Г.Р.

КАРИМОВА 1

САРАЗМ:
ъипомсул, ЖС/1СС|о6 а Н Ш
тро6(\е(пы
Национальная Академия наук Таджикистана
Институт истории, археологии
и этнографии имени Ахмада Дониша

Г.Р. Каримова

САРАЗМ:
гипотезы, исследования, проблемы

Антология статей

Душанбе
2022
ББК 63.4 (2 тадж.)
УДК 902.3 + 902.9 (575.3)

Г.Р. Каримова.
Саразм: гипотезы, исследования, проблемы: антология статей.
- Душанбе: «Офтсет-Империя», 2022. - 256 с.

Печатается по решению учёного совета Института истории, археологии и этнографии

имени Ахмада Дониша Национальной Академии наук Таджикистана

Ответственный редактор:
Т.Г. Филимонова

Антология статей Г.Р. Каримовой включает в себя научные публикации по вопросам от­
крытия и изучения Саразма, памятника энеолита - бронзового века. Приводятся результаты
исследований различных проблем, предложены авторские концепции использования куль­
товых сооружений, проведены реконструкции древних ритуалов, определяется культурная
принадлежность и хронология существования памятника. Каждая из статей дополняется
серией иллюстраций.
Издание рассчитано на археологов, историков, архитекторов, краеведов, преподавателей
высших и средних школ, студентов исторических факультетов, любителей древностей Та­
джикистана.

Рецензенты:
к.и.н. З.М. Мадамиджонова
к.и.н. Ш.Ф. Курбанов

На обложке: золотая розетка из помещения дворцового комплекса Саразма.

© Институт истории, археологии и этнографии

имени А. Дониша НАН РТ, 2022 г.
© Г.Р. Каримова, 2022
 СОДЕРЖАНИЕ

От автора.................................................................................................................................4

1.ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ САРАЗМА

Саразм: этап исследования (2008-2018 гг.) ........................................................................6

Саразм один из центров возникновения и развития арийской цилвилизации.............17

11.ПРОБЛЕМЫ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ

Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок

А.И. Исакова в 1978-1986, 1989, 2000 гг.) ...................................................................... 24
Культовые сооружения Саразма эталон эволюции духовных координат
дозороастризма..................................................................................................................... 37
Дозороастрийские верования древнего Саразма..............................................................45
Дозороастрийский пантеон Саразма(семь божеств и семь творений).......................... 55
Саразмское зеркало в контексте обряда (проблема типологии
погребальной культуры)..................................................................................................... 64
Зеркало в связи с погребальными обрядами в эпохуэнеолита и бронзы
(по материалам древних могильников Таджикистана) ................................................... 69
Символика цвета в культуре древнего Саразма................................................................ 83
Головной убор саразмской жрицы .................................................................................... 97
К вопросу о культуре погребения населения древнего Саразма.................................. 106

Ш.ИССЛЕДОВАНИЕ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

Каменная индустрия Саразма .......................................................................................... 116

Металлоплавильное производство Саразма................................................................... 128
Случайные находки топора - тесла и кельтов в Пенджикентском районе.................131
Печати Саразма - пиктографические знаки или первые знаки
протописьменности............................................................................................................ 141
Сакральные символы печатей Саразма как пример возникновения
пиктографического письма древности............................................................................ 148

1У.ГИПОТЕЗЫ

Этнокультурные процессы - феномен Саразма.............................................................. 159

Феномен Саразма............................................................................................................... 161
Саразм: дериват межкультурных взаимодействий в энеолите - бронзовом веке...... 170
Колыбель древнеземледельческой культуры и согдийскойцивилизации.................... 182

У.ИССЛЕДОВАТЕЛИ САРАЗМА

Слово о юбиляре (Исакову Абдуллоджону Исаковичу 80 лет )....................................227

Саразм в археологических исследованиях А. И. Исакова и его учеников .................231
Ролан Безенваль..................................................................................................................237
Совпали два юбилея: Саразму - 5500 и его исследователю А.И. Исакову - 85.........239
Список публикаций Г.Р. Каримовой о Саразме..............................................................254
 ОТ АВТОРА
Уважаемые читатели, перед Вами одна из книг, в которой собраны материалы ис­
следовательских достижений в области изучения Саразмской культуры по данным
археологии и других наук. Это статьи, написанные в разные годы и изданные в раз­
ных изданиях и несколько статей, которые впервые публикуются в данном сборни­
ке. Именно результаты комплексных исследований способствовали корректировке
названия сборника «Саразм: гипотезы, загадки, проблемы». Более пол века назад, в
1991 году, когда вышел первый сборникА. Исакова «Саразм»,объединивший ре­
зультаты археологических раскопок только четырёх раскопов, стало понятно, что
интерес к проблемам этой древней культуры есть не только у историков, этногра­
фов, но прежде всего у археологов. А изучение сопоставительными методами ар-
хеологическихпамятников IV- II тыс. до н.э., столь же информативно, как интерпре­
тация летописных материалов и понимание этнографического источника.
В данном сборнике собраны статьи,вышедшие в разных изданиях (в подстрочной
сноске приводится ссылка на издание статьи),посвящённые результатам закончен­
ных исследований, которые таким образом, вводят в научный оборот не только но­
вые материалы, но и итоги их изучения, по-сути - новые исторические источники,
на основе которых возможна реконструкция историидревнего населения и его взаи­
модействия с различными народами сопредельных территорий.
Отличительной чертой данного сборника статей является расширение «географи­
ческих границ материалов», которые тематически охватывают как материальную,
так и духовную культуру не только саразмийцев, но и всей нашей Родины. Кроме
того, в публикациях мноювсе активнее привлекалисьматериалы по различным во­
просам истории и культуры населения, а также использовались естественнонаучные
методы в исследованиях для более углубленного изучения артефактов и вопросов
исследования окрестностей Саразма. Хотя стоит отметить, что наболее представи­
тельными являются наработки в изучении материальной культуры, и это, на мой
взгляд, закономерное явление, ибо целью всех предпринятых исследованийбыло
установление контекста, истоков, генезиса сложения этого уникального памятника и
его создателей.
Представленные в сборнике статьи показывают, что вопросов исследований не
стало меньше. Отрадно отметить появление первых монографических работ, кото­
рые публикуют не только коллекции предметов материальной культуры, но и пред­
ставляют результаты исследований по определенной проблематике. Надеюсь, что
эта книга, разноплановая по подходам и идеям, и объемная по материалу, станет до­
стойным вкладом в изучении саразмской культуры или саразмской цивилизации.

Г.Р. Каримова

4
KS& л
 I. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ САРАЗМА
САРАЗМ: ЭТАП ИССЛЕДОВАНИЯ - 2008-2018 гг.1

Археологическое изучение Саразма насчитывает около 50 лет и, с учётом исторических

событий в Таджикистане, проводилось неравномерно. Применительно к вынесенному в за­
головок хронологическому отрезку весь процесс можно разбить на три этапа, различаю­
щихся по продолжительности, методикам и интенсивности. К первому этапу возможно от­
несение исследований от времени сложения археологии Саразма до начала 80-х годов про­
шлого столетия, когда завершается формирование первых концепций по данному исследо­
ванию.
Первоначальный интерес к изучению территории Саразма возник в связи с первыми
научными попытками осмысления доисторического периода жизни человека в Централь­
ной Азии. Исторические реконструкции по материалам Саразма значительно пополнили
наши представления о деятельности древнего населения данного региона. Знакомство уче­
ных с Саразмом расширило круг затрагиваемых вопросов, но кабинетные по своему харак­
теру исследования еще достаточно долго не могли быть задействованы в силу того, что от­
сутствовала масштабность в проводимых археологических исследованиях и каждый
найденный материал предоставлял информацию некоррелированною с ранее открытым ма­
териалом.
В силу предварительного состояния хронологической шкалы археологических матери­
алов данного памятника предлагались датировки слоев и археологических материалов
древнейшего периода относящиеся к бронзовому веку в частности к началу III тыс. до н.э.
Существенное пополнение банка данных побудили А.И. Исакова продолжить исследова­
ния в данном направлении, в ходе которых он скорректировал собственную периодиза­
цию и рассмотрел широкий круг вопросов археологического, социально-политического,
экономического, религиозного характеров (Исоков, 2005). Помимо этой работы, результа­
ты разноплановых исследований памятника ранней бронзы широко отражались в различ­
ных статьях.
Таким образом, несмотря на сравнительную ограниченность материалов, уже на началь­
ном этапе археологических исследований по древнему памятнику всё-таки был не только
очерчен круг значимых вопросов, но и сформированы основные концепции, разработаны
периодизация и прочие наработки, чрезвычайно значимые для дальнейших работ в Сараз-
ме. Итоговым и фундаментальным для того уровня исследований явилась защита доктор­
ской диссертации (Исаков, 1991а) издание А.И. Исаковым монографии по результатам се­
ми полевых сезонов раскопок на четырех стационарных раскопах и 10 шурфов Саразма
(Исаков,1991).
Второй этап археологического изучения Саразма занимает промежуток времени между
началом 80-х гг. - концом 90-х гг. прошлого столетия. Это время можно смело назвать эпо­
хой рассвета археологии Саразма, причем исследование данного памятника в масштабах
страны занимало также далеко не последнее место.
В 1982 г. после демонстрации А.И. Исаковым достижений исследования Саразма на
первом советско-французском симпозиуме «Археология древней Бактрии» в Душанбе
встал вопрос о многоплановом исследовании древнего памятника (Исаков, 1982, с. 79-80).
Первым знаковым моментом является заключённое в 1983 г. соглашение и о совместных
исследованиях Национального научно-исследовательского центра (CNRS) Франции и Ака­
демией наук Таджикистана. В соответствии с Соглашением между CNRS (Ж. - К. Гардин)
и Академией наук Таджикистана (В. А. Ранов и А.И. Исаков) было разрешено французское
участие в раскопках Саразма в Таджикистане. Руководство и проведение раскопок было

1 Опубликовано: Каримова Г.Р., Франкфор А.-П. Саразм: этап исследования (2008-2018 гг.) // АРТ. - Душан­
бе: . - 2019. - Вып. 40. - С. 52-63
6
поручено А.-П. Франсфору и Р. Безенвелю, а со стороны Института истории им. А. Дониша
так же создана группа в составе А.И. Исакова, Л.Т. Пьянковой и Г.Р. Каримовой. Целью и
задачей этой первой исследовательской группы было в первую очередь определение точ­
ных временных рамок древнего поселения и его палеоэкономических и экологических ха­
рактеристик. В результате была составлена программа дальнейших совместных исследова­
ний, которая отражала необходимые параметры научной деятельности.
Уже через год после предварительного знакомства с памятником осуществлен второй
этап сотрудничества, который предусматривал регулярный обмен (стажирование) француз­
ских и таджикских ученых, а для французской стороны, участие в ежегодных стационар­
ных археологических работах в Саразме. В Советском Союзе эта форма археологического
сотрудничества была предпринята впервые. И в 1985 году был подписан договор между
Академией наук Таджикистана (Институт археологии) и Национальным научным центром
Франции (CNRS (URA 10 и 315 УНР) на период 1985-1988 годов (Гарден, Ранов, 1990, с.
63-70)
Обмен научными открытиями и информацией как методом научных связей с археолога­
ми, работающими в Центральной Азии в основном выражался двумя формами. Первая -
проведение научных форумов. Вторая - совместные публикации. Согласно первой катего­
рии проведен франко-советский двусторонний симпозиум по археологии Центральной
Азии. И три семинара: в 1982 г. в Душанбе (Таджикистан) с темой «Археология древней
Бактрии» (Древнейшие культуры Бактрии,1982; L ’archeologie de la Bactriane ancienne,
1985); в Париже в 1985 г. с темой «Центральная Азия и ее отношение с восточными циви­
лизациями, от ее истоков до железного века» (L ’Asie centrale et ses rapports avec le
scivilisations orientales, des origines a l ’Age du Fer, 1988); в 1987 г. в Алма-Ате (Казахстан) с
темой «Кочевники и земледельцы в Центральной Азии. Вклад археологии и этнологии»
(Nomades et sedentaires en Asie centrale. Apports del’archeologie et del’ethnologie, 1990).
Французское участие первоначально сводилось чисто к раскопочной деятельности для
этого был выбран специальный отдельный раскоп VII с целью получения данных о страти­
графическом контексте (Besenval, 1987, p. 441-456; Besenval, Isakov,1989, p. 5-20). Л.Т.
Пьянкова, М. Казанова, К. Дебайн-Франкфор, А.-П. Франкфор, Р. Безенваль проводили
изучение вещевых и строительных материалов раскопа VII. Б. Лионне осуществлен анализ
керамики Саразма (Isakov, Lyonnet 1988; Lyonnet (avec la collaboration de A. Isakov), 1996).
Архео-зоологическое исследование (материалов раскопа VII) предпринято Ж. Дессом. Ар-
хео-ботанические исследования осуществил Дж. Уиллкокс . Последовательность радио­
углеродных датировок создана М. Фонтугн. Изучения каменных сосудов, других каменных
артефактов и лазурита осуществлены М. Казановой (Besenval , 2001, р. 277-283; Исаков,
Безенваль, Раззоков, Бобомуллоев 2003: 131-149).
Надо сказать, что археологи Франции были не единственными иностранными исследо­
вателями в Саразме .в 1985 г. в раскопках пинимали участие К. Ламберг-Карловский (Гар­
вардский университет) и Ф. Кол(Велеслей коледж) (Isakov, 1980, р. 273-286;Isakov, Kohl,
Lamberg-Karlovsky, Maddin,1987, р. 90-102). В следующем году молодые историки из ГДР,
коллеги из Афганистана, студенты и аспиранты из Испании.
В 1992 - 1995 гг. в рамках сотрудничества Ф. Сесброн (Орлеанский Университет) и док­
тор Е. Горшков (институт геологии АН Таджикистана), совместно с пенджикентской ар­
хеологической базой с целью оценки минералогического потенциала и богатства недр Вер­
ховьев Зарафшана, ассортимент которых был представлен в Саразме, было произведено
исследование минеральных ресурсов и старых шахт в регионе Зарафшанского горного мас­
сива. Дальнейшее изучение, анализ и определения были проведены во Франции в Универ­
ситете Орлеана и минералого-кристаллографической лаборатории Университета П. и M
Кюри в Париже. Результаты этого исследования отразили полное соответствие между
находками из раскопов Саразме и минеральными потенциально доступной зоной окрестно­
стей и горных Зарафшанского, Туркестанского и Гиссарского хребтов. За исключением ла­
зурита, чьи залежи известны в Бадахшане (Cеsbron, 1996, р. 3-8)
7
 В 1994 г. в г. Пенджикент в честь 10-летнего юбилея совместных работ Таджикско­
Французской археологической экспедиции на поселении Саразм был проведен междуна­
родный научный симпозиум «Долина Зеравшана и ее место в системе древнеземледельче­
ских цивилизации Центральной Азии» (Besenval, 1987, р.441-456; 2001, р. 277-283). В ре­
зультате, работы симпозиума - с участием учёных из Таджикистана, Франции, России, Уз­
бекистана и Казахстана - на основе научных изысканий и источников, было доказано, что
древнее поселение Саразм с 5500-летней историей является одним из главных центров за­
рождения и развития древнеземледельческой цивилизации, ремесленничества и градостро­
ительства о чем было принято специальное постановление Совета Министров Республики
Таджикистан за № 16/3-53 от 16 июня 1994 года (Бобомуллоев, 2010).
Краткое изложение результатов, полученных в Саразме, было представлено различными
участниками франко-таджикского круглого стола, проведенного в 1994 году в Пенджикен-
те. Публикация была запланирована в 2001-2002 гг. (Besenval, 2001, р. 277-283), но не
опубликована до сих пор.
Важным результатом этого сотрудничества явилось определение даты - времени жизне­
деятельности на памятнике. Первоначально, по результатам радиокарбонных анализов
проведенных в Санкт-Петербургской лаборатории материалы Саразма были отнесены к
середине IV тыс. до начала II тыс. до.н.э. (Исаков, 1991). После совместного стратиграфи­
ческого анализа раскопок, исследования керамических материалов и установления после­
довательности радиоуглеродных дат, был уточнён хронологический диапазон жизнедея­
тельности в два основных этапа - с середины IV тыс. до середины III тыс. до н.э. и началом
и второй половиной III тыс. до н.э. и началом н.э. Не решённым вопросом осталась дата
окончания оккупации или жизни на городище Саразм, причины разрушения верхних слоев
и выяснение причин упадка культуры (Исаков, 1998, с. 156-161).
Таким образом, по результатам исследований на основании радио-карбонных определе­
ний на поселении выделено четыре хронологических периода: период I - 3400-3200 гг. до
н.э., период II - 3200-2900 гг. до н.э., период III - 2900-2700 гг. до н.э., период IV - 2700­
2000 гг. до н.э. (Исаков, 1991, с. 22; 1998, с. 157). По археологическим аналогиям даты
определены: для периода Саразм I - 3100-2900 гг. до н.э.; Саразм II - 3200-2900 гг. до н.э.;
Саразм III - 2600-2300 гг. до н.э.; Саразм IV - 2300-2000 гг. до н.э. (Исаков, 1991, с. 22). По
данным Р.Безенваля, период обживания Саразма приходится на период времени между
второй половиной IV тыс. до н.э. и второй половиной III тыс. до н.э. (Bezenval, Isakov, 1989,
p. 17).
История изучения в целом, и археологического изучения в частности, чрезвычайно важ­
на для получения общего представления о проблеме, отражает эволюцию мнений по вы­
бранной теме, выявляет узловые вопросы и, подчеркивает недостатки проведенных работ,
формирует основные направления дальнейших исследований. Резюмируя результаты ис­
следований первых двух периодов, важно отметить, что к началу следующего этапа изуче­
ния, Саразм являлся одним из самых интересных памятников Среднеазиатского Междуре­
чья исследованных на территории Средней Азии. Однако, также определяет упущения, не­
достатки и белые пятна. Определилось, среди исследователей не было согласия по многим
вопросам: по датировке и интерпретации памятника, т.д. Некоторые работы грешили не­
точностями. Надлежащий комплекс мер по фиксации памятников и материалов выполнялся
не всегда: зачастую не приводятся таблицы находок, нередко отсутствует археолого­
стратиграфическое описание исследуемых объектов (что чрезвычайно важно для понима­
ния структуры древнего поселения) до начала активного сельскохозяйственного освоения
земель. Имели место несогласованность исследований различных групп, нередко в описа­
тельных частях итоговых работ либо приводились результаты не по всем Раскопам, разра­
батываемых в определенной зоне, либо наличествовала путаница ввиду отсутствия единой
схемы описания и т.д.
Многие историко-археологические вопросы неоднократно рассматривались и ранее (Ис-
оков, 2005), однако, на наш взгляд, максимально приблизиться к их разрешению позволило
8
лишь накопление комплекса источников по проблематике (Исаков, 1998, с. 156-161). Вновь
повторимся, что, несмотря на перечисленные выше недостатки, наработанная нашими
предшественниками археологическая база данных и их историко-археологические постро­
ения сохраняют свое значение для дальнейших исследований и в наши дни.
Известные события конца 1990-х гг. ознаменовали собой кардинальные изменения во
многих областях жизни стран бывшего СССР. Разумеется, не стал исключением и Таджи­
кистан, ставший независимым государством. В 1990-х гг. по вполне понятным причинам
масштаб археологических исследований в Средней Азии резко сокращается. Для этого
времени в отношении изучения археологических древностей характерна тенденция увели­
чения внимания к систематизации ранее накопленных знаний, формированию новых науч­
ных подходов. По Саразму появляется ряд обзорных и частных работ, написанных в основ­
ном по имеющимся материалам (Исаков, 1998, с. 156-161; Исоков, 2005, с. 5-135; Каримо­
ва, 2009, с.262-282; 2011, с.99-106; 2012, с. 119-130; 2016,с. 138 - 199; 2017, с.66-74; Шлы­
кова, 1992, с. 49-66; Раззоков А.2005,с. ; 2008; Раззоков Ф., 2012, с.56-65; 2016 ;2018, с. 71­
82). Продолжается публикация полученных ранее материалов и результатов исследований.
В 1997 г. после смерти начальника Пенджикентской археологической базы А.И. Исако­
ва, его приемником стал его ученик А.Р. Раззоков. Археологические работы из хорошо за­
планированных превратились в спонтанные и проходящие по инерции исследования. На
долгих семь лет забыты стационарные раскопки в Саразме.
Только в 2002 г. Саразмский археологический отряд возобновил исследования и провел
небольшие по масштабу раскопки в южной части раскопа IX. В самом древнем слое раско­
па выявлена гончарная печь, которая в корне изменила представления об уровне гончарно­
го производства на поселении Саразм эпохи энеолита. Это шестая гончарная печь на посе­
лении, но пять предыдущих были найдены в слоях бронзового века, что позволило удрев-
нить процесс специализации керамического производства приведшего к возникновению
гончарных центров еще в эпоху энеолита (Раззоков, 2005, с. 30-85)
Исследования Саразмского отряда в 2003 г. в основном были направлены на восстанов­
ление замеров строительных конструкций выявленных на раскопе IX, утраченных во время
пожара на Пенджикентской археологической базе в 1994 г. Кроме этого были продолжены
раскопки на раскопе XI - дворцово-храмового комплекса бронзового века. Было открыто
впускное захоронение датированное периодом античности (Раззоков, Курбанов, 2004, с.
174-192).
В 2005 г. Саразмская археологическая экспедиция начала раскопки на новом объекте
Саразма - раскоп XII Найдено еще одно святилище эпохи ранней бронзы. Уникальна слу­
чайная находка - бронзовый нож со следами вторичного использования, т.е. переделка ме­
ча (?) после поломки в нож. Такое применение найдено впервые. (Раззоков, Курбанов, Ка­
римова, 2007, с. 48-55).
По результатам работ 1978-2000 г. Г.Р. Каримовой проведено исследование культовых
сооружений Саразма. На 12% раскопанной площади территории поселения насчитано 24
круглых и 16 квадратных алтарей, расположенных в сорока помещениях составляющих че­
тыре семейных, два общинных и три культовых комплекса, два культово-дворцовых со­
оружения, два святилища, «храм огня» и храм с пилястрами. Учитывая профильную ориен­
тацию раскопов (квартал гончаров, металлоплавильщиков и т.д.) и приверженность к со­
оружению мест поклонения (помещения с алтарями) вблизи с полем деятельности и нали­
чие нескольких алтарей в одном здании, можно предположить о сакральности места, жите­
ли которого совмещали трудовую деятельность со служением культу огня, т. е. являлись
жрецами (Каримова, 2009:269)
В 2008 г. А.Р. Раззоковым и Т.У. Худжагелдиевым, произведены обмеры и графическая
обработка материала. Вся территория поселения разбита на сетку с квадратами 100х100 м,
пересечение которых отмечены реперами с единой системой высотных абсолютных отме­
ток. Работы на раскопе XI начаты А.И. Исаковым в 1994 г., но материалы им не опублико­
ваны ввиду пожара на археологической базе в этом же году, при котором дневниковые за­
9
писи и результаты архитектурных обмеров были уничтожены. Раскопки возобновились в
2003 г. и были продолжены в 2004-2005 гг. (Раззоков, Курбанов, 2004, с. 174; Раззоков,
2005, с. 4-5).
В 2008 г. археологические работы были сосредоточены в основном на раскопе 12, рас­
копки на котором проводились с 2005г. (Раззоков, Курбанов, Каримова, 2007, с. 48; 2008, с.
7). Западнее раскопа XII, заложен раскоп XIII на котором обнаружен завал самого позднего
периода. Проведены дополнительные исследования с целью уточнения планиграфии и
стратиграфии разновременных напластований культурных слоев в раскопе 12 и располо­
женном восточнее него раскопе XI. Осуществлена корректировка планов раскопов XI и XII
в связи с расширением раскопов в 2007-2008 гг., а также в связи с отсутствием в отчетах
стратиграфических разрезов и высотной привязки конструкций к реперу. Проведен плани-
графический анализ по периодам обеих раскопов (Раззоков, Худжагелдиев, 2010, с.72-104).
По инициативе сотрудников Пенджикентско-саразмской археологической базы под ру­
ководством А. Р. Раззокова, при поддержке Хукумата г. Пенджикента (мэр города Ш.Д.
Самадов), Министерства культуры Таджикистана и международной научной общественно­
сти (А.-П. Франкфор, А. Тентиева и др.) на 34-й сессии ЮНЕСКО, проходившей 31 августа
2010 г. в Бразилии, протогородище Саразм было включено в список Всемирного культур­
ного наследия ЮНЕСКО.
Постепенно ситуация с археологическими исследованиями нормализуется, чему в нема­
лой степени способствует восстановление совместных с заграничными учеными экспеди­
ций (Брюнэ, Раззоков, 2016, с.30-39; Аюбов, 2017, с.3-6).
В 2011 г. был заключен новый договор о продолжении совместных исследований Сараз-
ма с МАФАК(Французская археологическая экспедиция в Центральной Азии)в Таджики­
стане. По договору с французской стороны прибыла группа в составе Ф. Брюнэ (научный
сотрудник Французского центра научных исследований CNRS-UMR 7041), Г. Давтияна
(инженер-исследователь CNRS-UMR 7264), и Л. Мондигитэги (специалист по технике ри­
сования в археологии) (Франкфор, Раззоков, Мутин, 2014, с. 25-77).
После столь длительного перерыва (7 лет) совместных исследований работа экспедиции
в Саразме планировалась по новой программе французско-таджикского сотрудничества.
Основная цель проведения раскопок заключилась в изучении ранних этапов обживания го­
родища. Для этого были заложены стационарный раскоп (XIV), 7 шурфов и стратиграфиче­
ские зачистки. Раскоп был заложен на холме в северной части городища, охраняемого
ЮНЕСКО, южнее раскопа II, там, где ранее были установлены самые древнейшие слои
обживания памятника, и западнее раскопа VI, где обнаружена выраженная стратиграфиче­
ская непрерывность. Однако результаты работ на раскопе XIV показали, что северная часть
городища не имеет соответствующего материала и не отражает самых ранних слоёв жизне­
деятельности. Протоисторическое обживание фиксируются только в пятидесяти метрах к
югу, около раскопа XIII. В связи с выявленными обстоятельствами, было признано целесо­
образным, изменить задачи исследований на данном этапе работ (Брюне, Раззоков, Мутан,
2017, с.20-39).
В 2012 г. Саразмский археологический отряд (руководитель А.Р. Раззоков) продолжил
стационарные раскопки на городище Саразм совместно с исследовательской группой науч­
но-национального центра Франции (руководитель доктор А.-П. Франкфор). Раскопки нача­
ты на новых стационарных раскопах XIV и XVI городища Саразм, а также проведены ис­
следовательские работы по уточнению планиграфии и геофизики городища на площади
около 12 га. и изучение территории памятника методами геофизической разведки (Брюне,
Франкфорт, Раззоков, Мутин, 2016, с.15-38).
Полученные материалы определили дальнейшие археологические работы для следую­
щего года, которые проходили под руководством А. Раззокова и Р. Безенваля в 2013 г. Ос­
новные задачи исследования проводились по программе:
1) проведение топографических работ на поселении Саразм (Р. Cшвэрдтнер),
10
 2) геоморфологические исследования древнего орошения (Р. Безенваль, Л. Сез и Е.
Фоуаш),
3) расширение объема раскопочных работ на раскопах XV (Б. Мутан), XVI (А. Раззоков,
Б. Мутан). Произведены новые заборы почвы, золы, керамики, остеологических материа­
лов для спектральных анализов ((Francfort, 2013, р. 99-111)).
Раскопки и исследования в 2013 г. руководились Ф. Брюнэ, А.-П. Франкфором, Б.
Мютаном, и А. Раззоковым. Исследования проведены планомерно по направлениям: 1.
Уточнение стратиграфии; 2. Технико-типологические исследования каменных индустрий;
3. Выявление древней ирригационной системы; 4. Археоботаническое исследование
(Spengler, Willcox, 2013, р.211-221); 5. Археозоологическое исследование (Mutin, Razzokov,
Besenval, Francfort, 2012, р. 197-210; Брюне, Раззоков, Мутан, 2017, с. 20-39).
Показателен установленный факт, давно предполагаемый, но не признаваемый исследо­
вателями. Зарегистрированные при новых раскопочных работах данные, относятся к сред­
ней фазе обживания памятника, а не к самой древней, как это предполагалось ранее. Этот
факт был подмечен на материалах раскопа VII, который более подробно отразил жизнедея­
тельность последних фаз обживания памятника.
Предпринята актуальна работа с каменными индустриями. Однако необходимо огово­
рить момент, что она охватила только одну местную породу камня - халцедон коричневого
цвета и хорошего качества, для которого, соответственно, отмечено наличие четырёх отли­
чающихся оперативных цепочек (пластины, пластинки, отщепы и предметы, обработанные
с двух сторон) (Brunet, Razzokov, 2017, р. 49-62).
Помимо этого исследования, была продолжена флотация, из образцов от дворов XIV до
XVI проведенной C. Алавантом. Радиоуглеродным методом АМС на образцах древесного
угля и сожженных костей, взятых во время раскопок MAFAC 2013 г. в Саразме получены
четыре новые даты (Брюне, Раззоков, Мутан, 2017, с. 20-39), которые ещё раз подтвердили
ранее установленную колонку датировок.
Основной целью нового сезона работы было документирование и анализ результатов
работы и находок, найденных в последние годы на новых объектах ( XIV по XVI) раскопок
MAFAC. Исследования 2014 г. в Саразме состояли из продолжения изучения археологиче­
ских находок (Б. Мутан и Ф. Брюне), выявление особенностей в керамике и камня из этих
участков, параллельно в дополнение к ретроспективному исследованию сборов каменных
орудий из раскопок древнего Саразма. К этому было добавлено археозоологическое иссле­
дование (С. Лепец и Н. Моранд) материалов раскопа XV и XVI общим количеством почти
35 000 фрагментов. А также исследовательские работы проведённые в окрестностях Сараз­
ма, консервационные и реставрация работы находок раскопа XVI (Дж. Васкес) в реставра­
ционной лаборатории, созданной на археологической базе в Саразме.
Продолжено изучение древнего орошения северной границы до Саразма с целью уточ­
нения датировки. Один из обследованных каналов отразил большое сходство по своим да­
тировкам и технологиям с бактрийскими каналами, особенно с каналами бронзового века,
выявленными в Шортугае (Афганистан) (Cez et al., в печати). По этой программе были взя­
ты несколько анализов (микроморфологический, гранулометрический, пыльцевой) с целью
определения состава и функционирования воды этих оросительных каналов и палеоокру­
жение региона при использовании этих гидротехнических сооружений (Mutin, Razzokov,
Besenval, Francfort, 2012, р. 197-210).
В этом же году Саразмским отрядом Пенджикентской археологической базы (А.Р. Раз­
зоков, Ф.А. Раззоков) траншейным методом было проведено исследование стратиграфии
местности между раскопами XI и XII, которое никак не изменило ранее сделанные заклю­
чения о строительных сооружениях (Раззоков Ф, 2016).
В этом же году к концу полевого сезона археология Саразма понесла тяжелую утрату -
умер Ролан Безенваль. Его приемником стала Ф. Брюне. Два последующих года (2016-2017
гг.) исследований были сосредоточены только на камеральной работе.
11
 В 2017 г. был проведен круглый стол «Инновационные методы исследования в Сараз-
ме», на которых были представлены результаты исследований по топографии и ирригаци­
онным сооружениям (Г. Давтиян), современным методам графической фиксации находок
(Л. Мондигитеги), энеолитизации каменной индустрии (Ф. Брюне), истории совместных
исследований (А.Р. Раззоков).
В 2018 г. в Саразме проводили раскопки три археологических отряда.
1) Отряд под руководством А.Р. Раззокова проводил раскопки неподалеку от раскопа IX,
где им зафиксированы скопление больших валунов на глубине трёх метров от поверхности
земли.
2) Отряд Музея Древности АН РТ под руководством С.Г. Бобомуллоева обозначил место
раскопок в районе между раскопами V и XII, которые так же не принесли особо результа­
тивных показателей.
3) Отряд отдела археологии Института истории, археологии и этнографии им. А. Дони­
ша (Н.Н. Сайфуллоев, Г.Р. Каримова, Ш.Ф. Курбанов, О. Отабоев, Ф. Аминов, А. Джума-
кулов) проводил раскопки направленные на расширение раскопа XI по всем четырём сто­
ронам. Получены новые материалы: квадратная двухкамерная печь, необычное устройство
типа вкопанного или глухого тигля. Впервые для находок Саразма был найден курант для
растирания минеральной красной краски. Под поверхностью II строительного горизонта
определился 14-25 см мусорный слой вперемешку с камнями, костями, угольками и золой.
А также слой с сильно обгоревшей окаменевшей глины с мелкой галькой. Такой же слой
зафиксирован в стенке раскопа в восточной стороне. Такое широкое распространение горе­
лой поверхности в Саразме также отмечено впервые. Причины и локальность данного дей­
ствия предстоит определить.
Таким образом, практически все исследования последних лет выгодно отличали ком­
плексный характер изысканий, возможность проведения работ на новом техническом
уровне, точная направленность исследований, возможная ввиду накопления и систематиза­
ции данных, и прочие аспекты, характерные для археологии новейшего времени. В том
числе и благодаря этому удалось наметить пути к решению комплекса археологических и
исторических проблем по тематике изучения древности. Как важную тенденцию последне­
го на сегодняшний день этапа исследований следует отметить направление на пересмотр
сложившихся точек зрения на хронологию и периодизацию комплексов эпохи поздней
бронзы. Важным направлением работы по изучению Саразма является также разборка,
идентификация и комплектование материалов музея и архива, полученных в результате
раскопок прошлых лет (Каримова,2017, с. 253-256 ). По разным причинам эти материалы
были опубликованы не полностью, либо вообще не публиковались. Многочисленные за­
ключения о хозяйственно-культурных особенностях поселения Саразм в современной ли­
тературе в значительной степени основаны лишь на предварительных публикациях. Следо­
вательно, на повестку дня основным направлением выступает детальный анализ всего ком­
плекса материалов и их подробная публикация.

ЛИТЕРАТУРА

Аюбов А.Р. К вопросу о вкладе согдийцев в мировую цивилизацию (на примере поселения
Саразм) // // Вестник Таджикского национального университета. - 2017. - № 3/2. - С.3-6.
Древнейшие культуры Бактрии. Среда, развитие, связи (Тезисы I Советско­
Французского симпозиума). Душанбе, 1982
Бобомуллоев С.Г. История изучения археологических памятников Южного Таджикиста­
на: (XX - начало XXI вв.) 2010
Брюнэ Ф., Раззоков А. О новом понимании энеолита в Центральной Азии. каменная ин­
дустрия Саразма (Таджикистан): первые результаты технологического анализа // Муаррих.
-2016. - № 2 (6). - С. 30-39
12
 Брюне Ф., Раззоков А., Мутан Б. Археологическое исследование Саразма в 2013 г. Та­
джикско-Французской совместной экспедицией (МАФАК) // АРТ. - Душанбе, 2017. - Вып.
39. - С. 20-39
Брюне Ф., Франкфорт А.-П., Раззоков А., Мутин Б . Археологическое исследование
Саразма в 2012 г. таджикско-французской совместной экспедицией (МАФАК) // АРТ. -
Душанбе, 2016. - Вып. 38. - С. 15-28
Гарден Ж.-К., Ранов В. А. Первое Франко-Советскоесотрудничество в области археоло­
гии // Известия Академии наука Тадж. ССР, серия востоковедение, история, философия. -
Душанбе, 1990. - № 2 (18). - С. 63-70
Исаков А.И. Саразм (к вопросу становления древнеземледельческой культуры Зерав-
шанской долины). - Л. - 1991. - 244с
Исаков А. И.ВерховьяЗеравшанавэпохуэнеолитаибронзы: Автореф. дис. ... д-раист.
науквформенаучногодоклада. Л.: ИИМКРАН, 1991а. 37 с.
Исаков А.И. Пенджикентский оазис // История таджикского народа. - Душанбе, 1998. -
Т. I: Древнейшая и древняя история. - С. 156-161
Исоцов А. Саразм - огози тамадд уни халки тожик. ^исми 1. Хужанд, 2005.
Каримова Г.Р. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А.И. Исакова в
1978 - 1986, 1989, 2000 гг.) // АРТ. - Душанбе, 2009. - Вып. 33. - С. 262-282
Каримова Г.Р. Саразмское зеркало в контексте обряда (проблема типологии погребаль­
ной культуры) // Наследие предков. - Душанбе, 2011. - № 14. - С. 99-106.
Каримова Г.Р. Дозороастрийские верования древнего Саразма // Наследие предков. -
Душанбе, 2012. - № 15. - С. 119-130
Каримова Г.Р. Таджикистан // Религии Центральной Азии и Азербайджана. Том I. Тра­
диционные верования и шаманизм. - Самарканд: МИЦАИ, 2016. - С. 139-199
Каримова Г.Р. Головной убор саразмской жрицы //Проблемы археологии и истории Та­
джикистана. К 80 летию со дня рождения академика Академии наук Республики Таджики­
стан Юсуфа Якубовича Якубова. - Сб. статей /Отв. редактор Г.Р. Каримова. - Душанбе:
«Дониш». - 2017. - С.66-74
Каримова Г.Р. Металлоплавильное производство Саразма (по архивным материалам
Пенджикентской археологической базы)//АРТ . - Душанбе, 2017. - Вып. 39. - С. 253-256
Пьянкова Л. Т. Генезис и периодизация памятников бронзового века в Таджикистане //
Проблемы истории культуры таджикского народа. - Душанбе: Гиссарский историко­
культурный заповедник, 1992. - С. 49-66.
Раззоков А. Работа Саразмского отряда в 2002 году // АРТ. - Душанбе, 2005. - Вып. 30. -
С. 30-85
Раззоков А.Р. Бозёфти тур аз Саразм // Адабиёт ва санъат. - 7 июли 2005а. - №26-27
(1270). - С. 4-5.
Раззоков А. Р. Саразм (орудия труда и хозяйство по экспериментально-трасологическим
данным). Душанбе: Эчод, 2008. 136 с.
Раззоков А., Курбанов Ш. Исследования Саразмского отряда в 2003 году // АРТ. - Ду­
шанбе, 2004. - Вып.29. - С. 174-192
Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф., Каримова Г.Р. Отчет о работе Саразмской археологиче­
ской экспедиции за 2005 год // АРТ. - Душанбе, 2007. - Вып. 31. С. 48-55.
Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф., Каримова Г.Р. О раскопках Саразмского отряда в 2006
году // АРТ. - Душанбе, 2008. - Вып. 32. - С. 7-17.
Раззоков А.Р., Худжагелдиев Т.У. Планиграфический и стратиграфический анализы
слоев в раскопах 11 и 12 поселения Саразм (2008 г.)// АРТ. - Душанбе, 2010. - Вып. 34. -
С.72-104
Раззоков Ф. А. Строительные комплексы древнеземледельческого поселения Саразм в
IV-III тыс. до н. э. - СПб: НКТ, 2016. - 248 с
Раззоков Ф. А. Новые исследования поселения Саразм в Таджикистане // Записки
ИИМК РАН. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2012. - № 7. - С. 56-65.
13
 Раззоков Ф.А. К вопросу происхождения погребения принцессы Саразма // Муаррих. -
2018. - № 1 (13). - С. 71-82
Франкфор А.-П.,Раззоков А.,Мутин Б. Результаты археологических исследова-ний
протогородского поселения Саразм // АРТ. - Душанбе, 2014. - Вып. 37. - С.25-77
Besenval R. Decouvertes recentes a Sarazm (R.S.S. du Tadjikistan): Attestation des relations
au IIIe Millenaire Entre l’Asie Centrale, l’Iran du Nord-Est et le Baluchistan. Comptes-rendus des
seances de l’Academie des Inscriptions et Belles-Lettres, 7987. - 131e annee 2. - Р. 441-456.
Besenval R.Breve notice sur la cooperation archeologique franco-tadjike// Cahiers d’Asie
central. - Etudes karakhanides. - 2001. - № 9 . - Р. 277-283
Besenval R. Decouvertes recentes a Sarazm (R.S.S. du Tadjikistan) : attestation des relations,
au IIIe millenaire, entre l’Asie centrale, l’lran du Nord-Est et le Baluchistan //C.R.A.I. Avril-juin.
- Paris, 1987. - Р. 441-456.
Besenval R., Isakov A. Sarazm et les debuts du peuplement agricole dans la region de
Samarkand// Arts Asiatiques. - 1989. - Т. XLIV. - Р. 5-20.(DOI : 10.3406/arasi.1989.1254)
Brunet F., Razzokov A.Toward a New Characterisation of the Chalcolithic in Central Asia.
The Lithic Industry of Sarazm (Tajikistan): The First Results of the Technological
Analysis//South Asian Archaeology and Art. 2012.Vol.1.Man and Environment in Prehistoric and
Protohistoric South Asia: New Perspectives. Turnhout: Brepols, 2017.Р.49-62
Cesbron F. Les Materiaux mineraux Du Site Archeologique De Sarazm, Tadjikistan
(Conference du 24 novembrc 1994).//Bulletin de I'A.MI.S. - 1996. - N. 18 (2) . - Р.3-8
Isakov A. Excavations of the Bronze Age settlement of Sarazm. Anthropology and
Archaeology of Eurasia 1980. - № 19. - Р. 273-286.
Isakov A., Kohl P. L., Lamberg-Karlovsky C. C., Maddin R. Metallurgical analysis from
Sarazm, Tadjikistan SSR//Archaeometry.-1987, № 29(1), Р. 90-102
L ’archeologiede la Bactriane ancienne, Actes du Colloque franco-sovietique, Dushanbe
(URSS), 27 oct.-3 nov. 1982, Ed. CNRS. Paris, 1985.Gardin J.-C. (Ed.), 1985,
L ’Asie centraleet ses rapports avec les civilisations orientales, des origines a l’Age du Fer.
Actes du colloque franco-sovietique, Paris, 19-26 novembre 1985. Memoires de la M.A.F.A.C.
Tome 1, Diffusion De Boccard, Paris. Gardin J.-C. (Ed.), 1988,
Mutin B., Razzokov A. Contacts across the Hindu Kush in the Bronze Age. Additional Insights
from Sarazm - Soundings 11-11A (Tajikistan) // Archaologische Mitteilungen aus Iran und
Turanю. - 2014. - № 46. - Р. 123-147.
Mutin B., Razzokov A., Besenval R., Francfort H.-P.Resuming Tajik-French Fieldwork at
Sarazm, Tajikistan. Preliminary Activity Report on the 2011-2012 FieldSeasons. // South Asian
Archaeology and Art. - 2012. - Vol. 1. Man and Environment in Prehistoric and Protohistoric
South Asia: New Perspectives. - Turnhout, 2017. - Р.197-210
Nomadeset sedentaires en Asie centrale. Apports de l’archeologie et de l’ethnologie, Actes du
colloque franco-sovietique Alma-Ata (Kazakhstan) 17-26 octobre 1987. Editions du CNRS. Paris
. Francfort H.-P. (Ed.), 1990
Spengler R. N., Willcox G. Archaeobotanical results from Sarazm, Tajikistan, an Early Bronze
Age Settlement on the edge: Agriculture and exchange//Journal of Environmental Archaeology. -
2013. - Vol. 18. - NO. 3. - Р. 211-221
Francfort H.-P. Le role de la Mission archeologique franqaise en Asie centrale (MAFAC)
dans revolution de la recherche archeologique// L’archeologie franqaise en Asie centrale. - 2013.
- № 21/22. - Р. 99-111

14
 Посещение Саразма Ф.Рахими
(президент Академии наук Республики Таджикистан) в марте 2017 г.

Команда исследователей МАФАК в Саразме - слева на право:

Р. Безенваль, О.Отабоев, А.Р. Раззоков, А.-Р. Франкфор,
Ф. Брюне, Г. Давтиян, Л. Мондигитеги.
15
 Кремневый крестовидный предмет, найденный в раскопе XVIII Саразма

16
 САРАЗМ ОДИН ИЗ ЦЕНТРОВ ВОЗНИКНОВЕНИЯ
И РАЗВИТИЯ АРИЙСКОЙ ЦИЛВИЛИЗАЦИИ1

Археологические исследования во многом изменили традиционные представления о

древнейших этапах истории таджикского народа. Если в 1976 году, когда А. Тайлоновым
был найден и передан в исторический музей г. Пенджикента, топор - тесло из меди, про­
блема существования ранних этапов в истории таджикского парода ставилась только
ги-потетически, то, сегодня, с высоты архе-ологических открытий в Саразме, речь идет о
самом раннем этапе возникновении исторических цивилизаций. - этапе, характеризующем
разносторонний спектр деятельности населения крупного центра в эпоху формирования
прото - городской цивилизации в середине IV - конце III тыс. до. н. э.
Данный альбом отражает уровень развития материальной культуры населения, прожи­
вавшего на северных рубежах ойкумены древневосточных цивилизаций, где развивалась
местная цивилизация, поддерживавшая тесные связи торговые и культурные с великими
мировыми цивилизациями - Ирана, Белуджистана, Хараппы, и Месопотамии. Это эпоха
интенсивного развития производящей экономики - земледелия, скотоводства, металлургии
и металлообработки, централизованного ремесла и градостроительства.
Историко-археологический заповедник Саразм представляет собой национальную со­
кровищницу наследия таджикского народа.
Поселение Саразм является эталоном деятельности международных экспедиций с раз­
личными археологическими школами, чтодает возможность привлечь все известные мето­
дологии изучений памятников единовременных культур смежных Таджикистану стран.
Археологические работы в Саразме начаты А. И. Исаковым в 1977 году. А с 1984 года
по настоящее время по - переменно проводимы исследования разнопрофильные экспеди­
ции. С 1984 поды 2000 годов таджикско - французская экспедиция в составе: А.И. Исакова,
М. Исаковой, Л.Т.Пьянковой, У.Ишанкулова, Г.Р. Каримовой, А.Р.Раззокова, С.Г. Бобо-
муллоева, Ш.Ф. Курбанова, (Институт истории, археологии и этнографии им. А.Дониша
АН Республики Таджикистан). и А.П. Франкфора, Р.Безенваля, Б.Лионне, Ж.Вилькокс,
М.Казанова, Сесброн Фобиан, Жон Десс (Национальный Центр научных исследований
Франции), проводили основной фронт работ по определению границ поселения, страти­
графии, архитектуры, типов производства, погребальных традиций, систематизации кера­
мики, ирригации и др.
На территории памятника заложено 12 шурфов и 13 раскопов, что составляет 5% от об­
щей площади занимаемой протогородским центром.
В 1985 году ученые Музея антропологии и этнографии Гарвардского Университета Ф
Кол и К.К. Ламберг - Карловский провели дополнительне исследование стратиграфии Са-
разма.
Совместные исследования представителями передовых археологических школ России,
Франции, Америки, и Италии с археологами Таджикистана внесли и вносят огромный
вклад в изучение древнейшего наследия арийской цивилизации.
Научно-исследовательские работы памятника Саразма с 1976 по 1997 года проводились
под руководством его первооткрывателя доктора исторических наук А. Исакова. С 1997
года до сегодняшнего для эти работы производятся под руководством старшего научного
сотрудника А. Раззакова
Примечательным фактом является непрерывность полевых работ на памятнике. Даже во
время для таджикского народа нелегких испытаний, - таджикские археологи самоотвер-

Опубликовано: Каримова Г.Р. Саразм один из центров возникновения и развития арийской цилвилизации
//Раззоков А.Р., Каримова Г.Р., Курбанов Ш.Ф., Бобомуллоев С.Г. Саразм (Альбом). - Душанбе: «Эчод», -
2006. - 96 с.
17
женно продолжали проводить археологические работы в Саразме. В 2006 году исполняется
30 лет со времени начала археологического изучения Саразма.
Отрадно, заметить что Постановлением Правительства Республики Таджикистан от
21.09.2000 г. это уникальний памятник, имеющий 5500 - летнюю историю, был объявлен
центром формирования культуры земледелия, ремесла и градостроительства таджиков как
историко - археологический заповедник.
Мы надеемся, что дальнейшие стационарные археологические изучения откроют новые
секреты этого уникального памятника древности. Тем более, что в условиях независимости
руководством республики, особенно Президентом страны, Эмомали Рахмоновым, прояв­
ляются постоянное забота о сохранении, изучении исторических памятников республики, в
том числе Саразма во имя сегодняшнего и будущего поколения таджикского народа.
Археологические исследования, проводимые в верховьях Зарафшана, с 40-х годов XX в.
выявили большое число памятников, относящихся преимущественно к периоду раннего
средневековья, античного времени, а также единичные находки эпохи бронзы. Гораздо ху­
же были освещены предшествующие этапы истории.
Считалось, что обширную территорию от Приаралья и Южного Казахстана, вплоть до
междуречья Амударьи, Сырдарьи и Памира в IV-III тыс. до н. э. занимали стоянки неоли­
тических охотников и рыболовов, а во II тыс. до н.э. степные племена. Оседло­
земледельческие культуры, начиная с эпохи неолита, были известны только на территории
Южного Туркменистана, Афганистана, Ирана и Белуджистана.
Выдающимся достижением последних десятилетий, в археологической науке, можно
считать открытие древнеземледельческого поселения протогородского типа Саразм в се­
верном регионе Средней Азии. Феномен Саразма заключается в самом появлении этого по­
селения южного оседло-земледельческого типа в столь северном регионе. С его открытием
границы распространения древнеземледельческих культур значительно продвинулись на
север Средней Азии.
Городище Саразм обнаружено в 1976 году. Местный житель Ашурали Тайлонов нашел
несколько древних предметов и доставил их в музей им. А. Рудаки города Пенджикента, На
место, где были обнаружены находки выехал археолог Абдуллоджон Исаков. В результате
стационарного изучения городища выяснилось, что начиная с эпохи среднего энеолита на
этой территории существовало древнеземледельческое поселение протогородского типа.
Оно расположено на границе верховного и среднего течения реки Зарафшан, в 15 км. к за­
паду от города Пенджикента Согдийской области Республики Таджикистан и, в 45 км. к
востоку от города Самарканд.
Общая площадь поселения составляла приблизительно 100 га. Выделено четыре после­
довательных хронологических периода, которые на основании радиоуглеродного анализа
определили следующие даты: Саразм I - 3500-3200 гг. до н. э.; Саразм II - 3200 - 2900 гг.
до н. э.; Саразм III - 2900-2700 гг. до н. э.; Саразм IV - 2700-2000 гг. до н. э. Таким образом,
Саразм, как поселение протогородского типа, просуществовало около полутора тысячи лет,
с наибольшим расцветом в периоды среднего энеолита и ранней бронзы.
Природные условия Зарафшана благоприятствовали, как ирригационному, так и богар­
ному земледелию, о чём свидетельствуют обнаруженные в Саразмс остатки древнего кана­
ла, зернохранилища и отлично сохранившихся до наших времён обуглившихся зерен двух­
рядного ячменя. Плодородные пастбища в предгорьях долины обеспечивали развитие от­
гонного скотоводства. Близкое расположение тугаев, в затопляемых землях берегов реки
Зарафшан давало возможность саразмийцам заниматься охотой. Наличие различных полез­
ных ископаемых в горах Зарафшана, также способствовало прогрессу ремесленного произ­
водства и имело большое значение в экономике Саразма.

18
 Известно, что при решении вопроса происхождения археологической культуры большое
значение имеет уровень развития строительного дела и его спепифические особенности,
проявляющиеся в планировке жилищ, хозяйственных и культовых, построек. В этом плане
Саразм занимает особое место среди памятников эпохи энеолита и начала бронзы Средней
Азии. Здесь обнаружено четыре типа сооружений: жилого, хозяйственного, культового и
общественно-административного назначения, которые отличаются друг от друга по функ­
циональному назначению и характеру строения.
Жилые кварталы представлены многокомнатными домами, из которых наиболее изуче­
ны Кварталы, обнаруженные на раскопе II, где вскрыты построй ки всех 4 периодов. На
протяжении всего времени существования Саразма жилые кварталы подвергались значи­
тельным пе рестройкам.
Только с периода Саразм II, поселение застраивалось планомерно: дома разделялись
дворами, улицами и переулками. Во дворах располагались различные хозяйственные ком­
плексы и мастерские.
Характерной особенностью архитектуры Саразма является наличие монументальных
сооружений. На раскопе Ш,вскрыто общественное здание, возведенное на квадратной кир­
пичной платформе (15х15 м.. высота 0,7 м.). Оно представляет 8 смежных помещений, рас­
положенных в два ряда. С западной и восточной стороны к ним пристроено по два смеж­
ных коридора, которые выполняли функцию зернохранилища. Внутренние помещения, по
мнению А. Исакова, былиадминистративным центром.
Во втором горизонте раскопа V, выявлена, круглая в плане, постройка, откоторой сохра­
нились лишь нижние ряды кирпичной кладки. Здание представляло собой геометрически
правильный круг, состоящий из двух колец. Диаметр вне шнего кольца 7,7 м., внутреннего
4,25 м. Внешнее кольцо сложено из двух рядов параллельно лежащих кирпичей, размером
52x25x10-11 см. Первый (внутренний) ряд уложен длинными сторонами кирпичей по ходу
круга, а второй перпендикулярно первому. Таким образом, кирпичи веером окружают
внешнее кольцо. Между двух колец имеется круглое коридорообразное пространство ши­
риной 75 см. Второе кольцо, расположенное в центре большого круга, состоит из одного
ряда кирпичей, уложенных по кругу в длину. Известно, что круг символ солнца. Поэтому
прав А. Исаков, который считает, что это сооружение было посвящено Солнцу. В следую­
щем периоде (СаразмШ) оно было разрушено, так как на нем построили новое культовое
здание (7x5 м) с пятью световыми окнами в северной стене, и круглым очагом-алтарем в
середине, которое выполняло функцию святилища огня.
Такой же храм, обнаруженный в раскопе XI, существовал в период Саразм II. Он состо­
ял из центрального помещения с 4-мя обводными коридорами, гдесовершались обряды,
связанные с кремацией животных. На полу найдено большое количество костей мелкого и
крупного рогатого скота, а в центре вскрыто кострище, содержащее горелые кости и золу.
Снаружи юго-западного угла здания была найдена круглая яма (диаметром 1,15x1,15) с
остатками «жертвоприношения», - костей первобытного быка Тура1.
Для периода Саразм III характерна четкая планировка расположения построек: кварталы
ремесленников, просторные дома богатых горожан и рядовых граждан и культово­
административные центры. В святилищах широко использовалось настенная роспись. Пре­
обладают геометрические формы орнамента: треугольники, параллельные линии и кресты.
Начиная, с периода Саразм III, святилища становятся еще более монументальными, на ряду
с квадратными, в них появляются круглые алтари. В некоторых случаях их строили вне
жилых комплексов. Они играли роль общественно-культового центра (раскопы IV-V-IX-

1 О существовании культа первобытного быка Тура в среде жителей Саразма также свидетельствует найден­
ная уникальная каменная цилиндрическая печать, на которой изображен бык Тур с пышным хвостом
19
XI-XII). В отдельных святилищах, вокруг алтарей, были выявлены настенные росписи с
изображением «мальтийского креста».
В период Саразм IV происходит постепенное запустение поселения. Большая часть по­
строек носит временный характер. Тем не менее, обнаружены очаги, из обожжённой и рас­
коловшейся от высокой температуры речной гальки, а также вскрыто помещение с выло­
женными из камня стенами. В раскопе VII жилища верхнего периода разрушались от по­
жара, и здесь на полах сохранились остатки балок и камыша от плоского перекрытия.
Тем не менее, этот период имеет в истории поселения большое значение, так как, в соот­
ветствии с хронологией, ученые имеют возможность сравнивать его материалы с материа­
лами позднего Намазга IV или раннего Намазга V, Алтындепе I-IV, Хапуздепе I-II, Гисса -
ра III-B, Тепа-Яхья IV-A, Сузи V, Шахри Сохте IV, Мундигака IV и Мергана VII - VIII, а
также с памятниками Харапской культуры Махенджо-Доро, Чанху-Доро, Кули и др. Это
подтверждают не только находки металлических, керамических и каменных предметов, но
и найденные бронзовые кинжалы с короткими клинками аналогичным кинжалам из Яз-
депе и лавролистные наконечники дротиков, с подобные находкам из Сапалитепе, топоры-
тесла типа ёринских и харапских и, наконец, керамика степной бронзы. Данные находки
позволили нам пересмотреть дату финального периода: последний период жизни поселе­
ния длился с третьей четверти III тыс. до н. э. и начало II тыс. до н. э.
Вопрос, который может заинтересовать читателя: - «Когда прекратилась жизнь на Са-
разме?». Предложенная дата 2000 г. до н. э. скорее всего не окончательная, так как из 100
га. территории поселения исследователи раскопали всего около 1 га. Мы пока не знаем, к
какому периоду относится та часть поселения, на которой расположены застройки ны­
нешних кишлаков. Можно предположить, что в начале II тыс. до н. э, после ухода основной
части населения, в некоторыхместах поселения жизнь еще продолжалась.
К такому заключению нас привели два факта: первый - это археологические находки в
шурфе XI, расположенном во дворе дома одного из жителей кишлака Авазали. Здесь на
площади более 100 м - были найдены многочисленные фрагменты керамики гончарного
производства типа керамики Хараппы, а, возможно. и постхараппской, встреченные А. П.
Франкфортом на поселении Шортугай в северном Афганистане. Второй факт - в10 км к
востоку от поселения Саразм расположено погребение Зардча-Халифа. Археологический
комплекс этого памятника датирован 1800-1600 гг. до н. э. Он вполне может быть продол­
жением саразмийской культуры, хотя между ними разрыв в 200 лет.
Основу экономики жителей Саразма составляли земледелие (как ирригационное, так и
богарное), скотоводство и специализированные ремесла. О высоком уровне земледелия
свидетельствуют разнообразия орудий труда и злаков, наличие общественного хранилища
зерна - все это говорит о том, что Саразм был одним из крупных земледельческих центров.
Развитие скотоводства, ориентированного на разведение мелкого рогатого скота, помимо
продуктов питания, давало постоянный приток сырья: мех, кожа, шерсть необходимого для
домашних промыслов. Охота и рыболовство имели вспомогательный характер.
Особо следует отметить, что саразмийцы научились добывать медную руду и освоили
металлическое производство. При этом на стадии Саразм II-III они могли использовать
только чистую медь, для изготовления орудий труда и оружия, была мало пригодна, так как
не обладала достаточной твердостью. Поэтому использование каменных орудий еще про­
должалось. Однако на стадии Саразм III-IV четко наметился прогресс в металлургии. Са-
размские специалисты научились получать бронзу - сплав меди с разными компонентами,
который получали естественным путем, за счет плавки руд мушистонского месторождения.
С конца IV тыс. до н. э., городище Саразм становится одним из крупнейших металлур­
гических центров Центральной Азии. Минеральные ресурсы горных цепей Верховного За-

20
рафшана богаты и разнообразны: медь, олово, золото, серебро, свинец и др., а водная арте­
рия реки Зарафшан открывает доступ ко всему горному массиву. Участие саразмийцев в
обработке минералов в близлежащих рудниках имело особое значение.
Во всех периодах существования Саразма присутствуют металлические предметы: мед­
ные и бронзовые ножи, кинжалы, топоры - тесла, наконечники копий, стержни с фигурным
навершием. Среди находок также печать из свинца, золотые и серебряные бусы. Об их
местном происхождении свидетельствуют ювелирные мастерские, оборудованные глиня­
ными литейными формочками и всевозможными заготовками.
Если, само существование Саразма как древнеземледельческого поселения протогород­
ского типа IV-III тыс. до н. э. удивило нас, то его материальная культура просто порази­
тельна. Богатаяколлекция керамических, металличес-ких, каменных и костяных изделий
свидетельствуют о высоком уровне развития различных специализированных производств.
Самым развитым из них является производство керамики. Глиняная посуда, в основном,
изготавливались вручную. Только в период Саразм III появляется посуда, изготовленная на
гончарном круге. Набор представлен тарной, кухонной и столовой посудой. Для улучше­
ния качества гончары покрывали поверхность посуды ангобом или лощением, эстетиче­
ский эффект достигался за счет орнамента. Роспись преобладает на столовой посуде. В не­
большом количестве выделены сероглиняные сосуды с лощением и орнаментом, похожие
на североиранские, по-видимому, привозные. По стилю росписи, саразмские сосуды, гене­
тически, связаны с двумя регионами: южной оседло-земле - дельческой зоной - Юго­
Восточный Туркменистан и Белуджистана; и Сеистанским регионом, расположенным к за­
паду от Гиндукуша. В небольшом количестве найдены сосуды, связанные с кельтеминар-
ской неолитической культурой Юго-Восточного Приаралья. Таким образом, впервые в
Центральной Азии в одном поселение обнаружены сосуды, привезенные из отдаленных
друг от друга различных регионов: Южного Туркменистана, Северо-Восточного Ирана,
Систана, Белуджистана и Приуральского региона, что указывает на наличия торговых и
культурных связей между этими регионами.
О высоком уровне керамического производства свидетельствуют 6 гончарных печей
(раскопы II, IV, VI, и IX) нескольких типов: круглая, открытая, двухкамерная; одноярусная
с углубленной топкой и двухъярусная.
Обнаруженная при раскопках культового комплекса (раскопа IX) двухъярусная печь для
обжига керамических сосудов - доказательство тому, что саразмийские гончары освоили
это производство еще пять тысяч лет назад. Найденная печь хорошо сохранилась и состоит
из двух расположенных друг над другом, выложенных сырцовым кирпичом, камер - то­
почной и обжигательной. Продуманностью отличается система жаропро-водящих каналов
и дымоходов. Здесь же были найдены фрагменты чаш, горшков и других сосудов. Всего
более 10 форм. Конструкция печи, разработанная саразмийцами в начале III тыс. до н. э., не
имеет аналогов для этого периода на территории Средней Азии. Лишь спустя две тысячи
лет, подобные печи стали использоваться в Кашкадарьинском, Самаркандском оазисах и в
Бактрии.
Жители Саразма занимались различными видами ремесленного производства: ткачества,
выделка кожи, деревообработка и т. д. Высокого уровня достигло ювелирное дело: изго­
товлялись высококачественные бусы из сердолика, бирюзы, лазурита и раковин, привезен­
ных из Индии. Немало и металлических украшений.
В IV-III тыс. до н. э. Саразм имел широкие торговые связи, как внутри Средней Азии,
так и за ее пределами. Из серии глиняных каменных изделий выделим две уникальные
находки - глиняный штампик и каменный жезл с клювовидной головкой и отверстием для
стержня. Штампик характерен для памятниковдревнеземледельческой кульуры. Подобные

21
печати были найдены на отдельных памятниках Месопотамии, Ирана, Белуджистана и Ин­
дии. Об этом же свидетельствуют привезенные сюда минералы, с которыми работали юве­
лиры. Среди них: бирюза, агат, сердолик, лазурит, которые в основном поступали из Афга­
нистана и ряда районов Средней Азии.
К числу редчайших находок относятся морские раковины, обработанные для изготовле­
ния пуговиц, браслетов и т. д. Их привозили из Индии, так как подобные моллюски обита­
ют только в Индийском океане.
Пожалуй, самым интересным открытием является огороженный круглой каменной огра­
дой могильник с пятью погребениями. В одном из них на глубине трех метров в грунтовой
могиле вскрыто три захоронения. В этой своеобразной коллективной усыпальнице особо
выделяется одно захоронение - с необычайно богатой для того времени погребальной
утварью. Умершая женщина 19-20 лет, была «осыпана» бусами из лазурита, бирюзы, сер­
долика и стеатита. Бусы, которые покрывали голову и руки, спускались вниз до колен.
Очевидно, что вся ее одежда была расшита бусами, но ткань не сохранилась. Запястья рук
украшали два массивных браслета из морских ракушек. Золотые и серебряные пронизки,
будто веером, расходились в изголовье. Тут же обнаружено четыре каменных навершия
булавок, костяное шило и две терракотовые статуэтки. В ногах лежали кости барана - за­
упокойная пища.
В могиле кроме женщины обнаружено еще два погребения - мужчина 21-22 лет и де­
вочка, без какого-либо инвентаря. Все погребенные были покрыты одним широким покры­
валом, расшитым бисером.
Как видим, широкая специализация производства повлекла за собой развитие социаль­
ных и экономических изменений, особенно в производстве товаров на экспорт. Это требо­
вало урегулирование торговли, что порождало расслоение общества, выделился зажиточ­
ный слой населения. Был сделан первый шаг к урбанизации.
Таким образом, Саразм был процветающим поселением протогродского типа. Благодаря
торговым связям его население обогащалось новыми знаниями, навыками и культурными
ценностями, которые внесли значительный вклад в его дальнейшее развитие. Древняя
культура Саразма является ключом, к лучшему пониманию истории Средней Азии и пред­
ставляет интерес для историков, молодого таджикского поколения, а также для тех кого
интересует история таджикского народа.
Результаты исследования Саразма были представлены на многих международных сим­
позиумах: Душанбе - 1982; Вашингтон - 1986; Самарканд - 1985, 1987; Ашхабад - 1986;
Париж - 1985; Майнц - 1992; Пенджикент - 1994; Алма - Ата - 1995.
Таким образом культуру Саразма можно считать, одним из центров возникновения и
развития арийской цивилизации.

22
23
 II. ПРОБЛЕМЫ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ
КУЛЬТОВЫЕ СООРУЖЕНИЯ САРАЗМА
(по материалам раскопокА.И. Исакова в 1978-1986, 1989, 2000 гг.) 1

Открытие поселения Саразм, нового центра оседлоземледельческой культуры в регионе,

расположенном между Южной Туркменией, Восточной Ферганой, Ираном и Индостаном,
имеет огромное значение для определения границ древнеземледельческих цивилизаций.
При решении вопроса происхождения археологической культуры большое значение
имеет уровень развития строительного дела и его специфические особенности, проявляю­
щиеся в планировке жилищ, культовых, дворовых и хозяйственных построек. В этом плане
Саразм отличается от многих памятников эпохи бронзы Центральной Азии. Здесь выявле­
ны четыре типа строений, которые отличаются друг от друга по назначению - жилые дома,
хранилище (хозяйственные постройки), культовые и дворцовые сооружения (Isakov, 1981,
p. 273; Исоков, 2005, с. 97-101; Каримова, 2009, с. 262-282; Раззоков, 2016).
Самое большое количество построек приходится на сооружения определенные как куль­
товые. В доказательство, приведем описание материалов раскопок проведенных ранее и
некоторые неопубликованные материалы ввиду случившегося пожара на пенджикентской
археологической базе в 1994 году.
С момента открытия и до сегодняшнего дня на территории протогородского поселения
Саразм заложено семнадцать раскопов, которые по существу являлись своеобразными ма­
ячками для разметки территории с целью предотвращения использования земель под сель­
хозпосевы. В 2000 году территория поселения Саразм объявлена историко­
археологическим заповедником и обнесена ограждением (Раззоков и др., 2006, с. 4-6).
Показателем культового назначения помещений на поселении является алтарь са-
размского типа круглый или квадратный по форме. Следуя за расположениями алтарей,
попытаемся выделить количество культовых сооружений.
Раскоп II (жилой массив) (Рис. 1). Здесь выявлено два круглых алтаря в горизонте Са­
разм III (далее СШ) и четыре круглых алтаря в горизонте Саразм II (далее СП). При чем
наблюдается переход к централизации культовых служений. Если в слое СП алтари пред­
назначены для семейных молений - помещения 32, 33, 37, 12а, т.к. расположены в стенах
домов состоящих из 4-5 помещений. То в горизонте СШ помещения с алтарями похожи на
большой зал для культовых служений общины (помещение 12 размер 6х5,25; помещение
20 - 5,5х3,5 м). Соответственно и алтари больше по размерам. В помещении 12 - 115 см,
алтарь возведен на платформе высотой в 15 см, в помещении 20 размер алтаря составляет
80 см в диаметре. Примечательно, что алтарь и пол в помещении 12 СШ выкрашены в
красный цвет (Isakov, 1981, p. 274-276; Исаков, 1984, с. 265; 1986, с. 337). Целиком, на вы­
соту сохранившихся стен, выкрашено красной охрой помещение 51 (Исоков, 2005, с. 214).
Раскоп III (зернохранилище) Монументальное сооружение возведенное на платформе,
состоящее из 12 помещений в слое СП. Здесь имеется отдельное помещение 6, где установ­
лен круглый алтарь (размер алтаря в публикациях не указывается) (Исаков, 1986, с. 343­
344; Исаков, 1987, с.274 - 275).
Раскоп IV. Слою, отнесенному к позднеэнеолитическому времени С - Ак принадлежит
культовый комплекс состоящий из одиннадцати помещений. Комплекс не раскопан до
конца. Его восточная часть уходит под стенку раскопа. На открытой части выявлено три
алтаря. Помещение 5 не оконтурено с юга, но уже открытая часть составляет 5,5х12 м, ал­
тарь (диам. 125 см) относится к культовому зданию с пилястрами (Исаков, 1991 б, с.352-
353). Помещение 7 (размеры не указаны) имеет алтарь (диам. 80 см), представляет собой

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А.И. Исакова в
1978-1986, 1989, 2000 гг.) // АРТ. - Душанбе, 2009. - Вып. 33, с.262-282.
24
одну из комнат другого культового здания, главное сооружение которого расположено в
помещении 8. Это самый большой алтарь диаметром 1,29 см. Он отличается от других тем,
что не имеет бортика по краю и представляет собой монолитную конструкцию высотой 15­
16 см, в центре которой имеется лунка (диам. 30 см, глубина 25 см). Поверхность и лунка
прокалены до красна - результат длительного и интенсивного возжигания. Другой приме­
чательной особенностью этого помещения является то, что южная часть западной стены
поверх штукатурки выкрашена в красный цвет. Это позволило А.И.Исакову определить
здание, включавшее помещения 7,8,9, как главное культовое сооружение (Исаков, 1991, с.
47; 1991, с. 353-354;1994, с. 87-88).
Следующий этап жизни в раскопе IV представлен также большими помещениями,
сгруппированными в комплексы (Рис.2). Комплекс из помещений 1,2,3,4 определен как
святилище, т.к. в помещении 1 (4х7 м) возведен квадратный алтарь (65х65 см) на 10 см
платформе. В помещении 2 (7х6 см) размещен самый большой квадратный алтарь (100х105
см), сооруженный прямо на полу без платформы. К востоку от него найдено более десяти
фрагментов штукатурки с полихромной росписью геометрических фигур - треугольников,
ромбов и полукругов, выполненных красной, темно-коричневой, желтой и голубой краска­
ми (Исаков,1988, с. 193-196; 1991а, с. 48). Необычно конструктивное назначение пяти тум­
бовидных сооружений, напоминающих пилястры (ширина 59 и высота 45 см), выполнен­
ных на северной стене с внутренней стороны помещения. Эти пилястры отличаются по
длине, самый длинный - 1,10 м, самый короткий - 40 см (Исаков, 1991а, с. 74-75).
Другой комплекс (помещения VII-X) с алтарем выявлен к востоку (Рис.3). Алтарь рас­
положен в помещении X, другой - в помещении XI (не оконтурено) (Isakov, 1994, р. 7).
Раскоп V (рис. 4-5). Открытая в слое СП круглая постройка определена как культово­
дворцовый комплекс (рис. 2). Комплекс полностью не раскопан, а выявленные постройки
не поддаются определению по их функциональному назначению. Так, главным сооружени­
ем этого горизонта является круглая в плане постройка, от которой сохранились лишь ряды
кирпичей. Она представляет собой геометрически правильный круг, состоящий из двух ко­
лец (диам. внешнего кольца 7,7 м, внутреннего - 4,25 м). Внешнее кольцо сложено из двух
рядов плашмя положенных кирпичей (52х25х10-11 см). Первый (внутренний) ряд уложен
длинными сторонами кирпичей по ходу круга, а второй перпендикулярен первому. Между
двумя кольцами имеется коридорообразное пространство шириной 75 см, внутри разделено
перегородками на несколько отсеков с тщательно обмазанными полами.
Второе кольцо состоит из одного ряда кирпичей, уложенных по кругу в длину. Внутри
гладкий пол, обмазанный соломенным раствором (Исаков, 1993, с.121-123). По мнению
А.И. Исакова, здание выполняло культовые функции и, вероятно, представляло собой мо­
дель горизонта с солнцем посередине (Исаков, 1994, с.95-96) т.е. сооружение связано с по­
читанием небесных святил.
На месте круглого сооружения в слое СШ возведено пять помещений, из которых поме­
щение 2 выделено как центральный алтарный зал при культово-дворцовом сооружении
(Исаков, Раззоков, 2005, с. 216). Со двора к этому комплексу ведет лестница со ступенька­
ми, сложенными из кирпича, состоящая из одного марша длиной 2,75 м. Западная стена
примыкающего дворика на повороте к этому маршу окрашена в красный цвет. К западу от
дворика, в юго-западной части помещения 3, имеется алтарь (диам. 80 см) (Исаков, 1994,
96-97). Возможно, окрашивание в красный цвет стен и расположение алтаря имело для са-
размийцев культово-ритуальное значение, отдававших предпочтение западной ориентации
сторон света, как стороне поклонения.
Раскоп VI (определен как квартал гончаров) (Рис. 6). Здесь найдены два типа гончарных
печей. В слое С - круглая печь с круглым столбиком внутри (Исаков и др., 2000, с. 174­
175) и в слое CIII - двухкамерная квадратная печь в помещении 10а. На этом уровне раско­
пано пять помещений, которые представляют собой отдельно стоящие жилые сооружения,
разделенные гончарной мастерской. Из них помещения 1,4,5 - не оконтурены. А в центре
25
помещения 2 (3,3х5,5м) размешен круглый алтарь (диам. 75 см). Такой же алтарь, но мень­
ших размеров (диам. 65 см) устроен ближе к южной стене в помещении 5. Это позволило
А.И.Исакову определить это сооружение как домашнее святилище (Исаков и др., 2000, с.
174)
Уникальное по своему оформлению святилище выявлено в этом же раскопе в горизонте
СП. В помещении 14а (размеры не указываются) и 1а (2,60х4,75 м) имеются квадратные
алтари (70х70 см и 65х80 см соответственно). В помещении 8а на северо-восточной части
северной стены имеется налеп головы быка, выкрашенного в красный цвет. Здесь же, в уг­
лу напротив, устроена суфа (?) (длина 75 см, ширина 30 см) (Исаков и др., 2003, с.156).
Налепы с головами быков известны в святилищах неолитического времени Чатал Хююка
(Ближний Восток) (Мелларт 1982, с. 90-93; Антонова 1990, с. 193). Интересно, что в Чатал
Хююке в святилище с налепами голов животных не найдено алтарей, а вдоль стен устрое­
ны скамьи. Возможно, обычай поклонения быку как символу земледельческого племени
имел место и в Саразме или же это было выражение принадлежности социума.
Раскоп VII. (рис. 7) Здесь найдены только квадратные алтари в горизонтах I, III, IV.
Ввиду того, что открытые помещения не раскопаны полностью, не возможно судить об их
принадлежности к постройкам. Только одно помещение 3с (5х4,3 м) с алтарем (80х80 см) и
имеющее раскрашенные оконца, расположенные через каждые 75 см (30х50 см), названо
культовым помещением патриарха рода (Besenval, Isakov, 1989, с. 11-12; Исаков, 1994, с.
85; Исаков и др., 2003, с. 159). Судя по тому, что в этом раскопе в 1989 году была обнару­
жена первая в Саразме литейная мастерская (Besenval, Isakov, 1989, р. 10; Исаков и др.,
2003, с. 116), а позднее печь для плавки руды, в слое СШ и круглая однокамерная гончар­
ная печь (Besenval, Isakov, 1989, р. 13; Исаков и др., 2003, с.158-159), возможно здесь раз­
мещался квартал ремесленников, и не раскопанное полностью помещение является еще
одним святилищем (Besenval, 1987, p.441-445).
Раскоп 1Х.(Рис. 8) В слое СШ отчетливо видна плановость застройки массива. Раскопа­
ны хорошо спланированные сооружения двух комплексов. Первый включает помещения 1,
2, 3, 4, коридор с пилястрами с внутренней стороны и анфиладой - имеет в помещении 1
(5,4х 5,8 м) квадратный алтарь (80х90 см). К юго-востоку от алтаря вырыта прямоугольная
яма (50х70 см, глубина 90 см), заполненная мелким дробленым галечником. Здесь же напо-
лу найдены обломки штукатурки с росписью полукрестами и треугольниками, раскрашен­
ными красной, желтой, коричневой, оранжевой и розовой красками (Раззоков, 2008, с. 26­
27). По северной и западной стене помещение имеет световые окна. Само помещение воз­
ведено на фундаменте шириной 75 см, высотой в четыре ряда кирпичей (53х24х11 см), по­
этому вход в него осуществлялся через два прохода с порогами (Исаков, 2000, с. 174).
Второй комплекс - помещения 6, 7, 8, имеет почти аналогичнуюзастройку, кроме поме­
щения 8 (не оконтурено), где находится алтарь (1,1 х 1,1 м), площадь намного больше, и во
дворе и вдоль стен имеет гравийную засыпку. Найденная в помещении 6 круглая гончарная
печь (Раззоков, 2005а, с.77-85), наводит на мысль о существовании жреческо-ремесленной
прослойки саразмского общества.
Раскоп XI (рис. 9). В горизонте СП раскопано хорошо сохранившееся сооружение,
названное «храм огня» (10,5х9,5 м), так как предполагается, что в нем совершалась крема­
ция жертвенных животных (Раззоков, 2006, с. 199). Стены храма сложены из сырцовых
кирпичей (41-42х20х 10-11 см), кладка на глиняном растворе. Конструктивно состоит из
центрального подквадратного помещения 1 (5,7х4,6 м) и четырех обводных коридоров А,
Б, В, Г (ширина 1 - 1,2 м). Помещение 1 представляет собой комнату огня, в центре кото­
рой сохранились зольные остатки кострища (диам. 1,2 м) с сильно прокаленным полом под
ним. В середине восточной и западной стен сооружены контрфорсы, а на высоте 0,6-0,8 м
от пола имеются небольшие оконца (25х30 см) - по одному в восточной и западной стенах,
и по два в северной и южной стенах. Недалеко от входа, примыкая к северной стене, обна­
ружено скопление фрагментов и осколков костей животных, расположенных на небольшом
26
возвышенном участке пола. Внешняя часть стен усилена контрфорсами, расположенными
на разном расстоянии - от 0,25 м до 3,60 м. Пилястры по углам, в плане, имеют крестооб­
разную форму (Раззоков, Курбанов, 2004, с. 179). Храм сожжен. Это видно по следам горе-
лости по периметру храма и по огромному пятну прокала на наружной поверхности во­
сточной стены. Возможно, существовал обряд сожжения старых культовых сооружений
при покидании места населением либо при перенесении храма на другое место, т. к. про­
должения следов пожара не обнаружены.
Примеры такого обычая известны для памятников неолитическоговремени на Ближнем
Востоке и более позднего времени в Южной Туркмении (Антонова 1990, с. 194-195; Мас­
сон 2006, с. 55). Стены храма строго ориентированы по сторонам света. За пределами хра­
ма с южной стороны частично расчищено горелое пятно с линзой интенсивного прокала
(диам. более 2 м) - вероятно, открытое место кострища.
Интересная находка сделана в шурфе 2, заложенном к югу от храма. На глубине 60 см от
поверхности пола С11 обнаружена каменная выкладка под которой расположено ритуаль­
ное захоронение - рога, челюсть и отдельные позвонки быка - тура. При чем рога от разно
возрастных особей. Каменная выкладка служила завалом входа в камеру, стенки которой
сильно прокалены (Раззоков, 2005б).
В слое CIII в помещении найден большой алтарь со стенками очень плохой сохранности
(диам. 95 см) с лункой (диам. 17 см). Так как раскопки этого горизонта проводились ча­
стично, трудно судить о назначении помещения в целом, являлось ли оно святилищем или
частью культового комплекса (Раззоков, Курбанов, 2004, с. 176).
Раскоп XII. Горизонт CII открыл еще один компактный храм с Пилястрами (Рис. 10).
Состоит из большого помещения 5 (5,92х5,50 м) и коридорообразного помещения 6
(5,90х1,75 м.) Вход в храм не удалось установить из-за небольшой высоты сохранившихс
стен. Внутри храма проход из помещения 5 имеет порог высотой 12 см, на расстоянии 2,75
м от западной стены расположен круглый алтарь (диам. 1,14 м) с глубокой лункой в центре
(диам. 24 см). Лунка и поверхность алтаря сильно прокалены до красного цвета (Раззоков и
др., 2007, с. 49-50).
В горизонте CIII раскопаны три алтаря (Рис. 11). В помещении 4 (6,50х2,75 м) алтарь
(диам. 72 см) с лункой (диам. 18 см), в помещении 1 - соответственно 1,18 м и 25 см, и в
помещении 2 -1,45 м и 22 см. Такое кучное расположение алтарей дает возможность пред­
положить о еще одном культовом комплексе, возведенном на этом горизонте (Раззоков и
др., 2008, с. 7-10).
Таким образом, на раскопанной площади Саразма, составляющей 12% от общей площа­
ди поселения, еще в 1991 году был обнаружен 31 алтарь, что позволило его первооткрыва­
телю назвать это место центром огнепоклонничества (Исоков, 2005, с. 35). На сегодняшний
день в Саразме открыто 24 круглых и 16 квадратных алтарей, расположенных в сорока по­
мещениях, составляющих четыре семейных, два общинных, три культовых комплекса, два
культово-дворцовых сооружения, два святилища, «храм огня» и храм с пилястрами. По
большому счету, в Саразме, из-за частично не раскопанных верхних слоев, не открыто пол­
ностью ни одного археологически целого объекта. Учитывая профильную ориентацию рас­
копов (квартал гончаров, металлоплавильщиков и т.д.) и приверженность к сооружению
мест поклонения (помещения с алтарями) вблизи с полем деятельности и наличие несколь­
ких алтарей в одном здании, можно предположить, что поселение Саразм являлось са­
кральным местом, жители которого совмещали трудовую деятельность со служением куль­
ту огня, т. е. являлись жрецами.
К сожалению, не удалось определить количество культовых алтарей, открытых на еди­
новременных Саразму памятниках. Но даже по предварительным публикациям видно, что
на одном памятнике не встречались алтари разных форм круглые и квадратные как в Са-
разме. В Туркмении в Алтын-депе и Ялангач-депе найдены квадратные алтари, а в Илгы-
лы-депе, Геоксюре 1 и Геоксюре 5 (Чонг-депе) - круглые (Сарианиди, 1965, с. 14; Массон
27
2006, с.43-51.). Прямоугольные алтари известны в Мундигаке (Афганистан) и Пираке (Па­
кистан) (Casal, 1961, pl.XVIII; Jarrige, Santoni, 1979, fig. 15, pl. XVII). В Мундигаке алтари
подквадратной формы и располагались преимущественно в центре помещения. В Пираке
алтари не имеют регламентированного расположения, их можно встретить в любой части
помещения.
А.И.Исаков изначально видел в приверженности к круглым формам (круглая кирпичная
выкладка на раскопе V, круглая форма алтаря) связь с культами небесных святил солнца и
луны (Исоков, 2005, с. 37). Еще более укрепили его в этом раскопки 1989 года, когда был
найден налеп головы быка в помещении 14а в раскопе VI. На Востоке распространено
представление о небесном быке как о лунном божестве. Позднее, выступая в роли быка
Митры, он уже приобретает противоположный образ - солнечного божества (Мирбобоев,
Файзуллоев, 2006, с. 411). Такое предположение как один из вариантов гипотезы можно
признать правомочным. Но хотелось бы обратить внимание на то, что круглая форма алта­
рей в большинстве своем ложится в горизонты С и СП, за исключением некоторых момен­
тов, когда они попадают в стратиграфию СШ. Поэтому необходима корреляция слоев раз­
ных раскопов. Синхронизация слоев по материалам только четырех раскопов, проведенная
А.И.Исаковым в 1983 году, уже тогда отразила это несоответствие (Исаков, 1991а, табл. 2,
с. 66). Свою лепту внесла путаница в описании саразмских материалов на начальном этапе,
когда в отчетах до 1978 года, погоризонтное исчисление велось сверху вниз, а затем по об­
щепринятой схеме - с нижних слоев вверх. Так, квадратные по форме алтари, расположе­
ние которых приходится на этап жизни СШ и в отдельных моментах CTV, оказались заре­
гистрированными в слоях С и СП. Остается только констатировать, что разные по форме
алтари не встречаются вместе на одном жиломгоризонте. Следовательно, имеет место, от­
личающее значение их как символа поклонения.
Для территории Таджикистана известен только один пример использования круглых и
квадратных алтарей. Это традиция захоронения, отмеченная в Тулхарском могильнике, где
в бронзовом веке женские захоронения сопровождались (помимо инвентаря) круглым
углублением - очажком, заполненным золой и угольками, размещенное у северной стенки.
Мужские же захоронения - у восточной стенки, имеют углубление-очажок -
прямоугольник, выложенный из удлиненных обломков плитняка, так же с золой и уголька­
ми. В парных же захоронениях имеют место оба очажка, с той же ориентацией расположе­
ния, как и в одиночных захоронениях (Мандельштам, 1968, с. 8-46). Если же учесть поло­
жение женщин и мужчин на определенном этапе развития общества, то совершенно убеди­
тельной выглядит трактовка поклонения огню с круглым алтарем в функции женщины
(жрицы, хранительницы семейного очага, общины, рода), и алтарь квадратной формы как
символ поклонения огню в функции мужчины (жрец дома, семьи, общины, рода). В пользу
такого объяснения свидетельствует единственное захоронение,найденное в 1985 году в
раскопе IV Саразм А (поздний энеолит). Это захоронение женщины, названной «принцесса
Саразма». На наш взгляд, в захоронении больше материалов, указывающих на обрядовость
или культовость деятельности захороненной. В сопровождающем инвентаре имеются две
небольшие терракотки женского божества, проколка и медное зеркало. Хотя захоронение
получило статус богатого, для царского захоронения оно несколько бедно. Обилие заупо­
койных подношений и подарков умершему, какое видим в захоронениях Туркмении, Афга­
нистана, Ирана, Индии, - здесь явно не соблюдено.
На ритуально-магическую деятельность погребенной указывает и медное зеркало, кото­
рое на ранних этапах жизни человека исполняло более магическую или оберегающую
функцию, нежели как предмет косметического назначения. В связи с этим, можно с уве­
ренностью констатировать, что это не царское захоронение, а погребение женщины, кото­
рая занималась магическо-культовыми обрядами, т.е. жрицы.
Но вернемся к алтарям. В древности в Индии известно три вида основных жертвенных
огней, функции которого четко определены и которые строго выдержаны по форме. Пер-
28
вый и основной - гархапатья (огонь главы дома). Алтарь его имел круглую форму. Второй
огонь - ахаванья, представляет собой жертвенный огонь. Алтарь его имел квадратную
форму. Третий огонь - дакшина, выполнял функции оберега от царства мертвых. Его ал­
тарь полукруглой формы (Schroeder, 1916, S. 487). У иранцев среди почитаемых огней так­
же выделяются священные - Бурзин Михр, Фарнбаг, Гушнасп (Duchesne-Guillemin, 1962, р.
203) или по другой версии Оташи Бахрам, Адаран и Дадгах - в порядке убывающей обо­
значена их важность и значение. Царем огней считался первый - Оташ Бахрам (Boyce,
1968, c. 52-53). Но алтарная версия их не строго выражена. Известны переносные алтари
(Литвинский, 1991).
Эта тройственность священных огней свидетельствует о параллелях в воззрении индо­
иранских племен в древности. Но нам важна эта преемственность с точки зрения понима­
ния социальной иерархии. Огонь гархапатья с круглым алтарем является домашним оча­
гом и поэтому связан с женщиной. Огонь ахаваньяс квадратным алтарем по сути жрече­
ский, осуществляющий жертвоприношения, не предполагающие участие женщины, т.е.
он связан с ролью мужчины. Таким образом, через назначение огней устанавливается
прямая связь между формой алтаря и различиями роли мужчины и женщины в рамках
культа семьи, рода, племени. Следовательно, соответствие саразмских алтарей на началь­
ных этапах (энеолит, поздний энеолит) с круглыми алтарями поклонению культу огня с
женскими функциями с лидирующей ролью женщины в социуме выглядит более убеди­
тельно. А алтари квадратные по форме и расположенные в слоях бронзового века есть ре­
зультат ориентации культа в пользу мужского начала - главенства в семье, роде, племени.
Этому мы находим явное подтверждение в находках этого периода (Раззоков и др., 2006,
фото 43, 57).
Но вернемся к вопросу о количественном значении культовых сооружений. Обращает на
себя внимание количество культовых сооружений выявленных в Саразме. Их отличает раз­
ноплановость, габаритность, фундаментальность, а также малое количество жилых постро­
ек, по которым можно было бы представить уклад жизни рядового населения. На наш
взгляд, в Саразме хорошо видна эволюция жреческого сословия, которая в более позднее
время выступает как основная сила власти. Судя по количеству алтарей, это происходит в
момент возникновения поселения в энеолите. Показателен тот факт, что на поселениях
неолита на Ближнем Востоке выстраивались храмы, посвященные культам отдельных бо­
жеств ориентированных на мужское или женское начало (Антонова, 1990, с. 191-210). По­
добное отмечено и на поселениях Южной Туркмении в энеолите -бронзовом веке. На по­
селении Кара-депе выявлены два идентичных по планировке святилища с прямоугольными
очагами подиумами. А неподалеку была найдена массивная фигура быкавыточенного из
алебастра, что навело исследователей на вывод о посвящении храмов божественной паре -
мужскому и женскому небожителям, т.к. изображение быка типично для символики муж­
ского божества (Массон, 2006, с. 52-53). Так же рассматривается символика круга в архи­
тектурном стиле протогородов ХХ-ХУП вв. до н.э. Ю.Якубовым, который, моделируя кар­
ту космоса круглым признает небесное, а квадратом - земное, отождествляя первое с жен­
ским началом, а второе с мужским(Якубов, 2006, с. 105). Верно ли наше наблюдение, по­
кажут дальнейшие раскопки. Но уже сейчас на лицо «храм огня» с его ритуальным захоро­
нением тура поблизости и отсутствием алтаря в помещении, и «храм с пилястрами» с круг­
лым алтарем наводят на вывод в пользу существования различий в посвящении ритуаль­
ных служб и служителей. К тому же, все алтари огня, известные в более позднее время,
имеют квадратную форму в основании (Литвинский, 1991, с. 66-87), традиция которой за­
ложена, видимо, в более ранний период, в эпоху существования Саразма.

29
 ЛИТЕРАТУРА

Антонова Е.В. Обряды и верования первобытных земледельцев Востока. - М., 1990. -

286 с.
Исаков А.И. Раскопки Косатарошского отряда в 1978 году // АРТ. - Душанбе, 1984. -
Вып. 18 (1978 г.). - С. 77-85.
Исаков А.И. Раскопки третьего сезона на Саразме // АРТ. - Душанбе, 1986. - Вып. 19
(1979 г.). - С. 334-350.
Исаков А.И. Отчет о работе на Саразме // АРТ. - Душанбе, 1987.- Вып. 20 (1980 г.). - С.
269-278.
Исаков А.И. Разведки и раскопки Саразмского массива в 1981 году // АРТ. - Душанбе,
1988. - Вып. 21 (1981 г.). - С. 186-198.
Исаков А.И. Работы Саразмского отряда в 1982 году // АРТ. - Душанбе, 1990. - Вып. 22
(1982 г.). - С. 144-160.
Исаков А.И. Саразм / К вопросу становления раннеземледельческой культуры Зеравшан-
ской долины (раскопки 1977-1983 гг.). - Душанбе, 1991. - 158с.
Исаков А.И. Раскопки Саразмского отряда в 1983 году // АРТ. - Душанбе, 1991. - Вып.
23 (1983 г.). - С. 348-362.
Исаков А.И. Исследования Саразмского отряда в 1984 году // АРТ. - Душанбе, 1993. -
Вып. 24 (1984 г.). - С. 117-130.
Исаков А.И. О работе международной археологической экспедиции на поселении Са­
разм в 1985 году // АРТ. - Душанбе, 1994. - Вып. 25 (1985 г.). - С. 85-99
Исаков А.И., Безенваль Р.М., Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф. Работы Саразмского отряда
в 1989г. // АРТ. - Душанбе, 2003. - Вып. 28. - С. 150-167.
Исаков А.И., Раззоков А.Р., Бобомуллоев С. Раскопки саразмского археологического от­
ряда в 1988 году // АРТ. - Душанбе, 2000. - Вып. 27. - С.172-188.
Исаков А.И., Раззоков А.Р. Отчет о работах Саразмского отряда в 1986 году // АРТ. -
Душанбе, 2005. - Вып. 26 (1986 г.). - С. 213-223.
Исоков А.И. Саразм - огози тамаддуни халки точик. - Хучанд, 2005. - С. 11-134.
Каримова Г. Р. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А. И. Исакова
в 1978-1986, 1989, 2000 гг.) // АРТ. - 2009. Вып. 33. С. 262-282
Литвинский Б. А. Семиреченские жертвенники (индоиранские истоки сакского культа
огня) // Проблемы интерпретации памятников культуры Востока. - М., 1991. - С. 66-87.
Массон В.М. Культурогенез древней Центральной Азии. - СПб., 2006. - 360 с.
Раззоков А.Р. Работа Саразмского отряда в 2002 году // АРТ. - Душанбе, 2005. - Вып.
30. - С. 77-85.
Раззоков А.Р. Бозефти тур аз Саразм // Адабиет ва Санъат. - 2005. - 7 июл. - С. 4-5.
Раззоков А.Р. Саразм - ранний город Арианы // Арийская цивилизация в контексте евро­
азиатских культур. - Душанбе, 2006. - С. 198-207.
Раззоков А.Р. Саразм (орудия труда и хозяйство по экспериментально - трасологиче­
ским данным). - Душанбе, 2008. - 134 с.
Раззоков А.Р., Каримова Г.Р., Курбанов Ш.Ф., Бобомуллоев С.Г. Саразм (альбом). - Ду­
шанбе, 2006. - 96 с.
Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф. Исследования Саразмского отряда в 2003 году // АРТ. -
Душанбе, 2004. - Вып. 29. - C. 174-192.
Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф., Каримова Г.Р. Отчет о работе Саразмской археологиче­
ской экспедиции за 2005 год // АРТ. - Душанбе, 2007. - Вып. 31. - С. 48-55.
Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф., Каримова Г.Р. О раскопках Саразмского отряда в 2006
году // АРТ. - Душанбе, 2008. - Вып. 32. - С. 7-17.
Раззоков Ф. А. Строительные комплексы древнеземледельческого поселения Саразм в
IV-III тыс. до н. э. - СПб: НКТ, 2016. - 248 с., ил.
30
 Сарианиди В.И. Памятники позднего энеолита Юго-ВосточнойТуркмении // САИ. -
1965. - Вып. Б 3-8. - Ч. 4.
Мандельштам А.М. Памятники эпохи бронзы в Южном Таджикистане. - Л., 1968. - 182
с. - (МИА, № 145).
Мелларт Дж. Древнейшие цивилизации Ближнего Востока. - М., 1982. - 149 с.
Мирбобоев М., Файзуллоев А. Культ животных в мифологии арийских племен бассейна
реки Сырдарьи // Арийская цивилизация в контексте евразийских культур. - Душанбе,
2006.- С. 399-444.
Якубов Ю. Первые арийские государства // Арийская цивилизация в контексте евразий­
ских культур. - Душанбе, 2006. - С.102-131.
Casal J.-M. Fouilles de Mundigak. - Paris, 1961.
BesenvalR.M. Decouvertes recentes a Sarazm (R.S.S. du Tadjikistan):Attestation des relations
au Ille Millenaire entre l’Asie Сentrale, l’lran du nord-est et le Baluchistan// Acadtmee des
Iscription Belles-Lettres. Comptes rendus des seances de L’annee.- Paris, 1987. - P.441-456.
Besenval R.M., Isakov A. Sarazm et les debuts du peuplement agricoledans la Region de
Samarkand // Arts Asiatique. - 1989. - T. XLIV. - P. 5-20.
Duchesne - Guillemin. Fire in Iran and Grees // EW.-1962. - Vol. XIII. - N 2-3.
Isakov A.I. Excavations at the Bronze Age Settlements of Sarazm // The Bronze Age
Civilization of Central Asia (resent soviet discoveries). - ed. by Ph.L. Kohl. - Armonk, New
York, 1981. - P.273-286.
Isakov A.I. Sarazm: An Agricultural Center of Ancient Sogdiana//Bulletin of Asia Institute. -
1994 New Series. - Vol. 8. - P. 1-12.
Schroeder L. Arische Religion. - Leipzig, 1916. - Bd. II.
Jarrige J.F., Santoni M. Fouilles de Pirak. - Paris, 1979. - Vol. II.

Рис. 1. Саразм, раскопки 1987 г. Раскоп II, общий план.

(Исаков, 1991)
31
 Рис. 2. Саразм, раскопки 1985 г. Раскоп IV, горизонт 2.
План (из архива А.И.Исакова)

Рис. 3. Саразм, раскопки 1985 г. Раскоп IV, горизонт 3.

(Исаков, 1991)

32
 Рис. 4. Саразм, раскопки 1985 г. Раскоп V, горизонт 2.
(Исаков, 1993, с.121-123)
комплекс I

Рис. 5. Саразм, раскопки 1989 г. Раскоп V, горизонт 3.

(из архива А.И.Исакова)

33
Рис. 6. Саразм, раскопки 2000 г. Раскоп VI-горизонты 1-3, сводный план (Раззоков А. 2008)
а - стены горизонта 1; - стены горизонта 2; в - стены горизонта 3; г -алтари; д - ямы;
е - столбовые ямки; ж - скопления камней; з - гончарные печи

Рис. 7. Саразм. Раскоп VII, горизонт I.3, план (по Besenval, Isakov 1989):
а - галечная вымостка; б - алтари

34
Рис. 8. Саразм. Раскоп IX, строения горизонта 3 и гончарная печь горизонта 2
(Раззоков А. 2005): а - стены горизонта 3; б - фундаменты горизонта 3;
в - галечная вымостка; г - алтари

Рис. 9. Саразм. Раскоп XI, план горизонтов 2 (Раззоков, Худжагелдиев, 2010)

35
 Рис 10. Саразм. 10. Раскоп XII, горизонт 2, план здания центральной части комплекса,
(Раззоков, Худжагелдиев 2010).

Рис. 11. Раскоп XII, горизонт 3 (Раззоков, Худжагелдиев, 2010)

36
 КУЛЬТОВЫЕ СООРУЖЕНИЯ САРАЗМА ЭТАЛОН ЭВОЛЮЦИИ
ДУХОВНЫХ КООРДИНАТ ДОЗОРОАСТРИЗМА

Тема принципов и закономерностей формирования культовой архитектуры освещена в

научной литературе довольно широко. Она распадается по статусным, социальным, регио­
нальными просто ландшафтно-географическим, конфессионным признакам. Не однократно
в литературе поднимались и освещались проблемы видоизменяемости и причинам, вы­
звавшим данное действие. Как неоднократно были получены примеры использования куль­
товых сооружений предшествующих эпох. Однако до сих пор ряд важных аспектов форми­
рования храмовой архитектуры не освещался в полной мере и не рассматривался более
развернуто. Нами предлагается рассмотрение мест расположения культовых сооружений
древности, как эволюция духовных координат культовой архитектуры в значении сакраль-
ности места, используемого на протяжении различных эпох по археологическим материа­
лам Саразма в Таджикистане.
Из числа первых типов понятия духовных координат нами предлагается рассмотрение
эволюции отношения человека к местам отправления культово-обрядовой практики древ­
нейшей религии Востока - зороастризму. В этой связи рассматриваются известные культо­
во-религиозные практики до зороастрийского времени.
САРАЗМ - уникальное древнейшее поселение, протогород и по решению правительства
Республики Таджикистан, признан городским центром, во истину является феноменальным в
плане сложения, динамики и характеристики материальной и духовной культуры.
В научной литературе неоднократно поднимался вопрос о верованиях и религии древне­
го населения Саразма. Еще в статьях, а затем и в монографиях первого исследователя Са­
разма А.И. Исакова неоднократно акцентировалась культовая приверженность поклонения
огню [Исаков, 1991; Исоков, 2005 и др.]. Отмечено астролатрическое влияние на верование
саразмийцев [Исаков, 1993, с.121-123; 1994, с.95-96;Исоков, 2005, с. 37]. Дальнейшее изу­
чение компонентов и реликтовых предметов поклонения позволили согласно залегания в
хронологических слоях памятника наметить духовные координаты последующей религии,
которая сформировалась до зороастризма. В связи с тем, что памятник началом жизнедея­
тельности относится к энеолиту и далее непрерывно отражает культовую приверженность
поклонения определенным протобожествам, отражает черты, по которым, вполне возмож­
но проследить эволюцию духовных координат на примере определённых святилищ, куль­
товых сооружений, храмовых и дворцово-храмовых комплексов, выявленный в Саразме до
сегодняшнего дня.
Самым убедительным показателем ритуально-культовых практик по определению назна­
чения помещений на поселении и позже в протогороде является алтарь саразмского типа,
круглый или квадратный по форме. Но это не единственная черта, отражающая практику
проведения обрядов. Уникальным по сути представляется найденное в Раскопе Х1архитек-
турное сооружение, названное исследователями «Храм Огня». Более детальное изучение ма­
териалов убедило нас в том, что вероятнее всего данное место являлось местом жертвопри­
ношений. Здесь, по среди многочисленных зольных отложений, вперемешку с обгоревшими
костями жертвенных животных в самом раннем горизонте, относящемся к периоду Саразм I
(далее СЗМ I), раскопано хорошо сохранившееся сооружение (10,5х9,5 м).
Стены храма сложены из сырцовых кирпичей (41-42х20х 10-11 см). Конструктивно со­
стоит из центрального подквадратного помещения 1 (5,7х4,6 м) и четырех обводных кори­
доров А, Б, В, Г (ширина 1 - 1,2 м). Помещение 1 представляет собой большую комнату, в
центре которой сохранились зольные остатки кострища (диам. 1,2 м) с сильно прокален­
ным полом под ним. В середине восточной и западной стен сооружены контрфорсы, а на
высоте 0,6-0,8 м от пола имеются небольшие оконца (25х30 см) - по одному в восточной и
западной стенах, и по два в северной и южной стенах. Недалеко от входа, примыкая к се­
верной стене, обнаружено скопление фрагментов и осколков костей животных, располо­
женных на небольшом возвышенном участке пола. Внешняя часть стен усилена контрфор­
37
сами, расположенными на разном расстоянии - от 0,25 м до 3,60 м. Пилястры по углам, в
плане, составляют крестообразную форму [Раззоков, Курбанов, 2004, с. 179]. Храм сожжен,
об этом свидетельствует отсутствие следов пожара или обгорания по внешней стороне стен
храма и по периметру. Нами же здесь фиксируются первые параметры духовных координат
- проведения культово-обрядовый практики связанной с приношением животных в
жертву огню в специально отведенном месте —храме Огня.
В этом же раскопе интересная находка сделана в шурфе 2, заложенном к югу от храма.
На глубине 60 см от поверхности пола СЗМ II обнаружена каменная выкладка под которой
расположено ритуальное захоронение - рога, челюсть и отдельные позвонки быка - тура.
При чем рога от разно возрастных особей. Каменная выкладка служила закладом входа в
камеру, стенки которой сильно прокалены [Раззоков, 2005б], что также является чертой ду­
ховности координат ритуала, связанного с поклонением священным животным, в данном
случае быку - туру [Каримова, 2020].
В этом же слое СЗМ I в Раскопе IV выявлено погребение-некрополь заключенный в
круглую по форме каменную ограду. О культуре погребения, о захоронении жрицы и дру­
гих присутствующих в некрополе захоронениях написано множество статей и проведено
множество обсуждений и дискуссий [Исаков, 2005, с. 11-134; Каримова, 2009, с. 262-282;
2011, с. 99-106; 2017, с.66-74; 2019, с.67-69; 2020, с.189-204; 2020]. На примере культуры
погребения с заключением в ограду фиксируется ещё одна координата определяющая са-
кральность места погребения, присущая поклонению культу предков и разделяющая ми­
ры на два - мир живых и мир мёртвых.
Таким образом, в Саразме на самом раннем периоде жизни населения в данном регионе
определяются самые ранние проявления признаков сложения первобытной храмовой рели­
гии и сакральности культовых мест (рис. 1).
Следующая стадия жизни в Саразме отражает разнообразие сооружений связанных с
мировоззрением древних людей, которые находят отражение в стратиграфическом слое
СЗМ II. Здесь выявлены следующие типы.
В раскопе II в слое СЗМ II отмечены круглые алтари в помещениях 32, 33, 37, 12а, кото­
рые расположены в стенах домов, состоящих из 4-5 помещений, очевидно предназначен­
ные для семейных молений [Исаков, 1991]. Данный момент отражает следующий этап,
олицетворяющий выраженное поклонение огню, помещенного в форму круглого диско­
видного алтаря.
Следуя за расположенными в слое СЗМ II алтарями отметим их присутствие в Раскопе
III (зернохранилище). Это монументальное сооружение, возведенное на платформе, состо­
ит из 12 помещений. И в помещение 6 в центре имеется круглый алтарь (размер алтаря в
публикациях не указывается) [Исаков, 1986, с. 343-344; Исаков, 1987, с.274 -
275].Размещение культового алтаря в одном из помещений зернохранилища отождествимо
с ритуальными практиками поклонения растительности, земле и её благам и соответствен­
но правомерно определение данного сооружения как - Храм Земли [Каримова, 2020].
Раскоп VI (определен как квартал гончаров). На этом уровне раскопано пять помещений,
которые представляют собой отдельно стоящие жилые сооружения, разделенные гончар­
ной мастерской. Из них помещения 1,4,5 - не оконтурены. А в центре помещения 2
(3,3х5,5м) размешен круглый алтарь (диам. 75 см). Такой же алтарь, но меньших размеров
(диам. 65 см) устроен ближе к южной стене в помещении 5. Это позволило А.И. Исакову
определить это сооружение как домашнее святилище [Исаков и др., 2000, с. 174]
В Раскопе XII в горизонте СЗМ II открыт еще один компактный храм с Пилястрами. Со­
стоит из большого помещения 5 (5,92х5,50 м) и коридорообразного помещения 6 (5,90х1,75
м.) Вход в храм не удалось установить из-за небольшой высоты сохранившихся стен.
Внутри храма проход из помещения 5 имеет порог высотой 12 см, на расстоянии 2,75 м от
западной стены расположен круглый алтарь (диам. 1,14 м) с глубокой лункой в центре (ди­
ам. 24 см). Лунка и поверхность алтаря сильно прокалены до красного цвета [Раззоков и
др., 2007, с. 49-50].
38
 Примечательно, но вРаскопе XII горизонте СЗМ III раскопаны три алтаря. В помещении
4 (6,50х2,75 м) алтарь (диам. 72 см) с лункой (диам. 18 см), в помещении 1 - соответствен­
но 1,18 м и 25 см, и в помещении 2 -1,45 м и 22 см. Такое кучное расположение алтарей
дает возможность предположить о еще одном культовом комплексе, возведенном на этом
горизонте [Раззоков и др., 2008, с. 7-10], однако вызывает сомнения принадлежность этого
сооружения к слою СЗМ III
В Раскопе XIII. Также в слое СЗМ II раскопан культовый комплекс состоящий и много­
комнатного сооружения. В помещениях 2 и 3в центре размещены очаги-алтари. Большой
сооружён на сырцовом основании. Комната не полностью имела роспись или была выкра­
шена в красный цвет, который был найден фрагментами у восточной и южной стены [Бо-
бомуллоев, 2020, с. 110-111].
Данный горизонт отразил применение нового параметра духовных координат сооруже­
ние и использование в ритуальной практике круглых-дисковидных алтарей, сначала в се­
мейном кругу, а позднее и возможно племени, роде или общины. Примеры таких сооруже­
ний отражают 2-х, 3-х, 4-х комнатные дома с одним, а позднее двумя алтарями в одном
храме, культовом комплексе, что вероятно определяет специфику назначения алтарей по
статусу, полу, ритуальным исполнителям или службам.
По мимо выше названных характеристик в данном слое СЗМ II в Раскопе V открыта
круглая постройка очевидно входящая в культово-дворцовый комплекс. Комплекс полно­
стью не раскопан, а выявленные постройки не поддаются определению по их функцио­
нальному назначению. Круглая в плане постройка, от которой сохранились лишь ряды
кирпичей, представляет собой геометрически правильный круг, состоящий из двух колец
(диам. внешнего кольца 7,7 м, внутреннего - 4,25 м). Внешнее кольцо сложено из двух ря­
дов плашмя положенных кирпичей (52х25х10-11 см). Первый (внутренний) ряд уложен
длинными сторонами кирпичей по ходу круга, а второй перпендикулярен первому. Между
двумя кольцами имеется коридорообразное пространство шириной 75 см, внутри разделено
перегородками на несколько отсеков с тщательно обмазанными полами.
Второе кольцо состоит из одного ряда кирпичей, уложенных по кругу в длину. Внутри
гладкий пол, обмазанный соломенным раствором [Исаков, 1993, с.121-123], сооружение
связывается исследователями с почитанием небесных святил [Исаков, 1994, с.95-96] т.е.
отражает поклонение астролатрическим культам в данном случае Солнцу и фиксирует ко­
ординаты астральных солярных предпочтений культа присущего для всех древнеземле­
дельческих культур.
Таким образом, следующий горизонт отражает динамику культово - ритуальных дей­
ствий с включением новых атрибутов (круглый - дисковидный очаг-алтарь), разделением
культовых служб (поклонение огню, солнцу, земле или её благам), сооружением специаль­
ных храмов (храм Земли, храм с пилястрами, храм Солнца, дворцово - храмовый комплекс)
(рис. 2).
Третий стратиграфический горизонт представлен самыми сложно распознаваемыми
микрослоями и соответственно трудно подразделяемыми культово-религиозными практи­
ками. На самой архаичной части Саразма в Раскопе II (жилой массив) (Рис. 1) выявлено
два круглых алтаря в горизонте СЗМ III. Проблематично отнесение данного микрослоя к
третьему стратиграфическому горизонту. Однако в нём наблюдается переход к централи­
зации культовых служений. Если в слое СП алтари предназначены для семейных молений -
помещения 32, 33, 37, 12а, т.к. расположены в стенах домов состоящих из 4-5 помещений.
То в отом микрослое , записанном как СЗМ III, помещения с алтарями похожи на большой
зал для культовых служений общины (помещение 12 размер 6х5,25; помещение 20 -
5,5х3,5 м). Соответственно и алтари больше по размерам. В помещении 12 - 115 см, алтарь
возведен на платформе высотой в 15 см, в помещении 20 размер алтаря составляет 80 см в
диаметре. Примечательно, что алтарь и пол в помещении 12 этого слоя выкрашены в крас­
ный цвет [Isakov, 1981, p. 274-276; Исаков, 1984, с. 265; 1986, с. 337]. Целиком, на высоту
сохранившихся стен, выкрашено красной охрой помещение 51 [Исоков, 2005, с. 214].
39
 Тоже выявлено и в раскопе IV. С большой разницей в том, что здесь выявлены квадрат­
ные алтари и все ритуалы и службы совершались в комплексах с данным типом алтаря.
Жилой массив представлен также большими помещениями, сгруппированными в комплек­
сы. Комплекс из помещений 1,2,3,4 определен как святилище, т.к. в помещении 1 (4х7 м)
возведен квадратный алтарь (65х65 см) на 10 см платформе. В помещении 2 (7х6 см) раз­
мещен самый большой квадратный алтарь (100х105 см), сооруженный прямо на полу без
платформы. К востоку от него найдено более десяти фрагментов штукатурки с полихром-
ной росписью геометрических фигур - треугольников, ромбов и полукругов, выполненных
красной, темно-коричневой, желтой и голубой красками [Исаков,1988, с. 193-196; 1991а, с.
48]. Необычно конструктивное назначение пяти тумбовидных сооружений, напоминающих
пилястры (ширина 59 и высота 45 см), выполненных на северной стене с внутренней сто­
роны помещения. Эти пилястры отличаются по длине, самый длинный - 1,10 м, самый ко­
роткий - 40 см [Исаков, 1991а, с. 74-75]. Нами предложено дать определение помещению
как - святилище семи божеств и семи творений, а тумбы предназначены для выставления
символов или идолов изображающих или эманирующих прото божества [Каримова, 2020].
Святилище фиксирует очередной ряд духовных координат - Выделение саразмийского
пантеона семи покровителей и защитников семи добрых творений: неба, воды, земли, огня,
растений, скота (животных) и человека. В святилище произведена замена круглого ал­
таря на квадратный, но соблюдена традиция возведения алтарей как на кирпичной плат­
форме - основании так и без него.
В Раскопе V на месте круглого сооружения (Храм Солнца) в слое СЗМ III возведено
пять помещений, из которых помещение 2 выделено как центральный алтарный зал с круг­
лым алтарём при культово-дворцовом сооружении [Исаков, Раззоков, 2005, с. 216]. Со
двора к этому комплексу ведет лестница со ступеньками, сложенными из кирпича, состоя­
щая из одного марша длиной 2,75 м. Западная стена примыкающего дворика на повороте к
этому маршу окрашена в красный цвет. К западу от дворика, в юго-западной части поме­
щения 3, имеется алтарь (диам. 80 см) [Исаков, 1994, 96-97]. Возможно, окрашивание в
красный цвет стен и расположение алтаря имело для саразмийцев культово-ритуальное
значение, отдававших предпочтение западной ориентации сторон света, как стороне по­
клонения [Каримова, 2016].
В Раскопе VI уникальное по своему оформлению святилище выявлено в помещении 14а
(размеры не указываются) и 1а (2,60х4,75 м), где имеются квадратные алтари (70х70 см и
65х80 см соответственно). В помещении 8а на северо-восточной части северной стены име­
ется налеп головы быка, выкрашенного в красный цвет. Здесь же, в углу напротив, устрое­
на суфа (?) (длина 75 см, ширина 30 см) [Исаков и др., 2003, с.156].
В Раскопе VII найдены только квадратные алтари. Ввиду того, что открытые помещения
не раскопаны полностью, невозможно судить об их принадлежности к постройкам. Только
одно помещение 3с (5х4,3 м) с квадратным алтарем (80х80 см) и имеющее раскрашенные
оконца, расположенные через каждые 75 см (30х50 см), названо культовым помещением
патриарха рода [Besenval, Isakov, 1989, с. 11-12; Исаков, 1994, с. 85; Исаков и др., 2003, с.
159].
В Раскопе IX в слое СЗМ III отчетливо видна плановость застройки массива. Раскопаны
хорошо спланированные сооружения двух комплексов. Первый включает помещения 1, 2,
3, 4, коридор с пилястрами с внутренней стороны и анфиладой - имеет в помещении 1 (5,4х
5,8 м) квадратный алтарь (80х90 см). К юго-востоку от алтаря вырыта прямоугольная яма
(50х70 см, глубина 90 см), заполненная мелким дробленым галечником. Здесь же на полу
найдены обломки штукатурки с росписью полукрестами и треугольниками, раскрашенны­
ми красной, желтой, коричневой, оранжевой и розовой красками [Раззоков, 2008, с. 26-27].
По северной и западной стене помещение имеет световые окна. Само помещение возведено
на фундаменте шириной 75 см, высотой в четыре ряда кирпичей (53х24х11 см), поэтому
вход в него осуществлялся через два прохода с порогами [Исаков, 2000, с. 174].
40
 Второй комплекс - помещения 6, 7, 8, имеет почти аналогичную застройку, кроме по­
мещения 8 (не оконтурено), где находится алтарь (1,1 х 1,1 м), площадь намного больше, и
во дворе, и вдоль стен имеет гравийную засыпку. Найденная в помещении 6 круглая гон­
чарная печь [Раззоков, 2005а, с.77-85], наводит на мысль о существовании жреческо­
ремесленной прослойки саразмского общества [Каримова, 2009, с. 281].
Таким образом, следующий этап жизнедеятельности саразмийцев отразил пантеон адеп­
тов древних верований и прото религиозных воззрений, которые подчинены существую­
щему укладу общества, социальному статусу (вождество - патриархат), классам (правите­
ли, ремесленники, жрецы, земледельцы) и управлению. К духовным координатам нами
причисляются - новый тип квадратных алтарей, сформировавшимся божественным обра­
зам покровителей, сложению нового типа центра ритуальных служений (Святилище семи
божеств), найденного культового помещения с налепом головы быка, при преобладающем
значении поклонения огню (рис. 3).
Согласно древних источников в Индии наиболее значимы три вида основных жертвен­
ных огней, функции которого четко определены и, которые строго выдержаны по форме.
Первый и основной - гархапатья (огонь главы дома). Алтарь его имел круглую форму.
Второй огонь - ахаванья, представляет собой жертвенный огонь. Алтарь его имел квадрат­
ную форму. Третий огонь - дакшина, выполнял функции оберега от царства мертвых. Его
алтарь полукруглой формы [Schroeder, 1916, S. 487]. У иранцев среди почитаемых огней
также выделяются священные - Бурзин Михр, Фарнбаг, Гушнасп [Duchesne-Guillemin,
1962, р. 203] или по другой версии Оташи Бахрам, Адаран и Дадгах - в порядке убываю­
щей обозначена их важность и значение. Царем огней считался первый - Оташ Бахрам
[Boyce, 1968, c. 52-53]. Но алтарная версия их не строго выражена. Известны переносные
алтари [Литвинский, 1991].
Эта тройственность священных огней сильно перекликается в Саразме с тремя отдельно,
в каждом помещении, размещенных алтарей, как круглых, так и квадратных и свидетель­
ствует о параллелях в воззрении индоиранских племен и народов в древности. Но нам важ­
на эта преемственность с точки зрения понимания социальной иерархии. Огонь гархапатья
с круглым алтарем является домашним очагом и поэтому связан с женщиной. Огонь ахава­
нья с квадратным алтарем по сути жреческий, осуществляющий жертвоприношения, не
предполагающие участие женщины, т.е. он связан с ролью мужчины. Таким образом, через
назначение огней устанавливается прямая связь между формой алтаря и различиями роли
мужчины и женщины в рамках культа семьи, рода, племени и всего древнего общества ре­
гиона. Следовательно, соответствие саразмских алтарей на начальных этапах (энеолит,
поздний энеолит) с круглыми алтарями поклонению культу огня с женскими функциями с
лидирующей ролью женщины в социуме выглядит более убедительно. А алтари квадрат­
ные по форме и расположенные в слоях бронзового века есть результат переориентирован-
ности культа в пользу мужского начала - главенства в семье, роде, племени. Этому мы
находим явное подтверждение в находках этого периода [Раззоков и др., 2006, фото 43, 57].
Таким образом, известно, что первые зороастрийские практики проводились под откры­
тым небом и не имели ни храмов, ни алтарных сооружений. Однако попав в среду с насе­
лением, практикующим культово-ритуальные службы в святилищах и храмах и, приняв
символику духовных координат, например, как практикующуюся в Саразме, памятнике
энеолита - бронзового века, как поклонение огню, возведение специальных алтарей (круг­
лых и квадратных по форме), сооружение святилищ, храмов и дворцово-храмовых ком­
плексов принимают духовные координаты в качестве канонических признаков: 1) приме­
нение алтарей священного огня, 2) возведения храмов с системой обводных коридоров во­
круг культового помещения с алтарём и ряд других требований, которые так же могут рас­
сматриваться как система духовных координат, но уже для зороастрийской религии [Кари­
мова, 2009, c. 262-282].

41
 ЛИТЕРАТУРА
Бобомуллоев Б.С. Результаты археологических работ на объекте XIII Саразма в 2019 г.//
Саразм / Сборник статей научно-практической конференции «Саразм - начало земледель­
ческой, ремесленной и градостроительной культуры таджиков», посвященной 5500-летию
Саразма, Душанбе, 20 декабря 2019 г. - Душанбе, 2020. - Вып. I. - С.108-119
Исаков А.И. Раскопки Косатарошского отряда в 1978 году // АРТ. - Душанбе, 1984. -
Вып. 18. - С. 77-85.
Исаков А.И. Раскопки третьего сезона на Саразме // АРТ. - Душанбе, 1986. - Вып. 19. -
С. 334-350.
Исаков А.И. Отчет о работе на Саразме // АРТ. - Душанбе, 1987.- Вып. 20. - С. 269-278.
Исаков А.И. Разведки и раскопки Саразмского массива в 1981 году // АРТ. - Душанбе,
1988. - Вып. 21. - С. 186-198.
Исаков А.И. Работы Саразмского отряда в 1982 году // АРТ. - Душанбе, 1990. - Вып. 22.
- С. 144-160.
Исаков А.И. Саразм (К вопросу становления раннеземледельческой культуры Зеравшан-
ской долины (раскопки 1977-1983 гг.). - Душанбе, 1991. - 158с.
Исаков А.И. Раскопки Саразмского отряда в 1983 году // АРТ. - Душанбе, 1991. - Вып.
23. - С. 348-362.
Исаков А.И. Исследования Саразмского отряда в 1984 году // АРТ. - Душанбе, 1993. -
Вып. 24. - С. 117-130.
Исаков А.И. О работе международной археологической экспедиции на поселении Са­
разм в 1985 году // АРТ. - Душанбе, 1994. - Вып. 25. - С. 85-99
Исаков А.И., Безенваль Р.М., Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф. Работы Саразмского отряда
в 1989г. // АРТ. - Душанбе, 2003. - Вып. 28. - С. 150-167.
Исаков А.И., Раззоков А.Р., Бобомуллоев С. Раскопки саразмского археологического от­
ряда в 1988 году // АРТ. - Душанбе, 2000. - Вып. 27. - С.172-188.
Исаков А.И., Раззоков А.Р. Отчет о работах Саразмского отряда в 1986 году // АРТ. -
Душанбе, 2005. - Вып. 26. - С. 213-223.
Исоков А.И. Саразм - огози тамаддуни халки точик. - Хучанд, 2005. - С. 11-134.
Каримова Г. Р. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А. И. Исакова
в 1978-1986, 1989, 2000 гг.) // АРТ. - 2009. Вып. 33. С. 262-282
Каримова Г. Р. Саразмское зеркало в контексте обряда (проблема типологии погребаль­
ной культуры) // Наследие предков. - Душанбе, 2011, № 14, с. 99-106.
Каримова Г.Р. Таджикистан // Религии Центральной Азии и Азербайджана. Том I. Тра­
диционные верования и шаманизм. - Самарканд: МИЦАИ. - 2016. - С .138-199..Каримова
Г.Р. Головной убор саразмской жрицы //Проблемы археологии и истории Таджикистана. К
80 летию со дня рождения академика Академии наук Республики Таджикистан Юсуфа
Якубовича Якубова. - Сб. статей /Отв. редактор Г.Р. Каримова. - Душанбе: «Дониш». -
2017. - С.66-74
Каримова Г.Р. Этнокультурные процессы - феномен Саразма// Древности Восточной
Европы, Центральной Азии и Южной Сибири в контексте связей и взаимодействий в
евразийском культурном пространстве (новые данные и концепции): Материалы Междуна­
родной конференции, 18-22 ноября 2019 г., Санкт-Петербург. Т. I. Древняя Центральная
Азия в контексте евразийского культурного пространства (новые данные и концепции). К
90-летию со дня рождения патриарха евразийской археологии Вадима Михайловича Мас­
сона. - СПб.: ИИМК РАН, Невская Типография, 2019. - С.67-69Каримова Г.Р. Дозоро-
астрийские верования древнего Саразма // Саразми 5500 сола - сарогози таърихи точикон.
- Худжанд, 2020. - С.189-204
Каримова Г.Р. Дозороастрийский пантеон Саразма (семь божеств и семь творений)//
Муаррих, 2020, № 3 (27)72.
Литвинский Б.А. Семиреченские жертвенники (индоиранские истоки сакского культа
огня) // Проблемы интерпретации памятников культуры Востока. - М., 1991. С. 66-87.
42
 Раззоков А.Р. Саразм - ранний город Арианы // Арийская цивилизация в контексте евро­
азиатских культур. - Душанбе, 2006. - С. 198-207.
Раззоков А.Р. Саразм (орудия труда и хозяйство по экспериментально - трасологиче­
ским данным). - Душанбе, 2008. - 134 с.
Раззоков А.Р., Каримова Г.Р., Курбанов Ш.Ф., Бобомуллоев С.Г. Саразм (альбом). - Ду­
шанбе, 2006. - 96 с.
Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф. Исследования Саразмского отряда в 2003 году // АРТ. -
Душанбе, 2004. - Вып. 29. - C. 174-192.
Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф., Каримова Г.Р. Отчет о работе Саразмской археологиче­
ской экспедиции за 2005 год // АРТ. - Душанбе, 2007. - Вып. 31. С. 48-55.
Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф., Каримова Г.Р. О раскопках Саразмского отряда в 2006
году // АРТ. - Душанбе, 2008. - Вып. 32. - С. 7-17.
Раззоков Ф. А. Строительные комплексы древнеземледельческого поселения Саразм в
IV-III тыс. до н. э. - СПб: НКТ, 2016. - 248 с., ил.
BesenvalR.M. Decouvertes recentes a Sarazm (R.S.S. du Tadjikistan): Attestation des relations
au IIIe Millenaire entre l’Asie Сentrale, l’Iran du nord-est et le Baluchistan// Acadtmee des
Iscription Belles-Lettres. Comptes rendus des seances de L’annee.- Paris, 1987. - P.441-456.
Besenval R.M., Isakov A. Sarazm et les debuts du peuplement agricole dans la Region de
Samarkand // Arts Asiatique. - 1989. - T. XLIV. - P. 5-20.
Isakov A.I. Excavations at the Bronze Age Settlements of Sarazm // The Bronze Age
Civilization of Central Asia (resent soviet discoveries). - ed. by Ph.L. Kohl. - Armonk, New
York, 1981. - P.273-286.
Isakov A.I. Sarazm: An Agricultural Center of Ancient Sogdiana// Bulletin of Asia Institute. -
1994. - New Series. - Vol. 8. - P. 1-12.
Duchesne - Guillemin. Fire in Iran and Grees // EW.-1962. - Vol. XIII. - N 2-3.
Schroeder L. Arische Religion. - Leipzig, 1916. - Bd. II.

Рис. 1. Саразм. Расположение духовных координат СЗМ I: Раскоп XI - Храм Огня

(Храм жертвоприношений), захоронение Тура; Раскоп IV - Некрополь в круглой
каменной ограде.

43
 пилястрам^

ЦфОрцово-
Храм
л 1 t b f n O f ib t U
Cairn
комп 10 К С

■Jnwe: Э
Т‘

Рис. 2. Саразм. Расположение духовных координат СЗМ II: Раскоп II - домашнее культовое
помещение; Раскоп III - Храм земли (зернохранилище); Раскоп IV - Дворцово-культовый
комплекс; Раскоп V - Храм Солнца; XII - Храм с пилястрами.

* £
С вя п п и и щ е
с&ни т ворений

ар азм
Xб О р Ц О в О -

Рис. 3. Саразм. Расположение духовных координат СЗМ III: Раскоп IV - святилище семи
творений; Раскоп VII - культовое помещение; Раскоп !Х - Дворцово-храмовый комплекс.

44
 ДОЗОРОАСТРИЙСКИЕ ВЕРОВАНИЯ ДРЕВНЕГО САРАЗМА1

В названии данного исследования не случайно привлечено слово «верование», а не «ре­

лигиозные представления» или просто «религия» первобытных земледельцев. Исследова­
ния различных авторов показали , что в первобытной культуре мы имеем дело не с фено­
меном собственно религии, свойственной классовым, дифференцированным обществам, а с
ее предшествующей формой подчиненной укладу жизни первобытных коллективов.
Не смотря на большой интерес к духовной культуре древности, работ о религии и обря­
довости не так уж много. До недавних пор объем свидетельств обрядовой деятельности
был невелик. Интенсивные археологические исследования культур земледельцев и ското­
водов Востока насчитывает несколько десятилетий. Данные о большинстве археологиче­
ских культур, степень раскопанности поселений остается и сейчас не достаточно пол­
ной. Среди немногочисленных работ, посвященных проблеме динамики развития представ­
лений первобытных и древних народов следует назвать книгу Ж.Пшилюского «Великая
богиня», в которой прослеживает изменение отношения к образу богинь отдельных перво­
бытных коллективов на материалах средиземноморья. (Przyluski 1950).
Характерными для середины прошлого века представляются многочисленные работы
Э.О. Джеймса профессора истории религии Лондонского университета. Они посвящены
как первобытной религии в целом (James 1957), так и специально - богине матери(James
1959), образам древних богов (James 1960), культовым сооружениям (James 1965 ), миро­
вому дереву (James 1966). Образ богини - матери рассматривается Э. О. Джеймсом как
центральный в религиозных представлениях и обрядовой практике первобытных и древних
народов.
В 50 - 60-е годы отмечены многочисленными открытиями в области археологии, кото­
рые массово поставили материалы, перевернувшие прежние представления об уровне раз­
вития культуры неолитических и энеолитических земледельцев. Раскопки Джармо в Ираке,
позволили сделать вывод об относительной сложности культуры земледельцев еще до по­
явления керамики. Без преувеличения потрясающие исследования Дж. Мелларта проведе­
ны в Хаджиларе и Чатал Хююке. (Меларт 1982), продемонстрировавшие до того времени
даже не предполагающую сложность и развитость «неолитической религии». Идея о культе
женского божества, о вере в подчиненного ему мужского божества, о культе плодородия
получили здесь на только подтверждение; появилась возможность говорить о существова­
нии развитого культа отправляющего жрецами или жрицами в специальных святилищах.
Толкованиям материалов Чатал Хююка и Хаджилара посвящена большая литература. В
первую очередь это работы самого Дж. Меларта(Mellaart 1965, 1966, 1967, 1970) и ряда
других исследователей (Иванов 1979; 1983; Антонова 1979, 1984а, 1990).
Сегодня только обзор работ посвященных обрядам и верованиям хозяйственно культур­
ного типа Передней и Средней Азии, основывающихся на археологических материалах
займет несколько страниц. В целом, в исследованиях древних обрядов и верований можно
выделить две тенденции. Сторонники первой считают, что современному человеку лишь в
крайне ограниченной степени доступна духовная культура древних. К другому направле­
нию принадлежат сторонники признающие возможность воссоздания религиозных пред­
ставлений по материалам более поздних источников, в том числе и письменных. К первой
и второй тенденции относятся исследователи западных школ. Для советской науки намети­
лась третья тенденция (Антонова Е.В.), которая на сегодняшний день представляется
наиболее перспективной и приобретшей больших последователей. Тенденция, учитываю­
щая ограниченность наших сведений об обрядах и верованиях первобытных и древних
народов признающая необходимость осторожного подхода к интерпретации археологиче­

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Дозороастрийские верования древнего Саразма // Наследие предков. - Ду­
шанбе, 2012, № 15, с. 119-130.
45
ских и письменных источников, но допускающей возможность их реконструкции (Антоно­
ва, Раевский 1991: 207 - 232).
Состояние человеческого общества на закате первобытности характеризуется, прежде все­
го, значительным усложнением производства, как в технологическом, так и в социальном
аспекте. В контексте нашей темы следует, прежде всего, отметить интенсивное развитие об­
щественного разделения труда сложение новых форм, предполагающих существование не
только внутри общинных связей, но и широких межобщинных отношений. Определяющим
для протекающих в эту эпоху во всех слоях общества культурных процессов оказывается
возникновение социальной структуры - совокупности мелких коллективов, функционирую­
щей как целостная экономическая система. Возникновение этой системы приводит к резкому
возрастанию роли организаторско-управленческой деятельности в социально-экономической
жизни общества. Основными регулятивными силами выступают производственные силы,
основанные на знании законов природы, имеющие ритуально-магическое влияние на это
производство. В результате роль по организации производства оказывается сосредоточенной
в первую очередь в руках жречества, сложившуюся в автономную социальную категорию.
Социальная дифференциация неизбежно влечет за собой дифференциацию культурную, ко­
торая в первую очередь проявляется в социальных группах. Первобытно-хозяйственные ри­
туалы ориентированные преимущественно на вождя, трансформируются на поклонение поз­
воляющие иметь каждому конфедерату своего бога, культа, тотема, фетиша. Отсюда возни­
кают новое отношение к верованиям и новые обряды.
Систематическая классификация ранних форм на основе социальной организации об­
ществ была впервые предложена С.А. Токаревым (Токарев 1964). Согласно его заключе­
ния, особой формой религии является - земледельческая, формирующаяся со сложением
его социального носителя. Для операбельности термина определена как религия сельской
общины. «Религия сельской общины - это культ божеств, так или иначе связанный с зем­
леделием: культ покровителей плодородия, божеств грозы и дождя, земли и духов расти­
тельности, почитания священных мест и т.п....» (Токарев 1964:387.)
Е.В. Антонова в связи с выделенными формами определенными С.А. Токаревым пред­
лагает к ним отнести и многочисленные погребения, антропоморфные изображения, фи­
гурки животных, различные по форме предметы, предположительно служившие амулетами
и талисманами. (Антонова 1990: 33).
Руководствуясь выше предложенной схемой, трансформируя формы на материалы с
древнеземледельческого поселения Саразм, попытаемся определить формы и типы верова­
ний бытовавших на территории Таджикистана в древности. Среди объектов материальной
культуры содержащих информацию об идеологических представлениях необходимо отме­
тить погребальные комплексы, архитектурные сооружения культового назначения, и раз­
личного характера находки, содержащие какую либо информацию о сферах деятельности
населения.
На территории Саразма выявлен только один могильный комплекс состоящий из пяти
захоронений, в которых расположены 9 усопших. Могильник отнесен к энеолиту, самой
ранней стадии жизни на поселение. Он заключен в округлую каменную ограду. В юго­
западной части ограды размещено две могилы.
Могила 1. Вытянута с северо-запада на юго-восток. Это погребение ребенка 6-7 лет, ле­
жащего в скорченном положении на левом боку, на глубине 1,35 см . На груди найдено 22
серебряные бусины, 12 больших лазуритовых бусин и 200 бусин из мелкого лазурита. Со­
ставляли ли все эти бусы украшение или вышивку одежды установить не удалось из - за
плохой сохранности костяка.
Могила 2. Овальная, вытянутая с север-востока на юго-запад. В центре, на глубине 1,45
см., размещен расчлененный скелет взрослого человека. На запад отчерепа в могиле лежал
камень.

46
 Раскоп 4. Некрополь Саразма энеолитического времени.

Могила 3. Овальная, расположена в 7 м. от второй. Погребение двухярусное. Два костя­

ка расположены на различных уровнях дна могильной ямы. Раннее на глубине 1,60 см. и
второе отстоит от него на расстоянии 70 см.и на другом уровне. Раннее захоронение в рас­
члененном виде , возможно было просто сдвинуто с места при дозохоронении второго
усопшего. Но можно допустить, что это расчлененное захоронение по примеру Могилы 2.
На дне могилы между костяками найдена разбитая миска из белого мрамора. Второй - ске­
лет женщины, захороненной в скорченной позе на левом боку. Ее сопровождали всего два
предмета - навершие булавки и пряслице.
Могила 4. Овальная, расположена на глубине 1м. от поверхности земли. Захоронение
парное. Костяки лежат в скорченном положении друг за другом на левом боку. Головой на
юг. Пол не определен. В сопровождение ничего не положено. Однако, несколько выше, при
расчистки могилы, обнаружен большой лепной котел сферической формы с сильно заост­
ренной донной частью и серебряный сосудик - стаканчик почти цилиндрической формы с
отогнутым наружу венчиком.
В центре каменной ограды был положен скалоподобный камень - монолит . Под ним на
глубине 2.80 см была найдена могила 5. В овальном погребении захоронено три человека.
Женщина 19-20 лет, мужчина - 20-21 года и подросток 13-14 лет, пол не определен, поло­
жение, скорченное на левом боку, головой на юг. Но расположение скелетов имеют неко­
торые различия. Скелет женщины сильно скорчен. Левая рука вытянута до колена, а правая
согнута под прямым углом у локтя и пальцами прихватывает локоть левой руки. Скелет
мужчины менее скорчен, с отходящими друг от друга коленами, причем левая нога согнута
под прямым углом и далеко отброшена от правой. Обе руки подведены к лицу, при этом
голова откинута назад. Скелет подростка по положению ног близок к женскому, но руки
менее согнуты, и голова опущена к телу как у женского скелета.

47
 Раскоп 4. Могила 5. Захоронение «жрицы» с сопровождением

Другой примечательный факт - это расположение скелетов по отношению друг к другу.

Если скелеты женщины и подростка расположены очень близко друг к другу (подросток
расположен у стоп женщины), то скелет мужчины лежит на расстоянии 1,20 см. от женщи­
ны. Лишь стопы ног касаются бедер подростка. Представляет ли это какой либо интерес
для интерпретации погребальной культуры сказать сложно. Но то, что разнополые люди
положены в одну могилу в почти одинаковом положении и после положения укрыты од­
ним покрывалом богато расшитым бисером мелового происхождения, свидетельствует о
единовременности захоронения, прежде всего. На расстоянии 50 см. к северо-западу от
женского скелета в кучке лежали кости молодого барашка. Что касается предметов сопро­
вождения, то все они принадлежат женщине. На расстоянии около полуметра к востоку от
головы лежало лопатовидное массивное медное зеркало, рядом с ним находилось костяное
шило и каменное навершие. Здесь же лежала женская статуэтка из необожженной глины.
Другая статуэтка - амулет, найдена после флотации, т. к. из-за маленького размера была не
замечена при расчистке. В районе головы найдено три каменных навершия булав и две
массивные ромбовидные бусины. Над головой, на полу могилы лежали в цепочках различ­
ные бусы из сердолика, лазуриты , бирюзы, серебра и золота. Два массивных браслета из
морских океанских раковин украшали запястья рук. Примечательно так же то, что костяк
женщины по цвету имеет несколько красновато-розовый окрас, в то время как два других
абсолютно белые. (Исаков 1994: 89-94; 1998: 35-37).
Таким образом, захоронение в кольце одной ограды девяти усопших может свидетель­
ствовать о выделении особой обрядовой практики для определенной группы людей, либо
состоящей в родственной связи, либо относящихся к одной социальной группе находящей­
ся на привилегированном положении. И хотя эти пять погребений находятся не на одной
глубине, просматривается устойчивый погребальный обряд, предусматривающий помеще­
ние усопшего в скорченном положении на левом боку.
С.А. Токаревым определено, что погребения - это элемент «погребального культа». Им
было предложено отличать от него «культ предков». Под ним он понимал поклонение
умершим прародителям и сородичам (Токарев 1964:237). В Саразме же, мы имеем факт по­
гребения группы людей в одном могильнике - некрополе, т.е. пример погребального
культа и культа предков. Кроме этого зафиксирован факт выделения сакральности места.
В Саразме не найдены случаи захоронения в пределе поселения.
48
 Для энеолитического времени характерно выделение мест совершения культовых обря­
дов и церемоний трактуемых как святилища. В Саразме в слое, отнесенном к энеолиту,
расположено уникальное круглое в плане сооружение, которое названо местом поклонения
солнцу (раскоп 5).

Раскоп 5. «храм Солнца»

Примером солнечной символики являются кресты, использованные для украшения ке­

рамических сосудов (возможно ритуального назначения) и росписей стен помещения 1
(раскоп 9). Одна из разновидностей, которой тип «мальтийского креста» также отмечен на
керамике Саразма.

Найденная в культовом помещении дворцового комплекса золотая розетка так же может

быть отождествлена с солнечной символикой.

49
 Раскоп 5. Золотая розетка из культового помещения

Следовательно, у саразмийцев имело место поклонение светилам, в частности солнцу.

Одним из самых выразительных показателей для определения использования сооруже­
ний в культовом назначении является алтарь. На сегодняшний день в Саразме выявлено 24
круглых и 16 квадратных алтарей, расположенных в сорока помещениях составляющих це­
лый блок культовых служб из которых определены четыре семейных, два общинных и три
культовых комплекса, два культово-дворцовых сооружения, два святилища, «храм огня» и
храм с пилястрами. Алтари располагались как в особо отведенных помещениях, принадле­
жащих культовым сооружениям так и в небольших жилых домах.

Два типа алтарей Саразма.

Существование двух типов алтарей является показателем поклонения огню. Исследо­

вание, проведенное автором (Каримова 2009: 270), позволило сделать заключение о том,
что круглые алтари предполагали поклонение огню с функцией ведения служб женщиной и
квадратный алтарь - мужчиной. Причем круглые алтари наиболее ранние для поселения.
Причиной смены формы алтаря могло быть переориентация социальной власти с женской
на мужскую. Однако не исключено появления новых сил в структуре правления ориенти­

50
рованных на усиление влияния жрецов - мужчин. Отчасти об этом мы находим подтвер­
ждение в материалах раскопа 6, где в помещении 14а, на стене был найден налеп головы
быка. Известно, что в представлениях о культах тотемического круга культ быка связан с
мужским божеством, который состоит в бинарной оппозиции с солнцем , как правило ас­
социирующем с поклонением женскому началу.
Поклонение образу зверей и животных характерно для первобытного общества, они су­
ществуют наравне с культом женского божества представленного в виде богини матери
или богини плодородия. В Саразме найдено всего четыре терракотовые фигурки. Это две
терракоты из могильника, о которых говорилось ранее, головка верблюда и фигурка соба­
ки. Изображение быка - тура с пушистым хвостом нанесенное на цилиндрическую печать
может быть определено как символ поклонения этому животному или же, как символ рода.

Глиняная фигурка и амулет из погребения Фигурка лошади и собаки (теракота)

Некрополя (середина 4 тыс. до н.э.)

Изображение быка - тура на цилиндрической печати

Для Саразма это не единственный пример выделение особого положения этого живот­
ного. В раскопе 9 найдено захоронение костей молодой и зрелой особи определенной как
культовое захоронение Тура. Неподалеку расположен храм названный «храмом огня» в
центре, которого расположено большое выжженное пятно, след от большого кострища.
Связано ли ритуальное захоронение Тура с храмом огня сказать сложно, но на сегодняш­
ний день в Саразме это пока единственное культовое сооружение, не имеющее алтаря и
имеющее по близости ритуальное захоронение. По всей видимости, это не случайно.

51
 Археологические материалы энеолитических памятников Востока демонстрируют обы­
чай класть в погребение статуэтки выполняющие роль индивидуальных покровителей. На
материалах погребения найденного в Саразме, где рядом с захоронением женщины были
найдены две статуэтки с изображением женской фигурки можно заключить следующее.
Анализ сопровождающего инвентаря отражает почти типичный набор магическо -
ритуального назначения. Статуэтки женской фигурки - олицетворение человека вообще и
женщины в частности. Зеркало - экран общения с потусторонними силами. Костяное шило
- атрибут необходимый в магическо - ритуальном действии. Женская статуэтка с отвер­
стием в области шеи - амулет личного покровителя. По этнографическим данным предста­
вители архаической культуры имели с останками одного человека несколько статуэток, ко­
торые показывали на неограниченное количество духовных покровителей (Schmidt 1937:
316). Люди погребенные с таким сопровождением являются отправителями культово - ма­
гических обрядов, которые на ранних стадиях развития общества назывались жрецами, в
авестийское время магами , а позднее шаманами.
Изобразительные материалы свидетельствуют о существовании у первобытных земле­
дельцев «эротических культов». Фаллический культ тесно связан с одним из аспектов бога
плодородия. Миниатюрное изображение фалла сообщало его носителю ту силу и плодови­
тость, которой обладало само божество (Фрезер 1980: 382). В Саразме найдено несколько
каменных находок в виде фаллического пестика, причем с явно отбитым основанием, что
позволяет предположить не культовое, а магическое назначение.

Немало важный аспект в системе обрядов играли цвета. Исследователи уже давно заме­
тили, что цветовые символы в ритуалах и мифологии различных народов, даже совсем не
родственных и не вступающих в контакты, образуют одни и теже триады и тетрады. Ос­
новная линия из этих систем такова: Белый - Красный - Черный. (См. литературу Тернер
1972; Иванов Вяч. Вс. 1981: 163-177.)
Индоевропейская иерархическая символика определяется соотношением высшего жре­
ческого ранга с белым цветом. Следующую по значению социального ранга - воинского, с
красным цветом при возможности использования других цветов по отношению к низшим
рангам - часто синего и голубого.

52
 Такая же символика достоинств отражена в индоиранской традиции. Желтый и синий
цвета в символике древнеиндийских варн связаны с более реальными аксиологическими
характеристиками, т.е. вещественными. Желтый цвет - цвет шкуры скота, а вайши - ското­
воды. Зеленый (синий) - цвет растительности на почве, земле, а это поле деятельности -
шудр. (Иванов Вяч. Вс. 1984: 81). Установлено, что символика основных цветообозначений
имеет географическую семантику , соотносящуюся со сторонами света. В общеевразийской
культурной традиции север - символизируется черным цветом, запад - белым, юг - крас­
ным, восток - желтый или синий. ( Иванов Вяч. Вс. 1981: 176). В эту категорию классифи­
кации цвета по странам света саразмские цветовые гаммы не попадают . Однако использо­
вание красного и охристо-коричневого цвета в ритуальном назначении не вызывает сомне­
ния. Кроме того имеются примеры окрашивания одной западной стены в помещении 7
(раскоп 4)и западная стена примыкающего к маршу дворика с круглым культовым соору­
жением (раскопа 5). Целиком, на высоту сохранившихся стен, выкрашено красной охрой
помещение 51 (раскоп 2). Пол и алтарь помещения 12 (раскоп 2) выкрашены в красный
цвет. Но не только красный цвет использовался для символического окраса стен. В поме­
щении 1 (раскоп 9) найдены обломки штукатурки с росписью полукрестами и треугольни­
ками, раскрашенными красной, желтой, коричневой, оранжевой и розовой красками.
Таким образом, основу сразмийских верований и культов составляют близкородствен­
ные дозороастрийские верования оседлых племен и народов. Средней Азии. По - видимо­
му, в Центральной Азии не существовало единой религии, но отмечаются отдельные веро­
вания конфедераций или возможно целых племен, у которых имеются сходства общие, но
отличия в частном

ЛИТЕРАТУРА

Антонова Е.В. 1979. О характере религиозных представлений неолитических обитателей

Анатолии // Культура и искусство народов Средней Азии в древности и средневековье. -
М. - 1979.
Антонова Е.В. 1984. Очерки культуры древних земледельцев Передней и Средней Азии.
Опыт реконструкции мировосприятия. - М. - 1984.
Антонова Е.В. 1990. Обряды и верования первобытных земледельцев Востока. - М. -
1990.
Антонова Е.В., Раевский Д.С. 1991. О знаковой сущности вещественных памятников и о
способах ее интерпретации. // Проблемы интерпретации памятников культуры Востока. -
М. - 1991: 207 - 232
Иванов В.В. 1979. Чатал Гююк и Балканы. Проблемы этнических связей и культурных
контактов. - Balcanica . - Лингвистические исследования. - М. - 1979.
Иванов Вяч. Вс .1981. Цветовая символика в географических названиях в свете нанна
типологий. // Балто-славянские исследования, 1980. - М. - 1981: 163-177.
Иванов Вяч. Вс.1984. Опыт истолкования древнеиндийских ритуальных и мифологиче­
ских терминов, образованных от asva «конь». // Проблемы истории языков и культуры
народов Индии. - М. - 1984.
Иванов С.В. 1979. Скульптура алтайцев, хакасов и сибирских татар. - Л. - 1979.
Исаков А. И. 1994. О работе международной археологической экспедиции на поселении
Саразм в 1985 г. // АРТ . - 1994. - Вып. 25: 85-99.
Исаков А.И. 1998. Тайна захоронения «богини». // Наследие предков. -
1998. - 35 - 39.
Каримова Г.Р. 2009. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А.И. Иса­
кова в 1978-1986, 1989, 2000 гг.) - АРТ . - Вып. 33 : 262-282.
Меларт Дж. 1982. Древнейшие цивилизации Ближнего Востока. - М. - 1982.
Тернет В.У 1972. Проблемы цветовой классификации в примитивных культурах.// Се­
миотика и искусствометрия. - М. - 1972.

53
 Фрезер Дж.Дж. 1980. Золтая ветвь. Исследование магии и религии. - М. - 1980.
MellaartJ. 1965. EarliestCivilizationoftheNearEast .-London. - 1965.
Mellaart J. The Chalcolithic and Early Bronze Ages in the Near East and Anatolia. - Beirut.
1966.
Mellaart J. 1967 £atal Huyuk. A Neolithic Town in Anatolia.-London. - New York. 1967.
James E.O. 1957. Prehistoric Religion/ A study in prehistoric Archaeology . - London. - 1957.
James E.O.1959. The Cult of Mother-Goddess. - London 1959.
James E.O. 1960. The Ancient Gods. The History and Diffusion of the Religion in the Ancient
Near East and the Eastern Mediterranean. - London. - 1960.
James E.O. 1965. From Caves to Cathedral. - New York. - Washington. - 1960.
James E.O. 1966. The Three of Life // An Archaeological Study. - Leiden. - 1966.
Przyluski J. 1950. La grande deesse. - Paris 1950.
Schmidt E.F. 1937. Excavations at Tepe Hissar, Damghan. - Pyiladelphia. - 1937.

UP TO ZOROASTRIAN BELIEFS OF ANCIENT SARAZM

Determining for proceeding in an antiquity in all layers of a society of cultural processes there
is an occurrence of social structure of set of fine collectives - the confederations, functioning as
complete economic system. The role on the organization of manufacture appears in hands of
priests. Primitive - economic rituals are transformed on the worship, allowing having to everyone
confederations of the god, a cult, totem andfetish. There are new attitudes in beliefs and new
ceremonies. The Author tries will determine forms and types of beliefs having place in territory of
Tadjikistan in antiquity on materials of Sarazm .As a result of research was carried out the
following types of beliefs and cults are determined: the Funeral cult, a cult of ancestors, worship
stars, worship fire, a cult of the bull, worship of erotic images and symbolic of color. In result, the
author comes to a conclusion, that in the Central Asia there was no uniform religion, but there
were separate beliefs of confederations or the whole tribes which have general similarities, but
differences in private.

54
 ДОЗОРОАСТРИЙСКИЙ ПАНТЕОН САРАЗМА
(СЕМЬ БОЖЕСТВ И СЕМЬ ТВОРЕНИЙ)1

Согласно зороастрийскому учению, Ахура-Мазда сотворил при помощи Святого Духа

(Спэнта-Маишу) шесть более низких божеств, тех самых «излучающих свет существ», ко­
торых Зороастр узрел в своем первом видении. Вместе с Ахура-Маздой они составляют
семь божеств, именуемых Амэша-Спэнта (Бессмертный Святой), названия которых впер­
вые встречаются в Ясне Хаптангхаити [Ясна 39.3]. Остальные меньшие божества именуют­
ся язата. Так, семь Амэша-Спэнта считаются покровителями и защитниками семи добрых
творений, а именно: неба, воды, земли, огня, растений, скота, и человека. Бессмертным
святым, указывающим путь к другим и первым явившимся Заратуштре, является Boxy-
Мана (или Бахман) (Благой помысел), покровитель «кроткой, милосердной коровы» или
покровитель скота, его союзник Аша-Вахишта (Ордибе-хешт) - (Лучшая праведность) -
покровитель огня. Затем Спэнта-Армаити - покровитель земли и Святое благочестие,
Хшатра-Ваирйа (Шахривар) - покровитель металла и Избранная власть (Желанная власть)
- владыка небес, Хаурватат (Хордад) - покровитель воды и Целостность, и Амэрэтат
(Мордад) - Бессмертие и покровитель растений [Дюмезиль, 1986, с 33]
Ахура-Мазда с помощью Спента-Майнью (Святого Духа) сотворил шесть «бессмертных
святых», которые вместе с верховным Богом составляют пантеон из семи божеств. Им мо­
лились и почитали как отдельных богов. Именно идея о «семи божествах» и стала главным
новшеством учения Зороастра, хотя их основой были старые представления о происхожде­
нии мира. Название Амэша-Спэнта («Бессмертные Святые») применяться к любым боже­
ствам творения Ахура-Мазды, оно прилагается главным образом к шести великим суще­
ствам первого видения пророка. Эти шесть Бессмертных Святых (Амэша-Спэнта) являют­
ся эманациями самого Ахура-Мазды. Эти шесть великих божеств вызвали к жизни другие
добрые божества более низкого порядка - агуров и язатов, таких как, Митра (Верность,
Клятва), Анахита (Богиня ВодыиПлодородия), Апам-Напату (Сын вод и богКлятвы),
Сраоше (Послушание),
Аши (Богиня Судьбы) и Гэуш-Урвану (дух-Бык) и др.
Так обряды, имевшие вековую древность, приобрели новое измерение. Связь между
каждым божеством и соответствующим творением кажется обоснованной, потому что зо­
роастризм, несмотря на то, принят ли он по наитию или получен в божественном открове­
нии, считается рациональной религией. Однако повсеместно отмечено существование не-
заратуштровских (или дозороастрийских) божеств у народов Центральной Азии индоиран­
ского происхождения. На основе археологического материала попытаемся воссоздать пан­
теон поклонений по материалам древнеземледельческого протогорода Саразм, располо­
женного в долине Зарафшана.
Неоднократно в литературе нами рассматривался момент существований культовых
практик в археологических материалах Саразма [Раззоков, Каримова, Курбанов, Бобомул-
лоев, 2006; Каримова, 2009, с. 262-282; 2011, с. 99-106; 2012, с. 119-130;2013, с. 200-
221;2016, с.138-199;2017, с. 84-95; 2017, с.66-74; 2019, с.67-69; 2019а, с.113-121]. В данной
статье привлекая данные архитектуры, реликты культовых практик и отдельных находок
попытаемся воссоздать более целостную картину религиозного континуитета населения
Саразма в энеолите-бронзовом веке.
По времени самое стратиграфически раннее существование культовых практик было по­
лучено в результате выявленного на раскопе XI культового захоронения Тура (рис.1,1).
Особое отношение к этому типу животного отмечено и по другим материалам, найденным
в Саразме. Так в раскопе VI был найден скульптурный налеп головы быка (рис.1,3), к рас­
копу IV относится цилиндрическая печать с изображением быка - тура с пышным хвостом

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Дозороастрийский пантеон Саразма (семь божеств и семь творений)// Муар-
рих, 2020, № 3 (23).С.36-48
55
(рис.1,2). Эта привилегированность выделяет понятие как фетиш, тотем, символ рода или
племени. Это же возможно определяет отношение как божеству дозороастрийского пан­
теона т.е.Гэуш-Урвану (дух-Бык), эманация Boxy-Мана, покровитель «милосердной коро­
вы» или покровитель скота хорошо известный в Авесте.
Следующим выраженным признаком культово-обрядовой практики является поклоне­
ние огню. В Саразме оно присутствует во всех периодах жизни. В раннем энеолите оно
представлено следом кострища в храме огня в раскопе XI (рис. 1,7), в слоях СЗМ II и III
круглыми (дисковидными) алтарями в культовом, дворцовом комплексе враскопе IV, V, в
раскопах VI, XI - XIII (рис. 2, 2,3), в святилищах жилых кварталовв раскопе II, VI (рис. 2,7;
3,7). В слое СЗМ IV квадратными алтарями враскопе IV, VI, VII, IX (рис. 2, 3,4; 3, 2). По­
клонение огню определяет эманация Аша-Вахишта (Ордибе-хешт) - (Лучшая праведность)
- покровитель огня.
Основу саразмийских верований и культов составляют близко родственные дозоро-
астрийские верования оседлых племен и народов, а это определённо связано с землёй и её
благами - посевы, урожаи и т.д. В Саразме имеется огромное зернохранилище и в одном из
его помещений расположен круглый дисковидный алтарь (рис. 3,3), который отражает су­
ществование ритуальной практики, возможно проводимой в пору начала посева и во время
сбора и заполнения урожая в закрома. Следовательно, определяется поклонение Анахите
(Богиня Воды и Плодородия), Апам-Напату (Сын вод и бог Клятвы), которые выражает
эманацияСпэнта-Армаити - покровитель земли иАмэрэтат (Мордад) - Бессмертие и покро­
витель растений.
В Саразме в Раскопе V в слое, отнесенном к энеолиту, расположено уникальное круглое
в плане сооружение, которое названо местом поклонения солнцу (рис. 3,4), а, следователь­
но, определяет присутствие астролатрического культа. Из семантики изображений соляр­
ных и геометрических знаков и те, и другие относятся к знакам обозначающие символы
астролатрии. Это - солнце, луна, звёзды, небо, воздух и все обозначения и символы с ними
связанные (круг, крест, квадрат, треугольник, пунсоны и др.), которые также хорошо пред­
ставлены в материалах Саразма. Росписи на стенах, орнамент керамики, изображение на
печатях и талисманах отражают поклонение астрологическому культу позднее в зороаст­
ризме представленному в эманации Хшатра-Ваирйа (Шахривар) - покровитель металла и
Избранная власть (Желанная власть) - владыка небес.
Самым древним в истории человечества считается поклонение культу женского боже­
ства представленного в виде богини матери или богини плодородия. Претерпевая значи­
тельные трансформации на протяжении многих тысячелетий, этот образ полностью не
исчез, его черты угадываются в образах женских святых и персонажей местного панде­
мониума.
В Саразме, в слоях, которые относятся к поре энеолита (Намазга II) найдены антропо­
морфные фигурки (рис. 4, 1-2) положенные в погребение жрицы и отдельные части глиня­
ных статуэток женского божества или идолчиков из различных частей городища (рис. 4, 3­
5). Эта небольшая коллекция из пяти фигурок отражает очевидные данные.Две женские
статуэтки, положенные в захоронение, представляют собой образ патронов - покровителей
жрицы. Они небольшого размера, а самая маленькая фигурка имеет сквозное отверстие в
области шеи т.е. является защитным амулетом. Этими находками мы имеем подтверждение
божественного покровительства и особого положения женского антропоморфного образа.
Положенные в захоронение скульптурки из глины являют собой черты почитания женского
божества и выделения из общего состава жителей протогорода персон - отправителей
культово-ритуальных действий, как правило это жрицы, шаманки и т.д.
Особо необходимо отметить каменное изваяние возможно идола, представляющего ипо­
стась водного божества или реки (Зарафшан?), оно найдено в фрагментарном виде (илл.7,
4). Фрагмент отражает волнообразные широкие и более тонкие линии, помещенные с двух
сторон овальной формы скульптуры. Другое каменное изваяние возможно также изобража­
ет идола в образе человека (рис.5, 1). Из вышеперечисленного можно вывести факт покло­
56
нения Женскому божеству в виде покровительницы стихий, личного покровительства,
культа прародительницы. Следовательно определяется более персонифицированное покло­
нение Анахите (Богиня Воды и Плодородия).
В саразмской культуре, например, как можно судить по каменной модели скульптуры,
идолы стояли прямо в жилых комнатах. Для Саразма также можно предполагать и суще­
ствование особых святилищ, занимавших на поселениях центральное место. Мелкие терра­
котовые фигурки являлись объектом домашних культов, а в святилищах, принадлежавших
всей общине, находились идолы по типу найденного каменного фрагмента, о котором го­
ворилось ранее. К тому же, святилище с пятью тумбами, на которых очевидно выставля­
лись эти идолы, также найдено в раскопе VI Саразма.
Наличие святилищ или храмов является одним из свидетельств развитой системы пред­
ставлений и сложившегося культа, что подтверждается также обнаруженными в Саразме
глиняными статуэтками изображающими женское божество и каменными антропоморф­
ными идолами, а так же случайно найденная в подъёмном материале уникальная каменная
чаша в форме совмещенного антропоморфно - зооморфного облика (рис. 5,5).
Святилище или культовый комплекс с пятью пристенными тумбами разной длины, рас­
положенными по центру и двумя угловыми, на которых очевидно и выставлялись эти идо­
лы, найдено в помещения 2 в раскопе VI (рис.6). В центре помещения имеется квадратный
алтарь. Показательно то, что в этом помещении у западной стены, найдены фрагменты об­
валившейся живописи (рис.6), а за стеной этого помещения была найдена золотая розетка
(рис.6). Как вариант, предлагается реконструкция расположения божеств на тумбах с учё­
том выявленных культовых приоритетов. Хотелось обратить внимание на то, что в цен­
трально азиатской культово-жреческой практике известно использование украшений
налобной ленты правителей или жрецов (терракотовая статуэтка жреца из Хараппы). Но
также известна практика украшения фетишей или тотемных символов различными драго­
ценными украшениями. Например, ритон в виде головы быка выставленный в музее на Ки­
пре украшали золотые рога, вместо глаз были вставлены драгоценные камни, а лоб укра­
шала золотая розетка. Розетка по форме и исполнению схожая с золотой розеткой Саразма.
Поэтому при реконструкции мною использована фотография кипрской туреницы, как при­
мер возможной разновидности образа поклонения быку (рис.7).
Таким образом, материалы исследования отразили факт особого значения олицетворе­
ний шести великих божеств, которые присутствовали в культово-религиозной практике са-
размийцев. Это хорошо известные культы древнеземледельческих цивилизаций Централь­
ной Азии - неба, воды, земли, огня, растений, скота и человека (рис. 7,2). Очевидно, что
эти прото божества получили трансформацию в божественную форму «излучающих свет
существ», которых Зороастр узрел в своем первом видении и, которые в зороастризме со­
ставили основной авестийский пантеон, определённый как семь творений [Дюмезиль, 1986,
с, 74] : Митра - Огонь, который пронизывает все остальные творения, а благодаря солнцу
управляет сменой времен года, находится под покровительством Аша-Вахишта; Анахита -
Богиня Воды и Плодородия; Хшатра-Ваирйа - стал владыкой небес из камня, которые за­
щищают своим сводом землю. Спандармат в зороастрической мифологии олицетворение
возделанной земли и религиозного благочестия и жизни (впоследствии Спента Армайти,
Арматай - одно из божеств Амеша Спента). Расположенная внизу, земля принадлежит
Спэнта-Армаити (Святому благочестию). Вода - это творение Хаурватат (Целостности), а
растения относятся к Амэрэтат (Бессмертию). Воху-Мана (Гэуш-Урван - дух-Бык - Благой
помысел) является повелителем кроткой, милосердной коровы, символом созидательного
добра.
Уже сегодня в Саразме в раскопе III (зернохранилище) святилище с алтарём в (которое,
очевидно, можно определить, как место отправления культово-обрядовых действий, по­
священных культам земли, растительности и плодородия), в раскопе V открыт «храм
Солнца», в раскопе IV святилище символов культа или «семи творений», в раскопе VI -
святилище «священного Быка», в раскопе XI - «храм Огня». Из семи заявленных исследо­
57
ванием культов не выявлены отдельные храмы или святилища (если таковые существова­
ли) для культа воды. Необходимо отметить, что на ранних этапах жизнедеятельности в
слоях СЗМ I - III храмы и святилища имеют определенное посвящение, а в слое СЗМ1У в
дворцово-храмовом комплексе нами определено святилище символов культа или «семи
творений», которому и посвящена данная статья. Имеются ли какого-либо другого посвя­
щения храмы и святилища покажут дальнейшие исследования и разработки.

ЛИТЕРАТУРА

Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. (Les dieux souverains indo-europeens,

1977) Перевод с французского Т.В. Цивьян.-Москва: Наука. Главная редакция восточной
литературы, 1986. -
Каримова Г.Р. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А.И. Исакова в
1978-1986, 1989, 2000 гг.) // АРТ. - Душанбе, 2009. - Вып. 33, с.262-282.
Каримова Г.Р. Саразмское зеркало в контексте обряда (проблема типологии погребаль­
ной культуры) // Наследие предков. - Душанбе, 2011, № 14, с. 99-106
Каримова Г.Р. Дозороастрийские верования древнего Саразма // Наследие предков. -
Душанбе, 2012, № 15, с. 119-130.
Каримова Г. Р. Зеркало в связи с погребальными обрядами в эпоху энеолита и бронзы
(по материалам древних могильников Таджикистана). // Последний энциклопедист: к 90
летнему юбилею со дня рождения Б. А. Литвинского. - М. - 2013. - С. 200-221.
Каримова Г. Р. Таджикистан // Религии Центральной Азии и Азербайджана. Том I. Тра­
диционные верования и шаманизм. - Самарканд: МИЦАИ. - 2016. -С.138-199
Каримова Г.Р. Символика цвета в культуре древнего Саразма. //Ахбори Осорхонаи мил-
лии Чумхурии Точикистон. - Душанбе: Дакики. - 2017. - Вып. 2. - с. 84-95
Каримова Г.Р. Головной убор саразмской жрицы //Проблемы археологии и истории Та­
джикистана. К 80 летию со дня рождения академика Академии наук Республики Таджики­
стан Юсуфа Якубовича Якубова. - Сб. статей /Отв. редактор Г.Р. Каримова. - Душанбе:
«Дониш». - 2017. - С.66-74
Каримова Г.Р. Этнокультурные процессы - феномен Саразма// Древности Восточной
Европы, Центральной Азии и Южной Сибири в контексте связей и взаимодействий в
евразийском культурном пространстве (новые данные и концепции): Материалы Междуна­
родной конференции, 18-22 ноября 2019 г., Санкт-Петербург. Т. I. Древняя Центральная
Азия в контексте евразийского культурного пространства (новые данные и концепции). К
90-летию со дня рождения патриарха евразийской археологии Вадима Михайловича Мас­
сона. - СПб.: ИИМК РАН, Невская Типография, 2019. - С.67-69
Каримова Г.Р. Печати Саразма - пиктографические знаки или первые знаки протопись­
менности // Вестник института /Сокровищница науки. - Материалы научно-практической
международной конференции, посвященной 5500 летию древнего Саразма, 18-19 декабря
2019 г. в Таджикском педагогическом институте г. Пенджикент. - Пенджикент, 2019. №
4 .С .113-121
Раззоков А. Работа Саразмского отряда в 2002 г. //АРТ. - Душанбе, 2005. - Вып. 30. - С.
77-85
Раззоков А.Р., Каримова Г.Р., Курбанов Ш.Ф., Бобомуллоев С.Г. Саразм. - Душанбе:
«Эчод», - 2006. - 96 с.
Раззоков А.Р., Худжагельдиев Т. У. Планиграфический и стратиграфический анализ сло­
ев в раскопках 11 и 12 поселения Саразм (2008г.) // АРТ. - Душанбе, 2010. - Вып.34. - С.
74-104
Besenval R., Isakov A. Sarazm et les debuts du peuplement agricole dans la region de
Samarcand // Arts Asiatiques. Paris: l’Ecole franqaise d’Extreme-Orient 1989. T. 44. P. 5-20

58
 Рис. 1. Бык в материалах Саразма: 1 - захоронение тура в храме огня Раскоп XI
в слое СЗМ II; 2 - Раскоп IV. Печать с изображением быка-тура в помещении 8
в слое СЗМ II; 3 - Раскоп VI. Налеп скульптуры головы быка (реконструкция)
на стене помещения 8а в слое СЗМ II

Рис. 2. Культовые сооружения Саразма: 1 - домашнее святилище Раскопа II; 2

- храм с круглым алтарём Раскоп ХП; 3 - дворцово-храмовый комплекс Раскоп ХП;
4 - дворцово-храмовый комплексс квадратным алтарём Раскоп IX;
5 - храм с квадратным алтарём Раскоп VII (Besenval, Isakov 1989;
Раззоков А. 2005; Раззоков, Худжагелдиев, 2010)

59
 1

3 4

Рис. 3. Саразм. Алтари огня: 1 - круглый дисковидный; 2 - квадратный; 3 - Раскоп III.

Зернохранилище (аксонометрия); 4 - Раскоп V, горизонт 2. «храм Солнца»(архив отдела
археологии Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша НАН РТ)

Рис. 4. Саразм.Женские фигурки из глины времени энеолита - бронзы:

1-2 - статуэтка и амулет из захоронения; 3-5 - терракотки с городища.

60
 >t>ш
5
Рис. 5. Каменные предметы Саразма: 1 - антропоморфный идол; 2, 4 - идол растительно­
сти (сома?); 3 - подставка для флагоподобного символа или штандарта; 5 - каменный ан-
тропо-зооморфный сосуд

'■*>“

Рис.6.Культовое святилище Саразма в дворцово-храмовом комплексе Раскоп IV

61
 1

V i

Огонь - 0 Животные -

Вода - ЯЕ> Растения - к . чУ |

Земля - Человек -
б
Небо -
2
Рис. 7. 1 - Вариант реконструкции Святилища Саразма в дворцово-храмовом комплексе
Раскоп IV; 2 - предлагаемое значение находок, отражающих основной пантеон
протобожеств дозороастрийского времени

62
 ПАНТЕОНИ ПЕШ АЗ ЗАРДУШТЙ АЗ САРАЗМ
(х,афт худо ва х,афт офариниш)

Тибки таълимоти зардуштй, Адура-Маздо бо ёрии Руди Мукаддас (Спента-Майшу) шаш

худои поёниро офаридааст, ки худи "мавчудоти рушной", ки Зардушт дар назари аввалини
худ дидааст. Ондо якчоя бо Адура-Маздо дафт худоеро ташкил медиданд, ки Амеша-
Спента (мукаддаси човид) номида мешаванд. Х,афт Амеша-Спанта сарпараст ва мудофизи
дафт офаридаи нек дисобида мешаванд, яъне: осмон, об, замин, оташ, наботот, чорпоён ва
одам.Мачмааи мукаддас ё маздабй бо панч пояи девори дарозиашон гуногун, ки дар марказ
ва ду гушаи кунчй чойгиранд ва баръало ин бутдо дар ондо намоён буданд, дар дучраи 2
дар дафриёти VI пайдо шудааст (Расми 6). Дар маркази дучра курбонгоди чоркунчаи
оташпарасти мавчуд аст.Адура Мазда бо ёрии Спента Майню (Руди Мукаддас) шаш
"мукаддаси човид" - ро офарид, ки дамроди Худои азим пантеони дафт худоро ташкил
медиданд. Ондоро дуо мекарданд ва дамчун худоёни алодида парастиш мекарданд. Мадз
гояи "дафт худо" буд, ки навоваридои асосии таълимоти Зардушт гардид, гарчанде ки ондо
ба акидадои кудна дар бораи пайдоиши чадон асос ёфта будаанд.
Калидвожахо: меъморй, осори тачрибадои ибодат ва бозёфтдои инфиродй,дафт офари­
ниш - осмон, об, замин, оташ, наботот, дайвонот ва одам.

PRE-ZOROASTRIAN PANTHEON OF SARAZM

(seven deities and seven creations)

According to Zoroastrian teaching, Ahura-Mazda created with the help of the Holy Spirit
(Spenta-Maishu) six lower deities, the very "light-emitting beings" that Zoroaster saw in his first
vision. Together with Ahura-Mazda, they make up seven deities, called Amesha-Spanta (Immortal
Saint). The seven Amesha-Spanta are considered patrons and protectors of the seven good
creations, namely: heaven, water, earth, fire, plants, cattle, and man.A sanctuary or cult complex
with five wall pedestals of different lengths, located in the center and two corner ones, on which
these idols were obviously exhibited, was found in room 2 in excavation VI (Fig. 6). There is a
square altar in the center of the room.Ahura Mazda, with the help of Spenta Mainyu (Holy Spirit),
created six "immortal saints" who, together with the supreme God, make up a pantheon of seven
deities. They were prayed to and worshiped as separate gods. It was the idea of "seven deities"
that became the main innovation of the teachings of Zoroaster, although they were based on the
old ideas about the origin of the world.
Key words: architecture, relics of cult practices and individual finds, seven creations - heaven,
water, earth, fire, plants, livestock, and man.

63
 САРАЗМСКОЕ ЗЕРКАЛО В КОНТЕКСТЕ ОБРЯДА.
(ПРОБЛЕМА ТИПОЛОГИИ ПОГРЕБАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ)1

В 1985 году А.И. Исаковым в Саразме, на территории древнеземледельческого поселе­

ния эпохи энеолита - бронзового века, открыто самое раннее захоронение людей населяв­
ших Таджикистан в древности. В найденном могильнике, в захоронении, состоящем из
трех человек, в сопровождающем инвентаре имеется медное зеркало, которое не имеет
аналогий в известных материалах. Длина зеркала 17 см, ширина 8,8 см., толщина от 1 до 3
см. Оно плоское в профиле (Исаков 1991).Зеркало помещено за спиной, лежащей на левом
боку молодой женщины 19 - 20 лет. Рядом найдены две терракотки из необожженной гли­
ны и костяное шило. Все остальные находки относятся к категории украшений - три ка­
менных навершия булавок и многочисленные бусины из сердолика, бирюзы, лазурита и
серебра, составляющие вышивку одежды и покрывала, два массивных браслета из больших
морских раковин, 49 золотых бусин , расположенных в виде цепочек за затылком и 10 000
бусин - бисера из известнякового камня, которыми в основной массе было расшито покры­
вало ( Исаков 1994:90-94).
Примечательно, что костяк женщины в украшениях окрашен красной охрой, тогда как
два других (мужское и детское) имеют обычный белый цвет. Обилие украшений и окра­
шенность костяка как будто подчеркивало привилегированность положения, и дало почву
для споров о социальном статусе усопшей. На начальных этапах исследования она названа
«принцессой Саразма», «Богиней Саразма» прародительница или Мать рода в родовой об­
щине (Исаков 1991; 1998; Исоков 2005). Но автор считает, что это служительница культа,
исполнительница ритуальных магических служб - жрица. ( Каримова 2009: 271) . В пользу
высказанного мнения свидетельствуют присутствующие в захоронении терракотки и мед­
ное зеркало, а также отсутствие каких либо заупокойных даров и подношений в сопровож­
дающем инвентаре, изобилие которых в могильниках известно по материалам бронзового
века сопредельных территорий.
Но чтобы это не выглядело голословно, рассмотрим доступные для анализа материалы
захоронений с зеркалами из памятников Центральной Азии, сопредельных и единовремен­
ных Саразму
Исследование зеркал из памятников бронзового века Средней Азии оказалось достаточно
перспективным для выявления культурных и инокультурных черт в области, которой исто­
рическая и археологическая традиция связывает с действием региональных культур т.к. зер­
кала - это предметы, удовлетворяющие не только утилитарные потребности общества.
Известно, что на ранних этапах истории человечества, зеркало употреблялось не только
как предмет туалета, но в большей мере как магическо - культовый атрибут. Зеркала не­
редко выступали в качестве атрибутов божеств, о чем свидетельствуют разнообразные
изображения, письменные источники более позднего времени, что указывает на сакраль-
ность характера назначения предмета.
При исследовании предметов называемых «зеркалами», особенно важно выявление их
функциональных возможностей, связанных, по всей видимости, с формой предмета. До сего­
дняшнего дня на это больше всего и обращалось внимание. В публикациях исследования по­
священные зеркалам связаны с привлечением аналогий с целью определения и уточнения
датировок. Очень часто авторы ограничиваются упоминанием о нахождении зеркала , даже
не приведя ни размеров, ни рисунка, ни формы. Единственным наиболее полным на сего­
дняшний день изданием, посвященным классификации зеркал Средней Азии, является рабо­
та Б.А. Литвинского (Литвинский 1971: 34-67). В литературе в большей мере приводится
подборка по зеркалам Востока в серии исследований металлических предметов (Кузьмина
1966; Сарианиди 1981: 288 - 293; Pettier 1984: 39-40; Распопова 1999: 33-34 и др.).

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Саразмское зеркало в контексте обряда (проблема типологии погребальной
культуры) // Наследие предков. - Душанбе, 2011, № 14, с. 99-106.
64
 Основная масса зеркал - находок приходится на захоронения. Крайне редко находят
зеркала в кладах и в исключительных случаях в помещениях. Примером этой уникальности
служат два зеркала, найденные в Саразме - протогородском поселении, существовавшем во
время энеолита бронзы. Уникальность их заключается в том, что круглое, слегка вогнутое в
профиле зеркало без ручки найдено А.И. Исаковым в культовом помещении дворцового
комплекса. Диаметр зеркала 17 см. Найдено фрагментарно. Изготовлено из тонкого брон­
зового или медного листа (Исаков 1991: 49, рис. 64, 2). Другое , найдено в единственном
открытом на территории Таджикистана могильнике принадлежащем древнеземледельче­
скому племени эпохи энеолита.
Могильник заключен в каменную ограду диаметром 15 м. , высотой от 50 до 70 см. В
котором захоронены женщина, мужчина и подросток. Могильник в литературе описывает­
ся как некрополь «принцессы Саразма». Примечательно, что открытие этого захоронения
уникально само по себе. В Саразме не найдено более древнего захоронения кроме этого. Из
11 погребений, только это приходится на самый ранний слой (эпоху энеолита), да и еще
расположено на материке. И именно это захоронение будет рассматриваться как цель опре­
деления контекста обряда, т.к. описывалось выше, именно в нем мы имеем в сопровожда­
ющем инвентаре медное зеркало. Необычно то, что в захоронении не найдено ни одного
сосуда, какого либо орудия или оружия, хотя в захоронении похоронены разнополые люди.
По известным аналогиям ориентированности скелетов могильника Алтын-депе (Туркме­
ния) на левом боку хоронились женщины, за несколькими исключениями, когда найдены
женские захоронения, положенные на правый бок.
В Саразме же мы имеем разнополое захоронение лежащих на левом боку без исключе­
ния. Значит ли это, что левосторонне положение обычай для населения Саразма в энеолите,
или это прерогатива служителей культа? Как известно еще в глубокой древности отмечает­
ся соответствие правой и левой руки (стороны) солярным и лунным знакам. Понятие «Лу­
на» и понятие «правый» и, противостоящее понятие «Солнце» и - «левый», объясняются
оппозиционными группами авестийского мифа. Возможно, ли левостороннее положение
скелетов на раннем этапе жизни саразмийцев трактовать как обрядовое исполнение ритуала
захоронений поклонников Солнца, т. е. культа светил? По одному захоронению ответить на
этот вопрос не возможно, хотя, если принять во внимание то, что в Саразме найдено со­
оружение определенное как «храм Солнца» и отдельные находки несут символику Солнца,
такое объяснение не кажется не правомочным.
Археологический материал в свете древнейших письменных памятников рассматривал­
ся в различных ракурсах. Основываясь на предположении о том, что территорию Средней
Азии населяли индоарийские племена, обратимся описанию известных обычаев и обрядов,
связанных с погребальной практикой. Попытки подобного рода исследований предприни­
мались многими учеными( Gupta 1960; Lal 1981; Виноградова 1991). Интересные данные
об обряде anagnidagdha (несжигание) приводит в своем исследовании С. Гупта. Под тер-
миномanagnidagdha в Атхарваведе понимается два обряда погребения: первый - в яме под
землей и второй, когда труп захоронен далеко от дома ( Gupta 1960: 16).
В древнеиндийских текстах правила погребения строго установлены. У В. Каланда при­
водится подробное описание ритуала совершения погребения.(Caland 1967: 8; 25-51), в ко­
тором оговаривается строгое положение каждого предмета, сопровождающего в потусто­
ронний мир. Исследование, проведенное Н.М. Виноградовой , хорошо демонстрирует
насколько археологический материал могильника Свата (Пакистан), соответствует предпи­
санию совершения захоронения приведенного в древних текстах(Виноградова 1991: 55-62).
Следовательно, ритуал, приведенный в письменных источниках, был практически списан с
обряда, совершаемого в древности.
Но вернемся к зеркалам. Для нашего исследования важна точная фиксация расположе­
ния зеркала в захоронении. Для саразмийского зеркала она определена как положение за
спиной.
65
 На территории Средней Азии не так уж много памятников энеолита, а для Таджикиста­
на Саразм единственный. Придерживаясь описания материалов имеющих в списке зеркало,
и фиксированное положение в могиле, из 12 могильников бронзового века Таджикистана
удалось выделить четыре местоположения.
1) Зеркало размещено за спиной;
2) Зеркало размещено над головой;
3) Зеркало размещено перед лицом
4) Зеркало положено на груди;
В бронзовом веке бытовали четыре вида зеркал в обиходе древнего населения Таджики­
стана - круглое плоское, круглое вогнутое, круглое с ручкой.

Зеркало Зеркало
Бронзовый Зеркало Зеркало с
круглое круглое
Положение Энеолит век с ручкой петелькой
плоское вогнутое
За спиной 1 8 2 3 4 -
Над головой 5 4 1
Перед лицом 15 15
На груди 7 5 2
Всего: 35

Из этого следует, что в захоронения клались за спиной три вида - с ручкой, круглое
плоское, круглое вогнутое. Над головой - только круглое плоское и одно с петелькой. Пе­
ред лицом - только круглое, плоское. На груди - круглое плоское и зеркало с петелькой.
Попытка проследить аналогию расположения зеркал в захоронениях по памятникам из­
вестным со смежных Таджикистану территорий отразила следующую картину.

Количество
Могильники Виды зеркал Положение
зеркал
Алтын-депе (Туркмения) 6 Над головой
2 Над головой
Гонур (Туркмения) 3
1 За спиной
6 плоских Перед лицом
Сапали (Узбекистан) 10
4 с ручкой Перед лицом
Джаркутан (Узбекистан) 6 6 плоских Перед лицом
Тумек Кичиджик (Киргиз) 1 1 с ручкой Над головой
Идельбой (Казахстан) 1 1плоское Над головой
Шортугай (Афганистан) 1 1 с ручкой Перед лицом
Дашлы 3 (Афганистан) 1 1 вогнутое Перед лицом

Гиссар (Иран) 1 1 с ручкой На груди

Курган Бесоба (Россия) 1 1 с ручкой Над головой

1плоское
Шамшинский клад
4 1с ручкой
(Киргизия)
2с петелькой

Хронология... 2005; Сарианиди 2001; Аскаров 1973; 1977;

Аскаров, Абдуллаев 1983; Francfort 1989; Schmidt 1937;

66
 Таким образом, ранние культуры отличаются положением зеркала за спиной (энеолит
Саразма). Традиция расположения зеркала над головой (культура Алтын - депе) отмечена
для ранних этапов бронзового века. Для периода развитой бронзы получает наибольшее
распространение положение зеркала перед лицом (культура Сапалли с ее поздней фазой
Джаркутан). Четвертое положение зеркала зафиксировано только в гиссарском захороне­
нии Ирана. Следовательно, Саразмийское зеркало представляет начальную форму обряда
положения зеркала за спиной и может претендовать на самостоятельное определение как
саразмийский тип обряда захоронений с зеркалом эпохи энеолита. Примечательно то, что
среди всех известных публикаций зеркал привлеченных для написания данной работы ана­
логии саразмскому зеркалу не найдено.
Что касается типологии погребальной культуры, обратимся к известным материалам па­
мятников единовременных Саразму. Наиболее показательной чертой ранжированной для
выделения категорий могильников это - каменная ограда. Предварительные исследования
показали, что могильник с каменной оградой является характерной чертой культур ското­
водческо - кочевнических племен Средней Азии и племен Афанасьевской культуры Сиби­
ри в бронзовом веке.
Культура энеолитических племен Юга Туркмении получила название Анауской. Пред­
ставлена крупнейшими поселениями - Намазга, Алтын - депе, Улуг - депе, Кара - депе,
Геоксюр, и ряд других. Для Анауской культуры был характерен обычай погребения умер­
ших в пределах поселения под полами и во дворах. В эпоху раннего и среднего энеолита
практиковались одиночные захоронения, а на поздних этапах наряду с одиночными появи­
лись коллективные погребения усыпальницы или погребальные камеры (так называемые
толосы). Толосы были сооружены из сырцового кирпича с купольным покрытием и счита­
ются специальным погребальным комплексом ( Сарианиди 1960: 284-299; 1965: 14-19).
Для саразмского могильника все вышеперечисленные признаки не отмечены.
Общеизвестно, что население Саразма вело оседлый образ жизни и занималось земледе­
лием и различного вида ремеслами. Следовательно, под определение скотоводческо - ко­
чевнических племен не попадает. Что касается практики сооружения колец над могильни­
ками Афанасьевской культуры ,то здесь в ступает в силу правило хронологических схем.
Саразмский могильник датирован временем позднего энеолита по стратиграфическому по­
ложению, т.е. конец IV тыс. до н.э. Исследователями Афанасьевской культуры установле­
но, что только в конце III тыс. до н.э. отмечается продвижение на восток с территории Пон-
то - Каспийских степей племен позднеямной культуры, которые приносят в Сибирь навыки
земледелия и скотоводства, злаки и доместицированных животных, металлургию и колес­
ный транспорт - создают культуру Афанасьего ( Цыб 1984; Вадецкая 1986; Семенов 1993;
Грязнов 1999).
Обряды могил Афанасьевской горы - однообразны. Все костяки лежат скорчено, пре­
имущественно на правом боку, все головой на юго-запад. Большинство окрашено кровави­
ком. Инвентарь составляют глиняные сосуды. Из них 79% яйцевидных остродонных. Все
сосуды ручной, лепной работы спирально - ленточной техники, внутри выложены травой.
Снаружи украшены елочным орнаментом. (Цыб 1984)Под эту очень краткую характери­
стику саразмская погребальная культура попадает только скорченностью положения и
окрашенностью костяка женщины в украшениях. Конечно, хотелось бы видеть в жителях
Афанасьего переселенцев мигрировавших их Саразма.
Таким образом, предварительные исследования показали, что уже в эпоху энеолита мо­
гильник с каменной оградой был сооружен в Саразме, а следовательно был известен насе­
лению с земледельческо-скотоводческим хозяйством. Уникальность этого могильника за­
ключается в том, что в регионе среднеазиатского междуречья до сегодняшнего дня анало­
гичных не найдено.
Как уже говорилось ранее не найдено аналогий и Саразмскому зеркалу. Но по положе­
нию зеркала в захоронении мы имеем отражение совершенно нового типа захоронения, ко­
торое находит отражение в материалах более позднего времени (Тулхарский могильник),
67
следовательно, дает возможность проследить дальнейшее движение погребальной культу­
ры с зеркалом открытой в Саразме.
А.И. Исаков после открытия могильника в Саразме предложил рассматривать его как
особый вариант погребального типа, который является локальной особенностью культуры
Саразма (Исаков 1998: 39). Думается, что вполне уместно дать этому явлению определение
- саразмский типпогребальной культуры эпохи энеолита.

ЛИТЕРАТУРА

Аскаров А.А. 1973. Сапаллитепа. - Ташкент. - 1973. - 172 с.

Аскаров А.А. 1977. Древнеземледельческая культура эпохи бронзы юга Узбекиатана. -
Ташкент. - 1977. - 230 с.
Аскаров А. А., Абдуллаев Б.Н. 1983. Джаркутан. - Ташкент. - 1983. - 120 с.
Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея.-Л. - 1986.
Виноградова Н.М. 1991. Погребальный обряд культуры Свата // Проблемы интерпрета­
ции памятников культуры Востока. - М., 1991: 23-65.
Грязнов М.П. 1999. Афанасьевская культура на Енисее. - СПб. - 1999.
Исаков А.И. Саразм . - Душанбе . - 1991
Исаков А.И.1994. О работе международной археологической экспедиции на поселении
Саразм в 1985 г. // АРТ . - 1994. - Вып. 25:85-99.
Исаков А.И. Тайна захоронения «богини» // Наследие предков. - 1998. - № 36: 35-39.
Исоков А. 2005. Саразм - огози тамаддуни халки точик. - Хучанд: 5 - 134.
Каримова Г.Р. 2009. Культовые сооружения Саразма по материалам раскопок А. И. Иса­
кова в 1978 - 1986, 1989, 2000 гг. // АРТ . - 2009. - Вып. - 33: 262 - 281.
Кузьмина Е.Е. Металлические изделия энеолита и бронзового века Средней Азии //
САИ. - 1966:
Кузьмина Е.Е. 2008. Арии - путь на юг. - М. - СПб. - 2008: 274 - 277.
Литвинский Б.А. 1967. Хронология и классификация среднеазиатских зеркал // МКТ. -
Душанбе. - 1971. - Вып. 2: 34-65.
Памятники позднего энеолита юго-Восточной Туркмении / Археология СССР // САИ. -
1965. - Вып. Б - 3 - 8. - Ч.4: 14-19.
Распопова В.И. 1999. Металлические изделия из Пенджикента. - СПб. - 1999. - 4-39.
Сарианиди В.И. Энеолитическое поселение Геоксюр //ТЮТАКЭ. - Ашхабад. - 1960:
284-299.
Сарианиди В.И. 1977. Древние земледельцы Афганистана. - М. - 1977. - 170с
Сарианиди В.И. Некрополь Гонура и иранское язычество. - М. - 2001. - 162 с.
Семенов В. А. 1993. Древнейшая миграция индоевропейцев на восток // Археологиче­
ский вестник. - СПб. - 1993. - Вып. 4.
Хронология эпохи позднего энеолита - средней бронзы Средней Азии погребения Ал-
тындепе) // Труды ИИМК РАН. - 2005. - СПбю - 540 с., илл.
Цыб С.В. 1984. Ранняя группа Афнанасьевских памятников и вопрос о происхождении
афанасьевской культуры // Древняя история Алтая. - Барнаул. - 1984.
Цыб С.В. Афанасьевская культура Алтая . Автореф . канд дисс. Новосибирск. - 1984.
CalandW. 1967. Die altindischen Todten - und Bestattungsgebrauche. - Wiesbaden. - 1967.
Francfort H.P. 1982. Fouilles de Shortughai/ - Paris. - 1982. - Vol. I - II.
Gupta S. 1972. Disposal of the Dead and the Physical Types in Ancient India. Delhi. - 1972.
Lal B.B. 1981. Indo - Aryan hypothesis vis^-vis Indian Archaeology // Этническиепробле-
мыисторииЦентральнойАзиивдревности. - М. - 1981.
Pottier M.H. 1984. Materiel Funeraire de la Bactriane Meridionale de l'Age du Bronze. -
Haris.-1984. - 129 p, avec ill.
Schmidt E.P. Excavation at Tapa Hissar. - Daghan. - Philadelphia. - 1937

68
 SARAZMIAN MIRROR IN A CONTEXT OF A CEREMONY
(a problem of typology of funeral culture).

In Sarazm in 1985 A.Isakov was opened the most ancient in territory of Tajikistan the
agricultural settlement of eneolithic and early Bronze Age and unique for eneolithic necropolis.
The necropolis will consist of 9 burial places for which uniform ritual of burial - bent position on
left side is observed. In one of burials three buried skeletons are placed. In accompanying stock
there were bronze a shovel the figurative mirror, two little female sculptures, a pin and spindle
ware. The author considers that this burial place is ritual. In the center is buried the priestess. The
accompanying stock is a set of subjects necessary for fulfillment cult and magic ritual ceremonies.
The author suggests a burial place to define as Sarazmian culture of burial with a mirror in
eneolithic epoch.

69
 ЗЕРКАЛО В СВЯЗИ С ПОГРЕБАЛЬНЫМИ ОБРЯДАМИ
В ЭПОХУ ЭНЕОЛИТАИ БРОНЗЫ
(ПО МАТЕРИАЛАМ ДРЕВНИХ МОГИЛЬНИКОВ ТАДЖИКИСТАНА).1

Б. А. Литвинский - ученый, который сочетал фантастическую эрудицию с научностью

ее применения. Среди многочисленных и разностороннейших интересов, вопросов и про­
блем, которыми он занимался, не на последнем месте находилась, проблема классификации
зеркал. Обратившись к ней (Литвинский 1964: 97-104) он не однократно возвращался к ее
доработке (Литвинский 1969), уточнению (Литвинский 1971: 34-67; 1978: 73 - 171), кон­
кретизации (Литвинский 2010: 491-503). В данной статье представлено рассмотрение зер­
кал как источника по исследованию духовной культуры населения Таджикистана на ран­
них этапах развития. Свои наблюдения автор посвящает первому заведующему отделом
археологии и нумизматики, основоположнику школы археологии Таджикистана - Б.А.
Литвинскому. В его лице и всем его соратникам, ученикам, сотрудникам отдела археологии
ушедших из жизни, но внесших неоценимый вклад в изучение национального наследия та­
джикского народа.
Исследования, посвященные зеркалам, свидетельствуют о многообразии подходов изу­
чения этой категории археологического материала, что обусловлено специфическими осо­
бенностями зеркал, их количеством, а так же степенью заинтересованности исследователей
в получении информации.
Зеркалам отводится значительное место в исследовании богато орнаментированных или
подписных экземпляров. Те же зеркала, не имеющие разнообразия в декоре или малочис­
ленные, как правило, ограничиваются констатацией формы и поиском приблизительных
аналогий. Что свидетельствует о недостаточном внимании к археологическому материалу
такого рода.
До сегодняшнего дня не обращалось внимание на тот факт что, в материалах погребе­
ний положение предметов, их состав и количество может быть строго регламентировано.
Этот момент распространяется и на зеркало. Оно является не только украшением, но и
культовым аксессуаром. Положенное в погребение оно несет информацию отражающую
ритуал и культуру погребения характерный для конкретной территории и народа прожива­
ющего на ней. Следуя за положениями зеркал исследователь получает возможность про­
следить движение определенной культуры погребения на разных этапах развития общества
и на различных территориях .
Простота форм и сравнительная несложность процесса изготовления зеркал, даже при
ограниченных навыках в области обработки металла, позволяют допустить более или менее
одновременного и независимого появления их на разных и удаленных друг от друга терри­
ториях. Но даже формальное сходство не может еще служить основанием для выделения
отдельной культуры предметов, датировки по аналогиям и тем более культурной принад­
лежности. Исследование, проведенное автором, предлагает новый метод получения ин­
формации о погребальной культуре эпох энеолита и бронзы Центральной Азии.
Специальных публикаций посвященных зеркалам Таджикистана нет, кроме работы Б. А.
Литвинского по классификации среднеазиатских зеркал в которой привлечены зеркала из
разновременных исфаринских могильников более позднего времени. Все зеркала распреде­
лены по трем отделам, в каждом из которых выделено три типа. (Литвинский 1971). Другая
работа, следующая за классификацией предложенной Б. А. Литвинским и перенесенная на
материалы кугайско-карабулакской культуры Ферганы, зеркала которой относятся ко вре­
мени от II века до н.э. - IV - VII вв. включительно, предпринята с целью выяснения воз­
можных путей попадания зеркал в ферганскию часть Киргизии (Горбунова 1990:45-56).

1Каримова Г.Р. Зеркало в связи с погребальными обрядами в эпоху энеолита и бронзы (по материалам древ­
них могильников Таджикистана). // Последний энциклопедист: к 90 летнему юбилею со дня рождения Б. А.
Литвинского. - М. - 2013. - С. 200-221.
70
Основная масса публикаций содержит информацию о зеркалах при описании находок из
погребений, разборе металлических предметов с целью выяснения датировки или выявле­
нию аналогий. Некоторое касательство к материалам интересующего нас вопроса имеет
работа Е.Е. Кузьминой ( Кузьмина 2008: 274 - 277), где в предложенную ей классифика­
цию андроновских зеркал попадают несколько зеркал с территории Таджикистана.
На территории Таджикистана выявлено и подвергнуто исследованиям более 20 могиль­
ников бронзового века. Из них 11 имеют в активе бронзовые зеркала. Для периода энеолита
известно только одно зеркало, найденное в Саразме. Других захоронений этого периода для
Таджикистана не выявлено. Для энеолита - бронзового века Таджикистана известно четыре
типа бронзовых зеркал: круглое плоское без ручки, круглое вогнутое без ручки, круглое
плоское с ручкой и круглое плоское с петелькой. Особняком стоит саразмское зеркало с
ручкой лопаткообразное по форме (Рис. 1)
Кроме того каждый тип имеет определенные черты отличающие зеркала между собой.
На этих отличиях остановимся далее. Зеркала различаются также составом метала. Извест­
ны медные (ранние) и бронзовые зеркала. В свою очередь бронзовые зеркала по составу
металла подразделены исследователями на мышъяковистые и оловянистые (Аванесова
1991:80-83). Приведенная таблица показывает, что зеркала не соотносятся с общим количе­
ством погребений, и не имеет прямых пропорций или же отсутствуют вообще.

Памятник погребений захоронений зеркал датировка

Саразм 9 1 Энеолит
5
храм.компл. 1 Бронз.век(бв)
Кангурттут 60 кенотафы 1 бв
Тандырйул 34 — бв
Заркамар 1 — бв
Кумсай 20 — — бв
Вахш 1 50 40 — бв
Тигровая балка 130 116 4 бв
Ойкуль 52 52 1 бв
Джаркуль 80 13 бв
Макони Мор 40 12 бв
Гелот 1 1 бв
Тулхар 80 75 13 бв
Аруктау 87 13 бв
Бешкент бв
Карапичок 1 1 бв
Коккуль 13 1 бв
Тупхона 88 2 бв
Дашти Кози 27 39 4 бв
Гиссар 2 2 бв

С зеркалами 32

Предварительный осмотр материалов показал, что расположение зеркала в захоронени­

ях бронзового века распадается на четыре типа: а) за спиной; б) над головой; в) перед ли­
цом; г) положено на груди.
Тип А. Известен по энеолитическому захоронению Саразма. В бронзовом веке такое
положение зеркала отмечено в захоронениях раннетулхарского могильника - 8 ( 4 круглых
вогнутых , 3 круглых плоских, 1 круглое с ручкой). Всего зеркал найдено 11. Зеркала могил
31 и 37 относятся к другому типу, а могила 41 ограблена и зеркало найдено в грабитель­
ском лазу. (Мандельштам 1968:81-82)
71
 Положение зеркала типа А зафиксировано Джаркутан, в погребении 400. Зеркало круг­
лое плоское. (Аскаров, Абдуллаев 1983: 51-52) .
Тип Б. В Таджикистане, найден в могиле 29 раннетулхарского могильника (зеркало
плоское, круглое), в погребении 8 Дашти Кози (зеркало с петелькой) (Бостонгухар 1998 :
69).
Положение зеркала типа Б отмечено в погребениях 271 и 290 (зеркало круглое, вогну­
тое), 252 (зеркало с ручкой) Алтын - депе (Южный Туркменистан) (Хронология .... 2005:
407).
Тип В. Для Таджикикстана этот тип положения зеркал определен в могилах 31 и 37
(круглое, плоское зеркало) Раннетулхарского могильника, кургане 3 Тигровой Балки (зер­
кало с ручкой) ( Пьянкова 1989: 53), погребении 2 могильника Гелот (зеркало круглое,
плоское) (Виноградова, Кутимов 2009: 102-116; Виноградова, Кутимов., Тойфер 2010: 400­
401).
Положение данного типа известно в материалах Сапалли погребениях 6, 18,57,61, 82,
94,117 (зеркало круглое, плоское) (Аскаров 1973; 1977), погребениях 41, 81, 82, 114 ( зерка­
ло с ручкой), Джаркутан - погребениях 216, 340, 694 (зеркало плоское, круглое) (Аскаров,
Абдуллаев 1983).
Тип Г. Выявлен в материалах погребения 3 и 25,1 (зеркало с петелькой) (Исаков, По­
темкина 1989:145-167), в кургане 3 Могильника Тигровая балка (зеркало плоское, круглое)
(Пьянкова 1989: 53).
Такое положения зеркала было известно и в Сапалли - погребения 61, 113, 117 (зеркало
круглое, плоское (Аскаров 1977). Такое же положение зеркала зафиксировано в женском
погребении в Тепе Гиссар погребение CG 31, X - 7 (зеркало с ручкой) (Schmidt 1937: 256).

ТИП А
Памятник Зеркало Зеркало Зеркало с Ориентация
Пол
плоское вогнутое ручкой положения
Раннетулхарский
могильник
Мог. 33 З. Жен.
(Таджикистан)
1

Мог. 16 Жен.
ю
0

Мог. 22 В Жен.
Мог. 35 В Жен
Мог. 6 В Жен.
Мог.25 В Жен.
Мог.35. В Жен.
Мог. 43 В Жен.
Джаркутан
1

(Узбекистан) Погр.400 Жен.

ю
0

ТИП Б.
Памятник Зеркало Зеркало Зеркало Зеркало с Ориентация
плоское вогнутое с ручкой петелькой положения Пол
Раннетулхарский
могильник Мог. 29 В Жен.
Дашти Кози
Погр. 8 Погр. 8 С-В Жен.
Алтын -депе Погр.
(Туркмения) 252 С-В Жен.
Погр.271 З-С Жен.
Погр.290 С-З Жен.
72
 ТИП В.
Памятник Зеркало Зеркало Зеркало с Ориентация
плоское вогнутое ручкой положения Пол
Раннетулхарский мо­
гильник Мог. 31
Мог. 37 С-З Жен.
Гелот Погр. 2 Ю Жен.
Тигровая балка Курган 3 З Жен.
Сапалли (Узбекистан)
Погр. 6 С Жен.
Погр. 18 С Жен.
Погр. 57 С Жен.
Погр. 61 С Жен.
Погр. 82 Погр.82 С Жен.
Погр. 94 С Жен.
Погр. 117 С Жен
Погр. 41 С Жен.
Погр. 81 С Жен.
Погр.114 С Жен.
Джаркутан
Погр.216 С Жен.
(Узбекистан)
Погр. 340 С Жен.
Погр.694 (2
зеркала С Жен.

ТИП Г.
Памятник Зеркало Зеркало Зеркало с Зеркало с Ориентир.
Пол
плоское вогнутое ручкой петелькой положения
Дашти Кози Погр.3 Ю-З Жен.
Погр.25,1 2
З Жен.
зеркала
Тигровая балка Кург. 3 З Жен.
Сапалли
Жен.
(Узбекистан) Погр. 61 С
Погр.113 С Жен
Погр.117 С Жен.
Тепе Гиссар CG 31,
В-З Жен.
(Иран) X- 7

К сожалению, не все материалы могильников были учтены в подсчетах. Не во всех ма­

териалах публикаций имеется информация о типе и форме зеркала. Не все публикации
приводят прорисовки захоронений или подробно описывают местоположение предметов, а
именно зеркал. Согласно приведенным выше таблицам становится ясно, что бронзовом ве­
ке Таджикистана продолжает бытовать традиция положения зеркал, возникшая в энеолите.
Положение зеркала типа А, просматривается не только в материалах Таджикистана, но и на
смежных территориях. Традиция, возникнув в ранней стадии, продолжает бытовать в позд­
нем бронзовом веке, о чем свидетельствует расположение зеркала могильника Джаркутан,
который является памятником поздней фазы культуры Сапалли и датирован позднебронзо­
вым веком.
Единовременные Саразму эпохи энеолита памятники, известны в Южной Туркмении.
Но в отличие от саразмского зеркала с ручкой, которому не найдено аналогий, наиболее
73
ранними определены круглые зеркала без ручек, происходящие из культурного слоя пери­
ода среднего энеолита поселения Илгынлы -депе (Solovyova, Ygor'kov,Galibin,Berezkin
1994: fig. 1,6) и захоронения начала эпохи позднего энеолита поселения Геоксюр 1 (Массон
1982: таб. VIII, 18,20). Возникновение круглых зеркал исследователи связывают с обшир­
ной областью древнеземледельческих цивилизаций от Передней Азии на западе и до Индии
включительно, на востоке.(Schmidt 1937: 340; Casal 1961: 28; Сарианиди 1965: 40; Кузьми­
на 1966: 10-12; 2008: 274). Но на сегодняшний день, только два типа зеркал (лопаточкооб­
разное и круглое по форме) можно безоговорочно отнести к типу зеркал энеолита. Суще­
ствовали ли типы и формы зеркал, бытовавшие уже в бронзовом веке, покажут новые от­
крытия.
Для памятников, в погребальной культуре которых имели место захоронения с зеркала­
ми, показателен тот факт, что при большом числе погребений не во все ложились зеркала,
так же как и отдельные другого назначения предметы.

Памятник Погребений Раскопано С зеркалом Публикация

Саразм 11 9 1 Исаков 1994
Раннетулхарский Мандельштам
80 75 15
могильник 1968
Аруктауский Мандельштам
87 87 нет
могильник 1968
Вахш I 50 40 нет Пьянкова 1989
Ойкуль 52 52 1 Пьянкова 1989
Джаркуль 80 13 нет Пьянкова 1989
Макони мор 40 12 нет Пьянкова 1989
Тигрова балка 130 116 4 Пьянкова 1989
Исаков, Потем­
Дашти Кози 27 39 4
кина 1989
Алтын - депе 946 946 6 Масон 1981
Сарианиди
Гонур 2500 2323 3
2001
Сапалли 138 158 11 Аскаров 1977
Аскаров, Аб­
Джаркутан 731 731 8
дуллаев 1983

Сам факт присутствия зеркал в сопровождающем инвентаре свидетельствует о принад­

лежности к атрибутам, отражающим род занятий усопшего. Магическая роль зеркала у
многих народов Азии и Европы общеизвестна. У иранцев верования связанные с зеркалом,
восходят к очень отдаленному времени. Найденная там золотая чаша из Хасанлу относится
к рубежу II и I тысячелетия до н.э. на нем изображено едущее на льве женское божество.
Персонаж, в поднятой левой руке, держит зеркало с боковой ручкой ( Parada 1959: 20). К
еще более раннему времени относится изображение из Нузи: нагая крылатая богиня держит
по зеркалу в каждой руке (Barrelet 1955: 243). Имеется изображение западноазиатского бо­
жества Кубабы, защитницы Кархемыша, восседающей на льве с зеркалом в руке, на релье­
фе из северосирийского города датированного около 900 г. до н.э. ( Ghirshman 1963:23). На
известных кульобских и чертомлыкских бляшках изображена сидящая в кресле женщина, с
левой поднятой вверх рукой, держащая перед собой зеркало с ручкой ( Артамонов 1966:
47,65; табл. 235). Исследователями изображение названо божеством Табити. Хотя возмож­
но оно изображает момент исполнения культового или магического обряда.
Культовое значение зеркала имело место и в Средней Азии. Об этом наглядно свиде­

74
тельствуют женские терракотовые статуэтки с зеркалом. Так в Южном Таджикикстане на
городище Саксанохур найдены две матрицы для изготовления статуэтки и две статуэтки,
изображающие женщину, в руках которой поднятое вверх зеркало с боковой ручкой (Му­
хитдинов 1973).Экспедиция Р.Пумпели на Гяуркале опубликовала в 1908 г. изображение
женской статуэтки с зеркалом в руках (Schmidt 1908: 200, pl. 55/4). Были найдены женские
статуэтки с зеркалом в Мерве (Ремпель 1949: 339-342; 1951: 177-179). Найдено изображе­
ние богини с зеркалом на статуэтке из Маргианы (Пугаченкова 1959: 126-129) и в Хорезме
из Кой-Крылган Калы (Кой-Крылган-кала 1967: 181-182, табл.XXVП\24).
Интерсные материалы принесли раскопки из могильника Уйгарак. По наблюдениям
О.А. Вишневской ни в одном погребении (даже богатом) кроме погребений жриц, нет зер­
кал (Вишневская 1973:85).
Исследователями неоднократно отмечалось то, что присутствие зеркала на изображени­
ях, в захоронениях указывает на назначение его как культово-магического атрибута. Наше
исследование подтвердило это, но удревнило границы возникшей в энеолите практики ис­
пользования зеркал в культово-магических целях.
Остается неясной причина существования на территории одного могильника разных по
форме зеркал. Связано ли это с методами их использования, или это отражает определен­
ный обряд, который требовал от его исполнителя строгого соблюдения формы зеркала?
Обратимся к историческим и археологическим параллелям.
Сам факт появления в зеркале отражения предметов, должно быть, казался древнему че­
ловеку чудом. Но издавна существовавшее понятие об удвоенности усиливалось зеркалом.
Человек, видя себя в зеркале, видел как бы своего двойника. В индоиранских верованиях
известна божественность однополых близнецов и поклонение им. В Ригведе им посвящено
54 гимна. Они связаны с солнцем. К ним обращаются и их призывают во время свадеб, от
них зависти счастье и плодовитость брачующихся. В ведической литературе имя их -
Ашвины. Ашвины - хранители эликсира жизни, лекарств и напитков, божественные враче­
ватели, покровители земледелия, дарители юности, стражи бессмертия и процветания.
(Елизаренкова 1972: 327-328; Литвинский 1972: 148-149). Обратимся к Зороастризму. Это
глубоко дуалистическая религия, в которой две главные фигуры считались близнецами -
Ахура Мазда и Ангра - Манью. (Boyce 1975:192-195). Есть и другие подтверждения суще­
ствования божественной силы двух. Зороастрийская пара Хаурватат и Амеретат представ­
лены как Диоскуры, а в эпосе встречается другая пара близнецов - Лухрасп и
r>ramacn(Humbach 1957: 367-371; Dumezil 1962: 200). В Авесте имеются и другие отраже­
ния культа близнецов. Ж.Дюмизель, на основании интерпретации названий родов, полага­
ет, что представление о божественности близнецов связывается одного с конем другого с
быком.(Dumezil 1962: 201-202).
Божественные близнецы были божествами света. Один из Ашвинов называется sukra-
«сияющий», другой -rajata - «серебряный». Они оба носят эпитет Subhapati - «владельцы
света». (Литвинский 1978: 121) Нам кажется возможным использование зеркала как при­
сутствия в ритуале божественных близнецов, а обращение к зеркалу как обращение к бо­
жеству. Так как в образе близнецов четко выступает их связь с солнцем и светом, а атрибу­
том служения им определено зеркало, то и определение зеркального диска с диском солнца
вполне допустимо.
По приведенным выше примерам находок с изображениями женских божеств с зеркалом
было отмечено зеркало с ручкой, следовательно, атрибутом ритуала обращения к
Солнцу определяется зеркало с ручкой. Соответственно первое подтверждение исполь­
зования зеркала с ручкой мы получили по материалам саразмского захоронения. Следова­
тельно, женщина, захороненная в могильнике Саразма является служительницей культа
Солнца, жрица культа светил, корни которого уходят далеко в эпоху энеолита (Каримова
2011: 99 - 107).
Другая форма, широко бытовавшая на ранних этапах человеческой истории, круглое
зеркало без ручки. В литературе имеются некоторые версии использования круглых зеркал
75
С. В. Кузнецов и Т.М. Кузнецова по материалам тагарских курганов сделали заключение,
что «небольшие зеркала с приостренным краем диска являлись метательным оружием и
входили, наряду с кинжалом, ножом и шилом, в набор защитного вооружения древнего
оседлого населения Сибири (Кузнецов, Кузнецова 1994: 121-126). С этим не возможно со­
гласится. Этому выводу также противоречит и малочисленность зеркал в захоронениях, в
то время как количество ножей, стрел, топоров и других предметов вооружения исчисляет­
ся десятками.
В материалах неолита Южной Туркмении круглое зеркало имеет вогнутую форму. Зер­
кало, судя по этнографическим данным, у разных народов играло определенную роль в
разного рода ритуальных действиях. У персов применялось как магическое средство в раз­
личных случаях (Садек Хадеят 1958: 272, 295). У арабов металлическое зеркало рассматри­
валось как имеющее магическую силу против несчастий (Катанов 1898: 4) . В Японии зер­
калам также приписывается магическая сила символизирующая чистоту и по верованиям
древних эпох являлась талисманом против злых духов ( Воробьев 1958: 86, 85; Арутюнов
1961: 146, 148). У китайцев, зеркало считалось привлекающим «воду жизни», оно рассмат­
ривается как атрибут женского божества (Janse 1951: 67). В древнем Китае существовали
специально зажигательные зеркала (Литвинский 1978: 164 - приписка 309).
Из древних народных методов целительства ламаистов известно об использовании зер­
кала в сборе утренней росы (Hummel 1958: 171-172; Nebesky-Woikowitz 1956:462-466).
Много сведений о культово-магических функциях зеркала имеется в фольклоре таджи­
ков. Зеркало ограждает сказочных героев от действия злых духов и сил. Зеркало связано с
водой - когда герой бросает зеркало, на месте образуется водоем, пруд, озеро или река.
(Мухитдинов 1973) .
Даже в таких малых сведениях о зеркалах чувствуется распадание зеркал по назначе­
нию. В плоских зеркалах не может держаться жидкость и ассоциации с возникновением
водовместимых предметов не возникает. Скорее всего, это вменяется в функцию вогнутого
зеркала. А деятельность, связанная с использованием вогнутых зеркал скорее сводилась к
целительству, чем в древности занимались колдуны и шаманы. Следовательно, захороне­
ния с вогнутыми зеркалами могут быть определены как захоронения шаманов.
Найденное в материалах бронзового века круглое, плоское зеркало без ручки, по всей
видимости, на этом этапе истории человечества уже приобрело утилитарное назначение,
хотя продолжало использоваться в магической практике.
В литературе отмечено несколько предположений и о зеркалах с петелькой (четвертый
тип зеркала, возникший в позднем бронзовом веке и принадлежащий в основном к матери­
алам кочевых андроновских племен). Исследование Н.Л. Членовой по зеркалам Тагарской
культуры показало, что зеркала с бортиком могут рассматриваться как обработка зеркал с
бортиком геоксюрского типа Туркмении (без петельки), которое снабдили с обратной сто­
роны петелькой для ношения ремешка. (Членова 1967: 90; 1993: 58-62). С этим мнение вы­
разила согласие Т.М.Кузнецова - «Зеркало с петелькой связано с необходимостью крепить
зеркала к поясу при помощи кожаного ремешка или шнурка. Расположение зеркал у пояса
фиксируется в могилах у нижних ребер или около тазовых костей погребенных. (Кузнецова
2002:42)
Исходя из сведений «Скифского логоса» Геродота, согласно которого скифы носили на
поясе «фиалу» (сосуд с небольшим вместилищем и очень тонкими стенками), употребляв­
шийся для совершения жертвоприношений /возлияний/ богам и являвшийся в основном
культовым сосудом (Блаватский 1953: 49-51).
Имеется еще одно объяснение зеркалам с петелькой как магического атрибута. У Павса-
ния в «Описании Эллады» упоминается зеркало. «Перед святилищем Деметры есть источ­
ник, тут практикуется способ гадания не по всем вопросам, а только по вопросам здоровья.
Сюда спускают зеркало, привязав его на тонкую веревку. Набирают воды, так чтобы она
только касалась ободка зеркала. Затем помолившись богине, смотрят в зеркало» (Кузнецова
2002: 78).
76
 По материалам погребений известным на территории Таджикистана зеркала с петелькой
найдены только могильнике андроновкой культуры поздней бронзы - Дашти Кози (Исаков,
Потемкина 1989; Бостонгухар 1998). В погребении 3 зеркало с петелькой расположено чуть
ниже подбородка. Необычно то, что зеркальце с петелькой имеет еще и отверстие. По всей
видимости, выполняло как функцию оберега (амулет), так и служило атрибутом для со­
вершения магических действий. В погребении 25, 1 мы имеем пример наличия в захороне­
нии двух зеркал. Зеркала миниатюрные. Одно прямое, другое слегка выгнутое в профиле.
Оба были расположены перед грудью. Прямое зеркало повторяет зеркало из погребения 8,
которое расположено над головой. Положение зеркала над головой известно для захороне­
ний энеолита Южной Туркмении, зеркала, относящиеся к этому времени также круглые
плоские. Хотя зеркала погребения 25,1 по всей видимости были подвешены как амулеты,
сохранение формы зеркала аналогичной Южнотуркменским позволяет допустить дожива-
ние ритуала совершения обряда с зеркалом и проникновение его использования уже среди
кочевых племен .
Памятники Андроновской культуры эпохи бронзового века наиболее подробно изучены
в плане классификации, аналогий и датировки. Классификация тагарских зеркал разрабо­
тана С.В.Кисилевым (Кисилев 1949: 127, табл. 3). И является основой классификационной
схемы Н.Л. Членовой (Членовой 1967: 81-92). Е.Е.Кузьмина разработала классификацию
аналогий и датировок андроновских зеркал бронзового века. (Кузьмина 2008:274-277). Зер­
кала представлены шестью типами. 1)круглые, несколько вогнутые; 2) круглые с выступа­
ющей ручкой; 3) круглые с ручкой - петелькой; 4) квадратные плоские; 5) квадратные с
ручкой - петелькой; 6) круглые с ручкой петелькой и бортиком.
Памятники, открытые на территории Таджикистана, попадающие в эту классификацию
для первого типа известны в могильниках культуры Бишкент - Вахш (Мандельштам 1968
табл. V - VII), Кангурттут Виноградова 2004:26-27, рис 39,1; P’jankova 1986: 73, рис. 11).
Второй тип - выделен в бишкентских могильниках - Тулхар, Кангурттут, Кара-пичок, Тиг­
ровая балка (Мандельштам 1968 : 64 - 81, табл VIII , 1; Виноградова Н.М., Кузьмина Е.Е.
1986: 138 ; Виноградова 2004: рис. 39:40; 40:3; 48:31). Третий тип - представлен андронов-
ским Дашти -Кози (Исаков,Потемкина 1989: 145 - 147; Бостонгухар 1998:69,71,83,
рис.45:4-5).
Для нашего исследования важна точная фиксация расположения зеркала в захоронении.
Для саразмийского зеркала она определена как положение за спиной. Основная масса зер­
кал - находок приходится на захоронения. Крайне редко находят зеркала в кладах и в ис­
ключительных случаях в помещениях. Примером этой уникальности служат два зеркала,
найденные в Саразме. Уникальность их заключается в том, что круглое, слегка вогнутое в
профиле зеркало без ручки найдено А. И. Исаковым в культовом помещении дворцового
комплекса в слое относящемся к бронзовому веку. Другое, найдено в единственном откры­
том на территории Саразма могильнике - некрополе, принадлежащем древнеземледельче­
скому племени эпохи энеолита (Исаков 1991: 49, рис. 64, 2). На территории Средней Азии
не так уж много памятников энеолита, а для Таджикистана Саразм единственный.
В захоронения клались за спиной три вида зеркал - с ручкой, круглое плоское, круглое
вогнутое. Над головой - только круглое плоское и одно с петелькой. Перед лицом - только
круглое, плоское. На груди - круглое плоское и зеркало с петелькой.
Попытка проследить аналогию расположения зеркал в захоронениях по памятникам из­
вестным со смежных Таджикистану территорий отразила следующую картину.

77
 Могильники Количество зеркал Виды зеркал Положение
Алтын -депе (Туркмения) 6 Над головой
2 Над головой
Гонур (Туркмения) 3
1 За спиной
6 плоских Перед лицом
Сапали (Узбекистан) 10
4 с ручкой Перед лицом
Джаркутан (Узбекистан) 6 6 плоских Перед лицом
Тумек Кичиджик
1 1 с ручкой Над головой
(Киргизстан)
Идельбой (Казахстан) 1 1плоское Над головой
Шортугай(Афганистан) 1 1 с ручкой Перед лицом
Дашлы 3 (Афганистан) 1 1 вогнутое Перед лицом
Гиссар (Иран) 1 1 с ручкой На груди

Курган Бесоба (Россия) 1 1 с ручкой Над головой

1плоское
Шамшинский клад
4 1с ручкой
(Киргизстан)
2с петелькой

(Хронология... 2005; Сарианиди 2001; Аскаров 1973; 1977;

Аскаров, Абдуллаев 1983; Francfort 1989; Schmidt 1937;)

Таким образом, ранние культуры отличаются положением зеркала за спиной (энеолит

Саразма). Традиция расположения зеркала над головой (культура Алтын - депе) отмечена
для ранних этапов бронзового века. Для периода развитой бронзы получает наибольшее
распространение положение зеркала перед лицом (культура Сапалли с ее поздней фазой
Джаркутан). Четвертое положение зеркала зафиксировано только в гиссарском захороне­
нии Ирана. Следовательно, Саразмийское зеркало представляет начальную форму обряда
положения зеркала за спиной и может претендовать на самостоятельное определение как
саразмийский тип обряда захоронений с зеркалом эпохи энеолита. Примечательно то, что
среди всех известных публикаций зеркал привлеченных для написания данной работы ана­
логии саразмскому зеркалу не найдено.
Что касается типологии погребальной культуры, обратимся к известным материалам па­
мятников единовременных Саразму. Наиболее показательной чертой ранжированной для
выделения категорий могильников определена - каменная ограда. Предварительные иссле­
дования показали, что могильник с каменной оградой является характерной чертой культур
скотоводческо - кочевнических племен Средней Азии и племен Афанасьевской культуры
Сибири в бронзовом веке.
Культура энеолитических племен Юга Туркмении получившая название Анауской,
представлена крупнейшими поселениями - Намазга, Алтын - депе, Улуг - депе, Кара - де­
пе, Геоксюр, и ряд других. Для Анауской культуры был характерен обычай погребения
умерших в пределах поселения под полами и во дворах. В эпоху раннего и среднего
энеолита практиковались одиночные захоронения, а на поздних этапах наряду с одиноч­
ными появились коллективные погребения усыпальницы или погребальные камеры (так
называемые толосы). Толосы были сооружены из сырцового кирпича с купольным покры­
тием и считаются специальным погребальным комплексом ( Сарианиди 1960: 284-299;
1965: 14-19). Для саразмского могильника все вышеперечисленные признаки не отмечены.
78
 Общеизвестно, что население Саразма вело оседлый образ жизни и занималось земледе­
лием и различного вида ремеслами. Следовательно, под определение скотоводческо - ко­
чевнических племен оно не попадает. Что касается практики сооружения колец над мо­
гильниками Афанасьевской культуры, то здесь вступает в силу правило хронологических
схем. Саразмский могильник датирован временем позднего энеолита по стратиграфиче­
скому положению, т.е. конец IV тыс. до н.э. Исследователями Афанасьевской культуры
установлено, что только в конце III тыс. до н.э. отмечается продвижение на восток с терри­
тории Понто - Каспийских степей племен позднеямной культуры, которые приносят в Си­
бирь навыки земледелия и скотоводства, злаки и доместицированных животных, металлур­
гию и колесный транспорт - создают культуру Афанасьего ( Цыб 1984; Вадецкая 1986;
Семенов 1993; Грязнов 1999).
Обряды могил Афанасьевской горы - однообразны. Все костяки лежат скорчено, пре­
имущественно на правом боку, все головой на юго-запад. Большинство окрашено кровави­
ком. Инвентарь составляют глиняные сосуды. Из них 79% яйцевидных остродонных. Все
сосуды ручной, лепной работы спирально - ленточной техники, внутри выложены травой.
Снаружи украшены елочным орнаментом (Цыб 1984а). Под эту очень краткую характери­
стику саразмская погребальная культура попадает только скорченностью положения и
окрашенностью костяка женщины в украшениях. Конечно, хотелось бы видеть в жителях
Афанасьего переселенцев мигрировавших их Саразма.
Таким образом, предварительные исследования показали, что уже в эпоху энеолита мо­
гильник с каменной оградой был сооружен в Саразме, а следовательно был известен насе­
лению с земледельческо-скотоводческим хозяйством. Уникальность этого могильника за­
ключается в том, что в регионе среднеазиатского междуречья до сегодняшнего дня анало­
гичных не найдено.
Как уже говорилось ранее не найдено аналогий и Саразмскому зеркалу. Но по положе­
нию зеркала в захоронении мы имеем совершенно новый тип захоронения, которое нахо­
дит отражение в материалах более позднего времени (Тулхарский могильник), следова­
тельно, дает возможность проследить дальнейшее движение погребальной культуры с зер­
калом открытой в Саразме.
А.И. Исаков после открытия могильника в Саразме предложил рассматривать его как
особый вариант погребального типа, который является локальной особенностью культуры
Саразма (Исаков 1998: 39). Думается, что вполне уместно дать этому явлению определение
- саразмский типпогребальной культуры эпохи энеолита.

ЛИТЕРАТУРА

Аванесова Н.А. 1991. Культура пастушеских племен эпохи бронзы азиатской части
СССР ( по металлическим изделиям). - Ташкент. - 1991.-200с.
Аскаров А.А., Богданова-Березовская И.В. 1972. Металлические изделия из поселения
Сапаллитепа (результат химического анализа). // Общественные науки в Узбекистане. -
Ташкент. - 1972. - № 10: 59-64.
Аскаров А. А. 1973. Сапаллитепа. - Ташкент. - 1973
Аскаров А. А. 1977. Древнеземледельческая культура эпохи бронзы Юга Узбекистана. -
Ташкент. - 1977.
Аскаров А.А., Абдуллаев Б.Н. 1983. Джаркутан (К проблеме протогородской цивилиза­
ции на юге Узбекистана). - Ташкент. - 1983.
Бостонгухар С. 1998. Верховья Зерафшана во II тыс. до н.э. - Душанбе. - 1998.
Вадецкая Э.Б. 1986. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. - Л. - 1986.
Виноградова Н. М. 2004. Юго-Западный Таджикистан в эпоху бронзы М. - 2004.
Виноградова Н.М., Кузьмина Е.Е. 1986. Контакты степных и земледельческих племен
Средней Азии в эпоху бронзы // Восточный Туркестан и Средняя Азия в системе культур
древнего и среднего Востока. - М. - 1986: 126-151.
79
 Виноградова Н.М., Кутимов Ю.Г. 2009. Богатое земледельческое погребение эпохи
бронзы в Гелоте. // Проблемы культурогенеза и культурного наследия (Сборник статей к
80-летию Вадима Михайловича Массона). - СПб. - 2009: 102-116.
Виноградова Н.М., Кутимов Ю.Г., Тойфер М. Погребения эпохи бронзы в окрестностях
кишлака Гелот на юге Таджикистана. // На пути открытия цивилизаций (сборник статей к
80-летию В.И. Сарианиди) /Труды Маргианской археологической экспедиции. - СПб. -
2010: 389-411.
Горбунова Н.Г. 1990. Бронзовые зеркала кугайско-карабулакской культуры ферганы. //
Культурные связи народов Средней Азии и Кавказа. - М. - 1990. - 45-56.
Грязнов М.П. 1999. Афанасьевская культура на Енисее. - СПб. - 1999.
Исаков А.И., Потемкина Т.М. 1989. Могильник племен эпохи бронзы в Таджикистане //
СА. - 1989. - № 1: 145-167.
Исаков А.И. Саразм . - Душанбе , 1991
Исаков А.И. 1994. О работе международной археологической экспедиции на поселении
Саразм в 1985 г. // АРТ. - 1994. - Вып.25: 85-99.
Исаков А.И. 1998. Тайна захоронения «богини» // Наследие предков. - Душанбе, 1998. -
№ 36: 35-39.
Каримова Г.Р. 2011. Саразмское зеркало в контексте обряда (проблема типологии погре­
бальной культуры) // Наследие предков. - Душанбе, 2011. - № 14: 99 - 106.
Кисилев С.В. 1949. Древняя история Южной Сибири.// МИА. - М. - № 9: 126-127.
Кузнецов С.В., Кузнецова Т.М. 1994. «Зеркало» +нож + шило - не скифское метатель­
ное оружие. // Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. - СПб. - 1994:
121-126.
Кузнецова Т.М. 2002. Зеркала Скифии VI - III века до н. э. - М. - 2002. - Том. 1:350 с.
Кузьмина Е.Е. 1966. Металлические изделия энеолита бронзового века Средней Азии //
САИ . - М. - 1966.-Вып. В 4-9
Кузьмина Е.Е. 2008. Арии - путь на юг. - М. - СПб. - 2008. - 558 с. Литвинский Б.А.
1964. Зеркало в верованиях древних ферганцев. //
СЭ. - м. - 1964. - № 36 97 - 104.
Литвинский Б.А. 1969. История и культура восточной части Средней Азии от поздней
бронзы до раннего средневековья ( в свете раскопок памиро-ферганских могильников). -
Автореф. дис. на соиск. степ. д-ра ист. наук. - М., 1969.
Литвинский Б. А.1971. Хронология и классификация среднеазиатских зеркал.// Матери­
альная культура Таджикистана. - Душанбе . - 1971. - Вып. 2: 34-67.
Литвинский Б. А. 1978. Орудия труда и утварь из могильников Западной Ферганы (Ар­
хеологические и этнографические материалы по истории культуры и религии Средней
Азии). - М. - 1978.
Литвинский Б.А. 2010. Храм Окса в Бактрии (Южный Таджикистан) Искусство, худо­
жественное ремесло, музыкальные инструменты. - М., 2010.
Массон В.М. 1981 Алтын - депе. - Л. - 1981.
Мандельштам А.М. Памятники эпохи бронзы в южном Таджикистане // МИА. - Л. -
1968. - № 145.
Пьянкова Л.Т. 1989. Древние скотоводы Южного Таджикистана. -Душанбе.-1989.
Сарианиди В.И. 1960. Энеолитическое поселение Геоксюр //ТЮТАКЭ. - Ашхабад. -
1960: 284-299.
Сарианиди В.И. 1965. Памятники позднего энеолита Юго-Восточной Туркмении // САИ.
- М. - 1965. - Вып. Б 3-8. - ч. IV
Сарианиди В.И. 2001. Некрополь Гонура и иранское язычество. - м. - 2001.-244 с.
Семенов В.А. 1993. Древнейшая миграция индоевропейцев на восток // Археологиче­
ский вестник. - СПб. - 1993. - Вып. 4.
Хронология эпохи позднего энеолита средней бронзы Средней Азии (погребения Алтын
- депе). - СПб. - 2005 ( Труды РАН ИИМК. - T. XVI.)
80
 Цыб С.В. 1984. Ранняя группа Афнанасьевских памятников и вопрос о происхождении
афанасьевской культуры // Древняя история Алтая. - Барнаул. - 1984.
Цыб С.В. 1984а. Афанасьевская культура Алтая . Автореф . канд дисс. Новосибирск. -
1984.
Членова Н.Л. 1967. Происхождение и ранняя история племен Тагарской культурыю - М.
- 1987.
Членова Н.Л. 1993. О степени сходства компонентов материальной культуры в пределах
«скифского мира»// ПАВ.-1993. - № 7: 49-77.
Casal J.V. 1961. Fouilles de Mundigak. - Paris. - Vol. 1-2.
Francfort H.P. 1982. Fouilles de Shortughai/ - Paris. - 1982. - Vol. I - II.
Hakemi A. 1997. Shahdad.Archaeological Excavation of a Bronz Age Centre in Iran //
IlsMEO. - Rome. - 1997. - Vol. XXVII. - 723 p.
P’iankova L.T. 1981. Dronze Age Settlement of Southern Tadjikistan // Bronze Age
Civilization of Central Asia. - N.Y. - 1981: 287-310.
Schmidt E.P 1937. Excavation at Tapa Hissar. - Daghman. - Publication of the Iranian Section
of the University Museum. - Philadelphia.-1937. - 478p
Solovyva N.F., Ygor’kov A.N., Galibin V.A., Berezkin Y.E. 1994. Metal artifacts from Ilginiy
-Depe. Turkmenistan // New Archaeological Dicoveries in Asiatic Russia and Central Asia. - Ct.-
Pb. - 1994. - 31-35.

Поселение Саразм. Раскоп 4.

Каменная ограда некрополя энеолитического времени.

81
 Рис. 1 Саразмский некрополь энеолитического времени. Погребение 5.

Рис. 2. Саразм. Раскоп 4. Могила 5. Захоронение «жрицы».

Сопроводительный материал: 1 - глиняные скульптурки; 2 - каменные навершия; 3 -
браслет из морской раковины; 4 - медное зеркало; 5 - золотые бусины; 6 - бирюзовый
и лазуритовый бисер; 7 - сердоликовый бисер; 8 - стеатитовый бисер
(Раззоков, Каримова, Курбанов, Бобомуллоев, 2006)
82
 СИМВОЛИКА ЦВЕТА В КУЛЬТУРЕ ДРЕВНЕГО САРАЗМА1

Анализ культовой архитектуры древнеземледельческого поселения Саразм в Пенджи-

кентском районе Таджикистана отразил момент использования приёма раскрашивания ин­
терьера, помещений относящихся к культовым сооружениям(Каримова, 2009, 262-282).
Использование красного и охристо-коричневого цвета в интерьерах архитектуры Саразма
сподвигло автора на более детальное исследование проблемы, относящееся к разделу -
хроматизм. Тем более, что в материалах Саразма имеются примеры символического окра­
шивания красной охрой одной западной стены в помещении 8 (раскоп 4) позднеэнеолити-
ческий горизонт (Исаков,1991, с.47) и западной стены примыкающего к маршу дворика с
круглым культовым сооружением (раскопа 5) в слое третьего горизонта раннебронзового
века (Исаков, 1994, с. 96-97). В слое относящемуся к энеолитическому времени целиком, на
высоту сохранившихся стен, выкрашено красной охрой помещение 51 (раскоп 2) (Исоков,
2005, с. 214). Пол и алтарь помещения 12 (раскоп 2), также относящегося к энеолиту, вы­
крашены в красный цвет (Исаков, 1984, с. 265). Но не только красный цвет использовался
для символического окраса стен. В помещении 2 (раскоп 4) во втором горизонте к востоку
от алтаря найдено более десяти фрагментов штукатурки с полихромной росписью геомет­
рических фигур: треугольников, ромбов, полукругов, выполненных красной, тёмно­
коричневой, жёлтой и голубой красками (Исаков, 1988, 193-196). (рис. 2) В помещении 1
(раскоп 9) в третьем горизонте найдены обломки штукатурки с росписью полукрестами и
треугольниками, раскрашенными красной, желтой, коричневой, оранжевой и розовой крас­
ками (Раззоков, 2008, с.26-27). (рис. 1) Во втором горизонте раскопа VII выявлены стены
помещения, где через каждые 75 см расположены прямоугольные небольшие окна разме­
ром в 30х50 см, проёмы между которыми выкрашены розовой и синей краской (Исаков,
1994, с. 85).
В последние десятилетия в среде психологов и культурологов оформилось целое
направление - цвето - ведение или хроматизм, которое справедливо определяют как
«междисциплинарное изучение человека в реальном цветовом окружении» (см. литерату­
ру: Миронова, 1984; Серов, 1997; Базыма, 2001 и др.).
Последние изыскания в области цветоведения свидетельствуют, что часть информации,
которую несёт цвет, человек, воспринимает на рациональном уровне (сознанием), а осталь­
ная её часть, которую формальная логика игнорирует, всё же воздействует на человека, но
не через сознание, а через его подсознание, передавая сущностные архетипические идеи
бытия посредством символов (Арнхейм, 1974, гл. 7 и др.). Таким образом, для нас важно
отличать понятие цвета как выражения эмоционального (бессознательного) состояния че­
ловека (что является предметом психологии, физиологии и др.) от проблемы цвета как
символа, образованного сочетанием подсознательного восприятия (архетиповпо Юнгу) и
их сознательной трактовки. Эти последние и являются предметомизучения историка, по­
скольку интерпретация символов опирается на обыденный опыт людей и их религиозно -
мифологические воззрения.
Цветовая символика имеет древнейшее происхождение, возникнув в те времена, когда
человек научился добывать, и использовать природные краски. С тех пор цветовой симво­
лизм прошел большой путь. С момента своего возникновения цветовой символизм самым
тесным образом был связан с магией и религией. Цвет рассматривался как атрибут магиче­
ских, сакральных, божественных сил, а в определенных случаях и как само божество.
Само деление магии на "белую" и "черную" свидетельствует о важнейшей роли цвета в
магических ритуалах. Роль цвета в религиозном сознании людей, особенно древних, трудно
переоценить. Как показывают археологические, исторические и этнографические исследова­
ния мистические представления человека и цветовая символика были тесно взаимосвязаны.

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Символика цвета в культуре древнего Саразма. //Ахбори Осорхонаи миллии
Чумхурии Точикистон. - Душанбе: Дакики. - 2017. - Вып. 2. - С. 84-95
83
 В Индии и Китае с древности и по сегодняшний день существуют развитые системы
цветовой символики. Учения о цветах считаются эзотерическими и в полном объеме пере­
даются только посвященным. Отдельные фрагменты этих учений содержатся в дошедших
до нас памятниках философской и религиозной литературы. Цветовая триада занимает ве­
дущее место в этих учениях, а символические значения цветов во многом схожи с теми, что
отмечаются в первобытных культурах.
Цветовые системы появляются в культуре разных народов вместе с первыми космогони­
ческими символами, с первыми магическими обрядами и ритуалами. Исследования древ­
нейших культур (каменного века) показали, что уже тогда люди придавали особое значение
трем цветам: красному, белому и черному. Этими красками обычно делали росписи в пе­
щерах. Иногда использовались также желтая и коричневая, но, по мнению английского эт­
нографа, социолога и фольклориста В. У. Тернера, «цветовая триада белое - красное - чер­
ное везде имеет выдающееся значение» (Тернер, 1972. С. 76; 1983).Исследователи уже дав­
но заметили, что цветовые символы в ритуалах и мифологии различных народов, даже со­
всем не родственных и не вступающих в контакты, образуют одни и теже триады и тетра­
ды. Основная линия из этих систем такова: Белый - Красный - Черный. (См. литературу
Тернер, 1972; ИвановВяч. Вс.: 1981: 163-177.)
Существует множество подходов к изучению цвета.(см. литературу .Медведев,2005)В
разных областях науки ученые по-разному называют цвет, но везде выделяют физиологи­
ческую и психологическую составляющие воздействия цвета. Эти две составляющие име­
ют близость к эмоциям - телесным проявлениям нашей души, то есть нашего интеллекта.
В культурологиисоответствие цвета и доминирующего состояния открывает возмож­
ность культурологического анализа общества по характерной для него цветовой гамме в
искусстве или бытовой среде. В связи с этим определенный интерес представляют направ­
ление работы немецкого философа Освальда-Шпенглера, в которых переживания про­
странства и времени, присущие той или иной культуре, выступают как базовые основания,
определяющие мироощущение, философию и искусство этой культуры. Цвет при этом
трактуется как важнейшая характеристика пространства, либо ограничивающая его, либо,
наоборот, подчеркивающая его безграничность. Например, античную культуру, культуру
полисов, ориентированную по своей сути на мир человека, О.Шпенглер трактует как ори­
ентированную на замкнутые пространства, материальную предметность, где преобладают
желтые, красные, белые и черные краски. Культуры же, ориентированные на расширение
жизненного пространства, на постоянную борьбу, имеют общую склонность к голубому и
черному цветам/ Шпенглер, 1993)
В философии всписке основных цветов античные философы (Теофаст, Эпидокл, Демо­
крит, Платон, Аристотель) выделяли белый, черный и красный цвета.
В физике изучение цвета как физического явления позволило И. Ньютону выделить цве­
та спектра и изобразить их в виде круга, разделенного на семь частей. Спустя столетие То­
мас Юнг, основоположник волновой теории света, которая явилась одновременно основой
для дискуссий о первичности цвета или света, установил триаду основных цветов: зеленого,
красного и синего. В дальнейшем в физике выделяют основные неделимые цвета - жел­
тый, синийи красный, которые могут теоретически составлять другие цвета, а при смеше­
нии давать бесцветность.
С 18 века берет свое начало исследование психологии цвета. Появление этого направле­
ния было связано с именем великого немецкого поэта И.-В. Гете и его научным трудом «К
учению о цвете (хроматика)». В этом произведении автор ставит в соответствие опреде­
ленным цветам характерные для них психологические состояния человека. Согласно клас­
сификации И. В. Гете, все цвета можно разделить на «положительные» (желтый, красный,
красно-желтый (оранжевый)), которые создают бодрое, живое, деятельное настроение, и
«отрицательные» (синий, красно-синий и сине-красный), которые передают неспокойное,
мягкое и тоскливое настроение (Гёте,1996, с. 31). Поэт писал, что цвет является символом
самого человека, его мыслей с литературной и психологической точки зрения (Гете, 1996,
84
с. 34). Цветогармоническая система Гете это «Учение о цветах» - сочинение о норме цве­
товой гармонии. У Гете каждый цвет - это сгусток эмоциональной сущности, имеющий
свой темперамент и по-разному проявляющийся в столкновении с другими цветами. Эмо­
циональные реакции на эти взаимоотношения являются эстетической основой цветовой
гармонии. По Гете основных цветов устанавливалось шесть с образованием двух цветовых
треугольников. Два цвета - желтый и синий располагались по горизонтали - первая «ха­
рактерная пара». Она являлась основанием первого цветового треугольника, на вершине
которого Гете утверждал пурпурный цвет. Над желто-синей он располагал вторую «харак­
терную пару» - оранжево-фиолетовую и вниз от этого основания строил второй цветовой
треугольник, вершина которого отводилась «плебейскому» зеленому цвету. Таким постро­
ением Гете впервые установили иерархию гармонических взаимосвязей в своем шести­
цветном круге. (Гёте, 1996: 286)Цвет одежды И.В. Гёте связывает с характером как нации
в целом, так и отдельного человека. Живые, бойкие нации, считает И.В. Гёте, больше лю­
бят усиленные цвета активной стороны. Умеренные нации - соломенный и красно-желтый
цвет, с которыми они носят темно-синий. Нации, стремящиеся показать свое достоинство,
предпочитают красный с уклонением в пассивную сторону (Гёте, 1996.)
В психологии разработкой характеристик основных цветов занимался М. Люшер (Лю-
шер,1993). Его интересовало восприятие цвета народом и его психологическая трактовка.
Как известно, богатство цвета окружающего мира отображается в языке. Но не во всех
языках, существует одинаковое количество обозначений для цвета. Некоторые цвета спек­
тра даже не всегда имеют отдельные названия. Так, например, в английском языке суще­
ствует одна лексема (blue), которая обозначает синий и голубой цвет. А в языках африкан­
ских народов красный, оранжевый и желтый имеют только одно название. Иными словами,
цвет связан с историей народа, его психикой, культурой, бытом, традициями
В астрологии лучи Солнца, разложенные в спектр и дающие 7 цветов, соответствовали
7 основным планетам: красный - цвет Марса, синий - цвет Венеры, желтый - цвет Мерку­
рия, зеленый - цвет Сатурна, пурпурный - цвет Юпитера, оранжевый - цвет Солнца, фио­
летовый - цвет Луны.
В Авестийской астрологии выделены эфемериды планет, которым соответствуют боже­
ственные функции. Такчетыре Стража Неба Тиштар, Хауранг, Шатаваэш, Вананд -
определяют путь нашего развития в пространстве (Восток, Юг, Запад, Север) и во времени
(прошлое, настоящее, будущее, вечность). По ним определяется кармический потенциал
любого человека, то есть это самые главные планеты в гороскопах Духа. Тиштар - Страж
Востока, красного цвета;Хауранг - Страж Севера, белого цвета; Шатаваэш - Страж Запа­
да, зеленого цвета; Вананд - Страж Юга, синего цвета (Тимашев, 1995).
В лингвистикеисследования цвета проводились довольно обширно. (подробнее см ли­
тературу: Охрицкая, 2008,с. 154-159; 2012;Филь, 2009,с. 102-108). Установлено, что при
всей упорядоченности, обязанной общему прототипическому цветообразу, многозначность
основных наименований цвета развивается в разных языках по индивидуальному и специ­
фическому пути, отклоняющемуся от общих тенденций развития, заложенных в много­
значности лексем, означающих общее понятие цвет. Эти несистемные изменения в том или
ином языке связанны с национально-культурными особенностями языков, с историческими
и социальными особенностями развития социумов, говорящих на этих языках, со струк­
турно-семантическими особенностями самих цветонаименований.
Галина Филь, проанализировав группу фразеологических единиц украинского языка со
структурным компонентом на обозначение цвета; отмечает, что фразеологические единицы
с символами - колоративами отображают специфику мировосприятия народа, его психиче­
ский мир, образно-ситуативное мышление, которое возникает в результате аналитико­
синтетического познания закономерностей бытия.
С.А. Яценко анализируя цветовые предпочтения в костюме древних ираноязычных
народовделает заключение о том, что сочетание трех цветов (красный-белый-синий) на от­
дельных предметах одежды или на одежде вцелом, пазырыкской культуры, продолжает
85
бытовать в полихромных шелках знати ираноязычных народов VII в. н.э. с комбинацией
трех цветов (красный-белый-синий). Эти три цвета являются маркерами трех зон мирозда­
ния (верхней, средней и нижней) и, соответственно - трех основных сословий у индои-
ранцев (воины - жрецы - работники). У индоарийских дардов Гиндукуша существовало
представление о трех Мировых Деревьях этих цветов. Такое Древо видим у трона богини
на местном ковре из кургана 5 Пазырыка (Полосьмак, Баркова 2005, рис. 2.4)
У горных таджиков повседневная одежда у обоих полов обязательно должна была
включать эти три цвета. В некоторых смешанных таджикско-узбекских общинах шаман-
пархон должен был иметь в своем гардеробе три платья именно этих цветов. Эти же три
цвета до недавних пор использовались населением Саяно-Алтая на территории древних
культур «скифского типа» для специфических ленточек ткани «ялама» для святилищ, сим­
волизируя, помимо прочего, жертвенную одежду (Яценко 2006, с. 345).
Одежду с преобладанием красного видим у зороастрийского жреца из Мерва, сидящего
перед умершим, и у участников похоронной церемонии на маздеистском ящике для костей
из Хорезма (Ток-кала). Однако это господство красного в погребальном обряде наблюда­
лось не у всех индоиранских народов. Важно, что окрашенные в красное ткани и кожу
обычно находят именно в могилах семей воинской знати, и это может означать, что крас­
ный цвет воспринимался как сословный символ. Но и рядовых людей многих ираноязыч­
ных групп различные костюмные элементы (кроме верхней одежды) традиционно были
только красные, в том числе - у кочевников и в оазисах Синьцзяна. В кушанское и преда­
рабское время красный был очень популярен среди различных социальных групп народов
Средней Азии и Ирана. Индоевропейская иерархическая символика определяется соотно­
шением высшего жреческого ранга с белым цветом. Следующую по значению социального
ранга - воинского, с красным цветом при возможности использования других цветов по
отношению к низшим рангам - часто синего и голубого (Яценко, 2006; 2010, с. 119-124)
Такая же символика достоинств отражена в индоиранской традиции. Желтый и синий
цвета в символике древнеиндийских варн связаны с более реальными аксиологическими
характеристиками, т.е. вещественными. Желтый цвет - цвет шкуры скота, а вайши - ско­
товоды. Зеленый (синий) - цвет растительности на почве, земле, а это поле деятельности -
шудр. (Иванов Вяч. Вс., 1984, с. 81).
На Востоке цвет не только несет определенную эмоциональную нагрузку, но и наделен
конкретным содержанием, функциональной значимостью. Представитель той или иной со­
циальной группы был обязан носить одежду своего сословия (касты), по цвету и форме ко­
торой судили о роде его занятий, а по материалу - о благосостоянии. В древнеиндийских
трактатах социально-кастовое деление общества отражено в цвете: брахманы (жрецы) но­
сили одежду белого, кшатрии (воины и правители) - красного, вайшьи (торговцы и ремес­
ленники) - желтого, шудры (слуги) - черного цвета.
В древней Индии было 2 цветовые системы: 1) Архаическая или троичная. Цвета: Крас­
ный, Белый, Черный. 2) Ведическая, или система, основанная на Ведах. Следующие цвета:
Красный (восточные лучи Солнца), Белый (южные лучи), Черный (западные лучи), очень
черный (северные лучи), Невидимый (центр). Традиционные основные цвета в древней
Индии: Белый, Красный, Черный, Желтый и Синий (Миронова, 1984; 1993; 2002.).
В Древнем Китае цвет соотносился со временем года и стороной света. По китайской
мифологии пять основных цветов (зеленый, красный, белый, желтый, черный) символизи­
руют не только времена года и стороны света, но и пять первоэлементов (дерево, огонь,
землю, металл, воду).
В Японии носят названия не материалов, из которых они сделаны, как это принято в Ев­
ропе (охра, белила цинковые, индиго, краплак, кобальт, сиена жженая и т.д.), а естествен­
ных носителей цвета. «Арахаиро» - «обратная сторона листьев и трав» - означает зелено­
вато-пепельный, глухой и мягкий цветовой тон; «угуисуиро» - «цвет крыльев японского
соловья» - серовато-голубовато-зеленоватый; «акуиро» - «остывший пепел»; «сабииро» -
«ржавчина» и т.д.(Медведев, 2005.)
86
 В глубокой древности у разных народов красный цвет олицетворял женское начало, а
белый - мужское. Большую роль в закреплении цветового канона сыграли религиозные
учения. Так, синий - цвет драгоценного камня сапфира, по индийской астрологии связан­
ного с планетой Сатурн. Это и цвет бога любви. Индийские художники изображают сине­
кожим любвеобильного бога Кришну, который обычно одет в желтое, а его любимая пас­
тушка Радха - в синее. Черный цвет соотносится с гибелью, ему покровительствует Вели­
кий черный бог, одно из воплощений бога-разрушителя Шивы. Красный - цвет крови - ас­
социируется с войной.(Серов,2003)
Установлено, что символика основных цветообозначений имеет географическую семан­
тику, соотносящуюся со сторонами света. В общеевразийской культурной традиции север
- символизируется черным цветом, запад - белым, юг - красным, восток - желтый или си­
ний. ( Иванов Вяч. Вс. 1981, с. 176). Четыре стороны света, определяемые ежедневным со­
лярным циклом - движением солнца по небосклону, - играли большую роль в картине ми­
ра древних.
В этом плане интересноновое направление исследований по цветоведению, которое со­
ставляют работы О.Н. Чечиной (Чечина, 2003; 2003а, с. 140-144; 2005,с.137-144; Чечина,
Минаев, 2000, с. 3--38) посвященные цветовым геграфическим символам, согласно кото­
рым среди евразийцев отмечается одна существенная хромато-лингвистическая особен­
ность: близкое звучание названий цветовых сублиматов зеленый, желтый, голубой и белый
в ряде европейских языков, в том числе, в русском. Предполагается общее происхождение
этих слов по единому принципу.
Установлено, что евразийское словообразование тесно связано с зодиакальной симво­
ликой доисторической «тюркоязычной Атлантиды». Символика включает как качествен­
ные характеристики календарных знаков (цвет), так и количественные - порядковые номе­
ра. Поэтому допускается предположение, что с проблемой голубого, желтого, зеленого и
белого сублиматов тесно связана и другая загадочная особенность евразийской культуры.
На географической карте евразийского континента отмечены регионы с очень высокой
плотностью цветовых названий. Имеются группы очень древних топонимов и гидронимов,
которые непосредственно можно считать производными от зодиакальных символов. Пока­
зано что, зодиакальная символика также имеет цветовую основу. Цветовая символика эле­
ментов культуры, в первую очередь, речи, тесно связана с символикой поклонения Солнцу.
Культ Солнца в доисторические времена был распространен на всей территории Евразии.
Связанные с этим культом элементы культуры - слова, выражения, обычаи - существуют и
сегодня.
Символическая структура культурного пространства Евразии по долготе 40 - 36°в.д. по
О.Н. Чечиной приводится ниже.

Восточная № чет­ Кратность

Сторона Знак Зодиака Символическая Типичный
точка от­ верть священного
света «покровитель» окраска этнос
счета периода числа
Хан- Козерог
Голубой, синий 1 Нечёт Казахи
Тенгри Водолей
Восток Узбеки,
Казгурт Дева, Лев Желтый 2 Чёт
таджики
Арарат Рак Ярко-желтый
Русские,
36°в.д. Стрелец Сине-зеленый 3 Нечёт греки, (Ви­
Запад зантия)
Латиняне,
Везувий Скорпион Ярко-зеленый 4 Чёт
этруски

87
 В археологиитак же имеются разработки исследований связанных с проблемами хрома­
тизма. Исследователи давно обратили внимание на окрашивание костяков красной охрой в
погребальной практике древних культур начиная с каменного века (См. литературу: Не­
брат, 2011, с.121-125).
Следует отметить, что в погребениях с охрой неоднократно прослеживалась зола, мел,
остатки органических подстилок. Сочетание красного, черного и белого цветов, опреде­
ленно, имело особое значение. Эти цвета имеют множество значений и могут символизи­
ровать жидкости, истечения человеческого тела, стороны света, трехчленное деление мира
и т.п. Красный и белый цвета связаны с процессом рождения и вскармливания. Исследова­
тели давно высказывали мысль о значении охры как символа крови или огня (см. литерату­
ру: Гаврилов, с. 13; Фещенко, 1990. - С. 97-99. Не стоит исключать солярную символику
округлых пятен на дне катакомб. Восход и заход солнца мог символизировать человеческое
рождение и смерть. В древнеиндийском ритуале Упанаяна обряд «смотрения на солнце»
сопровождался формулой «храни его, чтобы он не умер», а у древних иранцев «смотрение
на солнце» было связано с верой в то, что лучи сияющего солнца должны падать на покой­
ника, иначе он не воскреснет (Балабина, Борисенок, Яхонтова,1990, с.154-
166.)Разнообразие следов применения охры в погребальном обряде катакомбныхплемён
позволяет говорить о разных культовых практиках, не до конца понятных нам сегодня.
Уже в эпоху бронзы в культурах, которые сегодня многие связывают с индоиранцами
мы наблюдаем ситуацию, когда в погребениях почти единственный цвет тканей и кожи
одежд, которые были окрашены - красный (см., например: Куприянова 2008, с. 85)
Особенности ориентации по странам света составляют одну из важнейших граней вос­
приятия пространственных отношений в архаических культурах Земли. Помимо проявле­
ний этой ориентации в светских сферах жизни - в бытовой и геокартографической ориен­
тации, в расположении жилищ, городов, военных лагерей, особенно распространенной и
показательной для той или иной культуры являлась ориентация сакральная - в строитель­
стве храмов и культовых площадок, в направлении молитвы и других культовых действий,
в ориентации погребений и т. д. (Подосинов, 1997).
В связи с этим привлекая материалы единовременные Саразму т. е относящиеся ко вре­
мени энеолита - бронзы попытаемся определить место в системе культуры цвета для цве­
товой символики саразмийцев. Не так уж много памятников имеют в активе строительных
приемов использование цветовой акцентации поверхностей сооружений. Как было огово­
рено в начале статьи для Саразма это присуще сооружениям, имеющим культовое назначе­
ние - святилища, помещения с алтарями. Ко времени энеолита относится единственный
некрополь с захоронением жрицы, костяк которой окрашен красной охрой. На Ближнем
Востоке известны несколько поселений имеющих аналогичные материалы.
Поселение Чатал-Гуюк (устаревшее написание) или Чатал-Хююк (в переводе с турецко­
го - «вилообразный холм») было открыто в середине XX века английским археологом
Джеймсом Меллартом в южной части Анатолии, в 50 км к югу от города Конья. Всего об­
наружено 18 слоев. Самые древние слои относятся к началу VII тысячелетия до н.э., а са­
мые поздние - к середине VI тыс. до н. э.(5650 г. до н. э).
Среди стандартных комнат выделялись своим убранством и размерами помещения,
названные «святилищами». Их насчитывается более сорока. Святилище обычно состояло
из четырех или пяти комнат и было украшено рисункам, нанесенными красной, розовой,
белой, кремовой и черной краской на выбеленные или покрытые розоватой известью
стены.Часто встречаются росписи с изображением человеческих рук. Они выполнены на
красном фоне или нарисованы красной, розовой, серой или черной краской, сплошь по­
крывая стены или образуя бордюр вокруг центральных композиций. Обнаружено и много
образцов геометрических росписей, часто очень сложных, напоминающих пестрые анато­
лийские ковры. Удивительной находкой стала звезда, нарисованная на стене одного из свя­
тилищ. В других росписях встречаются символы: - руки, рога, кресты. Один крест изобра­
жен в пурпурных и оранжевых тонах, поверх краски нанесен слой толченого горного хру­
сталя.Желтой, красной, черной краской выполнены росписи на стенах святилищ;
88
 Ипользовались краски и в погребальной культуре. Останки посыпали красной охрой и
киноварью, а область шеи и лоб окрашивали синей или зеленой краской. Некоторые черепа
покрывали алебастром, моделируя лицо, и раскрашивали охрой.Из 480 захороненных тел
21 окрашено охрой, 3 тела - зеленой краской, 10 - медной лазурью. Красной, синей или зе­
леной краской окрашивали область шеи и лба погребенных. Определенные участки погре­
бения окрашивались охрой (Меларт, 1982).
При раскопках в районе поселений Хаджилара и Чайоню-Тепеси данные радиокарбон­
ного анализа показали, что верхние слои относились к V тысячелетию до н. э., а наиболее
древние - на две тысячи лет старше и датировался концом VIII - началом VII тысячелетия
до н.э. Древний Хаджиларе - это маленькое селение с прямоугольными домами из сырцо­
вого кирпича на каменных фундаментах, пережило до своего запустения семь периодов.
Дома обычно состояли из одной большой комнаты без внутреннего убранства, но с тща­
тельно обмазанными глиной полами и стенами, покоящимися на основаниях из булыжни­
ков. Обмазка часто покрывалась красной краской и украшалась простым геометрическим
орнаментом. Главную комнату окружали меньшие помещения, иногда с очагами и печами.
Обычно же тщательно выложенные очаги и печи устраивались в открытых дворах.
Недалеко от Иерихона, в восточной части долины Иордана, под холмом Телль-эйлат-
Хассул оказался еще один город. При его раскопках в самых нижних слоях, которым не
менее шести тысяч лет, на гладко выбеленной стене обнаружили изображение огромной
звезды с восемью чередующимися красными и черными лучами. Она являлась центром
большой композиции, от которой сохранился лишь орнамент из переплетенных змей и
глаз. (Клейменов, 2011).
На территории Средней Азии, интересующие нас признаки отмечены на памятниках
Туркмении. В течение раннего и среднего энеолита (НМЗ I - II) прослеживается тенденция
к переходу от однокомнатных к многокомнатным жилищам, при этом на некоторых жили­
щах обнаружены предполагаемые святилища с красной и черной росписью (Энеолит
СССР, 1982, 21-22, 28, 31-33).
Храм Огня на в теменосе Гонура был устроен на материке и состоит из ряда крупных
помещений. Центральную часть этого храма составляет большое святилище, интерьер ко­
торого сплошь покрыт белой гипсовой обмазкой (Сарианиди, 2008, рис. 19-20) и много
меньше белые комнаты в руинах Храмов Тоголок-1 и Тоголок-21 (Сарианиди, 2010, с.76-
78).
Илгынлы-депе - энеолитическое поселение типа теля площадью около 14 га и высотой
около 14 м расположено в восточной части подгорной полосы Копет-Дага примерно в 240
км по прямой на юго-восток от Ашхабада и в 110 км на северо-восток от Мешхеда. Посе­
ление было основано в середине - второй половине V тыс. до н. э. и просуществовало до
конца IV тыс. до н.э.
На Илгынлы-депе не было храмов. Археологически засвидетельствованным местом про­
ведения обрядовых действий были культовые комплексы, так называемые парадные поме­
щения или «святилища с красными скамьями», которые обнаружены в каждом или почти
каждом исследованном домохозяйстве (Березкин 1989, 1990; Массон 1989; Соловьева 1998;
Masson 1989). За все годы раскопок поселения открыто 25 таких комплексов.
Домохозяйство нижнего, более раннего, VI строительного горизонта включало, как
обычно, «святилище», парадный двор, хозяйственный двор и небольшое помещение неяс­
ного назначения. Как и во всех парадных помещениях домохозяйств, исследованных в пре­
делах раскопа 3, пол и рельефный плинтус «святилища» VI горизонта были выкрашены в
черный цвет, а стены выше плинтуса - в белый. На стене напротив входа были обнаруже­
ны пять слоев не имеющей аналогов сюжетной черно-белой росписи, выполненной в тех­
нике сграффито и, несомненно, связанной с обрядовыми действиями, проводимыми в «свя­
тилище» (Соловьева 1998).
Археологическим открытием считаются найденные во дворе содранные со стен фраг­
менты штукатурки со следами росписи белой и красной краской. Снятие со стен и разбра­
89
сывание фрагментов штукатурки по поверхности двора было, возможно, частью ритуала
оставления помещения, следы которого уже многократно удалось обнаружить в исследо­
ванных ранее домах Илгынлы-депе.
Все куски штукатурки лежали на полу росписью вниз (возможно, этого требовали какие-
то обряды). Рисунок на первом найденном фрагменте напоминает рога архара. На других
фрагментах изображены чередующиеся широкая красная сплошная полоса и полоса из ко­
сых белых линий. Фрагментированность находок не позволяет восстановить сюжет и по­
нять, как орнамент был расположен на стене. Небольшой фрагмент штукатурки, сохранив­
шийся на нижней части стены, расписан белой и красной вертикальными полосами.
Стены парадного двора имели сложную окраску, поскольку, помимо описанных фраг­
ментов красно-белой росписи, на стенах вдоль пола сохранились следы черной краски.
Черное покрытие было и на участках поверхности двора. Во дворе были найдены фрагмен­
ты сломанных и перевернутых глиняных сидений, аналогичных красным скамьям «святи­
лищ» верхних горизонтов. На поверхности большого сиденья сохранился тонкий слой
красной краски, а сиденье меньшего размера было раскрашено, как и фрагменты настенной
штукатурки, красной и белой красками.
Таким образом, для энеолитических культур характерна богатая палитра используемых
красок. Цвета используемые в Саразме - красный, тёмно-коричневый, жёлтый, голубой,
оранжевый, розовый и синий - находят аналогии в культурах Ближнего Востока - красный,
розовый, белый, кремовый, чёрный, серый, жёлтый (Чатал Хююк, Хаджилар).

Саразм Крас­ Корич­ Жёл­ Оран­ Розо­ Голу­ Си­

ный невый тый жевый вый бой ний
Чатал Крас­ Жёл­ Розо­ Бе­ Кре- Чёр­ Се­
Хююк ный тый вый лый мо- ный рый
вый
Хаджи- Крас­
лар ный
Чайоню Бе­
Тепеси лый
Эйлат Крас­ Чёр­
Хасул ный ный
Илгын- Крас­ Бе­ Чёр­
лы ный лый ный

Показателен тот факт, что на территории Саразма не выявлен пример использования

черного цвета в декорировании помещений. Привлекая вышеизложенные определения и
классификации, саразмийская культура цвета свидетельствует о самобытности и индивиду­
альности использования цветовой гаммы.

Саразм I красный
Саразм красный корич­ жёлтый розовый голубой синий
II невый
Саразм красный корич­ жёлтый розовый голубой синий оранже­
III невый вый
Саразм
IV

Имея в активе только красный или охристый цвет в период позднего энеолита (Саразм
I), мы видим развитие использования цветов по нарастающей. В слое Саразм II это добав­
ление пяти цветов (тёмно-коричневый, жёлтый, голубой, розовый и синий), а в Саразм III

90
при использовании предшествующих добавление оранжевого цвета. Учитывая астрологи­
ческое цветовое обозначение сторон света, и сопоставив его с общеевразийскими культу­
рами, получаем следующую картину. Красный окрас только западных стен в Саразме I -
Саразме II позволяет нам допустить определение западной символизации красного цвета.
По астрологическому знаку запад носит символическую программу сферы деятельности
Стража Запада (Шатаваэш) и покровительство «Стрельца» по знаку зодиака усиленного
красным цветом, который является астрологическим символом Марса, мы получаем куль­
туру теократических правителей, которые не являются пришедшими извне. Это созидатели
и творцы слаженного быта. В древнеиндийских трактатах, красный цвет, как отмечалось
выше, цвет правителей. При мудром правлении социальное положение жителей и их статус
повышается, развиваясь и проникая во все сферы жизнедеятельности. Это отражают добав­
ленные цвета красок на следующем этапе (Саразм II). Желтый цвет - цвет торговли и ремё­
сел. Синий - цвет созидательного труда.
По классификации И.В. Гёте общество, нацеленное на положительные намерения, опре­
деляет приверженность к красному, красно-оранжевому, жёлтому цвету. Эти цвета мы ви­
дим в следующем слое (Саразм III.)
По определению О. Шпенглера, культура, ориентированная на расширении жизненного
пространства на постоянную борьбу и захват имеет склонность к черному цвету. Может
быть, по этой причине в Саразме не найдены примеры использования черных красок. Ведь
в древнеиндийских трактатах черный цвет это цвет слуг или черни. Не найден также широ­
ко используемого всеми древними культурами белый цвет, который чаще всего символизи­
рует жречество в Евразии.
Вернемся к красному цвету. Судя по тому как Запад во всех цветовых схемах фигуриру­
ет под разными окрасами [Авестийская астрология - запад -зеленый, а красный - восток;
евразийские культуры - запад - белый, а юг - красный], саразмийская символика цвета от­
ражает еще одно контекстовое направление в системе древнего Востока, в которой красный
показан символом Запада. И судя по тому, что единственное захоронение признанное как
захоронение жрицы, костяк которой выкрашен красной охрой, а два других сопровождаю­
щих ее костяка не окрашены, окрашенность являлась прерогативой статусного захороне­
ния. Следовательно, красный цвет для периода энеолита Саразма являлся привилегирован­
ным сакральным цветом.
Что касается остальных цветов выявленных в материалах Саразма, то факт использова­
ния этих цветов не достаточно многочисленен и делать какие либо заключения по ним бы­
ло бы преждевременно. Остается надеяться на счастливый случай, который предоставит в
руки исследователей новый материал для изучения цветовой символики древности.

ЛИТЕРАТУРА

Арнхейм М. Р. 1974. Искусство и визуальное восприятие. - М. - 1974.

Балабина В.И., Борисенок Л.А., Яхонтова Л.К. 1990. Исследование охр из погребений
эпохи бронзы в Низовьях Дона // Советская археология, 1990. - № 1. - С. 154-166.
Базыма Б.А. 1998. Взаимосвязь цветовых предпочтений и идентификации с цветом.
//Материалы конференции «Актуальные вопросы практической психологии и логопедии в
учреждениях образования и охраны здоровья Украины».-Харьков. - 1998. - с. 106-109.
Базыма Б. А. 2001. Цвет и психика. - Харьков, 2001.
Базыма Б.А., Густяков Н.А. 1988. О цветовом выборе как индикаторе эмоциональных
состояний в процессе решения малых творческих задач. // Вестник ХГУ. - Харьков, 1988. N
320. с. 22-25.
Базыма Б.А., Кутько И.И. 1997. Цветовые предпочтения подростков с акцентуациями
характера. // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова.1997.-Том 97, №1, с.24-
28.
91
 Березкин Ю.Е. 1989.Энеолитические святилища Илгынлы-депе // Известия Академии
наук Туркменской ССР. Серия общественных наук. № 6. Ашхабад, 1989. С. 20-24.
Березкин Ю.Е. 1990. Святилища медно-каменного века на юге Туркменистана // Приро­
да. 1990. № 7. С. 55-59.
Березкин Ю.Е., Соловьева Н.Ф. 1996. Символы власти в акефальном обществе. Скамьи,
кресла и бык на юге Центральной Азии // Символы и атрибуты власти. СПб., 1996. С. 102­
118.
Березкин Ю.Е., Соловьева Н.Ф.1998. Парадные помещения Илгынлы-депе (предвари­
тельная типология) // Археологические вести. 1998. № 5. С. 86-123.
Гаврилов А.В. 1990. О значении охры в погребальном обряде археологических культур
эпох палеолита - бронзы // Проблемы изучения катакомбной культурно-исторической
общности : тез. докл. Всесоюз. семинара. - Запорожье, 1990. - С. 12-14.
Гете И.В. 1957. Трактат о цвете. //Избранные сочинения по естествознанию. М., 1957.
Гете И.В. 1996. К учению о цвете (хроматика). // Психология цвета. - М. - 1996.- 349 с
Иванов В.В. 1979. Чатал Гююк и Балканы. Проблемы этнических связей и культурных
контактов. - Balcanica . - Лингвистические исследования. - М. - 1979.
Иванов Вяч. Вс .1981. Цветовая символика в географических названиях в свете нанна ти­
пологий. // Балто-славянские исследования, 1980. - М. - 1981: 163-177.
Исаков А.И. 1984. Работы Косатарошского отряда в 1978 году // АРТ . - 1984. - Вып. 18.
- С. 77-85.
Исаков А.И. 1988. Разведки и раскопки Саразмского массива в 1981 году// АРТ . - 1988.
- Вып. 21. - С. 186-198.
Исаков А.И. 1991. Раскопки Саразмского отряда в 1983 году// АРТ . - 1991. - Вып. 23. -
С. 348-362.
Исаков А. И. 1994. О работе международной археологической экспедиции на поселении
Саразм в 1985 г. // АРТ . - 1994. - Вып. 25: 85-99.
Исоков А.И 2005. Саразм - огози тамаддуни халки точик. - Хучанд. - 2005. - С. 11-134.
Каримова Г.Р. 2009. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А.И. Ис­
акова в 1978-1986, 1989, 2000 гг.) //АРТ . - Вып. 33 : 262-282.
Клейменов Г. 2011. Неолитическая революция (эпоха загадок). - 2011. - Ч. 5
Куприянова Е.В., 2008. Тень женщины: женский костюм эпохи бронзы как текст (по ма­
териалам некрополей Южного Зауралья и Казахстана). Челябинск. - 2008.
Куприянова Е.В., 2009. Женский погребальный костюм эпохи средней - начала поздней
бронзы Южного Зауралья и Казахстана (по материалам синташтинской, петровской и ала-
кульской культур). Автореф. дисс... канд. ист. наук. Казань. - 2009.
Люшер М. 1993.Сигналы личности. Воронеж, 1993. - 160 с.
Массон В.М. 1998. Илгынлы-депе - новый центр энеолитической культуры Южного
Туркменистана // Известия Академии наук Туркменской ССР. Серия общественных наук. -
Ашхабад, 1989. - № 6. - С. 15-20.
Медведев В.Ю. 2005. Цветоведение и колористика. - Санкт-Петербург. - 2005.
Меларт Дж. 1982. Древние цивилизации Ближнего Востока. М. - 1982.
Миронова Л.Н. 1984. Цветоведение. Минск, 1984.
Миронова Л.Н. 1993. Семантика цвета в эволюции психики человека // Проблема цвета в
психологии. - М., 1993. - 207 с. С.172 - 187.
Миронова Л.Н. 2002. Цвет в изобразительном искусстве. - Мн., 2002. 151 с.
Небрат С. Г. 2011. Охра в погребальном обряде катакомбных культур Северного При­
азовья // Вестник Мариупольского Державного Университета: серия история, политология.
- 2011. - Вып. 2. - С. 121-125.
Охрицкая Н. М. 2008. Символика белого, черного и красного цветов во фразеологиче­
ских единицах //Актуальные проблемы лингвистики, психолингвистики и лингводидакти-
ки.Сб. материалов Всероссийской научно-практической конференции. - Орск,2008. - С.
154-159.
92
 Охрицкая Н. М. 2012. Лингво - культурологический аспект многозначности цвето­
наименований. - Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата фило­
логических наук. - Челябинск - 2012
Подосинов А. В.1997. Некоторые вопросы сакральной ориентации по странам света у
древних германцев. // Первые Скандинавские чтения: Этнографические и культурно­
исторические аспекты. - М.: Наука, 1997
Полосьмак Н.В., Баркова Л.Л. 2005. Костюм и текстиль пазырыкцев Алтая (IV-III вв. до
н.э.). Новосибирск, 2005.
Раззоков А.Р. 2008. Саразм (орудия труда и хозяйство по экспериментально - трасоло­
гическим данным). - Душанбе. - 2008.
Серов Н.В. 2003. Цвет культуры. Хроматические основы религиозности. - СПб. - 2003.
Сарианиди В.И. 2008. Маргуш. Тайна и правда великой культуры. Ашхабад, 2008.
Сарианиди В.И. 2010. Задолго до Заратуштры. - Ашхабат. - 2010.
Соловьева Н.Ф. Стенопись Илгынлы-депе // Археологические вести. 1998. № 5. С. 124­
130.
Тернер В. У 1972. Проблемы цветовой классификации в примитивных культурах.// Семи­
отика и искусствометрия. - М. - 1972.
Тернер В.У. 1983. Символ и ритуал. М., 1983.
Тимашев А.Р.Эфемериды гипотетических планет Авестийской школы.-СПб,1995.150с.
Фещенко Е.Л. 1990. К вопросу об использовании охры в катакомбных погребениях //
Проблемы изучения катакомбной культурно-исторической общности : тез. докл. Всесоюз.
семинара. - Запорожье, 1990. - С. 97-99.
Филь Г. 2009. Семантика цвета в составе фразеологических единиц украинского языка:
психолингвистический аспект //«Человек в пространстве языка - материалы международ­
ной научной конференции «Человек в пространстве языка», Каунасского гуманитарного
факультета Вильнюсского университета 16-17 мая 2008 года. - Каунас. - 2009. - том 5 . - с.
102-108
Чечина О.Н. 2003. Ритмы календаря (в самом солнечном месте на земле) - Алматы.-
2003. - 120с.
Чечина О.Н. 2003а. Мировое зло и календарь// Труды международной научно­
практической конференции "Проблемы науки, образования и устойчивого социально­
экономического развития общества в начале XXI века", посвященной 60-летию Южно­
казахстанского университета им. М. Ауезова - Шымкент, 2003, с.140-144.
Чечина О.Н. 2005. Гипотеза о трагедии на озере Иссык-Куль // А.Я. Университетшш Ха-
баршысы. - 2005, №1-2, С. 137-144.
Чечина О.Н., Минеева А.В. 2000. О шифре восточного зодиака. // В сб.: Труды междунар.
научно-практич. конфер. "Туркестан и этапы становления науки и образования в Средней
Азии и Казахстане". - Шымкент. - 2000. - С. 30-38.
Шпенглер О. 1993. Закат Европы. М., 1993. - Т.1. - 664 с
Энеолит СССР. - М. - 1982.
Яценко С.А.2006. Костюм древней Евразии (ираноязычные народы). М., 2006.
Яценко С.А. 2010. Цветовые предпочтения в костюме древних ираноязычных народов //
Мода и дизайн: исторический опыт, новые технологии. Материалы XIII-й международной
научной конференции. СПб., 28 июня-1 июля 2010 г. - СПб., 2010, с. 119-124.

93
 THE COLOR SYMBOLIC IN CULTURE OF ANCIENT SARAZM.

The analysis of cult architecture of ancient agricultural settlement Sarazm in Pendzhikent

region of Tadjikistan has reflected the moment of use of reception of coloring in interior of
premises (rooms) concerning to cult constructions. Use of red and brown color in interiors of
Sarazm architecture has guided the author on more detailed research of a problem concerning to
section - chromatism.
Taking into account an astrological color designation of the sides of light, and having
compared it with Eurasian cultures, we receive the following picture. Red colors only the western
walls in I - Sarazm II allows us to admit definition the red color as a symbol of the west. On an
astrological sign the West carries the symbolical program of a field of activity of the Guard of
West (Shatavaesh) and protection "Стрельца" on a sign on the zodiac amplified with red color
which is an astrological symbol of Mars, we receive culture of theocratic governors which are not
come from the outside. They were peaceful constructive labour and creators of a harmonious life.
In old Indian treatises, red color as it was marked above, color of governors. At wise board the
social status of inhabitants and their status raises, developing and penetrate in all spheres of ability
to live. It is reflected with the added colors of paints in the following stage (Sarazm II). Yellow
color - color of trade and crafts. Dark blue - color of creative work.
On I.V.Gyote's classification the society aimed at positive intentions, defines adherence to red,
red - orange, yellow color. We see these colors in the following layer (Sarazm III.)
By O.Shpengler's definition, the culture focused on expansion of vital space on constant
struggle and capture has propensity to black color. Perhaps, for this reason in Sarazm examples of
use of black paints are not found. In fact in old Indian treatises black color is color of servants or
mobs. White color which symbolizes priests in Eurasia more often is not found also widely used
by all ancient cultures.
Let's return to red color. By that as the West in all color circuits appears under different colors
[on Avestian astrology - the West is green, and red - is the east; the Eurasians cultures - the West
- white, and the south - red], sarazmians symbolic of color reflects one more context direction in
system of the ancient East in which red it is shown by a symbol of the West. And by that a unique
burial place recognized as a burial place of priestess which skeleton is painted red - ohra, and
other two skeletons accompanying her are not ed, because painting was a prerogative of a burial
place status. Hence, red color for the Eneolithic Sarazm period was exclusive sacral color.

94
Цилиндрическая печать с изображением коров (Тур)

Рис. 1. Саразм. Раскоп IX, горизонт 3, помещение 1,

фрагменты штукатурки с росписью. (Фотоархив отдела археологии)

95
 Рис.2.Саразм,раскоп 1У - второй период.
Фрагменты настенной полихромнойросписи из завала пом.2
.(Фотоархив отдела археологии)

96
 ГОЛОВНОЙ УБОР САРАЗМСКОЙ ЖРИЦЫ1

Поселение Саразмна начальной стадии жизнедеятельности по значимости соответствует

таким крупным центрам раннегородской цивилизации, как Алтын тепе и Гонур в Южной
Туркмении, Гиссар и Шахдад в Иране, Хараппа и Мохенджо Даро в Индии, Мундигак и
Дашлы в Афганистане, Саппали и Джаркутан в Узбекистане, и отражает процесс вовлече­
ния Зарафшанского региона в круг мировых культур с высокоразвитым металлургическим
производством. Уникальная сохранность памятника и, безусловно, выдающаяся научная
ценность ставят задачу его всестороннего и полного изучения.
Исследования предпринятые учеными на поселении Саразм на сегодняшний день дают
нам с полной уверенностью констатировать, что наши представления о культуре, жизнеде­
ятельности народа проживавшего на данной территории поставлены в полную зависимость
от информационных блоков, ограничивающихся материалами отдельных раскопов.
В Саразме с 1978 заложено 17 раскопов, каждый из которых отражает свою стратигра­
фию не имеющую прямой привязки по горизонтам со стратиграфией в других раскопах.
Площадь Саразма заселялась поэтапно в течение более двух тысячелетий, что несколько
затруднило проведение стратиграфических наблюдений. Каждый из 17 раскопов дал свои
специфические данные о планировке и элементах архитектуры. Кроме того, каждый объект
имел особое назначение. Разнообразие и разновременность объектов затрудняли установ­
ление вертикальной стратиграфии памятника. Лишь на раскопе Пудалось обнаружить че­
тыре жилых горизонта, которые хронологически соответствуют основным периодам обжи-
вания Саразма и представляют собой самую архаичную часть поселения.Это поселение яв­
ляется крупнейшим (более 100 га) для памятников энеолита - бронзы во всей Центральной
Азии. Уникальный материал, впервые для памятников Таджикистана, продемонстрировав­
ший высочайший уровень материальной культуры, богатый духовный мир, сложную соци­
альную структуру населения, протогородской тип архитектуры с зачатками урбанистиче­
ских признаков планировки застроек, наряду с открытием предоставил массу не решенных
вопросов.
По устройству некрополя и обряду захоронения выделенычетыретипа захоронения
(коллективное, парное, одиночное и расчленённое). Расположение могильных ям на разных
стратиграфических уровнях свидетельствуют о том, что захоронения производилось не
единовременно. В литературе не однократно, рассматривался вопрос определения этноге-
нетической принадлежности погребенных - по типу захоронений (Исаков,1987. С.55-56;
1994, с.89-94; Каримова, 2012, с. 119-130; 2016, с. 138-199), по культуре погребения (Иса­
ков, 1998, с.35-39; Каримова, 2013, с. 200-221;), по сопровождающему инвентарю (Иса-
ков,Исоков, 2005; Кирчо, 2012, с.284-287; Каримова, 2013, с. 200-221).
Это протогород, город-мастерская литейщиков, где производилась бронза, это город-
храм и обсерватория, где, вероятно, проводились сложные для того времени астрономиче­
ские наблюденияи, совершались обряды поклонения светилам и строились храмы. Саразм
предоставляет нам богатейший материал с ценнейшей информацией, но и одновременно
ставит массу не разгаданных вопросов.
Одна интригующая загадка: следы пожара. Необычность саразмского пожара в том, что
он не явился неожиданностью для жителей поселения; вполне вероятно, что сами же они
его и сожгли. Ибо только этим можно объяснить тот факт, что в древнем пепелище отсут­
ствуют какие-либо останки. Следы пожара локальны. И не встречаются на всем простран­
стве городища. Получается, жители ушли живыми и,что смогли унесли с собой в основном,
ценное. Почему?

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Головной убор саразмской жрицы //Проблемы археологии и истории Таджи­
кистана. К 80 летию со дня рождения академика Академии наук Республики Таджикистан Юсуфа Якубови­
ча Якубова. - Сб. статей /Отв. редактор Г.Р. Каримова. - Душанбе: «Дониш». - 2017. - С.66-74
97
 Другая загадка куда ушли жители Саразма? Ученые сегодня утверждают, что бесследно
они не исчезли. В окрестностях стали появляться множественные поселения, которые
несли в себе частицу саразмской культуры (Аванесова, 1995; 2012, с. 272-278; 2015, с. 47­
62; 2016, с. 34-37; Аманбаева, Рогожинский, Мэрфи, 2005, с. 256-265).
Еще одна загадка - отсутствие фортификационных сооружений. А это однозначно ука­
зывает на то, что в отношениях друг с другом жители разных городов предпочитали сози­
дательную мирную жизнь.
В Саразме четко прослеживается эволюция строительных сооружений культового
назначения. Сооружаясь в жилых комплексах поздне энеолитического времени алтари огня
предоставляют исследователям уникальные доказательства формирования мировоззрения
древнего населения долины Зарафшана в Таджикистане. Начиная сооружения алтаря огня в
жилом комплексе, жители переходят к сооружению святилищ, храмов, дворцово - храмо­
вых комплексов, тем самым возвеличивая и обожествляя значение огня. Анализ и сравне­
ние с функциональным назначением целых комплексов (дворца, храма, жилых кварталов)
позволяет нам определить существование храмовой религии. Однако, остается не ясной
религиозная среда того времени, в котором формировалась сама храмовая религия, харак­
тер культов храма, традиции, ритуалы и другие направления духовной жизни.
Храмовая религия для совершения храмовых служб предполагала возникновение и раз­
витие культов священного сосуда, священного напитка, священной золы, священных кост­
ных остатков от жертвоприношений и т.д. Но так же предполагала исполнителей священ­
ных обрядов т.е. жрецов и жриц. Как свидетельствует обширный этнографический и мифо-
логическийматериал, в древних и традиционных культурах тесносвязаны с институтом
жречества, культом женского божества, гаданиями ипрорицаниями. Украшения древних
являются не только предметами роскоши и быта, но и несут своего рода информацию о
статусе племен, их торговых контактах с другими племенами, то есть позволяют устано­
вить их место и значение в мировом сообществе того времени.
Погребенияженщин в пышных костюмах исследователи интерпретируют исходя изрели-
гиозных представлений. Часто такие погребения имеют специфическиенаборы погребаль­
ного инвентаря, явно относящиеся к культовой сфере(булавы, наборы астрагалов, камеш­
ков и пр). В памятниках этот вид захороненийимеет особый статус и высокое символиче­
ское значение. Скорее всего, всеэти явления следует связывать с существованием у населе­
ния исследуемыхархеологических культур сильного культа женского божества и институ-
таженщин-жриц.
В связи с этим вопросом одной из не менее актуальных и неизученныхтем является ре­
конструкция украшения одежды и головныго убора.В данной статье мы представляем ре­
зультаты реконструкции погребального облачения энеолитического времени, проведенного
по материалам саразмского некрополя на примере головного убора саразмской жрицы. (В
ранних публикациях данное захоронение ошибочно определено как «захоронение принцес-
сыСаразма»). Под понятием «головной убор» имеются в виду элементы украшения и деко­
ра «одежды для головы». Основным признаком выделения головного убора у погребенной
является наличие в зоне черепа изделий, предназначенных для украшения волос и лица,
которые прикреплялись к головному убору или вплетались в волосы.
Женский костюм эпохи энеолита - бронзы Саразма впервые стал предметом специаль­
ного исследования Г.М. Майтдиновой (Майтдинова, Исаков, 2005, с. 185-194). Источнико-
вую базу работы составил материал единственного энеолитического захоронения жрицы в
Саразме. Сохранность захоронения позволила с наиболее возможной полнотой реконстру­
ировать одежду и головной убор погребенной (Майтдинова, Исаков, 2005, с. 185-194). В
составе обнаруженных предметов присутствуют изделия как местного, так и импортного
производства (браслеты из океанических раковин Индии).
Костюм,изначально, всегда наделялся особым смыслом.Предварительный анализ эле­
ментов костюма позволяет заключить, что убранство женщины - это логически выстроен­
98
ный ансамбль. В этой удивительной, органично построенной композиции каждая вещь, об­
раз, штрих, линия имеют свое определенное регламентированное место.
К сожалению, могилы, где их костюм представлен большим количеством сохранивших­
ся элементов, очень редки. Но костюм - это массовое явление культуры, отражавшее спе­
цифику этнических и социальных групп. Поэтому особое значение имеют не единичные
яркие находки, а серии подобных погребений одной локальной культурной группы, пусть
даже очень небольшие. Для нас эта ситуация выглядит весьма плачевно. На сегодняшний
день мы имеем единственное захоронение жрицы в энеолитическом некрополе Саразма,
которое неоднократно привлекалось для изучения по различным вопросам исторической
науки (Исаков, 1994, с.85-99;Майтдинова, Исаков, 2005, с. 185-194; Каримова, 2009, с.262-
282; 2012, с. 119-130; 2013, с. 200-221; 2016, с. 138-199). Сегодняшней нашей темой иссле­
дования является головной убор. В нашем распоряжении имеется цветное фото (рис. 1),
прорисовка (рис. 2) и детальное описание головного убора украшавшего жрицу в то дале­
кое время.
Саразмская жрица была облачена в высокий головной убор тиарообразной формы, об­
шитый бусами, эдакий древний калаф. В концы кос были вплетены накосники с золотыми
бусами, часть волос собиралась узлом на затылке и скреплялась шпильками с каменными
навершиями. (Рис 3 а, б). Женщина была одета в набедренную одежду с надставкой для
шага, где конструктивные швы были обшиты бусами. Ими же были обшиты и концы
вздержки штанов (или юбки). Она была облачена в длинную юбку или платье длиной до
ступней. Плечи, рукава вдоль рук (по конструктивным швам) обшиты бусами, ими же были
обшиты и места соединения рукавов со станом чуть ниже плеча и декорирован ворот у ос­
нования шеи. Запястья обеих рук украшали массивные браслеты из раковин. Перед рубахи
или платья, в области груди, украшал орнамет вышитый бусами. Короткая обувьукрашена
бусами. Ворот платья или рубахи застегивался костяной заколкой. Возможно, платье имело
запах спереди, тогда два ряда бус у ног были обшивкой кромки плаща-накидки. Редкая
цепь мелованных, бирюзовыхи нескольких сердоликовых бусин сбоку, на ребрах и тазовых
костях, видимо, была декором на боковых швах одежды. Этот пример одежды по всей ви­
димости было свойственендля женского погребального (?) костюма энеолита.
Экипированность головного убора жрицы очень хорошо отражает результат деятельно­
сти ювелиров - металлистов (золотые и серебряные бусы), камнерезов (бусы и бисер из по­
лудрагоценных камней - бирюза, сердолик, лазурит, кварц) и торговли или обмена (Бирю­
за, лазурит и браслеты из раковин). Примечателен тот факт, что работа по выделению ти­
пологии бус далавесьма интересные результаты. Определены четыре типа бирюзовых бус,
пять типов - лазуритовых, семь -сердоликовых, различных каменных - три, серебряных -
два, золотых -один, из известковых - три. Всего бусы из этого погребения представляют26
форм, где легко прослеживаются методы обработки камней, а такжелитья серебра и золота
(Исаков 1994, с. 93, рис. 5?. Но так же выступает подборка цветов придерживающаяся ри­
туально - культовой практики (Каримова, 2017а, 2017б). Множественные бусы из сердоли­
ка, лазурита, бирюзы, серебра и золота из могилы 5 некрополя Саразма составляют синюю,
зеленую, красную и белую магическую гамму цветов из различных камней и драгоценных
металлов. По положению бус гтНиотмечено, что бусы не составляли какого-либо узора, но
располагались, чередуясь по цвету, в три яруса. Верх венчала плетенка из чередующихся
красных, голубых и белых бус. Вторым ярусом располагались белые и третьим - голубая
низка бус.
Согласно толкованию значения камней, лазурит считается камнем жрецов и талисманом
целителей [Гураль, 2009, с.148]. Бирюза как талисман дарит богатство и долголетие. Счита­
ется могущественным оберегом. С древности известна как целебный камень [Гураль, 2009,
с.64-67]. Сердолик по древним поверьям камень сердца. Как талисман - это камень мисти­
ков. Амулет из сердолика мощный оберег от колдовства [Гураль, 2009, с. 220-225]. Если же
собрать весь этот букет камней во едино, получается точная подборка магический камней
из атрибутов шаманов, целителей и жрецов. В виде украшения головного убора в данном
99
случае мы получили калаф жрицы, который представляет собой защиту, оберег и предо­
ставляет пример специального головного убора отправительницы культово-обрядовой
практики т.е. жрицы. Помимо этого, по всей вероятности, они дополнительно составляли
то единство символов, которое несли использованные камни и их цвет в мировоззрении
народа тех далеких времен.
Исследование, относящееся к разделу хроматизма, установило, что саразмское населе­
ние придерживалось иерархичности цвета в социальном плане (Каримова, 2017а, с.146-158;
2017б, с. 84-95). Костяк саразмской жрицы был окрашен в красный цвет, а сопровождаю­
щие ее захоронение окраса не имели. Дома, относящиеся к категории дворцовых или хра­
мовых комплексов, имеют разноцветную роспись, а просто жилые комплексы нет. Полно­
стью в красный цвет выкрашены стены или пол культовых помещений Саразма.
Известно, что индоевропейская иерархическая символика, высший жреческий ранг со­
относит с белым цветом, следующий по значимости социальный ранг - воинский - с крас­
ным цветом; низший ранг при возможности использования других цветов чаще обозначен
синим и голубым цветом. Аналогичное отношение к цветовой гамме отражено в индоиран­
ской традиции. Подобный подбор цветов т.е. белый, красный и синий или голубой присут­
ствует в составе бус, украшавших калаф саразмской жрицы. Исследование показало, что-
символика поклонения солнцу достаточно прозрачна, имеет однозначный смысл, отража­
ющий в цвете божественность и возвышенность: небо - белый, голубой; солнце - оранже­
вый, красный; горы - зеленый, коричневый.
Большим почитанием в древней Центральной Азии также пользовались первоэлементы
природы (вода, ветер, земля, огонь), которые также выражались определенным цветом.
Астральный культ и культ огня были едиными в мировоззренческом представлении, подра­
зумевались под цветом солнца и огня.
Только на примере этих конкретных материалов и находок свидетельствующих о взаи­
модействии населения Саразма с системой торговых коммуникаций,можно предположить о
существовании весьма активного взаимодействияс торговыми центрами, располагавшими­
ся на трассах международной торговли. Океанические раковины браслеты саразмской
жрицы доставлены из Индии. Лазурит из Бадахшана. А калаф на голове своеобразная ре­
плика или прообраз калафа сакских жриц. Подобный головной убор отмечен на терракотах
Саксанохура, Сай Сайёда, Халкаджара более позднего времени и др.(рис.5). На известных
кульобских и чертомлыкских бляшках изображена сидящая в кресле женщина, с левой
поднятой вверх рукой, держащая перед собой зеркало с ручкой [Артамонов 1966: 47,65;
табл. 235]. Исследователями изображение названо божеством Табити. Хотя возможно оно
изображает момент исполнения культового или магического обряда. Но нам интересен мо­
мент. На голове этой богини имеется калаф по форме и высоте сходный с са-
размским.Известная реконструкция женских головных уборов из скифских курганов отра­
зила клаф (рис. 6), по форме почти идентичный саразмскому головному убору. Калафы для
скифских памятников относятся к числу именно ритуальных головных уборов (Потемкина,
2007, с. 146-158). Время наибольшего распространения калафов относится к IV - III вв. до
н.э. Следовательно, о хождении данного головного убора в столь отдаленное время свиде­
тельствует о доживании практики облачения жриц или отправительниц культово­
обрядовых действий до данного периода. А самое первое его употребление относится к
эпохе энеолита, засвидетельствованное в саразмском некрополе Таджикистана.
О назначении отправляемых жрицами обрядов и содержании этого религиозного тече-
нияможно лишь строить предположения. Большинство исследователей отмечают у энеоли-
тических племен индоиранские верования и вытекающие из них культ солнца и плодоро­
дия, культогня и солнца (Смирнов, 1968; 1975) иликульт Митры (Акишев, 1978; и др.).
Конкретизация особенностей этих верований с опорой наархеологические материалы - де­
ло будущего.Так, выделение «саразмской» системы религиозных представлений как синте­
за шаманизма, возможно, восточноговарианта зороастризма (Боковенко, 1996, с. 39-41),
пожалуй, допустимо относительно огромной территории - Центральной Азии. Но у нас нет
100
оснований полностью отрицать распространение в земледельческой среде саразмийцев ка-
ких-тосмешанных вариантов, где бы были представлены характерные для зороастризма
идеи и обряды.
Таким образом, знаковую композицию на женском головном уборе из саразмского
некрополя можно трактовать как изображение, состоящего из трех неотъемлемых компо­
нентов цвета - красный, белый и голубой.
Несомненно, атрибуты (различные по форме и цвету бусы) на головном уборе погребен­
ной женщины позволяют заключить, что она являлась обладательницей высокого социаль­
ного статуса. Следует также отметить, что трех рядовое расположение бус на ее клафе от­
ражает представление о трехуровневом строении мира у «саразмийцев», которые находят
отражение и в других предметах материальной культуры, погребальных сооружениях.
Кроме того, сравнительно-историческое изучение верований и обрядов Центральной Азии
энеолитической эпохи позволяет установить наличие именно индоиранского пласта в их
мировоззрении (Боковенко,1996, с. 39-41;Дашковский, Культякова, 2007, с. 24-
44;Кузьмина, Сарианиди, 1982, 19-25;Полосьмак, 2001и др.)
Это обстоятельство дает дополнительные основания заключить, что мифологические
представления, отраженные в головном уборе представительницы саразмской культуры,
вероятно, также восходят к индоиранским истокам, либо являлись общепринятыми для
всей Центральной Азии.
Данное исследование еще раз подтвердило, что эта территория вовсе не была задворка­
ми мира, еще только вступавшего на путь цивилизации: высокий уровень развития метал­
лургии обеспечивал этому региону весьма заметное место в культурном пространстве, про­
тянувшемся от Средиземноморья до Средней Азии. И если раньше считалось, что опреде­
ленного рода металлические предметы чудесной работы, находимые то где-нибудь на по­
бережье Эгейского моря, то на Южном Урале, свидетельствовали о караванных путях и
культурных связях, направленных "оттуда сюда", то теперь можно смело говорить о
направлении "отсюда туда". И дело здесь не в патриотизме таджикских ученых, а в пра­
вильном понимании направлений проникновения культур и в понимании роли Саразма в
развитии культуры и религии Евразии.

ЛИТЕРАТУРА

Аванесова Н.А. Новое о проникновении пастушеских племен бронзового века в земле­

дельческие оазисы на юге Узбекистана // Изучение культурных взаимодействий и новые
археологические открытия. Санкт-Петербург, 1995.
Аванесова Н. А. Своеобразие культурно-исторических процессов Зеравшанского бас­
сейна // Культуры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями. СПб:
ИИМК РАН, «Периферия», 2012. Кн. 2. С. 272-278., (с. 272)
Аванесова Н.А. Керамика поселения горняков-металлургов Зарафшана // История мате­
риальной культуры Узбекистана. - Самарканд, - 2015. - Вып. 39. - С. 47-62
Аванесова Н.А. Зеравшанский вариант андроновской историко-культурной общности //
Археология Узбекистана в годы независимости: достижения и перспективы. Материалы
международной научной конференции, посвященной 25-летию Независимости Республики
Узбекистан. -Самарканд, 2016. - 208с (С. 34-37)
Акишев К.А. Курган Иссык. Искусство саковКазахстана. М., 1978.
Акишев А.К. Искусство и мифология саков. - Алма-Ата, 1984. - 176 с.
Аманбаева Б.Э., Рогожинский А.Е., Мэрфи Д. Могильник Шагым - новый памятник
эпохи бронзы Восточной Ферганы (Кыргызстан) // Археологические исследования в Узбе­
кистане. 2004-2005 годы.- Ташкент: Фан, 2005. - Вып.5. С.256-265.
Артамонов М.И. Сокровища скифских курганов в собрании Государственного Эрмита­
жа. Прага - Ленинград, 1966.
Боковенко Н.А. Проблема реконструкции религиозных систем номадов Центральной
101
Азии в скифскую эпоху // Жречество и шаманизм в скифскую эпоху. - СПб.: Изд-во «Госу­
дарственный Эрмитаж», 1996.- С. 39-41.
Дашковский П.К., Культякова Д.В. Влияние иранского религиозного комплекса на ми-
ровоззрениенаселения Южной Сибири и Центральной Азии в скифскую эпоху // Мировоз­
зрение населения ЮжнойСибири и Центральной Азии в исторической ретроспективе. -
Барнаул: Изд-во «Азбука», 2007. - Вып. I. -С. 24-44.
Исаков А.И. О работе международной археологической экспедиции на поселении Са-
разм в 1985 г. //АРТ .-Душанбе: Дониш, 1994.- вып. 25.-296 с. (С. 85-99);
Исоцов А. Саразм-огози тамаддуни халки точик. - Хучанд, 2005.-^исми 1.
Каримова Г.Р. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А.И. Исакова в
1978-1986, 1989, 2000 гг.) // АРТ. - Душанбе, 2009. - вып. 33, с.262-282;
Каримова Г.Р. Дозороастрийские верования древнего Саразма // Наследие предков. -
Душанбе, 2012, № 15, с. 119-130;
Каримова Г.Р. Зеркало в связи с погребальными обрядами в эпоху энеолита и бронзы
(по материалам древних могильников Таджикистана). // Последний энциклопедист: к 90
летнему юбилею со дня рождения Б.А. Литвинского. - М. - 2013. - С. 200-221;
Каримова Г.Р. Древние верования и истоки шаманизма по археологическим материалам
Таджикистана// Религии Центральной Азии и Азербайджана. Том I. Традиционные верова­
ния и шаманизм. - Самарканд: МИЦАИ. - 2016. - С.138-199
Каримова Г.Р. Цветовая символика в культуре древнего Саразма. //Вестник института:
«Сокровищница науки». /Материалы научно-практической международной интернет­
конференции студентов, магистрантов и преподавателей. 19-20 аперля 2017 года. - Панча-
кент, 2017а. - №2. - С. 146-158
Каримова Г.Р. Символика цвета в культуре древнего Саразма. //Ахбори Осорхонаи мил-
лии Чумхурии Точикистон. - Душанбе: Дакики,2017б. - Вып. 2. - С. 84-95
Кирчо Л. Б. Север и Юг - встреча на Зеравшане // Культуры степной Евразии и их взаи­
модействие с древними цивилизациями. - СПб: ИИМК РАН, «Периферия», 2012. Кн. 2. -
584 с.(С.284-287)
Кузьмина Е.Е., Сарианиди В.И. Два головных убора из погребений Тиллятепе и их се­
мантика // Краткие сообщения Института археологии. - М., 1982. - Вып. 170. - С. 19-25.
Майтдинова Г., Исаков. А.И. Реконструкция костюма Саразма // АРТ.-Душанбе -
Худжанд. - 2005.- Вып. 26.-523 с. (С. 185-194);
ПолосьмакН.В. Всадники Укока. - Новосибирск: Изд-во «ИНФОЛИО», 2001. - 336 с.
Потемкина Т.М. Ритуальный головной убор IV-III вв. до н.э. (по материалам Шикаев-
ского курганана р. Суерь) // Проблемы археологии: Урал и Западная Сибирь. - Курган:
Изд-во Курган. ун-та, 2007. -С. 146-158.
СмирновК.Ф. Сарматы на Илике. М., 1975. 176 с.
Смирнов К. Ф. Сарматы - огнепоклонники // Археология Северной и Центральной Азии.
Новосибирск, 1975. - С. 155-159

102
Рис. 1. Захоронение жрицы Саразма. Некрополь, погребение №5

103
 Рис. 2. Захоронение жрицы Саразма. Некрополь, погребение №5

а б

Рис 3.Вариант реконструкции головного убора и прически предложенный

Г.М. Майтдиновой (Майтдинова, Исаков, 2005, с. 194, рис. 3аб)

104
 Ри

Рис. 5. Теракотовые фигурки богинь с калафами: 1 -из Саксанохура, 2 - из Сай Сайёда;

3 - из Халкаджара 4 - Сарасвати; 5 -греческая богиня Исида; 6 - 7-из Карфагена;
8 - скифская богиня Табити с зеркалом.

Рис.6.Реконструкция калафов скифских курганов (Потемкина, 2007, с.155)

105
 К ВОПРОСУ О КУЛЬТУРЕ ПОГРЕБЕНИЯ
НАСЕЛЕНИЯ ДРЕВНЕГО САРАЗМА1

Резюме: Мнение исследователей о том, что в формировании таджикского народа сыгра­

ли роль племена центральноазиатского, и южносибирского, и местного происхождения,
хорошо согласуется с большой серией археологических находок некрополя Саразм. Отме­
чаются сходства в элементах погребальных конструкций, в обряде погребения покойников
и среди предметов сопроводительного инвентаря. Только по зафиксированным в некрополе
типам погребений определяются присутствие погребальных культур как юга (Иран, Индия
- одиночные скорченные и парциальные), запада (южная Туркмения - одиночные скорчен­
ные и с подзахоронением), так и востока (Алтай - коллективные, парные скорченные).
Необходимо отметить присутствие впускных античных захоронений число которых до­
стигло более 10. Это позволяет говорить продолжении заселения данной территории и в
более позднее время.
Ключевые слова: Саразм, Таджикистан, энеолит, бронзовый век, культура погребения,
некрополь, типы погребений.

Интересные данные для изучения духовной культуры древних общин дают могильники
и отдельные погребения, которых известно для этого времени очень много. Для всей эпохи,
но особенно для развитого и позднего энеолита, следует отметить заметную, по сравнению
с предыдущими эпохами, «стандартизацию» погребального обряда, которая выражается и в
устойчивых формах погребальных сооружений, и в позах погребенных, и в наборах сопро­
вождающего их инвентаря. Очевидно, что это может свидетельствовать о наличии доста­
точно устойчивой системы представлений мировоззренческого порядка. Естественно, что
они были различными у обществ, ведущих разную хозяйственную жизнь.
Погребения земледельцев, как правило, приурочены к жилым объектам, часто соверша­
ются под полами жилищ, что указывает на наличие культа предков-покровителей, защит­
ников общины. В силу небольших размеров жилищ такие погребения никогда не бывают
массовыми. Подобные погребения известны практически у всех древних земледельцев - в
Месопотамии и Анатолии, на Балканах и в Средней Азии, в Центральной и Юго-Восточной
Европе. Позы погребенных чаще всего могут быть описаны как положение спящего на бо­
ку человека. Степень скорченности скелета и положение рук, так же, как и состав сопут­
ствующего инвентаря, который почти всегда состоит из керамических сосудов и украше­
ний, могут незначительно варьироваться. Анализ большого количества погребений не поз­
воляет говорить о существовании имущественного неравенства, лишь в позднем неолите
появляются редкие погребения с «богатым» инвентарем. Можно предположить, что это яв­
ление связано с выделением каких-то социально значимых членов коллектива (как правило
это - вожди, служители культов, жрецы и т. п.
Исследователи не раз отмечали тесную генетическую связь между туркменистанскими,
иранскими и индским культурами Центральной Азии (Besenval, 1987. pp. 441-456; Isakov,
Lyonnet, 1988, vol. 14/1, p. 31-47; Besenval, Isakov, 1989. pp. 5-20). Отмечались сходства в
элементах погребальных конструкций, в обряде погребения покойников и сходства среди
предметов сопроводительного инвентаря. Южнотуркменская культура в эпоху энеолита
хронологически непосредственно следует за анауской, сохраняя, в основном, ту же терри­
торию (Sarianidi, 1993, р.25-38; Spengler, Willcox, 2013, р. 211-221; Sarianidi, 1993, р. 25­
38). Но археологические исследования выявили отличительные черты набора предметов.
Захоронения производились под полами домов, на ранней стадии жизнедеятельности, а в
более позднее время умершим сооружались толосы и склепы с богатым сопровождающим

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. К вопросу о культуре погребения населения древнего Саразма // «Саразм -
начало земледельческой, ремесленной и градостроительной культуры таджиков». - Сборник статей научно­
практической конференции 20 декабри 2019г. - Душанбе: Дониш, 2020. - Вып. I. - C. 81-99
106
инвентарём. Свидетельствует ли это о динамике культуры погребения автохтонного насе­
ления или же влиянии кокой либо другой практики захоронений исследователи не коммен­
тируют. Однако и в материалах Саразма отмечаются различия в практике захоронений.
К сожалению, из-за схожести только одного признака невозможно сделать заключение
о родственности древнего населения и носителей саразмской культуры. Отсутствуют пря­
мые доказательства об их генетическом родстве. Обряд погребения, отмеченный в Саразме
был характерен для многих культур. При этом следует отметить, что черты погребально­
поминального обряда ранних кочевников афнасьевской культуры имеют некоторые общие
черты с саразмскими. Так например, захоронение в скорченном положение, традиция со­
оружения каменных поминальных оград, окрашенность костяка и др. Прослеживаются свя­
зи саразмийцев с некоторыми этнокультурными группами на антропологическом материа­
ле. Часть исследователей относят носителей Саразма к Бактрийско-маргианской культур­
ной общности (Salvatori, 2008, p. 111-118; Кирчо, 2008, с.143-155; 2012, с. 284-287; Аска­
ров, 2018, с.140-141).
Мнение исследователей о том, что в формировании таджикского народа сыграли роль
племена центральноазиатского, и южносибирского, и местного происхождения, хорошо
согласуется с большой серией археологических находок. В поиске генетических корней со­
временного таджикского народа, роль погребальных комплексов находится не на послед­
нем месте. Они выявляются также на этнографическом материале, при их сравнительном
изучении с археологическими источниками.
Каждая из основных миграционных волн за последние 4 тыс. лет, установленных снача­
ла по археологическим и антропологическим данным, по-своему отразилась не только на
материальной стороне общественного бытия, но и на генофонде населения региона.
Например, масштабная волна миграции андроновского (федоровского) населения, мигри­
ровавшего сюда предположительно с территории Казахстана в первой половине II тысяче­
летия до н. э., привела к резкому изменению материальной культуры населения, тысячеле­
тиями развивавшейся на местной основе (Эшонкулов, 2007. с. 70-71; Mutin, Razzokov,
Besenval, Francfort. 2012, р 1-16). Но вот на уровне митохондриальной ДНК перемены ока­
зались не столь значительны (Чухряева, 2018).
Исследователям удалось зафиксировать генетический маркер этой миграционной волны
- гаплогруппу T, а также изменение встречаемости некоторых других гаплогрупп, что слу­
жит доказательством миграционной активности на юге Сибири (Молодин, Пилипенко,
2015, с. 64). Однако многие компоненты митохондриального генофонда остались неизмен­
ными, что дало основания считать, что местное население, с которым столкнулись в реги­
оне пришлые андроновцы, активно вовлекалось в брачные связи. А первые данные по ис­
следованию ядерного генома, а именно - «мужской» Y-хромосомы, дают основания счи­
тать, что такие контакты были характерны преимущественно для пришлого мужского
населения и местного женского «контингента» (Рожанский, Клёсов, 2009, с. 974-1099; Ро-
жанский, Клёсов, 2010). Вот на таких моделях были получены данные не только о самих
миграциях, но и об особенностях взаимодействия культурно и генетически разных популя­
ций между собой.
Таким образом, анализируя изменения генофонда мы можем судить о ходе территори­
альной экспансии и процесса смешивания местного и пришлого населения. И в этом смыс­
ле большой интерес представляют результаты исследования знаменитого протогородища
Саразм.
Здесь в начале II тысячелетия до н.э. уже сложилось большое городище с улицами и
сложной системой ирригации в виде валов и рвов. Археологи зафиксировали на городище
следы разных культурных групп (Исаков, 1987, с. 56; Lyonne, 1996; Пьянкова, 1994, с. 49­
61), а само его устройство имеет много черт, свойственных более южным центрам цивили­
зации. Все это свидетельствует, что в данном случае мы имеем дело с местом, где происхо­
дил контакт между разными культурами, где вместе сосуществовали различные общности
и народы.
107
 На самой ранней стадии жизнедеятельности Саразма погранично зафиксирована культу­
ра погребения, заключённая в каменную ограду обозначенная как некрополь.
Типы захоронений некрополя Саразм: (илл. 1)
1. Детское скорченное захоронение (погребение 2)
2. Парциальное захоронение взрослого человека (погребение 1)
3. Повторное захоронение или под захоронение (погребение 3)
4. Парное захоронение (погребение 4)
5. Коллективное захоронение(погребение 5)
Только по зафиксированным в некрополе типам погребений определяются присутствие
погребальных культур как юга (Иран, Индия - одиночные скорченные и парциальные), за­
пада (южная Туркмения - одиночные скорченные и с подзахороненияем), так и востока
(Алтай - коллективные, парные скорченные). Все эти культуры определяет единое скор­
ченное положение в могиле плюс парциальность отдельных захоронений. Необходимо ого­
ворится, что все погребения включённые в каменную ограду не являются единовременны­
ми. Они расположены на разных стратиграфических уровнях (илл. 2).
Наличие или отсутствие вторичных и парциальных погребений наряду с другими осо­
бенностями погребального обряда часто служит дополнительным аргументом в пользу от­
несения исследованных памятников к той или иной археологической культуре или куль­
турно-исторической общности. Это обстоятельство делает особенно актуальным вопрос о
диагностирующих признаках вторичных, расчлененных и парциальных погребений (Зайце­
ва, 2005).
Для Саразма отмечен ещё один пример парциальности вне некрополя. Это захоронение,
открытое в Раскопе V охарактеризованное как сложение костяка пополам (илл. 3). Такое
захоронение замечено в материалах погребений неолита Ирана (Baghestani, 1997).
Вернёмся к Саразму. Необходимо признать, что основным показателем датирования по­
гребений ранним периодом является скорченность положения погребённого. В Саразме
помимо некрополя скорченное погребение зафиксировано в Раскопе 2 в помещении 27
(илл. 4). Но оно не изучено специалистами и принадлежность ко временному периоду не
определена.
Этим погребением была получена информация о нахождении на территории древнего
Саразма захоронений более позднего периода относящегося, вероятно, ко времени антич­
ности.
При раскопках поселения эпох энеолита и бронзы в Саразме с 1977 по 1989 гг. встречено
семь погребений датированных временем античности. Они были обнаружены: одно на рас­
копе II, два на раскопе III и одно на раскопе IV (работами этих объектах руководил
А.И.Исаков). Одно погребение было обнаружено в шурфе, заложенном американскими
учеными К.К. Ламберг-Карловским и Ф.Колем в 1985 г. (Исаков, 1994, с. 85-86)
Изучением погребений античного периода занимались А.И. Исаков и Ш.Ф. Курбанов
(Курбанов, 2014). Ими подмечено, что устройство всех могил одинаково - с дромосом и
катакомбой (Курбанов, 2014, с. 93-94). Однако, здесь было по крайней мере три разновид­
ности устройства катакомбы и отдельная категория детских захоронений.
1. Могильная яма овального плана с небольшим округлым в плане входом и дромосом
перпендикулярным катакомбе (могилы 1,2 раскопа II и могилы 3 из шурфа).
2. Катакомба вытянута по ходу дромоса, без каких-либо отклонений в сторону (могила
5 раскопа III и могила 6 на раскопе IV).
3. Катакомба вытянута по ходу ступенчатого дромоса со входом оформленным в виде
свода (могила 3 раскопа III)
Могилы отличались друг от друга также по количеству находок. Так, например, в моги­
лах 1 и 2 раскопа II погребенные сопровождались значительным количеством вещей. По­
мимо традиционных керамических сосудов, в них был встречен ряд железных, медных и
каменных предметов, которые классифицируются как оружие - меч, кинжал, наконечники
стрел; предметы туалета - зеркала с костяными ручками и украшения. В могилах 5 и 6 со­
108
ответственно были найдены обломок железного кинжала и три наконечника стрел. В трех
остальных погребениях - 3,4 и 7 лишь по одному или двум сосудам (Курбанов, 2014, с.94).
Кроме того даже среди них имелись уникальнейшие различия, которые так же являются
источниками информации о культуре погребения населения в античный период.
Раскоп II Погребение 1, помещения 3, это самое богатое в смысловом значение захороне­
ние. Погребённый положен на спину в вытянутом положении. Голова слегка отклонена на
юг. Под челюстью положен железный нож, лезвие которого лежало на бараньей лопатке.
Находки представлены многочисленныой коллекцией: два наконечника стрел, кинжал, меч,
два водоносных сосуда - кувшин и фляга, три железных кольца, две роговых владки от лука.
Всё это снаряжение воина отнесено ко времени I в. до н.э. - I в. н.э. (Курбанов, 2014, с. 95).
Погребение 2 (Курбанов, 2014, рис. 73). Так же, как и остальные, оно состоит из сту­
пенчатого дромоса и катакомбы. Но ориентировано головой на запад костяк в вытянутой
позе. Голова повернута на юг, левая рука вытянута, а правая - согнута в локте и уложена на
груди. Но берцовые кости ног раздвинуты в стороны. Этот признак замечен нами среди по­
гребений афанасьевской культурной общности на более поздних временах миграции (Мо­
гильник Кор-Кобы-1,Усть-Куюмский, Курота-2) (Вадецкая, Поляков, Степанова, 2014, с.
62, 82, 90, 114, и др.).
Находки: круглое бронзовое зеркало (находилось в правой руке), 14 пастовых бус (со­
браны поблизости от шейного позвонка), железный нож (лежал к югу от черепа среди ко­
стей мелкого рогатого скота, остатков загробной трапезы), плоская костяная палочка и ми­
ниатюрный гончарный сосудик (найдены поблизости от кисти руки). Набор вещей указы­
вает на женское погребение.
Другое примечательное погребение со входом оформленным в виде свода открыто в
Раскопе III Погребение 3. Состояло из двух ям. Первая из них (северная) оказалась дромо-
сом, а вторая - ямой грабителей (Исаков, 1984, с. 268, рис.2).
Сдвинутые кости лежали хаотично без определенной системы. Так, например, челюсть
покойника находилась у входа в катакомбу. Другие кости обнаружены на южной половине
могилы и даже в северной части грабительской шахты (Курбанов, 2014, рис. 74).
Из сопровождающего инвентаря обнаружено всего два наконечника стрел с маленьким
черенком и опущенными перьями. Наконечники были брошены в северо-западном углу
шахты. Железное кольцо и две фляги были обнаружены между расчленёнными костями
(Курбанов, 2014, рис. 75, 1, 2).
Несмотря на разрушенность погребения 3, его устройство указывает на то, что в нем
был захоронен воин с высоким статусом и, возможно, его сопровождало в загробную жизнь
значительное количество ценных вещей, которые и стали поводом для ограбления.
Здесь мы впервые сталкнулись с фактом ограбления захоронений, и получили свиде­
тельство статусно-привелигированности места захоронений в Саразме.
В Раскопе IV Погребение 4 (Курбанов, 2014, рис. 76) расположено между помещения­
ми 2 и 3, относящимся к эпохе бронзы. Катакомба вход в которую был заложен четырьмя
рядами сырца размером 40 х 40 х 9-10 см. Вопреки ожиданиям встретить богатое захороне­
ние, раскопано погребения с очень бедным археологическим комплексом. Были обнаруже­
ны только две сожженные берцовые кости скелета. Красные следы костра на полу и стен­
ках катакомбы, а также скопления черной сажи на полу, что по мнению А.И. Исакова ука­
зывало на то, что труп горел в могильной яме (Курбанов, 2014, с.97). Это, отразило ещё
один тип погребения для античного периода - это трупосожжение.
Из предметов инвентаря встречены поломанный массивный железный кинжал с рукоят­
кой, обломок железного ножа и два керамических сосуда (Курбанов, 2014, рис. 76, 1, 2).
Раскоп IV Погребение 5 (Курбанов, 2014, рис. 77). Анатомическое положение костей
скелета было нарушено. Кости небольшими кучками лежали в юго-западной части могиль­
ной ямы. Реберные кости и позвоночник находились на значительном расстоянии от тазо­
вых и берцовых. Череп, а также лучевые и локтевые кости отсутсвуют. Из инвентаря пред­
ставлены два керамических - сосуда горшок и кубок (Курбанов, 2014, рис. 78, 1, 2).
109
 Раскоп V. В раскопе открыто впускное в СЗМ II слое с круглым храмом захоронение
было как бы сложено пополам. Оно приведено на фотографии, упомянуто в отчёте, но не
описывается ни в одном отчёте подробно. Своим присутствием отражает ещё один не­
обычный и не выявленный на других памятниках тип погребальной культуры.
В Раскоп Х найдено два погребения 6 и 7. Погребение 6 обнаружено в шурфе № 2
американскими учеными, работавшими в Саразме в 1985 г. (Исаков, 1994, с. 86) В плане
оно очень близко погребениям 1-4, состоит из дромоса и катакомбы (Курбанов, 2014, рис
79). В ней на спине и головой на восток лежал скелет (Курбанов, 2014, рис. 79, б). Руки
раскинуты, ноги вытянуты. Череп слегка повернут на юг. Миниатюрный сосудик, лежав­
ший на боку, находился в районе левой ключицы. Обломки железного ножа лежали в 20 см
к юго-западу от сосудика.
По мнению А.И. Исакова, все семь поздних захоронений произведены практически в
течение небольшого исторического периода. В хронологическом отношении он соответ­
ствует II в. до н. э. II в. н. э. Погребенные были носителями культуры кочевых племен ан­
тичного периода (Курбанов, 2014, с. 98).Кроме того, А.И. Исаков прозорливо отмечает, что
погребения в Саразме появились не случайно и их количество, видимо, не ограничивается
семью раскопанными. Подтверждением послужили открытия новых захоронений антично­
го времени на Раскопе XII.
В Раскопе XII, в помещении 1,1/3 часть западной стороны алтаря разрушена впущенной
в слои III-II тыс. до н. э. могилой (не раскопана).При расчистке юго-восточной части этого
помещения на полу обнаружен череп, возможно от захоронения (не раскопано), вход в ко­
торое заложен кирпичами (47х33х10) (Раззоков, Курбанов, Каримова, 2007, с. 49-50). На
линии северной стены были обнаружены два поздних погребения. Чтобы не разрушать
стены помещений, погребения расчищены частично. Одно детское, открыто в юго­
западном углу помещения №3 и погребение взрослого человека обнаружено в юго­
восточном углу помещения №7 здесь были найдены два керамических гончарных сосуда -
молочница и горшок, покрытые снаружи черным ангобом по тулову и изнутри вокруг вен­
чика (Раззоков, Курбанов, Каримова, 2007, рис.3.1, 2). Предварительно датированных III-II
в. до н.э.
В заключение хотелось бы обратить Ваше внимание на момент такого скопления погре­
бений в одном месте. Почему погребения расположены достаточно далеко друг от друга.
Очевидно, в древности, данное место имело определённые маркеры, которые были четко
обозначены на поверхности. Вполне возможно, что над ними имелись курганные насыпи,
или мегалитические маячки, фиксирующие сакральность места и уничтоженные трактора­
ми при распашке поверхности под сельхоз посевы. Но на сегодня такое послойное, в хро­
нологическом порядке, скопление захоронений свидетельствует не о случайности исполь­
зования данной местности, а скорее об имеющем место в наследии населения определения
сакральности места погребения, которое было известно и передавалось из поколение в по­
коление на протяжении тысячелетий от энеолита до античного периода.
Керамика погребений круговая, очевидно, приобретенная у оседлого населения. Однако
надо отметить, что она не находит точных аналогий в античных комплексах из Мустафоте-
па, расположенного в 1 км от прото городища Саразм (Курбанов, 2014, с. 24-54). Хотя вто­
рой горизонт Мустафотепа и погребения, вероятно, разновременные. К сожалению, в
настоящее время невозможно уточнить даты каждого из этих памятников и определить,
какой из них предшествует другому (Курбанов, Омельченко, Пулотов, 2019, с. 164-182).
Детские захоронения.Особо необходимо остановится о практике погребений с детски­
ми захоронениями. Здесь так же присутствует необычное явление. Всего на сегодняшний
день в Саразме выявлено 6 детских погребений: один скелетв Раскопе II в помещение 19
обнаружена яма для золы, а рядом обнаружено захоронение 10-11-летнего ребенка, воз­
можно, не связанное с этим горизонтом (Исаков, 1991, с. 11, Рис. 11,1); два скелета мла­
денцев в Раскопе III (расчищенны в мусорном слое наряду с многочисленными костями
животных и фрагментами керамики) (Исаков , 1991, с. 37); одно погребение шурфа 10 у
110
Раскопа Х (Курбанов, 2014, рис. 80). Погребение 7 состоит из округлой в плане могильной
ямы диаметром 1,2 м. Дромос отсутствует. Однако вход в катакомбу некогда закрывали
шесть крупных камней. Возможно, дромос не был замечен исследователями, которые не
ожидали наличия здесь погребения. В могильной яме на глубине 1,8 м лежал череп, слегка
повернутый на северо-запад. Остальные кости в расчлененном виде находились под чере­
пом и поблизости от него. Скелет принадлежал подростку 13-14 лет (Курбанов, 2014, с. 98).
Погребение вначале описано как мусорная яма, т. к. содержало множество предметов мусо­
ра. В Раскопе Х11так же не полностью раскопано детское погребение (Раззоков, Курбанов,
Каримова, 2007, с. 48-55.). Еще один детский скелет обнаружен в Раскопе XIII и здесь он
находится в свалке костей животных. Необычная практика размещения детских захороне­
ний в местах скопления мусора, отходов пищи или ритуальных действий (костей живот­
ных) очевидно требует дополнительного исследования, но уже сейчас хотелось бы сделать
на этом акцент и обратить внимание исследователей.
Таким образом, результаты исследования отражают, что данная территория в древности
не однократно использовалась населением, проживавшим в этой местности и источником
информации, могут быть использованы материалы погребений, расположенные в слоях
прото городища Саразм. Богатейшую информацию о многосторонней культуре Саразма
отражает единственный найденный на территории протогородища погребальный памятник
- некрополь. Но каков был облик культуры и обряд захоронения населения остается загад­
кой. Согласно выявленных 5 типов захоронения саразмийцы своих умерших хоронили по
определённым в каждом этническом пласте обычае или обряде погребения.
Согласно аналогий, позволивших определить культурную принадлежность погребён­
ных, некрополь Саразма отражает межэтническую разнородность населения, единого ан­
тропологического европеоидного типа хорошо известного по материалам памятников
неолитической гиссарской культуры (Ходжайов, 2004, с. 87-101).

ЛИТЕРАТУРА
Аскаров А. История происхождения узбекского народа. - Ташкент: Узбекистан, 2018,
с.140-141
Вадецкая Э.Б., Поляков А.В., Степанова Н.Ф. Свод памятников афанасьевской культу­
ры: монография / под ред. В.И. Молодина. - Барнаул : Азбука, 2014
Зайцева О. В. Погребения с нарушенной анатомической целостностью костяка: методи­
ка исследования и возможности интерпретации. Автореф. дисс.канд. ист. Наук.-
Новосибирск, - 2005
Исаков А. И. 1984 . Работы Косатарошского отряда в 1978 г. // АРТ. - Душанбе, 1984. -
Вып. 18. - С. 263-273.
Исаков А.И. Некрополь Саразма и развитие раннеземледельческой культуры на Верх­
нем Зарафшане. //Технологический и культурный прогресс в раннеземледельческую эпоху.
Тех. докл. Республиканского совещания. Ашхабад, 1987, с. 56
Исаков А.И. Саразм (к вопросу становления древнеземледельческой культуры Зерав-
шанской долины). - Л. - 1991. - 244с
Исаков А. И. О работе Международной археологической экспедиции на поселении Са-
разм в 1985 г.// АРТ, Душанбе. - 1994. - Вып. 25. - С. 85-99.
Кирчо Л. Б. Культурные взаимодействия как фактор становления раннегородской циви­
лизации (по материалам Южного Туркменистана V-III тыс. до н. э.)//Вестник Санкт-
Петербургского Университета.-2008. Сер. 3. Вып. 2. - С.143-155
Кирчо Л. Б. 2012. Север и Юг - встреча на Зеравшане.// Культуры степной Евразии и их
взаимодействие с древними цивилизациями. (Материалы международной научной конфе­
ренции, посвященной 110-летию со дня рождения М. П. Грязнова). - СПб. - 2012. - Кн. 2. -
С. 284-287.
Курбанов Ш.Ф. Античные памятники Верховьев Зеравшана._ - Диссертация к.и.н.. -
СПб. - 1999. - 269 с.
111
 Курбанов Ш.Ф. Памятники античного периода верховьев Зеравшана.-Душанбе: Ирфон,
2014, 208 с.
Курбанов Ш.Ф., Омельченко А.В., Пулотов А.Г. 2019. Отчет 2014 г. о раскопках па­
мятников кушанского времени в Пенджикентском районе // АРТ. - Душанбен, 2019. - Вып.
40. - С. 164-182
Молодин В. И., Пилипенко А. С. Охотники за древними генами// Наука из первых рук.-
Декабрь, 2015, № 5/6(65/66, с. 64
Пьянкова Л. Т. Генезис и периодизация памятников бронзового века в Таджикистане //
Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе: Гиссарский историко­
культурный заповедник, 1992. - С. 49-66
Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф., Каримова Г.Р. Отчет о работе Саразмской археологиче­
ской экспедиции за 2005 г.// АРТ. - Душанбе, 2007. - Вып.31. - С. 48-55.
Рожанский И., Клёсов А. Гаплогруппа R1a1: гаплотипы, генеалогические линии, исто­
рия, география. //Вестник Российской Академии ДНК-генеалогии (ISSN 1942-7484). 2009.-
т. 2, №6, с. 974-1099
Рожанский И., Клёсов А. Миграции из южной Сибири и Средней Азии в северную Ев­
ропу с точки зрения ДНК-генеалогии// Вестник Российской Академии ДНК-генеалогии.
Научно-публицистическое издание Российской Академии ДНК-генеалогии. Том 3, № 1,
2010 январь
Ходжайов Т.К. Новые антропологические материалы эпох неолита, энеолита и бронзы
среднего и верхнегоЗарафшана // Вестн. антропологии. 2004. - Вып. 11. С. 87-101
Чухряева М. И. Сравнительный анализ популяций индоевропейской лингвистической
семьи и генофондов других лингвистических групп в зонах их контакта.-Дисс. Докт. Биол.
Наук. -Москва, 2018
Эшонкулов У. История земледельческой культуры горного Согда. Душанбе, 2007. с. 70-71
Baghestani S. Metallene Compartimentsiegel aus Ost-Iran, Zentralasien und Nord-China.:
Verlag mari leidorf Jmbh. Rahden/Westf . - 1997. - 427 р
BesenvalR. Decouvertesrecentes a Sarazm (R.S.S. du Tadjikistan) : attestation des relations au
IIIemillenaire entre l'Asiecentrale, l'lran du Nord-Est et le Baluchistan//Comptesrendus des
seances de l'Academie des Inscriptions et Belles Lettres, 131e annee, N. 2, 1987. pp. 441-456;
Besenval R., Isakov A. I. Sarazmet les debuts du peuplementagricoledans la region de
Samarkand//Arts asiatiques, tome 44, 1989. pp. 5-20;
Isakov A.I., Lyonnet B. Problemes « Ceramiquesd'echanges de et Sarazm de peuplement
(Tadjikistan, a laURSS) fin du: chalcohthique et au debut de l'age du bronze».// Paleonent, 1988,
vol. 14/1, p. 31-47;
Lyonnet B .Sarazm (Tadjikistan). Ceramiques (Chalcolithique et Bronze Ancient). The
chronology of Early Agricultural Cultures in the Central Asia Interfluvial Area during the early
Metal Period, Paris: De Boccard, 1996. 131 р. (Memoires de la mission archeologique franqaise
en Asie Centrale. T. 7).
Mutin B., Razzokov R., BesenvalR., Francfort H.-P. Resuming Joint Tajik-French Fieldwork
at Sarazm, Tajikistan Preliminary Activity Report on the 2011-2012 Field Seasons// Abstract, рр
1-16
Sarianidi, V. Excavations at Southern Gonur. //Iran,1993.,T. 31, рр.25-38;
Spengler R. N., Willcox G. Archaeobotanical results from Sarazm, Tajikistan, an Early Bronze
Age Settlement onthe edge: Agriculture and exchange //Journal of Environmental Archaeology.
2013. VOL. 18. NO. 3 рр. 211-221
Salvatori, S. A new cylinder seal from ancient Margiana: cultural exchange and syncretism in
a “world wide trade system” at the end of the 3rd Millennium BC, pp. 111-118 // Salvatori, S. and
Tosi, M. (eds.), The Bronze Age and Early Iron Age in the Margiana Lowlands Facts and
Methodological Proposals for a Redefinition of the Research Strategies (BritishArchaeological
Reports International Series 1806). Oxford:Archaeopress, 2008

112
 Илл.1. Типы захоронений Некрополя Саразм

Илл.2. Стратиграфический разрез захоронений Некрополя Саразм (Исаков, 1994, рис. 1 )

Илл. 3. Раскоп V - (СЗМ II). Погребение сложенное пополам

113
 Илл. 4. Раскоп II. Скорченноне одиночное захоронение(Исаков, 1991, рис. 18)

114
 III. ИССЛЕДОВАНИЕ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

КАМЕННАЯ ИНДУСТРИЯ САРАЗМА2

В статье представлены результаты исследования каменных орудий Саразма в бассейне

реки Зарафшан (Республика Таджикистан). Городище имело культурные связи с поселени­
ями эпохи энеолита Южного Туркменистана, Индостана, Ирана и Сибири. Однако их куль­
турная принадлежность остается неясной. Из двухсторонних орудий небольшое количество
лезвий дает параллели с каменной индустрией Культеминара. Собранные предметы менее
схожи с Сазаганской культурой и тяготеют к Гиссарской культуре. В настоящее время все
еще трудно определить общую традицию производства галечного компонента на этом па­
мятнике в эпоху энеолита.Наличие уникальных находок связанных с «культовой скульпту­
рой», выполненной в технике плоской покрывающей ретуши уводят к истокам афанасьев­
ской культуры, однако тип предметов не находит аналогии повсеместно в материалах тех
памятников.
Ключевые слова: энеолит, предгорья долины Зарафшана, каменная индустрия Саразма

В 1983 г. в соответствии с Соглашением между CNRS Франция (Ж. - К. Гарден) и Ака­

демией наук Таджикистана (В. А. Ранов и А.И. Исаков) было разрешено французское уча­
стие в раскопках Саразма в Таджикистане. В Советском Союзе эта форма археологического
сотрудничества была предпринята впервые [Гарден, Ранов, 1990, с. 63-70]. А приехавшая в
1984 г. в город Самарканд Таджикистанско-Французская экспедиция в составе А.-П.
Франкфора, Р. Безенвеля и Б. Лионне, а со стороны Института истории им. А. Дониша Та­
джикистана А.И. Исакова, Л.Т. Пьянковой и Г.Р. Каримовой, для знакомства с археологи­
ческими материалами, была отвезена для осмотра Музея на Регистане и в заказники хране­
ния Института археологии. После, все были приглашены домой к директору Института ар­
хеологии А. А. Аскарову. И уже дома у академика А. А. Аскарова (тогда он ещё не был ака­
демиком) состоялось наше знакомство и первая встреча с удивительным человеком - Нон­
ной Армаисовной Аванесовой. Тогда за пиалой ароматного зелёного чая и не забываемым,
вкуснейшим самаркандским пловом я даже не могла представить, что на моих глазах про­
исходит судьбоносная встреча учёных, чьи исследования станут основополагающими в ар­
хеологии Центральной Азии. А.А. Аскаровым выделена особая сапаллинская культура с
подразделением на ряд исторических периодов бронзового века. А.П. Франкфором будет
заявлена цивилизация Окса. А. И. Исаковым открыта Саразмская культура энеолита - брон­
зы. Л.Т. Пьянковой выявлены отличия Вахшской и Бешкентской культур скотоводов. Б.
Лионне проведет основополагающую классификацию керамики для Саразма. А Нонной
Армаисовной будет выделен Зарафшанский вариант андроновской историко-культурной
общности. Мною предложено определение Саразмской цивилизации как истока Согдий­
ской цивилизации.
Сегодня с высоты стольких научных свершений в жизни юбиляра, хочется выразить
особое уважение к научной стойкости и преданности любимому делу. Здоровья и благопо­
лучия уважаемая Нонна Армаисовна. И в дань излюбленного вами исследования За-
рафшанского региона, моя статья посвящается уникальнейшему памятнику согдийской ци­
вилизации - Саразму.
Протогород Саразм со слоями энеолитического времени находится на территории трех
селений Гурач, Авазали и Сохибназар Саразмского джамоата, Пенджикентского района,1

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Каменная индустрия Саразма // Культуры азиатской части Евразии в древно­
сти и средневековье. - Материалы Международной научной конференции, посвященной 80-летию со дня
рождения и 50-летию научно-педагогической деятельности проф. Ноны Армаисовны Аванесовой Самар­
канд, 2021. С. 101-109
116
Согдийской области Республики Таджикистан, в 15 км к западу от г. Пенджикента, на
предгорной равнине р. Зарафшан на высоте 910 м над ур. м. Памятник открыт в 1976 г. за­
ведующим Пенджикентской археологической базы Института истории им. А. Дониша АН
Тадж. ССР Абдуллоджоном Исаковым. Раскопки производятся на памятнике с 1976 г., а с
1983 г. исследование проводятся комплексно с научно исследовательским центром Фран­
ции под руководством Р. Безенваля (до 2010 г.) и Ф. Брюне (с 2011 г.)
Общая площадь протогорода Саразм предположительно занимает более 130 га. Однако
площадь поселения энеолитического периода целиком не определена, ограничена инфор­
мацией, выявленной в раскопанных частях памятника [Исаков, 1991], что составляет 18
раскопов и 27 шурфов.
За время исследований вскрыта площадь около 1,5 га. Культурный слой прослежен с со­
временной дневной поверхности до глубины от 2-3 м. Результаты исследований Саразма
опубликованы в многочисленных статьях и монографиях [См. библиографию: Исаков,
Якубов, Каримова, 2020, с. 91-150].
В литературе протогород Саразм синхронизируется с рядом памятников известных в
южной Туркмении Алтын депе, Гонур, Ингинлы, Кара тепе и др. Данные памятники вклю­
чены в БМАК, общность раннего бронзового века. В последние десятилетия накопилось
достаточно аргументов в пользу культурного своеобразия вышеуказанных памятников, а
также их датировки энеолитическим временем. На основании радиоуглеродных дат иссле­
дователи относят эти поселения ко второй половине V - началу IV тыс. до н. э. и синхрони­
зируют их со временем Намазга II. Проблемы исследования вышеназванных памятников на
прямую связаны с Саразмом как в информативном, так и в хронологическом плане. Спустя
более 35 лет исследования Саразм до сих пор не раскрыл многие тайны и феномен своего
появления и культуры. И каждый год преподносит очередные уникальные открытия.
При изучении материальной культуры энеолитического Саразма основное внимание
уделялось керамическому комплексу, в то время как каменная индустрия памятников ис­
следовалась в недостаточно полной мере. В данной работе предлагается рассмотрение ка­
менной индустрии поселения с целью выявления ее специфических черт и соотнесения с
синхронными материалами. Интерес представляет, как технология производства каменных
изделий, так и типологический «портрет» индустрии.
В изучаемом регионе, а именно Зарафшанской долине, ситуация сложная. Зафиксиро­
ванное наличие артефактов бронзового века и многочисленные открытия не отражают точ­
ную картину исторического развития названного периода [Литвинский и др. 1962; Гулямов
и др. 1966; Besenval 1989; Parzinger 2003; Bobomulloev 1997; Anthony 2007; Kohl 2007; Раз-
зоков 2008]. Неолитическая Кельтеминарская культура, выделенная ещё работами совет­
ских ученых до сих пор находится в стадии изучения в этом регионе [Джуракулов, Холма-
тов, 1991; Холматов, 2007]. Для неолита Центральной Азии выделены самостоятельные ло­
кальные археологические культуры, относящиеся к различным хронологическим этапам и
расположенные в определенных природных геофациальных условиях. Это памятники
Джейтунской, Гиссарской, Кельтеминарской, Центрально-ферганской, Сазаганской,
Устюртской культур. Небезынтересно то, что все стоянки сазаганской культуры располо­
жены в полосе высот 900-1000 м., которые соответствуют нижней границе распростране­
ния памятников гиссарской культуры в Южном Таджикистане. В свое время В.А. Ранов
отметил, что «к северной окраине распространения или влияния гиссарской культуры
можно отнести поселения Сазаган 2, Джангал 1, расположенные на Среднем Зарафшане. С
гиссарскими памятниками их сближают некоторые приёмы в индустрии, выразившиеся в
наличии элементов галечной техники, а также каменные выкладки, имеющие, как в Тутка-
уле, угольно-зольные пятна» [Виноградова, Ранов, Филимонова, 2008, с.19]. Что привело к
заключению о происхождении сазаганской культуры как результат слияния гиссарской и
кельтиминарской культур.
Не смотря на столь широкое представительство неолитических памятников, мало какие
могут предоставить признаки продолжения в следующей эпохе энеолита.
117
 И как результат энеолит в регионе документирован гораздо хуже. Выявленный в засуш­
ливой зоне Нижнего Зарафшана, а также к западу, в пустыне Кызыл-Кум, материал кельте-
минарской культуры позволил Ф. Брюне рассматривать период энеолита как переходную
стадию, соответствующую последнему этапу кельтеминарской культуры, определяющего­
ся наличием контактов с населением раннего бронзового века, характерного для степных
районов [Brunet 2005;Брунет, Хужаназаров, Хошимов, 2012, с. 118-125.]. В долине среднего
Зарафшана в Узбекистане, в предгорьях Таджикистана (отдельные сходства в находках Са-
разма), памятники кельтеминарской культуры отмечаются редко, в то время как другие па­
мятники, характеризующиеся смешанными культурными особенностями, встречаются ча­
ще. Среди них памятник Жуков в Узбекистане [Avanesova 2013] имеет каменную инду­
стрию похожую на кельтеминарскую, в то время как большая часть материальной культу­
ры близка к степным культурам, в частности к афанасьевской. Однако процесс, происхо­
дящий в энеолите, не получает должного объяснения. На территории Таджикистана, «про-
то-городское» поселение Саразм (ок. 3500-2600 до н.э.) так же отражает данную ситуацию.
Реально демонстрируя взаимодействия с различными культурами, как Центральной, так и
Южной Азии, делает его общую интерпретацию дискуссионной. Сегодня выявлено суще­
ствование связей с культурами от Южного Туркменистана, Индийского континента до
евразийских степей Сибири [см. Isakov, Lyonnet 1988; Исаков 1991; Lyonnet 1996; Casanova
1999; Раззоков 2008]. С другой стороны, сходство с кельтеминарской культурой, которое
только предполагалосьнекоторыми учеными, так и не получило окончательного заключе­
ния по данному вопросу [Lyonnet, 1996, 59]. Аллохтонные компоненты материальной куль­
туры Саразма все еще нуждаются в разработке определения признаков [Брюне, Франкфор,
Мутан, Раззоков, Безенваль, 2019, с. 68].
Технологический анализ предметов каменной индустрии, который практически не раз­
работан, хотя им занимались и таджикские и французские исследователи в Саразме, хоро­
шо дополняют исследования, сделанные для других типов артефактов (керамики, тяжело­
весных каменных предметов, металлических изделий, украшений). И таким образом про­
ливает свет на вопрос существования местного энеолита, связей и контактов со многими
другими азиатскими культурами. Впервые предпринятый для саразмских материалов экс­
периментально-трасологический метод позволил выработать функционально­
типологическую классификацию каменных изделий эпохи позднего энеолита.
Эти исследования, проведенные А.Р. Раззоковым охватили 11 372 [Раззоков, 2020, с. 32]
предмета коллекции каменных орудий. В которой основу функциональной типологии со­
ставили предметы, найденные в культурном слое раскопа 6 (2262 экз. из 9 110 экз.), 957
предметов из раскопов 2, 3. 4, 5 и 322 экз. случайных находок (всего 3651 экз.), 1906 пред­
метов из этой коллекции несут на себе следы износа, либо специальной обработки.В осо­
бую группу выделены заготовки (677 экз), не имеющие следов использования и отходы
производства (1052 экз.), и предметы неизвестного назначения (16 экз.) [Раззоков, 2020, с.
32]. Ф. Брюне исследовала 592 предмета, практически все кремневые орудия Саразма. Из
них случайные находки (12%) [Brunet, Razzokov, 2015, р. 51].
Хотелось бы подчеркнуть, что находки, изученные А. Разоковым и Ф. Брюне каменной
коллекции, присутствуют во всех периодах обживания, то есть в четырёх (может быть в
пяти) последовательных периодах, которые определены в Саразме между 3500 до н.э. и
2600 до н.э. [Isakov, Lyonnet, 1988; Besenval, Isakov, 1989; Lyonnet, 1996].
На сегодняшний день в Саразме выделено пятнадцать различных типов используемого
каменного сырья. Они включают в себя в основном кремень и халцедон, который исполь­
зован для изготовления отщепов, пластин и пластинок. К этому числу следует добавить не­
которые более или менее мелкозернистые метаморфические породы и горный хрусталь,
использованный для производства листовидных наконечников стрел, а также реже встре­
чающийся сланец и кварцевый песчаник. Что демонстрирует разнообразие использованно­
го сырья.
118
 Результаты анализа продуктов расщепления позволили исследователям определить раз­
личные производственные цепочки, характеризующие каменную индустрию на поселении
в энеолите. Первая цепочка была направлена на получение пластин. Данную производ­
ственную цепочку характеризует призматический метод расщепления: большая часть нук­
леусов (свыше 80 %) в каменном инвентаре имеет призматическую форму (рис. 4, 2-7),
лишь около 20 % нуклеусов - «аморфные» и являются результатом бессистемного скалы­
вания. Пластины служили заготовками для некоторых категорий типологически выражен­
ных орудий (скребков, сверл, выемчатых орудий). Необходимо отметить, что значительная
часть пластин, судя по макроследам утилизации, использовалась без вторичной обработки.
(Brunet, Razzokov, 2015, р. 52).
Полнота технологического контекста для рассматриваемой производственной цепочки
(наличие нуклеусов, технологических сколов) и высокая доля отщепов, 20 % которого со­
ставляет первичный, указывают на то, что расщепление камня с целью получения пластин
осуществлялось непосредственно на территории поселения либо в окрестной близости, хо­
тя мастерской или места обработки камня в слоях энеолита Саразма ещё не найдено.
Целью второй последовательности расщепления было получение обработанных орудий:
наконечников, сверл, скребел, ножей, вкладышей. Для готовых изделий характерно незна­
чительное утончение; как правило, оформлены они краевой либо захватывающей ретушью.
Соотношение толщины и ширины оформленных орудий варьирует, указывая на то, что
вторичного утончения не производилось.
Скребки являются одной из самых многочисленных категорий (16 % от общего числа
орудий) и характеризуются большой вариабельностью форм и типов заготовок. Преобла­
дают концевые скребки (24 скребка на пластинах, 11 - на отщепах), также выделяются два
боковых скребка на отщепах. Среди скребков на пластинах специфичными формами явля­
ются скребки на массивных пластинах с узким высоким лезвием. Характерными являются
округлые скребки на массивных отщепах с высоким лезвием и орудия на обломках с выде­
ленными шипами.
Сверла составляют 8 % от общего числа. Помимо сверл с немного скошенными жальца­
ми, оформленными противолежащей ретушью, особо выделяются острия, оформленные
ретушью.
Выделяющимися формами являются ножи, составляющие 13 % от общего количества
орудий. Изготовленные из различных видов каменного сырья на уплощенных заготовках,
орудия имеют лезвийные и обушковые части, оформленные плоской ретушью.
Таким образом, имеющиеся у нас данные пока не позволяют говорить о единой куль­
турной традиции в каменной индустрии Саразма.
Однако, предварительный технологический анализ каменной индустрии Саразма всё же
позволил Ф. Брюне идентифицировать несколько местных производств. Прежде всего, это
производство отщепов (рис. 1), а также пластинок и микропластинок (рис. 1-2). Небольшое
количество микропластинок и вообще очень мелких предметов, а отсутствие микролитов,
чешуек и отходов от ретуширования и производства, можно объяснить отсутствием систе­
матического просеивания отложений, или незнанием рабочей зоны, где эти операции про­
изводились. Пластин и пластинок под давлением и косвенными ударами (рис. 2), возмож­
но, также практиковались в Саразме или по соседству. Часть наконечников стрел (рис. 4 ), а
именно те, что сделанные на заготовках операционной цепочки 1, 2 и 3, также могли быть
сделаны на памятнике [Бруне, Раззоков, 2016, с. 35].
Совершенно уникальны находки, отнесённые к категории «эстетические предметы». Это
5 небольших «рожек» выполненных из черного кремния в технике сплошной плоской ре­
туши (рис. 3). Аналогии подобных рожек известны по материалам памятников Урала (Вис
1), где определяются как предметы каменной скульптуры и названы «лунницами» [Сери­
ков, 2011, с. 151, рис. 1]. В 2019 г. найден ещё один предмет не имеющих аналогий, но вы­
полненный в той же технике и также из черного кремния. Это крестовидный предмет (рис.
3), функции и использование которого не установлены. Эти находки могли быть созданы в
119
Саразме, тем более, что используемая техника ретуши сродни технике, использованной на
нескольких листовидных наконечниках стрел. Связь рогов и подобных предметов еще надо
доказать с индустрией Саразма. Возможно они связаны с афанасьевцами, присутствие ко­
торых активно подтверждается найденными неподалёку курганами Мустафотепа [Каримо­
ва, Курбанов, Отабоев, 2019; Бобомуллоев, Виноградова, Курбанов, 2020, с. 23-32] и мо­
гильником Саразм 2 [Виноградова, Курбанов, Бобомуллоев, 2020, с. 52-55;Бобомуллоев,
Виноградова, Бобомуллоев Б., Худжагелдиев, Наврузбеков,2021]
Таким образом, индустрия каменных орудий Саразма отражает технику как отшепового
расщепление, так и кремневого пластинчатого типа, с применением как краевой, так и
сплошной плоской ретуши, что свидетельствует о много профильности и преемственности
в мастерстве саразмийцев.
Существование производства отщепов, наконечников стрел и кремневых ножей хоро­
шо соответствует тому, что наблюдалось ранее на других памятниках энеолита, или даже
на памятниках раннего бронзового века в Центральной Азии. Тем не менее, Саразм пред­
ставляет собой явно выделяющийся случай, так как производство пластин и микропла­
стин путем отщепирования остается важным и свидетельствует о высоком уровне техни­
ческого мастерства, которое приобретается путем длительного применения, очевидно
практикуемым с более раннего времени. Важно подчеркнуть, что в Центральной Азии эти
виды продукции характерны в основном для неолита [Ранов 1978, с.7 - 28], и еще более
древних культур, и, как правило, полностью отсутствует или не значительны на памятни­
ках энеолита и раннего бронзового века в Центральной Азии. Саразм, таким образом, ил­
люстрируют продолжение или доживание древних технологических традиций в каменной
индустрии. Является ли это традиция специфической для жителей Саразма остается от­
крытым вопросом.
Среди предварительных результатов этого технологического исследования, важным мо­
ментом является выявление аналогий - которые представлены несколькими предметами
саразмского комплекса с культурами от неолита до бронзового века на памятниках, распо­
ложенных от степных до аридных зон Центральной Азии, как на западе, в Узбекистане, так
и на севере, в Казахстане. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что более силь­
ные элементы этих аналогий связаны с наконечниками стрел и кремневыми ножнами, ко­
торые особенно хорошо представлены в степях Евразии от энеолита до бронзового века.
Исследователями приведены два факта предоставляющих наглядный пример. Первым яв­
ляется белый кремнёвый листовидный наконечник стрелы.Он признан совершенно иденти-
ченым морфологически, и по технике и используемому сырью, предметам, найденным в
неолитической Кельтеминарской культуре, в последней ее фазе [Виноградов 1968; Brunet
2005, 93, 98]. Однако для кельтеминарской культуры характерны не листовидные наконеч­
ники, а черешковые с боковой выемкой, которые в Саразме не выявлены. Соответственно
это не поддерживает гипотезу о существовании связи с этой культурой, предлагаемой не­
которыми учеными на основании наличия некоторых фрагментов редкой керамики
[Lyonnet 1996, 59]. Но, в отличие от этих фрагментов керамики, каменный наконечник
стрелы признанный типичным для Кельтеминарской культуры [Бруне, Раззоков, 2016, с.
36] нами не был найден в коллекции Саразма.
Вторым примером являются кремневые ножи из серого кварцевого песчаника, найден­
ных в Саразме(рис.4). Они аналогичны тем, которые были найдены в большом количестве
нанескольких памятниках Южного и Северо-Западного Казахстана, а также на плато
Устюрта, где они связывались с производством пластин и пластинок, выполненных из того
же сырья. Ф. Брюне даже видит аналогию между этими предметами и предметами из Си­
бири [Бруне, Раззоков, 2016, с. 36], предположительно это может быть свидетельством су­
ществования контактов с племенами Афанасьевской культуры. Тем не менее, эти предметы
показывают связь между Саразмом и степной зоной. К сожалению большинство из этих
предметов не имеют точного определения принадлежности периодам обживания Саразма,
в частности, к древнейшему периоду существования памятника энеолиту.
120
 С другой стороны, аналогии с миром Южной Азии, которые четко определены на основе
керамического материала Саразма, на сегодняшний день остаются неопределенными в от­
ношении каменной индустрии. Тем не менее, один из элементов этого материала, а именно
листовидные наконечники стрел, покрытые ретушью, могут быть подтверждением этих
аналогий. Типы нескольких из них, изготовленных из различных видов сырья, были найде­
ны на памятниках энеолита и ранней бронзы на юге Туркменистана (Ялангач, Геоксюр,
Алтын-депе) [Сарианиди 1965; Коробкова 1969; Skakun 2003; Массон др. 2008], в Афгани­
стане (Мундигак) [Casal 1961], Иране (Шахри Сохте) [Lamberg-Karlovsky, Tosi 1973 ;
Salvatori, Vidale 1997], Белуджистане и Пакистане (Рахман Дери) [Khan 1979]. Действи­
тельно, обработка с помощью отжимной ретуши обычно не использовалась в индо­
иранских материалах. Более того, некоторые из этих наконечников стрел, по-видимому,
являются аллохтонными, например, предметы с памятника Мергар [Lechevallier 2003, 128,
148]; но на этом памятнике красный яшмовидний кремень, использованный в Саразме для
широких двусторонних наконечников стрел, используется для производства других камен­
ных предметов [Бруне, Раззоков, 2016, с. 37].
Что касается связи с неолитической Гиссарской культурой в Таджикистане, за исключе­
нием совместного использования некоторых метаморфических пород так же не имеет до­
подлинного объяснения.
Переход от неолита к бронзовому веку, который обычно связывают с энеолитом, все еще
недостаточно изучен в Центральной Азии. При нынешнем состоянии исследований про­
цессов неолитизации, которые происходят в этом регионе между 10-м и 3-м тысячелетия­
ми, есть основания предполагать, что это либо относительно короткое (Ботай, Северный
Казахстан), либо длительное развитие (Намазга I-IV, Южный Туркменистан), в течение ко­
торого местная неолитическая традиция эволюционировала в эпоху бронзы. Участки, рас­
положенные вдоль реки Зарафшан, очень хорошо иллюстрируют последнюю ситуацию.
Исследования каменной индустрии земледельческого поселения Саразм, датируемого
энеолитом и ранним бронзовым веком (IV-III тыс.) заслуживает особого внимания, по­
скольку он помогает определить культурную идентичность жителей Саразма, а также
определить механизмы и динамику сложного взаимодействия между одновременными со­
обществами с различным образом жизни, такими как культуры Индостана, Средней Азии,
Урал и Сибири. Наличие некоторых специфических предметов и техник, а также большого
количества сырья, которое обнаруживает различное географическое происхождение, под­
тверждают существование широкой сети взаимоотношений. И очевидно, Саразм являлся
одной из узловых точек этой сети.
Таким образом, характеристика описанных выше материалов не претендует на одно­
значность, тем более что она построена, в основном, на материале, полученном только из
мест раскопок. Результаты стационарных материалов, как уже говорилось ранее не отра­
жают всей картины практик использования всех методов получения и техники изготовле­
ния каменных орудий. Эти более детальные исследования еще ждут своей разработки. Од­
нако и приведенные выше данные, вкупе с другими, позволяют говорить о том, что даль­
нейшие изыскания в области изучения каменных орудий приведут к более достоверным
представлениям картины их использования.

121
 ЛИТЕРАТУРА

Бобомуллоев С.Г.,Виноградова Н.М., Курбанов Ш.Ф. Результаты раскопок могильника

Саразм (осень 2019 г.). Сборник статей научно-практической конференции “Саразм-начало
земледельческой, ремесленной и градостроительной культуры таджиков”, посвященной
5500-летию Саразма. Душанбе 20 декабря, 2019г. Душанбе. 2020. Вып. I. С. 23-32.
Бобомуллоев С., Виноградова Н.М., Бобомуллоев Б., Худжагелдиев Т. У., Наврузбеков
М. Предварительные результаты исследования курганов в местности Саразм-2 в бассейне
реки Зеравшан летом и осенью 2020 года /Древняя история Центральной Азии в свете но­
вых археологических исследований и открытий.// Археологические вести. СПб. 2021.
Бруне Ф., Раззоков А. О новом понимании энеолита в Центральной Азии и каменная
индустрия Саразма (Таджикистан): первые результаты технологического анализа.
//Муаррих (Историк). - Душанбе, 2016. - № 2(6). - С. 30-39.
Брюне Ф., Франкфор А.-П., Мутан Б., Раззоков А., Безенваль Р. Археологическое ис­
следование Саразма в 2014 г. Таджикско-Французской совместной экспедицией (МАФАК)
// АРТ. - Душанбе, 2019. - Вып. 40. - С.
Брунет Ф., Хужаназаров М., Хошимов Х. Новые данные к хронологии Кельтеминар-
ской культуры в Узбекистане // История Материальной Культуры Узбекистана. № 38. Са­
марканд, 2012. С. 118-125.
Виноградов А. В. Неолитические памятники Хорезма. 1968, Москва.
Виноградова Н.М., Ранов В.А., Филимонова Т.Г. Памятники Кангурттута в Юго­
Западном Таджикистане (эпоха неолита и бронзового века). М.: Ин-т востоковедения РАН,
2008. 472 с.
Виноградова Н.М., Курбанов Ш.Ф., Бобомуллоев С. Исследование могильника Муста-
фотепе - памятника эпохи энеолита в Таджикистане // Международная конференция.
Древние и средневековые культуры Центральной Азии и Среднего Востока. Санкт-
Петербург, 10-12 ноября, 2020.СПб: ИИМК РАН. 2020. С. 52-55.
Гарден Ж.-К., Ранов В. А. Первое Франко-Советское сотрудничество в области археоло­
гии // Известия Академии наука Тадж. ССР, серия востоковедение, история, философия. -
Душанбе, 1990. - № 2 (18). - С. 63-70
Гулямов , Я. Г., Исламов У. И., Аскаров А. А. Первобытная культура и возникновение
орошаемого земледелия в низовьях Зарафшана. 1966, Ташкент.
Джуракулов М.Д., Холматов Н.У. Мезолит и неолит Среднего Зарафшана. Ташкент:
Фан, 1991. 124 с.
Исаков А. И. Саразм ( К вопросу становления раннеземледельческой культуры За-
рафшанской долины, раскопки 1977-1983 гг.). 1991, Душанбе.
Исаков А. И., Якубов Ю. Я., Каримова Г. Р. Археологическая карта верховьев долины
Зарафшана (Горно - Матчинский, Айнинский и Пенджикентский районы). Душанбе: До­
ниш, 2020. Книга 1. Горно - Матчинский, Айнинский районы). Ч. I - III. 360 с
Каримова Г.Р., Курбанов Ш.Ф., Отабоев О. Отчет 2014 г. о раскопках могильника
бронзового века Мустафотепа // АРТ. - Душанбе: ООО «Хирадмандон», 2019. Вып. 40. С.
81-87
Коробкова Г. Ф. Орудия труда и хозяйство неолитических племен Средней Азии.// Ма­
териалы и исследования по археологии СССР. 1969, Ленинград. Том
Литвинский и др.—Литвинский Б.А., Окладников А.П., Ранов В.А. Древности Кайрак-
кумов. Душанбе, 1962 [Труды Института истории АН Таджикской ССР, т. XXXIII].
Массон В. М., Коробкова Г. Ф., Кирчо Л. Б. Технико - технологический потенциал
энеолитического населения Алтын-депе как основа становления раннегородской цивилиза­
ции. 2008. Санкт-Петербург.
Раззоков А. Р. Саразм (орудия труда и хозяйство по трасологическим данным). 2008,
Душанбе.
122
 Раззоков А. Производственная деятельность населения Саразма (по эксперементально-
трассологическим данным). - Душанбе : МН «Дониш», 2020.-223 с.
Ранов В.А. Перспективы изучения каменного века в горной части бассейна реки Зерав-
шан.// Материальная культура Таджикистана. - Душанбе . - 1978. - Вып. 3: 7 - 28.
Сарианиди В. И. Энеолит южных областей Средней Азии. 4, Памятники позднего
энеолита юго-восточной Туркмении. Том B3 - 08 //Археология СССР, серия Свод археоло­
гических источников. 1965, Москва.О
Сериков Ю.Б. О своеобразии кремневой скульптуры Урала// Челябинский гуманитарий.
2011.№ 1(14). С.146-161
Avanesova N. A. Zhukov, un ‘sanctuaire’ eneolithique d’anciens nomades dans la vallee du
Zeravshan (Ouzbekistan).// Paleorient. 2013. 39,2: 85-108.
Anthony D. W. The Horse, the Wheel, and Language. How Bronze Age Riders from the
Eurasian Steppes Shaped the Modern World. 2007, Oxford.
Besenval R., Isakov A. I. Sarazm et les debuts du peuplement agricole dans la region de
Samarkand.// Arts Asiatiques. - 1989. XLIV: 5-20.
Brunet F. Pour une nouvelle etude de la culture neolithique de Kel'teminar, Ouzbekistan.//
Paleorient. 2005. 31,2: 87-106.
Brunet Frederique, Razzokov Abdurauf. Towards a new characterisation of the chalcolithic in
Сentral Аsia. The lithic industry of Sarazm (Tajikistan): The first results of the technological
analysis//SOUTH ASIAN ARCHAEOLOGY AND ART 2012. - Brepols Publisshers n.v.,
Turnhout, Belgium. 2015. Volume 1. Р. 49-62
Casal J-M. Fouilles de Mundigak. //Memoires de la Delegation Archeologique Franqaise en
Afghanistan. 1961, Paris. Tome XVII
Casanova M. Le lapis-lazuli dans l'Orient ancien.// Cornaline et pierres precieuses. La
Mediterranee, de l'Antiquite a l'Islam, edited by Annie Caubet, 189-211. 1999, Paris.
Isakov, A. I., Lyonnet B. Ceramiques de Sarazm (Tadjikistan, USSR): problemes d’echanges
et de peuplement a la fin du Chalcolithique et au debut de l’age du Bronze.// Paleorient.
1988.14,1: 31-47.
Khan F. A Preliminary Report on the Microlithic Blade Industry from Rahman Dheri.// South
Asian Archaeology 1977 (volume 1), edited by Maurizio Taddei, 1979. Naples. 375-403.
Kohl P. L. The Making of Bronze Age Eurasia. 2007, Cambridge.
Lamberg-Karlovsky, C. C., Tosi M. Shahr-i Sokhta and Tepe Yahya: Tracks on the Earliest
History of the Iranian Plateau.// East and West. 1973. 23,1-2: 21-57.
LechevallierM. L’industrie lithique de Mehrgarh. Fouilles 1974-1985. 2003, Paris.
Lyonnet B. Sarazm (Tadjikistan). Ceramiques (Chalcolithique et Bronze Ancien). Tome 7 of
the Memoires de la Mission Archeologique Franqaise en Asie Centrale. 1996, Paris.
Parzinger H., Boroflka N. Das Zinn der Bronzezeit in Mittelasien. 1, Die
siedlungsarchaologischen Forschgungen im Umfeld der Zinnlagerstatten. Tome 5 of the
Archaologie in Iran und Turan. 2003.Mainz.
Salvatori, S., Vidale M. Shahr-I Sokhta 1975-1978: Central Quarters Excavations: Preliminary
Report. 1997, Roma.
Skakun N. N. Flint Arrowheads from the Bronze Age Settlement of Altyn-depe, Southern
Turkmenia: Form and Uses// Paleorient. 2003. 29,1: 147-156.

123
 Рис. 1. Каменные изделия: отщепы и скребла

124
Рис. 2. Каменные изделия: пластинки, микропластинки, нуклеус, свёрла

Рис. 3. Каменные изделия: «эстетические» предметы

125
 Рис. 4. Каменные изделия: ножи, наконечники стрел

126
Рис. 5. Наконечники стрел

127
 МЕТАЛЛОПЛАВИЛЬНОЕ ПРОИЗВОДСТВО САРАЗМА
(ПО АРХИВНЫМ МАТЕРИАЛАМ ПЕНДЖИКЕНТСКОЙ
АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ БАЗЫ)1

Ранняя земледельческая культура Сарама была введена в науку А.И.Исаковым, но и се­

годня около сорока лет спустя мы не можем с полной уверенностью говорить о том, что ее
материальная культура является одной из самых всесторонне изученных. Одним из
наисложнейших вопросов остается вопрос металлоплавильного производства.
ВСаразме неоднократно находилисооружения, связанные с производством металла
включая металлоплавильные печи, однако, до сегодняшнего дня, мы не имеем полных све­
дений об их характере производства так как они сохранились не полностью и не освеща­
лись в публикациях в качестве отдельной темы. Кроме того не находит объяснения ситуа­
ция связанная с отсутствием подробного описания и публикации планов и рисунков печей
Саразма. С целью восполнения данного упущения автором предпринята работа по поиску
рисунков и чертежей и введению в научный оборот уникального открытия в Саразме -
двух металлоплавильных печей открытых в Раскопе VII французскими археологами в 1990
г.(АРТ , 2003, Вып.28, с 150-167), найденных в архиве А.И. Исакова (рис.1).
По металлу Саразма исследования проводили В.Д. Рузанов (Рузанов) и Р. Маддин
(Isakov, Kohl, Lamberg-Karlovsky, Maddin, 1987, р. 90-102.). Исследования В.Д. Рузанова и Р
Маддина, в основном, направлены на определение химического состава металлов, типоло­
гии металлических изделий этой культуры. Р. Безенваль и А.Раззоков также проводили по­
иски мест имеюшие примеры горных выработок и металлургических разработок в верховье
долины Зарафшон. (Безенваль, Раззоков, 1985, с. 80 - 82; Раззоков, 1993, с. 70 - 73; 1997. -
С. 44 - 46). Однако в научных работах этих исследователей не приводится сведений о ме­
таллоплавильных печах.
Самым показательным по количеству находок является Раскоп VII. На этом раскопе с
1984 г. работы велись под руководством Французского археолога из Центра Научных ис­
следований группы 315, Республики Франции, профессора Р.-М. Безенваля. Результаты
этих, исследований были опубликованы во Франции (Bezenval, Isakov, 1989) и в сборнике
отчетов отдела археологии ИИАиЭ им. А.Дониша АН РТ. (см. АРТ по годам)
В отчете 1989 г. описаны исследования проводенные на площади около 360 кв. м. В ходе
раскопок на уровне поверхности дворика третьего жилого горизонта, расположенного в
северо-восточном углу раскопа, были обнаружены остатки четырех лунок с сильно прока­
ленными стенками, расположенными поблизости друг от друга (диаметр 20-22 см до 25
см). Высокая температура и, возможно, длительное использование ямки, вероятно и прида­
ли окружающей площади кирпично-красный цвет. Несомненно, эти ямки также, служили
печью для плавка руды (Исаков, Раззоков, Безанваль, Курбанов, 2003, с. 161). Постройки
второго горизонта исследованы на площади более 200 кв. м. Наиболее важным открытием
этого периода являются остатки сильно разрушенной печи в металлолитейной мастерской.
Печь эта представляет собой пять ямок, расположенных близко друг от друга, диаметром
от 25 до 35 см, при такой же глубине. Стенки всех ямок и окружающая площадь в 1 кв. м,
имеют кирпично-красный цвет. По существу, это было первое открытие литейной мастер­
ской Саразма. Правда до этого в раскопе VII были найдены фрагменты двух тиглей с мед­
ными шлаками на стенках, но тигли лежали в завалеи не имели достаточной привязки их
применения в производстве. В этом плане исследование металлолитейных мастерских на
раскопе VII приобрело особое значение. Постройки этого периода, исследованы на значи-

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Металлоплавильное производство Саразма (по архивным материалам Пен-
джикентской археологической базы)// АРТ . - Душанбе, 2017. - Вып. 39. - С. 253-256
128
тельной площади. Сохранившиеся стены, возведены из сырца, размерами 50-52x25 -
26х10-12см и пилястры, устроенные вдоль фасада одной из стен, свидетельствуют, что в
этот период раскоп VII застраивался весьма интенсивно. Подтверждают сказанное, обнару­
женные здесь отрезки улиц, которые пока раскопаны в длину на 8 м. Улица была неширо­
кая, в западной части шириной 2 м, а к востоку у обреза раскопа 2,4 м. Поверхность улицы
покрыта мелким гравием. От жилых комплексов обнаружены остатки десяти комнат. Но
как указывалось выше, ни одна из них еще полностью не раскопана. Поэтому пока нельзя
охарактеризовать устройство жилых комплексов. Все же это позволило исследователям
сделать вывод о том, чтово втором и третьем периодах северо - восточная часть раскопа
представляла собою открытый дворик, где были устроены примитивные металлолитейные
мастерские. (Исаков, Раззоков, Безанваль, Курбанов, 2003, с. 161).
Уникальным можно назвать открытие двух печей хорошей сохранности, которые по не
понятной причине не были включены в отчет (рис. 2). Помещение II. Размер 5 х 7.10 м. Рас­
положено в восточной части комплекса. Вход в помещение шириной в один метр, располо­
жен в середине северной стены. Судя по двум мастерским, обнаруженным в юго-восточном
углу помещения, оно принадлежало какому-то производителю. Первая из мастерских состо­
ит из двух двухкамерных печей, расположенных рядом друг с другом. Первая печь относи­
тельно большая. Топка длиной 1.40 м, шириной 0.30 м, глубиной до 0.40 м, имеет 0.20 мет­
ровые стенки, возведенные из обломков сырцовых кирпичей. Обжигательная камера, длиной
в один метр, шириной 0.45 м, расположена за южной стеной топки. Пол обжигательной ка­
меры под тонкой глиняной обмазкой был вымощен небольшими плоскими речными камуш­
кам?! Вторая печь меньшего размера, расположена к западу от печи, она на плане также
двухкамерная и вытянута с юга на север. Топка длиной 1.20 м, шириной 0.22 м, глубиной
0.26 м, с двух сторон укреплена пахсовой стеной толщиной 0.10-0.15 м. Размер обжигатель­
ной камеры равен 0.80 м х 0.45 м. Здесь также, пол вымощен плоскими речными камушками.
Кроме того, в западном углу между печью и второй мастерской была обнаружена площадка с
горелой поверхностью и яма диаметром 0.30 м с золой. Возможно, последняя служила нако­
пителем золы из топочных камер обоих печей (рис. 1).
Вторая мастерская расположена к западу от первой. Она размером 2x2.40 м, и занимает
значительную часть юго-западного угла помещения. В передней части мастерской было
обнаружено прямоугольное сооружение размером 0.60 х 0.60м, окруженное с четырех сто­
рон небольшимистенками (0.10 - 0.15 м). Как стенки, так и внутренняя часть сооружения
закопчена и имеет красно-кирпичный цвет. В камере были обнаружены три обломка закоп­
ченных кирпичей. Над стенками юго-восточного угла камеры был обнаружен пест-курант с
двумя валиками посередине. В 0.20-0.50 м к югу от камеры расчищены две ямки диаметром
до 0.20 м, глубиной 0.30 - 0.35 м. У торцовой стены мастерской была найдена зернотерка
большого размера.(Исаков, Безенваль, Раззоков, Бобомуллоев, 2003, с. 131-149). Устройство
мастерской и найденные здесь пест-курант, зернотерка, а также две ямки с закопченными
стенками позволяют предположит о том, что здесь мы имеем дело с металлоплавильным
сооружением. Пест-курант и глубокая зернотерка, возможно, использовались для дробле­
ния минеральных руд. Две ямки несомненно являлись металлоплавильными тиглями. От­
метим, что эта мастерская, впервые обнаруженная на поселении Саразма, является пока
первым образцом такого рода мастерских.В Саразме найдено также множество глиняных
(керамических) тиглей, связанных с плавкой металла. Тигли имели форму цилиндра, со
сливом для литья металла снизу. На внутренней поверхности тиглей встречаются остатки
бронзы. Известно, что первые металлические тигли появились на памятниках эпохи ранней
бронзы Южного Туркменистана - Алтындепе (Массон, 1981, с. 38) и Саразме (Исаков,
1991, с. 11-24.).

129
 ЛИТЕРАТУРА

Безенваль Р., Раззоков А. Р. Поиски источников сырья и поселений эпохи палеометалла

в бассейне верхнего Зерафшана // Изучение культурных взаимодействий и новые археоло­
гические открытия. - Спб, 1985. С. 80 - 82.
Исаков А. Саразм (К вопросу становления раннеземледельческой культуры Зарафшан-
ской долины. Раскопки 1977-1987 гг.). - Душанбе, 1991.
Исаков А.И., Безенваль Р. М., Раззоков А.Р., БобомуллоевС.Г. Работы Советско -
Французской экспедиции в 1990 г.// АРТ. - Душанбе: Диваштич, 2003. - С. 131-149
Исаков А.И., Раззоков А.Р., Безанваль Р., Курбанов Ш. Ф. Работы Саразмского отряда в
1989 году. // АРТ. - Душанбе, 2003. - Вып. 28. - С. 150-167
Массон В.М. Алтын-депе // Труды ЮТАКЭ. - Л., 1981. - Вып. XVIII
Раззоков А.Р. Металлообрабатывающие орудия Саразма (по экспериментально-трассо­
логическим данным) // Изв. АН Тадж. сер. общ. Наук. - Душанбе, 1993. - № 1-2. с 70 - 73
Раззоков А.Р. Древние рудники верховья долины Зарафшана. //50 - лет раскопок древ­
него Пенджикента. Тезисы докладов научной конференции (15 - 20.08.1997г.) Пенджикент,
1997. - С. 44 - 46.
IsakovA.I., KohlP.L., Lamberg-Karlovsky C.C., MaddinR. Metallurgical Analysis from
Sarazm, Tadjikistan SSR//Archaeometry. - 1987.-Vol. 29. - N 1. - P. 90-102.

Рис. 1 Саразм Раскоп VII, горизонт II. Металлоплавильные печи.

130
Рис. 2. Саразм Раскоп VII, общий план горизонта II. Металлоплавильная мастерская.

131
 СЛУЧАЙНЫЕ НАХОДКИ ТОПОРА - ТЕСЛА И КЕЛЬТОВ
В ПЕНДЖИКЕНТСКОМ РАЙОНЕ1

На территории Таджикистана топоры относятся к категории редких археологических

находок, поэтому их менее других видов оружия подвергали специальному изучению. Ли­
тература носила чисто описательный характер (Тереножкин, 1948, с.74-75; Зеймаль, 1959,
с.19-23). Такое положение оставалось до 1955 года, когда при раскопках поселения № 16 в
Кайраккумах Б. А. Литвинским бали найдены две целых половинки составной литейной
формы для отливки вислообушного топора. Это послужило толчком для рассмотрения во­
проса датировки, поиска аналогий и, наконец, сбора в единую статью материала о топорах
найденных на территории Таджикистана к тому времени (Литвинский, 1961, с.59-66). По
материалу этой публикации четыре топора были включены в классификацию Е.Е. Кузьми­
ной (Кузьмина, 1966, с.8-9). На сегодняшний день это единственный пример вовлечения
топоров бронзового века, найденных на территории Таджикистана в систему классифика­
ции металлических предметов Средней Азии.
После первых находок, периодически, находили топоры почти на всей территории Та­
джикистана. В 1976 г. топор-тесло найденный на территории древнего поселения Саразм
послужил толчком к исследованию и дальнейшим стационарным раскопкам уникального
памятника древности Саразм (Исаков, 1991). В 1979 г. найден кельт на поселении бронзо­
вого века Каримберды (Виноградова, 1986, с. 83-84). В 1995 г. - кельт в местечке Бедак
(Бобомуллоев, 1998, с. 109, рис. 50, 1). В 1998 г. в селении Оксой Джиргитальского района
найден клад бронзовых изделий, в котором имелись четыре кельта. Один из них издан
Ю.Я. Якубовым (Якубов, 2000, с. 55-58) три других сданы в Музей им. К. Бехзода г. Ду­
шанбе. В 2006 г в селении Сохибназар найден топор - тесло (Раззоков, Курбанов, Каримо­
ва, 2007, с. 51, рис. 5;2). В 2011 г. очередная случайная находка топора из селения Урметан
Айнинского района пополнила экспонаты Национального музея древностей Таджикистана
(Курбанов, Каримова, 2012, с. 176-181).
По счастливой случайности в 2012 г. в отдел археологии были переданы еще три слу­
чайные находки - топор-тесло и два кельта.
Топор-тесло найден в 2006 г. в огороде Р. Хазраткулова жителя сел. Сохибназар, распо­
ложенного на территории древнего поселения Саразм, Р. Хазраткуловым топор был пока­
зан сотрудникам Пенджикентской археологической базы (Раззоков, Курбанов, Каримова,
2007, с. 51, рис. 5;2). В 2012 г. топор был передан в отдел археологии Института истории,
археологии и этнографии им. А.Дониша АН РТ (рис. 1). Бронзовый топор - тесло с высту­
пающей втулкой. Весом 2080 гр. Длина 23, 7 см, проушное отверстие диаметром 3 см, ши­
рина лицевой стороны с отверстием 5,9 см, ширина тесла 6 см, высота лезвия 5,5 см, шири­
на втулки 4 см. Такого типа топор был найден ранее в подъёмном материале на поселении
Саразм (Исаков, 1991, с. 59), но он лучшей сохранности. Топор, принесенный Р. Хазратку-
ловым имеет сильно сработанные лезвия и множество различных деформаций.
Другой артифакт был найден летом 2010 г. Ш. Толибов житель посёлка Колхозчиён
Пенджикентского района при рытье ямы под фундамент и подвал дома на глубине 4 м. об­
наружил фрагменты битой керамики, обломки пахсовых кирпичей и кельт. Кельт втульча-
тый из красной меди. Весом 194 гр. Длиной 11,3 см, ширина лезвия 3,4 см. (рис. 2) Кельт
по классификации Е.Е. Кузьминой относится ко II типу безушковых втульчатых четырех­
гранных асимметричных кельтов (Кузьмина, 1966, с. 23). Имеет выступающую на лицевой
стороне по бокам не сильно выраженную ребристость и слабо проступающий бугорок в
форме треугольника, расположенного на верхней части горлышка втулки. С тыльной сто­
роны также имеется слабовыраженная ребристость с присутствующим углублением и
сквозным отверстием в верхней части кельта.

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Случайные находки топора-тесла и кельтов вПенджикентском районе// АРТ.
- Душанбе, 2013. - Вып. 36.-С. 127-142
132
 Подобного типа кельт найден при строительстве канала Душанбинка-Каратаг. Здесь бы­
ло разрушено погребение мужчины, лежащего в вытянутой позе, положенного головой на
восток, в могиле под каменной насыпью на Кулинтепе у Регара. Находка датирована кон­
цом эпохи бронзы (Литвинский, 1962, с,. 217, табл. 52,4).
Третий передан в отдел археологии весной 2011г. М. Беков житель сел. Косатарош Пен-
джикентского района принес на Пенджикентскую археологическую базу непонятный для
него предмет, найденный в местечке Бедак и давно хранившийся у него. Это оказался хо­
рошо сохранившийся бронзовый втульчатый кельт весом 280 гр. Длина кельта 11 см, ши­
рина лезвия 3,3см. Имеет одно ушко размером 3 х 2,5 см. и небольшой валик по краю втул­
ки. По бокам четко видны ребристые линии и нить сварки ушка. Кельт отличает одна осо­
бенность. Ушко приварено не с боковой стороны, а с тыльной стороны втулки (рис.
3).Такое расположение ушка встречается очень редко. К счастью пример такого располо­
жения ушка все-таки замечен в коллекции Музея Салисбура. Втульчатый кельт весом 245
гр. Длиной 11,1 см также имеет ушко с тыльной стороны. Датирован серединой бронзового
века (Moore, Rowlands, 1972, р. 47)
Это второй случай нахождения кельта в бедакской местности. Первый выполнен в этой
же технологии, но относится к двуушковым кельтам (Бобомуллоев, 1998, с. 109, рис. 50: 1
Якубов, 2000, с.55, рис. 1).
Общая картина расположения находок бронзовых топоров на территории Таджикистана
выглядит следующим образом (рис. 4). Из 18 артифактов 9 являются топорами - теслами, 9
- втульчатыми кельтами. Новые находки, появившиеся за истекшее время, существенных
коррективов не внесли. Более того, они, вполне логично укладываются в существующую
схему. Поэтому типологически представленный материал можно разделить по следующим
признакам: I - топоры клиновидные из Шаршара, Сангвора,; II - топор - тесло без высту­
пающей втулки из Ёри, Пенджикента; III - «ладьевидный » топор из Урметана; IV - топоры
- тесла с выступающей втулкой из Саразма;
Хронологически все они бытовали в бронзовом веке, с оговоркой на начало, середину
или конец III - II тыс. до н. (Таб. 1)
Кельты.В литературе нет однозначного мнения о назначении этих изделий. С этих по­
зиций все кельты из нашей серии были теслами. Тесла широко использовались при различ­
ных деревообрабатывающих работах: рубке сучьев, изготовлении посуды, лодок и т. д. Ими
также рыли ямы, обрабатывали землю. Из 9 кельтов типологические признаки выстраивают
следующую вариацию: I - втульчатый кельт безушковый из Колхозчиёна и Кулинтепе; II -
втульчатый кельт «пещерный» из Каримберды; III - втульчатый кельт четырехгранный
асимметричный с одним ушком из Бедака; IV - втульчатый кельт четырехгранный асим­
метричный с двумя ушками из Бедака; V - трапециевидный втульчатый кельт с одним уш­
ком и тремя валиками вокруг шейки из Оксоя; VI - трапециевидный втульчатый кельт с
одним ушком и тремя валиками вокруг шейки с вертикальными нервюрами из Оксоя; VII -
втульчатый кельт с одним ушком и тремя орнаментированными валиками вокруг шейки
имеющий гладкий прямую форму из Оксоя (табл. 2). Хронологически относятся ко II тыс.
до н.э.

Примечание

Автор приносит свою благодарность Ю.Я. Якубову за возможность использовать мате­

риал сданной в печать статьи об Оксайский кельтах.

133
 ЛИТЕРАТУРА

Виноградова Н.М. 1986. Работы отряда по изучению памятников эпохи бронзы ЮТАЭ
весной 1979 г. // АРТ. - Душанбе: - 1986. - С.77-85
Зеймаль Е.В. 1959. Медный топор из кишлака Аракчин. // Сообщения из Республикан­
ского историко-краеведческого музея. - Сталинабад: . - 1959. - С. 19-22.
Исаков А.И. 1991. Саразм (К вопросу становления раннеземледельческой культуры Зе-
равшанской долины). - Душанбе: Дониш. - 1991. - 244 с
Кузьмина Е.Е. 1966. Металлические изделия энеолита и бронзового века в Средней
Азии// САИ. - М.: Наука. - 1966. - Вып. В 4-9. - 149 с.
Курбанов Ш.Ф., Каримова Г.Р. 2012. Случайная находка «ладьевидный» топор из селе­
ния Урметан // АРТ, - Душанбе, 2012. - Вып. 35. - С. 176 - 181.
Литвинский Б.А. 1961. О топорах эпохи бронзы из Таджикистана // Известия отд. Об­
ществ. Наук тадж. ССР. - Сталинабад: изд. АН Тадж. ССР. - 1961. - Вып. 1 (24) . - С.59-66.
Литвинский Б.А. 1962. Древности Кайраккумов. - Душанбе, 1962
Раззоков, Курбанов, Каримова, 2007. Отчет о работе Саразмской археологической Экс­
педиции // АРТ, - Душанбе, 2007. - Вып. 31. - С. 48-55
Тереножкин А.И. 1948. Археологические находки в Таджикистане // КСИИМК. - М -
1948. - Вып. 20. - С.74-77
Moore, C.N., Rowlands, M. 1972. Bronze Age Metalwork in Salisbury Museum, Salisbury,
1972, p. 47;

Рис.1 Топор-тесло, случайная находка из Саразма (рис. Г.Р. Каримовой).

134
 Рис. 2. Кельт случайная находка из сел. Бедак. (Рисунок Г.Р. Каримовой)

Рис. 3. Кельт случайная находка из пос. Колхозчиён (рисунок Г.Р. Каримовой)

135
 Рис. 4. Карта расположения топоров бронзового века, найденных на территории
Таджикистана: 1 - Шаршар; 2 - Сангвор; 3 - Аракчин; 4 - Саразм; 5 - Ёри; 6 - Урметан;
7 - Колхозчиён ( Гусар); 8 - Бедак; 9 - Оксой; 10- Кулинтепе; 11 - Каримберди

136
 Таблица 1. Топоры - тесла

Размер, со­ Место наход­

датировка нахождение
Вид став ки публикация
длина 21,5 см
гч
ширина по
4#^ лезвию 7,8 см
?i\Y
диаметр про­ Пенджикент
уха 3 см
■/i¥v1 Ш
красная медь
Ш у
Массон,1930,
длина 21 см с.6.рис.1
ширина тесла середина II Тереножкин,
/ <■
(
1 1 6,3 см сел. Ёри , тыс.до н.э 1949, с.75, рис.37
Музей куль­
ширина лез­ Пенджикент- III тыс.до н.э Литвинский,
кX *? туры г. Са­
вия ского района начало II 1961, с. 59,
У, 1 марканд
7,2 см тыс.до н.э рис.2,1
красная медь Кузьмина, 1966,
с.14, таб. 1,7

Тереножкин,
середина II
( е% 1949, с.75, рис.36
длина 16,4 см тыс.до н.э
Литвинский,
ширина тесла III тыс. до н. э
aftV?^r 1961, с. 59, рис.2,
4,3 см начало II
Кузьмина, 1966,
ширина лез­ сел. Шаршар тыс.до н.э
с.14, таб. 1,8
вия клина 6,1 Курган -тюбе конец III -
Древности Та­
см первая
и джикистана,
красная медь четверть II
111
1985,
тыс.до н.э
с.35, рис. 29

Вес 1200 гр
длина 13,8см
ширина 6,8
см , ширина
лезвия 7 см,
4 о ширина ли­
Ц *? 1 цевой сторо­ сел.Урметан, ранний брон­ Курбанов, Кари-
Националь­
ный музей
■ 4 J Айнинский мова,2012,с.177,
ны с отвер­ зовый век древностей
район рис.1
стием 7 Таджикистана
см,отверстие
диам.3,2 см
красная медь
вес 860 гр
длина 8,9 см
Краеведче­
ширина 4,8 III - II тыс. до Зеймаль, 1959,
ский музей
см диаметр Сел. Аракчин, н.э с.19-20, рис. 1
им. Камолид-
проуха 3,5 - Варзобский III тыс. до н. э Литвинский,
дина Бехзода
4,2 см, шири­ район 1961, с. 59
г. Душанбе
1 на втулки 4,5
см, медь

137
 длина 10,6 см
ширина 4,3
см, проушное
отверстие
Музей антро­
диаметром Сел. Сангвор III - II тыс.до
Зеймаль, 1959, пологии и эт­
3,3 - 3,5 см, н.э
с.21 - 22, рис. 2 нографии
М высота по Тавильдарин-
лезвию7,2 см, ский район
АН СССР (№
5124/1)
по обуху 3,7
см
бронза
Длина 23 см,

Г высота обу-
ха5 см,
W Диаметр от­
I верстия 3 см
длина лезвия
Саразм, II тыс.до н.э
Исаков, 1991,
с.59,рис. 78,1
17 см, шири­ Саразм 5500
Пенджикент-
на 5 см (альбом),рис. 100
ского района
длина тесла
9,3 см,
Ширина 5,5
см.бронза
Длина 14,5
Древности Та­
см, диаметр
джикистана,
проуха 3 см. конец III -
Саразм, 1985,
ширина лез­ первая
Пенджикент- с.33,рис. 13
вия топора четверть II
ского района Исаков, 1991,
5,5 см, шири­ тыс. до н. э
с.59,рис. 78,2
b l на
Саразм 5500
тесла 4,5 см
(альбом),рис. 101
бронза
вес 2080гр
длина 23, 7
см, проушн­
ое отверстие
диаметром 3
см, ширина
лицевой сто­ Саразм,
Раззоков, Курба­ Националь­
Пенджикент-
1 роны
с отверстием
5,9 см,
ского района
нов, Каримова,
2007, с. 51, рис.
ный музей
древностей
5;2 Таджикистана
ширина тесла конец III
6 см, тыс. до н.э
высота лезвия
5,5см
ширина втул­
ки 4 см
бронза

138
 Таблица 2. Кельты

размер, датировка публикация нахождение

вид состав Место находки
Вес 780 сел. Оксой, Конец III Якубов, 2000, Краеведче­
гр Джиргитальский -начало с.55, рис. 2 ский музей

f Длина
12,8 см
Диа­
метр
район II тыс. до
н.э.
им. К. Бехзода
г. Душанбе

втулки
3, 3 см
бронза
Вес сел. Оксой, Конец III Краеведче­
1070 гр Джиргитальский -начало ский музей
Длина район II тыс. до им. К. Бехзода

й 14 см
ширина
лезвия 7
см
диаметр
н. э. г. Душанбе

втулки
3,4 см
бронза
Вес 900 сел. Оксой, Конец III Краеведче­
гр. Джиргитальский -начало ский музей
Длина район II тыс. до им. К. Бехзода

15 13 см
Ширина
лезвия
7,5 см
н. э. г. Душанбе

Диа­
метр
втулки
4 х 4,2
смбронз
Вес 750 сел. Оксой, Краеведче­
гр Джиргитальский Конец III ский музей
Длина район -начало им. К. Бехзода
13 см II тыс. до г. Душанбе
Ширина н.
лезвия 7
см
Диа­
метр
втулки
3,6 см
бронза

139
 Длина 9 сел. Бедак , II тыс. Бобомуллоев, Краеведче­
см Пенджикентско- до н 1998, с. 109, рис. ский музей
Бронза го 50: 1 им. К. Бехзода
района Якубов, 2000, г. Душанбе
с.55, рис. 1
Вес 280 II тыс. Националь­
гр сел. Бедак , до н ный музей
Длина Пенджикентский древностей
11 см район Таджикистана
Ширина
лезвия
3,3
Бронза
Вес 194 II тыс. Националь­
гр Пос. Колхозчи- до н ный музей
Длина ён, древностей
11,3 см Пенджикентский Таджикистана
Ширина район
лезвия
3,4 см
Красная
медь
Длина I тыс. Виноградова, Националь­
13 см, Каримберды до н.э. 1985, с. 84- ный музей
Ширина Восейский район 85,рис. 4 древностей
вместе Таджикистана
с втул­
кой
3 см.
Красная
медь
Кулинтепе, Ре- Конец Литвин- Музей антро­
гар, Турсунза- бронзово­ ский,1962, с,. пологии и эт­
дейский район го века 217, табл. 52,4; нографии
Кульмина, 1966, АН СССР
с. 23, табл VI, 7 (№40)

140
 ПЕЧАТИ САРАЗМА - ПИКТОГРАФИЧЕСКИЕ ЗНАКИ
ИЛИ ПЕРВЫЕ ЗНАКИ ПРОТОПИСЬМЕННОСТИ1

Исследование поселения Саразм в Таджикистане, уникального памятника оседло­

земледельческой культуры в регионе, расположенном между Южной Туркменией, Восточ­
ной Ферганой, Ираном и Индостаном, имеет огромное значение для определения границ
древнеземледельческих цивилизаций. По сути, до сих пор остается не объяснимым тот
факт, как возникло, развивалось и как существовало это земледельческое поселение, вы­
двинутое далеко на север и окруженное культурно отличающимися от него племенами?
Каким образом, в столь далеком расположении от основных центров земледельческих
культур Центральной Азии, оно просуществовало такое длительное время - с энеолита по
период развитой бронзы? Каков характер культуры жителей этого поселения, позволившей
на всех этапах жизни развиваться и превосходить в развитии свое окружение? Это не един­
ственные вопросы, которые на сегодняшний день волнуют исследователей феномена Са-
разма. В данной статье мы попытаемся затронуть не менее значимый вопрос - существова­
ние письменности.
Отсутствие письменности затрудняет, а порой делает невозможной попытку заглянуть в
духовный мир древних людей. На территории древнего Таджикистана до сегодняшнего дня
не удалось найти ни одной древней записи, что кажется весьма странным, учитывая, хотя
бы, высокий уровень развития древнейшей архитектуры Саразма. Неужели в таком урбани­
зированном уголке древнего Востока в эпоху бронзы не знали письменности?
Была у саразмийцев письменность или нет - проблема достаточно сложная, до сих пор
не получившая окончательного решения. На сегодняшний день в Саразме выявлено 24
круглых и 16 квадратных алтарей, расположенных в сорока помещениях составляющих це­
лый блок культовых служб из которых определены четыре семейных, два общинных и три
культовых комплекса, два культово-дворцовых сооружения, два святилища, «храм огня» и
храм с пилястрами (Каримова, 2009, с.262-282; 2012, с. 119-130). В самом деле, саразмские
культово-храмовые службы предполагают наличие храмового хозяйства с его сложными
экономическими расчетами, требовавшими строгого учета и распределения разнообразных
орудий труда и продуктов. Как вести такой учет, не зная письменных знаков?
Известно, что первая письменность зародилась в Месопотамии в конце IV тысячелетия
до н.э. Намного раньше появились простейшие символы (токины), с помощью которых
осуществлялась элементарная система учета и распределения продуктов. Как, токины
предшествуют появлению письменности и, по-существу, являются дописьменной систе­
мой, причем обнаруживаются они археологами преимущественно в административных
зданиях или у въездных ворот городов-крепостей. Так показательным видом контроля,
маркировки собственности и символами власти являются печати, которые находят как в
административных, культово-дворцовых помещениях так и в захоронениях. В Саразме пе­
чатей найдено не так много - 7 (Табл. 1), но самой показательной и ранней является круг­
лая свинцовая печать, найденная в культовом комплексе бронзового века.
1. Печать круглая размером в диаметре 3,5 см, из свинца, изготовлена литым спосо­
бом, имеет два сквозных отверстия (Табл. 1, 1), найдена в культурном слое Саразм III рас­
копа VII (Исаков, Раззоков, 2006, с. 218). Изображение представляет несколько повторяю­
щихся углообразных знаков со всех четырех сторон печати называемые в литературе ме­
андрами (Кононенко, 2009,), которые оставили в центре пространство составившее изобра­
жение простого прямого креста. Углоподобные знаки иногда отождествляют с изображе­
нием сохи-плуга (Шайдуллаев: информационный портал 12uz.com).

1Опубликовано: Каримова Г.Р. Печати Саразма - пиктографические знаки или первые знаки протописьмен­
ности // Вестник института/Сокровищница науки. - Материалы научно-практической международной кон­
ференции, посвященной 5500 летию древнего Саразма, 18-19 декабря 2019 г. в Таджикском педагогическом
институте г. Пенджикент. - Пенджикент, 2019. - № 4. - С. 113-121
141
 2. Печать круглая размером в диаметре 7см, из черного камня. (Табл. 1, 2) Имеет фор­
му 8 лепестковой розетты с круглым сквозным отверстием в центре (Раззоков, Каримова ,
Курбанов, Бобомуллоев, 2006, с.86).
3. Квадратная керамическая печать с одним небольшим перфорированным отверстием
в центре. (Табл. 1, 3) (Исоков, 2005, с.136) Имеет несколько треугольных фигур в орнамен­
те. По правой и левой боковым сторонам размещен большой треугольник от тонкого обод­
ка края углом к центру. В каждый из них вписаны два равнобедренных треугольника, так
же направленных верхним углом к центру. По верхней и нижней стороне печати орнамент
углов направлен в противоположную сторону от центра печати одним углом к внешней
стороне квадрата. Эти два треугольника в центре имеют, крупную вдавленность эллипсо­
видной формы. Внешний рисунок может быть отождествлен с крестом по стилю геомет-
ризмов.
4. Квадратная каменная печать (Табл. 1, 4) размером 9см. (Раззоков, Каримова, Кур­
банов, Бобомуллоев, 2006, с.86). Украшена замысловатым орнаментом. От центра в четыре
угла отходят прямые линии, создавая угловой крест. Из сторон печати отходят квадраты со
слегка выгнутыми сторонами. В созданную форму квадрата вписан круг. От четырех сто­
рон к центру, вырезанные стороны квадратов составили фигуру антропоморфного типа с
разведенными в стороны руками в длиной пышной юбке.
5. Цилиндрическая печать с изображением быка - тура. (Табл. 1, 5) (Исоков, 2005,
с. 132)
6. Квадратная печать из сталактита размером 8 х 9 см. Имеет в верхней части петельку
для подвешивания и ношения на шнурке. В центре изображен прямой крест. В верхней ча­
сти в двух углах размешено изображение знака подобие буквы «Т». Нижняя часть печати
отломана. Печать найдена в хранилище Раскопа XI слое Саразм IV. (Раззоков, Курбонов,
2004, с. 176).
7. Печать из бело-жёлтого мрамора в форме креста (Раззоков, Каримова, Курбанов,
Бобомуллоев, 2006, с.86). На каждой стороне и в центре имеет по одному перфорированно­
му отверстию. (Табл. 1, 5)
Печати - вещи, назначение которых - воспроизводить на пластичных материалах, в том
числе на глине, нанесенные на них изображения. Если в первобытных обществах с относи­
тельно неразвитым производством и обменом они могли играть роль магических знаков и
не быть знаками контроля над собственностью (Антонова, 1984, с. 26), то в бронзовом веке
они представляют целый ряд качеств распространившихся в различные сферы жизнедея­
тельности древних людей.
В советской и зарубежной литературе традиционна интерпретация функций штампов
различных форм как знаков собственности и амулетов (Сарианиди, 1976, с.43-68; Масон,
1980, с. 314-319;Baghestani, 1997;EdaVidali, Lamberg-Karlovsky,1976, р. 237-250;Francfort,
1994; Hakemi, 1976, р.21-121;Kohl,1984;Lamberg-Кarlovsky, Tosi, 1973,р. 21-57;Salvatori,
Vidale,1997;;Tosi,1969, 178-181;Тилаи Хасан, 2013;Эликай Дехно Сорайя Алиашраф, 2015).
Но отмечено, что оттиски от них на глине появляются относительно поздно, в основном в
ранних государствах или на стадии их формирования. К этому времени печати уже около
двух тысячелетий были в использовании (Кирчо, 1990, с. 172-182). Предполагается, что они
использовались с другими ритуальными предметами, связанными с религиозно­
мифологическими представлениями как апотропеи (Sarianidi, 1998). Являлись знаками
собственности в доклассовых обществах (Массон,1970, с. 314-319). Сейчас уже с уверен­
ностью можно утверждать, что в III тыс. до н.э. печати были полифункциональными. При­
меняясь в качестве знаков собственности, они продолжали служить апотропеями, а их от­
тиски рассматривались как вотивы.
Появление оттисков печатей на глине относится ко времени целой системы изменений в
хозяйственной и общественной жизни - времени усиления разделения труда, сложения ре­
месленной специализации (хотя и в архаичных формах), интенсификации обмена, в том
числе между отдаленными пунктами.
142
 Число находок связанных с системой фиксации жизнедеятельности и контактов в раз­
личных сферах постепенно увеличивается, но представления о ранних этапах развития
письменности Центральной Азии всё ещё далеко неполны. Поэтому многие наблюдения,
изложенные в данной статье, носят сугубо предварительный характер.
Анализ большого числа археологических публикаций показал, что случайных знаков на
керамике нет, любой из них имеет значение и может быть отнесён к той или иной типоло­
гической группе. В первую очередь нас будут интересовать знаки письменности.
Итак, первым крупным центром формирования ранней письменности Центральной
Азии, согласно современным представлениям, является территория древнего Согда. А в
область её распространения в бронзовом веке входят различные районы долин Сырдарьи,
верхнего и нижнего Зарафшана. Именно в этих историко-культурных зонах ранее всего
возникли сложные социальные образования, на основе которых во второй половине III
тыс. до н.э. возникла ранняя государственность. Население этих трёх историко­
культурных зон, объединённое общими этническими корнями (аустрические народы), ге­
нотипом, элементами верований и материальной культуры, поддерживало между собой
различные контакты.
На археологическом материале исследователи регулярно получают доказательство су­
ществования тесных контактов культурного общения. Взяв за основу изображение интере­
сующей нас печати из Саразма и проследив семантику нами были вывялены следующие
результаты (Табл. 3). Линия культурных контактов с сопредельными территориями на еди­
новременных памятниках очевидна. Подобное изображение на печатях и оттисках выявле­
но на памятниках Туркменистана (Алтын депе), Афганистана (Мундигак, Нади Али), Ира­
на (Гиссар, Шахри Сохте, Сузы, Джафаробод, Марлик) и Пакистана (Мергар). Примеча­
тельно то, что большая масса находок с интересующим нас изображением найдена на тер­
ритории Ирана. Но для печати Саразма и Алтын тепа время датирования эпохой энеолита
предоставляет первенство во времени использования.
Обратим внимание на один из триподов изображения на печати (табл.2), крест по четы­
рем сторонам которого нанесены геометрические линии (углы), вероятно, образующие
фразу из четырех лениарных знаков. Едва ли это сложный «семантически-значимый орна­
мент», поскольку признаком последнего является симметричность и повторяемость эле­
ментов. Здесь же есть основания говорить о том, что это может быть или фраза или про­
стой «семантически-значимый знак». В данном случае композиционный центр образован
двумя графически близкими знаками - «углообразными дугами с крестом в центре», но
различающимися по размерам: сначала - большего размера, не пересекающиеся, затем -
меньшего размера, не пересекающиеся, располагающиеся по четырем сторонам креста. Да­
лее сама форма печати это круг в него заключены все остальные вышеперечисленные зна­
ки. На наш взгляд, расписав в определенной последовательности знаки возможно получе­
ние целой информативной фразы. В Табл.2 нами предлагается схема разложения изобра­
жения печати Саразма на пиктографические знаки. Возникнув в столь далекое время она
претерпела множество трансформаций изначально неся информацию заложенную позднее
в знаковую письменность.
Всё это позволяет говорить о том, что этот комплекс линий не является декором, а, веро­
ятнее всего, представляет собой некий сложный знак, который пока не поддается точной
атрибуции. Мы не можем определённо сказать, является ли он каким-либо «символом» или
относится к знаковой системе, которая выполняла функцию письменности. Итак, наряду с
«геометрическо-пиктографической» традицией Саразма, в Центральной Азии могла суще­
ствовать еще одна традиция письма. Назовём её традицией «коротких черт, имеющих
сложную пространственную ориентацию». Благодаря этим знакам есть свидетельство того,
что жители долины Зарафшана поддерживали тесные контакты с жителями Бактрии, Мар-
гианы и древними культурами Ирана .
Поскольку эволюция письма ведёт к увеличению доли простых знаков, которые легко
выделяются в письменном сообщении, то не исключено, что именно подобный вид письма
143
породил письменность, предполагавшую иероглифику, состоящую из сочетающихся, в ос­
новном изогнутых черт.
«Социальные символы» имеют древние корни и восходят к дописьменному периоду
развития социумов. Они могут быть синхронными с письменностью, но связывать их с ней
неправомерно, поскольку они относятся к типологически иной группе знаков и выполняют
иные функции. Один символ может передавать много смыслов. «Социальные символы»
встречаются редко, такой символ всегда единичен и специфичен, но на примере иерогли­
фической письменности мы можем говорить об этом с большей долей уверенности.
Объем нашей статьи не позволяет рассмотреть каждую печать в отдельности, но уже
сейчас заметно тяготение к стилю геометризма (печать 1-3) и художественного кубизма
Печать 3. Необходимо отметить, что письменность символами особенно широкое распро­
странение получила задолго до н.э. в Китае, что обусловило возникновение в этих краях
иероглифов.
Печати Саразма свидетельствуют, что пиктография получила свое развитие в культуре
народов Центральной Азии и, что данный регион, является одним из центров зарождения
письменности. Здесь при полном отсутствии прямых письменных данных приходится об­
ращаться к косвенным свидетельствам, в первую очередь, к сложным сюжетным компози­
циям на печатях и амулетах.
Располагавшаяся на самом краю древнеземледельческого мира и, казалось бы, совер­
шенно отрезанная от передовых центров Древнего Востока, Саразмская культура, тем не
менее, была известна далеко за своими пределами. Ее обширные международные (большей
частью торгово-обменные) отношения приводят нас в Месопотамию, Сирию, Анатолию, а
также в долину реки Инд.
Интересно наблюдение иранской исследовательницы, которая обратила внимание на то,
что из числа знаков на 607 керамических сосудов, 333 знака были созданы методом проца­
рапывания и 274 - методом штамповки. А некоторые найденные в могилах плоские камен­
ные и бронзовые печати, имели те же знаки, что и на керамике (Эликай Дехно Сорайя Али-
ашраф, 2016). Поэтому мы допускаем, что некоторые из этих знаков и надписей являются
начальным линеарным письмом, а не декоративным элементам, или характерным знаком,
или логотипом керамистов. Мы допускаем существование простых и сложных протопись­
менных знаков, используемых для коммуникативных целей. В дальнейшем по мере про­
должения археологических исследований и новых находок, возможно, будет складываться
более четкая картина. На сегодняшний день на примере печатей мы имеем образцы знаков
протописьменного ряда древнейшего периода истории.

ЛИТЕРАТУРА

Антонова Е.В. 1984. К проблеме функций печатей ранних земледельцев. - // СА. - 1984.
- № 4. - С. 26-34.
Исаков , Раззоков, 2005, с.218
Каримова Г.Р. 2009. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А.И. Иса­
кова в 1978-1986, 1989, 2000 гг.) - АРТ . - Вып. 33 : 262-282.
Каримова Г.Р. Дозороастрийские верования древнего Саразма // Наследие предков. -
Душанбе, 2012, № 15, с. 119-130.
Кирчо Л.Б. 1990. Древнейшие печати и их оттиски на Алтын-депе // СА. - 1990.-№ 3. -
С. 172-182
Кононенко Е.И. Месопотамская глиптика 3-го тысячелетия до н. э. 2009. - 256 с.
Массон В.М. К семантике знаков собственности эпохи бронзы// Сибирь и её соседи в
древности. - Новосибирск: Наука.-1980. - С. 314-319
Раззоков А.Р., Каримова Г.Р., Курбанов Ш.Ф., Бобомуллоев С.Г. Саразм. - Душанбе:
«Эчод», - 2006. - 96 с.
Сарианиди В.И.. Печати-амулеты мургабского стиля. // СА № 1, 1976. - С.43-68.
144
 Шайдуллаев Ш. Жаркутанская пиктография родоначальник письменности. - информа­
ционный портал 12uz.com
Эликай Дехно Сорайя Алиашраф. К проблеме связей Ирана и Средней Азии в бронзовом
веке (на примере изображений на печатях и их оттисков на керамике). - автореф. канд дис­
сертации. - Душанбе. - 2016.
Baghestani Susanne. Metallene Compartimentsiegel aus Ost-Iran, Zentralasien und Nord-
China.: Verlag mari leidorf Jmbh. Rahden/Westf . - 1997. - 427 р
Eda Vidali M. L., C. C. Lamberg-Karlovsky. Prehistoric Settlement Patterns around Tepe
Yahya: A Quantitative Analysis// Journal of Near Eastern Studies. - 1976, vol. 35, no. 4. - Р. 237­
250
Francfort H.-P. 1994. The Central Asian dimension of symbolic system in Bactria and
Margiana // Antiquity. V. 68, n. 259.
Hakemi A. Ecriture pictographique decouverte dans les fouilles de Shahdad // Permanent
Bureau of the International Congresses of Iranian Art and Archaeology. - Tehran. - 1976. - P.21­
121
Kohl Ph.L. Central Asia-palaeolithic Beginning to the Iron Age // Synthese ERC, 14. - 1984.-
Paris
Lamberg-Karlovsky C.C., Tosi M. Shahr-I Sokhta and Tepe yahya:Tracks on the Earliest
History of the Iranian plateau// EW. - 1973. - N 23. - P. 21-57
Salvatori S., Vidale M. Shahre-I Sokhta 1975-1978:Central quarters Excavation .Prelilminary
Report// ISIAO. - Roma, 1997
Sarianidi V. I. Myths of Ancient Bactria and Margiana on seals and amulets. - M -
Pentagraphic’ Ltd. - 1998. - 335 p.: ill.
Tosi M. Excavation at Shahre-I Sokhta. Preliminary Report on the Second Campaign, Sept.
Dec. 1968.// EW. - 1969. - N 19. - Р. 181
Тилаи Хасан. Производство печатей в Иране от древности до распространения ислама. -
Тегеран: Самт, 2013 (на персидском языке)

1 3 4

5 6 7

8 9 10

Таблица 1. Печати Саразма

145
 Таблица 2. Пиктограммы прочтения печати

Печать Печать Печать Оттиск

Алтын тепа. Саразм Алтын тепа -

(жилой комплекс) (помещение 18) ла­ Шахри Сохте
свинец. зурит.___________

ГисарТ Сузы Б ШахриСохте,-

Джафаробод ШахриСохте-
Сузы Б

146
 л 4
■iШш Л> ^

Джафаробод Алтын тепа - от­

тиск помешение 15.

Могильник
Марлик

Алтын тепа (двор

А) кость.

Сузы III ^

Таблица 3. Сопоставление аналогий

азм
O'* * р , k p tm m mt
кЛОК С апаллн
I» V •^ Г о к у р
Такнрбай ja u o p r y r a n /V
Ф уллол Тимаргарм
Тсае
Гнссар арап па1

С пори
Нау ш а ро
Хннеыаи
Ш ах л ал
Тепе
М охекджо
Яхья Ху раб
ампур

Таблица 4. Карта хождения печати и оттисков

147
 САКРАЛЬНЫЕ СИМВОЛЫ ПЕЧАТЕЙ САРАЗМА КАК ПРИМЕР
ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПИКТОГРАФИЧЕСКОГО ПИСЬМА ДРЕВНОСТИ1

Рассматривается ряд символов на печатях Саразма. Сформулирован вывод, что эти сим­
волы как система письменных знаков, будучи древним типом пиктрограммического пись­
ма, может быть разновидностью особого письма, названного автором знаками, которые яв­
ляются праформами для сложения последующей письменности Средней Азии. Предполо­
жено, что развитие этого вида священной письменности в рамках определенной религиоз­
но-мистической традиции в дальнейшем могло привести к выделению согласных и созда­
нию как слоговых, так и алфавитных письмён древности.
Ключевые слова: система сакральных символов, пиктограммы, протописьменность,
священная письменность, стили печатей, знаки и символы на печатях, изображение

Sacred symbols of the seals of Sarazm as an example of

the emergence of pictographic writing of antiquity
A series of characters on the seals of Srazma is examined. The conclusion is formulated that
these symbols as a system of written signs, being an ancient type of pictogram writing, can be a
kind of special letter, called by the author signs, which are the preforms for adding up the
subsequent writing of Central Asia.It is assumed that the development of this type of sacred
writing within the framework of a certain religious and mystical tradition in the future could lead
to the selection of consonants and the creation of both syllabic and alphabetic letters of antiquity.
Keywords: system of sacred symbols, pictograms, proto-alphabet script, scripture, seal styles,
signs and symbols on seals, image

По историческим периодам исследователями выделено четыре (и более) систем фикса­

ции информации о письменных формах, знаках и символах, функционировавших в одном
месте и в пересекающихся временных интервалах:
1) Пиктограммы
2) сакрально-магическая система символов (выделенная нами в виде знаков на печа­
тях);
3) общеупотребительное линейное А и следующее из него линейное Б письмо;
4) ритуальная жреческая, или пиктографическая письменность (Фестский диск, топор
из Аркалохора [18];
5) общеупотребительное - пиктографическое (иероглифическое) письмо.
С этой точки зрения, обнаруживается деление на образную, (3 и 4) и знаковую, (1 и 2)
системы фиксации информации. При этом в рамках этого подразделения одни системы (1 и
3) связаны с сакральными целями, а другие (2 и 4) используются в бытовой, хозяйственной
деятельности.
Согласно вышеперечисленного уже можно говорит о специализации системы письмен
для различных целей и может быть связано с различными аспектами обращения к миру бо­
гов, к тому же, возможно, разного этнического происхождения (например, собственно са-
размского, азиатского и др.), с их функциями и соответствующим кругом ритуальных дей­
ствий и/или техникой исполнения надписей: насечки на камнях и стенах или оттиски на
глине.
Исследователями установлено, что одним-двумя слогами нельзя передать сколько-
нибудь значимое понятие. Поэтому более вероятно выглядит предположение: символы
рассматриваемого письма имели преимущественно сакральное содержание.
Поразителен тот факт, что почти все знаки кипро-минойского письма имеют свои парал­
лели не только в последующих линейном А и в кипро-минойском, но и в гораздо более позд­

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Сакральные символы печатей Саразма как пример возникновения пиктографи­
ческого письма древности// Саразми 5500 сола - сарогози таърихи точикон. - Худжанд, 2020. - С. 137-151
148
нем финикийском алфавите. Это легко заметить из сопоставительной таблицы различных
систем письма Средиземноморья [10, табл.1]. При этом число разновидностей о знаков не
превышает 35. Кроме того, среди знаков явно выделяются составные - сакральные формулы.
Возможно, такие знаки могли играть роль рун, которые были одновременно священны­
ми, магическими символами, словами и буквами. Особая эзотерическая роль рун связана с
их защитной и направляющей функцией в мире магических действий - охрана жилища,
укрепление здоровья, привлечение удачи, богатства, укрепление власти и др. [3, с. 14-25].
Отметим, что если непрерывная сакральная традиция существовала на протяжении око­
ло двух тысяч лет без существенных изменений (как можно судить по алфавитам, включая
руны), то время ее возникновения отодвигается на сотни, а может быть на одну-две тысячи
лет до н. э. Так, М. Гимбутас рассматривала знаки этих культур как протописьменности и
весьма убедительно сравнивала их с линейным А и классическим кипрским письмом [16].
В этом случае можно говорить о древнейших сакрально-ритуальных письменностях, как
протоалфавитной, так и дифференцированно-слоговой.
Таким образом, идея буквенного письма, в том числе консонантного, могла с достаточно
высокой вероятностью развиться из некоторого религиозно-мистического, эзотерического
и влиятельного учения, вероятно искавшего первоэлементы звуковых форм речи и разла­
гавшего речь на такие элементы (возможно, фонемы) с последующей символической, а
фактически письменной фиксацией. Ясно, что это могло быть очень сокровенное учение,
связанное с истоками сущего. До сегодняшнего дня большинство исследователей рассмот­
рение идеи возникновения протописьменности по археологическим материалам связывают
со знаками на керамике, и лишь несколько предполагают существование письменности как
системы общения и т.д. Нами предлагается рассмотрение печатей Саразма, как пиктограм-
мический -смысловой ряд протописьменности. [7, с. 113-121].
В Саразме печатей найдено не так много - 11 (Табл. 1), но самой показательной и ран­
ней является круглая свинцовая печать, найденная в культовом комплексе бронзового века.
8. Печать круглая размером в диаметре 3,5 см, из свинца, изготовлена литым спосо­
бом, имеет два сквозных отверстия (Табл. 1, 1), найдена в культурном слое Саразм III рас­
копа VII [22, с. 5-20]. Изображение представляет несколько повторяющихся углообразных
знаков со всех четырех сторон печати, называемые в литературе меандрами [9], которые
оставили в центре пространство составившее изображение простого диагонального креста.
9. Печать круглая размером в диаметре 7см, из черного камня. (табл. 1, 9) Имеет фор­
му 8 лепестковой розетты с круглым сквозным отверстием в центре [12, с.86].
10. Квадратная керамическая печать с одним небольшим перфорированным отверстием
в центре. (табл. 1, 3) [4, с.136]. Имеет несколько треугольных фигур в орнаменте. По пра­
вой и левой боковым сторонам размещен большой треугольник от тонкого ободка края уг­
лом к центру. В каждый из них вписаны два равнобедренных треугольника, так же направ­
ленных верхним углом к центру. По верхней и нижней стороне печати орнамент углов
направлен в противоположную сторону от центра печати одним углом к внешней стороне
квадрата. Эти два треугольника в центре имеют, крупную вдавленность эллипсовидной
формы. Внешний рисунок может быть отождествлен с крестом по стилю геометризмов.
11. Квадратная каменная печать (табл. 1, 4) размером 9см.[12,с.86]. Украшена замысло­
ватым орнаментом. От центра в четыре угла отходят прямые линии, создавая диагональный
крест. Из сторон печати отходят квадраты со слегка выгнутыми сторонами. В созданную
форму квадрата вписан круг. От четырех сторон к центру, вырезанные стороны квадратов
составили фигуру антропоморфного (?) типа с разведенными в стороны руками в длинной
пышной юбке.
12. Цилиндрическая печать с изображением быка - тура. (табл. 1, 6)[4, с.132].
13. Квадратная печать из сталактита размером 8 х 9 см. Имеет в верхней части петельку
для подвешивания и ношения на шнурке (табл. 1.5). В центре изображен прямой крест. В
верхней части в двух углах размешено изображение знака подобие буквы «Т». Нижняя
часть печати отломана. Печать найдена в хранилище Раскопа XI слое Саразм IV [13, с.176].
149
 14. Печать из бело-жёлтого мрамора в форме креста [12, с. 86]. На каждой стороне и в
центре имеет по одному перфорированному отверстию (табл. 1, 7).
15. Круглая керамическая печать в виде стилизованного солнечного диска с 11 луче­
выми концами. В центре имеет 5 перфорированных отверстий, возможное соединение ко­
торых составляет диагональный крест (табл.1,8).
16. Круглая керамическая печать в виде цветочного диска, составленного из 10 лепест­
ков имеет в центре большое круглое отверстие (табл.1,9).
17. Круглая керамическая печать в виде розетки с хорошо обозначенными 10 лепестка­
ми. В центре имеется не большое сквозное отверстие (табл.1,10).
Все десять печатей отражают следующие типы:1 - круглые пуговичные (табл. 1, 1-2);II -
квадратные (фибулы) (табл.1,3);Ш - квадратные с петелькой(кулон, подвеска) (табл. 1,4-
5);IV - круглые с растительным стилем (накладки) (табл. 1,8-10);V - круглая цилиндриче­
ская (табл.7).
Согласно проведённого нами исследования самое широко используемое изображение и
форма печати в материалах культур энеолита и бронзового века это круглая свинцовая пе­
чать (табл.1,1; рис. 1). Остановимся на типе изображения. В предложенной схеме (рис.1)
выделены составляющие, которые, очевидно несут смысловую нагрузку и представляют
знаковый подбор информации. Получаем один знак в виде диагонального креста, два угол
образующих знака и круг составляющий форму печати. Взяв за основу выделенные знаки и
приложив тот же метод к другим печатям получаем следующие типы изображений симво­
лов, которые составляют сакральную ориентацию знаков (рис.2):
1 тип - линия, делящая на две стороны (левая и правая)
2 тип - диагональный крест в круге
3 тип - прямой крест в круге
4 тип - прямой крест
5 тип - диагональный крест в квадрате
6 тип - прямой крест в квадрате
Согласно многочисленных археологических и письменных источников исследования
установлено, что с древности крест символизировал ряд философско-идеологических и
культурно-бытовых определений. Крест заключённый в круг символизировал и обозначал
четыре стороны света и имел своих стражей (рис. 2, 1). Это толкование и применение знака
дошло и до наших дней в виде компаса. Каждая сторона которого показывает направление
и, обозначена уже известной на сегодняшний день буквой алфавита.
Хорошо известно также о сакральности и поклонении четырём стихиям в древности.
Это - воздух, земля, огонь и вода. Воздух всегда соотносился с небом, солнцем, луной,
звёздами и уже в Авесте сложился целый пантеон, отвечающий за мироздание. Соответ­
ственно имелись свои покровители и у остальных стихий, которые имели отдельные эма­
нации и отражения. Так в «Авесте» Ахура-Мазда с помощью Спента-Майнью (Святого
Духа) сотворил шесть «бессмертных святых», которые вместе с верховным Богом состав­
ляют пантеон из семи божеств. Именно эта идея о семи божествах стала одним из нов­
шеств зороастризма, хотя в основу были положены старые представления о происхожде­
нии мира. Эти шесть «бессмертных святых» являются некими отвлечёнными сущностя­
ми, как, например, Воху-Мана (или Бахман) - покровитель скота и одновременно Добрая
мысль, Аша Вахишта (Ордибе-хешт) - покровитель огня и Лучшая правда, Хшатра Варья
(Шахривар) - покровитель металла и Избранная власть, Спента Армати - покровитель
земли и Благочестие, Хаурватат (Хордад) - покровитель воды и Целостность, Амертат
(Мордад) - Бессмертие и покровитель растений. Помимо них божествами-спутниками
Ахура-Мазды являлись Митра, Апам Напати (Варун) - внук вод, Сраоши - Послушание,
Внимание и Дисциплина, а также Аши - богиня судьбы. Эти божественные качества по­
читались как отдельные боги. В то же время по зороастрийскому учению все они являют­
ся порождением самого Ахура-Мазды и под его началом стремятся к победе сил добра
над силами зла.
150
 Это канонизированное в зороастризме мировоззрение также имело определённое са­
кральное сочетание, очевидно представленное в виде диагонального креста в круге (рис.
1,2). Нами не случайно стихия огня помещена в зону западного показания. Археологиче­
ские материалы Саразма отражают неоднократное выделение сакральности и особого зна­
чения западной стороны окрасом в красный цвет в помещениях святилищ и культово­
церемониальных сооружений [5, с. 138-199]. Красный цвет - огня, солнца, крови, которые
также являлись необходимыми нарицательными атрибутами при совершении ритуальных
действий как храмовых, так и магических практик [6,с. 84-95].
Ещё одно не менее важное для древнееземледельческого населения Центральной Азии
значение имел годичный цикл. И согласно предшествующего расположения земли в ниж­
нем секторе ход времён года начат с земли (рис.1,3)
Все выше перечисленные параметры составляют своеобразный код обозначений, изоб­
ражённый на одном предмете, который несет как смысловой (символ, гербовый знак пле­
мени, народа), ритуальный (амулет, оберег), так и бытовой (тавро, логотип, охранный знак)
символ.
По стилистическому орнаменту саразмские печати не отражают такого широкого спектра
как печати, используемые в древних культурах Ирана (15; 21; 20; 24, с.31-47), Индии [2],
Туркменистана [8,c. 172-182; 23], Узбекистана [19, с. 25-34). Но и по имеющимся определя­
ются пять типов направленности изображений, отражающие их назначение: 1) геометризмы
(табл.1,1-4), 2)символизмы (табл.1, 5,7), 3) растительный (табл.1, 9,10), 4) солярный (астрола­
трия) (табл. 1,8), 5)зооморфный (табл. 1,6). Распространённость сходных изображений отра­
жает использование единых символов населением центральноазиатского региона (рис. 2-3), а
значит и возможный единый язык, на котором говорили племена в древности.
Таким образом, печати - вещи, назначение которых - воспроизводить на пластичных
материалах, в том числе на глине, нанесенные на них изображения. Если в первобытных
обществах с относительно неразвитым производством и обменом они могли играть роль
магических знаков и не быть знаками контроля над собственностью [1, с. 26], то в бронзо­
вом веке они представляют целый ряд качеств распространившихся в различные сферы
жизнедеятельности древних людей.
Попытаемся представить кодовое значение каждой печати Саразма (табл. 2). В связи в
этим достаточно вспомнить развивавшееся приблизительно в это же время китайское уче­
ние о первоэлементах, из которых состоит мир (огонь, земля, металл, вода, дерево), и три­
граммах - структурах из восьми устойчивых элементов, комбинации которых описывают
любые динамические процессы.
Из этого следует, что вполне правомерно наше утверждение об обнаружении древней­
шей символической, вероятно, протоалфавитной письменности, развившейся в Саразме.
Очевидно, именно эта система как древнейшая письменность (альфа), обнаруженная, опи­
санная и идентифицированная исследователями в этом качестве, явилась предком всех по­
следующих буквенных письменностей.Знаки письма совпадают со знаками на каменной
печати (ок. 2300 г. до н. э.) цивилизации Анау (южный Туркменистан), существовавшей с
V по I тысячелетие до н. э. Эта печать была найдена экспедицией под руководством Ф. Хи-
берта в 2000 г. Археологи не смогли идентифицировать письменные знаки ни с месопотам­
скими, ни с иранскими, ни с индийскими, ни с китайскими системами письма, из чего сде­
лали вывод о существовании собственной независимой письменности цивилизации Анау
[14, с. 14]. Легко, однако, увидеть, что это не так. Печать древнее линейного А на 400-500
лет, но знаки на ней вполне сопоставимы с письмом [14, с. 46].
Согласно таблице 2, определённые нами знаки протописьма подтверждает существова­
ние неизвестной формы европейско-средиземноморского письма, что давно предполага­
лось исследователями. По их мнению, такое письмо, возможно слоговое, исходило из Кри­
та во 2 тысячелетии до н. э. и функционировало в позднее время параллельно с семитским,
в первую очередь - финикийским. Более того, форм этих было две: одна - сакральная, в
виде консонантного или слогового письма с неопределенным гласным, послужившая пра­
151
формой для алфавита, вторая - общеупотребительная, слоговая, с конкретными, опреде­
ленными гласными [3, с.14-25].В истории развития письма есть примеры записи знаков
счета, в виде повторяющихся элементарных символов (палочек, треугольников, галочек).
Таковы, например, системы записи римских или шумерских чисел [11, с. 110]. Вместе с
тем, уже поставлен вопрос о том, что знаки на керамике могли бытьодной из ступеней в
приближении к созданию письменности (не обязательнофонетической). По крайней мере,
культуры, знавшие знаковые системы на керамике, достигли уровня письменных обществ в
начале III тыс. до н. э. Это случилось в Сузиане (эламитское письмо, не расшифровано), в
Индии (хараппскоеписьмо III тыс. до н.э., не расшифровано), в Египте и в Шумере.
Таким образом, сегодня актуально рассмотрение любых знаков и символов способных
объяснить, распознаться и определить основной смысл и значение использованных в жиз­
недеятельности древнего населения средства общения, исчисления, магического предна­
значения или просто древнего языка.

ЛИТЕРАТУРА

1. Антонова Е.В. К проблеме функций печатей ранних земледельцев. - // СА. - 1984. -

№ 4. - С. 26-34.
2. Альбедиль М.Ф. Типы протоиндийских надписей // Древние системы письма. Этни­
ческая семиотика, М., 1986/
3. Букалов А. В. Система сакральных символов на Крите как знаки древнейшей пись­
менности: возможный протоалфавит//Происхождение языка и культуры: древняя история
человечества. - 2007. - Том 1. - № 1. - С. 14-25
4. Исоков А. Саразм - огози тамаддуни халки точик. Панчакенти Сугд. - Хучанд. -
2005. - 401с.
5. Каримова Г.Р. Таджикистан // Религии Центральной Азии и Азербайджана. Том I.
Традиционные верования и шаманизм. - Самарканд: МИЦАИ. - 2016. С.138-199
6. Каримова Г.Р.Символика цвета в культуре древнего Саразма. //Ахбори Осорхонаи
миллии Чумхурии Точикистон. - Душанбе: Дакики. - 2017. - Вып. 2. С. 84-95
7. Каримова Г.Р. Печати Саразма - пиктографические знаки или первые знаки прото­
письменности // Вестник института/Сокровищница науки. - Материалы научно­
практической международной конференции, посвященной 5500 летию древнего Саразма,
18-19 декабря 2019 г. в Таджикском педа-гогическом институте г. Пенджикент. - Пенджи-
кент, 2019. - № 4. С. 113-121
8. Кирчо Л.Б. 1990. Древнейшие печати и их оттиски на Алтын-депе // СА. - 1990.-№ 3.
- С. 172-182
9. Кононенко Е.И. Месопотамская глиптика 3-го тысячелетия до н. э. - 2009. - 256 с
10. Кореневский С.Н. О понятиях «цивилизация, протоцивилизация»
и знаках на керамике в культурах Подунавья, Кавказаи Переднего Востока в V-III тыс. до
н. э. //КСИА. - М.: Языки славянской культуры, 2013. - Вып. 230. С. 63-84
11. Крамер С. Шумеры: первая цивилизация на Земле. М.: Центрполиграф; Курск:
Спектр-П., 2009.383 с
12. Раззоков А.Р., Каримова Г.Р., Курбанов Ш.Ф., Бобомуллоев С.Г. Саразм. - Душанбе:
«Эчод», - 2006. - 96 с.
13. Раззоков А.Р., Курбанов Ш.Ф. Исследования Саразмского отряда в 2003 г.// АРТ. -
Душанбе, 2004. - Вып.29. - С. 174-192.
14. Рыбаков И. Цивилизация Анау - древняя культура в Средней Азии // Невероятное,
легендарно, очевидное (НЛО). - 2002. - № 34 (250).
15. Тилаи Хасан. Производство печатей в Иране от древности до распространения исла­
ма. - Тегеран: Самт, 2013 (на персидском языке)
16. Топоров В. И. Письмена // Мифы народов мира. - М.: Советская энциклопедия, 1992.
Т. 2.
152
 17. Фридрих И. История письма. - М.: Наука, 1979. - 464 с.
18. Чедуик Дж. Дешифровка линейного письма Б // Тайны древних письмен. - М.: Про­
гресс, 1976.
19. Шайдуллаев А. Сополли маданияти мух,р-тамгалари типологияси //Проблемные во­
просы истории Узбекистана в исследованиях молодых ученых. Материалы конференции. -
Самарканд, 2013. - С. 25-34
20. Эликай Дехно Сорайя Алиашраф. К проблеме связей Ирана и Средней Азии в брон­
зовом веке (на примере изображений на печатях и их оттисков на керамике). - Диссерта­
ция. - Душанбе. - 2016.
21. Baghestani Susanne. Metallene Compartimentsiegel aus Ost-Iran, Zentralasien und Nord-
China.: Verlag mari leidorf Jmbh. Rahden/Westf . - 1997. - 427 р
22. Besenval R., Isakov A. I. Sarazm et les debuts du peuplement agricole dans la region de
Samarkand.// Arts asiatiques. - 1989. Tome 44. P. 5-20
23. Sarianidi V. I. Myths of Ancient Bactria and Margiana on seals and amulets. - M -
Pentagraphic’ Ltd. - 1998. - 335 p.: ill.
24. Soraya Elikay Dehno, Galina Karimova. Cultural Relations of Iran with Central Asia
Based on Seals of Bronze Age ( U j jj ^ j£ js Ь jljjl Lbjjl
^j^ ). // Parseh Journal of Archaeological Studies. - 1398 (2019). - № 3. - Р. 31-47

Табл.1. Печати Саразма

153
 Рис. 1. Составляющие знаков на печатях.
1 тип - линия, делящая на две стороны (левая и правая);
2 тип - диагональный крест в круге; 3 тип - прямой крест в круге;
4 тип - прямой крест; 5 тип - диагональный крест в квадрате;
6 тип - прямой крест в квадрате

Север
Воздух

Вода
2

Рис. 2. 1 - значение по сторонам света; 2. значение по четырем стихиям;

3 - значение по временам года.

154
Рис. 3. Карта хождения круглой печати с изображением как на саразмской печати

Рис. 3. Карта хождения цилиндрической печати с изображением быка

155
 Табл.3.Сводная таблица знаков и составляющих печатей Саразма

156
 Uf

Медное зеркало захоронения жрицы из Некрополя Саразма

 IV. ГИПОТЕЗЫ
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ПРОЦЕССЫ - ФЕНОМЕН САРАЗМА1

Резюме:Феномен Саразма заключается в самом появлении этого поселения южного

оседлоземледельческого типа в столь северном регионе, жизнедеятельность которого
сложилась скорее всего в результате многочисленных контактов и миграций. Контакты
могли предполагать и переселение отдельных групп земледельческого населения на север и
миграцию степных племен в Саразм. Основной причиной такого переселения определяло
богатство региона минеральными ресурсами и благоприятные условия для развития сель­
ского хозяйства. Саразм был не только оседло-земеледельческим поселением, но и крупным
центром металлургии и металлообработки, и именно эта производственная специализа­
ция обусловила широкие контакты его населения в эпоху энеолита и бронзы. В материалах
Саразма выделены шесть культурных компонентов: 1) «восточный» - в материалах
энеолитического времени Саразма, связан с каменными орудиями сазаганской культуры. 2)
«южный» - связан с каменными орудиями, гиссарской неолитической культуры. 3) «запад­
ный» связан с комплексами, на которых представлена расписная керамика геоксюрского
типа. 4)слабо вырисовывающиеся компоненты афанасьевской культурной общности,5)по
белуджистанско - сеистанскому типу керамики, 6) по североиранскому типу керамики.
Традиции различных культур или племен представлены: в каменной индустрии; в керами­
ческом комплексе; в металлических изделиях; в строительстве; верованиях; культуре по­
гребения; в отдельных находках. Причём подмечено взаимное проникновение традиций и
практик в материалах упомянутых контактных регионов.

1. В Саразме показатель синтеза автохтонности и миграционное™ является движущей

силой этнокультурного процесса. Причину такого переселения определяет сам регион, ко­
торый богат минеральными ресурсами и одновременно обладает благоприятными услови­
ями для развития сельского хозяйства (Besenval, Isakov,1989). Феномен Саразма заключа­
ется в самом появлении этого поселения южного оседлоземледельческого типа в столь се­
верном регионе. Археологические исследования Саразма показали, что уже во второй по­
ловине IV тыс. до н. э. - в эпоху энеолита - здесь располагался древнеземледельческий
центр, развитие которого продолжалось и в эпоху бронзы.Очевидно, потребуется еще не­
мало времени, чтобы выяснить конкретный механизм культурных влияний, обмена, рас­
пространения различных технических достижений и эталонов или «цепных реакций», при­
водящих в движение значительные группы населения древних обществ. Как бы то ни было,
Саразм возник в период, отмеченный активизацией всех этих процессов, и его происхож­
дение непосредственным образом связано с проникновением южных оседлоземледельче­
ских и северо-западных степных племен в долину Зарафшана (Исаков 1998: 156-161)
2. Начиная с раннего палеолита, в регионе сохранялась преемственность культур ка­
менного века, но экспансия сюда в IV тыс. до н. э. из Геоксюрского оазиса (Юго­
Восточный Туркменистан), пастушеских групп ямно-афанасьевского типа внесла суще­
ственные изменения в процессы культурогенеза и этногенеза Зарафшанского региона.
3. Контекст каменной индустрии в Саразме позволяет идентифицировать несколько
местных производств. Это существование связей с удалёнными территориями: с Кельтеми-
нарской и Сазаганской культурами, а также со степными культурами эпох энеолита и брон-

11. Опубликовано: Каримова Г.Р. Этнокультурные процессы - феномен Саразма// Древности Восточной Ев­
ропы, Центральной Азии и Южной Сибири в контексте связей и взаимодействий в евразийском культурном
пространстве (новые данные и концепции): Материалы Международной конференции, 18-22 ноября 2019 г.,
Санкт-Петербург. Т. I. Древняя Центральная Азия в контексте евразийского культурного пространства (но­
вые данные и концепции). К 90-летию со дня рождения патриарха евразийской археологии Вадима Михай­
ловича Массона. — СПб.: ИИМК РАН, Невская Типография, 2019. - С.67-69
158
зового века. Идентификация производства микролитических пластинок подтверждается
наличием соответствующих нуклеусов и отходами производства в виде мелких отщепов и
чешуек, доказывает таким образом, что эти производственные операции осуществлялись на
месте саразмскими мастерами и из материала местных пород. Технологический анализ ка­
менной индустрии Саразма позволяет идентифицировать прежде всего производство отще­
пов - пластинок, полученных с небольших призматических нуклеусов снятых с одной плат­
формы. Важно также иметь в виду, что в Центральной Азии эти виды продукции характерны
для неолита, еще более древних культур, и, как правило, полностью отсутствует или их
очень мало на памятниках энеолита и раннего бронзового века в Центральной Азии. Саразм
представляет собой явно другой случай, так как производство пластин и микропластин путем
отжима свидетельствует о высоком уровне технического мастерства в энеолите. Саразм, та­
ким образом, иллюстрирует продолжение или доживание древних технологических тради­
ций в каменной индустрии (Брюнэ, Раззоков 2016: 30-39). Мастерство представлено в произ­
водстве небольших наконечников стрел (длина от 45 до 75 мм), сделанных из разного сырья
(кремень, халцедон, метаморфозные породы, кварцевый песчаник, горный хрусталь); длин­
ные и широкие кремневые ножи (не менее 160 мм), иногда квадратной формы, с закруглен­
ными концами, произведенные по той же методике. При формировании наконечников стрел
листовидной, иволистной, подромбовидной, миндалевидной и реже подтреугольной формы
применялись два - три технических приема ретуширования. Нередко такая ретушь напоми­
нает струйчатую. Производство предметов такого размера и правильность, некоторые из них
очень тонкие, из сырья иногда очень зернистого и хрупкого, например, кварцевого песчани­
ка, требовало высокого мастерства, и это как правило, указывает на местное изготовление
этих предметов (Brunet, Razzokov 2012: 49-62). Подобного типа обработка каменных орудий
появляется в материалах Южного Туркменистана, но уже в бронзовом веке, возможно, как
результат обмена мастерством или предметами торговли из Саразма.
4. Саразм был не только оседло-земеледельческим поселением, но и крупным центром
металлургии и металлообработки, и именно эта производственная специализация обусло­
вила широкие контакты его населения в эпоху энеолита и бронзы (Isakov, Kohl, Lamberg-
Karlovsky, Maddin 1987: 90-102).Прямые аналогии в материалах конца периода среднего
энеолита Южного Туркменистана (Алтын-депе, Геоксюра 1, Кара-депе, Илгынлы-депе)
находят и четыре категории металлических изделий Саразма - втульчатые топоры-тесла,
ножи или наконечники копий с длинным, изогнутым на конце черенком, косметические-
стержни с утолщением на одном конце и навершием - на другом (в виде лопаточки, кону­
са, ступенчатого креста или из двух повернутых перпендикулярно друг к другу плоскостей)
икрупное круглое зеркало без ручки (диаметром 17 см) (Кирчо 2007:199). Топоры подоб­
ные саразмским известны в Хараппе и Гиссаре (Besenval, Isakov 1989).
5. Среди отличительных черт материальной культуры Саразма, имеющих местные
корни выделяются: строительство ограждающих поселение стен; застройку отдельными
домохозяйствами, состоявшими из однокомнатных домов (с внутренним членением про­
странства) и прилегающих дворов (хозяйственных и парадных); наличие культовых поме­
щений или святилищ (которые впоследствии трансформируются в храмы и дворцово­
храмовые комплексы); отведение сакрального места под погребения. В саразмском некро­
поле в одном сакральном пространстве локализованы различные по культурной принад­
лежности погребения. Здесь определено четыре типа захоронения (коллективное, парное,
одиночное и фрикционное)(Каримова 2016: 139-199).
6. Антропологический тип населения Саразма относится к тому же средиземномор­
скому типу, который выявлен как в Южном Туркменистане (Ходжаев 2004: 87-101), так и
на памятниках гиссарской культуры Таджикистана. Что свидетельствует о наличии интен­
сивных культурных, этнических и расогенетических связей энеолитического населения до­
лины Зарафшона в древности (Пьянкова 1992: 49-66; Исоков 2005:).
7. Таким образом,все указанные выше источники моделируют многоотраслевую систе­
му экономики Саразма с производственной специализацией, направленной на развитие внут-
159
рирегиональных и трансрегиональных культурных связей. Саразм обладал признаками раз­
витой цивилизации (укрепленные поселения и храмовые комплексы, прекрасного качества
гончарное производство и металлургия, искусство и торговля) Будучи, по сути, периферий­
ным по месту расположения, этот памятник был создан народом, осуществлявшим активные
торговые и посреднические связи между регионами обширной территории. Саразм является
той колыбелью, где началась и сложилась древнейшая согдийская цивилизация.

ЛИТЕРАТУРА
Брюнэ Ф., Раззоков А. О новом понимании энеолита в Центральной Азии. каменная ин­
дустрия Саразма (Таджикистан): первые результаты технологического анализа // Муаррих.
- 2016. - № 2 (6). - С. 30-39
Исаков А.И. Пенджикентский оазис // История таджикского народа. - Душанбе, 1998. -
Т. I: Древнейшая и древняя история. - С. 156-161
Исоцов А. Саразм - огози тамаддуни халки тожик. ^исми 1. Хужанд, 2005.
Каримова Г.Р. Таджикистан // Религии Центральной Азии и Азербайджана. Том I. Тра­
диционные верования и шаманизм. - Самарканд: МИЦАИ, 2016. - С. 139-199
Кирчо Л. Б. Древние связи населения Южного Туркменистана и долины Зеравшана
2007. - С.
Пьянкова Л. Т. Генезис и периодизация памятников бронзового века в Таджикистане //
Проблемы истории культуры таджикского народа. - Душанбе: Гиссарский историко­
культурный заповедник, 1992. - С. 49-66.
Ходжайов Т.К. Новые антропологические материалы эпох неолита, энеолита и бронзы
среднего и верхнего Зарафшана // Вестн. антропологии. - 2004. - Вып. 11. - С. 87-101.
Besenval R., Isakov A. Sarazm et les debuts du peuplement agricole dans la region de
Samarkand// Arts asiatiques. Paris, 1989;
Brunet F., Razzokov A. Towards a New Characterisation of the Chalcolithic in Central
Asia.The Lithic Industry of Sarazm (Tajikistan): the First Results of the Technological
Analysis//Man and environment in Prehistoric and Protohistoric South Asia: New Perspectives. -
Turnhout: Brepols, 2016.-Р.49-62.
Isakov A., Kohl P. L., Lamberg-Karlovsky C. C., Maddin R. Metallurgical analysis from
Sarazm, Tadjikistan SSR//Archaeometry.-1987, № 29(1), Р. 90-102

ETHNOCULTURAL PROCESSES - THE PHENOMENON OF SARAZM

Galina R. Karimova
The phenomenon of Sarazm consists in the appearance of this settlement of the southern settled
agricultural type in such a northern region. It came into existence most likely as a result of
numerous contacts and migrations. The contacts could also include the resettlement of certain
groups of the agricultural population to the north and the migration of the steppe tribes to Sarazm.
The main reasons for this relocation were the region’s wealth of mineral resources and favorable
conditions for the development ofagriculture. Sarazm was not only a settled agricultural
settlement, but also a major center of metallurgy andmetalworking, and it is this production
specialization that set conditions for wide contacts of its populationin the Eneolithic and bronze
ages. among the materials of Sarazm six cultural components are identified: 1) the “eastern”,
connected with stone tools of the Sazagan culture; 2) “southern”, associated with stonetools of the
Hissar Neolithic culture; 3) “western”, related to complexes of painted ceramics of the
geoksyurtype; 4) insignificant component of the afanasievo culture; 5) balochistan-Seistan
component, 6) northernIranian component. Traditions of the various cultures are represented in
the stone industry, ceramiccomplex, metal products, building, beliefs, funerary rites, and
individual finds. The mutual penetration oftraditions and practices in the materials from the
mentioned contact regions should be noted.

160
 ФЕНОМЕН САРАЗМА1

Резюме: Феномен Саразма заключается в самом появлении этого поселения южного

оседлоземледельческого типа в столь северном регионе, жизнедеятельность которого сло­
жилась скорее всего в результате многочисленных контактов и миграций. Контакты могли
предполагать и переселение отдельных групп земледельческого населения на север и ми­
грацию степных племен в Саразм. Основной причиной такого переселения определяется
то, что регион богат минеральными ресурсами и одновременно обладает благоприятными
условиями для развития сельского хозяйства. Саразм был не только оседло-
земеледельческим поселением, но и крупным центром металлургии и металлообработки, и
именно эта производственная специализация обусловила широкие контакты его населения
в эпоху энеолита и бронзы. В материалах Саразма выделены шесть культурных компонен­
тов: 1) «восточный» - в материалах энеолитического времени Саразма, связан с каменными
орудиями сазаганской культуры. 2) «южный» - связан с каменными орудиями, гиссарской
неолитической культуры. 3) «западный» связан с комплексами, на которых представлена
расписная керамика геоксюрского типа. 4) это слабо вырисовывающиеся компоненты афа­
насьевской культурной общности, 5) белуджистанско - сеистанский тип керамики, 6) севе­
роиранской тип керамики. Традиции различных культур и племен представлены: в камен­
ной индустрии; в керамическом комплексе; в металлических изделиях; в строительстве;
верованиях; культуре погребения; в отдельных находках. Причём подмечено взаимное
проникновение традиций и практик в материалах упомянутых контактных регионов.
Ключевые слова: Саразм, контакты и миграции, компоненты культуры, каменная ин­
дустрия, керамика, металические орудия.
Наиболее раннее поселение, возникшее в эпоху энеолита, на территории Таджикистана
известно пока лишь в долине Зарафшана, вблизи г. Пенджикент. Это поселение Саразм,
исследование которого начато А.И. Исаковым в 1977 г. С 1984 г здесь начали исследования
и раскопки французские археологи под руководством сначала А.П. Франкфора, а с 1985 г.
Р. Безенваля(Каримова, Франкфор, 2019). Нет необходимости останавливаться на подроб­
ном описании этого памятника оно приводится во многих хорошо известных работах (Иса­
ков, 1991; 1998; Бобомуллоев, 1998; Пьянкова, 1992; Исоков, 2005; Эшонкулов, 2007; Раз-
зоков, 2008; Каримова,2009; Курбанов, 2014; Раззоков, 2016).
Феномен Саразма заключается в самом появлении этого поселения южного оседлозем­
ледельческого типа на северных границах древнейших цивилизаций. Возникновение Са­
разма путем эволюции культуры местных неолитических комплексов пока только предпо­
лагается, правда, следует отметить, что и неолит долины Зарафшана практически не изу­
чен. Да и ранние комплексы Саразма тоже раскопаны недостаточно полно, т. к. целиком
перекрыты более поздними отложениями. Тем не менее, возможно допущение, которое
позволило бы вывести культуру Саразма из гиссарского неолита, как это считает, напри­
мер, У. Эшонкулов (Эшонкулов, 1989, с. 4). Считается что, для среднего течения Зарафшана
в эпоху неолита были более характерны памятники типа Сазагана, возникновение которых,
по мнению М.Д. Джуракулова, явилось следствием контактов кельтеминарской культуры
Хорезма и гиссарской культуры горных районов Средней Азии (Джуракулов,1981). К со­
жалению, культурные слои на сазаганских стоянках сильно перемешаны, а в Сазаган II они
перекрыты отложениями степной бронзы и последующих эпох (Джуракулов, Аванесо-
ва,1984), но по мере дальнейших исследований, возможно, неолитическая керамика будет
выделена здесь более четко и появится возможность сравнения ее с некоторыми категори­
ями посуды раннего Саразма. В Саразме найдено несколько сосудов кельтеминарского ти­
па, однако стратиграфически они не связаны с периодом возникновения поселения (Иса-

1Опубиковано: Каримова Г.Р. Феномен Саразма//Культурное наследие в контексте традиционных и междис­

циплинарных исследований: Материалы Международного научного Круглого стола, 28-30 марта 2019 г.,
Пенджикент. — Душанбе: Дониш, 2020.- С. 6-18
161
ков, 1983, рис. 7,6). По имеющимся сейчас материалам можно лишь предполагать наличие
обмена между обитателями Саразма и неолитическими племенами близлежащего региона
или, если это со временем удастся установить, участие последних в формировании культу­
ры Саразма.
Общий облик культуры поселения (архитектура, характерные очаги, керамика нижних
слоев) имеет наибольшее сходство с поздним энеолитом геоксюрского варианта анауской
культуры и высказанная А. И. Исаковым гипотеза о возникновении Саразма в результате
переселения в долину Зарафшана группы общин из Южной Туркмении (Исаков, 1986, с.
166) особых возражений не вызывала, т.к. можно было представить и причину такого пере­
селения: регион богат минеральными ресурсами и одновременно обладает благоприятными
условиями для развития сельского хозяйства (Besenval, Isakov, 1989).Однако, имеющие ме­
сто выраженные различия в системе ведения хозяйства и быта, обрядовая и традиционная
практика говорят в пользу местного происхождения преобладающего носителя культуры.
В литературе уже неоднократно отмечалось влияние высокоразвитой культуры Средней
Азии и сопредельных регионов на культуру охотников и рыболовов северных областей в
результате миграций. Контакты предполагают и переселение отдельных групп земледель­
ческого населения как на север, так и обратно (Кирчо, 2007; 2012). Но культура Саразма не
является точной копией ни геоксюрского комплекса, ни каких либо других памятников
энеолита. Так, здесь не получила развития терракотовая пластика, столь характерная для
оседлоземледельческих памятников южного региона. Здесь не практиковалась практика
погребения под полами помещений внутри домов, как это повсеместно отмечено в южно­
туркменской культуре энеолита и возведение толосов и гробниц в бронзовом веке. Здесь на
поселении не встречено погребальных комплексов типа Пархай.
Основной могильник Саразма пока не обнаружен, а небольшой некрополь раннего пе­
риода, заключенный внутри каменной ограды, вызывает наибольшие ассоциации с погре­
бальными обрядами, характерными для Афанасьевской культуры. В центре ограды тройное
захоронение (мужчина, женщина и подросток) с богатым инвентарем, сопровождающим
женщину (Исаков, 1987, с. 56).
По мнению М.Д. Хлобыстиной, тройные захоронения являются особой формой погре­
бального обряда, известного в евразийских степях с эпохи неолита и связанного с погребе­
ниями лиц, причастных к сфере культа и захороненных с двумя сопровождающими лицами
(Хлобыстина, 1986, с. 28-34).Погребальное сооружение - некрополь Саразма (раскоп IV)
демонстрирует наибольшую культурную близость с погребальной обрядностью афанасьев-
цев. Речь идет не о сходстве отдельных вещей, а о комплексе культурообразующих призна­
ков: 1) погребения окружены кольцевой оградой (диаметр 15 м) из речных валунов; 2) пла-
ниграфическое размещение разновременных погребений в ограде (в центре и у стены со­
оружения), их конструкция (грунтовые ямы) и ориентировка (по направлению с ЮЗ на С;
СЗ на ЮВ); 3) расположение в центре ограды большой основной погребальной камеры
(диаметр 3 м) с коллективным разнополым захоронением; 4) положение погребенных -
скорченное на левом боку (в том числе вторичное захоронение?), их ориентация (головой
на юг, юго-запад, но лицом на запад); 5) центральный костяк окрашен красной охрой
Другой примечательный факт центрального захоронения - это расположение скелетов
по отношению друг к другу. Если скелеты женщины и подростка расположены очень близ­
ко друг к другу (подросток расположен у стоп женщины), то скелет мужчины лежит на
расстоянии 1,20 м от женского. Лишь стопы ног касаются бедер подростка. Представляет
ли это какой - либо интерес для интерпретации погребальной культуры, сказать сложно.
Но лишь в одном случае в захоронениях Каракола зафиксировано погребение, где погре­
бенные лежат на правом боку и ребенок похоронен в ногах женщины. Оно признано не­
обычным и нетипичным для афанасьевской культуры, и вполне может отражать проникно­
вение обряда саразмской погребальной культуры в афанасьевские племена.Что касается
предметов сопровождения саразмского захоронения, то все они принадлежат женщине. На
расстоянии около полуметра к востоку от головы лежало лопатовидное массивное бронзо-
162
вое зеркало, рядом с ним находились костяное шило и каменное навершие. Здесь же лежа­
ла терракотовая женская статуэтка. Такой сопровождающий инвентарь также не характе­
рен для афанасьевской культуры.
Общее сравнение с афанасьевской культурой выявило ряд черт, имеющих место в куль­
туре погребения Саразма. Это: округлая форма оградки-стенки надмогильного сооружения
и грунтовая могильная яма, использование охры, расположение скелетов по отношению
друг к другу, определение сакральности места погребения в виде оградки. Но также имеет
место ряд отличий, которые указывают на местные и контактные особенности характери­
стики саразмской культуры погребения. Сопровождающий инвентарь - зеркало, навершия,
скульптурки, костяное шило, два браслета из океанических раковин, присутствие еще двух
неокрашенных костяков, тризна, многочисленные различные бусы из сердолика, лазурита,
бирюзы, серебра и золота, составляющие украшение головного убора и прически женского
захоронения. Общеизвестно, что население Саразма вело оседлый образ жизни и занима­
лось земледелием и различного вида ремеслами. Следовательно, под определение ското­
водческо - кочевнических племен оно не подпадает. Что касается существования анало­
гичной практики сооружения колец над могильниками афанасьевской культуры, то здесь
вступает в силу правило хронологических схем. Саразмский могильник датирован време­
нем позднего энеолита по стратиграфическому положению, т.е. середина IV тыс. до н.э.
Исследователями афанасьевской культуры установлено, что только в конце III тыс. до н.э.
отмечается продвижение на восток с территории Понто - Каспийских степей племен позд-
неямной культуры, которые приносят в Сибирь навыки земледелия и скотоводства, злаки и
доместицированных животных, металлургию и колесный транспорт - создают культуру
Афанасьево . Активизация ямно-афанасьевского населения была порождена поиском и
освоением естественных ресурсов (металлоносные месторождения и самоцветы Зарафша-
на). Регион в это время уже имел навыки металлургии и обработки ювелирных камней. Ха­
рактеристики же присущие саразмской культуре погребения отмеченные в афанасьевских
захоронениях в одном случае и названы пришлыми и даже случайными.
Таким образом, предварительные исследования показали, что уже в эпоху энеолита в
Саразме был сооружен могильник с каменной оградой, следовательно, такие сооружения
были известны населению занимающемуся земледельческо-скотоводческим хозяйством.
Уникальность этого могильника заключается в том, что в Среднеазиатском междуречье до
сегодняшнего дня аналогичных ему сооружений не найдено.
Как уже говорилось ранее, не найдено прамой аналогии и саразмскому зеркалу. Внешнее
сходство отмечено с предметом не определённого назначения в материале халколитиче-
ских находок Индостана (табл. 1,1). Предмет такой формы, определённый как зеркало и
положеннный в погребении позволяет нам говорить о совершенно новом типе статусного
захоронения уже в энеолите Таджикистана (обэтом см.: Каримова, 2016).
Территория Верхнего Зарафшана входила в зону контактов различных культурных обра­
зований эпохи энеолита. Материальная культура и антропологические особенности населе­
ния эпохи энеолита наиболее ярко представлены в предгорной полосе Южного Туркмени­
стана (Карадепе и Геоксюр). Антропологический тип населения Саразма относится к тому
же средиземноморскому типу, который выявлен как в Южном Туркменистане (Ходжайов,
2004, с. 87-101), так и на памятниках гиссарской культуры Таджикистана. Это подтвержда­
ется и общностью материальной культуры на указанных территориях (Исаков, 1987, с.269-
278; 1998). Исследователями был сделан вывод о том, что в эпоху энеолита часть населе­
ния Южного Туркменистана добравшись до земель среднего течения Зарафшана, где уже
существовало поселение и где позднее сформировался центр энеолитической культуры,
было ассимилировано местным населением. Это скорее так же свидетельствует о наличии
интенсивных культурных, этнических и расогенетических связей энеолитического населе­
ния долины Зарафшана в древности.
Археологический комплекс Саразма включает два выраженных компонента: доминиру­
ющие признаки анауской культуры расписной керамики периода Намазга II-III (Кирчо,
163
2012, с. 284-287) и существенный вклад культуры серой (или чернолощеной) керамики Се­
веро-Восточного Ирана (Сверчков, 2012, с. 288). Но, помимо этого, в Саразме имеются ещё
два компонента, указывающие на высокую степень контактов с кельтеминарской и афана­
сьевской культурами. В слоях поселения Саразм периода II найден фрагмент типичного
кельтеминарского сосуда с орнаментом по венчику, напоминающим оттиск шнура (Иса-
ков,1991, с. 24, 81, рис. 26, 20; Lyonnet, 1996, pl. V, 4), а также в слоях III и IV периодов
(Исаков,1991, с. 90-91, рис. 4, 9-10; Lyonnet, 1996, pl. V, 5-6). В некрополе Саразма, в мо­
гиле 4 обнаружен сосуд конической формы, аналогичный как кельтеминарскому, так и
афанасьевскому типу (Исаков, 1992, с. 67). Форма этой посуды и ее орнаментация (полосы
коротких косых насечек или оттисков зубчатого штампа) более всего напоминают керами­
ку третьего этапа кельтеминарского неолита Лявляканских стоянок во внутренних Кызыл­
кумах, датируемого IV-первой половиной III тыс. до н. э.(Виноградов, Мамедов 1975: 223­
224; см. также Parzinger 1997: 127-128) Найденная в ограде некрополя скульптурка фи­
гурки верблюда, вырезанная из кости, почти полностью повторяет фигурку лошадки выре­
занной из когтя медведя Могильника Ело-2, ограда 2 афанасьевского круга погребений
(Степанова, 2010, рис. 2,7, с. 13) (табл.1, 2)
Сосуды из мраморовидных пород камня, найденные в Саразме, среди которых абсолют­
но преобладают открытые конические и полусферические чаши с простым приострённым
илизакруглённым венчиком, имеют широкие аналогии в комплексах памятников Белуджи-
стана(Мундигак I-IV), Юго-Восточного (Шахри-Сохте I-III) и Северного Ирана (Гиссар
III), древних Элама (Сузы) и Месопотамии (Ур, Киш, Тепа Гавра) IV-II тыс. до н. э. Одна
такая коническая чаша найдена и на Геоксюре 1 (Кирчо, 2007, с. 99).
Кроме того, В.Д. Рузанов провёл химико-металлургическое исследование изделий куль­
тур с лепной расписной керамикой и сравнительный анализ с металлом других памятников
Средней Азии эпохи бронзы. Это позволило сделать вывод о генетической связи производ­
ства земледельцев Ташкентского оазиса и Ферганской долины с саразмским металлургиче­
ским очагом. Эти связи исследователь объясняет миграцией групп племен саразмской
культуры из верхнего бассейна р. Зарафшан в Северный Узбекистан и Южную Киргизию в
начале II тыс. до н. э. Он считает что химический анализ металлического инвентаря из мо­
гильника Шагым близ Узгена (Аманбаева, Рогожинский, Мэрфи, 2005, с. 256-265), нахо­
дит типологические аналогии с металлом Саразма и который, возможно, подтвердит вер­
сию этой миграции (Рузанов, 2009).
О связях, уходящих далеко на юг, в том числе и в области Белуджистана свидетельству­
ют браслеты из морских раковин некрополя Саразм (табл. 1,7) (Массон, 1989, с. 153).
Керамический комплекс Саразма отражает коллекции, происхождение которых связано
с различными традициями: южно - туркменистанской (преимущественно Геоксюр), бе-
луджистанско - сеистанской (Мундигак, Мергар, Кветта, Бампур и др.) и североиранской
(преимущественно комплексы типа Гиссар III - по периодизации Шмидта). Также присут­
ствует нерасписная светлофоновая, сероглиняная и чернолощёная посуда.
Стратиграфическое соотношение всех этих категорий материала разное. Среди исследова­
телей наметилась тенденция к перетягиванию выводов по поводу керамического комплекса
то в пользу преобладания южнотуркменистанской орнаментированной керамики на двух
ранних этапах существования Саразма, то к белуджистанско-сеистанским типам. Для двух
последующих хронологических периодов Саразма белужистанско-сеистанская орнамента­
ции отмечается преобладающей и, напротив, фрагменты с геоксюрскими мотивами единич­
ны. Для этого времени отмечено и появление гончарного круга. Почти аналогичное состоя­
ние отражают и материалы памятников южного Туркменистана. Сероглиняная и чернолоще­
ная керамика характерна преимущественно для двух ранних этапов (Сарианиди, 1960, с. 243­
244; 1965, с. 23). Сероглиняная керамика, часто с лощением, составляет небольшую группу
посуды на поселениях Геоксюрского оазиса (Сарианиди, 1960, с. 243-244; 1965, с. 23), одна­
ко в целом серая керамика наиболее характерна для североиранского региона. В результате
новых исследований, проведённых на Тепе Гиссар, установлено, что ранние экземпляры се-
164
рой посуды имеют гладкий лощеный черепок без декора. Такая керамика в небольшом коли­
честве встречается здесь в самых ранних слоях, а в начале периода II ее количество резко
возрастает (Дайсон, 1986, с. 87). Результаты полученные в шурфах 11- 11А Саразма предо­
ставили дополнительную информацию о преобладании керамики типовбелуджистанско-
сеистанской и североиранской культур, которые важны для понимания культурных связей и
реконструкции жизнедеятельности (Mutin, Razzakov, 2014,с. 146). Интересно сравнение не
многочисленной коропластики Саразма. Три антропоморфные фигуркиотражают сходство с
комплексами юга и запада (табл.1, 3-5), а другие находки как более тяготе.т сходством с ма­
териалами культуры древнейшего периода Индии (табл.1,6,8-10).
Очевидно, вопрос о природе контактов, проходивших через Гиндукуш, не ограничивается
Саразмом, а проникает далеко до геоксюрского оазиса. Об этом свидетельствуют и металли­
ческие изделия Саразма. Показательно, что для этого памятника характерно значительно
большее количество медных предметов, чем для одновременных поселений Южной Туркме­
нии. При общем сходстве типов изделий с южнотуркменистанскими, исследователями отме­
чается, что в Саразме прослеживается большее влияние североиранского металлургического
очага, и в частности Тепе Гиссара, в котором присутствут кинжалы с продольным ребром на
клинке, в том числе и в самом раннем слое, а также с загнутым черешком, не характерных
для Южной Туркмении (Исаков, с. 153-154, рис. 5; Schmidt, 1933, pl. SIII; Schmidt, 1937, pl. L,
LI; Arne, 1945, Pl. LXXX). Найденные и не попавшие в публикации единичные находки отра­
жают аналогию предметам белуджистанского круга памятников (см. табл.1)
Ж. - Ф. Жариж считает, что следует отказаться от гипотезы о переселении племен из
Геоксюрского оазиса в Белуджистан (или наоборот). По его мнению, различия между ке­
рамическими комплексами этих регионов, заключающиеся в технологии изготовления по­
суды (лепная - в Южной Туркмении и гончарная - в Белуджистане), более существенны,
чем сходство орнаментальных мотивов.20 Однако в Саразме представлена и керамика, сде­
ланная с помощью гончарного круга, и число сосудов с белуджистанскими мотивами рос­
писи в III и IV периодах значительно, что еще потребует своего соответствующего объяс­
нения, очевидно, выходящего за рамки простого обмена.
Очевидно, потребуется еще немало времени, чтобы выяснить конкретный механизм
культурных влияний, обмена, распространения различных технических достижений и эта­
лонов или «цепных реакций», приводящих в движение значительные группы населения
древних обществ. Как бы то ни было, Саразм возник в период, отмеченный активизацией
всех этих процессов, и его жизнедеятельность непосредственным образом связано с кон­
тактами южных оседлоземледельческих племен и многочисленными миграциями западных
и восточных соседей в долину Зарафшана.
Периоды III и IV Саразма, хронологически соответствуют времени ранней бронзы по
шкале памятников юга Туркмении. Однако в силу каких-то исторических причин произо­
шла переориентация основного направления культурных связей Саразма, и в росписи по­
суды здесь начинают преобладать белуджистанско-сеистанские мотивы. А в культовой
практике появляются квадратные алтари. Можно заметить, что и на юге Туркмении в эпоху
Намазга IV, на втором этапе этого периода, в росписи посуды отмечаются растительные
мотивы, в частности, мотив дерева, сходный с соответствующей орнаментацией на сосудах
Саразма и, возможно, появившейся также в результате белуджистанско-сеистанского влия­
ния. В результате Саразм предстает важным транзитным пунктом, совмещающим функции
торгово-промышленной фактории, а в более позднее время торгово-промышленного прото
города.
Таким образом, продолжение исследований в Саразме и сегодня являются актуальными.
Но основной вопрос упирается в правильном проведение аппарата исследований. Это вы­
ражается в нескольких моментах:
1) при заявленной общей площади поселения Саразм в 130 га и имеющейся охранной
зоне необходимо отказаться от проведения раскопок зондажно-шурфированной тактикой
исследований.
165
 2) вышеперечисленные проблемы диктуют постановку вопросов масштабного иссле­
дования на больших площадях.
3) комплексное исследование помогло бы избежать гипотетичности выводов в иссле­
довании Саразма и вывело бы в разряд эталонных раскопки самого памятника
4) на поселении выявлены многочисленные впускные захоронения по погребальной
культуре соответствующих по времени рубежа эпох это исследование также не проводи­
лось на соответствующем уровне
5) имеются примеры комуникационных сооружений так же не охваченных детальным
изучением
6) особая тема фиксации, которая неоднократно обсуждалась, предупреждалась в пуб­
ликациях, однако не признается научным сообществом это горизонтальное или вертикаль­
ное послойное описание, которое приносит реальную путаницу. И которая нуждается в
унификации
7) и последний момент из ряда не до конца перечисленных проблем, который является
реальной фактом тормозящим научные работы это момент этики в научном исследовании.

ЛИТЕРАТУРА

1. Аманбаева Б.Э., Рогожинский А. У., Мэрфи Д.М. 2005. Могильник Шагым - новый
памятник эпохи бронзы Восточной Ферганы (Узбекистан) // Археологические исследова­
ния в Узбекистане - 2004-2005 годы. Вып. 5. Ташкент : Фан, 2005. С. 256-265
2. Бобомуллоев С. Г. 1998. Верховья Зарафшана во II тыс. до н.э. - Душанбе, 1998. -
210 с.
3. ВиноградовА. В., Мамедов Э. Д.1975. Первобытный Лявлякан//Этапы древнейшего
заселения и освоения Внутренних Кызылкумов/ Материалы Хорезмской экспедиции. - М.,
1975. Вып. 10. С.223-224
4. Джуракулов М. Д. 1981. Итоги археологических исследований в Придаргомской
степи в 1980 году. //Вопросы археологии, древней истории и этнографии. Самарканд, 1981 .
5. Джуракулов М. Д., Аванесова Н. А. 1984. Новые исследования по Сазаганскому по­
селению// ИМКУ, 1984, вып. 19.
6. Исаков А. И. 1983. Саразм- поселение эпохи палеометалла в до-лине Зарафшана//
Археология Средней Азии и Ближнего Востока: тез. докл. II Сов.- Амер. симпозиума. Са­
марканд, 1983
7. Исаков А.И. 1986. Саразм - новый раннеземледельческий памятник Средней
Азии//СА, 1986, № 1
8. Исаков А. И. 1986. Отчет о работе на Саразме в 1980 г. // АРТ. - 1987.-Вып. 20. - С.
269-278
9. Исаков А.И. 1987. Некрополь Саразма и развитие раннеземледельческой культуры
на верхнем Зарафшане// Технологический и культурный прогресс в раннеземледельческую
эпоху. Тез. докл. Республиканского совещания. Ашхабад, 1987, с. 56
10. Исаков А.И. 1991. Саразм (к вопросу становления древнеземледельческой культуры
Зеравшанской долины). - Л. - 1991. - 244с
11. Исаков А. И. Богатое женское захоронение из Саразма (Таджикистан). - 1992.-С. 67
12. Исаков А.И.1998. Долина Зеравшана // ИТН, Душанбе. - 1998. - Т.1. - С. 156-162.
13. Исоков А. 2005. Саразм - огози тамаддуни халки точик. Панчакенти Сугд. - Хучанд.
- 2005. - 401с.
14. Каримова Г.Р.2009. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А.И.
Исакова в 1978 - 1986, 1989, 2000 гг.) // АРТ. - Душанбе. - 2009.-Вып. 33. - С. 262 - 282.
15. Каримова Г.Р. 2016. Таджикистан // Религии Центральной Азии и Азербайджана.
Том I. Традиционные верования и шаманизм. - Самарканд: МИЦАИ. - 2016. - 312 с.
(С.138-199)
16. Кирчо Л. Б. 2007. Древние связи населения Южного Туркменистана и долины Зе-
166
равшана (начало формирования торговых путей в Средней Азии) // ЗИИМК.-СПБ, 2007. -
№ 2. - С. 193-208.
17. Кирчо Л.Б. 2007. Начало формирования торговых путей в Средней Азии (культур­
ные взаимодействия населения Южного Туркменистана и долины Заравшана во второй по­
ловине IV-III тыс. до н.э.)// Роль города Самарканда в истории мирового культурного раз­
вития (Материалы Международного научного симпозиума, посвященного 2750-летнему
юбилею города Самарканда).-Ташкент - Самарканд: Фан. - 2007а. - С. 97-112
18. Кирчо Л. Б. 2012. Север и Юг - встреча на Зеравшане // Культуры степной Евразии
и их взаимодействие с древними цивилизациями. (Материалы международной научной
конференции, посвященной 110-летию со дня рождения М. П. Грязнова). - СПб. - 2012. -
Кн. 2. - С. 284-287.
19. Курбанов Ш. Ф. 2014. Памятники античного периода верховьев Зеравшана. - Ду­
шанбе: «Ирфон». - 2014. - 207с.
20. Массон В. М. 1989. Первые цивилизации Л., 1989
21. Пьянкова Л. Т. 1992. Генезис и периодизация памятников бронзового века в Таджи­
кистане // Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе: Гиссарский истори­
ко-культурный заповедник, 1992. - С. 49-66
22. Раззоков А. Р. 2008. Саразм (орудия труда и хозяйство по экспе риментально-
трасологическим данным). - Душанбе: Эчод. - 2008. - 136 с.
23. Раззоков Ф. А.2016. Строительные комплексы древнеземледельческого поселения
Саразм в IV-III тыс. до н. э. - СПб: НКТ, 2016. - 248 с.
24. Рузанов В.Д. 2009. Кратко об основных итогах изучения металла культур с лепной
росписной керамикой эпохи бронзы Ташкентско-Ферганского региона. // Столице Узбеки­
стана Ташкенту 2200 лет Материалы Международной научной конференции, посвященной
2200-летнему юбилею города Ташкента. Ташкент: Фан, 2009. - 390 с
25. Сарианиди В. И. 1960. Энеолитическое поселение Геоксюр.// ТЮТАКЭ, 1960, т. X,
с. 243-244;
26. Сарианиди В. И. 1965. Памятники позднего энеолита Юго-Восточной Туркмении//
Археология СССР, САИ, М., 1965, вып. Б 3-8, Ч. IV.
27. Сверчков Л. М. 2012. К вопросу о происхождении и распространении катакомбного
способа захоронения// Культуры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивили­
зациями. - СПб: ИИМК РАН, «Периферия», 2012. Кн. 2.
28. Степанова Н.Ф. 2010. Погребение эпохи бронзы на могильнике Ело-2 в Горном
Алтае // Древности Сибири и Центральной Азии. - Сборник научных трудов / под ред. В.И.
Соёнова. - Горно-Алтайск: ГАГУ, 2010. -№3 (15)-176 с.
29. Хлобыстина М. Д. 1986. Тройные погребения евразийской степи в бронзовом ве­
ке.// КСИА, М.: Наука, 1986, вып. 185. - С.28-34
30. Ходжайов Т.К. 2004. Новые антропологические материалы эпох неолита, энеолита
и бронзы среднего и верхнего Зарафшана // Вестн. антропологии. - 2004. - Вып. 11. - С.
87-101.
31. Эшонкулов У. 1989. История ирригации Верхнего Зарафшана (с древнейших времен
до начала XX в.).- Автореф. канд. дис. Самарканд, 1989.
32. Эшонкулов У. 2007. История земледельческой культуры Горного Согда (с древней­
ших времен до начала ХХ в.). - Душанбе: Деваштич, 2007, 849с.
33. Arne T. J. 1945. Excavations at Shah Tepe, Iran. - Sino - Swedish Expediton, Publ. 27;
Archeology, Stockholm, 1945, Pe. LXXX
34. BesenvalR., IsakovA.1989. Sarazmetlesdebutsdupeuplementagricoledanslaregiond
eSamarkand.- Arts asi - atiques. Paris, 1989
35. Lyonnet B. 1996. Sarazm (Tadjikistan) ceramiques: Chalcolithique et bronze ancien
(Memoires de la Mission archeologique franqaise en Asie central, Book 7). - De Boccard, 1996. -
131 р.
36.
167
 37. Mutin В., Razzakov А. 2014. Cultural contacts across the Hindu Kush in the early Bronze
Age. Additional insights from Sarazm - Soundings 11-11A (Tajikistan)//Archaologische
Mitteilungen aus Iran und Turan. - Berlin 2014. - Band 46. - Р. 123-148.
38. Parzinger H. 1997. zwischen Dzanbas und Tagisken Probleme der Bronzezeit sudlich des
Aral-Sees. // Xpovo^. Beitrage zur prahistorischenArchaologie Zwischen Nord - und
Sudosteuropa. Marburg 1997, 125-141.
Schmidt E.F. 1933.Tepe Hiissar Excavations 1931.// The Museum Journal, Philadelphia, 1933,
vol. XXIII, n' 4
39. SchmidtE. F. 1937. Excavations at Tepe Hissar, Damghan// Philadelphia 1937

ТАБЛИЦА 1

ДАТИ­
САРАЗМ АНАЛОГИЯ ИСТОЧНИК
РОВКА

IndianArcheology
Халколит 1961-62 - табл. ХС1Х

Ело II
Степанова, 2010, рис.
Бронзовый
2,7, с. 13)
век

Терракота
Халафскаякультура
Неолит

Терракота IndianArcheology1955
Халколит -56 -

168
Терракота IndianArcheology1966
неолит -67 - табл. III

Наваса, це­
IndianArcheology
дилка
1955-56 -р. 8
неолит

Калибанган IndianArcheology

Суркотад IndianArcheology
Формочка 1971-72 - табл.
для литья ХХУП, р. 18

Глиняные и
IndianArcheology1957
каменные
-58 - табл. 19
кубики

Перфора­
IndianArcheology
тор халко-
1966-67 - табл. УШ,
лит

169
 САРАЗМ: ДЕРИВАТ МЕЖКУЛЬТУРНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ
В ЭНЕОЛИТЕ - БРОНЗОВОМ ВЕКЕ 1

Проблема культурогенеза древнего периода истории на территории Среднеазиатского

междуречья остается одной из наиболее сложных на протяжении всего периода изучения
рассматриваемой эпохи. Ключевыми вопросами, составляющими дискуссионное поле, по-
прежнему остаются историческая судьба ямной культуры и связанная с ней так называе­
мая, проблема влияния катакомбных культур. Происхождение и динамика развития
древнеземледельческих культур и цивилизаций. Контакты и взаимопроникновение степи в
урбанистические процессы на этапах развития общества. Миграционные и трансрегио­
нальные отношения. Распространение передовых технологических инноваций металлопро­
изводства с посредством миграций населения, которые способствовали формированию
комплексов саразмского типа. Все перечисленные составляющие представляют основной
пласт дериватных характеристик древнего общества. Археологические материалы уни­
кального памятника энеолита-бронзового века Таджикистана отражают дериват основных
межкультурных взаимодействий.
Ключевые слова: Саразм, культура энеолита-бронзового века Таджикистана, миграции,
дериват саразмской культуры, культурные контакты.

Sarasm: derivat of intercultural interactions in eneolithic - bronze age.

The problem of cultural genesis of the ancient period of history on the territory of the Central
Asian interfluve remains one of the most complex during the entire period of study of the era
under consideration. The key issues that make up the discussion field remain the historical fate of
the Yamnaya culture and the so-called problem of the influence of catacomb cultures associated
with it. The origin and dynamics of the development of ancient agricultural cultures and
civilizations. Contacts and interpenetration of the steppe in urban processes at the stages of
development of society. Migration and trans-regional relations. Distribution of advanced
technological innovations in metal production through population migrations, which contributed
to the formation of complexes of the Sarazm type. All of these components represent the main
layer of derivative characteristics of ancient society. Archaeological materials of a unique
monument of the Eneolithic-Bronze Age of Tajikistan reflect the derivative of the main
intercultural interactions.
Key words: Sarazm, the Eneolithic-Bronze Age culture of Tajikistan, migration, derivative of
the Sarazm culture, cultural contacts.

Саразм: як хосилаи робитахои байни фархангй дар энеолит - асри биринчй.

Масъалаи генезисии фархангии давраи кадимаи таърихй дар каламрави хамдавори
Осиёи Миёна яке аз мушкилтарин дар тамоми давраи омузиши давраи баррасишаванда
бокй мондааст. Масъалахои асосии, ки майдони бахсро ташкил медиханд, бокй гузоштани
такдири таърихии фарханги Ямная ва проблемаи ба ном таъсири таъсири фархангхои ката-
комбои ба он марбут мебошанд.Пайдо ва динамикаи рушди фархангхо ва тамаддунхои ка-
димии кишоварзй. Робитахо ва мусохибаи дашт дар равандхои шахрй дар мархилахои
рушди домеа. Муходират ва равобити байниминтакавй. Таксимоти навоварихои пешрафтаи
технологй дар истехсоли металлхо тавассути муходирати ахолй, ки ба ташаккули ком-
плексхои навъи Саразм мусоидат карданд. Х,амаи ин дузъхо кабати асосии хусусиятхои хо-
силахои домеаи куханро нишон медиханд. Маводхои бостоншиносии ёдгории беназири
давраи энеолитй-бириндии Тодикистон хосилахои робитахои асосии фархангиро инъикос
мекунанд.
Калидвожахо: Саразм, фарханги асри энеолитй ва бириндии Тодикистон, муходират,
хосили фарханги Саразм, робитахои фархангй.

1 Опубликовано: Каримова Г.Р. Саразм: дериват межкультурных взаимодействий в энеолите - бронзовом ве­
ке// Саразми 5500 сола - сарогози таърихи точикон. - Худжанд, 2020. - С. 119-136
170
 Сложная проблематика преемственности и взаимодействия культур бронзового века
рассматривается уже более 50 лет. За это время значительно расширилась источниковая
база, открыты новые археологические культуры, а также инициированы острые дискуссии
по соотношению погребальных (ямной, катакомбной, срубной) культур эпохи бронзы. Рас­
пространению передовых технологических инноваций металлопроизводства с посредством
миграций населения, которые способствовали формированию комплексов саразмского ти­
па, которые составляют основной пласт дериватных характеристик древнего общества. В
чём и как проявляется дериватностьмежкультурных взаимодействий? Каковы же археоло­
гические показатели этих процессов? Их немного, и это вызывает дискуссию.
Всеобщим признаком, распространенным на всех территориях древнего мира, является
погребальный обряд. С некоторыми отклонениями он сводится к таким обязательным
установкам, как наличие сакральности мест с опознаванием на поверхности в виде мегали­
тов, оград, курганной насыпи и т. д., глубокие прямоугольные ямы, скорченно вправо на
спине или на боку положение скелетов, посыпка охрой. В восточном ареале культуры пре­
обладает восточная ориентировка захоронений, на западе наблюдаются другие направле­
ния ориентации покойных и т.д. Существенно в западных вариантах в сравнении с восточ­
ным ареалом отличаются формы керамики.
Очевидно необходимо пояснить понятие «дериват», которое сохраняет свое значение
как термин, обозначающий границы ареала распространения определенных признаков (по­
гребальных ритуалов и артефактов), которые маркируют присутствие и переход по куль­
турной цепочке взаимодействий между населением регионов не только Центральной Азии.
Отметим, что данный подход на сегодняшний день чётко продемонстрировал ареал соот­
ветствия по степным регионам, т.е. культурное единство которых соотносится со сходной
ландшафтной и природно-климатической характеристикой. При этом достаточно отчетливо
выделяются большие регионы внутри области: восточный - от Урала до Днепра и запад­
ный - от Днепра и до Дуная.
Для понимания сути данного разграничения очень важно обратиться к энеолиту, когда
сформировалась специфика экономического и мировоззренческого развития древних реги­
онов. Одним из регионов к которому мы предлагаем обратиться является среднеазиатское
междуречье с его уникальным памятником энеолита - бронзового века Саразмом и его
окружением (рис. 1). Здесь, в бронзовом веке сложился Бактрийско - Маргианский архео­
логический комплекс (БМАК), а для согдийской территории предлагается общность неоли­
тических племён (гиссарцев, кельтеминарцев и сазаганцев), дериват которых зафиксирован
именно в общности согдийской цивилизации, составивший ещё один центральноазиатский
очаг древней культуры эпохи бронзы на примере Саразма.
В формировании согдийских комплексов сказались различные культурные воздействия,
ассимилированные населением Саразма, перешедших к прочному оседлому образу жизни,
связанному с земледельческо-скотоводческой экономикой. Саразмская культура как кон­
кретное явление распространена на сравнительно ограниченной территории, но вместе с
тем она представляет собой тип культуры, характерный для всей Центральной Азии VI тыс.
до н. э. Об этом свидетельствует, в частности, изучение Геоксюрских памятников, долгое
время рассматривавшихся как локальный вариант, своего рода дериват культуры Намазга.
Саразм - самое северное земледельческое поселение эпохи энеолита, открытое в Сред­
ней Азии. Оно находится в долине Зарафшана, в 15 км к западу от г. Пенджикента. Время
существования поселения - около полутора тысячелетия (между 3400-2000 гг. до н. э.),
территория более 130 га. Не вообразимо огромна по масштабам центральноазиатских па­
мятников, которые в большинстве случаев составляли небольшие поселения от 5 до 50 га.
О его основателях ведутся давние споры. Допускаются предположения, что это скорее все­
го, выходцы из Юго-Восточной Туркмении, о чем свидетельствуют особенности изготов­
ления местной керамики, но не исключены и связи с энеолитическими поселениями Бе­
луджистана и Сеистана.
Спецификой этого крупного земледельческого поселения является развитое здесь ме­
171
таллургическое производство и металлообработка. И уже с конца IV тыс. до н. э. Саразм
был одним из крупнейших центров древней металлургии Центральной Азии. Здесь, вверх
по Зарафшану, расположены месторождения важнейших компонентов бронзы-меди, мы­
шьяка, олова, а также свинца, золота, серебра. На городище найдены плавильные тигли,
глиняные литейные формочки, различные заготовки и около 200 готовых металлических
изделий. Близ поселения обнаружен могильник, относящийся к периоду возникновения
первых построек. Центральным там отмечено захоронение женщины в богато расшитых
одеяниях - сохранились украшавшие причёску и одежду бусы из золота, лазурита, бирюзы
и других минералов. Однако, самой примечательной была находка двух массивных брасле­
тов, изготовленных из океанических раковин, которая определяет самый ранний путь свя­
зей - путь к южным морям Индиии фиксирует материальное проявление дериватности
культур древнего Индостана. Этот единственный открытый на сегодняшний день некро­
поль так же отражает участие или контакты с племенами афанасьевской культурной общ­
ности, о которых мы неоднократно останавливались [18, с.67-69].
Теперь обратимся к погребениям Саразма, где некрополь, на сегодняшний день, являет­
ся единственным сохранившимся могильником. Датировка некрополя соответствует дати­
ровке самых нижних слоёв памятника (середина IV тыс. до н.э.) [12, с. 321-332]. В нем по­
гребено 9 умерших. Характерной чертой некрополя является разнообразие типов погре­
бальной культуры. По которым, однако невозможно представить захоронения различных
социальных слоев населения из-за практического отсутствия сопроводительных находок,
кроме центрального захоронения. В большинстве случаев захоронения содержали останки
от 2 до 3 человек, хотя имеются и одиночные. Среди всех раскопанных погребений выде­
ляется центральная особая группа из трёх погребённых - это захоронение жрицы, так
называемое «захоронение принцессы Саразма» в сопровождении двух человек - юноши и
ребёнка. Оно относится к энеолиту [15, с. 138-199].
Эти погребения явно принадлежали элите саразмского общества, судя по найденным в
них погребальным приношениям. Именно здесь, было найдено наибольшее количество ве­
щей, которые имеют сходство с обнаруженными в других, порой отдаленных, культурах
[18]. Здесь были найдены погребальные приношения, ювелирные изделия из серебра, лазу­
рита, золота и т. д. Среди возможных импортных вещей следует отметить: браслеты из оке­
анических раковин (известными по памятникам культуры Хараппа в Калибангане). Все это,
безусловно, указывает на особый статус умершей [17, с. 66-74].
Заслуживает особого акцента то, что некрополь заключён в каменную ограду, тип по­
гребения широко распространённый на памятниках афанасьевской культуры, находящийся
на востоке от Саразма. И среди находок присутствуют предметы, принадлежащие не толь­
ко по аналогии, но и назначению, атрибуты, соотносимые с племенными или статусными
знаками. Это амулет или подвеска в виде головки верблюдика/лошадки, положенная в
ограду некрополя, которая широко бытовала и виде лошадок у населения, проживавшего
на поселении Ело на Алтае (рис.), но уже в бронзовом веке [36, с. 7-14].
Особая роль в культурогенезе саразмских племен, по мнению А.И. Исакова, принадле­
жит Геоксюрской культуре [34, с.69] и очевидно, определяет следующий культурный пласт
западного направления. Основным показателем деривата этого взаимодействия являются
находки южнотуркменского керамического комплекса [20, с. 97-101]. Однако данный тезис
не нашёл безоговорочной поддержки исследователей. Так, Л.Т. Пьянкова подвергла сомне­
нию распространенный тезис о сильном влиянии маргианских традиций в Саразме, вклю­
чая возможный импорт готовой керамической продукции [29, с.286-297]. А также, согласно
исследования проведенного Б. Лионне, маркерами определенной эпохи, известными во
всех древних культурах признаны керамические находки, однако определяющими ею
названы методы технологий и техники их изготовления с основополагающим трасологиче­
ским определением состава компонентов теста и определения импорта или локального
происхождения, которые указывают на местные корни саразмской керамики с использова­
нием инокультурных мотивов орнамента [41, с. 31-47; 42]. В этом же контексте (с поправ­
172
ками устаревших схем) и в связи с обсуждением проблем периодизации ранней бронзы,
довольно острая полемика прозвучала в работах по «культуры-дериват» в рамках культур­
но генетической общности [27, с. 15-20; 41,с. 31-47; 11, с. 156-162; 40, с. 5-20; 13, с. 225 -
233; 29; 19, с. 61-65].
Тем не менее, в 90-х годах прочно закрепилась тенденция рассматривать
Саразмскую культуру не только в качестве переходного звена между культурами севера-
юга-запада-востока , но и как компонент сложения особой формы в составе местной куль­
туры. [11, с. 156-162; 14; 15.]. «...развитие саразмской культуры ... протекало в рамках
двух локальных вариантов - Южно-Туркменском и Иранском» [22, с. 284-287]. Керамиче­
ский комплекс Саразма включает в себя сосуды, происхождение которых связано с различ­
ными традициями: южнотуркменистанской (преимущественно Геоксюр) (рис. 2 - 3), бе-
луджистанско сеистанской (Мундигак, Мергар, Кветта, Бампур и др.) (рис. 4) и северои­
ранской (преимущественно комплексы типа Гиссар III - по периодизации Шмидта). Также
присутствует нерасписная светлофоновая, сероглиняная и чернолощеная посуда (рис. 5).
Стратиграфическое соотношение всех этих категорий материала разное. На ранних эта­
пах существования Саразма среди орнаментированной керамики преобладает южнотурк-
менистанская, преимущественно геоксюрского стиля; единичные фрагменты принадлежат
белуджистанско-сеистанским типам. Для двух последующих хронологических периодов
Саразма белужистанско-сеистанская орнаментации является преобладающей и, напротив,
фрагменты с геоксюрскими мотивами единичны. Для этого времени отмечено и появление
гончарного круга.
Смену влияния отражает и поклонение огню. На более позднем этапе круглый алтарь
огня заменяет квадратная форма. Следует ли это понимать как смену этнического влияния
или же это замена власти на более патриархальные основы правления. Эти вопросы воз­
никшие в начале исследования Саразма не получили окончательного ответа и сегодня.
Этапы жизнедеятельности населения в бассейне реки Зарафшан, по сути, отражают со­
хранение прежних принципов жизнеобеспечения что и на других памятниках интересую­
щего нас периода, те же самые технологии и источники сырья в металлургии, а также в
гончарстве. Но в то же время в отличие от раннего развитого периода в Саразме на позднем
этапе наблюдается тенденция к замене культуры, к утрате ряда ее культурообразующих
признаков [8]. В данном контексте деривата выступает замена формы алтарей, не столько
как усложнение мировоззрения, сколько как сильное культурное влияние. К сожалению,
исследователи памятников Южной Туркмении без апелляционно называют саразмскую ма­
териальную культуру факториальной производной т.е дериват переселенцев или мигрантов
из геоксюрского оазиса [43; 22; 31]. Не принимается во внимание и то, что на памятниках
Туркмении разные типы алтарей не встречаются на одном памятнике, как в Саразме. В Са­
разме они встречаются в разных культурных слоях, которые ещё отличаются приёмами
строительства и типами архитектурных сооружений. В отличие от энеолитического посе­
ления Илгынлы-депе (Туркменистан) площадью около 14 га и высотой около 14 м распо­
ложенного в восточной части подгорной полосы Копет-Дага примерно в 240 км от Ашха­
бада. Поселение было основано в середине - второй половине V тыс. до н.э. и просуще­
ствовало до конца IV тыс. до н.э. [4, с. 20-24; 5, с. 86-123]
Здесь каждое новое здание более позднего горизонта возводилось на месте отслуживше­
го свой срок прежнего, практически полностью повторяя ориентацию, расположение входа
и детали внутреннего убранства, в то же время каждый новый комплекс имел присущие
только ему особенности [ 5].В Илгынлы-депе нет храма. Для проведения обрядовых куль­
товых практик использовались парадные помещения или «святилища с красными скамья­
ми», которые обнаружены в каждом или почти каждом исследованном домохозяйстве [4;
27; 36; 27].
В Саразме уже для самого раннего периода открыто сооружение определённое как Храм
огня с ритуальным захоронением костей тура [30, с. 55-61], а на более позднем периоде по­
являются дворцово-храмовые комплексы сначала с круглыми, а ещё позднее квадратными
173
алтарями, очевидно отражая этап переходного периода в социальном развитии общества
известного в исторической периодизации как матриархальное управление и патриархаль­
ная власть.
Следует особо отметить то, что в архитектуре Саразма, выявлена классическая схема -
«сооружение с центральным залом», которую В.И. Сарианиди называет «зал в обводе ко­
ридоров» [34, с. 69], которая позже будет канонизирована в зороастрийских и более позд­
них храмах. Выявленный исследователями, в Телль Эль Даба этот архитектурный эле­
мент, считается северо-сирийским по происхождению [3, с. 27]. Однако сегодня данная
схема может считаться дериватным приемом архитектурного сооружения культовых ком­
плексов применяемых в Сарзме в энеолите.
Общий облик культуры поселения (архитектура, характерные очаги, керамика нижних
слоев) имеет наибольшее сходство с поздним энеолитом геоксюрского варианта анауской
культуры и высказанная А. И. Исаковым гипотеза о возникновении Саразма в результате
переселения в долину Зарафшана группы общин из Южной Туркмении вызывает некото­
рые возражений. Можно представить и причину такого переселения: регион богат мине­
ральными ресурсами и одновременно обладает благоприятными условиями для развития
сельского хозяйства. Но это не было переселением в прямом смысле слова. Это был обмен,
контакт со всеми истекающими формами - культура, ремесло, верования. Но мы не имеем
свидетельство переселения этноса.
В литературе уже неоднократно отмечалось влияние высокоразвитой культуры Средней
Азии и сопредельных регионов на культуру охотников и рыболовов северных областей.
Наибольшее влияние отмечено для периода позднего Намазга II, о чем убедительно свиде­
тельствуют многие сходства орнаментальных композиций на керамике западного варианта
анауской культуры и раннекельтеминарских комплексов.
Но культура Саразма не является точной копией геоксюрского комплекса. Так, здесь не
получила развития терракотовая пластика, столь характерная для оседлоземледельческих
памятников южного региона, однако при рассмотрении проблемы генезиса представляет
интерес факт находки нескольких примитивных женских статуэток именно в самом раннем
слое поселения, причем две - из сравнительно богатого захоронения жрицы, которые нахо­
дят отдалённое сходство с статуэтками памятников из ранней Хараппы.
Процесс мирного сосуществования происходивший в результате контакта племен при­
водит к взаимному обогащению и синтезу культур. Имевшему место развитию связей меж­
ду скотоводческим и земледельческим населением на территории междуречьяспособство-
вали различные племена Центральной Азии, которые в пору энеолита и бронзыформируют
дороги, ведущие к месторождениям металла. Неравномерноераспределение в регионе мед­
ных и других месторождений металлов (олово, свинец и др.) [6, с. 17-21; 7, с.40], а также
социально-экономические причины, явилисьфакторами неравномерного развития горно­
рудного дела и металлургии вразличных областях региона. Продукция древних рудников
(драгоценныекамни, серебро, золото и др.) доставлялась в Саразм по внутреннимпутям. В
частности, ювелирные украшения, найденные в верхнем теченииреки Зарафшан (Саразм) и
его низовьях (Заманбаба) [9, с. 63, 157], ЮжномТуркменистане (Алтындепе, Анау и Намаз­
га) [33, с. 3-4; 25, с. 84; 23, с. 149] позволили уточнитьмаршруты, связывавшие данные по­
селения с месторождениями лазурита вБадахшане.
В эпоху бронзы сложились основные направления дорог, ведших издолины Инда в
Среднюю Азию. Анализ маршрутов изШортугая в долины Сурхана, Кашкадарьи, в Саразм
[24, с. 185] и средний Зарафшан (Карнаб) [39, с. 117-118], а также в Южный Туркменистан
[26, с.13; 1, с. 240] отразил интенсивность использования путей. На основе археологиче-
скихматериалов рассмотрены вопросы культурных взаимоотношений населениядолины
Зарафшана и Сибирью [1].Имеющиеся данные [37, 203-217; 32, с. 106] позволяют сделать
вывод о том, чтоэкономические связи населения Средней Азии развивались уже вэпоху
бронзы [2, 133-134; 2а, с. 126].
В Центральной Азии это время появились центры обмена изделиями ремесла исельско-
174
хозяйственной продукцией. О наличии дальней торговлисвидетельствуют сосуды из золота
и серебра, бронзовые изделия, найденныев Бактрии, Маргиане и Фергане (Хакский клад),
которые были изготовлены вМесопотамии, Эламе, северо-восточном Иране, Белуджистане
и Хараппе.Они проникали в регион в результате торговли и прямой миграции населения-
Передней Азии и представителей индской цивилизации в Среднюю Азию. Гири, найден­
ные на Саразме [10], свидетельствуют,что в эпоху бронзы были известны эквиваленты,
определяющие ценностьтовара [38, с. 44].
Кроме ирригационного земледелия и скотоводства, у древнего населения Саразма эпохи
бронзы были развиты разнообразные ремесла (керамическое производство, изготовление
терракотовых и каменных предметов, металлургия, ювелирное дело и т.д.). Однако суще­
ствуют веские основания предполагать, что главную роль в экономике саразмийцев играла
торговля, свидетельством чего являются многочисленные импортные предметы с террито­
рии Хараппы, Элама и Месопотамии. Истоки таких торговых связей уходят, по крайней
мере, во вторую половину IV тыс. до н.э. (эпоха среднего энеолита, Намазга II) [21, с. 41].
Связи , как и во многих городах и поселениях центральноазиатского региона, были мо­
тивированы началом торговли лазуритом. Отмечена активация передвижения групп насе­
ления Юго-Западного и Центрального Ирана, где начинает формироваться протоэламская
цивилизация. В последних веках III тыс. до н.э. Маргиана начинает играть ключевую роль
в дальней торговле от долины Инда до Передней Азии. Здесь начинался путь на Амударью
и Зарафшан к сырьевым богатствам севера Средней Азии [21, с. 41]. Именно положение
Саразма на этом древнем пути и послужило экономической основой его расцвета III-II тыс.
до н.э.
Таким образом, торговля играла одну из основных и возможно основополагающих зна­
чений в экономике населения Центральной Азии и Саразма в частности. Надо сказать, что
материалы Саразма более полно характеризуют вещевой комплекс находок, которые отра­
жают развитие и применение в различных сферах жизнедеятельности. И очень слабо отра­
жают реальное состояние т.к. раскопанная площадь не представляет полно практически ни
один заявленный строительный комплекс. Однако, даже по тем минимально выявленным
параметрам отмечается расцвет и упадок в деятельности населения. Именно к периоду рас­
цвета Саразма относится монументальный дворцово-храмовый комплекс, основная масса
элитных сооружений и крупная меднолитейная мастерская [17, с.253-256].
И даже сегодня еще нельзя говорить о завершенности дискуссии, растянувшейся на пол­
столетия, острого спора, в котором приняли участие видные отечественные и зарубежные
ученые В.М. Массон, Б.А.Литвинский, А.И. Исаков, Л.Т. Пьянкова, Р. Безенваль, Н.Н.
Негматов, В.И. Сарианиди, Хлопин, Л.Б. Кирчо, Н.А. Аванесова, А.-П. Франкфор, Б. Лион­
не, Г.Р. Каримова, К.К. Ламберг-Карловский, Ф. Колл, А.Р. Раззоков, С.Г. Бобомул
Ш.Ф. Курбанов, Ф.А. Раззоков, Ф. Брюне и Б. Мютан. Одно можно отметить с уверенно­
стью совершенно неповторимую систему и жизнедеятельность древнего населения - колы­
бель ещё одного типа цивилизации созданной на синтезе древнеземледельческих культур
Центральной Азии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аванесова Н.А. У истоков Шелкового пути //Формирование и развитие трасс Вели­
кого шелкового пути в Центральной Азии в древности и средневековье. - Ташкент: Фан,
1990
2. Аскаров А. Сапаллитепа. - Ташкент: Фан, 1973. - С. 133-134; 2а. Аскаров А. Древне-
земледельская культура эпохи бронзы юга Узбекистана. - Ташкент: Фан, 1977. - С. 126
3. Бакри А. Аль-Х. Аварис и Гонур //Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012. № 1.
С. 19 - 29
4. Березкин Ю.Е. Энеолитические святилища Илгынлы-депе // Известия Академии
наук Туркменской ССР. Серия общественных наук. № 6. Ашхабад, 1989.С. 20-24.
5. Березкин Ю.Е., Соловьева Н.Ф. Парадные помещения Илгынлы-депе (предваритель­
ная типология) // Археологические вести. 1998. № 5. С. 86-123.
175
 6. Буряков Ю. Ф. Состояние металлургического производства в период возникновения
Авесты // Ozbekiston tarixi. - Тошкент, 2001. -№ 3. - С. 17-21
7. Буряков Ю. Ф. Из истории горного дела и металлургии древнего Согда //Центральная
Азия: источники, история, культура: Тезисы докладов конференции, посвященной 80-
летию Е.А. Давидович и Б.И. Литвинского. - М., 2003. - С. 40
8. Бостонгухар С. Верховья Зарафшана во II тыс. до н.э. - Душанбе. - 1998. - 210 с.
9. Гулямов Я.Г., Исламов У., Аскаров А. Первобытная культура и возникновение оро­
шаемого земледелия в низовьях Зарафшана. - Ташкент: Фан, 1966.
10. Исаков А.С. Саразм. К вопросу становления раннеземледельской культуры За-
рафшанской долины. - Душанбе: Дониш, 1991
11. Исаков А.И. Долина Зеравшана// ИТН, Душанбе. - 1998. - Т.1. С. 156-162.
12. Исаков А.И. Результаты археологических исследований некрополя Саразма в 1986­
1987гг. // АРТ. - Душанбе, 2010. - Вып. 34. - С. 321-332
13. Исаков А.И., Рузанов В.Д. Результаты спектральных исследований металла поселе­
ния Саразм // Труды Маргианской археологической экспедиции. Т.2. - М. - 2008. - С. 225 -
233
14. Исоков А. Саразм - огози тамаддуни халки точик. Панчакенти Сугд. - Хучанд. -
2005. - 401с.
15. Каримова Г.Р. Таджикистан // Религии Центральной Азии и Азербайджана. Том I.
Традиционные верования и шаманизм. - Самарканд: МИЦАИ. - 2016. С.138-199.
16. Каримова Г.Р. Металлоплавильное производство Саразма (по архивным материалам
Пенджикентской археологической базы) // АРТ. - Душанбе, 2017. - Вып. 39. - С. 253-256
17. Каримова Г.Р. Головной убор саразмской жрицы //Проблемы археологии и истории
Таджикистана. К 80 летию со дня рождения академика Академии наук Республики Таджи­
кистан Юсуфа Якубовича Якубова. - Сб. статей /Отв. редактор Г.Р. Каримова. - Душанбе:
«Дониш». - 2017. - С.66-74
18. Каримова Г.Р. Этнокультурные процессы - феномен Саразма// Древности Восточ­
ной Европы, Центральной Азии и Южной Сибири в контексте связей и взаимодействий в
евразийском культурном пространстве (новые данные и концепции): Материалы Междуна­
родной конференции, 18-22 ноября 2019 г., Санкт-Петербург. Т. I. Древняя Центральная
Азия в контексте евразийского культурного пространства (новые данные и концепции). К
90-летию со дня рождения патриарха евразийской археологии Вадима Михайловича Мас­
сона. - СПб.: ИИМК РАН, Невская Типография, 2019. - С.67-69
19. Кирчо Л. Б. Изучение культурной трансформации раннеземледель-ческих обществ
(по материалам новых раскопок на Алтын-депе и Илгынлы-депе) // Российская археология.
- 1999. - № 2. - С. 61-65
20. Кирчо Л.Б. Начало формирования торговых путей в Средней Азии (культурные вза­
имодействия населения Южного Туркменистана и долины Зарафшана во второй половине
IV-III тыс. до н.э.) // Роль города Самарканда в истории мирового культурного развития:
Материалы международного научного симпозиума, посвященного 2750-летнему юбилею
города Самарканда. -Ташкент - Самарканд: Фан, 2007. - С. 97-101
21. Кирчо Л. К вопросу об экономической основе расцвета маргианской цивилизации //
На пути открытия цивилизации. - СПб, 2010.
22. Кирчо Л. Б.Север и Юг - встреча на Зеравшане. - // Культуры степной Евразии и их
взаимодействие с древними цивилизациями. (Материалы международной научной конфе­
ренции, посвященной 110-летию со дня рождения М. П. Грязнова). - СПб. - 2012. - Кн. 2. -
С. 284-287.
23. Курбансахатов К. Энеолит Анау. - Ашхабад: Ылым, 1987
24. Ламбер-Карловский К., Саблов Дж. Древние цивилизации. Ближний Восток и Мезо-
америка. - М.: Наука,1991
25. Массон В.М. Алтын Депе: (Раскопки города бронзового века в Южном Туркмени­
стане) // Труды Ю ТАКЭ- Л.: Наука, 1981. Т. XVIII
176
 26. Массон В.М. Алтын-депа - город бронзового века // Сквозь века. - М.: Знание, 1986.
Вып. 2.
27. Массон В.М. Илгынлы-депе - новый центр энеолитической культуры Южного
Туркменистана // Известия Академии наук Туркменской ССР. Серия общественных наук.
№ 6. Ашхабад, 1989. С. 15-20.
28. Пьянкова Л. Т. Генезис и периодизация памятников бронзового века в Таджикистане
// Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе: Гиссарский историко­
культурный заповедник. - 1992. - С. 49-66
29. Пьянкова Л.Т. Степные компоненты в комплексах бронзового века юго-западного
Таджикистана//81ха1;ит Plus. Кишинёв: Высшая антропологическая школа, 1999. - №2. - С.
286-297
30. Раззоцов Абдурауф. Бозёфти (Барзагови мукаддас) - Тур аз шахри кадимии Са-
разм//Андар шинохти Саразм. Душанбе :Дониш, 2020. С. 55-61.
31. Раззоков Ф. А. Строительные комплексы древнеземледельческого поселения Саразм
в IV-III тыс. до н. э. - СПб: НКТ, 2016. - 248 с., ил.
32. Ртвеладзе Э.В. Великий шелковый путь. - Ташкент: «Узбекистон миллий энцикло-
педияси» Давлат нашриёти, 1999. - С. 106.
33. Сарианиди В.И. О великом лазуритовом пути на Древнем Востоке // КСИА. - М.:
Наука, 1968. Вып. 114. - С. 3-4
34. Сарианиди В.И. Царский город богов и храмов // Миропонимание древних и тради­
ционных обществ Евразии. - М., 2006.
35. Соловьева Н. Ф. Материальные свидетельства обрядовых действий (по материалам
раскопок Илгынлы-депе) // Лавровский сборник : Материалы XXXIII Среднеазиатско­
Кавказских чтений, 2008-2009 гг.: К столетию со дня рождения Леонида Павловича Лавро­
ва : Этнология, история, археология, культурология / Отв. ред. Ю.Ю. Карпов. - СПб.: МАЭ
РАН, 2009. - С. 57-62
36. Степанова Н.Ф.Погребение эпохи бронзы на могильнике Ело-2 в Горном Ал-
тае//Древности Сибири и Центральной Азии. Сб. научных трудов / под ред. В.И. Соёнова. -
Горно-Алтайск: ГАГУ, 2010. - №3(15). С. 7-14.
37. Франкфор А.П. Существовал ли Великий шелковый путь во II-I тыс. до н. э.? // Вза­
имодействие кочевых культур и древних цивилизаций. - Алма-Ата: Наука, 1989. - С. 203­
217;
38. Ширинов Т.Ш. Древнейшие торговые пути Средней Азии (III-II тыс. до н.э.) // Фор­
мирование и развитие трасс Великого шелкового пути в Центральной Азии в древности и
средневековье: Тезисы докладов международного семинара ЮНЕСКО. -Ташкент: Фан,
1990
39. Ширинов Т.Ш. Связи Средней Азии и Индийского субконтинента во II тысячелетии
до н. э. // Индия иЦентральная Азия (доисламский период). - Ташкент: Б.и., 2000
40. Besenval R., Isakov A. Sarazm et les debuts du peuplement agricole dans la region de
Samarcand // Arts Asiatiques. Paris: l’Ecole franqaise d’Extreme-Orient 1989. T. 44. P. 5-20
41. Isakov A.I., Lyonnet B. Ceramiques de Sarazm (Tadjikistan, URSS): Problemes
d’echanges et de peuplement a la fin du chalcolithique et au debut de l’Age du Bronze//
Paleorient. - 1988. - vol. 14/1. - Р. 31-47
42. Lyonnet B.Sarazm (Tadjikistan). Ceramiques (Chalcolithique et Bronze Ancient). The
chronology of Early Agricultural Cultures in the Central Asia Interfluvial Area during the early
Metal Period, Paris: De Boccard, 1996. 131 р. (Memoires de la mission archeologique franqaise
en Asie Centrale. T. 7).
43. Masson V.M., Berezkin Y.E., Solovieva N.F. Excavations of Houses and Sanctuaries at
Ilgynly-depe chalcolithic site. Turkmenistan // New archaeological discoveries in Asiatic Russia
and Central Asia. Sankt-Petersburg, 1994. Р. 18-26.

177
 Рис. 1.Ареал дериватов контактных зон: 1 - цивилизация Намазга, 2 - культура Гиссара
(Иран), 3 - культура Шахдада (Иран), 4 - культура Мундигака (Афганистан),
5 - Хараппская цивилизация, 6 - Культура факторий (Афганистан)

Рис. 2. Саразм. Керамические формы типа Намазга

178
Рис. 3. Саразм. Орнамент на керамике типа Намазга

179
 Рис. 4. Саразм. Керамические формы Хараппской цивилизации

Рис. 5. Саразм. Керамические формы культуры серой керамики

180
*

Золотые бусины погребения 5 захоронения жрицы Саразма

 КОЛЫБЕЛЬ ДРЕВНЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
И СОГДИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ1.

Изучение этнокультурных процессов вразличных регионах мира уже не раз приводило

исследователей к выводу о том,что развитие древней этнической истории следует по схеме
- автохтонные традиции - миграции - этнокультурный синтез-обновление, вновь традиции
и проявление этнокультурных инноваций. Древнейшая история Центральной Азии также
характеризуется наличием миграций, процессами ассимиляции и длительными культурны­
ми взаимодействиями между различными племенами.
Современные теории о прямолинейном развитии этногенеза не могут опровергнуть об­
щепринятую точку зрения о синтезе автохтонности и миграционности как движущей силы
этнокультурного процесса. Насколько этот процесс показателен и можно ли его увидеть в
археологических материалах древних культур?
Таджикистан - один из интереснейших для исторической науки регионов Евразии. Его
географическое положение на стыке Юго-Восточной Европы и Малой Азии способствова­
ло формированию самобытной древней культуры таджиков. Здесь, как свидетельствуют
археологические данные, проходили древние пути миграций народов Восточной Европы,
Малой и Средней Азии, происходили контакты европейских, ближневосточных и средне­
азиатских культур. Эти исторические процессы, оседание определенной части миграцион­
ных потоков и сформировали сегодняшний полиэтнический облик Таджикистана, который
справедливо называют «колыбелью цивилизаций». Изучение этих миграционных волн, вы­
явление их этнического содержания поможет приоткрыть многие страницы древней исто­
рии Таджикистана.
Не смотря на довольно скрупулезную фиксацию и описание археологических материа­
лов, историческая наука до сих пор не дала окончательного ответа на основной вопрос о
создателях той или иной археологической культуры -их этнической принадлежности, хотя
бы в рамках языковой семьи.
Археологические исследования второй половины ХХ века на территории Средней Азии
помогли определить время появления и распространения древнеземледельческих культур в
эпоху неолита и палеометалла. В энеолите (V-IV тыс. до н. э.), на базе неолитической
джейтунской культуры, возникает и развивается анауская культура1 2, которая послужила
основой развития культур и крупных городских центров бронзового века III-II тыс. до н. э.3
Ареал расселения древнейших земледельцев Средней Азии - племен джейтунской
неолитической культуры, охватывал, в основном, предгорные районы Копетдага4. Именно
здесь зарождается и сырцовое домостроительство региона5. Джейтунская культура, в свою
очередь, послужила фундаментом культурных комплексов эпохи энеолита - бронзы Юж­
ной Туркмении. Археологическая периодизация оседлоземледельческих памятников юга
Средней Азии этого времени (V-II тыс. до н. э.) базируется на стратиграфии эталонных

1 Опубликовано в сокращенном варианте: Каримова. Г.Р. Саразм - колыбель древнеземледельческой цивили­

зации в Таджикистане// Этногенез и этническая история таджикского народа. В 2-х томах. Том 1. - Душан­
бе: Дониш, 2021. - С. 386-434
2Массон В.М. Древнейший Ближний Восток: история земледельческо-скотоводческой экономики // Археоло­
гия Старого и Нового Света. - М. - 1982. - С. 58-67.
3 Массон В.М. Культурогенез древней и Центральной Азии.-СПб: Филологический факультет СПбГУ. -
2006.-С. 61
4 Массон В.М. Джейтунская культура // ТЮТАКЭ. - 1960а. - Т. 10. - С. 37-109: ил. Массон В.М. Древнейшая
земледельческая культура Средней Азии // ИАН ТуркмССР. Сер. обществ. наук. - 1960б. - № 1. - С. 69-77;
Он же. Поселение Джейтун: (Проблема становления производящей экономики) / АН СССР. ИА. - Л.: Наука.
- 1971.-208 с.: ил. - (МИА; № 180).
5 Массон В.М. Традиции и инновации в процессе культурогенеза: (В свете данных археологии) // Преем­
ственность и инновации в развитии древних культур. - Л. - 1981. - С. 38-42. (С. 37); Он же. Первые циви­
лизации / АН СССР. ЛОИА. - Л.: Наука. - 1989. - С. 44
182
многослойных поселений - Северного и Южного холмов Анау и Намазга-депе, где выделе­
ны последовательно сменявшие друг друга культурные комплексы1.
Для периода позднего энеолита также выделяются два локальных варианта анауской
культуры времени Намазга III - западный, карадепинский и восточный, геоксюрский , по­
лучившие наименования по наиболее полно исследованным эталонным поселениям Кара-
депе и Геоксюр 1. В период позднего Намазга II - раннего Намазга III племена анауской
культуры достигают древней дельты Мургаба1234, а какая-то группа населения продвигается
далее к северо-востоку и, поднявшись по долине Зарафшона, оседает на границе ее верхней
и средней частей.
В низовье и верховье Зарафшона были выявлены памятники трех локальных неолитиче­
ских культур: кельтеминарской, сазаганской и гиссарской.
До открытия в 1976 г. поселения Саразм в Северо-Западном Таджикистане и начала его
исследования А. И. Исаковым, в науке доминировало представление о том, что территория
верховьев Зарафшона в IV-III тыс. до н. э. была занята племенами охотников и рыболовов
сазаганской неолитической культуры5. Однако археологические исследования Саразма по­
казали, что уже во второй половине IV тыс. до н. э. - в эпоху энеолита - здесь располагался
древнеземледельческий центр, развитие которого продолжалось и в эпоху бронзы.
Поселение Саразм расположено на второй надпойменной террасе левого берега р. За-
рафшон, судя по подъемному материалу, оно занимало вытянутую с запада на восток воз­
вышенность длиной около 2 км, шириной от 400 до 600 м67. Большая часть этой площади
находится под современной застройкой. Территория с остатками культурных слоев состав­
ляет около 48 га, однако только на площади 17 га культурные слои имеют значительную
мощность и представлены остатками трех или четырех, а в отдельных местах и пяти строи­
тельных горизонтов. На этом участке поселения имеется примерно десять всхолмлений,
возвышающихся на 1,5 и 2 м. Судя по данным топографической съемки, максимальные вы­
сотные отметки имеет восточная половина участка. Далее к западу следует относительное
понижение поверхности поселения7.
Контекст каменной индустрии в Саразме. Каменные орудия Саразма неоднократно
становились исследованием ученых8. Изучаемый каменный комплекс охватывает все пери­
оды обживания, составивший более 5000 предметов.Исходным сырьем для изготовления

1 Массон В.М. Культурогенез Древней и центральной Азии.-СПб: Филологический факультет СПбГУ. - 2006.
- С.42-85
2 МассонВ.М. Южнотуркменистанский центр раннеземледельческих культур: (В свете работ ЮТАКЭ 1955­
1958 гг.) // ТЮТАКЭ.-1960а.-Т. 10.С. 11-35: ил.; Он же. Энеолит СССР . - М.: Наука. - 1982а. - 360 с.: ил.,
карт.- (Археология СССР. [Т. 4]). - С. 35-44
3 СарианидиВ.И Памятники позднего энеолитаЮго-Восточной Туркмении / Отв. ред. М.Е. Массон. М.,
Наука. - 1965. - 81 с., XXVII табл. (Археология СССР. Свод археологии. источников, БЗ-8, 4.IV)
4 Масимов И.С. Изучение памятников эпохи бронзы низовий Мургаба // СА. - 1979. - № 1.-С. 111-131
5 Джуракулов М.Д., Холматов Н.У. Мезолит и неолит Среднего Зарафшана. - Ташкент: Фан. - 1991. - C. 11­
18, 100;
6 Исаков А.И. 1983. Работы Косатарошского отряда в 1977 г. // АРТ, Душанбе. - 1983. - Вып.17. - С. 214.
7Раззоков А.Саразм (орудия труда и хозяйство по экспериментально - трасологическим данным). Душанбе,
2008., фото 8
8 Эшонкулов У. История земледельческой культуры Горного Согда (с древнейших времен до начала ХХ в.). -
Душанбе, 2007. - С. 70-71; Раззоков А.Саразм (орудия труда и хозяйство по экспериментально - тра­
сологическим данным). Душанбе, 2008; Брюнэ Ф., Раззоков А. О новом понимании Енеолита в Центральной
Азии. Каменная индустрия Саразма (Таджикистан): первые результаты технологического анализа. // М уа р -
рих. - Душанбе, 2016. - № 2.6. - С. 30-39;Brunet F. Razzokov A.Towards a New Characterisation o f the Chalco-
lithic in Central Asia. The Lithic Industry o f Sarazm (Tajikistan): the First Results o f the Technological Analysis. //
Lefevre V., Didier A. and Mutin B. (eds).South Asian Archaeology and Art 2012, volume 1 (Man and environment
in Prehistoric and Protohistoric South Asia: New Perspectivesj.-Brepols, 2015. - P. 49-62; БрюнэФ.,Франкфор A.-
П., РаззоковА., МутинБ. РезультатыархеологическихисследованийСаразмав 2012 году (Трудытаджикско-
французскойсовместнойекспедицииМАФАК). //АРТ. - Душанбе, 2016. - Вып. 38. - С. 15-38; Ранов, Кари­
мова: Отчет исследования коллекции каменных орудий Саразма Пенджикентской археологической базы за
1989 г.(рукопись)
183
орудий служили пятнадцать типов местных пород - кремний, халцедон коричневого цвета
хорошего качества и минералами.Из кремня и халцедона, изготовлены отщепы, пластины и
пластинки. Из мелкозернистыхметаморфозных пород и горного хрусталяизготовлены ли­
стовидные наконечники стрел. Из сланца и кремния, изготовлены ножи. Из кварцевого
песчаника - скребла и т.д.
Были выявлены выходы на поверхность жил горного хрусталя и халцедона, находящие­
ся в нескольких сотнях километров от Саразма, характерных для нагорий и горных райо-
новТаджикистана1.
Технологический анализ каменной индустрии Саразма уже позволяет идентифицировать
несколько местных производств. Прежде всего это производство отщепов - пластинок, по-
лученныхс небольших призматических нуклеусов снятых с одной платформы. Важно так­
же иметь в виду, что в Центральной Азии эти виды продукции характерны для неолита,
еще более древних культур, и, как правило, полностью отсутствует или их очень мало на
памятниках энеолита и раннего бронзового века в Центральной Азии. Саразм представляет
собой явно другой случай, так как производство пластин и микропластин путем отжима
свидетельствует о высоком уровне технического мастерства в энеолите. Саразм, таким об­
разом, иллюстрирует продолжение или доживание древних технологических традиций в
каменной индустрии.
Мастерство представленов производстве небольших наконечников стрел (длина от 45 до
75 мм), сделанных из разного сырья (кремень, халцедон, метаморфозные породы, кварце­
вый песчаник, горный хрусталь); длинные и широкие кремневые ножи (не менее 160 мм),
иногда квадратной формы, с закругленными концами, произведенные по той же методи-
ке.При формировании наконечников стрел листовидной, иволистной, подромбовидной,
миндалевидной и реже подтреугольной формы применялись два - три технических приема
ретуширования. Нередко такая ретушь напоминала струйчатую. Производство предметов
такого размера и правильность, некоторые из них очень тонкие, из сырья иногда очень зер­
нистого и хрупкого, например, кварцевого песчаника, требоваловысокого мастерства, а это
как правило указывает на местное изготовление этих предметов. Подобного типа обработка
каменных орудий появляется в материалах Южного Туркменистана, но уже в бронзовом
веке12, возможно, как результат обмена мастерством или предметами торговли из Саразма.
Кроме того, пять уникальных предметов, изготовленных из того же сырья, что и некото­
рые листовидные наконечники стрел (черная метаморфозная мелкозернистая порода)
и, описанные учеными как «рога»3, имея в виду форму каменного предмета в виде рога ар-
хараи один артефакт названный «крест» - каменный предмет неизвестного назначе­
ния в форме прямого креста с округлыми обломанными концами, четко демонстриру­
ют саразмское нововведение (табл.2,1). Метод, использованный для производства этих
предметов - то есть покрывающая ретушь, сделанная с помощью отжимной техники, для
того чтобы создать двояковыпуклую поверхность, а также короткая зубчатая ретушь, очень
правильная по краям, как бы намеренно применена для получения особенно реалистичной
морфологии предмета, если это действительно изображение рога архара. Если это так то,
как считает Ф. Брюне, можно говорить о кремневой скульптуре. На наш взгляд - это со­
вершенно уникальный древнейший тип ножа для перерезания ворсовой нити ковра, вирту­
озно исполненный саразмским мастером и почти точно повторившийся в металлических
аналогиях более позднего периода4.

1 Раззоков А. Саразм (орудия труда и хозяйство по экспериментально - трасологическим данным). - Илл. 15­
17, карта 2
2Коробкова Г. Ф. Функциональная типология орудий труда и других неметаллических изделий Алтын-депе//
Особенности производства поселения Алтын-депе в эпоху палеометалла. Материалы Южно-
Туркменистанской археологической комплексной экспедиции. — СПб. - 2001. - Вып. 5. - С.148
3Раззоков А.Саразм (орудия труда и хозяйство по экспериментально - трасологическим данным) - С. 74
4 Аналогии типу см.: Хлопин И.Н. Изготовление ворсовых ковров в Средней Азии в эпоху бронзы //КСИА. -
М. - 1980. - Вып. 161. - С. 31-36.
184
 Технологическое и типологическое исследование каменной индустрии Саразма позво­
лило выделить два важных элемента. Это существование связей с удалёнными территория­
ми: с Кельтеминарской и Сазаганской культурами (Узбекистан), а также со степными куль­
турами эпох энеолита и бронзового века (Казахстан и Сибирь). В то же время, идентифика­
ция производства микролитических пластинок подтверждается наличием соответствующих
нуклеусов и отходами производства в виде мелких отщепов и чешуек, доказывает таким
образом, что эти производственные операции осуществлялись на месте1 саразмскими ма­
стерами и из материала местных пород.
Архео-зоо-ботаническое исследование. Согласно архео-ботаническому анализу, про­
ведённому Робертом Н. Спенглером и Джорджем Уилкоксом по образцам из раскопа VII и
архео-зоологическому исследованию фауны С. Лёпецем, радиоуглеродная датировка ука­
зывает на вторую половину IV тыс. Первые результатыпалеоботанического и остеологиче­
ского анализов свидетельствуют о том, что населению Саразма уже давно было известно
искусственное орошение. Кроме того, здесь были обнаружены остатки растений, которые
произрастают только при искусственном орошении1 2. Обнаруженные кости животных при­
надлежали исключительно прирученным особям. Благодаря археозоологическим исследо­
ваниям С. Лёпеца, в Саразме было определено присутствие представителей семейства одо­
машненных свиней, а также происхождение одомашненных барана и быка в этом регионе3.
Хронология. В Саразме были выявлены четыре типа строений, которые отличаются
друг от друга по назначению, - жилыедома, хранилища (хозяйственные постройки), куль­
товые и дворцовые сооружения4. Последовательно описав, систематизировав находки (ке­
рамику, металлические и каменные изделия) и сопоставив их с материалами синхронных
памятников Средней Азии, Ирана и Белуджистана, А. И. Исаков выделил четыре этапа (пе­
риода) развития культуры Саразма - Саразм I-IV (далее - СЗМ I-IV)5. С учетом данных
радиоуглеродных анализов были предложены абсолютные даты этих этапов: период СЗМ I
- 3400-3200 гг. до н. э.; СЗМ II - 3200-2900 гг. до н. э.; СЗМ III - 2900-2700 гг. до н. э.;
СЗМ IV - 2700-2000 гг. до н. э.67
Для установления истоков саразмской культуры необходимо иметь четкое представле­
ние о характерных признаках присущих, только данному памятнику. Здесь намечаются не­
сколько блоков по которым мы можем составить представление о процессах культурогене­
за и этногенеза Зарафшонского региона.
Истоки. Многочисленные аналогии материалам Саразма в культурных комплексах па­
мятников Центральной Азии IV-III тыс. до н. э. обусловили также мнение А. И. Исакова о
том, что культура Саразма возникла под сильным влиянием геоксюрского культурного
комплекса, а позднее развивались культурные и торгово-обменные взаимодействия с
древними центрами Ирана, Белуджистана и Индии . При этом А. И. Исаков считал, что Са-

1Brunet F., The Technique o f Pressure Knapping in Central Asia: Innovation or Diffusion // Desrosiers P. M. (ed.),
The Emergence o f Pressure Blade Knapping: From Origin to Modern Experimentation: Springer-Verlag, Heidle-
berg.2012.-T. 307-328.
2 Spengler R.N., Wilcox G. 2013. Archaeobotanical results from Sarazm, Tajikistan, an Early Bronze Settlement on
the edge: Agriculture and exchange. Journal o f Environmental Archaeology 18(3): 211-221
3БрюнеФ., РаззоковА., МутанБ. АрхеологическоеисследованиеСаразмав 2013 г. Таджикско-
Французскойсовместнойэкспедицией (МАФАК) //АРТ.-Душанбе, 2017. - Вып. 39.(Впечати)
4 Isakov А, Excavations iN the Bronze Age Settlement iN Sarazm. // The Bronze Age Civilization/ Central Asia, Re­
cent Soviet Discoveries/ Kohl P.L. (ed.) Armonk, New York: I.A. Sharpe,1981. - Р. 273; ИсоковА. Саразм - ого-
зитамаддунихалкиточик. - Хучанд, 2005, с. 97-101; Каримова Г. Р. Культовые сооружения Саразма (по ма­
териалам раскопок А. И. Исакова в 1978-1986, 1989, 2000 гг.) // АРТ. - 2009. - Вып. 33. - С. 262; Раззо-
ковФ. Строительные комплексы древнеземледельческого поселения Саразм в IV-III тыс. до н. э. — СПб:
НКТ, 2016. — 248 с.
5Исаков А. Саразм (к вопросу становления древнеземледельческой культуры Зеравшанской долины). Душан­
бе: Дониш,. - Л, 1991. - С.76-100
6 Исаков А. И. Верховья Зеравшана в эпоху энеолита и бронзы: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук в форме науч­
ного доклада. Л.: ИИМК РАН, 1991а. 37 с. (С. 22)
7 Исаков А. И. Саразм. - 1991 - С.103 и табл. 11
185
разм был не только оседло-земеледельческим поселением, но и крупным центром метал­
лургии и металлообработки, и что именно эта производственная специализация обусловила
широкие контакты его населения в эпоху энеолита и бронзы1.
У. Эшонкулов, также изучавший поселение Саразм, уже на начальном этапе его иссле-
дований,особое внимание уделял вопросам происхождения культуры и источников водо­
снабжения поселения. На основе обнаружения в районе Саразмаматериалов неолитических
гиссарской и кельтеминарской культур этот ученый высказал предположение об участии
их носителей в возникновении поселения123.
Л. Т. Пьянкова в качестве местной основы Саразма рассматривала памятники сазаганско-
го типа, как культуру которая сформировалась в результате контактов кельтеминарской и
гиссарской культуры горных районов Средней Азии . Однако при этом она подчеркнула, что
«общий облик культуры поселения (архитектура, характерные очаги, керамика нижних сло­
ев) имеетнаибольшее сходство с поздним энеолитом геоксюрского вариантаанауской куль­
туры, и высказанная А. И. Исаковым гипотеза о возникновении Саразма в результате пересе­
ления в долину Зарафшона группыобщин Южной Туркмении не вызывает возражений»4.
В настоящее время сложилась иная точка зрения относительно происхождения са-
размской культуры. Б.Лионне считает, что «Саразм не был только коммерческим цен­
тром»5.Отмечая параллели с керамикой Геоксюра, она указывает на наличие местных кор­
ней в керамическом производстве. Это своеобразие выразительно проявилось в первую
очередь в полированной керамике Саразма, чащевсего на красном фоне, с черными или
бежевыми пятнами67.
Таким образом, по вопросу возникновения древнеземледельческого поселения Саразм
были высказаны три гипотезы. Согласно первой из них, сравнительно слабо документиро­
ванной археологическимиматериалами, ведущую роль в основании поселения Саразм сыг-
ралижители близлежащих районов - носители гиссарской и кельтеминарской культур, за­
нимавшиеся охотой и рыболовством. Подмечено, что группа этого неолитического населе­
ния на территории будущего поселения Саразм уберегов р. Дарвозаком перешла к земледе­
лию . Вторая гипотеза отводит решающую роль в появлении поселенияприходу жителей
земледельческих оазисов юго-запада Средней Азии,прежде всего из восточной части ареа­
ла анауской культуры8.И третья, наиболее вероятная, существование исконно местного
энеолитического поселения, население которое способствовало созданию ещё одного очага
древнеземледельческой цивилизации.
Как отличить материальную культуру одного древнего народа от культуры друго­
го? Здесь имеются используемые в археологии классические методы описания и сопостав­
ления типологии погребений и погребальных обрядов, извлеченного инвентаря, костных

1 Там же, С. 132-133

2Эшонкулов У. История земледельческой культуры горного Согда (с древнейших времен до начала XX в.).
Душанбе: Деваштич. - 2007. 849 с. (С. 70-71)
3 Пьянкова Л. Т. Генезис и периодизация памятников бронзового века в Таджикистане // Проблемы истории
культуры таджикского народа. Душанбе: Гиссарский историко-культурный заповедник, 1992. С. 49-66 (С.
49)
4 Там же, с. 50
5 Lyonnet B. (avec la collaboration de A. Isakov et le participation deN. Avanessova). Sarazm (Tadjikistan)
сeramiques (Chalcolithique et BronzeAncien). Paris: De Boccard, 1996. 131 р. (Memoires de la mission
archeologique frangaise en Asie Centrale. T. 7).
6 Там же, с.127
7Эшонкулов У. История земледельческой культуры горного Согда (с древнейших времен до начала XX в.).
Душанбе: Деваштич,2007. 849 с. (С.. 62-85)
8Исаков А. И. Верховья Зеравшана в эпоху энеолита и бронзы: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук в форме науч­
ного доклада. Л.: ИИМКРАН, 1991а. 37 с.; Lyonnet B. (avec la collaboration de A. Isakov et le participation deN.
Avanessova). Sarazm (Tadjikistan) сeramiques (Chalcolithique et BronzeAncien). Paris: De Boccard, 1996. 131 р.
(Memoires de la missionarcheologique frangaise en Asie Centrale. T. 7).; Пьянкова Л. Т. Генезис и периодизация
памятников бронзового века в Таджикистане // Проблемы истории культуры таджикского народа. Душанбе:
Гиссарский историко-культурный заповедник, 1992. С. 49-66
186
останков, статистической обработки всего полученного материала и т.д. Но есть еще один
аспект - лингвистический, не использовавшийся в науке, в силу того, что он не был обна­
ружен. В данной работе предлагаются весьма нетрадиционные методы трактовки этниче­
ской принадлежности племен. Метод, который предлагаетсянами, весьма прост и основан
на сопоставлении археологического материала, поскольку история материальной культуры
каждого народа отражена в предметах быта, религии, культуры и т.д. Памятники культуры
древних цивилизаций, произведения прикладного искусства убеждают нас в том, что их
создатели не были людьми примитивными или интеллектуально ограниченными. Наши да­
лекие предки создали основы того, чем мы широко пользуемся и сегодня, развивая и далее:
керамическое производство, металлургию, металлообработку, ювелирное дело, зодчество,
письменность, ткачество, животноводство, земледелие и т.д. Касаясь вопроса происхожде­
ния письменности, можно предположить, что для наших предков особенно сложно было
сохранить, зафиксировать и передать информацию. Потребность в этом и могла способ­
ствовать появлению и сложению письменности.
Исследования древностей эпохи палеометалла в Зарафшонском бассейне позволяют рас­
сматривать его как поликультурный регион. Особенность этой историко-культурной обла­
сти обусловлена сложными процессами интеграционного характера, в которых принимали
единовременноеучастие несколько разных культур, что объясняется как природно­
географическими факторами,так и особенностями культурно-исторического развития бу­
ферной зоны (по В. С. Бочкарёву). Спроблемой своеобразия древних памятников связан
вопрос об этнокультурных контактах древнегонаселения Зарафшона с соседними областя­
ми и более отдаленными регионами Евразии. Показательны в этом плане Саразмский, Ту­
гайный, Жуковский, Сазаганский комплексы1. Важными факторами, способствовавшими-
сложению зарафшонской культурно-географической области и определившими ее истори-
ческуюроль в древности, стало наличие здесь минерально-сырьевой базы и расположение
её в центре Евразийского континента. Это в значительной мере определило облик и пути
развития палеометаллическихкультур. Начиная с раннего палеолита, в регионе сохранялась
преемственность культур каменноговека, но экспансия сюда в IV тыс. до н. э. из Геоксюр-
ского оазиса (Юго-Восточный Туркменистан), пастушеских групп ямно-афанасьевского
типа внесла существенные измененияв процессы культурогенеза и этногенеза Зарафшон-
ского региона.
История Зарафшонского края в IV-II тыс. до н. э. предстает как непрерывная смена род­
ственных, но генетически не связанных культур. Здесь мирно сосуществовали местные жи­
тели ипришлые группы населения с различным хозяйством. Своеобразие археологических
памятниковуказывает на динамику культурно-исторических процессов.
В орогидрографическом и гипсометрическом отношении в бассейнеЗарафшона разли­
чаются три природные области: Горный Зарафшон, Самаркандско-Пенджикентская котло­
вина или Зарафшонская впадина и Низовье Зарафшона - континентальная дельта. Разме­
щение природно-хозяйственных зон с глубокой древности носит оазисный харак-
тер,причем плотность освоения людьми бассейна Зарафшона неодинакова. Последняя за-
висила отбиологических (почва, флора, фауна), минеральных (полезные ископаемые) и
климатических (высотные гипсометрические отметки) ресурсов* 2.
Многолетние исследования поселенияэпохи энеолита и бронзы Саразм показали, что

'Исаков А. И. Саразм (к вопросу становления древнеземледельческой культуры Зеравшанской долины). Ду­

шанбе: Дониш, 1991. 244 с.; Аванесова Н. А. Зеравшанская культурная провинция бактрийско-маргианскогй
цивилизации // На пути открытия цивилизации: Сборник статей к 80-летию В. И. Сарианиди. СПб.: Але-
тейя, 2010.С. 334-364 (Тр. Маргианской археологической экспедиции. Т. 3); Аванесова Н. А., Джуракулова
Д. М. Древнейшие номады Зеравшана // Культура номадов Центральной Азии. Самарканд: МИЦАИ, 2008.
C. 13-33.
2 Аванесова Н.А. Своеобразие культурно-исторических процессов Зеравшанского бассейна // Культуры степ­
ной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями. - СПб: ИИМК РАН, «Периферия», 2012. Кн.
2. - , с. 273
187
здесь вэпоху средней бронзы (период Намазга У[далее - НМЗ], конец III - начало II тыс.
дон. э.) находился крупный центр протогородского типа (площадью более 100 га) с разви­
той коммуникационной сетью (транспортныеи пешеходные улицы и проходы), дифферен­
цированной застройкой, монументальным культовым центром (табл. 1). Экономическую
основу поселения, помимо земледелия и скотоводства, составляли высокоразвитые специа­
лизированные ремесла (гончарство, металлургия и металлообработка, камнеобработка и
др.). Кроме экономического блока, высокий уровень развития и началосоциальной диффе­
ренциации обществанашли свое отражение в сложных идеологических представлениях
(астральные культы в образебыка, культ Богини-Матери - покровительницы домашнего
очага, заупокойный культ и др.)и зарождающейся знаковой системы1.
В это время Саразм входит всистему целого ряда «цивилизаций второгопорядка» на пе-
рифер ии древневосточногомира - между Месопотамией, Эламом ицивилизацией долины
Инда12.Об этом свидетельствуют как уровень развития культуры, так и яркие аналогиив вы­
деляющейся элитарной субкультуре (предметы из золота, лазурита, стеатита, кости и др.).
Для изучения генезиса культурногокомплекса древнего протогорода былипроведены це­
ленаправленные стратиграфические исследования, в результате которых в Саразме получе­
ны новые, принципиально важные массовые материалы периода позднего энеолита - ран-
нейбронзы.
Стратиграфия. Поселениеосновано, как минимум, на раннем этапеэнеолита (середина
ГУ тыс. до н.э.) Наиболее плотно застроенный и более широко раскопанный для периода
энеолита является раскоп 2 западный и восточный (Табл. 1). На наш взгляд, это самая ар­
хаичная часть Саразма по типологии построек. Слои энеолитического времени также выяв­
лены в раскопах IV, У, VI, XII, XIII.
Установлено, что в Саразме в энеолитическом периоде стены возводились из битой
глины-пахсы (табл. 4,15).Кроме того, в юго-западной и северо-западной частях раскопа П
обнаружены отрезки двух наиболее ранних оград, появившихся в периоде СЗМ 1. Первая
сохранилась на длину более 7 метров и высоту от 60 см до 1 м. В основании ограда дости­
гает толщины 80 см. По внешнему фасаду она пирамидальная, сужающаяся кверху. Сохра­
нился единственный округлый контрфорс ограды диаметром 70 см. Он пристроен к стене
по всей ее высоте. Стена и контрфорс возведены также из битой глины-пахсы. Как и
многие внешние стены памятников этого периода, она не была оштукатурена. Вторая
стена, сделанная из пахсы, раскопана на длину более 20 метров.
К числу особенностей техники и технологии строительства ранних комплексов СЗМ I и
СЗМ II отнесено возведение стен домов из пахсы, (пахсовые криволинейные ограды участ­
ков поселения и каменнаяограда могильника), которые практически неизвестны на памят­
никах Южного Туркменистана. Следовательно, эта особенность присуща только строи­
тельной технологии коренного населения Саразма, и это очень важно. Исследователями
отмечено, что характерный для строений периода среднего и позднего энеолита Юго­
Восточного Туркменистана короткий (длиной 35-44 см) кирпич встречен в Саразме только
один раз (раскоп VII, горизонт1/3, начало периода Саразм II)3. Примечательно, что прием
отмеченный в ранних слоях строений продолжает бытовать и на более позднем этапе стро­
ительных сооружений (табл. 4,15).
Стратиграфические наблюдения отразили чёткость планировки основной массы зданий-
Саразма, которые свидетельствуют, с одной стороны, о предварительной разбивке плана на
местности иналичии удобных для строительства свободных участков и, с другой, видимо, о
своеобразномхарактере условий существования и организации общественных коллективов
(децентрализация? рассредоточенная система расселения? или разнородность семейных
или племенных групп), возводивших эти здания.

1Каримова Г.Р. Таджикистан // Религии Центральной Азии и Азербайджана. Том I. Традиционные верования
и шаманизм. Самарканд: МИЦАИ. - 2016. - С.138-199.
2Массон В.М. Протогородская цивилизация юга Средней Азии. // СА. - 1967. - № 3.
3 Besenval R., Isakov A. Sarazm et les debuts du peuplement agricole dans la region de Samarcand // Arts Asiatiques.
Parisd’Ecole frangaise d’Extreme-Orient 1989. T. 44. P. 5-20.; Кирчо, 2007, с. 97
188
 Итак, обратимся к анализу самых ранних археологических памятников. В Саразме ко
времени энеолита отнесены жилые комплексы, выявленные в слое СЗМ I, и некрополь, за­
ключенный в каменную ограду на раскопе IV.
Слою, отнесенному к позднеэнеолитическомувремени СЗМ - А1, принадлежит культо­
вый комплекс, состоящий изодиннадцати помещений на раскопе IV. Комплекс не раскопан
до конца. Особенностью комплекса является наличие алтаряв культовом здании с пиляст­
рами1. Самый большой алтарь диаметром 1,29 см, отличающийся отдругих тем, что не име­
ет бортика по краю и представляет собоймонолитную конструкцию высотой 15-16 см, в
центре которойимеется лунка (диам. 30 см, глубина 25 см), размещён в помещении южная
часть западной стены которого поверх штукатурки выкрашена в красный цвет. Это позво­
лило А.И.Исаковуопределить здание, включавшее помещения 7,8,9, как главноекультовое
сооружение1 23, и констатировать приверженность к огнепоклонничеству населения Саразма
на ранних этапах жизнедеятельности.
В этом же раскопе IV С - А1 открыт некрополь с девятью захоронениями заключенными
в каменную ограду, и с размещенным в центре захоронениемжрицы , названной А.И. Иса­
ковым - «принцесса Саразма»4.
Раскоп VI (определен как квартал гончаров). Здесь найденыдва типа гончарных печей. В
слое СЗМ I - круглая печь с круглымстолбиком внутри56.По вышеизложенным материалам
мы можем судить о конструкции жилищ, разновидности ремесленнойдеятельности (гон­
чарство, металлургия и металлолитье), структуре общества, погребальной культуре.
Таким образом, основные характеристики строительного комплекса Саразма - материал,
технология строительства, размеры и особенности местоположения зданий - определялись
впервую очередь местными условиями и традициями сырцовой архитектуры. К томуже ар­
хитектурные формы строений, исследованных на раскопах III и V в Саразме (здание
наплатформе (зернохранилище?) и круглое сооружение из двух колец кирпичей), уникаль­
ны для Средней Азии IV-III тыс. до н.э. и скорее всего также имеют местное происхожде­
ние, так как их прототипы не найдены за ее пределами .
Таким образом, среди отличительных черт этого периода, имеющих местные корни,
необходимо выделить: строительство ограждающих поселения стен; застройку отдельными
домохозяйствами, состоявшими из однокомнатных домов (с внутренним членением про-
странства)и прилегающих дворов (хозяйственных и парадных); отведение сакрального ме­
ста под погребения; наличие культовых помещений или святилищ (которые впоследствии
трансформируются в храмы и дворцово-храмовые комплексы).
Первым из культурных компонентов, отмеченных в материалах энеолитического време­
ни Саразма, можно условно назвать «восточный», и он связан с сазаганской культурой, её
каменными орудиями. Второй компонент можно условно назвать «южный», и он также
связан с каменными орудиями, но гиссарской неолитической культуры. Третье культурное
образование - «западный». Этот компонент связан с комплексами, на которых представле­
на расписная керамика. Это комплексы геоксюрского типа. Четвертое культурное образо­
вание - это слабо вырисовывающиеся компоненты афанасьевской культурной общности

1ИсаковА. И. Саразм. - 1991. - С.352-353

2 Исаков А. И. Верховья Зеравшана в эпоху энеолита и бронзы: с. 47; Исаков А. И. Саразм ...1991 - С. 353­
354; Исаков А. О работе международной археологической экспедиции на поселении Саразм в 1985 г. // АРТ.
1994. Вып. 25. С. 85-99. (С. 87-88)
3 Каримова Г.Р. Таджикистан . - 2016. - С.138-199
4 Исоков А. Саразм огози тамаддуни халки точик. - 2005. - 69-84
5Исаков А. И., Раззоков А. Р., Бобомуллоев С. Раскопки Саразмского археологического отряда в 1988 г. //
АРТ. 2000. Вып. 27. С. 172-188. (С,. 174-175)
6Каримова Г. Р. Культовые сооружения Саразма (по материалам раскопок А. И. Исакова в 1978-1986, 1989,
2000 гг.) // АРТ. 2009. Вып. 33. С. 262-282 ( С. 262);Кирчо Л.Б. Начало формирования торговых путей в
Средней Азии (культурные взаимодействия населения Южного Туркменистана и долины Заравшана во вто­
рой половине IV-III тыс. до н.э.)// Роль города Самарканда в истории мирового культурного развития (Ма­
териалы Международного научного симпозиума, посвященного 2750-летнему юбилею города Самарканда).-
Ташкент - Самарканд: Фан. - 2007. - С. 97
189
(илл. 1). Все они были ассимилированы позитивным восприятием инокультурных влияний
автохтонным населением.

Илл. 1. Компоненты Саразмской культуры: 1 - Гиссарская культура;

2 - Геоксюрская культура; 3 - Сазаганская культура; 4 - Афанасьевская культура

Антропогенез и антропологический комплекс Саразма

Эпоху неолита отражают два антропологических комплекса: протоевропейский и среди­
земноморский. Первый преобладал в составе населения северных областей, в частности у
племен кельтеминарской культуры в Присарыкамышье, к западу от Хорезмского оазиса,
второй - у населения джейтунской культуры прикопетдагской полосы Туркменистана и
гиссарской неолитической культуры Южного Таджикистана.
В саразмском некрополе в одном сакральном пространстве локализованы различные по
культурной принадлежности погребения. Здесь определено четыре типа захоронения (кол­
лективное, парное, одиночное и расчленённое). Захоронения локализуются, по всей види­
мости, на краю поселения энеолитического времени и сконцентрированы на специальном
участке заключённом в кольцо каменной ограды (илл. 8). Погребальный инвентарь сопро-
вождалиндивидуально почти всезахоронения, кроме расчленённого.
Погребальное сооружение - некрополь Саразма (раскоп IV) демонстрирует наибольшую
культурную близость (проявления афанасьевской культуры), практически полноеустойчи-
вое единство с погребальной обрядностью афанасьевцев1. Речь идет не о сходстве отдель­
ных вещей, а о комплексе культурообразующих признаков: 1) погребения окружены коль­
цевой оградой (диаметр 15 м) из речных валунов; 2) планиграфическое размещение разно­
временных погребений в ограде (в центре иу стены сооружения), их конструкция (грунто­
вые ямы) и ориентировка (по направлению с ЮЗ на С;СЗ на ЮВ); 3) расположение в цен­
тре ограды большой основной погребальной камеры (диаметр 3 м)с коллективным разно­
полым захоронением; 4) положение погребенных - скорченное на левом боку (в томчисле
вторичное захоронение?), их ориентация (головой на юг, юго-запад, но лицом на запад); 5)
центральный костяк окрашенкрасной охрой (илл.3)
Другой примечательный факт центрального захоронения - это расположение скелетов
поотношению друг к другу. Если скелеты женщины и подростка расположены очень близ-

^Исаков А.И. Некрополь Саразма и развитие раннеземледельческой культуры на верхнем Зеравшане// Техно­
логический и культурный прогресс в раннеземледельческую эпоху/ тез. Д-дов Республиканского совеща­
ния. - Ащхабат, 1987. С. 55; Он же. Саразм. - 1991, с. 45;Он же. Богатое женское захоронение из Саразма
(Таджикистан) // АВ. 1992. № 1. С. 64-75Он же. О работе международной археологической экспедиции на
поселении Саразм в 1985 г. // АРТ. 1994. Вып. 25. С. 85-99. (С. 89-93)
190
ко друг к другу (подросток расположен у стопженщины), то скелет мужчины лежит на рас­
стоянии 1,20 м от женского. Лишь стопы ног касаются бедер подростка. Представляет ли-
это какой - либо интерес для интерпретации погребальной культуры, сказать сложно. Но-
лишь в одном случае в захоронениях Каракола зафиксировано погребение, где погребен­
ные лежат на правом боку и ребенок похоронен в ногах женщины. Оно признано необыч­
ным и нетипичным для афанасьевкой культуры,1 и вполне может отражать проникновение
обряда саразмской погребальной культуры в афанасьевские племена.
Что касается предметов сопровождения саразмского захоронения, то все они принадле­
жат женщине(илл. 3). На расстоянии около полуметра к востоку от головылежало лопато­
видное массивное бронзовое зеркало, рядом с нимнаходились костяное шило и каменное
навершие. Здесь же лежалатерракотовая женская статуэтка. Такой сопровождающий ин­
вентарь также не характерен для афанасьевской культуры. Другая терракотка - амулет -
была найденапосле флотации, т. к. из-за маленького размера была не замеченапри расчист­
ке. В районе головы обнаружены три каменныхнавершия булав и две массивные ромбо­
видные бусины. Над головой, на полу могилы лежали в цепочках различные бусы из сер­
долика, лазурита, бирюзы, серебра и золота. Огромное количествобус из таких же камней и
известняка было собрано среди костей инепосредственно между костяками. Они лежали
так же, как в цепочке, так и разбросанные по всему периметру могилы на скелетеот головы
до кистей рук и ступней ног и являлись, по всей видимости, бисерным украшением расши­
того одеяния. Небольшая группасердоликовых бусин была обнаружена на северо-западе от
ступнейног. Они лежали треугольной цепочкой. Вероятно, эти бусы былинашиты на по­
крывало или плащ.
Огромное значение имеют золотые бусы (49 штук), найденныев основном за затылком в
виде цепочек. Из них около 10 бусинбыло найдено несколько дальше от основной части.
Они былисобраны на черепе и внутри него, а также в промежутках междупозвонками и ре­
брами. По типологии все они биконические, свыпуклым валиком посередине. И представ­
ляют один тип. Не исключено, что они были литыми, о чем свидетельствуют их одинако­
вые размеры. Собранабыла также 41 серебряная пронизка, найденая только над головой,
т. е. эти бусы составляли часть вышитого украшения головного убора. Золотые и серебря­
ные бусы,найденные за затылком и над головой, бесспорно, подтверждаюттот факт, что
ими была украшена прическа или нижняя часть головного убора12.
Для уточнения типологии погребальной культуры обратимся к известным материалам
памятников единовременных Саразму. Наиболее показательной чертой, ранжированной
для выделения категорий могильников, является - каменная ограда. Предварительные ис­
следования показали, что могильник с каменной оградой является характерной чертой
культур скотоводческо - кочевнических племен Средней Азии и племен афанасьевской
культуры Сибири в бронзовом веке.
В археологии Южной Сибири и Центральной Азии афанасьевская культура давно и по
правузанимает особое место в силу ряда причин. Наиболее значимые из них - принципи­
альные культурные трансформации, которые впервые происходят в это время на этой тер-
ритории.3 Ключевые составляющие «афанасьевского феномена» были сформулированы М.
П. Грязновым4. Это переход к производящему скотоводческому типу хозяйства, начало ме­
таллургии меди,ряд косвенных данных, свидетельствующих о процессе зарождения слож­
ной системы социальныхотношений, предполагающей появление социальной стратифика-

1 Вадецкая Э.Б., Поляков А.В., Степанова Н.Ф. Свод памятников афанасьевской культуры : монография / под
ред. В.И. Молодина. - Барнаул : Азбука, 2014. - С. 323
2КаримоваГ.Р.Головной убор саразмской жрицы //Археология и история Таджикистана. К 80 летию со дня
рождения академика Академии наук Республики Таджикистан Юсуфа Якубовича Якубова. - Сб. статей
/Отв. редактор Г.Р. Каримова. - Душанбе: «Дониш». - 2017
3Фрибус А. В. Происхождение афанасьевской культуры: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Кемерово. 1999;
Фрибус А. В. Афанасьевская культура и системы взаимодействия в степной Евразии эпохи палеометалла //
Культуры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями. - СПб: ИИМК РАН, «Перифе­
рия», 2012. Кн. 2. - 584. - С. 199-202
4 Грязнов М. П. Афанасьевская культура на Енисее. СПб, 1999.: 45-54
191
ции, особых идеологическихпредставлений и прочих новшеств, указывающих на совер­
шенно новую, но тем не менее узнаваемую матрицу, которая окончательно сложится в
степном мире несколько позднее.
Рассматривая историографию, можно сказать, что афанасьевской культуре «не повезло».
Ксожалению, для этого есть вполне объективные причины - она оказалась незаслуженно
вырваннойиз своего контекста. Источниковая база, накопленная по афанасьевской культу­
ре, не равнозначна, а исследования афанасьевских памятников в Центральноазиатском ре­
гионе пока единичны1.
Интересные данные, указывающие на сложный характер происхождения афанасьев-
скихгрупп, получены в последнее время антропологами12.
Из «странностей», которые неоднократно обсуждались в литературе, следует отме-
титьглавное: невозможность построения корректной относительной хронологии афанась­
евских памятников3. Большинство могильников демонстрирует монолитный комплекс
черт, при этом практически каждый выделяется определенным своеобразием, а хроноло­
гические рамки культуры укладываются как минимум в тысячелетие с тенденцией удрев-
нения по данным радиоуглеродного датирования. Прослеживаются также определенный
консерватизм афанасьевских керамических форм и орнаментальных схем и ряд других
факторов.
Известно более 240 погребений афанасьевской культуры и афанасьевско-куротинского
типа4. Проведенный анализ признаков погребального обряда выявил характерныеи неха­
рактерные черты. К универсальным чертам конструкций относятся только форма надмо­
гильного сооружения (округлая) и грунтовая могильная яма, для обустройства которой не
использовали материалы, сохраняющиеся до наших дней. Один из наиболее стабильных
признаков - положение погребенного на спине с согнутыми в коленях ногами (до 85 %).
Устойчивые элементыобряда (более 60 %) - сооружение оград из вертикально постав­
ленных плит, использование охры,помещение в могилы сосудов яйцевидной формы с ост­
рым дном. Один из самых нестабильныхпризнаков - ориентация погребенного (ЮЗ, ЮЗЗ,
З, Ю, СЗ, СЗЗ, ЮВ, СВ и др.). Очевидно, что и наиболее устойчивые черты погребального
обряда (тип надмогильной конструкции, положение погребенного, использование охры,
размещение в могилах остродонной глиняной посуды), и самые нестабильные (ориентация
погребенного), скорее отражают процессы, происходившие в рассматриваемую эпоху.56К
оградкам-стенкам относятся 22 % конструкций с погребениями, но, вероятно, объектов-
больше. Сооружения этого типа выявлены в разных районах Горного Алтая. Керамика
находилась, как правило, справа от погребенных, чаще у руки, плеча или у ног. В захоро­
нениях иногда отмечается органический тлен или гумусированная прослойка.

1 Степанов Н. Ф., Поляков А. В. Афанасьевская культура: история изучения и современное состояние // Афа­
насьевский сборник. Барнаул, 2010. С. 4-15. (С. 10-15)
2 Солодовников К. Н. Антропологические материалы из могильника Сальдяр-1 в связи с вопросами проис­
хождения афанасьевской культуры // Ларин О. В. Афанасьевская культура Горного Алтая: могильник
Сальдяр-1. Барнаул, 2005. С. 120-154.: 131-132; Козинцев А. Г. О ранних миграциях европеоидов в Сибирь
и Центральную Азию (в связи с индоевропейской проблемой) // АЭАЕ. 2009. № 4 (40). С. 125-136.
3Степанова Н.Ф.К вопросу о хронологии Афанасьевкой культуры Горного Алтая // Археологические исследо­
вания степной Евразии. - Караганда: Tengri Ltd., 2013. - С. 61-70.
4Степанова Н. Ф. Афанасьевская культура Горного Алтая и Енисея: погребальный обряд и керамика (сход­
ство и различия) // Афанасьевский сборник. Барнаул, 2010. - С. 177
5 Степанова Н. Ф. К вопросу о выделении обрядовых групп афанасьевской культуры Горного Алтая // Куль­
туры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями. - СПб: ИИМК РАН, «Периферия»,
2012. Кн. 2. - 584. - С. 203-208
6Степанова Н. Ф. К вопросу об относительной хронологии памятников афанасьевской культуры Горного Ал­
тая // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. ТД и сообще­
ний к Всесоюз. науч. конф. Барнаул, 1991. С. 50-53.
Степанова 2005 - Степанова Н. Ф. Некоторые итоги статистического анализа признаков погребального обря­
да афанасьевской культуры Горного Алтая // Западная и Южная Сибирь в древности. Барнаул, 2005. С. 121­
125
192
 Устойчивое совмещение рядачерт позволяет поставить вопрос о выделении обрядовых
групп, которые свидетельствуют о том, что афанасьевское население было неоднородно по
этнографическим характеристикам. Предположение о неоднородности афанасьевского
населения подкреплено и антропологическими данными1. Между группами афанасьевского
населения, различающимися по этнографическим признакам, а также группами иной куль­
турной принадлежности существовали тесные контакты, что нашло отражение впогребаль-
ном обряде и инвентаре12.
Сравнение с афанасьевской культурой выявило ряд черт, имеющих место в культуре по­
гребения Саразма. Это: округлаяформа оградки-стенки надмогильного сооружения и грун­
товая могильная яма, использование охры, расположение скелетов поотношению друг к
другу, определение сакральности места погребения в виде оградки. Но также имеет место
ряд отличий, которые указывают на местные и контактные особенности характеристики
саразмской культуры погребения. Сопровождающий инвентарь - зеркало, навершия,
скульптурки, костяное шило, два браслета из океанических раковин, присутствие еще двух
неокрашенных костяков, тризна, многочисленные различные бусы из сердолика, лазурита,
бирюзы, серебра и золота, составляющие украшение головного убора и прически женского
захоронения. Общеизвестно, что население Саразма вело оседлый образ жизни и занима­
лось земледелием и различного вида ремеслами. Следовательно, под определение ското­
водческо - кочевнических племен оно не подпадает. Что касается существования анало­
гичной практики сооружения колец над могильниками афанасьевской культуры, то здесь
вступает в силу правило хронологических схем. Саразмский могильник датирован време­
нем позднего энеолита по стратиграфическому положению, т.е. середина IV тыс. до н.э.
Исследователями афанасьевской культуры установлено, что только в конце III тыс. до н.э.
отмечается продвижение на восток с территории Понто - Каспийских степей племен позд-
неямной культуры, которые приносят в Сибирь навыки земледелия и скотоводства, злаки и
доместицированных животных, металлургию и колесный транспорт - создают культуру
Афанасьево3. Активизация ямно-афанасьевского населения была порождена поиском и
освоением естественных ресурсов (металлоносные месторождения и самоцветы Зарафшо-
на). Регион в это время уже имел навыки металлургии и обработки ювелирных камней4.
Характеристики же присущие саразмской культуре погребения отмечены в афанасьевских
захоронениях в одном случае и названы пришлыми и даже случайными.
На сложение этногенетической общности указывает и анауская культура энеолитиче-
ских племен Юга Туркмении. Для этой культуры характерен обычай погребения умерших в
пределах поселения под полами и во дворах. В Саразме этот обычай не прослеживается.
Захоронений не найдено ни под полами домов, ни в черте строительных комплексов. При­
мечательно то, что племена юга Туркмении в эпоху раннего и среднего энеолита практико­
вали одиночные захоронения, а на поздних этапах наряду с одиночными появились коллек­
тивные погребения - усыпальницы или погребальные камеры (так называемые толосы).

1Солодовников К. Н. Антропологические материалы из могильника Сальдяр-1 в связи с вопросами проис­

хождения афанасьевской культуры // Ларин О. В. Афанасьевская культура Горного Алтая: могильник
Сальдяр-1. Барнаул, 2005. С. 120-154.
2 Степанова Н. Ф. Афанасьевская культура Г орного Алтая и Енисея: погребальный обряд и керамика (сход­
ство и различия) // Афанасьевский сборник. Барнаул, 2010. С. 177-187
3Цыб С.В. Ранняя группа Афнанасьевских памятников и вопрос о происхождении афанасьевской культуры //
Древняя история Алтая. - Барнаул. - 1984. Цыб С.В. 1984а. Афанасьевская культура Алтая . Автореф . канд
дисс. Новосибирск. - 1984.; Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. - Л. -
1986.; Семенов В.А. Древнейшая миграция индоевропейцев на восток // Археологический вестник. - СПб. -
1993. - Вып. 4.; Грязнов М.П. Афанасьевская культура на Енисее. - СПб. - 1999.
4Раззоков А. 2006. Саразм - ранний город Арианы // Арийская цивилизация в контексте Евроазиатских куль­
тур. - Душанбе: Дониш, 2006. - С. 201-204
193
Толосы сооружались из сырцового кирпича с купольным покрытием и считаются специ­
альным погребальным комплексом1. Саразмский могильник всех вышеперечисленных при­
знаков не имеет.
Таким образом, предварительные исследования показали, что уже в эпоху энеолита в
Саразме был сооружен могильник с каменной оградой, следовательно, такие сооружения
были известны населению занимающемуся земледельческо-скотоводческим хозяйством.
Уникальность этого могильника заключается в том, что в Среднеазиатском междуречье до
сегодняшнего дня аналогичных ему погребений не найдено.
Как уже говорилось ранее, не найдено аналогий и саразмскому зеркалу. Его наличие в
погребении позволяет нам говорить о совершенно новом типе захоронения. Этот тип нахо­
дит отражение в материалах более позднего времени (Тулхарский могильник), что позво­
ляет просле