ухаживать за Сидзун и Лю-
шишу, но ты собираешься к ним домой? Ночью?”

”Я ... я не собираюсь спать с ними!" Ло Бинхэ яростно шепчет. “Нин-шиджи, они

только что пригласили меня… чтобы навестить...”

“Их дом. Ночью, - заканчивает Нин Иньин.

Ло Бинхе моргает. ”Ты думаешь..."

"да!" Говорит Нин Иньин.

"ой."

“О, в самом деле!”

Ло Бинхэ мягко улыбается. "Нин-шицзе", - осторожно произносит он. "Я думаю, что ты,
возможно, слишком много слушаешь Лю-симэя. Этот согласен, для этого еще слишком
рано. Но также Бессмертный Мастер Шэнь и Бессмертный Мастер Лю-наши старейшины. Они
будут принимать свои собственные решения”.

Нин Иньин явно не нравится этот ответ. Она быстро моргает.

О нет.

Ло Бинхэ не мог вынести, когда Нин Иньин плакала. Он подходит ближе к ней,
протягивая руку. “Нин-шицзе...”

Но Нин Иньин притворялась, что плачет! И, о, она была хороша. Она практиковала это,
вероятно, потому, что Шэнь Цинцю был так слаб до слез, даже если пытался это
скрыть.

Когда Ло Бинхэ подходит ближе, Нин Иньин хлопает его по руке. ” Не Нин-шицзе меня",
- говорит она, более чем немного расстроенная. Она ходит по кругу, а затем
испускает ужасный вздох. “Это важно, А-Ло. Я просто… Я просто хочу, чтобы Шизун
была счастлива".

“Я тоже", - говорит Ло Бинхе. “Я хочу, чтобы Бессмертный Мастер Шэнь был

счастлив... даже если это означает, что я не могу стоять рядом с ним”.

Нин Иньин яростно качает головой. “В том-то и дело”, - говорит она, поигрывая
большими пальцами. “Я... думал, они будут счастливы вместе, но Шизуну тоже нравится
смотреть на тебя. Ты важна для него. И ты тоже нравишься Лю-шишу. Я просто... хочу,
чтобы Шизун был счастлив... Вот почему... А-Ло, ты не можешь снова сделать его
грустным, ты просто не можешь!”

Ло Бинхэ медленно кивает. “Я не заставлю его грустить, обещаю”.

“Хорошо, это хорошо...” - говорит Нин Иньин. Она ловит его за руку и не отпускает.
“Ты тоже не можешь причинить ему вреда. Обещай мне”.

“Я обещаю", - так же серьезно говорит Ло Бинхэ. ”Я не хочу ничего, кроме лучшего

для Бессмертного Мастера Шэня и Бессмертного Мастера Лю".

Нин Иньин шмыгает носом. “Хорошо", - говорит она, сжимая его руку. “Обещай, что не
будешь ехать слишком быстро?”

Ло Бинхэ слегка смеется. ”Бессмертный Мастер Шэнь и Бессмертный Мастер Лю зададут

темп".

Улыбка Нин Иньин не что иное, как ослепительная. “Хорошо", - говорит она. "хорошо."

"...ты достаточно наслушался?” - спрашивает Лю Цинге.

Шэнь Цинцю легонько шлепает его рукавом. ” Быстро", - говорит он приглушенным

голосом. ”Мы должны поспешить в бамбуковую хижину, чтобы они не заметили".

Лю Цинге потакает ему здесь, как и в большинстве других вещей.

У них едва хватает времени, чтобы осветить внутреннюю часть бамбуковой хижины,
прежде чем Ло Бинхэ появляется в ее дверях. Мягко мерцающий свет свечи освещает
лицо Ло Бинхе. Он всегда выглядел красивым, но теперь, когда он заботился о своих
волосах и носил красивые белые одежды, что ж, Ло Бинхэ превзошел самого себя.

“Бинхэ", - говорит Шэнь Цинцю.

Ло Бинхэ лучезарно улыбается, весь он светится. Он... очень похож на милого щенка-
переростка.

Словно почувствовав эти мысли, Баоцзы пробуждается ото сна и широко зевает. Затем
она замечает присутствие Ло Бинхе и не очень довольна этим. Баоцзы подбегает к Шэнь
Цинцю, становясь между Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ.

Ослепительная улыбка Ло Бинхе тускнеет, хотя бы слегка.

"Баоцзы", - говорит Шэнь Цинцю, наклоняясь, чтобы погладить ее мягкий белый мех.
“Ты помнишь Бинге. Он всегда был твоим любимчиком, потому что позволял тебе лизать
его и не жаловался”.

Баоцзы тихо скулит, как будто она сделала что-то плохое и пытается сбежать.

“Бинхэ, иди сюда", - говорит Шэнь Цинцю.

Ло Бинхэ повинуется, подходя ближе. Он явно колеблется, внимательно наблюдая за

Баоцзы.

Шэнь Цинцю прищелкивает языком. Он берет руку Ло Бинхэ в свою и прижимает ее к

макушке пушистой маленькой головки Баоцзы. “Вот так", - говорит Шэнь Цинцю,
успокаивая и Ло Бинхэ, и Баоцзы. “Будь умницей”.

“Ты разговариваешь с лордом Ло или со своей собакой?” - недоверчиво бормочет Лю

Цинге.

Шэнь Цинцю бесстыдно улыбается ему. “И то, и другое”.

Затем Лю Цинге ублажает его, присаживаясь на корточки, чтобы тоже погладить Баоцзы.

Баоцзы лижет руку Лю Цинге. Если бы это был другой сценарий, Баоцзы была бы в
восторге от того, что так много людей обратили на нее внимание. Но она все еще не
самая большая поклонница Ло Бинхе.

Очень жаль. Казалось, что Ло Бинхэ все равно придется ее подкупить. Но, по крайней
мере, Баоцзы больше не лаял и не рычал.

“Хорошо", - говорит Шэнь Цинцю. “На чем мы остановились?”

При этом Ло Бинхэ выглядит слишком взволнованным. И Шэнь Цинцю знает почему.

Глупая Нин Иньин вложила кое-какие мысли в голову Ло Бинхэ. И Шэнь Цинцю немного
повеселился бы.

Лю Цинге тоже немного напряжен. Может быть, он еще не знал, что Шэнь Цинцю хотел
немного повеселиться.

Шэнь Цинцю завязывает рукава сзади, обнажая кремовую полоску обнаженного запястья,
и идет готовить чай.

"Цинцю ... ”

"Бессмертный Мастер Шэнь ... ”

И Лю Цинге, и Ло Бинхэ смотрят друг на друга, обмениваясь странным взглядом.

Неожиданно Шэнь Цинцю обнаруживает, что чувствует себя так, как будто Лю Цинге и Ло
Бинхэ собирались повеселиться.
“Сядь”, - говорит Лю Цинге, кладя руки на плечи Шэнь Цинцю. “Ты сам себя утомишь”.

“Я приготовлю нам чай!” - объявляет Ло Бинхэ, убегая рысцой, а Баоцзы следует за

ним по пятам.

Как будто ничего никогда не менялось. Ло Бинхэ до сих пор помнит, как он обходил
кухню в бамбуковой хижине. Шэнь Цинцю слышит, как он осторожно возится, тихое
позвякивание чайного сервиза, который выбирают и откладывают в сторону, внезапный
запах чайных листьев, которые осматривают.

Лю Цинге сидит рядом с Шэнь Цинцю, наблюдая за ним темными глазами.

Лю Цинге первым наклоняется вперед, запечатлевая Шэнь Цинцю в настойчивом поцелуе.

Снова и снова Лю Цинге целует его, дразнит, пока Шэнь Цинцю, тяжело дыша, не
оказывается на коленях у Лю Цинге.

“Ч-мы не можем", - шепчет Шэнь Цинцю, прижимаясь губами к губам Лю Цинге. "Ло Бинхэ
войдет в ... ”

“Разве ты не хотела подразнить его?” - спрашивает Лю Цинге, приподнимая одну бровь.

“Это немного чересчур”, - бормочет Шэнь Цинцю, намереваясь найти своего поклонника—

Хватка Лю Цинге на его бедрах только крепче, пальцы пронизывают все слои ткани.

При этом внезапном давлении Шэнь Цинцю издает неестественный стон.

В этот момент возвращается Ло Бинхэ с подносом чая в руках. Он, очевидно, может
видеть, как тесно сидят Шэнь Цинцю и Лю Цинге—с Шэнь Цинцю, покоящимся на коленях
Лю Цинге. Должно быть, он тоже услышал стон, судя по тому, как он покраснел.

Когда Лю Цинге отстраняется, тонкая струйка слюны все еще соединяет их.

Шэнь Цинцю так грациозно, как только может, поднимается с колен Лю Цинге,
выпрямляясь как можно лучше. Однако он совершенно уверен, что все еще выглядит
растрепанным до неподобающей степени из-за того, как Ло Бинхэ смотрит, широко
раскрыв глаза и не двигаясь.

Баоцзы отрывается от Ло Бинхэ, вместо этого спешит к Шэнь Цинцю, прижимаясь мокрым
носом к его рукам. Шэнь Цинцю гладит ее, заставляя себя успокоиться и не обращать
внимания на ухмыляющееся лицо Лю Цинге.

В конце концов Ло Бинхэ подходит ближе, ставит чайник и соответствующий набор

чайных чашек. Он наливает им троим по чашке чая.

Шэнь Цинцю берет свою чашку чая, возможно, немного слишком быстро, желая сделать
что-то еще со своим ртом. Как неловко! Все это было слишком неловко!

” Бессмертный Мастер Шэнь", - тихим голосом произносит Ло Бинхэ.

“Мм?” - говорит Шэнь Цинцю, делая глоток чая.

“А этого тоже можно поцеловать?”

Шэнь Цинцю слишком быстро ставит чашку с чаем на стол. Чай выплескивается через
край, расплескиваясь на низкий столик. Это не имеет значения.

Что имеет значение, так это яркое выражение лица Ло Бинхе.

“Хорошо", - говорит Лю Цинге. “Ты собираешься поцеловать его или мне следует?”

Шэнь Цинцю обдумывает это. ” Это, безусловно, был бы прекрасный образ", - бормочет
он, но затем двигается, подкрадываясь к стороне низкого столика Ло Бинхе, ни разу
не вставая с колен.

Находясь так близко к Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю может оценить аромат, исходящий от его
одежды. Как сандаловое дерево и цитрусовые. Чистая и свежая. Утонченный.

Ло Бинхэ сдвигается с места, где он сидит, сложив руки на коленях.

Шэнь Цинцю берет его за щеку и прижимает к себе. Он запечатлевает легкий, как
перышко, поцелуй на губах Ло Бинхе, затем отстраняется. Ло Бинхэ бессознательно
следует за ним, его глаза полуприкрыты.

Ло Бинхэ очень похож на замазку в его руках, слишком податливый.

Ло Бинхе скулит, когда его не целуют, тихий звук вырывается из его горла.

И, о, Шэнь Цинцю не хотел делать ничего большего, чем запугивать этого человека.

“Цинцю", - говорит Лю Цинге, поднимаясь на ноги. ”Дайте мне мою очередь".

Шэнь Цинцю улыбается, потянувшись за своей чашкой чая. Он потакает себе. Как он мог
этого не сделать?

Зрелище, представшее перед ним, - чудесное.

Лю Цинге занял место Шэнь Цинцю, призвав Ло Бинхэ на его место. Лю Цинге целуется
так, словно дерется. Это так агрессивно и горячо…

Шэнь Цинцю ерзает там, где сидит.

ДА. Чудесное зрелище. Шэнь Цинцю быстро обмахивается веером, стараясь согреть лицо.

В конце концов, однако, это растет позже. Ну, позже. Ло Бинхэ, кажется, чувствует,
что его время здесь закончилось, поэтому он не так тонко собирается с силами.

Да, у них было приятное свидание, но…

Шэнь Цинцю не уверен, хочет ли он, чтобы все это закончилось прямо сейчас.

“Этот должен идти”, - в конце концов говорит Ло Бинхэ, озвучивая свои действия. “И,
может быть, я смогу скоро снова навестить тебя?”

“Не уходи”, - говорит Лю Цинге, озвучивая то, о чем думает Шэнь Цинцю. “Останься на
ночь”.

Ло Бинхэ краснеет. Он заикается, запинается на словах. "Я ... я ... я не хочу быть
слишком напористым ... ”

“Этому мастеру трудно спать в окружении других мужчин", - спокойно говорит Шэнь
Цинцю. Должно быть неловко признаваться в таком. Он привык к присутствию Лю Цинге—
чувствовал себя в безопасности рядом с Лю Цинге, независимо от того, где он мог
быть.

Но… Шэнь Цинцю хотел чувствовать себя в безопасности в присутствии Ло Бинхэ. Чтобы
спать в комфорте Ло Бинхе.
Это было только справедливо. Если бы мадам Мейин утверждала, что у него есть две
родственные души, он должен был бы быть справедлив к ним обоим.

“Останься", - говорит Шэнь Цинцю. “Здесь есть боковая комната. Оставайся там на
ночь.” Более спокойно он говорит это: “...позволь этому мастеру привыкнуть к тому,
что ты здесь по ночам”.

” Конечно", - говорит Ло Бинхэ, потакая ему.

Когда Шэнь Цинцю отдыхает в своей кровати, которую держит Лю Цинге, ему приходит в
голову, что скоро ему понадобится кровать побольше.

(На другой стороне бамбуковой хижины Ло Бинхэ задавался вопросом, каково это-делить
постель со своими Сидзуном и шишу.)

Утро наступает почти слишком рано. Шэнь Цинцю не наслаждается этими моментами.
Мгновения просто проходят, пока он мечтает, дрейфуя куда-то.

Шэнь Цинцю просыпается от запаха белоснежного отвара Ло Бинхэ.

“Проснись", - говорит Шэнь Цинцю, тыча Лю Цинге в щеку.

Когда Лю Цинге спит, он, как правило, спит с открытым ртом, сжимая Шэнь Цинцю, как
ребенок может сжимать игрушку. И, честно говоря, это мило. Лю Цинге ворчит что-то
невнятное и сердито прижимается к нему.

В изножье кровати Баоцзы наблюдает, высунув язык изо рта.

Шэнь Цинцю протягивает руку, потирая ее живот ногой. “Баоцзы", - ласково говорит
он. “Ты бы хотела поцеловать Цинге?”

При этих словах Лю Цинге садится, сразу очень проснувшись. “Я встал, я встал.
Никаких поцелуев от Баоцзы, - бормочет Лю Цинге, прежде чем поцеловать Шэнь Цинцю в
щеку.

Они готовятся к встрече с Ло Бинхе.

На этот раз, когда они едят, они едят вместе. И это приятно. Это хорошо.

Это лучше, чем то, на что Шэнь Цинцю мог когда-либо надеяться.

В котором, конечно, все идет не так.

Разрыв в реальности открывается без особой помпы.

И из него выходит оригинальный Ло Бинхе.

Настоящий Ло Бинхэ ужасно улыбается, его взгляд прикован к Шэнь Цинцю. “Шизун", -
говорит он низким и хриплым голосом. Этот Ло Бинхэ держит старое тело Шэнь Цинцю—
тот гниющий, лишенный конечностей труп.

Подлинный Ло Бинхэ держит труп за волосы, даже когда длинные темные пряди ломаются,
став хрупкими и поврежденными с годами.
Шэнь Цинцю просто сидит там, потрясенный его внезапным появлением.

К счастью, остальные в комнате не застыли от страха или каких-либо других эмоций.

Ло Бинхэ перепрыгивает через низкий столик, чтобы сразиться с этой альтернативной

версией самого себя. Но это казалось не совсем справедливым. У Ло Бинхэ был только
Чжэн Ян, в то время как у оригинала был Синь Мо.

Оригинальный Ло Бинхэ позволяет трупу упасть на землю с тошнотворным шлепком. Вонь,

наполнявшая воздух, была действительно слишком ужасной.

Боль спиралью поднимается из внутренностей Шэнь Цинцю, скручиваясь и крутясь, пока

не возникает ощущение, что его сердце обхватила рука, медленно сжимающая его. Шэнь
Цинцю издает тихий обиженный звук, но, прежде чем он успел сказать или сделать что-
нибудь еще, в его груди появилось еще одно странное чувство.

Как будто есть что-то еще, обернутое вокруг его сердца, вокруг его жизненно важных
органов, защищающее его от вреда.

Бинхе.

Шэнь Цинцю неуверенно встает, Баоцзы прижимается к его боку, тихо поскуливая. Она
могла сказать, что ее учитель боялся, и она не хотела покидать его, вместо этого
пытаясь защитить Шэнь Цинцю от настоящего Ло Бинхэ.

Но Шэнь Цинцю должен был защитить их! Нужно было уберечь Ло Бинхэ и Лю Цинге от
беды!

Лю Цинге присоединяется к Ло Бинхэ, возможно, слишком увлеченный, чтобы сражаться с

кем-то, у кого было такое же лицо, как у их новообретенного любовника.

Шэнь Цинцю встает. “Подожди", - говорит он, слова застревают где-то в горле.
“Подожди!”

Но никто не ждет. Они все слишком заняты борьбой, разрушая дом Шэнь Цинцю изнутри.

Настоящий Ло Бинхэ останавливается, на его губах появляется злая улыбка. ” Мой

гнилой Сидзун", - кричит настоящий Ло Бинхэ, хриплый, грубый и странно довольный,
несмотря на то, что у него идет кровь. “Я вижу, ты кое-что забыл”.

Отвратительная кровь трупа вытекла из него, растеклась по полу в виде какого-то

странного образования.

“Подобное вызывает симпатию", - говорит оригинальный Ло Бинхе.

Шэнь Цинцю холодеет. Его тело, это тело, в котором он обитает, немеет. Как будто он
больше не контролировал свои конечности—как будто у него больше не было
конечностей. Медленно он падает на землю, не в силах ничего сделать.

Голоса Лю Цинге и его Ло Бинхэ звучат так далеко. Даже Баоцзы невероятно далеко,
несмотря на то, что она прижимается своим телом к его собственному.

Все начинает исчезать, кроме одной вещи.

[A-Активация Sp-Сценарий специального события № 1: Счастливая Семья!]

Хм, размышлял Шэнь Цинцю, даже когда мир почернел, это неправильный оттенок синего.

*
Чего Шэнь Цинцю никак не мог видеть, так это того, что происходит после того, как
он теряет сознание.

Оригинальный Ло Бинхэ смеется, но в этом нет никакой радости. Из его горла

вырывается бешеный смех. “Шизун", - повторяет он снова, изо рта у него течет кровь.
“Даже сейчас ты пытаешься сбежать от меня. Но я тебе не позволяю.”

Резким движением оригинальный Ло Бинхэ пробивает новую дыру в реальности и проходит

прямо через нее.

Лю Цинге, спотыкаясь, выходит вперед, опускаясь на колени перед двумя телами Шэнь
Цинцю.

Один из них лишен конечностей, как доверительно сообщил ему Шэнь Цинцю. Это тело
было мертво уже некоторое время, и оно было раздуто гнилью. Другое тело, то,
которое Шэнь Цинцю занимал в этой жизни, все еще дышит.

“Его душа", - говорит их добрый Ло Бинхе. “Как будто его душа улетела”.

Примечания:
я хочу, чтобы вы знали, что мой план для этой главы включал "больше родственников"
и "бингге вернулся, детка".

Глава 35
Примечания:
(Примечания см. в конце главы.)

Текст главы
Это было плохо, очень, очень, очень плохо.

Шан Цинхуа сухо сглатывает, глядя на большой экран, открытый перед ним. Именно это
сообщение разбудило его, может быть, чуть раньше, чем надеялся Шан Цинхуа.

[ Запустить режим для 2 игроков?

>>>Да.

>>>Нет. ]

Шан Цинхуа еще не выбрал вариант, просто еще не зная, к чему стремится его Система.

Но, когда активируется аварийный талисман, он может сделать довольно хорошее

предположение.

Шан Цинхуа-один из последних Владык Пика, прибывших на пик Цин Цзин. Бамбуковая
хижина уже переполнена ими, вызывая у него сильное чувство дежавю.

И Шан Цинхуа останавливается.

Там, на полу, лежит человеческая версия Шэнь Цинцю, которой закончился Гордый Путь
Бессмертного Демона. Там, в объятиях Лю Цинге, находится Шэнь Цинцю, к которому они
больше привыкли, его руки и ноги все еще прикреплены к телу.
Шан Цинхуа нервно сглатывает.

Итак, Бингге пришел сюда. Но что случилось потом?

Медленно Юэ Цинюань снимает верхнюю одежду, накрывая труп на полу. Юэ Цинъюань

осторожно берет этого Шэнь Цинцю, как держали бы ребенка.

Шан Цинхуа судорожно сглатывает. “Неужели он… Они мертвы?”

Му Цинфан посылает ему испепеляющий взгляд, который длится всего мгновение.

Но Шан Цинхуа видел это! Он не ошибся!

“В… Шэнь-шисюн, которого держит Чжанмэнь-шисюн, мертв уже много лет, - осторожно
говорит Му Цинфан, морщась от собственного тона. ”Гниение каким-то образом
искусственно замедлилось, но..."

О. Что ж, это объясняет запах.

“Шэнь-шисюн, которого держит Лю-шисюн, жив”, - говорит Му Цинфан.

” О, слава богу", - говорит Шан Цинхуа, сдуваясь.

“Но его душа, похоже, покинула его тело”, - заканчивает Му Цинфан.

“Ну", - говорит Ци Цинци, ее глаза блуждают по бледной Юэ Цинъюань. “Как мы найдем

его душу?”

Му Цинфан качает головой. Он понятия не имеет.

“Подобное вызывает симпатию", - говорит встревоженный Ло Бинхэ. “Вот что он

сказал”.

” Он? " - спрашивает Шан Цинхуа, оглядывая разрушенную бамбуковую хижину. Произошла
драка. Что-то ужасное, явно, судя по пораженным выражениям лиц Ло Бинхэ и Лю Цинге.

Баоцзы жалобно скулит, лежа на полу, весь поникший. Шан Цинхуа не думал, что собаки
могут плакать, но Баоцзы пытается доказать ему, что он ошибается.

"Другой... я", - говорит Ло Бинхе. “Он пришел сюда и бросил другое тело. Он сказал,
что подобное вызывает подобное. Он создал формацию из крови другого тела.”

Шан Цинхуа вздрагивает.

Сейчас от этого образования не осталось и следа. Какая бы кровь здесь ни была, она
исчезла, как будто пол ее выпил

“Мог бы… может ли у Цинцю быть другое тело где-нибудь в другом месте? Может ли быть
другой Шэнь Цинцю?” - спрашивает Лю Цинге. “В другой жизни?”

Волосы на затылке Шан Цинхуа встают дыбом. Возможно, на этот раз он дрожит слишком
сильно, потому что десять пар глаз поворачиваются, чтобы посмотреть на него.

“Шан-шиди", - говорит Юэ Цинюань, его глаза покраснели и стали грустными. Он

выглядит близким к слезам, но также похоже, что он пытается держать себя в руках.
“Что ты знаешь?”

“Ах", - говорит Шан Цинхуа, ужасно нервничая. Может ли этот день стать еще хуже.
“Может быть, Лю-шисюн прав. Может быть… может быть, душа Шэнь-шисюна была притянута
к другому телу. Может быть, в другом месте... м-может быть, и в другое время тоже.
Мир, незнакомый нашему собственному.”

“Объясни", - говорит Юэ Цинъюань.

А Шан Цинхуа не выносит вони разлагающегося тела. Он сглатывает желчь, делая

крошечные шажки назад, как будто хочет убежать.

"Шэнь-шисюн... знает о своей будущей реинкарнации", - быстро объясняет Шан Цинхуа,

болтая по ходу дела. “Он мельком увидел ту жизнь, когда у него было отклонение ци”.

” Откуда ты знаешь? " - спрашивает Лю Цинге, его глаза сузились.

“Я-я-я тоже помню ту жизнь", - быстро говорит Шан Цинхуа. "Шэнь-шисюн узнал и ...
и, ну, он столкнулся со мной".

Ло Бинхэ странно спокоен. Он поджимает губы. “Другой я ушел", - говорит он. “Как мы
можем быть уверены, что он уже не нашел ту другую жизнь?”

Шан Цинхуа нервно смеется.

“Это не повод для смеха”, - говорит Юэ Цинюань. На его лице нет улыбки, только гнев
и страх. ”Шан Цинхуа, ты расскажешь нам все, что знаешь".

“Конечно, конечно”, - говорит Шан Цинхуа, поднимая руки в защиту. "Я ... я помогу
всем, чем смогу".

[Ждем 2 - го игрока. Пожалуйста, наслаждайтесь своим временем в режиме песочницы!]

Шэнь Юань моргает.

Затем, всего за мгновение, правда обрушивается на него тяжелым грузом. Его жизни—
первая, которая закончилась в Водяной тюрьме, с осколками Сюань Су, скользящими по
его горлу, вторая, которая все еще продолжается. А теперь вот что.

Шэнь Юань снова моргает, не пришвартованный этим знанием. Он спотыкается, теряя

хватку за корзину с покупками.

Он с грохотом падает на землю, его продукты разлетаются повсюду.

Шэнь Юань подносит руку к голове, морщась от приступа мигрени. В поле его зрения
вспыхивают огни, распускающиеся, как цветы.
“Сэр? С тобой все в порядке?”

Шэнь Юань неуверенно кивает. “Д-да, да, джиджи. Извините за беспокойство.”

Осторожно он опускается на колени, собирая то, что уронил. Мысли проносятся в его
голове.

Это был Ло Бинге, который нашел его, когда он был с Лю Цинге, Ло Бинхе и Баоцзы.
Что бы вообще случилось с его телом без него? Или, скорее, тела?

И, о, они бы все так волновались!

Шэнь Юань все еще дрожит, когда расплачивается за продукты. Он все еще дрожит,
когда возвращается в свою квартиру, убирая все вещи. Но он не мог оставаться здесь.
Он не мог.

Ло Бингге уже знал, где живет Шэнь Юань.

Но Шэнь Юань тоже не хочет подвергать опасности свою семью.

Шэнь Юань одевается тепло, хотя бы для того, чтобы скрыть онемение в руках и ногах.
А затем Шэнь Юань быстро уходит, надеясь уйти как можно дальше, прежде чем Ло
Бингге найдет его.

Ло Бинхэ запечатал Синь Мо по предложению Шэнь Цинцю. Это исказило мысли и эмоции
Ло Бинхе—как и у другого Ло Бинхе. И его второе "я", и меч были великими
манипуляторами.

Но…

Ло Бинхэ сейчас освобождает Синь Мо, зная, что это будет необходимо для того, чтобы
найти Шэнь Цинцю и благополучно вернуть его домой.

(И, если уж на то пошло, убить другого Ло Бинхе.)

С ним Лю Цинге. Лю Цинге пойдет с ним. Об этом они оба договорились.

(Юэ Цинюань почти в отчаянии предложил пойти с ним. И... в то время как сила Юэ
Цинюаня была достойной уважения, Ло Бинхэ на самом деле не хотел брать его с собой.

Не совсем.

Ло Бинхэ видел глаза, которые Шэнь Цинцю бросил на Юэ Цинъюаня, когда Ло Бинхэ был
еще ребенком, еще до того, как Шэнь Цинцю вспомнил ту несчастную жизнь, жизнь, в
которой все пошло не так.

Тогда Шэнь Цинцю смотрел на Юэ Цинъюаня не иначе как с тоской.

И, может быть, Ло Бинхэ ревнует, абсурдно ревнует, учитывая, что Шэнь Цинцю
поцеловал Ло Бинхэ, а не Юэ Цинъюаня, но Лю Цинге согласился с ним без вопросов.

Лю Цинге покачал головой и сказал: “Они все еще не помирились. Не совсем. Это было
бы неправильно”.)

Итак, это просто Ло Бинхэ и Лю Цинге, обладающие знаниями, которыми их одарил Шан
Цинхуа: описание другого мира, такого далекого и отличного от их собственного,
мира, о котором они даже не могли себе представить.

Жизнь, которую пережил Шэнь Цинцю, жизнь, которую Шэнь Цинцю мог вспомнить.

У Ло Бинхэ было так много вопросов об этом мире. Но самыми важными вопросами были
следующие: нашел ли его там другой Ло Бинхе и причинил ли ему боль? Был бы Шэнь
Цинцю счастлив там, в мире, где нет культуры? Встречался ли Шэнь Цинцю с какой-то
версией Лю Цинге и Ло Бинхэ, версиями самих себя, которые принадлежали тому миру,
той жизни?

“Что тебе нужно?” - спрашивает Лю Цинге.

Ло Бинхэ сдвигается, не в силах встретиться с пристальным взглядом Лю Цинге. “Синь

Мо питается насилием и сексом", - объясняет он, хотя и смущен. “Сохраняя Синь Мо
сытым, я в основном могу сохранить… взять себя в руки”.

“Хорошо", - говорит Лю Цинге. И он отзывает Чен Луана. “Пойдем”.

“Насилие", - повторяет Ло Бинхэ, облизывая губы. “В целом… Синь Мо хочет, чтобы я

убивал людей".

Лю Цинге не убирает Чен Луана. Не сразу.

“Скажи мне, что ты хочешь сделать”, - говорит Лю Цинге. “Используй свои слова”.

И, ох. Ло Бинхэ любит, когда им командуют. Было бы еще лучше, если бы им командовал
Шэнь Цинцю.

(Может быть, было бы лучше, если бы Шэнь Цинцю командовал Лю Цинге, и все это для
того, чтобы запугать Ло Бинхэ. И эту мысль следовало придержать на потом.)

Ло Бинхэ качает головой, хотя бы для того, чтобы избавиться от глупых мыслей. “Мы
могли бы", - говорит он тихим голосом. “Мы могли бы спать вместе”.

Лю Цинге критически оглядывает его, взгляд останавливается на промежности Ло Бинхе.

“Нам нужно поторопиться", - говорит он. ”Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее
сможем найти Цинцю".

И Ло Бинхэ нервно сглатывает. Он знает.

О, откуда он знает.

Ло Бинхэ хотел бы, чтобы его первая встреча с Лю Цинге состоялась при других
обстоятельствах. Без другого Ло Бинхэ, без Шэнь Цинцю в опасности. Но всегда
кажется, что несчастье находит их, где бы они ни были.

Поворотов судьбы было много, и они так часто были недобрыми.

Было бы добрее, если бы у них было время, чтобы они могли исследовать тела друг
друга без нависшей над ними угрозы. Было бы еще добрее, если бы Шэнь Цинцю
присутствовал при этом, потому что Ло Бинхэ не был дураком; то, как Шэнь Цинцю
смотрел немигающим взглядом, изгиб его рта, скрытый веером, когда Ло Бинхэ и Лю
Цинге целовались, было безошибочно.

Шэнь Цинцю любил наблюдать за ними. Несправедливо, что его сейчас здесь нет, чтобы
наблюдать.

“Привет", - говорит Лю Цинге. “Будь внимателен”.

Ло Бинхэ медленно моргает, глядя в лицо Лю Цинге.

“Что ты хочешь сделать?” - спрашивает Лю Цинге. “Чего ты хочешь?”

“Все, что ты мне дашь”, - отвечает Ло Бинхэ, возможно, немного слишком быстро.

Лю Цинге качает головой. “Будьте конкретны", - говорит он тихим голосом. “Чего ты

хочешь? Какие действия вы хотите попробовать? Как далеко ты вообще хочешь зайти?”

Ло Бинхэ тихонько всхлипывает.

Лю Цинге воспринимает это как своего рода сигнал, толкая Ло Бинхэ на кровать.
Кровать, которую Лю Цинге делил с Шэнь Цинцю. Лю Цинге раздвигает бедра Ло Бинхэ,
находя свое место между ними.
Затем Лю Цинге двигается вперед, прижимая их одетые тела друг к другу. “Чего ты
хочешь?” он спрашивает снова.

“Ты", - это единственное разумное, что может сказать Ло Бинхэ, уже задыхаясь, его
тело становится горячим.

Лю Цинге наклоняется вперед, покусывая губы. ” Тогда ты остановишь меня, - говорит

он, глядя темным и пьянящим взглядом, - если я сделаю что-то, что тебе не
понравится“.

Что невозможно, думает Ло Бинхе. Он хотел бы, чтобы этот человек сделал с ним все,
что угодно.

Затем Лю Цинге целует его, как бы заглаживая укус. Все это время руки Лю Цинге
блуждают по телу Ло Бинхэ, снимая с него одежду и отбрасывая ее слой за слоем, пока
Ло Бинхэ не окажется голым.

Лю Цинге откидывается назад, клинически осматривая член Ло Бинхэ, как будто

осматривая его. “Как ты вообще вмещаешься в кого-то?” он бормочет. “Тебе будет
больно, если ты не будешь осторожен”.

И Ло Бинхэ слегка морщится.

Он причинил боль Мобей-джуну, не так ли?

Мобэй-цзюнь, казалось, был в порядке. Он даже сказал, что секс с демонами-это

грубо. Демонические ухаживания также являются жестокими. Но… Ло Бинхэ чувствует
себя немного плохо.

Лю Цинге, похоже, воспринимает молчание Ло Бинхэ как нечто другое. “Ты хочешь быть
проницательным партнером? Я еще не достиг дна и не хочу драться с другим Ло Бинхе,
хромая”.

Глаза Ло Бинхэ сверкают интересом, когда он слышит, что сказал Лю Цинге. "Лю-шишу",
- хрипло говорит он. “Разве ты не позаботишься обо мне? Если ты не достиг дна,
значит, ты достиг вершины?”

Лю Цинге медленно прижимается к нему, все еще одетая во множество ужасных слоев.
“Я позабочусь о своей шижи”, - говорит он. “Я обещаю”.

Ло Бинхе хнычет.

Очень осторожно Лю Цинге протягивает руку и хватает банку со смазкой. Когда он

открывает ее, она издает сладкий цветочный аромат. Лю Цинге смотрит на него, его
взгляд горит.

“Скажи мне, что ты этого хочешь”, - говорит Лю Цинге.

“Я хочу этого, шишу", - умоляет Ло Бинхэ, его глаза слезятся. “Пожалуйста,

пожалуйста, пожалуйста!”

“П-хороший мальчик", - говорит Лю Цинге, его лицо ужасно красное. Он опрокидывает

маленькую баночку, позволяя холодной смазке стекать на Ло Бинхе.

Ло Бинхэ хнычет от холода, затем снова хнычет, когда пальцы Лю Цинге исследуют его.
Ло Бинхэ тяжело дышит, как будто ему не хватает воздуха, чтобы дышать. Всхлипы
превращаются в стоны, как только Лю Цинге трогает его пальцами, явно имея немалый
опыт в таких вещах.
“Не приходи пока”, - бормочет Лю Цинге, его лицо почему-то становится все более
красным. Похоже, он вот-вот загорится.

Ло Бинхэ чувствует, что он растает, когда Лю Цинге наконец войдет в него,

растягивая его своим членом.

“А-а!”

Широко раскрыв глаза, Ло Бинхэ прикрывает рот рукой. Если бы от него исходил такой
звук.

Лю Цинге тратит время, чтобы освободить рот Ло Бинхэ, переплетая их пальцы. Он

наклоняет голову, прижимая их лбы друг к другу. “Не прячься", - говорит он.

Темп Лю Цинге неумолим, он двигает бедрами, приближая их все ближе, ближе, ближе, и
...

Ло Бинхэ приходит со стоном, его спина приподнимается с кровати.

Лю Цинге медленно выходит из него, в то время как Ло Бинхэ все еще чувствителен и
странен. Лю Цинге не разделся. Он разделил только слои своей одежды. Теперь он
прячется подальше.

Когда Лю Цинге выходит из комнаты, Ло Бинхэ чувствует себя странно покинутым,

только чтобы почувствовать себя глупо, когда Лю Цинге возвращается, неся миску с
водой и мягкое полотенце.

Ло Бинхэ осторожно садится, у него болит поясница. "Лю-шишу, я могу привести себя в
порядок”.

Лю Цинге смотрит на него, не впечатленный. Он выжимает воду из полотенца и очищает

тело Ло Бинхе. “Этого было достаточно?” - спрашивает он хриплым голосом.

Ло Бинхэ протягивает руку, беря Синь Мо в руку. Лезвие пульсирует, довольное.

На сегодня.

"да."

Лю Цинге откладывает полотенце и миску, когда закончит. Он кивает. “Хорошо", -

говорит он. “Тогда одевайся. Мы должны найти Цинцю и вернуть его домой".

Шан Цинхуа пристально смотрит на Систему.

[Готовы начать режим для 2 игроков?

>>>Да. ]

Послание никуда не делось. Теперь у него отняли возможность сказать "нет".

Шан Цинхуа нервно сглатывает. “Что будет дальше?” он спрашивает Систему.

[Отвечает Ведущий!

Хозяин будет перенесен в будущую реинкарнацию самого себя с его воспоминаниями в

такт. Ведущий сможет помочь в выполнении миссии другого игрока.]
Все это его не утешает.

Единственный другой "игрок", о котором он мог подумать, - это Шэнь Цинцю.

Прежде чем он успевает подумать об этом еще хоть немного, Шан Цинхуа хлопает рукой
по экрану, нажимая на светящееся "Да".

Шан Цинхуа даже не замечает, когда его тело рушится и падает на землю, а душа
уносится прочь. Его последняя мысль:” Черт, мне придется убирать лапшу из чашки?

Как только Шэнь Юань прибывает на железнодорожную станцию, все снова идет
наперекосяк.

Разрыв в реальности происходит так внезапно, так близко от Шэнь Юаня, что он падает
прямо на четвереньки. Его сердце бьется быстро, как будто пытается вырваться прямо
из груди, совершенно не готовое к этой конфронтации, несмотря на то, что он говорил
себе ранее.

Шэнь Юань поднимает свое бледное лицо, намереваясь встретиться взглядом со своим
убийцей.

Но вместо этого есть два знакомых лица.

“Цинге? Бинхе?” - говорит Шэнь Юань хриплым голосом. “Что ты здесь делаешь?”

Лю Цинге молчит. Он поджимает губы в тонкую линию и подходит прямо ко мне. Он

поднимает Шэнь Юаня на ноги так осторожно, как только мог.

И, ох.

В то время как Лю Цинге был несколько выше Шэнь Цинцю, Лю Цинге намного выше Шэнь
Юаня. А Ло Бинхэ еще выше! Мозг Шэнь Юаня немного перегревается, пытаясь обработать
этот новый лакомый кусочек информации.

“Ш-шизун?” - говорит Ло Бинхэ тихим голосом, его глаза огромны.

Шэнь Юань кивает. "Вроде как...”

“Шизун такой маленький!” - выпаливает Ло Бинхэ, медленно приближаясь. И, да, Шэнь

Юань не особенно высок. Но Ло Бинхэ просто огромен! Шэнь Юань находится на уровне
титек, чтобы громко кричать!

Шэнь Юань хмурится. “Ты просто до смешного высокая", - шипит он. “Только посмотри
на себя!”

Не слишком тонко, несколько человек фотографируют. Шэнь Юань узнал бы этот угол,
под которым люди держат свои телефоны в любом месте. И, кроме того, Ло Бинхэ и Лю
Цинге выглядели бы так, словно выпали из какой-то драматической декорации, если бы
посторонние каким-то образом не заметили эту слезу на самом деле.

“Нам нужно идти", - говорит Шэнь Юань, беря их обоих за руки. Он спешит, на самом
деле не думая о том, куда он мог бы пойти.

Ему следовало затащить их обоих в поезд и сбежать. Но он так разволновался при их

внезапном появлении и испортил свой план!
Итак, Шэнь Юань возвращается к тому, с чего все началось. Его чертова квартира.

Шэнь Юань заталкивает обоих мужчин внутрь и быстро закрывает дверь, более чем
немного взволнованный.

"Шизун...” - снова говорит Ло Бинхэ, бросая взгляд на дом Шэнь Юаня.

И, тьфу, Шэнь Юань содержал это место в чистоте. Настолько чистый, насколько он
мог, не жалуясь сестре и не заставляя всю свою семью нанимать людей, чтобы они
приходили убираться. Было слишком неловко для совершенно незнакомого человека
видеть, где Шэнь Юань хранил свой Гордый Бессмертный Демонический товар.

О нет, подумал Шэнь Юань, теперь понимая, что одна из версий того, как Ло Бинхэ
обнаружил подушку для тела с лицом, была слишком возможной!

Шэнь Юань нервно потеет.

"Шизун...” - говорит Ло Бинхэ, не в силах сказать что-либо еще.

И, хотя Шэнь Цинцю хотел услышать, как Ло Бинхэ называет его так, было немного
странно, что Шэнь Юаня так называют. Особенно здесь.

“А", - говорит Шэнь Юань. “В этой жизни меня зовут Шэнь Юань”.

Странно представляться своим любовницам. Странно обнажать перед ними эту часть
своей души.

Но они заслуживали того, чтобы знать.

“Ты... не можешь вот так разгуливать по улицам”, - поспешно объясняет Шэнь Юань.
"Вы оба и так слишком сильно выделяетесь, такие красивые и высокие, но одежда и
мечи-это большое нет-нет”.

Ло Бинхэ и Лю Цинге обмениваются взглядами.

Лю Цинге делает шаг вперед, берет лицо Шэнь Юаня в ладони и слегка сморщивает щеки.

Шэнь Юань краснеет и слабо бьется в руках Лю Цинге. “Цинге", - шипит он. “Что это
было?”

“Что… вы хотите, чтобы вас позвали?” - спрашивает Лю Цинге.

“Я думаю, что сейчас я моложе тебя", - бормочет Шэнь Юань. Хотя бы потому, что в
этом мире не существовало культивации. Шэнь Юань, по крайней мере, старше Ло Бинхэ,
и это утешает, потому что он не стал бы—

"А-Юань”, - говорит Лю Цинге, специально пытаясь подвергнуть опасности сердце Шэнь

Юаня.

”А-А—А..."

"Шен-ге", - говорит Ло Бинхе. Затем над его головой вспыхивает какой-то свет. “Шен-
ланг!”

"А-а-а-а", - подумал Шэнь Юань. Критический удар!

Шэнь Юань чувствует, как ужасно краснеет. "Д-да", - ему удается произнести разумно.

Лю Цинге наклоняется вперед и прижимает поцелуй к его губам. “Ты напугала нас
обоих”, - говорит он слишком спокойно. Он берет руку Шэнь Юаня в свою и тянется к
Ло Бинхэ. “Пойдем домой”.

Ло Бинхе. Кто держит Синь Мо.

Шэнь Юань вздрагивает.

Он мог вспомнить ощущение Синь Мо, разрывающего плоть, кожу и жизненно важные
органы. Он помнил, как Синь Мо взламывал его тело—те другие тела, те другие жизни.

И Ло Бинхэ замечает опасения Шэнь Юаня. "Все в порядке, Шен-лан", - говорит он. “Мы
с Лю-шишу накормили Синь Мо. Ответная реакция не доберется до меня какое-то время”.

Мозг Шэнь Юаня немного затуманивается при этом звуке. ” Вы с Цинге... накормили
Синь Мо", - повторяет он немного бессмысленно. Затем его лицо загорается, становясь
намного горячее.

Он так легко мог себе это представить. Двое красивых мужчин прижались друг к другу,
их рты были открыты, когда они тяжело дышали. Может быть, слюна соединит их языки.
Может быть, Лю Цинге распустил свой конский хвост.

Шэнь Юань поднимает руку, не слишком осторожно, и похлопывает себя прямо под носом,
проверяя, не идет ли у него из носа кровь.

Прежде чем Шэнь Юань сможет опозориться еще больше, Система всплывает прямо у него
перед носом.

[Поздравляю, поздравляю, поздравляю! Хорошие вещи должны быть сказаны по трое!

Добро пожаловать в режим для 2 игроков!]

Сбитый с толку, Шэнь Юань моргает, размахивая рукой в воздухе. режим для 2 игроков?
он думает, подозрительно глядя на Ло Бинхэ и Лю Цинге.

[Это ни то, ни другое!] Система объявляет слишком бодро. [Пожалуйста, проверьте

свои сообщения.]

Шэнь Юань делает паузу. Он не знал, что может получать сообщения через Систему.

[...на вашем компьютере.]

Ах. Хорошо.

” ...извините меня", - говорит Шэнь Юань своему(? Шэнь Цинцю?) любовники, почти
сбежавшие в его спальню. Он загружает свой компьютер, быстро проверяя любое
возможное место, где он мог получить сообщение.

Братан, помоги, читает сообщение с самолета. Я вернулся! Это я! Я помню, как

пережил этот роман! Я помню, как ты вспоминал эту жизнь, живя в этом романе!
Пришлите помощь!

Шэнь Юань отвечает одним словом: Нет.

Да! Самолет отвечает почти сразу. Я снова жив?? Или, может быть, я на самом деле
никогда не умирал?? Я не уверен?? И я нахожусь в своей квартире?? О боже, значит ли
это, что я должен опубликовать еще одну главу PIDW? Он еще совершенно не готов—

Самолет пишет больше, но Шэнь Юань просто просматривает его, считая, что это не так
важно.
Где ты? - спрашивает Шэнь Юань. В каком городе находится ваша квартира?

Самолет отправляет свой полный фактический адрес через Интернет кому-то, кто более
или менее незнаком в этой жизни. Он даже указал номер квартиры.

Вместе со своим адресом Самолет отправляет еще одно сообщение: Пожалуйста,

пожалуйста, пожалуйста, приезжайте за мной.

Лю Цинге и Ло Бинхэ здесь, типажи Шэнь Юань.

Бингмей или Бингге?

Шэнь Юань фыркает. Как ты думаешь, если бы Бингге был здесь, я бы печатал тебе
сообщения?

Справедливо, справедливо, говорит Самолет. Не сердись, Огуречный братан!

Шэнь Юань открывает еще один счет, без лишних раздумий покупая билеты на поезд для
них троих. На самом деле сесть в поезд может оказаться… вызов.

Когда Шэнь Юань поворачивает голову, он замечает, что Лю Цинге и Ло Бинхэ

последовали за ним в спальню, глядя на него так, как смотрит Баоцзы, когда хочет
чего-то, чего не должна была иметь.

“О", - говорит Шэнь Юань. "Мы должны встретиться с Шанг-шиди”.

“Он здесь?” Лю Цинге кивает, не впечатленный. “Сейчас?”

Ло Бинхэ дуется, выглядя немного расстроенным. "Значит, Шанг-шишу тоже в этом

мире...”

“Да, да”, - говорит Шэнь Юань, избегая поглаживать Ло Бинхе по макушке, как будто
Ло Бинхе был каким-то щенком, хотя Шэнь Юань не мог слишком легко дотянуться до его
макушки. “Нам нужно найти вам обоим смену одежды. Ты не можешь ехать в поезде в
таком виде”.

Ни один из них не задает никаких вопросов, которые у них могли бы возникнуть. Было
бы проще, если бы они это сделали.

Шэнь Юань роется в своей квартире в поисках одежды, которая подошла бы двум
невероятно высоким, невероятно подтянутым мужчинам. Проще найти что-нибудь для Лю
Цинге, какую-нибудь одежду, которую оставил один из братьев Шэнь Юаня.

“Ха", - говорит Шэнь Юань. “Возможно, нам также придется пройтись по магазинам,
прежде чем мы отправимся”.

Лю Цинге подозрительно поднимает пару баскетбольных шорт, как будто не доверяет

этому куску ткани.

Ло Бинхе наблюдает за ним. ” Шен-ланг", - говорит он в конце концов, явно

сомневаясь в чем-то.

“Мм?”

"Что... это поезд?” - спрашивает Ло Бинхэ.

“О", - говорит Шэнь Юань. Он совсем забыл. Они бы понятия не имели ни о поездах, ни
об автомобилях, ни о большинстве вещей здесь, в этом мире. “Это… как большая
карета, только намного быстрее.”
” Как быстро это может доставить нас в Шан-шиди? " - спрашивает Лю Цинге.

“Около четырех часов”.

Лю Цинге отбрасывает баскетбольные шорты, как будто они его обидели, но теперь у
него был повод презирать их, и рисует Чен Луана. “Я буду быстрее”.

Так вот как Лю Цинге становится водителем LiUber.

Лю Цинге летит с поистине пугающей скоростью до самых окраин Шанхая. Хуже того,
Шэнь Юань должен был указать направление. Одно неверное движение, и Шэнь Юань
помашет на прощание своему мобильному телефону.…

(Да, они могли бы разделиться еще немного. Там были Чен Луан и Чжан Ян. И, кроме
того, Синь Мо, хотя, на самом деле, кто бы на нем поехал? В этом мире, в этой
жизни, Шэнь Юань не может культивировать, в то время как Лю Цинге и Ло Бинхэ
сохраняют свое культивирование.

Итак, они втроем наваливаются на Чен Луана, а Шэнь Юань зажат с обеих сторон. Что
делает с ним абсолютно опасные вещи.)

Но они прибывают более или менее благополучно, а Лю Цинге и Ло Бинхэ выглядят так
же неуместно.

(Шэнь Юань действительно должен был заставить их примерить какие-нибудь шорты или,
по крайней мере, серые спортивные штаны. Вся его одежда, безусловно, была слишком
мала, и даже мысль об этом заставляла Шэнь Юаня чувствовать себя как-то более
опасно головокружительно.)

Шэнь Юань приводит их по адресу Самолета, что кажется не менее странным.

И Лю Цинге, и Ло Бинхэ явно чувствуют себя неловко, двигаются скованно. Они

привлекли слишком много внимания, но сейчас было уже слишком поздно что-либо с этим
делать.

Шэнь Юань ведет их к лифту, не упуская из виду, что обоим абсолютно неудобно. ” Я
не хочу подниматься по лестнице", - говорит он, почесывая щеку.

В ответ и Лю Цинге, и Ло Бинхэ проглатывают свой дискомфорт.

Шэнь Юань сжимает в руке телефон, приближаясь к квартире, которую Самолет объявил
своей.

В другой жизни, возможно, Шэнь Юань встретится с Самолетом гораздо позже. Возможно,
Шэнь Юань встретит Самолет слишком поздно или, может быть, он просто никогда не
встретит Самолет.

Но когда Самолет открывает свою дверь, все, что видит Шэнь Юань, - это Шан Цинхуа.

"Шан-шисюн!” - рявкает Лю Цинге.

Шан Цинхуа слабо улыбается. “Нам нужно идти", - говорит он, беря Шэнь Юаня за
запястье.

” Где? " - спрашивает Ло Бинхэ, хватая Шэнь Юаня за другое запястье.

Шэнь Юань чувствует себя очень похожим на любимую игрушку, за которую дерутся дети.
Они разорвут его на куски, а потом будут плакать об этом.

"Куда мы направляемся, Шанг-шиди?” - спрашивает Шэнь Юань. На мгновение у него

сильно кружится голова. Он испытывает полное ощущение нереальности, головокружение,
но внутри него.

Он не только Шэнь Юань. Он тоже Шэнь Цинцю.

“Ну", - говорит Шан Цинхуа, совершенно не подозревая о небольшом кризисе Шэнь

Цинцю. “Бингге идет, так что я подумал, что мы могли бы пойти куда—нибудь, где
будет много людей ... ”

” Что? “ - спрашивает Шэнь Юань. "Нет".

Он не стал бы рисковать жизнями стольких людей.

“Все будет хорошо”, - говорит Шан Цинхуа. “Просто доверься мне, хорошо?”

Шэнь Юань вздыхает, но затем головокружение возвращается с удвоенной силой. "Помни,

Шанг-шиди", - говорит он ледяным тоном. “Ты все еще должен возместить все жизни,
которые ты разрушил. Вы не должны увеличивать свой долг".

Шан Цинхуа кивает и дрожит. “Страшно”, - бормочет он больше себе, чем кому-либо
другому.

Лю Цинге морщит нос. “Что такое парк развлечений?”

“О", - говорит Шан Цинхуа с легким нервным смешком. “Тебе это понравится, Лю-шиди”.

Примечания:
У меня есть две бонусные главы, которые я должен опубликовать из отброшенных
сцен/набросков, которые не совсем вписались. поэтому, пожалуйста, с нетерпением
ждем:
-САЙ ходит по магазинам одежды LQG и LBH и страдает от возбуждения
-САЙ получает ДП в своей спальне, сжимая подушку для тела lbh

в любом случае.... надеюсь, это доставит вам удовольствие.

Глава 36
Примечания:
для меня все еще июль, поэтому, хотя и позже, чем я хотел, я все еще закончил
писать/редактировать/публиковать в июле 2021 года. ой

тоже смотри!! фанарт водяной тюрьмы здесь !! разве это не круто?

предупреждения о некоторых проблемах с идентификацией, диссоциации, но я думаю, что

это довольно легкая глава

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы
В парке развлечений слишком много детей, и это только напоминает Шэнь Юаню о том,
как Шан Цинхуа привел бесчисленное множество детей к смерти на конференции Альянса
Бессмертных. Там тоже есть какая-то странная разобщенность, как будто он ожидает
увидеть повторное представление.

Шэнь Юаня не очень беспокоило, что он прочитал это в Манере Бессмертного Демона.

Все главные герои проходят через какое-то испытание, чтобы разблокировать питание
или что-то еще.

Просто… переживая это событие не один, а два раза, а затем ожидая какой-то
современной версии AU…

Шэнь Юань вздрагивает и крепко обнимает себя.

Лю Цинге смотрит на него, а затем начинает снимать верхнюю одежду.

Шэнь Юань слабо смеется. “Цинге", - говорит он. “Тебе не кажется, что мы привлекаем
слишком много внимания?”

Лю Цинге хмурится. Он стряхивает с себя это возможное беспокойство. ”Если тебе

холодно..."

"Лю-геге, мы уже говорили об этом раньше", - бесстыдно говорит Шэнь Юань. ”В другой
жизни, но моя точка зрения все еще остается в силе".

Лю Цинге впечатляюще краснеет и делает, как его просили, не снимая верхней одежды.

Шэнь Юань был прав. Четверо из них довольно сильно выделялись—хотя было совершенно
ясно, кто будет интересен людям.

(Подсказка, это не те двое, которые сопровождают косплееров xianxia.)

“Ты хочешь прокатиться на американских горках?” - внезапно спрашивает Шан Цинхуа.

Шэнь Юань недоверчиво моргает. Он подходит очень близко к дросселированию самолета.

“Это часть твоего плана?” - спрашивает он. “Отправиться на прогулку, чтобы быть
более уязвимым, когда появится Бингге?

“Ну, нет?” - говорит Шан Цинхуа, хотя в его голосе звучит не слишком уверенно. “Я
хочу, чтобы мы пошли в Зеркальный зал, но я подумал, что, может быть, у нас есть
немного времени… Я никогда не ходил сюда на свидание… Это тоже не в счет, ха.”

“…”

“Итак, Зеркальный зал?”

“…”

“Это будет весело!” - говорит Шан Цинхуа. “И дезориентирует”.

Шэнь Юань смотрит на Ло Бинхэ и Лю Цинге совсем не тонко. Каждый раз, когда мимо
проносилась машина с американскими горками, люди на американских горках кричали,
оба этих храбрых, сильных мужчины открыто вздрагивали.

“Дезориентирует, да", - сухо повторяет Шэнь Юань.

Но они действительно идут в Зеркальный зал.

IT… это действительно дезориентирует.

Куда бы ни посмотрел Шэнь Юань, везде он сам, скрученный зеркалами в странные,
вытянутые формы. Он трет глаза, медленно моргая. Как все это неудобно.

Лю Цинге и Ло Бинхэ, похоже, вторят этому, двигаясь осторожно, ожидая нападения в

любую минуту.

“Бинхэ", - говорит Шэнь Юань.

"Да, Шен-лан?” - говорит Ло Бинхэ, получая слишком большое удовольствие от того,

что нависает над ним.

“Ты должен пойти и забрать отсюда всех обычных людей", - говорит Шэнь Юань. ”Это
будет слишком опасно, когда появится Бингге".

Ло Бинхэ кивает, выражение его лица такое мягкое. "Конечно, Шен-лан”.

Шэнь Юань выдыхает. Это одна из проблем, о которой мы позаботились. “Цинге", -

говорит он. “Мне нужно, чтобы ты сделал талисман, чтобы запечатать нас здесь”.

Лю Цинге внимательно наблюдает за ним, затем кивает головой и делает так, как
просил Шэнь Юань.

И это еще одна вещь, о которой стоит беспокоиться.

Шэнь Юань подходит к зеркалу. В этом мире, в этой жизни, он не был похож на того
изящного Бессмертного Шэнь Цинцю, не совсем. Но он также не был похож на Шэнь Цзю,
бывшего раба, который вырвался из этой отчаянной ситуации.

Настолько поглощенный своим отражением, он не замечает, когда Лю Цинге подходит к

нему сзади.

Зная Лю Цинге, он приложил бы все усилия, чтобы его подход был заметен.

“В чем дело, Цинге?” - спрашивает Шэнь Юань.

Лю Цинге поднимает руку, очень нерешительно протягивает ее и касается коротких

волос Шэнь Юаня.

Шэнь Юань остается неподвижным.

В зеркале напряженный взгляд Лю Цинге с непроницаемым выражением лица. Он по-

прежнему молчит.

Затем подходит Ло Бинхэ с легкой улыбкой на лице. "Теперь остались только мы и

Шанг-шишу", - весело объявляет он. Затем, возможно, ободренный тем, что делает Лю
Цинге, Ло Бинхэ также делает шаг вперед, прижимая Шэнь Юаня к поверхности зеркала.

"Шен-ланг", - говорит Ло Бинхэ. “Ты счастлива здесь?”

“Да", - без колебаний отвечает Шэнь Юань. Он мягко улыбается. “У меня здесь есть
семья. Мать, отец. Несколько братьев и сестер. Это... мило.”

Ло Бинхэ кивает, довольный этим ответом. "хорошо. Важно, чтобы Шен-лан был
счастлив".

Шэнь Юань выдыхает воздух. Важны и другие вещи. ...он хотел бы, чтобы Лю Цинге и Ло
Бинхэ могли познакомиться с его семьей. Даже всего один раз.
Ло Бинхэ переминается с ноги на ногу. "Шен-ланг", - говорит он, смакуя вкус своего
имени. “Ты встречал версии нас в этой жизни?”

Шэнь Юань хмурится, глядя на свои ботинки. Он... не сделал этого. Ему было двадцать
четыре года, и он не нашел двух мужчин, которые являются его родственными душами.

“Ты сделаешь это", - говорит Лю Цинге с некоторой окончательностью. "В любой жизни,
в каждой жизни мы принадлежим друг другу, А-Юань”.

Шэнь Юань слегка задыхается, его лицо пылает.

“Для Шен-ланга важно это осознать", - щебечет Ло Бинхэ.

“Ух ты", - говорит Шан Цинхуа. “Сейчас я просто буду есть собачий корм, ха. Может
быть, мне следовало подумать об этом, прежде чем приходить сюда.”

Шэнь Юань бросает на него неприязненный взгляд, и Шан Цинхуа быстро меняет мелодию,
почти дрожа в своих ботинках. Независимо от продолжительности жизни, независимо от
мира, Шан Цинхуа всегда будет испуганной мышью.

“Что теперь?” - спрашивает Ло Бинхе.

“Теперь мы ждем", - спокойно говорит Шэнь Юань.

Зеркала-забавная штука. Как странно может быть видеть свое отражение и не

признавать его своим собственным.

Шэнь Юань идет дальше в Зеркальный зал, даже когда туман начинает стелиться по
полу. В зеркалах он видит себя таким, какой он есть в этой жизни—Шэнь Юань,
тысячелетний и замкнутый, слишком увлеченный дерьмовыми веб-романами.

Он поворачивает голову, встречаясь со своим отражением—образом возвышенного

бессмертного Шэнь Цинцю, веер скрывает изгиб его губ. С каждым шагом Шэнь Цинцю
становится грациозной и элегантной, неземной.

Он снова поворачивает голову, на этот раз встречаясь с отражением Шэнь Цзю—его

волосы собраны в высокий хвост, на лице свирепая гримаса. Этот Шэнь Цзю поднимает
подбородок и фыркает, продолжая ходить по зеркальным поверхностям, искаженным
каждой из них.

Он снова ищет свое отражение и останавливается.

Там, в зеркале, маленький Сяо Цзю, потирает свои розовые, опухшие глаза и жалобно
плачет. Он протягивает руки, сложенные чашечкой, умоляя.

Он-это все эти жизни, все эти личности, все эти моменты. Радости, печали. Все эти
вещи принадлежат ему. Все это составляет саму его душу.

Его ошибки тоже его собственные.

И, возможно, он сможет придумать другой способ покончить со всем этим.

Шэнь Цинцю чувствует, как мир снова раскалывается. Он тоже это видит, жалкое
отражение настоящего Ло Бинхе, пойманное в зеркале.

Шэнь Цинцю был ревнив, холоден и разочарован собой. Но он также причинил вред Ло
Бинхэ, только продолжая этот порочный круг, в котором они оказались.

Но все могло бы быть и лучше.

“Сидзун", - нараспев произносит оригинальный Ло Бинхэ.

“Бинхэ”, - говорит Шэнь Цинцю, испуганный, но решительный.

Он не оглядывается. Он только смотрит в зеркало, где видит отражение маленького Ло

Бинхе, его лицо все еще влажное от теплого чая, глаза широко раскрыты от
предательства, даже когда маленькие раны, усеявшие его кожу, зажили.

(Намерения имеют значение, да, но Шэнь Цинцю все равно причинил много вреда.)

Настоящий Ло Бинхэ моргает, возможно, застигнутый врасплох тем, что его назвали по
имени.

Именно в этот момент прибывают Ло Бинхэ и Лю Цинге со своими мечами.

Шэнь Цинцю мог бы подумать, что Шан Цинхуа, всего лишь слабый маленький человечек,
убежал бы, чтобы спрятаться или сбежать. Но Шан Цинхуа тоже прибывает, весь дрожа.

Шэнь Цинцю поворачивается лицом ко всем и протягивает руку, не давая Лю Цинге и Ло

Бинхэ напасть. “Подожди”.

Оба встревожены этим, но повинуемся.

Настоящий Ло Бинхэ смеется, выражение его лица тревожит. “Как забавно!” - говорит
он. ”После всего этого бега Шизун хочет вернуться в Водяную тюрьму с большим
количеством конечностей, которые я мог бы оторвать!"

"Ты ... “ - говорит Ло Бинхэ, почти налетая на свое второе "я".

“Подожди", - снова говорит Шэнь Цинцю, на этот раз более мягко.

Но оригинальный Ло Бинхэ не ждет. Он приближается, достаточно близко, чтобы

коснуться Шэнь Цинцю, нависая над ним. Он насмешливо смотрит на него сверху вниз,
волосы падают ему на плечи, как спадающие занавески.

Скрывая свое лицо от остальных.

“Так чего же ждет Сидзун?” - спрашивает оригинал Ло Бинхэ, наклоняясь, чтобы

погладить Шэнь Цинцю по щеке. Кончик его черного ногтя впивается в мягкую кожу под
глазом Шэнь Цинцю, тем самым, которого ослепил Ло Бинхэ в другой жизни.

Шэнь Цинцю издает тихий звук от дискомфорта.

(В этой жизни Шэнь Юань в основном носит контактные линзы. Его зрение одним глазом
было настолько ужасным, что ему нужны были корректирующие линзы, но ему не
нравилось, как он выглядит в очках. Поэтому он носил очки только дома, в своей
квартире.

Таким образом, раны на душе Шэнь Цинцю будут преследовать его только на протяжении
всей его будущей жизни.)

И Лю Цинге, и Ло Бинхэ направляют свои мечи на оригинального Ло Бинхэ.

Но Шэнь Цинцю подумал о чем-то другом. Чтобы заняться чем-то другим.

В течение долгого времени Шэнь Цинцю видел пытки и смерть в своем будущем. Но…

"Бинхе”, - говорит Шэнь Цинцю, потому что это имя принадлежит оригинальному Ло
Бинхе так же, как и другому Ло Бинхе. “Этот старый мастер обидел тебя”.

Оригинальный Ло Бинхэ выглядит ошеломленным на одно короткое мгновение. Затем он

снова смеется. “Ты думаешь, это может так легко закончиться?”

“Возможно, и нет”, - говорит Шэнь Цинцю слишком мягко.

Но это было так давно. Они все ужасно страдали.

И они заслуживали того, чтобы обрести покой—даже настоящий Ло Бинхе.

“Но я не извинялся раньше. Поэтому я сейчас извинюсь", - говорит Шэнь Цинцю. “Этот
старый мастер сожалеет, что причинил тебе боль. Ты можешь меня не простить.
Возможно, ты никогда меня не простишь. Но я сделаю первый шаг. Я возьму на себя
ответственность за свои ошибки".

Настоящий Ло Бинхэ делает раненый вдох. Его рука дрожит, убирая ее с бледного лица
Шэнь Цинцю.

“В свою очередь, Бинге, ты продолжил цикл насилия. Ты причинил мне боль", - говорит
Шэнь Цинцю. “Ты хотел причинить мне боль, как я причинил боль тебе”.

Оригинал Ло Бинхэ быстро моргает, выглядя потерянным. ” Что? " - говорит он,
усмехаясь, но в его глазах читается какое-то странное чувство. Что-то вроде страха.
“Шэнь Цинцю, о чем ты говоришь?”

“Я осознал, какую боль причинил другим. Я изменился", - говорит Шэнь Цинцю. Когда
он улыбается оригинальному Ло Бинхе, это немного странно.

Он так боялся Ло Бинхе. Но все, что он может видеть в этот момент, - это обиженный
ребенок, набрасывающийся на него, вместо демонического лорда, который мучил их в
первую совместную жизнь.

Как много боли можно было бы избежать.

“Ты можешь измениться”, - говорит Шэнь Цинцю.

Потерянное выражение на лице Ло Бинхэ исчезает, сменяясь гневом.

“Сидзун", - говорит настоящий Ло Бинхэ, яростно скрежеща зубами. “Как смешно с

твоей стороны говорить такие вещи”.

Оригинальный Ло Бинхэ вытаскивает Синь Мо из ножен, лезвие потрескивает опасной

энергией.

Тогда кажется, что все происходит одновременно.

Лю Цинге и Ло Бинхэ прыгают вперед.

Оригинальный Ло Бинхэ рубит вниз.

Шан Цинхуа протягивает руку и кричит: “Огуречный братан!”

Затем время почти останавливается, когда перед глазами Шэнь Цинцю появляется синий
экран. Это несовершенно

[Ремонт системы завершен!!

Завершение режима для 2 игроков. Ранг... С.

Хорошие усилия игроку 1 ШЭНЬ ЦИНЦЮ и Игроку 2 ШАН ЦИНХУА. Давай не будем повторять
это снова!

+100 000 Очков Доброты! Ведущий извинился перед оригинальным Ло Бинхэ и искренне
верит, что оригинальный Ло Бинхэ может измениться. Более доброго мира, несомненно,
можно достичь!

Поздравляю, поздравляю, поздравляю! Хорошие вещи должны быть сказаны по трое.

Инициирование передачи системы...]

Этот краткий миг времени делает все забавным. Все спотыкаются то так, то этак,
голубые экраны заливают поверхность каждого зеркала.

Синь Мо с грохотом выпадает из рук настоящего Ло Бинхе. Он сгибается пополам,

хватается за голову и тихо стонет.

” Уходи, уходи! " - шипит настоящий Ло Бинхэ. Он бежит, натыкаясь на каждое

зеркало, одно за другим, разбрасывая по полу зазубренные осколки зеркал.

И Шэнь Цинцю не видит свирепого, грозного повелителя демонов. Он видит демона,

затерянного в Бесконечной Бездне, одежда которого пропитана кровью как его
собственной, так и тех, с кем он остался. Он видит ученика, бредущего через пик Цин
Цзин с дровами. Он видит маленького мальчика, которого любила его мать.

Он видит Ло Бинхэ, того, с кем Шэнь Цинцю обращался неосторожно.

Первоначальный Ло Бинхэ сжимается.

Лю Цинге и Ло Бинхэ присоединяются к Шэнь Цинцю с обеих сторон, не в силах оторвать

от него рук.

“С тобой все в порядке?” - спрашивает Лю Цинге.

“Мм", - говорит Шэнь Цинцю. “Я буду”.

Ло Бинхэ стал тише, на его лице появилось странное выражение. "...ты действительно
думаешь, что он может измениться?”

“Да", - говорит Шэнь Цинцю. “Но разорвать порочный круг, в котором мы оказались,
очень сложно. Ты понимаешь это, Бинге. Ты пережил нечто подобное".

Ло Бинхэ крепко сжимает Шэнь Цинцю за талию, пальцы впиваются в ткань его джинсов.

Затем подходит Шан Цинхуа, немного бледный. К счастью, он не цепляется за Шэнь

Цинцю. Он только присоединяется к ним, наблюдая, как настоящий Ло Бинхэ слепо
спотыкается, слезы текут по его лицу.

Настоящий Ло Бинхэ падает на колени, снова становясь ребенком, почти тонущим в

своих богато украшенных одеждах. Его Синь Мо разлетается вдребезги, оставляя после
себя только пыль.

Никто не двигается.

Не сразу.

Это Шэнь Цинцю отрывается от всех, чтобы приблизиться. В конце концов, Ло Бинхэ все
еще находится под его ответственностью.
Шэнь Цинцю опускается на колени рядом с лужицей ткани, которая является ребенком.
“Бинге", - говорит он. “Не хочешь попробовать еще раз?”

Настоящий Ло Бинхэ, которому сейчас всего восемь или девять лет, смотрит на него
такими большими водянистыми глазами. Он яростно трет лицо, отчего оно только
розовеет и опухает.

"...почему?” - говорит настоящий Ло Бинхэ мягким, липким детским голосом. “Почему

ты все еще хочешь меня?”

“Ты мой ученик, не так ли?” говорит Шэнь Цинцю.

Настоящий Ло Бинхэ морщит нос. "Я ... я пытал тебя. Я убил Юэ Цинъюаня. Я ... я...
убил всех.”

У Шэнь Цинцю болит сердце. Горе, пережитое в той жизни, ошеломляет. Но он не может
утонуть в этом. Он не может.

“Ты это сделал”, - соглашается Шэнь Цинцю, потому что объективно это правда.

“У меня было все”, - говорит оригинал Ло Бинхэ, шмыгая носом. Он вытирает нос
рукавом. “Но я все еще был совсем один. Почему у всех, кроме меня, есть добрый
Шизун?”

Шэнь Цинцю тихонько прищелкивает языком. В этом теле, как у Шэнь Юаня, у него
действительно не было носовых платков, которые можно было бы вытащить из рукавов.
“У кого-нибудь есть салфетки?”

Это Ло Бинхэ выходит вперед, держа в руке носовой платок. Это тот же самый носовой
платок, который Ло Бинхэ так тщательно вышил для Шэнь Цинцю.

Ло Бинхе тоже опускается на колени, тщательно вытирая лицо настоящего Ло Бинхе.

"Диди”, - говорит он медленно, осторожно, глядя на Шэнь Цинцю, как будто у Шэнь
Цинцю есть ответы здесь. “Ты обещаешь быть хорошим?”

Настоящий Ло Бинхэ нетерпеливо кивает головой, прежде чем заколебаться. ”...я

действительно могу начать все сначала?"

“Да”, - говорит Лю Цинге, опускаясь на колени с другой стороны от Шэнь Цинцю. Лю

Цинге, похоже, не совсем доволен этими событиями, но… “Если Шэнь Цинцю верит, что
ты можешь измениться, то я не понимаю, почему бы и нет”.

Настоящий Ло Бинхэ пламенно рыдает, крепко прижимая к себе маленький носовой

платок.

"...эм", - говорит Шан Цинхуа, выглядывая из-за зеркала. "Я не хотел прерывать...”

Шэнь Цинцю бросает на него сердитый взгляд через плечо. Шан Цинхуа был писателем,
верно? Неужели Шан Цинхуа не мог понять важность этой сцены? «что?» Вместо этого
говорит Шэнь Цинцю.

“Моя система вышла из строя”, - говорит Шан Цинхуа. “И мы все еще в наших телах...
из этой жизни. Как мы собираемся вернуться домой? Мы просто возьмем эти тела с
собой? Это не может быть хорошо".

У Шэнь Цинцю также нет Системы.

Вместо этого Система перешла на оригинальный Luo Binghe.

Настоящий Ло Бинхэ снова шмыгает носом, но его дыхание возвращается в норму. “Голос
говорит, что мы можем уйти. Это говорит о том, чтобы не беспокоиться об этих телах.
Что все будет хорошо".

Шэнь Цинцю кивает, принимая это. "Тогда... Пойдем, хорошо?”

Один из синих экранов, проецируемых на зеркало, становится все больше и больше,

пока не займет все зеркало целиком. Затем, медленно, синева исчезает только для
того, чтобы показать внутренность бамбуковой хижины Шэнь Цинцю.

Шэнь Цинцю проходит первым, держа за руку оригинального Ло Бинхэ.

Прямо за ним идут Лю Цинге и Ло Бинхэ, а также испуганный Шан Цинхуа, который по
какой-то причине думал, что его оставят в современном мире, вдали от своего короля.

Шэнь Цинцю выступает в роли Шэнь Юаня. Но это тело не следует. Когда Шэнь Цинцю
входит, он снова оказывается в своем теле, одетый в свободные одежды пациентов пика
Цянь Цао.

Шан Цинхуа тоже предстает как Шан Цинхуа этого мира, хотя разница между этими
телами гораздо более тонкая.

Ни один из них не мог знать, что случилось с их телами в этой будущей реинкарнации.

(Чего Шэнь Цинцю не мог знать, так это того, что в той реинкарнации, в той жизни,
Шэнь Юань падает в обморок в Зеркальном зале.

Сначала его нашел студент колледжа со слезами на глазах, думая, что, возможно,
каким-то образом он наткнулся на мертвое тело помощника учителя для своего класса.

...урок, который помощник учителя мог бы пропустить, но студент колледжа не забыл

бы!!

Это грубый физрук, который оказал первую медицинскую помощь и дал Шэнь Юаню воды и
чего - нибудь сладкого поесть. И подожди с ним, пока один из братьев Шэнь Юаня не
приедет за ним.)

” Что теперь? " - спрашивает Шан Цинхуа, прижимаясь к нему и с опаской глядя на
теперь уже совсем маленького оригинального Ло Бинхэ. “Что нам теперь делать?”

“Мы начнем все сначала", - осторожно говорит Шэнь Цинцю. Медленно он подходит к
одной из своих полок, проводя руками по корешкам множества руководств, которые он
накопил за эти годы, пока не останавливается на одном. Тот самый, который он
подарил этому миру Ло Бинхе.

Маленький Ло Бинхэ внимательно берет руководство по выращиванию, листая его

страницы, как будто ищет то, чего не хватало.

Но ничего не пропало. Не в этот раз.

Это, конечно, когда Баоцзы шевелится. Она вбегает в комнату, все ее тело вибрирует
от возбуждения. Баоцзы прижимается к Шэнь Цинцю, осыпая его множеством влажных,
грязных поцелуев.

"Баоцзы", - говорит Шэнь Цинцю, давая ей много домашних животных. “Ты скучала по
мне?”
Словно в ответ, Баоцзы издает восторженный гав.

Но потом Баоцзы, кажется, что-то замечает. Оба принадлежали Бинге.

“Расслабься”, - говорит Шэнь Цинцю, подхватывая ее на руки, как будто она все еще
была крошечным щенком. “Все в порядке. Мы все возьмем на себя ответственность за
наши действия. Мы все будем работать над тем, чтобы совершенствоваться”.

Шэнь Цинцю, который едва может видеть дальше пуха Баоцзы, не замечает
настороженного взгляда, которым обмениваются Ло Бинхэ и Лю Цинге.

Предстоящий путь будет непростым, уверен Шэнь Цинцю. Но он не одинок.

Шэнь Цинцю осторожно опускает Баоцзы, затем подходит к Лю Цинге и Ло Бинхэ, целуя
их в щеки. ” Спасибо тебе, - говорит он, - за то, что ты был рядом со мной. Всегда
так добр ко мне".

Шан Цинхуа все еще там, все еще ест собачий корм.

“Фу", - говорит маленький Ло Бинхе.

” Веди себя хорошо, Бин-ди", - предупреждает Ло Бинхе, все его лицо красное.

“Бинг-ди?” - говорит Шэнь Цинцю, слегка удивленный. Он поворачивает голову лицом к

Шан Цинхуа и говорит: “Я полагаю, теперь нам придется называть старшего Ло Бинхе
Бин-цзе, не так ли?”

Шан Цинхуа слегка задыхается, затем нервно смеется, медленно отступая.

И Шэнь Цинцю счастлив здесь. Он счастлив в этой жизни. Шэнь Цинцю прислоняет голову
к плечу Лю Цинге и удивляется, как ему могло так повезти, что он получил еще один
шанс все исправить.

Му Цинфан приезжает на пик Цин Цзин через некоторое время после того, как Бин-ди
поселился в общежитии учеников, после того, как ушел Шан Цинхуа. И Му Цинфан не
одинок.

Юэ Цинюань стоит позади него, бледный и мрачный.

“Цинцю-шиди", - говорит Юэ Цинъюань. “Лю-шиди”. Затем, после минутного колебания,

он также приветствует Ло Бинхэ. “Лорд Ло”.

Му Цинфан почти налетает на Шэнь Цинцю, проверяя его на наличие травм. “Мы так
волновались”, - говорит Му Цинфан, искренне, искренне обеспокоенный. Шэнь Цинцю
снова восхищается этим чувством. “Сначала, когда твоя душа покинула тело, потом
снова, когда твое тело каким-то образом покинуло пик Цянь Цао. Шэнь-шисюн, такими
темпами ты загоняешь своего шиди в раннюю могилу”.

Шэнь Цинцю улыбается, хватая Му Цинфана за запястье. “Шисюн обещает, что больше
никаких сюрпризов не будет”.

(Что, конечно, является ложью. Первый раз, когда Му Цинфан замечает, что вокруг
бегает маленький Ло Бинхэ, это довольно неожиданно. Хотя это история для другого
раза.)

“Хорошо”, - говорит Му Цинфан, хотя он еще не выглядит успокоенным. Сейчас он готов

ко всему. Или, так он думает.

Юэ Цинъюань медленно приближается. "Цинцю-шиди", - осторожно произносит он. “Мне

так жаль. От всего сердца я сожалею. Я видел, как ты боролся, и я только усложнял
твою борьбу. Я причинил тебе ужасную боль и набросился на тебя со своим горем и
гневом...” Он мягко улыбается, но Шэнь Цинцю не дурак. Эта улыбка выглядит
страдальческой. "Цинцю-шиди не нужно принимать эти извинения...”

Шэнь Цинцю сухо сглатывает. И все же сейчас он чувствует вкус осколков Сюань Су,
скользящих по его горлу. Он и представить себе не мог, что Юэ Цинюань извинится
перед ним.

Но…

“Тогда ты мне расскажешь?” - спрашивает Шэнь Цинцю, и все присутствующие являются

свидетелями. ”Ты скажешь мне, почему ты не вернулся за мной?"

Юэ Цинъюань сглатывает. “Не могла бы эта шисюн сначала приготовить чай?”

Там, в бамбуковой хижине Шэнь Цинцю, Юэ Цинъюань готовит сладкий цветочный чай,
подавая Шэнь Цинцю, Лю Цинге и Ло Бинхэ.

Возможно, для Юэ Цинъюаня было бы лучше рассказать Шэнь Цинцю и Шэнь Цинцю наедине,
но Ло Бинхэ и Лю Цинге были важны для него. И Шэнь Цинцю пожелал, чтобы они были
рядом с ним, когда он, наконец, наконец-то узнает, почему его Ци-гэ бросила его.

“Этот шисюн был глуп", - медленно говорит Юэ Цинюань, его голос серьезный и низкий.
“Я взял меч, к которому еще не был готов, потому что хотел стать героем Сяо Цзю.
Все, что я сделал, это чуть не покончил с собой. Моему Сидзуну пришлось запечатать
меня в пещерах Линси на год, чтобы сохранить мне жизнь... К тому времени, как я был
освобожден, поместье Цю уже сгорело”.

Шэнь Цинцю закрывает глаза и прерывисто вздыхает. Баоцзы, распластавшийся у него на

коленях, тихонько поскуливает. Шэнь Цинцю теряет свои пальцы в ее длинном меху.

“Ци-гэ был глуп", - наконец говорит Шэнь Цинцю.

Но не более глуп, чем Шэнь Цинцю, который отказался от своего ожидания, который
верил, что Юэ Цинъюань когда-нибудь добровольно оставит его.

Юэ Цинюань склоняет голову. “Мне очень жаль", - снова говорит он. “Ци-ге сожалеет".

"Это ... ”

“Ты не должен меня прощать", - перебивает Юэ Цинюань. “Не после того, как я
причинил тебе такую боль… Но ты заслуживал того, чтобы знать правду. Вы заслуживали
извинений, которые имели для вас значение”.

Шэнь Цинцю кивает. “спасибо”.

Как только Юэ Цинюань уходит, Шэнь Цинцю кладет свою усталую голову на грудь Ло
Бинхе. Действительно, Буба.

“Цинцю, я приготовлю ванну", - говорит Лю Цинге. ”С твоими любимыми ароматическими

маслами".

Шэнь Цинцю качает головой, только сильнее прижимаясь к теплу Ло Бинхе. Под его
головой он может слышать громовое биение сердца Ло Бинхе. Похоже, что маленький
домашний зверек все еще сильно нервничает.

“Пойдем к горячим источникам”, - говорит Шэнь Цинцю. “Все мы”.

По крайней мере, Баоцзы оживляется при этом, ее розовый язычок высовывается изо
рта, а хвост яростно виляет.

“Горячие источники?” - спрашивает Ло Бинхэ, поворачиваясь к Лю Цинге с широко

раскрытыми глазами.

Лю Цинге выглядит задумчивым. “Ло-шичжи будет наслаждаться тамошними

достопримечательностями”.

Шэнь Цинцю клянется, что если бы Ло Бинхэ покраснел еще больше в этот момент, у
него началось бы кровотечение из всех семи отверстий, и ци отклонилась бы. Но, в
общем, этого не происходит.

По крайней мере, до тех пор, пока они не окажутся в горячих источниках—все вместе.

Они втроем, и Баоцзы тоже, они будут вместе. И все было бы хорошо.

Не было бы никаких сожалений, только не в этой жизни.

Примечания:
большое вам спасибо за то, что следили за этим откровенно слишком долгим
рассказом!! (я действительно думал, что эта выдумка будет похожа. 50 тысяч ха-ха)
надеюсь, вам понравилось и это, и концовка. я с самого начала хотел, чтобы это
закончилось для бингге, и, честно говоря, я немного нервничаю по поводу того, как
это будет воспринято.

бонусные главы будут опубликованы в серии, хотя я хочу сделать перерыв, чтобы
закончить некоторые другие серии. в любом случае, спасибо за чтение!