Перевод с немецкого
М осква
Когито-Центр
2018
УДК имм
ими и* м
М 44
11еревод с немецкого
Дарьи Б орисенко
Хирш Матиас
X 4е) «Это мое тело... и я могу делать с ним что хочу»: Психоана
литический взгляд на диссоциацию и инсценировки тела /
Пер. с нем. - М.: Когито-Центр, 2018.— 381 с. (Библиотека
психоанализа)
ISBN 978-3-8379-2091-8 (нем.) УДК 159.9
IB SN 978-5-89353-537-2 (рус.) ББК 88.8
© Psychosozial-Verlag, 2010
© К огито-Ц ентр, 2018
ISBN 978-3-8379-2091-8 (нем.)
IBSN 978-5-89353-537-2 (рус.)
Дух строит себе тело.
Ф ридрих Ш иллер. «Валленш тейн»
Содержание
О т н а у ч н о г о р е д а к т о р а ............................................................................................ 11
П р е д и с л о в и е к р у с с к о м у и з д а н и ю ................................................................ 13
П р е д и с л о в и е ...................................................................................................................15
Д и с с о ц и а ц и я т е л а .................................................................................................... 17
«Д войственность» м а т е р и ................................................................................. 58
7
Содержание
В о л о сы ........................................................................................................................60
«Мертвый Брюгге».............................................................................................64
«Пестрая шкурка»............................................................................................... 70
«Рапунцель»..........................................................................................................71
«Пелеас и Мелизанда».......................................................................................73
Сексуальность и власть..................................................................................... 77
Драйв прикрепления.........................................................................................79
Генриетта Вейсвейлер....................................................................................... 81
П ер и он и хом ан и я ................................................................................................... 86
Ж енская г р у д ь ........................................................................................................89
П сихосом атика........................................................................................................ 97
Больное тело «действует» на «службе матери»............................................ 97
Триангулирующая функция тела.................................................................100
Больное тело и функция замещения объекта.......................................... 101
Больное тело и функция установки границ.............................................. 101
Почему именно это заболевание?.................................................................104
Экзема..................................................................................................................106
А стма.................................................................................................................. 111
Сексуальная дисфункция.........................................; ....................................115
И н с ц е н и р о в к и т е л а ..............................................................................................117
Язык т ел а ..................................................................................................................123
Ритуалы и н и ц и а ц и и ...........................................................................................128
О б р е з а н и е ............................................................................................................... 129
Б о л ь ............................................................................................................................141
И нтимная х и р у р г и я ...........................................................................................153
С а м о п о в р е ж д е н и е ................................................................................................. 157
Содержание
Йоханна............................................................................................................... 160
«Отрезать прошлое»......................................................................................... 165
«Отцовская травма»......................................................................................... 172
Антье Ингерфельд........................................................................................... 174
Йоланде Катценштейн................................................................................... 187
Р а с с т р о й с т в а п и щ е в о г о п о в е д е н и я ......................................................... 2 0 9
О ж и р е н и е ............................................................................................................... 211
А н о р ек си я ............................................................................................................... 216
Подростковый возраст................................................................................... 218
Семейная динамика.........................................................................................220
Отношения матери и д о ч ер и .........................................................................221
Госпожа Д акс.....................................................................................................224
Латентно-инцестуозные отношения с о т ц о м .......................................... 228
Госпожа Дакс (продолжение)....................................................................... 229
Натали.................................................................................................................232
И п о х о н д р и я и д и с м о р ф о ф о б и я .................................................................2 8 4
Д и с с о ц и а ц и я ........................................................................................................288
9
Содержание
Д и с м о р ф о ф о б и я ..................................................................................................316
Бенинья Ниман................................................................................................. 321
З а к л ю ч е н и е ..........................................................................................361
Л итература............................................................................................ 364
От научного редактора
11
От научного редактора
как в норме, так и при искаж ениях психосоматического ф унк
ционирования.
К нига написана хорошим языком, легко читается и может
быть полезна п сихоаналитикам , психоаналитическим и пси
ходинамическим психотерапевтам, клиническим психологам,
философам, антропологам, педагогам и врачам различны х спе
циальностей.
И рина К орост елева
П си хоа н а л и ти ч еск и й психотерапевт, действител ьн ы й член
О бщ ества п си хоан ал и ти ч еск ой п си х о тер а п и и , канд. психол. наук,
заведую щ ая каф едр ой п си хосом ати к и и н ей р о п си х о а н а л и за
в И н сти туте м еж д и сц и п л и н а р н о й м еди ц и н ы (М оск ва)
Предисловие
15
П редисловие
17
Диссоциация тела
В немецком языке есть отчетливая разница между слова
ми Leib и Körper. Первым мы являем ся, вторым обладаем.
Первое - субъект. Мы живем как плоть, но тело противо
положно плоти, поскольку остается объектом (Küchenhoff,
1987, S. 289).
Эта оппозиция непостоянна и не очень строга, скорее, нам нуж
но исходить из «постоянных колебаний между обладанием телом
и существованием в качестве плоти» (Blankenburg, 1983, S. 206).
Э кзистенциально ориентированный психиатр Бланкенбург вос
приним ает «плоть как партнера» и говорит о теле как об «объ
екте вещественного мира» (там же, S. 207).
Плоть и исходящие от нее многообразные ощ ущ ения, ж а
лобы и т.д. становятся «ближним», и эта формулировка за
ставляет задуматься о «близости» ф изических ощ ущ ений,
диском ф орта, боли и совсем иной «близости» реального
ближ него (партнера или члена семьи). <...> Но плоть м о
жет стать «партнером» и совсем другим — и при этом здоро
вым —образом. Партнером, которого мы уважаем как само
стоятельную единицу, которому есть что сказать, которому
нельзя отказы вать в праве голоса не только, когда речь идет
о глобальных планах на жизнь, но и во время принятия кон
кретных сию м инутны х реш ений, и при этом не становясь
его рабом. Плоть принимается всерьез как возможный собе
седник, у которого есть личное мнение насчет наш их мыс
лей, ж еланий, чувств, страхов, планов, событий в нашей
ж изни и который выражает его напряж ением, заж им ам и
или расслаблением в определенных мыш цах, ощущением
тепла и холода, покраснением и бледностью , ощ ущ ен и
ем усталости, см ущ енны м и движ ениям и или же релакса
цией, разм ягчением , ощ ущ ением свежести и др. (там же,
S. 208).
Здесь плоть воспринимается как нечто одновременно противо
положное «Я» и относящ ееся к нему. Ницш е, напротив, всячес
ки ратует за единство «Я», или душ и, и плоти *.
18
Диссоциация тела
«Я - плоть и душа», - так говорит ребенок. И почему не го
ворить, как дети?
Но пробудившийся, знающий говорит: я - плоть, лиш ь
она, и ничто больше. А душ а - только слово для чего-то
во плоти. П лоть —это большой разум, множество с единым
сознанием, война и мир, стадо и пастырь. <...> За твоими
м ы слям и и ч увствам и, брат мой, стоит более м огущ ест
венны й повелитель, неизвестны й мудрец, который зовет
ся «Я». В твоей плоти ж ивет он, он и есть твоя плоть (Nietz
sche, 1891/1989, S. 28 и далее).
В то время как ребенок еще предполагает разделение души и пло
ти, Ницш е видит в последней единство духа, души и тела. Ш ек
спир понимает этот вопрос несколько иначе и вкладывает в уста
интригана-неудачника Яго, который полагает, что все челове
ческое можно подавить с помощью разума, такие слова: «Наше
тело - сад, а воля в нем - садовник» (акт 1, сцена 3). Яго думает,
что с телом можно совладать так же, как он манипулирует че
ловеческими отнош ениям и, а Н ицш е имеет в виду нечто пря
мо противоположное.
О сцилляция — очень подходящее понятие для постоянно
го изменения единства «Я» и тела, души и плоти, с одной сто
роны, и, с другой стороны —их разделенности, в которой тело
воспринимается как объект внешнего мира или же плоть видит
ся партнером и посредником между «Я» и социальным окруже
нием. Возможность расщ епления или диссоциации тела и «Я»,
т.е. «я-тела» и «я-целого», своего рода отнош ений между н и
ми, рассматривается не только психологией и психоанализом,
но и издавна художественной литературой. В романе «Имаго»
Карл Ш питтелер (Carl Spitteier, 1906) представил отнош ения ге
роя со своим телом как дружеские.
Дома, когда он растянул все свои члены на постели, ему сно
ва стало легче. «На здоровье!» —пожелало ему тело. «Спаси
бо, Конрад», — ответил он дружелюбно. Он по-товарищ ес
ки назвал тело Конрадом за то, что все кончилось хорошо.
19
Диссоциация тела
В переписке с К. Г. Ю нгом 3. Ф рейд (Freud, 1974, S. 274) ж алует
ся на свои недомогания и, намекая на Ш питтелера, такж е н а
зывает свое тело Конрадом: «К счастью, я вернул Конраду его
нормальное пищ еварение особой заботой в Гамбурге и Берли
не». Судя по всему, путешествия неблагоприятно сказывались
на нормальном пищ еварении Ф рейда. А й з Рим а он пиш ет о по
сещ ении Сицилии: «Первая неделя на острове была высшим на
слаждением. Следующая за ней вследствие постоянны х сирок
ко стала тяж елым испытанием для бедного Конрада» (там же,
S. 390). Здесь видно, что Ф рейд обращает внимание на тело, ко
гда оно доставляет или испытывает неприятности.
В прекрасном стихотворении Роберт Гернхардт (1987) пе
речисляет целый спектр взаимодействий со своим телом -спут
ником, которое воспринимается как упрям ы й партнер-антаго
нист.
Семь раз мое тело
Мое тело - вещь без защ иты ,
хорошо, у него есть я.
Со мной оно в меру упитан но,
Укутано в гору тряпья.
Телу со мной привольно,
хлеб даю ему и вино.
Но вечно оно недовольно,
и в конце плюется оно.
Мое тело мне непослушно,
у нас с ним полный раздрай.
Я к искусству неравнодушен,
ему тел чужих подавай.
Тело творит помои,
ногти, волосы, кал и пот.
Я стригу его, я его мою,
ноги, голову, спину, живот.
Мое тело совсем сумасбродно,
оно жадность, похоть и лень.
20
Диссоциация тела
П остоянно приходит в негодность,
я чиню его изо дня в день.
Тело мне «спасибо» не скажет
и порой причиняет мне боль.
Для него по горам я лажу,
Окунаю сь в морскую соль.
Мое тело асоциально.
Не для него болтовня.
Я ж изнь для него проживаю,
Оно убивает меня.
В интервью газете Süddeutsche Zeitung 30 октября 2008 года из
вестный молодой пианист Ланг Ланг говорит о своих пальцах,
столь значимых для него, как о партнерах и друзьях.
«У меня нет любимых пальцев».
Пианист Ланг Ланг о своих десяти лучших друзьях
Ваши пальцы начинают двигаться сами по себе, когда вы слы
шите пианино в записи?
Всегда! И наоборот, если бы я сейчас застучал пальцами
по этому журнальному столику, будто я за пианино, я бы
тут же услышал звук пианино в голове.
Какой у вас любимый палец?
Нет такого. Любой проф ессиональны й м узы кант должен
стремиться к тому, чтобы развить соразмерные возможности
у всех пальцев. Три первых всегда самые сильные. Безы м ян
ные пальцы и мизинцы - более слабые братья, которых нуж
но тренировать. <...>
Ваши пальцы могут исполнять сложные вещи самостоятель
но,, без контроля со стороны мозга?
В принципе вполне возможно думать о чем-то другом во вре-
мя музицирования, но это очень опасно. Потому что произ
ведение, исполненное будто в коме, ничего не стоит. Каж
дую ноту нужно исполнять сознательно.
21
Д и ссо ц и а ц и я тела
22
Диссоциация тела
станцирование от собственного тела, когда человек психологи
чески приписывает ему самостоятельную жизнь, не соглашаясь
с определенными его состояниям и или же, напротив, выражая
особую удовлетворенность ими.
К ак уже было сказано, это повседневные переживания и на
блюдения, над которыми можно иронизировать. Но в художест
венной литературе нередко описываю тся состояния, которые
приближаются к границе патологии или даже переступают ее.
Так, герой Томаса Бернхарда (1986) воспринимает один из сво
их органов, а именно сердце, как нечто отдельное:
Но каждый раз, когда я ездил в Вольфсегг в последние годы,
я так возбуждался и, похоже, так перенагружал свое сердце,
что ему это в крайней степени вредило. После посещений
Вол ьфсегга я все время наведывался к своему римскому вра
чу, и он постановил, что я перенагружал свое сердце одним
только пребыванием в Вольфсегге, пребыванием в Австрии,
как я уточняю. Все эти пребывания в Австрии, в Вольфсегге
в последние годы крайне вредили моему сердцу, доводили
его до предела возможностей. Но я никогда и не принимал
свое сердце во внимание, думаю, поэтому все так далеко за
шло с моим сердцем, ведь я никогда не принимал его во вни
мание, с самого детства, людей моего склада сердце просто
не выдерживает, оно рано делается больным, ослабленным,
ведь с самого детства с ним плохо обращ ались, я с самого
раннего детства плохо с ним обращ ался, перенагружал его,
думаю, покоя ему не давал. Мое сердце так никогда и не по
знало заслуженного покоя, думаю, и теперь оно разрушено.
Но вместо того, чтобы беречь его, в Риме с помощью под
чиненного ему ритма я еду вреднейшим для него образом
в Вольфсегг и снова страш но его возбуждаю.
В романе Иэна М акью эна (2001, Б. 54) «Искупление» героиня
такж е чувствует свое тело отдельно, более того, ощ ущ ает его
как вещь, машину:
Брайони подняла руку, согнула пальцы и удивилась, как это
часто бывало, что эта вещь, эта хватательная маш ина, этот
паук из плоти на окончании руки принадлежал ей и пол нос-
23
Диссоциация тела
тью подчинялся ее командованию. И ли это нечто все же ж и
ло своей жизнью? Она согнула пальцы и разогнула их. За
гадка была в моменте, предшествующем движению , в том
решающем моменте между оцепенением и изменением, ко
гда ее намерение приходило в действие. Подобно волне, ко
торая разбивается. Если бы она осталась на гребне волны,
думала Брайони, возможно, она могла бы разгадать собст
венную загадку, могла бы узнать ту часть себя, которая на са
мом деле ее определяла. Она приблизила указательный па
лец к лицу и уставилась на него, приказала ему двинуться.
Он остался неподвижным, но ведь и она только играла, го
ворила это не всерьез, и приказывать пальцу двинуться, хо
теть его согнуть было совсем не тем же самым, что пош еве
лить им на самом деле. Когда она его действительно согнула,
казалось, что процесс начинается в самих пальцах, а не в ка
ком-то из отделов мозга. Когда палец знал, что ему надо по
ш евелиться, а когда она знала, что хочет пошевелить паль
цем? П ерехитрить саму себя было невозможно. Тут было
только «или-и ли», н и каких стыковок и зарубок, ведь она
знала, что за гладким, равномерным материалом скры ва
лось истинное «Я» — может быть, душа? — которое решало
прекратить самообман и отдать реш ающ ий приказ.
Я исследовал связь травматизации и диссоциации тела на при
мере двух автобиограф ических рассказов Артура Гольдш мид
та - «Обособление» (1991) и «Безразличие» (1996) (Hirsch, 2002b).
Гольдш мидт родился в ассим илированной еврейской се
мье в Гамбурге. Он пережил преследование со стороны нацис
тов, поскольку в 12 лет его сначала отправили в Италию, а потом
в детский дом во ф ранцузских Альпах. В этом приюте он пере
жил множество ужасных травмирую щ их событий, и н и ц и и р о
ванны х как воспитателям и-садистам и, так и старш им и това
рищ ами. Он представляет себя сиротой (каким он ф актически
и был на тот момент, потому что обоих родителей убили), объ
ектом, лиш енны м личности:
Сироты были словно рабы, их поднимали за волосы, он был
одним из них. <...> Видимый со всех сторон, он был вещью
(Goldschmidt, 1991, S. 109).
24
Диссоциация тела
Перед лицом приближающихся к их местоположению немецких
солдат м альчик защ ищ ается от страха, соскальзы вая в чувство
деперсонализации:
Страха у него не было. Ноги стали ему слиш ком коротки,
как будто он шел на культях, он точно чувствовал силуэт
своего тела, то, как он двигался вперед, прорезая воздух, он
шел, будто кто-то другой делал это за него (там же, S. 172).
Он будто остался бестелесным. Он забыл собственное тело
(Goldschmidt, 1996, S. 138).
Он стоял там с эти м телом , которое п ри н ад леж ало ему
и должно было идти с ним всю дорогу, которое он должен
был терпеть всю дорогу как неразличного спутника (там же,
S. 168).
В рассказе «Освобождение» (2007) Гольдшмидт тоже описывает
деперсонализированное, диссоциированное тело.
...и <он> почувствовал при этом все тело, которое на нем бы
ло надето, которое шло вместе с ним (S. 30).
К тому же нас засовываю т в случайны х людей, которыми
мы с тем же успехом могли и не быть... (S. 33).
Точно так же он хотел бы вырваться из себя, быть изгнан
ным, чтобы остался только этот скачущ ий отбойны й моло
ток со скрещ енными руками и при галстуке, или снова вы
лететь в воздух из самогаубицы <Гольдшмидт подразумевает
мастурбацию> (S. 94).
Это было так, словно он сам подвел себя к козлу <с помощью
которого осущ ествлялось наказание розгами>, как если бы
он сам связал себя по рукам, был своим хозяином и госпо
дином, своей защ итой и защ итником (S. 146).
В последнем предлож ении можно различить ф ункцию д и ссо
циации: воспитанн ик не становится жертвой неизбежной эк
зекуции, но сам выступает агентом в отнош ении своего тела.
По крайне мере, таким образом можно воздействовать на боль
самостоятельно, избегая тяжелейшего чувства беспомощности.
25
Диссоциация тела
Часто такого рода расщепления встречаются в терапевтичес
кой практике. Цилли Кристиансен, пациентка с расстройством
пищевого поведения, однажды сказала: «Я купила пакет яблок,
чтобы сделать своему телу что-то хорошее. Вообще-то я не люблю
яблоки». Таким же образом думает один из героев Ц яня Чжун-
шу, своеобразный философ.
Он вздохнул: «Насколько лучш е было бы обойтись вообще
без тела и быть чистым духом. Мое тело мне совершенно без
различно, и я балую его только затем, чтобы оно надо мной
не подшутило...» (Qian, 1946/2008, S. 135 и далее).
Возможно, склонность к ментальному расщеплению частей «Я»,
не только тела —черта соврем енности. Сегодня можно часто
услышать, например, в терапии: «Тогда я заметил, что я р азо
злился»,—вместо целостного: «Я разозлился». Илиже:«Я не знаю,
как мне справиться с горем...». Перед нами тот, кто скорбит
или мог бы скорбеть гораздо сильнее, и другой, который дол
жен справиться с последствиями горя. В Stiddeutsche Zeitung я об
наружил среди некрологов рекламу агентства ритуальных услуг:
Правильно встретить горе
Несчастный случай:
Почти всегда близкие не готовы к этому. Они ш окированы ,
и эти переживания нередко выливаются в тяжелую, депрес
сию. М ногие думают, что горе нужно скрывать.
Но:
Эксперты рекомендуют плакать и делать записи всем, кто
не может справиться с болью.
Тот, кто позволяет умершим «жить» после погребения, тот
сохраняет их в своей памяти и может открыто говорить о них,
легче справляется со скорбью.
В этих повседневных примерах можно увидеть отчетливую цель
таких психологических мер защ иты (с психоаналитической точ
ки зрения, диссоциация - механизм защиты) или стоящее за н и
ми - бессознательное - намерение. В случае, когда ожидаемый
26
Диссоциация тела
аффект слишком неприятен или, вероятно, даже невыносим, его
держат в узде посредством расщ епления на страдаю щ ую и н а
блюдающую (или даже действую щую) части «Я». Это похоже
на взрослого, который наблюдает за ребенком как бы со сторо
ны безразлично, не разделяя его переж иваний. Без диссоциа
ции нельзя было бы вынести боль или сильный страх.
27
Диссоциация тела
с травмой (аналогия с теориям и диссоциации Ж ане уже упоми
налась) хорошо прим еним а к диссоциации «Я» и тела. В л и те
ратуре тело обозначалось и как контейнер (Meitzer, 1986; Boven-
siepen, 2002; Poliak, 2009), и как«не-контейнер» (Gutwinski-Jeggle,
1995). По этой модели тело становится сосудом, который вбира
ет в себя травматическое насилие, место, в котором травм ати
ческий интроект вновь становится материальным, так сказать,
экстернализируется в тело. Но если подумать о модели контей
нера в категориях отнош ений, то оно обретает ф ун кц и и объ
екта. Оно словно тело того ребенка, ставшего когда-то жертвой
н аси ли я или агрессии, которое освобож дает остальны е ч ас
ти «Я» от идентичности жертвы. Такое понимание встречалось
у П лассмана (Plassm ann, 1989) в связи с искусственно вы зван
ными заболеваниями. Подобно тому как пациентка искусствен
но вызывает болезни, есть матери, которые вполне сознатель
но вызывают у своих детей искусственны е, зачастую опасные
для ж изни болезни: это замещ аю щ ий синдром М юнхгаузена,
в динам ике которого мать регулярно лжет (выступая Мюнхгау
зеном), т.е. нуждается в ребенке и его заболевании настолько,
что боится раскрытия истинной причины его болезни. В абью-
зивных семьях ребенок (или дети) зачастую становится тем, ко
му адресовано содержащееся в семье насилие, его своеобразным
контейнером. Д инам ику девочек-подростков, склонны х к само-
повреждению, можно понять именно так: девочка производит
обмен ролями «преступник—жертва», делая жертвой свое тело.
Теперь она агрессор, а не жертва, она не беспомощна и не должна
подчиняться, она может принимать реш ения и обретает власть,
которой у нее нет в других ситуациях.
28
Диссоциация тела
ный ввиду своей прогрессирующей способности к реалистичному
восприятию и м ентализации, ребенок создает у себя в фантазии
суррогатный объект, над которым у него есть власть, который он
может использовать как спутника, как утешение, в конце кон
цов, как суррогат матери. Винникотт (W innicott, 1971) совершил
гениальное открытие, выяснив значение знаменитого плюш ево
го миш ки. Конечно, это может быть и другой объект - куколка
или одеяло, в любом случае объект этот м ягкий, но это не сама
вещь, а, скорее, фантазия, которая в ней воплощается. Винни-
котт расш ирил эту идею и перенес ее на область игры вообще,
а оттуда —на креативную деятельность человека вплоть до рели
гии — все эти создания можно понимать как переходные объек
ты, которые помогают человеку выживать психологически. Пере
ходный объект маленького ребенка помогает ему заснуть. Когда
ему уже нельзя лежать рядом с матерью, чтобы безопасно совер
ш ить тяжелый переход от бодрствования ко сну, тогда по мень
шей мере переходный объект должен выполнить эту ф ункцию —
для многих детей заснуть без медвежонка немыслимо.
Более или менее патологическим образом собственное тело
тоже может использоваться как переходный объект. Например,
кто-то перед сном задумчиво трогает контур своего тела вновь
и вновь, будто проверяя, целое ли оно, а потом спокойно засыпает.
Одного пациента, исполнивш его свою детскую мечту стать
капитаном (чтобы уп равлять огром ны м м атеринским кораб
лем), в детстве сильно бил отец. Он рассказал, что перед тем,
как заснуть, он не укрывался в нетопленой комнате. Так он мог
чувствовать, как мерзнет тело, и одновременно продолжал дело
отца и наказывал себя сам. Уже Карл Ф илипп Моритц (Moritz,
1785/1972, S. 29) видел связь между самоповреждением, деперсо
нализацией и заботой о себе.
Сама мысль о собственном разруш ении была ему не толь
ко приятна, она даже вызывала сладострастное ощущение,
когда по вечерам он прежде, чем заснуть, ж иво воображал
себе распад собственного тела.
Есть и другое измерение: тело берет на себя ф ункцию объекта
не только агрессии, когда посредством самоповреждения и исто
29
Диссоциация тела
щ ения при анорексии оно становится идеализированны м мате-
ринским спутником. В соответствующих главах я кэтому вернусь.
Собственное тело как объект в рамках психоаналитической трав
матологии занимает меня уже давно (Hirsch, 1989а, 1998а, 2002а).
У многих пациентов, страдаю щ их болям и, можно наблюдать,
что посредством боли тело становится ощ утимым, оно существу
ет, присутствует и таким образом становится своего рода спутни
ком и, соответственно, особенно при длительной терапии, паци
енток можно уличить в том, что они совсем не хотят избавляться
от своей боли, мечтают сохранить ее, чтобы не остаться без нее
в одиночестве (Hirsch, 1989с). И даже в случае семейного наси
л ия, будь то насилие сексуальное, физическое или же (эмоцио
нальное) пренебрежение: все было бы слиш ком просто, если бы
агрессор был представлен в психике ребенка, а затем и взросло
го пациента исклю чительно негативно. Ребенок бы не выжил,
если бы отец и мать были исклю чительно врагами и насильни
ками —всегда есть и положительные черты. А посредством иде
ализации и ид ентиф икации с агрессором образ неудовлетво
рительных родителей становится более приемлемым. Ни один
из детей, которые подвергаются насильственному обращению,
не может отказаться от родителей, он не хотел бы добровольно
покинуть семью (если не приним ать во вним ание экстрем аль
ные случаи, но в таких семьях ребенка можно обозначить как су
ицидального, ему уже безразличны как связи с родителями, так
и связи с жизнью). С оциальны й работник, который желает ре
бенку добра и хочет забрать его из абьюзивной семьи, получит
от ребенка своего рода подножку. Так же и пациентка держится
за свое болящ ее или кровоточащее тело, потому что иначе она
якобы окажется совсем одна. Кроме того, в восклицании «Это
мое тело!» содержится бунтарский триумф, позитивный момент
власти, ведь некоторые девочки вы ставляю т свои вы званны е
самоповреждением шрамы напоказ с гордостью, словно амулет
(Paar, DKPM -Frühjahrstagung, 1992), но чаще всего девочки эти
шрамы все же скрывают. В любом случае анорексички гордят
ся тем, что создали в своем, уже стоящ им на краю могилы теле
антимать, не-мать, диаметральную противоположность матери
с ее презираемым ж ирны м телом.
30
Д и ссоц и ац и я тела
31
Диссоциация тела
ва пациента». Этот - мазохистский - триумф над матери нски м
объектом, наряду с самоповреждающим поведением, имеет мес
то при анорексическом расстройстве, как мы увидим ниже, где
истощенное тело становится самостоятельно созданной анти ма
терью, триум ф альны м антагонистом реальной матери, тело ко
торой ни в коем случае не долж но стать образцом для растущей
девушки. А при булимии пищ а становится (переходным) объек
том, над которым у «Я» есть абсолю тная власть.
32
Диссоциация тела
объект переж ивается конкретно, как кожа. Если контей-
нированная ф ункция интроецирована, ребенок может об
рести представление о внутреннем «Я» и разделенности «Я»
и объекта — каждый в своей коже. Если ф ункция холдин
га исполняется матерью неадекватно <...>, ребенок не ин-
троецируетее и вместо нормальной интроекции возникает
длительная патологическая проективная идентиф икация,
которая ведет к наруш ениям идентичности. С остояния не-
интеграции сохраняю тся (Апг1еи, 1985, Б. 250).
Тройственная ф ункция диссоциированного тела, или «я-тела»,
тела как части «Я», как внешнего объекта и как органа-границы
такж е отмечается Анзьё (там же, Б. 127) в связи с теорией гра
ниц «Я» Пауля Федерна. Терапевтические интервенции нацеле
ны на то, чтобы усиливать границы «Я», исправлять ложные ре
альности и «правильно использовать тестирование реальности».
Этот вид терапии в конце концов должен придать «ясность в от
нош ении тройственного статуса тела пациента: как части „ я“,
как части внешнего мира и как границы между „ я“ и миром».
33
Диссоциация тела
утверждает, что как соматоформные, так и психические состав
ляю щ ие опыта, реакций и ф ункций могут быть закодированы
в подсистемах психики, чтобы избежать интеграции в целост
ную личность» (МцепЬтв, 2004, 8. 97). Это защ итная ф ункция
диссоциации как расщепления. С другой стороны, диссоциация
может описывать некое состояние, а именно не слиш ком удач
ную попытку справиться с травматическим опытом или его эк
вивалентом в дальнейш ем , в ситуациях, запускаю щ их д и ссо
циацию . В этом случае речь идет об изм ененны х состояниях
сознания, таких как амнезия или транс, вплоть до расщ епления
частей личности, и в это частично вовлекается тело. Например,
переж ивания деперсонализации нередко являю тся переж ива
нием деформации тела или его частей.
Беате-ТеаТидерманн увидела по телевизору фильм, где речь
шла о сексуальном насилии. Если бы она знала об этом за
ранее, она бы не стала смотреть фильм, но насилие там бы
ло представлено так дел икатно, что она досмотрела фильм
до конца. Насилие - это ее тема, она даже не знает, как это
объяснить... После ф ильма она чувствовала себя нехорошо
и переживала странные состояния, ее тело изменилось, ста
ло бесформенны м в одном месте и скукож илось в другом.
Тогда же возникло чувство, что голову защемило. Когда она
ощ утила, куда выросло тело в ее представлении, у нее воз
никло чувство, что оно действительно там, хотя она знала,
что его там нет. Мне вспоминается картина, как я говорю
ей: «Чувство деформ ации тела представляется мне так, буд
то амеба скручивается, отодвигает свое одноклеточное тело,
чтобы избежать опасности, захвата». Тогда пациентка гово
рит: «Сейчас я думаю о ситуации три года назад, т.е. тогда
я была уже взрослой. Это было во время приема у отца, ко
торый посадил меня к себе на колени на террасе так, что моя
грудь оказалась у него в руках, а когда другой гость это зам е
тил, отец сказал: „Я имею права подержать за грудь собст
венную дочь...“ Тогда я совершенно отклю чилась, не могла
ничего сказать и позволила делать это со мной, а если бы
меня тогда спросили, правильно ли это, я бы ничего не воз
разила против его действий». Только часть ее, которую она
34
Диссоциация тела
называет «другая», терроризирует, протестует, не позволя
ет себя подавлять, обращает на себя внимание, причиняет
ей боль и парализует, так что она не может ходить на работу.
Эта часть не оставляет ее в покое. П ациентка рассказывает
о диссоциативных реакциях как в самой ситуации насилия,
так и в реакции на актуальные события, которые сталкива
ют ее с темой насилия.
К этим состояниям диссоциации, при которых отщепляется тело,
относятся также конверсия, ранее известная как истерия, и формы
соматизации. Непросто собрать все эти разнообразные психичес
кие состояния и телесные реакции, т.е. диссоциативные пережи
вания тела, в нозологическую общность. Сегодня царит убежде
ние, что объединяет их этиология, т. е. травматизация. Хофманн
ссоавт. (Hoffmann et al., 2004, S. 127) поднимают вопрос о том, су
ществуют ли диссоциативные нарушения, истерическая конвер
сия и соматизация параллельно в смысле ко-морбидностии их воз
никновения или же (с чем я склонен согласиться) сегодня стоит
«расширить список расстройств, примыкающ их к диссоциации
(симптомы конверсии, диссоциативные симптомы вплоть до дис
социативного расстройства личности) <...> за счет общего гене
зиса в смысле этиологии травмы, и включить в этот ряд и другие
расстройства. Речь здесь идет <...> в первую очередь о посттрав-
матических стрессовых расстройствах, комплексном посттрав-
матическом стрессовом расстройстве, пограничном расстройстве
личности и расстройстве соматизации. Различные картины рас
стройств <...> составляю т здесь своего рода феноменологически
дифферентный континуум различны х нозологических субъеди
ниц, объединяемых общей этиологией, хотя масштаб травмати
ческой составляющей в любом случае варьируется».
И сследователи видят «иерархию, которая простирается
от диссоциации как нарушения ф ункций сознания через конвер
сию (нарушения ф ункции сознания и телесных функций) до со
матизации как расстройства исключительно телесных функций»
(там же, S. 126). Кохут (Kohut, 1971) различает горизонтальное
и вертикальное расщепление: эта оппозиция маркирует разницу
между более динам ическим пониманием вытеснения у Ф рейда
(так сказать, сверху вниз) и пониманием диссоциации у Ж ане,
35
Диссоциация тела
который представлял различны е разделы личности скорее де
скриптивно (ср.: Hoffmann et al., 2004, S. 114 и далее). Ш енгольд
(Shengold, 1979) использовал понятие вертикального расщ епле
ния при травматизации: он говорит о компартментации как по
пытке совладать с травмой. Отщепленное «я-тело» я бы понимал
как один из таких разделов, как субсистему, в которую смещ ает
ся травма, чтобы сохранить психическое «Я» и выжить.
Особенно впечатляют рассказы о диссоциативных телесных
феном енах, которые возникаю т при травм атизации. Ж ертвы
«в определенной мере покидаю т свои тела» и «наблюдают нару
шение телесной целостности будто со стороны» (Dulz, Lanzoni,
1996, S. 20). Об этом пишет Д ж улиана Сгрена, которая провела
четыре недели в плену в Ираке в 2005 году.
П арить между ж изнью и смертью. Надежда сменяется от
чаянием , иллю зия - разочарованием . 24 часа в сутки на
едине со своими мыслями, я иногда боюсь сойти с ума. Все,
что окружает меня в плену, реальное и вымыш ленное, я ин
терпретирую как послание жизни или смерти. Я классиф и
цирую каждый звук, анализирую каждое событие, каждый
взгляд. А когда мои мысли заигрываю т со смертью, у меня
порой возникает чувство, что я действительно расстаю сь
с жизнью: я вдруг перестаю чувствовать свое тело, как будто
оно отделилось отдуха, я начинаю смотреть на себя со сто
роны. Но в этом чувстве нет ничего трансцендентального,
оно больше похоже на стратегию защ иты : возможно, мне
это нужно, чтобы исторгнуть смерть, или же это попытка
сбежать из темной комнаты, в которой заклю чено мое те
ло. Спустя несколько м инут это чувство изменяется, оно
становится еще неприятнее. Когда я вздрагиваю , я чувст
вую ледяной холод в ступнях и по кусочкам снова начинаю
чувствовать тело. В эти моменты я нахожу это даже успока
ивающим, когда я, укутанная в гору одеял, начинаю потеть:
я ж ива (Sgrena, 2005, цит. по: Süddeutsche Zeitung 02.02.2006).
То же мы встречаем и в рассказе о жертве ш вейцарской системы
воспитания, в которой дети овещ ествлялись, царившей вплоть
до 1970-х годов.
36
Диссоциация тела
Кэти четы ре года, когда она оказы вается в приемной с е
мье. Ее опекун —толстый крестьянин, который в первую же
ночь бьет К эти по голове, потому что она плачет. П рием
ная мать отводит глаза. «Здесь, - Катарина Клодель кладет
свои м ягкие пальцы на картины настене, показывает на ок
но, за которым Кэти били, год за годом, - из окна я видела
церковный ш пиль, и, когда удары были слиш ком сильны
ми, я думала, что моя голова висит там, на шпиле» («Ове
щ ествление и вытеснение» / Verdingt und Verdrängt, Südde
utsche Zeitung 19.10.2009).
Другой пример приводит Варис Дирие* (1998, S. 70), описывая об
резание, которое ей пришлось пережить в пятилетнем (!) возрасте.
Мои ноги тем временем совершенно онемели, но боль в па
ху была такой жуткой, что я хотела только умереть. И вдруг
я почувствовала, что вознеслась над землей, оставила свои
муки позади и смотрела на эту сцену сверху, видела, как эта
ж енщ ина латала мое тело, пока моя мать держала меня, из
вивающуюся. В тот момент я чувствовала только совершен
ное умиротворение —ни заботы, ни страха.
В литературе о травмирующем воздействии сексуального наси
лия есть целый ряд описания отклю чения {tuning out), аффектов
и диссоциации тела во время нападения (ср.: Hirsch, 1987, S. 105).
Переживания жертвы описываются так: «Я не могу это выносить...
это безумие... а я такая маленькая... могу только позволить это
му происходить... Крушение... Разрушение слабого» (Eist, M an
del, 1968, S. 230). Ж ертва сбегает в состояние отклю чки, в кото
ром уже нельзя доверять своим чувствам. Похожим наблюдением
делился уже Ф еренци (1933, S. 518): «Одолевающая сила автори
тета взрослого делает ребенка немым, отбирает у него чувства».
П исательница Хербьерг Вассму (Wassmo, 1981, S. 138) описыва
ет защ итны й механизм жертвы следующим образом:
Единственная помощь <...> состояла в том, что у нее появи
лось время очнуться, защититься, сделаться бесчувственной
37
Диссоциация тела
перед тем, что ей предстояло, и отделиться от тела в крова
ти, как от старой одежды.
П ациентки из моей практики часто рассказы ваю т об этом от
клю чении чувств: они либо оставались «пассивны м и и непо
движными», либо становились «твердыми, как доска». Одна па
циентка говорила: «Когда страдание стало слиш ком сильны м ,
я забавным образом почувствовала себя спокойной и пустой».
Э кардт-Х енн (Ескагск-Непп, 2004, Б. 288) рассказы вает похо
жее: «Молодая девуш ка <...> долго описы вала своего отца, ко
торый с шестилетнего возраста принуждал ее к оральному сексу,
как любящего и заботливого мужчину. „Он был таким нежным
<...>, а когда он стал таким отвратительным <...> и во мне была
эта мерзкая штука <...>, тогда появились эти состояния, и я мог
ла как птичка вылетать из себя. Моя голова была отделена, и то,
что происходило, происходило не со мной. Мне казалось пре
красным, что он был так нежен, и все было в порядке“».
Когда психический аппарат переполнен страхом, необхо
дим ы м асш табны е и искаж аю щ ие душ евную ж и зн ь оп е
рации, чтобы ребенок был в состоянии продолжать думать
и чувствовать. Во время остро травмирую щ их событий че
ловек может лиш иться сил или отрезать чувства. При повто
ряющихся травмах этот механизм становится хроническим.
Происходящее так ужасно, что его нельзя почувствовать и за
ф иксировать — человек предпочитает масш табную изоля
цию чувств на фоне см ятения и отрицания (Shengold, 1979,
8. 538).
Наблюдения такого рода появились давно: уже Ференци (Регепсгц
1933, 8. 519) говорит о состоянии «травматического сна», в кото
ром акт нападения перестает существовать «как жесткая внеш
няя реальность». В результате во время травмирующей ситуации
и впоследствии, в качестве привы чки, рождается «механически
послушное существо», которого мы знаем из творчества Патрика
Зю скинда. Ш енгольд (81)еп§о1с1, 1979, 8. 538) обозначает это со
стояние как «гипнотическое состояние ж изни—смерти», жизни
«понарошку». Как это понимал уже Ф еренци, смысл таких экс
тремальных мер очевиден: без них насилие породило бы всепо
38
Диссоциация тела
глощающие, разруш ительные чувства страха, гнева, уничтож е
ния и покинутости, которые заполонили бы и разрушили бы «Я».
Если не получается отклю читься, возникаю т реакции, описан
ные Вассмо Щ авелю, 1981, 8. 152 и далее): «Однажды вечером
дверь так внезапно заскрипела, что у нее уже не было времени
покинуть тело и уплыть в мыслях за окно. Торе пришлось вос
принимать все, что с ней происходило. Тогда она начала хныкать,
стонать и изгибаться. Она не смогла лежать неподвижно, чтобы
этим вечером все опять быстро закончилось. Она не могла совла
дать с собой». Это беспокойство и самооборона смутили насиль
ника и пробудили в нем агрессию, так что вместо привычных
посягательств он перешел к изнасилованию. «М ягким, м ягким
было сопротивление, оно просило о пощаде и поддавалось. По
том все прорвалось. Тора чувствовала это вне себя, не знала, где
это началось и закончилось, это не было связано с ее подлин
ным „Я“. <...> Она поняла, что это была отвратительная реаль
ность. <...> Она осталась лежать в согнутом положении и хватала
ртом воздух, пока не смогла наконец снова дышать. Она лежала
на краю кровати, разделенная надвое. Н иж няя половина была
другим человеком».
39
Диссоциация тела
Из военных лет у меня осталось всего несколько воспомина
ний, как будто это длилось вовсе не шестьлет. < „ > Вот и все
о том, что принято называть сознанием. Но руки, ноги, спи
на и колени знают больше, чем память. Если бы я мог что-то
создать из них, картины заполонили бы меня (S. 8 и далее).
Все, что произош ло в то время, было запечатлено в клетках
моего тела. Не в памяти (S. 95).
Память, похоже, имеет длинны е корни в теле. Иногда запаха
гнилой соломы или птичьего крика достаточно, чтобы за
бросить меня вглубь себя (S. 57).
Уже Ф еренци (Ferenczi, 1921, S. 211) говорил о памяти тела, ко
торая постулирует «„систему памяти эго“, перед которой стоит
задача регистрировать собственные телесные и соответствую
щие психические процессы». В дальнейш ем он обозначает сис
тему, которую я называю памятью «Я», как память тела, кото
рая регистрирует и хранит психические и физические события
из истории «Я». Кроме того, он говорит о воспом инаниях, свя
занны х с болью (S. 214), и называет это «системой памяти „Я“»
и «системой памяти органов» (см.: Hirsch, 2002с).
О пять же, как и в травмирую щей ситуации, возникает па
нический страх, от которого, в свою очередь, нужно защ итить
ся: через диссоциацию , психическое дистанцирование, отклю че
ние, через «травматически й транс». Однако это диссоциативное
состояние может стать настолько угрожающим и невыносимым,
что от него тоже нужно будет защититься. И это происходит че
рез расщепление аффектов или, в первую очередь, самого «я-тела»
(путаницу вносит то, что здесь такж е говорится о диссоциации
«я-тела»). Представьте себе пациентку-подростка, травм ирован
ную в детстве и испытываю щ ую связанны й с травмой невы но
симы й диф ф узны й страх, из-за которого реальность грозится
ускользнуть от нее и который на самом деле является страхом
разруш ения «Я», дезинтеграции и кошмарной пустоты. Это со
стояние соответствует первоначальной травмирующей ситуации
и борьба с ним ведется теми же средствами: расщеплением час
тей «Я», т. е. диссоциацией как механизмом защиты. Но если ито
говое состояние снова невыносимо, вторая фаза защиты вступает
40
Диссоциация тела
в силу: при отщеплении тела создается «другой», которого можно
использовать для облегчения страданий «Я». Это расщепление
позволяет воздействовать на тело, что может привести к боль
шому облегчению. Таким образом, двухфазную защ иту можно
охарактеризовать следующим образом: диссоциативное состоя
ние (отключение, травматический транс) отгоняет чрезмерный
страх перед психотической дезинтеграцией, а если д и ссоц и а
тивное состояние, в свою очередь, невыносимо, то посредством
расщ епления «я-тела» от него можно защ ититься агированием
в отношении тела. (Это мнение разделяет Эккардт-Хенн, личное
сообщение, 2006.) Подросток теперь мысленно отделяет свое те
ло и использует его как внеш ний объект; акт самоповреждения
действует как внутривенная инъекция психотропного препара
та (Засйвве, 1994) против невыносимых состояний напряж ения.
Искусственно вызванные заболевания и приступы патологичес
кого пищевого поведения обладают столь же успокаивающ им,
стабилизирующим эффектом. Другие патологические явления
также основаны на расщ еплении «я-тела» или репрезентаций
частей тела или органов. Я бы причислил к таким проявлениям
ипохондрию, дисморф офобию , ф иксированны е расстройства
питания, такие как подростковая анорексия, психосоматичес
кие заболевания и расстройства соматизации.
41
Диссоциация тела
в качестве примера «низш ихживотных» сразу приходит в голову
ящерица, которая жертвует своим хвостом в поисках безопаснос
ти. Для нее это несложно, ведь хвост снова отрастает. В «Детском
анализе со взрослыми» Ф еренци описывает пациента, который
«<просыпается...> от травматической комы с нечувствительнос
тью и трупоподобной бледностью одной руки. Нетрудно было
обнаружить смещение всех страданий, даже ум ирания, на одну
часть тела. Трупная бледность руки стала репрезентацией всего
страдающего человека и окончанием его борьбы в бесчувствен
ности и ум ирании (Ferenczi, 1931, S. 506 и далее).
П ринцип принесения в жертву части для спасения целого
Куттер (Kutter, 1980) впоследствии прим енил к психосом ати
ке. Он говорит о «репрезентациях ампутированной части тела»
и пишет: «Части репрезентаций тела приравниваю тся к объек
ту, подобно жертве для спасения себя» (Kutter, 1981, S. 55). Па
циент Куттера говорит: «Я предложил родителям сожрать мою
печень. Вот как я спас себя» (там же). В письмах Ф ранца Кафки
к его невесте М илене (см.: Gutwinski-Jeggle, 1997) есть отрывок,
в котором описывается именно это расщепление. Каф ка пиш ет
в апреле 1920 года: «Объяснение, которое я в моем случае дал
болезни, подходит <...> ко многим другим случаям. Мозг боль
ше не мог выносить беспокойство и боль, возложенные на него.
Он сказал: „Ясдаюсь. Если есть кто-то здесь, кто еще за
ся о сохранении целого, тогда он может освободить меня от м о
его бремени, и тогда можно еще продержаться“. Добровольцем
выступило легкое, ему особо нечего было терять. Эти перегово
ры между мозгом и легким, которые происходили без моего ве
дома, возможно, были ужасными» (Kafka: Briefe an Milena, 1994,
S. 7). М ы знаем, что Кафка страдал от туберкулеза и в итоге пал
жертвой этой болезни.
В не слиш ком известном фильме «Тень и туман» Вуди Ал
лена 1992 года друзья в борделе рассуждают о своем отчаянном
социальном полож ении, и один из героев говорит: «Так м н о
го раз мой мозг велел мне прекратить это все, ведь это не имеет
смысла! Но моя кровь каждый день говорит мне: „Ж иви, живи!“».
Точно так же пациентка со злокачественной опухолью пы
талась сделать все возможное, чтобы помочь своему организму
42
Диссоциация тела
выздороветь. Она занималась релаксацией, придерживалась здо
ровой диеты и узнала от своего целителя, что нужно «визуали
зировать» органы: она говорила с печенью, в которой уже росли
существенные метастазы, гладила живот в области печени и гово
рила: «Ну, мы должны справиться...». Она даже беседовала со сво
ей иммунной системой, извиняясь, что не обращалась с ней хоро
шо и нагрузила ее чрезмерной работой в прошлом, что не уделяла
достаточно вним ания тому, чтобы избежать стресса.
Яркий пример, описанны й в прессе в мае 2003 года, может
проиллю стрировать принцип ж ертвопринош ения части тела
во спасение целого.
Альпинист спас себе жизнь,
ампутировав руку карманным ножом
Солт-Лейк-Сити. Чтобы спастись, американский альпинист
принял самое сложное решение в своей жизни: Аарон Рул-
стон в отчаянии отрезал себе руку карманным ножом, после
того как провел пять дней, придавленный валуном. Турис
ты нашли 27-летнего альпиниста в четверг в Национальном
парке Каньонленд, штат Юта, с культей руки до локтя. «Этот
п а р е н ь - редкий герой», —сообщил в пятницу агентствуАГР
в Солт-Лейк-Сити сержант полиции Митч Ветере: «У него
была воля к жизни, которой нет у других людей. Это неве
роятно». По словам Ветере, в субботу Рулстон отправился
в поход в Голубой Каньон, где его придавил отваливш ийся
кусок скалы. Через пять дней молодой человек ам путиро
вал себе руку перочинным ножом, соскочил с 21-метровой
скалы и прошел еще восемь километров, пока не встретил
туристов. Затем они предупредили шерифа и его коллег, ко
торые уже прочесывали Н ациональный парк в поисках про
павшего без вести. После того как наш ли брош енную ма
шину Рулстона, его объявили в розыск. «Он был в сознании
и полностью спокоен, хотя мы могли видеть ужасную трав
му, которую он себе причинил», — сказал шериф. Рулстон
сам наложил себе повязку. «Единственным, что он попро
сил у нас, была вода». Она кончилась у него за два дня до его
отчаянного освобож дения. Храбрец из Аспена впоследст
43
Диссоциация тела
вии сам сел на спасательны й вертолет, который отвез его
в больницу в Гранд-Дж анкш н, штат Колорадо, на границе
с Ютой. Спасатели попы тались высвободить его отрезан
ную руку из-под валуна в пятницу» (AFP).
44
Диссоциация тела
ников, например, телесных стимулов, дифф еренциация внешне
го и внутреннего, собственного тела, неодушевленных предметов
и живых объектов. Уже давно есть идеи об этой поступательной
эволюции символических качеств телесных репрезентаций. Д е
ри (Deri, 1978) предполагает, что первый уровень - протосимво-
лический (например, сосание большого пальца), второй уровень
соответствует переходному объекту и, наконец, за ним следует
зрелый лингвистически-м ентальны й символ. Развиваю щ аяся
символическая деятельность сопровождается десоматизацией
аффектов (Schur, 1955), т.е. первоначально невидимые психофи
зические ощ ущ ения дифференцирую тся в реакциях и восприя
тии тела и, с другой стороны, афф ективных реакциях, которые
принимаю т психический характер.
45
Диссоциация тела
уже знакомы с таким и привы чками в связи с созданием сурро
гата границы «Я» посредством искусственной границы тела.)*
Джойс М акдугалл (McDougall, 1989, S. 152) акцентирует вни
мание на континууме границ «Я», тела и материнского объекта,
в том числе в переносе, и цитирует свою пациентку, реагирую
щую кожным заболеванием: «Когда я от вас далеко, по крайней
мере, я знаю, что у меня есть кожа. Она говорит со мной и дает
мне уверенность, что я живу в ней». Другими словами, ее стра
дающее тело имело ф ункцию чужеродного переходного объекта.
Ее воспаленная кожа давала ей ощущение, что она ж ива, что ее
части удерживаются вместе, и в то же время содержала память
о внешнем объекте (аналитик и их «общая кожа», которая дава
ла ей безопасность).
Очевидно, что концепция аутистического касания очень
важна для ф ормирования границ «я-тела», а затем и психичес
ких границ «Я», в тесном взаимодействии тел матери и ребен
ка. Огден (Ogden, 1989, S. 51) говорит о «специфическом спосо
бе приписывания смысла опыту». Это касается «формирования
досимволических связей», а также «образования ограниченн ых
поверхностей». Необработанные сенсорные данные упорядочи
ваются формированием досимволических связей между сенсор
ными впечатлениями. Эти впечатления приводят к образованию
ограниченны х поверхностей» (там же). «Объектные отнош ения
<переживаются> в режиме аутистического касания в форме сен
сорных поверхностей, возникающих в результате взаимодействия
индивида с его объектами и посредством сенсорны х преобра
зований, которые происходят в процессе этих взаимодействий»
(там же, S. 53). В то время как у М алера (Mahler, Pine, Bergman,
1975) реальны й, действую щ ий объект играет второстепенную
роль, по крайней мере, в раннем младенчестве, Огден придает
большое значение рассмотрению действующего объекта, с ко
торым должен осущ ествляться поверхностны й контакт, даже
если зрелой символической репрезентации объекта еще нет. Речь
46
Диссоциация тела
идет о «создании форм чувственного опыта, который „лечит“
или „делает приемлемым“ осознание обособленности» (Ogden,
1989, S. 54). Если на этой стадии первичного материнства (Win-
nicott, 1956) окружаю щая среда достаточно хороша, отсутствие
объекта не должно стать катастрофической угрозой, но может
стать стимулом для развития мышления и деятельности. Но если
окружающая среда неадекватна, возникает прикрепляю щ аяся,
адгезивная идентиф икация (по Мельтцеру), которая представ
ляет собой чрезвычайную меру, чтобы не свалиться в необозри
мую пустоту, «безымянный ужас». Этот термин, введенный Би-
оном (Bion, 1962b, S. 116), содержит подавляю щ ий страх перед
пустотой, но «безы м янны й» означает отсутствие си м в о л и за
ции, которая в противном случае помогла бы преодолеть и сде
лать переносимым отсутствие объекта. Огден, скорее, говорит
о «бесформенном ужасе» (Ogden, 1989, S. 40). Ужас соответствует
«безумию младенца», как это сформулировал Винникотт (Win-
nicott, 1971, S. 113). Цилли Кристиансен, пациентка, купивш ая
пакет яблок, назвала это «большим серым* животным».
Если мы согласимся с тем, что ф изический контакт — не
отъемлемое условие для ф орм ирования границ и способности
к символизации, то мы используем контакт с телом и поверхнос
тью тела, кожей как точку контакта между матерью и ребенком,
как метафору для ф орм ирования границ «Я». Напротив, у паци
ентов с серьезными наруш ениями, которые были травмирова-
ны эмоциональным дефицитом, могут возникнуть конкретные
идеи, например, что кожа проницаема, как сито. П ациент О г
дена (Ogden, 1989, S. 40), ш изоф ренический подросток, боялся
принять душ (там же, S. 60 и далее), как будто тело могло слить
ся с водой: потеря его собственного запаха тела означала для не
го потерю себя. Каждое принуждение представляет собой «кон
струкцию ф иксированного сенсорного контейнирования опыта
<...> для сенсорного заполнения дыр в ощ ущ ении себя <...>, ведь
пациент боится <...>, что через них <...> может вытечь реальное
содержи мое тела» (там же, S. 69). Одна пациентка Бокановского
(Bokanowski, 2005, S. 22) развила в ходе анализа страх «опусто
47
Диссоциация тела
ш ения в присутствии аналитика». Иногда у нее даже был «гал
лю цинаторный» «страх, что через руки вытечет вся кровь». Эти
страхи, кажется, возникаю т все чаще.
При наруш енияхнауровне аутистического касания мы снова
и снова слыш им от пациентов о разруш ительных пережива
ниях, будто они протекают, распадаются или растворяются,
и они переживают это так, как если бы на поверхности ко
жи были дыра или дыры, представляющие опасность смер
тельного распада (Klüwer, 2005, S. 208).
Я сам (Hirsch, 2004с, S. 120) однажды имел возможность наблю
дать за пятилетним ребенком, который поранился и в стрессо
вой ситуации несчастного случая развил этот страх «вытекания».
Ребенок едет на велосипеде по склону во время семейного
отдыха, не может выдержать скорость и падает. Отец мчится
к нему, ребенок ужасно кричит, у него «дыра в теле» (на коле
не ссадина). Отец берет ребен ка на руки и держит его крепко,
тем самым формируя символическую границутела. Он под
тверждает страх, но добавляет, что содержимое тела не мо
жет выбежать так быстро, и одновременно успокаивает ре
бенка сообщением, что дома они тут же наклеят пластырь.
Двойное воздействия принятия и эмпатии, атакж е исправ
ление н ереалистичны х аф ф ектов соб ствен н ы м успокаи
вающим афф ектом позволяю т ребенку провести границу
между внутренней тревожностью и внешней реальностью,
дают понять, что страх потерять содержимое тела оправдан
как ф антазия, но не основан на реальности. Ни ф раза «Пе
рестань так думать!», ни одинаково сильны й страх со сто
роны отца не помогли бы ребенку на этом этапе.
Я выбрал этот пример с тем, чтобы проиллюстрировать, как опе
кун воспринимает и признает беспокойство маленького ребен
ка, а такж е обеспечивает ф изический контакт, чтобы удовле
творить потребность в границах, но подавляющая сила страха
смягчается благодаря взаимодействию, которое отвечает на страх
м етаф орически, играю чи устраняя его предполагаемую п ри
чину.
48
Диссоциация тела
«Протопсихика»
Даже сегодня, несмотря на выводы исследователей младенчества,
можно предположить, что в развитии «Я» и «я-тела» изначаль
но господствует состояние психофизической необособленности.
Тут можно натолкнуться на очень старые идеи. Уже в 1919 году
Ф еренци в очередной раз раньше других говорит о «протопсихи
ке», т.е. психофизическом единстве, и понимает истерическую
конверсию как регрессивное обращение к изначальному жесто
вому языку, «знаковой магии» в качестве первоначальной сим
волики тела. Как это часто бывает, Ф еренци не цитируют, когда
аналитики последующих поколений используют его идеи. Анна
Ф рейд (Freud А., 1978, S. 2912) считает, что «в самые ранние годы
существует единство между телом идухом». Бион (Bion, 1961, цит.
по: Gutwinski-Jeggle, 1997, S. 142) рассуждает о «протоментальной
системе <...>, в которой соматическое и ментальное не д и ф
ференцированы». Гаддини исходит из идеи психофизического
ф ункционального континуум а (Bôhme-Bloem, 2002). Предста
витель школы Маргарет М алер Эрнест К аф ка (Kafka, 1971) го
ворит о «гипотетическом недифф еренцированном состоянии»,
о «неразделенной психосоме». В дальнейшем важно развить от
дельные структуры из этого неразделенного состояния. М ладе
нец приобретает первое представление о себе как о теле, откры
вая различие тактильны х ощ ущений в контакте собственного
тела с другими предметами. Таким образом, в начале ф орм и
рования «Я» присутствует и опы т границ, а именно опы т гра
ниц собственного тела, и открытие первого внешнего объекта
в собственном теле, которое принадлежит как «Я», так и внеш
нему миру. Ф рейд (Freud, 1923b, S. 253) сформулировал эту идею
в «Я и Оно»: «Прежде всего, „Я“ является физическим». «Прежде
всего» подразумевается хронологически, первая концепция «Я»
возникает благодаря телу, представлению о «я-теле».
Собственное тело, и особенно его поверхность, - это место,
из которого могут исходить одновременно внешние и вну
тренние переж ивания. Оно рассм атривается как сторон
н ий объект, но дает осязанию двойственны е ощ ущ ения,
одно из которых можно приравнять к внутреннему воспри
49
Диссоциация тела
ятию. В психофизиологии достаточно много обсуждалось,
как собственное тело выделяется из мира восприятия. Боль
также, похоже, играет определенную роль, а то, как болез
ненные расстройства дают новое знание об органах, можно
считать образцом того, как вообще возникает идея собст
венного тела (там же).
М ладенец, так сказать, с удивлением обнаруживает, что имеет
значение, касается ли он предмета и замечает ощущение на руке
или же касается части собственного тела, вызывая двойное так
тильное ощущение как в касающейся, так и в затронутой каса
нием части тела. Это различие, вероятно, будет первым шагом
к способности различать внешние объекты и себя (сначала тело).
Еще до Ф рейда Виктор Тауск (Таивк, 1919, Б. 20) говорил о «ста
дии развития, на которой собственное тело было предметом по
иска объекта». «Это должно быть время, когда ребенок откры ва
ет собственное тело по кусочкам как внеш ний мир, хватая свои
руки и ноги как посторонние предметы. В это время все „про
исходит“ только от собственного тела, его психика <мы бы ско
рее сказали „Я“> является объектом стимуляции, которая очень
часто осуществляется собственным телом, атакж е посторонни
ми предметами».
В своей знаменитой и важной работе «О развитии аппарата
влияния при ш изофрении» Тауск объясняет бредовые представ
ления многих пациентов о том, что на их мысли и чувства вли
яет внешний аппарат проекцией частей тела вовне. Это не име
ет никакого отнош ения к психоаналитической инстинктивной
психологии, как подчеркивает Анзьё (Апг1еи, 1974, 8. 134), речь
идет не о генитальной и прегенитальной сексуальности, а о «дис
социации образа тела у субъекта». Таким образом, Тауск был
настоящ им первооткрывателем феном ена диссоциации тела,
потому что пациенты отделяли части своей телесной репрезен
тации, чтобы иметь возможность проецировать их. «Проекция
собственного тела восходит к стадии развития, в которой собст
венное тело было предметом поиска объекта» (там же). Позднее
Лихтенберг (Ыс1иепЬег§, 1983, Б. 116) снова взял на вооружение
формулировку Ф рейда о первом самовосприятии во время при
50
Диссоциация тела
косновения одной части тела к другой. Этому процессу припи
сывается интегративная функцию : действия тела «расширяют
область представлений о себе, усиливая тот образ восприятия,
когда одна часть „Я“ получает статус „объекта“, а другая в ситу
ации умеренно высокого эмоционального напряж ения сохраня
ет статус „агента“». И нтеграция этих двух аспектов самого се
бя (возбужденного и ласкового, ощущающего и действующего,
так сказать, преступника и жертвы) в единое целое способству
ет опыту самосознания как «„места“, „контейнера“, в котором
есть и „Я “ как объект, и действующее „Я“». Таким образом, дея
тельность собственного тела должна, как правило, брать на се
бя ф ункции, которые раньше принадлежали материнской части
диады «мать—дитя», и я думаю, что саморазруш ительное оты г
рывание на уровне тела происходит именно на фоне этого про
цесса, переросшего в патологию и содержащего деструктивный
гнев. Даже в случаях самоповреждения «Я» делится на действу
ющую и пассивную часть, сносящую такое обращение. Однако
оно приводит не к интеграции, не к расш ирению «представле
ний о себе» —происходящее между «преступником и жертвой»
служит лиш ь разрядке чрезмерного напряж ения.
51
Диссоциация тела
Если об разован и е границ тела наруш ается в н еад екват
ной материнской среде, то диф ф еренциация между «Я», телом
и внешним объектом не происходит или же происходит не до кон
ца. Ф изические ощ ущ ения, такие как боль и «душевная боль»,
аффекти вные реакции, такие как беспокойство, бол ь сепарации,
горе или гнев, недостаточно дифф еренцированы и не восприни
маются как обладающие отчетливым внутренним или внешним
происхождением, исходящие от тела или же от материнского объ
екта. Результатом является постоянная потенциальная диссоциа
ция «Я» и «я-тела», подобно заранее определенной точке разлома,
которая может быть регрессивно использована в целях защ иты
и которая снова и снова используется в стрессовых ситуациях.
В инни котт(\У тш сои, 1966, S. 514) также говорит: «Расщепление
психики и сомы является регрессивным <sic!> феноменом, в ко
тором архаичные атавизмы используются при построении защ ит
ной организации. Напротив, тенденция к психосоматической
интеграции является частью движения вперед в развитии». Уже
Ш ильдер (Schilder, 1935) признал, что образование «я-тела» за
висит от «достаточно хорошей» (Винникотт) материнской среды.
Оно требует интуитивной поддержки со стороны материнской
ф игуры, которая адекватно удовлетворяет потребности ребен
ка и реагирует на его физические состояния извне. М акдугалл
(McDougall, 1989) говорит о необходимости диалога с матерью,
чтобы границы тела и особенно ф ункцию отверстий втеле мож
но было символизировать. Травматические нарушения во время
формирования границ тела можно рассматривать как пренебре
жение регулированием невыносимых состояний напряж еннос
ти извне или как чрезмерную травматическую стимуляцию , т.е.
неадекватное воздействие на организм и его ф ункции, которые
не отвечают потребностям ребенка. Если сначала мать «облада
ет» телом ребенка, как выразился Гризер (Grieser, 2008, S. 126),
т. е. мать может сказать: «Тело ребенка — мое!», —то впоследст
вии, в восприятии и матери, и ребенка перед ней встает задача
постепенно дать телу ребенка свободу или же все более и более
предоставлять его «Я» самого ребенка (Kutter, 2001, S. 153). В ре
зультате возникает то, что Куттер называет триангуляцией ма
тери, «Я» и тела.
52
Диссоциация тела
П сихосоматическая триангуляция достигается при созда
нии ограниченной репрезентации тела, которое находит
ся в сбалансированном отнош ении с представлением о се
бе как объекте (Grieser, 2008, S. 128).
53
Диссоциация тела
они, вероятно, играют роль в организации примитивного про-
тосимволического психического опыта.
Все перечисленные авторы говорят о переходе от позитив
ного физического опыта взаимодействия с опекуном к первона-
чальным ментальным представлениям и репрезентациям . Од
нако эти новые идеи восходят к давней традиции представления
о важности адекватной материнской среды. Эрнест К аф ка (Kaf
ka, 1971, S. 233) суммирует связь между образованием «я-тела»
и диф ф еренциацией афф ектов, а такж е развитием сим волиза
ции: «Тело постепенно становится сознательным, оно отделено
от диффузного психического опыта. За этим следует осознание
более диф ф еренцированны х мыслей и чувств, отличных от кон
кретного физического опыта. Наконец, появляются мысли и спо
собность различать типы психического опыта отдельно от ф и
зического опыта». Эта формулировка, которойуж е почти 40 лет,
по-преж нему актуальна. Так, теория отраж ения аффектов Ф о-
наги с соавт. (Fonagy et al., 2002) «предполагает, что младенец и з
начально замечает только диффузные внутренние сигналы тела»,
которые он учится группировать и дифференцировать «через ро
дительские реакции» (Dom es, 2004, S. 179), т.е. через осмы слен
ный, символизирую щ ий ответ материнской среды.
Это описывает то, что сегодня понимается как «достаточ
но хорошая материнская среда», т.е. достаточно успешная вза
имосвязь между ребенком и опекуном, которая удовлетворяет
основную потребность ребенка в том, чтобы заново обнаружить
свои намерения в психике объекта. Согласно Ф онаги и Тарге-
ту (Fonagy, Target, 2000, S. 965), «ребенок постепенно осознает,
что у него есть чувства и мысли, и медленно развивает способ
ность их различать, особенно благодаря опыту родителей, ко
торые реагируют на его внутренние переживания <...>. Важно
то, как они обычно реагирую т на эм оциональны е выражения
ребенка, и то, как они выражают сами себя, направляю т вни
мание ребенка на его внутренние переж ивания, ф орм ирую т
их, придаю т им значение и позволяю т ребенку все лучш е ре
гулировать и переносить их. Первичные репрезентации опыта
организую тся во вторичны х презентациях этих психических
и физических состояний. <...> Опыт аффектов —это бутон, и зко-
54
Диссоциация тела
торого расцветает ментализация аффектов, но все зависит от то
го, есть ли у ребенка хотя бы одна стабильная и надежная связь
с объектом».
55
Диссоциация тела
вание. <...> П арадоксальны м образом <„.> возникаю щ ее
впоследствии стрем ление к сепарации приводит к с л и я
нию, <...> потому что объект является частью структуры
„Я“» (Fonagy, Target, 1995, S. 294).
П реследую щ ий внутренний объект можно такж е обозначить
как травматический интроект, который после своего отщ епле
ния проецируется на тело.
«Когда объекты не представлены должным образом как мы
слящ ие и чувствующие существа, тогда они могут в извест
ной степени контролироваться посредством телесного опы
та, формирующего дистанцию или же близость». Решением
дилеммы становится самоповреждение, «освобождение „Я“
от других через разруш ение других внутри „Я “» (там же,
S. 296).
Поэтому можно предполож ить, что развиваю щ аяся си м воли
зация «Я» и объекта (ментализация), а такж е собственного тела
и его границ (включая отверстия в теле, как подчеркивает Макду-
гал л) делает терп имым отсутствие досту пного ребен ку матери н -
ского объекта. Но это также означает(и это очень важный момент
для более позднего оты гры вания на уровне тела), что не толь
ко более или менее зрелое символическое воображение может
заменить или исправить отсутствую щий или травмированны й
м атеринский объект, но и то, что в первоначальной сим воли
ческой деятельности физические ощ ущ ения, по крайней мере,
временно представляют собой своего рода материнскую заботу.
«Кинестетические, висцеральные, визуальные и акустические
стимулы в „галлю цинаторном“ исполнении желаний могут выз
вать глобальное воспоминание о материнском удовлетворении
и помочь перенести краткое отсутствие матери», —формулирует
Капфхаммер (Kapfhammer, 1985, S. 204), опираясь на известную
и важную работу Сьюзан Айзекс «Природа и ф ункция фантазии»
(Isaacs, 1948). Таким образом, ощ ущ ения тела помогают создать
воображаемое присутствие матери. Помимо ф ункции комму
н икации плач младенца должен также создавать эф ф ект ф изи
ческого присутствия и ограничивать возможное переполнение
страхом анниги ляц и и , как я обнаружил еще у нескольких авто
56
Диссоциация тела
ров (von Lüpke, 1983; Kögler, 1991; Haesler, 1991; Anzieu, 1985). Ре
бенок уже как бы не один, когда он может чувствовать свое кри
чащее тело. Д ля меня основная идея пони мания деструктивного
оты гры вания на уровне тела заключается в том, что поврежден
ное, болезненное, зудящее или кровоточащее, даже сексуально
возбужденное тело снабжает ощ ущ ениям и, которые должны со
здавать иллюзию присутствия материнского объекта.
Амбивалентность матери
Уязвимой ф азой разви ти я, в которой видят корни п огран и ч
ного расстройства, является так называемая ф аза «повторного
сближения», в ходе которой такж е происходит развитие более
зрелых языковых форм символизации. В это время эмпатичес-
кая материнская внимательность становится особенно важна.
Каплан (Kaplan, 1987, S. 42, цит. по: Baumgart, 1991, S. 791) отм е
чает в дискуссии по поводу книги Ш терна (Stern, 1985): «Важ
но, что баланс и гармония между стремлением к индивидуации
и стремлением к зависимости формирует интеграцию личности
в ранние годы детства». М атеринское окружение тех, кто в по
следующем становится пациентками с соматическими сим пто
мами, не в состоянии помочь ребенку найти такое равновесие.
По моему мнению, это определенное противоречивое отно
шение и соответствующее ему поведение реальной материнской
фигуры прежде всего может приводить к физическим реакциям ,
как это неоднократно описывает Макдугалл (1989) в отношении
психосоматических реакций, и как это, по моему впечатлению,
обнаруживается у пациентов с симптомами самоповреждения
(Hirsch, 1989а, 1989b). Телесная симптоматика в этом широком
смысле видится мне ам бивалентной и ам битендентной в о т
ношении такого материнского объекта, она содержит желание
удержать его и в то же время отвергнуть, это я восприним аю
как «двойственность» такой симптоматики. Соматический симп
том отображает как ранню ю диаду, так и защ иту от нее, как со
здание суррогатного объекта, так и чувство триумф а благодаря
отделению и автаркии, при помощи которых отвергается мате
ринский объект. При расстройствах пищ евого поведения, осо
57
Диссоциация тела
бенно булимии, такж е обнаруживается «двойственная» си м п
том атика в действиях, направленны х на сл и ян и е (приступы
обжорства) и абсолютное отвержение, даже умерщвление мате
ринского объекта.
«Двойственность» матери
«Двойственность» вновь обнаруживается и в определенной ма
нере поведения матерей, описываемой пациенткам и. Ф онаги
и Таргет (Fonagy, Target, 1995, S. 292) приводят пример пациентки
с симптомами самоповреждения, которая родилась на свет физи
чески неполноценной: «Ее деформация и ее опыт взаимодейст
вия с соблазняю щ ей, но отвергающей матерью стали, вероятно,
причиной глубокой неуверенности в собственной ценности». Эта
мать также «двойственна», она одновременно соблазняет и оттал
кивает. Такие образы не новы —уже давно обнаружен тип «пси-
хосоматизирующих матерей». Мелитта Ш перлинг(Sperling, 1949)
вы явила следующее поведение у многих матерей психосомати
чески больных детей (астма, язвенны й колит, аллергии и т.д.):
матери огран и чи вали попы тки независим ости ребенка и о т
вергали их в этом отнош ении, но обращ ались к ребенку, когда
тот слушался их или заболевал. Таким образом, Ш перлинг вос
приним ала психосоматические симптомы как выражение под
чинения бессознательному желанию матери и одновременного
бунта против него. П сихоаналитик Закен (на которого ссы лает
ся Тейлор —Taylor, 1987, S. 240) так резко изображает типичную
«психосоматическую мать», что больше нечего добавить: «До
минирую щ ая, чрезмерно вовлеченная и навязчивая, чрезмерно
требовательная, цепляю щ аяся и удушающая, для поддержания
симбиотической привязанности такая мать открыто или латент
но отвергает ребенка, когда он проявляет инициативу, отлич
ную от своей собственной, и препятствует любому поведению
или эмоциональном у выражению ребенка, которое предпола
гает даже м инимальное стремление к автономии».
Приведу здесь краткий примере пациенткой из моей практи
ки, у которой развились симптомы самоповреждения кожи, пси
58
Диссоциация тела
хогенный болевой синдром, равно как и деструктивные дейст
вия в форме промискуитета.
Моя мать использовала любую возможность, чтобы до ме
ня дотронуться, поцеловать меня, все время неприятно на
вязчиво следила за моим телом. По утрам она использовала
мое сонное состояние, чтобы заполучить телесный контакт,
а я всегда была такой заспанной с утра, что не могла укло
ниться от этого. У моей матери всегда было странное л ю
бопытство в отнош ении моего тела. Может быть, поэтому
в возрасте 15—16 лету меня случались эти боли в животе, воз
никавш ие из-за ощ ущ ения, что кто-то слишком ко мне при
ближается. Когда я болела, она прямо набрасывалась на ме
ня, а я достаточно часто болела». Я заметил, что это было,
собственно, поводом оставаться здоровой, чтобы не давать
матери слиш ком приближаться. «Да, но моя мать станови
лась также очень милой, по-настоящему по-матерински лю
бящей, спокойной; в остальное время она была холодной
и жесткой и постоянно придиралась ко мне».
Мать реагировала противоречиво: она могла быть враждебно
отвергающей, интрузивной, но в то же время заботливой, и эта
амбитендентность соответствует амбивалентному, негативному
и зависимому отнош ению пациентки к матери, что было пред
метом долгой работы по прояснению . На мой взгляд, сом ати
ческий симптом стал неудачным выходом из ф иксированной
амбивалентности в отнош ении материнского объекта, потому
что возникла иллюзия того, что не нужен никакой материнский
объект. Именно при помощи тела устанавливается бунтарски-
агрессивная граница в отнош ении объекта, с другой стороны,
при помощи проигры вания на телесном уровне суррогатным
образом создается симбиоз между телом и «Я».
Такие матери обращаются с детьми в диссоциации от про
явлений чувств, подобно тому как позже пациенты обходятся
со своим телом. Заксе (Sachsse, 1987) описывает безличное, «ве
щественное» в отнош ениях матери и ребенка, что напоминает
значение «предметного объекта» в патогенезе сексуальных пер
версий (Khan, 1964). «Двойственность» такой матери объясняет
59
Диссоциация тела
Пао (Pao, 1969), который описывает мать подростка, страдавш е
го симптомами самоповреж дения, она гордилась тем, что мог
ла накормить младенца грудью без того, чтобы вступать с ним
в дальнейш ий контакт. Я сам наблюдал две подобные сцены: од
нажды мать положила своего ребенка на стол, не прерывая груд
ного вскарм ливания, потому что звонил телефон, и, пока она
разговаривала, другой рукой она делала заметки. В другой раз
мать сидела на стуле, положив ноги на другой стул, чтобы коле
ни оставались согнуты ми. М ладенец лежал на ее бедрах, мать
дала ему бутылочку, не поддерживала с ним никакого зритель
ного контакта, но ож ивленно говорила с людьми, которые при
шли в гости. Кафка (Kafka, 1971) детально описывает поведение
матерей, которые чрезмерно стимулировали детей физически,
а позже такж е сексуально, в то же время отказы вая им в адек
ватном удовлетворен и и и х собствен н ых телесн ых потребностей.
В особенности это проявлялось в жестком режиме кормления
и категорическом запрете в определенное время опорож нять
мочевой пузырь и киш ечник. При этом такие матери терзали
детей посадкой на горшок, когда считали это своевременным.
Мы видим смесь из отсутствия эмпатии к потребностям ребен
ка и безразличной к ним реализации своих представлений или,
скорее, потребностей самой материнской фигуры, отчасти так
же потребностей физических.
Волосы
Все объекты , представляю щ ие собой м атери али зац и ю ф а н
тазийного, самопроизвольно созданного переходного объекта
маленького р е б е н к а ,- мягкие, будь то куколка, одеяльце или,
конечно, плюшевый миш ка и другие м ягкие игруш ки. Плю ш е
вый миш ка покрыт волосами, его мягкая ш ерстка, похоже, при
дает особое значение и без того мягкому переходному объекту.
Переходный объект образуется на относительно высокой сим
волической ступени. При этом волосы могут представлять бо
лее непосредственную связь с матерью на достаточно конкрет
ном уровне предш ественников переходного объекта (ОабсПт,
60
Диссоциация тела
Gaddini, 1970; ср. дискуссию в: Hirsch, 1989b: «Собственное тело
как переходный объект» / Der eigene Körper als Übergangsobjekt),
промежуточного объекта или объекта-моста (Buxbaum, 1960; Kes
tenberg, 1971). Раньше принято было отрезать локон возлю блен
ного, уезжающего в путешествие или на войну, чтобы поддер
живать с ним символически-конкретную связь. Из волос делали
браслеты и цепочки для часов, они служ или «доказательством
любви и воспоминанием <...>; ремеш окдля часов имел большее
значение, чем сами часы» (Jeggle, 1986, S. 52). Этот фетишизм в от
ношении волос превращ ал их в сексуальный объект, который,
как это всегда бывает при перверсиях, одновременно зам ещ ал/
изображал ж еланны й и вызываю щ ий страх материнский объ
ект и позволял контролировать его. Так же и мех, и шерсть явл я
ют собой покрытую волосами кожу: «В мазохистской фантазии
мех (ср.: «Венера в мехах» Захер-М азоха) порождает представ
ление о возвращ ении к чувственному, бархатистому и аромат
ному (ничто не пахнет так сильно, как новый мех) тактильному
контакту, возвращение к ощущению, когда два тела льнут друг
кдругу, что приносит вторичное удовольствие при генитальном
сексуальном контакте.
Бичующая Венера Захер-М азоха была — как в ж изни, так
и в романе — обнаж енной под мехами. Это подтверждает
первичную функцию покрытой мехом кожи как связующего
объекта, до того как она указывает на сексуальный объект.
<...> М аленький Северин очарован одетой в меха Венерой,
или Вандой, и видит в своей ф антазии собственную мать,
укутанную в кожу, что означает одновременно объединение
и сепарацию (Anzieu, 1985, S. 63).
Анзье такж е неустанно указы вает на ведущую роль влечения
к единению, первичной потребности в установлении связи. К ней
при мы кает сексуальное влечение, при котором, возможно, вход
идут те же самые объекты: будто развиваю щ аяся сексуальность
запрыгивает в уходящий поезд влечения к единению.
Парень молодой пациентки довольно сильно избил ее во вре
мя приступа ревности по ничтожному поводу. Для нее это
61
Диссоциация тела
означает, что они окончательно расстаются. На следующую
ночь ей снится сон: она заперта в подводной лодке и не мо
жет выбраться. Вокруг много людей, часть из них —«сущест
ва», которые уже мертвы, но еще двигаются. Других людей
от этих существ отличить сложно. Там есть и преследовател и,
которые превращают людей в существ. Она входит в боль
шую, светлую комнату с окнам и, одно из которых открыто,
и видит, что лодка прибыла в порт. За этим следует драка од
ного из преследователей с чернокожим (это сцена из фильма,
который она смотрела: там темнокожий защ ищ ает пресле
дуемых женщин), она взобралась на дерущихся и пролезла
через окно. Она долго падает, вдруг преследователь хватает
ее за волосы, но не может ее удержать, потому что у него от
валилась рука. Она с презрением бросает руку, очень лег
кую, будто картонную , назад. Но снаружи снова существа,
которые узнают ее. Они говорят ей: «Я уже жертва». Это она
тоже принимает, и ее оставляю т в покое. Тогда она прихо
дит в дом: то ли лечебницу, то ли купальню. Там ей предла
гают халаты - один розовый и один сиреневый. От послед
него она отказывается.
Беатрикс Лааге находит сон странны м : у нее не было
чувств или мыслей о нем. Она говорит, что не страдает от рас
ставания. Ей, скорее, кажется, что сейчас отличное время
начать что-то новое. Я говорю ей, что волосы во сне — это
последнее, что связывает ее с ее парнем. Если она действи
тельно хочет уйти, рука, которая удерживает ее во сне, бес
сильна. Это напоминает, как многие подростки стригут во
лосы в знак освобождения, и отцы слепнут от гнева при виде
этого, так что готовы даже ударить ребенка, как ее парень.
Тогда она говорит, что ее матери не разреш али стричься
«под мальчика». Ей нуж но было п рийти с д л и н н ы м и во
лосами на первое причастие, но на следующий день она их
обстригла. Поэтому пациентка ребенком все время ходи
ла с волосами не длиннее спички: на этом настаивала мать,
утверждая, что это очень практично. Беатрикс поклялась,
что отпустит волосы, когда ей исполнится 13. Сейчас у нее
волосы до попы, как она того и хотела в детстве. Д инам и-
62
Диссоциация тела
ка очень простая: мать раздраж аю т д л и н н ы е волосы, по
тому что в детстве она не могла осущ ествить свое желание
постричься. Потом она заставляет дочь носить короткую
стрижку, т. е. делает с ней то же самое, отчего сама страдала,
с противополож ны м знаком. Дочери не долж но быть луч
ше, чем ей самой в детстве, может быть, она вообще должна
быть мальчиком (с короткими волосами). Отец матери, на
против, хочет длинны х волос, хочет ее женственности, вла-
тентно-инцестуальном ключе. И он приходит в бешенство
от своевольного поступка дочери, когда та стрижется: стриж
ка является символом сепарации, а то, что дочь делает это
по собственной воле, только подтверждает этот факт. Отцу
больше нечего сказать.
Часть тела ребенка символизирует часть тела матери (ВихЬашп,
1960, 8. 258). Кестенберг пишет: «Питание и продукты ж и зн е
деятельности тела, связанные с желанием „органа“, по всей ви
димости, относятся к телу младенца и телу матери. <...> Чтобы
восстановить этот мост между собой и матерью, человек ож ив
ляет их и обращается с ними как с промеж уточными объекта
ми» (Кез1епЬег§, 1971, 8. 83).
Подобно тому как кожа матери и кожа ребенка образую т
тесный ф изический контакт, можно представить, что и связь
при помощи волос становится столь же значимой, но при этом
обеспечивает большую дистанцию и, соответственно, большие
возможности для контроля и регуляции.
У детей разного возраста можно набл юдать моменты р е
грессии, когда они накручиваю т волосы на пальцы или сматы
вают их снова и снова (при этом они, возможно, держат во рту
больш ой палец), и эта привы чка может сохраняться вплоть
до зрелого возраста. Границу между таким и безобидными при
вычками и все более патологическими проявлениями легко пере
ступить.
Ребенок уже в возрасте нескольких месяцев начинает вы
дергивать ниточки из своей пеленки, которые он собирает
и потом гладит. Реже он съедает их, что может привести д а
же к телесным расстройствам (\yinnicott, 1971, 8. 13).
63
Диссоциация тела
Впечатляющий пример на границе с патологией приводит Шур.
Из этого примера становится ясна связь между матерью, ее во
лосами, волосами ребенка и сосанием пальца.
Я наблюдал развитие такого наруш ения поведения у годо
валого ребенка в момент зарождения. Он становился все бо
лее одержим волосами своей матери. Сначала ей постоянно
приходилось давать ему своей волосок, прежде чем уложить
его в постель. Он держал этот волосок во рту, и это заменяло
ему привычку сосать палец. Позднее это поведение допол
нилось и в конце концов заменилось тем, что он вырывал
свои волосы и клал их в рот (Schur, 1955, S. 109).
Н авязчивое вырывание собственны х волос называется трихо-
тиллом анией. Если же волосы проглатываю тся, следует гово
рить о трихотиллоф агии. Этот феномен можно назвать своего
рода заботой о себе, как ее понимаю т депривированны е дети.
Как и другие формы самоповреждающего поведения, вы рыва
ние волос имеет двойную функцию : оно образует связь с мате
ринским объектом, поскольку волосы объединяю т, как и боль,
но при этом обеспечиваю т некоторую независимость, ведь их
уже не надо получать от матери, которая стала сплош ным разо
чарованием. Проглатывание волос - пример инкорпорации по
ложительного материнского объекта и связи с ним. Дети, у кото
рых возн и кает этот си м птом, так сказать, п итаются сам и собой,
поскольку дают себе что-то от своего тела, что хотели бы отнять
у матери - как в экстремальном случае с младенцами, страдаю
щими мерицизмом, которые пережевывают содержимое желуд
ка, которое только что срыгнули, и опять глотают его в иллю
зии, будто себя кормят.
«Мертвый Брюгге»
Некоторые персонажи мифологии и литературы, которые выбра
ли волосы в качестве объекта, похоже, используют их как связу
ющий объект между матерью и ребенком.
Н ачиная с Блейка, Бодлера и английских прераф аэлитов
девичьи волосы обретают в поэзии и изобразительном ис
64
Диссоциация тела
кусстве модерна переменчивое значение. Героини декадан
са: Иродиада Малларме, Саломея Оскара Уайльда, Мел изан-
да М етерлинка —превращают волосы в настоящ ий фетиш.
В живописи этот мотив тоже многозначен. Он может озна
чать путы чувственности, как у М унка, или ниспадаю щ ий
волнами витальный орнамент, ключевую для искусства мо
дерна форму (МеИсеп, 1966, 8. 95).
Наиболее четко волосы представляют связь с л юбимым челове
ком, символ неразрешенных любовных отношений с ним и знак
патологической реакции горевания в повести Ж оржа Роденба-
ха «Мертвый Брюгге» (он лег в основу оперы Эриха Вольфганга
Корн гольда «Мертвый город»). Гюг Виан совсем ушел в себя по
сле смерти возлюбленной за пять лет до начала действия романа.
Затем молодая ж енщ ина умерла, накануне тридцатого го
да, пролежав в постели только несколько недель, вскоре уже
распростертая на этом ложе последнего д н я, врезавш ем
ся навсегда у него в память: он видел поблекшую и белую,
как освещавшая ее свеча, свою жену, которую он обожал, ко
гда она была так прекрасна, с ее цветом лица, как у цветка,
с ее ш ирокими и черными зрачками, точно окруженными
перламутром, темный цвет которых служил контрастом к ее
длинны м и волнистым волосам оттенка янтаря, покры вав
шим, если она их распускала, всю спину. У Мадонн старых
мастеров встречаются такие золотые волосы, спускаю щ ие
ся нежными волнами.
Н аклонивш ись над ее телом, Гюг отрезал этот сноп во
лос, заплетенны й в длинную косу во время последних дней
болезни. Не есть ли это сострадание смерти? Она разрушает
все, но оставляет без изменения волосы. Глаза, губы, —все
меняется и исчезает. Волосы даже не теряю т своего цвета.
Только в них люди переживают себя! Теперь, через пять лет,
сохраненные волосы умершей жены совсем не побледнели,
несмотря на горечь стольких слез, пролитых над ними. <...>
Но больше всего Гюг старался сохранить и сберечь портреты
бедной умершей жены, портреты, снятые в различное вре
мя, повсюду разбросанные, на камине, маленьких столиках,
65
Диссоциация тела
настенах, и в особенности какая-нибудь случайность с ними
могла бы разбить ему его душу! Он дорожил этим и д л и н н ы
ми волосами, которые он не пожелал запереть в ящ и к ко
мода или в какую -нибудь темную ш катулку — что р авн я
лось бы заклю чению их в гробницу! — а предпочел, видя,
что они остаются живы м и, неизменного золотого оттенка,
оставить их распущ енны ми и видим ы м и, точно это была
бессмертная частица ее любви! Чтобы постоянно созерцать
эти волосы, точно продолжавшие ее сущ ествование в этой
всегда одинаковой комнате, он поместил их на безмолвном
отн ы не п иан и но, просто распущен н ы ми, точ но прерван ну ю
косу, разбитую цепь, канат, уцелевший от кораблекрушения!
<...> Ему, как и всем безмолвным окружаю щ им предметам,
казалось, что с этим и волосами связано их существование
и что они являю тся душою жилища*.
Волосы, как pars pro toto, обозначают связь с любимой ж енщ и
ной, утрату которой герой не смог отгоревать, но связь эта уже
разорвана («точно прерванную косу, разбитую цепь»), но в то же
время это «канат, уцелевший от кораблекрушения». Косы свя
зываю т не способного переж ить горе с предметам и, которые
напоминаю т ему об утраченной возлю бленной, и с ней самой.
Во время очередной одинокой прогулки Гюг встречает ж енщ и
ну, которая удивительным (или бредовым) образом кажется ему
точной копией умершей.
Да! На этот раз он хорошо рассмотрел ее. Этот цвет лица,
точно на пастели, эти глаза с ш ироким и и темными зрачка
ми были одинаковы! По мере того как он шел за ней, он за
метил, что ее волосы, видневшиеся на заты лке под черною
ш ляпою и вуалеткою, отличались сходным золотым отли
вом цвета янтаря и кокона, волнистого, желтого оттенка.
Одно маленькое несоответствие между ночными глазами
и пламенным полднем волос!
И далее: «Надо было следовать за ней, подойти, смотреть на нее,
упиться ее снова найденны м и глазам и, осветить свою ж изнь
этим и напоминаю щ ими факел волосами».
* Пер. М. Веселовской.
66
Диссоциация тела
67
Диссоциация тела
Затем он отправлялся к Ж анне, точно это была последняя
остановка его культа, к Ж анне, владевшей живыми волоса
ми умершей, к Ж анне - самому сходному ее портрету.
Волосы умершей продолжают изменяться, и даже ее портреты
теперь смотрят на него с упреком.
Волосы продолжали покоиться в стеклянном ящ ике, почти
заброшенные, и пыль покрывала их своим серым пеплом.
Сначала они были «живыми», потом безжизненными, но невре
димы ми, а теперь покрылись пылью: если это признак процесса
горевания, тогда это должно позволить обратиться к новому лю
бимому объекту, Жанне. Но она в то же время остается лиш ь сурро
гатным объектом, в любом случае Гюг сохраняет амбивалентность.
Дело шло не об умершей: очарование Ж анны мало-помалу
околдовало его, и он боялся потерять ее. Не только ее лицо,
но ее тело, ее жгучая внешность привлекали его ночью, хо
тя он видел только ее тень, скользивш ую по складкам зана
весок... Да! Он любил ее саму, так как ревновал ее до боли...
Ревность —это реакция на потерю контроля, которым обладает
трагический герой над объектом своей любви. Чем больше это
вещ ественны й объект — в перверсивном смысле, как волосы
умершей, так и волосы живой преемницы , и она сама, пока он
ее содержит и может ей распоряжаться, тем больше возможнос
ти контроля и власти, ведь нет ничего сложнее, чем быть захва
ченным и, с другой стороны, покинутым объектом своей любви.
Но Ж анне тем временем надоело быть таким объектом и сур
рогатом другой ж енщ ины , не восприним аться как индивиду
ум, поэтому она отворачивается от него и обращается к другим
мужчинам. Несмотря на свою ревность, Гюг приним ает Ж ан-
н уусеб я, но приним ает оченьблизко ксердцу тот факт, что она
показывает свои волосы на публике.
Затем она подошла к окну, показы вая свои бросаю щ иеся
в глаза волосы, оттенка меди. Толпа, наполнявш ая улицу,
смотрела, интересуясь этой непохожей на других ж енщ и
ной в кричащем наряде.
68
Диссоциация тела
Ж анна бесстыдно рассматривает вещи умершей и ее портрет.
«Вот портрет, похожий на меня...» И она взяла в руки портрет.
<...> Гюг подошел, взял у нее из рук портрет, оскорбленный
прикосновением ее пальцев к памяти умершей. Он сам при
касался к нему с дрожью, как к святыням культа, точно свя
щенник к мощам или к чаше. Его горе стало для него религией.
Ж анна, которая давно поняла, что не является собой, не дает
сбить себя с толку.
Она увидела на пианино драгоценны й стеклянны й ящ ик,
подняла крыш ку, вы нула с удивлением и лю бопы тством
длинны е волосы, распустила их, растрепала по воздуху.
Гюг побагровел. Это была провокация! У него было ощ у
щение кощунства. <...> А весь этот культ реликвии, после
стольких слез, смывавш их хрусталь каждый день, должен
был привести к тому, чтобы стать предметом забавы жен
щины, которая срамит его...
Ж анна превращ ает все в макабрическую игру, размахивает пе
ред ним волосами, дразнит его, Гюг хватает их, она уклоняется,
оборачивает волосы вокруг своей шеи и обороняется, когда он
пытается их схватить.
Страш ны й, свирепый, он дернул, сжал вокруг шеи волосы,
которые натянулись и были теперь тверды, точно веревка.
Он душ ит Жанну.
Обе женщ ины сливались в одну. Похожие в жизни, они еще
больше напоминали друг дружку в смерти, придавшей им
одинаковую бледность, так что их нельзя было различить,
точно это было единственное любимое лицо. Тело Ж анны
являлось только призраком прежней умерш ей, видимым
здесь для него одного.
Теперь мертвая может умереть, и чувство вины за то, что в про
цессе горевания Гюг оставит ее в прошлом, замещается реаль
ной виной. Но результатом становится не освобождение для но
вой жизни, но разруш ение своей собственной.
69
Диссоциация тела
«Пестрая шкурка»
Роденбах, очевидно, позаимствовал мотив волос из сказки «Пест
рая шкурка»: там тоже есть мертвая девуш ка с несравненно ча
рующими золотыми волосами.
Давно, очень давно ж ил да был на свете король, а у того ко
роля была жена с золотыми волосами, и была она так пре
красна, что подобную ей красавицу на всей земле не сы с
кать было.
С лучилось ей как-то заболеть, и когда она почувство
вала, что скоро умрет, то позвала короля к своей постели
и сказалаему: «Еслиты после моей смерти вновь пожелаешь
жениться, не бери за себя замуж женщину, которая не будет
так же прекрасна, как я, и чтобы волосы были у нее такие же
золотистые, как у меня. Ты мне это должен твердо обещать!».
Когда король дал ей это обещ ание, она закры ла глаза
и умерла*.
Но во всем королевстве нет другой ж енщ ины , которая была бы
благословлена таки ми же золотыми волосами, кроме дочери ко
роля, точной копии умершей. Король не может пережить разлу
ку с умершей, и единственной связью служат не только волосы
дочери, но и она сама, так похожая на умершую, так что прихо
дится согласиться на инцест. Ребенка нужно принести в жертву.
Девочка бежит и скрывается под шубкой из разных шкур. По
сле ряда препятствий она уже не может скрывать свои волосы
под мехом, и завоевывает нового короля, который ее добивает
ся, своими унаследованными от матери волосами.
Король ухватился за плащ и сорвал его. При этом ее золо
тистые волосы рассы пались по плечам, и она явилась пред
ним во всей красе своей и уже не могла от него укрыться.
И когда она см ы л асл и ц а своего сажу и копоть, то стала
такою красавицей, что во всем свете другой такой и не сыс
кать! Король тут и сказал ей: «Ты моя дорогая невеста, и мы
никогда более с тобою не расстанемся».
* Пер. П. Полевого.
70
Диссоциация тела
В то время как расставание с умершей возлю бленной у Роден-
баха требует принесения в жертву суррогатного объекта — про
цесс горевания идет не так, и освобожденный не может найти
пути к новой свободе —героиня «Пестрой шкурки» избегает ин-
цестуального ф ункционирования, на который им плицитно со
гласилась и мать, ведь она знала, что никто не похож на нее так,
как дочь. Но здесь после некоторых перипетий дочь находит под
ходящего спутника ж изни и начинает новый самостоятельный
этап жизни. В сказке нет ни слова о том, что не только король
потерял жену, но и дочь потеряла мать, как будто дети не умеют
или не должны горевать. Очевидно, м ягкий, пуш исты й сурро
гатный материнский объект —меховая шубка (ср.: «Венера в ме
хах») —помогает преодолеть утрату и становится лиш ним , когда
она находит подходящего мужчину, т.е. обретает собственную
идентичность как ж енщ ина, что и демонстрирую т ее откры в
шиеся миру волосы.
«Рапунцель»
Другая сказка братьев Гримм о волосах, «Рапунцель», н ачи
нается с описания бездетной пары. Когда жена спустя долгое
время все же беременеет, у нее просыпается неуемный аппетит
в отнош ении полевого салата* в саду соседки-колдуньи. Мужу
приходится воровать салат, иначе беременная, по собственному
утверждению, не выживет. Колдунья обнаруживает вора, угро
жает ему и требует новорожденного ребенка в обмен на салат.
Девочку называю т Рапунцель, и она ж ивет у колдуньи 12 лет,
т.е. до начала полового созревания, потом ее запираю т в баш
не без дверей, и, когда колдунья хочет навестить Рапунцель,
она требует, чтобы девочка спустила вниз свои золотые волосы,
по которым забирается наверх. Сын короля слы ш ит пение Ра
пунцель, видит, как попасть к ней, и взбирается наверх сам. Ра
пунцель удивлена тем, что видит мужчину вместо своей прием
ной матери, но быстро соглашается бежать с ним. Для этого ему
нужно приносить при каждом визите шелковые нити, чтобы Ра-
71
Диссоциация тела
пунцель могла соткать лестницу. Но из-за наивной непредусмот
рительности Рапунцель выдает мачехе сущ ествование принца
(она спраш ивает, почему колдунья гораздо тяжелее юноши, ко
гда та взбирается наверх). Колдунья приходит в ярость, хватает
прекрасные волосы Рапунцель, оборачивает их пару раз вокруг
левой руки, хватает нож ницы в правую и — чик-чик, прекрас
ные косы лежат на земле. И она так бессердечна, что отправля
ет бедную Рапунцель в пустыню, где та ж ивет в горе и нужде.
Вечером принц приходит снова, колдунья сбрасывает вниз
отрезанны е косы и встречает его ледяны м взором. Он падает
в терновник, шипы ослепляют его, и, слепой, он скитается по све
ту. Однажды он узнает Рапунцель по ее пению, слезы, которые
падают из ее глаз во время объятий, исцеляю т его глаза, и он
снова может видеть. Хэппи-энд: «Он привел ее в свое королевст
во, где их встретили с радостью, и они ж или долго и счастливо».
Неуемная страсть к полевому салату, из-за которой роди
тели теряю т долгожданного ребенка сразу после его рождения,
как обычно, символизирует амбивалентность, связанную с же
ланием завести детей. В сказке трад и ц и он н о расщ епляю тся
хорош ий и плохой м атеринские объекты , но при более при
стальном рассмотрении однозначность стирается: родная мать
беспрекословно отдает ребенка, злая колдунья воспитывает де
вочку первые 12 лет с относительной любовью, ведь из ребенка
в итоге «что-то выходит». Но потом она не может расстаться с де
вушкой, делает все, чтобы предотвратить сепарацию и индиви-
дуацию, изолируя Рапунцель в своего рода тюрьме. Бросаю щ и
еся в глаза золотые волосы, т.е. ценные как золото, становятся
исключительной связью между девушкой и этой препятствую
щей развитию матерью. Но вскоре связь образуется с триангу
лирую щ им, освобождающ им, соответствующим возрасту экзо
гамным партнером, конечно же, принцем. Поскольку растущий
ребенок не вполне подчиняется воле матери, она резко разры
вает эти тесные отнош ения и отправляет обоих молодыхлюдей,
которые хотят узаконить свои отнош ения, на погибель. Долгий
путь вы ж ивания в пустыне сим волизирую т развитие и инди-
видуацию подростков, которые обретают себя и награждаются
за это хэппи-эндом.
72
Диссоциация тела
«Пелеас и Мелизанда»
В этой сказке волосы сим волизирую т связь, а их отрезание —
сепарацию . М етерлинк, очевидно, вдохновлялся ей в работе
над драмой «Пелеас и Мелизанда». Голо встречает на охоте де
вушку, которая сидит у ручья и робко сообщает, что нуждается
в помощи. Остается неясным, от кого ее надо спасать, но, оче
видно, неизвестный дал ей корону, которая теперь лежит на дне
ручья, но она совсем не хочет заполучить ее назад. Голо поте
рял жену, он уже не так молод, М елизанда по-детски наивно со
общает: «Ах, у вас уже седые волосы!.. <...> И борода седая...»*.
Лесное создание не дает Голо покоя, он добивается ее. Непри
каянная М елизанда соглашается, но брак страдает от нехватки
еелю бви. Неудивительно, что она чувствует влечение к Пелеасу,
сводному брату Голо, значительно моложе его, а он все сильнее
откликается на ее сердечную склонность. Как корона в начале
повествования, которую дал М елизанде некий «он» (очевидно,
мужчина, который ее добивался и от которого она бежала), коль
цо, которое дал М елизанде Голо, во время свидания влю блен
ных падает на дно старого колодца. Это «слепой источник», его
вода раньше делала слепых зрячими, но это, очевидно, больше
не так, потому что лю бовники слепо идут на погибель (вспом
ним ослепшего принца в «Рапунцель»...). Уже до этого М елизан
да сравнивает свои руки с волосами, и то и другое в определен
ном смысле служит органом контакта.
Пелеас. Осторожней, не упадите!.. Я буду держать вас за руку...
Мелизанда. Нет, нет, я хочу погрузить в воду обе руки... Мои
руки словно больны сегодня...
Пелеас. О! О! Осторожней, осторожней, Мелизанда!.. М ели
занда!.. О! Ваши волосы!..
Мелизанда ( выпрямляясь).Я не достаю, я не достаю до воды.
Пелеас. Ваши волосы в воде...
Мелизанда. Да, да, они д линнее моих рук... Они д ли н н ее
меня...
* Пер. В. Брюсова.
73
Диссоциация тела
К ак и волосы, ее кольцо, к тому же обручальное, может си м
волизировать связь, и М елизанда делает все, чтобы избавить
ся от этого символа брачной связи в присутствии любимого (ср.
клинический пример госпожи Вейсвейлер ниже). Затем Пелеас
должен на долгое время покинуть замок, М елизанда расчесы
вает волосы, сидя у окна в башне замка, и поет (Рапунцель бы
ла заперта в башне и пела). Пелеас приближается к ней, чтобы
попрощ аться, и снова рука и волосы служат органами для кон
такта. (Как обезьянка вцепляется пальцами в шерсть матери, ср.:
«Драйв прикрепления».)
Пелеас. Я, я, я!.. Что ты делаеш ь у окна, распевая, как не
здеш няя птичка?
Мелизанда. Я убираю волосы на ночь...
Пелеас. Так это твои волосы на стене?.. А я думал, что это
лучи света...
Мелизанда. Я откры ла окно —ночь была так хороша!..
Пелеас. Все небо в звездах. Никогда я не видал столько звезд,
как сегодня... Но луна еще стоит над морем... Выйди из тем
ноты, Мелизанда, наклонись ко мне: мне хочется видеть твои
распущ енные волосы.
М елизанда высовывается в окно.
О М елизанда!.. О, ты прекрасна!.. К ак ты прекрасна!.. На
клонись! Наклонись!.. Дай мне приблизиться к тебе...
Мелизанда. Я не могу наклониться ниже... Я наклоняю сь,
сколько могу...
Пелеас. Я не могу подняться выше... Протяни мне руку... Дай
мне прикоснуться к ней перед разлукой... Я уезжаю завтра...
Мелизанда. Нет, нет, нет...
Пелеас. Да, да, я уезжаю, я уеду завтра... П ротяни мне свою
руку, протяни свою маленькую руку к моим губам.
Мелизанда. Я не протяну тебе руки, если ты уезжаешь...
74
Диссоциация тела
Пелеас. П ротяни, протяни...
Рука, волосы, молоко! Пелеас может только жадно просить «Дай,
дай!».
Мелизанда. Ты не уедешь?.. Мне в темноте видна роза...
Пелеас. Где?.. Мне видны только ветви ивы, которые свиса
ют через стену...
Мелизанда. Ниже, ниже, в саду, там, в темной зелени.
Пелеас. Это не роза... Я сейчас посмотрю , что это такое,
но сначала протяни мне свою руку, сначала - руку...
Мелизанда. Вот она, вот она... Я не могу наклониться ниже...
Пелеас. Губы мои не достают до твоей руки...
Мелизанда. Я не могу наклониться ниже... Я сейчас упаду...
О! О! Мои волосы падают с башни!..
Когда она наклоняется, ее волосы накрываю т Пелеаса.
Пелеас. О! О! Что это такое? Твои волосы, твои волосы опро
кинулись на меня!.. Все твои волосы, М елизанда, все твои
волосы хлынули с башни!.. Я держу их в руках, я прикасаюсь
к ним губами... Я их прижимаю к груди, я обвиваю их во
круг шеи... Я не выпущу их из рук до утра...
Мелизанда. Нет, пусти меня! Пусти меня!.. А то я упаду!..
Пелеас. Нет, нет, нет!.. Я ни у кого не видал таких волос, как
у тебя, Мелизанда! Смотри, смотри, они спускаются с такой
высоты и достаю т до моего сердца... Они теплы и нежны,
словно падают с неба!.. Я уже не вижу неба сквозь твои во
лосы. Дивное сияние твоих волос скрывает от меня сияние
неба... Смотри, смотри же, я не могу удержать их!.. Их влечет,
их влечет к ветвям ивы!.. Они вырываются у меня из рук...
О ни трепещут, они зыблю тся, они дрожат у меня в руках,
как золотые птицы... Они меня любят, они меня любят в ты
сячу раз больше, чем ты!..
Мелизанда. Пусти меня, пусти меня!.. Сюда могут прийти...
75
Диссоциация тела
Пелеас. Нет, нет, нет, я не пущу тебя!.. Сегодня ты моя плен
ница, на всю ночь, на всю ночь!..
Мелизанда. Пелеас! Пелеас!
Пелеас. Нет, ты не вырвешься... Целуя твои волосы, я целую
тебя всю, и меня уже не жжет их пламя... Чувствуешь ли ты
мои поцелуи?.. Они подним аю тся к тебе по ты сяче зол о
тых колечек... И пусть каждое из них донесет до тебя ты ся
чу поцелуев и затаит в себе столько же, чтобы целовать тебя,
когда меня не будет здесь... Ты видишь, ты видиш ь, я могу
разжать руки... Ты видиш ь, мои руки свободны, а ты не мо
жешь освободиться от меня...
Из башни вылетают голуби и кружатся над ними во мраке.
Мелизанда. Что это такое, Пелеас?.. Что летает вокруг меня?
Пелеас. Это голуби вылетели из баш ни... Я испугал их; они
улетают...
Мелизанда. Это мои голуби, Пелеас... Расстанемся, пусти ме
ня, а то они не вернутся...
Пелеас. Почему они не вернутся?..
Мелизанда. Они потеряются во мраке... Пусти меня, дай мне
поднять голову... Я слыш у шаги... Пусти меня!.. Это Голо!..
Мне кажется, это Голо!.. Он слыш ал нас...
Пелеас. Постой!.. Постой!.. Твои волосы запутались в вет
вях... Постой, постой!.. О, как темно!..
Картину, которую рисует здесь М етерлинк, можно поним ать
только как метафору экстатического, оргазм ического ед и н е
ния лю бящ их посредством волос, и в этом образе заключается
не только ж елание взаим ного растворения, но и ам бивалент
ность ввиду опасности этого стрем ления. И когда дело дохо
дит до последствий их запретной любви, волосы вновь играют
роль: неистовы й от ревности Голо, похоже, поним ает си м в о
ли ку волос. Он призы вает М елизанду к ответу, она хочет б е
жать.
76
Диссоциация тела
Голо. Не пы тайтесь бежать!.. Сюда!.. Дайте руку!.. Ага! Ва
ши руки слиш ком горячи. Ступайте прочь! Ваше тело мне
ненавистно!.. Сюда!.. Теперь уже поздно бежать! (Хватает
М елизанду за волосы.) Вы последуете за мной на коленях!..
На колени!.. На колени передо мной!.. А! А! Наконец-то ва
ши длинны е волосы на что-нибудь пригодились!.. Н апра
во, а потом налево! Налево, а потом направо!.. Вверх! Вверх!..
Вперед! Назад! До земли! До земли!.. Видите, видите: я уже
смеюсь, как старик...
Перед последней встречей лю бовников Пелеас размышляет.
Пелеас. Это последний вечер... последний вечер... Все должно
кончиться... Я играл, как ребенок, вокруг того, о чем и сам
не подозревал... Я играл во сне вокруг ловушек судьбы...
Он играет, как во сне, с извивами волос возлюбленной. Все кон
чается так, как долж но кончиться: Голо обнаруживает лю бов
ников и убивает их обоих в приступе безграничной ревности.
Сексуальность и власть
Волосы символизирую т не только связь матери и ребенка (мла
денца), они обозначаю т и две другие области: сексуальность
и власть. В мусульманской культуре волосы ж енщ ины п р и н я
то скрывать так же, как среди христианских монахинь, помолв
ленных с Иисусом Христом, отказавш ихся от м ирских, в том
числе сексуальны х радостей. Волосы ж енщ ин, которые всту
пали в сексуальные отнош ения с м уж чинам и со стороны вра
га, стригли в знак публичного позора. Волнистые и, очевидно,
особенно светлые волосы соблазнительны , как мы видим в оп и
санны х выше произведениях. Еще один пример —это история
Лорелеи, которая расчесывает свои —опять-таки золотые — во
лосы, сидя на вершине скалы , и обрекает моряков на погибель.
Я думаю, мифологическую идею сексуальной силы волос легко
понять, если представить себе последовательность п ри вязан
ности и сексуальности — за первичной, несексуальной привя
занностью к матери позднее следует сексуальная привязанность
к объекту любви, и всякие отнош ения между людьми, в том чис
77
Диссоциация тела
ле сексуальны е, содержат в себе потребность в п р и вязан н о с
ти, опыт привязанности и тоску по привязанности из досексу-
ального периода (в «Лорелее» Генриха Гейне есть такие слова:
«Давно не дает покою / Мне сказка старых времен»*, — и здесь
можно предполож ить древние довербальные времена м ладен
чества).
В этой области волосы по своему двойственному значению
подобны женской груди. Она тоже означает досексуальные близ
кие отнош ения матери и ребенка (хотя психоанализ приписал
ранней привязанности сексуальный характер в концепции ораль
ной сексуальности, оральной фазы). Позднее женская грудь об
рела характер объекта сексуального влечения мужчины. Кстати,
женская грудь —орган, который отсутствует у мужчи ны, т. е. вле
чение можно понимать и так, что его удовлетворение и реали
зация обеспечиваю т полноту нарциссического мужского «Я»
в фантазии.
Значение волос как символа власти не так легко обосновать.
Ветхозаветный Самсон, «избранник Божий», обладал сверхче
ловеческой силой, пока ему не остригли волосы. Самсона лег
ко победили, когда ж енщ ина, дочь его врагов, узнала его тайну
и выдала ее противникам: нужно остричь его голову — и сила
утратится.
Д линны е, нестриженые волосы служ или у германцев при
знаком свободного человека. Рабы и слуги стригли волосы в знак
того, что находятся во власти вышестоящего. Этот способ обо
значения зависим ости и сегодня находит отраж ение в тонзу
ре монахов и католических свящ енников. У франков члены ко
ролевской семьи могли никогда не стричься, волосы принцев
оставались «невредимыми» (ungeschorenf; можно предположить,
что второе значение слова восходит к страху за неприкосновен
ность волос). Королевские волосы спускались на плечи и были
больше, чем украш ением: они служ или выражением королев
ской власти, потенции (Jeggle, 1986, S. 54).
* Пер. А. Блока.
t В немецком слово ungeschoren означает как, буквал ьно, «неостриж ен
ный», так и «невредимый». — Прим. пер.
78
Диссоциация тела
И наоборот: стриж ка волос была знаком подчинения власть
предержащему. Военнопленные, жертвы политических пресле
дований, заклю ченные, а такж е низш ие чины в армии пережи
вают на собственном теле, как манифестируется власть.
Драйв прикрепления
Вернемся к отнош ениям в раннем детстве. Контакт кожи матери
с кожей ребенка не нуждается в посреднике. Волосы как место
контакта при этом нуждаются в руке, которая их схватит, что
бы установить этот контакт. Мы наблюдали это в пугающе де
кадентской сцене из «Пелеаса и Мелизанды»: тела не могут при
близиться друг к другу, но волосы и руки сплетаются. К этому
образу подходит концепция драйва прикрепления, разработан
ная Имре Херманном (Herm ann, 1936), венгерским психоанали
тиком: Херманн берет за основу теорию привязанностей Боул-
би, которая десятилетиям и не имела доступа к психоанализу,
где главенствовала теория драйвов, и предполагает в ее рамках
такое несексуальное «влечение». Это обозначение также каж ет
ся мне компромиссом в отнош ении фрейдовской теории драй
вов. Но в гораздо большей степени это потребность в привязан
ности, которая с подачи Лихтенберга (Lichtenberg, 1988) также
причисляется к м отивационны м системам и выходит далеко
за пределы дихотом ии сексуального и агрессивного влечения.
Согласно фрейдовскому представлению, влечение —доходящее
до предела напряжение драйва и его разрядка, согласно концеп
ции потребности в привязанности и потребности к прикрепле
нию, по Херманну, —длительны й процесс отнош ений, лиш ен
ных кульминации, несексуальных и неагрессивных. Дери (Deri,
1978) указывает на то, что среди психоаналитиков Винникоттбыл
тем, кто понимал главенство обусловленных влечениями сома
тических напряжений (например, голода) у младенца не с точки
зрения разрядки драйва, а в гораздо большей мере как галлю
цинаторную власть над миром и как ее конкретное выражение,
удавшиеся отнош ения «мать—дитя». Я провел границу между су
тью мастурбации маленького ребенка и мастурбации подростка
или взрослого (Hirsch, 1989d). М астурбация маленького ребенка
79
Диссоциация тела
кажется мне в меньшей степени выражением сексуального жела
ния, которое направлено на достижение кульм инации и после
дующей резкой разрядки, чем способом обеспечить длительное
состояние возбуждения и ощ ущ ения сущ ествования тела и его
границ. П оэтом у я отнош у ранню ю м астурбацию , несмотря
на ее сексуал ьн ы й характер, к физической деятел ьности, которая
успокаивает ребенка в состояниях напряж ения и одиночества,
а их нельзя понимать как эквиваленты первичной сексуальности
на базе драйвов. Поэтому я выступаю против непродуманного
обозначения всех детских «вредных привычек», т.е. аутоагрес
сивной деятельности, направленной на тело как на объект, в ка
честве «аутоэротических» эквивалентов мастурбации, согласно
(раннему) психоанализу.
Херманн рассматривает привычку сосать палец.
Как сам палец в случае при вычки его сосать, так и то, за что
хватается ребенок в стремлении прикрепиться, идентифи
цируется с матерью. «Покинутый» матерью ребенок ф ан
тазирует, что он одновременно ребенок и мать в состоянии
скрепления (Herm ann, 1936, S. 70).
Херманн напрямую возводит влечение к прикреплению к соот
ветствующему поведению детеныш ей приматов, которые цеп
ляю тся пальцами за шерсть матери. Таким образом он вводит
новое измерение кожи: она уже не орган восприятия ребенка,
а адресат потребности в контакте, т. е. кожа матери становится
целью ищущей руки детеныша. Рука, пальцы и, как я хотел бы
добавить, ногти представляю т составляю щ ую ребенка, а кожа
(мех, волосы как нечто прилегающее к коже) - составляю щ ую
матери в их взаимоотнош ениях.
Здесь последует история пац и ен тки , которая постоянно
оты грывала «прикрепление» к «меху» и, кроме того, испытыва
ла трудности с кольцом, связы вавш им ее с партнером, которо
го она давно и сознательно оставила.
80
Д и ссо ц и а ц и я тела
Генриетта Вейсвейлер
Госпожа Вейсвейлер изначально приш ла в терапию из-за проб
лем с партнером, спросила о возможности терапии пары, но в хо
де диагностических интервью рассталась с партнером и начала
аналитическую психотерапию из-за проблем в отнош ениях, со
провождающих ее всю жизнь. Однажды она начала сессию так.
Она хотела рассказать кое о чем странном: у нее есть привы чка
заталкивать волосы под ногти, так чтобы кончики ее довольно
плотных волос попадали под ногтевую пластину. Кожа под ног
тями из-за этого становится очень чувствительной и когда она
прижимает кончик пальца к ногтю, она испытывает приятную
боль. Боль - это именно то, чего она добивается. При этом она
производит неестественное движение большим пальцем левой
руки, чтобы волосы попали под ноготь этого пальца. Сейчас у нее
воспалилось сухожильное влагалище, из-за чего она почти не мо
жет действовать рукой, движения становятся слишком болезнен
ными. Она делает это со времен школы, в основном в одиночест
ве, но непроизвольно также во время совещаний, когда ее мысли
отвлекаются. Началось это в возрасте 10 или 11 лет, но в послед
нее время из-за расставания с партнером привычка обострилась.
У нее есть и другая привычка: она ковыряет пальцами кожу во
круг пупка. Это не причиняет боли, вызывает только приятное
чувство, но привы чка очень навязчива. Я говорю, что это похо
же на двух человек, которые имеют дело друг с другом. Да, она
уже подумала, что игра с пупком заменяет мастурбацию. Она
часто пыталась «научиться мастурбировать», но почему-то с ней
это не работает, ей обязательно нужен другой человек, муж чи
на. У нее есть подозрение, что кто-то мог жестко вмешаться, ко
гда она пробовала делать это ребенком. Она может вспомнить,
что когда она ребенком чувствовала сильный позыв помочиться,
она держала руки вн изу жи вота, и взрослые сурово запрещал и ей
это делать. Я рассказываю ей сцену, которую однажды наблюдал,
когда мать, госпожа Куадбек, хотела принести на сеанс терапии
своего семимесячного ребенка, который плохо засыпал по ночам.
Мать говорила и говорила, ребенок лежал у нее на руках, совер
шенно спокойный, радостно улыбающийся и играл с ниспада
ющими волосами матери, наматывал их на руку, хватал, тянул
81
Диссоциация тела
и отпускал. (Конечно, ребенку терапия была не нужна, в боль
шей степени она была нужна матери, которая ее и начала. 17 лет
спустя «ребенок» снова пришел ко мне и прошел успешную по
луторагодовую подростковую терапию .) Я добавляю к этому,
что ребенок выстраивает при помощи волос полуреальную, по-
лусим волическую связьс матерью и что многие девушки задум
чиво накручиваю т свои волосы на палец, кроме того, если они
при этом в одиночестве, кладут в рот большой палец другой ру
ки и мечтательно смотрят вдаль. Госпожа Вейсвейлер признает
ся, что она тоже делала это в возрасте 17 или 18 лет. И тогда она,
поскольку уже ознакомилась с соответствующей психоаналити
ческой литературой и приш ла к идее мастурбации, для которой
необходимы как бы два человека и которая замещает отношения
с возлю бленным, говорит: «Если человек с помощью собствен
ного тела создает себе партнера, то в этом случае он получает то,
чего недополучил от матери».
Сейчас она поним ает свой симптом как желание отнош е
ний. Своего давно повзрослевшего сына она до сих пор естест
венным образом обнимает, но не может представить, как обни
мает свою мать. Ф изические контакты в ее семье были крайне
ограниченны . Родители никогда не п ри касали сь друг к дру
гу, по крайней мере, на глазах у других, между отцом и паци
енткой не было никакого телесного контакта - это было прос
то табу. Конечно, у нее нет конкретных воспоминаний о самом
раннем детстве, но она представляет себе отсутствие контакта,
нехватка которого вы звала агрессию и потребность испы ты
вать боль. Но потом возникает позитивны й образ матери. К о
гда госпожа Вейсвейлер родилась, она была совсем маленькой,
ее вес при рождении был таким низким , по рассказам матери,
что ее нужно было положить в инкубатор. Но мать взяла ново
рожденную домой. Однажды она спросила тетю, что происхо
дило в ее дошкольном возрасте, о котором у нее не было ника
ких воспоминаний. Тетя рассказала, что родители часто ездили
с ней к бабушке и дедушке, у которых вся семья чувствовала себя
очень хорошо, а дети могли резвиться на свежем воздухе. Тогда
ей приходит в голову другая история: она тогда была совсем ма
ленькой, ей нужно было спать днем, и она это ненавидела, ни
82
Диссоциация тела
когда не засыпала, а однажды она выпуталась из пеленок и из
мазала всю стену какаш кам и. В другой раз она встала (опять же
не могла уснуть) и забралась на подоконник. О кно было открыто,
она смотрела на улицу, квартира была на четвертом этаже. Мать
вошла в комнату и закричала от ужаса. По меньшей мере, два
жды она отбивалась от матери: один раз ее привели назад чужие
люди, другой раз —полиция. В детстве у нее не было сладостей,
но она с удовольствием облизывала соленые бульонные кубики
или просто соль. Госпожа Вейсвейлер понимает, что мать была
неправа, отправляя ее спать днем, бездумно оставляя окно от
крытым, отказы вая ребенку в контакте, так что девочка могла
просто убежать. Ее сестра обращается со своими детьми похо
жим образом, «бездумно». Поэтому ей в детстве приходилось
заполнять эту пустоту чем-то собственным, будь то размазы ва
ние какаш ек, побеги, игра с пупком или с волосами и ногтями.
Она возвращается к своим привычкам. Это имеет мало от
нош ения к настоящ ему, к тому, есть ли у нее сейчас партнер
или нет, получает ли она нежность или сексуальный контакт —
привычка остается. Я интересуюсь, меняется ли интенсивность
в зависим ости от полож ения дел. Да, она говорит, что бы ва
ли времена, когда она была одна и меньше нуж далась в этом.
Я рассказываю ей историю пациентки, которая с шестилетнего
возраста, когда мать обругала ее за привы чку грызть ногти пе
ред другими людьми, когда они были в гостях, перестала грызть
ногти, но стала обдирать и откусывать кожу вокруг ногтей, и эта
привы чка остается у нее до сих пор. Этот устойчивый симптом
исчез внезапно и полностью, когда у нее родился первый ребе
нок. Госпожа Вейсвейлер может это понять: «Когда у меня на ру
ках был ребенок, у меня не было свободной руки...» У нее боль
ше физического контакта с ее ребенком, чем у родителей с ней.
Я предполагаю, что, возможно, она смогла восполнить нехват
ку, получить от своего ребенка то, в чем отказы вали ей родите
ли. Теперь она думает о том, чтобы пройти курс гончарного дела,
потому что там есть контакт между руками и материалом. Я со
глашаюсь, что это конструктивны й, творческий контакт с гли
ной, с материнской землей («материал» и «мать»), «Да, я же не мо
гу сделать себе партнера из глины», —замечает она с иронией.
83
Диссоциация тела
В начале другой сессии у нее появляется обычный ритуал,
соверш енно бессознательный. Она понятия не имеет, что этим
компульсивным действием она предотвращ ает опасности ан а
лиза, выстраивает оборону против них (согласно Огдену (Ogden,
1989), даже маленькие ритуальные привы чки представляю т со
бой аутистически-успокаиваю щ ую защиту). Она всегда прихо
дит на две минуты позже, но идет в туалет, проходит уже четы
ре минуты, потом она сним ает сапоги — пять минут... «Я хочу
поговорить о своем ф изическом состоянии». — «Есть особый
повод?» — «Нет, но мы долж ны говорить обо всем, о человеке
в целом». Она страдает от слабой соединительной ткани, у нее
такие же вены, как у отца, она унаследовала от него камни в поч
ках, но в остальном она редко болеет. Первый раз она попала
в больницу во время рож дения сына, во второй — из-за стран
ного случая: она была еще студенткой, была замужем, сын был
м аленьким, но при этом у нее был м уж чина, который жил да
леко за городом. Ее знаком ы й работал на фирму, откуда можно
было бесплатно звонить, и она часто пользовалась этой возмож
ностью, чтобы говорить со своим другом, потому что телеф он
ные разговоры тогда стоили довольно дорого. Однажды она со
всем забыла о времени, было поздно, и двери фирмы уже давно
заперли. Ей приш лось лезть через забор, наверху которого бы
ли стальные заострения, и она зацепилась за одно из них обру
чальным кольцом и повисла на нем, когда спрыгивала. Как впо
следствии сказал врач, б езы м ян н ы й палец был «освежеван».
Друзья привезли ее в больницу, палец смогли спасти, и с тех пор
она уже 20 лет не носит кольца. Тогда она корила себя и говори
ла, что ей нужно держать руки подальше от отнош ений. Когда
она ребенком однажды наблюдала мать за ш итьем, та случайно
прострочила швейной м аш инкой палец, в другой раз она езди
ла к своему парню и, пока рубила дрова, отрубила себе кончик
пальца... Бывают ф азы , когда она говорит себе, что ей нуж но
держать пальцы при себе, она сама не знает точно, что это зна
чит. Возможно, несчастны й случай был наказанием за отнош е
ния. Но это не имеет большого смысла. Я еще раз спраш иваю ее
о значении, и она тут же говорит: «Но я тогда была очень влю б
лена...» И все же она нелегально говорила по телефону и завела
84
Диссоциация тела
отнош ения не с отцом своего ребенка. Ее сознательные м ораль
ные установки как студентки левых взглядов были противопо
ложными, но в ней были живы и установки матери. Та упрекала
дочь за лю бовника, когда та еще была оф ициально замужем -
католическая мораль. Обручальное кольцо, конечно, служило
связью с мужем, хотя она давно его бросила. Но оно обознача
ло и связь с моральны ми установками матери. Мать постоянно
подчеркивала, как тяж ело иметь троих детей. Нужно стирать
за ним и в тазу, тогда не было стиральной м аш ины , ради детей
приш лось бросить работу: госпожа Вейсвейлер была старшей
дочерью, т.е. виновной в том, что мать стала матерью, она ото
брала у матери свободу и карьеру. Но похоже, что пациентка
всю ж изнь сражалась с чувством вины за собственное сущ ест
вование (я называю это базовым чувством вины — Hirsch, 1997):
она всегда была проблем ны м ребенком , для своей семьи она
была слиш ком ж ивой, в то время как другие дети были и оста
лись флегм атичны м и. Она всегда бунтовала и «высовывалась»
(размазывание какаш ек и побеги). Несчастный случай, с одной
стороны, означал наказание за стремление к свободе, к выходу
из брака, отделению от матери (или ее установок) и т.д. С дру
гой стороны , из-за несчастного случая она с болью освободи
лась от этих привязанностей.
Приведенная ниже заметка из газеты о реальных событиях
отлично подходит к истории госпожи Вейсвейлер.
Взломщик оторвал себе палец при побеге
Вечером вторника взлом щ ик оторвал себе палец во время
побега. 35-летний м уж чина вломился в сигнальную буд
ку Музея техники на улице Треббинер в Кройцберге. К о
гда сработала си гн али зац и я, он выпрыгнул из окна с вы
соты пяти метров. Двое охранников преградили емудорогу.
Тогда он взобрался на трехметровый забор и повис на нем,
зацепивш ись за забор кольцом на среднем пальце правой
руки. Палец оторвало. «Взлом того не стоил», - сказал он,
когда вернулся на место преступления и обратился за вра
чебной помощью. Врачи не смогли приш ить палец (Tagess
piegel, 7 juni 2007).
85
Диссоциация тела
Перионихомания
В качестве примера патологии драйва прикрепления Херманн
приводит симптом, который он описывает как «привычку обди
рать кожу вокруг ногтей», а я обозначал как «перионихоманию»
и «перионихофагию». Речь идет о форме самоповреж дения ко
жи посредством «расцарапывания, расковыривания» ложа ногтя
и кожи вокруг ногтей («пери-»), часто совмещенного с откусы
ванием и проглатыванием кусочков кожи. Поскольку привычка
грызть ногти называется онихофагией, я присоединил к этому
слово «кожа» («пери-») —так и сложился термин. Если привычка
ограничивается расцарапыванием кожи без откусывания и про
глатывания, я говорю о перионихомании —терм ины отсылаю т
ктрихотиллофагии и трихотилломании соответственно. «Расца
рапывай ие ложа ногтя» стоит водном ряду с многочисленными
подобными регрессивны м и привы чкам и, таким и как покачи
вание всем телом, привы чка нюхать свою кожу, определенные
положения тела, например, постоянное трение стоп друг о друга
или привычка просовывать руку между бедер, скрежетание зуба
ми, различны е формы повреждения кожи или привычки грызть
предметы (карандаш), а также кусание губ* и слизистой оболочки
щеки, взаимодействие с ноздрями, слуховым проходом и анусом.
Родственными феноменами можно назвать навязчивое сдирание
корочки с заж иваю щ их ран, частично связанное с проглатыва
нием корочки (это невротическая экскориация кожи, т.е. форма
самоповреждения), а также расцарапы вание очагов поражения
экземы и то, что дерматологи назы ваю т экскориированны м и
акне, т.е. выдавливание прыщей. Эти формы самоповреждения
кожи часто начинаю тся со случайных небольших повреждений
или царапин, от которых исходит некая магическая притягатель
ная сила, как будто они выступ, за который можно уцепиться,
или крюк на глади отвесной скалы. Или же у человека возникает
ощущение, что избавление от недостатков кожи означает осво
бождение от дурного, опасного объекта —части тела, от которой
нужно избавиться как от струпа на заживаю щ ей ране (который
86
Диссоциация тела
на самом деле «хороший» и как раз служит выздоровлению). Все
это в большей или меньшей мере самоповреждающее поведение
кажется средством преодолеть невыносимые, в крайнем случае
доходящие до психоза напряж ение и страх пустоты, поскольку
она представляет собой, как я думаю, присутствие воображ ае
мого материнского объекта в собственном теле.
С обственно привы чка при перионихомании состоит в на
вязчивом соскабливании, разры вании и расковы ривании ко
жи вокругн огтей ,атакж еотод ви ган и и иотры вании кутикулы,
из-за чего возникаю т кровотечения, воспаления, смещение ног
тевого ложа и глубокие канавки на ногтях вследствие наруш е
ния их роста. Действия со стороны одного ногтя на кожу другого
пальца часто связаны с кусанием частей кожи, на которых есть
шрамы или выступы, откусы ванием, жеванием и проглатыва
нием кусочков кожи. Часто используются такие инструменты,
как пилочки и нож ницы . К линическое наблю дение позволя
ет сделать заклю чение о глубинной связи привы чек сосать па
лец, грызть ногти и перионихофагии. Кафка (Kafka, 1969, S. 209)
рассказывает о пациентке, которой в детстве строго запрещ али
сосать палец. У пациентки были аутоканнибалистичны е ф ан
тазии, и иногда она ела «небольшие <...> кусочки кожи и плоти
со своих пальцев». Пациент из моей практики рассказы вал, что,
когда ему было 8 лет, ему было ужасно неловко, если мать упре
кала егоза привы чку грызть ногти, когда приходили гости (сво
его рода терапия отвращ ения, которая использует стыд в сво
их целях). Он сразу же прекратил это делать, но стал ковырять
и кусать кожу вокруг ногтей, и привычка осталась с ним вплоть
до зрелого возраста. Эта непреодолимая привы чка исчезла, ко
гда пациент стал отцом.
Когда Розали Янц была крайне истощена анорексией, она
кусала кожу вокруг почти всех ногтей до крови. Когда вес
начал расти, она стала кусать ее меньше, а когда достигла
«нормального веса», т. е. того, который был до анорексии,
проблема с пальцами исчезла.
Георг Бюхнер спраш ивает в «Смерти Дантона»: «Как долго чело
вечество будет жрать свои члены в извечном голоде?».
87
Диссоциация тела
При перионихомании действуют два враждебно настроен
ных друг к другу партнера —кожа и ногти, а перионихофагия —
расш ирение симптома: зубы перенимают роль врага, глотание
обозначает инкорпорацию части тела, которая должна ощущать
ся как «хорошая» (иначе зачем нужно что-то добавлять к «Я» по
средством инкорпорации?). В конце концов все успокаивающие
привы чки, связанны е с телом, от якобы реф лекторного соса
ния пальца до использования ти п и ч н ого переходного объек
та, а такж е соответствую щ ие патологические привы чки в зре
лом возрасте, призваны преодолеть выход из первоначальной
диады «м ать-дитя» на более или менее символическом уровне.
Как волосы при трихотиллом ании, кусочки кожи можно пони
мать как связующие объекты. Дери (Deri, 1978, S. 54) описывает
«аутоэротическую деятельность», к которой относится и оп и
санное симптоматическое поведение как «редуцированный пе
реходный объект». Есть множество примеров более или менее
символического замещ ения отнош ений «мать-дитя» посредст
вом сосания пальца, привы чки грызть ногти и перионихома
нии. Херманн (Herm ann, 1936, S. 70) рассказы вает о трехлетней
девочке, которая не переставала сосать палец, несмотря на все
усилия, и объясняла это тем, что «не может спать одна». Вось
м илетняя дочь пациентки из моей практики отвечала на поже
лание матери, чтобы ребенок меньше смотрел телевизор (теле
визор как орально-регрессивны й феномен): «Ну, ладно, тогда
я буду грызть ногти!».
20-летняя п ац и ен тка А нтье И нгерф ельд впервые в ж и з
ни завела «настоящ его парня». Днем и ночью она вместе
с ним, у них налажен физический и сексуальный контакт,
она «счастлива». Ее больше не мучит вздутие живота, ее ног
ти снова растут, потому что она их не обкусывает, она по
худела, ее ны неш ний вес идеален, как ей кажется. Удачные
любовные отнош ения делают соматические проблемы из
лиш ним и. В другом примере трехлетней девочке все время
приходилось следить за свои м трехлетним братом, т. е. брать
на себя функцию матери, против чего она бунтовала, но у нее
не было шансов снять с себя эту обязанность. Позже, буду
чи пациенткой, она рассказывала, что буквально приучила
Диссоциация тела
брата грызть ногти —хотела занять его, чтобы он мог быть
предоставлен сам себе.
Согласно изначальной идее драйва прикрепления, по Херман
ну, с одной стороны, рука и пальцы и, с другой стороны, кожа
и шерсть используются как средство образования связи. Для по
ним ания перионихомании мне кажется важным следующий ас
пект: ноготь одного пальца и кожа другого вступают друг с другом
в ощ утимый посредством боли контакт, обе стороны выстраива
ют отнош ения «мать—дитя» и служат репрезентацией недоста
точных или отсутствую щ их объектны х отнош ений, д еф и ц и т
ный характер которых содержится в деструктивности симптома.
Боль и саднящ ая кожа —знаки агрессии, а посредством кусания
и проглатывания содержащаяся в симптоме агрессия расш иря
ется в орально-каннибалистическом ключе (перионихофагия).
Особенно когда речь идет о привычке грызть ногти, многие ис
следователи указываю т на содержащуюся в симптоме агрессию:
рот и ноготь сражаю тся как два враждебных друг другу объекта
(Schmideberg, 1935). Когда речь идет об обкусывании ногтей, но
готь опять же становится объектом раскусывания. Кусание —это
агрессия, направленная против собственного тела, и при этом
разрушается потенциально агрессивный орган, коготь, как буд
то в бой вступают два хищ ных зверя. Человек «кусает ногти, ко
торые хотят вцепиться и разодрать» (Solomon, 1955, S. 393).
Женская грудь
Когда молодая киноактриса Скарлетт Йоханссон говорит: «Мне
нравятся мои груди, я называю их моими девочками», —ей мож
но позавидовать, ведь это значит, что у нее не будет особых проб
лем с ее телом, женственностью и, в конечном счете, с ней самой.
Совсем другое дело, когда вы беседуете с обы чны м и молодыми
людьми: «Почти ни одна из молодых ж енщ ин, которых мы об
следовали, не восприним ала свою грудь с радостью, куда чаще
встречались отрицание и неприятие ф изических изменений. Та
кие негативные переживания особенно ярко проявляю тся утех,
кто сообщает о себе, что были похожи на мальчика до пубертата
89
Диссоциация тела
и чувствовали себя соответствующе... Но и у остальных негатив
ные чувства преобладают. „О черт, что это, я такого не хочу“, - го
ворит 16-летняя Катрин А. о своих чувствах. „М не как-то не хо
телось этого, не хотелось, мне казалось отвратительны м все это
бултыхание впереди“,-р а с с к а зы в а е т 15-летняя Ф ранкаДуден»
(Р1ааке, 2001, Б. 109 и далее). Карин Флааке изучила 20 девочек-
подростков, которые ходили в гим назию или общую среднюю
школу. «То, что моя грудь выросла, тоже казалось мне не очень
красивым, мне хотелось это скрыть», - сказала 13-летняя Яна
Имрот. «Потребность скрыть грудь <...> может выражать жела
ние защ итить себя от неоднозначны х или сексуальны х взгля
дов со стороны окружаю щ их — матери, отца, мальчиков и муж
чин» (там же, Б. 111). Развитие груди —это, безусловно, заметный
признак взросления. Такое изменение тела больш инство дево
чек, исследованны х Ф лааке, сначала восприним аю т о тр и ц а
тельно. С другой стороны , они являю тся объектами ж елания
и, по крайней мере, позитивно воспринимаю тся наблюдателя
ми, и это внушает надежду на то, что подростки или женщ ины
однажды смогут воспринимать их так же.
Растущ ая грудь, таким образом, указы вает на отделение
от детства и развитие девочки в женщину, и, согласно принципу
дисморфофобии, она слиш ком часто становится местом проек
ции конфликтов, страхов и других проблем, которые возникаю т
у девочки в связи с ее новой, в том числе сексуальной, идентич
ностью женщины. Возможно, из-за ее относительной видимости
«грудь в нашей культуре является одним из центральных сим во
лов женской сексуальности» (Пааке, 2001, 8.109). Флааке (Б. 248)
цитирует Ф риггу Хауг (Наи§, 1988, 8. 90): «Женская грудь не бы
вает невинной, ее сексуализация совпадает с ее возникновени
ем». Для Ф ригги Хауг «сексуализация „невинны х“ частей тела
происходит главным образом <...> через установление значения,
связы вание знаков в реферальную систему» (там же). «Но грудь
никогда не бывает „невинной“, поскольку она напоминает ран
ний эротически-чувственны й контакт с матерью при грудном
вскармливании» (Р1ааке, 2001, 8.248). Грудь не «невинна» не толь
ко из-за придания ей смысла, но и поскольку эротически-чувст
венный контакт матери и ребенка может вполне конкретно воз
90
Диссоциация тела
действовать на сексуальное возбуждение при кормлении. Можно
только надеяться, что молодая мать не переживает это возбужде
ние ребенка как опасное, а может наслаждаться этим «эротичес-
ки-чувственны м контактом». Каким может быть эволю ционно-
биологический смысл того, что раздражение сосков (у мужчин,
кстати, тоже) вызывает сексуальное возбуждение? Следует ли
напоминать кормящ ей матери, что она отню дь не только мать,
но и сексуальное существо, нужно ли ей возбудиться, чтобы сно
ва иметь сексуальную ж изнь и, возможно, снова забеременеть?
Так ли это задумано природой (эволюцией)? С другой стороны,
говорят, что грудное вскарм ливание, как правило, предотвра
щает повторные беременности гормонально или психологичес
ки, поскольку молодая мать может чувствовать себя всецело по
груженной в заботы о ребенке, а для мужчины больше нет места.
Одна пациентка рассказывает, что ее первый ребенок, дочь,
родилась у нее во время учебы. Она была в эйфори и по этому
поводу. После родов у нее практически не было сексуально
го контакта с супругом. Когда два года спустя гинеколог с о
общил ей, что она беременна, она первым делом подумала:
«От кого?». Затем родился сын. В то время когда она корми
ла его грудью, она могла бы убить своего мужа, если бы тот
захотел приблизиться к ней. У нее было ощущение, что
тело принадлежит ее ребенку!Замечательное чувство, ко
гда молоко подступает к груди, молочные протоки зам ет
но расш иряю тся, и молоко течет словно само по себе! Все
так и осталось, она продолж ала отвергать мужа. Еще од
на п ац и ен тка проходила ком би нирован ную одиночную
и групповую психотерапию, забеременела во время терапии
и после рождения принесла свою дочь в группу. Она всегда
находилась в хорошем контакте с младенцем, брала девоч
ку на руки, когда та беспокоилась, и, конечно, кормила ее.
После рождения ее второго ребенка, Джонатана, она верну
лась к краткосрочной терапии, потому что не всегда могла
держать свою агрессию против дочери под контролем. Она
такж е приносила своего мальчика на каждую сессию, ко
гда тому было около десяти месяцев. Это был очень милый,
дружелюбный ребенок, но иногда ему не нравилось, что, ко
91
Диссоциация тела
гда мама говорит о себе, она недостаточно заботится о нем.
Тогда тоже считалось само собой разумею щ имся кормить
ребенка на сессии. В эти моменты Джонатан торжествую
ще смотрел на меня, терапевта его матери, с соском во рту,
а левой рукой он держался за полную грудь. Он пьет, мать
говорит, это ему снова не нравится, он кусает грудь, ч то
бы снова привлечь внимание. Он управляет телом матери
как своей собственностью . «Тут мужчине уже нет места»,-
говорю я в связи со своими контрпереносными чувствами,
будто меня отвергли. При этом пациентка не возражает, что
бы ее муж подходил и гладил ее, чтобы она получала погла
ж ивания. «Да, вы не возражаете, когда он вам что-то дает,
ведь вы так много должны отдавать маленькому мужчине,
но ваш супруг ничего не получает», —говорю я.
Связь и сексуальность объединяются в образе и реальности груди.
Так же как в значении материнских волос, сексуальное сливается
с первоначальным драйвом к образованию связи. «У меня теперь
есть грудь» указывает на новую идентичность девочка-подросток,
«Я хочу женскую грудь» — сексуально-тоскливы й взгляд муж
чины на женскую грудь, конечно, содержит в себе ностальгию
о потерянном рае единства матери и младенца. Мужской взгляд
на грудь может восприниматься как посягающий и угрожающий.
То, как подростки переживают физические изменения, во м но
гом зависит от того, что это означает для важных опекунов (се
мьи), и того, как они реагируют на эти изменения. Мать может
выразить сты дливо-пренебреж ительную ревность из собствен
ной зависти (к молодости), отец — из подавленного страха ин
цеста. С другой стороны, полные желания взгляды также могут
означать оценку зарождающейся женской идентичности.
18-летняя девушка сообщает, что ее первоначальное негатив
ное отнош ение к груди изменились с ее интересом к м аль
чикам: «Я не зам етила, как вы росла моя грудь <...>, в ка
кой-то момент я стояла перед зеркалом и подумала: „Боже,
она уже такая больш ая“. Я была просто в шоке. Как-то я сто
яла там и не могла в это поверить. Сначала меня это раздра
жало. Мне почему-то не нравилось, что она там под майкой
92
Диссоциация тела
и ее видно <...>, но постепенно я начала думать, что это кра
сиво. Ну, когда я начала водиться с мальчиками, я стала ду
мать, что это красиво <...>, а раньше мне это не нравилось»
(Flaake, 2001, S. 112).
Одна беременная пациентка незадолго до рождения ребенка
сообщает, что ее родители хотели бы, чтобы она была м аль
чиком (она отказывается узнавать пол ребенка до рожден и я).
Долгое время она пыталась подчиниться им, но в конце кон
цов поняла, что стала успешной как девочка. С другой сто
роны, она определен но не хотела, чтобы ее любили за грудь
или другие формы, она носит глубокое декольте, когда это
имеет смысл, но не хотела бы, чтобы все к этому сводилось:
«тело и разум» долж ны цениться наравне.
Однако взгляд на женскую грудь не лишен проблематики, сво
его рода дилеммы . М ужчина (или ж енщ ина, почему бы и нет,
как потенциальный соперник?) должен видеть ее и в то же вре
мя не видеть. Закон разреш ает нам ездить с непокры той гру
дью в Нью-Йоркском метро, но тот, кто хоть на секунду задер
жит на ней взгляд, может угодить в тюрьму. Когда ж енщ ины
действительно начали публично демонстрировать свою грудь
без ограничений? (Хотя молочные железы повсеместно называют
грудью, это неправильно, ведь грудь, подобно морскому зал и
ву,—это углубление между молочными железами. И то и другое
вместе называю т «бюст»). Из-за того, что начиная, по крайней
мере, с эпохи Возрож дения (это можно считать по м ногочис
ленны м портретам ж енщ ин и Богоматери), дем онстрация де
кольте стала социально приемлемой, и с тех пор у окружающих
появилась возмож ность рассм атривать грудь. При этом сами
молочные железы оголились, только когда закончился процесс
социальной пропаганды законного брака. Иначе говоря, рассма
тривание лож бинки между грудями скорее разрешено, чем рас
сматривание самих молочных желез. Если эта лож бинка ж енст
венна, каклю бое углубление, то ее комбинация с возвышением,
мужским элементом, превращает грудь в фетиш истский объект,
93
Диссоциация тела
мужской и женский одновременно, как и обувь-фетиш , которая
сочетает в себе ф аллическую форму и женское углубление. Так
можно объяснить магнетизм женской груди для полных жела
ния мужских взглядов. Грудь только угадывается в зависим ос
ти от формы лифа, но декольте должно обязательно привлекать
внимание и, конечно же, побуждать к сексуальному акту как ко
нечной цели. Однако смотреть на нее прямо запрещ ает порядоч
ность и такт, и это все еще так. Симона де Бовуар знала о двой
ной игре ж енщ ин и дилемме для мужчин.
В своей гордости за то, что она вызывает интерес и восхи
щение мужчин, она возмущена тем, что ее, в свою очередь,
захватываю т в плен. <...> Взгляды мужчин льстят ей и при
чиняю т ей боль одновременно. <...> Глаза всегда проника
ют слишком глубоко (de Beauvoir, 1989, S. 334, цит. по: Flaake,
2001, S. 248).
Проблема становится еще острее сегодня, когда появляются фут
болки с текстом: текст следует прочитать, и он привлекает до
полнительное внимание к женской груди.
Наблюдатель не воспринимается как читатель мелкой над
писи, он — тот, кто пялится на грудь. О правдываться бес
полезно. Слова не помогут. Остается только молча отвести
глаза. Проблема: снова и снова глаз задерживается на над
писи, совпадающей со всхолмиями груди, пока все вокруг
не заметят это, в том числе окружающие. <...> В этом проб
лема: текст на футболке располагается точно по груди, лучше
я этого не могу выразить. Любой, кто начинает читать, по
пал в ловушку. Его поймали. Неловко быть тем, кто п ял и т
ся. Действительно ли ж енщ ины этого хотят? Боюсь, что да.
<...> О да, я видел футболку, где было написано: «Над гру
дью у меня еще есть голова». Эта надпись пока понравилась
мне больше всего. Я внимательно перечитал предложение
несколько раз (Hordych, 2004).
Хотелось бы вспом нить и то, с каким и трудностями перед об
наженной грудью на пляже сталкивает своего героя Паломара
Итало Кальвино (Calvino, 1983, S. 14 и далее).
94
Диссоциация тела
Голая грудь
Паломар прогуливается по побережью. <...> Вот лежа заго
рает молодая ж енщ ина с открытой грудью. С кромны й Па
ломар спеш ит перевести свой взгляд к морскому горизонту.
Он знает — в подобных случаях, заметив незнакомца, ж ен
щ ины часто спешат прикры ться, но не видит в этом ниче
го хорошего: и потому, что смущена купальщ ица, спокойно
загоравш ая, и потому, что проходящ ий чувствует: он поме
шал, и потому, что в скрытой форме подтверждается запрет
на наготу; к тому же половинчатое соблюдение условностей
ведет к распространению неуверенности, непоследователь
ности в поведении, вместо свободы и непринужденности.
Вот почему, едва завидев бронзовое с розовым облач
ко нагого торса, он скорее поворачивает голову так, чтобы
взгляд его повис в пространстве, гарантируя почтительное
соблюдение невидимой границы, окружающей любого ин
дивида.
«Однако, — рассуж дает он, шагая дальш е и, как толь
ко горизонт пустеет, вновь давая глазу волю, —действуя по
добным образом, я лиш ь подчеркиваю свой отказ смотреть
и в результате закрепляю условность, в соответстви и с кото
рой обнажение груди считается недопустимым; иначе гово
ря, я мысленно подвешиваю меж собой и грудью —молодой
и привлекательной, как я сумел заметить краем глаза, —во
ображаемый бюстгальтер. В общем отведенный взгляд по
казывает, что я думаю об этой женской наготе, она меня за
ботит, и, по сути дела, это тоже проявление бестактности
и ретроградства».
По пути обратно Паломар глядит перед собою так, чтобы
взгляд его с одним и тем же беспристрастием касался и пе
ны волн, и лодок на песке, и постланной махровой просты
ни, и полнолуния незагорелой кожи с буроватым ореолом
в окружении соска, и очертаний берега, сереющих в маре
ве на фоне неба.
«Ну вот, —довольно отмечает он, шагая дальше, - грудь
стала как бы частью окружающей природы, а мой взгляд —
не более докучливым, чем взгляды чаек и мерланов».
95
Диссоциация тела
«Но справедливо ль это? - размышляет он затем. —Не низ
вожу ль я человеческую личность до уровня вещей, не отн о
шусь ли к отличительной особенности женщ ин просто как
к предмету? Не закрепляю ли я давнюю традицию мужского
превосходства, породившую со временем привычную пре-
н ебреж и тел ьность?»
Он поворачивается, идет назад. Скользя по пляж у не
предубежденным, объективны м взглядом, он, как только
в поле зрения оказы вается нагая грудь, заставляет взгляд
свой очевидным образом прерваться, отклониться, чуть ли
не вильнуть. Н аткнувш ись на тугую кожу, взгляд его отска
кивает, будто отмечая изменение консистенции картины
и ее особенную значим ость, зависнув на мгновение, опи
сывает в воздухе кривую, повторяющую выпуклость груди —
уклончиво и в то же время покровительственно, — и невоз
мутимо дви гается дальше.
«Наверное, теперь моя позиция ясна, — реш ает П ало-
мар, —и недоразумения исключены. Но вот не будет ли такой
парящ ий взгляд в конце концов расценен как высокомерие,
недооценка сущности груди, ее значения, в определенном
смысле оттеснение ее на задний план, куда-то на перифе
рию, как не стоящей особого вним ания? И грудь из-за ме
ня опять оказывается в тени, как долгие столетия, когда все
были одержимы манией сты дливости, считали чувствен
ность грехом...»
Подобное истолкование не соответствует благим наме
рениям Паломара: он хотя и представляет зрелое поколение,
привыкшее ассоциировать грудь женщ ины с интимной бли
зостью, однако же приветствует такую перемену нравов —
и поскольку видит в ней свидетельство распространения
в обществе более ш ироких взглядов и потому, что данная
картина, в частности, ему приятна. Такую бескорыстную
поддержку и хотел бы выразить он взглядом.
Повернувшись, он решительно шагает снова к загораю
щей особе. На сей раз взгляд его, порхая по пейзажу, задер
жится с почтением ненадолго на ее груди и тут же поспешит
вовлечь ее в порыв расположения и благодарности, которые
96
Диссоциация тела
он ощущает ко всему —к сол нцу, небесам, корявым соснам,
дюнам, к песку и скалам, к водорослям, облакам, к миру, об
ращающемуся вокруг вот этих ш пилей в ореоле света.
Что, конечно, совершенно успокоит одинокую купаль
щ ицу и и склю чит возм ож ность всяки х недоразум ений.
Но она, увидев ГТаломара, вскакивает, прикрывается и, фырк
нув, поспешает прочь, с досадой поводя плечами, словно под
верглась домогательствам сатира.
«Мертвый груз традиции безнравственного поведения
мешает по достоинству оценивать и просвещ еннейш ие по
буждения», —горько заклю чает Паломар*.
Психосоматика
* Пер. Н. Ставровской.
97
Диссоциация тела
первый вопрос всегда касается его самочувствия. Он гово
рит мне: «Киш ечник служ ит зацепкой для разговора с ма
терью!» Таким образом больной киш еч н и к обеспечивает
связь с матерью.
В ходе ан али за Вероники А рндт ид еали зи рован н ы й
образ ее отца см еняется все более негативны м . Ей с н и т
ся сон о человеке, который подвергается уголовному пре
следованию за преступление. Его находят в доме пациент
ки с ужасно изуродованным лицом. Человек во сне ужасен,
но на самом деле он не такой уж плохой. О на испытывает
к нему смеш анные чувства. О на держит своего мужа на рас
стоянии, не может выносить близость с ним, сексуальный
контакт сейчас совсем невозможен. И вот перед каникула
ми в терапии у нее снова возникает вагинальны й грибок,
спустя несколько месяцев после прош лого проявления бо
лезни. Она просыпается ночью перед сессией с сильным зу
дом и сразу же думает: «Теперь пять недель не будет твоего
Хирша, но у тебя есть хотя бы такая защ ита от мужа». Я от
вечаю: «Да, у вас есть связь со мной, вы сразу же думаете обо
мне, и симптом —это связь со мной. В то же время он служит
границей, защ ищ аю щ ей от человека, который может ока
заться слиш ком близко к вам», т.е. терапия долж на иметь
ф ункцию триангуляции. Чуть позже она говорит: «Я не хо
чу горевать из-за каникул. Я хотела бы, чтобы случилось
что-то из ряда вон выходящее и вы не смогли бы уехать». -
«Что это может быть?» —«Мне в голову приходит только бо
лезнь...» Болезнь держит мужа на расстоянии, но если бы
я заболел, я не мог бы оставить ее. Болезнь разделяет и объ
единяет одновременно.
П одросток берет в руки бритву и атакует свое тело, свою п о
верхность. Истерика выражается посредством тела, но при са-
моповреждении само тело «действует» (Ференци) или «думает»,
как это выразили Бион (цит. по: Meitzer, 1984, S. 79) и М акду-
галл (M cDougall, 1978, S. 336). Гаддини (G addini, 1982) описы
вал это так, будто у тела есть ф антазии, «протофантазии». П о
средством своего поведения тело превращ ает и «Я», и само себя
в жертву. И стерический сим птом все еще полон си м вол и ки ,
Диссоциация тела
которую можно разгадать, поставить в осмы сленный контекст.
В то же время симптоматика его достаточно подвижна и может
исчезнуть, если удается проследить ее значение. Но происхож
дение и смысл психосоматических реакций предельно скрыты
от нас: здесь тело действует из глубин досимволического бессо
знательного. Вслед за Ф еренци (Ferenczi, 1919, S. 138) это можно
представить как «протопсихику», неразделенную психосомати
ческую матрицу. Но нераздельны не только тело и психика: мать
(с ее телом) такж е принадлеж ит к этому триединству («одно те
ло на двоих» — McDougall, 1987). Эту научную ф антазию о три
единстве можно назвать и «психосоматической триангуляцией»
(Куттер, цит. по: Grieser, 2008): мать, ребенок и его тело. Насколь
ко долж но хватать силы воображ ения, чтобы обосновать зага
дочные связи между ранней материнской заботой и присутст
вием и ф изическим здоровьем, с одной стороны , и, наоборот,
связь между дефицитом материнской заботы и обусловленны
ми им общей болезненностью или хроническим и симптомами,
связанны м и с определенными органами. К ак установить связь
между определенной формой недостаточной заботы в раннем
детстве (если ребенка мало держали на руках, ему не хватало ф и
зического контакта, возникали проблемы с кормлением и вос
питанием гигиенических привычек, или же сыграли свою роль
сексуальные страхи того, кто заботится о ребенке) и поздней
шими сим птом ам и, связанны м и с определенны м и органами:
головокружением, кожны ми заболеваниям и, наруш ениями пи
щеварения, сексуальными расстройствами? Самоповреждение
и конверсионный невроз, в особенности психогенный болевой
синдром, можно понимать хотя бы отчасти как модель психо
соматического явления. В таком случае мать, собственное «Я»
и тело могут замещ ать друг друга, тело может становиться ма
теринским объектом (его суррогатом), тело или отдельный ор
ган могут демонстрировать нехватку чего-либо или поврежде
ние, но в то же время и быть попыткой исправить это. «Части
тела<становятся> заместителями недоступного, отказывающего
объекта и в высшей степени аффективно оккупирую тся» (Kutter,
1981, S. 55). Сюда можно добавить избыточно стимулирую щ ий,
травмирую щ ий объект. Эта оккупация своего рода деструктив
99
Диссоциация тела
ным либидо разруш ает или повреждает орган —представление
о ж ертвопринош ении части во спасение целого близко к этому.
Области тела, которые Куттер (Kutter, 1980, S. 139) обозна
чил как «ампутированные части репрезентации тела», приносят
ся в жертву, чтобы спасти собственное «Я». Аналогичным обра
зом Плассман (Plassmann, 1993) описывает «мертвые зоны тела»
при искусственно вызванных заболеваниях, которые содержат
(и связывают) патологические ф антазии о «я-теле» и проекцию
отрицательных репрезентаций частей («я-объектов» и тела). Та
кого рода концепции деформированных областей тела, которые
связывают негативный объектный опыт и проявляю тся в форме
болезни, можно свести к концепции конверсии Ф еликса Дойча
(Deutsch, 1959). Дойч предполож ил, что ран н яя ф ункция сим
волизации, с помощью которой переживается утрата объекта
как утрата части себя, т.е. «я-тела» в самом раннем возрасте, вос
станавливается посредством «ретроекции», возвращ ения втело,
но ценой повреждения части тела, которая является репрезента
цией утраченного объекта. Поврежденный орган таким образом
работает как пломба, которая заполняет дыру в «Я», как это на
глядно описал Моргенталер в отнош ении сексуальных извраще
ний (Morgenthaler, 1974), и обретает функцию замещения объекта.
100
Диссоциация тела
адресованность внеш ним объектам, можно рассуждать скорее
о внутренних органах. О коже мы думаем скорее, когда речь идет
о связи с объектом и защ ите от него. Не в последнюю очередь са-
моповреждающее поведение нацелено на кожу и отверстия те
ла. Анзьё (Anzieu, 1985) говорит о коже как о двойной мембране
с ф ункцией ограничения тела и одновременно установки кон
такта с внешним объектом.
101
Диссоциация тела
базовый конфликт автономии и зависимости. Поскольку, как мы
видели, границы «Я» и тела устанавливаю тся достаточно четко
только в случае, когда опыт отнош ений с матерью достаточно
хорош, травматичны й опыт приводит к тому, что соответству
ющие эмоции, такие как агрессия, страх и боль, встраиваются
в единое «я-тело». При синдромах самоповреждения искусствен
но созданная агирован ием гран и ца «Я» и тела должна заместить
границы «Я», которые отсутствуют или находятся под угрозой.
При психосоматической же реакции, которую производит само
тело, речь идет об отщ епленных областях тела, которые связы
вают негативное, чтобы защ итить целостное собственное «Я»
в его стабильных границах.
Иногда психосоматическому проявлению придается смысл
или, если сказать скромнее, возникает чувство, что симптом по
нятен и объясним.
Пациентка Анна Фильхабер, дочь выжившего в нацистском
концлагере, страдала от проблем с позвоночником наряду
с другими психосоматическими болезнями. Ее ж изнь и осо
бенно ее партнерские отнош ения были хаотичными. После
длительного периода безработицы она наш ла новую работу
в качестве водителя школьного автобуса. Конечно, она боя
лась (и я тоже), что это будет тяж елы м бременем для ее по
звоночника и усилит бол и в спине. Но к ее (и моему) удивле
нию, обнаружилось, что она смогла вы полнять свою новую
работу без боли, свободно и ловко. Только в выходные, ко
торые она часто проводила вяло с новым партнером в своей
квартире, возникала боль, когда, по ее словам, «одеяло пада
ло ей на голову». Итак, здесь мы отчетливо видим контраст
между автоном ией, представленной радостью вож дения,
в которой боль улетучивается, и слиш ком сильной близос
тью внешнего объекта, представленного партнером, кото
рый держится на расстоянии посредством психосоматики.
Симптом заменяет «мать» и образует границу для защиты от нее
(«мать» переживается в партнере).
И з-за интроекции, психического сохранения травматичес
кого опыта, ситуации первоначальной травмы часто воспроиз
водятся в следующих поколениях.
102
Диссоциация тела
Госпожа Ф ильхабер говорит, что больше не может бросать
курить. Она курит уже давно, с момента смерти ее матери.
Оба родителя матери умерли в Освенциме. Мать выжила, по
тому что ее передали в приемную семью во Ф ранции. Затем
мать вела ж изнь, полную приклю чений, будто всегда была
в бегах, даже когда война закончилась. Мать познакомилась
с немцем после войны и вышла за него замуж, но они разве
лись, когда пациентке было около семи лет. Она рассказы
вает о своей семье: «Мой отец родом из большой семьи в С е
верной Германии. Его воспитывали братья и сестры, потому
что мать умерла при его родах. А моя мать родом из еврей
ской семьи и воспиты валась приемной матерью во Ф ран
ции. Вся ее семья умерла в Освенциме, вклю чая брата... К о
гда я подросла, меня обвиняли во всем...» Мать отправилась
в Алжир, где пациентка и выросла. Там госпожа Ф ильхабер
рано вышла замуж за араба, вспыльчивого, жестокого чело
века, который убил их общего ребенка в приступе гнева, ко
гда тому был год. Сразу после этого у пациентки началась
тяжелая астма. Ей приш лось отказаться от учебы, потому
что мать заболела, и заботиться о матери. После ее см ер
ти она вернулась в Германию. Там она встретила мужчину,
и, когда она снова забеременела и строила свадебные пла
ны, симптомы уменьшились. После рождения ребенка аст
ма полностью исчезла и не возвращалась с тех пор. Но она
развелась, когда ребенку исполнилось шесть лет. Теперь ей
предстоит операция на позвоночном диске, чтобы бороться
с болью в спине. Она боится умереть, потому что теперь ей
столько же лет, сколько было ее матери на момент смерти.
Мать очень много курила и умерла от отека легких.
Вот некоторые трансгенерационные повторения в историях ж из
ни, которые можно свести к интроектам: мать выходит замуж
за немца, хотя ее родители были убиты немцами, пациентка, по
луеврейка, выходит замуж за араба. Бабушка и дедуш ка подвер
гались жестокому обращению и были убиты немцами, а первый
муж бьет и убивает своего ребенка. Она снова выходит замуж
и разводится, когда ее сыну почти столько же лет, сколько бы
ло ей, когда ее родители развелись. И симптомы , точнее, вред
103
Диссоциация тела
ная привычка призвана компенсировать утраты: астма заменяет
мертвого ребенка, соединяет их, как курение соединяет с умер
шей матерью (которая была тяжелой курильщ ицей), астма спа
дает, когда рождается новый ребенок. Ф антазия о том, что она
умрет, как мать, означает ф антазийное воссоединение в смерти.
Но новый ребенок представляет собой альтернативный объект
и дает хорошие шансы на то, что привы чка станет избыточной.
104
Диссоциация тела
боту мечты в крупной международной ком пании, но после
установочной беседы внутренний голос сказал ему: «Не при
ним ай эту долж ность, задача слиш ком слож на для тебя
и с людьми у тебя тут не сложится!». Но он не позволил го
лосу соблазнить себя и не прислуш ался. В первый же ра
бочий день он пережил первый в своей ж изни инфаркт уха
и вместо рабочего места попал в больницу, где ему делали
инфузии. Через год ему посоветовали уволиться: он якобы
не соответствовал «корпоративной культуре». В течение го
да у него были отнош ения с женщиной, которые он называл
«81:ор-апс1^о-отношениями» —фазы сближ ения сменялись
фазам и отдаления, пока они окончательно не расстались.
А недавно он познакомился с очень привлекательной жен
щиной и провел с ней приятный вечер. Наследующее утро он
почувствовал, что что-то тянет в области гениталий, и вско
ре это переросло в болезненную припухлость: уролог д иа
гностировал эпидидимит. На вопрос, как началось воспале
ние, врач ответил: «Неизвестно». —«Это неприятное чувство.
Нельзя делать ничего, кроме как сидеть перед телевизором,
зажав пакет со льдом между бедер...» - сказал господин Рау-
тен Штраух. «И ни одну женщ ину нельзя туда подпустить», —
добавил один из членов терапевтической группы с сочувст
вием и долей иронии.
У Беате Зельбах были постоянны е проблем ы с почками.
Вскоре после начала ее отнош ений с ее ны неш ним парт
нером у нее снова случилось острое воспаление почек. П о
жалуй, было ошибкой прямо после этого ехать с ним в от
пуск, потому что в отпуске у нее снова случился приступ, ей
пришлось лежать в постели и принимать антибиотики. Она
пытается объяснить свои постоянные инфекции «стрессом»
на работе, где сейчас очень неспокойно.
Но что же это тогда: отпуск или стресс? Задуматься стоит и о том,
и о другом. Если речь идет о неразреш енном конф ликте авто
ном ии-зависим ости, который леж ит в основе происходящ его
с телом, то тело может найти неудачный выход из него или по
дать сигнал тревоги. Тогда на тело будет иметь влияние и желан
105
Диссоциация тела
ная свобода (отпуск), которой пациентка в то же время боится,
и стресс на работе, от которой она зависит, которая оказывает
на нее давление и ограничивает свободу. Но нет ничего одно
значного - все двойственно. Отпуск означает свободу от работы,
но связан с редкостной близостью с партнером —24 часа в день
вместе в одном гостиничном номере, а работа, с другой сторо
ны, означает автономию и независимость... Болезнь в отпуске
в любом случае значила для пациентки обращ ение к партнеру:
ты должен за мной ухаживать и быть милым со мной, но не под
ходи ко мне слиш ком близко!
Экзема
Заболевания кожи, органа, обеспечиваю щ его контакт, — это
не только замена объекта телом, но и зам ена контакта с ним,
т.е. связи с материнским объектом. Часто самоповреждающему
поведению, а именно текущ ей по коже теплой крови, ж изнен
ному соку, приписы ваю т успокаивающ ее действие, даже срав
ниваю т ее с «защ итны м одеялом», т.е. переходным объектом
(Kafka, 1969), поскольку кровь вступает в контакт с кожей паци
ентки. Даже при самоповреждающем поведении в детском воз
расте, трихотилломании, при которой депривированны й ребе
нок вырывает волосы, а затем берет их в рот, жует их и, наконец,
проглатывает, ясна связь с матерью, содержащаяся в симптоме,
ведь м ягкие волосы являю тся репрезентацией материнского,
которое ребенок воплощает, инкорпорирует, когда глотает вы
рванные волосы. Это промежуточные объекты (Buxbaum, 1960)
или объекты-мосты (Kestenberg, 1971), части тела, которые сим
волизируют связь между матерью и ребенком.
В то же время объект сохраняется на расстоянии, он отгра
ничен. В симптоме всегда содержится и отыгрывается амбива
лентность в отнош ении объекта.
У пациентки А. (см.: Hirsch, 1987), которая в детстве в тече
ние многих лет подвергалась сексуальному насилию со сто
роны отца, развилась экзема на внутренней части правой
кисти. Она получала удовольствие, опуская воспаленное
106
Диссоциация тела
место под струю теплой воды: так возникали приятны е сек
суальные ощущения, т. е. пациентка четко связывала в своей
ф антазии сексуальные переживания и симптом с хорош и
ми сторонами отнош ений с отцом, который был куда м яг
че и дружелюбнее матери, хотя и использовал дочь для сво
его сексуального удовлетворения. Но когда вы яснилось,
что экзема возникала у пациентки всегда в тот момент, ко
гда она знакомилась с новым мужчиной, я задумался о том,
что симптом удерживает ее на расстоянии, т. е. экзема обра
зует воображаемую связь с объектом и при этом служит за
щ итой от другого объекта. И каждый раз, когда пациентка
расставалась с партнером, симптом пропадал.
Есть еще одна пациентка, у которой экзема регулировала как про
исходящее в отнош ениях, так и сексуальное поведение.
Пациентка жаловалась, что ее сексуальная активность в мно
голетних отнош ениях все затихала и в то же время у нее по
явилось нечто вроде аллергии или экземы в области губ. Она
«зверски» злилась на то, что ее партнер небрежно брился
и из-за щетины она не могла приблизиться к нему. А в по
следнее время у нее развилась ан альн ая экзем а, которая
распространилась и на генитальную область, так что она
не может никого туда подпустить. С другой стороны, она
расчесывает ее как безумная, и это для нее род онанизма.
Экзема держит партнера на расстоянии, и в то же время место,
где она возникает, становится зоной взаимодействия с собст
венным телом, телесного контакта как суррогата, экстремально
го реш ения, такого, как мастурбация, когда объект отсутствует
или его близость вызывает слишком сильный страх. Итак, телес
ный симптом является одновременно местом контакта и защ и
той от контакта. В этом последнем примере особенно отчетливо
видна двойственная ф ункция защ иты от объекта и замещ ения
объекта. В области гениталий кожа «действует». П ациентка Д.
(см.: Хирш , 1987) с тяж елой генерализованной аллергией вы
разила это так: «Моя кожа взывает к матери, но болит, если она
слиш ком близко ко мне!».
107
Диссоциация тела
Еще один пример из клинической практики: на третьем
диагностическом интервью 40-летняя медсестра ж алует
ся на партнера, с которым она живет: он не доверяет ей,
слиш ком ревнует ее и постоянно контролирует. Это уже да
же не нормальная совместная жизнь: он невы носимо хра
пит, она не может этого терпеть и давно спит в гостиной.
Она плохо себя чувствует из-за экземы, которая была у нее
с детства. Партнер хочет приблизиться к ней, но ей больно:
«Моя кожа бол ит, когда он берет меня за руку. Он хочет спать
со мной, н о я этого не хочу, ведь вся кожа (а связь же должна
быть прекрасной), вся кожа болит и я не могу получать удо
вольствие, когда кожа воспалена, и раздражена, и напряже
на'. Хотя в остальное время я люблю ласки, но, когда кожа
напряж ена и раздражена, я просто этого не понимаю!». Па
циентка не может взглянуть внутрь себя, увидеть проблему
как свою собственную, она смотрит л ибо на партнера, либо
на раздражение, либо на кожу, которая взяла на себя напря
жение в отнош ениях, и ее собственное раздражение регули
рует близость и дистанцию в отнош ениях. Но партнер так
же использует свое тело, чтобы отграничиться, —он храпит.
Возмож ностьувязатьдвапротивополож ны хустремления вдвух
материнских фигурах смогла еще одна пациентка.
С восьми лет она страдала от экземы ниж них конечностей,
в первую очередь на внутренней стороне бедер, что вызы
вало у матери отвращ ение настолько, что та почти исклю
чила физический контакт с дочерью. Но сестра матери была
медсестрой и ухаживала за больной кожей девочки не толь
ко профессионально, но и с любовью. После полугода груп
повой психотерапии пациентка проговорила почти всю сес
сию в одиночестве и заполнила пространство монотонными,
бессодержательными описаниями своих отнош ений с парт
нером, так что группа была парализована и пропустила мо
мент окончания сессии. Но когда она попыталась расстег
нуть ш иринку и показать экзему, я довольно резко оборвал
108
Диссоциация тела
109
Диссоциация тела
и много читал; он понимает экзему как постоянное покрас
нение: стыд в контексте сексуальности, потому что сим пто
мы начались после того, как он вступил в отношения со своей
первой подругой. (Все это: сексуальность, стыд, покраснение,
эрекция —возвращает нас к моей ослышке.)
Роковы м событием стала беремен ность этой его девуш
ки, когда ей было 16, а ему 17. Об этом никто не узнал за пре
делами семьи. После долгих бесед с родителями приняли
решение сделать аборт. Но экзема началась раньше. После
этого ему стало плохо, у него появился страх прикоснове
ний, он замкнулся, читал до 16 часов в день, у него появи
лось ж елание уйти в монастырь. При описании той ситуа
ции стала яснаэдипальная составляющая симптома: с одной
стороны, соперничество с отцом, который при этом отпеча
тался в психике пациента как карающее Супер-Эго. Я ду
маю, что ему не нуж на сексуальная дисф ункция в качестве
регуляции слиш ком острой близости, ведь экзема предпо
лагает не только отграничение (на симбиотическом уров
не), но и управление конф ликтами (эдипальный уровень).
Н аш и первые интервью господин Нордман прервал,
поскольку хотел пройти со своей девушкой практику в од
ной африканской стране, в больнице на высоте 2000 метров
над уровнем моря. Он полагал, что экзема могла быть свя
зана с климатом, и где-то вычитал, что погодные условия
на бол ьшой высоте могут смягчить симптом. (Африканская
страна напоминает мне монастырь, в который он хотел уй
ти подростком.) На следующем интервью пациент расска
зал, как прошло его время в Африке: ему было очень инте
ресно там работать, он чувствовал себя нужным, чувствовал,
что его принимаю т всерьез, утвердился в своих знаниях, ко
торые он может прим енить на практике. Экзем а действи
тельно почти прош ла, и он подтвердил таким образом свои
теоретические предположения на ее счет. Потом он получил
телеграмму о том, что его отец при смерти и что он должен
немедленно вернуться. Стоило ему получить эту телеграмму
и начать собирать чемодан, как кожа на лице моментально
воспалилась как никогда раньше - на высоте 2000 метров.
110
Диссоциация тела
Астма
Как и в случае экземы, появление и исчезновение которой свя
зано с ситуациям и-триггерам и, таким и как близость, сильная
связь или расставание, симптомы астмы варьируются в зависи
мости от конкретных условий, значение которых часто проясня
ется с терапии. И з-за их относительно символического содер
жания эти психосоматические реакции очень близки к истерии.
Кроме того, астма - это заболевание, симптомы которого вне
запно появляю тся и исчезают в психодинамически значимых
контекстах, так что в некоторых случаях они могут быть близ
ки к конверсии. В 1913 году Пауль Федерн представил случай
бронхиальной астмы на встрече Психоаналитического общ ест
ва по средам 5 февраля.
Астма возникла впервые после отделения от матери <...>. Об
стоятельствами приступов были разочарования или лиш е
ния эротического характера или касающиеся амбиций па
циента. Характерной особенностью приступов астмы было
определенное настроение астмы. <...> Это настроение все
гда вызывалось неосущ ествленным сознательным или бес
сознательным желанием и до зрелого возраста оставалось
ощущением несчастного и заброшенного ребенка. <...> «Мне
нужно помочь, мне это не нравится, и мать должна прийти».
Этой помощи ребенок добивается с помощью крика и плача,
подчеркивая и демонстрируя свое несчастье. <...> В бессо
знательном больной пациент все еще звал свою мать, крича
до потери ды хания (Federn, 1913, S. 304 и далее).
Одна пациентка из моей практики, госпожа Куадбек (которая
принесла на сеанс терапии семимесячного младенца), многие
годы страдала от астматических приступов в течение дня; вече
ром, около 23 часов, они достаточно регулярно исчезали. П аци
ентка думала, что симптом связан с ее страхом людей, потому
что пропадал, когда вечером она могла быть уверена, что может
беспрепятственно посвятить остаток дня себе, т.е. приступ аст
мы - это не только «взывание к матери», но и, как отметил уже
Ф еликс Дойч (Deutsch, 1933, S. 142), способ оттолкнуть мать:
111
Диссоциация тела
«Было достаточно одного угрожающего приближения к запрет
ному объектулю бви, чтобы вызвать дыхательный спазм». В кон
це концов, когда речь идет об астме, мы говорим о задушенном
крике, ведь воздух не может свободно выйти наружу.
Другой пациент страдал от тяжелых приступов сенной л и
хорадки, когда, выходя из вокзала, ехал в конной упряжке
по тополиной аллее, ведущей в усадьбу матери. Он думал,
что дело в пыльце, пока не понял в один прекрасный день,
что приступы случались исклю чительно по пути к матери,
но не тогда, когда он ехал обратно по той же аллее на вок
зал...
Молодой человек Беатус Клаассен, заболевший язвенны м
колитом сразу после того, как уехал из родительского дома,
испытывал панический страх перед сближ ением с девуш-
кам и-ровесницам и, и даже тогда, когда влюбился, что про
изошло довольно скоро.
Надо сказать, я не считаю сексуальную тревогу, которую можно
понимать как страх симбиоза, типичной для психосоматичес
ких пациентов. В основном психосоматический симптом слу
жит защитой, так сказать, бастионом, ограничивающим человека
от близости, которой тот боится, но это не обязательно влияет
на сексуальные отнош ения, поскольку связанная с ними бли
зость выносима. По моему убеждению, здесь речь идет об «опе
рациональной сексуальности» (МсОои£а11, 1978), оторванной
от человеческой близости и отнош ений, что может указы вать
на родство с сексуальным извращ ением, особенно в ф ункции,
регулирующей степень близости/дистанции.
Вернемся к Беатусу Клаассену. О днаж ды он отправился
в достаточно длительны й поход на велосипеде с девушкой,
и поносы мучили его настолько сильно, что бедняга, осо
бенно вечерами, часами был за н ят опорож нением соб ст
венного киш ечника. Усталая девуш ка уходила в палатку,
и, когда киш ечник успокаивался и господин Клаассен мог
думать о том, чтобы идти спать, девуш ка уже давно лежала
в спальнике и ничего уже не могло «случиться».
112
Диссоциация тела
Мы снова видим, что, как и при других ф изических наруш ени
ях, даже здесь симптом, выражающ ий амбивалентное отнош е
ние пациента к объекту, двойствен - это не «взывание к матери»,
а в гораздо большей степени защ ита от потребности в матери.
Если бы мать стала слиш ком близка, возни кла бы опасность
«становления слиянными».
Виола Ритц
20 января 1988 года. На прош лой неделе астма была силь
нее, чем когда-либо, в том числе на рабочем месте, где она
никогда не проявлялась. И это было потому, что босс забо
лел и на нее возлагали слиш ком большую ответственность.
Когда он вернулся, унее не было проблем с дыханием на ра
бочем месте. П ациентка рассказывает, что дочь собирается
от нее съехать. «Думаю, я бы не выжила, если бы не Ингрид.
Поскольку она была со мной, я все время готовила ей, а за
одно готовила для себя. Для себя одной я бы этого не дела
ла. В одиночестве я для себя ничего не стою». Теперь дочь-
подросток постепенно становится ее матерью, она готовит
и убирает.
Госпожа Ритц на самом деле рисует картину слияния
матери и дочери: будучи матерью для своей дочери, она бы
ла матерью и для себя самой, или же дочь - в определенной
мере уже тогда - становилась матерью для нее. Без дочери
нет материнства. Теперь это на самом деле произошло: дочь
берет на себя ф ункцию матери.
У Виолы Ритц была сильная пневмония в возрасте шести
недель. Она была настолько слаба, что даже не кричала не
сколько дней и ее уже соборовали. Потом она снова закри
чала, но у нее есть идея, что тогда она впервые спряталась
в болезнь, зам уровала себя в ней. Первый сын родителей
умер от пневмонии, поэтому у нее есть мертвый брат —она
ребенок-суррогат (см.: Hirsch, 1997, S. 172 и далее). У сестры
также была пневмония: она и ее сестра, вероятно, должны
были умереть от той же болезни, что и брат, лю бимый ро
дителям и. Отец хотя бы иногда заним ался с пациенткой,
а мать - никогда. О днаж ды отец принес Виоле ф утболь-
113
Диссоциация тела
ный мяч и в запале игры вдруг сказал: «О, вот бы ты была
мальчиком!».
Госпожа Ритц не хочет ничего давать (она даже не хо
чет приносить мне медицинскую справку). Она хочет, что
бы ее поддерживали.
Подруга И нгрид лежит в детской больнице, мать и дочь
навещали ее. Ингрид хотела побывать в отделении для груд
ных детей. Там у миссис Ритц был сильный импул ьс обнять
и качать кричащ его младенца. Она плачет. Она не может
плакать о себе, только о ребенке. У нее нет воспоминаний
о каких-либо проявлениях нежности с матерью.
Сенной лихорадки в этом году не было. С самого нача
ла терапии она не брала ингалятор с собой, когда выходила
из дома: у нее больше нет астмы. Раньше она всегда носила
его с собой, и если забывала его дома, обязательно случал
ся приступ. Когда из-за ингалятора у нее усилилось серд
цебиение, она использовала пустой баллончик, и симпто
мы исчезали, хотя она точно знала, что там нет лекарства.
Пустой контейнер для лекарства имеет значение пере
ходного объекта, который становится протосимволической
репрезентацией матери. Объект теряет негативное качест
во, потому что он управляемы й. Госпожа Ритц носила свой
ингалятор в сумке годами и не использовала его. Это напо
минает многих страдающих ф обиями: даже когда их симп
томы становятся менее выраженными, они все равно носят
с собой пустую упаковку из-под валиума.
Затруднение дыхания случилось только однажды, вДень
матери. Она чувствовала себя виноватой в том, что не по
звонила своей матери.
Тема матери проходит сквозь всю историю госпожи
Ритц. Раньше работа была «свободной зоной», не «заражен
ной» матерью. Можно себе представить, что в переносе ком
пания обрела значение матери, а начальник - отца, и оба
были терпимыми в положении равновесия. Но если «отец»
отпадает, то возникает необходимость усиления границы,
защищающей от «матери», через болезнь. Ее ребенок создал
мать — ее как мать, иначе она не находила смысла в своей
114
Диссоциация тела
жизни. Потом ребенок был «матерью» для нее, но теперь она
хочет уйти. Болезнь у мершего брата прол и вает свет на выбор
симптомов: она плачет о младенце, на самом деле неотли
чимом от ее мертвого брата и ее самой. Плач как выражение
горевания должен постепенно заменять психосоматический
сим птом , которы й, предполож им, содержал в себе страх
смерти, агрессию (мать больше волновалась о мертвом брате,
в то время как Виола Ритц была «просто» девочкой), она бы
ла лиш ена заботы и разочарована. С им птом содержал в се
бе крик в адрес матери, но и границу — «не подходи слиш
ком близко!». Теперь есть только чувство вины по причине
идентиф икации с агрессором за то, что она не была мате
рью для своей матери. Этого достаточно, чтобы вновь воз
никла необходимость в психосоматическом симптоме (День
матери).
Сексуальная дисфункция
Хотя кон ф л и кты , которы е п роявл яю тся в сексуальны х рас
стройствах, сегодня отступ и ли в терапевтической п рактике
на второй план (в сравнении с прошлым), они все еще случаются
и могут быть рассмотрены, по крайней мере, частично как рас
стройство отнош ений. С ексуальность является одной из мно-
гихобластей, в которых проявляется качество отнош ений, втом
числе и в их бессознательной динамике, в которой можно про
следить и развитие отнош ений. Как и в других психосоматичес
ких или ф ункциональны х симптомах, в сексуальной дисф унк
ции можно увидеть смысл в регуляции близости и дистанции
или в необходимости отграничения, но особенность тут в том,
что успешная сексуальность приносится в жертву, чтобы спасти
целое, а именно отнош ения. Потому что если бы расстройство
не устанавливало барьеры, тому или другому участнику отн о
шений приш лось бы бежать из страха близости. О пять же, тело
«действует», и человек беспомощен, потому что он ничего не м о
жет сделать, но вынужден раскрыть бессознательную динам ику
отнош ений. Н аконец он найдет средства, которые сделают ф и
зическое расстройство излиш ним .
115
Диссоциация тела
Не вдаваясь здесь в детали широкого поля сексуальной д ис
ф ункции, можно достаточно уверенно сказать, что импотенция
и «фригидность», а такж е вагинизм определенно выстраивают
барьер, ограничиваю щ ий от партнера, в то время как прежде
временное семяизвержение и аноргазмия позволяют сближение,
но не допускаю т полной отдачи.
У господина А нтинори всегда было несколько женщ ин од
новременно. В основном он курсировал между двумя моло
дыми ж енщ инами. О третьей, матереподобной и намного
старше его женщ ине, с которой он постоянно вступал в сек
суальный контакт, он молчал даже в многолетней группо
вой терапии. Становясь старше, он все чаще думал о том,
чтобы создать семью, и однажды переехал к своей девуш
ке, не обрывая при этом контактов с другими ж енщ инами.
После долгих дебатов подруга его из-за этого бросила, и он
познакомился с другой девушкой, Марион. У них был «су
персекс», но он считал, что она ему не подходит... В конце
концов он расстался с ней и остался один. Незадолго до Рож
дества Марион опять объявилась, и у него развился доселе
невиданный страх того, что девуш ка сможет вновь его «за
хватить». Он обратился к бывшей девушке, с которой жил
вместе и которая его бросила, встретился с ней и уверился
в том, что не хочет к ней возвращаться. Потом он опять свя
зался с Марион, они встретил ись и были очень рады, что сно
ва вместе, но когда он захотел с ней переспать, господин
Антинори впервые в жизни испытал полную импотенцию.
Инсценировки тела
117
Инсценировки тела
То, что человек может творить с телом что угодно, ван Геннеп
(van Gennep, 1909) видел более ста лет назад, и я к этому еще вер
нусь. Похоже, человек просто не может принять то, что дала ему
природа, так же как он повсеместно вторгается в землю, сн о
сит и срубает то, что на ней растет, и, с другой стороны , стро
ит на ней: для него важно, что он сам планирует и творит все,
что ему заблагорассудится. Полубог. И он не останавливается пе
ред другими людьми —как на войне: сначала он делает все, что
бы убивать людей, но как только он только ранил их, он делает
все, чтобы снова сделать их здоровыми («заштопать»). Конечно,
он также завладевает своим телом: сохранять его таким , каким
оно пришел в мир, кажется нам совершен но абсурдной мыслью —
голым!
И нтересная идея, предложенная Русом (Ruhs, 1998), осно
вана на биологической незрелости новорожденного, отсутствии
необходимого снабж ения, что делает уход и любовь опекунов
обязательными. Отсутствие инстинктивного управления также
выливается в «изначально и принципиально нарушенные отн о
шения человека к природе» (там же). Развитие «Я», а такж е мен
тальная концептуализация, т. е. постепенное присвоение тела
(формирование «я-тела», репрезентаций тела) связано и совпа
дает с его признанием и символизацией и вербализацией со сто
роны опекуна. У ребенка нет тела от природы, он получает его
и в конце концов его принимает.
Ссамого начала необходимо дополнение природы культурой,
конечно, не взаимозаменяю щ ее —сочетание естественного
с культурными элементами никогда не приводит к полно
ценному целому. Поэтому тело никогда не бывает целост
ным, но это не мешает постоянно дополнять его в поисках
совершенства*. Ввиду неизбежной неудачи, которую нельзя
принять, все может повернуться вспять и вылиться в увечья,
уничтожение и разруш ение тела (там же, S. 248).
Только люди с незапам ятны х времен м анипулирую т своим и
телами таким образом, как будто человек должен сим воличес
118
Инсценировки тела
ки доминировать над природой, как и над окружающей средой,
в более или менее безвредной или деструктивной форме. Тело —
самая близкая нам часть природы.
Повседневность тела
Как я уже говорил, тело для нас — само собой разумею щ ийся
спутник (Hirsch, 1989а), оно только тогда становится заметным
для человека, когда с ним что-то не в порядке, когда оно мерзнет
(или «я мерзну»?), чувствует голод (или «я чувствую»?), ощущает
боль или зуд. Это как со здоровьем, на которое человек обращ а
ет внимание, только заболев. А так оно ж ивет подле нас, оста
ваясь незамеченны м, — тело, которое есть у человека (но в не
мецком языке слово Körper разумно разводится со словом Leib,
которым человек является)*. И вследствие этой многозначности,
двойственности тела, которое одновременно является внешним
объектом и в то же время частью «Я», мы постоянно заботимся
о нем, о себе или, соответственно, о себе в нем, для того чтобы
сделать его (тело) таки м , чтобы чувствовать себя с ним хоро
шо и соответственно выглядеть в своих глазах и глазах других,
а также привести его (тело) втакое состояние, которое позволит
нам продемонстрировать себя соответствую щ ими релевантной
нам группе. Так, например, в соответствии с господствующей
модой мы постоянно занимаемся своей прической: ежедневно
пользуемся ш ампуням и, лаками, кремами и гелями для уклад
ки, красим и стрижем волосы. Те, у кого есть кудри, распрям
ляет их, а те, у кого их нет, создают их себе при помощи химии.
Антрополог Мэри Дуглас (Douglas,1970, S. 110) несколько иро
нично предлагает установить «степень растрепанности волос»
как мерило «протеста против ненавистных форм социального
контроля» в профессиональных группах. Можно установить кор
реляцию между длиной и степенью растрепанности прически
и предпочитаемыми напиткам и, лю бимыми видами совместно
го досуга и другими формами организации жизни. Лицо также
119
Инсценировки тела
является объектом ежедневного воздействия, на него наносятся
масла, кремы, краски делают из него пестрый ландшафт: каран
даш для бровей, подводка и тени, тушь, рум яна и губная помада
выделяются на фоне сочной охры кожи. Конечно, я даже не все
перечислил. М ужчины ухаж иваю т за своей бородой или еже
дневно бреются, ж енщ ины (а все чаще и м уж чины тоже) удаля
ют волосы на многих других частях тела, как того требует мода.
И так это во всех культурах: даже самые обнаженные индейцы
А мазонки повязывают красную ленту вокруг пениса или облача
ют его в ткань, а ж енщ ины из племен Яномамо сты дятся, когда
их видят без красной нити, которую они набрасывают на ж иво
ты. Даже в Китае 1930-х годов было заметно, если на теле ничего
не изменилось, как сказал Ц янь Чжуншу:
У госпожи Тан были кудрявые волосы, невы щ ипанные бро
ви и ненакраш енны е губы. Она, казалось, уважала свои гра
ницы и не хотела помогать природе. Одним словом, госпо
жа Тан была редкостью в современной цивилизации (Qian,
1946/2008, S. 83).
Согласно установлениям «современной цивилизации», человек
обрабатывает свое тело по неким правилам, писаным или непи
саным законам. Мы причесываемся, бреемся и одеваемся. К о
нечно, мода, которая кажется единственно возможной в опре
деленное время, изменяется, но вовсе не в строгом соответствии
с этими правилами. Более того, хотим ли мы на самом деле со
блюдать эти законы? Разве мы не хотим быть нонконф орм ис
тами, провокаторам и, наруш ать правила? 50 лет назад никто
в нашей культурной среде и не думал удалять волосы под м ы ш
ками или даже на лобке - первое, по крайней мере, среди де
вочек и ж енщ ин, сегодня стало обязанностью , второе к этому
приближается. Лобковые волосы все чаще воспринимаю тся 14-
и 15-летними детьми как «отвратительные и негигиеничны е»
(Spiegel-online, 13 июля 2009), «число депиляторов для долгов
ременного удаления волос растет» (там же). Что из этого просто
мода, что — коллективное дисморфофобное безумие, что опре
деляю т средства массовой инф орм ации и можно ли доверять
статистике, если исследования в области соврем енного пове
120
Инсценировки тела
дения тела спонсируются ком паниям и, производящ им и брит
венные станки? Согласно независимому исследованию (Brähler,
2009), две трети девочек-подростков (и пятая часть мальчиков-
подростков) предпочитаю т удалять волосы под м ы ш ками, в об
ласти гениталий и на ногах (юноши удаляю т волосы с генита
лий и под м ы ш кам и, бритье бороды не учиты валось). Среди
людей среднего возраста насчитывается до четырех пяты х жен
щин и около одной трети муж чин, которые это делают, но рас
пространенность эп и л яц и и уменьш ается в старшем возрасте.
В качестве причин называю т гигиену, красоту и качество сексу
альной жизни. Однако удаление лобковых волос, по-видимому,
имеет несущ ественный побочный эффект: женские гениталии
становятся слиш ком зам етны м и, и если тенденция удаления
волос, пусть даже отчасти, мотивирована желанием выглядеть
«чисто и молодо», это приводит к разочарованию . И сегодня все
больше женщ ин прибегают к коррекции половых губ, о чем мы
еще поговорим в разделе «Интимная хирургия».
Итак, с одной стороны, существует нечеткая граница меж
ду обычным и провокационным новым (что, однако, скоро мо
жет стать норм альны м , привы чны м). Есть еще одна граница,
стольж е нечеткая, между тем, чтоявляется социальной нормой
или даже требованием и патологическими ф ормами того же по
ведения. Например, нужно ли рассматривать модель, чья карье
ра подразумевает очень низкую массу тела и соответствующую
внешность как пример клинической анорексии? Вызывают ли
эти худощавые красотки, которые пребывают у всех на виду бла
годаря СМ И, рост нервной анорексии среди девочек-подростков
или же мир моды и расстройства пищевого поведения отражают
одну и ту же тенденцию в обществе? Возможно, такие течения
в обществе, как требование эф ф ективности, продуктивности,
самосоверш енствования восходят к исчезновению традицион
ных правил в обществе, в том числе исчезающей связи с религи
ей и церковью (ср.: Hirsch, 2004а). И ндивидуализация означает
большую свободу в организации жизни, которая легко вызывает
перенапряжение. Слиш ком большой интерес к телу и его ф ор
ме сегодня объясняется, в частности, тем фактом, что тело —это
область воздействия, вли ян и я, которую каж ды й имеет в своем
121
Инсценировки тела
распоряжении и которую можно использовать, когда кажется,
что в остальном от человека мало что зависит.
Если рассматривать диковинны е формы современных мо
диф икаций тела - татуировки, пирсинг, прически или удаление
волос, «эстетическую» и интим ную хирургию - как форму син
дрома наруш ения целостности восприятия собственного тела
(Body Integrity Identity Disorder, BIID), при котором человек ам
путирует здоровую конечность, чтобы обеспечить единство те
ла и психики, то хочется остаться толерантны м и предоставить
людям свободу делать со своим телом «что хотят». Здесь можно
выделить два основных, противоположных друг другу мотива.
Один подчиняется идеалу красоты и пытается сконструировать
свое тело таким образом, чтобы оно соответствовало современ
ному взгляду на то, как вы глядит красивое и соверш енное те
ло. Второй — восстание против царящ их идеалов с помощью
м одиф икации тела, которая п одчерки вает инаковость чело
века.
Сдругой стороны, можно подвергнуть сомнению методы об
ращ ения с телом в качестве защ итной меры, призванной скрыть
или зам аски ровать психологическую реальность. Если под
л и н н ы е мотивы м одиф икации тела заклю чаю тся в ком пенса
ции деф ицита идентичности, как в случае самоповреж дения,
то они являю тся чрезвы чайной мерой для стабилизации пси
хики и их сложно назвать конструктивны ми. О собенно когда
истинны е причины сознательных намерений размыты вследст
вие идолизации («прекрасного» тела), идеологизации, рациона
лизации и недооценки последствий. Что воображает себе ш коль
ница с бритвой руках, которая нанесла себе «сорок маленьких
порезов, все на животе»? «Когда я посмотрела на них, они вы
глядели как-то красиво. Я сделал что-то из своего жалкого, не
совершенного тела», - говорит она (Süddeutsche Zeitung, 5 февра
ля 2007). Мы почему-то позволяем девочке сорок поверхностных
порезов, особенно соизмеряя их с бесчисленными, действитель
но интрузивными мерами «эстетической хирургии». Но дейст
вительно ли тело было «жалким и несовершенным»?
Многие из обычаев, связанны х с модификацией тела, обла
дают гендерной спецификой, обозначают и поддерживают при
122
Инсценировки тела
надлежность к определенному полу, хотя эти границы в наше
время сильно размыты. Когда нас очаровывают и вместе с тем вы
зывают у нас отторжение «примитивные народы», которые про
делывают себе ды рки в носу и вставляю т гвоздики в мочки уха
и губы, нам стоит подумать о девочках нашей культуры, кото
рые уже в раннем возрасте прокалывают уши. Можно вспомнить
и растущее принятие обществом пирсинга и тату, которые дела
ют себе подростки, не говоря уже о массовых обрезаниях мла
денцев мужского пола в еврейских и мусульманских культурах,
а также во многих областях СШ А.
Язык тела
В человеческих социальны х отнош ениях существует огромное
разнообразие жестов, выражений лица, язы ка тела и ритуалов,
с ним связанных, и все они служат ком м уникации. Вряд ли все
можно описать, уж точно не в одной книге. Можно вспомнить,
в каких ситуациях необходим тот или иной «язык». Конечно, язык
тела во время собеседования при приеме на работу отличается
от эротической встречи. Уже Ф рейд (Freud, 1905, S. 240) заметил,
что бессознательный язы к тела передает более или менее сим
волические сообщ ения: «Чьи губы молчат, тот шепчет кончика
ми пальцев, предательство проникает в него из каждой поры».
Ф еликс Дойч (Deutsch, 1947, 1952) очень интересовался языком
тела в психоаналитической психотерапии, как и Ф еренци, пи
савш ий о «ф ормировании проходящ их симптомов в ходе ан а
лиза» (Ferenczi, 1912), и Райх (Reich, 1933) в своем «Анализе ха
рактера». Некоторые мысли можно найти и в моей статье (Hirsch,
2002d). К оммуникативную или сопровождающую ком м уника
цию роль играют голова, глаза, язык рук, положение ног, тела
и, конечно, игра разнообразных мыш ц лица (всеобъемлющ ий
и впечатляющий обзор дает Сами Молшо в своей книге «Body
Language» — Molcho, 1983).
М ногие жесты тела имеют символическое значение, кото
рое вытекает из первоначальной их целесообразности. При при
ветствии мы снимаем шляпу: рыцарь снимал шлем, чтобы проде
123
Инсценировки тела
монстрировать свои мирные намерения. Такж е как мы снимаем
перчатку при рукопожатии, изначально, вероятно, снимали бое
вую перчатку. М альчики кланяю тся, будто слуги, девочки дела
ют книксен, по меньшей мере, одним наклоном головы человек
дает понять свою преданность, т.е. мирные намерения в отнош е
нии собеседника. С другой стороны, человек может подать своим
телом (бессознательно или предсознательно) сигнал, что у него
есть амбиции, которые он при необходимости будет отстаивать:
я имею в виду боевые сигнал ы, демонстративные позы, террито
риальное поведение. Такие жестовые сообщ ения сильно разли
чаются от культуры к культуре. С другой стороны, удивительно,
насколько важна м имика. Улыбки или выражение угрозы оди
наковы у всех людей и понятны всем, хотя в определенных слу
чаях невозможен контакт при взаимной имитации.
Хотя в нашей культуре существует запрет на прикоснове
ния (Anzieu, 1985), есть всеобщее исклю чение — приветствие:
мы протягиваем друг другу руки, пожимаем руки, целуем ру
ку, держим человека за плечо, целуем в щеки, даже иногда в гу
бы (в России), обнимаемся. По характеру рукопожатия человек
много рассказы вает о качестве отнош ений с человеком, кото
рого приветствует, или о собственном психическом состоянии.
Рукопожатие может варьироваться от мягкого, резинового,
вялого и бессильного до мощного, сильного и болезненно
агрессивного. Руки такж е могут быть холодными или го
рячим и, сухими или влаж ны ми, тверды ми или м ягким и
(S. 258).
О бычно руки находят друг друга автоматически. Если такого
не происходит, это говорит что-то о качестве отношений. Кроме
того, могут быть выражены аверсивные тенденции: можно вспо
м нить о крайне потливых руках или руках с экземой, которые
психосоматически выражают определенную защиту.
Я зам етил особенность некоторы х лю дей, а им енно п ро
извольное усиление и продление в основном гарм онично
го, самоочевидного контакта в рукопожатии <...>. В таких
случаях рука другого удерживается намного дольше, иногда
почти зажатая между больш им пальцем и остальными, ла
124
И нсценировки тела
донь «жертвы» почти уничтожается, как будто там есть ку
да еще пробраться (там же, S. 258).
Если такое поведение такж е определяется базовой потребнос
тью, оно осущ ествляется по механизму сексуального извращ е
ния. Ритуально устанавливается определенное качество отноше
ний, которое контролирует «преступник», отбирающ ий что-то
у «жертвы», не спраш ивая ее согласия. Контрпереносная реак
ция «жертвы» — раздраж енное негодование. П риветствие так
же включает улыбку, которая может приним ать разные формы,
и зрительный контакт (Сами М олшо сообщает, что в азиатских
культурах, в отличие от Запада, зрительны й контакт при при
ветствии запрещ ен). М ожно было бы долго перечислять ф о р
мальные и неформальные правила игры, которые определяю т
поведение тела при совместном принятии пищ и и в широком
поле соблазна и сексуального контакта.
В то время как м им ика и жесты работают более-менее авто
матически, они более-менее сознательны или предсознательны,
само тело достаточно часто контактирует с другими людьми. Ве
гетативная нервная система говорит на языке, который человек,
к своему смущению, часто не контролирует: звуки киш ечника
можно услышать, мы краснеем и бледнеем, потеем, испытыва
ем позывы к мочеиспусканию и тахикардию - и это только не
которые реакции, сопровождающ ие встречу с другим и иногда
сообщающие то, что мы хотели бы скрыть.
Одежда, которую Ш ильдер (Schilder, 1935), безусловно, от
носил к телесному «Я», обладает такой четко диф ф еренцирую
щей и категоризирующей ф ункцией в нашей культуре, что каж
дый этнолог был бы рад изучить ее, если бы не принадлежал
к ней! И даже сегодня это все еще актуально, хотя распределение
одежды по признаку пола и социальному положению стало го
раздо более размытым. Ж аль, что в естественной неопределен
ности своей идентичности подростки часто пытаются показать,
что они в порядке и на своем месте, нося так называемую «ди
зайнерскую одежду». Те, кто не может позволить себе дорогой
одежды, автоматически становятся аутсайдерами, изгоняю тся,
определяются как неполноценные. К сожалению , об этом здесь
также не удастся поговорить подробно.
125
Инсценировки тела
Тело и идентичность
Тело часто является индикатором прогресса в развитии личнос
ти: подросший младенец говорит (человек говорит и при помощи
тела) и умеет ходить, пубертат заявляет о себе сексуальными из
менениями тела, менопауза и мужской климакс вынуждают к то -
му, чтобы принять наступающую старость и, в конечном счете,
принять смерть. Телесное агирование, инсценировки тела и са
ми по себе действия тела, проявляю щ иеся, например, в виде бо
лезней, имеющих психологические причины, часто встречаются
в эти кризисные фазы жизни. Неопределенность идентичности,
особенно в подростковом возрасте (но и в любом другом «порого
вом возрасте»), устраняется с помощью конструирования или из
менения определенных качеств тела и его атрибутов. Если они
будут «в порядке», будут идеальными или будут соответствовать
представлениям человека, тогда все в порядке будет и с ощущени
ем собственной ценности. Принцип заключается в том, что аги
рование, а значит, изменение тела, должно замещающим образом
символически преодолеть кризис, на который человек не может
оказывать влияния. Страдающая анорексией девушка-подросток
держит под контролем свой вес и поэтому чувствует себя сильной,
несмотря на то, что перед лицом предстоящей ей жизни, с кото
рой она не знает, как справиться, она должна томиться от страха,
стыда и чувства вины. И 50-летняя женщ ина, которая заним а
ется подтяжкой кожи на своем лице, обретает чувство юношес
кой свежести, с которым она может отставить в сторону мысли
о старости и смерти. Если человек не в состоянии принять свое
бытие таким , какое оно есть в следующих один за другим пери
одах жизни, то посредством м анипуляций с телом он обретает
иллюзию, будто он преодолел чувство бессилия и страха стать
ничем и необходимостью однажды умереть. И это происходит
особенно тогда, когда ему не хватает естественной принадлеж
ности к обществу, которое преобразовывает его индивидуаль
ные страхи и амбивалентности в общественные коллективные
ритуалы и которое его принимает, и когда у него вдобавок нет
больше того бога, чьей воле он может перепоручить свою жизнь.
При этом человек преобразовывал свое тело с незапамятных
времен и всегда делал это с целью обретения надежной иден
126
Инсценировки тела
тичности, чтобы утвердиться в том, кем он является: мужчиной
или женщ иной, воином или шаманом, к какой группе принад
лежит. М одификации и м анипуляции с телом относятся к таким
аспектам человеческого бытия, как вина, стыд, необходимость
работать и знание о смерти. Но контекст телесного агирования
может быть разным:
1. У «примитивных народов» это входит в традиции той груп
пы, к которой человек принадлежит, т.е. требуется общ ест
вом или конформно ему.
2. Агирование может быть бунтом против общ ественных тра
диций и норм, при помощи которых большинство подгрупп
воинственно устанавливают свои границы: вспомните длин
ные волосы «поколения 68-го» или прически панков. Тело
бунтующего подростка —носитель знака, оно сообщает про
тест против конвенций родительского поколения. К ак пра
вило, артефакты тела обеспечивают только временную иден
тичность посредством протеста и утрачивают эту ф ункцию
во взрослой жизни.
3. При помощ и патологического, деструктивного аги р о ва
ния «Я» делает собственное тело объектом своего стрем ле
ния к власти и своей агрессии. Агирование навязчиво, это
не игра и не эксперимент. Оно имеет суррогатный характер
и не достигает своей цели (в отличие от первых двух типов).
Как и в случае с зависимостями, эти действия необходимо
постоянно повторять, они не приводят к новой идентич
ности в своем спиралевидном развитии.
Я вижу здесь отчетливую параллель с употреблением галлю ци
ногенных препаратов: его можно дифф еренцировать как часть
религиозного ритуала коллектива в ш аманских культурах, как
подростковый бунт в нашем обществе и как патологическую за
висимость.
В дальнейшем я обращусь к различны м областям тела и по
пытаюсь сравнить их функции —социальные и индивидуальные,
подобно тому как Ф рейд писал о «некоторых сходствах в психи
ческой жизни дикарей и невротиков» (Freud, 1912—1913, подза
головок «Тотема и табу»).
127
Инсценировки тела
Ритуалы инициации
Эти ритуалы также называются ритуалами перехода, rites de pas
sage, как их обозначил ван Геннеп (van Gennep, 1909), и это очень
меткое выражение, так как всякий раз речь идет о переходе с од
ной ж изненной стадии на следующую. В представлении м н о
гих культур человек до своего рождения находился вне ж изни,
например, в земле (в землю он и вернется) или в других сферах.
У первобытных народов центральное значение имеет подрост
ковый возраст, порог взросления, поэтому и н ициация в узком
смысле —принятие в социальную группу взрослых, связанное
с отделением и новым определением. Ван Геннеп описал трех
фазное течение ритуала: отделение от старой идентичности, пе
реход и, наконец, присоединение к группе. Каждый шаг связан
с определенны м и действиям и в отнош ении тела. Другие сту
пени развития —свадьба, рождение ребенка и, в конце концов,
смерть, которая в западной мифологии давно воспринимается
как переход границы из царства жизни в царство теней или рай.
Возвратимся к моменту начала жизни: многие первобытные
народы воспринимаю т ребенка как «чужого» (там же, S. 56 и да
лее), который «не может родиться, не получив прежде одобре
ния всех присутствующих». К ак чужак, он должен сначала от
делиться от своего прежнего мифического окружения, поэтому
разрезание пуповины часто сопровождается продолж ительны
ми празднованиями. Высушенная пуповина сохраняется кем-то
из членов семьи на пам ять или закапы вается в тайном месте,
как будто это может восп репятствовать возм ож ном у вм еш а
тельству злых сил из прошлого. Все ритуалы, в которых что-то
отрезается, - это ритуалы отделения (там же, S. 60). Впрочем,
и Ф рейд (Freud, 1926d) со временем стал объяснять страх каст
рации (в реальности — обрезания) страхом перед отделением,
страхом быть оставленным. Первая стриж ка имеет то же значе
ние отделения, однако, согласно одному индуистскому обычаю,
это и ритуал присоединения, как пиш ет ван Геннеп (van G en
nep, 1909, S. 60), каждая индуистская семья обладает определен
ным видом стриж ки, по которому ее можно узнать и распознать
новых членов этой семьи. Кровь, которая течет при обрезании,
128
Инсценировки тела
Обрезание
Обрезание крайней плоти мужского члена также является актом,
сим волизирую щ им отделение. Оно может соверш аться в р а з
ном возрасте (van Gennep, 1909, S. 75), и тут нужно различать два
принципиальны х значения: либо оно соответствует принятию
в (религиозную) общину, тогда оно совершается в младенчестве
или в детском возрасте, либо оно является частью ритуала воз
м уж ания и тогда происходит в подростковом возрасте. О бре
зание в исламской культуре служит принятию в религиозную
общ ину (ван Геннеп), но вклю чает и компоненты, сим волизи
рующие взросление.
Один пациент-турок вспоминал большой ш умный семей
ный праздник по поводу его обрезания в возрасте восьми лет.
Одна картина того праздника переполняла его особой гор
достью: его поставили на стол, и все собравшиеся на празд
ник кричали и хлопали в ладоши, чествовали его, когда он
показывал перевязанный бинтом пенис.
Каждый год рождается 700000 турецких мальчиков. Все
они должны ложиться под нож, потому что иначе это позор.
Даже М инистерство культуры Турции рекомендует не от
казываться от обрезания как «самого важного из религиоз
ных и нравственных обычаев», т. е. эта рекомендация имеет
«юридическую силу» (Wandt, 2006).
Но реальность обрезанного мусульманского м альчика может
быть совсем другой, когда, отож дествляя себя с агрессором, он
соглашается с тем, что произошло, и даже с гордостью вспоми
нает это.
129
Инсценировки тела
В сельских, более бедных районах Турции процедура все
еще осущ ествляется парикмахерами или дервиш ами, обыч
но без анестезии. «Это очень болезненно и становится трав
мой на всю ж изнь для многих мужчин», — говорит Эзкан.
Поэтому М инистерство здравоохранения Турции направ
ляет своих служ ащ их для проведения операции. Левенд
<сын успеш ного специалиста по обрезаниям Э зкана> о б
резал своего пятилетнего брата Мурата в возрасте семи лет.
Теперь он уролог (!) и разрабатывает учебный курс для сво
ей гильдии в Стамбульском университете. «Во время опера
ции все еще слишком много ошибок», —говорит он (там же).
Взгляд многих мальчиков во время этой процедуры вы ра
жает беспокойство и ужас (хотя сама процедура в последнее
время все чаще выполняется под местной анестезией), кото
рые сохраняются в эмоциональной жизни некоторых из них
в долгосрочной перспективе (Franz, 2006, S. 125).
Ф ранц чрезвы чайно критически подходит к психодинам иче
скому поним анию исламского ритуального обрезания, четко
идентифицируя себя с мальчиками. Он предполагает двойное
значение ритуала: с одной стороны , это ритуал возм уж ания,
и он празднуется с большой помпой как день радости, в то вре
мя как м альчика награж даю т муж скими атрибутами (меч, ру
жье) и переодеваю т в генерала или султана). С другой сторо
ны, процедура осуществляется задолго до полового созревания
и, по меньшей мере, потенциально травматична (так что не смо
жет быть и речи о «мужественности»), поэтому происходит вы
нуж денная и д ен ти ф и кац и я с (патриархальны м ) агрессором
для сохранения патриархальных социальных структур. По край
ней мере, среди некоторых мужчин, подвергшихся обрезанию ,
эта психодинамическая идея Ф ранца проявилась в своем трав
мирующем воздействии. Ж енщ ины скры ваю т тело в общ ест
венных местах и не должны выглядеть как сексуальное сущ ест
во, но дома —с открытым лицом —воспринимаю тся мальчиком
именно так, к тому же при отсутствую щем отце они вы страи
вают тесную связь с матерью (тем более что ребенок мужского
пола идолизируется). Это псевдоэдипальная ситуация соблаз
130
Инсценировки тела
нения: м альчик легко фантазирует о том, что он - предпочитае
мый объект материнской любви, быть может, даже сексуальный
объект. Но мать этого наследного принца допускает обрезание —
это ужасное, травмирующее псевдоэдипальное предательство!
По словам Ф ранца, ввиду этой динам ики ж енщ ина становится
опасной для мужчин в исламской культурной сфере: ей не раз
решается появляться в качестве сексуального сущ ества, пото
му что за ее соблазном последует предательство, уничтожение.
Насколько справедливо спекулятивное предположение Ф ранца
о том, что интернализация с «доисламским» ритуалом обреза
ния (который не упоминается в Коране!) способствует склоннос
ти к насилию и, в крайних случаях —к терроризму смертников,
еще предстоит выяснить.
М ачеевский (Мас1е)е\У8к1, 2003) предполагает, что обрезание
младенцев в иудаизме потенциально имеет травмирую щ ий э ф
фект, такж е как препубертатное обрезание может и меть травма
тический эф ф ект в исламской культуре. Если психоанализ по
нимает миф о продырявленных лодыжках Эдипа как кастрацию,
у истоков «еврейского Эдипа» стоит соответствую щ ая травма,
а именно обрезание, которое остается в памяти тела и прячется
за выдвинутой Фрейдом на передний план общечеловеческой
травмой Эдипа (который в конечном итоге должен был убить
родителей). Но это «не общее эдипальное желание смерти» (М а-
ае)е\У8к1, 2003, Б. 539), т.е. желание убить или кастрировать от
ца, М ачеевский скорее имеет в виду, что обрезанны й мальчик
намеревается отомстить отцу особым образом: согласно закону
Талиона’, он понесет то наказание за то, что навлек на мальчи
к а ,—он будет кастрирован (там же).
На мой взгляд, за все еще практикуем ы м ритуалом, кото
рый при ближ айш ем рассм отрении должен казаться атави с
тическим и абсурдным для современны х западноевропейцев,
скры та древняя д и н ам и ка соперничества отца и сына и защ и
та от него. Не может быть совпадением, что еврейское ж ертво
принош ение первенца, которого требовал Господь, было пред
ложено в возрасте восьми дней: первородный мальчик был убит
131
Инсценировки тела
на восьмой день после рож дения, так же как он - позже — об
резался на восьмой день после родов. Развитие детской жертвы,
т.е. жертвопринош ения первенца (тут можно вспомнить «ужас
ное» намерение Ирода убить всех первенцев, которого, согласно
мифу, удалось избежать младенцу Иисусу), в жертвоприношение
ж ивотны х и вплоть до жертвования крайней плоти убедитель
но описывает Ф ранц.
На восьмой день после рождения совершали архаичное жер
твопринош ение первенца (Исх. 22:29—20: «Не медли п р и
носить Мне> начатки от гумна твоего и от точила твоего;
отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с во
лом твоим и с овцою твоею <и с ослом твоим>: семь дней
пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай
их Мне»), которое в И зраиле впоследствии превратилось
в ж ертвопринош ение ж ивотны х в центральном святи л и
ще И ерусалимского храма, осущ ествляемое свящ ен н и ка
ми (Franz, 2006, S. 120).
Более того, в истории первого обрезания, упомянутого в Ветхом
Завете, существует связь между детской жертвой и обрезанием.
Запланированное Моисеем и начатое им жертвоприношение
его сына Гирсы предотвратила мать ребенка Ципора: зная
м идианитский ритуал обрезания мальчиков, она преврати
ла задуманное Моисеем жертвопринош ение сына в обреза
ние Гирсы и вручила Моисею кровавую крайню ю плотьего
сына — мол, хватит. Эта крайняя плоть Моисея удовлетво
рила, так же как Господа удовлетворил баран на горе М о
риа вместо Исаака, которого собирался принести в жертву
его отец Авраам, или олим пийские боги удовлетворились
плечом Пелопса (там же).
Подобно М ачеевскому, Ф ран ц видит в обрезании м ладенцев
конвергенцию традиционной практики обрезания как обряда
обретения мужественности и традиционной ханаанейско-ф и-
никийской жертвы Молоха (жертвы первородства). Обрезание
запечаты вает з а в е т е Господом, патриархальным Богом, кото
рый требует признания и подтверждения своей иерархической
132
Инсценировки тела
власти посредством жертвы. Это жест подчинения, предотвра
щ ения возможного бунта и лиш ения власти со стороны сына,
который и приносится в жертву. И пусть это только первенец -
остальные в его лице предупреждены. К райняя плоть —это pars
pro toto, которой Господь доволен, но символическая сила, пси
хологический эф ф ект сохраняется. Так сошлись смерть и жизнь,
и Вурмсер указывает на символическую двусмысленность кро
ви в связи с обрезанием.
Кровь очищается в форме искупления или символической
кастрации через обрезание. Кровь свящ енна и опасна, чис
та и нечиста, она ж изнь и смерть. <...> Кровь одновременно
означает рождение и убийство, душу и ум, тело и сексуаль
ность, грех и искупление и глубокое единство жестокости
и лю бви,агрессии и сексуальности,удовольствия и страда
ния (Wurmser, 2001, S. 21).
Беттельгейм (Bettelheim, 1954) видит в обрезании, производи
мом в юношеском возрасте, ритуальную инсценировку полового
созревания, которое связано с демонстрацией головки полового
члена и выражается через циркумцизию . Это ритуал сепарации,
позитивный знак, разрешение со стороны общества молодому
человеку нести ответственность за себя и вести половую жизнь.
С сожалением он интерпретирует обрезание в еврейской куль
туре в младенческом возрасте не как знак отделения и незави
симости, поскольку оно производится в возрасте наибольшей
зависим ости, ритуал расценивается Беттельгеймом как «сим
вол связи с Богом» (там же, S. 205).
И нициация в пубертате превращает ребенка в мужчину, аев-
рейское общ ество делает его навсегда ребенком, которого
Бог принимает к себе при условии, если ребенок следует его
требованиям. <...> Обрезание, которое было инструментом
наибольшей гордости для мужчин, может стать механизмом
его обесценивания до положения беспомощного подданно
го (Bettelheim, 1954, S. 205 и далее).
Интересно, что обряд обрезания вдохновлен двумя противопо
лож ными устремлениями: привязанностью к патриархальной
133
Инсценировки тела
социальной системе и в то же время сепарацией, инициацией,
т.е. позволением перейти во взрослую ж изнь и нести за себя от
ветственность. Как и в исламской культуре, тут есть и то и дру
гое, поскольку обрезание происходит в препубертате, но точно
не в подростковом возрасте, когда уже можно говорить о «му
жественности». И даже в Ветхом Завете первоначальное обреза
ние мальчиков совпадает с приверженностью патриархальной
системе, с заветом Господа.
По мнению ван Геннепа (van Gennep, 1909, S. 76), обрезание
относится «к категории всех тех практик, которые - с помощью
ам путаций, изувечений или разрезан и й какой-нибудь части
тела —видимым для всех образом меняю т личность человека».
При этом обрезание крайней плоти соответствует удалению
зуба в А встралии, отсечению концевой ф аланги м изинца
(Ю жная Африка), срезанию мочки уха, проделыванию от
верстия в мочке уха, перегородке носа, девственной плеве,
татуированию , нанесению шрамов или особенной стриж
ке, и это указы вает на то, что изувеченный индивид отсо
единяется с помощью ритуалов сепарации от недифферен
цированной толпы людей (это представление лежит в основе
обрезания, проделы вания отверстий и т.д.) и в то же вре
мя начинает принадлеж ать к определенной группе, и так
как операция оставляет неизгладимые следы, интеграция
окончательна... Если принять во внимание также удаление
клитора и внешних половых губ, рассечение девственной пле
вы и промежностное сечение, а также субинцизию, то можно
заметить, что с человеческим телом обращаются как с кус
ком дерева: что выступало - отрезается, перегородки проби
ваются, гладкие поверхности царапаются - и все это иногда
с большой долей ф антазии, как это происходит в Австралии.
Обрезание относится к увечьям, которые вызывают стойкие из
менения и таким образом выражают окончательны й ли чн ост
ный переход. Не сущ ествует пути для выхода из сообщ ества,
как и пути возврата обратно в детство.
Про инициацию в центральной А встралии рассказывают:
«Он (посвящ аемый) должен быть по-настоящ ем у отрезан
134
Инсценировки тела
от своего прошлого, так, чтобы он никогда не мог вернуть
ся в него обратно. Связь с матерью будет внезапно прервана,
и с этого момента он принадлеж ит к группе мужчин» (van
Gen пер, 1909, S. 78).
Это похоже на принцип и приводит к возможным травматичес
ким последствиям: тесная связь ребенка с матерью грубо обры
вается, как мы это наблюдали в динамике исламского обрезания.
В кн и ге «С им волические раны» Беттельгейм (Bettelheim,
1954) рассматривает в основном субинцизию в австралийских
племенах, т. е. н ад резан и е уретры на н и ж н ей стороне п ен и
са в ходе обряда и н ициации. Он интерпретирует субинцизию
как символическую реализацию желания юноши быть ж енщ и
ной, у которой кровоточат гениталии и которая такж е не может
больше управлять струей мочи, и как выражение зависти муж
чины , связанного древним и ам бивалентны м и отнош ениям и
мальчика со своей матерью. Хотя Беттельгейм не сопоставляет
это, на наш взгляд, ужасное увечье пениса напрямую со страхом
кастрации, он все же создает психоаналитическую конструкцию,
которая базируется на теоретическом предположении (зависть
к деторождению). Я даже полагаю, что в субинцизии п роявля
ется амбивалентность в отнош ении взросления и становления
м уж чиной, это сим волическая проба идентичности другого
пола на пути принятия собственной идентичности. В таком же
духе ван Геннеп (van G ennep, 1909, S. 88) пиш ет о масаи: п о
сле обрезания мальчикам не разреш ается четыре дня выходить
из хижины.
Когда они снова появляю тся на людях, они передразнива
ют девочек, часто носят женскую одежду и разрисовывают
себе лицо белым цветом. Голову они украш аю т м аленьки
ми чучелами птиц и страусовыми перьями. Когда рана за
живает, ихзановостригут, и кактолько их волосы становят
ся достаточно длинны м и, чтобы их можно было заплести
в косички, они становятся morani, что означает «воин» (van
Gennep, 1909, S. 88).
Когда посвящаемые медлят сделать последний шаг, они еще раз
в игровой форме переключаются на идентичность другого пола.
135
Инсценировки тела
Это не амбивалентность юноши в отнош ении матери, а амбива
лентность ребенка в отнош ении взросления, как это ф ормули
рует и сам Беттельгейм (ВеМе1Ье1ш, 1954, 8. 73). Таким образом,
ритуал помогает принять гендерные роли.
Мутиляция гениталий
Здесь речь пойдет о чудовищном ритуале. Перед ним, с нашей за
падноевропейской точки зрения, любая научная нейтральность
этнологии, согласно которой явления должны рассматриваться
без оценки, уже не кажется подобающей:
Число ж енщ ин, подвергш ихся обрезанию в А фрике о ц е
нивается в 80—100 миллионов человек. Это почти каждая
третья. Самая м ягкая форма женского обрезания —это по
чти ритуальный пирсинг или процарапы вание клитораль-
ного капю ш она, более ж есткая — частичное или полное
удаление клитора, которое такж е может сочетаться с час
тичным или полным удалением внутренних половых губ...
Хуже всего так называемое фараоново обрезание, при кото
ром удаляется клитор, малые половые губы и внутренние
слои больш их половых губ, с дальнейш им сжатием остат
ков внешних половых губ ш ипами, так что они срастаются
над влагал ищем. Отверстие для испускания мочи и менстру
альной крови становится размером с рисовое или ку ку
рузное зерно (K unath, F rankfurter Rundschau, 5 сентября
1995).
Автор этой газетной статьи не может найти ни религиозного,
ни социального смы сла в своих исследованиях и потрясенно
спрашивает: «Почему они это делают?». Обрезанная таким обра
зом ж енщ ина страдает от чудовищ ны х болей каж ды й день -
при мочеиспускании и во время полового а к т а - д л я последнего
она должна быть «открыта» мужчиной посредством насильствен
ной пенетрации или ножа. Часто влагалищ е снова «закрывают»
после родов, и никто не восстает против этого: «Это всегда бы
ло так, это часть нормальной жизни...», —говорят потерпевшие.
136
Инсценировки тела
П од ли н н ая свидетельница жуткой п р акти к и об резан и я
в Сомали, имеющей место еще в конце XX века (и до сих пор),
Варис Дирие ( О т е , 1998) описывает в своей книге «Цветок пус
тыни», как, будучи ребенком из сомалийской кочевой семьи, она
стала всемирно известной моделью. Но в самом начале главы
об обрезании, или «мутиляции гениталий» («становлении ж ен
щиной»), ясно, что простого осуж дения этого вмеш ательства,
которое с непредвзятой точки зрения воспринимается как ж ес
токое покуш ение на ф изически-психологическую целостность
ребенка, не происходит. Все потому, что крайне жестокий ри
туал, который также возмущает нас из-за его социальной ф унк
ции, поскольку делает ж енщ ину практически собственностью
семьи навязанного ей мужа, является частью соответствующей
социальной организации. С ней идентиф ицирую т себя все во
влеченные в традицию —как мужчины, так и ж енщ ины , т.е. ма
тери, которые сами стали ж ертвами и сделали жертвами сво
их дочерей. Потому что обрезание делают женщ ины , а матери
при этом помогают. И даже дочери, как дети, отож дествляю т се
бя с агрессором. Они хотят сделать это, даже если до этого тай
но стали свидетелями таких практик.
Настал момент, когда мою самую старшую сестру Аман об
резали. Как и все младшие братья и сестры, я ревновала и за
видовала тому, что ее приняли во взрослый мир, который
оставался закрытым для меня. <...> Отец начал беспокоить
ся, потому что Аман достигла брачного возраста, но пока
все не «улажено», она не могла выйти замуж. В Сомали все
убеждены, что то, что у девочек между ног, плохо, что хотя
мы рождаемся с этим и частями нашего тела, они являю тся
чем-то нечистым. Эти части необходимо удалить: отрезают
клитор, больш ие и малые половые губы, а рану зашивают,
оставляя только шрам, где раньше были наши гениталии.
Д етали обряда остаю тся загадкой —девочке их не об ъяс
няют. Ты только знаеш ь, что с тобой происходит что-то
особенное, когда приходит твоя очередь. Поэтому девочки
в Сомали с нетерпением ждут церемонии, которая превра
щает их из ребенка в женщину. Первоначально процедура
проводилась, как только они достигали полового созрева
137
Инсценировки тела
ния и могли сами иметь детей. Но с течением времени дево
чек стали обрезать во все более молодом возрасте — отчас
ти потому, что они сами на этом настаивали, ждали своего
особого момента, как ребенок в индустриальном мире ждет
дня рож дения или Рождества. Когда я услыш ала, что ста
рая цы ганка приш ла обрезать Аман, я попросила поставить
меня в очередь. Аман бы ла моей красивой старшей сест
рой, моей ролевой моделью, и я хотела все, что она хотела
или чем она обладала. За день до большого события я потя
нула мать за рукав. «Мама, давай возьмем нас обеих, - умо
ляла я. —Пожалуйста, мама, давай сделаем это завтра с нами
обеими». <...> Стоимость обрезания - один из самых боль
ших расходов, которые приходится нести семье. Тем не ме
нее это считается целесообразны м , потому что без этого
вмешательства у дочерей нет хороших перспектив на брач
ном рынке. С неповреж денными гениталиям и они счита
ются непригодны м и для брака, как нечистые шлюхи, ко
торых никто не будет рассматривать в качестве женщ ины
( О т е , 1998, Б. 62, 64, 66 и далее, 88).
Девочка становится свидетелем обрезания старшей сестры. Она
шокирована.
С того дня я боялась ритуала, который должны были испол
нить и со мной, чтобы я стала женщ иной. Я попыталась из
гнать ужасные образы из своей головы, и со временем воспо
минание о муках испарилось и на лице моей сестры. Наконец
я глупо заговорила, а я и была глупой, о том, что тоже хо
чу стать ж енщ иной и принадлеж ать к общ ине моих стар
ших сестер. <...> Когда мне было около пяти лет, я подошла
к маме: «Мама, пожалуйста, найди эту ж енщ ину для меня.
Пожалуйста, когда уже наконец-то?». Я подумала, что мне
нужно через все это пройти — нужно сделать эту загадоч
ную вещь со мной (там же).
Девочку обрезают, как и ее сестер. Одна из сестер, Халемо, ум и
рает «постоперативно», после этой процедуры жуткой «интим
ной хирургии». В возрасте 13 лет Варис долж на была выйти за
муж, отец нашел для нее 60-летнего мужчину.
138
Инсценировки тела
139
Инсценировки тела
ме как продолжать традицию , которая для нее ужасна, что у нее
нет информации о других способах жизни как женщины: потеря
отнош ений, принадлежности к семье и культурной общине, воз
можно, окажет такое же или даже большее травмирующее воз
действие. И маленькая девочка Варис Д ирие хотела перенести
обрезание, хотя была очень потрясена после того, как стала сви
детелем обрезания своей старшей сестры. Когда мы сталкиваем
ся с примерами жестоких практик, мы долж ны с осторож нос
тью судить или осуждать их со своей «евроцентрической» точки
зрения. Конечно, нас шокируют экстремальны й пирсинг губы
в некоторых племенах А м азонии, «губы-тарелки» эфиопского
племени Мурси (Süddeutsche Zeitung, 2 октября 2008) или вы
тягивание шеи у некоторых бирманских племен, как и искале
ченные «ноги лотоса» в Китае. Кстати, последние имели ту же
функцию , что и калечение ж енских половых органов: женщ ине
не только не разрешали, она просто не могла совершать самосто
ятельные шаги. Брак был возможен только тогда, когда девушка
с ужасно искалеченны м и - по наш им понятиям - ногами до
стигала патриархального идеала красоты. Нас также шокирует
то, что в ходе культурной истории во всем мире люди приноси
ли в жертву собственных детей - от Древней Греции до ацтеков,
но разве такая жертва не считалась меньшим злом перед лицом
зла более крупного, например произвола природы или немилос
ти богов? (см.: Hirsch, 2006b) Наконец, мы такж е жертвуем на
шими детьми ради «более высоких целей», например, в военное
время.
Но это не значит, что культуры, которые практикую т ужас
ные, с нашей точки зрения, обряды , отрезаны от «ц и ви ли зо
ванного» мира. Недаром, когда Варис Дирие наконец переехала
в Лондон, родственники строго запретили ей смотреть телевизор.
Таким образом, если принадлежность к обществу является, так
сказать, наивысшим благом для ребенка или молодого человека,
идентиф икация смягчается глобализированны ми СМ И и рас
тущей мобильностью, так что возникаю т серьезные конф лик
ты, особенно среди людей исламской культуры, столкнувш ихся
с западны ми миром. Теплится надежда, что в один прекрасный
день можно добиться глобального признания основны х прав
140
Инсценировки тела
человека (и особенно прав ребенка), но путь к этому может быть
долгим и кровавым.
Боль
Побои часто входят в ритуал инициации. Ван Геннеп (van G en-
nep, 1909, S. 81 и далее) пиш ет об ударах у зуни в Нью-М ексико,
у навахо, в Конго и Новой Гвинее, а также в связи с принятием
в тайны е союзы на М еланезийских островах. Удары болезнен
ны, и боль играет определенную роль при всех ини ц и ац и ях:
выдергивание зубов, обрезание, субинцизия и нанесение тату
ировок - все это очень болезненно. Так как при этом часто те
чет кровь, я убежден, что при помощи всех этих разнообразных
обрядов символизируется рождение. Одновременно с этим все
гда присутствует боль расставания. Таким образом, психичес
кая боль превращается в физическую. Вурмсер (Wurmser, 2001;
см. выше) уже указал на м ногозначность крови как сим вола
рождения и смерти или убийства. Во всяком случае и у нас бы
ли и есть аналогичны е обряды: например, церемония посвящ е
ния в рыцари, конечно, сильно ослабленная с точки зрения бо
лезненности, или оплеуха, которую отвеш ивает мастер ученику,
чтобы сделать его подмастерьем. Все еще, казалось бы, символи
ческими, но по-настоящ ему связанны м и с кровью и болью мож
но назвать атавистические ритуалы «бьющих связей». Их удив
ленно описывал Марк Твен в XIX веке как пораженный этнолог,
но, как обычно, делал это с насмешкой. Они все еще существу
ют в нашем обществе XXI века.
Одно я знаю наверняка: в Германии шрамов тоже хватает
среди молодежи, и они тоже очень уродливы. Они пересека-
ю тлицо вдоль и поперек суровыми красными рубцами, они
остаются надолго, они неизгладимы (Twain, 2010).
Здесь мы видим человека, который может переносить боль, да
же если за этим он скрывает страх перед женщ инами и жизнью.
Боль, похоже, имеет какое-то отнош ение к самопознанию ,
формированию идентичности. Иногда в группах пациенты, ко
141
Инсценировки тела
торые пережили побои, сравнивали себя с теми, кто должен был
выжить в своих семьях с непостижимыми атмосферными угроза
ми и противоречивыми требованиями: «Я был в порядке, я знал,
каково это, знал, что меня избивали, никто не утверждал обрат
ное!». Избитый, по крайней мере, знает, кто он. Любой, кто хочет
почувствовать, что такое избиение в иллюзорно педагогической,
а ф актически извращенной садистской структуре ш колы -интер
ната, может почитать «Обособление» (1991) и «Безразличие» (1996)
Георга-Артура Гольдшмидта. Интересно, что Гольдшмидт раз
личает прусские избиения, подчиняю щ ие ребенка, и ф ранцуз
скую эротически-садистскую их форму, которая признает ребен
ка партнером в злой игре —избиение заставляет его существовать,
«розги знаком ят его с собой» (Goldschmidt, 1991, S. 33 и далее),
как автор сообщает о своем собственном горьком опыте.
Гольдшмидт учит нас, что в случае мазохизма необязатель
но должен присутствовать драйв страдания, наоборот, са
домазохистские отнош ения могут представлять спасение
от угрозы уничтож ения и чрезмерной травматической пус
тоты (Hirsch, 2002b, S. 221).
В некотором роде практика самоповреж дения подростков так
же может быть понята как попытка «познакомиться с самим со
бой». Но подросток делает это в одиночестве, в то время как за
частую каж ущ аяся жестокой п р акти к а и н и ц и а ц и и является
социально приемлемой и общедоступной и символически дает
подросткам безопасную идентиф икацию как члена их группы,
так что они не остаются наедине с проблемами идентичности.
Напротив, патологическое поведение в отнош ении тела в нашей
культуре —это одинокая попы тка создать своего рода псевдои
дентичность в состояниях неизбежной дезинтеграции, т.е. не
избежного психотического распада, особенно в подростковом
возрасте. Нонконформистская, мятежная форма изменения тела,
еще не патологическая и временная, встречается в группах (тут
можно вспомнить некоторые прически, татуировки, пирсинг)
и обеспечивает своего рода переходную идентичность для под
ростка. По мере того как личность развивается, эти знаки теря
ют ф ункцию и смысл.
142
Инсценировки тела
Мы уже наблюдали важность волос в нашей культуре. В рам
ках обрядов перехода их отсечение сим волизирует отделение
от предыдущего состояния. Как отрезание волос означает сепа
рацию, так сами волосы означают связь: можно подумать о пря
ди волос, которую невесты отрезали для м уж чин, уходящ их
на войну. С охранение волос м алы ш а, как и его молочных зу
бов, долж но предполагать отделение его от младш его возрас
та, так же как «дикари» сохраняю т пуповину и крайню ю плоть.
Ведь каждый шаг ребенка на пути сепарации —это шаг родите
лей на пути к кон цу их жизни. В этом контексте мне было очен ь
интересно, что шаг взросления может потребовать ритуально
го согласия родителей.
Однако среди масаи в Кении мальчика или девочку нельзя
обрезать, пока его отец не заверш ит церемонию «перехода
забора», выражая признание своего нового статуса «стари
ка», ведь отны не его будут называть «отец... (имя ребенка)»
(van Gen пер, 1909, S. 87).
П араллель с современны м нанесением самоповреж дений мож
но обнаруж ить в сам обичевании в конце Средних веков (ср.:
Favazza, 1996, S. 38 и далее). Группы людей, ощ ущ аю щ их себя
избранны м и, вводят себя в трансоподобное состояние, в кото
ром они, распевая песни, бичую т себя кнутам и, снабж енными
м аленьким и ножами или крю чкам и. Они идут через города,
часто каются при этом в своих грехах. Народ их славит, потому
что считается, что они предотвратят эпидем ии и другие бедст
вия. Самобичевание было не индивидуальной патологической
симптоматикой, но групповым феноменом, в котором нарцис-
сические механизмы выделяли группу и ее вождя из массы на
селения. Но что означает С редневековье? Даж е сегодня ш и
иты публично бичую т себя на ф естивале А ш ура, вспом иная
смерть внука Мухаммада Хусейна, который был убит суннитами
в 680 году в битве при Кербеле (Süddeutsche Zeitung, 30 октября
2007). Самобичевание, по-видимому, выражает скорбь, это вос
произведение в собственном теле «национальной травмы», ко
торая символически инсценируется и одновременно преодоле
вается.
143
Инсценировки тела
Татуировки и пирсинг
М уж чины чащ е наби в аю т татуировки, ж ен щ и н ы с больш ей
вероятностью делаю т пир си нг (Brähler, 2009).
144
Инсценировки тела
но необходимы или приемлемы, либо осуждались (Ruhs, 1998).
Привлекательность татуировки среди современных подростков,
по-видимому, определяется необходимостью демаркации даже
после смутного самоопределения, при котором речь иногда идет
только о принадлежности к определенной группе. Среди моло
дежи больше нет сущ ественных различий между юношами и де
вушками, среди людей старше 40 гораздо больше мужчин с тату
ировками (Brähler, 2009). Такие ассоциации, как агрессивность
и антисоциальность (Favazza, 1996, S. 153), уже необязательно
возникают: многие молодые люди сегодня находят татуировки
выражением нежного, почти поэтичного или эзотерического
самоопределения. И можно задаться вопросом, насколько ясно
подросток понимает, что, запечатлев на видимой части тела свое
ощ ущ ение жизни в настоящ ий момент, он сделал что-то почти
необратимое, что останется с ним навсегда.
У «примитивных народов» татуировки обозначают сохраня
ющиеся навсегда знаки принадлежности к полу и группе, в про
тивоположность разрисовыванию или нош ению масок и пере
одеванию: последние варианты обратимы и всегда могут быть
модифицированы при различных ритуалах инициации (van Gen-
nep, 1909, S. 78). В этом отнош ении некоторые родители сегодня
хотят, чтобы их ребенок-подросток выбрал себе менее долгов
ременный символ связи с какой-то идеей или группой, напри
мер, прическу (хотя выступают агрессивно и против этого, так
как прически являю тся символом м ятеж а и агрессивной с е
парации) или окраш ивание. П ирсинг тоже обратим, и мы уже
привыкли видеть более или менее бросающиеся в глаза кольца
и другие металлические детали на лицах подростков. Все нача
лось с протестного движения панков (Stirn, 2002), которые начи
нали с безопасных английских булавок, прокалывая ими кожу,
и эти модифицирую щ ие тело действия чаще всего имеют без
обидны й характер. Это соответствует привы чке, ставшей уже
соверш енно незам етной, прокалы вать ды рки в мочках ушей,
чтобы украсить их драгоценностями. Но границы бунтарского
протеста против мира взрослых непостоянны, так ж е как и гра
ницы деструктивных самоповреждений. Например, можно вспо
мнить о таких проблемных участках тела, как гениталии и пу
145
Инсценировки тела
пок. В Германии 0,5% муж чин и 0,4% ж енщ ин носят пирсинг
в области гениталий.
Прежде всего молодые ж енщ ины (14—34 года) имеют татуи
ровки и пирсинг: 12,2% из 14—24-летних и 12,3% из 25—34-лет-
них носят эти ю велирные изделия тела, по сравнению с 5,5 и 6%
мужчин соответственно. У очень молодых женщ ин (14—24 лет)
значительно больше м одиф икаций такого типа: у 45,8% есть та
туировка м/ц/ш пирсинг, по сравнению с 23,5% мужчин этой воз
растной группы (ВгаЫег, 2009).
«Косметическая хирургия»
22-летняя актриса Скарлетт Йоханссон считает пластичес
кие операции нормальны ми. «Я не хочу быть старой ведь
мой», —рассказала она Daily Mirror. «Если вы довольны собой,
это сексуально, но если нет, сделайте с этим что-нибудь», —
сказала она. Уже сегодня я делаю все, чтобы соответствовать
идеалу красоты. «У меня невероятно больш ая коллекция
макияж а. Это соверш енно вышло из-под контроля», —ска
зала она (Süddeutsche Zeitung, 27 марта 2007).
Жюли Д е л ь т :«Для меня ботокс - это беспокойный, невро
тический, почти безумный способ борьбы со стареющим те
лом. Мне нравится становиться старше!» (Süddeutsche Zei
tung, 25 июня 2009).
Доктор Манг: «Я не хочу менять 60-летнего, но заставляю
его вы глядеть снова на 40. Речь идет об ом олаж и ван и и ,
а не об изменении типа» (Leader: журнал для предприни
мателей, август 2009, S. 13).
Д исм орф оф обия, т.е. страх того, что тело или его части уродли
вы, автоматически приводит наше общество, по аналогии с ме
дицинской моделью мыш ления, к вопросу «Что я могу сделать?».
Реалистично поставленный вопрос звучал бы следующим обра
зом: «Что со мной случилось? Кто я или к чему при шел, раз я про
ецирую свои экзистенциальны е страхи на свое тело и думаю,
что оно уродливо, хотя все окружающие считают, что оно в пол
146
Инсценировки тела
ном порядке?» Этого вопроса избегают, жизненны е проблемы
отри цаются, а дефект видится в теле, и там же он и должен быть
исправлен. (М ногие транссексуалы такж е уверены, что опера
ция наконец придаст им правильную гендерную идентичность.)
И тот, кто подвергает себя операциям, наверняка найдет врача,
который вступит с ним в тайное нарциссическое соглаш ение
и который находит удовлетворение в том, чтобы быть полубо
гом, создающим новые человеческие тела. Само собой, сущ ест
вуют и объективные показания для пластических хирургичес
ких м ероприятий, которые, однако, численно незначительны ,
и я имею в виду не их. Некоторые корректировки тела также по
лезны, особенно если они служат для оптимизации ф ункций со
ответствующей части тела. Сегодня никто не сможет возражать
против коррекции положения зубов у детей, подростков и даже
взрослых, даже если тут граница с чисто косметической коррек
цией очень подвижна. Также трудно различить, в какой степе
ни м отивация для исправления тела основана на свободной во
ле, социальном давлении (моде) или патологическом увлечении
телом. Итак, речь идет о том, где заканчивается право на собст
венное тело, насколько вы можете «делать с ним все что хотите».
На самом деле при косметических вмешательствах реч ь идет
о самоповреждении с помощью врача в качестве соучастника. Д и
нам ика тут такая же, как и при тайном самоповреждении: вти
хомолку «создается» болезнь, так называемый синдром М юнх
гаузена. Когда большая часть населения западной страны, такой
как СШ А, подвергает себя косметическим хирургическим вме
шательствам, то говорить стоит не о дисморф офобии, а, скорее,
о коллективной иллюзии осуществимости всего, что стало само
собой разумеющейся нормой. В наше время случается, что ро
дители дарят своей дочери на окончание колледжа операцию
по увеличению или уменьшению груди. В телепрограмме на эту
тему (Arte, 2001) такие родители рационально говорят: «Но она
настолько этого хотела, и мы, как родители, придаем значение
тому, чтобы наш ребенок мог свободно принимать решен и я...» -
«Свободно приним ать решения»? Вряд ли. В этой передаче съе
мочная группа сопровождает стройную, пропорционал ьного те
лосложения 18-летнюю девушку на пути к хирургу-косметологу,
147
Инсценировки тела
который с непередаваемым самодовольством подтверждает не
обходимость увеличения груди и обещает идеальный результат.
Очнувш ись от наркоза и только открыв глаза, девуш ка спраш и
вает хирурга, все ли прош ло хорошо, и он с гордостью отвеча
ет: «Yes, now you have a real B-cup!», —т.е. теперь у нее настоящ ий
второй размер груди.
Когда в более позднем возрасте человек полагает, что те
лодолж но оставаться молодым, он противится тому, что жизнь
идет к концу, противится смерти. Страх смерти всегда означает
страх перед неправильно или не совсем удовлетворительно про
житой жизнью и отсутствием надежды что-то исправить перед
лицом смерти. Как будто изменение тела может все повернуть
вспять. Задачей здесь было бы поменять ж изнь или учиться при
нимать более или менее неизбежную работу горя в связи с тем,
что она (жизнь) случается лиш ь один раз и в чем-то она хороша,
а в чем-то удалась меньше.
Термин «пластическая хирургия» лучш е всего подходит
для восстановления внешнего вида тела после несчастного слу
чая или ухудшения состояния. «Косметическая хирургия» озна
чает, скорее, роскошное предприятие, с медицинской точки зре
ния не обоснованное, им енно косметическое. «Косметическая
хирургия» и «эстетическая хирургия» являю тся родовыми по
нятиям и и, нам ой взгляд, скрываю т то, что действительно озна
чают: массовую потребность в хирургической коррекции форм
тела, которые не соответствуют индивидуальному или социаль
ному идеалу. Основная проблема заклю чается в том, что можно
определить старение по естественным изменениям тела, потому
что само старение не может быть остановлено. Но все же каж ет
ся, что оперируемый, по крайней мере, временно приобретает
ощущение «возрождения», чувствует себя фактически омоложен
ным.
У Тома Джонса, 62-летнего классика эстрады, сняли части
кожи с головы, чтобы его поклонникам не приш лось видеть
его с растущей лысиной. Как сообщает Star, это последняя
к настоящему моменту попы тка «Тигра» Джонса использо
вать все средства против старения. Он уже шлифовал зубы,
выправлял нос и удалял ж ир с подбородка. Он не находит
148
Инсценировки тела
ничего особенного в хирургии волос: «Они просто удаля
ют части кожи с головы, где волосы становятся реже. И за
тем снова сш иваю т все вместе» (Süddeutsche Zeitung, 12 ф ев
раля 2003).
Другая группа людей, мечтающих об операции, —это подростки,
которые испытываю т дисморфофобную тревогу о том, что тело
может быть искажено или деформировано, отнюдь не как тайное
мучение (надеюсь, преодолимое). Они без колебаний заявляю т,
что что-то не так, и это нуж но исправить с медицинской помо
щью. По-видимому, общество, родители и, конечно же, разви
вающаяся область медицины все больше подыгрывают им. Н и
кто не спраш ивает о реальных страхах, которые беспокоят людей
той или иной возрастной группы, о тех самых разных, скрытых
страхах быть таки м , какой есть, которые смещ аю тся на тело
и с которыми решают бороться м едицинским вмешательством.
Виагра, ботокс и прозак сегодня стали фармакологической
троицей антивозрастной религии (Süddeutsche Zeitung, 29—
30 марта 2008).
Д ля успокоения детей, демонстрирую щ их необычное поведе
ние, тут можно добавить риталин. О пять же нужно внимательно
обратить внимание на границы между тем, что с медицинской
точки зрения разумно и необходимо, с одной стороны, и психо
логическим бременем изуродованного тела, а также попыткой
воплотить нереалистичны й идеал красоты, независимо от л е
жащ их в основе истинны х бессознательны х ф антазий и стра
хов. Вот только невероятно больш ие цифры свидетельствую т
о том, что лиш ь небольшая часть хирургических вмешательств
необходима с медицинской точки зрения. Уже в 1988 году 116000
подростков в возрасте до 18 лет прош ли косметическую опера
цию в СШ А, а 25% из всех прооперированны х были подростка
ми (Frankfurter Rundschau, 15 февраля 1992). В Германии плани
руют провести 500000 операций за 2008 год (Süddeutsche Zeitung,
24 апреля 2008). Доктор Манг, известный косметический хирург,
ожидает в 2009 году даже миллион операций в Германии (Leader,
журнал для предпринимателей, август 2009). В 2007 году было
зарегистрировано 16 миллионов таких операций B C IlIA (Südde
149
Инсценировки тела
utsche Zeitung, 28 марта 2008). В Германии 15% прооперирован
ных - м уж чины , в СШ А их уже более 30% (Süddeutsche Zeitung,
28 апреля 2009). Самое удивительное - число среди них моло
дых людей, ведь, в целом, старшие смотрят на красивые тела м о
лодых людей и думают, что же нужно изменить. В СШ А 500000
человек в возрасте до 34 лет удаляю т морщ ины с помощью бо-
токса (Süddeutsche Zeitung, 24 августа 2008), в общей сложности
это 3,2 м иллиона в СШ А и 50000 в Германии. Только одна ф ар
мацевтическая ком пания имела оборот в 1,1 м иллиарда долла
ров СШ А на продажах ботокса в 2007 году (Süddeutsche Zeitung,
29—30 марта 2008). Н икто не думает о возможных побочных э ф
фектах или даже смерти. Однако 22% ж енщ ин и 8% мужчин сре
ди «пациентов» жалую тся на негативные последствия. На 5000
липосакций приходится один летальный исход (Süddeutsche Zei
tung, 24 апреля 2008).
«Общество» создает тенденции, и его члены следуют за н и
ми. Когда бы они ни возникли, в какой-то момент они стано
вятся социально приемлемыми. Ботокс-вечеринки проводятся
в СШ А, а теперь и в Европе, а в Будапеште в 2009 году состоялся
первый конкурс красоты «Мисс Пластика», в котором приним а
ли участие только ж енщ ины, подвергшиеся косметическим опе
рациям (что подтверждалось медицинским осмотром). Первый
приз, кондоминиум в Будапеште, вы играла 22-летняя девушка
с увеличенной грудью, второй, маленькую машину, - молодая
женщ ина с оперированным носом. М ногие ж енщ ины (и среди
них много молодых девушек) могут лю бить свою грудь только
после того, как она была хирургически изменена. Как еще мож
но объяснить огромное количество «косметических операций»
на груди. О ш ибочно полагать, что СШ А , Голливуд — лидер
по числу таких м анипуляций с телом: Бразилия — номер один,
за ней - Аргентина. Сейчас там на вечеринках проводят лотереи,
главный приз в которых — оперативное изменение тела счаст
ливого победителя. Однажды главный приз выиграл молодой
человек.
Счастливчик Паласиос сразу же передал приз своей подру
ге Ромине. Разы гры валась бесплатная пластическая опе
150
Инсценировки тела
151
Инсценировки тела
С оциальны е тенденции также позволяю т или требуют измене
ний в других областях, мода постоянно меняется, пирсинг и та
туировки теперь «социально приемлемы». Что меняется, кто это
инициировал и почему многие добровольно следуют этому, труд
но понять. Об этом рассуждает представител ь мира бизнеса и ф и
нансов, который следил за развитием тенденции в зрелом возрасте.
«Что-то в окружающем мире изм енилось за последние де
сятилетия», - считает Клаус Ф иш ер. «Как-то стало боль
ше эстетики, не могу описать это точно», - говорит банкир
из Пфальца. Этот 57-летний мужчина, вероятно, имеет в ви
ду помешательство на фитнесе и загаре в солярии или глян
цевых фотографиях 90-х годов, на которых мы вдруг увидели
политиков на утренней пробежке. Вероятно, он также ссы
лается на многие фильмы о липосакции или отчеты пласти
ческих хирургов в Нью-Йорке и Лондоне о том, что теперь
почти все их пациенты — ф инансовые менеджеры. Во вся
ком случае, это «что-то» заставило Ф иш ера сделать себе но.
(Süddeutsche Zeitung, 28 апреля 2009).
И социальные тенденции также могут выворачиваться наизнанку.
Когда сегодня в Голливуде задают вопрос «Где вы сделали свою
грудь?», можно быть уверенными, что речь идет об уменьшении
груди (Süddeutsche Zeitung, август 2006), хотя десять лет назад речь
гарантированно шла об увеличении груди. Все больше и больше
знам енитостей, которые не скры вали свои искусственны е из
менения, хотят восстановить старые формы (и говорят об этих
интим ны х желаниях в СМ И). «Возвращение к природе»,— шу
тит газета Süddeutsche Zeitung.
В СШ А эта тенденция стала такой распространенной, что
появилось новое слово: undo-plasty —реверсивная пластичес
кая хирургия. В 2007 году в СШ А провели более 16 м иллио
нов косметических операций, и это привело к тому, что все
больше и больше женщ ин имели губы Анджелины Дж оли,
вздернутые носы и объемную грудь. Идеал красоты превра
тился в обыденность. Теперь каждый хочет снова быть собой,
что опять же вызывает удовлетворенные улыбки на лицах
пластических хирургов (Süddeutsche Zeitung, 28 марта 2009).
152
Инсценировки тела
К осм етический хирург Доктор М анг говорит: «Из А мери
ки к нам приезжаю т все больше голливудских звезд, кото
рые хотят снова выглядеть нормальными. Они хотят хоро
шо себя чувствовать в своей коже, и это просто невозможно
с их подтянутой кожей и глазами, которые больше ничего
не выражают» (Leader, журнал для предпринимателей, ав
густ 2009, S. 13).
Интимная хирургия
Неожиданный термин «красота» сегодня все чаще применяется
и к женским гениталиям. Теперь можно сказать, что ни одна часть
тела не табуирована настолько, чтобы взгляд общества на ней
не остановился. И индивид адаптируется ктенденции, которая
содержит не только новые требования, но и новые возможности.
Проблема мотивации к «эстетической хирургии» перемещается
между полюсами: с одной стороны, это «инструментугнетения,
которому клиенты пассивно поддаются», с другой —это «инстру
мент обретения собственной идентичности» (Вогкеп1ц^еп, 2003,
8. 45). В прежние времена грудь была скрыта от глаз общ ествен
ности, а сегодня каж ется, что изображ ения девственны х сти
лизованны х половых губ легко доступны в средствах массовой
информации. СМ И такж е обвиняю т в новом идеале красоты.
Одна из причин бума косметической интимной хирургии —
больше изображений полностью или частично обритых жен
ских гениталий в медиа. В последние годы мода на частич
ное бритье гениталий преобладает среди немецких женщин
до 30. И з-за увеличения медийной представленности об
наженных женских гениталий в журналах, фильмах и И н
тернете общ ественное внимание сосредоточилось на этой,
в основном интимной, области тела. Это сформировало иде
ал красоты гениталий, который следует общей норме кра
соты среди молодежи: для этого нужны гениталии, которые
вы глядят как у маленькой девочки и похожи на верхнюю
часть булочки, а внеш ние половые губы покры ваю т вну
тренние (Вогкепйа§еп е! а!., 2009, 8. А500).
153
Инсценировки тела
Существуют операции с разны м и целями: либо малые по
ловые губы удаляю тся, либо большие переделываются так, что
бы покрывать малые. Цель —чисто эстетически-косметическая.
Большее сексуальное желание обещает следующая процедура:
так назы ваем ая «дизайнерская вагина» является результатом
оперативного суж ения влагалищ а. Той же самой цели служат
методы м анипулирования клитором. К ритика отмечает неко
торые моменты: в СМ И зам алчиваю т риски ( крупная
операция содерж ит риск летального исхода), как и побочные
эф ф екты , которые могут быть значительными и не до конца ис
следованными. Очевиден материальный мотив врачей, которые
делают «быстрые деньги» с таким и новыми потребностями. П ре
жде всего создается впечатление, что потребность в оперативной
коррекции как таковой уже имеет свое оправдание («формиро
вание идентичности»), и никто не задается вопросом, были ли
бессознательные более глубокие проблемы идентичности пере
несены на тело или части тела и должен ли такой «надрез» вос
полнить нарциссические деф ициты или помочь побороть тре
вогу идентичности.
Растущая потребность в другой форме «интимной хирургии»
обусловлена не эстетическими, а социокультурными мотивами.
Речь о хирургическим восстановлении «девственности», рекон
струкции девственной плевы (гименоррафии).
«Н ью -Й орк тайме» цитирует 23-летнюю студентку марок
канского происхождения, которой провели операцию: «В мо
ей культуре не быть девственницей —значит быть грязной.
Прямо сейчас девственность важнее жизни для меня» (Wild
et al„ 2009, S. A340).
Основным мотивом становится страх быть объявленной вне за
кона, отвергнутой семьей или даже попасть под угрозу «убийст
ва чести». Нужно избежать «позора» и з-за отсутствия «крови
на простыне», если девушку не идентифицируют как девственни
цу (там же, S. А341). Авторы спрашивают: «Должно ли совершать
ся вмешательство без медицинского показания, но без большого
ш анса на ослож нения? Следует ли оперировать, если вмеш а
тельство находится в контексте социальных норм, которые чело
154
Инсценировки тела
век может не разделять?» (там же, 8. А340). Тот же вопрос возни
кает в случае абортов («Мой живот принадлеж ит мне!»), потому
что за редким искл ючением нет медицинского показания —есть,
скорее, социальное, обоснование которого врач может не пони
мать.
155
Инсценировки тела
«колыш когубых людей» (Зоэ или Ботуру на Р ио-К упинапане-
ма, бразильская Амазонка), но здесь оно имеет место в рамках
обш ирных ежегодных празднований после сбора урожая: каж
дый из муж чин племени получает ф ерм ентированны й напиток
из сладкого картофеля или маниоки. «Примерно трехлитровая
чаша пустеет с невероятной скоростью, все выпиваю т почти од
ним больш им глотком. Брюш ная стенка вспучивается, глазные
яблоки вылезают как при глаукоме и становятся стекловидными.
Затем следует массовая рвота. По-видимому, ритуал внутренне
го очищ ения. Это заним ает много времени, пока все полностью
не опустеют. Затем снова и снова одно и то же зрелище, пока все
<...> не напились до состояния транса и их не вырвало». В отли
чие от одинокой булимички, здесь рвота происходит в полной
гармонии с группой.
Что будет называться тучностью, конечно, зависит от сущест
вующего общ ественного идеала тела. Н апример, в мусульман
ских странах при известных условиях ценится то, что заставля
ет нас морщить лоб или качать головой. Наш идеал стройности
стал склады ваться с 60-х годов, когда Твигги как идеал фигуры
стала мешать росту потребления, вызванному «экономическим
чудом». Некоторые авторы считаю т Твигги, а такж е идеал ку
кол Барби ответственными за значительное увеличение частоты
анорексических расстройств пищевого поведения. Но, по мое
му мнению, одного только образца или социального идеала не
достаточно, чтобы быть причиной серьезных расстройств, хотя
пациент будет использовать это как один из ф акторов для це
лей своей болезни. По сравнению с господствующим идеалом
тела полный человек не имеет шансов на успех. Часто за сим п
томатикой, наряду с оральной жаждой, с помощью которой он
тщетно стремится восполнить совсем другой —эмоциональный —
дефицит, скрыто желание установить защ итны й барьер в отн о
ш ениях с другими. Однако пациент все равно часто переживает
сильный стыд в контакте с людьми вследствие своей полноты.
Самоповреждение
157
Самоповрежден ие
младенца (в расш иренном понимании контейнирования). Если
эта материнская ф ункция вы полняется в недостаточной мере,
«обязательно нужно найти другие формы обретения психичес
кого опыта. К ним относятся, например, самоповреждающее по
ведение и агрессивное поведение, направленное вовне» (Fonagy,
Target, 2000, S. 965 и далее).
Это означает, что такого рода дети, ставш ие жертвами пре
небрежительного отнош ения, ищ ут пути, чтобы осуществить па
тологическое контейнирование неинтегрируемых, несимволи-
зированных психических переживаний, и используют при этом
прежде всего собственное тело. М ожно вспом нить деприви-
рованны х маленьких детей, которые бьются головой об стену,
или Iactatio capitis nocturna, посредством которого ребенок ука
чивает сам себя, бесконечно раскачиваясь всем телом туда-сю
да. Таким образом, деятельность тела ведет к самоуспокоению
(Ogden, 1989, S. 72 и далее), страх самоуничтож ения держится
под контролем (там же, S. 70).
Раскачивание служ ит в этом случае самоутешением и ауто
эротической стим уляцией, как будто ребенок становится
матерью для себя самого (M ahler et al., 1975, S. 71).
Следую щ ий отры вок из письма известной худож ницы Н ики
де С ен-Ф алль к своей дочери отчетливо демонстрирует связь
между д етским и травм ам и, необходимостью подавлять адек
ватные аф ф екты и вытекаю щ его из этого самоповреж даю щ е-
го поведения:
Атмосфера нашего дома была удушающей, словно в инкуба
торе, пронизанной моралью и приличиям и. Тем летом мой
35-летний отец засунул руку в мои трусики. <...> Внезапно
он начал исследовать мое тело совершенно новым образом.
Во мне смешались стыд, желание, стеснение и страх. Отец
сказал: «Не двигайся...» Я была послуш ной, словно робот.
< ...> У отц а была ужасающая власть надо мной, какая быва
ет у взрослых над детьми. Я могла бы защ ититься, как и хо
тела, но он был сильнее меня. Моя любовь к нему оберну
лась презрением. Он подорвал мою веру в человечество. <...>
158
Самоповреждение
Д ля маленькой девочки изнасилование равносильно смер
ти. <...> М не было 11, и я чувствовала себя исклю ченной
из общества. Вся моя ненависть была направлена на тако
го любимого отца. <...> Я не могла справиться с этой слож
ной смесью л юбви и ненависти, которую испытывала к отцу.
Если бы я его предала, он бы меня больше не любил. Я бы
ла заложницей л юбви и возмущения. <...> М ир показал мне
свое ханжеское лицо, я поняла, что все, чему меня учили,
было ложью. <...> Одиночество. С такой тайной становиш ь
ся очень одиноким. Выживание вошло у меня в привычку,
и я взяла вину на себя. <...> «Змеиным» летом мой отец, бан
кир и аристократ, засунул свой член мне в рот. Когда мне
было 20, я стала постоянно обкусывать свою верхнюю губу.
Это был настоящ ий нервный тик. Еще 20 лет спустя я дове
ла свой рот до того, что у меня выросла вторая губа. Мой по
зор был у меня на лице. <...> После этого я направила свою
агрессию против других частей моего тела. <...> Печальное
человечество! Преступление, совершенное против нас, по
стоянно повторяется!
В возрасте 64 лет Н ики де С ен-Ф алль (1994) опубликовала свою
автобиографию в форме писем к дочери Лауре, и из книги ста
новится ясно, что сексуальному насилию предшествовали мно
гочисленные травмы, лиш ения и неподобающее обращение.
В возрасте трех месяцев младенца Ники вместе с ее старшим
братом отдают в Н ивр бабушке и дедушке со стороны отца.
Здесь, в замке с угодьями и лошадьми, она проводит первые
три года своей жизни. Она описывает бабушку с дедушкой
как, с одной стороны, умных и эксцентричны х, с другой —
холодных, деспотичны х и неприступны х. <...> Мать Н и
ки отправляется в Н ью -Йорк, предположительно из-за не
хватки денег. Только с четвертого года ж изни Ники растет
по преимущ еству со своими родителями или же, позднее,
в различны х школах и интернатах СШ А. <...> Следует за
метить, что л юбое не так сказан ное слово в этой сем ье ведет
к оплеухе. В приступах гнева мать бьет Н ики по лицу ще
тиной своей расчески. Отец часто наказы вает ее розгами.
159
Самоповрежден ие
<...> Во время летних каникул перед ее двенадцатым днем
рождения Н ики подвергается неоднократным изнасилова
ниям со стороны отца (Niemeyer-Langer, 2003, 8. 36 и далее).
Н ики де С ен-Ф алль представляет связь между сексуальным на
силием и самоповреждающим поведением как очевидную, хотя
она, конечно, не читала учебников по психотравматологии. Она
очень лаконично передает динамику жертвы инцеста: именно яо-
тому, что семья была помешана на морали и приличиях, именно
потому, что она лю била отца, и потому, что испытывала жела
ние со своей стороны, обсуждение травмы (с кем же?) было не
возможным, она была «очень одинока с таким секретом». И ден
тиф икация с агрессором позволила ей взять вину на себя, это
стало «способом вы ж ивания». А несим волизированны й гнев,
агрессия, которую заслуж ил насильник, были направлены про
тив жертвы насилия, против рта, губ, а затем и «других частей
тела». (М ногие жертвы инцеста испы ты ваю т психогенные бо
ли внизу ж ивота, называемые пелипатией, т.е. они «выбирают»
«место преступления». Такая боль содержит как связь с агрессо
ром, так и самонаказание по принципу Талиона.)
Йоханна
В следующем клиническом примере мы рассмотрим проработ
ку самоповреждающей динам ики у пациентки Йоханны в ходе
групповой сессии'. В группе развивается дискуссия о психофар
макологии, после чего Марта говорит о своем гневе и неутоли
мой агрессии.
Йоханна. Я пытаюсь успокаивать себя зверобоем. В кл и н и
ке мне давали таблетки, и я не хочу их больше принимать.
Я принимаю зверобой уже две недели, мне его прописал врач.
Марта ( немного заговариваясь). Мне однажды хотели дать
лекарства, это было перед экзам еном , я восп ри н ял а это
как провокацию .
160
Самоповреждение
Йоханна. Д ействие лекарств бы вает разны м . В к л и н и к е
я по-разному реагировала на одни и те же медикаменты.
Марта. Я постоянно срываюсь. Прежде чем это произойдет
со мной в очередной раз на людях, я уж лучш е прим у л е
карства.
Карола. Речьвсе-таки не олекарстве, а о твоей агрессии, ко
гда ты чувствуешь себя захваченной ей!
Доктор X. {Марте). Может быть, вы хотите сказать, что те
рапии недостаточно и вы хотите приним ать еще и медика
менты.
Марта {уступчиво). С обственно, это д олж но работать и
без лекарств, речь ведь об установке в голове.
Йоханна. Я снова направляю агрессию против себя самой.
Я порезала свою левую руку и бедро, постель была испач
кана...
Доктор X. Вы имеете в виду, что она была окровавлена.
Йоханна окровавлена. На следующее утро в душе адски
саднило. Мне было стыдно, и я злилась, что снова это сде
лала. Как будто во мне сидят два человека.
ДокторX. Ко всему прочему, второй голос упрекает вас в том,
что вы до сих пор не можете с собой совладать. Но он же и бе
рет в руку нож. Нож? Или бритву?
Йоханна. Нож.
Доктор X. Один человек хочет наказать вас, потому что вы
не заслуж иваете лучшего. Как все к этому пришло? Как вы
к этому пришли? Вы это делаете уже много лет?
Йоханна. С 25 февраля 2002 года.
Марион. И что случилось тогда?
Йоханна. Мой тогдаш ний партнер меня оставил.
Марта {резко). К ак часто ты это делаешь?
Йоханна. В последнее время не так часто. Это был первый
раз за много месяцев.
Ангела. Был какой-то определенный повод?
161
Самоповреждение
Йоханна. Не знаю, было ли это поводом. (Обращается к Фоль-
керу.) Когда ты говорил о своих отнош ениях, я всп ом н и
ла, т. е. меня осенило, что у м еня тоже бы ли отнош ения,
что я опять не смогла не допустить, чтобы м уж чина п р и
чинил мне боль.
ДокторХ. Иначе говоря, вы лучш е причините себе больсво-
ими руками? Вы продолжаете работу мужчины?
Карола. У тебя во время отнош ений тоже были проблемы,
ты была агрессивной?
Йоханна. Нет.
Карола. Как ты себя чувствовала вообще в отнош ениях?
Йоханна. Не хорош о и не плохо. У м еня уже тогда было
чувство, что во мне два человека: один был начеку, чтобы
он не причинил мне боль, а второй был зависимым и требо
вательным. Но тогда я верила, ч то у м ен я все под контролем,
и он, и я сама. Иначе я вообще не ввязывалась в отнош ения
или разрывала их. В этом случае мне не удалось. Как будто
я годами ценой больш их усил ий строила дом, а кто-то сбро
сил на него бомбу, и все разрушилось.
Ангела. Дом или тюрьму? То, как ты об этом рассказы ваешь,
больше похоже на тюрьму.
Марта. Тюрьма —слиш ком жестко сказано. Все же отнош е
ния работали какое-то время. Я только в 30 лет начала рас
крываться в отнош ениях, и я все еще в процессе.
Йоханна. У меня такое чувство, что у меня больше нет сил.
Конечно, что-то поменялось, улучшилось.
Штеффи. Но резать себя... Ведь человек это делает, когда
ему очень плохо?!
Карла {которая до сих пор молчала). Это звучит страшно: как
будто кто-то другой это делает...
ДокторХ. {Йоханне). Да, вы могли бы сказать, что сейчас нет
никого, кто причиняет вам боль. Но с приступами самопо-
вреждения все двояко. Вы подразумеваете не только себя
и свое тело, но и агрессора. Целый сонм агрессоров: като-
162
Самоповреждение
л ические свящ енники, коллега вашего отца и в особенности
подросток-садист, который держал вас в заложницах и наси
ловал, когда вам было 15. Вы тыкаете их носом в вашу боль,
вашу кровь, ваш гнев. «Это вы сделали меня такой!» Если бы
ваш бывший возлюбленный, тоже стоящий в этом ряду, знал
об этом, он, вероятно, чувствовал бы себя виноватым.
Йоханна. Да я лучше сдохну, чем расскажу ему!
Марта. Он еще этого не понял? Ты же была совершенно исто
щена и провела месяцы в психотерапевтической клинике.
Йоханна. Может быть, он что-то заметил, понятия не имею.
У меня перед глазами встает картина, как мой бывший про
ходит на работе мимо моей двери со своей новой пассией,
из-за которой он меня бросил, здоровается со мной и дер
жится с ней за ручку, словно хочет мне сказать: «Посмотри,
что я тебе тут принес», —и тогда появляю тся все эти свя щен-
ники, тот подросток, и все они будто монстры, а я стою сре
ди них. Но в то же время меня больше совершенно не вол
нуют столкновения с ним.
Рената. Но откуда у тебя в голове этот образ, где он вместе
со всеми монстрами?
Йоханна. Хватит, я не хочу больше. Где-то во мне говорит
голос, что я уже обо всем поговорила: «Все выпустила, че
го ты еще хочешь?»
Доктор X. Голос уем иряет вас, это тот же голос, что берет в ру
ку нож. Еще много чего осталось, и все должно выйти наружу.
На следую щ ей и н д и ви д уал ьн ой сессии (Й оханна проходит
ком бинированную терапию) она снова говорит о самоповреж-
дении.
Понятно, что я сама себя раню, поскольку рядом нет никого,
причиняю щ его мне боль. И все время этот голос, который
говорит мне: «Ты ничего другого не заслужила». С одной сто
роны, он хочет быть среди людей, хочет контакта, но о парт
нере даже не решается задуматься. Когда я договариваюсь
о встрече, я чувствую себя хорошо, но чем ближе назначен
163
Самоповреждение
ное время, тем сильнее хочется сбежать. Я отменяю встре
чу, остаюсь дома, где почти невыносимо находиться, потом
упрекаю себя, оказываю сь в жутком напряж ении, впадаю
в ступор, потом хватаюсь за нож, самоповреждение... У ме
ня был ж уткий ночной кошмар: меня преследовали, было
ужасно, я кричала в панике, а потом проснулась и не могла
снова заснуть. Тогда возникла потребность встать и снова
взять нож, порезать себя, но я этого не сделала.
Я говорю: «Я полагаю, вы хотите избежать кошмаров
с помощью самоповреждения, держать их под контролем». —
«Но вместо этого я как сумасшедшая била себя по голове!» -
«Но ведь кошмар же был в голове».
П ока группа обсуж дает необходим ость психоф арм акологии,
а именно способность таких препаратов подавлять агрессию ,
и К арола указы вает на то, что речь идет им енно об агрессии,
Йоханна, испытывая стыд, хватается за возможность рассказать
о своем самоповреждающем поведении. Оно началось за три го
да до этого, спровоцированное расставанием с партнером. Сей
час из-за проработки проблем в отнош ениях в группе она снова
об этом вспомнила. Йоханна видит этих партнеров в ряду муж-
чин-агрессоров, будто эти муж чины внутри нее, стали частью
ее «Я». Вдруг участник группы говорит: «Как будто это кто-то
другой».
Речь тут же заходит о динам ике Супер-Эго: будто есть два
человека, «Я» и м инимум две части Супер-Эго, одна из которых
наказы вает ее самоповреждением и направляет предназначен
ную насильнику агрессию против собственного тела, а вторая
к тому же осуждает ее за то, что она так слаба и снова сделала
«это». И в отнош ениях с «агрессором» присутствовало расщеп
ление на взрослое «Я» и детское «я-жертву». Хотя в группе впер
вые появляется возможность поговорить об этих садомазохист
ских отнош ениях и травматизации посредством «брошенности»
партнером и связи актуальной травмы с историей жизни, тера
пия не приводит к позитивному финалу.
Когда Йоханна говорит: «Я раню себя, поскольку больше нет
никого рядом, кто бы причинял мне боль», —она говорит это сар
кастически. Это упрек в том, что рядом нет никого, кто плохо бы
164
Самоповреждение
с ней обращался, хотя на самом деле рядом должен быть кто-то,
кто ее любит. Но и этого она тоже боится: не ходит на встречи,
как будто альтернативным возможностям она доверяет еще мень
ше, чем своему негативном у опыту. Й оханна демонстрирует
расщепление: образ ее матери несмотря ни на что положителен,
Йоханна ж ивет в тесном соседстве с ней и сестрой, она мало об
щается с лю дьми за пределами оставш ейся семьи, а отец д ав
но умер. Все плохое содержится в агрессорах из прошлого. Ее
бывший партнер в их числе, но когда он снова с ней сближ ает
ся (хотя у него все еще есть другая женщ ина, ее соперница), она
позволяет себя соблазнить, она разрывается между влечением
и отвращением. Йоханна все в большей мере переживает тера
пию как требование сепарироваться от агрессора и его пред
ш ественников, как инстанцию , которая затрагивает больные
вопросы, как будто терапия создала ее ужасную внутренню ю
амбивалентность. Следствием становится безмолвное прерыва
ние терапии некоторое время спустя, когда она не может больше
выносить напряжение между своей зависимостью и желанием
сепарации.
«Отрезать прошлое»
А ндреа Гиллер такж е проходит ком би нированную терапию
в группе Марты и Йоханны. Иногда сессия отменяется и воспол
няется впоследствии сдвоенной сессией. Объявленная двойная
сессия вызывает у нее страх, и о н а говорит, ч то л у ч ш е у ж я р а н ю
ее заранее, ведь у меня есть оружие! (Ф ункция границы!) А нд
реа сейчас около 40 лет, она всегда была тесно связана со своей
матерью. Отец давно умер, у нее никогда не было ни партнера,
ни сексуальных отношений, но она успешна в работе, пользуется
признанием, у нее много знакомых и друзей. «Такое тоже долж
но быть, - говорила она себе, —это всегда существовало, напри
мер, в буржуазных семьях, где незамуж них тетуш ек приним а
ли в семью». В какой-то момент она почувствовала, что больше
не выдерживает стресса в офисе и работы вообще, врач посове
товал ей лечебницу в психосоматической клинике, где, конечно,
в каждой терапевтической группе заходила речь о сексуальном
165
Самоповреждение
насилии. В этой клинике у Андреа случился флэш бек, она ясно
вспомнила насилие со стороны отца и могла даже назвать точ
ную дату: оно началось, когда девочке было шесть, а мать была
в больнице после рождения сестры, и продолжалось ровно два
года, до тех пор пока сестры не перестали спать в родительской
спальне и не получили собственную детскую. У нее в голове все
гда был образ любящего отца, и теперь она почувствовала себя
очень сконфуженной, расщепленной: «отец лю бит меня (физи
чески)» —«отец насилует меня (тело и психику)». Она вспомина
ет, как отец коварно говорил тогда: «Я делаю это с тобой, пото
му что люблю тебя больше мамы, поэтому ничего не говори ей,
чтобы она не расстроилась!» Когда слы ш иш ь такие слова, сразу
понимаешь, что подразумевал Ф еренци (РегепсгцШ З) под сме
шением языков взрослых и детей, когда смеш иваю тся понятия
любви, ведь ребенок еще хочет родительской любви от тех, ко
го он по-детски любит, и сталкивается с тем, что отец насиль
но выворачивает эту л юбовь наизнанку в сексуальном смысле.
После м ноголетнего перерыва Андреа пошла на могилу отца
и обнаружила ее соверш енно запущ енной. На следующий
день она отправилась туда с садовыми нож ницами и сека
тором, все привела в порядок и с особым удовольствием об
резала заросли. Я спраш иваю , не отрезала ли она при этом
еще кое-что. «Да, —говорит она, —каждый сучок и задоринку,
все сравняла с землей...» Она плачет. Она думала, что удо
влетворит свою «потребность в отце», но испытывает жгу
чую боль. Я говорю, что ей нужно отделиться от трех отцов:
от любящего отца до насил ия, который частично воспол н ял
деф ицит м атеринской заботы , затем от отц а-н аси льн и ка
и от надежды на отца.
К сож алению , этого «отрезания» секатором, сим волической
кастрации инцестуального отца было недостаточно, чтобы А нд
реа перестала «резать» свое тело. Она оборвала контакт с мате
рью, но затем увидела ее на платформе поезда. Мать просияла
от радости, она смеялась и махала рукой. А ндреа соверш енно
не хочет ее видеть, но подумала, какой старой выглядела мать
и что она может умереть, и плакала от этих мыслей по возвра
166
Самоповреждение
щении домой. Она совсем не понимает этого, думает, что давно
покончила с матерью и эта смерть не будет утратой. Я говорю:
«Даже когда человек давно не хочет видеть родителей, потому
что слишком много сил заним ает отработка того, каким и абью-
зивны ми или невнимательными они были, когда человек дума
ет, что преодолел эти отнош ения и избавился от потребности
в них, смерть значит еще один этап, с которым словно оконча
тельно исчезает надежда, что они еще исправятся, покажут се
бя как настоящ ие заботливые родители. Хотя это противореч ит
здравому смыслу, ведь надежда эта основана не на реальности,
а на ф антазии, к тому же бессознательной, в то время как смерть
обрывает реальные отношения».
В то же воскресенье у нее возникли «очень яркие образы» си-
туации изнасилования, когда ей было шесть или чуть боль
ше. «Эти образы делают меня больной!» Я говорю, что это
не образы, а то, что тогда произошло, то, что отец с ней сде
лал, а мать не смогла пресечь. Дверь в детскую всегда бы
ла заперта, и там не должен был гореть свет, единственное,
что разреш али, —не задергивать шторы в темное время. К о
гда приходил отец, она тут же «телепортировалась», а он сли
вался с узором на обоях, рассматривал блики света на ней.
«Меня словно было двое» (это паратравматическая д и ссо
циация).
В то время как в контрпереносе я реагировал на описание акту
альных отнош ений с матерью несколько «послеобеденно» вяло,
почти сонно, тут я соверш енно очнулся. О писание изнасилова
ния было довольно безэмоциональным, но я совершенно погру
зился в идентиф икацию с ребенком, почувствовал тихий ужас
и отчасти бесконечную грусть. Я заговорил о том, что отец дол
жен был бы провести пять лет в тюрьме, если бы нашелся судья,
который бы встал на место ребенка (как я сейчас), осознал бы
уж асное, грубое изнасилование, невы носим ое (поэтому «те-
лепортация»). П ять лет без права на досрочное освобождение!
Но тогда, продолжаю я, мать бы упрекала ее: «Как ты могла так
с нами поступить, на что мы теперь будем жить, соседи судачат,
нам нужно оставить прекрасную квартиру, переехать, все поте
167
Самоповреждение
рять!». И ребенок был бы виноват, так же как теперь она все вре
мя чувствует себя виноватой. Она рассказывает, что после изна
силования ее постоянно рвало, но при этом приступы тош ноты
не будили ее и ее рвало прямо в постель. Мать постоянно жутко
ругалась, что можно было заранее понять, а теперь опять при
ходится менять постель среди ночи! Я говорю, что это безумие,
что сперма будто не пачкала простынь и мать ничего не замечала,
а теперь ребенок снова был виноват втом, что постель испачкана.
Комичным образом рвота не прекратилась после того, как пре
кратились изнасилования. Я говорю, что ее тело по-преж нему
хотело сообщ ить что-то матери, и это должно было продолжать
ся, потому что мать не могла понять.
Как я поступаю с флешбеками?Я говорю, что это не образы трав
мы, а реальные события. Таким образом я озвучиваю образы, объ
ясняю их и соматизацию. Я выступаю свидетелем, так сказать,
беру ребенка за руку, выступаю на его стороне, выступаю судь
ей, который выносит лаконичный приговор, выступаю третьим,
взрослым, которого тогда не было.
Спустя некоторое время она реш ается поговорить с матерью
об инцесте. Похоже, мать совсем ничего об этом не знала, а свое
нежелание общаться с матерью А ндреа м отивировала ее ал к о
голизмом. Но она открылась сестре и спросила, хочет ли та при
сутствовать при разговоре, и сестра согласилась. Андреа расска
зала ей об инцесте за два года до этого, сестра была возмущена
и говорила, что нужно все сказать матери. А ндреа позвонила
матери и сказала, что хочет поговорить. Мать с радостью согла
силась, но тут же заговорила о повседневных мелочах. Как буд
то они виделись только вчера, и как будто А ндреа не исчезла
из жизни матери три года назад. Мать добавила, что будет рада
разговору. У Андреа возникает мучительное чувство вины: она
словно бросает мать на нож, мать так простодуш на и радуется,
в то время как она хочет объявить ей своего рода войну, т. е. ф ак
тически закончить отнош ения. Она чувствует себя виноватой,
чувствует себя агрессором, но успокаивает себя: «Сегодня я се
бя порежу, и никто мне не помешает!» (И сессия тоже.) Вечером
она режет себя, но не чуть-чуть, как обычно: она наносит себе
168
Самоповреждение
30-сантиметровый порез на внутреннюю часть левой руки. П о
сле этого она спокойна, ее больше не мучит чувство вины. Я го
ворю ей, что не только чувство вины стало меньше с привязан
ным к порезу самонаказанием, но и вместо того, чтобы бросить
мать на нож, она сначала режет себя, к тому же она ясно об о
значает сепарацию от матери самоповреждением, она «отрезает
прошлое». Она больше не хочет быть жертвой, хочет ясно сооб
щ ить матери, что стала жертвой чудовищного насилия со сто
роны отца и мать ее не защ итила. Это проведение границ, от
деление от системы насилия. Но она не хочет стать агрессором
в отнош ении матери, поэтом у она соверш ает «преступление»
над собственным телом, чтобы отделиться от всей системы «на
сильник-ж ертва». Эта система была, так сказать, вмонтирова
на в «Я»/«я-тело». В качестве третьего ф актора можно предполо
жить, что текущ ая кровь символизирует заботу о себе: когда она
теряет мать, она питается самой собой (тело выступает матерью).
Она рассказы вает о предстоящем разговоре с матерью и в груп
пе, говорит о страхе потерять сестру, которая может возмущ ен
но отвернуться. Но в группе стыд гораздо сильнее, поэтому она
не говорит о самоповреждении. Участник группы спрашивает:
«Чего ты хочешь от разговора? П римирения и нового начала от
ношений или чего?» —«Нет, бога ради, я ненавижу, когда она пы
тается меня обнять, я хочу окончательного расставания, сжечь
мосты!» —«Порвать с прошлым», —констатирую я.
Можно увидет ь, что порезы детерминированы на нескольких уров
нях: с одной стороны, тело становится жертвой и таким обра
зом смягчается чувство вины, с другой — «разрезание» означает
и проведение границ, и самоутверждение, и, в конце концов, тело
Окровь) берет на себя функцию матери.
Между тем она встречается с матерью и говорит об этом в груп
пе: мать была поражена, разрыдалась, она ничего не знала об ин
цесте! Но при этом она тут же добавила, что отец, т.е. ее муж,
обращался с ней и того хуже. К ак животное, он постоянно тре
бовал сексуальных отнош ений, до трех раз в день, она не могла
от него защ ититься, это стало причиной ее алкоголизма, пото
му что без алкоголя она не могла бы этого вынести. Андреа го
169
Самоповреждение
ворит в группе: «Он был еще большей свиньей, чем я думала!»
Здесь происходит идентиф икация с матерью, которая м олние
носно оправдала себя и представила себе еще больш ей ж ерт
вой, так что страдания ребенка уходят на второй план. Кто-то
в группе говорит: «Невозможно понять, как мать могла ничего
не заметить в трехкомнатной квартире...» Андреа чувствует стыд
за то, что мать была больш ей жертвой, она испы ты вает очень
сильное чувство вины за то, что хотела оборвать все отнош ения
с матерью. В группе она производит такое впечатление, будто
она совершенно приняла то, что в разговоре с ней мать совсем
ее не видела, как она не видела когда-то ребенка, которым была
Андреа. Сестра мало участвовала в том разговоре. Собственно,
вся эта сцена (разговор с матерью) уже была доказательством то
го, что мать тогда многое знала, но немногое «видела».
На индивидуальной сессии она рассказы вает, что после
последней групповой сессии она снова резала себя и ничего
при этом не чувствовала. Она позвонила матери, чтобы показать,
что не сжигает мосты, что общение продолжается. Она расска
зала матери, что говорила с группой и ей там помогли и что ма
тери было бы полезно пройти терапию . Я говорю , что н ам е
рение расстаться с матерью вызывает у нее серьезное чувство
вины в отнош ении матери. «Нет, я не чувствовала себя винова
той». —«Но почему тогда вы ей позвонили, хотя собирались сж и
гать мосты? Почему предлож или ей терапию?» - «Да не знаю,
но вы не могли бы порекомендовать мне терапевта для матери?»
Я без колебаний говорю: «Нет!». Она понимает, что у нее есть
чувство, что она долж на беспокоиться, быть матерью для мате
ри, что она чувствует себя обязанной обеспечить благополучие
матери. Часть ее видит это, а другая часть испытывает чувство
вины и потребность в обмене ролям и. Я надею сь, что она хо
тя бы немного идентифицирует себя с мои отчетливым «Нет!».
Некоторое время спустя ей сн ится сон: ее отец умер одновре
менно с отцом ее коллеги. Оба лежат в гробах в «церкви убийст
ва». Она обходит гроб отца, который превращ ается при этом
в мать и вдруг начинает дышать. Она переживает ужас, ужасно
перевозбуж дается. Подходит врач и соверш енно расслаблен
но говорит, что все в порядке. Она бежит к сестре, но она тоже
170
Самоповреждение
не видит в происходящем ничего особенного. Такой сон. Но ведь
сестра не слиш ком реагировала и на реальны й разговор с мате
рью. Врачом, который ничего не делает, мог бы быть терапевт,
но эту мысль она отбросила. Идея «церкви убийства» связана
с ее скрытым гневом, и эту интерпретацию она поддерживает.
Она думает, что отец сначала был агрессором, а теперь в агрес
сора превращается и мать, она снова оживает, потому что А нд
реа возобновила контакт с матерью, а мать в свое время не защ и
тила ребенка. Я продолжаю размы ш лять, но не сообщаю свои
мысли Андреа, потому что считаю, что она их не примет: я ду
маю, что «церковь убийства» может быть отцовским «пенисом
убийства», слиш ком огромным для ребенка, орудием убийства
(ср.: Soul Murder, Shengold, 1989). Но в конце концов это убийст
во привело к смерти отца, ведь отец, который насилует ребенка,
уже не отец, он умирает для ребенка.
В восприятии Андреа мать существует и в плохом, и в «хорошем»
качестве: с одной стороны, она предала ребенка, не защитила его,
не в последнюю очередь ввиду своего алкоголизм а, который на
чался уже тогда, и оставила дочь одну. С другой стороны, Андреа
чувствует вину в отношении матери, хочет возобновить контакт,
она просто разрывается, ей сложно признать, что ей нужно некое
примирение, но в то же время она испытывает отвращение, когда
представляет, что мать может обнять ее. Таким же образом на
гружено смыслами тело: с одной стороны, оно «хорошее», оно осво
бождает Андреа от чувства вины, способствует расслаблению
от невыносимого чувства, что ее разрывает. Совершенно отчетли
во поврежденное тело берет на себя функцию границы, за которой
остаются запутывающие, амбивалентно воспринимаемые роди
тельские фигуры: это образ «финальной черты». Отец умер, Андреа
о нем почти не думает, до того как она вспомнила об изнасилова
ниях, он почти не играл роли в ее жизни, и даже после возвраще
ния памяти о травме он не превратился в ее сознании в абсолют
ное зло, в человека, чудовищно предавшего собственного ребенка.
Но разъяренное отыгрывание на его могиле и его умирание во сне де
монстрирует масштаб агрессии в его отношении, но в то же вре
мя сон отчетливо демонстрирует, что предательство со сторо
ны матери играет более значительную роль.
171
Самоповреждение
«Отцовская травма»
Мы видим ярки е примеры (сексуального) н аси ли я над д еть
ми, которое приводит к тяж елым формам самоповреждающего
поведения в более позднем возрасте. К ак теперь увидеть связь
с тем, что телесное оты грывание до сих пор рассматривалось на
ми как следствие ранней травм атизации по причине эм оц и о
нального дефицита, т.е. деф ицита символизации? В анамнезе
пограничны х пациентов часто можно увидеть тяжелую семей
ную травму (Sachsse, 1989; Hirsch, 1987, 2004с; Eckert et al., 2000),
и возникает вопрос, как эта сохранивш аяся в пам яти травма
(если она попадает в анамнез) в более позднем детстве сказы ва
ется на способности к сим волизации (и ментализации) схожим
образом с дефицитами раннего детства, возникаю щ ими вследст
вие ош ибочных реакций материнской фигуры, призванных ре
гулировать эмоции ребенка. Возможно такое развитие событий,
при котором два типа травм следуют друг за другом, ведь вабью -
зивных семьях обнаруживается нехватка эмпатии в отнош ении
младенца, т.е. за ранней «материнской травмой» следует более
поздняя «отцовская» (например, инцестуальное насилие), трав-
матизация разделена на два этапа (ср.: Hirsch, 1987, 2004с, S. 71).
Ф онаги (Fonagy et al., 2002, S. 360) пишет: «Недостаточно скон
струированная структура „Я“ делает этих детей особенно подвер
женными более поздней травматизации». Можно сказать и так,
что ф ункция установки границ ослаблена, поэтому такие дети
становятся легкой добычей для агрессора.
Экстремальная семейная травма имеет место в инцестуаль-
ной семье, как я это описы вал уже давно (H irsch, 1987): ребе
нок (выбранный согласно семейной динамике) сначала «ничего
не стоит», ему не рады, особенно в силу его женского пола, так
что после этого с ребенком «можно делать что угодно». Со сто
роны ребенка эм оциональная депривация приводит к «поис
ку» адекватного материнского объекта и делает его уязвимым
для абьюзивного взрослого внутри семьи или за ее пределами.
Кроме того, такой ребенок не умеет распознавать психологи
ческие состояния насильника, поэтому верит всевозмож ны м
обещ аниям и не предполагает реальных намерений агрессора.
172
Самоповреждение
С другой стороны , существуют серьезные травмирую щ ие
воздействия, которые могут нарушить способность к символиза
ции, представлению и предположению у людей, которые до этого
росли относительно счастливо. М ыслительный процесс прекра
щается, появляется «механически послушное существо» (Ferenc-
zi, 1933), на место человека встает «глухота». Представить трав
матическую ситуацию было бы невыносимо, и она заменяется
конкретизацией: «И иди вид надеется см ягч ить ужас реальности
с помощью действий, отменить случившееся или облегчить его
отри цание. <... > Конкретизирующее действие создает ситуацию,
которая как бы находится под контролем индивида и помогает
подавить гнев и тревогу в своих исполняю щ их желания аспек
тах» (Bergmann, 1995, S. 345 и далее). Таким образом, регрессию
многих пограничных пациентов, особенно среди женщ ин, мож
но понимать как деструктивное телесное агирование. Д иссоци
ированное тело превращается в ребенка, когда-то подвергшегося
насилию , т.е. в репрезентацию матери, с которой человек сли
вается в боли. Так же как в случае с ранним и травмирую щ ими
ош ибочны ми реакциям и матери, ребенок интернализирует не
что чуждое, что потом действует изнутри как чужеродное тело
(Fonagy et al., 2002, S. 368). За «глухотой» во время травмирую
щих событий следует умственное расстройство вплоть до псев
додебилизма (Hirsch, 1987, S. 215), во многих семьях существует
запрет на разговоры и, соответственно, мысли о тех или иных
вещах, а в случае с сексуальным насилием это уверенная тенден
ция. «Жертва не может говорить с насильником о том, как будут
развиваться их отношения» (Маггопе, 2004, S. 125). Ребенок удер
живается от того, чтобы думать о психологии взрослых, «потому
что это исследование не привело бы его к приятны м откры ти
ям» (Dom es, 2004, S. 191). Такие дети уходят из «мира м ы ш ле
ния» и «таким образом избегаю т мыслей о нам ерениях своих
опекунов навредить им» (Fonagy, 2000, S. 1133). С другой сторо
ны, пограничные пациенты научились улавливать скрытые ас
пекты тех, с кем состоят в отнош ениях, чтобы готовиться к тому,
что может произойти. Но при этом они не могут испол ьзовать то,
что воспринимают, для организации собственного «Я», которое
остается хаотичным (Dom es, 2004, S. 191).
173
Самоповреждение
Антье Ингерфельд
20-летняя Антье хочет пройти терапию из-за продолж ительно
го беспокойства. Она постоянно подвергает себя стрессу, а по
том страдает болями в ж ивоте, вздутиям и и кусает ногти. Ей
приходится проявлять свои умения перед другими людьми, и ее
очень это заводит, хотя она совершенно этого не хочет. Она ду
мает, что она либо гораздо лучш е, либо гораздо хуже других.
У нее все еще случаются приступы обжорства —раньше они за
канчивались рвотой, но с этим она завязала, после того как н а
чала вокальное образование. Отец постоянно придирался к ее
фигуре. Она испытывает тревогу, особенно когда поет. «С м аль
чиками все тоже не очень». Она чаще влюбляется в мужчин по
старше, чувствует потребность упасть, чувствуетсебя пассивной,
изнуренной. Когда ей плохо, она хочет исчезнуть — не умереть,
а просто исчезнуть. Раньше она чувствовала себя «как в фильме».
Антье начала индивидуальную терапию с двух снов: в пер
вом в квартире были лю ди, которые все перерыли, прочли ее
дн евн и ки , посмотрели все ш кольны е работы. Она притвори
лась спящ ей и терпеливо наблюдала за людьми. Во втором сне
мать напивается и закаты вает истерические сцены. О на кри
чит, что теперь у нее есть средство, которое может заменить ал
коголь. Таким образом мать признала свою зависимость. Антье
говорит: «Мать —это я сама».
Понятно, что терапия перероет всю ее жизнь и что она, с другой
стороны, надеется, что терапия станет способом преодолеть за
висимость.
Антье, очевидно, много думала о своей ж изни, постоянно рас
спраш ивала родителей об их прошлом. Родители хотели детей
и были женаты уже примерно три года, когда мать забеременела.
Роды должны были быть «тяжелыми», но осложнений не было.
Мать устала после родов и не могла испы ты вать чувства к р е
бенку. У нее была депрессия, потому что «материнское счастье»
не наступало. Отец хотел м альчика, а у матери не было пред
почтений. Бабушки и дедуш ки с обеих сторон хотели мальчи
ка. Отец обращ ался с Антье как с мальчиком, и раньше ей ка
залось это чем-то хорошим. Мать не оправилась от депрессии
174
Самоповреждение
и начала терапию , когда Антье было три года. Отец рассказы
вал, что мать только сидела в углу и ничего больше не делала.
Наряду с терапией ей прописали медикам енты . Иногда у нее
случались «мании», и тогда она вела себя агрессивно в отнош е
нии ребенка. Мать хотела заставить ее питаться определенным
образом. Родители много ссорились, отец отдалился от м ате
ри, и у них с Антье сложились приятельские отнош ения. Мать
не закончила профессиональное образование, но до рождения
ребенка была успешным секретарем. Семейная легенда гласит,
что депрессия усилилась, потому что в возрасте трех лет Антье
сама уш ла на улицу, прочь от матери, и мать свалилась в «де
прессивную яму».
Тут задумываешься, что вроде бы однозначное желание родите
лей иметь ребенка было не таким уж ясным, что депрессия мате
ри началась уже после родов: она бросила работу и не справлялась
с материнскими обязанностями. У матери началась депрессия, ко
гда появился ребенок (рождение), и во второй раз она проявилась,
когда ребенок начал совершать самостоятельные шаги, удалять
ся от нее. Отец, напротив, производит впечатление человека, ко
торый хотел ребенка, чтобы тот стал его товарищем, прияте
лем, и желательно был бы мальчиком.
Во время визита к врачу в возрасте четырех недель младенец «по
синел», потому что там было холодно, но отец решил, что мать
не умеет обращ аться с младенцем. У врача возникло подозре
ние на порок сердца, и он направил ребенка на «обследование»
в больницу, из которой родители забрали ребенка спустя че
тыре недели вопреки реком ендации врача. Порок сердца так
и не выявили. И з-за направления в больницу в возрасте шести
недель девочку резко перестали кормить грудью, из-за перевоз
буждения мать снова начала курить. После пребывания в боль
нице у ребенка начались расстройства пищевого поведения, он
срыгивал все. В течение первого года жизни младенец выносил
только молоко — все остальное вызывало рвоту. Педиатр напу
гал родителей тем, что если ребенок не начнет есть твердую пи
щу, это повредит его мозг, мать должна была заставлять его есть,
что она и попыталась сделать, но потом сдалась.
175
Самоповреждение
Одно из первых восп ом и н ан и й детства: родители сидят
за столом и завтракаю т. М ать ку п и л а новую, необы чную ка
шу. Антье новая каш а не нравится, и она обижена. Она говорит,
что хочет убежать. Снаруж и идет дождь. М ать дает ей зон ти к
и говорит: «Давай, уходи!».
Из-за ранних проблем с пищевым поведением уже в раннем детст
ве сформировалась фиксация на еде, которой уделялось повышен
ной внимание. Бросается в глаза, с какой энергией взрослые, в том
числе и педиатры, манипулировали пищевым поведением детей
еще в 1960-х годах. Очевидно, конкретной травмирующей ситуа
ции не было: травматизация складывается из депрессии матери,
того, что в глазах отца она была «всего лишь» девочкой, и пребы
вания в больнице.
Антье рассказывает, что с рож дения у нее был «постельный пи
томец», кош ка. Долгое время она очень лю била кошку и до се
милетнего возраста рисовала людей с кош ачьими ушами. Она
постоянно наряжалась кошкой на масленичны й карнавал. Она
очень боялась оторвать кошке хвост или голову или случайно
смыть ее в унитаз. Однажды она действительно оторвала ей хвост.
Похоже, что «постельный питомец» помог ей в качестве пере
ходного объекта, помог восполнить довольно ранний дефицит (
прессивная мать, больница, нехватка отцовского присутствия),
но при этом кошка стала объектом ощутимой агрессии.
До наруш ения пищ евого поведения раннее развитие девочки
было непримечательным. В возрасте трех лет она пошла в дет
ский сад, который был «тупым». Воспитательница была строгой,
а отнош ения с другими детьми не ладились. Антье чувствова
ла скуку, чувствовала себя исключенной из общества, частень
ко «получала взбучку». Ее заставляли сидеть тихо, доедать свой
хлеб, который она не хотела есть, поэтому ей приходилось си
деть пару часов в одиночестве. Родители попы тались завести
второго ребенка в то время, безуспешно, и после этого сдались.
Антье хотела в школу, ей было интересно и немного тревожно.
Там она снова стала аутсайдером, хотела быть особенной, важ ни
чала (и сегодня она «проявляет себя» перед другими), все время
176
Самоповреждение
встревала и прослыла «ябедой». Она не была типичной девочкой,
постоянно была в движ ении, лазала по деревьям, презирала иг
ру в куклы, но мальчики казались ей слишком диким и. В классе
разделение между девочками и мальчиками было очень жестким,
поэтому она снова чувствовала себя довольно одинокой. Пока
ей не исполнилось семь или восемь лет, она была почти увере
на, что умеет летать, и тренировала соответствующие движения.
В третьем классе из «асоциальных» отнош ений у нее появилась
хорошая подруга, которая тоже была довольно дерзкой и дикой,
а потом в основном она общалась с м альчиками-иностранцами,
т. е. другими аутсайдерами. К ак и в семье, в школе Антье ощ ущ а
ла себя неправильной, аутсайдером, ни мальчиком, ни девочкой.
Мать не справлялась с хозяйством, она начала пить и ста
новилась все более агрессивной в отнош ении Антье. Например,
она по ничтожному поводу вырвала ее из кровати посреди ночи.
Родител и расстались, когда Антье было 12, но развод состоялся
всего за год до начала терапии. Мать настояла на разводе, пото
му что хотела поскорее выйти замуж за «нового мужчину», ино
странца, который был на 20 лет моложе нее. Иначе ему бы при
шлось поки нуть страну. Тем временем отец жен ился на жен щи не
на 23 года моложе, они познакомились, когда ей было 18, и она
страдала анорексией. Он очень гордится тем, что «спас» ее тогда.
Где-то в 11 лет у Антье появилась ф антазия о том, чтобы вы
пить чью-нибудь кровь, чтобы заполнить внутреннюю пустоту.
Она рассказала об этом матери, и та ответила: «Что за чушь!». По
том настала волна обжорства: она пачками ела конфеты, плит
ками - шоколад, испытывала чувство вины, в обжорстве было
нечто разруш ительное, в шоколаде - нечто свящ енное, особен
ное. В подростковом возрасте она отвергала собственное те
ло, хотя, пока она была ребенком, тело ее более чем устраивало.
В возрасте восьми лет у нее начала расти грудь, и все говорили,
что она «секс-бомба», и это казалось ей хорошим. Но потом грудь
выросла просто огромной. Хотя в остальном она была довольно
худой, она не влезала в самые большие бюстгальтеры, к тому же
груди были разного размера. Несколько врачей приш ли к согла
сию насчет операции, и стоимость операции покрыла страховка.
Ей было 16 лет. Перед операцией ей снилось, что Бог (!) ее усы
177
Самоповреждение
пил и видоизменил, что было очень эротичны м . После опера
ции у нее были чудовищные вздутия и мощ ный страх выпустить
газы. И з-за вздутий ей казалось, что она умрет. Она доверилась
отцу, тот подбодрил ее, и ей стало легче.
Страховая компания признала операцию необходимым медицин
ским вмешательством. В ходе терапии Антье принесла свои фо
тографии до операции, и действительно, это не имело отношения
к «эстетической хирургии». Все плохое —это большая грудь, тол
стый живот, вздутия. Чувство вины за избавление от дурного.
Но дурное можно заменить на хорошее — пение, «удачу».
До операции она пы талась снизить свой вес диетами, похуде
ла до 50 килограммов, у нее пропала менструация. После опе
рации начались приступы обжорства, после которых она вызы
вала рвоту. Булимия началась так: она хотела подарить матери
что-то сладкое, купила кучу лакрицы , но перед днем рождения
матери она постоянно доставала лакрицу и ела, а потом ее рва
ло. Булимия продолжалась три года, хотя постоянно ослабевала.
Сейчас она начала учиться вокалу, после чего рвота соверш ен
но прекратилась, хотя приступы переедания бывают и сейчас.
В рамках динамики обмена ролями {она стала матерью для своей
матери) можно понять, что она хотела подарить конфеты м а
тери, но это было не таким уж самоотверженным, как ей каза
лось. Ведь ребенку все еще нужно было еще раз получить материн
скую заботу. Иона взяла ее, взяла то, что предназначалось матери.
А поскольку это было нагружено такой же амбивалентностью
как и сама мать, все должно было отправиться обратно наружу:
булимическая последовательность была «изобретена». Как буд
то «дурное» сначала было в ее груди, а после операции преврати
лось в пищу {от которой нужно избавляться посредством рвоты),
но потом превратилось во что-то «хорошее» благодаря конструк
тивной деятельности, связанной с телом.
Вокал для нее - это «удача»: когда она поет, она может принимать
свое тело. Она всегда была плоха в спорте, ограничена в движ е
нии, отвергала свое тело. В 12 лет она завела себе первого парня,
часто влюблялась в мальчиков, но самые долгие отнош ения про
178
Самоповреждение
длились всего полтора года. Только с последним своим парнем,
с которым она сейчас снова рассталась, она однажды переспала.
Она никогда не была влюблена в парней, с которыми была вмес
те, —только в недостижимых. После расставания родителей она
осталась с матерью. Из-за ее алкоголизма вокруг царил хаос, и но
гда она сбегала к отцу и в 18 лет окончательно к нему переехала.
В своей краткой биографии Антье пишет: «Впоследствии
я часто чувствовала беспом ощ ны й гнев, когда моя мать
на чем-то настаивала и демонстративно часами выла. В ка
честве наказания меня запирали в моей комнате. Она час
то упрекала меня в том, что я недостаточно помогаю по хо
зяйству, но критиковала все мои попытки это сделать. Я все
делала неправильно. Таким образом она получала власть на
до мной и заставляла меня верить, что вести хозяйство —это
очень тяжелое занятие. Когда она начала пить, я очень часто
страдала от этого и часами не спала по ночам, чтобы ее уте
шить, когда отца не было дома. Она использовала меня, что
бы освободиться от своей агрессии, и ругала меня почем зря.
Мой отец много работал и приходил вечерами устав
ший. Он выделял время для меня по выходным. После еды
он рано вечером шел со мной в постель (часок ласки). Он ч и
тал мне вслух и щекотал меня, что меня очень веселило. Мы
часто ходили вместе гулять, и он обставлял это как большую
авантюру: мы вместе отправлялись в чащ у леса. Я была его
сообщ ницей. У мамы не было желания «бродяжничать». Он
часто играл мне музыку, в том числе и наполненную пред
чувствием смерти и одиночеством, как «Зимнее путеш ест
вие» Ш уберта. Мне было трудно с ним, когда я оказывалась
не такой, как ему хотелось бы. Например, он критиковал ме
ня, когда я была невеселым «солнышком». Когда мне было
восемь, он считал меня очень дикой и грубой. Когда в 10 лет
я стала полноватой и у меня рано выросла большая грудь, он
из-за этого очень часто и подолгу критиковал меня и глу
боко меня этим ранил. Ему хотелось красивую худую «ку
колку», которая носит сережки. По выходным мои родители
подолгу оставались в постели. А я рано вставала, шла к ним
в спальню и будила отца. Он давал мне печенье в виде зве
179
Самоповреждение
рей. Потом я сидела в своей комнате одна и ела их. Я отку
сывала ж ивотны м головы, ноги и т.д., а потом меня м учи
ла совесть за то, что я уничтож ала зверей.
В выходные по вечерам мы леж али вместе в постели
и ласкались. Он читал мне что-нибудь вслух, а я леж ала
у него в объятиях. Тогда мне было пять лет. Мне очень нра
вились его волосы, и я представляла себе, что его волосы —
это лес. Мы часто вместе приним али ванну. Видимо, чтобы
экономить горячую воду. В ванне я часто брала его за пенис
и мош онку и играла с ними, а еще наблюдала, как он ото
двигает крайню ю плоть, чтобы помыть пенис. Когда в во
семь лет у меня выросла грудь, я все время сравнивала свою
грудь с папиной и играла при этом с его сосками. С грудью
матери я тоже лю била играть. Когда мне было около деся
ти лет, мои прикосновения становились для отца все б о
лее неприятны м и, и, когда мы лежали в постели, он часто
говорил: «Иди уже сюда» или «Дай попку (т.е. „повернись
ко мне спиной“)». Я улавливала сексуальный подтекст. К о
гда я сопротивлялась, он говорил: «А что такого, со мной ты
можешь тренироваться».
Впоследствии отец становился все более враждебным, когда речь
заходила о ее теле. Однажды он сказал: «Твоя грудь уже такая
большая, что тебя невозможно обхватить. Когда же это кончит
ся!». Два года спустя я его упрекнула в этих словах и он возра
зил: «Теперь видно, насколько ты больная и какие извращенные
вещи себе выдумываешь». Он при этом был холоден как лед. Он
не только излиш не интересовался ее телом, но и ее сексуаль
ностью: «Сколько ты еще собираеш ься ждать, найди себе пар
ня!» Он читал ей лекции о том, как нужно удовлетворять жен
щину. Когда она рассказала об этом матери, та ответила: «Он
от этого заводится».
Представления Антье об отце и матери отчетливо расщеплены:
образ матери негативный, ребенок направляет свои ожидания
на позитивно воспринимаемого отца. Но в пубертатный период
отношения с отцом становятся неоднозначными: его
ные тенденции превращают отношения в контрастный душ при
180
Самоповреждение
тяжения и отталкивания. Отец, который все же хотел мальчика,
инсценирует эротические игры с девочкой, тело которой при этом
находит отталкивающим... Теперь ему хочется мальчикоподоб
ную девочку, что отвечает динамике латентного инцеста (Hirsch,
1993). До подросткового возраста образ отца отчетливо позити
вен: он воспринимается как материнско-отцовская фигура, лю
бящий товарищ, чье внимание направлено на ребенка. Даже игры
в ванне на границе дозволенного она сначала вспоминает как без
обидные, но потом они становятся ей все более неприятны. Все
более враждебным отец становится в подростковом возрасте
дочери, он должен подавлять свои приступы вербальной агрессии
против тела дочери.
Э дипальный (инцестуозный) сон в переносе: она в лесу с девоч
кой (она часто ходила гулять в лес с отцом, «бродяжничать»),
и они говорят о том, что было бы прекрасно заполучить «косу
лю, а лучше всего оленя»*. Она думает, что девочка напоминает
ей «контрагента» в общ еж итии, с которой она обсуждала при
влекательность мужчин. Через контрагента она приходит к тер
мину «контра» из игры в скат1’. Она часто играла в скат с родите
лями. От контры она переходит к «реконтре» и «козлу» —другим
терминам из ската, и путь отсюда к «оленю» уже недолог, т.е. на
оборот: она эдипальны й контрагент матери и наибольшей уда
чей было бы заполучить отца.
Спустя полгода терапии у нее впервые появился «настоя
щий» парень, М анфред. Они вместе днем и ночью, у них есть
ф изический и сексуальный контакт. Она счастлива. У нее боль
ше нет вздутий, она не кусает ногти, она сбросила вес и теперь
ее масса тела идеальна! Они с Манфредом уже десять месяцев
вместе на описанны й момент, в то время она была очень сексу
ально активна, они могли разговаривать и преодолеть зарожда
ющиеся сексуальные проблемы и блоки. Между тем у нее раз
вивается ф антазия, что сексуальные отнош ения все время были
каким и-то чахлы ми, скудными. Чувство вины сменяется сты
дом перед тем, чтобы поговорить с партнером о том, что ей бы
181
Самоповреждение
понравилось в сексе. В мыслях она опять фиксируется на пени
сах других мужчин, у нее появляется идея, что пенис ее парня
слиш ком короткий, а сам он слишком неопытный.
Одна из возможных причин такого перелома в том, что поначалу
возбуждающая чуждость партнера смягчила близость, которая
стала слишком сильной, и отношения приобрели
рактер. Ее представления о собственной сексуальности и разви
тии ее навязчивых фантазий послужили впоследствии защитой
от невыносимой близости.
Генеральная репетиция вступительного экзамена на вокальное
отделение прошла очень хорошо. Но перед этим она чувствовала
себя плохо. Она расковыряла ногтем шрам от операции на гру
ди, чтобы удалить нитки: у нее появилось совершенно нереалис-
тичное предположение, что они все еще внутри и просвечива
ют синим сквозь кожу. Она попыталась расковырять две дырки
в коже, но у нее не вышло. Тогда она начала выдавливать угри.
Пение — это «хорошее». Но чтобы прийти к нему, Лнтье долж
оставить «дурное», и, будто это связано с чувством вины, она об
ращается к «дурному», шрамы от операции напоминают о «дур
ной» груди, самоповреждающее поведение актуализирует «дур
ное» и локализует его в теле.
Антье чувствует себя неполноценной ж енщ иной, она скучает
по «эмбриональному состоянию», когда пол еще не определен.
Ж енская анатом ия устроена исклю чительно для того, чтобы
обслуж ивать мужчин! Она объясняет свою ф иксацию на пени
сах следую щ им образом: она сама так несоверш енна, что ну
жен очень большой пенис, чтобы это несоверш енство воспол
нить. Отсюда происходит агрессия на очень м аленький пенис
партнера, хотя на самом деле это гнев на недостатки со б ст
венного тела. О на дош ла до такого состоян и я, в котором она
брала бритву своего парня и собиралась порезать себе кожу,
чтобы он увидел, как она ранена. Д олж на была потечь насто
ящ ая кровь, боль долж на была быть видна всем. Но она см о
гла нанести себе только небольшой порез, боль была слиш ком
сильной.
182
Самоповреждение
Здесь пациентка воспроизводит базовый дефицит: как девочка она
была неполноценной, мужской член должен восполнить недоста
ток, как отец восполнял дефицит материнской заботы.
После этой сессии Антье написала мне письмо (26 ноября 1990).
Господин Хирш,
я хотела написать вам письмо еще в четверг после груп
повой сессии, но была слишком перевозбуждена, а в выход
ные у М анфреда мне не удалось выделить для этого время.
Мне страшно отнимать ваше время этим письмом, посколь
ку моя индивидуальная терапия закончилась и ваше время
больше мне не подвластно.
Вплоть до выходных у меня постоянно была потребность
ранить себя. Н уж на была видим ая невооруж енны м гла
зом рана, но такая, которая бы меня не обезобразила. Я на
несла себе много маленьких порезов пластиковой бритвой,
которую М анфред недавно тут оставил. У меня была идея,
что я использую часть М анфреда, чтобы ранить себя, пото
му что хочу перерезать пуповину между мной и им, но есть
и другая причина. Сейчас я очень не уверена в своих чувст
вах. У меня появляются фантазии об измене или мысли о том,
чтобы вечером пойти одной танцевать. Но это все неопре
деленные авантю ристские фантазии. Так отчетливо я этих
чувств никогда раньше не испытывала, потому что у меня
всегда был очень сильный страх расставания и все мысли,
которые подразумевали временное расставание с М анфре
дом, казались угрожающими. Я считаю себя такой плохой,
чувствую себя такой пустой, что мне страш но остаться од
ной и я не могу представить свое существование без посто
янны х отнош ений.
Когда я раню себя, для меня это возм ож ность вы ра
зить этот страх и боль, я делаю боль видимой и тогда она
становится не такой опасной. Кроме того, у меня возника
ет чувство, что я делаю что-то продуктивное. У меня перед
глазами всплыла довольно китчевая картина: моя личность —
это цветок, который выращен терапией, но дождь, который
позволяет этому цветку расти, состоит из моей крови, мо
183
Самоповреждение
их слез и моего пота (тревожного пота). Ж елание навредить
себе происходит из желания не иметь больше дела с собой
и своим телом. Когда я расцарапала свою руку, я подумала:
«Это мое тело, и я могу делать с ним все что хочу!». У меня
возникло очень острое чувство, что я делаю что-то личное,
самостоятельное, но думаю, мне надо было сделать что-то
плохое, потому что я сейчас еще не в состоянии делать что-то
хорошее и при этом свое.
В выходные, когда я была у М анфреда, я хотела, напри
мер, одна пойти на танцы , пока у М анфреда была репети
ция. Но я не могла реш иться и в конце концов хотела пойти
с ним. М анфред не очень лю бит танцевать, поэтому танцы
остаются чем-то, что я могу делать без него, и, возможно, та
ким образом я могу даже общаться с другими муж чинами.
Я чувствовала себя подростком, который ищ ет приклю че
ний так, чтобы родители ничего не узнали*. Я не могла вы
нести такую установку и попыталась найти область, которую
я хочу исследовать самостоятельно, привнести в отношения.
Я рассказала Манфреду, что мне так нравится в танцах и да
же убедила его потанцевать со мной в квартире.
В туж е ночь мне приснился сон: я стояла на скалистом
берегу, смотрела на высокие волны и хотела непременно по
пасть к морю. Был берег, которого трудно было достичь, по
тому что его окружали отвесные скалы. Подруга (проф ес
сиональная танцовщ ица!) показала мне дорогу: мне нужно
было спуститься по веревочной лестнице и пролезть сквозь
дыру. Я немного заш ла в воду, и, хотя я могла еще стоять
на дне, мне было страшно, что на меня нападут акулы. Я уви
дела в воде тень. Потом я увидела красивую, светящуюся зе
леным рыбу, которая почему-то воплощ ала собой свободу
и тайну. Я схватила рыбу рукой, вы тащ ила ее из воды и по
казала ее своему знакомому. Мы смотрели на рыбу и гово
рили о том, как она красива. Какой-то м уж чина погладил
рыбу под головой, понюхал свои пальцы и сказал, что рыба
воняет. Я отпустила рыбу обратно в воду, но она была мертва.
184
Самоповреждение
Этот сон показал мне, что со мной на самом деле происхо
дит: путешествие к берегу —это рождение, ведь мне нужно
пролезть сквозь отверстие. Угроза нападения акул отражает
мой страх приклю чений, которые я хочу пережить без М ан
фреда. Ры ба — это положительное воплощ ение моей л и ч
ности. Но я не живу в качестве такой личности, а убиваю ее,
разделывая ее перед другими и оговаривая, как я это сдела
ла с М анфредом.
Можно добавить, что «разделывать перед другими» значит те
перь проходить терапию в группе, быть должной проходить те
рапию в группе.
В этом рассказе мы обнаруживаем некоторые характерные для са-
моповреждающего поведения черты, собранны е воедино. Триг
гером служит ситуация расставания, как это часто касается и те
рапевтических отнош ений (Podvoll, 1969; Pao, 1969; Hirsch, 1985;
Sachsse, 1989; Plassmann, 1989). П ациентка чувствует себя пустой
и не может переживать себя иначе как негативно, она не способна
быть одна. Такие состояния, к которым, как правило, относит
ся чудовищ ное физическое и психическое напряж ение, вызы
вают близкую к психозу тревогу дезинтеграции. Меры, которые
пациентка предпринимает, чтобы осознать границы своего те
ла посредством саморазруш ения, позволяю т ей почувствовать
себя по-настоящ ему живой. Искусственная граница между «Я»
и телом долж на заменить ненадежную границу «Я». П ациентку
оставил терапевт, но она смещает это расставание на своего парт
нера, которого она сама хочет оставить. Тем не менее она исполь
зует его инструмент для самоповреждения и таким образом вос
станавливает связь (объект —мост). Таким образом у пациентки
устанавливается протосим волический контакт с материнским
объектом, который обнаруживается и в самом симптоме, одно
временно принося облегчение. Особенно в боли можно подобным
образом найти характер объекта (ср.: Hirsch, 1989с), например,
Анзье (Anzieu, 1985, S. 135) обозначает боль (и страх) как «сур
рогатную кору», суррогат обеспечивающего защ иту и связь «я—
кожа». Один пациент Валенштейна говорит: «Речь идет о чем-то
гораздо более раннем <...>, о чем я, предположительно, всегда
185
Самоповреждение
знал, знал, как оно ощущается <...>. Я совсем не знаю, как обой
тись без этой непреходящей боли. Без нее у меня ничего нет, и,
если я откажусь от нее, я не буду равен сам себе, буду подобен
чудовищно одинокому человеку» (Valenstein, 1973, S. 178).
Романист Инго Шульце персонифицирует боль, принося
щую утешение, удивительно похожими словами.
Однажды меня посетила боль. Зубная боль действительно
посетила меня, как гость, в моей пустоте. Я был благодарен
за это. <...> Чтобы вы меня поняли, мне нуж но выразит это
так: я зацепился за эту боль. Хотя на самом деле надо ска
зать иначе: я был этой болью. За ее пределами не было ни
чего (Schulze, 2005, S. 588).
Боль становится не просто спутником (объектом), а частью «Я»,
границы «Я» и объекта стираются.
Антье И нгерфельд делает свое диффузное душевное состо
яние «видимым» посредством боли, по ее собственным словам.
Оно становится более управляемы м, оно заклю чено в границы ,
оно не вызывает тревоги. Боль при самоповреждающем поведе
нии, которая постепенно приходит после начальной безболез
ненной ф азы , и кровь, которая теплой рекой стекает по коже,
заканчиваю т типичное трансовое состояние, в котором проис
ходит оты грывание («Кровь творит добро» / Blut tut gut, Sachsse,
1989), и, как в случае с моей пациенткой, за этим следует чувст
во освобож дения и облегчения. Кроме того, у пациентки воз
никает возвышенное чувство, будто она совершает «нечто про
дуктивное». Здесь как бы появляется конструктивны й момент,
это нечто, сделанное самостоятельно, независимо от жертвую
щего всем материнского объекта. Создание материнского объ
екта своими силами (здесь, в теле) означает автономию, свободу
от слиш ком сильных негативных переживаний. Как я уже упо
минал, Кернбергтоже говорит о «подлинном желании, огромной
гордости за эту власть, которая содержится в самоповреждении,
своего рода ощущение всевластия и гордости за то, что не нужно
искать удовлетворения у других людей» (Kernberg, 1975, S. 149).
С чувством, что она совершает нечто самостоятельное, па
циентка рисует картины расставания и утраты. Ц веток, ее л и ч
186
Самоповреждение
ность, выращен терапией, т.е. ребенок рожден матерью, но она
слишком рано оставила его на произвол судьбы: части тела, кровь,
слезы и пот долж ны растить его. А налогии ее гордости можно
обнаруж ить в литературе ( Р о <Зу о 11,1969, Б. 2 2 0 : «Это мои руки,
я могу делать с н ими что захочу и когда захочу!»): «Это мое тело,
и я могу делать с ним все что хочу!» Так ребенок не может по
ступить с матерью, и он не может защ ититься, когда мать дела
ет с ним все что пожелает!
Йоланде Катценштейн
Йоланде Катценш тейн 30 лет, она медсестра, за плечами у нее
уже есть одна терапия и стационар в психосоматической к л и
нике. Но она все еще боится оставаться одна дома по вечерам,
она все еще склонна к самоповреждению. На вопрос о том, ка
кого рода вред она себе причиняет, она отвечает: «Небольшие
несчастные случаи, у меня уже есть болезнь соединительной
тк ан и , а такж е царапины или порезы, или же я провоцирую
операцию». — «Какую?» — «Например, операцию на плече, хо
тя в ней не было нужды, но я плохо себя чувствовала. В ноябре
прош лого года у меня был абсцесс язы ка, его тоже нужно бы
ло оперировать, это было довольно неприятно». —«Как до этого
дошло?» — «Я проколола себе язык так же, как иногда режу се
бе губы». Она не знает, есть ли у нее эпилепсия, хотя такой д и а
гноз уже поставлен. В течение дня она справляется, ведь ей надо
работать, но по вечерам... «Мне просто нельзя давать выходные,
а отпуск всегда был для меня проблемой». Она проводит мно
го времени, сражаясь со своими аутоагрессивными им пульса
ми. Я спраш иваю, когда впервые проявились симптомы. Перед
окончанием школы у нее были проблемы с желудком, тош нота
ирвота, периодические боли вж ивоте, которые сопровождались
значительной потерей веса. Затем, за пять лет до начала нашей
терапии она шесть месяцев провела в психосоматической кл и н и
ке. С тех пор боли в желудке и родственные симптомы исчезли,
но у нее начались депрессии. Тогда ей сказал и, что депрессия —
это «большой прогресс». Три месяца спустя ей снова приш лось
отправиться в эту клинику.
187
Самоповрежден ие
Йоланде дополнила биографическую анкету «медицинским
анамнезом»:
...перинатальная ветряная оспа: два месяца в карантине сра
зу после рождения.
3 года: первый разрыв связки на левой ноге, остался неза
меченным.
7 лет: операция для коррекции лопоухости.
Шлет: болезньО сгуда-Ш ляттера, правая нога в гипсе. 5 лет
после этого не могла встать на колени; двусторонняя хон-
дропатия.
18 лет: сш или связку левой ноги, в результате туда попала
инф екция.
18 лет: удаление аппендикса и кисты яичника (800 мл), спро
воцированной операцией, не было достаточных оснований.
19 лет: начало проблем с желудком, с тош нотой и рвотой.
20 лет: из-за сильной потери веса стационар в отделении те
рапии потери электролитов.
23 года: сш ивание связки правой ноги, сп ровоцировано
операцией.
23 года: удаление м индалин.
24 года: начало психотерапии.
25 лет: удаление м атериала правой ноги, проблемы с н ар
козом.
25 лет: реф иксация внешнего мениска левой ноги.
25 лет: попытка суицида.
27 лет: операция на плече из-за вывиха, ослож нения, зара
жение раны после операции.
28 лет: осмотр средин ного нерва после искусственного поре
за левого тенара. О перация не показана, повреждение сре
динного нерва симул ировано.
29 лет: сепсис при абсцессе язы ка после попадания слюны.
С им уляция серии припадков (у отца диагностирована эп и
лепсия в 26 лет).
188
Самоповреждение
Слабость соединительной ткани Йоланде такж е называет син
дромом Э лерса-Д анлоса, «что-то п остоянно „вы скаки вает“»,
но это ничто в сравнении с ее сестрой, у которой «тяжелая и н
валидность». Сестра моложе ее на три года, и с рождения у нее
сильно повреждено бедро, ребенком она не могла ходить, а вместо
этого перемещалась по квартире с помощью некой доски на ко
лесах, постоянно подворачивалась пациентке под ноги, а когда
та пы талась защ ититься, младш ая сестра всегда оказы валась
права, ведь она больна... «Мои родители были заняты сестрой,
поэтому они не обращ али вним ания на мои симптомы и недоо
ценивали их». Отец был спокойным и всегда придавал большое
значение ш кольным оценкам. Когда Йоланде приносила домой
четверку, он говорил: «Почему не пятерка?!». Отец глух на одно
ухо, а вторым «слушает телевизор». Мать совершенно дом инант
на, считает себя истиной в последней инстанции, но при этом
очень предвзята и не умеет слушать других. Бабушка пьет очень
много лекарств, сестра сейчас опять ж ивет с родителями, с тех
пор как у нее родился ребенок, и крадет у бабуш ки обезболи
вающие. Мать приходит в ужас и звонит пациентке, ведь она
медсестра, Йоланде долж на стать посредницей, все «коорди
нировать» и подавлять агрессию. Йоланде с давних пор бывает
у родителей гораздо реже, чем того ждет мать, после того как па
ру раз они громко поссорились из-за этого, мать по-прежнему
звон ит три раза в неделю. Мать активна, а остальные заняты тем,
чтобы сдерживать ее.
Я думаю о том, что пациентка также занята сдерживанием сво
их тенденций к самоповреждению.
Йоланде такж е говорит: «В семье они все убиваю т друг друга,
а я делаю это сама с собой». Во вторую мировую один из брать
ев отца, «отправил другого брата в концлагерь», а другого дядю
«продали»: первый дядя был коммунистом, поэтому пал жертвой
доноса, а второй был психически нездоров. Во многом поэтому
пациентка однажды назвала свое строгое Супер-Эго «внутрен
ним народным судом» (я уже рассказывал об этой пациентке —
Hirsch, 2004с, S. 64, н о там в центре вним ания были особеннос
ти аналитической психотерапии, здесь же —тело).
189
Самоповреждение
В м ноголетней психотерапии этой пациентки не удалось
обнаружить историй насилия. В начале ее ж изни тем не менее
произош ла серьезная травматизация из-за того, что она два ме
сяца провела в больнице сразу же после рождения. Педиатрия
1960-х годов допускала в таких случаях только зрительны й кон
такт с родителям и через стекло. Вторым источником травмы
стало невежество родителей и их неспособность пон ять эм о
циональные потребности и физические симптомы пациентки,
особенно после рождения ее тяжелобольной сестры, когда паци
ентке было три года. Невнимательность родителей сохраняется
по сей день: отец следит только за оценками и сданны ми экза
менами, мать не способна вникнуть в потребности пациентки,
она не уважает собственную волю и взгляды дочери. Вот при
мер: когда пациентка была в психосоматической клинике, мать
отправилась в участковы й суд с соверш енно серьезным нам е
рением принудительно отправить дочь в психиатрическое о т
деление, потому что в психосоматической клинике «она теряет
контакт с реальностью»! Естественно, бессознательно она под
разумевала, что стационарная психотерапия удаляет дочь от нее.
Ат аки на собственное тело можно определить двояко. Во-пер
вых, это установка физического контакта с самой собой в по
врежденном теле, контакта, которого так не хватало в начале
жизни младенцу, когда он был в больнице. Во-вторых, конкуренция
с сестрой, которая из-за болезни получала все внимание родите
лей, так что старшая сестра снова осталась одна. Невниматель
ность матери продолжает этот континуум одиночества Йолан-
де на психическом и отношенческом уровне, и самоповреждающее
поведение, которое имеет характер искусственно индуцированной
болезни и порождает телесные симптомы, все равно не помогает
перенести внимание родителей с сестры на пациентку. Динам и
ка соматического симптома, как это часто бывает, детермини
рована многозначно: дефицит материнской заботы и конкуренция
сиблингов часто комбинируется с эдипальным конфликтом, когда
нуждающийся ребенок обращается за заботой к отцу.
Вот пример потребности в контакте в сочетании со страхом бли
зости, если кто-то появится, т.е. пример постоянной амбивалент-
190
Самоповреждение
ности пациентки: многие ее коллеги заболели, и она, конечно,
оказывается той, кто работает за нескольких человек, с одной
стороны, потому, что не может сказать «нет», с другой — пото
му, что боится остаться одна в своей квартире. Тяга к самопо-
вреждению при этом растет. У нее идет носом кровь, что «само
по себе нормально», но она предполагает у себя нарушение свер
тываемости крови и приним ает еще и Она, ко
нечно, знает о бессмысленности своихдействий, ведьлекарство
вызывает именно ту болезнь, которой она боится (сначала ипо
хондрически), искусственно, как при синдроме Мюнхгаузена.
Теперь она хочет пойти к врачу. При этом она чувствует себя со
вершенно расщ епленной и диффузной, в том числе и из-за не
уверенности в том, больна ли она, вызвала ли она болезнь про
извольно, что случится, если врач все-таки обнаружит болезнь,
и тогда Йоланде потеряет контроль над ней и над ее лечением.
Иначе говоря, она хочет, по меньшей мере, контролировать болезнь,
которой боится, даже если она сама ее и вызывает! {Э ю подоб
но суицидальном у поведению из страха смерти.) Ей страш но,
что кто-то окажется слиш ком близко. Но, когда она больна, она
знает, что родители всегда заботились о сестре, которая всегда
была больна, заботились только о ней. Сама она может заболеть
очень сильно, но степени болезни сестры она никогда не сможет
достичь, а уж тем более превзойти ее в болезни.
21 июня
После девяти месяцев индивидуальной терапии перенос начина
ет обретать все более негативные черты. Она не может выносить
молчания: молчание возникает после того, как она спровоцирова
ла конфликт вопросом, зависит ли она еще от родителей или нет,
на что я сначала отреагировал, но потом решил промолчать.
На мое м олчание она отреаги ровала очень н ап ряж ен н о
и тут же подумала о петле и пистолете, т.е. свой гнев она может
облекать только в суицидальны е ф антазии. Но после этого она
все больше злилась на меня за то, что я держу ее «голодной на рас
стоянии вытянутой руки». С упреком она говорит, что я не могу
себе даже представить многих ф изических состояний в стрессо
191
Самоповреждение
вых ситуациях, когда грудная клетка готова взорваться, а конеч
ности и голова словно уже отвалил ись. Тогда она долж на раско
выривать себя столовым ножом, кровь при этом не так уж важна,
ведь она сразу идет вглубь, пока не «обнаруж ивает знаком ы е
структуры». Когда она видит ребро или связку, она узнает то,
что учила на уроках анатомии, и успокаивается.
6 сентября
Она играет со своей суицидальностью, и это хождение по острию
ножа, она словно подросток, который на полной скорости под
носится к краю пропасти и приним ает возможность падения.
При этом у нее возникает приятное чувство того, что она мо
жет все контролировать. Возможность контроля имеет такой же
двойственный характер, как и булимия: она достает себе в боль
нице «смертельные» таблетки в ампулах и потом целый день
думает о том, что могла бы это сделать, а вечером вы брасы ва
ет их, чтобы на следующее утро начать ту же самую игру. Ору
дие убийства становится «положительным объектом»! Именно
потому, что она может им управлять. Это ком понент су и ц и
дального поведения - неконтролируем ое ощ ущ ение облегче
ния и освобождения от смерти, вызванной своими руками. Йо-
ланде рассказывает о том, как она завороженно читала рецепты
«надежного самоубийства» в Интернете, разобралась в вопросе
и переписывалась с другими потенциальны м и самоубийцами.
Там советуют отказаться от инъекций, потому что больш инст
во претендентов не умеют обращаться со ш прицом - Йоланде
это, конечно, не касается. В контрпереносе я ощущаю постоян
ное возмущение, гнев и потребность избавиться от нее. С дру
гой стороны , я смотрю на нее круглыми глазами, немного по
дергивая, даже пожимая плечами, как я бы смотрел на больного,
защ ищ ающ егося от бесконечной скорби и пустоты ребенка, ко
торому нельзя помочь. Мой гнев происходит от беспомощности.
Я говорю ей что-то похожее, но она чувствует, что я ее не понял,
и гневно возражает, что я оставил ее одну, потому что запретил
ей лечить себя самутимолептиками. В половине второго ночи она
все же не может мне звонить, а то я отправлю ее к невропатологу,
192
Самоповреждение
но там ей две недели приш лось бы ждать приема! Но в этом мес
те я чувствую себя очень уверенно и говорю ей, что я абсолю т
но защ ищ аю сеттинг и договоренность о том, что за м едикамен
ты отвечает психиатр. Если бы я и хотел играть во врача, давать
ей указания и выписывать медикаменты, то она меня уж точно
опередила в своей идее самодиагностики и самолечения, ведь
она же лучше знает, какие хочет пить таблетки. Она всегда впе
реди, как черепаха перед Ахиллесом. Я говорю ей, что хуже все
го для нее было бы быть не в состоянии что-либо делать, ничего
больше не контролировать, в том числе ту часть, которая уни
чтожает ее. Я больше ничего не говорю, но в начале следующей
сессии она достает из сумки две упаковки с ампулами и отда
ет их мне. Несколько недель спустя она звонит мне и говорит,
что не может прийти на первую сессию после осенних каникул,
потому что у нее пневмоторакс’... Затем она рассказала, что в вы
ходные она не могла вынести пребывания наедине с собой и го
това была «разорваться» от напряж ения. С начала она уколола
себя канюлей в промежуток между легкими и не была уверена,
что именно она задела, ей было плохо, и вечером она отправилась
в больницу. Там она почувствовала, что дежурный врач не при
нимает ее всерьез, он сказал, что ничего страшного не случилось
и ей нужно пойти домой и отдохнуть. Дома она в гневе на врача
взяла внутривенный катетер и снова уколола себя между ребер!
Тогда она испугалась того, что делает, и пошла в другую больни
цу, а там ей поставили диагноз «спонтанный пневмоторакс». (Он
ни в коей мере не был спонтанны м , но Йоланде об этом, конеч
но, не сказала.) Якобы у молодыхлюдей такое случается, сказал
врач. Она ощ утила триумф: никто ничего не заметил! Она хочет,
чтобы ее приним али всерьез, но никто не должен видеть ее на
сквозь. Можно сказать и так: она хочет контакта, но не близости,
которая может стать слиш ком опасной. Потому что когда врач
сказал, что ей нужно на ночь остаться в больнице на обследова
ние и, возможно, придется удалить частьлегкого, у нее случился
приступ паники и она сбежала, ведь с ней хотели сделать что-то,
что ей неподвластно, она чувствовала себя полностью зависимой.
193
Самоповреждение
Ни то, что врач отверг ее в первой больнице, ни предложение вто
рого врача ей не подходило, она хотела все решать сама. Все это
к тому же происходило в ситуации каникул в терапии, из-за кото
рых она ничего не хотела делать. Происходящее связано и с отно
шениями: таким образом я получил сообщение о том, как ей боль
но остаться одной (при этом ей не нужно было этого признавать),
реакция первого врача вызвала гневный протест, реакция вт о
рого — протест удовлетворенный: он принял ее всерьез, но не у з
нал ее по-настоящему, и его пугающий совет она тоже не при
няла.
24 января
После визита к родителям, во время которого у нее возникло
чувство, что она достаточно отграничилась от матери, дома она
провалилась в глубокую эмоциональную яму. С ощутимым сты
дом она призналась, что она в течение двух часов стояла перед
зеркалом, вырезая кусок кожи между шеей и грудью маленьким
черным карманны м ножом, подарком отца. Отчасти я сам дога
дываюсь, отчасти она признает, что она съела этот квадратны й
кусок кожи. Я пришел к этому потому, что она сказала, что он
выглядел как леденец. С начала она нюхала его, чтобы устано
вить, хорошо ли он пахнет или воняет, хорошо ли с ней все. «Хо
тя, как медсестра, я отлично знаю, что внутри я не воняю». П о
том она взяла кусочек кожи в рот и пожевала его и удивилась,
что это не причиняет боли (!). В конце концов она проглотила
кожу.
Это пример воплощения, инкорпорации части тела, которая сим
волически приравнивается к материнскому объекту: Иоланде удо
стоверилась, что он хороший и что она сама хорошая после ин
корпорации. Что часть ее тела означает, внешний объект можно
узнать по одной детали: она предполагает, что жевание кусочка
кожи может причинять боль (кому на самом деле?)!
В контрпереносе из всех возможностей (шока, зачарованности,
беспом ощ ности, разочарования, раздраж ения, гнева) я вы би
раю, так сказать, научный интерес к самоповреждению, до того
194
Самоповреждение
как паду жертвой ш ока или поддамся очарованию происходя
щего. Почти с радостью первооткры вателя я возбужденно го
ворю: «Это похоже на трихотиллом анию и трихотиллоф агию
у детей с депривациям и, вы знаете, что они вырывают волосы,
чтобы почувствовать боль, жуют их и потом глотают! И психо
динамически ясно значение этого симптома: с помощью части
тела, которую они восприним аю т как хорошую, дети создают
себе материнский объект, который они инкорпорируют, чтобы
придать себе ценности, стать полноценными. И волосы служат
связующим объектом, мостом между ребенком и матерью. Мож
но часто наблюдать м аленьких детей на коленях у матери, ко
торые играют с ее ниспадаю щ ими волосами, многие подростки
в регрессивных состояниях бесконечно накручиваю т свои воло
сы на палец...» Такой реакцией мне удалось найти золотую се
редину, я не хотел снова стать ни врачом, который упускает зна
чения ее симптомов, ни тем, кто эти симптомы переоценивает,
ни одним из двух врачей, к которым она обращается с пневмо
тораксом.
28 января
Она почувствовала потребность обратиться к невропатологу
и инсценировала такую игру: она рассказы вает врачу о двух
сом нительны х приступах, но при этом сама их настоящ им и
приступами не считает. Она принесла результаты прошлых не
вропатологических обследований, в которых речь шла о пяти
приступах, и она их все выдумала. И тут она приш ла в большую
клинику, где ей с самого начала все не понравилось. Ее обсле
довала неуверенная молодая ж енщ ина-врач, и они сразу ста
ли спорить. Потом пришел специалист, который, судя по всему,
что-то заподозрил. Он выписал ей медикаменты «против эп и
лепсии», но сообщ ил, что ему нуж но сообщ ить в автоинспек
цию, чтобы те лиш или ее водительских прав. Это для нее слиш
ком, она громко протестует и уговаривает его отказаться от этого
плана. Дома она злится на себя за то, что проиграла в эту игру,
и, как будто пытаясь что-то еще спасти, думает о том, что не хо
чет приним ать лекарства. (Это бы значило, что она все-таки
195
Самоповреждение
больна! Так же госпожа Арбейтер думала, что если она толстеет,
она беременна, ведь беременные толстые!*) Я пытаюсь убедить
ее, что речь идет об игре, но она приводит громкие контраргу
менты. Тогда мне приходит в голову, что с пневмотораксом она
устроила похожую игру и предупреждение о том, что часть лег
кого, возможно, придется удалить, тоже показалось ей слишком
угрожающим. Когда я напоминаю ей об этом, она пристыжен-
но настаивает, что я вечно слиш ком сгущаю краски. Но я ока
зался прав: после того, как она устроила себе абсцесс язы ка,
она все время подвергала его м анипуляциям , чтобы тот не за
ж ивал. Когда врач сказал, что, возможно, придется удалить по
ловину языка, это было для нее слиш ком и она прекратила ма
нипуляции. Но при этом она настаивала, что с невропатологом
все не было игрой. Я ф иксирую эту борьбу, потому что чувст
вую, что это борьба матери и дочери за власть. В моей голове
возникли образы девушек с расстройствами пищевого поведе
ния, чьи матери все еще хотят вторгнуться в их жизни и не могут
прекратить навязывать им пищу. Я привожу примеры взрослых
пациенток, чьи матери соблазнаю т их поесть (чтобы их потом
вырвало) с помощью домаш него варенья, кабачкового пудинга
или пакетов с заготовленной едой. Она бодро отвечает, что ее
мать делает то же самое: при каждом визите приносит ей десять
плиток шоколада, просто потому, что это традиция —давать ей
шоколад, а сестре чипсы. Злит при этом то, что мать постоянно
намекает, будто Йоланде слиш ком толстая. К аж ды й раз, когда
она приезжает навестить родителей, ей дают замороженную еду
или приготовленные матерью блюда на несколько дней вперед.
В основном она забирает это с собой и ест это, ведь это хорошая
пища, но иногда она нарочно оставляет м амину еду портиться
и испытывает при этом злорадство. Мать постоянно хочет, что
бы они втроем (родители и Йоланде) пош ли в сауну, ведь так
здорово что-то делать втроем. Но она уже много лет этого не де
лает, потому что и отец, и мать отрицательно отзываются о ее
фигуре.
196
Самоповрежден ие
Лекарства, прописанные невропатологом, подобны блюдам, приго
товленным матерью, и если задуматься, то и пища терапии одно
временно вызывает желание и страх.
21 февраля
Она видит мало снов, но тут ей кое-что приснилось: она сидит
у меня в прихожей, я вхожу, и прихожая превращается в большую
кухню. Там стоит грязная посуда, и я довольно резко говорю Йо-
ланде, чтобы та ее помыла. Я приготовил еду, но там еще пример
но 15 голодных детей (Йоланде комбинирует индивидуальную
и групповую терапи ю), и ей не досталось еды, потому что она сде
лала что-то не так. Она с иронией спраш ивает меня, что в этом
сне можно проинтерпретировать как исполнение желания. П о
степенно выясняется, что исполнение желания состоит хотя бы
в том, что во сне она могла делать что-то, т.е. мыть посуду в ка
честве обмена ролями (она берет на себя ответственность за мать).
Даже если она сделала что-то не так, это вызывает чувство вины,
но оно лучше, чем стыд быть просто такой, ведь со стыдом она
не может ничего поделать. Она говорит: «Я ничего не могла по
делать с тем, что была так похожа на отца! Мать всегда говорила
мне, что я невозможная, слишком вся в него». А отцу она каза
лась слиш ком уродливой. Она ничего не могла с этим поделать.
К этому осознан ию мне нечего добавить, и я молчу, а у нее выры
вается: «Вы заставляете меня голодать на расстоянии вытянутой
руки!» (Во сне я что-то готовил, но не для нее, а для голодных
детей.) Я говорю, что самоповреждение и даже самоубийство —
это нечто, что она может сделать с собой и своим телом, если
я ничего не сделаю и оставлю ее. Это и попы тка растормош ить
меня и вынудить меня изменить ситуацию так, чтобы я был ря
дом, мог признавать ее, сделать что-то для нее.
Март
Ее отец был довольно беспечным человеком, ходил на работу,
приходил домой, мало разговаривал, его мало заботили другие
люди. Куда важнее ему был дом, который он строил 20 лет. Он
197
Самоповреждение
п остоянно повторял: «Когда дом построят, меня вы несут о т
туда только ногами вперед!» Он имел в виду, что дом никогда
не будет достроен или не должен быть достроен, потому что он
в любом случае умрет, когда дом будет закончен, или, наобо
рот: дом не достроят, а он умрет раньше. Я спрашиваю, читал ли
ее отец когда-нибудь Томаса М анна. О на отвечает, что ее о т
ец вообще никогда ничего не читал. Она говорит: «Я бы не хо
тела иметь дом, чтобы там сдохнуть! Может, поэтом у у меня
такой беспокойны й дух, и я вечно переезжаю ». Я говорю ей,
что в «Будденброках» М анн при водит арабскую пословицу «Ко
гда дом достроен, приходит смерть», т.е. в готовом доме чело
век становится оседлым, уже никуда не двигается и не разви
вается, кривая ж изни устремляется вниз, к смерти (ср.: Hirsch,
2006а).
Август
Она хочет снять квартиру с женщ иной намного старше ее, вра
чом, и отбросила все сом нения, которые всплыли на групповой
сессии. Сейчас, незадолго до въезда в новую квартиру, будущая
соседка глубоко поранила Йоланде, пока резала хлеб, кроме то
го, Иоланде ударило током, пока она мыла дем онтированны е
розетки в мыльном растворе. Йоланде начинает сессию, смеясь:
«Теперь у нас хотя бы одна пациентка в больнице, все начинает
ся хорошо!» Она подробно описывает все события, в том числе
и чувство вины за то, что она неадекватно реагирует на проис
ходящее. Я чувствую, что мной манипулирую т, что я превра
щаюсь в чистую ф ункцию , потому что Йоланде отказы вается
говорить о своих чувствах в связи с новой соседкой (с тех пор
как Йоланде съехала от родителей, она всегда ж ила одна). У ме
ня возникает ощущение, что ее смех и странная веселость —это
буффонада, где одна задругой происходят неприятности (торт
летит в лицо!), над которыми можно искренне посмеяться имен
но потому, что зрителя они не касаются. Она, очевидно, чувст
вует расщепление: одна ее часть однозначно поддерживает пе
реезд, а другая не хочет его. Но я оставляю эти мысли при себе,
потому что чем больше она смеется над своими злоклю чения
198
Самоповреждение
ми, тем большее значение я придаю тому, что переезд проходит
под несчастливой звездой.
Мне бросается в глаза и смещение, которое можно понимать
как позитивны й результат развития: когда она приш ла в тера
пию, она предавалась самоповреждению и с течением времени
эти симптомы становились меньше, но деструктивная энергия
приш ла извне, и она чувствовала опасность со стороны началь
ника и малознакомого коллеги, который ее сексуально домогался.
Но теперь оназагадочным образом перенеслаэту деструктивную
энергию на новую соседку, теперь она разрушает ее тело несчаст-
ными случаями. Йоланде тут же говорит: «Да, я рассчитывала
на го, что перед переездом со мной произойдет несчастный слу
чай». Ей кажется ужасно страш ной сама мысль о том, что такой
перенос на соседку имел место, ведь ее нельзя контролировать,
ей проще самой быть источником ущерба.
199
Самоповреждение
сивном содержимом тела (пауках), и о пустоте, ведь она не толь
ко хочет увидеть, что внутри у нее все хорошо, но и есть ли у нее
внутри вообще что-нибудь.
6 декабря
200
С ам оповреж дение
Ноябрь
С детства она постоянно подворачивала голеностоп, и мать ни
когда не придавала этом у значения (как и отец), а когда она
впоследствии сама ходила к врачу, мать ее не забрала. Сейчас
201
Самоповреждение
пациентка рассказала матери, что у нее (снова) проблемы с го-
леностопом . (Н а самом деле она тем временем уже н асто л ь
ко сепарировалась от матери, что вполне могла бы ей ничего
не рассказывать и не проверять, волнует ли ее это.) И вот мать
теперь это заботит, но как-то все невпопад: она хочет п ри н ес
ти Й оланде косты ли сестры . Р азница в том, что когда п ац и
ентка ребенком была дома, она никого не заботила. Теперь она
далеко, и ее забота о себе создает связь между матерью и доче
рью. Но она все равно на втором месте: ей предлагают костыли
сестры.
28 ноября
Ей снится сон: она лежит в закрытом отделении психиатричес
кой клиники и привязана к кровати крестом. На ней смиритель
ная рубашка и памперсы. Она бушует и кричит, она хочет вы р
ваться. Ей говорят, что она долж на остаться, что сейчас придет
судья и установит условия содержания, потому что она потеряла
рассудок. Тогда она звонит кому-то по телефону, но не поним а
ет, что говорят на том конце провода, и решает, что и правда по
мешалась. Она ничего не говорит об этом сне, поэтому я выска
зываю свои мысли: разум (мышление) младенца —это его мать.
Я думаю о младенце (памперсы), которым она была когда-то,
привязанного к детской кроватке. Там было слиш ком мало ма
теринского контейнирования, мышление матери не могло охва-
титьтравмирую щ ие аффекты, безграничный страх ребенка. Она
скорее думает о матери из настоя щего: мать позвонила, Йоланде
ждут домой к Рождеству... Она тут же ответила, что не приедет,
хотя в канун Рождества она свободна и на самом деле не против
была бы поехать домой.
Это несчастье мальчика, который должен отказаться от пирога
в день рождения тети, потому что мать заставляет его съесть
пирог и пытается лишить его воли.
Она говорит матери, что приедет только рождественским утром,
и мать плачет по телефону. (Во сне тоже был телефон.) Мать хо
чет подчинить ее своей воле (разуму?), а когда дочь выражает
202
Самоповреждение
собственную волю, мать плачет. В конце концов мать из п р о
шлого, когда Йоланде была в психосоматической клинике, пы
талась перевести ее в психиатрическое отделение (где она и ока
зы вается во сне), потому что во время учебы в университете
Йоланде хотела жить по своим представлениям. Потом Йолан
де переходит к отнош ениям: она упрекает себя в том, что до сих
пор не наш ла себе партнера. Сейчас было бы самое время (по
чти голос матери), она давит на себя. Но она чувствует себя так
плохо, что любого, кому она бы понравилась, она сочла бы д ур
ным. К аж ды й раз, когда у нее начинались отнош ения с муж
чиной, она сбегала в момент, когда речь заходила о ко н к р ет
ной, физической или даже сексуальной близости. Телефонный
разговор во сне означает отнош ения, она боится потерять в них
«рассудок», т.е. контроль над собой, своим телом, над внуш аю
щей страх манипуляцией со стороны других (и, в конечном счете,
матери).
Вскоре после окончания более чем пятилетней терапии Й о
ланде написала мне письмо.
Дорогой господин Хирш!
Пожалуйста, простите, что я вас все еще обременяю. Хо
тя терапию закончилась, я просто не могу удержаться оттого,
чтобы кое-чем еще с вами поделиться. Последние два года
я чувствовала себя буквально захваченной вами, особенно
плохо все было с прошлой осени, но вы все это знаете и так.
При этом я убеждена, что это не только перенос и проекция,
хотя я знаю, что по большей части это так. И не то чтобы
я не заметила, как меня это переполняет, когда мы разго
вариваем. При этом после сессии, когда мои эмоции ути
хали, я часто думала и жалела, о том, что реагировала так
остро. И я часто замечаю, что я выворачиваю что-то наиз
нанку, когда ваши конкретные слова не соответствуют тому,
что я в них расслыш ала. В то же время я была вполне увере
на, что я не сошла с ума, что то, что я в вас видела, действи
тельно было там! Я имею в виду не злость на мои странные
мысли и так далее, это все вы отчетливо демонстрировали.
Я имею в виду, что вы отвергали меня какличность. Но и это
203
Самоповреждение
я довольно часто пыталась обсудить. Я чувствовала столь
ко презрения, у меня возникло впечатление, что вы просто
ждали моей следующей ош ибки и с радостью использова
ли ее, чтобы показать мне, какая же я плохая. Но даже это
было не самым плохим, если бы вы просто честно в этом
признались, У меня осталось впечатление, что терапия при
несла мне очень много пользы, как раз в смысле критики
и замешательства, которое она с собой несла. Пока я думала,
что вы в целом считаете меня хорошей, я могла приним ать
критику и даже была за нее благодарна. М не все чаще ка
жется, что чем дальше я себя сковывала и запуты вала, буд
то в моей голове была смирительная рубаш ка, тем больше
я задыхалась в собственной узости, потому что не оставалось
пространства, чтобы дышать. Очевидно, я думаю так, пото
му что мне нельзя думать по-другому. Это и есть моя проб
лема, что во мне слиш ком много страха, и поэтому я делаю
вас своим врагом и могу бороться с вами, вместо того чтобы
постоянно бороться с собой. Это часть меня, и я проецирую
мое садистическое Супер-Э го на вас; когда я защ ищ аю сь
от вас, я чувствую успокоение. Другая часть меня не может
воспринимать вас как вас, когда я чувствую себя захвачен
ной. Я замечаю, как ваш образ смешивается с образом моей
матери, и тогда я готова просто взорваться! Если бы вы по
знаком ились с моей матерью, она бы вам наверняка понра
вилась. Ужасная мысль. Как я уже сказала, для меня им е
ют значение и мои причудливые переживанию, и то, что вы
меня отвергли. Вы действительно уверены, что в последние
месяцы обращ ались со мной с подобающей проф ессиона
лу отстраненностью и нейтралитетом?! Что вы в начале сес
сии приветствовали меня так же непредвзято, как и других
пациентов? Конечно, дело в первую очередь во мне, не во
прос, но что меня действительно злит, так это ваше отри
цание моих предположений! Вы ведь никогда этого не при
знаете!
Мне важно подчеркнуть, как много мне дала терапия.
Сейчас меня обуреваю т самые разны е чувства, все од н о
временно, и это кажется просто ужасным, я не могу их раз
204
Самоповреждение
делить. Я так злюсь на вас, чувствую себя такой непонятой,
чувствую ваше пренебрежение, я разочарована, мне одино
ко. Но в то же время я чувствую огромную благодарность
и мне грустно, что я так боюсь себя и будущего. Если бы вы
мне не нравились, все было бы намного проще, тогда мне
не было бы так тяжело. И именно поэтому я так разочаро
вана, ведь вся сим патия была односторонней, и это сдела
ло меня еще более уязвимой. Я очень ранена. Мои надежды,
возложенные на вас, были ложными и нереалистичны м и.
Я надеялась, что если я покаж у вам, кто я на самом деле,
и при этом буду вам нравиться несмотря ни на что, тогда
я смогу и сама себя принять. Тогда я могла бы противопо
ставить моим упрекам в собственный адрес что-то реальное.
Но все пошло вопреки ож иданиям, и теперь я твердо убеди
лась в обратном. Я не могу вас упрекнуть в том, на что я вас
сама сп ровоц и ровала, но я не могла по-другому. Н ап ро
тив, я достигла положительны х результатов, и самое важ
ное для меня, что я больше не режу себя, что у меня теперь
гораздо больше эмоций и я могу выносить гораздо больше
эм оций. Я убеждена, что вы не уловили многих п ози ти в
ных изменений, прежде всего потому, что я не хотела, чтобы
вы уничтож или это, ведь не было ни одной вещи, которая
не была бы признана невротической. Я горжусь тем, что те
перь у меня есть пара новых друзей и я могу наслаждаться
общением с ними. Я горжусь и тем, что в отнош ении опре
деленных друзей я могу быть достаточно открытой и легко
мысленной, по крайней мере, пока чувствую себя в порядке.
Когда я остаюсь одна, я больше не осыпаю себя воинствен
ными упреками, мне стыдно, но уже не так сильно, я не раз
дираю себя за все подряд. Чувство пустоты ушло, я не мо
гу описать это, но теперь вместо вакуум а у меня внутри
что-то другое. Вероятно, для вас все это не ново. Возмож
но, я опять все испортила. Но мне было важно еще раз это
прояснить.
И звините и спасибо,
Й.К.
205
Самоповреждение
Газетная заметка
29-летний Дэвид Опеншоу, отец семейства из А встралии, нена
видел свою правую ногу в течение 25 лет. Затем он положил но
гу на шесть часов в сухой лед, пока та не отмерла, и врачам при
шлось ампутировать ногу ниже колена. В воскресенье он сказал
в телевизионном интервью , что теперь он счастливее, чем ко
гда-либо. Отец троих детей Опеншоу сказал, что в прошлом го
ду он надеялся потерять ногу в результате несчастного случая.
«Я устал постоянно лгать, —сказал он в интервью, - Но я хочу,
чтобы люди поняли, что я не сумасшедший». Речь идет о BIID
(Body Integrity Identity Disorder). При этом синдроме люди чувст
вуют части своего тела как лиш ние или беспокоящ ие, хотя они
не повреждены (Süddeutsche Zeitung, 27 апреля 2009).
Это очередная новая картина болезни, но ведь и синдром
д еф и ц и та вн и м ан и я с гиперактивностью (A D H D ) появился
из ниоткуда, быть может, 30 лет назад, хотя нет, он заменил MCD,
«минимальную мозговую дисфункцию » или же «минимальное
повреждение мозга». Даже такие болезни, как ш кольная фобия,
эметофобия или социофобия, можно считать новыми, о них мы
узнаем из ежедневной прессы или И нтернета, а не из специаль
ной литературы.
Зильке Бигалке пиш ет в информативной статье о новом рас
стройстве: «Исследования ведутся с недавних пор, но можно
сказать наверняка, что страдающие BIID не могут иденти
фицировать себя со своим здоровым телом, они чувствуют
себя странно в собственной коже. Им нуж на ампутация од
ной или обеих рук или ног» (Bigalke, 2009).
Тут сразу же задум ы ваеш ься о другой кли н и ческой картину,
транссексуальности.
Транссексуалы спонтанно утверждают, что они родились
с неправильны м телом. Многие чувствуют себя отчуж ден
206
Самоповреждение
207
Самоповреждение
димому изначальному полу. Этот феномен отмены ранее жела
емых оперативны х изменений называется undo operation в и н
дустрии «косметической хирургии» в СШ А.
П си хоан ал и ти ч ески х исследований лю дей, мечтаю щ их
об ампутации, еще не существуют, но у многих пациентов-транс-
сексуалов были замечены огромные проблемы с идентичностью
и дефицит самооценки в смысле пограничного расстройства лич
ности. Ж елание сменить пол Дидерихс понимает как попытку
самоисцеления, но совершенно бессознательную. И конечно же,
человек не осознает лежащие в основе этого желания психоло
гические дефициты. Симптом (ощущение, что человек находит
ся в неправильном теле) якобы объясняет все, и хирургическая
коррекция должна все вылечить. Соответственно, человек не же
лает ставить эту осознанность под вопрос или отвергает такой
вопрос со стороны врача или психотерапевта, который должен
во всем следовать представлениям пациента.
Дидерихс реконструирует, «что у этих пациентов отсутство
вало признание их биологического состояния и пола в про
шлом. В этом отнош ении можно понять желание сменить
пол, т.е. оставить инородное тело, как попытку стабилиза
ции системы самооценки» (Diederichs, 1993, S. 333).
Дидерихс напоминает: «Однако „нарциссическая рана“ не может
быть излечена хирургическим путем» (там же). При BIID проис
ходит нечто очень похожее.
На форумах страдаю щ ие BIID отговариваю т обращ аться
к психологам. Они говорят, что те быстро объявили их сума
сшедшими (Bigalke, 2009).
Симптом абсолю тно необходим. Если бы он ушел, тревога иден
тичности и ее неопределенность вышли бы на поверхность в пол
ной мере. Такая же д и н ам и ка оставляет ипохондрика при л ю
бых обстоятельствах твердо убежденным в том, что он страдает
от смертельной болезни.
Расстройства пищевого поведения
209
Расстройства пищевого поведения
лировали Бион (цит. по: Meitzer, 1984, S. 79) и М акдугалл (Мс-
Dougall, 1978, S. 336), сегодня, во времена «осуществимости все
го», «Я» делает тело жертвой. Было бы интересно посмотреть,
снизилась ли частота обсессивно-компульсивных расстройств
по сравнению с временами Ф рейда, ведь так называемое приу
чение к туалету играет сегодня гораздо меньшую роль, чем это
было два поколения назад (сегодня в распоряж ении молодых
родителей есть такое зам ечательное ам ериканское изобрете
ние, как памперсы), и, возможно, на место озабоченности «чис
тотой» приш ла материнская озабоченность едой, питанием ре
бенка. Сегодня и она уже не так сильна, как во времена едва
переж ивш их голод («Доешь свою тарелку до конца»). Теперь
это скорее: «Ешь здоровую пищу, соблю дай режим п и та н и я,
не будешь сидеть на диете?!» У дивительно, как часто матери
повзрослевш их детей с расстройствам и пищ евого поведения
по-преж нему пытаются открыто и прямо вмешиваться в пищ е
вые привы чки своих дочерей, особенно упорно навязывая им
пищу.
Т аки м о б р а зо м , стр а д аю щ а я р а с ст р о й с тв о м п и щ е в о
го поведения такж е соверш ает нечто со своим телом, но о с о
бым способом. А норексичка становится его повелительницей.
Она имеет абсолю тную власть над своим весом, и, пока она его
контролирует, она ощ ущ ает себя самодостаточной и сильной.
Булимичка ничего не делает непосредственно с телом, но она
п остоянно держ ит его и его массу в поле зр ен и я, когда п ри
держивается системы питания, с помощью которой она в выс
шей степени м анипулятивно создает объект, над которым у нее
есть абсолю тная власть. Страдаю щая ожирением, с другой сто
роны, выглядит на фоне того количества власти, которое есть
у анорексичек, будто бы лиш енной всяческого контроля над пи
танием и массой тела: все диеты, как правило, рано или позд
но оказываются неэф ф ективны м и. Но все же она делает что-то,
она ест («Человек — это то, что он ест» — Böhme-Bloem, 2000),
и это и есть ее средство контролировать неуверенность в себе,
страх идентичности и депрессию , не вы пуская их на уровень
сознания.
210
Расстройства пищевого поведения
Ожирение
Есть два варианта: либо переедание и наличие избыточного ве
са достаточны для того, чтобы подавить беспокойство и депрес
сию, либо же сила опасных чу ветви состояний настолько велика,
что принимаемые меры оказываются недостаточными. В первом
случае настроение и степень уверенность в себе остаются завид
но положительными, а изменение образа тела, т.е. ментальной
репрезентации собственного тела, не позволяет человеку п о
нять, насколько избыточен его вес. Такие уверенные в себе л ю
ди не находят ничего особенного в том, чтобы запихивать свое
пышное тело в тесный, вызывающе пестрый свитер и узкие брю
ки, они не чувствуют, что привлекают особое внимание. Другим
недостаточно мощного тела, они страдаю т от низкой самооцен
ки, стыда и сомнения, но у них теперь есть возможность винить
ожирение во всех этих изнурительных чувствах, подменяя при
чину следствием. Конечно, к терапии прибегают не удовлетво
ренные, а несчастные.
Госпожа Ф лиге жалуется на сильные колебания массы те
ла. Раньш е она весила на 10 кг больше, тогда под грудью
у нее была мощ ная ж ировая складка, а потом уже шел ж и
вот. Она ф антазировала о том, что в складке была ее мать,
она чувствовала отвращение и к матери, и к себе. Потом она
сбросила эти 10 кг, затем вес вернулся, но, как ни странно,
больше нет ни складки, ни отвращ ения. Кто знает, куда дел-
ся жир, если складка (а точнее —утолщение) не вернулась,
во всяком случае, госпожа Ф лиге за это время достаточно
осознала свою мать, чтобы больше не видеть ее лиш ь в од
ной части собственного тела, с помощью которой она, за
мещая этой частью мать, сдерживала чувство отвращ ения.
«Мать», т.е. материнский объект, образ матери, был в теле
пациента, это была отню дь не хорошая мать, но теперь ее
сила уменьшилась.
В случае с другой пациенткой, госпожой Зельбах, все иначе.
Она чувствует себя маленькой, маленькой, маленькой, бес
сильной и потому долж на есть. О на совсем не кон троли
211
Расстройства пищевого поведения
рует процесс: когда она ест —она ест. Еда для нее —защ ита
от исчезновения, т. е. нечто положительное, но она чувст
вует себя плохо и з-за еды и после еды. Ее гложет ч у вст
во вины, она ругает себя за вновь проявленную слабость.
О на боится, что это чувство бессилия, это состояние о ка
ж ется б е згр ан и ч н ы м , если она н и ч его с эти м не сдела
ет. С ее отцом в детстве произош ел н есчастн ы й случай
во время верховой езды, он многие годы провел в посте
ли, и процесс роста наруш ился, он остался низкорослы м ,
с непропорционально больш ой головой. С большой эн ер
гией и упорством он пробивался в ж и зни и дослуж ился
до начальника отдела крупной ком пании. Мать была его
сотрудницей, «сельской красавицей», он принудил ее к со
итию , практически изнасиловал, после чего они пож ени
лись и родилась старшая сестра пациентки. Мать отвергала
его, а он не давал ей денег м есяцами, пока она не впусти
ла его в свою спальню , в результате чего родился еще один
неж еланны й ребенок, собственно пациентка. М ать была
в отчаян и и , но, оставаясь ревностной католичкой, не мог
ла и пом ы слить о разводе. Д есять лет подряд она пы талась
аннулировать брак. Снова и снова она заставила детей вы
ступать в качестве свидетелей, д оказы вая, как неудачен
этот брак д л я матери. Все дети бы ли на стороне матери,
но госпожа Зельбах отказы валась свидетельствовать вмес
те с ними. Тем не менее, она чувствует себя виноватой, она
по-преж нем у чувствует себя ответственной за род и тель
ский брак.
П ищ а призвана заполнить пустоту, помочь побороть или изме
нить невыносимое состояние. Таким образом, в определенном
смысле пациентка становится матерью собой себе. Но эта мать
не может быть хорошей, т. е. она сама плоха, поэтому после еды
(если бы она была були м ич кой, ее бы рвало), она дает себе повод
испытывать чувство вины. Вина, однако, есть с самого начала:
она повинна в собственном сущ ествовании, из-за которого не
благоприятны й брак сохранился («Базовое чувство вины» / Ba
sisschuldgefühl, Hirsch, 1997).
212
Расстройства пищевого поведения
В конце концов мне приш ла в голову идея попросить госпо
жу Зельбах записать для меня свои переж ивания лиш него веса,
его положительные и отрицательные стороны, что она и сделала.
Плюсы
- я избегаю неблагоприятных профессиональных контактов;
- я позволяю себе безрассудство и своенравие, нарушаю пра
вила;
- утешение чувства, что меня не любят;
- делать что-нибудь только для меня, что принадлеж ит толь
ко мне;
- могу наслаж даться едой только в одиночку (есть вместе
с семьей раньш е было больш им стрессом , я чувствовала
дискомфорт);
- я не соперничаю с привлекательными женщ инами;
- непринуж денное поведение на публике, особенно в отн о
шении мужчин;
- меньше нервозность, пустота заполняется, меньше ощ ущ е
ние того, что надо что-то делать (меньше недовольства мо
ей ситуацией);
- спокойствие, больше равновесия, можно спокойно чувст
вовать себя в одиночестве;
- нет интереса к мужчинам, так что никаких разочарований
и стресса;
- приятные воспом инания детства (есть в одиночестве, быть
одной дома, отдыхать).
Минусы
- низкая самооценка/неуверенность в себе;
- слабость, отсутствие контроля;
- много денег уходит на продукты;
- равнодушие, черствость, вялость, безразличие;
- пассивность (не заним аю сь спортом, н и каки х контактов,
квартира в беспорядке);
- ф изический дискомфорт (все сложно для меня);
- уродливая —одежда не подходит;
- депрессивно, грустно.
213
Расстройства пищевого поведения
У дивительно, к ак эта пац и ен тка умудряется посредством от
ри ц ан и я вы явить так много полож ительны х аспектов своего
ож ирения, которые другие оценили бы скорее как негативные:
проф ессиональны х контактов не стоило бы избегать, ведь они
могут стать конструктивными, безрассудство и упрямство также
не всегда благоприятны (например, для общ ественных отнош е
ний), есть и другие вещи, которые можно делать для себя, поче
му бы не конкурировать с другими ж енщ инами и не интересо
ваться мужчинами, пусть даже разочарований нельзя полностью
исключить. (Взгляды муж чин, однако, нередко переживаются
как нечто угрожающее. Другая пациентка, страдаю щ ая ож ире
нием, однажды сказала: «Сколько еще я долж на набрать, чтобы
на меня никто больше не пялился?!») Можно наслаждаться едой
в веселой компании и уединяться для отдыха, когда в этом есть
необходимость. Что касается недостатков, то, конечно, госпо
жа Зельбах перечисляет все негативные аспекты, которые свя
зывает с ожирением, ведь об этом ее также попросили, но боль
ш инство действительно изнурительны х симптомов не должны
были быть вызваны ож ирением, в той или иной мере, в явной
или скрытой форме они, по всей вероятности, существовали вне
зависимости от него.
В то время как для госпожи Ф лиге ж ировая складка, в ко
торой сидела мать, словно инкуб, злой дух, вселивш ийся в те
ло, была однозначно негативно кон йотирована, госпожа Зель
бах видит положительные и отрицательные стороны ожирения:
тело дает отдых, защ ищ ает от пугающих сексуальных контактов,
уменьшает стресс и, прежде всего, заполняет пустоту. С другой
стороны, на него возлагается ответственность за пассивность,
уродство и неуверенность в себе.
Участник моего семинара, посвящ енного телу (Зальцбург,
27-28 июня 2008, Ханс-Ю рген Ферхер) поднял следующий во
прос: если для анорексички изнуренное тело воспринимается
как «хорошее», могут ли люди, страдаю щие ожирением, также
воспринимать избыточный вес тела как «хороший». Он расска
зал о трехлетием ребенке в СШ А, из семьи м ексиканских им
м игрантов, который весил 52 кг. Родители такж е были очень
тучны м и: в упитанном теле они видели символ процветания,
214
Расстройства пищевого поведения
в худом —признак бедности. В связи с этим я думаю о помеша
тельстве матери другого младенца, рожденного недоношенным,
с очень низкой массой тела, из-за чего он мог и не выжить. Врачи
и медсестры с тревогой следили за тем, чтобы новорожденный
набирал вес, и в конце концов мать зациклилась на этом, хотя
впоследствии у ребенка был вполне нормальны й для его возрас
та, а потом и довольно избыточны й вес. Н а видео, ф иксирую
щем взаимодействие матери и ребенка (Карл-Х айнц Д риш , Дни
психотерапии в Л ан ге о ге / Karl-Heinz Drisch, Psychotherapietage
Langeoog, 2007), можно наблюдать, как мать несколько раз пы
тается накормить ребенка из бутылочки, несмотря на его явное
сопротивление. Ребенок извивается на коленях у матери, ч то
бы увернуться от бутылки. Этот пример насильственного втор
жения вызвал у зрителей трудно выносимые контрпереносные
чувства. Я также подумал о страшной сцене, в которой ипохонд
рическая мать, которая родила ребенка в 1945 году, в бегах, и на
сильно заставляла его, пятилетнего сиблинга, сосать грудь, опа
саясь, что ребенок получает слиш ком мало витаминов.
Кажется, что для родителей, а посредством идентификации
с ними и для ребенка, лиш н и й вес переживается как позитив
ный, но, как в случае госпожи Зельбах, представления о собст
венном теле часто не совпадают с тем, что видят беспристраст
ные наблю датели (например, в терапевтической группе). Еда
такж е восприним ается амбивалентно: она заполняет пустоту
как хорошая материнская субстанция, но в то же время наносит
вред, действует как яд. Следующие примеры продемонстриру
ют, как «добро», что содержится в инкорпорируемой пище, мо
жет обернуться «злом».
Япония: удушение традиционными рисовыми шариками
П одревней японской традиции, каждый Новый год совер
шается жертвоприношение. Традиционно, японцы готовят
к Новому году рисовые клецки, моти, чтобы задобрить бо
гов. Согласно поверью, благосклонность богов будет всасы
ваться в организм при употреблении в пищ у моти. Тем вре
менем, л ипкие рисовые шарики из года в год оказываю тся
смертельной ловуш кой. Только в Токио на Новый год чет
215
Расстройства пищевого поведения
веро муж чин в возрасте от 59 до 83 лет погибли, подавив
ш ись моти. Несколько человек были госпитализированы
из-за рисового ш арика, застрявш его в горле. Хотя японцы
в курсе грозящей опасности, никто не отказывается от свое
го моти. Каждый год специалисты рекомендуют не есть мо
ти целиком, а разделить на кусочки и обильно запивать их*.
Анорексия
Паула Хеттхен
Дю ссельдорф, 8 октября 1997
Паулу Хеттхен, которой сейчас 23 года, судят за убийство
в окружном суде Д юссел ьдорфа. 20 октября 1995 года она за
стрелила своего 37-летнего лю бовника Джузеппе Палатини
из арбалета, купленного задолго до этого. Это не подлежит
сомнению. Тем не менее вопрос о высшей мере наказания
обвиняемой далеко не решен, суд разбирается, вменяема ли
Паула Хеттхен и насколько ее вменяемость была ограниченна
в тот день. <...> Более часа эксперт описывал Паулу Хеттхен
как человека, раздираемого противоречиями: с одной сторо
ны, интеллектуальные способности молодой женщины выше
среднего, она усердно училась и стремилась к совершенству
даже в мелочах, с другой стороны — это наивная девушка,
крайне незрелая, иногда даже останавливались на стадии
развития предпубертатного ребенка. Это особенно касает
ся сексуальности, сказал психолог: Пауле Хеттхен никогда
не разъясняли этот вопрос дома, даже девушкой она отли
чалось крайней сексуальной необразованностью.
Когда девуш ка вступила в отнош ения со своим ж ена
тым начальником , который искал у нее телесного удовле
творения с иногда девиантны м и практикам и, по мнению
психолога, у Паулы Хеттхен возникла огромная напряж ен
216
Расстройства пищевого поведения
ность, вы званная потребностью в отцовской любви, с од
ной стороны , и нечистой совестью —с другой. Муки совес
ти были вызваны тем, что П алатини был намного старше
и женат и у нее были хорошие отнош ения с женой лю бов
н и ка, сказал психолог. К этом у при б ави л и сь р е л и ги о з
ные чувства. Все вместе это привело к ощ ущ ению глубо
кой безысходности, от которой Паула освободилась, только
когда убила подавляющ его ее П алатини. Исходя из резуль
татов различны х тестов, эксперт не исклю чает «серьезную
психическую аномалию» у ответчика на момент соверш е
ния п реступ лен и я. Эта оценка Паулы Хеттхен стала л о
гическим продолжением описания врача, который лечил
ее в 1979 году в возрасте 15 лет ввиду ее психологических
проблем. В то время она была в опасном для ж изни состо
янии в клинике с анорексией, весила всего 34 кг при росте
1,70 м. Когда ее собирались насильно кормить, девочка во
ткнула себе в грудь маникю рны е нож ницы , и они прошли
всего в двух сантим етрах от сердца. Н есмотря на тревож
ное состояние, 15-летнюю девочку вскоре отпустили д о
мой: ее родители, оба врачи, хотели отправить дочь на ам
булаторную терапию.
Нельзя забывать, какая серьезная агрессия содержится в ан о
рексических расстройствах пищ евого поведения. В этом впе
чатляющем случае собственное тело и материнский объект с о
впадают в лице лю бовника, с которым ее связы вает незрелая
зависимость: такж е, как целью агрессии подростка стала собст
венная грудь подростка, она нацелила оружие на грудь объекта
своей любви. Подросток с анорексией направляет свою убийст
венную агрессию против своего собственного тела, ф актичес
ки приближаясь к пределу его —и, следовательно, своей смерти,
и, как я сказал, в 10—20% случаев анорексии среди подростков
они добиваю тся-таки летального исхода. Булимичка сим воли
чески убивает «мать» каждый день, иногда несколько раз в день,
когда в панике избавляется от еды в своем теле, м атеринско
го субстрата, который превращается в опасного для жизни пре
следователя.
217
Расстройства пищ евого поведения
Подростковый возраст
Расстройства пищевого поведения анорексического типа кажут
ся мне именно юношеской болезнью. Если предполагать началом
этого периода половое созревание, то в первое время у подростка
совсем нет нужды в активной диссоциации тела, поскольку те
ло становится самостоятельны м, единолично превращ ает себя
и «Я» в существо сексуальное, не спраш ивая «Я» и не нуждаясь
в его согласии. Эти изменения, на которые нельзя повлиять, вы
зывают страх у каждого подростка, и нет человека, который бы
в этом возрасте не смотрел на свое меняю щееся тело без тревож
но-ипохондрических, дисморфофобных, переживаний. Однако
развитая дисморф офобия означает мощ ный бунт против новой
сексуальной идентичности, диктуемой телом, становящ егося
властным, преследующим, интрузивным объектом, на который
человек реагирует параноидной тревогой. По сути, анорексия яв
ляется дисморфофобическим расстройством, но страх в данном
случае вызывает не то, что тело или его части могут быть деф ор
мированы или неразвиты, а исключительно масса тела. Девуш ка
словно начинает борьбу с телом, а именно борьбу за власть: в до
кладе отак называемых «профессиональных» «ана» —сайтах, где
молодые ж енщ ины с расстройствами пищ евого поведения под
держиваю т друг друга в опасном для ж изни голодании’, постра
давш ая рассказы вает о своем отнош ении к собственному телу.
Голодать до конца
Бьянка, 20-летняя девушка, пользователь сайта для анорек
сичек, поясняет: «Я хочу быть хозяином своего тела. Если
я хочу, чтобы после припадка обжорства меня вырвало, а мое
тело не позволяет мне, тогда я говорю: « Я контролирую си
туацию , а не мое чертово тело. Я определяю , как хочу вы
глядеть».
Перед нами очередной вариант поведения «это мое тело!». Мож
но было бы добавить: «Я хочу, а тело не хочет?! Это мы еще по
смотрим!» Это как если бы молодые люди говорили: «Ну, тело,
218
Расстройства пищевого поведения
ты хочешь обрести самостоятельность, тогда я отщ еплю тебя
и предприму встречные меры со своей стороны!» Но что же это
за экзистенциальная угроза, вызывающая столь сильный страх?
Это как если бы тело очевидным образом сообщ ало (т.е. ниче
го не отрицая): «Ребенок теперь - взрослая ж енщ ина, хотя у не
го есть пространство для развития в (для нашего общества) де
сять лет, скажем, с 14 до 24 лет, но потом все должно свершиться:
она должна знать, кто она, чего она хочет в том мире, к которому
принадлежит или хочет принадлежать, в котором ее принимаю т
или даже любят, и как она собирается и как сможет сф орм иро
вать свою идентичность — как женщ ина, партнер, специалист,
а когда-нибудь и как мать, т.е. как социальное сущ ество с н а
дежным самоощущением!» Это означает отделение от детства,
от родителей, от родительского дома и движение в (пока) неиз
вестную сторону.
Помимо того, что этот важ нейш ий и деликатнейш ий этап
развития всегда содержит определенное количество страха, ко
нечно, возникает вопрос, чем объясняется такая м ощ ная тр е
вога идентичности, настолько огром ная, что при определен
ных обстоятельствах она становится смертельной. Достаточно
стабильная девушка, уверенная в себе и сознательная, способна
преодолеть страх новой идентичности и пути к ней благодаря здо
ровому любопытству и исполняющ ейся потребности в свободе.
Поэтому можно предположить, что развитие ребенкадолжно
быть нарушено в мере, соответствующей тому, насколько силь
но проявляется страх идентичности. Конечно, непросто сложить
ясное представление о травматизации, депривации и вторжении
в доречевой период. В конечном счете остается только наблю
дать за текущ им поведением реальных матерей пациенток и ру
ководствоваться их воспом инаниями об опыте в семье, чтобы
сделать определенные выводы об отнош ениях в раннем детстве.
Поразительно часто матери больных анорексией девушек в хо
де семейной терапии или диагностических интервью признаю т
ся, что не хотели ребенка, некоторые признаю тся, что собира
лись прервать беременность (\Уй11епЬещ, 1989, 8. 178). В важной
работе «Нежеланный ребенок и его инстинкт смерти» Ф еренци
(Регепсгц 1929, Б. 252) обнаружил в «анатомически необъясни
219
Расстройства пищевого поведения
мых случаях полной потери аппетита и резкого сниж ения веса»
скрытые суицидальны е наклонности как «общую психическую
тенденцию этих пациентов». Они, как и другие суицидальны е
пациенты, появились на свет как «нежеланные гости семьи», не
любовь их матерей «сломала их волю к жизни»*. В терапии и се
мейных обсуждениях больных анорексией подростков часто об
наруживаю т себя травмирую щ ие отнош ения.
Вилленберг обнаружил «82% ясных указаний на раннее на
рушение первичных отношен ий. Об этом говорило открытое
неприятие со стороны матери, воспоминание о ранних ф и
зических наказаниях, а также тяжелых психических и физи
ческих заболеваниях матери в первые годы жизни пациенток,
что привело крайней депривации. Это поддерживает нашу
гипотезу о том, что ребенок должен был чувствовать себя
в глубочайшей степени неуверенно в «воплощенном», ф и
зическом мире и что как можно более скорый выход из э то
го мира был ж изненно необходимым стимулом для разви
тия» (\Villenberg, 1989, Б. 178 и далее).
Семейная динамика
«Скорейш ее избавление». Но как и куда обратиться? Одной
из возможностей было бы обращ ение к другому члену семьи,
чтобы получить от него необходимое принятие и эм оциональ
ное расположение. Это может быть отец, тем более что, по мо
ему впечатлению, в семьях девочек, впоследствии заболеваю
щих анорексией, отцы часто бывают м ягким и и податливыми,
но, с другой стороны , сдерж анны ми и в меньше степени при
сутствующ ими, когда речь идет о создании противовеса власт
ной, контролирую щей и желающей устанавливать свои прави
ла матери. Другой вариант - расщ епление на прогрессивную
и регрессивную части «Я»: первая будет продвигать отделение,
а вторая отступит на аутичную позицию (ХУШепЬещ, 1989, 8.179
и далее). Когда отец является замещающим объектом, он, конеч
но, не может в полной мере обеспечить отсутствующее первич
220
Расстройства пищевого поведения
ное материнство, но в то же время ребенку приходится приспо
сабливаться к таким условиям (см. там же, S. 180). (В динам ике
инцестуальной семьи, в которой отвергнутая матерью девоч
ка обращается к отцу, а тот, в свою очередь, обещает прийти ей
на помощь, возникает катастрофическая для ребенка ситуация,
в которой ему предстоит узнать, что условием отца становится
насильственное удовлетворение его сексуальных потребностей
(см.: Hirsch, 1987).)
221
Расстройства пищевого поведения
нок должен думать: «Я не должен уходить, значит, я что-то зна
чу для матери, она лю бит меня». Когда он возвращается, он об
наруживает, что мать его не любит, когда он хочет вернуться,
для ребенка должно быть тяжело осознать, что мать приним ает
его, только когда он подчиняется ее воле, отказы ваясь от своих
желаний. На самом деле (и именно это происходит в подростко
вом возрасте) ребенок должен бы испытывать страх лиш иться
собственной воли и индивидуальности в отнош ениях с матерью,
а с другой стороны, страх сепарации, которую нельзя повернуть
вспять. М ожно также сказать, с одной стороны, это страх быть
поглощенным, а с другой —страх полной заброш енности, уни
чтожения. Травма, в принципе, состоит в ограничении и наказа
нии первых порывов младенца к автономии на второй год жизни
со стороны доминирую щ ей, гиперопекающ ей и контролирую
щей матери (Saurs, 1974; Masterson, 1977; Bruch, 1980; Sugarman,
Kurash, 1991; Hirsch, 1989, S. 222). На этом этапе происходит так
же создание и использование переходного объекта (W innicott,
1971), ребенок создает промеж уточную область, в которой он
в собственных ф антазиях, воплощенных в объекте (плюшевом
мишке, одеяле), имеет власть, которой у него в действительнос
ти нет, в частности власть регулировать близость и дистанцию
с самостоятельно созданны м материнским объектом. Д ом ини
рующие, контролирую щ ие матери не предоставляю т ребенку
это пространство для игры и обучения, и можно представить,
что впоследствии девуш ки, больные анорексией, создают такое
полностью подвластное им пространство в своем теле, проти
вопоставляя его матери.
По крайней мере, в текущем поведении матерей взрослых
пациенток с анорексией и булимией можно наблю дать деф и
цит эмпатии.
Одна пациентка с тяж елы ми проявлениям и булимии пол
ностью оборвала контакт с матерью, спустя три года была
способна наконец отказаться от симптома и пошла на риск
возобновить общение с матерью. Они договорились встре
титься с ней на нейтральной территории, в кафе. Она при
шла немного раньш е и увидела, как тучная мать подходит
к двери с множ еством пластиковы х пакетов в руках, н а
222
Расстройства пищевого поведения
полненны х приготовленной для дочери едой в кон тей н е
рах. П ациентка обмерла, едва смогла поговорить с матерью,
но не оградила себя и взяла всю еду домой. Конечно, сим п
том возобновился.
Таким образом, несмотря на весь опыт, сохраняется надежда,
что предложение матери в конце концов будет соответствовать
запросам дочери, так сказать, ориентировано на ребенка.
Мать госпожи Дакс звонит ей на работу (я спрашиваю ее, от
куда у матери номер телефона, она отвечает: «Для экстрен
ных случаев...») и приглаш ает ее на завтрак. Госпожа Дакс
злится за то, что ее побеспокоили посреди рабочего д н я,
но на секунду у нее возникает надежда, что мать действи
тельно желает ей добра. Но тут же возникает недоверие: че
го она хочет от меня, что она хочет поиметь?
Еще один пример ди н ам и ки отнош ений между матерью и д о
черью.
Роза Онезорг, 23-летняя студентка, после долгой ком би
нированной индивидуальной и групповой терапии смогла
освободиться от в высшей степени амбивалентны х садома
зохистских отнош ений с мужчиной старше ее, в течение ко
торых у нее очень часто случались булимические приступы
с самостоятельно провоцируемой рвотой. Теперь она смогла
отказаться от симптома (за редкими исключениями) и всту
пить в новые отнош ения, которые произвели на меня ку
да лучш ее впечатление, чем старые. Было время отпусков,
и новый партнер пациентки уже давно забронировал себе
отпуск. П ациентка смогла купить себе билет на остров, где
уже отдыхал ее парень, и рассказала об этом матери по те
лефону. Та была в ужасе: «Так, не пойдет, детка, там же вой
на!» - «Нет, мам, война в Сербии уже год как закончилась,
а остров в Хорватии!» —«Но лететь слиш ком опасно, ты мо
жешь взять нашу машину!» —«Нет, мам, это ведь всего на не
делю, так долго быть в пути невыгодно!» - «Тогда мы тебя
хотя бы подвезем до аэропорта!» - «Нет, мам, я поеду на по
езде, я уже все распланировала». Тогда мать перезванива
223
Расстройства пищевого поведения
ет в страш ном , отчаянном возбуждении: «Тогда, позволь,
мы тебя хотя бы заберем из аэропорта!» - «Ладно, мам, за
бирайте». Так пациентка сдалась, у нее не осталось сил вы
страивать свои границы. Отпуск прошел прекрасно, она воз
вращается счастливой, родители забираю т ее из аэропорта,
и мать говорит: «У тебя же пустой холодильник, давай за
едем в супермаркет». П ациентка не в состоянии что-либо
возразить, мать идет в супермаркет, она остается в машине.
Мать вынуждает ее взять с собой два больш их пакета про
дуктов, пациентка заходит в квартиру, уже отнюдь не счаст
ливая, и у нее случается приступ обжорства.
Такие матери непоколебимо навязывают еду своим, уже взрос
лым дочерям, будучи неспособными почувствовать их подлин
ные потребности. Матери «случайно оказываются поблизости»,
и даже если не застают дочерей дома, оставляю т им под дверью
баночку домаш него варенья или, как в случае Натали Янц, про
тивень пудинга из цукини («Ты в детстве его таклюбила!»). Дочь
увидела пудинг, сразу все поняла и в тихой ярости выбросила
в мусорку. Такие матери постоянно звонят при каждом удоб
ном случае и интересую тся самочувствием, пищ евым поведе
нием и даже массой тела дочери, а затем спраш ивают, когда же
«ребенок» наконец заедет в гости.
Госпожа Дакс
Госпожа Д акс проводит четкую аналогию между отношениями
с матерью и значением тела: как часто она что она прос
то не может удержаться в своем теле! Как будто она не самосто
ятельно сделала свое анорексическое тело таким, будто она жерт
ва собственного тела, а не агрессор в его отношении. Как будто то,
что она им настолько владеет, в определенные периоды становит
ся недостаточным, чтобы создать надежное чувство собствен
ного «Я». Тогда она переживает свое тело как интрузивную мать.
Сегодня ей плохо, потому что она в отпуске и не может ни за что
толком приняться. Она приш ла ко мне слиш ком рано и пошла
вкафе, но не съела там даже булочки. Все вокруг завтракали, а она
224
Расстройства пищевого поведения
ничего не ела, не могла себя побаловать. Говоря об этом, она при
ходит к воспоминаниям детства, она всегда так хорошо себя вела,
была «легкой в уходе». И тут возникает образ: рассерженная мать
тащит ее за собой, на ней черные лакированные ботинки и белые
гольфы, они проходятмимо булочной, ребенок хочет что-нибудь
съесть, но мать не покупает ей булочку (!), потому что та раскро
шится... Никогда не знаеш ь, кто жертва, а кто агрессор. Я пред
лагаю следующую интерпретацию : она борется со своим телом
оружием матери, оно не должно брать чего-то, когда оно этого
хочет, и, наоборот, получает то, чего не хочет. Не в последнюю
очередь она хочет показать матери, что она не подчинится, да
же если умрет от голода. Ее борьба, таким образом, идет в не
скольких направлениях — против тела и против матери. Тогда
она говорит: «Я бы хотела тоже съездить как-нибудь в Берлин
на конгресс, как мой парень, которого я сегодня утром отвозила
в аэропорт, хотя совсем мало спала. Конгресс к тому же спонси
руется, туда отправляю тся „за так “. Но большой город меня бы
напугал, все такое незнакомое, анонимное, там бы я чувствова
ла себя очень одиноко и испугалась бы».
Итак, с одной стороны, ребенок хочет получить что-то, так ска
зать, бесплатно, т. е. «без условий», но, с другой стороны, он не м о
жет это принять «за так» сначала от матери, а потом от себя
самой. Он не может отказаться от матери, ребенку страшно, и он
держится за материнский подол.
Госпожа Дакс не может себе ничего обустроить, это значит, что
она не может ни брать (у матери), ни обеспечить себе что-то (аль
тернативное) самостоятельно. В сопровождении подруги и с ее
помощью («Впервые в жизни пошла по магазинам с подругой!»)
она купила костюм, в котором собиралась пойти на свадьбу друга.
Дома ее охватили сомнения и она примерила его еще раз, потому
что в гости приш ла ее дочь. Дочь сказала: «Он отлично сидит!»
Но госпожа Дакс была в ужасе, ей казалось, что она выглядит
ужасно, а костюм висит на ее тощем теле, как на вешалке. «Я его
не надену!» Дочь: «Ты с ума сошла? Сначала покупаеш ь такую
дорогую вещь, а потом не хочешь ее надеть. К тому же, он тебе
идет, пусть у тебя нет зада, но в этом ты сама виновата». — «Бо
225
Расстройства пищевого поведения
же, если бы в 15 я была такое же сознательной, как моя дочь», -
говорит себе госпожа Дакс. Когда дочь примерила костюм, он
сидел на ней как влитой...
Это образ того, что дочь может принять то, в чем отказывает
себе пациентка. Парадоксальным образом, несмотря на пробле
мы с питанием в течение брака у нее был скорее нормальный вес,
анорексия началась тогда, когда она сблизилась со своим новым
партнером. Когда у нее был «плохой» муж, он воплощал собой все
зло на свете, жизнь с ним была настолько плоха, что в анорексии
не было нужды {хотя пациентка с подросткового возраста посто
янно страдала нарушениями пищевого поведения). Потом она на
шла «хорошего» мужчину, который и сейчас остается ее партне
ром, мягкого и понимающего, и началась анорексия. Хорошая жизнь
для нее — значит не только требовать чего-то, что ей не поло
жено и не подходит (костюм ей не идет, думает она), но и отказ
от матери, отделение от бытия ребенком и решение жить своей
жизнью.
Госпожа Дакс не может по-настоящ ем у отказаться от пригла
ш ения матери на завтрак. Она находит отговорку и говорит:
«Кажется, у меня курсы...». После работы она приходит домой
и видит горшок с гортензией под дверью и открытку: «С наилуч
шими пожеланиями ко Дню святого Валентина от мамы!». —«Под
лость в том, что я очень люблю гортензии и мама об этом зна
ет!» Но День святого В а л е н т и н а -э т о же праздник влюбленных!
Хотя она так любит гортензии, со злости она разбивает горшок
об стену. Я говорю ей, что это наводит меня на мысль о бедном,
скажем, 12-летнем мальчике, которого пригласили в гости к те
те, а его мать говорит: «Тебе нужно съесть этот кусочек пирога,
это же твой лю бимый, держи!». И хотя м альчик действительно
хотел этот кусок и уже собирался его взять, он теперь вынужден
отказаться, потому что иначе ему приш лось бы (на глазах у всех)
продемонстрировать, что он подчиняется воле матери.
Из потребности выстроить собственные границы он должен от
вергнуть желанную пищу (это как раз анорексическая динамика).
Мать словно отбирает волю ребенка, оккупирует его, выражая ее
как свою собственную, высасывая его жизненные силы, и от это
226
Расстройства пищевого поведения
го разрушающего жизнь вампира {ср.: Hirsch, 2005) нужно защ и
щаться даже ценой собственной жизни.
Несмотря на такое поведение матери, до подросткового возрас
та ребенок ведет себя в семье довольно незаметно, находя под
держку у отца (к такой динам ике отнош ений с отцом я вернусь
ниже) или подстраиваясь под условия матери. Тем не менее в та
ком незаметном развитии речь идет о каж ущ ейся автоном ии,
в которой уже содержится латентная анорексическая д и н ам и
ка, которая впоследствии проявляется как расстройство пищ е
вого поведения и физическое расстройство. Это промежуточное
положение, не-отделенность, поскольку ребенок подстраива
ется под желания матери, но в то же время такая незаметность
помогает ему держаться подальше от матери, которая не нахо
дит повода изменять ребенка в своих целях и ограничивать его
развитие. Но стратегия приспособления меняется в подростко
вом возрасте, поскольку эта ф аза развития требует выражения
собственны х ж еланий, индивидуации. Кроме того, для девоч
ки-подростка ф ормирование женской фигуры означает слияние
с «плохим», ограничиваю щ им материнским объектом, ввиду не
достаточной диф ф еренциации «Я» от объекта. Кажется, будто
в теле, которое становится женским, может восстать мать, тело
становится чужеродным (Thomä, 1963, S. 605). Втой мере, в кото
рой растет стремление к свободе, возникает и обратная тяга, кото
рая при этом переживается какзахваченность и проглоченность
«матерью». Роковым образом тело развивается именно в сторо
ну материнской женственности, так что негативный, ведьмопо
добный образ матери переживается с ужасом в собственном теле,
будто предстоит уничтож ительное слияние. В этом затрудни
тельном положении нет ни движения вперед из страха сепарации
и идентичности, ни назад, поскольку это грозит уничтож ени
ем —девуш ка находит способ совладать с «материнским телом»,
не дать ему стать женским, т.е. сделать безопасным (как обезвре
живаю т часовую бомбу), а с другой стороны, не быть вынужден
ной отделяться, поскольку «мать» всегда остается при ней, в теле,
ктом уж е в противоположность полностью взрослой, женствен
ной матери, тело становится альтернативным объектом, ан ти
матерью или не-матерью (Hirsch, 1989, S. 223 и далее). Вдобавок,
227
Расстройства пищевого поведения
такому телу не подчиняю тся, а, напротив, полностью владеют
им (контролируя его массу). Поэтому анорексические девуш ки
реагируют паникой, когда масса их тела приближается к завет
ной границе снизу, т.е. когда они прибавляю т в весе и могут пе
реш агнуть отметку, скажем, в 40 кг.
Вот некоторые образные представления об угрожающем ма
теринском образе, которого следует избегать: женское тело —это
«воплощение зла» (ШШепЬещ, 1986, Б. 248), одна пациентка Мас-
терсона (Маз1ег8оп, 1977, Б. 485) называла себя (свое тело) «жир
ной свиньей». Мать и тело, таким образом, называю тся на од
ном дыхании: пациентка Вилленберга (\Villenberg, 1984, 8. 274)
говорила о своей матери как о «жирной, старой, грязной ш лю
хе», пациентка из моей практики (которая купила пакет яблок,
чтобы сделать что-то хорошее для своего тела) презрительно от
зывалась о своей «жирной матери, которая жадно и с пеной у рта
нависает своими большими сиськами над прилавками торговых
центров во время большой распродажи».
Если у анорексичны х пациенток можно обнаружить чувст
во эйфории и ф антазии о всемогуществе, даже бессмертии, ко
торые Томэ (Т И ота, 1963, Б. 506) возводит к «единению боль
ных с их корм ящ ими матерями», то это определенно не матери
из детства и их репрезентации. «Кормящие матери» не кормят
на самом деле, они созданы самими пациентками, это идеализи
рованные, рожденные в собственном не-женском теле объекты.
И дентиф икация, единение с этим антим атеринским объектом
вызывает возвышенное чувство независимости и автаркии, буд
то вся ж изнь анорексички теперь в ее руках и она правит миром.
228
Расстройства пищевого поведения
но противостоит этот союз, возможно, даже вкупе с секретным
соглашением (примерно в двух третях случаев, исследованных
Вилленбергом, отнош ения отца и дочери были близкими, в чет
верти случаев они имели отчетливо эротизированный характер).
Даже для отца доминирование матери со временем становится
слиш ком угнетающим. Также может быть, что отец (Willenberg,
1989, S. 182) на самом деле хотел сына, и девочка, соответствен
но, больше похожа на м альчика, она выглядит и ведет себя соот
ветствующим образом. В любом случае отношения между отцом
и дочерью находятся под угрозой в той степени, что дочь должна
стать женщ иной, она уже не может выступать союзником про
тив ярко выраженной ж енственности матери, напротив, тело
дочери становится все более угрожающим для отца (это извест
но из динам ики латентного инцеста: половое созревание доче
ри усиливает инцестуальные желания отца, который резко об
рывает контакте ней, см.: Hirsch, 1993). Угроза подростку теперь
удваивается: тело угрожает стать женщ иной, что означает уни
чтожающее слияние с «матерью», и девочка сталкивается с опас
ностью потерять отца как сою зника против той женственности,
которой она боится. Контрмера позволяет избежать обеих опас
ностей, поскольку тело остается мальчиш еским.
229
Расстройства пищевого поведения
Д инам ика соответствует описанной Вилленбергом ( \Villenberg,
1986): «Как только тело делает из девочки женщину, возникает
угроза потери латентно инцестуозного отца, с которым заклю
чен союз против матери {на его место встает молодой человек).
Если девочка не станет женщиной, она сохранит отца. Если она
не станет взрослой женщиной, нуждающейся в сексуальных от
ношениях, она сохранит партнера.
Госпожа Дакс никогда не чувствовала себя женщ иной, за исклю
чением девяти месяцев беременности. В последнюю неделю у нее
был сон, в котором она ритмичными движениями наносила себе
ножевые ранения в низ живота. Не в грудь, не в область желуд
ка, а именно в низ живота. Госпожа Дакс говорит, что она таким
образом убила в себе женщину. Я думаю о том, что резкое ухуд
шение симптоматики, которое привело ее в терапию, наступило
после того, как она начала новые отнош ения, а не после расста
вания с мужем. И это несмотря на то, что ее партнер на пять лет
младше и у него никогда не было ж енщ ины , т.е. в отнош ениях
она доминирует. Сексуальные отнош ения с ним очень хорошие,
но своим истощ енным телом она отгораживается от слиш ком
сильной, инцестуальной степени близости.
Удивительным образом, возможно и то и другое: анорексия возни
кает, когда ее бросает партнер, потому что она хочет быть жен
щиной, и тогда, когда существует партнер, с которым возможна
сексуальная близость. Объединяет эти ситуации и разрешает па
радокс то, что в обоих случаях женщина не может ни на что по
влиять {близость она тоже переживает как опасную), она подчи
няется и должна принять ответные меры.
Отцы слабы. Когда Натали Я нц навещает родителей и неизбеж
но вы ясняет отнош ения с матерью касательно собственных гра
ниц, отец регулярно говорит: «Я выйду на балкон покурить». Он
отсутствует в качестве уравновешивающего элемента.
В одной из супервизий коллега рассказы вала мне о 40-лет
ней пациентке, которая обратилась в терапию из-за проблем
с работоспособностью, и уже в ходе терапии у нее обнаружи
лось масштабное анорексическое расстройство. До послед
230
Расстройства пищевого поведения
них трех лет мать пациентки постоянно «требовала внуков»,
но замуж няя пациентка «сознательно оставалась бездетной».
Мать постоянно говорила: «Это (масса тела) должно стать
получше!» Терапевт чувствовала то же давление в к о н тр
переносе: «это должно стать получше» симптомы долж ны
снизиться, а масса тела вырасти. П ациентка не чувствует
себя женщ иной, по ее собственным словам, и ее муж тоже
не настоящ ий м уж чина, как и отец. Взаимоотнош ения ма
тери и отца пациентка описывает следующим образом. Мать,
отец и дочь в китайском ресторане. Отец не знает, что есть,
мать говорит: «Возьм и № 58», —отец отвечает: «Да, хорошо, —
и спраш ивает мать: Что ты пьешь?» — «Я возьму белое ви
но». —«Хорошо, я тоже».
П ациентка переносит мать на терапевта и обеспечивает соот
ветствующий контрперенос, потому что невозможно перестать
надеяться, что вес анорексичной пациентки вырастет. При этом
аналитическое отнош ение требует того, чтобы терапевт н и ч е
го не хотел, даже улучш ения сим птом атики. А н али ти к хочет
не хотеть.
Это напоминает мне сцену, однажды описанную Беттель-
геймом.
В детскую психиатрическую к л и н и к у в Ч икаго ро д и те
ли привезли ш естилетню ю девочку с анорексией, крайне
истощ енную , на грани ж изни и смерти. Д евочка не хоте
ла лож иться в клинику. Беттельгейм сказал ей: «Хорошо,
ты не долж на тут оставаться, никто не долж ен, моя тера
пия работает, только если человек хочет остаться. Но зн а
ешь, я не толькотерапевт, но и своего рода врач, и ктом у же
я человек, который чувствует ответственность за тебя, по
этом у я хотел бы, чтобы ты сейчас вы пила молока, а п о
том можеш ь идти куда хочешь. Лаура соглаш ается, Б ет
тельгейм добывает стакан молока, и девочка выпивает его.
Через неделю родители вернулись с ребенком, на этот раз
Лаура хотела, чтобы ее п р и н ял и в кл инику. Спустя три
месяца родители забрали ее из кл и н и к и без разреш ения
врача.
231
Расстройства пищевого поведения
Такого отца, каким вы ступил Беттельгейм, не хватает ребен
ку, который впоследствии становится анорексичны м. Он отно
сится к ребенку с глубокой эмпатией, однако не давит на него
и ничего от него не требует (в отличие от матери), однако зна
ет, чего хочет, и противопоставляет свою точку зрения «мате
ри» (или всей семье, поскольку мать и отец Лауры не противо
поставлены). И, будто оказавшись не в состоянии вынести такой
отцовский противовес, родители Лауры забираю т ребенка д о
мой раньше срока. Беттельгейм становится триангулирую щ им
третьим, который угрожает специфическому патологическому
семейному равновесию.
Натали
Это рассказ о первых полутора годах ком бинированной и н д и
видуальной и групповой терапии тяж ело анорексически реа
гирующей пациентки позднеподросткового возраста. Терапия
еще продолжается. Натали с самого начала могла выражать ф ан
тазии, детали психодинам ики и развития отнош ений в семье
и рассказы вала множество креативных снов, так что я часто де
лал записи, хотя индивидуальную терапию она проходила л и
цом к лицу. Натали была не против этого и также не возражала
против публикации.
Натали обратилась в терапию в возрасте 21 года. Она очень
истощена, когда видиш ь ее впервые, сложно не испытать шок.
Она говорит, что хотела бы повысить качество жизни: когда она
сталки вается с лю дьм и, она сразу хочет спрятать истощение
в дальний ящ ик. С чем это связано? Она не привы кла проигры
вать, но у нее не сложилось с учебой, а так она всегда все доводит
до конца. Она решила бороться со своим истощением и дала себе
новогоднее обещание набрать три килограмма в январе. Для нее
важно самоопределение. Например, родители назначили прием
у семейного врача, но она пошла к другому врачу, и отец немед
ленно позвонил. Родители советовались со специалистами за ее
спиной. Я предположил, что проблема долж на быть очень серь
езной, если она так сильно воздействует на них. Но она счита
ла, что проблемы нет: это было бы слишком просто - проблему
232
Расстройства пищевого поведения
можно было бы решить. Она всегда была худой, во время учебы
вдали от дома набрала три —четыре килограмма, потом верну
лась и снова потеряла вес, хотя с работой все хорошо сложилось.
Она не хотела называть свой вес, у нее нет весов дома и она не хо
чет взвешиваться. (7 месяцев спустя ей приш лось пойти к врачу
от работы и оказалось, что она весила 34 килограмма при росте
164 см). Расстройство началось за полтора года до этого, когда
она стала учиться на продавца.
С родителями у них хорошее взаимопонимание: она встре
чается с матерью раз в неделю в кафе, чтобы выпить кофе с пи
рогом, сейчас она собирается еще раз в неделю ходить на ужин
к родителям. Родители ей всегда доверяли и оставляли ей мно
го свободы, но из-за расстройства она стала проблем ны м ре
бенком. Она всегда доверяла родителям и рассказы вала и об их
проблемах на сессиях. Но из-за «болезни» родители «чудовищ
но следят за ней». Ей сложно описать родителей: отец похож
на нее, спокойный, а мать - полюс жизненной силы. Оба довер
чивые, совестливые, честные, мать, скорее, коммуникатор, а от
ец —мыслитель. Он очень озабочен справедливым отношением
к детям.
В биографическом опроснике, который Н атали заполняла
в начале терапии, она следующим образом описала родителей
и отнош ения с ними.
— Какими были ваши отношения с матерью?
— Очень хорошие, без всяких проблем, образец для подража
ния.
— С отцом?
— Не такие интенсивные. Как в смысле времени, которое мы
проводим вместе, так и в смысле интереса. Но сохранились
самые теплые и яркие воспоминания.
— Опишите своего отца.
— Честный и очень совестливый человек, надежный, но иногда
немного капризны й, если ж ивет в сильном стрессе. Очень
ценит справедливость.
— Опишите свою мать.
Расстройства пищевого поведения
— Радостный и очень уравновеш енны й, откры ты й человек.
Любит общество и очень позитивна, даже если возникаю т
проблемы. Ее позитивны й настрой при этом не напускной,
это «источник силы».
Когда ей было девять, Натали узнала, что у отца был еще один
ребенок до нее, сводный брат на четыре года старше, который
приходит навестить отца два —три раза в год. Ее брат на два го
да старше и успешно учится вдали от родительского дома.
Третье интервью
Четвертое интервью
234
Расстройства пищевого поведения
ется. Она возражает, не имею ли я в виду, что из нерегулярного
питания по причине ее лихорадочной учебы сложилась дурная
привы чка. («Самоубийство как дурная привычка», —думаю я,
но ничего не говорю.)
Пятое интервью
Это была прекрасная неделя: она себя немного побаловала, ходи
ла одна по магазинам и встречалась с хорошей подругой в кафе.
В выходные она была у родителей, их не было дома, она лежала
в горячей ванне и получала удовольствие. Я спросил: «Все бы
ло хорошо, потому что симптом себя не проявлял?» Нет, конеч
но, иногда он возвращ ался, были и плохие моменты. Она может
есть, когда голодна. Но в остальное время не может есть и зл и т
ся на себя, потому что ничего не может поделать, хотя хочет д о
стичь своей цели. На следующей неделе у нее было персональное
собеседование. Она не боялась, единственной проблемой могла
стать ее худоба, а в остальном ничего плохого не могло случить
ся: она многое умеет и многое знает. (Я думаю, что это будто два
человека: высшая степень напряж ения и неспособность вы но
сить нагрузку, котору ю должно брать на себя тело).
Началась ком бинированная индивидуальная и групповая
терапия. Нижеследующий текст основан на заметках из и нд и
видуальных сессий.
20 февраля 2008
С недавнего времени она работает в головном офисе концерна
и там «делаетсебя незаменимой», ей это все постоянно повторяют.
Везде слыш но ее имя, ей говорят, что она даже слишком хороша.
12 марта 2008
235
Расстройства пищевого поведения
цов она рыдает на лестнице и бросается в мать столовыми при
борами с криком: «Ты меня обманула, ты меня обманула!». Отец
молча сидит рядом. (Я думаю о том, что это она обманула,
пообещала набрать вес и обнадежила, что все пойдет так и даль
ше, если она получит место в терапии. Но за два месяца она со
всем не поправилась.) На выходных она была у родителей, хотела
испечь пирог для прощ альной вечеринки в отделе, из которого
она уходит, но в итоге испекла его у себя дома. Потом позвони
ла мать и спросила, не хочет ли Натали сходить в кино. Она от
казалась. Потом мать снова позвонила и спросила, не хочет ли
она зайти, если все равно не идет в кино. Каждый день мать вы
ходит на связь с тем, чтобы «снова ее захватить».
Натали купила путевку на М айорку на четыре дня, «совсем
одна с книгами». Она получила хороший аттестат. Но из-за ее
расстройства родители за нее беспокоятся, они не спят по но
чам и бросили ей это в лицо. Много лет назад отец провел пару
недель в психосоматической клинике из-за эмоционального вы
горания. Н атали беспокоится за отца, потому что он, возмож
но, снова должен будет лечь в клинику, если и дальше будет так
волноваться за нее. Забота связывает их. «Возможно, я так час
то к ним езжу, чтобы снять с них заботы, чтобы мы вместе мог
ли провести хороший день», —говорит она.
В контрпереносе я чувствую что-то похожее: я озабочен, не нуж
но ли ей лечь в клинику.
Она говорит, что ее тело тоже «выгорело».
Я думаю, что тело двойственно: оно помогает отграничиться
от родителей, но и связывает с ними посредством заботы.
Я спрашиваю, как прошла групповая сессия в понедельник. Она
говорит: «Интересно». Кто-то сказал, что еще одна девушка с рас
стройством пищевого поведения - это уже слиш ком, такой груз.
По крайней мере, у них нет сочувствия, груз —это тоже забота.
Я думаю, что соматический симптом двойствен: «Я не хочу есть» —
значит «Я не хочу матери». В то же время: «Позаботьтесь обо мне».
Но забота из-за симптома легитимизирует присутствие матери,
236
Расстройства пищевого поведения
позволяет ей вступать в контакт. Это напоминает мать Беат-
уса Клаассена*' которая звонила ему каждое воскресенье и спра
шивала о его колите.
Я спросил, не собиралась ли она набрать вес. П ризнавая свою
вину, она сказала, что в январе это еще работало, но потом нет.
14 мая 2008
На работе ее попросили пройти тест на аллергию. Дерматолог
осматривал ее полностью. Когда он увидел ее тело, он ничего
не стал записывать и только спросил, проходит ли она лечение.
Она полностью осознает, как невелика дистанция между ее ве
сом и смертью.
У меня возникает чувство, что на меня сваливается ответствен
ность, которую не хочет брать на себя врач.
С ней уже заговорили на вокзале, потому что она, очевидно, вы
глядит как героиновая наркоманка: «Нужно чего?». Очевидно,
наркотиков. Бывшая девуш ка ее брата всучила ей книгу Х иль
ды Брух «Золотая клетка. Загадка анорексии».
Очевидно, я не хочу брать на себя всю ответственность и хотел бы
передать ее семейному врачу, поэтому я спрашиваю: «Вы уже х о
дили к семейному врачу?»
Полтора года назад она сказала ему, что потеряла вес, и он посо
ветовал обследовать щитовидную железу и списал все на стресс.
И тут возникает упрек: семейный врач не принял ее всерьез, хо
тя должен был забеспокоиться: молодая девуш ка и такая поте
ря веса!
Я перехожу к наступлению, потому что не хочу, чтобы однажды
меня винили так же, как семейного врача. Я спрашиваю ее, сколь
ко она весит и контролирует ли вес. Она отвечает, что дома нет
весов. Иногда она взвешивается у родителей, но хочет оставить
это при себе.
237
Расстройства пищ евого поведения
21 мая 2008
4 июня 2008
238
Расстройства пищевого поведения
Она переехала из съемной комнаты в собственную м алень
кую квартиру, все сложилось прекрасным образом, но родители
еще ничего об этом не знают. Она триумф ально улыбается. Воз
можно, она сообщ ит новости брату, чтобы он передал их роди
телям. Ее дела идут отлично. По ее словам, не в порядке только
то, что я вижу, когда смотрю на нее. Я отвечаю, что она расщ еп
ляет, думая, что все плохое содержится в ее теле, и то, похоже,
тол ько когда я это вижу.
С одной стороны, она делает из своего тела идола, ассоциируя его
с «антиматеринской» частью себя, с другой — когда она видит
на улице женщин с нормальными пропорциями, она думает: «О, от
личная фигура...»
11 июня 2008
239
Расстройства пищевого поведения
но раздраж ала брата, поскольку меньше злила родителей. Мать
все время закаты вала сцены беспомощности и ни как не могла
поладить с братом.
По крайней мере, брат, пусть и не слишком удачно, смог отграни
читься от матери, в отличие от пациентки.
Я спраш иваю, не бунтовала ли она никогда против родителей.
Нет, она оставалась «приспособленной», по словам матери, у нее
не было подросткового возраста. «Единственное»: у нее плохо
шли дела с математикой, и она отказы валась от репетитора. Од
нажды из школы пришло письмо о неуспеваемости, и для матери
это стало катастрофой. В 15 она все еще оставалась послушной,
но в ее комнате царил хаос. Тут она незамедлительно сообщает:
«Всю ж изнь возилась с ногтями».
Похоже, эта «вредная привычка» — признак непослушания.
Я задаю уточняю щ ий вопрос. Да, она ковыряла кожу вокруг ног
тей, чтобы откусывать кусочки кожи, иногда сильно, до крови.
Если ребенком ей случалось пораниться, она просто вставала
и шла дал ьше, н и когда не плакала. Она всегда была «лесн ы м ре-
бенком», все время где-то бродила в резиновых сапогах, «не бы
ла девочкой». Ей приш лось рано стать храброй, потому что в дет
ском саду, куда она ходила, ее мать работала воспитательницей,
хоть и в другой группе. Так что она не могла пойти к матери, если
ее что-то беспокоило.
13 августа 2008
«У меня такое чувство, что в детстве я долж на была стать отра
жением матери, разделять ее интересы и хобби. Я этого совсем
не замечала, потому что это все были замечательные вещи, я все
делала с ней, хотя вообще-то больше походила на отца, но это
я заметила гораздо позже, уже после подросткового возраста».
За день до этого она неохотно поехала к родителям что-то за
брать, хотя это можно было бы и отправить ей. Когда она вышла
из своей квартиры, она разозлилась на себя за чувство, что она
вынуждена ехать к родителям. Она села в автобус, злясь на се
240
Расстройства пищевого поведения
бя, перед дверью родителей она все еще злилась. Она позвонила
в звонок. Мать: «О, какой сюрприз! Теперь не надо тебе звонить.
Хотела спросить, сходишь ли ты завтра с нами что-нибудь съесть».
Есть, все время есть!
На следующий день у родителей была серебряная свадьба. Она
сказала матери, что не хочет притворяться на глазах у друзей
и знакомых, будто все нормально. Каждый кусочек, который она
там съест, ей придется потом «сэкономить», не съесть в другой
раз. Я говорю: «Конечно, вы сэкономите потом гораздо больше,
из чувства мести и злости».
Похоже, мать использует расстройство дочери, чтобы укрепить
свою власть: с матерью все в порядке, у нее нормальный вес, а с доче
рью нет, она весит слишком мало. Мать знает, что нужно дочери,
дочь плохая, когда она отказывается от этого средства, от пищи.
Поэтому мать не говорит: «Придешь завтра на серебряную свадь
бу?» Она говорит: «Пойдешь с нами поесть?»
Тут она вспоминает, что в центре города с ней заговорил пожи
лой мужчина: «Девушка, приглашаю вас поесть!». Нет, это не то,
что она подумала, ему больше ничего от нее не надо, его жена
умерла два года назад... Он работал в м у н и ц и п ал ьн ой служ
бе, сейчас на пенсии, у него скидка в ресторане у ратуши. Она
с улыбкой ответила, что это не в ее стиле, ходить куда-то с не
знакомцами, но потом все же пошла. Это был обмен: он дал ей
еду, она ему - приятную беседу. Однажды с ней заговорила не
знакомая женщ ина: «Вам нужно есть, иначе вы умрете!». Я ду
маю о ведьме из сказки «Гензель и Гретель», которая откарм ли
вала Гензеля в заточении («Вам нужно есть!»), чтобы он умер,
сож ранны й ей. Я говорю ей об этом и дифференцирую : когда
с ней заговариваю т муж чины , у нее остается ощ ущ ение вы бо
ра, если она откаж ется, мужчины не разозлятся, именно поэто
му она может принять предложение. А ж енщ ины навязываются,
потому что для них это выгодно, они чувствуют себя хорош и
ми матерями, которые спасают ребенка. Если она откажет им,
они обидятся. Да, мать предложила ей кофе, и она выпила чер
ный, хотя сейчас все время пьет кофе с молоком и сахаром. Отец
241
Расстройства пищевого поведения
не выдержал, что мать все время пытается ее переубедить, и ска
зал: «Я выйду на балкон покурить».
К сожалению, отец не выполнил свою триангулирующую функцию,
когда дочь втайне надеялась, что он остановит мать и ее интру
зивный поток слов.
Она спраш ивает себя, не стоит ли ей пригласить в кафе отца,
без матери, но не хочет вбивать клинья между родителями, осо
бенно если скажет отцу, что отнош ения с матерью у нее не очень.
Я говорю ей, что она явно хотела бы, чтобы отец сам к этому при
шел и пригласил ее.
20 августа 2008
3 сентября 2008
242
Расстройства пищевого поведения
самой. Группа проходит в каком-то спортзале, похожем на пус
той холодный бассейн. С ессия заканчивается, и отец говорит,
что еще не может поехать домой, потому что пообещал ей, что она
сможет поехать на его маш ине, даже если пока неясно, когда
она поедет. Таким образом отец «привлек ее на свою сторону»,
в то время как мать молча поехала домой на своей машине. Во сне
она опять оказалась наедине с отцом. Теперь она повсюду видит
на улице отцовскую машину, такую же модель автомобиля. Его
манера водить —образец для нее, с н и м она чувствует себя в без
опасности. Она думает о другом сне: с матерью в машине, в ха
осе, въезд на трассу, почти авария! Я говорю, что групповая те
рапия во сне по сути семейная: матери нужно наконец понять,
что надо оставить ее в покое, отпустить поехать одной. Отец дол
жен наконец открыть рот и исполнить свою триангулирую щ ую
ф ункцию , защ итить ее от матери и продемонстрировать доче
ри свое доверие. Она плачет и говорит: но во сне я не в безопас
ности. Я говорю, что ж изнь в принципе ненадежна, и она отве
чает: «И все равно нужно тронуться с места». Она вспоминает,
как однажды ей приснилось, что отец умер. Это было во время
его эмоционального выгорания.
Центральной темой терапии становится борьба за выстраивание
границ и относительное освобождение от матери, с одной стороны,
и борьба за признание со стороны отца —с другой. Последняя свя
зана с желанием, чтобы отец дал матери отпор и подал ей пример
того, как человек стоит на своем без тяжелых травм, связанных
с возникающей в такие моменты агрессией. Натали чувствует се
бя независимой, она не осознает, насколько родители по-прежнему
в эпицентре ее жизни (за исключением работы) и как часто она их
навещает. Цель этих многочисленных посещений очевидна: она хо
чет проверить, как далеко она может зайти в желании отграни
читься от матери, но в то же время она хочет наладить контакт
с отцом. Иногда родителей нет дома, и тогда она наслаждается
ролью хозяйки дома, возможностью делать все, что ей захочет
ся, но это все еще родительский дом, которым ей нужно овладеть,
а далеко не ее собственное королевство (хотя в реальности у нее
теперь есть и своя квартира).
243
Расстройства пищевого поведения
10сентября 2008
«Папа мне звонил!» - сообщает она радостно. Он был не занят
и спросил, не хочет ли она чем-нибудь вместе заняться. Мать
отправилась на три дня во Ф ранцию , на М озель, заняться со
бой, она делает это каж ды й год. Она пошла погулять с отцом,
потом они отправились в каф е и очень мило поболтали. Она
была возбуждена, словно на свидании, говорит она. И сам отец
был приятно возбужден и сказал, как он рад, что он ей интере
сен. Он рассказал, как ходил в поход, и она ответила, что тоже
хотела бы это сделать однажды. Отец ответил: «Я тебя как-ни
будь возьму с собой!»
За этим последовал сон: она была с подругой на пляже. Они
хотели пройтись по пляжу, но выбрали противополож ны е на
п равления, и каж дая настаивала на своем, они поссорились
и порядком потрепали друг другу нервы. Потом на Натали на
пали собаки, а подруга этого даже не заметила. Затем она ока
залась в комнате с множеством кроватей, которая была запер
та, она не могла выйти и увидела в окно, как подруга беззаботно
прогуливается по пляжу.
Когда ей было четыре, ее сбила с ног собака. Будто подруга
во сне была ее матерью, которая совсем не понимает, что дочь
в опасности. Ей страш но сказать подруге, что она ходит в тера
пию, потому что тогда она вторгнется в ее пространство и захо
чет узнать, по каким причинам она это делает и что происходит
в терапии, мол, «давай, расскажи же!». Очевидно, что это - ана
логия материнского вторжения, а терапия в настоящ ий момент
является «областью отца», которую нужно защ ищ ать от интру
зивной матери.
17 сентября 2008
Сон: она каталась с подругой на велосипедах по автотрассе. На
тали понимала, что это довольно опасно. Дорога была к тому же
довольно извилистой. Проехала «скорая» с мигалкой и Натали
подумала, что мать снова учи н и ла аварию. Они повернулись,
чтобы посмотреть, куда едет «скорая», и, действительно, по ви
не матери случилась авария, но не такая уж страш ная.
244
Расстройства пищевого поведения
Она приносит еще один сон. Там были люди, с которыми
она на самом деле вместе учится. Они были в ее квартире и ка
зались ей соверш енно чуж ими, но заш ли они ненадолго. Она
пошла в туалет и обнаружила там кролика, который укусил ее
за голень. Потом кролик оказался в унитазе и чуть не утонул.
Потом она сидела за столом с коллегами, они что-то ели. Среди
них были двое, которые ей не нравились, и она не могла точно
сказать почему. Но именно эти двое спасли кролика.
В реальной ж изни на этой неделе у нее сем инар в конф е-
ренц-холле, и там ей придется тесно общ аться с коллегам и,
в непривы чном окруж ении. Она не очень хорошо себя чувст
вует по этому поводу. С самоиронией она говорит: «Надеюсь,
там не будет кроликов!» (Я думаю, но не говорю ей: «Укушен
ная аистом»*; на конф еренции ее может поджидать опасность,
исходящая от коллег.)
Она совсем не хочет работать, что для нее нетипично. Она
вернула книгу в библиотеку на полторы недели позже срока
и сама себя не узнает. Молчание. Я спрашиваю, что ей приходит
в голову. На конференции она будет круглые сутки среди чужих
л юдей. Ах да, она участвует в конкурсе «Лучший молодой руко
водитель», она одна из 30 лучш их кандидатов со всей Германии.
Она думает о кролике, укусившем ее во сне, он представляется ей
маленьким ребенком, подвернувшимся кому-то под ноги. Может
быть, она боится недоброжелательного отнош ения со стороны
коллег, хотя на самом деле это не недоброжелательность. Хотя
сейчас идет серьезная конкуренция, у нее есть коллега-мужчи
на, и, если он выиграет конкурс, она не будет против. «Но если
это будет девушка, я расстроюсь». Она гордится тем, что она од
на представляет свою компанию на конференции. Но она боится,
что этой осенью все будет так же, как в прошлом году... Я уточ
няю, что она имеет в виду. В прошлом году она съехала от р о
дителей, но дела не пошли лучше (она имеет в виду анорексию),
напротив, она только продолж ила худеть. Я говорю, что в ее
первом сне она все время возвращалась к матери. Тогда она ду
мает о том, что уже однажды вернулась в родной город с учебы.
* «Быть укуш енной аистом», vom Storch gebissen sein, означает «забер е
менеть». — Прим. пер.
245
Расстройства пищевого поведения
Она съехала от родителей, но симптомы ухудшились, они, очевидно,
являются способом поддерживать связь с матерью, хотя и означа
ют твердое «Нет!» в ее адрес, что помогает символически отгра
ничиться от матери. Но опять-таки расстройство дает матери
весомый повод проявлять заботу о дочери, т. е. ее успехи в у ч е
бе и работе сопровождаются страхом, что расстройство снова
даст о себе знать. Если кролик во сне символизирует сексуальную
опасность или даже, так сказать, материнскую, в любом случае,
близость означает несвободу и внушает страх. Учеба, предстоя
щая конференция и хорошая успеваемость значат не только от
даление от матери, но и приближение к потенциальному объекту,
который снова может оказаться слишком близким.
8 октября 2008
246
Расстройства пищевого поведения
в тот момент, когда она будет дома. Н аверняка она снова хочет
скормить ей сырный пирог. Я размы ш ляю о том, что она как бы
все-таки взяли туфли матери, когда съехала от нее.
15 октября 2008
Она хочет встретиться с отцом и звонит ему. Он не подходит к те
лефону, но перезванивает наследую щ ий день: «Отлично, давай
увидимся». — «Как дела у мамы?» - «Мы ее, конечно, возьмем
с собой!» О на парализована, не может ничего ответить и кл а
дет трубку. Она рассказы вает об этом подруге, и та говорит ей:
«Просто позвони ему и скаж и, что не хочешь видеть мать». Она
и правда так делает, на что отец отвечает: «Без проблем». При этом
он уже сказал о встрече матери. «Большой привет от мамы!» Оба
родителя прилагают, очевидно, большие усилия, чтобы не злить
Натали. «Это связано с моим пищевым поведением», - говорит
она. После первого разговора с отцом она просто не могла есть.
Я говорю: «Близость матери и еда одновременно - это слиш ком
для вас». Но если мать далеко, с едой все обстоит так же. Она хо
рошо питается, если рядом есть мужчина. «Да, вчера вечером хо
дила ужинать с другом», — говорит она. «И кстати, варенье, ко
торое я тогда украла, все еще стоит нетронутое в холодильнике».
Я говорю, что хотя она собственноручно взяла его у матери, ва
ренье все еще слиш ком «материнское».
Я думаю, что варенье стоит в холодильнике как переходный объект.
Тогда она говорит: «Мне сейчас не тактяж ело быть одной, я соби-
раюсьустроить „выходные красоты“ и заняться собой наденьги,
которые получила на Рождество. И я уже не экономлю, как рань
ше: если в конце месяца остаются деньги, я иду по магазинам.
Ах да, с Рождеством связана определенная проблема... Я гово
рю: «Рождество —это лучш ее время для семьи и для того, что
бы поесть». Она отвечает: «В плохие времена я питалась только
молочными продуктами, пила молоко и ж идкий йогурт. Потом
она снова откры ла для себя возм ож ность жевать пищ у — это
приносит радость, но для этого нужно реально хотеть поесть.
Я говорю: «Интересно, что вы выбрали молочные продукты».
247
Расстройства пищевого поведения
Молоко означает мать, но она сама его выбрала (как и варенье),
сама себе его раздобыла, сама создала своего рода мать для себя.
Она говорит в шутку: «Не отним айте у меня мое молоко!» Она
больше всего лю бит сладкое, раньш е она связы вала это с л ю
бовью, но она долж на сама себе добывать сладости и ни от ко
го их не принимает.
22 октября 2008
29 октября 2008
Когда она знает, что родителей нет дома, она приходит к ним
и остается там одна, забирает те свои вещи, которые еще лежат
у родителей или сортирует их. Кто-то звонит в дверь, а она в этот
момент как раз стоит у холодильника (!) и чувствует себя вором,
которого застукали. К этому прибавляется сон: она стоит в кух
248
Расстройства пищевого поведения
не, открывает выдвижные ящ ики один за другим и обнаруживает
горы макарон и шоколада, но потом без звонка в дверь вдруг по
являю тся родители и брат, которые делают вид, что ее не замети
ли. Она немедленно говорит: «Я ходила с бывшим парнем в кино,
и это было очень неловко, мы почти не разговаривали». Она наве
щала и свою старую учительницу по балету, и та сказала ей: «Ты
всегда была такой худой...». Натали может возразить, что рань
ше было хуже, и сейчас это еще ничего! Она сама говорит, что ее
пищевое поведение очень странное: она очень много ест на ра
боте, такие вещи, как марципан и шоколад, и запивает их кофе.
Мне бросается в глаза, что ее волосы выглядят совсем по-другому,
более по-взрослому, она явно сходила к парикмахеру, на ней свитер
с вырезом, открывающим декольте и плечи.
Она не знает, отражает ли ее пищевое поведение панику или за
щищает от нее, ведь ей предстоит юбилей отца. «Вместо того что
бы разумно питаться, я просто глотаю все подряд». После этого
ее мучат угрызения совести. «Главное, не начинайте вызывать
рвоту», —говорю я. Она отвечает, что никогда так не сделает.
Она получает хорошие отзывы на работе. Итальянец по имени
Джованни, который работает в ресторане, сказал ей: «Ты, долж
но быть, ешь рагу!» И потом спросил: «Ты пару килограммов на
брала?» —«Даже больше», —говорит она с гордостью. Если бы это
сказала ей женщ ина... Она не может ничего есть в родительском
доме. Она уже купила подарок матери (у обоих родителей скоро
день рождения, а потом в том же месяце Рождество, боже, только
есть, есть, есть...), и это крем от морщин... Она знает, что это не
сколько подлый подарок, но это очень дорогой крем, и мать никак
не сможет разозлиться, ведь это же подарок. Этот маленький ма
невр поможет ей пережить обеденную встречу с кофе и пирогом.
7 ноября 2008
249
Расстройства пищевого поведения
попыталась объяснить мне по телефону, что не может прийти.
У меня возникает неприятное чувство, и я довольно резко гово
рю ей: «Я жду вас, до свидания». Она приходит, ужасно злится,
не улыбается при встрече, холодно здоровается. Спрашивает, где
я выучился бросать трубку. Ведь еще заранее не было ясно, смо
жет ли она прийти. Я говорю, что в моем календаре стоит вопро
сительный знак на следующую неделю, который свидетельству
ет о том, что она, возможно, будет в отъезде и перенесет сессию.
Она говорит, что это касалось сегодняш него дня, а на следую
щей неделе она, конечно, может прийти. Недоразумение. Я мол
чу. Она не выдерживает и спраш ивает, как это разреш ить. Я го
ворю: «Вы здесь». Она не понимает, что это я снова начинаю. «Ну,
по крайней мере, мне сегодня приснился сон, который подхо
дит к этой ситуации». Во сне она долж на была прийти в тера
пию, но при этом привести с собой родителей. Они появились,
уже сидели за столом, когда она приш ла, а в соседней комнате
сидела ее групповой терапевт. Принесли большую пиццу, она
взяла себе кусочек, завернула его (как варенье, которое она за
брала) и пошла на вечеринку с лучш им другом. Групповой те
рапевт и я вместе выш ли, смеясь.
Я говорю, что беру власть над ней и ее жизнью так же, как это
делают ее родители, особенно мать. Терапевты в ее жизни связа
ны с родителями, возможно, смеются над ней, но во сне она берет
свой кусочек и уходит в свою жизнь. Она похожа на несчастно
го агрессивного подростка, который думает иначе, чем родите
ли. Она рассказы вает, как важно было для нее освободить да
ты для инвентаризации, за которую она несет ответственность,
к которой она готовилась неделями, если не месяцами, задер
ж иваясь на работе допоздна.
Конечно, она допускала ош ибки, нормальные для новичка,
но потом обратилась за помощью, так много для этого сделала,
а сейчас не может пожать урожай, другие сделают это за нее, под
ведут итоги и передадут их начальству! «Это как марафон, когда
человек пробежал 42км , а потом другой пересекает ф иниш ную
прямую за него! Это мой проект, мой ребенок!» (Другая юная па
циентка, Н иколь Куадбек, смогла взять под контроль свое му
чительное желание иметь ребенка, купив себе старую больную
250
Расстройства пищевого поведения
лошадь, для которой смогла стать матерью, и сказала: «Наконец
у меня есть ребенок!»*.) Я спраш иваю ее, какие задачи перед ней
стоят на время стаж ировки, что у нее за работа, что это за отель.
«Это же отель X, 4 звезды, 218 номеров! А вы как думали!» Она,
как комиссар, управляет (!) отделом. Она получает прибавку
к зарплате стажера. Либо описание ее серьезных задач отраж а
ет ее ф антазии о всемогуществе, либо ее бессты дно используют
как недорогую рабочую силу.
13 ноября 2008
Она обсуждала на групповой сессии, как ей справиться с днем
рождения отца. Сначала она пойдет на корпоратив, а потом к от
цу. Она звон ила отцу, он был немногословен, очевидно, обидел
ся, что она не будет на всем празднике.
Сейчас у нее негативный образ отца и мой образ тоже —из-за ссо
ры насчет сессии, которую она хотела пропустить, а образ груп
пы — позитивный, как и образ матери.
Она позвонила ему еще раз, объяснила ему, что у нее анорек
сия и запланированны й обед из семи курсов для нее —это буд
то ее «прогоняют сквозь строй». Отец ответил: «Ладно, тебе тя
жело, и я отменю это меню для тебя. Все закончилось хорошо
(как и со м ной), но ей все равно при шлось заплакать. Это как тре
щи на в отнош ениях, хотя все и хорошо. «Что затрещ ина?» —«Ну,
он обиделся». —«Как и здесь», — «Не совсем, корпоратив не так
важен, если бы это был день рождения лучш ей подруги, я бы от
казалась от корпоратива». Она использовала его, чтобы не про
водить все время с семьей.
Я думаю о том, что корпоратив и отношения с отцом про
тивопоставлены друг другу, как групповая и индивидуальная те
рапия, и она тут же говорит, что в понедельник она наконец
поняла идею терапии. Если одна часть терапии восп ри н и м а
ется негативно, вторая становится положительной. «Как отец
и мать», — говорю я. В выходные был день рождения ее подру
251
Расстройства пищевого поведения
ги в Б., она осталась там до трех часов ночи, но потом все рав
но поехала домой, потому что не хотела ночевать там. В осталь
ном она может рассказать только хорошие новости о работе, где
она получила полож ительны е отзывы после инвентаризации.
Ее разговор о персональном росте прошел хорошо, начальник
департамента хочет взять ее к себе. На встрече представителей
концерна со стажерами другой коллега предложил ей подать за
явку в отдел корпоративных ком м уникаций, где она уже одна
жды работала. Но там одни женщ ины... Ж енщ ина, которая бу
дет ее принимать на работу, хорошо о ней отзывалась. «Я боюсь,
что получу это место».
Это опять же словно отец ( началь департамента) и мать
( женщинана новом месте работы).
Она думает, что хорош о все устроила с днем рож дения отца,
но в два подхода: сначала сказала «нет» (корпоратив), а потом
«да» (как и со мной, сессия под вопросом, потом отменяется).
Сон: семья с маленьким больным ребенком от трех до четы
рех лет. Отец говорит, что ребенок получает слиш ком мало мате
ринского молока, как будто мать не может еще кормить. Но ребе
нок скорч ил рожу. —Ее старшего брата корм или совсем недол го,
а потом у него начались аллергии, в том числе на лактозу. П оэто
му пациентку кормили очень долго. Она хорошо восприним а
ет молоко и молочные продукты, долго только ими и питалась.
У брата был серьезный нейродермит, он много раз лежал с ним
вбольнице, но потом это прошло... т. е. материнского молока ей
было достаточно, она не знает, чего ей не хватало или что шло
не так. Если бы она знала, что такое материнская любовь, она
точно могла бы достать ее где-то еще. «Или все же нет», —говорю
я. По крайней мере, она смогла вспомнить о запретах, которые
при этом исходили от отца: в церкви дети должны были вести се
бя тихо, их шум и в других ситуациях действовал отцу на нервы.
19ноября 2008
252
Расстройства пищевого поведения
дения, в субботу. На следующий день она почувствовала уж ас
ное, непреодолимое желание поехать к родителям, как будто ей
управляла внеш няя сила. Там были еще гости, которые остались
на ночь: два брата со своими девушками, две то ли племянницы ,
то ли плем янника. Сначала она хотела сбежать, потому что отец
оставил свою маш ину у ресторана, где праздновали день рожде
ния, она его отвезла, но потом все-таки снова вернулась. Потом
отец занимался подготовкой ее маш ины к зиме, так что прошло
еще некоторое время. А потом мать сказала как н и в чем не бы
вало: «Завернуть тебе немного пирога? Там столько осталось!»
Она вернулась домой, и воскресенье было совершенно пустым.
Она только пялилась в стену и вернулась к старому паттерну по
ведения: практически ничего не ела, только «немного молочки,
просто дерьмо». А Рождество уже на пороге...
В связи с участившимися семейными праздниками я использовал
образ передозировки вещества, вызывающего зависимости, пере
дозировки «матерью».
В понедельник она скучала по врачу, который дает ей лекарство.
В своем пищевом поведении она сейчас «пофигистка», ее боль
ше не беспокоит ее нездоровый рацион. Три плитки шоколада
на завтрак стали практически нормой.
Я думаю о том, что ей больше не нужно придерживаться «диеты»,
диета равнялась всемогуществу: наконец найдено оружие для по
беды над драконом!
Я говорю ей, что если она начнет провоцировать рвоту, она про
играла. Нет, она так не делает. Я говорю, что она справилась
с днем рождения, выстроила оборону, чтобы не быть захвачен
ной (она улыбается этому слову) семьей. Но почему она потом
вернулась? Она вменяет это себе в вину, это самый серьезный
рецидив по собственной вине. Другим долж но было казаться,
что все нормально, в воскресенье был сам день рождения, семья
не должна была задавать лиш них вопросов, все должны были
быть на месте, все должно было быть в порядке, она хотела за
щитить родителей. Она представила себе, как люди спрашивают:
«Где же Натали?». Она же раньше была «ответствен ной за хорошее
253
Расстройства пищевого поведения
настроение в семье». Кроме того, ей было лю бопытно, в идеале
ей бы хотелось быть там и чтобы ее при этом не видели. Семья
становится объектом зависимости, как пищ а при булимии. Она
хочет сделать для себя что-то хорошее, хочет приобщ иться к ду
ховному семейному пирогу. К аквдетстве: все выглядит хорошо,
царит хорошее настроение. Или как это бывает с алкоголиками:
один стакан ничего не решает, а потом наступает потеря конт
роля. «Идиотизм», —говорит она. «Нет, —говорю я, —это борьба
за власть: на хорошей стороне работа и терапия, отец то хоро
ший, то плохой, мать всегда плохая». После того как она выдер
жала своего рода экзамен (поучаствовала в семейном торж ест
ве, умудривш ись отстоять границы), она почувствовала острое
желание быть частью этой семьи, тоску по этому.
26 ноября 2008
254
Расстройства пищевого поведения
была там. У нее сейчас каникулы , она встречается с друзьями,
все могло бы быть нормально, но скоро день рождения матери.
Мать точно снова спросит, не завернуть ли ей пирога. Хоть бы
перед этим ей приснился сон. Сны вывели ее на верный путь:
в самом начале терапии она бросалась в мать столовыми при
борами во сне.
3 декабря 2008
Она купила себе «Алису в Стране чудес». Ну, разве это не к н и
га о расстройствах пищ евого поведения! Например, съедаешь
гриб и становиш ься после этого больш им или маленьким. А ли
са и безумная королева: сначала казнь, потом приговор. Алиса
возмущается, что это чушь, приговор после казни! Алиса снова
становится нормал ьных размеров (!).
Конечно, Натали идентифицирует себя с Алисой и не хочет поз
волить королеве-матери сделать себя маленькой.
Д ень рож дения матери. «Я пойду, если она мне позвонит». -
«Мать позвонит?» - «Нет, я позвоню. Я не хочу обрывать кон
та к т» .— «Вы имеете в виду, если она вас пригласит?» — «Нет,
я позвоню и скажу, что приду». — «То, что вы сказали снача
ла, что мать вам позвонит, звучало так, что мать должна к вам
обратиться, тогда вы придете, как будто вы героиня праздника,
а не она на своем дне рождения», — «О, — говорит Натали, крас
нея, —тогда я была бы королевой!»
Если бы она была королевой, она бы сбросила мать с трона как эди-
пальная победительница!
Она хочет рассказать про варенье: она отнесла ту украденную
банку на работу и поставила в холодильник, наконец отк ры
ла ее и раздался правильны й щелчок, т.е. варенье не испорти
лось. Четыре месяца простояло оно в холодильнике. Она его
понюхала. (Йоланде Катценш тейн нюхала участки кожи, что
бы удостовериться, что «внутри все в порядке»*.) —«Ну и что?» —
255
Расстройства пищевого поведения
«Оно было в порядке, домаш нее варенье вообще очень вкусное».
Но она его выбросила, она все равно не стала бы его есть. На дне
рож дения отца она не стала есть десерт в меню из семи блюд.
У нее меню не было, но было очень м ного десерта от остал ь
ных гостей, который она могла бы съесть. Но она взяла кусо
чек сливового пирога из кухни, который отцу подарил кто-то
из знакомых.
Я возвращаюсь к варенью: банка кажется мне урной с пра
хом матери. Если она его выбросит, она избежит рвоты, как бу-
лим ичка, которая покупает еду и тут же выбрасывает, не готовя
и не пробуя. Тогда она вспоминает, как на выходных была у ро
дителей, пока их не было дома. Там была огромная чаша со сла
достями со Д ня святого Мартина* (видимо, не так много детей
ходят петь по соседям, чтобы раздать все сладости), и постепен
но она все съела, а потом перешла к холодил ьнику. Постепенно,
не за один раз, сначала булочку с колбасой, потом еще одну и еще.
Это длилось десять часов. Потом она взяла си гареты и выкурила
всю пачку на балконе, хотя курит очень редко... —«Как отец ку
рит на балконе» —«Точно». И потом «самое интересное для вас».
Она спала в постели матери, встала утром и все снова привела
в порядок, как Белоснеж ка в хиж ине семи гномов. Когда она
приехала в родительский дом, на столе был пакет с грильяжем
и запиской «Для Натали». Мать знает, что ребенком она очень
лю била грильяж . Возможно, мать ку п и л а пакет, чтобы пода
рить их брату. Она съела все в родительском доме, кроме этого
грильяжа (потому что он был напрямую от матери). Она поло
жила сверху большой пластиковый пакет, чтобы не видеть их.
А в подвале (видимо, она бродит по всему дому, как будто берет
его в свое владение), где отец тоже курит и где у него мастерская,
висит огромный плакат, который она сама нарисовала в школе
на тему «Образ человека». Она приклеила туда ф отографии жен-
щ ин, от которых она что-то отрезала, а недостающее дорисова
ла. Это значит, что отец думает о ней. Отец повесил плакат в са
256
Расстройства пищевого поведения
мом дальнем углу дома, куда никто не заходит, в подвале. Она
говорила: «Когда я буду весить на 10 килограмм ов больше м о
его м инимального веса, я отпраздную „день рож дения“». Она
взвесилась дважды у родителей, в начале и в конце выходных.
В конце она весила ровно на 10кг больше своей минимальной
массы! - «Забавно, - замечаю я, - день рождения одновремен
но с матерью». - «Да, тогда я снова буду королевой!» - говорит
она с улыбкой. Алиса снова достигла своего нормального разме
ра, она может возразить что-то королеве, и та съеживается, все
оказывается только карточной игрой...
Борьба за власть между дочерью и ранней, доэдипальной матерью
перешла на эдипальный уровень: основной темой, лейтмотивом
стала возможность противопоставить что-нибудь власти м а
тери. Добывать себе пищу как материнскую субстанцию, прини
мать ее в себя и освобождаться от нее по собственной воле. (Слава
богу, она не вызывает рвоту). Победить мать — значит и убрать
ее от отца, сбросить с трона, это эдипалъное соперничество. За
снуть в кровати матери — значит одновременно царить в ее ко
ролевстве и интроецировать материнскую субстанцию, инкорпо
рировать ее. С другой стороны, кровать матери — это половина
брачного ложа!
Натали вы играла стипендию. Она сообщает отцу на автоответ
чик, что ее приняли в программу. Мать перезванивает...
Неумолимая борьба за власть идет с обеих сторон.
Она заговаривает о Рождестве. Она была в волонтерском цент
ре, потому что хотела добровольно сделать в Рождество что-то
хорошее, не быть одной, но при этом н